/
Автор: Данник Ю. Кутенков Б. Шляхтин Р.
Теги: художественная литература на английском языке изобразительное искусство искусство художественная литература бестселлер критика
ISBN: 978-5-17-107154-7
Год: 2019
Текст
Игра
престолов:
прочтение смыслов
Историки и психологи исследуют мир
Джорджа Мартина
Издательство ACT
Москва
УДК 821.111-312.9(73).09
ББК 85.1
И27
Все права защищены.
Воспроизведение книги любым способом, в целом или частично,
без разрешения правообладателей
будет преследоваться в судебном порядке
И27 Игра престолов: прочтение смыслов. Историки и психологи исследуют мир Джор¬
джа Мартина. - Москва: Издательство ACT, 2019. - 272 с. - (История и наука Рунета).
ISBN 978-5-17-107154-7
Бестселлер Джорджа Мартина «Песнь льда и пламени» и снятый по его моти¬
вам сериал «Игра престолов» давно стали культовыми во всем мире. Российские
учёные, используя данные современной науки, перекидывают мост между сказоч¬
ными пространствами и реальным миром, ищут исторические аналогии изобра¬
жаемым в сериале событиям и, кажется, вплотную приближаются к тому, чтобы
объяснить феномен небывалой популярности этого произведения.
Редактор сборника Роман Шляхтин
Научно-популярное издание
История и наука Рунета
ИГРА ПРЕСТОЛОВ: Прочтение смыслов
Историки и психологи исследуют мир Джорджа Мартина
Заведующая редакцией Юлия Данник
Руководитель направления Татьяна Чурсина
Литературный редактор Борис Кутенков
Ответственный редактор Евгений Таран
Художественное оформление Григорий Калугин
Компьютерная верстка Наталья Львова
Корректор Серафима Довгань
Технический редактор Татьяна Тимошина
Общероссийский классификатор продукции ОК-034-2014 (КПЕС 2008);
58.11.1 - книги, брошюры печатные.
Подписано в печать 15.03.2019. Формат 70x90/16. Уел. печ. л. 19,89.
Тираж 3000 экз. Заказ № 3379.
Произведено в Российской Федерации. Изготовлено в 2019 г. Изготовитель: ООО «Издательство АСТ»
129085 г. Москва, Звездный бульвар, д. 21, строение 1, комната 705, помещение I, этаж 7
Наш электронный адрес: www.ast.ru
Отпечатано в АО «Первая Образцовая типография»,
филиал «УЛЬЯНОВСКИЙ ДОМ ПЕЧАТИ». 432980, г. Ульяновск, ул. Гончарова, 14
ISBN 978-5-17-107154-7 © Региональный благотворительный общественный фонд
содействия духовному развитию общества «Предание», 2019
© Оформление, ООО «Издательство АСТ», 2019
СОДЕРЖАНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ (АЛЕКСЕЙ ОВЧАРЕНКО) U
ПРЕДИСЛОВИЕ. НИЧЕГО ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, 1
ДЖОН СНОУ! (ЮЛИЯ ПЕТРОВА) /
ОЛЬГА ГАВРИЛОВА, ЛСИШОГ
АРХЕТИП БОЖЕСТВЕННОГО РЕБЁНКА П
В ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ J
СВЕТЛАНА ЯБЛОНСКАЯ, ЛСИШОГ
КОГДА СОЛНЦЕ ВЗОЙДЕТ НА ЗАПАДЕ
И ОПУСТИТСЯ НА ВОСТОКЕ. ТРАВМА
В ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ
И
МАРИЯ ГРАФОВА, ПАРРАТОЛОГ. ВШЗ
ПОБЕДА ХОЛОДИЛЬНИКА НАД ТЕЛЕВИЗОРОМ,
ИЛИ НАЗАД К «ПЕСНИ О РОЛАНДЕ»
49
ОКСАНА КУРОПАТКИНА, РЕЛИГИОВЕД, РГГУ
РЕЛИГИЯ КАК ИНСТИТУТ И ЛИЧНЫЙ ВЫБОР
В СЕРИАЛЕ «ИГРА ПРЕСТОЛОВ»
R7
ВЛАДИМИР КОСТЫРЕВ, ИСТОРИК. КИН. МГУ
ГЕРОИ, УБИЙЦЫ, МУДРЕЦЫ.
РЫЦАРСТВО ВЕСТЕРОСА
11
АНАСТАСИЯ ЛОКТЕВА, ИСТОРИК, МГУ
«ОЖИВШИЙ ТОТЕМ:
лютоволки И СТАРКИ»
Ш
РОМАН ШШТНН, ИСТОРИК, РИО, УНИ6ЕРСНТЕТ КОЧ
СТЕПЬ И ЕЁ ЛЮДИ. ДОТРАКИЙСКОЕ МОРЕ
И ДОТРАКИЙЦЫ В «ПЕСНИ АЬДА И ПЛАМЕНИ»
117
СЕМЁН КВАША, ЖУРНАЛИСТ
СИСЬКИ И ДРАКОНЫ: ЧТО ОЗНАЧАЮТ
НАГОТА И СЕКС В «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
LTD
i
МАРИЯ ШТЕЙНМАН, ФИЛОЛОГ. НИУ ВШЭ
ДОБРО И ЗАО «В ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
147
АРТЁМ ЕФИМОВ, ИСТОРИК
УРБАНИЗАЦИЯ И ДРАКОНЫ
173
ЯНИНА СОЛДАТКИНА. ФИЛОЛОГ. Д.Ф.Н., МПГУ
«ДЖОНОВО ЦАРСТВО»: ХРИСТИАНСКИЕ ОБРАЗЫ
В МИРЕ «ИГРЫ ПРЕСТОЛОВ»
193
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ:
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
319
ОТВЕТЫ НА ЧАСТО ЗАДАВАЕМЫЕ ВОПРОСЫ
(ВЛАДИМИР fifPKMH)
Ж
ПРЕЛИСЛОВИЕ
«
И
гра престолов» - знаковый сериал. В нём соче¬
таются историчность и фантазия, средневеко¬
вый колорит и инновационность. Так почему
бы не обсудить самую популярную фэнтезийную сагу со¬
временности в кругу историков, психологов, философов и
даже физиолога? Нам очень понравилась эта идея. К тому
же за организацию взялся наш хороший друг, историк
Роман Шляхтин.
Ратоборцы» знают и любят историю. Наши самые инте¬
ресные проекты рождаются на стыке научных дисциплин,
технологий и увлечений. Мы много общаемся с академи¬
ческими учёными, сами проводим исторические исследо¬
вания. Поэтому нам показалось увлекательным применить
методы научного анализа к фэнтезийному миру. В отличие
от реального мира, фэнтези не имеет ограничений. При
этом в нём часто не хватает важных элементов. Например,
никто не знает, как в мире «Игры престолов» «работает»
зима - почему в стабильном климате наступают десятилет¬
ние ледниковые периоды.
Как в свое время Пропп разбирал сказочные сюжеты на
архетипы, так и спикеры конференции анализировали сагу
Джорджа Мартина. В сериале придуманные детали наниза¬
ны на жёсткий стержень достоверности социальных отно¬
шений. Это универсальные сюжеты и проблемы.
Борис Стругацкий считал, что фантастика решает ак¬
туальные проблемы на актуальном материале. Она может
использовать фантастические допущения, но никогда не
уходит от реальности, в отличие от фэнтези, которое от
реальности бежит. С этой точки зрения «Игра престолов»
скорее фантастика, чем фэнтези. Это уникальный матери¬
ал для анализа современного общества, а вовсе не истории
рыцарства или кочевых народов.
От появления идеи до начала конференции прошло все¬
го 12 дней - да, мы любим вызовы! При этом зал был запол¬
нен, а гости задавали сложные и неоднозначные вопросы.
Значит, идея конференции была не хайповая, а действи¬
тельно востребованная.
Преломление истории в художественных произведени¬
ях по воле их авторов или даже вопреки ей - это всё чрез¬
вычайно интересно. Возможно, следующая наша конфе¬
ренция будет об этом.
Алексей Овчаренко
Управляющий партнёр
Агентство исторических проектов «Ратоборцы»
ПРЕДИСЛОВИЕ
НИЧЕЕО ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ,
ДЖОН СНОУ!
W
огда мы решили в библиотеке провести конферен¬
цию по сериалу «Игра престолов», наши коллеги
крутили у виска пальцем. «Библиотека - не место
для псевдонаучных сборищ фанатов какого-то сериала», -
говорили они нам в кулуарах, - «Библиотека - место для
реального мира, а не для вымышленной “голливудчины”».
Но когда конференция собрала сотни людей, когда до¬
кладчиками стали доценты из МГУ и Высшей школы эко¬
номики, а событие широкомасштабно освятили столичные
СМИ, наши коллеги задумались, так ли эфемерна вселенная
сериала, и не является ли именно современная библиотека
идеальным местом для открытия вымышленных миров?..
Они собственными глазами увидели, как мир, придуман¬
ный и воплощённый на экране, может быть реальнее, соч¬
нее и интереснее, чем любое событие, появившееся в ленте
новостей.
Однажды я столкнулась с опросом, который проводили
в США. Гражданам задавался один вопрос - какое событие
в истории Америки XX века явилось для вас самым шоки¬
7
рующим и впечатляющим. На первое место, безусловно,
попала смерть Джорджа Кеннеди, а на второе - то, что Дарт
Бейдер является отцом Люка Скайуокера. Понимаете? Не¬
существующая вселенная Звёздных войн существует в со¬
знании американцев и впечатляет их больше, чем полет
на Луну или создание портативного компьютера! И тогда
я поняла, что придуманные миры могут быть реальнее лю¬
бых исторических событий и иметь влияние и на политику,
и на науку, и на развитие техники, а главное - на мысли
и эмоции людей. Возможно, именно поэтому я стала сце¬
наристом.
Конференция прошла успешно. У вас в руках сборник
материалов, дополняющий, расширяющий и поясняющий
удивительный мир, созданный Джорджем ЕР. Мартином и
явленный нам в виде сериала с инновационной драматур¬
гией, противоречащей всем учебникам по сценарному ма¬
стерству, но выполняющей единственное правило хорошей
истории, с которым не поспоришь - главное, чтобы зрите¬
лю было интересно.
И пусть вам будет интересно! Валар моргулис.
Юлия Петрова
Кинодраматург,
руководитель библиотеки №3
им. НА. Добролюбова
ОЛЬГА ГАВРИЛОВА,
ПСЙШОГ
АРХЕТИП
БОЖЕСТВЕННОГО РЕБЁНКА
В СЕРИАЛЕ
«ИГРА ПРЕСТОЛОВ»
В детстве многие из нас любили сказки и мифы, а не¬
которые люди продолжают любить их и во взрослом
возрасте. Читая сказки, мифы и легенды разных на¬
родов мира, можно заметить, что их сюжеты весьма похо¬
жи между собой. В зависимости от того, где именно разво¬
рачивается история, могут меняться описание ландшафта,
имена героев, наличие в сказке тех или иных растений
и животных, но общая канва остаётся очень схожей со сказ¬
ками, рассказываемыми в совершенно другой части света.
На эту интересную особенность сказок, мифов и ле¬
генд указывал и Карл Густав Юнг, известный во всём мире
швейцарский психолог. В созданном им направлении пси¬
хологической науки - аналитической психологии - эта
схожесть отчасти объясняется существованием отдельно¬
го конструкта, который он называл коллективным бессоз¬
нательным, содержащим в себе множество различных ар¬
хетипов. Под архетипами им понимались общие для всех
людей образы, или праобразы, заключающие в себе обоб¬
щённое представление о некоторых универсальных идеях.
11
ОЛЬГА ГАВРИЛОВА
Значит ли это, что все люди на нашей Земле под, на¬
пример, Богом понимают одно и то же, ведь это один из
классических архетипов? Нет, отвечал Карл Густав Юнг,
ведь, чтобы лучше понять, что такое архетип, мы можем
сравнить его с кристаллом. В основе формирования всех
кристаллов лежит единый принцип, связанный с форми¬
рованием кристаллической решётки. Однако то, какой
именно кристалл вырастет в конкретном случае, зависит
во многом и от других факторов, например, от окружаю¬
щей среды. Так и с архетипами - общая логика их постро¬
ения универсальна, но на их наполнение в случае каждой
отдельной ситуации, будь то человек или целая культура,
влияет множество внешних обстоятельств.
На сегодняшний день выделено и описано множество
архетипов. О некоторых из них писал сам К.Г. Юнг, другая
часть архетипов была выявлена многочисленными после¬
дователями учёного. Среди самых известных архетипов,
о многих из которых слышали и знают даже люди, весь¬
ма далёкие от аналитической психологии и психологии
в принципе, можно назвать архетипы Самости, Тени, Персо¬
ны, пары Анимы и Анимуса, Бога, Смерти и многие другие.
В сериале «Игра престолов» возможно увидеть прояв¬
ление самых разных архетипических образов. Одним из
самых интересных и наглядно проявивших себя в сериале
является архетип Божественного ребёнка.
Архетипический образ Дитя, или Ребёнка, занима¬
ет достаточно важное место в структуре аналитической
психологии. Кроме многочисленных упоминаний в раз¬
личных работах, К.Г. Юнг даже посвятил его анализу и по-
АРХЕТИП БОЖЕСТВЕННОГО РЕБЕНКА
дробному разбору отдельное произведение. Данный образ
описывался К.Г. Юнгом как что-то крайне противоречи¬
вое, не соответствующее ни одному из миров, ни «да», ни
«нет», а поэтому всеми отвергаемое. Образ Ребёнка сопро¬
вождается заброшенностью и покинутостью, постоянной
подверженностью различным опасностям и угрозам для
жизни Ребёнка. Эти черты поддерживают противоречие,
свойственное данному архетипу. С одной стороны, они
подчёркивают его невзрачность, а с другой - говорят о
его таинственном и чудесном рождении. Классическими
примерами проявления архетипа Божественного ребёнка
являются Геракл, Кришна, Моисей и, конечно, Иисус. Рож¬
дение каждого из них окутано некоторой тайной, а жизнь
с самого начала протекает в череде различных опасностей
и покушений.
Итак, повторим ещё раз эту помогающую идентифи¬
цировать Божественного ребёнка триаду: чудесное рожде¬
ние (зачастую овеянное тайной), сложное детство, посто¬
янные угрозы для жизни. Интересный парадокс данного
архетипа обнаруживается в том, что герой одновременно
ощущает крайнюю беспомощность перед своими ужасны-
v
ми врагами и непрерывно находится под угрозой смерти,
но в то же время обладает поистине огромными силами по
сравнению с обычными людьми.
В сериале «Игра престолов» таким Божественным ре¬
бёнком является Джон Сноу.
Во-первых, до последних минут финальной серии
седьмого сезона авторы сериала не раскрывают окон-
ОЛЬГА ГАВРИЛОВА
чательно тайны его рождения и его настоящего имени,
несмотря на многочисленные отсылки и намёки. Во-
вторых, мы помним, что детство Джона отлично описы¬
вается словом «сложное», чему весьма способствует его
мачеха (ох уж эти сказочно-мифические мачехи!). Ну и,
наконец, третий пункт - Джон всё время находился под
угрозой смерти, являясь законным сыном Рейгара и Ли¬
анны Таргариен и наследником Железного трона, что и
вынуждает Нэда Старка скрыть правду о его происхожде¬
нии и окружить ребёнка стеной лжи, обрекая его на тя¬
готы жизни бастарда. Все три отличительных признака
данного архетипа в наличии.
Архетип Ребёнка весьма неоднозначен и сильнее про¬
являет себя то в образе детского божества, то в образе
юного героя. Оба архетипических типа имеют чудесное
происхождение и схожую судьбу в младенчестве, забро¬
шенность и угрозу со стороны гонителей.
Ребёнок сам по себе очень силён, и его сила выража¬
ется в изумительных подвигах. Они могут быть очевид¬
ными, как в случае с Гераклом, который ещё находясь в
колыбели совершил свой первый подвиг, одолев змей,
подосланных Герой. А могут быть не столь явными, как,
например, победа над смертельной болезнью в случае с
маленьким Джоном.
По мере взросления ребёнка его подвиги становят¬
ся не такими очевидными и проявляются в менее геро¬
ических делах, в частности, в служении другим людям.
Мотив служения и службы имеет огромное значение для
Джона Сноу. Это выражается и в его приверженности се-
АРХЕТИП БОЖЕСТВЕННОГО РЕБЁНКА
мье и желании быть полезным отцу и братьям с сёстрами,
и в решении посвятить свою жизнь Ночному дозору. В
этом отношении весьма близок к Джону Сноу древнегре¬
ческий Геракл, который должен был служить царю Эврис-
фею. Кстати, именно в период служения Гераклом были
совершены основные известные нам по мифам подвиги.
То же самое мы можем увидеть и в истории Сноу - слу¬
жение другим, особенно в роли стюарда лорда-командую-
щего, привело его к состоянию полубожественного героя
через совершение собственных подвигов.
Огромное значение для понимания архетипа Ребён¬
ка имеет мотив «меньше малого, но больше большого»,
добавляющий к уже упомянутому бессилию ребёнка его
чудесные деяния. Этот мотив проявляется на протяжении
всей жизни Джона Сноу, который старается всегда дер¬
жаться в тени, быть маленьким и максимально незамет¬
ным, но при этом воплощает в себе что-то неизмеримо
большее, чем он сначала может себе представить. Именно
этот мотив позже позволил бесправному бастарду превра¬
титься в короля Севера. Для иллюстрации идеи «меньше
малого» достаточно вспомнить эпизод, когда, возвраща¬
ясь в Винтерфелл после казни дезертира, Старки натыка¬
ются на мёртвую самку лютоволка и её детёнышей. Джон,
стремясь спасти пятерых обнаруженных детёнышей лю¬
товолка от уничтожения, готов вычеркнуть себя из спи¬
ска детей Нэда Старка, в очередной раз став невидимым и
незаметным. Найденный чуть позже шестой щенок люто¬
волка, отличающийся от всех остальных своим окрасом,
достаётся Джону, тем самым снова вводя противоречие
16
ОЛЬГА ГАВРИЛОВА
между невзрачностью и потенциальным величием наше¬
го героя.
Итак, Божественный ребёнок в лице Джона попада¬
ет в Ночной дозор и, подобно Гераклу, в процессе своего
служения начинает совершать подвиги. Среди самых яр¬
ких подвигов можно назвать убийство ходоков и спасе¬
ние лорда-командующего, а также отражение нападения
армии Манса. При этом, меняя реальность вокруг себя,
Джон очень сильно меняется сам. Он перестает быть Ре¬
бёнком. Постепенно он становится Героем. Этот архетип
очень близок архетипу Ребёнка, их сценарии во многом
совпадают.
Как и Ребёнок, Герой полон противоречий и парадок¬
сальности, которая проходит красной нитью через всю
его судьбу. Он способен справиться с величайшей опас¬
ностью, но в конце погибает от чего-то несоизмеримого,
зачастую настолько мелкого, что в это просто невозможно
поверить. Так, Бальдр, один из скандинавских асов, бог
весны и света, погибает от омелы, с которой забыли взять
клятву о том, что она не причинит ему вреда. Мауи, персо¬
наж полинезийской мифологии, герой - полубог-получе¬
ловек, погиб из-за того, что маленькая птичка-трясогузка
не выдержала и рассмеялась в самый ответственный мо¬
мент, тем самым пробудив чудовище, поглотившее героя.
Причина гибели героя «Песни о Нибелунгах» Зигфрида -
удар в уязвимое место, а уже неоднократно упомянутого
Геракла - подарок собственной жены. Многие герои поги¬
бали из-за измены. Не избежал этой участи и Джон Сноу,
обманутый и заколотый братьями по Ночному дозору,
АРХЕТИП БОЖЕСТВЕННОГО РЕБЁНКА
предавшими его. Особенно трагично и символично, что
мальчик-сирота Олли, которого Джон оберегает и при¬
ближает к себе, заманивает его в смертельную ловушку
и наносит последний удар ножом. Наш Герой, пройдя
множество испытаний, победив самых немыслимых вра¬
гов и уцелев в самых невероятных условиях, погибает
от рук простого мальчишки.
Следующий виток развития архетипического Героя
в лице Джона Сноу ждал нас в начале шестого сезона.
Дело в том, что герои иногда воскресают или рождаются
во второй раз (аналогия с Иисусом настолько очевидна,
что нет смысла на ней подробно останавливаться). Вот
и Джона Сноу коснулся этот глубоко мифологический
мотив. Сама по себе идея второго рождения присутствует
практически во всех культурах и во все времена. В не¬
которых культурах она воплощала в себе медицинские
практики и была магическим средством лечения. Где-то
через символическую смерть, имитацию ритуала похо¬
рон с оплакиванием и последующее новое рождение вы¬
страивалась процедура инициации человека - перехода
от мира детей к миру взрослых. Во многих религиях вто¬
рое рождение - это основное мистическое переживание.
Для средневековой оккультной философии идея второго
рождения была ключевой.
Теоретически с момента своего воскрешения Джон
Сноу становится неуязвим как Герой - над ним больше
не властны земные законы и можно не опасаться за его
жизнь и здоровье. Тут прямо просится любимое выраже-
ОЛЬГА ГАВРИЛОВА
ние железнорождённых о невозможности смерти того,
что уже мертво.
Значит ли это, что мы можем больше не переживать за
Джона и ставить последние деньги на то, что он доживёт
до конца сериала? До последней серии седьмого сезона
всё так и было. Но теперь Джон перестал быть бастардом,
тайна его рождения официально раскрыта и мы узнали
его настоящее имя. Говоря в терминах аналитической
психологии и К.Г. Юнга, Джон Сноу обрёл Самость, прой¬
дя в своём развитии через архетипы Ребёнка и Героя. И
теперь за его жизнь никто не сможет поручиться. Однако
этот факт представляется уже не таким важным, так как
Джон Сноу обрёл главное - целостность. Никто отныне не
сможет сказать, что Джон Сноу ничего не знает.
Когда описываешь архетип Божественного ребён¬
ка через триаду чудесного рождения, сложного детства
и угроз для жизни, у многих возникают вопросы о том,
почему таким ребёнком является именно Джон Сноу, а
не, например, Арья Старк с её загубленным детством,
ставшая свидетельницей казни собственного отца и про¬
шедшая через целую вереницу испытаний? Почему Бо¬
жественный ребёнок не Дейнерис Таргариен, рождённая
во время сильной бури, имевшая в анамнезе не менее
сложное детство и проданная собственным эгоистичным
братом дотракийскому кхалу Дрого? В конце концов, по¬
чему им не может быть Рамси Болтон, начинавший не
менее несчастным бастардом? Чтобы ответить на эти во¬
просы, нужно снова обратиться к работам К.Г. Юнга, ко¬
торый прямым текстом писал о том, что основное деяние
АРХЕТИП БОЖЕСТВЕННОГО РЕБЕНКА
Героя как одной из форм архетипа Ребёнка - преодоле¬
ние чудища тьмы. И даже сам Ребёнок уже отличается
деяниями, которые указывают на цель одоления тьмы. В
этой логике становится очевидным, что ни Арья, одер¬
жимая лишь мыслями о собственной мести и разучива¬
ющая имена врагов, повторяя их вместо молитвы перед
сном, ни Дейнерис, желающая вернуть себе трон и свои
законные права, ни Рамси, который тьме давно отдался,
не могут воплощать в себе архетип Ребёнка. Может быть,
таким героем является Бран Старк? Но рождение Брана
не связано ни с какой тайной, а трансформация в трёх¬
глазого ворона возвысила его над происходящим: тому,
кто знает будущее, прошлое и настоящее, нет нужды тре¬
вожиться и бороться с неизбежным. Его жизнь теперь
протекает в совсем других категориях.
Однако искавшие другие воплощения архетипа Ребён¬
ка в сериале были правы в главном: Джон не единствен¬
ный Божественный ребёнок «Игры престолов». Но кто же
ещё страдает с самого рождения, вокруг чьего происхож¬
дения разрастаются самые неожиданные фанатские вер¬
сии, чьё младенчество и детство сопряжено с гонениями
и постоянными притеснениями от самых близких? Кто,
наконец, наглядно представляет собой принцип «меньше
малого»? Еще один Божественный ребёнок сериала - лю¬
бимец женщин, покровитель бастардов и калек, отваж¬
ный воин и спаситель государства - Тирион Ланнистер.
Более того, так как Тирион - карлик, он воплощает собой
идею вечного ребёнка. Ведь ему не суждено «вырасти»,
он навсегда застрял между миром взрослых и детей.
ОЛЬГА ГАВРИЛОВА
Мотив ребёнка в облике карлика, реже - эльфа, доста¬
точно распространён в фольклоре. Через такого ребёнка
иногда проявляются потаённые силы природы. Одним из
самых известных персонажей подобного типа является
Мальчик-с-пальчик. Сюжетов сказок и историй о малень¬
ком герое достаточно много, и существуют они практиче¬
ски во всех частях света. Например, украинский Горошек
и белорусский герой Воловье ушко занимаются обличе¬
нием социальных проблем общества, высмеивая и по¬
беждая богачей, царей, попов и прочих власть имущих.
А вот таджикский Горошек полностью сосредоточен на
помощи родителям, разочарованным рождением столь
маленького ребёнка и уверенным в том, что такой малыш
ничего не сумеет делать, доказывая тем самым, что раз¬
мер совсем не главное. Европейские сказки во многом по¬
ходят на восточные - в них тоже преобладает идея рож¬
дения ребёнка, ростом меньше обычного, но при этом
оказывающего полноценную помощь своим родителям,
выполняя традиционные формы работы.
Известные многим авторские сказки о Мальчике-с-
пальчик не столь дружелюбны, и их сюжеты связаны с
отправлением детей в лес, угрозами смерти от ненасыт¬
ных людоедов и прочими весёлыми приключениями.
Объединяет эти сказки одно - маленький мальчик, фак¬
тически карлик, который действует и выживает за счёт
своей смекалки, компенсируя физический недостаток
роста живостью ума и личностными качествами. Всё вы¬
шесказанное вполне применимо и к Тириону Ланнисте-
ру. Ребёнок, который не должен был выжить, убивший
АРХЕТИП БОЖЕСТВЕННОГО РЕБЁНКА
собственных мать и отца, ненавидимый родными и пре¬
зираемый врагами, он тем не менее становится одним из
важнейших и популярнейших персонажей «Игры пре¬
столов».
Что же позволяет ему достичь успеха (кроме рожде¬
ния в одной из самых богатых семей) и подтвердить своё
право называться Божественным ребёнком? Во-первых,
Тирион, несмотря на всю свою невзрачность и внешнюю
беспомощность, совершает самые настоящие подвиги.
Одним из таких деяний являются его вдохновляющая
речь во время обороны Королевской гавани и последу¬
ющая отчаянная борьба с врагом. А во-вторых, отваж¬
ного полумужа, на деле оказавшегося мудрым и добрым
человеком, неоднократно спасают смекалка и сообра¬
зительность, что ещё раз отсылает нас к историям про
Мальчик а-с -пальчик.
Таким образом, можно говорить о том, что Джон Сноу
и Тирион Ланнистер - два воплощения архетипа Боже¬
ственного ребёнка в сериале «Игра престолов».
Проявляются ли среди персонажей сериала другие
архетипы? Целое множество! Например, Дейнерис Тар-
гариен начинает свою историю в сериале в качестве Пер¬
соны. Этот архетип является одним из базовых в теории
К.Г. Юнга и характеризуется тем, что человек, играя со¬
циальную роль и соответствуя тем требованиям, которые
к нему предъявляют общество и другие люди, полностью
скрывает собственную личность. Именно это происходит
с Дейнерис в начале сериала, когда, стремясь соответ¬
ствовать роли сестры, она полностью подчиняется воле
ОЛЬГА ГАВРИЛОВА
своего брата, игнорируя собственные мысли, желания и
цели, что приводит её к пугающему, на первый взгляд,
замужеству. Обретя новый статус не просто жены, а кха-
лиси, и простое женское счастье в лице кхала Дрого, Дей-
нерис начинает стремительно меняться. Примечатель¬
но, что перейти к следующему архетипу, через который
Дейнерис начинает выражать суть своей героини, архе¬
типу Матери, ей помогают не собственная беременность
и рождение сына, а гибель ребёнка и практически одно¬
временное возрождение в новом статусе - Матери дра¬
конов. По ходу развития сюжета у Дейнерис становится
всё больше и больше условных «детей», крики «Миса» не¬
сутся со всех сторон. Также значимо, что, будучи назва¬
ной матерью драконам, рабам и всем прочим, Дейнерис
не может иметь собственных детей. Подобное положение
дел противоречит сущности воплощаемого Дейнерис ар¬
хетипа и приводит к мысли о том, что ребёнок у неё всё
же появится - не может быть Матери без детей. Эту идею
поддерживает и показанная в последней серии седьмого
сезона сцена весьма близкого общения Дейнерис с обрет¬
шим целостность Джоном Сноу.
Близнецы Серсея и Джейме Ланнистеры представля¬
ют собой архетипы Анимуса и Анимы, воплощающие в
себе мужское в женском и женское в мужском. В начале
сериала у этих героев их Анима и Анимус полностью вы¬
несены во внешний мир, а именно во второго близнеца.
То есть в Джейме находит выражение Анимус Серсеи,
а Анима Джейме проявляет себя через Серсею. Особен¬
но очевиден этот тезис становится, если вспомнить, как
АРХЕТИП БОЖЕСТВЕННОГО РЕБЕНКА
ведут себя близнецы в начале сериала - Джейме макси¬
мально маскулинен и суров, Серсея - воплощение насто¬
ящей стереотипной женщины - страдает, рожает, ждёт.
Происходящие во вселенной «Игры престолов» события
ведут к трансформации близнецов, заставляя и побуждая
их находить в самих себе собственных Аниму (для Джей¬
ме) и Анимуса (для Серсеи). Огромную роль в становле¬
нии и принятии женского в мужском для Джейме играет
Бриенна, через искреннее общение с которой проявля¬
ются его мягкость, доброта и способность к состраданию.
Развивая собственных Аниму и Анимуса, близнецы всё
больше отдаляются друг от друга, теряя необходимость
во внешней опоре своей личности. Как бы подчёркивая
окончательное принятие собственной маскулинности,
Серсея оставляет короткую стрижку. Разрыв между близ¬
нецами становится неизбежен и происходит в финале
седьмого сезона. Если строить предсказания в адрес геро¬
ев сериала, то у Серсеи, в отличие от Дейнерис, шансы на
рождение ребёнка практически отсутствуют - в попыт¬
ке обрести мужскую часть себя она теряет изначальную
женственность, а, как все знают, мужчины не рожают.
Архетипов в сериале действительно много, и обо всех
не расскажешь. Но ещё об одном - вполне можно. Один
из самых интригующих и неоднозначных архетипов се¬
риала - Бог. Кто же из имеющихся в наличии богов во¬
площает в себе архетипический образ? Утонувший бог?
Один из Старых богов или Семерых? Красный бог? Все
ответы неверны. По-настоящему архетипический образ
Бога воплощает в себе Зима. Именно Зима - вездесущий
ОЛЬГА ГАВРИЛОВА
Бог, уравнивающий всё и всех перед своим лицом. Кста¬
ти, у Зимы даже есть собственные практически всадники
Апокалипсиса в лице Короля ночи и его товарищей, вос¬
седающих на лошадях. И она всё-таки наступила.
<
СВЕТЛАНА ЯБЛОНСКАЯ,
ПСИШ0Г
КОГДА СОЛНЦЕ ВЗОЙДЁТ
НА ЗАПАДЕ И ОПУСТИТСЯ
НА ВОСТОКЕ:
ТРАВМА И ЕЁ ПРЕОДОАЕНИЕ
В СЕРИААЕ «ИГРА
ПРЕСТОЛОВ»
Обычная претензия не смотрящих сериал «Игра
престолов» к тем, кто его смотрит и любит, звучит
так: «Как же вы можете смотреть этот ужас? За¬
чем? Только начал(а) и выключил(а)». И несостоявшихся
зрителей можно понять, стоит только вспомнить содержа¬
ние самой первой серии.
Сериал начинается со встречи Ночного дозора с белы¬
ми ходоками, затем десятилетний Бран Старк вынужден
смотреть на казнь человека, причём он не должен отво¬
дить взгляд, когда меч его отца отрубает дезертиру голову.
Родной брат юной Дейнерис Таргариен продаёт девушку
«одному из лучших убийц в мире» кхалу Дрого, принад¬
лежащему к культуре, в которой свадьба считается скуч¬
ной, если на ней не было как минимум трёх убийств. За
свадьбой следует узаконенное изнасилование, показанное
довольно подробно и натуралистично. В конце серии уже
известный нам Бран Старк, занимаясь своими любимыми
делами - беготнёй и лазанием по стенам, случайно загля¬
дывает в окно высокой башни, где брат действующей ко¬
27
СВЕТЛАНА ЯБЛОНСКАЯ
ролевы Джейме Ланнистер занимается сексом с собствен¬
ной сестрой. Королева Серсея в испуге восклицает: «Он
нас видел!», Джейме откликается: «Чего не сделаешь ради
любви!» - и, не моргнув глазом, выталкивает мальчика из
окна, чтобы тот не выдал их тайну.
Каждое из этих событий по отдельности могло бы обо¬
гатить не одного психоаналитика, здесь же все они в со¬
вокупности - только лишь экспозиция, завязка, фон, на
котором ещё только начнёт разворачиваться история. То
есть нам сразу, с места в карьер, показывают, что перед
нами мир, в котором насилие и смерть - это просто часть
жизни, обыденность, на которую учат смотреть, не отводя
взгляда, даже детей. Многие же смотреть сериал на этом
месте перестают - и их, повторю, можно понять.
Кульминацией событий первого сезона, по мнению
большинства зрителей, становится гибель отца Брана Нэда
Старка - воплощения чести, благородства и, к сожалению,
некоторой недальновидности и неопытности в дворцовых
интригах. Ему отрубают голову так же, как он в первой
серии отрубил голову дезертиру Ночного дозора, причём
свидетелями его казни станут две дочери - Санса и Арья.
И снова перед нами тема насильственной смерти, на кото¬
рую смотрят в том числе дети. Одно из возможных посла¬
ний зрителям состоит в следующем: смертны все, «Валар
моргулис», и у так называемого «положительного» героя
в мире «Игры престолов» шансов умереть не меньше,
а возможно, и больше, чем у «отрицательного».
И в таком случае перед нами встают два вопроса. Пер¬
вый: есть ли в сериале «Игра престолов» что-то, ради чего
КОГДА СОЛНЦЕ ВЗОЙДЁТ НА ЗАПАДЕ
И ОПУСТИТСЯ НА ВОСТОКЕ
его стоит смотреть, что-то кроме насилия, секса (часто на¬
сильственного) и смерти? Или все фанаты «Игры престо¬
лов» просто тешат свой садистский радикализм, получая
удовольствие, созерцая ужасы на экране? И второй: как
можно говорить о травме в мире, где насилие и смерть -
обыденность? Можно ли о ней говорить в принципе?
И если да, то что это такое и как её можно преодолеть?
Ответом на первый вопрос, как я надеюсь, станет вся
статья, вторым же мы займёмся прямо сейчас.
Прежде чем говорить о травме в мире «Игры престо¬
лов», хорошо бы определиться с терминами. О травме
заговорили с самого начала истории психотерапии, ещё
в конце XIX - начале XX века, Жан-Мартен Шарко, Пьер
Жане и Зигмунд Фрейд, но массовое развитие эта тема по¬
лучила в США в 1980-х годах, когда всё больше внимания
общества профессионалов в области душевного здоровья
стали привлекать психические трудности возвращавших¬
ся из Вьетнама комбатантов и диагноз ПТСР (посттравма¬
тическое стрессовое расстройство) был впервые включён
в «Диагностическое и статистическое руководство по пси¬
хическим расстройствам» (DSM). С тех пор понимание
и определение травмы много раз менялись, она определя¬
лась как от субъекта (если что-то, пусть даже не купленное
родителями мороженое, непереносимо для моей психики,
значит, это и есть травма), так и от объекта (травма - это
совершенно определённый набор жёстких событий), этим
термином называют как само событие, так и реакцию на
него психики. Часто различают травму развития (событие
или ряд событий, случившихся довольно рано в жизни ре¬
СВЕТЛАНА ЯБЛОНСКАЯ
бёнка и повлиявших на его формирование, с этой темой
работают все психотерапевтические направления, каждое
по-своему) и шоковую травму (нечто, происходящее с уже
сложившимся человеком и разделяющее его жизнь на «до»
и «после», необратимо её меняющее). Шоковую травму хо¬
чется забыть, вернуть жизнь к той, что была до произо¬
шедшего, но это невозможно, приходится интегрировать
новый опыт, новую мудрость, строить в этом контексте
новую жизнь - и в процессе происходит то, что травма-
терапевты называют посттравматическим ростом (ПТР)
в оппозиции посттравматическому стрессовому расстрой¬
ству (ПТСР). Эти два вида травмы можно было бы назвать
«травма по Фрейду» и «травма по Франклу».
Приведём два современных определения травмы:
• «психологически фрустрирующее событие, выхо¬
дящее за рамки обычного человеческого опыта...
сопровождающееся интенсивным страхом, ужа¬
сом, чувством беспомощности... угроза жизни или
физической целостности...» (Green, АРА, 1987);
• «стрессовое событие или ситуация (кратковремен¬
ная или продолжительная) исключительно угро¬
жающего или катастрофического характера, кото¬
рые могут вызвать общий дистресс почти у любого
человека (например, природные или искусствен¬
ные катастрофы, сражения, серьёзные несчастные
случаи, наблюдение за насильственной смертью
других, роль жертвы пыток, терроризма, изнасило¬
вания или другого преступления)» (МКБ-10, 1989,
рекомендована к применению в РФ в 1993).
КОГДАСОЛНЦЕ ВЗОЙДЁТНАЗАПАДЕ
И ОПУСТИТСЯ НА ВОСТОКЕ
Итак, мы видим, что, согласно первому определению,
травма - это жёсткое событие, выходящее за рамки обыч¬
ного человеческого опыта. Второе определение эту фор¬
мулировку расширяет, добавляя к нему виды возможных
событий - серьёзные несчастные случаи, наблюдение
за насильственной смертью других и тому подобное. То
есть всё то, что переживают герои «Игры престолов» по¬
стоянно, то, на что приучают смотреть детей. Через по¬
добное «воспитание взгляда реальностью» проходят все
дети Старков, но одни из них в этом преуспевают (Бран,
Арья), другие же держатся прекрасных иллюзий сколь¬
ко могут (Санса). Интересно отметить, что в критической
ситуации, когда из-за действий сестёр будущий король
Джоффри получает чувствительный удар по самолюбию,
именно Арье удаётся хитростью спасти свою любимицу -
лютоволчицу Нимерию, она начинает кидать в неё камни
и прогоняет в лес, тогда как Леди, волчица Сансы, из-за
недальновидности и нерасторопности своей хозяйки по¬
гибает. То есть от реалистичности взгляда на мир зави¬
сит жизнь не только самих героев, но и тех, кого они лю¬
бят. Санса «учится медленно, но учится», как скажет она
в седьмом сезоне Мизинцу перед тем, как его казнит Арья.
Бран, Арья, даже Санса - северные дети, «Север помнит»
и ждёт Зимы, на этом фоне милые и нежные дети Ланни-
стеров Мирцелла и Томмен (о садисте Джоффри разговор
отдельный) выглядят гораздо инфантильней, несмотря
на всю хитрость и жизнестойкость их матери, королевы
Серсеи. На момент окончания седьмого сезона ни одного
из них уже нет в живых.
СВЕТЛАНА ЯБЛОНСКАЯ
Так можем ли мы говорить о травме в мире «Игры пре¬
столов»? Что здесь в принципе может выходить за рамки
обычного человеческого опыта?
Квинтэссенцию дискурса «Игры престолов» в отноше¬
нии травмы, на мой взгляд, можно увидеть в начале ше¬
стой серии седьмого сезона, когда так называемый отряд
самоубийц, возглавляемый одним из главных героев се¬
риала - Джоном Сноу, выходит за Стену в поисках живых
мертвецов, чтобы захватить одного из них и предъявить
в Королевской гавани сомневающимся в их существова¬
нии. Отметим отдельно, что перед опасностью для всех
живых сплачиваются люди, в обычной жизни не питаю¬
щие друг к другу добрых чувств - это происходит на уров¬
не отряда, и такое отношение предстоит распространить
на весь Вестерос, иначе не выжить. Обретение единства
не происходит просто: в конце предыдущей, пятой серии
сезона Король Севера Джон Сноу отвечает на вопрос о том,
с какой стати такие разные люди, в прошлом сделавшие
друг другу немало плохого, оказались на одной стороне,
следующим образом: «Наши сердца бьются». То есть мы
живы - и именно потому нам надо быть на одной стороне,
если мы не хотим отдать наш мир мёртвым. Итак, «отряд
самоубийц» выходит за Стену, но некоторые из его членов
продолжают выяснять между собой отношения. Бастард
покойного короля Семи королевств Джендри предъявля¬
ет жрецам огненного бога Рглора претензии за то, что они
продали его «ведьме» - жрице Мелисандре, которая могла
его убить. На свой взволнованный монолог он получает
спокойный ответ: «Но ведь не убила же! Так чего же ты но-
КОГДА СОЛНЦЕ ВЗОЙДЁТ НА ЗАПАЛЕ
И ОПУСТИТСЯ НА ВОСТОКЕ
ешь?» - «Я не ною!» - «Твои губы двигаются, и ты на что-то
жалуешься. Это нытьё. Этого, - показывают на одного из
жрецов, - шесть раз убивали, но он помалкивает».
Мы живём в достаточно благополучном обществе, че¬
ловеческая жизнь в котором - высшая ценность (со всеми
оговорками и отступлениями, но всё же это декларирует¬
ся), но не любое общество устроено так. Я много работа¬
ла с женщинами с Кавказа, одна из которых как-то мне
сказала: «Вам сложно бывает нас понять, потому что вы
живёте в мире, где самое дорогое - это жизнь, а для нас са¬
мое дорогое - это честь». Такая постановка вопроса может
нас насторожить - и резонно. Мы вспомним об убийствах
и самоубийствах чести, кровной мести и прочих экзоти¬
ческих для западного обывателя феноменах, однако такие
общества есть на земле и у них есть своя логика, которую,
как и всё прочее, что на первый взгляд кажется экзотикой,
имеет смысл постараться понять и только потом, если это
действительно нужно, выносить суждение. И, возможно,
у таких обществ нам есть чему научиться.
И, если подумать, мир «Игры престолов» не так уж силь¬
но отличается от нашего мира. Ещё недавно планета была
разделена на более благополучные и менее благополучные
зоны - что-то вроде обошедшей интернет карпы, на кото¬
рой обозначалась возможная реакция на теракты, от «Какой
ужас!» до «Что поделаешь, такова жизнь». И если кто-нибудь
кого-нибудь взрывал, похищал и насиловал где-то там
в Ираке, Афганистане или Сирии, это могло не затронуть
жителей зон благополучных, оставаясь лишь картинкой
в интернете или на экране телевизора. Вспомним присказ-
СВЕТЛАНА ЯБЛОНСКАЯ
ку: «А в Африке дети голодают!» - этими словами обычно
хотели сказать: невозможно беспокоиться о том, что проис¬
ходит далеко от тебя, не всем дано быть матерью Терезой,
своя рубашка ближе к телу. Однако в наши дни и в самом
тихом и благополучном месте подросток может прийти
в школу и расстрелять одноклассников и учителей, грузо¬
вик - врезаться в толпу. И в нашем благополучном мире есть
тяжёлые и смертельные болезни, есть насилие, в том числе
над детьми, есть старость (если повезёт). Смерть, наконец, -
«Валар моргулис». Ещё после Второй мировой войны, под¬
считав потери и раскрыв правду о лагерях смерти, многие
задались вопросом, как жить в таком мире, где всё это воз¬
можно, где глаза на происходящее больше не закроешь.
Возможно, ответить на этот вопрос нам поможет Вик¬
тор Франкл (1905-1997) - австрийский психиатр и невро¬
лог, создатель Третьей венской школы психотерапии под
названием «логотерапия» (терапия, сконцентрированная
на смысле). Франкл практиковал в Вене, когда к власти
пришли нацисты, и в 1942 году он и его жена Тилли как
евреи были депортированы в концлагерь. Франклу повез¬
ло выжить, Тилли же погибла - как и все остальные его
родственники. По возвращении из концлагеря Франкл
принял решение остаться в Вене, несмотря на то, что мно¬
гие еврейские психотерапевты эмигрировали в другие
страны, история которых не была связана с нацизмом.
В последующие годы он работал с пациентами - 25 лет был
главой неврологического департамента венской поликли¬
нической больницы, много писал, преподавал и путеше¬
ствовал, был и в России.
КОГДА СОЛНЦЕ ВЗОЙДЁТ НА ЗАПАДЕ
И ОПУСТИТСЯ НА ВОСТОКЕ
Существуют разные мнения о том, что движет челове¬
ком, что является его главной мотивацией. Для Зигмунда
Фрейда это стремление к удовольствию, для Альфреда Ад¬
лера - стремление к власти, для Виктора Франкла - стремле¬
ние к смыслу. Он любил повторять приписываемую Ницше
цитату: «Кто знает "зачем", выдержит любое "как"». «Зачем»,
то есть смысл, можно найти тремя путями: через ценности
творчества - активного внесения чего-то важного в мир,
ценности переживания - получения чего-то от мира, и цен¬
ности установок - отношения к чему-то, что невозможно из¬
менить, например, к тяжёлой болезни или утрате. Франкл
считал, что в любой жизни присутствует трагическая триа¬
да - вина, страдание и смерть, но со всем этим можно иметь
дело, сохраняя трагический оптимизм - принимая то, что
невозможно изменить, и изменяя, в полной свободе и яс¬
ности взгляда, то, что изменить возможно, пусть это будет
хотя бы наше отношение к происходящему. В своей био¬
графии Франкла современный австрийский психотерапевт
Альфрид Лэнгле, некоторое время бывший его ассистен¬
том, приводит следующую любопытную цитату из его не¬
опубликованных воспоминаний, затрагивающую тему вос¬
приятия смерти: «Наверное, жаль, что жизнь начинается не
со смерти, иначе самое ужасное не маячило бы впереди.
С другой же стороны, смерть вовсе не есть самое ужасное,
ведь это, в конечном счёте, та стадия, после которой больше
ничего не может быть неправильным...»
В мире «Игры престолов» есть смерть и страдание, как
и в нашем мире. Закрыть на это глаза невозможно: с этого
начинается самая первая серия первого сезона, на это учат
СВЕТЛАНА ЯБЛОНСКАЯ
смотреть детей. Смертны все, но всё же несколько лучше
получается защитить себя и близких у тех, кто принима¬
ет эту данность и строит свою жизнь, уважая её. И снова
параллели с нашей реальностью: если вести автомобиль
в подпитии, шанс оставить детей сиротами возрастает, если
играть со смертью, больше вероятности проиграть. Более
того, всё вытесненное, скрытое привлекает наше внимание,
мы зависим от него. Принятие делает нас свободными, ос¬
вобождает для чего-то важного. Дерзну даже сказать, что,
приняв существование смерти и страдания, можно занять¬
ся более интересными темами. В этом контексте первая се¬
рия и, чуть менее насыщенно, весь первый сезон - вводная
часть и одновременно вступительный экзамен для зрителя.
Так что же это за более интересные темы, которыми нам
предстоит заниматься все предстоящие сезоны? Франкл
считает, что человеком движет смысл - то есть стремле¬
ние к реализации тех или иных ценностей. Ценности со¬
храняются даже перед лицом насилия или смерти, они су¬
ществуют в пространстве человеческой свободы, которую
никто и ничто не в силах отобрать. За тем, как люди вы¬
бирают те или иные ценности, борются за них, побеждают
или проигрывают, теряют их - и что-то делают со своей
утратой - интересно следить, этому можно сопереживать.
