0>
ю
I
о
СО
5
Z
(Л
(Л
яим
ЗНЬ
1994
>*-^

i* V*» *%1
'шГ К,~
vui
>*
«v
r^
•• >
=4:
Л
w&
и
%
~r
<v.*
^
w\
L»J
*'

химия и жизнь
Издается с 1%5 года
з
Ежемесячны
Российской .
Москы 199'
-no-популярный журнал
чин наук
ХМ1
Глубокиг
Из дальних странствий
Размышления
Земля и ее обитатели
Запал — roc.ok
ПОЛ 3HI И С J_ >Г М
ЗМСТЭВОЧНЫЙ иПНД
Здоровье
Bemi л веществ;
Фотоинформация
Проблемы и методы
соврс чсннои науки
Статистика
Страницы ис ории
Фантастика
НА ОБЛОЖКЕ — рисунок
А. Кукушкина к статье «От нашей
экосистемы — вашей экосистеме».
НА ВТОРОЙ СТРАНИЦЕ
ОБЛОЖКИ — древняя
вавилонская фреска^ изображение
на которой ассоциативно
перекликается
с некоторыми тезисами статьи
З.Кайкацишвили «Периодичность:
неочевидные грани Великого
закона». Не верите? Прочтите
статью.
БЕГСТВО ИЗ НАУКИ, ИНАЧЕ НАЗЫВАЕМОЕ
ОТРИЦАТЕЛЬНОЙ ГИПЕРМОБИЛЬНОСТЬЮ.
О.А.Иконников.. 4
ЧТО ПРЕПЯТСТВУЕТ ЭКОНОМИЧЕСКОМУ РОСТУ-
Дуглас К.Норт 8
СЕМЬ ЯПОНСКИХ ИНСТРУМЕНТОВ. Г.В.Фокин 14
ПОД ШЕЛЕСТ КВАРКОВЫХ СТРУЙ. А.В.Семенов 22
ТЕОРИЯ ЭВОЛЮЦИИ ДАРВИНА: ИСТИНА
ИЛИ ЗАБЛУЖДЕНИЕ? В.Л.Воейков 28
КОРОЛЬ ПРЫГУНОВ — КЕНГУРУ. ССтарикович 34
ОТ НАШЕЙ ЭКОСИСТЕМЫ — ВАШЕЙ ЭКОСИСТЕМЕ.
А.Иорданский 38
НОРМЫ ВЫЖИВАНИЯ. Г.А.Курелла 43
ЧИЩЕ ВОДЫ. М.Бисенгалиев 47
ХРАНИ НАС, ЧУТКИЙ ПРАЙМЕР. СН.Щербо 50
ДЕПРЕССИЯ И РЫБИЙ ЖИР. О.Ф.Серавина 54
СВЕТ, ИДУЩИЙ ПО КРИВОЙ. В.И.Косяков 56
ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА В МАРКАХ 61
ПЕРИОДИЧНОСТЬ: НЕОЧЕВИДНЫЕ ГРАНИ
ВЕЛИКОГО ЗАКОНА. З.Р.Кайкацишвилн 64
МОЛЕКУЛЫ-РОБИНЗОНЫ: ЧУДЕСА ПРОДОЛЖАЮТСЯ.
В.И.Коган 72
ПАМЯТЬ ДЕВИЧЬЯ. С.Бывалов 77
ПРЕРВАННЫЙ ПОЛЕТ. В.Пономарева 86
ИОНА-СТРАННИК. Д.Шраер-Петров 96
ИНФОРМАЦИЯ
НОВОСТИ НАУКИ
ИЗ ПИСЕМ В РЕДАКЦИЮ
РАЗНЫЕ МНЕНИЯ
УЧЕНЫЕ ДОСУГИ
КЛУБ ЮНЫЙ ХИМИК
ДОМАШНИЕ ЗАБОТЫ
ПИШУТ, ЧТО...
17,
27, 55,
83, 104
18
46
60
74, 94
78
84
107
ПЕРЕПИСКА
ПО

В российской науке —
кризис. Из науки бегут.
Кто бежит? Куда бежит?
И что будет дальше?
Об этом размышляет кандидат
экономических наук О.А.Иконников.
Права собственности
устанавливаются
правителями в интересах
собственного
самосохранения.
Нобелевский лауреат 1993 года
Дуглас К.Норт — о взаимодействии
государства с рыночными механизмами.
Эльбрус — Форт-Коллинз.
Именно из этих мест
поступят первые сведения
о глобальных изменениях
климата.
Российско-американский проект
«Параллельные экосистемы»
открыт для всех.

«ХИМИЯ ДЛЯ ЖИЗНИ!» - под таким
лозунгом в июле этого года отмечает свое
75-летие МЕЖДУНАРОДНЫЙ СОЮЗ
ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ И ПРИКЛАДНОЙ
ХИМИИ (ИЮПАК)
Валентина Пономарева
из первой женской группы
космонавтов так и
не полетела в Космос.
Ее записки убеждают, что не так
тяжело готовиться к полету, труднее
всего — ждать и надеяться.
86
К проблеме выбора
Различье —
суть подобья всякого.
И как порою труден выбор!
Будь все на свете
одинаково,
насколько легче жили мы бы.
Пит Хэйн
ш
Дорогие читатели, напоминаем вам, что наш журнал
по-прежнему не поступает в розничную торговлю.
Не забудьте подписаться на «Химию и жизнь»!
Наши подписные индексы в каталоге «Известия»:
71050 (для индивидуальных подписчиков),
73455 (для подписки организаций по безналичному расчету).
Абонемент вы найдете иа странице 111.
1*

4? $з
дг&
Vs
4* V
-a v
'■* ^„
—-7 X
3
%
I

TViua дня
Бегство из науки,
иначе называемое
отрицательной
гипермобильностью
В российской науке — кризис. Может быть,
даже катастрофа. Государство больше не может —
или не считает нужным? — содержать всю
грандиозную научную сферу, которую оно само
создавало на протяжении многих десятилетий.
Из науки бегут. Отрицательной
гипермобильностью назвал этот процесс изучающий его
сотрудник Института народнохозяйственного
прогнозирования РАН кандидат экономических наук
О. А. ИКОННИКОВ. Мы публикуем некоторые
статистические данные на этот счет, взятые из
его статьи «Гипермобильность научных кадров»
(«Проблемы прогнозирования», 1993, № 3) и книги
«Эмиграция научных кадров из России» (Москва,
изд-во «Компас», 1993), и ответы О. А. Иконникова
на вопросы редакции.
Численность работающих в области науки
и научного обслуживания в Российской
Федерации начала сокращаться еще в 1986—
1987 гг., когда она впервые за несколько
десятилетий не выросла, а уменьшилась
более чем на 4 % (рис. 1).
Этот процесс продолжался и в
последующие годы. Появилась к тому же и еще
одна тревожная тенденция: стала падать
численность аспирантов — будущих ученых.
В 1985 г. их в СНГ было 97,4 тыс.,
в 1989 — 95,3 тыс., в 1990 — 92,1 тыс.
А в 1991 г. произошел обвал. Падение
численности научных работников резко
ускорилось: за год их стало меньше почти на
20 % — более чем на 500 тыс. человек.
Всего за 1986—1991 гг. число
работающих в науке России сократилось на 979 тыс.
человек — почти на миллион, то есть
более чем на 30 %!
Тяжелым ударом по науке стал распад
СССР, а вместе с ним — и единого
научного пространства. Появился новый,
своеобразный вид мобильности ученых, когда они,
не сходя с места, в один прекрасный день
оказались в другом суверенном государстве.
Так за пределами России осталось 629 тыс.
исследователей и разработчиков — примерно
треть кадрового потенциала науки бывшего
СССР.
Вообще говоря, значительные колебания
численности научных работников в нашей
стране были отмечены и раньше. Но тогда
гипермобильность, как правило, оказывалась
положительной — иначе говоря, научная
сфера росла. Особенно бурным, взрывным
ее рост был в 1929—1933 гг.— до 25 %
в год.
Правда, в 1934 г. темпы прироста внезапно
резко снизились и составили всего 11 %
в год. Однако это не означало, что
прекратился приток новых сил в науку.
Одновременно значительно сократилась доля
высококвалифицированных исследователей. Все
дело было в огромной убыли прежних
научных кадров, убыли не естественной, а
насильственной — в результате репрессий.
Еще один крутой всплеск
количественного роста науки отмечается в 1955—1965 гг.
За это десятилетие численность занятых в
отечественной науке возросла в 2,3 раза,
причем в отдельные годы рост достигал
60 %. (Примерно в то же время сходный
процесс происходил и в других странах.
Так, в США численность ученых и
инженеров, занятых научной и конструкторской
работой, увеличилась в 1,7 раза.)
А теперь более свежие данные. На 1 января
1993 г., по данным Госкомстата, в России
осталось около 800 тыс. специалистов,
занятых научной и опытно-конструкторской
работой. Численный состав академической науки
сократился на 24 %, отраслевой — на 30,4 %,
вузовской — на 11,8 %.
Спад коснулся преимущественно среднего
и младшего научного персонала. За 1989—
1991 гг. научных сотрудников без степени
в России стало меньше на 300 тыс. человек,
кандидатов наук — всего на 24,7 тыс., а вот
докторов наук, занятых научной работой,
к концу 1991 г. осталось ровно столько же,
сколько было за два года до этого (рис. 2).
1985 1986 1987 1988 1989 1990 1991 1992
годы
Численность занятых в отрасли «наука
и научное обслуживание» в Российской
Федерации (за 100 % принят 1986 г.)
5

%
105г
75< 1 '-^^
1989 1990 1991
2 годы
Численность специалистов, ведущих
научно-исследовательские и опытно-
конструкторские работы в Российской
Федерации: 1 — без степени, 2 — кандидаты
наук, 3 — доктора наук
Многие научные работники бывшего СССР
ишут выход в эмиграции. Иногда приходится
слышать, что это один из главных путей
оттока кадров из науки. Так ли это?
К сожалению, прямого ответа
статистические данные не дают. До самого
последнего времени выездная статистика делила
людей лишь на привычные социальные
категории: рабочие, служащие, колхозники и т. д.,
не выделяя отдельные професс ии.
Пользуясь такими данными, можно оценить
численность выехавших за рубеж ученых только
косвенными методами и очень
приблизительно. По расчетам О. А. Иконникова,
эмиграция ученых из России за 1988—1991 гг.
составила минимум 2,6 и максимум 22,4 тыс.
человек.
Более точные данные о числе
выезжающих за рубеж научных работников
появляются только с 1992 г., но и они пока
недостаточно полны — приходится
корректировать их расчетным путем. О. А.
Иконников подсчитал, что в 1992 г. из России
выехало на постоянное место жительства
за рубеж всего 5,3 тыс. работников науки
и образования. Кстати сказать, из тех же
данных видно, что среди ученых доля
покидающих Россию навсегда значительно ниже,
чем среди работников других отраслей.
Однако это лишь суммарные данные. В
некоторых регионах доля ученых среди
выезжающих гораздо больше. Например, в
Московской и Новосибирской областях за 2-е
полугодие 1992 г. работники науки и
образования составляли соответственно 10,4 и
13,2 % всех эмигрантов. Ничего
удивительного тут нет, если вспомнить, что и доля
научных работников среди населения в этих
областях гораздо выше средней (впрочем,
хотя в Санкт-Петербурге она немногим
меньше, доля ученых среди
петербуржцев-эмигрантов почему-то не так велика). А еще
больше отток ученых из Алтайского края —
за то же полугодие на их долю пришлось
15,9 % всех уехавших из края за рубеж.
Интересно, почему это?
Так или иначе, от всех кадровых потерь
отечественной науки — почти миллиона
человек за 1986—1991 гг.— эмиграция
составила лишь малую часть. «Острота
проблемы утечки умов на сегодняшний день не
столь уж велика,— отмечает О. А.
Иконников.— Совершенно очевидно, что спад в науке
идет в основном за счет внутреннего «брейн-
дрейна», то есть ухода кадров из науки в
промышленность, предпринимательский
сектор, органы государственного управления».
Но если и абсолютные, и
относительные цифры пока не внушают особых
опасений, то не может не тревожить
другое — динамика процесса. Число
специалистов, уезжающих из России, растет
стремительно, и чем дальше, тем
стремительнее. За второе полугодие 1992 г. страну
покинуло вдвое больше ученых, чем за
первое! В других сферах деятельности прирост
был гораздо меньше.
«Исследование условий, которые определяют
наличие гипермобильности научных работников,—
пишет в своей статье О. А. Иконников,—
...позволяет предвидеть или, по меньшей мере,
регистрировать критические состояния системы кадров.
Ясно, что предвидение здесь предпочтительнее».
Целиком соглашаясь с последним
соображением, редакция «Химии и жизни» попросила
О. А. Иконникова ответить на вопрос —
насколько критическим надо считать сегодняшнее
состояние интересующей нас системы и что тут
можно предвидеть на будущее?
Я должен сказать, что тревожиться есть все
основания. Идет фронтальный спад, и пик
его, вероятно, еще впереди. Наука —
система инерционная, она отстает от
изменений в экономике года на три, и если в
экономике пик спада был в 1991 году, а
сейчас наметились кое-какие надежды, то в
науке спад еще будет некоторое время
продолжаться. При этом сохраняется все та же
тенденция изменения состава научных
работников: доля высших квалификационных
групп среди оставшихся растет, то есть
уходит больше людей без степени, чем
кандидатов и докторов. Казалось бы, это хорошо,
уходит балласт, но на самом деле...
На самом деле ученые без степени — вовсе
не всегда балласт. Не означает ли эта
тенденция, что научное начальство остается и
продолжает держаться за свои кресла, а уходит
молодежь, в том числе перспективная?
6

Конечно, идет вымывание молодых
возрастов, наиболее активных. И если все будет
предоставлено естественному ходу вещей,
оно будет продолжаться. Об этом
говорится и в докладе, который подготовили в
1993 году по инициативе российской
стороны эксперты из Организации по
экономическому сотрудничеству и развитию — это
ведущая международная аналитическая
организация, куда входят все развитые страны.
Там сказано, что сейчас в нашей науке,
по существу, все идет по законам
дарвиновского естественного отбора. «Никто не
желает,— говорится в докладе,—
принимать неприятное решение о сокращении
персонала или об уменьшении размеров
институтов... Совершенно неясно, кто может
или должен определить, как много
институтов следует сохранить... В результате
процесс протекает совершенно бессистемно,
в ответ на действие рыночных сил, без
достаточного планирования или попыток
рационального размещения ресурсов».
Конечно, сокращение науки необходимо — мы
не настолько богаты, чтобы позволить себе
иметь такую науку. Весь вопрос в характере
этого сокращения, в его темпах. И здесь
обойтись без государственного
вмешательства просто нельзя. Должен быть не
бесконтрольный спад, как сейчас, а
контролируемое, аккуратное сокращение. До какой
степени сокращать, как проводить
сокращение, какие должны быть структурные
изменения — все это должно делаться
осознанно, а не по Дарвину.
А какими темпами, по вашему мнению, должно
идти сокращение в науке?
Ни в коем случае нельзя допускать, чтобы
годовой спад был намного больше 20
процентов. На этом уровне, видимо, прошел у
нас 1992 год. Это больше, чем темпы
спада в промышленности, тут наука ее обгоняет.
Но нужно вот еще что сказать. Ведь у нас
нет даже надежных статистических данных.
То есть они существуют, но какие-то
странные: открываешь одно госкомстатовское
издание — там одна цифра стоит,
открываешь другое, тоже госкомстатовское,— там
по тому же показателю совсем другая...
В такие критические моменты, когда
должны приниматься важные решения, нужен
прежде всего хороший анализ, а для этого
надо же знать, что происходит на самом
деле. Мы сейчас не можем даже толком
оценить затраты на науку и
опытно-конструкторские работы и понять, достаточно
средств мы выделяем на науку или на ней
экономим (чего делать ни в коем случае
нельзя). По моим расчетам, мы сейчас
тратим на науку в два-три раза меньше,
чем надо тратить. То есть за счет науки
пытаемся выгадать деньги на что-то другое.
Это вообще-то понятно: когда правительство
берут за горло и угрожают не дать угля или
перекрыть задвижки на газопроводах, угроза
возникает вполне реальная, а если вздумают
бастовать ученые, никто и не заметит...
Наука, конечно, дело не прибыльное, эффект
ее настолько косвенный, что его не видно,
и все эти рассуждения о том, что наука —
производительная сила, просто смешны.
Но те страны, которые скупятся на
вложения в науку, безнадежно отстают в
развитии, а те, которые даже в самые тяжелые
времена обрезали научный бюджет не в
первую, а в последнюю очередь, как Япония
или Корея, теперь, как мы видим, в
передовых. Основой дальнейшего развития могут
быть только наука и образование. Рано
или поздно у нас все-таки произойдет
макроэкономическая стабилизация,
экономика начнет расти, и ни в коем случае
нельзя допустить, чтобы в этот момент у
нас не оказалось науки: без науки
нормального роста экономики быть не может.
И все-таки — если принять во внимание
реальную ситуацию в стране, что ждет нашу науку
в ближайшее время?
Если подход к науке и дальше будет
такой же — дарвинистский, то темпы
спада останутся на уровне 30 % в год, а это
означает, что к концу 1994 года наука
умрет сама собой. Страна лишится
интеллектуальной элиты, которая отчасти уедет
за рубеж, а в большинстве своем
затеряется в мутных водах нашего так
называемого «рынка труда». Оставшаяся же часть
будет неработоспособной, это окажется в
основном балласт. Поэтому на выработку
государственной стратегии, которая поставила
бы этот процесс под контроль, у нас
остались буквально считанные месяцы. Если это
не будет сделано, то к концу 1994 года
придется говорить уже не о сохранении
научного потенциала страны, а о том,
как создать его вновь.
Хотя в самое последнее время в
экономике появились какие-то проблески
надежды; наука, как я говорил, отреагирует на
них, естественно, с опозданием, но все же
отреагирует — может быть, все-таки
обойдется...
На этой умеренно оптимистической ноте,
наверное, лучше пока закончить беседу с О. А.
Иконниковым. А через несколько месяцев, когда
пройдет назначенный им самим срок и наметятся
новые перемены в жизни нашего государства
(эта беседа, надо сказать, происходила перед
самыми декабрьскими выборами), можно будет
снова вернуться к этой теме.
7

