/
Автор: Мельникова Е.А. Гимон Т.В.
Теги: всеобщая история период феодализма (iv в - 1861 г) история россии сборник научных трудов вече материалы и исследования ежегодник
ISBN: 5-02-018489-6
Год: 2006
Текст
ДРЕВНЕЙШИЕ
ГОСУДАРСТВА
ВОСТОЧНОЙ
ЕВРОПЫ
2004
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ
ДРЕВНЕЙШИЕ
ГОСУДАРСТВА
ВОСТОЧНОЙ
ЕВРОПЫ
2004 год
Политические институты
Древней Руси
Ответственные редакторы тома
Т.В.ГИМОН, Е.А.МЕЛЬНИКОВА
МОСКВА
Издательская фирма
«ВОСТОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА» РАН
2006
УДК 94(47)
ББК 63.3(2)4
Д73
Работа подготовлена в рамках проекта
«Политические институты и верховная власть в домонгольской Руси»
по программе фундаментальных исследований ОИФН РАН
«Власть и общество в истории»
Издание осуществлено при финансовой поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ)
согласно проекту № 05-01-1605Id
Издательство благодарит за содействие в выпуске книги
Институт практического востоковедения (г. Москва)
Редакционная коллегия:
доктор исторических наук Е.А.Мельникова (ответственный редактор),
кандидат исторических наук Г.В.Глазырина,
кандидат исторических наук И.Г.Коновалова (ответственный секретарь),
кандидат филологических наук В.П.Матузова,
доктор исторических наук А.В.Назаренко,
доктор исторических наук А.В.Подоенное,
доктор исторических наук Л.В.Столярова,
доктор исторических наук И.С. Чичуров,
член-корреспондент РАН Я.И.Щапов
pereeue0 & dBVzs
Древнейшие государства Восточной Европы : материалы и
Д73 исслед. / Ин-т всеобщей истории РАН. — М. : Вост, лит., 1978- .
2004 : Политические институты Древней Руси / отв. ред. Т.В. Ги-
мон, Е.А. Мельникова. —2006. — 438 с. — ISBN 5-02-018489-6
Очередной том ежегодника рассматривает тему «Политические институты
Древней Руси» в различных аспектах — собственно историческом, источнико-
ведческом, историко-филологическом. Центральным сюжетом тома стало древ-
нерусское вече: его состав, функции, значение термина и степень его строгости,
роль сообщений о вече в летописном тексте. Освещаются такие проблемы, как
взаимоотношения веча и князя, съезды князей, киевское столонаследие, кня-
жеское имянаречение, репрезентативность летописных данных о персоналиях
древнерусской истории, состав заказчиков древнерусских книг. Публикуются
также две статьи, посвященные актуальным проблемам изучения договоров Ру-
си и Византии X в., и две рецензии.
ББК 63.3(2)4
ТП-2006-1-289
ISBN 5-02-018489-6
© Институт всеобщей истории РАН, 2006
© Оформление. Издательская фирма
«Восточная литература» РАН, 2006
Исследования
Ю. Гранберг
ВЕЧЕ В ДРЕВНЕРУССКИХ
ПИСЬМЕННЫХ ИСТОЧНИКАХ:
ФУНКЦИИ И ТЕРМИНОЛОГИЯ*
ВВЕДЕНИЕ
В Новгороде, где вече обладало наи-
большей властью, оно могло выби-
рать князя, заключать с князем до-
говоры, ограничивавшие его права,
наконец, низлагать князя. На вече
также выбирались важнейшие долж-
ностные лица — как военные, так
и гражданские.
Британская энциклопедия1
В Британской энциклопедии о вече говорится как об институте, характер-
ном для средневековой Руси, а именно для X-XV вв. Это, так сказать, об-
щепринятый взгляд. Цель моего исследования — проверить истинность
этого взгляда.
В течение уже более чем 200 лет вече и Новгородская республика иг-
рают в политической истории России роль весьма значимого символа.
Российские мыслители XIX и начала XX в. часто идеализировали древний
Новгород и его так называемый вечевой строй, который символизировал
для них народную свободу и борьбу против тирании, воспринимался как
противоположность царскому самодержавию XIX столетия. Декабристы,
например, говорили о Новгороде и о новгородском вече как об образце, на
который следует равняться современной России2. Во время революцион-
* Настоящая публикация представляет собой сокращенный перевод монографии:
Granberg J. Veche in the Chronicles of Medieval Rus: A Study of Functions and Termino-
logy. Goteborg, 2004.
’ Veche // Encyclopaedia Britannica Online <http://search.eb.com/eb/article?eu=76900>
[Accessed May 14, 2003].
2 Ltibke Ch. Novgorod in der russischen Literatur (bis zu den Dekabristen). B., 1984.
S. 169-228; Мартышин О.В. Вольный Новгород: Общественно-политический строй
и право феодальной республики. М., 1992. С. 11-12.
© Ю. Гранберг, 2007
3
ных событий 1917 г. о вече вспоминали, чтобы продемонстрировать древ-
ность, исконность республиканских традиций в России3
«Проблема веча» — одна из самых обсуждаемых проблем новгород-
ской, да и вообще древнерусской политической истории. Исследователи
давно разглядели в вече антикняжеский институт и народное собрание.
Соответственно, древний Новгород часто рассматривается как заповед-
ник русской демократии, уходящей своими корнями еще в догосударст-
венную эпоху4 По мнению немецкого историка Клауса Цернака, взгляд
на вече как на народное собрание — это ключевой компонент историче-
ского и национального самосознания россиян, развитие которого нача-
лось в XVIII в.5
Вече — вне всякого сомнения — очень важное понятие для всех, кто
когда-либо писал о русской истории. Историк права О.В. Мартышин по-
лагает, что вече обладало полномочиями «высшего органа государствен-
ной власти». Эта роль веча, по его мнению, не была в достаточной мере
продемонстрирована в предшествующих исследованиях6 В связи с этим
особенно странно, что ни разу не было предпринято систематическое ис-
точниковедческое изучение всех упоминаний древнерусских источников
о вече7 Настоящее исследование ставит своей целью заполнить этот про-
бел. Мною будут каталогизированы и проанализированы упоминания веча
в источниках за период с 997 по 1518 г. В результате, я надеюсь, мы смо-
жем узнать нечто новое о политическом устройстве Руси (и в частности,
Новгорода) в средние века.
Первоначально планировалось посвятить это исследование только
новгородскому вечу (ведь'именно Новгород всегда считался «республи-
кой», управляемой вечем). Но в ходе работы выяснилось, что новгород-
ское вече невозможно изучать в отрыве от остальной Руси, да и в исто-
риографии свидетельства о вече в одном древнерусском регионе часто
экстраполируются на другие области. Таким образом, было решено учесть
все упоминания веча, вне зависимости от того, к какой области Древней
Руси они относятся. Географически зто исследование охватывает всю
3 Эфруси Э. Новгородская республика (Господин Великий Новгород). М., 1917.
С. 3; Евгеньева М. Новгорбдское вече. Из истории русского народоправства. М., 1917.
С. 10-20; Казьмин Б.Н. Народовластие в Древней Руси. М., 1918. С. 2-3, 20.
4 См. гл. 1.
5 Zernack К. Die burgstSdtischen Volksversammlungen bei den Ost- und Westlaven.
Studien zur verfassungsgeschichtlichen Bedeutung des Vefce. Wiesbaden, 1967 (Giessener
Abhandlungen zur Agrar- und Wirtschaftsfbrschung des EuropBischen Ostens. Bd. 33).
S. 15.
* Мартышин О.В. Вольный Новгород. С. 181. События 1418 г. являются, по мне-
нию Мартышииа, хорошей иллюстрацией такого положения веча (см. подробнее в
гл. 4).
7 Й. Лейшнер, О.В. Мартышин, Г. Пикхаи и К. Цериак высказывали намерение про-
извести такого рода нсследоваине, однако оно пока, насколько мне известно, ие было
воплощено в жизнь.
4
древнерусскую территорию8, а хронологически — период с 997 по 1518 г.
К 997 г. относится древнейшее упоминание о вече, а к 1518 г. — упоми-
нание псковского вечевого колокола (через 10 лет после присоединения
Пскова к Московскому государству).
Обычно считается, что институт под названием «вече» был важной со-
ставной частью государственной структуры древнерусских княжеств,
а позднее — городских республик Новгорода и Пскова. Новгород, как
полагают, управлялся и контролировался вечем; на вече бурлила полити-
ческая жизнь9 Как я постараюсь показать, этот взгляд не подтверждается
источниками.
В словаре И.И. Срезневского «вече» определяется как «народное собра-
ние в Древней Руси», а «вечники» — как «участники веча»10 И.И. Срезнев-
ский добавляет, что иногда слово «вечники» обозначает «мятежники»,
причем все приводимые им случаи употребления слова «вечники» подра-
зумевают как раз это второе значение. Что же касается приводимых Срез-
невским примеров на слово «вече», то из них трудно понять, что конкрет-
но каждый раз имеется в виду11
Подъем политического значения древнерусских городов и их населе-
ния не подлежит сомнению, и его начало, вероятно, следует датировать
второй половиной XI в. Конечно, усиление влияния городов связано
с быстрым ростом их населения, увеличением числа ремесленников
и купцов. По наблюдениям датского слависта К.Р. Шмидта, в период
между началом XI и началом XIII в. наблюдается заметный рост числа
употребляемых в источниках социальных терминов, а это, в свою оче-
редь, говорит о значительном развитии, усложнении древнерусского
общества12 Источники показывают, что новые социальные группы не
просто возникали, но начинали оказывать воздействие на политическую
жизнь древнерусских княжеств. Главная цель этого исследования — по-
пытаться понять, являлось ли вече тем институтом, посредством которо-
го оказывалось это влияние.
Чтобы доказать, что вече — государственный орган, имеющий власт-
ные полномочия, ученые опираются на многочисленные свидетельства
источников. При этом очень часто для доказательства привлекаются такие
8 По преимуществу свидетельства о вече относятся к Среднему Поднепровью, Га-
лицко-Волынской, Владимире-Суздальской и Новгородско-Псковской землям.
9 См. подробнее в гл. 1.
10 Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменном
памятникам. СПб., 1983. Т. 1. Стб. 499-502. Как «народное собрание» вече определяется
и в словаре под редакцией Р.И. Аванесова: Словарь древнерусского языка (XI-XJV вв.).
М.» 1989. Т. II. С. 308.
11 Все словоупотребления (исключая те, что относятся к территориям за предела-
ми Руси и к церковным текстам) будут рассмотрены подробно в настоящем исследо-
вании.
12 Schmidt K.R. The Social Structure of Russia in the Early Middle Ages // Rapports des
Sciences Historiques. Stockholm, 1960. P. 31.
5
свидетельства, в которых само слово «вече» отсутствует. К деятельности
веча обычно относят такие сообщения источников, где действует какой-
либо коллективный субъект («новгородцы», «киевляне», «простая чадь»
и т.п.), или же просто употребляется глагол в третьем лице множествен-
ного числа («выгнаша», «дата посадничество» и т.п.), а никакого подле-
жащего нет вообще. Те действия, которые, по мнению того или иного
ученого, должны были бы осуществляться вечем, рассматриваются как
положительные свидетельства деятельности веча13
В некоторых работах вопрос о том, можно ли в исследовании веча
опираться на непрямые свидетельства источников, все же ставился14
Однако даже эти ученые не подвергали сомнению идею о том, что ве-
че— это политический институт, орган власти. Так, О.В. Мартышин
критикует своих предшественников за то, что они опираются на лето-
писные формулы вроде «сдумав с людьми своими» или «сдумаша кия-
не» как на свидетельства о деятельности веча15 16 Однако в других случа-
ях тот же исследователь опирается в своих оассуждениях на подобные
же непрямые сообщения источников о вече^ Исследований, где бы до-
казывалась правомерность привлечения таких свидетельств, не сущест-
вует. И тем не менее современные представления о древнерусском вече
основаны по большей части как раз на непрямых свидетельствах источ-
ников, т.е. на таких сообщениях, где само слово «вече» не употребля-
ется17
13 См., например: Сергеевич В. И. Вече и князь. Русское государственное устройство
и управление во времена князей Рюриковичей. М., 1867 (репринт: The Hague, 1967).
С. 63; Само квасов Д.И. Заметки по истории русского государственного устройства
и управлення // ЖМНП. 1869. № 12. С. 229-231; Янин В.Л. Новгородские посадники.
2-е изд., перераб. и доп. М., 2003. С. 103 (1-е издание: М., 1962); Zernack К. Die burg-
stadtischen Volksversammlungen. S. 171, 180; Фроянов И.Я. Об отношениях Новгорода
с князем Всеволодом и народных волнениях 1209 г. // Проблемы отечественной и все-
общей истории. Л., 1988. Вып. 11: Генезис и развитие феодализма в России: Проблемы
истории города. С. 48; он же. Древняя Русь: Опыт исследования истории социальной
и политической борьбы. М.; СПб., 1995. С. 35, 87, 182; он же. Киевская Русь: Глав-
ные черты социально-экономического строя. СПб., 1999. С. 19 (эта книга основана на
диссертации И.Я. Фроянова, защищенной в 1973 г.); Петров А.В. От язычества к Свя-
той Руси: Новгородские усобицы: К изучению древнерусского вечевого уклада. СПб.,
2003.
14 Zernack К. Die burgstadtischen Volksversammlungen. S. 89; Мартышин O.B. Воль-
ный Новгород. С. 175.
13 Мартышин О.В. Вольный Новгород. С. 175.
16Тамже. С. 187-188,211,284.
17 См., например: Сергеевич В.И. Вече и князь. С. 2, 22-24, 31—33; Zernack К. Die
burgstadtischen Volksversammlungen. S. 55, 58-60, 84, 116-117, 137, 147-153, 161, 167;
Leuschner J. Novgorod. Untersuchungen zu einigen Fragen seiner Verfassungs- und Bevtilk-
erungsstruktur. B. 1980. S. 242; Мартышин O.B. Вольный Новгород. С. 183, 187, 211;
Pickhan G. Gospodin Pskov. Entstehungen und Entwicklung eines stadlischen Herrschafts-
zentrums in AllruBland. Wiesbaden, 1992 (Forschungen zur Osteuropaischen Geschichte.
Bd. 47). S.231.
6
В отличие от всех предшествующих работ в настоящем исследовании
будут рассматриваться только прямые упоминания веча. Мое решение
абстрагироваться от непрямых сообщений источников вызвано стремле-
нием избежать предвзятости, давления изначальных, продиктованных исто-
риографической традицией представлений о вече. Я буду руководствовать-
ся принципом, сформулированным К.Р. Шмидтом, известным специали-
стом по социальной терминологии Древней Руси: «Следует по возможно-
сти отвлечься от любого изначально заданного представления о значении
слова, будь то значение, известное нам из повседневного словоупотребле-
ния или из работ наших предшественников-ученых; значение слова долж-
но устанавливаться исключительно путем анализа контекстов, в которых
это слово употреблено в источниках»18
Таким образом, в настоящем исследовании будут проанализированы
контексты употребления в источниках слова «вече» и те события и про-
цессы, при описании которых использовано слово «вече». Моя цель —
определить, что в каждом конкретном случае под словом «вече» подразу-
мевал автор источника. Первоначально — в соответствии с только что
процитированными словами К.Р. Шмидта — я исследовал свидетельства
источников без учета интерпретаций моих предшественников. То, что
получалось в итоге, сопоставлялось затем с ранее выдвинутыми, а иногда
и общепринятыми ответами на вопрос о функциях и полномочиях веча.
К тому же изначально мало правдоподобным кажется, что значение слова
«вече» не менялось на протяжении столь длительного периода — с конца
X по начало XVI в.
Несколько слов о структуре исследования. В главе 1 будет рассмотре-
на историография древнерусского веча. Остальные главы посвящены ана-
лизу употреблений слова «вече» в источниках — летописях, памятниках
законодательства, актах и письмах19 Абсолютное большинство упомина-
ний веча находится в летописях. Отбору, общей характеристике летопис-
ных источников и их информации о вече будет посвящена глава 2. Все
случаи употребления слова «вече» в летописях каталогизированы в таб-
личной форме в Приложении 1 к настоящей работе. Главы 3-5 содержат
разбор конкретных летописных свидетельств о вече. Весь материал будет
условно разделен на три периода — «ранний» (997-1185), «средний»
(1193-1446) и «поздний» (1454-1518). Это разделение обусловлено осо-
бенностями летописных источников20 и принято исключительно для удоб-
18 Schmidt K.R. The Social Structure. P 28.
19 Археологические источники, печати и берестяные грамоты в исследовании не
рассматриваются, так как не содержат употреблений слова «вече» и тем самым не
дают прямой информации относительно того, в каких значениях это слово употреб-
лялось.
20 До 1185 г. нашим основным источником будет Ипатьевская летопись; для «сред-
него» периода большинство свидетельств происходит из новгородских летописей
(к 1446 г. относится последнее упоминание веча в связи с внутриновгородскими собы-
7
ства работы. Трем периодам соответствуют три главы этого исследова-
ния— главы 3-5. Помимо летописей вече упоминается в двух законода-
тельных источниках — в Новгородской и Псковской судных грамотах,
а также в целом ряде актов и посланий. Свидетельства нелетописных ис-
точников о вече будут рассмотрены в главе 6. Итоги исследования подве-
дены в Заключении.
тиями); наконец, в «поздний» период основной массив сведений о вече происходит из
псковских источников и касается внутренней жизни Пскова (к 1454 г. относится первое
упоминание о псковском вече).
8
Глава 1
ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ ВЕЧА
В ИСТОРИОГРАФИИ
Для большей части исторической литературы XVIII — начала XIX в. в той
или иной степени характерно стремление показать, что Россия имеет ис-
торию и культуру, сопоставимую с историей и культурой остальной Ев-
ропы. И.Н. Болтин (1735-1792), к примеру, доказывал высокий уровень
развития России в средневековье существованием веча и подобных «де-
мократических» институтов1 В то же время, например, А.Г Лизакевич2,
считавший, что Новгородская и Псковская «города-республики» управля-
лись по подобию ганзейских городов, не упоминает веча в своем исследо-
вании истории Новгорода и Пскова3
Начиная с XVIII в. вече часто обсуждается в трудах по истории Рос-
сии4, причем на его изображение в литературе сильное влияние оказы-
вала политическая позиция автора. Н.М. Карамзин (1766-1826), который
в 1803 г. стал официальным историографом Александра I, полагал, что
восточные славяне сохранили многие демократические обычаи даже по-
сле признания власти норманнских (т.е. скандинавских) конунгов. Одним
из таких обычаев был созыв по серьезным поводам веча, народного соб-
рания. Влияние республиканских обычаев возросло, когда после распада
Руси в Новгороде в конце концов установилось «республиканское» прав-
ление— путем присвоения новой властью законных прерогатив князя.
Вечевой строй, по Н.М. Карамзину, способствовал возникновению мяте-
жей и восстаний. По его твердому убеждению, Россию спасло мудрое са-
модержавие московских князей5
А.Н. Радищев (1749-1802), напротив, положительно оценивал Новго-
родскую вечевую республику6 Он полагал, что изначальная модель поли-
1 См.: Mazour A.G. Modern Russian Historiography: A Revised Edition. L., 1975. P. 21-
22, 260, 112.
2 Титулярный советник при дворе Екатерины II.
3 Lizakevitz J.G. de. Essai abrege de 1’histoire de Nowgorod. Copenhagen, 1771. P. 64-
66.
4 См. например: Татищев В.И. История Российская. М., 1962. Т. 1; Радищев А.Н.
Полное собрание сочинений. М.; Л., 1938. Т. 1.
5 Pipes R. Karamzin’s Memoir on Ancient and Modem Russia: A Translation and Analy-
sis. Cambridge (Mass.), 1959 (Russian Research Center Studies. Vol. 33). P. 108-110.
6 В ранних работах о Новгороде употребляется термин «вечевая республика».
Представление о Новгороде как о демократической республике постепенно сменилось
представлением о нем как о республике боярской (т.е. олигархической). Однако эта
перемена во взглядах не означала, что власть и функции веча подверглись сомнению;
некоторые современные ученые рассматривают новгородское вече как демократиче-
ский институт (см.: Янин ВЛ. Социально-политическая структура Новгорода в свете
археологических исследований // НИС. Л.» 1982. Вып- 1 (11). С. 93-95, Мартышин О.В.
Вольный Новгород. С. 58-94. Ср.: Петров А.В. К вопросу о внутриполитической борь-
бе в Великом Новгороде XII — начала Х111 в. // Проблемы отечественной и всеобщей
9
тического устройства славянского общества была сходна с той, которую
мы находим в Новгородской вечевой республике7
В нижеследующих разделах рассматривается историография тех ас-
пектов веча, которые представляют специальный интерес для настояще-
го исследования. В первом разделе освещаются теории возникновения
веча. Следующие два раздела посвящены восприятию новгородского веча
и представлениям о путях установления его абсолютного господства в Нов-
городской, а позднее и в Псковской городах-республиках. Четвертый раз-
дел представляет некоторые взгляды на вечевое собрание как таковое.
В последнем разделе рассматривается вйдение властных функций и пол-
номочий веча учеными с середины XVIII в. до наших дней.
§ 1. Возникновение веча
Происхождение веча — предмет жарких споров в российской науке. Со-
гласно старейшей гипотезе, средневековое вече восходит к народным со-
браниям племенного общества. В.И. Сергеевич8 считал, что вече сущест-
вовало с незапамятных времен. Более того, он полагал, что государство
возникло в результате гражданского договора между князем и народным
собранием — вечем9
Гипотеза о том, что вече выросло из собраний родового общества, под-
вергалась сомнению начиная с середины XIX в.10 Однако все же она ос-
тавалась общепринятой до тех пор, пока В.О. Ключевский не решился от-
казаться от идеи родовых собраний. Он относил истоки веча к XI в., когда
этот термин начинает появляться в источниках при описании различных
событий. Именно в это время династическая власть породила в основных
древнерусских городах необходимые для создания веча правовые нормы,
и, по В.О. Ключевскому, у нас нет оснований допускать существование
такой организации, как вече, в более ранние периоды11
Теория В.О. Ключевского о возникновении веча в XI в. вызвала раскол
в русском научном сообществе. С.М. Соловьев подчеркивал роль княжеской
власти как катализатора процесса упрочения основ веча к концу XI в., но
зарождение веча он относит к родоплеменному строю. М.Ф. Владимирский-
истории. Л. 1985. Выл. 9: Генезис и развитие феодализма в России: Проблемы соци-
альной и классовой борьбы. С. 77).
7 Радищев А.Н. Полное собрание сочинений. Т. 1. С. 262-264.
8 В.И.Сергеевич (1835-1911) в 1860-х годах провел первое основанное на источни-
ках исследование веча. См.: Сергеевич В.И. Вече и князь.
9 Там же. С. 31-33; Соловьев С.М. Об отношениях Новгорода к великим князьям.
М. 1846. С. 7-8; Zemack К. Furst und Volk in der ostslavischen Friihzeit // Forschungen zur
Osteuropiiischen Geschichte. 1973. Bd. 18. S. 10.
10 Костомаров Н.И. Начало единодержавия в Древней Руси // Вестник Европы.
1870. № И. С. 20-25; он же. Севернорусские народоправства во времена удельно-
вечевого уклада (История Новгорода, Пскова и Вятки) // Русская республика. Смо-
ленск, 1994 (1-е издание: СПб., 1863). С. 35-41.
11 Ключевский В.О. Сочинения. Т. 1: Курс русской истории. М., 1956. С. 192.
10
Буданов и М.В. Довнар-Запольский настаивали на том, что вече коренится
в родоплеменном обществе. М.Ф. Владимирский-Буданов придерживался
мнения, что городская политическая система вытесняла родовую на про-
тяжении IX-X вв., в то время как М.В. Довнар-Запольский полагал, что
племенной характер веча сошел на нет после возникновения нескольких
княжеств, поскольку их границы не всегда совпадали с границами пле-
менных объединений12
М.Н. Покровский, первый советский историк, занявшийся проблемой
веча, считал, что социально-экономическая обстановка, сложившаяся в го-
родах XI в., оказала существенное влияние на трансформацию веча. Он
отрицал возможность происхождения «городского» веча из старого, «пле-
менного». XII век был, согласно М.Н. Покровскому, демократической
эпохой, когда управление русскими городами стали осуществлять вече
и выборные должностные лица13
Были, однако, и исторические материалисты, твердо уверенные в до-
феодальном, родоплеменном происхождении веча14 С.В. Юшков допус-
кал, что вече существовало уже ко времени возникновения Киевской Ру-
си. Он видел историческое развитие восточных славян как эволюцию от
дофеодального родоплеменного общества к Киевской Руси, а затем к фео-
дальной монархии в княжествах.
Такие выдающиеся советские историки, как Б.Д. Греков и М.Н. Тихо-
миров, считали, что возникновение народных собраний стало результатом
политического усиления городов во второй половине XI в. В то же время
Б.Д. Греков соглашался с гипотезой о зарождении веча в родоплеменном
строе. Он понимал вече как восстановление племенных собраний древне-
го славянского бесклассового родового общества и считал вечем извест-
ные по византийским источникам племенные собрания у славянских на-
родов. Случаи, когда в X в. обнаруживается нечто, напоминающее вече,
Б.Д. Греков рассматривает как рудименты архаичной «конституции» ро-
доплеменного общества. В городах, возрастание значения которых под-
тверждается как письменными источниками, так и археологическими на-
ходками, сложился могущественный класс ремесленников и купцов. Они
образовали новую политическую силу, которая начиная со второй поло-
вины XI в. принимала участие в управлении княжествами и, вероятно,
имела свои собственные формы политической организации, одной из ко-
12 См.: Довнар-Запольский М.В. Вече // Русская история в очерках и статьях. М. 1909.
Т. 1. С.226-247; Соловьев С.М. Об отношениях. С. 7-8; Владимирский-Буданов М.Ф.
Обзор истории русского права. Ростов-н/Д, 1995. С. 74-90 (впервые издано в 1886).
15 Покровский М.Н. Очерк истории русской культуры. Пг., 1923. 6-е изд., стереотип.
Курск, 1924. Ч. 1.С. 168-173.
14 Юшков С.В. Очерки по истории феодализма в Киевской Руси. М.; Л. 1939. С. 35-
36; он .лее. Общественно-политический строй и право киевского государства. М., 1949.
С. 100-104, 345-360; Греков БД. Киевская Русь. 2-е изд. М., 2004. С. 434-453; Pashu-
to V.T. Zum Problem des allrussischen Veie. Brief an H. Ludat // Jahrbucher fur Geschichle
Osteuropas. 1969. Bd. 17. S. 78-80.
11
торы* и было вече. В XII в. вече получило повсеместное распространение
в древнерусских городах, после чего в результате классовых противоре-
чий стало политическим инструментом феодальной прослойки Новгорода,
Пскова и Полоцка15
Разногласия между теми, кто, подобно В.О. Ключевскому, относит воз-
никновение веча к XI в., и теми, кто настаивает на его зарождении в родо-
вом обществе, до сих пор делят научное сообщество на два лагеря. Боль-
шинство современных исследователей, однако, придерживаются мнения,
что источники не позволяют признать существование веча ранее XI в.,
причем первое бесспорное доказательство его функционирования отно-
сится к середине этого столетия16
$ 2. Новгородское вече
как эталон вечевого строя
В.И.Сергеевич, чьи исследования веча оказали значительное влияние на
историографию, считал, что противостояние князя и веча являлось основ-
ной чертой политической жизни средневековой Руси начиная с IX в.17
Из-за этого он уделял мало внимания историческим особенностям веча,
особенно хронологическим и территориальным. Он предполагал, что вече
по образцу новгородского или псковского существовало не только во всех
городах — центрах волостей, но и в некоторых второстепенных городах
(пригородах). Этот метод распространения специфики отдельных регио-
нов на всю Русь как в географическом, так и во временном отношениях
был почти безоговорочно принят учеными, хотя у теории В.И. Сергеевича
были и критики.
Так, Д.И. Самоквасов утверждал, что нельзя проводить аналогии меж-
ду Новгородом XIV-XV вв. и Киевской Русью XI-XII вв. поскольку ис-
точники, по которым мы можем судить о политических институтах, фор-
15 См.: Греков БД. Киевская Русь. С. 442-452; Тихомиров М.Н. Древнерусские го-
рода. 2-е изд., испр. и перераб. М., 1959. С. 217-225.
16 См.: Zernack К. Die buigstiidlischen Volksversammlungen. S. 23-29, 44, 61-65, 82;
Idem. Slellungnahme zu dem Brief von V.T PaSulo an H. Ludat // Jahrbiicher fur Geschichte
Osleuropas. 1969. Bd. 17. S. 81-85. Ср.: Данилевский II.H. Древняя Русь глазами совре-
менников и потомков (IX-X11 вв.): Курс лекций. М. 1998. С. 86-101; Фроянов П.Я.
Мятежный Новгород: Очерки истории государственности, социальной и политической
борьбы конца IX — начала XIII столетия. СПб., 1992. С. 67; он же. Политический пе-
реворот 1068 г. в Киеве И Славяно-русские древности. СПб., 1995. Вып. 2: Древняя
Русь: новые исследования. С. 195-196; Марты шин О. В. Вольный Новгород. С. 61.
17 В.И. Сергеевич принадлежал к так называемой правовой школе, основанной
К.Д. Кавелиным и Б.Н. Чичериным в середине XIX в. Главной мыслью ученых этой
школы было то, что за историческим развитием народа всегда стоит государство. Госу-
дарство, таким образом, представляло собой «кульминационную стадию существова-
ния народа» или его развития. Князь же был «основной движущей силой» развития
народа (ср.: Mazour A.G. Modern Russian Historiography. P. 119-124).
12
мировались в рамках двух диаметрально противоположных систем —
монархической и демократической18 19
В.О. Ключевский, используя новгородский пример для характеристики
деталей, не рассматривал новгородское вече как своего рода эталон: вече
в Новгороде и вече в других городах Руси, по его мнению, были сходны
19
лишь в основных своих чертах
М.Ф. Владимирский-Буданов полагал, что можно говорить о единстве
веча для всей Руси вплоть до XIII в. Это вече в IX-XIII вв. сосуществова-
ло с князем и с боярской думой как один из властных институтов. При
интерпретации источников М.Ф. Владимирский-Буданов, абстрагируясь
от множества мелких деталей, создал стройную картину хронологических
и территориальных различий в пределах данного периода. Это помогло
ему избежать общей ошибки — проецирования особенностей поздних нов-
городских и псковских политических структур, лучше известных по ис-
точникам, на более ранние периоды. М.В. Довнар-Запольский настаивал
на том, что начиная со второй половины XI в. вече сохранялось в княже-
ских административных центрах. Более того, оно расцвело и стало играть
в них важную роль. Полновластное народное собрание, таким образом,
существовало в «старших городах» на протяжении XI-XIII вв.20
Итак, для значительной части историографии характерно стремление —
весьма неосторожное — воспринимать новгородское и псковское вече XIV-
XV вв. как эталон древнерусского веча в целом21 Этот подход присущ
и многим современным исследованиям, которым также свойственно не-
достаточное внимание к территориальным и хронологическим различи-
ям22 23
§ 3. Как случилось, что вече сохранилось
только на Северо-Западе?
Согласно М.В. Довнар-Запольскому, результатом продолжавшейся дезин-
теграции княжеств стало ослабление веча, проявившееся уже в середине
XII в. Ученый полагал, что вече, обладавшее полным набором властных
функций (т.е. вече, являвшееся соправителем князя), существовало только
в Киеве и в Новгороде. В других княжествах вече низводилось до более
или менее подчиненного по отношению к князю и его дружине положе-
18 См.: Самоквасов Д. И. Заметки по истории русского государственного устройства
и управления//ЖМНП. 1869.М Н.С.62;№ 12. С.217-248.
19 Ключевский В.О. Сочинения. Т. 1. С. 192.
20 См.: Довнар-Запольский М.В. Вече. С. 226-247; Владимирский-Буданов М.Ф. Об-
зор. С. 74-90.
21 Использованные в данной работе источники лишь однажды упоминают псков-
ское вече до середины XV в. (ГВНП. № 333, 1308-1312 гг.).
22 См., например: Zernack К. Die burgstSdtischen Volksversammlungen. S. 83.
23 См.: Довнар-Запольский М.В. Вече. С. 226-247.
13
В конечном итоге Древнерусское государство распалось на три части,
причем в каждой из них преобладала одна из названных выше форм вла-
сти. На Юго-Западе бояре в борьбе с князьями стремились установить
аристократический строй; в результате слабое народное собрание было
вынуждено сосуществовать с наследственной княжеской властью. Князья
доминировали на Северо-Востоке (Суздальская земля)24 Считается, что
основную роль в падении здесь веча сыграли монгольское нашествие,
специфический характер этого региона и относительная молодость его го-
родов. В то же время на северо-западе Руси, в Новгородской и Псковской
городах-республиках, правящим органом в конце концов стало вече25
Специфическое политическое устройство Новгорода— отсутствие ме-
стной княжеской династии — позволяло говорить с династической точки
зрения о его зависимости от Киева вплоть до упадка последнего. Вместе
с тем особенности новгородской политической системы не позволяли
князю участвовать во внешней политике и междукняжеских отношениях,
и в результате вече стало правящим институтом. С.В. Юшков настаивал
на том, что в Новгороде вече было политическим органом, тогда как
в других частях Руси вечем могло называться любое многолюдное собра-
ние жителей города26
Поскольку Новгород никогда не находился в прямом подчинении та-
таро-монголам, вечевой строй, который утвердился и чрезвычайно уси-
лился на протяжении XII— начала XIII в., мог продолжать существовать
и после установления ига. К. Цернак полагает, что исторические предпо-
сылки, необходимые для эволюции раннего веча в вече республиканского
города-государства конца XIII в., существовали только в Новгороде. Они
были результатом самобытной политической традиции Новгорода, а так-
же того, что Новгород сумел создать государство без князя. Отсутствие
местной княжеской династии играло важнейшую роль в этом процессе.
Другим существенным фактором было отсутствие влияний западного фео-
дализма, которые имели большое значение для княжеств Юго-Западной
24 Во второй половине XII в. в правление Андрея Боголюбского и Всеволода
Большое Гнездо, начался процесс, в результате которого политическое влияние горо-
жан уступило княжеской власти. Считается, что Андрей пресек традицию сильного
веча в Ростове и Суздале, сделав Владимир своей резиденцией и введя новую полити-
ческую систему, в которой вече не имело никакого влияния (см.: Zernack К. Die burg-
stSdlischen Volksversammlungen. S. 91,96-104).
25 Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор. С. 83-90. Многочисленные переиздания этой
книги способствовали широкому распространению ее идей. Той же точки зрения при-
держивается современный историк О.В. Мартышин. По его мнению, равновесие между
княжеской властью и властью веча не могло сохраняться долго. Одна из форм власти
рано или поздно должна была уступить другой, и в большинстве земель верх взяла
княжеская власть. В Новгороде, напротив, вече превратилось в высший властный орган
(Мартышин О.В. Вольный Новгород. С. 177).
26 Юшков С.В. Очерки. С. 215; Zernack К. Die burgsladlischen Volksversammlungen.
S. 101.
14
Руси. Таким образом, в Новгороде на закате средневековья сложились
условия, которые привели к формированию Новгородской вечевой рес-
публики, а позже и Псковской. Около 1262 г. Новгородская республика
пережила свой расцвет, а на примере Новгорода и Пскова XIV-XV вв.
хорошо видны основные политические и социальные функции веча27.
§ 4. Вече как орган власти
Вече традиционно рассматривается как полномочный институт, обладав-
ший государственной властью в Новгороде и Пскове28 29 Оговорки и со-
мнения обычно касаются деталей, но ни у кого не возникает сомнения
в наличии у веча законодательных полномочии Принято считать, что
настоящее вече с законодательными функциями существовало только
в старших городах, и принимаемые там решения были обязательны для
пригородов30
Большинство ученых полагают, что деятельность веча регулировалась
более или менее жесткими правилами, несмотря на полное отсутствие
в источниках данных, подтверждающих эту точку зрения. По мнению не-
которых исследователей, уже в XIII в. при вече велись записи важнейших
решений, а при необходимости его постановления фиксировались в гра-
мотах. При этом В.И. Сергеевич считал, что противопоставление «закон-
ных» и «незаконных» собраний веча было чуждо людям древности (по-
добное разделение в головах исследователей— продукт нового времени,
к Древней Руси оно неприменимо)31
Традиционно вече определяется как собрание горожан по важным по-
водам. Однако такие ученые, как С.М. Соловьев и Н.И. Костомаров, пола-
гали, что летописцы иногда употребляли слово «вече» в нетерминологи-
ческом значении. Они предполагали, что «вече» могло обозначать любое
сборище людей. В Новгороде это мог быть и созыв князем населения для
оповещения о военном походе, и восстание горожан против князя, и ка-
кая-нибудь формальная процедура. Сходки, вызванные недовольством
действиями администрации или личными конфликтами, тоже могли назы-
27 Ibid. S. 126, 175-176.
28 Например: Андреев В.Ф. О социальном составе новгородского веча // Проблемы
отечественной и всеобщей истории. Вып. 11. С. 70; Беляев IIД. Рассказы из русской
истории. М., 1864. Кн. 2. С. 156-158; Данилевский ПЛ. Древняя Русь. С. 86-101; Юш-
ков С.В. Общественно-политический строй. С. 103-104; Пассек В. Новгород сам в се-
бе// ЧОИДР 1869. № 4. С. 1-187; Pickhan G. Gospodin Pskov. S. 223, 292. 315; Само-
квасов ДЛ. Заметки. № 12. С. 240; Сергеевич ВЛ. Древности русского права. 3-е изд.
Т 2: Вече и князь. Советники князя. СПб., 1908. С. 69-96.
29 Так, например, М.С. Грушевский, не формулируя свою точку зрения на вече в це-
лом, отмежевывается от предположения, что политически полновластное вече сущест-
вовало на территории Украины (см.: Zernack К. Die burgsladlischen Volksversammlun-
gen. S. 22).
30 Саяоквасов ДЛ. Заметки. № 12. С. 248; Соловьев С.М. Об отношениях. С. 1-3.
11 Сергеевич ВЛ. Вече и князь. С. 68, 99-101.
15
ваться «вечем». Таким образом, «вечем» могла называться «любая толпа».
Это позволяло обосновать взгляд на вече как на мятеж, а его участников
рассматривать как мятежников («вечники-крамольники»)32
В.И. Сергеевичу ставят в вину, что любое упоминание о вече он трак-
тует как подтверждение властных полномочий этого органа. При этом
подчеркивается, что не каждое вече следует считать таковым, даже если
летописец употребляет данный термин, а также что законодательное —
большое — вече существовало только в Новгороде и позже в Пскове. Од-
нако и те, кто не согласен с В.И. Сергеевичем, не отрицают, что вече было
властным институтом33
Мнение, что под летописным вечем следует понимать собрания в ши-
роком смысле слова, выдвигалось и в последнее время. В.Т Пашуто при-
шел к выводу, что упоминания веча в летописях, по-видимому, относятся
к собраниям как таковым, и предположил, что данное слово употребля-
лось в нескольких смыслах. Это могло быть собрание, на котором город-
ская верхушка принимала решения в случае роста напряженности среди
горожан или открытого мятежа. Среди других поводов для созыва веча
называются голод, война, боярский деспотизм, а также повсеместные
притеснения бедных со стороны земельной аристократии. Тем не менее
и В.Т. Пашуто рассматривает вече как политический орган34
К. Цернак полагает, что к концу XI в. Новгород достиг такого уровня
политической организации, при котором создались предпосылки, необхо-
димые для возникновения веча. По его мнению, это произошло несколько
позже, чем в остальной Руси, зато на протяжении первой половины XII в.
политическое развитие Новгорода шло быстрее. Вече стало полновласт-
ным органом города-государства, не имевшего своей княжеской дина-
стии35
32 Костомаров Н.П. Севернорусские народоправства. С. 283; Плошинский А. О. Го-
родское или среднее состояние русского парода в его историческом развитии от начала
новейших времен. СПб., 1852. С. 68—69; Самоквасов Д.И. Заметки. № 12. С. 248; Со-
ловьев СМ. Об отношениях. С. 1-6; ан же. Сочинения. История России с древнейших
времен. Т. 2. М.» 1988. С. 27-29; Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор. С. 74-90.
33 Градовский А.П. Государственный строй древней России // ЖМНП. 1868. № 10.
С. 101-143; Юшков С.В. Общественно-политический строй. С. 102-103; Костомаров
Н.П. Севернорусские народоправства. С. 283; Линниченка /7. Вече в Киевской области.
Киев, 1881. С. 48-65; Соловьев С.М. Об отношениях. С. 1-3; Владимирский-Буданов М.Ф.
Обзор. С. 75.
34 Пашуто В Т Черты политического строя Древней Руси // Новосельцев А.П., Па-
шуто В.Т, Черепнин Л.В. и др. Древнерусское государство и его международное зна-
чение. М., 1965. С. 29-34; Pa.\huto V.T. Zum Problem. С. 78; Подвигина И.Л. Очерки
социально-экономической и политической истории Новгорода Великого в XII-XIII вв.
М., 1976. С. 104.
35 Zernack К. Die burgsiadiischen Volksversammlungen. S. 134, 143. Для обоснования
своей точки зрения К.Цернак использует упоминания веча в 1160-1161 гг. (см. ниже;
глава 3, § 3) и 1176 (см. ниже: глава 3, § 4).
16
Современные исследователи также отмечают, что основные черты ве-
чевой системы должны были достаточно ясно осознаваться, так как иначе
было бы невозможно обеспечить ее стабильность. Согласно распростра-
ненному мнению, существовал установленный порядок проведения веча,
но он в определенной степени зависел от конкретной ситуации. При при-
нятии решений основной задачей было, видимо, достижение или едино-
душия, или такого перевеса одной из партий, при котором вторая не риск-
нула бы противодействовать первой. Спорные вопросы иногда решались
с помощью физической силы, которая с правовой точки зрения признава-
лась допустимым способом урегулирования разногласий36
О.В. Мартышин считает важным попытаться отделить «законные» со-
брания веча от «незаконных», определяя последние как неправомочные
сборища толпы. Созыв «законного» (правомочного) веча имел несколько
отличительных признаков. Первый— присутствие глав всех органов вла-
сти, представителей всех административных единиц (концов) и социаль-
ных слоев, а также равноправие участников в обсуждении рассматривае-
мых вопросов37 Однако О.В. Мартышин признает, что в источниках не со-
держится информации, необходимой для отделения правомочного народ-
ного собрания от незаконного сборища людей. Он согласен, что многие из
упоминаемых в источниках собраний веча носили бурный характер, но не
допускает, что любое собрание являлось вечем, так как это означало бы,
что «судьбы Новгорода решались толпой», а вече было бы не высшим
органом государственной власти, а проявлением анархического само-
управства. Столь часто описываемый в летописи «бурный характер вече-
вых собраний», по мнению О.В. Мартышина, не лишал вече политической
власти. Более того, он полагает, что в историографии необузданность нов-
городского веча сильно преувеличивается. Он считает, что представление
о законности — о правильном и неправильном — пронизывало всю обще-
ственную жизнь, включая и органы власти, и нет оснований полагать, что
такой важный общественный институт, как вече, не воплощал эти право-
вые понятия38
36 Мартышин О.В. Вольный Новгород. С. 178-183; Zernack К. Die burgstadlischen
Volksversammlungen. S. 182-183.
37 Шведский историк Г Шюк исследовал становление шведского парламента (riks-
dag) и пришел к выводу, что настоящий парламент характеризуют четыре признака.
В нем должны быть представители всех частей государства. Эти представители долж-
ны происходить из всех социальных групп, имеющих статус свободных. Каждая из
этих групп должна обладать правом действовать независимо и участвовать в принятии
решений. Наконец, парламент должен иметь стабильные полномочия, которые бы тре-
бовали его довольно частого созыва. Разумеется, цель этих собраний не должна сво-
диться к подкреплению авторитета власти и одобрению ее действий. Для того чтобы
быть настоящим полновластным парламентом, такое собрание должно иметь отноше-
ние к решению вопросов престолонаследия, налогообложения, а также законодатель-
ных вопросов и вопросов войны и мира. См.: Schtick Н. Riksdagens framvSxi: tiden inlill
1611// Riksdagen genom tiderna. Stockholm, 1985. S. 7-58.
38 Мартышин О.В. Вольный Новгород. С. 178-183.
17
Что касается Пскова, то одни ученые предполагают, что вече сущест-
вовало там уже к концу XII в. По мнению других, Псковская республика
окончательно сформировалась лишь к концу XIV в. Третьи считают да-
же, что вече в Пскове не играло самостоятельной роли до конфликта
с Москвой в середине XV в. или что псковская политическая система,
в том числе и вече, не обладала полной независимостью даже к концу
XV в.39
§ 5. Полномочия и функции веча
Писавший в середине XIX в. И.Д. Беляев40 рассматривал вече как выс-
шую форму власти в городе, «державшую судьбу Новгорода в своих
руках». Он утверждал, что вече осуществляло назначение и смещение
князей и других должностных лиц, контролируя их и при необходимо-
сти привлекая к суду. Кроме того, вече определяется им как орган, изда-
вавший законы и вносивший в них поправки, а также жаловавший земли
и привилегии. В компетенции веча также находились вопросы войны
и мира41
Судебные полномочия веча стали предметом жарких споров. В то вре-
мя как одни утверждали, что источники XIV-XV вв. не дают оснований
признавать наличие у веча судебных функций, другие настаивали на том,
что вече представляло собой высшую форму судебной власти в Новгороде
и Пскове42 43
В.И. Сергеевич, как уже говорилось выше, полагал, что государство
возникло как результат гражданского договора князя и веча. Следова-
тельно, основные задачи веча, которое должно было играть роль противо-
веса князю, состояли в том, чтобы решить, кто должен стать князем,
« 43
а затем вместе с ним решать вопросы воины и мира.
Через всю историографию, вплоть до современной, проходит пред-
ставление о вече как о политическом властном органе. Высказываемые
ныне мнения о полномочиях и функциях веча были в большинстве своем
сформулированы уже И.Д. Беляевым в 1860-х годах44
39 Такого мнения придерживался Г.Я. Мокеев (см.: Pickhan G. Gospodin Pskov.
S. 64-68). Тот же взгляд см.: ibid. S. 19, 95, 148-149, 232; Соловьев СМ. Сочинения.
История России с древнейших времен. Т. 5. М., 1993. С. 12-45.
40 См., например: Беляев И.Д. Рассказы из русской истории.
41 Там же. С. 156-158.
42 См.: Сергеевич В.И. Древности. Т. 2. С. 92-102; Соловьев СМ. Об отношениях.
С. 10-11; Строков А.А. Восстание Степанки в 1418 году // НИС. Новгород, 1938. Вып. 3-
4. С. 105. Ср.: Гессен В.Ю. Вечевой суд в Новгороде и Пскове. Пг., 1921. С. 3-16; Са-
моквасов ДИ. Заметки. № 12. С. 232-235; Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор. С. 81-
82; Zernack К. Die burgstadtischen Volksversammlungen. S. 180-181.
43 Сергеевич В.И. Древности. Т. 2. С. 69-96.
44 Фроянов И.Я., Дворниченко А.Ю. Города-государства Древней Руси. Л., 1988.
С. 171-172, 196; Янин В.Л. Новгородские посадники; он же. Очерки комплексного
18
О.В. Мартышин утверждает, что описать все до единой функции нов-
городского веча невозможно по той причине, что они охватывают все
сферы жизни общества45 Несмотря на это, он делает попытку перечис-
лить, по его словам, «наиболее важные и часто встречающиеся в источни-
ках полномочия веча». Среди них:
• заключение и расторжение договоров с князьями;
• избрание и смещение посадников, тысяцких, владык;
• назначение новгородских воевод, посадников и воевод в провин-
ции;
• надзор за деятельностью князя, посадников, тысяцких, владык и дру-
гих должностных лиц;
• законодательство;
• внешние сношения, решение вопросов войны и мира, торговые со-
глашения с Западом;
• распоряжение земельной собственностью Новгорода в хозяйствен-
ном и юридическом отношениях, пожалование земель;
• установление торговых правил и льгот;
• установление повинностей населения, контроль за их отбыванием;
• право без промедления решать проблемы, затрагивающие и беспо-
коящие город в целом46
По словам О.В. Мартышина, в основе этого списка лежат наблюдения,
охватывающие весь республиканский период. Как уже говорилось, мне-
ние о том, что большая часть из перечисленных выше полномочий
и функций подпадала под юрисдикцию веча, сложилось уже в XIX в. Эти
представления в значительной мере сохранялись на протяжении советско-
го периода и, более того, составляют основу принятых ныне взглядов на
полномочия и обязанности веча.
В задачи данной работы входит тщательное исследование упоминаний
веча в источниках и попытка установить, позволяют ли они утверждать,
что вече действительно обладало теми полномочиями, которые отводят
ему И.Д. Беляев, В.И. Сергеевич, В.Л. Янин, К. Цернак, О.В. Мартышин
и другие исследователи.
источниковедения: Средневековый Новгород. М. 1977. С. 144; он же. Новгородская
феодальная вотчина (Историко-генеалогическое исследование). М. 1981. С. 279; он
же. Как устроен «вечевой строй»: Становление новгородской государственности //
Родина. 2002. № 11-12. С. 72-79; Костюченко И.Ю. Вече и князь в новгородской зем-
ле// Представительная власть в России. История и современность. М., 2002. С. |8;
LeuschnerJ. Novgorod. S. 106, 124-128; Zernack К. Die burgsiadiischen Volksversammlun-
gen. S. 143, 157, 178.
45 Мартышин О.В. Вольный Новгород. С. 222-225.
46 Там же. С. 176.
Гчае а 2
ВЕЧЕ В ЛЕТОПИСЯХ
1. Обзор летописных источников
Отбор летописных источников для этого исследования осуществлялся в со-
ответствии с несколькими критериями. Разумеется, к исследованию были
привлечены три древнейшие сохранившиеся летописи— Новгородская I
(НПЛ), Лаврентьевская (Лавр.) и Ипатьевская (Ипат.), содержащие много-
численные известия о вече как в Новгороде, так и в других регионах Древ-
ней Руси. Для более позднего периода (XIV-XV вв.) были отобраны наибо-
лее важные летописи, составленные в Новгороде и Пскове, а также в Моск-
ве, и отражающие — с разных позиций — отношения между этими двумя
городами и Москвой. Младший извод Новгородской I летописи (НПЛ мл.),
Новгородская Карамзинская летопись (НК) и Новгородская IV летопись
(НМЛ) представляют события с точки зрения Новгорода. Псковские летопи-
си дают взгляд на происходящее из Пскова, в то время как Софийская I ле-
топись (СПЛ) и Московский летописный свод (МЛС) освещают позицию
Москвы. Летопись Авраамки (ЛА) содержит интересные данные о жизни
Новгорода и Пскова и потому также была учтена в нашем исследовании.
Новгородские и псковские летописи, как считается, больше, чем лето-
писи других регионов, отражают ведшиеся из года в год погодные запи-
си1, а значит, их сообщения ближе к описываемым в них событиям, меньше
подвергались последующей редактуре и осмыслению «задним числом».
Политическая тенденция меняется от летописи к летописи, а иногда она
разнится и в списках одного и того же источника— например, в списках
НЧЛ2 Как правило, дошедший до нас текст летописного списка является
результатом многократной переработки. Вследствие этого анализ летопи-
си невозможен без изучения истории всех сохранившихся ее списков3
Остановимся на каждой из летописей чуть подробнее.
Лаврентьевская летопись4 сохранилась в единственном списке, соз-
данном в 1377 г. монахом Лаврентием (вероятно, в Нижнем Новгоро-
де). Предполагается, что протограф Лавр, был составлен в начале XIV в.
(в 1305 г.) в Твери. Доведенная до 1305 г. летопись имеет пропуски за
годы с 1203 по 1205 и с 1253 по 1294. Текст Лавр, включает в себя ПВЛ
(текст до 1110г включительно), а в более поздней части — южнорусское
1 Zernack. К. Die burgsliidiischen Volksversammlungen. S. 145; Гиппиус А.А. К харак-
теристике новгородского владычного летописания XII—XIV вв. // Великий Новгород
в истории средневековой Европы: К 70-лстию В.Л. Янина. М. 1999. С. 345-364.
2 Источники, описывающие последний конфликт Новгорода и Москвы, не остав-
ляют сомнений в том, что список Дубровского Новгородской четвертой летописи,
в противоположность остальным, имеет промосковскую ориентацию — см. ниже.
3 Ниже упомянуты только те списки, которые содержат материал для данного ис-
следования.
4 ПСРЛ. Т. 1: Лаврентьевская летопись. М., 1997.
20
летописание XII в. (Киев, Переяславль-Южный) и летописание Северо-Во-
сточной Руси (Ростов, Владимир, Тверь). Несколько упоминаний веча име-
ются в части Лавр., отражающей ПВЛ (в тексте за конец X-XI в.). В час-
ти, продолжающей ПВЛ, Лавр, содержит только два упоминания веча,
и оба они относятся к внутриполитической борьбе в Суздальской земле5
Очень близкий к Лавр, текст находим в таких летописях, как Радзиви-
ловская (Радз.), Московско-Академическая, или Суздальская (М.-А.),
и Летописец Переяславля-Суздальского (ЛПС; списки всех трех летопи-
сей относятся ко второй половине XV в., но общий текст доходит до
1206 г.)6 Текст Радз. заканчивается статьей 1206 г. М.-А. в части за 1205-
1236 гг. опирается на СПЛ, а последующий текст (за 1236-1419 гг.) со-
вершенно независим и отражает владычное летописание Ростова. ЛПС
имеет независимый текст за 1207-1214 гг.
Ипатьевская летопись7, доведенная до 1292 г., отражает летописание
Южной Руси. Летопись состоит из трех частей: ПВЛ (текст до начала XII в.
включительно; эта часть в целом совпадает с соответствующим текстом
Лавр.), Киевская летопись XII в. и так называемая Галицко-Волынекая ле-
топись ХШ в., первоначально, в отличие от других летописей, не имевшая
погодной разбивки. Древнейший, Ипатьевский, список относится к 1420-м
годам, другой список — Хлебниковский — к XVI в. Имеется также ряд бо-
лее поздних списков. Между Ипат. и Хлебн. списками имеется ряд суще-
ственных разночтений, в том числе в тех известиях, где упоминается вече.
Новгородская I летопись в части до 1115 г. восходит к киевскому На-
чальному своду, а в основе последующих статей лежит новгородская владыч-
ная летопись, ведшаяся из года в год на протяжении XII-XV вв.8 Списки
НПЛ объединяются в две группы, известные как НПЛ старшего и младшего
изводов. Старший извод представлен единственным Синодальным списком
(Син.), который охватывает период с 1016 по 1333 г. (но отсутствует тет-
радь со статьями 1273-1298 гг.). Основная часть Син. написана двумя по-
черками, первая часть — около 1234 г., а вторая — около 1330 г.9 Кроме то-
го, в конце Син. имеются приписки, сделанные разными почерками и опи-
сывающие события 1330-1352 гг. В одной из этих приписок (за 1337 г.)
содержится упоминание веча10 Данным почерком в Син. написана только
5 В статьях 1176 и 1262 гг.
6 ПСРЛ. Т. 1 (текст этих памятников до 1206 г. напечатан в разночтениях к Лавр/
текст Московско-Академической летописи за 1205—1419 гг.— на стб. 489-539); т. 38;
Радзивиловская летопись. М., 1989; т. 41: Летописец Переяславля Суздальского (Лето-
писец русских царей). М. 1995.
7 ПСРЛ. Т. 2: Ипатьевская летопись. М., 1998.
8 Гиппиус А.А. К характеристике. С. 345-364.
9 См.: Гимон Т.В., Гиппиус А.А. Новые данные по истории текста Новгородской
первой летописи // НИС. СПб., 1999. Вып. 7 (17). С. 18^47.
10 Об этих приписках см.: Гимон ТВ. Приписки на дополнительных листах в Сино-
дальном списке Новгородской I летописи // Нориа у источника Судьбы: Сб. статей
в честь Е.А. Мельниковой. М., 2001. С. 53-60.
21
эта запись. Следовательно, запись 1337 г. современна зафиксированному в
ней событию, что придает этому свидетельству о вече особенную ценность.
НПЛ мл. сохранилась в нескольких списках11, среди которых наиболее
важны для нашего исследования два самых ранних— Академический
и Комиссионный, восходящие, как полагают, к общему протографу12 Ко-
миссионный список написан тремя писцами. Повествование в этом списке
заканчивается статьей 1446 г., и, очевидно, примерно тогда же и была на-
писана рукопись. Академический список заканчивался статьей 1443 г.13 и,
таким образом, тоже относится к 40-м годам XV в. Создатели обоих спи-
сков вносили небольшие изменения в текст своего протографа, однако эта
правка не носила идеологического характера и по большей части не вхо-
дит в сферу интересов нашего исследования14
Тексты обоих изводов НПЛ за 1074-1330 гг. очень близки (поскольку
оба опираются на новгородскую владычную летопись), и упоминания
в них слова «вече» практически идентичны. Исключение составляет статья
за 1193 г. в НПЛ мл., а также два упоминания веча (под 1290 и 1291 гг.)
на том отрезке текста, который в Син. отсутствует (1273-1298). Кроме
того, в двух случаях статьи, содержащие несколько указаний на вече,
в НПЛ мл. подвергались правке— одно упоминание (1214 г.) было ис-
ключено, а одно (1218 г.) добавлено. До 1074 г. в Син. вече не упоминает-
ся совсем, а в НПЛ мл. — четыре раза (под 1016 г., дважды под 1068 г.
и под 1069 г.). Текст старшего и младшего изводов НПЛ до 1074 г. вооб-
ще сильно различается благодаря тому, что летописцы пользовались раз-
ными версиями киевской Начальной летописи15
Текст НПЛ мл. за период после 1330-х годов (т.е. уникальный текст
НПЛ мл.) также, вероятно, опирается на новгородскую владычную лето-
пись, однако подвергся переработке уже в XV в.16 Этот текст представля-
ет для нас особый интерес: на отрезке текста, охватывающем период в сто
11 Описание всех списков НПЛ мл. см.: ПСРЛ. Т. 3: Новгородская первая летопись
старшего и младшего изводов. М., 2003. С. V1-VII, 7-11.
12 Бобров А.Г Новгородские летописи XV века. СПб., 2001. С. 75-77.
13 В настоящее время в Академическом списке отсутствуют заключительные по-
годные статьи, которые восстанавливаются по Толстовскому списку — копии Акаде-
мического списка, сделанной в XVIII в. когда рукопись еще не имела некоторых де-
фектов, присущих ей теперь.
14 В статье 1230 г. сделано добавление, что вече состоялось «на Ярославли дворъ»;
вставка вызвана, видимо, тем, что вече редко собиралось на Ярославовом дворище.
Также добавлена заимствованная из месяцеслова информация о святых (о правке соз-
дателя Комиссионного списка см.: Гимон Т.В. Работа новгородского летописца XV в.:
Комиссионный список Новгородской первой летописи // Историческая антропология:
Место в системе социальных наук, источники и методы интерпретации: Тез. докл.
и сообщ. науч. конф. (Москва, 4-6 февраля 1998 г.). М., 1998. С. 91-93).
15 О соотношении Син. и НПЛ мл. в части за XI в. см.: Гиппиус А.А. К истории сло-
жения текста Новгородской первой летописи // НИС. СПб., 1997. Вып. 6(16). С. 34-72.
16 Исследователи предлагали различные гипотезы относительно этапов сложения
НПЛ мл. Новейшая работа: Бобров А.Г. Новгородские летописи.
22
с небольшим лет, слово «вече» используется 20 раз в двенадцати разных
сообщениях.
Новгородская Карамзинская летопись17 также относится к кругу
новгородского летописания. Она состоит из двух подборок летописных
известий (А и Б), относительно происхождения которых ведется научная
дискуссия18 Сохранился только один список НК, датируемый концом
XV — началом XVI в. Часть А, оканчивающаяся статьей 1411 г., призна-
ется старшей. Как предполагает А.Г Бобров, ее протограф был создан
в Троице-Сергиевом монастыре под Москвой в 1411-1412 гг. архиманд-
ритом Варлаамом19 Часть Б, доведенная до 1428 г., вероятно, была со-
ставлена в конце 1429 или в 1430 г.20
Новгородская IV летопись— еще один новгородский летописный
свод XV в., при создании которого были использованы НПЛ мл., обе час-
ти НК и СПЛ, хотя соотношение этих летописных памятников видится раз-
ным исследователям по-разному21 Согласно А.Г Боброву, первоначальная
редакция НЧЛ была создана в Новгороде в конце 1420-х или в 1430-х го-
дах22 Общий текст НЧЛ старшего и младшего изводов заканчивается
1428 г. Старший извод доведен до 1437 г.23, а младший — до 1448 г.24
Некоторые списки содержат сведения за XVI в. и освещают, помимо про-
чего, присоединение Пскова к Москве25 В НЧЛ содержится совсем не-
много не дублируемых в других источниках упоминаний веча, а именно
в статьях 1384 и 1385 гг. В статье 1384 г. слово «вече» встречается семь
раз, причем эти упоминания представлены только в НЧЛ (в соответст-
вующей статье НПЛ мл. присутствует только два упоминания). Одним из
17 Сердечно благодарю Джона Линда, предоставившего в мое распоряжение сде-
ланную им рукописную копию НК, что дало возможность использовать свидетельства
этой летописи (опубликованной только в 2002 г.) в данной работе.
18 Прохоров Г.М. Летописные подборки рукописи ГПБ, F.IV.602 и проблема свод-
ного общерусского летописания // ТОДРЛ. Л., 1977. Вып. 51. С. 169-182; Lind J. In the
Workshop of a Fifteenth-Century Russian Chronicle Editor: The Novgorod Karamzin
Chronicle and the Making of the Fourth Novgorod Chronicle // The Medieval Text: Editors
and Critics: A Symposium (Odense Univ., 20—21 November, 1989). Odense, 1990. P 65—81;
Бобров А.Г Новгородские летописн. С. 93-166; Лурье Я.С Предисловие // ПСРЛ. Т. 42:
Новгородская Карамзинская летопись. СПб., 2002. С. 3-13.
19 Бобров А.Г Новгородские летописи. С. 96-128.
20 Там же. С. 160-164.
21 Использованное издание: ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1: Новгородская четвертая летопись. М.
2000.
22 Бобров А.Г Новгородские летописи. С. 168-186.
23 К этому варианту принято относить два списка: Новороссийский список, дати-
руемый 1470-ми годами, и Голицынский список начала XVI в.
24 Наиболее важные из списков, принадлежащих к этой группе: Строевский, Фро-
ловский, Академический и Синодальный.
25 Таковы список Дубровского, датируемый концом XVI в. (ПСРЛ. Т 43: Новго-
родская четвертая летопись по списку Дубровского. М., 2004), и Архивский список,
относящийся к XVIII в.
23
источников текста НЧЛ, не имеющего параллелей, считается так назы-
ваемая летопись Матвея Михайлова, другой, возможно, происходит из
архиепископской канцелярии26
Летопись Авраамки27 была написана в отошедшей к Литве части Ру-
си и основана по большей части на новгородских летописях (НЧЛ, Новго-
родская V летопись). Летопись сохранилась в шести списках XV-XVII вв.
Текст доведен в ЛА до 1469 г., после чего продублированы статьи 945-
988 гг. (взятые из НЧЛ), приведены перечни князей и церковных иерар-
хов, а также некоторые юридические тексты. Наибольший интерес пред-
ставляют оригинальные известия ЛА за 1447-1469 гг.28 В списке новго-
родских епископов вече упоминается однажды, аналогично основному
тексту летописн29 В списке же князей содержится не вошедшее в погод-
ные статьи упоминание вечевого колокола30
Софийская I летопись31 представляет собой московский летописный
памятник, основанный, однако, во многом на материалах новгородского
летописания (кроме того, имеются заимствования из южнорусского лето-
писания). Летопись текстологически тесно связана с НПЛ мл., НК и НЧЛ,
однако мнения исследователей о характере их взаимоотношений расхо-
дятся. СПЛ имеет два извода. Старший извод заканчивается статьей
1418 г. и, как предполагается, был написан между 1448 и 1463 гг. Сущест-
вует два его списка: список Оболенского (датируется XV в.) и Карамзин-
ский список (датируется началом XVI в.)32 Младший извод СПЛ, вероят-
но, относится к 1456-1457 гг и представлен пятью списками (в некоторых
изложение продолжено текстом за последующие годы).
Московский летописный свод33, созданный в 1479 г., стал основой
официальной летописной традиции конца XV — XVI в. Важнейший спи-
сок МЛС — Уваровский — датируется началом XVI в. Для восполнения
лакун Уваровского списка (в частности, отсутствующих в нем статей
1300-1306 гг.) важен список Эрмитажный (середина XVIII в.). Эти два
списка независимо друг от друга восходят к общему протографу34
МЛС состоит из двух частей. Первая охватывает время до 1418 г.
и близкородственна СПЛ, а также НК и НЧЛ. Однако в этой части есть
также заимствования из источников, близких Лавр, и Ипат. Подтвержде-
нием тому служит множество упоминаний веча в МЛС, сходных с Лавр,
и Ипат. Составитель МЛС откровенно тенденциозен. Он регулярно уси-
ливает промосковский тон тех мест своих источников, в которых описы-
26 Бобров А.Г Новгородские летописи. С. 168-181.
27 ПСРЛ. Т. 16: Летописный сборник, именуемый летописью Авраамки. М., 2000.
28 Бобров А.Г Новгородские летописи. С. 229-233.
29 ПСРЛ. Т 16. Стб. 49, 316.
30 Там же. Стб. 312.
31 ПСРЛ. Т 6. Вын. 1: Софийская первая летопись старшего извода. М., 2000.
32 Клосс Б.М. Предисловие // ПСРЛ. Т. 6. Выл. 1. С. V-VIU.
33 ПСРЛ. Т. 25: Московский летописный свод конца XV века. М., 2004.
34 См.: Клосс Б.М. Предисловие к изданию 2004 г. // ПСРЛ. Т. 25. С. V-X.
24
ваются отношения Москвы с Новгородом и Тверью. Вторая часть МЛС
отражает московское великокняжеское летописание XV в. Летописец по-
прежиему настроен тенденциозно и антиновгородски. К примеру, в ста-
тью 1477 г. он включил повесть о том, как новгородцы по своему почину
назвали Ивана III государем, а потом отказались от своих слов35 Слово
«вече» во второй части встречается только в контексте описания «тщет-
ной» борьбы Новгорода против господства Москвы.
Псковские летописи. К псковскому летописанию относятся в общей
сложности 24 списка. А.Н. Насонов разделил их на три группы и опубли-
ковал под названием Псковских первой (П1Л), второй (П2Л) и третьей
(ПЗЛ) летописей36 Фактически это три ветви, происходящие от одного
протографа, а потому, строго говоря, отдельными летописями они не яв-
ляются. Этот протограф, как предполагают, был создан в 1450-х или
в начале 1460-х годов. М.Н. Тихомиров считал, что он был в значительной
степени основан на записях, которые велись при вече и хранились в псков-
ском Троицком соборе. При создании псковских летописей также исполь-
зовались новгородские, смоленские, литовские и тверские источники37
Старейшим из сохранившихся является Синодальный список П2Л, ко-
торый датируется XV в. (погодное изложение событий в нем доведено до
1486 г.). Тихановский (XVII в.; протограф, как полагают, был создан
в 1469 г., т.е. в последний год, упомянутый в летописи) и Погодинский
(XVI в., доведен до 1547 г.) списки образуют П1Л. Они оказались очень
важны для данного исследования. Основной список ПЗЛ — Строевский
(XVII в.), протограф которого был создан в 60-х годах XVI в. и заканчива-
ется в 1567 г. Продолжение ПЗЛ вплоть до 1650 г. содержится в также
использованном нами Архивском втором списке (XVII в.)38
$ 2. Хронологическое и географическое
распределение упоминаний слова «вече»
в летописях
Исследуемый в настоящей работе период начинается 997 г. и заканчива-
ется 1518 г., охватывая, таким образом, 552 года. Слово «вече» использу-
ется в 81 погодной статье39 Если учесть, что вече в этот период собира-
лось в 20 разных городах, то количество его упоминаний весьма невелико
(хотя применительно к Новгороду и Пскову ситуация не столь плачевна).
35 Лурье Я.С. Летописный свод Московский великокняжеский 1479 г. // СККДР. Л.
1989. Вып. 2. 4.2. С. 32-34.
36 Псковские летописи (Изд. А.Н. Насоновым. М., 1941-1955. Вып. 1-2. Репр. пере-
изд.: ПСРЛ. М., 2003. Т. 5. Вып. 1-2).
37 Кафенгауз Б.Б. Древний Псков. Очерки по истории феодальной республики. М.
1969. С. 91; Насонов А.Н. Псковские летописи // ПСРЛ. Т. 5. Вып. 1. С. LXIII; Тихоми-
ров М.Н. Предисловие // ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 5-6.
38 Существует еще несколько списков, содержащих интересные разночтения: Ар-
хивский (XV в.), список Оболеиского (XVII в.) и др.
39 См. Приложение 1.
25
Диаграмма 1
Географическое и хронологическое распределение сообщений с упомина-
нием слова «вече» (по материалам Приложения 1).
Юг и Юго-Запад: Киев, Белгород, Треполь, Галич, Владимир Волынский,
Старгород. Северо-Запад: Новгород, Торжок, Смоленск (вече собрано нов-
городским ополчением), у осажденного г. Медвежья Голова (Оденпе), на
р. Нева; Псков. Северо-Восток: Владимир, Ростов, Суздаль, Переяславль,
Ярославль, Кострома, Нижний Новгород, Москва. Другое: свидетельство
1176 г., согласно которому веча собирались в нескольких городах, Полоцк.
Сразу можно сделать несколько наблюдений над хронологическим рас-
пределением упоминаний веча в летописях40 Для конца X — начала XJ в.
40 В 14 погодных статьях вече называется в связи с двумя или более не связанными
друг с другом событиями — см. Приложение I.
26
таких упоминаний — единицы. В первой трети XII в. их нет вообще.
С 40-х годов ХИ в. и вплоть до середины XV в. число летописных статей,
содержащих слово «вече», на протяжении каждых двадцати пяти лет ко-
леблется от двух до шести. После 1450 г. наблюдается значительный рост
числа указаний на вече: в каждом из трех двадцатипятилетних отрезков
слово «вече» встречается соответственно 28, 20 и 9 раз.
Летописные повествования, в которых встречается слово «вече», рас-
падаются по географическому принципу на четыре группы. Во-первых, это
11 известий о вече в Южной и Юго-Западной Руси. Они составляют 73%
от всех сообщений о вече до 1150 г.41 Вторую группу составляют сооб-
щения о событиях в Новгороде (48 сообщений). Они довольно равномер-
но распределяются на отрезке 1140-1478 гг.42 Сообщения, объединенные
в третью, самую небольшую группу (всего пять), упоминают веча, собирав-
шиеся в городах Северо-Восточной Руси; четыре из них относятся к срав-
нительно небольшому временному промежутку: 1262-1305 гг. Любопыт-
но, что все эти случаи относятся ко времени, когда, как принято полагать,
вечевая традиция в данном регионе была полностью подавлена автори-
тарной княжеской властью. Четвертая группа включает события, имевшие
место в Пскове; все они происходили между серединой XV в. и 1518 г.
К группе «Другое» отнесены всего два сообщения, датируемых к XII в.
Диаграмма 2
Хронологическое распределение сообщений о вече в различных летопис-
ных сводах (по материалам Приложения 1).
Первая дата в каждой строке соответствует году начала погодных записей
в соответствующей летописи, последняя — году окончания текста данной
летописи.
41 К «юго-западным» известиям нами отнесен рассказ о вече в смоленском ополче-
нии, шедшем в 1185 г. на юг в поход на половцев, поскольку оно состоялось в Треполе,
к югу от Киева (см. гл. 3, § 1).
42 После завоевания Новгорода великий князь Иван 111 запретил созыв веча.
27
Упоминания веча, как свидетельствует диаграмма 2, распределяются
в летописных текстах неравномерно: они, как правило, концентрируются
на некоторых временных отрезках или в описаниях конкретного события,
после чего на протяжении длительного времени слово «вече» может не
употребляться совсем. Ни в одной летописи не наблюдается сколько-
нибудь длительного периода, на протяжении которого слово «вече» упот-
реблялось бы регулярно или хотя бы часто43 В некоторых летописях на-
блюдается концентрация слова «вече» на определенных временных отрез-
ках, тогда как в других оно используется через значительные интервалы.
Первое и последнее сообщения о вече в летописи редко совпадают с ее
началом и концом. Во всех летописях, за исключением НПЛ ст., первое
указание на вече отстоит от начала погодных статей по меньшей мере на
сто лет44 В НПЛ ст. в первый раз слово «вече» употреблено в статье
1209 г.; более ранние упоминания о «вече» в Новгороде содержатся в ос-
новном в Ипат.45 Псковские летописцы не употребляют слова «вече»
вплоть до 1454 г., что обращает на себя внимание особенно в связи с тем,
что это слово используется в псковской грамоте, датируемой началом
XIII в.46 Прекращение использования термина «вече» совпадает с концом
летописи несколько чаще. Однако есть случаи, когда летописец перестает
его употреблять задолго до окончания текста.
Сообщения о вече концентрируются в Ипат. в описании событий сере-
дины — второй половины XII в. В эту летопись включены и все случаи
сбора веча до 1169 г., отмечаемые в других летописях. Аналогичное хро-
нологическое распределение (при меньшем количестве упоминаний и с их
отсутствием в первой половине XII в.) наблюдается в Лавр. В тексте двух
древнейших неновгородских летописей — Лавр, и Ипат. — все упомина-
ния веча (кроме трех) включены в статьи до 1200 г.
В большинстве летописей, отражающих новгородскую летописную
традицию, концентрация сообщений о вече наблюдается, напротив, в пе-
риод между 1200 и 1450 гг. В псковских летописях все сообщения о вече
приведены в статьях после 1450 г.
При том что до 1200 г. количество упоминаний веча крайне невелико,
можно с уверенностью говорить, что их подавляющее большинство при-
ходится на время между 1200 и 1450 гг.
Диаграмма 2 показывает также, что ряд сообщений встречается только
в какой-либо одной летописи. Особенно велико число таких известий
в Ипат., где семь из восемнадцати упоминаний веча неизвестны другим
летописям47, и в псковских летописях, в которых уникальны 46 из 51 слу-
43 См. Приложение 1.
44 Погодное изложение событий в большинстве летописей начинается с середины
или второй половины IX в.
43 Исключение составляет упоминание веча под 1193 г. в Комиссионном списке
НПЛ мл., в части А НК, НЧЛ и СПЛ.
46 См. Приложение 2 и гл. 6, § 1.
47 В статьях под 1140, 1159, 1160, 1161, 1185, 1229 и 1231 гг. (см. Приложение 1).
28
чая использования слова «всче»4Я В новгородских летописях также при-
сутствуют шесть не имеющих параллелей сообщений49 четыре или пять
из них встречаются в повествованиях, связанных с церковными делами50
Таблица I
Локализация веча по летописным текстам
(по материалам Приложения 1)
Юго- Запад Северо- Восток Новгород Псков Другое51 Всего
Ипат. 11 6 1 18
Лавр. 5 1 1 1 8
М.-А. 1 2 3
НПЛ ст. 15 15
НПЛ мл. 2 31 33
НЧЛ 4 3 28 1 36
НК 4 3 9 16
ЛА 1 3 16 20
СПЛ 4 3 10 17
МЛС 16 5 8 1 30
П1Л, П2Л, ПЗЛ 3 43 46
Упоминания о вече в летописях, как правило, содержатся в сообщени-
ях, посвященных событиям в той же земле, откуда происходит данная
летопись. Статьи Ипат., в которых говорится о вече, в 1 1 из 18 случаев
касаются Южной и Юго-Западной Руси. В НПЛ ст. вече упоминается
только в связи с новгородскими делами. То же самое наблюдается и в
НПЛ мл., за исключением двух сообщений за XI в., повествующих о киев-
ских событиях. Несмотря на частые и тесные контакты Новгорода и Пско-
ва, в новгородских и псковских летописях содержатся только четыре упо-
минания веча, происходившего в другом городе: три в псковских летопи-
’* Конечно, такая картина могла в какой-то степени стать следствием того, что до
нас не дошли летописи других регионов — Полоцка, Смоленска и т.д.
qi) Они содержатся в статьях за 1345 и 1421 гг. в Комиссионном списке НПЛ мл.; за
1385 г. в НЧЛ и за 1359, 1458, 1467 гг. в ЛА (отнесена в данном случае к новгородской
группе, так как основана по преимуществу на новгородском материале).
50 В 1385 г новгородцы клянутся, что не будут обращаться к московскому митро-
политу за правосудием По церковным вопросам. Упоминания 1421 и 1458 гг. касаются
выборов нового архиепископа. Сообщение 1467 г связано с решением вопроса о свя-
том патроне новопостроенной церкви. Статья 1345 г рассказывает, как посадник, воз-
вращавшийся вместе с участниками веча со службы, успел пересечь мост до того, как
опоры моста были снесены льдом.
51 Здесь учтено свидетельство 1176 г. о вече в разных городах Руси, а также о вече
в Полоцке в 11 59 г.
29
сях и одно в НЧЛ. Вечевые собрания в Северо-Восточной Руси также ос-
вещаются главным образом в местных летописях: так, МЛС является
единственным источником, упоминающим все пять случаев сбора веча,
имевших место в данном регионе.
Слово «вече» применительно к Северо-Восточной Руси особенно ак-
тивно используется в тот период, когда вечевая традиция в этом регионе,
как считается, уступила княжеской власти (1262-1382). Существует мне-
ние, что во второй четверти XIII в. вече в этом регионе исчезло, а само
слово впоследствии стало означать восстание52 До середины XII в. МЛС
упоминает веча, собиравшиеся в Южной и Юго-Западной Руси, но пере-
мещение политического центра на Северо-Восток, произошедшее в это
время, как кажется, привело к тому, что летописец потерял интерес к этим
территориям. Впоследствии, как видно из сообщений о вече, интересы
летописца сфокусировались на Суздальской земле и на отношениях с Нов-
городом.
Описанное выше географическое распределение упоминаний веча, ко-
нечно, в значительной степени зависит от того, где и когда были созданы
летописи. Упоминания веча распределены в летописях неравномерно,
часто они концентрируются на коротких временных отрезках или вокруг
исключительных событий, после чего слово «вече» может не встречаться
в течение длительного периода. Ни в одной из летописей интересующий
нас термин не употребляется достаточно часто в течение долгого времени.
Географическая и хронологическая концентрация упоминаний повышает
их частотность.
Возможно, эти обстоятельства указывают на то, что частотность слова
«вече» в летописях в большей степени зависит от привычного словоупот-
ребления летописца, нежели от обязательности обозначения определенно-
го явления данным словом, т.е. существовали разные способы определе-
ния веча, в том числе и без использования самого слова.
Задача настоящей работы — тщательно исследовать и проанализиро-
вать, как именно используется слово «вече» в летописях, какое значение
ему придают разные летописцы.
Глава 3
РАННИЙ ПЕРИОД (997-1185)
Основным источником сведений о вече для времени с 997 по 1185 г. явля-
ется Ипатьевская летопись; другие летописи будут привлекаться лишь
в том случае, если они содержат существенные дополнения или разночте-
ния. Выбор Ипат. в качестве главного источника делает 1185 г. естест-
венной верхней границей периода, освещаемого в данной главе, поскольку
52 См.: Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор. С. 90.
30
именно этим годом завершается ряд упоминаний веча, которые, за един-
ственным исключением, представлены только в Ипат. Исключение со-
ставляет сообщение Лавр, и МЛС под 1176 г., которое будет рассмотрено
ниже, в § 4 данной главы. Здесь также будут разобраны два позднейших
упоминания веча в Ипат. (1229 и 1231 гг.), поскольку они соотносятся
с интересующими нас случаями.
В § 1 рассмотрены случаи употребления слова «вече» применительно
к собраниям населения в обстановке крайней необходимости — как прави-
ло, в осажденном городе или в момент приближения к городу вражеского
войска. В § 2 изучены и проанализированы те собрания, инициатором кото-
рых являлся князь. В § 3 исследуются ситуации, когда вече, по-видимому,
выступает синонимом восстания. Параграф 4 посвящен событиям после
смерти Андрея Боголюбского, когда летописец упоминает вече в контексте
спора о старшинстве между городами Владимиро-Суздальской Руси.
$ 1. Вече в условиях осады города
или приближения к городу врага
Ранние упоминания веча, как уже говорилось, обычно связаны с ситуа-
циями, когда городу угрожает опасность. Город либо осажден, как в 997,
1097 и 1146 гг., либо, как в 1068 и 1069 гг., к нему приближается враж-
дебное войско. Как правило, термин «вече» употребляется тогда, когда
летописец изображает действия горожан. Вопрос в том, какого рода дея-
тельность обозначается словом «вече» и какую информацию о значении
слова «вече» содержат летописные повествования.
Впервые слово «вече» встречается под 997 г. при описании осады пе-
ченегами Белгорода. Голодающие горожане, утратившие надежду на спа-
сение, «створиша вече в граде» и приняли решение о сдаче города. Не-
кий старец, который «не былъ вечи томь», захотел узнать, «что ради
створиша вече людье», и, выяснив решение горожан, предложил способ
спасти город и убедил «старейшин градских» последовать его совету (ле-
генда о белгородском киселе): «И удолжишася остояче в граде люди, и бе
гладь великъ, и створиша вече в граде, и реша: „Се хочемь помрети от
глада, а от князя помочи неть. Да луче ли ны умрети, вдадимся печене-
гомъ, да кого ли оживят, кого ли умертвять, уже помираемъ от глада"
И тако светь створиша. И бе же одинъ старець, не былъ вечи томь,
въпрашаше: „Что ради створиша вече людье" ...посла старейшины
градьскыя и рече имъ: „Слышахъ, яко хочете передатися печенегомъ"»1
Может ли употребление слова «вече» в этом рассказе сказать нам, какой
именно смысл вкладывал в него летописец2?
1 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 112. См. также: там же. Т. 1. Стб. 127; т. 4. Ч. 1. С. 95; т. 6.
Вып. 1. Стб. 111; т. 25. С. 368; т. 42. С. 57.
2 Для данного исследования ие столь важен вопрос, является лн сообщение об оса-
де Белгорода современным самому событию или же оно было составлено в 1090-х годах
и отражает представления того времени, когда предположительно был написан Началь-
31
Некоторые исследователи считают этого старца высшим сановником
города, утверждая, будто он приказал старейшинам («посла старейшины
градьскыя») явиться к нему для обсуждения вопроса3 Однако вряд ли
столь высокий сановник мог быть не осведомлен о публичном собрании,
решавшем судьбу города. Более того, не он и не на вече, а, как следует из
рассказа, «старейшины градьскыя» обладали властью отсрочить сдачу Бел-
города. Они же, как явствует из текста, знали о постановлении веча и мог-
ли ответить на вопрос старца, т.е., видимо, принимали в вече участие. Все
это дает основание предполагать, что здесь слово «вече» обозначает об-
щественное собрание, участников которого созвали скорее для того, что-
бы публично одобрить уже принятое решение, нежели действительно
определять необходимые меры4 Представляется, что в данном случае
вече не является решающим органом. Право принимать решение, судя по
переносу времени сдачи города, имеют городские старейшины.
Параллельный текст в НЧЛ содержит любопытные разночтения:
«И удолжися остоя в граде, и бе глад велик, и створиша вече в гради,
и рекоша: се уже хочем помрети от глада, а от князя нам помочи нет; да
луче ли ны помрети? Вдадимся печенегом, да кого живять, кого ли умерт-
вять; уже бо помираем от глада; и тако свет створиша. Бе бо един старец
не был на сънме том и впрашаше их: что ради сънмъ сеи был...»5 Со-
ставитель НЧЛ использовал выражение «на сънме том», подразумевая
вече, которое он упомянул ранее в этом же тексте для обозначения того
же самого собрания. Это показывает, что он рассматривал «вече» и «снем»
как синонимы. Поскольку составитель НЧЛ счел возможным использо-
вать два разных слова для обозначения одного и того же события, он вряд
ли считал слово «вече» политическим термином, обозначающим конкрет-
ный государственный институт.
Описание того, как городская политическая элита определяла развитие
событий на вече, содержится под 1097 г. До жителей осажденного Влади-
мира Волынского дошла весть, что напавшие не собираются причинить
им зла и желают лишь выдачи трех дурных советчиков князя. Прослышав
об этом, горожане созвали вече и потребовали выдать тех людей, угрожая
в противном случае отворить ворота: ...Гражани же слышавше се и со-
зваша вече, и рекоша Давидъ и люде на вечи: „Выдай мужи сия, мы не
бьемъся за сихъ, а за тя можемъ ся бити, а за сихъ не бьемъся, аще ли то
отворимъ ворота городу44»6
ный свод {Zernack К. Die burgstddtischen Volksversammlungen. S. 36-37). Для нас суще-
ственно, почему в тексте использовано слово «вече», поскольку в любом случае его
присутствие отражает словоупотребление летописца конца XI в. Если же оно интерпо-
лировано летописцем в более ранний текст, то тем более необходимо попытаться уста-
новить, какое содержание он вкладывал в это слово.
3 Zernack К. Die burgstadtischen Volksversammlungen. S. 35-36.
4 См. также: Греков Б.Д. Киевская Русь. С. 444-445.
5 ПСРЛ. Т. 4.4. 1.С.95.
6 Там же. Т. 2. Стб. 242. См. также: там же. Т. 1. Стб. 268.
32
Можно предположить, что послание от осаждавших получили один
или несколько наиболее влиятельных горожан. Те, вероятно, собрали го-
рожан — «созваша вече» — и предложили оказать давление на князя,
чтобы тот выдал трех своих советников. «Вече» в данном контексте, по-
видимому, следует понимать как обозначение собрания, на котором лю-
дям была предложена некая линия поведения. Ничто не указывает на то,
что вече, как предполагают7 * принимало решение или действовало от
имени населения. «Люди» выдвинули ультиматум князю, а толпа — «на
вече» — имела прекрасную возможность повлиять или даже заставить
князя поступить так, а не иначе.
Сходная ситуация сложилась в 1146 г., когда население Звенигорода
Галицкого пожелало сдаться во время осады города: ...къ [го]роду и по-
жгоша около его от остръгъ первый день, а въторыи день створиша вече
звенигородьчи, хотяче ся передати. И бе у нихъ воевода Володимирь
мужь Иванъ Халдеевичь, изома у нихъ мужи 3 и уби я, и когождо ихъ пе-
ретенъ наполъ поверже я исъ града, темь и загрози имъ. И начата ся зве-
нигородьци оттоле бити безъ льсти. Видивъ же то Всеволодъ нача доспе-
вати, яко взяти городъ»к Летописец использовал причастие настоящего
времени от глагола «хотети» («хотяче»), поставив его в конструкции по-
сле основного глагола и, таким образом, продемонстрировав, что населе-
ние устроило вече, поскольку желало сдаться. Тем самым дело представ-
лено так, что вече созвано самими горожанами. Однако МЛС содержит
важное дополнение, проливающее свет на организацию веча в Звенигоро-
де. Княжеский воевода казнит не просто неких трех «мужей», как в Ипат.,
но «изнима у них 3 мужи, иже беша иачалници вечю тому, и пресекъ их
на полы сверже съ града»9
Вероятно, несколько видных горожан созвали вече (собрание), на ко-
тором предложили (или убедили собравшихся в необходимости) сдать
город. Это решение, как можно полагать, не было спонтанно выдвинуто
на вече, народном собрании, но, скорее, явилось инициативой небольшой
группы людей, надеявшихся на вече заручиться поддержкой всего насе-
ления. В пользу этого говорит тот факт, что составитель МЛС называет
казненных «началници вечю». Решение о сдаче города было представлено
как воля веча, но в тексте нет никаких тому подтверждений, а то, что для
пресечения этой инициативы оказалось достаточно схватить и казнить
трех человек, говорит как раз об обратном10 Очевидно, что воевода видел
в деятельности собрания бунт против князя, а в организаторах веча —
главных бунтовщиков.
Рассказывая об осаде Владимира Волынского в 1097 г. Давыдом Иго-
ревичем во время междоусобицы после ослепления Василька Теребовль-
1 Например: Zernack К. Die burgstadtischen Volksversammlungen. S. 59.
КПСРЛ.Т 2. Стб. 320.
9 Там же. Т 25. С. 36 (под 1144 г.).
10 Ср.: Zcrnack К. Die burgstadtischen Volksversammlungen. S. 109-110.
33
ского, летописец описывает такой инцидент. Горожанам на вече была со-
общена роковая весть о смерти Мстислава Святополчича, княжившего во
Владимире и оборонявшего город: ...и таиша его 3 дни и в четвертый
день поведаша и на вечи, и рекоша людье: „Се князь убьенъ, да аще ся
вдамы, и Святополкъ погубить ны“. И послаша къ Святополку...»11 Здесь
тоже некие «людье», а не вече являются главными действующими лица-
ми: они утаивают смерть Мстислава три дня, сообщают о ней на четвер-
тый день, обрисовывают опасность ситуации (гнев киевского князя Свя-
тополка, отца Мстислава) и предлагают способ разрешения конфликта
(обратиться к Святополку за помощью), что и было, видимо, поддержано
вечем.
Ситуации, сходные с описанной выше, складываются в Киеве в 1068
и 1069 гг. В первом случае после поражения коалиции князей, выступив-
ших против половцев, «людье кыевьстии прибегоша Кыеву и створивше
вече на Торговищи, и, реша, пославшеся ко князю: „Се Половци росулися
по земли. Да вдаи княже оружья и кони, и еще бьемься с иими“. Изяслав
же сего не послуша, и начаша людье говорити на воеводу на Коснячь,
и идоша с веча вь на гору, и придоша на дворъ Коснячьковъ...»12 Во
втором — Всеслав Полоцкий, спасаясь от Изяслава, «бывшю нощи, утаи-
ся кыянъ, бежа из Белагорода кь Полотьску. Заутра же видивьше людье
бежавша князя, и вьзратишася Кыеву, и створиша вече, послашася
кь Святославу и кь Всеволоду...»13 14 В обоих случаях слово «вече» указы-
вает на сбор или мобилизацию горожан для отражения непосредственной
опасности при наступлении врага, противостоять которому князь оказался
не в состоянии. В статье 1068 г. также отмечается, что с веча, состояв-
шегося «на торговище» (на Подоле?), горожане направились «на гору»
к усадьбе воеводы Коснячка, вызвавшего недовольство, чтобы, видимо,
расправиться с ним. Таким образом, собравшиеся и в 1068, и в 1069 г. го-
рожане не принимают на вече никаких политических решений, а дейст-
14
вуют спонтанно
По мнению К.Цернака и И.Я.Фроянова, эти события проясняют значе-
ние слова «вече», поскольку собравшиеся на вече люди образуют полно-
правную сторону в переговорах с князем. В 1068 г. князь был изгнан из-за
того, что не оказал помощи жителям, стремившимся подготовиться к обо-
11 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 247. См. также Лавр, и МЛС (там же. Т. 1. Стб. 272; т. 25. С. 23
(под 1099 г.). В СПЛ фраза со словом «вече» пропущена, однако текст, обрамляющий
ее, хороню соотносится с текстами Ипат. и Лавр, (там же. Т. 6. Вып. 1. Стб. 215-216).
12 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 160. См. также Лавр., НПЛ мл., НЧЛ, НК (А), СПЛ и МЛС (Эр-
мит.): там же. Т. 1. Стб. 170; т. 3. С. 189; т. 4. Ч. 1. С. 124; т. 6. Вып. 1. Стб. 187-188;
т. 25. С. 381; т. 42. С. 67.
13 Там же. Т. 2. Стб. 162. См. также: Лавр., НПЛ мл., НЧЛ, НК (А), СПЛ и МЛС
(Эрмит.): там же. Т. 1. Стб. 173; т. 3. С. 190; т. 4. Ч. 1. С. 125; т. 6. Вып. 1. Стб. 189;
т. 25. С. 382; т. 42. С. 68.
14 Ср.: Zernack К. Die burgslftdtischen Volksversammlungen. S. 51; Фроянов И.Я. Древ-
няя Русь. С. 175-196.
34
роне города. Вечу 1069 г. также приписывались функции «нейтрального»
посредника в переговорах с тем же князем по вопросам, касавшимся обо-
роны и назначения князей. По мнению К. Цернака, неясно, идет ли в этой
статье речь о сложившемся праве или еще не институционализированном
«желании народа» участвовать в политических решениях, навязываемых
революционными средствами, или же о действиях легитимных сил, не
принадлежащих к княжеским кругам15
Гипотеза о том, что вече образует полноправную сторону в перегово-
рах с князем, не находит подтверждения в источниках. Все указывает на
то, что в последнем случае, как и в 997, 1097 и 1146 гг., слово «вече» ис-
пользовано, чтобы обозначить собрание горожан в критической ситуации,
когда они не могли положиться на своего князя. Выражение «идоша
с веча» в статье 1068 г. подтверждает, что слово «вече» относилось имен-
но к собранию как таковому.
Жители осажденного города16, пожелавшие начать в 1229 г. перегово-
ры, просили осаждавших прислать им двух мужей: «Данилови же не хо-
тевшю, рече ему брать: „Иди да слыши вече ихъ“. Не веряшеть бо
Мьстнуеви Кондрать... И ста за ннма, стоящммъ же мужемъ на заборолехъ
и рекущемъ имъ»17 Человек, отправившийся «выслушать вече» осажден-
ных, стоял снаружи, под стеной города, слушая, что говорят «люди на
укреплениях», и это помогает нам при интерпретации слова «вече». Здесь
не упоминается общение с вечем, не фигурирует и посланник, присутст-
вующий на вече. По-видимому, речь идет о жителях города, контроли-
руемого гарнизоном другого князя. Эта ситуация, видимо, сопоставима
с событиями 1097 и 1146 гг., когда словом «вече» обозначалось собрание
горожан, которые действовали против князя, управлявшего осаждаемым
городом.
В статье 1185 г. рассказывается, как жители Смоленска во главе с Да-
выдом Ростиславичем отправились в поход против половцев по призыву
киевского князя Святослава Всеволодовича18 Однако, прежде чем они
дошли до Треполя, южнее Киева, половцы отступили, и смоленские вои-
ны не захотели преследовать половцев: «Смолняне же почаша вече дея-
ти, рекуще: „Мы пошли до Киева даже бы была рать“»19 Летописец ис-
пользует выражение «почаша вече деяти», чтобы обозначить, каким обра-
зом смоляне выразили свое желание повернуть вспять. Некоторые иссле-
дователи утверждали, что решение приняло именно вече, другие же счи-
15 Zernack. К. Die burgstadtischen Volksversammlungen. S. 48-54.
16 В Ипат. этот город именуется Стар городом. М.Б. Свердлов отождествляет его
с Калншем (Свердлов М.Б. Генезис н структура феодального общества в Древней Руси.
Л., 1983. С. 53).
17 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 756.
18 Этот рассказ завершает период, для которого Ипат. является главным источни-
ком, где встречается слово «вече». Однако Ипат. является важнейшим н единственным
источником еще в двух случаях употребления этого слова — в статьях 1229 н 1231 гг.
19 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 647.
35
тали, что летописец имел в виду просто сходку воинов. В.И. Сергеевич
интерпретировал это сообщение как надежное свидетельство о проведе-
нии веча и использовал его для аргументации своего предположения, что
и выступление смолян против половцев было результатом решения веча,
состоявшегося в Смоленске20
В выражении «почаша вече деяти» слово «вече» обозначает длитель-
ное действие, процесс, т.е. проведение веча воспринималось летописцем
как растянутое во времени21 По-видимому, слово использовалось для
обозначения более или менее спонтанного собрания людей в условиях их
тревоги или недовольства. Существуют и другие случаи, когда словом
«вече», видимо, называлось собрание недовольных горожан или, как в дан-
ном случае, воинов22 В статье 1185 г. оно могло указывать на то, что
группы раздосадованных воинов стали собираться, выражая свое неудов-
летворение сложившейся ситуацией.
В рассмотренных случаях слово «вече» использовалось тогда, когда
горожане устраивали собрания, реагируя на экстраординарные ситуации,
т.е. когда им угрожала какая-то опасность. Другой распространенной
причиной сбора веча был сбой в функционировании «нормальных» орга-
нов управления с князем во главе или же попытка вывести их из строя.
При обстоятельствах такого рода для властей было естественно искать
поддержки у народа23
В нескольких случаях в тексте можно усмотреть указания на то, что
подобными собраниями манипулировали отдельные влиятельные в поли-
тическом плане деятели или их группы. Мобилизация населения, как
в 1097 г., была, вероятно, эффективным способом оказать давление на
князя, которое могло перерасти в мятеж (см. ниже § 3 в данной главе):
именно таковым и посчитал в 1146 г. собрание в Звенигороде княжеский
воевода, казнив, согласно МЛС, руководителей веча.
Итак, ничто в исследованных выше случаях не указывает на то, что ве-
че функционировало в качестве политического института. Использование
составителем НЧЛ слов «снем» и «вече» как синонимов свидетельствует,
что он не считал слово «вече» политическим термином, обозначающим
некий специфический институт. Ни разу вече не предстает действующим
органом. Представляется, что летописцы использовали слово «вече», ко-
гда хотели обозначить собрание народа. Люди могли сходиться, чтобы
выслушать публичное сообщение или присутствовать при оглашении не-
коего политического решения, которое требовало народного одобрения24
20 Самоквасов Д.И. Заметки. № 11. С. 218; Сергеевич В.И. Вече и князь. С. 31; Zer-
nack К. Die burgstadtischen Volksversammlungen. S. 118-119.
21 См.: гл. 3, § 3.
22 Например, в событиях, описанных в статьях 1140, 1159, 1270, 1228 и 1471 гг.
23 См.: Юшков С.В. Общественно-политический строй. С. 103-104.
24 Подобная линия поведения согласуется с тем, как, по рекомендации Иоанна из
Витербо, должен вести себя подеста итальянских городов. Прежде всего, ему следует
36
5 2. Вече как место передачи информации
Итак, слово «вече» применялось для обозначения собраний большого ко-
личества горожан. Этому значению посвящен и данный раздел исследова-
ния, однако здесь вече фигурирует в ситуациях, когда власть имущие, —
как правило, князь или его представители — изъявляли желание пооб-
щаться с народом.
Ярким примером служит использование слова «вече» в рассказе о том,
как в 1146 г. Игорь Ольгович сменил своего брата Всеволода на княже-
ском столе в Киеве25 «Игорь же еха Киеву и созва Кияне вей на гору, на
Ярославль дворъ, и целовавше к нему хрестъ, и пакы скупишася вен
Кияне у Туровы божьнице, и послаша по Игоря, рекуче: „Княже, поеди
к нам“ Игорь же поемъ брата своего Святослава и еха к ним, и ста съ
дружиною своею, а брата своего Святослава посла к нимъ у вече, и по-
чаша Кияне складывати вину на тиуна... Святославъ же рече имъ: „Язъ
целую крестъ за братомъ своимъ, яко не будеть вы насилья никоторого
же, а (с)е вы и тивунъ, а по вашей воли" Святославъ же съседъ с коня и на
томъ целова хрестъ к нимъ у вечи. Кияне же вси съседше с конь и на-
чата молвити...»26 Если бы вече являлось политическим институтом,
представлявшим население города, было бы уместно ожидать прямого
указания на то, что князя приняли на вече, ведь это подкрепило бы и леги-
тимизировало его претензии на стол. Именно так и интерпретирует это
сообщение В.И.Сергеевич27
Однако слово «вече» не используется здесь в том смысле, который ус-
матривал В.И. Сергеевич, основывавший свои выводы на предположении,
что летописец говорит о вече и в тех случаях, когда не употребляет само
это слово. В тексте первоначально просто констатируется, что Игорь со-
звал всех киевлян («созва Кияне все») на Ярославов двор. Затем киевляне
«собрались снова»28 («пакы скупишася») и попросили Игоря явиться к ним.
Можно сделать вывод, что летописец не усматривал в этом событии како-
обратиться в совет, затем — несколько раз в расширенный совет, а затем созвать гене-
ральную ассамблею. Получение общественной поддержки означало, что он может вы-
полнять свою работу без лишнего риска. По мнению Э. Блэка, такая попытка найти
решение при максимально широкой поддержке предпринималась частично из-за жела-
ния подесты избежать впоследствии любого рода обвинений (см.: Black A. Political
Thought in Europe, 1250-1450. Cambridge, 1992. P. 199).
25 Период правления Игоря на киевском столе был недолгим (по НПЛ, всего две
недели). Люди невзлюбили его и направили послание Изяславу Мстиславичу в Переяс-
лавль. Изяслав выступил на Киев и разбил Игоря в последовавшем сражении. Игорю,
заключенному в тюрьму, в конце концов было позволено уйти в один из киевских мо-
настырей.
26 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 321-322. См. также МЛС (там же. Т 25. С. 37).
27 Сергеевич B.II. Вече и князь. С. 15. 82-83.
28 «Снова» — наиболее распространенное значение слова «пакы» н наиболее веро-
ятное в данном контексте (см.: Словарь древнерусского языка. М., 2000. Т. VI. С. 343-
345).
37
го-то особого собрания: он просто пишет о повторном сходе киевлян. Вы-
бор слов в обоих случаях (созыв горожан князем и сбор горожан по соб-
ственной инициативе) показывает, что летописец не проводил особого
различия между этими собраниями.
Слово «вече» требуется летописцу, чтобы обозначить иную ситуа-
цию — собрание, на которое Игорь послал к киевлянам своего брата Свя-
тослава: «брата своего Святослава посла к нимъ у вече». Святослав, дей-
ствуя от имени брата, слез с коня и «целовал крест» «на вече», подтвер-
ждая права киевлян29 Очевидно, слово «вече» относится к упомянутому
выше второму собранию, когда киевляне «собрались снова». Затем Свято-
слав забрал с собой на встречу с Игорем самых видных киевских мужей.
Утверждалось, что описание этих событий содержит наилучшее в ле-
тописании изображение функций киевского «веча»30 Однако указаний
на то, что летописец в действительности считал слово «вече» термином,
обозначающим политический институт, нет. Так, оно не употребляется
при описании того, как люди собираются, чтобы поклясться в верности
князю.
Применение летописцем слова «вече» содержит недвусмысленное ука-
зание на то, как он понимал это слово. Будь вече и в самом деле влиятель-
ным политическим институтом, киевляне, вероятно, потребовали бы, что-
бы Игорь явился на вече и целовал крест там. Сам Игорь в таком случае
тоже пожелал бы целовать крест именно на вече для легитимизации своих
претензий на стол. Тот факт, что слово «вече» не используется до тех пор,
пока летописцу не понадобилось обозначить собрание как таковое, пред-
полагает, что в его словаре данное слово вовсе не служило обозначением
политического института.
Слово «вече» отнюдь не всегда употреблялось в рассказах об обстоя-
тельствах вокняжения нового князя, что, по мнению К. Цернака, может
означать, что не всем князьям требовалось утверждение своей политиче-
ской легитимности на вече31 Однако и в статье 1146 г. ничто не указывает
на то, что вече в какой бы то ни было мере несло ответственность за на-
значение или утверждение князя.
В рассматриваемый период слово «вече» фигурирует еще дважды —
в статьях 1147 г. (в Киеве) и 1148 г. (в Новгороде), когда киевский князь
Изяслав Мстиславич созвал горожан, чтобы просить их о поддержке сво-
их военных предприятий. Сам князь в 1147 г. отсутствовал в Киеве, по-
этому он поручил своим представителям в городе собрать киевлян («со-
зовите Кияны») у Св. Софии и просить у них поддержки. Ипат., Лавр,
и МЛС говорят о собрании народа у Св. Софии, но лишь Ипат. употребля-
29 То, что Святослав и киевляне сидели во время веча в седле, говорит против того,
что вече являлось политическим институтом. Маловероятно, чтобы члены важного
городского политического органа собирались верхом на конях.
30 Zernack К. Die burgstadtischen Volksversammlungen. S. 70-75.
31 Ibid. S. 75.
38
ет здесь слово «вече»: «В то же веремя Изяславъ посла Киеву къ брату
своему Володимиру, того бо бяшеть оставилъ Изяславъ в Киеве, и къ ми-
трополиту Климови, и къ Лазореви тысячкому, и рече имъ: „Созовите
Кияны на дворъ къ святей Софьи, ать мои посолъ молвить речь мою
к ним и скажеть льсть Черниговьских князии44 Кияном же всимъ съшед-
шимся от мала и до велика к святей Софьи на дворъ, въехавшем же нмъ
въ вечи, и рече имъ Изяславль посолъ... То же слышавше, народ оттоле
поидоша на Игоря въ святыи Федоръ»32 В Лавр, чтобы обозначить, что
люди собрались, использовано очевидно нетерминологическое выраже-
ние— они «сели у Св. Софии»: ...придоша кыянъ много множество на-
рода, и седоша у святое Софьи, и рече Володимеръ к митрополиту...»33
С другой стороны, в Ипат. употреблено причастие «восставшем», которое
требует уточнения, как или каким образом собрались киевляне34 Выра-
жение «въетавшем же имъ въ вечи» (употреблена конструкция «датель-
ный самостоятельный»), по-видимому, означает «после того как они вста-
ли вместе».
Киевские события 1146 и 1147 гг. свидетельствуют, как обычно пола-
гают, о наличии в Киеве институционально функционирующего веча и о
его деятельности, где оно предстает партнером в переговорах с князем,
причем партнером равноправным. Кроме того, рассказы якобы позволяют
предполагать, что существовал некий определенный порядок прений на
вече, своего рода регламент35 Между тем основания для таких выводов
в самих летописных текстах отсутствуют.
В 1148 г. Изяслав отправил посланника на Ярославово дворище в Нов-
городе, приказав «звонить сбор»: «Изяславъ же [съ] сыномъ Ярославом,
и посласта подвоискеи и бириче по улицамъ кликати, зовучи къ князю на
обедъ от мала и до велика, и тако обедавше, вселишася радостью вели-
кою, честью разидошася въ своя домы. На утрии же день пославъ Изя-
славъ на Ярославль дворъ, и повеле звонити, и тако новгородци и пле-
сковичи снидошася на вече, и рече имъ: „Се, братье, сынъ мои. Вы при-
слалися есте ко мне, оже вы обидить стрыи мои Гюрги. На нь есмь при-
шелъ семо, оставя Рускую землю, вас деля и ваших деля обидъ. А гадайте
на нь, братье, како на нь поити, а любо с ним миръ възмемъ, пакы ли
с ним ратью кончаимы44»36 Новгородцы и псковичи собрались на вече
(«снидошася на вече»). Ситуация, при которой князь предлагает горожа-
нам собраться, напоминает события 1147 г. По-видимому, «вече» и здесь
используется как слово, необходимое для обозначения собрания. Естест-
32 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 347-349. См. также Лавр, и МЛС (там же. Т. 1. Стб. 316; т. 25.
С. 41-42).
33 Там же. Т. 1. Стб. 316.
34 В МЛС лишь говорится, что Владимир «собрал киевлян и говорил с ними»
(ПСРЛ. Т. 25. С. 41).
35 Zernack К. Die burgsUdiischen Volksversammlungen. S. 75-78.
36 ПСРЛ. T. 2. Стб. 369-370. См. также МЛС (там же. Т. 25. С. 45, под 1149 г.).
39
венно заключить, что «звонити» в данном случае указывает на «созыв
людей посредством колокольного звона»37
Если бы вече обладало обычно приписываемыми ему полномочиями,
можно было бы ожидать, что Изяслав прикажет созвать вече, чего он не
сделал. В основном списке Ипат. поздний переписчик добавил над стро-
кой с выражением «повеле звонити» слово «вече»38 Эта приписка может
объясняться стремлением летописца уточнить и прояснить ситуацию —
ведь на следующий день люди действительно собрались на вече. Следует
отметить, что ни один из прочих списков Ипат. не содержит слова «вече»
в данной фразе.
Собрание 1147 г. показывает, как трудно было контролировать массо-
вое сборище. Похоже, речь с призывом поддержать Изяслава против чер-
ниговских Ольговичей вызвала враждебность киевлян по отношению
к прежнему князю Ольговичу Игорю. Киевляне, вопреки желанию княже-
ских мужей, отправились в монастырь за Игорем, схватили и убили его.
Именно убийство Игоря Ольговича, а не собрание у собора Св. Софии
упоминается в обоих изводах НПЛ, НК (Б), НЧЛ, СПЛ и ЛА, причем все
они, кроме НПЛ, в кратких и сходных описаниях гибели Игоря говорят
о вече: «Убиша кияне Игоря Олговича, снемшеся вечемъ»39 Эти поздние
летописи непосредственно связывают убийство с вечем, привнося еще
большую ясность, употребив инструментальную конструкцию «снемшеся
вечемъ». Использование творительного падежа — «вечемъ» — показыва-
ет, что летописцы, по-видимому, знали или хотели показать, что киевляне
собрались, чтобы убить Игоря. Однако поводом к собранию людей на ве-
че, как демонстрирует гораздо более пространный и детальный рассказ
Ипат., было выслушать просьбу князя о военной помощи. Краткие версии
повествования об убийстве Игоря, несомненно, подверглись редактирова-
нию, и не исключено, что и в них первоначально слово «вече» относилось
к собранию, на котором Изяслав просил киевлян поддержать его военное
предприятие.
Ни в одном из списков НПЛ в описании убийства Игоря слово «вече»
не встречается. В остальном же сообщение НПЛ о смерти Игоря очень
напоминает то, где использовано словосочетание «снемшеся вечем»:
«Томь же лете убиша Игоря князя Олговиця кыяне»40 Ипат., Лавр, и МЛС
содержат пространное повествование о преследовании киевлянами Игоря
и его гибели, однако о вече они не упоминают. Это наводит на мысль, что
первоначальный текст новгородских летописей вряд ли содержал сло-
во «вече». Вероятно, под влиянием Ипат. в результате редактирования
37 К.Цернак считает это первым упоминанием новгородского вечевого колокола.
См.: Zernack К. Die burgsiadiischen Volksversammlungen. S. 142.
38 МЛС (ПСРЛ. Т 25. С. 45, под 1149 г.) также содержит фразу «повелел им созвать
вече» («повеле звонити вече»).
39 ПСРЛ. Т 4. Ч. 1.С. 151; т. 6. Вып. 1. Стб. 227; т. 16. Стб. 44; т. 42. С. 101.
40 Там же. Т. 3. С. 28,214.
40
в поздних летописях создалось ложное впечатление, что люди собрались
на вече для того, чтобы предать князя смерти. Как покажут последующие
контексты, слово «вече» нередко используется в рассказах об убийствах41
Краткое упоминание об убийстве киевлянами Игоря в поздних новго-
родских летописях можно считать результатом переработки более про-
странных повествований, причем редактор, очевидно, видел в убийстве
князя Игоря коллективное действие жителей Киева. Не исключено, что сло-
во «вече» включено в сокращенную редакцию, чтобы подчеркнуть, что это
было именно коллективное выступление киевлян. Определения «киевляне»
или «новгородцы» не вносили бы подобной ясности, поскольку их зачастую
использовали и в тех случаях, когда стремились передать действия и ре-
шения тех группировок жителей, которые доминировали в этих городах.
Слово «вече» фигурирует и в том случае, когда Ярослав Мудрый, кня-
жащий'в Новгороде, созывает в 1015 г. новгородцев и просит их на вече
поддержать его в борьбе против Святополка в Киеве42 Слово «вече» по-
является в рассказе о ситуации, сходной с 1147 и 1148 гг., и также отра-
жает необходимость подобрать слово, означающее собрание. В разных
летописях слово «вече» использовано в разных местах текста и разное
число раз, но во всех случаях оно имеет одно и то же значение:
Ипат., Лавр. НПЛ мл., НК (А) НЧЛ, спя, МЛС (Эрмит.)
...заутра же собравъ избы- токъ новгородцевь, и рече Ярославъ... и утре слезь, и рече имъ на вече: «Отець мои умерлъ»43 44 И се слышавъ, Ярославъ заутра собра повгород- цовъ избытокъ, и сътво- ри вече на поле, и рече 44 К НИМ... Заутра же събравъ из- бытокъ Новгородцевь, и сътвори вече Ярославъ на поли, и рече к нимъ... И утерь слезь на вечи, и рече имъ.. 45
Всякий раз слово «вече» связано с речью Ярослава к собравшимся, ко-
торые обозначены личным местоимением «(н)имъ», вводимым в части
текстов предлогом «къ». Эта конструкция означает, что Ярослав Мудрый
обращался именно к новгородцам, а не к какому-то политическому инсти-
туту, ведь в таком случае можно было бы ожидать, что он станет говорить
«с вечем» или «с ним». Таким образом, вече — это, по-видимому, слово,
обозначающее собравшихся новгородцев в целом46
41 Под 1140, 1159, 1228, 1230, 1270, 1340, 1346, 1393 и 1477 гг.
42 По мнению К. Цсрпака, это единственное упоминание не служит аргументом
в пользу существования института веча в начале XI в. Скорее, его следует рассматри-
вать в качестве предтечи веча, указания на реалии будущего (Zernack К. Die burgstad-
lischcn Volksversammlungen. S. 46-48, 127).
43 ПСРЛ. T 2. Стб. 128; т. 1. Стб. 141.
44 Там же. Т 3. С. 174-175; т. 42. С. 60.
45 Там же. Т. 4. Ч. 1. С. 106; г. 6. Вып. 1 Стб. 128; т. 25. С. 372.
46 По гипотезе К. Цсрпака, Ярослав ведет переговоры с новгородской знатью (см.:
Zernack К. Die burgstadtischen Volksversammlungen. S. 47).
41
В статье 1231 г. словом «вече» названа встреча, на которой князь
спрашивает своих последних приверженцев — 18 «отроков»47 48 и тысяцко-
го, будут ли они и дальше поддерживать его в борьбе против врагов: «Са-
мому же Данилу, созвавшу вече, оставьшуся вь 18 отрокъ вернихъ и съ
Демьяномъ тысяцкымъ своимъ, и рече имъ: „Хочете ли быти верни мне,
да изииду на враги мое“»4а Совершенно очевидно, что под вечем здесь не
подразумевается некий орган, представляющий население города или ре-
гиона49 Скорее, это личная встреча князя и его приближенных, оказы-
вающих ему военную поддержку. В таком случае «вече», вероятно, вновь
следует рассматривать в качестве синонима слов со значением «собра-
ние».
Итак, в данном разделе рассматривались случаи, когда слово «вече»
употреблялось для обозначения собраний горожан, на которых требова-
лось довести до жителей какую-либо информацию. Обычно в летописном
тексте первоначально просто констатируется факт созыва людей, и слово
«вече» в этом контексте, как правило, не употребляется. Нередко о вече
умалчивается и далее, вплоть до того момента, когда требуется слово со
значением «собрание». При этом в рассказах других летописей о тех же
событиях вече может и не упоминаться, что свидетельствует о необяза-
тельности употребления (нетерминологичности) слова «вече».
Среди рассмотренных контекстов есть указания на то, что эти массо-
вые собрания было трудно контролировать правящим верхам. Подобные
собрания вполне могли — по крайней мере в представлении отдельных
летописцев — перерасти в неуправляемые сборища черни, как это и про-
изошло в 1147 г.50
§ 3. «Вече» как синоним мятежа
В данном разделе рассматриваются случаи, когда под «вечем» подразуме-
вается мятеж против князя51 За исключением событий 1169 г., описанных
также в МЛС, «вече» в таком значении используется лишь в Ипат.
47 По-видимому, ближайших дружинников, или личных охранников (см.: Сверд-
лов М.Б. Генезис и структура. С. 203).
48 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 763.
49 М.Ф.Владимирский-Буданов ошибочно видит здесь ссылку на народное собрание
(«народное вече») (см.: Владимирский-Буданов МФ. Обзор. С. 85).
50 К. Цернак называет это бесконтрольным переходом от прений к прямому дейст-
вию, а С. Франклин и Дж. Шепард пишут, что Игоря «растерзала толпа горожан, ис-
кавшая козла отпущения во время обострения отношений с Черниговом» (см.: Франк-
лин С., Шепард Дж. Начало Руси, 750-1200. СПб., 2000. С. 496-497). См. также: Сер-
геевич В.И. Вече и князь. С. 72; Zernack К. Die burgstadtischen Volksversammlungen.
S. 76.
м Ипат. (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 537) и МЛС описывают, как в 1169 г. новгородцы высту-
пили против своего князя, названного в летописи Святославом Ярославичем. Известны
лишь два князя с таким именем: первый — сын Ярослава Мудрого (середина XI в.).
42
По сведениям Ипат. в 1140 г. новгородцы изгнали Ростислава Юрье-
вича и попросили киевского князя Всеволода Ольговича прислать его
брата Святослава, но вскоре восстали против него: ...почаша въставити
новгородци у вечи на Святослава про его злобу. Онъ же, узревъ, оже
въставають на нь новгородци, посла къ брату Всеволоду... Всеволод же
«хотяшеть послати сына своего Святослава и, слышавъ, оже въсташа
новгородци въ вечи и избивають приятеле Святославле про его насилье,
и съпрьяя»52 Два упоминания веча, связанные с мятежом, противостоят
трем случаям, когда без ссылки на вече рассказывается о том, как новго-
родцы перед началом активных действий принимали политические реше-
ния, кто должен стать их следующим князем53 54 Всеволод Ольгович, про-
тив брата которого был направлен мятеж, воздержался от посылки своего
сына Святослава вместо брата, поскольку новгородцы уже «встали на ве-
че» и убивали сторонников Святослава Ольговича.
Грамматика процитированного отрывка показывает, что речь идет
о событиях, растянувшихся на достаточно длительное время. Из контек-
ста очевидно, что под «вечем» подразумевается некий инцидент, а не ин-
ститут, призванный решить вопрос. Способ описания хода дел демонст-
рирует, что летописец хотел нарисовать картину поднявшегося против
князя мятежа и мобилизации горожан на борьбу с ним.
В литературе утверждалось, что в статье содержится прекрасное изобра-
жение государственной системы, свидетельствующее о существовании
в Новгороде в это время действенного государственного органа в виде
веча Однако отсутствие слова «вече» в тех трех случаях, когда реша-
лось, кто должен стать следующим князем, противостоит его употребле-
нию при описании деятельности бунтовщиков. Видимо, летописец не счи-
тал «вече» словом, обозначающим новгородский политический институт.
Описания мятежей 1159 и 1161 гг. лишь подкрепляют точку зрения,
что для составителя Ипат. одним из значений слова «вече» был мятеж или
события с ним связанные.
В 1159 г. в Полоцке был подавлен крупный мятеж («мятеж... велик»),
однако вскоре люди «устроили злонамеренное собрание» против своего
князя55 Слово «вече» появляется, когда князю сообщают о враждебном
второй — великий князь Тверской (середина XIII в.). В Именном указателе к Ипат.
отмечается, что Святослав Ярославич назван здесь ошибочно вместо Святослава Рос-
тиславича (ПСРЛ. Т. 2. С. XXV1I1), который в 1161 г. вызвал вражду новгородцев. Ве-
роятно, текст о событиях в Новгороде вставлен в статью 1169 г. ошибочно и на самом
деле описывает события 1161 г.
52 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 307.
53 Первый случай — когда они попросили («испросиша») Всеволода Ольговича
дать им в качестве князя его брата Святослава. Второй — когда отправили («присла-
ша») епископа за сыном Всеволода. И наконец, третий — когда после размышлений
(«сдумавше») они заявляют, что не желают себе в киязья никого из рода Всеволода.
54 Zernack К. Die burgsiadiischen Volksversammlungen. S. 140-142.
55 Ср. в статье под 1255 г. См. ниже: гл. 4, § 1.4.
43
ему вече в городе и о том, что горожане избивают его дружину и хотят
захватить его самого: «Том же лете светь золъ свещаша на князя своего
полочане... И се погна изъ города детьскии его. „Противу ему не езди,
княже, вече ти в городе, а дружииу ти избивають, а тебе хотять
яти“»56 Фразу «вече ти в городе», по-видимому, следует интерпретиро-
вать как «против тебя мятеж в городе» или «в городе-то мятеж». Непо-
средственная связь данной фразы с сообщением об убийстве княжеских
дружинников и желании горожан захватить самого князя делает подоб-
ную интерпретацию бесспорной. Подкрепляют картину мятежа и ссылки
на поднятое ранее восстание и на «злонамеренность» собрания горожан
непосредственно перед упоминанием веча. Мятеж, «злонамеренный» со-
вет и вече — все это, очевидно, различные этапы восстания против князя.
Совет, вероятно, подразумевает собрание горожан (или их части), на ко-
тором восстание было спланировано или начато, а слово «вече» может
описывать всю совокупность происходивших событий57 58
Как упоминалось выше, рассказ о восстании 1161 г. в Новгороде по-
вторяется и в статье 1169 г. вместе с рассказом о событиях 1169 г.
Ипат. 1161 г. Ипат. 1169 г.
Вече створиша новгородци и посластася къ кня- зю своему Святославу Ростиславичю, и рекоша ему: «Не можемъ дву князю держати, а пошли, выведи брата Давыда с Нового Торгу». Ои же, не вередя имъ сердца, выведъ брата, пусти и Смо- леньску к Романови. И не дотуда ста злоба ихъ, но паче на горшее зло подвигошася, мало веремя переждавше. И створше вече иа Святослава, переступивше хрестьиое целование, к Рости- славу и къ сынови его Святославу. Седящю бо князю на Городищи у святого Благовещения, и се пригна к нему вестьникъ, и рече: «Княже, велико 58 1 зло деется в городе, хотять тя людие яти» Том же лете иачаша иовгородьци вече деяти в тайне по дворомъ иа князя своего на Свято- слава на Ярославина, и при- ехавше на Городище при- ятели его, начаша поведа- ти: «Княже, деють людье вече ночь, а хотять тя яти, а промышляй о со- бе»59
Очевидно, что составитель Ипат. в очередной раз связывает вече с мяте-
жом. По его мнению, «сотворив вече» против своего князя, новгородцы
в 1161 г. тем самым нарушили клятву.
Собирание людей на вече могло играть роль своего рода рычага для
давления на князя; собранные воедино и вооруженные горожане пред-
50 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 494-495.
57 В МЛС читается отредактированная версия этих событий, где фрагмент, содер-
жащий слово «вече», был опущен. Зато рассказ завершается сообщением о том, как
князь, узнав о «совете их», бежал из Полоцка в Минск. Похоже, составитель МЛС, не
включивший слово «вече» в текст, не придавал ему какого-то особого и важного зна-
чения (ПСРЛ. Т. 25. С. 64).
58 Там же. Т. 2. Стб. 510.
59 Там же. Стб. 537. См. также МЛС (там же. Т. 25. С. 77, под 1168 г.).
44
ставляли собой весьма серьезную проблему для любого правителя60 Необя-
зательно было переходить к открытому восстанию; во многих случаях,
вероятно, вполне хватало мобилизации горожан как таковой. Под 1169 г.
рассказывается, как люди тайно начали творить вече по ночам и как они
хотели схватить князя61 Вряд ли так стали бы описывать собрания поли-
тического института, уполномоченного смещать и назначать князей. Тай-
ные ночные сборища не являются отличительным признаком института,
обладающего государственной властью.
Действия новгородцев в 1161 г. — организация веча и отправка посла-
ния, содержащего требования к князю, — напоминают то, что происходи-
ло во время первой осады Владимира Волынского в 1097 г. Однако оче-
видно, что летописец смотрит на действия новгородцев неодобрительно:
он неоднократно определяет их как «зло». Существует вероятность, что
летописец мог быть заинтересован в негативном освещении веча. Однако
отрицательных оценок веча как такового нет. Летописец осуждает кон-
кретную ситуацию или действия людей, собравшихся на вече.
В 1160 г. Андрей Боголюбский заявил о своих намерениях стать нов-
городским князем. «Андреи же снимастася съ Изяславомъ на Волоце,
и посла к новгородцемъ, река имъ: „Ведомо буди, хочю искати Новагоро-
да и добромъ, и лихомъ, а хрестъ есте были целовали ко мне на томъ, яко
имети мене княземъ собе, а мне вамъ хотети“». Летописное изображение
реакции новгородцев сложно для понимания: «и оттоле начаша ся Нов-
городцн мястп и вече часто начаша творитп»62 Высказывалось пред-
положение, что вече часто собирали для обсуждения чрезвычайной си-
туации и что, судя по тексту, вече в Новгороде являлось конституцион-
ным институтом, в функции которого входило приглашение и изгнание
князей. Использование слова «вече» в данной статье следует, таким обра-
зом, понимать как указание на то, что оно являлось главным средством
обороны от притязаний Андрея Боголюбского63
Однако такая интерпретация основывается лишь на предположении,
ведь в самом тексте подтверждений этого вывода нет. Напротив, наиболее
вероятная интерпретация выражения «начашася новгородци мясти»64 пред-
60 Ср. выше примем. 8 и 9 в данной главе.
61 По утверждению В.И. Сергеевича, эти тайные собрания, неизвестные большин-
ству людей, не могли привлечь внимания летописцев, которые были не слишком
наблюдательны, когда речь заходила об ординарных собраниях веча. Именно поэтому,
по его мнению, о них сохранилось так мало сведений (Сергеевич В.И. Вече и князь.
С. 98).
62 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 509-510.
63 Zernack К. Die burgsiadtischen Volksversammlungen. S. 92-93, 143-144.
w Для понимания слова «вече» в данном контексте огромное значение имеет смысл
глагола «мястися». Срезневский переводит его и как «волноваться», и как «бунтовать»
(Срезневский Н.П. Материалы. СПб., 1895. Т. 2. Стб. 257; аналогичные значения отме-
чаются в «Словаре русского языка XI—XVII вв.». М., 1982. Вып. 9. С. 347-348). Если
принять первое значение, то фраза означает, что после заявления Андрея Боголюбского
45
полагает, что инициатива Андрея Боголюбского положила начало перио-
ду гражданских волнений в Новгороде. Ссылка на частые «веча» может
подразумевать, что две группировки, соответственно приверженцев и про-
тивников Андрея Боголюбского, собирали своих сторонников65 Такая ин-
терпретация хорошо согласовалась бы с рассказом Ипат. о новгородских
событиях следующего года (см. выше).
Если бы вече являлось политическим институтом, для князя было бы
естественно провести с ним переговоры. Однако князь отнюдь не стре-
мится установить с вечем контакт. Напротив, слово «вече» использовано
при ссылках на мобилизацию противников князя — т.е. для обозначения
сборищ злонамеренных мятежников в глазах летописца: в 1140 г. в ре-
зультате веча княжеские люди были убиты; в 1159, 1161 и 1169 гг. вече
выступает против князя, и горожане хотят его схватить; наконец, «сотво-
рив вече» против князя, горожане нарушают клятву (1161 г.). Все это оз-
начает, что составитель Ипат. не рассматривает вече как политический
институт, а воспринимает его как своего рода обозначение мятежа.
Несмотря на то что четыре из приведенных примеров касаются Новго-
рода66, новгородские летописцы, рассказывая о соответствующих событи-
ях, не употребляют слово «вече», и это весьма любопытно, поскольку
считается, что вече представляет собой политический институт, одной из
функций которого было приглашение и изгнание именно новгородских
князей67 В отличие от Ипат. новгородские летописи содержат целостные
описания мятежей против князей, а не только сообщают об отдельных
деталях событий. Сам факт отсутствия слова «вече» в их сообщениях яв-
ляется аргументом против того, что вече играло в происходящем полити-
ческую роль.
Довольно распространенная фраза «почаша/начаша вече деяти» подра-
зумевает длительность действия. Вряд ли данная конструкция могла бы
быть использована, если бы «вече» обозначало некое конкретное, одно-
моментное собрание — тогда требовался бы другой глагол, например
«створити», который мы и встречаем в статьях Ипат. под 997, 1068, 1069,
1146 гг. При помощи глагола «начати», скорее всего, обозначался первый
этап события, растянувшегося во времени, или многократно повторяю-
щихся однотипных событий. Наличие слова «часто» в статье 1160 г. лишь
увеличивает вероятность того, что подобная интерпретация верна.
о своем желании стать князем новгородцы начали проявлять беспокойство и поэтому
стали часто собираться. Это находит параллель в более ранних случаях, когда у властей
возникала необходимость получить общественное одобрение дальнейшим действиям.
В данном контексте возможно и значение «бунтовать», что означало бы, что две враж-
дующие стороны мобилизовывали своих сторонников, — ситуация, сходная с позд-
нейшими внутренними конфликтами в Новгороде.
65 Ср. сообщение под 1218 г. См. гл. 4, § 1.2.
66 1140, 1160, 1161 и 1169 гг.
67 Zernack К. Die burgsiadiischen Volksversammlungen. S. 178.
46
f 4. Спор о старшинстве между Ростовом,
Суздалем и Владимиром-на-Клязъме в 1176 г.
Около 1108 г. Владимир Мономах основал Владимир-на-Клязьме. В сере-
дине XII в. Андрей Боголюбский сделал город своей столицей, уменьшив
тем самым значение и влияние прежних политических центров Северо-
Восточной Руси — Ростова и Суздаля. В правление Андрея, который пе-
ренес резиденцию епископа из Ростова во Владимир, позиции последнего,
напротив, существенно упрочились.
Положение Владимира-на-Клязьме как политического центра Северо-
Восточной Руси было оспорено старыми политическими центрами (Рос-
товом и Суздалем) в ходе борьбы за власть, развернувшейся вслед за ги-
белью Андрея Боголюбского. Упомянутые два города заявили о своем
старшинстве и, следовательно, о превосходстве над Владимиром и потре-
бовали, чтобы тот подчинялся их решениям, обосновывая свое требование
положением дел в других княжествах: «Новгородци бо изначала, и Смол-
няне, и Кыяне, [и Полочане], и вся власти, яко же на дому, на веча схо-
дятся. На что же старейшин сдумають, на томь же пригороди стануть.
А зде городъ старый Ростовъ, и Суждаль, и вся боляре, хотяще свою
правду поставити, не хотяху створити правды Божья»6* Борьба за при-
оритет завершилась в 1177 г. победой Всеволода Большое Гнездо, брата
Андрея. В том же году Всеволод сел на стол во Владимире68 69
Летописец, которому принадлежит рассказ, был настроен провлади-
мирски. Однако вече упоминается во фразе, где поддерживаются претен-
зии на главенство Ростова и Суздаля, что говорит в пользу ее интерполя-
ции. Более того, в этой фразе все глаголы употреблены в настоящем вре-
мени, тогда как в остальном тексте — в прошедшем времени70 Подоб-
ная непоследовательность временных форм подкрепляет предположение
о вставном характере фразы об отношениях главных городов и «пригоро-
дов».
В историографии, посвященной вечу, этому сообщению было уделено
немало внимания. На него часто ссылались для подкрепления точки зре-
ния, что вече изначально существовало во всех русских землях, но его же
рассматривали и как отражение реалий исключительно Северо-Западной
Руси71
В тексте Лавр, и М.-А. во фразе «якоже на дому на веча сходятся» чи-
тается слово «дому» (дат. п. к «дом, жилище»72), в двух других летописях
68 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 377-378. См. также МЛС (там же. Т. 25. С. 86).
69 Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси
в X-X1V вв. М., 1984. С. 93.
70 Возможно также, что летописец, повествуя о двух разных ситуациях, преднаме-
ренно использует две разные временные формы. В таком случае настоящее время
должно было бы описывать ход вещей, установленный Богом.
71 Свердлов МБ. Генезис и структура. С. 54.
72 Словарь древнерусского языка. Т. III. М., 1990. С. 46-51.
47
семейства Лавр. — Радз. и ЛПС73 — «думу» (дат. п. к «дума» — «со-
вет»74). Анализируя упоминание веча в этой статье, К. Цернак исходит из
чтения «на думу» и переводит фразу: «ходили на вече как на думу». Вме-
сте с тем исследователь полагает, что вече существовало в то время, когда
была составлена ПВЛ75 Даже если это и так, была ли необходимость оп-
ределять вече как думу-совет? Возможно, что слово «дума» в действи-
тельности является редакторской правкой позднейших летописцев, кото-
рые не вполне понимали данный отрывок76
Статистика упоминаний слова «вече» в МЛС показывает, что вплоть
до середины XII в. летописца интересует киевский регион. Потом он, как
кажется, теряет к нему интерес, и вече называется при описании событий,
происходящих в Суздальской или Новгородской землях. С этого момента
слово «вече» используется только в тех ситуациях, которые летопи-
сец оценивает негативно. В продолжении текста ПВЛ вече упоминается
в Лавр, лишь дважды (под 1176 и 1262 гг.), причем один из этих случаев
(1262 г.) — рассказ о мятеже77
Это обстоятельство, очевидно, следует учитывать при попытке интер-
претировать события 1176 г. В статье под этим годом говорится о борьбе
за власть после смерти Андрея Боголюбского, который сделал Владимир
новым политическим центром Северо-Восточной земли в ущерб Ростову
и Суздалю. Обычно действия Андрея Боголюбского расцениваются как
усиление автократии, сопровождающееся ослаблением политического
влияния местной элиты, т.е. знати таких старейших городов, как Ростов
и Суздаль. Нельзя, впрочем, исключить возможность того, что летописец
использовал здесь слово «вече» для обозначения явления, к которому он
относился не позитивно, а негативно: традиционного стремления город-
ских общин влиять на политические решения через более или менее спон-
танные выступления масс78 Такое словоупотребление согласовывалось
бы с тем, как использует слово «вече» составитель МЛС, а также пере-
кликалось бы с характером упоминания веча в статье 1262 г. в Лавр.79
В приведенном фрагменте статьи 1176 г. говорится, что второстепен-
ным городам следует подчиняться решениям своих старших соседей,
и приводятся в качестве примера Новгород, Смоленск и Киев. Здесь мож-
но усмотреть указание на то, что в определенных обстоятельствах эти
города Руси имели право выступать как политические образования. При
этом, судя по данному отрывку, решение принималось горожанами («Нов-
73 ПСРЛ. Т I. Стб. 377—378; т. 38. С. 172; т. 41. С. 104. Списки обеих летописей да-
тируются XV в.
74 Словарь древнерусского языка. Т. Ш. С. 98-99.
7S Zernack К. Die burgstadtischen Volksversammlungen. S. 29-30, 84.
76 См.: Юшков C.B. Очерки. C. 149.
77 Очевидно, статьи в Лавр, и МЛС имеют общий источник.
78 Ср.: Костомаров Н.П. Севернорусские народоправства. С. 284.
79 См. также: Греков Б.Д. Киевская Русь. С. 489^491; Юшков С.В. Очерки. С. 198—
199.
48
городци... и Смолняне, и Кыяне, [и Полочане]»). Однако в предыдущем
тексте недовольство положением Владимира, получившего политическое
старшинство, проявляли не кто-нибудь, а бояре Ростова и Суздаля. Это
предполагает, что политические решения в данных городах принимала
городская элита, а не население в целом.
Точный смысл рассматриваемого отрывка и особенно слова «вече» ус-
тановить сложно, особенно учитывая, что фраза с упоминанием веча мо-
жет быть позднейшей интерполяцией. Однако текст не содержит ни ма-
лейших указаний на то, что летописец понимал вече как политический
институт, ответственный за принятие важных политических решений. По-
видимому, в данном контексте «вече» можно считать словом, обозначаю-
щим некое собрание, на котором горожан, вероятно, извещали о принятых
политических решениях. Не исключено также, что слово использовалось
летописцем для описания порицаемой им практики: попыток городских
общин оказывать влияние на политические решения с помощью более или
менее стихийных массовых выступлений. Как будет показано ниже, по-
добная интерпретация согласуется с тем, как слово «вече» употребляется
в МЛС.
Выводы
В период с 997 по 1185 г. ситуации, при описании которых употребляется
слово «вече», можно разделить на несколько основных групп. Первая —
когда во времена кризисов жители города сходятся, видимо, для того, что-
бы публично одобрить избранный план действий. Вторая — собрания
населения, когда князь желает обратиться к народу. В обоих случаях сло-
во «вече» означает массовое публичное собрание, функционирующее
в качестве места распространения информации. Одновременно это слово
употребляется для обозначения сбора мятежников.
Итак, ничто в проанализированных текстах не подкрепляет точку
зрения, что вече в XI—XII вв. занималось вопросами высшей политики,
т.е. принимало решения о лишении князей стола, об участии в княжеских
военных кампаниях или выступало с военными инициативами80 В сущно-
сти, нет оснований и для гипотезы о вече как о стабильном политическом
институте. Несколько большая частотность упоминаний веча в XII в. ука-
зывает, что его состав, порядок действий и функции могли изменяться.
Однако тот факт, что составители летописей подчас исключают слово
«вече» из используемого ими текста, показывает, что они не видели в нем
особой важности.
Слово «вече» употребляется, чтобы обозначить сбор горожан и ис-
пользование их в качестве коллективной силы. То же самое относится
к ситуациям, когда «вече» так или иначе выступает синонимом мятежа. Ве-
80 Zernack К. Die burgsiadlischen Volksversammlungen. S. 77-78.
роятно, когда городу угрожал враг, «вече» означало также мобилизацию
населения и место распространения информации, причем основной целью
было достижение согласия о дальнейших действиях. Энергию и эмоции
собравшегося или мобилизованного народа, видимо, было довольно труд-
но контролировать, и такие собрания нередко выливались в спонтанные
акты насилия — например, в 1147 г., когда толпа убила бывшего киевско-
го князя. На основе всей имеющейся информации можно сделать сле-
дующий вывод: вече означает собрание или мобилизацию всей общины
или по крайней мере большого количества людей. Подобные собрания
несли в себе огромную потенциальную силу, и в интересах власть иму-
щих было не допускать таких собраний, за исключением тех случаев, ко-
гда они были уверены, что смогут удержать контроль над народными
массами.
Гчава 4
СРЕДНИЙ ПЕРИОД (1193-1446)
Этот период можно условно обозначить как новгородский, поскольку
большинство упоминаний веча связано с событиями в Новгороде и анализ
значения этого слова основан главным образом на текстах местных лето-
писей, в первую очередь НПЛ1
Первый параграф посвящен употреблению слова «вече» в описаниях
новгородских событий. В предыдущей главе мы выявили две основные
группы контекстов, в которых используется слово «вече» и, соответствен-
но, два его главных значения. Во-первых, оно применяется для обозначе-
ния мирного собрания жителей по формальным поводам или же когда
появлялась необходимость в публичном оповещении горожан. Во-вто-
рых — для обозначения мобилизованной и нередко ожесточенной толпы,
обычно в ситуациях, рассматриваемых летописцем как мятеж. Та же кар-
тина характерна и для рассматриваемого периода. Слово «вече» использу-
ется в описаниях внутренних новгородских конфликтов, как правило,
в связи с мобилизацией одной из властных группировок своих сторонни-
ков. Такие события часто связаны с актами насилия. Однако слово «вече»
фигурирует и тогда, когда речь идет о публичном оповещении горожан
или о проведении официальных церемоний, например заключения мира
между враждующими партиями или назначения нового архиепископа.
Слово «вече» также употребляется в связи с событиями в других горо-
дах, которые рассмотрены в § 2. Здесь главным источником является
МЛС, поскольку только в нем повествуется о том, что происходило в рус-
ских городах помимо Новгорода. Общим для этих случаев служит то, что
1 Единственные два эпизода (1229 и 1231 гг.), зафиксированные в Ипат., включены
в гл. 3 и, таким образом, рассматривались вместе с остальными случаями употребления
слова «вече» в данной летописи.
50
все они описывают события, которые, по мнению летописца, представля-
ют собой мятежи. Вопрос в том, какую роль летописец отводит в этих
событиях вечу.
§ 1. Вече и политическая жизнь в Новгороде
Как упоминалось выше, в данной главе рассматривается употребление
слова «вече» в описаниях жизни Новгорода в период с 1193 по 1446 г. Это
слово впервые появляется в НПЛ мл. в статье 1193 г., однако в НПЛ ст.
в описании соответствующих событий слово «вече» отсутствует. Отсутст-
вие в НПЛ ст. более ранних, чем начало XIII в.2, упоминаний веча ставило
исследователей в тупик, поскольку под «вечем» они подразумевали ин-
ститут, укоренившийся в Новгороде более сотни лет назад. Тем не менее
утверждалось, что сведения НПЛ за данный период подтверждают пред-
ставление о вече как о древнейшем институте, ответственном за выбор
и изгнание князей, решение вопросов войны и мира, а также назначение
высших должностных лиц города3 Целью этой главы является установле-
ние того, что именно хотели сообщить летописцы, используя слово «вече».
1. Вече в 1215 г.
Одно из наиболее ранних упоминаний веча в этот период встречается
в статье 1215 г. Рассказ об отношениях Новгорода с князьями Мстиславом
Мстиславичем Удатным и Ярославом Всеволодовичем содержит ббль-
шую часть значений, в которых слово «вече» употребляется в этот пери-
од. Интересно при этом, как по-разному летописцы и редакторы исполь-
зуют его при описании одних и тех же событий.
Первый раз слово «вече» употреблено в сообщении о том, что Мсти-
слав собрал новгородцев с намерением сказать им, что он покидает Нов-
город: «Поиде князь Мьстиславъ по своей воли Кыеву, и створи веце на
Ярославли дворе, и рече новгородьцемъ: „Суть ми орудия въ Руси, а вы
вольни въ князехъ“ Того же лета новъгородьци, много гадавъше, послаша
по Ярослава...»4 Несколько лет спустя, в 1218 г., когда Мстислав снова
объявляет о своем решении оставить Новгород, вече исполняет ту же
функцию: «Съзва Мьстислав веце на Ярослаль дворъ, рече: „Кланяюся
святей Софии и гробу отця моего и вамъ; хоцю поискати Галиця...“»5 Ни
в первом, ни во втором случае нет никакой связи с фактом или процеду-
рой принятия решений, и «вече», по-видимому, является просто словом,
2 В НПЛ мл. кроме известия 1193 г. имеется несколько упоминаний веча в тексте за
XI в., восходящем к киевской Начальной летописи и общем с Лавр, и Ипат. Эти сооб-
щения были рассмотрены в предыдущей главе.
3 Zernack К. Die burgstadtischen Volksversammlungen. S. 156-157.
4 ПСРЛ. T. 3. С. 53, 252 (под 1215 г.).
5 Там же. С. 57, 258-259. По мнению К. Цернака, Мстислав вел переговоры с нов-
городским вечем, но подобный вывод не находит подтверждения в тексте (Zernack К.
Die burgstadtischen Volksversammlungen. S. 158).
51
обозначающим собрание горожан, которые сошлись по зову князя, чтобы
выслушать его сообщение.
В 1215 г., прежде чем пригласить следующего князя6, новгородцы «мно-
го гадавъше»7, т.е. неоднократно обсуждали стоявшую перед ними про-
блему. Однако принятие решения о кандидатуре Ярослава Всеволодовича
описано без упоминания веча, что странно, если вече действительно име-
ло полономочия принимать решения такого рода. Слово «вече» употреб-
лено в рассмотренных ситуациях для обозначения собрания горожан, и ле-
тописец, как кажется, не придавал ему какого-то иного значения. Дополни-
тельным доказательством этому служит то, что составители НК (А) и НЧЛ
или их протографа в статье 1218 г., повествуя об отъезде князя, опустили
ту самую фразу, которая содержит в НПЛ слово «вече»: ...поиде Мьсти-
славъ в Русь; новгородци же послаша къ Смоленску по Святослава»8
Очевидно, они не сочли эту информацию важной, что вряд ли было бы
возможным, если бы данное слово означало политический институт.
Вскоре отношения между новгородцами и их новым князем испорти-
лись. НПЛ, НЧЛ, НК (Б) и МЛС содержат описание конфликта между
жителями Новгорода и князем Ярославом под одним и тем же годом
(1215). В своих рассказах о конфликте все летописцы используют слово
«вече», но по-разному —• в описании четырех различных ситуаций. При
этом ни один из летописцев не использует данное слово во всех четырех
эпизодах одновременно.
В НПЛ слово «вече» использовано в рассказе о том, как Ярослав со-
брал народ против тысяцкого Якуна Намнежича, а также о том, как Мсти-
слав созвал людей и убеждал их выступить против Ярослава. В НК и НЧЛ
встречаем слово «вече» при описании крестоцелования Мстислава Удатно-
го и новгородцев в верности друг другу. В МЛС интересующее нас слово
употреблено в повествовании о восстании новгородцев против Ярослава9
НПЛ НЧЛ НК (Б) МЛС
1. Князь же Ярославъ створи вече на Яро- слали дворе; идоша на дворъ Якунь, и розгра- биша, и жену его яша; а Якунъ заутра иде с посадникомь къ кня- зю, и князь повеле яти сына его Христофора, маиа въ 21. ...II Новгород* ци с веча домъ Якунь разграби- ша, а жену его яше, а князь изы- ма сына его Хри- стофора; ...и Новгород шед двор Якун роз- грабиша, а жену его яша, а князь изыма сына его Христофора,
6 Ярослава, сына Всеволода Большое Гнездо.
7 ПСРЛ. Т. 3. С. 53, 252.
в Там же. Т. 42. С. 82; т. 4. Ч. 1. С. 198.
9 К. Цернак пишет, что Ярослав подстрекал собравшихся к насильственным дейст-
виям против посадника (см.: Zernack К. Die burgstadtischen Volksversammlungen. S. 157).
52
2. Тъгда же па сборъ и прусе убиша и убиша пруси Новгородци же
убита нрусн Овъстра- Овъстрата и сы- Евстрата и сы- слышавше, яко
та и сынъ его Л у готу, на его Л у готу, на его Луготу, Мъстиславъ сто-
и въпьргота и въ греб- въвергоша его и ввергоша и в ит собрався въ
лю мьртвъ; князь же о в греблю мертва. Греблю мертвых. Смоленце, взмя-
томь пожали на новго- Князь же о томъ Кпяэь же о том тошяся, начаша
родне. Того же лета пожали на нов- пожали на по в го- веча деяти. Яро-
иопде князь Ярославъ па Тържъкъ... городци. ИДС в Торжокъ... родци, иле в Тор- жокъ.., славъ же усмот- рит, то, яко не- твердо ему хо- теть быти селе- ние, и вы и де иэ града и поиде в Торъжекь.
3. Тъгда же учюпъ Мисти- И то слышавъ, 'Го слышав, Мети- Мстиславъ же
слав Мьстпслаилиць Мъстнславъ Мъ- лов Мстиславич послышавъ, оже
зло то, въеха въ 11опъ- стисланичь выеха вьсха в Новград Ярославъ Все-
городъ месяця феираря в 11овъгородъ (|>ев- февраля 11, язъ володичь вышел
въ 11 лень, п я Хота рал я 11... п пс- Хота Григорови- из Новагорода
Грпгорсвмця, намести- лова и крестъ за ча, наместника в Торжекъ, по-
пика Ярослаля, п псе одшю на вечи, Ярославля, н вен нде кь Нову горо-
4. дворяны пскова; п вы- еха на Ярослаль дворъ, п цслова честьпып крести, а иовгородьци к нему, яко с ними въ жнвоть н въ смерть: «любо 1131111110 мужи иовгородьстии 11 во- лости, пакы ли а голо- вою повалю за Новъ- городъ»... И приде весть въ 11овъ- городъ; бяше же пово- городьиевъ Miino: ано та- мо пзмапо вячьише му- жи, а мьньшее они ро- зндошася, а иное по- мьрло голодомъ. Князь же Мьстнславъ створи веце на Ярослалп дворе: «и поидемъ, рече, поп- щемъ муж свонхъ, ва- шем братьи, п волости своем; да нс будеть Новый търгъ Новго- родомъ, ни Новгородъ Тържькомъ...»10 а Повгородни кь нему11 1 дворяне искова, и полова крестъ заодшю па вече, а повгородни к нему цсловаша и с ними н в жи- вот и в смерть, любо изыщут му- жи повгородстпи волости, пакы ли голову повалю эа Новъград: «По- идемъ, поищемъ мужпп своих, а пашен братьи и волости своем, да пс будет Но- вып Торгъ над Новыми градом, пи Новград под Торжкомъ...»12 ду... н пришед в Новъгород, изни- ма наместника Ярославля Хотя Григорьевича и вен дворные лю- ди покова, и це- лова Мъстиславъ крестъ къ Нову- городу, а Ново- городцн к не- му, яко быти за одииъ, а эа Нов- городские воло- сти голова сло- жите. И рече Мъстислав: «по- идемъ, поищемъ мужей своих, а вашее братьи и волости своей, да не будет Но- вью Торгъ над Новым городом, ни Новъгород под Торжь- ком...»13
10 ПСРЛ. Т 3. С. 54-55. 252-253.
11 Там же. Т 4. Ч. 1. С. 185-186. См. также: там же. Т. 42. С. 107.
12 Там же. Т. 42. С. 107.
13 Там же. Т. 25. С. 111.
53
В первом эпизоде слово «вече» использовано в НПЛ ст. и мл. и в НЧЛ.
Очевидно, что в НПЛ имеется в виду собрание сторонников Ярослава,
созванное им самим; видимо, именно в результате этого собрания участ-
ники веча начали громить усадьбу тысяцкого Якуна. По НЧЛ, новгородцы
направились с веча (причины его созыва не названы) грабить усадьбу
Якуна. Составитель НК (Б), не упоминая о предшествующем вече, просто
говорит, что усадьба Якуна была разграблена новгородцами. То, что он
опускает информацию о вече, указывает, что он не считал ее необходимой
для понимания хода событий. В МЛС этот эпизод вообще отсутствует.
Во втором эпизоде слово «вече» употреблено только в кратком пове-
ствовании МЛС, где описывается, как новгородцы, узнав о том, что Мсти-
слав набирает войско в Смоленске, взбунтовались против Ярослава и со-
брали вече («начата веча деяти»). Этому сообщению, может быть, соот-
ветствует текст НПЛ об убийстве жителями Прусской улицы некоего Ев-
страта и его сына Луготы, однако рассказ в МЛС настолько переработан,
что установить прямое соответствие трудно. По словам МЛС, новгородцы
взбунтовались и стали «делать веча». Очередность событий в тексте МЛС
показывает, что «делание веч» явилось результатом мятежа, т.е. вече, по-
видимому, было собрано мятежниками.
Третий эпизод связан с целованием креста Мстиславом и новгородца-
ми. В рассказе НПЛ описывается, как Мстислав Удатный и новгородцы
«целовали друг другу крест» на Ярославовом дворище (вече здесь не на-
звано). Потом следует довольно подробное описание переговоров между
Мстиславом и Ярославом, после чего Мстислав «сотворил вече» на Яро-
славовом дворище, убеждая людей выступить против Ярослава (эпизод 4).
НЧЛ и НК (Б) отмечают, что крестоцелование состоялось на вече, но пол-
ностью выпускают текст между эпизодом крестоцелования и состояв-
шимся значительно позднее (если верить НПЛ) призывом Мстислава
к действиям против Ярослава. НЧЛ и НК описывают оба события так, как
если бы они происходили одновременно и на одном и том же собрании —
т.е. на вече.
Итак, в статье 1215 г. вече, как правило, представлено орудием князя.
Ярослав использует его для мобилизации своих сторонников против ты-
сяцкого, а Мстислав — как место для общения с населением и побужде-
ния горожан к выступлению против Ярослава. Составитель же МЛС, оче-
видно, стремится описать продолжающийся мятеж против князя и ука-
зать, по всей видимости, на мобилизацию бунтовщиков. Видимо, в МЛС
слово «вече» обозначает некую фазу бунта — объединение восставших
жителей города. Если бы вече действительно являлось политическим ин-
ститутом, правоспособным среди прочего смещать князей, тогда было бы
естественно ожидать употребления слова в несколько иных контекстах.
Принципы использования слова «вече» в статье 1215 г. станут еще бо-
лее очевидными при анализе других контекстов в пределах рассматривае-
54
мого периода: слово «вече» используется, чтобы обозначить мобилизацию
населения и собрания, служащие местом общения князя с населением.
В первом значении «вече» может обозначать собрание любой из враж-
дующих групп в рамках внутренних конфликтов. В текстах, где «вече»
определяет место общения, нет свидетельств того, что вече само по себе
играло некую активную роль в процессе коммуникации. По-видимому,
это слово должно было просто показать, что народ собрался, чтобы вы-
слушать публичное извещение или присутствовать на официальном меро-
приятии, например во время принесения клятвы. В различных летописях
и их списках в одних и тех же сообщениях слово «вече» может как при-
сутствовать, так и заменяться другим или быть исключенным вовсе: по-
видимому, составители летописных текстов не придавали ему большого
значения. Еще одно значение прослеживается в МЛС: его составитель
использует выражение «начата веча деяти» как более или менее синони-
мичное понятию мятежа14.
2. Вече и мобилизация горожан
при внутренних конфликтах
В этом разделе рассматриваются случаи употребления в летописных
рассказах слова «вече» при описании внутренних конфликтов, потребо-
вавших мобилизации сторонников одной или обеих противостоящих групп.
В 1218 г. в Новгороде начался бунт. Боярин, захвативший сборщика
налогов, был задержан и приведен к князю. «Ложные слухи», обвинявшие
в случившемся посадника Твердислава, вызвали в городе беспорядки,
и ночью собралась разъяренная толпа, враждебная Твердиславу. Князь
освободил арестованного боярина, когда осознал, что город охвачен мя-
тежом. Однако у Твердислава тоже имелись сторонники. Люди вооружи-
лись, будто на войну, и между двумя группами произошло сражение.
Описание первой фазы событий завершается словами: «и так были веча
всю неделю»15 Наконец конфликт стал затихать, и люди сошлись на кре-
стоцелование. Князь прислал своего человека на это собрание («на вече»),
чтобы сообщить, что он больше не может терпеть Твердислава в качестве
посадника, хотя и признает его невиновным. Это позволило новгородцам
сохранить посадничество за Твердиславом. «И бысть на зиму, побеже Ма-
теи Душильцевиць, съвязавъ Моисеиця бириць ябетниць; новгородци же,
угонивъше и, яша и ведоша и на Городище, и въиде лжа въ городъ: вы-
далъ Твьрдиславъ князю Матея, и възвониша у святого Николы онипо-
ловици цересъ ночь, а Неревьскыи коньчь у Святыхъ 40, такоже копяче
люди на Твьрдислава. И бысть заутра, пусти князь Матея, учювъ гълку
и мятежь въ городе. И поидоша ониполовици и до детии въ бръняхъ, акы
на рать, а неревляне такоже; а загородьци не въсташа ни по сихъ, ни по
14 См. выше: гл. 3, § 3. Эта тенденция, прослеживающаяся в МЛС, будет рассмот-
рена ниже, в § 1.2—1.3 настоящей главы.
15 Ср. ниже, о событиях 1384 и 1388 гг.
55
сихъ, нъ зряху перезора. Твьрдиславъ же, позря на святую Софию, и рече:
„даже буду виноватъ, да буду ту мертвъ; буду ли правь, а ты мя оправи,
Господи4*; и поиде съ Людинемь концемь и с пруси. И бысть сеця у го-
родьныхъ вороть, и побегоша на онъ полъ, а друзии въ коньць, и мость
переметаша, и переехаша ониполовици въ лодьяхъ, и поидоша силою.
О, великое, братье, чюдо съвади оканьныи дияволъ; къгда бяше брани
быти на поганыя, тьгда ся иачяша бити межи собою; и убиша муж прус,
а концянъ другыи, а оныхъполовиць Ивана Душильцевиця, брат Матеевъ,
а въ Неревьскемъ конци Къснятина Прокопииниця, иныхъ 6 муж, а ране-
ныхъ много обоихъ. Бысть же се месяца генваря въ 27, на святого Иоанна
Златоуста, и тако быша веча по всю неделю. Нъ богомъ дияволъ по-
пранъ бысть и святою Софиею, кресть възвеличянъ бысть; и съидошася
братья въкупе однодушно, и кресть целоваша. Князь же Святослав
приела свои тысяцькыи на вече, рече: „не могу быти съ Твьрдиславомъ
и отьимаю от него посадьницьство44 Рекоша же новгородьци: „е ли вина
его44 Онъ же рече: „безъ вины44 Рече Твьрдиславъ: „тому есмъ радъ, оже
вины моей нету; а вы, братье, въ посадничьстве и въ князехъ*4 Новгород-
ци же отвещаша: „княже, оже нету вины его, ты к намъ кресть целовалъ
без вины мужа не лишити; а тобе ся кланяемъ, а се нашь посадник, а в то
ся не вдадимъ44; и бысть миръ»16
Использование слова «вече» в текстах НПЛ ст., с одной стороны, и Ко-
миссионного списка НПЛ мл., а также НЧЛ, с другой стороны, несколько
отличается. НПЛ ст. сообщает, что люди с Торговой стороны были собра-
ны у св. Николы, а жители Неревского конца — у церкви Сорока святых
колокольным звоном («възвониша»). Впервые слово «вече» появляется
вслед за описанием сражения во фразе, резюмирующей конфликт и столк-
новение двух групп новгородцев: «и так были веча всю неделю». Здесь,
вероятно, подразумевается, что сторонники обеих враждующих групп всю
неделю оставались готовыми к активным действиям.
В большинстве списков НПЛ мл. употребляется глагол «възвониша»
(в Комиссионном списке — «съзвониша»). Выражение «копити люди»
(«собирать людей») в следующем предложении используется в качестве
синонима словосочетания «възвониша вече». Складывается впечатление,
что здесь слово «вече» отмечает ситуацию, когда люди остаются мобили-
зованными на протяжении долгого отрезка времени. Слова «възвонити
(вече)» и «копити люди» использованы, чтобы обозначить процесс, в ре-
зультате которого веча продолжались целую неделю. Таким образом, мож-
но заключить, что для летописца само слово «вече» не содержало специ-
фически политического смысла. Скорее, оно связывалось с состоянием
серьезных гражданских волнений, с ситуацией, когда целым группам на-
селения было необходимо оставаться в готовности к действию.
В этом контексте слово «вече» использовано во множественном чис-
ле — «веча по всю неделю» — и, очевидно, относится к обеим сторонам
16 ПСРЛ. Т. 3. С. 58-59, 259-260; т. 4. Ч. 1. С. 198-199.
56
конфликта17 Употребление в этом контексте множественного числа пока-
зательно: оно может как раз объясняться тем, что в обстановке граждан-
ской смуты обе враждующие партии мобилизовали своих сторонников18
Летописец прямо не упоминает, что веча проводили обе стороны, однако
из контекста очевидно, что здесь «вече» означает мобилизацию воору-
женных сторонников каждой из противостоящих группировок, причем
в течение длительного времени. Это, а также тот факт, что во многих
списках летописей вместо слова «вече» использованы его синонимы, го-
ворит против довода о том, что «вече» есть термин, обозначающий поли-
тический институт. Тем не менее следует помнить, что необходимость
получить публичное одобрение того или иного решения также могла слу-
жить причиной созыва собрания горожан, и летописец мог использовать
слово «вече» для того, чтобы изобразить подобную сходку. Последнее
упоминание веча в данной статье, по-видимому, имеет именно такое на-
значение.
Во второй и последний раз в данной статье слово «вече» употреблено
в единственном числе и следует непосредственно за сообщением о том,
что новгородцы достигли общего согласия, собрались и заключили мир19 20
Вероятно, именно на это собрание князь и отправил своего тысяцкого. На
этот раз «вече» обозначает собрание, представляющее весь Новгород, то-
гда как ранее подразумевались собрания противоборствующих группиро-
вок, по меньшей мере две толпы, находившиеся по разные стороны бар-
рикад. Как представляется, это еще один случай, когда летописец исполь-
зует слово «вече» при необходимости дать определение собранию. Он не
прибегает к этому слову, описывая, как люди собирались для установле-
ния мира; для него важен сам факт, что они собрались и заключили мир.
Слово «вече» не появляется в тексте до тех пор, пока не возникает по-
требность сообщить, куда князь направил своего тысяцкого — к горожа-
нам, которые собрались, чтобы утвердить мир70
Слово «вече» использовано для описания мобилизации сторонников
враждующих группировок и во время политического конфликта 1230 г.
между партией, связанной с черниговскими Ольговичами, и привержен-
цами Ярослава Переяславского. «Томь же лете роспреся Степанъ Твьрди-
17 По утверждению К. Цернака, фраза «веча по всю педелю» означает длившиеся на
протяжении целой недели переговоры. Однако смысл летописного отрывка вряд ли
состоит именно в этом. Очевидно, фраза «и тако быша веча по всю неделю» относится
к борьбе между двумя противоборствующими группами — борьбе, продолжавшейся
целую неделю (см.: Zernack К. Die burgstadtischen Volksversammlungen. S. 159).
18 Ср. ниже о событиях 1342 и 1384 гг.
19 Эту ситуацию можно сравнить с западноевропейской, когда местные жители со-
бирались «восстановить единство населения на повой основе, закрепляемой официаль-
но принесенной клятвой о мире... претворяя в жизнь компромисс, достигнутый всеми
группировками» (Isenmann Е. Norms and Values in the European City, 1300-1800// Resis-
tance, Representation and Community. Oxf., 1997. P 194).
20 См.: СамоквасовД.И. Заметки. № 12. С. 243.
57
славиць съ Водовикомь, Иванке Тимошкиниць по Степане, и бита Иванка
паробчи посадници; то же бысть на Городищи; а заутра створи веце на
посадника на Ярослали дворе, и поиде на дворъ его, и розграбиша и. По-
садник же опять възъвари городъ вьсь, и Сменъ Борисовиць на Иванка
и на Якима Влунковиця и на Прокшю Лашнева; поидоша съ вечя и мно-
го дворовъ розграбиша, а Волоса Блуткиниця на вечи убиша; рече по-
садник: „ты еси мои дворъ хотелъ зажечи“»21 Спустя некоторое время
новгородцы выгнали княжича Ростислава (сына Михаила Черниговского)
и пригласили Ярослава Всеволодовича: «И послаша по Ярослава на всей
воли новгородьстеи; Ярослав же въбързе приде въ Новъгородъ месяця
декабря въ 30, и створи веце, и целова святую Богородицю на грамо-
тахъ на всехъ Ярослалихъ»22
В рассказе выделяется три этапа противостояния новгородского по-
садника Внезда Воловика (сторонника Ольговичей) со Степаном Тверди-
славичем, ставшим в результате конфликта посадником. На первом этапе
ситуация, которая и так, вероятно, была очень напряженной, взорвалась,
когда слуги посадника убили человека из противостоящей группировки.
Глава этой группировки, Степан Твердиславич, собрал23 вече против по-
садника («створи веце на посадника»), чья усадьба после этого была раз-
граблена. Затем посадник «опять возмутил весь город», и его сторонники,
убив одного из своих противников на вече, отправились затем, чтобы на-
пасть на Степана Твердиславича.