И тогда травма в «Игре престолов» - это невозможность,
по тем или иным причинам, реализации избранных цен¬
ностей. И преодолеть травму - это найти, зачем жить даль¬
ше, несмотря ни на что, пережив крушение всего, что до¬
селе было дорого, обрести новые смыслы. Одна из ранних
версий знаменитой книги Франкла, которую он написал
КОГДА СОЛНЦЕ ВЗОЙДЁТНАЗАПАДЕ
И ОПУСТИТСЯ НА ВОСТОКЕ
после освобождения из концлагеря всего за девять дней
и которая в дальнейшем выдержала множество изданий
и была переведена на множество языков, называлась «Ска¬
зать жизни "Да!", несмотря на обстоятельства».
В мире «Игры престолов» можно вспомнить как ми¬
нимум двух героев, у которых не получается найти своё
«зачем». Первый - Теон Грейджой, у которого изначально
не всё просто с идентичностью: с десяти до двадцати лет
он воспитывается в семье Нэда Старка, и, хоть с ним и об¬
ращаются хорошо, он заложник, а не сын, когда же он по¬
падает к отцу, тот не слишком рад ему и обвиняет в том,
что сын забыл свои корни. Через какое-то время Теон по¬
падает в рабство к психопату и садисту Рамси Болтону,
подвергается пыткам и издевательствам, теряет своё имя
и становится Вонючкой. Он настолько теряет себя, что,
когда его сестра Яра приходит с отрядом спасти его, он
отказывается идти за ней, повторяя, что он на Теон, а Во¬
нючка. Дорога к себе начинается через искупление, когда
Теон помогает бежать из Винтерфелла Сансе Старк, но и
после побега и возвращения к своим он ещё долго бродит
всеми презираемой тенью, пока в конце седьмого сезона
снова не обретёт своё «зачем» - на сей раз освобождение
сестры, на которое он пытается поднять всех, кого только
может - через преодоление страха смерти. Харраг, капи¬
тан одного из уцелевших в битве с Эуроном Грейджоем
кораблей, которые Теон хочет снарядить в поход за Ярой,
плюёт ему в лицо и избивает вновь и вновь, грозя убить,
но Теон вновь и вновь встаёт. Интересно, что в драке Хар¬
раг несколько раз с размаху бьёт Теона в пах, забыв или
СВЕТЛАНА ЯБЛОНСКАЯ
не зная, что Рамси кастрировал Теона, то есть его уязви¬
мость становится его силой. В конце концов Теон изби¬
вает Харрага до потери сознания, и моряки соглашаются
идти с ним за Ярой.
И ещё один человек, потерявший смысл своего суще¬
ствования, но, в отличие от Теона, не сумевший его обре¬
сти вновь, - это Томмен, нежная душа, взрослеющий сын
властной матери - королевы Серсеи. После гибели люби¬
мой жены у него не осталось, зачем жить - и он, не сомне¬
ваясь, вышел из окна.
Ценности в мире «Игры престолов» могут быть инди¬
видуальными и семейными.
Семейные ценности очень чётко, хоть и не во всех слу¬
чаях полностью, отражены в девизах великих домов. Наи¬
более известен девиз дома Старков, ставший лейтмотивом
всего сериала и разошедшийся по интернет-мемам: «Зима
близко», т.е. «не расслабляйся, будь настороже, учись
и будь сильным». Будущее непросто, но ему можно про¬
тивостоять. Вспомним хранительницу сказаний рода, ста¬
рую Нэн, служившую нянькой при нескольких поколени¬
ях Старков - Нэд Старк утверждал, что её звали старой,
когда он был ещё мальчишкой. Вот как Нэн рассказывала
маленькому Брану о Зиме: «Моё милое, летнее дитя. Что
ты знаешь о страхе?.. Страх приходит зимой, когда дома по
крышу завалены снегом. Страх приходит долгими ночами,
когда солнце прячет свой лик на годы, а дети рождаются,
живут и умирают во тьме. Вот когда приходит страх, мой
маленький лорд. Приходит с белыми ходоками, что бродят
по лесам. Тысячу лет назад пришла ночь и длилась целое
КОГДА СОЛНЦЕ ВЗОЙДЁТ НА ЗАПАДЕ
И ОПУСТИТСЯ НА ВОСТОКЕ
поколение. Короли умирали от холода в замках, а пасту¬
хи - в своих хижинах, женщины душили детей, чтобы не
видеть, как они голодают. Они плакали, и слёзы замерзали
на их щеках. Такую сказку ты хочешь услышать?» Север¬
ные сказки мрачны, но готовят к жизни в трудные време¬
на, в них содержится важная информация о том, что про¬
исходит по ту сторону Стены.
Девиз дома Старков отражает только одну из ценно¬
стей этой семьи - их идентичность хранителей Севера,
соседствующего с опасным миром одичалых и белых хо¬
доков, напоминающих о том, что, как бы ни было прекрас¬
но лето, зима вернётся; однако также для Старков крайне
важны семья и честь. Старки держатся друг за друга, к кон¬
цу седьмого сезона «волки собираются вместе» и, как бы
ни стремился поднаторевший в игре престолов, т.е. игре
власти, Мизинец настроить сестру против сестры, сестру
против брата, у него ничего не выходит. Думаю, нам ещё
предстоит насладиться в восьмом сезоне слаженной ра¬
ботой волчьей стаи. В ценностном плане Старкам близка
семья Талли, девиз которых - «Семья, долг, честь», здесь
всё очевидно. Семья крайне важна и для дома Даннисте-
ров, но их девиз «Услышь мой рёв» говорит о важности
власти и демонстрации себя per se. У Ланнистеров есть
ещё один девиз, неофициальный: «Ланнистеры всегда пла¬
тят долги», что можно толковать как хорошую память на
всё - равно хорошее и плохое. И, возможно, о ценности
мести. Красноречив девиз дома Грейджоев: «Мы не сеем»,
т.е. «живём грабежом и разбоем», идентичность пиратов
отражена здесь ясно и открыто.
СВЕТЛАНА ЯБЛОНСКАЯ
Не все девизы прямо озвучиваются в книгах и сериале,
многие Джордж Мартин приводит на выступлениях или
в переписке с читателями, и среди них интересен девиз
северного дома Мормонтов - «Здесь стоим», переклика¬
ющийся со словами Мартина Лютера: «На сём стою и не
могу иначе». Намеренна ли эта отсылка, ведомо лишь са¬
мому Джорджу Мартину. Живым воплощением девиза се¬
мьи видится любимица зрителей, отважная и непреклон¬
ная Лианна Мормонт, получившая имя в честь любимой
младшей сестры Нэда Старка и возглавившая свой дом ещё
девочкой. В десять лет она отвечает Станнису Баратеону
на требование принести ему присягу так жёстко, что тот,
опешив, просит оказавшегося рядом Джона Сноу никому
не рассказывать о случившемся: «Ты сказал, что ей десять,
а она смеет дерзить своему законному повелителю. Смо¬
три, держи это при себе, лорд Сноу. ...Мне вовсе не нужно,
чтобы твои братья начали рассказывать направо и налево
о том, что какая-то девчонка оплевала меня с ног до голо¬
вы». Позднее, в десятой серии шестого сезона, на прохо¬
дящем в Винтерфелле собрании лордов Севера и Долины
именно Лианна первой высказалась в поддержку Джона
Сноу как нового короля Севера, а в первой серии седьмо¬
го сезона выступила за право детей и женщин сражаться,
защищая свои дома и жизни. Несмотря на свои возраст
и пол, Лианна - прирождённый лидер, к которому прислу¬
шиваются гораздо более старшие и опытные.
Лианна Мормонт - олицетворение семейных ценно¬
стей своего дома, такова же Серсея Ланнистер, чью исто¬
рию мы подробнее рассмотрим ниже. Однако у каждого
КОГДА СОЛНЦЕ ВЗОЙДЁТ НА ЗАПАДЕ
И ОПУСТИТСЯ НА ВОСТОКЕ
из героев есть и свои, индивидуальные ценности, и, есте¬
ственным образом, ярче всего они видны на примере лю¬
дей, не полностью принимаемых своими семьями, напри¬
мер, бастардов (Джон Сноу), калек (Тирион Ланнистер),
тех, чьи семьи находятся в состоянии упадка или прак¬
тически перестали существовать (Дейнерис Таргариен).
В поисках своей идентичности находится и распятый
между двумя домами Теон Грейджой, чью историю мы уже
вспоминали. На первый взгляд, отдельно, по ту сторону
ценностей стоят безликие убийцы из Браавоса, к которым
на время примкнула Арья, их призвание - служить Много¬
ликому богу Смерти. Казалось бы, примыкающие к ним
отказываются от своего имени, прошлого, семьи - значит,
становятся по ту сторону добра и зла. Однако и о много¬
ликих рассказывают, что они отказываются совершить
убийство, если оно противоречит их верованиям - зна¬
чит, своя система ценностей есть и у них и мы имеем дело
с особым образованием, приобретающим актуальность
в наши дни - так называемой «семьёй по выбору», а не по
крови. Ещё одно похожее сообщество - объединённый за¬
дачей защиты Стены Ночной дозор, у братьев которого нет
своего герба и, по всей видимости, девиза, поскольку они
служат всем жителям Семи королевств.
Теперь же вернёмся к нашей главной теме - преодо¬
лению травмы в мире «Престолов». То есть, говоря ины¬
ми словами, что делают герои сериала, когда рушится всё,
что им дорого? Рассмотреть в этом контексте все истории
многочисленных персонажей Мартина невозможно, но
возьмём две женские фигуры, привлекающие к себе мно¬
СВЕТЛАНА ЯБЛОНСКАЯ
го внимания, хотя обычно симпатизирующие одной не
слишком жалуют другую. Это королева Семи королевств
Серсея Ланнистер и Дейнерис Таргариен, королева анда-
лов, ройнаров и Первых Людей, королева Миэрина и т.д.,
и т.п.
Детство будущей королевы Серсеи Ланнистер труд¬
но назвать счастливым. Её мать умерла во время родов,
произведя на свет её младшего брата Тириона, отец, хоть
и любил её своей странной любовью, но государственные
дела для него были гораздо важнее, так что виделись они
редко. Близкие и тёплые отношения связывали её с бра-
том-близнецом Джейме, и эти отношения в определённый
момент переросли в сексуальные. В каком-то смысле это
символично, поскольку, выйдя замуж, Серсее пришлось
бы войти в чужую семью, таким же образом она осталась
в своей собственной (ценность семьи, возведённая в абсо¬
лют). Конечно, сексуальная связь с братом противоречит
заповедям религии Семерых, которой придерживаются
Ланнистеры, по крайней мере номинально, однако Джей¬
ме и Серсея временами пытались себя успокоить тем, что
для предыдущей королевской династии, Таргариенов,
свадьба между братом и сестрой была обычным делом.
В принципе, родственные браки не чужды и Ланнистерам,
отец и мать Серсеи - двоюродные брат и сестра, так чтр
Серсея лишь продолжает и заостряет семейную тради¬
цию. Сексуальная связь с братом имеет два последствия.
Во-первых, это нечто, что придётся долгие годы скрывать,
одновременно с тем фактом, что все три ребёнка короле¬
вы Серсеи - не от её мужа, а от Джейме. Путь чести для
КОГДА СОЛНЦЕ ВЗОЙДЁТНАЗАПАДЕ
И ОПУСТИТСЯ НА ВОСТОКЕ
Серсеи был закрыт довольно рано; он мог оказаться досту¬
пен только с раскрытием постыдной тайны, что для нашей
героини было бы недопустимо. Только в конце седьмого
сезона она заговорит о том, чтобы объявить отцом своего
будущего ребёнка Джейме, по-ланнистерски вспоминая
любимую поговорку отца: «Львов не должно волновать
мнение овец». Во-вторых, известно, что ранняя сексуали-
зация накладывает яркий отпечаток на характер расту¬
щего существа: не один неопытный воспитатель приюта
в ужасе рассказывал о «развращённости» тамошних детей,
которые, казалось, стремились его соблазнить - тогда как
в действительности искали тепла и ласки, в силу опреде¬
лённых причин намертво связавшихся в их восприятии
с сексуальностью. Другой человек воспринимается как
объект, в лучшем случае - объект сексуальных чувств.
Подросшую Серсею выдали замуж за короля Роберта
Баратеона, который в первую же брачную ночь, пьяный,
шептал не её имя, а имя умершей любимой женщины,
Лианны Старк. Естественные надежды юной девушки на
счастье в браке рухнули, остались отношения с Джейме,
любовь к детям, которые от него родятся, и игры власти.
Две эти ценности - семья и власть - пройдут красной ни¬
тью через всю известную нам историю Серсеи. Об играх
власти лучше расскажут другие авторы сборника, я же со¬
средоточусь на отношении Серсеи к своим детям.
Старший, Джоффри, наследник престола, обнаружива¬
ет явные психопатические тенденции, получает удоволь¬
ствие от созерцания мучений других людей. Младшие,
Мирцелла и Томмен, нежны сердцем, и Серсея до поры
СВЕТЛАНА ЯБЛОНСКАЯ
до времени оберегает их от не нужных для детских ушей
разговоров. Именно она готовит не состоявшийся в даль¬
нейшем брак Джоффри и Сансы, на какое-то время стано¬
вится правой рукой - «десницей» взошедшего на престол
сына, организует брак Мирцеллы. Серсея - властная мать:
защищая и оберегая своих детей, она одновременно знает,
что для них лучше, и пытается руководить ими - правда,
в случае Джоффри ей это не удаётся. Она вслед за сво¬
им отцом становится экспертом в игре престолов и делает
всё, чтобы устроить жизнь детей так, как будет лучше для
них самих и для всего дома.
И, поскольку родные, в особенности дети - высшая цен¬
ность для Серсеи, потеря их - самая большая катастрофа.
Сперва на своей собственной свадьбе гибнет Джоффри -
его отравили, и королева-мать наблюдает за его муками.
Затем (в данном случае я излагаю версию сериала, отлич¬
ную от происходящего в книгах), отравленная ядовитым
поцелуем Элларии Сэнд, погибает Мирцелла, и последним
прощается с жизнью Томмен, выбросившийся из окна по¬
сле гибели своей любимой жены Маргери Тирелл. Потеряв
детей, Серсея живёт только местью: она делает всё, чтобы
найти и покарать своего младшего брата Тириона, которого
винит в смерти Джоффри, и, захватив Элларию и её лю¬
бимую дочь Тиену, она дарует последней отравленный по¬
целуй - аналогичный тому, от которого умерла Мирцелла.
Теперь Элларии предстоит созерцать смерть своей дочери
и разложение её тела, до того ей умереть не позволят. Сер¬
сея счастлива: в мести она сохраняет связь со своими умер¬
шими детьми - и одновременно власть над происходящим.
КОГДА СОЛНЦЕ ВЗОЙДЁТНАЗАПААЕ
И ОПУСТИТСЯ НА ВОСТОКЕ
В дальнейшем у неё появляется ещё одна надежда:
в конце седьмого сезона она говорит Джейме, что снова
беременна. Однако и властным играм она отдаётся с преж¬
ней страстью: на словах согласившись помочь Джону Сноу
и Дейнерис Таргариен, она признаётся Джейме, что за их
спиной заключила договор с Золотыми мечами - мощной
армией наёмников, чтобы те помогли ей одолеть того, кто
победит в войне на Севере. Таким образом она не только
защитит будущего ребёнка, но и сохранит для него трон
Семи королевств. Правда, семья Даннистеров дала трещи¬
ну: Тирион уже какое-то время поддерживает Дейнерис,
став её десницей, Джейме в очередной раз потрясён ко¬
варством сестры и, верный своей клятве помочь в борьбе
с мертвецами, идёт на Север. Ценности братьев Серсеи рас¬
ширяются и обогащаются при взаимодействии с предста¬
вителями других домов, лишь она по-прежнему ограничи¬
вается сакральной парой Даннистеров - семьёй и властью.
За развитием истории Дейнерис Таргариен наблюдать
не менее, а то и более интересно. В начале сериала у неё
есть только брат Визерис, с которым они были чудом спа¬
сены после восстания Роберта Баратеона и падения дома
Таргариенов. Брат жесток - по всей видимости, ему в не¬
которой степени передалось проклятие рода - безумие -
и мечтает вернуть себе корону. Ради этого он отдаёт се¬
стру в жёны кхалу Дрого в обмен на обещание армии,
с которой бы вернулся в Вестерос. Юную девушку пугают
свирепые люди, которых она видит, сразу после свадьбы
кхал жёстко берёт её, практически насилует. И она отправ¬
ляется в путь вместе со своим новым народом. Сперва ей
СВЕТЛАНА ЯБЛОНСКАЯ
очень трудно, в первую очередь физически: нежные бёдра
стираются в кровь после суток верхом на коне, кхал по-
прежнему жёстко занимается с ней любовью. Однако со
временем она начинает понимать обычаи этих странных
людей, даже учит их язык, и в её сердце просыпается неж¬
ность к мужу. С помощью женской мудрости, которой она
научилась у своих новых служанок, она заставляет кхала
себя уважать. Дерзну предположить, что Дейнерис помо¬
гает освоиться в новом для неё мире свободный от ограни¬
чений взгляд, то, что у неё практически нет привязанно¬
стей и своей собственной истории, её дом разрушен, она
открыта всему. И таким образом, пройдя через насилие,
она обретает первую собственную ценность - принадлеж¬
ность и любовь.
Интересно, что ещё в то время, когда физическая лю¬
бовь была переплетена для Дейнерис с насилием, во время
действа она не сводила взгляда с подаренных ей на свадьбу
странных яиц - из них впоследствии вылупятся её драко¬
ны. Таким образом, будущие ценности уже присутствова¬
ли в её жизни, хоть она и не была способна их распознать.
Дейнерис беременеет, уважение и любовь к ней кхалас-
сара и кхала растёт. Прекрасную картину омрачает только
поведение её брата, по-прежнему жаждущего её контроли¬
ровать и, когда это не выходит, оскорбляющего её. В конце
концов в ответ на требования пьяного Визериса вернутн
ему золотую корону, перемежающиеся угрозами Дейне¬
рис, кхал выливает ему на голову расплавленное золото.
Визерис погибает, таким образом разрывается последняя
связь Дейнерис с прошлой жизнью. Дальше, казалось бы,
КОГДА СОЛНЦЕ ВЗОЙДЁТ НА ЗАПАДЕ
И ОПУСТИТСЯ НА ВОСТОКЕ
её ждёт счастье с кхалом, рождение ребёнка и прекрасное
будущее. Дейнерис просит кхала помочь ей вернуть трон -
и тот обещает. Однако, как мы знаем, «валар моргулис»,
особенно в историях, которые сплетает Джордж Мартин.
Ребёнок рождается уродливым и мёртвым, а кхал по
вине чар целительницы, к помощи которой прибегает Дей¬
нерис, впадает в бессознательное состояние без надежды
на возвращение. Дейнерис видит, что есть нечто страшнее
смерти, и сама душит любимого мужа подушкой. Кульми¬
нация первого сезона и истории Дейнерис - погребальный
костёр, на который кладут тело Дрого и на который вос¬
ходит она сама, взяв с собой драконьи яйца. Когда костёр
догорает, Дейнерис сходит с него живой и невредимой,
а вместе с ней - вылупившиеся из яиц три маленьких дра¬
кона. Ценность любви умерла, родилась ценность правле¬
ния (власти не ради власти, мести и расширения влияния
семьи, как это происходит в случае Серсеи, но власти ради
справедливости), привязанности к драконам - и на пер¬
вый план выходит необходимость вернуть себе железный
трон. Родилась новая идентичность Дейнерис Таргариен,
которая в дальнейшем станет для неё главной, Матерь дра¬
конов.
В дальнейших сезонах мы станем свидетелями дол¬
гих странствований Дейнерис и её кхалассара - основной
их целью будет поиск кораблей, необходимых, чтобы до¬
браться до Вестероса, но попутно кхалисси будет осво¬
бождать рабов, приобретать новых сторонников и увели¬
чивать свою армию. Часть её действий будут неловкими,
неверными, иногда даже жестокими - что понятно, если
СВЕТЛАНА ЯБЛОНСКАЯ
вспомнить, что ей не у кого было учиться, а импульсив¬
ность обычна для тех, кому не досталось счастливых дет¬
ства и отрочества в окружении заботливых близких.
Начало седьмого сезона Дейнерис встретит уже в Ве-
стеросе, и этот сезон станет переломным в развитии её
истории. Во-первых, она снова утратит нечто крайне цен¬
ное для себя - погибнет один из её драконов, её детей. Во-
вторых, она встретит Джона Сноу - и сезон закончится
сценой их любви. Ценности снова прорастают одна сквозь
другую, утрату одной можно вынести только поскольку
есть другая, есть другое связывающее нас с жизнью «за¬
чем». Травму можно преодолеть, когда есть зачем её пре¬
одолевать - точно так же происходит и в нашем мире.
И это привлекает зрителей. Герои «Игры престолов» -
люди по ту сторону травмы, принявшие смерть как часть
жизни и занимающиеся тем, что для них важно; возможно,
именно поэтому за ними интересно наблюдать и искать
среди них ролевые модели. В принятии перед нами откры¬
вается больше свободы. Как говорит философ и психолог
Кен Уилбер, «болит больше, беспокоит меньше».
Что читать на тему
1. Свиридкина Т. Шагни из прошлого. Руководство по
психотерапии травмы.
2. Франкл В. Сказать жизни «Да!» Психолог в концла¬
гере.
3. Richard F. Mollica, MD. Healing invisible wounds.
Paths to hope in a violent world
МАРИЯ ГРАФОВА,
НАРРАТОЛОГ
ПОБЕДА ХОЛОДИЛЬНИКА
НАД ТЕЛЕВИЗОРОМ,
ИЛИ НАЗАД К «ПЕСНИ
О РОЛАНДЕ»
- Я одну вещицу вашу читала. И зна¬
ете: я бы никогда не подумала, что на
полсотне страниц можно столько на¬
нести околесицы. Это выше человече¬
ских сил!
- Так ли уж выше! - я, польщенный,
разбавил и выпил. - Если хотите, я на¬
несу ещё больше! Ещё выше нанесу!..
В. Ерофеев. «Москва-Петуиши»
Существует ошибочная точка зрения, что у людей,
занятых суперуспешной коммерческой деятель¬
ностью, деньги заменяют убеждения. На самом
деле так бывает очень редко. Убеждения есть у всякого
человека, способного думать, а люди, создающие высоко¬
прибыльные книги и шоу, безусловно, к ним относятся.
В каждом произведении массовой культуры’ - а «Песнь
льда и пламени» и «Игра престолов» явно из этой катего¬
рии - обычно можно вычленить несколько компонентов,
а именно художественный, идеологический и коммерче¬
51
МАРИЯ ГРАФОВА
ский. К художественным вопросам, т.е. собственно худо¬
жественной убедительности, мы сегодня обращаться не
будем, хотя тут есть о чём поговорить: например, о том,
бывает ли так, что женщины повально умнее мужчин, или
о том, что столь вздорная и истеричная женщина, как Сер-
сея, так долго удержалась в качестве самостоятельного го¬
сударственного деятеля, или о том, что реальные великие
реформаторы - обычно люди довольно лично неприятные,
странноватые, агрессивные и сильно пьющие, а не Джон
Сноу. Мы поговорим о соотношении двух других важней¬
ших компонентов - идеологического и коммерческого.
В понятие «идеология» я не вкладываю никаких отрица¬
тельных коннотаций и не даю эмоциональных оценок,
а понимаю под ним комплекс идей, разделяемых группой
людей, которые они, осознанно или нет, выражают в своём
творчестве.
Как известно, шоу-бизнес существует прежде всего для
того, чтобы приносить прибыль, развлекая людей и пред¬
лагая им востребованный продукт. Поэтому большинство
снимаемых шоу или сериалов сделаны в соответствии
с запросами широкой публики, которая хочет видеть при¬
ключения, преступления и наказания, злодеев и ангелов,
любовь между привлекательными мужчинами и женщи¬
нами. Это вполне естественно.
При этом, вольно или невольно, очень часто авторы
вкладывают в сюжет и сценарий некоторую долю своих
собственных убеждений, стараются, чтобы наряду с ком¬
мерческим форматом продукт имел и некое идейное со¬
держание. То есть чтобы положительные главные герои
ПОБЕДА ХОЛОДИЛЬНИКА НАЛ ТЕЛЕВИЗОРОМ,
ИЛИ НАЗАД К «ПЕСНИ О РОЛАНДЕ»
(или просто особенно любимые создателем персонажи)
думали примерно так, как их создатели, а ход действия
подтверждал правоту, обеспечиваемую естественным для
автора комплексом идей. За очень редким исключением,
шоу-бизнесом в США, да обычно и в Европе, управляют, да
и участвуют в нём, люди преимущественно либеральных
убеждений. Присущий им комплекс идей примерно, без
всяких претензий на академическую точность, ненужную
в нашем случае, резюмируется как социальная справед¬
ливость - феминизм - права меньшинств - ликвидация
пережитков патриархата в виде борьбы с образом до¬
минирующего гетеросексуального белого мужчины - за¬
щитника и начальника.
В США они неизменно активно участвуют в предвы¬
борных кампаниях политиков от Демократической пар¬
тии и социальных движениях, направленных на реализа¬
цию вышеизложенного идейного набора.
«Игра престолов» - американский сериал, занимаю¬
щий своё место в типологическом ряду суперпопулярных
шоу. Не претендуя на полноту охвата темы, попробую ска¬
зать несколько слов о типах, наиболее интересных с точки
зрения нашего сюжета.
Вариантов структуры сериала немного. Один из са¬
мых распространённых вариантов - одинокий харизма¬
тический герой в центре. Причём если речь идёт об осо-
v
бо успешных проектах, это неизменно привлекательный,
экстраординарно одаренный, яркий гетеросексуальный
белый мужчина, что совершенно понятно с точки зрения
той части аудитории, которая и даёт решающий рейтинг.
МАРИЯ ГРАФОВА
Но в рамках условного либерального мировоззрения
этот мужчина не может быть доминирующим, уверенным
в себе, спокойно и твёрдо решающим проблемы, каким
был киногерой добрых старых времен. Ему необходимы
так называемые «обременения», т.е. слабости, уязвимые
места и пороки, не вредящие, впрочем, конечной яркой
привлекательности. Поэтому доктор Хаус - изломанный
фрустрированный наркоман с хаосом в жизни и неспо¬
собностью взять на себя ответственность за кого бы то ни
было, кроме пациента, а Шерлок - чрезвычайно модный
нынче типаж милого «социопата» и не менее модного
«асексуала», если и способный заинтересоваться женщи¬
ной, то, естественно, в виде бисексуальной доминатрикс
(впрочем, заметим, интересны им всё равно женщины).
То есть им приданы некие «обременения», позволяющие
«протащить» их, избежав обвинений в мачизме и патриар¬
хальности. Но всё это не отменяет того, что оба всё равно
остаются привлекательными белыми гетеросексуальными
мужчинами.
Другой вариант - так называемое UST, unresolved
sexual tension, то есть в центре яркие мужчина и женщи¬
на, которые влюблены или, по крайней мере, очевидно
притягательны друг для друга, но по непреодолимым или
преодолимым в отдалённой перспективе внутренним или
внешним причинам не могут соединиться и быть счаст¬
ливы. Напряжение «когда же они наконец...» или «как же
жаль, что нет, а вдруг всё-таки» и держит пружину интри¬
ги много сезонов подряд (примеры - сериалы «Х-Files»,
«Bones», «Castle»).
ПОБЕДА ХОЛОДИЛЬНИКА НАЛ ТЕЛЕВИЗОРОМ,
ИЛИ НАЗАД К «ПЕСНИ О РОЛАНДЕ»
Мне по-настоящему нравятся только откровенно
сказочные и весёлые сериалы, поэтому мой любимый
пример - «Buffy the Vampire Slayer» («Баффи - потреби¬
тельница вампиров»), сериал, выстроенный вокруг потре¬
бительницы вампиров, хрупкой хорошенькой блондин¬
ки, и её недостижимого возлюбленного, прекрасного, как
ночь, вампира, получившего в виде проклятия назад душу
и ставшего ради искупления грехов на путь добра. Они,
конечно, «soulmates», «половинки» друг друга, но силою
обстоятельств, будоражащих поклонников, обречены бо¬
роться с мировым злом поодиночке; что, впрочем, неуди¬
вительно, потому что про «они жили долго и счастливо»
снимают романтические семейные комедии, а не бурные
истории с вампирами, демонами и зомби.
Вместе с тем можно выделить небольшое количество
проектов, формат которых определяется не только ком¬
мерческими, но и идеологическими или художественны¬
ми причинами. Такие сериалы снимаются очень успеш¬
ными людьми, которые могут позволить себе не так уж
думать о прибыли, и преимущественно для внутреннего
американского рынка.
Например, во вселенной знаменитого продюсера Дика
Вульфа «для души» явно снят вполне артхаусный поли¬
цейский сериал «Homicide. Life on the Streets» (про поли¬
цию Балтимора), а с видимой идеологической подоплёкой
(например, в своё время - виноватые во всём сербы, уг¬
нетающие албанцев и хорватов, и т.п.) и для внутреннего
рынка - идущий уже 18 сезонов сериал «Special Victims
Unit» («Отдел особых расследований»), спин-офф по¬
МАРИЯ ГРАФОВА
пулярнейшего и уже закрытого шоу о полиции и судебной
системе Нью-Йорка «Law and Order» («Закон и Порядок»).
Он рассказывает о работе отдела нью-йоркской полиции,
занимающегося сексуальными преступлениями; послед¬
нее обстоятельство, увы, судя по всему, и обеспечивает
ему неувядаемую популярность. В центре на протяжении
12 лет действовала пара детективов с UST, которые так
подходили друг другу, но он был женатым католиком с на¬
растающим количеством детей, а она прекрасной, но оди¬
нокой женщиной с проблемами. Последние несколько лет
главная героиня оставалась одна, неустрашимая и ярост¬
ная лейтенант Бенсон с её крестовым походом против на¬
сильников всего мира. Очень показателен сезон 2016 года,
который в рамках предвыборной кампании миссис Клин¬
тон оказался буквально целиком посвящён борьбе с Белым
Мужчиной, белобрысым, сытым и наглым, который на ра¬
боте занят исключительно харассментом по отношению
к подчинённым ему женщинам; в крайнем случае зани¬
мающий низкое общественное положение белый мужчина
в виде рыжего гопника угнетает мусульман и меньшин¬
ства. Я не хочу сказать, что всего этого не бывает и с этим
не надо бороться, но в сезоне нет буквально ни одной
серии про маньяков, педофилов и обычные преступле¬
ния, все эти язвы современности поблекли и отступили
на фоне в итоге проигранной битвы с Трампом.
Что у нас получается в «Игре престолов»? Как мне ка¬
жется, изначально авторы сценария старались усилить
идеологическую компоненту так, чтобы, как задумыва¬
лось, не нанести ущерба коммерческому успеху.
ПОБЕДА ХОЛОДИЛЬНИКА НАД ТЕЛЕВИЗОРОМ,
ИЛИ НАЗАД К «ПЕСНИ О РОЛАНДЕ»
Мировоззрение самого Мартина, судя по тому, что вид¬
но по книжкам - стандартно либеральное со всем вышеиз¬
ложенным комплексом идей, и это совершенно нормально
для современного западного интеллигента. Что подразу¬
мевает ужасы патриархата и мрачного Средневековья,
Сильных Женщин, которым нет места в мире, и тому по¬
добное. Само появление этой саги связано, скорее всего (и
это отдельная исследовательская тема), с большим запро¬
сом посттолкиеновской аудитории, чтобы как «Властелин
колец», но реалистично, с сексом, кровью и - важно! - без
сверхидеи. Потому что нельзя же, в конце концов, непре¬
рывно перечитывать «Властелина колец».
Примечательно не столько это, сколько то, что в сери¬
але политкорректная компонента усилена по сравнению с
книгой, и это понятно, потому что раскрутка должна быть
более быстрой и эффективной, материал - очень ярким и
вызывающим сильные эмоции, потому что снять сериал
стоит куда дороже, чем написать книжку. Прежде всего,
заметен в первых сезонах феминистический акцент: на¬
пример, образ Дейнерис по сравнению с романным силь¬
но меняется. Она заведомо сильнее, умнее и решительнее
всех. Это улучшенная версия Александра Македонского.
Она не знает сомнений и страха, произносит гениальные
мотивационные речи, без колебаний распоряжается судь¬
бами десятков тысяч людей и командует мужами, уму¬
дрёнными опытом и боевыми подвигами, при надобности
вполне по-мужски, по делу, но не увлекаясь, использует их
в качестве развлечения и не проигрывает сражений, чего
никогда не было и не может быть, потому что не бывает
МАРИЯ ГРАФОВА
огнеупорных белокурых девушек с драконами. Из той же
серии замена - трепетной патриархальной жёнушки Роб¬
ба Старка на штамп второсортной фэнтези про «попадан-
цев» - «целительница-феминистка».
С мужчинами ситуация прелюбопытная. Совсем без
брутальных, «крутых» и красивых героев обойтись нельзя,
структура рухнет, смотреть и млеть не будут. Потому что
политкорректность политкорректностью, но девушкам
надо же от чего-то млеть. Поэтому герои есть, но они или
обречены, или глуповаты (все Старки). Сочетание «белый -
красивый - хороший - мужественный - умный» не встре¬
чается ни разу. Женщины умнее однозначно. В принципе,
мужчина имеет право быть умным или хотя бы неглупым
только если у него есть какое-то «обременение». У Джейме
инцест, а потом нет руки, Тирион - карлик, поэтому са¬
мый умный, Варне - евнух, Сэм - жертва фэт-шейминга
и феодального мачизма, Бран - калека, Мизинец - опас¬
ный мерзавец, Тайвин - полный ящер. Поэтому им можно
иметь мозги.
Очень интересен пример Джона Сноу. В отличие от
нас, сценаристы с самого начала знали, что он окажется
главным героем, именно на его плечи ляжет роль основно¬
го центра привлекательности, поэтому выбор актёра был
особенно важен, нужно было соблюсти некий баланс. За¬
чем на роль лжебастарда Нэда Старка, который, по рома*
ну, так похож на своего дядю, что никто и не сомневается,
чей он сын, и к тому же очевидно жёсткий и хитрый ум¬
ный парень с лидерскими наклонностями, выбирать ми¬
ловидного виктимно-изящного юношу того типа, который
ПОБЕДА ХОЛОДИЛЬНИКА НАД ТЕЛЕВИЗОРОМ,
ИЛИ НАЗАД К «ПЕСНИ О РОЛАНДЕ»
нравится девочкам-подросткам, поклонницам boys-bands,
с кудрями и мелкими чертами, когда к услугам специали¬
стов по кастингу был широкий ассортимент молодых ге¬
роев боевика, с широкими плечами и квадратной челю¬
стью? Да потому, как мне представляется, что это одно из
обременений по линии «белого мужчины». Мало того, что
он туповат, так ещё и совершенно не похож на молодого
Рембо. Оставшегося хватает, чтобы девушки были в вос¬
торге, но политкорректное равновесие соблюдено. Он не
обречённый «белый супермен», как Нэд и его сын Робб. Не
знаю, было ли с самого начала известно, что из него сде¬
лают помесь Арагорна с Фродо, если да, то доля виктим-
ности была необходима.
Собственно, таких примеров много. Очень любопыт¬
на тема с Дорнийской линией в пятом-шестом сезонах,
где к мстительной Элларии присоединяются не менее
свирепые Змейки, что должно было стать очередным
триумфом феминизма, но не стало, а провалилось. Мне
кажется, что это связано с так называемым феноменом
«бронелифчиков» (в стиле бессмертного сериала «Зена -
королева воинов»), т.е. антиреалистическим образом сви¬
репой красотки, сражающейся в чём-то типа кожаного
нижнего белья со стальными нашлёпками и заклёпка¬
ми. Показательна тут история, известная мне из допол¬
нительных материалов к фильму «Властелину Колец».
В первоначальном варианте сценария Арвен должна была
лично принимать участие в битве при Хельмовой пади
и проявлять чудеса владения боевыми техниками. Даже
съёмки начали. Поднялась буря со стороны фанатских
МАРИЯ ГРАФОВА
форумов, бедную Лив Тайлер обозвали как раз Зеной -
королевой воинов, Питер Джексон сотоварищи подума-
ли-подумали, да и вернулись к архетипу невеста-власть,
оставив Арвен чахнуть в Ривенделле. И не прогадали.
Примечательно, что в «Хоббите» эту ошибку (грубое на¬
рушение логики дискурса) сделали дважды, во-первых,
введя тему любви эльфийки и гнома (interracial couple),
что, безусловно, уместно в сериале SVU, но не во вселен¬
ной патриархального консервативного католика Толкие-
на. А также устроили демократию в Озёрном городе, что
опять же прекрасно, но не там.
И в логику «Игры престолов» бешеные «бронелифчи-
ки» не вписались, рейтинга не наработали, быстро сошли
на нет и были показательно «killed out», так сказать, «вы¬
пилены» в начале последнего сезона как отработанный ма¬
териал (заодно и отчитались по необходимому в рамках
отчётности количеству зверских убийств, положение обя¬
зывает, всё ж таки «Игра престолов», но при этом сберегли
рейтинговых героев; жалко только старуху Тайрел, лучшая
актриса в сериале, к тому же из неё получилась бы отлич¬
ная приёмная бабушка для милой Дейнерис, но развязку
придумали эффектно, ничего не скажешь). Заодно ушла в
угодья вечной охоты или куда-нибудь за кадр на неопреде¬
лённый срок значительная часть прочих персонажей.
Почему не пошли бешеные Змейки, но пошли на ура
Дейнерис, Серсея и Санса? Во-первых, две из Змеек были
откровенно нетелегеничны. Коммерчески суперуспешный
сериал - не место для бодипозитива (во всяком случае, для
женщин) и деклараций на тему того, что все мы разные,
ПОБЕДА ХОЛОДИЛЬНИКА НАД ТЕЛЕВИЗОРОМ,
ИЛИ НАЗАД К «ПЕСНИ О РОДЛНДЕ»
но равные. Такие вещи могут позволить себе создатели
малорейтинговой продукции. Например, в последнем се¬
зоне изначально превосходного, но быстро, на мой взгляд,
ухудшившегося английского сериала «Broadchurch» жерт¬
вой сексуального нападения со стороны мачистских (есте¬
ственно, власть над женщиной, все дела) молодых и впол¬
не трезвых гопников становится женщина под пятьдесят,
которая выглядит старше своего возраста лет на пятнад¬
цать, как обаятельная пенсионерка, и, естественно, брезгу¬
ет, а зря, косметикой. Потому что бодипозитив, естествен¬
ная привлекательность, красота возраста и тому подобное.
Сама прискорбная история призвана подчеркнуть, что эта
бедная леди (запутавшаяся, кстати, по сценарию, между
необоримо влекомыми её чарами мужем и любовником)
по-женски привлекательна и уверена в себе, хотя совер¬
шенно очевидно, что в соответствии с несправедливы¬
ми, но тупо действующими законами природы максимум
мужского внимания, на который она может рассчитывать
со стороны юного озабоченного отморозка, - это, скорее
всего, «посторонись, бабулька, а не то зашибу».
В общем, мы в чём-то равные, но не во всём. Поэтому
двух девиц откровенно немодельной внешности быстро
и без особых эффектов убрал дядюшка Эурон, а беше¬
ных, но привлекательных Элларию с дочкой - с большой
помпой лично Серсея. Почему же? Почему у агрессивных
и властных Дейнерис и Серсии рейтинг и билет на поезд
до станции «Последняя серия», а у красивых дорнийских
дам - нет? Ведь красота в глазах смотрящего? Вот имен¬
но. Ни Серсея, ни Дейнерис не только не 6ejjyt в руки
МАРИЯГРАФОВА
оружия, но и не умеют им пользоваться, они не машут
хлыстами, не мечут копья, не рубят мечом и даже кинжа¬
лом, что как раз было бы вполне органично для знатной
средневековой дамы с характером. Их незабываемые фи¬
гуры облегает не сбруя из кожаных ремней с заклёпками,
а в основном красивые платья, для ношения которых в
реальности, а не в «Игре престолов», нужен патриархаль¬
ный и унизительный для свободной женщины корсет.
В последнее время, по мере того как эти леди всё более
играют роль вершительниц судеб мира, действующих по
мужским лекалам, платья всё более закрытые (им боль¬
ше не нужно традиционное женское оружие) и угрожа¬
ющих тёмных тонов, но всё равно это красивые платья,
а не бронелифчики. Тут примечателен выбор актрисы
на роль Королевы Драконов, потому что она ключевая:
маленького роста, с формами, ярко, но откровенно вуль¬
гарно привлекательная (думаю, чтобы не было элитист-
ской экзотической красавицы-аристократки, каковой она
вроде бы должна быть, элитизм - это ОЧЕНЬ плохо); в
общем, широким кругам, думаю, вполне даже нравится,
особенно в качестве блондинки с пухлыми губами и бю¬
стом. Короче, если актриса красива и ведёт себя внеш¬
не вполне традиционно, ей можно прописывать любую
роль, хоть Владычицы Морской, хоть Тёмного Властели¬
на, наделять её какими-нибудь сверхсилами, лишь бы не^
трогать главного, то есть фигуры, маникюра, причёски
и томности движений. Кстати, мне Эмилия Кларк очень
понравилась во всеми обруганном «Терминаторе-5», где
она как раз на месте в роли классной девчонки «с раё-
ПОБЕДА ХОЛОДИЛЬНИКА НАД ТЕЛЕВИЗОРОМ,
ИЛИ НАЗАД К «ПЕСНИ О РОЛАНДЕ»
на» рядом с партнером - реальным пацаном - и великим
Арнольдом Шварценеггером в виде приёмного папаши.
Главное, без белого парика.
Отдельная прелюбопытная тема - Санса (откуда
Джордж Мартин взял имена для дочерей Нэда Старка? Ка¬
кая Арья? Лучше уж сразу Хинаяна и Махаяна, или там
Дравида и Мохенджодара. При самом поверхностном
знакомстве с творчеством англоязычного фэндома саги и
сериала оказывается, что едва ли не самый популярный
у девушек женский персонаж для фанфкишна - это, судя
по всему, нежная патриархальная булочка Санса, которая
в шоу как-то отращивает зубы, а в саге-то и вовсе до сих
пор хлопает ресницами, ест лимонные кексы и учится
женскими чарами пробивать себе путь в мире мужчин,
а также не имеет никаких шансов попасться психопату
Рамси. Вот именно этот персонаж, призванный в саге ил¬
люстрировать унизительный и провальный путь жертвы
патриархальных сказок о прекрасных рыцарях, и нравит¬
ся преобладающей части девушек в качестве объекта для
эротической самоидентификации. Прекрасная Дейнерис
менее популярна: во-первых, она слишком уж владычи¬
ца миров, драконы, всё такое, сложно встроить идиллию
с простым женским счастьем, во-вторых, всё-таки актриса
спорная, особенно с женской точки зрения. В качестве по¬
пулярнейшего эротического партнера для Сансы выступа¬
ет. .. Сандор Клиган aka «Пёс», то есть огромный смурной
мужик с искорёженной мордой, большим мечом и понят¬
ной репутацией - оказывается, есть такая бесконечно бу¬
доражащая девичьи сердца тема в книжках.
МАРИЯ ГРАФОВА
Итак, кто же остался в нашем распоряжении к середи¬
не седьмого сезона?
Очень любопытный набор персонажей.
На дне сита по тщательном просеивании остались всё
те же хрестоматийные красивая блондинка с красивым
брюнетом, с традиционной ориентацией и UST. Советни¬
ки великой королевы плачутся, что она шалит, отжигает
драконами и никого не слушает, кого же она послушает?..
О боги, кудрявого красавца с мечом. Патриархальный
средневековый мрак.
Гендерный состав и соотношение внутри него весьма
показательные.
Женщины: за парой исключений, только хорошень¬
кие, без мечей и бронелифчиков. Арья тоже хорошенькая,
Бриенна странная, но на свой лад симпатичная. И надо же
кому-то произносить феминистские спичи, по минимуму,
конечно. Для галочки. Женщин вообще мало (кому они
нужны в большом количестве).
Мужчины: моё падкое на архаику сердце взыграло от
радости, когда к концу пятой серии оказалось, что сцена¬
ристы выгребли из закромов всех разномастных, на лю¬
бой вкус, мачо, какие там только завалялись и хоть как-то
логически могли быть пристёгнуты, собрали вместе, на¬
рядили в меха и отправили за Полярный круг в героиче¬
ский безнадёжный квест за языком. Старушку Бриенну
услали в командировку, чтоб не маячила на горизонте.
«Семь Самураев»! «Великолепная семёрка»! «Пушки
острова Наварон»! На горизонте брезжит «Песнь о Ро¬
ланде». Аой. Плюс блондинка в мехах (но без двуручного
ПОБЕДА ХОЛОДИЛЬНИКА НАД ТЕАЕВИЗОРОМ,
ИДИ НАЗАД К «ПЕСНИ О РОААНДЕ»
меча, бронелифчика и накачанной на протеиновой дие¬
те мускулатуры!!!) на драконе. Это же практически Карл
Великий из «Песни о Роланде», останавливающий солнце
ради отмщения: высокая и как бы бессмысленная герои¬
ка с элементами мистики.
Финал сперва оставил в некотором недоумении: неуже¬
ли инцестуальная тема Джона и Дейнерис будет обремене¬
нием для главной пары и расплатой за мужскую инициа¬
тиву (чудовищно, он же сам к ней пришёл) и (о ужас) секс
в миссионерской позиции с неминуемой перспективой
грядущего младенца? И ещё, упаси Эру, мальчика. У всех
приличных пар в прогрессивных сериалах рождаются де¬
вочки, потому что мальчики - это как-то подозрительно.
Мало ли что из них вырастет. Это одна из любимых тем
«левого» киноискусства на тему «кризис и крах мужского
мира»: см., например, «Прощай, самец» Марко Феррери,
фильм 1978 года, где брутально привлекательный, но бес¬
смысленный и не находящий себе места молодой герой
в исполнении Жерара Депардье добровольно гибнет,
оставляя по себе младенца, естественно, женского пола,
зачатого в бессознательном состоянии по женской иници¬
ативе. Однако по некотором размышлении стало понятно,
что тема инцеста - личный вклад Джорджа Мартина; по¬
скольку финалы сериала и саги в целом должны совпасть,
то история с браком не ведающих о том тётки и племян¬
ника - явно из будущей книги. Нормальные дельцы со¬
временного шоу-бизнеса не стали бы специально»такое
вводить в самый политкорректный сюжет: борьба за права
женщин, сексуальных меньшинств, против мачизма и со¬
66
МАРИЯ ГРАФОВА
циального неравенства на повестке дня, но вот легализа¬
ция инцеста - определённо нет.
Итак, как мне представляется, сюжетная динамика
сериала «Игра престолов» наглядно демонстрирует, что
идеологические приоритеты очевидно уступают место
традиционной логике, которой сценаристы вынуждены
следовать ради рейтинга и коммерческого успеха. Впро¬
чем, высказывается небезосновательная точка зрения, что
за отсутствием творческой подпитки от Джорджа Мартина,
который отстранился от контроля за сценарием и делает
вид, что дописывает сагу, сценаристы просто обратились
к неисчерпаемому источнику фанатских теорий и сварга¬
нили из него суперуспешный коктейль. Остаётся дожить
до последнего сезона и проверить, куда их это заведёт.
ОКСАНА КУРОПДТКННД,
РЕЛИГИОВЕД
РЕЛИГИЯ КАК ИНСТИТУТ
И ЛИЧНЫЙ ВЫБОР
В «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В саге «Песнь льда и пламени» Джорджа Мартина
и в художественном пространстве сериала «Игра
престолов» есть несколько основных религий:
• старые боги (Север Вестероса);
• Семеро, или Новые боги (Вестерос в целом, кроме Же¬
лезных островов);
• Утонувший бог (Железные острова);
• Красный бог, или Рглор (Эссос, особенно города Браа-
вос и Волантис);
• Безликий, или Многоликий бог (Эссос, особенно Браа-
вос);
• религия дотракийцев.
Интересно рассмотреть, какую роль играют религии,
как они устроены как институт (по внешней структуре
и внутреннему, «богословскому» содержанию) и как прояв¬
ляются в качестве личного выбора.