Глубокий wru—i
Что препятствует
экономическому росту
Дуглас К. НОРТ
ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА
В дни, когда наше отечество предпринимает героическую попытку перевести стрелки на своем
историческом пути, каждый мыслящий человек пытается найти ответ на вопросы о том, почему оно
оказалось в тупике и что надо сделать, чтобы вывести «наш паровоз» на магистраль цивилизации. К
сожалению, ни диамат, ни истмат, которым нас учили семьдесят пять лет, не дают ответа, и становится
очевидным, что наш теоретический багаж нуждается в существенном пополнении. Лично для
меня многое прояснилось, когда я прочел подготовленную к публикации в очередном выпуске
альманаха «THESIS» (том I, вып. 2, 1993) статью нобелевского лауреата 1993 года по экономике
Дугласа К. Норта (в переводе Е. И. Николаенко), которую я хотел бы предложить вниманию читателей
«Химии и жизни».
В оригинале эта статья называется «Institutions and Economic brown: An Historical Introduction»,
то есть «Институты и экономический рост: историческое введение». Уже само название
достаточно ясно говорит о том, что этот труд не был предназначен автором для широкой
публики и что чтение статьи может представить для читателя-неспециалиста определенные
трудности. Но в данном случае богатство содержания с лихвой оправдывает усилия,
потраченные на его постижение. У меня самого чтение статьи постоянно вызывало аллюзии с
историей нашей страны и даже с опытом собственной жизни, и с некоторыми своими
«заметками на полях» я счел возможным поделиться с читателями.
Два предварительных замечания по терминологии. Под институтами автор статьи понимает писаные
и неписаные нормы взаимодействия людей и механизмы, обеспечивающие их соблюдение.
Центральный в его концепции термин «трансакционные издержки» означает не что иное, как издержки
функционирования развитой экономической системы, или попросту затраты, необходимые для того,
чтобы между партнерами могла состояться сделка.
Как и предыдущая статья рубрики «Глубокий эконом», помещенная в январском номере «Химии
и жизни», статья Дугласа К. Норта публикуется в адаптированном виде.
Валентин РИЧ
Часть первая
ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ
Еще со времен Адама Смита экономисты
осознают, что выгоды от торговли — это
ключ к богатству наций. Разделение труда
позволило повысить его производительность
путем технического прогресса, более
эффективного распределения ресурсов, и
производственной специализации — то есть всему
тому, что лежит в основе современной
экономики. Но вплоть до последнего времени
не осознавалось, что процесс обмена
не свободен от издержек. На самом деле
издержки заключения сделок имеют
принципиальное значение для функционирования
экономики. Торговля всегда сулила выгоду,
но при этом всегда существовали и пре-

пятствия, мешающие эту выгоду реализовы-
вать. Если бы единственным препятствием
на пути развития торговли были
транспортные издержки, то существовала бы обратная
зависимость между транспортными
издержками, с одной стороны, и торговлей,
обменом и благосостоянием государств, с
другой. Но уже на заре нашей эры, как
показывает опыт Римской империи, было
возможно охватить торговыми связями
обширные территории, несмотря на все
транспортные издержки того времени. А с
закатом Римской империи торговля пришла в
упадок, и вместе с ней, по всей
вероятности, снизилось благосостояние общества и
отдельных социальных групп — и причина
была не в росте транспортных издержек,
а в том, что выросли трансакционные
издержки, исчезли политические системы,
; способные эффективно охранять
правопорядок и обеспечивать соблюдение законов.
От исторических свидетельств вернемся
теперь в наши дни и задумаемся над
причиной существования глубоких
контрастов между богатыми странами Запада и
бедными странами третьего мира. И здесь
не транспортные, а трансакционные
издержки создают главные препятствия,
мешающие развитию экономики, не дающие
возможности обществам достичь
благополучия. Мы сможем лучше понять причины
этого, если проанализируем, чем
определяются трансакционные издержки в раз-'
личных условиях.
Начнем с простой модели
персонализированного обмена. Участники такого
обмена либо многократно совершают
однотипные сделки друг с другом, либо хорошо
знают друг друга. Трансакционные издержки
в обществе с плотной сетью подобных
взаимодействий весьма низки. Обман,
нарушение данных обязательств,
беспринципность — все это проявляется весьма слабо
либо вообще отсутствует, поскольку это
просто невыгодно. В подобных условиях
нормы поведения редко фиксируются в
писаных законах, официальные контракты не
заключаются, договорное право отсутствует.
Однако, хотя трансакционные издержки
в таких обществах низки,
производственные издержки высоки, поскольку
специализация и разделение труда ограничены

пределами рынков, обслуживаемых
персонализированным обменом.
Заметки на полях. Автор ведет тут речь о
первобытных обществах, но мне вспомнился
персонализированный обмен, в котором участвовали, с одной
стороны, моя персона, а с другой, персона моей
деревенской хозяйки тети Ариши, у которой я
семнадцать лет подряд проводил свой летний отпуск
на берегу речки Истры. Наша однотипная
сделка состояла а обмене привозимой мною из Москвы
колбасы на молоко от хозяйкиной коровы Белянки.
Мы с тетей Аришей действительно хорошо
знали друг друга и за все семнадцать лет не
допустили ни одного случая обмана, нарушения
обязательств или беспринципности. Транса кцион-
ных издержек у нас вроде бы не
существовало вовсе. Правда, производительность, как моя —
по производству колбасы, так и тети Ариши —
по производству молока, была, конечно, невысока.
В противоположность сообществу с
персонализированным обменом в мире
специализированной взаимозависимости благополучие
участников сделки зависит от сложной
структуры, для которой характерны
специализация каждого участвующего в ней
индивидуума и, следовательно, связи, протяженные
во времени и пространстве. Многократная
повторяемость сделок здесь отсутствует, их
участники друг друга знают плохо, а могут
и вовсе не знать. При такой форме торговли
трансакционные издержки могут быть
высокими, поскольку возникают проблемы как с
изменением характеристик объектов обмена
(вес, объем, качество), так и с
соблюдением условий обмена; в результате
открываются возможности для обмана, поскольку
он сулит немалую выгоду. Чтобы не допустить
его, нужны сложные институциональные
структуры, которые держали бы участников
в определенных рамках и минимизировали
потери от нарушений условий обмена. В
современных западных обществах сложились
системы договорного права, взаимных
обязательств, гарантий, торговых марок,
мониторинга и эффективные механизмы
проведения законов в жизнь. Короче говоря, мы
имеем хорошо регламентированные и
надежно охраняемые права собственности,
благодаря которым и создаются благоприятные
условия для совершения сделок и
реализации выигрыша от роста
производительности, обусловленного техническим
прогрессом.
Возрастающая специализация и
разделение труда вызывают необходимость
развития институциональных структур, которые
позволяют людям предпринимать действия,
построенные на сложных отношениях с
другими людьми,— сложных с точки зрения
как индивидуальных знаний, так и
временной и пространственной протяженности
этих отношений.
Сложная сеть социальных взаимосвязей
была бы невозможной, если бы
институциональные структуры не увеличивали
надежность таких связей. Институциональная
надежность имеет принципиальное значение,
только благодаря ей мы, несмотря на
постоянное расширение сети
взаимозависимости, обусловленное ростом специализации,
можем быть уверены в конечных
результатах нашей деятельности, которые
неизбежно становятся все более и более
удаленными от круга наших индивидуальных
знаний.
Чтобы реализовать рост
производительности, связанный с неперсонализированным
обменом, необходимы эффективные рынки
продуктов и факторов производства,
наличие надежного средства обмена. Если эти
условия выполнены, обеспечение прав
собственности позволяет людям, находящимся
в чрезвычайно сложных ситуациях
взаимозависимости, чувствовать себя уверенно при
совершении сделок с теми, с кем они лично
не знакомы и с кем они не поддерживают
отношений взаимного обмена на
долговременной основе. Такое возможно только в
результате, во-первых, появления третьего
участника обмена, а именно — государства,
которое гарантирует права собственности и
соблюдение договоров; и, во-вторых,
возникновения определенных норм поведения,
налагающих этические ограничения на
взаимодействующие стороны, что делает обмен
возможным в ситуациях, когда высокие
издержки измерения характеристик товаров
и услуг, даже с учетом мер по охране
законности, создают условия для обмена.
Заметки на полях. Прочитав этот абзац, мой
соотечественник может впасть в состояние,
близкое к депрессии. Причем трижды. Первый раз —
когда осознает, что при более сложной
системе обмена, чем тот, который практиковался у
меня с тетей Аришей, для роста
производительности непременно нужны эффективные
рынки сырья, трудовых ресурсов, производств и
товаров, каковых рынков у нас а стране не
наблюдается. И еще — «наличие надежного
средства обмена», то есть стабильного рубля, которого
тоже нет. Второй раз ему станет не по себе, когда
он увидит, что гарантом надежности всех его
сделок — дате покупки хлеба — должен
выступать «третий участник обмена, а именно —
государство». А где он возьмет такое государство, когда
на его паспорте значится «СССР», налоги у нас
кто платит, кто не платит, границы —
прозрачны, нужных законов нет, а какие есть — не
исполняются... Но хуже всего ему станет в третий
раз, когда он запнется на тезисе о том, что
«такое возможно» лишь в результате
«возникновения определенных норм поведения,
налагающих этические ограничения на
взаимодействующие стороны» — ограничения, необходимые
10

«даже с учетом мер по охране законности,
предпринимаемых государством». Третий удар
будет, что называется, «под дых». В самом деле,
в соответствии с приказами мэрии поставили
в соседнем магазине германские кассовые
аппараты и не то голландские, не то датские
шикарные весы — но кассирша как обсчитывала
покупателей, так и обсчитывает, а продавцы
как обвешивали, так и обвешивают.
Но почему развитие все более сложных
институтов, которые позволяли бы
контролировать все более сложные
взаимозависимости, не происходит автоматически? Ответ
совершенно очевиден. Падение системы
персонализированного обмена — это не только
разрушение плотной сети коммуникаций, но
и конец общественного уклада, в
котором царила общность представлений и
выполняемых всеми правил. Становление
неперсонализированных правил и договорных
отношений означает становление
государства, а вместе с ним — и
неравного распределения силы принуждения. Это
создает возможность для тех, кто
обладает большей силой принуждения,
использовать законы в собственных интересах,
независимо от того, как это скажется
на производительности. Иначе говоря,
начинают приниматься и соблюдаться не те
законы, которые снижают совокупные транс-
акционные издержки, а те, что отвечают
интересам власть предержащих. Один из
наиболее наглядных уроков истории
заключается в том, что политическим
системам органически присуща тенденция
производить на свет неэффективные права
собственности, которые приводят экономику к
стагнации или упадку. Тому есть две
основные причины. Во-первых, доходы,
получаемые правителями, могут оказаться выше
при таких правах собственности, которые,
хоть и неэффективны, но зато легче
поддаются контролю и создают большие
возможности для взимания налогов, чем
эффективная структура, которая требует высоких
издержек контроля и сбора налогов.
Во-вторых, правители, как правило, не могут
позволить себе устанавливать эффективные
права собственности, поскольку это может
оскорбить одну часть подданных и тем
самым поставить под угрозу соблюдение прав
другой части. Иначе говоря, даже если
правители захотят принимать законы,
руководствуясь соображениями их
экономической эффективности, то интересы
самосохранения будут диктовать им иной образ
действий, поскольку эффективные нормы могут
ущемить интересы сильных политических
группировок.
Заметки на полях. Как тут не вспомнить
государственный переворот 14 октября 1964 года
(для нашей страны октябрь — месяц
роковой), когда был смещен со своего главного в
СССР поста Первого секретаря ЦК КПСС
Никита Сергеевич Хрущев, посягнувший на
экономические прерогативы высшего чиновничества.
В 1957 году он упразднил 25 общесоюзных
и союзно-республиканских министерств,
образовав во всех регионах страны 105 совнархозов,
которым и были переданы предприятия бывших
министерств. Такое ущемление материальных
интересов самой сильной политической
группировки не осталось безнаказанным.
Учитывая печальный опыт Хрущева, Михаил
Сергеевич Горбачев, последний глава первого в
мире социалистического государства, за все пять
лет пребывания у государственного руля так и не
решился изменить крайне неэффективные формы
собственности, приведшие страну к
экономическому тупику.
ПРИРОДА ИНСТИТУТОВ
Институты — это правила, механизмы,
обеспечивающие их соблюдение и нормы
поведения, которые структурируют
повторяющиеся взаимодействия между людьми.
Конституции, право и контракты
определяют формальные правила игры — от
наиболее общих, заложенных в конституции,
до наиболее частных, касающихся
конкретной сделки. Сфера действия правил (и
механизма, обеспечивающего их соблюдение)
ограничивается стоимостью измерения
характеристик или атрибутов, позволяющих
судить о том, были ли соблюдены
соответствующие правила или имело место их
нарушение. Соотношение между результатом,
получаемым от введения правил, и
издержками измерения играет главную роль при
решении многих проблем, связанных со
структурой и эффективностью механизма,
обеспечивающего их соблюдение.
Если бы оценка поведения людей,
характеристик товаров и услуг или условий
обмена ничего не стоила, то и
обеспечить соблюдение законов было бы легко
и просто. Но поскольку оценка стоит
довольно дорого, а участники обмена хотят
получать выгоду, уклоняясь от оплаты всех
издержек обмена, то не только механизм
обеспечения соблюдения правил обычно
оказывается несовершенным, но и сама
структура этого механизма влияет на
результаты оценки, а значит, и на выбор,
совершаемый участниками.
Механизм обычно бывает несовершенным
по двум причинам: во-первых, оценка стоит
слишком дорого, а во-вторых, интересы
участников сделки и «оценщиков»
(полицейские, судьи и т. д.) не совпадают.
Небесплатность оценки влечет за собой
необходимость сопоставления, предельного
выигрыша от усиления контроля или над-
11