Вече упоминается в этой части статьи 1230 г. три раза. Все контексты,
в которых использовано слово «вече», повествуют об актах насилия (раз-
грабление двора Внезда, разгром других дворов, убийство сторонника
Степана) и, как представляется, рисуют скорее картину разбушевавшейся
в результате подстрекательства толпы, нежели политического института.
Выражение «поидоша с вечя», вероятно, призвано обозначить, как именно
мобилизованный народ перешел к активным действиям. В этом контексте
упоминание об убийстве на вече также следует, по-видимому, рассматри-
вать как указание на публичное линчевание.
Следующий этап — когда группировка Степана Твердиславича вос-
пользовалась поездкой княжича Ростислава и посадника в Торжок и напа-
ла на сторонников Внезда и Ольговичей, убив одного из них и разграбив
ряд дворов. Внезд и некоторые другие знатные новгородцы бежали в Чер-
нигов к Михаилу, а посадником был избран («и даша посадничьство»)
Степан Твердиславич. Описание этих событий сходно с предыдущим, но
не содержит упоминаний веча.
Наконец, на третьем и заключительном этапе борьбы новгородцы «по-
слаша» в Переяславль за князем Ярославом, который срочно приезжает
в Новгород, и, собрав вече, приносит клятву, что будет править Новгоро-
21 ПСРЛ. Т. 3. С. 69, 276; т. 4. Ч. 1. С. 209.
22 Там же. Т. 3. С. 70, 278.
23 В НЧЛ глагол стоит во множественном числе — «створиша».
58
дом по древним местным обычаям. Летописец употребляет слово «вече»
лишь однажды — когда описывает обстоятельства принесения клятвы.
Тот факт, что составитель НПЛ использует слово «вече» при описании
событий не только первого, но и третьего этапа борьбы, ясно показывает,
что он не относится негативно к вечу как таковому. Более того, крайне
отрицательно оценивая происходящее на первом этапе противостояния,
летописец употребляет слово «вече» при описании действий обеих сто-
рон, что указывает на нейтральность самого слова для летописца, который
не пытался передать свое отношение к рассказываемому с помощью слова
«вече». Исключена возможность и того, что летописец использовал слово
«вече», чтобы представить его в негативном свете как политический ин-
ститут.
К. Цернак полагал, что в данном рассказе изображено вече, которое
выбирает нового посадника и принимает решение сделать новым князем
Ярослава Всеволодовича24 Однако текст летописи не содержит сведений,
подкрепляющих эту точку зрения. Сравнение двух ситуаций, в которых
в статье 1230 г. фигурирует слово «вече», позволяет сделать вывод, что
под этим словом подразумевается просто собрание людей и что оно не
относится к какому-либо специфическому собранию. На первом этапе оно
употреблено для описания мобилизации и перехода к активным действи-
ям двух противостоящих групп. На последней стадии оно относится
к новгородцам, собравшимся, чтобы присутствовать на официальном ме-
роприятии, когда князь клялся поддерживать и защищать права и приви-
легии города и его жителей. Отсутствие упоминаний веча при характери-
стике второго этапа борьбы можно объяснить тем, что у летописца не бы-
ло нужды в слове, обозначающем собрание, поскольку он делал акцент на
событиях, произошедших после того, как собралась толпа, а не на самом
факте собрания.
Противоборствующие группировки одновременно собирали веча у
Св. Софии и на Ярославовом дворище также в 1342 и 1384 гг. В обеих
статьях «вечем» называется сбор вооруженных членов группировок, и в
обоих случаях между ними разворачивается сражение.
В 1342 г. был убит заволочанами боярин, возглавлявший — «не по-
слуша Новаграда» — грабительский поход в Заволочье. В его убийстве
обвинили посадника Федора Даниловича и некоего Андрея25 Против них
поднялся простой народ («въсташа чорные люди на Ондрешка, на Федора
на посадника Данилова»), однако те сумели бежать. Онцифор, сын убито-
го боярина, вместе с Матвеем Варфоломеевичем «созвони веце у святей
Софеи, а Федоръ и Ондрешко другое созвониша26 на Ярославли дворе.
И посла Онцифоръ с Матфеемъ владыку на веце и, не дождавше вла-
24 Zernack К. Die burgstadtischen Volksversammlungen. S. 162-163.
25 См.: Fennel J. The Emergence of Moscow, 1304-1359. L., 1968. P. 249-255.
26 В Комиссионном списке НПЛ мл. читаем «другое созвониша», тогда как в дру-
гих списках НПЛ мл., в НЧЛ и в ЛА: «другое созвониша вече».
59
дыце с того веца, и удариша на Ярослаль дворъ, и яша ту Матфея Коз-
ку и сына его Игната, и всадиша въ церковь, а Онцифоръ убежа съ своими
пособникы; то же бысть в утре, а по обеде доспеша всь город, сия страна
собе, а сиа собе...»27 Таким образом, Онцифор собрал своих сторонников,
созвав вече в кремле, и направил на вече, организованное его противни-
ками на Торговой стороне, архиепископа, скорее всего — в качестве по-
средника. Его нападение на сошедшихся на Ярославовом дворище успеха
не имело, и ему пришлось бежать вместе со своими «пособниками». Ис-
пользование слова «пособники» для обозначения людей, которые прини-
мали участие в одном вече в противовес другому, позволяет предполо-
жить, что в глазах летописца вече не имело статуса официального поли-
тического института.
В 1384 г. в Новгороде возникли разногласия из-за претензий к князю
Патрикию Наримантовичу населения двух городов, данных ему в кормле-
ние (Орехова и Корелы). Конфликт был настолько серьезен, что, по мне-
нию составителя НПЛ, мог перерасти в междоусобную войну, составитель
же НЧЛ прямо называет его «усобной ратью».
Этим событиям посвящены статьи в НПЛ мл., в НЧЛ и в ЛА, причем
в НЧЛ они описаны дважды, кратко и пространно. В пространном изло-
жении слово «вече» встречается семь раз, в нем содержатся отрывки, ко-
торые наличествуют и в краткой редакции, где «вече» фигурирует дваж-
ды. Оба описания восходят к одному и тому же источнику. Присутствие
в пространной редакции дополнительных деталей местного происхожде-
ния указывает на то, что она представляет собой древнейшую запись
о рассматриваемых событиях. В то же время краткая редакция не содер-
жит информации, отличной от пространной редакции, и, по всей видимо-
сти, является ее сокращением.
Краткая редакция НПЛ мл., НЧЛ, ЛА Пространная редакция НЧЛ
Приихаша городцане ореховци и корельскыи с жалобою к Но- вугороды на Патрикиа на князя; и князь Патрикии подъя Славно и смути Новъгород: и стаху славляне по князи, и постави- ша веце на Ярославле дворе, а другое веце у святей Софеи, обои въ оружьи, аки на рать, и мость великыи переметаша; нь ублюде Богъ и святая Софея от усобныя рати, но отъяша у Бысть жалование на Патракия князя к Нову- городу отъ городчанъ, и выеха князь в го- родъ, и подня посуломъ Славеньскии ко- нець, и смути Новъгородъ. И стояху славля- не по князи, и съзвониша вече на Ярослав- ли дворе по 2 недели, а здесе и на сеи сто- роне три конци другое вече ставиша, по две же недели, у святей Софеи, и тысячкии Есифъ ходи на сию сторону въ вече, плот- ничани и добрый люди. И бысть на Черьти- сове недели, в четвергъ, удариша Славень- скии конець на тысячкого на Есифовъ дворъ
27 ПСРЛ. Т. 3. С. 356. См. также: НЧЛ (там же. Т. 4. Ч. 1. С. 272), ЛА (там же. Т. 16.
Стб. 74-75).
60
князя те городы, а даша ему Русу и Ладогу28 с веча, сь Ярославля двора, и плотничани тысячкого Есифа не выдаша, и бита грабеж- пиковъ и полупиша. А тогда быша у князя Патракиа два чловека в дому, Курилка Оли- сеикове да Мишка Щекоткове, поповичь с Подола. И бысть на мясопустной недели, вторникъ, февраля 9, доспеша 3 конци, Не- ревьскии, Загородскии, Людинъ, на Сла- всиьскии конець, и стояше у святей Софьи на вечи, всякий въ оружии, аки на рать, отъ обеда и до вечерний; и Плотиньскои конець съслався послы с треми конци, на славлянъ хотеша ити. А заутра въ среду не нотягнуша плотничани на славлянъ с треми конци, [и три конци] списаше три грамоты въ одина слова обетный, и славляне, собе доспсвъ, стояше съ княземь на вечи на Яро- славли дворе; въ вторникъ на мясопустной педели, в четвертокъ славляне отъ своей стороне мостъ великои переметаша промежи двема городпями. И по усобной той рати поидоша вся 5 конецевъ во одиначество: отнята тыи городи у князя, а даша ему Русу да Ладогу, а Наровьскии берегъ, и грамоту списаша съ княземь и запечаташа на вечи на Ярославли дворе29
В пространной редакции сообщается, что жители Славенского конца
собрали вече, которое продолжалось на Ярославовом дворище две недели.
Одновременно жители трех концов Софийской стороны устроили вече
у Софийского собора, которое длилось такое же время. В.И. Сергеевич
предполагал, что вече созывалось той и другой стороной каждый день на
протяжении двух недель30, однако контекст, как кажется, не оставляет
сомнений в том, что враждующие группировки две недели находились на
военном положении: собравшиеся не расставались с оружием. Очевидно,
слово «вече» здесь, как и в статье 1218 г., использовано, чтобы показать,
что люди с обеих сторон остаются мобилизованными — «на вечи»: в тек-
сте отмечено, что они были «в доспехах точно на войне».
Поскольку слово «вече» как в статье 1342 г., так и в статье 1384 г. от-
носится к сходкам вооруженных участников обеих сторон конфликта,
в нем невозможно усмотреть обозначение некоего политического инсти-
тута. Вряд ли летописец использовал бы его для определения сборищ,
организованных политическими соперниками, тем более что, по его мне-
28 Там же. Т. З.С. 379; т. 4. Ч. 1.С. 339-340; т. 16. Стб. 130-131.
29 Там же. Т. 4. Ч. I. С. 340-341.
30 См.: Сергеевич В.11. Вече и князь. С. 56.
нию, конфликт 1342 г. начался из-за козней дьявола, а составитель про-
странной (древнейшей) редакции повествования о событиях 1384 г. явно
симпатизировал противникам князя. Он называет их «добрыми людьми»,
тогда как сторонников князя зовет «грабежниками» («грабителями»).
Трудно представить себе, чтобы летописец использовал слово «вече» при
описании деятельности «грабителей», если бы в его словаре этот термин
обозначал самый важный политический институт Новгорода, да, в сущно-
сти, и любой политический институт.
Надо отметить, что в статьях 1342 и 1384 гг. имеются указания на
официальные власти Новгорода, однако в этих случаях слово «вече» не
употребляется. В 1342 г. «Новгород» — можно полагать, официальные
представители власти в Новгороде — и архиепископ направили архиман-
дрита и нескольких бояр, чтобы заставить обвиняемых вернуться в город
и предстать перед судом. В тексте не определено, где именно обвиняемые
отрицали свою причастность к убийству, однако наиболее вероятно, что
разбирательство происходило не на вече, не упоминаемом в этой части
статьи31, а перед официальными властями Новгорода, теми самыми, кото-
рые и распорядились доставить обвиняемых. Вряд ли летописец воздер-
жался бы здесь от употребления слова «вече», если бы оно обозначало
институт или орган, перед которым предстали обвиняемые.
Рассказ 1384 г. не содержит указаний и на то, что вече является инсти-
тутом, к которому адресуются жалобы населения или который участвует
в принятии решений по таким жалобам. Хотя вече и называется в про-
странной редакции статьи семь раз, но ни одно из его упоминаний не свя-
зано ни с жалобами от населения Орехова и Корелы, ни с принятием реше-
ния отдать князю в кормление Русу, Ладогу и берега Нарвы. Появление
слова «вече» при описании процедуры утверждения договора («и грамоту
списаша съ княземь и запечаташа на вечи на Ярославли дворе») может
объясняться присутствием горожан на официальной церемонии заключения
договора. Такое словоупотребление согласуется с другими сходными си-
туациями32 Упоминание веча в краткой редакции статьи — результат соз-
нательного сокращения летописцем более подробного текста — только лишь
в связи с описанием мобилизации враждующих группировок подкрепляет
точку зрения, что и в контексте подписания договора «вече» вряд ли под-
разумевает некий институт, принимающий политические решения.
31 По мнению О.В. Мартышина, состоялся «вечевой» суд, предметом разбиратель-
ства на котором стал вопрос о подстрекательстве к убийству {Мартышин О.В. Воль-
ный Новгород. С. 334). Однако, как упоминалось выше, судебные функции веча нико-
им образом не отмечены ни здесь, ни в других местах; напротив, множество деталей
указывают как раз на то, что оно не представляло собой суда или какого-то еще офици-
ального органа.
32 См. гл. 5, § 1.1-1.2 (1473, 1474, 1476 и 1478 гг.). Формула «на вечи на Ярославли
дворе» обычно встречается также в конце интитуляции в грамотах и посланиях XV в.,
вероятно для того, чтобы показать, что они были официально утверждены в присутст-
вии населения. См. подробнее гл. 6, § 1.1.
62
В шести же других случаях слово «вече» имеет отношение к внутрен-
нему конфликту в Новгороде. Оно используется, чтобы показать, как вра-
ждующие группы собирали своих сторонников и как пришедшие дли-
тельное время оставались мобилизованными. Фраза «стояше... на вечи,
всякий въ оружии, аки на рать» прямо свидетельствует, что здесь под ве-
чем подразумеваются люди, собравшиеся и изготовившиеся к битве. Со-
бытия, связанные с шестью упоминаниями веча, — это либо акты наси-
лия, либо собрания ополчившихся людей. Очевидно, что ни в одном из
этих случаев летописец не рисует картину политического института. Со-
ставитель НК (А), где содержится еще более краткая редакция текста, не
сообщает о конфликте в Новгороде и не упоминает вече вообще33 34 То, что
составитель спокойно исключил указания на вече, подкрепляет точку зре-
ния о малой важности явления, стоящего за этим словом.
Рассмотренные случаи показывают, как политические соперники мо-
билизовали своих сторонников, причем на длительное время. В одном из
них (1384 г.) слово «вече» используется также для обозначения собрания
горожан, на котором было заключено соглашение, положившее конец
междоусобному конфликту. Во всех ситуациях, по-видимому, смутно
упоминаются официальные власти Новгорода, но вече к этим упоминани-
ям отношения не имеет.
Все рассмотренные до сих пор тексты описывают ситуации, когда обе
враждующие стороны созывали вече — собирали своих приверженцев.
Однако есть случаи, когда созывала вече — мобилизовалась против сво-
их политических врагов — одна из сторон. Речь идет о событиях 1209
и 1346 гг. Те, кто собирал вече в этих случаях, видимо, воспользовались
внутренней смутой и подняли горожан против своих политических про-
тивников, сделав своим орудием встревоженное и разочарованное
34
население
В 1209 г. новгородцы помогли великому князю владимирскому Всево-
лоду Большое Гнездо в борьбе против черниговских ОльговичеЙ. В ходе
военной кампании посадник Дмитр Мирошкинич был смертельно ранен.
Род Мирошкиничей, главным в котором в то время был Дмитр, играл ве-
дущую роль в политической жизни Новгорода на протяжении пример-
но полувека35 По всей видимости, политические враги Мирошкиничей
усмотрели в гибели Дмитра благоприятную возможность подорвать поли-
тическое господство этого семейства. Дмитра и его брата обвинили в пре-
вышении полномочий — якобы они взимали избыточные налоги, дани
и прочие сборы. Их владения были разграблены, а некоторые преданы
огню: «Новгородьци же, пришьдъше Новугороду, створиша вече на по-
садника Дмитра и на братью его, яко ти повелеша на новгородьцихъ
33 В тексте говорится о жалобах населения Орехова и Корелы на своего князя и о
том, что князю взамен были отданы Руса, Ладога и побережье р. Нарвы.
34 Zernack К. Die burgsiadiischen Volksversammlungen. S. 154-155.
35 Янин ВЛ. Новгородские посадники. С. 162-166.
сребро имати, а по волости куры брати, по купцемъ виру дикую, и повозы
возити, и все зло; идоша на дворы ихъ грабежьмь...» Потеряв все, Ми-
рошкиничи были вынуждены отправиться в изгнание.
Летописец использует конструкцию «сотворили вече против (на) тако-
го-то», смысл которой состоит, очевидно, в том, что горожане были соб-
раны, чтобы предпринять действия против определенного лица. При этом
нет никаких свидетельств того, что адресатам этих действий была предос-
тавлена возможность оправдаться от выдвинутых против них обвинений;
более того, неясно, присутствовали ли вообще представители Мирошки-
ничей на упомянутом вече. Конструкция «вече на» («вече против») исполь-
зовалась в ряде случаев и ранее, и всякий раз — применительно к ситуа-
циям мятежа или ожесточенного противостояния36 37
В 1346 г. созыв веча связан с убийством бывшего посадника. Когда
московский великий князь Симеон Иванович оставил Новгород, литовский
князь Ольгерд вторгся и разграбил новгородские территории. По утвержде-
нию Ольгерда, причиной его нападения стало то, что новгородский по-
садник Остафья Дворянинец оскорбил его, назвав псом. Ольгерд разгра-
бил Шелонскую пятину и потребовал выкуп с нескольких городов. Нов-
городцы, выехавшие против Ольгерда, на обратном пути собрались («по-
звониша вече») и убили Остафью на вече, обвинив его в том, что Ольгерд
из-за него разорил новгородские земли («...а новгородци выихаша проти-
ву ему в Лугу и, въспятившеся въ город, позвониша вече и убиша Дво-
ряниньца посадника на веце, а ркуще, яко „в тобе волость нашю взя-
ша“»)38. Дж.Феннел считает события 1346 г. продолжением конфликта
1342 г.39 между Торговой стороной (которую представлял Остафья Дво-
рянинец, участвовавший и в событиях 1342 г.) и Софийской стороной40
Слово «вече» использовано здесь, чтобы показать, как были созваны
люди и как этой толпой был затем убит бывший посадник (в предшест-
вующем году Остафью Дворянинца сменил в должности посадника Мат-
вей Варфоломеевич). Как и в предыдущих случаях, ничто не указывает на
то, что вече функционировало в качестве института, обладающего поли-
тической властью, или что оно имело судебные полномочия. Вероятно,
политические враги бывшего посадника просто воспользовались нападе-
нием литовского князя, чтобы направить гнев горожан против Остафьи.
В данном контексте слово «вече» могло означать, что Остафья подвергся
линчеванию на сходке новгородцев. Сходная ситуация сложилась в 1228 г.
36 ПСРЛ. Т. 3. С. 51, С. 248. См. также: НЧЛ (там же. Т 4. Ч. 1. С. 182), НК (А) (там
же. Т. 42. С. 89), СПЛ (там же. Т. 6. Вып. 1. Стб. 261), М.-А. (там же. Т. 1. Стб. 490).
37 Ср.: 1140, 1159, 1161, 1169 гг. (гл. 3, § 3), 1230 г. (§ 1.2 настоящей главы).
38 ПСРЛ. Т. 3. С. 358-359. См. также: НЧЛ (там же. Т. 4. Ч. 1. С. 276), НК (Б) (там
же. Т. 42. С. 128), СПЛ (там же. Т. 6. Вып. 1. Стб. 419), МЛС (там же. Т. 25. С. 175-
176), ЛА (там же. Т. 16. Стб. 78).
39 См. выше.
40 Fennel J. The Emergence of Moscow. P. 265.
64
когда войско новгородцев, стоявшее на Неве, собрало вече, чтобы распра-
виться с неким новгородцем Судимиром41
События 1209 и 1346 гг. являют собой примеры того, как на вече рас-
правлялись с политическими противниками, однако в текстах летописей
мы не находим сведений о предварительной судебной процедуре, вынесе-
нии приговора с последующей казнью виновных, т.е. подтверждений то-
го, что вече функционировало в качестве суда42
В двух случаях, описанных под 1359 и 1388 гг., лицам, вызывавшим
народные волнения, возможно инициированные их политическими про-
тивниками, удавалось сплотить вокруг себя своих сторонников и избе-
жать расправы. Как в 1359, так и в 1388 г. против посадника поднялись
одни концы города, однако другие выступили на его стороне, и конфликт
приобрел черты гражданской войны43
В 1388 г. против посадника Есифа Захарьинича восстали жители Со-
фийской стороны и разграбили его усадьбу. «То же Богъ не хоте видети
кровопролитья промежи братии наважениемь диаволим: понеже въсташа
3 конце Софеискои стороне на посадника Есифа Захарьинича, и звонив-
ше веце у святей Софеи, и поидоша на дворъ его, акы рать силная, вся-
кий во оружьи, и взяша домъ его, и хоромы розвезоша; а Есифъ посад-
никъ бежа за реку въ Плотничьскыи конець. И въста за него Торговая сто-
рона вся, и начаша людии лупити, а перевозниковъ бити от берега, а суды
сечи, и тако быша безъ мира по 2 недели, и потомъ снидошася в любовь;
и дата посадничьство Василью Евановичю»44 Очевидно, «вече» здесь
означает мобилизацию противников посадника, которые сначала подня-
лись против него, затем собрали вече, а оттуда направились к его усадьбе,
вооруженные точно на войну45 Однако посаднику удалось бежать за реку,
и за него вступилась вся Торговая сторона, хотя применительно к дейст-
виям жителей Торговой стороны слово «вече» не употреблено. Две недели
в городе было «немирье», причем вину за кровопролитие летописец воз-
лагает на дьявола. Потом люди собрались, чтобы восстановить мир, и был
достигнут компромисс — провозглашен новый посадник. Слово «вече»
использовано, чтобы обозначить мобилизацию повстанцев. Однако оно не
употреблено в описании ситуации, когда улаживался конфликт и посад-
ничество передавалось новому, видимо устраивавшему обе стороны, ли-
цу, — т.е. как раз тогда, когда можно было бы ожидать упоминания поли-
тического института, правомочного смещать и назначать посадников.
41 См. § 1.6 настоящей главы.
42 В противоположность точке зрения О.В. Мартышина (см.: Мартышин О.В. Воль-
ный Новгород. С. 279).
43 В 1359 г. Славенский конец выступил против Софийской стороны, а в 1388 г. —
Софийская сторона против Торговой стороны.
44 ПСРЛ. Т. 3. С. 382. См. также: НЧЛ (там же. Т. 4. Ч. 1. С. 350), ЛА (там же. Т. 16.
Стб. 133).
43 Ср. также события 1215 г. (§ 1.1 настоящей главы), 1228 и 1337 гг. (§ 1.3 настоя-
щей главы).
65
В сущности, такая же ситуация сложилась в 1359 г. Часть города под-
нялась против посадника, в то время как другая встала на его защиту.
Гражданская смута длилась три дня, после чего архиепископу удалось
восстановить мир. Лишь ЛА, повествуя об этих событиях, использует
слово «вече», тогда как в сходных текстах НПЛ и НЧЛ оно отсутствует.
ЛА НПЛ, НЧЛ
Той же весне, Богу понустивьшу грехь ради пашихъ, дияволу же действующу. послсшниемъ по свету лихыхъ людии. бысть мятежь великъ в Нове гор оде: отъяша посадпичьство у Ондреяна у За- харьина, но нс весь городъ, толко Сла- вепьскыи конець, и даша посадпичьство Селивестру Лептееву, и створися по- тержьпя немала, и сеча бысть: занежс Славляне в доспесехъ вышли бяху иа веце и разгониша Зарецанъ, они безъ доспеховъ были, а бояръ многыхъ били и порты с нихъ драли. Ивана Борисова сына Лыхына до смерти убита, и дос- пеша тогда обе стороне противу собе, Софеиская сторона хотя мьстити бесче- стье братьи своей, а Славсньская сторо- на отъ животовъ и отъ головъ; и стояша три дни межу себе, уже бо Славляне и мостъ псреметаша; и приеха Моисеи владыка из монастыря, и повеле Алек- сею и съ архимаидритомъ ити иа вече и благословити иародъ, и Алексеи, поимя с собою архимандрита и игумены и попы, и благослови народы «Дети!... не съступитеся боеви»; и приаша слово его, и разыдошася, и взяша дворъ по- садниць и села па щитъ, а иныхъ селъ славеньскыхъ бояръ много поимаша. много и невинных людий погибло; то- гда посадничество даша Миките Мат- феевичю, и тако смиришася...46 47 Той же весны. Богу попустившу грех ради наших, а диаволу деист- вуюшу, и по совету лихых людии и бысть мятежь силеиъ в Новего- роде; отъяша посадничьство у Вон- дреяна Захарьиница не весь город, токмо Славеньскыи конець, и даша посадничьство Селивестру Лентие- ву, и створися проторжь не мала на Ярославле дворе, и сеча бысть: за- неже славляне в доспесе подселе бяху, и розгопиша заричанъ, а они безъ доспеха были, и бояръ многыхъ побиле и полупили, а Ивана Борисо- ва Лихинина до смерти убили. И до- спеша тогда обе стороне противу се- бе: Софеиская сторона хоти мьстити бещестие братьи своей, а Славень- ская от живота и от головъ; и стоя- ша три дни межю себе, уже бо слав- ляпе и мость переметаша. И съихя владыка Моисеи из манастыря и Олексеи, поимя съ собою архи- мандрита и игумеиы благослови я, рекъ: «дети... не съступитеся бится». И прияша слово его, и рази- дошася; и взяша села Селивестрова на щитъ, а иных селъ славеньскыхъ много взяша; много же и невинова- тых людии погибло тогда; и даша посадпичьство Миките Матфееви- 47 чю, и тако смиришася...
ЛА прибегает к определению «вече», рассказывая, при каких обстоя-
тельствах мятежники напали на приверженцев старого посадника48, и для
46 ПСРЛ. Т. 16. Стб. 88.
47 Там же. Т. 3. С. 365-366; т. 4. Ч. 1. С. 288-289.
48 По утверждению некоторых исследователей, схватка на вече была своего рода
способом разрешить противоречия между городскими районами. Считается, что такие
драки строго регламентировались и жители Славенского конца якобы нарушили эти
66
указания места, куда должен был направиться архиепископ, чтобы урегу-
лировать конфликт. По-видимому, составитель ЛА или ее протографа до-
бавил слово «вече», когда копировал древнюю рукопись. Гораздо менее
вероятно, что переписчики НПЛ (и НЧЛ) исключили его. Однако вставка
нисколько не меняет смысла рассматриваемых отрывков. Остается во-
прос, почему составитель ЛА посчитал нужным дважды упомянуть вече.
НПЛ и НЧЛ, которые не называют сходку жителей Славенского конца
и Софийской стороны, закончившуюся сражением, «вечем», описывают,
как «заречане» выступили на ней против смещения старого посадника.
При этом подчеркивается, что столкновение состоялось на Ярославовом
дворище. Летописи нередко называют местом проведения новгородского
веча Ярославово дворище, чем и может объясняться добавление ЛА «на
вече». Хотя чтение ЛА и не аутентично, оно раскрывает восприятие поня-
тия «вече» летописцем второй половины XV в. В его сознании вече явно
связывается с мятежом, собранием (на Ярославовом дворище?) воору-
женных горожан, участвующих во внутригородском конфликте, и столк-
новением между враждующими группировками.
Второй случай включения слова «вече» в текст ЛА, по-видимому,
можно объяснить тем, что текст НПЛ и НЧЛ неполон: так, отсутствует
мотивировка обращения архиепископа Алексея к собравшимся на Яро-
славовом дворище. Составитель ЛА, вероятно, тонко почувствовал необ-
ходимость сделать текст более понятным. Он добавил определение сбо-
рища на Ярославовом дворище — «вече», а также пояснил, почему Алек-
сей вместе с архимандритом и игуменами отправился туда, — недавно
ушедший на покой бывший архиепископ Моисей, пользовавшийся по-
прежнему большим авторитетом, убедил Алексея обратиться к враждую-
щим группировкам, чтобы пресечь кровопролитие и постараться уладить
конфликт (невзирая на согласие разойтись, жители Софийской стороны,
прежде чем избрать нового посадника, разграбили усадьбы «славлян»
и перебили многих «невиноватых»). В этом случае «вече», так же как и в
первом случае, по-видимому, обозначает сборища обеих противостоящих
» 49
партии
Рассмотренные в данном разделе упоминания «веча» показывают, что
это слово не имело четко определенного, конкретного значения. Оно ис-
пользуется при описании сходки или мобилизации сторонников одной из
политических группировок, а нередко — обеих враждующих групп, каж-
дая из которых созывает свое вече. Более того, оно часто обозначает соб-
рания, на которых устанавливается мир на новых условиях. Иными сло- *
правила, явившись на вече вооруженными (ср.: Мартышин О.В. Вольный Новгород.
С. 183). Данная гипотеза противоречит сообщениям источников (см. выше о событиях
1342 и 1384 гг.).
49 Такое упоминание веча соотносится с другими случаями, когда требовалось сло-
во, обозначающее толпу. См., например, в статьях под 1015 г. (гл. 3, § 2), 1146 г. (гл. 3,
§ 1) и 1255 г. (§ 1.4 настоящей главы).
67
вами, в одних и тех же повествованиях к данному слову прибегают, во-
первых, чтобы охарактеризовать состояние «военной» мобилизации, и,
во-вторых, чтобы представить картину собрания, целью которого является
восстановление мира.
3. Вече и мобилизация как составная часть мятежа
В контекстах, рассмотренных в двух предыдущих разделах, вече уже
несколько раз прямо связывалось с мятежом. Данный раздел содержит
еще три случая, когда под словом «вече» подразумевали мобилизацию
или сходку мятежников. В двух из них, 1228 и 1337 гг., речь идет о мяте-
же против церковных сановников: в 1228 г. — против архиепископа, а в
1337 г. — против архимандрита. В третьем случае слово «вече» использу-
ется при описании выступления, направленного против князя и его при-
ближенных.
В 1228 г. простые люди («простая чадь») восстали против нового ар-
хиепископа50, а затем уже весь город поднялся против тысяцкого. «Тъгда
же оканьныи дияволъ, испьрва не хотяи добра роду человечю и завидевъ
ему, зане прогоняшеть его нощнымъ стояниемь, пениемь и молитвами,
и въздвиже на Арсения, мужа кротка и смерена, крамолу велику, простую
чядь. И створше вече на Ярослали дворе, и поидоша на владыцьнь дворъ,
рекуче: „того деля стоить тепло дълго, выпровадилъ Антония владыку на
Хутино, а самъ селъ, давъ мьзду князю“; и акы злодея пьхающе за вороть,
выгнаша; мале ублюде богъ от смерти: затворися въ церкви святей Софии,
иде на Хутино. А заутра въведоша опять Антония архиепископа и поса-
диша с нимь 2 мужа: Якуна Моисеевиця, Микифора щитник. И не досыти
бы зла, нъ еще боле того: възмятеся всь городъ, и поидоша съ веца въ
оружии на тысячьского Вяцеслава, и розграбиша дворъ его и брата его
Богуслава... и бысть мятежь въ городе великъ»51 Наличие определений
50 Для Новгорода восстание, направленное против архиепископа, — явление уни-
кальное. По-видимому, в начале XIII в. внутренняя борьба за политическую власть
помимо прочего включала и конфликт вокруг должности архиепископа. В летописях
рассказывается, как в начале XIII в. на новгородской кафедре попеременно сменяли
друг друга несколько человек (сначала Митрофан и Антоний, затем Антоний и Арсе-
ний). Эта чехарда, вероятно, и объясняет тот факт, что ЛА, где содержится краткая
редакция текста, датирует упомянутый бунт 1219 г. Антоний покинул владычную ка-
федру в 1219 г., однако сменил его в этом году Митрофан. Арсений впервые был на-
значен архиепископом в 1223 г., когда его избрали на смену скончавшемуся Митрофа-
ну. Данное событие с упоминанием «веча» также включено в перечень новгородских
владык, читающийся в НПЛ и ЛА (ПСРЛ. Т. 3. С. 474; т. 16. Стб. 316-317).
51 ПСРЛ. Т. 3. С. 67, 272-273. См. также: НЧЛ (ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 206-207). Это
событие описано также в перечне новгородских владык в НПЛ (там же. Т. 3. С. 474).
В ЛА рассказывается о смещении Арсения (под 1219 г.), но выступление против ты-
сяцкого не упоминается: «Той же осени наиде дождь великъ па Госпожинъ день, иде
день и нощь и до Николина дни беспрестани, и створиша вече, и сринуша Арсеииа,
за ворота пьхающе, аки злодея, глаголюще: „того деля стоить тепло", и заутра възве-
доша Антониа» (ПСРЛ. Т. 16. Стб. 49). Ср. события 1463 г. (гл. 5, § 3.4).
68
«крамола» и «мятеж», а также глагола со значением «восстали» («възмя-
теся») убеждает нас в том, что летописец расценивал события не иначе
как бунт. Вече упоминается в повествовании дважды и в обоих случаях
непосредственно после фраз, указывающих на факт восстания. В первом
случае очевидно, что под вечем подразумевается сбор бунтовщиков, по-
скольку они выступают против архиепископа сразу после веча. Второй
случай представляет еще больший интерес: летописец говорит, что вос-
стал весь город и мятежники, вооружившись, пошли «с веча» грабить
усадьбы тысяцкого и его брата, т.е. нападению на усадьбы предшествова-
ло собрание вооружившихся горожан — вече. Следовательно, в глазах ле-
тописца мятеж сопровождается сборищами, которые он именует вечем.
События, описанные в тексте резко критически («дияволъ... въздвиже
на Арсения... крамолу велику»), оцениваются летописцем как бунты и не-
сомненное зло. Поэтому весьма маловероятно, что он видел в вече, одном
из событий мятежа, некий правительственный орган Новгорода. Ни в од-
ном из этих двух случаев вече не играет в развертывающихся событиях
сколько-нибудь существенной роли. Это слово лишь указывает, как или
где собрались мятежники, что напоминает рассмотренные ранее ситуации.
Очевидно, что события 1337 г., равно как и 1228 г., летописец не счи-
тал официальными или законными. В 1337 г. такие же простые люди
(«простая чадь») поднялись против архимандрита, собрались вместе
(«створиша вече») и затем перешли к активным действиям: «Индикта 5
наважениемь дияволимь сташа простая чадь на архимандрита Есифа,
а думой старого архимандрита Лаврентия, и створиша вече, и запро-
ша Есифа въ церкви святого Николы; и седоша около церкви нощь и день
коромолници, стрегуще его»52 Как и ранее, существует прямая связь ме-
жду вечем и восстанием (поднявшие его люди названы бунтовщиками —
«коромолници»), которое, по утверждению летописца, было спровоциро-
вано предыдущим архимандритом Лаврентием, подстрекавшим людей на
выступление против его преемника53 Описанная ситуация подразумевает,
что толпой манипулировали, побуждая ее к действию. Это также означа-
ет, что вече мог собрать любой авторитетный человек, стремившийся по-
будить горожан или их часть действовать в своих интересах54
Выступления, направленные против князя и его приближенных в 1270 г.,
определяются летописцем как мятеж: «Того же лета бысть мятежь в Но-
вегороде, начаша изгонити князя Ярослава из города, и съзвониша вече
на Ярославли дворе, и убиша Иванка, а инии вбегоша в Николу святыи;
а заутра побегоша къ князю на Городище тысячьскыи Ратиборъ, Таврило
Кыяниновъ и инии приятели его. И взяша домы ихъ на разграбление
52 ПСРЛ.Т З.С. 100,347.
53 По мнению Дж. Феннела, Лаврентий был настроен пролитовски, и потому мос-
ковский князь Иван Калита, добившись в 1335 г. контроля над Новгородом, заменил
его Есифом (см.: Fennel J. The Emergence of Moscow. P 148-149, 152-153).
54 Ср. также события 1209 и 1346 гг. (§ 1.2 настоящей главы).
69
и хоромы рознесоша; а къ князю послаша на Городище, исписавше на гра-
моту всю вину его: „чему еси отьялъ Волховъ гоголными ловци, а поле
отьялъ еси заячими ловци; чему взял еси Олексинъ дворъ Морткинича; че-
му поималъ еси серебро на Микифоре Манускиничи и на Романе Болдыже-
вичи и на Варфломеи; а иное, чему выводишь от нас иноземца, котории
у насъ живуть", а того много вины его; „а ныне, княже, не можемъ терпети
твоего насилья; поеди от насъ, а мы собе князя промыслимъ". Князь же
приела на вече Святъслава и Андрея Воротиславича с поклономь: „того
всего лишюся, а кресть целую на всей воли вашей"»55 Слово «вече» здесь
снова обозначает собрание бунтовщиков, сопровождаемое убийством56
Далее рассказывается, как князю, находившемуся на Городище, было
направлено письмо с перечислением его злоупотреблений. В ответ князь
послал «на вече» двух человек с извинениями и обещанием в будущем
прислушиваться к воле новгородцев57 Вероятно, под вечем подразумева-
ется собравшаяся толпа, в попытке умиротворить которую князь и выслал
на переговоры своих людей. Поскольку все глаголы стоят в третьем лице
множественного числа, очевидно, что летописец не рассматривает вече
как субъект действия.
Названные в летописях восстаниями, мятежами и крамолами, новго-
родские веча трактуются в литературе как незаконные и несанкциониро-
ванные. Понимание крамолы как мятежа против законных властей, по
мнению исследователей, возникло в Московском княжестве, когда правя-
щие круги стали рассматривать вечевые собрания как заговор или мятеж,
а новгородцев — как вечников-крамольников. Действительно, слово «ве-
че» очень часто используется в контексте мятежа. Правда и то, что соеди-
нение понятий «вече» и «мятеж» более всего характерно для МЛС. Одна-
ко, как показывают проанализированные в этом разделе случаи использо-
вания слова «вече», подобным же образом оно используется и в новгород-
ских летописях, и по отношению к событиям, происходившим задолго до
подчинения Новгорода Москве. Вместе с тем в этих летописях вече фигу-
рирует и при описании событий, отношение к которым летописцев вполне
доброжелательно58
4. Вече в условиях приближения к городу врага
В 1255 и 1316 гг.59 к Новгороду подступали вражеские армии. Летопи-
сец не применяет слова «вече» при описании мобилизации горожан, одна-
55 ПСРЛ. Т. 3. С. 88, 319-320. См. также: НЧЛ (там же. Т. 4. Ч. 1. С. 238-239), СПЛ
(там же. Т. 6. Вып. 1. Стб. 348-349), МЛС (там же. Т. 25. С. 149).
56 Ср.: гл. 5, § 2.
57 Пользы князю это не принесло: новгородцы ответили, что не нуждаются в нем
и что князю следует уехать самому, иначе они выставят его силой.
58 Ср. мнение М.М. Исаева (см.: Мартышин О.В. Вольный Новгород. С. 281-282).
59 Новгород был вовлечен в борьбу между Москвой и Тверью за великокняжеский
стол. Пока Михаил Тверской находился в Золотой Орде (два года), Новгород перешел
иа сторону Москвы. Поводом для веча в 1316 г. было приближение к городу войска
70
ко оно, похоже, используется для обозначения действий уже мобилизо-
ванных жителей.
В 1255 г. в городе образовались две группировки, поддерживавшие
разных князей. Летописец сообщает об изгнании князя Василия, сына
Александра Невского, и приглашении из Пскова его дяди Ярослава Яро-
славина. Однако, когда к Новгороду подходит войско Александра Невско-
го, Ярослав бежит, а простые люди («меншии») на вече у церкви Св. Ни-
колая поклялись сложить свои головы за права Новгорода. Но среди «пер-
вых» («вятших») состоялся «злой совет», на котором обсуждалось, как
победить простолюдинов, и было принято «злое» решение сместить по-
садника. Подступив с армией к Новгороду, Александр отправил на вече
человека с требованием заменить посадника. «И рекоша меншии у свято-
го Николы на вечи: „братье, ци како речеть князь: выдайте мои ворогы“;
и целоваша святую Богородицю меншии, како стати всемъ, любо животь,
любо смерть за правду новгородьскую, за свою отчину. И бысть въ вят-
шихъ светь золъ, како побети меншии, а князя въвести на своей воли.
И побежа Михал ко из города къ святому Георгию, како было ему своимь
полкомь уразити нашю сторону и измясти люди. Уведавъ Онанья, хотя
ему добра, посла по немь втайне Якуна; и уведавше черный люди, погна-
ша по немь, и хотеша на дворъ его, и не да Онанья: „братье, аже того
убиете, убиите мене переже“; не ведяше бо, аже о немь мысль злу свеща-
ша самого яти, а посадничьство дати Михалку. И приела князь Бориса
на вече: „выдайте ми Онанью посадника; или не выдадите, язъ вамъ не
князь, иду на городъ ратью“. И послаша новгородци къ князю владыку
и Клима тысяцьского: „поеди, княже, на свои столъ, а злодеевъ не слу-
шай, а Онаньи гнева отдай и всем мужемъ новгородьскымъ44»60
Слово «вече» употреблено в статье дважды, применительно к разным
ситуациям: собранию «меньших» людей, отстаивающих права Новгорода,
и некоему собранию, на которое Александр прислал своего представите-
ля, чтобы выдвинуть ультиматум. В обоих случаях вече может обозначать
здесь собравшихся жителей города61 Оно не предстает некой активной
действующей силой, а само слово появляется в повествовании, по-ви-
димому, лишь тогда, когда летописцу требуется указать на факт собрания.
Таким образом, все говорит о том, что «вече» — это слово, обозначающее
собранное или мобилизованное население62
Михаила Тверского, вернувшегося нз Орды (см.: Fennel J. The Emergence of Moscow.
P. 75-78).
60 ПСРЛ. T. 3. C. 80-81. См. также: там же. С. 307-308; т. 4. Ч. 1. С. 230-231; т. 6.
Вып. 1.Стб. 332; т. 25. С. 142.
61 Ср. вече 1270 г. (§ 1.3 настоящей главы).
62 Высказывалось предположение, что Александр вел с вечем переговоры, подобно
тому, как это якобы произошло в 1218 г. (см. примеч. 5 в данной главе), когда некое
соглашение было достигнуто после «длительных споров на вече». Однако такие выво-
ды следует расценивать как в высшей степени гипотетические, поскольку они не под-
крепляются содержанием летописного текста. Этот гипотетический договор считали
71
Очевидно, что, описывая события 1255 г., летописец принимает сторо-
ну «меньших» людей: он называет их «нашей стороной», а совещание,
проведенное знатью, — «злым советом». Составители СПЛ и МЛС, на-
против, именуют это совещание праведным («совет благ»). В рукописях
старшей редакции СПЛ сохранено слово «злой», зато в пяти списках
младшей редакции оно заменено на эпитет «благ»63 Однако редакторы
оставили слово «злой» при упоминании решения сменить посадника
(«мысль зла»). Таким образом, СПЛ и МЛС рассказывают, как на «пра-
ведном» собрании было принято «злое» решение. Этот случай — яркий
пример того, как политические предпочтения летописца или переписчика
оказывали влияние на выбор слов и описание событий. В СПЛ и МЛС
текст статьи, несомненно, подвергся редактированию, чтобы смягчить его
антикняжескую тенденциозность.
В.Л. Янин полагал, что выражение «светь золъ» следует читать как
«светь зелыхъ», т.е. «совет лучших»64 Однако это чтение весьма гипоте-
тично и представляется не слишком убедительным. Поздние редакторы
текста очевидным образом понимали «золъ» как «злой», поскольку заме-
нили в определении совета эпитет «золъ» на его антоним «благъ». Выра-
жение «совет зол» также присутствует в рассказе о событиях 1159 г., где,
несомненно, речь идет именно о «злом совете»65
В 1316 г. при приближении князя Михаила Тверского к Новгороду че-
ловек, обвиненный в предательстве Новгорода в интересах князя, был
избит на вече, а затем сброшен с моста в Волхов: «Того же лета, еще не
дошедшю князю Михаилу до города, яша Игната Веска, и бнша и на ве-
чи, и свергоша и с моста въ Волховъ: творяхуть бо его переветь дер-
причиной дальнейших действий князя. Подобная аргументация очевидным образом
опирается на укоренившееся убеждение, что вече являлось органом, обладавшим госу-
дарственной властью (см.. Янин В.Л. Новгородские посадники. С. 206-210; Zernack К.
Die burgsifldlischen Volksversammlungen. S. 166).
63 Эти списки не были учтены в новом издании СПЛ, которое используется в дан-
ной работе во всех прочих случаях. Поэтому при анализе текстов, относящихся к собы-
тиям рассматриваемого года, мы опираемся иа старое издание, которое отмечает раз-
ночтения, свидетельствующие о том, как обращались с текстом редакторы разных ру-
кописен СПЛ (ПСРЛ. Т 5: Софийская первая летопись. Вып. 1. Л. 1925. С. 240).
64 В.Л. Янин связывает слово «золъ» не с прилагательным «злой», а с наречием
«зъло/зло», древнерусской формой славянского «зело» («много, очень», со ссылкой
на И.И. Срезневского), и предлагает чтение «зелыи» («сильный»), которое он счи-
тает синонимом слову «вятший» («лучший») (Янин В.Л. Новгородские посадники.
С. 211). В подтверждение своего чтения В.Л. Янин приводит употребление слова
«злой» при описании в НПЛ событий под 1259 г., однако в этом тексте слово «злой»
использовано в качесте антонима слову «добрый», т.е. «злой», без сомнения, означа-
ет «плохой» (ПСРЛ. Т 3. С. 82, 310-311). См. также: Петров А.В. О борьбе «старей-
ших» с «меньшими» и выступлениях «крамольников» в Новгороде второй половины
XIII в. // Вестник ЛГУ Сер. 2. История, языкознание, литературоведение. 1991. Вып. 1.
С. 22.
65 Ср. 1159 г. (гл. 3, § 3).
72
жавша к Михаилу; а богъ то весть»66 Заключительная фраза летописца
о недоказанности обвинения указывает на его негативное отношение к это-
му акту. Вместе с тем вече упоминается без какого-либо пейоративного
эпитета, чего можно было бы ожидать, если бы оно действительно явля-
лось институтом, ответственным за решение убить человека, вина которо-
го не доказана.
Упоминаний о созыве веча — т.е. мобилизации горожан — в данном
случае нет, однако из контекста очевидно, что речь идет о сборе жителей
города. Предположение о том, что летописцы воспринимали это слово
именно таким образом, подверждается характером переработки текста
в СПЛ. Ее составитель несколько изменил формулировку, записав: ...нов-
городьци же яша Игната Веска и съзвониша вече на Ярославле, и свер-
гоша его с мосту въ Волховъ»67 Примечательно, что здесь, как и в других
случаях, упоминание веча открывает сообщение о последовавшем затем
акте насилия68 69
В обоих разобранных случаях, как можно полагать, горожане были
мобилизованы потому, что к городу приближался враг. Слово «вече» ука-
зывает здесь, что произошло после или в связи с этой мобилизацией. Пер-
воначально народ собирался не ради последующих актов насилия, а для
организации сопротивления. Вероятно, в 1316 г. собравшиеся на Яросла-
вовом дворище возбужденные толпы просто линчевали мнимого предате-
ля. Использование слова «вече» при описании акта расправы имеет ряд
-69
аналогии
5. Вече во время военных кампаний
Общим для случаев употребления слова «вече», рассматриваемых
в данном разделе, является то, что все они встречаются в рассказах о во-
енных кампаниях70 Используется оно и в описаниях событий, происхо-
дивших за пределами Новгорода.
В статье, помешенной под 1214 г.71 повествуется о том, как Мстислав
Мстиславич Удатный вместе с новгородцами помог своему двоюродно-
му брату лишить киевского стола Всеволода Святославича Чермного
и занять стол в Киеве. «Мьстислав же съзва вече на Ярослали дворе
и почя звати новгородьче Кыеву на Всеволода Чьрмьнаго. Рекоша ему
новгородьци: „камо, княже, очима позриши ты, тамо мы главами своими
вьржемъ“ И пои де князь Мьстислав съ новгородци къ Кыеву месяця ию-
ня, на святого Феодора; и доидоша Смольньска, и бысть распря новго-
66 ПСРЛ. Т. 3. С. 95. См. также: там же. С. 337; т. 4. Ч. 1. С. 256; т. 16. Стб. 61.
67 Там же. Т. 6. Вып. 1. Стб. 374.
68 Ср. 1446 г. (§ 1.6 настоящей главы).
69 Ср. 1147 г. (гл. 3, § 2), 1270 г. (§ 1.3 настоящей главы).
70 См. также 1185 г. (гл. 3, § 1).
71 В действительности речь идет о событии 1212 г. (Бережков Н.Г. Хронология
русского летописания. М., 1963. С. 257).
73
родьцемъ съ смолняны, и убиша новгородци смолнянина, а по князи не
поидоша. Князь же Мьстиславъ въ вече поча звати, они же не поидоша;
князь же человавъ всехъ, поклонивъся, поиде; новгородьци же, ство-
ривъше вече о собе, почаша гадати. И рече Твьрдиславъ посадникъ...»72
В рассказе вече фигурирует трижды73 74 Сначала князь созвал вече в Новго-
роде и убедил новгородцев выступить вместе с ним против Всеволода.
Новгородцы, — а не вече — охотно согласились. Затем, когда войско по
дороге в Киев остановилось в Смоленске, во время ссоры был убит мест-
ный житель. В ходе конфликта новгородцы отказались следовать дальше.
Князь собрал вече, чтобы убедить их продолжить поход, но не преуспел
в этом. Однако когда князь двинулся далее на Киев, новгородцы сошлись
на свое собственное вече и приняли решение соединиться с княжеским
- 74
войском
Первое упоминание веча относится к собранию, на котором получило
публичное одобрение решение, вероятно принятое ранее верхушкой нов-
городского общества. Далее вече фигурирует, когда Мстислав попытался
убедить новгородцев продолжить с ним поход на Киев75 В данном случае
Мстислав обращался к новгородскому войску. Поэтому здесь нет необхо-
димости в глаголе, обозначавшем, что они собрались. Возможно, лето-
писцы использовали слово «вече», чтобы показать, что князь говорил пе-
ред всем новгородским войском, входившим в состав его армии. В треть-
ем и последнем случае слово «вече» обозначает просто собрание новго-
родских воинов. По всей видимости, в этом рассказе во всех случаях «ве-
че» имеет значение «собрание».
Вече упоминается и под 1217 г., в рассказе о новгородско-псковской
осаде Медвежьей Головы (совр. Отепя) в Эстонии: ...и начаша новгород-
ци гадати съ пльсковичи о чюдьскои речи, отшедъше далече товаръ,
а сторожи ночьнии бяху пришли, а дневнии бяху не пошли; а наехаша на
товары без вести, новъгородци же побегоша съ вечя въ товары, и по-
72 ПСРЛ. Т 3. С. 53,251.
73 Первое упоминание веча относится еще к событиям в Новгороде, но будет рас-
смотрено здесь, поскольку принадлежит к тому же повествованию.
74 Под этим годом НПЛ ст. и Комиссионный список НПЛ мл. содержат идентичный
текст, за одним исключением: предложение со вторым упоминанием «веча» — «Князь
же Мьстиславъ въ вече поча звати, они же не поидоша» — отсутствует в Комиссион-
ном списке. Вероятно, этот пропуск объясняется оплошностью переписчика. Преды-
дущее предложение, как и пропущенное, завершается словами «не поидоша». Начина-
ется же пропущенное предложение, как и последующее, словами: «Князь же... Таким
образом, на стыках пропущенного предложения с предыдущим и последующим обра-
зуются одинаковые словосочетания: ...не поидоша. Князь же...», что делает легко воз-
можным гаплографический пропуск.
75 По мнению В.И. Сергеевича, новгородцы не явились на вече, устроенное князем,
а вместо этого собрали собственное вече. Однако из контекста, как нам кажется, следу-
ет, что князь обращался к новгородцам именно на вече (см.: Сергеевич В.И. Вече
и князь. С. 56).
74
имавше оружие и выбиша е ис товаръ; и побегоша Немци къ городу»76
Послание от осажденных требует обсуждения в рядах осаждающих. Участ-
ники этого обсуждения — по-видимому, оно велось на ходу — отошли
далеко от обоза («товара»), который был внезапно атакован. Совещав-
шимся пришлось бегом возвращаться за оружием, чтобы помочь отразить
нападение. Слово «вече» используется в данном повествовании потому,
что у летописца возникла необходимость указать, откуда новгородцы,
обсуждавшие послание, поспешили на помощь отражавшим атаку.
Очевидно, что осаждающим требовалось обдумать послание, направ-
ленное из осажденного города, и принять в его свете некое решение отно-
сительно своих дальнейших действий. Однако вряд ли можно предполо-
жить, что на этот совет собралось все войско: маловероятно, что в собра-
нии, проводимом на ходу, участвовали все воины, да еще и в отдалении от
обоза, где хранилось оружие. Скорее, в нем принимали участие лишь вое-
начальники77 Следовательно, и здесь слово «вече» использовано потому,
что летописец, по-видимому, нуждался в слове со значением «собрание»
или «сходка».
Последнее из рассматриваемых в данном разделе событий имело место
в 1228 г. В этом году емь явилась на лодках и разграбила окрестности Ла-
доги. Новгородцы вместе со своим князем выступили в поход, чтобы по-
мочь жителям Ладоги. Однако, когда они прибыли на место, участники
набега уже были разбиты. Несколько дней новгородцы оставались у Не-
вы, устроив в какой-то момент вече, поскольку намеревались убить не-
коего человека, который, впрочем, нашел защиту у князя: «Новгородьци
же стоявъше въ Неве неколико днии, створ и ша вече и хотеша убити
Судимира, и съкры и князь въ насаде у себе»78
Исходя из конструкции предложения, можно заключить, что новго-
родцы собрались потому, что намеревались кого-то убить79 Подобное
вряд ли можно ожидать от политического или судебного института, кото-
рый скорее сначала собрался бы, а уже затем принял решение о дальней-
ших действиях. Вече здесь предстает орудием в руках людей, желавших
смерти Судимира. Тот факт, что князь предпочел оказать ему помощь,
выступив против желания новгородцев, показывает, что вече не считалось
институтом с судебными полномочиями или хотя бы собранием, воле ко-
торого князь был обязан подчиняться.
То, что слово «вече» используется при описании событий, имевших
место в ходе военных кампаний, вдали от дома, само по себе говорит про-
тив интерпретации веча как политического института. Многие, причем
наиболее влиятельные политические деятели наверняка не принимали
76 ПСРЛ. Т. 3. С. 57. См. также: там же. С. 258; т. 4. Ч. 1. С. 197; т. 42. С. 82.
77 Ср. ситуацию 1231 г. (гл. 3, § 2).
78 ПСРЛ. Т. 3. С. 65. См. также: там же. Т. 1. Стб. 510; т. 3. С. 270; т. 4. Ч. 1. С. 204;
т. 6. Вып. 1. Стб. 284.
79 Ср. 1147 г. (гл.З, §2).
75
участия в походах: кто-то был слишком стар, другие оставались занимать-
ся городскими делами. Таким образом, маловероятно, что «вече» в дан-
ных случаях обозначало правительственный институт Новгорода, тем бо-
лее что ни в одном из текстов мы не находим сведений, прямо поддержи-
вающих гипотезу о вече как политическом институте, тогда как в данных,
противоречащих этой гипотезе, нет недостатка.
6. Вече как орудие разъяренной толпы
Несколько раз вече становится орудием разьяренной толпы, жаждущей
наказать виновных в преступных — с точки зрения толпы — действиях.
Под 1290 г. слово «вече» фигурирует в рассказе о том, как люди собра-
лись в двух церквах, чтобы отомстить за убийство некоего новгородца
Самуила Ратшинича. В следующем, 1291 г. вече было собрано из-за гра-
бежа на торговой площади. Под 1446 г. слово «вече» появляется в связи
с допросом монетария по поводу хождения в Новгороде монет со слиш-
ком низким содержанием серебра.
В 1290 г. «убиша Самоила Ратшинича на владычне дворе, у въсхода
у Рожества Христова, по заутрении. Новгородци же съзвониша вече
у святей Софеи и у святого Николы, снидошася в доспесе, взяша улицю
Прускую и домы их разграбиша, пожгоша улицю всю; и церковь святыя
Богородица сгоре»80 81 То обстоятельство, что на вече, которое созвонили
в двух церквах в Детинце, где был убит Самуил, люди явились во всеору-
жии, указывает, что они были собраны для активных действий, а не для
принятия какого-то решения или вынесения приговора. Собравшиеся за-
тем направились против виновных, грабя и поджигая их дома. Из контек-
ста — люди явились вооруженными — ясно, что план действий был раз-
работан заранее. Это, а также сбор новгородцев одновременно в двух мес-
тах, хотя и расположенных неподалеку, говорит против судебной или по-
литической функции веча. Следовало бы ожидать, что люди, уполномо-
ченные и собирающиеся принять некое решение, сойдутся в каком-то од-
ном месте.
В 1291 г. новгородцы собрались на вече наутро после того, как рыноч-
ная площадь подверглась грабежу, и сбросили с моста в реку двух пре-
ступников («коромолников»): «Того же лета грабиша коромолнице торгь,
и заутра створишя вече новгородци, свергоша два коромолника с мос-
ту»8 По-видимому, слово «вече» здесь указывает на сходку новгородцев,
целью которой было убить виновных в преступлении, совершенном нака-
нуне. Ничто не свидетельствует о каких-либо судебных полномочиях ве-
ча. В данном случае его сбор связан с расправой над грабителями, однако
80 ПСРЛ. Т. 3. С. 326 (в НПЛ ст. между 1273 и 1298 гг. лакуна). См. также: там же.
Т. 4. Ч. 1.С. 247.
81 Там же. Т. 3. С. 327. См. также: там же. Т. 4. Ч. I. С. 247; т. 42. С. 86. Здесь, как
и в предыдущем примере, из-за лакуны в НПЛ ст. за основу берется Комиссионный
список НПЛ мл.
76
в летописях под словом «вече» также нередко подразумевается собрание,
на котором мобилизовались мятежники82 Под 1337 г. они даже названы
«коромолниками».
В событиях 1290 и 1291 гг. усматривали признаки превращения веча
в исполнительный орган новой власти и начало реализации его полномо-
чий83 Однако данная гипотеза — результат предвзятой точки зрения на
вече, и она в действительности не находит подтверждения в летописных
текстах.
В 1446 г., по информации, содержащейся в Академическом списке
НЧЛ (под 1447 г.) и ЛА (под 1446 г.), на вече привели литейщика, кото-
рый был допрошен посадником, чтобы выяснить, кто виновен в хождении
некачественных монет: «Того же лета выведе Сокира посадникъ ливца
и весца серебряного Федора Жеребца на вече, напоивъ его, начаша сочи-
ти: „на кого еси лилъ рубли?4' Онъ же оговори 18 чловекъ, и по его ре-
чемъ иныхъ с мосту сметаша, а иныхъ домы разграбиша, и исъ церквей
вывозиша животы ихъ; а преже того по церквамъ не искали»84 85 По мне-
нию летописца, бесчестные бояре, угрожая жизни монетария, вынудили
его оговорить невинных людей, чьи дома в результате были разграблены.
7 Вече как место передачи информации
В текстах, рассматриваемых в данном разделе, вече предстает исклю-
чительно как место передачи информации. В 1228 г. князь созвал вече,
чтобы обратиться к новгородцам. В 1385 г. новгородцы поклялись на ве-
че, что не станут обращаться к суду московского митрополита в делах
церковной юрисдикции. Наконец, в 1437 г. архиепископ благословил на
вече должностных лиц и всех новгородцев перед отъездом в Москву
к митрополиту.
В 1228 г. новгородский князь направился в Псков, однако псковичи
отказались пустить его в город на том основании, что он, по слухам, со-
бирался лишить свободы их «лучших людей». Князь был вынужден вер-
нуться в Новгород, где он устроил вече на дворе епископа и жаловался,
что псковичи оскорбили его своим недоверием: «И пришьдъ, створи вече
въ владычьни дворе и рече, яко „не мыслилъ есмь до пльсковичь груба
ни че гоже44»8 5
В 1385 г. новгородцы «целовали крест на вече», обещая, что не станут
выносить дела на суд митрополита в Москве в обход своего епископа:
«А той зимы бысть целование въ великои пость по Сборе, на 2 недели:
целоваше крестъ Феодоръ посадникъ Тимофеевичь, тысячкой Богданъ
Обакуновичь, на вечи на княжи дворе, и вси боляре и дети болярьскии,
и житьеи и черный люди, и вся пять концевъ, что не зватися к митрофоли-
82 Например, 1228 и 1337 гг. (§ 1.3 настоящей главы); 1382 г. (§ 2 настоящей главы).
83 Zernack К. Die burgsiadtischen Volksversammlungen. S. 174.
84 ПСРЛ. T 4. Ч. 1. С. 443. См. также: там же. Т. 16. Стб. 190.
85 ПСРЛ. Т. 3. С. 66. См. также: там же. С. 271; т. 4. Ч. 1. С. 205.
77
ту, судити владыке Алексею въ правду по манакануну, а на судъ подняти
двема истцемъ по два болярина на стороне и по два житья чловека; такоже
и посаднику и тысячному судити право по целованию»86 То же событие
описано в ЛА, но в тексте отсутствует слово «вече»: «Той же зиме, при
посадници Федоре Тимофеевичи, при тысячкомъ Богдане Обаконовичи,
целоваша новгородци крестъ на томъ, не зватися к митрополиту на Мо-
скву на судъ, но судити владыке Алексею по Манаканону, а посаднику
и тысячному судити имъ свои судъ по челованью, а на судъ поимати две-
ма истьцамъ два боярина и по два житьихъ съ стороне»87 Перечисление
участников в ЛА последовательно, тогда как в НЧЛ указание на место
проведения церемонии вклинивается в перечень ее участников. Внутрен-
няя структура текста ЛА более упорядочена, чем в НЧЛ, и, по-видимому,
ближе к оригинальному тексту. Вероятно, отрывок НЧЛ, отсутствующий
в ЛА («на вечи... и вся пять концев»), является вставкой88
Отсутствие слова «вече» в ЛА, которая в данном случае, по всей ви-
димости, ближе к оригиналу, свидетельствует, что вече не играло роли
в описываемых событиях89 Почему же составитель НЧЛ решил добавить
упоминание веча? Быть может, чтобы подчеркнуть, что речь шла об офи-
циальной церемонии в присутствии большого количества людей. Отсут-
ствие упоминания веча в ЛА представляло бы интерес даже и в том слу-
чае, если бы НЧЛ была ближе к оригиналу, поскольку, не включив слово
«вече» в свой текст, летописец показал бы, что не считает сбор веча суще-
ственным и достойным упоминания событием.
Благословение Новгорода и его должностных лиц архиепископом пе-
ред его отъездом в Москву в 1437 г. отвечает традиции, в соответствии
с которой благословение архиепископа охраняло город во время его от-
сутствия. «Того лета владыка Еуфимии на веце в ризахъ благослови кре-
стомъ посадниковъ и тысячкых и весь великыи Новъгород в неделю,
86 Там же. Т. 4.4. 1.С. 342.
87 Там же. Т. 16. Стб. 131.
88 Еще один показатель перестановки частей текста в НЧЛ при сохранении в ЛА,
по-видимому, оригинальной последовательности — определение судебной процедуры.
В НЧЛ, как и в ЛА, сначала сообщается о том, что новгородский епископ будет судить
по церковному закону (Номоканону). Далее, однако, в ЛА следует текст о суде посад-
ника и тысяцкого и оговаривается необходимость участия двух бояр и двух «житьих
людей» на каждого истца. Составитель НЧЛ, напротив, пишет, что на каждого из ист-
цов должно приходиться по два человека от бояр и от «житьих людей» в церковном
суде; завершает же он текст фразой, что посадник и тысяцкий тоже будут судить. Сле-
дует отметить путаность текста НЧЛ о порядке суда. Объяснить ее можно, вероятно,
тем, что составитель НЧЛ пропустил отрывок о суде посадника и тысяцкого и записал,
что бояре и «житьи люди» должны принимать участие в церковном суде. Обнаружив
затем свою ошибку, он добавил слова о суде посадника и тысяцкого в конце повество-
вания.
89 Нет признаков и того, что решение о порядке судопроизводства принимало вече
(ср.: Мартышин О.В. Вольный Новгород. С. 213).
78
и поиха на Москву к митрополиту Сидору июля въ 7»90 По-видимому,
вече упомянуто здесь потому, что летописец, как и во множестве других
разбиравшихся ранее случаев, нуждался в слове, которое обозначало бы
собравшихся горожан.
Таким образом, вече, упомянутое в примерах, рассмотренных в дан-
ном разделе, видимо, обозначает лишь обычное собрание людей.
8. Вече и выборы архиепископов
Выборы и назначение должностных лиц исследователи обычно отно-
сят к числу наиболее важных прерогатив веча91 и полагают, что выборы
на светские должности проходили так же, как назначение архиеписко-
пов92 Однако в источниках вече никогда не несет ответственность за на-
значение князей, архимандритов, посадников и тысяцких93 Между 1193
и 1471 гг. вече упоминается в связи с поставлением новгородских архи-
епископов семь раз94 Цель данного раздела — выяснить роль веча в этих
случаях.
Другие обсуждаемые здесь контексты также связаны с церковью
и имеют некоторые общие черты с процедурой выборов и назначения
владык. В одном из них речь идет об удалившемся от дел архиепископе,
которого убедили вернуться к своим обязанностям (1375 г.). В другом —
описано, как посадник, возвращаясь с литургии вместе с вечем, едва успел
перебраться через мост, как лед снес несколько опор моста (1345 г.).
Наиболее древнее упоминание веча в контексте выборов и назначения
новгородских архиепископов относится к 1193 г., самое позднее —
к 1471 г.95 Однако ни в одной из рассмотренных летописей вече не назы-
вается во всех семи случаях. Всякий раз одна или две летописи описыва-
ют само событие, но не употребляют слово «вече». Более того, даже
в НПЛ мл., где содержатся первые пять ссылок на вече в связи с выбора-
ми архиепископов, далеко не всегда в этом контексте вече называется:
так, между первым (1193 г.) и вторым (1299 г.) упоминаниями веча при
выборах архиепископов разрыв составляет более 100 лет, и проходит еще
90 ПСРЛ. Т. 3. С. 419. См. также: там же. Т. 4. Ч. 1. С. 435; т. 16. Стб. 181.
91 См., например: Янин В.Л. Новгородские посадники. С. 165; LeuschnerJ. Novgorod
S. 100; Мартышин О.В. Вольный Новгород. С. 206; Zernack К. Die burgsiadiischen
Volksversammlungen. S. 153, 173.
92 Мартышин О.В. Вольный Новгород. С. 214.
93 Обычно в летописях говорится, что назначили на должность или пригласили кня-
зя «они» или «новгородцы».
94 Речь идет о событиях, датированных 1193, 1299, 1388, 1415, 1421, 1458 и 1471 гг.
Два последних выводят нас за рамки периода, который мы рассматриваем в данном
разделе, однако мы обратимся н к ним, чтобы охватить все случаи употребления слова
«вече» в связи с назначением новгородских архиепископов.
95 Прежде высказывалось мнение, что вече стало выбирать новгородских архиепи-
скопов после смерти епископа Нифонта в 1156 г., т.е. когда выборы начали проходить
в Новгороде (Leuschner J. Novgorod. S. 125). Однако эта точка зрения не находит под-
тверждения в источниках.
79
почти 100 лет, прежде чем вече появляется в описании подобного случая
в третий раз (1388 г.).
Рассказы о назначении или избрании нового архиепископа первона-
чально кратки и не детализированы, однако со временем они становятся
более подробными. В поздних описаниях отмечаются отдельные элемен-
ты процедуры, однако вся она целиком изображается крайне редко. Пер-
вый этап — встреча тех, кто уполномочен выбирать архиепископа, на
Ярославовом дворище и обсуждение кандидатов, из которых следует вы-
двинуть трех. Следующий этап — собрание новгородцев у Св. Софии, где
на престоле выкладывают три жребия и служат литургию. Жребии затем
вытягивают, пока не остается последний — нового архиепископа. На по-
следнем этапе процессия провожает нового архиепископа в его резиден-
цию.
Рассказ, содержащий первое упоминание веча в связи с выборами нов-
городского архиепископа, помещен в НПЛ мл. под 1193 г. (аналогичная
статья в НПЛ ст. слова «вече» не содержит). Ответственные за избрание
владыки лица96 не смогли договориться о том, кто должен стать новым
архиепископом, и приняли решение тянуть жребий: «И пакы по времене
семь новгородци же съ княземь Ярославомъ, съ игумены и съ софияны и с
попы и думаша собе: инии хотяху Митрофана поставити, а друзии Ман-
туриа, а и сии хотяху пакы Гричина; в нихъ пакы распря бысть немала,
и ркоша къ себе: „да сице положим три жребиа на святей тряпезе въ свя-
тей Софеи“ И абие положиша и повелеша пети святую литургию, и по
совершении службы и послаша с веца слепца, да котораго дасть богь»97
Рассказ НПЛ мл. завершается собщением о том, что выпал жребий Мар-
тирия. НПЛ ст. просто извещает: «Новгородьци же съ княземь Яросла-
вомь и съ игумены и съ софьяны и съ попы съдумавъше, изволиша богомь
избрана Мартурия, и послаша по нь, и приведоша из Русе, и посадиша
и въ епископии»98
Описанная в НПЛ мл. процедура характеризуется в литературе как ле-
гитимный способ выдвижения кандидатов на государственную долж-
ность, однако вече здесь не упоминается в связи с выборами, да и архи-
епископ назначается отнюдь не на вече99 Более того, поскольку для вы-
полнения своей миссии слепец был послан «с веча», то, значит, вече на-
ходилось вовсе не в том месте, где тянули жребий.
Если бы вече представляло собой политический институт, тем более ес-
ли бы одной из его функций было избрание должностных лиц, в том числе
архиепископа, составитель НПЛ ст., современной рассматриваемым со-
96 Новгородцы, князь Ярослав, игумены, священники Св. Софии и прочий клир.
97 ПСРЛ. Т 3. С. 231-232. См. также: там же. Т. 4. Ч. 1. С. 175; т. 6. Вып. 1. С. 248;
т. 42. С. 79.
98 ПСРЛ. Т. 3. С. 40. См. также: там же. Т. 16. Стб. 47.
99 «...laPt sich ein vollig verfassungsgema0es Ernennungsverfahren beobachten» (Zer-
nack K. Die burgstadtischen Volksversammlungen. S. 151).
80
бытиям, вряд ли бы исключил слово «вече» из своего повествования. Пер-
вое упоминание о вытягивании жребия помещено в НПЛ ст. под 1229 г.1
По мнению А.А. Гиппиуса, фраза в НПЛ мл. о слепце, посланном с веча
тянуть жребий, является вставкой, сделанной в конце XII в.100 101 В позд-
нейших сообщениях жребий тянут представители церкви, и наиболее ве-
роятно, что такая функция принадлежала церкви. Возможно, переписчик
решил добавить историю о слепце, посланном с веча, именно потому, что
это был исключительный случай102
Вероятно, под словом «вече» здесь подразумеваются люди, собрав-
шиеся, чтобы стать очевидцами избрания нового новгородского владыки.
Подобные собрания, по-видимому, происходили вне собора. Такого же
мнения, как кажется, придерживается Я.Н. Щапов. Вставка о слепце пере-
сказана им следующим образом: «После литургии первого встреченного
ими слепца привели с городской площади и велели выбрать жребий».
Ученый опустил слово «вече» потому, что, очевидно, не придавал ему
большого значения. Я.Н. Щапов пишет, что в распоряжении исследовате-
ля имеется достаточно сведений о том, кто выдвигал претендентов на сан
новгородского архиепископа и как происходило их назначение во второй
половине XII в. Исходя из этих сведений, ученый не отводит вечу актив-
ной роли; более того, он не упоминает вече вообще103
Очевидно, в 1299 г. решение о назначении нового архиепископа также
принималось без участия веча: ...новгородци, много гадавше с посадни-
комь Андреемь, вълюбиша вси богомь назнаменана мужа добра и смерена
Феоктиста, игумена святого Благовещения; и съзвонивше вече у святой
Софьи, князь Борись Андреевич со всеми новгородци въведоша его с по-
клономь, и посадиша и въ владычни дворе»104 В рассказе прямо говорит-
100 В этом году в Новгороде на должность претендовали сразу три кандидата,
и князь Михаил, по летописи, предложил бросить жребий, чтобы Бог решил, кто дол-
жен стать новым епископом. По утверждению Й. Лейшнера, в процедуре назначения
архиепископа в 1229 г вече принимало участие, однако эта точка зрения не находит
подтверждения в источниках (см.: LeuschnerJ. Novgorod. S. 198).
101 Гиппиус А .Л. К истории. С. 24-28.
102 О.В. Мартышин настаивает на общепринятости процедуры вытягивания жребия
слепцом (см.: Мартышин О.В. Вольный Новгород. С. 276), однако в источниках по-
добные случаи больше нс встречаются.
103 Щапов Я.Н. Государство и церковь в Древней Руси X—XIII вв. М.» 1989. С. 63-
64, 206. Как ни парадоксально, Я.Н. Щапов, который отводит вечу настолько малую
роль, что даже не упоминает его в своем анализе процедуры выборов новгородских
архиепископов, тем не менее утверждает, что новгородских архимандритов выбирали
именно на вече (там же. С. 160-161). При этом в отличие от поставления архиеписко-
пов в рассказах о назначении архимандритов слово «вече» вообще не встречается. Та-
ким образом, последнее утверждение Я.Н. Щапова, в противоположность его наблюде-
ниям касательно поставления новгородских архиепископов, по всей видимости, осно-
вывается на историографии (см. например: Янин В.Я. Очерки комплексного источни-
коведения. С. 144-145, 236), а не на его собственном анализе источников.
104 ПСРЛ. Т. 3. С. 90. См. также: там же. С. 330; г. 4. Ч. 1. С. 250; т. 42. С. 86.
81
ся, что вече созвали после того, как владыка был избран. По-видимому,
слово «вече» должно лишь показать, что люди собрались у Св. Софии,
чтобы присутствовать при назначении архиепископа и, видимо, сопрово-
дить его в новую резиденцию. Вряд ли политический институт, уполно-
моченный назначать архиепископов, собирался лишь тогда, когда остава-
лось выполнить одни лишь формальные стороны процедуры.
Малозначительная роль веча подтверждается и тем, что составитель
СПЛ исключил это слово при сокращении текста: ...новогородьци възлю-
биша мужа, назнаменана богомъ, именемъ Феоктиста, и въведоша его
въ владычень дворъ, дондеже уведаютъ, где митрополить»105 Сохранение
смысла предложения, невзирая на изъятие слова, лишь подкрепляет наши
выводы. Как слово «вече» не является ключевым для смысла предложе-
ния в целом, так и само явление, обозначаемое им, не является сущест-
венным моментом процедуры выборов, без которого нельзя было бы
обойтись.
В 1388 и 1415 гг. процедура поставления архиепископов содержит все
первоначально упомянутые элементы.
1388 г 1415 г.
И створиша новгородци тако; мъного же гадавъ посадникъ и тычячкои и всь Новъград, игумены и Попове, и не изволиша собе от человекъ избраниа, нь изволиша от бога прияти извеще- ние и уповати на милость его. И из- браша три мужи: Иоанна игумена свя- того Спаса с Хутина, Парфения игу- мена святого Благовещениа, Афанасиа игумена святого Рожества, и поло- жиша три жребии на престоле въ свя- тей Софеи, утвердивше тако: егоже въсхошеть богъ и святая Софея сво- ему престолу служебника, того жре- бии остави на престоле своемъ. И на- чаша иереи сборомъ обеднюю лети, а новгородци сташа вецемъ у свя- тей Софеи; и сконцане святей службе вынесе протопопъ Измаило жеребей Афанасьевъ, потомъ Порфениевъ; и из- бра богъ и святая Софея и престолъ божии мужа добра, тиха, смирена Иоана, игумена святого Спаса, и стави жеребии его на престоле своемь106. ...новгородци, сдумавъ на Ярославле дворе и ставь вецемъ у святей Со- феи, и положишатри жеребьи на пре- столе, во имена написавъ: Самсона чернца от святого Спаса с Хутина, Михаила игумена от святого Михаила с Сковоротке, Два игумена святей Богородици с Холмова; и по отпетьи святыя службы Василии протопопъ старый пръвое вынесе на веце Лвовъ жеребей, по сем Михаиловъ, а на престоле остася Самсоновъ. И посад- никъ Оньдреи Иванович и тысячкыи Олександръ Игнатьевич с новгород- ци възведоша Самсона честно в дом святей Софеи на сени, месяца августа 11 день107
105 Там же. Т. 6. Вып. I. Стб. 365.
106 Там же. Т. 3. С. 381-382. См. также: там же. Т. 4. Ч. I. С- 349; т. 16. Стб. 132-133.
107 Там же. Т. 3. С. 405. См. также: там же. Т. 4. Ч. 1. С. 414; т. 16. Стб. 162.
82
После обсуждения новгородцы выбирали трех кандидатов, затем клали
жребии на престол в соборе Св. Софии, после чего следовала полуденная
литургия. В то же время у Св. Софии собирались новгородцы. После ли-
тургии начинали тянуть жребии. Протоиерей выносил жребии претенден-
тов к собравшимся на вече людям до тех пор, пока на престоле не оста-
вался один-единственный. Затем избранника процессией отводили в его
резиденцию.
НЧЛ, более подробно освещающая события 1388 г., содержит допол-
нительное упоминание веча и рассказывает, как протопоп Измаил выно-
сил жребии на вече: ...и ереемь повелеша сборомъ литургию пети, а нов-
городци стояше вечемь у святей Софьи. И по отпетьи святыя службы
протопопъ Измаило, вземъ съ престола, изнесе на вече жребеи Афанась-
евъ и потомъ Парфеньевь, а Ивановъ остался на престоле...»108 Тем не
менее в НК (Б), где содержится самое детальное повествование о событи-
ях 1388 г., вече вообще не фигурирует109 Рассказ же 1415 г. был отредак-
тирован составителем СПЛ, который среди прочего исключил из него оба
упоминания веча110 *
Любопытна дополнительная информация НЧЛ о том, как в 1388 г. жре-
бии выносили на вече. Наряду с более ранним упоминанием веча у Св. Со-
фии она свидетельствует, что вече проводилось за пределами собора. Та-
ким образом, в рассказе мы не находим подтверждения точке зрения, что
выборы 1388 и 1415 гг. демонстрируют наличие у веча полномочий изби-
рать архиепископа,и
То, что вече собиралось вне стен Св. Софии, становится очевидным
и из описания выборов архиепископа в 1458 г. в ЛА: «И положиша на
престоле въ святей Софьи, и концавше литургию, а посаднику, и тысяч-
кому и всему Великому Новугороду вне церкви стоящу, на вече, многу
народу сущу, и призываху: Господи помилуй умильно, повелеша едино-
му отъ священниковъ архимадриту Сава вынести жребии отъ престола
святей Софии, и вынесоша жребии к народу Варламовъ»112 Процедура
выборов прежняя, однако пропущена часть, повествующая об обсуждении
и последующем выборе претендентов. В остальном рассказ более подро-
бен. Примечательно повествование о том, как посадник, тысяцкий и «весь
Новгород» при большом скоплении народа ожидали результата на вече
вне собора. Жребии по очереди выносили наружу и показывали людям.
Таким образом, можно констатировать, что вече, проводившееся у Св. Со-
фии в связи с поставлением новгородского архиепископа, собиралось вне
стен собора. Особенно заслуживает внимания тот факт, что жребии выно-
108 Там же. Т. 4. Ч. 1.С. 349.
109 Там же. Т. 42. С. 150-151.
1,0 В МЛС содержится еще более краткая редакция рассказа, где слово «вече» так-
же изъято.
1,1 Ср.; СамоквасовД.И. Заметки. № 12. С. 228.
112 ПСРЛ.Т. 16. Стб. 197.
сили и демонстрировали народу. Очевидно, что люди, присутствовавшие
на вече, находились там в качестве свидетелей, и только. Вече здесь снова
играет пассивную роль и упоминается летописцем постольку, поскольку
ему требуется отметить собрание массы людей. Ни в одном из приведен-
ных случаев — в 1388, 1415 или 1458 г. — вече не принимает участия
в решении о выборе архиепископа.
Фраза «новгородци сташа вецем» в статье 1388 г. предоставляет лин-
гвистическую информацию первостепенной важности относительно того,
как летописец понимал и использовал слово «вече». Существительное
в творительном падеже, следующее за глаголом, показывает, как проис-
ходило действие. Фраза из того же отрывка «начаша иереи сборомъ... пе-
ти» означает «священники начали петь... вместе». Конструкция же с «ве-
чем» в творительном падеже менее ясна, поскольку не вполне понятно,
как следует переводить здесь слово «вече». Тем не менее очевидно, что
слово «вецем» показывает, как именно «стояли новгородцы». Наиболее
приемлемым переводом слова «вече» в данном контексте будет «вместе»
или «скопом». Например, по мнению Д.И. Самоквасова, этот отрывок сле-
дует читать как «новгородцы собрались толпой»113
В статье 1421 г. НПЛ мл. вече упомянуто в связи с организацией вы-
боров: «Того же лета сдумавше новгородци на веце на Ярославле дво-
ре, и ставь вецемъ у святей Софеи, положиша 3 жеребьи на престоле во
святей Софеи»114 Рассказ этот краток, и, за исключением упоминания
веча до самих выборов, он рисует ту же процедуру, что и рассмотренные
выше тексты. Разница между тем немаловажна, поскольку здесь впервые
новгородцам, собравшимся на вече, принадлежит инициатива выборов.
Однако четыре другие летописи, описывающие выборы 1421 г., упоми-
нают жребии, но ни одна из них не говорит о вече ни в первом, ни во вто-
ром случае115 Составитель протографа НПЛ мл. мог вполне сознательно
добавить упоминание веча, поскольку обсуждение кандидатов проис-
ходило на Ярославовом дворище, т.е. там, где, как правило, собиралось
вече116
Следует подчеркнуть, что ни в одном из рассмотренных ранее эпизо-
дов вече не упоминается при описании обсуждения новгородцами потен-
циальных кандидатур. Единственный случай, когда из контекста можно
вывести, что вече играло какую-то роль в избрании одного из трех канди-
датов,— это статья 1471 г.117 Как утверждает МЛС, в этом году новго-
111 См.: Самоквасов Д.И. Заметки. № 12. С. 228.
114 ПСРЛ. Т. 3. С. 414.
,IS «Сентября 1 возведенъ бысть по жребию в домъ святыя Софея Феодосеи игу-
меиъ святыя Троица сь Клопьска» (ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 431). То же см. в НК (там же.
Т. 42. С. 177); МЛС (там же. Т. 25. С. 245); ЛА (там же. Т. 16. Стб. 176).
1,6 Ср., например, под 1214, 1215, 1218, 1228, 1230, 1270, 1316, 1375, 1384 и 1418 гг.
1,7 В том году новгородцы были разбиты Иваном 111 на Шелони и потому потеряли
всякую надежду на сохранение политической независимости от Москвы.
84
родцы, по обыкновению, устроили вече и выдвинули трех кандидатов,
а для избрания из них архиепископа были затем использованы жребии:
«Новгородци же по старине каковъ бяше обычаи у них, створиша вече
и начата избирати о священноинок на архиепископью, и избравше трех
метнуша жребиа»118 Между тем более подробное описание избрания ар-
хиепископа в 1471 г. в ПЗЛ, напротив, согласуется с процедурой, которая
была выявлена ранее. Здесь рассказывается, что вече было собрано перед
Св. Софией, а три жребия положили на престоле в соборе: «Того же меся-
ца въ 15 день посадники новогородскии и тысяцкии и всь Великои Новъ-
город, у святого Софеа поставя вече пред святым Софеемъ, и положи-
шя 3 жеребьи на престоле у святей Софеи»119 Разные списки НЧЛ, со-
держащие краткие описания, несколько отличаются в изображении выбо-
ров, однако ни в одном из них не использовано слово «вече»120 Не ис-
ключено поэтому, что из-за чрезвычайной краткости описания церемонии
в МЛС сообщения о разных этапах процедуры были объединены и появи-
лась формулировка, указывающая, что кандитаты были определены на
вече.
Частота, с которой слово «вече» исключалось из повествования, сви-
детельствует, что оно не занимало важного места в процедуре выборов.
Можно сделать вывод, что при назначении нового архиепископа вечу не
отводили особо значимой роли121
Утверждалось, что в рассмотренных сообщениях об обсуждении и из-
брании новгородцами кандидатов вече не упоминается, поскольку его
полномочия были общеизвестны. Данный аргумент нелогичен сам по се-
бе, более того, он идет вразрез с логикой словоупотребления. Упомянутое
в повествовании слово «вече» может быть позднее опущено, чтобы избе-
жать повтора. Напротив, пропуск упоминания о каком-либо факте в нача-
ле рассказа в силу общеизвестности роли этого факта в описываемых со-
бытиях крайне маловероятен, особенно если этот факт упоминается позд-
нее в том же самом рассказе. Еще более трудно представить себе подоб-
ный пропуск, если, как в нашем случае, опущенное слово означает важ-
ный политической институт. Вряд ли можно найти ответ на вопрос, поче-
му такой институт не называется в связи с главным событием — приняти-
ем решения о кандидатах, но он упомянут позднее, когда речь идет всего
лишь о людях, собравшихся, чтобы присутствовать на формальной части
церемонии?
1,8 ПСРЛ. Т. 25. С. 284.
119 Там же. Т 5. Вып. 2. С. 172.
120 В Академическом списке нет сведений ни о смерти архиепископа Ионы, ни
о выборах его преемника Феофила.
121 Вече не упоминается в Комиссионном списке НПЛ мл. под 1463 г., когда новго-
родцы сместили архиепископа Феодосия, «послав» его в монастырь. Здесь, как и в
других летописях, лишь отмечается, что Феодосия отправили в монастырь, а Емельян
был назначен при помощи жребия («по жребью»).
85
НПЛ мл. под 1375 г. и МЛС под 1376 г. рассказывают, как архиепи-
скоп Алексей удалился от дел в монастырь и как несколько позже его
убедили вернуться к своим обязанностям: «На ту же зиму съиде владыка
Алексеи со владычества, по своей воли, на Деревяницу; и бысть Новгород
в то время въ скорби велице; гадавъ много, послаша к митрополиту Саву
анхимандрита, Максима Онцифоровица с бояры, чтобы благословилъ сы-
на своего владыку Алексея в домъ святей Софеи, на свои ему святитель-
скыи степень. И митрополить благослови сына своего владыку Алексея,
а Саву анхимандрита и бояръ отпусти с великою честью; и привезоша
благословение митрополице владыце Алексею и всему Новуграду. И нов-
городци сташа вецемъ на Ярославли дворе и послаша с челобитьемъ ко
владыце на Деревяницю с веца наместьника князя великаго Ивана Прок-
шинича, посадника Юрья и тысячкого Олисея и иных многых бояръ
и добрых муж»122 Этот рассказ очень напоминает описания выборов ар-
хиепископов. В точности как и при определении кандидатов на владыч-
ную кафедру, новгородцы «размышляли», прежде чем решить, как им
действовать. Обсуждение это происходило перед сбором веча, что явля-
лось нормой и при выборах архиепископа.
После обсуждения к митрополиту было отправлено посольство, что-
бы просить его помочь убедить Алексея принять обратно владычную
кафедру. Люди собрались («сташа вецемъ»)123, когда посольство верну-
лось домой. По сообщению МЛС, новгородцы «созвониша вече» по воз-
вращении их посольства от митрополита: «Пришедшимъ же имъ в Новъ-
город, и Новогородци съзвониша вече и събрашася на Ярославль двор
и послаша с челобитьемъ къ владыце Алексею наместника великого
князя Ивана Прокшича и посадника Юрья и тысяцкого Алексея и иных
многих»124
Как и при выборах нового архиепископа, здесь слово «вече» появляет-
ся, по-видимому, тогда, когда возникает необходимость в обозначении
большого скопления людей. О вече не сообщается, когда принимается
решение о дальнейших действиях, т.е. перед тем как к митрополиту по-
слали делегацию. Как и при поставлении архиепископа, люди, по всей
видимости, собрались лишь для того, чтобы принять участие в процессии,
которая должна была привести Алексея.
В 1345 г. в день св. Михаила льдом снесло опоры моста через Волхов.
В НПЛ мл. рассказывается, что посаднику «со всемъ вецемъ», возвра-
щавшимся с литургии, едва удалось пересечь мост и добраться до Торго-
вой стороны: «Того же лета въста угъ ветръ съ снегомъ и внесе лед
въ Волхове, и выдра 7 городень, на память святого архистратига Михаила,
о обедней, толко успелъ посадникъ перейти со всемъ вецемъ на Торго-
122 ПСРЛ. Т. 3. С. 373.
123 Срезневский (Срезневский И.И. Материалы. СПб., 1903. Т. 3. Стб. 506) перево-
дит выражение «стати вечем» как «собраться».
124 ПСРЛ. Т. 25. С. 192.
86
вую сторону»125 В трех других летописях отмечается лишь, что лед снес
семь опор моста, а описание того, как посадник «со всемъ вецемъ» пере-
бирался на другой берег, опущено126 127 Вероятно, посадник и прочие вид-
ные горожане принимали участие в праздничной литургии. Поскольку
речи о специально созванном собрании здесь очевидным образом не идет,
выражение «со всемъ вецемъ», видимо, обозначает просто большое число
людей, сопровождавших посадника к службе. Отсутствие в трех других
летописях фразы о перебравшемся через мост посаднике «со всемъ ве-
цемъ», вероятнее всего, можно объяснить тем, что составитель не посчи-
тал это сообщение заслуживающим внимания.
На основании особенностей использования слова «вече» при описа-
нии выборов нового архиепископа можно сделать несколько выводов.
В первую очередь важно подчеркнуть, что вече, как правило, не упо-
минается в связи с выдвижением кандидатов. В сущности, о том, что эта
процедура происходила на вече, говорится лишь однажды, однако дос-
товерность источника данной информации сомнительна. Вполне допус-
тимо заключить, что вече не играло роли на этапе выдвижения кандида-
тов.
Контексты употребления слова «вече» в описаниях следующей стадии
церемонии указывают на то, что под ним подразумевалось пассивное ско-
пление людей вне стен собора, собравшихся, чтобы присутствовать на
«божественном поставлении» их нового архиепископа, а затем сопрово-
дить избранника к его новой резиденции. В других регионах Европы из-
вестны случаи, когда группы людей или же представители этих групп
могли находиться на переговорах, но не принимать в них активного уча-
127
стия и не оказывать влияния на принятие окончательного решения
В данном случае роль веча вновь пассивна, а само слово используется
летописцем для обозначения собрания людей. Факультативность исполь-
зования слова «вече» в разных редакциях статей, повествующих об избра-
нии архиепископа, подкрепляет предположение, что оно не имело особого
значения для повествования в целом, поскольку вече не играло активной
роли в выборах новгородских архиепископов.
9. Вече в 1418 г.
В данном разделе нам осталось обратиться к информации, содержа-
щейся в подробном рассказе о междоусобице 1418 г. Ссора, изначально
возникшая между боярином Даниилом и новгородцем по имени Степанко,
переросла в конфликт между жителями Софийской и Торговой сторон.
Эта история изложена в четырех летописях с любопытными расхожде-
ниями.
125 Там же. Т. 3. С. 358.
126 Там же. Т.4.Ч. 1.С. 275; т. 6. Вып. 1. Стб. 418^19; т. 16. Стб. 77.
127 Schiick Н. Riksdagens framvaxt. S. 16.
87
НПЛ мл. НЧЛ СПЛ ЛА
Того же месяца сдеяся тако в Но- вегороде научени- ем дияволим: че- ловекъ некыи Сте- панко изымаша бо- ярина Данила Ива- новича, Боткина внука, держащи во- пияше людем: «а господо, пособите ми тако на злодея сего». Людие же, видяще его вопль, влечахут акы зло- дея к народу и казниша его рана- ми близь смерти, и сведше с веца, сринуша и с мос- ту. Некто же лю- динъ, Личковъ сынъ, хотяше ему добра, въсхити его в челнъ, и народ, възъярившись на того рыбника, домъ его розграбиша. И рекомыи боя- ринъ, хотя беще- стие свое мьстити, въсхитивъ супо- стата и нача му- чити, хотя вред ицелити, паче бол- ши язву въздвиже; не помяну рекша- го: азъ отмьщение. Слышавъ же парод, яко изиманъ бысть Степан ко, начаша звонити на Яро- славли дворе ве- че, н сбирахуся людии множество, Сего же месяца сбысться знаменье въ 24 день, съдея- ся таково в Вели- комъ Новегороде научен иемъ дияво- лимъ: чловекъ не- кий Степанко има- ше боярина Дани- ла Ивановича Бо- ткина внука, дер- жаще вопиаше лю- демъ: «о, друзи! Пособьствуите ми на злодея сего». Людье же, видяще его вопль, прншед- ше, влечахуть, я ко- же злаго, к сонму людскому и казни- ша ранами близь смерти. Бяше же и се дивно, или на укорен ие богатымъ и обидяшимъ убо- гиа, или кознь дья- воля: жена некая, отвергъши жень- скую немощь и вземьши мужескую крепость, воско- чивше посреди сонмища, дасть ему раны, окаряю- щи его, яко неис- товна, и глаголю- щи, яко «обидима есмь имъ». И свсд- ше его съ сонма, сринуша его с мосту, аки разбо- йника и зло дею- ша людемъ мно- гимъ. Некто же лю- динъ Личко, хотя- Бысть в Новегоро- де усобица межди крестьянъ, человекъ некоторый именем Степанко изыма бо- ярина Данила Ива- новича Божина и держаше, вопияша: «0 друзи, пособь- ствуите ми на зло- дея сего!» Людие же. видяще его вопль, влечаху его на вече, тепучи мало не до смерти, и с веча пришед, кииу его с мосту, и перея рыболовъ, и бысть живъ, а то- го рыболова домъ пограбиша. И изы- ма бояринъ того Степан ка, и хотя творити отмщение, и за то сташа чернь со однноя стороны, а съ дру- гую боляре, и учи- нися пакости лю- дем, много мерт- вых. И владыка Семеонъ, не хотя кровопролития въ крестьянех, обол- кся в ризах, и весь зборъ иде со кре- сты со владыкою на мостъ’28 Сего же месяца сбыться знаменье въ 14, чюдо сдея- ся таково в Вели- комъ Новегороде: научениемъ дья- волемь: человекъ некыи Степанко имеяше господаря боярина Данила Ивановича Божи- на вънука, той же Степанко ухвативь господаря своего Данила, держа и вопиаше людемь: о, друзи! Пособь- ствуйте ми на зло- дея моего; людие же, видяще вопль его, пришедше влечахуть, я коже злаго, к соньму людьскому, быю- ще его и казниша его позоры людь- скыми близь смер- ти. Бяше же и се дивно, или се на укоренье богатымь и обидящимь бо- гатымъ убогыя, или се будеть кознь дьяволя: же- на некая, отверг- ши жепьскую не- мощь и вземши мужьскую кре- пость, вскочивши посреде соиьми- ща, дасть ему ра- ны, укаряющи его. Якоже и прочихь татий, и сведше его с соньма, н
138 ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. Стб. 541-542.
88
кричаху вопиюще ще ему добра, вос- сринуша его с
по многы дни: «по- хити его в челнъ, мосту; некто же
йдем на оного боя- и народъ, возъя- Яичко, рыболовъ,
рина и дом его рившеся на того похоте ему добра,
расхитим». И при- рыболова, и домъ вывлече его из во-
шел в доспесех съ его разграбиша, а ды в чолонъ, и
стягом на Кузма- самъ скрыся. И ре- народъ възьярив-
дсмиану улицу, по- комыи бояринъ, ся на рыболова,
грабиша дом его хотя бесчестие свое разграбиша домъ
и иных дворовъ мьстити, восхитивъ его, а самь скры-
мъного, и на Яне- супостата, нача его ся отъ нихъ. И по-
вс улице берегь по- мучити, хотя свои семь пакы сму-
грабиша. И по гра- вредъ исцелити па- тней всь градъ
бежи том возбо- че язву воздви- страхомь вельимь
явъшися кузмоди- жеть; не помяну и ужасомь, въета
миянци, да не го- рекшаго: азъ отме- страна на стра-
рее будет на них, щепие, глаголеть ну ратнымь по-
отдаша Степ анка, Господь. Слышавъ добьемь, и бысть
пришедши къ ар- же народъ, яко изы- мятежь великь
хиепископу, моли- манъ бысть брать въ граде сихъ
ша его, да пошлет ихъ, начаша зво- двоихъ ради Сте-
кь собранию люд- нити вече на Яро- панка и жены
ску... И от того ча- славли двори, и его. И шедши с
са нача злоба мно- сбирашеся людей стягомь разграби-
житися: прибегше множество, глаго- ша Кузмодемианю
они па свою Тор- лю щс и вопиюще улицю, и Япевъ
говую сторону и по мпоги дни: «по- берегь, и Люго-
реша, яко «Софеи- идемъ на оного бо- щу улицю, и мо-
ская страна хощеть ярина и домъ его настырь святого
на пас въоружати- расхитимъ». И при- Николы и Пру-
ся и до мы наша шедше в доспесехъ скую улицю, а все
грабити»; и на ча- стягомъ на Кузмо- ходиша ратнымъ
ша звонити по демьяну улито и подобиемь. И се
всему граду, и на- па Яневу в берегь, слышавьши влады-
чата людие съры- пограбиша домъ ка Симеопъ усоб-
скывати съ обою его, не токмо то- ную рать про-
страну, акы па рать, го, по и ипыхъ межи своихъ де-
в доспесех па мость крсстьяпъ псповин- тий, испусти изо
великыи; ...посла ныхъ. И по граби- очыо слезы и по-
анхимацдрита Вар- жи томъ възбояв- веле предстоя-
лама и отца своего шсся кузмодемь- щими събрати свой
духовпаго и про- янци, да не горее съборъ; ...и по-
тодиакона на Яро- что будсть на нихъ, сла архимандри-
слаль дворъ, да о тдаша чловека та Варлама, и от-
подадут благосло- оного, пришедше, ца своего духов-
вение степенному къ архиепископу, наго и протодиа-
посаднику Василию молиша его, да кона на вече на
Есифовичью и ты- пошьлеть и къ со- Ярославль дворъ,
89
сячкому Кузме Те- рентеевичыо, да идут в домы своя129 бранию людеско- му. Святитель же послуша молениа ихъ, послаша его с попомъ ихъ на вече да съ своимъ бояриномъ; ...по- сла архимандрита Варлама и отца своего духовнаго и протодиакона на Ярославль дворъ къ святому Нико- ле, да подадуть благословение его по степене посад- нику Василию Еси- повичю и тысяць- кому Кузме Терен- теевичю и всему народу, да идуть коиждо во своя- си130 да подадуть бла- гословленье его посаднику Васи- лью Есифовичю, и тысячкому Куз- ме Терентеевичю и всему народу131
В НЧЛ этому рассказу отведено пять страниц, тогда как в СПЛ всего
одна. Пространность текста НЧЛ объясняется частыми обращениями
к Богу и отступлениями религиозного характера. В НЧЛ также содержит-
ся информация о некой женщине, которая принимала участие в собрании
и избиении Даниила. Это первый случай, когда женщина участвует в соб-
рании. ЛА, которая следует в этом за НЧЛ, дает чуть менее пространное
сообщение, но также содержит упоминание о женщине. Редакция СПЛ
после первоначального сообщения о гражданской войне в Новгороде сов-
падает с редакцией НПЛ вплоть до того момента, пока не переходит
к описанию мести Даниила. Оставшаяся часть повествования сжата до
нескольких предложений.
Для данного исследования особый интерес представляет тот факт, что
указанные четыре летописи используют слово «вече» в разных частях
повествования и, таким образом, содержат его синонимы.
В первой части статьи описывается, как боярина Даниила Ивановича
отвели к месту скопления народа, где избили до полусмерти. Составители
летописей описывают самосуд толпы над Даниилом тремя разными спо-
129 Там же. Т 3. С. 409^110.
130 Там же. Т. 4. Ч. 1. С. 421-424. Вече упоминается лишь в основном списке НЧЛ.
в то время как в остальных четырех списках отсутствует и само это слово, и его сино-
нимы.
131 Там же. Т. 16. Стб. 168-170.
90
собами. НПЛ констатирует, что его притащили «к народу», НЧЛ и ЛА
уточняют— «к сонму людскому» (ниже, описывая аналогичные действия,
НЧЛ снова говорит о «сонмище»), тогда как СПЛ сообщает, что расправа
происходила «на вече». Тот факт, что слово «вече» выступает здесь как
синоним слов «народ», «сонм людской» и «сонмище», говорит в пользу
того, что в данном случае значение слова «вече» — сборище, сходка лю-
дей вообще132
Затем Даниила сбросили с моста в Волхов. Это сообщение содержит
отсылки к упоминавшемуся выше сборищу. Обозначая, откуда Даниила
потащили к мосту, все летописцы, кроме одного, используют то же слово,
что и в первой части. Исключением является составитель НПЛ, который
на этот раз использует слово «вече»: «сведше с веца». Таким образом,
аргументы в пользу того, что «вече» было самым общим обозначением
скопления народа, приобретают еще большую силу.
Немаловажно и то, как возникло это сборище. Нет ни малейшего на-
мека на созыв его участников. Все летописи описывают его как спонтан-
ную реакцию людей, услышавших крики Степанка о помощи и оказав-
шихся поблизости. Более того, по мнению летописцев, Степанко был по-
буждаем дьяволом, и это также указывает на то, что, используя слово «ве-
че», летописец не имеет в виду политический институт.
Даниил, которого спас какой-то рыбак, позднее захватил Степанка, что
спровоцировало дальнейшее развитие конфликта. НПЛ и НЧЛ рассказы-
вают, как народ, узнав о захвате Даниилом Степанка, собрался на Яросла-
вовом дворище («народ... начаша звонити вече»). Взявшись за оружие,
люди разграбили усадьбы Даниила и его соседей. Из контекста очевидно,
что созыв веча подразумевает здесь мобилизацию жителей Торговой сто-
роны133 Составители СПЛ и ЛА опустили данный отрывок и просто со-
общают о разделении города на две враждующие группировки, а это оз-
начает, что они оба понимали вече именно как сбор населения.
Испугавшиеся грабежей жители Космодемьянской улицы обратились
к архиепископу с просьбой урегулировать конфликт и передали ему за-
хваченного ранее Степанка. Владыка послал Степанка и своих представи-
телей на Торговую сторону, чтобы успокоить людей. По НПЛ, они были
направлены на Ярославово дворище, по СПЛ — «к собранию людеско-
му». Лишь в Строевском списке НЧЛ говорится, что Степанко и другие
были отправлены «на вече». Очевидно, под вечем здесь опять подразуме-
132 С.М. Соловьев использует этот пример в подтверждение своей точки зрения, что
любая толпа представляла собой вече и что толпа хватала правонарушителя (преступ-
ника) и прямо на месте выносила ему приговор. Именно так и поступили собравшиеся
на крик Степанка люди (т е. вече, по С.М. Соловьеву), которые избили Даниила до
полусмерти, оттащили к Волхову и скинули с моста. О.В. Мартышин, отвергающий
точку зрения С.М. Соловьева, считает, что летописи и новгородские грамоты различа-
ют «вече» и «толпу» не только по размерам, но и по их судебным функциям (см.: Мар-
тышин О.В. Вольный Новгород. С. 181-182).
133 Ср. 1290 г. (§ 1.6 настоящей главы).
91
вается сборище людей. Словом «вече», таким образом, в этом рассказе все
летописцы последовательно обозначают собравшееся случайно или спе-
циально созванное сборище жителей Новгорода. Данный вывод поддер-
живается и тем фактом, что те же люди совершают акты насилия и после
возвращения Степанка134
Последнее представляющее для нас интерес сообщение — о том, как
архиепископ послал архимандрита Варлаама на Ярославово дворище,
чтобы убедить людей разойтись. В этой форме сообщение представлено
как в НЧЛ, так и в НПЛ, составитель же ЛА добавляет слова «на вече на
Ярославль двор». Не исключено, что составитель ЛА использовал слова
«на вече», чтобы подчеркнуть, что во главе мобилизованной группировки
по-прежнему стояли посадник и тысяцкий.
События 1418 г. вполне вписываются в картину, характерную для все-
го среднего периода. В ходе конфликта противники мобилизуют своих
сторонников, причем слово «вече» используется при описании процесса
мобилизации или обозначает уже мобилизованные группы населения.
Исходя из сказанного выше, становится очевидным и то, что слово «вече»
не имело узкого и строго определенного значения, поскольку в статье
1418 г. содержится четыре его синонима — «сонм», «сонмище», «народ»
и «собрание людское», которые используются альтернативно, а в тексте
НПЛ «народ» и «вече» являются прямыми синонимами135
§ 2. Вече за пределами Новгорода
В данном разделе рассматривается использование слова «вече» в повест-
вованиях о событиях в других городах, помимо Новгорода, в интересую-
щий нас период (1193-1446)136 Таких случаев семь, и во всех них описы-
ваемые события расцениваются летописцем как мятеж или восстание137
Вопрос состоит в том, почему летописец предпочитает использовать сло-
во «вече» при изображении мятежей138
Первые два сообщения, представляющие для нас интерес, относятся
к XIII в. (1262 и 1289 гг.) и повествуют о восстаниях против монголов.
134 Такое развитие событий не зафиксировано в ЛА (ПСРЛ. Т. 16. Стб. 170) и в СПЛ
(там же. Т. 6. Вып. 1. Стб. 542).
135 Ср.: Вернадский В.Н. Новгород н новгородская земля в XV веке. М., 1961.
С. 190-193.
136 Мы ие касаемся событий в Старгороде (1229 г.) и Галиче (1231 г.), поскольку
они были рассмотрены выше в связи с прочими упоминаниями веча в Ипат.
137 В не используемом в нашем исследовании Рогожском летописце слово «вече»
встречается в связи с еще двумя такого же рода событиями. Под 1327 г. в нем описыва-
ется восстание в Твери против монголов, а под 1340 г. рассказывается об убийстве на
вече князя Глеба Святославича (ПСРЛ. Т 15. Вып. Г. Рогожский летописец. Стб. 43, 53.
М., 1965).
138 За основу берется текст МЛС, поскольку только в ией содержатся все интере-
сующие нас упоминания.
92
Первое охватило все крупные города Суздальской земли139, в то время как
второе, судя по летописи, локализовалось только в Ростове.
О восстании 1262 г. рассказывают семь летописей, и сообщения в них
имеют ряд отличий. Согласно МЛС, Лавр, и СПЛ, люди не стерпели при-
тесений от иноверцев и потому созвали вече и изгнали монголов: «Избави
богъ от лютаго томления бесерменьскаго люди ростовьския земля молит-
вами святыя богородица, и вложи ярость христьяном во сердце, не можа-
ху бо уже терпети от насилия от поганых, и созвонивше вече, и выгна-
ша я из градовъ, из Ростова, из Володимеря, из Суждаля, из Ярославля, ис
Переяславля; откупахутъ ти оканнии бесерменя дани у татар и оттого ве-
лику пагубу творяху людем, работяще люди христьяньския в резех, и мно-
ги души разведени быша»140 В двух других летописях — НЧЛ и НК —
рассказ сокращен, а поводом для созыва веча названы налоги:. «Вече
бысть на бессерменъ по всемь градомъ рускимъ, откупляху бо ти бес-
сермена дани тотарьскиа и оть того велику пагубу людемъ творяху, робо-
тяще люди резы, и многи души раздно ведяху; и крестьяны выгнаша
а изъ городовъ»141 В ЛА текст еще более краток, в нем просто упоминает-
ся вече во всех русских городах: «Того же лета бысть вече на бесерменъ
по всемъ градомъ рускымъ»142 Наконец, самый краткий текст, в котором
слово «вече» отсутствует совсем, представлен в М.-А.: «Изгнаша пога-
ныхъ от всех градовъ не терпя насильа их»143
Главное различие этих текстов состоит в том, что в НЧЛ, НК (Б) и ЛА
вече выступает субьектом действия. Вероятно, составитель избрал подоб-
ную конструкцию, чтобы подчеркнуть, что именно случилось, опустив
большинство подробностей происходящего. В летописях встречается не
так много случаев, когда вече предстает субьектом действия. Конструкция
с использованием слова «бысть» означает, что нечто — в данном случае
вече — произошло, и описывает некое положение дел144 Вряд ли таким
способом могло быть введено упоминание политического института. По-
этому, а также исходя из контекста, можно заключить, что вече здесь оз-
начает восстание — «состоялось вече (= восстание) против монголов».
Лавр., СПЛ и МЛС используют модель, в которой вече выступает объек-
том действия при глаголе «созвать» («созвонити»): кто-то созвал или со-
брал людей вместе.
Восстание 1289 г. описывается лишь в МЛС и М.-А. обе летописи
рассказывают о том, как монголы были изгнаны из Ростова:
139 Упомянуты Ростов, Владимир, Суздаль, Ярославль и Переяславль, однако о по-
следнем говорится лишь в СПЛ и МЛС.
140 ПСРЛ. Т 25. С. 144; см. также: там же. Т. I. Стб. 476; т. 6. Вып. I. Стб. 336.
141 Там же. Т. 4.4. I. С. 233; т. 42. С. 118.
142 Там же. Т. 16. Стб. 53.
нзТам же.Т. 1.Стб. 524.
144 Ср.: «глад бысть»; «дождь бысть»; «мятеж бысть».
МЛС М.-А.
Ум ножи же ся тогда татаръ в Ростове, и гражане сътворше вече нзгпаша нхъ, а именье их разграбища145 Тогда же бе много татаръ в Ростове, и нзгнаша нхъ вечьем, и ограбиша их146
В МЛС причастие прошедшего времени указывает на то, каким обра-
зом горожане прогнали монголов («сътворше вече изгнаша»). Такая кон-
струкция означает, что именно «устроение веча» позволило выдворить
монголов за пределы города. Вполне вероятно, что фразу «гражане
сътворше вече изгнаша их» следует понимать как «восстав, горожане из-
гнали их». В М.-А. слово «вече» стоит в инструментальном падеже («ве-
чем»), однако смысл фразы не изменяется: горожане выгнали монголов
посредством веча. Таким образом, и здесь вполне допустимо переводить
«вече» как «восстание»147 Если принять это толкование, то использование
летописцем слова «вече» в инструментальном падеже является важным
аргументом против интерпретации слова «вече» в качестве термина, обо-
значающего некий институт. Было бы невозможно выгнать монголов из
города с помощью веча, если бы под ним подразумевалось собрание по-
литического органа. Следовательно, слово «вече» в статье 1289 г. обозна-
чает, как и в других случаях, мобилизацию повстанцев148
В двух случаях, в статьях под 1304 и 1305 гг., слово «вече» употребле-
но в связи с восстаниями против бояр. Первое, имевшее место в Костроме,
описано лишь в Эрмитажном списке МЛС: «Того жъ лета бысть вече на
Костроме на бояръ на Два Явидовича да на Жеребца и на иных. Тогда жъ
Зерна убиша и Александра»149
При описании мятежа 1304 г. Эрмитажный список МЛС использует
конструкцию со словом «бысть», которая встречается и в описании вос-
стания против монголов 1262 г. по НЧЛ, НК (Б) и ЛА. Из контекста статьи
1304 г. совершенно очевидно, что речь идет о мятеже150, и под вечем
здесь, как и во многих ранее рассмотренных случаях, подразумеваются
действия простых горожан.
Мятеж 1305 г. в Нижнем Новгороде описан в пяти летописях: «В Но-
вегороде Нижнемъ черные люди побили бояръ, пришедше же князь Ми-
хайло Андреевичь из Орды в Новъгород в Нижнии и изби вечниковъ»151.
Здесь впервые мы встречаем производное от слова «вече» — «вечник»152
*4,ПСРЛ. Т. 25. С. 157.
146 Там же. Т. 1.Стб. 526.
147 К. Цернак перевел фразу «и изгнаша их вечем» как «и вече изгнало их» («und
das Vece veririeb sie») (Zernack K. Die burgslSdlischen Volksversammlungen. S. 106).
148 Cp.: Zernack K. Die burgsiadlischen Volksversammlungen. S. 106.
149 ПСРЛ. T. 25. C. 393.
150 Ср. 1159 г. (гл. 3,§3).
151 ПСРЛ. T. 25. C. 393. См. также: там же. T. 4. Ч. 1. С. 253; т. 42. С. 122; т. 6.
Вып. 1. Стб. 368; т. 16. Стб. 58.
152 И.И.Срезневский переводит «вечник» как «участвующий в вече» и уточняет да-
лее, что слово иногда используется в значении «бунтовщик, мятежник» (Срезнев-
94
Из контекста очевидно, что им обозначается простой народ — «черные
люди». Тот факт, что князь Михаил Андреевич перебил вечников, дока-
зывает, что их рассматривали как мятежников и их действия не были ле-
гитимны ни с правовой, ни с политической точки зрения.
События в Костроме и Нижнем Новгороде имеют много общего.
В обоих случаях простолюдины поднялись против бояр. В обоих случаях
летописец расценивает действия горожан как мятеж, а это значит, что под
словом «вече» он понимает именно восстание.
В связи с борьбой против монголов вече фигурирует еще однажды.
Оно упоминается при описании хаоса, возникшего в 1382 г. в Москве,
к которой приближалось войско Тохтамыша. Летописцы рассказывают
о том, как москвичей охватила паника и по всему городу вспыхивали вос-
стания. Часть горожан, намеревавшаяся остаться в городе, собралась на ве-
че, ударив во все колокола. Их летописец характеризует как мятежников
и крамольников, грабивших беженцев, в их числе даже самого митрополита.
МЛС и СПЛ НЧЛ, НК (Б), ЛА
А Киприянъ митрополитъ виде въ граде на Москве мятежь великъ, и бяху лю- дье смущени, яко овца не имуще пасты- ря. Възмятоша бо ся гражане, овии хо- теху сести въ граде и затворитися, а друзи бежати помышляху. И бывши распри промежи ими велице, овии с рухлядью въ град вмешающеся, а дру- зии изъ града бежаху ограблени суще. И пакы сътвориша вече, позвониша въ все колоколы и сташа суимомъ на- роди. Мятежниковъ же и крамолии- ковъ...153 154 ...а Куприянъ митрофолить приеха на Москву. А во граде Москве бысть мятня многа и мятежь великъ зело, беху людье смущени, яко овца, не имуще пастуха; гражаньстии лю- дье възмятошася и въсколебашася, яко пьяни: ови седети хотяху, затво- рившеся въ граде, а друзии бежати помышляаху. И бывши промежи ими распре велице, ови же с рухля- дью въ градъ вметахуся, а друзии изь града бежааху, ограблени суще. И створиша вече, позвониша во вся колоколы, и въсташа вечемъ народи мятежници, недобрии чло- 154 веци, людье крамолници
Слово «вече» дважды использовано в НЧЛ, НК (Б) и ЛА, тогда как
в МЛС и СПЛ оно встречается только один раз. В первом случае, пред-
ставленном во всех пяти летописях, речь идет о созыве горожан при по-
мощи колокольного звона. Во втором — чтения разнятся: фраза «въсташа
вечем» в НЧЛ, НК (Б) и ЛА заменена в МЛС и СПЛ фразой «сташа суи-
мом»155 Оба слова стоят в инструментальном падеже, что значит, что
ский И.И. Материалы. Т. I. Стб. 501). Следует отметить, что все три приведенных
И.И. Срезневским примера имеют как раз последнее значение.
153 ПСРЛ. Т. 25. С. 207. См. также: там же. Т. 6. Вып. I. Стб. 473^74.
154 Там же. Т. 4. Ч. I. С. 328-329. См. также: там же. Т. 16. Стб. 122; т. 42. С. 145.
135 Согласно Срезневскому, «суим» — это «схватка» {Срезневский И.И. Материалы.
Т. 3. Стб. 614).
95
описываемые действия совершались посредством веча/суима156 По-види-
мому, составители МЛС и СПЛ или их протографа предпочли заменить
архаичное «вече» синонимом, более понятным их современникам. Факт
замены «веча» на «суим» подкрепляет гипотезу о том, что под словом
«вече» имелось в виду восстание.
«Недобрые люди» были собраны колокольным звоном по всему горо-
ду («позвониша во вся колоколы»). Поскольку летописец осуждает дейст-
вия, сопряженные с вечем, очевидно, что он повествует не о действиях
некой группировки или института, который, по его мнению, облечен по-
литической или судебной властью.
Два последних случая, требующие особого рассмотрения, касаются
конфликтов между Новгородом и московскими киязьями. Оба конфликта
разгорелись в Торжке, соответственно в 1340 и 1393 гг. В 1340 г. населе-
ние Торжка обратилось к Новгороду за помощью против сборщиков дани,
посланных московским князем157 Явившись, новгородцы пленили сбор-
щиков дани и приступили к укреплению оборонительных сооружений
города. Однако когда новгородцы отказались прислать подкрепление,
простолюдины Торжка восстали против своих бояр. Их обвинили в том,
что, пригласив новгородцев, они навлекли гибель на всех местных жите-
лей. Восставшие освободили сборщиков дани, бояре же Торжка бежали
в Новгород. Их усадьбы подверглись разграблению, а один из бояр был
убит на вече: «А новоторжъскые бояре прибежаша в Новъгород только
душею, хто успелъ, а домы ихъ разграбиша и хоромы розвозиша, а Семе-
на Внука убиша на вече и села ихъ пусты учиниша»158
В данном рассказе вече не играет важной роли и упоминается лишь то-
гда, когда летописцу потребовалось описать обстоятельства убийства
боярина — на вече. Не исключено, что слово «вече» должно было указать,
что он подвергся самосуду при большом скоплении людей, по-видимому
мятежников159 Представляется при этом, что слово «вече» относилось
обычно к сборищу простых людей («черни») или группы, включающей
простолюдинов, но крайне редко — людей высокого социального поло-
жения.
Отдельного внимания заслуживает еще одно отмеченное летописцем
обстоятельство: простой люд обвинил бояр в том, что они подвергли
опасности Торжок. Однако ранее было сказано, что послание в Новгород
направили новоторжцы. Следовательно, решение призвать новгородцев
принимала политическая элита Торжка, не учитывавшая настроения
156 Ср. 1147 г. (гл. 3, § 2), 1289 г. (выше в настоящем разделе).
157 Симеон, сменивший своего отца Ивана Калиту, который умер в том же году, по
возвращении из Золотой Орды немедленно приступил к установлению власти над Нов-
городом, послав сборщиков дани в Торжок (см.: Fennel J. The Emergence of Moscow.
P 242-246).
158 ПСРЛ. T. 25. C. 173. См. также: там же. T. 3. С. 353; т. 4. Ч. 1. С. 268; т. 6. Вып. 1.
Стб. 414; т. 16. Стб. 71; т. 42. С. 89.
159 Ср. рассказ под 1147 г. (гл. 3, § 2).
96
«простых людей», которые не принимали никакого участия в вынесении
этого решения.
События 1393 г. также связаны с конфликтом между Новгородом
и московским великим князем. Судя по НПЛ, новгородцы не пожелали
больше признавать верховную власть московского митрополита. В ответ
князь перешел в наступление и взял ряд новгородских городов, в том чис-
ле Торжок. В конце концов новгородцы были вынуждены подчиниться.
Но в ходе конфликта новгородцы вместе с жителями Торжка «устроили»
вече и убили сторонника великого князя Василия Дмитриевича: «В празд-
никъ пасхы на велик день новогородци и новоторжьци снемъшеся ве-
чемъ убиша в Торжьку некоего христолюбца Максима именемъ, добра
160
хотящи великому князю»
Очевидно, что составитель МЛС настроен к новгородцам враждебно.
Можно предположить, что события изложены таким образом, чтобы
оправдать карательную кампанию, предпринятую великим князем, и вы-
бор слова «вече» для обозначения ситуации, при которой было совершено
убийство сторонника московского князя, видимо, не случаен. НПЛ, кото-
рая содержит гораздо более подробное описание конфликта, не только не
говорит о вече, но и вовсе не упоминает об убийстве Максима. Очевидно
также, что вече здесь не имеет ничего общего с каким-либо политическим
институтом.
Все рассмотренные в данном разделе семь случаев употребления слова
«вече», где оно так или иначе обозначает восстание, доказывают, что под
этим словом летописцы подразумевали — среди прочего — вооруженный
мятеж или противодействие властям, а также созыв мятежников. Это осо-
бенно характерно для составителя МЛС, который использует слово «ве-
че» во всех семи рассмотренных здесь случаях и нередко — при описании
ситуаций, расцениваемых им как мятежи.
Выводы
Эта глава, в которой рассматриваются главным образом события в Новго-
роде, охватывает временной отрезок в 250 лет (1193-1446). За это дли-
тельное время характер использования слова «вече» и его значение в ле-
тописях не претерпели принципиальных изменений. Как и на раннем эта-
пе, данным словом летописцы обозначают в первую очередь мирные соб-
рания горожан, а также их мобилизацию в периоды волнений.
Нередко созыв веча оказывается одним из эпизодов внутренних кон-
фликтов в Новгороде. Таким междоусобицам летописцы обычно дают
негативную оценку, причем в ряде случаев присутствующие на вече люди
изображены как толпа, творящая самосуд. Слово «вече», как правило,
употребляется для обозначения сбора одной из вовлеченных в конфликт
160 ПСРЛ. Т. 25. С. 220.
97
групп, но нередко применяется и по отношению к обеим враждующим
группировкам.
Инициатором этих конфликтов летописцы часто представляют самого
дьявола, тогда как инициатором мирного разрешения распри они, напро-
тив, зачастую изображают Бога или новгородского архиепископа. Собра-
ние, на котором встречаются противники, чтобы восстановить в городе
мир, также нередко называют вечем. Таким образом, под словом «вече»
летописцы подразумевают как мобилизацию горожан с последующим
междоусобным кровопролитием, так и собрания, где дается начало ново-
му миру.
Хотя само вече никогда не описывается в уничижительных выражени-
ях, очевидно, что автор текста ни в коем случае не использовал бы тер-
мин, обозначающий офицальный орган власти, при описании действий
этого органа, которые он порицает и считает вызванными кознями дьяво-
ла, о чем пишет прямо и недвусмысленно. Такое было бы возможно, если
бы летописец имел целью опорочить и дискредитировать вече как инсти-
тут, однако такое предположение лишено оснований.
Анализ контекстов употребления слова «вече» в этот период также яв-
но опровергает гипотезу о том, что это был орган, уполномоченный на-
значать новгородских должностных лиц. Вече фигурирует лишь в связи
с выборами и поставлением новых архиепископов, но и в этих случаях из
контекста следует, что вече не принимало ответственных решений. На-
против, та роль, которая отведена вечу в соответствующих повествовани-
ях, доказывает, что этим словом летописцы обозначали значительное ско-
пление горожан, собравшихся, чтобы посмотреть на формальные церемо-
нии и принять в них участие.
В новгородских летописях под словом «вече» время от времени подра-
зумевается мобилизация мятежников, а иногда оно, по-видимому, высту-
пает синонимом мятежа. Особенно последовательно это словоупотребле-
ние проявляется в МЛС, составитель которого практически всегда прово-
дит связь между вечем и мятежом. Так, «вече» используется для обозна-
чения мятежа или для описания мобилизации мятежников во всех семи
рассмотренных в данной главе случаях его употребления применительно
к событиям за пределами Новгорода.
Нередко составители различных летописей и сводов, редактировавшие
более ранний текст, исключали упоминание о вече или само это слово,
а нередко использовали иное обозначение, вероятно считая его синони-
мом слова «вече». Столь вольное обращение с этим словом при редакти-
ровании указывает на то, что вече не занимало в сознании летописцев
особого, специально маркированного — как это должно было бы быть
с наименованием политического института — места. Возможность же его
замены синонимами делает еще менее вероятным предположение, что
слово «вече» представляло собой политический термин со строго фикси-
рованным значением.
98
В рассмотренных в этой главе случаях вече не принимало никаких
решений и не совершало каких-либо действий, свойственных для инсти-
тута, наделенного политической властью. В сущности, в текстах, содер-
жащих упоминания о вече, нет никаких подтверждений гипотезы о том,
что вече в данный период представляло собой важный государственный
институт.
Глава 5
ПОЗДНИЙ ПЕРИОД (1454-1518)
В этот период— наиболее краткий с точки зрения абсолютной хроноло-
гии— преобладают летописные сообщения о вече во Пскове. В 1454 г.
псковское вече упомянуто впервые. Известие 1518 г. — хронологически
последнее в нашем анализе — тоже касается Пскова. Все рассказы о псков-
ском вече, за одним исключением1, находятся в псковских же летописях.
Кроме Пскова, вече в рассматриваемый период несколько раз упоминает-
ся в связи с перипетиями взаимоотношений между Новгородом и Моск-
вой—под 1456, 1471, 1477 и 1478 гг.2
Согласно одной точке зрения, вече во Пскове не играло самостоятель-
ной роли вплоть до второй половины XV в. т.е. до начала серьезных кон-
фликтов между Псковом и местным князем— представителем великого
князя Московского3 Другие полагают, что после падения Новгорода
(1477 г.) Псков тоже фактически перестал быть независимым, а значит,
его посадники и вече больше не имели реальной власти4 Наличие столь
разноречивых суждений, равно как и отсутствие упоминаний о псковском
вече в источниках ранее 1454 г., делает вопрос о функциях веча во Пскове
крайне запутанным.
В § 1 настоящей главы рассматриваются разные аспекты роли веча
в общественно-политической жизни Пскова. В § 2 анализируется единст-
венное в своем роде упоминание веча в связи с выбором посвящения для
строившейся в Новгороде церкви (под 1467 г.). Третий параграф посвящен
вечу как арене общественных беспорядков. Параграфы четвертый и пятый
тесно связаны между собой. В первом из них речь идет о ликвидации нов-
городского и псковского веча (в 1477 и 1510 гг. соответственно), во вто-
ром— разбираются упоминания вечевого колокола (в Новгороде под
1456 и 1478 гг., во Пскове под 1510 и 1518 гг.).
§ 1. Псковское вече
как место официальных церемоний
Слово «вече» часто используется в этот период в известиях о том, что до
горожан было донесено некое важное сообщение или же что какая-либо
церемония совершалась в их присутствии. Как кажется, летописец приме-
нял это слово тогда, когда ему было необходимо обозначить собрание зна-
чительной части горожан. Как было показано выше, подобное использо-
вание слова «вече» характерно и для летописания более раннего периода.
1 Рассказ о событиях 1510 г. (присоединение Пскова к Московскому государству)
в Голицынском списке НЧЛ.
2 Эти известия находятся в МЛС, Псковских летописях, а рассказ о событиях
1471 г. — также в НЧЛ по списку Дубровского.
3 См.: Pickhan G. Gospodin Pskov. S. 19.
4 См.: Никитский А.Н. Очерк внутренней истории Пскова. СПб., 1873. С. 276.
100
Дипломатические игры, в которые Псков был вовлечен во время кон-
фликта между Новгородом и великим князем Иваном III, дали летописцу
ряд интересных поводов для употребления слова «вече». С 1477 г. Псков
испытывал сильное давление Москвы, требовавшей поддержать великого
князя в конфликте с Новгородом. В результате договор с Новгородом был
разорван: «Того же месяца псковичи вскинуша грамоту Великому Нову-
городу, по великого князя велению, а положиша на вечи сентября меся-
ца 30, в понедельник, а свои князь великом на заутре, вторник, поло-
жилъ»5 В начале летописного известия сообщается, что договор был ан-
нулирован, а затем описывается публичная процедура («положиша на ве-
чи»). Показательно, что аннулирование договора официально утверждено
посредством демонстрации разрыва мирных отношений собранию горо-
жан— вечу6 Нет свидетельств о том, что вече принимало участие в са-
мом принятии решения о разрыве договора с Новгородом7
Некоторое время спустя новгородское посольство прибыло во Псков
с просьбой назначить посла для отправки совместного посольства в Мо-
скву: «Тогда приездилъ из Новагорода другой посолъ подвоискои их
Понкрат, а прося пословъ изо Пскова к великому князю, хотячи сами еха-
ти и пскович поднимая; а се уже у них и грамоти от Пскова изметныа лег-
ли, и посолъ князя великого еще былъ, его и самого на вечи поималъ, да
опять его нолна Псковъ же, выпритчовавъ у великого князя посла, к Ве-
ликому Новугороду отпустилъ»8 9 Летописец выражает удивление: ведь
Новгород уже получил грамоту о разрыве мирных отношений. Новгород-
9
ское посольство вынудили отправиться на «вече», одновременно проин-
формировав московского посла, находившегося тогда в городе, о просьбе
новгородцев10 Ничто в тексте не указывает, что новгородские послы с са-
мого начала обратились со своей просьбой к вечу. Ситуация складывалась
5 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 211 (ПЗЛ). Г12Л (там же. С. 57) просто сообщает, что
Псков разорвал мирный договор с Новгородом.
6 Похоже, что договор в буквальном смысле слова был разорван. Иначе его отмену
трудно было бы публично продемонстрировать (см. след, примеч.).
7 Тот факт, что вече не имело отношения к вынесению решения, подтверждает
другое известие, под 1472 г.: «А во Пскове посадникъ псковскыи Офанасеи Юрьевичь
и бояре псковскыи и соцкыи и судьи тогды же и лняную грамоту подраша, вынемше из
ларя» (ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 186). Новгородское посольство прибыло во Псков для об-
суждения взаимоотношений новгородцев, великого князя и Пскова. Договор «из ларя»
(предполагается, что «ларь» служил архивом, см.: Никитский А.Н. Очерк. С. 133), со-
хранявшийся там 8 лет, взяли посадник Афанасий Юрьевич, псковские бояре, сотские
и судьи.
8 ПСРЛ. Т 5. Вып. 2. С. 211.
9 Текст не сообщает ясно, кто вынудил, по из контекста вытекает, что это вряд ли
мог быть посол великого князя.
10 По-видимому, жители Пскова, несмотря на разрыв договора, неохотно собира-
лись в поход на Новгород. Великий князь Иван жаловался, что псковские полки не
прибыли к дьяку Григорию (дважды уже выполнявшему роль посла ранее и посланно-
му в этот раз, см. в разделе 2 настоящего параграфа).
101
щекотливая, поскольку Псков только что аннулировал мирный договор
с Новгородом и посол великого князя находился во Пскове в то самое вре-
мя, когда прибыли послы из Новгорода, — что бы он мог подумать? Пра-
вящая верхушка Пскова, очевидно, решила, что лучшим способом разре-
шения проблемы было проинформировать посла великого князя офици-
ально, на глазах у всего города, т.е. «на вечи».
1. Вече и мирные договоры
Вече неоднократно упоминается в летописях Пскова при описании то-
го, как утверждались мирные договоры: под 1463, 1464, 1466 и 1474 гг.
Первый пример касается заключения мира между Псковом и Юрьевом
(Дерптом) по завершении конфликта 1463 г. Слово «вече» используется
для обозначения места заключения договора, но не упоминается в связи
с процессом достижения соглашения: «И воевода князя великого князь
Федор Юрьевичь и князь псковский Иванъ Олександрович и посадники
псковскыи и всь Псковъ, огадав, и приконча с ними, и миръ взяша... Ве-
ликого князя воевода князь Федоръ Юрьевичь и князь псковской и посад-
ники псковьскии и всь Псковъ с послом князя местера рызского и арциби-
скупа рызского по их челобитию за юрьевцов и за пискупа юрьевьского
и на всемъ на том и крестъ целовася и грамоты пописася и печати своя
привесися князя местера и арцибискуплю пред воеводою великого князя
и пред всем Псковом на вече; тако же и пискупу юрьевскому на том на
всем рука дати и печать своя приложити, и посадникомъ юрьевским печать
свою приложить и крестъ целовати»11 Аналогичную конструкцию видим
в статьях 146412 и 146613 гг.
Во всех трех случаях церемония утверждения мирного договора про-
ходила перед кем-нибудь, что и выражается предлогом «пред». Употреб-
ление оборота с этим предлогом вместе с выражением «на вече» показы-
вает, что под «вечем» подразумевалось место проведения церемонии, а с
помощью оборота с «пред» отмечалось, с кем заключается соглашение.
Псковичи, собравшиеся «на вече», выступали свидетелями заключения
договора. Так, в 1463 г. жители Пскова присутствовали при том, как послы
из Юрьева «целовали крестъ» перед воеводой великого князя и всем Пско-
вом — «на вече»14 П1Л излагает события более кратко и сообщает только
11 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 155-156.
12 «И наши посадники тако же целоваше крестъ на вече пред юрьевским послом,
что таа останется 9 лет издержати съ обыю сторонъ крепко...» (там же. С. 157). См.
также П1Л (там же. Вып. 1. С. 69).
13 «За неделю по Семене дни приехавъ во Псковъ послы новгородскыя, а с нимъ
бояръ много иа управу, и наши посадники на вече целоваша крестъ пред иовогород-
скым посломъ, что новогородчамъ съ псковичи по старине миръ держати, тако же
и владыце во Псковъ ездити по старине по свою послину» (там же. Т. 5. Вып. 2. С. 161).
См. также: П1Л (там же. Вып. 1. С. 72).
14 Список Оболенского П1Л содержит интересное разночтение в статье 1463 г.: «на
вечери» (на ужине) вместо «на вечи», где «ри» вписано иными чернилами. Копиист
102
о том, что это имело место «на вечи», перед воеводой великого князя:
«И воевода князя великаго князь Феодоръ здумавъ со княземъ псковъ-
скимъ и с посадники и со всеми псковичи, и взяша миръ сь юрьевцы на
9 лети; а которое обидное место на Жолчи, вода и земля, то псковичи отня-
та; и целоваша немцы на томь кресть на вечи пред воеводою князя ве-
ликого Феодоромъ, и списаша на томъ грамоту и запечаташа»15 В 1464
и 1466 гг. «они» (псковичи) были свидетелями того, как псковский посад-
ник «на вече» «целовал крест» перед послами Юрьева и Новгорода.
Во всех этих ситуациях «вече» не является активным политическим
субъектом. Данное слово используется лишь для указания на место за-
ключения договора. Оно может обозначать вполне определенное место
или, скорее,— что подтверждается более ранними материалами— само
собрание, толпу, собранную для оглашения важной информации.
Примечательно, что похожую процедуру видим при избрании новго-
родских архиепископов. Формулы, использованные в описаниях, весьма
схожи. За подлежащим следует сказуемое «целоваша кресть», затем кос-
венное дополнение с предлогом «перед» и, наконец, обстоятельство мес-
та: «на вечи»16
Псков и Юрьев (Дерпт) в 1474 г. заключили новый мир, на этот раз —
на 30 лет17 Посольство Юрьева, новгородское посольство и степенной
посадник Пскова, согласно ПЗЛ, «целовали крест» и подписали договор
«на вече»: ...и на всем том и грамоти пописавъ и кресть поцеловали, какъ
послы юрьевскыи и посолъ новогородскои и от всего Пскова, на вече,
посадникъ степенный Зиновеи Сидоровичь»18 Три другие летописи, со-
держащие запись под этим годом, упоминают конфликт и мирный дого-
вор, но не используют слово «вече»19
Оборот «на вече», судя по всему, служит для обозначения собрания
жителей Пскова, выступавших свидетелями происходящего. Если бы ле-
тописец хотел сказать, что посадник выступал как представитель «веча»,
он бы использовал другую конструкцию — «от веча», — так же как выше
он писал «от всего Пскова». В том случае, если бы посадник был послан
от веча, читалось бы «с веча». Может быть, конечно, под выражением «на
вече» подразумевается «весь город». В такой конструкции «на вече» как
бы привязано к выражению «от всего Пскова» и несет дополнительную
информацию, а именно что «все жители Пскова» («весь Псков») физиче-
ски присутствовали на церемонии заключения мира.
вряд ли мог не знать значения слова «вече», если бы оно было общеупотребительным
для обозначения властного института (там же. Т. 5. Вып. 1. С. 69, под 1464 г.).
15 Там же. С. 67.
16 См. гл. 4, § 1.8.
17 Новый мир был заключен после завершения военного конфликта, в котором
псковичам помогали военные отряды Московского княжества и Новгорода.
18 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 197-198.
19 Там же. Т. 4. Вып. 1. С. 449 (НЧЛ); т. 5. Вып. 2. С. 56 (П2Л); т. 25. С. 301 (МЛС).
103
2. Вече как место передачи информации
Ситуации, подобные описанным выше, возникали и тогда, когда
псковские князья клялись (целовали крест), обещая «на вече» уважать
и соблюдать старинные права и законы Пскова, — в 147320, 147821 и
148922 гг.
В 1473 и 147823 гг. крестоцелованию предшествовал отъезд предыду-
щего князя. В 1472 г. псковичи послали посольство в Москву с жалобой
на своего князя и просьбой прислать другого, что побудило действующего
князя оставить свой стол и отъехать в Москву: ...пославъ своихъ пословъ
с жалобою и на него место у великого князя от него к себе другого князя
просити, и онъ на заутрея в среду вшед на вече и, с себе и хрестьное це-
лование сложи, поеха изо Пскова за нашимъ посломъ»24 Жалобы пско-
вичей в Москве в 1477 г. привели к аналогичному результату25 В обоих
случаях летописец использует выражение «сложил крестное целование»,
причем произошло это «на вече».
По-видимому, вече здесь обозначает какое-то собрание или место
собрания. Таким образом летописец дает понять, что князь оставил стол
по собственной воле, сложил крестное целование на глазах у наро-
да, перед собранием значительного числа людей — «на вече». Употреб-
ленное летописцем в 1472 г. выражение «вшед на вече» позволяет с ос-
торожностью предполагать, что летописец имел в виду место собра-
ния, вероятно площадь. Такое словоупотребление, как и вся конструк-
ция фразы, еще раз показывает, сколь нечетким было значение слова
«вече».
Оборот «сложил крестное целование» в сочетании с «на вече» появля-
ется в псковских летописях дважды. Имеется также несколько упомина-
ний крестоцелования, происходившего «на вече». Наиболее вероятная
интерпретация такова: выражение «на вече» в подобном контексте подра-
зумевает «весь» город, собравшийся засвидетельствовать церемонию вве-
20 «А в неделю того же месяца 21, крестъ поцелова па вече къ Пскову на суду
и на пошлинных грамотах и на всех старинахъ псковских» (там же. Т 5. Вып. 2.
С. 192).
21 «Присед на вече, князь псковьскои Василеи и воевода великого Василек же, ска-
завъ великого князя здоровье, и веле сими часы великои князь в Селце наезгяти
псковьскои силе всей; а вторник князь псковьскои на веч и п крестъ поцеловалъ на
всех псковьских поелпиах и старынахъ» (там же. С. 212).
22 «...и крестъ целовал па вечи по пошлинной грамоте» (там же. Вып. 1. С. 81).
23 Конфликт псковичей с их князем, Ярославом Васильевичем, был длительным.
Они жаловались на него великому князю и даже пытались изгнать его из города сами.
Их усилия были вознаграждены. В город пришло письмо, в котором великий князь
требовал присутствия Ярослава в Москве.
24 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 187.
25 «...поеха изо Пскова Ярославъ на Москву и с своею княгинею и съ всем своимъ
дворомъ, н крестное целование с себе сложивъ Пскову на вече; а былъ во Пскове
4 года да 4 дни» (там же- С. 207-208).
104
дения князя на стол или сложения им своих полномочий. Очевидно, что
слово «вече» здесь обозначает место проведения собрания.
Аналогичная ситуация вырисовывается в описаниях прощания какой-
либо важной персоны с жителями Пскова26 В списках П1Л слово «вече»
в таких случаях используется трижды (под 1461, 1463 и 1466 гг.). Проис-
ходя из Литвы, князь Пскова в 1461 г. отказался давать клятву вассальной
верности великому князю Московскому Василию Васильевичу и его де-
тям и отъехал в Литву: «И молвил, не слуга де яз великому князю, и не
буди целование ваше на мне и мое на вас; коли не учнуть псковичи со-
колом вороны имать, ино тогда де и мене Черторискаго воспомянете;
и попрощався на вече: яз де вам не князь. А двора его кованой рати бое-
вых людей 300 человекъ, опричь кошовых»27 Эта часть рассказа имеется
в шести из имеющихся семи списков псковских летописей28 но при этом
лишь три из них сообщают о прощании «на вече». По-видимому, это
должно означать, что редакторы не придавали упоминанию веча большо-
го значения.
Выражение «попрощася на вече» и контекст статьи в целом показыва-
ют, что «вече» в данной ситуации — массовое собрание, на котором князь
официально прощался со своими людьми. Если бы имелся в виду полити-
ческий институт, ожидалась бы иная конструкция; в таком случае, скорее
всего, сказано было бы: «попрощася с вечем».
Слово «вече», видимо, используется для обозначения места собрания
и в статьях 146329 и 146630 гг. Очевидно, в обоих случаях летописец имеет
в виду место, где происходит прощание князя со псковичами перед его
отъездом. Надо полагать, что выражение «ударити челом», употребленное
в статье 1466 г. подразумевает, что все совершалось на официальном со-
брании, где горожане могли быть свидетелями оказываемого им уваже-
ния. В этом контексте слово «вече» отмечает публичный, официальный
характер собрания. Впрочем, ПЗЛ, описывая то же событие в тех же вы-
ражениях, не упоминает веча31 Это показывает, что данное слово не несло
специального содержания.
26 Ср. несколько случаев, описанных в НПЛ в тексте за начало XIII в., где князь со-
общает новгородцам о том, что он собирается покинуть Новгород (1215 и 1218 гг., см.
л. 4, § 1.1).
27 ПСРЛ.Т 5. Вып. 1. С. 58.
28 В Тихан. это известие отсутствует. Событие описывается под 1460 г. в списках
ПЗЛ.
29 «Князь Федоръ Юрьевичь великого князя воевода исковичемъ па вече: „мужи
псковичи, вотчина великого князя, доброволнип люди, Богъ жаловалъ...“» (ПСРЛ. Т 5.
Вып. 2. С. 156). См. также: П1Л (там же. Вып. I. С. 68).
30 «Того же лета на осень князь псковски Ивапъ Ллсксапдровичь псковичемъ ударп
челимъ па вечи за все добро нсковъскос, и поеха изо Пъскова; а псковичи бита ему
челомъ, дабы ся осталъ, онъ же не восхоте и поеха изо Пскова на Москву, а псковичи
проводиша его с великою честию» (там же. С. 72).
31 Там же. Вып. 2. С. 162.
105
Мысль о том, что в летописях, описывающих псковские события, сло-
во «вече» в основном соотносится с собранием, часто созываемым для
проведения формальных процедур, подтверждается и сообщением ПЗЛ
под 1476 г.: «Тоя же зимы приехавши слобожяни из Кокшинскои волости,
учали бити челом князю Ярославу и посадникомъ псковскым и всему
Пскову, чтобы их жаловали и ослобонили имъ на Городци у речке у Лоде
поставили город; и Псковъ на вече ослобонилъ, и грамоту далъ, что
имъ симы часы запасе всякеи запасая, на том месте класти, где быти горо-
ду»32 В этом рассказе само челобитье адресовано князю Ярославу, псков-
ским посадникам и всему Пскову. Если бы летописец понимал «вече» как
политический институт, следовало бы ожидать, что челобитье адресуется
вечу. Здесь, подобно предыдущим рассмотренным случаям, слово «вече»
употреблено для того, чтобы обозначить, что документ был вручен на
официальной церемонии.
Тихановский список так изображает учреждение в 1462 г. пятого собо-
ра во Пскове: «Того же лета совокупившеся попы невъкупнии биша че-
ломъ псковичемъ на вечи, чтобы то пятому собору быти. И пъсковичи
же повелеша пятому собору быти»33 Челобитье было оглашено перед жи-
телями Пскова «на вечи». Остальные шесть списков из семи (составляю-
щих корпус опубликованных псковских летописей) описывают эту ситуа-
цию, не используя слова «вече», а в качестве адресата челобитья называ-
ют Псков. Вместе с тем все семь списков говорят, что учреждение собора
разрешили «псковичи» (или «они»). Клирики адресовали свое челобитье
к псковичам, но не к вечу; упоминание веча здесь, как и в других случаях,
служит показателем публичности принятия решения34
В ряде случаев псковские летописцы употребляют слово «вече», опи-
сывая возвращение псковского посольства во Псков35 или прибытие ино-
странных послов36 Несмотря на разнообразие описаний, все известия ка-
саются собраний, созванных для оглашения важной информации. В пер-
вом из этих сообщений (под 1461 г., о возвращении псковского посольст-
ва из Москвы) читаем: «Того же лета приехаша псковъскии послы с Мо-
сквы от князя великого Василия Василиевича, посадникъ Максимъ Ла-
рионовичь и с нимъ бояря, вси добры и здоровы, и правиша посольство
на вечи, князь великии свою отчину жалуетъ, мужии псковичи добро-
32 Там же. С. 203.
33 Там же. Вып. 1. С. 62. См. также: П2Л и ПЗЛ (там же. Вып. 2. С. 52, 150).
34 Это третий случай, когда только Тихан. из семи имеющихся списков псковских
летописей использует слово «вече». По-видимому, эта особенность связана с работой
редактора, а значит, упоминание веча во всех трех случаях не вносит существенной
дополнительной информации.
35 Под 1461, 1463 (дважды), 1464, 1471, 1480, 1485 (дважды), 1486 (дважды), 1499
(дважды), 1501 (дважды) и 1510 гг.
36 Под 1477 (посольство в Новгород от великого князя), 1478 (дважды), 1498, 1499
и 1510 гг.
106
вольных людей, врекается стояти и боронити за домъ святыя Троица и за
мужии псковичъ»37 Аналогичные конструкции находим под 146338, 146439
147140, 148541 (дважды) и I48642 гг.
Выражение «правиша посолство на вечи», по всей вероятности, до-
пустимо интерпретировать как «посольство отчиталось на вече». Прини-
мая во внимание уже разобранные нами рассказы, «вече» следует пони-
мать как собрание, на котором заслушивалась важная информация. Такая
интерпретация подтверждается известиями 1463 и 1464 гг., где сообщает-
ся о том, что посольство «правиша» «пред всеми псковичами на вечи».
Для обозначения оглашения информации перед новгородцами или пско-
вичами «на вечи» использовались также слова: «повестовати», «поведати»
или «пословати» (сообщения под 146343, 146444, 147745, 147846, 149847
37 ПСРЛ. Т. 5. Вып. J. С. 61.
38 «...приеха с Москвы от князя великаго Ивана Васильевича гонець псковъскои
Юшко Фоминичь, и посольство свое правилъ пред псковичами па вичи, что князь
великии жаловалъ псковичь, далъ князя во Пъсковъ Ивана Звенигородцкаго» (там же.
С. 65).
39 «...приехаша послы псковъския с Москвы от князя великаго Ивана Василиевича,
посадникъ Максимъ Ларионовичь, и посадникъ Иванъ Агафоновичь, и посадникъ Ми-
кита Ларионовичь, вси добры здоровы; и правиша посольство пред всеми псковичи
на вечи: князь великии челобитие пъсковъское принялъ и далъ ответь намъ таковъ...
(там же. С. 70).
40 «И тоа утро поехаша от нихъ послы псковскыя... и приехавъ во Псков, и ответь
королевъ на вече о посолстве правили» (там же. Вып. 2. С. 179).
41 «Они же приехавше и псковичемь правиша свое посольство на вечи, по ответу
князя великого; и псковичи, чорныи люди, тому веры не няша. И по томъ за неделю до
Рожества Христова послаша иныа послы, 4 посадника, посадника Якова Ивановича,
и Макарью Васильевича, и Дорофея и 10 бояриновъ из концов, добрых людии. Они же,
ехавше, биша чолом князю великому, а смердов не отпустя, ни посадников не откли-
кавъ, ни князю Ярославу не добивъ чолом. И князь великии изополевся на них, и на
3 день повеле своимъ бояром ответь дати, какъ первым послом. И тако, приехавше,
правиша посольство на вечи, и чернии люди ни темь веры не яша» (там же. С. 65).
42 «Посадники же приехаша въ Псковъ... и правиша посолство свое на вечи» (там
же. С. 69). Не сообщается, о чем говорилось «на вече» в этом случае.
43 «...приеха посолъ псковъскии с Москвы, от князя великаго Ивана Василиевича,
посадники прежде реченнии вси добри здорови, и повествоваша посольство на вечи
пъековичемъ, что князь великии не пустилъ нас к себе на очи три дни» (там же. Вып. 1.
С. 63). Строев, содержит аналогичную версию (там же. Вып. 2. С. 151).
44 «...приехаше послы псковскыя с Москвы... И поведеше посолъ на вече Пскову,
что князь велики челобитье псковское принялъ своеа вотчины» (там же. С. 158-159).
В Тихан. в данном случае использована конструкция с «правиша» (см. примеч. 39).
45 «...приехалъ посол от великыхъ князей в Великои Новъгородъ... и пришед иа ве-
че, учалъ великому Новугороду повестовати...» (там же. С. 209).
46 «Той же посолъ Григорья дьяк, приходя къ всему Пскову иа вече, всегда повес-
товати многыжда» (там же. С. 211).
47 «Князь великии Иван Васильевичь приела посла своего во Псковъ и пословал
посольство иа вечи» (там же. Вып. 1. С. 82).
107
149948 [трижды], и 150149 [дважды]), а также «сказати» (147850, 148O51,
I48652 и 15 Ю53 гг. [дважды]).
Интересно распределение известий о посольствах со словом «вече».
Из всех списков П1Л лишь в Тихан. вече упоминается под 1461, 1463
и 1464 гг. Другие три списка не упоминают вече под 1461 и 1463 гг.; ПЗЛ
использует это слово под 1463 и 1464 гг., но не под 1461 г.54 П2Л описы-
вает посольства, но слова «вече» в этих случаях не использует55 И вновь
мы сталкиваемся с тем, что наличие или отсутствие в летописном расска-
зе слова «вече» не меняет существенным образом его смысла.
Под 1478 г. в ПЗЛ рассказывается о том, как во Псков приезжал посол
великого князя — в связи с нежеланием псковичей отправлять войско для
готовящегося похода на Новгород56 Летописец сообщает о нескольких
речах посла: «Той же посолъ Григорья дьяк, приходя къ всему Пскову
на вече, всегда повестовати многыжда...»57 Как видим, требование от
48 «И приехал во Псков и пословаше посольство на вечьи князю псковскому
Александру Володимеровичю, и посадником и псковичам на вечн... И посадников
наших не отпустил, и посадник Петръ и з бояре приехали вси здорови, и посольство
пословал на вечи: а за моим боярином все будетъ указано... и посольство пословал
на вечи» (там же. С. 83-84).
49 «И псковичи другаго послали, и Немцы посла Олехиа отпустили, и посольство
пословаше на вечн от Немец... И киязь псковской здумавши с посадники и з бояре
и со псковичи па вечи, да послали 3-го гонца... И приехал Моисеин въ 10 день и по-
сольство пословаше па вечьн» (там же. Вып. 1. С. 85).
50 «Присел на вече, князь псковьскои Васнлеи и воевода великого Василеи же,
сказавъ великого киязя здоровье... а вторник князь псковьскои на вечи и крестъ по-
целовалъ на всех псковьскнх поели нах и старынахъ» (там же. Вып. 2. С. 212).
51 «И приехали посадники въ Псквъ в само Рожество Христово и бояри, и сказы-
вали посольство на вече» (там же. С. 218).
52 «...и посадники псковский з бояре и пославше посольство на вечн» (там же.
Вып. 1.С. 80).
53 «И посадников отпустил во Псков. Сказали на вечи, что князь великии дар ихь
честно принял...» (там же. Вып. 2. С. 254). «И прислал князь великии дияка Третьяка
Далматова з жалованным со льстивымъ словомъ; и псковичи обрадовалися от государя
жалованья и старины, еже Третьякъ имъ на вечн сказал первую и новую пошлину...
(там же. С. 255).
54 «Того же лета приехавше псковский послы от великого князя Василья Василье-
вича, посадпикъ Максимъ и бояре вси добры здоровы, а князь великои свою вотчину
жалуетъ доброволных людей врскается стояти и боропити за дом святыа Троица и за
мужъи псковичь» (там же. С. 149; ср. выше это сообщение в П1Л).
55 В этой летописи рассказывается о том, как в 1461 г. послов отправляли в Москву
и какой они встретили прием, но не сообщается об их возвращении во Псков (там же.
С. 52; ср. также сообщение 1480 г. — там же. С. 58).
56 Дьяк Григорий потребовал от имени великого князя, чтобы псковичи признали
его воеводой и присоединились к великому киязю. Нового князя пообещали дать после
их прибытия. Но Псков снова отложил принятие окончательного решения и в ответе
великому киязю заявил, что псковичи присоединятся к нему тогда, когда получат ново-
го князя.
57 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 211.
108
имени великого князя было высказано публично, перед всем Псковом, «на
вече»58
Складывается впечатление, что существовал определенный формуляр
описания того, как возвращались псковские послы. Вначале — сказуемое,
обозначавшее отчет посла («правити», «поведати», «повествовати», «по-
словати» или «сказати»), затем — подлежащее («посол» или «посольст-
во»), затем — дополнение с предлогом «перед» и, наконец, обстоятельст-
во места: «на вечи». Дополнение может варьироваться, но оно всегда од-
но. Это означает, что послы никогда не отчитывались перед вечем, а зна-
чит— оно не было в глазах летописца действующим политическим ин-
ститутом59 В 22 описаниях отчетов псковских послов слово «вече» обо-
значает собрание, на котором послы информируют население о выполне-
нии своей миссии. Нередко вече упоминается лишь в части рукописей
(иногда даже в одной) и отсутствует в остальных.
Итак, во всех случаях, рассмотренных в этом разделе, слово «вече» ис-
пользуется для обозначения собравшегося народа. Люди собирались, что-
бы присутствовать на формальной церемонии или при оглашении важных
сообщений. Легкость, с какой летописцы пропускают слово «вече» в сво-
их текстах, демонстрирует, что его упоминание не имело принципиально-
го значения для смысла повествования.
3. Вече и назначение должностных лиц
Выше уже говорилось об упоминаниях веча в связи с избранием новго-
родских архиепископов60 Однако вече упоминается в этот период и в связи
с избранием воевод (1463 г.), а также в связи с учреждением новой долж-
ности в церковной иерархии Пскова и первым назначением на этот пост.
В 1463 г. имело место нападение немцев на Псковскую землю61 Услы-
шав о приходе немцев, псковичи тут же начали готовиться к походу, и пер-
вое упоминание веча в этой статье («поставиша вече»), вероятно, связано
с мобилизацией: «И посадникъ Федоръ и Тимофеи послаша гонца с грамо-
тою ко Пскову, что немци воюют наши исады. Зиновеи посадникъ и пско-
вичи, услышавша такову весть, и поставиша вече, п даша на вече вое-
водство Максиму посаднику Ларивоновичю, и Олексию Васильевичи),
и Игнатью Логиновичю, и совокупившеся псковичи и с пригорожаны
и поидоша к городку, и не обретоша немець, поне же немци ушли у свою
землю. И посадники псковскыя и пьсковичи начаша думати, куда поити за
ними... А в то время какъ сила была под городком, псковичи на вече по-
58 Великий князь прислал нового князя во Псков. Тот «целовал крест» на старых
привилегиях и правах Пскова— «на вечи» (см. выше, § 1.2 настоящей главы). Первый
отряд псковичей вскоре присоединился к армии великого князя. Ничто не указывает на
то, что вече является активным политическим субъектом во всех этих случаях.
59 См., например: Самоквасов Д. И. Заметки. № 12. С. 228-229.
60 См. гл. 4, § 1.8.
1 Этот конфликт был разрешен заключением мирного договора, рассматривавше-
гося выше (см. § 1.1 настоящей главы).
109
саднику Дорофею Олферьевичю даша ему воеводство ехати съ охвочим
человеком, с мужи псковичи в насадах воевати Немецкой земли»62 Затем
вече упоминается еще дважды в известиях о назначении нескольких вое-
вод на время похода63 Несколько ниже говорится о вече, избравшем вое-
водой еще одного посадника64 «Вече», скорее всего, упоминается для
того, чтобы показать, что воевода был назначен в присутствии всех
людей, собравшихся в поход. Что вече не имело решающего значения,
показывает то, что редактор П2Л со спокойной душой опустил это слово
в своей более краткой, но тем не менее вполне внятной версии рассказа65
В 1469 г. духовенство Пскова произвело изменения в местной церков-
ной иерархии: «Тоя же осени священноиноки и священники, вся 5 собо-
ров, и все Божие священство князя Федора Юрьевича и посадниковъ сте-
пенных и всех посадников псковскыхъ и все Псковъ благословивъ на
вече... А над собою на тую грамоту правителе всеми пятми сбори и всемъ
священством на вече пред всем Псковомъ посадили попа Андреа Козу
святого Михаила Архаггела»66 Но архиепископ Новгородский не принял
эту инициативу. Он прибыл во Псков и проклял клириков и посадников,
заявляя, что они не имели права назначать судью, поскольку судьей в цер-
ковных делах является сам архиепископ. Псковичи опрадывались тем, что
ситуация была столь острой, что клир Пскова не мог ждать прибытия ар-
хиепископа, редко навещавшего Псков, а реформа должна была способст-
вовать лучшему выполнению Номоканона67
«Вече» появляется дважды в этом повествовании, но отнюдь не как ак-
тивный участник событий68 Официальная церемония проходила в при-
сутствии горожан: клирики благословили князя, степенного и других по-
садников, а также весь Псков на вече. Назначение церковного судьи также
произошло на вече, в присутствии всего Пскова. Как и в рассказах об из-
брании новгородских архиепископов, слово «вече» обозначает собрание
горожан, в присутствии которых совершалась церемония. Очень важно,
62 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 152, 154. См. также: П1Л (там же. Вып. 1. С. 64, 66).
63 Тихая, не упоминает вече в связи с назначением воевод, но из контекста ясно,
что речь тем не менее идет о собраннн. Другие трн списка П1Л содержат тот же текст,
что и ПЗЛ (ср.: там же. С. 183-184).
w Примечательны расхождения между списками ПЗЛ и П1Л в описании назначе-
ния посадника Дорофея воеводой. Списки П1Л повествуют о том, как псковичи на
собрании «бита челом на вечи» посаднику Дорофею «и даша ему воеводство». Этот
пассаж, по-видимому, испорчен в ПЗЛ: «псковичи [бнша челом] на вече посаднику
Дорофею Олферьевичю, даша ему воеводство». Редактор ПЗЛ опустил слова «бита
челом», а значит, он не вполне ясно понимал значение слова «вече». Такая ошибка не
могла бы возникнуть, если бы он знал, чтб это слово означает, и в особенности — если
бы оно означало политический институт.
65 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 53.
66 Там же. С. 165.
67 Составитель ПЗЛ, очевидно, одобряет инициативу псковичей.
68 ПЗЛ описывает события на двух листах, оба упоминания веча, скорее всего, свя-
заны с одним и тем же событием.
ПО
что новгородский архиепископ в 1469 г. проклял не «вече», а только по-
садников и клириков. Это означает, что вече не несло ответственности за
реформу.
4. Вече как место вручения даров
В нескольких случаях на вече вручались деньги или подарки. Такие со-
общения имеются под 1454, 1456, 1461, 1476 (дважды), 1478 и 1480 гг.
В предыдущие периоды подобные известия нам не попадались: очевидно,
такие сообщения — особенность псковских летописей. Следует добавить,
что часто о вручении даров сообщается и без упоминания веча69 Что же
подразумевали летописцы подвыражением «на вече» в данном контексте?
В 1461 г. «былъ князь великии Юрии Василиевичь во Пскове три не-
дели и два дни, а посадники пъсковъския и бояря и вси мужи псковичи
чтиша его и дариша, и даша ему на вечи 100 рублев»70 В 1476 г. Псков
одарил своего князя «на вечи» 20 рублями для покрытия расходов на пу-
тешествие к великому князю в Новгород. Позже в этом же году псковичи
дали своему князю 130 рублей— и опять «на вече»71 В 1480 г. послам
великого князя «на вече» вручили 20 рублей72 Похожие сообщения видим
также под 145473 и 145674 гг. Ясно, что оборот «на вече» используется для
того, чтобы отметить место, где происходили дарения.
Оборот «на вече» употребляется в сообщениях о дарениях не во всех
списках. В П2Л и Тихан. списке П1Л сообщается только о самом даре,
тогда как иные списки П1Л, равно как и два списка ПЗЛ, отмечают как
размер дара, так и то, что дарение совершалось «на вече». Аналогичный
случай — известие 1461 г., когда слово «вече» используется лишь в одном
69 Псковские послы к великому князю несколько раз получали деньги как дар для
великого князя без упоминания, что это делалось на вече (1462, 1476, 1480 гг.). По-видн-
мому, не было необходимости в официальной церемонии, поскольку послы затем пе-
редавали этот дар от Пскова великому князю (см.: ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 52, 200-201,
218).
70 Там же. Вып. 1. С. 60.
...князь же Ярославъ... поеха изо Пскова в Великон Новъгород; н Псков ему
даль на вечь, на путь 20 рублевъ дару... Посадники же псковский за все сполу князю
Ярославу и всь Псковъ дал на вече 30 рублевъ да сто» (там же. Вып. 2. С. 201-202).
72 «И посадники псковьскии вече ззвоннли нощии 2-щи, и поехаша посадники
и мужи псковичи той ночи и на завътрея много поехали, тон ночи срубившися, съ 4 сох
конь. И приехаше посадники и псковичи к городищу, аже Немцы прочь у землю свою
побегоша, и посадники псковьскии и псковичи послаша грамоту к войску: поедите взад
къ Пскову вси добри здорови. И послу великого князя ответ даша на вече, а поминка
даль мм Псков иа вече 20 рублевъ, а всей проторе 60 рублевъ псковичам» (там же.
С. 219).
73 «...и бысть князь Иоанъ во Пскове 3 недели, и поеха изо Пскова в Литву, месяца
мая въ 1 день, на память святого пророка Еремея, и даше ему псковичи 20 рублев на
вече дару» (там же. С. 141).
74 «Того же лета мость великии намостиша через Пскову реку; а даша псковичи
мастеромъ делу 60 рублевъ, и по томъ мастери биша челомъ иа внчи псковичемъ,
они же придаша имъ 20 рублевъ» (там же. Вып. 1. С. 54).
111
из четырех списков П1Л, а списки П2Л и ПЗЛ вообще его не упомина-
ют75 И опять напрашивается вывод, что от присутствия или отсутствия
в рассказе слова «вече» смысл существенным образом не менялся. Вспом-
ним в связи с этим статью 1476 г., уже неоднократно нами цитированную.