ОКСАНА КУРОПАТКННА
Религия как институт
По структуре религии в «Игре престолов» делятся на
такие категории.
• Собрание одиночек (старые боги). В этой религии не
нужны жрецы - каждый обращается к богам самосто¬
ятельно. Одиночки, обладающие даром особого слы¬
шания (древовидцы), - это не представители какого-то
института, они не проводят обрядов и церемоний.
• Институт харизматиков - мистически одарённых лю¬
дей. В религиях дотракийцев, Утонувшего бога и Рглора
присутствует институт харизматиков (во втором и тре¬
тьем случае - чувствующих своё призвание, в первом
случае - харизмой наделяются жены умерших вождей-
кхалов) и народ, которому они возвещают волю богов.
• Харизматическая община (Безликие). У Безликих есть
старшие и младшие, но нет «народа» - все участвуют
в общей практике.
• Развитый культ (соответственно, и «комбинат риту¬
альных услуг») есть только в религии Семерых. Там
есть институт жрецов-септонов, существует иерархия
(септы и септоны, верховный септон) и народ, который
прибегает к их услугам.
Кто стоит во главе культа?
• Мистики, прошедшие обучение у наставника (древц-
видцы в религии старых богов).
• Харизматики, прошедшие обучение в храме (религия
Красного бога).
• Любые люди, прошедшие профессиональное обучение
в общине (Безликие).
РЕЛИГИЯ КАК ИНСТИТУТ И ЛИЧНЫЙ ВЫБОР
В «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
• Любые люди, прошедшие профессиональное обучение
обрядам и ритуалам (религия Семерых).
По гендерному составу «руководителей» тоже есть раз¬
ные варианты.
• Только мужчины (Утонувший бог).
• Только женщины (жены умерших вождей) (религия до-
тракийцев).
• Мужчины и женщины в равной степени, но верховный
жрец - мужчина (Семеро).
• Мужчины и женщины в равной степени, но верховный
жрец - женщина (Красный бог).
Интересно, что в последних двух случаях нет особых
предписаний насчёт верховных жрецов, однако историче¬
ски сложилось именно так.
По поводу аналогий, которые часто проводят между
«фэнтезийными» и реальными религиями, отметим, что они
довольно условны и сложны. Религия старых богов больше
напоминает индивидуалистическую протестантскую ми¬
стику, чем шаманизм; вера Семерых, безусловно, пароди¬
рует институт католической церкви, однако в ней больше
примитивного материализма, чем в любой другой религии;
вера в Красного бога, несомненно, отсылает к зороастриз¬
му или манихейству, однако миссионерский пафос (прису-
щий в мире «Игры престолов» только этой вере) наводит
на мысли о христианстве в целом; связь с христианством
обнаруживает и вполне «языческая», коренная вера Же¬
лезных островов (образ и подобие божества присутствует
только там); наконец, удивительно, что вера дотракийцев,
ОКСАНА КУРОПАТКННА
которая вроде бы подразумевает простецкую веру степных
кочевников, оказывается самой развитой в важнейшем
религиозном вопросе - о загробной жизни (см. ниже). По¬
хоже, что Мартин не столько вводит скрытые аналоги на
конкретную религию, сколько высказывается о религии
и её особенностях в целом, пользуясь разными аналогиями
и отсылками-«обманками».
Каково же «богословие» этих религий, отвечает ли оно
на основные запросы людей к этому институту?
Освящение жизненного цикла
Это есть в полном виде только в культе Семерых, где
жрецы-септоны проводят все традиционные обряды. Толь¬
ко в септе можно пройти обряд посвящения в рыцари.
Образец поведения
Это присутствует во многих религиях «Игры престолов».
Рыцари, поклоняющиеся Семерым, считают своим идеалом
Воина, труженики - Кузнеца и т.п. Последователи Безликого
и Красного бога не предлагают образцов поведения, а утверж¬
дают, что необходимо полное слияние с волей их божества.
Наиболее развито «богословие» в этом плане у жителей Же¬
лезных островов: Утонувший бог создал железнорождённых
по своему образу; необходимо в течение жизни достичь и по¬
добия с божеством (явная отсылка к христианству).
Чёткие этические ориентиры
Наиболее ярко они представлены в религии Красного
бога, где есть чёрное и белое, свет и тьма - только две сто-
РЕЛИГИЯ КАК ИНСТИТУТ И ЛИЧНЫЙ ВЫБОР
В «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
роны. Интересно, что только служители этой религии спо¬
собны признавать свои ошибки: так, жрица Мелисандра
говорит, что неправильно истолковала увиденное, и готова
понести искупление; верховная жрица признаёт, что слу¬
жители Владыки могут ошибаться.
Загробная жизнь
В религии старых богов упоминаются семь небес и семь
кругов ада, но, видимо, скорее под влиянием религии Се¬
мерых. Северяне скорее склонны думать, как Эддард Старк,
что духи умерших заключены в статуи на их могилах;
в представлениях одичалых, тоже поклоняющихся старым
богам, умершие живут с богами.
В религии Семерых есть представления о загробной
участи, похожие на средневековые (упомянутые выше
семь небес и семь кругов ада). Но интересно, что загробная
жизнь - не аргумент к покаянию, не средство запугивания
или вдохновения.
Со смертью активно сражаются поклонники Красного
бога - но не ради загробной участи, о которой они не гово¬
рят вовсе, а ради защиты живых: Иные, армия мёртвых -
реальная опасность для этой жизни.
Смерти ждут и не боятся Безликие - но они и не ждут
ничего после смерти. Ждут смерти и жители Железных
островов, поклоняющиеся Утонувшему богу. С их точки
зрения, подлинная жизнь - это и есть смерть («то, что мерт¬
во, умереть не может, но восстаёт вновь, сильнее и крепче,
чем прежде»). Есть упоминание о некоем подобии Вальгал¬
лы - погибшие в бою попадают в чертоги Утонувшего бога.
ОКСАНА КУРОПАТКННА
Самые развитые представления, как ни парадоксально,
оказываются у дикарей-дотракийцев. Умершие уходят на
небо к Великому жеребцу, кхалы ведут там небесный кха-
ласар. Для «хорошей» загробной судьбы нужно, чтобы тело
мёртвого было сожжено на ритуальном костре.
Общение с потусторонним
В большинстве религий «Игры престолов» существует
непосредственная связь верующего с божеством: старые
боги дают сны и видения, Красный бог - видения в пламе¬
ни, Великий Жеребец - пророчества через дош кхалин. Без¬
ликие общаются со своим богом через действие - убийство
и обмывание мёртвых.
Единственная религия, где нет такого общения - это Се¬
меро. Его Воробейшество в ответ на вопрос Оленны Тирелл,
откуда он знает, что говорят боги, ссылается на книгу - «Се¬
миконечную звезду». Новые боги не дают ни знамений, ни
чудес, ни непосредственной связи. Брат Рэй, странствую¬
щий септон, приютивший Пса (Сандора Клигана), испытал
опыт стыда и покаяния (см. ниже), но не общения с Семе¬
рыми. Однако какой-то мистический опыт у него есть; Рэй
говорит Псу, что он не знает, кто есть - Семеро, Красный бог
или всё это одно и то же - главное, что есть что-то высшее.
Спасение мира
Как ни странно, но спасением мира от зла не озабоче¬
но большинство религий вселенной Мартина. Старые боги
способны только показать видения о том, что было и есть,
но не вмешиваются в судьбы мироздания. Единственное
РЕЛИГИЯ КАК ИНСТИТУТ И ЛИЧНЫЙ ВЫБОР
В «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
исключение - это религия Красного бога. Именно там су¬
ществует предание о мессии, Азоре Ахае, который сразит¬
ся с армией мёртвых. Если он победит, то настанет вечное
лето, а все, кто на его стороне сражался и погиб, возродятся.
Религия как личный выбор
Зачем и почему нужна религия верующим, которые
нашли её по убеждению?
• Связь со старыми богами для Эддарда Старка, как и слу¬
жение Утонувшему богу для Эйрона Мокроголового, -
это основа рода и родной земли.
• Переживание греха и жажда искупления. Грех, вина,
личное искупление - важные понятия в религии Семе¬
рых. Его Воробейшество и брат Рэй стали верующими
именно потому, что устыдились своего поведения.
• Обретение личной миссии. Религия дает верующим
чёткое понимание своего места в жизни и своей роли
в грандиозной задаче. Миссия приходит к людям не
слишком уважаемым (Мелисандра - рабыня, Торос -
жрец-пьяница) или находящимся в критической ситу¬
ации (Берик Дондаррион погиб и был воскрешён, Бран
упал с башни и стал калекой). То же осознание миссии
есть и у Безликих, прежде всего - у Якена Хгара.
• Религия связана и с обретением или возвращением
личности. Теона Грейджоя, забывшего своё имя и
ставшего Вонючкой, именно старые боги называют
по имени; запуганной Арье Старк через чардрево слы¬
шится голос отца, который напоминает ей, что она -
дочь Севера.
ОКСАНА КУРОПАТКИНА
Интересна мотивация героев, отвергших почитание бо¬
гов. Пёс считает, что в мире нет справедливости, поэтому
нет и богов; Тирион в сериале замечает, что увидел, к каким
ужасным последствиям приводит вера. Давосу Сиворту
(для которого религия - только часть отеческой традиции),
Дейнерис Таргариен и Бронну боги не нужны потому, что
эти люди привыкли полагаться только на себя. Серсея Лан-
нистер верит в свою семью, а религию лишь пытается ис¬
пользовать.
Однако отметим, что Пёс наблюдает в пламени виде¬
ние от Красного бога; Давос видит воскрешение Джона
Сноу из мёртвых; попытка Серсеи использовать религию
оборачивается против неё; скептик Тирион вынужден по¬
верить тому, о чём «все знали», что это басни; и Дейнерис,
и Джон Сноу - скорее всего, часть глобального божествен¬
ного замысла.
В заключение отметим, что религия у Мартина тяготе¬
ет к личным способностям персонажей: в структуре боль¬
шинства религий - харизматическое ядро, - к их личному
выбору и является частью их личного пути. В этическом
плане скорее играют роль социальные и личные представ¬
ления и требования, чем религиозные нормы. Религия во
вселенной «Игры престолов» носит посюсторонний ха¬
рактер - она гораздо более интересуется земными делами,
чем загробной жизнью. В целом указанные особенности
вполне отражают представление о религии в современном
секулярном обществе.
ВЛАДИМИР КОСТЫРЕВ,
ИСТОРИК
ГЕРОИ, УБИЙЦЫ, МУДРЕЦЫ:
РЫЦАРСТВО ВЕСТЕРОСА
Когда Ренли Баратеон решил атаковать войска свое¬
го брата Станниса у Штормового предела в «Битве
королей» (в сериале это второй сезон), его лорды
на совете перед битвой принялись горячо спорить о том,
кто возглавит авангард и первым встретится в битве с
врагом. Несмотря на малочисленность войск Станниса,
задача обещала быть непростой - как заметил Рэндилл
Тарли, атаковать предстояло выстроенный в плотный за¬
щитный порядок отряд, а это грозило потерями.
Однако рыцарей Станниса такая перспектива не на¬
пугала - возглавить передовой отряд вызываются Джон
Фоссовей, Гюйард Зелёный, сам Рэндилл Тарли и, конеч¬
но, один из лучших рыцарей Вестероса, Лорас Тирелл.
Ренли отвечает, что, будь у него дюжина авангардов, каж¬
дый получил бы по одному, но эта честь должна достаться
лучшему из лучших - Лорасу Тиреллу.
Битва у Штормового предела не состоялась, но Ло¬
рас Тирелл потом всё-таки получил свою минуту славы
во время штурма Драконьего камня в «Пире для ворон».
79
ВЛАДИМИР КОСТЫРЕВ
Лорд Пакстер Редвин велел прорыть туннель под стенами
замка, чтобы обрушить часть укреплений. Но прибыв¬
ший на осаду Лорас немедленно приказал начать атаку.
Он первым ворвался в проломленные тараном ворота,
раздавая удары направо и налево, получил стрелу из ар¬
балета в бедро и ещё одну в плечо, а удар палицей сломал
ему несколько рёбер. Однако даже после этого Лорас воз¬
главил штурм внутренней цитадели, и защитники обли¬
ли его горячим маслом.
Драконий камень, находившийся в осаде несколько
месяцев, был взят. По словам одного из свидетелей штур¬
ма, практически бескровная осада превратилась в бойню,
во время которой погибли многие знатные рыцари. Сам
Лорас выжил, хотя оказался на пороге жизни и смерти.
В книге там он пока и остаётся. «Ваш брат - герой», -
подведёт итог сражения Серсея Ланнистер в разговоре
с Маргери Тирелл.
Феномен рыцарства
Современный человек редко задумывается, что стоит
за красивыми фразами «лучше смерть, чем бесчестье»
или «всё что угодно, только бы не опозорить честь своего
рода». Большинство людей сегодня вообще не сталкива¬
ется с таким выбором. Для средневекового же воина веро¬
ятность встретиться с ним была высока. Среди европей¬
ского рыцарства была неизвестна практика ритуального
самоубийства, распространённая, например, в Японии
среди самураев в случае совершения порочащего честь
ГЕРОИ, УБИЙЦЫ, МУДРЕЦЫ:
РЫЦАРСТВО ВЕСТЕ РОСА
поступка. Однако готовность рисковать жизнью во имя
так называемого «рыцарского кодекса чести», которого
никогда не существовало в оформленном в некий свод
правил виде, порой поражает. Подвиги Лораса в этом от¬
ношении весьма типичны. Примеров такого поведения
история западноевропейского Средневековья знает мно¬
жество.
Король Чехии Иоанн Люксембургский решил при¬
нять участие в битве при Креси в 1346 году в северной
Франции, хотя был к тому времени практически слепым.
Если верить хронисту Жану Фруассару, он велел привя¬
зать своего коня между конями двух рыцарей из свиты
и так пошёл в бой. Все трое погибли. При этом король
Иоанн Люксембургский практически никак не был заин¬
тересован в конфликте английского и французского ко¬
ролей - Столетней войне, во время которой и случилась
битва при Креси. Прежде всего, ему хотелось продемон¬
стрировать свою рыцарскую отвагу и мастерство. В бит¬
ве при Бэннокберне между англичанами и шотландцами
в 1314 году английский рыцарь Жиль де Аргентинь вы¬
вел короля Эдуарда II в безопасное место, после чего вер¬
нулся в схватку. «Не в моём обычае бежать, и я не соби¬
раюсь делать этого сейчас», - сказал он монарху, прежде
чем отправиться навстречу смерти. В битве при Крессоне
близ Назарета в 1187 году отряд крестоносцев .под коман¬
дованием магистров тамплиеров и госпитальеров атако¬
вал войско одного из эмиров, Саладина Музаффара ад-
Дина Гекбори, превосходившее их отряд, по некоторым
оценкам, в 20 раз. Магистр тамплиеров Жерар де Ридфор
ВЛАДИМИР КОСТЫРЕВ
настаивал, что долг рыцаря и защитника Святой земли
не позволяет отступать, и даже упрекнул колебавшегося
магистра госпитальеров Роже де Мулена в трусости. В по¬
следовавшем бою погибли практически все крестоносцы.
Впрочем, такое отношение к смерти - лишь одна
грань феномена рыцарства, одного из интереснейших
в европейской, да, пожалуй, и в мировой культуре. Ры¬
царь - это прежде всего тяжеловооружённый конный
воин. Однако в то же время он - носитель определённой
системы этики, сформированной в основном под влия¬
нием традиционных древнегерманских представлений
о чести и христианской морали. Рыцарство было не един¬
ственным воинским сословием, обладающим определён¬
ной этикой или «кодексом чести» в мировой истории.
В качестве другого примера можно привести упоминав¬
шихся выше самураев. Однако специфический характер
лёгших в основу рыцарского «кодекса» представлений,
а также влияние европейской культуры на общемировую,
уже в Новое время обеспечивают именно рыцарству осо¬
бое место в истории по сравнению с другими группами
профессиональных воинов.
Как было сказано, рыцарь - это воин, то есть его ос¬
новная задача в общественном разделении труда - вое¬
вать и убивать врагов. Вместе с тем этот воин существует
в европейском, христианском обществе, а христианство
осуждает убийство и насилие. «Примирение» реальной
жизни со Священным Писанием, особенно с гораздо бо¬
лее мягким по отношению к ближнему Новым Заветом,
было одной из важнейших задач средневековых теологов,
ГЕРОИ, УБИЙЦЫ, МУДРЕЦЫ:
РЫЦАРСТВО ВЕСТЕ РОСА
которая в итоге оказалась успешно решена. Допускалось
убийство во имя сохранения и укрепления Царства Бо¬
жьего на земле, но только по приказу обладающих соот¬
ветствующими полномочиями властей, без целей при¬
обретения выгоды, не из чувства мести или гнева. Под
влиянием христианских представлений на рыцаря возла¬
гаются обязанности защитника тех, кто не может сам по¬
стоять за себя, женщин, церкви и веры. Появляется идея,
что война хороша и оправдана только ради справедливой
и благородной цели и что на войне должны действовать
определённые правила. Они предписывали не рассма¬
тривать мирное население в качестве участников боевых
действий, не добивать поверженного противника, а ока¬
зывать ему помощь. Эти идеи затем станут основой для
зарождения международного права.
Теория далеко не всегда находила себе место в прак¬
тике. Война и насилие как основные функции рыцар¬
ства никогда за время его существования не уходили
на второй план. В «Песни о Бертране дю Геклене» одно¬
го из её героев, Оливье де Клиссона, хвалят за то, что
он отрубил головы пятнадцати англичанам. Его слуга
по очереди выпускал их из башни, после чего Клиссон
одним ударом срубал каждому голову. Его действия за¬
служили высокой оценки окружающих - ведь не каж¬
дый способен срубить головы 15 врагам подряд, и всем -
с одного удара. За такой подвиг Клиссона йотом назы¬
вали «мясником» или «палачом». Ещё более нагляден и
даже симптоматичен для средневекового общества один
из вариантов истории о Тристане и Изольде. Как из¬
ВЛАДИМИР КОСТЫРЕВ
вестно, имя герой получил от созвучия с французским
словом triste - печальный, потому что родился в печа¬
ли: при родах умерла его мать. Перед смертью она про¬
износит такие слова: «О мой милый мальчик, ты убил
меня. Из этого я заключаю, что ты станешь славным во¬
ином, раз, уже появляясь на свет, ты убил свою мать».
А сэр Томас Мэлори, автор «Смерти Артура», наиболее
полного и последовательного в средневековой литерату¬
ре изложения истории и подвигов легендарного короля
и рыцарей Круглого стола, участник войны Алой и Бе¬
лой Розы, с которой в значительной степени списан кон¬
фликт Старков и Ланнистеров, обвинялся в целой серии
разбойных нападений и двух изнасилованиях.
Другая важная идея, а заодно ещё одна моральная
развилка этической системы рыцарства - это служение
и верность сюзерену, данному слову, что также тесно свя¬
зано с представлениями о чести. Рыцарь должен верно
служить сеньору и исполнять отданные им распоряже¬
ния - но что делать, если они противоречат собственным
интересам рыцаря, его чести? В каких случаях допусти¬
мо нарушать данное слово так, чтобы тебя не сочли бес¬
честным? Однозначного ответа не было, и эта тема стала
одной из излюбленных в песнях о паладинах Карла Ве¬
ликого и рыцарских романах (можно вспомнить сюже¬
ты о запретной любви Тристана и Изольды, Ланселота
и Гвиневеры, когда герои под напором чувств обманыва¬
ют своего сюзерена).
Необходимость регулярно рисковать жизнью ради
славы и чести, противоречия между требованиями мо-
ГЕРОИ, УБИЙЦЫ, МУДРЕЦЫ:
РЫЦАРСТВО ВЕСТЕРОСА
ради и суровыми реалиями войны, ограничения, кото¬
рые рыцарь должен был накладывать сам на себя, чтобы
представать в глазах общества достойным представите¬
лем своего сословия, - все эти вопросы волновали лю¬
дей Средневековья и привели к возникновению целого
жанра рассуждений на данные темы, некоторые из кото¬
рых написаны самими рыцарями, например, Жоффруа
де Шарни и Филиппом де Мезье. Эти же трудно сочетае¬
мые между собой крайности делают образ рыцаря столь
интересным для исследователей и тех, кто интересуется
историей, тем более что сложный выбор между этими
крайностями благородному воину Средних веков обыч¬
но приходилось делать в весьма драматических обстоя¬
тельствах.
Можно уверенно сказать, что рыцарство в кни¬
гах Джорджа Мартина списано с западноевропейского
на определённом этапе его существования, примерно
в XIV-XV веках. Соответствующий вывод можно сделать
по описанию доспехов (широко используется латный до-
спех, у воинов победнее - кольчуги), турниров (это уже
не мини-сражения, но и не крайне формализованное дей¬
ство последних десятилетий существования рыцарства),
боевых действий (в основе тактики лежит использование
тяжёлой кавалерии, но определённое значение на поле
боя начинает приобретать пехота), взглядов и традиций.
Именно внимание Джорджа Мартина к таким взглядам и
традициям, моделям поведения и противоречиям, обо¬
значенным выше, и отображение их на страницах «Песни
льда и пламени» выделяют эту фэнтези-эпопею из чис¬
ВЛАДИМИР К0СТЫРЕ6
ла других псевдоисторических произведений. Мартин,
очевидно, хорошо знаком с исторической литературой
и источниками, хотя начитанность эта и избирательная:
например, религия, в отличие от рыцарства и войны, по¬
хоже, интересует его мало, поэтому и в книгах изображе¬
на довольно скучно и неубедительно.
«Блеск и нищета» рыцарства Вестероса
Героев-рыцарей в «Песни льда и пламени» достаточно,
чтобы выстроить целую галерею образов, которые отра¬
жают различные аспекты воплощения этого культурного
феномена в жизни или его осмысления в художествен¬
ных или морализаторских произведениях.
И читатель книг, и зритель сериала, пожалуй, легко
может вспомнить героя, похожего на исторического Оли¬
вье де Клиссона из приведённого выше примера. Григор
Клиган по прозвищу «Скачущая гора» посвящён в рыца¬
ри, верно служит своему сеньору лорду Тайвину Ланни-
стеру, причём служит хорошо и успешно. В войне на Тре¬
зубце победить Робба Старка ему не удалось, но и тот не
сумел добиться победы. Даже жестокость «Горы» можно
отчасти оправдать. Его люди убивают и пытают мирных
жителей, но ведь идёт война; Григор Клиган убил жену и
сына принца Рейегара Таргариена, но очевидно, что сде¬
лал он это по приказу лорда Тайвина. Однако вряд ли у
кого из зрителей или читателей Григор Клиган способек
вызвать положительные эмоции. Он жесток, потому что
получает наслаждение от жестокости, ему нравится уби-
ГЕРОИ, УБИЙЦЫ, МУДРЕЦЫ:
РЫЦАРСТВО ВЕСТЕРОСА
вать и пытать. Очевидно, что он плохой рыцарь, на что
регулярно указывает его брат Сандор.
Если судить по тематическим форумам, у Сандора
Клигана, в отличие от Григора, найдётся немало поклон¬
ников среди читателей и зрителей. Сандор формально не
является рыцарем, поскольку не прошёл необходимого
обряда посвящения. Но при этом он во многих случаях
ведёт себя вполне в соответствии с требованиями мора¬
ли, предписываемыми рыцарю. Сандор не раз помогает
Сансе в Королевской гавани, в том числе когда рыцари
Королевской гвардии по приказу принца Джоффри бьют
её, а потом Арье, когда они вместе скитаются по Речным
землям. На турнире десницы он бросается защищать
смошенничавшего Лораса Тирелла от своего брата. При
этом Григор Клиган оказывается без шлема, но Сандор из¬
бегает наносить ему удары в голову.
Бриенна Тартская - ещё один «ненастоящий рыцарь»,
который оттеняет недостатки «настоящих». Будучи жен¬
щиной, она не может быть посвящена в рыцари. При
этом Бриенна - отличный воин, но не жестокий. Она вер¬
на своему слову и преданно служит сюзерену. Путеше¬
ствие Бриенны через Вестерос в поисках Арьи и Сансы,
во исполнение обещания, данного Джейме Ланнистеру,
перекликается с историями о рыцарских поисках - «кве-
стах» - то ли Зверя Рыкающего, то ли Святого Грааля, а в
итоге самого себя, своей цели и предназначения.
Два важных героя получили рыцарское 'звание в до¬
вольно позднем возрасте, за особые заслуги. Подобная
практика не была чем-то необычным в Средние века,
ВЛАДИМИР КОСТЫРЕВ
хотя её применение и распространённость в различ¬
ных частях Европы могли разниться. Это Давос Сиворт
и Брони Черноводный. Сир Давос, бывший контрабан¬
дист, был посвящён в рыцари Станнисом за помощь,
оказанную защитникам Штормового предела во время
мятежа Роберта Баратеона. Характерная черта Сиворта
заключается в том, что он рыцарь, но не воин, хотя, на¬
пример, в битве на Черноводной командует одним из ко¬
раблей. Это мудрый, обладающий большим житейским
опытом советник Станниса, не раз находивший для сво¬
его сюзерена выход из сложных ситуаций и остающийся
для него голосом совести. При этом он верен господину
и по-своему бесстрашен. Давос - носитель моральных
рыцарских качеств, выразитель идеи, что истинная суть
рыцарства заключается всё же не в насилии, которое
может быть лишь средством, но в поддержании опреде¬
лённого порядка вещей, справедливого и отвечающего
требованиям чести: образ скорее идеальный, однако до¬
вольно убедительный в исполнении Мартина.
Брони Черноводный, наоборот, представляет собой
приземлённого воина, не чуждого ничему человеческо¬
му, не обременяющего себя рассуждениями о рыцарском
долге и обязанностях. Оказавшись в непривычном для
него мире высоких интриг и политики, он всё же успешно
находит в нём дорогу, зачастую за счёт своего воинского
мастерства - иными словами, умелого применения наси->
лия. У Бронна есть множество прототипов в европейской
истории XIV-XV веков, когда многочисленные войны от¬
крыли путь к славе, титулам и богатству представителям
ГЕРОИ, УБИЙЦЫ, МУДРЕЦЫ:
РЫЦАРСТВО ВЕСТЕ РОСА
более низких сословий, как, например, в случаях Робер¬
та Ноллиса, Хью Кэлвли и Джона Хоквуда в Столетнюю
войну.
В приключениях Джораха Мормонта и Барристана
Селми можно увидеть конкретные проблемы, с которыми
приходится сталкиваться рыцарю в попытках совместить
верность сеньору с собственной выгодой, интересами
и взглядами. Джорах, кажется, верно служит Дейнерис
и даже не раз рискует жизнью ради своей принцессы,
однако доносит на неё в надежде заслужить прощение
и вернуться домой. Барристан Селми покидает Королев¬
скую гавань, когда занявший престол Джоффри лишает
его поста лорда-командующего Королевской гвардией,
нанося тяжёлое оскорбление. Старый рыцарь не может
его снести, решает, что не связан обязательствами перед
таким королем, и отправляется искать нового сеньора,
который оценит его в соответствии с заслугами.
Наиболее яркий и интересный рыцарь Вестероса - без¬
условно, Джейме Ланнистер. С самого начала «Песни...»
он оказывается одним из её наиболее противоречивых
героев. Его представляют как одного из лучших рыцарей
Вестероса и одновременно как Цареубийцу, а вскоре он
уже выбрасывает ребёнка из окна крепостной башни.
На протяжении истории Джейме проходит путь от само¬
уверенного рубаки, который не остановится перед лю¬
бым препятствием, до мудрого и рассудительного воина,
берегущего жизни людей и стремящегося исполнять дан¬
ные обещания. У него есть вполне очевидный прототип
среди персонажей европейской исторической мифоло¬
ВЛАДИМИР КОСТЫРЕВ
гии - это рыцарь Круглого стола Ланселот, который также
считался первым среди своих собратьев, но его любовная
связь с королевой Гвиневерой не позволяет ему обрести
Грааль и ведёт Камелот к расколу и гибели. После смерти
Артура Ланселот уходит в монастырь, где раскаивается
в грехах и умирает. В любовной интриге, которая зало¬
жила основания для последующего падения тех, кто был
ему дорог, и в последующем раскаянии в своих поступ¬
ках хорошо видны аналогии между историями Джейме
Ланнистера и Ланселота.
Очень похож на Джейме Лорас Тирелл. Сам Царе¬
убийца порой видит в нём черты молодого себя. Впрочем,
у сира Лораса ещё нет на душе грехов, за которые стоило
бы каяться, и тяжёлых потерь, способных привести к пе¬
ресмотру взглядов на мир (в сериале ситуация изменит¬
ся после обвинений со стороны церкви в гомосексуализ¬
ме, в книге переломным моментом для жизни молодого
рыцаря, вероятно, окажется штурм Драконьего камня).
Но в начале «Песни...» Лорас - молодой рыцарь без страха
и упрёка, истинный «цвет рыцарства», по выражению ав¬
торов средневековых хроник, носитель высоких идеалов,
которые, однако, не способны пережить столкновения
с реалиями войны и политической борьбы в Вестеросе.
Безусловно, это лишь часть портретов рыцарей,
встречающихся на страницах «Песни...» Можно было бы
вспомнить оруженосца Подрика Пейна, который пока
только мечтает пройти посвящение и верно служит од¬
ному господину за другим там, куда его в очередной раз
закинет судьба; рыцарей Королевской гвардии, которые
ГЕРОИ, УБИЙЦЫ, МУДРЕЦЫ:
РЫЦАРСТВО ВЕСТЕРОСА
по приказам Джоффри и Серсеи то издеваются над Сан-
сой, то пытаются убить Тириона, а порой отдают жизнь
для спасения тех, кого поклялись защищать; сира Ари-
са Оукхарта, который сам решает, что осквернил свой
плащ рыцаря Королевской гвардии любовью к Ариан-
не Мартелл, и бросается в безнадёжный бой, чтобы из¬
бавиться от пятна на чести; межевых рыцарей Лотора
Брюнна и Бейлона Свонна, которые, подобно Бронну,
делают карьеру на войне. А есть ещё начатая Кейтлин
Старк в лагере Ренли и проходящая через несколько
книг дискуссия о «летних рыцарях», которые с радостью
спешат в бой, ещё не зная, что им предстоит на войне,
и потом сильно разочаровываются в своих мечтах о сла¬
ве и подвигах - те из них, кто остался в живых - но при
этом продолжают воевать.
Можно привести множество различных примеров
на этот счёт, однако названных, как видится, уже доста¬
точно, чтобы с полным основанием сказать, что Джордж
Мартин воссоздаёт на страницах своих книг сложную
и многогранную картину рыцарства Высокого Средневе¬
ковья, используя многочисленные исторические анало¬
гии и детали из хроник и литературных произведений
эпохи. Он не ограничивается какой-либо одной стороной,
гранью и характеристикой, а создаёт комплексный пор¬
трет явления. Конечно, «Песнь...» - не научное исследова¬
ние, но всё же книга Мартина может дать первоначальное
представление о том, чем так интересно средневековое
рыцарство. Её отличают различные черты реально суще¬
ствовавшего дискурса о том, каким должен быть рыцарь
ВЛАДИМИР КОСТЫРЕВ
и каким он был на самом деле, и прототипы нередко на¬
ходятся в исторических или литературных персонажах
европейского Средневековья. Трудно сказать, сложилась
ли такая картина в результате замысла автора или же слу¬
чайно, благодаря тому, что Мартин изучил и затем вос¬
создал на своих страницах большое количество связанно¬
го с этой темой материала. Однако результат, безусловно,
получился впечатляющим и интересным.
Вооружён и опасен
Изображение рыцарства у Джорджа Мартина инте¬
ресно не только многочисленными и разнообразными
параллелями с историческими и литературными пер¬
сонажами западноевропейского Средневековья. «Песнь
льда и пламени» порой кажется глотком свежего воздуха
по сравнению со многими аналогичными произведени¬
ями в описании рыцарства и средневековой войны. Ры¬
цари у Мартина обычно воюют верхом на коне, в бою
облачены в тяжёлый доспех, а вне боя этот доспех сни¬
мают. Причём, судя по описаниям в книге, речь идёт
о вполне «стандартном» доспехе, аналогичном тому,
что носили рыцари в Западной Европе в XIV-XV веках,
то есть без привычных для фэнтези шипов, рогов и ги¬
гантских наплечников. Обычный доспех, прикрываю-,
щий всё тело, а не только отдельные его части, носйт
Бриенна Тартская.
Будучи в доспехе, рыцарь практически всегда ока¬
зывается в более выгодном положении по сравнению
ГЕРОИ, УБИЙЦЫ, МУДРЕЦЫ:
РЫЦАРСТВО ВЕСТЕРОСА
с незащищённым противником. Пожалуй, наиболее из¬
вестный, в том числе зрителям сериала, пример тако¬
го рода - встреча Сирио Фореля с Меррином Трантом
во время переворота в Королевской гавани, которая,
по всей видимости, не закончилась для фехтовальщика
из Браавоса ничем хорошим. Другой пример - оборона
от кровных всадников Джорахом Мормонтом шатра, где
Дейнерис пыталась излечить умирающего кхала Дрого.
Даже сам факт того, что рыцари у Мартина предстают
в качестве достойных воинов, вызывает положительные
впечатления - слишком часто в современной массовой
культуре рыцари предстают напыщенными увальнями,
которые уступают в схватке мастеру какого-либо экзоти¬
ческого боевого искусства.
Война у Джорджа Мартина подаётся как конфликт,
в которой одна из сторон ничуть не лучше другой. На во¬
йне страдают и гибнут мирные жители, не имеющие к
ссорам высоких домов никакого отношения, персонажи
регулярно совершают действия, которые в современном
мире были бы оценены как военные преступления. При
этом война состоит не из одних только героических битв,
но из множества набегов, мелких стычек, мародёрства,
крупных и мелких осад. Война у Мартина - крайне разру¬
шительное, катастрофическое событие для общества, со¬
провождающееся многочисленными эпизодами насилия,
или, как принято говорить, «кровь и грязь», а не героиче¬
ское противостояние добра со злом.
ВЛАДИМИР КОСТЫРЕВ
Нужны ли Вестеросу рыцари?
Однако Мартин всё-таки не профессиональный исто¬
рик, а Вестерос - не Западная Европа XIV-XV веков. Созда¬
тель «Песни льда и пламени» упускает некоторые детали,
важные для представления о рыцарстве как культурном
феномене.
У рыцарства Вестероса нет прошлого. Мы практи¬
чески ничего не знаем о том, как оно появилось, разви¬
валось и что его ждёт впереди, в то время как в средне¬
вековой Европе оно прошло через ряд этапов развития.
В своеобразной энциклопедии саги, «Мире льда и пламе¬
ни», есть отрывочные упоминания о рыцарях в разный
период истории Вестероса, но из них не складывается
единой картины. Главный вопрос - зачем Семи коро¬
левствам рыцарство? В Европе появление тяжеловоору¬
жённых конных воинов стало ответом на наступление
кочевников и арабов и результатом контактов с ними.
В Вестеросе подобной внешней угрозы не было. Вторже¬
ния и завоевания оканчивались победой завоевателей -
первых людей, андалов и ройнаров, но даже они остались
в далёком прошлом.
Непонятно также, зачем Вестеросу были нужны рыца¬
ри до событий «Песни...» Большие войны случаются здесь
раз в несколько лет и быстро заканчиваются. Война Пяти
Королей продолжается всего около двух лет и, очевид¬
но, подходит к концу. Предыдущий крупный конфликт,
восстание Бэйлона Грейджоя, состоялся за девять лет до
неё и продолжался менее года. Мятеж Роберта Баратеона
ГЕРОИ, УБИЙЦЫ, МУДРЕЦЫ:
РЫЦАРСТВО ВЕСТЕ РОСА
прошёл за пять лет до этого и длился около года. Ещё на
20 лет раньше Вестерос участвовал в Войне девятигрошо¬
вых королей. Рыцарство же - это сословие, чьей функ¬
цией в общественном разделении труда является война.
В Семи королевствах, очевидно, нет такого количества
конфликтов, которые могли бы задействовать столько во¬
инов, сколько присутствует на страницах «Песни...»
В различных частях исторической Средневековой Ев¬
ропы конфликты шли практически без перерывов: Сто¬
летняя война неслучайно получила такое название. До
самого конца Средних веков полностью не исчезала кре¬
стоносная идея. Европейские рыцари порой буквально
кочевали с одного «фронта» на другой. Например, рыцарь
из «Кентерберийских рассказов» Джеффри Чосера вое¬
вал в Турции, Алжире, Египте, Пруссии, Литве, Испании.
У него было достаточно реальных прототипов. Рыцарям
же Вестероса даже за его пределами воевать практически
нигде, разве что в Спорных землях в Эссосе. В отсутствие
войн рыцарство бы просто исчезло за ненадобностью.
Крестоносной идеи в Вестеросе, впрочем, не может
быть из-за того, что нет христианства. В религии Семерых
присутствует Воин, однако позиция церкви относительно
войны и возможных пределов защиты веры до конца не
ясна. В «Песни...» иногда упоминаются военные ордена,
существовавшие ранее в Вестеросе, однако и здесь не со¬
всем понятно, какова была их задача. В средневековой
Европе госпитальеры, тамплиеры и другие духовно-ры¬
царские ордена возникли для защиты земель на Ближнем
Востоке, в Испании и Прибалтике от язычников и му¬
ВЛАДИМИР КОСТЫРЕВ
сульман, а заодно - для их покорения. Рыцарство же Семи
королевств никогда не ставило перед собой таких задач.
Религиозный характер войны можно заметить только
в описании завоевания Вестероса андалами в «Мире льда
и пламени», хотя крестовый поход в исконные земли ан-
далов в Эссосе мог бы, пожалуй, стать интересной идеей
для какого-нибудь спин-оффа.
Отсутствие христианства, впрочем, имело бы и дру¬
гие последствия для формирования воинского сословия
в Семи королевствах. Идеи милосердия, помощи, служе¬
ния, контроля над насилием и жестокостью, вероятно, не
сформировались бы вообще или приобрели бы совсем
иной вид. Воинское сословие в Вестеросе могло бы по¬
явиться без христианства или иной религии, способной
занять его место, но оно, вероятно, отличалось бы от ев¬
ропейского рыцарства примерно так, как отличались
от него самураи.
Наконец, условное рыцарство XIV-XV веков невоз¬
можно представить без взаимодействия с набирающей
силу королевской властью. Корона в этот период посте¬
пенно начинает укреплять свои возможности в налогоо¬
бложении, сосредоточивая у себя всё более значительные
финансовые ресурсы, необходимые для ведения войны.
Это, в свою очередь, позволяет королевской власти при¬
влекать к себе на службу всё больше рыцарей и с их по¬
мощью вести войны, продвигая далее свои интересы^
Укрепление центральной власти окажет на военное дело
в Европе не меньшее влияние, чем появление огнестрель¬
ного оружия, однако в Вестеросе никаких подобных про-
ГЕРОИ, УБИЙЦЫ, МУДРЕЦЫ:
РЫЦАРСТВО ВЕСТЕРОСА
цессов мы не наблюдаем. Король обладает крайне огра¬
ниченной властью над лордами каждого из бывших Семи
Королевств, сами они находятся в сложных отношениях,
а иногда в открытом конфликте со своими вассалами.
Первоочередной задачей Талли из Риверрана, да и любо¬
го другого владыки Речных земель, было бы уничтоже¬
ние такого опасного соперника, как Фреи, и размещение
своего гарнизона в замке, имеющем важное стратегиче¬
ское значение, однако они даже не предпринимают таких
попыток. На подобный шаг решается в своих владениях
только Тайвин Ланнистер, за что получает широкое при¬
знание в песне о Рейнах из Кастамере. В ситуации, когда
контроль сюзерена над вассалами постоянно основывает¬
ся только на доброй воле последних, сложно представить,
как монарх мог бы управлять обширными территориями
Семи королевств из Королевской гавани.
Все перечисленные моменты можно выразить одной
фразой - в Вестеросе до начала повествования не идёт
история. Когда в Семи королевствах появляется наблюда¬
тель в виде читателя или зрителя, логика развития собы¬
тий заставляет мир меняться, но до этого он был статичен.
Подобная ситуация вполне типична для произведений
в жанре фэнтези, измеряющих время отрезками эпиче¬
ских масштабов и не приемлющих идею прогресса, но
не имеет никакого отношения к постоянно меняющемуся
реальному миру. Поставить это Мартину в упрёк, конеч¬
но, нельзя, ведь он пишет не историю, а художественное
произведение, но всё же такая антиисторичность вызы¬
вает определённое разочарование на фоне пристального
ВЛАДИМИР КОСТЫРЕВ
внимания писателя к образу эпохи и отхода от стереоти¬
пов фэнтезийного жанра.
Книга и сериал
Некоторые из приведённых выше примеров могут оза¬
дачить зрителя сериала, ведь соответствующие истории
были только в книгах, а не на экранах телевизоров. Не
было в сериале спора о том, кто возглавит авангард Ренли
Баратеона в бою у Штормового предела, подвигов Лораса
Тирелла при штурме Драконьего Камня, истории «пад¬
шего» рыцаря Ариса Оукхарта. Бейлон Сванн и Лотор
Брюнн появляются лишь в паре эпизодов, отсутствуют
братья Кеттлблэки, которые могли бы стать интересным
дополнением к приведённой выше галерее рыцарских
образов: можно сказать, что они воплощают необычную
для жанра фэнтези злую сатиру на представление о рыца¬
ре как о доблестном воине с кодексом чести, обеспечивая
себе награды и место при дворе через постель королевы,
убийства и обман, оставаясь при этом всякий раз в сторо¬
не от полей сражений.
В сериале отсутствуют многие детали, которые ис¬
пользует Мартин для того, чтобы рассказать о рыцарях
Вестероса. Например, в «Пире для ворон» немало страниц
посвящено тому, как новый лорд-командир Королевской
гвардии Джейме Ланнистер перелистывает Белую книгу,
вспоминает о героических предшественниках и беседует
о них с тем же Лорасом Тиреллом, стараясь понять, в чём
заключаются его долг и место в жизни. А в «Танце с дра-
ГЕРОИ, УБИЙЦЫ, МУДРЕЦЫ:
РЫЦАРСТВО ВЕСТЕРОСА
конами» о своём долге и обязанностях размышляет уже
Барристан Селми.
Понятно, что сериал пользуется другими выразитель¬
ными средствами, жёстко стеснен требованиями сроков
и бюджета, по-другому видит аудиторию. В этих условиях
ему удаётся быть весьма успешным. Нынешнюю извест¬
ность «Песнь льда и пламени» обрела именно благодаря
сериалу, а до его появления хоть и пользовалась популяр¬
ностью, но всё-таки ограниченной.
Для сериала оказался неприемлемым подход Марти¬
на, уже практически пять книг игнорирующего обозна¬
ченные в начале саги основные моменты сюжета - войну
«льда» и «пламени», не до конца понятных сверхъесте¬
ственных сил. Книжная Дейнерис до сих пор не доплыла
до Вестероса. Сериал развивает эту линию гораздо актив¬
нее, поэтому для «истории», феодальных междоусобиц и
рыцарства места остаётся меньше. Там, где Мартин об¬
ращается к деталям и использует средневековые мотивы,
как, например, в перечислении гербов и девизов персо¬
нажей, даже самых незначительных, сериал стремится
к модернизации, чтобы быть понятным современному
зрителю. Многие интересные моменты, образы и раз¬
мышления героев в результате не попадают в кадр. Созда¬
тели сериала не забывают о том, что им важно удержать
зрительское внимание, и используют для этого устояв¬
шиеся приемы - секс и насилие. В некоторых случаях
такой подход даёт неожиданный эффект. То же насилие,
вполне характерное и часто положительно оцениваемое
в Средние века, занимает немало экранного времени,
ВЛАДИМИР КОСТЫРЕВ
а осуществляющими его героями становятся рыцари, что
вполне соответствует их исторической роли.
Определённое значение играют соображения эконо¬
мии: кони, например, исчезают практически из любой
сцены, где без них можно обойтись, а ведь конь крайне
важен для рыцаря, и у каждого воина обычно было не¬
сколько скакунов. Очевидно, действуют и иные факторы.
Скорее всего, из соображений зрелищности рыцарям из
разных частей Вестероса дали разные доспехи: Станнис
носит восточный ламеллярный доспех, а Ланнистеры
напоминают самураев, хотя в книге у всех либо кольчу¬
га, либо латы. В реальной истории каждый тип доспеха
обычно выполнял специфические функции защиты от
распространённого вида вооружения, и в рамках одного
региона следует ожидать скорее единообразия брони.
Тем не менее, сам факт того, что многие основные ге¬
рои «Песни льда и пламени» - рыцари, гарантирует, что
полностью эта тема не может исчезнуть из сериала. Она
занимает определённое место на экране благодаря таким
героям как Джейме Ланнистер, Григор и Сандор Клиганы,
Бриенна Тартская. Их образы в основном соответствуют
тем, что предстают на страницах книг. Впрочем, увидеть
связь между героями сериала и средневековыми рыцаря¬
ми без распространённых у Мартина «закадровых» раз¬
мышлений персонажей может быть непросто.
Труднее объяснить некоторые сценарные решения,
которые идут вопреки логике книг Мартина. Примером
здесь может быть сцена гибели Барристана Селми в стыч¬
ке с «гарпиями» в переулках Миэрина. В столкновении
ГЕРОИ, УБИЙЦЫ, МУДРЕЦЫ:
РЫЦАРСТВО ВЕСТЕРОСА
погибает, пусть и героически, облачённый в доспехи Сел-
ми, в то время как сражающийся без них Серый Червь
остаётся жив. Когда Селми оказывается в схожей ситуа¬
ции в «Танце с драконами», старый рыцарь неоднократ¬
но отмечает, какое преимущество ему даёт броня - и без
особых сложностей выходит победителем в битве с го¬
раздо более молодым противником. Впрочем, некоторые
не основанные на книгах сцены в сериале получились
вполне интересными и соответствующими рыцарскому
духу. Действия Джейме Ланнистера из сериала, когда
в седьмом сезоне он в одиночку с копьём наперевес ата¬
кует дракона Дейнерис, вполне можно рассматривать
в контексте выбора между смертью в безнадёжном бою
или бесчестьем позорного бегства. Для одного из лучших
рыцарей Вестероса, по большому счёту, выбор должен
быть очевиден.
Европейское рыцарство - яркий исторический фено¬
мен, и Джорджу Мартину удалось интересно, эффектно
и с вниманием к историческим деталям воссоздать его
на страницах своих книг. При переносе «Песни...» на
экран оно отчасти потеряло в своём блеске, но Джейме
Ланнистер, Сандор и Григор Клиганы, Бриенна всё же
притягивают внимание зрителя. Однако и сериал, и книги
дают лишь поверхностное представление о благородных
(а зачастую - не очень) воинах Средневековья. На рус¬
ском языке вышло уже немало посвящённых рыцарству
работ, издаются различные средневековые источники,
в том числе первые тома хроники «певца рыцарства»
Жана Фруассара. Знакомство с ними не только даст воз-
102
TV
ВЛАДИМИР KOGTbIPCB
можность увидеть, откуда в книге и сериале появились те
или иные сцены, но и, без сомнения, будет очень увлека¬
тельным само по себе.
АНАСТАСИЯ ЛОКТЕВА,
ИСТОРИК
ОЖИВШИЙ ТОТЕМ:
лютоволки И СТАРКИ
Автор «Утопии», Томас Мор, живший в Англии
в 1478-1535 гг., был первым автором-классиком,
поднявшим тему гуманного отношения к окружав¬
шему человека живому миру. Он писал о жителях страны
Утопия: «Они не умерщвляют живых животных в качестве
жертвоприношения и не считают, что Бог в своей милости
будет радоваться кровопролитию и убийству, Бог, который
дал жизнь всем тварям, чтобы они жили».