зора с сопутствующим ему приростом
издержек.
Более того, предельные затраты и
результаты осуществления надзора сравниваются с
предельными издержками и результатами
вложения в формирование идеологии,
способствующей соблюдению правил. Если люди
верят в незыблемость правил, договоров,
прав собственности и т. д., они
воздерживаются от попыток обмануть, украсть или
проявить беспринципность. Короче, они
соблюдают условия договора. И наоборот,
если люди не верят в незыблемость
правил, считают их несправедливыми или
просто строят свое поведение, исходя из
принципа максимизации выигрыша, издержки
заключения сделок будут возрастать.
Возможно, было бы некоторым
преувеличением утверждать, что механизм
соблюдения законов всегда несовершенен, но это
утверждение обращает наше внимание на
огромную роль, которую сыграла в
экономическом прогрессе защита договорного
права государством.
Хотя защита им правопорядка всегда и
везде далека от совершенства, имеются
серьезные отличия в относительной
надежности и эффективности защиты
договорного права — как во времени, на
протяжении последних пяти столетий, так и
в пространстве — между современными
западными странами и странами третьего
мира. Развитие государства от
средневекового, мафиозного по своему характеру,
до современного, воплощающего в себе
правовые институты и инструменты,— это
важнейшая часть истории.
Заметки на полях. До сих пор мне никогда не
попадалось утверждение, что средневековое
государство было мафиозным. Но если так, то многие
поразительные факты из истории нашего
отечества в XX столетии получают простое
объяснение. Такие, например, как «экспроприация
экспроприаторов», сращивание гулаговского
начальства с уголовниками, разворовывание страны
при Брежневе, превращение сибирской нефти
в лежащие на счетах европейских банков
доллары, существование никем не признанных
государств и всесилие мафии во множестве
регионов бывшего Союза. В общем, думали, что
впереди эпохи всей, а оказались в далеком
прошлом.
Александр Гамильтон* в последнюю ночь
своей жизни записывал все причины, по
которым ему не следовало стреляться на дуэли
* А. Гамильтон A757—1804) — американский
государственный деятель. Убит на дуэли своим
политическим противником вице-президентом
А. Берром.— В. Р.
с Аароном Берром. Аргументы были
разумны и чрезвычайно убедительны, но в
конечном итоге они оказались недостаточными,
чтобы пересилить бесчестье, которое, как
полагал Гамильтон, падет на него в случае
отказа от дуэли, поскольку по законам
чести той эпохи споры между
джентльменами должны были решаться именно так.
Следование нормам поведения, которые
юридически законами не являются,
обеспечивает этические установки и поведение
других членов общества. Но все это,
разумеется, лишь часть того комплекса идей,
обычаев, догм, ценностей, этических
стандартов и т. д., которые составляют наше
понимание окружающего мира, определяют
наши нормативные стандарты и помогают
нам делать выбор. Соблюдение одних норм
обеспечивается внешним принуждением,
других — внутренними законами поведения,
такими, как законы чести и совести. Было
бы значительно легче, если бы мы
располагали общей теорией, поддающейся
экспериментальной проверке, которая
объясняла бы, как возникают и развиваются
всеобъемлющие идеологические системы. Но
хотя подобной общей теорией мы не
располагаем, все же можно сформулировать
важный и, в принципе, поддающийся
проверке вывод, который следует из нашего
понимания институтов. А именно,
структура правил и механизм обеспечения их
выполнения помогают определить ту цену,
которую мы платим за выбор,
обусловленный идеологическими установками; чем ниже
эта цена, тем больше значение идей и
идеологий.
Пора подвести некоторые итоги.
Общепринятая, неоклассическая модель экономики
описывает издержки производства как функцию
от набора затраченных ресурсов —
земли, труда, капитала и предпринимательских
способностей. Но если бы все было так,
то все страны были бы богатыми. На
самом деле издержки производства
складываются из затрат на израсходованные
ресурсы и трансакционных издержек.
Экономический рост может происходить и
действительно происходил вследствие
повышения производительности труда. Однако к ее
росту могут приводить не только
технологические, но и институциональные
перемены — как в политических, так и в эко-
номи чес ких институтах, — затрагивающие
установление прав собственности и их
защиту.
Если сделки имеют чисто рыночный
характер, измерить трансакционные издержки
можно. Однако те из них, которые
связаны со стоянием в очередях, ожиданием,
12

нормированием потребления, дачей взяток
и т. д.,— а доля подобных издержек
значительна во всех странах, особенно в
развивающихся и социалистических,—
измерить невозможно. Нередко трансакционные
издержки возрастали настолько, что
полностью блокировали производство и обмен.
Отсутствие институтов и механизмов,
облегчающих производство и обмен на рынках
готовой продукции и факторов
производства (а также наличие институтов,
созданных специально ради повышения
трансакцией ных издержек), приводило к
созданию преимущественно
персонализированного (и локализованного) производства и
обмена. Развитие институтов,
способствующих заключению сделок, приводит не
только к расширению производства и торговли,
но и к последующему снижению транс-
акционных издержек.
Возникновение политических институтов,
определяющих эффективные права
собственности и обеспечивающих все более
эффективную защиту этих прав, неизбежно
сказывается и на развитии экономических
институтов, способствующих рыночному
обмену. В результате издержки осуществления
каждой отдельной сделки сокращаются, но в
целом доля трансакционных издержек в
валовом национальном продукте все более
возрастает по мере того, как растущая
специализация и разделение труда умножают
совокупный объем меновых операций.
Именно это происходило в США, где
трансакционные издержки в 1870 г составляли
примерно четверть ВНП, а в 1970 г.—
почти половину.
ИСТОЧНИКИ
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ
Говоря об институциональных изменениях,
я хотел бы затронуть два вопроса: отчего
происходят изменения и чем определяется
их направление?
Схематическое описание процесса
институциональных изменений можно представить
так: в результате изменений в структуре
цен одна или обе стороны, участвующие в
обмене, начинают понимать, что ей (им) было
бы выгоднее изменить условия соглашения
(договора). В результате будет предпринята
попытка перезаключить соглашение с учетом
изменившихся цен, причем успех этой
попытки будет определяться соотношением (по-
видимому, изменившимся) рыночных сил,
участвующих в сделке сторон. Однако любые
ранее заключенные договоры встроены в
иерархическую систему правил. Если
перезаключение договора требует внесения
изменений в какое-либо фундаментальное
правило, один или оба участника обмена могут
пойти на затраты ради того, чтобы это
правило изменить, но бывает и так, что
постепенно, с течением времени устаревшее
правило или обычай просто теряют силу —
их начинают игнорировать или не следят за
их соблюдением.
Особо следует отметить роль военной
технологии в институциональных изменениях.
Развитие военной технологии не только
приводило к изменению размеров
государственных границ, делая их более
эффективными с точки зрения жизненных
интересов страны, но и вызывало
фундаментальные изменения в других институтах, что и
позволяло обеспечивать поступления в казну,
необходимые для выживания государства.
Второй вопрос, связанный с
институциональными изменениями,— это вопрос о том,
что определяет их направление. Несколько
миллионов лет назад или даже в такое
исторически близкое к нашим дням время,
когда существовало общество охотников и
собирателей, предшествовавшее
сельскохозяйственной революции, которая произошла
в восьмом тысячелетии до нашей эры,
все человечество жило, по-видимому, в
примерно одинаковых условиях. Но затем мы
стали развиваться по-разному и совершенно
разными темпами. Как случилось, что мы
создали такие непохожие структуры —
социальные, политические и экономические?
Если обратиться к конкретному примеру,
то чем объясняется столь разительная
несхожесть путей исторического развития
Англии и Испании как на своей собственной
территории, так и в их колониях в
Северной и Южной Америке?
Заметки на полях. Нам, естественно, было бы
интересней сравнить не Англию с Испанией,
а, скажем, ту же Англию с Россией. Но
автор — американец, и пишет о том, что ему
ближе. История США — это продолжение
британской истории, а сегодняшний день Латинской
Америки вытекает из вчерашнего дня
Испании. Впрочем, Россия и Испания во многом
имели одинаковую историческую судьбу. И та и
другая страна были форпостом христианского
мира — одна на восточной его границе, другая
на западной. Одной пришлось отвоевывать свои
земли у татар, и другой пришлось
отвоевывать свои земли — у мавров. И обе достигли
потом Тихого океана. Недаром знаменитое
стихотворение Козьмы Пруткова называется
«Желание быть испанцем»...
Окончание в следующем номере
13

Семь
японских
инструментов
Экономические катаклизмы,
разразившиеся на просторах
быашего СССР, обрушились
не только на академическую,
но и на отраслевую науку.
Возьмем, к примеру,
аналитическую химию. Если раньше
новые методики разрабатывали
в различных НИИ, то сегодня
этим занялись сами заводча-
не. В любом номере «Завод-
2% с кой лаборатории» пятилетней
rJi давности две трети публикаций
Ш принадлежало ученым-приклад-
\щ никам, а в 1993 году — не
И более четверти (рис. 1).
Ничего страшного в такой
ситуации нет. В конце концов,
многие заводские лаборатории
сегодня оснащены прекрасным
оборудованием, да и зарплата
там не чета скромным
институтским окладам (а значит,
и квалифицированные
специалисты скорее останутся на
заводе, а не в НИИ). Но если
институты, разрабатывая новые
методики, худо-бедно
соблюдали некие стандарты —
государственные, отраслевые,— то
на заводах в этом деле
полный разнобой.
Одна из причин этого
разнобоя — отсутствие у
большинства химиков даже
начальных знаний по метрологии,
согласно БСЭ, «науке об
измерениях, методах достижения
их единства и требуемой
точности». Ровно сто лет назад
лично Дмитрий Иванович
Менделеев создал и возглавил
первое метрологическое
учреждение в России — Палату
мер и весов (сегодня —
госстандартовский ВНИИ
метрологии имени Д. И. Менделеева).
Но преподавать метрологию в
химических, равно как и во
всех прочих технических
вузах, начали лишь с 1989 года.
А в чем, собственно,
проблема? Может, и не нужны
никакие общие стандарты и
каждый аналитик знает сам, как
и что ему делать?

%
1985
1989
1991
39,6
2
5,2
0,2
26,1
4,5
=г
3,0
^o Q
9,7
18,2
42,4
15,J
•* -
5,5
3,3
Л
8,9
41,'
1-L.
1
25,6
12,
2
6,7
JJo.6
12 3 4 5 6 7 8
12 3 4 5 6 7 8
Рисунок 1
3 — производственные
1 — академические институты объединения
2 — учебные институты 4 — отраслевые институты
и ИПК 5 — НПО
12 3 4 5 6 7 8
6 — заводы
7 — другие источники
8 — совместные работы
Ответить на этот непростой
вопрос нам поможет
небольшой экскурс в пространстве
и времени. Япония, 1943 год.
Именно тогда, в разгар войны
и разрухи, и закладывался один
из краеугольных камней
будущего процветания Страны
восходящего солнца. Молодой
ученый К. Исикава предложил
использовать некоторые
приемы математической статистики
для оценки качества
производственных процессов и
серийной продукции. Сегодня их
называют «Семь инструментов
качества японской экономики» и
признают одной из движущих
сил экономического чуда. Но
ведь и аналитический контроль
не что иное, как метод оценки
качества!
Не стану отвлекать
читателя примерами из не слишком
близкой к химии жизни
корпораций «Sony» или «Sharp».
Рассмотрим работу «Семи
инструментов» в заводской
аналитической лаборатории. Ведь
химический анализ если и не
товар, то услуга, за которую
платят в полном соответствии
с ее качеством.
Начинается все с
инструмента № 1 — контрольного
листка. Для аналитиков таковым
служит журнал, куда положено
заносить результаты,
полученные в лаборатории. За год,
за месяц, за час — в
зависимости от поставленной цели.
Эти данные статистически
обрабатывают (вручную или на
компьютере) и получают
несколько опорных величин —
дисперсию, математическое
ожидание значения и т. д.
Теперь уже можно понять,
насколько достоверны
полученные данные, но полностью
избавиться от ошибок так
просто не удастся. Для того
чтобы выяснить причины слишком
большого или, напротив,
слишком малого разброса в
результатах, да еще найти способ
исключить систематическую
ошибку, лучше всего
воспользоваться инструментом № 2,
предложенным Исикавой
V
^Е-°
-6
7Z<
13
ю
Рисунок 2
1 — персонал
2 — квалификация лаборантов
3 — отношение к работе
4 — аналитическое
оборудование
5 — нестабильность
напряжения электрической
сети
(рис. 2) —
причинно-следственной диаграммой, которую
метрологи без должного уважения
нарекли «рыбьим скелетом».
Прежде чем продолжить
знакомство читателей с
остальными инструментами качества,
хотим обратить ваше
внимание на исключительную
важность двух первых этапоа Все
прочие, строго говоря, дело
техники (какой — чуть позже).
Л вот правильно составить
причинно-следственную
диаграмму сможет лишь
квалифицированный специалист, в
нашем случае — симбионт
химика и метролога.
Но вот все возможные
систематические ошибки
выявлены и внесены в диаграмму.
Теперь можно приступать к их
устранению. Для большей
ясности рассмотрим конкретный
пример: определение
содержания платины в катализаторе.
Если результат искажают
сразу несколько известных нам
факторов, найдем тот,
избавиться от которого легче всего,
6 — нестабильность
окружающей среды
7 — качество реактивов
8 — несоответствие
квалификации
9 — истек срок годности
10 — методика вскрытия
пробы
11 — реакция идет не до конца
12 — образуются побочные
соединения
13 — систематические
и случайные погрешности
методики анализа
15

%
Рисунок 3
1 — влажность
образца
2 — качество воды
3 — качество
реактивов
4 — прочие
100% -
60
НЬеяв
ИЫ2
1
а затем — самый
вредоносный из оставшихся. Совершить
это нам поможет диаграмма
Парето (рис. 3). Размеры
каждого столбика в точности
соответствуют вредоносности той
или иной причины, влияющей на
качество анализа. В первую
очередь необходимо устранить
именно главную причину, а
когда на ее место выдвинется
другая, взяться за нее.
Предположим, разброс полученных
данных на 80 % обусловлен
неодинаковым уровнем
влажности образцов и на 20 %
низким качеством воды — той,
что используют в
аналитических приборах. Сделав так,
чтобы каждый участок печи
нагревался равномерно, мы
смогли снизить разброс за счет
первого фактора в пять раз.
Для того чтобы уменьшить его
влияние до нуля, необходимо
прокаливать тигли по одному,
а не все сразу. Но из
диаграммы ясно: выигрыша от
такой операции ждать
бессмысленно, ибо на фоне второго
(а теперь уже первого)
вредоносного фактора — воды —
положительные изменения
будут незаметны. Значит, ищем
способ ее очистки и так далее.
А теперь следующие
инструменты контроля —
гистограммы и контрольные карты. Здесь
стоит отвлечься от
умозрительных космополитических
примеров и вернуться в Японию.
Сегодня в этой стране уже
не контролируют уровень
качества продукции (в нашем
понимании), ибо каждый
технологический процесс
изначально гарантирует, что
уровень качества будет выше
допустимых норм. В Соединенных
Штатах служба контроля
функционирует в полную силу, а
у нас — вполсилы (рис. 4).
Предположим, нормы
допускают содержание платины в ка-
У
1 38 / 29
БШ9
2 13 4
тализаторе от 4 до 8 %.
Японцы «вылижут» технологию
так, что показатели в принципе
не смогут выйти из
интервала от 5 до 7 %
(гистограмма а). Американцы, боясь
строгого ОТК, получат не
более 0,5 % «выходящих за
рамки» образцов (гистограмма б).
И наконец, отечественный
производитель отправит потребите-
Япония
J3
я
запас по качеству
Америка
СНГ
А
tk
1 ' брак
Рисунок 4
1 — нижняя граница нормы
2 — верхняя граница нормы
лю партию со средним
содержанием драгметалла 4,0 %.
И платину сэкономили, и ГОСТ
не нарушили (гистограмма в).
Надеюсь, нам удалось
убедить аналитиков СНГ и стран
Балтии в том, что японские
инструменты качества неплохо
бы привить на территории, в
недавнем прошлом
именовавшейся советской. Уже
известная читателям «Химии и
жизни» ассоциация аналитических
центров «Аналитика» одной
из главных своих задач как
раз и считает внедрение
метрологически аттестованных
методик. Ведь если последняя
составлена метрологически
грамотно, ее всегда можно
проверить и интерпретировать в
соответствии со стандартами
ISO — International Stan-
dart organisation. Но как это
сделать, не зная метрологии,
а чаще всего, увы, и
статистики? И здесь на помощь
придет компьютер. Грамотно
составленный пакет программ
по статобработке может
многое — построить и
проанализировать контрольную карту,
гистограмму, диаграмму
разброса и все остальное. Точнее,
почти все. Ведь не зря
убеленный сединами профессор
Исикава, выступая в
перестроечной и гласной Москве в
1989 году, сказал изумленным
метрологам: «Для того чтобы
достичь японского качества,
вашим производителям не
хватает в первую очередь
патриотизма». Наверное, и химикам
следует прислушаться к этому
совету.
Г. В. ФОКИН
Диаграммы составил кандидат
химических наук
В. И. Квашонкин
От редакции. В момент
всеобщей компьютеризации и
стандартизации аналитического
процесса «Химия и жизнь» не
может оставаться в стороне.
Поэтому мы предлагаем всем
заинтересованным лицам помощь
в приобретении пакета
прикладных программных средств
для статистической обработки
аналитических данных «Quality
control». Справки по телефону
230-79-78. Что же касается
пожелания японского
профессора, то мы присоединяемся
к нему.
16