В ней рассказывается о прибытии послов великого князя, но в описании
их обращения к псковичам вече не упоминается. Наоборот, оно упомина-
ется в статье того же года в сообщении о вручении псковичами денег сво-
ему князю. Как кажется, это означает, что слово «вече» в большей степе-
ни ассоциировалось у летописца с официальными процедурами, нежели
с принятием политических решений.
В 1478 г. псковичи пожаловались великому князю на поведение его
послов в городе: ...а что им Псков съ челобитием почнет на вече по-
минки котории давати, а техъ не приимають, и з веча бегаютъ, и за то
великую злобу дръжачи христианме многыа чинять с насильем убыткы
и истоми»76 Это посольство потребовало очень больших даров и отказа-
лось от тех, которые обычно предлагались псковичами. Ясно, что «вече»
в данном случае соотносится с местом, где происходил обмен дарами.
Летописец описывает то, как послы отказались от даров, поднесенных им
«на вече». Слова «и з веча бегаютъ» показывают с полной очевидностью,
что вече обозначает место событий; бегство «с веча» исключает понима-
ние его как политического института. Выражение приобретает смысл
лишь в том случае, если под «вечем» имеется в виду собрание народа.
Поведение послов, потребовавших непомерных даров и отказавшихся
принять обычный дар, могло разъярить собравшихся, что и вынудило по-
слов к бегству от толпы, т.е. с «веча».
Таким образом, вручение даров— это еще один тип формальной це-
ремонии, ради которой псковичи собирались на вече.
5. Вече и внутренние конфликты во Пскове
середины 1480-х годов
Во время острого внутреннего конфликта во Пскове в 148577-1486 гг.
к великому князю было отправлено несколько посольств78 По возвраще-
75 Это известие в П2Л помещено под 1460 г. (там же. Вып. 2. С. 51).
76 Там же. Вып. 2. С. 216. Послы великого князя присоединились к псковским по-
слам на обратном пути (после их визита к великому князю, пребывавшему в то время
в Новгороде). Послы грубо потребовали даров, больше, чем Псков мог дать. После
этого, по словам псковичей, они бросились грабить и разорять Псков. Но великий
князь оставил эти жалобы без внимания.
77 Об этом см. выше, примем. 41.
78 Конфликт рассматривался в: Алексеев Ю.Г Господин Псков и великокняжеская
власть в 80-х годах XV в. И Славяно-русские древности. Вып. 3: Проблемы истории
Северо-Запада Руси. СПб., 1995. С. 136-147; Grabmuller H.-J. Die Pskover Chroniken.
lintersuchungen zur russischen Regionalchronistik im 13.-15. Jahrhundert. Wiesbaden, 1975.
S. 206-21 Г, Масленникова H.H. Присоединение Пскова к русскому централизованному
государству. Л., 1955. С. 76-81; Никитский А.И. Очерк. С. 137-138.
112
нии они отчитывались на вече о том, как их принимали в Москве. Сначала
псковское посольство просило великого князя одобрить наказание неких
«смердов». Вместо этого великий князь приказал освободить «смердов»,
отменить им смертную казнь, признать невиновность посадников, бежав-
ших в Москву, и, наконец, наказал псковичам поклониться своему князю.
Когда послы вернулись во Псков, эти условия были оглашены на вече. Но
«черные люди» не пожелали подчиниться великому князю. Было отправ-
лено новое посольство, и снова по возвращении оно отчитывалось на ве-
че. «Черные люди» выполнить требования снова отказались. Ситуация
ухудшилась и привела к возмущению («начат быти бран и мятеж велик»)
и внутреннему конфликту между теми, кто хотел согласиться на условия
великого князя («посадники, бояры и житие люди»), и теми, кто этому
противился («черный люди»). По-видимому, последние борьбу проигра-
ли, поскольку требования великого князя затем были приняты без возра-
жений.
Под 1486 г. описывается возвращение другого посольства из Москвы,
но на этот раз без упоминания его отчета на вече. Псковичи жаловались
великому князю на выставленные им условия. Молчание о вече здесь —
факт примечательный. Возможное его объяснение состоит в том, что
«черные люди» проиграли конфликт и, соответственно, их одобрения не
требовалось и не было нужды в большом собрании. Решение было приня-
то непосредственно политической элитой города, без апелляции к «мас-
сам», т.е. «черным людям».
П1Л содержит краткую версию рассказа об этих событиях79 Важной
особенностью этой версии является то, что, согласно П1Л, посадник Гав-
риил был убит «на вечи». Смерть Гавриила описывает также П2Л, но
в контексте конфликта с «черными людьми», отказавшимися принять тре-
бования великого князя, переданные псковским посольством на вече.
Согласно П2Л, Гавриила убили на глазах послов великого князя. В обеих
версиях посадник был убит рассерженной толпой.
Статья 1486 г. содержит еще один пример того, что отчет о действиях
посольства мог и не включать упоминания веча — «поведаша посолство».
Псковичи молили великого князя простить их за события прошлого года,
но через некоторое время конфликт вспыхнул вновь80 Рассказ о нем, на-
79 «Того же лета посадника убиша Гаврила... а убиша его всем Псковом па вечи»
(ПСРЛ Т 5. Вып. 1. С. 79).
80 Летописец сообщает, что скрытый документ об обязанностях «смердов» был
найден священником. «Смерд», попытавшийся захватить его и снова укрыть, был за-
ключен в тюрьму. Из-за лого, по-видимому, конфликт и разгорелся опять. Князю и его
управляющим были представлены несколько жалоб жителей Пскова и близлежащих
территорий, и снова было отправлено посольство в Москву. Это вызвало гнев великого
князя, нофсбовавшсго объяснить, почему они вновь обращаются к нему с жалобами.
Ио в конце концов он отправил вместе с псковскими послами нескольких своих бояр,
дав им наставления о том, как урегулировать псковские дела.
113
чатый под 1485 г., завершается следующей фразой: «Посадники же прие-
хаша въ Псковъ, месяца иулиа въ 8 день, и правиша посолство свое на
вечи»81 Не сообщается о том, чтб было сказано и как они представили
результаты переговоров, но сам факт того, что отчет не вызвал никаких
возражений, показывает, что в этот раз люди одобрили его или по крайней
мере не имели достаточно сил, чтобы возражать.
Повествование об этом конфликте содержит пять описаний отчетов
псковского посольства. В трех случаях летописец отмечает, что это было
сделано «на вечи», а в двух других — просто пишет о речах послов. По-
видимому, упоминание «веча» свидетельствует о том, что послы отчиты-
вались публично. И снова вече не выступает активным политическим
субъектом.
§ 2. Вече и выбор посвящения церкви
(Новгород, 1467 г.)
В ЛА под 1467 г. очень подробно рассказывается о том, как после чумы
в Новгороде было решено построить новую церковь: ...и возъблагода-
ривъ Бога архиепископъ владыка Иона, и возвестивъ Великому Новугоро-
ду и знаменавъ 3 жребий: 1-й Божий, 2 Семеона Богоприимъча, 3 Ануф-
риевъ, и положи на престоле и служивъ литургию... и вшедши архиепи-
скопу владыке Ионе к народу в вече, и благословивъ народъ, и князю
Василию Васильевичю Низовьскому ту стоящу... и вынесоша жребии отъ
престола, и просмотревъ архиепископъ владыка Иона жребей Божий, и воз-
благодариша Бога, и вынесоша 2-й жребей Ануфреевъ, а Семиона Бого-
приимьча жребей на престоле оста...»82
В этом рассказе ответственным за все действия и решения выступает
архиепископ. «Народ», собравшийся на «вече», — это свидетели, участ-
ники церковной церемонии; решений они не принимают. В целом вся це-
ремония очень напоминает процедуру выборов новгородского архиепи-
скопа, о которой уже шла речь.
§ 3. Вече и конфликты
В этом параграфе будут рассмотрены случаи, когда слово «вече» обозна-
чает собрания людей во время проявлений общественного недовольства.
Сюда входят как различные перипетии взаимоотношений Новгорода с ве-
ликим князем Иваном III, так и конфликты псковичей с псковскими князь-
ями.
81 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 69.
82 Там же. Т. 16. Стб. 219-220. В летописи также имеется короткий рассказ о том,
как по инициативе архиепископа Ионы была построена каменная церковь. Дальнейший
рассказ ЛА носит явственно церковный характер и содержит легендарные подробно-
сти.
114
1. Вече и взаимоотношения Новгорода
с великим князем Иваном III
Очень интересен рассказ ПЗЛ под 1477 г. о начале последнего конфлик-
та между Новгородом и Иваном III, закончившегося окончательным под-
чинением Новгорода Москве: «Того же лета, месяца маиа 18 день, в неде-
лю Святыхъ отець, приехалъ посол от великыхъ князей в Великои Новъ-
городъ Федоръ Давыдовъ, а с нимъ Тучковы, и около них людей много
и коневъ, и сталъ на Городищи; и пришед на вече, учалъ великому Но-
вугороду повестовати: что еще князем великым своихъ пословъ присы-
лали и своею грамотою, а что его есте государемъ собе назвали и за него
есте задали, и суду его в васъ в Великомъ Новегороде быти, и по всем
улицамъ седити князя великого тиуном, и Ярославля вамъ дворище вели-
ким княземъ очистити, и в великых князей суд не уступати. И новогород-
ци же тех посадников и бояръ животь пограбили, и дворы и доспехъ по-
отнимали и всю ратную приправу, которой то такъ чинили, а без Великого
Новагорода ведома тую прелесть чинили. А Василья Онаньина ту поймав,
а на вече исьшекли топори в частье, а иныхъ заповедали, тако же хотя-
чи смертию казнить, а посла великых князей держявъ его 6 недель и чест-
вовавъ, и с честью ихъ к великым княземъ отпоустили, ответь имъ таковъ
к своимъ господиномъ починили...»83
В этом рассказе мы видим два разных способа употребления слова «ве-
че». В первый раз оно обозначает собрание, созванное, чтобы заслушать
важное объявление. Во второй раз то же самое слово употреблено в связи
с действиями взбунтовавшихся горожан. Оба эти значения слова «вече»
нам уже неоднократно встречались. Однако рассматриваемый летописный
рассказ особенно интересен, поскольку содержит дополнительную ин-
формацию, облегчающую интерпретацию интересующего нас слова.
Посланник Ивана III сообщает новгородцам «на вече», что новгород-
ское посольство в Москве провозгласило полное подчинение Новгорода
великому князю. Это публичное объявление спровоцировало новгородцев
на возмущение. Были разграблены дворы посадников и бояр, согласив-
шихся на подчинение Новгорода Москве. Один человек был схвачен и раз-
рублен топорами на куски — и произошло это опять-таки «на вече». Но
при этом «Великий Новгород» (т.е., очевидно, власть, высшие должност-
ные лица республики) об этих событиях не знал («без Великого Новаго-
рода ведома тую прелесть чинили»)!
Наиболее важно, что насильственные действия предприняли как раз
те, кого созвали для заслушивания официального объявления. Эти люди
были не в курсе того, что из Новгорода в Москву ранее отправлялось по-
сольство: если бы им это было известно заранее, вряд ли реакция оказа-
лась бы столь бурной. Человек, которого разрубили топорами на части,
был убит большим числом людей — или, может быть, на глазах у боль-
83 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 209.
115
шого числа людей — в одном из этих двух значений следует понимать вы-
ражение «на вече». Гнев толпы был направлен против посадников и бояр,
а значит, и грабежи, и расправа на вече были, вероятно, проявлением ак-
тивности «масс», простых новгородцев. Из сказанного со всей очевидно-
стью следует, что «вече», о котором говорится в данном летописном рас-
сказе, и высшие власти Новгорода никак не связаны между собой. Следо-
вательно, псковский летописец не воспринимал вече как политический,
правительственный институт.
Эта ситуация напоминает события 1485 г. во Пскове. Тогда собрав-
шихся на вече тоже проинформировали о результатах посольства в Моск-
ву, что вызвало возмущение собравшихся84 Судя по всему, в обоих слу-
чаях— и в 1477, и в 1485 г.— власти городов-республик собирали про-
стых людей, чтобы сообщить им важные новости, однако реакция со-
бравшихся заставала инициаторов веча врасплох85
Дополнительную информацию о новгородских событиях 1477 г. нахо-
дим в МЛС. Новгородское посольство, согласно рассказу МЛС, предпо-
ложительно вставному86, признало власть Ивана III над Новгородом: «Ме-
сяца марта архиепископъ Новогородскои Феофилъ и весь Великы Новго-
род прислали к великым князем, Ивану Васильевичу и сыну его Ивану,
послов своих, Назара подвоиского да Захариа дьака вечного, бити челом
и называти себе их государи, а наперед того, как и земля их стала, того
не бывало, ни которого великого князя государемъ не зывали, но госпо-
дином»87 Посольство, как сказано в МЛС, состояло из «вечного дьяка»
и «Подвойского». Почему автор вставного рассказа МЛС употребил суще-
ствительное «дьяк» вместе с прилагательным «вечный», что он имел
в виду? Ответить на этот вопрос весьма сложно. Высказывалось предпо-
ложение, что «вечный дьяк» — это начальник вечевого архива Новгоро-
да88 Кроме этого случая «вечный дьяк» (опять же он вместе с «Подвой-
скими» отправляется в Москву) упоминается в источниках еще один
раз — в актовом документе, относящемся к 1456 г.89 Как бы то ни было,
трудно себе представить, чтобы посольство, отправившееся в Москву со
столь важной миссией— признать суверенитет Москвы над Новгоро-
дом, — могло в действительности состоять из «вечного дьяка» и «Подвой-
ского». Все, что мы знаем о традиционном составе новгородских по-
сольств, свидетельствует против этого.
84 См. § 1.5 настоящей главы.
85 Ср. события 1147 г. в Киеве: киевляне тогда, вопреки воле инициаторов собра-
ния, убили своего бывшего князя Игоря (см. гл. 3, § 2).
86Лурье Я.С. Две истории Руси XV века: Ранние и поздние, независимые и офици-
альные летописи об образовании Московского государства. СПб. 1994. С. 147-148.
87 ПСРЛ. Т 25. С. 315. Ссылка на это посольство есть в МЛС также под 1478 г. (там
же).
88 Никитский А.И. Очерк. С. 133.
89 См. гл. 6, § 1.2.
116
Помимо сказанного МЛС, как обычно, обращает внимание на мятеж
новгородцев, а также указывает, что посол великого князя все еще нахо-
дился в Новгороде в момент начала мятежа: «И того же месяца и еще по-
слом великого князя в Новегороде, и бысть мятеж в новогородцех, ство-
рпша вече, и пришел на Васильа на Никифорова, взяша его и приведения
иа вече и въскричаша: „переветнике, был ты у великого князя, а целовал
еси ему крестъ на нас“ Он же рече имъ: „целовалъ есми крестъ к велико-
му князю в том, что ми служити ему правдою и добра ми хотети ему, а не
на государя своего Великого Новагорода, ни на вас на свою господу
и братию" Они же без милости убиша его, а по обговору Захарьи Овина,
а по томъ и того Овина убиша, и зъ братом Кузмою у владыкы на дворе,
а от того часа възбеснеша, яко пьании, инъ инаа глаголаше, и къ королю
пакы въсхотеша»90 Подобно другим рассказам МЛС, здесь сказано, что
новгородцы подняли мятеж, созвали вече и устроили самосуд над челове-
ком, которого обвинили в измене Новгороду и безжалостно убили — вме-
сте с другими людьми. Выше уже обсуждались случаи, когда па вече жи-
тели Новгорода расправлялись с теми, кого считали изменниками91 По-
следовательность изложения событий в МЛС (новгородцы подняли мя-
теж, созвали вече и на нем устроили экзекуцию) показывает, что вече рас-
сматривалось летописцем как один из эпизодов мятежа92
Заключительный период истории независимого Новгорода начался
раньше — в 1471 г., когда в битве на реке Шелони новгородцы потерпели
поражение от войск великого князя Ивана III. Событиям этого года, поис-
тине судьбоносным, уделено много внимания в НЧЛ по списку Дубров-
ского, МЛС, П2Л и ПЗЛ. Между рассказами этих летописей имеется ряд
важных различий, часть из которых связана с разным географическим
положением и политическими установками летописцев93
И П2Л, и ПЗЛ возлагают главную вину за конфликт на Новгород, од-
нако в псковских летописях формулировки менее резки, нежели в МЛС
90 ПСРЛ. Т 25. С. 310.
91 Ср. события в Новгороде 1316 г. и в Торжке 1340 г. (гл. 4, § 1.4 и 2).
92 Ср. сообщения под 1215, 1228 и 1337, 1382 и 1388 гг. (гл. 4, § 1.1, 1.2, 1.3 и 2).
93 Среди списков НЧЛ лишь список Дубровского, отличающийся промосковской
ориентацией, один раз использует слово «вече». Другие списки, в которых отразилась
позиция Новгорода, слова «вече» не используют. В МЛС взгляд, разумеется, промос-
ковский. В П2Л — краткий рассказ, в котором вече не упоминается, а в ПЗЛ — сбалан-
сированный рассказ, где особое внимание уделяется роли Пскова. Только упоминание
веча в связи с выборами архиепископа в 1471 г имеется более чем в одной летописи
(см. выше, гл. 4, § 1.8).
Рассказ ПЗЛ особенно интересен, поскольку дает наиболее нейтральное изложение
событии, с большим количеством местных подробностей и отсылок к Библии. В ре-
зультате получается своеобразная мозаика — обширное повествование, в котором точ-
ные даты, указания имен и событий перемежаются библейскими сентенциями. Это
означает, что летописец или использовал сразу несколько источников, или, скорее, вел
свои записи постепенно, вслед за событиями. Думается, среди всех летописных расска-
зов об интересующих нас событиях текст ПЗЛ заслуживает наибольшего доверия.
117
или НЧЛ по списку Дубровского. В псковских летописях в рассказе о со-
бытиях 1471 г. слово «вече» не используется; в них вообще не говорится
о тех событиях, при описании которых в МЛС и НЧЛ использовано слово
«вече».
Строевский список НЧЛ, отражающий проновгородские настроения,
также не использует слова «вече». Вся вина за возникновение конфликта
в этом списке возлагается на великого князя94 95 После поражения на Ше-
лони новгородцы попробовали попросить помощи у Литвы, но безуспеш-
но. Строевский список НЧЛ описывает раскол среди новгородцев — часть
из них предпочла бы власть великого князя Литовского, другие хотели
подчиниться Москве. Но в рассматриваемом памятнике нет прямых со-
общений об антимосковских выступлениях в Новгороде, о которых МЛС
и НЧЛ по списку Дубровского говорят как о причине похода Ивана III на
Новгород и применительно к которым используют слово «вече».
В промосковских летописях — МЛС и НЧЛ по списку Дубровского —
о вече говорится в связи с внутренним конфликтом в Новгороде. Во вто-
ром из этих памятников находим пространный и совершенно независи-
мый рассказ, осуждающий поведение новгородцев^5
Редактор МЛС— единственный из летописцев, кто связывает начало
конфликта с выборами новгородского архиепископа. Согласно МЛС, нов-
городцы послали к великому князю своего представителя, прося о согла-
сии на назначение Феофила новым архиепископом. Иван III такое согла-
сие дал, и большинство новгородцев были рады такому решению велико-
го князя, но были и недовольные: «Тому же их послу Никите Ларионову
пришедшу к ним в Новгород и сказа им жалованье великого князя, мнози
же тамо сущии людие лучший, посадници их и тысяцкые и житие людие,
велми о сем ради быша и той нареченной их Феофилы Некоторый же от
них посадничи дети Исака Борецьского съ матерью своею Марфою и с
прочими инеми изменники, научени дьяволомъ, иже горшее бесов быша
прелестьници, на погибель земли своей и себе на пагубу, начаша нелепаа,
и развращеннаа глаголати и на вече прнходящи кричати: „не хотим за
великого князя Московъского, ни зватися отчиною его. Водный есмы лю-
ди Велики Новъгород, а Московской князь велики многы обиды и не-
правду над нами чинит, но хотим за короля Польскаго и великого князя
94 «Вверже князь великии Иванъ Васильевичь нелюбие на Великии Новъгородъ».
Далее рассказывается о том, как Иван III захватил и сжег Старую Руссу, включая церк-
ви (ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1.С. 446).
95 НЧЛ по списку Дубровского подчеркивает, что Иван III был вынужден конфлик-
товать с Новгородом из-за того, что новгородцы собирались перейти в католицизм.
Другая причина жестких действий Ивана 111 — отказ новгородцев от древней тради-
ции, согласно которой великий князь уже 500 лет считался сувереном Новгорода
(ПСРЛ. Т. 43. С. 188-198). Длинный заголовок как будто подразумевает, что весь рас-
сказ — это ораторское произведение. Изложение занимает в рукописи 43 страницы
(л. 350-370). Рассказ списка Дубровского приводит больше деталей и в то же время
более четко выстроен, нежели полемическое повествование МЛС.
118
Литовского Казимера" И так възмятеся весь град их и въсколебашася яко
пияны, овии же хотяху за великого князя по старине к Москве, а друзии за
короля к Литве. Темъ же изменьници начата наимовати худых мужи-
ков вечников, на то за все готовя суть по их обычаю. И приходите на
вече их звоняху за все колоколы и кричаще глаголаху: „за короля хо-
тим". Инии же глаголаху имъ: „за великого князя Московского хотим по
старине, как было преже сего" И те наимиты тех изменников каменье на
тех метаху, которые за великого князя хотят, и велико неустроение бяше
в них и межь себя ратяхуся, сами на ся въстающе. Мнози же от них ста-
рый посадници и тысяцкые лучшие люди, тако же и житьи люди, глагола-
ху к ним: „не лзе брате тому так быти, яко же вы глаголете, за короля им
.. 96
датися, и архиепископа поставити от его митрополита латинина суща... »
Лидеры антимосковской партии в МЛС характеризуются как «измен-
ники, научени дьяволомъ». Эти «изменники» стали нанимать «худых му-
жиков вечников», готовых, «по их обычаю», за плату делать все что угод-
но. Наймиты отправились на «вече их», звоня в колокола и крича, что они
хотели бы подчиниться Казимиру, а вовсе не московскому князю. Завяза-
лась схватка, но «изменники» сумели нанять больше народу — «злых тех
смердов, убиицъ, шилников и прочих безъименитых мужиковъ, иже ско-
том подобии суть, ничто же разума не имущих, но точию едино кричание,
иже и безсловеснаа животнаа не сице рычаху, их же онии новгородстии
людие невегласи государемъ зовут себе великимъ Великым Новымгоро-
домъ»97 Снова они собрались на вече: «И ти прнходяще на вече бьяху
в колоколы и кричаху и лааху, яко пси, нелепаа глаголаху: „за короля
„ 98
хотим »
Во всех трех случаях слово «вече», как кажется, обозначает мобилиза-
цию противников Москвы" Для них летописец не жалеет гневных эпите-
тов и даже называет инициатором их действий дьявола. Те, кого летопи-
сец называет «вечниками», «скотом подобии суть». Выше уже говорилось
100
о том, что слово «вечники» применялось к мятежникам , здесь, очевид-
но, смысл тот же самый. Таким образом, вероятнее всего, «вече» в данном
рассказе МЛС— это место мобилизации мятежников. Именно с этой це-
лью, конечно, новгородцы дважды звонили в колокол101 Однако, несмот-
96 ПСРЛ. Т. 25. С. 284-285.
97 Там же. С. 285-286.
98 Там же. С. 286.
99 В принципе нельзя полностью исключать того, что слово «вече» обозначает соб-
рание сторонников Москвы, против которого выступила антимосковская партия. Одна-
ко выражение «худые мужики вечники», равно как и факт использования ими колоко-
ла, заставляет пас думать, что слово «вече» летописец соотносил здесь именно с враж-
дебной ему антимосковской партией.
100 См. гл. 4, § 2. Соответственно, вызывает вопросы соотнесение слова «вечники»
с участниками мирных переговоров (ср.: Андреев В.Ф. О социальном составе. С. 79-80;
Zernack К. Die burgsiadiischen Volksversammlungen. S. 72).
101 ПСРЛ. T. 25. С. 284, 286.
119
ря на негативное отношение летописца к тому явлению, для описания ко-
торого он использует слово «вече», в его употреблении нет никакого пей-
оративного оттенка.
В НЧЛ по списку Дубровского описывается, как, вопреки древней тра-
диции, новгородцы объявили об отказе подчиняться великому князю Мо-
сковскому: «А нынеча новгородцы мужие, ради последнего сего времени,
тое старины все по грехомъ забыли, а того дела государьского по земли
ничего не исправили, а пошлин не отдають, а которых земль и вод съ суда
по старине отступився князю великому, да те земли по старине опять по-
ймали за собя, и людей к целованию приводили на новгородцкое имя,
а на двор великого князя на Городище з болшого веча присылали
многих люден, а наместников его да и послу великого князя лаяли, безче-
ствовали, да в измене у великого [князя] за отказомъ на Городищи дву
князей поймали силно, а людей перебили, и в город сводили, и мучили во
его имени...»102
Последнее, вероятно, означает, что людей заставляли присягать на
верность независимому Новгороду. Многих людей посылали «з болшого
веча» на Городище, на княжеский двор. Великий князь стремился сохра-
нить мир, но агрессивные действия новгородцев делали это невозможным.
Лидерам мятежников удалось даже получить золото из сокровищницы
больного архиепископа Ионы. Деньги пошли на то, чтобы обеспечить
поддержку «народа» и привлечь как можно большее число людей. Их
призывали собираться «на сонмище» лидеров мятежа.
В рассказе НЧЛ по списку Дубровского слово «вече» употреблено
только один раз — в связи с отправкой людей к князю на Городище. Упо-
минание «болшого веча»— единственное в своем роде103 Нет никакой
возможности понять, что именно имел в виду летописец, используя при-
лагательное «большое». Быть может, он просто хотел подчеркнуть, что
собрание было необычайно многолюдным104 Собрание, в котором участ-
вовала значительная часть населения Новгорода и на котором выдвига-
лись ультимативные требования к великому князю, — это, несомненно, не
худший из возможных путей давления на него105
102 Там же. Т. 43. С. 190.
103 Д.И. Иловайский высказал предположение о том, что существовала оппозиция
«большого» и «малого» веча, где «большое вече» — это сходка населения города, со-
биравшаяся в экстраординарных случаях, а «малое вече» — постоянно действующий
орган городского управления, контролировавшийся княжеской дружиной и городской
аристократией (см.: Zernack К. Die burgstadtischen Volksversammlungen. S. 178). Другая
точка зрения состоит в том, что «большое вече» — это собрание, обладавшее наивысшей
властью в Новгороде (Костомаров Н.И. Севернорусские народоправства. С. 283-284).
104 Слово «большое» может служить еще одним косвенным аргументом в пользу того,
что вече — это не политический институт. Ведь в противном случае, скорее, было бы
использовано прилагательное «великий» (ср.: «великий князь», «Великий Новгород»),
Впрочем, конечно, этот аргумент не может быть признан имеющим обязательную силу.
105 Ср. известия под 1097 и 1161 гг. (гл. 1, § 1 и 3).
120
НЧЛ по списку Дубровского описывает, как людей склоняли к уча-
стию в собрании («сонмище») лидеров мятежа106 МЛС в этом случае го-
ворит о вече, а значит, слово «вече» как раз и обозначает собрание мятеж-
ников. Это слово употребляется только применительно к противникам
Москвы. Вполне определенно отмечается, что социальные верхи исполь-
зовали вече как инструмент мобилизации простого народа. Для них это
был инструмент борьбы с политическими противниками. Перед нами пер-
вый случай, когда это четко прописано в источниках.
2. Вече и беспорядки во Пскове
Слово «вече» можно также встретить в описаниях событий во Пскове,
связанных с борьбой Новгорода и Ивана III. В результате давления со
стороны Москвы между Псковом и Новгородом несколько раз возникали
конфликтные ситуации107
Согласно ПЗЛ, в 1471 г. новгородский посол во Пскове был лишен
своих людей и денег. Сделали это «обиднии люди... на вече»: «И Псковъ
учиниша Радивону послу новогородскому таково ответь: „какъ вамъ князь
великои отслетъ возметную грамоту, тогда намъ явите; а мы о томъ ога-
давъ вамъ отвечаем" А по князе великом няшася псковичи на Великои
Новгород послу князя великого. А от новгородского посла людии его по-
отнимавъ обиднии люди во Пскове, на вече, да и серебро на них пойма-
ли у новгородского посла полчетвертатцать рублевъ; а имали сребро по-
рублении же люди, который были в Новегороде в порубах пробижени
и измучени, или от посла же отнимани, какъ ездилъ в Новъгородъ Иоанъ
Фоминичь владыченъ наместникъ да Кире Шеметовъ, или товари или пи-
нязи забавлени...»108
Весьма любопытно, что слово «вече» не используется в последующем
изложении. Оно употребляется только тогда, когда происходит, так ска-
зать, нештатная ситуация: «плохие люди» грабят новгородского посла.
Само собой разумеется, летописец рассматривает эту ситуацию как не-
нормальную, выходящую за рамки принятых норм дипломатических от-
ношений109 Вряд ли летописец хотел сказать, что такие действия были
106 О том, как для сбора людей использовались деньги, рассказывается и в НЧЛ по
списку Дубровского, и в МЛС. Сходства между двумя летописями вполне достаточно,
чтобы предполагать наличие у них общего источника. Однако здесь, как и в других
случаях, рассказ списка Дубровского более детальный и спокойный.
107 Посланник великого князя просил поддержки псковичей против Новгорода.
Псковичи направили в Новгород посла, который убеждал новгородцев подчиниться
воле великого князя. D противном случае, говорили псковичи, они будут вынуждены
поддержать Ивана III в его борьбе против Новгорода. Новгород ответил категориче-
ским отказом и запретил псковским представителям проезжать через его территорию,
направляясь к великому князю.
108 ПСРЛ.Т. 5. Вын.2. С. 174.
109 Хотя летописец несколько оправдывает псковичей, указывая, что новгородцы
с псковскими послами поступали еще хуже.
121
предприняты властным органом. Скорее, слово «вече» здесь обозначает
место, где развернулись события. С подобным использованием слова
«вече» мы уже сталкивались— преимущественно в новгородских лето-
писях. Слово «вече» в сообщениях этой группы обозначает место дейст-
вия, вече не является деятелем само по себе, не принимает политических
решений.
В том же году нечаянной жертвой народных волнений во Пскове стал
еще один посол, тоже, наверное, новгородский. Это был внутрипсковский
конфликт, касавшийся земель и вод, принадлежавших церкви. Вот рассказ
ПЗЛ об этом конфликте: ...от грома и от молнии сгоревши въ Ушистве
церкви, и начата ставити на сеи стороне церковь, а на другой другую,
и по том начата с новой стороне подниматися пенязи с препростою
чадью всемъ вечемъ въ град по послу; посадники с вече пристави по-
даваше на старую церковь бестудством и злобою отнимати даное Богови
в наследье тъи Божии церкви. И по том несть лепо и сего таити, еже врагъ
диаволъ нанесе на святую Божию церковь крамолу: другим человеци, тако
же забывше страх вышнии, оболкъшеся в бестудство, отрекшеся мира яже
в мире, и пришедше в миръ, и начата воздвизатися и препростую чядь
възднимати по миру на самую соборную апостольскую церковь, на дом
святыя Троица, истязуя от нея воды и земля даноя в наследье Божиа
в домъ святыа Троица, а миръ облеская лживыми словесы, а ркя миру та-
ко: „несть в том вамъ никакова греха, толко вы оттням тую землю и воду
от дому святыа Троица, да мне дайте в монастырь, ато язъ ведаю“ И по-
садники и всь Псковъ, месяца априля в 7, в неделю цветную, дате име на
вече тую землю и воду от дому святыа Троица, Матутину землю, его
прадеда Нежятино данье преждьного посадника псковского старого. И в
тыя часы бысть всему Пскову, еще и вече не поспело розеити, скорбь
и туга велика, загореся во Пскове за стеной того же Матуте дворе, пока-
зуя начало нашему бестрашью, Божиею помощью егда вгасиша» 10 Итак,
конфликт разгорелся из-за того, что землю, принадлежавшую одной из
церквей, стали требовать те, кто стоял за строительством другой церкви.
Летописец считает эти требования незаконными и резко их осуждает. Он
пишет, что это дьявол сподвиг «препростую чадь» на выступление против
церкви.
В этом рассказе слово «вече» употреблено четыре раза. Первое упоми-
нание («и по том начата с новой стороне подниматися пенязи с препро-
стою чадью всемъ вечемъ въ град по послу»110 111) — самое трудное для ин-
терпретации и даже для перевода112 Весьма вероятно, что текст не совсем
110 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 176-177.
111 А.Н. Насонов, издатель этого текста, отметил слова «по послу» примечанием:
«Так в рукописи» (там же. С. 176). Вероятно, это означает «вслед за послом».
112 Слово «пенязи» здесь означает «деньги» {Срезневский И.И. Материалы. Т. 2.
Стб. 1784-1785). В этом же значении оно употреблено ранее под тем же годом: ПСРЛ.
Т. 5. Вып. 2. С. 174.
122
исправен. Выражение «всемъ вечемъ», скорее всего, означает «все вме-
сте», включая «препростую чадь»113
Следующее упоминание веча в изучаемом рассказе («посадники с вече
пристави подаваше на старую церковь бестудством и злобою отнимати
даное Богови в наследье тьи Божии церкви») как будто мало связано с пре-
дыдущим. Тем не менее очевидно, что приставы были посланы посадни-
ками «с веча» — чтобы взыскать то, что было пожаловано старой церкви.
Судя по всему, во всех четырех случаях слово «вече» обозначает соб-
рание людей. В первом случае люди собирались перед тем, как предпри-
нять какие-то действия. Выражение «всемъ вечемъ» показывает коллек-
тивный характер этих действий. Во втором случае вече — это место, от-
куда были посланы приставы. Но послало их не вече, а высшие должност-
ные лица города — посадники. В третьем случае («даше име на вече тую
землю и воду от дому святыа Троица») говорится о том, как простых
псковичей ввели в заблуждение, заставив требовать изъятия земель и вод,
принадлежавших Троицкому собору. Это требование было выполнено.
Передача земель и вод состоялась «на вече». Наверное, такая формули-
ровка означает, что это было сделано публично, с целью успокоить массы,
«препростую чадь». Четвертое упоминание («еще и вече не поспело ро-
зеити») относится к тому же самому вечу, что и третье. Прежде чем вече
успело разойтись, во владениях новгородца, чей прадед некогда передал
землю Троицкому собору, начался большой пожар114 Этот пожар — знак,
показывающий, насколько греховным было решение псковичей отнять
земли у Троицкого собора.
В 1458 г. псковичи, разгневанные требованием увеличить поставки
зерна, убили посадников на вече: «Того же лета прибавиша псковичи зоб-
ници, и палицю привишили к позобенью при посадниче степеннем Алек-
сеа Васильевиче, а старых посадников избив на вечи» (ПЗЛ)115 Это
один из тех многочисленных случаев, когда люди, несогласные с реше-
ниями властей, отвечали насилием116 * В 1509 г. пономаря Троицкого собора
во Пскове обвинили в растрате: «Того же лета на масленой недели пойма-
ли понамаря троицкого Ивана, а он из ларев денги имал, да той гибели
доспел 400 рублей; и псковичи его на вечи казнили кнутьем, и он ска-
зался, и псковичи посадили его на крепость, да того же лета, по Троицыне
1,3 Отчасти сходную формулировку видим чуть ниже: «и начаша воздвизатися
и препростую чядь възднимати по миру на самую соборную апостольскую церковь, на
дом святыя Троица». Это предложение, в отличие от процитированного выше, вполне
понятно: «препростую чадь» начали склонять к действиям против мира и церкви. Мо-
жет быть, речь идет о том же событии.
114 Сказано, что этот человек умер четырьмя месяцами ранее. Может быть, летопи-
сец намекал на то, что пожар — зто наказание наследникам за попытку вернуть земли,
некогда подаренные церкви.
1,5 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 143-144.
116 Ср.: hnsen S., Vogler G. Communal Autonomy and Peasant Resistance in Northern
and Central Europe// Resistance, Represeniation and Community. Oxf., 1997. P. 23.
123
дни у первую неделю, в само заговение на Великои реки огнем сожгли
его» (П1Л)117 От других схожих случаев этот отличается тем, что поно-
маря на вече не убили, но лишь били кнутом и затем посадили в тюрьму.
3. Вече и мобилизация псковичей
против внешней угрозы
В 1471118, 1480119 и 1495120 гг. словом «вече» обозначается мобилизация
жителей Пскова121 В 1480 г. немцы захватили город в Псковской земле122
ПЗЛ рассказывает нам о том, как во Псков прибыл гонец, сообщивший об
этих событиях. Дважды за ночь123 во Пскове звонили в колокола и созывали
народ на вече; часть псковичей выступила в поход ночью, другая — на сле-
дующий день. В ПЗЛ указывается, кто именно созывал народ на вече: это
были псковские посадники. Это весьма нетипичное свидетельство: как пра-
вило, в летописях не называется инициатор созыва веча.
4. Вече и конфликт псковичей с князем
В период с 1454 по 1509 г. между псковичами и псковским князем124
не раз возникали конфликтные ситуации. В отдельных случаях они пере-
растали в серьезное противостояние, когда псковичи пытались избавиться
от ненавистного им князя. Именно такой конфликт привел в 1510 г. к па-
дению Пскова как независимой (точнее, автономной) республики. Вече
в этих конфликтах как будто является местом, где выражается недоволь-
ство псковичей князем; оно часто упоминается в связи с теми или иными
антикняжескими действиями псковичей.
Все три псковские летописи описывают изгнание псковичами князя
в 1463 г. Согласно ПЗЛ (где слово «вече» не употребляется), псковичи
были недовольны его деятельностью: ...а онъ приеха не по псковской
1,7 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 1.С. 92.
1,8 «...а всемъ Псковом начаша по всем концом рубитися некрепка, а посадниковъ и
бояръ великых на вече всем Псковом начаша обрубатн доспехы и с кончи»
(ПЗЛ. — ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 180).
1,9 Там же. С. 219. Текст см. в § 1.4 настоящей главы (примем. 72).
120 «...и у чал и сильно деятн над священники, и лазили многажды на сени и в ве-
чьн и опять у вечье влезли и хотели поповъ кнутом избесчествовати, Ивана священ-
ника рожественьского и Андрея, и в одных рубахах стояли иа вечи, и иных всех по-
пов и дьяконов изеоромотиша» (П1Л. — ПСРЛ. Т. 5. Вып. 1. С. 81-82).
121 См. также рассказ 1463 г. (§ 1.3 настоящей главы).
122 На этом заканчивается рассказ в П2Л. В ПЗЛ тот же самый текст продолжается
интересующим нас рассказом о мобилизации псковичей. Затем тексты П2Л н ПЗЛ сно-
ва совпадают. Фрагмент текста, отсутствующий в П2Л, в Строевском списке ПЗЛ за-
нимает ровно один лист (л. 195), что говорит о возможности механического пропуска
в П2Л.
123 «Вече ззвонили нощнн 2-щи», скорее всего, означает, что звонили дважды за
одну ночь, а не в две разные ночи. По крайней мере, такая интерпретация лучше согла-
суется с контекстом сообщения.
124 В этот период, по сутн, наместником великого князя Московского.
124
старины, псковичи не зван, а на народ не благъ»125 В П1Л и П2Л сообща-
ется интересная деталь: «Выгнаша псковичи князя Володимера Ондрее-
вича изо Пскова, а иныя люди на вечи съ степени съпхнули его; и онъ
поехал на Москву съ бесчестиемь к великому князю Ивану Васильевичу
жаловатися на Псковъ»126 Итак, какие-то люди (характеризуемые как
«иныя невегласы псковичи»127 128) считали недостаточным, что князь просто
покинет Псков; им понадобилось еще символическое низложение князя:
«съ степени съпхнули его»12Н В трех списках П1Л и П2Л это происходит
«на вечи». Редактор Тихан. слова «вече» или какого-либо его синонима не
использует, однако он посчитал нужным добавить оборот «злыя люди»129
Обе версии рассказа — и та, где есть слово «вече», и та, где это слово
не употреблено, — ясно показывают, что изгнание князя из Пскова и его
«спихивание со степени» — это два разных действия, отнюдь не идентич-
ных друг другу. Второе действие следует расценивать как проявление
физического насилия по отношению к князю, как его публичное униже-
ние. Можно предположить (учитывая другие подобные случаи), что князь
оказался на вече потому, что хотел, так сказать, официально сложить
с себя полномочия130 Но те, кто собрался на вече, не позволили ему уйти
с честью, они подвергли его публичному унижению. Перед нами еще
один пример того, как собрание, созванное по формальному поводу, пре-
вратилось в бунтующую толпу131
Интересные детали можно найти и в описании конфликта псковичей
с князем в 1477 г. — накануне завершающей стадии новгородско-москов-
ского противостояния. Летописец обвиняет княжеских людей в том, что
они вели себя как пьяницы, а также нападали на псковичей (при том что
последние вооружились исключительно для самообороны)132 «Тоя же
нощи псковичи посадники, тако и люди житеискыя, и всем Псковом дер-
жавше вооружени сторожю на Торгу зане же поело таково слово от сест-
ников, что хотять еще в той опале и Псков зажечи, да ту бити пскович.
Псковичи же на заутрея вече поставя, п князю Ярославу огрексеся,
его почаше изо Пскова провадити...»133 Но Ярослав отказался покидать
Псков. Псковичи послали великому князю в Москву жалобу на Ярослава.
Через несколько дней прибыли послы великого князя. Они сообщили, что
125 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 150, под 1462 г.
126 П2Л под 1463 г. (там же. С. 52). См. также: П1Л под 1462 г. (там же. Вып. I. С. 62).
127 Там же.
128 Высказывалось предположение, что под «степенью» летописец понимал специ-
альный помост, с которого выступали руководители веча {Иловайский Д. //. О вечевой
степени //Древности. Труды Московского археологического общества. Т. 1. М., 1865—
1867. С. 95-100; Pickhaii G. Gospodin Pskov. S. 198).
129 ПСРЛ. T 5. Вып. I .C. 62.
130 Ср. сообщения под 1461, 1466, 1472 и 1477 гг. (§ 1-2 настоящей главы).
131 Ср. сообщения под 1147, 1477 и 1485 гг. (гл. 3, § 2; § 1.5 и 3.1 настоящей главы).
132 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 204-205 (ПЗЛ).
133 Там же. С. 205.
125
великий князь, несмотря на претензии псковичей, доверяет псковскому кня-
зю. Однако, судя по всему, жалоба псковичей все же возымела действие:
через пять месяцев, в феврале, князь Ярослав был отозван в Москву. Пе-
ред отъездом он «крестное целование с себе сложивъ Пскову на вече»134
Созыв веча в данном случае следует рассматривать как попытку дав-
ления на князя — с тем, чтобы он выполнил волю горожан. На вече, веро-
ятно, собралась значительная часть населения города135 Любопытно, что
вече не упоминается тогда, когда летописец рассказывает о прибытии во
Псков послов великого князя. Если бы вече было институтом, принимав-
шим важнейшие решения во Пскове, вероятно, воля великого князя была
бы в первую очередь оглашена именно на вече.
5. Подчинение Пскова Москве
Конфликт между псковичами и их князем в 1510 г. послужил великому
князю Василию III поводом для того, чтобы ликвидировать остатки псков-
ской независимости. В связи с этими событиями в Архив, содержится
пять упоминаний веча и два— вечевого колокола, тогда как в Строев,
вече не упоминается ни разу.
Согласно Архив., псковичи в 1510 г. (как и в 1477-м) послали велико-
му князю жалобу на действия псковского князя: «И посадников отпустил
во Псков. Сказали на вечи, что князь великии дар ихъ честно принял,
а сердечныя мысли никто же весть, что князь великои здумал на свою от-
чину и на мужи и на град Псковъ»136 Послам было сказано вернуться
в другой раз, и, когда они во второй раз приехали к великому князю, их
арестовали. Псковский купец принес эту весть в родной город. «И нападе
на псковичь страх и трепет и туга, и пресхоша гортани их от скорби и пе-
чали, и уста их пресмягли, яко же многажды приходиша немцы на них
и таковы им скорби и печали не бывало тогда, яко же ныне. И собрашася
на вечи, начаша думати, ставити ли щить против государя и запирати ли
ся в граде. И воспомянуша крестное целование, что не мощно на государя
руки подняти, ни воздвигнути против великого князя, а посадники и бояре
и вси люди лучшие у него. И послаша гонца Еустафия сотцкого бити че-
лом со слезами от мала и до велика, „чтобы ты, государь нашъ великии,
князь Василеи Иванович, жаловал свою отчину старинную; а мы, сироты
твои, преже сего и ныне неотступны были от тебя государя и не противны
были тебе государю; Богъ воленъ да и ты с своею отчиною и с нами лю-
дишками своими*4»137
Посол великого князя прибыл во Псков и сообщил, что великий князь
милостив ко Пскову: «И прислал князь великии дияка Третьяка Далмато-
ва з жалованным со льстивымъ словомъ; и псковичи обрадовалися от го-
134 Там же. С. 207-208. Ср. сообщения под 1472 и 1477 гг. (§ 1.2 настоящей главы).
135 Ср. сообщения под 1097 и 1161 гг (гл. 3, § I и 3)
136 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 254.
137 Там же. С. 255.
126
сударя жалования и старины, еже Третьякъ имъ на вечи сказал первую
и новую пошлину, поклон от великого князя»138 Однако одновременно
псковичам были представлены следующие условия, только выполнив ко-
торые они могли бы сохранить свои привилегии: 1) во Пскове не будет
веча, а вечевой колокол будет снят («...и вы бы есте две воли мои изволи-
ли, чтобы у вас вечья не было да и колокол бы вечной сняли»139);
2) великий князь будет назначать двух наместников во Псков и по одно-
му — во псковские «пригороды». Посол не забыл и про угрозы, сообщив,
что войско великого князя готово выступить в поход в случае необходи-
мости. Во Пскове это объявление вызвало панику: ...токмо тыя не испус-
тили слез, иже младенцы ссущие млеко»140 141 Третьяка попросили подож-
дать ответа до завтра: «И токмо ему отвещали: „посол государевъ, дасть
Богь заутра и мы себе подумаем да тебе обо всем скажемъ". И бе тогда
во Пскове плач и рыдание и стонание, во всех домех другь друга обни-
мающе. На утрия же, освитающу дни недельному, позвониша на вече
и собрашася посадники и все псковичи, и приеха дьякъ государевъ,
и начаша ему тако говорити... Псковичи сообщили, что принимают ус-
ловия великого князя. После этого летописец описывает символический
акт ликвидации псковской независимости: «И генваря въ 13 день спус-
тиша колокол вечной... у святыя Троица»
Первое и третье упоминания веча в этом рассказе Архив, касаются
случаев, когда люди собирались, чтобы заслушать официальное объявле-
ние142 Второе упоминание— из числа тех, когда описывается собрание
горожан в критической ситуации, на котором власти города, возможно,
искали общественной поддержки своим действиям или решениям.
Тот факт, что люди вначале обрадовались, услышав о послании вели-
кого князя, показывает, что предварительно великокняжеский посол пред-
ставил эти условия кому-то еще — быть может, правящей верхушке или
высшим должностным лицам Пскова. Но широкому кругу псковичей суть
требований великого князя стала известна лишь после того, как дьяк
Третьяк огласил их «на вече», т.е. публично. Псковичи попросили дать им
время на раздумье. Однако вече не упоминается в связи с принятием ими
окончательного решения. «На вече» были оглашены условия великого
князя; «на вече» же, вероятно, псковичи попросили времени на раздумье.
Но на следующий день, к тому моменту, когда во Пскове снова «созвони-
ли вече», решение было уже принято. Кто принимал судьбоносное реше-
ние в промежутке между двумя вечами, неясно. Но это было не вече.
Интересно сопоставить только что разобранный рассказ Архив, с со-
общением Строев, о тех же событиях. Статья 1510 г. во второй рукописи
138 Там же.
139 Там же.
140 Там же.
141 Там же. С. 255-256.
142 Ср. § 1.4 настоящей главы.
127
намного короче, однако, разумеется, и там уделяется внимание падению
псковской независимости 43 Строев, говорит, что старые права и приви-
легии Пскова были заменены на новые — «пошлину»143 144 Слово «вече»
в этом рассказе не упоминается вообще. Наверное, если бы летописец
считал вече составной частью правящих институтов Пскова, он бы не за-
был упомянуть о его роли в этих событиях и о его ликвидации в 1510 г.
Хотя сообщения о вече под 1510 г. могут интерпретироваться по-
разному, одно представляется весьма показательным. В рассказах о том,
как Псков принял решение согласиться на условия великого князя, среди
тех, кто принимал это решение, вече не называется. Таким образом, и в
этих событиях вече не выступает в роли политического института.
§ 4. Ликвидация веча
Согласно летописям, вече было ликвидировано в Новгороде и Пскове то-
гда же, когда была ликвидирована независимость этих «городов-респуб-
лик»— в 1477 и 1510 гг. соответственно. В летописях нет, однако, ниче-
го, что заставляло бы считать ликвидированное вече важным политиче-
ским институтом, носителем реальной власти в Новгороде и Пскове. Но
тогда зачем его понадобилось ликвидировать? В этом параграфе мы по-
пробуем дать ответ на этот вопрос.
Согласно псковским летописям, новгородцы согласились с тем, что их
лишат старинных прав и привилегий: ...и град ему отворили, генваря
месяца 13 день, въ вторник, и вси к нему от мала и до велика целоваше
кресть на всей его воли и на суду; а новгородской старине ни которой
не быти, ни вечю, ни суду, ни посаднику степенному, ни тысяц-
кымъ»145 Итак, если верить ПЗЛ, суть новгородской независимости оли-
цетворяли три вещи: система высших должностных лиц (посадники и ты-
сяцкие), судебная система («суд») и, наконец, вече. С первыми двумя при-
знаками новгородской независимости все более или менее понятно146, но
нас интересует третий.
Если бы слово «вече» означало «народное собрание», все было бы яс-
но. Но все предшествующее исследование убеждает нас в том, что вече не
143 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 225.
144 По И.И. Срезневскому, это слово может означать «исконный обычай», «искон-
ные права», «налог» (Срезневский И.И. Материалы. Т 2. Стб. 1333-1335).
|4*ПСРЛ. Т 5. Вып. 2. С. 215 (Строев, под 1478 г.). Рассказы П2Л и ПЗЛ, несо-
мненно, родственны. Поскольку рассказ П2Л представляет сокращенную версию, мы
будем основываться на ПЗЛ. Вот соответствующий фрагмент П2Л: «И поцелова кресть
владыка Феофилъ, и посадники, и тысяцкии, и весь Великин Новъгород, старейшин
люди и моложьшии, от мала и до велика, на всемъ добре и на всей воли князя великого:
что не быти в Великомъ Новегороде ни посаднику, ни гысяцкому, ни вечю не бытн;
и вечный колокол свезоша на Москву» (Там же. С. 57-58).
146 О них см/. Zernack К. Die burgsiadiischen Volksversammlungen; Янин В.Л. Новго-
родские посадники; он же. Социально-политическая структура; Leuschner J. Novgorod,
Мартышин О.В. Вольный Новгород; Pickhan G. Gospodin Pskov.
128
было народным собранием (и вообще политическим институтом), а зна-
чит, надо искать другое объяснение. Вече не может рассматриваться и как
часть судебной системы Новгорода, ведь «суд» назван отдельно, а «ве-
че»— отдельно. Если бы вече было высшим судебным органом незави-
симого Новгорода, летописцу было бы незачем упоминать и суд, и вече147
Несколько позже ПЗЛ сообщает о том, как великий князь направил
в Новгород четырех наместников. В их задачу входило осуществлять суд
и управление в Новгороде согласно закону и воле великого князя. Архи-
епископ также лишился судебной власти в вопросах, не касавшихся соб-
ственно церковного права. Затем в ПЗЛ сказано: ...ни посадником, ни
тысяцким, ни всему Новугороду не въступатися ни во что же, пи вечу не
быти, ни пословъ слати нам к нимъ»148
Это предложение можно интерпретировать таким образом: «Ни посад-
ники, ни тысяцкие, ии весь Новгород отныне не имеют никакой власти;
и веча теперь не будет; и послов нам к ним теперь посылать нельзя». Вече
не включено в список тех, кому отныне нельзя «воступатися ни во что
же» (т.е. в список тех, кого лишают власти). Значит, вече не относится
летописцем к числу правящих институтов независимого Новгорода, ско-
рее — к числу характерных для него форм общественной жизни. «Вечу не
быти» означает, что отныне эта форма общественной жизни (вероятно,
собрания — как организованные, так и спонтанные149) объявляется вне за-
кона.
Интересно, что МЛС (летопись противоположной, в сравнении с псков-
скими летописями, направленности) сообщает об отмене веча в Новгоро-
де примерно то же самое. Вначале великий князь Иван III выдвинул тре-
бование: ...вечю колоколу въ отчине нашеп в Новегороде не быти,
посаднику не быти, а государьство нас свое держати»150 В данном случае
слово «посадник», вероятно, символизирует всех должностных лиц неза-
висимого Новгорода. Далее в рассказе МЛС несколько раз повторяется
мысль о том, что в Новгороде отныне не будет веча/вечевого колокола.
Возможно даже, что между «вечем» и «вечевым колоколом» летописец не
проводил разницы: ...а вече и колокол и посадника отложи, что бы го-
сударь съ сердца сложил, и нелюбья отдал...»151; ...по той день веча не
бысть в Новегороде»152
147 О вече по отношению к судебным органам пойдет речь в гл. 6, § 2.
148 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 216.
149 Ср. события 1262 и 1304 гг. (гл. 4, § 2).
150 ПСРЛ. Т. 25. С. 318.
151 Там же. Летописец описывает, как депутация новгородцев, во главе с архиепи-
скопом, просила лишить их веча, колокола и посадника в обмен иа прощение со сторо-
ны великого князя.
152 Гам же. С. 321. Рассказывается о том, как великокняжеские бояре привели нов-
городцев па владычный двор, где те целовали крест па письменном договоре с великим
князем и скрепили его 58 печатями.
129
Похожее словоупотребление видим и в рассказах о событиях 1510 г. во
Пскове: ...и вы бы есте две воли мои изволили, чтобы у вас вечья не
было, да и колокол бы вечной сняли» (ПЗЛ)153; «...да съ Крещениа хо-
дилъ подо Пьсковъ да Пьсковъ взялъ и вече спустилъ, посадниковъ
и бояръ и купцовъ и всехъ лутшихъ людей вывелъ с собою, и кол о колы
вечные» (НЧЛ)154
Итак, в рассказах о ликвидации веча ничто не говорит с определенно-
стью о том, что вече было политическим институтом. Но почему тогда
для великого князя было столь важным запретить вече? Если мы толкуем
вече как собрание горожан, то ответ будет таков: Москва понимала, что
такие собрания опасны для нее, ибо нередко становятся очагами непови-
новения и бунтов. Не будь они запрещены, они могли бы подорвать ста-
бильность московской власти в Новгороде и Пскове. Декларируя запрет
веча и снимая вечевой колокол, великий князь хотел минимизировать
риск спонтанных политических выступлений. Ведь именно такие выступ-
ления очень часто ассоциируются в летописях со словом «вече». Одно-
временно великий князь ликвидировал и старинную традицию публич-
ных объявлений, выступлений и формальных процедур на вече. Это опять
же, в глазах Москвы, снижало риск всплесков спонтанного недовольства
и коллективного неповиновения155
§ 5. Вечевой колокол
Считается, что и в Новгороде, и во Пскове существовал специальный
вечевой колокол. Летописи упоминают вечевой колокол всего пять раз:
дважды применительно к Новгороду (под 1456 и 1477 гг.), дважды —
к Пскову (под 1510 и 1518 гг.) и один раз— к Владимиру-на-Клязьме
(под 1331 г.)156 Достаточно ли этих свидетельств для того, чтобы по-
лагать, что такой колокол действительно был? Может быть, созывать
вече могли и с помощью обычного церковного колокола? Очевидно, что
в Новгороде такую функцию нередко выполняли колокола Софийского
и Николо-Дворищенского соборов, а во Пскове — колокол Троицкого
собора.
153 Там же. Т. 5. Вып. 2. С. 255.
154 Там же. Т. 4. Ч. 1. С. 461. Любопытно, что в рассказе о «получении независимо-
сти» Псковом от Новгорода в 1348 г. никакое вече не упоминается (там же. С. 278;
т. 23. С. 109; т. 25. С. 177).
155Ср.: Blickle Р. Conclusions//Resistance, Representation and Community. P. 192.
156 Кроме того, вечевые колокола упоминаются в «Задонщине»: «Кони ржуть на
Москве, бубны бьють на Коломне, трубы трубить в Серпухове, звенить слава по всеи
земли Русськои, чюдно стязи стоять у Дону великого, пашутся хоригови берчати, све-
титься клантыри злачены, звонять колоколи вечиии в Великом в Новегороде. Сто-
ять мужи наугородни у святыя Софии, а ркучи такову жалобу: „Уже нам, брате, к вели-
кому князю Дмитрею Ивановичю на пособь не поспети"» (нит. по Краткой редакции в;
Памятники Куликовского цикла / Гл. ред. Б.А. Рыбаков; ред. В.А. Кучкин. СПб., 1998.
С. 89) (примеч. ред.)
130
Первое упоминание новгородского вечевого колокола связано с пора-
жением новгородского войска от великого князя Василия Васильевича
в 1456 г. Наиболее подробный рассказ об этих событиях содержится в ЛА.
В нем можно найти все детали, присутствующие и в других летописях, за
исключеним одной — упоминания веча и вечевого колокола. То и другое
присутствует лишь в рассказе МЛС. Вот что там сообщается: ...и бысть
в Новегороде скорбь и туга и плачь мног о избьеных и плененых, о своей
измене к великому князю. По обычею же своему начаша звонити въ
вечный колокол и снидеся весь град на вече то, посадники и тысяцкие
и прочий вси людие, и не умеюще, что молвити, но смутишася и восколе-
башеся, яко пьяны, инъ инаа глаголаше»157 158 Этот пассаж, очевидно, при-
w 15R
зван охарактеризовать новгородцев с худшей стороны
Созыв людей на вече в момент опасности для Новгорода — типичный
сюжет новгородских летописей. Часто говорится о том, что с этой целью
звонили в колокола, иногда — во все колокола, по всему городу159 Но
здесь впервые упоминается специальный, «вечный» колокол. Вспомним,
что составитель МЛС, как правило, ассоциировал слово «вече» с мятежа-
ми160
МЛС и П2Л упоминают вечевой колокол и в описании падения новго-
родской независимости в 1477 г. Обе летописи говорят о том, что вечевой
колокол был увезен в Москву. МЛС называет вечевой колокол в числе тех
явлений, которые Иван III не намерен был терпеть в своей «отчине»161
Падение псковской независимости (1510 г.) описано в Архивском спи-
ске ПЗЛ и Голицынском списке НЧЛ. Архив, просто констатирует снятие
вечевого колокола: «И генваря въ 13 день спустиша колокол вечной
у святыя Троица»162 В НЧЛ сообщение чуть более подробное: ...да съ
Крещениа ходилъ подо Пьсковъ да Пьсковъ взялъ и вече спустилъ, и по-
садниковъ и бояръ и купцовъ и всехъ лутшихъ людей вывелъ с собою,
и колоколы вечные»163 Редактор НЧЛ, очевидно, не вполне понимал
значение слова «вече», перепутав его с вечевым колоколом.
Упоминание вечевого колокола в связи с падением независимости
Новгорода и Пскова следует понимать как скорее символическое. Оно
157 ПСРЛ. Т. 25. С. 275.
158 Составитель МЛС добавляет информацию, порочащую в его глазах новгород-
цев; напротив, в отличие, например, от ЛА, в МЛС ничего не сказано о вреде, причи-
ненном войском великого князя. Ср. известие под 1471 г. (§ 3.1 настоящей главы).
159 См. сообщения под 1382 и 1471 гг. (гл. 4, § 2; § 3.1 настоящей главы).
160 См. гл. 3, § Г, гл. 4, § 1.1 и 2; § 3.1 настоящей главы.
161 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 57-58; т. 25. С. 318. См. соответствующие летописные
тексты в § 4 настоящей главы.
162 Там же. С. 256.
163 Там же. Т. 4. Ч. 1. С. 461. Интересно, что редактор НЧЛ использует слово «коло-
колы» во множественном числе. Может быть, это ошибка переписчика, но не исключе-
но, что, подобно Новгороду, во Пскове вече тоже могло созываться разными колокола-
ми в разных частях города.
131
совершенно необязательно означает, что в Новгороде до 1477 г. и во Пско-
ве до 1510 г. существовал специальный колокол, предназначенный имен-
но для созыва веча. Применительно ко Пскову в ПЗЛ прямо сказано:
«спустиша колокол вечной... у святыя Троица». В Новгороде с тем же
успехом речь могла идти об обычных колоколах Софийского и Николо-
Двор и щене ко го соборов.
В перечне князей в ЛА рассказывается о том, как в 1331 г. князь Алек-
сандр Суздальский перевез вечевой колокол из Владимира-на-Клязьме
в Суздаль, однако был вынужден вернуть его обратно, так как в Суздале
колокол отказывался звонить: «Сии князь Александръ из Володимеря
вечнеи колоколъ святей Богородици возилъ в Суждаль, и колоколъ не
почалъ звонити, якоже былъ в Володимере, и помысли в себе князь Алек-
сандръ, яко съгруби святей Богородици, и повеле его пакы вести в Воло-
димеръ, и привесше колоколъ, поставиша и в своемъ месте, и пакы бысть
глас богоугоденъ»164 Это сообщение совершенно загадочно. Обычно счи-
тают, что с возвышением Владимира вече в Северо-Восточной Руси при-
шло в упадок— но откуда же тогда вечевой колокол во Владимире
XIV в.? Может быть, дело в том, что колокол — это в большей степени
религиозный, нежели политический символ165? Похожим образом в 1339 г.
Иван Калита снял колокол тверского Спасо-Преображенского собора.
Колокол отвезли в Москву166 По мнению Дж.Феннела, «мало что могло
бы столь же определенно показать ограничение независимости Твери
и конец ее претензий на гегемонию»167
Наконец, под 1518 г. псковские летописи сообщают, что Пскову был
предоставлен новый колокол— взамен того, что был увезен в Москву
в 1510 г.: «Тогда поставиша въ Пскве, на старом Торговиши церкви: Петра
митрополита да Лука еуангелиста да апостола Фому да Дмитреи Вологоц-
кои, да и колоколъ святей Троици Красной, а преже того и в Корсуньско-
го место вечника прислал князь веянием Василем Иоанович другой ко-
локолъ-, а на Опочки 2 церкви, Сергиа преподобнаго да Пятницу святую,
поставиша»168 Понятно, что великий князь вряд ли бы стал присылать
164 Там же. Т. 16. Стб. 312. Об этих событиях см.: Кучкин В.А. Формирование. С. 141.
165 Лизакевич понимал словосочетание «вечный колокол» в значении «колокол, ко-
торый никогда не умирает» (Lizakev'Uz J.G. de. Essai. Р 65). Он полагал, что существо-
вал большой «вечный» колокол, бывший символом свободы городов-республик. Дей-
ствительно, слово «вечный» может быть понято и таким образом. Однако если вече —
это собрание, а собрания, вне всякого сомнения, созывались колоколами, то все же
вероятнее, что «вечный колокол» — это колокол, созывавший людей на вече.
166 ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 52.
167 Fennel J. The Emergence. Р. 168-170.
168 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 226 (Строев. ПЗЛ). П1Л содержит рассказ о том же: «Тоя
же весны в Великии пость приела князь великии к живоиачальнеи Троицы боль-
шой колокол, где вечевой был; а преже того незамного прислал меншии колокол
в Корсуньского места, что на сени в него звонили как вечье было» (там же. Вып. 1.
С. 100).
132
колокол для того, чтобы восстановить «республиканский институт». Пред-
полагать, что речь идет о двух разных колоколах, как это делал А.И. Никит-
ский, тоже нет достаточных оснований169 Наиболее вероятным кажется пред-
положение, что речь шла о церковном колоколе, но не обычной приходской
церкви, а одного из главных соборов города. В 1510 г. Василий III в каче-
стве символического акта увез такой колокол в Москву, а в 1518 г. пожа-
ловал псковичам взамен новый колокол. Весьма вероятно, что и в Новго-
роде речь шла не о специальном, вечевом, но о церковном колоколе.
Также примечательно, что до 1456 г. мы не встречаем в источниках ни
одного упоминания о вечевом колоколе. В известии МЛС 1456 г. как мы
помним, было сказано: «по обычею же своему», а значит, маловероятно,
чтобы специальное сооружение, где висел вечевой колокол, было воз-
двигнуто незадолго до событий 1456 г. И вообще, если бы такое сооруже-
ние существовало (а колокол, конечно, должен где-то висеть), оно бы на-
верняка было упомянуто в одном из источников. К тому же в рассказе
о событиях 1456 г. проновгородски настроенный составитель ЛА вечевого
колокола не упоминает.
Итак, мы знаем, что людей на вече в древнерусских городах созывали
при помощи колоколов — как правило, церковных. В принципе это мог
быть колокол любой церкви, однако по большей части речь идет, конечно,
о главных соборах Пскова и Новгорода, тем более что они находились
рядом с тем местом, где обыкновенно собиралось вече. Очень странно бы-
ло бы, если бы наряду с обычными колоколами у этих церквей имелись
специальные, вечевые, колокола, предназначенные только для созыва
больших собраний. Во всех случаях, кроме одного (НЧЛ под 1510 г.),
о вечевом колоколе говорится в единственном числе. Однако, как уже
было сказано, есть известия о том, что звонили одновременно во многих
церквах или во все колокола города. И ничего, кроме нескольких разроз-
ненных поздних известий, не говорит о существовании особого вечевого
колокола. К тому же о вечевом колоколе упоминают даже не все летопи-
си, рассказывающие о падении независимости Новгорода и Пскова.
Вполне вероятно, что запрет вечевых собраний сопровождался симво-
лическим актом — снятием того колокола, который чаще всего использо-
вался для созыва подобных собраний. Снятие колоколов во Владимире
в 1331 г. и в Твери в 1339 г. подтверждает именно такую трактовку новго-
родских и псковских событий. Выше уже разбирался вопрос о причинах
запрещения веча Иваном III в Новгороде и Василием III во Пскове. Коло-
кола же — это основной способ созыва веча. Снять колокол, с помощью
которого чаще всего созывалось вече, — значит, со всей наглядностью
показать, что веча отныне созываться не должны. Тот факт, что в 1518 г.
А.И. Никитский полагал, что это летописное известие сообщает о «малом» ко-
локоле, тогда как существовал еще «большой» вечевой колокол, но ученый сам осозна-
вал шаткость этого утверждения ввиду отсутствия в источниках упоминаний о «боль-
шом» колоколе (Никитский А.И. Очерк. С. 130-141).
133
великий князь Московский решил возместить псковичам отнятый у них
вечевой колокол и прислал им новый, — важнейший аргумент в пользу
того, что вече не было политическим институтом.
Выводы
Упоминания веча в летописных сообщениях 1454-1518 гг. по большей
части укладываются в те модели, которые были выявлены нами при ана-
лизе более ранних периодов.
Прежде всего, горожане собираются на вече, чтобы быть свидетелями
разного рода официальных церемоний (таких, как заключение мирных
договоров, приход нового князя и прощание со старым, вручение даров
и денег и др.), чтобы заслушивать важные объявления или отчеты послов.
Но несколько раз в этот период собравшиеся люди отказывались прини-
мать то, что им говорили, или нарушали церемонию, на которой должны
были присутствовать170 В нескольких случаях очевидно, что люди, со-
бравшиеся на вече, не знали, о чем им будут говорить, в то время как кто-
то еще в городе (наверное, правящая верхушка или высшие должностные
лица) уже был в курсе дела. Ясно, что спонтанные проявления недоволь-
ства, имевшие место на вече и часто переходившие в насильственные дей-
ствия, не были санкционированы городскими властями171. Летописцы, как
правило, выражают сожаление по поводу таких действий, иногда добав-
ляя, что они были инспирированы дьяволом. Создатель МЛС ассоциирует
веча с мятежами, но при этом само слово «вече» никогда не употребляет-
ся с уничижительным оттенком.
Слово «вече» также часто обозначает мобилизацию людей— для
борьбы с внешним врагом или во время внутренних неурядиц. Выше было
показано, что слово «вече» может относиться к толпе, собравшейся для
того, чтобы оказать давление на непопулярного князя172
Очень важно, что использование слова «вече» не является обязатель-
ным для летописцев. Разночтения между летописями показывают, что при
описании одной и той же ситуации один летописец мог упомянуть вече,
а другой— обойтись без такого упоминания. Подобная вариативность
вряд ли была бы возможна, если бы летописцы считали вече политиче-
ским институтом173
170 Яркие примеры этому видим под 1477 и 1485 гг.
171 Реакция новгородцев на вече в 1477 г. показывает, что они не знали о новгород-
ском посольстве в Москву. Действия же тех, кто присутствовал на вече, были предпри-
няты «без Великого Новагорода ведома». Другой пример— действия «обидних лю-
дии» на вече во Пскове в 1471 г.
172 Ср. более ранние сообщения под 1097 и 1161 гг. (гл. 3, § 1 и 3).
173 Интересно, что летописцы, настроенные проновгородски (Строевский список
НЧЛ, псковские летописи), не используют слово «вече» при описании конфликтов
Новгорода с великим князем. Если бы вече было важным участником этого конфликта,
оно, несомненно, было бы упомянуто.
134
В 1477 г. в Новгороде ив 1510 г. во Пскове вече было ликвидировано
великим князем. Ничто не говорит, однако, что вече было запрещено по-
тому, что до того момента оно являлось в Новгороде и Пскове правящим
органом. Скорее, великий князь хотел прекратить характерную для этих
городов традицию массовых собраний по различным поводам. Такие соб-
рания часто становились катализаторами массового недовольства, нару-
шая тем самым политическую стабильность, и именно этого стремился
избежать великий князь. Запрет вечевых собраний, таким образом, давал
населению меньше возможностей для выражения своего недовольства
и для каких-либо коллективных действий.
В этом свете по-новому выглядит и проблема вечевых колоколов. Ско-
рее всего, специальных вечевых колоколов в Новгороде и Пскове не было,
но были обычные церковные колокола, использовавшиеся, помимо проче-
го, для созыва массовых собраний. Снятие этих колоколов великим кня-
зем в Новгороде в 1477 г. и во Пскове в 1510 г.— символический акт,
наглядно показывавший населению, что вечевых собраний отныне быть
не должно.
Глава 6
ВЕЧЕ В НЕЛЕТОПИСНЫХ ИСТОЧНИКАХ
§ 1. Актовые и эпистолярные источники
Согласно распространенному мнению, документальный материал XIV-
XV вв. дает несомненное подтверждение тому, что в Новгородской рес-
публике вече было органом власти, принимавшим важнейшие политиче-
ские решения. Как считают, решения фиксировались в документах уже
после собрания веча, поскольку на самом вече протоколы не велись1
Будь это так, можно было бы ожидать частого появления слова «вече»
в грамотах и посланиях, однако оно фигурирует лишь в незначительном
числе дошедших до нас документов. Например, оно присутствует лишь
в 4,2% (в 13 из 311) грамот и посланий русского происхождения, опубли-
кованных С.Н.Валком в ГВНП. Отчего же упоминания веча столь редки?
В данной главе проанализированы четырнадцать грамот и посланий,
датируемых временем с 1308 по 1491 г. Два документа имеют московское
происхождение, девять — новгородское и три — псковское: это древней-
шая и две самые поздние грамоты. Вече упоминается в intitulatio десяти
грамот и посланий, восемь из которых новгородского2, а две — псковско-
1 См., например: Сергеевич В.И. Вече и князь. С. 68; Zernack К. Die burgstadtischen
Volksversammlungen. S. 177-178.
2 ГВНП. С. 38-39. № 21 (1448-1461); с. 114. № 69 (1439 г.); с. 126-127. № 75
(ок. 1452 г.); с. 146. № 89 (1411 г.); с. 150-151. №95 (1448-1454); с. 151-153. № 96
(1459-1469); с. 154. №98 (1471 г.); с. 155-156. № 101 (1476-1477).
135
го происхождения3 Кроме того, три из них имеют inscriptio с упоминани-
ем веча4 В остальных четырех документах вече упоминается в составе
других компонентов формуляра, причем в трех из них присутствует не
существительное «вече», но производное прилагательное от него (в соста-
ве выражений «вечные грамоты» и «вечный дьяк»).
1. Вече в интитуляциях и инскрипциях
Употребление слова «вече» в интитуляциях и инскрипциях докумен-
тов сходно с тем, которое отмечалось нами во многих случаях в летопи-
сях. Здесь «вече», как и в летописных источниках, по-видимому, обозна-
чает место действия и ни разу не является его субъектом. Вот характер-
ный пример: «От посадника Великого Новагорода степенного Офонаса
Остафьевичя, и от всехъ старыхъ посадниковъ, и от тысяцкого Великого
Новагорода степенного Михаила Ондреевичя, и от всехъ старыхъ тысяц-
кихъ, и от бояръ, и от житьихъ людей, и от купцовъ, и от черныхъ людей,
и от всего Великого Новагорода. На вече на Ярославле дворе»5 Субъект
действия в интитуляциях представлен либо в именительном падеже6, либо
в сочетании с предлогом «от»7 Слово «вече», напротив, употребляется
с локативными предлогами «с» или «на», т.е. обозначает место действия.
Более подробная информация содержится в выражениях «с веча с Яро-
славля двора» и «на вече на Ярославле дворе», которые встречаются
в интитуляциях новгородских грамот. Локативные предлоги «с» и «на»
вводят обе части выражения без соединительного союза между ними. По-
втор предлога указывает на равноценность с синтаксической точки зрения
обеих частей, поясняющих друг друга, и на то, что вече здесь является
обозначением места действия. Если бы вече обозначало некий политиче-
ский институт, в первом случае был бы другой предлог.
В 1480 г. псковский князь отправил послание польскому королю Ка-
зимиру8 В интитуляции послания названы псковские должностные лица
и собирательная формула «весь Псков». Будь вече неким государствен-
ным институтом Пскова, оно должно было бы тоже войти в этот перечень,
однако его мы там не находим. Вече отсутствует среди субъектов, от лица
которых отправлялось послание, и упомянуто лишь в конце интитуляции:
«Се урадиша господине князь псковъскии Василеи Васильевичъ и вси
посадники псковъские и весь господине Псковъ на вечи посломъ еха-
ти...»9 Слово «вече», как и в других случаях, выполняет здесь локатив-
ную функцию.
3Там же. С. 325-326. № 339 (1480 г.); Новые псковские грамоты XIV-XV вв.
Л.М.Марасинова. М., 1966. С. 71-72. № 32 (1491 г.).
4 ГВНП. С. 146, 151-153. № 89, 96; Новые псковские грамоты. С. 71-72. № 32.
5 ГВНП. С. 38. №21.
6 Там же. № 95, 96, 101,339; Новые псковские грамоты. С. 71-72. № 32.
7 ГВНП. №21, 69, 75, 89, 98.
8 Там же. С. 325-326. № 339.
9 Там же. С. 325.
136
Существуют также три грамоты, где вече упомянуто после инскрип-
ции10, в составе выражения, идентичного тому, что используется после
интитуляции, и также имеет локативное значение. Так, в новгородской
грамоте 1411 г. после инскрипции сообщается, что именно было сделано,
а затем следуют слова «на веце на Ярославле дворе»: «И посадникъ и ты-
сяцкои и весь господине Великои Новгородъ даша грамоту жаловалную,
на веце на Ярославле дворе, сиротамъ Терпилова погоста»11 По всей
видимости, интересующее нас выражение указывает, где была составлена
грамота или, может быть, на то, что грамота была оглашена при скопле-
нии людей. Во всех рассматриваемых интитуляциях и инскрипциях пере-
числены несколько субъектов действия, и, возможно, выражение «на вече
на Ярославле дворе» должно было также подчеркнуть их единство и еди-
новременность составления (подписания) грамоты.
Итак, в интитуляциях и инскрипциях слово «вече» обозначало место
действия; зачастую это слово употреблялось при описании того, как го-
рожане собирались, чтобы стать свидетелями официальной церемонии
или принять участие в ней. Ни в одной из грамот вече не причислено
к субъектам действия. Упоминание простых горожан среди присутство-
вавших на собрании отнюдь не означает их активного участия в нем: пра-
вящие круги, как правило, были уполномочены действовать от имени
простолюдинов и в Европе того времени — это соответствовало общим
воззрениям на характер представительства12
2. Прочие упоминания веча
в грамотах и посланиях
Древнейшее упоминание псковского веча находится в грамоте 1308—
1312 гг., содержащей пожалование прав на селище Пустух и рыбные лов-
ли на оз. Великом13 Утверждалось, что эта грамота являет собой доказа-
тельство существования веча как устоявшегося и постоянно действующе-
го института во Пскове уже в начале XIV в.14 Вече упоминается в эсхато-
коле грамоты, удостоверяющем правомочность выдачи пожалования: «То
воля господина Великого Пскова у святой Троицы на вече»15 Слово
«вече» употреблено в выражении, сходном с тем, что мы видели в инти-
10 Там же. С. 146. № 89; с. 152. № 96; Новые псковские грамоты. С. 71-72. № 32.
В грамоте № 89 посадник, тысяцкий и весь Новгород обращаются с запросом с целью
убедиться, что с означенного района собираются только издревле установленные побо-
ры. Данная грамота составлена в подтверждение того, что их запрос удовлетворен.
Грамота № 96 касается просьбы монахов из двух монастырей о передаче их монасты-
рям неких островов.
11 ГВ11П. С. 146. №89.
12 Schtick II. Riksdagens framvaxl. S. 20.
13 ГВНП. С. 318. № 333. Первое летописное упоминание псковского веча относится
к середине XV в.
14 См., например: Pickhan G. Gospodin Pskov. S. 187, 286.
15 ГВПП. С. 318. № 333.
137
туляциях и инскрипциях. Обе его части, первая из которых является обо-
значением места действия, вводятся локативными предлогами и не соеди-
нены союзом, что предполагает локативное значение и второй части вы-
ражения — «на вече». По своему синтаксическому положению слово «ве-
че» не является субъектом действия, и ничто в тексте грамоты не указы-
вает на то, что оно могло иметь властные функции и принимать какие-
либо решения. По-видимому, слово «вече» подразумевает лишь место
действия и отсылает к собранию как таковому.
Оба московских проекта договоров, составленных после побед 1456
и 1471 гг., содержат следующую фразу: «А вечнымъ граматамъ не бы-
ти»16 Однако этой фразы нет в новгородских проектах этих же соглаше-
ний, которые основаны на предшествующих договорах между Новгоро-
дом и его князьями17 Следовало бы ожидать, что новгородцы будут заин-
тересованы оговорить в этих договорах деятельность веча и подтвердить
его легитимность и власть, если оно действительно являлось признанным
политическим институтом с реальными полномочиями.
Выше я пытался показать, что московские летописцы подразумевали
под «вечем» некую присущую городскому населению, и в особенности
новгородцам, спонтанную и опасную силу. Так, московские летописцы
почти всегда рассматривают слово «вече» в качестве синонима слов «вос-
стание», «мятеж»18 Это необходимо иметь в виду при интерпретации вы-
ражения «вечнымъ граматамъ не быти» в проектах 1456 и 1471 гг.19
Представляется, что запрет был направлен против древней традиции по-
лучать общественное одобрение решениям и грамотам посредством пуб-
личного их оглашения — на вече. В пользу данной точки зрения может
говорить дополнение в московском варианте договора 1471 г.: грамоты,
писанные в Новгороде, не будут иметь силу до тех пор, пока великий князь
не подпишет их и не приложит свою печать20 В новгородских договорах
предлагается иной, традиционный для Новгорода, порядок издания доку-
ментов: великий князь должен издавать грамоты совместно с новгород-
ским посадником21 Из этого текста следует, что правом вводить в действие
документы общеновгородского значения обладал именно посадник, а не
вече. В сущности, ничто здесь не указывает на то, что вече вообще изда-
вало какие-либо грамоты. В то же время публичное оглашение текста
грамот и договоров (на вече) могло придавать им ббльшую легитимность.
Впрочем, по мнению великого князя, подлинную легитимность грамотам
16 Там же. С. 42. № 23; с. 49. № 27.
17 Там же. С. 39^11. № 22; с. 45^48. № 26.
18 См. гл. 3, § 3; гл. 4, § 1.2-1.3, §2.
19 Эти грамоты сохранились в составе рукописи, датируемой концом XV в. (см.:
Черепнин Л.В. Русские феодальные архивы X1V-XV веков. М/, Л., 1948. Ч. I. С. 334,
336).
20 ГВНП. С. 50. № 27.
21 Там же. С. 40. № 22; с. 46. № 26.
138
и договорам сообщали лишь его личная подпись и печать. Таким образом,
он мог быть заинтересован в отмене древнего обычая ратификации грамот
и посланий посредством их публичного прочтения.
В 1456 г. среди людей, направлявшихся в Москву для выплаты по-
следней части новгородской контрибуции, наряду с двумя Подвойскими
(военачальниками низшего звена) назван некий «вечны дьякъ Яковъ»22
В отличие от обычных новгородских посольств перечисленные люди, ко-
торым было поручено передать деньги, не являются представителями осо-
бых социальных групп. Не фигурируют они и среди тех, кто утверждал
мирный договор посредством крестоцелования, а значит— они не имели
особого политического значения. Следовательно, вече вряд ли играло ак-
тивную роль в ходе мирных переговоров.
«Вечный дьяк» упоминается и в летописях23 На основании этих двух
упоминаний нельзя сделать каких-либо определенных выводов о месте
вечного дьяка в новгородском обществе, однако, похоже, оно не было
особенно высоким. В обоих случаях вечного дьяка сопровождают Подвой-
ские, а ни те ни другие, как правило, не входили в состав важных дипло-
матических миссий, направляемых Новгородом. Возможно, посредством
слова «вечный» автор источника хотел показать, что этот дьяк представ-
лял все население, а не какую-то конкретную социальную группу или
должностное лицо.
3. «Динг» как синоним слова «вече»
Торговые контакты между Новгородом и Ганзой, разумеется, нашли
свое отражение в письменных источниках. Слово «вече» в них не фигури-
рует, однако в ряде случаев его переводом, по-видимому, выступает слово
«ding» («динг»). В грамоте 1439 г. динг упомянут в том самом выражении,
где нам неоднократно встречалось «вече»: «in deme dinghe uppe Iresloven
hove» — вместо «на вече на Ярославле дворе»24 Очевидно, здесь динг,
подобно вечу в русской конструкции, — это место действия. Однако тот
факт, что динг не упомянут в той части текста, где договор утверждается,
делает маловероятным его участие в соглашении в качестве политическо-
го института.
В средненемецком языке слово «ding» имело весьма широкое значе-
ние. В своей первоначальной форме ding подразумевал не только суд, но
и активную часть общины как таковой25 К концу средних веков палитра
значений этого слова стала особенно пестрой. Так, статья «Ding» в юри-
дическом словаре немецкого языка содержит 135 сложных слов и произ-
22 Там же. С. 43. № 24.
23 См. гл. 5, §3.1.
24 ГВНП. С. 113-114. №68.
25 Weitzel J. Dinggenossenschafl und Rechl: Unlersuchungen zum Rechlsversiandnis im
frankisch-deulschen Mittelalier. Koln, 1985. Bd. I. S. 63. Следует помнить, однако, что так
было за 400-500 лет до рассматриваемого здесь периода.
139
водных прилагательных26 Столь широкий спектр значений отражает мно-
гообразие и тонкости многочисленных судебных процедур того време-
ни27 В документах, касающихся внутренних дел Ганзы, «ding», как пра-
вило, встречается вместе со словом «hegen»28 Судя по юридическому сло-
варю, конструкция «hegen + ding» показывает, что суд был открыт в соот-
ветствии со сложившимися правовыми нормами и судебное разбиратель-
ство идет по установленным правилам. По-видимому, глагол «hegen» дол-
жен был указывать на то, что слово «ding» обозначало собрание, наделен-
ное судебными полномочиями. В упомянутых документах слово «ding»
соседствует с терминами, обозначающими судебных должностных лиц —
«richter» («судья»), «scheppen» («schofe» = «присяжные») и «vogede» («су-
дебный пристав»). А в четырех из перечисленных документов это делается
с целью удостоверения подлинности содержания документа. Во всех при-
мерах, приведенных в словаре средненижненемецкого языка, слово «ding»
обозначает суд или же каким-то образом связано с судом29
Мною были проанализированы десять документов, в которых слово
«ding» употребляется при описании новгородских событий30 В данных
документах слово «ding» призвано показать, что люди собрались и не рас-
ходятся, однако «ding» никогда не выступает активной действующей си-
лой. Действуют «русские» (новгородцы), а не некий правовой институт.
Рядом с «ding» здесь не встречается «hegen», что в ганзейских докумен-
тах, по-видимому, служило обозначением некоего правового собрания.
Похоже, слово «ding» здесь должно показать, что нечто было совершено
в присутствии народа: это могло быть публичное оповещение или рати-
фикация договора31 Видимо, это слово также использовалось для обозна-
чения собранного вместе населения. Например, в пяти из перечисленных
документов «ding» фигурирует в паре с «gemeine», и это, по-видимому,
показывает, что под «ding» подразумевалось «вся община»32
26 Среди значений, приведенных в словаре: обычное собрание; разного рода суды;
судопроизводство; отдельно взятая сессия суда; переговоры; день судебного заседания;
место суда; иск; судебное разбирательство и многое другое (Deutsches Rechlsworter-
buch. Bd. 2: bergtaue bis entschulden / E.F. von Riinssberg. Weimar, 1932-1935. Col. 933-
944).
27 Karg-Gasterstadt E. Allhochdeutsch thing— neuhochdeutsch Ding: Die Geschichte
eines Worles. B., 1958. S. 17.
28 LEKUB. Bd. 1:7. S. 355. № 519 (1426 r.); S. 495. № 691 (1428 r.); Bd. 1:9. S. 352-
353. № 496 (1439 r.); Bd. 1:12. S. 210-211. № 384; S. 327-329. №601 (1468 r.); S. 446-
447 № 776 (1471 r.).
29 Mittelniederdeutscher Worterbuch / K. Schiller, A. Lubben. Bremen, 1875-1881.
30 HUB. S. 364. № 704 (1406 г.); S. 413-414. № 788 (1407 г.); S. 415^16. № 794
(1407 r.); LEKUB. Bd. 1:4. Cols 453-454. № 1636 (1403 r.); Bd. Г.7. S. 220-222. № 311
(1425 г.); Cols. 111-114. № 2807 (1337 г.); Bd. 1:9. S. 99-100. № 155 (1437 г.); S. 302-
303. № 435 (1439 r.); S. 559. № 816 (1442 r.); RLA. S. 55-61. № 75 (1331 r.).
31 HUB. S. 413-414. № 788 (1407 r.); S. 415-416. № 794 (1407 r.).
32 В документах, датируемых 1406, 1407 (№ 788), 1425, 1437 и 1439 гг.
140
Однако в нескольких случаях слово «ding» относится к новгородцам,
собранным/мобилизованным в связи со спорами с немецкими купцами.
Примером тому служит документ, в котором описывается конфликт меж-
ду приезжими ганзейскими купцами и новгородцами в 1331 г.33 Сообща-
ется о том, как княжеский судебный пристав разогнал людей, явившихся
с «ding» и грабивших немецкий торговый двор. Данная ситуация перекли-
кается с той, что неоднократно встречалась нам в летописях. Затем немцы
урегулировали конфликте истцами при помощи должностных лиц города.
Это разозлило новгородцев, находившихся на «ding», однако они не под-
вергли сомнению законность соглашения. Тот факт, что «ding» не фигу-
рирует в той части документа, где описываются финальные события, ко-
гда конфликт был разрешен, также показывает, что под интересующим
нас словом не подразумевался институт, являвшийся составной частью
административных структур города.
Очевидно, что упоминаемый в новгородско-ганзейских документах
«ding» не обладает функциями, которые прослеживаются у него в средне-
нижненемецком языке34 Не исключено, что «gemeine» помещено рядом
с «ding», чтобы подчеркнуть, что новгородский «ding» не идентичен ган-
зейскому — например, очевидно, что новгородский «ding» не имеет ниче-
го общего с судом.
По всей видимости, между «ding» и официальными властями Новго-
рода (т.е. посадником, тысяцким и князем или его наместником) имеется
существенное различие. В нескольких примерах слово «ding», подобно
вечу, обозначает людей, совместно действующих в конфликтной си-
туации. Под этим словом явно подразумевается некая мобилизация, но
оно применимо и в тех случаях, когда требуется просто описать населе-
ние, собравшееся на важную официальную церемонию — например, на
подписание какого-то договора. В Германии и Скандинавии тинг был
древним правовым институтом, однако ничто не указывает, что озна-
ченный смысл вкладывался в это слово авторами документов при опи-
сании событий в Новгороде. Напротив, характер использования этого
слова в повествовании о новгородских событиях подтверждает сделан-
ные ранее выводы: слово «ding», равно как и слово «вече», употребля-
лось для обозначения собравшегося или активно действовавшего насе-
ления35
33 RLA. S. 55-61. № 75 (1331 г.); см. также: LEKUB. Bd. 1:7. S. 220-222. № 311
(1425 г.).
34 Это любопытная проблема филологического характера, требующая пристального
внимания специалистов в области средненпжненемецкого языка.
35 Ср.: Клейненберг И.Е. Известия о новгородском вече первой четверти XV века
в ганзейских источниках // История СССР 1978. №6. С. 170-175. По утверждению
Клейненберга. ганзейский материал подтверждает гипотезу о вече как о политическом
институте.
141
5 2. Законодательные источники
Слово «вече» встречается в двух памятниках законодательства: Новгород-
ской судной грамоте (НСГ) и Псковской судной грамоте (ПСГ)36 НСГ
записана, по-видимому, между 1471 и 1478 гг., но отражает более ранние,
утраченные своды права37 ПСГ, судя по ее вводной части, была издана
в 6905 (1396/97) г. НСГ сохранилась в списке 70-х годов XV в., а ПСГ —
в одном полном списке XVI в. и одном неполном рубежа XVI-XVII вв.
Вече упоминается во вводных частях обоих памятников, а также в одной
из статей НСГ и в трех статьях ПСГ Упоминание веча в этих источниках
может навести на мысль, что вече обладало полномочиями судебного ор-
гана. Но так ли это? Подтверждается ли это при детальном анализе сооб-
щений НСГ и ПСГ?
1. Новгородская судная грамота
Этот правовой документ начинается с вводной части, где перечисля-
ются лица, его издавшие: «Доложа господы великих князей, великого кня-
зя Ивана Васильевича всея Руси, и сына его, великого князя Ивана Ивано-
вича всея Руси, и по благословенью нареченного на архиепископство Ве-
ликого Новагорода и Пъскова священноинока Феофила, се покончаша
посадникы Ноугородцкие, и тысятцкие ноугородцкие, и бояря, и житьи
люди, и купци, и черные люди, вся пять концов, весь государь Велики
Новгород на вече на Ярославле дворе»38 В точности как в летописях
и грамотах, вече здесь не является составной частью подлежащего. Это
слово имеет значение места действия, что подтверждает знакомая нам
конструкция с двумя локативными предлогами без промежуточного сою-
за. Вероятно, составитель НСГ желал подчеркнуть, что собрание пред-
ставляло все население Новгорода или же что этот документ был ратифи-
цирован в присутствии новгородцев на официальном публичном меро-
приятии.
В основном тексте НСГ слово «вече» встречается лишь в одной ста-
тье (34): «А кто на кого возьмет грамоту судную, а будет ему дело до су-
дьи или до истца, ино ему переговариватся с ними месяць: а не почнет
переговариватця в тот месяць, ино взять на него приставы с веча, да
36 Текст НСГ см.: ПРП. Вып. 2: Памятники права феодально-раздробленной Руси.
X11-XV вв. М., 1953. С. 212-218; Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 1: Зако-
нодательство Древней Руси. М., 1984. С. 304-308. Текст ПСГ см.: ПРП. Т. 2. С. 286-
301; Российское законодательство. Т. 1. С. 331-342; Алексеев Ю.Г Псковская Судиая
грамота: Текст. Комментарий. Исследование. Псков, 1997 С. 37-47. Факсимиле основ-
ного списка ПСГ см. там же. С. 9-36.
37 Этот документ был, вероятно, записан после победы Ивана III над Новгородом
в 1471 г., поскольку в его вводной части говорится, что новгородцы совещались с ве-
ликим князем Иваном Васильевичем (1440-1505) и его сыном Иваном Ивановичем
(1458-1490). Наличие слова «вече» в документе не позволяет датировать его временем
позднее 1478 г., когда Новгороду было отказано в праве иметь вече.
”ПРП. Т. 2. С. 212.
142
имать его в городе и в селе с ты ми приставы; а почнет хорониться от при-
ставов, ино его казнить всим Великим Новымгородом»39 40 Итак, если чело-
век не начнет переговоры с истцом в течение месяца после вынесения
приговора, к нему будут посланы приставы «с веча». Приставы возьмут
его под стражу вплоть до исполнения приговора от лица всего Новгорода.
Что подразумевается здесь под словом «вече»? Сохранившиеся статьи
НСГ содержат множество ссылок на суд, однако вече упоминается в них
лишь единожды. Следовательно, слово «вече» вряд ли подразумевает
здесь суд как таковой. К тому же данная статья сначала говорит о судной
грамоте («грамоту судную») и завершается утверждением, что «весь
Великий Новгород» будет казнить человека, пренебрегшего этой грамо-
той. Очевидно, что вече не было ни институтом, издававшим первона-
чальную судебную грамоту, ни органом, ответственным за конечное нака-
зание. Вече как-то связано с приставами, однако неясно, что именно здесь
имеется в виду.
Вече вряд ли может быть судебным органом (и тем более органом, иг-
рающим существенную роль в судопроизводстве) хотя бы потому, что
лишь однажды упоминается в этом правовом тексте. В пользу такого вы-
вода говорит и тот факт, что Иван III наложил запрет не только на вече, но
и на местное судопроизводство, тем самым подчеркнув, что речь идет
о разных вещах41 Однако остается впечатление, что вече все же могло
обладать некими судебными или общественными функциями. Может быть,
под этим словом подразумевался народ как таковой и, следовательно,
приставы назначались из числа жителей Новгорода, присутствовавших на
собрании (вече)? Подобное предположение не шло бы вразрез с характе-
ром употребления термина «приставы» в ПЗЛ под 1471 г.42
2. Псковская судная грамота
Вводная часть ПСГ сообщает, что этот документ опирается на более
древние правовые нормы. Здесь также говорится о том, что грамота полу-
чила благословение от псковского духовенства и была издана всем Пско-
вом — «на вечи»: «Ся грамота выписана из великаго князя Александровы
грамоты и из княж Костянтиновы грамоты и изо всех приписковъ псковъ-
ских пошлинъ по благословению отец своих поповъ всех 5 съборовъ,
и священников, и дияконов, и священноиноков и всего Божия священьст-
ва всем Псковом на вечи, в лето 6905-е»43
Как мы уже неоднократно видели, под «вечем», помимо прочего, мог-
ло подразумеваться собрание жителей города. Скорее всего, и в процити-
39 Там же. С. 216-217.
40 Из НСГ и ПСГ очевидно, что под «вечными грамотами» документов 1456
и 1471 гг. вряд ли имеются в виду судебные грамоты (см. выше, § 1.2 настоящей главы).
41 См. гл. 5, § 4.
42 Ср. летописное сообщение 1471 г. (гл. 5, § 3.2).
43 ПРП. Вып. 2. С. 286; АлексеевЮ.Г. Псковская Судная грамота. С. 9, 37.
143
рованном отрывке речь идет о том, что ПСГ была ратифицирована на
публичной церемонии, в присутствии всего населения Пскова. Точка зре-
ния, что ПСГ принималась вечем как высшим государственным органом44,
не кажется достаточно обоснованной.
Статья 3 ПСГ рассказывает, как именно посаднику следует действо-
вать в качестве должностного лица и судьи: «А которому посаднику сести
на посадничество, — ино тому посаднику кресть целовати на томъ, что
ему судить право по крестному целованию, а городскими кунами не ко-
рыстоватися, а судом не метится ни на кого ж, а судомъ не обчитись,
а праваго не погубити, а виноватаго не жаловати, а безъ неправы челове-
ка не погубити ни на суду, на вечи»45 Конструкция «на суду, на вечи»
(с двумя локативными предлогами без промежуточного союза) похожа на
те, что были рассмотрены выше. Очевидно, что слова «суд» и «вече» идут
в паре и второе слово поясняет первое. Следовательно, этот отрывок
можно перевести так: «Посадник не должен выносить бездоказательных
приговоров — даже (?) на суде публично (на вече)».
Следующая статья (4) подтверждает правильность такой интерпрета-
ции: «А князь и посадникъ на вечи суду не судять, судити имъ у кня-
зя на сенехъ, взираа въ правду по крестному целованью. А не въеудят
в правду, ино Богъ буди имъ судия на второмъ пришествии Христове.
А тайных посуловъ не имати ни князю, ни посаднику»46 Князь и посад-
ник должны вести процесс не «на вече», а в княжеской резиденции.
«Вече» в этом пассаже— это, очевидно, публичное собрание, на кото-
ром в принципе может проходить суд, однако ПСГ запрещает такой по-
рядок. Это подкрепляется информацией статей 5, 26 и 42 НСГ, согласно
которым круг лиц, допускавшихся на суд, ограничивается непосредст-
венно заинтересованными в деле людьми47 Таким образом, по-види-
мому, прав был В.И.Сергеевич, выказывавший скептическое отношение
к идее о вече как об органе власти, вершившем правосудие (при том что
ученый считал вече политическим институтом с властными полномо-
чиями)48
Последняя заслуживающая здесь внимания статья ПСГ (статья 108)
касается порядка привнесения в грамоту новых норм и отмены старых:
«А которой строке пошлинной грамоты нетъ,— и посадникомъ доло-
жить Господина Пскова на вечи, да тая строка написать. А которая
строка в сеи грамоте нелюба будет Господину Пскову, ино та строка вод-
но выписать вонь из грамотъ»49 Здесь также слово «вече» обозначает со-
брание населения. В средневековой Европе известны примеры публично-
44 Ср.: Pickhan G. Gospodin Pskov. S. 292.
45 ПРП. Вып. 2. С. 286; Алексеев Ю.Г Псковская Судная грамота. С. 9, 37.
46 ПРП. Вып. 2. С. 286; Алексеев Ю.Г Псковская Судная грамота. С. 9—10, 37.
47 ПРП. Вып. 2. С. 286, 289, 292.
48 Сергеевич ВЛ. Вече и князь. С. 72, 102.
49 ПРП. Вып. 2. С. 300; Алексеев Ю.Г. Псковская Судная грамота. С. 34,47.
144
го одобрения новых законов50 Кажется вероятным, что данный пассаж
следует понимать именно в том смысле, что новые статьи обретали силу
посредством оглашения их на собрании населения — на вече. Это вполне
согласуется и с тем, как слово «вече» используется в начальных частях
как ПСГ, так и НСГ
Выводы
Вече упоминается лишь в немногих из дошедших до нашего времени ак-
товых и эпистолярных документов, что само по себе косвенно свидетель-
ствует против гипотезы о нем как о важном политическом институте Нов-
города и Пскова. Анализ упоминаний данного термина в грамотах и по-
сланиях не выявил каких-либо признаков деятельности веча в качестве
института, наделенного властными полномочиями. Так, вече не упоми-
нается в тех местах документов, где говорится об утверждении или
ратификации соглашений. Новгородские проекты мирных договоров 1456
и 1471 гг. демонстрируют, что важные грамоты Новгорода издавали по-
садники, а не вече. Нет указаний на то, что вече вообще издавало когда-
либо грамоты; к тому же оно никогда не предстает активным субъектом51
Единственные два упоминания «вечевых грамот» встречаются в связи
с их запретом. Это до некоторой степени напоминает ситуацию с вечевым
колоколом. Похоже, в Москве слово «вече» употребляли для обозначения
некой абстрактной политической силы в Новгороде, силы, в которой
усматривали серьезную опасность. Одновременно ничто не указывает на
то, что сами новгородцы считали вече некой составляющей своей незави-
симости; и определенно они не подразумевали под словом «вече» госу-
дарственный орган Новгорода.
Примеры употребления слова «вече» в НСГ и ПСГ подкрепляют выво-
ды, сформулированные выше: вече не могло быть судебным органом; оно
обозначает лишь собрание населения, на котором могут осуществляться
те или иные формальные процедуры52
wCp.: Black A. Political Thought. Р 125-127; Blickle Р., Ellis 5.. Osterberg E. The
Commons and the State: Rcprcsentaiton, Influence, and the Legislative Proccss// Resistance,
Representation, and Community. P 125, 132-133.
51 По утверждению К. Цсрнака, вплоть до XV в. у веча нс было полномочий утвер-
ждать документы и в «рамотах оно представляло собой лишь политико-технический
термин без каких-либо четких функций (Zernack К. Die burgstadtischcn Volksversamm-
lungcn. S. 184, Anm. 803). В то же время исследователь замечает, что с XV в. в летопи-
сях под «вечем» начинают подразумевать и нечто отличное от института народного
собрания (ibid. S. 158). С одной стороны, два эти утверждения несколько противоречат
друг другу, с другой — подводят пас к важному выводу: слово «вече» в источниках
вряд ли обозначает какой-либо государственный политический институт. Рассмотрен-
ный выше материал не подтверждает мнения Цернака о том, что с XV в. вече все же
стало обладать полномочиями издавать документы.
Ср. гл. 5, § 4.
145
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В историографии вече чаше всего рассматривается в качестве политиче-
ского института, занимающего важное место в государственной структуре
древнерусских городов, в особенности Новгорода и Пскова. К сфере ком-
петенции веча относят избрание и смещение князей, епископов, посадни-
ков и тысяцких, контроль за их деятельностью, принятие решений отно-
сительно войны и мира, заключение торговых соглашений, наделение
землей и привилегиями, законотворчество.
В формировании представлений о вече как о государственном инсти-
туте крайне важную роль сыграло то, что исследователи обычно учитыва-
ют не только прямые, но и косвенные свидетельства источников, т.е. такие,
где само слово «вече» не употребляется. Действия, которые, как обычно
считается, подпадают под юрисдикцию веча, рассматриваются как ини-
циированные вечем — даже если само слово «вече» в данном сообщении
не употреблено. Это, конечно, рискованный путь. Поэтому в настоящей
работе были рассмотрены только прямые сообщения о вече — в летопи-
сях, а также в актовых, эпистолярных и законодательных источниках.
Новгород — единственный город, применительно к которому мы име-
ем упоминания веча почти на всем протяжении изучаемого периода (997—
1518). Новгородское вече впервые упоминается под 1016 г., а в последний
раз — под 1478 г. Все свидетельства о вече на территории Южной и Юго-
Западной Руси относятся к периоду с 997 по 1231 г., в Суздальских зем-
лях— с 1262 по 1382 г., а во Пскове — с 1454 по 1518 г. Большинство
известий о вече находятся в летописях тех же регионов, где происходили
соответствующие события. Однако есть и исключения: так, все сообще-
ния о вече в Новгороде до 1193 г. содержатся в южнорусской Ипатьев-
ской летописи.
Уже некоторые соображения, связанные с анализом языка, указывают
на то, что слово «вече» не обозначало политический институт. Так, в ка-
честве синонимов «веча» летописцы нередко используют различные слова
со значением «собрание». Но ведь термин, обозначающий политический
институт, не может иметь синонимов! Слово «вече» употребляется в со-
ставе выражения «начали делать вече» («почаша/начаша вече деяти»),
что, скорее, должно указывать на некий процесс, а не на властный орган.
Сюда же следует добавить конструкции, где «вече» фигурирует вместе
с аористом глагола «быти» («бысть вече», т.е. «вече случилось»). Есть
немало примеров, когда слово «вече» явно обозначает место или способ
действия, но никак не действующий субъект — политический орган.
Важно отметить, что слово «вече» используется в летописях не систе-
матически. Часто в одном списке какой-нибудь летописи мы встречаем
это слово, а в другом списке при описании тех же событий его нет, и смысл
рассказа при этом существенно не меняется. Все это, наверное, говорит
о нетермииологичности, даже о малозначительности этого слова.
146
Итак, в каких значениях слово «вече» выступает в источниках?
«Вече» часто фигурирует в рассказах о мятежах. Это особенно харак-
терно для МЛС, однако касается и прочих летописей. Довольно часто под
«вечем» подразумевается мобилизация оппозиционно настроенных по от-
ношению к князю людей — обычно злонамеренных, по мнению летопис-
ца, — но при этом оно никогда не выступает активной действующей си-
лой. В нескольких случаях летописец повествует о том, как новгородцы
сначала подняли восстание, а уже потом, перед выступлением, устроили
собрание («створиша вече») — например, в 1477 г., когда на вече среди
прочего они порубили на куски одного человека. «Вече» и «вечники» вы-
ступают как синонимы «мятежа» и «мятежников».
Однако в рассказах о восстаниях слово «вече» прежде всего подразу-
мевает мобилизацию восставших или совокупность мобилизованных лю-
дей. Речь могла идти также о мобилизации в условиях войны или о моби-
лизации враждебных друг другу группировок в ходе внутригородских
междоусобных конфликтов. Слово «вече» нередко используется при опи-
сании собраний или мобилизации населения в ситуации нависшей над
городом угрозы или в условиях осады, особенно в период до середины
XII в. Иногда это слово обозначает собрания в войске в ходе военных
кампаний.
Слово «вече» также используется для обозначения мирных собраний
населения города. Люди могли собираться, чтобы принять участие или
стать свидетелями формальных церемоний (например, ратификации мир-
ного договора, вступления в должность архиепископа или князя, отрече-
ния или прощания с князем). Анализ семи сообщений об избрании новго-
родских архиепископов (в период с 1193 по 1471 г.) показывает, что под
«вечем» имеется в виду скопление людей, ожидающих на улице, в то вре-
мя как внутри собора проходит финальная стадия выборов. По-видимому,
люди, присутствующие на вече, находятся там для того, чтобы стать оче-
видцами этого важного события. Они могли выступать в роли свидетелей
и в других случаях — например, при вручении даров или передаче денег.
Людей созывали на вече, чтобы сделать важное публичное объявление
или получить одобрение какого-либо решения.
Хотя летописцы вполне могли негативно относиться к вечевым собра-
ниям, само слово «вече» никогда не употребляется с какими-либо уничижи-
тельными эпитетами. Летописцы могут осуждать действия тех или иных
людей или групп, однако они никогда не осуждают вече как таковое. Это
слово можно встретить как в летописных фрагментах, в которых автор
сочувствует действиям собравшихся людей, так и там, где летописец осу-
ждает «вечников». «Вече» — нейтральное понятие для летописцев.
Все сказанное приводит нас к следующему выводу: слово «вече» обо-
значает просто собрание жителей города — городской общины. Это слово
подразумевает, что собралось много горожан. Летописец не делает разли-
чия между созывом людей и созывом веча. Многообразие ситуаций, при
147
описании которых летописцы употребляют слово «вече», говорит о том,
что под ним не скрывается политический институт с четко очерченными
полномочиями.
Традиционно считается, что вече избирало высших должностных лиц
города, однако ни разу это слово не употреблено в связи с назначением
князей, посадников или тысяцких. Вече упоминается только в связи с на-
значением архиепископов и воевод (Псков, 1463 г.), однако ни из одного
текста не следует, что вече было субъектом, их избиравшим; скорее, оно
было местом, где происходило избрание. Вообще, вече нигде не предстает
в качестве субъекта, ответственного за те или иные решения. Более того,
это слово даже грамматически почти никогда не выступает в роли подле-
жащего, Вече не является и контрагентом в переговорах с князьями —
а оно, вне всякого сомнения, выступало бы в качестве такового, будь оно
важным политическим институтом. Созыв веча — действенный способ
давления на князей и большая головная боль для них, однако все же ве-
че — это не орган, выражающий интересы города в противостоянии с кня-
зем.
Также традиционно вечу приписываются законодательные и судебные
функции, однако в тексте ПСГ и НСГ ничто не указывает ни на то, ни на
другое. Напротив, в ПСГ прямо сказано, что суд не может вершиться на
вече. В законодательных источниках, как и в летописях, слово «вече» обо-
значает собрание населения, а не орган с определенными полномочиями.
Вечевые собрания, конечно, могли быть мощной политической силой.
Иногда собрания, созванные для сугубо мирных целей (например, чтобы
заслушать важное объявление), превращались в бунтующую толпу. В не-
которых случаях совершенно очевидно, что большинство присутствовав-
ших на вече людей даже не знало заранее, о чем им будут говорить. На-
против, были те — наверное, городские власти, — кто такой информацией
обладал. Также очевидно, что насилие и стихийные вспышки недовольст-
ва, нередко имевшие место на вече, не санкционировались и не одобря-
лись городскими властями. Осуждаются они обычно и летописцами, ко-
торые часто указывают, что подобные действия были результатом козней
дьявола. Тот факт, что запрет вечевых собраний был одним из требований
великого князя при ликвидации независимости Новгорода и Пскова, пока-
зывает, что князья боялись веча. Однако боялись они не политического
органа, но спонтанных проявлений народного протеста, нередко сопрово-
ждавшихся насилием.
Как кажется, жители древнерусских городов полагали, что у них есть
некоторые права, и предпринимали активные действия, чтобы эти права
защитить. Это не специфически древнерусское явление, оно характерно
для средневековых городов и в других частях Европы. И там собрания
людей были мощной силой, с которой приходилось считаться. Слово «ве-
че», таким образом, может обозначать и собрание людей, выражающих
свое недовольство чем-либо, — если так можно выразиться, «действую-
148
щий народ». Даже если вечевое собрание было первоначально созвано по
другому, «мирному» поводу, оно могло с легкостью превратиться в про-
тестное, опасное для правителей. Понятно, что чем более прокняжески
настроен летописец, тем скорее он будет рассматривать вече в качестве
мятежа. И понятно, что в интересах князей было не допускать больших
собраний; даже городские власти не могли быть уверены, что они смогут
удержать ситуацию под контролем. В то же время вече было частью по-
литической культуры Древней Руси, нормальным способом выражения на-
родного недовольства1 В борьбе за власть и влияние противоборствую-
щие партии нередко использовали вечевые собрания в своих интересах.
Традиция вечевых собраний входила в противоречие с укреплявшейся
княжеской властью, а позднее — с политической централизацией. Вот
почему в МЛС, в статьях начиная с XIII в. слово «вече» начинает упот-
ребляться исключительно в значении «мятеж». Хотя московские князья
и запретили вечевые собрания в Новгороде и Пскове, слово «вече» не фи-
гурирует в списке должностей и институтов, лишенных власти в Новго-
роде в 1477 г. Это — важный аргумент в пользу того, что вече не было
политическим институтом.
Не подтверждают мнение о вече как о политическом институте и разо-
бранные в главе 5 (§ 5) немногочисленные известия о «вечевых колоко-
лах», равно как и рассмотренные в главе 6 (§ 1.2) сообщения о «вечевых
грамотах». Те и другие упоминаются в источниках лишь в связи с их за-
прещением. Создается впечатление, что в Москве со словом «вече» ассо-
циировали некую абстрактную, стихийную политическую силу, характер-
ную для независимых Новгорода и Пскова и весьма опасную для власти
московского великого князя. Именно поэтому потребовалось снимать коло-
кола важнейших соборов («вечевые колокола») и прерывать традицию
публичного одобрения важных решений («вечевые грамоты»). Но ниот-
куда не следует, что сами новгородцы и псковичи ассоциировали со сло-
вом «вече» независимость и традиционный уклад их городов-республик.
Таким образом, слово «вече» в древнерусских письменных источниках
обозначает собрания большого числа горожан, происходившие по самым
разным поводам — от формальных церемоний до вооруженных мятежей.
Часто слово «вече» ассоциируется с городской общиной как таковой или
по крайней мере с какой-то ее значительной частью. У веча не было четко
очерченных полномочий; скорее, влияние и сила веча заключались просто
в возможностях большой толпы, в ее непредсказуемости и стихийности.
Совершенно очевидно, что вече можно рассматривать как важную форму
политической жизни и как серьезную политическую силу, однако его
нельзя рассматривать как политический институт.
1 Ср.: Brady Th.A. The Urban Belt and the Emerging Modern State. The Holy Roman
Empire. Introduction: the State and the Cities in the German-Speaking World // Resistance,
Representation and Community. P. 247.
149
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
Употребление слова «вече» в летописных текстах (сводная таблица)1
Год Место Лавр./ М.-А. Ипат. НПЛ ст. НПЛ мл. (Ко- мисс, список) НК (части А и Б) НЧЛ ЛА СПЛ МЛС2 П1Л П2Л ПЗЛ
997 Белго- род вече (3) вече (3) — вече (З.А) вече — вече (3) вече (3, Эрмит.) — — —
1015 Новго- род вече вече описа- ние (под 1016г.) вече (под 1016 г.) вече (А) вече (2) — вече (2) вече (2, Эрмит.) — — —
1068 Киев вече (2) вече (2) описа- ние вече (2) вече (2, А) вече (2) — вече (2) вече (2, Эрмит.) — — —
1069 Киев вече вече описа- ние вече вече (А) вече — вече вече (Эрмит.) — — —
1097 Влади- мир- Волын- ский вече вече (2) описа- ние описа- ние описа- ние описание описа- ние событие событие — — —
1 Приняты следующие обозначения: вече — в тексте употреблено слово «вече», в скобках цифрой указано количество упоминаний
и при необходимости — конкретный список летописи; описание — в тексте имеется описание события, которое в других летописных сво-
дах названо «вечем»; событие — в тексте имеется рассказ о событии, которое по своему характеру близко к вечу, но словом «вече» не обо-
значается; тире — в тексте отсутствует информация о событии, названном в других сводах «вечем». Пустая клетка означает, что в данном
летописиом своде соответствующий текст отсутствует.
2 Там, где не указано иное, текст МЛС приводится по Уваровскому списку.
1097 Влади- мир- Волын- ский вече вече описа- ние описа- ние описа- ние описание описа- ние вече (под 1099 г.) — — —
1140 Новго- род описа- ние вече (2) описа- ние описа- ние описа- ние описание — описа- ние описа- ние — — —
11463 Звени- город- Галиц- кий описа- ние вече описа- ние описа- ние описа- ние описание — описа- ние вече (2) — —
1146 Киев описа- ние вече (2) описа- ние описа- ние описа- ние описание — описа- ние вече (2) — — —
1147 Киев событие вече событие событие вече (Б) вече вече вече событие — — —
1148 Новго- род описа- ние вече описа- ние описа- ние описа- ние описание — описа- ние вече (2, под 1149 г.) — — —
1159 Полоцк — вече — — — — — — событие -— — —
1160 Новго- род описа- ние вече описа- ние описа- ние — описание описа- ние описа- ние — — —
1161 Новго- род — вече (2) описа- ние описа- ние описа- ние описание — описа- ние описа- ние —
1169 Новго- род — вече (2) — — — — — — вече (2, под 1168 г.) — — —
3 В Ипат. это событие описано под 1146 г., в Лавр, и МЛС — под 1144 г., а в других летописях — под 1145 г.
Год Место Лавр. / М.-А. Ипат. НПЛ ст. НПЛ мл. (Ко- мисс, список) НК (части А и Б) НЧЛ ЛА СПЛ МЛС П1Л П2Л ПЗЛ
1176 Разные города Руси4 вече — — — —- — — — вече -— — —
1185 Треполь описа- ние вече описа- ние описа- ние описа- ние описание описа- ние описа- ние описа- ние — — —
1193 Новго- род — — событие вече вече (А) вече событие вече — — — —
1209 Новго- род вече (М.-А.) вече вече вече (А) вече — вече вече (под 1207 г.) — —
1214 Новго- род и Смо- ленск — — вече (3) вече (2) — описание — — — — — —
1215 Новго- род — — вече(3) вече (3) вече (Б) вече (2) описа- ние — вече — — —
1217 Мед- вежья Голова (Оден- пс) вече вече вече (А) вече
4 В этом известии говорится о вече как о повсеместно принятой практике: «Новгородци бо изначала и смоляие, и кыяие, и полочаие,
и вся власти яко ж на думу на веча сходятся».
1218 Новго- род — — вече вече — — — — — — — —
1218 Новго- род — — вече (2) вече (3) — вече (3) описа- ние —. — — — —
1228 Р Нева вече (М.-А.) — вече вече — вече — вече — —• — —
1228 Новго- род — — вече вече — вече — — — — — —
1228 Новго- род —- — вече (2) вече (2) — вече (2) вече (под 1219 г.) — — — — —
1229 Старго- род5 — вече — — — — — — — — —- —
1230 Новго- род — — вече (4) вече (4) — вече (4) вече — — — — —
1231 Галич — вече — — — — — — — — —- —
1255 Новго- род описа- ние — вече (2) вече (2) — вече (2) — вече (2) вече (2) — —- —
1262 Суз- дальская земля6 вече — — — вече (Б) вече вече вече вече — — —
1270 Новго- род — — вече (2) вече (2) — вече (2) — вече (2) вече (2) —- — —
1289 Ростов вече (М.-А.) — — — — — — вече — — —
НПЛ НК
5 М.Б. Свердлов отождествляет Старгород с городом Калиш (см.: Свердлов М.Б. Генезис и структура. С. 53).
6 В МЛС перечисляются конкретные города. Ростов, Владимир, Суздаль, Ярославль, Переяславль.
Год Место Лавр./ М.-А. Ипат. НПЛ ст. мл. (Ко- мнсс. список) (частн А н Б) НЧЛ ЛА СПЛ МЛС П1Л П2Л ПЗЛ
1290 Новго- род -— — вече — вече описа- ние — — — — —
1291 Новго- род — — вече вече (А) вече — — — — — —
1299 Новго- род — — вече вече вече (А) вече — событие — — — —
1304 Кост- рома — — — — — — — вече (Эрмит.) — — —
1305 Нижиий Новго- род — — — вече (Б) вече вече (под 1306 г.) вече вече (Эрмит.) — — —
1316 Новго- род — вече вече — вече вече вече — — — —
1337 Новго- род — вече вече — — — — — — — —
1340 Торжок — — вече вече (А) вече вече вече (под 1341 г.) вече — — —
1342 Новго- род — — вече (3) описа- ние вече (4) вече (4) — — — — —
1345 Новго- род — — вече — описание описа- ние описа- ние — — — —
1346 Новго- род — — вече (2) вече (2, Б) вече (2) вече (2) вече (2) вече (2) — — —
1359 Новго- род — событие — событие вече (2) — -— — — —
1375 Новго- род — вече (2) — — —- — вече (под 1376 г.) — — —
1382 Москва — — вече (2, Б) вече (2) вече (2) вече вече — — —
1384 Новго- род — вече (2) описа- ние вече (7) вече (2) — -— — — —
1385 Новго- род — — — вече событие — -— — — ! —
1388 Новго- род — вече событие вече (2) вече описа- ние -— — — —
1388 Новго- род — вече — вече вече — -— — — —
1393 Торжок — описа- ние описа- ние описание описа- ние описа- ние вече — — —
1415 Новго- род — вече (2) описа- ние вече (2) вече (2) событие событие — — —
1418 Новго- род — вече (2) — вече (2) вече вече (2) -— — — —
1421 Новго- род вече (2) описа- ние описание описа- ние описа- ние — — —
1437 Новго- род вече вече вече -— — — —
1446 Новго- род — вече вече -— — — —
Год Место Лавр./ М.-А. Ипат. НПЛ ст. НПЛ мл. (Ко- мисс, список) НК (части А и Б) НЧЛ ЛА СПЛ МЛС П1Л П2Л ПЗЛ
1454 Псков — — — событие событие вече (Стро- ев.)
1456 Новго- род описание описа- ние вече описа- ние описа- ние описа- ние
1456 Псков — — — вече (Тихан.) описа- ние собы- тие
1458 Новго- род описание вече — — — —
1458 Псков — — — описа- ние описа- ние вече (Стро- ев.)
1461 Псков — — — вече (Погод.) описа- ние описа- ние
1461 Псков — — — вече (Тихан.) событие собы- тие
1461 Псков — — — вече (Тихан.) описа- ние собы- тие
1462 Псков — — — вече (Тихан.) событие собы- тие
1463 Псков — — — вече (Погод.) вече описа- ние
1463 Псков — — — вече (Тихан.) описа- ние вече (Стро- ев.)
1463 Псков — — — вече (Тихан.) описа- ние собы- тие
1463 Псков — — — вече (4, Тихан.) событие вече (5, Стро- ев.)
1464 Псков — — — вече (Тихан.) — вече (Стро- ев.)
1464 Псков — — — вече (Тихан.) — вече (Стро- ев.)
1466 Псков — — — вече (Тихан.) — вече (Стро- ев.)
1466 Псков — — — вече (Тихан.) — собы- тие
1467 Новго- род — вече — — — —
1469 Псков — — описа- ние — вече (2, Стро- ев.)
1471 Новго- род описание вече — описа- ние вече (Стро- ев.)
Год Место Лавр./ М.-А. Ипат. НПЛ ст. НПЛ мл. (Ко- мисс, список) НК (части А и Б) НЧЛ ЛА СПЛ МЛС П1Л П2Л ПЗЛ
1471 Новго- род вече (спи- сок Дубров- ского) вече (4) — — —
1471 Псков — — — — вече (Стро- ев.)
1471 Псков — — — — вече (4, Стро- ев.)
1471 Псков — — — — вече (Стро- ев.)
1471 Псков — — — описа- ние вече (Стро- ев.)
1472 Псков — — — — вече (Стро- ев.)
1473 Псков — — — — вече (Стро- ев.)
1474 Псков описание описа- ние — описа- ние вече (Стро- ев.)
1476 Псков —- — — вече (2, Стро- ев.)
1476 Псков — — — — вече (Стро- ев.)
1477 Псков — — — описа- ние вече (Стро- ев.)
1477 Псков — — — описа- ние вече (Стро- ев.)
1477 Новго- род — вече (2) — — вече (2, Стро- ев.)
1477 Новго- род — вече — — —
1478 Новго- род описание вече (2) — — —
1478 Псков — описа- ние — описа- ние вече (5, Стро- ев.)
Год Место Лавр./ М.-А. Ипат. НПЛ ст. НПЛ мл. (Ко- мисс, список) НК (части А и Б) НЧЛ ЛА СПЛ МЛС П1Л П2Л ПЗЛ
1478 Новго- род описание вече (3) — вече (2) вече (2, Стро- ев.)
1478 Псков — — — — вече Стро- ев.)
1480 Псков — — — описа- ние вече (4, Стро- ев.)
1484 Псков — вече (Погод.) описа- ние1 —
1485 Псков — вече (Погод.) вече (2) —
1486 Псков — — — вече —
1486 Псков — — вече событие —
1486 Псков — — — вече (2) —
1489 Псков — — вече (Погод.) —
1495 Псков — вече (3, Погод.) —
Убийство Гавриила в П2Л отмечено под 1485 г.
1498 Псков — вече (Погод) —
1499 Псков — вече (4. Погод) описа- ние
1501 Псков — вече (3, Погод) —
1509 Псков — вече (Погод ) —
1510 Псков вече (2, Голи- цынский список) вече (7, Ар- хив )
1518 Псков вече (2, Погод ) вече (Стро- ев)
ПРИЛОЖЕНИЕ 2
Об этимологии слова «вече»
Существительное «вЪче» обычно связывается с глаголом «вещать»1 Ре-
конструируется праславянское существительное «*v£tjo» («в^че»), но не
вполне ясна глагольная форма, от которой это слово могло произойти.
Имеется старославянский глагол «вЪщати» («вЪштати» — «говорить»,
«рассказывать», «сообщать»)2 3 однако этот глагол, по правилам словооб-
разования, должен был бы происходить от существительного, а отнюдь не
наоборот.
Альтернативная этимология была недавно предложена Антуанеттой
Гранберг По ее мнению, слово «вЪче» происходит от реконструируемой
основы глагола «вЪдати» («знать»): «*v£d-», имевшей, вероятно, оглу-
шенный вариант «*v£t-». Невозможно точно определить, когда возникло
слово «вЪче». Однако тот факт, что не только глагол «вЪдати», но и слово
«вЪче» в разных вариантах присутствуют в разных славянских языках4,
заставляет относить появление этого слова к эпохе праславянского един-
ства.
Другой вопрос состоит в том, каково могло быть изначальное значение
слова «вЪче», если оно действительно происходит от указанного глагола.
В настоящем исследовании показано, что в «историческое» время слово
«вЪче» обозначало «собрание», а также «мобилизацию» и/или «мятеж».
Является ли одно из этих значений первоначальным или же все они вос-
ходят к какому-то другому значению? Вполне возможно, что смысл слова
«вЪче» неоднократно изменялся еще в дописьменную эпоху.
Древнейший сохранившийся памятник, в котором мы находим «вЪче»
(«вЪште»), — это Супрасльская рукопись, написанная в Болгарии предпо-
ложительно в середине XI в. (но имеющая протограф X в.)5 В этом тексте
сказано: «пакы на владыкж вЪште твордтъ pa6i»6 Конструкция «вече
творити на кого-либо» очень напоминает те, что мы видели в древнерус-
ских летописях в описаниях мятежей. В процитированном фрагменте сло-
’ Ср.: Фасмер М. Этимологический словарь русского языка в 4-х томах. 2-е изд. М.,
1986. Т. I. С. 308-309. Фасмер не высказывает однозначного мнения о происхождении
слова «вече», однако приводит близкие словоформы из древнечешского и древнепрус-
ского языков, соответственно: «v£ce» («сказал») и «wayte» («произношение»), «сагуа-
woytis» («смотр войск»).
2 Старославянский словарь (по рукописям X-XI веков). М., 1994. С. 167.
3 Ссылаюсь на ее доклад «Этимология слова ,,вече“», прочитанный в Институте
всеобщей истории РАН в мае 2000 г.
4 Старославянское «в1ште», сербохорватское «вёйе» «BHjehe», древнечешское
«vCce», польское «wiec» (Фасмер М Этимологический словарь. Т. I. С. 308).
5 Супрасльски, или Ретков сборник / Й. Займов, М. Капалдо. София, 1982-1983.
Т. 1-2.
6 Старославянский словарь. С. 166.
162
вом «вЪче» переводится греческий глагол «восставать»; в ранних пере-
водных памятниках «вЪче» также находится на месте греческих слов со
значением «совет», «собрание», «народ» («люди», «толпа»); слово
«вЪчници» — на месте греческого прилагательного со значением «мятеж-
ный», «бунтарский»7
Как бы то ни было, версия о происхождении слова «вЪче» от глагола
«в'Ьдати» хорошо согласуется с употреблением слова «вЪче» в древнерус-
ских летописях для обозначения людей, собравшихся, чтобы выслушать
публичное объявление или стать свидетелями какой-либо церемонии.
Значение «мятеж» могло появиться в результате частых случаев бурной
реакции собиравшихся людей на то, что они выслушали или чему стали
свидетелями. Тот факт, что они уже были мобилизованы, — т.е. собра-
ны, — давал им немалую силу8 Подобная интерпретация подкрепляется
существованием производного существительного «вЪчник», означавшего
«бунтовщик», или «мятежник»9
Перевод С.Л. Никольского
при участии Т.Л. Вилкул и Т.В. Гимона.
Под редакцией Т.В. Гимона и Е.Л. Мельниковой,
7 См.: Лукин П.В. Ранние нелетописные упоминания веча // Древняя Русь: Вопросы
медиевистики. М., 2005. № 3 (21). С. 58-60.
8 Даже в деревнях XX в. обычной практикой было звонить в колокол именно в та-
кого рода ситуациях. Спорадические отсылки к вечевому колоколу в источниках могли
подразумевать именно церковные колокола, в которые били, чтобы созвать людей на
собрание, где те должны были выслушать некую информацию, — т.е. на вече.
9 Срезневский И.И. Материалы. Т. 1. Стб. 501.
П.В. Лукин
О СОЦИАЛЬНОМ СОСТАВЕ
НОВГОРОДСКОГО ВЕЧА ХИ-ХШ вв.
ПО ЛЕТОПИСНЫМ ДАННЫМ’
Если открыть учебники, которыми пользуются современные абитуриенты
высших учебных заведений для подготовки к экзамену по истории, то мы
обнаружим в них совершенно четкое и однозначное представление о це-
лом ряде сложных проблем русского средневековья. В полной мере это
касается и социального состава новгородского веча. В одном из них,
в разделе о «Новгородской феодальной республике в ХП-ХШ вв.» (автор
В.Б. Кобрин), можно прочитать следующее: «Высшим органом власти
в Новгороде было вече— народное собрание. Как показали последние
исследования, вече отнюдь не было собранием всего новгородского муж-
ского населения. На вече собирались владельцы городских усадеб в коли-
честве не более 400-500 человек»* 1 В другом обшем пособии по истории
России, в главе «Русские земли и княжества в ХИ — первой половине
XIII в.», в параграфе, посвященном «Новгородской боярской республике»
(автор А.С. Орлов), характеристика несколько иная, но тоже весьма опре-
деленная: «Высшим органом республики было вече... Фактическими хо-
зяевами на вече были 300 „золотых поясов" — крупнейшие бояре Новго-
рода»2 В учебнике, написанном сотрудниками Санкт-Петербургского
университета, обнаруживается нечто прямо противоположное. Вече, в том
числе и новгородское, называется там «основным органом самоуправле-
ния старейшей городской общины», в котором участвовали «все свобод-
ные жители города», «сельский люд из окрестных мест» и «делегаты из
пригородов» — «древнерусские люди, т.е. демократическая масса город-
ского и сельского населения»3 Эти взаимоисключающие представления
основываются на разных взглядах на эту проблему в исторической науке.
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, проект № 05-01-01074а,
и Gerda Henkel Stiftung (Германия) (проект А2 051SR106 Popular Assemblies of the East-
ern and Western Slavs: a comparative Study). Выражаю благодарность за советы и заме-
чания А.А. Гиппиусу, А.А. Горскому, Е.Л. Конявской, В.А. Кучкину, Б.Н. Флоре.
1 История России с древнейших времен до 1861 года. М., 2000. С. 76.
1 Основы курса истории России. М., 2002. С. 55.
3Дворниченко А.Ю., Кащенко С.Г., Флоринский М.Ф. Отечественная история (до
1917 г.). М., 2002. С. 42.
© П.В. Лукин, 2006
164
История изучения новгородских политических институтов насчитыва-
ет уже не одно столетие, и даже простое перечисление работ по этой теме
потребовало бы нескольких страниц. Однако наличие специальных работ
по историографии средневекового Новгорода избавляет от необходимости
давать подробный историографический очерк4 Для нас важно, что в на-
стоящее время существуют три точки зрения на социальный состав нов-
городского веча.
Первоначально в советской историографии господствовала идея о ти-
пологической близости Новгорода и западноевропейских городов и, соот-
ветственно, о наличии в первом развитых коммунальных органов, глав-
ным из которых, по мнению приверженцев этой концепции, было вече.
С этой точки зрения рассматривался и социальный состав веча. С разными
оттенками во взглядах эту концепцию в целом разделяли такие историки,
как Б.Д. Греков, М.Н. Тихомиров, Л.В. Черепнин, В.Т. Пашуто. Однако по
мере выявления специфических черт древнерусского общества это пред-
ставление стало подвергаться критике, и в настоящее время наибольшей
популярностью пользуются две другие концепции, с прямо противопо-
ложных позиций подчеркивающие эту специфику.
В свое время еще С.В. Юшков предположил, что в Древнерусском го-
сударстве, в том числе и в Новгороде, веча становятся «совещаниями
основных феодальных групп или групп, так или иначе связанных с феода-
лами»5 Однако особенную популярность эта, условно говоря, «феодаль-
ная» концепция веча приобрела в 1960-1970-е годы, в связи с распростра-
нением теории так называемого государственного феодализма, которая,
с одной стороны, признавала Древнюю Русь раннефеодальным государст-
вом, но с другой — отмечала особенности древнерусского общественного
строя. В той или иной степени полагают, что новгородское вече состояло
исключительно или почти исключительно из «феодалов», боярско-дру-
жинной знати, В.Л. Янин, М.Х. Алешковский, М.Б. Свердлов, Т.Л. Вил-
кул6 и др. В.Л. Янин, например, оценивал новгородское вече так: «Новго-
4 См.: Цамутали А.Н. История Великого Новгорода в освещении русской историо-
графии XIX— начала XX в. И НИС. Л. 1982. Вып. 1 (И). С. 96-112; Андреев В.Ф.
Проблемы социально-политической истории Новгорода XII-XV вв. в советской исто-
риографии // Там же. С. 119-145.
5 Юшков С.В. Очерки по истории феодализма в Киевской Руси. М.-Л., 1939. С. 197,
216.
6 Несмотря на прокламируемую ориентацию на «структурализм», «постструктура-
лизм», «теорию нарратива» и апелляции к именам М. Фуко, Ж. Деррида, П. Рикера
(см.: Вмкул Т.Л. Bine в давни! Pyci у друпй половин! XI—XIII ст.: Автореф. канд. дис.
Кшв, 2001. С. 4), по своей методике работы с источниками и по выводам Т.Л. Вилкул,
как мы увидим ниже, сближается именно со сторонниками «феодальной» концепции.
Вообще в работах Т.Л. Вилкул о вече, на наш взгляд, есть разительное противоречие:
настаивая вслед за сторонниками «деконструкции» иа перенесении «фокусу дослщ-
жень з екстратекстуально'1 реальност! на текст i дискурс» [там же. С. 7] (подход, кото-
рый имеет право на существование и в любом случае заслуживает обсуждения), она
165
родский вечевой строй является образцом феодальной демократии в ее
русском боярском варианте»* 7
Далее, в 1970-е годы И.Я. Фроянов выдвинул и вместе со своими уче-
никами стал активно пропагандировать «альтернативную» концепцию об-
щественного строя Древней Руси (в значительной степени, правда, восходя-
щую к популярным в XIX в. общинно-вечевой и земско-вечевой теориям).
Эта концепция основана на представлении об общинном характере древ-
нерусской государственности, о подобных античным полисам городах-го-
сударствах на Руси, где высшая власть принадлежала всему народу, соби-
равшемуся на веча — собрания «волощан», всех свободных жителей во-
лости, как горожан, так и селян. Эту концепцию применительно к Новго-
роду вслед за учителем разрабатывают ученики (А.В. Петров, Ю.В. Кри-
вошеев).
Выдвигались и другие идеи. Немецкий исследователь Клаус Цернак
в монографии, посвященной сравнительно-историческому анализу «го-
родских народных собраний» у восточных и западных славян, отмечая,
что, хотя в Новгороде, как и в других древнерусских центрах, вече «имело
через руководящее участие в нем жившего верхнего слоя („старейшины41,
„мужи44 и т.д.), среди которого, конечно, были знатные земельные собст-
венники, прямые связи с сельской местностью», приходит к выводу о чис-
то городском характере вечевых собраний: «На основе центральной роли
„людей градских44 устанавливается настолько очевидная фактическая
связь веча с городом, что этому городскому элементу надо приписать ре-
шающий импульс в возникновении народного собрания, веча. ,Д1юди
градские44 как специфический социальный элемент в развитии древнерус-
ских городов... способствуют конституированию в древнерусских землях
политико-правовой специфики веча как народного собрания с сильным
участием становящегося политически активным городского населения»8
При этом, по мнению К. Цернака, состав участников веча (в том числе
новгородского) неоднороден. Он полагает возможным говорить об «осно-
вополагающей дихотомии веча», о «мужах» и «людях», верхнем и ниж-
нем слоях) — как о «двух крупных социальных компонентах» веча9
тем не менее ставит и рассматривает на основании этих самых «нарративов» вопросы,
несомненно относящиеся к «экстратекстуальной реальности», — социальный состав
веча, его функции и т.д.
7 Янин В.Л. Новгородские посадники. М., 1962. С. 4. В новом издании монографии эта
фраза дана в несколько иной редакции: «Новгородский вечевой строй является образцом
демократии в ее боярском варианте» (Янин В.Л. Новгородские посадники. 2-е изд., пере-
раб. и доп. М., 2003. С. 8; далее все цитаты приводятся по второму изданию).
8 Zernack К. Die burgsiadiischen Volksversammlungen bei den Ost- und Weslslaven.
Studien zur verfassungsgeschichllichen Bedeutung des VeCe. Wiesbaden, 1967 (Giessener
Abhandlungen zur Agrar- und Wirtschaftsforschung des Europaischen Ostens. Bd. 33). S. 82.
9 Zernack K. Furst und Volk in ostslavischer Friihzeit // Forschungen zur osteuropaischen
Geschichte. 1973. Bd. 18. S. 12; см. также: idem. Die burgsiadiischen Volksversammlungen.
S. 79-80.
166
М.Х. Алешковский, в целом соглашаясь с В.Л. Яниным относительно со-
циального состава новгородского веча, предполагал постепенное его рас-
ширение в послемонгольский период10 Ю.Г Алексеев, подробно не рас-
сматривая социальный состав новгородского веча, в работе о «черных лю-
дях» Северо-Западной Руси пришел к выводу о том, что право участия в ве-
че принадлежало всем слоям городского населения, и связывал это с сохра-
нившимся там «архаическим укладом»11 Шведский историк Юнас Гран-
берг, автор новейшего исследования, посвященного терминологическим ас-
пектам понятия «вече» в русских летописях, также не рассматривая специ-
ально данный вопрос, полагает, что новгородское вече было не политиче-
ским институтом, а собранием «простого народа» или «жителей городов»12
Между тем существует ряд известий ХП-ХШ вв. (в основном в НПЛ,
а также в других ранних или отразивших ранние источники летописях),
способных, на наш взгляд, пролить свет на проблему социального состава
новгородского веча. Некоторые из них не исследовались в данном контек-
сте, на другие обращали внимание, но трактовка их оказалась во многом
неудовлетворительной. В настоящем исследовании будут учтены не толь-
ко те сообщения, в которых фигурирует само слово «вече», но и те, где
так или иначе отражается коллективная социально-политическая актив-
ность новгородцев. Это кажется оправданным, поскольку вече, по нашему
убеждению, по крайней мере в рассматриваемое время, было не столько
институтом власти, сколько одним из понятий, которые применялись
в источниках для характеристики такой активности13
Под 6656 (114914) г. в Ипат. описывается вече в Новгороде, созванное
прибывшим туда князем Изяславом Мстиславичем: ...и тако в Новъгород
10 См.: Алешковский М.Х. Социальные основы формирования территории Новгоро-
да IX-XV вв. // Советская археология. 1974. № 3. С. 107. Высказывалось и противопо-
ложное мнение— о постепенном сужении круга участников веча, особенно с 1250-х го-
дов (см.; Birnbaum Н. Kiev, Novgorod, Moscow: Three Varieties of Urban Society in East
Slavic Territory // Urban Society of Eastern Europe in premodern Times / ed. B. Krekic.
Berkeley; Los Angeles; L., 1987. P. 34-35).
11 Алексеев Ю.Г «Черные люди» Новгорода н Пскова (к вопросу о социальной эво-
люции древнерусской городской общины) // ИЗ. 1979. Т. 103. С. 269.
12 Granberg J. Veche in the Chronicles of Medieval Rus: A Study of Functions and Ter-
minology. Goteborg, 2004. P. 222, 224; см. также перевод исследования Ю. Гранберга
в настоящем издании.
13 См. об этом: Лукин П.В. Вече, «племенные» собрания и «люди градские» в на-
чальном русском летописании // СР 2004. Вып. 4. С. 130; Granberg J. Veche in the
Chronicles. P. 221-224.
14 6656 г. в Ипат. мартовский, что соответствует 1148/49 г. от Р.Х. Однако сообще-
ние о приезде Изяслава в Новгород помещено в Ипат. сразу после известия о свадьбе
Романа Ростиславича смоленского и дочери Святослава Ольговича черниговского 9 ян-
варя (см.: ПСРЛ. М., 1998. Т. 2: Ипатьевская летопись. Стб. 368). НПЛ, в свою очередь,
указывает, что Изяслав пришел в Новгород зимой (см.: ПСРЛ. М., 2000. Т. 3: Новго-
родская первая летопись старшего и младшего изводов. С. 28). Следовательно, это
событие имело место в начале 1149 г. от Р.Х. (см.: Бережков Н.Г Хронология русского
летописания. М.» 1963. С. 61, 147-148, 312).
167
приде (Изяслав. — П.Л.) с великою честью и въ день недельный, и ту ус-
pfrre сынъ его Ярославъ с бояръ Новгородьцкыми и Ъхаста к святой Софьи
на об'Ьднюю Изяславъ же [с] сыномъ Ярославом. И посласта подвоиск!и
и биричЪ по улицамъ кликати, зовучи къ князю на об!дъ от мала и до
велика, и тако об'Ьдавше, веселишася радостью великою, честью разидо-
шася въ своя домы. На утрии же день пославъ Изяславъ на Ярославль
дворъ, и повелЪ звонити, и тако Новгородци и Псковичи снидошася на
в^че»15
Среди новгородцев, бесспорно, выделяются новгородские бояре.
Именно они вместе с князем встречают Изяслава. Однако состав участни-
ков и пира, и, очевидно, веча шире. На «обед» по приказу князя зовут всех
новгородцев «от мала до велика», т.е. не только бояр. При этом биричей
и подвойских рассылают по новгородским улицам, а не по волости или
селам, что говорит об участии в этом пиршестве именно горожан. Такой
же состав, надо думать, имеет и вече, созванное наутро после того, как
новгородцы повеселились на «обеде» «радостью великой» и разошлись по
домам. Ведь когда летописец имеет в виду новгородских бояр, он их
в этой статье и называет боярами, а вечников он именует новгородцами,
т.е. более общим понятием. Подтверждает это предположение и указание
МЛС, согласно которому на вече «снидошяся Новогородци вси»16
(А.Н. Насонов показал, что эта статья МЛС восходит к раннему южнорус-
скому источнику, более полному, чем сохранившийся в составе Ипат.
Киевский свод17). В вече участвуют и представители «пригорода» —
псковичи18
15 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 369-370.
16 ПСРЛ. М., 2004. Т. 25: Московский летописный свод конца XV в. С. 45.
17 См/. Насонов А.Н. История русского летописания XI — начала XVIII в. М. 1969.
С. 288.
18 Противоречит источнику трактовка В.Т. Пашуто. Он изображает этот эпизод так:
«Для этого он (Изяслав. — П.Л.) сперва через новгородских бояр, подвойских и бири-
чей собрал новгородцев (видимо, городскую знать) на угощенье в Городище, а уж по-
том послал на Ярославль двор... Сговорившись с частью знати, князь получил разре-
шение веча двинуть ополчение из новгородцев, псковичей и корел» (Пашуто В.Т. Чер-
ты политического строя Древней Руси // Новосельцев А.П., Пашуто В.Т., Черепнин Л.В.
и др. Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965. С. 28).
В летописи ни о знати вообще, ни тем более о «части знати» не говорится. Кроме
того, в коротком комментарии В.Т. Пашуто содержатся еще два спорных момента:
во-первых, в летописном тексте нет упоминания о том, что «обед» состоялся именно
в Городище; во-вторых, новгородские бояре отнюдь не созывали новгородцев, это
делали княжеские биричи и Подвойские. К тому же в принципе непонятно, что имел
в виду ученый, утверждая, будто новгородские бояре созывали на «обед» городскую
знать: они созывали сами себя или в Новгороде была какая-то другая, небоярская
знать? Ср. правильную, на наш взгляд, точку зрения: Черепнин Л.В. Пути и формы
политического развития русских земель XII — начала XIII в. И Польша и Русь. Черты
общности и своеобразия в историческом развитии Руси и Польши. XII—XIV вв. М.,
1974. С. 44.
168
Под 6664 (1156/5719) г. НПЛ излагает обстоятельства избрания нового
новгородского епископа: ...събрася всь град людии, изволиша собе епи-
скопь поставити мужа богомь избрана Аркадия; и шьдъше всь народъ,
пояша и из манастыря от святыя Богородиця. и князь Мстиславъ Гюрге-
виць, и всь клиросъ святыя Софие, и вси пОПове городьстии, игумени
и церньци, и въвЪдоша и, поручивъше епискоГ[ЬЮ въ двор! святыя Софие,
дондеже придеть митрополитъ въ Русь; и т^гда поидеши ставиться»20
Если буквально понимать текст летописи, в избрании нового епископа
принимал участие «весь град людей», т.е. не только новгородские бояре,
но при этом только горожане (характерно, чт0 в торжественной церемо-
нии участвовали исключительно городские священники).
Под 6674 (1 16721) г. в НПЛ содержится известие о «поряде» между
новгородцами и киевским князем Ростиславом Мстиславичем, совершен-
ном В.Луках: ...приде Ростиславъ ис Кыева н^ Дукы, и позва новгородьце
на порядъ: огнищане, гридь, купьце вячьшее.»22 23 От имени новгородцев
договор с князем заключают «огнищане, гридь и вячшие купцы». Огни-
щане и гридь, видимо, другое наименование новгородской знати, сохра-
нившееся со времен ее принадлежности к дружинной организации77
19 См.: Бережков Н.Г Хронология, С, 233.
20 ПСРЛ. Т. 3. С. 29-30.
21 6674 год в НПЛ— мартовский (см.. Бережков ц г Хронология. С. 236); в Луки
Ростислав пришел «на зиму», там разболелся и па обратном пути умер. В Ипат. его
смерть датируется 14 марта (см.: ПСРЛ. Т 2. Стб. $32). Поэтому поряд в Луках, по
всей видимости, состоялся в конце 6674 г., т.е. в 1167 ь от р х.
22 ПСРЛ. Т. 3. С. 32.
23 См.: Троцкий Н.М. Возникновение Новгородской республики // Известия АН
СССР. 1932. VII серия: Отделение общественных нау^ ц. 2. № 5. С. 353-354, 359» при-
мем. Алешковский М.Х. Социальные основы. С. 100; Goehrke С. GrolJ-Novgorod und
Pskov/Pleskau If Handbuch dcr Geschichte Russlands. Slullgart, 1981. Bd. I: Bis 1613.
Von der Kiever Reichsbildung bis zum Moskauer ZarturT] Halfband 1. S. 457; Горский A.A.
Древнерусская дружина. M., 1989. С. 44; Флоря Б.Н. «Сотни» и «купцы» в Новгороде
XII—XI11 вв. // СР Вып. 6. М.. 2006. С. 67-68, 70. Ср. мнение А.Н. Насонова, полагав-
шего, что огнищане и гриди здесь — особые группы ноигОрОдского населения, связанные
с князем. «Любопытно, — отмечает исследователь, — что князь совершал поряд в дан-
ном случае с княжими людьми Новгорода и купцам^ а не местным боярством и не
с черными людьми» (Носонов А.Н. «Русская земля» и образование территории древне-
русского государства. Историко-географическое иссл^дова1|Ие. м. 1951. С. 44). Точку
зрения А.А. Горского оспорил В.Д. Назаров, по мнепИ10 которого «огнищане и гриди
суть особая воинская институция дружинного типа, находящаяся под юрисдикцией
Новгорода в целом и не подчиняющаяся напрямую кнЯЗ|0| сидевшему на новгородском
столе... Это были липа... новгородской оседлости и п^ВГОрОДСкого гражданства, состав-
лявшие наряду с боярством часть воинских сил Новгородской республики. По статусу
бояре и огнищане были равны, в определенном смысле вторые— часть первых» (На-
заров В.Д. К методике анализа новгородских источников XII—XII! вв. (О стратифика-
ции общества Новгородской республики)// ВЕДС: Проблемы источниковедения. 1990.
С. 94). К доводу А.А. Горского о том, что, если огнцща1|е и гриди связаны с князем,
тогда непонятна роль купцов (см/. Горский А.А. ДрсвцеруССКая дружина. С. 101). мож-
169
«Вячшие» купцы традиционно рассматриваются в историографии как са-
мые зажиточные представители новгородского торгового класса24 Однако
существует и другая точка зрения. Еще А.Е. Пресняков предполагал, что
слово «купцы» «имеет часто в старых летописных текстах широкое зна-
чение— горожане»25 Применительно к Новгороду точку зрения о том,
что «купцами» в летописных статьях могло называться торгово-ремес-
ленное население в целом, обосновал И.М. Троцкий26, а затем М.Х. Алеш-
ковский27 Дополнительные аргументы в ее поддержку привел Б.Н. Флоря,
рассмотревший ряд упоминаний «купцов» в НПЛ за XII в. По мнению
исследователя, «на каком-то этапе развития в XII в. свободное непривиле-
гированное население Новгорода стало обозначаться термином „купцы"»28
но добавить еше одно соображение. «Поряд» с новгородцами имел какой-либо смысл,
только если его заключали реальные представители новгородцев, а не дружинники
новгородского князя или гипотетические новгородские «воины дружинного типа» (не
встречающиеся, заметим, ни в одном из описаний сражений, в которых участвовало
новгородское войско, состоявшее всегда из двух частей: княжеской дружины — дво-
ра— и новгородского ополчения); это прекрасно должен был понимать Ростислав.
Выше мы видели, что в роли таких представителей, как правило, выступали новгород-
ские бояре и «вячшие» купцы. Интересные соображения относительно огнищан и гри-
дей этой летописной статьи в свое время были высказаны Б.Д. Грековым и X. Лов-
мяньским. По мнению Б.Д. Грекова, огнищане здесь соответствуют боярам, а термином
«гридь» в ХП-ХШ вв. «стали обозначать... тот слой средних землевладельцев, который
образовался путем смешения осевшей иа землю дружины с теми землевладельцами,
которые ни у кого никогда в составе дружины не бывали. Не лишено вероятия предпо-
ложение, что когда этот скандинавский термин окончательно вышел из употребления
даже в Новгороде, его заменил другой, чисто русский — „житьи люди'4, по-прежнему
остававшиеся промежуточным звеном между боярством и купечеством» {Греков Б.Д.
Киевская Русь. М. 1949. С. 342-343). X. Ловмяньский, в принципе поддержав
Б.Д. Грекова, заметил, что характеристика советским историком грндей «соответствует
скорее огнищанам», а гриди «представляли собой новгородский гарнизон, набирав-
шийся среди жителей Новгорода» {Lowmianski Н. Pocz^tki Polski. Warszawa, 1970. Т. 4.
S. 174, przyp.). Так или иначе ясно, что огнищане и гриди — это какие-то группы нов-
городской элиты, не связанные в ХП-ХШ вв. уже непосредственно с князем.
24 См., например: Wasilewski Т. Sludia nad sktadem spolecznym wczesnosredniowiec-
znych sit zbrojnych na Rusi // Studia wczesnosredniowieczne. 1958. T. 4. S. 383-384; Раби-
нович М.Г О социальном составе новгородского войска X-XV вв. // Научные доклады
высшей школы. Исторические науки. 1960. № 3. С. 90.
25 Пресняков А.Е. Образование Великорусского государства. М„ 1998. С. 327, при-
меч.
26 См.: Троцкий И.М. Возникновение. С. 350-352.
27 См.: Алешковский М.Х. Социальные основы. С. 104-105. См. также: Алексе-
ев Ю.Г «Черные люди». С. 246, примем.; Miihle Е. Die stadtischen Handelszentren der
nordwestlichen Rus. Anfange und friihe Entwicklung altrussischer StUdle (bis gegen Ende des
12. Jahrhunderts). Stuttgart, 1991. S. 156.
28 Флоря Б.Н. «Сотни» и «купцы». С. 69. Интересная параллель этой ситуации об-
наруживается в том же XII в. у западных славян, а именно у поморян. Как подчеркива-
ет польский историк Л. Лециевич, в этом регионе «в письменных источниках ремес-
ленники не выступают ни разу», притом что они, несомненно, входили в состав рори-
170
Вопрос этот окончательно не прояснен (для этого нужно полное изучение
всех летописных упоминаний «купцов» и контекстов, где данный термин
встречается). Однако для нас существенно, что эта группа новгородского
населения, с одной стороны, чисто городская, с другой— не входившая
в состав знати.
Так или иначе, в статье 6674 г. представлена верхушка новгородского
общества, по-видимому управлявшая им в мирное, относительно спокой-
ное время. Даже в ее состав, очевидно, входило не только боярство. Когда
же в Новгороде обострялись социально-политические противоречия, со-
биралось вече, в котором участвовал «весь град», т.е. все свободные го-
рожане.
В благочестивом рассуждении Лавр, под 6677 (1169/70* 29) г. (в Ипат.
под 6681 г.) о «грехах» новгородцев, осмелившихся противиться Андрею
Боголюбскому, есть такие слова: «Тако и сия люди Новьгородьскыя нака-
за Богъ и см!ри я дозЪла за преступленье крестное, и за гордость ихъ на-
веди на ня, и милостью своею избави град ихъ»30 Объектом обвинения
здесь являются не все жители Новгородской земли, а жители «града»,
новгородцы-горожане. Именно они ответственны за преступление крест-
ного целования в отношении князей. То же самое относится и к известной
сентенции Лавр, под 6684 (117531) г. о вечевом строе: «Новгородци бо
изначала, и Смолняне, и Кыяне, [и Полочане — РА], и вся власти якоже
на дому [в Радз.: думу] на в!ча сходятся, на что же старейший сдумають,
на томь же пригороди стануть»32 В вече теоретически участвуют волости
(«власти»), практически же, как прямо следует из летописного текста, все
решается в городе — центре земли — горожанами. Само классическое
упоминание веча появляется в связи с характеристикой прав именно го-
рожан. Кроме того, кто принимает решения на вече? «На что же старей-
ший сдумають», — пишет владимирский книжник. Что подразумевается
под словом «старейшие»? «Старейшие» города (т.е. главные, в противо-
положность «пригородам»), а не волости! Владимирский летописец воз-
мущается тем, что ростовцы и суздальцы покушаются на права «града»
lus— простонародья, чье активное участие в политических событиях многократно
упоминается в житиях «апостола Поморья» Оттона Бамбергского. В высшей степени
важно, что Л. Лециевич отмечает и неразделимость ремесленников и купцов для этого
периода, не только в Поморье, но и в других западнославянских землях (Leciewicz L
Pocz^lki nadmorskich miasl na Pomorzu Zachodnim. Wroclaw; Warszawa; Krak6w, 1962.
S. 156, 157. См. также: Tymieniecki K. Organizacja rzemiosla wczesnosredniowiecznego
a geneza miasl polskich // Siudia wczesnosredniowieczne. 1955. T. 3. S. 9 сл.).
29 См.: Бережков Н.Г Хронология. С. 68.
30 ПСРЛ. М., 1997. Т. 1: Лаврентьевская летопись. Стб. 362. Ср.: ПСРЛ. Т. 2. Стб. 561.
31 6684 г. в Лавр, ультрамартовский (см.: Бережков Н.Г Хронология. С. 79). В той
же статье сообщается, что Юрьевичи вступили во Владимир 15 июня, а до этого город
был без князя семь недель (см.: ПСРЛ. Т 1. Стб. 377). Следовательно, эти события
имели место в 1175 г. от Р.Х., а не в 1176 г., как часто указывается в литературе.
32 ПСРЛ. Т. 1.Стб. 377-378.
171
и «гражан», а не «волощан» или «людства». О сельских жителях речи тут
нет вообще. Рассуждение летописца о вечевом строе, в том числе и новго-
родском, логическим образом вытекает из описания им социально-поли-
тической деятельности древнерусских горожан33
Под 6686 (1 17934) г. в Ипат. сообщается о приглашении в Новгород
Мстислава Ростиславича Храброго: «Прислаша Новгородци мужЪ свои ко
Мьстиславу, зовуче и Новугороду Великому. Он же не хотяше ити из Рус-
кои земли, река имъ, яко „не могу ити из отчины своеЪ и со братьею сво-
ею розоитися44... Но понудиша и братья своя, и мужи свои рекуче ему:
„Брате, аже зовуть тя съ честью, иди. А тамо ци не наша очина?44 Ои же,
послушавъ братьи своей и мужЪи своеихъ, поиде съ бояры Новгородьц-
кыми»35 Известие интересно тем, что оно выявляет механизм принятия
политических решений в Новгороде. В принципе все определяется «новго-
родцами», но от их имени представительствуют новгородские бояре, кото-
рые, что любопытно, именуются «мужи свои». «Своими» обычно называ-
ются в источниках бояре и дружинники по отношению к князю, которому
они служат; новгородские же бояре являются «мужами» всего Новгорода.
Аналогичная по сути информация содержится в рассказе НПЛ под
6701 (119336) г. о сопровождавшемся бурными спорами поставлении но-
вого архиепископа в Новгороде: «Новгородьци же съ княземь Ярославомь
и съ игумены и съ софьяны и съ попы съдумавъше, изволиша богомь из-
брана Мартурия, и послаша по нь, и приведоша из Pyci, и посадиша и въ
епископии, и послаша къ митрополиту; и приела по нь съ чьстью. И иде
с передними мужи, и прия и съ любъвью князь Святослав и митрополить,
и поставиша и...»37 И вновь мы убеждаемся в том, что, согласно летописи,
решения в Новгороде принимают все горожане, но координируют, на-
правляют, возглавляют процесс «передние мужи» — бояре. НПЛ младше-
го извода прямо свидетельствует о том, что избрание Мартирия соверши-
лось на вече, его жребий вынул слепец, участвовавший, несмотря на фи-
зический недостаток, в собрании: «...и по совершении службы и послаша
с вЪца слепца, да котораго дасть богъ, и выняся божию благодатью жре-
бии Мантуриевъ...»38 Обратим внимание, что в вече участвует все новго-
родское духовенство, в том числе и простые священники («попы»).
33 Подробнее об этом известии см.: Лукин П.В. О так называемой многозначности
понятия «вече» в русских летописях. Домонгольское время // Неисчерпаемость источ-
ника. К 70-летию В.А. Кучкииа. М., 2005. С. 55-60.
34 Как отмечает Н.Г Бережков, в этой летописной статье «рассказ в целом относит-
ся ко второй половине 6687 и первым месяцам 6688 мартовского года». Согласно НПЛ,
на новгородский стол Мстислав Ростиславич вступил 1 ноября 6687 мартовского года
{Бережков Н.Г Хронология. С. 199). Это дает 1179 г. от Р.Х.
” ПСРЛ. Т. 2. Стб. 606-607.
36 См.: Бережко» Н.Г Хронология. С. 231.
” ПСРЛ. Т. 3. С. 40.
38 ПСРЛ. Т. 3. С. 232. А.А. Гиппиус полагает, что эта дополнительная информация
НПЛ младшего извода была вставлена с целью прославления умершего архиепископа
172
То же мы видим и в известии НПЛ под 6705 (1 19839) г.: «Идоша из Но-
вагорода (во Владимир, к Всеволоду Юрьевичу. — П.Л.) передний мужи
сътьскии40 и пояша Ярослава съ всЪю правьдою и чьстью, и приде на зиму
Ярославъ по Крещении за неделю и седе на стол'Ь своемь, и обуяся съ
людьми, и добро все бысть... и ради быша НовегородЪ вси от мала и до
велика»41 Новгородцев в переговорах с Всеволодом Юрьевичем пред-
ставляют «передние мужи» (представители новгородской знати) и сот-
ские. Социальный статус этих последних до сих пор неясен, в силу нере-
шенности проблемы происхождения и функционирования децимальной
организации в Древней Руси42 Несмотря на то что от имени Новгорода
переговоры о приглашении князя ведут представители общественной эли-
ты, окончательное решение (по крайней мере так следует из текста лето-
писи) остается за новгородскими «людьми», которые ниже называются
«все от мала до велика Новегороде». Именно со всеми новгородскими
горожанами должен был «обуятися», т.е. заключить договор («ряд»), Яро-
слав Владимирович. По мнению А.В. Петрова, «редкий глагол» «обоуяти-
ся» использован здесь летописцем «для передачи определенного смысло-
вого оттенка», а именно для того, чтобы подчеркнуть, что «меньше само-
властия и больше согласия с вечем» и «городской общиной» «надлежало
проявлять неуживчивому князю»43 Но А.В. Петров ошибается. Глагол
«обоуятися» (собственно «заключить друг друга в объятия, обняться»44)
несколько раз встречается в летописях в прямом и переносном смыслах
(так, под 6688/1181-8245 г. читаем в сообщении Ипат. о примирении Рю-
рика Ростиславича и Святослава Всеволодича: «И утвердившеся крестомъ
честнымъ, и тако живяста у любви, и сватьствомь обуемшеся»46), и всегда
Мартирия, скорее всего, непосредственно после его кончины (Гunnuyc А.А. К истории
сложения текста Новгородской первой летописи// НИС. СПб., 1997. Вып. 6 (16). С. 26).
39 См.: Бережков Н.Г Хронология. С. 231.
40 Это место может быть прочитано двояко: либо как в издании А.Н. Насонова (то-
гда оказывается, что «передние мужи» и сотские — одни и те же люди); либо между
двумя этими категориями нужно поставить запятую (в таком случае посольство со-
стояло из двух частей: «передних мужей» и сотских). То обстоятельство, что в Акаде-
мическом и Толстовском списках НПЛ младшего извода данной фразе соответствует
выражение «передний мужи и сочьскии», а в Комиссионном — «прежний мужи и соч-
кыи» (см.: ПСРЛ. Т. 3. С. 236), свидетельствует в пользу второго варианта.
41 ПСРЛ. Т. 3. С. 43.
42 См., например: Пресняков А.Е. Княжое право в древней Руси: Очерки по истории
Х-ХП столетий. Лекции по русской истории: Киевская Русь. 2-е изд. М., 1993. С. 148-
170; Гэрскии А.А. Древнерусская дружина. С. 66-67
^Петров А. В. От язычества к Святой Руси. Новгородские усобицы. К изучению
древнерусского вечевого уклада. СПб., 2003. С. 162.
44 Словарь древнерусского языка (XI-X1V вв ). М. 2002. Т V С. 553 («Обоуяти-
ся»).
45 Эта часть статьи Ипат. под 6688 г. относится к 6689 мартовскому году (см.: Бе-
режков Н.Г Хронология. С. 200-201).
46 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 624.
173
он употребляется при описании радостной встречи или примирения, не
подразумевающих каких-либо уступок одной из сторон47
Под 6707 (120048) г. НПЛ информирует о вокняжении в Новгороде но-
вого князя, Святослава Всеволодича, и избрании нового владыки: «Идоша
людье съ посадникомь и съ Михалкомь (бывший посадник Михаил Сте-
панович. — П.Л.) къ Всеволоду; и прия е съ великою честью и вда имъ
сынъ Святославъ; а въ Новъгород, съдумавъ съ посадникомь, приела, и съ
новъгородьци, и въведе въ епискупию Митрофана, мужа богомь избьрана;
и всь Новъгородъ, шьдъше, съ честью посадиша и, донележе будеть от
митрополита позвание: и тъгда поидеши на поставление...»49 Кандидату-
ра Митрофана была выдвинута совместно владимирским князем и посад-
ником, но определенную роль в его поставлении, судя по летописи, все же
сыграл и «весь Новгород», т.е. все горожане.