Историческое время в «Игре престолов» условно соот¬
ветствует Средним векам, которые в сознании людей уж
точно не ассоциируются с признанием права животного
хотя бы на жизнь. Авторы сериала пошли ещё дальше,
с яркостью, превышающей логику, воссоздавая эту средне¬
вековую парадигму, где права на жизнь нет даже у людей.
Конечно, ни в эпоху Средневековья, ни позднее, вплоть
до середины XX века, вопросы наличия прав у братьев на¬
ших меньших не волновали учёных или обывателей. В то
время как само существование животных, в том числе до¬
машних, около человека на протяжении всей его истории
105
106
АНАСТАСИЯ ЛОКТЕВА
привлекало внимание множества исследователей. Взаимо¬
отношения человека и животных, в частности домашних,
вызывали и до сих пор вызывают особый интерес не толь¬
ко представителей различных областей науки - истори¬
ков, культурологов, искусствоведов, социологов, этногра¬
фов, философов, урбанистов и краеведов, но и широкого
круга читателей. За рубежом в последние годы сложилась
и интенсивно развивается наука о животных и о взаимо¬
отношениях с ними человека - Animal Studies и Human-
animal studies (HAS), которую мы называем исторической
зооантропологией или просто зооантропологией. Само воз¬
никновение отдельной науки об отношениях людей и дру¬
гих видов живых существ имеет множество пересечений
с различными областями знания: биологией, психологией,
этикой, а также биоэтикой, и является крайне важным для
выделения животных как актора общественных процессов.
За пределами России учёными, специализирующими¬
ся на гуманитарных науках о животных, написаны уже
несколько сотен работ. Если взглянуть на обзор основных
текстов по тематике Animal Studies, то можно обнаружить,
что более половины из них написаны за последние 10 лет.
В издательстве Brill даже существует отдельная серия книг
по данной тематике.
Так, основываясь на существующих в мировой зооан¬
тропологии методах, мы можем изучать любых животных*
вступающих в контакт с человеком, даже если всё это про¬
исходит в вымышленном мире.
Вся история отношения человека и животных в сериа¬
ле, там, где эти отношения есть, - это история отношений
ОЖИВШИЙ ТОТЕМ: ЛЮТОВОЛКИ И СТАРКИ
приручённых животных, членов семьи, защитников, пи¬
томцев, которые в процессе приручения перестали быть
способными к проживанию в дикой среде, но сумели адап¬
тироваться к жизни с человеком. Различные виды живот¬
ных существовали бок о бок с человеком в любой точке
Земли и, таким образом, неразрывно связаны с самим по¬
нятием цивилизации.
Из древних цивилизаций, которые отвели в своей си¬
стеме ценностей весьма почётное место животным, можно
упомянуть Древний Египет. Культовыми животными там
становились обитающие рядом с египтянами домашние
и сельскохозяйственные животные - охранявшая кладо¬
вые от мышей кошка, работавший на пашне бык. Обо¬
жествление животных в Египте достигло значительного
развития: богиня Хатор часто изображалась как корова,
бог Луны Тот - как бабуин или ибис, богиня Бастет - как
кошка, Анубис - как шакал, Хорус - как сокол. В Егип¬
те гуманоидные формы божества обычно имели челове¬
ческие тела и головы животного. Позднее в Греции было
наоборот: греки придавали человеческие головы торсам
животных. Такие гибриды человеческого и животного на¬
блюдаются по сей день также и в индусской скульптуре. В
Древнем Риме тысячи животных гибли на аренах цирков
для увеселения толпы, что критиковал Цицерон.
В сериале авторы не идут так далеко: либо развитие
ъ
сакральных отношений человека и животного там не при¬
вело к появлению зооморфных культов, либо показанные
в фильме цивилизации уже прошли эту стадию своего
развития. Последнее представляется маловероятным, ведь
АНАСТАСИЯ ЛОКТЕВА
в Семи Королевствах представлены почти все возможные
формы и уровни социального развития, и нигде, даже там,
где персонажи напоминают, например, древних персов, не
прослеживается наличие звероподобных богов.
Правда, нужно отметить, что, какую бы историческую
эпоху ни напоминало то или иное королевство или посе¬
ление в сериале, присутствия именно домашних питом¬
цев нам заметить не удалось.
В то время как уже изобразительное искусство эпо¬
хи раннего Возрождения демонстрирует нам примеры
полноценного присутствия в жизни людей этой эпохи не
только рабочих собак (например, для охоты), но и собак-
компаньонов. На портретах аристократических семейств
начиная с XV-XVI вв. мы нередко находим их различных
компаньонов, обычно помещённых рядом с детьми. Кро¬
шечные декоративные собачки - частые гости многих изо¬
бражений обнажённых красавиц Ренессанса, обычно они
малозаметны на фоне роскошных прелестей, занимающих
большую часть полотна, и верно охраняют своих хозяек
где-нибудь в углу картины.
В «Игре престолов» мы видим скорее не домашних пи¬
томцев, а приручённых или одомашненных животных.
Между первым и вторым существует значительная разни¬
ца - приручить ещё не значит одомашнить. Число видов
действительно одомашненных животных очень невели¬
ко - не более 25. Для одомашнивания необходимо, чтобы
содержащееся в неволе животное регулярно приносило
потомство, тогда можно заняться отбором и, сохраняя осо¬
би с самыми ценными для человека свойствами, спустя
ОЖИВШИЙ ТОТЕМ: ЛЮТОВОЛКИ И СТАРКИ
много столетий получить уже не просто приручённое,
а настоящее домашнее животное. Так, например, в древ¬
ности при дворах правителей Сирии, Индии, Средней
Азии, даже Европы часто держали гепардов, ценившихся
за красоту и превосходные охотничьи качества. Есть дан¬
ные, что владельцами ручных гепардов были Чингисхан
и Карл Великий. Однако приручённые гепарды не стали
домашними. Похожая ситуация происходит в сериале
с драконами. Представители дома Таргариенов смогли сде¬
лать так, что драконы служили им, жили и размножались
рядом с человеком, но они от этого не стали домашними
животными, произошло только приручение.
Изучая отношения животных и людей в сериале, мы
можем выделить несколько видов приручённых и домаш¬
них животных: лютоволков, драконов, охотничьих собак,
лошадей, боевых и для путешествий, а также провести до¬
полнительное разделение по территориальному призна¬
ку, так как контакты и модель взаимодействия человека
и животных на Севере и Юге значительно разнятся. Боль¬
ше всего нежных отношений с конкретными представи¬
телями животного мира у обитателей Севера. Также стоит
упомянуть, что современная Animal Studies делит нахо¬
дящихся подле человека животных не только на диких
и домашних (и дикие при этом могут быть приручёнными
и переходить в категорию домашних), но также и на рабо¬
чих животных и домашних питомцев {pet animals).
Дикая природа окружает Семь Королевств, она под¬
ступает к небольшому количеству городов, в которых не¬
сколько теряет своё влияние. Громадные расстояния между
АНАСТАСИЯ ЛОКТЕВА
замками и крепостями полны живностью, она и пища, и
угроза, но при этом и естественная среда для любого, даже
самого утончённого обитателя Королевской гавани.
Отношения персонажей с их любимцами и питомцами
развиваются на протяжении всего сериала. Как и всегда
в искусстве, наличие домашнего животного делает персо¬
нажа более человечным, его демонстрируют в момент, где
требуется вызвать жалость зрителя, сентиментальность
в этом жестоком мире войны всех против всех. Давно из¬
вестно, что если хочешь продать фильм, нужно дать зри¬
телю повод для умиления - показать маленьких детей или
животных. Детёныши домашних животных подходят для
этих целей ещё лучше, и этому есть объяснение в совре¬
менной психологии. Не так давно учёные из Японии экс¬
периментально подтвердили, что в момент, когда человек
смотрит на детёнышей животных, а в особенности домаш¬
ней собаки, его мозг вырабатывает большее, чем обыч¬
но, количество окситоцина (одного из гормонов удоволь¬
ствия). Этим экспериментом доказывается неразрывная
ментальная связь между человеком и домашней собакой,
которая на протяжении веков научила нас умиляться от её
вида больше, чем при виде её диких сородичей.
В первом сезоне съёмочная группа использовала щен¬
ков и подростков настоящих собак породы северная ину-
итская, а не волчат, поэтому маленькие лютоволки так
понравились зрителям. Эта порода была выведена только
в 1980 гг., и мы не можем отнести её к домашним собакам:
видово она, как и многие другие результаты селекционной
работы, находится посередине между волком и собакой,
ОЖИВШИЙ ТОТЕМ: ЛЮТОВОЛКИ И СТАРКИ
но тем не менее маленькие пушистые комочки выглядят
неожиданно мило на фоне происходящих в первом сезоне
ужасов. Их беззащитность вызывает у детей Старков жа¬
лость, и они просят отца разрешить им взять волчат себе
на воспитание.
Очень похожи на волчат, сыгравших в сериале, щен¬
ки хаски. Актёр П. Динклэйдж в августе 2017 года высту¬
пил со специальным заявлением, попросив поклонников
«Игры престолов» не покупать собак этой породы только
потому, что они похожи на лютоволков. Он рассказал, что
приюты переполнены брошенными хаски, которые надо¬
ели своим безответственным хозяевам (так, в Великобри¬
тании количество брошенных собак этой породы возросло
с момента выхода первого сезона в восемь раз), и призвал
фанатов серьёзнее относиться к живым существам.
Сцена знакомства детей хранителя Севера и лютовол¬
ков очень интересна и значительно контрастирует с по¬
следующими мрачными событиями сериала. Старинный
мир сериала, близкий к Средневековью, характеризирует-
ся значительным взаимопроникновением природы и че¬
ловека, особенно на Севере, где действие происходит не
в городе, а в сельской местности, окружённой лесами. Но
даже для этой части Семи Королевств лютоволки - легенда
и редкость. Обитатели Винтерфелла - хорошие охотники,
и они сразу замечают, что повреждения у убитого оленя вы¬
глядят нехарактерно. Теон спрашивает, могла ли это быть
пума, но в этом районе они водиться не могут, что указы¬
вает нам на схожесть зоологической географии сериала с
АНАСТАСИЯ ЛОКТЕВА
реальным миром, так как пума - животное южное. Лорд
Старк с детьми находит в Волчьем (заметьте!) лесу погиб¬
шую в схватке с оленем лютоволчицу. Рядом с матерью ко¬
пошатся шесть волчат (ровно по числу детей Эддарда), ко¬
торых Джон Сноу убедил отца взять в Винтерфелл. Щенки
распределяются так: Серый Ветер - Роббу, Леди - Сансе,
Нимерия - Арье, Лето - Брану, Лохматый Пёсик - Рикону,
и Призрак - Джону Сноу. То есть детям Старка судьба по¬
слала не просто нужное им количество редких для этих
мест животных, а шесть живых тотемов, ведь именно лю-
товолк изображён на гербе этой семьи. Альбинос Призрак,
которого суеверный Теон предлагает убить, достаётся са¬
мому нетипичному Старку - Джону Сноу.
В сцене знакомства детей Старков со своими лютовол-
ками уже можно проследить особый статус Джона: он,
а не старший Робб, предлагает не убивать волчат, он, как
и позднее с драконами, чувствует зов крови своего тотем¬
ного защитника, ведь Сноу одновременно и волк, и дра¬
кон. Сноу даёт одного волчонка Брану, который в предыду¬
щей сцене сильного душевного смятения гладил лошадь,
что подчёркивает его особый статус среди других детей
Старков: Бран нежнее, деликатнее остальных с самого на¬
чала, ещё до того, как становится калекой. Мальчик очень
озабочен судьбой волчат, он не хочет, чтобы их убивали,
как предлагает Теон. Теону лютоволки не нравятся, ведь
он не из рода Старков, это не его тотем: на море, откуда
он родом и где нравы ещё более жестоки, чем в Винтер-
фелле, лютоволки - мрачная легенда, не более. Будучи сам
в семье хранителя Севера иным, Теон злобно отмечает, что
ОЖИВШИЙ ТОТЕМ: ЛЮТО ВОЛКИ И СТЛРКИ
иной, бракованный волчонок-альбинос как раз для Сноу.
Как он хотел убить волчат, так продолжает относиться
и к собакам. Когда Бран сбегает из Винтерфелла, он гово¬
рит: «Я буду бить гончих, пока они снова не нападут на след
беглецов». Ключевая ошибка в подходе к собакам будет
в итоге стоить жизни и его мучителю Рамси.
Так дети Нэда Старка получают свою первую ответ¬
ственность за живое существо, которое они должны при¬
ручить, отец учит их справедливости и гуманности. Каж¬
дый ребёнок должен,сам ухаживать за своим питомцем.
Создатели сериала неслучайно помещают сцену с по¬
явлением лютоволков в одной из первых серий: приру¬
чение волка, так похожего внешне на домашнюю собаку,
воспринимается зрителями куда более органично, чем
появление драконов или трёхглазого ворона; волки, слу¬
жащие человеку, не выглядят так фантастично. Волк или
шакал «прибился» к человеку примерно пятнадцать ты¬
сяч лет назад, в ориньякский период верхнего палеолита,
где-то в Южной Азии, превратившись в ходе приручения
в домашнюю собаку. Учёные считают, что именно волк
был первым одомашненным видом собачьих. Поначалу он
служил помощником при охоте, а позже исполнял и сто¬
рожевые функции. Первое свидетельство о сосущество¬
вании человека и собаки (следы лапы волка или собаки
и ноги ребёнка) было обнаружено во французской пеще¬
ре Шове. Возраст этих следов составляет 26 000 лет. Этот
факт подтверждают также находки останков псовых эпохи
верхнего палеолита, обнаруженные в результате раскопок
в Украине (Черкасская и Черниговская области — Мезин,
АНАСТАСИЯ ЛОКТЕВА
Межиричи), России (Елисеевичи-1, Курская область; Раз¬
бойничья пещера, Республика Алтай), Бельгии (Гойе),
Чехии (Пршедмости).
В Новое время, с расцветом гуманизма, некоторые
мыслители обращались к вопросам взаимодействия лю¬
дей и животных, признавая, что человечество с момента
появления общества живёт совместно с домашними жи¬
вотными. М. де Монтень писал: «Помня, что один и тот же
творец... поместил все существа в свой чудесный дворец,
чтобы служить ему, и что они, так же, как и мы, принад¬
лежат ему, я говорю, что у нас есть основания проявлять
и уважение, и любовь к ним», и Нэд Старк прекрасно это
понимает.
В ответ лютоволки верно служат своим хозяевам, всю¬
ду сопровождая их. Нельзя сказать, чтобы для обитателей
Семи Королевств сопровождающие Старков волки были
чем-то нормальным: это экзотика, некоторые персонажи
сериала даже не верят в реальность их существования,
пока воочию не видят этих огромных хищников, следую¬
щих на шаг позади своих людей. Похожую сцену можно
было наблюдать в Европе XIX века, когда великий зоолог,
автор «Иллюстрированной жизни животных», А. Брэм, во
время экспедиции в Северную Африку ходил в сопрово¬
ждении приручённых им гиен и даже львицы, что приво¬
дило в суеверный ужас арабов, модель общения которых
с дикими животными была совершенно иной. Местные
жители, сопровождавшие его караван, считали учёного
святым. «Приручённые путешественником гиены, вели
себя, как большие собаки, они бесшумно заходили в го-
ОЖИВШИЙ ТОТЕМ: ЛЮТОВОЛКИ И СТАРКИ
стиную и ждали подачки, в благодарность обнюхивая лицо
своего господина», - со страхом и восторгом писали дру¬
гие европейские члены его экспедиции.
Самые короткие отношения с лютоволком - у Арьи
и её лютоволчицы Нимерии, но за две серии первого се¬
зона полностью раскрывается неразрывная связь детей
Старков и их полумифических защитников. Сцена, в ко¬
торой волчица защитила её в ссоре с Джоффри и Арье
приходится со слезами прогнать её за это, очень сильная,
демонстрируются ум этой маленькой девочки, её страте¬
гическое мышление. И тогда король приказывает казнить
другого волка взамен и говорит: «Лютоволк не домашнее
животное, подари ей собаку, ей же будет лучше». То есть
сверхспособности этих зверей всем известны.
Таким образом, первой без своего лютоволка остаётся
Санса, она отказывается от защиты, потому что хочет стать
частью дома Ланнистеров, отринуть собственное проис¬
хождение. Потом, в финальных сериях последних сезонов,
Санса вновь находит свою северную идентичность и в эле¬
ментах её костюма появляется много деталей из волчьего
меха и других символов лютоволка. В первых же сезонах
на шее Сансы стрекоза - символ её легкости, стремления
к красоте. Она носит этот кулон и после расторжения по¬
молвки.
Нэд Старк знал, что и кого он дарит своим детям. Это
не игрушка, а оживший тотем, герб, поэтом^ он вызывает¬
ся сам убить Леди, и в тот самый момент, когда меч опу¬
скается на голову волчицы, в Винтерфелле лежавший без
сознания Бран открывает глаза.
116
АНАСТАСИЯ ЛОКТЕВА
Как уже отмечалось, больше всего в заботе четвероно¬
го друга нуждается Бран - самый уязвимый из Старков.
Лето защищает его, когда его хочет зарезать подосланный
убийца, а устранив его, ложится, как собака, на постель
мальчика и кладёт голову на лапы - с этого момента он
будет всегда охранять своего господина, он приручён, он
становится его телохранителем и собакой-терапевтом од¬
новременно. Лишённый способности двигаться мальчик
в видениях переселяется в тело своего волка, чтобы снова
обрести эту возможность.
Во втором сезоне, когда Винтерфелл пал и Рикон
и Бран бегут, оба их волка следуют с ними. Но это не гон¬
чие с псарни замка, это животные, у которых есть хозяева.
В седьмом сезоне, с приближением Великой Зимы,
лютоволки из кадра пропадают, они перешли в своих вла¬
дельцев, в элементы одежды их хозяев. Облачённые в меха,
с украшенным изображениями волков оружием и доспе¬
хами, сначала Джон Сноу и Санса, а потом и все выжив¬
шие дети Старков готовятся к войне с Королём Ночи.
РОМАН шляктин,
ИСТОРИК
СТЕПЬ И ЕЁ ЛЮДИ.
ДОТРАКИЙСКОЕ МОРЕ
И ДОТРАКИЙЦЫ
В «ПЕСНИ ЛЬДА
И ПААМЕНИ»
*5*
Противостояние образов «варвара-степняка» и ци¬
вилизованного земледельца присутствует в боль¬
шинстве письменных культур Античности и Сред¬
невековья. О противостоянии оседлых жителей городов
и «жестоких степняков» писали авторы в Китае и Древнем
Риме, на Руси и Византии.
Вооружённый кочевник был одинаково чужим и для
писавшего по-гречески византийского поэта Константина
Манасси, и для монахов-летописцев, которые создали «По¬
весть временных лет», и для китайских хронографов, опи¬
сывающих деяния монголов.
Объяснялась эта чужесть просто: в течение многих столе¬
тий полукочевники Великой Степи несколько раз меняли ход
истории Евразии. Крупные нашествия конгломератов полуко¬
чевых групп, такие как поход Атиллы на Запад, завоевания Чин¬
гисхана или походы Тимура, меняли судьбы осеДлых империй.
Кочевые конгломераты разваливались, однако степь, Дикое
119
РОМАН шлшин
поле русской хронографии, оставалась источником угрозы ещё
долгое время. По замечанию Рустама Шукурова, только появ¬
ление огнестрельного оружия смогло остановить (и, если гово¬
рить более точно, - снизить) угрозу, которую кочевники пред¬
ставляли для «оседлых» государств Евразии - символом этого
в русской литературе можно считать пушку, которую в «Ка¬
питанской дочке» держат в крепости для обороны от кочевни-
ков-башкир.
В XX и XXI веках Великая Степь, непонятная и угро¬
жающая, в значительной мере ушла в прошлое, оставив
после себя богатое наследие. Одним из проявлений этого
наследия стало появление образа кочевников-дотракийцев
в «Песни льда и пламени» Джорджа Мартина, а также в
сериале «Игра престолов». В этой статье я разбираю образ
дотракийцев в «Песни льда и пламени», составляю список
использованных автором стереотипов. Целью статьи так¬
же являются выявление потенциальных источников этих
стереотипов, а также попытка установить, зачем Джорджу
Мартину нужны «милые кочевники».
Начать стоит с образа кочевников в «Песни льда и пла¬
мени», с вербальной их характеристики, которая задаётся
в первой книге в главах, написанных от лица Дейнерис.
Что нам известно о дотракийцах?
Дотракийцы появляются в книге в момент свадьбы
кхала Дрого и Дейнерис. В описании кхала Мартин особо
СТЕПЬ И ЕЁ ЛЮДИ. ДОТРАКИЙСКОЕ МОРЕ
И ДОТРАКИЙЦЫ
выделяет косу с колокольчиками и ягодицы. Сама свадь¬
ба, «страшная и варварски великолепная», локализована
на окраине Пентоса, за его стенами. У кхала в городе есть
дворец, но он не живёт в нём, отдав его своей невесте и её
брату.
Кхал Дрого привёл к стенам Пентоса на свадьбу свой
кхаласар - объединение кочевников во главе с кхалом.
Согласно Мартину, вокруг кхала объединяются наиболее
сильные воины - его охранники, называемые по англий¬
ски «bloodriders» или, в книгах Мартина, «ко». Остальная
масса воинов подчиняется им, следуя за кхалом в битве.
В случае его гибели «ко» могут организовать свой соб¬
ственный кхаласар или присоединиться к более сильному.
На момент свадьбы «ко» Дрого насчитывает 40 000 мужчин,
а также «несчётное количество детей, женщин и рабов».
На свадьбе кхала Дрого и Дейнерис они убивают друг
друга, насилуют женщин и прыгают с криками вверх,
сжимая в руках странного рода серпы, происхождение ко¬
торых весьма загадочно. Сценаристам сериала понравил¬
ся этот ход - и дотракийцев они показали почти голыми.
Костюмы дотракийцев напоминают костюмы посетителей
популярного у московских хипстеров фестиваля «Burning
man», а татуировки, строго запрещённые в корпоративной
среде, покрывают у дотракийцев всё лицо.
С точки зрения магистра Пентоса Иллирио Мопати-
са варвары ведут себя «подобно животным», что подтверж¬
дается эпизодом на свадьбе, во время которого один из
подчинённых кхала Дрого убивает другого из-за женщины
и потом насилует другую женщину на глазах у гостей. По¬
РОМАН шлянтнн
мимо этого во время свадьбы кхал не говорит на языке не¬
весты (из которого он знает одно слово «нет») и не всегда
понимает гостей.
После свадьбы весь кхаласар отправляется в Вейес До-
трак, море травы. Согласно «Игре престолов», в этом море
«нет ни домов, ни деревьев, ни дорог, лишь бесконечные
травы». Все взрослые мужчины кхаласара ездят верхом на
безымянных лошадях - согласно тексту, «дотракийцы - же¬
стокий народ, и не в их обычаях давать имена животным».
Впрочем, с дорогами в Вейес Дотраке происходит не¬
что странное - вскоре после вступления на территорию
кочевников они внезапно оказываются в Квохорском лесу,
а также «едут по тысячелетним дорогам, прямым, как вали-
рийская стрела». Во время переездов (смысл которых автор
не объясняет) кхаласар Дрого пересекает быстрые реки, во¬
круг которых расположена «чёрная, жирная почва».
Центром земли дотракийцев является «город без стро¬
ений и стен», в котором расположены идолы, украден¬
ные дотракийцами из храмов побеждённых ими народов.
В этом городе есть два базара, Восточный и Западный,
а также есть загадочная «Матерь-Гора», на которую кхал
Дрого восходит для того, чтобы совершить жертвоприно¬
шения. В самом городе живут жёны кхалов, которые игра¬
ют особую роль в культуре кочевников.
Так, очень кратко, мы можем охарактеризовать основ¬
ные составляющие образа дотракийцев в «Игре престо¬
лов». Чего же здесь не хватает и какие вопросы по итогам
этого описания возникают к Джорджу Мартину?
СТЕПЬ И ЕЁ ЛЮДИ. ДОТРАКИЙСКОЕ МОРЕ
И ДОТРАКИЙЦЫ
Еда, вода, оружие: что не так с дотракийцами?
Первый вопрос к Мартину, который возникает даже не
у специалиста, а у знакомого с лошадьми человека, - за
счёт чего живёт кхаласар Дрого? Сколько надо еды, чтобы
прокормить 40 000 воинов, а также «несчётное количество
женщин детей и рабов», которые Дрого якобы привёл под
стены Пентоса? Кто кормит такое количество людей и ло¬
шадей?
По отдельным ремаркам можно понять, что речь идёт
о табунах лошадей. Однако выращивание табунов что
в степях российского юга, что в долине Лены в Якутии,
что на хорошо знакомых мне плоскогорьях Анатолии тре¬
бует тщательного использования природных ресурсов,
в особенности воды, и тем более тщательного размежева¬
ния маршрутов кочёвок. То, что описывает Мартин, на раз¬
межевание не похоже - согласно тексту «Игры престолов»,
кхаласар Мартина идёт по не очень понятному маршруту,
очевидному только самому кхалу, и при этом уничтожает
всё на своём пути. Зачем кхаласару выжигать землю там,
где он проходит? В реальном мире кочевникам, скорее все¬
го, пришлось бы возвращаться на эти территории вновь -
и тогда вопрос о взаимодействии с местными жителями
встал бы остро. Однако в воображаемом Эссосе таких про¬
блем нет - и потому кхал и его воины могут жечь что хотят.
Второй вопрос заключается в схеме взаимодействия
кхаласара с окружающим миром. Полукочевники Евразии
почти всегда чередовали торговлю с войной, в то время как
Дрого, за исключением свадьбы у стен Пентоса, находит¬
РОМАН ШЛШИН
ся в сложных отношениях с оседлым населением, предпо¬
читая торговым делам войну. За счёт каких ресурсов кхал
одевает и обувает, а главное - вооружает свой огромный по
средневековым меркам кхаласар?
Третий вопрос заключается в вооружении кочевников.
В «Песни льда и пламени» дотракийцы, по крайней мере
частично, вооружены традиционными для кочевников лу¬
ками. К их сооружению они относятся внимательно - ску¬
чающий Тирион Ланнистер читает на досуге, что дотра¬
кийцы весьма ценят луки из драконьей кости. Однако как
они употребляют эти луки, остается неясным. В фильме
же луки вообще заменили на странного вида серпы, владе¬
ние которыми в конном строю требует особого искусства.
Излишне говорить, что никаких серпов у реальных кочев¬
ников, от древних гуннов до узбеков, никогда на вооруже¬
нии не было. Зачем Мартину додумывать?
Ответ достаточно прост. Джордж Мартин не является
профессиональным историком и не знаком с образом жиз¬
ни кочевников. В этом не его вина, а его беда - в мире,
в котором он вырос, кочевников просто не было. Для того
чтобы немного познакомиться с этим миром, приведём
некоторые детали биографии Мартина.
Среда заела: почему Мартин так мало знает
о кочевниках
Джордж Мартин - сын домохозяйки и портового груз¬
чика из Нью-Йорка. По свидетельству автора, мир его дет¬
ства был ограничен «улицами с Первой по Пятую». В по-
СТЕПЬ НЕЁ ЛЮДИ. ДОТРАКИЙСКОЕ МОРЕ
И ДОТРАКИЙЦЫ
слевоенной Америке семья Мартина не могла позволить
себе отдых вне города, но могла позволить себе книги. Это
позволило Мартину «путешествовать в воображении», как
позднее отмечал автор в интервью «New Jersey Reader».
В школьном возрасте Мартин увлёкся комиксами и на¬
писанием «альтернативных версий» для героев вселенной
Marvel. Он организовывал слёты поклонников фантасти¬
ческой литературы и серьёзно занимался шахматами. Па¬
раллельно с этим Мартин получал образование в коллед¬
же и в 1970 году закончил его с минимальной возможной
степенью в журналистике (М.В.) в Northwestern University.
В 1971 году Мартин получил в том же университете сте¬
пень M.S. (Master), которую с очень большой натяжкой
можно сравнить с русским дипломом специалиста.
Сейчас Мартин - едва ли не главная визитная карточка
американского университета, а его имя возглавляет список
ведущих выпускников вуза. В интервью для студенческого
журнала Мартин рассказал о своей учёбе, во время кото¬
рой он фокусировался на шахматах и написании фанта¬
стической прозы. Он слушал курсы по мировой истории,
включая историю Скандинавии, и даже написал курсовую
работу в форме фантастического романа.
Профессору работа так понравилась, что он отпра¬
вил её на публикацию в профильный журнал, но там её
отвергли. В итоге Мартин не стал профессиональным
учёным, однако с успехом преподавал журналистику
и письменный английский в университете Кларка в тече¬
ние нескольких лет.
РОМАН шлянтнн
Кочевники Евразии в образовании Мартина участия не
принимали - в доках Нью-Йорка они не жили, по кампусу
Northwestern University не разъезжали и лично познако¬
миться с ними у Мартина повода не было. В книгах его
детства они также, скорее всего, отсутствовали - в амери¬
канской детской литературе встречались индейцы, но вот
с книгами про Чингисхана он познакомился, скорее всего,
в зрелом возрасте. Школьное образование также вряд ли
дало Мартину повод узнать о жизни кочевников - их роль
в курсах американской истории до недавнего времени
была незначительной.
Как во времена Мартина, так и сейчас американские
школы и университеты фокусировались в основном на
истории классической Европы и США. Программа сред¬
ней школы и курикуллум по журналистике не оставляли
много места для изучения истории скифов или сарматов,
как не оставляют им много места и авторы российских
учебников истории. Поэтому добирать данные про кочев¬
ников Мартину пришлось позже - что Мартин и подтвер¬
дил в интервью порталу «Gizmodo» 2013 года.
К этому моменту читатели начали задавать Марти¬
ну не очень приятные вопросы о расизме в «Песни льда
и пламени», а также о сознательной варваризации образа
степняков. В вину Мартину поставили и не очень хорошее
знание матчасти. Писателю пришлось оправдываться - и,
судя по всему, делал он это без большой охоты.
«Дотракийцы состоят частично из гуннов, а частично
из монголов, в некоторой степени из степных племён, та¬
ких как авары и мадьяры. Я также ввёл в них несколько
СТЕПЬ И ЕЁ ЛЮДИ. ДОТРАКИЙСКОЕ МОРЕ
И ДОТРАКИЙЦЫ
элементов кочевых индейских племён и им подобных лю¬
дей. А ещё я добавил фантазии. Это фантазия», - отметил
писатель в интервью 2013 года.
Мартин не скрывает, что дотракийцы из книги полу¬
чились немного однобокими.
«Да, дотракийцы варвары. Но и монголы тоже были
варвары... Монголы в некоторые моменты истории были
весьма утончёнными, но даже на пике своего развития они
любили создавать гигансткие башни из человеческих го¬
лов», - отмечает Мартин.
Таким образом, писатель расписывается в том, что
первоисточников (по состоянию на 2013 год) он не читал,
с реальными кочевниками не знаком. В интервью он ха¬
рактеризует дотракийцев с помощью привычных стерео¬
типов, как и римские хронисты за много столетий до него,
Джордж Мартин говорит о «варварстве» кочевников, их
«кровожадности» и способности кочевников собирать че¬
ловеческие головы в башни.
Главным и очевидным источником вдохновения Мар¬
тина при создании образа дотракийцев были степные на¬
роды раннего Средневековья. Из образов монгольской им¬
перии пришёл отсюда и главный термин для обозначения
главы клана - кхал, и относительно высокая роль женщин,
и многие другие детали, заканчивая достаточно хорошо
проработанным образом «Великого Скакуна, который по¬
ведёт дотракийцев через море. В этом образа угадывает¬
ся вполне реальный прототип - поход монголов во главе с
Батыем в 1239-1243 году «к последнему морю», на Запад,
во время которого татаро-монголы разбили венгров в бит¬
РОМАН шлянтнн
ве при реке Шайо и поляков при Лигнице и залили кро¬
вью всю восточную Европу вплоть до западных пределов
Хорватии.
В полном соответствии с тем, что ему, очевидно, при¬
ходилось читать, Мартин воспроизводит политический
образ жизни степного народа, который ещё не достиг ста¬
дии объединения под властью одного кхала, а вместо этого
находится в разрозненном состоянии. Это самая разроз¬
ненность действительно была важной особенностью мно¬
гих групп тюркского кочевого мира. В отличие от несчаст¬
ных брави, рабовладельцев Астапора или уже упомянутых
здесь рыцарей, о монголах Джордж Мартин какие-то кни¬
ги в детстве всё же читал. Скорее всего, это была неплохая
популярная литература, возможно, работы американско¬
го историка Питера Голдена. Однако даже в этом случае
на детальную проработку сюжета писателя не хватило -
и видно это в первую очередь не столько по описаниям
людей степи (которые достаточно стандартны), сколько по
описаниям природы, или, вернее, по их отсутствию.
Однако помимо работ по Чингисхану есть и другой ис¬
точник по жизни кочевников, который, возможно, послу¬
жил источником вдохновения для Мартина и о котором
Мартин умолчал. Это «Истории», или «Музы», которые
были созданы греческим писателем Геродотом и ярляются
важной составляющей классического образования в США.
И если даже курсов по Геродоту журналист Мартин не слу¬
шал, то в его университетской (а скорее всего, и личной)
библиотеке Геродот наверняка был. Иначе совпадения
СТЕПЬ И ЕЁ ЛЮДИ. ДОТРАКИЙСКОЕ МОРЕ
И ДОТРАКИЙЦЫ
между «Песнью льда и пламени» и текстом Геродота объ¬
яснить сложно.
Реальный источник: скифы Геродота?
В 1980 году на прилавках книжных магазинов Пари¬
жа появилась книга французского исследователя Фран¬
суа Артога «Зеркало Геродота» об использовании чужого в
создании истории. В этой книге французский исследова¬
тель разобрал образ кочевых скифов, который был создан
древнегреческим историком Геродотом. Он рассмотрел то,
как Геродот описывал земли кочевников, их систему вла¬
сти, общества, религию и нравы. Артог впервые доказал,
что информация о скифах в произведении Геродота была
в значительной степени построена на отзеркаливании пред¬
ставлений древних греков о самих себе. Иными словами,
«отец истории» Геродот был также отцом жанра фэнтези,
просто несколько иного рода, чем мы привыкли полагать.
Согласно Артогу, одной из главных характеристик ски¬
фов в представлениях является их «не-местность». Скифы
Геродота живут в пространственной пустоте, в апории, не¬
меете с отсутствием хотя бы малейших ориентиров. Иссле¬
дования профессора Висконсинского университета Анато¬
лия Хазанова показали, что в реальности дело обстоит не
так - степные народы имеют собственную систему ориен¬
тации в пространстве, которая позволяет им «читать» знаки
рельефа в степи так же легко, как мы с вами различаем баш¬
ни Кремля. Однако для оседлых народов эта система знаков
нечитаема - и потому Геродот пишет о «месте без места».
РОМАН ШЛШИН
Эти представления Геродота оказались весьма по¬
пулярными и устойчивыми - и вот уже не греческий, а аме¬
риканский беллетрист строит из привычных кубиков об¬
раз «Дотракийского моря» как поросшей травой пустыни,
в которой ничего, да и никого, нет. Степь Дотрака широ¬
ка, и в ней, по старой археологической песне, нет конца
и края. Единственные ориентиры - это границы этого са¬
мого пространства с оседлыми народами, а также много¬
численные реки. В четвертой книге своей «Истории», из¬
вестной русскому читателю под названием «Мельпомена»,
Геродот подробно описывает реки (которых он не видел)
и взаимодействия кочевников с жителями греческих горо¬
дов. Во время одного из этих взаимодействий у скифского
царя Скила появляется дворец в Ольвии, в котором он жи¬
вёт, ведя себя как грек (за что его потом убивают скифы).
В мире «Песни льда и пламени» кхал Дрого ведёт себя
противоположным образом - он не живёт во дворце, кото¬
рый создал для него Иллирио Мопатис, предпочитая от¬
мечать свадьбу за стенами города (который имеет грече¬
ские черты), а затем едет со своей супругой по степи. При
этом путь кочевников отмечается переправами через реки
(Мартин упоминает четыре), города кочевников не имеют
стен, а их религия состоит из жертвоприношений.
Рассказ в тексте Мартина ведётся от лица Дейнерис,
которая уходит в степь и затем возвращается из неё с по¬
бедой. Этот мотив - поход на край Света и возвращение- -
присутствует и в древнегреческих мифах, которые Мартин
мог проходить в школе (и уж точно изучал в университете).
В древнегреческом эпосе на край света ходил Геракл.
СТЕПЬ И ЕЁ ЛЮДИ. ДОТРАКИЙСКОЕ МОРЕ
И ДОТРАКИЙЦЫ
По Геродоту, в Скифии Геракл вступил в связь с женщиной-
ехидной и породил трёх сыновей. В своём повествовании
Мартин меняет пол героя - это уже Дейнерис вместе с му¬
жем уходит в степь и «вынашивает» трёх детей - драконов.
После победы на периферии (в степи и в рабовладель¬
ческих городах) Дейнерис на корабле (традиционный спо¬
соб передвижения греческих героев) стремится к центру
мира, чтобы занять принадлежащее ей место на троне Ве-
стероса. Возникает только один вопрос. Зачем Мартину та¬
кой мир и такой нарратив? Почему он именно такой?
Зачем нужны кочевники?
Несмотря на отсутствие формальных исторических
знаний о кочевниках, Джордж Мартин выстроил в своих
книгах мир, на удивление похожий на мир древнего Рима
и мир Древнего Китая. Этот классический мир Мартину
знаком - всё в том же интервью 2013 года он указывает на
роман «Я, Клавдий» историка Роберта Грейвза как на один
из источников вдохновения для «Песни льда и пламени».
В отличие от Мартина, Грейвз источники читал и мир рим¬
ского императора постарался воспроизвести в меру сил.
В центре мира и по Геродоту, по Грейвзу, и по Мартину
находится цивилизация, а на окраине живут варвары.
Эта концепция похожа на представления о странах
«первого», «второго» и «третьего» мира, которые были по¬
пулярны во времена ученичества Мартина в Северо-За-
РОМАН шляктнн
Так же как и для Геродота, степные варвары являются
для Мартина своего рода «пустым местом», сосудом для вы¬
теснения качеств, которые подавлены в «цивилизованных»
главных героях, а также «материалом», на котором они де¬
монстрируют свою силу. И если драконы Дейнерис являют¬
ся deus ex machina, внезапным (и божественным) спасени¬
ем главной героини драмы, то неразличимые в своей массе
дотракийцы - это её хор, пассивные участники событий.
Несмотря на то, что формально дотракийцы сексуальны,
доминантны и маскулинны (и занимаются в основном sex,
murder and violence), фактически они ничего не решают
в событиях сериала, оставаясь, по большому счёту, декора¬
цией для игр знатных домов Вестероса. И эти декоратив¬
ность и стандартность указывают нам ещё на одну, очень
важную социальную функцию, которую в современном
мире выполняет «Песнь льда и пламени».
Послевоенная Америка, в которой рос Мартин, была ми¬
ром жёсткого (а подчас и жестокого) классового и расового
противостояния. Это было общество, власть в котором при¬
надлежала доминантным белым мужчинам, в котором чер¬
нокожий (не говоря уже о женщинах) за редким исключени¬
ем не мог рассчитывать на высокий пост. Годы взросления
Мартина пришлись на эпоху маккартизма с её нетерпимо¬
стью, годы юности - на американские 60-е (хиппи Мартин не
был), а годы преподавания - на консервативную волну 70-х,
на золотую эпоху среднего класса с социальными гарантия¬
ми и идеей построения общества всеобщего благосостояния.
Все эти годы сын портового грузчика добивался успе¬
ха. Успех пришёл к нему в середине 90-х, а мировая слава -
СТЕПЬ И ЕЁ ЛЮДИ. ДОТРАКИЙСКОЕ МОРЕ
И ДОТРАКИЙЦЫ
в конце 2000-х. К этому времени мир сильно изменился.
Окончание холодной войны разрушило политическую кар¬
тину мира, в которой рос Мартин, а движение за права че¬
ловека и феминизм пошатнули иерархичность того мира,
в котором сын докера из Нью-Йорка стал великим амери¬
канским писателем. Глобализация капитализма привела
к сворачиванию социальных льгот и гарантий по всему
миру. Это породило у многих американцев, европейцев,
да и у многих россиян, тоску по чёткому, иерархичному
порядку, который так долго строили СССР и США в годы
холодной войны.
«Песнь льда и пламени» отвечает этому запросу на
тоску по порядку, по неписаным правилам и законам.
В мире «Песни льда и пламени» есть чёткие гендерные
роли и социальные порядки. Представители знатных до¬
мов Вестероса могут строить интриги, убивать друг друга,
заниматься сексом в самых причудливых комбинациях,
но на троне всегда будет Ланнистер, Старк или Таргари-
ен, пусть и в юбке. Делами того или иного дома может
руководить женщина - но для этого, по Мартину, ей нуж¬
ны «мужские» качества. Реальный бунт против гендерной
и социальной иерархии невозможен - а если и возможен,
то быстро заканчивается компромиссом, Kajc закончилась
им революция рабов в Астапоре и других городах.
Мир «Песни льда и пламени» - это мир ярко выражен¬
ного неравенства, столь знакомый сыну докера из Нью-
Йорка по улицам его детства. Главное слово этого мира -
иерархия, главная ценность - власть. Руководят этим
миром мужчины. И если вопрос о героях и злодеях этого
РОМАН шляктнн
мира остаётся открытым, то в пространстве всё решается
однозначно.
Чем дальше находится человек от центра цивилиза¬
ции - Королевской Гавани, - тем более варварскими чер¬
тами его наделяет Мартин.
Как в Древнем Риме и в Китае, у Мартина есть центр
мира, а есть его окраины - снежные пустыни и степи.
Варвары-дотракийцы делают мир Мартина более
«реальным», позволяя успешно продавать его читателю,
уставшему от выбора товаров, политкорректности и ухода
от налогов. При этом требовать от американского журна¬
листа дотошного изображения экономики кочевников не
стоит. Ведь цель создания образа Чужого, от Геродота и до
наших дней, - это самоуспокоение.
Используя классические лекала для создания обра¬
за дотракийцев, Джордж Мартин вызывает у читателя
привычные ассоциации, вновь успокаивая его и уверяя
в стабильности хотя бы воображаемого мира, раз не по¬
лучилось с реальным. Историкам при виде этого балагана
остаётся лишь скептически усмехаться - и уважать сына
грузчика, который с помощью нехитрых стереотипов на¬
вевает публике успокаивающие сны.
СЕМЁН КВАША,
ЖУРНАЛИСТ
СИСЬКИ И ДРАКОНЫ:
ЧТО ОЗНАЧАЮТ НАГОТА
И СЕКС В «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
Предисловие автора
В отличие от многочисленных PHD и КИС в этом
сборнике, я не настоящий сварщик, не исто¬
рик, не культуролог и уж тем более не маммолог.
В какой-то момент я просто понял, что хочу прочесть ста¬
тью о том, как нагота, секс и насилие (условно говоря,
«сиськи») выполняют задачи авторов художественного
произведения - сериала «Игра престолов», и что с ними
происходит на фоне существенного, но всё ещё не лави¬
нообразного изменения морали, которое мы наблюдали
в течение всего последнего десятилетия, главным худо¬
жественным событием которого можно как раз смело на¬
звать этот сериал.
Выяснилось, что такой статьи никто не написал, а зна¬
чит, кроме меня - некому. Поэтому я выступил с этим ма¬
териалом на великолепной игрушечной конференции,
организованной осенью 2017 года фондом «Предание»
137
СЕМЁН КВАША
и Романом Шляхтиным, причём с определённым успехом:
даже у учёной аудитории, состоящей из нынешних и буду¬
щих историков, психологов и прочих гуманитариев, сло¬
во «сиськи» вызывает покраснение кожных покровов лица
и шеи и неконтролируемое хихиканье.
Дело, меж тем, предельно серьезное.
Введение. Зачем нужны сиськи
Несколько лет назад вышло пародийное видео - рекла¬
ма кабельного телеканала НВО, производящего и закупаю¬
щего лучшие американские сериалы, в котором молодые
актрисы и актёры рассказывали друзьям и подружкам,
мамам и папам о своих новых ролях. Описания ролей
были такие, например: «и вот я на четвереньках ползу в
спальню, а он крадётся за мной, а потом бросается на меня
и начинает вылизывать мне анус»; «я сосу член лилипута,
а потом в комнату заходит его брат, ну, на секундочку, а
за ним входят ещё четыре голые женщины...» - и так да¬
лее. Заканчивалась реклама рефреном «It's not porn, it's
НВО», - это не порнография, это величайший телеканал
всех времён и народов - НВО.
Американские неэфирные платные каналы, а также
интернет-сервисы, берущие деньги за подписку, вернули
секс на телевизионные экраны. Да, мы, разумеется, пом¬
ним, что женское тело показывали и раньше: фильмы ка¬
тегории В, на которых выросло поколение, смотревшее
пиратские видеокассеты в начале девяностых, обязатель¬
но должны были показать в какой-то момент женскую
СИСЬКИ И ДРАКОНЫ: ЧТО ОЗНАЧАЮТ
НАГОТА И СЕКС В «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
грудь. Скорее всего, это никак не относилось к действию
и не нужно было по сюжету, но просто это красиво и пу¬
блика этого ждёт.
НВО, Showtime и другие великие телеканалы поступа¬
ют не так. Они показывают настоящую жизнь - будь то на¬
стоящая жизнь рекламщиков в 60-е или римлян времён
Цезаря. А в настоящей жизни есть секс и насилие, и чем
дальше в прошлое - тем больше насилия в этом сексе. Ве¬
ликолепный сериал «Рим», снятый НВО совместно с ВВС
ещё в середине нулевых, можно было пересказать двумя
словами: «режут и ***т», что в какой-то момент и сделали
создатели сериала «Спартак» с телеканала Starz: они сня¬
ли другое древнеримское кино, в котором гораздо меньше
разговоров, гораздо меньше скучной политики и гораздо
больше режут и ***т.
Собственно, пародийное видео появилось уже тогда,
когда сложилась определённая эстетика сериального сек¬
са. Да, он возникал, когда в нём была сюжетная необхо¬
димость, но и сюжеты уже писались так, чтобы зритель
увидел то, за что он платит.
Первые сезоны «Игры престолов»
«Игра престолов» начала писаться ещё в девяностые
годы. К моменту выхода первого сезона сериала книг
уже было пять, причём последнюю пришлось ждать семь
лет. Разумеется, популярность «Песни льда и пламени»
(так, если кто не помнит, называется оригинальный цикл,
«Игра престолов» - это его первая книга) не сравнится
СЕМЁН КВАША
с нынешней популярностью сериала, видимо, главного в
новейшей истории телевидения, однако фанатская база
была очень большой. Фанаты капризны, им нужно уго¬
дить, хотя всё равно, что ни делай, по-настоящему они не
будут довольны, «книжка лучше». Угодить фанатам - это
значит, во-первых, передать масштаб саги - ландшафт¬
ное разнообразие, огромные города, грандиозные сред¬
невековые сражения - или её дух - безжалостное неро-
мантизированное псевдосредневековье, как «Проклятые
короли» Дрюона, только нарочито жёстче. Ну а за ними
подтянулись и те несчастные, которые не ждали семь лет
пятого тома саги и не потеряли надежду когда-нибудь до¬
читать её до конца.
В первых сезонах было выбрано второе, то есть
дух вымышленной эпохи, в частности потому, что у соз¬
дателей ещё не было грандиозных бюджетов на массовку
и спецэффекты. Зато у них были сравнительно малоиз¬
вестные актёры, которые были рады получить те самые
предложения от НВО, процитированные выше.
Поэтому мы видим на экране грязь, насилие, мораль,
не очень похожую на нашу, институционализированные
пытки, жестокие публичные казни, последствия прошлой
гражданской войны и новую войну, в которой разрушают¬
ся все связи, на которых держится общество.