Компания «ЧИСТЫЕ МАТЕРИАЛЫ»
предлагает универсальную установку для очистки и регенерации
растворителей, а также получения высококачественного спирта;
комплект аппаратуры для ректификации
Универсальная установка для очистки и регенерации растворителей
и получения высококачественного этилового спирта
Установка позволяет:
- очищать отработанные растворители
(четыреххлористый углерод, гексан, бензол,
толуол, уайт-спирит, ацетон, бензин,
этиловый спирт и др.) от всех механических
загрязнений, масел и других нежелательных
примесей;
- получать высококачественный спирт из
пищевого спиртосодержащего сырья.
Установка снабжена системой
управления, которая обеспечивает автоматическое
поддержание параметров технологического
процесса, выдачу предупредительных
сигналов и аварийную остановку в нештатных
ситуациях.
Все узлы установки выполнены из
нержавеющей стали и отвечают требованиям
пожаро-взрывобезопасности, а также
санитарным нормам, предъявляемым к
оборудованию пищевой промышленности.
Изготовление и монтаж установки
производится "под ключ". Обеспечивается
гарантийное обслуживание в течение 18
месяцев с момента пуска при соблюдении
требований по эксплуатации.
ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ
Производительность установки по до 30000 л/год
этиловому спирту (96°)
Степень содержания спирта не менее 6°
в исходном сырье
Чистота получаемой продукции
Выход конечного продукта
Потребляемая мощность
Расход воды
Высота установки
Масса установки
в соответствии с
ГОСТ 5962-67
и ГОСТ 5963-67
95%
не более 5 кВт
не более 300 л/ч
4м
500 кг
Комплект аппаратуры из кварцевого стекла для ректификации
включает конденсатор с устройством отбора
конечного продукта, плоскодонный^куб-ис-
паритель и ректификационные колонки
оригинальной конструкции.
Предлагаемая аппаратура может
использоваться для глубокой очистки
большинства летучих неорганических веществ (в
том числе галогенидов металлов), а также
для очистки органических растворителей
(этилового спирта, ацетонитрила, гексана,
тетрагидрофурана и др.). Превосходные
результаты получены также при разделении
природных масел (гераниевого, розового, ци-
тронеллолового, облепихового, коричного,
тиаминового и др.).
Каждая ректификационная колонка
снабжается техническим сертификатом, где
приведены ее гидравлические и массообмен-
ные характеристики.
Высылаем дополнительную информацию
1 \
-с
h
V
г<
"ЧИСТЫЕ МАТЕРИАЛЫ"
Для писем: 142432, Московская обл., пос. Черноголовка
а/я 80, ЧИСТЫЕ МАТЕРИАЛЫ
Телефон в Черноголовке:
для Москвы и Московской обл. (8-257) 5-96-77
для остальных регионов (8-09657) 5-96-77
Телефон в Москве: .
(справки и техническая консультация): @95) 250-46-28
17

* НОВОСТИ НАУКИ
НОВОСТИ НАУКИ
НОВОСТИ НАУКИ
Невиданная прежде
ДНК
У. Kim et al,
«Nature», 1993, v.365, p.512;
J.LKim et al, p.520
Считывание (транскрипция)
того или иного гена в клетках
высших организмов
начинается так: с определенным
участком ДНК, который состоит
из чередующихся аденинов
(А) и тиминов (Т) и
называется поэтому «ТАТА-боксом»,
связывается вспомогательный
белок ТВР (от англ. «ТАТА-
box binding polipeptide»).
После этого к ДНК
присоединяются другие регуляторные
белки и фермент РНК-пол-
имераза. Очень важно
выяснить, как ТВР узнает
сигнальную последовательность.
Сразу две группы
американских исследователей (из
Йельского и
Рокфеллеровского университетов)
закристаллизовали домен ТВР,
который связывает ДНК, вместе
с ТАТА-блоком и
расшифровали структуру этого
комплекса с разрешением 2,25 —
2,5 А. Хотя две группы брали
ДНК и ТВР от разных видов
организмов, они получили
почти одинаковые и весьма
неожиданные результаты:
оказалось, что связанный с
белком отрезок ДНК длиной
в восемь пар оснований очень
сильно отличается от
классической двойной спирали. Во-
первых, он значительно
раскручен, во-вторых, сильно
изогнут в сторону большой
бороздки (белок образует
форму седла, к внутренней
поверхности которого
прилегает ДНК — со стороны
малой бороздки, которая
необычно широка и мелка).
Кроме того, в начале и в конце
этого отрезка ДНК
претерпевает изломы (кинки) — в этих
местах пары аминокислотных
остатков фенилаланинов,
отходящие от белка, интеркали-
руют в ДНК, то есть
располагаются между парами
оснований.
Как сказал нобелевский
лауреат А.Клуг, «ранее не
приходилось видеть столь сильно
искаженную двойную спираль*.
Так что и после сорока лет
интенсивных исследований эта
«самая главная молекула»
продолжает удивлять.
Кстати, как отметили на
конференции по структурной
биологии, организованной
журналом «Nature»,
использование синхротронного
излучения, усовершеннство-
ванных детекторов, мощных
компьютеров и генноинже-
нерных методов нарабатыва-
ния нужного количества
белка обеспечило бурный
прогресс в определении структур
молекул.
Пути электронов
Электроны обычно переходят
от одного атома к другому
через ковалентные связи —
этот пропесс играет
ключевую роль в фотосинтезе, в
окислительном фосфорилиро-
вании. А не могут ли
электроны перескакивать и через
водородную связь — ту очень
слабую связь, которая
возникает между атомом водорода в
одной молекуле и атомом
кислорода или азота в другой?
Этим вопросом задались
химики из Техасского
университета в Остине и нашли
ответ.
Исследователи взяли два
комплементарных основания
ДНК (гуанин и цитозин),
между которыми образуются
три водородные связи. К
гуанину пришили (через
бензольное кольцо) порфириновый
цикл, в котором ион цинка
координационно связан с
четырьмя атомами азота, — эта
молекула служит донором
электрона при поглощении
светового кванта. А к цитози-
ну присоединили бензохинон
— акцептор электрона.
Конформация всего
комплекса такова, что донор и
акцептор разнесены на большое
расстояние, так что
возбужденный электрон не может
сразу перепрыгнуть с первого
на второй, а единственный
связывающий их путь
проходит через водородную связь.
Освещая лазером молекулу
порфирина — с акцептором и
без него, — ученые по
данным фотофлуоресценции
сделали вывод, что электрон
достигает бензохинона
(J.Sessler et ah, «/. Amer.
Chem. Soc», 1993, v. 115,
p. 10418).
Значит, электроны могут
пересекать молекулу ДНК
поперек. А вот исследователи
из Калтеха и Колумбийского
ун иверситета в Н ью- Йорке
применили аналогичный
метод для исследования
миграции электронов вдоль нее.
Биохимики присоединили к
одному концу отрезка ДНК,
содержащего 15 пар
оснований, молекулу-донор
электронов, а к другому —
акцептор; эти молекулы интеркали-
ровали в ДНК. Результаты
(полученные опять же по
данным флуоресценции)
позволили сделать вывод, что
электроны очень быстро проходили
весь путь длиной в 41 А
(пропускная способность такого
кабеля — 310 электронов в
секунду). Теперь
исследователи собираются выяснить
проводимость более длинного
отрезка ДНК.
Идея, что нить ДНК может
служить электрическим
проводом, поскольку уложенные
в стопку плоские основания
образуют систему
сопряженных пи-связей, не нова. Но

* НОВОСТИ НАУКИ * НОВОСТИ НАУКИ * НОВОСТИ НАУКИ
вот экспериментально
подтвердить ее до настоящего
времени не удавалось.
Итак, подтверждение
получено. Теперь осталось
только выяснить, каково
биологическое значение этого
эффекта (J.K.Barton etah, «Science»,
1993, v.262, 1025).
Композиты из
липидов и минералов
D.D.Archibald, S.Mann,
«Nature», 1993, v.364, p.430
Английские химики научились
искусственно получать орга-
номинеральные композиты,
напоминающие те, что
образуются в организмах животных
(в панцирях, костях и зубах,
а также при заболеваниях —
мочевые и желчные камни,
неорганические включения
на стенках сосудов, в
суставах и т.д.). Исследователи
смешалв галактоцереброзид
(сахаросодержащий липид,
найденный в мозге) с этилен-
гликолем. Часть молекул га-
лактоцереброзида
модифицирована — в них включены
химические группы,
делающие их анионами, чтобы они
могли служить центрами кри-
сталлизапии неорганических
катионов. Смесь нагревали,
облучали ультразвуком, а
затем давали остыть до
комнатной температуры. В
результате спонтанно образовывались
многослойные липидные
трубки толщиной около 100
нм. Когда суспензию таких
трубок обрабатывали
раствором, содержащим железо,
внешние стороны трубок
покрывались микрокристаллами
оксида железа.
Изменяя состав липидов,
можно получить
органическую матрицу в виде дисков,
переплетенных нитей, полых
цилиндров, на которую затем
наращивают неорганические
кристаллы. Сейчас
исследователи пытаются заполнить
внутренность таких
цилиндров (диаметром 10 — 30 нм)
— создать неорганическую
нить, покрытую слоем
липидов.
Такие композиты хорошо
совместимы с биологическими
тканями, кроме того, они
получаются при низких
температурах и не содержат
вредных компонентов. Их
изучение позволит лучше понять
процессы биоминерализации,
скажем, при образовании
костей.
На пути к синтезу
витамина Bi2
A.I.Scott et at,
«J. Amer. Chem. Soc»,
1993, v. 115, p. 10380
B12 — самый сложный по
химической структуре витамин.
Он содержит сходный с пор-
фириновым цикл, только с
ионом кобальта, а не цинка.
Суточная норма витамина Bi2
для человека ничтожна, а
обеспечивают его этим
веществом некоторые виды
микроорганизмов, обитающих в
кишечнике. Недостаток
витамина (обычно из-за нарушения
всасывания его через стенки
кишечника) приводит к
тяжелой анемии, связанной с
нехваткой эритроцитов и
нарушением деятельности ЦНС.
Более четверти века
биохимики пытались выяснить
пути биосинтеза этого
соединения. И вот
исследователи из Техасского
университета взяли восемь
ферментов из аэробной бактерии
Pseudomonas denitrificans и
сумели in vitro в девять
стадий получить из
исходных простых веществ
ключевое промежуточное
соединение — прекоррин-5.
Теперь стал понятен весь
маршрут, ведущий к синтезу
витамина.
Металлические
стекла
A.Pekerf W.I.Johnson,
«Applied Physics Letters»,
1993, v.63, p.2342
Теоретически изготовить
металлическое стекло
несложно: расплавленный металл
нужно крайне быстро
охлаждать (со скоростью порядка
10 К в секунду). В таком
режиме атомы образуют
неупорядоченную
стеклообразную массу. Но если затем
требуется придать материалу
нужную форму, его
нагревают и тогда металл опять
кристаллизуется. К тому же, этим
способом удается получать
лишь малые образцы —
толщиной около 0,1 мм.
Есть другой путь получить
металлическое стекло —
использовать смесь атомов
нескольких элементов: они
различаются по размеру, а это
мешает им регулярно
упаковываться. В 1991 году
японские материаловеды уже
получили металлические стекла
из трех компонентов. Теперь
американские исследователи
создали композицию Zr-Ti-
Cu-Ni-Be. Они впервые
использовали самые маленькие
из металлических атомов —
атомы бериллия. При
охлаждении расплава всего со
скоростью 10 К в секунду
получались стеклообразные
образцы толщиной 14 мм. Они
пластичны и выдерживают
нагревание; кроме того,
новые материалы обладают
высокой прочностью,
стойкостью к коррозии и
необычными магнитными свойствами.

* НОВОСТИ НАУКИ
НОВОСТИ НАУКИ
НОВОСТИ НАУКИ
Свет направляет
атомы
J J.McClelland et al,
«Science», 1993, v.262, p.877
Меньше, меньше, еще
меньше — в таком направлении
работают создатели
электронных схем. Главная проблема
— наносить металлическое
покрытие на определенные,
все более мелкие участки
поверхности. При методе
фотолитографии (когда на
кремниевую поверхность наносят
полимер-фоторезист, а затем
лучом света определенной
частоты формируют нужный
рисунок для последующего
травления и металлизации)
размер деталей схемы
ограничен длиной волны
используемого света; в настоящее
время уже применяют
глубокий ультрафиолет (длина
волны приближается к 200
нм) и пытаются перейти в
рентгеновскую часть спектра.
Физики из Национального
института стандартов и
технологии США предложили
принципиально новый метод.
Они разделили луч лазера на
две части и обе составляющие
направили на кремниевую
пластину. В результате
интерференции обоих лучей на
участке поверхности
размером 0,4x1 мм образовалась
одномерная стоячая волна
(гребни и впадины
чередуются только в одном
направлении). А затем направили в то
же место пучок охлажденных
атомов хрома.
Пучок jtomod
IIIIIIIIII
Стоячая врлна служила для
атомов системой линз, которая
искривляла их траектории и
распределяла в виде
отдельных параллельных полос
(интервал между ними составил
213 нм, а высота полученных
напыленных гребней из
атомов хрома — 34 нм). Иначе
говоря, свет управлял
расположением атомов.
Что же, дело за малым —
научиться формировать
двумерные стоячие волны,
которые будут располагать атомы
в соответствии с заранее
заданной схемой.
Находки в космосе
и на Земле
Астрономы из Висконсинско-
го университета впервые
обнаружили в межзвездном
газе мышьяк, селен и тяжелые
элементы — таллий и свинец.
И все благодаря
установленному на орбитальном
телескопе «Хаббл»
интерферометру высокого разрешения: в
УК-спектрах излучения
звезд удалось выявить слабые
линии поглощения атомов
этих элементов. Ранее с
помощью того же «Хаббла» в
космосе нашли галлий,
германий, криптон, олово.
Если ядра легких
элементов образуются в недрах звезд
в реакциях с выделением
энергии, то более тяжелые
(после цинка) ядра требуют
для своего синтеза подвода
энергии. Считают, что они
могут рождаться при взрывах
сверхновых — взрывной
ядерный синтез (J.A.Cardelli
et al, «Astrophys. J. Lett»,
1993, 10 Oct.).
Кстати, на запущенном
четыре года назад
орбитальном телескопе «Хаббл», как
известно, был допущен
просчет в оптической системе,
что резко ухудшило его
возможности. В декабре
прошлого года американские
астронавты сумели заменить
дефектный блок — пять человек
работали в открытом космосе
около 30 часов. Полученные
после этого первые снимки
удаленных галактик
показали, что операция на телескопе
прошла успешно.
А другие американские
исследователи (R.N.Zare et al,
«Science», 1993, v.262, p.721)
методом лазерной масс-спек-
троскопии изучали
химический состав мельчайших
частиц астероидов, достигших
Земли, и нашли в них разную
органику —
полициклические ароматические
углеводороды и их алкилированные
производные. Ученые
утверждают, что эти молекулы —
не земное загрязнение. Но
ведь органические вещества
должны были сгореть:
астероид при вхождении в
атмосферу Земли разогревается до
очень высокой температуры.
В 1989 году Э.Андерс из
Чикагского университета
предположил, что столь
сложные органические молекулы
могут плавно приземлиться
на замедленных частицах
пыли. Теперь гипотеза Андерса
как будто подтвердилась.
Это открытие прибавляет
вес мнению, что сложные
химические соединения
космического происхождения
внесли свой вклад в зарождение
жизни на Земле.
В штате Юта сооружен
детектор космических лучей
типа «мушиный глаз», на
котором изучают частицы с
энергией более 10 эВ (D.J.Bird
et al, «Phys. Rev. Lett.». 1993.
v.71, p.3401). Он состоит из
нескольких десятков
сферических (диаметром 1,5 м)
зеркал, каждое из которых
ориентировано на определенный
участок неба (что напоминает
устройство глаза мухи). При
вхождении в земную
атмосферу космические лучи
сталкиваются с атомными ядрами и по-