Тот же «алгоритм» принятия решений новгородцами обнаруживается
и в параллельном известии Лавр, (под 6708/119950 г.), представляющем
владимирскую версию событий, в которой акцент делается на подчинении
Новгорода Всеволоду Юрьевичу: ...придоша Новгородци лЪпшиЪ мужи,
Мирошьчина чадь, к великому князю Всеволоду с поклономъ и с молбою
всего Новагорода, рекуще: „Ты господинъ князь великыи Всеволодъ Гюр-
гевич, просимъ у тобе сына княжить Новугороду, зане тобЪ отчина
и дядина Новъгород“ Князь же великыи здумавъ с дружиною своею,
и утвердивъ ихъ крестомъ честнымъ на всей своей воли, да имъ сына сво-
его Святослава. Новгородци же пояша и у чюдное святое Богородици
с радостью великою»51 С «мольбою» обращаются к сюзерену все новго-
родцы, но представляет их элита, посадник с «лепшими мужами».
Под 6713 (12O552) г. в НПЛ сообщается о смене по инициативе Всево-
лода Юрьевича князей в Новгороде: оттуда ушел Святослав Всеволодич,
а заменил его старший сын владимирского правителя — Константин:
...приела великыи князь Всеволодъ въ Новъгородъ, рекя тако: „въ земли
вашей рать ходить, а князь вашь, сынъ мои Святославъ, малъ; а даю вы
сынъ свои старейший Костянтинъ11 Въ то же лЪто приде князь Костян-
тинъ Всеволодиць, внукъ Гюргевъ, въ Новъгородъ, мЪсяця марта въ 20, на
святого Герасима; и радъ бысть всь градъ своему хотЬнию»53 Конечно,
47 См. примеры из Ипат., отмеченные в «Словаре древнерусского языка»: встреча
между венгерским королем и Изяславом Мстиславичем (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 447), встреча
с Юрием Долгоруким в Киеве его племянника Ростислава Мстиславича [там же.
Стб. 480].
48 6707 г. в НПЛ мартовский (см.: Бережков Н.Г Хронология. С. 231). Святослав
отправился в Новгород 12 декабря (ПСРЛ. Т. I. Стб. 416), а прибыл I января (ПСРЛ.
Т. 3. С. 44), т.е. уже в 1200 г. от Р.Х.; новый владыка был избран после этого.
49 ПСРЛ. Т. 3. С. 44.
50 См.: Бережков Н.Г Хронология. С. 86.
ПСРЛ. Т. 2. С. 415-416.
52 См.: Бережков Н.Г Хронология. С. 254.
53 ПСРЛ. Т. 3. С. 49-50.
174
судя по летописи, решение было принято самим владимирским князем.
Однако подчеркивается, что это происходит по «хотению» новгородцев,
причем хотение это — новгородских горожан, а не сельских жителей и не
всей Новгородской «области».
В сообщении НПЛ под 6717 (120754) г. о вече в Новгороде, после кото-
рого новгородцы разгромили дворы посадника Дмитра Мирошкинича
и его «братьи», также выявляется решающая роль горожан: «Новгородь-
ци... створиша в^че на посадника Дмитра и на братью его, яко ти по-
вЪлЪша на новгородьцихъ сребро имати, а по волости куры брати, по куп-
цемъ виру дикую, и повозы возити, и все зло; идоша на дворы ихъ гра-
бежьмь, а Мирошкинъ дворъ и Дмитровъ зажьгоша, а житие ихъ поима-
ша, а села ихъ распродажа и челядь, а скровища ихъ изискаша и поимаша
бещисла, а избытькъ роздЪлиша по зубу, по 3 гривнЪ по всему городу,
и на щить»55 Основу вечников составляли явно горожане, так как отобран-
ное у Дмитра и его сторонников добро было разделено поровну по всему
городу56 Об участии сельских жителей в вече и последующих событиях
упоминаний нет, хотя, возможно, их требования учитывались вечниками57
Так, одно из обвинений по адресу Дмитра и его «братьи» состояло в том,
что они повелели «по волости куры брати»58, что могло затрагивать инте-
54 Как показал Н.Г Бережков, «по расчету времени восстание против Мирошкини-
чей надо датировать или самым концом октября илн — вероятнее— ноябрем 6715 г.
(мартовского. — П.Л.)» (Бережков Н.Г Хронология. С. 170).
33 ПСРЛ. Т. 3. С. 51.
56 Н.М. Карамзин понимал выражение «по зубу» как имеющее отношение к «ново-
городскому денежному счету», полагая, что речь в летописи шла о «рыбьих зубах»,
т.е. моржовых клыках, которые наряду с гривнами делили между собой новгородцы
(см.: Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1991. Т III. С. 564-565,
примем.). Одиако, скорее всего, «по зубу» означает здесь просто поровну, как это
и понималось впоследствии исследователями (так, например, М.Н. Тихомиров писал об
этом выступлении новгородцев: «Имущество распродается, деньги собраны в казну
и распределены между жителями („по зубу")...» (Тихомиров М.Н. Крестьянские и го-
родские восстания на Руси XI-XI1I вв. М. 1955. С. 244). См. также: Словарь древне-
русского языка. М., 1990. Т. III. С. 405 («Зоубъ»).
37 См. об этом: Очерки по истории СССР. Период феодализма. IX-XV вв. М. 1953.
Ч. 1. С. 353 (глава о «Новгородской феодальной республике», автор А.Л. Монгайт).
38 В.Л. Янин и вслед за ним Н.Л. Подвигина вместо «куры» предлагают чтение «ку-
ны», считая, что Дмитр Мирошкинич установил какой-то новый денежный побор (см.:
Янин В.Л. Новгородские посадники. С. 163; Подвигина Н.Л. Очерки социально-
экономической и политической истории Новгорода Великого в ХП-ХШ вв. М. 1976.
С. 142). Однако «куры» фигурируют не только в Синодальном списке НПЛ, но и в
НПЛ младшего извода (ПСРЛ. Т. 3. С. 248), Софийской I старшего извода (ПСРЛ. М.
2000. Т 6. Вып. 1: Софийская первая летопись старшего извода. Стб. 261), Новгород-
ской Карамзинской (ПСРЛ. СПб., 2002. Т. 42: Новгородская Карамзинская летопись,
первая выборка. С. 81). Лишь в Новгородской IV вместо «кур» появляются «куны»
(ПСРЛ. М., 2002. Т. 4. Ч. I: Новгородская четвертая летопись. С. 182), что легко объяс-
няется индивидуальной ошибкой этой летописи. См. также: Тихомиров М.Н. Крестьян-
ские и городские восстания. С. 242, 243; Алешковский М.Х. Социальные основы. С. 106;
Алексеев Ю.Г. «Черные люди». С. 245.
175
ресы сельского населения. Правда» не исключено, что в отмене «куриной»
подати могли быть заинтересованы сами горожане, имевшие хозяйства
в предместьях Новгорода. Остальные же претензии явно исходили от го-
рожан: о «дикой вире» прямо говорится, что ею были недовольны «куп-
цы». Это же относится, видимо, и к «повозам». В договорной грамоте
1266 г. Новгорода с тверским князем Ярославом Ярославичем содержится
постановление: «А дворяномъ твоимъ по селомъ у купцевъ повозовъ не
имати, разве ратной вести...»59 Очевидно, такие постановления были
следствием нарушения признанных прав именно городского населения.
Исследователи обратили внимание на выражение «на щит». А.Л. Мон-
гайт предположил, что «по зубу и на щит» означает «каждому горожани-
ну и каждому воину»60 По мнению И.Я. Фроянова, это выражение свиде-
тельствует о том, что «новгородцы поделили деньги между горожанами
(„по всему городу44) и ополченцами, жителями новгородской волости,
только что вернувшимися из рязанского похода, принимавшими участие
в вече и вместе с другими исполнявшими вечевой приговор. Стало быть,
„разделить на щит44 — это разделить на каждого волостного воина»61 Од-
нако еще М.Н. Тихомиров предложил, как представляется, более убеди-
тельную трактовку: «В данном случае новгородцы поступили с усадьбой
Дмитра как с вражеским городом, разграбили ее, взяли „на щит44»62 Кро-
ме того, А.Л. Монгайт и развивший его точку зрения (правда, не сослав-
шийся на предшественника) И.Я. Фроянов не учли, что союз «и» вполне
может быть в данном случае не соединительным, а уточняющим, и речь
тогда должна идти не о горожанах и воинах, а о горожанах-воинах. Сель-
ские жители, по крайней мере как самостоятельный фактор, вообще, веро-
ятно, не принимали участия в новгородском войске, о чем, например, сви-
детельствует известие НПЛ под 6703 (1195/1196) г. о походе Всеволода
Большое Гнездо на Чернигов: ...позва Всеволодъ новгородьце на Чьрни-
говъ, на Ярослава (Всеволодича. — П.Л.) и на всЬ Ольгово племя; и нов-
городьци не отпьрешася ему, идоша съ княземь Ярославъмь (Владимиро-
вичем новгородским.— П.Л.) огнищане и гридьба и купци»63 Состав
новгородцев, согласившихся выступить вместе с владимирским князем,
определен очень четко — зто новгородские бояре и «купцы»64
59 ГВНП. С. 11. Это положение повторяется и в более поздних грамотах, но уже без
слов «по селомъ». См.: ГВНП. С. 13, 16, 18, 20, 28, 30 и т.д.
60 Очерки по истории СССР С. 353.
61 Фроянов И.Я. Мятежный Новгород. Очерки истории государственности, социаль-
ной и политической борьбы конца IX — начала XIII столетия. СПб., 1992. С. 257. То же
самое И.Я. Фроянов повторяет в более поздней своей работе {Фроянов И.Я. Древняя Русь.
Опыт исследования истории социальной и политической борьбы. М.; СПб., 1995. С. 392).
62 Тихомиров М.Н. Крестьянские и городские восстания. С. 243.
63 ПСРЛ. Т. 3. С. 42. См.: Бережков Н.Г Хронология. С. 246.
64 В литературе высказывалось предположение, что под «купцами» в данном случае
имееется в виду городское торгово-ремесленное население в целом. См.: Алешков-
ский М.Х. Социальные основы. С. 104; Алексеев Ю.Г. «Черные люди». С. 246, прнмеч.
176
В любом случае очевидно» что, хотя полностью исключать присутст-
вие на вече 1207 г. представителей сельского населения нельзя, решаю-
щую роль там играли именно горожане65
Под 6723 (121566) г. в НПЛ рассказывается об уходе Мстислава Удат-
ного из Новгорода и о приглашении новгородцами Ярослава Всеволодича
владимирского. При этом оба события сопровождаются созывом веча:
«Поиде князь Мьстиславъ по своей воли Кыеву, и створи Btut на Яро-
славли двор'Ь, и рече новгородьцемъ: „суть ми орудия въ Руси, а вы воль-
ни въ княз^хъ44 Того же лЪта новъгородьци, много гадавъше, послаша по
Ярослава по Всеволодиця, по Гюргевъ вънукъ, Гюргя Иванъковиця по-
садника и Якуна тысяцьскаго и купьць старЪишихъ 10 муж; и въиде князь
Ярославъ въ Новъгородъ, и усрЪте и архиепископъ Антонъ съ новгородь-
ци. Того же Л'Ьта князь Ярослав я Якуна Зуболомиця, а по Фому посла по
Доброщиниця, по новоторожьскыи посадникъ, и оковавъ потопи и на
ТьхвЪрь; и по грЪхомъ нашимъ обади Федоръ Лазутиниць и Иворъ Ново-
тържьчь Якуна тысяцьскаго НамнЪжиця. Князь же Ярославъ створи В'ЬчЪ
на Ярослали дворЪ; идоша на дворъ Якунь, и розграбиша, и жену его яша;
а Якунъ заутра иде съ посадникомь къ князю, и князь повале яти сына его
Христофора, майя въ 21»67
Социальный состав обоих вечевых собраний, а также фигурирующих
в летописной статье «новгородцев» неясен. Однако интересно, что по-
сольство, пригласившее Ярослава Всеволодича, состояло из посадника,
тысяцкого и 10 «купцов старейших». Это обстоятельство, на наш взгляд,
неоспоримо свидетельствует о принадлежности верхушки новгородских
«купцов» к властной элите уже в начале XIII в. и тем более об их сущест-
венной роли в вечевых собраниях. Б.Н. Флоря полагает, что «10 старей-
ших мужей из „купцов44 не кто иные, как 10 сотских...»67®
После указанных выше событий Ярослав Всеволодич ушел в Торжок
и перекрыл подвоз хлеба в Новгород. Вскоре там начался голод. Новго-
родский летописец описывает эти события так: «Того же лЪта поиде князь
Ярославъ на Тържъкъ, поимя съ собою Твьрдислава Михалковиця, Мики-
фора, Полюда, Сбыслава, Смена, Ольксу, и много бояръ, и одаривъ, при-
ела въ Новъгородъ; а самъ се де на Тъ рожку, не пусти въ городъ ни воза;
и послаша по князя Смена Борисовиця, Вячеслава Климятиця, Зубьця
Якуна, и тЬхъ прия, и кого послашь и князь прия. А Нов-ЬгородЪ зло бысть
65 Ср.: Феннел Дж. Кризис средневековой Руси. 1200-1304. М., 1989. С. 91.
66 Н.Г Бережков выдвинул убедительное предположение о том, что это сообщение,
«начинающее статью Новгородской Первой летописи под 6723 г., относится к концу
года, предшествующего тому, которым статья обозначена» {Бережков Н.Г Хроноло-
гия. С. 258). 6722 год в НПЛ мартовский, т.е., по-видимому, указанные события проис-
ходили в 1215 г от Р.Х. Все остальные события этого фрагмента относятся к первой
половине следующего, 6723 мартовского года, т.е. также к 1215 г. от Р.Х.
67 ПСРЛ. Т. 3. С. 53-54.
67а Флоря Б.Н. «Сотни» и «купцы». С. 72.
177
вельми: кадь ржи купляхуть по 10 гривенъ, а овса по 3 гривнЪ, а рЪпЪ возъ
по 2 гривьнЪ; ядяху люди сосновую кору и лисп» липовъ и мохъ. О, горЪ
тъгда, братье бяше: дЪти свое даяхуть одьрень; и поставиша скудельницю,
и наметаша полну. О ropi бяше: по тьргу трупие, по улицямъ трупие, по
полю трупие, не можаху пси изЪдати человЪкъ; а Вожане помроша, а ос-
танъке разидеся; и тако по грЪхомъ нашимъ, разидеся власть наша и градъ
нашь. Новгородьци же, останъке живыхъ, послаша Гюргя Иванковиця
посадника и Степана Твьрдиславиця, ины мужа по князя, и тЬхъ прия;
а въ Новъгородъ приславъ Ивора и Чапоноса, выведе княгыню свою
к собе дъчеръ Мьстислалю; и потомь послаша Мануилу Ягольчевичя
съ последнею речью: „поиди въ свою отцину къ святЪи Софии; не идеши
ли, а повежь ны“ Ярославъ же и тЬхъ не пусти, а гость новъгородьскыи
всь прия; и бысть НовЪгородЪ печяль и въпль». Спасением для Новгорода
стало возвращение Мстислава Мстиславича: «Тъгда же учювъ Мьстислав
Мьстиславлиць зло то, въеха въ Новъгородъ мЪсяця февраря въ 11 день68,
и я Хота Григоревиця, намЪстьника Ярослаля, и всЪ дворяны искова;
и выеха на Ярослаль дворъ, и цЪлова честьныи крестъ, а новгородьци
к нему, яко с нимь въ животъ и въ смерть: ,,любо изишю мужи новгородь-
стии и волости, пакы ли и а головою повалю за Новъгородъ" Ярославу же
бысть весть на Тържькъ, и изгошиша твьрдь, а пути от Новагорода все
засекоша и рЪку ТьхвЪрцю; а въ Новъгородъ въсла 100 муж новгородьць
Мьстислава проваживать из Новагорода; и не яшася по то, нъ вси быша
одинодушно, и то 100 муж. И посла князь Мьстиславъ съ новгородьци къ
Ярославу на Тържькъ попа Гюргя святого Иоанна на Търговиши, и свои
мужь пусти: „сыну кланяю ти ся; муж мои и гость пусти, а самъ съ То-
рожьку поиди, а съ мною любъвь възми" Князь же Ярослав того не улю-
бивъ, пусти попъ без мира; а новгородце съзва на поле за Тържькъ, въ мя-
сопустную суботу, вьси мужи и гостьбници, измавъ я вся, посла исковавъ
по своимъ городомъ, а товары ихъ раздая и коне; а бяше всЪхъ новго-
родьць боле 2000. И приде весть въ Новъгородъ; бяше же новгородьцевъ
мало: ано тамо измано вячьшие мужи, а мьньшее они розидошася, а иное
помьрло голодомъ. Князь же Мьстиславъ створи в'ЬцЪ на Ярослали дворЪ:
„и поидемъ, рече, поищемъ муж своихъ, вашей братьи, и волости своей;
да не будеть Новый тьргъ Новгородомъ, ни Новгородъ Тържькомъ;
нъ къде святая София, ту Новгородъ; а и въ мнозЪ богъ, и в малЪ богъ
и правда"»69
Это пространное повествование представляет, на наш взгляд, исклю-
чительный интерес для изучения социального состава новгородского веча
и понимания социальной структуры новгородского общества XIII в. в це-
лом. Прежде всего отметим, что, как и раньше, «город» отделяется от во-
лости («власти»). Далее. Новгородцев на переговорах с Ярославом Всево-
лодичем представляют посадник и «мужи» — очевидно, представители
68 То есть уже в 1216 г. от Р.Х.
69 ПСРЛ. Т. 3. С. 54-55.
178
новгородской знати, каковым, вероятно, был, судя по наличию отчества,
Мануил Ягольчевич. В конце концов Ярослав задержал более 2000 новго-
родцев, в том числе всех «мужей» и «гостебников», т.е., очевидно, бояр
и купцов. Это подтверждается тем, что ниже они именуются «вячшими
мужами». Тут следует отметить два обстоятельства. Во-первых, сущест-
венно, что в число «вячших мужей» входили купцы, что вполне опреде-
ленно свидетельствует об уже отмеченном высоком социальном статусе
данной группы населения в Новгороде и противоречит распространенным
в историографии мнениям о низком положении этой социальной группы
в домонгольское время70 Во-вторых, это неопровержимо доказывает, что
в созванном затем Мстиславом Удатным вече в Новгороде участвовали
в основном «меньшие» новгородские мужи. Ю.Г. Алексеев даже писал,
что «вячших мужей» «поймали» «всех до одного»71 Конечно, нельзя вос-
принимать сообщения летописца как математически точные, возможно,
кто-то из «вячших» в Новгороде и остался, но сути дела это не меняет:
в новгородском вече могли участвовать отнюдь не только представители
боярско-купеческой элиты. Между прочим, это сообщение прямо проти-
воречит известной концепции В.Л. Янина о социальной сущности новго-
родского веча. По мнению исследователя, это «узкоклассовый орган,
в котором нет места „всему Новгороду” общегородское вече... объеди-
няло лишь крупных феодалов и было не народным собранием, а собрани-
ем класса, стоящего у власти»72 В.Л. Янин предположил также, что чис-
ленный состав веча не превышал 300 человек, и приводил в поддержку
этого тезиса ряд соображений. Эти соображения, как отмечалось в лите-
ратуре, небесспорны73, но здесь разбирать их было бы неуместно, по-
скольку они основаны на аргументации, базирующейся либо на косвен-
70 Так, В.Т. Пашуто писал: ...на Руси... купечество еще не имело очерченных со-
словных прав... купцы стояли много ниже бояр и в сословном смысле относились
к „людям"» (Пашута В.Т. Черты политического строя. С. 12). Тут все, на наш взгляд,
неточно. Вопрос о существовании сословий в Древней Руси как четко оформленных
групп населения с определенными правами, обязанностями, привилегиями и т.п.,
передающимися по наследству, в принципе является открытым. Никакого сословия
«людей» на Руси не существовало — это общее понятие, не имевшее социального
оттеика. Наконец, как выясняется, социально-политическое значение древнерусского
купечества не стоит недооценивать. К более правильным выводам по этому вопросу
на владимиро-суздальском материале пришел Ю.А. Лимонов (см.: Лимонов Ю.А.
Владимиро-Суздальская Русь. Очерки социально-политической истории. Л., 1987
С. 139-141).
71 Алексеев Ю.Г «Черные люди». С. 247.
72 Янин В.Л. Проблемы социальной организации Новгородской республики // Исто-
рия СССР 1970. №1. С. 51.
73 См.: Расмуссен К. «300 золотых поясов» древнего Новгорода // Scandoslavica.
Copenhagen, 1979. Т. 25. Р. 93-103; Goehrke С. GroB-Novgorod und Pskov/Pleskau.
S. 461-462; Birnbaum H. Lord Novgorod the Great. Essays in the History and Culture of
a Medieval City-State. Los Angeles, 1981. Part 1. P. 95; Андреев В.Ф. О социальной струк-
туре новгородского веча // Генезис и развитие феодализма в России. Проблемы исто-
рии города. Л., 1988. С. 73-80.
179
ных и неоднозначных данных археологии, либо на более поздних пись-
менных источниках.
Отметим лишь, что, судя по летописному рассказу 6723 г., Мстислав
Мстиславич собрал на вече главным образом «меньших мужей», оставав-
шихся в городе. Ясно, что если принимать участие в вече могли «мень-
шие», то тем более могли и «вячшие». Общее количество вечников было,
очевидно, существенно больше 300, и в их число входили люди разного
социального статуса. Ведь если бояре и купцы были взяты Ярославом
в плен, то кто оставался в городе? Скорее всего, это могли быть ремес-
ленники и мелкие торговцы74 Косвенно о возможности участия в вече
и этих категорий населения свидетельствуют данные о потерях новгород-
ского войска в Липицкой битве. В НПЛ сообщается, что «новгородьць
убиша на съступЪ Дмитра Пльсковитина, Онтона котелника, Иванъка
Прибышиниця опоньника; а въ загонЪ: Иванка поповиця, Сьмьюна Пет-
риловиця, тьрьскаго даньника»75 Из четырех убитых двое, судя по про-
звищам, были ремесленниками — Онтон котельник и Иванко Прибы-
шинич опоньник, изготавливавшие, соответственно, котлы и занавеси76;
Иванко «попович», т.е. сын священника, тоже вряд ли представитель
«вячших мужей». О социальном происхождении Дмитра Псковитина мы
ничего не знаем. Только терский данник (т.е. видимо, сборщик дани на
Терском берегу Кольского полуострова) Семыон Петрилович, вероятно,
лицо более или менее общественно значимое77 Все они, очевидно, участ-
вовали в вече, созванном Мстиславом, и перед Липицкой битвой вспоми-
нали, как их предки сражались босыми «на КулачьскЪи».
Под 6725 (121778) г. в НПЛ есть еще одно известие, содержащее край-
не любопытные сведения о социально-политической деятельности новго-
родцев. Речь в нем идет о нападении «литвы»79 на Новгородскую землю
и о столкновении новгородцев с ливонскими рыцарями: «И воеваша Лит-
ва въ ШелонЪ; новгородци идоша по нихъ и не състигоша ихъ. И поидоша
къ МедвЪжи голове съ княземь Володимиромь (Мстиславичем псков-
ским. — П.Л.) и съ посадникомь Твьрдиславомь, и сташа подъ городомь.
74 Ни на чем не основана гипотеза датского историка Кнуда Рабека Шмидта о том,
что обозначение «меньшие мужи» относится здесь к «членам „сорока семей“ (т.е. нов-
городской элиты. — П.Л.), за исключением посаднической династии» (Rahbek
Schmidt К. Soziale Terminologie in russischen Texien des fruhen Mittelalters (bis zum Jahre
1240). Kopenhagen, 1964. S. 226). Совершенно невероятно, чтобы сотни «вячших му-
жей» принадлежали к «посаднической династии».
75 ПСРЛ. Т. 3. С. 57.
76 Словарь русского языка XI-XVII вв. М., 1980. Вып. 7: К-Крагуярь. С. 380; Сло-
варь древнерусского языка. М., 2000. Т. VI. С. 142 («Опоньникъ»).
77 О данниках см.: Горский А.А. Древнерусская дружина. С. 84.
78 Поход начался в конце 6724 г., а завершился в начале 6725 г. Эти годы в Ипат.
мартовские (см.: Бережков Н.Г Хронология. С. 259), что дает 1217 г. от Р.Х.
79 «Литвой» здесь названы эсты, а имеиио жители Унгавнии (см.: Бережков Н.Г.
Хронология. С. 259).
180
Чюдь же начата слати съ поклономь льстью, а по НЪмьци (ливонские
рыцари. — П.Л.) послаша; и начата новгородци гадати съ пльсковичи
о чюдьскои речи, отшедъше далече товаръ, а сторожи ночьнии бяху при-
шли, а днЪвнии бяху не пошли; а наЪхаша на товары без вЪсти, новъго-
родци же побегоша съ вЪчя въ товары, и поимавше оружие и выбиша е ис
товаръ; и побЪгоша НЪмци къ городу, и убиша новгородци два воеводЬ,
а третий руками яша, а коневъ отъята 700, и придоша сдрави вси»80 Вы-
ясняется следующее. Вече здесь— это военный совет, в котором участ-
вуют вместе новгородцы и псковичи. При этом в вече участвуют все вои-
ны, без различия социального статуса (а мы помним, что в составе новго-
родского войска могли находиться и ремесленники). Это доказывается
тем, что в лагере должна была оставаться только стража, да и то ночные
сторожи ушли, надо думать, на вече со всеми остальными воинами,
а дневные еще не явились им на смену81
Под следующим, 6726 (121882) г. в НПЛ сообщается о «голке и мяте-
же» в Новгороде, выразившихся в вооруженном столкновении сторонни-
ков и противников новгородского посадника Твердислава, которые пред-
ставляли разные районы (концы) города (при нейтралитете жителей Заго-
родского конца): ...възвониша у святого Николы ониполовици цересъ
ночь, а Неревьскыи коньчь у Святыхъ 40, такоже копяче люди на Твьрди-
слава... И поидоша ониполовици и до дЪтии въ бръняхъ, акы на рать,
а неревляне такоже; а загородьци не въсташа ни по сихъ, и по сихъ, нъ
зряху перезора. Твьрдиславъ же, позря на святую Софию, и рече: „даже
буду виноватъ, да буду ту мертвъ; буду ли правъ, а ты мя оправи, госпо-
ди"; и поиде съ Людинемь конпемь и с пруси. И бысть сеця у городьныхъ
воротъ, и побЪгоша на онъ полъ, а друзии въ коньць, и мостъ переметаша,
и переехаша ониполовици въ лодьяхъ, и поидоша силою... Бысть же се
80 ПСРЛ. Т. 3. С. 57.
81 Никак нельзя согласиться с Ю. Гранбергом, трактующим это известие так: «Яс-
но, что осаждающие чувствовали необходимым обсудить послание, отправленное из
осажденного города. Невозможно, однако, допустить, что для обсуждения этого собра-
лось все войско. Более вероятно, что в этом участвовало только военное руководство.
Все войско вряд ли бы провело собрание во время похода и бросило бы свой багаж,
особенно когда в его составе было оружие» (Granberg J. Veche in (he Chronicles. P. 122).
Этот вывод основан на недоразумении: древнерусское слово «товаръ» в данном случае
означает не багаж или обоз, а военный лагерь, который должны были охранять сторо-
жа, бросившие его только по случайности. Неубедительна и аналогия, которую прово-
дит в подтверждение мысли о вече военного руководства шведский исследователь, —
с так называемым вечем 18 отроков в Галиче, описанным в Ипат. под 6739 г. (см.:
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 763). Это было, по-видимому, обычное собрание горожан, а вовсе не
совещание князя Даниила со своими отроками (см.: Грушевський М.С. 1 стор!я УкраТни-
Руси. КиТв, 1992. Т. 2. С. 476, примеч.; Пашуто В.Т Очерки по истории Галицко-
Волынской Руси. М., 1950. С. 213).
82 Н.Г Бережков установил, что этот конфликт относится к концу 6725 мартов-
ского года, январю и февралю, т.е. к 1218 г. от Р.Х. (см.: Бережков Н.Г. Хронология.
С. 259).
181
мЪсяця генваря въ 27, на святого Иоанна Златоуста, и тако быша вЪча по
всю неделю. Нъ богомъ дияволъ попранъ бысть и святою Софиею, крестъ
възвеличянъ бысть; и съидошася братья въкупЪ однодушно, и крестъ
ц^ловаша. Князь же Святослав приела свои тысяцькыи на вЪче, рече: „не
могу быти съ Твьрдиславомъ и отьимаю от него посадницьство44 Рекоша
же новгородьци: „е ли вина его44. Онъ же рече: „безъ вины44 Рече Твьрди-
слав: „тому есть радъ, оже вины моей нЪту; а вы, братье, въ посад-
ничьствЪ и въ княз'Ьхъ44 Новгородци же отв^щаша: „княже, оже нЪту ви-
ны его, ты к намъ крестъ цЬловалъ без вины мужа не лишити; а тобе ся
кланяемъ, а се нашь посадник, а в то ся не вдадимъ44; и бысть миръ»83
Наибольший интерес тут вызывает упоминание о кончанских вечах, со-
бравшихся у церквей (в летописи указаны сходки у храмов св. Николы на
Дворище и св. Сорока мучеников Севастийских84) и продолжавшихся
в течение целой недели. Относительно этого известия В.Т Пашуто отме-
чал, что «здесь вече, бесспорно, не общенародное собрание, а совещание
сторонников двух группировок, которые затем находят общий язык, и с
помощью сговора дело приходит к примирению на общем вече»85 Однако
«бесспорность» этого вывода не очевидна. Ведь то, что жители новгород-
ских концов на своих вечах выступали с той или иной политической по-
зиции, ничего не говорит о социальном составе этих собраний86 Напро-
тив, в летописи прямо говорится, что в кончанских вечах участвовали все
жители вплоть до детей. Даже В.Л. Янин, выдвинувший, как отмечалось
выше, концепцию о чисто боярском составе общегородского веча в Нов-
городе, относительно кончанских и уличанских собраний полагает, что их
состав «был более пестрым в социальном отношении», а сами они «гене-
тически связаны с народными собраниями до государстве иной эпохи»87
Однако в летописи также замечается, что после примирения «съидошася
братья въкупЪ однодушно, и крестъ цЪловаша», т.е. участники конфликта,
те самые, которые ранее бушевали на сепаратных кончанских собраниях,
нашли общий язык и вместе составили общегородское вече. При этом
ничего не говорится о каком-либо представительстве от концов. Прихо-
дится допустить, что состав общегородского веча был таким же «пест-
рым», как и кончанских (естественно, при лидерстве бояр и «вячших»
купцов). В вече, наконец, участвуют жители городских концов, а не, поль-
83 ПСРЛ. Т. 3. С. 58-59.
84 В 1979 г. в ходе раскопок в Кремлевском парке в Новгороде В.А. Буровым
н Б.Д. Ершевским были обнаружены фрагменты площади около несохранившейся
церкви Сорока мучеников. Выдвинуто предположение, что это и была вечевая пло-
щадь Неревского конца (см.: Буров В.А. Очерки истории и археологии средневеко-
вого Новгорода. М. 1994. С. 56). Впрочем, вопрос требует дополнительных исследова-
ний.
85 Пашуто В.Т. Черты политического строя. С. 31.
86 См. об этом: Черепнин Л.В. Пути и формы. С. 46.
87 Янин В.Л. Социально-политическая структура Новгорода в свете археологиче-
ских исследований// НИС. Л., 1982. Вып. 1 (И). С. 95.
182
зуясь выражением И.Я. Фроянова, «демократические массы городского
и сельского населения». Следует согласиться с английским исследовате-
лем Саймоном Франклином, определившим это вече как «собрание горо-
88
жан»
Под 6728 (1219* 89) г. НПЛ повествует о попытке князя Всеволода
Мстиславича отстранить от власти посадника Твердислава: «Не хотя же
дьяволъ добра роду крестьянску и злии человЪчи, и вложи князю грЪхъ въ
сердци, гнЪвъ до Твьрдислава, а без вины; и приде въ Новъгородъ,
и възвади всь городъ, хотя убити Твьрдислава; а Твьрдислав бяше больнъ.
И поиде князь Всеволодъ с городища съ всЪмъ дворомъ своимъ, и скрутя-
ся въ бръне, акы на рать, и приеха на Ярослаль дворъ; новгородци к нему
въ оружии и сташа пълкомъ на княжи дворк Твьрдислав же бяше не-
моцьнъ, и вывезоша и на санкахъ къ Борису ГлЪбу, и скопишася о немь
пруси и Людинь коньць и загородци, и сташа около его пълкомъ и уря-
дивъше на 5 пълковъ. Князь же узрЪвъ рядъ ихъ, оже хотять крЪпъко жи-
воть свои отдати, и не поеха, нъ приела владыку Митрофана съ всЪми до-
брыми повЪстьми; и съвЪде и владыка въ любъвь, и крестъ цкпова и князь
и Твьрдислав»90 Выясняется следующее: чтобы свергнуть Твердислава,
князь пытается привлечь на свою сторону «весь город», т.е. всех горожан
(но не всю Новгородскую землю или «волощан»)91 Собственно, здесь
упоминаются два собрания: одно организовано противниками посадника,
второе созвано в противовес первому именно посадником, после того как
князь «възвади» весь город, т.е. всех или, по крайней мере, значительную
часть новгородских горожан. Формы социально-политической активности
новгородцев носят отчетливо городской характер— это коллективное
взаимодействие (в том числе и военное) в концах (городских районах)
и улицах («прусы» — жители Прусской улицы). Концы действуют согла-
сованно, организуя («уряжая») свои полки. Кончанская и уличанская ор-
ганизации не имеют никакого отношения ни к гипотетической волостной
общине, ни к «широким народным массам» всей Новгородской земли.
Под 6736 (122892) г. новгородская летопись содержит уникальное из-
вестие о вече, в котором участвовала «простая чадь», т.е. самые что ни на
есть рядовые горожане. Причиной для собрания «простой чади» стал не-
урожай, вызванный непрерывным дождем: «Той же осени наиде дъжгь
вв Franklin S. Writing, Society and Culture in Early Rus, c. 950-1300. Cambridge, 2002.
P. 175.
B9 Изложенные в этой статье события происходили в 6727 мартовском году (см.:
Бережков Н.Г Хронология. С. 260-261). В летописи говорится, что Твердислав по-
стригся в монахи в Аркаже монастыре после обострения болезни, начавшейся за семь
недель до этого (см.: ПСРЛ. Т. 3. С. 60). Поэтому конфликт в Новгороде произошел,
вероятно, еще в 1219 г. от Р.Х.
90 ПСРЛ. Т. 3. С. 60.
91 «Весь город» фигурирует и в рассказе НПЛ о новгородском вече под 6738 г. См.:
ПСРЛ. Т. 3. С. 69.
92 См.: Бережков Н.Г. Хронология. С. 269.
183
великъ и день и ночь, на Госпожькинъ день, оли и до Никулина дни не
видЪхомъ светла дни, ни сЪна людьмъ бяше лзЪ добыти, ни нивъ дЪла-
ти»93 Новгородцы, и прежде всего низшие их слои, явно больше всего
пострадавшие от неурожая и его неизбежного следствия — роста цен на
продукты питания, обвинили в происходящем архиепископа. Стихийное
бедствие, по их мнению, было вызвано его неправедными деяниями —
изгнанием предыдущего владыки Антония и взяткой князю за право за-
нять кафедру94: «Тъгда же оканьныи дияволъ, исперва не хотяи добра ро-
ду человЪчю и завидЪвъ ему, зане прогоняшеть его нощнымъ стояниемь,
пЪниемь и молитвами, и въздвиже на Арсения, мужа кротка и смерена,
крамолу велику, простую чядь. И створше вЪче на Ярослали дворе, и по-
идоша на владыцьнь дворъ, рекуче: „того дЪля стоить тепло дълго, вы-
провадилъ Антония владыку на Хутино, а самъ сЪлъ, давъ мьзду князю“;
и акы злодея пьхающе за вороть, выгнаша; мал ублюде богъ от смерти:
затворися въ церкви свягЬи Софии, иде на Хутино. А заутра въвЪдоша
опять Антония архиепископа и посадиша с нимь 2 мужа: Якуна МоисЪе-
виця, Микифора щитник. И не досыти бы зла, нъ еще боле того: възметеся
всь городъ, и поидоша съ вЪца въ оружии на тысячьского Вяцеслава,
и розграбиша дворъ его и брата его Богуслава и Андреичевъ, владыцня
стольника, и Давыдковъ Софиискаго, и Судимировъ; а на Душильця, на
Липьньскаго старосту, тамо послаша грабить, а самого хотЬша повЪсити,
нъ ускоци къ Ярославу; а жену его яша, рекуче, яко „ти на зло князя во-
дять“; и бысть мятежь въ города вЪликъ»95 Примечательно, что, хотя ле-
тописец называет действия новгородцев «мятежом» и «злом», он все же
называет собрание «простой чади» вечем, да и происходит оно в традици-
онном месте проведения веча в Новгороде — на Ярославовом дворе. Сле-
довательно, участие рядовых новгородцев в вече не является для летопис-
ца чем-то удивительным, ненормальным. С другой стороны, ниже отмеча-
ется, что в событиях принимал участие «весь город». Это показывает, что
даже среди «простой чади» не находилось места для сельских жителей:
город на Руси был значительно больше отделен от сельской местности
в социально-политическом отношении, чем это обычно представляется96
93 ПСРЛ. Т. 3. С. 66-67.
94 Предпосылки, ход и результаты политической борьбы в это время в Новгороде
много раз становились предметом изучения (см. обзор историографии в: Фроянов И.Я.
Древняя Русь. Опыт исследования. С. 453^456) и специально здесь не рассматривают-
ся. Отметим только, что, на наш взгляд, попытки усмотреть в недовольстве Арсением
какие-то языческие мотивы надуманны, поскольку недовольство новгородцев прекрас-
но объясняется вполне христианской концепцией «Божьей кары» (ср.: Рыбаков Б.А.
Культура средневекового Новгорода И Славяне и скандинавы. М., 1986. С. 305; Фроя-
нов И.Я. Древняя Русь. Опыт исследования. С. 452-456; Петров А.В. От язычества
к Святой Руси. С. 196-197).
” ПСРЛ. Т. 3. С. 67.
96 Поэтому слишком абстрактным кажется мнение Л.В.Черепнина о «демократиче-
ской направленности» этого веча (Черепнин Л.В. Пути и формы. С. 46). Собрание ре-
184
По справедливому мнению Ю.Г Алексеева, «социальная однотипность»
«простой чади» с упоминавшимися выше «меньшими мужами» «несо-
мненна: „простая чадь" 1228 г., как и „меньшие мужи",— это низший
слой новгородского общества, противопоставляемый людям „вячшим",
„старейшим" и т.п.»97
Недавно Т.Л. Вилкул попыталась по-новому прочитать эту летопис-
ную статью. Украинская исследовательница пишет: «НПЛ под 1228 г.
сообщает, что в начале действовала „простая чадь", а потом „възвадися
вьсь городъ" Однако при интерпретации известия необходимо учитывать
семантику указанных выражений. В данном контексте, скорее всего, речь
шла о том, что выступление начала какая-то часть горожан, а после были
втянуты „все новгородцы" В подобных детализированных описаниях
социальные на первый взгляд обозначения выполняют оценочную функ-
цию, представления о том, что „простой чадью" в самом деле названы
незнатные новгородцы, не подтверждаются»98 Помимо общих соображе-
ний о специфике средневековых «нарративов» Т.Л. Вилкул приводит
в подтверждение своего тезиса два конкретных довода: отсутствие прямо-
го противопоставления «простой чади» «вячшим» и т.п. мужам и под-
держку ее действий «всем городом». Оба аргумента, на наш взгляд, несо-
стоятельны. Прямого противопоставления, действительно, нет, но эпитет
«простая» чадь, несомненно, подразумевает наличие чади «старой»,
«вячшей» и т.д. Кроме того, выступления собственно «простой чади»
и «всего города» разделены во времени: они произошли в разные дни и не
могут быть отождествлены.
Наконец, вечники «сажают» с новым архиепископом, вероятно для
контроля владычного двора, двух «мужей»: Якуна Моисеевича и Мики-
фора-щитника. Если первый, наделенный отчеством, вполне может быть
шало вопросы, существенные для всей Новгородской земли, а основное ее населе-
ние— сельское, а также жители пригородов в нем, по-видимому, нс участвовали.
И.Я. Фроянов заявляет: «В Новгородских событиях 1227-1229 гг (т.е. и в выступлении
„простой чади", и в последующем вече. — П.Л) участвовали, очевидно, и волощане,
жившие в селах». Какие автор приводит аргументы в поддержку этого предположения?
Следующие: «Город в Древней Руси был органически связан с деревней (этот постулат
доказывается ссылкой не на источники, а на собственную более раннюю работу, где
также содержатся нс аргументы, а недоказанные постулаты и общие соображения; см.:
Фроянов И.Я. Киевская Русь. Очерки социально-политической истории. Л., 1980.
С. 227-229; 233-243.— П.Л.). Поэтому сельские проблемы живо интересовали горо-
жан, а городские — селян. Это и предполагает причастность новгородцев-селян к про-
исшествиям указанных лет» {Фроянов И.Я. Древняя Русь. Опыт исследования. С. 459).
97 Алексеев ЮГ «Черные люди». С. 247.
98 Вилкул Т.Л. Дружипа-всче// Государство и общество. История, экономика, поли-
тика, право. 2002. №1.С. 18; То же см.: Вилкул ГЛ. Летописные «бояре» и «чернь» на
вече (XII—XI11 вв.) // СР 2004. Вып. 5. С. 64 (данная работа представляет собой перера-
ботанный н дополненный вариант одноименной статьи, опубликованной ранее на ук-
раинском языке: Вику л Т.Л. Лпописш «бояри» i «чернь» на ei4i (XII-XUI ст.) //
Кшвська старовипа. 2001. № 3).
185
знатным человеком и даже боярином" то второго, щитника Микифора,
трудно причислить к знати. Традиционно о нем писали как о ремесленни-
ке, поднявшемся на волне «мятежа» к кормилу власти. По мнению
М.Н. Тихомирова, «его прозвище не оставляет сомнений в том, что он
был ремесленником-щитником, представителем одной из самых видных
ремесленных специальностей в средние века»99 100 К. Рабек Шмидт, автор
исследования по древнерусской социальной терминологии, не сомневаясь,
что наличие отчества у Якуна говорит о его принадлежности к знати,
а щитник— это «изготовитель щитов», «оружейник», отмечал в связи
с этим известием: «Убедительно свидетельствует о важном положении
ремесленников в политической жизни Новгорода то, что представитель
этого сословия был назначен вместе с архиепископом и представителем
олигархии Я куном Моисеевичем в качестве его (ремесленного сосло-
вия. — П.Л.) представителя в такой „правительственный триумвират“»101
Аналогичного мнения придерживались и сторонники «феодальной» кон-
цепции веча. По мнению В.Л. Янина и Б.А. Колчина, «упоминание в ле-
тописи имен ремесленников в основном в связи с гибелью на войне, на-
равне с именами феодалов, говорит о том, что упомянутые лица... были
известные и уважаемые в городе люди». Наиболее убедительным, пола-
гают ученые, в этом смысле «является свидетельство летописи под
1228 г., когда в состав новгородского правительства был введен Мики-
фор-щитник»102 Н.Л. Подвигина считает, что «социальное происхожде-
ние Микифора сомнений не вызывает. Он был ремесленником-щитником,
т.е. представителем „простой чади“»103 Недавно Б.Н. Флоря связал «по-
сажение» Якуна и Микифора с предоставленным «сотским» в 80-е годы
XII в. и зафиксированным в так называемом «Уставе Всеволода» правом
«строить дом святой Софии»104
99 Хотя и наличие отчества вопреки распространенному мнению (см., например:
Вилкул Т.Л. Летописные «бояре». С. 63) не является непременным свидетельством
знатности человека (достаточно вспомнить упоминавшегося выше «Иванъка Прибы-
шиниця опоньника»).
100 Тихомиров М.Н. Крестьянские и городские восстания. С. 258. См. также: Очерки
по истории СССР С. 356; Рабинович М.Г О социальном составе. С. 91.
101 Rahbek Schmidt К. Soziale Terminologie. S. 272, 273.
102 Янин В.Л., Колчин Б. А. Итоги и перспективы новгородской археологии // Архео-
логическое изучение Новгорода. М., 1978. С. 32.
103 Подвигина Н.Л. Очерки. С. 145.
104 Флоря Б.Н. «Сотни» и «купцы». С. 71. Имеется в виду следующее установление:
«А та вся д%ла приказахъ святки Софии и всему Новугороду моимъ мужамъ и 10-ти
сочьскыимъ» (Древнерусские княжеские уставы XI-XV вв. / Изд. подг. Я.Н. Щапов. М.,
1976. С. 157; далее: ДКУ). О датировке см.: Флоря Б.Н. К изучению церковного устава
Всеволода // Россия в средние века и новое время. Сб. статей к 70-летию чл.-кор. РАН
Л.В. Милова. М., 1999. С. 88-94. Существует и мнение о составлении памятника в по-
следней четверти XIII в. или на рубеже XIII—XIV вв. В рамках этой точки зрения «Ус-
тав» рассматривается как «образец фальсификации с политическими целями, возник-
шей в ходе борьбы республиканских органов Новгорода с князьями» (Щапов Я.Н.
Княжеские уставы и церковь в Древней Руси. XI-XIV вв. М., 1972. С. 172-173).
186
Однако Ф.П. Сороколетов предположил (не приведя при этом никаких
доказательств), что «термин щитникь мог обозначать и княжеского дру-
жинника»105 Недавно Т.Л. Вилкул фактически повторила (правда, без
ссылки на предшественника) это мнение и уверенно заявила, что «совер-
шенно надуманной является квалификация Микифора как ремесленни-
ка»106 При ближайшем рассмотрении оказывается тем не менее, что осно-
ваний для такой уверенности нет. В качестве аргументов украинская ис-
следовательница приводит следующее: «Прозвище „Щитник", скорее все-
го, указывает на должность (мечник, щитник, ensifer, scutiger)». На это, по
собственному ее признанию, автору «указала Н.Н. Яковенко». Кроме то-
го, Т.Л. Вилкул несколько туманно пишет, что, «судя по некоторым дан-
ным, щитники занимали довольно высокое положение в обществе». Вы-
ясняется, однако, что «некоторых данных» нет, а есть лишь ссылка на
«запись НПЛ за 1234 г.», где, по словам автора, «в перечне убитых в битве
с литвой „Гаврила Щитник" упоминается сразу после тысяцкого перед
„княжим децким"». «При этом, — продолжает Т.Л. Вилкул,— известно,
что в походе участвовали только ,добрые мужи, коньници", а простых
„лодеиниць" князь отпустил обратно в Новгород...»107
Что же на самом деле? Должность мечника в Древней Руси действи-
тельно существовала: это был дружинник, выполнявший функции судеб-
ного чиновника108 Однако о должности «шитника» источники ничего не
знают; перевод данного термина на латинский язык и «мнение Н.Н. Яко-
венко» ничего к этому не добавляют. Кроме рассматриваемого эпизода
«щитник», и правда, упоминается лишь однажды, в перечислении новго-
родцев, убитых в сражении с литовцами, упомянутом в НПЛ под 6742
(1234/35 °9) г. Однако автор почему-то отказывается от цитирования этого
места. Приведем его полностью: «А новгородьць ту убиша 10 мужь: Феда
Якуновича тысячьского, Гаврила щитника, НЪгутина на Лубяници, НЪжи-
лу серебреника, Гостилца на Кузмадемьяни улици, Федора Ума княжь
дЪцкои, другое городищанинъ, и инЪхъ 3 мужи...»110 Оказывается, между
тысяцким и детским упомянут не только Гаврило-щитник, но еще два
новгородца без отчеств, относительно которых указано лишь, на каких
улицах они жили, и, самое главное, Нежила— также новгородец без от-
чества, но о котором летописцу известно, что он «серебреник», т.е., ско-
рее всего, такой же ремесленник, как Гаврила и Микифор щитники111 Не
более убедителен и третий аргумент. В Синодальном списке НПЛ о похо-
105 Сороколетов Ф.П. История военной лексики в русском языке XI—XVII вв. Л.,
1970. С. 115.
106 Вилкул Т.Л. Летописные «бояре». С. 63.
,07Там же. С. 63, примем.
108 См.: Горский А.А. Древнерусская дружина. С. 68.
109 См.: Бережков Н.Г Хронология. С. 262.
110 ПСРЛ. Т. 3. С. 73.
1,1 См. об этом: Rahbek Schmidt К. Soziale Terminologie. S. 271-272; Алешков-
ский М.Х. Социальные основы. С. 105.
187
де новгородцев против «Литвы» рассказывается так: «Тъгда же вЪсть
приде в Новъгородъ къ князю Ярославу; князь же съ новгородьци, въсе-
давъше в насады, а инии на конихъ, поидоша по нихъ по Ловоти; и яко
быша у Моравиина, и въспятишася лодьиниици оттоле въ городъ, и князь
я отпусти: недостало бо у нихъ бяше хл^ба; а самъ поиде съ коньникы по
нихъ. И постиже я на ДубровнЪ, на селищи въ Торопьчьскои волости, и ту
ся би съ безбожными оканьною Литвою; и ту пособи богъ и крестъ честь-
ныи и святая София, премудрость божия, надъ погаными князю Ярославу
съ новгородци...»111 112 Как видим, здесь в составе новгородского войска
упоминаются только конники и лодейники, причем и те и другие без эпи-
тетов. Никаких «добрых мужей, конников» в источнике нет113 Равным
образом нет никаких оснований a priori предполагать, что конники — это
обязательно знатные воины (вспомним хотя бы цитировавшийся выше
рассказ НПЛ о Липицкой битве), а пехота непременно состояла из пред-
ставителей низших слоев населения114
Ранее Т.Л. Вилкул выдвигала также предположение о принадлежности
Микифора к княжескому двору115, что, думается, совершенно невероятно:
ведь он занял свой высокий пост благодаря новгородцам, сместившим
архиепископа Арсения, который обвинялся ими (т.е. в том числе, очевид-
но, и Микифором) в даче «мзды» князю. Иными словами, по Т.Л. Вилкул,
получается, что княжеский дворянин участвует в выдвижении тяжкого
обвинения, адресованного не только владыке, но и князю.
Таким образом, вывод о том, что весьма активное участие в вече могли
принимать не только представители боярско-дружинной знати, купцы, но
и ремесленники, остается в силе. Причем отнесение всех ремесленников
к низам новгородского общества представляет собой, по-видимому,
упрощение. Социальное положение ремесленников могло быть и доволь-
но высоким, что явствует и из археологических источников, в частности
из данных, полученных при раскопках в Неревском конце. На усадьбе Г
Неревского раскопа во второй половине XII — начале XIII в. жили зажи-
точные ремесленники-ювелиры. Одному из таких ремесленников принад-
лежал дом Г17Ю размером 10,2 на 7,8 м, по-видимому двухэтажный. По-
сле того как этот дом сгорел, в следующем ярусе на том же месте был по-
строен дом Г16Я размером 6,6 на 6,3 м, также, вероятно, двухэтажный;
«связанные с ним находки свидетельствуют, что и здесь было жилище
и мастерская ювелира»116 Были в Новгороде и небогатые ремесленники,
1,2 ПСРЛ. Т.З. С. 73.
111 Нет «добрых мужей, конников» и в НПЛ младшего извода (см.: ПСРЛ. Т. 3.
С. 283-284). В более поздних летописях данный фрагмент сокращен.
1,4 См. об этом: Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Л., 1971. Вып. 3: Доспех,
комплекс боевых средств 1Х-Х1П вв. С. 57, 61; Лукин П.В. Древнерусские «вой». IX —
начало ХП в. // СР. 2004. Вып. 5. С. 49.
115 В'ткул Т.Л. Л‘|топнсн| «бояри». С. 42.
1,6 Засурцев П.И. Усадьбы и постройки древиего Новгорода. Труды Новгородской
археологической экспедиции. Т. IV. М., 1963 (Материалы и исследования по археоло-
гии СССР. № 123). С. 100.
188
являвшиеся в то же время усадьбовладельцами, т.е. в хозяйственном от-
ношении самостоятельными людьми117 Такие ремесленники жили в XI —
начале XIII в. на усадьбе Е Неревского раскопа118 Дворы XI-XIV вв., об-
наруженные в ходе раскопок на пересечении древней Ильиной улицы
и безымянного переулка (Ильинский раскоп), по мнению исследователей,
«могут быть квалифицированы в качестве усадеб свободных горожан, не
принадлежавших к привилегированному слою новгородского населения,
т.е. как дворы сотенного населения». А в состав сотенного населения, как
показал B.J1. Янин, входили и свободные ремесленники. Характерно, что
в ходе раскопок на Ильиной улице были вскрыты в том числе остатки ре-
месленных мастерских119
Под 6763 (1255/56120) г. в НПЛ читается рассказ о борьбе за власть
в Новгороде после приглашения новгородцами брата Александра Невско-
го Ярослава Ярославича и изгнания Василия, сына Александра: «Выве-
доша новгородьци изъ Пльскова Ярослава Ярославича и посадиша его на
столЪ, а Василья выгнаша вонъ. И то слышавъ Олександръ, отець Василь-
ев!,, поиде ратью к Новугороду. Идущю Олександру съ многыми полкы
и с новоторжьци, срЪте и Ратишка с перевитомь: „поступай, княже, брат
твои Ярославъ побЪглъ“ И поставиша новгородци полкъ за Рожествомь
христовомь в конци; а что пЪшца, а ти сташа от святого Ильи противу
Городища. И рекоша меншии у святого Николы на вЪчи: „братье, ци како
ре четь князь: выдайте мои ворогы“; и целоваша святую Богород и цю
меншии, како стати всЪмъ, любо животъ, любо смерть за правду Новго-
род ьскую, за свою отчину. И бысть въ вячшихъ свЪтъ золъ, како побЪти
меншии, а князя въвести на своей воли. И побЪжа Михалко (Степано-
вич. — П.Л.) из города къ святому Георгию, како было ему своимь пол-
комь уразити нашю сторону и измясти люди. УвЪдавъ Онанья, хотя ему
добра, посла по немь втаинЪ Якуна; и увЪдавше черный люди, погнаша по
немь, и хотЬша на дворъ его, и не да Онанья: „братье, аже того убиете,
убиите мене переже“; не вЪдяше бо, аже о немь мысль злу свЪщаша само-
го яти, а посадничьство дати Михалку. И приела князь Бориса на вЪче:
„выдайте ми Онанью посадника; или не выдадите, язъ вамъ не князь, иду
на городъ ратью" И послаша новгородци къ князю владыку и Клима ты-
сяцьского: „поЪди, княже на свои столъ, а злодЪевъ не слушай, а Онаньи
гнЪва отдай и всЪм мужемъ новгородьскымъ" И не послуша князь молбы
владычни и Климовы. И рекоша новгородци: „аже, братье, князь нашь
1,7 Наличие в Новгороде многочисленных усадеб, принадлежавших не боярам,
а ремесленникам и купцам, отмечают и историки, которые в целом разделяют концеп-
цию В.Л. Янина (См.: Алешковский М.Х. Социальные основы. С. 105). См. также:
Miihle Е. Die sLadiischen Handelszeniren. S. 156-157.
118 Засурцев П.И. Усадьбы и постройки. С. 120.
119 См.: Янин В.Л. Колчин Б.А. Итоги и перспективы. С. 32, 41: Колчин Б.А., Чер-
ных Н.Б. Ильинский раскоп (стратиграфия и хронология) // Археологическое изучение
Новгорода. М., 1978. С. 113-116; Буров В. А. Очерки. С. 18-20.
по См.: Бережков Н.Г. Хронология. С. 262.
189
тако сдумалъ с нашими крестопреступникы, оно имъ богъ и святая Софья,
а князь безъ rpixa" И стоя всь полкъ по 3 дни за свою правду; и въ
4-и день приела князь, река тако: „аже Онанья лишится посадничьства,
язъ вамъ гнЪва отдамь" И лишися посадничьства Онанья, и взяша миръ
на всей воли новгородской»121 Здесь и прямо упоминается вече, и до-
вольно подробно говорится о политической активности новгородцев.
В историографии эта статья неоднократно комментировалась, разные
мнения высказывались и о социальной сущности политических акций
новгородцев.
Подробно проанализировал этот текст М.Н. Тихомиров, отмечавший
«необыкновенно четкое деление Новгорода на две враждующие стороны:
с одной стороны, „меньшие", с другой — „вячшие" люди, замышляющие
против „меньших" „совет зол", враждебный заговор. В этом делении нет
и намека на борьбу концов или сторон Торговой и Софийской, это деле-
ние чисто классовое: „меньшии" и „вячшии" При этом летопись отожде-
ствляет „меньших людей" с „черными людьми", следовательно, с основ-
ной массой трудящегося новгородского люда. Резко очерчена и веролом-
ная деятельность феодалов — „вячших людей"»122 О самом вечевом соб-
рании историк прямо не писал, отметив лишь, что принятые им решения
«были проведены под давлением „меньших людей"»123
Буквально все выводы М.Н. Тихомирова оспорил, назвав их «весьма
противоречивыми», В.Л. Янин и предложил свое истолкование новгород-
ского противостояния. В.Л. Янин полагает, что в его основе лежали не
социальные противоречия, а «территориальное противопоставление сто-
рон Новгорода», Софийской и Торговой. «Меншие» связаны с Торговой
стороной (здесь они собираются на вече, ставят свой полк у церквей Рож-
дества на Поле и св. Ильи против Городища; «меншие» защищают именно
Торговую сторону, Торговую же сторону летописец называет «нашей
стороной»). Кроме того, «летописец вовсе не отождествляет „менших"
и „черных" людей. Активное вмешательство черных людей вызывает ко-
лебания посадника Онании, который предупреждает Михалку и оказыва-
ется вынужденным защищать жизнь своего посла Якуна от черных лю-
дей»124 В результате исследователь приходит к выводу о том, что под
«меншими» «следует понимать ту часть новгородских землевладельцев-
вечников, которые не обладали правом участия в высшем республикан-
ском управлении и противопоставлялись „вячшим", или „великим" боя-
рам, а в дальнейшем своем развитии выделили из себя категорию житьих.
По-видимому, „простая чадь", или „черный люд", уже в XIII в. отличался
от „менших", занимая низшую сравнительно с ними ступень социальной
ПСРЛ. Т.З. С. 80-81.
122 Тихомиров М.Н. Крестьянские и городские восстания. С. 268.
123 Там же. С. 267.
124 Янин В.Л. Новгородские посадники. С. 207, 208.
190
лестницы»125 Далее В.Л. Янин прямо пишет о «менших боярах» в Новго-
„о126
роде
В отличие от М.Н. Тихомирова и В.Л. Янина В.Т. Пашуто охарактери-
зовал само вечевое собрание «у святого Николы»: «...беднота („меньшие"
люди) собирала свое собственное вече у церкви св. Николы — единствен-
ный случай обособленного совещания простого народа»127 По мнению
К. Цернака, «в этом вечевом собрании впервые ясно проявляется полити-
ческое противостояние между „меньшими" (или „черными") и „вячшими
людьми", которое пока еще преодолевается с помощью компромисса»128
Выводы В.Л. Янина повторяет, заостряя их, Н.Л. Подвигина, по словам
которой «в этом столкновении проявились серьезные противоречия меж-
ду „вячшими" боярами и „меньшими" В восстании 1255 г. участвовали
и „черные" люди, выступавшие на стороне „меньших"»129 Отсюда, по-ви-
димому, следует, что Н.Л. Подвигина считает «вячших» и «меньших»
двумя группами боярства, за рамками которого находится «черный» люд.
По мнению Ю.Г Алексеева, в вече участвуют «меньшие», которые созы-
вают его «у св. Николы— по-видимому, на Ярославовом дворище,
т.е. именно там, где стоят „пешцы"». «Пешцы» здесь, полагает историк,
«это, вероятно, та самая „простая чадь" которая выступала в предыду-
щем поколении против владыки Арсения и городских властей», т.е. «бед-
нейшая часть новгородского ополчения, люди, не имеющие боевых коней».
Ю.Г. Алексеев с некоторой осторожностью выступает в пользу отождест-
вления «черных» людей с «меньшими» и, критикуя позицию В.Л. Янина,
замечает: «...трудно сомневаться в фактической близости этих катего-
рий— и „меньшие", и „черные" противостоят „вячшим" и их „совету
злу"»130. А.Л. Хорошкевич посчитала, что в 1255 г. Новгород «стал ареной
антикняжеского выступления, вернее, движения за городские вольности»,
входе которого «интересы „меньших" были преданы боярством». В ответ
на вече «меньших» у св. Николы «вячшие» (отождествляемые, по-види-
мому, автором с боярами in согроге) составили «зол» заговор, целью кото-
рого было «князя ввести по своей воли». «Меньшие» потерпели пораже-
ние, так как «попытки разорения двора сторонника князя (А.Л. Хорош-
кевич имеет в виду Михалка. — П.Л.) были сорваны непоследовательной
политикой посадника Онаньи»131 Дж. Феннел излагает эти события в це-
125 Там же. С. 210.
126 Там же. С. 212,414.
ш Пашуто В.Т. Черты политической истории. С. 32.
128 Zernack К. Die burgstadtischen Volksversammlungen. S. 166, Anm. При этом не-
мецкий исследователь почему-то ссылается на В.Л. Янина, который высказывал прямо
противоположный взгляд на социальную сущность «меньших».
129 Подвигина Н.Л. Очерки. С. 148.
130 Алексеев Ю.Г «Черные люди». С. 249 н примем., 250 н примем.
131 Хорошкевич А.Л. Городские движения на Руси второй половины XIII— конца
XVI в. // Социально-экономическое развитие России. Сб. статей к 100-летию со дня
рождения Н.М. Дружинина. М., 1986. С. 43. Характерно, что А.Л. Хорошкевич, не по-
191
лом по В.Л. Янину, с некоторыми изменениями (если не сказать искаже-
ниями), правда не ссылаясь ни на него, ни на критику его взглядов
Ю.Г Алексеевым: «Новгородский летописец сообщает о существовании
двух различных группировок в городе. С одной стороны, были „великие"
бояре, сторонники Александра, с другой — „меньшие" бояре, ведомые
посадником Ананией Феофилактовичем, которых поддерживали простые
люди („чернь"), зажиточные горожане („житьи") и купцы — именно они
добились изгнания Василия и приглашения Ярослава. Обе стороны, стя-
нув дружины, провели веча в разных частях города, на которых выработа-
ли свои программы и обсудили контртребования»132
Своеобразный взгляд на эту летописную статью сформулировала
Т.Л. Вилкул. Присоединяясь к выводам В.Л. Янина о территориальном
характере противостояния «вячших» и «меньших» и нетождественности
«менших» и «черных», Т.Л. Вилкул обнаруживает и некие «неувязки
и противоречия данного текста». По ее убеждению, летописное изложе-
ние «запутывается»: сначала «злым советом» называются замыслы «вяч-
ших», а потом «уже „черные люди" (те же „меньшие"?) „мысль злу свЪша-
ша" и хотели договориться с Михалком и схватить действующего посад-
ника Онанью». Еще одно противоречие заключается в следующем: бе-
жавших из города «вячших» новгородцы называют «крестопреступника-
ми», а это, подчеркивает Т.Л. Вилкул, «означает, что они также целовали
икону Богородицы. Крестоцелование было личной присягой, и следова-
тельно, в начале сюжета речь шла обо всех новгородцах, а не только об
одних „меньших"». Это доказывает, «что буквальное истолкование дан-
ного отрывка невозможно и необходимо искать иной код для его прочте-
ния»133 * Этим «иным кодом» оказываются, по мысли украинской исследо-
вательницы, некие «нарративные стратегии», в рамках которых летопис-
ные обозначения категорий новгородского населения имели не социаль-
~ ~ ~ 134
ныи смысл, а носили «этическии», «оценочный» характер
А.В. Петров оспаривает трактовку В.Л. Янина и возвращается в общем
к выводам М.И. Тихомирова, отрицая территориальный характер проти-
востояния. Историк, в частности, замечает: «Нет оснований полагать, буд-
то „меньшие" собрались на вече на Торговой стороне по какой-либо дру-
гой причине, чем та, что именно на Торговой стороне, на Ярославовом
дворе, находилась общегородская вечевая площадь... Система обороны
„меньших" была ориентирована не только на защиту одной Торговой сто-
роны, но на защиту всего Новгорода. При этом позиции защитников горо-
да располагались прежде всего там, где в первую очередь ожидалось на-
падение неприятеля... В отличие от В.Л. Янина А.В. Петров полагает
лемизируя с В.Л. Яниным и самостоятельно не анализируя выражение «совет зол»,
ссылается на его толкование М.Н. Тихомировым (см.: там же. С. 48, примем.).
132 Феннел ДлС. Кризис. С. 160.
133 Вилкул Т.Л. Летописные «бояре» и «чернь». С. 65.
154 Там же. С. 48-50.
192
также, что ни о каких колебаниях Анании в летописи не говорится, а фра-
за «не в^дяше бо, аже о немь мысль злу свЪщаша самого яти, а посад-
ничьство дати Михалку» «ясно указывает, что Анания выручал именно
Михалку, не зная, что тот роет ему яму». В результате А.В. Петров при-
ходит к выводу о том, что здесь определяющую роль сыграло вече, на
котором победили «меньшие», т.е. «большинство новгородцев» (специ-
ально о составе веча он в связи с этими событиями не пишет). Александру
Ярославичу удалось склонить «мнение веча в желательную для себя сто-
рону», опираясь на военную силу. При этом, по А.В. Петрову, в событиях
1255 г. помимо общегородского веча можно заметить «сословное совеща-
ние „вячших44 (может быть, зародыш новгородского Сената— Совет гос-
под)», которое еще воспринималось (видимо, летописцем?) как незакон-
ное135
Последним по времени к данной летописной статье обратился
Ю. Гранберг. Он понимает ее смысл так: «В 1255 г. простой народ („мен-
шии44) „у церкви святого Николая на вече44 поклялись умереть за права
Новгорода. Но у „главных44 („вячших44) был также „злой совет44 („совет
зол44). Этот совет обсуждал, как победить простой народ и принять „злое44
решение о смене посадника. Тогда князь, когда его войско приблизилось
к Новгороду, послал человека на вече, требуя, чтобы они (новгородцы. —
П.Л.) сместили посадника. Вече, по-видимому, здесь обозначает мобили-
зованных жителей, к которым князь посылает своего представителя для
переговоров»136
Итак, исследователи сходятся лишь в том, что в 1255 г. в Новгороде
состоялось вече, в котором приняли участие (либо исключительно, либо
в том числе) «меньшие». Кто такие эти «меньшие», какова роль в событи-
ях «вячших» и «черных», каков социальный состав веча в целом — все
эти вопросы остаются спорными. Наконец, в литературе высказывались
мнения о противоречиях и в самом летописном известии, не прояснив
которые, поиятно, нельзя делать никаких общеисторических выводов.
Поэтому начать следует именно с анализа самого текста.
На наш взгляд, никаких противоречий в нем нет. Вопреки мнению
Т.Л. Вилкул, летописное изложение отнюдь не «запутывается», а выгля-
дит достаточно прозрачным. И «злой совет», и «злая мысль» принадлежат
«вячшим», именно они последовательно хотели отстранить от власти
Ананию137 и заменить его Михал ком Степановичем, чего в конце концов
135 Петров А.В. От язычества к Святой Руси. С. 216-218.
136 Granberg J. Veche in the Chronicles. P. 118.
137 Дж. Фенпел называет Ананию «Фсофилактовичем», основываясь, по-видимому,
на так называемом списке Б новгородских посадников, где фигурирует «Ананиа Фео-
филатовичь». Однако в более раннем списке А, как и в летописях, у него никакого
отчества пет, и В.Л. Янин выдвинул убедительное предположение о том, что «здесь мы
наблюдаем результат свободного творчества составителя» (Янин В.Л. Новгородские
посадники. С. 33, 48).
193
и добились при помощи Александра Невского. Ведь если допустить, что
убить Ананию неожиданно захотели «черные люди», повествование ока-
зывается абсурдным: сам Анания предлагает им убить себя, а не Михалка,
но они под впечатлением его слов отказываются, потому что они, оказы-
вается, «о немь мысль злу свЪщаша самого яти, а посадничьство дати Ми-
халку». Не менее удивительным выглядит и предположение Т.Л. Вилкул
о сговоре черных людей с Михалком: в этом случае непонятно, почему
они возмутились, узнав о попытке спасения своего союзника. Однако аб-
сурдные противоречия легко устраняются, если понимать текст так: «злы-
ми» летописец считает замыслы «вячших», именно они хотят «яти» Ана-
нию; последний, хотя и получает поддержку «черных», стремится избе-
жать кровавого конфликта с «вячшими» и не дает согласия на расправу
с конкурентом138 Другое «противоречие», якобы обнаруженное Т.Л. Вил-
кул, вообще вызывает недоумение. Во-первых, «меньшие» целовали на
вече не крест, а «святую Богородицу», т.е. икону Божьей Матери; бежав-
ших же из города летописец называет «крестопреступниками», т.е. нару-
шителями крестного целования — действительно, специального способа
удостоверения присяги, но — другого. Во-вторых, даже если допустить,
что русский летописец мог назвать нарушителей целования иконы «кре-
стопреступниками»139, прямое указание источника на участие в церемо-
нии именно «меньших» логически ведет к совершенно иному предполо-
жению. Ведь в летописи прямо не говорится о том, когда «вячшие» цело-
вали крест; вероятнее всего, это произошло во время изгнания Василия
и приглашения Ярослава Ярославича: тогда «вячшие» вместе с «меньши-
ми» поклялись на кресте держаться вместе принятого решения, а потом,
узнав о позиции Александра Невского, отступили от этого решения, став
«крестопреступниками»140 Таким образом, «несоответствия и противоре-
чия» существуют не в летописи, а в работе Т.Л. Вилкул и связаны с непо-
ниманием текста источника. Естественно, все рассуждения автора о «нар-
ративных стратегиях», «другом коде» и т.д. повисают в воздухе.
Вызывает возражения и гипотеза о территориальном характере проти-
востояния. Еще М.Н. Тихомиров, а в последнее время А.В. Петров спра-
138 Похожую ситуацию мы видим и в описанных Ипатьевской летописью событиях
1147 г. в Киеве, когда киевляне решили убить отстраненного ранее от власти князя
Игоря Ольговича, а один из представителей враждебной черниговским князьям линии
Мономашичей Владимир Мстиславич безуспешно пытался помешать им (см.: ПСРЛ.
Т. 2. Стб. 349-350). Отметим, что А.В. Петров, думается, также не вполне верно пони-
мает эту фразу: вовсе не один Михалко «рыл яму» Анании, а группа лиц (видимо,
«вячшие»), о чем свидетельствует множественное число глагола («св'Ьщаша»).
139 Что маловероятно; нарушители целования иконы в русских источниках не назы-
ваются «крестопреступниками». Так, в статье Ипат. под 6672 (1163/1164) г. чернигов-
ский епископ, «льстиво» целовавший икону Спаса, не называется «крестопреступни-
ком», о нем говорится, что он «створи злое преступление» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 523;
о датировке см.: Бережков Н.Г Хронология. С. 176). Думается, это не случайно.
140 О целовании креста новгородцами ко князю см., например: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 362;
Т. 2. Стб. 510-511,537, 561.
194
ведпиво указывали, что новгородское ополчение прикрывало не саму по
себе Торговую сторону, а угрожаемую зону — дорогу, ведущую из Севе-
ро-Восточной Руси в Новгород141 Вече в Новгороде, как правило, собира-
лось на Ярославовом дворище у Никольского собора, о чем писал и сам
В.Л. Янин142 Не следует, думается, искать и какого-то политического
подтекста в словах летописца о «нашей стороне»: Торговая сторона для
летописца «своя», вероятнее всего, по месту его жительства, подобно то-
му как для киевлянина — автора статьи ПВЛ под 968 г. — «сей» стороной
Днепра было правобережье, а «оной» (т.е. той) — левобережье143
Теперь рассмотрим состав веча. Из летописи определенно следует,
что в нем участвовали «меньшие», но, вопреки мнению В.Т. Пашуто
и Ю.Г Алексеева, ничто не говорит о том, что в нем участвовали только
«меньшие». Источник сообщает о позиции «меньших» на вече и о после-
дующей реакции «вячших»: вполне можно допустить, что последние, не-
довольные своим поражением на собрании, замыслили после него «св’Ьть
золь». Ведь в НПЛ говорится: «И рекоша меншии у святого Николы на
в^чи...», а не, например: «И собрашася меншии... и рекоша... Итак, обо-
собленным совещанием «меньших» это вече, по нашему мнению, не бы-
ло. Поэтому В.Т. Пашуто вряд ли справедливо упрекал К. Цернака в том,
что тот якобы «упустил из виду созыв обособленного от обычного веча
„меныпих“ людей в 1255 г.»144 Точно так же бездоказательны и рассуж-
дения Дж. Феннела о двух обособленных вечах «вячших» и «меньших»,
да еще и в разных частях города.
Кто же такие эти «меньшие» — активные участники веча? В литерату-
ре высказывались две точки зрения: «вячшие» и «меньшие» — это выс-
шие и низшие слои, в совокупности образующие все население Новгоро-
да; «вячшие» и «меньшие» — две группы новгородской элиты, вместе
противостоящие рядовому населению («черным людям», «простой чади»);
«меньшие» при таком понимании— «меньшие бояре» (Н.Л. Подвигина),
по своему статусу схожие с будущими «житьими» (В.Л. Янин). Дополни-
тельным аргументом для сторонников такого взгляда является «Устав
князя Ярослава о церковных судах», архетип которого, как выяснил
Я.Н. Щапов, относится к XI — первой половине XII в., а пространная ре-
дакция возникла в ХП-ХШ вв.145 В «Уставе» фигурируют такие катего-
рии населения, как великие и меньшие бояре, отличающиеся от других
групп (в том числе от «простой чади»)146
141 См.: Тихомиров М.Н. Крестьянские и городские восстания. С. 267; Петров А.В.
От язычества к Святой Руси. С. 216-217.
142 См., например: Янин В.Л. Социально-политическая структура. С. 93-95.
143 См.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 65-66.
144 Пашуто В. Т. В ущерб истине (по поводу книги о русском вече) // История
СССР. 1968. №5. С. 236.
145 См.: Щапов Я.Н. Княжеские уставы. С. 293.
146См.:ДКУ. С. 86-87.
195
И все же нам кажется верной первая точка зрения. Прежде всего» в ле-
тописном тексте говорится не о «великих» и «менших» боярах, а о вячших
и менших. Какие существительные имел в виду летописец, когда употреб-
лял эти эпитеты? Все указывает на то, что это не «бояре», а «мужи», «лю-
ди» или «новгородцы» — общие понятия с широким, неопределенным
значением. Ни «вячших», ни великих бояр в НПЛ нет, зато есть «вячшие»
и «меньшие» мужи147, «вячшие» новгородцы148, «вячшие» и «меньшие»
люди149 Кроме того, сама эта терминология «Устава» Ярослава, вполне
вероятно, не древнерусская, а заимствованная, болгарская150 С.В. Юшков
специально отмечал в связи с этим, что «ни один памятник русского права
не содержит упоминания об этих двух группах бояр»151 Еще более опре-
деленно исключительность социальной терминологии «Устава» характе-
ризовал К. Рабек Шмидт: ...совершенно очевидно, что разделение бояр
на различные классы, которое мы находим в „Судебнике44 Ярослава, абсо-
лютно чуждо светскому юридическому языку современных и (или) более
древних памятников»152 Между тем прямые параллели рассказ о событи-
ях 1255 г. имеет с цитировавшимся выше известием НПЛ под 6723 г.
о противостоянии Новгорода и владимирского князя Ярослава Всеволо-
дича: в нем также шла речь о «вячших» и «меньших» мужах, составляю-
щих вместе новгородское население, о чем есть свидетельство в этом же
отрывке. Как «вячшие», так и «меньшие» входят в понятие «все мужи
новгородские»: ведь только на последних имел основания гневаться Алек-
сандр Невский. Из того же текста бесспорно следует, что к кругу «вячших
мужей» принадлежали не только бояре, но и «гостебники», т.е. купцы, —
еще одно подтверждение ошибочности концепции о «великих» и «мень-
ших» боярах, поскольку даже «вячшие» состояли не только из бояр (хотя,
как мы увидим ниже, и могли с ними в принципе отождествляться). Есте-
ственно, «меньшие» — представители более низких социальных кате-
горий. Вопрос об их соотношении с «черными» людьми будет рассмотрен
ниже, в связи с событиями 1259 г., но пока можно отметить следую-
щее. Известие НПЛ под 6763 г. свидетельствует о том, что в вече прини-
147 См., например: ПСРЛ. Т. 3. С. 41, 44, 51, 54, 66.
'4В ПСРЛ. Т. 3. С. 74.
149 ПСРЛ. Т. 3. С. 81. Тот факт, что летописцы настолько свободно, как взаимоза-
меняемыми, пользуются понятиями «мужи» и «люди», опровергает идею К. Цернака
о «мужах» и «людях» как о социальных группах, в противопоставлении которых якобы
заключается «основополагающая социальная дихотомия веча» (см. выше).
150 См.: Чернов В.М. К вопросу о болгарском влиянии на устав Ярослава // Юбшей-
ний зб!рник на пошану акад. М. Грушевського. Ки!в, 1928. Ч. 1. С. 426-434; Юш-
ков С.В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. М., 1949.
С. 214.
151 Юшков С.В. Общественно-политический строй. С. 214. Вопреки Т. Василевско-
му (Wasilewski Т. Studia nad skladem spolecznym. S. 352), «великие» и «меньшие» бояре
не упоминаются и в летописях.
152 Rahbek Schmidt К. Soziale Terminologie. S. 526.
196
мали участие широкие круги новгородского населения, его высшие
(«вячшие») и низшие («меньшие») слои. Последние полноправны в поли-
тическом отношении: судя по летописи, они считают «правду новгород-
скую» своей, имеющей к ним непосредственное отношение, а сам Новго-
род— своей «отчиной». Вопреки Дж. Феннелу, в источнике ничего не
говорится об участии в событиях купцов и «житьих» (это вообще гораздо
более поздний термин). Летописец не только в целом симпатизирует
«меньшим» (хотя и занимает, по-видимому, скорее компромиссную пози-
цию), но и воспринимает их действия как легитимные. При этом, несмот-
ря на то что на вече временную победу одерживают «меньшие», в конеч-
ном счете они вынуждены пойти на существенные уступки: популярного
среди них посадника смещают с поста (хотя выдачи его князь так и не
добился).
Под 6767 (1259/60153) г. в НПЛ рассказывается о возмущении в Новго-
роде против татарского «числа» — переписи: ...приЪха Михаило Пине-
щиничь из Низу со лживымь посольствомь, река тако: ,,аже не иметеся по
число, то уже полкы на Низовьскои земли"; и яшася новгородци по число.
Той же зимы при'Ьхаша оканьнии Татарове сыроядци Беркаи и Касачикъ
с женами своими, и инЪхъ много; и бысть мятежь великъ в Нов'ЬгородЪ,
и по волости много зла учиниша, беруче туску оканьнымъ Татаромъ.
И нача оканьныи боятися смерти, рече Олександру (Невскому.—
„дай намъ сторожи, ать не избьють нас" И повел'Ь князь стеречи их сыну
посадничю и всЪмъ дЬтемъ боярьскьшъ по ночемъ. И ptwa Татарове:
„дайте намъ число, или бЪжимъ проче"; и чернь не хотЬша дати числа, но
piuia: „умремъ честно за святую Софью и за домы ангельскыя" Тогда
издвоишася люди: кто добрыхъ, тотъ по святой Софьи и по правой eipt;
и створиша супоръ, вячшии велятся яти меншимъ по числу. И хотЬ окань-
ныи154 побЪжати, гонимъ святымь духомь; и умыслиша св^ть золъ, како
ударити на городъ на ону сторону, а друзии озеромь на сю сторону;
и възъбрани имъ видимо сила христова, и не смЪша. И убоявшеся, почаша
ся возити на одину сторону къ святой Софьи, рекуще: „положимъ главы
своя у святой Софьи" И бысть заутра, съЪха князь с Городища, и окань-
153 Описываемые события происходили зимой 6767 мартовского года (см.: Береж-
ков Н.Г Хронология. С. 271), что может соответствовать как 1259, так и 1260 г. от Р.Х.
154 Здесь и выше «окаянный» — по-видимому, один из руководителей татарского
посольства, Беркай или Касачик. Скорее всего, «окаянный» — это Беркай (Берке),
именно его, согласно китайскому источнику Юань-ши, монгольский император отпра-
вил сделать «исчисление народу в России». А.Н. Насонов предположил, что Касачик
(по Рогожскому летописцу, Кацик) «может быть численник, посланный от Батыя» (На-
сонов А.Н. Монголы и Русь. История татарской политики на Руси. СПб., 2002. С. 225-
226). Т.Л. Вилкул допускает как возможное «иное объяснение» — «заимствование
стандартных конструкций из какого-нибудь текста об изгнании „окаиьиого*' дьявола»
(Вилкул Т.Л. Летописные «бояре». С. 67, примеч.); это, однако, можно воспринимать
лишь как курьез: ведь, если понимать под «окаянным» дьявола, приходится признать,
что владыка зла боялся смерти, требовал для себя охраны и т.п.
197
нии Татарове с нимь; и злыхъ свЪтомь яшася по число: творяху бо бояре
собЪ легко, а меншимъ зло. И почаша Ъздити оканьнии по улицамъ, пи-
шюче домы християньскыя: зане навелъ богъ за грЪхы наша ис пустыня
звЪри дивияя ясти силныхъ плъти и пити кровь боярьскую; и оть'Ьхаша
оканьнии, вземше число, а князь Олександръ notxa послЪ, посадивъ сына
своего Дмитрия на столЪ»155
К этому летописному фрагменту чаще всего обращались исследовате-
ли, занимавшиеся историей установления монголо-татарского ига над
Русью. Для нас же существенно то, что, хотя вечевые собрания в этом
тексте не упоминаются, в нем находит отражение коллективная политиче-
ская деятельность разных слоев новгородцев. В литературе этому аспекту
также уделялось определенное, хотя и явно недостаточное внимание.
М.Н. Тихомиров рассматривал данное известие с точки зрения классовой
борьбы: ...в Новгороде наблюдается резкое классовое расслоение, под-
черкнутое самим летописцем... все новгородское население разделилось
на две части. Смысл этого раздвоения указан тут же... Феодалы делали
попытки заставить „меньших“ подчиниться вооруженной силе... Победа
осталась за „вячшими людьми", действовавшими вероломно и опиравши-
мися на татар»156 Таким образом, «вячших» историк связывает с феода-
лами, а «меньших» — с феодально-зависимым населением, однако о том,
как та и другая сторона принимали решения, он не пишет.
В.Л. Янин в связи с этим известием высказал ряд важнейших источни-
коведческих и исторических соображений, которые привели его к прин-
ципиально иному пониманию текста. Они столь важны, что их вместе
с аргументацией следует привести полностью. Прежде всего, ученый
предположил, что в отличие от нескольких предыдущих сообщений
(в том числе и под 6763 г.), автор которых симпатизировал «меньшим»,
этот «кусок летописного текста принадлежит иному летописцу, который
живет на Софийской стороне и сочувствует „вячшим" людям». При этом
«летописец находится здесь в трудном положении, он не может сочувст-
венно относиться к татарам и поддержавшему их князю Александру, он
записывает речи „менших": „Творяху бо бояре собЪ легко, а меншимъ
зло" Однако он стремится выгородить и бояр» (в подтверждение этого
В.Л. Янин приводит высказывание летописца о «дивих зверях», едящих
плоть «силных» и пьющих кровь бояр). Но как быть со «злым советом»
«вячших»? Исследователь полагает, что в этом фрагменте «совет зол»
оказывается на одной стороне с летописцем и поэтому, естественно, счи-
тает невероятным, что, «придерживаясь сочувственной боярам версии,
летописец и здесь приравнивает „совет зол" — „совету злых"». «Совет
зол» и здесь, и в статье под 1255 г., по убеждению В.Л. Янина, должен
пониматься не как «злой совет», «враждебный замысел», а как совет «зе-
лых», «т.е. тех же „вячших" бояр». Последующие редакторы летописных
155 ПСРЛ. Т. 3. С. 82-83.
156 Тихомиров М.Н. Крестьянские и городские восстания. С. 273.
198
сводов не поняли смысла этого выражения и заменили его на более по-
нятный «злой совет». В качестве аргумента историк приводит схожесть
написания слов «зълыи» (злой) и «зЪлыи» (сильный, превосходящий)157
На основании этого В.Л. Янин делает далеко идущие выводы о продуман-
ной политике новгородского «вячшего» боярства, направленной на обес-
печение защиты Северо-Западной Руси и заключение союза с Алексан-
дром Невским, и о столкновениях на этой почве «вячшего» боярства
с «простой чадью» и «меншим» боярством158
По мнению К. Цернака, в этом противостоянии «ясно различаются две
партии... 1) недвусмысленно согласное с политикой Александра течение,
которое хотело уступить татарским требованиям. Оно представлено „вяч-
шими людьми", высшим боярским слоем на так называемой Торговой
стороне Новгорода; 2) течение, которое выступило против требований
татар и обосновывало это правой верой. Оно было представлено Софий-
ской стороной, хотя ведущую роль здесь играли широкий нижний слой
„черных людей" и средний социальный слой „меньших людей"». Одно-
временно немецкий славист согласился с интерпретацией В.Л. Яниным
выражения «совет зол», сочтя его «убедительным». По словам К. Цернака,
«хотя у нас нет явных указаний на то, что все эти столкновения происхо-
дили на новгородском вече, мы, однако, можем по аналогии с событиями
1255 г. и на основании всего, что мы знаем о проявлениях политической
воли города по отношению к политическим решениям или планам князей
в Новгороде XII и XIII вв., рассматривать это как несомненный факт»159 160
Ю.Г Алексеев убежден в том, что в событиях 1259 г. четко прояви-
лось «противопоставление меньших и черных, с одной стороны, и вяч-
ших — с другой». Как подчеркивает историк, «в известии 1259 г. весь-
ма интересно прямое отождествление „вячших" с „боярами", а „менших"
с „черными"». По предположению Ю.Г Алексеева, «каждая пара терми-
нов обозначает одну и ту же или во всяком случае близкие, сливающиеся
друг с другом социальные группы». Решительно выступает Ю.Г Алексеев
против идеи В.Л. Янина о «совете зелых», замечая: «Нигде в наших па-
мятниках этот „совет зелых" не встречается... Есть основания думать, что
и в событиях 1255 г. термин „совет зол" отражает моральную оценку, а не
160
название государственного учреждения»
В 1983 г. В.Л. Янин отреагировал на критические замечания Ю.Г Алек-
сеева. Он признал, что его оппонент был «прав, отождествляя или по
крайней мере максимально сближая термины „меншие" и „черные"»161
157 Янин В.Л. Новгородские посадники. С. 211.
158 Там же. С. 212.
159 Zernack К. Die burgsiadtischen Volksversammlungen. S. 167 und Anm.
160 Алексеев Ю.Г «Черные люди». С. 250 и примем.
161 Янин В.Л. «Черный бор» в Новгороде XIV-XV вв. // Куликовская битва в исто-
рии и культуре нашей Родины (Материалы юбилейной научной конференции). М.,
1983. С. 99. Однако в новом, вышедшем в 2003 г. «переработанном и дополненном»
199
С другой стороны, В.Л. Янин по-прежнему отмечает противоречия «мо-
рально-социальных оценок летописца» и объясняет их так: «Совместить
эти оценки возможно, только разделив их. Первая сентенция, несомненно,
отражает позицию летописца; вторая, по-видимому, принадлежит боярам.
Татары прибыли в Новгород пить кровь боярскую, но бояре находят спо-
соб сделать себе легко, а меньшим зло, иными словами, перекладывают
тяжесть „числа" на меньших / чернь». Историк также настаивает на своем
понимании выражения «совет зол»: «В отличие от Ю.Г. Алексеева, не ду-
маю, что этот термин отражает моральную оценку, а понимаю под ним обо-
значение государственного учреждения»162 Тут сразу же вызывает сомне-
ние одно: непонятно, зачем летописец ретранслировал, да еще и не в пря-
мой речи, т.е. от себя, точку зрения, противоположную его собственной?
Хорошкевич полагает, что главным участником новгородских волне-
ний 1259 г. было «новгородское купечество, в том числе и связанное
с эксплуатацией соляных промыслов в Руссе». Такой вывод следовал из
понимания историком термина «туска» как «соляного налога»163 (позже
А.Л. Хорошкевич, правда, отказалась от этой трактовки164).
Дж. Феннел, вновь игнорируя предшествующую историографию и рас-
цвечивая характеристику В.Л. Янина дополнительными, отсутствующими
в источнике подробностями, пишет: «Новгородцы разделились на две
группировки: „меньшие" бояре, простые люди („чернь") и купцы не же-
лали подчиниться, „великие" бояре горели желанием повиноваться Алек-
сандру и заставить своих противников не выступать против переписи»165
Очень своеобразную трактовку событий предложил В.А. Буров. Он пи-
шет, что они начались с бунта «меньших» — торгово-ремесленного насе-
ления, — носившего «национально-религиозный характер». При этом «нов-
городцы не были едины в социальном плане. „Вячшие"-„добрые" собрали
свое вече у Софии. Они говорили о правой вере, ругали татар-„сыро-
ятцев", показывая перед „меньшими" свое негативное отношение к ино-
верцам, и при этом „вячшие" все же настаивали, чтобы „меньшие" как
податное население выплатили „число" Два веча, одно на Торгу („совет
зол"), другое у Софии, не смогли договориться. И „створиша супоръ"
Сотенное население166 высказывало свое недовольство тем, что „творяхут
издании монографии «Новгородские посадники» В.Л. Янин оставил без всяких изме-
нений раздел о событиях 1255-1259 гг. Означает ли это, что он вернулся к своей преж-
ней позиции?
162 Янин В.Л. «Черный бор». С. 99.
163 Хорошкевич А.Л. Городские движения. С. 43.
164 См., она же. Монголы и Новгород в 50-е годы XIII в. (по данным берестяных
грамот № 215 и 218) // История и культура древнерусского города. М., 1989. С. 70.
165 Феннел Дж. Кризис. С. 159.
166 В.А. Буров полагает, что «10 сотен столицы Новгородского государства включа-
ли только черное торгово-ремесленное население, а не всех новгородцев»; по его мне-
нию, «бояре в сотни не входили» и именно «сотенное население несло основные пла-
тежи» (Буров В.А. Очерки. С. 122).
200
бо собе бояре легко... а меньшим зло44 Было принято решение „ударити на
Новгород44 двумя отрядами. Один прямо с веча должен был „ударить44 по
Торговой стороне... а другой — по Софийской, обойдя Великий мост по
льду озера Ильмень... Таким образом, «двойной удар», по В.А. Бурову,
задумали «меньшие». Цель в подобных ситуациях, думает историк, была
одна— «разграбление дворов ,добрых44 (,добрыми44, напомним, по мнению
В.А. Бурова, летописец называет „вячших")». В этих грабежах он, вслед
за И.Я. Фрояновым167, но не ссылаясь на него, видит «узаконенные вече-
вым решением и вековыми порядками „поток и разграбление44 как меру
наказания виновных в преступлении». Поэтому именно бояре, по словам
В.А. Бурова, «начали свозить свое добро в Детинец, под покровительство
Софии, которую восставшие не стали бы грабить. Надо полагать, именно
по этой причине решение „меньших44 „ударить на Новгород44 оказалось
невыполнимым». Роль Александра Невского В.А. Буров видит в том, что,
«выступив как юридическое лицо», «он поддержал требование сотенного
населения». Слова летописца о «зверях дивих» и «крови боярской» исто-
рик понимает как выражение его симпатий, которые были «на стороне
социальной верхушки». К тому же «вече на Торгу он (летописец. — П.Л.)
назвал „совет зол“, противопоставив его вечу ,добрых44 людей у Софии и
элегантно обыграв здесь социальный термин „добрый44». Думается,
В.А. Буров не совсем прав, когда отмечает, что его «трактовка событий
1259 г. расходится с традиционными представлениями о характере этого
восстания»168 169, просто потому, что представления эти очень разные и ни-
какой единой традиции описания этих событий не сложилось. Расходится
его трактовка, и решительно, как мы увидим, с источником.
Т.Л. Вилкул приходит к выводу о том, что и этот летописный рассказ
«противоречивый и несколько путаный». Это, впрочем, не мешает ей
прямо писать о том, что у Софийского собора состоялось вече: ...все на-
чали собираться у св. Софии, на вече с Городиша прибыл князь и татары».
И вновь «противоречия» летописного текста и использование летописцем
по отношению к новгородским группировкам оценочных понятий «доб-
рые» и «злые» приводят украинскую исследовательницу к мысли о том,
что такие понятия, как «вячшие», «меньшие», «чернь», являются не соци-
альными терминами, а элементами «„морализаторского44 контекста ста-
тьи». Т.Л. Вилкул вслед за Ю.Г Алексеевым, но не ссылаясь на него и не
приводя дополнительных аргументов, полемизирует с концепцией
В.Л. Янина о «совете зелых»16*
Все ключевые проблемы, связанные с этим известием, затронул в сво-
ей работе А.В. Петров: «„Чернь44 — „черные люди44 (они же „меньшие44),
иначе говоря, большинство новгородского населения, — охваченная раз-
дражением... отказавшись от ранее данного обещания, посчитала, что
167 См., например: Фроянов И.Я. Древняя Русь. Опыт исследования. С. 186-187.
168 Буров В.А. Очерки. С. 122-123.
169 Вилкул Т.Л. Летописные «бояре» и «чернь». С. 66-67.
201
лучше умереть за Св. Софию, чем уступить татарам. Но это было недаль-
новидное решение; бояре („вячшие**) глубже понимали проблему, хотя
и не были названы летописцами ,добрыми", т.к. их позиция, будучи адек-
ватной обстоятельствам, тем не менее могла казаться трусливой и даже
предательской по отношению к христианской вере и идеалам новгород-
ской независимости». Предложенный В.Л. Яниным путь разрешения
«противоречия» между словами летописца «творяху бо бояре собЪ легко,
а меншимъ зло» и его же сочувствием к боярам, выразившимся в рассуж-
дении о «дивих зверях», А.В. Петров считает правильным, внося лишь
«корректив»: «Первая сентенция принадлежит „меньшим", скрепя сердце
согласившимся на перепись и озлобленным на бояр, а также сочувствую-
щему им летописцу; вторая сентенция отражает боярскую позицию».
«Совет зол», как следует из слов А.В. Петрова: «„Меньших" летописец
называет „добрыми**, а бояр, настоявших на переписи, „злыми" („злых
светомъ яшася по число")», он понимает как моральную оценку, однако
с концепцией В.Л. Янина о «совете зелых» не полемизирует и критиче-
скую ее оценку Ю.Г Алексеевым не упоминает170
Несколько иначе комментирует этот фрагмент Ю.В. Кривошеев: ...пос-
ле решительного отказа „меньших" дать „число" на вече, превратившемся
в „супор", „вячшие** вначале, видимо, попытались убедить „чернь", а за-
тем просто стали требовать от нее покорства». Возник острый конфликт,
который был разрешен благодаря вмешательству Александра Невского.
Однако недовольство осталось, «из-за того, что для „вячших**— бояр —
„злых светом" — выплата дани не была связана с таким напряжением, как
для „менших". Поэтому, по мнению новгородского летописца, „творяху
бо бояре собЪ легко, а меншимъ зло"» (очевидно, Ю.В. Кривошеев, как
и А.В. Петров, «по умолчанию» отвергает идею В.Л. Янина о «совете зе-
лых»). В отличие от предшественников Ю.В. Кривошеев не усматривает
противоречий в словах летописца, который, как полагает исследователь,
«определенно сочувствует не только „меншим", но и „вячшим", говоря
о ,дивих зверях", пьющих „кровь боярскую"». Более того, Ю.В. Криво-
шееву «представляется совершенно ненужным спор о позиции летопис-
ца», по его убеждению, «летописец в данном случае выступает достаточ-
но объективно, одинаково сопереживая обеим сторонам, но резко отрица-
тельно по отношению к татарам — „зверям" и „кровопийцам"»171
И вновь, прежде чем приступить к толкованию социально-полити-
ческих аспектов, необходимо правильно понять текст. Как мы видели,
основные вопросы в этом отношении у историков вызывали выражение
«совет зол» и позиция летописца: с одной стороны, он вроде бы на сторо-
не «меньших» и осуждает бояр («творяху бо бояре собЪ легко, а меншимъ
зло»), с другой — сочувствует боярам («навелъ богъ за грЪхы наша ис
170 Петров А.В. От язычества к Святой Руси. С. 219-221.
171 Кривошеев Ю.В. Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной
Руси XH-XIV вв. 2-е изд. СПб., 2003. С. 201-202.
202
пустыня звЪри дивияя ясти силныхъ плъти и пити кровь боярьскую»). От-
носительно «злого совета» нужно, думается, согласиться с позицией
Ю.Г Алексеева. Действительно, «злой совет» в значении «враждебный
замысел» — топос, общее место, многократно встречающееся в летопи-
сях, в том числе и применительно к боярам, тогда как никаких упоми-
наний ни «совета зелых», ни самих «зелых» в значении знати в летопи-
сях нет. Кроме того, если в рассматриваемой статье и допустима теорети-
чески гипотеза об искажении первоначального «зЪлыхъ свЪтомь» на
«зълыхъ свЪтомь» (хотя в Синодальном списке НПЛ стоит «злыхъ», а не
«зълыхъ»), то вряд ли объяснимо с этой точки зрения выражение в этой
же статье «умыслиша свЪтъ золъ». Если считать, что здесь тоже было ис-
кажение первоначального варианта, приходится допускать, что он чи-
тался «умыслиша свЪтъ з!лъ» или «умыслиша свЪтъ зЪлыхъ». В обоих
случаях получается бессмыслица: что такое «свЪтъ з-Ьлъ» вообще непо-
нятно, а второй вариант представляет собой явный и несвойственный ла-
коничной НПЛ плеоназм, к тому же затемняющий смысл фразы: «вяч-
шие» (т.е. те же «зелые») умыслили свой собственный «совет». Кроме
того, здесь еще и приходится предполагать потерю двух букв и изменение
одной. Обращает на себя внимание, что и в более поздних летописных
текстах, содержащих этот рассказ, никакого «совета зелых» не обнаружи-
вается. В НПЛ младшего извода читаем: «свЪтъ золъ» и «злых свЪтомъ»172;
в Новгородской IV — «съв'Ьтъ золъ» и «злыхъ съвЪтомъ» (причем в Стро-
евском списке: «злыхъ своихъ съвЪтомъ» — видимо, пояснение того, что
«злыми советниками» были не татары, а «свои» бояре)173 То же самое
относится и к «злому совету» в статье под 1255 г.174 Таким образом, речь
в летописи идет об отрицательной моральной оценке летописцем поведе-
ния «вячших». Именно они и планировали, по-видимому, нападение с двух
сторон на Новгород175
172 ПСРЛ. Т. 3. С. 310-311.
173 ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 232-233. См. также в СПЛ старшего извода (ПСРЛ. Т. 6.
Вып. 1. Стб. 336), Новгородской Карамзинской (ПСРЛ. Т. 42, вторая выборка. С. 118).
174 НПЛ младшего извода: «свЪт золъ» (ПСРЛ. Т. 3. С. 308); НЧЛ: «свЪть золъ»
(ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 231); СПЛ старшего извода: «свЪт золъ» (ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1.
Стб. 332). В некоторых более поздних летописях (СПЛ младшего извода, Никаноров-
ской и Вологодско-Пермской, МЛС), как показал Я.С. Лурье, в статье 6763 г. «совет
зол» заменяется на «совет благ» (см.: Лурье Я.С. К изучению летописной традиции об
Александре Невском // ТОДРЛ. СПб., 1997. Т. 50. С. 394—397).
175 Т.Л. Вилкул почему-то считает намерение атаковать Новгород «удивительным
фактом» и упрекает предшественников (М.Н. Тихомирова, В.Л. Янина, А.Л. Хорошке-
вич) в неумении этот факт объяснить: «Не придавалось значения тому, что „алые
съвЪтники“, идентифицируемые с боярами, собираются напасть на город извне, а их
позиция совпадает с княжеской» (Вилкул Т.Л. Летописные «бояре». С. 68). Но ничего
удивительного в действительности тут нет: «вячшие», по-видимому, задумали повто-
рить ситуацию 1255 г., когда они побежали из Новгорода и готовили полк для нападе-
ния на город у Юрьева монастыря. Однако теперь вопрос решился быстрее: не дожида-
203
Но как же тогда быть с пресловутым «противоречием» летописного
рассказа, автор которого, получается, одновременно называет «вячших»
«злыми» и сочувствует им как жертвам «дивих зверей»? На наш взгляд,
никакого «противоречия» просто нет, и дело тут не в «объективности»
летописца (Ю.В. Кривошеев), а в том, что боярам он вовсе не сочувство-
вал.
Недавно Т.Л. Вилкул отметила сходство фразы из НПЛ и выражения
из славянского перевода «Откровения Мефодия Патарского»: «Изядат
плоть силных испив кровь болярскую». По ее мнению, летописные слова
«ясти силныхъ плъти и пити кровь боярьскую» — «почти прямая цитата»
из «Откровения». Отметив, что эта фраза «не противоречит ходу изложе-
ния» в НПЛ, Т.Л. Вилкул не проанализировала значения этих слов в «От-
кровении», предположив лишь, что рассматриваемая сентенция была ис-
пользована летописцем «для нагнетания мрачного тона»176 177
В том, что древнерусский летописец воспользовался «Откровением
Мефодия Патарского», Т.Л. Вилкул права. Вызывает, однако, недоумение
то, какой текст «Откровения» привлекает украинская исследовательница:
цитата ею дается по изданию 1999 г.П7, где опубликована рукопись XVI-
XVII вв. отражающая очень позднюю, так называемую интерполирован-
ную редакцию, возникшую самое раннее в XV в.178 В свое время П. Пота-
пов высказывал мнение о том, что в ней «могли и даже должны были со-
храниться следы русского списка Откровения, столь же древнего, как из-
данные до сих пор, а быть может, еще более древнего, чем послед-
ние...»179 Однако оно не было достаточно аргументировано и не получило
поддержки180 И в данном случае видно, что приведенная Т.Л. Вилкул
цитата из «Откровения» существенно отличается (по построению фразы)
от летописного фрагмента. Между тем соответствующий фрагмент из са-
ясь карательных мер, «меньшие» «яшася по число». Так что «вячшие» на этот раз, оче-
видно, оставались все время в Новгороде.
176 См.: Вилкул Т.Л. Летописные «бояре». С. 84, примеч.
177 Мильков В.В. Древнерусские апокрифы. СПб., 1999 (Памятники древнерусской
мысли. Исследования и тексты. Вып. I). С. 667
178 См.: Истрин В. Откровение Мефодия Патарского и апокрифические видения
Даниила в византийской и славяно-русской литературах. Исследование и тексты. М.,
1897. С. 232, 1-я пагинация; Мильков В.В. Древнерусские апокрифы. С. 653; Дмитри-
ев Л.А. Откровение Мефодия Патарского // Словарь книжников и книжности Древней
Руси. Л., 1987. Вып. I (XI — первая половина XIV в.). С. 283.
179 Потапов П. К вопросу о литературном составе летописи. III: Летопись и Откро-
вение Мефодия Патарского // Русский филологический вестник. Варшава, 1911. № 1.
С. 87.
180 Так, В.М. Истрнн писал: «Я не могу... согласиться с тем, что будто бы так наз.
интерполированная редакция „Откровения41 восходит к этому исчезнувшему переводу.
Подмеченные автором совпадения интерполированной редакции с летописным текстом
настолько незначительны... что исключает необходимость относить ее к летописной
редакции» (Истрин В.М. Откровение Мефодия Патарского и летопись // ИОРЯС за
1924 г. Л., 1925. Т. 29. С. 380-381).
204
мой ранней редакции славянского перевода «Откровения»— так назы-
ваемого «первого славянского перевода», относящегося ко времени не
позднее начала XII в.181 обнаруживает гораздо большее сходство с лето-
писью: ...изидеть племе и Измаилево от пустыне Етрива. Взшьдше ис
пустине сберутьсе вси вькупь вь ГаватЬ велицЪмь и ту се сбудеть речень-
ное пророкомь Иезекыилемь: „сыну чловЪць вьзовы звЪри пустыньные
и птице небесные, призовы глаголе: сьберетесе и приидЪте трЪбу ви есмь
уготоваль велику, npuudtme да ясти пльти сильныих и пиете крьвыи сил-
ных и боларьскыих™1" Вь томь бо ГаватЬ падуть мьчемь вьси боляре
елиньсции рекше грьчьсции, якоже они бЪху исЪкьли болЪре жидовьскые
и перьскыи, такоже и сами падуть оружиемь от племене ИзмаилевЪ, иже
наричетьсе дивыи осел...»183
Кроме того, еще в 2000 г. И.Н. Данилевский обратил внимание и на то,
что разбираемая летописная фраза имеет параллель с пророчеством Иезе-
кииля о Гоге и Магоге184 Прямая ссылка на ветхозаветную книгу есть и в
«Откровении Мефодия Патарского».
В древнейшем сохранившемся славянском списке Книги пророка Ие-
зекииля с толкованиями Феодорита Кирского это место (39:17-19, осо-
бенно 18) читается так: «И ты, сыне человечь, проръци се, глаголеть Адо-
наи Господь: проръци въсеи птици парящий и к всему зверу полскому:
съберЪте ся от въскч окрестных на заколение, еже заклах вамъ заколение
велие на горах Израилевахъ, да ясте мяса, и пиете кръвь: мяса щудовь
изЪсте и кръвь князъ земных испиете (курсив мой. — П.Л.), овны, и тел-
ця, и козлы, телци же вси тучни»185 Этот список датируется второй поло-
виной XIV в., но, как отмечал Н.А. Мещерский, «в Новгороде самый ста-
рый список толковых Пророчеств существовал уже в первой половине
XI в.»186, поэтому возможность знакомства новгородского летописца, об-
разованного представителя духовенства, с книгой ветхозаветного пророка
сомнений не вызывает.
181 См.: Петрин В. Откровение Мефодия Патарского. С. 155, 1-я пагинация.
182 Так это место читается в Хиландарском списке первого славянского перевода;
в Белградском списке: «крьвии боларскыхъ» [там же. С. 93, 2-я пагинация], что еще
ближе к летописному варианту.
183 Там же. Ср. оригинальный греческий текст: ...коп tv огитп t^cXcuGETai то
отсёрца ’1стцат1Х ек тту; Ерфоо *E0pipov ка1 фоутге; aovax&noovrai dpo0vpa86v tv
TaPacbv xqv pcydXr]v. Каке! лХт|рсо0г|сгЕта1 то pr|tv Bia лр°ФЛтои ’Ie^ekitiX to- „utt
dv0pd)7tov, каХеооу та Gupta too dypov ка! та nETEiva too ovpavov ка! лротрЕуаг аита
Xtycov auva0poio0r|TE Kai Scute, 5i6ti fhxnav pEydXriv fhxrco uptv. Фаусте ааркас;
BuvaciTcov ка! л1ете alpa yiyavTcov**» [там же. С. 27, 2-я пагинация].
184 См.: Данилевский И.Н. Русские земли глазами современников и потомков (ХП-
XIV вв.). М., 2000. С. 215.
185 Книга на пророк Иезекиил с тълкования И Старобългарският превод на Стария
Завет. София, 2003. Т. 2. С. 441. За возможность ознакомиться с этим изданием прино-
шу благодарность Е.Л. Конявской.
186 Мещерский Н.А. Источники и состав древней славяно-русской переводной пись-
менности 1X-XV вв. Л., 1978. С. 45.
205
Сентенция летописца: «навелъ богъ за грЪхы наша ис пустыня звЪри
дивияя ясти силныхъ плъти и пити кровь боярьскую», по-видимому, пред-
ставляет собой, таким образом, своеобразную цитату в цитате, для пра-
вильного понимания которой необходимо учитывать контекст этих слов
и в «Откровении Мефодия Патарского», и в Книге Иезекииля. В «Откро-
вении» расправа над «сильными» и «боярами» является закономерной
Божьей карой за разнообразные чудовищные грехи, и никакого сочувст-
вия им не подразумевается. Однако автор этого эсхатологического текста,
как уже говорилось, ссылается на довольно загадочное пророчество Иезе-
кииля о Гоге и Магоге— богоборческом воинстве, которое нападет на
Израиль, «народ Божий», и будет сокрушено Богом на горах Израильских.
«Щуды» (великаны, исполины)187 и «князи земные», мясо и кровь которых
будут пожирать птицы и звери, — представители этого воинства, жертвы
Божьей кары. Немецкий библеист Г Форер так комментирует этот фраг-
мент: после поражения Гога и Магога «трупы в беспорядке лежат на зем-
ле, и их не хоронят. Убитые поэтому не могут найти покоя в преисподней
и терпят особый позор, непогребенными их поедают звери... Трупы пав-
ших убирают. Большой праздник в честь победы заканчивается жутким
жертвенным пиром для хищных зверей и птиц. Они могут насытиться
жертвенным пиром и напиться крови. По этому суду над Гогом народы
узнают, что Бог все же могуществен и Он не оставит Израиль беспомощ-
ным перед его врагами...»188 Понятно, что никакого сочувствия пророк
к «щудам» и «князьям земным» не испытывал.
Летописец творчески подошел к своим источникам, приспосабливая
их к современной ему ситуации. Поэтому мы вместо парящих птиц и по-
левых зверей видим «дивих зверей», которых Бог за грехи навел на Нов-
город из пустыни, — под ними явно имеются в виду татары, ведь выше,
под 6732 (1223/24189) г., со ссылкой на того же Мефодия Патарского гово-
рится о том, что, возможно, татары пришли «ис пустыня Етриевьскыя»190 191
Таким образом, по мысли летописца, бояре и «сильные» получают заслу-
женную кару за свои противоречащие «правой вере» поступки — попыт-
ки переложить основные тяготы по выплате дани на «чернь», которой он
191
последовательно симпатизирует
187 Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным
памятникам. СПб., 1903. Т. 3. Стб. 1611—1612.
188 Fuhrer G. Die Propheten des Allen Testaments. Gutersloh, 1975. Bd. 3: Die Proph-
eten des friihen 6. Jahrhunderts. S. 189.
189 Эта статья соответствует 6731 мартовскому году (см.: Бережков Н.Г Хроноло-
гия. С. 268).
190 ПСРЛ. Т 3. С. 61.
191 Отметим, что такая позиция последовательно прослеживается и в других статьях
НПЛ за середину XIII в.: так, излагая события, происходившие двумя годами раньше,
летописец сообщает об убийстве новгородцами одного из лидеров «вячших» Михалка
Степановича и комментирует это так: «Аще бы кто добро другу чинилъ, то добро бы
было; а копая подъ другомь яму, самъ ся в ню въвалить» (ПСРЛ. Т. 3. С. 82).
206
Итак, после приезда посольства «из Низу», т.е. из Владимирского кня-
жества, новгородцы принимают совместное решение о согласии на «чис-
ло», однако, когда в Новгородской земле появляются князь Александр
Ярославич и татары, происходит возмущение (при этом Новгород четко
отделяется от волости). Сразу же намечается разделение новгородцев на
две партии, которые носят, судя по летописи, не территориальный192 или
клановый (возможно, эти факторы играли свою роль, но об этом источник
молчит), а отчетливо социальный характер. Татар в Новгороде охраняют
сын посадника и дети боярские. Относительно последних Дж. Феннел был
уверен, что это «младшие служилые люди»193, а по мнению В.А. Кучкина,
«здесь эти слова характеризуют не социальный слой, а непосредственно
детей новгородских бояр»194 Представляется, что последняя точка зрения
правильна. В данном случае под «детьми боярскими» имеются в виду,
судя по всему, действительно дети бояр, а не особая группа населения,
поскольку они упоминаются сразу после «сына посаднича». Из этого сле-
дует, что такая же позиция — принять «число» — была у посадника
и бояр. С другой стороны, против татарской переписи выступает «чернь»,
которая принимает совместное решение: «умремъ честно за святую Со-
фью и за домы ангельскыя», т.е. отдать свои жизни за христианские свя-
тыни и главную из них— символ Новгорода— Софийский собор. Мы
вновь видим, что чернь не меньше бояр считает себя хранителем симво-
лов новгородской независимости и в этом смысле претендует на равно-
правие с элитой вечевой республики. Теперь очевидным становится рас-
кол среди новгородцев — по недвусмысленному выражению НПЛ, «из-
двоишася люди: кто добрыхъ, тоть по святой Софьи и по правой вЪрЪ».
Здесь интересна прежде всего позиция летописца. «Добрые» — в данном
случае, вопреки В.А. Бурову195 не социальный термин, а моральная оцен-
192 То обстоятельство, что новгородцы-противники «числа» в ожидании нападения
стали переправляться через Волхов на Софийскую сторону, свидетельствует не о ка-
ком-то территориальном размежевании, а о стремлении найти защиту под стенами
Новгородского кремля. Нельзя отрицать, конечно, и роль идеологического фактора, на
который ссылался летописец, — стремление принять последний, возможно, бой у стен
Софийского собора— главной новгородской святыни.
193 Феннел Дж. Кризис. С. 160.
194 Кучкин В.А. О термине «дети боярские» в Задонщине И ТОДРЛ. СПб., 1997
Т. 50. С. 351.
195 Вообще, изложение событий 1259 г. В.А. Буровым во многом представляется
ошибочным. «Добрыми» летописец называет не «вячших», а чернь. Ни о каких двух
вечах в источнике не говорится, даже само слово «вече» в нем не упомянуто. Нигде не
сказано и о том, что собрание, закончившееся «супором», состоялось «у Софии». Со-
фийский собор в этом рассказе фигурирует как религиозный символ Новгорода, а не
как место проведения веча. За «правую веру», «святую Софию» и «домы ангельские»,
с точки зрения летописца, стояла опять-таки чернь, а не «вячшие». Татар-«сыроядцев»,
вероятно, тогда ругали, но в источнике об этом не говорится, тем более не сказано, кто
именно ругал, «вячшие» или «меньшие». Где именно и кем был принят «совет зол»
ударить на Новгород, в летописи ие сообщается: из контекста следует, что этот замы-
207
ка, противопоставленная «злым». «Чернь», с точки зрения летописца,
«добрые», стоящие за святую Софию и правую веру; более того, текст
явно подразумевает продолжение: «кто злых... и, хотя его не следует,
читателя подводят к логичному выводу, что те, кто занимает противопо-
ложную позицию, т.е. бояре, против этих духовных святынь. Далее сооб-
щается, что новгородцы «створиша супоръ» (спор, препиранье)196, веро-
ятно, на каком-то бурном собрании. В тексте оно прямо не называется
вечем, но, принимая во внимание условность летописной терминологии,
можно признать вполне оправданным употребление в данном случае не-
которыми историками этого понятия: действительно, речь идет о широ-
ком по составу собрании горожан, принимающем политические решения,
а именно такие явления очень часто именовались в летописях «вечем». На
этом собрании «вячшии велятся яти меншимъ по числу». Совершенно
очевидно, что «вячшие» — это бояре (по крайней мере, прежде всего боя-
ре), сторонники компромиссной политики Александра Невского, а «мень-
шие» — чернь, которая с самого начала выступала против «числа». Это
обстоятельство проливает свет и на социальное содержание понятий «вяч-
шие» и «меньшие» в статье НПЛ под 6763 г.197
Таким образом, в этом собрании участвуют разные по социальному
статусу группы новгородского населения, однако верх, как и во многих
других случаях, в конечном счете одерживает элита, теперь к тому же
выступающая совместно с князем и татарами. Летописец же, оцениваю-
щий эту ситуацию с религиозных, христианских позиций, признает мо-
ральную правоту «меньших» и, в несколько завуалированной форме, за-
кономерность тех тягот, которые в результате вынуждены были разделить
и «вячшие», бояре198
сел был как раз у «вячших», а не «меньших»; на Софийскую сторону под защиту кре-
постных стен перебирались именно «меньшие», позицию которых летописец последо-
вательно связывает с защитой новгородских святынь. Все остальные подробности,
приводимые В.А. Буровым, в принципе не основаны на анализе источника и являются
чистым домыслом.
196 Срезневский И.И. Материалы. Т 3. Стб. 620.
197 О том, что и новгородское войско в XIII в. состояло из двух компонентов, бояр
и черных людей, свидетельствует сообщение НПЛ под 6776 (1268) г. о битве при Рако-
воре (Раквере). О новгородских потерях в нем говорится: «И ту створися зло велико:
убиша... много добрыхъ бояръ, а иныхъ черныхъ людей бещисла...» (ПСРЛ. Т. 3. С. 86;
о дате сражения см.: Бережков Н.Г Хронология. С. 272-273). См. также: Алексеев Ю.Г
«Черные люди». С. 250. Для этого времени, следовательно, «меньшие» и «черные», по-
видимому, взаимозаменяемые понятия.
198 Мы, в отличие от Т.Л. Вилкул, не видим никакого противоречия между «мора-
лизаторским контекстом» данной летописной статьи и наличием в ней терминов, кото-
рые можно назвать социальными (естественно, если не фетишизировать понятие «со-
циальный» и понимать под ним не обязательно классы в марксистском или сословия
в формально-юридическом смысле слова, а общественные слои и группы в широком
значении). Именно в этом смысле и, на наш взгляд, совершенно справедливо о «ярко
выраженном социальном характере» этих терминов писал недавно А.А. Гиппиус (Гип-
208
В летописных известиях ХП-ХШ вв. ясно выступает коллективная со-
циально-политическая активность новгородцев, проявляющаяся в форме
собраний, которые часто называются в источнике «вечем», хотя могут
именоваться и по-другому. Социальный состав таких собраний может
быть обрисован так: разные слои свободного городского населения, от
бояр до рядовых горожан — «черных людей», «простой чади», «мень-
ших». В этом смысле анализ летописных известий показывает ошибоч-
ность применительно к этому времени как концепции о чисто боярском
составе новгородского веча, так и теории об участии в нем «демократиче-
ских масс городского и сельского населения»199 Лидирующая роль, одна-
ко, в новгородском обществе в целом и на вече в частности принадлежала
элитарным группам, и прежде всего боярству. Как мы видели, особенно
в середине XIII в. «вячшие мужи», даже если первоначально терпят по-
ражение на вече, в конце концов находят возможность реализовать свои
замыслы. С другой стороны, наши источники позволяют обрисовать со-
циальный состав новгородского веча ХП-ХШ вв. лишь в самом общем
плане, многие вопросы остаются без ответа (неясно, например, могли ли
принимать участие в политических собраниях люди, оказавшиеся в час-
тичной зависимости, принадлежавшие к категориям, известным нам по
«Правде Русской», такие, как закупы). Наконец, становится ясной, на наш
взгляд, необходимость исследования различных древнерусских социаль-
но-политических феноменов исходя не из априорных концепций, будь то
общинно-вечевая теория, основанные на догматическом марксизме пред-
ставления о феодальном обществе или новомодные «деконструкция»
и теория «нарратива», а на основе тщательного анализа источников, пусть
даже они на первый взгляд кажутся скудными и хорошо изученными.
пиус А.А. Князь Ярослав Владимирович и новгородское общество конца XII в. И Цер-
ковь Спаса па 11ерсдице: От Византии к Руси. К 800-летию памятника. М., 2005. С. 19).
199 Невероятность существования в Новгородской земле единой демократической
общности городских и сельских жителей подтверждается и другими фактами, напри-
мер характером сбора дани новгородцами, в котором участвовали представители всех
концов (см. об этом: Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории Древне-
русского государства. Историко-географическое исследование. 2-е изд. СПб., 2002.
С. 99-100). Таким образом, весь город выступал как своего рода коллективный сюзерен
но отношению к волости.
Т.Л, Вилкул
КОНСТРУИРОВАНИЕ НАРРАТИВА
В ПАРАЛЛЕЛЬНЫХ ЛЕТОПИСНЫХ
СООБЩЕНИЯХ О ВЕЧЕ
При анализе и интерпретации летописных сообщений о вече исходят,
как правило, из того, что летописи фиксируют исторические факты,
и к текстам, соответственно, обращаются как к непосредственному от-
ражению действительности. Однако исследования второй половины
XX в. кристаллизовали давнюю мысль о том, что в письменных источ-
никах представлены не факты, а содержание (content), и одно событие
(referent) может отразиться в разных текстах различного содержания1
Это, разумеется, не ставит непреодолимых барьеров на пути к выявле-
нию фактов в источниках, но заставляет историков стремиться избежать
упреков в буквализме и прямолинейности толкований. Все более обыч-
ной становится мысль о том, что информация об исторических событиях
содержит нефактографический компонент и является в принципе неточ-
ной2 Это относится и к таким историческим событиям, как вечевые со-
брания. Посвященные им тексты в летописных сводах следует квалифи-
цировать не как прямое отражение действительности, а как конструиро-
вание нарратива.
Сюжеты, связанные с деятельностью вечевых собраний, — в большин-
стве своем описания конфликтов, и доля нефактографического в них до-
вольно велика. Одной из основных целей конфликтующих сторон была
борьба за наиболее выгодное освещение собственного поведения, что час-
то выражалось в стремлении очернить противника3 Эмоционально окра-
шенное восприятие событий вело к расхождениям в их репрезентации,
оценке и понимании на всех этапах, начиная с «абриса» увиденного или
1 White Н. Droysen’s Historic: Historical Writing as a Bourgeois Science // White H. The
Content of the Form: Narrative Discourse and Historical Representation. Baltimore, 1987.
P. 89-91.
2 Нефактографичность древнерусских текстов связывается в числе прочего с нх мо-
делированием по церковно-книжным, прежде всего библейским, образцам. См.: Дани-
левский И.Н. Повесть временных лет: Герменевтические основы изучения летописных
текстов. М., 2004; Толочко О.П., Толочко П.П. Кишська Русь. Киш, 1998.
3 См., иапример: Brown W. Unjust Seizure. Conflict, Interest, and Authority in an Early
Medieval Society. Ithaca; L., 2001.
© Т.Л. Вилкул, 2006
210
услышанного у информатора или будущего автора и заканчивая созда-
нием и редактированием летописного текста4
Материалом для моего исследования служат параллельные сообщения
летописных сводов, т.е. сообщения разных летописей об одних и тех же
событиях. В теории такие тексты заставляют исследователя задуматься
над истинным ходом событий5, но их нарративная природа обычно во
внимание не принимается. Чаще всего противоречия затушевываются,
а тексты рассматриваются как взаимодополняемые записи, несущие до-
стоверную информацию,— например, отчеты двух свидетелей, которые
могли обратить внимание на разные детали. Если же противоречия не
поддаются согласованию, предполагается, что речь идет о разных собы-
тиях, или одно из сообщений противопоставляется другому как правдивое
известие и фальсификация. Между тем систематическое изучение парал-
лельных известий может дать надежные сведения о конструировании нар-
ратива. Различные, часто прямо противоположные версии позволяют уви-
деть изменения в изложении. В то же время в изменении описания собы-
тий (изменении содержания) многих летописных сюжетов прослеживает-
ся типологическое сходство. В конечном счете в каждом тексте можно
вычленить устойчивые, повторяющиеся от одной группы известий к дру-
гой компоненты — форманты, т.е. структурные единицы, образующие по-
вествование.
Попробую показать конструирование нарратива в «вечевых сюжетах»
на примере одной модели, условно названной мною «оправдание / осуж-
дение князя»6 Она используется в древнерусских летописях в описаниях
конфликтных ситуаций: борьбы за княжение, ослеплений, убийств, ост-
рых политических моментов, вызывавших в обществе эмоциональную
реакцию. Упоминания веча, «людей», присутствующие в одном из парал-
лельных текстов, бесследно исчезают в другом, где на месте «людей» на-
ходим князя. Со сменой героев изменяются оценки действующих лиц,
4 К сожалению, историки имеют возможность определить конструирование нарра-
тива только на последних этапах. Попытка хотя бы условной реконструкции ранних
этапов — восприятия и отбора достойного для запечатления материала — на основе
собственного опыта представлена в: Mink LO. Narrative Form as Cognitive Instrument//
The Writing of History: Literary Form and Historical Understanding. Madison (Wis.), 1978.
P. 129-151.
5 White H. The Value of Narrativity in the Representation of Reality // White H. The Con-
tent of the Form. P. 20.
6 По моим наблюдениям, в древнерусских летописях в «вечевых сюжетах» исполь-
зовались три модели: «оправдание / осуждение князя», «конфликты с князем», «харак-
теристика князя». Однако объем статьи не позволяет рассмотреть все три детально.
Предварительный очерк первой модели см.: Выкуп Т.Л. Bine в паралельних повщом-
леннях лггопиав // У1Ж. 1998. № 4. С. 70-81. Сюжеты второй модели см.: Вилкул TJJ.
Новгородцы и русские князья в летописании XII в. И Russia Mediaevalis. Т. X, I. Mun-
chen, 2002. S. 34-54; она же. «Въсташа людье». Конфликты горожан с князем //
У краУна в Центрально-Сх1дшй Сврош. Киш, 2004. Вип. 4. С. 144-176.
211
и часто перемены эти кардинальные: «плюс» меняется на «минус», белое
на черное. Среди сюжетов этой группы так называемые «восстания». На-
звание рассматриваемой модели обусловлено тем, что собственно фикса-
ция выступлений людей или введение в повествование такого компонен-
та, как вечевое собрание7 8, соответствовали намерениям летописца тем или
иным образом осветить поступки князя.
В нашем распоряжении есть несколько групп текстов, укладывающих-
ся в рамки модели «оправдание / осуждение князя». Сначала остановлюсь
на более поздних текстах (второй половины XII — начала ХШ в.), где
версии зеркально противоположны, а форманты ярко выражены, а затем
вернусь к ранним, менее определенным. Начну с одного из наиболее лю-
бопытных — ослепления Ростиславичей, внуков Юрия Долгорукого, их дя-
дей Всеволодом Юрьевичем во Владимире-на-Клязьме в 1177 г.
Ослепление— заключительный эпизод борьбы в 1175-1177 гг. четы-
рех князей — Михалка и Всеволода Юрьевичей и их племянников Мсти-
слава и Ярополка Ростиславичей, а также многочисленных приверженцев
обеих сторон — ростовцев, суздальцев, владимирцев, рязанцев и др. Ослеп-
ление знаменует победу и окончательное утверждение Всеволода во Вла-
димире. Сюжет помещен в трех сводах: Лавр. Ипат. и НПЛ*, причем
о вече сообщают первые два. Оба свидетельства непрямые9, но в тексте
7 Решение дилеммы зависит от того, как представлять функционирование веча
и взаимоотношения правителя и людей вообще. Но возможны оба варианта: и умал-
чивание о реально состоявшемся собрании, и введение такого сюжетного хода, как
выступление «людей», реально не происходившее. Следовательно, в паре параллель-
ных известий, одно из которых сообщает об участии «людей», а второе ие сообщает,
чаше всего нельзя однозначно решить, какое из них фиксирует реальность, а какое
является вымыслом летописца.
8 ПСРЛ. М. 1997. Т. I: Лаврентьевская летопись. Стб. 383-386; М., 1998. Т. 2:
Ипатьевская летопись. Стб. 605-606; НПЛ. С. 35. Под Лавр, в данном случае под-
разумевается Лавр, группа. Сам Лавр, список, ЛПС и РА различаются окончанием по-
вествования, о чем ниже.
9 В историографической традиции надежными считаются преимущественно те за-
писи, где имеется слово «в*Ьче». В последних работах, посвященных проблемам веча,
заявляется, что учитывать следует исключительно прямые сообщения: Granberg J.
Veche in the Chronicles of Medieval Rus: A Study of Functions and Terminology. Goteborg,
2004 (см. также перевод этой работы в настоящем томе); Лукин Л.В. О так называемой
многозначности понятия «вече» в русских летописях. Домонгольское время // Неис-
черпаемость источника. К 70-летию В.А. Кучкина. М., 2005. С. 36-83. Однако последо-
вательное применение такого принципа ведет к очевидным несуразностям. Например,
к тому, что одно и то же событие и можно и нельзя считать вечем. Практически нет
серий из нескольких прямых сообщений, чаще всего одно из них прямое, остальные —
косвенные. При этом косвенные в серии из прямого н косвенного известий ничем не
отличаются от серий нз двух-трех косвенных. Указанный принцип может привести и к
такой несообразности, что веча не было в Новгороде вплоть до конца ХИ — начала
ХШ в., если судить по наиболее осведомленной о местных делах местной летописи.
Первое сообщение о вече читается в НПЛ младшей редакции— под 1193 г., в обеих
редакциях НПЛ — под 1207 г. Кстати сказать, принцип учета исключительно прямых
212
использованы типичные обозначения вечников: («въсташа») «володимер-
ци», «люди»10 Летописные версии в исторической литературе в полном
объеме обычно не сопоставляются11, а при частичном сопоставлении текс-
ты используются как материал для произвольных контаминаций12 Отличия
в изложении событий не фиксируются или же дают повод для обвинения
в фальсификации исторических фактов. То, что речь идет об одних и тех же
событиях, не подлежит сомнению: описываемая коллизия уникальна, ведь
невозможно представить себе два ослепления Ростиславичей. Кроме того,
в Ипат. и Лавр, значительная часть текста тождественна, и только концовки
повествований расходятся.
Канва событий такова: в последней битве на Колокше Всеволод Юрье-
вич и его люди, владимирцы и переяславцы, захватили Мстислава Рости-
славича и его союзников— рязанского князя Глеба с сыном, а позднее
и Ярополка Ростиславича13 Глеб умер в заточении, а Мстислав и Ярополк
были ослеплены. Затем обоих Ростиславичей отпустили, и они вернулись
в Новгород, где какое-то время княжил старший из братьев14 Летописцы
различно определяют ответственных за злодеяние. НПЛ пишет о том, что
Ростиславичей ослепил Всеволод, Лавр, ведет изложение к тому, что
сообщений никогда последовательно не проводился. Например, новгородское собрание
1136 г. все исследователи считают вечем, хотя ни в одной из имеющихся летописей
оно так не названо. А собрание смолян 1185 г. очень редко рассматривается как вече,
несмотря на прямое известие Ипат.
10 Правда, в одном из ключевых эпизодов речь идет о «боярах и купцах», и слово
«купци» порой интерпретируют как обозначение торговых людей: Сергеевич В.И. Вече
и князь. Русское государственное устройство и управление во времена князей Рюрико-
вичей. М., 1867. С. 36; Тихомиров М.Н. Древнерусские города. М. 1956. С. 156; Фроя-
нов И.Я. Древняя Русь. Опыт исследования истории социальной и политической борь-
бы. М.; СПб., 1995. С. 672-674. Однако слово «купци» было синонимом «простых лю-
дей», см.: Алексеев Ю.Г «Черные люди» Новгорода и Пскова (к вопросу о социальной
эволюции древнерусской городской общины) // ИЗ. М., 1979. Т. 103. С. 246; Янин В.Л.,
Колчин В.А. Археологии Новгорода 50 лет // Новгородский сборник. 50 лет раскопок
Новгорода. М., 1982. С. 115.
11 Единственное известное мне исключение: Красова А.А. Борьба за Владимиро-
Суздальскую Русь в 70-х годах XII в. Заключительный этап: Опыт реконструкции //
Ruthenica. Кшв, 2004. Т. 3. С. 103-123. Фрагментарно все три текста сравнивались
в кн.: Фроянов И.Я. Древняя Русь. С. 672-679.
12 Например, контаминация Лавр, н Ипат. в кн.: Рыбаков Б.А. Киевская Русь и рус-
ские княжества ХП-ХШ вв. М., 1982. С. 558; Лавр, и «Истории» Татищева в: Воро-
нин Н.Н. К характеристике владимирского летописания 1158-1177 гг. // Летописи
и хроники, 1976 г. М., 1976. С. 27—31, 52; Лавр, и НПЛ в: Рапов О.М. Княжеские владе-
ния на Руси X — первой половины Х111 в. М., 1977. С. 165-167.
13 По Лавр, и РА, в плен сначала попал Ярополк, что ошибочно. Далее и в Лавр., и в
Ипат. речь идет о том, что Ярополка были вынуждены выдать рязанцы. Верное сооб-
щение — в Ипат. и ЛПС, на что обратила внимание А.А. Красова (Красова А.А. Борьба.
С. 111). Согласно беглому известию НПЛ, в плен попали оба Ростиславича.
14 Из НПЛ. Лавр, не пишет о возвращении Мстислава в Новгород, но отмечает, что
он умер, будучи новгородским князем. Ипат. завершает изложение ослеплением.
213
в этом виноваты владимирцы, Ипат. предлагает компромиссный вариант.
Соответственно различаются детали рассказа.
В версии Лавр. Всеволод Юрьевич — полностью положительный пер-
сонаж, людская и Божья правда на его стороне. Это видно из всего изло-
жения событий 1177 г. В битве под Юрьевом начала года его «полк» ви-
дит «чюдную матерь Божью Володимерскую», «вси же зряще таковаго чю-
да глаголаху: княже, правь еси». Князь предлагает племянникам мирное
разрешение конфликта, отмечается, что он избранник Божий15 После
битвы на Колокше он обращается с побежденными чрезвычайно мягко.
«Ворогов» Всеволод вынужден посадить «в поруб» под натиском веча.
Лавр, прямо указывает на то, что так случилось не по желанию «благо-
верного и богобоязнивого» князя, а вследствие собрания разгневанных
владимирцев:
Бысть мятежь великъ в граде Володимери. Всташа бояре и купци, ре-
куще: «княже, мы тобе добра хочемъ, и за тя головы свое съкладыва-
емъ, а ты держишь ворогы свое просты. А се ворози твои и наши —
сужьдалци и ростовци, любо и казни, любо слепи, али дай намъ». Кня-
зю же Всеволоду благоверну и богобоязниву, не хотяше того створити,
повеле всадити ихъ в порубъ людии деля, абы утишился мятежь.
Далее описывается второе вече, и снова Всеволод Юрьевич оказывается
беспомощным перед вооруженной толпой16
Лавр.
По мале же днии всташа опят лю-
дье вси и бояре, и придоша на
княжь дворъ многое множьство
съ оружьемъ рекуще: «чего ихъ до-
держати, хочемь слепити и». Кня-
зю же Всеволоду печалну бывшю,
не могшю удержати людии мно-
жьства ихъ ради клича.
РА-ЛПС17 18
По мале дни опять восташа людие
и бояре и вси велможи и до ку-
пець , и придоша на дворъ на
княжь многое множество со оружь-
емъ, рекуще: «Чего их додержа-
ти?» И пустиша ею из земли.
15 Он обращается к Мстиславу с такой речью: ...тобЪ ростовци привели и боляре,
а мене былъ с братомъ Богъ привелъ и володимерци» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 380-381). Что
миролюбие Всеволода всего лишь нарративная характеристика, подтверждает тот факт,
что он трижды хватал и бросал в поруб своих противников-князей (ПСРЛ. Т. 1.
Стб. 387; Т. 2. Стб. 614; М. 1989. Т. 38: Радзивиловская летопись. С. 164; правда,
в первом случае «Мстиславича Ярослава» якобы схватила «дружина» Всеволода).
6 Надо сказать, ученые приняли положение о невиновности Всеволода в ослеп-
лении. См., например: Соловьев СМ. История России с древнейших времен. СПб., 1851.
Т. 1. С. 556; Лимонов Ю.А. Владимиро-Суздальская Русь: Очерки социально-политиче-
ской истории. Л., 1987. С. 103. Недоверие к суздальской версии высказал И.Я. Фроя-
нов, привлекавший Ипат. и НПЛ (Фроянов И.Я. Древняя Русь. С. 675-679).
17 Лавр, и РА-ЛПС расходятся именно в данном эпизоде. Ср.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 385,
вар. 24, 25, 28; Т. 38. С. 146, вар. 80, 85.
18 ЛПС: «велможа, купци» (ПСРЛ. Т. 38. С. 146, вар. 80).
214
Здесь в Лавр, изложение оборвано, как предполагали, специально19, а в
чтениях РА-ЛПС, отличающихся в данном эпизоде от Лавр, и имеющих
какое-то подобие завершения, оно алогично. Люди пришли на княжий
двор, кричали, чего ради держать пленных, и их отпустили. И это после
того, как тремя днями ранее они же требовали «казнити любо слЪпити».
Только в сводах XV в. прямо сказано об ослеплении, поскольку в них
контаминированы противоположные версии Лавр, и НПЛ20
Итак, Всеволод обрисован исключительно светлыми тонами. Его лю-
ди, «володимирци» и «переяславци», также характеризуются положитель-
но. После смерти брата Всеволода Михалка они соблюдали крестоцелова-
ние, остались верны своему князю, самоотверженно поддержали его. Вы-
ступление против пленных «ворогов» объясняется праведным гневом, тем
более правомерным, что бой на Колокше и восстание разделяют букваль-
но несколько дней. «На третий день» после возвращения войска Всеволо-
да во Владимир состоялось первое вече, «по мале же днии» — второе.
В то же время противники Всеволода— Ростиславичи наделены отри-
цательными чертами. В составе их войска видим половцев, грабивших
церковь святой Богородицы, построенную Андреем Боголюбским21 Под
Юрьевом Ростиславичи первыми напали на Всеволода, отклонили мирные
предложения дяди. В битвах они неоднократно демонстрировали тру-
19 О причинах незаконченности версии Лавр, и ее сравиенне с РА-ЛПС см.: Шах-
матов А.А. Обозрение русских летописных сводов X1V-XVI вв. М.; Л., 1938. С. 11-12,
16; Присёлков М.Д История русского летописания X1-XV вв. Л., 1940. С. 65 (2-е изд.
СПб., 1996. С. 109-110, 265, примем. 57); Прохоров Г.М. РадзивиловскиЙ список Вла-
димирской летописи по 1206 год и этапы владимирского летописания // ТОДРЛ. Л.,
1989. Т. 42. С. 68; Милютенко Н.П. Владимирский великокняжеский свод 1205 г. (Рад-
зивиловская летопись) // ТОДРЛ. СПб., 1996. Т. 49. С. 41-42.
20 В Софийской 1, Новгородской IV летописях и др. — сокращенное изложение
Лавр, в соединении с цитатой из НПЛ (впрочем, о Глебе ближе к Ипат., в НПЛ сказано
«преставися», а не «умре», но фрагмент небольшой, и речь идет о формулах). На-
пример, в Софийской I: «(Всеволод) князии же всади в порубъ, гражане же, разме-
щаете порубь и емше князя Мъстислава и Ярополка, и ослепиша, а Глебъ ту умре. a rfex
отпустиша в Русь. Ведома же има, и гнЬющима очима, приидоща къ Смоленску и вни-
доша въ церковь святую мученику... В Московском летописном своде конца XV в.
этот фрагмент соединен не с пересказом, а с воспроизведением текста Лавр.: «По малЪх
же днехъ въсташа второе людие вси и приидоша на княжь дворъ многое их множество
съ оружии, ркуше: „Что сихъ додержати, хошем ихъ слЪпити" Князю же Всеволоду
печалну бывшу, но не могшу ему удержати людии множьства, но шедше розметаша
порубъ и емше Мъстислава и Ярополка ослЬшша, а ЕггЬбъ ту умре. а тЬх отпустиша
в Русь. Ведомымъ же имъ, гниющим очем ихъ, приидоша ко Смоленску, и внидоша
въ церковь святою мученику... Подчеркнутый текст восходит к НПЛ, курсив — связка,
объединяющая противоречивые версии (ПСРЛ. М., 2000. Т. 4. Ч. 1: Новгородская чет-
вертая летопись. С. 169; М., 2000. Т. 6. Вып. 1: Софийская первая летопись старшего
извода. Стб. 244; М., 2004. Т. 25: Московский летописный свод конца XV в. С. 88-89).
21 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 383-384. Следует учесть, что св. Богородица для Владимиро-
Суздальской земли — то же самое, что св. София для Новгорода или св. Спас для Чер-
нигова, и что имеется отсылка к авторитету «страстотерпца» Андрея Боголюбского.
215
сость, а на Колокше бежали без боя22 Столь же отрицательную оценку
получили и «ростовци и суждальци», поддержавшие этих князей. Их про-
странная характеристика дана в начале статьи 1177 г., а также в предыду-
щих— 1175 и 1176 гг. Провозглашается, что они позвали Ростиславичей
слишком быстро после смерти своего князя Михалка, нарушили присягу,
«помысливше высокоумьем своимъ», и тем стали против воли Божьей23
Правда, в описании самой битвы на Колокше инвективы отсутствуют,
видимо, потому, что в это время ростовцы и суздальцы выступали уже на
стороне Всеволода Юрьевича. Однако в эпизоде ослепления разгневанные
владимирцы снова говорят: «а се наши ворози, суждальци и ростовци».
Последний пассаж наводит на мысль об умолчаниях летописца. В ре-
чах на первом вече жертвы владимирцев названы «суздальцами и ростов-
цами» и нет имен захваченных князей24 Поскольку в битве на Колокше
суздальцы и ростовцы принимали участие на стороне Всеволода, такой
ход не соответствует реальной расстановке сил. Но он свидетельствует
о тенденции рассказа— нежелании прямо говорить об ослеплении Рости-
славичей. Об обрыве в описании второго веча уже говорилось. Еще одно
умолчание: ни слова не сказано об участи Глеба Рязанского. Примеча-
тельный штрих, ведь древнерусские князья не так часто умирали в плену
у своих соперников, и это было значительное по тем временам событие.
В Ипат. часть рассказа об этих событиях— общая с Лавр. Сохранился
фрагмент с описанием триумфа Всеволода Юрьевича и первого веча. Са-
мо собой разумеется, интенции общего текста тождественны Лавр. Но
окончание рассказа не зависит от общего фрагмента. Симпатии и антипа-
тии летописца обнаруживаются тут не настолько явно, как в Лавр., но
оценки действующих лиц отличаются весьма существенно. Нет речи
о милости владимирского князя, наоборот, отмечена слишком жесткая
позиция Всеволода Юрьевича. Киевский князь Святослав Всеволодич
22 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 380—381, 382, 384. В летописях свидетельства храбрости или,
наоборот, трусости князя были сильной характеристикой, и при редактировании «по-
бЪже», «бЪжа» могли заменять на нейтральное «поиде» и т.п. Например, в общих
фрагментах Лавр, и Ипат.: Лавр. «бЪжа» — Ипат. «поЪха» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 322; Т. 2.
Стб. 383); Лавр, «иде»— Ипат. «бЪжа» (там же. Т 1. Стб. 326; Т. 2. Стб. 396); Лавр.
«переЪха»— Ипат. «перебЪже» (там же. Т. 1. Стб. 334; Т 2. Стб. 440); Лавр, «вы-
бЪже» — Ипат. «выиде» (там же. Т 1. Стб. 365; Т. 2. Стб. 566).
23 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 380-382. См. летописные инвективы против гордости, «вели-
чания», «высокоумия» с аналогичными оценками: ПСРЛ. Т. 2. Стб. 316, 553, 574; Т 1.
Стб. 201, 495-496- Тождественное выражение находим в описании событий 1015 г.
(ПСРЛ. Т. 1. Стб. 139). О заимствовании из статьи 1015 г. см.: Прохоров Г.М. Радзиви-
ловский список. С. 71. Кроме того, «суздальцы и ростовцы» нарушили договоренность
с Юрием, поправ крестоцелование и посадив Ростиславичей, а не младших его детей
(ПСРЛ.Т. 1.Стб. 372).
24 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 385. Далее Лавр., правда, пишет о том, что Всеволод послал
в Рязань с требованием выдать Ярополка и посадил в поруб еще и его, так что замал-
чивание непоследовательное. На противоречия обращали внимание, см., например:
Соловьев С.М. История. Т. 1. С. 761, примем. 342; Фроянов И.Я. Древняя Русь. С. 675.
216
и жена Глеба Рязанского присылали к Всеволоду черниговского епископа
и игумена Богородицкого монастыря с просьбой отпустить пленных, а Все-
волод им отказал. Послов он держал «2 лЪтЪ», причем речь шла о духов-
ных лицах, более того, о служителях храмов св. Спаса и св. Богороди-
цы — главных храмов Черниговской и Владимиро-Суздальской земли25
Ощущается сочувствие автора Ростиславичам и Глебу: акцент сделан на
попытке спасения пленных князей и неудачном ее завершении. С трагиче-
скими интонациями рисуется заточение: «ГлЪбъ рече: луче сдЪ (т.е. в по-
рубе.— ТВ.) умру». И в самом деле, он умер через полгода, 30 июля26;
его сына Романа «одва выстояша». Даны иные временные ориентиры.
Согласно Ипат. между пленом и ослеплением — большой промежуток
времени27 * * 30, и поступок Всеволода уже нельзя объяснить как реакцию на
25 Игра такими символами наблюдается в летописях, речь идет об осуждении по-
правшего договоренность на святом месте в сакрализованный отрезок времени. Ср.
в Лавр, под 1187 г.: «Приходи епископъ черниговьскыи Перфурии ко Всеволоду Гюр-
гевичю Володи мерю, мира прося у него... и стоя в монастыри у Взнесенья на самый
праздник Възнесенья Господня», а затем «инако рЪчь извороча» (ПСРЛ. Т. 1 Стб. 404).
26 К тому же он не отказался от своей волости. Святослав Всеволодич говорил:
«Оже пустить ГлЪба, поидеть в Русь», т.е. «если отпустит Глеба, пусть идет в Русь»,
в этом контексте — утратив Рязань. Глеб отказался, а такой мужественный отказ даже
в сомнительных случаях оценивался положительно. См., например: известный случай,
когда сын Мономаха Андрей не отступился от Переяславля в пользу Всеволода Ольго-
вича; трагические речи Изяслава Давыдовича и Ивана Ростиславича Берладника. Кня-
зья пожелали выбрать смерть: «А живъ не иду изъ своей волости» (ПСРЛ. Т. 1.
Стб. 307; Т 2. Стб. 305); «а лЪпл! хочю еде умерети» (там же. Т 2. Стб. 517); «не хочю
блудити в чюжеи землЪ, но хочу голову свою положити во отчинЪ своей» (там же. Т. 2.
Стб. 665).
27 А.А. Красова полагает, что версии Ипат. и Лавр, не противоречат, а дополняют
друг друга (Красова А. А. Борьба. С. 113-114, 119-121). Объективная хронология тако-
ва. Согласно Лавр., «на зиму» Всеволод собирался идти на Рязань, вернулся с полпути,
месяц стоял на Колокше, сражение состоялось «на масленки нед'Ьл'Ь» (7 марта; см.:
Бережков Н.Г Хронология русского летописания. М. 1963. С. 79-80). По Ипат.,
30 июля (Хлебн. ошибочно 31: ПСРЛ. Т 2. Стб. 606, вар. 60) умер Глеб, Ростиславичей
ослепили и после этого отпустили, по НПЛ — «в то же время». Таким образом, битву
и ослепление разделяют почти полгода. Н.Г Бережков отмечал, что в статье 6685/1177 г.
Лавр, полные даты не соответствуют ни ультрамартовскому, ни мартовскому стилю, но
предложил поправки, позволяющие допускать ультрамартовский. Что же касается
«субъективной хронологии» Ипат. то здесь между первым и вторым вечем помещено
известие о посольствах, о том, что Всеволод удерживал послов два года; перед сооб-
щением об ослеплении добавлено «и потомь», что предполагает длительный процесс.
Впрочем, имеются и детали, позволяющие допускать быстрое развитие событий. Опу-
щено известие о битве на Колокше (имеющееся только в Лавр.), где есть дата «на мас-
ленки недкл к». Изложение начинается с триумфальной встречи Всеволода владимир-
цами, а перед этим в блоке южнорусских известий отмечен «день святого пророка
Иль!» — 22 июля, что близко к 30 июля. Но следует также отметить, что Киевский
свод чрезвычайно сложен по составу. В самом эпизоде ослепления несогласованность:
«Мьстиславъ Ростиславичь сгадавше послаша»; предполагается несколько действую-
щих лиц, а упомянут только Мстислав (смоленский). Поэтому, скорее всего, написание
217
свежие события. Но главное — отсутствует указание на вече, восстание
«людей», а соответственно, и на пассивную роль князя. Кроме того, нет
ничего о «печали» или «жалости» Всеволода по поводу ослепления Рос-
тиславичей и смерти Глеба, а именно такие чувства обычно характеризу-
ют добрых персонажей28 Известие об ослеплении безличное: «и потомь...
слепивше пустиша».
Последнюю версию событий находим в НПЛ. Ее интенции близки
к тем, что обнаружились в окончании рассказа Ипат. Прежде всего, Гос-
подь помогает ослепленным Ростиславичам, но не Всеволоду Юрьевичу.
Описывается чудо прозрения на Смядыни, а для средневекового человека
проявление Божьей благодати было одновременно и подтверждением
«правды» Ростиславичей, и способом осуждения Всеволода29 Войско
Глеба, Мстислава и Ярополка названо нейтрально «рязанци»30, тогда как
в Лавр, речь шла о привлечении Глебом половцев. Ослепление приписано
владимирскому князю: «слепленъ бысть Мьстиславъ князь съ братомь
Яропълкомь от стръя своего Всеволода, и пусти я въ Русь». Отсутствуют
указания на вынужденность этого шага — ни намека на восстание и дав-
ление людей. Что касается хронологии, то известия о победе на Колокше
и ослеплении разнесены под разные годы (6684 [1176] и 6685 [1177]* 28 29 30 31),
что дает ощущение длительности происходящего. Завершает историю
сообщение о том, что новгородцы приняли ослепленных как своих князей,
сопровождающееся примечательным комментарием: «и тако ся управиша
по воли» — т.е. свободно, без принуждения32 Нетрудно заметить, что
окончания рассказа об ослеплении и компоновка текста статьи в целом принадлежат
разным летописцам.
28 Всеволода в Лавр., Мономаха в ПВЛ («избиение Итларевои чади»), Изяслава
Мстиславича в Ипат. (убийство Игоря Ольговича), Ростислава Мстнславича в Ипат.
(гибель новгородцев в заточении) — ср.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 227, 385; Т. 2. Стб. 354, 551.
29 «Ведома же има слепома и гньющема очима... придоста на Смяднно въ церковь
святую мученику Бориса и ГлЪба, и ту абие съпостиже я Божия благодать... и ту про-
зрЪста» (НПЛ. С. 35). Текст вызывал недоверие и даже подозрения в «политических
спекуляциях Ростиславичей»— заявлении об утрате зрения и чудесном прозрении.
См.: Янин В.Л. Новгородские посадники. М. 1962. С. 107 (2-е изд. М., 2003. С. 152);
Фроянов И.Я. Древняя Русь. С. 670, примеч. 530. Следует учесть, что Мстислав умер
в 1178 г., а Ярополку новгородцы в том же году «показали путь», что давало, по-ви-
димому, известный простор для создания легенд. Об истолковании подобных эпизодов
в средневековье см.: Лурье Я.С. Критика источника и вероятность известия // Культура
Древней Руси. М. 1966. С. 121-127.
30 «И бишася за Калакшею, и ту побЪдиша рязанце, и яша князя ГлЪба и съ сыномь
и Мьстислава съ братомь Яропълкомъ, порубиша я» (НПЛ. С. 35).
31 Сообщение НПЛ соответствует объективной хронологии, при условии, что бит-
ва, состоявшаяся «на масленой неделе», летописцем была записана под предыдущим
годом вместе с началом похода, как то часто бывало, а события июля (ослепление) —
уже под текущим годом.
32 Иногда летописцы лукавили, но обычно в тех случаях, когда речь шла о «воле
новгородской», это означало, что новгородцы справились с давлением какого-либо
218
отношения новгородцев и Ростиславичей по версиям Лавр, и НПЛ суще-
ственно разнятся, если не прямо противоположны. Лавр, в начале 1177 г.
пишет об отказе новгородцев принять Мстислава: «ударилъ еси пятою
Новъгородъ... чему к намъ идеши». НПЛ этого эпизода не отмечает, но
в аналогичной ситуации поражения от дяди и возврата побежденного
Мстислава в Новгород пишет о благосклонном принятии братьев Рости-
славичей.
Итак, очерчиваются две схемы повествования, одна из которых («а»)
оправдывает суздальского князя, а другая («Ь») осуждает его. В первой,
представленной Лавр, и общей с ней частью текста Ипат. система фор-
мантов следующая: положительная оценка князя-героя Всеволода и его
людей «володимерцев»; пассивность князя, активность владимирцев, на
которых и возложена ответственность за ослепление; отрицательная ха-
рактеристика жертв — Ростиславичей, их активность. В тексте есть фигу-
ры умолчания и оправдательные пассажи. Плененные враги-князья заме-
нены «суздальцами и ростовцами», сделана попытка скрыть последствия
пребывания их в плену. Во второй схеме, прослеживаемой по НПЛ и вто-
рой части рассказа Ипат., сочетаются отрицательная оценка героя, его
активность, положительное отношение к жертвам. Восстание владимир-
цев и давление на князя не отмечено.
Пропустим три десятка лет и переместимся на запад Руси. В Ипат. ис-
тория повешения Игоревичей — детей Игоря Святославича— в Галиче
помещена под 1208 г., НПЛ о скандале в княжеском семействе коротко
упоминает под 1214 г. На самом деле речь, по-видимому, должна идти
о 1211 г.33 Запись о выступлении галичан помещена в Галицко-Волын-
ской летописи (Ипат. за XIII в., далее ГВЛ), НПЛ об активности горожан
умалчивает. В литературе принято мнение о том, что повешение князей
было делом рук бояр34, однако в летописном тексте в данном месте гово-
рится о «галичанах», хотя в предыдущем сюжете, о посажении Даниила
Романовича, в самом деле действовали «галицкие и владимирские боя-
ре»35 Рассказы практически не имеют точек соприкосновения, кроме са-
мого факта повешения. Вместе с тем речь, несомненно, идет об одном
и том же совершенно уникальном событии. Оба текста анализировались
князя. Следует добавить, что принятие Ростиславичей вызвало конфликт со Всеволо-
дом в 1178 г., когда новгородцы были вынуждены отказаться от Ярополка.
33 Хронология этой части Ипат., Галицко-Волынской летописи условная. Даты про-
ставлены задним числом только в Ипатьевском списке, в начале XV в. В НПЛ смеще-
ние на два или три года вперед (Бережков Н.Г Хронология. С. 253-254).
34 Грушевський М.С. 1стор1я УкраТни-Руси. Кшв, 1992. Т. 2. С. 48Г, Крип'якевич 1.П.
Галицько-Волинське княз>вство. Кшв, 1984. С. 89; Галицько-Волинський лпопис:
Дослщжеиня. Текст. Коментар / За ред. М.Ф. Котляра. Кшв, 2002. С. 178-179 (коммен-
тарий Н.Ф. Котляра).
35 Кроме того, в ГВЛ употребление слова «бояре» несколько отличается от того же
в иных сводах; данное слово могло обозначать также дружину н горожан-вечников.
219
М.С. Грушевским, В.Т. Пашуто, А.К. Зайцевым, Н.Ф. Котляром36 Как пра-
вило, одну из версий считают ошибочной или прямо фальсифицирован-
ной и таким образом объясняют расхождения37
Напомню изложение событий в ГВЛ. Как-то сыновья Игоря Святосла-
вича, княжившие в то время в Галицкой земле, решили «избити» бояр, что
и было сделано38 Затем члены одной из боярских группировок, Кормиль-
чичи, привели венгров с Даниилом Романовичем. Даниила посадили
в Галиче, а Игоревичей повесили.
Ятым же бывшим княземь Роману, Святославу, Ростиславу, угромъ же
хотящемь е вести королеви. Галичаномъ же молящимся имъ, да быша
и[х]39 повысили мьсти ради; уб'Ьжени же бывше угре великими даръми;
предани быша на повышение месяца сентября. Данилу же княжашю
в Галичи, тако младу сущу, яко и материи своей не позна.
НПЛ трагическую историю упоминает вскользь, в повествовании о похо-
де Мстислава Мстиславича с новгородцами на Чернигов. Реминисценция
имеет целью объяснить причины похода:
Изгони Всеволодъ Чьрмьныи... внуки Ростиславле из Руси, тако река:
«брата моя есте два князя повесили вы в Галици яко злод'Ья, и положи-
ли есте укоръ на вс'Ьхъ, и нЪту вамъ чясти въ Русской земли». Того же
л'Ьта прислаша внуци Ростиславли въ Новъгородъ къ Мьстиславу
Мьстиславицю: «се не творить намъ Всеволодъ Святославиць части въ
Русьскои земли, а по иди, поищемъ своей отцины»40
Общее в двух текстах — только сообщение о повешении князей. В ос-
тальном информация кардинально различается, даже действующие лица
разные. Даниил не мог быть «Ростиславлим внуком», поскольку он —
«внук Мстиславль», Мстислава Изяславича. «Внукы Ростиславли» — по-
36 Грушевський М.С. IcTopin УкраГни-Руси. Т. 2. С. 233; Кшв, 1993. Т. 3. С. 28, 509;
Пашуто В.Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М., 1950. С. 198; Зай-
цев А.К. Черниговское княжество // Древнерусские княжества X—XIII вв. М., 1975.
С. 116; Галицько-Волинський лггопис. С. 178-179 (комментарий Н.Ф. Котляра).
37 М.С. Грушевский опирается на НПЛ, А.К. Зайцев, наоборот, считает сообщение
НПЛ выдуманной инвективой. Н.Ф. Котляр также склоняется к тому, что скорее нужно
доверять местной галицкой летописи, нежели далекой новгородской. Что касается дос-
товерности, следует отметить, что информаторами новгородских летописцев, судя по
всему, были люди, бывавшие в Галиче. Когда Мстислав Мстиславич стал галицким
князем, он забрал с собой епископа Антоиия. После его смерти Антоний был вынужден
вернуться в Новгород, что вызвало конфликт на новгородской кафедре. По мнению
А.А. Гиппиуса, летописец Антоиия писал текст НПЛ с 6719 (1211) г., а также перепи-
сал статьи предыдущего летописца владыки Митрофана (Гиппиус А.А. К истории сло-
жения текста Новгородской первой летописи И НИС. СПб., 1997. Вып. 6(16). С. 14).
38 «Съв-Ьтъ же створиша Игоревичи на бояре галичкыи да избьють. И по прилучаю
избьени быша... Убьено же бысть ихъ числомъ 500» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 723-724).
39 В Ипат. списке «и», «их» в Хлебн. (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 727).
40 НПЛ. С. 53.
220
томки Ростислава Мстиславича. В том числе, кстати, сам новгородский
Мстислав Мстиславич — сын Мстислава Ростиславича и внук Ростислава.
Различаются: число жертв — два князя в НПЛ, три в Ипат/, ответственные
за казнь — князья по НПЛ, «галичане» по Ипат.; другие детали.
Согласно ГВЛ, Игоревичей вешают «галичане», причем приведены
основания для такого поступка— неоправданная жестокость князей, из-
бивших незадолго перед тем 500 бояр. Отмечено, что Игоревичи спрово-
цировали конфликт и «заварили кашу». Только что посаженный князь
в дело не вмешивался, Даниил якобы был настолько мал, что и «матери
своей не узнал». На роль злодеев в ГВЛ более всего подходят венгры.
Именно они реально контролировали ситуацию в городе и отдали Игоре-
вичей галичанам, «убежденные» дарами. Повешение не сопровождают ха-
рактерные для летописей сентиментальные ремарки, единственный ком-
ментарий— «мЪсти ради». Читателю внушается мысль, что князья были
достойны своей судьбы.
Наоборот, новгородский летописец ответственность за повешение все-
цело возлагает на князей, о галичанах ничего не сказано. В речи Всеволо-
да Чермного прослеживаются моралистические интонации («и положили
есте укоръ на всЪхъ»), Из летописи известна еще одна речь, проводящая
идею общей ответственности всех князей, — слова Владимира Мономаха
после ослепления Василька Теребовльского. Насколько можно судить,
подобные прокламации были одновременно способом морального осуж-
дения злодеев и положительной характеристики человека, произносивше-
го их. Не так однозначна другая деталь, упоминание «части». Подобные
пассажи: «нЬту вам части (причастья)», «части мн^ не далъ» и т.п. — име-
ли оценочную функцию. Как правило, они встречаются в описании ост-
рых конфликтов4* Но в статье НПЛ 1214 г. слово «часть» амбивалентно.
Оно играет разную роль в речи Всеволода Чермного, направленной про-
тив Ростиславовых внуков, и в речах самих этих внуков, с диаметрально
противоположной оценкой Всеволода. Это, видимо, связано с редактиро-
ванием летописи сторонником Мстислава41 42 Еще один элемент, приоткры-
41 В речи Изяслава Ярославича после нападения его племянников на Чернигов
в 1078 г. (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 200— «причастье»), в описании похода Юрия Долгорукого
на Изяслава Мстиславича в 1149 г. (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 321; Т. 2. Стб. 374 — Лавр, «при-
частье», Ипат. «часть»), в рассказе о конфликте 1195-1196 гг. (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 683,
701). «Часть» и «причастье» издавна привлекали внимание исследователей, обзор кон-
цепций см.: Толочко А.П. Князь в Древней Руси: Власть, собственность, идеология.
Киев, 1992. С. 54-66. Ученые пытались определить содержание термина, а ие интенции
летописцев. А.П. Толочко обратил виимаиие на экстраординарность упоминания «час-
ти» или «причастья» (там же. С. 58-59).
42 Отмечалось, что НПЛ представляет Мстислава Мстиславича как идеального кня-
зя, например: Алешковский М.Х. Новгородский летописный свод конца 1220-х годов //
Летописи и хроники, 1980. М. 1981. С. 104-111; Гиппиус А.А. К истории сложения.
С. 14. Кстати, в этом же пассаже НПЛ упоминание «отчины» явно призвано свидетель-
ствовать в пользу Ростиславовых внуков.
221
вающий интенции летописца,— отделение Мстислава Мстиславича от
остальных смоленских князей. Как уже отмечалось, Мстислав и был вну-
ком Ростислава Мстиславича. НПЛ говорит о «Ростиславлих внуках» от-
страненно, что меняет расстановку акцентов. Новгородский князь не ас-
социируется с виновниками повешения Игоревичей и не заинтересован
в получении «части» в Русской земле.