В книге этого, кстати, больше, чем в сериале. Малень¬
кий экран передаёт далеко не всё. Мартин, цитируя сред¬
невековых писателей, говорит, что Королевскую Гавань
можно узнать за много километров до неё - по запаху. Зато
в первых сезонах «Игры», отчасти из-за недостатка денег,
СИСЬКИ И ДРАКОНЫ: ЧТО ОЗНАЧАЮТ
НАГОТА И СЕКС В «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
война показывалась в основном не грандиозными баталь¬
ными сценами, а сожжёнными деревнями. Сожжённая де¬
ревня гораздо лучше передаёт дух средневековой войны,
в которой сражений могло не быть годами.
Как работают сиськи в «Игре престолов»
Несмотря на некоторое внешнее сходство, нынешние
кабельные телесериалы уже очень далеко ушли от кино
категории В. Нагота и секс в современной телепродукции
появляются, когда это нужно для сюжета или важно идео¬
логически. «Игра престолов» - это сериал про вообража¬
емое прошлое, которое похоже и не похоже на наше про¬
шлое и даже на наше настоящее. В некотором смысле это
политическое заявление: смотрите, где мы были совсем
недавно и куда мы ещё можем попасть. Женщина и её тело
в этом кино - товар и/или объект мужской власти. Боль¬
шая часть эротических сцен в сериале - секс в борделе или
изнасилование в борделе. Главную героиню, Дейнерис Бу¬
рерождённую, продают замуж варвару и он её, по сюжету,
несовершеннолетнюю, насилует. В полном соответствии
со средневековым изводом стокгольмского синдрома, она
в него в конце концов влюбляется и тяжело переживает
необходимость задушить его подушкой, но потом, спустя
несколько сезонов, Эмилия Кларк, исполнительница этой
роли, назовёт вещи своими именами: да, это было изна¬
силование.
И объективация, разумеется. Эмилии очень много
приходилось сниматься голой в первых сезонах, и сре¬
СЕМЁН КВАША
ди фанатов разгорелась довольно бурная дискуссия. По
мнению одних, зад её был, скажем так, тяжеловат. Другие
же утверждали, что там всё нормально. Отголоски этой
дискуссии дошли до актрисы, и к концу сериала она сде¬
лала всё, чтобы как можно меньше показываться перед
камерой голой.
Шая, проститутка, любовница Тириона Ланнистера,
относится к своей работе с энтузиазмом и легко демон¬
стрирует фигуру. Играет её Сибель Кекилли, турецкая
актриса, прославившаяся в фильме «Головой об стену»,
немецком артхаусном кино Фатиха Акина. Тогда же её
узнали фанаты: до кинокарьеры она довольно много сни¬
малась в порнографии. В конце концов это всё довольно
хорошо кончилось, но волны ненависти, особенно со сто¬
роны турецких мужчин, настигают её и по сей день. Шая
легко продаётся и твёрдо выполняет условия контракта,
который подразумевает любовь и искреннее восхищение
своим мужчиной - тщеславным, хоть и умным и хра¬
брым, карликом. Когда же контракт расторгается, то, что
любовь была частью работы, становится сюрпризом толь¬
ко для него.
Королева Серсея Ланнистер/Баратеон отдаётся любви
вся без остатка, она не продаётся и её не насилуют (до' до¬
вольно сомнительной сцены, когда её любовник-брат ов¬
ладевает ею практически прямо на гробе их отца). Прос¬
то эта любовь, этот секс, эти сиськи - запретный плод
такой степени горечи, что ни дополнительного насилия,
ни посторонних смыслов не нужно.
СИСЬКИ И ДРАКОНЫ: ЧТО ОЗНАЧАЮТ
НАГОТА И СЕКС В «ИГРЕ ПРЕСТОАОВ»
Власть и тело
В вымышленном средневековом обществе Джорджа
Мартина распоряжение своим телом - не право, а приви¬
легия, которая даётся не всем. Да что там, оно не даётся
практически никому.
Дети своим телом не владеют. Их отдают учиться ре¬
меслу или боевым искусствам, и, если герой не желает
заниматься рубкой, его ждут порка, унижения и попыт¬
ки вылечить от немужественности (вспомним, например,
трудную судьбу Сэма Тарли). Женщины своим телом не
владеют: их выдают замуж сразу после полового созрева¬
ния, как выдают, впрочем, и вдов, ещё способных к дето¬
рождению, - например, Тайвин Ланнистер собирался по¬
ступить так со своей дочерью, вдовствующей королевой
Серсеей, «чтоб добро не простаивало». Мужчины тоже
своим телом владеют далеко не всегда: король Роберт Ба-
ратеон был вынужден жениться на холодной и против¬
ной Серсее, дочери презираемого им Тайвина Ланнисте-
ра, чтобы удержать страну от распада, и супружеский
долг мог выполнять только в стельку пьяным. Его брат,
Станнис Баратеон, тоже женился не по любви и выпол¬
нял супружеский долг как подобает мужчине: сжав зубы,
зажмурившись и думая о будущем своего рода. Ночные
стражи своим телом не владеют: за нарушение обета, то
есть за любой секс, им теоретически грозит смертная
казнь. Этот закон почти никогда не исполняется, но все
знают о его существовании. Своим телом владеют стару¬
хи, уже выполнившие репродуктивный долг, разбойни¬
■С44.
СЕМЁН КВАША
ки, преступники, интриганы и некоторая часть знати. А
ещё дикари за Стеной. В книге упоминается даже посло¬
вица: «Мужчина может владеть женщиной или владеть
ножом, но не и тем, и другим», которая означает, видимо,
что насильников принято прирезать во сне. Собственно,
в первых сезонах было очень мало сцен секса между дву¬
мя свободными равными людьми, и одна из них - это лю¬
бовь Джона Сноу и Игритт, рыжей дикарки. Там никто
никем не владеет, кроме смерти, разумеется.
Секс является инструментом власти. Это очень демон¬
стративно показывается в сериале много раз, и это для
него очень важно. В наше время усилиями феминисток
и просто в силу прогресса в этой сфере произошли серьёз¬
ные изменения. Власть мужа над женой (аксиоматическая
ещё сто лет назад) практически осталась в прошлом. При¬
нудительно выдать девушку замуж могут разве что в Ис¬
ламском государстве (ну, или в Российской Федерации,
в Чечне). Женщина может отказать в сексе и своему мужу,
и любовнику, и случайному прохожему, хочется надеяться,
с одинаковой эффективностью. Средневековая женщина
или женщина «Игры престолов» не может отказать ни про¬
хожему - он тяжелее её на 15 килограммов и, скорее все¬
го, вооружён, - ни любовнику, если они уже наедине, ни,
в особенности, мужу. Рамси Болтон, когда женится на Сан¬
се Старк, насилует её демонстративно жестоко, практи-'
чески на виду у всех (в средневековом замке от прислуги
скрыть ничего нельзя, а что знает прислуга, то знают все).
В её лице (ну и не только) он овладевает всем Севером.
СИСЬКИ И ДРАКОНЫ: ЧТО ОЗНАЧАЮТ
НАГОТА И СЕКС В «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
Чем всё это кончится
Уже в последних двух сезонах секса было значитель¬
но меньше, чем в предыдущих. Объясняется это сразу
несколькими вещами. Климат в обществе изменился:
секс-скандалы (пик которых, кстати, случился уже после
демонстрации последних на данный момент серий «Игры
престолов») и общая склонность англоязычного общества
к пуританизму отменила запрос на сиськи на экране, это
снова стало несколько неприличным. Завуалированный
разговор о сексе и изнасиловании как методе демонстра¬
ции власти стал невозможен без совершенно прямолиней¬
ного комментария: это плохо, так делать нельзя. В хороших
сериалах даже отрицательные герои обладают грандиоз¬
ной харизмой, и, судя по форумам и социальным сетям,
многим зрителям прямо-таки понравилось то, что делал
Рамси с Сансой. С одной стороны, действие рождает про¬
тиводействие, и торжество феминизма и общей половой
разумности столкнулось с жестокой оппозицией, которая,
видимо, создателям сериала показалась опасной.
С другой стороны, актёры и актрисы сериала из прак¬
тически неизвестных дебютантов стали звёздами и полу¬
чили возможность изменить контракт. И та же Эмилия
Кларк, которая, по собственному признанию, не очень
комфортно себя чувствовала, когда её друзьр й родители
любовались её телом на экране, смогла отказаться от съё¬
мок в обнажённом виде. Кроме того, теперь именно она -
главный центр власти в сериале, ну, если не считать Коро¬
ля Ночи, чья сексуальная привлекательность заслуживает
■$
СЕМЁН КВАША
отдельной статьи. Поэтому в самой обсуждаемой эроти¬
ческой сцене седьмого сезона мы не увидели практиче¬
ски ничего, кроме ягодиц Кита Харрингтона, играющего
Джона Сноу. Ну и вообще это было предельно скучно - на¬
сколько скучным для посторонних может быть секс между
двумя любовниками по обоюдному согласию.
Можно предположить, что в финальном сезоне и этого-
то нам не покажут: предполагается, что мы входим в эпоху
нового пуританизма, секс снова становится чем-то гряз¬
ным и греховным, теперь им будут заниматься только
плохие люди и показывать его даже на кабельных кана¬
лах станет неприлично. В принципе, поверить в это почти
невозможно - ни в саму тенденцию, ни в то, что на НВО,
AMAZON и Netflix перестанут показывать сиськи или ис¬
пользовать секс в качестве метафоры власти, свободы, ис¬
кусства и вообще всего, что только можно. Но последний
сезон ещё только снимается, в 2019 году нас может ждать
неприятный сюрприз.
МАРИЯ ШТЕННМДМ,
ФИЛОЛОГ
ЛОБРО И ЗЛО
В «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
И*
Начнём с того, что в массовом сознании уже дав¬
но стали единым целым сага Джорджа Мартина
«Песнь льда и пламени» и её воплощение на экра¬
не - сериал компании НВО «Игра престолов». Собственно,
«Игра престолов» - это название первой из книг, которое
оказалось настолько мощным, что затмило собой изна¬
чальную версию.
Честно говорю, что не знаю, куда повернёт разговор
об «Игре престолов», и тем более не знаю, чем закончатся
сериал и книга. Может быть, всё кончится хорошо, может
быть, не очень. Здесь я ставлю перед собой задачу, скорее,
не дать ответы, а озадачить себя и вас вопросами, кото¬
рые не часто задаёшь во время просмотра развлекатель¬
ного сериала. Ну что ж, отправляемся в это путешествие
вместе.
Говоря про добро и зло, мы, что очевидно, вступаем
в достаточно сложную философскую область. Что есть до¬
бро и что есть зло? Универсальные категории нашего бы¬
тия? Две оси нравственных координат? Две равновеликие
149
МАРИЯ ШТЕННМАН
силы - как в манихействе, например? Или всё же - как
в авраамических религиях - добро есть первичная сила,
тогда как зло - вторично, неестественно по своей природе?
У Шекспира ведьмы в «Макбете» заявляют: «зло в добре,
добро во зле» - не так ли построена и «Игра престолов»?
Но начнём с главного вопроса. Какова же этически-иде-
ологическая система «Игры престолов»? Там существуют
аналоги известных нам религий, разговор о которых неиз¬
бежен. С одной стороны, наблюдается очень специфичес¬
кий баланс между многобожием, единобожием и научной
меритократией в лице мейстеров Цитадели. С другой сто¬
роны, скрытый двигатель текста - это абсолютно обсессив-
ный синдром сосредоточения на пророчествах - напомню,
их там несколько и от их трактовки зависят судьбы Стан-
ниса, Серсеи и Джейме, их детей, Джона Сноу, Дейнерис
Таргариен и, в конечном счёте, всех остальных жителей
Вестероса. Кроме того, там есть автономно существующий
Ночной дозор, разговор о котором будет отдельный. И, на¬
конец, там присутствует отягощённая всей мировой куль¬
турой концепция Железного Трона. Всё вместе рождает
очень специфическую и очень провокативную коммуни¬
кативную среду.
Мы спровоцированы сначала Джорджем Мартином,
потом создателями фильма, потом комментариями 'ком¬
ментаторов на комментарии. Нас постоянно побуждают
искать привычные мотивы, и здесь кроется мега-ловушка.
Мотивы привычные тут есть, но они существуют на уров¬
не, что называется, общекультурных архетипов и мифоло¬
гем. А вот искать прямые параллели с религиями здесь не
ЛОБРО И ЗЛО В «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
просто не рекомендуется - это, в конечном счёте, не имеет
смысла, поскольку на самом деле перед нами - игра, в ко¬
торую изящно затягивает нас Джордж Мартин.
И мы должны быть очень внимательными, чтобы в неё
не заиграться, потому что мы постоянно склонны к вчиты¬
ванию наших воззрений в материал, который сам по себе
весьма автономный. Мало книг и фильмов, вышедших за
последнее время, настолько провоцируют нас додумывать,
вдумывать, впитывать, но нас это не должно удивлять.
Дело в том, что Джордж Мартин неоднократно признавал¬
ся в своих интервью, что, в общем-то, он полемизирует
с профессором Толкиеном, конкурирует с ним и, видимо,
в мечтах продолжает его дело.
Если верить его собственным словам, то, напомню,
Джорджа Мартина во «Властелине колец» больше всего
задели орки, точнее, их судьба после победы сил добра.
Добро, как мы помним, там действительно победило,
и особенно сокрушительно оно одолело зло в фильме. Точ¬
но не знаю, апеллирует ли Джордж Мартин в интервью
всё-таки к экранизации или к тексту. Но, в любом случае,
добро победило в трактовке Питера Джексона с таким счё¬
том, что Джорджу Мартину стало обидно за орков. Ему ста¬
ло их жаль, потому что после гибели Саурона и разгрома
Мордора о правах орков никто не вспомнил. Тут он оши¬
бается. Проблема в том, что орки - это существа, чья сущ¬
ность навсегда извращена - не Сауроном даже, а его пове¬
лителем Морготом. В Средиземье они являются, по сути,
частью самой системы, созданной Сауроном с помощью
Кольца Всевластья. Поэтому, когда Кольцо уничтожено,
МАРИЯ ШТЕЙНМАН
а с ним и сам Саурон, то они гибнут просто потому, что не
могут существовать автономно. А вот оттого, что у них есть
сознание, им действительно становится только хуже. Это
сознание, кстати, - единственное, что осталось от эльфов,
которыми орки когда-то были (подробнее об этом Толкиен
рассказывает в «Сильмариллионе»}.
При чтении книги орков может быть жаль. Но не
в фильме, где массы орков скорее напоминают пауков или
муравьёв. Будем откровенны, психология и переживания
второстепенных героев - даже положительных - не слиш¬
ком интересуют режиссёра. Да и Фродо нужен ему скорее
как способ привести Арагорна к верховной власти. Поэто¬
му, если посмотреть по степени пафосности, то корона¬
ция Арагорна перевешивает собой буквально всё. На мой
взгляд, в фильме «Властелин колец» добро побеждает на
уровне легитимации королевской власти, но существенно
уступает с точки зрения простых - но от этого не менее
важных - человеческих ценностей.
Нелюбовь Джорджа Мартина к «Властелину колец»
действительно можно понять, потому что Питер Джексон
не ставил себе задачу воплотить идеи Толкиена - он хотел
всего лишь показать на экране красивый сюжет. А Толки¬
ен далеко не так прост. Например, он посвящает возвра¬
щению Фродо в Шир четыре (!) главы. И он не боится опи¬
сывать там прощание навсегда, боль потери, «мудрость
и жестокость» Фродо и его постепенный уход сначала от
жизни, а потом - из жизни.
Когда ты читаешь финал трилогии, ты понимаешь, что
на самом деле Фродо не просто уплыл в морскую даль,
ЛОБРО И ЗЛО В «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
нет - он ушёл навсегда, ушёл безвозвратно. И не только
Фродо - из Средиземья вместе с эльфами и Гэндальфом
ушло само волшебство. А когда ты смотришь фильм, ты
понимаешь, что Фродо отправили на заслуженный отдых
в санаторий. Это резкое различие вообще характерно для
фильма Питера Джексона.
Из дополнительных материалов к фильму явствует:
Питер Джексон хотел устроить оглушительный поеди¬
нок Арагорна с Сауроном в облике Люцифера. Но затем,
видимо, режиссеру всё-таки приснился сам профессор
и, наверное, объяснил, что он о нём думает. И буквально
в последний день съёмок был снят эпизод в соответствии
с каноническим сюжетом.
Возможно, именно поэтому Джордж Мартин захотел
создать мир, в котором всё не так просто. Ему очень не
хотелось толкиеновской простоты и очевидности (кото¬
рая вообще-то отнюдь не проста и отнюдь не очевидна).
Он поставил перед собой задачу не следовать шаблону,
заложенному во «Властелине колец», который со време¬
нем стал восприниматься как образец жанра фэнтези.
С другой стороны, определённые толкиеновские традиции
Джордж Мартин всё же продолжает - и это касается ал¬
люзий на культуру и литературу. Если во «Властелине ко¬
лец», например, были отсылки к англосаксонскому эпосу,
исландскому эпосу, средневековому рыцарскому роману,
то и в «Песни льда и пламени» легко обнаружить паралле¬
ли с войной Алой и Белой Розы, Высоким Средневековьем
или культурой кочевых народов, скифов или хазар. Как
и Толкиен, Джордж Мартин прибегает к так называемым
МАРИЯ ШТЕИНМАН
культурным кодам, встроенным в текст. При этом он рас¬
считывает, что читатели - мы с вами - способны узнать
эти коды и расшифровать культурные ссылки.
Попробуем же оправдать его надежды и найти эти от¬
сылки. Если говорить о религиях и архетипах, то всё начи¬
нается, безусловно, с выражения «клянусь старыми бога¬
ми и новыми» - как раз с того, что во вселенной Джорджа
Мартина почему-то очень мирно уживаются старые и но¬
вые боги. Что вообще не очень характерно для привычных
моделей культуры, потому что когда приходят новые боги,
старых обычно объявляют демонами. Но в случае с Весте-
росом всё хорошо. Можно поклоняться изначально суще¬
ствовавшим старым богам - богам Первых людей, но точ¬
но так же можно поклоняться и более молодой религии,
которую принесли с собой завоеватели-андалы - культу
Семерых. Отдельно следует назвать культ Мёртвого бога
у железнорождённых, которые напоминают викингов. Как
и викинги, они заняты военными морскими походами, как
и викинги, ценят личную отвагу, как и викинги, они при
этом не навязывают своим пленникам принятие их веры.
Более того, поклонение Мёртвому богу обязательно связа¬
но с демонстрацией воинской доблести.
У Джорджа Мартина, впрочем, есть ещё два ис¬
ключения из этого правила, но культы эти не относятся
к Вестеросу: дотракийцы и огнепоклонники. ДотракийЦам
с их наивностью свойственно в буквальном смысле захва¬
тывать в плен богов покорённых народов - увозить статуи
в свой священный город Вейес Дотрак. А Мелисандра,
служительница Красного бога из Асшая, раз за разом про-
ЛОБРО И ЗЛО В «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
возглашает: «Одна земля, один бог, один король». Она же
заставляет покорённых одичалых бросать в костёр ветви
чардрева, отказываясь от старых богов.
Кто же такие эти «старые боги»?
Совершенно очевидно, что за старыми богами Вестеро-
са стоит существовавший когда-то в Британии друидизм.
До сих пор его следы ощутимы, например, на знаменитой
Солсберийской равнине в графстве Уилтшир, где, в част¬
ности, стоит знаменитый Стоунхендж. Кстати, остатки свя¬
щенных рощ до сих пор можно наблюдать и в некоторых
парках Лондона, особенно старых, таких как Парламент
Хилл (Parlament Hill Fields), Хайгейт Вуд (Highgate Wood)
или Хампстед-Хит (Hampstead Heath). О трансформации
языческого культа под влиянием христианства до сих пор
напоминает одна из остановок лондонского метро, которая
носит название «Gospel Oak», то есть «Евангельский дуб».
Название происходит от деревенской традиции собирать¬
ся на лугу под старым дубом, где прихожане слушали чте¬
ние Евангелия.
И мы тут же вспоминаем Киплинга, точнее, его «Гимн
деревьям» из цикла сказок «Пак с Холмов», где он букваль¬
но воспроизводит ситуацию двоеверия в Англии IV века
нашей эры:
Нет, попу не надо об этом знать,
Он ведь это грехом назовёт, -
Мы всю ночь бродили по лесу опять,
Чтобы вызвать лета приход.
И теперь мы новость вам принесли:
Упожай будет нынче ппекпасен.
МАРИЯ ШТЕННМАН
Осветило ведь солнце с южной земли
И Дуб, и Терновник, и Ясень.
Терновник, Ясень и Дуб воспой
(День Иванов светел и ясен)!
До последних дней пусть цветут пышней
Дуб, Терновник и Ясень.
(перевод Г. Усовой)
При разговоре об архетипах в первую очередь вспоми¬
нается Мировое древо, Arbor mundi, Иггдрасиль. Тем бо¬
лее что сейчас при словах «Мировое древо» мы буквально
проваливаемся в пучину культуры. Смотрите сами.
В седьмом сезоне «Игры престолов», напомню, стано¬
вится очевидным, что чардрева северных богорощ образу¬
ют единую информационную систему, причём не только
пространственную, но и временную. «Дерево понимает
время иначе, чем человек. Оно знает, что такое солнце,
вода и почва, но понятия дней, лет и веков ему чужды. Для
людей время - словно река. Подхваченные его течением,
мы несёмся от прошлого к настоящему, всегда в одну сто¬
рону. Деревья живут по-другому. Они пускают корни, ра¬
стут и умирают на одном месте - река времени не трогает
их. Дуб есть жёлудь, жёлудь есть дуб. Для чардрева тысяча
человеческих лет словно мгновение - вот дверь, через ко¬
торую мы с тобой можем заглянуть в прошлое». Подклю¬
чившись к этой системе, Бран получает возможность не
просто видеть картинки из прошлого в памяти деревьев,
но и взаимодействовать с ними. Не исключено, кстати,
ЛОБРО И ЗЛО В «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
что в тот момент, когда сломленный и отчаявшийся Теон
Грейджой слышит в богороще Винтерфелла своё имя,
с ним говорит именно Бран.
Здесь вспоминается фильм «Аватар» (2009) Джеймса
Кэмерона с его культом деревьев, где все живые существа
на планете образуют единую сеть, к которой может под¬
ключиться каждый. Более того, ушедшие из жизни на’ви
также сохраняют память в сети Древа Душ. Ещё раньше
информационное единство всех живых существ во сне
и наяву было описано в романе Урсулы Ле Гуин «Слово для
леса и мира одно» (1972), где лес выступает не только как
метафора мира, но и как метафора разума.
Невозможно не вспомнить и роман братьев Стругацких
«Улитка на склоне», перевод которого был опубликован за
рубежом в том же самом 1972 году. Однако часть его, где
было описано единство человека и леса, вышла раньше,
в 1966-м. Я же пообещала, что провалимся в пучину куль¬
туры. Кстати говоря, если вы думаете, что я случайно упо¬
мянула Стругацких, то вы ошибаетесь, Джордж Мартин их
читал, о чём, опять-таки, упоминает в интервью.
Прежде чем мы попробуем разобраться с культом Се¬
мерых, давайте ненадолго покинем Вестерос и посмотрим
поближе на его противоположность - Эссос, на город Кварт
и Залив работорговцев, а также на Дотракийское море.
Первое и главное - восточный колорит, причём достаточно
чётко обозначенный. Астапор, Юнкай и Миэрин наделены
чертами городов-государств Древней Месопотамии (IV—III
тыс. до н. э.) и Вавилонского царства (II тыс. до н. э.). Кроме
этого, туда добавлены и элементы культуры Древнего Егип¬
МАРИЯ ШТЕННМДН
та эпохи IV Династии (Ш-П тыс. до н. э.). Отсюда описания
кирпичных стен, висячих садов и колоссальных пирамид.
После этого нас уже не будет удивлять культ Гарпии
в этих городах. Женское божество, наделённое крыльями,
чей атрибут - рогатая тиара, очень напоминает различ¬
ные ипостаси Иштар и её греческой вариации - Астарты.
Иштар, в свою очередь, - как раз женское божество шу¬
меро-аккадской мифологии. Её часто изображают воору¬
жённой. Экстатические элементы культа Иштар-Астарты,
включая храмовую проституцию, тоже имеют отражение
в книге - это Храм Благодатей в Миэрине, где каждая де¬
вушка должна пройти послушание как храмовая налож¬
ница в Саду Удовольствий. Добавим к этому самих Гар¬
пий - злобных полуженщин-полуптиц древнегреческой
мифологии, появившихся задолго до богов-олимпийцев -
и получим причудливую культурную смесь.
Причудливую, но вполне логичную. Перед нами - во¬
площение языческих империй, описанных в том числе
и в Ветхом Завете. «Из кирпича и крови сделан Астапор,
и люди в нём из кирпича и крови», - вот прямая отсылка
к двум ветхозаветным архетипам. Во-первых, речь о Вави¬
лоне и вавилонском пленении древних иудеев. Ну а второй
архетип - это, конечно, исход евреев из египетского плена.
Собственно, один из титулов Дейнерис - «разбивающая
оковы». Напомню, практически все действия Дейнерис
в Заливе Работорговцев подчинены главной цели - осво¬
бождению рабов.
Создатели сериала также следуют этой логике. В филь¬
ме они собрали все возможные стереотипы, связанные
ЛОБРО И ЗЛО В «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
с пирамидами. Здесь есть и отсылка к пирамидам древних
инков и майя, и отсылка к Египту, и отсылка к мавзолею.
Но, что интересно, эти пирамиды обитаемы, то есть это не
предметы культа. Это, скорее, некие олицетворения силы
и власти тех или иных семейств. При том, что Гарпии как
явление, опять же, являются олицетворением, но, видимо,
не религии, а идеологии, потому что Сыны Гарпии - свое¬
го рода тайная стража, тайное общество.
Одним словом, города Залива Работорговцев кон¬
центрируют в себе идею языческих империй, жестоких
и сильных, где древность происхождения отнюдь не явля¬
ется синонимом мудрости. Дейнерис приходит туда сна¬
чала как просительница («королева-попрошайка» в Квар¬
те), потом как завоевательница (в Астапоре) и затем как
освободительница (Юнкай и Миэрин). Однако в Миэрине
она совершает ошибку, отступая от своей миссии и пыта¬
ясь принять чужую культуру и чуждые ценности.
И связано это с двойными критериями добра и зла,
точнее, с их двойной трактовкой. Является ли освобож¬
дение рабов добром? С точки зрения рабов - да, а с точки
зрения их хозяев - отнюдь. Да и что такое свобода для
тех, кто не привык ею пользоваться, кто не привык быть
свободным? С одной стороны, свобода - это действитель¬
но благо, ибо каждый человек рождается свободным.
С другой стороны, это вызов для тех, кто вырос в рабстве,
то есть в ситуации, где всё решает хозяин. Оказывается,
свобода сопряжена и с ответственностью за свои поступ¬
ки и за свою жизнь. А к этому готовы далеко не все. Имен¬
но поэтому бывшие рабы Астапора (в книге) немедленно
160
МАРИЯ ШТЕННМАН
сами становятся господами, а бывших хозяев низводят на
уровень рабов.
Посол Кварта убеждает Дейнерис: «Если все люди бу¬
дут вынуждены рыться в грязи, добывая пищу, кто из них
найдёт время взглянуть на звёзды? Если каждому придёт¬
ся строить для себя хижину, кто будет воздвигать храмы
во славу богов? Одни должны быть порабощены для того,
чтобы другие стали великими». Дейнерис сложно найти
аргументы против этой позиции - поскольку квартиец
играет с фактами, а она, хотя и чувствует ложь, но не мо¬
жет возразить.
Этот спор насчитывает не одно столетие и базируется
на рабовладении как системе общественных отношений,
где раб - не человек, но объект товарно-денежного обме¬
на. Ну а самое главное - это вполне современная аргумен¬
тация об особом статусе и особом пути великих городов,
чья культура испокон веков держалась на рабовладении.
В этой трактовке Дейнерис предстаёт как разрушитель¬
ница чужого общества, ничего не дающая взамен. На са¬
мом же деле она - носитель ценностей будущего, кото¬
рым ещё только предстоит закрепиться в Эссосе. Смена
общественных систем и экономических формаций редко
обходится без периода хаоса, за которым следует утверж¬
дение нового космоса. «А я - то бедствие, которое*пре¬
вратит работорговцев обратно в людей», - поклялась себе
Дейнерис.
Историческая правда на стороне Дейнерис, но сию¬
минутная победа в споре остаётся за квартийцем. Отсюда
и череда компромиссов, на которые она идёт в тщетной
ЛОБРО И ЗЛО В «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
попытке поправить положение дел: разрешает работоргов¬
лю за стенами города, открывает бойцовые ямы. Шаг за
шагом она предаёт собственные принципы. И кульмина¬
ция этого - замужество Дейнерис.
Жрица из Миэрина убеждает её: «Мы древний народ,
и предки значат для нас очень много. Если вы вступите
в брак с Гиздаром, отец вашего сына будет гарпией, мать -
драконом. Он исполнит пророчество, и ваши враги рас¬
тают, как снег по весне». В обещании заключена двойная
ложь. Во-первых, брак между гарпией и драконом невоз¬
можен по той причине, что именно драконы Древней Ва-
лирии завоевали Империю Тиса. Так что за словами жрицы
скрывается не что иное как жажда реванша. А во-вторых,
Дейнерис уже попадала в плен пророчества о себе у дотра-
кийцев - пророчества, которое не сбылось.
Впрочем, об опасности пророчеств нужно поговорить
отдельно.
Первое из них Дейнерис выслушивает о себе и о своём
будущем сыне от дотракийцев: «Скачет он, быстрый как
ветер, а за конём его кхаласар покрывает землю; мужам
сим нет числа, и ракхи блестят в их ладонях подобно лез¬
виям меч-травы. Свирепый, как буря, будет этот принц.
Враги его будут трепетать перед ним, и жёны их возры¬
дают кровавыми слезами и в скорби раздерут свою плоть.
Колокольчики в его волосах будут петь о его приближе¬
нии, и молочные люди в своих каменных шатрах будут
1
страшиться одного только его имени. - Старуха затрепета¬
ла и поглядела на Дени словно бы в испуге. - Принц едет,
и он будет тем жеребцом, который покроет весь мир».
МАРИЯ ШТЕННМАН
Из этого отрывка становится понятным, что дотра-
кийцы есть воплощение детской архаики и очень ран¬
них проявлений религиозных воззрений. В частности,
все помнят, что они поклоняются Великому Жеребцу, но
вообще-то они поклоняются ещё и Горе. И, кстати, сразу
появляется один интересный вопрос: этот Великий Жере¬
бец - он вообще имеет под собой какую-то известную нам
религию? Или же - теперь внимание! - это один из при¬
меров такой джорджмартиновской либо ловушки, либо
притчи? Возможно, само наличие образа Верховного Же¬
ребца - просто попытка свести всех языческих богов к
одному у дотракийцев, и тогда это будет напоминать сво¬
еобразный монотеизм. А почему бы и нет? В мире, где
существуют все эти племена, будет у них специфический
единый бог.
Предложим и другое объяснение. Единственное, что я
не уточнила пока, читал ли Мартин Клайва Льюиса и, если
да, как он к нему относится. Потому что, как мы помним,
у Льюиса в самых разных книгах - от «Хроник Нарнии» до
«Космической трилогии» и романа «Пока мы лиц не обре¬
ли» - раз за разом встречается одна очень важная мысль,
что каждый народ получает истину через миф. И тогда мы
можем предположить, что в «Игре престолов» речь идёт
о таком единобожии, которое дотракийцам, наивным, но
храбрым племенам, доступно только в этой форме. Инте¬
ресный вопрос, но на него нет однозначного ответа.
И этим-то хороша книга Джорджа Мартина - тем, что
в ней нет прямых ответов: мы находимся в ситуации сво¬
бодной трактовки.
ЛОБРО И ЗЛО В «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В любом случае, если мы помним момент (опять же
не по фильму, а по книге), когда Дейнерис кладёт на по¬
гребальный костёр своего кхала Дрого, то ей как раз ме¬
рещится этот дымный жеребец, мерещится кнут Дрого,
и, собственно, из этих движений кнута рождаются раз за
разом три волны пламени, три звука хлыста, и в каждом
лопается яйцо. Потому что драконы могли покинуть ка¬
менную скорлупу только в таком костре. Мы вновь немед¬
ленно оказываемся перед лицом классического архетипа,
потому что смерть и рождение связаны. Дейнерис раньше
опрометчиво променяла жизнь своего ребёнка на жизнь
мужа, хотя она и не знала, на что соглашалась. Её обману¬
ла, конечно, мейега, но тем не менее она в принципе со¬
гласилась прибегнуть к магии крови из Асшая. И поэтому
рождение ребёнка обернулось смертью.
Но после смерти Дрого происходит обратная ситуация,
ковда, наоборот, готовность Дейнерис войти в огонь, эта вер¬
ность себе рождает драконов, потому что в тот момент вну¬
тренний дракон самой Дейнерис вырывается на свободу.
Только он может разбудить спящих драконов, а не её робкие
попытки то нагреть каменные яйца свечами, то положить
их в жаровню. Всё это не работает, потому что драконы рож¬
даются не от перепада температур и не от нагревания, а от
воли. От воли, от отчаяния, от отваги, которые находят своё
выражение в огне, - то есть мы видим скорее внутренний
огонь самой Дейнерис, нежели просто погребальный костёр.
Но её символическая смерть и даёт жизнь трём драконам.
И тут мы подходим к одной из важнейших категорий
и в книге, и в фильме, но не к понятиям добра или зла.
МАРИЯ ШТЕННМАН
Скорее, это категория - я даже опасаюсь слова «провиде¬
ние» - наверное, судьбы. «Некая категория» - скажу акку¬
ратно - представлена здесь очень выразительно.
Что я имею в виду? Давайте зададимся вопросом, кто,
собственно, должен был родиться у Дейнерис. Мальчик.
Но не просто мальчик, а будущий завоеватель, практиче¬
ски Тамерлан, «тот, кто покроет весь мир», то есть букваль¬
но овладеет всем миром. Она называет будущего своего ре¬
бёнка именем своего брата, Рейего, и в ужасе выслушивает
предсказание: «Жеребец - это кхал кхалов, предсказанный
в древнем пророчестве, дитя. Он объединит дотракийцев
в единый кхаласар и приведёт их к концам земли, так было
обещано. Все люди мира покорятся ему». Колдунья, кото¬
рая, по сути, лишила её ребёнка, - здесь не может быть
двух трактовок - спасает мир от будущего завоевателя, ко¬
торый мог бы залить его кровью.
Раз за разом Джордж Мартин ставит перед нами во¬
прос, что есть добро и что есть зло. И, кстати, дальше мы,
естественно, должны коснуться трансформации и самой
Дейнерис, которая тоже переживает эту символическую
смерть и меняется, причём чем дальше, тем всё заметнее.
«Если я оглянусь, я пропала», - повторяет она себе каж¬
дый раз, когда принимает самостоятельное решение. Но
она - Матерь драконов, воплощение огня. Если судить по
фильму, то чем ближе Дейнерис к Железному Трону, тем
холоднее она становится, тем меньше в ней от человека
и больше - от правителя. Тем самым её пламя, как бы пла¬
мя личности, переходит в пламя драконов, с помощью ко¬
торых она завоевывает власть. Актриса, кстати, прекрасно
ЛОБРО И ЗЛО В «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
это понимает и очень чётко показывает трансформацию
своей героини.
Следующий момент - это, конечно, культ Семерых,
и это очень интересно. Потому что тут мы находимся -
внимание! - на опасной территории, и я должна напом¬
нить, что это не является ни пропагандой, ни антипропа¬
гандой и я не хочу оскорбить ничьих религиозных чувств.
Так вот, я недавно прочитала очередное интервью
с Джорджем Мартином, где он прямым текстом говорит
о том, что в культе Семерых изобразил католическую цер¬
ковь эпохи Средневековья. Да, он сознательно делал её не
слишком привлекательной, потому что ничего, с точки
зрения Мартина, особо привлекательного в католической
церкви эпохи Средневековья не было. Он понимает цер¬
ковь прежде всего как некий социальный институт, кото¬
рый занят получением и удержанием власти. Возможно,
именно поэтому во вселенной Джорджа Мартина нет ни
крестоносцев, ни крестовых подходов - им нечего завоё¬
вывать. Потому что там нет Грааля, который представляет
собой, как известно, не просто бесценный артефакт, но ме¬
тафору восхождения души. Так вот, там нет ничего, при¬
вычного нам по рыцарским романам, там есть просто бес¬
конечные войны.
С другой стороны, если вспомнить все размышления
на тему Семерых в тексте и в фильме, то обнаружится, что
эти семеро тем не менее едины. Это разделение на Мать,
Отца, Воина, Деву, Неведомого, Старицу, Кузнеца - услов¬
но. Или, если использовать лексику романов Умберто Эко,
то это разделение для простецов.
МАРИЯ ШТЕННМАН
Получается, что для простецов происходит персонали¬
зация некоей божественной силы, а для жрецов это едино.
Джордж Мартин как бы передал это рассуждение своим
персонажам. Почему символом веры в Семерых является
радуга, почему в септе установлена призма, почему жрецы
носят кристаллы? Потому что единый луч света, пройдя
через призму, расщепляется на Семь. По сути, здесь уже
идёт речь о единобожии.
Красивая метафора, и мы,, опять же, задумываемся, так
ли Джордж Мартин прост в своих размышлениях об отри¬
цательных сторонах католической церкви Средневековья.
С другой стороны, мы понимаем, что семь ипостасей Еди¬
ного прекрасны в своей архетипичности, потому что Куз¬
нец - одно из самых древних божеств, вспомним Гефеста
и так далее, а Мать есть Великая мать, Отец - параллель
с Создателем, Воин - Марс, Дева - воплощение богини-дев¬
ственницы, от Артемиды до Весты. Старица очень похожа
на юнгианскую Мудрую Женщину. Очень интересен Не¬
ведомый, он же Stranger, некто - это тот, кто роднит Семе¬
рых с другими, абсолютно малоприятными обитателями
пантеона «Игры престолов». Потому что, во-первых, Неве¬
домый - это Безликий, и, во-вторых, Неведомый - это, как
ни странно, Рглор, Красный бог.
Именно Красный бог - самая большая ловушка вос¬
приятия в «Игре Престолов». Потому что первое и главное,
чего хочет наше с вами сознание, воспитанное в авраами-
ческих религиях, - это немедленно увидеть в нём как раз
некое воплощение абсолютного света, абсолютного добра,
потому что его называют «бог света», и в пророчестве об
ЛОБРО И ЗЛО В «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
Азоре Ахай меч обещан «светозарный», и герой спасёт
мир от тьмы, и Красная жрица Мелисандра, соответствен¬
но, собирается это пророчество исполнять. Но вопрос
в том, кому она молится. В Евангелии от Матфея сказано:
«Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в ове¬
чьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их
узнаете их» (Мф, 7:15-16). Чем занимается Мелисандра?
Она отправляет людей на костёр, будучи в полной уверен¬
ности, что она вправе это делать. Для неё не существует
ничего, кроме пророчества, которое она фанатично стре¬
мится исполнить. Но чем больше сил она в это вклады¬
вает, тем больше ошибок совершает. Более того, она по¬
стоянно напоминает, что Рглор - бог не только света, но
и теней, которые он отбрасывает. Бог Мелисандры - это
не столько повелитель света, сколько повелитель страха.
Именно страх она транслирует в словах «ибо ночь темна
и полна ужасов».
Впрочем, в любом случае, тема смерти и небытия, ко¬
торая стоит за всеми этими аспектами, абсолютно очевид¬
на. Безусловно, есть в Неведомом проявление и ещё одно¬
го архетипа - Трикстера, Джокера, разрушителя и шута.
Напомню, что Тирион ставит в септе Семерых две свечи:
одну - Воину - за Джейме, а другую - Неведомому - за
себя. Прозвище самого Тириона - Бес (Imp).
Но ещё более интересен тот факт, что Неведомый Се¬
мерых - это и Многоликий бог Браавоса, в храме которо¬
го служит Арья. Точнее, девочка, которую раньше звали
Арьей. И, как мы помним, тайным приветствием слу¬
жителей этого бога являются две фразы - «Валар моргу-
МАРИЯ ШТЕННМАН
лис» («все люди смертны») и «Валар дохаэрис» («все люди
служат»). Понятно, что Джордж Мартин описывает здесь
своеобразный культ смерти. Точнее, это культ посмертно¬
го милосердия, или предсмертного, потому что люди при¬
ходят в этот храм, чтобы просто освободиться от жизни,
когда она их тяготит. В фильме, впрочем, акцент делается
не на этом. Если приглядеться к внутреннему убранству
храма, то в нём можно будет увидеть и статую Матери,
и статую Девы, и даже Огненное сердце Рглора. Получает¬
ся, что каждое из этих божеств - всего лишь проявление
Многоликого бога? Сложно сказать.
Но есть и другая трактовка. Культ Многоликого для
обычных людей - воплощение стоического отношения и
к жизни, и к смерти. Воплощение этого отношения - пер¬
вый учитель фехтования Арьи - Сирио Форель, «водяной
плясун», бывший наёмник из Браавоса. На первом заня¬
тии он спрашивает: «Молишься ли ты богам?» - «Да, мо¬
люсь», - отвечает Арья. Сирио отвечает: «Есть только один
бог». Стоит только увидеть в этой фразе монотеизм, как
следующий ответ переворачивает эту концепцию с ног на
голову: «Этот бог - смерть. И что мы ему говорим? - Не
сегодня».
И Арья Старк оказывается хорошей ученицей. Когда
она спасает Якена и двух его соседей по клетке, в которой
их везли, то он предлагает ей практически карт-бланш на
три любых убийства. И в проклятом замке Харренхолле
единственным призраком, которого следует бояться, яв¬
ляется маленькая незаметная девочка, которая получила
власть над жизнями других.
ЛОБРО И ЗЛО В «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
Дело в том, что если брать архетипы, то понятно, что
Арья - это Артемида. Вспомним, что Артемида очень же¬
стоко обходилась с теми, кто становился у неё на пути. И,
с другой стороны, понятно, что это девочка, которая роди¬
лась в мире, где желания девочек не исполняются - почти
прямая цитата из фильма. Понятно также, что эта девочка
одержима очень важным стремлением - это стремление
к справедливости, которое в её душе трансформируется
в стремление к мести. Иначе почему она отправляется за
Якеном с этой самой монеткой и повторяет пароль «Валар
моргулис»? Почему она отправляется в Храм? Потому что
вместо молитвы она вспоминает своих врагов. Между про¬
чим. Это очень специфический перевёртыш. Люди обыч¬
но вспоминают своих родных, молятся о них, а Арья как
бы с обратным знаком молится о врагах, соответственно,
вычёркивая их из списка. Тем интереснее эпизод, когда
выясняется, что ей придётся решать - ненавидит ли она
по-прежнему Сандора Клигана. Это один из самых важных
моментов и книги, и фильма - она оказывается в ситуа¬
ции, когда тот самый Пёс, которого она вспоминает в сво¬
ём списке, помогает ей. Но она продолжает вспоминать его
среди тех, кому будет мстить, потому что он убил её друга.
Да, герои Джорджа Мартина не так однозначны. За это
я очень высоко ценю этот сюжет и этих героев.
Ещё одна удивительная черта сюжета Джорджа Мар¬
тина - это право его героев на ошибку. Они -вольны со¬
вершать неверные шаги - но вольны и сталкиваться с их
последствиями. И тут снова процитирую Клайва Льюиса:
«Каждый получает то, что хочет. Не каждый этому рад».
МАРИЯ ШТЕННМДН
В полной мере это касается желаний героев, а также пред¬
знаменований и предсказаний.
Самое первое предзнаменование - это мёртвая люто-
волчица, в которой застрял рог оленя. Нэду Старку, так же
как и всему его окружению, понятен смысл предупрежде¬
ния, ибо символ дома Старков погиб от символа дома Ба-
ратеонов. И когда Роберт Баратеон предлагает ему отпра¬
виться с ним в Королевскую гавань и стать его десницей,
Старк чувствует холод, ему кажется, что предки предосте¬
регают его. Но в книге - в отличие от фильма - именно
Кейтлин Старк уговаривает мужа принять предложение
короля, не зная, что своими руками толкает его на гибель.
То же самое касается и судьбы Брана. Кейтлин не хочет его
отпускать от себя вопреки распоряжению мужа. Она семь
раз молится семи богам - и её желание исполняется. Но
какой ценой! Ценой здоровья её сына.
Да, с истинно демиурговской щедростью Джордж Мар¬
тин даёт своим героям как право на ошибку, так и право
пожинать плоды этой ошибки. В отличие от Толкиена, ко¬
торый более милосерден к своим героям. А вот Мартин
как будто отпускает их на свободу и говорит: «Поступайте
как хотите. Ни в чём себе не отказывайте. Только за каж¬
дым поступком будут его последствия». Именно это явля¬
ется скрытой движущей силой сюжета.
Ещё одна жертва своих желаний и жертва пророче¬
ства - это Серсея. В детстве она обращается к предсказа¬
тельнице Мэгги (снова искажённое слово «мейега») с во¬
просом о своём будущем и получает ответ: «Ты будешь
королевой... пока не появится другая, моложе и гораздо
ЛОБРО И ЗЛО В «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
красивее, чтобы свергнуть тебя и отобрать всё, что было
тебе дорого». Всю свою дальнейшую жизнь Серсея подчи¬
няет тому, чтобы обмануть пророчество. Она делает всё,
чтобы устранить со своего пути Маргери Тирелл, посколь¬
ку именно в ней, жене двух своих сыновей, видит угрозу,
ту, которая лишит её всего. Но чем дальше развивается сю¬
жет, тем очевиднее становится - речь шла не о Маргери,
а о Дейнерис.
Вторая половина пророчества - о детях - опять-таки,
представляет собой ловушку: «Трое у тебя. Золотыми бу¬
дут их короны и золотыми их саваны. А когда ты утонешь
в слезах, на твоей бледной шее сомкнёт свои руки валон-
кар и задушит в тебе жизнь».
Характерно, что это пророчество не реализовалось
бы, если бы Серсея не была Серсеей. Здесь мы имеем,
опять же, причину и следствие. Давайте сначала по¬
смотрим: почему погибает Джоффри? Кто его отравил?
В фильме все предельно ясно: это Мизинец, Варне и Ко¬
ролева Шипов. Именно Варне был главным организато¬
ром преступления. Почему он травит Джоффри? Потому
что несовершеннолетний король абсолютно неуправляем
и патологически жесток. И даже мать не в силах оказать
на него влияние.
Автор здесь, конечно, довольно ядовито (простите за
невольную игру слов) иронизирует над культом рыцар¬
ственного поведения в Средние века. Само имя Джоффри
представляет собой отсылку к трубадуру Жоффруа (или,
в другом варианте произношения, Джауфрэ) Рюделю. Во¬
преки мечтам и надеждам Сансы Старк, Джоффри - буду¬
172
МАРИЯ ШТЕННМАН
щий тиран. Тиран, которого создала любовь матери, абсо¬
лютно всепоглощающая и всепрощающая.
Но вот он отравлен. Что же происходит с Томменом?
По фильму, с ним всё ещё страшнее. Его убивает мать
фактически своими руками - Серсея, которая развела во¬
робьёв в государстве для того, чтобы Маргери не имела
влияния. Здесь мы видим контраст: насколько Джоффри
был неуправляем, настолько же матери позволено изде¬
ваться над Томменом и просто ломать его как личность,
заставляя подчиняться себе. Когда, по фильму, Серсея
взрывает септу, мальчик кончает с собой, потому что ему
незачем жить, потому что там погибла та, кого он любит.
Итак, почему умер Томмен? Потому что мать подчинила
свою жизнь страху за будущее.
Пророчеств в книге и в фильме множество, но все они
зависят от трактовок и действий героев. Будущее не абсо¬
лютно, а относительно. Оно не предначертано, а находит¬
ся в руках действующих лиц, которые гораздо интереснее,
чем просто фигуры в игре престолов. И это, пожалуй, хо¬
рошая новость.