* НОВОСТИ НАУКИ
НОВОСТИ НАУКИ
НОВОСТИ НАУКИ
рождают целые ливни новых
частиц, которые в свою очередь
вызывают флуоресценцию
атомов азота. Эти вспышки и
улавливают зеркала,
фокусирующие свет на фотоумножители.
Кривая распределения
прилетающих из космоса
частиц по энергиям имеет излом
в районе 1018'5 эВ. Ученые
сделали вывод, что частицы с
энергией меньше этого
значения (обычно это протоны)
другого происхождения,
нежели те, у которых энергия
больше (как правило, ядра).
Кроме того, выяснили, что
количество частиц с энергиями
19 7
выше 10 ' эВ очень мало.
Это объясняют тем, что при
таких энергиях они сильно
взаимодействуют с
реликтовым излучением. Пока
остается без ответа вопрос о
механизмах ускорения частиц до
столь огромных скоростей.
Запущенный Н АСА в
1991 году научный спутник
UARS (Upper Atmosphere
Research Satellite)
предназначен для изучения солнечной
радиации в
ультрафиолетовой части спектра и ее влия-
и и я на озоновой слой
U.London et al.f «Geophys.
Res. Lett.», 1993. v.20,
p. 1315). Он фиксирует не
только долговременные
колебания солнечной активности
A 1-летний солнечный
цикл), но и те, что связаны с
вращением Солнца вокруг
своей оси (период — 27 суток).
УФ-излучение с длиной волны
в диапазоне 170 — 240 нм
формирует озоновый слой,
который это излучение в
большой степени и
поглощает, защищая от него
биосферу; УФ-излучение с длинами
волн 240 — 310 нм разлагает
озон. Дальнейшие
исследования на спутнике позволят
выявить роль Солнца и
антропогенных факторов в
разрушении озонового слоя.
Стресс и рак
S.Adachi et ah,
«Cancer Research»,
1993, v.53t № 18
Два года назад австралийские
исследователи обнаружили, что
рак толстой кишки, который
ежегодно поражает 152000
человек в одних только США,
связан со стрессами. Они
опросили 569 больных этой
болезнью и 510 случайно выбранных
здоровых людей — оказалось,
что большинство заболевших
испытывали в последние годы
длительные стрессы. Особенно
опасна тяжелая обстановка на
работе, когда нет возможности
сменить место службы.
Теперь японские ученые
поставили опыты на животных.
Они поместили 30 молодых
крыс в клетки, расставленные в
шахматном порядке. В те, что
оказались на «белых» полях, в
течение 5 — 10 часов
периодически подавали импульсы тока
(животные испытывали удары
тока). А крысы, находившиеся
на «черных» полях, только
видели, слышали и обоняли
страдания своих сородичей. После
этого провели биохимические и
генетические исследования
крыс-наблюдателей. Если они
были свидетелями пыток только
один день, то никаких
изменений у них не обнаруживали. А
вот после двух — четырех дней
у них повреждалась ДНК в
клетках их печени — как если
бы этот орган подвергнуяи
действию химических
канцерогенов или радиации. При удвоении
такой поврежденной ДНК могут
возникать мутации, приводящие
к раку. Кроме того, стресс
ослабляет иммунитет, что
способствует размножению в организме
злокачественных клеток.
Так что здоровье коллег в
большой степени зависит от нас.
Надо слушать
Моцарта
F.H.Rauscher et alt
«Nature», 1993, v.365, p.611
Давно замечено, что многие
крупные ученые или сами
были в какой-то степени
музыкантами, или тонко
чувствовали музыку. Поэтому не
исключено, что музыкальные
способности и научные
достижения как-то связаны между
собой. На. это указывают и
данные, полученные
психологами из Калифорнийского
университета в Эрвине.
Одна и та же группа из 36
студентов в первом опыте
десять минут слушала сонату
Моцарта для двух
фортепьяно; во втором — записанный
на магнитофон специальный
успокаивающий текст,
который понижает кровяное
давление; в третьем — сидела в
тишине. Сразу после этого в
каждом случае студенты
прошли стандартное
тестирование на пространственное
мышление — это один из
показателей для определения их
«коэффициента
интеллектуальности» (IQ). И что же? В
первом опыте средняя оценка
составила 119 баллов, во
втором — 111, в третьем — 110.
Этот эффект наблюдали,
только если тесты
проводились не позже, чем через
10 — 15 минут, а затем он
пропадал. Теперь
исследователи собираются
выяснить роль разных
музыкальных жанров,
длительности прослушивания, а
также степень влияния
музыки на другие умственные
способности (вербальные,
логические и т.д.).
Подготовил Л.Верховский

Из д_^1Ь"их страчствий f
\к
<
Под шелест ;
варковых струй
А. В» СЕМЕНОВ
/
№
КНОПКИ, КОТОРЫЕ МЫ НАЖИМАЕМ
Дежурства на установке ДЕЗИ на научном
сленге именуются сменами. Суть их — в
слежении за работой установки. Когда
ускоритель начинает сталкивать частицы, он
делает это непрерывно в течение
нескольких недель, а то и месяцев. Причину такой
непрерывности объяснить нетрудно.
Ускоритель лишь постепенно выходит на рабочий
режим, а до того тянутся долгие недели
наладки. Когда все наладилось,
выключаться — непозволительная роскошь, и физики
Окончание. Начало в № 2, 1994.
22

стремятся набрать как можно больше
драгоценных столкновений, работая в три смены.
Поэтому круглосуточные дежурства на
установке просто необходимы. Правда,
эксперты, сделавшие и наладившие установку,
как это ни прискорбно, нуждаются в
ежедневном сне, вот и приходится привлекать
к дежурствам всех участников
сотрудничества. Того же требует и западная
демократия: работа с приборами и железом
всегда считается делом более трудным и
неблагодарным, чем обработка полученных
результатов. Заставить программистов и
расчетчиков хоть немного помучиться с
проводами, токами и переключателями — мечта
всех «технарей». Воплощается она в сменах.
Рассказ о них я начну с впечатлений
от комнаты управления детектором.
Точнее, это не одна, а две комнаты:
поменьше — пульт управления и
побольше — комната контроля. Вторая сделана
в форме буквы «Г», вдоль стен стоят столы
с терминалами — экранами с
клавиатурой. Экранов штук тридцать, каждый связан
с мини-ЭВМ, контролирующей
определенную часть установки. Как правило, один
из терминалов управляющий — на его
клавиатуре можно набрать команды на
изменение параметров прибора, например
напряжения в каких-то его частях или времени
считывания информации и тому подобное.
Второй терминал исполняет роль монитора,
на его экран можно вызвать таблицы и
графики, показывающие, как работает
данный фрагмент установки и как он работал
вчера или месяц назад.
На пульте управления терминалов
меньше — штук пять-шесть, но они
определяют работу всей установки в целом.
Можно отключить части детектора, можно
выбрать — какие события регистрировать,
а какие нет, можно связаться с пультом
ускорителя и потребовать поменять режим
работы пучков и так далее. Честно
говоря, я старался поменьше заходить в эту
«святая святых».
Самая трудная смена — ночная. Все
эксперты расходятся спать (четверо
человек — нормальный состав дежурной смены),
и вы остаетесь один на один со
сталкивающимися частицами. Составление списков
смен — отдельный и непростой вопрос.
Учитываются все пожелания: кто, когда,
с кем хочет и может дежурить.
Обязательно в состав смены включается опытный
эксперт — он-то и сидит на пульте
управления, избавляя дилетантов от искушения
испортить что-нибудь.
Но и остальным оставаться без дела не
приходится. Прежде всего следует
исполнять специальный список проверок,
которые должен проделывать человек, невзирая
на обилие компьютеров. Эти проверки
относятся преимущественно к газовой
системе — там нельзя допускать ошибок, и
человек здесь имеет преимущество перед
компьютером. Подобная деятельность была
мне по душе: ходишь с толстым
журналом среди сложнейших шкафов с приборами
и выписываешь сотни цифр — вот
настоящая работа! Это, конечно, шутка, но, пройдя
несколько раз мимо всех шкафов и
датчиков, лучше начинаешь ощущать работу
огромного и сложнейшего детектора.
Ночью — без экспертов — работать
трудно и нервно, хотя на самом видном
месте написаны телефоны специалистов,
ответственных за любую часть детектора,
и их можно и должно вызывать, если
что-то не работает или работает не так.
Но днем — с экспертами — свои
сложности...
Все дело в том, что, хотя мы работаем
с огромным устройством, похожим на
заводской цех, это устройство прежде всего —
научный прибор. А ученые — известное
дело: еще не успели достроить свою
установку, как вовсю уже думают о ее
перестройке и усовершенствовании. Поэтому
даже после завершения сборки детектора
эксперты не покидают его и просиживают
около своих «кусков» дни, а порой и ночи.
Так возникает новый комплекс проблем типа
вавилонской башни: физики стремятся
работать на установке и получать физические
результаты, а методисты, построившие
установку, стараются непрерывно ее улучшать.
Причем высокие договаривающиеся стороны
говорят в полном смысле на разных
языках — приведу несколько примеров.
Методисты: «Куда вы торопитесь? Еще
не все доведено до ума, надо еще
месячишко подождать, и тогда...» Физики: «Вы
за своими непрерывными улучшениями
забываете о главной цели нашей общей
работы — скорейшем получении физического
результата». Методисты: «Все надо делать
хорошо или не делать совсем. Никакая
высокая физическая цель не оправдывает
негодные средства». Физики: «Всегда надо
уметь остановиться, и лучшее — враг
хорошего». Спор этот может длиться без конца,
он заканчивается лишь по волевому
решению «говорителя»: завтра начинаем набор
статистики в том состоянии, в каком
находимся! Но конфликт не исчезает, а лишь
загоняется внутрь. Совершенно неожиданно
он может всплыть во время смен, чему я
не раз был свидетелем.
Когда экспериментатор приходит первый
раз дежурить на установку, то он
разбирается во всем, естественно, в миллион раз
23

хуже эксперта. После пяти-шести дежурств
коэффициент этот может быть уменьшен
до сотни, в исключительных случаях — до
десятки, но при любом усердии нельзя
превзойти человека, создавшего прибор. Вот и
приходится дежурить, то бишь следить за
работой прибора, когда рядом трудится его
создатель. Очень неприятное занятие, правда,
сильно зависящее от характера эксперта.
Надо признать, что и среди них порой
попадаются тактичные и доброжелательные
люди.
В общем, дежурства на установке — это
тема для сотен рассказов, анекдотов,
сплетен, физики жалуются на методистов, те
бранят ученых. И тем не менее работа
движется! Вот это самое странное: при всех
«вавилонских» противоречиях и
разногласиях идет настоящая научная работа. И что
особенно приятно — видна роль личности
в этой самой научной работе. Хочешь —
можешь спокойно сидеть на смене, читать
инструкции и следить, чтобы не было
самопроизвольного возгорания. Хочешь —
можешь усиленно вникать во все подробности
работы установки, потом вместо сна их
обдумывать и просчитывать гипотезы на ЭВМ,
а на следующей смене воплощать их в
жизнь.
Из пятисот участников сотрудничества
четыреста работают по первому сценарию,
девяносто — это эксперты-методисты.
И лишь десять человек крутятся, вертятся,
суетятся и... в конце концов сбивают
масло в закисающем молоке сырых
научных данных. Я не принадлежал к этому
десятку избранных и в первое время
скептически усмехался, глядя на их никем не
вынуждаемую активность. Но постепенно
увлекся их энтузиазмом, сначала старался
понять, а потом и помочь и в конце
концов обнаружил, что кто-то уже помогает
мне и нас много. Достаточно банальная
# история о торжестве настоящей науки,
но приятно было убедиться, что она жива
и в наше бестолковое время, на новых
ускорителях и новых установках.
Уф-ф-ф, все опять всплыло в памяти
так, что даже устал, захотелось отдохнуть,
устроить себе каникулы...
КАНИКУЛЫ НА НЕМЕЦКИЙ ЛАД
Я уже говорил, что с летними
каникулами немецким школьникам не повезло —
всего шесть недель, зато потом неделя в
сентябре, две недели в конце октября, неделя
на Рождество, три дня в начале февраля,
две недели в марте, пять дней на Пасху
и три на Троицу — в начале июня. Каждый
из этих коротких отдыхов имеет
определенный смысл. В сентябре все классы
отправляются в путешествие. В октябре — неделя
на море и неделя у бабушки с дедушкой.
На Рождество все собираются дома под
елкой. В феврале — карнавал. В марте —
лыжи в горах. На Пасху вся семья опять
дома и наслаждается шоколадными
зайчатами и крашеными яйцами. И так приятна
эта немецкая размеренность, что хочется
рассказать о некоторых наиболее сильных
впечатлениях.
Итак — классное путешествие. В одном
из них моей дочери довелось участвовать,
но по-настоящему его путешествием нельзя
было назвать: каждое утро дети приходили
в школу, автобус отвозил их за город,
где они наслаждались до вечера, а потом
возвращались к школе. Со следующим
путешествием нам не повезло — мы уехали
в Москву, поэтому я расскажу лишь о
планах, обсуждавшихся на родительском
собрании еще до нашего отъезда.
Родительское собрание обставляется
замечательно. Столы в классе выстраивают в
круг, родительский комитет закупает вино,
пиво и хрустящие вкусности, все сидят
лицом друг к другу и говорят о приятном.
Кстати, учитель не может затрагивать
успехи и неудачи конкретного ученика — лишь
проблемы класса в целом.
Так вот, одно из родительских собраний
было посвящено поездке детей на ферму,
где разводят пони. Семь дней малыши
должны были провести на этой ферме,
наслаждаясь морем, обществом друзей и
персонального четвероногого приятеля,
прикрепляемого к каждому в первый же день.
Обязательно надо было взять с собой семь
перемен одежды на каждый день, два
комплекта постельного белья, пять пар
обуви — от тапочек до сапог. Обсуждали
специально, что дети будут пить, если станет
жарко,— постановили карманных денег на
кока-колу не давать, потому что не все
родители смогут дать и окажется нарушена
демократия. Решили послать несколько
ящиков сока. Один из пап сказал, что его
дочь не пьет сока и надо не забыть ящик
минеральной воды. Подобное обсуждение
шло не один час, с искренней
заинтересованностью и неподдельной серьезностью.
Обычно на собрание приходят парами —
папа и мама, как бы отдавая дань
важности мероприятия. К концу второго часа
я вконец изнемог от напряженного
вслушивания в немецкую речь и стал с завистью
раздумывать, насколько счастливо общество,
в котором с таким энтузиазмом можно
обсуждать, чем поить детей в походе!
Дай Бог и нам дожить до таких проблем
и забот.
О -Рождестве я уже немного расска-
24