Соотношение текстов подобно тому, что наблюдалось в первом сюже-
те. В Ипат. оправдывающая версия «а»: горожане наказали злодеев Иго-
ревичей, князь не виноват, участия в этом не принимал. Схема НПЛ в об-
щем совпадает с вариантом «Ь» — осуждение князя, но в ней сюжетная
линия осложнена оправданием внуков Ростислава. Что касается реалий,
нет надежды узнать, кто был в данном случае истинным героем. Даниил
был зятем Мстислава, но родственные отношения между ними установи-
лись уже после казни Игоревичей. Вполне возможно, что галицкий книж-
ник задним числом приписал будущему «королю Даниилу» большую роль
в событиях, чем та, что имела место в действительности в начале XIII в.,
когда с малолетними Романовичами обращались не слишком почтительно
их более сильные соперники. Что же касается расхождения в количестве
жертв, то оно может объясняться популярностью среди книжников числа
«три». Не исключено также, что это расхождение могло возникнуть
вследствие того, что один из Игоревичей погиб позднее, а потом, как это
часто бывало, его включили в общее описание.
Обратимся теперь к одному из наиболее спорных сюжетов. Противо-
речивые описания изгнания епископа Леона Андреем Юрьевичем (Бого-
любским) помещены в Ипат. под 1162 и в Лавр, под 1164 г.43 Кроме Ипат.
и Лавр, сохранился ответ константинопольского патриарха князю Андрею
(в древнерусском переводе), к которому присоединено поучение о соблю-
дении постов. В грамоте Луки Хрисоверга не названо имя епископа, но
считают, что грамота касается событий, связанных с Леоном44 Данная
серия представляет тот редкий случай, когда противоречие замечено уче-
ными и несовпадения текстов не пытаются редуцировать. Существенные
расхождения в хронологии между Ипат. и Лавр, дали основания предпо-
лагать, что в действительности было два конфликта45 И хотя нельзя со-
вершенно исключить гипотезы о том, что епископа изгоняли дважды,
а точнее, трижды (Леон был впервые изгнан в 1159 г.; хотя и с натяжкой,
можно себе представить, что его выгнали не только во второй, но и в тре-
43 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 520; Т. 1. Стб. 351-352. Г Подскальски неточно называет 1159
и 1162 гг., а не 1162 и 1164. См.: Подскальски Г Христианство и богословская литера-
тура в Киевской Руси (988-1237). СПб., 1996. С. 77, примем. 239-240.
44 Литературу см.: Подскальски Г Христианство. С. 78, примем. 243.
45 См.: Соколов Пл. Русский архиерей из Византии и право его назначения до XV в.
Киш, 1913. С. 103-110, 113-114. М.Д. Присёлков предполагал, что Ипат. и Лавр, осве-
щают разные этапы одной длительной истории {Присёлков М.Д. Очерки по церковно-
политической истории Киевской Руси X XII ст. СПб., 1913. С. 397-399).
222
тий раз), скорее всего, в Лавр, и Ипат. под разными годами описывается
одно и то же событие. Ведь расхождение в два года — не уникальное яв-
ление в киевском и суздальском сводах. Так, Н.Г Бережков писал о том,
что хронологические ошибки в Ипат. встречаются чаще, чем в Лавр.46
С другой стороны, в Лавр, известие приходится на переход от южнорус-
ского свода к владимирским записям (близким к «Сказанию о чудесах
Владимирской иконы Богоматери»), так что не исключена ошибка и в
Лавр.
Рассматриваемая ситуация издавна вызывала интерес исследователей
в связи с ее значением для истории церкви: князь Андрей собирался пере-
устроить церковную организацию Руси — организовать митрополию во
Владимире. Изгнание Леона было одним из пунктов его плана, на его ме-
сто предполагалось поставить некоего Федорца. Анализируя ситуацию,
историки, как правило, контаминируют тексты. Какое из двух летописных
свидетельств кладется в основу исторической реконструкции— зависит
от позиции автора47 О собрании людей упоминает Лавр. Речь идет о «тя-
же», т.е. суде перед князем и «всйми людьми»48 Последний оборот —
обычное обозначение вечников, но в литературе это собрание как вечевое
не квалифицируется. Причиной служит, очевидно, лапидарность упоми-
нания, а также давняя уверенность ученых в особой исторической роли
Владимиро-Суздальской земли, подкрепляемая утверждением о властной
натуре Андрея Боголюбского. В частности, исследователи, использовав-
шие версию Ипат., основывали на ней вывод о «самовластии» Андрея и о
начале нового периода истории в «молодом» княжестве49 И хотя в лето-
писи имеются указания на вечевую деятельность в этой земле в то вре-
мя50, термин «самовластен» с характерными для XVIH-XIX вв. позитив-
ными коннотациями до сих пор формирует представления о княжении
Андрея. Общее в обеих версиях — изгнание епископа Леона и повод
к нему — споры о надлежащем соблюдении постов. Детали и интенции
противоположны, как это было и в предыдущих сюжетах.
46 Бережков Н.Г Хронология. С. 66.
47 Так, М.С. Грушевский выбирает враждебную Андрею Боголюбскому Ипат. {Гру-
шевський М.С. McTopin Укра'Гни-Руси. Т. 2. С. 192), а Ю.А. Лимонов отдает предпочте-
ние Лавр. {Лимонов Ю.А. Владимиро-Суздальская Русь. С. 56-58). Последний летопис-
ный текст, более детально разработанный и легче интерпретируемый, использует
в основном и М.Д. Присёлков {Присёлков М.Д. Очерки. С. 395-399).
48 Надо сказать, позднее в Лавр, и ЛПС (1214 г.) находим подобный церковный
сюжет о смещении с суздальской кафедры епископа Иоанна. Переяславский летописец
пишет: «Того же лЪта володимирци съ княземъ своимъ Гюрьемъ изъгнаша Иоанна изъ
епископьства, зане неправо творяше», а Лавр, подает это как «самоустранение» Иоанна
(тот якобы «отписася епископин»); ср.: ПСРЛ. Т. 38. С. 165; Т. 1. Стб. 438.
49 Например: Рыбаков Б.А. Киевская Русь. С. 550.
50 Андрея посадили на стол «ростовци и суждальци» в 1157 г., а в 1159 г. те же
«ростовци и суждальци» изгоняли Леона. После смерти Андрея в 1175 г. состоялась
целая серия вечевых собраний. Все сюжеты имеются в Лавр, и Ипат.
223
Ипат.
Том же лЪтЬ выгна АндрЪи епи-
скопа Леона исъ Суждаля, и бра-
тю свою потна, Мьстислава и Ва-
силка, и два Ростиславича сы-
новца своя, мужи отца своего
передний. Се же створи, хотя
самовластець быти всЬи Суждаль-
скои земли. Леона же епископа
възврати опять, покаявъся от
грЪха того, но в Ростовъ, а въ
Суждали не да ему сЪдЪти.
И держа и 4 мЪсяци въ еписко-
пии, нача просити у него от
Въскресения Христова до Всих
святыхъ Ъсти мяса въ среду и въ
пяток. Епископъ же повелЪ ему
одину неделю порозную Ъсти
мяса въ среду и в пятокъ, а про-
чею добрЪ хранити. Онъ же про-
тиву вину погна и-своеи земли.
И приде Чернигову къ Свято-
славу Олговичю, Святославъ же
утЬшивъ добр^, пусти къ Киеву
к Ростиславу.
Лавр.
В то же лЪто вста ересь Леонтиань-
ская, скажемъ вмалЪ. Леонъ епи-
скопъ не по правда поставися Суж-
далю: Нестеру пископу сужьдаль-
скому живущю, перехвативъ Несте-
ровъ столъ, поча Суждали учити не
Ъсти мясъ въ Господьскыя праздни-
ки в среды и в пятки, ни на Рожь-
ство Господне, ни на Крещенье.
И бысть тяжа про то велико51 пред
благоверным князем Андреем пре-
до всеми людми, и у пре его влады-
ка Феодоръ. Он же52 иде на ис-
правленье Цесарюгороду, а тамо
упрЪлъ и Анъдриянъ епископъ бол-
гарьскыи передъ цесаремь Мануи-
лом. Стоящю цесарю товары надъ
рекою, Леону молвящю на цесаря,
удариша слугы цесаревы Леона за
шью и хотеша и въ реце утопити.
Сущим ту у цесаря всемъ сломъ,
кыевьскыи солъ, и суждальскыи
Илья, и переяславьскыи, и чер-
ниговьскыи. Се же сказахом вер-
ных деля людии, да не блазнятся
о праздницех Божьих.
Что находим в Лавр.? Прежде всего, известия о конфликтной ситуации
поданы неполно: замалчивается изгнание младших братьев Андрея, кото-
рое известно из Ипат. и подтверждается одним из византийских источни-
ков53 Андрей назван «благов!рнымъ»: по отношению к живому князю это
сильный оценочный эпитет54 Князь в версии Лавр, играет пассивную
51 РА: «велика».
52 Так в РА и ЛПС; в Лавр, ошибочно добавлено «не». РА; «и упрЪнъ бысть влады-
кою Феодоромъ, и иде на исправление», в ЛПС: «и ynpi его владыка Феодоръ онъ же
иде на исправление» (ПСРЛ. Т. 38. С. 131, вар. 14).
53 Иоанн Киннам упоминает Василька Юрьевича, державшего земли у императора,
что косвенно подтверждает версию Ипат. и позволяет говорить об умолчании в записи
суздальского летописца (Бибиков М.В. Византийский историк Иоанн Киннам о Руси
и народах Восточной Европы: Тексты, перевод, комментарий. М., 1997. С. 56, 67).
54 Обычно он использовался в княжеских некрологах, но с XII в. спорадически
применялся и по отношению к здравствующим правителям. Из Ипат. и Лавр, известны
всего пятеро таких персонажей: Ярополк Владимирович, Ростислав Мстиславич, сам
Андрей, Всеволод Юрьевич и Рюрик Ростиславич.
224
роль. Он только отвечает на действия епископа, который первым начинает
«учить»55 по поводу соблюдения постов. Дело решается на «тяжЪ»
«пред... князем Андреем и предо всЪми людми» путем честной полемики.
Леона «упре (победил в споре. — Т.В.) владыка Феодоръ»56 Изгнание
санкционировано наивысшей светской властью, «цесарем», и незаинтере-
сованным церковным иерархом, болгарским епископом, и оглашается
публично, перед послами от всех русских земель. Летописец тут явно
подправил события — в послании князю Лука Хрисоверг писал о том, что
епископ был оправдан церковными соборами на Руси и в Константино-
поле57
Князь и люди имеют основания так поступать со своим епископом —
он не достоин быть им. Отрицательная характеристика Леона занимает
большую часть текста. Уже в начале рассказа летописец квалифицирует
историю: «вста ересь Леонтианьская». Таким образом, Леон сразу осуж-
ден как еретик, а это чрезвычайно серьезное обвинение для средневеко-
вья. Далее пишется о незаконности его поставления на место живого епи-
скопа с помощью взятки. После такого выпада отмечена активность Леона
и провоцирование им конфликта. Он якобы велел «не йети мясъ» на вели-
кие церковные праздники: «ни на Рожьство Господне, ни на Крещенье»,
т.е. ужесточил и без того суровую константинопольскую практику по-
стов58 И наконец, курьезный эпизод— недостойное поведение Леона
в резиденции греческого императора и намерение слуг утопить его в реке.
Утопление— подозрительное наказание: так, например, поступали нов-
городцы со своей провинившейся братией. К тому же известно, что греки
не поддержали проект Андрея: патриарх Лука Хрисоверг увещевал князя
вернуть епископа в епархию. В конце рассказа суздальский автор выража-
ет уверенность в том, что оценка читателей будет однозначной, и выдает
наперед комплимент и предупреждение: рассказ написан ради «верных»
людей, «да не блазнятся (не соблазняются. — Т.В.) о праздницЬх Божьих».
Киевское повествование не столь откровенно в своих оценках, но все
же оно доступно объяснению. Начало истории Ипат. с изгнанием братьев
55 Идея осуждения самочинных «учений», подвигов, совершаемых пс по Божьему
призванию, была воспринята древнерусскими книжниками; см., например: Кисво-Пе-
черський Патерик. Кшв, 1991. С. 126 (Слово о Никите Затворнике).
56 Как предполагают, кандидат Андрея во владимирские митрополиты, тот самый
«Фсдорсць», которого вскоре провозгласили еретиком и казнили в Киеве. А.В. Поппэ
полагает, что речь идет о митрополите Феодоре {Поппэ А.В. Митрополиты киевские
и всея Руси (988-1305 гг.) // Щапов Я. Н. Государство и церковь Древней Руси Х-ХП1 вв.
М., 1989. С. 198).
57 См.: Подскальски Г Христианство. С. 78, примеч. 243.
58 На основании этого рассказа делались выводы о древнерусской практике постов
и ее нарушении, но, как показывает сравнение обеих версий, споры по поводу постов
изображаются по-разному. В Ипат. епископ проводит правильную политику, не позво-
ляет нарушать пост па долгое время, а в Лавр, запрещает праздновать великие празд-
ники. т е. поступает почти псблагочестиво.
225
и упоминанием Андрея как «самовластна» в трудах историков обычно
трактуется как положительная характеристика. Высказывалось даже мне-
ние, что младшие братья провинились перед Андреем59 Между тем есть
основания утверждать, что оценки древнерусского автора были диамет-
рально противоположными. Слово «самовластець» в летописях могло
иметь отрицательное значение60, тем более в таком контексте, как изгна-
ние братьев. Братьям ведь надлежит жить «братолюбно вкупе»61 Да
и само слово «выгна» — сильное для летописи. Во многих случаях про-
слеживаются попытки как-то его смягчить62 Выражение «мужи отца сво-
его» (а не «свои мужи») также отнюдь не простое и прямолинейное.
В большинстве случаев оно используется в рассказах об окружении моло-
дых князей63 64 и подчеркивает соблюдение или нарушение традиции
(в данном случае усиливает отрицательную характеристику). То, что Анд-
рей изгнал Леона, далее «покаявся оть rpixa того», а после снова выгнал
(значит, вернулся к греху), причем выгнал «противу вину» (без причи-
ны),— явления того же порядка. Цель этих упоминаний— осуждение
князя. Несколько загадочная деталь— то, что князь не позволил Леону
сидеть в Суздале» а посадил в Ростове. Пл. Соколов писал, что незадолго
перед этим в Ростове погорели церкви, и теперь это было не самое удоб-
ное место для епископа Или же, возможно, подчеркивается нарушение
обычая — как правило, епископ находился в том же месте, что и князь65
59 Грушевський М.С. IcTopin Украши-Руси. Т. 2. С. 192; Рыбаков Б.А. Киевская
Русь. С. 550.
60 Толочко А.П. Князь в Древней Руси. С. 69-77, особенно с. 75. Именно об этом
сюжете («самовластець» с отрицательным значением) см.: Насонов А.Н Малоисследо-
ванные вопросы суздальского летописания XII в. // Проблемы источниковедения. М.,
1962. Вып. 10. С. 375.
61 Начальный стих псалма 132 (прокимен) «Се коль добро и коль красно, еже жити
братии вкупЪ> включен в текст летописного сказания об убиении св. Бориса и Глеба
(ПСРЛ. Т. 1. Стб. 136) и многократно повторен в позднейших сводах.
62 Ср., например, в общих фрагментах Ипат. и Лавр.: Лавр, «согна» — Ипат. «сов-
купи» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 303; Т. 2. Стб. 296), Ипат. «выгнаша» — Лавр, «пустиша» (там
же. Т. 2. Стб. 307; Т. 1. Стб. 308), Лавр, «выгна»— Ипат. «не утерпЪ быти» (там же.
Т. 1. Стб. 326; Т. 2. Стб. 396), и др.
63 Особенно тех из них, кто недавно сел на столе. См.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 218 (здесь
ие «мужи», а «болтая дружина отьня и строя»); там же. Т. 1. Стб. 229-230 (1096 г.);
там же. Т. 2. Стб. 334 (1146 г.); там же. Т. 2. Стб. 340 (1147 г.); там же. Т. 2. Стб. 473
(1154 г.). Мужей отца нужно уважать и слушать. Нарушали это правило Святополк
Изяславич и Олег Святославич (1093 и 1096 гг.), что не делало им чести. Кстати, соста-
витель Киевского свода хорошо знал ПВЛ и привлекал ее в качестве образца.
64 Соколов Пл. Русский архиерей. С. 101.
65 Но ие исключено, что здесь составитель Киевского свода просто запутался. Тек-
сты Ипат., независимые от Лавр., в качестве общего имени Владимиро-Суздальской
земли выбирают Суздаль, а не Ростов. В одном случае Ипат. даже заменяет «ростовци»
на «суждалци» в общем для Лавр, и Ипат. фрагменте, ср.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 303; Т. 2.
Стб. 300.
226
Совершенно иной, по сравнению с Лавр., и облик Леона. В изложении
Ипат. епископ выступает как авторитетный иерарх, поборник православ-
ных обрядов. В этой версии именно князь обращается к епископу и, таким
образом, признает подчиненность ему в канонических вопросах; Леон
только отвечает на просьбы Андрея. В отличие от Лавр., в Ипат. князь
просит у епископа позволения есть мясо по средам и пятницам не на
большие праздники, а довольно продолжительный период — «от Въскре-
сения Христова до Всих святыхъ», т.е. от Пасхи до Пятидесятницы. В от-
вет владыка позволяет, а не запрещает не поститься в праздничные дни:
«Епископъ же повел'Ь ему одину недЬлю порозную (после Пасхи. — Т.В.)
icTH мяса въ среду и в пятокъ, а прочею добрЪ хранити». Слова «добрЪ
хранити» означают, что такая регламентация постов одобрена. После из-
гнания Леон пошел к Святославу Ольговичу, а потом к Ростиславу Мсти-
славичу, т.е. епископа поддержали два положительных персонажа Ипат.
В завершающей фразе выражается сочувствие летописца к обиженному:
«утЬшивъ добрЪ».
Таким образом, структурные элементы Лавр.: положительная характе-
ристика Андрея, ответственность, которую разделили вместе с князем
«все люди», компрометация жертвы, указание на то, что епископ иници-
ировал конфликт, — соответствуют «оправдывающей» версии («а»). Она
сопровождается умолчаниями и искажением хода событий: полная леги-
тимность изгнания, санкционирование акции Константинополем и т.п.
Ипат. представляет противоположную схему — «осуждение князя» («Ь»):
пассивность жертвы, активность князя, отсутствие такой фигуры, как
«людие», соответствующие оценки.
Обращаясь к более ранним сюжетам, следует отметить, что в них
оправдывающей князя версии противостоит нейтральная. Первый сю-
жет — о смерти Святополка Изяславича и вокняжении Владимира Моно-
маха в Киеве— представлен четырьмя текстами: статьей 6621 (1113) г.
в Ипат. и НПЛ, статьей 6622 г. в Лавр, и «Сказанием о чудесах св. Бориса
и Глеба»66 Ипат. и «Сказание» содержат непрямое сообщение о вече: это
первое описание приглашения князя на киевский стол. Обозначения уча-
стников собрания типичны (в Ипат. это «кияне», в «Сказании»— «лю-
ди»), давно принято мнение о том, что это было вечевое выступление ки-
евлян. Вероятно, более всего этому способствовало то, что у Татищева
собрание прямо названо «вечем»67 Вместе с тем обычно подчеркивают,
что главную роль в событиях сыграла верхушка «киян»68 Параллельные
66 См.: ПСРЛ. Т. 2. Стб. 274-275; Т. 1. Стб. 289; НПЛ. С. 20; Бугославсъкий С.
Украшо-руськ! пам’ятки X1-XVIII ст. про княз!в Бориса та Глiба. Кшв, 1928. С. 168-169.
67 Татищев В.Н. История Российская. М.; Л., 1964. Т. 4. С. 179.
68 См., например: Пресняков А.Е. Княжое право в Древней Руси. М., 1909. С. 200,
252; Смирнов И.И. Очерки социально-экономических отношений Руси X1I-X111 вв. М.;
Л., 1963. С. 241, 262; Свердлов М.Б. Домонгольская Русь: Князь и княжеская власть на
Руси VI — первой трети ХШ в. СПб., 2003. С. 489.
227
Ипат. и «Сказанию» тексты известны, но сопоставление их не проводи-
лось. Лапидарное известие НПЛ вообще не привлекается, тогда как из
Лавр, используют только дату вокняжения69
При анализе текстов следует учитывать, что версии Ипат. (так назы-
ваемого продолжения ПВЛ) и «Сказания» апологетичны по отношению
к Мономаху, а в составе статей НПЛ 1074—1115 гг. и Лавр. 1111-1118 гг.
сохранились записи, отличные от ПВЛ. Имеются основания утверждать,
что Ипат. текстуально зависит от Лавр. В ней сохранен почти весь текст
Лавр., но отсутствует довольно важный элемент рассказа— точная дата
вступления Владимира Всеволодича в Киев70
Сообщение НПЛ нейтральное, известий о киевлянах нет, речь идет
только о князьях: «Томь же л!тЬ пр!ставися Святопълкъ, а Володимиръ
с!д! на стол! Кыев!». Несмотря на лапидарность, свидетельство должно
учитываться, ведь новгородские летописцы знали и использовали краткие
формулы посажения: «кияне» или «новгородци» «посадиша», «уведоша»...
В Лавр, «кияне» также отсутствуют. Текст включает известия о знамении,
смерти Михаила-Святополка и въезде Мономаха в Киев. По характеру
запись близка к НПЛ. Единственная оценка в тексте — стандартная:
умерший киевский князь назван «благоверным»71
Версия Ипат. существенно расширена. К тексту, общему с Лавр., до-
бавлены размышления о смысле знамений, описание похорон и раздачи
богатств вдовой Святополка, «съв!ть киян», приглашение Владимира на
киевский стол, отказ князя, мятеж в Киеве, второе посольство, встреча
нового князя горожанами и мораль рассказа: «и вси людье ради быша,
и мятежь влеже». Дополнительные элементы повествования удостоверяют
активность киевлян. Это «съв!ть», первое посольство к Мономаху в Пе-
реяславль, разграбление дворов тысяцкого и «жидов», второе посольство
69 Тихомиров М.Н. Крестьянские и городские восстания на Руси Х1-Х1П вв. М.,
1955. С. 134; Толочко П.П. КиТвська Русь. КиГв, 1996. С. 93. Сравнение версий ПВЛ
и «Сказания» см., например: Присёлков М.Д. Очерки. С. 322-323; Смирнов П.П. Очер-
ки. С. 141-162; Свердлов М.Б. Домонгольская Русь. С. 488-491.
70 О тенденциозности промономаховой редакции ПВЛ и «Сказания» см., например:
Шахматов А.А. Повесть временных лет. Пг., 1916. Т. 1. С. Ш-Х, XXXVII-XLI; Бугославсъ-
кий С. УкраГно-русыа пам’ятки. С. XIII—XV; Присёлков М.Д. Очерки. С. 322, 329, 331;
Смирнов Н.П. Очерки. С. 240. Об общем тексте Плат, и Лавр, см.: Вилкул Т.Л. О проис-
хождении общего текста Ипатьевской и Лаврентьевской летописи за ХИ в. (предваритель-
ные заметки) // Palaeoslavica. Cambridge (Mass.), 2005. Vol. XIII. P. 21-80. Относительно
датировки ср. отрывок Лавр/. «Того ж месяца 20 вниде Володимеръ в Кыевъ в неделю»
(ПСРЛ. Т. 1. Стб. 290) с Ипат.: «Се же слыщавъ Володимиръ, поиде в Киевъ. Начало
княженья ВолодимЪря сына Всеволожа. Володимеръ Мономахъ с!де Киеве в неделю»
(там же. Т. 2. Стб. 276; «начало... Всеволожа» — заголовок, в Хлебн. киноварью).
71 Этот зпитет типичен для описаний похорон, хотя мог свидетельствовать и об от-
ношении к князю. См., например, в описаниях похорон Изяслава Мстиславича в Лавр,
и Ипат. (Изяслав «благоверный» только в Ипат.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 341; Т. 2. Стб. 469);
Юрня Долгорукого (Юрий «благоверный» только в Лавр/, там же. Т. 1. Стб. 348; Т. 2.
Стб. 489). Оба сообщения написаны на основе общего протографа.
228
с угрозой расширения «мятежа». Одновременно акцентируется пассив-
ность князя и его полное равнодушие к вопросу о получении киевского
стола. Он не только не борется за Киев, но сначала отказывается принять
приглашение. Из-за насыщенности событий растянуто субъективное вре-
мя. Возможно, именно этим объясняется отсутствие точной даты въезда
Владимира Всеволодича в Киев72 Что касается расстановки «плюсов»
и «минусов», то положительно охарактеризован, разумеется, Мономах:
благодаря его приходу «мятеж» прекращается сам собой, без каких-либо
карательных санкций, люди ему рады73, его право на Киев не подлежит со-
мнению74 Оценки Святополка двойственны. С одной стороны, сохранен
эпитет «благоверный» и сказано, что вдова Святополка раздавала неис-
числимые богатства75 Нет сведений о грабеже княжеского двора, что бы-
ло типичным явлением при подобных «восстаниях» и должно было де-
монстрировать «негодование» горожан. С другой — умерший князь отде-
лен от людей. Провожают его в последний путь только бояре и дружина,
и в процессии не принимает участия митрополит. И это в то время, как
72 Историки XIX в., а вслед за ними и современные исследователи писали о «про-
медлении» Мономаха. А.Е. Пресняков, обративший внимание на даты Лавр. (16-20 ап-
реля), иронично отметил по поводу колебаний Мономаха: ...промедление столь крат-
кое» {Пресняков А.Е. Княжое право. С. 71). Датировка, предложенная М.Б. Свердло-
вым: ...точно указан день, когда собрался совет „киян“, обратившихся к Владими-
ру,— на десятый день после похорон Святополка» {Свердлов М.Б. Домонгольская
Русь. С. 488), основана на неточном прочтении (в Ипат. списке — «в семыи на деся-
тый» день, т.е. 17 апреля; в Хлебн. обозначение цифрами: 17).
73 В Ипат. за первую половину — середину XII в., в соответствии с ее более книж-
ным по сравнению с Лавр, характером, детальнее разработана тема радости. См. от
1111 до 1145 г.: одно упоминание «радости» в Лавр, на восемь в Ипат.: ПСРЛ. Т. 1.
Стб. 306; Т. 2. Стб. 274 (4 упоминания), 276, 282, 301 (совпадает с Лавр.), 312. Хотя,
разумеется, сообщение о «радости» горожан может быть и формульным выражением.
Например, в древнерусском переводе «Истории Иудейской войны» Иосифа Флавия
рассказывается о том, как «престало» Иудейское царство и провинцией начали управ-
лять римские чиновники: «Людие ради быша, оже цесарьство ихъ отвержено бысть».
Это выражение не понял один из читателей Хронографа и оставил характерную замет-
ку на полях: «смотри на безумных людей, чему ся радують» {Мещерский Н.А. Исто-
рия Иудейской войны Иосифа Флавия в древнерусском переводе. М.; Л., 1958. С. 181,
вар. «ы»).
74 Летописец пытается создать впечатление, что Мономах был единственным за-
конным наследником («поиди на столь отенъ и д-Ьдень», о других претендентах не
говорится). Похоже, что на самом деле порядок наследования был нарушен. Среди
законных наследников называли кого-то из Святославичей или Ярослава Святополчича
(см., например: Толочко А.П. Князь в Древней Руси. С. 39-40).
75 Правда, традиционная интерпретация, навеянная, очевидно, историей 1015 г.
с раздачей богатств Святополком Окаянным, состоит в том, что таким образом хотели
«задобрить» киевлян. См., например: Свердлов М.Б. Домонгольская Русь. С. 484. Одна-
ко в самой летописи такой поступок комментируется одобрительно («яко дивитися
всЬмъ человЪкомъ»). Подобные же оценки раздачи княжьего добра см.: ПСРЛ. Т. 1.
Стб. 241, 245; Т. 2. Стб. 473.
229
Владимира Всеволодича буквально через несколько дней встречает весь
город76 Кроме того, отмечается, что киевляне грабили дворы тысяцкого
и «жидов», что косвенно свидетельствует о недовольстве правлением.
В «Сказании о чудесах св. Бориса и Глеба» акцент также поставлен на
инициативности людей и пассивности Мономаха, хотя детали повество-
вания существенно отличаются. Сюжетная линия пассивности не на-
столько проработана, как в Ипат. В частности, нет информации об отказе
Мономаха прийти в Киев и о втором приглашении князя. Кроме того, го-
рожане не противопоставлены администрации: нет известий о грабеже
дворов. Хотя и сказано о «крамоле и мятеже и молве»77, новый князь из-
бран якобы единодушно78 Мономах, так же как в Ипат., оценивается по-
ложительно, в то время как Святополк— отрицательно. Запись о его
смерти непосредственно следует за инвективой против князя; он не хотел
перенести мощи св. Бориса и Глеба в построенную Олегом Святослави-
чем церковь: «акы зазьря труду его»79 Содержательные смещения акцен-
тов Ипат. и «Сказания», надо думать, функциональны. В Ипат., собствен-
но, Святополк остается положительным персонажем, видимо, потому, что
текст написан на основе общего с Лавр. Однако киевляне грабят его воево-
ду и «жидов», угрожают напасть на остатки администрации и вдову князя.
В «Сказании» представителей княжеской администрации не видим, зато
отрицательно оценивается сам князь. По-видимому, так проявилась схема
замещения «плохого князя» «плохими боярами», достаточно продуктив-
ная в древнерусский период80
Таким образом, оправдательная версия «а» представлена двумя тек-
стами— Ипат. и «Сказанием»; ее форманты — активность горожан, пас-
сивная роль героя — Мономаха, положительная оценка героя, отрица-
тельная оценка его жертвы — Святополка81 Но применяемые их авторами
приемы несколько различаются. Оценка Святополка завуалирована в ПВЛ
76 Ср.: «и плакашеся по немь (Святополке. — ТВ.) бояре и дружина его вся»; «Во-
лоднмеръ Мономахъ сЪде КиевЪ в неделю. УсрЪтоша же и митрополить Никифоръ съ
епископы и со всими кияне». Об этом см., например: Грушевский М.С. Очерк истории
Киевской земли от смерти Ярослава Мудрого до конца XIV ст. Киев, 1891. С. 121-122;
Присёлков М.Д. Очерки. С. 178.
77 «Многу мятежю и крамолЪ бывъши въ людьхъ и мълвЪ не малЪ. И тогда съвъку-
пивъшеся вси людие, паче же больший и нарочитии мужи, шедъше причьтьмь всЪхъ
людии и моляху Володимира, да въшедъ уставить крамолу сущюю въ людьхъ.
И въшьдъ утоли мятежь и гьлку въ людьхъ и прея княжение всея Русьскы земля» (Бу-
гославський С. Украшо-русью пам’ятки. С. 169).
78 Хотя обычно делают акцент на разделении «киян», ср. у А.Е. Преснякова, опи-
равшегося на версию Ипат. (Пресняков А.Е. Княжое право. С. 200).
79 «...и Святополку преставивъшюся на въторое лЪто по устроении церкви тоя» (Буго-
славський С. Укра!но-руськ1 пам’ятки. С. 168).
80 О такой интерпретативной модели на древнерусском материале см.: Алешков-
ский М.Х. Повесть временных лет: Судьба литературного произведения в Древней Ру-
си. М., 1971. С. 97; Толочко О.П., Толочко П.П. КиТвська Русь. С. 97.
81 Умерший князь не мог прямо быть жертвой Мономаха, но пострадали потомки.
230
и прямо дана в «Сказании»; в ПВЛ сильнее проработан мотив пассивно-
сти Мономаха. В НПЛ и Лавр. — подвид версии «Ь» («Ь2»): нейтральное
сообщение о действиях князя, где известия о вече отсутствуют.
Аналогичная серия параллельных сообщений, касающихся захвата ки-
евского стола, встречается в статьях середины XII в. Речь идет о событиях
1154 г.: смерти Изяслава Мстиславича, чехарде на киевском столе, вре-
менном утверждении в Киеве Изяслава Давыдовича и в конечном итоге
вокняжении Юрия Долгорукого*2, описанных в Ипат., Лавр и НПЛ. Кос-
венные известия о вечевых собраниях киевлян содержат Лавр, и Ипат.
В обоих сводах имеются общие блоки текста, но версия Ипат. расширена;
характер дополнений свидетельствует о позднем редактировании. Незави-
симый вариант — в НПЛ.
Согласно Лавр., после смерти киевского князя Изяслава Мстиславича
«кияне» посадили на столе его младшего брата Ростислава и таким обра-
зом восстановили дуумвират (с 1151 г. в Киеве правили два князя). В ин-
тронизационных речах они желали Ростиславу мирно править вместе
с дядей Вячеславом и обещали: «а до твоего живота (смерти. — Т.В.) твои
Кыевъ». Новый князь пошел в поход на Чернигов, на Изяслава Давыдови-
ча. В это время внезапно умер старший из дуумвиров — Вячеслав, и по-
литическая ситуация кардинально изменилась. Из младшего дуумвира,
имеющего за спиной авторитетного старшего князя, Ростислав превратил-
ся в рядового претендента на Киев. Но военные действия развивались
своим чередом. Увидев множество половцев— союзников Изяслава, Рос-
тислав «убоялся» и начал торговаться с ним. Причем торговать он стал не
только собственным Киевом, но и Переяславлем, волостью своего пле-
мянника Мстислава. Тот, оскорбившись, покинул его, а за ним разбежа-
лось и все войско. Приведенный эпизод, видимо, должен засвидетельст-
вовать, что Ростислав сам был повинен в своем несчастье, оказался пло-
хим политиком, его никто не предавал (ср. далее НПЛ). После поражения
киевляне вынуждены были пригласить на стол черниговского князя,
и вновь речь не идет о предательстве. Говорится о мирном приглашении
под предлогом боязни половцев, хотя половцы находились как раз в вой-
ске Изяслава и угроза исходила от него83
Тогды же тяжько бысть кыяномъ, не остал бо ся бяшеть у них ника-
ковъ князь. И послаша кыяне... по Изяслава по Давыдовича, рекуще:
«поиди г Кыеву, ать не возмуть нас половци».
Изяслав Давыдович, однако, не удержался в Киеве. После подхода Юрия
Владимировича оба соперника, Ростислав и Изяслав, добровольно при-
знали его сюзеренитет. Изяслав униженно молил Юрия «не створити ему
пакости», говорил, что его «посадили кияне»; Ростислав также просил * 81
82 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 471-478; Т. 1. Стб. 342-345; НПЛ. С. 29.
81 Это отмечено, например, в кн.: Котляр Н.Ф. Древнерусская государственность.
СПб., 1998. С. 339.
231
о мире. Юрий, «милостивъ сыи», уладил дело мирными переговорами,
продемонстрировав свою силу и правильную политику.
Ипат. включает дополнительные блоки сведений о Ростиславе, впи-
санные симпатизировавшим ему летописцем, и множество деталей, ка-
сающихся других князей, в основном с одобрительными оценками. Часть
из них привела к неувязкам с фрагментами общего с Лавр, текста, что ука-
зывает на очевидно позднее редактирование в Киевском своде. Например,
племянник Ростислава Мстислав Изяславич бросает дядю, войско и еще
два дня бьется с половцами, и половцы даже «смятошась», но после этого
все в спешке бегут, причем Мстислав бежит вместе с остальными, чего не
могло бы быть, если бы сражение в самом деле продолжалось два дня по-
сле его ухода. В Лавр, этого двухдневного периода нет. Далее, в дополни-
тельных фрагментах Ипат. Святослав Ростиславич спасает отца, а в об-
щем с Лавр, тексте он бежит вместе с Мстиславом и отдельно от Рости-
слава. Оба фрагмента в Ипат. следуют один за другим, получается, что
Святослав пребывает одновременно в двух разных местах. Относительно
«киян» также имеется дополнительная информация. Во-первых, сказано,
что после смерти Вячеслава «мужи» Ростислава произносили речи о не-
обходимости договора («утверждения») с киевлянами, но князь не внял
совету.
Мужи же боряняхуть ему поити Чернигову, рекучи... «а ты ся еси еще
с людми КиевЪ не утвердилъ, а пойди лйпле в Киевъ же, с людми ут-
вердися. Да аче стрыи придеть на тя Дюрги... годно ти ся с ним умири-
ти, умиришися, пакы ли, а рать зачнеши с ним». Ростиславъ же всего
того не послуша.
И во-вторых, в сцене посольства киевлян к Изяславу Давыдовичу еще раз
подчеркивается инициатива черниговского князя и пассивность «киян».
Изяслав в этой версии первый заявил о своем намерении «поехать» в Ки-
ев84
Речь «мужей» принимали за доказательство большого влияния вече-
вых собраний в Киеве в середине XII в., хотя и отмечалось, что сведения
о «двойном ряде» противоречивы85 Как представляется, здесь апелляция
84 «Изяславъ же посла кияномъ, река: хочю к вамъ пойхати. Они же, боячеся поло-
вець, зале тогды тяжко бяше кияномъ...», далее близко к Лавр. (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 476).
85 Например: Сергеевич В.И. Вече и князь. С. 77; Тихомиров М.Н. Древнерусские
города. С. 198; Фроянов И.Я., Дворниченко А.Ю. Города-государства в Древней Руси //
Становление и развитие раннеклассовых обществ. Л., 1986. С. 302. Одна из последних
попыток преодолеть противоречивость сообщения предпринята К.А. Соловьевым: Со-
ловьев К.А. Властители и судьи. Легитимация государственной власти в древней
и средневековой Руси. IX— первая половина XV в. М., 1999. С. 38. По его мнению,
одна договоренность была достигнута при Вячеславе, а другая — после его смерти,
и условия договора должны были измениться. Однако, согласно летописи, киевляне до-
говаривались о княжении Ростислава до его (а ие Вячеславова) «живота». Кроме того,
автор опирается только на это уникальное свидетельство и не приводит аналогов.
232
к реалиям невозможна, поскольку на самом деле речь идет не об отраже-
нии реальности, а об усилении одного из элементов летописной схемы.
В Лавр, и общих с ней фрагментах Ипат. киевляне «уряжаются» с Рости-
славом, а после князь сам бежит, что полностью снимает подозрения
в предательстве с кого бы то ни было. Составитель Киевского свода
утверждает, что, если бы заключили еще один «ряд», Ростислав остался
бы княжить в Киеве, и создает некую видимость гарантии, которую дава-
ло это соглашение. Гарантия была иллюзорной, так как Ростислав забрал
уже все войско: сначала киевлян, а после смерти Вячеслава — «прокъ
дружины» (оба сообщения в Лавр, и Ипат.), и реальной пользы от «уряже-
ния» быть не могло. Кроме того, в случае поражения в битве договорен-
ность с горожанами отнюдь не являлась решающим фактором. Известны
речи горожан к своим побежденным князьям: уходите из города, «не по-
губита ны до конца». Подчеркнутая пассивность горожан в сцене пригла-
шения Изяслава Давыдовича — такой же нарративный элемент. При сло-
жившихся обстоятельствах Изяслав мог сесть в Киеве или в результате
предательства, или с помощью военной силы. Летописец старается уве-
рить нас, что ни того, ни другого не было. Ни предательства— киевляне
однажды урядились и могли урядиться снова, но Ростислав сам не пожелал.
Ни насилия — они заключили мирный договор с Давыдовичем. Добавления
Ипат., в том числе о «двойном ряде», исполняют нарративную функцию.
Судя по всему, целью киевского книжника было не только создание редак-
ции в пользу Ростислава Мстиславича, но и усиление оправдания «киян».
Совершенно независимую от Лавр, и Ипат. версию находим в НПЛ.
Новгородский летописец кратко сообщает о сменах на киевском столе
после смерти Изяслава Мстиславича. В отличие от Лавр, и Ипат., НПЛ не
информирует о действиях киевлян, агентами истории выступают князья86
...прЪставися Вячеслав КыевЪ. Тъгда же иде Ростислав къ Чернигову
ис Киева, сЪдевъ КыевЪ неделю 1, и побЪдиша и, прЪльстивъше,
и сЪде Изяслав Давыдовиць Кыевк Въ лЪто 6663. На вьрьбницю въни-
де князь Гюрги Кыеву и сЪде на столЪ, а Изяслав избежя Давыдовиць
Цьрнигову.
«Пр'Ьльстивъше» означает нечестную победу или предательство, но в ос-
тальном сообщение безоценочное. Правда, в контексте статей 1154
и 1155 гг. характеристика Ростислава Мстиславича все же отрицательная,
а Юрия — положительная. Ростислав «не створи ряду» новгородцам, то-
гда как Юрий по вокняжении в Киеве поступил как истинный правитель:
«прия сыновьць (племянников, в том числе того же Ростислава. — Т.В.)
въ миръ съ любовью».
86 Отсутствие горожан ле является следствием краткости сообщения. Ср. в анало-
гичной ситуации, касающейся Изяслава Давыдовича, в столь же лаконичном тексте:
«Той же Bccui псреставися Гюрги князь КыевЪ, и посадиша Изяслава Давыдовиця
кыяне на столЪ» (НПЛ. С. 30).
233
По-видимому, мы имеем дело с нетипичной серией: все три текста
симпатизируют одному князю, Юрию Долгорукому, и, кроме того, здесь
три, а не две стороны (Ростислав, Изяслав Давыдович и Юрий). В Лавр,
и Ипат. (версия «а») система формантов включает такую действующую
фигуру, как «кияне». Горожане активны в начале повествования, пригла-
шают Ростислава, и это свидетельствует об их доброй воле и верности
заведенному порядку. Далее их роль скорее страдательная, Изяслава Да-
выдовича они вынуждены позвать под давлением обстоятельств. Кроме
того, отмечена активность жертв — Ростислава и одного из князей-сопер-
ников (Изяслава Давыдовича), даны оценки: положительная — Юрию,
отрицательная — его противникам. В Ипат. враждебное отношение к Рос-
тиславу смягчено, однако основные элементы наррации, которые должны
были подтвердить честность поведения киевлян и бесконфликтность их
отношений с Ростиславом, даже усилены. НПЛ содержит лишь известия о
князьях, горожане в ней отсутствуют. Оценки действующих лиц заданы
косвенно; в целом версия НПЛ напоминает нейтральные сообщения («Ь2»)
из предыдущей серии текстов.
Обратимся к еще более раннему сюжету. Чрезвычайно противоречивы
известия о посажении в Новгороде / изгнании из Новгорода Давыда Свя-
тославича в 1095 г. и вокняжении здесь сына Мономаха, Мстислава. Они
содержатся в ПВЛ и НПЛ; дополнительными источниками служат «Спи-
сок новгородских князей» в НПЛ младшей редакции, «Поучение» и «По-
слание к Олегу Святославичу» Мономаха87 Содержание версий настолько
разнится, что историки твердо уверены в том, что они фиксируют разные
события. Чтобы развести их во времени, предлагают хронологические
смещения в обеих летописях: датировку НПЛ передвигают на год назад,
а ПВЛ — на год вперед, получая соответственно 1094 и 1096 гг.88
Согласно ПВЛ, в 1095 г. с Давыдом Святославичем случилась непри-
ятная история. Воспользовавшись его отсутствием, новгородцы пригласи-
ли к себе старшего сына Мономаха — Мстислава, а Давыд был вынужден
вернуться в Смоленск (кстати, как он попал в эту волость, не сказано)89
97 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 229, 249, 254-255; НПЛ. С. 19, 161. В НПЛ нет сведений о по-
сажении Мстислава, только о вокняжении Давыда.
88 См.: Бережков Н.Г Хронология. С. 220-222; Янин В.Л. Новгородские посадники.
С. 50-51. Основанием для такой операции является то, что в двух случаях хронология
НПЛ смещена на один год сравнительно с ПВЛ, а в ПВЛ также наблюдается путаница
в статьях 1095-1096 гг. (о ПВЛ см., например: Алешковський М.Х. Повесть временних
л!т та if редакцп // У1Ж. 1967. № 3. С- 39). В последнее время было предложено иное
решение. По мнению А.В. Назаренко, изгнание Давыда новгородцами состоялось
в конце 1095 г пока договаривались с Мстиславом и его отцом, прошло время,
и Мстислав пришел в Новгород в 1096 г. летописцы вели счет неполными годами,
и 1095-1096 посчитали за два года {Назаренко А.В. Древняя Русь на международных
путях: Междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей IX-
XII веков. М., 2001. С. 550).
89 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 229. Смоленск был волостью Моиомаха (см. «Поучеиие», там
же. Стб. 247, 250), но летописец обходит этот сложный вопрос молчанием. О вопросе
234
Сего же л-Ьта... иде Давыдъ Святославичь из Новагорода Смолиньску.
Новгородци же идоша Ростову по Мьстислава Володимерича, и поем-
ше ведоша и Новугороду, а Давыдови рекоша: «не ходи к нам». По-
шедъ Давыдъ воротися Смолиньску, и с-Ьде СмолиньскЪ, а Мьстиславъ
Нов-Ьгород-Ь с-Ьде.
В следующем, 1096 г. Святополк с Мономахом наказали брата Давыда,
известного нарушителя общественного спокойствия Олега Святослави-
ча— осадили его в Стародубе и вынудили уйти из Черниговской земли,
что стало кульминацией неудач этой княжеской ветви.
НПЛ, в отличие от ПВЛ, отмечает, что в 1095 г. у Давыда не отобрали,
а дали ему Новгород, к тому же действовали не новгородцы, а князья. Од-
новременно сообщается о неизвестном из ПВЛ походе на Давыда к Смо-
ленску: «Иде Святопълкъ и Володимиръ на Давыда Смольньску, и вдаша
Давыду Новъгородъ». Смысл сообщения вызывает недоумение. Придача
к Смоленску Новгорода шла вразрез с «правилами проведения осад».
Следствием таких походов, как смоленский, было лишение волости, из-
гнание в худшую волость, а в лучшем для жертвы случае сохранение
status quo. Причины странного поведения князей НПЛ не объясняет.
Нельзя говорить и об ошибке летописца, так как первую часть данной
версии подтверждает Мономах в своем «Поучении» и в послании к Олегу
Святославичу. Он пишет о походе со Святополком на Давыда к Смолен-
ску (новгородский эпизод им опущен). Мономах упоминает также и об
осаде Стародуба, но в другом контексте — в связи со смоленскими собы-
тиями. Поход на Смоленск был предпринят после, а не до похода на Оле-
га, что противоречит относительной хронологии ПВЛ90 «Список новго-
передачи смоленского стола см.: Янин В.Л. Междукняжеские отношения в эпоху Мо-
номаха и «Хождение игумена Даниила» // ТОДРЛ. Л., 1960. Т. 16. С. 116—117.
90 В «Поучении»: «И Стародубу идохом на Олга, зане ся бяше приложилъ к полов-
цем... и Смолиньску идохом, с Давыдом смирившеся паки» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 249).
В послании к Олегу Мономах, оправдываясь перед ним, также сначала пишет об осаде
Стародуба: «не хотехъ бо крови твоея видЬти у Стародуба... тако в! даяла и у Староду-
ба, и милкусяюча по теб1, отчину твою», а потом уже о договоре с Давыдом: «с братом
твоимъ рядилися есвЪ, а не поможеть рядитися бес тебе, и не створила есвЪ лиха ни-
чтоже» (там же. Стб. 254-255). Обычно, чтобы не нарушать относительную хроноло-
гию ПВЛ, осаду Стародуба датируют 1096, а мир с Давыдом — 1097 г., отождествляя
его с Любсчским договором или событиями после договора [Ивакин И.М. Князь Вла-
димир Мономах и его Поучение. М., 1901. Ч. 1. С. 197; Орлов Л.С. Владимир Моиомах.
М. Л., 1947. С. 147 (на Любечском съезде Смоленск отдали Мономаху, это и есть
«смирившеся»); Гиппиус А.А. Сочинения Владимира Мономаха: Опыт текстологиче-
ской реконструкции // Русский язык в научном освещении. 2004. № 2 (8). С. 153]. По-
чему это Любечский съезд, подробного обоснования нет. В Любече, по ПВЛ, договари-
вались не с одним Давыдом, а со множеством князей. Мономах в послании к Олегу
прямо говорит о неучастии последнего в переговорах, а в «Поучении» — ио походе
к Смоленску. Притом такая датировка у И.М. Ивакина опиралась в том числе и на рас-
четы хронологии столкновений с половцами (о них в «Поучении» сообщается непо-
235
родских князей» НПЛ младшей редакции обходит молчанием политиче-
ские пертурбации, сказано только: «А Давыд прииде Новугороду кня-
жить, и по двою лГту выгнаша и, и прииде Мьстиславъ опять»91
Анализируя данный эпизод, исследователи исходят из данных ПВЛ,
НПЛ и «Списка». «Поучение» и послание к Олегу не привлекаются. Од-
нако «Список» — источник поздний и по некоторым признакам зависи-
мый от летописи92 «По двою лЪту», т.е. «через два года», скорее всего,
результат собственных вычислений летописца, произведенных на основа-
нии НПЛ: 1095-1097 гг. Под 1095 г. помещена статья о наделении Давыда
Новгородом, под 1097 г. как князь новгородский упоминается Мстислав.
Обычно опускается еще одно важное известие. В послании Мономаха
Олегу, написанном после смерти сына Мономаха Изяслава, убитого
в столкновении с Олегом, находим косвенное свидетельство того, что
Мстислав не был еще в то время новгородским князем (согласно ПВЛ,
средственно перед известием о Давыде). Исходя опять-таки в основном из ПВЛ, иссле-
дователь писал: «...с июня 1096 до весны 1103 враждебных действий между князьями
и половцами не было» (с. 195). Но даже в ПВЛ фиксируется столкновение с половцами
более позднее, где половцы выступают иа стороне Давыда Игоревича и бьются против
союзников Святополка — венгров. Летописец своеобразно осветил эту битву,
в частности, о Давыде и Боняке говорится: «сбиша угры акы в мячь, яко се соколъ сби-
ваеть галицЪ» [ПСРЛ. Т. 1. Стб. 271; сокол— Боняк (!); ср. также о трех полках, в 100
и 300 чел., победивших стотысячное войско, — возможно, намек на ветхозаветную
историю Гедеона (Суд. 7)]. Судя по всему, ПВЛ за эти годы крайне тенденциозна (см.:
Вмкул Т.Л. До портрета Мономаха. Тексти i верей' // У1Ж. 2004. № 1. С. 53-72). Но эта
тенденциозность ие обязательно должна была проявиться в той же мере в «Поучении».
Перекомпоновка событий— прием известный. Аналогом может служить, напри-
мер, освещение конфликта новгородцев со Святославом Ростиславичем и его отцом
Ростиславом Мстиславичем в 1160 г.: в Ипат. и Лавр, летописцы в разном порядке
располагают изгнание сына киевского князя и наказание новгородцев, пребывающих
в Киеве, его отцом; ср.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 351; Т 2. Стб. 510-511. Можно вспомнить
и конфликт новгородцев со Всеволодом Юрьевичем в 1178 г. В НПЛ и Лавр, последо-
вательность событий различается. По НПЛ, сначала умер Мстислав Ростиславич, про-
тивник Всеволода Юрьевича, и новгородцы посадили его брата Ярополка, а потом
Всеволод пошел походом на Торжок. Согласно Лавр., Всеволод пошел на Торжок,
а через год умер Мстислав (НПЛ. С. 35-36; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 386-387). См. также
о смерти Глеба Святославича по ПВЛ, «Поучению» и Киево-Печерскому патерику.
Если в Патерике прямо сказано, что Святополк сел в Новгороде после смерти Глеба
(Кисво-Печерський Патерик. С. 126), то из сравнения ПВЛ и «Поучения» можно вы-
считать, что Святополк пришел в Новгород до смерти Святославича (ПСРЛ. Т. 1.
Стб. 199-200, 247).
91 НПЛ. С. 161,470.
92 Новгородские списки не информируют, например, о княжении в Новгороде Изя-
слава Ярославича, о котором известно не из летописей, а из приписки к Остромирову
Евангелию. См. также: Янин В.Л. К вопросу о роли Синодального списка Новгородской
1 летописи в русском летописании XV в. // Летописи и хроники, 1980. М., 1981. С. 160;
Лихачев ДС. «Софийский временник» и новгородский политический переворот
1136 г.// Лихачев Д.С. Исследования по древнерусской литературе. Л., 1986. С. 167;
Гиппиус А.А. К истории сложения. С. 16-17.
236
Изяслав погиб в 1096 г., уже после «приглашения» Мстислава новгород-
цами). Мономах пишет о том» что его сыновья сидят, «хлЪбъ Ъдучи
дЪдень», а «хлеб деда» дети Мономаха могли есть в Ростове, а не в Нов-
93
городе
Если учитывать весь комплекс источников, то предложенные учеными
объяснения и даже хронологические поправки не устраняют противоре-
чий и нестыковок. Полностью изменен смысл событий. На основании
«Поучения» и послания к Олегу нетрудно реконструировать целенаправ-
ленную акцию Святополка и Мономаха против своих двоюродных брать-
ев. Сначала вытеснили из волости Олега, после взялись за Давыда93 94 На
основании ПВЛ сделать вывод о давлении на Святославичей невозможно.
В поле зрения читателя попадает только Олег, закономерно поплатив-
шийся за свое содействие половцам и строптивость. Давыда якобы выго-
няют не князья, а новгородцы, и его неудача предшествует походу на
Олега. НПЛ не освещает конфликт, не записывает и того, что касалось
непосредственно Новгорода. В частности, нет ничего о вокняжении Мсти-
слава Владимировича95
Поскольку древнерусские авторы в описаниях тревожных событий
часто уклонялись от показа реального положения вещей и для достижения
этой цели использовали набор определенных приемов, можно предложить
такое объяснение. Меньше всего искажений, видимо, в «Поучении» и в
послании Мономаха к Олегу. Поскольку князь писал для очевидцев и,
в частности, для самого Олега Святославича, он лишь пропустил несколь-
ко эпизодов, в том числе новгородский, и подчеркивал свои добрые наме-
рения («не хотех бо крови твоея видЪти», «тако в% даяла... отчину
твою»96). ПВЛ использует передачу инициативы от князей горожанам,
93 «Да то ти садить сынъ твои хрьстныи с малым братомь своимь, хлЪбъ -Ьдучи
дЪдень, а ты с'Ьдиши в своемъ. А осе ся ряди: али хочеши тою убити, а то ти еста, по-
неже не хочю я лиха, но добра хочю братьи и Русьск-Ьи земли» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 254).
Па то, что Мономах акцептирует наследственность владения, обратил внимание
М.Б. Свердлов (Свердлов М.Б. Домонгольская Русь. С. 475). (Попутно приведенный
пассаж входит в противоречие с версией ПВЛ о победоносных сражениях Мстислава.)
94 Об этом не пишется прямо, по оправдательные потки особенно ощутимы в по-
слании к Олегу. Основным результатом похода, согласно «Поучению», был какой-то
мир с Давыдом и соблюдение отчинных прав Олега. В послании утверждается, что
предполагался договор с обоими Святославичами, но Олег в этом не участвовал. Воз-
можно, правда, было несколько походов на Смоленск (в «Поучении» «смирившеся
паки», т.е. опять), но, во всяком случае, это еще не Любеч.
95 Не сказано, как ушел Давыд и как появился Мстислав. Княжение Мстислава не
имеет начала: «Въ лЪто 6605 (1097). Слепленъ бысть Василко. Въ то же лЪто, зимЪ,
победи Мьстислав [с] новгородци Олга на КулацьскЪ» (НПЛ. С. 19). Одним из узлов
конфликта, видимо, было как раз утверждение Мстислава в Новгороде, так как этот
город в норме находился во владении киевского князя.
96 Как это воспринималось адресатом — неясно, но действительности явно не соот-
ветствовало. Например, князья пришли под Стародуб не для того, чтобы обеспечить
получение Олегом отчины. Кроме того, версия «Поучения», текста складывавшегося
237
темпоральные смещения (смену последовательности событий под Смо-
ленском и Стародубом) и замалчивание похода на Смоленск. Новгород-
ский летописец ответственность за появление Давыда в Новгороде возла-
гает на князей и вообще не пишет о том, как появился Мстислав97 Пред-
почтения составителя ПВЛ ясно выражены. Со знаком плюс обрисовано
семейство Мономаха, со знаком минус — Святославичи. В тех случаях,
когда Святополк поддерживает Мономаха, его также относят к «правой
стороне». Как события происходили на самом деле, трудно сказать, но,
судя по всему, книжники старались скрыть какие-то неблаговидные прие-
мы, применявшиеся в ходе затяжного конфликта двоюродных братьев98
В ПВЛ сочетаются активная роль новгородцев, изменение последователь-
ности событий и откровенные оценки персонажей. НПЛ содержит ней-
тральное сообщение о действиях князей, притом события освещены час-
тично. В «Поучении» и «Послании» также пишется о князьях, имеются
лакуны в освещении событий и оправдательные пассажи — о добрых на-
мерениях Мономаха и т.п.
И наконец, небольшое замечание о самых ранних древнерусских па-
раллельных текстах — истории убиения св. Бориса и Глеба и борьбы Яро-
слава и Святополка 1015-1019 гг. Параллельный ПВЛ и НПЛ текст со-
держится в «Сказании» о Борисе и Глебе и «Чтении о житии и погублении
святую страстотерпцу Романа и Давыда» Нестора, паремийных чтениях
и др. Борисоглебскому циклу посвящена огромная литература, и здесь я
не буду затрагивать спорные проблемы взаимоотношения текстов, равно
как и реконструкции реалий. Хотелось бы остановиться только на одном
эпизоде, относящемся ко времени после убиения Глеба.
Согласно «Чтению» (написанному в последней четверти XI в.), Свято-
полк, услышав о том, что его поручение убить Глеба выполнено, начал
гонения на оставшихся братьев, что вызвало «крамолу... от людии». Эта
самая «крамола» якобы и послужила причиной того, что он был изгнан из
Руси и окончил жизнь в чужих землях.
Си слышав немилосердыи тъ, не съжалиси о томъ, ни поне малы упра-
вися от того, нъ и на прочюю братью въздвизоше гонения, хотя и вся
и редактировавшегося в несколько этапов [см. последнюю работу по этой проблеме:
Гиппиус А.А. Сочинения Владимира Мономаха // Русский язык в научном освещении.
2004. № 2 (8). С. 144-169; то же (ч. I) // Русский язык в научном освещении. 2003. № 2
(6)], более схожа с ПВЛ, чем послания к Олегу. По «Поучению», например, на Старо-
дуб ходили, ибо Олег «приложился» к половцам, а в послании этого нет.
97 Новгородские летописцы раннего времени вовсе не стремились к максимально
полному освещению местной истории; о сменах князей в Новгороде XI в. НПЛ сооб-
щает очень скупо; см.: Вилкул Т.Л. «И седе... Кыеве» (к характеристике одного нз ис-
точников Новгородской первой летописи старшей редакции) // ВЕДС XV: Автор н его
текст. М., 2003. С. 36-40.
98 Возможно, к этому периоду относится сложение союза Святополка и Давыда
Святославича, н тогда напрашивается вывод, что союз был достигнут ценой отказа
Давыда от поддержки брата Олега (см,: Викул Т.Л. До портрета Мономаха. С. 60).
238
изубити и ти самъ единъ влад-Ьти вс-Ьми странами. Нъ Богъ, сведши
тайны сердечныя, и хотя вс^мъ человЪкомъ спастися и в разумъ ис-
тиньныи пришли, не попусти оканьному тако сътворити, нъ потреби от
земля сея. Крамол^ бывшей от людии и изгнану ему сущю не токмо из
града ны (нъ) изъ области всея, избЪжавше же ему въ страны чюжи,
99
и тамо животъ свои сконца
В ПВЛ и НПЛ на всем протяжении 1015-1019 гг. нет известий о подобной
«крамоле». Речь идет только об активности новгородцев, однако она на-
правлена «за» или «против» Ярослава, а не Святополка. Действующей
силой изгнания убийцы Бориса и Глеба здесь является старший брат Яро-
слав, мститель за убиенных. Надо сказать, интенции всех текстов борисо-
глебского цикла совпадают: святые страстотерпцы и Ярослав находятся
на стороне добрых сил, а «окаянный» Святополк— на стороне злых. Но
при этом ПВЛ изображает активную борьбу Ярослава со Святополком,
«Чтение» же ответственность за смерть виновника усобицы возлагает ис-
ключительно на «людей». Кардинально отличается от летописной у Не-
стора и схема передачи княжения. Законным наследником является Борис,
Святополк, убив его, узурпирует власть. Ярослав садится на киевском
столе уже после смерти Святополка и о каких-либо активных действиях
князя для достижения этой цели (в том числе о сражениях 1016, 1018,
1019 гг.!) ничего не говорится, см.: «Тако же по умертвии оканьнаго прия
власть блаженую99 100 брат именемь Ярославъ, и тъ же 6i старей блаже-
ного».
Прием несторовского «Чтения» не поддерживается ПВЛ, НПЛ, «Ска-
занием» и паремийными чтениями. Тем не менее он вписывается в общую
картину параллельных сюжетов. В тревожных ситуациях некое деяние
могло приписываться одним автором князю, а другим — «людям», соот-
ветственно распределялись активность и пассивность персонажей. Осо-
бенность данной серии текстов— неизменность системы оценок. Вероят-
но, это вызвано тем, что к моменту составления произведения Нестора
схема истории убиения Бориса и Глеба уже оформилась, а Нестор внес
только некоторые дополнительные элементы с целью ее дальнейшего об-
лагораживания. «Чтение» представляет типичную оправдывающую вер-
сию «а», «Сказание» и большинство остальных текстов— нетипичную.
При такой схеме герой— Ярослав должен был бы оцениваться отрица-
99 Бугославський С. УкраТно-русью пам’ятки. С. 194. Курсивом дана цитата (1 Тим.
2:4), которая в произведениях кирилло-мефодиевского цикла и в «Слове о законе
и благодати» Илариона используется в описаниях принятия христианства. Действия
«людей» соответствуют Божьему промыслу и оцениваются, соответственно, положи-
тельно; это очень сильный характеризующий пассаж.
100 Двойственное число, имеются в виду Борис и Глеб; далее «блаженным» назван,
как это типично для «Чтения», один Борис. По-видимому, в начале текст подправлен
кем-то из книжников по недоразумению.
239
тельно, а Святополк — положительно. Но положительная характеристика
Святополка прослеживается только у Титмара Мерзебургского101 Помимо
того, в борисоглебском цикле представлена сложная модель, так как здесь
не две, а три стороны — еще Борис и Глеб — однозначно положительные
персонажи.
Подводя итог наблюдениям над всеми рассмотренными текстами, сле-
дует отметить, что параллельные сообщения в них распределены по двум
противоположным версиям: оправдывающей «а» и критической «Ь», «Га-
личане», «люди», «володимерци» упоминаются только в первой, во вто-
рой агентами истории выступают князья. В нескольких ранних сюжетах
(1113 и 1154 гг. — Киев, 1095 г. — Смоленск-Новгород, 1015 г. — Русь)
оправдывающей главного героя версии противостоит нейтральная версия
«Ь2». Часто это краткие сообщения о действиях князей, исключающие
возможность оценки. Приведенные ниже таблицы показывают присутст-
вие формантов в текстах данной модели. Некоторые из формантов явля-
ются обязательными, другие — факультативными. Важно, что среди обя-
зательной пары находим чередование известия о действиях князя (версия
«Ь») и упоминания «людей», веча (версия «а»).
Таблица 1
Версия «а» (оправдывающая князя)
1177 1211 1162/4 1113 1154 1095 1015
Упоминание веча, актив- ности людей + + + + + + +
Положительная оценка людей + + + +
Пассивность князя-героя + + + + + + +
Положительная оценка князя + + + + + +
Отрицательная оценка жертвы + + + +
Активность жертвы + + + +
Темпоральные смеще- ния102 + + + + + +
Искажения и умолчания + + + + +
101 Титмар внушает читателю, что Святополк не мог быть убийцей Бориса и Глеба,
так как был посажен в тюрьму своим отцом, а затем был вынужден бежать в Польшу,
т.е. приписывает князю строго страдательную роль (см. например: Назаренко А.В.
Западноевропейские источники И Древняя Русь в свете зарубежных источников. М.,
1999. С. 322-324).
102 «Растягивание» и «сжимание» времени, перестановка событий местами, равно
как и искажения и умолчания, касаются обеих версий, так как о них можно судить
только на основании сопоставления текстов.
240
Таблица 2
Версии «Ь» (критическая) и «Ь2» (нейтральная)
1177 1211 1162/4 1113 1154 1095 1015
Сообщение о действиях князя + + + + + + +
Не фиксируется вмеша- тельство «людей» + + + + + + +
Отрицательная характери- стика князя + + +
Положительная характе- ристика жертвы + + + +-
Пассивность жертвы + + + +- -
Итак, если ранее исследователи писали преимущественно о «тенден-
циозности» летописцев и считали, что она выражается в замалчивании
неприятных для данного правителя поступков, привнесении славословий
и приукрашивании деяний, то в этой статье я попыталась показать, что
конструирование нарратива вторгается в ту область, которую обычно
оценивают как область фактов. Славословия, умолчания, приукрашива-
ние действительно имеют место, но к ним необходимо добавить создание
«(псевдо)фактографических» элементов повествования, которые, как пра-
вило, не связываются с лояльностью книжников. Эти элементы лишь ка-
жутся простой фиксацией разнообразных событий. Сопоставление парал-
лельных сюжетов демонстрирует, что они сконструированы, взаимосвяза-
ны и выстроены в определенную систему.
Отдельно хотелось бы остановиться на повторяемости формантов. Не
в последнюю очередь их воспроизводимость объясняется тем, что в опи-
сания взаимоотношений князя и «людей» включаются простейшие эле-
менты, такие, как изображение действующих лиц в светлых или черных
тонах, манипулирование активностью и пассивностью основных персо-
нажей. Ведь портреты и детали, включающие и предусматривающие мо-
ральные характеристики,— распространенный прием, он использовался
и используется не только в исторических нарративах, но и, например,
в судебной практике. Пассивность в конфликтных и эмоционально на-
пряженных ситуациях дает ощутимые выгоды и часто используется при
конструировании нарративов, не только древних, но и современных. Цель
оправдания достигнута, если литератору, адвокату, подзащитному, да
и просто участнику конфликта удалось показать или принять страдатель-
ную роль, роль жертвы. Манипулирование формантами активности и пас-
сивности лежит в основе моделирования нарратива в соответствии с прин-
ципом, который можно условно назвать «не я первый начал». Эта на пер-
вый взгляд детская фраза находит непосредственное выражение в памят-
нике древнерусского времени — борисоглебском цикле: Ярослав, гото-
241
вясь к битве со Святополком в 1016 г., согласно ПВЛ, говорит: «Не я по-
чахъ избивати братию, но онъ»103
Важнейшим формантом повествований, включающих описания веча,
были характеристики действующих лиц. Поскольку характеристики обу-
словлены лояльностью летописцев или отсутствием таковой к определен-
ным князьям и именно здесь кроются причины «тенденциозности», следу-
ет признать, что не только и не столько фактическое положение вещей
обусловливало содержание повествования. Определяющим фактором бы-
ло отношение летописцев к правителям, от него зависело применение раз-
личных приемов их оправдания и осуждения. Как показывают приведен-
ные выше таблицы, с теми или иными интенциями летописцев напрямую
связано и упоминание или неупоминание «людей» и веча. Вече появляет-
ся лишь в одном из параллельных текстов, а во втором отсутствует,
и речь здесь идет только о действиях князя. В том случае, если книжник
имел намерение оправдать какие-то сомнительные поступки правителя,
он вводил коллективное действующее лицо — вечников, принуждавших
князя «сотворить зло» или же действовавших без его повеления и вразрез
с его замыслами (что наблюдается во всех сюжетах, кроме суздальского
1164 г., где использован несколько иной прием — легитимация поступка
с помощью совместного решения князя и людей). Если же князь был
автору антипатичен, летописец прямо возлагал на него ответственность,
и о «людях» ничего не сообщал. Существовали и нейтральные сообще-
ния, где использовались иные приемы, например сокрытие сути поступка
князя. Но в этих нейтральных известиях «людие» также отсутствуют,
т.е. упоминание веча в любом случае зависит от интенций книжников.
Сказанное поднимает вопрос о центральной для летописца теме от-
ношений с князем. Освещение летописцами вечевых собраний, где льви-
ная доля информации так или иначе связана с князьями, очевидно, броса-
ет вызов представлениям о роли «людей» в земле. Исследователями было
предложено два объяснения того, почему летописцы сосредоточили свое
внимание не на вече как таковом, а на отношениях князя и веча. Чаще
всего предполагают, что это было обусловлено важностью самой пробле-
мы — правда, по самым общим и скорее логическим основаниям (от кня-
зя зависели военные успехи и т.п.)104 Иное объяснение— незначитель-
ность влияния «людей» на политическую жизнь, рудиментарная роль веча
в Древней Руси. Собственно, сосредоточенность летописцев на княже-
ской проблематике и принималась за доказательство такого тезиса105
103 ПСРЛ. Т. ГСтб. 141.
104 См., например: Сергеевич В.И. Вече и князь. С. 73; он же. Древности русского
права. СПб., 1908. Т. 2: Вече и князь. Советники князя. С. 79; Фроянов И.Я., Дворни-
ченко А.Ю. Города-государства. С. 258.
105 См., например: Самоквасов ДЯ. Заметки по истории Русского государственного
устройства и управления. СПб., 1870. С. 34-45; Свердлов М.Б. Генезис и структура
феодального общества в Древней Руси. Л., 1983. С. 48-53.
242
Анализ параллельных текстов поддерживает и конкретизирует первую
гипотезу.
Обычно исследователи представляют себе ситуацию таким образом:
тенденциозно настроенные книжники, входившие в клиентелу определен-
ных князей, интересовались только изображением своих могущественных
патронов, и лишь в «местных городских» летописях или их фрагментах
рядом с князем становились «людье». Но причины, как выясняется, лежат
глубже. Многие красочные картины вечевых собраний были сделаны все
теми же «тенденциозными» летописцами и имели своей настоящей целью
не изобразить горожан, а спрятать за ними князя. Картины городской
жизни — побочный результат такой нарративной стратегии. Кстати, прие-
мы, применяемые создателями местных, городских летописей (в домон-
гольское время — НПЛ), также отнюдь не просты. В не рассматривав-
шейся здесь второй модели «Конфликты с князем» именно новгородская
летопись чаще всего изображает горожан пассивными, послушными кня-
зю, а некоторые действия и вовсе перекладывает на правителя106 В то же
время яркие описания восстаний и мятежей дают враждебные или, по
крайней лгере, чуждые новгородцам Мпатьедский и Лаврентьевским сво-
ды. Подобная тактика кажется парадоксальной, поскольку противоречит
логике рассуждений современного исследователя. Но она абсолютно точ-
но соответствует принципам моделирования летописного нарратива. Пре-
уменьшение влияния горожан связано не с недостаточным вниманием
летописца к своим согражданам, а с хорошим отношением к ним. Поло-
жительный персонаж не может начинать конфликт, не может быть агрес-
сивным, «добрые» «людье» должны идти на уступки, быть миролюбивы-
ми и покладистыми.
В целом летописцы часто манипулируют упоминаниями веча и изменя-
ют достаточно существенные характеристики, определяющие роль и влия-
ние «людей» на политические события. Но это не означает, что исследо-
вателю вовсе недоступно проникновение в реалии. Именно изучение нар-
ративных моделей позволяет увидеть направления манипуляций и в ко-
нечном итоге лучше понять смысл текста.
106 См.: Вилкул Т.Л. Новгородцы и русские князья; В1лкул Т.Л. «Въсташа людье».
Н.Ф. Котляр
КНЯЗЬ, БОЯРЕ И ВЕЧЕ
В ГАЛИЦКО-ВОЛЫНСКОЙ РУСИ
И Волынская» и в особенности Галицкая земля сформировались достаточ-
но поздно — в сравнении с прочими землями Юго-Западной Руси. Во
времена существования относительно объединенной и централизованной
монархии на Руси (конец X — первая треть XII в.) обе территории пребы-
вали на периферии древнерусской политической жизни. Волынь во время
своего генезиса (середина — вторая половина XI в.) постепенно превра-
щалась в домен киевских великих князей, в который она окончательно
оформилась во времена удельной раздробленности, когда ею завладели
потомки Мстислава Великого — его сын Изяслав, внук Мстислав и пра-
внук Роман. Что же касается Галицкой земли, то политическая жизнь на-
чалась здесь лишь в конце XI в., когда на ее будущей государственной
территории образовались Перемышльское, Теребовльское и Звенигород-
ское княжества.
Галицкая областная территория сложилась вокруг города, которому
она обязана своим названием. Галич возникает в источниках лишь под
1140 г. — в Киевской летописи XII в.1 Возникнув на фундаменте трех
более старших, чем она, волостей Ростиславичей: Перемышльской на
юго-западе, Звенигородской на севере и Теребовльской на востоке ее бу-
дущей территории2, Галицкая земля несколько отставала в общественно-
политическом развитии от прочих земель Южной Руси. Вплоть до 30-х го-
дов XII в. центральная часть этого региона оставалась неокняженной, на
нее не распространялись какие бы то ни было системы собирания дани,
администрации и судопроизводства. В Перемышле, Звенигороде и Тере-
бовле сидели близкие родственники, но они не собирались объединяться
и уступать власть старшему в роде.
Однако в течение второй половины 20-х — 40-х годах XII в. энергич-
ный праправнук Ярослава Мудрого Володимирко Володаревич, унаследо-
вавший после смерти отца лишь Перемышль с волостью, постепенно за-
владел и Теребовлем и Галичем. Летопись не сохранила связанных с этим
1 ПСРЛ. М., 1998. Т. 2: Ипатьевская летопись. Стб. 304.
2 Котляр Н.Ф. Формирование территории и возникновение городов Галицко-Во-
лынской Руси IX—XIII вв. Киев, 1985. С. 75-117.
© Н.Ф. Котляр, 2006
244
обстоятельств и хронологии событий. Историки узнали об этом только из
польских источников, главным образом из «Хроники» Я. Длугоша3
Новое княжество, которое летописцы называют Галицким, с самого
начала обладало немалой политической и военной мощью. Несколько
первых лет своего княжения в Галиче Володимирко был поглощен внут-
ренними делами. Он не претендовал на Киев, хотя и соперничал с киев-
ским и волынским князьями (обычно то был один и тот же государь). На
периферии общественно-политической жизни Древнерусского государст-
ва Галицкое княжество оставалось в течение всей второй половины XII в.
Сын Володимирка Ярослав (1152-1187) также никогда не намеревался
стать великим князем киевским, хотя и участвовал в соперничестве за
киевский стол, поддерживая тех или иных претендентов. В 1155 г. он по-
мог своему тестю Юрию Долгорукому в борьбе против Мстислава Изя-
славича волынского и Изяслава Давыдовича черниговского. Но после
смерти Долгорукого в 1157 г. Ярослав помог сесть в Киеве Изяславу Да-
выдовичу4 Главной линией его общерусской политики было держать Ки-
ев в сфере своего влияния, но не домогаться киевского престола. Для это-
го, на мой взгляд, существовали весомые и объективные причины.
Основная и едва ли не универсальная причина проведения Ярославом
такой стратегии состояла, по моему мнению, в своеобразии социального
развития населения Галицкой земли, его замедленности в сравнении с ос-
тальными южнорусскими землями. Источники, к сожалению, содержат
мало сведений по этой теме. Однако, как мне кажется, существует воз-
можность пролить свет на общественно-экономическое положение этой
области Древнерусского государства, рассмотрев причины резкого и как
бы внезапного появления чрезвычайно сильного галицкого боярства и его
влияния на княжескую власть и судьбы княжества.
Как известно, одним из факторов наступления удельной (феодальной)
раздробленности на Руси в 40-50-е годы XII в. было возникновение инди-
видуального крупного землевладения, прежде всего боярского. Владение
землей и феодально-зависимыми людьми сделало бояр экономически
и политически сильными, позволило им соперничать с князьями и даже
ставить тех в зависимое от себя положение. В этом нетрудно убедиться,
изучив характер отношений между князем и боярами в Галицкой земле
40-80-х годов XII в.
Киевская летопись (возможно, использовавшая галицкий источник то-
го времени) для 40-х — начала 50-х годов XII в. вообще не упоминает ни
о галицких боярах, ни тем более о каком-либо их участии в делах княже-
ства. Все вопросы внутренней и внешней политики князь Володимирко
решал единолично — во всяком случае, источник ни разу не; называет
рядом с ним его «мужей».
3 См.: Грушевський М. 1стор>я Украши-Руси. JIbbib, 1905. Т. 2. С. 418-420.
4 Котляр М.Ф. Галицько-Волинська Русь. Кшв, 2002. С. 120-126.
245
Положение изменяется, и, судя по летописи, резко и неожиданно для
государя, с началом княжения сына Володимирка Ярослава. Уже на сле-
дующий день после внезапной смерти отца Ярослав Владимирович при-
нимает посла киевского князя Изяслава Мстиславича — Петра Борисла-
вича. «И види (Петр. — Н.К.) Ярослава сйдяща на отни мйстй... такоже
и вси мужи его»5 А в следующем, 1153 г. во время наступления Изяслава
Мстиславича на Галицкую землю «галичьскии же мужи почаша молвити
князю своему Ярославу: „Ты еси молодъ, а пойди прочь и насъ позоруи,
како ны бу деть отець твои кормилъ и любилъ, а хочемъ за отца твоего
честь и за твою головы своя сложити“ И тако послаша князя своего
прочь, а сами пойхаша биться»6
Таким образом, к началу 50-х годов XII в. земельная аристократия —
бояре — успела сложиться в Галицком княжестве. Известие киевского
летописца позволяет, видимо, определить статус боярства в этой земле
и сложившиеся там (пусть еще в самых общих чертах) отношения сюзе-
ренитета-вассалитета. Оказывается, что уже вокруг Володимирка стояли
эти галицкие «мужи», которых он «кормилъ и любилъ».
В Киевской, а далее, для ХШ в. и в Галицко-Волынской летописях
бояре скрываются за терминами «мужи» и «галичане». Но этими же сло-
вами называются в обоих источниках и горожане, преимущественно го-
родская верхушка. Поэтому приходится определять, кто именно скрыва-
ется за этими достаточно общими понятиями, исходя из контекстов упо-
минаний и собственного их понимания.
Вопрос о выходе бояр на политическую арену в качестве важной соци-
альной силы тесно связан с проблемой источников их землевладения. Из-
давна в научной литературе утвердилось мнение о том, что подобных ис-
точников существовало несколько. Одним из главных, как полагают, было
пожалование вотчины государем7 Но для древнерусского времени в связи
с неразвитостью системы сюзеренно-вассальных отношений этот источ-
ник едва ли мог быть основным. В памятниках письменности той эпохи
он практически не прослеживается. Называется в качестве подобного ис-
точника и захват феодалами общинных земель. Но и он не отмечен в ле-
тописях. По мнению В.Л. Янина, главным путем развития вотчинной соб-
ственности феодалов была покупка земли у общины8 Названный ученым
источник крупного земельного владения мог существовать в Новгород-
ской земле, в которой товарно-денежные отношения в XII—XIII вв. были
заметно развиты, но трудно представить его в качестве реального в усло-
виях Галицко-Волынской Руси, особенно ее Галицкой части.
Мне близка точка зрения Б.А. Рыбакова, считавшего вотчину первич-
ной ячейкой феодального общества и видевшего ее истоки во владениях
5 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 464.
6 Там же. Стб. 466-467.
7 Покровский М.Н. Русская история с древнейших времен. М., 1933. Т. 1. С. 39; и др.
8 Янин В.Л. Новгородская феодальная вотчина. М., 1981. С. 272.
246
племенной знати, превратившейся в процессе развития феодализма в вот-
чинников-феодалов. Историк признавал и «некоторое количество за-
хватов и бенефициальных пожалований со стороны высшей княжеской
власти и ее дружинников»9 В отношении Галицкой земли указанный
Б.А. Рыбаковым источник складывания боярского землевладения пред-
ставляется наиболее вероятным. Княжеская власть там оказалась недоста-
точно сильной, чтобы воспрепятствовать этому процессу или хотя бы за-
медлить его.
Отмеченное выше постоянное нежелание галицких князей Володи-
мирка и Ярослава принимать действенное участие в соперничестве за ки-
евский великокняжеский стол можно объяснить вовсе не отсутствием ам-
биций, стремления к верховенству на Руси. Думаю, дело было в ином:
князья были поглощены борьбой с боярством и, как мы увидим далее,
с горожанами. Следует признать, что княжеская власть в Галицкой земле
вообще была слаба, оказалась неспособной в должной мере централизо-
вать эту землю, укротить боярство, установить крайне нужные ей добрые
отношения с патрициатом галицких городов.
Переросшая в феодальную (т.е. в бояр) родоплеменная аристократия
сохранила и приумножила свои земли за счет княжеских пожалований,
купли и захвата общинных земель. Ее живучесть во многом объясняется
тем, что территория Галицкой земли оставалась не полностью окняжен-
ной до 50-х годов XIII в. Об этом свидетельствует история так называе-
мых болоховских князей.
Болоховская земля (по свидетельствам Галицко-Волынской летописи
и других источников ХП-ХШ вв.) располагалась в верховьях Южного
Буга, бассейнах Горыни, Случи и Тетерева. Источники позволяют опреде-
лить социальную структуру и характер власти в этой земле. Они рисуют
болоховских князей противящимися центральной власти Галицко-
Волынского княжества, охотно сговаривающимися с галицкими боярами
против Даниила Романовича, прислуживающими монголо-татарским ха-
нам и баскакам после 1241 г.10
Думаю, неверен распространенный в историографии взгляд на боло-
ховских князей как на местных, преимущественно галицких, бояр, поща-
женных татарами, признавших власть Орды и ей служивших. Вероятно,
наиболее близкой к истине является мысль М.С. Грушевского, по которой
они возглавляли независимые от князей сельские и городские общины. По
его мнению, болоховские князья «не были представителями княжеско-
дружинного строя, они были князьями в значении преддружинном»11,
иначе говоря — родоплеменном.
9 Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества ХП-ХШ вв. М., 1982. С. 472.
10 См. подробнее: Котляр Н.Ф. Племенная знать в процессе формирования фео-
дального класса Южной Руси (на материалах Болоховской земли) // Элита и этнос
средневековья. М., 1995.
11 Грушевський М. 1стор1я У кражи-Руси. Льв|в, 1905. Т. 3. С. 156-157.
247
Автономным статусом Болоховская земля была обязана не только за-
медленности социально-экономического развития. Она была расположена
на стыке трех южнорусских земель, Киевской, Галицкой и Волынской,
в области, в которой влияние князей этих земель было слабым. Болохов-
ская земля, в сущности, оказалась вне социальной структуры Древнерус-
ского государства, переживавшего к тому же в первом сорокалетии XIII в.
эпоху медленного и неуклонного распада.
На мой взгляд, Болоховская земля в социальном, да и в природно-
экономическом отношении больше всего была связана с землей Галицкой.
Как упоминалось, последняя относится к числу древнерусских земель,
которые сформировались весьма поздно — во второй половине XII в. При
этом ее центральная часть была окняжена позже западной, южной и вос-
точной частей. Только в начале XII в. в центре Галицкой земли, пребы-
вавшей в процессе формирования, возникли новые феодальные центры —
Звенигород и Галич. Даже в первые десятилетия XIII в. эта земля остава-
лась недостаточно консолидированной — ведь после гибели создателя
Галицко-Волынского княжества Романа Мстиславича в 1205 г. она вновь
погружается в тину удельной раздробленности. Слабость центральной
власти в Галицкой земле вплоть до 1245 г., когда Даниил Романович сло-
мил сопротивление боярства и разгромил венгерское войско, восстановив
централизованное Галицко-Волынское княжество, была основной причи-
ной того, что окраины этой власти почти не ощущали, тем более террито-
рии, расположенные в сфере влияния сразу нескольких княжеств.
В связи с изложенным выскажу предположение, что Болоховская зем-
ля попросту оставалась неокняженной вплоть до середины 1250-х годов,
когда в ходе карательной экспедиции Даниила Романовича она была раз-
громлена12 В ней в течение нескольких столетий сохранялись отношения,
характерные для поздней стадии существования родоплеменного строя.
Видимо, не случайно летопись ни разу не называет по имени кого-либо из
болоховских князей, упоминая их всех сразу, скопом. Можно думать, что
тамошнее общество находилось на этапе развития, когда власть вождя не
являлась еще наследственной, а сам он еще не отделился от массы народа.
Поэтому представляются несостоятельными попытки видеть в болоховцах
каких-то Рюриковичей.
Естественно предположить, что в Галицкой земле (и не только в ее бо-
лоховской части) были особенно сильны проявления родоплеменных от-
ношений — при том, что ее общество в середине XII в. было в основном
феодальным. Полагаю, что подобный характер социального устройства не
мог не отразиться на отношениях между князем, боярами и горожанами.
Как упоминалось, Володимирко Володаревич, по-видимому, смог жить
в мире и согласии со своими боярами. Впрочем, в обращенных к его сыну
словах «галицких мужей»: «Ты... насъ позоруи, како ны будеть отець твои
12 Галицько-Волинський лггопис / За ред. М.Ф. Котляра. Киш, 2002. С. 120 (текст),
295-296 (комментарий).
248
кормилъ и любилъ», да еще в сочетании с замечанием «ты еси молодъ»
сквозит несколько высокомерное отношение к прежнему государю и к его
наследнику: создается впечатление, что бояре полагали естественным их
«кормление» князем и считали его обязанным им своей властью! Это впе-
чатление усилится, когда мы обратимся к последующим рассказам лето-
писи о драматических столкновениях между Ярославом Владимировичем
и его «мужами».
Но с горожанами Галича отношения у Володимирка сразу же не сло-
жились. Об этом свидетельствуют события, последовавшие вскоре после
перенесения князем столицы складывавшегося княжества в Галич (1141 г.):
«На ту же зиму (в начале 1145 г. — Н.К.) въшедшю Володимиру (Волода-
ревичу. — Н.К.) в Тисмяницю на ловы, в то же время послашася галичане
по Ивана по Ростиславича въ Звенигородъ, и въведоша к собЪ в Галичь»13
Иван был сыном брата Володимирка, Ростислава Володаревича, кня-
жившего в Перемышле. Завещав перед смертью Перемышль и землю
старшему сыну Ростиславу, Володарь Ростиславич счел нужным выде-
лить особый стол младшему сыну Володимирку, вероятно опасаясь, что
энергичный и неразборчивый в средствах Володимирко будет претендо-
вать на Перемышль. Поэтому в 1124 г. в составе Перемышльского княже-
ства возникло удельное Звенигородское княжество.
Древнерусские летописи вплоть до 1140 г. умалчивают о событиях
в Перемышльской земле и Звенигородской волости. По всей вероятности,
Ростислав княжил в Перемышле вплоть до кончины в конце 20-х годов
XII в. Володимирко же оставался в Звенигороде, по-видимому, до 1141 г.
Тогда, по свидетельству Киевской летописи, «преставися у Галичи Васил-
ковичь Иванъ14, и прия волость его Володимерко Володаревичь; сЪде во
обою волостью, княжа в Галичи»15 Ему досталась также и Теребовльская
волость. Тогда-то он и передал Звенигородское княжество своему пле-
мяннику Ивану Ростиславичу.
Создаваемое Володимирком Володаревичем Галицкое княжество ох-
ватило обширную территорию — от Карпатских гор на западе до р. Стыри
на востоке, от верховьев р. Сана на севере до среднего течения Днестра на
юге. Одиноким островком в море владений Володимирка оставалось Зве-
нигородское княжество его племянника Ивана Ростиславича. Конфликт
между могущественным сюзереном и слабым, но непокорным вассалом
был неизбежен. Наверное, Иван, будучи сыном старшего брата Володи-
мирка, считал свои права на главный стол в Галицкой волости достаточ-
ными для его занятия.
Из краткого известия летописца о появлении Ивана Ростиславича
в Галиче зимой 1145 г. можно сделать вывод, что он был приглашен го-
рожанами, галицким вече. На это указывают последующие события. Вла-
13 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 316.
14 Двоюродный брат Володимирка Володаревича.
15 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 308.
димирко вернулся и осадил Галич, но «выЪздяче из города бьяхуся крепко
и мнози падаху отъ обоихъ... Следовательно, Ивана поддержало значи-
тельное количество галичан, вероятнее всего горожан. После трехнедель-
ной осады Иван совершил с дружиной и «галичанами» вылазку и «про-
бе жГ сквозь полкъ к Дунаю... Галичане же всю неделю бишася по ИванЪ
с Володимиромъ, и нужею отвориша в недЬлю маслопустную. Володи-
меръ же, вшедъ в Галичь, многы люди исЪче, а иныя показни казнью
злою»16 Ясно, что он «иссек» и казнил вовсе не бояр.
Согласный с мнением, что Ивана Ростиславича позвали на княжение
горожане Галича, М.С. Грушевский проницательно заметил, что «восста-
ние 1145 г.» против князя «минуло не без влияния на отношения в земле
и в первую очередь — общины города Галича к князю. В этом восстании
и в суровых репрессиях князя можно искать начала того отчуждения кня-
зя от общины и возрастания влияния его дружины-бояр за счет политиче-
ской жизни общины, которые себя так досадно проявили в позднейшие
времена»17
Активизация горожан в политической жизни городов и княжеств осо-
бенно четко и ярко проявилась с наступлением удельной раздробленности
на Руси. Неслучайно поэтому стремление жителей крупных южнорусских
городов смещать и ставить князей по своему усмотрению, проявившееся
в тот же период. Рассматривая историю приглашения Берладника в кня-
зья, М.Н. Тихомиров отмечал: «Как и в других русских землях, движение
галицких горожан начинает развиваться в тесной связи с княжескими усо-
бицами. Борьба между князьями открыла возможности для попыток го-
рожан оказать влияние на выбор князей»18
В действиях веча Галича (а решение о призыве Ивана на княжение
могло принять лишь вече города или даже земли!) проявилось стремление
по своей воле ставить и смещать князя. Примерно в то же самое время
горожане Киева отстаивали свое право влиять на замещение великокняже-
ского стола. Летопись рисует действия киевского веча подробно и четко.
События 1146-1147 гг. в Киеве, о которых неоднократно писали ис-
следователи, отразили роль веча в деле избрания князей, его право (воз-
можно, завоеванное в том же 1146 г.) насильственным образом менять
князя на киевском столе. Перед смертью киевский князь Всеволод Ольго-
вич вознамерился передать престол брату Игорю, полагая, что это в его
воле19 Киевское вече усмотрело в данной ситуации покушение на свои
права — киевлян хотят отдать Игорю как наследство. Вече позвало в кня-
16 Там же. Стб. 316-317.
17 Гоушевський М. 1стор1я УкраУни-Руси. Т. 2. С. 422-423.
18 Тихомиров М.Н. Древнерусские города. М., 1956. С. 208.
19 Всеволод рассуждал следующим образом: поскольку Мономах посадил в Киеве
сына Мстислава, а Мстислав передал престол брату Ярополку, превратив его тем са-
мым во владение клана Мономашичей, то и он отдает город и землю брату (ПСРЛ. Т. 2.
Стб. 320).
250
зья Изяслава Мстиславича, внука Мономаха, заявив ему: «Ты нашь князь,
пойди (в Киев. — Н.К.), Олговичев не хоцемъ быти акы в задничи»20
Этими словами вече настаивало на своем праве выбирать себе князей.
В решающем сражении у валов Киева Изяслав победил Игоря и «сйде на
столй дйда своего и отца своего»21 — тем самым летописец (в данном
случае выразитель воли веча) признает «отчинное» право Мстиславича на
киевский престол. В следующем, 1147 г. заточенный в монастырь Игорь
Ольгович был убит восставшими киевлянами. Трудно не усмотреть здесь
подстрекательства к убийству со стороны людей Изяслава (подобный вы-
вод можно сделать из рассказа киевского летописца о событиях, предше-
ствовавших расправе буйной киевской черни над Ольговичем).
После выступлений горожан в Киеве 1146-1147 гг. князья начинают
признавать право веча утверждать их на столе. Когда в середине ноября
1154 г. умершего Изяслава Мстиславича сменил на киевском престоле
брат Ростислав, а примерно через месяц скончался его соправитель и дядя
Вячеслав Владимирович, его «мужи» сказали князю: «Ты ся еси еще
с людми Киевй не утвердилъ; а пойди лйпле в Киевъ, же с людми утвер-
дися», прибавив к этому, что в случае признания его на киевском вече
Ростиславу будет легче договариваться с другим претендентом на киев-
ский престол, дядей Юрием Долгоруким22
Стоит отметить, что Ростислав Мстислав ич ранее уже был утвержден
киевским вечем — но в качестве соправителя своего дяди Вячеслава Вла-
димировича: «И посадиша в Киевй Ростислава киане, рекуче ему: .Лкоже
и брать твои Изяславъ честилъ Вячеслава, тако и ты чести; а до твоего
живота Киевъ твои"»23 Вероятно, Ростислав понадеялся на обещание «до
твоего живота Киевъ твои» и потому не прибег вновь к процедуре утвер-
ждения его вечем. В результате этого его опрометчивого поступка киев-
ская община не поддержала Ростислава в войне с другим соперником —
черниговским князем Изяславом Давыдовичем, вытеснившим его из столь-
ного града вскоре после смерти Вячеслава24
На инициативу киевского веча в призвании князя начинают ссылаться
неудачливые претенденты на престол. В начале 1155 г. Юрий Долгорукий
двинулся на Киев, узнав, что там сел Изяслав Давыдович. «И посла Дюрги
къ Изяславу, река: „Мнй отцина Киевъ, а не тобй" Изяславъ же приела къ
Дюргеви, моляся и кланяяся, река: „Ци самъ есмь йхалъ Киевй? Посадили
мя кияне"» — и без боя уступил стол Юрию25 В этом тексте проступает
решение киевского веча в пользу Долгорукого — оно вообще отдавало
предпочтение Мономашичам перед Ольговичами.
20 Там же. Стб. 323.
21 Там же. Стб. 327.
22 Там же. Стб. 474.
23 Там же. Стб. 471.
24 Там же. Стб. 475-476.
25 Там же. Стб. 478.
251
В.Т. Пашуто заметил, что еще перед 1145 г. «галичане» оказались не
стойки в войне между Володимирком и Всеволодом Ольговичем киев-
ским26 Когда войско Володимирка попало в трудное положение, то «га-
личане» дрогнули, «рекуче: „Мы сдЪ стоимы, а онамо жены наши воз-
муть"»27 Как видим, восстание 1145 г. не было случайным.
Действительно, опираясь на дружинников и бояр, князь Володимирко
с первых лет правления вошел в конфронтацию с горожанами, которую не
сумели преодолеть его преемники. Не только галичане, но и жители Зве-
нигорода (вне сомнения, поддерживавшие Ивана Ростиславича) были
враждебны Володимирку Володаревичу. В 1146 г. киевский князь Всево-
лод Ольгович пошел войной на галицкого князя. «Въторый день створиша
в'Ьче звенигородци хотяче ся передати». Лишь жестокое устрашение их
воеводой Володимирка Иваном Халдеевичем, в особенности же казнь
трех «мужей» заставили звенигородцев продолжить сопротивление28 И в
этом контексте мужи — представители городской верхушки, руководив-
шие вечем.
Горожане Галича оставались верны Ивану Берладнику и в годы кня-
жения в Галиче сына Володимирка Ярослава — отчуждения между город-
ской общиной и князем он также не сумел преодолеть. В 1159 г. «слахуть
бо ся к нему галичане, веляче ему всЪсти на конЪ, и тЬмь словомъ поущи-
вають его к собЪ, рекуче: „Толико явишь стягы, и мы отступимъ отъ Яро-
слава!"»29 Правда, поход тогдашнего киевского князя Изяслава Давыдо-
вича в поддержку Ивана Ростиславича на Галич окончился неудачей,
и Ярослав усидел на княжеском столе.
На основе фактов выступлений горожан в Галиче в 1145 и 1159 гг. и в
Звенигороде в 1146 г. знаток истории Галицкой и Волынской земель сде-
лал вывод: «В Юго-Западной Руси отношения великокняжеской власти
с городами сложились несколько иначе, чем в Северо-Восточной... По-
давление городских движений во времена Володимирка и Ярослава Ос-
момысла сыграло немалую роль в последующем ослаблении великокня-
жеской власти в Галицко-Волынской Руси»30
Но особенно ощутимо подрывали власть и авторитет Ярослава Влади-
мировича местные великие бояре. «На времена Володимирко и Ярослава
приходится рост громадной силы галицкого боярства, и оно уже во вре-
мена Ярослава начало показывать рога. Повод для этого дали семейные
дела Ярослава». Действительно, занимавший «импозантное положение»,
по словам М.С. Грушевского, в отношениях с другими русскими князьями
и западными соседями Ярослав во внутренней политике всецело зависел
от своих бояр. Его семейная жизнь с женой Ольгой, дочерью Юрия Дол-
26 Пашуто В.Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М., 1950. С. 180.
27 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 315-316.
28 Там же. Стб. 320.
29 Там же. Стб. 498-499.
30 Пашуто В.Т. Очерки. С. 181.
252
горукого, не сложилась. Сердце князя было отдано Анастасии из боярско-
го рода Чагров31 Княгиня бежала вместе с сыном и ближними боярами
в Польшу. Это послужило сигналом для боярского восстания. Бояре схва-
тили Ярослава и его любовницу. Летопись так описывает финал этой ис-
тории: «Галичани же накладъше огнь сожгоша ю (Анастасию. — Н.К.),
а сына ея в заточение послаша, а князя водивше ко кресту, яко ему им^ти
княгиню въправду, и тако уладившеся»32 Вероятно, бояре не захотели
делиться силой и влиянием с родней Анастасии — Чаграми (летописец
мимоходом замечает, что «Чаргову чадь избила»). Таким образом, Яро-
слав оставил своему наследнику враждебные отношения с галицкими боя-
рами, которые в полной мере сказались на судьбе его сына Владимира.
Выразительно поведав о призыве галичанами Берладника в 1159 г., ле-
топись умалчивает о других выступлениях городского веча против Яро-
слава Владимировича в течение его княжения. Трудно предположить, что
после подавления восстания 1159 г. горожане прониклись симпатией
к своему князю. Сообщив о кончине Ярослава в 1187 г., киевский летопи-
сец повествует о том, что, почувствовав себя худо, князь «созва мужа своя
и всю Галичкую землю, позва же и зборы вся и манастыря, и нищая
и силныя и худыя» и обратился к ним с покаянной речью33
Однако, задумав передать галицкий стол в обход законного и старшего
сына Владимира бастарду и младшему Олегу, Ярослав и не подумал по-
просить поддержки у веча, но обратился к боярам: «молвяшеть мужемь
своимъ: ...„Приказываю мЪсто свое Олгови, сынови своему меншему,
а ВолодимЪру даю Перемышль“; и урядивъ я, и приводи ВолодимЪра ко
хресту и мужи галичкыя на семь, яко ему не искать подъ братомъ Гали-
ча»34 Пренебрежение Ярослава добрыми отношениями с горожанами
привело к тому, что «по смерти же Ярославле бысть мятежь великъ в Га-
личкои земли: и сдумавъше мужи галичкыи с Володимеромъ, переступи-
шеть хрестьное целование и выгнаша Олга из Галича... А Володимеръ
С’Ьде в Галича, на стол’Ь дЪда своего и отца своего»35
Но вскоре после изгнания Олега и вокняжения в Галиче Владимира
возникла напряженность между князем и «галицкими мужами», о которой
летописец поведал под 1188 г.: «Князящю Володимеру в Галичкои земли,
и 6i бо любезнивъ питию многому, и думы не любяшеть с мужами свои-
ми... Далее рассказывается о том, что князь отнял у какого-то попа жену,
женился на ней (явно незаконно!) и имел от нее двух сыновей36
Обычно в этом рассказе летописца под «галицкими мужами» понима-
ют исключительно бояр. Б.А. Рыбаков ярко написал по этому поводу:
31 Грушевський М. 1стор1я Укра'Уни-Русн. Т. 2. С. 442—443.
32 ПСРЛ. Т.2.С. 564.
33 Там же. Стб. 656-657.
34 Там же. Стб. 657.
35 Там же.
36 Там же. Стб. 659-660.
253
«Если князь пренебрегает боярской думой, если он выходит из воли
„смысленных“, то он уже тем самым плох, и в летопись о нем вносятся
разные порочащие детали» (к сказанному выше книжник присовокупляет,
что Владимир «зане гдЬ улюбивъ жену, или чью дочерь, поимашеть на-
сильемь»)37 Думаю, однако, что под «галицкими мужами» в процитиро-
ванном тексте можно понимать не только бояр, но и горожан. Обращает
на себя внимание то обстоятельство, что, по словам летописца, чинимые
князем Владимиром насилия касались как раз не бояр, а простых горо-
жан — отнял жену у попа, насильно брал чужих жен и дочерей...
Да и развитие повествования в Киевской летописи о дальнейшей судь-
бе Владимира склоняет к мысли, что инициаторами свержения его с пре-
стола могли быть как раз жители Галича, а не бояре. Волынский князь
Роман Мстиславич, ближайший сосед Владимира, «увЪдавъ... ажь мужи
галичькии не добро живуть с княземь своимъ, про его насилье... слашеть
безъ опаса к мужемь галичькимъ, подътыкая ихъ на князя своего, да быша
его выгналЪ изъ отчины своея, а самого быша прияли в княжение. Мужи
же галичкыи приимше съв'Ьтъ Романовъ» и после раздумья предъявили
князю ультиматум, по словам летописца, чтобы он отказался от взятой
в наложницы попадьи, угрожая прогнать его. Испугавшись, Владимир бе-
жал к венгерскому королю, с которым был в добрых отношениях. После
этого «галичане... послашася по Романа... и въеха Романъ в Галичь, и сЪде
в Галичи княжа»38 Но утвердиться на галицком столе Роману Мстислави-
чу тогда не удалось. Венгерский король вытеснил его из Галича, но не
вернул на стол Владимира, а посадил там своего сына Андрея. Плененный
галицкий князь был отвезен в Венгрию со своей попадьей и двумя детьми
от нее и заключен в башню.
Подобный поворот событий не устроил «галицких мужей» — горожан.
Они вспомнили о сыне давнего врага своих князей Ивана Берладника:
«Того же л'Ьта послашася галичькии мужи к Ростиславу к Берладничичю,
зовуще его в Галичь на княжение. Он же слышавъ радъ бысть», преодолел
рубеж Галицкого княжества, взяв по пути два города, «и оттолЪ поиде
к Галичю по ихъ съвЪту (здесь: призыву. — Н.К.)». Однако вскоре выяс-
нилось, что «мужи же галичкии не бяхуть вси во одинои мысли» — часть
поддерживала сидевшего в городе венгерского королевича...39
Обычно этот текст, как и многие другие подобные фрагменты Киев-
ской и Галицко-Волынской летописей, толкуют как свидетельство суще-
ствования различных партий среди галицкого боярства. Мне же кажется,
что в приведенной цитате (и, соответственно, в других, тождественных по
смыслу) речь идет, с одной стороны, о боярах, а с другой — о горожанах.
Да и сам смысл рассказа о призыве Ростислава в князья говорит о том, что
37 Рыбаков Б.А. Киевская Русь. С. 514.
38 ПСРЛ.Т. 2. Стб. 660-661.
39 Там же. Стб. 663-664.
254
его позвало именно вече. Летописец вновь подчеркнул, что «идеть Рости-
славъ к Галичю по съвЪту галичьких мужь»40
Доверчивый Ростислав Иванович «приде... в малЪ дружинЪ, не вЪды
льсти ихъ, мнЪвъ, якоже ся ему об’Ьщал’Ь, узрЪвше полкъ его отступити
отъ королевича». Но «галичане» предали Ростислава, в схватке с «пол-
ками галицкими» и уграми он был сбит с коня, тяжело ранен и попал
в плен. Впрочем, какая-то часть «галичан» «возмятошася, хотяче изяти
его у угоръ и прияти собЪ на княжение». Тогда угры отравили Рости-
слава.
Даже Грушевский, однозначно видевший в «галичанах», призвавших
Ростислава, лишь бояр, счел тех из них, которые хотели отбить его
у венгров и посадить князем, горожанами41 Этот его взгляд не был, одна-
ко, оригинален. В.И. Сергеевич за много лет до него отметил, что в рас-
сказе о приглашении на галицкий стол сына Берладника «ясно различимы
два слоя галицкого общества: бояре (галицкие мужи) и просто галича-
не— и показано участие в призвании князя не только первых... но и
последних»42
Между тем князь Владимир Ярославич переживал злоключения, дос-
тойные героев средневекового рыцарского романа. Чего стоит красочно
описанное летописцем бегство из венгерского плена: Владимир сидел на
верху башни в специально поставленном для него шатре. Этот-то шатер
Владимир изрезал на полосы, связал их и спустился с башни, подкупив
сторожей, после чего бежал к германскому императору Фридриху Барба-
россе. Пообещав ежегодно выплачивать Барбароссе две тысячи гривен
серебра, он добился от него распоряжения его вассалу, польскому князю
Казимиру, ввести его в Галич, что и было сделано43
По свидетельству летописца, «Галичькии же мужи срЪтоша его с радо-
стью великою, князя своего и дЬдича, а королевича прогнаша изъ землЪ
своея, а ВолодимЪрь сЪде на столЪ дЬда своего и отца своего...»44 Из этой
идиллической картины историк в начале XX в. сделал оптимистичный
вывод: мол, главная основа силы Владимира по возвращении состояла
в «привязанности к нему галицкого населения как реакции на недавние
приключения венгерской оккупации»45 Ученый недооценил продолжения
процитированных слов, где сказано, что Владимир сразу же по вокняже-
нии послал людей к Всеволоду Большое Гнездо в Суздаль и признал себя
его вассалом, прося «удержать Галич» под ним. Всеволод обратился ко
всем князьям, венгерскому королю и краковскому князю и «води я ко кре-
сту, на своемь сестричич^ Галича не искати николиже подъ нимь», после
40 Там же. Стб. 664.
41 Гпушевський М. 1стор1я УкраГни-Руси. Т. 2. С. 450-452.
42 Сергеевич В.И. Вече и князь. М., 1867. С. 8.
43 ПСРЛ. Т. 2- Стб. 666-667.
44 Там же.
45 Гэушевський М. Icropifl Украши-Руси. Т. 2. С. 453.
255
чего «Володимеръ же утвердився в Галича, и оттоле не бысть на нь нико-
гоже»46
Итак, близорукая внутренняя социальная политика Владимира Яро-
славича в отношении горожан привела его к тому, что он оказался один на
один с боярами и был вынужден искать спасения под рукой могуществен-
ного владимиро-суздальского князя. Что же касается утверждения лето-
писца о том, будто «галицкие мужи» встретили его по возвращении из
вынужденной эмиграции «с радостью великою», то в этих как будто фор-
мальных словах (часто сопровождавших в летописях рассказы о занятии
княжеского стола), возможно, отразилась действительная привязанность
какой-то части горожан к своему законному князю.
Ведь во время краткого отсутствия Владимира Ярославича в Галиче
городом пытались завладеть не только «Берладничич», но и могущест-
венные князья Киева и Киевской земли Рюрик Ростиславич и Святослав
Всеволодич, а венгерский король поставил в городе свой гарнизон. Не
исключено, что жители Галича вообще отдавали предпочтение династу
Владимиру, последнему из рода галицких Ростиславичей, перед иными
претендентами на стол, как это бывало в Киеве в середине — второй по-
ловине XII в.
Еще в годы киевского княжения Изяслава Мстиславича (1146-1154)
вече Киева не единожды провозглашало и подтверждало приверженность
к детям и внукам Владимира Мономаха, которых считало законными вла-
дельцами Киева и земли. Поэтому оно постоянно оказывало помощь Изя-
славу, его потомку. Во время изнурительной и длительной войны с Дол-
горуким за киевское княжение и верховенство на Руси Изяслав несколько
раз обращался к вечу с просьбой о помощи против своего дяди Юрия
Долгорукого — и обычно получал отказ. При этом киевское вече безус-
ловно поддерживало Изяслава. Так, в 1147 г. Изяслав объявил на вече
в Киеве, что решил вместе с Давыдовичами и Святославом Всеволодичем
«поити на Гюргя на стрья своего, и на Святослава (Ольговича. — Н.К.)
к Суждалю». Но собравшиеся на вече предложили князю уладить дело
миром: «Княже! Ты ся на нас не гневай, не можемъ на Володимере племя
рукы възняти»47 А вот против черниговских Ольговичей киевские вечни-
ки охотно соглашались воевать.
Точно так же смотрели на Мономахов род жители многих русских го-
родов. В 1147 г. куряне не пожелали помочь сыну Изяслава Мстиславу
изгнать сына Долгорукого Глеба из Суздаля, заявив ему (вероятно, на ве-
че): с Ольговичами будем биться, а «на Володимире племя, на Гюргевича
не можемъ рукы подьяти»48 Затем курское вече перешло на сторону Дол-
горукого и послало к Глебу просить себе посадника. Следует принять во
внимание, что Курск относился к Черниговскому княжеству и его вече
46 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 667.
47 Там же. Стб. 344.
48 Там же. Стб. 355.
256
обычно бывало солидарно с Ольговичами в политических симпатиях
и антипатиях.
И в дальнейшем, когда разделение сыновей и внуков Мономаха на два
(а затем и на три) клана стало для всех очевидным, в народном сознании
продолжало жить ощущение их родового единства. В 1149 г Изяслав
вновь обратился к киевскому вечу с просьбой поддержать его поход про-
тив Долгорукого, мотивируя это тем, что Юрий не просто просил у него
как у киевского князя «часть», а навел на него половцев и Ольговичей.
«Кианомъ же не хотящимъ (идти в поход. — Н.К.), глаголющимъ: „Мири-
tt 49
ся, княже, мы не идемъ » — вероятно, в их умах теплилась мысль
о единстве всех Мономашичей. Однако Изяславу удалось уговорить киев-
лян.
Вечевые собрания крупных, княжеских городов обычно поддерживали
своего государя. В случае же с Киевом, в котором в 40-70-х годах часто
менялись князья, представлявшие Мономашичей и Мстиславичей, Ольго-
вичей и Давыдовичей, вече предпочитало держаться потомков Мономаха,
еще многие годы полагая всех их одним родом. Поэтому неоднократная
смена на киевском столе Юрием Изяслава и наоборот обычно санкциони-
ровалась большинством участников вечевого собрания. Ни тот ни другой
поэтому не могли рассчитывать в борьбе между собой на сколько-нибудь
постоянную и длительную поддержку веча, которое руководствовалось,
кроме прочего, конкретными политическими соображениями и собствен-
ной выгодой.
Тем не менее Воскресенская летопись под 1150 г. отмечает предпочте-
ние, отданное киевским вечем Изяславу перед Долгоруким, занимавшим
тогда великокняжеский стол: «Изяслав прииде въмалЪ (дружине. — Н.К.)
из Володимеря къ Киеву хотящимъ его кияномъ, и выгна Юрья изъ Кие-
ва»49 50 Еще более определенно высказалась по этому поводу Киевская ле-
топись: «Гюрги вышелъ ис Киева, а Вячьславъ садить ти в КиевЪ, а мы
его не хочемъ»51
Итак, признав себя вассалом Всеволода Юрьевича и заручившись его
безусловной поддержкой, Владимир Ярославич досидел на неспокойном
галицком столе вплоть до самой смерти, наступившей, скорее всего,
в 1199 г. Эту дату дает поздняя, составленная в XVII в., Густынская лето-
пись: «В лЪто 6707 (1199). Преставися Володымеръ Галицкий»52 Сущест-
вуют основания доверять этому сообщению, основанному на информации
польского хрониста второй половины XII — первой трети XIII в. Винцен-
тия Кадлубка (сам автор Густынской летописи сослался при этом на тру-
ды польских историков XVI в. М. Кромера и М. Бельского, пользовав-
шихся сочинениями Кадлубка и Длугоша). Ведь очень подробная и осве-
49 Там же. Стб. 378.
50 ПСРЛ. СПб., 1856. Т. 7: Летопись по Воскресенскому списку. С. 48.
'' ПСРЛ. Т 2. Стб. 396.
52 ПСРЛ. СПб., 1843. Т. 2: Ипатьевская летопись. С. 326 (Густынская летопись).
257
ломленная в галицких и волынских делах Киевская летопись, оканчи-
вающаяся на 1198 г. (под 1199 и 1200 гг. в ней помещена одна лишь по-
хвала киевскому князю Рюрику Ростиславичу), не знает еще о смерти
Владимира Галицкого. Приведенная историком XV в. Яном Длугошем
дата его кончины — 1198 г.53 — не вызывает доверия. Как издавна отме-
чается учеными, хронология русских событий в труде этого средневеко-
вого ученого содержит много ошибок.
Год смерти Владимира Ярославича и, соответственно, вокняжения
в Галиче Романа Мстиславича — 1199 — принимается современной нау-
кой54 Владимир был последним в династии галицких Ростиславичей,
с его смертью она угасла. Поэтому все его преемники на галицком столе
не имели наследственных прав на него. Кадлубек замечает, что Владимир
умер, не оставив законного наследника. И как покажут дальнейшие собы-
тия, все преемники не воспринимались феодальным обществом Галицкой
земли в качестве законных князей. По меньшей мере, до окончательной
победы Даниила Романовича над боярской оппозицией в 1245 г.
Роман Мстиславич захватил власть в Галиче в 1199 г., будучи не един-
ственным, вероятно, претендентом на престол. Высказывалось мнение,
вполне правдоподобное в связи с последующими событиями в Галицко-
Волынской Руси первой половины ХШ в., будто его вокняжению в Галиче
противилась одна из боярских партий, стремившаяся иметь в князьях сы-
на новгород-северского государя Игоря Святославича55, женатого на до-
чери Ярослава Владимировича. К тому же в Галицко-Волынской летописи
имеется прямое указание на «кормильчичей», вероятно сыновей «кор-
мильца» (воспитателя) покойного Владимира Ярославича, которые «сло-
вяху бо Игоревича»56 Возможно, они стояли во главе просеверской бояр-
ской партии*7
А польский хронист Кадлубек, современник описываемых событий,
уверяет, что обострение противоречий между про- и антиромановыми
партиями привело к настоящей битве возле ворот Галича между боярски-
ми отрядами накануне вступления туда волынского князя58 Это утвер-
ждение также можно считать соответствующим истине, если вспомнить
о существовании в Галиче вплоть до 1245 г. различных боярских группи-
ровок, каждая из которых делала ставку на угодного ей претендента на
стол: новгородского князя Мстислава или венгерского королевича, белз-
ского князя Александра или черниговского княжича Ростислава.
53 Dlugosza Jana Roczniki czyli kroniki siawnego Kr61estwa Polskiego. Warszawa. 1975.
Ks. 6. S. 210-211.
54Пашуто В.Т. Очерки. С. 192; Wiodarski В. Polska i Rus, 1194-1340. Warszawa,
1966. S. 20.
” Крип’якевич 1.П. Галицько-Волинське княз!вство. Киш, 1984. С. 84.
56 Галицько-Волинський лггопис. С. 77.
57 Грушевський М. 1стор»я Украши-Руси. Т. 3. С. 7.
38 Magistri Vincentii Chronicon Polonorum. Lw6w, 1872 (Monumenta Poloniae His-
torica. T. 11). P. 439.
258
Быть может, не лишено оснований и мнение Б. Влодарского, основан-
ное на толковании текста Каддубка, будто бы Роман Мстиславич признал
свою зависимость от польского князя Лешка Белого в качестве компенса-
ции за помощь в деле овладения Галичем59 Как бы там ни было, не имев-
ший наследственных прав на галицкий стол Роман, добиваясь его, был
вынужден опираться на различные силы. Вероятнее всего предположить,
что социальную базу его приглашения в Галич составляла одна из бояр-
ских партий, не желавшая видеть на столе кого-либо из черниговских
княжичей. Следуя за Кадлубком, составитель Густынской летописи сооб-
щает, что своим вокняжением в Галиче Роман всецело обязан польскому
князю Лешку. Вместе с тем, полагаю, нельзя исключить и утверждения
местным вечем волынского князя на галицком столе, пусть даже утвер-
ждения и формального.
Сев на галицкий престол, Роман вскоре начал борьбу с боярской оппо-
зицией. Часть враждебных ему бояр сложила голову, о чем слаженно со-
общают польские источники60, другие бежали в Галицкое Понизье, «иже
6i загналъ великий князь Романъ невЪры ради»61, и в Венгрию, как выте-
кает из дальнейших рассказов Галицко-Волынского свода. По свидетель-
ству Каддубка (весьма тенденциозному, что не раз отмечалось исследова-
телями), Роман чрезвычайно жестоко расправлялся с боярами: одних за-
капывал в землю живыми, других разрубал на части, с третьих сдирал
кожу. Его обычным выражением было: «нельзя безопасно вкусить меда,
не уничтожив роя пчел»62
Следовательно, социальная опора княжения Романа Мстиславича в Га-
личе оказалась чрезвычайно узкой — лишь одна из боярских партий, как
покажут дальнейшие события, далеко не самая сильная. В течение не-
скольких кратких лет своего пребывания на галицком столе он прилагал
усилия к тому, чтобы заручиться поддержкой городской верхушки, о чем
свидетельствует рассказ Галицко-Волынской летописи о смерти его вну-
ка, волынского князя Владимира Васильковича в 1288 г.: «Найпаче плака-
хуся по немь л'Ьпьшии мужи володимерьстии, рекуче: „Добро бы намъ,
господине, с тобою умрети, сътворшему толику свободу, яко же и дЬдъ
твои Роман свободилъ бяше отъ всЪхъ бЪдъ“»63 Эти слова свидетельст-
вуют о том, что Владимир Василькович, подобно Роману, опирался на
патрициат волынских городов, прежде всего стольного Владимира, что
позволяло ему сдерживать своеволие крупных бояр-землевладельцев.
Вероятно, так же как и дед, князь даровал различные привилегии и льготы
состоятельной верхушке Владимира, прежде всего купечеству.
59 Wtodarski В. Polska i Rus. S. 20-22.
60 Magistri Vincentii Chronicon Polonorum. P. 437-441; Великая хроника о Польше,
Руси и их соседях XI-XIII вв. М., 1987. С. 137.
61 Галицько-Волинський л1топис. С. 77.
62 Magistri Vincentii Chronicon Polonorum. P 440-441.
63 Галицько-Волинський лггопис. С. 149.
259
Но социально-политическая деятельность Романа Мстиславича если
и принесла плоды, то не настолько значительные, чтобы помочь его сыну
и наследнику Даниилу успешно противостоять боярству, особенно после
кончины отца. Поэтому представляются излишне оптимистичными слова
В.Т. Пашуто: «Успехи великокняжеской власти в той же Юго-Западной
Руси в XIII в. связаны и с тем, что князь Роман Мстиславич „свободилъ
бяше музей градских" „от всехъ обидь", а его сын Даниил имел с ними
тесные связи»64 Роман действительно был сильным правителем, добился
выдающихся успехов во внешней политике, но не смог — или не успел —
упрочить социальную базу своего княжения и передать ее по наследству
своим сыновьям Даниилу и Васильку.
Внезапная смерть Романа в июне 1205 г. (он погиб в польском походе
летом 1205 г.) всколыхнула общество Галицко-Волынской Руси. Против
его вдовы Анны и малолетних сыновей — четырехлетнего Даниила и двух-
летнего Василька восстало большинство галицких бояр. Они послали за
Игоревичами и «посадиша в Галичи Володимера, а Романа въ Звиниго-
родЬ»65 — бояре, а не вече утверждают князей в Галиче и другом важном
городе земли. Игоревичи появились в Галицкой земле летом 1206 г.66
Княгиня Аниа с детьми бежит в вотчину покойного мужа, стольный
город Волынского княжества Владимир. Но и там она не может чувство-
вать себя в безопасности: Владимир Игоревич потребовал от горожан
Владимира выдать детей Романа, «хотящю... искоренити племя Романо-
во». Он угрожал взять и разграбить Владимир, если горожане не примут
его требования. Владимирцы возмутились и хотели даже убить посла чер-
ниговского княжича. Надо думать, горожане по этому случаю собрались
на вече. Но за посла заступились двое местных бояр: «ИмЪаху бо лесть
в сердци своемь, яко предати хотяху господу свою и свой градъ». Анна
с детьми бежала в Польшу67
В течение трех десятилетий бояре, и только они, сажали и смещали
князей в Галиче и других городах Галицкой земли. Когда осенью 1211 г.
было решено избавиться от князей Игоревичей, то «вси бояре володи-
мерьскии и галицкии, и воеводы угорьскии посадиша князя Данила на
столЪ отца своего великого князя Романа»68 Ни слова не сказано ни
о правах Даниила на престол, ни о соответствующем постановлении веча
Галича. Минет четверть столетия, и бояре выдавят Даниила из Галича:
«Судиславу же Ильичу рекшю: „Княже! Льстивь глаголъ имЪють галича-
64 Пашуто В. Т Очерки. С. 181.
65 Галицько-Волинський лггопис. С. 77.
66 Грушевський М. Хронольопя подш Гэлицько-ВолинськоУ л!тописи // Записки
Наукового товариства 1м. Т. Шевченка. Льв1в, 1901. Т. 41. С. 8. Даты Галицко-Волын-
ской летописи скорректированы мной в статье по этой работе, а также в комментарии
к изданию: Галицько-Волинськнй лиюнис.
67 Галицько-Волинський л!топис. С. 77-78.
68 Там же. С. 80.
260
не: не погуби себе, поиди прочь!44 Данилови же увЪдавшю крамолу ихъ,
изыде въ Угры»69 Итак, бояре решают, кому сидеть на столе Галича, вече
оттеснено ими от этого.
О невероятной политической силе и своевластии галицкого боярства
свидетельствует единственный в истории Древней Руси случай вокняже-
ния... боярина Владислава Кормильчича в Галиче! После изгнания бояра-
ми из города Даниила и его матери Анны венгерский король, дабы не до-
пустить их возвращения, вытеснил из Галича временно сидевшего на сто-
ле пересопницкого князя Мстислава и помог одному из боярских олигар-
хов занять его место: «Володиславъ же еха в Галичь, и въкняжися сЪде на
столЪ»70 Это произошло в 1213 или в начале 1214 г. Но вскоре король
Андрей разочаровался в своем боярском ставленнике ив 1214 г. сместил
Владислава и посадил в Галиче своего сына Коломана, объявив его с бла-
гословения папы Иннокентия III королем. Боярина Владислава венгры
заточили, «и в томъ заточении умре»71
Галицким боярам принадлежит еще одно исключительное в древне-
русской истории деяние. В 1211 г. они выкупили из венгерского плена
своих недавних князей— Игоревичей и в отместку за попытку тех изба-
виться от боярской опеки публично казнили Романа, Ростислава и Свято-
слава: «Предани быша на повышение месяца сентября»72 Лишь старшему
Игоревичу — Владимиру удалось бежать в Чернигово-Северскую землю
и избегнуть боярской петли.
Даже в ситуации, когда под давлением массы горожан боярам прихо-
дилось признавать власть Даниила Романовича, они продолжали считать
себя подлинными хозяевами Галича и земли. В конце 1233 г. Даниил
в союзе с двоюродным братом Александром, князем Белза, осадил и взял
Галич, в цитадели которого сидел с гарнизоном венгерский королевич
Андрей и боярский предводитель Судислав. Положение осажденных
было очень тяжелым (они, по словам летописца, «изнемогаху гладомъ
въ градЪ»), но и в этих условиях боярин считал себя вправе распоряжаться
судьбой княжеского стола: «Судислав же лестию посла къ Олександрови,
рече: „Дамъ тобЪ Галичь, пойди отъ брата!44». Удивительны не только эти
слова, но и реакция князя Александра — тот поверил в действенность бо-
ярского посула: «он же пойде прочь»73 (из Галича).
Уже на закате боярского сопротивления усилиям Даниила по объеди-
нению Галицко-Волынской Руси галицкие бояре предприняли еще одну
серьезную попытку взять верх над княжеской властью. Воспользовавшись
разгромом Галицкой земли ордами Батыя, истреблением массы народа
и рыцарства, а также вынужденным пребыванием Даниила в эмиграции
69 Там же. С. 97 (1235 г.).
70 Там же. С. 81.
71 Там же. С. 82.
72 Там же. С. 80.
73 Там же. С. 96.
261
в Мазовии, они на время завладели землей. Поразительный по силе эмо-
ционального воздействия и красноречивости описания рассказ галицкого
книжника заслуживает быть приведенным полностью: «Бояре же галиць-
стии Данила княземь собЪ называху, а сами всю землю дръжаху; Добро-
славъ же въкняжилъся 6i, и Судьичь, поповъ внукь... и въшедъ въ Бака-
ту74 все Понизье прия, безъ княжа повелениа; Григории же Васильевича
себЪ горнюю страну Перемышльскую мышляше одръжати; и бысть мя-
тежь великъ въ земли и грабежь отъ нихъ»75
Как будто повторились события второго десятилетия ХШ в. когда
бояре вместе с венгерским королем и краковским князем раздирали на
части Галицкую землю, а крупнейший среди них, Владислав, даже вска-
рабкался на княжеский престол. Однако на деле все было сложнее. Дани-
ил Романович и после монголо-татарского нашествия сохранил достаточ-
но сил для укрощения олигархов, а сами они не сумели объединиться.
Вскоре Доброслав с Григорием поссорились, и им пришлось обращаться
за справедливым судом к своему сюзерену. Даниил Романович принял
решительные меры и велел заточить мятежных бояр. Но вскоре бояре
вновь поднялись против князя.
Давний соперник Даниила Романовича, черниговский княжич Рости-
слав Михайлович, также решил воспользоваться ослаблением власти Ро-
мановичей в Галицкой земле после «Батыева погрома». Осенью 1241 г.
«Ростиславь събралъ князи болоховьскые и останокь галичанъ, прийде ко
БакотЬ»76 Но совместные действия Ростислава и боярства Болоховской
земли против Романовичей были подавлены. «Слышавъ же Данилъ при-
ходъ Ростиславль съ князи болоховьскыми на Бакоту, абие устремися на
ня: грады ихъ огневи предасть, и гребля ихъ роскопа». Летописец объяс-
няет жестокость, с которой Даниил Романович расправился с болоховца-
ми, тем, что они служили татарам и помогали им против галицко-
волынских князей77
Нуждаются в пояснении слова «останокъ галичанъ». Вероятнее всего,
речь идет о тех боярах, которые к тому времени уцелели в стычках с кня-
жеским войском, но продолжали сопротивляться Даниилу.
Жестокая расправа Даниила над болоховскими боярами не устрашила
бояр галицких. Вскоре после разгрома Болоховской земли, когда, нужно
думать, и сам Ростислав был ощутимо побит, он вновь решился на поход
против галицко-волынского князя. Весной 1242 г. Ростислав собрал вой-
ско, взяв с собой и «Володислава невЪрнаго», и двинулся на Галич. Как
и прежде, крупные бояре Галицкой земли поддержали врага Романовичей.
Как и прежде, они пытались вручить Галич незадачливому претенденту
в обход законного князя; Владислав сказал Ростиславу: «Твой есть Га-
74 Бакота — порубежный город Галицкой земли на Днестре.
75 Там же. С. ЮЗ.
76 Там же.
77 Галицько-Волинський лпопис. С. 104.
262
линь». Но Романовичи спешно собрали войско и отогнали Ростислава
с Владиславом от Галича78
Тогда Ростислав с боярскими главарями и поддерживавшим его Галиц-
ким епископом Артемием бежал в Венгрию, а Даниил разгромил очаг бо-
ярского сопротивления в Перемышле, во главе которого стоял местный
епископ79 Затяжная война Романовичей против галицкого боярства и его
ставленника Ростислава длилась еще почти три года. Наконец 17 августа
1245 г. противоборствующие стороны сошлись в генеральной битве у га-
лицкого города Ярослава на западном рубеже земли. Ростислав привел
венгерское войско и польские отряды, его поддержали вооруженные кон-
тингенты, возглавляемые боярами. Даниил и Василько собрали всех вои-
нов, бывших в их распоряжении. Сражение принесло решительную побе-
ду Романовичам. После этого Даниил смог наконец расправиться с бояр-
скими предводителями: «Жирославъ80 же приведе Вълодислава, злаго мя-
тежника земли, в то же день и тъй убиенъ бысть и иии, угре мнози избие-
ни быша за гнЪвь»81 В дальнейшем Галицко-Волынский свод и другие
летописи не знают о каких бы то ни было выступлениях бояр против Да-
ниила и Василька Романовичей.
Бывало, что желания бояр и вечников в деле приглашения или изгна-
ния князя совпадали, и тогда они действовали совместно. В 1219 г. по
приглашению краковского князя Лешка Мстислав Мстиславич Удатный
идет из Новгорода Великого на Галич. Узнав об этом, «галичане же вси
и Судиславь послашася по Данила. Данило же не утяже уехати»82 А в
конце 1233 г. Даниил Романович осадил Галич. Летописец отметил: «Га-
личане же думаху няти. Галичане же выехаша по ДанилЪ»83 Это место
источника обычно понимали как свидетельство раскола в стане галицкого
боярства. На мой взгляд, универсальный термин «галичане» в первом
случае означает действительно бояр, но во втором — горожан, поддер-
жавших Даниила и союзных ему бояр.
Стремление наследников Романа Мстиславича, прежде всего старше-
го — Даниила, добиться галицкого стола встречало серьезное препятствие
в том, что они не были представителями местной княжеской династии
и не считались в галицком феодальном обществе законными князьями.
А горожане Галича и других крупных городов были слишком слабы, что-
бы действенно поддержать Романовичей. Это произойдет лишь с наступ-
лением 30-х годов.
Даже преданные Даниилу и Васильку составители Галицко-Волын-
ского свода очень редко называют их наследственными владетелями Га-
78 Там же.
79 Там же.
80 Один из воевод Даниила.
81 Галицько-Волинський Л1топис. С. 108.
82 Там же. С. 82.
83 Там же. С. 96.
263
лицкой земли, «отчинами». Они — «держатели». Когда в 1238 г. Даниил
Романович с триумфом сел на галицкий стол, и тогда книжник называет
его лишь «держателем». Эпизод заслуживает быть приведенным полно-
стью: «Подъехавшю же ему подъ городъ, и рече имь: „О, мужи градьстии!
ДоколЪ хощете трьи^ти иноплеменьныхъ князей дръжаву?!“ Вече отвеча-
ет: „Се есть дръжатель нашь, Богомъ даньньш" — и пустишася яко дЪти
къ отцу и яко пчелы к матцЪ, яко жажущии воды къ источнику...» Верхо-
водившие в Галиче епископ и дворский, видя, что «не можета удръжати
града», вынужденно позвали Даниила на княжение. Вместе с тем община
Галича видела в Данииле «отчича», наследника галицкого стола по отцу,
Роману Мстиславичу, — в продолжении рассказа Даниил «прия столъ
отца своего»84 Но летописец не добавил, как обычно говорилось в таких
случаях: «и деда своего».
Другое дело — Волынская земля, наследственное владение Романа из
династии Мстиславичей, которые владели ею в течение многих десятиле-
тий. Там искренне почитали Романа и его потомков. В 1209 г. жители
большого и богатого волынского города Берестья обратились к краков-
скому князю Лешку (в зависимости от которого пребывала в те годы Во-
лынь) и «просиша Романовое85 и дЪтяте86 и вдасть имъ, да владЪеть ими;
они же с великою радостию стрЪтоша и, яко великого Романа жива видя-
щей»87
Общественно-политическое значение этого события трудно переоце-
нить. С вокняжения Василька в Берестье начинается собирание юными
Романовичами их волынской «полуотчины». В этом тексте ощущается
уважение и пиетет горожан одного из крупнейших центров Волыни к ди-
насту Васильку из рода Мстиславичей. Этого не встретишь в той же Га-
лицко-Волынской летописи в описаниях утверждения Даниила в Галиче.
В рассказах о вокняжениях старшего Романовича в стольном граде Га-
лицкой земли книжниками обычно используется достаточно нейтральный
термин «приять». Во всех подобных случаях из источника ясно, что Да-
ниил опирался на горожан. В 1230 г. князь, «събравь землю Галицкую»,
подошел к Галичу. Горожане сдались ему. «Данилови же приемши
градъ», после чего он отпустил осажденного в цитадели венгерского ко-
ролевича Андрея. Летописец подчеркивает, что «изыде же с нимь (коро-
левичем. — Н.К.) единъ Судиславь, на нь же метаху камение, рекуще:
„Изыди из града, мятежииче земли’/4»88 Нетрудно понять, что забрасыва-
ли боярина камнями недовольные боярским засильем жители Галича.
Но вскоре Даниилу пришлось оставить Галич. В 1233 г. «Данилъ же
и Василко однако идоста къ Галичю, срЪтоша же и болшая половина Га-
84 Там же. С. 98-99.
85 Речь идет о княгине Анне.
86 Василька.
87 Галицько-Волинський лггопис. С. 78.
88 Там же. С. 92.
264
лича», а также великие бояре. Даниил «прия землю Галицкую»89 Бояре не
могли в критической ситуации не считаться с мнением горожан («боль-
шей половины Галича») и сдали город Романовичу.
В приведенном выше повествовании Галицко-Волынского свода о тор-
жественном въезде Даниила Романовича в Галич в 1238 г. епископ и двор-
ский, лидеры боярской оппозиции, вынужденно зовут его на княжение.
Они обращаются к нему со словами: «„Прииди, княже Данило! При ими
градъ!44 Данило же вниде въ град свой... и прия столъ отца своего...»90 Во
всех приведенных случаях «приятия града» Даниилом ощущается под-
держка, если не решение, городского веча.
Впрочем, само вече на страницах Галицко-Волынской летописи появ-
ляется редко и выглядит скромно. Оно разве что изредка вмешивается
в отношения между князем и боярами. Лишь однажды книжник описыва-
ет обращение горожан к Даниилу Романовичу с предложением занять
престол: «Прислаша галичане, рекуще, яко: „Судиславь шелъ есть в По-
низье, а королевичь в Галичи осталъ, а пойди борже“»91 Это произошло
в конце зимы — ранней весной 1230 г. Краткая цитата из нашего свода
характеризует обстановку в Галиче: венгерский королевич царствовал,
а всеми делами вершил боярский предводитель Судислав. Даниил тогда
взял город, Судиславу пришлось бежать вместе с королевичем в Венгрию,
и это было с радостью встречено галичанами.
Через год после этого уже Даниил обращается за помощью к вечу Га-
лича — и это также единственный известный из летописи случай, когда
он созывает собрание горожан. Борьба князя против бояр тогда особенно
обострилась, а Венгрия только и ждала случая, чтобы ввести войско в Га-
лицкую землю. «Самому же Данилу съзвавьшю вЪче... и рече имъ: „Хоче-
те ли быти в!рни мнЪ, да изыду на враги моа!“ ОнЪмъ же кликнувшимъ:
„ВЪрни есмы Богу и тобЪ, господину нашему, изыди з Божиею помо-
щью“» (на врагов). А «соцькый же Микула рече: „Господине! Не погнет-
ши пчелъ, меду не ясти!“»92 Так вечники образно указали князю на необ-
ходимость беспощадной борьбы с боярами. Вспомним, как описывал
борьбу Романа Мстиславича с боярами Кадлубек, вкладывая подобные
слова в уста отца Даниила. При поддержке веча и перекинувшихся на его
сторону бояр Даниил смог тогда победить оппозицию.
Затем свидетельства Галицко-Волынской летописи о деятельности ве-
ча Галича на несколько десятилетий умолкают. Лишь в конце 80-х годов
ХШ в. встречаем в этом источнике красноречивый рассказ о выступлении
против князя веча Берестья — того самого города, который в далеком
1209 г. позвал в князья сына Романа Василька.
89 Там же. С. 96.
90 Там же. С. 99.
91 Там же. С. 92.
92 Там же. С. 94.
265
В 1288 г. умирал неизлечимо больной волынский князь Владимир Ва-
сильевич, племянник Даниила. К тому времени Галицко-Волынское
княжество, переставшее существовать вскоре после кончины Даниила
Романовича (1264 г.), окончательно распалось на несколько больших
и малых княжеств, государи которых враждовали друг с другом. Не имев-
ший наследника Владимир оставил свое княжество двоюродному брату
Мстиславу Даниловичу, чем оказался недоволен другой Данилович —
Лев. Он подбил берестьян передать ему город в обход законных прав
Мстислава. Как только Мстислав собрался направить свой гарнизон в Бе-
рестье, «прийде ему вЪсть, аже уже засада и Юриева (сына Льва. — Н.К.)
в Берестии... Берестиане бо вчинили коромолу бяху, — еще Володимеру
князю больну сущю, — они же ехавъшю къ Юриеви князю целоваша
кресть на томъ, рекучи: „Како не достанеть стрыа твоего, мы твои и город
твой, а ты нашь князь“».
После смерти Владимира Юрий Львович, его племянник, «еха в Бере-
стий и нача княжити в немь, по совету безумныхъ своихъ бояръ молодыхъ
и коромолниковь берестианъ». Мстислав дипломатическими методами
(в частности, угрозой применения силы татар) вынудил Юрия и его отца
Льва Даниловича убраться из Берестья, после чего «берестиане же, на-
чальници коромолЪ, бЪжаша по Юрии до Дорогичина, цЪловалъ бо к нимъ
кресть на томъ: не выдамъ васъ стрыеви своему»93 Перед нами проявле-
ние права горожан крупного торгового города в самом конце XIII в. са-
жать себе князя — права, которого не признал ни Мстислав, ни феодаль-
ное общество...
Подводя итоги сказанному об отношениях между князьями, боярами
и горожанами в Галицко-Волынской Руси, можно сделать вывод, что они
отличались большим своеобразием и мало были похожи на подобные от-
ношения в других землях и княжествах Руси, и не только Южной.
Социально-политическая жизнь в регионе двигалась по своеобразному
замкнутому кругу. Ни одна из трех сил, ее составлявших, — князь, бояре,
горожане — не оказалась достаточной, чтобы разорвать этот круг. Княже-
ская власть в течение всего рассмотренного периода (40-е годы XII —
XIII в.) оставалась слабой и не была способна действенно и надолго укро-
тить боярскую оппозицию, препятствовавшую объединению и централи-
зации страны.
Слаба она была во многом потому, что не смогла опереться на естест-
венного союзника государей в борьбе против феодалов — горожан. Отме-
ченное для правления Володимирка Володаревича отчуждение между
князем и вечем продолжалось и в последующие десятилетия, невзирая на
отдельные попытки Романа Мстиславича и его сына Даниила наладить
отношения с горожанами. В свою очередь, вечники не были достаточно
сильны для сотрудничества с княжеской властью, поскольку бояре огра-
93 Там же. С. 154-155.
266
ничивали городские вольности, сами же князья недооценивали роль го-
рожан в своем противоборстве с боярами. А в стане боярства почти всегда
отсутствовало единство целей и действий, иначе положение князей было
бы еще более драматичным.
Именно слабость княжеской власти как государственного института
и ее неспособность опереться на широкие слои горожан оказались причи-
ной того, что сразу же после смерти Даниила Романовича Галицко-
Волынское великое княжество распалось. Его брат и наследник Василько
даже не предпринял попыток (если исходить из свидетельств летописи)
взять в свои руки власть в княжестве. Галицко-Волынская Русь вновь по-
грузилась в омут удельной раздробленности, за кулисами которой, вне
сомнения, стояли бояре, разгромленные, но не уничтоженные Даниилом
как социальная и политическая сила.
Все это привело к тому, что последний галицко-волынский князь
Юрий-Болеслав II в 1340 г. был отравлен своими же боярами, а Галицко-
Волынская Русь оккупирована Польским королевством и Великим княже-
ством Литовским. Государственная жизнь в ней прекратилась.
А.С. Щавелёв
СЪЕЗД КНЯЗЕЙ
КАК ПОЛИТИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ
ДРЕВНЕЙ РУСИ
В современной историографии постепенно преодолевается трактовка по-
литических взаимоотношений князей Рюриковичей как внешних по от-
ношению к политическому строю Древней Руси. В равной мере критику-
ется стереотип, представляющий княжескую среду в качестве «генеало-
гической федерации», надстройки «поверх земского строя Руси, без них
строившегося»1, или даже «очага кризиса»2, источника дезинтеграции
страны3 В современных работах подробно изучены генеалогические
структуры династии Рюриковичей4, принципы их имянаречения5, культ их
рода и принадлежащей ему земли6, обряды, связанные с фигурой князя7,
наконец, собственно принципы отношений и распределения владений
между князьями8 В результате этих исследований стало вполне очевид-
1 Ключевский В.О. Курс русской истории. М. 1987. Т. 1.4. 1. С. 198.
2 Рыбаков Б. А. Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи. М., 1963. С. 255; он
же. Первые века русской истории. М., 1964. С. 93; он же. Древняя Русь и русские кня-
жества XII—XIII вв. М., 1993. С. 428-429.
3 Греков Б.Д. Киевская Русь // Греков Б.Д. Избранные труды. М., 1959. Т. II. С. 400.
4 Гущин АР. Структура древнерусского княжеского рода в домонгольский период//
ВЕДС VIII: Политическая структура древнерусского государства. 1996. С. 17-23; Пче-
лов Е.А. Генеалогия древнерусских князей: IX—XI века. М., 2001.
5 Литвина А.Ф., Успенский Ф.Б. Выбор имени у русских князей в X-XV1 вв.: Дина-
стическая история сквозь призму антропонимики. М., 2006.
6 Комарович В.Л. Культ рода и земли в княжеской среде XI—XIII вв. И ТОДРЛ. М.;
Л., 1960. Т. 16. С. 84-104.
7 Петрухин В.Я. К дохристианским истокам древнерусского княжеского культа //
Политропоп. К 70-летню В.Н. Топорова. М. 1998. С. 882-892; Андрощук Ф. До icTopii
обряду штрошзаци давньоруських княз^в («сидшня на курганах») // Дружинж старо-
житност! Центрально-Сх1дно! Европи VIII—XI ст.: Матер1али М1жнародного польового
архсолопчного семшару. Чершпв, 2003. С. 5-9.
8 Рапов О.М. Княжеские владения на Руси X — первой половины XIII в. М. 1977;
Толочко А.П. Князь в Древней Руси: Власть, собственность, идеология. Киев, 1992;
Назаренко А.В. Родовой сюзеренитет Рюриковичей над Русью (X-XI вв.) // ДГ 1985 г.
М. 1987. С. 149-157; он же. Порядок престолонаследия на Руси Х-ХП вв.: наследст-
венные разделы, сеньорат и попытки десигнации (типологические наблюдения) // Из
истории русской культуры. М., 2000. Т. 1: Древняя Русь. С. 500-519; он же. К пробле-
© А.С. Щавелёв, 2006
268
ным, что идея эксклюзивной власти рода Рюриковичей над определенной
территорией была наряду с единой церковной организацией9 ведущим
моментом, консолидирующим Древнерусское государство. Именно син-
тез православных ценностей и родовых представлений формировал идео-
логический контекст главного общерусского культа св. князей Бориса
и Глеба10
Между тем ведущая форма взаимоотношений Рюриковичей, пред-
усматривавшая реализацию их коллективной власти, — съезд («снем»)
князей так и не получил в историографии четкого определения, не была
разработана даже приблизительная типология различных встреч князей,
в работах предлагались лишь самые общие критерии описательного свой-
ства. В то же время однопорядковые политические явления русского сред-
невековья (например, «вече», «полюдье», «дума с дружиной», «собор
архиереев» и др.) подробно изучались в многочисленных специальных
исследованиях, включая отдельные монографии.
Еще автор единственной развернутой статьи о съездах древнерусских
князей — Г.Г Тельберг констатировал, что историки «бросают в своих ис-
следованиях лишь мимолетные и отрывочные замечания»11 о них. С тех пор
мера изученности возросла не принципиально12 Наибольшее внимание
съездам князей уделено в исследовании «черт политического строя» Древ-
нерусского государства, проведенном В.Т. Пашуто. Он определил «снемы»
как «высший орган власти феодалов». Ученым были обозначены и основ-
ные функции летописных съездов: совет правителей страны между собой
и со своими ближайшими помощниками, заключение мира, раздел столов
и земель между Рюриковичами. Отдельно В.Т Пашуто рассмотрел княже-
ские съезды как инструмент внешне- и внутриполитической дипломатии13
ме княжеской власти и политического строя Древней Руси. Замечания и размышления
по поводу книги: Тоючко А.П. Князь в Древней Руси: Власть, собственность, идеоло-
гия. Киев, 1992//СР. М. 1992.Вып.2.С 164-193.
Q Щапов Я.Н. Государство и церковь Древней Руси X-X11I вв. М. 1989; Назарен-
ко А.В. К проблеме. С. 178-179.
10 Православная энциклопедия. М., 2003. Т 6. С. 52-53 (статья «Борис и Глеб»).
Отмечу, что функционально «родовая идеология» князей выполняла в Древней Руси
роль «рыцарского кодекса поведения», характерного для Западной Европы (Мусин А.Е.
Millies Christi Древней Руси: Воинская культура русского средневековья в контексте
религиозного менталитета. СПб., 2005. С. 265-347; ср/. Хейзинга Й. Политическое
и военное значение рыцарских идей в позднем Средневековье И Хейзинга Й. Ното
Ludens: Статьи по истории культуры. М., 1997. С. 296-297).
11 Тельберг Г.Г Несколько замечаний о междукняжеских снемах в древней Руси И
ЖМНП. 1905. №6. С. 332.
Russocki S. Zjazdy ksiqz^ce И Slownik starozytnosci slowianskich. Warszawa, 1982.
T. VII. S. 140-142; Пашуто ВТ Черты политического строя Древней Руси И Новосель-
цев А.П.. Пашуто В.Т Черепнин Л.В. н др Древнерусское государство и его междуна-
родное значение. М.. 1965. С. 20 и сл.
11 Пашуто В.Т Опыт периодизации истории русской дипломатии (ранний и разви-
тый феодализм)//ДГ. 1982 г. М„ 1984. С. 15-16.
269
В древнерусских летописях за встречами князей закрепились термины
«съезд», «съньмъ», «снемъ», «съвегь», «сонъмъ» и их глагольные формы,
самая распространенная из которых — «снятися»14 При описании княже-
ских переговоров и их результатов летописцами широко используется
общая договорная лексика: «мир»15, «ряд». Часто использовалось метафо-
рическое обозначение договора через констатацию факта принесения
присяги на кресте16 В отдельных случаях, когда речь шла о совместном
обсуждении решения, применялся глагол «думати».
Еще одно летописное обозначение переговорного процесса — «ходити
к роте» — применялось исключительно при описании взаимоотношений
с язычниками (съездов с кочевниками и клятв на оружии язычников-
русов)17 Примечательное исключение из данного правила представля-
ет случай, когда термин «рота» используется князем Святополком Изясла-
вичем для обозначения предполагаемого сговора князей Василька Рос-
тиславича и Владимира Мономаха и носит характер риторического прие-
ма, отражающего отрицательное отношение говорящего к этому заго-
вору18
Судя по описаниям переговоров и употребляемой при этом лексике,
летописцы называли снемом любую согласованную заранее личную
встречу князей Рюриковичей друг с другом, половецкими ханами, реже —
с другими иноземными правителями, на которой принимались какие-либо
решения (договоры, заключение мира, раздел столов, сватовство и т.д.)19
Историографические попытки обозначить более жесткие институцио-
нальные условия проведения снемов ведут либо к произвольной выборке
отдельных, самых значимых прецедентов, либо к признанию незначи-
тельной роли традиции съездов в политической жизни Древней Руси.
14 Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным
памятникам. СПб., 1912. Т 111. С. 783-784; Фасмер М. Этимологический словарь рус-
ского языка. СПб., 1996. Т. 111. С. 705, 717; Львов А.С. Лексика «Повести временных
лет». М. 1975. С. 190.
15 Камчатое А.М.К лингвистической герменевтике древнерусского слова «миръ» //
Герменевтика древнерусской литературы. М., 1994. Сб. 6. Ч. 11. С. 323; Щапов Я.Н.
Идеи мира в русском летописании XI-X111 веков // История СССР. 1992. №. 1. С. 173-
175, он же. «Мир стоит до рати, а рать до мира» // Герменевтика древнерусской лите-
ратуры. М. 1989. Сб. 1. С. 93 и сл.
16 Щавелев А.С. Символические функции креста в Древней Руси // ВЕДС XIV:
Мнимые реальности в античной и средневековой историографии. 2002. С. 248-254.
17 Франчук В.Ю. Языческие мотивы древнерусского летописания // Древности сла-
вян и Руси. М. 1988. С. 154-157.
,вПВЛ.С. 112.
19 Наличие специфической «съездовской» или договорной лексики в тексте летопи-
си может быть самым общим ориентиром, тем более что многие знаменитые «снемы»
таковыми ие названы. Ср/. Лукин П.В. К вопросу о так называемом совете в домонголь-
ской Руси // ДГ 2003 г.: Мнимые реальности в античных и средневековых текстах. М.,
2005. С. 141-142.
270
Данная статья не ставит своей целью исчерпывающий анализ полити-
ческого контекста всех встреч князей20 В ней сделана попытка очертить
общие «контуры» этого института и типичной для Древней Руси истори-
ческой ситуации: хронологию и периодичность проведения съездов, их
процедуру и сопутствующие ритуалы.
Хронология существования института, периодичность проведения сне-
мов. Первый достоверно известный нам по «Повести временных лет»
съезд князей Рюриковичей был проведен в 6534 летописном году, т.е., по
современному счету, в 1026/27 г. Эта встреча завершала длительную усо-
бицу сыновей Владимира Святославича. Встретились два выживших бра-
та — Ярослав и Мстислав. У обоих князей к тому времени имелись на-
следники — Владимир (1020-1052) и Изяслав (1024-1078) у Ярослава
и Евстафий (?-1О32) у Мстислава. Поэтому решения этой встречи на тот
момент имели далеко идущие политические перспективы21 Встреча кня-
зей в «Повести временных лет» описана достаточно подробно: указаны
место ее проведения, поэтапное примирение братьев, условия мира («сяди
в своемь Кыеве ты (Ярослав. —А.Щ.) еси старейшей брать, а мне буди си
сторона», «и разделиста по Днепръ русьскую землю: Ярославъ прия сю
сторону, а Мстиславъ ону»22). Два Городца могут претендовать на роль
места проведения первого снема русских князей. Возможно, это был Го-
родец, находящийся около Киева, однако более вероятное место встре-
чи— в Городце Остёрском, находящемся точно посередине между «сто-
лицами» двух братьев — Киевом и Черниговом.
В любом случае встреча проводилась на территории Левобережья,
т.е. во владениях Мстислава, что демонстрирует его фактическое домини-
рование и доверие к нему старшего брата. После снема летописец отметил
возобновление «братолюбия», замирение Руси, а в 6539 (1031) г. совмест-
ный поход братьев-князей на Польшу. Все это летописец рассматривает
как закономерный итог их встречи. Очень характерно, что упоминаемый
в 1195 г. раздел по Днепру между Мономаховичами и Ольговичами свя-
зывается с установлениями «деда Ярослава», а поскольку такой «пункт»
отсутствует в завещании Ярослава, то это положение явно восходит
именно к его разделу страны с Мстиславом. В связи с этим можно пред-
полагать, что снем 1026 г. стал прецедентом межкланового правового уре-
20 Только в домонгольский период мной выявлено 170 встреч князей. См.: Щаве-
лёв А.С. Съезды князей в политической истории Древней Руси (XI — первой четверти
XIII в.): Дипл. работа. М., 2001. С работой можно ознакомиться иа Кафедре истории
России до XIX в. Исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.
21 Рапов О.М. Княжеские владения. С. 30-5Г, Карпов Ю.Г Владимир Святой. М.,
1997. С. 73-100; он же. Ярослав Мудрый. М., 2001. С. 54-210; Котляр Н.Ф. Мстислав
Тьмутараканский и Ярослав Мудрый // ДГ 1998 г.: Памяти чл.-корр. РАН А.П. Ново-
сельцева. М., 2000. С. 134-142; он же. «Отчина» Ярославичей (родовая память в ле-
тописи) // ДГ 2001 г.: Историческая память и формы ее воплощения. М., 2003. С. 113-
120.
22 ПВЛ. С. 65.
271
гулирования Рюриковичей23 Таким образом, с первой трети XI в. в среде
Рюриковичей началась практика проведения снемов князей.
Остальные встречи князей в XI в. реконструируются только предполо-
жительно. «Завещание Ярослава Владимировича», скорее всего, было огла-
шено Ярославом («рекы имъ»)24 своим сыновьям на специальном съезде.
К этой же эпохе относятся еще два известия о съездах Ярослава и его
сыновей, на которых обсуждались и были приняты новые законы. Первый
был проведен при жизни Ярослава, второй его сыновья проводили само-
стоятельно. Сообщения об этих встречах сохранились в интитуляции глав-
ного законодательного памятника Древней Руси — «Русской Правды»25 26
На съезде же был пленен Ярославичами полоцкий князь Всеслав, ко-
торый согласился на встречу после поражения на р. Немиге, причем три
сына Ярослава на кресте клялись, что не причинят ему зла. Поверивший
обещанию Всеслав переплыл Днепр и вошел в шатер переговоров. Там он
с двумя сыновьями был вероломно схвачен и заточен в темницу в Киеве.
Особо отметим равное количество участников этого съезда (три на три)
и последующее освобождение и даже временное вокняжение Всеслава
в Киеве, которое пришлось иа праздник Крестовоздвиженья и было рас-
ценено современниками как наказание клятвопреступникам. В XI в. было
проведено еще три встречи князей (20 мая 1072 г. , в 1077 г., в декабре
1086 г.27).
На рубеже XI—XII вв. было проведено несколько крупных снемов кня-
зей. В 1096 г. Святополк Изяславич и Владимир Всеволодич вызывали
Олега Святославича в Киев, предлагая разрешить их разногласия с помо-
щью «епископов, игуменов, мужей их отцов и горожан»28 Ответ Олега
однозначен — его не могут судить «епископы, чернецы и смерды». Сле-
дующее предложение о снеме поступает после начала военных действий
между князьями; в нем снова называется местом встречи Киев, но уже
в качестве «стола отцов и дедов», «старейшего города их земли»29 Это
второе предложение предполагало равные условия встречи, с Олегом
должен был прибыть его брат Давыд.
В итоге очередной съезд 1097 г. был проведен в Любече. В Любечском
съезде участвовали все старшие князья, на встрече было провозглашено
отчинное деление Руси между разными княжескими кланами30
23 ПСРЛ. М., 1998. Т. 2: Ипатьевская летопись. Стб. 688-689, 578.
24 Назаренко А.В. Порядок престолонаследия. С. 515-516; Котляр Н.Ф. Ярославов
ряд 1054 года и его политические последствия // 1стор1Я Руси-УкраГни. Ки’Гв, 1998.
С. 152-159.
25 Зимин А.А. Правда Русская. М., 1999. С. 49, 101, 122-125, 191-216.
26 Об этом съезде см.: Свердлов М.Б. Домонгольская Русь: Князь и княжеская
власть на Руси VI — первой трети Х1П в. СПб., 2003. С. 455-459.
27 ПВЛ. С. 78, 85, 87.
28 Там же. С. 96.
29 Там же. С. 97.
30 Там же. С. 109-110.
272
Следующий съезд князей был посвящен урегулированию очередного
конфликта: Святополк Изяславич и Давыд Игоревич ослепили Василька
Теребовльского. Реакция Владимира и Олега с Давыдом была одинакова
вплоть до речевых оборотов: первый заявил: «сего не бывало в русской
земле ни при дедах, ни при отцах наших... Святославичи же сказали:
«такого не бывало в роде нашем... Лишь посредничество митрополита
и мачехи Мономаха отвело наказание от Святополка. На встрече Свято-
полк обязался пойти войной на Давыда, который был объявлен главным
виновником злодейства. Затем Давыд освободил ослепленного Василька
и передал его брату Володарю. Ростиславичи начали мстить, но, осадив
Давыда во Владимире-Волынском, они потребовали выдачи исполнителей
изуверства, которых и казнили, Давыда же убить даже не пытались. Ви-
димо, политико-юридическая норма, согласно которой боярин отвечает за
преступление жизнью, а князь — волостью, уже действовала 31
В Витичеве 10 августа 1100 г. Святополк, Владимир, Давыд и Олег за-
ключили мир. 30 августа к ним присоединился Давыд Игоревич. Их пере-
говоры зашли в тупик, и старшие князья демонстративно дистанцирова-
лись от Давыда Игоревича. Собравшиеся князья согнали Давыда с «еди-
ного ковра»; более того, они не дали ему говорить, а затем передали ему
свое решение через послов-бояр, сопроводив речь ритуальными форму-
лами: «вверглъ еси ножь в ны», «его же не было въ Русской земли»32 По-
этому представляется, что перед нами типичная процедура изгнания из
рода. Давыд стал «отречённым» в изначальном, этимологическом значе-
нии этого слова, был лишен права («дара») речи на совете. Более того,
князья не могли его «видеть», ведь, согласно архаичной традиции, каж-
дый увидевший изгоя был обязан его убить. В последующих совместных
акциях Игоревичи были представлены исключительно внуком Давыда
Мстиславом (в 1103 г.) или Давыдовым братом Всеволодом.
Определенную вину признавали за собой и сами князья-судьи, особен-
но Святополк. 400 гривен и 4 города (Острог, Дубен, Бужск и Чарто-
рыйск), а позднее — Дорогобуж были своеобразной вирой, скорее всего
выкупавшей часть вины киевского князя, платой за то, что Давыд один
понес наказание за совместное преступление. Вторым решением этого
снема стало лишение Василька его стола — Теребовля. Потерявший дее-
способность князь должен был остаться на попечении брата или старшего
киевского князя. Но Ростиславичи не подчинились такому решению и от-
стояли свои владения.
В XII в. традиция снемов князей сохранилась, проводились съезды
старших князей, встречи представителей той или иной ветви рода Рюри-
ковичей или переговоры отдельных князей33 В качестве примера нового
31 ПСРЛ. Т 2. Стб. 604.
32 ПВЛ. С. 116.
33 ПСРЛ. М., 1997. Т 1: Лаврентьевская летопись. Стб. 301-304, 306, 308-310, 313-
315, 326, 328, 330, 345-346, 297, 394-395, 397, 399, 419, 425^27, 448, 456-^57, 371-
273
вида съездов князей — встреч отдельной ветви дома Рюриковичей —
наиболее показательны встречи клана Ольговичей34 Первый снем Ольго-
вичей провел князь Всеволод в селе Ольжичи в 1142 г Судя по названию,
это место было родовым владением клана. Присутствовали Всеволод Оль-
гович, Святослав Ольгович, Владимир Давыдович, Изяслав Давыдович
и Игорь Ольгович. Ольговичи требовали черниговского княжения и раз-
дела земель вятичей, т.е. справедливого раздела «отчины». Всеволод был
готов идти на уступки, но в разделе земли вятичей отказал35 Следующий
общий съезд клана Ольговичей был проведен в том же году в Киеве. На
нем присутствовали: Всеволод, Святослав (Святоша) Давыдович, Игорь
и Святослав Ольговичи, Владимир и Изяслав Давыдовичи. Главным усло-
вием, на котором Всеволод наделял братьев волостями, стало соблюдение
мира с Мстиславичами36
В 1145 г. Всеволод собрал двух старших Ольговичей — Игоря и Свя-
тослава (таким образом, встречались трое старших в клане), а также Вла-
димира Давыдовича и Изяслава Мстиславича. Ссылаясь на прецеденты
передачи стола внутри клана Мономашичей, Всеволод объявил о передаче
киевского стола брату. Это был первый в XII в. «снем» князей, где был
провозглашен и утвержден наследник киевского престола37 Затем Всево-
лод представил наследника киевлянам и вышегородцам. Тем самым он
предусмотрел все варианты узаконения их следующего правителя. Однако
Игорь Ольгович не смог удержать полученного княжения — киевский
стол захватил Изяслав Мстиславич при поддержке степняков-конфеде-
ратов и киевских бояр.
Последний «снем» Ольговичей в 1206 г. в Чернигове собрал Всеволод
Святославич Чермный. Прибыли его брат Мстислав, Владимир, Роман,
Святослав, Ростислав Игоревичи, Мстислав Романович с племянника-
ми (?), к ним присоединились Рюрик Ростиславич, а также Ростислав
и Владимир Рюриковичи38
В 1223 г., перед битвой на Калке, в Киеве собрались Мстислав Рома-
нович Киевский, Мстислав Святославич Черниговский, Мстислав Мсти-
славич Галицкий, Даниил Романович Волынский, Всеволод Мстиславич,
372, 387-388, 400-402, 430-431, 437^38, 440-441, 444, 456-457, 489, 491, 494^96,
500-502; там же. Т. 2. Стб. 280, 284, 294-297, 299-304, 306, 309-311, 313-314, 330, 339,
343, 367-368, 376, 381-382, 393, 402^03, 443, 465, 469^70, 477, 480-481, 485, 489,
494, 498, 503-505, 508-509 (известия повторены два раза), 512-514, 520-521, 523-524,
533-536, 528-529, 538-539, 541, 544, 548, 613, 618, 623-624, 628, 630-632, 653, 669,
679, 686, 741, 548, 595-596; там же. М., 2000. Т. 3: Новгородская первая летопись
старшего и младшего изводов. С. 50-51,58, 209, 247.
34 Пресняков А.Е. Княжое право в Древней Руси: Очерки по истории Х-ХП столе-
тий. Лекции по русской истории: Киевская Русь. 2-е изд. М., 1993. С. 104-114.
35 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 310-311.
36 Там же. Стб. 312.
37 Там же. Стб. 317-318.
38 Там же. Т. 1. Стб. 427.
274
Михаил Всеволодич, племянник князя черниговского, и половецкие князья.
Последние просили помощи против татар. Хан Бяста даже принял креще-
ние на этой встрече. Старшие князья решили идти войной на монголов39
Отмечу еще «сонмъ» в Киеве 1231 г., на котором произошло «постав-
ление» епископа ростовского Кирилла и где присутствовали Владимир
Рюрикович, Ростислав Владимирович, тысяцкий Иоанн Славнович, Ми-
хаил Всеволодич, Ростислав Михайлович, Мстислав Мстиславич, Яро-
слав, Изяслав, Ростислав Борисовичи (потомки Давыда?)40
Отдельно следует обратить внимание на традицию снемов русских
князей и половецких ханов. Съезды князей с половцами были регулярны-
ми41 В XII в. они практически обязательно проводились весной в начале
нового года либо сразу по смене киевского князя42
Традиция съездов на Руси сохранилась и в монгольское время. Эта
форма междукняжеских взаимоотношений существовала в XIII в. и акти-
визировалась в начале XIV в., в связи с установлением монгольского вла-
дычества над Русью. Заметив типологическую близость русских снемов
и монгольских курултаев, А.Н. Насонов выделил серию снемов, организо-
ванных татарскими ханами и проводившихся под эгидой ордынских по-
слов43 Русские князья, в свою очередь, посещая Орду, участвовали в ку-
рултаях Чингизидов. Хан Тохта даже пытался сделать съезд князей вер-
ховным органом управления Русью44 Съезды князей проводились на
северо-востоке Руси вплоть до XV в.45 Практика съездов правителей
в XIII в. известна и в галицко-волынских землях46
39 Там же. Стб. 446; Т. 2. Стб. 731; Т. 3. С. 61,265.