АРТЁМ ЕФИМОВ,
ИСТОРИК
УРБАНИЗАЦИЯ
И ДРАКОНЫ
Вопрос о научно-техническом прогрессе в Вестеросе,
о том, возможен ли там в принципе переход от Сред¬
невековья к Модерну, об изобретении во вселенной
Мартина пороха, печатного станка и так далее, приходил
в голову многим. Про это есть несколько весьма глу¬
бокомысленных обсуждений на сайтах Reddit и Quora,
а также на специализированных форумах (стоит толь¬
ко набрать в поисковике «Westeros industrial revolution»
и «Westeros gunpowder»). Там ссылаются не только на кни¬
ги Мартина, но и на теории Фернана Броделя, Имману¬
ила Валлерстайна и Дейдры Макклоски. Эти изыскания
позволили выделить несколько предполагаемых причин
технологической стагнации Вестероса. Впрочем, все изло¬
женные доводы неубедительны.
Во-первых, ресурсы. Высказывались сомнения, что во
вселенной Мартина имеются химические элементы, не¬
обходимые для производства, например, пороха. Это не¬
состоятельные аргументы. Судя по всему, что мы видим
и читаем, набор химических элементов там примерно тот
175
АРТЕМ ЕФИМОВ
же, что в нашем мире: основа органических соединений
(то есть жизни) - углерод, воздух - преимущественно смесь
азота и кислорода, вода состоит из водорода и кислорода
и так далее. Уголь и сера прямо упоминаются в книгах.
Селитра - третий компонент чёрного пороха - прямо не
упоминается, но если базовая биология там такая же, как
у нас, то селитру можно добыть из навоза (что, собственно,
и делали в нашем мире на заре модерна).
Кроме того, во вселенной Мартина есть «дикий огонь».
Своими свойствами он напоминает напалм и нитрогли¬
церин, хотя, конечно, не является ни тем, ни другим. По¬
говаривают, что для изготовления «дикого огня» нужна
магия, но на самом деле, судя по всему, достаточно обык¬
новенной химии. Из чего бы он ни состоял, в нём дол¬
жен содержаться горючий элемент. При помощи некото¬
рых химических манипуляций почти наверняка можно
добиться, во-первых, большей устойчивости вещества,
а во-вторых, его медленного горения. Это открывает
огромные возможности для использования «дикого огня»
не только в военных целях, но и в качестве топлива - тут
он, вполне вероятно, может оказаться даже лучше угля,
который был ключевым ресурсом промышленной рево¬
люции в нашем мире.
Во-вторых, климат. Писали, что во вселенной Мартина
долгие зимы постоянно отбрасывают назад развитие ци¬
вилизации: падает сельскохозяйственное производство,
наступают голод и массовое вымирание. Но это так не ра¬
ботает. Именно ухудшение климатических условий и со¬
кращение численности населения - важнейший фактор
УРБАНИЗАЦИЯ И ДРАКОНЫ
прогресса агротехники. Когда земля требует более тща¬
тельной обработки, а количество рабочих рук сокращает¬
ся, приходится изобретать новые инструменты, чтобы вло¬
женные усилия давали наибольшую отдачу.
Например, тяжёлый колёсный плуг обеспечивает бо¬
лее глубокую запашку, что заметно повышает урожаи в ре¬
гионах рискованного земледелия. Если впрячь в плуг не
быка, а лошадь, запашка пойдёт быстрее, и можно успеть
обработать больше земли - опять же, получится больше
урожая. Но если на быка достаточно возложить ярмо, то
лошадь из-за особенностей физиологии (ярмо, дающее на¬
грузку на голову, просто сломает ей шею) нужно запрягать
хомутом. Кроме того, можно построить мельницы, чтобы
не тратить драгоценные силы людей и животных на помол
зерна. В хорошие времена эти усовершенствования могут
казаться излишествами - и без них можно прокормиться.
Но в плохие они - залог выживания. А когда снова насту¬
пают хорошие времена, инновации дают взлёт производи¬
тельности сельского хозяйства.
В нашем мире тяжёлый плуг, хомут и мельница, а так¬
же трёхпольное земледелие получили широкое распро¬
странение в Европе начиная примерно с V века нашей
эры. Как раз закончился римский климатический опти¬
мум, урожайность стала падать, население - сокращаться,
настали «тёмные века». Когда же климат снова стал более
благоприятным (средневековый климатический оптимум
Х-ХШ веков), технически продвинутое сельское хозяйство
позволило значительно увеличить прибавочный продукт,
что способствовало общественному разделению труда и
АРТЕМ ЕФИМОВ
расцвету средневековой цивилизации (крестовые походы,
готика, университеты и т.д., и т.п.). Ренессанс, Просвеще¬
ние и промышленная революция приходятся на следую¬
щую плохую климатическую эпоху - малый ледниковый
период XIV-XIX веков.
Кроме того, заметим с исследовательским цинизмом:
голод и вымирание означают больше земли для тех, кто
уцелел. Когда бедствия закончатся, то цены на продоволь¬
ствие будут высоки и начнётся спешное освоение пусту¬
ющих земель. А поскольку прямо сейчас в Вестеросе, по¬
мимо наступления зимы, ещё и идёт война, многие земли
лишатся феодального господина: когда всё закончится,
будут идеальные условия для развития вольного хлебо¬
пашества, фермерства. Примерно такой эффект имела
в Европе «чёрная смерть» - чумное поветрие середины
XIV века.
Тут можно возразить, что климатические циклы
в мире Мартина значительно короче - не по несколько ве¬
ков, а всего по несколько лет. Зима - это не когда урожаи
меньше, а когда их вовсе нет и питаться приходится запа¬
сами, сделанными в течение лета. Даже если усовершен¬
ствование агротехники позволит делать большие запасы,
ключевой проблемой останется их распределение с нас¬
туплением зимы. Выживет не тот, кто эффективнее пашет,
а тот, кто сумеет отстоять свои запасы или отрбрать их
у того, кто слабее. То есть тот, у кого эффективнее военная
организация. И к этому мы ещё вернёмся.
В-третьих, распространение знаний. Главный оплот
науки и образования в Вестеросе - Цитадель. Там готовят
АРТЕМ ЕФИМОВ
Наконец, в-четвёртых, магия. Зачем научно-техниче¬
ский прогресс в мире, в котором есть волшебство? Зачем
порох в мире, в котором есть драконы? А вот зачем.
Во вселенной Мартина магия имеет довольно ограни¬
ченное значение. Возможно штучное воскрешение мёрт¬
вых, возможно ясновидение и вселение в чужое сознание.
Про драконов, строго говоря, не очень понятно, магические
они создания или просто особенность местной фауны, как
лютоволки на Севере или как утконосы в Австралии. Сте¬
на, может, и возведена при помощи магии, но оборонять
её приходится самыми обыкновенными средствами. Из
центральных персонажей магию сколько-нибудь система¬
тически практикуют Мелисандра и Бран.
«Детей леса», вроде бы обладающих какими-то маги¬
ческими способностями, люди в своё время почти полно¬
стью истребили. Значит, магия не так уж всемогуща. Люди,
желающие постичь, как устроен мир, обращаются не к ма¬
гии, а к науке. За новым оружием надо идти к инженерам
и кузнецам, а не к волшебникам. Чтобы справиться с голо¬
дом и болезнями, надо полагаться на крестьянское трудо¬
любие и на врачебное искусство мейстеров, а не на магию.
Итак, нет оснований считать, что переход к модерну
и промышленная революция в мире Мартина невозможны
в принципе. То есть вопрос лишь в том, когда это случит¬
ся. Короткий ответ: очень скоро. Вполне вероятно, неко-
торые важнейшие изменения произойдут уже в ходе теку¬
щей гражданской войны и войны с «белыми ходоками».
Вестерос очевидным образом подошёл вплотную
к эпохе огнестрельного оружия. Возможно, метательным
УРБАНИЗАЦИЯ И ДРАКОНЫ
веществом будет не порох, а усовершенствованный «ди¬
кий огонь». Сначала в ход пойдут пушки, потом - арке¬
бузы, потом - мушкеты. Это радикально изменит баланс
военных сил.
С развитием артиллерии потеряют своё значение зам¬
ки, а с развитием стрелкового оружия — латы. Это будет
означать упадок рыцарства, а стало быть - и манориаль-
ной системы. (Манор (англ, manor) — феодальное поме¬
стье в средневековых Англии и Шотландии, основная хо¬
зяйственная единица экономики и форма организации
частной юрисдикции в этих государствах. Манор пред¬
ставлял собой комплекс домениальных земель феодала,
общинных угодий и наделов лично-зависимых и свобод¬
ных крестьян, проживающих во входящей в состав мано¬
ра деревне. - Прим, ред.) Ситуация, при которой феодал
является полноправным хозяином своих земель и полно¬
властным господином над крестьянами, не связанным ни¬
чем, кроме присяги королю, уйдёт в прошлое. Служилая
знать сохранит за собой если не все, то многие земли, но
её зависимость от верховной власти станет гораздо более
ощутимой.
Появится многочисленное сословие профессиональных
солдат. Всякий феодал будет стремиться иметь собствен¬
ную армию, вооружённую пушками и мушкетами. Посте¬
пенно такие феодалы будут проигрывать войны, а остатки
их армий - пополнять собою космополитичное солдатское
сообщество. Расцветёт наёмничество, и слава старых наём¬
ных армий, вроде «Безупречных» и «Младших сыновей»,
померкнет. Война будет неуклонно дорожать. Вооружить
АРТЕМ ЕФИМОВ
армию пушками и мушкетами гораздо сложнее и дороже,
чем копьями, мечами и луками: тут не обойдёшься дере¬
венскими кузнецами - нужны большие металлургические
и оружейные производства. Более того, армии с огнестрель¬
ным оружием будет нужна серьёзная строевая, стрелковая
и всякая прочая подготовка. Наёмные армии вскоре будут
вытеснены армиями регулярными. Маленькие и бедные го¬
сударства так или иначе будут поглощены большими и бо¬
гатыми. Содержание всё увеличивающихся армий в мирное
время потребует большой концентрации ресурсов и власти.
Это добьёт феодализм. Возникнет централизованное госу¬
дарство. Точнее, несколько централизованных государств:
учитывая размеры Вестероса, Семь королевств едва ли со¬
хранятся как единое политическое целое - разве что как бо¬
лее или менее абстрактная идея, вроде поздней Священной
Римской империи в нашем мире. О том, что это будут за
государства, чуть позже.
И самое главное: нынешняя война - это, скорее всего,
последняя «драконья» война. Вполне возможно, что Дей-
нерис удастся покорить Семь королевств при помощи дра¬
конов, как в своё время Эйгону Завоевателю. Не исключе¬
но, что летающие огнедышащие ящеры сыграют какую-то
роль в войне с «белыми ходоками». Но даже если и так,
новый век драконов вряд ли начнётся.
Против драконов обязательно найдётся эффективное
оружие - если не баллиста, которую Квиберн презентовал
Серсее, и не какая-нибудь пушка на основе «дикого огня»,
стреляющая хитрой картечью, то что-нибудь другое.
В конце концов, драконы погибали и от самых обыкновен-
УРБАНИЗАЦИЯ И ДРАКОНЫ
ных стрел. Когда драконов всего три, потеря даже одного -
настоящая военная катастрофа. Разведение этих тварей -
процесс настолько сложный и хлопотный, что рано или
поздно (и скорее рано, чем поздно) он станет невыгоден
с военно-экономической точки зрения. Драконов по¬
стигнет та же участь, что и боевых слонов в нашем мире:
скорее эффектно, чем эффективно, а в конечном итоге -
слишком накладно и ненадёжно.
Появление регулярной армии будет означать рост на¬
логов, а развитие централизованного государства - рост
бюрократии. Для государственной карьеры администра¬
тивные навыки будут постепенно становиться важнее
полководческих. Даже для победы в войне грамотная ин¬
тендантская служба и логистика будут иметь всё большее
значение, а храбрость и тактика - всё меньшее. Успех
государства будет определяться собираемостью налогов
и эффективностью их расходования на снабжение и во¬
оружение армии.
В мире Мартина имеется довольно развитая банков¬
ская система. Браавосский Железный банк - не только
крупнейшая кредитная организация, но и важный полити¬
ческий актор, вроде банков Медичи и Фуггеров в Европе
раннего модерна. Кредитными операциями занимаются
и Ланнистеры, контролирующие золотые и серебряные
рудники в Западных землях. Очевидно, что долговые,
страховые и прочие финансовые инструменты будут раз¬
виваться всё быстрее и распространяться вещ шире.
Это позволит добиться концентрации ресурсов для за¬
пуска крупных торговых и промышленных предприятий,
АРТЕМ ЕФИМОВ
будь то компании для торговли с заморскими странами
или мануфактуры.
Тот, кто первым наладит прямую бесперебойную тор¬
говлю с востоком (Заливом работорговцев, Квартом, Ас-
шаем и Золотой империей Йи-Ти), сорвёт громадный куш.
Для этого потребуется целая серия исследовательских
экспедиций, вроде тех, что в нашем мире организовывал
в пятнадцатом веке португальский принц Генрих Морепла¬
ватель. Сначала понадобится хорошенько разведать путь,
где-то договориться о заходе в имеющиеся порты, где-то -
захватить их, где-то - основать колонии. Потом предстоит
выяснить, какие вестеросские товары могут заинтересо¬
вать жителей богатых дальневосточных стран. В нашем
мире это были в первую очередь драгоценные металлы, но
в мире Мартина, согласно устойчивым легендам, на восто¬
ке полно золота. Что это может быть - предположить слож¬
но, но что-то наверняка найдётся.
Путь на восток проложат, скорее всего, железнорождён¬
ные - мореходы с Железных островов, предпочитающие
пиратство всем прочим видам деятельности. Впрочем, по
этому пути вскоре отправятся другие народы, более мно¬
гочисленные и богатые, и, скорее всего, вытеснят железно¬
рождённых из основанной ими баснословно прибыльной
торговой сети.
Это, вполне вероятно, спровоцирует колониальную
гонку - борьбу за опорные базы вдоль южного побережья
Эссоса (в том числе в Заливе работорговцев) и вдоль север¬
ного побережья Соториоса. Летнее море и пролив Нефри¬
товые врата станут чрезвычайно оживлённым местом, но
УРБАНИЗАЦИЯ И ДРАКОНЫ
доминировать здесь будут, скорее всего, уже не местные,
а пришельцы с запада.
Между прочим, вполне вероятно, что тем самым това¬
ром, который вестеросцы станут поставлять в Йи-Ти в об¬
мен на все его богатства, станут рабы из Соториоса. Они
перехватят тот бизнес, который дал Заливу работоргов¬
цев его название, у Миэрина, Юнкая, Астапора, Кварта
и прочих торговых городов региона, и главные барыши
от него потекут в Вестерос. Может статься, в самом Весте-
росе рабство к этому моменту уже будет запрещено - это
будет свершение Дейнёрис или кого-то из её более позд¬
них единомышленников, подкреплённое тем фактом, что
на континенте нет таких производств, для которых было
бы экономически целесообразно импортировать рабов.
Но ни один король не сможет запретить своим поддан¬
ным делать деньги на работорговле далеко за морем - по
крайней мере, не сможет добиться, чтобы этот запрет вы¬
полнялся.
Может статься, что в ходе этих географических иссле¬
дований найдётся новый путь на восток, в Йи-Ти, через за¬
пад: тот факт, что никому до сих пор не удалось пересечь
Закатное море, не означает, что это невозможно. Развитие
вестеросского колониализма трудно предсказать в том
случае, если на западе обнаружатся новые земли - острова
или даже целый материк. Всё будет зависеть от того, на¬
сколько он окажется велик и благоприятен для освоения.
Того, что там обнаружится более развитая цивилизация,
кажется, опасаться не стоит: если бы она там, была, она,
АРТЕМ ЕФИМОВ
Новая всемирная торговая система будет, по сути, мер¬
кантилистической: её будут контролировать огромные
частно-государственные торговые компании, а тарифная
политика вестеросских государств будет способствовать
импорту сырья и экспорту готовой продукции. Торговый
капитал будет расти и перетекать в промышленность. Рост
капитала и спроса на промышленную продукцию вско¬
ре опередит рост количества рабочих рук, и потребуется
резко повысить производительность труда. Если к этому
моменту паровая машина (возможно, с усовершенствован¬
ным «диким огнём», а не углём в качестве топлива) ещё не
войдёт в обиход, тут уж без неё не обойдёшься.
За этим последуют расцвет промышленного капита¬
лизма, падение значения торговых монополий и переход
к свободной международной торговле с её отчаянной борь¬
бой за источники сырья и рынки сбыта.
Как уже было сказано, Семь королевств едва ли станут
единым централизованным государством. Но маловероят¬
но и то, что все семь сохранят свою независимость. Скорее
всего, континент разделится на четыре-пять государств.
Главные житницы Вестероса - Речные земли и Про¬
стор. С приближением каждой новой долгой зимы их зна¬
чение будет возрастать: именно там будут накапливаться
самые большие запасы продовольствия. Скорее всего, вой-
ъ
ны за эти запасы то с одним соседом, то с другим истощат
аграрные регионы и они будут поделены между другими
государствами.
В мире Мартина циклы долгих зим и лет, судя по все¬
му, имеют магическую природу: люди по-прежнему меря-
УРБАНИЗАЦИЯ И ДРАКОНЫ
ют время годами, то есть нормальный солнечный цикл им
как минимум известен. Периодические похолодания явно
как-то связаны с активностью Короля ночи и «белых хо¬
доков». Не исключено, что предстоящая война с ними за¬
кончится снятием этих чар, и тогда вернётся нормальный
годовой цикл. Если это произойдёт, это едва ли изменит
судьбу Речных земель и Простора, хотя, вероятно, сделает
процесс более длительным.
Предметом всеобщего вожделения будут Западные
земли, нынешние владения Ланнистеров, из-за тамошних
месторождений золота и серебра. Но если кому-то удастся
закрепить их за собой, стратегической выгоды это ему не
принесёт. Скорее наоборот. У него под рукой будет лёгкий
способ решить любую проблему: просто начеканить по¬
больше денег, чтобы откупиться от врагов, нанять армию
или раздарить союзникам. Это не способствует развитию
деловой активности. Так что если предположить государ¬
ство в составе, скажем, Западных земель и Простора, то
его, скорее всего, постигнет участь Испанской империи:
стремительный взлёт, победа в первичной колониальной
гонке с Железными островами, громадные богатства и па¬
ра-тройка успешных больших войн, а потом - столь же
стремительное падение с пятью-шестью национальными
банкротствами по пути.
Почти наверняка отдельным государством будет Дорн:
он отделён от остального Вестероса горами и пустынями
и не обладает сколько-нибудь привлекательными ресур¬
сами или большим населением. С другой стороны, он
весьма выгодно расположен относительно морских путей,
АРТЕМ ЕФИМОВ
и в эпоху зарождения глобальной торговли, вполне веро¬
ятно, станет крупным деловым и культурным центром. Но
с наступлением промышленной революции Дорн обречён
уйти на второй план.
Как сложатся границы в срединной части Вестероса,
предугадать сложно: слишком многое будет зависеть от
конкретных военно-политических раскладов. Споры из-за
отдельных областей, особенно в Речных землях, ещё долго
будут давать поводы к новым войнам.
Кстати, совершенно не очевидно, что всё новые весте-
росские государства будут управляться королями. Желез¬
ные острова с их традицией выборной монархии вполне
могут прийти к республиканскому правлению, наподо¬
бие Нидерландов. В некоторых странах в ходе борьбы за
власть обозначатся явные лидеры, которые консолидиру¬
ют вокруг себя основные силы и сокрушат любую оппози¬
цию, - там наступит абсолютизм. Такое развитие событий
наиболее вероятно в самых богатых и густонаселённых ре¬
гионах, где большие ресурсы распределены между боль¬
шим количеством акторов (Простор, Речные земли; сюда
же относятся Западные земли, где главный ресурс - золо¬
тые и серебряные рудники - сравнительно легко контро¬
лируется).
В регионах победнее (прежде всего на Севере) в ходе
борьбы за власть, скорее всего, образуются несколько при¬
мерно равных по силам коалиций, и понадобится как-то
сбалансировать их интересы. Будут заключены соответ¬
ствующие договорённости, ограничивающие полноту вер¬
ховной власти.
УРБАНИЗАЦИЯ И ДРАКОНЫ
Промышленная революция, скорее всего, произой¬
дёт на Севере. У него нет естественных преимуществ: ни
плодородных земель, ни месторождений золота и сере¬
бра, ни особенно выгодного расположения с точки зре¬
ния морской торговли. При этом его обширность и не¬
гостеприимность, а также приверженность Старым богам
и репутация диковатого народа служат ему достаточно
надёжной защитой от алчных соседей. Ему не на что бу¬
дет полагаться, кроме предприимчивости своих людей.
Так что даже если паровая машина будет изобретена не в
Винтерфелле, именно там сумеют найти ей максимально
эффективное применение. Север первым окутается ды¬
мом заводских труб и станет локомотивом вестеросского
модерна.
В новых государствах власть королей будет гораздо
более полной, чем в прежних. Осуществлять её будет не¬
престанно растущая бюрократия. Это будет новый соци¬
альный слой, в котором будут перемешиваться знатные
и незнатные люди. В течение нескольких веков социальная
динамика во всех странах Вестероса будет определяться
трениями между «элитой по знатности» и «элитой по долж¬
ности». Тем временем рядом будет вырастать, набираясь
влияния, третья элита - «элита по богатству». Где-то бога¬
чи станут покупать себе родословные, где-то - должности;
ще-то выслуга лет станет способом приобрести знатность;
где-то, наоборот, высокие должности будут доступны толь¬
ко знатным людям. Конфигурации в разных странах будут
разные, это будет зависеть от многих конкретных обстоя¬
тельств и едва ли поддаётся прогнозированию.
АРТЕМ ЕФИМОВ
Монополия мейстеров на образование падёт оконча¬
тельно. Если эта корпорация и сохранится, то в качестве
курьёзного пережитка прошлого. Цепи на шею со звенья¬
ми из разных металлов (в знак освоения разных научных
дисциплин) сохранятся в качестве символов, их будут
носить не всю жизнь, а один раз, при выпуске из универ¬
ситета.
Университетов же, подобных Цитадели, станет много
по всему Вестеросу, и образование в них станет получать
гораздо больше народу. Вполне вероятно, уже довольно
скоро степень мейстера (то есть диплом об окончании
университета) станет обязательным условием для того,
чтобы занимать сколько-нибудь заметные бюрократиче¬
ские должности.
Вместе с тем наукой станут заниматься очень многие
люди: министры, придворные, досужие дворяне, богатые
купцы. Вместо мейстерской корпорации появятся новые
научные общества - своего рода интеллектуальные клубы.
Важнейшим достижением новой вестеросской науки
станет сциентификация магии. Тщательные исследова¬
ния и эксперименты позволят прояснить природу вол¬
шебных предметов и существ, разобраться в рецептуре
валирийской стали, в том, как «белые ходоки» делают из
трупов зомби, в тайнах драконьего огня, в воскрешении
мёртвых, ясновидении, вызывании теней - и так далее, и
тому подобное. Всё это будут преподавать в тех же уни¬
верситетах. Но сколько-нибудь заметного влияния на по¬
вседневную жизнь это оказывать не будет: во-первых,
магия будет лишена таинственности и с тем половины
УРБАНИЗАЦИЯ И ДРАКОНЫ
своей силы; а во-вторых, технические инновации со вре¬
менем будут становиться всё более функциональными и
эффективными и затмевать магию. Эпоха магии оконча¬
тельно уйдёт в прошлое.
Важнейшим процессом модерна будет урбанизация.
Основной естественный прирост населения по-прежнему
будет сосредоточен в деревне, но затем это население
будет всё больше мигрировать в города - туда, где будут
сосредоточены товары, капиталы, рабочие места, пред¬
принимательские возможности, образование, досуг и так
далее. Появится множество новых городов - прежде всего
на местах больших ярмарок и на пересечениях путей по¬
ставки ресурсов, где будут возникать крупные промыш¬
ленные предприятия.
Все вышеприведённые рассуждения, конечно, опи¬
раются на аналогию между Вестеросом и средневековой
Европой - в конце концов, именно эту аналогию регу¬
лярно приводит и Джордж Мартин. Можно заметить, что
наличие пороха, книгопечатания и прочих технических
достижений, банковской системы, более или менее мас¬
сового образования и научной среды сами по себе ещё не
гарантируют перехода в модерн. Всё это было в Китае даже
раньше, чем в Европе. В XV веке, с которым Мартин ассо¬
циирует свой мир, Европа была задворками цивилизации
и с технической, и с экономической точки зрения. Одна¬
ко, в конце концов, промышленная революция произошла
именно в Европе. Почему не в Китае или не где-нибудь
ещё - вариантов ответа предложено великое множество,
но до окончательной ясности ещё очень далеко.
АРТЕМ ЕФИМОВ
Скорее всего, всё будет иначе: предложенные здесь вы¬
кладки слишком упрощенные и «спрямлённые». Может
быть, инновационная волна пойдёт не с Севера и вообще
не из Вестероса, а из какого-нибудь Пентоса. Или никакой
волны не будет вовсе. Может, вестеросский Ренессанс бу¬
дет эпохой возрождения магии, а не расцвета наук и ис¬
кусств.
И тем не менее подобные упражнения полезны не толь¬
ко для поклонников «Игры престолов», но и для истори¬
ков, изучающих так называемый реальный мир.
ЯНИНА СОЛДАТША,
Г
«ДЖОНОВО ЦАРСТВО»:
ХРИСТИАНСКИЕ ОБРАЗЫ
В МИРЕ «ИГРЫ ПРЕСТОАОВ»
И нежные губы станут опять
Искать своего Христа,
Но я пел, что пел, и хотя бы в том
Совесть моя чиста.
Борис Гребенщиков
Про русскую литературу известно еще со школы: она
переполнена христианскими мотивами, она ими жи¬
вет, дышит и их проповедует (как Сонечка Марме-
ладова Родиону Раскольникову). С Христом тоже, в общем,
понятно: «в белом венчике из роз», как в поэме А.А. Блока
«Двенадцать», или бродячий философ, считающий, что злых
людей нет на свете, как Иешуа Га-Ноцри в «Мастере и Мар¬
гарите». Но, казалось бы, откуда взяться христианским сю¬
жетам и образам в жестоком, брутальном, вопиюще неспра¬
ведливом и безжалостном мире «Игры престолов» (сериала
и книжной вселенной «Песни льда и пламени»)?
ъ
С одной стороны, по всем приметам книжная серия
Дж. Мартина - продукт не только массовой культуры,
195
196
ЯНННАСОЛДАТКННА
но и популярного постмодернистского мировоззрения,
а, значит, о нравственных заповедях, четких моральных
категориях, не говоря уже о христианской культуре, речи
в принципе идти не может. С другой - любой постмо¬
дернистский текст, как детская пирамидка, строится из
подручных кубиков - узнаваемых архетипов, мотивов,
поступков и даже цитат, среди которых вполне могут за¬
валяться и те, что позаимствованы из христианских за¬
пасников. К тому же каждый уважающий себя постмо¬
дернист осведомлен: смысл в его текст вкладывает как
раз читатель, тасуя кубики в соответствии с собствен¬
ными представлениями о прекрасном. Не приходится
удивляться, что «Игра престолов» - по желанию то ли про
«секс и насилие», то ли про мечты о весне.
Сам Мартин в интервью признавался, что для него
«Песнь льда и пламени» прежде всего - история о власти.
Действительно, что может быть увлекательнее королев¬
ских игр, в которые втянуты, по доброй воле или волею
рока, решительно все персонажи? Но, как Мартин испод¬
воль намекает, не дай Бог управлять страной во времена
Апокалипсиса. Множественность конфликтующих сто¬
рон закручивается в лабиринт сюжетных линий, связан¬
ных с претендентами на Железный трон. Но, почти как
в настоящем детективе, автор сознательно отводит взи¬
мание аудитории от ключевых участников неизбежной
ввиду атак восставших упырей битвы «за мир во всем
мире». Например, от незаконнорождённого юноши, от¬
правленного с глаз подальше на самый край света - как
раз к тем самым упырям. Про некую будущую миссию,
«ЛЖОНОВО ЦАРСТВО»: ХРИСТИАНСКИЕ
ОБРАЗЫ В МИРЕ «ИГРЫ ПРЕСТОАОВ»
этому юноше сужденную, догадывается поначалу разве
что лорд-командующий Мормонт, да и, скажем прямо,
заподозрить ее мудрено.
Сконструированное Мартином альтернативное Сред¬
невековье одновременно похоже и не похоже на Сред¬
невековье историческое, но явные параллели с войной
Алой и Белой розы (Старки и Ланнистеры вместо Йорков
и Ланкастеров) как на аркане тянут за собой и другие ана¬
логии с англо-саксонскими и прочими средневековыми
реалиями и атрибутами. В частности, с фигурой бастар¬
да. Самым, пожалуй, знаменитым бастардом в истории
Англии был Вильгельм Завоеватель. Происхождение,
конечно, не выбирают, но тем более примечательно, что
легендарнейший король острова - король Артур - тоже
бастард, коему для подтверждения прав на престол при¬
шлось вытаскивать тот самый меч из камня - иначе под¬
ведомственное население отказывалось верить в его на¬
следственные и, что самое важное, нравственные права
на престол. Ведь истинный король, тот, про которого в
толкиеновской саге «Властелин колец» напевали «В руках
государя - чудесная сила», обладает, помимо подразуме¬
ваемой доблести, прежде всего джентельменским набо¬
ром добродетелей - благородством, снисходительностью
к слабым, милосердием.
Казалось бы, что общего у короля Артура, отважного
Роланда из «Песни о Роланде» и великолепных рыцарских
поэм, рыцаря-странника Арагорна из мира Средиземья
и принца Хэла шекспировских исторических хроник - бу¬
дущего Генриха V, чьи монологи английские школьники
198
ЯНИНАСОЛДАТКННА
учат наизусть, как мы в свое время и с теми же целями -
лермонтовское «Бородино»? Упаси Боже, бастарды -
только первые двое, но все эти герои - народного ли эпо¬
са, литературных ли произведений - все они испытали
на себе судьбу простолюдина, прозябали в безвестности,
как будто специально прятались до времени от собствен¬
ного блестящего предназначения. Заодно не умолчим
и о следующей немаловажной подробности: троих на¬
званных королей объединяет и некое не подчеркиваемое,
но и не так, чтобы совсем замалчиваемое, сходство с но¬
возаветным истинным Царем земли и неба, у Которого
тоже были определенные проблемы с происхождением,
Который долго скрывал Себя от мира, а для подтверж¬
дения Своих прав на царство сотворил много чудесного,
но более всего отличался от правителей земных любовью
и жертвенностью.
Конечно, для отечественного сознания непривыч¬
но, если не прямо дико - Христос с мечом? В короне?
Во главе войска на коне? Хотя в православной средневеко¬
вой иконографии встречались изображения «Спаса Ярое
Око», «Спаса в Силах», но русская литература категори¬
чески предпочла Христу-Царю - Страдающего Христа.
В отличие от английской литературной традиции, где, не
потеряв смиренности, образ Христа приобрел и вполне
«рыцарские» (в нашем понимании) черты.
Да, но «Игра престолов»-то тут причем? По циклу
«Песнь льда и пламени» об уже упомянутом выше бастар¬
де Джоне Сноу мы знаем как раз ровно противополож¬
ное: он не рыцарь и вообще «не бог, не царь и не герой»,
«ЛЖОНОВО ЦАРСТВО»: ХРИСТИАНСКИЕ
ОБРАЗЫ В МИРЕ «ИГРЫ ПРЕСТОАОВ»
а какой-то там стюард Ночного дозора. А вот здесь и на¬
чинается самое любопытное. Да, поначалу с Дозором
и черными братьями у него не заладилось: конфлик¬
ты на почве самомнения и самолюбия, всяческие очень
чувствительные для гордости испытания, помноженные
на заносчивую юношескую обиду на судьбу... Но если
вспомнить самый первый романный эпизод с участием
Джона, которого мы видим глазами младшего брата, Бра¬
на, то в этой символической сцене (что прежде других
явилась Мартину и поманила в мир Семи королевств)
каждый из воспитанников Нэда Старка ведет себя соот¬
ветственно собственному характеру и пониманию мира.
Теон Грейджой с улыбкой пинает голову казненного де¬
зертира, сам Бран стремится выглядеть достойно для сво¬
их лет, а Джон находит способ уговорить лорда Эддарда
пощадить лютоволчат, при этом жертвуя своими правами
на обладание живым гербом дома Старков. Оба эти дей¬
ствия: спасение слабого и самопожертвование, как сей¬
час модно выражаться, становятся для фактически еще
подростка жизненной стратегией. Хотя, возможно, и не¬
сколько вынужденно, поскольку никаких других продук¬
тивных стратегий Джоново чувство долга, чести, а также
его нешуточные амбиции, с одной стороны, и темное
происхождение и свара в Королевской гавани, с другой,
ему не оставляют.
Братья Ночного дозора, рекруты, сир Аллисер Торне,
лорд-командующий как будто бы сговорились испыты¬
вать ладно бы только воинскую сноровку, но душевные
силы, терпение и прочие человеческие качества Джона
200.
ЯНННА СОЛДДТКННft
Сноу. Они последовательно (и весьма жесткими метода¬
ми) ведут его от формулы «они ненавидят меня, потому
что я лучше их» (чистая правда, Джон, но правда избало¬
ванного инфанта) - к формуле «какими бы они ни были,
они - мои братья» (недурной лайфхак для адаптации во
враждебной среде, позволяющий все-таки построить отно¬
шения с сослуживцами). Можно, конечно, вспомнить це¬
лый ряд евангельских эпизодов, в которых Христос пьет
и трапезничает с грешниками и проститутками, мздоим¬
цами (мытарями), убийцами, исцеляет больных, снисходя
буквально «во ад» - к прокаженным, параличным, нищим
и прочим отчаянным маргиналам. Вызывая при этом
едва ли не шок в респектабельной религиозной публике.
Можно заглянуть в шекспировскую хронику «Генрих IV»
(обе части) и насладиться тем, как наследный принц ан¬
глийского престола задорно позорит титул, отца-короля
и весь двор, обретаясь в кабаке мистрисс Куикли в компа¬
нии толстяка, вруна и выпивохи Фальстафа, а также во¬
все не благородных девиц и юношей подозрительного по¬
ведения. С целью практического познания человеческой
натуры и собственного народа - и не гнушаясь никакими
из предъявляемых многообразных проявлений (а по мере
сил даже ограждая Фальстафа от оных).
Должность «стюарда Ночного дозора» отсылает ниче¬
го, разумеется, не знающего ни про Христа, ни про Генри¬
ха V Джона к этому архетипу «царя-слуги», путь на трон
(земной или же духовный) начинающего с погружения в
пучину людского греха. Каково это на самом деле: ока¬
заться невиновным, да еще и по собственному вольно-
«ЛЖОНОВО ЦАРСТВО»: ХРИСТИАНСКИЕ
ОБРАЗЫ В МИРЕ «ИГРЫ ПРЕСТОЛОВ»
му выбору, среди всех этих насильников, воров, убийц,
«шлюх мужского пола», предателей и изменников, кото¬
рые предпочли заслуженной каре службу в Дозоре? Впро¬
чем, и здесь не без бонусов: при наличии везения, смело¬
сти и извращенно-жертвенного склада ума означенному
Джону (вот делать нечего!) удается спасти то «двойника»
Сэма Тарли, то командующего Джиора Мормонта, то ры¬
жую одичалую Игритт - вечно кто-то подвертывается под
руку и нуждается в его активном содействии. Быть мо¬
жет, недалека от истины дитя природы и Крастера Лил¬
ли, каковая в книге обращается к Джону с просьбой о по¬
мощи и с верой в то, что настоящий король - это не тот,
кто воюет за Королевскую гавань, но тот, кто готов быть
защитником слабых и униженных.
Кстати, об одном из многочисленных королей Весте-
роса. Добрейший лорд-командующий, безусловно, имеет
все основания сомневаться во взрывном и порывистом
характере Джона (не успеешь отвернуться, а он уже либо
подрался, либо удрал), да и троллит его знатно, сравни¬
вая Джонову незавидную бастардову судьбу с судьбой лю¬
бимого брата и соперника Робба Старка, короля Севера.
Дескать, ну признайся, что нечестно: он будет царство¬
вать, а ты - служить, о нем сложат песни, а ты погибнешь
бесславно, у него будет и царский двор, и красавица-же¬
на, и... Тут ведь дело не только в противопоставлении
земного величия и скудной участи дозорного, не только
в разнице жребиев, но и в самой идее сравнения братьев,
древней, как мир и Ветхий завет: праведный и грешный,
сильный и слабый. Сам-то Джон частенько вспоминает,
202
ЯНИНА СОЛДАТКИНА
как они с Роббом росли вместе: дружили, сражались, со¬
ревновались. И вновь и вновь переживает свое бастард-
ство как недостойность. Сколько такого же рода сравне¬
ний не в свою пользу доводится выслушать принцу Хэлу!
За дело ли? Просто потому, что у людей до удивления
стандартные представления о королевском поведении
и королевском облике? «Блудный брат» Хэл, ставший ве¬
ликим правителем, и трагический финал короля Робба
доказывают: не всякий король - подлинно царь. (Впро¬
чем, и история Христа - в общем, про то же самое.)
Примечательно, что наследный меч Старков, ассоции¬
рующийся у Джона с признанием подлинного сыновства,
никому из сыновей Неда не достается. Свой же меч Джон
получает в награду и благодарность от Старого Медведя
(да еще мысленно фыркает и сопротивляется, куда ж без
этого), что недвусмысленно напоминает: вообще-то ге¬
рой должен доказать собственную избранность и право
на волшебное оружие. Потому что какой же герой - спа¬
ситель и царь - без именного меча? У короля Артура -
небезызвестный Экскалибур, у Арагорна - перекованный
Нарсил. Длинный Коготь Джона Сноу в книгах пока еще
не проявил чудодейственных качеств, хотя потенциально
валирийская сталь, по разысканиям Сэма Тарли, приго-.
дится в борьбе с Иными. Зато в сериале схватки за С1е-
ной не оставили ни шанса ходокам, ни зрителям - сомне¬
ний во всемогуществе этого меча.
Пока книжный Джон путешествует за Стеной - убива¬
ет Куорена Полурукого, лжет Мансу, теряет девственность
в объятьях Игритт, предавая, по собственной оценке,
«ЛЖОНОВО ЦАРСТВО»: ХРИСТИАНСКИЕ
ОБРАЗЫ В МИРЕ «ИГРЫ ПРЕСТОАОВ»
и Дозор, и заветы Нэда Старка, а потом и саму Игритт, -
кажется, что: а) наконец-то Мартин разоблачает подлень¬
кое нутро этого «романтического красавца»; б) эти ваши
христианские мотивы - исключительно плод фантазий
чересчур начитанного ума. Вряд ли кто-то может быть
дальше от образа Истинного Царя, чем вернувшийся
в Черный замок Джон - дезертир и клятвопреступник.
В частности, в ответ на приказ взять на себя командо¬
вание обороной Стены, он - совершенно справедливо -
шепчет, что ранен и зелен как летняя трава («да минует
Меня чаша сия. Но, впрочем, воля не Моя» или что-то
около того же, евангельского).
Но, с другой стороны, у юноши завидный опыт са¬
моотречения и проверенные навыки спасения слабых
и убогих (а кого Джон Сноу собирается спасти, тому вы¬
бора, конечно, никакого не остается). Кто ж еще, кроме
него? - В средневековом рыцарском романе один из са¬
мых любимых сюжетов связан с поисками Святого Гра¬
аля, некой чаши (а в кельтских прообразах - котла) или
блюда с кровью Христовой, обещающей милость каждо¬
му вкусившему. Например, Святой Грааль на глазах из¬
умленной публики исцеляет Короля-Рыбака, еще одного
загадочного персонажа легенды, страдающего от жесто¬
кой раны в ноге. А теперь сравним: во время долгих из¬
матывающих боев за Стену Джон с трудом передвигается,
опираясь на костыль, мученически (харизма у него такая)
принимая рану в бедро за память о запретной любви.
И благодарные братья-дозорные норовят его либо пове¬
сить, либо заморозить в ледовой камере за все его подви-
204.
ЯНИНАСОЛДАТКННА
ги. Не кажется ли при таком раскладе, что котел повара
Хобба, откуда после процедуры голосования на Джона
в буквальном смысле вываливается помилование - сом¬
нительная честь стать лордом-командующим Ночно¬
го дозора - сей котел донельзя смахивает на тот самый
рыцарский Святой Грааль - с поправкой, само собой, на
причудливость мартиновского альтернативного Средне¬
вековья.
Сэму Тарли, проявившему недюжинные способности
интригана и царедворца, чтобы добиться для Сноу увен¬
чания, предстоит в некотором ужасе осознать, как по¬
суровел облеченный властью прежний «белый и пуши¬
стый» сострадательный Джон, у которого, оказывается,
больше не остается жизненного пространства на утира¬
ние чужих соплей. Если бы грамотею Сэму довелось хотя
бы краешком глаза заглянуть в шекспировского «Генри¬
ха V», то он, несомненно, узнал бы Джона в метаморфозе,
переживаемой принцем Хэлом, отрекающимся от преж¬
них друзей и привычек ради высшей справедливости.
А уж каково было бы изумление Сэма, если бы, перелис¬
тывая страницы Нового Завета, он наткнулся бы на эпи¬
зоды брака в Кане Галилейской или кормления голодных!
«Ничего себе косплей», - охнул бы он, вероятно.
В «Танце с драконами» разнообразная деятельность
Джона на посту лорда-командующего описана достаточ¬
но подробно для того, чтобы зримо очертить контуры
эфемерного «Джонова царства» всеобщего, хм-хм, спа¬
сения: дозорных, одичалых, северян, всех, кто согласен
служить другим ради будущей жизни. Например, лорд
«ЛЖОНОВО ЦАРСТВО»: ХРИСТИАНСКИЕ
ОБРАЗЫ В МИРЕ «ИГРЫ ПРЕСТОАОВ»
Сноу выдает замуж Алис Карстарк за молодого магнара
теннов Сигорна, чтобы оградить девушку от притесне¬
ний родни, а заодно и укоренить теннов по сю сторону
Стены. ...Красиво падает снег на тот кусок фаты, кото¬
рый каким-то невероятным образом раздобыли черные
братья к свадьбе, свадебный пир и танцы сулят призрач¬
ные надежды на мир и гармонию. Евангельская история
словно бы обретает плоть и кровь - «новое прочтение»
в совершенно других условиях, но со всё той же моделью
помощи Царя немощным людям.
Понятно, что натуральная «Армия Спасения», раз¬
вернутая Джоном в местах массового скопления эвакуи¬
рованных Станнисом Баратеоном из-за Стены одичалых,
в анамнезе восходит к евангельским идеям и притчам.
Но горький (и трогательный) выбор, предложенный лор-
дом-командующим заблудшим овцам из одичалого стада,
вот это вот «яблочко или луковка»: разовые подачки или
служба Дозору ради собственного и чужого (братского) из¬
бавления, - звучит вполне по-христиански. Милость - для
всех, но дальше каждый трудится и возрастает сам. Воз¬
мущение офицеров Дозора, привыкших рубить наотмашь
к чертовой матери всех этих варваров, тоже практически
евангельское: мало кто ненавидел Христа так сильно, как
религиозная верхушка, уютно обжившая мысль о прокля¬
тии пропащих и избранности себя любимых.
Особенно, конечно, всеобщность спасения. Стена -
врата царства обетованного, в которое пустят каждого, кто
покается, - кто отречется от прошлого и пообещает слу¬
жить добру. Джон лукавит, поднимая на щит клятву дозор¬
206.
ЯНИНА СОЛДАШНА
ного о защите «мира людей»: он затаскивает в Черный за¬
мок и великана Вун Вуна (а великаны - они разве люди?),
и оборотня Боррока с его кабаном, но больше всего Джо¬
нов принцип поголовного милосердия нагляден в отноше¬
нии Плакальщика - одичалого, истреблявшего дозорных
с особой жестокостью. Не только обаятельному Тормунду
и его людям, но и Плакальщику Джон публично обеща¬
ет приют в Дозоре - если тот, разумеется, даст клятву со¬
участвовать в войне против мертвецов и Иных. Эмоции
дозорных, насмотревшихся на безглазые черепа обезглав¬
ленных Плакальщиком братьев, похоже, вызывают сочув¬
ствие гораздо больше романтических прожектов Сноу по
единению живых против зимы и упырей. .. .Апокалипсис
же на пороге, вихты наступают, люди добрые, ау?
То, что Царство Божие, царство братства и милосер¬
дия, на земле пока невозможно, человеческая история до¬
казывала многообразными способами - почему же Сноу
должна была выпасть удача?.. Поди, в летописях Цитаде¬
ли антиутопии, на которые так богат наш XX век, еще не
сыщутся. Формально в книге Джона закалывают за наме¬
рение втянуть Ночной дозор в разборки с Болтонами (по
крайней мере, убийство следует как раз после обнародова¬
ния письма Рамси с угрозами в адрес Сноу). Но надо пола¬
гать, что евангельское утверждение о гонимости пророка
в своем отечестве верно как в отношении произнесше¬
го его Христа, так и в отношении деятельности на посту
лорда-командующего и самого Джона Сноу и его предше¬
ственника Джиора Мормонта, тоже зарезанного черными
братьями, не желающими спасаться и спасать других.
«ЛЖОНОВО ЦАРСТВО»: ХРИСТИАНСКИЕ
ОБРАЗЫ В МИРЕ «ИГРЫ ПРЕСТОЛОВ»
Материал уже опубликованных Мартином книг пока
не дает никаких убедительных намеков на возможное
грядущее воскресение Джона. («Провокатор» Мартин
любит, конечно, поддразнить аудиторию образом Сноу-
ходячего трупа - подобного Леди Бессердечной.) Но по¬
сле всего уже написанного оно, в общем, выглядело бы
не менее логичным, чем в сериале. Другое дело, что
в книге Джон в принципе в значительно большей степени
одарен мистическими способностями, последовательно
блокируемыми его сознанием (практически так же герой
романа В.В. Набокова «Приглашение на казнь» Цинци-
нат Ц., своего рода изящная литературная пародия на
Христа, отчаянно скрывает от окружающих собственное
умение ходить по воздуху). На территории Стены и За-
стенья Джона преследуют «волчьи» вещие сны - он видит
собственную мать (по-прежнему не зная, кто она), видит
разоренный Винтерфелл, видит глазами Призрака армию
Манса в Клыках Мороза, перед убийством видит и самого
себя в броне из черного льда с пылающим мечом в руке -
в бою с атакующими мертвецами, что делает его одним из
претендентов на роль «Избранного принца», Азора Ахая,
легендарного героя-воина, призванного победить смерть.
Так вот, какими бы захватывающими в этом контексте не
выглядели дальнейшие перспективы Джона что в книге,
что в сериале (есть подозрение, что сам Джон, верный
Старым богам, уж точно предпочел бы Азором Ахаем не
становиться, но кого интересует его мнение), христиан¬
ские черты поблескивает в его образе, ведут этого героя
через череду испытаний, направляют его и вверенных
208
ЯНИНА СОЛДАТКННА
ему несчастных подопечных на путь истинный вне вся¬
кой зависимости от любой вестеросской религии. Не под¬
чиняются они, само собой, и вере жрецов и жриц Рглора,
активно возвещающих возрождение Азора Ахая соглас¬
но пророчествам. Парадоксально: христианские мотивы
в произведении НЕ религиозны, НЕ связаны ни с одной
туземной церковью и могли бы быть отнесены к приме¬
рам чистого украшательства, своего рода розеток на го¬
тических храмах, если бы не их роль в Джоновой судь¬
бе... Да и вообще мир Вестероса, в котором все готовы
сожрать друг дружку, не дожидаясь официального начала
Армагеддона, ощутимо нуждается в противовесе, в энер¬
гии, направленной на сохранение и единство, - в лузере
лорде-командующем, ценой своей жизни вытащившем из
смертных врат несколько тысяч оголодавших и промерз¬
ших представителей царства людей (и одного великана).