зывал, перейду к мартовскому лыжному
отдыху. Его необходимо заказать в сентябре.
Когда, гордясь собственной
предусмотрительностью, я пошел в турбюро
заказывать приглянувшийся нам в каталоге
пансион, то был потрясен замечанием
девушки, оформившей мой заказ: оказалось, что
мне достался последний из двадцати пяти
номеров пансиона — все остальные были
заказаны еще раньше. То же и с
билетами: в день начала каникул в поезд сесть
невозможно, если вы не заказали билет
заранее. Но мы — люди опытные, и у нас
осечек не было.
Поезд Гамбург—Мюнхен пролетает восемь
сотен километров за пять с половиной часов,
иногда скорость достигает двухсот
километров, но этого не чувствуешь, если
отвернешься от окна. В Мюнхене
пересаживаемся на пригородную электричку и через час
оказываемся в трех километрах от
австрийской границы, в маленьком городке Мит-
тенвальд. За два года жизни в Гамбурге
нам не довелось видеть снега. Грея наши
северные души, Миттенвальд встретил нас
совершенно сказочным снегопадом и
метровыми сугробами. Первое, что видишь, вы-,
ходя из поезда,— вывеска местного
турбюро, куда я и направился. Короткий
телефонный звонок, и через десять минут
хозяин выбранного нами пансионата сажает
нас в свой «оппель» и доставляет к месту
отдыха. Оформление занимает пять минут:
нам отдают ключи и показывают квартиру.
Я тщетно пытался продемонстрировать
хозяину свой паспорт — мне ответили, что
я уже сообщил свою фамилию по телефону,
этого вполне достаточно. Единственное, что
хозяин хотел бы от меня услышать: сколько
свежевыпеченных булочек вешать нам на
дверь в пакетике каждое утро. Я ответил,
что шесть булочек нас вполне устроят,
и мы расстались.
Две недели нам было хорошо, хоть и
дороговато. Но я понял, что стоит понемногу
экономить в течение пятидесяти недель
в году, чтобы две недели отдохнуть в горах
с лыжами, сауной, открытым бассейном с
теплой водой, так, чтобы жена смеялась
за завтраком, а дети улыбались во сне.
Конечно, все когда-то кончается, причем
хорошее — особенно быстро. Но надо
заметить, что по соседству с высокими
вершинами в голову приходят несуетные,
хорошие мысли, в душе происходит явное
обновление. Поэтому, возвращаясь к изучению
сталкивающихся частиц, начинаешь глядеть
на них чуть-чуть по-новому. И вполне
естественно рождаются идеи обновления
детектора.
ОБНОВЛЕНИЕ —
ВОЗМОЖНОСТЬ ВЫЖИТЬ
Непостижимы дела научные: десять лет
конструируют и создают новую установку, но
еще до ее пуска становятся ясны
недоработки и начинаются работы по
обновлению детектора. Например, в нашем случае
довольно быстро стало ясно, что
недооценили процессы, происходящие по
направлению движения электрона. Справедливо
ожидали, что после столкновения протона с
электроном полетит целый пучок вторичных
частиц-осколков — по направлению
движения протона. Чтобы точно проследить все
пути осколков и определить их энергию,
был создан очень сложный (и безумно
дорогой) «передний трековый детектор».
Перед и зад установки определяет
протон — направление, куда он летит, и есть
перед. Так вот, основные наши силы были
брошены на переднюю часть, а про
заднюю — не то что бы совсем забыли, но
уделили ей недостаточно внимания. И как
это всегда случается, именно там и стала
наклевываться интересная физика:
оказалось, что электрон, сталкиваясь с
протоном, умудряется что-то выбить из него в
заднем направлении. Летит это «что-то» в ту
же сторону, что и электрон, и, чтобы
данное «что-то» изучить, надо его прежде
всего хорошо зарегистрировать. А в задней
части детектора стоит только прибор для
регистрации электрона, отклонившегося после
взаимодействия с протоном.
Вот почему после первых же недель
работы стали интенсивно разрабатывать проект
дополнительного детектора в задней части
установки для определения точного значения
энергии и направления вылета фрагментов
из протона. Мы же, группа московских
физиков, решили взяться за постройку
заднего калориметра — прибора для точного
определения энергии. Поясню, зачем это
требовалось.
Наш Институт теоретической и
экспериментальной физики приняли в
сотрудничество уже на завершающей стадии
постройки детектора. Все основные части
детектора были распределены между странами
и институтами и сконструированы. Нам
досталась сборка одной из частей — работа
большая и важная, но, как мы поняли
позднее, не слишком заметная. То, что
какую-то, пусть даже очень сложную часть
собрали, воспринимается как нечто должное.
Но зато все знают, кто разработал эту
часть и кто отвечает за информацию, с
нее поступающую. Если вы в дальнейшем
захотите получать физические результаты,
то столкнетесь с определенными
трудностями, пытаясь проникнуть в чужие сферы.
25

Это только кажется, что научное
сообщество работает дружным коллективом, на
деле — все сложнее. Реально можно
рассчитывать на работу с тем «куском», который
сам сделал — тогда у тебя в руках все
тонкости, знание недостатков и
преимуществ. Если же хочешь получить сведения
о том, как работает не твой «кусок», то
вряд ли это удастся. Интересных
физических задач, которые можно решить с
помощью установки,— десяток-другой, а
соавторов — четыре сотни. С какой стати тебе
должны помогать получить результат?! Ведь
результат — это доклады на конференциях,
паблисити и так далее и тому подобное.
С этими обстоятельствами были связаны
мытарства, которые мы претерпели с первой
публикацией: всякие подробности о работе
частей детектора нам приходилось добывать
кровью.
Конечно, это были особенности подготовки
первых статей и первых месяцев работы.
Потом все технические тонкости будут
обсуждены, выявлены и перестанут играть
ключевую роль. Но мы решили приложить все
усилия, чтобы иметь свой «кусок» в
установке. Когда я пишу эти строчки,
происходит нелегкий процесс создания этого «куска»
на московской земле. Он настолько
интересен и показателен для нашей
сегодняшней жизни, что я расскажу о нем отдельно
в статье «Как я строил калориметр», но —
в других номерах журнала. Пока скажу
только, что изготовить части калориметра
мы должны к лету 1994 года, переправить
их в Гамбург, осенью испытать и к началу
1995 года собрать на пучке. Кроме того,
что мы планируем решать определенные
физические задачи с его помощью в ДЕЗИ,
есть слабая надежда вдохнуть хоть какую-то
жизнь в дышащую на ладан научную
активность в стенах родного московского
института.
Так что заголовок этой части написан не
для красного словца — такова суровая
реальность современной физики элементарных
частиц.
«ПАПА, ЗАЧЕМ НАМ УЕЗЖАТЬ?»
Как я уже отметил выше, все кончается,
а особенно быстро это происходит с
хорошим и приятным. Как раз тогда, когда
я стал разбираться во всех тонкостях и
хитросплетениях детектора, овладел
программным обеспечением и почувствовал вкус
к научному исследованию — пришла пора
возвращаться на родную землю. Причем
немецкие коллеги согласны были платить мне
жалованье и дальше, они-то как раз
предпочитают не кратковременных визитеров, а
накопивших опыта долгожителей. Но мне
необходимо было вернуться, чтобы начать
строить свой «кусок».
Совершенно неожиданно я натолкнулся
на резкое противодействие со стороны
детей. «С какой стати мы должны отсюда
уезжать? Почему кто-то распоряжается, где
мы должны жить? Почему ты не можешь
и дальше здесь работать — нам же здесь
хорошо?» — вот главный мотив наших
многочасовых бесед с Леной (8 лет) и Алешей
G лет). Дети потрясающе хорошо
адаптировались к тамошней жизни. Перед нашим
отъездом я разговаривал с директором их
школы и услышал от него комплимент:
«У вас совершенно европейские дети, они
доброжелательны и неагрессивны. По
просьбе учительниц, несмотря на ваш отъезд,
мы не станем вычеркивать их из классных
списков — будем считать, что они на
длительных каникулах и вернутся, как только
вы сможете». У меня прямо-таки чуть слезы
на глаза не навернулись от услышанного.
Сейчас дети учатся во втором классе
московской немецкой школы. Хотя с
немецким у них не все хорошо — оказалось,
что и произношение хромает, и не все буквы
они пишут правильно,— в школе им
нравится. После первой четверти на мой вопрос:
«Какая из школ вам больше нравится?» —
о ни отвечали, что любы и та и другая.
Я считаю, что это огромная победа
московской школы: вырвать ничью в заочном
соревновании с немецкой начальной школой —
сытой и богатой.
Все эти личные и частные впечатления
я пишу для того, чтобы дать
почувствовать, как непросто сегодня выезжать с семьей
для работы за границу. Своими сложными
русскими душами мы долго прирастаем к
тамошней жизни, но прирастаем так прочно,
что, возвращаясь, рвем что-то живое, чтобы
через некоторое время опять вернуться и
прирастать по-новому. Жить вне своей земли
постоянно мне уже тяжело, а заниматься
физикой элементарных частиц без
сотрудничества с Западом сегодня просто
невозможно. К сожалению, невозможно, поэтому и
в будущем меня ждут переезды и вопросы
детей: «Папа, зачем нам уезжать?» Что мне
им ответить? Мой начальник сказал бы: «Из
чувства долга перед природой!» Я так не
могу и мычу что-то невнятное. Но когда я
слышу, как мои дети читают немецкие стихи
без акцента — так, как я в принципе
не смогу никогда читать, когда я вижу,
как они спокойно и свободно
разговаривают с учителями в школе, когда я
чувствую, что у них есть свои независимые
от меня мысли и чувства, я думаю, что,
может быть, и неплохо делить свое детство
между Россией и Европой...
26

fr =
КОММЕРЧЕСКИЙ COMMERCIAL
ИННОВАЦИОННЫЙ j—\ INNOVATION
ЦЕНТР А( /=£ CENTRE
%&1$ЛШШ 1fiCH6f&f
Сообщаем Вам, что с 8 по 12 ноября в столице республики Башкортостан пройдет
традиционная международная выставка-ярмарка Уфа . Химия 1994.
Тематика выставки:
оборудование и автоматизация технологических процессов в области химии,
замкнутые химические технологии, теоретические и прикладные исследования в
области химии и химической технологии, особо чистые вещества, переработка
промышленных и бытовых отходов, экологическое оборудование, продукты и
технологии нефтехимии, химическая продукция для сельского хозяйства
(удобрения, пестициды), промышленная химия (лаки, краски, красители, мастики,
защитные и антикоррозийные покрытия, резины, каучуки, промышленные масла,
клеи, кремнийорганика, смолы, синтетические полимерные материалы), пищевая
химия (красители, пигменты, консерванты), лекарства и косметика, бытовая
химия, специальные химические средства.
Организаторы>выставки:
Коммерческий инновационный центр «Лигас» — крупнейшая выставочная
организация в республике, с 1992 года — член Российско-Британской Торгово-Промыщ-
ленной Палаты.
Уфимский Государственный Авиационный Технический Университет — один из
крупнейших ВУЗов и научно-технических центров России
Внешнеторговая фирма АО»Нефтеавтоматика» — представитель ряда зарубежных
фирм
Фирма «Fair Ex AG» (Швейцария) — привлекает к участию в выставке инофирмы
и обеспечивает транспортировку ярмарочных грузов и экспонатов
На выставке вы сможете не только рекламировать фирму и продемонстрировать ее
достижения, но и участвовать в семинарах, организовывать оптовую и розничную
торговлю своей продукцией без каких либо комиссионных сборов в пользу
устроителей, организовать презентацию фирмы. Возможно участие в выставке в качестве
покупателя (без приобретения выставочной площади) и заочное участие (рекламные
материалы и коммерческие предложения размещаются на специальном стенде).
Z>*6c4ific*u & typcf
Тедефонн для i-празок: ''х^ф^^Ш^^^ШШШ^ШШШШШ\
^
т
27

^

Теория эволюции
Дарвина:
истина
или заблуждение?
В. Л. ВОЕЙКОВ,
Биологический факультет МГУ
Я думаю, нет спора, что всякое заблуждение,..
содержит в себе несомненную истину; ею оно
держится, ею привлекательно, ею опасно, и чрез
нее же только оно может быть как следует
понято, оценено и окончательно отвергнуто.
Первое дело разумной критики относительно
какого-либо заблуждения — определить ту
истину, которой оно держится и которую оно
извращает.
Вл. С. Соловьев
Понимание того, что все разнообразие
живых организмов в природе возникло в ходе
длительного исторического процесса,
получившего название эволюции, стало прочно
входить в общественное сознание лишь во
второй половине прошлого века. До этого в
науке господствовало представление, что
существующие виды были сотворены не более
10 000 лет назад. Решающую роль в победе
эволюционизма сыграло появление теории
Ч. Дарвина, основные положения которой
были сформулированы в его знаменитой
книге «Происхождение видов путем
естественной селекции, или Сохранение
благоприятных рас в борьбе за жизнь». В своем
труде Дарвин обобщил громадный объем
фактов, говорящих о существовании процесса
эволюции. Но многих убедили даже не
факты, а то, как просто и наглядно ему
удалось объяснить механизм эволюции,
механизм возникновения все более высоко
организованных видов живых существ.
У новой теории почти сразу появились
талантливые и энергичные сторонники, в
частности Т. Гексли, Э. Геккель и К. А.
Тимирязев. Они сыграли не последнюю роль
в том, что гипотеза Дарвина о механизме
эволюционного процесса — то есть
концепция, еще требующая тщательной проверки
ее положений и следствий эмпирическими
фактами и наблюдениями, быстро
превратилась в «дарвинизм», в учение, правота
которого самоочевидна. Однако далеко не все
приняли дарвинизм на веру. Дарвинизм
отвергли многие выдающиеся биологи —
современники Дарвина. Это, казалось, было
естественно, ибо старое всегда
сопротивляется новому. Стоит удивиться тому, что
с момента появления дарвинизма выросло
уже четвертое поколение биологов, а среди
них вновь и вновь нарождаются
«еретики», подвергающие сомнению основы теории,
которую большинство считает фундаментом
всей биологии. Среди критиков было и
остается немало ученых, разделяющих
положение о закономерном развитии живой
природы. Если догматично настроенные
креационисты отрицали не только идею
эволюции, но и идею закономерного развития
мировой реальности, то ученые ставили
под сомнение лишь предложенный Дарвином
и абсолютизированный дарвинистами
механизм эволюции, то есть концепцию
определяющей роли случайности в наследуемой
изменчивости живых систем и идею
творческой роли естественного отбора в
исторической смене форм живых организмов.
Но поскольку критика дарвинизма часто
ассоциируется с неуважением к памяти
действительно великого ученого, а как
выражается известный американский дарвинист
Гарретт Хардин, «всякий, не почитающий
Дарвина, неизбежно привлекает к себе
изучающий взгляд психиатра», лишь
немногие позволяют себе высказывать сомнения
с полной определенностью*.
Критический анализ дарвинизма
осложняется и тем обстоятельством, что сейчас
в биологии доминирует не исходный
дарвинизм, а так называемая «синтетическая
теория эволюции» (СТЭ). В ней объединены
учение Ч. Дарвина о борьбе за
существование и естественном отборе, законы мен-
де леве кой генетики, исследования в области
генетики популяций и достижения
молекулярной биологии. Считается, что СТЭ,
впитав открытия, сделанные за прошедшие
десятилетия, освободившись от отдельных
заблуждений Дарвина, далеко ушла от
представления дарвиновских времен. Но при этом
постоянно отмечается, что в главном, а
именно в признании естественного отбора
как единственного направленного (ив этом
смысле творческого) фактора биологической
эволюции современная теория и теория
Дарвина едины. Так, может быть, прав
основатель СТЭ Г. Симпсон, утверждающий, что
«... хотя кое-какие детали требуют уточне-
* В связи с вышесказанным не могу не сослаться
на мнение другого великого биолога, Ганса Дри-
ша, с которым полностью согласен: «К несчастью,
Дарвину всегда приходится расплачиваться за
грехи своих приверженцев: термины «дарвинизм»
и «дарвинист» невозможно упразднить. Хотя сам
Дарвин не отличался особой критической
строгостью, но он был далек от самых крупных
ошибок «дарвинизма».
29