40 Там же. Т. 1.Стб. 456-457.
41 «Поучение» Владимира Мономаха отразило отношение русских князей к полов-
цам: так, Мономах заключил 19 мирных договоров с кочевниками, дарил им скот
и одежды, 100 человек отпустил из плена (тоже вид дара), 17 молодых ханов казнил,
200 человек перебил для острастки (Владимир забыл, видимо, еще казненного Белдю-
зя). Судя по всему, Мономах считает «своими» лишь мирные соглашения с половцами,
заключенные тогда, когда его отец или он правили Киевом: 1077, 1078—1093 (около
15 лет), 1113-1117 (3-4 года). Неслучайно количество мирных договоров Владимира
примерно совпадает с количеством лет его правления в Киеве. Это подтверждает факт
ежегодных встреч с номадами.
42 Щавелёв А.С. Съезды русских князей и восточно-кочевая политическая традиция И
Славяне и их соседи: Славяне и кочевой мир. Средние века — раннее Новое время: Сб.
тезисов 17-й конф, памяти В.Д. Королюка. М„ 1998. С. 154—157; он же. Съезды русских
князей с кочевниками как механизм политического решения конфликтов, XI — нач.
XIII в. // Славяне и их соседи: Исторические корни этноконфессиональных конфликтов
в странах Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы. Средние века — раннее
Новое время: Сб. тезисов 21-й конф, памяти В.Д. Королюка. М., 2003. С. 91-93.
43 Носонов А.Н. Монголы и Русь (История татарской политики на Руси). М.; Л., 1940.
С. 4,20, 28, 79-80, 113, 121.
44 Вернадский Г.В. Монголы н Русь. Тверь; М., 1997. С. 197-201.
45 Борисов Н С. Политика московских князей: Конец XIII — первая половина
XIV века. М., 1999.
46 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 717, 723, 728, 731, 736, 739, 746, 754, 772, 783, 809, 820, 849, 856,
865, 868, 870-871,876, 888, 892, 898, 908, 933, 936.
275
Процедура и обрядовое сопровождение съездов князей. Снемы князей
по-разному, с разной степенью подробности описывались в летописных
традициях, но в целом можно выявить серию деталей, характеризующих
процедуру этих встреч. Совпадение этих отдельных деталей, а также на-
личие нескольких полных описаний съездов Рюриковичей (1097, 1101,
1099, 1216/17 гг.) позволяет реконструировать общую процедуру прове-
дения съезда47 Существовавшие же вариации обычно были обусловлены
конкретными обстоятельствами, сопровождавшими съезд, или же специ-
фикой литературной работы разных летописцев.
1. Вначале князья встречались в заранее условленном или определен-
ном самой ситуацией месте. Начиналось «стояние на конях» друг напро-
тив друга, обмен послами. В случае благоприятного исхода предвари-
тельных переговоров начиналась встреча. Кочевники обычно подавали
специальный знак «билинч» (тюрк, «знак, примета»), судя по этимологии
тюркского слова, с помощью особых визуальных примет.
2. Князья собирались в отдельном шатре, реже в помещении. С ними
присутствовали иногда советники-дружинники. В летописи зафиксирован
уход из княжеского шатра дружинников при решающем обсуждении
(«снем» перед битвой на реке Липице 1216/17 г.).
3. После обсуждения, произнесения речей, достижения консенсуса
князья целовали крест. Кресты хранили, предъявляли в случае нарушения
клятвы. Поцеловать крест должен был лично каждый князь. Крестоцело-
вание скрепляло «ряд», договор.
4. Следующим этапом должен был быть пир, совместная трапеза, ко-
торая сопровождалась взаимными подарками. Иногда схема усложнялась,
и пиры князья давали друг другу по очереди. Несколько раз подчеркнуто
совместное питие князей.
Участие лиц некняжеского происхождения (бояр, дружинников) в сне-
мах вполне очевидно, однако в большинстве случаев на переговорах им
отводилась «техническая» (советники, телохранители), а не ведущая роль48
Церковные иерархи в съездах князей практически не участвовали. Можно
согласиться с Я.Н. Щаповым, что «в княжеских съездах... XI-XII вв. уча-
ствовали только князья и иногда их представители, но не деятели церк-
ви»49 Провал единственной попытки привлечь епископат на совещание
древнерусских князей Рюриковичей констатировал и Г Подскальски50
47 Щавелёв А.С., Щавелёв С.П. Антураж княжеских съездов на Руси: Замечания по
культурно-исторической семантике И Любецький з’!зд княз!в 1097 року в 1сторич-
Н1й дол! Кшвсько! Ру ci: Матер1али М1жнародно'| науково!" конференцп, присвяченоТ
900-лптю з’Тзду княз!в КиТвськоТ Pyci у Любечь Чершпв, 1997. С. 20-23.
48 Щавелёв А.С. Снемы князей или феодальные съезды? (К социально-политической
истории Древней Руси) // Ломоносов-8: Междунар. конф, студентов и аспирантов по
фундаментальным наукам. М., 1999. Вып. 3. С. 266-268.
49 Щапав Я.Н. Государство н церковь. С. 181.
50 Подскальски Г Христианство и богословская литература в Киевской Руси (988-
1237 гг). СПб., 1996. С. 165.
276
Ситуация изменилась в XIII—XIV вв.: с этого времени знать, епископы
и митрополит стали участвовать в между княжеских переговорах51
Важной составляющей процедуры «снема» были специальные ритуа-
лы, сопровождавшие встречу. Съезды князей чаще всего проводились
в шатрах, в подчеркнуто изолированной обстановке. Князья собирались
в одном шатре, садились на одном ковре. Такая обстановка подчеркивала
единство рода, клана, семьи, коалиции родственников. На снеме в Вити-
чеве Мономах предлагает Давыду Игоревичу «сесть с братьями на едином
ковре» и изложить свои претензии. Процитированная формула летописи,
по всей видимости, выступала не идиомой, метафорой коллективного со-
вета предводителей, но отражала реальную обстановку съезда. Иногда
места снемов выбирались с особым смыслом. Так, Ольговичи часто соби-
рались в селе Ольжичи, своем родовом владении.
Далее в рассматриваемом семантическом ряду выделяются обычаи
общего пира и взаимных дарений. Обычно дарили меха, драгоценные
ткани, лошадей, охотничьих пардусов, дорогие воинские аксессуары, во-
обще редкости. В 1160 г. на встрече князей Ростислава и Святослава вна-
чале был обед и подарки давал хозяин — Ростислав, преподнося гостю
«соболи, горностаи, черные куны и песцы, и белые волки, и рыбьи зубы».
На следующее утро обед устраивал гость — Святослав, одарив партнера
«пардусом, двумя конями борзыми и кованым седлом»52 Князь Мстислав
Удатный в 1225 г. подарил зятю Даниилу Галицкому лучшего («акого же
в та лето не бысть») коня Актаза («актаз» — тюрк, «белый круп»)53
Совместные пиры и совместное питие из рогов отмечаются в летопи-
си неоднократно. Иногда такого рода встречи кончались плачевно. Так,
в 1268 г. Лев Давыдович предложил после пира князю Войшелку «еще по
чаше вина», а затем убил его54 Благоразумный князь Василько, тоже уча-
ствовавший в пире, ушел спать раньше.
Особым обычаем на съездах стала клятва на кресте55 Нарушить такое
обещание было нельзя, искупить грех попрания такой клятвы невозмож-
но, его можно было в исключительных случаях «передать» какому-либо
духовному пастырю, как это сделал Мстислав Владимирович56
Княжеское право и между княжеская дипломатия носили по преимуще-
ству изустный характер57 Все решения, принятые на снемах, провозгла-
я Карамзин НМ. История государства Российского. М. 1988. Т. IV. Кн. 1. С. 97-99.
52 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 504.
53 Там же. Стб. 746.
5J Там же. Стб. 868.
33 Ричка В.М. Полпична етика i культура м!жкняз!вських взасмин на Pyci у~вим!р1
рел1пйноТ традицй’ хрестошлування И Любецькнй з’Тзд княз!в. С. 35-37; Стефано-
вич ПС. Крестонелование и отношение к нему церкви в Древней Руси // СР. 2004.
Вып. 5. С. 86-113.
56 Щапов Я.Н. Религиозное осмысление социальной н политической действитель-
ности в древнерусских летописях // Церковь в истории России. М.. 1998. Сб. 2. С. 14-16.
37ЛихачевД.С. Русский посольский обычай XI—ХШ вв. //ИЗ. М., 1946. Т. 18. С. 48-53.
277
шались устно. Для этого была выработана специальная формульность,
позволявшая экспрессивно передавать большие массивы информации.
Съезды князей древнерусского времени сформировались в качестве
политического института к середине XI в. как часть политической систе-
мы власти князей Рюриковичей, получившей в современной историогра-
фии определение «родовой сюзеренитет династии». Прежде всего «сне-
мы» исполняли роль инструмента междукняжеского взаимодействия и но-
сили форму родового (семейного) совета.
Съезды князей с XI до XIV в. оставались эксклюзивным правом Рюри-
ковичей. Каждый представитель рода мог реализовать свое эвентуальное
право на власть, обратиться к общему для всех собратьев «княжому пра-
ву». Присутствие бояр и дружинников носило явно ситуативный характер,
они обладали в лучшем случае правом совещательного голоса.
Основными функциями снемов стали: организация и институциализа-
ция власти внутри рода Рюриковичей; раздел владений; примирение от-
дельных князей, целых кланов, княжеских коалиций и групп; проведение
внешнеполитических акций, особенно при взаимоотношениях с кочевым
миром, где бытовал типологически сходный институт.
Съезд князей имел строгую процедуру проведения, которая практиче-
ски не изменялась на протяжении трех веков, и достаточно устойчивое
обрядовое оформление (пиры, совместное питие, подарки).
Единственное сообщение внелетописного характера о снеме — над-
пись на стене Софии Киевской: «Месяця декембря въ 4-е сътворишя миръ
на Желяни Святополкъ, Володимир и Ольгъ»58, — скорее всего, датирует-
ся 1093 г.59 Существование этого граффито, не находящего аналогии
в летописании, позволяет предполагать, что съезды князей проводились
чаще, чем нам известно по летописям.
Ведущей тенденцией исторического развития института снемов князей
выглядит нарастание в нем «феодальных» элементов за счет привлечения
на съезды представителей светской и духовной знати некняжеского про-
исхождения. Очень осторожно можно предполагать, что историческая
память о накопленном опыте взаимодействия князей Древней Руси (наря-
ду с вечевыми традициями и советами с дружиной) стала одной из основ
для появления новых видов коллегиальных собраний позднего средневе-
ковья (сейма, земского собора, боярской думы)60
58 Высоцкий С.А. Древнерусские надписи Софии Киевской XI-XIV веков. Киев,
1966. Вып. I. С. 24-37. Табл. VII-1, VIII-1; Рыбаков Б.А. Русские датированные надписи
XI-XIV веков. М., 1964 (Археология СССР. Свод Археологических источников.
Вып. Е1-44). С. 21-22. Табл. XXV Рис. 1-2.
59 Щавелёв АС Граффити о съезде князей на реке Желяни: вопрос датировки И Ломо-
носов-2001: Тр. науч. конф, студентов и аспирантов. История: Сб. тезисов. М., 2001. С. 3-5.
60 Любавский М.К. Литовско-русский сейм. М., 1900; Ключевский ВО. Боярская
дума древней Руси. Пг., 1919; Шмидт С О. Становление российского самодержавства:
Исследование социально-политической истории времени Ивана Грозного. М. 1973.
С. 121-246, 324-335; Bogatyrev S. The Sovereign and His Counselors: Ritualised Consulta-
tions in Muscovite Political Culture, 1350s-1570s. Saarijarvi, 2000.
278
А.В. Назаренко
ВЛАДИМИР МОНОМАХ И КИЕВСКОЕ
СТОЛОНАСЛЕДИЕ: ТРАДИЦИЯ И ПОПЫТКА
РЕФОРМЫ*
Для раннего периода древнерусской истории (IX-XI вв.) характерно пред-
ставление о государственной территории и ее ресурсах как об общем вла-
дении княжеского семейства в целом. Это представление не было чем-то
особенным; оно обнаруживается и в других европейских обществах на
достаточно ранних стадиях развития* 1 В таких условиях изменения внут-
ридинастической конъюнктуры влекли за собой владельческие переделы,
которые выражались, в частности, в перемещениях князей с одного стола
на другой. Тем самым подобные переделы и перемещения, когда князь
и его потомство не были связаны с каким-то конкретным столом, служили
своеобразным механизмом, скреплявшим политическое единство Древне-
русского государства. И в дальнейшем, в XII столетии, принадлежность
местных княжеских династий в отдельных древнерусских землях-княже-
ниях (там, где такие самостоятельные княжеские династии образовались)
к одному, пусть и сильно разросшемуся, семейству являлась существен-
ным фактором, поддерживавшим представление о единстве Руси как
о некоей идеальной политической норме. Вопрос заключался только
в том, какие политические механизмы и институты могли обеспечить реа-
лизацию этой идеальной нормы. Коль скоро, во-первых, обладание киев-
ским столом до середины XII в. было сопряжено с номинальным старей-
шинством в княжеском роде в целом, а во-вторых, в Киевской земле не
существовало собственной княжеской династии, то одним из таких поли-
тических механизмов оставался порядок киевского столонаследия.
Согласно традиционному династически-родовому порядку, Киев на-
следовался генеалогически старейшим из князей. В эпоху, когда княже-
* Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (проект № 01-01-00130а).
1 Об этом институте в раннесредневековых западноевропейских «варварских» ко-
ролевствах, в частности в королевстве (затем — «империи») франков, который получил
в науке название «братского совладения» (corpus fratrum), см.: Назаренко А.В. Порядок
престолонаследия на Руси Х-ХП вв.: наследственные разделы, сеньорат и попытки
десигнации (типологические наблюдения) // Из истории русской культуры. М., 2000.
Т. 1: Древняя Русь. С. 500-519, особенно литературу, указанную на с. 501-502, при-
меч. 4.
© А.В. Назаренко, 2006
279
ское семейство было еще относительно компактным, это практически оз-
начало наследование Киева старшим из братьев умершего киевского кня-
зя, а в случае отсутствия братьев — старшим из сыновей. Такой способ
престолонаследия — очень древний и широко распространенный. Однако
с течением времени в связи с усложнением внутридинастической ситуа-
ции и в связи с тем, что политические и военные возможности князей не
всегда совпадали с их местом в родовой иерархии, этот порядок теряет
прозрачность, вследствие чего возникает необходимость в подкрепляю-
щем его договоре.
Кажется, впервые с более или менее отчетливыми следами такого до-
говора мы сталкиваемся в источниках в правление киевского князя Все-
волода Ярославича (1078-1093)2 Всеволод был последним из Ярослави-
чей, поэтому генеалогически старейшим после него был старший из сы-
новей его старшего брата Изяслава. Действительно, мы видим, как при
Всеволоде Святополк Изяславич сидит в Новгороде, а в период между
1086 и 1088 гг. к его новгородским владениям присоединяется еще и Ту-
ров (Туровская волость простиралась тогда до Берестья на западе)3 Такое
неумеренное усиление Святополка объяснимо только договором об Изя-
славиче как преемнике Всеволода. Естественно думать, что договор был
заключен еще в киевское княжение Изяслава, отца Святополка, быть мо-
жет в 1078 г., когда Изяслав согласился поддержать Всеволода против его
племянников, пытавшихся захватить Чернигов, — Олега Святославича
и Бориса Вячеславича4 Однако около 1091 г. Всеволод отнял у Святопол-
ка Новгород, что означало разрыв договора5; в таком случае наследником
Киева становился старший из Всеволодовичей — Владимир Мономах.
Непосредственные причины этого шага киевского князя неизвестны, но
само намерение силовым образом сузить круг потенциальных киевских
столонаследников показательно. Запомним его. В летописи эти обстоя-
2 Наблюдения В.А. Кучкина на основе «Поучения» Владимира Мономаха, будто
предшественник Всеволода н его старший брат Изяслав Ярославич (1054—1078, с пере-
рывами) собирался передать Киев своему старшему сыну Святополку в обход брата
Всеволода, который получил Киев якобы только после договора со Святополком, не
представляются нам убедительными (Кучкин В.А. «С тоя же Каялы Святоплъкъ...» //
Russia Mediaevalis. Munchen, 1995. Т. VIII, 1. С. 111-113). Договор, обусловливавший
киевское преемство Всеволода, возможно, действительно существовал, но не со Свято-
полком, а с самим Изяславом, и содержанием этого договора, как о том говорится ни-
же, было не вокняжение Всеволода в Киеве, а судьба столицы Руси после смерти Все-
волода.
3 Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях: Междисциплинарные
очерки культурных, торговых, политических связей 1Х-ХП веков. М., 2001. С. 548-552.
Святополк «иде... к Турову жити», т.е. избрал Туров своей новой резиденцией вместо
прежней — Новгорода — в 1088 г., но получить Туров он мог еще в конце 1086 г., по-
сле смерти своего младшего брата Ярополка Изяславича (ПСРЛ. Л., 1926-1928. Т 1:
Лаврентьевская летопись. Стб. 206-207).
4 ПСРЛ. Т 1. Стб. 200-201; СПб., 1908. Т. 2: Ипатьевская летопись. Стб. 191-192.
5 Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 554-556.
280
тельства замолчаны и Всеволод, напротив, представлен поборником тра-
диционного порядка столонаследия: летописец ставит ему в заслугу, что
он занял Киев «по братьи своей, с правдою, а не с насильем», исполняя
завет своего отца — Ярослава Мудрого6
Если Всеволод действительно намеревался передать Киев своему
старшему сыну Владимиру Мономаху, то еще более загадочным делается
поведение последнего после смерти отца в 1093 г., которое и без того все-
гда ставило в тупик историков. Почему Мономах, располагая подавляю-
щим перевесом сил над Святополком и находясь в момент кончины Все-
волода в Киеве, тем не менее добровольно уступает столицу Руси Свято-
полку, да к тому же еще, как выясняется, в нарушение отцовского заве-
щания? Мы видим тому только одно реальное объяснение, которое, соб-
ственно, дается и в летописи, — ярко выраженный легитимизм Владими-
ра Всеволодовича7 Тот самый легитимизм, который еще раз проявился
через год, в 1094 г., когда Мономах уступил Чернигов своему двоюрод-
ному брату Олегу Святославичу, потому что Олег был более старшим
отчичем Чернигова, чем Мономах (Святослав Ярославич занимал черни-
говский стол прежде Всеволода Ярославича)8 Еще более значимым след-
ствием легитимизма Мономаха стал общерусский междукняжеский дого-
вор, заключенный в октябре 1097 г. в Любече.
О Любечском съезде историки размышляли много, и все же до сих пор
два центральных момента, с ним связанных, на наш взгляд, остались не-
достаточно проясненными, а именно политический смысл любечских со-
глашений и роль в них Владимира Мономаха.
В «Повести временных лет» любечская программа изложена как лапи-
дарная прокламация принципа отчинности. Вот этот хорошо известный
историкам текст: «Къжьдо да держит отьчину свою: Святопълк — Кыев
Изяславль, Володимер — Вьсеволоже, Давыд и Ольг и Ярослав — Свято-
славле, а имъже раздаял Вьсеволод городы: Давыду — Володимерь, Рос-
тиславичема Перемышль— Володареви, Теребовль— Василькови»9 Об-
щерусский съезд был вызван необходимостью решить трудный вопрос об
инкорпорации Святославичей в политическую систему Руси после сило-
вого возвращения в Чернигов в 1094 г. Олега и Ярослава Святославичей,
а также после смуты, начавшейся вследствие отказа Олега участвовать
в общерусской борьбе против половцев. Суть дела, разумеется, заключа-
лась не в альтернативе, отдавать или не отдавать Чернигов Олегу либо
Святославичам в целом (Мономах уже сделал это), а в том, чтобы опреде-
6 ПСРЛ. Т 1. Стб. 216; Т 2. Стб. 207.
7 «Володимер же нача размышляти, река: аще сяду на столе отьца своего, то имам
рать с Святопълкъм възяти, яко тъ есть стол преже отьца его был (курсив наш. —
А.Н.). И тако размыслив, посла по Святопълка Турову» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 217; Т. 2. Стб.
208).
8 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 226; Т. 2. Стб. 216-217.
9 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 256-257; Т. 2. Стб. 230-231.
лить общие контуры политико-династического порядка на Руси после
завершеиия эпохи Ярославичей, порядка, который создал бы основу для
единства внутри княжеского семейства и для совместных внешнеполити-
ческих действий— прежде всего против половцев: «Да ныне отьселе
имемъся в едино сьрдьце и блюдем Русьскые земле»10 А это означало не
просто определить владения каждого из князей (хотя именно на этой
внешней стороне дела по понятной причине сосредоточился летописец),
а прежде всего установить их положение в династической иерархии, ины-
ми словами— положение по отношению к киевскому столу и к возмож-
ности в свое время претендовать на него, т.е. установить их место в сис-
теме киевского столонаследия. Следовательно, главным итогом Любеча
было вовсе не провозглашение отчинности, к которой ведь еще до съезда,
во время вооруженного конфликта 1096-1097 гг., апеллируют как к при-
знанному династическому принципу обе противоборствующие стороны:
и Олег Святославич (в отношении Мурома)11, и Мстислав Владимирович
(в отношении Ростова и Суздаля)12 Не было главным и распространение
принципа отчинности на Киев: ведь из отчинности киевского стола исхо-
дил Мономах еще в 1093 г. Так что же было главным? Учитывая характер
последовавших за Любечем событий, центральной проблемой на съезде
было определение статуса Святославичей применительно к традиционно-
му порядку наследования киевского стола согласно генеалогическому
старшинству и отчинности.
В самом деле, из дальнейшего видно, что любечские решения хотя
и возвращали Святославичам Чернигов, но при этом исключали их из че-
реды киевского столонаследия — и ясно почему. Потому что княжение
Святослава Ярославича в Киеве в 1073-1076 гг. (связанное с изгнанием
легитимного киевского князя Изяслава, старейшего на тот момент среди
Ярославичей, и вызвавшее столь резкое осуждение в Киево-Печерском мо-
настыре13) в рамках традиционного порядка являлось узурпацией, иными
словами — Киев de iure не был для Святославичей отчиной. В этом отно-
10 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 255; Т. 2. Стб. 231.
11 Олег говорит засевшему в Муроме Изяславу, сыну Владимира Мономаха: «Иди
в волость отьца своего Ростову, а то есть волость отьца моего, да хочю, ту седя, поряд
сътворити с отьцем твоим» (ПСРЛ. Т 1. Стб. 236-237; Т. 2. Стб. 226-227).
12 После захвата этих городов Олегом Мстислав убеждает его: «Иди из Суждаля
Мурому, а в чюжеи волости не седи» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 237; Т. 2. Стб. 227). Отсылая
Олега именно в Муром, а не в Смоленск, куда тот должен был отправиться по договору
со Святополком и Владимиром Мономахом, Мстислав тем самым взывает к отчинному
сознанию.
13 Печерский летописец поместил в статье 1073 г. пространную филиппику против
Святослава: «А Святослав седе Кыеве, прогънав брата своего, преступив заповедь оть-
ню, паче же Божию» и т.д. (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 183; Т. 2. Стб. 173). Преп. Феодосий Пе-
черский, тогдашний игумен монастыря, запретил даже поминать Святослава во время
богослужения (Житие Феодосия Печерского / Подг. текста О.В. Творогова // БЛДР
СПб., 1997. Т. 1: XI-XII века. С. 424).
282
шении политический статус черниговских Святославичей между 1097
и 1139 гг. (когда Киев оказался силой захвачен Всеволодом Ольговичем,
а любечский порядок разрушен) был близок к статусу так называемых
князей-изгоев: полоцких Изяславичей, Ростиславичей, сидевших на юге
Волыни, младшего двоюродного брата Святославичей — Давыда Игоре-
вича. Последний так описал свое политически зависимое положение, оп-
равдываясь перед Ростиславичами: «Неволя ми было пристати в совет их,
ходящу в руку их»14 И по отношению к Святославичам в это время
в летописи встречаем аналогичные выражения: Святополк и Владимир,
собираясь в поход на половцев, «посласта к Давыдови Святославичу, ее-
ляща ему с собою»15 (после снема в Долобске в 1111 г.)16
Итак, Любечский договор скреплял отказ Святославичей от претензий
на Киев. Но не даром. Обратим внимание на любопытную деталь: в 1134 г.
(уже после краха династической реформы Мономаха, о которой нам еще
предстоит говорить) Ольговичи требуют у киевского князя Ярополка
Владимировича (1132-1139) «что ны отьць держал при вашем отьци, того
же и мы хочем»17 Чего же именно? Какие Мономаховы волости «держал»
Олег Святославич, которых затем оказались лишены Ольговичи? Судя по
всему, прав А.К. Зайцев, полагая, что речь идет о Курске18 В связи с чем
Владимир Моиомах мог уступить Курск Олегу? Очевидно, перед нами
своего рода «отступное» за сохранение Святославичами, и в первую
очередь воинственным Олегом, верности любечским договоренностям.
В дальнейшем, как увидим, Курск еще раз сыграет роль разменной моне-
ты в политических счетах Мономашичей и Ольговичей.
Таким образом, ярко выраженный легитимистский пафос любечских
решений подтверждает то, о чем можно было бы и без того догадываться:
что именно Мономах являлся главным «мотором» любечского «механиз-
ма», а не обделенные в результате Святославичи и, уж конечно, не слабый
Святополк. Еще одним тому подтверждением могут служить наблюдения
14 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 267; Т. 2. Стб. 241. Под «их» следует, по нашему мнению, под-
разумевать Святополка и Владимира Мономаха; ср. такое же употребление множест-
венного числа «их» вместо двойственного «ею» в «Поучении» Владимира Мономаха:
«Ростиславича... и волость их» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 241).
15 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 265.
16 Тот факт, что в Любече обсуждался династический статус Святославичей, есте-
ственно, не остался не замеченным историками, но оценивался иначе. Так, М. Димник
полагает, что дело свелось к утрате Олегом старейшинства среди Святославичей
и перемещению Святославичей в целом на лестнице династического старшинства со
второго места (после Изяславича Святополка) на третье (после Всеволодовича Влади-
мира) (Д1мтк М. Любецький з’Гзд i понижения статусу Олега Гориславича // Любець-
кий зТзд князш 1097 року в кторичшй дол! КиТвсько’1 Pyci: Матер1али М1жнародно1
науковоГ конференцп, присвяченоТ 900-л1тгю зТзду княз1в КиТвськоТ Pyci у ЛюбечЁ
Чершпв, 1997. С. 14-20).
17 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 296.
Зайцев А.К. Черниговское княжество // Древнерусские княжества X-XIH вв. М.,
1975. С. 92.
283
над хронологией создания комплекса текстов, известных под названием
«Поучения» Владимира Мономаха, о чем скажем ниже. Думаем, не только
после 1093 г., но и после Любеча уместно, как то делают некоторые ис-
следователи, говорить о своего рода соправлении Святополка и Мономаха
в духе того соправления, какое существовало ранее между старшими Яро-
славичами. Во всяком случае, уже в Любече Мономах был обозначен
в качестве преемника киевского стола, и его вокняжение в Киеве после
смерти Святополка в 1113 г., судя по тому, что мы об этом знаем, про-
изошло совершенно беспрепятственно19
Вместе с тем, как есть основания думать, это вокняжение сопровожда-
лось договором со Святополком (как вокняжение Всеволода Ярославича
в 1078 г. — договором с Изяславом). Договор подкреплял наследование
Киева согласно любечским принципам, т.е. согласно генеалогическому
старшинству среди отчичей Киева. После Мономаха таким генеалогиче-
ски старейшим князем был старший из оставшихся в живых Святополчи-
чей — волынский князь Ярослав. Действительно, за год до смерти Свято-
полка Ярослав женится на внучке Мономаха, дочери сидящего в Новго-
роде Мстислава Владимировича20 Что этот брак скреплял договор о киев-
ском столонаследии Ярослава Святополчича, можно заключить по реак-
ции последнего на изменившиеся намерения Мономаха: брак был немед-
ленно расторгнут Ярославом21, как только Мономах в 1117 г. перевел
Мстислава в Белгород под Киев, недвусмысленно обозначив его в качест-
ве наследника киевского стола (это видно в том числе и по тому, что
в Новгороде был посажен Мстиславич Всеволод)22 О политически выну-
жденном характере матримониального союза между Святополчичем
и Мстиславной свидетельствует еще одна деталь: этот союз был браком
между правнуками Ярослава Мудрого, т.е., являясь браком между кров-
ными родственниками шестой (3 3) степени родства, относился к числу
безусловно запрещенных церковью23
Итак, легитимист Владимир Всеволодович Мономах садится наконец
в 1113 г. на киевском столе. В его руках половина Руси— вне его непо-
средственной власти только Волынь (видимо, с Туровом) Ярослава Свя-
тополчича, Черниговская земля Святославичей, Полоцк Изяславичей
и владения Ростиславичей — будущая Галицкая земля. Во всех остальных
важнейших центрах Руси сидят Мономашичи: Мстислав — в Новгороде,
Ярополк (со Святославом?) — в родовом Переяславле, Вячеслав — в Смо-
19 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 275-276.
20 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 273.
21 ПСРЛ. СПб., 1856. Т. 7: Летопись по Воскресенскому списку. С. 24; СПб., 1863.
Т. 15: Летописный сборник, именуемый Тверскою летописью. Стб. 192.
и ПСРЛ. Т. 1. Стб. 291; Т. 2. Стб. 284-285; НПЛ. С. 20.
23 О близкородственных браках в древнерусском княжеском семействе см.: Наза-
ренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 559-584; он же. Близкородст-
венные бракн как предмет церковного законодательства н юридической практики
в Древней Руси (в печати).
284
ленске, Юрий Долгорукий — в Ростове. И все же власть Мономаха не
идет в сравнение с властью его отца Всеволода в начале 1090-х годов,
когда последнему противостоял, в сущности, один Святополк Изяславич.
И тем не менее Мономах в точности повторяет описанные выше действия
Всеволода: в 1117 г. он разрывает договор о киевском столонаследии
с Ярославом Святополчичем. Совершенно очевидно, что внезапный пере-
вод Мстислава из Новгорода, где тот сидел двадцать лет, в Белгород под
Киевом был предпринят с одной целью— облегчить Мстиславу доступ
к киевскому столу после смерти отца. Именно так вполне справедливо по-
нял дело, как мы видели, немедленно взбунтовавшийся и вскоре (в 1123 г.)
погибший Ярослав Святополчич. Как понять действия Мономаха? Почему
в 1093 г. он, вопреки воле отца, предпочел путь династического легити-
мизма, а в 1117 г., наоборот, следуя по стопам своего отца, пошел про-
тив любечского порядка, с таким трудом выстроенного им самим? Чтобы
дать ответ на этот вопрос, надо вникнуть в замысел Мономаха в 1117 г.,
а он, как выясняется, был отнюдь не вполне понятен даже его современ-
никам.
Некоторые скрытые до поры стороны плана Владимира Всеволодови-
ча прояснились только после того, как вступила в действие вторая его
часть. По смерти киевского князя Мстислава Владимировича (1125-1132)
киевский стол, вполне в рамках династического легитимизма, перешел
к его следующему по старшинству брату Ярополку. И тут произошло не-
ожиданное для многих. Первым шагом Ярополка Владимировича в ка-
честве киевского князя стала акция, копировавшая акцию Мономаха
в 1117 г.: новгородский князь Всеволод Мстиславич был переведен ближе
к Киеву, в Переяславль, причем сделано это было в силу договора, заклю-
ченного между Мстиславом и Ярополком еще при жизни их отца и по
настоянию последнего24 Итак, Мономах хотел не просто передать Киев
своему старшему сыну в обход генеалогически старейшего племянника,
а сверх того, еще и оставить столицу Руси в руках старшего Мстиславича
в обход своих младших сыновей от второго брака— Юрия Долгорукого
и Андрея25 Подобно Ярославу Святополчичу в 1117 г., именно так поняли
дело Юрий и Андрей Владимировичи в 1132 г.: «И рече Гюрги и Андреи:
се Яропълк, брат наю (наш. — А.Н), по смерти своей хощет дати Кыев
Всеволоду, братану (племяннику. — А.Н,) своему; и выгониста и (его. —
А.Н.) ис Переяславля»26
24 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 294-295; Т. 2. Стб. 301.
25 О происхождении Юрия, Романа (к 1132 г. уже умершего) и Андрея Владимиро-
вичей от второго брака Владимира Мономаха см.: Назаренко А.В. Неизвестный эпизод
из жизни Мстислава Великого И ОИ. 1993. № 2. С. 65-70; он же. Древняя Русь на меж-
дународных путях. С. 585-608; Кучкин В.А. Чудо св. Пантелеймона и семейные дела
Владимира Мономаха // Россия в средние века и новое время: Сб. статей к 70-летию
чл.-корр. РАН Л.В. Милова. М., 1999. С. 50-82.
26 НПЛ. С. 22.
285
Однако даже и после этого нельзя было сказать, что суть династиче-
ской реформы, задуманной Владимиром Мономахом, прояснилась впол-
не. Чего добивался Мономах? Радикальной ломки традиционного порядка
престолонаследия путем замены сеньората примогенитурой, т.е. наследо-
ванием от отца к старшему сыну, минуя дядей последнего? Или имелось
в виду другое: буквальное следование любечским соглашениям грозило
со временем привести к хаосу в результате неумеренного возрастания
числа отчичей Киева. И Мономах, несомненно предвидя это, стремился не
обрушить им же созданный любечский строй, а спасти его ценой исклю-
чения из киевского столонаследия не только Святополчичей, но и млад-
ших членов собственного семейства?
Династическая цепочка Владимир Мономах — Мстислав Владимиро-
вич — Всеволод Мстиславич дает известные основания предполагать пер-
вую из названных возможностей. Ярополк Владимирович мог быть вклю-
чен в эту цепочку в качестве промежуточного звена для ббльшей на-
дежности реформы, угрозы которой с его стороны в принципе не было
никакой вследствие его бездетности (к 1117 г. Ярополку было уже около
тридцати пяти лет, и это обстоятельство, надо думать, выяснилось с дос-
таточной определенностью). В то же время Вячеслав, следующий по
старшинству после Ярополка среди Владимировичей, имевший по мень-
шей мере одного сына27, похоже, исключался из числа киевских столо-
наследников по плану Мономаха.
И все же более вероятной нам представляется вторая возможность:
Владимир Мономах хотел модифицировать любечский порядок, не раз-
рушая его в корне. В самом деле, в 1132 г., когда Юрий Долгорукий со-
гнал с переяславского стола Всеволода, только что посаженного там Яро-
полком, последний вывел Юрия из Переяславля «хрестьнаго ради целова-
нья» и посадил там следующего по старшинству Мстиславича — Изясла-
ва28 Ясно, что речь идет о том же «хрестьном целованье», которое упо-
минается несколькими строками выше и скрепляло договор между Мсти-
славом и Ярополком о передаче Переяславля Всеволоду. Следовательно,
заменяя на переяславском столе Всеволода на Изяслава, Ярополк не вы-
ходил из рамок договора с покойным старшим братом, и преемником
Всеволода в Переяславле (а значит, и в Киеве) мыслился не его сын Вла-
димир, а брат Изяслав Мстиславич.
Возмущение «братьи» вынудило Ярополка отказаться от плана Моно-
маха: Изяслав был выведен из Переяславля «с нужею»29 Но нельзя не
27 Михаил Вячеславич умер при жизни отца, в 1129 г. (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 293; 6638 г.
в Ипатьевской летописи — ультрамартовский; см.: Бережков Н.Г. Хронология русско-
го летописания. М., 1963. С. 134), уже взрослым человеком, если Роман, «Вячеславль
внук», получивший в 1164 г. Василев (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 525; Бережков Н.Г Хроноло-
гия. С. 176), был именно его сыном.
28 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 30 J-302, Т. 2. Стб. 295.
29 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 302.
286
отметить одной характерной черты этого плана: он так же, как и любеч-
ский компромисс 1097 г., сопровождался особым договором с Ольговича-
ми, причем снова о Курске.
Курск вернулся под Переяславль либо в 1115 г., когда умер Олег Свя-
тославич30 (со смертью которого исчезал смысл «отступного», коль скоро
оно предназначалось именно Олегу), либо в 1127 г., как плата за нейтра-
литет киевского князя Мстислава Владимировича в конфликте чернигов-
ских князей Всеволода Ольговича и его дяди Ярослава Святославича31 Но
с какой стати Ольговичи стали настаивать, как мы помним, на возвраще-
нии Курска в 1134 г.? Причем не сразу по вокняжении в Киеве Ярополка,
в 1132 г., а только после появления в Переяславле Юрия Долгорукого32,
когда обозначился крах плана Мономаха и Мстислава организовать дина-
стическую преемственность киевского стола внутри семейства Мстисла-
вичей? Ольговичи требовали Курск и получили его33, откуда вывод:
именно возврат Курска был им обещан за лояльность при осуществлении
династической реформы Мономаха-Мстислава, и теперь, когда реформа
рухнула, но не по вине Ольговичей, те требовали плату за свою верность
договору. Когда же был заключен этот договор? Явно в 1132 г. или чуть
ранее, когда перевод Всеволода Мстиславича в Переяславль встал на по-
вестку дня.
Итак, в 1132 г. Всеволод получил Переяславль, став наследником ки-
евского стола по договору Мстислава и Ярополка Владимировичей, орга-
низованному еще их отцом Владимиром Мономахом, договору, к которо-
му около 1132 г. присоединились и Ольговичи. Привлечение последних
становится тем более понятным, что, как показал дальнейший ход собы-
30 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 282. В пользу такого предположения говорит сама формулиров-
ка требования Ольговичей в 1134 г.: «что ны о/льць держал» (именно «отец», Олег
Святославич, а не Ольговичи).
31 Так считает большинство исследователей: Грушевський М.С. 1стор1я Украши-
Руси. Льв1в, 1905. Т. 2. С. 132, примеч. 2; Пресняков А.Е. Княжое право в Древней Ру-
си: Очерки по истории Х-ХП столетий. Лекции по русской истории: Киевская Русь.
2-е изд. М., 1993. С. 68, примеч. 155; Зайцев А.К. Черниговское княжество. С. 90-91.
В обоснование этой датировки можно сослаться на сам ход событий, как они описаны
в Лаврентьевской летописи: пришедшие на помощь Всеволоду Ольговичу половцы
послали к нему послов, но этих послов «не пропустиша опять, Ярополчи бо бяхуть
посадници по всей Семи, и Мстиславича Изяслава посадил Курьске» (ПСРЛ. Т. 1.
Стб. 296-297; соответствующее место в списках группы Ипатьевского испорчено).
Коль скоро послы беспрепятственно прошли в Чернигов, но не смогли вернуться об-
ратно, то напрашивается вывод, что княживший в Переяславле Ярополк посадил своих
посадников в Посемье только в ходе начавшегося конфликта. В таком случае слова
Ольговичей «что ны отьць держал» приходится понимать так, что после смерти Олега
его владения перешли не к его сыновьям, а к его младшему брату Ярославу.
32 В 1134 г. (статья 6643 г. в Ипатьевской летописи — ультрамартовская: Береж-
ков Н.Г Хронология. С. 135-136) «Юрьи испроси у брата своего Ярополка Переяс-
лавль... и про то заратишася Олговичи» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 295).
33 В 1137 г. там сидит Глеб Ольгович (НПЛ. С. 25).
287
тий, проект династической реформы, задуманной Мономахом и Мстисла-
вом, которую начал было осуществлять Ярополк, не был согласован
с младшими Мономашичами— Юрием Суздальским и Андреем Волын-
ским! (Положение слабого и безынициативного Вячеслава в планах Мо-
номаха остается неясным; возможно, ему была обещана какая-то террито-
риальная компенсация.) Договорившись с Ольговичами, младших Влади-
мировичей хотели поставить перед свершившимся фактом. Когда же не-
медленно стало ясно, что реформа столкнулась с упорным противодейст-
вием последних, Ярополк предпочел помириться с младшими братьями,
решив при этом, что в такой ситуации не имеет смысла отдавать Курск ни
за что. В результате — возмущение Ольговичей и союз с ними не млад-
ших Владимировичей (чего опасались), а старших Мстиславичей — Все-
волода и Изяслава, ради которых и задумывалась реформа!
Если наши рассуждения справедливы и династические преобразова-
ния, запланированные и скрепленные в 1117 г. договором между старши-
ми сыновьями Мономаха Мстиславом и Ярополком, были действительно
направлены не на отмену, а на модификацию, усовершенствование лю-
бечского порядка, то понятно, что соглашения, достигнутые в Любече
в 1097 г., и договор 1117 г. представляли собой звенья единой, последова-
тельной политической программы, вдохновителем и организатором кото-
рой был Владимир Всеволодович Мономах. В связи с этим показательным
кажется совпадение хронологических вех в осуществлении этой програм-
мы с хронологическими этапами создания «Поучения» Владимира Моно-
маха. Ведь «Поучение» было написано по меньшей мере в два приема.
Начато оно было, согласно внутренней датировке в его первых строках,
в дороге, «на Волзе», когда Мономах, опечаленный продолжавшимся кри-
зисом любечских соглашений (на этот раз— конфликтом с Ростислави-
чами), искал утешения в Псалтири34; случилось это, вероятнее всего, осе-
нью 1100 г.35 Еще раз к «Поучению» Владимир Всеволодович обратился
34 «Усретоша бо мя слы от братья моея на Волзе, реша: Потьснися (поторопись. —
А.Н.) к нам, да выженем (выгоним. — А.Н.) Ростиславича и волость их отъимем...
И рех: Аще вы ся и гневаете, не могу вы я ити, ни крьста переступити. И отрядив
я (их.— А.Н.), взем Псалтырю, в печали разгнух я (ее. — А.Н.)... (ПСРЛ. Т. 1.
Стб. 241).
35 Это путешествие по Волге надо сопоставить с тем местом в списке «путей» Мо-
номаха, где аорист единственный раз сменяется настоящим временем: ...и по 3 зимы
ходихом Смолинску, и се ныне иду Ростову...» (ПСРЛ. Т 1. Стб. 250). Обычно здесь
следуют конъектуре И.М. Ивакина, читая вместо «и се ныне иду Ростову»— «и-
Смолиньска идох Ростову» (Орлов А.С. Владимир Мономах. М.; Л. 1946. С. 146; ПВЛ.
С. 104, 527; и др.). Не видим в этом никакой необходимости. Напротив, если сообра-
зить, когда именно Мономах шел «Ростову», то получим как раз датировку (одну из
возможных) конфликта с Ростиславичами. В самом деле, Смоленск был получен Мо-
номахом на Любечском съезде в октябре 1097 г.; до этого он был в руках Давыда Свя-
тославича. Стало быть, ходить «по 3 зимы» (т.е. три зимы подряд) в Смоленск он мог
только начиная с зимы 1097-1098 гг. Это хорошо вписывается в хронологию «путей»,
288
в 1117 г., так как список его походов обрывается на состоявшемся именно
в этом году походе против Ярослава Святополчича («И потом ходихом
к Володимерю на Ярославця, не терпяче злоб его»)36 Ввиду явно испове-
дального характера «Поучения» такой хронологический сингармонизм
может служить дополнительным свидетельством того, насколько важны-
ми, этапными были для Мономаха как человека и государственного дея-
теля даты 1097 и 1117 гг.
Неосушествленность в полной мере династических преобразований
Владимира Мономаха, которые не устояли против традиционного поряд-
ка, освященного к тому же авторитетом общерусского договора в Любече,
означала одно — ив этом был прав провидец Мономах — крушение лю-
бечского строя. Неожиданной стала, пожалуй, только та стремительность,
с которой оно наступило. Не успел Вячеслав Владимирович, севший
в 1139 г. в Киеве после смерти брата Ярополка, осмотреться в столице,
как уже через две недели оказался согнан беспокойным разрушителем
устоев— черниговским князем Всеволодом Ольговичем37 Тем самым
был ниспровергнут главный принцип Любеча— отчинность киевского
так как непосредственно предшествующие события относятся к 1096 г. (походы против
Олега Святославича к Стародубу и против его брата Давыда — к Смоленску, который
остался за Давыдом — как оказалось, только до Любеча). Затем Мономах с кем-то из
сыновей провел зиму 1096-1097 гг. в Ростове («и потомь паки идохом к Ростову на
зиму») — несомненно, с целью устроения Ростовской земли, сильно пострадавшей от
войны с Олегом в 1096 г. Отсюда ясно, что слова «и се ныне нду Ростову» были напи-
саны Мономахом не ранее 1100 г. (после зим 1097-1098, 1098-1099 н 1099-1100 гг.).
Но как раз на осень этого года (после совета в Уветичах 30 августа, когда решалась
судьба Давыда Игоревича) приходится требование братьев Святополка Изяславича,
Владимира Всеволодовича Мономаха, Давыда и Олега Святославичей к племянникам
Ростиславичам либо ограничиться вдвоем одним Псремышлем, либо пустить «Василь-
ка семо, да его кормим еде» (ПСРЛ. Т. I. Стб. 274; Т 2. Стб. 250) (видимо, слепота
казалась князьям помехой в праве иметь собственную волость, на что, собственно,
и рассчитывал Давыд Игоревич). После чего Мономах отправился в очередной раз «на
зиму» в Ростов, на пути куда («на Волзе») его и застали послы братьев с сообщением,
что «не послуша сего Володарь, пи Василко», и с предложением, известным уже по
«Поучению»: «Потьснися к нам, да выженем Ростиславича». Мономах отказался, не
желая нарушить любечскос крестоцелование. Остальные же братья, похоже, так и не
решились на поход без Мономаха, и дело осталось без последствий. Эти хронологиче-
ски жесткие рассуждения приводят к заключению, что первоначальный вариант переч-
ня «путей», закапчивавшийся словами «и се ныне иду Ростову», был составлен одно-
временно с собственно «Поучением» (или первым вариантом его) осенью 1100 г. Оба
они стали непосредственным продолжением письма к Олегу Святославичу, написанно-
го в 1097 г. (после мира Олега с Мстиславом Владимировичем, подо Любечского сне-
ма). Ср. аналогичные (по более дифференцированные) выводы Л.А. Гиппиуса, с кото-
рыми мы познакомились, когда наша статья уже была сдана в печать: Гиппиус А.А.
Сочинения Владимира Мономаха: Опыт текстологической реконструкции, I // Русский
язык в научном освещении. М., 2003. № 2 (6). С. 60-99.
34 ПСРЛ. Т. I. Стб. 250.
37 ПСРЛ. Т. I. Стб. 306-307; Т. 2. Стб. 302-303.
289
стола. Всеволод не только удержался в Киеве до самой своей смерти
в 1146 г., но и пытался передать его своим младшим братьям— Игорю
и Святославу. При этом он ссылался на практику времен Мономаха
и Мстислава («Володимир посадил Мьстислава, сына своего, по собе
в Киеве, а Мьстислав Ярополка, брата своего, а се я мольвлю, оже мя Бог
поймет, то аз по собе даю брату своему Игореви Киев»)38, сводя ее, впол-
не в духе своей политики, к сомнительному прецедентному праву киев-
ского князя самому выбирать себе преемника. Так понимал дело не один
Всеволод Ольгович. И Юрий Долгорукий, завещая в 1157 г. Ростовскую
землю Михалку и Всеволоду, своим младшим сыновьям от второго бра-
ка39, конечно же, подразумевал, что старшие Юрьевичи, занимавшие, как
и старшие Мономашичи в 1117 г., столы в Новгороде (Мстислав) и вокруг
Киева (Глеб — в Переяславле, Борис — в Турове, Василько — в Поросье),
должны были обеспечить переход киевского стола от отца либо к генеало-
гически старейшему из Юрьевичей Андрею Боголюбскому, либо к сле-
дующему по старшинству переяславскому князю Глебу. Таким образом,
Юрий Владимирович собирался передать Киев своему сыну, минуя генеа-
логически старейшего двоюродного брата последнего — смоленского
князя Ростислава Мстиславича.
Таков был «гипноз» реформаторских действий Владимира Мономаха,
легитимистское новаторство которого, как видно, оказалось не понятым
и не принятым ни современниками князя, ни его потомками.
38 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 317-318. Это сообщение помещено в статье 1146 г., но договор
с Игорем о передаче ему Киева был заключен раньше: «Про что ми обрекл еси
Кыев»,— говорит Игорь, обращаясь к брату в 1145 г. (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 312; Т. 2.
Стб. 316).
39 ПСРЛ.Т. 1.Стб. 372.
Т.В. Гимон
В КАКИХ СЛУЧАЯХ ИМЕНА НОВГОРОДЦЕВ
ПОПАДАЛИ НА СТРАНИЦЫ ЛЕТОПИСИ
(ХП-ХШ вв.)?’
Среди источников по истории средневекового Новгорода особое место
занимает летописание этого города, лучше всего отразившееся в так на-
зываемой Новгородской I летописи (далее — НПЛ)* 1 Несмотря на замеча-
тельные достижения новгородской археологии, открытие почти тысячи
берестяных грамот, наличие актового и сфрагистического материала2,
именно НПЛ по-прежнему остается главным источником наших пред-
ставлений о политической истории Новгорода и его социально-полити-
ческой структуре.
Новгородское летописание изучено очень хорошо. Мы знаем, что ле-
топись в Новгороде в ХП-ХШ вв. велась из года в год под патронажем
новгородских архиепископов; нам известно даже время, когда один архи-
епископский летописец сменял другого. Согласно убедительным выводам
А.А. Гиппиуса, систематическое ведение летописи в Новгороде началось
♦ Статья написана в рамках проекта, поддержанного INTAS (проект №03-55-1955),
а также проекта «Легитимация и дискредитация власти в письменных источниках:
Россия и Запад: Опыт компаративного анализа» программы ОИФН РАН «Власть
и общество в истории». Выражаю признательность Т.Л. Вилкул, А.А. Гиппиусу, Е.В. Гор-
буновой, С.А. Денисову, М.А. Жданову, А.А. Ерасовой, И.В. Левину, М.А. Мельни-
ченко, М.А. Петровой, Л.В. Столяровой, А.М. Тузину и Ю.Я. Хохловой за помощь
и ценные замечания.
1 НПЛ сохранилась в двух изводах. «Старший извод» представлен единственным
пергаменным Синодальным списком XIII—XIV вв. (далее — Син.). «Младший извод»
(далее — НПЛ мл.) известен в ряде списков, два древнейших относятся к середине
XV в. НПЛ цитируется по изданию: Новгородская первая летопись старшего и млад-
шего изводов / Под ред. и с предисл. А Н. Насонова. М.; Л. 1950 (репринт, переизд.:
ПСРЛ. М., 2000. Т. 3: Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов).
Ссылки на страницы издания не приводятся, поскольку вполне достаточно указания на
номер погодной статьи. Если это специально не оговорено, НПЛ цитируется по Син.;
текст статей 6781-6782 гг. (отсутствующих в Син.) — по НПЛ мл.
2 Многообразие источников по истории средневекового Новгорода лучше всего по-
казано в книге: Янин В.Л. Очерки комплексного источниковедения: Средневековый
Новгород. М., 1977.
© Т.В. Гнмон, 2006
291
после 1115 г., а первый летописец был княжеским. С 1132 г. летописание
перешло в руки (архи)епископов, и в дальнейшем смены летописцев
(выявляемые по данным языка, стиля и отчасти палеографии), как пра-
вило, совпадали по времени со сменами архиепископов. Скорее всего,
новгородская владычная летопись существовала в виде единственной
рукописи («официального экземпляра»), пополнявшейся новыми запи-
сями на протяжении нескольких столетий. Подлинник этой летописи не
сохранился, однако ее текст уверенно восстанавливается на основе сли-
чения старшего и младшего изводов НПЛ, которые независимо друг от
друга восходят к «официальному экземпляру»3 По мнению автора этих
строк, можно даже предположительно говорить о том, с какой перио-
дичностью пополнялась в XII—XIII вв. новгородская владычная лето-
пись, насколько синхронно создание той или иной записи описанному
в ней событию4
Таким образом, источниковедение происхождения новгородских лето-
писей в последнее время продвинулось далеко вперед, что позволяет до-
вольно уверенно работать с этим материалом. Напротив, источниковеде-
ние содержания русских летописей (включая новгородские) — область
гораздо менее разработанная.
В последнее время, однако, стали появляться разнообразные исследова-
тельские методики, общая цель которых — увидеть за содержанием лето-
писного текста нечто, не очевидное при его простом прочтении. Среди та-
ких методик можно назвать анализ скрытого цитирования летописцем из-
вестных как ему, так и читателю текстов5, структурный анализ однотипных
известий и рассказов (включающий несколько направлений — выявление
нарративных моделей6, устойчивого набора сюжетообразующих мотивов7,
3 Гиппиус А.А. К истории сложения текста Новгородской первой летописи // НИС.
СПб., 1997. Вып. 6 (16). С. 3-72; он же. К характеристике новгородского владычно-
го летописания XI 1-ХIV вв. // Великий Новгород в истории средневековой Европы:
К 70-летию В.Л. Янина. М., 1999. С. 345-364; он же. Новгородская владычная лето-
пись и ее авторы: история и структура текста в лингвистическом освещении // Лин-
гвистическое источниковедение и история русского языка. 2005. М., 2006. С. 114—251.
См. также краткую сводку современных данных об НПЛ в моей статье: Гимон Т.В. Как
велась новгородская погодная летопись в XII веке? И ДГ 2003 г.: Мнимые реальности
в античных и средневековых текстах. М., 2005. С. 316-320.
4 См.: Гимон Т.В. Как велась новгородская погодная летопись; он же. Новгород-
ское владычное летописание первой четверти ХШ века: Хронология и процесс попол-
нения летописи // СР. 2006. Вып. 6. С. 80-118.
5Данилевский И.Н. Повесть временных лет: Герменевтические основы изучения
летописных текстов. М., 2004; Толочко А.П. Похвала или житие? (Между текстологией
и идеологией княжеских панегириков в древнерусском летописании) // Palaeoslavica.
Cambridge (Mass.), 1999. Vol. 7. P. 26-38.
6 См. статью Т.Л. Вилкул в настоящем томе.
7 Мельникова Е.А. Историческая память в устной и письменной традициях (Повесть
временных лет и «Сага об Инглингах») И ДГ 2001 г.: Историческая память и формы ее
воплощения. М., 2003. С. 56-72, 80-92.
292
формулярный анализ8 и др.9), изучение точно датированных известий10,
наконец, анализ круга интересов летописцев и закономерностей в отборе
ими событий для записи11 Именно в рамках последнего направления на-
писана настоящая статья. Однако вопрос в ней будет поставлен несколько
по-новому: когда и в каких случаях на страницах летописи могут появ-
ляться упоминания конкретных, названных по имени людей?
Можно привести целый ряд весьма ярких примеров неполноты, отры-
вочности летописной информации о деятелях новгородской истории. Так,
новгородец Петр Михалкович, известный по не Новгороде к им летописям
и берестяным грамотам деятель середины XII в., заказчик знаменитого
«кратира Косты» и княжеский тесть12, в НПЛ не упоминается ни разу!
Первое упоминание должности тысяцкого в Новгороде можно назвать
случайным. Оно появилось в летописи благодаря тому, что в 6699 (1191) г.
была освящена построенная тысяцким Милонегом церковь Вознесения.
Следующее упоминание тысяцкого относится только к 6723 (1215) г.,
а фиксирование смен тысяцких начинается лишь с 6727 (1219) г., да и то,
как будет показано ниже, не является систематическим.
Иногда целые рассказы о внутренних конфликтах в Новгороде или
о конфликтах Новгорода с князьями почти не содержат имен новгородцев.
8 Гражданкина Т.А. Сведения о рождении княжеских детей в русских летописях
X 1-ХIV вв. // ИИ. 2004. Вып. 1. С. 47-51; Гимон Т.В. Опыт формулярного анализа ле-
тописных известий о церковном строительстве (Новгород, XII — начало ХП) века) //
Ad foniem/ У источника: Сб. статей в честь С.М. Каштанова. М., 2005. С. 187-204.
9 Горский А.А. Летописный контекст русско-византийских договоров и проблема
«договора 907 г.» // Ad fontem / У источника: Сб. статей в честь С.М. Каштанова. М.,
2005. С. 147-152; Денисов С.А. Батальные описания в тексте «Повести временных лет»
за Х-Х1 вв.: Опыт датировки по структуре // ИИ. 2006. Вып. 3. С. 53-81.
10 Лауш кин А. В. Точные датировки в древнерусском летописании Х1-Х111 вв.: Зако-
номерности появления // ВЁДС XVI: Время источника и время в источнике. 2004.
С. 101-104.
11 Квирквелия О.Р. Методика анализа системы умолчания Новгородской 1 летопи-
си// Математика в изучении средневековых повествовательных источников. М. 1986.
С. 83-97; Гимон Т.В. Новгородское летописание X11-XI11 вв.: Проблема отбора собы-
тий для фиксации И Образы прошлого и коллективная идентичность в Европе до нача-
ла нового времени. М., 2003. С. 334-348. В монографии А.А. Пауткина, посвященной
поэтике русского летописания XI-XIII вв., избран «метод тематического изучения»,
т.е. изучаются группы рассказов и сообщений летописи на какую-то одну тему (Паугп-
кин А.А. Беседы с летописцем: Поэтика раннего русского летописания. М., 2002. С. 15).
См. также исследования летописных сообщений на отдельные темы: Лаушкин А.В.
Стихийные бедствия и природные знамения в представлениях древнерусских летопис-
цев И Русское средневековье, 1998 год. М. 1998. Вып. 1. С. 26-58; Гимон Т.В. Законо-
мерности в освещении новгородскими летописцами ХП-Х111 вв. фактов церковного
строительства // ДГ 2000 г.: Проблемы источниковедения. 2003. С. 326-345; Граж-
данкина Т.А. Сведения. С. 44-63; и др.
12 О нем см.: Гunnuyc А.А. О нескольких персонажах новгородских берестяных гра-
мот XII века // Янин В.Л., Зализняк А.А., Гunnuyc А.А. Новгородские грамоты иа бересте
(Из раскопок 1997-2000 гг.). М., 2004. Т. 11. С. 164—174.
293
Например, знаменитый рассказ о сопротивлении в Новгороде татарскому
«числу» 6767 (1259) г.13 изобилует коллективными определениями («вяч-
шие», «меньшие», «свЪть золь», «бояре») и драматическими коллизиями,
однако практически не содержит личных имен. По имени названы князья
Александр и Дмитрий, татарские представители «Беркаи и Касачикъ»,
а также — в самом начале статьи — вернувшийся в Новгород «Михаиле
Пинещиничь из Низу со лживымь посольствомь». Все остальные новго-
родцы безымянны. Даже когда говорится о том, что «повелЪ князь стере-
чи их сыну посадничю и всЪмъ дЪтемъ боярьскымъ по ночемъ», имя «сы-
на посаднича» не называется.
Так в каких же случаях имя новгородца могло попасть на страницы
новгородской летописи? Можно ли здесь увидеть какие-нибудь законо-
мерности, оценить степень репрезентативности летописной информации
о конкретных новгородцах? Поиску ответа на этот вопрос и посвящена
настоящая статья.
Мною рассматривается только летописная информация о жителях
Новгорода, названных по имени. Здесь не будет идти речь о князьях, цер-
ковных иерархах и не новгородцах, изредка попадающих на страницы
новгородской летописи в связи с теми или иными событиями14 В статье
анализируется текст НПЛ за 6623-6782 (1115-1274) гг.15
Наша первая задача — классифицировать контексты, в которых может
встретиться имя новгородца. Далее все упоминания будут анализировать-
ся в пределах выявленных групп16 Начнем с самой большой группы со-
общений — известий о сменах посадников.
13 О нем см. например, в статье П.В. Лукина в настоящем томе; там же см. от-
сылки к литературе, в которой обсуждается содержание этой интереснейшей погод-
ной статьи.
14 Например, в 6736 г. Ярослав Всеволодич оставил в Новгороде двух юных княжи-
чей «съ Федоромь Даниловицемь, съ тиуномь Якимомь»; чуть ниже в той же статье
говорится о бегстве всех четверых из города. В 6778 г. Ярослав Ярославин «в НовЪго-
родЪ остави Андрея Воротиславича; а пльсковичемъ дасть князя Аигуста»; до этого
князь посылал его же на вече «с поклономь». В рассказе о битве на Липице (6724 г.)
фигурирует некий Ярун — вероятно, воевода князя Мстислава Мстиславича, так как он
упоминается еще и в Повести о битве иа Калке (статья 6732 г.).
15 Начальная дата соответствует началу систематического ведения летописи в Нов-
городе (предшествующий текст НПЛ во многом основан на киевской Начальной лето-
писи). Конечная дата — это окончание работы одного из летописцев, примерно совпа-
дающее по времени с началом обширной лакуны в Син. (статьи начиная с 6781 г. со-
хранились только в НПЛ мл.).
16 Сразу следует оговориться, что контексты упоминания новгородцев в принципе
бывают двух видов: 1) отдельные известия, специально посвященные конкретным нов-
городцам (например, сообщения о сменах посадников; классификацию известий НПЛ
за ХП-ХШ вв. см. в моей статье: Гимон ТВ. Новгородское летописание) и 2) упоми-
нания новгородцев в составе других известий или рассказов (например, перечисление
погибших в рассказе о битве). Однако четкое разграничение этих двух видов контек-
стов в рамках настоящей статьи не представляется целесообразным.
294
1. СМЕНЫ ПОСАДНИКОВ
Сообщения о сменах посадников (включая ряд подробных рассказов
о борьбе за посадничество) в тексте НПЛ за ХП-ХШ вв. чрезвычайно
многочисленны. Попробую свести эти сообщения в таблицу, из которой
станет видна степень полноты этого ряда сообщений.
Таблица 1
Известия НПЛ за ХП-ХШ вв. о сменах посадников
Статья Старый посадник Новый посадник
6625 Добрыня (t)17 —
6626 Дмитр Завидим (|) —
6627 Константин Моисеевич (t) —
6628 — Борис
6634 — Мирослав Гюрятинич
6636 — Завид Дмитрович
6636 Завил Дмитрович (|) —
6637 — Даниил
6638 — Петрило
6642 Петрило Иванко Павлович
6642 Иванко (t) Мирослав Гюрятинич
6643 Мирослав (t) Константин Микулииич
6645 Константин (бежал) Якун Мирославин
6649 Я кун (бежал) Судила
6652 — Нежата Твердятич
6654 Нежата Константин Микулинич
6655 Константин (t) Судила Иванкович
6664 Судила (изгнан, |) Якун Мирославин
6668 — Нежата
6669 Нежата Захария
6675 Захария(t) Якун
6679 Жирослав Иванко Захарьинич
6679 — Жирослав
6680 — Иванко Захарьинич
6683 Иванко Захарьинич (t) Жирослав
6683 Жирослав Завид Неревенич
6688 Завил Михалко Степанович
6694 Завил Михалко Степанович
17 Здесь и далее знак f обозначает, что старый посадник умер или погиб.
295
Окончание табл. I
Статья Старый посадник Новый посадник
6697 Михалко Мирошка Несдинич
6711 Мирошка (t) Михалко Степанович
6713 Михалко Дмитр Мирошкинич
6717 Дмитр Мирошкинич (разгромлен, f) Твердислав Михалкович
6719 Твердислав Дмитр Якунович
6724 Гюргий Иванкович Твердислав Михалкович
6727 Твердислав Семен Борисович
6727 — Твердислав
6728 Твердислав Иванко Дмитрович
6737 Иванко Дмитрович Внезд Водовик
6738 Внезд Водовик (беж-ал) Степан Твердиславич
6751 Степан Твердиславич (f) —
6763 Анания Михалко Степанович
6765 Михалко (f) Михаил Федорович
6776 Михаил Федорович (f) Павша Ананьич
6781 Павша Михаил Мишинич
6781 Михаил Павша
6782 Павша (t) Михаил Мишинич
Первое, что видно из этой таблицы, — это рубеж, связанный с перехо-
дом летописи из княжеских рук во владычные (напомню, согласно
А.А. Гиппиусу, это произошло в 6640 [1132] г.). Данный рубеж отметила
и О.Р. Квирквелия, указавшая, что до 6638 г. в летописи отмечается толь-
ко смерть посадников, а после этого — и начало и конец посадничества
каждого лица18 Между 6623 и 6640 гг. встречаются сообщения двух ви-
дов: 1)о смерти посадников; 2) о начале посадничества. Создается впе-
чатление, что княжеский летописец не считал нужным упоминать о ли-
шении кого бы то ни было посадничества — только о смерти, а если сме-
на посадника была вызвана не смертью, а какой-либо другой причиной,
летописец упоминал лишь о назначении нового посадника.
После 6640 г. когда к работе приступают владычные летописцы, по-
ложение меняется. Теперь абсолютное большинство известий о смене
посадников называют и старого и нового посадника, вне зависимости от
того, была ли эта смена вызвана кончиной старого посадника, его бегст-
вом из Новгорода или отставкой по воле веча. В большинстве своем эти
известия образуют непрерывную цепь, т.е. в каждом следующем известии
сообщается об окончании посадничества лица, об избрании которого на
18 Квирквелия О.Р. Методика. С. 85.
296
эту должность говорилось в предыдущем известии. Однако в цепи этой
заметны сбои, которые бывают трех видов:
1) смена посадников вообще не упомянута в летописи (в предыдущем
известии говорится об избрании такого-то лица, а в следующем — об окон-
чании посадничества уже совсем другого человека) — такие умолчания об-
наруживаются между известиями 6675 и 6679, 6688 и 6694, 6719 и 6724 гг/
2) говорится об избрании нового посадника, но не упоминается чело-
век, занимавший эту должность ранее (известия 6652, 6668, 6679, 6680,
6727 гг.);
3) говорится об окончании посадничества, но отсутствует сообщение об
избрании нового посадника (такой случай только один — известие 6751 г.).
Умолчания первого рода легче всего объяснить перерывами в ведении
новгородской летописи (когда летопись пополнялась «задним числом» за
несколько лет). Именно этим, вероятно, объясняются умолчания между
6688 и 6694 гг. (летопись не пополнялась в 6690-6992 гг.19) и между 6719
и 6724 гг. (за 6720 — начало 6723 г. летопись была заполнена единовре-
менно20). Умолчание о смене посадников, имевшей место между 667721
и 6679 гг. возможно, объясняется так же22, хотя странно, что летописец,
подробно рассказавший о судьбе посадничества в 6679-6680 гг., умолчал
о предыдущей смене посадника23 С другой стороны, речь в этом отстут-
ствующем известии должна была бы идти об окончании посадничества
Якуна Мирославича. Якун был уроженцем Людина конца и, по некоторым
косвенным данным, ктитором той самой Яковлевской церкви на Добрынё
улице24, где священником был Герман Воята — летописец, ведший лето-
пись в 6640-6664 гг.25 Не связано ли это умолчание с естественным не-
желанием последнего упоминать о политическом поражении первого?26
19 Гимон Т.В. Как велась новгородская погодная летопись. С. 339-342.
20 Гимон Т.В. Новгородское владычное летописание. С. 110. Характерно, что известие
о смене посадников, следующее после отсутствующего, было записано в обоих случаях
не в первый прием после перерыва в ведении летописи (т.е. не в 6693, а в 6694; не
в 6723, а в 6724 г.). Иначе, описывая одну смену иа посадничестве, летописец, конечно,
вспомнил бы и предыдущую.
21 Под 6677 г. еще упоминается посадник Якун.
22 Летопись, скорее всего, была заполнена единовременно за 6679 (а возможно, конец
6678)-6680 гг. (Гимон Т.В. Как велась новгородская погодная летопись. С. 339-342).
23 В.Л. Янин обращает внимание на то, что Жирослав пришел к власти, скорее все-
го, «в порядке простой преемственности», а не в результате переворота. Янин пишет,
что «после смерти Мирослава Гюрятинича в 1136 г. это второй случай, когда переход
посадничества осуществлялся не насильственным путем» {Янин В.Л. Новгородские
посадники. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2003. С. 148). В принципе умолчание летописца
о данной смене посадника можно объяснить ее «тихим» характером.
24 Гиппиус А.А. О нескольких персонажах. С. 173.
25 Гиппиус А.А. Новгородская владычная летопись. С. 215; он же. К истории. С. 11,
64-68.
26 На это совпадение мое внимание обратил А.А. Гиппиус.
297
Умолчания второго рода (летопись называет имя вновь избранного по-
садника, но не говорит о прекращении посадничества его предшественни-
ка) объясняются различно. Умолчания 6679, 6680 и 6727 гг. можно вооб-
ще не рассматривать в качестве таковых. Во всех трех случаях не названы
имена посадников, лишившихся должности, однако эти имена есть в той
же (или, как в 6680 г., в предыдущей) погодной статье, где говорится об
их избрании. Дважды (6680 и 6727 гг.) в известиях об избрании новых
посадников употреблено слово «опять», отсылающее к предшествующему
тексту летописи, где говорилось о лишении посадничества того же чело-
века. Умолчание 6668 г., скорее всего, можно объяснить общим построе-
нием летописного рассказа о событиях этого года, где говорится об из-
брании новгородцами нового князя, а затем — об избрании ими же нового
посадника27 Что касается известия 6652 г., то оно приходится на группу
статей, созданных единовременно (6651-6655 гг.), которые вообще отли-
чаются от предыдущего и последующего текста рядом специфических
черт28
Наконец, третья разновидность умолчаний представлена единствен-
ным примером. В статье 6751 г. говорится о смерти Степана Твердисла-
вича, но не называется имя его преемника. Может быть, это известие (со-
держащее полную дневную и часовую дату) было записано сразу же после
смерти посадника, тогда, когда новый посадник еще не был избран.
Еще два пробела в освещении летописью судеб посадничества как
будто устанавливаются при сопоставлении с другим источником — пе-
речнем новгородских посадников29 Более ранняя редакция перечня (спи-
сок А, по терминологии В.Л. Янина) упоминает некоего Сбыслава, кото-
рый, судя по его расположению в списке между Степаном и Ананией30,
должен был посадничать где-то между 6751 (1243) и 6763 (1255) гг. Под
6751 г. владычная летопись сообщает о смерти посадника Степана Твер-
диславича, а под 6763 г. — об уходе с посадничества Анании. Промежу-
ток в 12 лет сам по себе достаточно велик для того, чтобы подозревать,
что не весь этот срок посадником был Анания. Весьма вероятно, что, уви-
дев очевидный пробел в освещении летописью судеб посадничества, со-
27 «...и въвЪдоша Мьстислава Ростиславиця, вънука Гюргева, мЪсяця июня въ 21.
Той же зимЪ въдаша посадницьство НЪжатЬ...
28 Гимон Т.В. Как велась новгородская погодная летопись. С. 333-336.
29 Блестящее источниковедческое исследование перечней посадников см.: Янин В.Л.
Новгородские посадники. С. 23-63. Вызывает возражение лишь один из выводов
В.Л. Янина — о том, что в основе сведений списка А за XII—XIII вв. «лежат внелето-
писные источники, отличающиеся точностью и полнотой» (там же. С. 59). По моему
мнению, в этой части список А все-таки, скорее всего, основан на летописи (см.: Гм-
мон Т.В. К характеристике летописного перечня новгородских посадников // Столич-
ные и периферийные города Руси и России в средние века и раннее новое время (XI-
XVIII вв.): Проблемы культуры и культурного наследия: Докл. третьей науч. конф. (Му-
ром, 17-20 мая 2000 г.). М., 2003. С. 128-136).
30 ПСРЛ. Т. 3. С. 164.
298
ставитель перечня заполнил его на основании каких-то сведений нелето-
писного происхождения, проверить справедливость которых сейчас не
представляется возможным31
Более поздняя редакция перечня посадников (список Б, по терминоло-
гии В.Л. Янина) называет еще одного неизвестного летописи посадни-
ка — Микиту Григорьевича. Судя по контексту, он должен был бы посад-
ничать во второй половине XIII в. В летописи не упоминается не только
сам этот посадник, но и ни один Григорий, который мог бы годиться ему
в отцы, и нн один Никитич, который мог бы годиться ему в сыновья.
В.Л. Янин убедительно показывает, что в соответствующем хронологиче-
ском контексте для Микиты Григорьевича места нет32, т.е. это известие
списка Б вряд ли достоверно.
Как бы то ни было, сообщения НПЛ о сменах посадников в основном
составляют непрерывную цепь, летописцы называют по имени практиче-
ски всех посадников, вне зависимости от их принадлежности к тем или
иным территориальным группировкам33 Очевидно, что для летописцев
смены посадников были одной из важнейших категорий событий, подле-
жавших обязательной фиксации.
2. СМЕНЫ ТЫСЯЦКИХ
Сообщений о сменах тысяцких в рассматриваемой части НПЛ намного
меньше, чем известий о судьбе посадничества. Смены тысяцких отмеча-
лись только двумя летописцами — летописцем Антония (6719-6734) и ле-
тописцем Спиридона и Далмата (6734-6782)34 Вот эти известия:
Таблица 2
Известия НПЛ за ХП-ХШ вв. о сменах тысяцких
Статья Старый тысяцкий Новый тысяцкий
6727 Якун [Намнежич]35 Семьюн Емин
6727 — Якун («опять»)
6736 Вячеслав Борис Негочевич
6738 Борис {бежал в Чернигов) Микита Петрилович
31 Список Б называет отчество Сбыслава — Якунович. Источником этого дополне-
ния могло быть упоминание некоего Сбыслава Якуновича в НПЛ под 6737 г. и в рас-
сказе о Невской битве «Жития Александра Невского» (ПСРЛ. Т 3. С. 293).
32 Янин В.Л. Новгородские посадники. С. 221—223.
33 Сводку данных о принадлежности посадников ХП-ХШ вв. к территориальным
группировкам см.: Янин В.Л. Новгородские акты ХП-XV вв.: Хронологический ком-
ментарий. М., 1991. С. 11-17.
34 Гиппиус А.А. Новгородская владычная летопись. С. 215.
33 Отчество Якуна выясняется из его упоминания в должности тысяцкого под 6723 г.
299
Окончание табл. 2
Статья Старый тысяцкий Новый тысяцкий
6742 Фед Якунович (убит в сражении с Литвой) —
6765 — Жирох
6776 «а тысячьского не дата никому же, ци будеть Кондрать живъ» (Кон- драт пропал без вести в битве при Раковоре)
6777 — Ратибор Клуксович
Из приведенного перечня видно, что летописцы Антония и Спиридона
и Далмата фиксировали отнюдь не каждую смену тысяцких. В отличие от
сообщений о посадниках известия о тысяцких не образуют непрерывной
цепи. К тому же нам известны три имени новгородских тысяцких ХП-
ХШ вв., ни избрание, ни низложение которых летописью не зафиксирова-
но. Два имени сообщаются в той же НПЛ, однако в связи с другими собы-
тиями: Милонег (под 6699 [1191] г., упомянут как заказчик церковного
строительства) и Клим (под 6763 [1255] г. упомянут как представитель
Новгорода, отправившийся к князю)36 Еще одно имя дает актовый мате-
риал: в договоре Новгорода с Готским берегом и немецкими городами
упоминается тысяцкий Яков37 Договор этот по совокупности различных
данных датируется 1189-1192 гг., и, следовательно, Яков был тысяцким
или непосредственно до, или непосредственно после Милонега38 Нет ни-
какой гарантии, что даже с этими именами список новгородских тысяцких
окажется полным.
Итак, сообщения о сменах тысяцких не образуют в летописи непре-
рывной цепи. В каких же случаях они все-таки появляются?
36 Я не учитываю упоминание некоего тысяцкого Романа под 6732 г., так как это,
судя по контексту, не новгородский, а княжеский (?) тысяцкий («Князь же Гюрги съ на-
шими мужи мужь свои приела, Романа тысячьскаго, и Михаиловъ»). Также княжеский
(Святослава Мстиславича) тысяцкий упомянут без имени под 6726 г. (ср.: Янин В.Л.
Новгородские посадники. С. 158). Княжеский (?) тысяцкий упомянут применительно
к Новгороду в Ипатьевской летописи под 6648 (1140) г. (ПСРЛ. М., 1998. Т. 2: Ипать-
евская летопись. Стб. 307).
57 ГВНП. С. 55. № 28.
38 Е.А. Рыбина и В.Л. Янин датируют договор 1191-1192 гг., но они исходят из то-
го, что Милонег, упомянутый в НПЛ под 1191 г., был первым новгородским тысяцким,
а значит, Яков не мог стать тысяцким раньше этой даты (Рыбина Е.А. О двух древней-
ших торговых договорах Новгорода // НИС. Л., 1989. Вып. 3 (13). С. 43-48; она же.
Торговля средневекового Новгорода: Историко-археологические очерки. Новгород, 2001.
С. 105; Янин В.Л. Новгородские акты. С. 81). Между тем ниоткуда не следует, что Ми-
лонег был первым тысяцким (см. примеч. 41). Поэтому вполне возможно, что Яков
занимал должность тысяцкого да Милонега. Кстати, это вполне согласуется с предло-
женным Е.А. Рыбиной общим видением новгородско-готландских отношений, ибо дого-
вор мог быть заключен и непосредственно после торгового конфликта 1188-1189 гг.
(см.: Рыбина Е.А. О двух древнейших торговых договорах. С. 45-48; она же. Торговля.
С. 100-106). Также я бы не стал полностью исключать возможность того, что Яков —
это крестильное имя Милонега.
300
Чаще всего о смене тысяцкого говорится в связи с сообщением о смене
посадника (таковы известия 6727 [оба известия], 6738, 6765, 6776 гг.). Ха-
рактерно, что если летописец в одном известии сообщает и о низложении
старого посадника, и об избрании нового, то относительно тысяцкого также
приводятся оба имени — старого и нового39 Наоборот, если имя старого
посадника не называется, а говорится только об избрании нового, то имя
старого тысяцкого тоже не приводится40 О гибели Феда Якуновича (6742)
говорится в связи с общим перечислением погибших в сражении, так что
это сообщение вообще, наверное, не относится к рассматриваемому пото-
ку. Наконец, под 6736 г. о смене тысяцкого говорится в связи с острой
внутриновгородской борьбой, в центре которой оказался тысяцкий Вяче-
слав и одним из событий которой было его низложение и избрание нового
тысяцкого. Таким образом, в летописи нет ни одного самостоятельного
(вне связи с каким-либо другим событием) известия о низложении или
смерти тысяцкого.
Как мы видим, в отличие от сообщений о посадниках сведения НПЛ
о тысяцких носят крайне несистематический, отрывочный характер. Пер-
вое известие о смене тысяцкого (6727 [1219] г.) отстает от первого упо-
минания этой должности (6699 [1191] г.) на 28 лет! Поэтому любые выво-
ды о тысяцких конца XII — ХШ в. неизбежно будут отличаться высокой
степенью гипотетичности. На этом фоне кажется сомнительным даже
традиционное мнение о том, что институт республиканского тысяцкого
возник в начале 1190-х годов41 Вряд ли упоминание должности заказчика
39 «Тъгда отъяша посадничьство у Твьрдислава и даша Смену Борисовицю, а ты-
сяцьское у Якуна и даша Семьюну Емину» (6727 г.); «А Водовикъ (посадник. — Т.Г.),
то зло услышавъ, побеже съ Торжьку съ братьею, и Борис тысячьскыи и новотържьчи
къ Михаилу въ Цьрниговъ. И даша посадничьство Степану Твьрдиславичю, а тысячь-
ское Миките Петриловнцю» (6738 г).
40 «Пришьдъше же от Пьртуева, вдаша посадничьство Твьрдиславу, а Якуну ты-
сячьское опять» (6727 г); «Той же зимы даша посадничьство Михаилу Федоровичи),
выведше из Ладогы; а тысячьское Жироху даша» (6765 г.); «И даша посадничьство
ПавшЪ Онаньиничю; а тысячьского не даша ппкому же, ци будеть Кондрать живъ»
(6776 г.) (о гибели посадника Михаила Федоровича и пропаже без вести тысяцкого
Кондрата говорится в той же статье в рассказе о Раковорской битве). Сообщение
6777 г. является, судя по всему, логическим продолжением сообщения 6776 г. и долж-
но рассматриваться в этом же ряду.
41 Янин В.Л. Новгородские посадники. С. 155; он же. Очерки. С. 233; он же. Новго-
родские акты. С. 147; Подвигина Н.Л. Очерки социально-экономической и политиче-
ской истории Новгорода Великого в XII-X11I вв. М., 1976. С. 111; Рыбина Е.А. Торгов-
ля. С. 105. В.Л. Янин основывается на том, что имя Милонега открывает позднейший
перечень новгородских тысяцких (Янин В.Л. Новгородские посадники. С. 155). Однако
этот перечень, очевидно, основан на летописи и воспроизводит пробелы летописного
рассказа; даже имена и отчества тысяцких приводятся в нем в той же форме, что и в
летописи. Зависимость перечня тысяцких от НПЛ убедительно показана тем же
В.Л. Яниным (Янин В.Л. Актовые печати Древней Руси X-XV вв. М. 1970. Т. 2: Нов-
городские печати XIII—XV вв. С. 98-101). Совершенно очевидно, что данный перечень
не может рассматриваться как независимый от НПЛ источник о новгородских тысяц-
301
в известии о церковном строительстве (т.е. в общем-то случайное упоми-
нание) может трактоваться как сообщение об основании института тысяц-
кого! С другой стороны, конечно, положительных данных считать, что
должность тысяцкого — существенно древнее 1190-х годов, летопись то-
же не дает42
3. СООБЩЕНИЯ О СМЕРТИ НОВГОРОДЦЕВ,
НЕ ЯВЛЯВШИХСЯ НА МОМЕНТ КОНЧИНЫ
ПОСАДНИКАМИ ИЛИ ТЫСЯЦКИМИ
В эту группу входят всего шесть известий (исключая сообщения об убий-
ствах, о которых речь пойдет ниже). Три из них — о смерти бывших по-
садников. Под 6714 г. сообщается о смерти Михалка Степановича, под
6739 г. — Внезда Водовика (он умер в Чернигове, в изгнании, но тем не
менее его кончина была зафиксирована летописцем), под 6765 г. —
о смерти Анании. Михалко и Анания были представителями боярства
Прусской улицы43, а Внезд Водовик — Славенского конца. Во всех трех
случаях люди, о которых идет речь, именуются «посадниками», хотя все
трое этой должности ранее лишились. Это очень любопытно, если учесть,
что, согласно В.Л. Янину, титул посадника становится пожизненным
лишь с 1354 г., когда формируется коллегия посадников, представлявших
новгородские концы44
Другие три известия — о смерти представителей одного рода Малы-
шевичей. Под 6715 г. в НПЛ отмечена смерть Прокши Малышевича, под
6751 г. — его сына Вячеслава Прокшинича, под 6757 г. — Константина
Вячеславича. Во всех трех случаях Малышевичам посвящено специальное
известие, причем всегда говорится, что умерший ранее постригся в Спасо-
Хутынском монастыре, сообщается его монашеское имя. В первом случае
имеется краткая молитва, во втором — говорится, что в похоронах при-
нимали участие архиепископ и игумен, в третьем сказано: «положенъ
бысть честно». Все это вместе создает впечатление особого интереса ле-
тописи к семейству Малышевичей.
ких. (Ср. более осторожное мнение А.В. Рукавишникова: «В списке новгородских ты-
сяцких... Милонег назван первым... Это по крайней мере говорит о том, что в новго-
родской исторической традиции именно Милонег ассоциировался с появлением долж-
ности тысяцкий». — Рукавишников А.В. Тысяча и тысяцкий (Время появления терми-
нов в источниках и в древнерусской общественной жизни) // ВЕДС XVI: Время источ-
ника и время в источнике. 2004. С. 171.)
42 Точка зрения о том, что институт тысяцкого возник в Новгороде раньше, чем
в конце ХП в., тоже представлена в литературе (Фроянов И.Я., Дворниченко А.Ю. Горо-
да-государства Древней Руси. Л. 1988. С. 181, примеч. 148). Рассмотрение данной
точки зрения не входит сейчас в мою задачу, так как этот вопрос следует решать на
основе не летописных, а каких-то других данных.
43 Янин В.Л. Новгородские акты. С. 15.
44 Янин В.Л. Новгородские посадники. С. 270-279.
302
Малышевичи никогда не были ни посадниками, ни тысяцкими45 46, одна-
ко очевидно, что это семейство играло важную роль в одном из новгород-
ских концов — Неревском. Малышевичи выступают строителями вечево-
го храма этого конца — церкви Сорока святых, участвуют со стороны
Неревского конца в межкончанской борьбе (статья 6726 [1218] г.). Как
увидим ниже, представители этого семейства трижды (в 6732 [1224], 6737
[1229] и 6744 [1236] гг.) представляли Неревский конец в отношениях
с князьями. Таким образом, значение Малышевичей для Неревского конца
не подлежит сомнению; это семейство занимало здесь какое-то не совсем
46
ясное для нас, однако весьма важное положение
Итак, НПЛ фиксирует смерть новгородцев, не являвшихся на момент
кончины ни посадниками, ни тысяцкими, шесть раз. Эти известия прихо-
дятся на время работы всего двух владычных летописцев — летописца
архиепископа Митрофана и летописца архиепископов Спиридона и Дал-
мата47 Первый летописец написал статьи 6708-6719 гг. и ему принадле-
жат известия о смерти Михалка Степановича (6714 г.) и Прокши Малы-
шевича (6715 г.). Эти сообщения не только находятся в соседних статьях,
но и довольно-таки похожи:
6714 (1206) г.
Въ лЪто 6714. ПрЪставися рабъ
Божии Митрофанъ, а мирьскы Ми-
халько, постригься у святЬи Бого-
родици въ Аркажи манастыри ма-
йя въ 18, посадникъ новгородь-
скыи.
6715 (1207) г.
Въ то же лЪто прЪставися рабъ
Божии Парфурии, а мирьскы
Прокша Малышевиць, постригься
у святого Спаса на ХутинЪ, при
игумене Варламе; а покои госпо-
ди душю его.
При этом Михалко и Прокша принадлежали к двум разным территори-
альным группировкам (неревской и прусской), а значит, появление в ле-
тописи обоих этих известий никак нельзя объяснить местными пристра-
стиями летописца.
45 В литературе встречается отождествление Вячеслава Прокшинича и тысяцкого
Вячеслава (упоминается в НПЛ под 6736 г.; см.: Янин В.Л. Очерки. С. 179-180; Ьу-
ров В.А. Очерки истории и археологии средневекового Новгорода. М., 1994. С. 67).
Однако это, скорее всего, разные люди. Под тем же годом НПЛ упоминает брата ты-
сяцкого Вячеслава — Богуслава. Если отождествлять их с кем-либо, то не с Малыше-
вичами, а с Богуславом и Вячеславом Гориславичами, упомянутыми соответственно
под 6737 и 6740 гг. (в последнем случае отчество — только в НПЛ мл.).
46 Более подробный разбор известий НПЛ о Малышевичах см.: Гимон Т.В. Летопис-
ные данные о новгородском семействе Малышевичей: Конец XII — первая половица
XIII в. И Столичные и периферийные города Руси и России в средние века и раннее новое
время (XI-XVIII вв.): Докл. второй науч. конф. (Москва, 7-8 декабря 1999 г.). М., 2001-
С. 187-196. Кроме того, именно известия о Малышевичах почему-то подверглись сокра-
щениям в Син., написанном, вероятно, в Юрьеве монастыре (см.: там же. С. 191-193).
47 Гиппиус А.А. Новгородская владычная летопись. С. 215.
303
Следующий летописец (летописец архиепископа Антония, автор тек-
ста за 6719-6734 гг.) не зафиксировал ни одной смерти новгородца, не
занимавшего общеновгородской должности. Даже кончина такого круп-
ного деятеля, как Твердислава (сына Михалка Степановича), в летописи
не отмечена48 Но зато летописцу Спиридона и Далмата (автору ста-
тей 6734-6782 гг.) принадлежат целых четыре подобных известия.
Они опять касаются представителей разных боярских группировок —
славенской (6739 г.), неревской (Малышевичи, 6751 и 6757 гг.) и прус-
ской (6765 г.). Правда, известия о Малышевичах отличаются боль-
шей пространностью и «теплотой» по сравнению с сообщениями 6739
и 6765 гг.
Из всего этого можно сделать два вывода, хотя и весьма предвари-
тельных, нуждающихся в дополнительном подтверждении. Во-первых,
фиксирование кончины знатных новгородцев, не являвшихся на момент
смерти посадниками или тысяцкими, оказывается индивидуальной осо-
бенностью двух летописцев — летописца Митрофана и летописца Спири-
дона и Далмата. Во-вторых, как кажется, летописцы отмечали эти собы-
тия не в силу собственных политических пристрастий, но в силу, так ска-
зать, ранга умерших. Не будучи на момент смерти посадниками, они были
тем не менее лидерами территориальных боярских группировок, а значит,
в какой-то степени — фигурами общеновгородского масштаба. В недав-
ней работе А.А. Гиппиуса приводятся данные в пользу того, что в XII —
начале ХШ в. в Новгороде уже существовал институт кончанских ста-
рост — лидеров местного боярства49 Можно осторожно предположить,
что как Малышевичи, так и бывшие посадники Михалко, Внезд и Анания
были именно кончанскими старостами и именно поэтому их смерть была
зафиксирована летописцами50.
4. РАЗНОГО РОДА УПОМИНАНИЯ ПОСАДНИКА
КАК ОФИЦИАЛЬНОГО ГЛАВЫ НОВГОРОДА
Новгородские посадники чаще всего упоминаются в связи с их избранием
на эту должность или, наоборот, в связи со смертью или отставкой. Об
этих сообщениях уже шла речь выше. Могут упоминаться посадники и в
связи с другими событиями. Среди этих упоминаний выделяется группа
контекстов, в которых посадник выступает как официальный глава Нов-
города и, собственно, потому и упомянут.
48 Под 6728 г. говорится о его отставке, болезни пострижении в Аркаже
монастыре.
49 Гиппиус А.А. О нескольких персонажах. С. 179-180.
50 Правда, Внезд Водовик умер в 6739 г. в изгнании. С другой стороны, он был
участником очень острого конфликта, за которым летописец внимательно следил
в предыдущих статьях.
304
Таблица 3
Упоминания посадника
как официального главы Новгорода
Статья Текст
6673 Поставленъ бысть Илия архиепископъ новъгородьскыи от митропо- лита Иоанна, при князи русьстЬмь Ростиславе, месяця марта въ 28, на вьрьбницю, и приде Новугороду месяця майя въ 11, при князи Новго- родьстемь Святославе, а при посаднице Захарии
6675 ...и С'Ьдеша новъгородци бес князя от сменя дни до велика дни о Яку- нЪ, жьдуче от Мьстислава сына
6677 Новгородьци же сташа твьрдо о князи Романа о Мьстиславлици, о Изяславли вънуце, и о посадницЪ о Яку Hi, и устроиша острогъ около города
6732 Новгородци же по путьмъ сторожи поставиша, а твьрди издЪлаша; хо- тЬша умрети за святую Софию о посадницЪ о ИванцЪ о Дмитровици
6734 ПрЪже своего проставления Саватии съзва владыку Антония и по- садника Иванка и все новгородце, и запраша братье своей и всехъ новгородьць: «изберете собе игумена»
6772 Выгнаша новгородци князя Дмитрия Александровича, сдумавше с по- садникомь Михаиломь
6776 Того же лЪта сдумавше новгородци с посадникомь Михаиломь, призваша князя Дмитрия Александровича...
6780 ...новгородци же съ посадникомь Павшею яшася по Дмитрия и по- слаша по него
6782 । Преже преставления Далматова посадникъ Павъша с мужи старей- шими биша чоломъ Далмату: «Кого, отче, благословишь Иде посадникъ на Иоанна дворъ, и созва новгородци, и сказа имъ слово Далматово...
Приведенные упоминания посадников отличаются друг от друга, но, по-
жалуй, большинству из них присущ отчетливо формульный характер. Фор-
мула «при X, при ХР..» (6673 г.) в разных вариациях хорошо известна (на-
пример, в выходных записях древнерусских писцов51); употребляется она
иногда и в сообщениях НПЛ о церковном строительстве52 Под 6675, 6677
и 6732 гг. употреблена формула «о посаднице такой-то», а в известиях
6772 и 6776 гг. — «сдумавше с посадником», характеризующая важные
решения «новгородцев». В 6780 и 6782 гг. посадник возглавляет новго-
родцев, выбиравших себе в первом случае князя, а во втором — архиепи-
51 Столярова Л.В. Древнерусские надписи XI-XIV веков на пергаменных кодексах.
М. 1998. С. 87, 94, 110-112, 115-119; Орлова Л.М. Формуляр выходных записей древне-
русских пергаменных кодексов XV в. (предварительные данные) И ИИ. 2004. Вып. 1.
С. 70-71.
52 Гимон Т.В. Опыт формулярного анализа. С. 202 (в известиях 6641, 6675, 6693,
6704 гг.).
305
скопа. Аналогичная ситуация отмечена под 6734 г., где речь идет о выбо-
ре наследника игумена Юрьева монастыря (новгородского архимандрита).
5. ПРЕДВОДИТЕЛИ ВОЕННЫХ ПОХОДОВ
Часто НПЛ называет по имени предводителей военных походов. Речь
идет либо о походах, предпринимавшихся новгородцами без участия кня-
зя, либо о новгородских отрядах, сражавшихся вместе с князьями.
Таблица 4
Упоминания в НПЛ предводителей военных походов
Статья Текст
6672 ...и пожьгоша ладожане хоромы своя, а сами затворишася въ град-Ь съ посадникомь съ Нежатою... Пятый же день присп-Ь князь Святослав съ новгородьци и съ посадникомь Захариею...
6675 ...и иде Даньславъ Лазутиниць съ дружиною Киеву къ Мьстиславу по сынъ...
6675 ...идоша новъгородьци съ Якуномь противу ихъ...
6677 Иде Даньслав Лазутиниць за Волокъ даньникомь съ дружиною...
6694 Тъгда же ходиша на Емь молодьци о ВышатЬ о Василевици...
6701 Въ то же л-Ьто идоша из Новагорода въ Югру ратью съ воеводою Яд- реемь...
6708 Въ то же л-Ьто иде Нездила Пьхциниць на Лукы воеводою; иде съ Лукъ съ маломь дружины въ Лотыголу на тороне...
6718 Новгородьци угонивъше Литву въ Ходыницихъ, избиша съ князьмь Володимиромь и с посадникомь Твьрдиславомь
6725 И поидоша къ МедвЪжи голове съ княземь Володимиромь и съ по- садникомь Твьрдиславомь...
6727 Поиде тоя зимы Сьмьюнъ Еминъ въ 4-хъ стЬхъ на Тоимокары...
6732 ...выеха Федоръ посадник съ рушаны, и бися с Литвою...
6736 Володислав, посадник ладозьскыи, съ ладожаны, не ждя новгородьць, гонися в лодияхъ по нихъ въ сл'Ьдъ...
6775 Того же л-Ьта ходиша новгородци съ Елеф'Ьрьемь Сбыславичемь и с Доумонтомь съ пльсковичи на Литву, и много ихъ повоеваша, и при- Ъхаша вси здорови
Интересно, что некоторые из предводителей этих походов в другом
качестве в НПЛ ни разу не упоминаются: Даньслав Лазутинич (6675,
6677 гг.), Вышата Васильевич (6694 г.), Ядрей (6701 г.), Несдила Пехци-
нич (6708 г.). С другой стороны, под 6672, 6675, 6718 и 6725 гг. в качестве
предводителя похода назван новгородский посадник, а предводитель по-
хода 6727 г. Семьюн Емин в том же году был избран тысяцким. Ельферий
306
Сбыславич упомянут также под 6764 г. (без отчества) и под 6777 г. (толь-
ко в НПЛ мл.53). Под 6672, 6732 и 6736 гг. в связи с боевыми действиями
упоминаются посадники Ладоги и Старой Руссы.
К этому можно добавить, что в рассказе о походе 6722 г. говорится
о конфликте между новгородцами и князем Мстиславом Мстиславичем,
причем примиряет их посадник Твердислав. До этого об участии Тверди-
слава в походе не упоминалось. Вероятно, когда походы возглавлял князь,
об участии в них посадников и иных предводителей новгородцев в боль-
шинстве случаев не сообщалось.
6. СПИСКИ ПОСЛОВ,
ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ИЛИ ЗАЛОЖНИКОВ
Еще один контекст, в котором часто можно встретить имена новгород-
цев, — это перечни послов (а иногда, наверное, заложников), представ-
лявших интересы Новгорода. Вот эти перечни (здесь и далее интересую-
щие нас имена новгородцев будут выделяться полужирным шрифтом):
Таблица 5
Списки послов, представителей или заложников
Статья Текст
6642 И иде Исаия игумеиъ съломь Киеву...
6643 Ходи Мирославъ посадникъ из Новагорода мирить кыянъ съ цер- ниговьци...
6656 Въ то же л'Ьто ходи архепископъ Нифонтъ Суждалю, мира дЬля...
6662 Тъгда послаша владыку Нифонта с передьними мужи къ Гюргеви по сынъ...
6673 Въ то же л'Ьто ходи игуменъ Дионисии съ любовью въ Русь...
6701 ...и выслаша из города къ воеводЪ: «поиди въ городъ, поемъ съ со- бою 12 муж вячьшихъ»; и иде въ городъ воевода, поимя съ собою попа Иванка Легена и инЪхъ вячьшихъ... (речь идет об обманном приеме, которым югорцы заманили лучших новгородцев в свой «го- род» и там уничтожили)
6703- 6705 И послаша новгородьци къ нему Мирошку посадника и Бориса Жирославиця, Микифора съцьскаго... И прия Всеволодъ Мирош- ку, и Бориса, и Иванка, и Фому, и не пусти ихъ въ Новъгородъ (далее в статьях 6704-6705 гг. — о том, как Всеволод поочередно отпускал послов)
53 В старшем изводе на этом месте стоит имя Юрия Сбыславича. Известна «Ъи-
горь[е]ва печать Сбыславлича тиуна новгорочкого» (Янин В.Л., Гайдуков П.Г Акто-
вые печати Древней Руси X-XV вв. М., 1998. Т. 3: Печати, зарегистрированные в 1970-
1996 гг. С. 97, 200). Поэтому, возможно, речь идет о двух братьях — Ельферии и Юрии.
307
Продолжение табл. 5
Статья Текст
6707 ...а из Новагорода позва владыку и посадника Мирошку и вячь- шии мужи по сынъ. И яко быша на озЪрс Серегери, прсставися рабъ божии архспископъ новгородьскыи Мартурни... Идоша людье съ по- садиикомь и съ Михалкомь къ Всеволоду...
6717 ...а собою поя сына своего Костянтина и посадника Дъмнтра, стре- лсна подъ Проньскомь, а вятьшихъ7
6723 (1) ...послаша по Ярослава по Всеволодиця, по Гюргевъ вънукъ, Гюргя Иванъковиця посадника и Якуна тысяцьскаго н купьць ста- рЪишихъ 10 муж
6723 (2) Того же л*Ьта поиде князь Ярославъ на Тържъкъ, поимя съ собою Твьрдислава Михалковиця, Микифора, Полюда, Сбыслава, Смена, Ольксу н много бояръ н одаривъ, приела въ Новъгородъ...
6723 (3) ...и послаша по князя Смена Борисовиця, Вячеслава Климятиця, Зубьця Якуиа, и тЬхъ прия...
6723 (4) Новгородьци же, останъке живыхъ, послаша Гюргя Иванковиця посадника и Степана Твьрдиславиця, ииы мужа по князя, и тЬхъ прия...
6723 (5) ...и потомь послаша Мануилу Ягольчевичя съ последнею речью...
6723 (6) И посла князь Мьстиславъ съ новгородьци къ Ярославу на Тържькъ попа Гюргя святого Иоанна на Търговиши...
6724 ...и послаша Лариоиа сочьскаго къ Гюргю... И сказа Ларияиъ ту речь Мьстиславу и новгородьчемъ...
6725 ...и поя съ собою Гюргя Иванковиця, Сбыслава Степаннця, Ольксу Путнловиця
6727 ...и пустиша с нима цьрньця Васияна попа, а другого попа Бориса
6730 Послаша владыку Митрофана н посадника Иванка и старейшин мужи Володимирю къ Гюргю къ Вс'Ьволодицю по сынъ...
6732 ...а къ Гюргю послаша Полюда, Вячеслава Прокшиниця, Иванка Ярышевиця...
6736(1) Томь же л'ЬтЬ князь Ярославъ... поиде въ Пльсковъ съ посадникомь Иваикомь и тысячьскыи Вячеслав
6736 (2) Тъгда же князь посла Мишю въ Пльсковъ, река... И рекоша пльско- вици, прнславъше Грьчина...
6736 (3) ...и послаша по Михаила въ ЦЪрниговъ Хота Стан ими ровиця, Гав- рилу на Лубяници...
6737 (1) Томь же л*ЬтЬ поиде князь Михаилъ въ Цьрниговъ къ братьи, поимя съ собою новгородце Богуслава Гориславиця, Сбыслава Якунко- виця, Домаша Твьрдиславиця, Гл-Ьба, посадниць сынъ, Миха- илка Микифоровиц, Михаля Прикупова; а сына своего Ростисла- ва остави Hoatropoflt
6737 (2) И посла къ Ярославу Нездилу Прокшиниця, Иванка Тудоркови- ця, река...
308
Окончание табл. 5
6744 Поиде князь Ярославъ изъ Новагорода Киеву на столъ, поимя съ собою новгородци вятшихъ: Судимира въ СлавьиЪ, Якима Влуи- ковича, Косту Вячеславича, а новоторжець 100 муж; а в Новго- род! посади сына своего Олександра
6763 (1) УвЪдавъ Онанья..., посла по немь втаин! Якуна...
6763 (2) И приела князь Бориса на в!че... И послаша новгородци къ князю владыку и Клима тысяцьского...
6764 Тогда же князь поиде в Низъ, пойма послы новгородьскыи Еле- уф-Ьрья и Михаила Пинищииича, а сына своего Василья посади иа стол!...
6776(1) ...атамо !здивъ Лазорь Моисиевичь водилъ нс!хъ ихъ къ кресту...
6776 (2) ...и пояша на свои руц! мужа добра из Новагорода Семьюна, ц!ло- вавше крестъ
6778 (1) ...а самъ по!ха в Татары, пойма съ собою Петрила Рычага и Ми- хаила Пинещинича...
6778 (2) Новгородци же послаша к нему Лазоря Моисиевича...
6781 ...а к Василью послаша Смена Михаиловича, Лазаря Моисиевича, Стефана Душиловича...
Как видим, посольства (представительства) бывают нескольких видов:
1) Высшие должностные лица Новгорода — архиепископ, посадник,
тысяцкий, а иногда с ними еще не называемые по имени «вячшие (ста-
рейшие) мужи». Таковы сообщения 6707, 6717, 6723 (первое посольство),
6730, 6736 (первое посольство), 6763 (второе посольство) гг. К этой же
категории можно отнести посольства игуменов Юрьева монастыря (6642,
6673 гг.) и посадника Мирослава (6643 г.).
2) В качестве послов выступают один или двое новгородцев, которым,
так сказать, доверили эту миссию. Таковы пятое и шестое посольства
6723 г., посольства 6724, 6727, 6736 (второе и третье посольства), 6737м,
6763 (первое посольство), 6776 (оба посольства) и 6778 (второе посольст-
во) гг. Чаще всего участники таких посольств называются по имени и от-
честву, реже — только по имени. Среди послов — священники (6723,
6727 гг.), иеромонах (6727 г.), сотский (6724 г.). Один посол определяется
по месту жительства: «Гаврилу на Лубяници» (6736 г.). Любопытно, что
новгородец по имени Лазарь Моисеевич трижды выступал в роли посла:
в 6776, 6778 и 6781 гг. В 6776 г. «муж добр» Семьюн исполнил роль за-
ложника, гарантировавшего союз Новгорода с Ливонским орденом и при-
балтийскими городами.
3) В состав посольства, отправившегося к Всеволоду Большое Гнездо
в 6703 г., входили, очевидно, пятеро новгородцев: посадник Мирошка
54 Несдила Прокшинич, очевидно, был братом Вячеслава Прокшииича и, соответ-
ственно, представителем рода Малышевичей, самого влиятельного в Неревском конце
(см. выше).
309
Несдинич, Борис Жирославич, сотский Микифор, Иванко и Фома. Разбор
состава этого посольства дает А.А. Гиппиус. По его мнению, Микифор
представлял новгородских «меньших», Мирошка и Борис — Прусскую
улицу и Людин конец, а Иванко и Фома — Неревский конец. При этом
Всеволод отпускал послов постепенно — так, чтобы под конец у него
в заложниках остались по два главных представителя двух основных
группировок — прусской и неревской55 В четвертом из посольств 6723 г.
Новгород представляли посадник Гюргий Иванкович и Степан Тверди-
славич, причем «первый принадлежал... к неревскому боярству, второй —
к боярству Прусской улицы»56 Если это верно, как минимум дважды со-
став посольства отражал паритетное представительство двух боярских
группировок — прусской и неревской.
4) В целом ряде случаев (все они относятся к XIII в.) посольства со-
стояли из трех или шести новгородцев. Так было в 6723 (второе и третье
посольства), 6725, 6732, 6737 (первое посольство), 6744 и 6781 гг. Как
кажется, именно такое количество новгородцев, представлявших свой го-
род, не случайно.
Рассмотрим сообщение 6744 (1236) г. наиболее показательное:
«Поиде князь Ярославъ изъ Новагорода Кыеву на столь, поимя съ собою
новгородци вятшихъ: Судимира въ Славьн!, Якима Влунковича, Косту
Вячеславича, а новоторжець 100 муж... Для нас в данном случае неваж-
но, идет ли речь о заложниках или о почетных гостях; важен их состав.
Про Судимира прямо сказано, что он — представитель Славна, Славен-
ского конца, одного из трех древнейших центров заселения Новгорода
и одной из противоборствующих внутриновгородских группировок в ин-
тересующее нас время57 Коста (Константин) Вячеславич был сыном Вя-
чеслава Прокшинича и представителем семейства Малышевичей, которое
однозначно локализуется в Неревском конце. При этом очевидно, что Ма-
лышевичи занимали едва ли не главенствующее положение в Неревском
конце, так как именно они строили вечевой храм этого конца — церковь
Сорока святых58 Представители этого рода трижды выступают в роли
послов: в 6732, 6737 и 6744 гг. Что касается Якима Влунковича, то в ста-
тье 6736 г. он выступает как сторонник Степана Твердиславича — жителя
Прусской улицы59, т.е. третьего из соперничавших центров Новгорода.
Таким образом, в сообщении 6744 г. мы видим представительство от трех
основных территориальных группировок — Славна, Неревского конца
и Прусской улицы (Людина конца).
55 Гиппиус А.А. О нескольких персонажах. С. 178-179.
56 Там же. С. 178.
57 Судимир также дважды упоминается в статье 6736 г., однако никаких однознач-
ных выводов о его местожительстве сделать на основании этой статьи нельзя.
58 См. выше, с. 302-304.
59 См. примеч. 66. Правда, впоследствии Яким Влункович, похоже, оказался в Торж-
ке. По крайней мере, в статье 6746 г., в рассказе о взятии Торжка Батыем, Яким Влун-
кович называется в числе погибших — при том, что «из Новагорода имъ не бы помочи».
310
Эти три группы соотносятся с тремя древнейшими центрами заселения
Новгорода60, а также с тремя из пяти новгородских концов, представитель-
ство которых в управлении Новгородом оформилось к концу XIII в.61 Одна-
ко и раньше противоборствующие территориальные группировки новгород-
ского боярства тоже, несомненно, существовали. Наиболее четко их проти-
востояние видно в статье НПЛ 6726 (1218) г., однако прослеживается и по
многим другим данным. Представители различных группировок поперемен-
но становились посадниками; драматические перипетии этой борьбы хоро-
шо известны. На протяжении XIII в. во внутригородской борьбе участвова-
ли в основном три территориальные группировки — прусско-людинская,
неревская и славенская62 По мнению В.Л. Янина, «настаивать на наличии
в этот период кончанского представительства невозможно»63 64 Однако толь-
ко что рассмотренное сообщение статьи 6744 (1236) г. заставляет думать, что
некоторые зачатки кончанского представительства — хотя бы в отношени-
ях Новгорода с князьями — существовали уже в первой половине XIII в.
Рассмотрим теперь другие сообщения НПЛ, в которых число послов
(представителей) равняется трем или шести. Территориальную принад-
лежность многих из них можно установить, хотя и с разной степенью ги-
потетичности.
Таблица 6
Территориальная принадлежность новгородских послов
Статья Неревский конец Славенский конец Людин конец, Прусская улица
6723 (2)м 1)? 2)? 1) «Смен» (?)65 2)? 1) Твердислав Михал- кович66 2) Полюд67
Янин В.Л. Очерки. С. 213-221.
61 Янин В.Л. Новгородские посадники. С. 243-244.
62 См.: Янин В.Л. Новгородские посадники. С. 136-235; он же. Новгородские акты.
С. 13-15. Для времени до 1207 г. исследователи пишут о Людине конце и Прусской
улице как о двух разных территориальных группировках. Однако для последующего
времени это разделение неактуально (Янин В.Л. Новгородские посадники. С. 166-174;
он же. Новгородские акты. С. 13-14).
63 Янин В.Л. Новгородские акты. С. 13.
64 В.Л. Янин считает этих людей не послами, ио боярами Прусской улицы, «облас-
канными» и «взятыми под защиту» князем Ярославом Всеволодичем (Янин В.Л. Очер-
ки. С. 134; он же. Новгородские акты. С. 15). Однако такая трактовка вроде бы напря-
мую из текста источника не следует, и поэтому можно рассматривать это известие и в
ряду последующих сообщений о посольствах с тремя и шестью участниками.
63 Если это Семен Борисович, то его можно локализовать в Славенском конце —
см. ниже.
66 Принадлежность Твердислава Михалковича, несколько раз занимавшего долж-
ность посадника, к боярству Прусской улицы бесспорна, так как в 6727-6732 гг. он
строит здесь церковь Архангела Михаила (Янин В.Л. Новгородские акты. С. 12).
67 Если это тот же Полюд, который принимал участие в посольстве 6732 г., его надо
локализовать в Людине конце.
311
Окончание табл, б
Статья Неревский конец Славенскнй конец Люднн конец, Прусская улнца
6723 (3) Якун Зубец (?) Семен Борисович68 69 Вячеслав Климятич (?)w
6725 Гюргий Иванкович70 ? ?
6732 Вячеслав Прокши- нич71 Иванко Ярышевич72 По люд
6737 (1) 1)? 2)? 1) Глеб, «посадниць сынъ»73 2) Михаль Прику- пов (?)74 1) Домаш Тверднсла- вич75 2) ?76
6744 Коста Вячеславич Судимир «въ Славьн'Ь» Яким Влункович
6781 ? Семен Михайло- вич (?)77 ?
Итак, предварительно можно говорить о том, что списки послов —
важный источник, проливающий дополнительный свет на территориаль-
ную структуру Новгорода и его боярства. В частности, в некоторых слу-
68 Семен Борисович был боярином Славенского конца, о чем свидетельствует его
строительная деятельность в этом районе (Янин В.Л. Новгородские акты. С. 14).
69 Климята упоминается в ряде берестяных грамот, найденных на Троицком раско-
пе (Людин конец, грамоты № 531, 671, 725). Они относятся к концу XII — началу
XIII в., т.е. Климята вполне мог быть отцом Вячеслава, действовавшего в 1215 г. Кли-
мята, очевидно, был влиятельным человеком в Людине конце (Зализняк А.А. Древне-
новгородский диалект. 2-е изд., перераб. с учетом материала находок 1995-2003 гг. М.,
2004. С. 414-420).
70 Новгородский посадник в 6723-6724 (1215-1216) гг., уроженец Неревского кон-
ца (см.: Янин В.Л. Новгородские акты. С. 11-12).
71 Представитель рода Малышевичей, без сомнения локализуемого в Неревском
конце. Отец Косты Вячеславича, посла в 6744 г., и брат Несдилы Прокшинича, посла
в 6737 г. (см. выше).
72 Его двор упоминается в статье 6725 г. как место, откуда начался пожар, охва-
тивший всю Торговую сторону.
73 Судя по тексту статьи, Глеб был сыном Внезда Водовика, а значит, представите-
лем славенского боярства. В статьях 6737-6738 гг. Внезд выступает как представитель
той же группировки, что и несомненно славенский боярин Семен Борисович (см. при-
меч. 68; Янин В.Л. Новгородские акты. С. 14).
74 Во время восстания 6738 (1230) г. против славенского боярства среди разграб-
ленных дворов был двор «Михаля», брата Внезда Водовика. В 6763 (1255) г. архиепи-
скоп Далмат торжественно встретил князя Александра Невского «у Прикуповичь дво-
ра» — очевидно, на Торговой стороне
75 Сын Твердислава Михалковича, см. примеч. 66.
76 В.Л. Янин относит Сбыслава Якуновича к боярству Прусской улицы, однако на
спорном основании — см. примеч. 64.
77 Семена Михайловича В.Л. Янин предположительно относит к славенской груп-
пировке (Янин В.Л. Новгородские акты. С. 17).
312
чаях состав посольств отражал паритетное представительство местных
грунпировок — прусско-людинской, неревской и славенской.
7. ЖЕРТВЫ ЧЬИХ-ЛИБО АГРЕССИВНЫХ ДЕЙСТВИЙ
ВНУТРИ НОВГОРОДА. АГРЕССОРЫ
На всем протяжении текста НПЛ за ХП-ХШ вв. мы встречаем сообщения
о том, что те или иные новгородцы были убиты, ограблены, изгнаны или
заточены другими новгородцами. Как правило, имена жертв такого рода
действий называются, тогда как имена агрессоров встречаются редко.
Ниже приведены все случаи, когда сообщаются имена жертв78:
Таблица 7
Сообщения НПЛ о жертвах чьих-либо агрессивных действий
внутри Новгорода
Статья Текст
6626 Томь же nirfc приведе Володимирь съ Мьстиславомь вся бояры новгородьскыя Кыеву, и заводи я къ честьному хресту, и пусти я домовь, а иныя у себе остави; и разгн!ва ся на ты, оже то грабили Даньслава и Ноздрьчю, и на сочьскаго на Ставра, и затоци я вся (говорится не об ограблении как таковом, но о репрессиях со сто- роны князя по отношению к грабителям)
6644 Томь же л!тЬ, наставъшю индикта 15, убиша Гюргя Жирославиця и съ моста съв!ргоша, месяця сентября
6645 ...и побЪгоша друзии къ Всеволоду Пльскову, и възяша на раз- грабление домы ихъ, Къснятинь, НЪжятииъ и ин*Ьхъ много, и еще же ищюще то, кто Всеволоду приятель бояръ, тъ имаша на нихъ Hi съ полуторы тысяце гривенъ, и даша купцемъ крутитися на воину; нъ сягоша и невиноватыхъ
6649 ...Якунъ сь нимь бежа. И Якуна яша на Плис!, и приведъше и семо съ братомь его Прокопъею, малы не до смерти, обнаживъше, яко мати родила, и съверша и съ моста; нъ Богъ избави, прибрьде къ берегу, и боле его не биша, нъ възяша у него 1000 гривенъ, а у брата его 100 гривенъ, такоже и у ин!хъ имаша; и затоциша Якуна въ Чюдь съ братомь, оковавъше и руц! къ шьи
6675 Новгородьци же того не бережаху и убиша Захарию посадника и Неревина и Несду бириця, яко творяхуть е переветь дрьжаще къ Святославу
6694 Той же зиме Новегород! убиша Гаврила Неревиниця, Ивачя Све- | невиця, и съ моста съвьргоша
78 Нс учтена часть сообщений статьи 6738 г. (см. ниже рубрику «Другое»).
313
Продолжение табл. 7
Статья Текст
6701 Рассказ о гибели Яковца Прокшинича — жертвы измены Савки19
6702 И убиша Сбышку Волосовиця, и Негочевиця Завида, и Моисла- ва Поповиця сами путьники, а друзии кунами ся откупиша; творя- хуть бо я съвкгь дьржаще на свою братью, а то Богови судити (во время похода в Югру)
6708 ...а кто 6Ъ н-fe пошьлъ по нихъ Столбовиця съ и^колькомь дружи- ны, а у тЬхъ кун поимаша, бивъше
6716 И Борисе Мирошкиниць повел-fe убити Ольксу Събыславиця на Ярославли двор-fe, и убиша и без вины, въ суботу марта въ 17, на святого Альксия
6717 ...створиша вече на посадника Дмитра и на братью его..., идоша на дворы ихъ грабежьмь, а Мирошкииъ дворъ и Дмитровъ зажьгоша, а житие ихъ поимаша, а села ихъ распродаша и челядь, а сокровища ихъ изискаша и поимаша бещисла, а избытъкъ роздЪлиша по зубу, по 3 гривн-fe по всему городу, и на шить; аще кто потаи похватилъ, а того единъ Богъ вЪдаеть, и от того мнози разбогатЬша... и цЪло- ваша новгородци честьныи хресть, око «не хочемъ у себе дьржати д4тии Дмитровыхъ, ни Володислава, ии Бориса, ии Твьрдисла- ва Стаииловиця и Овъстрата Домажировиця»; и поточи я князь къ отцю, а на инЬхъ серебро поимаша бещисла
6723 (1) ...и по грЪхомъ нашимъ обади Федоръ Лазутиниць и Иворъ Ново- тържьчь Якуиа тысяцьскаго НамиЪкиця... идоша на дворъ Якунь, и розграбиша, и жеиу его яша...
6723 (2) Тъгда же на сборъ убиша пруси Овъстрата и сынъ его Луготу, и въвьргоша и въ граблю мьртвъ; князь же о томь пожали на Новго- род цЪ
6726 И бысть на зиму, побежс Матеи Душильиевиць, съвязавъ МоиеЬиця бириць ябетииць; новгородци же, угонивъше и, яша и ведоша и на Го- родище, и въиде лжа въ городъ: выдалъ Твьрдиславъ князю МатЬя...79 80
6736(1) Новгородьци же, стоявъше въ Неве иеколико днии, створиша вЪче и хотЬша убити Судимира, и съкры и князь въ насаде у себе
6736 (2) И не досьгги бы зла, нъ еще боле того: възмятеся всь городъ, и по- идоша съ вЪца въ оружии на тысячьского Вяцеслава, и розграбиша дворъ его и брата его Богуслава и Андреичевъ, владыция столь- ника, и Давыдковъ Софиискаго, и Судимировъ; а на Душильця, иа Липьиьскаго старосту, там о послаша грабить, а самого хотЬша повЪсити, нъ ускоци къ Ярославу, а жеиу его яша, рекуче, яко «ти на зло князя водять»; и бысть мятежь въ городЬ вКликъ
79 Этот фрагмент читается только в НПЛ мл. По обоснованному мнению А.А. Гип-
пиуса, это вставка в первоначальный текст, однако весьма древняя, сделанная уже на
рубеже ХП-ХШ вв. (Гиппиус А.А. К истории. С. 24-28).
80 Вначале жертвой является Моисенч, а затем — Матей Душильцевич; летописец,
как следует из дальнейшего, сочувствует Твердиславу, а значит, Матею не сочувствует.
314
Окончание табл. 7
6738 ...а заутра убиша Смена Борисовиня въ 9, а домъ его всь розгра- биша и села, а жену его яша...; такоже и Водовиковь дворъ и села, и брата его Михаля, и Даньслава, и Борисовъ тысячьскаго, и Творимириць, иныхъ много дворовъ81. ...а добытъкъ Сменовъ и Водовиковь по стомъ розделиша. Они трудишася, събирающе, а си въ трудъ ихъ вънидоша; о таковых бо рече духъ святыи: съби- раеть, a Hi вЪсть, кому сбирает
6765 Той же зимы убиша Мишю
6778 (1) Того же лЪта бысть мятежь в НовЪгородЪ... и съзвониша вЪче на Ярославли дворЪ, и убиша Иванка...
6778 (2) ...а заутра побЪгоша къ князю на Городище тысячьскыи Рати- боръ, Таврило Кыяниновъ и инии приятели его. И взяша домы ихъ на разграбление и хоромы рознесоша... {как следует из даль- нейшего рассказа, летописец считает Ратибора изменником)
Итак, перед нами 18 случаев, когда НПЛ называет по именам жертв
насильственных действий самих новгородцев. В трех из этих случаев
(6645, 6726 и 6778 гг.) летописец, как следует из контекста, считает по-
страдавших изменниками, а действия новгородцев против них (разграбле-
ние дворов) — оправданными. Дважды летописец говорит о том, что
жертв подозревали в измене, однако сам к этой точке зрения подчеркнуто
не присоединяется (6675, 6702 гг.). Напротив, несколько раз фразеология
летописца не оставляет сомнений в том, что он сочувствует жертвам
и осуждает акт агрессии: под 6716 г. («и убиша и без вины»), 6723 г. («по
грЪхомъ нашимъ»), 6736 г. («И не досыти бы зла»), 6738 г. («Они труди-
шася, събирающе» и т.д.).
Внимание летописца к жертвам разного рода агрессивных действий под-
черкивается еще одним обстоятельством. Несколько раз подобные сообще-
ния читаются не в составе рассказов о других событиях, но представляют
собой отдельные известия', под 6644, 6694, 6716, 6723 (убийство Овстрата
и Луготы), 6765 гг. Во всех перечисленных случаях речь идет об убийствах.
Интересно, что агрессоры называются по имени очень редко. В не-
скольких случаях в роли агрессора выступают, насколько можно понять,
«новгородцы» в целом или вече— в известиях 6645, 6649, 6675, 6717,
6736 гг. (оба сообщения), 6738, 6778 гг. (оба сообщения). Как показывает
фразеология статей 6736 и 6738 гг. (а в какой-то степени — и 6717 г.), аг-
рессия «новгородцев» отнюдь не обязательно одобряется летописцем.
В статье 6626 г. агрессорами являются некоторые из бояр (имена не назва-
ны) и сотский Ставр. Однако все сообщение 6626 г. посвящено не разграб-
лению дворов Даньслава и Ноздрьцы, а тому, что князь привел бояр в Киев,
«заводи я къ честьному хресту», а затем арестовал тех из них, кто участво-
вал ранее в разграблении дворов, — часть бояр и сотского Ставра. Иначе
81 Подчеркнутые слова читаются только в Син., а в НПЛ мл. отсутствуют из-за гап-
лографического пропуска.
315
говоря, перед нами скорее сообщение о репрессиях со стороны князя, како-
вых в НПЛ тоже довольно много (см. ниже), а летописец пересказывает
выдвинутое князем обвинение. Почти то же можно сказать и о статье
6726 г.: в ней описывается серьезный конфликт, в который были вовлечены
различные стороны, и то, что «побеже Матеи Душильцевиць, съвязавъ Мо-
исЪиця бириць ябетниць», — это завязка, повод для конфликта. В статье
6723 г. (второе сообщение) называется коллективный агрессор — «пруси»,
т.е. жители Прусской улицы или соответствующая боярская группировка.
Только дважды — в статьях 6716 и 6723 гг. (первое сообщение) — агрессо-
ры называются специально и по именам: в первом случае это Борис Ми-
рошкинич, а во втором — Федор Лазутинич и Ивор Новоторжец. В обоих
случаях совершенно очевидно, что летописец агрессорам не сочувствует.
8. ЖЕРТВЫ ДЕЙСТВИЙ КНЯЗЯ
Следующая категория новгородцев, чьи имена постоянно попадали на
страницы летописи, — это жертвы тех или иных репрессий со стороны
князей. Вот эти упоминания (имена жертв опять выделены полужирным):
Таблица 8
Сообщения НПЛ о жертвах действий князей
Статья Текст
6626 Томь же Л'ЬтЬ приводе Володимиръ съ Мьстиславомь вся бояры новгородьскыя Кыеву, и заводи я къ чсстьному кресту, и пусти я домовь, а иныя у себе остави; и разгнЪва ся иа ты, оже то грабили Даньслава и Ноздрьчю, н иа сочьскаго на Ставра, и затопи я вся
6648 Въ то же л'Ьто потоциша Кыеву къ Всеволоду Къснятииа Микулъ- циця, и пакы по иемь ин*Ьхъ муж 6, оковавъшс, Полюда Късияти- ииця, Дьмьяна, ин1хъ колико
6703- 6705 И прия Всеволодъ Мирошку и Бориса и Иванка и Фому, и не пус- ти ихъ въ Новъгородъ. [6704] ...и вожаше съ собою посадника нов- городьскаго Мн рожку и Иванка и Фому... И възвративъся ВсЪво- лодъ, пусти Фому Новугороду, а Мирошке и Иванка не пусти. [6705] ...и Мирошка приде посадникъ, сЪдевъ 2 лЪта за Новгорода; и вси придоша неврежени ничимь же...
6723 (1) Того же лЪта князь Ярослав я Якуиа Зуболомиця, а по Фому посла по Доброшиииця, по новоторожьскыи посадникъ, и оковавъ, по- тоци и на TbXBtpb...
6723 (2) ...а Якунъ заутра иде съ посадникомь къ князю, и князь повЪле яти сына его Христофора, майя въ 21
6725 Князь же Мьстиславъ приде въ Новъгородъ без иихь; и я Станими- ра Дьриовиця съ сыиомь Незднлою и, оковавъ, потопи, и товарь пойма бещисла, н опять пусти
Окончание табл. 8
6726 Приде князь Мьстиславъ на Тържекъ, и я Борислава Некуришни- ца, и поимавъ товаръ многъ, и пусти и
6732 Гюрги рече посломъ: «выдайте ми Якима Иваиковиця, Микифора Тудоровиця, Иваика Тимошкиниця, Сдилу Савиииц, Вячка, Иваца, Радка; не выдадите ли, а я поилъ есмь коне ТьхвЪрью, а еще Волховемь напою»
6777 Того же л!та приЪха князь Ярославъ в Новъгородъ, и нача жалити: «мужи мои и братья моя и ваша побита; а вы розъратилися с Н!м- ци», на Жирослава Давыдовича, и на Михаила Мншннича, и на Юрья Сбыславнча, хотя ихъ лишити волости
6778 ...а къ князю послаша на Городище, исписавше на грамоту всю вину его: «чему еси отъялъ Волховъ гоголными ловци, а поле отъялъ еси заячими ловци; чему взялъ еси Олексинъ дворъ Морткнннча; чему поималъ еси серебро иа Микнфор! Манускнннчн, и на Роман! Болдыжевичн, и на ВарфломЪи; а иное, чему выводишь от нас иноземца, котории у нась живуть»
В большинстве случаев речь идет о задержании (временном или по-
стоянном) князем тех или иных новгородцев. В статьях 6732 и 6777 гг.
говорится о намерении князя арестовать конкретных новгородцев. В ста-
тье 6778 г. летописец прямо указывает, что цитирует грамоту, в которой
новгородцы письменно изложили свои претензии к князю. Среди этих
претензий — незаконное, с точки зрения Новгорода, отнятие князем иму-
щества (двора и «серебра») у ряда новгородцев.
9. ИЗМЕННИКИ
Еще одна категория новгородцев, чьи имена иногда попадают в лето-
пись, — это изменники (точнее, те, кого летописец таковыми считает).
Вот упоминания этого рода.
Таблица 9
Сообщения НПЛ об изменниках
Статья Текст
6645 Въ то же л!то приде князь Мьстиславиць ВсЪволодъ Пльскову, хотя сЪсти опять на столе своемь Новгород!, позванъ отаи новгородь- скыми и пльсковьскыми мужи, приятели его: «поиди, княже, хотять тебе опять». ...И мятежь бысть великъ Новегород!: не въсхотЬша лю- дье Всеволода; и побЪгоша друзии къ Всеволоду Пльскову, и възяша на разграбление домы ихъ, Къснятииь, Н!жятинь и ин!хъ много, и еще же ищюще то, кто Всеволоду приятель бояръ, тъ имаша на нихъ н! съ полуторы тысяце гривенъ, и даша купцемъ крутитися на воину; нъ сягоша и невиноватыхъ
317
Окончание табл. 9
Статья Текст
6701 {Рассказ о предательстве новгородца Савки во время югорского похода:) Тъ бо Савица перевит держаше отаи с княземъ югорь- оэ скымъ
6724 ...побЪгоша къ Ярославу прЪступници кресту: человали бо бяху хрестъ честьныи къ Мьстиславу съ вс'Ьми новгородци, яко всЪмъ оди- накымъ быти, Володиславъ Завидиць, Гаврила Игоревиць, Гюрги Ольксиниць, Гаврильць Милятиниць, и съ женами и съ д-Ьтьми
6748 ...и подъвели ихъ Твердило Иванковичь съ ин*Ьми, и самъ поча владЪти Пльсковомь с НЪмци... (здесь, очевидно, идет речь о пскови- чах)
6749 ...поиде князь Олександръ на нЪмци на городъ Копорью... и взя го- родъ... а вожанъ и Чюдцю перевЪтникы извЪша
6763 ...ср'Ьте и Ратишка с перевЪтомь...
6767 Той же зимы приЬха Михаиле Пинещиничь из Низу со лживымь посольствомь, река тако...
6778 ...а заутра побЪгоша къ князю на Городище тысячьскыи Ратиборъ, Таврило Кыяниновъ и инии приятели его. И взяша домы ихъ на разграбление и хоромы рознесоша... Уже бо бяше цесарь отпустилъ рать на Новъгородъ по Ратиборову лживому слову, рече бо Рати- боръ цесарю.-
Во всех этих сообщениях выражения, выбранные летописцем, не
оставляют сомнений в том, что он считает людей, о которых идет
речь, изменниками. Слово «приятели», употребленное в статьях 6645
и 6778 гг. тоже, похоже, имеет здесь отрицательный оттенок, ибо из
контекста ясно негативное отношение летописца к тем, кто назван этим
словом.
10. СПИСКИ ПОГИБШИХ В БИТВАХ
В XII в. погибшие в битвах называются в летописи всего два раза (в пер-
вый раз сообщаются два имени, во второй — три). С начала XIII в. такие
сообщения встречаются чаще, а особенно много их в интервале между
6732 и 6750 гг.”
82 См. примем. 79.
83 Всего в тексте НПЛ за ХП-ХШ вв. более 70 сообщений о военных столкновени-
ях. Списки погибших приводятся всего 17 раз, однако 9 из них приходятся на интервал
6732-6750 гг., где ими снабжено большинство рассказов о битвах.
318
Таблица 10
Списки погибших в битвах
Статья Текст
6642 ...и убиша посадника новгородьскаго Иванка» мужа храбра з!ло, мЪсяця генъваря въ 26, и Петрила Микулъциця и много добрыхъ муж, а суждальць боле...
6684 ...и убиша ти Вячеслава, и Микиту Захарииниця, и Станимира Ива- ниця, и ин*Ьхъ, а Чюди множьство избиша
6708 ...и убиша Литвы мужь 80, а новгородьць 15: Рагуилу Прокопииница съ братомь Ольксою, Гюргя Събышкиниця, Ратьмира НЬжатиниця, Страшка серебрьника в^соя, Вънезда Ягиниця, Луку Мирошкинъ отрок, Микиту Лазоревиця, Жирошку Огасовиця, Осипа подвоиска- го, Романа Пъкта, инЪхъ 4 муж...
6724 ...и Ярославлихъ вой паде бещисла, а новгородьць убиша на съступ! Дмитра Пльсковитина, Онтона котелника, Иванъка Прибышиниця опоньника; а въ загонк Иванка поповиця, Сьмьюпа Петриловиця, тьрьскаго даньника
6726 ....и убиша муж прус, а концянъ другыи, а оныхъполовиць Ивана Душильцевиця, брат Матеевъ, а въ Неревьскемь конци Къснятина Прокопииниця, иныхъ 6 муж, а раненыхъ много обоихъ (это един- ственный список погибших в столкновении внутри Новгорода}
6732 ...и убиша Домажира Търлиниця и сънъ его, а рушанъ Богьшю, а иныхъ много, а другыхъ по л!су розгониша
6733 ...а сам!хь избиша 2000, а прокъ ихъ разбегошася; ту же убиша кня- зя Торопьчьскаго Давыда и Василя, меченошю Ярославля
6739 Ту же подъ городомь застр!лиша Олдана подвоискаго...
6742(1) ...и ту убиша нЬколико Литвы, а рушанъ 4 мужа: попа Петрилу, 2 Павла Обрадиця, а ина два мужа; а манастырь святого Спаса всь пограбиша, и церковь полупиша всю, и иконы и пр!столъ, и цьрен- ци 4 убиша...
6742 (2) А новгородьць ту убиша 10 мужь: Феда Якуновича тысячьского, Гаврила щитника, НЪгутина на Лубяници, Н1жилу серебреника, Гостилца на Кузмадемьяни улици, Федора Ума княжь дЬцкои. дру- гое городищанинъ, и инЪхъ 3 мужи; а покои господи душа ихъ въ царствии небесн!мь, пролившихъ кръви своя за святую Софью и за кровь христьяньскую
6746 Ту же убьени быша Иванко, посадникъ новоторжьскыи, Якимъ Влуньковичь, ГлЪбь Борисовичь, Михаило Моисиевичь (это жите- ли Торжка; ранее сообщается, что помощи из Новгорода не было)
6748 (1) Новгородець же ту паде: Костяитинъ Луготиниць, Гюрята Пи нети - ничь. Нам-Ьстъ, Дрочило Нездыловъ сынъ кожевника, а всЬхъ 20 мужь с ладожаны, или мие, Богъ в!сть
6748 (2) Ту же убиша Гаврила Горислалича воеводу; а пльсковичь гоняче, много побита, а инЪхъ руками изъимаша
319
Окончание табл. 10
Статья Текст
6750 ...а Домашь Твердиславичь и Кербетъ быша в розгонЪ, и усрЪтоша я НЪмци и Чюдь у моста, и бишася ту; и убиша ту Домаша, брата по- саднича, мужа честна, и инЪхъ с нимь избиша, а инЪхъ руками изъ- имаша...
6770 ...а мужа добра застр'Ьлиша с города, и Петра убиша Мясниковича
6776(1) ...застрялиша же с города мужа добра Федора Сбыславича и инЪхъ 6 человЪкъ; и приЪхаша здорови*4
6776 (2) И ту створися зло велико: убиша посадника Михаила, и Твердислава Чермного, Никифора Радятинича, Твердислава Моисиевича, Ми- хаила Кривцевича, Ивача, Бориса Илдятинича, брата его Лазоря, Ратшю, Василя Воиборзовича, Осипа, Жирослава Дорогомиловича, Поромана подвоиского, Полюда, и много добрыхъ бояръ, а иныхъ черныхъ людии бещисла; а иныхъ без вЪсти не бысть: тысячьского Кондрата, Ратислава Болдыжевича, Данила Мозотинича, а иныхъ много, Богь и в^сть, а пльскович такоже и ладожань...
В приведенных выше сообщениях перечисляется от одного до 14 имен
погибших. Наибольшее число — 14 — в рассказе о Раковорской битве
6776 (1268) г.; кроме того, в этом же рассказе перечислены пропавшие без
вести — 3 имени. В нескольких случаях список имен не доводится лето-
писцем до конца. Так, под 6708 г. называется точное число погибших —
15, но по имени названы 11 человек, а про остальных сказано: «инЬхъ
4 муж». Аналогичные выражения есть и в других сообщениях.
Далеко не всегда убитые, перечисленные по именам, — новгородцы.
Сообщаются имена погибших жителей Старой Руссы (6732, 6742 гг.),
Торжка (6746 г.), Пскова (6748 г.), а также торопецкого князя Давыда
и Василия, меченосца Ярослава Всеволодича85 (6733 г.). В Невской битве,
согласно НПЛ, погибло четверо новгородцев (они названы по именам),
«а вс^хъ 20 мужь с ладожаны, или мне, Богъ в^сть». Не называемые по
именам рушане, псковичи и ладожане упомянуты среди погибших и про-
павших без вести в статьях 6732 и 6776 гг.
В нескольких сообщениях подчеркивается (другой вопрос — справед-
ливо ли?), что новгородцев погибло намного меньше, чем их врагов. Так,
в 6642 г. новгородцев полегло «много добрыхъ муж, а суждальць боле».
В 6708 г. погибло, если верить летописцу, 15 новгородцев и 80 литовцев.
В Липицкой битве погибло пять новгородцев, а воинов Ярослава Всево-
лодича — «бещисла». В 6733 г. было убито 2 000 литовцев, а с «нашей»
стороны — всего два человека. И так далее — подобные указания сопро-
вождают многие из списков погибших. * 83
84 Это сообщение доказывает, что формула «и приЪхаша здорови» не всегда озна-
чает отсутствие погибших.
83 Последний на тот момент был приглашен на новгородский стол, но еще не при-
был в Новгород.
320
Возникает естественный вопрос: даже если перед нами полные списки
погибших, а не «заниженные цифры», идет ли речь обо всех воинах или
только о людях высокого социального статуса? Ответить на этот вопрос
однозначно вряд ли возможно. Однако следует обратить внимание на то,
что в приведенных выше списках погибших встречаются самые разные
определения людей:
— называется только им._
— приводится имя и отчество на «-вич»;
— указывается прозвище (или второе имя? — «Романа Пъкта», 6708 г.;
«Федора Ума», 6742 г.);
— указывается должность (посадник, 6776 г.; тысяцкий, 6742, 6776 гг.;
новоторжский посадник, 6746 г.; подвойский, 6708, 6739, 6776 гг/, тер-
ский данник, 6724 г.; меченосец Ярослава, 6733 г. княжеский детский,
6742 г.; воевода, 6748 г.) или близкое родство с должностным лицом
(«брата посаднича», 6750 г.);
— указывается ремесленная специальность человека («серебрьника»,
6708, 6742 гг.86; «котелника», «опоньника», 6724 г.; «щитника»87 6742 г.)
или опять же близкое родство с ремесленником («Нездыловъ сынъ кожев-
ника», 6748 г/, может быть, в том же смысле надо рассматривать отчество
«Мясниковича» в статье 6770 г.);
— указывается духовный сан («попа», 6742 г.) или близкое родство со
служителем культа («поповиця», 6724 г.);
— человек обозначается через место его жительства в Новгороде («на
Лубяници», «на Кузмадемьянеи улици», «городищанинъ», 6742 г.);
— указывается происхождение человека из другого города («Пльско-
витина», 6724 г.);
— наконец, один раз человек определяется так: «Луку Мирошкинъ от-
рок», 6708 г.
Взятые вместе, эти списки производят впечатление чрезвычайной
пестроты социальных статусов, отсутствия какой-либо системы. Это
скорее свидетельствует в пользу того, что списки включают в себя
всех погибших воинов, а не только лиц высокого социального стату-
са.
86 Под 6708 г. сказано: «серебрьника вЪсця», т.е., возможно, имеется в виду долж-
ностное лицо: «вЪсьць» — это «тот, кто взвешивает товар (должностное лицо)» (Сло-
варь древнерусского языка (XI-XIV вв.). М. 1979. Т II. С. 305).
87 Т.Л. Вилкул полагает, что «щитник» — это высокопоставленное должностное
лицо (Вилкул Т.Л. Летописные «бояре» и «чернь» на вече (ХП-ХШ вв.) // СР. 2004.
Вып. 5. С. 63), а П.В. Лукин возвращается к традиционному взгляду на «щитников» как
на ремесленников (см. его статью в настоящем томе). Не вдаваясь в полемику, отмечу,
что, как кажется, в рассказе 6742 г. порядок перечисления погибших такой: 1) ты-
сяцкий; 2) новгородцы, названные по месту жительства или ремесленным специально-
стям, т.е. вряд ли бояре; 3) княжеский детский (возможно, не новгородец); 4) житель
Городища, т.е. опять же не совсем новгородец.
321
Ситуация меняется только в последних трех сообщениях (относящихся
к 1260-м годам)88 Под 6770 г. говорится о гибели «мужа добра» и Петра
Мясниковича, т.е., возможно, высокий социальный статус первого проти-
вопоставляется низкому статусу последнего. Впрочем, отсутствие имени
у «мужа добра» заставляет подозревать какую-то механическую описку
автора летописной статьи. Более очевидно выделение «добрых мужей»
в двух последующих сообщениях. В 6776 г. «застрялиша... мужа добра
Федора Сбыславича и инЪхъ 6 человекъ» (остальные шестеро, видимо, не
«добрые»). В том же году в Раковорской битве было убито «много доб-
рыхъ бояръ, а иныхъ черныхъ людии бещисла», причем по имени пере-
числены только некоторые из «добрыхъ бояръ», В более ранних переч-
нях погибших подобного социального противопоставления вроде бы не
видно.
Как бы то ни было, гибель в сражении была для новгородца одним из
наиболее реальных шансов попасть на страницы летописи.
11. ЦЕРКОВНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО: ЗАКАЗЧИКИ
Хорошим шансом попасть на страницы летописи было для новгородца
участие в церковном строительстве89 Из 87 сообщений НПЛ за рассмат-
риваемый период о церковном строительстве 59 (т.е. 66,6 %, две трети)
содержат упоминания заказчиков90 Представители каких социальных
групп упоминаются в качестве заказчиков строительства храмов?
Таблица 11
Церковное строительство в Новгороде:
социальный статус заказчиков
Социальный статус заказчика Количество упоминаний Погодные статьи
князь 7 6627, 6635, 6638, 6643, 6673, 6699, 6706
княгиня 1 6707
88 В принципе социальное противопоставление можно усмотреть еще в сообще-
нии 6750 г.: в этом году убили брата посадника — «мужа честна, и инЪхъ с нимь
избиша».
89 Анализ известий НПЛ о церковном строительстве н их структуры см.: Гимон Т.В.
Закономерности; он же. Опыт формулярного анализа.
90 Заказчики реже упоминаются в сообщениях о строительстве деревянных храмов,
а также в известиях об освящении церквей — см.: Гимон ТВ. Опыт формулярного ана-
лиза. С. 196-198. На с. 196 этой работы приводится таблица, показывающая зависи-
мость упоминания/неупоминания заказчика от типа известия. В таблице не учтены
известия о церковном строительстве, читающиеся в НПЛ между 6748 и 6782 гг. Их
всего четыре, и заказчик упомянут в трех из них.
322
Окончание табл. 11
архиепископ 19 6643, 6652, 6659, 6661, 6664, 6678, 6687, 6688, 6690, 6692, 6697, 6699, 6703 (2 сообщения), 6704, 6705, 6706, 6719, 6726
игумен (или основатель мо- настыря — будущий игумен) 6 6625, 6627, 6635, 6661, 6700, 6769
монах 1 6770
посадник нет
тысяцкий 1 6699
корпорация или родственная группа горожан 5 6664, 6673, 6693, 6715 (2 сообще- ния)
новгородец или двое новго- родцев мужского пола, чей социальный статус не ука- зан 20 6623, 6643, 6675, 6684 (2 церкви), 6691, 6693, 6696, 6699 (2 церкви), 6702, 6704, 6707, 6714, 6715, 6719, 6727, 6732, 6735, 6779
жительница Новгорода 2 6705, 6746
Весьма любопытно, что среди заказчиков церковного строительства нет
действующих посадников. Напротив, среди заказчиков есть будущие по-
садники (Михаль, или Михалко, Степанович, 6684 г.; Твердислав Михалко-
вич, 6714 г.), бывшие посадники (Твердислав Михалкович, 6727 г.91; Се-
мен Борисович, 6732 г.), а также брат действующего посадника (в 6699 г.
в роли заказчика выступает Внезд Несдинич — брат посадника Мирошки
Несдинича). Не означает ли это, что занятие общеновгородской должно-
сти посадника каким-то образом противоречило строительной деятельно-
сти в конкретных районах Новгорода? Заказчиками церковного строи-
тельства выступают представители тех же боярских семейств, не зани-
мающие в данный момент должности посадника, но остающиеся, вероят-
но, лидерами соответствующих боярских группировок. Точно так же Ма-
лышевичи (Прокша и его сын Вячеслав), никогда не бывшие посадника-
ми, выступают строителями церкви Сорока святых — вечевого храма Не-
ревского конца (6707, 6719, 6735 гг.)92
Среди заказчиков церковного строительства, упоминаемых в НПЛ,
есть один тысяцкий (Милонег, 6699 г.), однако на момент закладки церкви
(6693 г.) Милонег, очевидно, тысяцким не был. Кстати, известие об освя-
щении церкви Вознесения — единственное, где сообщается должность
заказчика («създана Милонегомь тысяцьскымь»). Во всех остальных раз-
бираемых случаях новгородцы называются просто по имени.
Целый ряд новгородцев — заказчиков церковного строительства в НПЛ
ни в какой другой связи не упоминаются. Таковы Воигость (6623 г.), Рож-
91 Заказчиками названы Твердислав и его брат Федор. О закладке ими церкви в НПЛ
сообщается сразу после известия об отставке Твердислава.
92 О Малышевичах см. выше.
323
нет (6643 г.)93 Содко Сытинич (6675 г.), Моисей Доманежич (6684 г.),
Радко «съ братомь» (6691 г.)94, Семьюн Дыбачевич (6696 г.), Коснятин
«с братомь» (6699 г.), Радослав Данилович (6702 г.)95, братья Коснятин
и Дмитр (6704 г.; возможно, они идентичны Коснятину «с братомь» со-
общения 6699 г.), Федор Пинещинич (6715 г.), Федор Хотович (6779 г.).
В трех случаях упоминание заказчика можно усмотреть в прозвище
храма (6689 г.: «Ищькову»; 6701 г.: «Живогложю»; 6703 г.: «Ноздрьцину»).
Здесь может иметься в виду заказчик первоначального храма, а не церкви,
построенной в данном году96 Как бы то ни было, еще трое новгородцев
оказались упомянуты в летописи благодаря построенным ими церквам.
Очень любопытно, что в четырех случаях (6691, 6699, 6704, 6727 гг.)
заказчиками строительства церквей выступают двое братьев. Наверное,
это показывает не только индивидуальный, но и в значительной мере ро-
довой характер боярского церковного строительства в Новгороде. Можно
также вспомнить, что в период правления архиепископа Ильи (6673-6694
[1165-1186] гг.) неизменным участником его строительных начинаний
был его брат и будущий архиепископ Гавриил.
Уникально в своем роде сообщение 6770 г.: «Того же лЪта постави
чернець Василии церковь святого Василия, а Богъ его вЪсть, своимь ли
или Борисовымь Гавшинича; но подай, Господи, имъ отдание грЪховъ,
и Василии святыи». Летописец счел необходимым указать сразу два име-
ни — «официального» заказчика монаха Василия и вероятного «неофици-
ального» — Бориса Гавшинича. Ни о том, ни о другом НПЛ больше ника-
ких сведений не сообщает. Об основательницах монастырей, названных
не собственным именем, но именем мужа, будет сказано чуть ниже.
12. УПОМИНАНИЯ ЖЕНЩИН,
НАЗЫВАЕМЫХ ПО ОТЦУ ИЛИ МУЖУ
Два раза летопись сообщает о женитьбе князя на дочери новгородца —
Дмитра Завидича (6630 г.) и Якуна Мирославича (6684 г.). Дмитр Завидим
был новгородским посадником, однако к моменту замужества дочери его
уже не было в живых — о его смерти НПЛ сообщает под 6626 г. Что каса-
93 В издании А.Н. Насонова (ПСРЛ. Т. 3. С. 23) — ошибочное чтение «Ирожнеть».
Рожнет упоминается в берестяной грамоте № 336, относящейся к тому же времени
и найденной вблизи церкви, о которой идет речь (Зализняк А.А. Древненовгородский
диалект. С. 284).
94 Некий Радко упоминается еще в статье 6732 г., т.е. спустя 41 год.
95 Имя заказчика названо только в НПЛ мл. Может быть, он тождествен Радку, по-
строившему церковь в 6691 г. Обе церкви, о которых идет речь, — в Славенском конце.
96 По крайней мере, прозвище «Ишькова» фигурирует не только в известии о строи-
тельстве храма в 6689 г., но и ранее под тем же годом в сообщении о пожаре: «и церкы
съгоре святого Иоанна Ишькова». Это же прозвище сохранялось и в XIV в. (НПЛ под
6811, 6819 гг.).
324
ется Якуна Мирославина, то, хотя дата его смерти не известна, вероятно,
в 6684 г. он был жив, ибо в летописи сказано: «и поя у Якуна дъчерь
у Мирославиця». Такая формулировка предполагает, что отец невесты
был жив.
Еще в одном случае НПЛ сообщает, что «оженися Святославъ Олго-
виць Новегороде» (6644 г.), однако имя невесты или ее отца не называет-
ся. Вероятность того, что невеста была не княжной, а дочерью кого-то из
новгородских бояр, весьма велика97 Наконец, мы знаем один случай, ко-
гда НПЛ вообще не упоминает о женитьбе князя на дочери новгородца,
однако об этом событии сообщают другие источники. Под 6663 г. в Ипат.
и Лавр, сообщается о том, что сын Юрия Долгорукого Мстислав женился
в Новгороде на дочери Петра Михалковича98 Петр Михалкович, как вы-
яснилось из берестяных грамот и некоторых других данных, был важной
фигурой в истории Новгорода середины XII в.99, однако в НПЛ он не упо-
мянут ни разу.
Изредка имена новгородцев появляются в летописи в связи с тем, что
их жены (скорее, вдовы) стали основательницами и/или игуменьями нов-
городских монастырей. В 6700 г. игуменьей Покровского Зверина руко-
положили «Ефросинью Петровую Купцевича»100 В 6705 г. монастырь
св. Евфимии в Плотниках основала «Полюжая Городьшиниця, Жирошки-
на дъци» (вдова [?] Полюда Городьшинича, дочь Жирошки). Из этого из-
вестия мы узнаем сразу три имени новгородцев101 В 6703 г. игуменьей
монастыря св. Варвары рукоположили «Варвару Гюргевую Олекшиниця».
В 6707 г. игуменьей вновь основанного монастыря Рождества Богородицы
на Михалице стала вдова (?) посадника Завида102 В 6746 г. монастырь
св. Павла основала вдова посадника Семена Борисовича103 Характерно,
что в трех из этих пяти известий имена самих женщин нам не сообщают-
ся104 Интересно также, что две или даже три (если считать дочь Жирош-
ки) из этих женщин принадлежат к посадничьим семьям. Посадники,
97 Князь «вЪньцяся своими попы у святого Николы; а Нифонт его не вЪньця, ни
попомъ на сватбу, ни церенцемъ дасть, глаголя: „не достоить ея пояти“» (ср.: Гиппи-
ус А.А. О нескольких персонажах. С. 172, примеч. 5).
98 ПСРЛ. М., 1997. Т. 1: Лаврентьевская летопись. Стб. 346; Т. 2. Стб. 482.
99 См.: Гиппиус А.А. О нескольких персонажах. С. 164-174.
100 Эти три слова читаются только в НПЛ мл. Однако известие Син. («Томь же л!тЬ
у святЬи Богородици въ Звериньци поставиша игуменью»), конечно же, бессмысленно
без имени игуменьи, а значит, в НПЛ мл. мы имеем дело с первоначальным чтением.
101 Жирошка может быть тождествен посаднику Жирославу (упомянут под 6679
и 6683 гг.).
102 В 6694 г. он уехал из Новгорода в Смоленск и после этой даты в летописи не
упоминается.
103 Он был посадником только в 6727 г., а в 6738 г. был убит.
104 Что касается имен «Ефросинья» и «Варвара», то неизвестно, являются ли они
мирскими или монашескими. В тексте НПЛ за XII в. есть и другие имена игумений
(в статьях 6675, 6687, 6700 гг.), однако, как уже говорилось, в этой статье упоминания
церковных иерархов не рассматриваются.
325
в свою очередь, принадлежат к трем разным боярским группировкам —
людинской (Жирослав), неревской (Завид) и славенской (Семен)105
13. УПОМИНАНИЯ ДВОРОВ В НОВГОРОДЕ
Иногда имена новгородцев попадали в летопись благодаря тому, что
в летописном рассказе упоминаются дворы, обозначаемые, естественно,
по имени их владельцев.
Таблица 12
Упоминания дворов в Новгороде
Статья Текст
6635 Заложи церковь... ВсЬволодъ Нов^город^, на ПетрятинЪ двор'Ь...
6683 ...загореся пожарь от Деигуниць...
6685 ...погоре Неревьскыи коньць от Иванъковее...
6689 ...загореся пожарь въ Славън'Ь от Къснятина...
6702 ...загореся Савъкине дворе...
6725 ...загореся... от Ивана от Ярышевиця...
6739 Загореся от МатЬева двора от Вышковиця...
6763 ...и ср^те и архиепископъ Далмать со всЬмь иерЪискымь чиномь, съ кресты, у Прикуповичь двора...
В шести из восьми случаев дворы упоминаются в связи с пожарами106
Можно вспомнить также, что часто дворы упоминаются в связи с их раз-
граблением в ходе внутриновгородских конфликтов, о чем уже шла речь
выше.
Упоминаемые в летописи дворы относятся к разным районам Новго-
рода107: Торг (6635 г.), Славенский конец (6689, 6725, 6739, 6763 [?] гг.),
Неревский конец (6685 г.), Людин конец и Прусская улица (6683, 6702 гг.).
Большинство упоминаний (пять из восьми) относится к Торговой стороне,
однако вряд ли из этого можно делать какие-либо далеко идущие выводы.
В одном случае (6685 г., «от Иванъковее») двор обозначен как принадле-
жащий вдове Иванка.
Янин В.Л. Новгородские акты. С. 11-12, 14.
106 Дворы конкретных новгородцев упоминаются ровно в половине сообщений НПЛ
за рассматриваемый период о пожарах целых районов Новгорода. Упоминаний дворов
нет в известиях о пожарах 6642, 6660, 6719, 6760, 6769 и 6775 гг.
107 Во всех случаях местонахождение двора легко определяется по контексту, в ко-
тором он упоминается. Исключение составляет двор «Прикуповичь» (6763 г.), однако,
раз там встречали князя, приехавшего из Низовской земли, двор, скорее всего, нахо-
дился на Торговой стороне.
326
14. ДРУГОЕ
Есть два рассказа о городских конфликтах, в которых упоминается сразу
несколько имен и которые трудно распределить по выделенным выше
типам контекстов. Оба они принадлежат перу одного летописца (летопис-
ца Спиридона и Далмата108):
6738 г.: Томь же л'ЬтЬ роспрЪся Степанъ Твьрдиславиць съ Водовикомь,
Иванке Тимошкиниць по Степан^, и биша Иванка паробчи посадници;
то же бысть на Городищи; а заутра створи вЪцЪ на посадника на Ярос-
лали дворЪ, и поиде на дворъ его, и розграбиша и. Посадник же опять
възъвари городъ вьсь, и Сменъ Борисовиць на Иванка, и на Якима
Влунковиця, и на Прокшю Лашнева; поидоша съ вйчя и много дворовъ
розграбиша, а Волоса Блуткиниця на вЪчи убиша; рече посадник: «ты
еси мои дворъ хотелъ зажечи»; а Прокшинъ дворъ зажгоша; а Якимъ
бежа къ Ярославу, а инии схоронишася; нъ и тЬхъ, уротивше, пустиша;
а Иванка после имъш, уби Водовикъ, въвьргошь въ Волхове.
6740 г.: Придоша ис ЦЪрнигова Борись НЪгоцевичь, Михаль съ братомь,
Петре Водовиковиць, ГлЪбъ Сменовъ брать, Миша, съ князьмь Свято-
славомь...109 они же въгонивше въ Пльсковъ, яша Вячеслава, и бивъше
его, оковаша и... (в продолжении этого рассказа упоминаются еще Вя-
чеслав, а также жены Бориса, Глеба и Миши; под следующим, 6741 г.
говорится, что «Борисова чадь», ранее бежавшая в Медвежью Голову
[Эстония}, напала на Изборск).
Также о возвращении в Новгород бежавших оттуда ранее новгородцев
говорится в статье 6649 г.: «...и призваша и-Суждаля Судилу, Нежату,
Страшка, оже бЪху бежали из Новагорода, Святослава дЬля и Якуна...
В 6719 г. князь Мстислав Мстиславич «посла... Дмитра Якуниця на
Лукы съ новгородьци города ставить». В какой-то степени это известие
примыкает к сообщениям о предводителях военных походов, рассмотрен-
ным выше110
В 6736 г. был свергнут архиепископ Арсений, на его место посадили
тяжело больного Антония, ранее добровольно ушедшего с кафедры. К Ан-
тонию были приставлены двое новгородцев: ...и посадиша с нимь 2 му-
жа: Якуна Моис'Ьевиця, Микифора щитник». Это уникальная ситуация,
и вполне понятно, что летописное сообщение о ней находится вне каких-
либо потоков.
108 Гиппиус А.А. Новгородская владычная летопись. С. 215.
109 Здесь целый фрагмент текста читается только в НПЛ мл. (результат гаплографн-
ческого пропуска в Син.). В пропущенном фрагменте нет имен новгородцев.
110 Похожее известие находим в статье 6788 г. в НПЛ мл. (о строительстве Копо-
рья). Напротив, сообщения о строительстве укреплений в Старой Руссе (6707, 6709 гг.)
и на Шелони (6747 г.) обходятся без упоминаний имен новгородцев.
327
Под 6741 г. НПЛ рассказывает о Кирилле Синкиниче, который, оче-
видно, был главой новгородского гарнизона в городе Тесове, подвергся
нападению со стороны немцев и находился некоторое время в немецком
плену: «Въ то же лЪто изгониша НЪмьци Кюрила Синкиниця въ ТЬсвЪ,
и вЪдоша и въ МЪдвЪжю голову; и сЪде окованъ от Госпожкина дни до
Великаго говения...» Это известие вряд ли можно отнести к группе сооб-
щений о предводителях военных походов (ибо Кирилл Синкинич здесь
скорее страдающая, нежели активная сторона). С другой стороны, это из-
вестие может в каком-то смысле сближаться с сообщениями о жертвах
агрессивных действий новгородцев и князей.
Трижды летопись называет кандидатов в архиепископы — под 6701111
6737 и 6782 гг. В этих известиях наряду с другими кандидатурами (духов-
ного звания) упоминается Гречин (дважды — под 6701 и 6737 гг.). Одна-
жды летопись называет мирское имя будущего архиепископа: «Тъгда же
бяше пришьлъ, прЪже изгнания Митрофаня архиепископа, Добрына ЯдрЪи-
ковиць изъ Цесаряграда и привезЪ съ собою гробъ Господень...» (6719 г.).
В НПЛ по одному разу упоминаются зодчий («а мастер бяше с Лу-
бянки улицЪ Коровь Яковличь»112 113) и художник («а писець Грьцинъ Пет-
ровиць»). Оба эти имени читаются в статье 6704 г., и оба — только в ка-
ком-то одном из изводов НПЛ115 Возникает предположение, что оба упо-
минания в тексте протографа были приписками на полях или между
строк, т.е. тем более представляли собой аномалию.
Упоминается в НПЛ и иконописец Домажир — однако совсем в дру-
гом контексте: во время страшного голода 6738 г. его брат Станил стал
сторожем при скудельнице и свозил в нее трупы умерших от голода114
Под 6696 г. в НПЛ читается знаменитое сообщение о новгородско-
готландском конфликте: «Въ то же лЪто рубоша новгородьце варязи на
ГътЪхъ немьце въ Хоружьку и въ новотьржьце; а на весну не пустиша из
Новагорода своихъ ни одиного мужа за море, ни съла въдаша Варягомъ,
нъ пустиша я без мира». Согласно наиболее убедительной интерпретации
этого известия, новгородских купцов задержали на Готланде за вину не-
коего новгородского купца Хоружка, а также новоторжцев115 Получается,
что это едва ли не единственный на протяжении ХП-ХШ вв. случай, когда
на страницы НПЛ попало имя купца.
1,1 То же, что в примеч. 79.
112 Цитирую наиболее исправное чтение Академического списка.
113 Гречин Петрович —только в Син., а Коров Якович —только в НПЛ мл. (в Син.
это место явно искажено).
1,4 Имя Ставила читается в обоих изводах НПЛ, а вот уточнение, что он — «брат
Домажировъ, иконнаго писца», только в НПЛ мл.
Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1977—
1983 гг.). М. 1986. С. 172-174; Рыбина Е.А. О двух древнейших торговых договорах.
С. 46-47. Альтернативную интерпретацию этого известия, согласно которой «Хору-
жек» — это город в Швеции, см. в: Линд Дж. Загадочная статья Новгородской первой
летописи: Что случилось в 1188 году? // Архив русской истории: Научно-исторический
журнал. М., 1994. Вып. 4. С. 191-205.
328
Посадники новгородских пригородов трижды упоминаются в рассказах
о боевых действиях (см. выше), но есть и другие контексты. Под 6624 г.
говорится о том, что ладожский посадник Павел заложил новую крепость
в Ладоге, а под 6640 г. видим уникальное известие о назначении Миро-
слава посадником во Пскове, а Рагу ила — в Ладоге116
* * *
Таким образом, можно выделить, условно говоря, 13 причин, по кото-
рым имена новгородцев могли попадать на сграницы летописей. За рам-
ками этих причин находятся всего 15 сообщений, вынесенных мною
в рубрику «Другое», т.е. ничтожное число на фоне общего количества
упоминаний новгородцев. Из них 6 приходятся на текст, написанный од-
ним летописцем — летописцем Спиридона и Далмата (6734-6782 гг.). Из
оставшихся девяти сообщений три читаются только в каком-то одном из
изводов НПЛ (список кандидатов в архиепископы, 6701 г. имя зодчего,
6704 г.; имя художника, 6704 г.). Не исключено, что пропуск этих упоми-
наний в одном из изводов НПЛ связан с тем, что в общем протографе —
новгородской владычной летописи — это были приписки на полях или
между строк. Проверить данное предположение, конечно, нельзя, но если
это так, это еще больше подчеркивает аномальность известий, о которых
идет речь. Все это означает, что появление имен новгородцев на страни-
цах НПЛ носит скорее закономерный, нежели случайный характер.
Посмотрим на то, как соотносится количество сообщений всех групп
с деятельностью конкретных летописцев117 Эти данные удобно предста-
вить в виде таблицы. Числа в клетках таблицы означают количество со-
общений данного рода в тексте, написанном данным летописцем.
Таблица 13
Разные виды упоминаний имен новгородцев
во фрагментах НПЛ, написанных разными летописцами
116 В Син. сказано: «въ юродЪ», но это — очевидная ошибка. Правильно — «в Ла-
доз1», как в НПЛ мл.