Как когда-то в эпоху Средневековья один и тот же сю¬
жет (да хотя бы уже упомянутые истории о короле Ар¬
туре или Святом Граале) мог путешествовать по странам
в нескольких существенно отличных версиях, двоился,
троился, варьировался в зависимости от вкусов интер¬
претатора и чаяний аудитории, так сериал «Игра престо¬
лов» по-своему перетолковывает мартиновских героев
с их приключениями. Нашему Джону там, в частности,
совсем не предоставили возможности порулить Дозором.
(Как потом выяснилось - не зря, сериальный Джон - он,
конечно, наследник Железного Трона и вообще ого-го,
но управленец из него как из Дрогона домашний пито-
«ЛЖОНОВО ЦАРСТВО»: ХРИСТИАНСКИЕ
ОБРАЗЫ В МИРЕ «ИГРЫ ПРЕСТОЛОВ»
мец.) Зато некоторое смягчение нрава Сноу вполне есте¬
ственным образом привело создателей сериала к усиле¬
нию христианских элементов в прорисовке его образа.
Спасать так спасать - и пожалуйста вам эпическая битва
с Белыми ходоками в Суровом доме. Вокруг дымящийся
пейзаж Апокалипсиса, крупные планы: король Ночи про¬
тив «короля людей», Антихрист и Спаситель, так сказать,
лицом к лицу. Не кадр - интерактивная икона.
Или взять, например, воскресение. Мало того, что
Джон натурально становится жертвой воинствующих
фарисеев без малейшего повода со своей стороны. (В се¬
риале сир Аллисер Торне - не мрачный садист, с удо¬
вольствием третирующий рекрутов, но законник, свято
стоящий на страже клятвы Дозора и, в общем, даже поч¬
ти гордящийся тем, что не нарушил ни одного приказа
лорда-командующего.) Сноу закалывают под кособоким
деревянным крестом с надписью «TRAITOR» (предатель).
Положим, ночь на дворе, мужики все в черном, Призрак
воет, но даже в такой мрачной атмосфере крест вполне
различим и, само собой, возникает сей реквизит в сцене
не сказать, чтобы совершенно ниоткуда.
А дальше на первый план выдвигается «мироносица»
Мелисандра, едва не отрекшаяся от своего бога: тщатель¬
но обмывает тело, пока операторы (случайно, конечно
же!) воспроизводят ракурсы картин «Мертвый Христос»
Андреа Мантеньи и Ганса Гольбейна-младшего (послед¬
няя широко известна русскому читателю по описанию
в романе Ф.М. Достоевского «Идиот»). Собственно, как
будто не Мелисандра и не ее демонический Рглор возвра¬
,210
ЯНИНА СОЛДАШНА
щают Джона обратно, но коллективный запрос (молитва)
осиротевших и оплакивающих его друзей, не единожды
спасенных им. Да и визуально картинка ненавязчиво на¬
мекает: нет в Вестеросе богов, нет вообще никаких богов,
дорогой зритель, но мы с тобой с удовольствием поигра¬
ем в игру «Угадай сюжет западноевропейской живописи»,
а там уж дело твое, как этот сюжет трактовать, в проигры¬
ше, пожалуй, никто не останется.
Если серьезно, то создатели сериала, колдуя над не¬
винно убиенным лордом-командующим, сталкиваются
с отчетливой проблемой: они воспользовались христи¬
анской культурной моделью (которая позволяет им обой¬
ти щекотливую перспективу озомбачивания Джона), но
дальше, работая в рамках безрелигиозного тренда мас¬
сового искусства, вынуждены эту модель дезавуировать.
И Джон выдыхает вдогонку небытию практически ко-
роль-Лировское «ничего»: «Там нет ничего». Расстраива¬
ет Мелисандру.
Безусловно, после смерти Джон просто обязан изме¬
ниться. (Как справедливо рассуждал в интервью испол¬
няющий роль Сноу Кит Харингтон, иначе зачем же он
тогда умирал-то?) Но у предшественников «Игры престо¬
лов» (критикуемых в свое время Мартином) воскресший
герой, как и положено проекции Христа, восставал, по¬
добно Прообразу, в силе и славе, наделенный ещё болы
шей мощью. Как Аслан у К.С. Льюиса в книге «Лев, кол¬
дунья и платяной шкаф». Как Гэндальф во «Властелине
колец», из Серого ставший Белым. Толкиен в принципе
нашел гениальное художественное решение для отраже-
«ЛЖОНОВО ЦАРСТВО»: ХРИСТИАНСКИЕ
ОБРАЗЫ В МИРЕ «ИГРЫ ПРЕСТОАОВ»
ния различных ипостасей Христа: у него есть воскресший
Христос - Гэндальф, есть страдающий Христос - Фродо,
и Христос-Царь - Арагорн. В мире «Игры престолов» от¬
дуваться сразу за всех вынужден Джон Сноу, что порой
приводит к неожиданным разворотам в его характере
и поведении. Поскольку если умирает Джон вполне уве¬
ренным в себе Спасителем мира, то возвращается - сла¬
бым маленьким человеком, потерянным, напуганным
и испытывающим отвращение к насилию (что становится
особенно явным после сцены казни его убийц). С ним слу¬
чается то, что Харингтон назвал «страхом Божьим» («the
fear of God»). Как говорится, если у нас, у публики, и есть
некий призрачный шанс проассоциировать себя с Джо¬
ном (героем, командующим, лучшим мечником Севера,
Белым волком, Эйегоном Таргариеном etc), то это был он.
Справедливости ради, на этих «наших», то есть под¬
черкнуто «человеческих», непоследовательных, импуль¬
сивных и т.д. эмоциях построена драматургия «битвы
бастардов», которую Джон Сноу как полководец, без¬
условно, проиграл. Но зато дал возможность аудитории
увидеть происходящее собственными глазами: пережить
ужас гибели брата, смертной угрозы, отчаяния, бессмыс¬
ленности существования, тщеты любой земной власти -
V
и заодно стратегического планирования («хочешь на¬
смешить Господа Бога - расскажи Ему о своих планах»).
Понятно, что для достоверности сопереживания герой
должен же хотя бы на время переквалифицироваться из
супермена в everyman-a (обывателя, массового зрителя)...
Ну и для бурного романа с Дейнерис Таргариен тоже,
212
ЯНИНАСОЛДАТКИНА
в общем, необходим пусть и не всегда живой (и, само со¬
бой, отчетливо супермен), но представитель мужского
пола, а не возвышенный небожитель. С другой стороны,
Джон на то и сериальный Иешуа, чтобы оставаться до за¬
нудства положительным, последовательным и неизмен¬
ным «зерцалом святости».
Если так разобраться, сериальный Джон Сноу послед¬
них сезонов - настоящий пленник своей харизмы. Как
восклицает Мелисандра, «Станнис не был избранным, но
кто-то же должен им быть!» (И заодно: «У нас больше нет
законного короля Севера, но своими силами мы, пожалуй,
до новых Болтонов доиграемся»; «У меня закончились
приличные мужья и братья, здравствуй, Джон, давно не
виделись»; «Нехорошие дяди делали мне больно, одного
я задушила подушкой, остальных сожгла, а кстати, что ты
там обещал про памперсы для новорожденных?») Мож¬
но, конечно, сказать, что эта Джонова новая избранность
(и свалившаяся на ничего пока не подозревающего героя
законная наследственная ответственность за судьбу Семи
королевств) - не следствие его осознанного свободного
выбора, как это было до смерти, но то самое пресловутое
предназначение, которое Джон, добрая душа, безропотно
(плюс-минус) принял. Потому как больше некому. И на
безрыбье, в общем, не привередничают.
Но даже если и так, то, освоившись, немного охолы-
нув и отмывшись от Мелисандриных благовоний и крови
Болтонов, Амберов и Карстарков, Сноу «интуитивно» воз¬
вращается к уже обжитому им, привычному, любимому
и, как ни странно, действенному архетипу Христа. Ну и
«ЛЖОНОВО ЦАРСТВО»: ХРИСТИАНСКИЕ
ОБРАЗЫ В МИРЕ «ИГРЫ ПРЕСТОЛОВ»
пусть ни жизнь, ни смерть его ничему не учат - хоть в
этом он точно похож на грешных нас.
Наиболее ёмко эта стратегия Джона передается сло¬
вечком, им самим по отношению к собственной вели¬
колепной персоне употребляемым с завидной регуляр¬
ностью: «fool» (дурак, дурень, простак, но также и шут
(в шекспировском словаре), и, думается, наш родной рус¬
ский «юродивый»). Их с Тормудном высадка в Суровом
доме, где одичалые встретили своих спасителей более
чем неласково, обоим кажется очевидным результатом
этой самой глупости. Милость, проявленная к наследни¬
кам мятежных фамилий Севера, выступавших на стороне
Болтонов, вызывает публичное возмущение Сансы и со¬
мнение в Джоновых способностях управлять этим самым
Севером. Его поездка и фактический плен на Драконьем
камне в гостях у Дейнерис Таргариен - уже, так сказать,
глупость родовая, «старковская» («Northern fool»). Вояж
за ходячим упырем, вся красочная операция за Стеной
с мертвым медведем, балетом на льду, ночевкой на откры¬
том воздухе, спасением утопающих силами самих утопа¬
ющих и прочей феерией компьютерных спецэффектов
очень метко комментируется весельчаком Тормундом
в стиле «за Стену умный не пойдет».
Надо ли сомневаться, что «отряд самоубийц» состоит
из знакового числа? По комментариям сценаристов, их
там «чёртова дюжина»: 12 (двенадцать) плюй Сноу: вос¬
кресший царь (король Севера) - и глава боевого крыла
одичалых, кузнец-бастард, изгнанный преступник, пья¬
ный жрец, командир партизанского отряда, беглый воин
214
ЯНННАСОЛДДТКННА
королевской гвардии, а также статисты для ровного сче¬
та. «В зубах цигарка, примят картуз, // На спину надо буб¬
новый туз», как сказал один несчастный русский поэт
про двенадцать апостолов русского революционного
Апокалипсиса. Впрочем, Апокалипсис в принципе - вре¬
мя Христово. (А уж сколько раз своего заглавного Героя
называют «fool» (глупцом) создатели, например, знаме¬
нитейшей рок-оперы «Jesus Christ Superstar» («Иисус
Христос - Суперзвезда»), так д<аже Джон Сноу бы поза¬
видовал.) Так что Джонова глупость - она того, вполне
апокалиптична: в явно последние времена она претенду¬
ет на спасение мира, всех живых - тех, «кто дышит». А уж
такие мелочи, как происхождение, прегрешения, личная
и государственная выгода, благоразумие, продуманность
действий - это все, простите, от лукавого.
Апогеем сериального восхваления глупости стано¬
вится сцена переговоров в Драконьей яме, когда упертая
старковская честность Джона в вопросах верности дан¬
ному слову приводит к срыву военного союза с Серсеей
и вызывает вполне закономерное возмущение всей тар-
гариеновской коалиции: от стратега Тириона до самой
порядком влюбленной, но не потерявшей же остатки
разума Дейнерис. Зато, с другой стороны, тому же Тири¬
ону едва ли не впервые за весь 7-й сезон предоставляется
возможность блеснуть талантами парламентера и даже
немного пожертвовать собой (ну не все же Джону этим
заниматься, другим, как выясняется, тоже иногда охота
попробовать.) А с третьей стороны, никого, вероятно,
уже не удивит, что, отказываясь от требуемого Серсеей
«ЛЖОНОВО ЦАРСТВО»: ХРИСТИАНСКИЕ
ОБРАЗЫ В МИРЕ «ИГРЫ ПРЕСТОЛОВ»
военного нейтралитета, король Севера использует фор¬
мулу из Нагорной проповеди. По-английски и по-русски
идентично: «Не можете служить двум господам» - «Я не
могу служить двум госпожам королевам». Это, само со¬
бой, такое же случайное совпадение, как и прочие визу¬
альные, числовые и словесные отсылки к евангельскому
сюжету - где, собственно, Вестерос и где Христос? И тем
не менее, случайность - это вариант еще не разоблачен¬
ной закономерности.
При всем том дурной(?) пример Сноу оказывается за¬
разительным. Ну вот буквально только что Джейме Лан-
нистер с чувством обозвал его идиотом («dolt»), как сле¬
дом со скандалом порывает (наконец-то!) с Серсеей ради
данной Джону и КО клятвы. Про то, что Джейме - «глу¬
пейший из Ланнистеров», собственно, его родне известно
было всегда, но чтобы так вот откровенно и, главное, по
образу и подобию представителя злейших врагов - Стар¬
ков... Есть, конечно, рабочая версия, что в идеале Джон
Сноу, в соответствии с архетипом, пробуждает в людях
все самое сокровенное (доброе или же злое - зависит от
конкретного человека: видит же он в Дейнерис ее «доброе
сердце» помимо прочих пышных форм), но звучит как-то
неправдоподобно для «беспринципного» и аплодирую¬
щего идее войны всех против всех Вестероса. Если бы не
отъезд Джейме из столицы в одежде простого странству¬
ющего рыцаря. Не иначе, за новой жизнью.
Другого «плохиша» Вестероса, Теона Грейджоя, па¬
фосная речь Сноу восхищает настолько, что он аж стыд¬
ливо просит Джона списать слова. Еще заодно и о про¬
216
ЯНИНАСОЛДАТКИНА
щении просит, чтобы уж два раза не вставать. И как-то
становится сразу понятным, что речь идет не о прощении
юридическом (хотя и здесь помиловать Теона за бесчин¬
ства и разгром Винтерфелла может только глава верхов¬
ной власти Севера), но о жесте символическом, о прак¬
тическом милосердии, которое позволяет Теону хотя бы
попробовать изменить свою судьбу и обрести настоящего
себя (как, в общем, и Джейме). Ощущение, что либо ве-
стеросцы массово поглупели (и стране гораздо сильнее
нашествия зомби грозит эпидемия глупости и острой
формы «сноуизма», передающегося воздушно-капельным
и словесно-деятельным путем), либо дважды «народный
избранник» Сноу все-таки отражает (ну, как умеет) глу¬
боко спрятанную, но все-таки еще живую тоску по добру
и правде, которой в преддверии Апокалипсиса, призна¬
емся, самое-самое время.
Станут ли Семь королевств Джоновым царством? Как
обычно, охотников до Железного трона в Вестеросе в разы
больше, чем может выдержать сия неудобная для сиде¬
ния конструкция. Но и опыт Ночного дозора, и баналь¬
ные житейские наблюдения, в общем, недвусмысленно
намекают, что подобное царство - точно не от мира сего.
Если даже тотальная угроза всему живому в лице Короля
Ночи с большим трудом способна побудить вестеросцев.
к единству и милосердию, то перспективы у будущего
Эйегона Таргариена совсем не радужные. При всей его
морально-нравственной правоте (она же глупость). Впро¬
чем, см. выше - подвижничество ему явно милей короны,
«ЛЖОНОВО ЦАРСТВО»: ХРИСТИАНСКИЕ
ОБРАЗЫ В МИРЕ «ИГРЫ ПРЕСТОЛОВ»
и в этом смысле у Джона есть все шансы на то, чтобы
выполнить и перевыполнить план по самопожертвова¬
нию ради других. Если таковая акция в итоге приведет
к обновлению государства и власти, то Джоново царство
можно будет признать удавшимся проектом (спасибо
и на том, на самом-то деле).
В любом случае, обилие в мире «Игры престолов»
черточек и деталей, ассоциируемых с христианской
культурой, с ее наследием в литературе, живописи
и даже массовом сознании, заставляет подозревать некую
продуманную систему отсылок, помогающих не только
рассказывать эту историю, но и увидеть (при желании
и наличии соответствующей воли) за тенями персона¬
жей контуры евангельских архетипов. Зачем? В первую
очередь потому, что вряд ли зрители бы потратили прак¬
тически 70 часов своей неповторимой и краткосрочной
жизни исключительно ради «секса и кровищщщи». Даже
если верны циничные догадки, что сериалы класса «Игры
престолов» потребностям массовой аудитории в картин¬
ке и эмоциональной разрядке не потакают, но сами их
формируют, ловя неискушенные души на коммерческий
и вполне просчитанный крючок, то, знаете ли, коли уж
в ход пошли христианские модели (из которых мы здесь
подробно живописали только часть, непосредственно свя¬
занную с «красавчиком» Джоном), то этот мир,' пожалуй,
все-таки не так плох, как порой кажется. Сэмы, Джейме,
Теоны, Тормунды, братья Ночного дозора, Игритт и даже
Дейнерис Таргариен - все они (мы) в большинстве сво¬
ем, в общем, подсознательно нуждаются и тянутся к люб¬
218
ЯНИНАСОЛДАТКИНД
ви, милосердию и идиотической старковской честности,
даже если сами на нее не способны. То, что не по карману
нам, сирым, с киношным размахом может себе позволить
студия НВО, и это, оказывается, не только драконы, люто-
волки и армия упырей. Но и тот Царь, который выходит
защитить и спасти Свое царство от всего этого ужаса, ле¬
тящего на крыльях Короля Ночи.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ:
круглый стол
ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
Александр Марков: Начинаем проект, посвящён¬
ный политической теории в современной куль¬
туре, массовой культуре и не очень массовой.
Сегодня наше первое заседание посвящено книге, саге
Джорджа Мартина, и её экранизации, больше известной
широкой публике, наверное, под названием «Game of
Thrones» - «Игра престолов». Как известно, фильм пред¬
ставляет собой сокращённую адаптацию книги с отсут¬
ствием целого ряда сюжетных линий, героев - и в этом
смысле сага Мартина разделила, например, судьбу викто¬
рианских романов, экранизация которых всегда требует
изъятия целых кусков. Инициатор нашего разговора - Ма¬
рия Штейнман, доцент РГГУ, профессор Высшей школы
экономики. Также в разговоре участвуют Евгения Веж-
лян, доцент РГГУ, куратор литературного проекта Gefter.
ru, Владимир Берхин, президент фонда Предание.ру,
и я - Александр Марков, научный руковбдитель Gefter.
ru. По скайпу с нами говорит профессор Иллинойского
университета Ричард Темпвист.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
М.Ш.: Ну что. Дальше нажмём кнопочку и наслаждаем¬
ся. Я думаю, стану комментировать потихоньку. Я не просто
так, из любви к искусству, поставила эту заставку, а прежде
всего потому, что она, на мой взгляд, очень чётко демон¬
стрирует важнейший семантический ключ. Это - не про¬
сто игра престолов. Это бесконечная заводная музыкальная
шкатулка, потому что вы видите - там есть шестерёнки,
которые движутся и которые как бы управляют людьми.
То есть вот эта метафора игры, которая очень правильно,
на мой взгляд, вынесена в заголовок сериала, как раз очень
чётко показывает очень важную вещь: если ты вступил
в эту игру - не думай, что ты можешь ею управлять. Ты не
можешь ею управлять. Ты можешь быть шестерёнкой, или
тебя перемелет эта шестерёнка. Кстати, выйти из этой игры
тоже, как мы видим, практически невозможно. В неё втяги¬
ваются всё большие и большие города, всё большие игроки,
но - может, коллеги меня поправят, - из всех персонажей
книги и фильма я пока не знаю, кто бы вышел из этой игры,
остался бы в живых. Потому что первый же персонаж, ко¬
торый пытается из этой игры выйти или, хуже того, - в эту
игру не играть - это Нэд Старк.
В.Б.: Всё начинается с того, что кто-то дезертировал.
И ему за это голову отрубили.
Р.Т.: По велению того же Нэда Старка.
М.Ш.: Да, но так было ещё раньше - первый дезертир
из Ночного дозора. У нас постоянно будут сегодня всякого
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
рода презентации, картинки, сугубо духоподъёмные, даже
в чём-то жизнеутверждающие. Вот, политическая теория
в «Игре престолов»... С чего бы мне хотелось начать - вот
с этого замечательного эпиграфа о том, что «судьба жела¬
ющего не ведет, судьба желающего тащит». Этот эпиграф,
на мой взгляд, тоже весьма характерен, потому что в нём
отражено всё, что связано с королями и степенью вовле¬
чённости в «игру». Раз вступив, они не могут уже оттуда
выйти. И в первую очередь мне бы хотелось затронуть ме¬
тафору Железного Трона - которую в статье я сравниваю
с Кольцом Всевластия, потому что точно так же абсолютно
все имеют вожделение к этому предмету. Но если Коль¬
цо Всевластия - штука довольно сложная и обладающая
собственным сознанием, как мы помним, то у Железного
Трона всё гораздо интереснее. Его, мне кажется, основная
функция - это оставаться пустым и провоцировать всех
остальных на желание его занять. Среди претендентов
прекрасен Роберт, который к этому трону вообще не же¬
лает иметь какого-либо отношения. Это тот случай, ко¬
торый называется «хороший человек - плохой король».
Хороший человек и плохой король, который спивается,
плодит бастардов, бьёт жену. Прекрасный такой человек.
Чем он занят? Нэд Старк, о котором, наверное, Владимир
хочет сказать чуть подробнее, чует моё сердце. И, опять
же, я считаю, что это потрясающая ирония - сделать Шона
Вина актёром... Шон Вин вообще склонен самоубиваться,
умирать. Карма у него такая. Убиваться, убивать своих
персонажей. Но, с другой стороны, он же Боромир во Вла¬
стелине Колец. Там он вожделеет Кольцо и гибнет от этого
224
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
вожделения, здесь он совершенно не вожделеет власть, но
всё равно гибнет от «невожделения» к власти. Да? Он же
отказывается, помните, это совершенно странный персо¬
наж, и я только намечу, ведь ему раз за разом - помни¬
те, что ему предлагает ему Ренли? Вот: «Власть в ваших
руках. Вам остается только протянуть руку и взять её».
И Нэд Старк отказывается её брать. Он весь воплощение
рыцарственности, он следует сугубо английской послови¬
це «делай что должно и будь что будет». Он не может по¬
ставить мир в известность о... как бы так сказать... инце¬
сте, но он рыцарственно предупреждает Серсею о том, что
он сейчас это всё обнародует, ну и дальше мы понимаем,
что игра началась. Джоффри - прекрасный плод инцеста,
элегантный садист и редкостный недоумок. И совершенно
великолепный, и самый интересный и, я бы не побоялась
сказать «самый трагичный», на мой взгляд, персонаж - это
Тайвин Ланнистер. Который создан, чтобы управлять, ко¬
торый (простите меня за неизбежные ассоциации), сугубо
эффективный менеджер, но эта эффективность...
А.М.: Его и губит в конечном итоге...
М.Ш.: Да, да, совершенно верно. Эффективность его
в конце концов и губит. Мало того, что он кладёт все силы,
чтобы сделать свою семью правящей элитой страны,1 но
что мы получаем в итоге? Старший сын от власти отказы¬
вается, дочь, наоборот (мы чуть попозже об этом погово¬
рим), за эту власть цепляется, а умирает он, большой мо¬
лодец, от руки собственного младшего сына, если, кстати,
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕЛАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
это его сын, но об этом, я думаю, мы узнаем из очередной
книги «Песни льда и пламени». Но трон пуст. Вот мне ин¬
тересно, что тут можно сказать, согласны ли вы со мной,
коллеги, или я как бы притягиваю за уши.
Е.В.: Я думаю, что очень смешная у меня ассоциация
сейчас. У меня ассоциация с теорией поля Пьера Бурдье,
которая побуждает проанализировать этот мир как поле
власти, подумать о том, как оно устроено. Да, на поле есть
позиции, которые не зависят от агентов, которые скорее
заставляют агентов желать занять позицию, да? Соответ¬
ственно, эти позиции опасны, если они пусты. То есть если
трон пустой - это позиция, которая, естественно, остаёт¬
ся свободной, и поэтому, так сказать, агенты проявляют
свою агентность и игра начинается. Самая главная пози¬
ция - она всегда пуста, и все хотят её занять. Начинается
борьба, соперничество - так устроена власть. Я думаю, что
это очень поверхностная и даже, возможно, неправильная
концептуализация.
М.Ш.: Но это же чистой воды, конечно, «Алиса в За¬
зеркалье», где надо очень быстро бежать, чтобы остаться
на месте, и Алиса передвигается по шахматным клеткам,
чтобы занять позицию королевы.
Е.В.: Ну, главная метафора Бурдье - это ме+афора спор¬
тивной, в основном, игры, но можно и с помощью шахмат
это попытаться понять.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
А.М.: Да, но если мы говорим о вакансии поэта, о ва¬
кансии правителя или о какой-либо ещё вакансии, которая
опасна, то под вакансиями имеется в виду не просто то,
что общество назначило некое место, от которого оно ожи¬
дает каких-то решений, что оно пытается призвать кого-то
в рыцари. Но и то, что сам рыцарь должен учиться той
импровизации, которой он до этого не обладал. Допустим,
эти испытания были довольно часто в средневековом ры¬
царстве: например, история Персифаля, который мне по¬
стоянно вспоминался при чтении Мартина как образец,
потому что Мартина сравнивают с Толкиеном, от которого
он постоянно отталкивается, постоянно говорит, в чём он
не согласен с ним. Все эти его не очень приличные, ино¬
гда приличные замечания о Толкиене в многочисленных
интервью, надеюсь, мы ещё обсудим.
Е.В.: Обсудим однозначно.
А.М.: Но я бы, конечно, сравнивал с вагнеровским ми¬
ром, потому что то, что делает Персифаль, что Тангейзер,
что, в общем-то, Менизингер, тоже представляет собой ры¬
царскую этику. В некоторые моменты они должны следо¬
вать своему рыцарскому кодексу, и тогда они правильны,
когда они следуют своему кодексу во всём. Они должцы
пройти эти испытания, пройти по этой лестнице. Но когда
речь идёт уже о том, что они достигают некоего места пре¬
ображения, некоего места апофеоза, то, что соответствова¬
ло их преображению или уподоблению Христу, поскольку
мир Вагнера, средневековый, достаточно христианизиро-
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
ванный, - то нужно как раз совершить действие, которое
рыцарским кодексом не подразумевается. Рыцарь должен,
например, поухаживать за больным королём, что является
полным нарушением рыцарской этики, полным опроки¬
дыванием всех иерархий, но на этом и происходит, соб¬
ственно, гибель героя средневекового и, соответственно,
вагнеровского.
Е.В.: Ну, то есть это лиминальная фаза.
A. М.: Лиминальная фаза. Другое дело, что Мартин отли¬
чается от Вагнера, отличается от средневековых легенд тем,
что там, вде у Вагнера в Средние века история кончается, по
сути дела, - для Мартина здесь история только начинается.
Неудачная епифания, собственно. Для ХЕК века это точно
неудачная епифания, что для Вагнера, что для Достоевского
и Толстого в главные, в общем-то, сюжетообразующие мо¬
менты, - невозможность, так сказать, епифании.
B. Б.: Трон кажется пустым не только потому, что необ¬
ходимо, чтобы игра велась. А ещё и потому, что, когда си¬
стема в покое - собственно говоря, на неё скучно смотреть.
Тут ещё дело в том, что трон как бы посередине всего и,
поскольку это всё же не реальная жизнь, а книжка, и она
создана воображением, то все эти разные стороны марте¬
новского мира, мартеновского материка или континента,
подобны стереотипам. Вот у нас есть Север. Север - это су¬
ровые мужчины с бородами, которые заняты каким-то су¬
перважным делом, Стена там стоит, защита Стены, жизни.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Защита самоидентичности. На севере суровые следопыты,
на юге непонятная, непонятно откуда взявшаяся орда ан¬
тилюдей - дотракийцев, о которых на конференции у нас
Рома Шляхтин рассказывал, что они намеренно выведены
как антицивилизация. Он сравнивал это с тем, как Геродот
описывал персов, то есть скифов. А если дальше на вос¬
ток, там какая-то дикость, что-нибудь совершенно безум¬
ное, какая-нибудь армия кастратов, например.
М.Ш.: Нет, там дальше ещё более непонятно - Красный
Бог, Страна Теней, всё как полагается.
В.Б.: Это Трон - он посередине. Но такие разные
вещи между собой примириться в принципе не могут,
хотя я думаю, что мы увидим ещё, конечно, - надеюсь,
что и в кино - атаку дотракийцев на армию мертвецов. Ну,
дракона уже увидели, в любом случае. Трон - место, где,
по идее, должны равнодействовать все эти силы, а они не¬
совместимы - и он неизбежно окажется пустым, потому
что они постоянно взаимно аннигилируются.
Е.В.: Я хочу один штрих добавить к тому, о чём говорил
Саша. И этот штрих позволяет мне сказать, что я не со¬
гласна с Сашиной аналогией. Почему? Потому что Мартин
намеренно эту всю традицию очень сильно трансформи¬
рует. Потому что вот эта заставка, которую вы сейчас нам
показали, она говорит о том, что мир этот - он плоский.
Совсем плоский. Он плоский в том смысле, в каком верти¬
кален мир. Вагнеровский, да? В таком плоском мире, как
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕЛАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
в античной модели мира, всё происходит по эту сторону
бытия, даже трансцендентное. Всё равно оно на этой пло¬
скости располагается, то есть находится где-то тоже в этом
пространстве, но только вот в очень далёком месте, из кото¬
рого в конце концов приходит. И вот эта вот плоскостность
этого мира - она очень сильно, на самом деле, играет на,
скажем так, смещение представлений о сакральном и про¬
фанном в этом мире. Это смещение, на мой взгляд, - это
очень важная штука для соотнесения «Игры престолов» -
скажем, «Песни льда и пламени» - с, ну, скажем так, нашей
картиной мира и с нашим политическим контекстом.
М.Ш.: Женя высказала очень важную вещь - об отсут¬
ствии вертикали. Это как раз то, что больше всего потря¬
сает тех, кто первый раз в своей жизни взялся за книгу или
посмотрел фильм: «Где там добро?» - восклицают люди
и пьют валокордин, корвалол и валидол разом...
А.М.: Где вот эта мотивация, которая нас заставляет -
в том числе в романтике XIX века - верить в достоверность
тем, которые заложил писатель? Чтобы, когда я объясняю,
например, что такое роман XIX века и почему там невоз¬
можны альтернативные истории... То, что там есть добро,
но добро не в том смысле, что его проповедуют герои,
а в том, что она мотивирует, и мы верим автору, что, на¬
пример, у Льва Толстого механика действует именно так,
и нельзя представить, что на самом деле за всем этим сто¬
ит масонский заговор.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
М.Ш.: А я бы предложила, но не сейчас. Вернёмся на ми¬
нуточку к Нэду Старку, потому что история Нэда очень чётко
показывает (в скобках я бы отметила: «показывает ли?») от¬
сутствие вертикали. Нэд Старк ведёт себя как рыцарь.
В.Б.: Но это ему не помогает.
М.Ш.: Владимир абсолютно правильно сказал «не по¬
могает».
В.Б.: Причём с самого начала не помогало.
Е.В.: Потому что в этом мире ему выделена другая роль.
М.Ш.: Отталкиваясь от бессмертного Боромира... Нэда
Старка. Можно ли было предполагать, что любое позитив¬
ное устремление во вселенной, в том числе готической
вселенной Игры престолов, настолько не соотносится
с политическим контекстом, что она идет только к худу?
Если ты хочешь поступать из лучших побуждений, будь
готов к тому, что ты:
а) умрёшь, твои дела закончатся плохо, все твои род¬
ные погибнут, и, более того, никаких посмертных бонусов
тебе тоже не светит. Хорошее устремление Нэда Старка -
в том, что он желает добра королевству, хочет восстано¬
вить справедливость, но при этом отказывается от вла¬
сти, которая идёт ему в руки. Итак, ты хочешь сохранить
чистые руки. Так вот, либо чистые руки и голова с плеч,
либо ты управляешь этой ситуацией. Почему это важно?
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
На сайте «Гефтера» мне очень понравился комментарий
к предварительному материалу, где пользователь очень
чётко говорит: «Когда Старк хотел раскрыть тайну проис¬
хождения детей Серсеи, все из которых не от Роберта, - он
сам таким образом влез в игру престолов и нарушил это
хрупкое равновесие. Так бы они тихонечко все правили,
Нэд был бы десницей, пока Джоф не вырастет. Глядишь,
как бы и обошлось». Вот вопрос.
Р.Т.: Я бы, может быть, попытался внести элемент кон¬
кретики - потому что то, что я слышал, очень интересно,
основано на очень детальном, тщательном вычитывании
текстопечатного и кинематографического текста, но я бы
начал с того, что перед нами некая мегасага. Эпос всегда
сопротивляется анализу - будь то анализ филологический
или политологический. Они все возможны, но они требу¬
ют некоего инструментария, который, мне кажется, нужно
с помощью нашей дискуссии разработать. Могу предло¬
жить такой план. Во-первых, конкретику. Конкретика кон¬
текстуальная и конкретика стенографическая. Что я имею
в виду под контекстуальной конкретикой? Сам Мартин
в своих интервью очень часто высказывался о том, что,
когда он сочинял свою мегасагу, он ссылался на какие-то
периоды в европейской истории. Истории Средних веков.
Один из моих любимых писателей - я не знаю, известен ли
он в России - Морис Дрюон.
Е.В.: Любимые произведения нашего поколения.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
М.Ш.: Не нашего, а наших родителей.
Е.В.: И моего, в общем. Я зачитывалась «Проклятыми
королями».
Р.Т: Целый ряд архетипных представителей, испол¬
нителей власти, присутствует в этом цикле семи рома¬
нов. У... (неразб.), тамплиерах, падение династии Капетов.
И та жизнь, поскольку речь зашла, мне очень понравилась,
эта идея, север и юг, да? И перед нами то пространствен¬
но-геометрическое выражение культурологических опре¬
деляющих качеств, разных воюющих за власть кланов
и групп, то опять же конкретика - Нэд Старк и члены его
семьи. Они все говорят, естественно, по-английски, но
с северным акцентом. Далее вот эта Стена, о которой мы
сегодня говорили, которая представляет собой очень мощ¬
ную метафору того, о чём мы можем судить, - за Стеной
находится Север, населённый всякими ужасами, и, конеч¬
но же, это напоминает любому читателю или зрителю, по¬
верхностно знакомому с историей Британии, историю от
древних кельтов до посещения болельщиками шотланд¬
ской сборной Лондона в конце XX века. Здесь целый ряд
опусов, которые мы можем найти в летописях, разных
исторических романах.
Кроме того, в этой мегасаге у нас присутствует возмож¬
ность вычитать комментарий по совершенно конкретным
событиям в прошлом и в настоящем. Потому что в средне¬
вековой Японии борьба за власть в рамках американской
политической системы, и российской, и китайской, а то-
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕЛАШИИ ГЕФТЕР.РУ
посы всегда одни и те же. Другие институты, конечно же,
другие идеологии, религии - представляют собой разницу.
Перед нами поэтика борьбы за власть.
Е.В.: Я могу с вами только согласиться, но самое ин¬
тересное - как политика борьбы за власть соотносится
с этикой борьбы за власть? Соотносится ли она вообще
с ней?
В.Б.: Мне всё время казалось, что Мартин, ну и сцена¬
ристы, которые делали фильм, постоянно проталкивали
мысль, что как раз не соотносится. Потому что ты можешь
быть рыцарственным, как Нэд Старк, можешь быть пре¬
дателем, как Теон Грейджой, - и, в общем, хорошо тебе
от этого не станет, цели своей ты от этого не достигнешь.
Если брать именно материальную историю, то цель выжи¬
вания и нормального самочувствия гарантирована только
всевышней волей сценариста, всевышней волей автора,
а всё остальное, в общем-то, не имеет значения. Потому
что - ну кто фактически оказывается бессмертен? Тот, кто
нужен для развития сюжета. Тот, кто принципиально ва¬
жен...
Е.В.: Мизинца, они убили Мизинца! Как они могли?
Вот не прощу. А Мартин его оставил в живых. k
В.Б.: И у него Санса почему-то ещё жива, да.
Е.В.: Ну, она учится потихонечку. Вся в папу, условно.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВНЯ
В.Б.: В общем, мысль такая, что с этикой это не соотно¬
сится, но при этом сердцем читатель, зритель остаётся на
стороне этичных героев, остаётся на стороне тех, кто хоро¬
ший, тех, кто рыцарственнее. Я знаю людей, которые узна¬
ли, что Нэда Старка убили, и решили дальше не смотреть,
потому что здесь обижают. Сага постепенно становится всё
более предсказуемой в этом смысле, всё чётче персонажи
делятся на хороших и плохих.
Е.В.: А зря.
В.Б.: Это зря, конечно, это вредит истории, но повы¬
шает рейтинг.
Е.В.: Я бы вот что добавила. Ведь сам Джордж Мартин
признавался по поводу убийства хороших персонажей,
что он не смог с первого захода написать эпизод с «крас¬
ной свадьбой». Он остановился перед ним, потом написал
всё, что случилось после, и только после того, как его ге¬
рои пережили травму, он её создал. Среди нас психологов
нет, поэтому мы не будем туда углубляться, но очевидно,
что у него есть какие-то собственные травматические си¬
туации, которые он заставляет переживать своих героев
и пытается таким вот образом пережить их сам. Но если
мы говорим про этику и если мы упомянули Мизинца, то
следующий этап нашего разговора, о котором мне хотелось
бы поговорить, - это серые кардиналы. Они же двигатели
сюжета - и вот он, мой любимый персонаж и его замеча¬
тельная цитата, которая есть только в фильме: «Хаос - это
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕЛАШИИ ГЕФТЕР.РУ
лестница». В книге он это не произносит. В книге он гово¬
рит о том, что он постоянно апеллирует к метафоре игры
престолов, и о том, что если Серсея думает, например, что
она игрок престолов, то она всего лишь фигура в этой игре
и она очень быстро может об этом узнать. Я попыталась
разобраться, кто же убил предшественника Эддарда Стар¬
ка на посту десницы, и, как стало понятно, складывается
совершенно потрясающая картина - его убили все. Пото¬
му что наш Нэд грешит на Серсею, грешит на Вариса, о ко¬
тором будет разговор чуть позже, а на самом деле яд Джо¬
ну дала Лиза - сестра Кейтлин, и дала она его потому, что
её об этом попросил Питер. То есть Мизинец. По-моему,
прекрасная история. То есть перед нами человек, который
постоянно меняет реальность политическую. Реальность
для него абсолютно пластична, люди для него пешки, ну
или как бы фигуры, хотя там слово «шахматы», конечно,
не употребляется. И возникает вопрос: а применимо ли
к нему вообще понятие этики?
В.Б.: Думаю, что нет, потому что недаром же его сдела¬
ли повелителем борделей. Его специально автор поставил
на такое место, где даже вопроса об этике не возникает.
А.М.: То есть исключённых по средневековому прин¬
ципу.
Е.В.: На самом деле ведь смотрите, что получается. Из
какого понимания этики вообще мы всё время исходим
в этом разговоре? Сказать «этика» - это всё равно что ска¬
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
зать «поэтика». Поэтик очень много, и пониманий, что та¬
кое поэтика, тоже очень много. То есть я думаю, что можем
попробовать реконструировать не то, что хотел Мартин,
а то, что у него в итоге вышло - в плане того, как он кон¬
цептуализирует само понятие этики. И в этом смысле мы
можем сказать, что он её просто упразднил. То есть мы мо¬
жем, конечно, кому-то сочувствовать, да, мы можем кому-
то, наоборот, не сочувствовать, но от этого никому ни хо¬
лодно ни жарко, кроме нас самих, которые сочувствуют
или не сочувствуют. Соответственно, внутри, и это уже все
заметили, просто меняется литературная антропология,
к которой мы все привыкли. Обычная литературная, так
сказать, антропология в персонаже заключается в том, что
персонаж как-то ориентирован относительно ценностной
шкалы, которая определёнными маркерами создаётся вну¬
три текста. Соответственно, даже если мы имеем мир по¬
лифонический, как, например, у Достоевского, то всё рав¬
но ситуация целостности шкалы сохраняется. Что Мартин
делает? Он из этого полифонического мира, где у каждого,
условно говоря, свои цели, своя правда, взял и убрал вот
эту целостную шкалу в любом виде. Соответственно, мы
не можем просто говорить о категориях этического отно¬
сительно целостного мира. И от этого возникает измене¬
ние антропологий персонажей, да? Ну вот Серсея. Уж на
что гадина просто... Я сейчас говорю не о функциональ¬
ном аспекте, а вот именно о характеристическом. Когда
мы начинаем на неё смотреть, нас просто тошнит.
М.Ш.: Актриса прекрасная.
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
Е.В.: Да, актриса замечательная. Кстати, актёры вообще
удивительно пластичны, потому что в этом фильме не мо¬
гут играть другие. Потом, когда она начинает претерпевать
муку, ну мы вообще привыкли, что тот, кто претерпевает
муку, вызывает у нас живейшее сочувствие - мы христиа¬
не - мы начинаем ей сочувствовать. Она теряет детей, она
страдает - и, в общем, мы уже забыли и простили ей карму.
То же самое с Джейме. Джейме - он вообще очень неодно¬
значный. Актёр, который его играет, в известном фанатском
видео как раз и поёт про эту историю, что вот я был такой
плохой, но потом я претерпел муку и стал хороший. Этот
мир удивительно этически пластичен. Мы не можем разби¬
рать его в привычных этических категориях: тут возникает
новый тип этики, который возможен и функционален.
Р.Т.: Я с Евгенией не соглашусь. Насчёт пластично¬
сти - абсолютно согласен, но есть чёткий, стабильный
и абсолютно этический стержень. И вот его представля¬
ет Варне. Этот стержень - государство. Кто он, Варне? Он
раб, он ученик колдуна, он актёр во всех стадиях его карье¬
ры. Его физиология очищена: у него нет вот этих страстей,
которым почти все другие персонажи подвержены. Но его
приоритет, и он говорит это прямым текстом, - это сохра¬
нение государства.
В.Б.: На всю эту игру есть только одна группа людей,
занятых делом. Это Ночной дозор.
Е.В.: Правильно.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
В.Б.: Они не борются за власть, они не устраивают
какие-то свары. У них есть занятие, полезное для всех.
И поэтому достаточно просто и этически ориентировать¬
ся на этих людей в чёрном - потому что они в какой-то
степени вне игры. Они выведены за скобки, и они нужны
всем. И поэтому, видимо, спаситель выведен именно отту¬
да. Если можно его считать спасителем.
А.М.: Да, Ричард.
Р.Т.: Это очень меткое замечание: я полагаю, что че¬
ловек в чёрном - это что-то вроде статуса. Тем не менее,
среди них тоже есть люди, которые подвержены интригам,
амбициям, там тоже есть своя иерархия - маскулинная.
А передо мной, когда я думаю об этой мегасаге, всегда
предстаёт изможденное лицо известного нам по портре¬
там Томаса Гоббса. То есть тот природный человеческий
мир, где люди действительно выгрызают друг другу горло
или режут друг друга какими-то примитивными видами
оружия. Вот этот мир - он всё время наступает, он всё вре¬
мя угрожает этим государствам, сколь бы они ни были по¬
рочными по управляемости или глупыми их правители.
Вот поэтому мне кажется, здесь есть какой-то технический
критерий, который стабилен.
М.Ш.: Я хочу с вами абсолютно согласиться и, более
того, продолжить вашу мысль. Вы обозначили два важней¬
ших аспекта для нашего разговора. Первый - это аспект
служения власти или служения королевству, государству,
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕЛАШИИ ГЕФТЕР.РУ
о чём мы просто неизбежно должны сейчас поговорить,
применив это к Варису. Второй момент - то, что обозна¬
чила Женя - это вопрос функционала. И третий момент -
тот, что обозначил Владимир, а именно вопрос Ночного
дозора: они единственные, как было правильно сказано,
кто занимается делом не просто так. Самое интересное,
что Джордж Мартин ухитряется проверить на прочность
любую категорию, любую систему: Толкиен как бы пророс
в «Игру престолов» и в «Песнь льда и пламени», пророс
гораздо заметнее, чем Джордж Мартин готов это признать.
Но сейчас не об этом. Смотрите. Только мы во всё это по¬
верили, как тут же появляется лорд Станнис, который
хочет немедленно встроить Ночной дозор в собственную
иерархию власти, и параллельно, слегка на периферии,
интригует Серсея с королевской гаванью - это один мо¬
мент. Другой момент - то, что сам лорд Сноу, ставший че¬
ловеком, который возглавляет Ночной дозор, немедленно
опровергает сложившуюся картину мира, открывая про¬
ход одичалым в Семь Королевств. Причём там есть совер¬
шенно гениальная фраза, которая относится к ситуации
нашей современности, когда его спрашивают про одича¬
лых. Он говорит: «У них только одна проблема - они ро¬
дились не по ту сторону Стены». У них одно отличие от
нас - единственное, да? Не то, что они ходят там в каких-то
мехах, не то, что у них нет развитого, сельского хозяйства
и производства, да? - но то, что они родились по непра¬
вильную сторону стены. Это очень интересный момент,
о котором либо сегодня, либо ещё когда-то нам имеет
смысл поговорить.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Но про Вариса. Смотрите. Он постоянно говорит о том,
что он служит - чему? И тут я должна вспомнить Алексан¬
дра Маре, который на научно-популярной конференции
по «Игре престолов» сказал очень важную вещь. Когда он
слышал перевод - ему очень нравилось, что Варне говорит
о государстве. Когда он полез в оригинал, что совершенно
справедливо, выясняется, что он говорит о стране, королев¬
стве. И тогда выясняется, чему служит Варне. Более того,
мы наблюдаем трансформацию Вариса в фильме, которая
не сложилась ещё до конца в книге. Трансформация от ин¬
тригана до практически серьёзного чиновника. Но он не
интриган. Внимание, буквально в первой же части «Песни
льда и пламени» Арья Старк в подземелье с, заметим, че¬
репами драконов, подслушивает разговор Вариса, и выяс¬
няется, что интрига с замещением Роберта Баратеона кем-
нибудь из династии Торгариенов созрела уже тогда. И тогда
возникает вопрос - кому и чему служит Варне? Он служит
Семи Королевствам, он служит концепту власти как таково¬
му, он служит некой справедливости. Тогда получается, что
он вообще хранитель королевства, потому что он меняет ко¬
роля, как только этот король оказывается недостойным. По¬
тому что Роберт в конце ведёт себя недостойно - Джоффри
они прекрасно заменили при участии Вариса, заметим.
И так они и будут всех менять, пока не придёт лучший, пока
не придёт сильнейший. Что это за такое удивительное явле¬
ние - Варне, который, безусловно, трикстер по архетипу?
Р.Т.: У него есть, на мой взгляд, основополагающая
мысль, что королевство, государство - это вопрос дискур-
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
са. Потому что, скажем, в какую-нибудь средневековую
эпоху использовали бы термин «королевство». Эти рома¬
ны и, естественно, эти сами фильмы - они чрезвычай¬
но метафоричны. И то, что герой евнух, не только отсы¬
лает нас к целому ряду историй в разных политических
культурах, которые мы знаем, - это говорит о том, что он
очищен от целого ряда страстей, психологических драй¬
вов. И ещё я хотел сказать следующее: да, я, пожалуй,
соглашусь, что Ночной дозор - это такой стационарный
фрайкор, в хорошем смысле. И с тем, что Варне есть га¬
рант власти, гарант государственности и, следовательно,
цивилизации. Но там есть другая группа, о которой мы
еще не говорили: это учёные, которые занимаются со¬
биранием генерации знаний, у них есть свой универси¬
тет. Опять же, там свои интриги, конечно, свои амбиции,
своё честолюбие, - но, кроме этого, они эти свои знания
используют догматически. Опять же, как они их исполь¬
зуют? Ну, конечно, они врачуют, они занимаются разра¬
боткой каких-то военных средств. Но они же и являют¬
ся источником советов и, если хотите, опять же, некой
закодированной идеологии государственности. Потому
что их присутствие необходимо в любом из этих семи ко¬
ролевств для того, чтобы это королевство было королев¬
ством как структура власти.
М.Ш.: Да, согласна абсолютно. Итак, у нас есть ари¬
стократия, у нас есть каста воинов, у нас есть меритокра¬
тия. Тогда мы перейдём, наконец, к вопросам священни¬
чества.
242.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Е.В.: Если мы говорим об этике, то вот то, о чём Ри¬
чард сказал, это такая подмена этического политическим.