ния, уже очевидно, что всю историю
живого можно объяснить, исходя из чисто
материалистических факторов: регулируемого
естественным отбором избирательного
размножения в популяциях и случайных
генетических событий»?
Но почему же снова и снова появляются
люди, испытывающие чувство глубокого
неудовлетворения эволюционной теорией?
(Чтобы убедиться в этом, достаточно
просмотреть хотя бы подшивку журнала
«Химия и жизнь».) Причем эта
неудовлетворенность связана по меньшей мере с двумя
обстоятельствами. Так, многие биологи
утверждают, что в науке уже накопилась
«критическая масса» фактов, полностью
противоречащих современному дарвинизму.
С другой стороны, и в обществе не исчезло
чувство, ярко выраженное еще в прошлом
веке российским философом Н. Н.
Страховым: «Вопрос, решаемый Дарвином,
неизмеримо важнее и всего имущества, и всех
благ жизни не только каждого из нас в
отдельности, но жизни всех нас и всего
нашего потомства в совокупности. Ибо
Дарвин пытался устранить разумность из
мироздания, а если устранить разумность, то,
конечно, и сам разум, как Божественный,
так и наш человеческий, устраняется или
является одним из частных случаев
нелепости, бессмысленности, случайности,
которые остаются истинными, единственными
господами мира и природы».
Давайте на мгновение предположим, что
современный дарвинизм освободился не от
заблуждений, а от истины, заключенной в
теории Дарвина, и как раз его
заблуждения возвел в ранг истины. Исходя из этого,
сравним две эти теории.
Вот типичное для современного
дарвинизма высказывание его последовательных
сторонников (не стоит здесь уточнять
авторство — важен общий смысл). «Согласно
Дарвину, основным движущим фактором
эволюции является естественный отбор. Сила
наследственности, из поколения в поколение
воспроизводящая формы предков, велика,
но не безгранична. Организмы изменчивы,
причем для эволюции особенно важна
ненаправленная, неопределенная изменчивость.
Она неприспособительна, но условия
внешней среды производят жесточайшую
браковку в потомстве, оставляя наиболее
приспособленных. Отсюда ясно, почему организмы
устроены целесообразно — все прочие
уничтожаются в борьбе за существование».
В чем же существенном это кредо
современного дарвинизма отличается от того, что
было у самого Дарвина? Чтобы понять это,
стоит вернуться к книге «Происхождение
видов», перечитать этот труд, восхищающий
стилем изложения, поражающий эрудицией
великого биолога, громадной и кропотливой
работой, которую он провел. Но при этом
следует вновь задуматься над исходными
посылками и над теми выводами, которые
сделал Дарвин.
Суть теории изложена в следующих,
заключающих книгу словах: «Все эти прекрасно
построенные (живые) формы, столь
разнообразные, так сложно друг от друга
зависящие, были созданы благодаря законам,
еще и теперь действующим вокруг нас.
Эти законы в самом широком смысле —
Рост и Воспроизведение, Наследственность,
почти необходимо вытекающая из
воспроизведения. Изменчивость, зависящая от
прямого или косвенного действия жизненных
условий и от употребления и
неупотребления, Прогрессия размножения, столь
высокая, что она ведет к борьбе за жизнь и
ее последствию — Естественному Отбору,
влекущему за собой расхождение признаков
и вымирание менее приспособленных форм.
Таким образом, из войны природы, из голода
и смерти непосредственно вытекает самый
высокий результат, который ум в состоянии
представить — образование высших форм».
Если теперь сравнить концепцию Дарвина
с современными представлениями
дарвинистов, то можно увидеть, что некоторые его
утверждения действительно отвергнуты или
замалчиваются, а другие выведены на
первый план.
Концепция Дарвина о естественном отборе
построена на постулатах, которые вводятся
им как самоочевидные — Рост,
Воспроизведение, Наследственность, Изменчивость и
Прогрессия размножения. Современные
дарвинисты не упоминают о последнем
постулате. Сам* же Дарвин считал этот
постулат абсолютно необходимым для всей
теории. Он писал: «Борьба за
Существование между всеми органическими
существами во всем мире неизбежно вытекает
из геометрической прогрессии роста их
численности. Это — доктрина Мальтуса,
распространенная на оба царства —
животных и растений. Так как особей
каждого вида рождается гораздо больше,
чем может выжить, и так как,
следовательно, часто возникает борьба за
существование, то из этого вытекает, что всякое
существо, которое в сложных и нередко
меняющихся условиях его жизни хотя
незначительно варьирует в выгодном для
него направлении, будет иметь больше
шансов выжить и таким образом
подвергнется естественному отбору. В силу
принципа наследственности отобранная
разновидность будет склонна
размножаться в своей новой и модифицированной
форме».
30

Итак, в современном дарвинизме исчезло
упоминание о мальтузианской основе, на
которой.-покоятся принципы борьбы за
существование и естественного отбора в
той самой форме, в какой они были
введены Дарвином. Именно этот принцип
вызвал в свое время неудовольствие даже
Энгельса, который рассматривал теорию.
Дарвина как одно из трех величайших
открытий XIX века. И он же называл
это учение фокусом перенесения из
«общества в область живой природы учения
Гоббса о борьбе каждого против всех и
учения буржуазных «экономистов о
конкуренции», фокусом, «правомерность
которого, в особенности, что касается мальту-
совского учения, еще очень спорна».
Но пусть эти противоречивые высказывания
основателя диалектического материализма
толкуют профессиональные марксисты, а мы
вернемся к биологии. Почему все-таки
мальтузианство отвергается одними и
стыдливо умалчивается другими
сторонниками концепции «ведущей роли
естественного отбора»?
Представим на схеме (см. рис. на этой стр.)
основные постулаты дарвинизма и
проанализируем, какие процессы развиваются
при реализации этих постулатов.
Возьмем в качестве примера
многоклеточный живой организм и условимся
рассматривать аходящие в его состав
клетки как организмы, обладающие той
или иной степенью самостоятельности
(такое допущение справедливо, поскольку
вряд ли кто станет отрицать, что любая
клетка многоклеточного организма обладает
и собственной активностью). Но что
случится, если клетки последуют
вышеприведенной схеме?
Под действием самых разнообразных
внешних и внутренних факторов регулярно
СВОЙСТВА ЖИВЫХ ОРГАНИЗМОВ
ПРОЯВЛЕНИЯ СВОЙСТВ
Изменчивость С^ Случайные изменения признаков
Наследственность f~N Возможность передачи
^~у изменений потомкам
«Безудержное» размножение —к _. - >^
при дефиците ресурсов ^V Б°РЬб' М c*u*ecT»OB«"e
Естественный отбор
A pv ж^^у Наиболее приспособленные,
II \| J «сильнейшие»
Основные постулаты теории Дарвина
и их следствия
происходит ненаправленное, относительно
случайное изменение свойств тех или иных
(и заранее не скажешь — каких)
внутриклеточных молекул. Некоторые из подобных
случайных и наследуемых изменений
приводят к ослаблению зависимости клетки
от потребностей организма. Если в
организме нарушена система надзора за
порядком — иммунитет, то такие клетки
получают возможность следовать
мальтузианской тенденции — размножению в
геометрической прогрессии. Вот тогда и начинается
борьба за существование и включается
естественный отбор, потому что объем
ресурсов организма, как правило,
достаточен для поддержания жизнедеятельности
лишь строго регулируемого числа
нормальных клеток. Отбор, естественно, оставляет
самых приспособленных и сильнейших
в борьбе за пищу и пространство и в
борьбе с защитными силами организма.
Такие клетки мы называем
злокачественными. Если организм вовремя не справится
с нарушителями законов существования
целого, то процесс начинает набирать
силу. Организм становится слабее, а
злокачественность клеток все
увеличивается. Этот процесс медики называют
прогрессией. Происходит распространение
опухолевых клеток по организму — метаста-
зирование: клетки не только становятся
чуждыми целому организму, они становятся
чуждыми и друг другу и теряют
обязательное свойство большинства нормальных
клеток — способность поддерживать между
собой прочные контакты.
К чему приводит эта эволюция? К
повышению организации, к образованию
высших форм? Нет, в результате отбираются
отнюдь не «прекрасно построенные, столь
разнообразные живые формы», а формы
наиболее примитивные, умеющие только
интенсивно питаться, размножаться и
убивать и себе подобных, и тех, кто
сохранил верность организму и друг другу, И если
организм не сможет одолеть болезнь, если
на помощь не придет внешняя сила,
например разум и искусство врача, то клетки-
победители в этой борьбе за существование
гибнут вместе с побежденным организмом.
Между прочим, в процессе роста
опухоли злокачественных клеток умирает
гораздо больше, чем оставшихся верными
организму: в борьбе за существование
погибают в первую очередь стремящиеся
выжить в одиночку.
Дарвинисты могут отвергнуть этот
пример, говоря что рассматривать клетку в
качестве полноценного организма и
распространять принципы естественного отбора на
уровень многоклеточного организма некор-
31

ректно. С такой критикой можно, конечно,
и спорить (все зависит от того, что мы
условимся понимать под термином
«организм»), но лучше привести примеры из
того уровня, который большинство
дарвинистов считает как бы своей вотчиной —
популяционного.
После выхода «Происхождения видов»
многие исследователи задались вопросом,
как в действительности меняется
численность организмов в природе. Российские
натуралисты Н. Я. Данилевский и П. А.
Кропоткин привели множество примеров того,
что за исключением периодов бедствий
объем ресурсов, в частности пищевых, во
много раз превышает потребности всех
нуждающихся в них на данной территории.
Они утверждали, что в нормальных
условиях существуют естественные препятствия
к безудержному размножению, не связанные
ни с борьбой за существование, ни с
катаклизмами.
Но если идея о постоянном стремлении
всех организмов в природе к размножению
в геометрической прогрессии — лишь
умозрительная гипотеза, то нет оснований для
«борьбы за существование» и рушится вся
концепция «творческой роли» естественного
отбора. Примечательно, что в книге
«Происхождение видов» глава «Борьба за
существование» — самая-самая бедная
фактическими данными. Причем Дарвин сначала
утверждает, что «каждое единичное существо
напрягает свои силы, чтобы максимально
увеличить свою численность... Облегчите то
или иное (внешнее) препятствие, смягчите
хотя бы незначительно истребление, и
численность вида почти максимально возрастет
до любых размеров». А буквально в
следующем разделе он признается: «Причины,
сдерживающие естественную тенденцию
каждого вида к повышению численности,
крайне темны».
Экспериментально эти причины стали
изучать лишь в 30-е годы нашего столетия,
в частности школа французских зоологов.
Например, известный ученый Реми Шовен в
многочисленных опытах показал, что рост
численности «до любых размеров»
сдерживают не столько внешние факторы, сколько
внутренние регуляторные механизмы. Ими
обладают все животные — от насекомых
до млекопитающих. Главное условие для
эффективного роста и размножения
организмов — это оптимальная плотность и
возрастная структура любой группы или
популяции животных. Отклонения от
оптимума как в сторону увеличения
численности, так и, что кажется более
загадочным, в сторону ее снижения, нарушение
в группе оптимального распределения
молодых, взрослых и старых особей снижают
скорости роста и размножения животных*.
Более того, было обнаружено, что два
разных вида насекомых, делящих одну
территорию и одни и те же пищевые
ресурсы, оказывают влияние на плодовитость
каждого из них, что позволяет
поддерживать примерно постоянное соотношение
плотности популяций двух видов. Из опытов
следовало, что это влияние реализуется не
прямой борьбой друг с другом, а
регуляцией количества яиц, откладываемых
каждым из взаимодействующих видов, вариаций
их жизнеспособности, скорости развития
личинок и так далее. Американские
биологи, изучавшие механизмы регуляции
численности мышей, пришли к тем же
принципиальным выводам, что и Шовен. Итак,
наблюдения Данилевского и Кропоткина
экспериментально подтвердились, а
концепция Мальтуса и, следовательно, и
дарвинизм, как теория, объясняющая
«образование высших форм» борьбой за
существование и естественным отбором в ней
наиболее приспособленных, оказалась
экспериментально опровергнутой.
Вместе с тем, наблюдения Шовена,
основанные на сделанном в 1925 г. открытии
русского энтомолога Б. П. Уварова о
превращении пустынной саранчи в перелетную,
послужили иллюстрацией того, что же
происходит в природе, если вдруг включается
«дарвиновский» механизм. Некоторые
неспецифические, неповторяющиеся воздействия
внешней среды, скажем, изменения
солнечной активности, могут приводить к
нарушению саморегуляции численности
пустынной саранчи. В обычных условиях эта
численность невелика. Если же внешние
воздействия затрагивают по меньшей мере три
последовательных поколения, то
практически необратимо меняются наследственные
свойства насекомых. Их внешний вид и
поведение меняются столь сильно, что до
открытия Уварова пустынную и перелетную
саранчу считали двумя разными видами.
Представители нового «вида» в отличие от
прародительского бурно размножаются,
сбиваются в стаи, пожирающие все на своем
пути (кстати, такие трансформации
характерны не только для саранчи и не
только для насекомых). Однако по
непонятой до сих пор причине гигантские
скопища перелетной саранчи с самого начала
движутся только в каком-либо одном
направлении, не отклоняясь от него даже в
поисках пищи. Рано или поздно на их пути
* Следовательно, по крайней мере, некоторые
основные законы, перечисленные Да рви ном: Рост,
Воспроизведение и Прогрессия размножения,
каким-то образом внутренне взаимосвязаны.
32

встречаются непреодолимые пустыня или
океан. Поэтому конечный результат
«прогрессии размножения», сопровождающей ее
борьбу за существование, естественный
отбор и выживание в этом процессе
«сильнейших»,— их гибель и превращение
оказавшихся на их дороге оазисов в
пустыню. Но разоренные оазисы, как правило,
рано или поздно восстанавливаются. В этом
отличие биоценоза — сверхорганизма,
образуемого представителями разнообразных
видов от многоклеточного организма,
погибшего в борьбе с опухолью. А вот
«победители», как и в предыдущем случае,
становятся жертвами нарушения ими законов
сосуществования.
Проявляется ли теория Дарвина в
процессе развития человечества? Не стоит ли
ее привлечь, чтобы приблизиться к
пониманию глубинных причин походов
Александра Македонского, Чингисхана,
Наполеона, Гитлера, стремления большевиков
покорить весь мир под лозунгом
«пролетарского интернационализма»? И здесь
победители — «сильнейшие» в конце концов
терпели крах, а разрушенные ими города
и села восстанавливались и нередко
становились богаче и красивее, чем были.
Итак, складывается впечатление, что на
каком бы уровне организации живого ни
начинают вдруг реализоваться постулаты
дарвиновской теории, всегда происходит
процесс, который вполне можно назвать
«эволюцией». Действительно, по
определению одного из основателей СТЭ Эрнста
Майра, «...слово «эволюция» подразумевает
изменение, характеризующееся
непрерывностью и обычно направленностью.
Биологическую эволюцию,— подчеркивает он,—
лучше всего определить, как изменение
разнообразия и приспособления популяций
организмов». И ведь все верно, кроме одного:
если дарвиновский процесс осуществляется
без ограничений со стороны системы более
высокого уровня организации, то эта
эволюция представляет собой лишь регресс,
деградацию, разрушение.
Мы неизбежно приходим к выводу, что
в теории Дарвина действительно есть и
истина, и заблуждение. Истина — весь тот
уникальный набор постулатов, которые
гениально свел воедино Дарвин. Ни один из них
не может быть безболезненно исключен,
иначе механизм перестает работать.
Заблуждение — попытка непосредственного
выведения из этих постулатов механизма
образования высших форм. Тогда в
концептуальной основе современного дарвинизма
истины стало намного меньше, а
заблуждения — намного больше. (Такое
заключение отнюдь не относится ни к
эмпирической базе современной биологии, ни ко
многим установленным ею частным
закономерностям.)
Но в реальном мире открытый Дар-
ви ном процесс проявляется в столь
мрачной форме лишь когда Целое теряет
контроль над своими частями. К счастью,
подавляющее большинство природных процессов,
протекающих в отдельных частных
системах, надежно регулируется системой более
высокого уровня — Целым. И чем выше
степень организованности Целого,
контролирующего развитие своих частей, чем слабее
сопротивление уходящего старого, тем менее
драматичны проявления и последствия
открытого Дарвином процесса. Однако
парадоксальность процесса органического
развития каждого автономного Целого
заключается в том, что этот процесс
невозможен без расшатывания или
видоизменения той основы, на которой он
происходит, то есть без определенного нарушения
целостности. Поэтому дарвинизм, как теория,
описывающая процессы, связанные с
нарушением целостности, приводящим в
определенных условиях и к регрессу, останется
неотъемлемой частью более полной теории
прогрессивного развития.
Частью какой же теории выступает
дарвинизм? Осмелюсь высказать суждение, что
частью той, которую так упорно отрицают
сторонники дарвинизма — теории,
основанной на телеологической идее
направленности эволюции. Они утверждают, что
идея стремления всего сущего к конечной
цели, к достижению смысла существования,
разработанная еще Аристотелем, не имеет
ничего общего с «истинной наукой». Но как
тогда поступить с выдающимися учеными
Карлом фон Бэром, В. И. Вернадским,
Э. Бауэром, А. Г. Гурвичем, А. А. Люби-
щевым, которые уже заложили фундамент
для появления полноценной научной теории
органического развития, родственной, по
существу, философской и религиозной идее
целостности мира и целенаправленности
его развития? К сожалению, до сих пор
не завершен полноценный анализ
концепций этих и других натуралистов и
философов, вдохновленных той же идеей. Пока
не проделан синтез, включающий и
забытые, и известные, и новейшие открытия
в физике, химии, биологии,
подтверждающие представления этих замечательных
мыслителей, во многом основанные на их
интуиции. Но некоторые наблюдения за
развитием современной научной мысли
вселяют оптимизм. Можно предположить, что
такой синтез приблизит нас к реализации
того, что В. И. Вернадский назвал
«ноосферой» и неизбежность становления которой он
предсказал.
2 Химия и жизнь № 3
33