117 В соответствии с: Гиппиус А.А. Новгородская владычная летопись. С. 215.
329
Окончание табл. 13
летописей группа сообщений n. князя Всеволода (6623-6640) Нифонта (6640-6664) Аркадия (6665-6671) Ильи (6672—6694) Гаврннла и Мартнрия (6695—6707) Митрофана (6708-6719) Антония (6719-6734) Спиридона и Далмата (6734-6782)
смерть новгородцев, не являвшихся на мо- мент смерти посадни- ками или тысяцкими 2 4
посадник как глава Новгорода — — — 3 — — 1 5
предводители воен- ных походов — — — 5 1 2 3 2
послы или заложники — pis — — 3 1 11 14
жертвы агрессивных действий внутри Нов- города 1 3 2 2 3 3 6
жертвы действий князя 1 1 — — 1 — 5 2
изменники — 1 — — 1 — 1 5
списки погибших в битвах — 1 — 1 — 1 4 10
церковное строитель- ство: заказчики 1 1 — 6 9 4 2 2
упоминания женщин, называемых по отцу или мужу 1 1 4 . 1
упоминания дворов 1 — — 3 1 — 1 2
другое 1 2 — — 4 — 2 6
Итого 15 19 2 29 27 17 39 74
Итого (без учета со- общений о сменах по- садников) 6 10 21 26 13 35 65
Среднее число сооб- щений на погодную статью (без учета сообщений о сменах посадников) 0,33 0,4 0 0,91 2 1,08 2,19 1,33
На основании этой таблицы можно сделать ряд наблюдений. Во-
первых, на общем фоне выделяется поток сообщений о сменах посадни-
118 Еще трижды летописец Нифонта упоминает в качестве послов церковных иерар-
хов.
330
ков. Эти известия имеются на всем протяжении изучаемого текста, харак-
терны абсолютно для всех летописцев и, как говорилось выше, составля-
ют почти непрерывную цепь. Ни один другой поток сообщений не может
соперничать с этим по интенсивности и систематичности. Поэтому все
подсчеты целесообразно производить без учета сообщений о сменах по-
садников.
Во-вторых, количество упоминаний новгородцев увеличивается по
мере продвижения из XII века в ХШ. У всех летописцев XII в. кроме по-
следнего, работавшего в 6695-6707 (1187-1199) гг., среднее число извес-
тий такого рода на одну погодную статью — меньше единицы. Наоборот,
у летописцев конца XII — ХШ в. эта же величина всегда больше единицы.
Наибольшего значения она достигает у летописца архиепископа Антония,
работавшего в 6719-6734 (1211-1226) гг.
С чем связана такая динамика? Прежде всего, ХШ в. — это, действи-
тельно, весьма бурный период новгородской истории. Хотя ожесточенная
внутриполитическая борьба в Новгороде характерна и для более раннего,
и для более позднего периодов, только в первой трети ХШ в. объектом
неприкрытой борьбы становится архиепископская кафедра. Кроме того,
на ХШ в. пришлись многочисленные военные столкновения — с Ливон-
ским орденом, шведами, литовцами и монголо-татарами. Таким образом,
число поводов для упоминания новгородцев (участие в политической
борьбе; гибель на поле брани) как будто должно было увеличиться.
Думаю, однако, что главным все же оказался другой фактор — инди-
видуальные особенности летописцев и, так сказать, общая стилистическая
эволюция новгородского летописания. Текст НПЛ за ХШ в. вообще отли-
чается от текста за XII в. большей пространностью, детальностью и «ли-
тературностью» изложения. Так, согласно исследованию А.А. Гиппиуса,
прямая речь характерна в основном для текста за ХШ в. (а «литературные
речи» — исключительно для летописи Антония). Только в тексте НПЛ за
ХШ в. можно найти молитвенные обращения, библейские цитаты, рито-
рические вопросы и восклицания, обращения к аудитории119 Рост числа
упоминаний новгородцев — еще одна сторона того же процесса.
Можно сделать и некоторые наблюдения над индивидуальными осо-
бенностями разных летописцев. Так, в летописи епископа Аркадия вооб-
ще нет упоминаний новгородцев, исключая два известия о сменах посад-
ников. Но эта летопись — самая маленькая как по числу погодных статей,
так и по их объему. Перечислять другие индивидуальные особенности
летописцев здесь нецелесообразно — они видны в таблице 13.
Однако общий вывод таков: большинство потоков сообщений пред-
ставлено у большинства летописцев — хотя бы по одному примеру у ка-
ждого. Как кажется, это говорит о единстве на протяжении ХП-ХШ вв.
задач летописания, хотя и эволюционировавшего в сторону большей про-
странности и детальности изложения.
119 Гиппиус А.А. Новгородская владычная летопись. С. 186-193, 205, 215.
331
Рассмотренный в этой статье материал дает почву для размышлений
о проблеме функций древнерусского летописания — того, с какой целью
в Новгороде при владычном дворе велась летопись. Разрешение этого не-
простого вопроса120 не входит в задачу настоящей статьи, однако можно
высказать несколько соображений.
1) Функция летописи может быть близка функции позднейших раз-
рядных книг121 т.е. состояла в фиксировании юридически значимых пре-
цедентов122 Летописец отмечает, кто из новгородцев занимал пост посад-
ника (а иногда — и тысяцкого), кто возглавлял военные походы, кто пред-
ставлял Новгород на переговорах с князьями. Значение отрицательного
прецедента для потомков того или иного боярина могло иметь сообщение
летописи о его измене. С другой стороны, сообщения об агрессивных дей-
ствиях князей в отношении новгородцев могли потом использоваться как
прецеденты в борьбе Новгорода с князьями. К этому блоку, возможно,
примыкают сообщения о заказчиках церковного строительства, ибо они
и их потомки могли обладать ктиторскими правами в отношении постро-
енных их «стяжанием» храмов и монастырей123 124 Впрочем, грань между
фиксированием юридически значимых прецедентов и просто заслуг —
весьма зыбкая.
2) Функции летописи могут быть близки к задачам синодиков-помян-
ников12 В летописи отмечается смерть посадников и иногда других нов-
120 Обзор точек зрения по вопросу о функциях летописания и, пожалуй, наиболее
аргументированную на сегодняшний день гипотезу см. в: Данилевский И.И. Повесть
временных лет. С. 232-267.
121 Разрядные книги велись в Московском государстве в конце XV — XVII в. В них
фиксировались назначения на военную, гражданскую и придворную службу. Ведение
разрядных книг было связано с местничеством.
122 В разных вариациях идею о том, что летописи использовались в практических
спорах, борьбе за власть, можно встретить в работах многих ученых XIX-XX вв. Мне
уже приходилось высказывать точку зрения о том, что летопись — это «общеобщест-
венный (в данном случае — общеновгородский) протокол», цель которого — сохра-
нить аутентичные свидетельства о событиях для последующего использования в разно-
го рода практических ситуациях (Гимон Т.В. Для чего писались русские летописи? //
Журнал «ФИПП». М. 1998. № 1 (2). С. 8—16; он же. Ведение погодных записей в сред-
невековой анналистике (Сравнительно-историческое исследование): Автореф. канд.
дне. М., 2001. С. 22-23). Эта гипотеза, нуждающаяся, конечно, в дальнейшем обосно-
вании, не противоречит тому, о чем будет сказано ниже. Летопись как «протокол» мог-
ла содержать не только юридически значимые прецеденты, но также и данные для
церковного поминания, и моральные оценки поступков людей.
123 Известно, что в Древней Руси ктитор являлся в какой-то мере собственником
основанного им храма или монастыря — см.: Стефанович П.С. Приход и приходское
духовенство в России в XVI-XVII веках. М., 2002. С. 31-108. Благодарю А.В. Топыч-
канова, подсказавшего мне эту идею.
124 Ср.: Бестужев-Рюмин К.Н. О составе русских летописей до конца XIV века: 1) По-
весть временных лет; 2) Летописи южнорусские. СПб., 1868. С. 58; Маркевич А.И. О ле-
тописях: Из лекций по историографии. Одесса, 1883. Вып. 1. С. 78; Алешковский М.Х.
«Повесть временных лет». Из истории создания и редакционной перерабоки: Канд. дис.
Л. 1967. С. 132-133; Лаушкин А.В. Точные датировки. С. 103.
332
городцев, перечисляются жертвы убийств, новгородцы, погибшие в бит-
вах и опять же заказчики церковного строительства.
3) Функции летописи могут быть связаны с моральной или какой-то
еще оценкой поступков людей. Эта оценка может быть ориентирована на
современников, однако не менее вероятно какое-то иное ее назначение.
Согласно гипотезе И.Н. Данилевского, назначение летописи было связано
с ожиданием Страшного суда. Летописец «предоставлял Высшему Су-
дие... перечень заслуг своих „героев44, а также грехов, на которые было
своевременно обращено их внимание, и за которые они могут отчитать-
ся»125 126 Правда, в случае с упоминаниями новгородцев в НПЛ речь идет по
большей части о заслугах, нежели о грехах. Перечисляются люди, зани-
мавшие некоторые посты или выполнявшие некоторые обязанности (по-
садники, тысяцкие, предводители походов), заказчики церковного строи-
тельства, наконец, пострадавшие — жертвы действий других новгород-
цев и князей. При этом агрессоры из числа новгородцев упоминаются
крайне редко, и единственной категорией новгородцев, которых летопи-
сец, без сомнения, осуждает и имена которых сообщает, остаются измен-
ники (8 упоминаний). Может быть, летопись изначально была ориентиро-
вана на освещение деяний князей]2в, и лишь постепенно поступки других
новгородцев стали осознаваться как самостоятельный сюжет, достойный
внимания летописцев? Вопрос этот, без сомнения, нуждается в дальней-
шем исследовании и осмыслении.
Наконец, изучение того, в каких случаях имена новгородцев попадали
на страницы летописи, способно пролить дополнительный свет и на неко-
торые сугубо исторические вопросы, связанные с политической историей
Новгорода, его социальной структурой, борьбой территориальных груп-
пировок и властными институтами. Некоторые предварительные наблю-
дения такого рода были сделаны выше — при анализе сообщений о сме-
нах тысяцких, о смерти новгородцев, не являвшихся ни посадниками, ни
тысяцкими, о церковном строительстве, а также перечней послов (залож-
ников) и погибших в битвах. Эти наблюдения должны, как кажется, быть
учтены в будущих исследованиях истории средневекового Новгорода.
125 Данилевский И.Н. Повесть временных лет. С. 264.
126 Именно о князьях как о «героях» ПВЛ пишет И.Н. Данилевский (там же. С. 264).
А.Ф. Литвина, Ф.Б. Успенский
КЕМ БЫЛА «МАРИЯ ВСЕВОЛОЖАЯ»?
ОТЧЕСТВО И ПРОИСХОЖДЕНИЕ
ТРЕХ РУССКИХ КНЯГИНЬ XII в.
Одной из самых знаменитых княгинь рубежа ХП-ХШ вв. была жена Все-
волода Большое Гнездо, Мария. Даже если мы остановимся только на тех
сюжетах, которые представляют несомненный интерес для истории имя-
наречения на Руси, то и в этом случае биография «Марии Всеволожей»
дает немалую пищу для исследования.
Для того чтобы оценить, насколько значим был «язык имен» при дворе
князя Всеволода, нелишним кажется упомянуть, что духовником княгини
Марии был Симон1, впоследствии епископ Суздальский и Владимирский,
составитель едва ли не самой известной из дошедших до нас редакций
Киево-Печерского патерика, где автор проявляет исключительное внима-
ние к внутренней форме некоторых княжеских имен2
Говоря об особом внимании, которое княгиня уделяла соотношению
имен собственных и дат церковного календаря, можно отметить, что
в своем монастыре она возвела церковь Успения Богородицы, которая
была освящена в день, когда праздновалась память Иоакима и Анны3 4 Это
свидетельство связано со средневековым «языком имен» в большей сте-
пени, чем может показаться при первом прочтении. Прежде всего, цер-
ковь Успения Богородицы возводит княгиня по имени Мария* При этом
1 См.: ПСРЛ. М., 1997. Т. 1: Лаврентьевская летопись. Стб. 424, под 1206 г.; ср.: ПСРЛ.
М., 2000. Т. 15: Летописный сборник, именуемый Тверскою летописью. Стб. 301.
“Об осмыслении имени Святослав в рассказе Патерика о Николе-Святоше и в ле-
тописной статье, посвященной кончине Святослава Юрьевича, брата Всеволода Боль-
шое Гнездо, а также о наречении одного из сыновей Марии и Всеволода именем Свя-
тослав см. подробнее: Литвина А.Ф. Имена и формулы: о характеристиках князей-те-
зок из рода Рюриковичей // Славяно-германские исследования / Отв. ред. А.В. Цим-
мерлинг. Вып. 3 (в печати).
3 См.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 417, под 1202 г.
4 Как известно, в средние века избегали давать имя непосредственно в честь Бого-
родины, однако вполне возможно, что девочка получила свое крестильное имя благо-
даря тому, что дата ее рождения была близка к тому или иному Богородичному празд-
нику. В этом отношении любопытен пример с имянаречением дочери князя Святослава
Ольговича, родившейся 1 августа и нареченной Марией (ПСРЛ. М. 1998. Т. 2: Ипать-
евская летопись. Стб. 376, под 1149 г.). Летописец специально отмечает, что события,
© А.Ф. Литвина, Ф.Б. Успенский, 2006
334
церковь освящается 9 сентября, на память Иоакима и Анны, родителей
Богородицы.
Возможно, свою роль здесь сыграло и то обстоятельство, что в честь
Анны была крещена сватья Марии Всеволожей* 5, жена киевского князя
Рюрика Ростиславича, мать Ростислава Рюриковича, за которого была
отдана в 1187 г. Верхуслава-Анастасия, дочь Марии и Всеволода Большое
Г нездо6
Еще более показательно то описание пострижения княгини незадолго
до смерти, которое содержится в целом ряде летописных текстов, и в ча-
стности в Лавр. Рассказ об этом событии, долгой болезни и кончине со-
ставляет единый комплекс, представляющий собой похвальное слово этой
княгине. В сообщении о ее постриге есть и чрезвычайно интересное с точ-
связанные с рождением девочки, приходятся на Спасов день, т.е. на время Успенского
поста, однако наличие этого поста в домонгольской Руси является вопросом спорным
(см. подробнее: Голубинский Е.Е. История Русской церкви. 2-е изд. М. 1904 (репринт:
М., 1997). Т. I. Вторая половина тома. С. 462-465). Не менее интересна н история, свя-
занная с тем Богородичным праздником, который прямо назван в летописи, — Спасо-
вым днем, т.е. праздником Всемилостивому Спасу и Пречистой Богородице. На Ру-
си его ввел Андрей Боголюбский, однако произошло это не ранее 1164 г., а скорее
в 1168 г. (см.: Голубинский Е.Е. История Русской церкви. Т. I. Вторая половина тома.
С. 409-410; ср.: Лосева О.В. Русские месяцесловы XI-XIV веков. М., 2001. С. 108-109).
Таким образом, вероятнее всего, перед нами своего рода анахронизм: летописец дати-
рует некое событие 1149 г. при помощи упоминания праздника, хорошо известного ему
самому, но, по-видимому, не существовавшего в то время, о котором он рассказывает
(высказывалась гипотеза, что весь рассказ о рождении Марии — позднейшая вставка,
см.: Франчук В.Ю. Дохристианские личные имена восточных славян в древнерусском
летописании XI—XII вв. // Исторические традиции духовной культуры пародов СССР
и современность. Киев, 1987. С. 172. Впрочем, это предположение трудно счесть бес-
спорным).
Разумеется, день рождения девочки недалеко отстоял и от 15 августа — Успения
Богородицы. Весь этот круг Богородичных праздников мог так или иначе связываться
в сознании летописца с ее имянаречением, хотя имя свое, с наибольшей вероятностью,
она могла получить, например, в честь Марии Магдалины, чья память отмечалась
22 июля.
5Ср.: «Тако же хрстолюбиваа его (Рюрика Ростиславича.—А.Л., Ф.У.) кндгины
тезоименьна соущн АннЪ родителннци мтрн БЗ нашего аже и блгЧъ нар1цаетьсд»
(ПСРЛ. Т. 2. Стб. 710, под 1199 г.).
6 Не исключено, что на выбор даты освящения церкви могло повлиять также и со-
бытие трехлетней давности, когда на память Успения св. Анны (25 июля) пожар унич-
тожил, по выражению летописца, «мало не половину» Владимира, н в частности
13 церквей (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 415, под 1199 г.). Кроме того, возможно, следует говорить
об особом почитании родителей Богородицы при Всеволоде Большое Гнездо. Напом-
ним, что в 1196 г. епископ Иоанн закладывает надвратную церковь Иоакима и Анны во
Владимире. В летописи это сообщение следует непосредственно за свидетельством
о рождении у Всеволода сына и наречении его именем Гавриил (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 412).
Это имя на Руси связывалось прежде всего с символикой Благовещения. Не исключено,
что уже в церкви Успения Богородицы, возведенной матерью Святослава-Гавриила
Всеволодича, с самого начала был устроен и придел Благовещения (ср. ниже).
335
ки зрения истории христианских имен на Руси указание на то, что в мо-
нашестве она получила то же самое имя, что дано ей было и при креще-
нии. Это обстоятельство в летописи специально подчеркивается:
...и нарекоша ей имд Мрига в то* им а крещена быс пре*»7
Особая фиксация факта сохранения крестильного имени при постриге,
строго говоря, может свидетельствовать о разном. С одной стороны, мы
не знаем точно, насколько рано установился на Руси обычай менять имя
при постриге8, хотя замечание летописи, скорее, указывает на то, что во
времена княгини Марии имена при постриге уже менялись регулярно.
Если это так и особое внимание к сохранению ее крестильного имени
в монашестве выражается не позднейшим составителем свода, а современ-
ником Марии Шварновны, то очевидно, что имя Мария вновь избирается
для княгини, принимающей постриг в ею же созданном Богородичном мо-
настыре, не без ориентации на расцветший во Владимирской земле кулы
Богородицы.
Не исключено, разумеется, что ориентация эта была сложной и нели-
нейной: в крещении ее покровительницей могла быть, например, Мария
Египетская, а при постриге она могла сменить патрональную святую,
т.е. избрать в качестве своей покровительницы, например, Марию Магда-
лину. Для нас существен, однако, сам факт сохранения Богородичного
имени.
Нельзя, однако, не отметить, что не все источники единодушны в том,
что касается имен Марии Всеволожей. Во всяком случае, Н.М. Карамзин
отмечал, что в приделе Благовещения уже упоминавшегося Успенского
монастыря во Владимире была надгробная плита с именем Марфы Швар-
новны9 По предположению историка, Мария Всеволожая приняла имя
Марфа при постриге, что прямо противоречит разбиравшимся выше ука-
заниям летописей, прежде всего Лавр.10 Вполне возможно, впрочем, что
7 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 424, под 1206 г.
8 Ср., например, случай Феодосия Печерского, который в иночестве как будто бы
сохранил свое мирское христианское имя.
9См.: Карамзин Н.М. История государства российского. СПб., 1892 (репринт:
Slavistic printings and reprintings / C.H. van Schooneveld. P 1969). T Ill. Примеч. 62.
10 He исключено, правда, что здесь необходимо обратить особое внимание на сви-
детельство Тверской летописи, которая, сообщая о том, что Мария сохранила при по-
стриге свое имя, отмечает, что она приняла не только малую, но и великую схиму
(см.: ПСРЛ. Т. 15. Стб. 301). Это позволило Л.С. Кишкину предположить, что имя Ма-
рия она приняла в малой схиме, а имя Марфа — в великой (Кишкин Л.С. Мария Всево-
ложая — ясыня или чехыня? И Исследования по истории славянских и балканских
народов эпохи Средневековья. М., 1972. С. 256; ср. также: Максимович М.А. О созда-
нии Киевской церкви св. Кирилла// Максимович М.А. Собрание сочинений. Киев, 1877.
Т II: Отделы историко-топографический, археологический и этнографический. С. 161).
Мы очень мало знаем о том, какова в точности была процедура перемены имени при
принятии великой схимы в русской церкви начала XIII в. Однако, если судить по го-
336
при изготовлении надгробной плиты (артефакта весьма позднего) руко-
водствовались показаниями Степенной книги, где о Марии Всеволожей
говорится, что она «пострижеся во иночесюи чинъ, и претворено бысть
имя ей марфа»11, тем более что этот источник четко указывает место по-
гребения княгини — в приделе Благовещения, на правой стороне.
Можно предположить, что это противоречие возникает из-за некото-
рой путаницы между двумя сестрами. В летописи неоднократно отмечает-
ся, что у Всеволода Большое Гнездо были свояченицы (подробнее см. ни-
же), и при этом сказано, что одна из них, жена князя Ярослава Владими-
ровича, скончалась в 1201 г. и была погребена в церкви святой Богороди-
цы в «манастырЪ сестрин^»12, т.е. в той же самой церкви, о которой идет
речь в Степенной книге и у Н.М. Карамзина. Об имени этой княгини на-
дежных сведений у нас нет13 Можно допустить, что Марфой Шварновной
на самом деле звалась именно она, а не Мария Всеволожая. Косвенным
образом такая гипотеза может быть подтверждена толкованием де-
исусных изображений в Нередицкой церкви, которое предложил Н.П. Сы-
чев14 Согласно его гипотезе, необычное расположение фигуры Иоанна
Предтечи и появление в этой композиции св. Марфы (а не Богородицы)
связано с патрональными святыми ктиторов храма — Ярослава-Иоанна
Владимировича и его жены (Марфы?)15 Если одну из дочерей Шварна и в
раздо более поздней практике, скорее существовала возможность возвращения к кре-
стильному имени при принятии великой схимы (т.е. * Мария— Марфа — Мария), не-
жели та модель, которую предлагает Л.С. Кишкин (*<Мария?> — Мария — Марфа).
11 ПСРЛ. СПб. 1909. Т 21: Степенная книга. С. 228.
12 ПСРЛ. Т 1. Стб. 416-417 В Ник. это событие относится к 1200 г. (ПСРЛ. М.,
2000. Т 10: Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летопи-
сью. С. 32).
13 Весьма поздний летописный источник называет эту княгиню, сестру Марии Все-
воложей, Еленой («княгиня Ярославляя Елена»), однако эти данные не находят под-
тверждения в ранних летописях — см.: Макарий (Миролюбов). Археологическое опи-
сание церковных древностей в Новгороде и его окрестностях. М. 1860 (репринт: СПб.
2003). Ч. I. С. 332-333, примеч. 226 (со ссылкой па: Новгородские губернские ведомо-
сти. 1849. №33. С. 151).
14 Несколько ранее сходную точку зрения, но без подробной аргументации выска-
зал Н.Г Порфиридов (Порфиридов Н.Г К вопросу о запрестольном Деисусе Нередиц-
кой церкви / Вступ. ст., публ. и примем. Г.К. Маркиной // Церковь Спаса иа Нередице:
От Византии к Руси. К 800-летию памятника. М., 2005. С. 239).
15 См.: Sycev N.P. Sur I’histoire de 1’eglise du Sauveur a Neredicy prds Novgorod // L’arl
Byzamin chez les Slaves (Recueil Theodore Uspenskij). P., 1932. Vol. I. P 84-92, pl. X;
Сычев Н.П. К истории церкви Спаса-Нередицы близ Новгорода / Публ. и коммент.
О.Е. Этингоф // Церковь Спаса па Нередице: От Византии к Руси. С. 254—257; Лиф-
шиц Л.И. Об одной ктиторской композиции Нередицы // Древний Новгород: История,
искусство, археология. М., 1983; ср. иначе: Толстой И.И., Кондаков Н.П. Русские древ-
ности в памятниках искусства. СПб., 1899. Вып. 6. С. 135-136; Кондаков Н.П. Иконо-
графия Богоматери. Пг. 1915. Т И. С. 310-311; Гусев П.Л. Загадочный деисус в новго-
родской Спасо-Нередицкой церкви / Публ. и примеч. Н.В. Пивоваровой // Церковь
Спаса на Нередице: От Византии к Руси; Янин В.Л. Средневековый Новгород: Очерки
337
самом деле звали Марфой, а другую Марией, то перед нами яркий случай
использования в одной семье парных имен — девочек-сестер нарекают
в честь святых сестер Марии и Марфы (в неделю мироносиц).
Любопытно, однако, что если надгробная плита верно отмечает место
погребения начала XIII в. (в приделе Благовещения), то это захоронение,
по-видимому, связано и с культом патронального святого Святослава-
Гавриила Всеволодича, одного из младших детей Всеволода Большое
Гнездо, сына Марии и родного племянника княгини «Ярославлей».
В позднейшем летописании княгине Марии Всеволожей приписывает-
ся прощальная поучительная речь, обращенная к старшему сыну Констан-
тину Всеволодичу. Летописец сравнивает ее здесь с византийскими импе-
ратрицами, устроительницами и хранительницами истинного православия
(Еленой и Феодорой), и с княгиней Ольгой16 Можно предположить, что
многочисленные летописные рассказы о жизни и особенно о кончине Ма-
рии Всеволожей связаны с чем-то вроде «заявки на канонизацию» этой
княгини. Кажется, однако, что, несмотря на всю значительность ее фигу-
ры в христианской истории рода, роль княгини Марии еще существеннее
во внутрисемейных связях Рюриковичей той эпохи.
Прежде всего обращает на себя внимание количество внутриродовых
браков ее детей. Всеволод Большое Гнездо, как известно, во многом стро-
ил свою политику с помощью матримониальных союзов своих отпрысков,
причем статус дочерей в этих браках, устроенных могущественным вла-
димиро-суздальским князем, был, по-видимому, необычайно высок. Воз-
можно, это отчасти происходило потому, что из детей Марии и Всеволо-
да, не умерших во младенчестве, первыми достигли брачного возраста
девочки, которых родители и поспешили выдать замуж.
Немалую роль в политике Всеволода сыграло и родство, а вернее
свойство, самой Марии. Как известно, он отдает новгородский стол мужу
ее сестры, Ярославу Владимировичу, внуку Мстислава Великого. Слово-
археологии и истории. М., 2004. С. 175-180; он же. К истории создания нередицкой
живописи // Щербатова-Шевякова Т.С. Нередица; Монументальные росписи церкви
Спаса на Нереднце. М., 2004. С. 9-14; Пивоварова Н.В. Фрески церкви Спаса на Нере-
дице в Новгороде: Иконографическая программа росписи. СПб., 2002. С. 40-41, с ука-
занием литературы.
16 «Стар!йш1й же ея сынъ князь Констянтинъ сладостна слыша ученее еа, яко губа
воды напоашеся, внимая отъ уст еа, и на сердци полагая вся словеса ея; ибо отъ корени
благаго благый возрасте плодъ, якоже велиюй Констянтинъ отъ святыа Елены, якоже
царь Михаилъ от блаженныа Феодоры. Тако и cia новая блаженная Елена и новая Фео-
дора съ сыномъ своимъ Констянтиномъ Всеволодичемъ, подражающи блаженную Олгу
и вс!хъ он!хъ блаженныхъ женъ, иже д!ти своа во благовЪрш и въ закон! Христов!
возпиташа...» (ПСРЛ. Т. 10. С. 49-50); ср.: «Ибо от корени благаго благый възрасте
плодъ, яко Костянтинъ отъ Елены святыя провъба, яко Михаилу отъ блаженыа Оеодо-
ры прошедшу, тако и си блаженая новая Елено быти съ сыномъ своимъ Костянтнномъ
и новая Оеодора подражающи блаженную Олгу съ Володимеромъ...» {Присёлков М.Д.
Троицкая летопись: Реконструкция текста. М.; Л., 1950. С. 290).
338
сочетание «свояк Всеволож» является едва ли не основной его характери-
стикой в летописи, что неудивительно, так как отец этого князя, Влади-
мир Мачешич, боровшийся при жизни за различные княжеские столы, не
оставил, по-видимому, своему сыну ни значительного княжеского насле-
дия, ни слишком надежного места в княжеской иерархии. Таким образом,
в традиционных для летописного контекста указаниях на родство князя,
которые призваны обосновать легитимность получения им властных при-
вилегий, свояк Всеволод, наделивший его новгородским княжением, ока-
зывается для Ярослава Владимировича как бы важнее отца.
Необходимо подчеркнуть, однако, что этот князь, правивший в Новго-
роде достаточно долго, судя по всему, не был простым проводником воли
своего более могущественного свойственника. Есть данные в пользу того,
что в Новгороде он придерживался собственной политической линии,
строил собственные планы, апеллируя к той особой роли, которую здесь
играли когда-то его дед, Мстислав Великий, и его дядя, Всеволод-Гавриил
Мстиславич17 Не исключено, что на взаимоотношения этого князя с нов-
городцами накладывало отпечаток и его новгородское происхождение.
Напомним, что его бабкой, матерью Владимира Мачешича, была дочь
посадника Дмитрия Завидовича, и князь тем самым состоял в довольно
близком родстве с целым кланом знатных новгородцев.
Существенно, что церковным строительством в Новгороде занимается
не только Ярослав Владимирович, но и его жена. Подобно своей сестре,
Марии Всеволожей, возводящей церковь Успения Богородицы во Влади-
мире, она несколько ранее, в 1199 г., в основанном ею монастыре строит
церковь Рождества Богородицы18 Примечательно, что первой игуменьей
этого монастыря поставили «Завижюю посадника», т.е. жену новгород-
ского посадника Завида, принадлежавшего, вероятно, к клану новгород-
ских родичей князя Ярослава Владимировича.
Таким образом, нас не могут не интересовать обстоятельства брака
Ярослава Владимировича, так как, с одной стороны, этот союз имел столь
большое значение в его политической жизни, а с другой — жизнь его се-
мьи в Новгороде и сама по себе была значимым этапом в истории города.
При этом, однако, мы не располагаем сколько-нибудь точными сведения-
ми ни о времени вступления в брак Ярослава Владимировича и Всеволода
Юрьевича, ни о происхождении обеих сестер-княгинь.
Время женитьбы этих двух князей можно установить лишь довольно
приблизительно на основании сопоставления наших не вполне точных
сведений о датах их собственного появления на свет и более обстоятель-
ной информации о том, когда у них стали рождаться дети.
17 См.: Гиппиус А.А. Князь Ярослав Владимирович и новгородское общество конца
XII века // Церковь Спаса на Нередице: От Византии к Руси.
18 ПСРЛ. М., 2000. Т. 3: Новгородская первая летопись старшего и младшего изво-
дов. С. 44, 238.
339
При этом мы знаем год вступления в брак еще одной свояченицы Все-
волода Большое Гнездо, которая также вышла замуж за Рюриковича —
Мстислава Святославича, сына Святослава Всеволодича, и сделалась, та-
ким образом, невесткой киевского князя. Происхождение этой сестры
указано в Ипат. достаточно недвусмысленно: она названа здесь «ясыней»:
...СТославъ Всеволодичь шжени 2 сна за ГлЪба пога Рюриковноу а
за Мьстислава ЬАсыню из Володимерд Соуждальского Всеволожю
свесть»19
Из-за этого именования свояченицы Всеволода делался на первый
взгляд логичный вывод об этнической принадлежности двух других сестер,
жен Всеволода Большое Гнездо и Ярослава Владимировича: они также объ-
являются «ясынями»20, что ведет к необходимости объяснения целого ряда
противоречий в источниках, говорящих об их чешском происхождении.
На наш взгляд, нет никакой необходимости приписывать осетинские
корни всем трем сестрам. Первые упоминания о жене Всеволода Большое
Гнездо относятся к 1176/77 г. по Ипат.21, упоминание о браке ее сестры
«ясыни» — к 1182 г.22 Иными словами, брак одной отделен от брака дру-
гой по крайней мере шестилетним (а возможно, и существенно более дли-
тельным) интервалом. Скорее всего, между сестрами, таким образом, бы-
ла довольно значительная разница в возрасте. Это позволяет, в свою оче-
редь, допустить, что младшая и старшая могли быть рождены от разных
браков. В таком случае слово «ясыня» могло быть этнонимом или про-
звищем, пришедшим к младшей сестре от того, кто не был родителем
старшей, вероятнее из рода матери. Иными словами, отец Марии Всево-
ложей мог вступить во второй брак с женщиной, принадлежавшей к наро-
ду ясов или носившей соответствующее прозвище. Дочь этой женщи-
ны — в противопоставление сестрам от другого брака — могла бы имено-
ваться «ясыней» по роду или прозванию своей матери. Возможность тако-
го именования по роду матери подкрепляется еще и тем, что у Всеволода
были две свояченицы, выданные замуж за князей. Именование одной из
них, жены Мстислава Святославича, «ясынею» позволяет отличить ее от
другой сестры, жены Ярослава Владимировича.
19 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 624-625, под 1182 г.
20 См., например: Рапов О.М. Княжеские владения на Руси. М., 1977. С. 118.
21 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 602. Под 1175 г. в Лавр, в слове, обращенном к убитому князю
Андрею Боголюбскому, есть просьба к нему о молитве за «кндзд нашаго и гсина Всеволо-
да... съ кнАгынею и съ блгородными дЪтми» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 371). Однако едва ли эта
запись может непосредственно относиться к 1175 г., поскольку Всеволод становится
князем владимирским двумя годами позже.
В летописи есть упоминание о том, что Олег Святославич провожает жену Все-
волода Большое Гнездо в Москву (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 602). Всеволоду Юрьевичу в то
время было около 22 лет. Учитывая обычный возраст вступления Рюриковичей в брак,
скорее всего, он женился на Марии (если, разумеется, она была его первой женой) на
несколько лет раньше, но, во всяком случае, не позднее этого времени.
340
Кем же, однако, мог быть отец Марии, три дочери которого, судя по
всему, стали женами князей Рюриковичей? Однозначного ответа на этот
вопрос не существует, хотя летописный источник указывает отчество же-
ны Всеволода Большое Гнездо — Шварновна. Большинство исследовате-
лей сосредоточивают свое внимание именно на этнической принадлежно-
сти Марии, стремясь выяснить, был ли ее отец чехом или осетином23 Как
кажется, изложенная выше гипотеза избавляет нас от необходимости при-
писывать осетинское происхождение всем сестрам, притом что в источ-
никах две из них регулярно называются дочерьми чеха.
Между тем нельзя не обратить внимание на тот факт, что у чехов не
зафиксировано имени Шварн. В западнославянских языках фигурирует,
правда, прилагательное svarny в значении «ладный, опрятный, краси-
вый»24 Однако подчеркнем еще раз, что у нас нет никаких данных для
того, чтобы утверждать, что это слово в средневековой или хотя бы в со-
временной практике используется западными славянами в качестве имени
собственного. Нам же приходится реконструировать образ человека, дос-
таточно родовитого, чтобы три его дочери вышли замуж за князей. Тот
факт, что за князей выданы именно три сестры, одна из которых к тому же
называется в источниках по отчеству, как кажется, уменьшает вероят-
ность того, что они были простыми пленницами, чьи родители никак не
принимались во внимание при заключении брака. Не исключено, что для
лучшего понимания семейной ситуации дочерей Шварна плодотворно
будет рассмотреть отдельно «социальную историю» родового имени их
отца, отвлекшиясь на время от его этнической принадлежности.
Имя Шварн, как уже говорилось, ни в одном знатном чешском роде не
зафиксировано. При этом существует традиция, в которой это имя фигу-
рирует хотя и не часто, но все же неоднократно25 Парадоксальным обра-
зом речь идет о круге собственно русских памятников, где имя Шварн на
первый взгляд кажется чужеродным заимствованием. Из людей, живших
и действовавших в XII в., в первую очередь известен Шварн, обыкновенно
именуемый исследователями киевским воеводой. В Ипат. он упоминается
под 1146, 1151, 1162 и 1167 гг. По-видимому, речь в этих свидетельствах
идет о человеке, по своему положению стоявшем лишь на одну ступень
ниже князя. Особенно характерно в этом отношении сообщение под
1167 г. Здесь в конце летописной статьи собрана целая серия известий
о событиях княжеской жизни, где каждое следующее событие легко увя-
зывается с предыдущим: в первых двух речь идет о том, как князья женят
23 См., например: Кишкин Л.С. Мария Всеволожая — ясыня или чехыня?
24 См.: Machek V. Etymologicky slovnik jazyka 6esk£ho a slovenskeho. Praha, 1957.
S. 519. О славянском происхождении имени Шварн ср. также: Гедеонов С.А. Варяги
и Русь: Историческое исследование. М., 2004. С. 208.
25 Как уже указывалось исследователями, у осетин (ясов) не известно имя Шварн,
и оно в высшей степени не похоже на те имена, которые могла бы носить ясская знать
(Кишкин Л.С. Мария Всеволожая — ясыня или чехыня? С. 256).
341
своих сыновей, в третьем — о смерти жены Олега Святославича, в чет-
вертом говорится о том, что Олегу Святославичу удалось одержать побе-
ду над половцами, и наконец, в пятом — что половцы захватили Шварна
за Переяславлем и взяли за него большой выкуп26
Отметим, что единственный человек некняжеского происхождения, фи-
гурирующий в этом рассказе, — это интересующий нас Шварн. По-види-
мому, он включен, таким образом, в самый тесный круг княжеских при-
ближенных и почти неотделим от самих Рюриковичей. В сходных контек-
стах он упоминается и в более ранних летописных фрагментах. Так, в ста-
тье под 1146 г. некий военный план должны осуществить четыре челове-
ка — трое князей и Шварн, действующий, так сказать, в паре с младшим
из Рюриковичей27 Статус Шварна очень тонко обозначен в сообщении
под 1152 г. в Лавр.: Изяслав Мстиславич именно его посылает со множе-
ством воинов охранять брод, потому что в Киеве отсутствует старший
сын князя, Мстислав. Иными словами, Шварн является, по сути дела, пер-
вым в ряду заместителей взрослого князя-наследника. В то же время под-
черкивается, что бегство сторожей, которых возглавлял Шварн, обуслов-
лено тем, что «не баше ту кназа, а богарина не вси слушають»28
Весьма любопытно в связи с этим упоминание Ник. о событиях
1167 г. — битве с половцами за Переяславлем. Здесь фигурируют, собст-
венно говоря, два Шварна, дядя и племянник («сестричич»). Благодаря
этому свидетельству мы узнаем отчество старшего из них, Жирославич,
а также тот факт, что у этого Шварна Жирославича был брат по имени
Андреи. Согласно тексту этой летописи, братья, Андрей и Шварн, поги-
бают, а их племянника, «такоже Шварня нарицаемаго», захватывают в плен
половцы29
При буквальном сопоставлении Ник. и Ипат. окажется, что у того
Шварна, который с 1146 г. действовал как весьма самостоятельный спод-
вижник киевских князей, был еще и дядя-тезка, Шварн Жирославич. Если
учесть, впрочем, что в статье Ник. Шварн-племянник представлен скорее
как младший, действующий при двух старших родичах (что плохо согла-
суется с характером сообщений о нем в Ипат.), не исключено, что в «ге-
неалогии и иерархии» его рода Ник. допускает некоторую путаницу.
В частности, можно предположить, что у известного нам с 1146 г. воево-
ды Шварна был племянник по имени Шварн, погибший в той стычке
с половцами, где дядя, Шварн Старший, был захвачен в плен. В таком
26 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 527.
27 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 336. В Лавр, о действиях Изяслава Мстиславича против Свято-
слава Ольговича в 1146 г. сказано кратко: ...и б!жа (СТославъ) Корачеву и посла по
не" Издславъ Шварна и ИзАслава Двдвича и взашз полона много Корачева» (ПСРЛ.
Т. 1.Стб. 314).
28 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 332; Т. 2. Стб. 425-426, под 1151 г
29 ПСРЛ. М., 2000. T. 9: Летописный сборник, именуемый Патриаршей, или Нико-
новской, летописью. С. 233.
342
случае именно воевода с большой вероятностью оказывается носителем
отчества Жирославич™ Впрочем, при любом раскладе этого родового
«пасьянса» очевидно, что Шварн был знатным человеком, входившим
в ближайшее окружение нескольких князей Рюриковичей, — словом,
принадлежал к тому слою людей, где князьям нередко приходилось выби-
рать себе жен.
Вполне возможно предположить, таким образом, что именно он и ока-
зался тестем сразу трех Рюриковичей: Ярослава Владимировича, Мсти-
слава Святославича и Всеволода Большое Гнездо, хотя не исключено, что
какие-то из этих браков были заключены после его смерти. Во всяком
случае, Шварн-дядя и Шварн-племянник представляются единственными
кандидатами на такую роль, фигурирующими в каких бы то ни было из
известных письменных источников30 31
Весьма показательно, что в Тверской летописи киевский воевода опо-
средованным образом отождествляется с отцом Марии, жены Всеволода
Большое Гнездо, и ее сестры, жены Ярослава Владимировича. Здесь уже
многократно упоминавшееся в нашей работе сообщение о пленении
Шварна половцами помещено под 1166 г. и представлено следующим об-
разом:
...Половци побиша Шварна, Чьского князя, и яша его, и много окупа
взяша на немь»32
Как кажется, не вызывает сомнений, что речь в данном случае идет
о том же самом человеке, чье пленение описывается в Ипат. под 1167 г.
При этом из той же Тверской летописи мы узнаем, что «свесть» (т.е. сво-
ячница) Всеволода Большое Гнездо была дочерью «Ческого короля»33,
а о Марии, соответственно, сказано под 1204 г., что она была «дщи Швар-
лова Ческаго»34
30 Более ранние летописи знают только одного Шварна, которого легче отождест-
вить со Шварном-воеводой, и не приводят его отчества. Это позволяет заподозрить, что
«удвоение» Шварнов принадлежит всецело составителю Ник. Кажется, однако, что
даже если он изобрел второго Шварна сам, то едва ли второй персонаж со столь неха-
рактерным для русских источников именем мог появиться на страницах летописи не-
мотивированно. Скорее всего, летописец располагал какими-либо дополнительными
генеалогическими сведениями или пытался разрешить какое-то не вполне очевидное
иам противоречие в истории жизни реального Шварна. Подробнее об этом см. ниже.
31 Не исключено, разумеется, что княжеским тестем был кто-то другой из киевских
или, например, новгородских знатных людей и имя Шварн — как нередко бывает — на
практике было несколько более частотным, чем его упоминания в письменных источ-
никах. Однако и в этом случае представляется логичным искать этого Шварна именно
на русской земле (коль скоро только здесь в середине XII в. фигурируют два Шварна),
причем в первую очередь среди родственников воеводы Шварна, так как именно у них
это имя фигурирует в летописях как родовое.
32 ПСРЛ.Т. 15. Стб. 237.
33 Там же. Стб. 290.
34 Там же. Стб. 301.
343
Тот Шварн, который был взят в плен и заплатил большой выкуп по-
ловцам, согласно показаниям Лавр., отнюдь не был князем. Весьма веро-
ятно, что летописец присвоил ему княжеское достоинство именно потому,
что считал его отцом двух княгинь. Иными словами, он мог рассматри-
вать имя Шварн как родовое у предков Марии Всеволожей и жены Яро-
слава Владимировича и постепенно выстраивать для него более почетную
биографию, именуя его то князем, то королем. Характерно, что в статьях,
предваряющих Комиссионный список Новгородской I летописи, о Марии
сказано следующим образом:
«Мариа Всеволожа Щварновна, дщи князя Чешьского»35
Таким образом, мы предполагаем, что Мария Всеволожая и ее сестры
состояли в родстве с действовавшим на Руси боярином Шварном. Откуда
же появляется в таком случае «чешский след» в интересующих нас лето-
писных свидетельствах? Здесь следует, на наш взгляд, вернуться к рас-
смотрению текста, помещенного под 1167 г. в Ник.
Не исключено, что появление здесь двух Шварнов, дяди и племянника,
связано с попыткой построения внутренне непротиворечивой генеалогии
жены Всеволода Большое Гнездо. В самом деле, существует, с одной сто-
роны, киевский богатырь Шварн Жирославич, отождествляемый с упоми-
навшимся в Лавр, и Ипат. боярином Шварном, который не был князем и,
судя по всему, едва ли был чехом. С другой стороны, здесь же появляется
и его племянник, который, будучи сыном его сестры, по отцу мог бы при-
надлежать к знатному чешскому роду.
Ник., таким образом, снимает значительную часть противоречий и кос-
венно отвечает на ряд вопросов, неясных современным исследователям и,
возможно, вызывавших некоторое недоумение у составителей летописных
сводов. В частности, мы получаем объяснение того обстоятельства, что
Мария, которой достаточно регулярно приписывается чешское происхож-
дение, носит отчество, образованное от имени, у чехов не зафиксирован-
ного.
Домысливая сюжет, изложенный в Ник., можно предположить, что се-
стра богатыря (боярина? воеводы?) Шварна была выдана замуж за чеха.
Сын этой сестры был назван Шварном, надо полагать, в честь своего рус-
ского дяди. Будучи взрослым, он действует заодно с этим дядей, и это
заставляет нас допустить, что он вынужден был вернуться на Русь или,
что еще более вероятно, судя по его имянаречению, жил здесь с самого
рождения. Иными словами, брак загадочного чеха и сестры старшего
Шварна мог состояться на русской земле. Здесь же появился на свет их
сын, а впоследствии и внучки, дочери младшего Шварна36
35 ПСРЛ. Т 3. С. 468; ср. также: ПСРЛ. М., 2000. Т 16: Летописный сборник, име-
нуемый летописью Авраамки. С. 311; Т. 21. С. 226-227.
36 Этому как будто бы противоречит указание Тверской летописи на то, что Мария
была «приведена ис Чехъ не крещена» (ПСРЛ. Т. 15. Стб. 301). Разумеется, Мария не
344
При таком развитии событий особенно вероятно, что знатность этого
чеха легко могла бы со временем преувеличиваться (вплоть до именова-
ния его «королем»), коль скоро это было в интересах его внучек, выдан-
ных замуж за русских князей. Однако главным основанием для их браков
исходно служило, скорее всего, не чешское, а собственно русское их род-
ство: они происходили из дома Шварна, боярина, воеводы, близкого
князьям человека.
Разумеется, мы не можем настаивать не только на том, что дело про-
исходило описанным образом в действительности, но даже и на том, что
именно так представлял себе ход событий составитель Ник. Однако по-
следнее, как уже говорилось, представляется нам вполне вероятным. Пе-
ренося летописных дядю и племянника на почву исторической реально-
сти, мы не испытаем больших затруднений с тем, чтобы определить, ка-
ким образом сестра старшего из них могла вступить в брак с чехом на
Руси. Русско-чешские связи того времени надежно зафиксированы в ис-
точниках. Достаточно упомянуть, например, заключенный в Новгороде
в 1143 г. моравский брак Святополка Мстиславича (младшего брата Изя-
слава Мстиславича киевского)37
Если же мы не доверяем составителю Ник. в том, что касается сущест-
вования Шварна Младшего, Шварна «сестричича», мы все же вынуждены
еше раз подчеркнуть, что в ХП-ХШ вв. имя Шварн с точки зрения быто-
вания и функционирования может рассматриваться, по-видимому, только
как русское, поскольку исключительно в русской среде, согласно пись-
менным памятникам, живут и действуют несколько обладателей этого
загадочного имени. За пределами же мира Древней Руси, как уже отмеча-
лось, этого имени не обнаруживается.
В связи с этим нельзя не упомянуть Шварна Даниловича, сына Дании-
ла Романовича Галицкого, чье имянаречение—весьма необычное для
рода Рюриковичей — уже обращало на себя внимание исследователей. Не
так просто напрямую связать его с фигурой предполагаемого тестя Всево-
лода Юрьевича, Мстислава Святославича и Ярослава Владимировича,
однако, если учесть множество лакун в наших знаниях о происхождении
русских княгинь того времени, а также и ту важность, которую приобрело
родство через женщин во времена Даниила и Шварна, не исключено, что
среди родственников его матери (а скорее даже бабки) мог быть кто-либо
из носителей этого имени.
могла оставаться язычницей в христианской Чехии XII в., при этом ни в одном другом
источнике нет и сообщений о ее перекрещивании. Как кажется, данное свидетельство
Тверской летописи порождено неверным осмыслением действительно довольно слож-
ного описания ситуации вокруг ее крестильного и монашеского имен. Подробнее об
именах Марии Всеволожей см. выше.
37 ПСРЛ. Т. 3. С.213; М., 2000. Т. 4. Ч. 1: Новгородская четвертая летопись. С. 151;
Т. 15. Стб. 205; М., 2004. Т. 43: Новгородская летопись по списку П.П. Дубровского.
С. 67.
345
Разумеется, определение функционального статуса этого имени не из-
бавляет нас от целого ряда вопросов, связанных с его исторической эти-
мологией38 Можно вспомнить при этом, что этимология и изначальная
этническая принадлежность даже архитрадиционных княжеских имен,
таких, например, как Володим(и/е)р, Святополк или Изяслав, остаются не
вполне прозрачными, что не мешает говорить о них как о русских именах,
коль скоро речь идет об XI-XII вв.
Мы не ставили перед собой задачи этимологического изучения имени
Шварн. Возможно, в этом отношении было бы небесполезно исследова-
ние ранней истории рода и родовых контактов боярина Шварна. Нет ни-
каких оснований считать Шварна чешским князем, и если допустить, что
этнически он все-таки был чехом, то любопытно было бы проследить, каким
образом он столь быстро и успешно «встраивается» в княжеское окруже-
ние. Однако здесь наши сведения, вплоть до середины XII в., предельно
скудны. Некоторые исследователи связывали происхождение Шварна с Во-
лынской землей, но лишь на том основании, что здесь некогда княжил
Изяслав Мстиславич, к боярам которого причисляется Шварн39 40 Впрочем,
никаких определенных данных о том, что Шварн пришел из Волынской
40
земли, в нашем распоряжении нет
Если мы принимаем допущение, что он был близким родичем трех
княгинь, то это наводит скорее на предположение о его новгородских
корнях, тем более что в ту эпоху в Киеве действовало немало знатных
38 Нельзя, в частности, исключить наличия балтийских корней у интересующего
нас антропонима. Однако все, что мы можем на данный момент упомянуть в пользу
такой версии, это имянаречение Шварна Даниловича, который жил и действовал
в литовском окружении, оставаясь, впрочем, русским Рюриковичем. Известно, напри-
мер, что одной из жен Даниила Романовича, отца Шварна, была племянница литовско-
го князя Мнндовга (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 815, под 1252 г.), однако Шварн, судя по показа-
ниям летописи, родился не в этом браке — он был сыном Даниила и Анны Мстнслав-
ны, дочери Мстислава Удатного. В свое время Шварн, как известно, женился на дочери
Мнндовга (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 830, под 1255 г.), однако это обстоятельство, кажется, уже
не должно было повлиять на его имянаречение.
В поздних белорусских хрониках упоминается некий князь Шварно (см.: ПСРЛ.
М. 1980. Т. 35; Летописи Белорусско-Литовские. С. 130, 216-217). Однако биография
и генеалогия этого литовского киязя выглядят крайне недостоверно н запутанно.
39 См.: Щепкина М.В. О происхождении Успенского сборника И Древнерусское ис-
кусство: Рукописная книга. М., 1972. С. 70, 71; ср.: Карамзин Н.М. История государст-
ва Российского. Т. II. Прнмеч. 401.
40 Единственным аргументом, способным как-то связать боярина Шварна с Волы-
нью, является тот факт, что в XIII в. это имя появляется у той ветви Рюриковичей, ко-
торая княжит именно в Юго-Западной Руси. На это обращает внимание, в частности,
М.В. Щепкина; при этом она полагает, что Шварн — это не что иное, как «галицко-
волынское произношение латинского имени Северии» (Щепкина М.В. О происхожде-
нии Успенского сборника. С. 70). Однако никаких оснований полагать, что христиан-
ское имя Северин вообще каким бы то ни было образом фигурировало в Юго-Западной
Руси, а тем более произносилось как Шварн (что предполагает достаточно высокую
степень его адаптации) в ХП-ХШ вв., ие существует.
346
новгорсдцев. Не исключено, что отправной точкой исследования новго-
родских связей этого боярина может стать список знатных людей, при-
ближенных Изяслава Мстиславича, захваченных в плен вместе со Швар-
ном в 1162 г.:
...raiua же тогда и Шварана и Миллтича шба Степена и ЬФ\куна и На-
жира Перегаславича»41
Однако гипотезу о новгородском происхождении Шварна в настоящий
момент следует считать лишь незрелым плодом многоступенчатой рекон-
струкции. Так или иначе, Шварновны, жены русских князей, скорее всего,
выросли на Руси и с детства принадлежали к княжескому окружению.
Занимавшие в юности не слишком значительное положение в княжеской
иерархии Всеволод Большое Гнездо и Ярослав Владимирович взяли в же-
ны двух из этих сестер и сделались свояками. Впоследствии для Ярослава
Владимировича это свойство оказалось исключительно важным. Что же
касается третьей сестры — «ясыни», то она выходила замуж, уже будучи
свойственницей могущественного владимиро-суздальского князя.
41 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 518. Интересен, разумеется, и патроним Жирославич, который
приписывается киевскому богатырю Шварну в Ник. Однако степень сращенности всех
этих антропонимов именно с новгородским именословом также требует особого ана-
лиза.
Л. В. Столярова
ЗАКАЗЧИКИ ДРЕВНЕРУССКИХ КОДЕКСОВ
XI-XIV вв.
Ч. 3: Заказчики XIII в., упомянутые в записях
на книгах (продолжение)1 2
4. ЗАКАЗ КНЯЖЕСКОГО ТИУНА
Паренесис Ефрема Сирина ок. 1269-1289 гг. Петр, тиун (княжеский су-
дебный агент) владимиро-волынского кн. Владимира Васильковича, фи-
гурирует в качестве заказчика в выходной записи писца Иева, известной
по Погодинскому списку Паренесиса Ефрема Сирина конца XV в.1 При-
ведем текст записи полностью: (л. 329) «Слава тобк г(о)с(под)и, в сии
часъ. | В лкго семок тысащЪ на|писашасгд книгы сига при | ц(е)с(а)р(с)твЪ
бл(а)говЪрнаго ц(е)с(а)рд | Володимера, с(ы)на Василко|ва, оунука Рома-
нова, б(о)голю|бивому тивуну кго Петрови, | да аще приключитьсд ко|му
сига книгы прочитали, то первой помани стро|ителгл ихъ. Написа же сига |
книгы на сп(а)с(е)ньк своки д(у)ши | и чадомъ своимъ ЛаврЪ|нтьеви, Вар-
варк Да и азъ, | грЪшныи, худыи Иквъ, | w/лверзъ сквернагл свога оу|ста,
похвалю избраника | 6(ож)ига, списавшаго книгы си | за цтипущЪньк кго,
дай к|му, г(о)с(под)и б(ож)е, здравьк, и телеси | кго шдесную тебе,
вл(а)д(ы)ко, стогати, совокуплену съ|прАженицею свокю и съ | чады, и судъ
м(и)л(о)ст(и)въ оусприглти ww тебе, б(ож)е, съ с(вя)ты||(л. 329 об.)ми твои-
ми, причти ихъ нЪосужнымъ прЪд то|бою стати, помани ихъ, г(оспод)и,
во ц(е)с(а)р(с)твьи свокмь, съ|паси д(у)ша ихъ. | Семок тысащЪ оу
коне|чномъ родЪ быс(ть) мужь в та | лЪта, кму же издЪно быс(ть) |
у с(вя)томь крещ(е)ньи Петръ, | сыи блше оу та времена тивунъ оу кназга
Воло|димЪра, и быс(ть) оу него с(ы)нъ | именемь Лаврентии, е|го же
оуда оучити с(вя)тымъ | книгамь, наказываш[е] | ап(о)с(то)льскыми запо-
вЪдьм[и] | на всга часы. Самъ же сы[и] | строглшеть сига книгы с[ъ] мно-
1 Начало см.: Столярова Л.В. Заказчики древнерусских кодексов XI-XIV вв. Ч. 3:
Заказчики XIII в., упомянутые в записях на книгах И ДГ 2003 г. М., 2005. С. 353-423.
Сердечно благодарю С.М. Каштанова и М.А. Жданова, взявших на себя труд позна-
комиться с настоящей частью исследования в рукописи и сделать по ней ряд цен-
ных замечаний, а также Л.М. Орлову, Т.В. Гимона, Е.В. Синицыну, А.Е. Виденееву
и Ю.А. Артамонова за большую помощь в работе.
2 РНБ. Погод. № 7 Г. Л. 329-329 об.
© Л.В. Столярова, 2006
348
гомь | тицанькм[ъ] на | вса дни(и), милугд мастера; | о таковыхъ бо реч(е)
пр(о)рокъ: | Бл(а)ж(ен)нии м(и)лост(и)вии до сир[о]|ть, гдко ти помилова-
ни | будуть на судЪ страшнЪ|мь. И пакы Павелъ реч(е) к с[е]лунАНомъ:
Бл(а)гословле|ни суть, иже исполна|ють писаныд с(вя)тыхъ книгъ | ти бо
нЪоутакни бу|дуть прЪдъ очицемь мои|мь, иже ксть на н(е)б(е)с(е)хъ,
по|почивагд на серафимЪхъ. | О таковых бо рече пр(о)р(о)к Д(а)в(и)д: Пра-
ведникъ [яко] фюникъ процвьте. Да аще | кто не похвалить с[тро]ит[е]|лл
симъ книгамъ имен(е)|мь Петра, буди кму шнафо|ма, гдко же Моисеи
р(е)че, но по|хваливь кго, первой тоже | чти сигд книгы. Написа же ему
сигд книгы худыи | недостойный и мног[о]грЪшныи и чересь силу |
безаконьныи худолъ Ие|въ. Пакы написа Павелъ | к Тимофею: Будьте
тв(о)рци | слову и оучители. Мн[ога] | лЪта кназю ВолодимЪру, | кнагини
ВолзЪ, и строителю книгамъ симъ | исто»3
И.И. Срезневский, рассмотрев палеографические особенности Парене-
сиса, пытался обосновать его принадлежность к концу ХШ в., ориентиру-
ясь на хронологические показания выходной записи о написании кодекса
...в лЪто семок тысАщк.. Он полагал, что «книга поучений Ефрема Си-
рина, написанная Иевом для Петра, тиуна князя Владимира Васильковича
не позже 1288 г.4, сохранилась не в списке, а в подлиннике». Появление
даты «...в лкго семок тысАщк..» записи ученый объяснял тем, что «седь-
мая тысяча лет от сотворения мира продолжалась от 492 г. до 1492 г. по-
сле Р.Х.». Срезневский считал, что писец Иев по какой-то причине мог
и не знать года от Сотворения мира, пришедшегося на окончание работ по
3 Публикации и исследования записи см.: Срезневский И.И. Древние памятники
русского письма и языка (X-XIV вв.). 2-е изд. СПб., 1882. Стб. 149; он же. Славяно-
русская палеография XI-XIV вв.: Лекции, читанные им в имп. С.-Петербургском уни-
верситете в 1865-1880 гг. СПб., 1885. С. 37-50; Соболевский А.Н. Очерки по истории
русского языка. Киев, 1884. Ч. 1. С. 50-52; Гранстрем Е.Э. Описание русских и сла-
вянских пергаменных рукописей [ГПБ]: Рукописи русские, болгарские, молдовлахий-
ские, сербские. Л., 1953. С. 67—68; Рукописные книги собрания М П. Погодина: Ка-
талог. Л., 1988. Вып. 1. № 71а С. 60-61; Дополнения к «Предварительному списку
славяно-русских рукописных книг XV в., хранящихся в СССР» (М. 1986) / Сост.
Н.А. Охотина, А.А. Турилов. М., 1993. С. 27-28, примеч. 44; Столярова Л.В. Древне-
русские надписи X1-XIV вв. на пергаменных кодексах. М., 1998. С. 302-305; она же.
Свод записей писцов, художников и переплетчиков древнерусских пергаменных кодек-
сов X1-XIV вв. М., 2000. № 105. С. 119-122.
4 Имеется в виду дата смерти Владимира Васильковича, известная по тексту Ипат.
Сообщение о кончине князя помещено в статье, помеченной 6796 (1288) г тогда как
о его погребении сообщается в статье 6797 (1289) г. — летописном некрологе кн. Вла-
димиру Васильковичу (см.: ПСРЛ. Т. 2: Ипатьевская летопись. М. 1998. Стб. 914-919).
Совершенно очевидно, что позднейший хронологизатор, вставляя указания на годы
в описания событий, первоначально не имевшие хронологической сетки, поместил
в статьях 6796 и 6797 гг. сведения об одном и том же событии — смерти Владимира
Васильковича. Это внесло разнобой в указание даты кончины князя в исследователь-
ской литературе: 1288 и 1289 гг.
349
переписке Паренесиса, и обозначил поэтому в записи «просто седьмую
тысячу лет»5
Новые аргументы в пользу этой гипотезы привел О.Ф. Жолобов (2005).
Он предположил, что появление оборота «...в лЪто семок тысащЪ...» запи-
си обусловлено его «образно-символическим значением», тем более что
во второй части записи «писец... довольно ясно выразил эсхатологические
настроения... которые связывались с седьмым тысячелетием. Там появля-
ются и формы множественного] числа лЬпа, времена, которые подчерки-
вают, что он не имел в виду конкретного года в череде седьмой тысячи
лет»6
Такое допущение, которое представляется нам достаточно обоснован-
ным, тем не менее сомнительно, поскольку внутренняя форма выходных
записей древнерусских пергаменных кодексов предусматривает обязатель-
ное указание числа года в дате. Об этом пишет и Жолобов, приводя при-
меры употребления формулы «в лЪто» в выходных записях XIV-XV вв.7
Палеографические особенности погодинского Паренесиса не дают ос-
нований датировать его XIII в. Е.Э. Гранстрем (1953) полагала, что «ха-
рактер письма и орнамента р!укопи]си определенно указывает именно на
XV в.» и присоединилась к ранее высказанному мнению А.И. Соболевского
о датировке кодекса 7000 (1492) г.8 Все это не позволяет согласиться
с предположением Срезневского о том, что писец Иев не знал точного
числа года, на который пришлось окончание кодекса, а потому ограни-
чился указанием тысячи лет по эре от С.М.
Составители каталога рукописей Погодинского собрания ГПБ/РНБ ни-
как не объяснили дату «в лЪто семок тысащЪ» записи, однако сочли за
дату начало благопожелательной формулы записи. Полустертое слово
«мн[ога]» было прочитано ими как число пи (88), а конечный благопоже-
лательный оборот «...Мн[ога] лЪта кназю ВолодимЪру, кнагини ВолзЪ,
и строитель книгамъ симъ...» — как дата: «[67]88-га лета князю Володи-
меру, княгини Волзе и строителю книгам сим». В результате Паренесис
Ефрема Сирина получил в этом издании датировку 1280 г. (6788-5508)9
По нашему мнению, дату «в лЪто семок тысащЬ» (т.е. 1492 г. от Р.Х.)
следует отнести ко времени создания списка Паренесиса, сохранившего
текст публикуемой записи. Копируя запись, писец мог заменить содер-
жащуюся в ней дату, относящуюся ко второй половине XIII в., на совре-
менную ему. Более того, выходные записи ряда древнерусских пергамен-
ных кодексов XIII-XIV вв. позволяют высказать предположение, что даты
в некоторых из них не дописывались до конца в расчете на то, что они
5 См.: Срезневский И.И. Славяно-русская палеография. С. 46-47.
6 Жолобов О.Ф. Летосчислительные обозначения н датировка рукописей // Древняя
Русь: Вопросы медиевистики. № 3 (21), сентябрь 2005. С. 32.
7 Там же.
8 Гранстрем Е.Э. Описание. С. 69.
9 Рукописные книги собрания М.П. Погодина. №71* С. 61.
350
будут вписаны позднее10 На наш взгляд, это могло происходить отнюдь
не из-за незнания или забывчивости писца, а в тех случаях, когда время
завершения переписки кодекса отстояло от времени его приобретения для
последующего вклада. Очевидно, имела значение не только дата создания
кодекса11, но и дата его вклада12 Впрочем, хронологические показания
древнерусских выходных записей нуждаются в самостоятельном исследо-
вании. Что же касается изучаемой записи, то никаких более точных хро-
нологических ориентиров, кроме указания, что заказ на рукопись состоял-
ся ...при цесарствь благовьрнаго цесаря Володимера, сына Василкова,
оунука Романова», в ней нет (Э1-Э7). Поэтому ее несохранившийся ори-
гинал следует датировать временем княжения Владимира Васильковича,
т.е. 1269-1289 гг.
Отраженный в записи механизм книгопроизводства выглядит упро-
щенно. В него вовлечены заказчик — тиун Петр (в записи он определен
как «избранник божии» и «строитель [книг]» (Э24, Э^), писец «грешный,
худыи», «худолъ» Иев (Э2Ь Э85), а также члены семьи заказчика— его
дети («чада») Лаврентий и Варвара (Эц-Э12, Э17-Э19) и жена («съпрдже-
ница», Э36):
Э1 <...> написашасга
Э2 книги сига
Э3 при ц(е)с(а)р(с)твЪ
Э4 бл(а)гов,Ьрнаго ц(е)с(а)рд Володимера,
Э5 с(ы)на Василкова,
Э6 оунука Романова,
Э7 б(о)голюбивому тивуну кго Петрови,
Э8 да аще приключитьсд кому
Э9 сига книги
Эю прочитати,
Эц то первой помани
Эп строителга ихъ.
Эв Написа же
Эц сига книгы
10 См., например, запись так называемого «Псковского апостола» ок. 1309 — 1310г.,
в котором число года и инднкт записаны следующим образом: «въ лЪл(о) 6000-ное,
индикта въ...» (ГИМ. Син. № 15. Л. 1286; Столярова Л.В. Свод записей. № 167. С. 187).
11 Так, О.В. Лосева обратила внимание, что новгородский архиепископ Моисей за-
казал Евангелие (ГИМ. Хлуд. № 29. Л. 219г), дата завершения которого была приуро-
чена ко дню памяти небесного патрона заказчика — Моисея Мурина (см.: Лосева О.В.
Патрональные святые русских князей (летописи, месяцесловы, сфрагистика) И ВЕДС XIII:
Генеалогия как форма исторической памяти. Москва, 11-13 апреля 2001 г. М., 2001.
С. 131.
12 С.М. Каштанов обратил наше внимание иа то, что массовые подтверждения жа-
лованных грамот Троице-Сергиеву монастырю в 1551 г. состоялись 17 мая, т.е. были
приурочены к Троицыну дню.
351
Э15 на сп(а)с(е)ньк
Э16 своки д(у)ши
Эр и чадомъ своимъ
Э)з Лаврентьеву
Э19 Варвар^.
Эго Да и азъ,
Э21 грешный, худы и Иквъ,
Э22 w/иверзъ сквернага свои оуст<
Э23 похвалю
Эгд избраника б(ож)ига,
списавшаго
Э26 книгы си
Э27 за ш^гтущЪнк кго,
Э28 дай кму,
Э29 г(о)с(под)и б(ож)е,
Эдо здравък,
Э31 и телес и кго
Э32 шдесную
Э33 тебе, вл(а)д(ы)ко,
Эзд стогати,
Э35 совокуплену
Э36 съпрлженицею свокю
Э37 и съ чады,
Э38 и судъ м(и)л(о)сг(и)въ
Э39 оуспригати
Э40 w/и тебе, б(ож)е,
Э41 съ с(вя)тыми твоими,
Э42 причти ихъ
Э43 н’Ьосужнымъ
Э44 прЪд тобою
Э45 стати,
Э46 помани ихъ,
Э47 г(оспод)и,
Э48 во ц(е)с(а)р(с)твьи свокмь,
Э49 съпаси
Э50 д(у)ша ихъ.
Э51 Семок тысангЬ
Э52 оу конечномъ родЪ
Э53 быс(ть) мужь
Э54 в та лЪта,
Э55 кму же
Э56 издано быс(ть)
Э57 у с(вя)томь крещ(е)ньи
Э58 Петръ,
352
Э59 сын бдше
Э бо оу та времена
Э61 тивунъ
Э62 оу кндзга ВолодимЪра,
Э6з и быс(ть) оу него
Эб4 с(ы)нъ
Эб5 именемь Лаврентии»
Эбб его же
Э67 оу да оучити
Эа с(вя)тымъ книгамь,
Эб9 наказываш[е]
Э70 ап(о)с(то)льскыми заповЪдьм[и]
Э71 на вега часы.
Э72 Самъ же сы[и]
Э73 стро!ашетъ
Э74 сиса книгы
Э75 с[ъ] многомь тщанькм[ъ]
Э76 на вса дни(и),
Э77 милуга
Э78 мастера <...>
Э79 Да аще кто не похвалить
Э80с[тро]ит[е]лл
симъ книгамъ
Эм имен(е)мь Петра,
Э83 буди кму шнафома < .>
Эи Написа же ему
Э85 сига книгы
Э86 худы и
Э87 недостойный
Э88 и мног[о]грЪшныи
Э89 и чересь силу безаконьныи
Э90 худолъ Иевъ <...>
Э91 Мн[ога] лЪта
Э92 кназю ВолодимЪру,
Э93 кнагини ВолзЪ,
и строителю
Э95 книгамъ симъ
Э96 исто.
Заказчик дважды определен в записи по должности: сначала как «бо-
голюбивыи тивун кго (кн. Владимира Васильковича. — Л.С.)», затем как
«тивунъ оу кндз<а ВолодимЪра» (Э7, Э61-Э62) Никаких сведений о тиуне
Петре источники не содержат. Возможно, это связано с тем, что в записи
указано его христианское имя («у святомь крещеньи Петръ», Э57-Э58),
тогда как о его мирском имени мы ничего не знаем.
353
Упоминание членов семьи заказчика связано с прямым указанием цели
переписки кодекса: «на спасеньк своки души и чадомъ своимъ Лав-
рЪнтьеви, Варвар^» (Э15-Э19), «за штпущЪньк кго» (Э27), а также наличи-
ем благопожелательной формулы: «дай кму, г(о)с(под)и б(ож)е, здравьк,
и телеси кго шдесную тебе, владыко, стогати, совокуплену съпрдженицею
свокю и съ чады, и судъ м(и)л(о)ст(и)въ оуспригати шт тебе, б(ож)е,
съ с(вя)тыми твоими, причти ихъ нЪосужнымъ прЪд тобою стати, ПОМАНИ
ихъ, г(оспод)и, во ц(е)с(а)рствьи свокмь, съпаси душа ихъ» (Э^-Э^).
В санкции записи содержится угроза церковного проклятия («буди кму
шнафома») тому, кто «...не похвалить с[тро]ит[е]лд симъ книгамъ име-
н(е)мь Петра» (Э79-Э83). Указание цели переписки кодекса и санкция не
оставляют сомнений, что он предназначался заказчиком для вклада.
Обращает на себя внимание, что дети тиуна Петра (в том числе его
дочь) названы по имени — Лаврентий и Варвара, тогда как его жена оста-
лась безымянной, единожды глухо названной «съпрдженицей» (Э36).
Упоминания детей не дают оснований сомневаться, что во время работы
над кодексом они еще не состояли в браке. Напомним, что в благопожела-
тельной части выходной записи Остромирова евангелия 1057 г. женатые
дети заказчика фигурируют в формуле ...дай емоу, г(оспод)ь б(ог)ъ,
бл(агослове)ние с(вя)тыхъ еванг(е)листъ Ииоана, Матфеа, Лоукы, Марк(а)
и с(вя)тыхъ прао(те)ць Авраама, Иисаака, Иякова, самомоу емоу и подро-
ужию его Феофане, и чядомъ ею и подроужиемь чядъ ею»13, где упоми-
наются «подроужия чядъ».
Запись оставляет впечатление, что тиун Петр проявлял большой инте-
рес к книжному делу и учению «святымъ книгамь». В заключительной
благопожелательной формуле: ...многа лЪта кназю ВолодимЪру, кнагини
ВолзЪ, и строителю книгам симъ... тиун Петр поставлен в один ряд
с прославленными вкладчиками книг— кн. Владимиром Васильковичем
и его женой Ольгой Романовной (Э91-Э95). Не является ли это косвенным
указанием на то, что данный заказ не был для тиуна Петра единственным?
Кроме того, в особой статье формуляра записи говорится, что его сын
Лаврентий был отдан учиться книгам: ...быс(ть) оу него с(ы)нъ именемь
Лаврентии, его же оуда оучити с(вя)тымъ книгамь, наказываш[е]
ап(о)с(то)льскыми заповЪдьм[и] на всгд часы...» (Э63-Э71). Таким образом,
в записи Иева содержится косвенное свидетельство о существовании во
времена кн. Владимира Васильковича на Волыни училища, предназначен-
ного для обучения детей грамоте, а возможно, и книжному письму.
Писец Иев использовал для самоопределения уничижительные харак-
теристики: «азъ, грЪшныи, худыи Иквъ», «худыи недостойный и мно-
г[о|грЪшныи и чересь силу безаконьныи худолъ Иевъ», не указав своего
социального статуса (Э20-Э2Ь Э87-Э90). Если принять во внимание наше
предположение о копийном характере публикуемой записи и о том, что
13 Подчеркнуто мною. —Л.С.
354
даты «в лЪто семок тысащЪ» в ее оригинале не было, следует заметить,
что имя писца Иева также могло появиться только в списке конца XV в.
Последнее возможно в том случае, если копиист XV в. Иев поставил свое
имя вместо имени писца протографа Паренесиса, созданного ок. 1269 —
1289 г. (см. выше). Впрочем, утверждать, что писца второй половины
XIII в. звали не Иевом, а как-то иначе, у нас нет никаких оснований.
Утрата оригинала рукописи 1269-1289 гг. не позволяет нам судить
с известной долей определенности о ее внешних признаках и, соответст-
венно, о том, была ли она относительно дорогостоящей. Поэтому устано-
вить, из чего складывались затраты единственного достоверно известного
заказчика-тиуна XIII в., невозможно.
5. ЗАКАЗ ЧЕРНЕЦА
Симоновское евангелие 1270 г. Симоновское евангелие (или, неточно,—
Евангелие Лотыша)— знаменитая лицевая рукопись новгородского про-
исхождения, история создания которой не раз становилась предметом
специальных исследований. Подробное кодикологическое и искусство-
ведческое изучение Евангелия осуществила О.С. Попова (1962)14
Дата создания Симоновского евангелия, а также имена его переписчи-
ка и заказчика известны из выходной записи I (основного) писца Георгия.
Приведем ее текст полностью:
Э! Въ лЪ/и(о) 6778
Эз кончаны быша
Э3 книгы сига
Э< м(е)с(я)ца марта въ 23
Э5 на памА/и(ь)
Э6 с(вя)т(о)го м(у)ч(е)н(и)ка Никона,
Э7 томь же дни
Э8 быс(ть) знамении
Э9 вь сълньци.
Эю Писахъ же
Эи книгы сига
Эц азъ, Гюрги,
Э13 с(ы)нъ поповъ,
Эц гл(аго)лемаго Лотыша
Эи съ Городища,
Эц сТАжаникмь
Эр Симона черньца
14 Попова О.С. Новгородская рукопись 1270 г. (миниатюры и орнамент) // Зап. ОР
[ГБЛ]. М., 1962. Вып. 25. С. 184-219 (статья переиздана: оно же. Византийские и древ-
нерусские миниатюры. М., 2003. С. 152-183).
355
Э18 wm с(вя)т(о)го Гешргига
Э19 собЪ на сп(а)сеник
Э20 и всЪмъ кр(е)стиганомъ
Э21 на оутЬху15
Выходная запись писца Георгия содержит не только сведения о произ-
водстве рукописи «стлжаникмь Симона черньца ито с(вя)т(о)го Гешргига»
(Э16-Э1в) 23 марта 6778 г. ...на памлот(ь) с(в)я(то)го м(у)ч(е)н(и)ка Нико-
на» (Э^Эб), но и данные летописного характера: «томь же дни быс(ть)
знамении вь сълньци» (Э7-Э9). Известие о солнечном затмении перекли-
кается со статьей 6679 г. НПЛ: «Померче солнце в неделю в 5-ю неделю
поста среде утра и пакы наполнися, и ради быхом».
Несоответствие даты записи Симоновского евангелия и даты НПЛ
требовало объяснения. И.И. Срезневский писал, что «затмение о кото-
ром здесь говорится, есть затмение солнца, которое действительно было
23-го марта 1270 года, и в Новгороде было видимо около Уг 9-го часа утра.
И в летописях есть заметка об этом затмении: „Померче солнце в неделю
в 5-ю неделю поста (т.е. в 3-е воскресенье перед Пасхой, бывшей в 1270 г.
13 апреля) среде утра (т.е. в половине утра)“; только год этого знамения
выставлен неправильно— 6779, а не 6778 год, как бы следовало»16
Ф.И. Круг предположил, что разница в дате летописи (6779) и записи
(6778) связана с употреблением двух разных стилей летосчисления: сен-
тябрьского (в записи) и мартовского (в летописи)17 В.Л. Янин установил,
что 6778 г.— ультрамартовский. Под следующим, 6779 г. сообщается
о солнечном затмении в неделю 5-й недели поста, что, по мнению ученого,
соответствует 31 марта 1270 г.18 О.С. Попова писала о затмении 24 марта
1270 г.19 (т.е. на неделю раньше даты, установленной Яниным).
15 РГБ. Рум. № 105. Л. 167г; публикацию текста записи и исследования о ней см.:
Калайдович КФ. Иоанн, ексарх Болгарский: Исследование, объясняющее историю сла-
вянского языка и литературы IX и X столетий. М., 1824. С. 111, примеч. 70; Кеп-
пен П.И. Библиографические листы. СПб. 1825. № 13. С. 173-179; Востоков А.X. Опи-
сание русских и славянских рукописей Румянцевского музеума. М. 1842. № CV С. 172-
173; Срезневский И.И. Древние памятники русского письма и языка (X-X1V вв ). 1-е изд.
СПб., 1863. С. 66; он же. Древние памятники. 2-е изд. Стб. 136; он же. Славя но-русская
палеография. С. 199-201; Попова О.С. Новгородская рукопись. С. 184-219; Седова О.Н.
Палеографическое и лингвистическое описание древнерусской рукописи (Новгородского
евангелия 1270 г): Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1974; Сводный каталог славя-
но-русских рукописных книг, хранящихся в СССР XI—ХШ вв. М., 1984. № 180. С. 204;
Столярова Л.В. Записи исторического содержания XI-XIV вв. на древнерусских перга-
менных кодексах И ДГ: Материалы и исследования. 1995. М., 1997. С. 24-24, 65; она же.
Древнерусские надписи. С. 305; она же. Свод записей. № 106. С. 123-124.
16 Срезневский И.И. Древние памятники. 2-е изд. Стб. 136.
17 Об этом замечании Ф.И. Круга сообщил П.И. Кеппен; см.: Кеппен П.И. Библио-
графические листы. № 13. С. 119, 173.
Янин В.Л. Новгородские посадники. 2-е изд., испр. и доп. М., 2003. С. 222, при-
меч. 98; см.: НПЛ. С. 88,319.
19 Попова О С. Византийские и древнерусские миниатюры. С. 174, примеч. 8.
356
Итак, хронологические компоненты записи и НПЛ расходятся. Дата
записи состоит из указаний на число года (6778)20, число месяца (23 мар-
та), память святого («на памд/и(ь) с(в)я(то)го м(у)ч(е)н(и)ка Никона»),
солнечное затмение («томь же дни бысть знамение вь сълньци...») и со-
общает время окончания работ над кодексом. Указание на солнечное
затмение в НПЛ состоит из числа года (6779), дня недели (воскресенье
[«неделя»]), неделю Великого поста (5), час («среде утра»). Вруцелето
6779 г. — «Г», круг луны — 15. Это означает, что Пасха в 6779 г. прихо-
дилась на 5 апреля, а воскресенье 5-й недели поста — на 22 марта. Вруце-
лето 6778 г. — «В», круг луны — 14. Пасха в 6778 г. отмечалась 13 апре-
ля, стало быть, воскресенье 5-й недели поста пришлось на 30 марта21,
а не на 31 марта, как об этом писал В.Л. Янин. Таким образом, дата записи
Симоновского евангелия сделана по мартовскому стилю, а дата статьи
6779 г. НПЛ — по ультрамартов с кому. Это позволяет думать, что в указа-
ние записи «томь же дни... вкралась ошибка: окончание книгописных
работ действительно пришлось на 23 марта 6778 (1270) мартовского года,
на день памяти св. мученика Никона и его 199 учеников22, тогда как
солнечное затмение имело место 30 марта23 Возможно, 30 марта 1270 г.
у вновь переписанной рукописи объявился «стяжатель». Им был черней
Симон, готовый оплатить уже состоявшиеся книгописные работы и по-
жертвовать Евангелие от своего имени новгородскому Юрьеву монасты-
рю, иноком которого он в то время был. Если это предположение верно,
то следует думать, что выходная запись писалась Георгием в два приема
(23 и 30 марта), и вторая ее часть (Э7-Э21) была составлена уже после на-
блюдаемого им затмения.
Наше предположение о более позднем происхождении сведений о чер-
неце Симоне в записи писца Георгия косвенно подтверждается необычно-
стью иконографической схемы миниатюры Евангелия с изображением
евангелиста Иоанна и св. Симона— небесного патрона юрьевского чер-
неца Симона (л. 1 об.). Фигура евангелиста Иоанна, подобно фигурам ос-
тальных евангелистов, помещена в центре композиции и обращена слева
направо. Такое же центрическое расположение фигур евангелистов Мат-
фея, Луки и Марка свойственно композиции трех других миниатюр Еван-
гелия (л. 25 об., 63 об., 93). Однако иконография миниатюры с изображе-
20 О.С. Попова высказывала некоторые сомнения в том, что число года записи Си-
моновского евангелия действительно должно читаться как 6778: ...дата окончания
работы над Евангелием, 24 марта 1270 г., может вызвать сомнение, так как цифра 7
(в десятках) подтерта и подправлена позднее» {Попова О.С. Византийские и древнерус-
ские миниатюры. С- 174, примеч. 8). Почему Попова пишет о 24, а не о 23 марта —
неясно.
21 См.: Каменцева Е.И. Хронология. 2-е изд., испр. и доп. М., 2003. С. 77-80, табл. 9-
11, с. 88, табл. 13, с. 89, табл. 14.
22 Сергий (Спасский). Полный месяцеслов Востока. М., 1997. Т. 3. С. 113-114; Ло-
сева О.В. Русские месяцесловы XI-XIV вв. М., 2001. С. 298.
23 См.: Каменцева Е.И. Хронология. С. 72-76, табл. 5-7.
357
нием евангелиста Иоанна уникальна: из Византии заимствована традиция
изображать его диктующим текст своему ученику Прохору (Остромирово,
Мстиславово и другие евангелия). На миниатюре же Евангелия 1270 г.
слева от Иоанна расположена не фигура пишущего Прохора, а маленькая,
по пояс Иоанну, фигурка, сопровожденная надписью «Симън». Еванге-
лист Иоанн помещен в центре композиции (по выражению О.С. Поповой,
...возвышается в ее середине»), тогда как фигурка Симона буквально
втиснута в узкий левый угол миниатюры. О.С. Попова объясняла необыч-
ность иконографии миниатюры тем, что «фигурка Симона не входила
в первоначальный замысел мастера и была приписана чуть позже завер-
шения основной композиции, но, безусловно, тем же мастером»24 По на-
шему мнению, более позднее появление фигурки патронального святого
вкладчика относительно центральной фигуры миниатюры— евангелиста
Иоанна— может свидетельствовать о том, что чернец Симон выкупал
у скриптория уже готовый кодекс. Несоответствия же в дате записи под-
тверждают это предположение и говорят о том, что Симон озаботился
приобретением Евангелия для вклада спустя примерно неделю после его
изготовления. Покупка кодекса совпала по времени с солнечным затмени-
ем 30 марта 1270 г. Аналогичная ситуация, когда выходная миниатюра
появилась уже после завершения кодекса, а вкладчики оплачивали уже
готовую рукопись, известна из истории происхождения Пантелеймонова
евангелия 1148-1155 гг. (РНБ. Соф. № I)25
С новгородским Юрьевым монастырем связана история еще одного
вклада переписанной заранее и потом выкупленной рукописи — Жития
Нифонта Констанцского и Федора Студита конца XII в. (так называемо-
го Выголексинского сборника). Подобно Симоновскому евангелию, вклад
был инициирован монахом — «калогером» Феофилом, о чем сообщается
в записи, составленной от его имени. Феофил, «стяжавший» сборник, за-
вещал передать кодекс после своей смерти «с(вя)т(о)му Георгию» и по-
минать себя «въ с(вя)тыл <...> м(оли)твахъ»: «Се азъ хоудыи калогеръ
Фешфилъ | \мт своеЪ хоудости сътдждхъ кни|жицд сид въ славу с(вя)тЬи
Троицк | и въ чы?(ть) с(вя)тоумоу м(у)ч(е)н(и)коу Георгию I ти аще по-
иметь мд Б(ог)ъ \ит сего жи|тид се шставлдю с(вя)т(о)му Георгию
бл(а)г(о)словение и бра/п(ье) оутЬхоу и на | сп(а)сение д(у)ш(а)мъ и по-
минайте мд | браш(ия) въ с(вя)тых вашихъ м(оли)твахъ»26 То, что Выго-
лексинский сборник был переписан ранее, чем «стяжатель» Феофил пред-
назначил его вкладом, свидетельствует разница в палеографической дате
основного текста (конец XII в.) и записи (XIII в.).
24 Попова О С. Византийские и древнерусские миниатюры. С. 156.
25 Столярова Л.В. Заказчики древнерусских кодексов XI—XIV вв. Ч. 2: Заказчики
XII в., упомянутые в записях на книгах // ДГ 2002 г Генеалогия как форма историче-
ской памяти. М., 2004. С. 252-254.
26 РГБ. Муз. № 1832. Л. 171; см.. Выголексннский сборник / Изд. подгот. В.Ф. Дуб-
ровина, Р.В. Бахтурина, В.С. Голышенко. Под ред. С И. Коткова. М., 1977. С. 17.
358
Не исключено, что приобретение готовой (а не специально переписан-
ной для определенного заказчика) рукописи Евангелия потребовалось
чернецу Симону для срочного вклада. Чем же могла быть продиктована
такая срочность? Как известно, на фронтисписах древнерусских и южно-
славянских кодексов помещались изображения заказчиков и членов их
семьи, а также их патрональных святых, если это были представители
княжеского или царского рода (миниатюры Изборника 1073 г., Трирской
псалтири, Евангелия Константина, пресвитера Болгарского начала XIII в.,
Слова Ипполита Римского об Антихристе конца XII в., Пантелеймонова
евангелия 1148-1155 гг., тверского списка Хроники Георгия Амартола
начала XIV в.27 и др.)28
Миниатюра «Евангелист Иоанн и св. Симон» Симоновского еванге-
лия, представляющая наряду с евангелистом изображение верховного па-
трона чернеца Симона (не князя и не царя!), казалось бы, является исклю-
чением из общего правила. Никакими данными о социальном статусе это-
го юрьевского монаха в его мирской жизни до пострига мы не располага-
ем. Однако немалые средства, необходимые Симону для приобретения
иллюминированного Евангелия, и сам факт помещения фигуры его па?
тронального святого на выходной миниатюре заставляют задуматься, кем
он был до марта 1270 г. и не был ли он княжеского рода, а если не был, то
с кем из княживших в Новгороде лиц он мог быть связан.
О.С. Попова предположила, что чернецом Симоном мог быть упомя-
нутый НПЛ под 6776 (1267/68) г. «муж добр из Новгорода Семьюн», при-
нимавший в Новгороде немецких, рижских, юрьевских и других послов
(«...не он ли постригся, приняв имя Симона?»29). Впрочем, подчеркивая,
что эта предположенная ею идентификация не имеет достаточных осно-
ваний, Попова заметила, что сведений о пострижении Семьюна, «как
и иных упоминаний новгородца, с именем которого можно было бы ото-
ждествить имя заказчика... обнаружить не удалось»30
В записи писца Георгия стяжатель Евангелия упоминается под име-
нем, принятым им во время иноческого пострижения. С.В. Сазонов пока-
зал, что на Руси, по крайней мере до XIV в., монашеское имя давалось по
27 Имеем в виду миниатюру первой половины XIV в. «Христос с предстоящими
тверским кн. Михаилом Ярославичем и его матерью Оксиньей» — см.: РГБ. МДА
(Ф. 173). № 100. Л. 17 об.
28 Пуцко В.Г Русская иллюминированная книга на рубеже ХП-ХШ вв. // Книга
в России: Из истории духовного просвещения. Сб. научных трудов. СПб., 1993. С. 20.
29 Попова О.С. Византийские и древнерусские миниатюры. С. 174, примеч. 11; см.
также: НПЛ. С. 86 («И прислаша Н1мци послы своя, рижане, вельяжане, юрьевци и изъ
инЪхъ городовъ, с лестью глаголюще: „намъ с вами миръ; перем огаитеся с колы ван ци
и съ раковорци, а мы к нпмъ не приставаемъ, а крестъ цЪлуемъ“ И цЪловаша послы
крестъ; а тамо Ъздивъ Лазорь Моисиевичъ водилъ всЪхъ ихъ къ кресту, пискуповъ
и божиихъ двор янь, яко не помогати имъ колы ван цемъ и раковорцемъ; и пояша на свои
руц! мужа добра из Новагорода Семьюна, ц!ловавше крестъ»).
30Там же. С. 174-175, примеч. II.
359
имени святого» церковное почитание которого приходилось на день по-
стрига31 Память апостола Симона Зилота фиксируется месяцесловами
русских Евангелий, Апостолов и Обиходников 10 мая32 Это означает, что
чернец Симон принял постриг не позднее 10 мая 1269 г. (в записи, дати-
руемой мартом 1270 г., он уже фигурирует как «Симон чернец от святого
Георгия»).
В 1269 г. по Новгороду прокатилась волна антикняжеских восстаний,
вызванных «насилиями» князя Ярослава Ярославича (27 января 126733 —
1271 г.). В.Л. Янин показал, что Ярослав Ярославич был приглашен на
новгородский стол «в период ликвидации злоупотреблений властью его
могущественного брата Александра». Требование отказаться от «наси-
лий» Александра Невского содержится во всех докончаниях кн. Ярослава
Ярославича с Новгородом, в том числе и в самом позднем из них: «А что
твои брат отъял был пожне у Новгорода, а того ти, княже, отступитися;
что новгородцев, то новгородьцем; а что пошло князю, а то княже» (№ 1);
«А что был отъял брат твои Александр пожне, а то ти, княже, не надобе.
А что, княже брат твои Александр деял насилие на Новегороде, а того ся,
княже, отступи» (№ 2)34; «А что был отъял брат твои Александр пожне, то
ти не надобе... А что, княже, брат твои Александр деял насилие на Нове-
городе, того ти ся отступити» (№ З)35 В докончании 1269 г.36 Ярослав
«посудил» грамоты своего отца и брата, т.е. Ярослава Всеволодовича
и Александра Невского, и «подаял» вместо них свои грамоты. Он отнял
у Кирилла Хотуничи и передал их городищенским попам, хотя Хотуничи
31 Сазонов С.В. Монашеское имя Александра Невского и традиции монашеского
имянаречения в средневековой Руси // Сообщения Ростовского музея. Ростов, 1994.
Вып. 6. С. 21.
32 Лосева О.В. Русские месяцесловы. С. 336.
33 Об обстоятельствах и времени интронизации кн. Ярослава Ярославича в Новго-
роде см.: Янин В.Л. Новгородские акты XII-XV вв. М., 1990. С. 142-143.
34 ГВНП. С. 10-11, № 1-2; В.Л. Янин определяет эти акты как «проекты договор-
ной грамоты Новгорода с князем Ярославом Ярославичем» и датирует их 1264 г. (см.:
Янин В.Л. Новгородские акты. С. 142).
35 ГВНП. С. 12, № 3; Янин В.Л. Очерки комплексного источниковедения: Средневе-
ковый Новгород. М., 1977. С. 114 (с датой 1270 г., от которой Янин впоследствии отка-
зался (см. ниже); он же. Новгородские акты. С. 147 (с датой 1268 г.).
36 Датировка этого докончания кн. Ярослава Ярославича с Новгородом является
дискуссионной (см.: Черепнин Л.В. Русские феодальные архивы X1V-XV вв. М.; Л.,
1948. Ч. 1. С. 255-262; Зимин А.А. О хронологии договорных грамот Великого Новго-
рода с князьями ХШ-XV вв. // Проблемы источниковедения. М., 1956. Вып. 5. С. 302-
304; Янин В.Л. Очерки. С. 112-113). В монографии 1990 г. Янин отказался от принятой
составителями ГВНП и поддержанной А.А. Зиминым датировки договорной грамоты
Новгорода с князем Ярославом Ярославичем 1270 г. и обосновал датировку этого акта
1268 г. (см.: Янин В.Л. Новгородские акты. С. 147-150; ср.: ГВНП. С. 12-13, № 3; Зи-
мин А.А. О хронологии. С. 304-306). Однако в переизданной в 2003 г. монографии
о новгородских посадниках Янин датирует этот акт не 1268, а 1269 г. (Янин В.Л. Нов-
городские посадники. С. 221-223).
360
находились в «новгородском погосте», держал закладников в Торжке,
вторгался в землевладение св. Софии и т.д.37
Восстание 1269 г. началось с изгнания Ярослава с княжеского стола.
В «мятежь велик», сопровождавшийся разграблением дворов сторонников
Ярослава Ярославича, новгородцы предъявили князю многочисленные
обвинения: «к князю послаша на Городище, исписавшее на грамоту всю
вину его: „Чему отъял еси Волхове гогольными ловци, и поле отъял еси
заяцьими ловци; чему взял еси Олексин двор Мърткинич; чему поймал
еси серебро на Микифоре Манушиници, и на Романе Болдыживици, и на
Валфромеи; а иное, чему выводишь от нас иноземца, который у нас жи-
вут14, а того много вины его; „а ныне, княже, не можемь тръпети твоего
насилья; поиди от нас, а мы собе князя промыслим44»38 Получив обвине-
ние новгородцев, Ярослав Ярославич прислал на вече своих послов с за-
явлением: «Того всего лишюся, а крест целую на всей воли вашей». Одна-
ко новгородцы от своих требований не отказались: «Княже, поеди прочь,
не хотим тебе; или не идешь, сице идем весь Новгород прогонить тебе».
На новгородский стол новгородцы попытались пригласить переяславско-
го князя Дмитрия Александровича. Однако последний отказался от новго-
родского княжения «перед стрыем своим».
В.Л. Янин показал, что выбор новгородцами князя Дмитрия Александ-
ровича, предводительствовавшего новгородскими полками в Раковорской
битве 1268 г., «указывает на одну из важных причин конфликта с велико-
княжеской властью. На протяжении всего княжения Ярослава Ярославича
новгородцы не только самостоятельно осуществляют свою военную поли-
тику, но и проводят ее вопреки князю. Военная основа союза с великим
князем, послужившая в свое время одной из главных причин возникнове-
ния суверенитета великого князя над Новгородом, теперь теряет значение,
и против Ярослава консолидируются не только сторонники независимого
стола, но и многочисленные антинемецкие силы Новгорода»39
Пытаясь сохранить свое положение в Новгороде, Ярослав Ярославич
обратился за помощью к татарам, обвинив новгородцев в отказе платить
дань Орде. Только вмешательство костромского князя Василия Ярослави-
ча предотвратило поход на Новгород войск Менгу-Тимура. Одновременно
Ярослав Ярославич продолжал настаивать на своем согласии с требова-
ниями новгородцев, которые в ответ сформулировали свой принцип вза-
имоотношений с князем: «Княже, сдумал еси на святую Софею; у нас кня-
зя нету, нъ бог и правда и святая Софея, а тебе не хощем»40
37 См.: ГВНП. С. 12-13, № 3; Янин В.Л. Новгородские посадники. С. 222, при-
мем. 99.
38 НПЛ. С. 88, 319; см. об этом подробнее: Янин В.Л. Новгородские посадники.
С. 222, примем. 98; 6778 г. — ультрамартовский; под 6779 г. сообщается о солнечном
затмении в неделю 5-й недели поста.
39 Янин В.Л. Новгородские посадники. С. 222.
40 НПЛ. С. 80, 320-321; Янин В.Л. Новгородские посадники. С. 222.
361
В улаживании конфликта между кн. Ярославом Ярославичем и Новго-
родом принял участие митрополит Кирилл, обещавший: «Аше будет крест
целовали, и яз за то приму опитимъю, и за то ответ дам перед богом»41
В результате митрополичьего поручительства Ярослав Ярославич сохра-
нил за собой новгородский княжеский стол и целовал крест «на всей воли
новгородстеи».
Не исключено, что пожертвование вновь переписанного Евангелия
вкладом в Юрьев монастырь «всьмъ крестияномъ на оутьху» было связа-
но с недавними событиями «мятежа» 1269 г. В статье 6670 (1262) г. НПЛ
содержатся сведения о строительстве церкви св. Василия: «Того же лЪта
постави чернець Василии церковь святого Василия, а богъ его вЪсть, сво-
имь ли или Борисовымъ Гавшинича; но подай, господи, имъ отдание
грЪховъ, и Василии святыи»42 Подобно летописному чернецу Василию,
чернец новгородского Юрьева монастыря Симон мог заказать Евангелие
не на свои средства, а на средства какого-то другого лица. Таким лицом
мог быть либо сам Ярослав Ярославич, либо его племянник кн. Юрий Ан-
дреевич, наместничавший в Новгороде от имени Ярослава43 Это предпо-
ложение в известной степени объясняет помещение небесного патрона
чернеца Симона на выходную миниатюру Евангелия, как если бы этот
чернец в своей мирской жизни был княжеского рода. Косвенно наше
предположение о причастности Ярослава Ярославича или его наместника
Юрия Андреевича подтверждает и то, что первоначально Юрьев мона-
стырь был княжеским.
Писец попович Георгий определил себя в записи по отцу-священнику
Лотышу «съ Городища» (Э12-Э15). То, что Лотыш был городищенским
(т.е. княжеским) попом, еще более укрепляет нас в мысли о связи Еванге-
лия 1270 г. с событиями мятежа 1269 г. Подобно многим поповским детям
XII—XIII вв., Георгий занимался книгописанием. Скорее всего, он работал
в скриптории той церкви, где служил его отец. Запись не содержит точно-
го указания на место изготовления Евангелия, однако не исключено, что
им был скрипторий церкви Благовещения Богородицы на Городище, ос-
нованной в 1103 г. кн. Мстиславом Великим.
Архимандрит Амфилохий первым попытался отождествить почерк
писца так называемой «Псалтири Марины»44 и писца хлудовской Симо-
новской псалтири (ГИМ. Хлуд. № 3). Он перенес имя писца, указанное
в записи 1296 г., на имя писца Симоновской псалтири и полагал, что эта
4' НПЛ. С. 89,321.
42 НПЛ. С. 83, 312. Благодарю Т.В. Гимона, указавшего мне на это известие.
43 Напомним, что Юрий Андреевич назван среди князей, возглавивших новгород-
цев под Раковором и Псковом: «...и совкупившеся вси князи в Новъгородъ: Дмитрии,
Святьславъ, брат его Михаило, Костянтин, Юрьи, Ярополкъ, Довмонтъ Пльсковскыи,
и ип1хъ князи иЪколико, поидоша к Раковору...» (НПЛ. С. 85-87, 315-318; см. также:
Янин В.Л. Новгородские акты. С. 150).
44 О происхождении Псалтири княгини Марины см.: Столярова Л.В. Заказчики древ-
нерусских кодексов X1-X1V вв. Ч. 3. С. 371-382.
362
рукопись была переписана между 1296 г. и первой половиной XIV в.45 На
л. 248 об. Симоновской псалтири в миниатюре вместо апостола Петра
написан «аги|шс | Си|мо|нъ Зи|лот»— верховный патрон предполагае-
мого заказчика кодекса Симона. В записи на л. 98 об. Симоновской псал-
тири упоминается некий «отче Симон». Сопоставив имя «Симон» в запи-
си Симоновской псалтири на л. 98 об. («отче Симон») и изображенного на
миниатюре вместо апостола Петра св. Симона Зилота («агисос Симонъ
Зилот») с «Симоном чернецом от святого Георгия» Евангелия 1270 г.,
Амфилохий предположил, что обе рукописи изготовлялись для одного
заказчика— юрьевского чернеца Симона46 М.В. Щепкина (1974) под-
твердила предположение Амфилохия о тождестве писца так называемой
«Псалтири Марины» и писца Симоновской псалтири. Щепкина предло-
жила датировать Симоновскую псалтирь 1270-1296 гг. (т.е. периодом ме-
жду изготовлением Симоновского евангелия и так называемой «Псалтири
Марины»)47 В целом согласившись с предположением архим. Амфилохия
и М.В. Щепкиной о тождестве заказчиков Симоновского евангелия и Си-
моновской (Хлудовской) псалтири, О.С. Попова не сомневалась в том, что
в почерках писцов и художественной манере миниатюристов этих руко-
писей тождества нет: ...отождествление заказчиков Евангелия 1270 г.
и Псалтири из собрания Хлудова подтверждается: новгородским проис-
хождением обеих рукописей, приблизительной одновременностью их со-
здания, упоминанием в записи писца Псалтири заказчика духовного зва-
ния Симона и изображением в обеих рукописях святого, соименного за-
казчику. Почерк и художественное оформление этих рукописей имеют
мало общего: исполнители заказов были, безусловно, разные»48
Симоновское евангелие написано на пергамене, не отличавшемся вы-
соким качеством выделки. По выражению Поповой, весь облик этой ру-
кописи отмечен «печатью опрощения»49, что касается и особенностей вы-
делки пергамена. По наблюдениям исследовательницы, пергамен Симо-
новского евангелия груб и ломок, порчен большим количеством зияющих
45 Позднее Амфилохий датировал Симоновскую псалтирь временем около 1280 г.
46 Амфилохий, архим. Исследование о славянской Псалтири XIII-XIV вв. библиоте-
ки А.И. Хлудова // Древности: Труды московского археологического общества. М.,
1870. Т. 3. Вып. 1. С. 1-28; он же. Древнеславянская псалтирь Симоновская до 1280 г.,
сличенная с рукописными псалтирями XI, XII, XIII, XIV, XV, XVI, XVII и старопечат-
ными XV и XVI вв., с греческим текстом X в. из Феодоритовой псалтири, сличенными
с псалтирями в Синайской библии, Псалтирью 862 г., Псалтирью X в. Норовскою,
Псалтирью X-XI вв. и старопечатною 1597 г. М., 1880-1881. Т. 1-3.
47 Щепкина М.В. Возможность отождествления почерков в древнерусских рукопи-
сях // Древнерусское искусство: Рукописная книга. М., 1974. Сб. 2. С. 8-13. Эта же
датировка нашла обоснование в Сводном каталоге славяно-русских рукописных книг
XI-XI1I в. наряду с другой, выраженной в более общем виде, — последняя четверть
XIII в. (Сводный каталог. № 384. С. 318, 319).
48 Попова О.С. Византийские и древнерусские миниатюры. С. 174, примеч. 10.
49 Там же. С. 153.
363
и штопаных дыр. О.С. Поповой принадлежит и вывод о том, что для изго-
товления Евангелия был использован пергамен разной выделки: л. 26, 27,
139, 140 «гораздо более тонкие»50 Почерк писца Георгия О.С. Попова
определяла как «неряшливый» и лишенный строгой систематичности
(«буквы всюду выходят за пределы столбцов, чернила часто меняются,
порой расплываются, в манере письма нет единства»)51
Для изготовления Симоновского евангелия, формат которого52— 215
(основание) х 280 (высота) мм (602 см2), необходимы шкуры, размер ко-
торых должен быть не меньше, но и не слишком превышать 250 х 600 мм
(1500 см2). Иными словами, нужны шкуры такого размера, который до-
пускал бы образование из листа in-plano двух листов in-duo с наименьши-
ми отходами при кройке. Исходя из этого получается, что производство
Симоновского евангелия объемом в 167 листов потребовало не менее
84 шкур (1500 602 = 2,4 [т.е. исходный размер шкуры предполагает фор-
мирование двух листов форматом 215 х 280 мм]; 167 2 = 83,5). Таким
образом, Симоновское евангелие не было исключительно дорогостоящим,
хотя его переписка и потребовала известных затрат, в том числе на иллю-
минацию кодекса.
6. КОЛЛЕКТИВНЫЙ ЗАКАЗ (ЗАКАЗ ПРИХОЖАН)
Захариинский паремейник 1271 г. Отраженный в выходной записи Паре-
мейника 1271 г.53 механизм книгопроизводства выглядит весьма прими-
тивно. В него вовлечены лишь коллективный заказчик («матигорцы»)
и два писца54 («попъ с(вя)т(о)го Дмитрьл съ с(ы)н(о)мь своимь»):
Э1 написахъ
Э1книгы СИА
Эз азъ, попъ с(вя)т(о)го Дмитрьл
50Там же. С. 175, примем. 14.
51 Там же. С. 153.
52 Нами указывается современный формат кодекса. Однако до того как листы Еван-
гелия были обрезаны по всем трем краям при смене переплета, его формат был еще
большим. Впрочем, О.С Попова отмечала, что «и в первоначальном виде поля рукопи-
си, по-видимому, не были столь обширными, как в книгах византийских и киевских»
(там же. С. 154)
33 РНБ. Q.n.1.13. Л. 73г. Исследование о выходной записи Паремейника 1271 г. и ее
текст см.- Столярова Л.В Древнерусские надписи. С 164—170, 306-307, она же Свод
записей. С. 125-128. № 111.
34 В Паремейнике отчетливо выделяются не два, а четыре индивидуальных почерка
Кроме Захарии с сыном в переписывании кодекса участвовали еще два анонимных
писца. По листам кодекса почерки распределяются следующим образом: Захария (I) —
л. 1 об 73; Елевферий (П) — л. 74а-195г, 227а-255б, 111 — 196а-226г; IV — л. 256^
264 об. Захария, Елевферий и III писец работали одновременно (в 1270-1271 гг),
а IV писец переписал свою часть текста позднее — на рубеже XIII—XIV вв.
364
Э4 съ с(ы)н(о)мъ своимь
Э5 матигорьцамъ
Э6 за Волокъ
Свое имя «попъ святого Дмитрья» сообщил в записи, помещенной над
выходной записью: «Захарыд». Поскольку эта именная запись сделана
теми же чернилами, что и выходная, можно думать, что они были написа-
ны практически одновременно. Возможно, именная запись должна была
компенсировать пропуск имени в самоопределении писца, который указал
себя по месту службы в церкви «с(вя)т(о)го Дмитрьд». По имени основно-
го писца в археографической практике установилось и специальное на-
именование кодекса — «Захариинский паремейник».
Захариинский паремейник является первой древнерусской рукописью,
о которой достоверно известно, что она была переписана отцом и сыном.
Имя сына Захарии — Елевферий (Олуферий) — содержится в именной
записи на л. 916: «Сю парьмию пи|салъ азъ, Олоуфе|рек, с(ы)нъ Заха-
риЪ|нъ. А концахъ въ | вторник веребны|д нед(ели)»55 То, что Елевфе-
рий был начинающим и еще несамостоятельным писцом, явствует из
определения «детина», которое дал ему Захария в выходной записи, а так-
же из того, что этот писец не поименован в выходной записи, а фигуриру-
ет в ней как «сын», «детина». Кроме того, за возможные ошибки в тексте,
допущенные Елевферием, извинился не он сам, а его отец: ...А чтите
и| справливаюче, не кльн[у]щд, б(ог)а | дЪлд, чи кдЪ дЪтина помдлъ».
Обозначая нижнюю границу текста, переписанного Захарией, Елевферий
отметил: «Ц>[т](е)ць фалъ до сюду»56 В именной записи на л. 916 Елевфе-
рий прямо определил себя по отцу: ...писалъ азъ, Олоуферек, с(ы)нъ За-
хариЪнъ».
Среди писцов книг Х1-ХШ вв. преобладали священники и их дети
(15 из 24 книгописцев, указавших в записях наряду с именем свой соци-
альный статус)57 Искусству каллиграфии начинающие писцы-поповичи,
55 Пасха в 6779 мартовском году приходилась на 5 апреля (вруцелето 6779 г. —
«Г», круг луны — 15), а вторник вербной недели — иа 31 марта. Хронологическое
указание Елевферия на то, что «парьмию» на л. 916 он закончил писать «въ вторник
веребныд нед(ели)», позволяет уточнить не только время создания записей 1 и II пис-
цов, но и Паремейника в целом. Учитывая, что год на Руси начинался 1 марта, а запись,
помеченная 31 марта, сделана на л. 91 об., следует предположить, что работа по напи-
санию Паремейника началась в конце 1270 г. и продолжилась в 1271 г.: древнерусские
писцы за один присест в среднем переписывали от 0,5 листа в одиночку до 4,5 листов
совместными усилиями, т.е. сравнительно небольшие по объему фрагменты текста
(см.: Столярова Л.В. Из истории книжной культуры русского средневекового города.
XI-XVI1 вв. М., 1999. С. 43-44; она же. Древнерусское книгопроизводство XI-XIV вв.
(по материалам записей на книгах): Автореф. дис. доктора исторических наук. М.,
2002. С. 19).
56 РНБ. Q.n.1.13. Л. 73г.
57 Столярова Л.В. Из истории. С. 14.
365
скорее всего, обучались на практике, под контролем родителя — опытно-
го писца. Выраженные черты подражания графическим особенностям по-
черка отца имеет и почерк поповича Елевферия (приемы написания
строчных и выносных букв, строчных и надстрочных знаков). «ДЪтина»
обучался у Захарии и письму инициалов. На л. 40 об. и 47 об. имеются
сделанные им неумелые копии букв «С» и «В», образцом для которых
послужили инициалы Захарии.
Заказанный прихожанами церкви села Матигорье в Заволочье на Дви-
не Паремейник предназначался для коллективного вклада.
На л. 91 об. Паремейника сделана запись почерком XVI в., являющаяся
позднейшей редакцией выходной записи Захарии 1271 г. Формуляр запи-
си XVI в. состоит из тех же компонентов, что и формуляр записи 1271 г.
Запись XVI в. тоже составлена от лица I писца— попа церкви св. Дмит-
рия Захарии — и тоже сообщает о том, что рукопись была переписана им
совместно с сыном. Однако в качестве будущего владельца (и места вкла-
да) выступает Матигорская Борисоглебская церковь, а писец Захария
определяется в ней как «поп с(вя)т(о)го Дмитрия в Великом Новеграде».
Любопытно, что в записи XVI в., как и в оригинальной записи 1271 г., не
названо имя писца. Приведем текст записи XVI в. полностью: «В лето
6679-го написах книгу сию аз, поп с(вя)т(о)го Дмитрия в Великом Нове-
граде с своим с(ы)ном к ц(е)ркви с(вя)тым стр(а)стотерпцем Борису
и Глебу на Матигоры за Волок. И егда чтете книгу сию, нелепая исправ-
ляйте, г(оспод)а ради, и нас не клените, яко мы ч(е)л(о)в(е)ци ж и немо-
щем ч(е)л(ове)чьским подлежим». Не исключено, что запись XVI в. по-
явилась все в той же Матигорской Борисоглебской церкви, но как бы в по-
рядке обновления записи 1271 г., а также в соответствии с позднейшими
представлениями владельца кодекса о том, какой записи 1271 г. быть над-
лежало. На то, что запись на л. 91 об. представляет собой отредактиро-
ванную и как бы заново составленную запись попа Захарии, косвенно ука-
зывает то, что ее автор не ограничился только вставками более подробных
сведений о писце Паремейника и его заказчике, а практически заново со-
ставил ту часть формуляра, которая содержит просьбу писца об исправле-
нии ошибок. Сюда были добавлены выражение «исправляйте, г(оспод)а
ради» и оборот «яко мы ч(е)л(о)в(е)ци ж и немощем ч(е)л(ове)чьским
подлежим», не известные по тексту ни одной выходной записи ХШ в.
и отсутствующие в записи 1271 г.
Поскольку более детальные сведения о происхождении Захариинского
паремейника (в том числе о заказчике рукописи и ее будущем владельце)
в записи XVI в. могли быть почерпнуты из ныне утраченного источника
(например, из несохранившихся записей Захарии, его сына или кого-то из
анонимных писцов кодекса), интересно установить степень их достовер-
ности.
366
Таблица 1
Расхождения в тексте выходной записи Захарии и записи,
сделанной почерком XVI в.58
Запись Захарии Запись почерком XVI в.
Въ лЪт(о) 6779 написахъ книгы сил азъ, попъ с(вя)т(о)го Дмитрьл съ с(ы)н(о)мь своимь матигорьцамъ за Волокъ. А чтите исправливаюче, не кльн[у]ЩА, б(ог)а дЪла, чи кдЪ дЪтина ПОМАЛЪ В лЪто 6679-го написахъ книгу сгю азъ, поп с(вя)т(о)го Дмитр1а в Великом НовЪграде с с воюй с(ы)ном к ц(е)рк- ви с(вя)тым стр(а)стотерпцем Бори- су и Гл'Ьбу на Ма/пигоры за Волок. I егда чтете книгу 6ю, нелЪпад ис- правлАИте, г(оспод)а ради, и нас не клените, вко мы ч(е)л(о)в(е)ци ж i немощам ч(е)л(ове)чьским подлежим
Впервые Борисоглебская церковь в Матигорье (Матигоры) в Заволочье
на Двине упоминается в купчей 1588 г. на долю в рыбной ловле в реке
Солзе с угодьями, проданной крестьянами Борисоглебского прихода Ма-
тигорской волости Николаевскому Корельскому монастырю58 59 Однако то,
что Захариинский паремейник переписывался именно для церкви Бориса
и Глеба, косвенно подтверждается тем, что часть кодекса, написанная на
рубеже XIII-XIV вв. почерком анонимного IV писца (дополнительная
девятилистная тетрадь), содержит паремейное чтение о Борисе и Глебе60
(л. 256-264 об.). Это увеличивает степень достоверности сведений записи
XVI в. и дает основания думать, что Борисоглебская церковь в Матигорье
(Матигоры) в Заволочье существовала уже в 1271 г., т.е. задолго до ее
упоминания в купчей грамоте 1588 г.
Точного указания на местонахождение церкви св. Дмитрия, попом ко-
торой называет себя Захария и в которой им в 1270-1271 гг. совместно
с сыном Елевферием и безымянным III писцом был переписан заказанный
«матигорьцами» Паремейник, в записи нет. В историографии происхож-
дение кодекса связывалось с Новгородом (Н.В. Волков, Н.М. Каринский,
В.В. Колесов, Н.Н. Розов и др.). При этом еще Н.М. Каринский установил
выраженные признаки новгородского диалекта в тексте Паремейника.
Однако высказывалась и точка зрения о псковском происхождении руко-
писи (Т.В. Ильина). Е.Э. Гранстрем ошибочно полагала, что Паремейник
был создан в Матигорье на Двине.
Источники содержат сведения о нескольких псковских и новгородских
Дмитриевских церквах XIII-XIV вв. Одной из древнейших церквей, по-
58 Расхождения в тексте записи Захарии и записи XVI в., имеющие смысловое зна-
чение, выделены в записи XVI в. полужирным шрифтом.
59 Сборник ГКЭ. Пг„ 1922. Т. 1. № 315. С. 308-309.
60 Кроме того, включенная тетрадь содержит памяти св. Именея (Менея), Фантина,
Капитона, а также начало апокрифического «Поучения о любви», приписываемого
св. Павлу (л. 264 об.).
367
священных памяти св. Дмитрия Солунского, была псковская Дмитриев-
ская церковь, упомянутая в летописях под 1137/38 и 1143/44 гг. Впослед-
ствии — в XIV-XV вв. — она стала называться церковью св. Дмитрия
в Домантове стене на Торгу или просто — в Домантове стене61 Под 6962
(1454) г. в ПЗЛ упоминается монастырь св. Дмитрия на Пскове, от кото-
рого сохранилась каменная церковь. Скорее всего, основание этого мона-
стыря произошло задолго до середины XV в., хотя в конце ХШ в. ни са-
мой обители, ни Дмитриевской церкви в ней еще не было62
Сведения о новгородских церквах XIII-XIV вв. также скудны и нечас-
то содержат данные о времени их закладки и освящения. Большинство
летописных свидетельств о Дмитриевских новгородских церквах относит-
ся только к 50-90-м годам XIV в. Одной из наиболее древних церквей,
посвященных памяти св. Дмитрия Селунского, была деревянная церковь
на Бояне (Буяне, Боянове) улице, о строительстве которой сообщает НПЛ
под 6808 (1299/1300) г.63 Под 6861 (1353) г. Новгородская III летопись
содержит упоминание о церкви св. Дмитрия в Плотницком конце, на Лу-
бяной улице (Лубянице, Лубенеце) в Торгу64 Новгородская II летопись
сообщает о ней же под 6862 (1354) г.65 Под 6898 (1389/90) г. НПЛ, Новго-
родская III и Новгородская IV летописи упоминают о пожаре церкви
св. Дмитрия Селунского в Неревском конце на Даньславле улице, на бере-
ге в Кожевниках66, взамен которой в 6902 (1393/94) г. даньславцами была
выстроена новая каменная церковь67 Впрочем, несмотря на то что Дмит-
риевская церковь Неревского конца была возведена ранее 1390 г., она
вряд ли имела отношение к писцу Паремейника 1271 г. поскольку сама
улица Даньславля (Дослава, Дослана) не известна ранее 1342 г., а этот
район Новгорода начал застраиваться только в XIV в.68 За десять лет до
того, как был переписан Паремейник, в Новгороде сгорела еще одна Дмит-
риевская церковь— в Плотницком конце на Славкове улице69 первое
упоминание о которой содержится в статье 6703 (1195/96) г. Синодально-
го списка НПЛ70 Впоследствии эта сгоревшая церковь была, по-видимо-
му, восстановлена. Следующее упоминание церкви св. Дмитрия на Слав-
кове улице относится только к 6834 (1325/26) г., хотя она могла быть воз-
61 Лабутина И.К. Историческая топография Пскова в XIV-XV вв. М., 1985. С. 194,
203.
62 ПЛ. Вып. 2. С. 140; Лабутина И.К. Историческая топография. С. 177.
63 НПЛ. С. 384.
64 НЛ. С. 32.
65 Там же. С. 233.
66 ПСРЛ. Л., 1925. Т 4. Вып. 2: Новгородская четвертая летопись С. 369; НЛ.
С. 247; НПЛ. С. 384.
67 ПСРЛ. Т. 4. Вып. 2. С. 374; Вып. 3: Новгородская четвертая летопись. С. 604;
НПЛ. С. 386.
68 Янин ВЛ. Новгородская феодальная вотчина. М., 1981. С. 265-266, примеч. 27.
69 НПЛ. С. 83,311.
70 Там же. С. 42.
368
ведена заново задолго до этой даты: ...месяца августа 28 загореся на Боя-
не улке и погоре до половины Рогатицы, а Славкова улица от Дмитрия
святого и до поля и церкы святого Климента сгоре»71 Тех десяти лет, кото-
рые разделяют летописное упоминание о первом пожаре церкви св. Дмит-
рия на Славкове улице и составление Захарией выходной записи, вероят-
но, было достаточно, чтобы заново отстроить церковь, которая в 1271 г.
могла уже действовать.
Таким образом, источники не дают нам оснований опровергнуть све-
дения XVI в. о происхождении Захариинского паремейника, а напротив,
позволяют считать степень их достоверности довольно высокой.
Паремейник был переписан в два приема. Первый этап в создании ко-
декса начался в конце 1270 г. и завершился в 1271 г. Он связан с деятель-
ностью писцов Захарии, Елевферия и анонимного III писца (л. 1-255).
Книгописание на этом этапе осуществлялось в церкви св. Дмитрия. Вто-
рой этап в создании Паремейника проходил на рубеже XIII-XIV вв., когда
безымянным IV писцом были переписаны л. 256-264. На этом этапе ко-
декс был дополнен паремейным чтением о Борисе и Глебе, текстом, осо-
бенно важным для службы в Борисоглебской церкви. Видимо, второй этап
формирования кодекса был связан с реализацией потребностей владель-
ца— церкви, посвященной памяти этих двух святых. Это косвенно под-
тверждает достоверность сведений о месте вклада (= владельце) Захари-
инского паремейника, содержащихся в записи XVI в. Оба этапа в созда-
нии кодекса должны были быть оплачены коллективным заказчиком —
прихожанами Матигорской церкви, что потребовало от них некоторых до-
полнительных расходов.
Инициированный матигорцами заказ Паремейника не был дорого-
стоящим и не требовал больших финансовых затрат. На изготовление ко-
декса пошел грубоватый желтовато-серый пергамен довольно низкого
качества. В настоящее время в Паремейнике насчитывается 264 листа, при
этом рукопись сохранилась без конца и со значительными (около двух
тетрадей) утратами в середине. Исходя из этого, можно предположить,
что на рубеже XIII-XIV вв. (т.е. ко времени завершения второго этапа
работы над кодексом) в Захариинском паремейнике насчитывалось около
290 листов72
Как известно, на изготовление одного пергаменного листа (folium)
уходила шкура одного животного. Формат Паремейника [175 (основа-
ние) х 215 (высота) мм] предусматривал сложение пергаменного листа in-
plano дважды: по высоте и по ширине (4°). Формат рукописи зависел не
только от числа сложений открытого листа, но и от исходного размера
шкуры, предназначенной для кроя. Считается, что размер шкуры молоч-
71 Там же. С. 91.
72 Число приблизительное, основанное на примерной реконструкции первоначаль-
ного объема Паремейника (264 + 16 [около двух тетрадей в середине] + 8 [одна (?) тет-
радь в конце] листов).
369
ного теленка составляет 500 х 700 мм (3500 см2). Однако шкура могла
быть значительно большего и значительно меньшего размера73 в зависи-
мости от породы и возраста животного, кожа которого использовалась для
изготовления пергамена74 Кроме того, чтобы избежать лишних отходов
при крое драгоценного пергаменного листа, необходимо было подбирать
шкуры оптимального размера. Так, чтобы получить кодекс форматом
175 х 215 мм (376,3 см2), необходимы шкуры животных, размер которых
должен быть не меньше, но и не слишком превышать 360 х 440 мм
(1584 см2). Иными словами, нужны шкуры такого размера, который до-
пускал бы образование из листа in-plano четырех листов форматом 4°
(с учетом того, что при крое выбраковывалось примерно 25-35% кожи).
При этом стандартная восьмилистная тетрадь образовывалась в результа-
те наложения один на один двух листов in-plano, сложенных дважды: по
высоте и по ширине, а затем разрезанных. Исходя из этого получается, что
производство Захариинского паремейника потребовало не менее 73 шкур
животных размером с овцу75 (1584 376,3 = 4,2 [т.е. исходный размер шку-
ры предполагает формирование четырех листов форматом 175 х 215 мм];
290 4 = 72,5).
Предположим, что на Захариинский паремейник пошла телячья кожа.
В этом случае крой требовал сложений листа in-plano по высоте и по ши-
73 Gaborit-Chopin D. La decoration des manuscrits a Saint-Martail de Limoges et en
Limousin du IXе au XIIе siecle. Paris; Geneve, 1969. P. 212-213; Киселева Л.И. Западноев-
ропейская книга XIV-XV вв.: Кодикологический и книговедческий аспекты. Л. 1985.
С. 18. Б.В. Сапунов приводит иные данные, говоря о том, что «выход товарной кожи из
шкуры молочного теленка колеблется от 60 до 80 дм2 Справедливо полагая, что
«отходы при таком раскрое должны достигать 25-35%», Сапунов допускает использо-
вание 45-60 дм2 (4500-6000 см2) кожи под крой для изготовления пергаменного листа
(см.: Сапунов Б.В. Книга в России в X1-XI11 вв. Л., 1978. С. 97). Однако эти данные
представляются нам завышенными.
74 Как известно, европейские нергамепарии выделывали воловью, коровью, теля-
чью, баранью, козлиную, овечью или свиную кожу, но никогда не изготовляли перга-
мен из шкуры ослов. В средневековой Европе наиболее тонким и нежным пергаменом
считался тот, который получали из шкурки кролика или белки. Но еще лучшими каче-
ствами отличался пергамен, произведенный из шкур абортированных телят и ягнят.
Такой пергамен был особенно дорогим и именовался «девичьей кожей». Белый перга-
мен получался из шкуры обескровленных телят, ягнят и коз. Шкуры необескровленных
животных сохраняли желтоватый оттенок (см.: Киселева Л.И. О чем рассказывают
средневековые рукописи (рукописная книга в Западной Европе). Л., 1978. С. 16-18; она
же. «Книга сокровищ» Брунетто Латини: Петербургский список XIV в. (РНБ, Fr. F.
V. Ill, 4) // ВИД. 2002. Вып. XXVIII. С. 119, примеч. 23; она же. Латинские рукописи
Х111 века (Описание рукописей Российской национальной библиотеки). СПб., 2005.
С. 41-42; Искусство западноевропейской рукописной книги V-XVI вв. СПб., 2005.
С. 36).
75 Исследования химической и генетической структуры листов древнерусских пер-
гаменных рукописей, проведенные в конце 1990-х годов в ходе реставрации ряда ко-
дексов, не дали результата для достоверной идентификации породы животного, шкура
которого пошла па изготовление пергамена.
370
рине (т.е. когда сложение и последующее разрезание листов предполагало
образование цельной восьмилистной тетради форматом 4°). На изготовле-
ние кодекса объемом в 290 листов и форматом 175 х 215 мм (т.е. такого,
как Захариинский паремейник) потребовалось бы 36 телячьих шкур раз-
мером 500 х 700 мм (3500 376,3 = 9,2 [т.е. исходный размер шкуры до-
пускал крой даже не 8, а 9,2 листа, что было необходимо с учетом запаса
выбраковывавшегося материала]).
Если восьмилистная тетрадь образовывалась из одного листа in-plano,
его сложение предусматривало соблюдение выведенного Э. Рендом «пра-
вила 1», когда стороны пергаменного листа формировались в тетрадь сле-
дующим образом: вс-мс-мс-вс-вс-мс-мс-вс-1 вс-мс-мс-вс-вс-мс-мс-вс-76 77
Поскольку в Захариинском паремейнике «правило 1» (мс-мс, вс-вс) вы-
держано непоследовательно, следует думать, что восьмилистные тетради
этого кодекса формировались в результате соединения сложенных по вы-
соте и по ширине двух листов in-plano, произведенных из шкуры живот-
ного размером с овцу. Иными словами, сначала дважды складывался один
лист in-plano, затем он накладывался на другой дважды сложенный лист
in-plano, после чего положенные один на один листы разрезались, образо-
вывая вместе восьмилистную тетрадь. В такой тетради способ формиро-
вания листов был смешанным, т.е. допускал следующее сочетание: мс-вс-
ВС-МС-ВС-МС-МС-ВС- | ВС-МС-МС-ВС-МС-ВС-ВС-МС-.
Кроме расходов на пергамен, приобретения необходимых орудий
и средств для письма, оплаты услуг четырех писцов заказчику надлежало
оплатить переплетные работы.
Кодекс украшен 32 киноварными (редко— с синей подкраской) ини-
циалами южнославянского и тератологического типа.
7. ПИСЕЦ-ЗАКАЗЧИК
Галицкое евангелие ок. 1266— 1301 г. Сведения о производстве древ-
нейшего сохранившегося списка Евангелия тетр русского извода— так
76 Очевидные различия между лицевой (verso) и оборотной (recto) сторонами листа
позволили не только определять мясную (flesh-side, FS) и волосяную (hair-side, HS)
стороны листа, но и вывести «правило 1» для способов сложения листов в тетради.
Согласно Рэнду, листы для каждой тетради линовались заранее, обычно разом по че-
тыре развернутых двойных листа. После формирования в тетрадь листы должны были
располагаться внутри нее таким образом, чтобы FS была обращена к FS, a HS к HS.
Иными словами, листы подбирались так, чтобы развернутая рукопись справа и слева
имела одинаковый по виду пергамен, гладкая и светлая FS находилась бы не напротив
более шершавой и темной HS, а напротив такой же FS. Выведенное правило Рэнд за-
писал в формуле FS-FS, HS-HS (см.: Rand Е.К. How many leaves at a time? II Palae-
ographia Latina. Oxf. 1927. P. 52-78). Далее для удобства мясную сторону листа мы
будем обозначать кириллическими буквами мс, а волосяную — литерами вс.
77 Кодекс условно датируется временем княжения Льва Даниловича Галицкого, ко-
торый упомянут в записи как здравствующий.
371
называемого «Галицкого»— содержатся в выходной записи его писца
пресвитера Георгия78 Собственно механизм книгопроизводства выражен
в записи неявно. Пресвитер Георгий не указал никого, кто кроме него был
задействован в изготовлении кодекса:
Э1 Въ лЪти(о) [...]
Э2 м(е)с(я)цд февралА въ 12 д(е)нь,
Э3 въ д(е)нь четве(рто)к,
Э4 при ЛвовЪ кнажЪньи
Э5 и с(ы)на кго Юрыа <.. .>
Э6 роукою грЪшнаго раба б(о)жьга Георьгыа прозвоутора
Э7 скончашасд книгы сига
Э8 въ честь г(осподе)ви,
Э9 собЪ на сп(а)сЪньк
Э10 w/и свокго довода <...>
Формуляр записи типичен для текстов этой разновидности и имитиру-
ет статью летописного свода. Запись открывается датой, состоящей из ука-
зания числа года («Въ лЪ/и(о) [...]»), месяца («м(е)с(я)цА февралл»), числа
месяца («въ 12 д(е)нь») и дня недели («въ д(е)нь четве(рто)к»). В настоя-
щее время число года в записи стерлось и не читается. И.И. Срезневский
исследовал запись, когда число года в дате все еще читалось, хотя и отме-
чал, что «все годы мало видны». Он указывал, что «всего более похо-
жи они на /5\|гуз, что значило бы 6797=1289». Ученый также установил,
что 12 февраля приходилось на четверг в 1265, 1271, 1282, 1288, 1293
и 1299 гг. (стиль летосчисления сентябрьский)79 В 6797 мартовском году
12 февраля было не четвергом, а воскресеньем, поэтому вряд ли запись
могла быть помечена этим годом.
В формуле «при Хо, при Xj» упоминаются перемышльский (ок. 1240 —
1269 г.), белзский (после 1245 — 1269 г. ) и галицкий (126680— ок. 1301 г.)
78 РНБ. F.n.1.64. Л. 175 об. Основные публикации и исследования записи см.: Срез-
невский И.И. Древние памятники. 2-е изд. Стб. 158 (с датой: до 1300 г.); Отчет Публич-
ной библиотеки за 1874 г. СПб., 1875. С. 127-128 (с датой: 1266 г); Гранстрем Е.Э.
Описание. С. 22-23; Малкова О.В. Палеографическое описание галицко-волыиской
рукописи (ГПБ. F.n.1.64)// История русского языка: Исследования и тексты. М., 1982.
С. 297-308; Столярова Л. В. Древнерусские надписи. С. 307-308; она же. Свод запи-
сей. № 104. С. 118-119. См. также: Волков Н.В. Статистические сведения о сохранив-
шихся древнерусских книгах XI-X1V вв. и их указатель. СПб., 1897 (Памятники древ-
ней письменности. № СХХШ). № 22. С. 52 (с датой: 1266 г.); Карский Е.Ф. Славянская
кирилловская палеография. М. 1979. С. 46; Жуковская Л.П. Типология рукописей
древнерусского полного апракоса XI-X1V вв. в связи с лингвистическим изучением
их// Памятники древнерусской письменности: Язык и текстология. М., 1968. С. 317;
Сводный каталог. № 179. С. 202; Древнерусские письменные источники Х-Х1П вв. /
Я.Н. Щапов. М., 1991. С. 50. № 30 и др.
79 Срезневский И.И. Древние памятники. 2-е изд. Стб. 158.
80 Д.В. Донской приводит иную дату — 1272 г. (см.: Донской Д.В. Генеалогия Рю-
риковичей IX-XV вв. (Исследование и материалы). М., 1998. № 594. С. 173 (машино-
372
в. кн. Лев Данилович и его сын белзский князь Юрий Львович (ок. 1269 —
1301 г.), ставший по смерти отца королем галицким и князем владимир-
ским (1301-1308)81 82 Употребление формулы «при Хо, при X/» не оставляет
сомнения, что в ней содержится дополнительная характеристика времени
82
переписки кодекса
В записи имеются: указание писца («роукою грЪшнаго раба б(о)жыа
Георьгыа прозвоутора»), определение произведенной над кодексом рабо-
ты («скончашасА книгы сиа»), а также указание высокой цели переписки
(«въ честь г(осподе)ви, собЪ на сп(а)сЪньк»). Далее следует указание на
то, что Георгий переписал Евангелие «шт свокго довода» (т.е. со своего
достатка). Выражение «ш/и свокго довода» как будто не оставляет сомне-
ний в том, что пресвитер Георгий занимался перепиской Евангелия на
собственные средства. Учитывая его священнический сан, можно предпо-
ложить, что, переписывая кодекс, Георгий ориентировался прежде всего
на нужды той духовной корпорации, в которой служил и где, по-види-
мому, действовал скрипторий.
Следующим компонентом формуляра являются просьбы писца исправ-
лять, не клясть, поминать, простить и благословить («...а вы, господо,
и братыа, и о(т)ци, исправлеваюче чьтЬте, не кльноуче, но поминаюч[е] [...],
цЬ зда боудоу кде опъсалъсА хоудымь умомъ грешным ь, простоте,
бл(а)го(сло)вЪте»). Запись завершается аппрекацией (троекратно повторен-
ным словом «аминь»). Таким образом, формуляр выходной записи Галиц-
кого евангелия весьма типичен для записей XIII в. этой разновидности.
На изготовление пергамена Галицкого евангелия должно было уйти не
менее 88 шкур: формат этого кодекса83 (210 [основание] * 315 [высота] мм)
объемом в 175 листов предусматривает сложение листа in-plano вдвое. Пер-
гамен Евангелия неплохой выделки, хотя и далеко не роскошный; мясная
и волосяная стороны его листов имеют выраженные отличия. Структура
пергамена не одинакова (подавляющее большинство листов плотные, хотя
имеются и достаточно тонкие и эластичные). Переписка Евангелия потре-
бовала финансовых затрат на приобретение орудий и материалов для пись-
пись); см. также: Войтович Л. Княз1вськ1 династп СхщноТ Европи (кшець IX — поча-
ток XVI ст.): склад, сусшльна i подлинна роль: 1сторико-генеалопчне дослщження.
Льв'ш, 2002. С. 227. № 30; с. 229. № 45. Первым годом княжения Льва Даниловича
в Галиче у Л. Войтовича назван 1264 г.
81 Лев Данилович — сын в. кн. Даниила Романовича, внук кн. Романа Мстиславича.
Родился до 1240 г. (первое упоминание в летописях под 6748 г.— см.: ПСРЛ. Т. 2.
Стб. 789). Юрий Львович родился в 1262 г. (согласно Я. Длугошу, 24 апреля — ср.: там
же. Стб. 859; loannis Dlugossii Annales seu Chronicae incliti Regni Poloniae. Varsaviae,
1978. Lib. 9. P 51).
82 Подробнее об употреблении формулы «при Л®, при X/» перед именем см.: Сто-
лярова Л.В. Древнерусские надписи. С. 94, 97, 110-112.
83 Формат кодекса указывается по его теперешнему состоянию, первоначально он
был еще большим: Евангелие сохранилось в позднем переплете (доски в коже с золо-
тым тиснением). Смена переплета свидетельствует о том, что поля рукописи обрезались.
373
ма, оплату труда линовальщиков (если линовал не сам писец) и переплет-
чиков. Украшено Евангелие скромно: на л. 1 об. помещены заставка и
инициал балканского типа в красках; остальные инициалы — старовизан-
тийского стиля, киноварные. Его оформление дополнительных затрат не
требовало и, скорее всего, было выполнено самим писцом84
8. ЗАКАЗЧИКИ,
СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС КОТОРЫХ НЕЯСЕН
8.1. Захария Олекшинич.
Пролог на сентябрь-январь, 1282 г. Выходная запись писца — пономаря
церкви св. Иакова Тимофея85— содержит сведения о написании Пролога
«стджаниюм» некоего Захарии Олекшинича для новгородской церкви
св. Образа господня:
Э! Въ лЪ?и(о) 67[90]
Э2 написахъ книгы сига
Э3 роукою мокю грешною
Э4 азъ, грешный ТимофЪи,
Э5 п[о]намаръ с(вя)т(о)го (Дкова
Э6 с(вя)томоу Шбразоу
Э7 стджаникмь Захарии Олекшинича,
Э8 при попе Овъстафии
<...>
Э9 поминай раба б(о)жша Захарию,
Эю и рабоу б(ож)[и]ю Евдокию,
Эц и раба б(ож)ша Фешдора,
Эп прим[и]те мьздоу
Э1з ш с(вя)т(о)го Образа г(оспод)нд <...>86
84 По крайней мере, писцом могли быть сделаны киноварные инициалы. Мы не ис-
ключаем, что заставка и инициал нал. 1 об. появились в рукописи позднее.
85ГИМ. Хлуд. № 187. Л. 148 об.
86 Основные исследования и публикации записи см.: С/не гире в] И. Новгородский
древний Пролог // РИБ. Т. 3. Кн. 3. М., 1839. С. 293-296 (с датой: 1282 г.); Переписка
А.Х. Востокова в повременном порядке / С объяснительными примечаниями И.[И.] Срез-
невского. СПб., 1873. С. 347 (с датой: 1282 г.); Прозоровский Д.И. Кто был первым
писателем первой новгородской летописи // ЖМНП. 1851. № 7. Отд. 2. С. 17-18 (с да-
той: 1282 г.); Погодин М.П. Новгородские летописи И ИОРЯС. 1857. Т. 6. Вып. 3.
Стб. 232-233 (с датой: 1197 г.); Попов А. Описание рукописей и каталог книг церков-
ной печати библиотеки А.И. Хлудова. М. 1872. № 187. С. 374-376 (с датой: 1262 г.);
Срезневский И.И. Древние памятники. 2-е изд. Стб. 126-127 (с датой: 1262 г.); Ляпу-
нов Б. М. Исследование о языке Синодального списка 1-й Новгородской летописи//
Исследования по русскому языку. СПб., 1900. Т. 2. Вып. 2. С. 30-31; Соболевский А.И.
Славяно-русская палеография. СПб., 1908. С. 28-84 (с датой: 1262 г.); Тихомиров И.А.
374
Конец числа года в дате записи стерся. Отчетливо читаются только две
первые цифры: (6700); третья цифра исследователями Пролога чита-
ется либо как б (=70), либо как G («коппа» = 90). М.П. Погодин полагал,
что после числа следует число е (=5). По мнению Н.В. Волкова,
в дате были написаны только число тысяч и сотен: (6700-5508 =
1192 г.). В целом датировка записи в литературе колеблется между 6700
(1192), 6705 (1197), 6770 (1262) и 6790 (1282) гг. Однако, по нашему мне-
нию, число десятков в записи вполне различимо при десятикратном уве-
личении и естественном дневном освещении и не может быть прочитано
иначе, чем G (=90). Таким образом, дата записи читается как 6790 год.
В 1852 г. Д.И. Прозоровский первым высказал предположение о тож-
дестве двух пономарей Тимофеев: писца Лобковского пролога и второго
писца Синодального списка НПЛ87 А.А. Гиппиус установил, что, во-
первых, древнейшая часть Синодального списка НПЛ написана не двумя,
как было принято считать, а одним почерком и, во-вторых, что почерк
писца Синодального списка не тождествен почерку Тимофея-пономаря
Лобковского пролога88 Гиппиусу принадлежит и важнейшее для истории
взаимоотношений древнерусских скрипториев и княжеской канцелярии
заключение, что Тимофей Лобковского пролога был еще и писцом Апока-
липсиса Никольского, второй части Софийского пролога и «трех перга-
менных актов — договоров Новгорода с кн. Ярославом Ярославичем»89
О Тимофее-пономаре, упоминаемом в Синодальном списке первой Новгородской ле-
тописи // ЖМНП. 1887. № 3. С. 39, примем, (с датой: 1262 г.); Абрамович Д.И. Жития
святых мучеников Бориса и Глеба и службы им // Памятники древнерусской литерату-
ры. Пг., J916. Вып. 2. С. 10! (с датой: J262 г.); Тихомиров М.Н., Щепкина М.В. Два
памятника новгородской письменности // Труды ГИМ. М. J952. Вып. 8. С. 7-8 (с да-
той: 1262 г.); Щепкина М.В., Протасъева Т.Н., Костюхина Л. М., Голышенка В.С. Опи-
сание пергаментных рукописей Государственного исторического музея. Ч. 1: Рукописи
русские // АЕ за 1964 год. М., J965. С. 159 (с датой: 1262 г.); Подвигина Н.Л. К вопросу
о месте составления Синодального списка Новгородской I летописи // Вестник МГУ
Сер. 9: История. 1966. Т. 1. С. 67-75 (с датой: 1262 г.); Вздорнов Т.П. Лобковский про-
лог и другие памятники письменности и живописи Великого Новгорода // Древнерус-
ское искусство: Художественная культура Домонгольской Руси. М., 1972. С. 255-260,
263-265 (с датой: 1262 г.); Клосс Б.М., Лурье Л.С. Русские летописи XI-XV вв. // Мето-
дические рекомендации по описанию славяно-русских рукописей для Сводного катало-
га рукописей, хранящихся в СССР М., 1976. Вып. 2. С. 80-81 (с датой: 1282 г.); Свод-
ный каталог. № 177. С. 199-200; Гиппиус А.А. К истории сложения текста Новгород-
ской первой летописи // НИС. СПб. 1997. Вып. 6(16). С. 3-72; Столярова Л.В. Древне-
русские надписи. С. 298-30Г, она же. Свод записей. № 117. С. 132-135 и др.
87 ГИМ. Син. № 270; см., например: Прозоровский Д.И. Кто был первым писателем.
С. 17-18.
88 Гunnuyc А.А. К истории. С. 8.
89 Там же. С. 8-9 (имеются в виду два проекта договорной грамоты Новгорода с кн.
Ярославом Ярославичем и договорная грамота Новгорода с кн. Ярославом Ярослави-
чем; о них также см.: Янин В.Л. Новгородские акты. № 67-68. С. 142-146; № 70.
С. 147-150).
375
Названный в записи «понамарем с(вя)т(о)го Быкова» (Э5), Тимофей
мог служить в церкви св. апостола Иакова в Неревском конце, в Большом
Земляном валу, на Яковлеве улице. Первое упоминание об этой духовной
корпорации в летописях относится к 6680 (1172) г. Однако наиболее веро-
ятным представляется предположение Г.И. Вздорнова о том, что Тимофей
был пономарем церкви апостола Иакова на Добрыне улице в Людине
конце, т.е. на той же улице, где находилась церковь св. Нерукотворного
образа — место вклада (Э6, Э13) переписанного Тимофеем Пролога90 Пер-
вое упоминание о церкви св. Иакова на Добрыне улице относится к 6689
(1181) г. в связи с ее постройкой наряду с другими новгородскими церк-
вами: ...сърубиша церковь святого Иякова на Добрыни улици, и святую
безмездьнику Къзмы и Дамияна, и святого Савы, и святого Георгия,
и святого Иоанна Ищькову»91
Пролог был переписан пономарем Тимофеем по заказу («стяжаниемь»)
некоего Захарии Олекшинича (Э7), о котором другие источники XIII в.
умалчивают. Упомянутые в записи рядом со «стяжателем» раба божия
Евдокия и раб божий Федор — это, скорее всего, жена и сын Захарии
Олекшинича (Эю-Эп). Им троим адресовано традиционное благопожела-
ние вкладчику: ...поминай раба б(о)жжа Захарию, и рабоу б(ож)[и]ю Ев-
докию, и раба б(ож)и1а Фешдора, прим[и]те мьздоу ш с(вя)т(о)го Шбраза
Г(оспод)ня, да подасть имъ г(оспод)ь ц(е)с(а)р(с)тво свое, и грЪхы ихъ
потребить... Названный в формуле «при X» записи священник церкви
св. Образа господня Овстафий (Э8) выступил, скорее всего, своеобразным
гарантом выполнения условий вклада Захарии Олекшинича.
Лобковский пролог переписан на пергамене невысокого качества, до-
вольно жестком и малоэластичном. На его изготовление должно было
уйти не менее 74 шкур: формат этого кодекса92 (210 [основание] х 285 [вы-
сота] мм) объемом более чем93 в 148 листов предусматривает сложение
листа in-plano вдвое. Переписка Пролога потребовала финансовых затрат
для приобретения орудий и материалов для письма, оплаты труда лино-
вальщиков (если линовал не сам писец) и переплетчиков. Кодекс украшен
заставкой с миниатюрой «Нерукотворный образ» (л. 1); под заставкой
помещен большой киноварный инициал старовизантийского типа; осталь-
ные инициалы простого рисунка (чернильный контур и киноварь). Оформ-
ление Лобковского пролога дополнительных затрат не потребовало и в
основном было выполнено самим писцом (исключая заставку с миниатю-
рой на л. 1, которая, вероятно, была написана художником-профессиона-
лом).
90 Вздорнов Г.И. Лобковский пролог. С. 265.
9‘ НПЛ. С. 37, 227.
92 Формат кодекса указывается по его теперешнему состоянию, первоначально он
был еще большим. Пролог сохранился в позднем переплете первой половины XIX в.
93 В кодексе утрачено много листов в середине, следовательно, изначальный его
объем был большим.
376
8.2. «Раб божии» Григорий
Минея служебная на февраль, первая половина ХШ в. (фрагмент). Све-
дения об изготовлении рукописи для вклада содержатся в молитвенной
записи с просьбой о божьей помощи «рабоу своемоу Григориеви». Запись
сделана почерком II писца Минеи служебной на февраль, которая сохра-
нилась в виде единственной восьмилистной тетради. Этот сохранившийся
отрывок переписан двумя почерками: I писцу принадлежат л. 1-1 об.
(первые 12 строк); II писцу — л. 1 об. (кроме первых 12 строк)— 8 об.
Приведем текст молитвенной записи полностью: «[Г](оспод)и, помози
рабоу своемоу Григорие|ви, стлждвъшемоу книгы сига | с(вя)томоу ар-
ха(н)г(е)лу Михаилу монастырь I ввЪк, аминь»94
В Сводном каталоге славяно-русских рукописных книг XI—XIII вв. го-
ворится, что Григорий— имя писца Минеи95 Это неверно, поскольку
Григорий упомянут в записи как «стяжатель» кодекса, т.е. лицо, на сред-
ства которого Минея была переписана или куплена готовой для после-
дующего вклада: «[Г](оспод)и, помози рабоу своемоу Григориеви, ста-
ЖАВъшемоу книгы сига... Социальный статус Георгия неясен, поскольку
употребление перед его именем слов «помози рабоу своемоу» в значении,
«рабу Божьему» не требовало никаких сословных определений.
Из записи следует, что Минея предназначалась для вклада от имени
заказчика в какой-то из Михаилоархангельских монастырей («...святомоу
архангелу Михаилу в монастырь ввЪк...»). Известны три южнорусских мо-
настыря Михаила Архангела. Наиболее известный из них — Михайловский
Выдубицкий Всеволож под Киевом, основанный до 1070 г. В 1108 г. или
позднее был заложен Киевский Златоверхий мужской монастырь во имя
архангела Михаила96 Под 1089 г. летописи сообщают о закладке митропо-
литом Переяславским Ефремом каменной кафедральной церкви архангела
Михаила. Существовал ли при этом соборе монастырь — неясно97
В Северо-Западной Руси известен как будто только один псковский
женский Михайловский монастырь в Поле (на Поле), впервые упомяну-
тый в летописях под 1397 г.98 Существовала ли эта духовная корпорация
ранее конца XIV в. — неясно.
Вероятно, несколько прояснить вопрос о южнорусском или псковском
происхождении Минеи поможет изучение ее языковых особенностей. Од-
94 РНБ. Q.n.L53. Л. 8 об.; запись опубликована: Срезневский И.И. Древние памятни-
ки (2-е изд.). Стб. 120 (с датой: до и ок. 1250 г); Гоанстрем Е.Э. Описание. С. 28; Сто-
лярова Л.В. Свод записей. № 134. С. 163-164.
95 Сводный каталог. № 278. С. 266.
96 См.: Назаренко А.В., Самойлов А.И. Монастыри, основанные на Руси в 988-
1240 гг. //Макарий (Булгаков), митроп. История русской церкви. М., 1995. Кн. 2. С. 668-
669.
97 См.: Комментарии // Макарий (Булгаков), митроп. История русской церкви. Кн. 2.
С. 610, примеч. 77*.
Лабутина И.К. Историческая топография. С. 173-174.
377
нако предварительно хотелось бы заметить, что наиболее вероятным сле-
дует считать киевское происхождение кодекса.
Формат сохранившейся тетради — 150 (основание) х 235 (высота) мм"
Это означает, что тетради формировались в результате наложения один на
один двух листов in-duo, сложенных вдвое по ширине, а затем разрезан-
ных. В целом же сохранившиеся фрагменты Минеи не дают оснований
для исследования материальной стороны производства этого кодекса.
8.3. Стефан Лежень
Запись Моисея Киянина сделана почерком, схожим с почерком 1 писца
основного текста Триоди постной и цветной. Приведем текст записи пол-
ностью: «Съконьчашасд книгы сиа | м(е)с(я)ца генъврА 22, с(вя)т(о)го
ап(о)с(то)ла Ти|мофел зимк А Стефанъ далъ, | Лежънь, с(вя)тыимъ
[....]|тии, своего дЪла сп(а)сенид и всЪхъ I с(вя)тыихъ, а лежалъ сорокъ
лкгъ, | а вдаль с(вя)тыимъ м(у)ч(е)н(и)ц(а)мъ две|ри да блткдорезъ кованъ,
а б(ог)а | дЪла. И блше Марига б(о)гобол|знива и х(рист)олюбива, боАща-
са, I б(ог)а пребывающа съ страхомь | и б(ог)а боАщасл | по вса днии, |
а за миръ моллща, ам(и)нь. | А Моиси псалъ грЪшъныи, | Киднинъ, а не
клънете мене, | грЪшънааго и гроубаго»99 100 101
А.И. Соболевский, различавший в кодексе две части, полагал, что пер-
вая из них (л. 1-221 об.) переписана Моисеем Киянином и обнаруживает
черты древнекиевского говора, присущего этому писцу. Происхождение
Триоди Соболевский связывал с Новгородом, хотя, по данным А.А. По-
кровского (1916), эта рукопись в 1679 г. поступила на Типографский двор
в Москву из Пскова 01 Не сомневалась в тождестве почерков Моисея
Киянина и писца основного текста и М.Г Гальченко102
99 Формат пергаменной тетради указывается по его теперешнему состоянию. Пер-
воначально он был несколько иным: при позднейшем переплетении листы не только
обрезались, по и были подклеены бумагой.
100 РГАДА. Ф. 381. № 137. Л. 256; публикации и исследования записи см.: Срезнев-
ский И.И. Древние памятники. 2-е изд. Стб. 77-78 (с датой: до 1200 г.); Влади-
миров И В. Обзор южнорусских и западнорусских памятников письменности от XI до
XVII ст. Киев, 1890. С. 12 (с датой: XII — начало XIII в.); Соболевский А.И. Славяно-
русская палеография. С. 48 (с датой: XII — начало XIII в.); он же. Источники для зна-
комства с дрсвнскиевским говором // ЖМНП. 1885, февраль. С. 354-356 (с датой: XII —
начало ХШ в.); Покровский А.А. Древнее псковско-новгородское письменное наследие:
Обозрение пергаменных рукописей Типографской и Патриаршей библиотек в связи
с вопросом о времени образования этих книгохранилищ. М. 1916. С. 75-76 (с датой:
ХП-Х1П вв.); Карский Е.Ф. Славянская кирилловская палеография. С. 301 (с датой:
конец XII в ); Сводный каталог. № 170. С. 190-191; Каталог славяно-русских перга-
менных рукописей ЦГАДЛ. М. 1988. № 31. С. 91; Столярова Л.В. Древнерусские над-
писи. С. 88; она же. Свод записей. № 96. С. 103-105.
101 Покровский А.А. Древнее псковско-новгородское письменное наследие. С. 256-
257, 287-288.
102 Гальченко М.Г Триодь Моисея Киянина (Палеографический и лекенко-орфогра-
фический анализ) // Гальченко М.Г Книжная культура. Книгописаиие. Надписи иа ико-
нах Древней Руси: Избранные работы. М.; СПб., 2001. С. 28-45.
378
По нашему мнению, Моисей Киянин вряд ли был писцом какой-то из
частей Триоди: его почерк не тождествен почерку ни одного из писцов
основного текста, хотя и схож с почерком I писца. Публикуемая запись
обнаруживает одновременно признаки выходной (обороты «съкончашася
книгы сия», «а не клънете мене, грЪшънааго и гроубаго») и вкладной за-
писей (со слов «а Стефанъ далъ» до слова «аминь»). Наличие элементов
выходной и вкладной записей, а также твердый и уверенный почерк ее
автора, свойственный профессиональному книгописцу, позволяют пред-
положить в Моисее Киянине писца, зафиксировавшего факт вклада ко-
декса в церковь. Вероятно, запись была составлена после того, как руко-
пись была передана духовной корпорации-владельцу. Ее текст открывает-
ся оборотом «съконьчашасА книгы сил»; далее в записи сообщается о за-
вершении книгописных работ зимой, 22 января, в день памяти св. Тимо-
фея, апостола из 70.
Вкладчиком кодекса назван некто Стефан Лежень. Его прозвище свя-
зано, вероятно, с каким-то недугом, в результате которого он в течение
сорока лет был прикован к постели. Может быть, вклады Стефана Леженя
явились его благодарением богу по случаю выздоровления от паралича?
Однако такое почти былинное исцеление после 40 лет недвижимости пред-
ставляется маловероятным, хотя и подтверждается как будто употребле-
нием формы прошедшего времени глагола «лежати» («а лежалъ сорокъ
лЪть»), а также формулой, содержащей указание цели вклада («своего
дЬла сп(а)сенид», но не здравия и не исцеления, как будто в последнем
Стефан уже не нуждался!). Из записи следует, что к моменту ее составле-
ния Стефан Лежень был жив; сформулированная в записи высокая цель
вклада — «своего дЬла спасенид» — характерна для прижизненных по-
жертвований. Не вполне ясно упоминание в записи и некой Марии. Воз-
можно, будучи женой, дочерью или родственницей вкладчика, она дейст-
вовала от имени нездорового и уже немолодого (лежал сорок лет!) Стефа-
на Леженя.
Указание места вклада (в формуле «с(вя)тыимъ X») в записи стерто
и прочтению не поддается. Духовная корпорация — владелец Триоди —
именуется в общей форме: «а вдаль с(вя)тыимъ м(у)ч(е)н(и)ц(а)мъ», без
указания имен ее патрональных святых. Это наводит на мысль, что Три-
одь предназначалась для вклада в церковь, посвященную многим свя-
тым. Нельзя ли предположить, что ею была единственная в Древней Руси
ХП-ХШ вв. новгородская церковь святых Сорока мученик, заложенная
в 1199 г. неким Прокшей Малышевичем103?
Первоначальный перечень других (кроме Триоди [«книги»]) вкладов
заказчика по какой-то причине был смыт. Слова «двери да блждорезъ
(так? — Л.С.) кованъ» появились позднее. Они написаны по смытому дру-
гим почерком и другими чернилами. Значение слова «блждорезъ» неяс-
103 НПЛ. С. 44, 238.
379
но104 «Двери» записи — это, вероятно, царские врата105 Почему и в какое
время текст записи подвергся корректировке — не вполне ясно. Думается,
что хронологический разрыв между первоначальным текстом записи
и вставкой незначителен. Не исключено, что «блткдорез» и «двери» по-
явились в ней несколько позднее, будучи вкладами уже не самого Стефа-
на Леженя, а кого-то из близких ему людей (например, Марии). Такой
вклад мог осуществиться уже не во здравие, а на помин души, если Ле-
жень к тому времени уже умер.
Практика изготовления книг специально для вклада в какую-то духов-
ную корпорацию (монастырь или церковь) получила распространение
в Древней Руси по крайней мере с середины XI в. Почти все сохранив-
шиеся образцы древнерусского книгописания, начиная с Остромирова
евангелия 1056-1057 гг., предназначались для церковного пожертвования.
Записи о вкладе в чистом виде появились только в XIII и особенно в нача-
ле XIV в. (имеется в виду именная вкладная запись так называемого Вы-
голексинского сборника и вкладная Псковского апостола ок. 1310 г.).
Книжные вклады в XI-XIV вв. фиксировались в выходных записях пис-
цов, в которых обычно сообщалась дата изготовления кодекса, имена за-
казчика и писца, а также место вклада— будущий владелец вновь пере-
писанной рукописи. Очень редко записи о книжных пожертвованиях со-
провождались упоминанием иных заслуг вкладчика перед церковью (вы-
ходная запись Пантелеймонова евангелия ок. 1148 — 1155 г.106). Книжные
пожертвования (как, впрочем, и другие вклады) делались на помин души
умерших родственников заказчика («дедов и прадедов», «сродников», «ма-
тери моей» и т.д.) либо во здравие самого заказчика и членов его семьи.
Помещенный в Триоди Моисея Киянина перечень вкладов Стефана Леженя
является древнейшей (после записи Пантелеймонова евангелия) вкладной
записью, сохранившейся в древнерусских пергаменных кодексах.
До появления вкладных записей, а затем и собственно вкладных книг
выходные и выходные вкладные записи писцов оставались единственным
способом сохранить память о состоявшемся пожертвовании и формули-
ровали (впрочем, до XIV в. очень нечетко) цель и условия вклада: церков-
ное поминовение и молитвы за здравие заказчика и его родственников.
Конкретные данные о характере, регулярности и продолжительности мо-
литв о заказчике в таких записях не приводятся. Воспоминание членами
духовной корпорации во время богослужения самих жертвователей и их
родственников («сродников») распространялось в основном на два-три
поколения. В сохранившихся выходных и вкладных записях в качестве
идеальной цели создания кодекса указывается помин души «отцов», «де-
дов» и «прадедов». Среди здравствующих родственников обычно называ-
104 Словарь древнерусского языка (XI-XIV вв.). Т. 1. М., 1988. С. 235.
105 Там же. Т. И. М., 1989. С. 450.
106 Столярова Л. В. Заказчики древнерусских кодексов XI-X1V вв. Ч. 2: Заказчики
XII в., упомянутые в записях на книгах // ДГ. 2002 г. М., 2004. С. 244-245.
380
ются жена («подружке») и дети («чяда»). Только в редчайших случаях они
перечислены поименно’07 Как правило, указывались имена здравствую-
щих жены и детей умершего отца107 108 Чаще всего авторы выходных вклад-
ных записей ограничивались указанием степеней родства или свойства, не
указывая имен близких вкладчику лиц. Лишенные перечня имен, эти за-
писи не могли использоваться в качестве реального помянника в бого-
служебной практике. Скорее всего, вкладные записи на книгах были лишь
предварительной формой фиксации имущественных пожертвований част-
ных лиц церкви, которая в конце XVI в. сменилась вкладными книгами.
Пергамен Триоди Моисея Киянина довольно низкого качества выдел-
ки с ярко выраженными отличиями мясной и волосяной сторон листа. Он
порчен штопаными и зияющими дырами; на многих листах по краям не-
зашитых отверстий сохранились остатки ворса животных, чьи шкуры по-
шли на изготовление пергамена109 Формат кодекса— 210 (основание) х
295 (высота) мм110— предполагает сложение пергаменного листа вдвое.
Рукопись дошла с небольшими утратами: между л. 182-183 утрачен один
лист, между л. 212-213 и перед л. 257 — по два листа. Таким образом,
реконструируемый объем Триоди (с учетом листа с записью) составляет
262 листа (257+[1]+[2]+[2]). Рукопись такого формата и объема потребо-
вала обработки 131 шкуры. Однако вопрос о тождестве почерков Моисея
Киянина и I (основного) писца Триоди все еще остается открытым111
* * *
Проанализировав записи писцов XIII в., содержащие сведения о заказ-
чиках, мы можем отметить, что в их внутренней форме и содержании
произошли определенные изменения. Во-первых, сведения о заказчиках
стали появляться не только в выходных, но и в именных и молитвенных
записях. Во-вторых, несколько усложнился формуляр выходных записей,
а сведения о механизме книгопроизводства расширились за счет упоми-
наний третьих лиц, так или иначе связанных с осуществлением заказа на
книгу (супругах, родителях, детях и прочих родственниках заказчика).
107 Там же. Ч. 1: Заказчики XI в., упомянутые в записях на книгах // ДГ 2001 г. М.,
2003. С. 284-286; ч. 2. С. 249.
108 Там же. Ч. 3: Заказчики XIII в., упомянутые в записях на книгах. С. 375-376.
109 Гальченко М.Г Триодь Моисея Киянина. С. 28.
1,0 Формат рукописи указывается по его теперешнему состоянию, однако первона-
чально он был большим. Триодь сохранилась в переплете XIV в. (Сводный каталог.
Ns 170. С. 190), а это означает, что замена переплета потребовала обрезания всех полей
кодекса. Если листы с записью Моисея Киянина данному кодексу изначально не при-
надлежали, они должны были быть вшиты в нее в момент смены переплета: формат
листов с записью подогнан под формат остальных листов рукописи.
111 Для окончательного решения этого вопроса необходимо провести тщательное
идентификационное исследование, учитывающее показатели модулей букв, угла на-
клона, форм титл, строчных и надстрочных знаков, особенностей разлиновки и спосо-
бов нанесения ограничительных линий и т.д.
381
Кроме того, есть основания предполагать, что в XIII в. для церковных
пожертвований предназначались не только специально заказанные кодек-
сы, но и кодексы, переписанные заранее и продававшиеся скрипториями
потенциальному вкладчику. Такие кодексы использовались для срочных
пожертвований и сопровождались записями, в которых лицо, оплатившее
кодекс, упоминалось как заказчик. Так, будущий вкладчик выступал не
просто в роли покупателя, но и создателя, заказчика книги, совершителя
богоугодного дела, связанного с книгописанием. В некоторых случаях
такие кодексы сопровождались выходными миниатюрами с изображением
патрональных святых заказчиков-вкладчиков (Пантелеймоново и Симо-
новское евангелия). В записях писцов ХШ в. все более определенной ста-
новится тенденция к включению сведений о предстоящем церковном по-
жертвовании кодекса в особые выходные-вкладные записи.
В записях XIII в. как будто стал выкристаллизовываться смысл употреб-
ления слов «стяжание», «стяжанием», «стяжано», «стяжахъ». Возможно,
что эти слова употреблялись в тех случаях, когда для вклада приобрета-
лись не специально изготовленные по особому заказу, а уже готовые ру-
кописи. Наиболее ранние случаи употребления слов «стяжанием», «стяжа-
но» известны из выходных записей Остромирова евангелия 1056-1057 гг.