То есть нет отдельного региона этического как некоторого
региона валидизации поступка. Критерием валидизации
поступка является его политическая рациональность. Для
поддержания или восстановления равновесия политиче¬
ского мира любой поступок, который для этого пригоден,
как бы этически оправдан.
М.Ш.: Тогда мы немедленно вспоминаем дружно, хо¬
ром, три-четыре...
Е.В.: Цареубийство?
М.Ш.: Нет. Цель оправдывает средства.
Е.В.: Да, естественно. Я тоже об этом подумала, но мне
почему-то кажется, что эта аналогия немножко кривова¬
тая. Поскольку всё-таки то, что я говорю, очень похоже
на решение гоббсовской проблемы. А «цель оправдывает
средства» - это немножко про другое. Цель для этого надо
объективировать.
А.М.: В смысле, что цель настолько объективна, что
любые средства - это только моменты, только инструмен¬
ты, которые оправданы всегда, поскольку это инструмент.
Ну как мы можем о молотке говорить, что он делает, даже
если вместо молотка действует какой-то живой человек?
Мне насчёт этичности другое интересно. Что, когда мы
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
говорим о политизации и этике, допустим, у Мартина, то
мы не учитываем следующее: если мы берём в качестве
фона, допустим, роман XIX века, то он не менее полити¬
чен и антиэтичен, чем то, что мы делаем. Потому что он
основан фактически на некоторой политэкономической
модели. А именно модели долга, которая и делает некий
мир таким вот консистентным, в котором персонажи
со своими характерами, нравами, страстями могут ра¬
ботать. То есть мир кантианского или адамсмитовского
долга, который надо всеми висит и по сравнению с ко¬
торым любые чувства являются частными. Целепола-
гание, которое позволяет нам сочувствовать героям,
цепляет нас именно для того, чтобы мы признали, что
в конечном счёте любая политическая система, любая
экономическая система - это аромат фактически XIX века
и, как это известно хотя бы из Маркса, слепок социально-
экономических отношений своего времени. И можно их
изучить - именно для того, чтобы мы признались в том
числе и в функционировании этой политической эконо¬
мии. В этом смысле, допустим, литература XIX века пол¬
ностью политэкономична.
В.Б.: Подождите-подождите. Мне кажется, что Саша всё
сказал правильно, но с одной поправкой. Там действитель¬
но в этом романе всё это есть, но автор... Условно говоря,
роман работает именно потому, что он с этим борется. Ро¬
ман XIX века, я имею в виду. Про роман XX века я вообще
не говорю. Но роман, как бы наоборот, пытается во всё это
опустить некую этическую шкалу.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
А.М.: Которая - скандал, заметьте. Любой роман, про¬
славивший XIX век, был скандалом.
Е.В.: То есть погрузить в это человеческую субъектив¬
ность и оправдать ее каким-то способом.
А.М.: И наскандалить одновременно, заметьте.
М.Ш.: Давайте вернёмся к «Игре престолов» и поговорим
о Его Воробейшестве и Иерониме Савонароле. Это ловушка,
в которую Джордж Мартин нас радостно ловит и в которую
я, например, при первом прочтении поймалась мгновенно.
Потому что сама идея культа семи богов как части единого
целого позволяет провести очевидную аналогию с христиан¬
ством, и мы это прекрасно понимаем. Но если мы говорим
о вожделении к власти, то перед нами есть Иероним Савона¬
рола, который предлагает отказаться от роскошеств и пре¬
даться каким-то практикам покаяния. Если же приглядеться,
то становится всё очевиднее, что Воробейшество, весь хоро¬
ший, белый и пушистый, на самом деле стремится к власти,
как и все остальные. И ему доставляет абсолютно садистское
удовольствие измываться над Серсеей Ланнистер, ковда она
к нему попадает. Это показано и в книге и в фильме прекрас¬
но, и самое интересное, на мой взгляд, - это братства, возрож¬
даемые Его Воробейшеством, имени которого мы не знаем.
Братство честных бедняков и братство военных немедленно
заставляют нас вспомнить тамплиеров, конечно. А честные
бедняки - это, скорее всего, может быть связано с крестовым
походом детей, но тут надо бы ещё копнуть.
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
Е.В.: Нет, это францисканцы.
М.Ш.: Да, кстати, францисканцы, абсолютно верно. Но
мы наблюдаем достаточно печальную картину. Тут нет во¬
проса никакого духовного поиска, нет никакого духовного
восхождения. Это оказывается иллюзией вертикали в мире
«Игры престолов». И, более того, мы понимаем, что Воробей-
шеству точно так же нужна власть. В книге это обозначено на
вербальном уровне, а в фильме это прекрасно обозначено на
уровне вот этих условных «братьев». И в этот момент - это я
говорю и отсылкой к Савонароле тоже, он тоже громил, при¬
зывал и сжигал украшения и дамские наряды - меня больше
всего потрясает, коща мы понимаем, что вот эти братья в ко¬
ричневых рясах - это чистой воды те же самые...
В.Б.: Серые штурмовики?
М.Ш.: Уже не серые штурмовики, а чёрные монахи, ко¬
торые точно так же громят красоту, сжигают женщин и т.д.
Р.Т.: Вам не кажется, что в этой саге мы наблюдаем по¬
стоянное проявление некоего стремления к монотеизму? То
есть в чисто сюжетном измерении мы видим, как появля¬
ются некие вдохновенные персонажи, пассионарии, кото¬
рые проповедуют альтернативу вот этому политеизму. Но
есть этот импульс, который может быть постоянно забло¬
кирован и, скорее всего, не будет реализован в ‘последней
части сериала. Тем не менее, мне кажется, что он там при¬
сутствует.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
В.Б.: Тут две вещи. Первая - это та, о которой, по-моему,
говорила Оксана Куропаткина: в мире «Игры престолов»,
в мире «Песни льда и пламени» фактически нет теологии.
То есть, что, собственно говоря, проповедует Его Воробей-
шество на уровне идей, на уровне символа веры, остаётся
совершенно непонятным. Примерно ясно, что он пропо¬
ведует в смысле действий. Такое ощущение, что просто
людям настолько не нравится Ланнистер, что уж пусть
лучше будет Его Воробейшество. И второе - если касаться
вопроса о том, чему служит Варне, то, возможно, более-
менее точным определением будет то, что Варне служит
Порядку. А Порядок в таком мире, какой описан у Марти¬
на, воплощается в том, что политическая власть находится
в руках, так сказать, героев - в руках людей, выдающихся
настолько, что о них Мартин даже книгу написал. Потому
что только это единственный случай, когда в книгу про¬
рывается, условно говоря, народ: народные массы из ста¬
тистов, которые убивают и умирают по велению и по воле
персонажей, обретают худо-бедно какую-то субъектность,
чего-то хотят и к чему-то стремятся. И получается, что
в этом случае Его Воробейшество отвратителен настолько,
что на его фоне даже Серсею Ланнистер начинают жалеть.
Получается, ловушка притворства действует как объек¬
тивная, не как субъективная только. То, что было бы, если
бы это был роман про исторического Савонаролу, где бы
изображалось, как он создаёт некоторую ловушку своего
благочестия, и мы бы в конце концов радовались в тот мо¬
мент, в который мы можем разоблачать эту иллюзию. Это
напоминает такую вот гоббсовскую или макиавеллиан-
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
скую, в чём-то политическую иллюзию. А здесь эта иллю¬
зия, в принципе, материализуется. Это гоббсовская, маки-
авеллианская метафора. Как раз это я хотел бы обсудить.
Е.В.: Чем похож Его Воробейшество на Вариса? Они
правда похожи. А похожи они даже как-то типологически,
но они такие как бы на вид положительные.
М.Ш.: Да ладно.
Е.В.: Такие спокойные какие-то на вид. При диалоге
других героев с ними они могут создавать иллюзию объ¬
ективной, какой-то гармоничной респектабельности.
Ну, вспомним диалог Его Воробейшества с бабушкой ко¬
ролевы.
А.М.: То есть всеобщая респектабельность - она здесь
олицетворяется, материализуется.
Е.В.: И при этом Его Воробейшество, как и Варне, абсо¬
лютно искренен. Эти неподдельность, респектабельность,
искренность - за ними стоит служение действительно, ус¬
ловно говоря, объективированному, «вне меня» лежаще¬
му принципу. То есть: «Я сейчас тебя убью, или посеку,
или сожгу, разорю, но ты же понимаешь, что я к тебе при
этом никак не отношусь, а это меня побуждает сделать вот
то дело, которому я служу». Что касается Его Воробейше¬
ства - как это здесь работает? Совершенно правильно было
замечено, что здесь нет теологии; вернёмся к тому, что я
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
говорила про сакральное и профанное. Как мы все знаем
из христианской этики, про пену на губах ангела...
А.М.: Учитель Церкви, Григорий Померанц.
Е.В.: Тот принцип, который выражен этими словами,
он более глубокий. Что он означает? Он означает, что когда
человек на себя берёт эту роль, или сам придумывает, не
опираясь на ту или иную инстанцию, которая легитимиру¬
ет его действия, на высшую инстанцию, когда он сам при¬
думывает что-то такое, то есть тот объективный этический
принцип, за который сейчас тебя пожгут, - это приводит
к некоторому превращению...
М.Ш.: Легенда о Великом Инквизиторе.
Е.В.: Я как раз к ней подводила. Великий Инквизитор
действует в этой системе превращённого добра, в силу
того, что никакого добра не может быть, поскольку прин¬
ципа этого сакрального, из которого добро берётся, просто
нет в этом мире.
М.Ш.: «Всё, что сделал предъявитель сего, сделано по
моему приказу и для блага государства». Темы макиавелли-
евская и гоббсовская здесь абсолютно уместны. Но я очень
хочу, чтобы мы развили тему, как раз связанную с Гоббсом.
А прежде чем мы это сделаем, позволю себе маленький
комментарий. Если вдуматься, мы рассмотрели трёх «се¬
рых кардиналов» на данный момент: Мизинца, Вариса
круглый СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
и Его Воробейшество. Если смотреть по тексту, мне про¬
сто интересно было предположить, что же сам Мартин-то
имел в виду. Мы все очень хорошо знаем трактовку сери¬
ала, а вот трактовка книги? И, если вчитаться, получается
крайне интересная вещь. Они все условно хорошие. Они
все правы. Каждый из них находится в рамках не глобаль¬
ной этики, не вопросов добра и зла, не вопросов теологии,
а в рамках собственной правоты. Мизинец, кстати говоря,
там гораздо более позитивный, нейтрально позитивный
персонаж, ну, немножко прилгал, что он с Кейтилин спал,
а может быть, и не прилгал. И кстати, он Сансу не продаёт
Рамси Болтону. Там абсолютно другой расклад. Варне во¬
обще не белый и пушистый.
Р.Т.: Он не пушистый, он лысый.
М.Ш.: Да. Что характерно. Как верно заметил Ричард,
он абсолютно нейтрален: такой наблюдатель, игрок и т.д.
И, кстати, обратите внимание, в сериале он ещё постоянно
прячет руки. То есть он вообще не показывает никаких сво¬
их намерений. И Его Воробейшество, который точно так же
следует каким-то своим правилам. А теперь внимание: так
ведь Серсея абсолютно в этом плане права. Она же спасает
своих детей! Какая мать не хочет спасти своих1 детей?
Р.Т.: Да, то есть, видимо, здесь есть элемент этики, но
этики чисто, если хотите, биологической. Меня впечат¬
ляет, что сам концептуальный пласт саги - он дохристи¬
анский или послехристианский. Даже ни одно из имён
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
героев не является именем христианским, хотя иногда на¬
поминает его.
Р.Т.: Само понятие этики при анализе этого произведе¬
ния ахронично и анахронично. И, кроме того, я бы сказал о
понятии «народ», которое упомянул, если не ошибаюсь, Вла¬
димир. «Народ» был придуман Гердером, то есть это XVIII
век. Точка отсчёта, от которой развивается сюжет, отсылает
нас в совершенно иной, доисторический, во всяком случае
досовременный, период. Поэтому народа там действительно
нет. Там есть люди, там есть воины, там есть какие-то кре¬
стьяне, которые копошатся в плодородной земле...
М.Ш.: В почве.
Р.Т.: И нации тоже. Вообще, в конце XVIII - начале XIX
века этих понятий не существует. Биологически привяза¬
но всё к любви: особенно матери и отца к детям; к любви
мужчины и женщины друг к другу. Этим, на мой взгляд,
этическое содержание исчерпывается.
А.М.: Да, но если говорить как раз о гоббсовском мире,
то Гоббс сделал очень интересную вещь. Фактически соз¬
дав первую, в общем-то, атеистическую систему политоло¬
гии, он, собственно, перевернул спор времён Реформации
и Контрреформации - спор об узурпации, вокруг которо¬
го всё строилось. Собственно, католики утверждали, что
Католическая церковь - единственная, которая не может
узурпировать власть, поскольку она всячески заботится
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
/
о своих детях, и, собственно, те добродетели, которыми
она обладает, оправдывают в том числе даже и те недо¬
статки, ошибки, преступления, которые были совершены.
А что Церковь совершала преступления - это потому что
она вынуждена была противостоять той системе узурпа¬
ции, которая существовала во всём окружающем мире.
То есть окружающий мир здесь описывается как Град Зем¬
ной и как град, в котором происходит узурпация. Понятно,
что эта схема восходит к Августину, хотя очень своеобраз¬
но препарированному, где только, в общем-то, Град Божий,
как вы помните, не представляет собой узурпацию. А, соб¬
ственно, с чего у Августина начинается мировая история -
с того, что, в общем-то, Ромул убивает Рэма, то есть факти¬
чески узурпатор убивает узурпатора.
Е.В.: Каин Авеля.
А.М.: Да, и Каин убивает Авеля. То есть узурпацию
нельзя, по Августину, преодолеть, потому что уничтоже¬
ние узурпации становится, в свою очередь, новой узурпа¬
цией. Гоббс поворачивает эту ситуацию, доказывает, что
считаемое нами заботой об общем благе является узурпа¬
цией. Если бы Ромул завалил Рэма подарками, это была бы
точно такая же узурпация.
Е.В.: Одной из вербальных и смысловых доминант дис¬
курса Дейнерис является слово «узурпатор». »
А.М.: Да. Кстати.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Е.В.: И Станниса Баратеона. Вот они бесконечно опери¬
руют концептом «узурпатор», называя узурпаторами всех,
кто так или иначе является их конкурентами по борьбе за
железный трон.
А.М.: Да. И вот, конечно, интересно, что если Гоббс
выворачивает эту ситуацию, то «Игра престолов» в неко¬
тором смысле - это размышление над тем, как работает
система, где узурпация поддерживается не только как бы
начальным убийством или ритуальным, в общем-то, жерт¬
воприношением по Августину, но и всеми остальными
сторонами жизни, где для цивилизаторства оно тоже будет
в той или иной мере узурпацией.
Е.В.: Самое интересное, на что бы мне хотелось обра¬
тить внимание: если мы понимаем вопрос о праве претен¬
дентов на престол, мы, наконец, переходим к вопросу пре¬
тендентов.
М.Ш.: Но, коллеги, что интересно. Ведь если вглядеть¬
ся в ситуацию, там вообще нет тех, у кого есть права на
престол, хоть сколько-то мотивированные. Мы берём Ба¬
ратеона. Баратеон убил из-за любви брата Дейнерис. То
есть он - узурпатор.
Е.В.: Тут есть ещё мой любимый эпизод про Джей¬
ме Ланнистера - когда Джейме как бы раскрывает себя.
И в этот момент в фильме его образ поворачивается как
бы в положительную сторону, так как он говорит: «Вы го-
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
ворите, я - цареубийца. Цареубийца». И дальше он начи¬
нает рассказывать, почему он убил. Потому что он спасал
людей. То есть он как бы...
М.Ш.: ...нарушил присягу. То есть получается, что
это - двойная бездна. Ну то есть либо ты нарушишь при¬
сягу и всю жизнь будешь заклеймён как цареубийца, либо
погибнут люди, и тоже по твоей вине. В любом случае ты
будешь виноват. Мне кажется, что в этом как раз и есть
главный, если мы внешне посмотрим, а не изнутри, этиче¬
ский резон этого мира. Что бы ты ни сделал, действитель¬
но, ты либо будешь заклеймён, либо погибнут люди.
Р.Т.: Мне очень понравилось это рассуждение Евге¬
нии, потому что оно мне напомнило следующий эпизод из
истории почти современной. В основании Соединённых
Штатов отцы-основатели были людьми, которые наруши¬
ли присягу верности королю, были клятвопреступниками.
Но они ведь начали проект, который потом продолжили
и французы, новое государство, основанное на каких-то
идеологических принципах. Может быть, это некоторый
скачок концептуальный, но ведь есть очень сильный мо¬
нолог Джейме о том, как сумасшедший король пришёл
спасти тех, кого можно было спасти. Здесь такой узел - я
почему-то говорю солженицынским языком - где действие
начинает двигаться именно в историческом смысле.
М.Ш.: Поэтому он всех так цепляет. Да, согласна.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Е.В.: То есть маховик истории здесь запускается в мо¬
мент, когда либо происходит нарушение присяги, либо
люди погибнут - и как бы когда выбора нет.
А.М.: То есть учреждение порядка возможно при отсут¬
ствии выбора - либо выбор узурпирующий.
Е.В.: А хаос - это лестница.
М.Ш.: С вашего позволения, вернусь к этой теме.
Трансформация Джейме Ланнистера - через страдания
к человеку думающему. Убивая безумного короля, Джей¬
ме, конечно, а) преступает закон; б) нарушает присягу,
в) это момент абсолютно свободного выбора свободно¬
го человека. И тогда получается, скорее речь идёт о том,
что Джейме - воплощение этики не рыцарской, а этики
XX-XXI века. Джейме - это человек, который стоит, услов¬
но говоря, и думает: он будет служить предположим, на¬
цистам и газовым камерам - или он нарушит это и не бу¬
дет служить. Потому что выбор Джейме обусловлен же не
просто тем, что безумный король убивает всех, кто вокруг
него. Он собирается уничтожить целый город с помощью
оружия массового поражения...
Е.В.: Драконьего пламени.
М.Ш.: Не драконьего пламени, а жидкого огня, который
там пиротехники закладывают. То есть Джейме совершает
этот Поступок с большой буквы. А дальше идёт цитата: «А
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
дерьмо вместо чести почему-то у него». Вот. Конечно, есть
ещё один, в связи с этим очень важный момент. Мы о нём
забываем, а он очень важный. За что Эддард Старк ненави¬
дит Джейме Ланнистера? За то, что Джейме практически
мальчишкой сел на Железный Трон с окровавленным ме¬
чом на коленях. Он сел как король. И Старк, который сде¬
лал всё, чтобы привести Роберта Баратеона на это место,
конечно, мгновенно в нём видит конкурента. И не может
этого ему простить буквально до конца дней своих.
В.Б.: Тут ещё такая вещь. Об этом говорил Артемий,
по-моему, Стрелецкий, один из докладчиков на конфе¬
ренции. Он говорил о том, что в книге Мартина и в сери¬
але люди живут в средневековой стилистике. То есть там
они, конечно, на конях в латах и с мечами, но проблемы
у них - как будто они живут в XXI веке, только у них ай¬
фонов не хватает. И, собственно говоря, из этого моно¬
лога Джейме видно, что относительно того, что хорошо,
что плохо, в чём заключается этика, они на самом деле
всё прекрасно представляют, потому что это представля¬
ет Мартин.
В.Б.: И, собственно говоря, потому Джон произносит
патетические слова, что они просто родились по ту сто¬
рону Стены, в Средние века никто бы так сказать не мог.
Может, поэтому и «Игра престолов», что все, в Общем, по¬
нимают, что это игра. И поэтому всё это происходит - по¬
тому что невозможно. И, кстати, ещё одна мысль возник¬
ла - что вот Эддард Сарк не любил этого самого Джейме,
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
но при этом Старк - как раз наибольшее воплощение сред¬
невековой этики в кондовом смысле «спасать людей». Ему
бы, наверное, в голову не пришло спасать людей. И у него
к безумному королю счёты были совершенно другие, к гу¬
манизму не имеющие никакого отношения.
М.Ш.: Единственный гуманист - и воплощение, и но¬
ситель определённых этических категорий «Игры престо¬
лов», и одновременно человек XX-XXI веков - это Джей¬
ме Ланнистер. А второй человек, который, как правильно
отметил Владимир, бесконечно освобождает рабов, это
Дейнерис Таргариен. И вот вопрос об освобождении ра¬
бов вообще крайне интересен. В моей версии, которую
я транслирую в своих открытых лекциях и в фонде «Пре¬
дание», и в Еврейском культурном центре, я предположи¬
ла, что все поступки Дейнерис в той или иной степени,
конечно, определяются идеей мессианства, «let my people
go», как бы необходимостью «вывести народ из Египта».
Артисты интересно подобраны в условном таком ветхоза¬
ветном духе. Интересно, что когда Дейнерис как бы заду¬
мывается над рабством, освобождая их в одном из первых
городов, она говорит: «Люди там из кирпича и крови». Эта
тема кирпичей, тема пыли, тема пирамид, вот этот вот не¬
понятно полу египетский, полу-, даже не знаю, полумесо-
потамский, вавилонский Восток, где люди страдают, как
рабы, и, соответственно появляется Дейнерис, которая
буквально выводит их из рабства... Кстати, в книге она их
пока ещё недовывела, а в фильме-таки вывела.
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
Р.Т.: И с очень, на мой взгляд, неудачными послед¬
ствиями. Потому что всё это, опять же, хаос, и приходится
пользоваться драконами, чтобы владельцев испепелить,
если они начинают угрожать её идее. Психологически,
чувствуется, она исполнена сочувствия к этим рабам, но
перед нами же мегасага, сказка. Здесь и топосы, которые
нам всем известны, которые перерабатываются Мартином.
И почему бы не сказать так, что дети жестоки, дети мыслят
буквально. Когда я преподаю «Братьев Карамазовых» моим
студентам, естественно, мы рассуждаем о Великом Инкви¬
зиторе. Я всегда их спрашиваю насчёт слезы ребёнка, как
бы они поступили? У нас происходит голосование, и они
все голосуют за то, чтобы ребёнка умертвить ради спасе¬
ния человечества.
Е.В.: Ой-ой. Кстати, по-моему, у Урсулы Ле Гуин есть
рассказ, в котором присутствует прекрасный город, где
все живут счастливо, богато и т.д., и есть один страдаю¬
щий ребёнок. Все знают, что он страдает, но его страдание
является залогом процветания всего полиса.
Р.Т.: Да. И, кстати, Урсула Ле Гуин, между прочим, одна
из любимых авторов Мартина. Он часто её упоминает
в интервью.
Е.В.: Мне показалось, что тут есть такая закономер¬
ность. У нас есть: с одной стороны - некий основопола¬
гающий принцип, объективирующий наши действия.
С другой стороны, у нас есть свободный выбор. Ну, как
258,
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
у Джейме, например. С третьей стороны, эти два момента
сталкиваются друг с другом в разных ситуациях. Значит,
что получается? Тут я хочу вернуться к тому, какую роль
играет то, что это люди XX-XXI веков. А что такое человек
XX-XXI веков? Это человек, который действительно дол¬
жен сделать выбор, ну, например, перед лицом того, что
государство вдруг перелицевалось, стало фашистским, на¬
пример, а он принёс некие присяги. Он должен отказаться
от своих присяг, да? Для того чтобы осуществить как бы
свою свободную волю, своё видение добра.
М.Ш.: Причинить добро.
Е.В: Причинить добро, да. Это - глобальная ситуация,
которая возникает в силу того, что у нас модерный или мо¬
бильный мир, где всё перелицовывается постоянно, и ты
уже на что-то подписался, а оно перелицевалось и стало
чем-то вполне себе людоедским. И это может быть очень
локальный выбор, внутри локального сообщества, малень¬
кий. Но это что означает? Вспомним бессмертный рассказ
«Честное слово» писателя Пантелеева, который мы в дет¬
стве все читали. Этот рассказ нам внушает, что если ты дал
честное слово, надо держать его несмотря ни на что, что
это очень классно, если ты держишь своё честное слово,’
и всё такое прочее. В то же время у Толкиена во «Власте¬
лине колец» есть эпизод, когда Пиппин говорит: «Я буду
тебе служить, король», а король-то на самом деле, в общем,
это полное говно. И вот эта ситуация - она довольно рас¬
пространённая. Мне кажется, что это соотносимые вещи -
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
в каком смысле? Что такое «честное слово», что такое «при¬
сяга»? «Присяга» - это, скажем так, не в мобильном мире,
в стабильном мире - такая вещь, которая эту стабильность
гарантирует. Соответственно, как только мир становится
подвижным и наместник, которому ты сейчас поклялся,
в итоге превращается в полное говно, твоя клятва оказыва¬
ется непонятно чем. То есть в этом мире как бы всё меняет¬
ся. И мне кажется, что Мартин это показывает очень класс¬
но и что перед нами то, что требует нашего осмысления.
М.Ш.: Ну тоща первым здесь всё равно будет Джон Ро¬
нальд Руэл, потому что именно в этом эпизоде в третьей
части «Властелина Колец» (только это касается не Пиппина,
а одного из стражей цитадели Минас-Тирита) - становится
понятно, что Денетор сошёл с ума. Он не стал полным дерь¬
мом, он просто сошёл с ума от близости технологий Па-
лантира. И, сойдя с ума, он, собственно, собирается сжечь
своего сына, Фарамира. Тоща Пиппин бежит к одному из
стражей, к своему другу. И страж, поскольку охрана Денето-
ра его не подпускает, убивает, во-первых, привратника вот
этого погребального района, и потом он вступает в крова¬
вый поединок и убивает одного из стражей Денетора. Затем
Гэндальф (это очень важный момент, потому что мы видим
разницу между концепцией Толкиена и концепцией Джор¬
джа Мартина) видит убитых, и там этот самый страж, наш
лояльный страж, который нарушил присягу,»чтобы спасти
жизнь Фарамина, предаётся ламентациям и сожалениям
из области: «Вот, я не должен был убивать привратника,
но он...», там прекрасно сказано: «Но он не дал мне ключи,
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
а я очень спешил»! Прекрасная мотивация, да? Охранник
ламентирует, а Гэндальф комментирует. И говорит он сле¬
дующее: «Вот влияние врага, вот влияние Саурона, вот вли¬
яние тёмного начала. Люди убивают друг друга, и каждый
верен присяге!» Вот это сказано у Толкиена.
В.Б.: Толкиен потом это всё-таки изящно обходит, по¬
тому что приходит настоящий король и этого стража про¬
щает.
М.Ш.: Нет, он сначала говорит: «Ты, конечно, большой
молодец, но ты преступил закон, за это я тебя изгоняю из
Минас-Тирита». Но, правда, потом выясняется, что не «из¬
гоняю», а «направляю служить к человеку, ради которого
ты пожертвовал всем». Всем - в том числе и чужими жиз¬
нями. Да, согласна.
Р.Т.: Мне кажется, что Джейме Ланнистер - это Клаус
фон Штауфенберг эпопеи. И этот его акт, будучи клятво¬
преступным, тем не менее является этически очень силь¬
ным.
В.Б.: И у Мартина уже не нужен истинный король, ко¬
торый бы его извинял.
М.Ш.: Да, истинного короля у Мартина нет вообще.
В.Б.: Точно так же, как и некоторого сакрального прин¬
ципа оправдания для этого мира.
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
М.Ш.: Так более того, у Мартина нет и Грааля. У него
есть намёк на тамплиеров, но Грааля у него нет. Не удер¬
жусь, сделаю вставку. Ведь мы помним, что Серсея одер¬
жима попыткой обыграть судьбу. Теология, как мы уже
говорили, отсутствует в «Игре престолов», а вот категория
судьбы там, наоборот, представлена весьма развёрнуто.
И Серсея с определённого момента подчиняет свою жизнь
попытке обмануть пророчество, которое ей произносят.
Р.Т.: Так что она будет автором собственной смерти,
хоть и молодая.
М.Ш.: Безусловно, причём неизвестно, от Тириона или
от Джейме. Потому что Джейме - тоже её младший брат.
Помните пророчество: «холодные руки младшего брата
сомкнутся на твоём горле»?
Р.Т.: И в заключение, я имею в виду, в заключение
моего собственного замечания, я не хочу узурпировать...
Заметьте, что «Game of thrones», «Игра престолов» - во
множественном числе. Но престол только один. Значит,
это раздвоение, растроение, рассемерение, если хотите,
одной-единственной метонимии власти. Ну и метафоры
тоже.
М.Ш.: Согласна. И тогда маленькая деталь, ну просто
на сладкое. Давайте обратим на секундочку внимание на
очень любопытный момент, который добавляет в фильм,
в отличие от книги, самый наш любимый персонаж Ти¬
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
рион Ланнистер. В фильме идёт ещё более заметная ак¬
туализация и акцентуализация современных концеп¬
тов. Смотрите: Тирион - он как бы перешёл на сторону
Дейнерис. Перешёл по разным причинам. Но, перейдя,
он оказывается в какой-то момент по разные стороны
с собственным братом. К вопросу о Каине и Авеле и т.д.
И посмотрите, как интересно: создатели фильма доводят
эту идею до конца. Мы не знаем, что напишет Джордж
Мартин, но вот в фильме это очень чётко показано.
Да, он как бы сделал выбор, в «Игре престолов» нет тёмной
и светлой стороны силы, там есть у каждого своя сторона
силы. Он выбрал свою сторону силы, он выбрал сторону
Дейнерис Таргариен. Мне очень нравится этот эпизод,
потому что авторы сценария «Игры престолов» заставля¬
ют Тириона пожать плоды своих действий, встретиться
лицом к лицу с последствиями, и это крайне важно. Да,
вот он идёт по этой выжженной земле, и он прекрасно
понимает, что это и его рук дело. Ибо он тоже становится
своего рода Варисом при Дейнерис, он тоже начинает ею
управлять - так же, как Варне управляет королями. Так
что у нас есть ещё один «серый кардинал».
Е.В.: Но она ведёт себя как Его Воробейшество.
М.Ш.: Нет, Дейнерис ведет себя как Таймен Ланнистер,
между прочим. Потому что Воробейшество никого не жёг,
его сожгли. И, более того, она ведёт себя как Станнис Ба-
ратеон. Вот Станнис сжигает там всех направо и налево,
он же очень жёсткий. У него есть идея узурпаторов и тех,
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
кто преклонил колена, и подданных, у него нет равных.
Он никого не воспринимает равным себе. Либо ты пре¬
ступил закон, и я тебя убью, либо ты преклонил колена,
и я тебя помилую. И Дейнерис начинает его копировать,
что характерно, сама того не замечая. Власть трансформи¬
рует человека, вот что удивительно. Кто бы мог подумать?
Но трансформирует разительно.
В.Б.: Для Станниса как раз именно этот поход плохо
и закончился. Он пёр вперёд, как фанатик, и в конечном
счёте на этом погорел. Слишком торопился. Он был уве¬
рен, что он избранник и на этом основании имеет право
решать чужие судьбы так просто и в таких количествах.
А если бы он думал не о том, что он избранник и ему по¬
везёт, что судьба не его стороне, он, может быть, ещё и до¬
бился бы большего. Но каждого персонажа губит его сле¬
дование выбранному модусу поведения.
М.Ш.: Да. Но тут-то у нас есть замечательная проек¬
ция «негативного монотеизма». У нас есть жрица, которая,
с одной стороны, постоянно пропагандирует Лорда Све¬
та, они ему молятся, ему одному все. Но мне кажется, что
с христианской концепцией это не имеет ничего общего -
это очередная ловушка Джорджа Мартина для нас. Пото¬
му что, да, тут, конечно, и инквизиция где-то проходит по
краю сознания, во имя этой веры они сжигают направо
и налево. Но, с другой стороны, опять-таки, вопросу
о цели и средствах и слезе ребёнка, - там, кстати, есть эпи¬
зод, когда Мелисандра говорит, и Станнис это повторяет,
264.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
что неужели вот ты ради одного человека будешь обрекать
на гибель всех? Вот это бесконечная идея количества, та¬
кой недоброй количественной этики. Именно её она про¬
пагандирует, и именно благодаря Мелисандре Станнис об¬
манывается на свой счёт. Он не такой плохой человек, но,
кстати, ему корона тяжела, об этом говорится буквально
с первых же строк.
Р.Т.: Я согласен. Вы очень метко заметили, что он не
такой плохой человек. Он не харизматичен, он плосок. Он
прагматичен, и, как часто бывает с прагматиками, кото¬
рые попадают под влияние мистика или какого-то одухо¬
творённого проповедника или проповедницы, он начина¬
ет делать плохие вещи, потому что это разумно, потому
что это полезно, потому что это утилитарно.
А.М.: Да. Мелисандра - это, в общем-то, своего рода
теософия.
Р.Т.: Мы ей благодарны за то, что она воскрешает, воз¬
вращает к жизни Джона.
М.Ш.: Причём сомневаясь в себе.
А.М.: А когда она сомневается в себе, она становится
настоящим религиозным деятелем.
М.Ш.: Да! Только в этом случае. Пока она собой до¬
вольна, она сжигает всех на своем пути.
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
А.М.: Причём таких персонажей очень много в истории
литературы, в реальной истории, которые действительно,
как раз когда проявляют какое-то милосердие, вдруг ста¬
новятся подлинно действующими из религиозных или по¬
литических самозванцев.
М.Ш.: Да. И, кстати, по фильму это очень чётко про¬
слеживается.
Е.В.: Подождите-подождите! Я поняла. Значит, дело-то
вот в чём. Ведь она жрица, ёлки-палки, пламени. Жрица
света, жрица пламени.
А.М.: Света. Она отождествляет свет и пламя.
Е.В.: А свет и, соответственно, лёд, да, лёд и пламя, свет
и пламя, это...
М.Ш.: Боже мой! Я только сейчас поняла смысл назва¬
ния!
Е.В.: Подождите-подождите, я не про смысл названия!
Я про то, что мы все говорили про трансценденцию, а где
она там? То есть это и есть то самое трансцендентное этого
мира. Получается, что нам дают понять, намекают на то,
что всё-таки, может быть, там что-то есть. В этом, так ска¬
зать, трансцендентном того мира, в котором это всё проис¬
ходит. Что-то кроме этого хаоса, воль, желаний, решений
и столкновений, что-то существует. И вот это «что-то» -
266
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
оно, собственно говоря, независимо от того, что происхо¬
дит вообще, решит исход этой самой битвы. Но при этом
оно абсолютно не имеет никакого отношения к поступкам
действующих Лиц и вообще ничему. Мне кажется ещё, что
эта штука, про которую ещё пока непонятно, как она ра¬
ботает, - нам на неё как бы намекнули. Хотя, может, нас
опять обманывают.
М.Ш.: Причём, Жень, что характерно, на нее намек¬
нули создатели фильма. И в книге об этом нет ни слова.
В книге только что убили Джона Сноу, как мы помним.
В.Б.: Его Воробейшество ещё жив.
М.Ш.: Воробейшество жив, Серсея только-только
прошла свой этот путь условного покаяния и унижения
и уничижения и, как мы помним, только озлобилась. Это
тот случай, когда ей это не помогло никак с точки зрения
духовных практик.
Р.Т.: Это естественная реакция.
М.Ш.: Абсолютно. И вот теперь очень важный момент,
который касается Мелисандры. Да, безусловно, мы сейчас
этот момент обсудили по фильму. Это очень интересно.
В книге есть крайне любопытная деталь. Да, она там точ¬
но так же ошибается. Она несколько раз предсказывает со¬
вершенно не то или, даже если она видит это, выясняется,
что она видит совсем не то, что она объясняет, и т.д. Но
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
очень важно, что Красная Жрица при всех её способностях,
возможно сверхспособностях, из Станниса создаёт не из¬
бранного Нео. И, тем более, прости Господи, не Спасителя.
Из очень, в общем, неплохого человека она, сама того не
зная, создаёт - но это ей, конечно, не удастся, как мы зна¬
ем - фюрера. Ибо что произносят по книге участники её
богослужения? «Одна страна, один бог, один король». Дру¬
гое дело, что персонажам «Игры престолов» и «Песни льда
и пламени» - и это очень важно - свойственно меняться.
Что мы видим на примере Джейме и отчасти на примере,
кстати, Сандора Клигана. Он и в книге ухитрился поменять¬
ся, за что ему большое человеческое спасибо. Собственно,
Арья, по-моему, для этого и нужна - для показа трансфор¬
мации через призму её восприятия. И, кстати, Санса. Это
прекрасный персонаж, абсолютно недооценённый крити¬
ками, но об этом, наверное, придется говорить отдельно. Ну
что, о Серсее успеем сказать несколько слов, коллеги?
A. М.: Ну, наверное, в качестве заключения. Мы уже
почти два часа работаем.
М.Ш.: Мне интересны вкратце ваши концепции, что
с ней будет дальше? Для неё возможна трансформация -
или все свои трансформации она уже пережила, превра¬
щаясь в такую снежную королеву?
B. Б: Самое логичное из происходящего с ней, особен¬
но в рамках фильма, - что она всё-таки чем дальше, тем
сильнее портится. В том смысле, что она начиналась с та¬
268.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
кой гламурной прожигательницы жизни, которая просто
без морали, без особенных каких-то целей в жизни. Такую
страстную интриганку-то она стала играть сильно позже.
И она постепенно на этой почве сходит с ума. Так или ина¬
че, она села на Железный Трон. Это еще никому не про¬
ходило даром.
М.Ш.: Отлично сказано!
В.Б.: Никому это, вообще говоря, не пошло на пользу
в конечном счёте. И, вероятнее всего, она постепенно бу¬
дет становиться всё более жестокой, всё более непредска¬
зуемой, всё более властолюбивой. Сейчас к чему пришёл
фильм? К тому, что на мир живых идёт армия мёртвых,
а Серсея думает, как бы с помощью этих мёртвых убрать
политических конкурентов.
М.Ш.: Истинный политик!
В.Б.: Это, конечно, истинный политик, но в какой-то
момент подобный подход напугает того самого Джейме,
который когда-то убил одного короля для того, чтобы не
погибли люди, и, в принципе, он вполне способен провер¬
нуть этот трюк ещё раз.
Р.Т.: Я скажу так. Что она - мать, ставшая патриархом.
Все её дети погибли. Она уже мертва. Если она беременна,
то, может быть, она мёртвым беременна. Мне кажется, она
уже умерла.
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
Е.В.: Я подчеркну её эмоциональную неоднозначность -
в том смысле, что, с одной стороны, безусловно, она от¬
вратительна, а с другой стороны, она в какой-то момент
начинает вызывать сочувствие. И мы в ней сочувствуем
человеческому. Но после того, как мы увидели в ней че¬
ловеческое, начинается история с её расчеловечиванием.
И мне кажется, что это драматургически очень интерес¬
ный и оправданный ход. Потому что если бы склеить, ус¬
ловно говоря, финал фильма и начало, то, в общем, нам
этот персонаж стал бы глубоко неинтересен в какой-то мо¬
мент и всё. Но, поскольку есть вот эта человечная середи¬
на, когда она теряет детей и претерпевает всякие бедствия,
мучается, любит и т.д., то мы видим, как человек прояв¬
ляется, причём невольно, и человек умирает внутри неё.
И, вообще говоря, довольно логично, что она как бы может
думать, что можно договориться с нелюдью, с мёртвыми.
Потому что у неё уже какие-то перегородки... Она отреза¬
ла себя от человечества, от неё уходит Джейме. То есть она
уже не любит никого. Она хочет власти ради власти как
принципа. Хотя всё время, как безумная, действительно
повторяет: «Мы это делаем», - там есть этот эпизод: «Ради
кого ты это делаешь? - Я это делаю ради нас. - А нам это
зачем?» Дети умерли, зачем это нам?
Р.Т.: Она мертва, поэтому она хочет заключить договор
с мертвецами.
А.М.: Да. Но в том-то и дело, что перед нами действи¬
тельно персонаж из мира мёртвых, в чём-то напоми¬
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
нающий Дидону. То есть человек, который может быть
политическим фактором только как принадлежащий
к обречённости на смерть. И движет всем остальным сю¬
жетом. Другое дело, что в её облике нет провиденциаль-
ности, и парадоксальность её в том, что она действительно
действует, страдает. Она патетична, но она никогда не про¬
виденциальна, в отличие от других героев. То есть мы не
можем сказать, зачем она делает это, кроме чистого осу¬
ществления власти в данный момент.
М.Ш.: И соглашусь, и возражу. Два момента. Мне ка¬
жется, что если Джейме абсолютно современный герой,
то Серсея - самый мозаичный герой «Игры престолов».
Потому что, во-первых, она абсолютная леди Макбет. Во-
вторых, леди Макбет, которую уже потом и Макбет сам на¬
чинает бояться, так же, как её начинает бояться Джейме.
Это первое. Второе. Она - абсолютно трагическая героиня,
ибо над ней довлеют рок и судьба. Ибо было пророчество.
И всё, что она затеяла с Воробейшеством, происходит по¬
тому, что, как мы помним, она пыталась обмануть проро¬
чество. Она решила, что Маргери Тирелл, или Маржери
Тирелл - та самая молодая королева, которая придёт и ли¬
шит всего, что ей дорого. А на самом деле чем дальпГе,
тем больше становится понятно, что это Дейнерис Тарга-
риен. И, опять же, финал Серсеи абсолютно неясен: кто
из двух младших братьев её, собственно, и прикончит?
Она всё время думает, что это будет Тирион Ланнистер,
но чем дальше, тем больше понятно: велика вероятность,
КРУГЛЫЙ СТОЛ ПО «ИГРЕ ПРЕСТОЛОВ»
В РЕДАКЦИИ ГЕФТЕР.РУ
что это будет Джейме. И, наконец, это как бы скорее тема
для дальнейшего разговора, крайне интересно, что перед
нами попытка женщины отстоять своё право в мужском
средневековом мире. Ибо она раз за разом произносит, что
истинный сын Тайвина Ланнистера не Джейме, а она -
старший сын. Вопрос старшинства, вопрос возможности
управления. Другое дело, что - тут я согласна буквально
со всеми коллегами - верны слова лорда Актона: «Власть
развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно».
A. М.: Да. Спасибо большое всем. Действительно, мы
всячески закольцовывали эту композицию, но и кольца,
и драконы, и Георгий, побеждающий драконов, и Толкиен,
и Вагнер, и Мартин заслуживают ещё и дальнейших разго¬
воров. Но всем большое спасибо. Думаю, это не последняя
наша встреча.
B. Б.: Спасибо.
М.Ш.: Спасибо.
А.М.: Спасибо, Ричард.
Е.В.: Спасибо, коллеги.
Владимир Берхин
Президент фонда «Предание»
Ответы на часто задаваемые вопросы.
Да, «Предание» - благотворительный фонд, хотя и не только. Мы помогаем лю¬
дям в самых разных бедах, заходите на сайт fond.predanie.ru и сами всё поймёте.
Да, это мы (вместе с «Ратоборцами» и библиотекой им. Боголюбова) провели
конференцию по «Игре престолов». Да, просто потому что захотели.
А теперь зачем нам это надо.
Коща-то давно мы начинали как православная интернет-библиотека. Нам ка¬
залось, что мир гибнет от недостаточно серьёзного отношения к предельным вопро¬
сам - к смерти, к смыслу жизни, Бытию Божьему и тому подобным материям. И мы
искренне трудились на ниве христианской миссии в меру своих сил и разумения.
И Господь благоволил нашей работе - во всяком случае, позволил ей существовать, и у
этой работы был плод. Но по мере накопления опыта оказалось, что современный мир
делится не столько на праведников и грешников, не столько на правоверующих и ере¬
тиков, не столько даже на христиан и тех, кто ещё не просвещён светом Евангелия,
сколько совсем иначе. Он делится на тех, кому наплевать и тех, кому нет. Причём это
самое «не наплевать» может выражаться как-то очень по-разному. Это может быть тяга
к улучшению мира через труд и милосердие, это может быть тяга к знаниям и неспо¬
собность мириться с несправедливостью, это может быть беспокойство человека искус¬
ства или тихое безумие религиозности. Но есть те, кто успокоился, и те, кто ещё жив.
Это у белых ходоков одно стремление - пожрать весь мир, а людям вечно надо
чего-то более сложного. И постепенно, оставаясь христианами, мы начали менять кон¬
цепцию своей работы. Мы по-прежнему готовы дать ответ о своём уповании, если нас
о том попросят. Мы работаем для братьев по вере, стараясь честно говорить о том, что
нас волнует как членов Церкви. Но мы перестали видеть в мире одних только врагов
и одних только заблудших.
Наши союзники сейчас - честная мысль и честное творчество. Даже если это
больная мысль и нездоровое творчество - тем ярче они свидетельствуют о том, куда
зашёл мир, и что ему действительно нужен Спаситель. И в этом смысле гуманитар¬
ные науки, как бы они ни рядились в антиклерикализм - тоже наши союзники.
И поэтому, ковда ко мне пришёл Рома Шляхтин и предложил идею конферен¬
ции - я согласился. Нет ничего интереснее, чем демонстрация работы мысли. Тем
более на ярком материале. Тем более на таком, который знаком каждому.
Взять выдуманный мир и препарировать его средствами настоящей науки, пока¬
зать, как они работают - это практически миссионерское усилие. «Смотрите, как оно
интересно бывает». Не просто «сиськи и драконы», а нечто по-настоящему сложное,
от чего можно протянуть ниточку к разговорам на те самые предельные вопросы,
с которых мы когда-то начали.
Поэтому спасибо Роме Шляхтину, спасибо Юлии - директору библиотеки,
спасибо «Ратоборцам» за поддержку. Огромная благодарность всем нашим авторам
и тем докладчикам на конференции, которые не смогли поучаствовать в сборнике (на
портале «Предание» вся конференция есть в свободном доступе).
Часть авторского вознаграждения поступит в фонд «Предание» и будет исполь¬
зована, чтобы отдалить Зиму для тех, кому особенно тяжело.
Бестселлер Джорджа Мартина «Песнь льда и пламени» и снятый по его мотивам
сериал «Игра престолов» давно стали культовыми во всем мире. Российские
ученые, используя данные современной науки, перекидывают мост между
сказочными пространствами и реальным миром, ищут исторические аналогии
изображаемым в сериале событиям и, кажется, вплотную приближаются к тому,
чтобы объяснить феномен небывалой популярности этого произведения.
«В мире “Игры престолов” есть смерть и страдание, как и в нашем мире. Закрыть
на это глаза невозможно: с этого начинается самая первая серия первого сезона,
на это учат смотреть детей. Смертны все, но всё же несколько лучше
получается защитить себя и близких у тех, кто принимает эту данность и строит
свою жизнь, уважая её. И снова параллели с нашей реальностью: если вести
автомобиль в подпитии, шанс оставить детей сиротами возрастает,
если играть со смертью, больше вероятности проиграть».
Светлана Яблонская
«Главным и очевидным источником вдохновения Мартина при создании
образа дотракийцев были степные народы раннего Средневековья.
Из образов монгольской империи пришёл и главный термин
для обозначения главы клана - кхал, и относительно высокая роль женщин,
и многие другие детали, заканчивая достаточно хорошо проработанным образом
“Великого Скакуна”, который поведёт дотракийцев через море.
В этом образе угадывается вполне реальный прототип - поход монголов
во главе с Батыем в 1239-1243 годах “к последнему морю”, на Запад, во время
которого татаро-монголы разбили венгров в битве при реке Шайо и поляков при
Лигнице и залили кровью всю Восточную Европу, вплоть до западных пределов
Хорватии».
Роман Шляхтин
«Сам Мартин в интервью признавался, что для него “Песнь льда и пламени”
прежде всего история о власти. Действительно, что может быть увлекательнее
королевских игр, в которые втянуты, по доброй воле или волею рока, решительно
все персонажи? Но, как Мартин исподволь намекает, не дай бог управлять страной
во времена Апокалипсиса».
Янина Солдаткина
www.ast.ru | www.bool
□ vk.com/izdatelstvoasj
0 instagram.com/izdata
П facebook.com/izdatei
ИЗДАТЕЛЬСКАЯ ГРУППА ACT Q ok.ru/izdatelstvoast I