и лазаревской Минеи служебной на июль рубежа XI—XII вв. однако сис-
тематически они стали употребляться только в записях XIII в. (Симонов-
ское евангелие, Выголексинский сборник, Лобковский пролог, Синодаль-
ная кормчая, Минея служ. на февраль первой половины ХШ в.). Иными
словами, в XIII в. как будто оформляется тенденция к различению заказ-
чиков (лиц, непосредственно инициировавших книгописание) и стяжате-
лей (лиц, приобретавших готовые рукописи для вклада). Тем не менее
только обстоятельства происхождения Симоновского евангелия и Выго-
лексинского сборника, установленные в результате кодикологического
и искусствоведческого исследования, не оставляют сомнения в том, что
они были изготовлены ранее, нежели сделаны записи об их стяжании.
Впрочем, в выходной записи Пантелеймонова евангелия XII в., которое
также было переписано ранее, нежели в нем появились выходные миниа-
тюры и запись, слов «стяжание», «стяжахъ» нет. Однако запись на этом
кодексе сохранилась не полностью, а потому неизвестно, не было ли этих
слов в утраченной части текста112
1,2 Продолжение см.: Столярова Л.В. Заказчики древнерусских кодексов XI-XIV вв.
Ч. 4: Заказчики XIV в., упомянутые в записях на книгах // ДГ. 2006 г. М., 2007 (в печати).
П.С. Стефанович
КЛЯТВА ПО РУССКО-ВИЗАНТИЙСКИМ
ДОГОВОРАМ X в/
В современной медиевистике придается особое значение изучению обря-
дово-ритуальной стороны политической практики. Специальные моно-
графии посвящаются исследованию того, как в средние века «с помощью
ритуалов осуществлялась власть» и как, с другой стороны, «ритуалы вы-
нуждали того, кто обладал властью, подчиняться их логике»* 1 Роль ритуа-
ла сказывалась во многом: принятые формы существовали для общения
«на официальном уровне», ритуализованные действия, насыщенные сим-
волическим и идейным содержанием, способствовали (само)утверждению
носителей и институтов власти в обществе, ритуалы требовали от их уча-
стников ответственных высказываний и принятия определенных обяза-
тельств, а для зрителей были демонстрацией стабильности общественного
порядка и своего рода «политической информацией», поданной условным
кодом.
Обряд принесения клятвы (присяги) был одним из основных и наибо-
лее употребительных ритуалов в политической культуре средневековой
Европы (притом что, разумеется, формы и функции клятвы в разные вре-
мена и в разных регионах были самые разные). В настоящей статье мы
рассмотрим древнейшие известия об употреблении клятвы в Древней
Руси. Эти известия содержатся в текстах трех русско-византийских дого-
воров — 911, 944 и 971 гг.2, а также в летописных комментариях к этим
* Автор признателен Фонду Герды Хенкель (Gerda Henkel Slifiung) за поддержку
данного исследования.
1 Althoff G. Die Maehl der Rituale: Symbolik und Herrschaft im Mittelalter. Darmsiadi,
2003. S. 10.
2 Договоры дошли до нас в составе «Повести временных лет» (ПВЛ), причем попа-
ли в нее, видимо, на последней стадии сложения ее текста, так как они отсутствуют
в Новгородской I летописи, отразившей так называемый «Начальный свод», который,
согласно реконструкции А.А. Шахматова, представляет этап летописания, предшест-
вующий ПВЛ. В современной науке практически бесспорным признается, что тексты
договоров являются переводами греческих оригиналов. Однако по поводу того, когда
и кем был выполнен перевод договоров на древнерусский язык, ясности нет. См. но-
вейшие мнения: Каштанов С.М. К вопросу о происхождении текста русско-визан-
тийских договоров X в. в составе Повести временных лет // ВЕДС VIII: Политическая
структура Древнерусского государства. 1996; Малингуди Я. Русско-византийские дого-
© П.С. Стефанович, 2006
383
договорам и к так называемому договору 907 г., который, скорее всего,
не существовал в действительности* 3 Уникальность данных договоров
и примыкающих к ним текстов ПВЛ кроме их древности состоит в том,
что они упоминают одновременно о разных видах клятвы, как по функ-
ции: судебная и скрепляющая договор, так и по содержанию: языческая
и христианская. Впервые упоминается крестоцелование, которое имело
позднее в средневековой Руси преобладающее, едва ли не исключитель-
ное значение.
Вопрос о клятве в Древней Руси исследовался мало. Больше, хотя явно
недостаточно, изучалась древнерусская традиция скреплять политические
соглашения и договоры целованием креста4 Исследователи дохристиан-
ских верований восточных славян обращают внимание на описание при-
сяги языческой Руси в договорах главным образом в связи с упоминания-
ми здесь языческих богов5; кроме того, специально разбираются указания
этих документов на клятву русских оружием, причем, как правило, анализ
проводится в сравнительно-типологическом ключе, т.е. клятве оружием
подыскиваются аналогии у других народов в древности и раннем средне-
воры X в. в свете дипломатики И ВВ. 1997. Т. 57. С. 86-87. С лингвистической точки
зрения вопрос о переводе договоров наиболее обстоятельно рассматривался в работе
С.П. Обнорского: Обнорский С.П. Язык договоров русских с греками И Язык и мышле-
ние. М.; Л., 1936. Вып. VI-VII. О датировке договоров см. в комментариях Д.С. Лиха-
чева и М.Б. Свердлова в издании: Повесть временных лет / Подг. текста, пер., статьи
и коммент. Д.С. Лихачева. Под ред. В.П. Адриановой-Перетц. 2-е изд., испр. и доп.
СПб., 1996, а также в кн.: Каштанов С.М. Из истории русского средневекового источ-
ника: Акты X-XV1 вв. М., 1996. С. 54-57.
3 Согласно А.А. Шахматову, краткий текст «договора 907 г.» был искусственно со-
ставлен летописцем на основе статей договора 911г. (Шахматов А.А. Несколько заме-
чаний о договорах с Греками Олега и Игоря И Записки Неофилологического общества
при императорском Петроградском университете. Пг.» 1915. Вып. VIII: Сборник в честь
профессора Ф.А. Брауна), а по мнению М.Д. Присёлкова, этот текст попал в руки лето-
писца просто на отдельном листе, оторванном от списка договора 911 г. (Присёл-
ков М.Д. Киевское государство второй половины X в. по византийским источникам И
УЗ ЛГУ №73. Серия исторических наук. 1941. Вып. 8. С. 229). К последней точке
зрения присоединяется автор новейшей работы: Горский А.А. Летописный контекст
русско-византийских договоров и проблема «договора 907 г.» И Ad fontem I У источни-
ка. Сб. статей в честь С.М. Каштанова. М., 2005. С. 152. Есть, впрочем, суждение, что
у летописца все же были некие основания приурочивать русско-византийский договор
к 907 г., когда состоялся успешный поход русов па Константинополь. Так, Я. Малин-
гуди считает, что в 907 г. имел место первый этап договорного процесса (подтвержде-
ние под присягой соглашения, достигнутого между Русью и Византией), который за-
вершился официальным заключением договора в 911 г. (Малингуди Я. Русско-визан-
тийские договоры // ВВ. Т. 57. С. 78).
4 См. литературу и обзор предмета в последней работе: Стефанович П.С. Кресто-
целование и отношение к нему церкви в Древней Руси И СР. 2004. Вып. 5. С. 86-113.
5 См., например: Аничков Е В. Язычество и Древняя Русь. СПб., 1914. С. 308-312;
Mansikka VJ Die Religion der Ostslawen. 1: Quellen. Helsinki, 1922. S. 35 ff.; Ловмянский Г.
Религия славян и ее упадок (VI XII вв.). СПб., 2003. С. 84-91.
384
вековье6 Между тем комплексного анализа всех сведений договоров и при-
мыкающих к ним летописных комментариев о всех видах заклятий и при-
сяг пока не предпринималось. Полагаем, что такого рода исследование,
учитывающее результаты, достигнутые в изучении договоров специали-
стами в летописной текстологии и дипломатике, будет способствовать
более глубокому пониманию политической культуры Древнерусского
государства на ранних этапах его формирования.
Рассмотрим прежде всего данные самих договоров об использовании
клятвы обеими сторонами, участвовавшими в соглашении, — византий-
ской и русской.
Краткие упоминания об использовании клятвы в судопроизводстве со-
держатся в двух договорах — 911 и 944 гг Каждый из них содержит по
две статьи, в которых устанавливается, в каких случаях в связи с предме-
тами, обсуждаемыми в статьях, следует приводить истца или ответчика
к присяге.
Первая из статей договора 911г. постановляет считать доказанными те
преступления, которые будут подтверждены некими очевидными доказа-
тельствами («елико яв^ буд(е)ть показании явлеными»7). Далее статья
содержит оговорку, которая как раз предусматривает применение прися-
ги, но смысл которой не совсем ясен: «а емуж(е) начнуть не ати в*Ьры, да
кленетс(я) [Ипат.: да не кленетьтся] часть та, иж(е) ищеть неятью в^ры,
да егда кленетьс(я) по в±ре своей, и буд(е)ть казнь, якож(е) явитьс(я) со-
грешенье»8 Если верить Радз. и прямо понимать текст, то выходит, что
клясться должна та сторона («часть»), которая домогается того, чтобы
преступлению или обвинению не верили, т.е. обвиняемый; но тогда непо-
нятно, почему после принесения клятвы, которая призвана доказать не-
причастность обвиняемого к преступлению, должно последовать наказа-
ние («казнь»). В науке предпринимались разные попытки разрешить это
противоречие в зависимости от того, текст каких летописей рассматри-
вался как более близкий к оригиналу9 но для нас важно лишь отметить,
6 Ср. например, новейшую работу: Фетисов А.А, Ритуальное содержание клятвы
оружием в русско-византийских договорах X в.: сравнительно-типологический ана-
лиз // Славянский альманах — 2001. М., 2002.
7 ПСРЛ. Л. 1926. Т. 1: Лаврентьевская летопись. Стб. 34. В этом месте листы в ру-
кописи Лавр, утеряны, и текст договора 911 г. приводится по Радз. с вариантами по
М.-А. Ср. в Ипат.: ПСРЛ. СПб. 1908. Т 2: Ипатьевская летопись. Стб. 24. Ср. также
реконструкцию текста, произведенную Шахматовым: Шахматов А.А. Повесть времен-
ных лет И Шахматов А.А. История русского летописания. СПб., 2003. Т. I. Кн. 2. С. 613.
' ПСРЛ. Т. 1. Стб. 34; Т. 2. Стб. 24-25.
’ Так, например, Д М. Мейчик считал, что частица «не» при слове «кленется» не-
случайно сохранилась в Ипат., но только попала не иа свое место. На самом деле она
должна стоять в обороте «да егда не кленеться по вере своей», и тогда выходит, что
наказание обвиняемого последовало бы в случае, если он откажется приносить присягу
(Мейчик Д.М. Русско-визаитийские договоры // ЖМНП. 1915. № 11. С. 142-143).
А.А. Зимин ориентировался на текст, представленный в новгородских летописях —
НК, НЧЛ и СПЛ, — где предложение «да (не)кленется часть та, иже ищеть неятью
385
что во всех летописях и списках, включая новгородские10, в этой статье
в принципе упоминается клятва «по вере своей» как признанный элемент
судопроизводства.
Другая статья договора 911 г. обязывает к клятве осужденного за
«удар» любым орудием в случае, если он «неимовит» и не может упла-
тить полную сумму штрафа (5 «литров» серебра «по закону рускому» или
«по покону рускому», как в Ипат.): «да власть елико может, да соимет
[Ипат.: + съ] себе и ты самыа порты, в нихже ходит, да о прошк да pork
ходит своею в'крою, яко никакож(е) иному помощи ему»11 Клятва, к ко-
торой принуждается осужденный, в данном случае называется «ротой».
В договоре 944 г. устанавливается порядок привода к присяге в случае,
если у кого-нибудь «от Руси» убежал «челядинъ» к грекам, но его не
смогли найти у «с(вя)т(о)го Мамы» (т.е. в константинопольском квартале
у монастыря св. Маманта, где жили чужеземцы): «аще ли не обрящется,
да на роту идуть наши х(р)е(сть)яне Руси по в'кр'к ихъ [Ипат.: нет «по
вере их»], а не х(р)е(сть)янии по закону своему, ти тогда взимають от насъ
Ц'кну свою, якоже уставлено есть преже 2 паволощк за ч[е]лядинъ»12
Греческая сторона, таким образом, обязывается выплатить компенсацию
господину раба, если тот принесет клятву (по поводу того, в чем именно
он должен был клясться, ясности нет: скорее всего, надо было подтвер-
дить либо факт побега, либо право владения беглецом13). Другая статья
в общем повторяет статью договора 911 г. о приводе к присяге «неимови-
того» человека, ударившего кого-либо (уточняя, что неважно, кто уда-
рил — «русинъ грьчина или грьчинъ русина»), но содержание клятвы не-
сколько меняется: «а о про irk да на роту ходить по своей в'кр'к, яко не
им'кя ничтоже». Клясться, таким образом, следует не в том, что нет нико-
го, кто бы мог помочь уплатить штраф (как постановлял договор 911 г.),
а в том, что осужденный сам не имеет средств14
Эти упоминания договоров о возможном применении клятвы в судо-
производстве позволяют сделать следующие выводы. Функционально
веры» выпущено, и считал его «позднейшей вставкой, неудачно объясняющей текст
статьи» (не объясняя, правда, смысла статьи в ее аутентичном, согласно его реконст-
рукции, виде) (ПРП. М., 1952. Вып. 1: Памятники права Киевского государства X-
Х111 вв. / Сост. А.А. Зимин. С. 16-17).
10 ПСРЛ. Пг., 1915. Т 4. Ч. 1: Новгородская четвертая летопись. Вып. 1. С. 21;
СПб., 2002. Т 42: Новгородская Карамзинская летопись. С. 30; ПСРЛ. Издатель
А. Кошелев. М., 2000. Т. 6. Вып. 1: Софийская первая летопись старшего извода. Стб. 28.
11 ПСРЛ. 1’ 1. Стб. 34; Т 2. Стб. 24-25. Ср.: Шахматов А.А. Повесть временных
лет. С. 613-614.
12 ПСРЛ. Т 1. Стб. 49; Т. 2. Стб. 38. Ср.: Шахматов А.А. Повесть временных лет.
С. 633.
п См. подробнее: Кистерев С.Н. Челядии в русско-греческих договорах X в. //ДГ
2002 г.: Генеалогия как форма исторической памяти. М., 2004. С. 201-204.
N ПСРЛ. Г. 1. Стб. 52. Ср.: Т. 2. Сгб. 40; Шахматов А.А. Повесть временных лет.
С. 636.
386
клятвы не различались: их целью во всех случаях является удостоверение
чего-либо. Факты и сведения, которые следовало удостоверять, совер-
шенно разнородны и могут варьироваться даже в изложении одной и той
же статьи в договорах 911 и 944 гг. (постановление о «роте» в случае не-
состоятельности осужденного за «удар»). Предметы клятвы, очевидно,
могут быть самые разные. По форме клятва предписывается религиоз-
ная — «по вере своей» или «своею верою», и в отсутствие уточняющей
дифференциации надо понимать, что подразумеваются как языческая, так
и христианская клятвы. Правда, в статье договора 944 г. о компенсации за
бежавшего раба формулировка отражает некое противопоставление хри-
стианской и языческой присяги: русские-христиане «идут на роту» «по
вере их», а нехристиане — «по закону своему». Слово «закон» в древнерус-
ском языке имело два основных значения: 1) вера, религия и 2) обычай,
традиция15 В договоре 911 г. в сообщении о клятве русских слову «за-
кон», согласно предположительному обратному переводу Я. Малингуди,
соответствовало греческое ctovtiOeux или еОси;, т.е. «обычай» (см. ниже).
Если в данной статье договора 944 г. слово употреблено в том же значе-
нии, то можно предположить, что для авторов статьи был очевиден рели-
гиозный характер лишь клятвы христиан («по вере их»), а какие представ-
ления стояли за клятвой язычников, им ясно не было, поэтому они выбра-
ли более обтекаемую формулировку: «по закону своему». Наконец, обра-
тим внимание на терминологию статей, а именно на синонимичность вы-
ражений «кленется» и «роте (на роту) ходит (идут)» для обозначения при-
несения клятвы (как христианской, так и языческой).
Более подробно о клятве говорится в самих договорах и в летописных
комментариях к ним при описании их утверждения. Рассмотрим сначала
тексты договоров 911, 944 и 971 гг. (в том тексте, который в летописи
в статье под 6415 (907) г. подан как отдельный договор, о клятве не упо-
минается).
В тексте договора 911 г. и в присовокупленном к нему летописцем
описании того, как послы князя Олега были приняты в Константинополе
и затем вернулись в Киев, говорится, что мир между государствами и до-
говор были скреплены «клятвою (твердою)», которой никто не должен был
«преступити». Сохранившийся текст договора передает заключительную
грамоту, составленную от лица русской стороны16, поэтому о клятве рус-
ских упоминается специально. В начале договора от лица русских сказа-
но, что договор призван «утвердити и известит по B'fcpe и по закону на-
шему» «любовь бывшую межи хрестьяны и Рус(ь)ю» с помощью не толь-
ко «просто словес[ы]», но «и писанием и клятвою твердою, кленшес(я)
оружьем своим», а непосредственно изложение «глав» документа начина-
ется с указания: «яко [М.-А. и Ипат.: понеже] мы с(я) имали о б(о)жьи
15 Подробнее см.: Никольский С.Л. О дружинном праве в эпоху становления госу-
дарственности на Русн //СР 2004. Вып. 4. С. 17-19.
16 См.: Малингуди Я. Русско-византийские договоры // ВВ. Т. 57. С. 62.
387
в'кре и о любви», а также повторения обязательства хранить «исповедани-
ем и написанием со клятвою извещаемую любовь непревратну и непо-
стыжму [Ипат.: непостыжну; СПЛ: неподвижиму]»17 В конце передаются
заверения русской стороны: «мы же кляхомся ко ц(еса)рю вашему, иже от
б(ог)а суща, яко б(о)жьа здание, по закону и по закону [Ипат.: и по поко-
ну] языка нашег(о) не преступити нам, ни [М.-А. и Ипат.: иному] от стра-
ны нашея от уставленых главъ мира и любви»18 В русской копии догово-
ра о клятве греков не упоминается, а греческая копия не сохранилась. Тем
не менее в состав грамоты от лица русских вошли отрывки текста, при-
сланного греческой стороной (так называемые inserta), и в одном из них
говорится, что император засвидетельствовал договорную грамоту, поста-
вив на ней (по-видимому, как полагалось, в начале текста) знак в виде кре-
ста и включив в текст тринитарную инвокацию: «своею рукою предлежа-
щим ч[е]стнымъ кр(ес)т(о)мъ и с(вя)тою единосущною Тр(ои)цею еди-
ного) истинаг(о) б(о)га нашег(о) извести»19
Таким образом, в этом документе содержится первое аутентичное из-
вестие о клятве русских оружием, а также указание на использование гре-
ками христианских символов для утверждения договора. Очевидно, клят-
ва греков носила религиозный характер («по вере»). В клятве русских
прямо не просматривается религиозного содержания (упоминается лишь,
что она была принесена «по закону и по покону языка нашего» с исполь-
зованием оружия), но она, очевидно, удовлетворила греческую сторону.
Некоторые исследователи договоров обращали внимание на «смешение
языческих понятий с христианскими» в договорах 911 и 944 гг., ярче все-
го проявившееся в упоминании клятвы русских в Олеговом договоре20:
послы-язычники клянутся по своему «закону и покону», однако при этом
вначале они свои обещания подкрепляют именем христианского Бога
(«мы ся имали о божьи вере и о любви»), а в конце словами «цесарю ва-
шему, иже от бога суща, яко божьа здание» отсылают к одной из цен-
17 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 33; Т. 2. Стб. 24; ПСРЛ. Издатель А. Кошелев. Т. 6. Вып. 1. Стб.
28. Ср.: Шахматов А.А. Повесть временных лет. С. 612. Я. Малингуди предлагает об-
ратный перевод первой фразы: «об p6vov ctnXoic; Xoyou;, акка Ёуурасрох; ка1 орка)
атсрЕф, opvuovTEg Ёл1 той; блА.01^ тщшу, Toia6TT|v ауалт^ PcPaidKiai ка1 ёлькорахтоп ката
xf]v nlcrnv ка1 <n)vf|0eiav т|Ц^» и частично последней: «ttjv 5i’ Ёуурафоо це0’ Еркои
^niKupco0Eiaav ауалт^» (Малингуди Я. Русско-византийские договоры // ВВ. Т. 57
С. 64, 67).
18 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 37; Т. 2. Стб. 28. Ср.: Шахматов А.А. Повесть временных лет.
С. 618. Обратный перевод Я. Малингуди: «тщец 8е copoaapEv ярое; ttjv fkxcnZEla vpajv,
т£ Ёк Gelov О1ко56цтц16 ЁОТ1, ката xf]v apx6v Хаоб Tjpajv, цт] napaPnvai...» (Малингу-
ди Я. Русско-византийские договоры // ВВ. Т. 57. С. 74).
19 ПСРЛ. Т I. Стб. 37; Т. 2. Стб. 28. Ср.: Шахматов А.А. Повесть временных лет.
С. 618. О процедуре заключения договора и о том, что именно таким способом визан-
тийский император удостоверял договорную грамоту, см.: Малингуди Я. Русско-визан-
тийские договоры // ВВ. Т. 57. С. 70-73.
20 Лавровский Н. О византийском элементе в языке договоров русских с греками.
СПб., 1853. С. 12-14; Малингуди Я. Русско-византийские договоры // ВВ. Т. 57. С. 74.
388
тральных идей византийской политической мысли — что власть визан-
тийского императора имеет божественное происхождение. Это «смеше-
ние понятий» прослеживается и в договоре Игоря.
С процедурной точки зрения договор 944 г. был посредническим
(т.е. заключался не лично правителями, а их уполномоченными посредни-
ками), и до нас также дошла только копия, составленная от лица русской
стороны21 Во введении и заключении к тексту договора дважды раскры-
вается содержание тех заклятий, которые принимали на себя при заклю-
чении договора представители Руси — христиане и язычники. В начале
говорится: те нарушители союза, кто «кр(е)щ(е)нье [Радз. М.-А. Ипат.:
с(вя)щение] прияли суть, — да приимуть месть от б(ог)а вседержителя,
осуженья на погибель въ весь в'Ькъ в будущий [Радз., М.-А., Ипат.: в сии
в'Ькъ и в будущий]»; те же, кто не крещен, «да не имуть помощи от б(ог)а,
ни от Перуна, да не ущитятся щиты своими и да пос'Ьчени будуть мечи
своими, от стр'Ьлъ и от иного оружья своего, и да будуть раби въ весь
в'Ькъ в будущий [Радз., М.-А., Ипат.: в сии в'Ькъ и в будущий]». В конце
постановляется, что договорную грамоту послы должны передать Игорю
«и людям его», — «и ти принимающе харатью, на роту идуть хранити
истину», — а также описано, как скрепляли договор представители Ру-
си: «Мы же, елико насъ хр(е)ст(и)лися есмы, кляхомъся ц(е)рк(о)вью
с(в)ят(а)го ИлыЬ въ сборной ц(е)ркви и предлежащемъ ч(е)стнымъ
кр(е)стомъ и харатьею сею хранити все, еже есть написано на ней, не пре-
ступи™ от него ничтоже. А иже преступить се от страны нашея ли князь,
ли инъ кто, ли кр(е)щ(е)нъ или некр(е)щенъ, да не имуть помощи от б(ог)а
и да будеть рабъ въ весь в'Ькъ в будущий [Радз., М.-А., Ипат.: и да будуть
раби в сии в'Ькъ и в будущий], и да заколенъ будеть своимъ оружьемъ.
А на кр(е)щ(е)ныЬ [Ипат.: не крещении] Русь полагають щиты своя
и меч^ сво'Ь наги, обруч'Ь сво'Ь и [Радз., М.-А.: прочаа; Ипат.: прочая]
оружья, да кленутся о всемь, яже суть написана на харатьи сеи хранити от
Игоря и от вс'Ьхъ боляръ и от вс'Ьх людии от страны Рус кия въ прочая
л'Ьта и и воину [Радз., М.-А., Ипат.: и всегда]. Аще ли же кто от князь или
от л[ю]дии Руских ли х(ре)с(т)еянъ или не х(ре)с(т)еянъ преступить се,
еже писано на харатьи сеи, будеть достоинъ своимъ оружьемъ умрети и да
будеть клятъ от б(ог)а и от Перуна, яко преступи свою клятву». Об удо-
стоверении договоров греческой стороной ничего не говорится, упомина-
ется лишь, что на «харатье», которая осталась «у ц(еса)рства нашего»,
«ес(ть) кр(е)стъ и имена наша (т.е. византийских императоров. — П.С.)
написана (по Радз. и М.-А.)»22
В этих свидетельствах договора 944 г. клятва русских — христиан
и язычников — раскрывается наиболее полно. Она представляет собой
собственно заклятие: участники договора «закляты» угрозой «мести» бо-
21 Малингуди Я. Русско-византийские договоры // ВВ. 1995. Т. 56. С. 84.
22 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 47^48, 52-53; Т. 2. Стб. 36, 40-41. Ср.; Шахматов А.А. Повесть
временных лет. С. 631,637-638.
389
гов (у христиан это Бог-«вседержитель», у язычников — Перун), которых
призвали в качестве свидетелей принесенных обязательств и гарантов их
соблюдения. Однако в языческой клятве более четко по сравнению с хри-
стианской, сформулированной в начале договора, выражены дополни-
тельные заклятия, которые, видимо, имеют силу и безотносительно к на-
личию или отсутствию «помощи» Перуна: нарушители обещаний погиб-
нут от собственного оружия и станут рабами. По крайней мере, относи-
тельно заклятия оружием ясно, что оно носило магический характер: при
выполнении соответствующего обряда («полагание» оружия) осуществля-
ется магическое действие. Подчеркнем, что прямой связи между закляти-
ем оружием и отсылкой к Перуну здесь не прослеживается.
«Смешение языческих понятий с христианскими» проявляется в дан-
ном случае в том, что христианские и языческие элементы могут исполь-
зоваться в клятвах соответственно язычников и христиан. С одной сторо-
ны, из утверждений, что некрещеные русские, нарушившие союз с грека-
ми, «не имут помощи» как «от бога», так и от Перуна (сначала), а затем
что, кто бы ни был от Руси, «ли крещен или некрещен», ему не будет
«помощи от бога», следует, что в отношении язычников вполне признава-
лось действие христианского Бога. С другой стороны, из заключительных
формулировок договора можно понять, что заклятия гибели от собствен-
ного оружия и рабства распространяются и на русских-христиан. Одна
и та же формула «в весь век в будущий» или — по другим летописям —
«в сии век и в будущий» используется как в заклятии для тех, кто «кре-
щенье (священие) прияли суть», так и в заклятии для язычников. Если
следовать А.А. Шахматову, который аутентичным признавал второй вид
формулы — «в сии век и в будущий»23, то надо также отметить, что эта
стандартная формула церковно-богослужебной литературы24, оказывает-
ся, может применяться для характеристики языческого заклятия. Это еще
раз говорит о взаимодействии и взаимопроникновении языческих и хри-
стианских воззрений и обрядов при принесении Русью клятвы в 944 г.
Наконец, укажем и на «смешение» терминологии: лексемой «клятва»
и производными от нее обозначаются присяги как язычников, так и хри-
стиан, при этом один раз — при упоминании присяги князя Игоря и «его
людей» — используется слово «рота».
23 Шахматов А.А. Повесть временных лет. С. 631,637. Не знаем, какими соображе-
ниями руководствовался А.А. Шахматов, предпочитая именно такой вариант формулы,
но этот выбор нам также кажется более верным, хотя бы потому, что в том же договоре
944 г. находим похожее выражение, переданное одинаково всеми летописями: «лю-
бовь» Руси и Византии «да нс разрушится, допдеже с(о)лнце сьяеть и весь миръ стоить
в нынешния в±ки и в будущая» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 53). Если в одном случае формула
охватывает всю вечность — как эту, так и загробную жизнь, — логично ожидать такой
же подход и в других случаях.
24 См. подбор примеров употребления зтой формулы — причем часто как раз в вы-
ражениях проклятия (анафемы) — в словаре: Словарь древнерусского языка (XI-
XIV вв.). М„ 1989. Т. II. С. 292-293.
390
Дополнительные штрихи языческой клятве придает договор Святосла-
ва с греками 971 г. В сущности, в свете традиций византийской диплома-
тики этот документ являлся не договором, а «протоколом о первой части
непосредственной процедуры переговоров, а именно о принесении клят-
вы»25 Действительно, содержание документа сводится к обязательству
русского князя «им'Ьти миръ и свершену любовь» с Византией и к фикса-
ции присяги, которая в начале текста названа, так же как и в предшест-
вующих договорах, «ротой», а в конце описана следующим образом:
«Якоже кляхъся ко ц(еса)р(е)мъ гречьскимъ и со мною боляре и Русь вся,
да съхранимъ правая съв'Ьщанья. Аще ли о[т] т±хъ сам'Ьхъ преже рече-
ныхъ [Радз., М.-А., Ипат.: не] съхранимъ, азъ же и со мною и подо мною
да им'Ьемъ клятву от б(ог)а, въ егоже [Радз., М.-А.: негоже; Ипат.: неже]
в'Ьруемъ, в Перуна и въ Волоса скотья б(ог)а, и да будемъ колоти [Радз.,
М.-А.: золоти] яко золото [Ипат.: да будем золот± якож золото се] и сво-
имъ оружьемь да исЬчени будемъ [Ипат.: да умремъ]. Се же им'Ьите во
истину, якоже створих [Радз., М.-А.: сотворихомъ] нын'Ь к вамъ, написа-
хомъ на харатьи сеи и своими печатьми запечатахомъ»26
К данным договора 944 г. о клятве языческой Руси договор 971 г. до-
бавляет указание на Волоса, «скотьего бога», от которого — так же как
и от Перуна — можно было заслужить проклятие («клятву») за нарушение
договора. Кроме того, одно из заклятий — рабство в земной и загробной
жизни — здесь заменено другим: Святослав угрожает себе и всей Руси,
что в случае несоблюдения договора они будут то ли «колоти» (если ве-
рить Лавр.), то ли «золоти» (если верить другим летописям, включая
новгородские).
Это место договора трудно для интерпретации, и относительно него
в литературе были высказаны самые разные суждения. При этом некото-
рые ученые пытались понять его смысл в связи с загадочным словом «пи-
нехроса», которое вставляют в текст договора многие поздние летописи,
в том числе новгородские. В этих летописях окончание договора выгля-
дит таким образом (цит. по НК): «и да будемь злати яко злато и своим
оружием изс’Ьчени будемъ. Се же имейте въ истинну, якоже пинехросу
створих нын'Ь к вамь и написахом на хартии се и своими печатми запе-
чатл'Ьхом»27
Уже В.Н. Татищев обратил внимание на это место договора и выска-
зался относительно заклятия золотом (вариант «колоти» ему не был из-
вестен, поскольку в его распоряжении не было Лавр.): «что значит, неиз-
вестно; может, разумеет тако: да буду мертв, яко же золото, его же емлю»,
а затем и по поводу слова «пинехроуза» (переданного именно таким обра-
зом в варианте текста договора, приведенного Татищевым): «слово грече-
25 Малингуди Я. Русско-Византии с кие договоры // ВВ. Т. 57. С. 59.
26 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 72-73; Т. 2. Стб. 60, 61. Ср.: Шахматов А.А. Повесть временных
лет. С. 664-665.
27 ПСРЛ. Т. 42. С. 41.
391
ское: письменное или твердое обнадеживание»28 Н.М. Карамзин считал
«колоти» «без сомнения, опиской», а упоминание золота в договоре объ-
яснял тем, что «Славяне полагали золото к ногам идолов, когда клялися
в верном соблюдении мира» (очевидно, историк принимал на веру ком-
ментарий летописца к договору 944 г.; см. ниже). Смысл заклятия он рас-
крывал так: по его мнению, золотом обозначался желтый цвет, а с этим
цветом связывались болезни типа «желтухи» (например, «златеница», упо-
минаемая в церковно-славянском переводе Библии29), поэтому «да будем
желты» он, вслед Татищеву, предлагал понимать как «да будем мертвы».
В то же время к переводу своим предшественником слова «пинехроса» Ка-
рамзин отнесся иронически и указал на более вероятное происхождение
слова — от греческих слов nival; (доска, дощечка) и /pvaecx; (золотой)30
Суждения Карамзина по этому поводу стали основополагающими для
последующих интерпретаторов, даже если те в чем-то их дополняли или
пересматривали. Так, М. Макаров и Ф.И. Буслаев подкрепили данными
фольклора мнение Карамзина о том, что определением «золотая» могла
характеризоваться какая-либо болезнь. В то же время Буслаев относил
золото к атрибутам Перуна как божества света и огня; он считал клятву
Святослава свидетельством «первобытной связи огня, света и златеницы
в значении какой бы то ни было болезни», а заклятие «да будем золоти»
понимал как «иссохнем, сгорим от небесного огня»31
Следуя Карамзину, переводчики договоров на современный русский
язык принимают чтение Радз. и М.-А. (вместо «колоти» — «золоти»)
и переводят: «да пожелтеем как золото»32 Современные этнографы, опи-
раясь на факты «обозначения некоторых болезней по признаку „золотой"»
в традиционной культуре славянских народов, считают «вероятной» от-
сылку заклятия Святослава к какой-то «желтушной» болезни33 34 В то же
время сомнению подвергается мысль Буслаева о связи этого заклятия
с Перуном. В.В. Иванов и В.Н. Топоров наблюдают в договоре 971 г. «па-
раллелизм Перун-оружие... Вол ос-зол ото»^ В этом контексте золото
28 Татищев В.Н. История Российская. М.; Л., 1963. Т. 2. С. 53, 225-
29 В Книге пророка Амоса, IV: 9. Ср. в древнейших рукописях: «побих вы раждь-
жениимь и злагЬницею...» (Книги XII малых пророков с толкованиями в древнесла-
вянском переводе / Подг. Н.Л. Туницкий. Сергиев Посад, 1918. Вып. I. С. 52).
30 Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1989. Т. I. С. 279.
31 Макаров М. Древние и новые божбы, клятвы и присяги русские // Труды и лето-
писи ОИДР. М. 1828. Ч. IV. Кн. 1. С. 193; Буслаев Ф.И. О влиянии христианства на
славянский язык: Опыт истории языка по Остромирову евангелию. М. 1848. С. 12-13;
он же. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. СПб., 1861.
Т. I: Русская народная поэзия. С. 86-87, 95, 114.
32 ПРП. Вып. I.C. 59; ПВЛ. С. 171.
33 Агапкина Т.А., Виноградова Л.Н. Золото // Славянские древности. Этнолингви-
стический словарь / Под ред. Н.И. Толстого. М., 1999. Т. 2. С. 354.
34 Иванов В.В., Топоров В.Н. Славянские языковые моделирующие семиотические
системы. М., 1965. С. 15.
392
выступает атрибутом уже не Перуна, а Волоса, и поскольку последний,
как предполагается, соотносится с болезнью и хтоническим миром, закля-
тие Святослава обозначает «вообще переход в загробный мир, который
скорее всего осуществляется через болезнь»33 * 35
И.И. Срезневский и В.М. Истрин пытались все-таки объяснить уни-
кальное чтение Лавр, «колоти». Первый связывал его со скандинавским
мифом о колдунье Гулльвейг (прямой перевод имени которой— «сила
золота»), которую пытались заколоть копьями асы36 Второй полагал, что
это чтение по смыслу связано со словом «пинехроса», под которым име-
лась в виду «какая-то золотая вещь, какой-то амулет, каким-то способом
„исколотый44, даваемый в залог при заключении того или другого догово-
ра и имевший символическое значение»37 В этом случае «да будемъ ко-
лоти яко золото» в Лавр, означает «будем исколоты как [это] золото» (ср.
в Ипат.: «якож золото се»), т.е. как этот амулет или дощечка. С.М. Кашта-
нову, в недавнее время подробно рассмотревшему историю вопроса
о «пинехросе», обе эти интерпретации не кажутся убедительными. Он
справедливо подчеркивает уникальность чтения «колоти» среди всех ва-
риантов текста договора, дошедших в известных на настоящий момент
летописях, и в то же время обращает внимание на то, что большинство
летописей дает чтение «пинехроса» — через «о», а не через «у» или «оу».
Последнее обстоятельство заставляет его предполагать, что одним из ис-
ходных греческих слов, послуживших основами слова «пинехроса», было
не xptiocog, а — «цвет кожи, кожа (на теле)». В таком случае «пинех-
росу» можно понять как «грамоту на коже», т.е. пергаменную грамоту; по
мнению С.М. Каштанова, имелось в виду письмо Святослава византий-
скому императору Иоанну Цимисхию — «не столь торжественный доку-
мент», как договор, называемый в самом его тексте «харатьей»38
Возражения С.М. Каштанова предшественникам вполне обоснованны,
однако его собственная интерпретация представляется также спорной:
слово хрюд (родственное с /рсоца — «цвет») обозначало в первую очередь
именно цвет кожи или кожу, но кожу человеческую39 40 Насколько нам поз-
воляют судить словари, этим словом пергамен в Византии никогда не обо-
значался, для этого использовались другие термины: pcpPpava и лср-
> 40
yapivn
С нашей точки зрения, происхождение «пинехросы» от тех греческих
слов, на которые указал еще Н.М. Карамзин, представляется наиболее
33 Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей (Ре-
ликты язычества в восточнославянском культе Николая Мирликийского). М., 1982. С. 61.
36 Срезневский П.И. Договоры с греками // ИОРЯС. СПб., 1854. Т III. Стб. 293-294.
37 Истрин В.М. Договоры русских с греками X века // ИОРЯС за 1924 г. Л., 1925.
Т. 29. С. 389-390.
38 Каштанов С.М. Из истории. С. 19-28.
39 Л^рцтракод Л. Мёуа Ae^ikov оХту; тту; EXXt|vikt|(; ГХахгатц;. AOqvai, 1939. Т. 9.
7939-7940.
40 См.: ibid. Т. 6-7.
393
вероятным. Однако, не имея пока внятного объяснения, что именно стоя-
ло за этим загадочным словом, трудно судить, находится ли оно в какой-
либо связи с золотом, упомянутым Святославом. На такую связь, кажется,
намекает чтение Ипатьевской летописи «якож золото се», принятое
А.А. Шахматовым как аутентичное41 Впрочем, вне зависимости от того,
ссылался ли Святослав на какое-то конкретное, бывшее перед его глазами
«золото» (печати, амулет и т.д.42), или же его сравнение носило абстракт-
ный характер, смысл самого заклятия, по всей видимости, правильно
разъяснен Карамзиным: речь идет об угрозе пожелтеть в случае наруше-
ния договора, и, учитывая презрительное отношение Святослава к золо-
ту43 и архаическую связь этого цвета с различными недугами, едва ли
можно сомневаться в том, что она для русских была не менее страшна,
чем заклятие рабством.
Постулировать прямое соотношение заклятия золотом с упомянутыми
в договоре богами, как нам кажется, нет оснований: во всяком случае,
текст договора никаких поводов к этому не дает. По аналогии с договора-
ми 911 и 944 гг. скорее надо предполагать раздельность религиозного
(проклятие богов) и магического (заклятие предметами или магическими
формулами) элементов клятвы — отдельно речь идет о «клятве», т.е. про-
клятии богов, а затем — о заклятиях оружием и золотом44 На основании
договоров вообще неосторожно делать выводы о непременной связи тех
41 Шахматов А.А. Повесть временных лет. С. 665.
42 В литературе это место договора 971 г. сопоставлялось также с упоминанием зо-
лотых печатей, которые имели послы, отправлявшиеся русскими князьями в Византию
(ср. в договоре 944 г.: «ношаху ели печати злати, а гостье сребрени» — ПСРЛ. Т. 1.
Стб. 48). Правда, о печатях Святослав говорит в договоре отдельно («своими печатьми
запечатахом»). Кроме того, неясно, что именно представляли собой печати русских
послов, обзор литературы по этому поводу см.: Свердлов М.Б. Домонгольская Русь:
Князь и княжеская власть па Руси VI — первой трети XIII в. СПб., 2003. С. 154-155.
43 Это следует из рассказа ПВЛ (содержавшегося, согласно Шахматову, и в «На-
чальном своде») об искушении Святослава греками: послав ему в дар сначала «злато
и паволоки», а затем оружие, греки выяснили, что к золоту и шелкам он был совершен-
но не «любезпив», зато очень радовался оружию (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 70-71).
44 Разумеется, разделение магического и религиозного носит условный характер.
Па деле, особенно в архаических культурах, религиозные и магические верования
и практики нередко могут быть так или иначе связаны. Среди этнологов, религиоведов,
историков, теологов и специалистов в других областях нет единства по поводу содер-
жания понятий «религия» и «магия» и их соотношения [см., например, статьи “religion"
и “magic" в 8-м и ll-м томах “Encyclopedia of Religion” (2,,d ed. Delroii elc., 2005),
а также соответствующие статьи в энциклопедии “Religion in Geschichle und Gegen-
wan" (4c. Aull. Tubingen, 2002. Bd. 5; Tubingen 2004. Bd. 7)]. В соответствии с более
или менее общепринятым употреблением этих понятий в культурно-антропологи-
ческом контексте мы понимаем под религией систему представлений, в основе кото-
рых лежат разделение сакрального и профанного и определение отношения человека
к божественному, а под магией — представление о не-естественной (в смысле не-
очевидной) связи явлений и предметов и способы воздействия на эту связь.
394
или иных заклятий с теми или иными богами (наиболее популярной явля-
ется констатация связи заклятия оружием с Перуном45); как показывает
договор 911 г., клятва оружием могла совершаться или, во всяком случае,
фиксироваться письменно вообще без упоминания каких бы то ни было
богов.
Интересно, что упоминание золота в клятве Святослава было не со-
всем понятным уже для летописца, который дал пояснения к договорам,
вставленным в ПВЛ (как указывалось выше, на одном из последних эта-
пов сложения ее текста). Он включил это упоминание в некую обобщен-
ную картину клятв языческой Руси, которую попытался составить на ос-
нове данных всех трех договоров. Благодаря исследованиям А.А. Шахма-
това, выводы которого подтверждаются и наблюдениями современных
ученых, не приходится сомневаться, что комментарии ПВЛ к договорам
являются плодом компилятивного творчества летописца46 Рассмотрим по
порядку, как летописец конструирует и домысливает, исходя из этой об-
45 См., например, высказывание Б.А. Рыбакова: Перун — «бог князей и воинов, ко-
торому присягали на мечах и доспехах» (Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М.
1988. С. 436). Ср. также характеристику Перуна М.А. Васильевым, которая подается
как нечто само собой разумеющееся, хотя не следует ни из договоров, ни из других
источников: «княжеско-дружинный бог Перун и его сакральный атрибут — оружие»
(Васильев М.А. Степень достоверности известия «Повести временных лет» о процедуре
ратификации русско-византийского договора 944 г. в Киеве И ДГ 1998 г. М., 2000.
С. 71). Голос К.Ф. Тиандера, возражавшего против установления прямой связи между
Перуном и оружием (Тиандер К.Ф. Рецензия на: Rozniecky St. Perun und Thor: Ein Bei-
trag zur Quellenkritik der russischen Mythologie, in: Archiv fur slavische Philologie. Bd. 23.
Berlin, 1901 // ИОРЯС. СПб., 1902. T. VII. Кн. 3. C. 391-392), услышан не был.
46 Ср. вывод новейшего исследования, специально посвященного этому вопросу:
«„обрамление" „договора 907 г.“, как и подобные тексты, сопровождающие другие
договоры, отображает в большей степени не реалии эпохи, в которую эти соглашения
заключались, а представления книжников начала Х11 в. о процедуре их заключения,
основанные на имевшихся у них источниках — текстах собственно договоров и На-
чального свода» (Горский А.А. Летописный контекст. С. 152). Правда, недавно
Я. Малингуди высказала мнение, что комментарии летописца (Нестора) возникли все-
таки не только в результате чтения договоров. Она обосновывает точку зрения, что
тексты договоров попали в руки летописца в виде выписки из копийной книги визан-
тийской императорской канцелярии. А в такого рода копийных сборниках тексты до-
кументов могли сопровождаться историческими справками-«нотициями», сообщавши-
ми об обстоятельствах возникновения этих документов. Историк предполагает, что
в распоряжении Нестора был кроме перевода договоров также перевод этих «пети-
ций», который и лег в основу его комментариев (Малингуди Я. Русско-византийские
договоры И В В. Т. 57. С. 80 и сл.). Однако пока это только предположение, которое
к тому же вызывает целый ряд вопросов. Прежде всего возникают лингвистические
проблемы: язык и стиль летописных комментариев вполне соответствуют тем, какими
написан остальной текст ПВЛ, однако разительно отличаются от языка и стиля самих
договоров; между тем, принимая гипотезу Я. Малингуди, следовало бы считать, что
перевод «нотиций» должен был быть выполнен в манере, близкой переводу договоров
(или хотя бы одного из договоров), и отразиться так или иначе и на комментариях ле-
тописца.
395
щей картины и своих представлений о том, каким образом должны были
заключаться международные договоры Руси.
От себя летописец рассказывает о заключении договора 907 г.: «Ц(еса)рь
же Леонъ со Олександромъ миръ сотвориста со Олгом, имшеся по дань
и роте заход(и)вше межы собою, целовавше [Ипат/. сами] кр(е)стъ, а Олга
водивше на роту и муж(и) ег(о) по Рускому закону, кляшася оружемъ сво-
им и Перуном б(о)гомъ своим и Волосомъ скот(ь)емъ б(о)гомъ, и утвер-
диша миръ»47 Трудно признать, что за этими словами стоит нечто боль-
шее, чем обшие соображения летописца, ознакомившегося с текстами
договоров. Неправдоподобной выглядит формула клятвы — явно просто
сведены воедино упоминания клятвы оружием «по закону русскому»
в договоре 911 г. и заклятия богами из договоров 944 и 971 гг. (причем
о Волосе говорится с тем же самым определением, какое ему дано в дого-
воре Святослава). Очевидно, летописец исходил из современных ему
норм и обычаев, когда писал, что греческие императоры скрепили договор
крестоцелованием: в других договорах о том, что какая-либо из сторон
целовала крест, не упоминается, а первые надежные упоминания о приме-
нении крестоцелования в политической практике Русского государства
относятся только к третьей четверти XI в.
Это известие для нас ценно только с точки зрения терминологии, ко-
торую использует летописец. Как и в текстах договоров, здесь тоже па-
раллельно употребляются два термина: «клясться» и «заходить роте» («во-
дить на роту»), из чего следует, что и в контексте летописи конца XI —
начала XII в. они синонимичны. Из выражения «роте заходивше межы
собою» следует, что для летописца понятие «роты» покрывало и языче-
скую клятву, и крестоцелование.
Наиболее подробны комментарии летописца к заключению договора
944 г. Рассказ о том, как договор утверждался клятвой в Киеве, был ре-
конструкцией летописца конца XI — начала XII в. Согласно новейшей
точке зрения он не понял, что договор заключался и скреплялся не в Кие-
ве, а в Константинополе48 Хотя в этой реконструкции многое является
просто позднейшими домыслами, кое-что из представлений и знаний че-
ловека, жившего во времена значительно более близкие к эпохе русско-
византийских договоров, чем нынешние, может иметь объективную цен-
ность. В его изложении сначала византийские послы сообщили Игорю:
«твои ели водили суть ц(еса)ргЬ наши ротЬ, и нас послаша port водить
тебе и мужь твоихъ». На это предложение принести присягу (изложенное
в практически той же формулировке, какая представлена в тексте догово-
ра) Игорь ответил согласием, и на следующий день он вместе со своими
«мужами» и византийскими послами «приде на холмъ, кде стояше Пе-
47 ПСРЛ. Т. I. Стб. 32 (по Радз.); Т. 2. Стб. 23. Ср/. Шахматов А.А. Повесть вре-
менных лет. С. 610.
48 Васильев М.А. Степень достоверности. С. 66, 71. Ср.: Малингуди Я. Русско-ви-
зантнйские договоры // ВВ. Т. 56. С. 90.
396
рунъ, покладоша оружье свое и шить [Радз., М.-А., Ипат.: щиты] и золото,
и ходи Игорь ротЬ и людии его, елико поганыхъ Руси. А х(рест)еяную
Русь водиша ротЬ [Ипат.: нет «ротЬ»] в ц(е)ркви с(вя)т(а)го Ильи, яже
есть надъ ручаемъ конець Пасынъч'Ь беседы и Козар'Ь...»49
В этом рассказе очевидно недостоверным является описание клятвы, ме-
ханически соединяющее известия о клятве из договоров 944 и 971 гг. Ис-
пользуя упоминание «золота» в договоре 971 г., летописец явно не представ-
лял себе, о чем на самом деле идет речь; во всяком случае, из его слов со-
вершенно неясно, что за золото Игорь и его мужи клали вместе с оружием
к идолам на холме и с какой целью50 Больше доверия вызывает сообщение
летописца, что принесение клятвы оформлялось как торжественный обряд
и ради этого поднимались на холм, где стоял Перун. Вне зависимости от то-
го, как на самом деле утверждался договор 944 г., существование подобного
обычая в Киевской Руси в языческие времена вполне можно допустить51
Таким образом, древнерусская языческая клятва по приведенным дан-
ным договоров 911, 971 и особенно 944 гг. представляется следующим
образом. Ее функция — удостоверение или подтверждение чего-либо.
Религиозный элемент (т.е. отсылки к богам, которые призываются как
гаранты данных обещаний или показаний) может присутствовать (скреп-
ление договоров 944 и 971 гг.; намек в выражении «по вере своей» в ха-
рактеристике судебной клятвы в договорах 911 и 944 гг.), но вообще он не
был основным и, видимо, мог опускаться или отступать на второй план.
Тексты договоров не дают оснований утверждать какой-либо «паралле-
лизм» проклятий богами и магических заклятий. Учитывая изменчивость
составных частей клятвы языческой Руси и взаимодействие ее с христи-
анской клятвой, мы не можем характеризовать ее как некий устойчивый
и внутренне связный обряд. Главным ее элементом, который присутствует
во всех трех договорах, является заклятие с помощью собственного ору-
жия. К характеристике этого заклятия, которая дается обычно в литерату-
ре, добавим несколько деталей.
Согласно договору 944 г. во время обряда клятвы оружием использо-
вались следующие предметы: щит, меч и «обручи». Если упоминание щи-
тов и мечей понятно, поскольку очевидно их военное назначение и хорошо
известно, что они выполняли в древних культурах также символические
и магические функции52, то на первый взгляд неясным выглядит появле-
49 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 53-54; Т. 2. Стб. 42. Ср.: Шахматов А.А. Повесть временных
лет. С. 638.
50 Это обстоятельство не смущает О.В. Творогова, который ссылается на рассказ
летописца и, принимая чтение Лавр, «колоти» в договоре 971 г., считает, что «речь
идет о каком-то ритуальном обряде „прокалывании золота“». Что это за «ритуальный
обряд» (?!), никак не поясняется (Повесть временных лет / Подг. текста, пер. и ком-
мент. О.В. Творогова//БЛДР. СПб., 1997. Т. 1: XI-XII века. С. 501)
51 Ср.: Васильев М.А. Степень достоверности. С. 67-70.
52 О символическом значении меча и щита (знаки военной силы, победы) см., на-
пример: Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. М.; Л., 1966. Вып. 1: Мечи и сабли
397
ние в этом ряду «обручей». Среди переводчиков и комментаторов русско-
византийских договоров нет определенного мнения по поводу того, что
имеется в виду под «обручами». Д.С. Лихачев переводит «обруч'Ь сво'Ь»
как «свои обручи», а в комментарии со ссылкой на «Материалы для сло-
варя древнерусского языка» И.И. Срезневского объясняет это слово как
«нечто, что надевается на руку» и не соглашается с теми, кто видит
«в обручах гривны, надевающиеся на шею»53 Нам представляется, что
речь здесь идет не о браслетах или гривнах, а о поясах. Обращение к тем
примерам употребления слова «обручь», которые дают словари для древ-
нейшего периода, показывает, что этим словом переводилось греческое
^cbvq, что значило «пояс», преимущественно военный (например, в пере-
воде Хроники Георгия Амартола)54 Очевидно, имелся в виду пояс как
часть доспеха воина; на это указывает и перечисление «обручей» в одном
ряду со щитами, мечами и «прочим оружием» (если считать, что в Лавр,
«прочаа» пропущено по ошибке). Древние пояса имели не только важное
функциональное значение (к ним привешивались мечи, ножи, топоры,
доспехи, защищавшие ноги, и т.п.), но и символическое — как знак до-
стоинства и доблести воина55
Ученые давно уже занялись поиском параллелей к древнерусской
клятве оружием. Поскольку особенно известна присяга с помощью ору-
жия у германцев, то сначала преобладающим было мнение о скандинав-
ских корнях заклятия представителей Руси56 Позднее, однако, были ука-
заны и другие аналогии — у сибирских остяков, авар, древних болгар
и чехов57 Автор новейшей работы, обнаруживая аналогии как самой клятве
IX-XIII вв. С. 59-60; Л., 1971. Вып. 3: Доспех, комплекс боевых средств IX-X1II вв.
С. 34-35. 39.
53 ПВЛ. С. 434.
54 Кроме «Материалов» Срезневского см. также: Словарь древнерусского языка.
М., 2002. Т. V С. 539. Ср. также переводное слово «едппопоясьникъ» (т.е. «с одним
поясом» — povo^covot;) — «легковооруженный воин» (именно потому, что в Византии
пояс считался частью воинского доспеха): там же. М. 1990. Т. III. С. 192.
55 См. об этом подробнее: Мурашева В. В. Древнерусские ременные наборные укра-
шения (X-X1II вв.). М., 2000. С. 5-6, 77-85.
56 Наиболее последовательно (с подбором германских параллелей) обосновал это
мнение С. Рожиецкий: Rozniecky St. Perun und Thor: Ein Beilrag zur Quellenkritik der
russischen Mythologie // Archiv fur slavische Philologie. Berlin, 1901. Bd. 23- S. 490-496.
Правда, это мнение было сразу же подвергнуто серьезной критике в русской научной
литературе, см.: Тиандер К.Ф. Рецензия. С. 385-388.
5' На остяков указал В. Манспкка, в целом присоединившийся, впрочем, к мнению
С. Рожнецкого (Mansikka V.J. Die Religion. S. 36). Клятва оружием авар хорошо извест-
на в литературе по описанию ее у Менандра в рассказе о заключении договора греков
с аварами (см., например, в контексте известий о клятвах у других древних народов:
Лонгинов А.В. Мирные договоры русских с греками, заключенные в X веке. Одесса,
1904. С. 105 и сл.). О клятве болгар (правда, неясно, славянского или тюркского проис-
хождения) упоминают известные «Ответы папы Николая I на вопросы болгар», см.:
Златарский В.Н. Клятва у языческих болгар // Сборник статей, посвященных почнтате-
398
оружием, так и идее гибели от собственного оружия как воздаяния за не-
кие проступки в скандинавских сагах, а также нартско-осетинском и чече-
но-ингушском эпосах, приходит к выводу о «единообразии мифологи-
ческих и этнокультурных форм, на основе которых складывается ранне-
государственная (потестарная) культура»58
Другие заклятия, употреблявшиеся русскими при утверждении дого-
воров с греками, носили, видимо, более или менее случайный характер,
и о них, к сожалению, ничего подробнее нельзя сказать. Заклятие, угро-
жавшее рабством в земном и загробном существовании, считается, как
правило, германским по происхождению, однако приводились и славян-
ские параллели59 Заклятию Святослава «золотом» пока убедительных ана-
логий не найдено.
Если для русских язычников основным элементом клятвы, скрепляв-
шей договор, было заклятие собственным оружием, то для христиан главным
было религиозное содержание клятвы. Клятва «по вере» с призывом христи-
анского Бога в качестве гаранта обязательств — единственный возмож-
ный способ присяги для греков. В договоре 911г. видим ясное различие
между клятвой русских и греков: одна по сути магическая, другая —
религиозная. В то же время в документе наблюдается и определенное
взаимодействие между идеями, которые стояли за обрядом оформления
союза с той и с другой стороны. В формулировках русской языческой
клятвы отражаются христианские идеи; во всяком случае русские, оче-
лями академику и заслуженному профессору В.И. Ламанскому по случаю пятидесяти-
летия его ученой деятельности. СПб., 1907. Ч. 1 (отметим, что клятва болгар наиболее
близка древнерусской, так как они во время обряда тоже клали мечи на землю). Точку
зрения об общеславянском характере клятвы оружием наиболее последовательно от-
стаивал И. Дуйчев, обративший внимание на упоминание об оружии в описании клятвы
Власти слава, князя лучан, в Хронике Козьмы Пражского: Дуйчев И. Славяно-болгарские
древности // Byzantinoslavica. Т. XI. Num. I. S. 18-19. Впрочем, и ранее высказывалиа
сомнения в том, что клятва языческой Руси имеет скандинавское происхождение: Павлов
Сильванский Н.П. Феодализм в удельной Руси. Приложение I: Символизм в древнем рус-
ском праве // Павлов-Сильванский Н.П. Феодализм в России. М., 1988. С. 499-500. Доба
вим также от себя, что с обычаем использовать оружие при клятве были знакомы и поля-
ки. По свидетельству Галла Анонима (111, 16), моравский князь Святополк клялся Боле-
славу Кривоустому в верности, «соединившись с ним одним щитом» (“iuraverat, сшт
Bolezlao unum scutum coniunxerant”): Галл Аноним. Хроника и деяния князей или правите
лей польских / Пер. Л.М. Поповой. М., 1961. С. 123; Anonima tzw. Galla Kronika czyl
Dzieje ksiqi^t i wladcdw polskich / Wyd. K. Maleczynski. Krakow, 1952 (Pomniki Dziejowt
Polski / Monumenta Poloniae Historica. Seria II. T. II). S. 143. В рассказе Козьмы Пражской
о Дурнике, убившем княжеского сына, есть также любопытная параллель к заклятии
русских оружием. Как сообщает чешский хронист (I, 13), Дурнику, приговоренному
к смерти, было предложено покончить собой, выбрав из трех вариантов: либо броситьс*
со скалы, либо повеситься на ольхе, либо умереть при помощи своего меча (Козьме
Пражский. Чешская Хроника/Пер. Г.Э. Санчука. М., 1962. С. 56).
58 Фетисов А.А. Ритуальное содержание. С. 44.
,9 Срезневский Н.П. Договоры. Стб. 294; Гедеонов С.А. Варяги и Русь: Истори-
ческое исследование. М., 2004. С. 216.
У99
видно, никак не возражали против того, чтобы при фиксации их слов
в договоре было указано их признание, что они «имались о Божьей люб-
ви» и что греческий василевс является наместником Бога на земле.
При утверждении договора 944 г. часть русских уже приносит присягу
по христианскому образцу, а обозначившийся в 911 г. синтез между хри-
стианской и языческой клятвой углубляется. Во-первых, у русских появля-
ется религиозная клятва, т.е. клятва, отсылающая к авторитету богов. Весь-
ма вероятно, что она используется языческой Русью в 944 г. уже, так ска-
зать, в порядке приспособления к византийским традициям. Языческая
клятва структурируется по подобию христианской, где религиозный эле-
мент является главным и определяющим. И в той и в другой клятве в каче-
стве гаранта обещания или высказывания (в суде) выступают божественные
силы, которые в случае «преступления» клятвы должны отказать клятво-
преступнику в «помощи» и воздать «месть». Другое дело, что каждый кля-
нется по своей «вере»: у христиан — свой Бог, у язычников — свои боги.
Во-вторых, еще четче по сравнению с договором 911 г. выражается
признание русскими христианского Бога, что придает клятве тех из них,
кто крестился, своего рода «смешанный» характер. Поскольку присяга по
христианскому обряду, предполагая «месть» клятвопреступнику от Бога,
не конкретизировала — в отличие от языческой клятвы — в специальных
заклятиях, как именно свершится эта кара, то этот «пробел» восполняется
для русских-христиан по языческому обряду. В результате в конце дого-
вора появляется такая «синтетическая» формула: неважно, «ли крещенъ
или некрещенъ», клятвопреступники «да не имуть помощи от Б(ог)а и да
будеть рабъ въ весь в’Ькъ в будущий, и да заколенъ будеть своимъ оружь-
емъ». Какой бог или Бог здесь имеется в виду, спорить бессмысленно —
очевидно, любой: каждый из клянущихся имел в виду своего бога,
т.е. того, к которому ему полагалось обращаться «по своей вере».
Те же явления обнаруживаются и в договоре 971 г.: с одной стороны,
религиозный принцип в языческой клятве, с другой — признание христи-
анского Бога как одного из тех, к которым обращались «по своей вере»
воины Святослава. Это признание, с нашей точки зрения, ясно выражено
во фразе: «азъ же и со мною и подо мною да им’Ь емъ клятву от бога,
въ егоже В’Ьруемъ, в Перуна и въ Волоса скотья бога». Нужно согласиться
с Г Ловмянским, который указывает, что «слово „верим” понималось за-
явителями дизъюнктивно, то есть часть из них признавала христианского
Бога, а часть (в том числе и Святослав) почитала языческих богов»60 При
таком понимании текста оказывается ошибочным отнесение слова «от
бога» к одному лишь Перуну61 и излишней вставка союза «и» между сло-
вами «веруем» и «в Перуна»62
60 Ловмянский Г Религия. С. 365.
61 См., например, в переводе Д.С. Лихачева: ПВЛ. С. 171.
62 Такую вставку предлагал А.А. Шахматов «по смыслу», пытаясь, по-видимому,
четко отделить христианского Бога от языческих богов, но впадая тем самым в модер-
низацию {Шахматов А.А. Повесть временных лет. С. 665).
400
Таким образом, русская клятва не только структурируется по подо-
бию греческой, но Русь также, формулируя свою клятву, так или иначе
признает Бога христиан. Помимо того, что такое признание естественно
для крещеных и понятно для язычников, которые признают существова-
ние и могущество чужих богов, причины следует видеть прежде всего
в византийском культурном влиянии. Возможно даже, был прав С.А. Ге-
деонов, когда приписывал грекам сознательное навязывание язычникам
заклятий именем христианского Бога: «не придавая религиозного значе-
ния нарушению со стороны варваров клятв, которыми они обязывались
своим языческим божествам, греки хотели сделать из них клятвопреступ-
ников в христианском смысле». Во всяком случае, он справедливо отме-
чал, что в тех договорах греков с язычниками, о которых сохранились
известия (579 г. с аварами, 628 г. с персами), заклинания христианским
Богом и использование христианских символов предполагались и для
язычников (так, например, аварский каган сначала клялся своими богами
и оружием, а затем христианским Богом и книгами Священного Писа-
ния) 3
Разумеется, признание Русью христианского Бога так или иначе было
той основой, которая вообще делала возможным сопряжение языческой
и христианских клятв. Но «культурный диалог» в этой сфере облегчался
еще и тем, что были некоторые общие моменты в этих двух присягах по
разным обрядам. Так, в христианской клятве тоже присутствовал магиче-
ский элемент и использовались сакральные предметы. В языческой клятве
кроме призыва богов произносились заклятия, которые предполагали ис-
пользование определенных предметов — прежде всего оружия. Присягая
по христианскому обряду, также употребляли специально предназначен-
ные для такого случая предметы.
Понимая текст договора 944 г. буквально, надо думать, что крещеная
Русь клялась с помощью церкви, креста и «харатьи», на которой был на-
писан документ. Однако, по-видимому, здесь мы имеем дело с неудачным
оборотом или неправильным переводом с греческого: если клятву в церк-
ви или с помощью креста можно себе представить, то как можно было
клясться самим пергаменом, вообразить трудно. Что касается «предлежа-
щего креста», может быть, как предполагал А.В. Лонгинов63 64, речь шла об
изображении креста на грамоте. Во всяком случае, в договоре 911г. гово-
рится о знаке креста, который на грамоте должен был поставить импера-
тор, а в договоре 944 г. упоминается крест на копии договора, составлен-
ной византийской стороной. Возможно, имелось в виду, что крест лежал
на грамоте65, а грамота — на алтаре.
63 Гедеонов С.А. Варяги и Русь. С. 216-217.
64 Лонгинов А.В. Мирные договоры. С. 28.
65 Согласно описанию утверждения договора с Литвой Иваном III, оставленному
Сигизмундом Герберштейном, русский государь целовал крест (и прикладывался к
нему лбом и глазами), положенный на докончальную грамоту (Герберштейн С. Запис-
401
Как бы то ни было, уверенно можно утверждать, что использовались
священные для христианства предметы. Неясно, какие конкретно дейст-
вия совершались с крестом. Летописец, описывая заключение договора
907 г., заявляет, что греки утверждали его крестоцелованием. Если верить
ему, то логично предположить, что в такой же форме скреплялись и позд-
нейшие союзы — как со стороны греков, так и со стороны крещеных рус-
ских. Но скорее всего, как говорилось выше, все-таки мы имеем дело
с догадкой летописца, который жил уже тогда, когда крестоцелование
стало на Руси общепризнанной и наиболее распространенной формой
утверждения договоров, и которому трудно было представить себе, как
иначе могли поступать христиане. Я. Малингуди, исходя из данных со-
хранившихся международных договоров Византии (X1-XIII вв.), предпо-
лагает, что русские посредники-христиане клялись в церкви, «возлагая
одну руку на крест, а другую на свою посредническую грамоту»66
Христианский и языческий обряды принесения клятвы объединяло
еще одно обстоятельство. Насколько можно судить по договорам и ком-
ментарию летописца, утверждение договора клятвой было актом торжест-
венным и публичным, открытым67 Христиане клялись в церкви, язычники
могли клясться, если верить летописцу, на холме у идолов своих богов, но
главиое, что весь процесс происходил на глазах, по крайней мере, князя,
его «мужей» и послов от обеих сторон68 Публичность и открытость тем
более относится к судебной присяге, которая по самому порядку судопро-
изводства должна была приноситься при свидетелях. Присутствие публи-
ки, третьих лиц мыслилось как бы дополнительной гарантией крепости
данных обещаний.
ки о Московии. М., 1988. С. 225-226). Ср. в послании Ивана Грозного Стефану Бато-
рию 1581 г.: «поругаючись нашему крестному целованью, что мы к тебе на грамоте
крест целовали» (Послания Ивана Грозного / Подг. Д.С. Лихачев и Я.С. Лурье; Под
ред. В.П. Адриановой-Перетц. М. Л., 1951. С. 217). Эти слова можно понять так, что
царь Иван Васильевич, утверждая договор с Польшей, целовал крест на самой дого-
ворной грамоте. См. и другие примеры целования креста на грамоте, относящиеся
к XVI в.: Лонгинов А.В. Мирные договоры. С. 28-29.
66 Малингуди Я Русско-византийские договоры // ВВ. Т, 56. С. 90. В другом месте
автор замечает, что вообще в Византии, как правило, при заключении международных
договоров христиане клялись в городских храмах Константинополя и, «по-видимому,
касались священных предметов, Евангелия или Креста» (там же. С. 79). Ср. также
о византийской традиции приносить присягу в церкви и использовать при этом крест:
Лавровский Н. О византийском элементе. С. 138-139.
67 Я. Малингуди специально отмечает как характерную черту публичность и тор-
жественность ратификационных клятв в византийской традиции заключения междуна-
родных договоров (Малингуди Я. Русско-византийские договоры // ВВ. Т. 56. С. 79-80).
6Я По наблюдениям М. Макарова, в начале XIX в. среди «простолюдинов» централь-
норусских губерний был обычай подниматься на курган или холм для принесения
клятвы при стечении множества народа (Макаров М. Древние и новые божбы. С. 192).
Цель этих действий была очевидна — добиться того, чтобы присяга стала обд/еизвест-
на.
402
Немаловажно, что для языческой и христианской клятв ни в языке до-
говоров, ни в терминологии, которая используется в летописи, нет от-
дельных обозначений. Слова «клятва» и «рота», «клятися» и выражения
«(за)ходить роте», «на роту идти» употребляются как в договорах, так и в
комментарии летописца практически синонимично, обозначая и клятву,
которой скрепляются договоры, и судебную присягу, причем равным об-
разом по христианскому обряду и по языческому69 Как следует из выра-
жения летописца, описавшего заключение договора 907 г., термин «рота»
мог обозначать христианскую клятву именно в форме крестоцелования.
Эти наблюдения не позволяют согласиться с Т.В. Рождественской, кото-
рая утверждает, что термины «рота» и «клятва» представляли разные
культурные традиции и лингвистические уровни — устный (языческий)
и письменный (христианский) соответственно70
Можно предположить, что нестрогая и размытая терминология отра-
жает вообще отношение к клятве на Руси в древнейший период. Судебная
присяга, клятва, скрепляющая четко оформленный, многостатейный дого-
вор между государствами, или клятвенное обещание не затевать войны не
различались юридически строго по содержанию и форме. Не так важно
было, приносится ли клятва индивидуально или коллективно71 Вполне
возможным оказалось восприятие русскими обрядовых форм, принятых
в Византии для принесения клятвы. Такое восприятие было естественно
для «крещеной Руси», но, как мы видели, и присяга язычников опреде-
ленным образом структурируется под влиянием устоявшихся культурных
форм христианской цивилизации (прежде всего посредством выдвижения
на передний план религиозного элемента). В целом, однако, клятва, кото-
рой Русь скрепляла со своей стороны договоры с Византией, не представ-
ляется устойчивым и внутренне связным ритуалом или «институтом» —
и упоминания богов, и набор заклятий оказываются разного происхожде-
ния и содержания, а в их наличии и сочетании не прослеживается логики
и единства. Русские-христиане в выборе форм присяги ориентировались
на византийские традиции. Но их клятва первоначально не включала об-
ряда крестоцелования. Следовательно, корни этого обряда следует искать
не в византийской традиции заключения и утверждения международных
договоров, а в каких-то других сферах, и его проникновение в политиче-
скую практику Древнерусского государства и укрепление на русской поч-
ве следует относить к более позднему времени.
69 Синонимичность и равноправие в употреблении слов «рота» и «клятва» отмечал
И.И.Срезневский в древнейших памятниках славяиского языка: Срезневский И.И. До-
говоры. Стб. 291-292.
70 Рождественская Т.В. Об отражении устной и письменной традиций в договорах
Руси с греками X в. (речи — писати, рота — клятва) И Норна у источника Судьбы: Сб.
статен в честь Е.А. Мельниковой. М., 2001. С. 338-339.
71 Ср., например, в договоре Святослава. Начинается договор от лица князя: «азъ
утвержаю роту свою», а в конце уже оказывается, что кляиется не только он, но «со
мною боляре и Русь вся».
403
С.Н. Кистерев
ДВА ЭПИЗОДА ВИЗАНТИЙСКОЙ ДИПЛОМАТИИ:
ДОРОСТОЛЬСКИЙ ДОГОВОР 971 г.
И ДЕВОЛЬСКИЙ ДОГОВОР 1108 г.
Пытаясь реконструировать процедуру заключения русско-греческих дого-
воров X в. вообще и договора Святослава Игоревича 971 г. в частности,
исследователи в качестве аналогов рассматривают обычно соглашения
Византии с Ираном в VI в. или с итальянскими государствами в XI-X11 вв.
При этом из поля зрения с удивительным постоянством выпадает договор
императора Алексея I Комнина с Боэмундом Антиохийским, заключен-
ный в 1108 г. в Деволе, много ближе по времени прилежащий к русскому
договору, нежели персидский и итальянские. Более того, некоторая схо-
жесть обстоятельств заключения Доростольского и Девольского соглаше-
ний — оба противника Византии оказались в крайне стесненном в воен-
ном смысле положении — заставляет обратиться к сравнению их основ-
ных пунктов.
Сомнительным для достоинства рыцаря образом покинув в 1104 г. ази-
атский берег* и достигнув Италии, Боэмунд три года спустя, собрав боль-
шое войско, переправился на балканский берег и одержал победу над вы-
сланными навстречу ему имперскими войсками. Против него, осадившего
Диррахий, выступил сам император, отряды которого окружили «кель-
тов». В результате осаждающий превратился в осажденного. Удостове-
рившись в невозможности взять верх над византийцами, Боэмунд ини-
циировал переговоры о мире, успешно завершившиеся подписанием
«унизительного для честолюбия норманнского князя» договора1 2
Исследователи отметили, что договор с Боэмундом существенным об-
разом отличается от документов, оформлявшихся в императорской канце-
1 Антиохийский князь, по рассказу Анны Комнины, будто бы притворился умер-
шим и в гробу был отправлен для захоронения в Италию (Анна Комнина. Алексиада.
СПб., 1996. С. 318). А.А. Васильев считал сведения принцессы об обстоятельствах
отъезда Боэмуида из Антиохии легендой (Васильев А.А. Византия и крестоносцы. Пг.,
1923. С. 37).
2 Текст договора: Анна Комнина. Алексиада. С. 364-372. Оценка его характера: Ус-
пенский Ф.И. История Византийской империи XI-XV вв. Восточный вопрос. М., 1997.
С. 120; Левченко М.В. История Византии. Краткий очерк. М.; Л., 1940. С. 204. Анализ
содержания: Любарский Я.Н., Фрейденберг М.М. Девольский договор 1108 г. между
Алексеем Комнином н Боэмундом // ВВ. 1962. Т. 21. С. 262-265.
© С.Н. Кистерев, 2006
404
лярии в XI-XII вв. В нем отсутствуют протокол, обращение к Троице
и всем читающим его текст, угрозы в адрес будущих нарушителей его
условий. Обязательства князя напоминают «обычную ленную присягу
западноевропейского средневековья». Отдельные нормы договора обяза-
ны своим появлением творчеству норманнских нотариев, что соответст-
вует указанию Анны на составление текста Боэмундом по «собственному
выбору и усмотрению»3
Вывод Я.Н. Любарского и М.М. Фрейденберга достаточно просто мо-
жет быть обоснован указанием на фрагмент текста договора: «Итак, из
того, что содержалось в упомянутом ранее договоре, я извлекаю, считаю
действительным и твердо сохраняю только один пункт, удовлетворяющий
обе стороны — вашу царственность и меня: я буду слугой и вассалом тво-
ей царственности и царственности твоего сына: в то время как остальные
пункты договора упразднены, я как бы восстанавливаю это потерявшее
силу соглашение и, что бы ни случилось, не буду отменять его. Не будет
причины, ни явного или тайного средства, благодаря которым я мог бы
оказаться нарушителем договора и нынешнего соглашения»4 Император
Алексей I рассматривал крестоносцев уже при их первом появлении на
территории империи как вспомогательные наемные отряды5 Известно,
что он требовал и добился (в 1097 г.) от крестоносцев принесения вас-
сальной присяги и обещания передачи ему всех завоеванных областей на
Востоке6 Таким образом, в приведенном фрагменте Девольского догово-
ра содержится прямая ссылка на ранее заключенное соглашение Алексея
с вождями крестоносцев, и оба договора — 1097 и 1108 гг. — являются
соглашениями вассала и сюзерена.
По условиям Девольского договора, свои новые владения Боэмунд по-
лучал от императора как пожалование, оформленное специальным доку-
ментом — хрисовулом: «Но по хрисовулу твоей царственности я получаю
в восточных областях землю, которая будет теперь ясно здесь названа;
в хрисовуле твое владычество подпишется красными чернилами, с него
будет снята и вручена мне копия; принимая данную мне землю как дар
вашей царственности и владея на основании хрисовула этим даром, я в ка-
честве вознаграждения за эти земли и города приношу свою верность ва-
шей царственности»7 Обязуясь нести военную службу и оберегать земли
императора, передать империи все вновь завоеванные территории, Бо-
эмунд выторговал себе гарантии со стороны империи на соблюдение гра-
3 Любарский Я.Н., Фрейденберг М.М. Девольский договор. С. 262; Анна Комнина.
Алексиада. С. 364.
4 Анна Комнина. Алексиада. С. 364-365.
5 Васильев А.А. Византия и крестоносцы. С. 34.
6 О вассальной присяге предводителей крестоносцев императору в 1097 г. см.:
Степаненко В.П. Византия в международных отношениях иа Ближнем Востоке (1071-
1176). Свердловск, 1988. С. 40-43.
7 Анна Комнина. Алексиада. С. 365. О политическом статусе перечисленных в до-
говоре земель см.: Степаненко В.П. Византия в международных отношениях. С. 65-67.
405
ниц его владений и право получения из императорской казны 200 талан-
тов золота ежегодно. Уступки со стороны Алексея I были вызваны, по-
видимому, тем, что он достиг своих главных целей: Антиохия перешла
под верховенство Константинополя, а князь обещал поддерживать Визан-
тию против мусульман8 9 Выгоды потребовали жертв, и Боэмунду при-
шлось отказаться от западноевропейского принципа «вассал моего васса-
ла — не мой вассал». Все его подручные должны были присягнуть непо-
9
средственно императору
Попробуем сравнить документ Боэмунда с грамотой Святослава.
В договоре 971 г. также нет инвокации. Отсутствие этого элемента,
в договоре Боэмунда находящее возможное объяснение в пропуске части
текста сочинительницей «Алексиады», в договоре Святослава, как спра-
ведливо, на наш взгляд, отметила Я. Малингуди, обусловлено язычеством
русского князя10
Аналога вызывающей множество споров среди исследователей преам-
буле договора 971 г. («равно другаго свещанья, бывшаго при Святославе,
велицемь князи Рустемь, и при Свенальде, писано при Феофиле синкеле
и ко Иоанну, нарицаемому Цемьскию, цесарю Гречьскому, в Дерестре,
месяца июля, индикта 14, в лето 6479»11) в соглашении Боэмунда нет. Это
обстоятельство нисколько не помогает понять истинное значение данного
текста в грамоте Святослава ни в том случае, если рассматривать его
в качестве содержательной части документа, как это делает большинство
специалистов, ни при взгляде на начальную часть его как на заголовок,
присвоенный всему договору императорскими канцеляристами, что пред-
лагает С.М. Каштанов12 Будь этот фрагмент в действительности только
заголовком, отсутствие его аналога в грамоте Боэмунда легко приписать
невниманию к нему принцессы Анны. Если же текст является неотъемле-
мой частью документа, то появление в грамоте Боэмунда подобного ему
представляется излишним ввиду того, что антиохийский князь сам со-
ставлял переданный императору документ и ему не было нужды ссылать-
ся на какие-то предварительные договоренности.
В первой статье основной части договора 971 г. Святослав подтвер-
ждает ранее принесенную клятву о том, что он стремится сохранять мир
со всеми византийскими императорами-соправителями — Иоанном Цимис-
хием, Василием и Константином. Боэмунд также фиксирует свое скреп-
ленное личной клятвой обязательство перед императором Алексеем и его
8 Любарский Я.Н. Фрейденберг М.М. Девольский договор. С. 262.
9 Там же. С. 263.
10 Малингуди Я. Русско-византийские договоры X в. в свете дипломатики // ВВ.
1997. Т. 57 (82). С. 60.
11 ПРП. М. 1952. Вып. Памятники права Киевского государства X—XIII вв.
Сост. А.А. Зимин. С. 58-59.
12 Каштанов С.М. К вопросу о происхождении текста русско-византийских догово-
ров X в. в составе Повести временных лет// ВЕДС VIII: Политическая структура Древ-
нерусского государства. 1996. С. 40-42.
406
сыном Иоанном, но если Святослав заключал мирный договор, то кресто-
носец вступал в вассальную службу. Нельзя не обратить внимание на
строгое соответствие глагольных форм конкретным обстоятельствам соз-
дания обоих документов. Боэмунд сам сочиняет текст и естественным
образом употребляет глагол «клясться» в настоящем времени. Клятвы
Святослава отстояли по времени от момента фиксации условий заклю-
чаемого мира, и в договоре тот же глагол читается в прошедшем времени.
Новый императорский вассал в первую очередь обязался с оружием
в руках выступать против всякого противника своего сюзерена. Святослав
прежде всего обязуется от своего имени никогда не выступать против Ви-
зантии и ее вассалов и только потом обещает ополчиться против возмож-
ных врагов империи. Такая конструкция ст. 2-3 Доростольского договора
естественна, если учитывать, что киевский князь не поступал в вассаль-
ную зависимость от империи. По сути же положения обоих документов
совпадают, поскольку предварительное признание Боэмундом себя васса-
лом Алексея формально уже исключало возможность его вооруженного
выступления против императора.
Одним из последующих пунктов договора Боэмунд записал: «Я кля-
нусь соблюдать договор в целом и в частностях и верно оберегать ваше
владычество и вашу жизнь, я подразумеваю здешнюю, земную жизнь»13
В этой фразе особое внимание привлекает первая ее часть с обязательст-
вом «соблюдать договор в целом и в частностях». Вероятно, с ним может
быть сопоставлено обещание Святослава, содержащееся в ст. 4 Доростоль-
ского соглашения: «Яко же кляхъся ко цесарем гречьским, и со мною бо-
ляре и русь вся, да схраним правая съвещанья»14 Последнее слово, чи-
тающееся в преамбуле договора: «равно другаго свещанья» — предложе-
но понимать как «договор-документ»15 Такая интерпретация кажется не-
приемлемой. В самом деле, невозможно предполагать, что Святослав
клялся сохранить любой ценой какой-то экземпляр документа. Скорее, речь
должна была бы идти о соблюдении условий, в нем зафиксированных.
Сопоставление текстов Девольского и Доростольского договоров вроде
бы подтверждает последнее мнение: Боэмунд обязался «соблюдать дого-
вор в целом и в частностях», т.е. именно его условия, никак не оговорив
желание блюсти сохранность бумаги, в которой они изложены.
Нарушение клятвы Святославом и его дружиной должно повлечь нака-
зание со стороны славянских богов в виде тяжелой болезни16 или смерти
13 Анна Комнина. Алексиада. С. 365.
|4ПРП. Вып. 1.С. 59.
Каштанов С.М. О процедуре заключения договоров между Византией и Русью
в X в. // Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе. М., 1972. С. 213-214;
он же. Из истории русского средневекового источника: Акты X-XVI вв. М., 1996. С. 14.
16 Именно так трактуется исследователями выражение «да будем золоти, яко зо-
лото» {Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1989. Т. I. С. 279, при-
меч. 413; Макаров М. Древние и новые божбы, клятвы и присяги русские // Труды
407
от собственного оружия. В Девольском договоре санкция за нарушение
вассальных обязательств носит более земной характер и механизм воз-
мездия прописан более детально. Боэмунд пишет: «Чтобы это соглашение
навеки осталось незыблемым и непоколебимым, я согласен представить
поручителями моих людей, которые должны будут по моему праву вла-
деть дарованными мне твоей царственностью землей, городами и город-
ками... Я заставлю их поклясться небесными силами и неотвратимым гне-
вом Божьим в том, что, если (да не быть этому! Не допустите этого,
о Спаситель, о справедливость Божия!) я когда-нибудь замыслю что-либо
против вашей царственности, они прежде всего будут на протяжении со-
рока дней всеми способами стараться обратить меня, возгордившегося,
к верности вашей царственности... Если же я буду упорствовать в своем
безумии, неуклонно отвергая их увещевания, и бурный поток бесчестия
охватит мою душу, они отрекутся от меня и передадут вашему владыче-
ству свою руку, мысль и землю, которой владели по моему праву; они
заберут их из-под моей власти и вручат вам и вашей стороне»17 Анти-
охийский князь предусмотрительно не призывает больших несчастий на
свою голову, но формально от этого ничего не меняется, и наказание за
нарушение обязательств наличествует.
Удостоверением документа 971 г. послужили приложенные к нему пе-
чати русов, тогда как в тексте Девольского договора свидетельств об удо-
стоверении его Боэмундом или кем-то из его приближенных нет. В конце
повествования Айны о заключении договора читаем: «Такое было записа-
но, и даны клятвы в присутствии поставивших свои подписи свидетелей
в сентябре месяце второго индикта в конце 6617 года. При свершении
этого присутствовали следующие свидетели, поставившие свои подписи:
любезные Богу епископ Амальфи Мавр и епископ Тарента Ренар вместе
со своими клириками; богобоязненный аббат священного монастыря свя-
того Андрея, расположенного в Лонгивардии на острове Бриндизи, и два
монаха этого же монастыря; начальники паломников, которые подписа-
лись собственноручно, а их имена были выведены рядом с их подписями
рукой любезного Богу епископа Амальфи, который прибыл к самодержцу
как папский посол»18 Далее перечислены представители греческой сто-
роны. Трудно сказать достаточно определенно, насколько точно данная
и летописи ОИДР. М., 1828. Ч. IV. Кн. 1. С. 193; Буслаев Ф. Исторические очерки рус-
ской народной словесности и искусства. СПб. 1861. Т. I: Русская народная поэзия.
С. 86, 114; Владимиров П.В. Введение в историю русской словесности. Из лекций
и исследований. Киев, 1896. С. 124, примеч. 1; Успенский Б.А. Филологические разыска-
ния в области славянских древностей (Реликты язычества в восточнославянском культе
Николая Мирликийского). М., 1982. С. 61, примеч. 55; Каштанов С.М. Из истории.
С. 25; Васильев М.А. Степень достоверности известия «Повести временных лет» о про-
цедуре ратификации русско-византийского договора 944 г. в Киеве // ДГ 1998 г. М.,
2000. С. 69).
17 Анна Комнина. Алексиада. С. 367-368.
18 Там же. С. 372.
408
часть отражает подлинный текст документа, однако существенных иска-
жений, допущенных Анной, предполагать не приходится; на этом фоне
весьма странным выглядит умолчание о личной печати самого Боэмунда,
19
что вовсе не вынуждает отрицать ее наличие на оригинале договора
Таким образом, все основные пункты Доростольского договора нахо-
дят себе соответствие в договоре Девольском.
С.М. Каштанов отмечает, что формуляр грамоты 971 г. мало согласу-
ется с известными схемами хрисовулов, и находит объяснение этому
в особой процедуре заключения соглашения19 20 На наш взгляд, дело в сущ-
ности договора.
Если исходить из летописного сообщения, то следует учесть, что в 971 г
в лагере Иоанна Цимисхия под Доростолом служащие его канцелярии
только записывали сказанное представителями киевского князя, оглашав-
шими заранее заготовленный текст, составленный в ставке Святослава:
«Царь же... повеле писню писати вся речи Святославля на харатью. Нача
глаголати солъ вся речи, и нача писець писати»21 Канцеляристы Алексея
Комнина также не участвовали в выработке текста Девольского соглаше-
ния, составленного Боэмундом по собственному разумению. Следова-
тельно, принципиально процедура заключения одного и другого догово-
ров в этой части совпадает. При этом немаловажно, что девольский доку-
мент столь же мало походит на императорский хрисовул, как и грамота
Святослава.
Однако несхожесть формуляра грамоты Боэмунда с формуляром хри-
совула вызвана не обстоятельствами ее составления, а самим ее содержа-
нием. Девольский документ — не более как фиксация присяги вассала
сюзерену, одностороннее обязательство Боэмунда перед императором.
Ответные обязательства византийской стороны должны были содержаться
в специально составленном для этого хрисовуле, на который постоянно
ссылается Боэмунд в своей грамоте и основное содержание которого он
излагает как непременное условие соблюдения им собственных обеща-
ний. Такой хрисовул, как свидетельствует Анна, действительно был ему
передан22 Естественным образом в хрисовуле изложение пожалования
императором Боэмунда должно было сопровождаться изложением обяза-
тельств последнего перед Алексеем и его сыном, как это сделано в хрисо-
вулах, фиксировавших в XI—XII вв. заключение соглашений Византии
с итальянскими городами Пизой, Генуей и Венецией23 Можно считать,
19 Анна, видимо, располагала копией договора [там же. С. 605].
20 Каштанов С.М. О процедуре заключения. С. 213; он же. Из истории. С. 14.
21 ПВЛ. С. 34. О таком способе подготовки документов в императорской канцелярии
см.: Скабаланович Н.А. Византийское государство и церковь в XI в.: От смерти Васи-
лия II Болгаробойиы до воцарения Алексея I Комнина. СПб., 2004. Кн. I. С. 305-306.
22 Анна Комнина. Алексиада. С. 372.
23 Малингуди Я. Русско-византийские договоры X в. в свете дипломатики // ВВ.
I995.T. 56 (81). С. 69-70.
409
что способ оформления договоров между империей и Боэмундом в одном
случае и между империей и итальянскими республиками в других был
один и тот же: императорам направлялись документы с обязательствами
партнеров, а от императоров исходили хрисовулы с обязательствами гре-
ческой стороны, изложенными в виде пожалований.
Видимо, иначе обстояло дело при заключении соглашения под Доро-
столом. Грамота Святослава вообще не упоминает о каких-либо обяза-
тельствах Цимисхия и его соправителей и не содержит ни единой ссылки
на предполагаемый императорский хрисовул. Это даже породило мнение,
будто летописец в лучшем случае был знаком только с фрагментом текста
договора24
То, что некоторые обязательства греческая сторона все же на себя воз-
лагала, следует из сообщений Льва Диакона и Иоанна Скилицы. По вер-
сии первого из них, договор предусматривал, что «тавроскифы уступят
ромеям Дористол, освободят пленных, уйдут из Мисии и возвратятся на
родину, а ромеи дадут им возможность отплыть, не нападут на них по
дороге с огненосными кораблями..., а кроме того снабдят их продовольст-
вием и будут считать своими друзьями тех, которые будут посылаемы по
торговым делам в Византий, как было установлено прежде»25 Второй
греческий автор не приводит каких-то дополнительных условий мира
Святослава с Цимисхием26 27 Сам характер этих обязательств греков не тре-
бовал их непременного письменного оформления. Факт отказа императо-
ра предоставить свободный выход русским воинам из Доростола или тем
более предварительно снабдить их продовольствием уже исключал бы до-
говор из числа действующих соглашений.
Что же касается условий пребывания в дальнейшем русских торговцев
в землях империи, то договор Святослава и Иоанна Цимисхия не пресле-
довал цели сменить собой полноформатный договор 944 г., обстоятельно
трактующий об этом предмете, о чем и свидетельствует Лев Диакон, ссы-
лаясь на ранее существовавшую практику («как было установлено преж-
)27
С.М. Каштанов все же считает, что закрепление обязательств Византии
было необходимо, «иначе это был бы не договор, а только „обязательная
грамота11» Святослава28 При этом упускается из вида, что титул «догово-
24 Перхавко В.Б. Несколько комментариев к русско-византийским договорам X в. //
ВЕДС IX: Международная договорная практика Древней Руси. 1997. С. 62.
25 Лев Диакон. История. М., 1988. С. 81-82.
26 Там же. С. 132.
27 В литературе уже высказывалось мнение, что стороны намеревались вернуться
к условиям договора 944 г., хотя и отмечалось отсутствие документальных тому под-
тверждений (Мавродин В.В. Образование Древнерусского государства. Л., 1945. С. 285;
Карышковский I1.O. К истории балканских походов при Святославе // Краткие сообще-
ния Института славяноведения АН СССР. М., 1955. Вып. 14. С. 29-30). Слова Льва
Диакона кажутся нам достаточным подтверждением.
28 Каштанов С.М. Из истории. С. 30.
410
ра» документу придан новейшими исследователями и не содержится ни
в его собственном тексте, ни в тексте летописи. По этой причине вполне
возможно, вслед за Н.С. Арцыбашевым, рассматривать грамоту Святосла-
ва как княжеское «обязательство Цимисхию»29
Нельзя не заметить, что греческие авторы приводят одно из обяза-
тельств русской стороны (выдача греческих пленных), которое не нашло
отражения в тексте грамоты Святослава. Представляется, что оно и не
должно было заноситься в текст документа, поскольку без выполнения
этого условия киевский князь и его дружина попросту не были бы выпу-
щены из осажденного города. А если не все обязательства Святослава
оказались перечисленными в исходящей от его имени грамоте, то и обе-
щания противоположной стороны могли не фиксироваться на письме. То
обстоятельство, что Святослав не ссылается на условия соблюдения им
своих обязательств, т.е. на обязательства греческой стороны (как это мы
видим в Девольском договоре), означает, что в ответ на свою грамоту ки-
евский князь не получил от императора никакого документа.
Это не вынуждает отказаться от взгляда на грамоту Святослава как на
полноценный договор, как не следует отказываться от такого же мнения
относительно грамоты Боэмунда. Просто необходимо признать, что ви-
зантийская дипломатическая практика допускала разнообразие способов
оформления соглашений с иными государствами. В одних случаях сто-
роны обменивались равнозначащими и одинаковыми по содержанию
документами, как это произошло на византийско-персидской границе
в 561 г.30, в других — записи с обязательствами партнеров Византии дава-
лись в обмен на императорские хрисовулы, как это было при заключении
договоров Византии с Боэмундом или итальянскими городами, а иногда
ответная выдача хрисовула представлялась излишней ввиду отсутствия
самого предмета пожалования со стороны императора, как это случилось
под Доростолом в 971 г.
29 Арцыбашев Н.С. Повествование о России. М., 1838. Т. 1. Кн. 1. С. 42. Ср.: «Свя-
тослав, торжественно обязываясь на все полезное для Империи, не требует в нем ника-
ких выгод для России» (Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. I. С. 137).
«Клятвенным обещанием Святослава императору о ненападении и о помощи Визан-
тии» и «клятвенной записью Святослава императору» называл доростольский договор
М.Д. Присёлков (Присёлков М.Д. Киевское государство второй половины X в. по ви-
зантийским источникам // УЗ ЛГУ. № 73. Серия исторических иаук. 1941. Вып. 8. С. 230,
244).
30 Менандр Византиец // Византийские историки. Дексипп, Эвнапий, Олимпиодор,
Малх, Петр Патриций, Менандр, Кандид, Ионное и Феофаи Византиец. СПб., 1861.
С. 341-342, 346.
Рецензии
Е.Л. Назарова
НОВЫЕ ИЗДАНИЯ ПО ИСТОРИИ ЛИВОНИИ
I. ИЗДАНИЯ источников
Enrico di Lettonia. Chronicon Livoniae. La crotiata del Nord (1184-1227) /
Testo latino con versione Italians a fonte e commento a cura di Pierro
Bugiani; Prefazione di Pietro U. Dini. Livorno: Books&Company, 2005. —
Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. Крестоносное движение на Се-
вере, 1184-1227 / Латинский текст с переводом на итальянский язык
и комментариями Пьерро Буджиани; предисловие Пьетро У. Дини.
Ливорно, 2005.
В последние десятилетия европейские и американские медиевисты все
большее внимание уделяют крестовым походам в Балтийском регионе.
Это проявляется, в частности, в интересе к такому источнику первой тре-
ти ХШ в., как «Хроника Ливонии», авторство которой приписывается
хронисту Генриху. Хроника описывает начало завоевания крестоносцами
территорий современной Латвии и Эстонии, образование первых ливон-
ских епископств, сопротивление крестоносцам коренных жителей регио-
на, отношения местных народов между собой, с русскими и литовцами,
попытки Полоцка, Новгорода и Пскова противостоять вытеснению их
католическими силами из Восточной Прибалтики, и т.д. Хроника более
двух веков изучается историками Германии, России, стран Балтии, других
государств Балтийского региона. Существует более 20 переводов хроники
на немецкий, русский, латышский, эстонский, английский, финский языки
и огромное количество исследований, посвященных этому источнику.
Знаменательно, что к изучению хроники подключились ученые и из той
части Европы, которая далеко отстоит от маршрутов крестоносцев, от-
правлявшихся обращать в христианство народы Восточной Прибалтики.
Работая над переводом и комментариями к хронике, итальянский ис-
торик П. Буджиани максимально полно использовал исследования по ис-
тории крестоносного завоевания на востоке Балтийского региона, вклю-
чая вышедшие в начале XXI в. на немецком, английском и французском
языках. Правда, русская, латышская и эстонская литература из-за незнания
© Е.Л. Назарова, 2006
412
автором этих языков была востребована лишь незначительно. Перевод
осуществлялся по латинскому тексту, опубликованному в издании Л. Ар-
бузова и А. Бауэра 1955 г.1
Книга начинается с предисловия одного из наиболее крупных совре-
менных специалистов в области балтской лингвистики проф. Пьетро
У.Дини, в котором он определяет значение «Хроники Ливонии» как ис-
точника по средневековой европейской истории и вклад П. Буджиани в ее
изучение.
Труд Буджиани построен по обычному для изданий «Хроники Ливо-
нии» принципу. В научном предисловии автор знакомит читателей с ис-
торией народов Восточной Прибалтики до прихода крестоносцев, с гео-
графическими особенностями региона, с конкретными причинами заинте-
ресованности правителей и купечества германских государств и Сканди-
навии в покорении и христианизации земель латышей и эстонцев, с мис-
сией первых ливонских епископов, с жизнью епископа Альберта до при-
бытия его в Ливонию. Даются также общие сведения об Ордене меченос-
цев и о деятельности папского легата Вильгельма Моденского. Особые
очерки посвящены историографическим версиям о личности хрониста, об
истории изучения текста хроники и сохранившихся списков. Приводится
схема соотношения списков хроники (на основании издания Арбузова
и Бауэра). Кроме того, автор кратко характеризует имеющиеся издания
хроники.
Текст и перевод хроники сопровождаются подстрочными коммента-
риями, содержащими географические, этнографические, ономастические
сведения, толкования труднопонимаемых мест, ссылки на Библию, опуб-
ликованные документы, которые могли использоваться хронистом, иссле-
дования историков. В приложения включены: 1) перечень наиболее важ-
ных терминов с указанием страниц в издании, где они упоминаются;
2) список географических названий параллельно на латинском, латыш-
ском, эстонском и немецком языках; 3) указатель имен и географических
названий. В книге имеется также цветная карта Восточной Прибалтики
(Ливонии, Эстонии, Куронии) — копия карты из монографии Л. Арбузо-
ва-старшего «Grundriss der Geschichte Liv-, Est- und Kurlands» (Рига, 1918).
Польза издания П. Буджиани для знакомства широкой итальянской
аудитории с историей народов Восточной Прибалтики и крестовых похо-
дов на Балтике не вызывает сомнения. Для российских исследователей
наибольший интерес представляют упомянутые в библиографии труды
иностранных авторов по истории крестовых походов в Балтийском регио-
не, вышедшие в начале XXI в., которые отсутствуют в наших библиоте-
ках, а также перечень работ, помещенных в интернете.
1 Heinrici Chronicon Livoniae. Editio altera / Recognoverunt L.Arbusow et A.Bauer //
Scriptores rerum Livonicarum in usum scholarum ex Monumenta Germaniae Historica. Han-
noverae, 1955 (auch: Wurzburg, 1959).
413
Hermanni de Wartberge Chronicon Livoniae. Vartberges Hermapa
Livonijas Hronika / No la tip и valodas tulkojis, prieksvardu un ко mentor us
sarakstljis Evalds MugurCviCs. Riga: Latvijas Vestures InstitQta apgdds,
2005. — Герман Вартберге. Хроника Ливонии / Перевод с латинского,
предисловие и комментарии Эвалдса Мугуревичса. Рига: Издатель-
ство Института истории Латвии, 2005. 335 с., на латышском языке,
резюме по-немецки; ил.
Издание хроники Германа Вартберге (Вартберга) — третье издание нар-
ративных источников по истории Восточной Прибалтики (после «Хроники
Ливонии» Генриха и ливонской «Рифмованной хроники»), осуществленное
латвийским археологом и историком Эвалдсом Мугуревичсом с 90-х годов
прошлого столетия. В отличие от двух вышеназванных хроник, где перевод
делался специалистами-филологами, в данном издании Э. Мугуревичс вы-
ступает не только как исследователь, но и как переводчик. Перевод источ-
ников самими историками позволяет более точно передавать сложные мес-
та текста, где при языковых разночтениях для правильного понимания со-
держания необходимо знание исторических соответствий.
Хроника Вартберге описывает историю завоевания Восточной При-
балтики с создания первого епископства в Ливонии в 1186 г. вплоть до
1378 г.
Текст и перевод хроники предваряются научным предисловием, в ко-
тором выделяются следующие разделы: 1) Автор и источники хроники.
2) Крестовые войны. Покорение Балтии. 3) Борьба крестоносцев против
Литовского государства. 4) Замки как пункты сопротивления в XIII-
XIV вв. 5) Условия жизни и природные условия в Балтии в XIV в. 6) Ру-
копись хроники и ее публикации. 7) Традиции дальнейшего использова-
ния хроники. 8) Хроника как источник по истории Балтийского региона.
Краткие исторические очерки органично включают описываемые в ис-
точнике события в общий контекст развития Ливонии с начала кресто-
носного завоевания.
Автор хроники, Герман Вартберге, за время своей жизни в Ливонии
был капелланом нескольких магистров Ливонского ордена. У исследова-
телей нет сомнения в его германском происхождении, хотя вызывает раз-
ногласия вопрос о малой родине хрониста. Наиболее вероятно, что он был
родом из города Варбург (Варберх, Вартберх), расположенного на полпу-
ти между Падерборном и Касселем в Вестфалии. Исходя из того, что наи-
более подробно автор излагает события начиная с 1358 г., исследователи
полагают, что именно тогда Герман прибыл в Ливонию.
Э. Мугуревичс называет круг источников, которые Герман исполь-
зовал в работе над хроникой: ливонская «Старшая рифмованная хрони-
ка» (оттуда автор взял и хронологическую шкалу для раннего периода:
прибытие первого ливонского епископа на берега Даугавы датировано
1143, а не 1184 г., хотя в историографии на основании «Хроники Ливо-
нии» Генриха и других источников последнее считается более достовер-
414
ным), Дюнабургские анналы (погодные записи цистерцианского мона-
стыря в Дюнамюнде — устье Даугавы), ливонская «Младшая рифмован-
ная хроника», а также прусская «Сембийская хроника». Помимо этих нар-
ративных источников автор в большом количестве использовал различ-
ные документы из архива Ливонского ордена, записи региональных ор-
денских замков Ливонии, свидетельства очевидцев и собственные наблю-
дения.
Хроника написана по-латыни и сохранилась в единственном списке
середины XVI в. обнаруженном в Гданьском архиве немецким исследо-
вателем Э. Штрелке. Хотя не исключено, что ранее в Мариенбургском
архиве встречали список той же хроники, относившийся к первой поло-
вине XV в., Штрелке стал первым исследователем, публикатором и пере-
водчиком хроники на немецкий язык.
В хронике три основные темы: внутренние противоречия в Ливонии —
борьба за политическую гегемонию в регионе между Орденом с одной
стороны и Рижским архиепископом и другими ливонскими епископами —
с другой; война Ордена с литовцами, жемайтами и пруссами; война с Нов-
городом и Псковом. Кроме того, внимание Германа привлекают такие
события, существенно влиявшие на политическое, экономическое и соци-
альное положение в регионе, как страшный голод 1315 г., крестьянская
война в Эстонии 1345-1347 гг., восстание ливов 1345 г. продажа Данией
Ордену принадлежавших ей областей Северной Эстонии и др.
Ценность источника для истории Новгородской и Псковской Руси
предопределила перевод его на русский язык уже вскоре после пер-
вой публикации, а благодаря обилию информации о Литве, особенно
за середину — вторую половину XIV в., хроника была взята на вооруже-
ние литовскими учеными, издавшими ее в переводе на литовский язык
в 1991 г.
Большой интерес представляют подробные географические, топогра-
фические, этнографические, исторические, источниковедческие, термино-
логические, историко-архитектурные и другие комментарии. Причем ком-
ментарии, сопровождаемые ссылками на литературу и публикациями
источников по конкретным фактам, могут быть использованы и без зна-
ния латышского языка. Важен для исследователей истории Восточной
Прибалтики библиографический раздел, где учтены все издания хроники,
источники того же времени по истории Ливонии, Литвы и России, а также
исследовательские работы, в том числе и вышедшие в последние годы.
В книгу включены большое количество иллюстраций, карты, планы горо-
дищ и замков.
Без сомнения, данное издание хроники Вартберге — заметный вклад
в международную историографию по истории Восточной и Центрально-
Восточной Европы феодального периода.
415
II. ИССЛЕДОВАНИЕ
Kreem, Juhan. The Town and its Lord. Reval and the Teutonic Order (in
the fifteenth century). Tallinn, 2002. — Креем, Юхан. Город и его госпо-
дин. Ревель и Тевтонский орден в XV в. Таллин, 2002. 213 с., резюме
на эстонском языке, указатель имен и географических названий, кар-
та Ливонии.
Тевтонский орден в Пруссии и Ливонии как военно-религиозная и го-
сударственная структура оказал большое влияние на исторические судьбы
Восточной и Средне-Восточной Европы. Соответственно, не снижается
интерес к его истории в международной историографии, причем в по-
следние десятилетия все большее внимание уделяется изучению различ-
ных аспектов деятельности Ордена как государствообразующей структу-
ры, экономической истории Ордена, изучению его участия во внутренней
и внешней торговле региона. В этой связи особый интерес представляют
взаимоотношения Ордена с крупнейшими городами региона. Именно
данной теме — отношениям Тевтонского ордена с Ревелем — посвящена
работа эстонского историка ГО. Креема, в которой вводится в научный
оборот большое количество неизвестных ранее документов из бывшего
Ревельского, ныне Таллинского архива. Изучение Ревеля — второго после
Риги по размеру и значению города Ливонии — имеет давнюю традицию,
однако находки в Таллинском архиве новых документов позволили авто-
ру в несравненно большем объеме представить историю взаимоотноше-
ния города и его феодального сеньора.
Ю. Креем отмечает, что, несмотря на огромное количество сохранив-
шихся в разных архивах документов, они, как правило, представляют со-
бой не полные собрания, но разрозненные документы, причем большая
часть архива Ливонской ветви Тевтонского ордена погибла. Автор иссле-
дует архивные материалы, фиксирующие взаимоотношения города с ор-
денскими чиновниками, но отмечает, что количество источников, прямо
касающихся проблемы «Ревель и его сеньор», весьма ограниченно. Для
получения необходимой информации автору пришлось изучать много-
численные косвенные для данной темы источники: переписку между ве-
ликими и ливонскими магистрами, частные архивы ревельских купцов
и др. Источниковая база монографии строится на изучении новых мате-
риалов в сопоставлении с опубликованными ранее сведениями.
Основная часть работы посвящена городу в XV в., но автор правомер-
но излагает историю Ревеля-Таллина начиная со времени завоевания се-
верных эстонских земель крестоносцами в начале ХШ в., перехода регио-
на под власть датчан, строительства датской крепости и развития вокруг
нее городского поселения. Ю. Креем подчеркивает, что для исторического
развития региона закрепление результатов завоевания, выразившееся
в установлении здесь политического и экономического господства гер-
манского меньшинства в окружении численно превосходящего местного
416
населения, было даже более важным фактором, чем сам крестовый поход.
Феномен выживания немецкой колонии на протяжении многих столетий,
использования для этого как факторов насилия, так и приспособления
к враждебно настроенной иноэтничной среде еще не в полной мере иссле-
дован.
Сложность ливонской истории заключалась еще и в том, что сами за-
воеватели создавали свои государственные структуры в длительной борь-
бе за политическую гегемонию в регионе, реальным лидером в которой
Тевтонский орден (ставший преемником Ордена меченосцев) являлся уже
с рубежа XIII—XIV вв. Кроме того, сам Тевтонский орден расшатывался
изнутри его Ливонской провинцией — Ливонским орденом, стремившим-
ся к максимальной обособленности и полноте власти в Восточной При-
балтике. Владение крупнейшими городами региона становилось одним из
решающих факторов, обеспечивавших противоборствующим сторонам же-
ланную гегемонию.
Анализируя историографию Ордена, Креем отмечает, что, хотя Ревель
всегда был в поле зрения историков и в последнее время появились рабо-
ты на эту тему и немецких, и эстонских авторов, взаимоотношения города
с Орденом исследованы еще недостаточно. Особое внимание следует уде-
лить XV в. — времени укрепления экономического благосостояния горо-
да, усиливавшегося главным образом за счет активной торговой деятель-
ности. Исследователь называет XV в. веком созидания для Ревеля, прохо-
дившим в условиях длительной конфронтации как внутри города — меж-
ду городской общиной и магистратом, так и между городом в целом
и землевладельческой знатью Северной Эстонии из-за крестьянства. Эти
конфликты происходили на фоне отношений Ревеля с его феодальным
сеньором, вступившим в период своего политического упадка, обуслов-
ленного поражением при Грюнвальде (1410) и потерей орденских владе-
ний в Пруссии (1425). Упадок выражался в ослаблении в Ливонии, в том
числе Ревеле, власти верховных структур Тевтонского ордена и за счет
этого в укреплении самостоятельности Ливонской провинции Ордена.
Усиление позиций Ливонского ордена изменило статус Северной Эстонии
и Ревеля.
Задачу своей монографии Креем видит в написании истории сосуще-
ствования Тевтонского ордена и Ревеля в системе координат «феодальный
сеньор — подданный», что включает изучение природы их взаимоотно-
шений как в конфликтные, так и в «нормальные» периоды, когда имели
место различные формы сотрудничества между ними.
Исследование состоит из четырех глав, в каждой из которых рассмат-
риваются определенные аспекты взаимоотношений между Орденом и Ре-
велем: политический, юридический, военный, экономический. В первой
главе — «Правовой статус и административная структура» — автор отме-
чает, что Северная Эстония после продажи ее Данией Ордену (1346) пред-
ставляла собой район двойного подчинения: реально сбор податей и вы-
417
полнение административных функций здесь осуществлялись ливонской
ветвью Тевтонского ордена. Но североэстонские вассалы приносили при-
сягу великому магистру, что позволяло им достаточно независимо дер-
жаться по отношению к Ливонскому ордену. Великий магистр считался
и верховным сеньором Ревеля. В условиях усиления военных и финансо-
вых трудностей в XV в. великий магистр вынужден был полностью усту-
пить Северную Эстонию Ливонскому ордену (1459). Вассалы землевла-
дельцы и ревельцы были освобождены от клятвы великому магистру
и обязаны были присягать ливонскому магистру. Окончательно правовое
оформление перехода Северной Эстонии и города Ревеля к Ливонскому
ордену произошло только в 1520 г. при ливонском магистре Вальтере
(Вольтере) фон Плеттенберге, когда этот переход признали сословия его
части региона и договорились о новой клятве и присяге ливонскому маги-
стру. В книге проблема «феодальный сеньор города и Северная Эстония»
изучается в сопоставлении правовых норм и политической практики. Рас-
сматривается, как формировалась местная администрация в Ревеле, как
реально осуществлялась власть таким корпоративным правителем, каким
был Тевтонский орден, где властные полномочия распределялись между
великим магистром и советом высших сановников и регламентировались
орденскими статутами. При этом автор сравнивает действие системы ро-
тации чиновников в Орденском государстве и других, светских, странах
средневековой Европы и на этом фоне представляет административную
структуру Ордена в Северной Эстонии. В этой же главе рассматриваются
в хронологическом развитии предоставляемые сеньором городу иммуни-
тетные права, права на владение недвижимым имуществом и т.п.
Во второй главе охарактеризованы различные аспекты взаимодействия
между городом и правителем в военной сфере: участие городской общи-
ны (как коллективно, так и усилиями наиболее состоятельных горожан)
в оснащении войска, в выплатах контрибуции, предоставлении людских
ресурсов; развитие военного дела.
Третья глава посвящена экономическим связям между городом и Ор-
деном. Автор отмечает, что сам Орден вел интенсивную экономическую,
главным образом торговую, деятельность и в Пруссии, и в Ливонии. Но
в отличие от Пруссии торговля Ордена в Ливонии исследована мало,
в значительной мере из-за недостаточной изученности источников. Суще-
ственный вклад в разработку проблемы дает введение автором в научный
оборот документов (бухгалтерских книг купцов и др.), характеризующих
участие в торговле чиновников орденской администрации и устанавли-
вавшиеся на основе общих интересов в этой области связи между ними и
членами городской общины. Правда, автор подчеркивает, что в его задачу
входит лишь общая постановка проблемы и выявление наиболее важных
ее аспектов, а скрупулезное изучение самих источников должно быть
целью специальной работы. Для Креема важнее определить, насколько
город был втянут в предпринимательскую деятельность Ордена. В этой
418
связи изучаются ресурсы и организация орденской торговли, торговые
связи Ордена в Ревеле, политика в области кредитов и торговли городско-
го магистрата. Автор приходит к заключению, что, хотя Орден активно
вмешивался в экономическую деятельность города, последний стремился
избегать конфликтов со своим верховным правителем, поскольку в за-
труднительных ситуациях ревельские купцы могли рассчитывать и на
поддержку своего сеньора. Купцы же Ревеля при необходимости могли
представлять интересы Ордена. Иначе говоря, существовала кооперация
на основе обоюдной выгоды. Вместе с тем верховный господин не имел
достаточно сил для подавления групповых интересов в Северной Эсто-
нии, например при возникавших конфликтах из-за монополии на торгов-
лю зерном между купечеством и земельной аристократией, которые уси-
ливались с конца XV в. в результате развития производящего феодального
хозяйства. Такая ситуация продолжалась вплоть до падения ливонских
государств в середине XVI в.
В четвертой главе рассматривается дипломатическое и политическое
участие города во внутренней борьбе в Ливонской конфедерации в XV в.:
борьбе Ордена с Рижским архиепископством и ливонскими епископами,
стремлении Ордена влиять на назначение епископов (в первую очередь
Дорпатского и Вик-Эзельского). В свою очередь, Орден участвовал и в раз-
решении разногласий, возникавших у ревельцев с местными церковными
институтами. Специальное внимание уделяется участию (военному, финан-
совому) Ревеля в конфликтах Ордена с Ригой и другими ливонскими го-
сударствами. Отдельно рассматриваются отношения Ревеля и его сеньора
с Россией (с Новгородом и Москвой) и их обоюдная поддержка в пробле-
мах русской политики. Кроме того, автор считает важным показать изме-
нения в политическом и экономическом положении Ревеля в зависимости
от внутренних конфликтов в Ордене и осложнений в Пруссии, приведших
в первой половине XVI в. к потере Тевтонским орденом Прусской облас-
ти. После создания Прусского союза Орден и в Ливонии перенял практи-
ку включения сословий в число гарантов при заключении договоров. При
этом Ревель выступал среди гарантов как наиболее значимый из орден-
ских городов и неизбежно поддерживал Орден на переговорах.
Подводя итог исследованию, автор с полным основанием заключает,
что Ревелю и его сеньору, несмотря на случаи взаимонепонимания, удава-
лось сосуществовать без особого обострения проблем, поскольку обе сто-
роны были заинтересованы в таком сотрудничестве. Ревель был самым
преданным и последовательным сторонником своего сеньора, оказывая
ему политическую и дипломатическую поддержку в отношениях с члена-
ми Ливонской конфедерации. Со своей стороны, Орден поддерживал ре-
вельцев в конфликтах с другими политическими силами внутри и вне Ли-
вонии.
Разумеется, более детальное изучение конкретных документов, в пер-
вую очередь обнаруженных в Таллинском архиве, может скорректировать
419
некоторые выводы, сделанные Ю. Креемом. О необходимости дальней-
ших исследований говорит и сам автор. Тем не менее вряд ли может быть
поставлена под сомнение показанная автором неоднозначность политиче-
ского положения и политических предпочтений городов в контексте не-
прекращающейся борьбы Ордена и Рижского архиепископства за гегемо-
нию в Ливонии.
Издание монографии Ю. Креема на английском языке делает книгу
доступной для широкого круга исследователей истории Балтийского ре-
гиона и повышает ее значимость как важного вклада в историографию
Эстонии и Ливонского филиала Тевтонского ордена.
Е.А. Мельникова, Л.В. Столярова
НЕСКОЛЬКО ЗАМЕЧАНИЙ
К «ИСТОРИИ ТАТАР С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН»:
ОБ АВТОРСКОМ ПРАВЕ, НАУЧНОЙ ЭТИКЕ
И О ТОМ, КАК НА ССЫЛКУ
ВРЕМЕНИ НЕ ХВАТИЛО
В 2006 г. Институт истории им. Ш. Марджани Академии наук Татарстана
выпустил том «Волжская Булгария и Великая Степь» фундаментальной
«Истории татар с древнейших времен»1 Это издание, объединившее круп-
ных специалистов в разных областях исторического знания, призвано
обобщить новейшие достижения в изучении средневековой истории наро-
дов, населявших юго-восточные земли Восточной Европы.
Не задаваясь целью охарактеризовать этот несомненно серьезный и по-
лезный труд, мы считаем своим долгом обратить внимание как редакци-
онной коллегии издания, так и наших коллег на редкий даже в современ-
ных условиях случай более чем вольного обращения с авторским правом
(чужим, естественно) одним из создателей нового тома «Истории татар».
Готовя раздел «Арабо-персидские письменные источники», ведущий
библиограф Научной библиотеки им. Н.И. Лобачевского Казанского госу-
дарственного университета Н.Г Гараева обратилась за консультацией
к известному арабисту, старшему научному сотруднику центра «Восточ-
ная Европа в античном и средневековом мире» Института всеобщей исто-
рии РАН к.и.н. Т.М. Калининой. Дабы оказать коллеге максимальную по-
мощь, Т.М. Калинина (как выяснилось, неосторожно) передала Нурие Га-
раевой — для ознакомления (но отнюдь не для печати, тем более под чу-
жим именем!) — законченную, но еще не опубликованную часть рукописи
хрестоматии «Зарубежные источники по истории Древней Руси», которая
готовится к изданию в Институте всеобщей истории РАН. Спустя некото-
рое время Т.М. Калинина с изумлением увидела свой текст (комментарии
к «Книге путей и государств» Ибн Хордадбеха и сочинению Ибн ал-Фа-
киха) практически дословно опубликованным во втором томе «Истории
татар» за подписью Н.Г Гараевой — без всякой ссылки на настоящего
автора. Обратившись за разъяснениями, Т.М. Калинина получила устные
1 История татар с древнейших времен в семи томах. Том II: Волжская Булгария
и Великая Степь / Гл. ред. М. Усманов, Р. Хакимов. Казань: Издательство «РухИл», 2006.
960 с.
© Е.А. Мельникова, Л.В. Столярова, 2006
421
извинения, а также узнала, что Н.Г Гараева, увлекшись работой, просто
не успела сделать ссылку на истинного автора перевода и комментариев.
Поскольку Н.Г Гараевой хватило времени опубликовать текст нашей
коллеги под своим именем, но не хватило времени на нее сослаться (отме-
тим, что как библиограф, если уж не как научный работник, Н.Г Гараева
должна быть осведомлена о такой вещи, как авторское право), мы считаем
необходимым восстановить справедливость и защитить авторское право
Т.М. Калининой, отметив явный плагиат Н.Г Гараевой. Текст преамбулы
и комментариев к переводу «Книги путей и государств», подписанный
Н.Г Гараевой, за редкими исключениями дословно совпадает с текстами
Т.М. Калининой. Единственные существенные изменения, внесенные в за-
имствованный текст, — его сокращения. Не имея возможности, да и не
считая нужным публиковать «параллельные» тексты полностью, приве-
дем для сопоставления лишь несколько фрагментов.
Воспроизводя далее в таблице преамбулы и комментарии к книгам
Ибн Хордадбеха и Ибн ал-Факиха — опубликованные Н.Г Гараевой под
своим именем и авторские, но пока не изданные Т.М. Калининой, — мы
задаемся неприятным и, увы, риторическим вопросом: неужели, оказывая
коллегам помощь, любезно консультируя их и предоставляя в их распо-
ряжение свою интеллектуальную собственность, следует задумываться,
а окажутся ли эти коллеги достаточно порядочными и щепетильными,
чтобы не выдать чужой труд за свой собственный?
Текст, опубликованный во втором томе «Истории татар» и подписанный Н.Г Гараевой Неизданный текст рукописи Т.М. Калининой
Абу-л-Касим ‘Убайдаллах ибн ‘Аб- даллах Ибн Хордадбех (ок. 820 — ок. 890) — арабский ученый, автор мно- гочисленных сочинений по истории, генеалогии, развлекательных сочине- ний, известных лишь по названиям и цитатам. Известен благодаря своему, дошедшему до нас географическому Труду «Китаб ал-масалик ва-л-мама- лик» («Книга путей и стран» или «Кни- га путей и государств»). Происходил из семьи знатных персов, потомствен- ных чиновников, находившихся на службе у разных верховных правите- лей провинции Иран. Благодаря семей- ным связям получил хорошее образо- вание, смолоду был вхож в придвор- ные круги. Ибн Хордадбех занимал высокую должность начальника почт в северной части Ирана, благодаря это- му имел доступ к письменным источ- Абу-л-Касим ‘Убайдаллах ибн ‘Абдал- лах Ибн Хордадбех — арабский уче- ный, автор книг по истории, генеало- гии, развлекательных сочинений, из- вестных лишь по названиям и цита- там, и географического труда «Книга путей и стран» или «Книга путей и го- сударств» («Китаб ал-масалик ва-л-ма- малик»). Родился ок. 820 г., умер ок. 890 г. Знатный перс по происхожде- нию, Ибн Хордадбех занимал высокую должность начальника почт в север- ной части Ирана, почему и имел дос- туп к письменным источникам, в том числе времени персидской династии Сасапидов. Писал он по-арабски. Его «Книга путей и государств» была за- кончена, вероятно, в 80-х гг. IX в. (от- носительно времени составления и ко- личества редакций нет единого мне- ния). Произведение дошло до нашего
422
никам, в том числе времени персид- ской династии Сасанидов. Писал по- арабски. Его «Книга путей и госу- дарств» была закончена ок. 80-х гг. IX в., до нашего времени дошла в двух рукописях, хранящихся в Оксфорде и Вене, и одном фрагменте, найденном также в библиотеке Оксфорда. В кни- ге «путей и стран» имеются данные о восточноевропейских территориях, гидронимах, торговых путях [с. 679]2 времени в сокращенной редакции, до- ступной в двух рукописях, хранящих- ся в Оксфорде и Вене, и одном фраг- менте, нашедшемся также в библиоте- ке Оксфорда. Помимо указанной кни- ги перу Ибн Хордадбеха принадлежа- ло много других произведений, одна- ко они не сохранились. В «Книге пу- тей и стран» имеются данные о вос- точноевропейских территориях, гидро- нимах, торговых путях [с. 31]3
Арминийа (Арминия) — область За- кавказья, входившая в состав Север- ного наместничества Арабского хали- фата, образованного в начале VIII в. после походов полководцев Хабиба ибн Масламы и Мухаммада ибн Марвана. Арабская администрация, вслед за Са- санидами, делила провинцию Арми- нийа на четыре части, которые в раз- ные годы охватывали разные террито- рии. В целом провинция занимала тер- риторию гораздо большую, чем соб- ственно Армения [с. 680, примеч. 4]. Арминия — область Закавказья, вхо- дившая в состав северного наместни- чества Арабского халифата, образо- ванного в начале VIII в. после походов полководцев Хабиба ибн Масламы и Мухаммада ибн Марвана. Арабская ад- министрация, вслед за Сасанидами, де- лила провинцию Арминийа на четыре части, которые в разные годы охваты- вали разные территории. В целом про- винция занимала территорию гораздо большую, чем собственно Армения {Тер-Гевондян 1977) [с. 36, примеч. 120].
Азербайджан — области Восточного Закавказья, завоеванные арабами в 639- 643 гг. при халифе ‘Умаре и входив- шие в V111-1X вв. в состав Северного наместничества Арабского халифата [с. 680, примеч. 5]. Азербайджан — области Восточного Закавказья, завоеванные арабами в 639- 643 гг. при халифе ‘Умаре и входив- шие в VII1-1X вв. в состав Северного наместничества Арабского халифата [с. 36, примеч. 121].
Хакан — название верховных прави- телей Тюркских каганатов, затем бо- лее мелких объединений, например властителей уйгур, аваров, хазар; этим титулом называли себя в ряде случаев правители Древней Руси {Новосельцев 2000, с. 367-379) [с. 680, примеч. 10]. Хакан - так именовались верховные правители Тюркских каганатов, затем более мелких объединений, например властители уйгур, аваров, хазар; этим титулом называли себя в ряде случаев правители Древней Руси {Новосельцев 2000-2. С. 367-379) [с. 32, примеч. 94].
Кназ — конъектура издателя, с кото- рой согласны большинство исследо- вателей; в рукописях — к.нан и к.бад [с. 680, примеч. 12]. Кназ — конъектура издателя, с кото- рой согласны большинство исследо- вателей; в рукописях — к.нан и к.бад [с. 32, примеч. 95].
2 В кв. скобках дается ссылка на изд.: История татар с древнейших времен в семи
томах. Том II: Волжская Булгария и Великая Степь.
3 В кв. скобках дается ссылка на рукопись хрестоматии «Зарубежные источники по
истории Древней Руси».
423
Здесь бурджанами названы либо бур- гунды — население обширной облас- ти на юге и юго-востоке совр. Фран- ции и Швейцарии, либо придунайские болгары [с. 680, примеч. 14]. Здесь бурджанами поименованы либо бургунды — население обширной об- ласти на юге и юго-востоке соврем. Франции и Швейцарии, либо приду- найские болгары [с. 32, примеч. 97].
Авары — тюрко- или монголоязыч- ные выходцы из Центральной Азии, известные в китайских источниках как жуань-жуани. Начиная с IV в. пере- двигались то вместе с кочевыми тюр- ками, то отдельно, к западу; в VI в., по данным византийских источников, ста- ли обитателями областей Сев. Кавказа и направляли посольства в Византию, которая была вынуждена заключить с ними союз. Постепенно дошли до р. Эльбы, заняли Паннонию, в начале VII в. — Далмацию, воевали с Визан- тией, лангобардами, франками. Создав в Поду навье свое государство, т.н. Авар- ский каганат, захватили земли ас-са- калиба, которые на время стали их союзниками в борьбе с Византией. В 626 г. аварами в союзе с ас-сакалиба была сделана неудачная попытка за- хвата Константинополя, после чего Аварский каганат стал ослабевать; ас- сакалиба объединились в самостоя- тельное государство и выступали про- тив аваров в союзе с франками. В кон- це VIII в. франки разгромили авар и аварский союз племен перестал су- ществовать. Упоминание областей сла- вян и аваров вместе может иметь ос- новой информацию о совместном их существовании в составе Аварского каганата [с. 680, примеч. 15]. Области ас-сакалиба и ал-абар, т.е. сла- вян и аваров. Авары — тюрко- или монголоязычные выходцы из Централь- ной Азии, известные в китайских ис- точниках как жуань-жуани. Начиная с IV в. передвигались то вместе с ко- чевыми тюрками, то отдельно, к запа- ду; в VI в. по данным византийских источников, стали обитателями облас- тей Сев. Кавказа и направляли посоль- ства в Византию, которая была выну- ждена заключить с ними союз ([/ичу- ров 1980. С. 74, 87; Петрухин, Раев- ский 1998. С. 196). Тем не менее посте- пенно дошли до р. Эльба, заняли Пан- нонию, в начале VII в. — Далмацию, воевали с Византией, лангобардами, франками. Создав в Подунавье свое государство, названное учеными Авар- ским каганатом, захватили земли сла- вян, которые на время стали их союз- никами в борьбе с Византией. В 626 г. аварами в союзе со славянами была сделана неудачная попытка захвата Константинополя, после чего Аварский каганат стал ослабевать; славяне объ- единились в самостоятельное государ- ство Само и выступали против аваров в союзе с франками. В конце VIII в. после разгрома, учиненного франка- ми, Аварский союз племен перестал существовать (Авенариус 1991. С. 26- 37; Awaren Forschungen 1992. Bd. l-II). Упоминание областей славян и аваров вместе может иметь основой инфор- мацию о совместном их сосущество- вании в составе Аварского каганата [с. 32-33, примеч. 98].
Туле — в античной географической традиции один из последних островов обитаемой части Земли в северо- западной части Атлантики. Ибн Хор- дадбех поименовал остров «городом», Туле — в античной географической традиции один из последних островов обитаемой части Земли в северо- западной части Атлантики. Ибн Хор- дадбех поименовал остров «городом»,
424
что дало основание некоторым иссле- дователям отождествлять Туле с Ту- лоном, что едва ли реально. Упомина- ние «моря позади славян», в котором находится Туле, а также последующее указание на нахождение в том же мо- ре островов Счастливых может ука- зывать на информацию о Балтийском море как части Атлантики [с. 681, примеч. 17]. что дало основание некоторым иссле- дователям отождествить Туле с Туло- ном (Ashtor 1969; Велиханова 1986), что едва ли реально. Упоминание «моря позади славян», в котором на- ходится Туле, а также последующее указание на нахождение в том же мо- ре Островов Счастливых может ука- зывать на информацию о Балтийском море как части Атлантики (Lewicki 1949) [с. 33, примеч. 100].
Арабское слово ал-джазира (мн. ч. — ал-джаза’up) может означать также и полуостров. Возможно, имеется в ви- ду Таврика или Таманский полуостров (Новосельцев 2000-1, с. 366) [с. 681, примеч. 28]. Арабское слово ал-джазира, мн. ч. — ал-джаза'ир, может означать также и полуостров. Возможно, имеется в ви- ду Таврика или Таманский полуостров (Новосельцев, 2000-1. С. 366) [с. 34, примеч. 110].
Муслим ибн Абу Муслим ал-Джар- ми — араб, выкупившийся из визан- тийского плена в 845 г. и написавший книгу о Византии и соседних народах. Сведения об этом содержатся в «Кни- ге извещения и прославления» ал- Мас‘уди [с. 681, примеч. 29]. Муслим ибн Абу Муслим ал-Джар- ми — араб, выкупившийся из визан- тийского плена в 845 г и написавший книгу о Византии и соседних народах. Сведения об этом содержатся в «Кни- ге предупреждения и пересмотра» ал- Мас‘уди (Masudi. Р. 184) [с. 35, при- меч. 111].
Византийский император Анастасий 1 (491—518) соорудил ок. 512 г. стену длиной 75 км, начинавшуюся в 50 км от Константинополя у Черного моря и тянувшуюся до Мраморного моря. Она называлась Длинными стенами [с. 681, примеч. 32]. Византийский император Анастасий 1 (491-518) соорудил ок. 512 г. стену длиной 75 км, начинавшуюся в 50 км от Константинополя у Черного моря и тянувшуюся до Мраморного моря. Она называлась Длинными стенами (Janin 1950. Р 262-263) [с. 681, примеч. 32].
Ал-Джарби — северное наместниче- ство Арабского халифата, включавшее, помимо Азербайджана, Арминийу, ал- Джазиру (Верхнюю Месопотамию), ас-Сугур (арабо-византийскую погра- ничную область) и ряд прикаспийских территорий [с. 682, примеч. 37]. Ал-Джарби — северное наместниче- ство Арабского халифата (Адонц 1971. С. 218), включавшее, помимо Азербай- джана, Арминийу (см ), ал-Джазиру (Верхнюю Месопотамию), ас-Сугур (ара- бо-византийскую пограничную область) и ряд прикаспийских территорий (Тер- Гевондян 1977. С. 72; Ибн А‘сам ал-Ку- фи 1986. С. 140-147) [с. 36, примеч. 119].
Упоминание ас-сакалиба после мест- ностей и народов Кавказа, Прикаспия и Нижнего Поволжья заставляет пола- гать, что имеются в виду восточные славяне и та часть аваров (обров древ- нерусских летописей), которая какое- то время оставалась на Северном Кав- Упоминание славян и аваров после местностей и народов Кавказа, При- каспия и Нижнего Поволжья заставля- ет полагать, что имеются в виду вос- точные славяне и та часть аваров (об- ров древнерусских летописей), кото- рая какое-то время оставалась на Се-
425
казе после переселения основной их массы в Паннонию. Сочетание схо- жих перечней в упоминании народов Балкан и Северного Кавказа указыва- ет на традиционность в передаче Ибн Хордадбехом сведений разных источ- ников о народах восточноевропейско- го и центрального регионов. Эта схе- матичность, следование одной тради- ции в передаче сведений разного ха- рактера является очень типичным для средневекового мыслителя штрихом [с. 682, примеч. 41]. верном Кавказе после переселения основной их массы в Паннонию. Со- четание схожих перечней в упомина- нии народов Балкан и Северного Кав- каза указывает на традиционность в передаче Ибн Хордадбехом сведений разных источников о народах восточ- ноевропейского и центрального ре- гионов. Эта схематичность, следова- ние одной традиции в передаче сведе- ний разного характера является очень типичным для средневекового мысли- теля штрихом [с. 39, примеч. 131].
Кунцы иудеи ар-разанийа. Слово ар- разанийа является арабским аналогом персидского термина ар-рахданийа (см.: Ибн ал-Факих). Словосочетание ар-рах- данийа восходит к персидскому рах- дан — «знающие пути», что относи- лось к странствующим торговцам. Дру- гая распространенная точка зрения состоит в том, что название произво- дится от топонимики Ирака и Ира- на, где известны многочисленные по- селки с соответствующим населением и где имеются в корнях сочетания «разан» — три области в восточной части ас-Савада (совр. Южный Ирак), область в Фарсе, области по Евфрату и т.д. (с. 685, примеч. 109]. Купцы иудеи ар-разанийа. Исследова- тели давно предполагали, что слово является арабским анало- гом персидского термина ар-рахда- нийа, который встречается в сходном фрагменте книги Ибн ал-Факиха (см. ниже). Словосочетание ар-рахданийа восходит к персидскому рах-дан — «знающие пути», что относилось к странствующим торговцам. Посколь- ку Ибн Хордадбех был по происхож- дению персом, такое предположение более чем основательно (Reinaud /848. Т /. Р. LVIII; Marquan 1903. S. 24, 350; ТА //-/. Р. 77; Куник, Розен 1878. С. 142; Jacobi 1971. S. 252-264; idem 1976. S. 177-179). Другая распространенная точка зре- ния состоит в том, что название про- изводится от топонимики Ирака и Ирана, где известны многочисленные поселки с соответствующим населе- нием и где имеются в корнях сочета- ния «разан» — три области в восточ- ной части ас-Савада (совр. Южный Ирак), область в Фарсе, области по Евфрату и т.д. (Ибн Хордадбех 1865. Р. 512-513; Gil 1974. Р. 414-322; Ве- лиханова 1986. С. 39). Есть также предположение о том, что слово «ар-разанийа» имеет западноев- ропейскую этимологию и восходит к латинскому пашае Rhodanici, т.е. «куп- цы с Роиы» (Simonsen 1907. Р. 141- 142; Lombard 1971. Р. 290). Это пред-
426
положение базируется на том, что Ибн Хордадбех очерчивает пути следова- ния еврейских купцов начиная с запа- да, точнее, «из Франции или Испании в Западное море». Это, однако, не сов- сем точно, т.к. таким образом очерчен путь по суше, начинается же фрагмент как раз с обратного утверждения — что «они путешествуют с востока на запад и с запада на восток по суше и по воде», затем перечисляются пред- меты вывоза, которые интересуют купцов на западе. Базы же еврейских купцов существовали как на Роне, так и в Ираке, Иране, в Северной Африке и многих других местах [с. 42, при- меч. 109].
Речь идет о франкских (каролингских) мечах, популярных на Ближнем Вос- токе. Производились в Германии и Фландрии, оттуда вывозились в стра- ны западных славян и далее через Краков попадали в земли восточных славян [с. 686, примеч. 112]. Речь идет о франкских (каролингских) мечах, популярных на Ближнем Вос- токе. Производились в Германии и Фландрии, оттуда вывозились в стра- ны западных славян и далее через Краков попадали в земли восточных славян [с. 43, примеч. 139].
Арабские географы, как правило, не отождествляли русов и славян. Пред- ставление Ибн Хордадбеха об их иден- тичности возникло вследствие интен- сивной торговой деятельности русов в славянском мире и политической свя- зи верхушки русов со славянской зна- тью. Фрагмент об этнической принад- лежности купцов-русов имеет боль- шую историографию. В XIX веке его активно привлекали историки, обсуж- давшие вопрос происхождения Древ- нерусского государства. Отрывок при- влекался также исследователями, об- ращавшимися к истории торговых свя- зей Древней Руси (Савельев 1847; Бар- тольд 1963-2; Заходер 1967; Новосель- цев 2000; Велиханова 1986; Калинина 1986) [с. 686, примеч. 111]. Арабские географы, как правило, не отождествляли русов и славян. Пред- ставление Ибн Хордадбеха об их иден- тичности возиикло вследствие интен- сивной торговой деятельности русов в славянском мире и политической свя- зи верхушки русов со славянской зна- тью. Фрагмент об этнической принад- лежности купцов-русов имеет боль- шую историографию. В XIX веке его активно привлекали историки, обсуж- давшие вопрос происхождения Древ- нерусского государства. Отрывок при- влекался также исследователями, об- ращавшимися к истории торговых свя- зей Древней Руси (Савельев 1847; Бар- тольд 1963-2; Заходер 1967; Новосель- цев 2000; Велиханова 1986; Калинина 1986) [с. 43, примеч. 138].
Здесь подразумевается пролив Босфор и море Мраморное, на котором стоял Константинополь, как часть Средизем- ного моря [с. 686, примеч. 113]. Море Румийское — здесь подразуме- вается пролив Босфор и море Мрамор- ное, на котором стоял Константино- поль, как часть Средиземного моря [с. 43, примеч. 140].
427
В пригороде Константинополя, при- мерно в 2 км от северных стен столи- цы, на европейском берегу Босфора близ его входа в Мраморное море и в залив Золотой Рог, существовал квар- тал св. Маманда для послов и купцов из Руси, называвшийся по стоявшему там монастырю [с. 686, примеч. 114]. В пригороде Константинополя, при- мерно в 2 км от северных стен столи- цы, на европейском берегу Босфора близ его входа в Мраморное море и в залив Золотой Рог, существовал квар- тал св. Маманда для послов и купцов из Руси, называвшийся по стоявшему там монастырю (Литаврин 2000. С. 114) [с. 43, примеч. 141].
Для названия реки, несмотря на от- сутствие графического сходства, ряд исследователей предлагает чтение «Итиль», исходя из описания этой реки как впадающей в Каспий. Одна- ко следует иметь в виду слабую осве- домленность Ибн Хордадбеха относи- тельно речной системы Восточной Ев- ропы, искажения его воззрений на этот предмет (Новосельцев 2000-1. С. 123; Калинина 1986. С. 79—80; Коновалова. Пути сообщения. С. 129). Можно по- лагать, что сохранившиеся в рукопи- сях знаки отметили характерное для арабов окончание греческого названия реки: нис. Имея в виду знакомство Ибн Хордадбеха с античной геогра- фической традицией, можно полагать, что был назван все-таки Танаис — Танис, но не в той конъектурной фор- ме, что была предложена М. Де Гуе, и не тот вполне реальный Танаис — Конъектура издателя. Одна рукопись сохранила форму нис, другая — некое сочетание букв без диакритических знаков. В переводе М. Де Гуе приво- дит слово «Танаис» (Ибн Хордадбех 1889. Р. 115). Однако еще В.Р. Розен в XIX веке отмечал, что выбранная М. Де Гуе конъектура не соответству- ет принятой в арабской графике пере- даче греческих букв, поскольку грече- ская буква «тау» передается через эм- фатическое «та» (Куник, Розен 1878. С. 130, примеч. «а»). Подобная форма написания названия «Танаис» — через эмфатическое «та», в форме «Т-нис», встречается в трудах ал-Хорезми, Ибн Русте. Ряд исследователей предлагал форму «Итиль» на место неясного наимено- вания реки, хотя графически эта конъ- ектура имеет мало сходства с сохранив- шимися вариантами. Ученые исходили из описания этой реки как впадающей в Каспий, соотнося ее с Волгой. Одна- ко следует иметь в виду слабую осве- домленность Ибн Хордадбеха относи- тельно речной системы Восточной Ев- ропы, искажения его воззрений на этот предмет (Новосельцев 2000-1. С. 123; Калинина 1986. С. 79-80; Коновалова. Пути сообщения. С. 129). Можно пола- гать, что сохранившиеся в рукописях знаки отметили характерное для ара- бов окончание греческого названия ре- ки: нис. Имея в виду знакомство Ибн Хордадбеха с античной географиче- ской традицией, можно полагать, что был назван все-таки Танаис — Танис, но не в той конъектурной форме, что
428
Дон, который отлично знали антич- ные авторы, а совершенно абстракт- ный для арабов водный путь, шедший из «славянских земель» в Каспий — торговую артерию, неведомую автору «Книги путей и государств» в дейст- вительности, а известную понаслышке и по книжной традиции [с. 686, при- меч. 116]. была предложена М. Де Гуе, и не тот вполне реальный Танаис — Дон, кото- рый отлично знали античные авторы, а совершенно абстрактный для арабов водный путь, шедший из «славянских земель» в Каспий — торговую арте- рию, неведомую автору «Книги путей и государств» в действительности, а известную понаслышке и по книж- ной традиции [с. 43, примеч. 142].
Джизья — подушная подать, взимае- мая с иноверцев за оказываемое араб- скими властями покровительство. По- этому Ибн Хордадбех и подчеркивает, что купцы-русы выдают себя или в действительности являются христиа- нами. В противном случае они плати- ли бы десятину с дохода купца — ушр, что было бы существенно боль- ше (Hrbek 1968) [с. 686, примеч. 117]. Джизья — подушная подать, взимае- мая с иноверцев за оказываемое араб- скими властями покровительство. По- этому Ибн Хордадбех и подчеркивает, что купцы-русы выдают себя или в действительности являются христиа- нами. В противном случае они плати- ли бы десятину с дохода купца — ушр, что было бы существенно боль- ше {Hrbek 1968) [с. 44, примеч. 144].
Море ал-Хазар — во всех ранее встре- чавшихся случаях Ибн Хордадбех называл морем Хазар Черное. Однако в данном фрагменте подразумевается Каспий. По всей вероятности, данные получены автором из разных источ- ников [с. 691, примеч. 151]. Море ал-Хазар — во всех ранее встре- чавшихся случаях Ибн Хордадбех называл морем Хазар Черное. Однако в данном фрагменте подразумевается Каспий. По всей вероятности, данные получены автором из различных пер- воисточников [с. 44, примеч. 158].
Арабское название Кавказа происхо- дит от его сасанидского названия Куст- и Капкох. Весь фрагмент призван по- казать свойственную арабской гео- графии идею о существовании единой горной цепи, охватывающей обитае- мую Землю [с. 691, примеч. 152]. Кавказ (по-арабски — ал-Кабк). Араб- ское название происходит от сасанид- ского названия Кавказа Куст-и Капкох. Весь фрагмент призван показать свой- ственную арабской географии идею о единой горной цепи, охватывающей оби- таемую Землю [с. 44-45, примеч. 159].
ИБН ал-ФАК ИХ ИБН ал-ФАКИХ
Из биографических сведений об Ибн ал-Факихе известно только его полное имя — Абу Бакр Ахмад ибн Мухам- мад ал-Хамадани Ибн ал-Факих. По нисбе можно предполагать, что он или его предки происходили из г. Хамадан в Иране. Ок. 903 г. Ибн ал-Факих со- ставил «Книгу стран» (Китаб ал-бул- дан), сохранившуюся в редакции, со- ставленной в XI в. ученым по имени ‘Али аш-Шайзари. Три рукописи этой Биографические данные отсутствуют. По нисбе (полное сохранившееся имя — Ибн ал-Факих ал-Хамазани) определя- ется, что он или его предки происходи- ли из города Хамазан в Иране. Ибн ал- Факих составил ок. 903 г. сохранив- шуюся в сокращенной редакции, про- изведенной в XI в. ученым по имени Али аш-Шайзари, «Книгу стран» (Ки- таб ал-булдан). Три рукописи этой сокращенной редакции легли в основу
429
редакции легли в основу критического издания серии «Библиотека арабских географов» (BGA), основанной гол- ландским ориенталистом М.Я. де Гуе. В начале XX в. в Мешхеде была най- дена рукопись ХШ в. второй части груда Иби ал-Факиха (издана частич- но; о полном издании сведений нет). В «Книге стран» содержится сокра- щенный и измененный вариант рас- сказа о путях еврейских и славянских купцов, чем в труде Ибн Хордадбсха, хотя само сочинение Иби ал-Факиха либо основано на тех же источниках, которыми пользовался Ибн Хордад- бех, или же он использовал «Китаб ал-масалик ва-л-мамалик» последнего. В переводах па русский язык сущест- вуют только отдельные главы книги Ибн ал-Факиха, посвященные облас- тям Ирана и Ирака, а также фрагмен- ты. касающиеся купцов-славян [с. 691]. критического издания серии «Библио- тека арабских географов» М.Я. де Гуе. В начале XX в. в Мешхеде была най- дена рукопись ХШ в. второй части труда Ибн ал-Факиха. Издана частич- но; о полном издании сведений нет. В «Книге стран» содержится сокра- щенный и измененный вариант рас- сказа о путях еврейских и славянских купцов, чем в труде Ибн Хордадбеха, хотя само сочинение Ибн ал-Факиха основано на тех же источниках, кото- рыми пользовался Ибн Хордадбех (см.), или же, кроме прочих, иа трудах последнего. В переводах на русский язык существуют только отдельные гла- вы книги Ибн ал-Факиха, посвящен- ные областям Ирана и Ирака, а также фрагменты, касающиеся купцов-сла- вян [с. 48].
Морем «позади Дербента» обычно счи- тают Каспийское море, однако здесь, вероятно, подразумевается северная и западная части Черного моря — «со стороны хазар» [с. 693, примеч. 158]. Морем «позади Дербента» естествен- но было бы считать Каспий, однако Ибн ал-Факих, опираясь, видимо, на данные Ибн Хордадбеха о горе Кав- каз, подразумевает здесь, вероятно, се- верную и западную части Черного мо- ря — «со стороны хазар» [с. 50, при- меч. 170].
«Темные и смуглые» славяне, живущие вблизи моря. — по-видимому, населе- ние Адриатического побережья. «Свет- лые. живущие па cynic» — прочее сла- вянское население Европы (Клиегоюст. 1959. S. 370) [с. 693, примеч. 162]. «Темные и смуглые» славяне, живущие вблизи моря — по-видимому, населе- ние Адриатического побережья. «Свет- лые, живущие па суше» — прочее сла- вянское население Европы (Kmietowicz 1959. S. 370) [с. 50, примеч. 174].
Самкарщ. вариант: Самкуш. Большин- ство исследователей принимает фор- му «Самкарш», сходную со встречен- ной в одной из еврейских надписей в Крыму и в письме хазарского царя Иосифа. Идентифицируется с Тама- тархой — Тмутараканью русских ис- точников [с. 694, примеч. 168]. Самкарш, вариант: Самкуш. Большин- ство исследователей принимает фор- му «Самкарш», сходную со встречен- ной в одной из еврейских надписей в Крыму и в письме хазарского царя Иосифа (ZA 11-2. Р 82-83. Ods. 193). Идентифицируется с Таматархой — Тмутараканью русских источников (Но- восельцев 1990. С. 109; Голб, Прицак 1997. С. 59, примеч. 3). А.П. Новосель- цев предпочитает название «Самкуш», а не «Самкарш» [с. 51, примеч. 176].
430
Море ас-Сакалиба упоминается Ибн ал-Факихом один раз и не имеет пря- мых аналогий в материалах Ибн Хор- дадбеха, где речь идет о «море позади ас-сакалиба». Возможно, что здесь, как и у Ибн Хордадбеха, подразуме- вается Балтика [с. 694, примеч. 170]. Море славян упоминается в труде Ибн ал-Факиха однажды и не имеет пря- мых аналогий в материалах Ибн Хор- дадбеха, где речь идет о «море позади славян». Возможно, что здесь, как и у Ибн Хордадбеха, подразумевается Бал- тика (ZA //-/. Р. 84-85. Ods. /95) [с. 51, примеч. 178].
Обычно р. Ас-Сакалиба соответствует реке Танаис (или Танис арабских ав- торов). Но здесь, видимо, подразуме- вается не конкретная река, а собира- тельное понятие о водной артерии, которая связывала северные и южные регионы Восточной Европы [с. 694, примеч. 171]. Река Славян — реминисценция дан- ных Ибн Хордадбеха о реке Танаис (Танис арабских авторов). Как и у Ибн Хордадбеха, здесь подразумевается не конкретная река, а собирательное по- нятие о водной артерии, которая свя- зывала северные и южные регионы Восточной Европы [с. 51, примеч. 179].
Приведенные примеры свидетельствуют о том, что в ряде случаев
Н.Г Гараева вполне сознательно производила редактирование и сокраще-
ние комментариев Т.М. Калининой, что никак не свидетельствует о по-
спешности или случайности точного воспроизведения текстов Т.М. Ка-
лининой в подготовленной Н.Г Гараевой части «Истории татар».
Когда эта заметка готовилась к печати, Т.М. Калинина получила пись-
мо от Н.Г Гараевой. В нем можно было бы ожидать извинений, объясне-
ний, но... в нем ни слова не говорится о случившемся, зато содержится
сообщение о том, что Н.Г Гараева интенсивно работает над переизданием
своего раздела. Нас заинтересовало — под текстом Т.М. Калининой там
тоже будет стоять подпись Н.Г Гараевой? Или будут две подписи? Или
ни одной (как знак коллективного творчества)?
Письмо это заинтриговало нас и еще двумя деталями. Приведем по-
этому его текст полностью.
Дорогая Татьяна Михайловна, не писала, поскольку собиралась прие-
хать. Однако приезд все затягивается, к концу года график обязательных
к исполнению дел уплотняется. Тем не менее надеюсь выбраться, по-
скольку это нужно для завершения подготовки расширенной версии
«Приложения» (речь преимущественно о русских летописях). Но до конца
года сдать работу в издательство мы не успеваем. На Ваше письмо, види-
мо, отвечать буду по отдельным вопросам, поскольку поездка затягивает-
ся. Например, подборка Левицкого по Ибн Хордадбеху не использована
только потому, что у меня не было ее. То, что материалы взяты очень ши-
роко (а не строго только булгары), было определено названием второго
тома «Истории татар» — Волжская Булгария и Великая степь. С точки
зрения «Степи...» многие материалы вообще еще не вошли, в том числе
и из «Ал-Идриси». Буду писать, но надеюсь приехать.
С уважением и лучшими пожеланиями, Нурия.
431
Во-первых, мы ощутили тревогу: текст ал-Идриси о Восточной Европе
также переведен нашей сотрудницей, д.и.н. И.Г Коноваловой, ее книга
находится сейчас в издательстве и должна увидеть свет в конце 2006 г.
Однако ранее значительная часть текста ал-Идриси в переводе И.Г Ко-
новаловой издавалась в различных статьях, и из этих фрагментов нетруд-
но «собрать», как мозаику, соответствующий фрагмент сочинения араб-
ского географа. Не будет ли вынуждена через год-другой И.Г Конова-
лова, подобно Т.М. Калининой, сравнивать две публикации, свою и чью-
то еще?
Во-вторых, можно только догадываться, чем руководствовалась Н.Г. Га-
раева, сообщая Т.М. Калининой о своем новом приезде в Москву. Может
быть, пыталась предупредить: «Иду на вы. Прячьте свои рукописи, колле-
ги»?
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
АЕ АН СССР Архив. БЛДР — Археографический ежегодник — Академия наук СССР — Архивный список ПЗЛ — Библиотека литературы Древней Руси / Д.С. Лихачев, Л.А. Дмит- риев, А.А. Алексеев, Н.В. Понырко. СПб.
ВВ ВЕДС — Византийский временник. М. — Восточная Европа в древности и средневековье: Чтения памяти чл.-кор. АН СССР В Т Пашуто: Мат-лы конф. М.
вид ГБЛ — Вспомогательные исторические дисциплины — Государственная библиотека СССР им. В.И. Ленина (ныне — РГБ)
ГВЛ ГВНП ГИМ гкэ ДГ — Галицко-Волынская летопись — Грамоты Великого Новгорода и Пскова / С.Н. Валк. М.; Л., 1949 — Государственный исторический музей — Грамоты коллегии экономии — Древнейшие государства Восточной Европы: Материалы и ис- следования (до 1993 г.: Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и исследования). М.
ДКУ — Древнерусские княжеские уставы XI-XV вв. Изд. подгот. Я.Н. Щапов. М. 1976
жмнп — Журнал Министерства народного просвещения
Зап. ОР [ГБЛ] — Записки Отдела рукописей [ГБЛ]
ИЗ НИ ИОРЯС — Исторические записки. М. — Источниковедческие исследования. М. — Известия Отделения русского языка и словесности Академии наук
Ипат. ЛА Лавр. ЛПС М.-А. МГУ МДА МЛС Муз. Ник. НИС НК нл — Ипатьевская летопись (или собственно Ипатьевский список) — Летопись Авраамки — Лаврентьевская летопись (Лаврентьевский список) — Летописец Переяславля-Суздальского — Московско-Академическая (Суздальская) летопись — Московский государственный университет — Собрание рукописей Московской духовной академии, РГБ — Московский летописный свод — Музейное собрание, РГБ — Никоновская летопись — Новгородский исторический сборник — Новгородская Карамзинская летопись — Новгородские летописи (так называемые Новгородская вторая и Новгородская третья летописи) / Изд. Археографической ко- миссии. СПб., 1879
433
НПЛ — 1) Новгородская J летопись; 2) Новгородская первая летопись стар-
шего и младшего изводов / Под ред. и с лредисл. А.Н. Насонова.
М.; Л., 1950 (репринтное переизд.: ПСРЛ. М., 2000. Т. 3)
НПЛ мл. — Новгородская I летопись младшего извода
НПЛ ст. — Новгородская I летопись старшего извода (то же, что Син.)
НСГ — Новгородская судная грамота
НЧЛ — Новгородская IV летопись
ОИ —Отечественная история. М.
ОИДР — Общество истории и древностей российских
П1Л — Псковская I летопись
П2Л — Псковская II летопись
ПЗЛ — Псковская III летопись
ПВЛ — 1) «Повесть временных лет»; 2) Повесть временных лет / Подгот.
текста, перевод, статьи и комментарии Д.С. Лихачева; Под ред.
В.П. Адриановой-Перетц. 2-е изд., испр. и доп. СПб., 1996
ПЛ. Вып. 1 — Псковские летописи. Вып. 1. М.; Л., 1941
ПЛ. Вып. 2 — Псковские летописи. Вып. 2. М., 1955
Погод. —1) Погодинский список П1Л; 2) Собрание рукописей М.П. Пого-
дина, ГИМ
ПРП — Памятники русского права
ПСГ — Псковская судная грамота
ПСРЛ — Полное собрание русских летописей
РА — Радзивиловский и Московско-Академический списки (общие чте-
ния)
Радз. — Радзивиловская летопись (Радзивиловский список)
РГАДА — Российский государственный архив древних актов
РГБ — Российская государственная библиотека
РИБ — Русская историческая библиотека
РНБ - Российская национальная библиотека
Рум. — Собрание рукописей Н.П. Румянцева, РГБ
Син. —1) Синодальный список Новгородской 1 летописи (то же, что
НПЛ ст.); 2) Собрание рукописей Синодальной (б. Патриаршей)
библиотеки, ГИМ
СККДР — Словарь книжников и книжности Древней Руси
Соф. — Собрание рукописей новгородского Софийского собора, РНБ
СПЛ — Софийская 1 летопись
СР — Средневековая Русь. М.
Строев. — Строевский список ПЗЛ
Тихан. —Тихановский список П1Л
ТОДРЛ — Труды Отдела древнерусской литературы Института русской лите-
ратуры (Пушкинский дом)
УЗ ЛГУ —Ученые записки Ленинградского государственного университета.
Л.
У1Ж — УкраГнський (сторичний журнал. Киш
Хлебн. — Хлебниковский список Ипатьевской летописи
Хлуд. —Собрание рукописей А.И. Хлудова, ГИМ
ЧОИДР — Чтения в Обществе истории и древностей российских
Эрмит. — Эрмитажный список МЛС
434
HUB — Hansisches Urkundenbuch. Lpz., 1899. Bd. 5: 1392-1414/ K. Kunze
LEKUB — Liv-, est- und kurlSndisches Urkundenbuch I Fr. G. von Bunge. Reval;
Riga; Moskau, 1853-1910
RLA — Russisch-livlandische Urkunden = Русско-Ливонские акты I K.E. Ha-
пьерский. СПб., 1868
СОДЕРЖАНИЕ
Исследования
Ю. Гранберг (Гётеборг). Вече в древнерусских письменных
источниках: Функции и терминология........................ 3
Введение.................................................. 3
Глава 1. Происхождение и эволюция веча
в историографии........................................... 9
§ 1. Возникновение веча................................ 10
§ 2. Новгородское вече как эталон вечевого строя....... 12
§ 3. Как случилось, что вече сохранилось только на Северо-
Западе? 13
§ 4. Вече как орган власти............................ 15
§ 5. Полномочия и функции веча........................ 18
Глава 2. Вече в летописях................................ 20
§ 1. Обзор летописных источников...................... 20
§ 2. Хронологическое и географическое распределение
упоминаний слова «вече» в летописях 25
Глава 3. Ранний период (997-1185)........................ 30
§ 1. Вече в условиях осады города или приближения
к городу врага........................................ 31
§ 2. Вече как место передачи информации 37
§ 3. «Вече» как синоним мятежа 42
§ 4. Спор о старшинстве между Ростовом, Суздалем
и Владимиром-на-Клязьме в 1176 г. 47
Вывод ы.............................................. 49
Глава 4. Средний период (1193-1446)...................... 50
§ 1. Вече и политическая жизнь в Новгороде............ 51
1. Вече в 1215 г. 51
2. Вече и мобилизация горожан при внутренних
конфликтах 55
3. Вече и мобилизация как составная часть мятежа.. 68
4. Вече в условиях приближения к городу врага...... 70
436
5. Вече во время военных кампаний.................. 73
6. Вече как орудие разъяренной толпы 76
7. Вече как место передачи информации.............. 77
8. Вече и выборы архиепископов..................... 79
9. Вече в 1418 г. 87
§ 2. Вече за пределами Новгорода...................... 92
Выводы 97
Глава 5. Поздний период (1454-1518)...................... 100
§ 1. Псковское вече как место официальных церемоний.. 100
1. Вече и мирные договоры........................... 102
2. Вече как место передачи информации............. 104
3. Вече и назначение должностных лиц.............. 109
4. Вече как место вручения даров.................. 111
5. Вече и внутренние конфликты во Пскове середины
1480-х годов....................................... 112
§ 2. Вече и посвящение церкви (Новгород, 1467 n) 114
§ 3. Вече и конфликты................................ 114
1. Вече и взаимоотношения Новгорода с великим князем
Иваном III 115
2. Вече и беспорядки во Пскове.................... 121
3. Вече и мобилизация псковичей против внешней угрозы.... 124
4. Вече и конфликт псковичей с князем............. 124
5. Подчинение Пскова Москве....................... 126
§ 4. Ликвидация веча................................. 128
§ 5. Вечевой колокол 130
Выводы 134
Глава 6. Вече в нелетописных источниках................. 135
§ Г Актовые и эпистолярные источники................ 135
1. Вече в интитуляциях и инскрипциях 136
2. Прочие упоминания веча в грамотах и посланиях.. 137
3. «Динг» как синоним слова «вече»................ 139
§ 2. Законодательные источники....................... 142
1. Новгородская судная грамота..................... 142
2. Псковская судная грамота........................ 143
Выводы 145
Заключение 146
Приложение 1. Употребление слова «вече» в летописных
текстах: Сводная таблица................................ 150
Приложение 2. Об этимологии слова «вече»................ 162
437
П.В. Лукин (Москва). О социальном составе новгородского веча XII-
XIII вв. по летописным данным 164
Т.Л. Вилкул (Киев). Конструирование нарратива в параллельных
летописных сообщениях о вече............................. 210
Н.Ф. Котляр (Киев). Князь, бояре и вече в Галицко-Волынской
Руси..................................................... 244
АС. Щавелёв (Москва). Съезды князей как политический институт
Древней Руси 268
А.В. Назаренко (Москва). Владимир Мономах и киевское столо-
наследие: Традиция и попытка реформы..................... 279
Т.В. Гимон (Москва). В каких случаях имена новгородцев попадали
на страницы летописи (ХИ-Х111 вв.)?...................... 291
А.Ф. Литвина, Ф.Б. Успенский (Москва). Кем была «Мария Все-
воложая»? Отчества и происхождение трех русских княгинь
XII в. 334
Л.В. Столярова (Москва). Заказчики древнерусских кодексов XI-
XIV вв. Ч. 3: Заказчики ХШ в., упомянутые в записях на книгах
(продолжение)............................................ 348
П.С. Стефанович (Москва). Клятва по русско-византийским догово-
рам X в. 383
С.Н. Кистерев (Москва). Два эпизода византийской дипломатии:
Доростольский договор 971 г. и Девольский договор 1108 г. 404
Рецензии
Е.Л. Назарова. Новые издания по истории Ливонии............. 412
Е.А. Мельникова, Л.В. Столярова. Несколько замечаний к «Истории
татар с древнейших времен»: Об авторском праве, научной этике
и о том, как на ссылку времени не хватило 421
Список сокращений........................................... 436
Научное издание
ДРЕВНЕЙШИЕ ГОСУДАРСТВА
ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ
2004 год
Политические институты
Древней Руси
Утверждено к печати
Институтом всеобщей истории РАН
Редактор М.А. Жданов
Художник Э.Л. Эрман
Технический редактор О.В. Волкова
Корректор И. И. Чернышева
Компьютерная верстка МП. Горшенкова
Подписано к печати 28.12.06
Формат 60х90‘/16. Печать офсетная
Усл. п. л. 27,5. Усл. кр.-отт. 27,9. Уч.-изд. л. 32,7
Тираж 800 экз. Изд. № 8222. Зак. № 470
Издательская фирма
«Восточная литература» РАН
127051, Москва К-51, Цветной бульвар, 21
www.vostlit.ru
ППП ’’Типография ’’Наука"
121099, Москва Г-99, Шубинский пер., 6
Очередной том ежегодника
«Древнейшие государства
Восточной Европы» посвящен теме
«Политические институты Древней
Руси» в различных ее аспектах —
собственно историческом,
источниковедческом, историко-
филологическом. Центральным сюжетом
тома стало древнерусское вече:
его состав, функции, значение термина
и степень его строгости, роль сообщений
о вече в летописном тексте.
В книгу включены исследования,
представляющие различные подходы
к анализу сообщений источников о вече.
Освещаются такие проблемы,
как взаимоотношения веча и князя,
съезды князей, киевское столонаследие,
княжеское имянаречение,
репрезентативность летописных данных
о персоналиях древнерусской истории,
состав заказчиков древнерусских книг.
Публикуются также две статьи,
посвященные актуальным проблемам
изучения договоров Руси
и Византии X в., и две рецензии.
ISBN 5-02-018489-6
9
795020
184892