Земля и ее обитатели
Король прыгунов —
кенгуру
Не так давно австралийские газеты
потешались над неким фермером. Все
началось с того, что на своем огороде он
поймал злоумышленника — кенгуру. Решив
наказать животное за съеденную зелень,
снял с себя старый, видавший виды жилет,
надел на пленника и отпустил его. От
страха и из-за стеснявшей тело одежонки
кенгуру в панике устремился прочь. Фермеру
это показалось забавным, и он захохотал.
Но смеялся недолго — вспомнил, что в
кармане ветхого жилета остались деньги.
И вовсе не пустяковые. Тем временем
невольный воришка исчез из виду.
При необходимости большие кенгуру
делают поистине фантастические прыжки — на
9, а то и на 12 метров. Поставьте
вплотную друг за другом три-четыре
автомобиля «Жигули», и вы увидите что это такое.
Не правда ли впечатляет? Зоологи хором
уверяют, будто скачущая стая кенгуру —
одно из самых феерических зрелищ живой
природы. Отталкиваясь мощными задними
лапами, держа хвост-балансир
горизонтально, кенгуру прыгают с уверенной,
невероятной лихостью и 'быстро набирают скорость
в 50 километров в час. Попробуй догони!
Но, увы, тягаться с лошадьми и тем более
с автомобилями им не по плечу.
Прыгуны скоро выдыхаются и в полном
смысле слова падают от изнеможения.
Несмотря на солидный рост, почти со
взрослого дядю, а также изрядный вес
(до 80 килограммов), рыжие и в
особенности серые гигантские кенгуру на редкость
миролюбивы. Хотя в критической ситуации
могут и постоять за себя. Прижавшись
спиной к дереву, покрепче опершись на хвост,
бьют по врагу сразу двумя могучими
задними лапами. От таких ударов собаки
испускают дух, у людей трещат ребра и
челюсти.
Малюсенькие передние лапы тоже годятся
для расправы с собаками, если неподалеку
сверкает водная гладь. Прыгуны нарочно
залезают в воду и, упершись в дно
треугольником (хвостом и задними лапами),
ждут разъяренного динго или охотничью
собаку. Те и не подозревают, сколь опасна
такая ловушка. Подумать только — кенгуру
передними лапами заталкивает под воду
собачью голову! Далеко не всякому псу
удается спастись.
В научной литературе описан и такой
случай. Молодой австралийский врач ночью
мчался на автомобиле по шоссе и
нечаянно сбил большого кенгуру. Пожалев
животное, врач вынул из аптечки шприц, чтобы
избавить пострадавшего от мучений. Когда
он нагнулся, покалеченный зверь отчаянно
стиснул человека и крепко-накрепко
прижал к себе. Автомобилист едва вырвался
из смертельных объятий.
Не после этого ли жуткого случая
служители зоопарков начали предупреждать
34

■i':r-'.V***
* ,• /'*.?iti
P
f, ••:)(
X V
родителей, чтобы те не позволяли детям
фамильярничать с кенгуру? Да и вообще
легко приручается и хорошо себя ведет
только так называемый большой серый
(иначе — лесной) кенгуру, чьи стада сейчас
сильно поредели. Его собрат — большой
рыжий кенгуру — тоже верзила, но нравом
покруче. Вот что он однажды устроил в
европейском зверинце, хотя долгое время
мирно соседствовал с бегемотом. Ни с того
ни с сего перепрыгнул через загородку,
подскочил к дремавшему бегемоту,
несколько раз огрел колосса лапой по морде и
сильно поцарапал. Толстяк настолько
обомлел от такого нахальства, что даже не
сопротивлялся. И чем это спящий бегемот
не угодил забияке?
Сейчас трудно найти зоопарк, где бы не
было сумчатых обитателей Австралии. Но
кенгуру самые что ни на есть сумчатые и по
праву вместе со страусом эму запечатлены
на гербе страны-континента. Каких только
кенгуру там нет! Целых 52 вида скачущих
2*
35

зверей да еще множество подвидов. От
гигантов — большого серого и большого
рыжего прыгунов, вместе с хвостом
вытягивающихся почти на три метра, до
махоньких двадцатисантиметровых созданий,
именуемых кенгуровыми крысами. К
подлинным крысам они не имеют ровно
никакого отношения и, вероятно, обижаются на
свое скверное прозвище. Эти зверьки
славны тем, что почти не пьют и весьма
оригинально переносят тяжести. Тащат не в
лапах или зубах, а хвостом захватывают
пучок травы или соломы. Во рту у них
красуются клыки, у всех же других кенгуру
таковые отсутствуют напрочь.
В тексте уже упоминались почти
равновеликие большие серые и большие рыжие
кенгуру. Чем, собственно, они отличаются
друг от друга? Конечно, цветом, и тем, что
миролюбивые серые сиганты любят саванны
(это что-то отдаленно напоминающее нашу
лесостепь). Недаром их еще величают
лесными кенгуру. А вот своенравные большие
рыжие кенгуру наравне с несметными
стадами домашних овец заселяют степи и
полупустыни Австралии. Рыжие же они
потому, что хозяйничают в собственной
красильне. Конечно, никто никому свою шкуру
не доверяет, всяк красится сам. Вернее,
не красится, а пудрится. Причем пудру
раздобывает не в парфюмерном магазине,
не среди ковылок и былинок, а на своей шее.
Да-да, кожа больших рыжих кенгуру на
груди и шее выделяет некий розовый порошок,
своего рода цветную пудру. Этот секрет
надо старательно втереть лапами в шерсть.
Если по шкуре провести чистым носовым
платком, ткань порозовеет. Увы, такой краски
нет у больших серых кенгуру. Вот они и
серые.
В горах обитают здоровенные, с
могучими плечами горные кенгуру. Подошвы их
лап сильно шероховаты и не скользят на
гладких камнях. Голова у них не так
похожа на заячью, как у их узкогрудых серых
и рыжих родственников, хотя они тоже
питаются вершками и корешками — травами,
листьями и корнями. Несмотря на
вегетарианство, горные кенгуру капризны, хитры,
упрямы, драчливы и больно кусаются. В
скалах собакам от них нет спасения.
Представьте себе, некоторые кенгуру
обжили даже деревья. Ростом они не
вышли — около полуметра, но без малейшего
вреда для себя могут сигануть с высоты
панельной пятиэтажки. Прыгать приходится
часто — любимая еда древолазов ягоды
и папоротники. Их и всех других кенгуру
средних размеров зоологи именуют валлаби.
Мне лично по душе пришлись валлаби-
зайцы. Они очень хорошие родители и
носятся с той же умопомрачительной
скоростью, как наши зайцы. Однажды такой
валлаби, вот уже почти полкилометра
улепетывая от собак и порядком устав, на
полном скаку перемахнул через рослого
мужчину, оказавшегося на пути.
Высота, на которую могут вознестись
главные герои рассказа — гигантские
кенгуру, по сравнению с их габаритами
скромнее — рекорд 3,3 метра. Да и вообще
они предпочитают удирать вдоль даже
невысокого забора, а не прыгать через него.
Мне думается, нелишне, подводя итог,
запомнить, что кенгуриную мелочь
обидно называют крысами, средних благозвучно
именуют непонятным словом валлаби, а тех,
кому принадлежат рекорды,— большими.
Главный, поистине феноменальный рекорд
великанов до поры до времени скрыт от
постороннего глаза. Этот рекорд просто
уму непостижим. Гора рождает микроба!
Мыслимое ли дело — новорожденный
детеныш большого кенгуру весит столько же,
сколько несколько булавок, и ростом меньше
последней фаланги нашего мизинца.
Долгое время думали, будто эту малявку
мать губами осторожно кладет в свою
сумку. Не тут-то было. Вот слова очевидца:
«Он как только родился, сразу пополз
по шерсти на животе матери к отверстию
в сумке. А она, повернув голову к своему
отпрыску, внимательно следила за его
продвижением, не более быстрым, чем у
улитки».
Слепой, глухой червячок упорно стремится
в сумку, где его ждет теплый сосок с
молоком. На это уходит примерно
полчаса неимоверных усилий. Откуда же слепец
знает куда ползти? Полагают, что
правильный курс ему прокладывает мать. На
мохнатом животе она тщательно вылизывает
узкую полоску шерсти, ведущую ко входу
в сумку. По мокрой тропинке и
пробирается отпрыск. Да и в сумке ему
придется порядочно побарахтаться, пока не
вопьется в сосок.
И тут опять происходит нечто
удивительное. Сосок во рту малявки разбухает,
и детеныш болтается на нем, как на
вешалке. Если его оторвать, то даже
прольется немного крови. Этакая
предусмотрительность природы весьма похвальна — на всем
скаку дитя не вывалится из сумки. И еще
одна любопытная подробность. Малявка не
сосет, мамаша сама, сокращая мышцы,
порциями впрыскивает молоко.
На вешалке дитя болтается не день и не
два, а долгими неделями, пока не
наберется сил и пока не наступит срок
выглянуть в большой мир. Да и потом
месяцами, уже научившись прыгать, при малей-
36

шей опасности ныряет в материнскую
сумку, даже если на соске уже висит
младший братишка или сестренка. Часто
подросток столь велик, что в сумке помещается
плохо — наружу торчат ноги и хвост.
Суждено ли ему прожить те 15 лет,
которые отмерила природа? Дотянет ли он
хотя бы до той поры, когда как взрослый
начнет разговаривать с соплеменниками
хриплым покашливанием?
Мир жесток. На кенгуриных подростков
зарятся ненасытные динго, пронырливые
лисицы, клинохвостые орлы и прочие
любители кенгурятины. И здесь парадокс —
самый страшный враг, кроме человека,
конечно, сущая мелюзга, так называемые
песчаные мухи. Они стаями вдруг
появляются после дождя и держатся возле
водоемов. Чтобы испить водицы, большим кенгуру
приходится рисковать своим зрением. Уйма
мелких жалящих тварей набивается в глаза
и жалит, жалит, жалит. Жалит так, что
лихие прыгуны теряют зрение, слепнут.
А жизнь слепого животного может мигом
оборваться от чего угодно.
Почему именно в Австралии расплодились
прыгуны? Ответ напрашивается сам —
спокон века на материке не было ни коз, ни
антилоп, ни буйволов, ни оленей, ни
лошадей. Короче говоря, кенгуру заняли
экологическую нишу травоядных животных.
С прыгунами никто не конкурировал, пока
колонисты не привезли овец и прочий
скот. Так ли уж это было нужно? Велик
ли выигрыш цивилизации?
Кенгуру не отворачиваются от жесткого,
плохо перевариваемого овцами злака —
спинифекса. Овцы же предпочитают траву
помягче и посочнее. То есть сами
уничтожают растения, место которых тут же
занимает неприхотливый спинифекс. А он,
как вы уже знаете, помогает плодиться
кенгуру. Их желудок куда лучше овечьей
утробы извлекает из корма кальций и
другие минеральные вещества, а также
растительные белки, что тоже способствует
размножению.
И другое преимущество: кенгуру
стараются пить поменьше или вовсе обходиться
без воды. Овца, склонная к обильным
излияниям, теряет много драгоценного азота,
необходимого для построения белков тела.
Например, горные кенгуру не пьют даже
в сорокоградусное пекло, просто прячутся
в тень. В пекло все кенгуру дышат
часто-часто, как собаки. Прыгуны
облизывают грудь, передние, иногда и задние
лапы. Слюна, испаряясь, приносит
облегчение. И уж когда совсем невмоготу,
роют колодцы. Сюда в жарищу
устремляются голуби, какаду, прибегает попить даже
страус эму.
Шло время. Овец разводили все больше
и больше. Пастбища начали хиреть, а
любители спинифекса, большие рыжие кенгуру,
плодились как ни в чем не бывало.
Австралийцы всерьез обозлились на
сверхвыносливых животных и стали отстреливать
их миллионами, думая не только о
будущем овечьих стад, но и о сиюминутной
выгоде. Кенгуриная кожа оказалась хороша
для ботинок, а из шкур шили даже
лыжные костюмы. Мясо шло в собачьи
и не только собачьи консервы. Гурманы
нахваливали нижнюю, при сидении
касающуюся земли часть хвоста больших
кенгуру, уверяли, что на вкус некоторые мелкие
кенгуру ни дать ни взять — зайчатина.
Война идет, кто ее выиграет яснее ясного.
Но будет ли человек победителем? Сейчас,
когда все и всюду твердят об
экологическом равновесии, не лучше ли, как
говорится, обжегшись на молоке, подуть на воду?
Дуть пробовали, но безрезультатно.
Попытки поселить кенгуру в Европе с треском
провалились опять-таки по вине человека
с ружьем. Прыгуны неплохо переносят
холода. И детенышам мороз не страшен -—
те прячутся в теплой сумке. Кенгуру
выпускали в Германии, Англии и других
краях. Они плодились, пока не случалось
непоправимое. Чаще всего усердствовали
браконьеры. Но бывало и по-иному. Так,
в конце прошлого века кенгуру выпустили
на небольшой островок в проливе Ла-Манш.
Животные процветали до самого начала
первой мировой войны, пока высадившиеся
на островок английские солдаты мигом
не отправили их в кухонные котлы.
Конечно, в Европе кенгуру негде
разгуляться. Но ведь на земле немало не столь
благодатных и не столь перенаселенных
мест. Может, выпустить там, проверив,
не нарушат ли кенгуру местного
экологического равновесия? Вот что по этому
поводу писал знаменитый зоолог Б. Гржимек:
«В засушливых странах кенгуру в качестве
поставщиков животного белка во многом
превосходят овец и тем более рогатый
скот. Об этом стоит призадуматься». И
продолжал: «Загвоздка только в одном — на
кенгуру не растет овечья шерсть». А я бы
добавил, что нечего и думать о том,
чтобы подоить кенгуру, как корову или козу.
Так что природа рассудила правильно —
всяк сверчок знай свой шесток.
С. СТАРИКОВИЧ
37

/7
I,-
4 K *•
/
..i\y I
Запад — Восток
От нашей
экосистемы —
вашей экосистеме
РОССИЙСКО-АМЕРИКАНСКИЙ ПРОЕКТ
«ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ ЭКОСИСТЕМЫ»
С прошлого года мы начали рассказывать в
этой рубрике о международных экологических
проектах, в которых принимают (или могут
принять) участие отечественные ученые — не
без пользы и для проекта, и для себя.
Первая такая публикация A993, № 8) была
посвящена проекту «Глобальный экологический
мониторинг». А теперь — следующий проект.
ВНУТРЕННЕЕ ДЕЛО
ГЛОБАЛЬНОГО МАСШТАБА
Человечество все отчетливее осознает, что
его деятельность может вызывать — и
вызывает — серьезные изменения
окружающей среды в глобальном масштабе.
В первую очередь это повышение
температуры земной поверхности — потепление
Земли. Главная его причина —
парниковый эффект, вызываемый увеличением
содержания в атмосфере углекислого газа.
Одновременно меняется концентрация в
воздухе и других компонентов: мы
постоянно отравляем атмосферу планеты разными
вредными примесями. А из-за разрушения
озонового слоя растет количество
ультрафиолетового излучения, доходящего до
поверхности Земли.
Все это уже в обозримом будущем
грозит обернуться самыми серьезными
последствиями. Среди них — наступление
38

пустынь, таяние вечной мерзлоты и
ледников, подъем уровня Мирового океана,
изменение количества осадков на огромных
территориях, рост числа лесных пожаров
(по данным директора Международного
института леса академика А. С. Исаева,
в умеренном поясе, где расположены почти
все наши леса, при повышении средних
температур уже на полтора-два градуса
лесных пожаров станет в десять раз
больше) и так далее.
Эта проблема сейчас волнует весь мир,
на ее изучение во многих странах
выделяют немалые деньги. В США, например,
ею занимается множество организаций,
как частных, так и государственных, и в том
числе несколько правительственных
ведомств.
Одно из них — Департамент
внутренних дел. Там это совсем не то же
самое, что у нас МВД, именно в его
ведении состоит, в частности, вся природа
США: леса, воды, земли, заповедники.
В департаменте есть крупное
подразделение — Бюро по управлению землями
(Bureau of Land Management), которое
отвечает за состояние и использование всех
федеральных, то есть государственных
земель страны. Надо сказать, что в США
государству принадлежит почти треть
территории: горы, леса, пастбища, воды, а также
все, что находится под землей. Бюро следит
за качеством всех этих угодий, дает
разрешения на их использование, на аренду,
на разведку и эксплуатацию полезных
ископаемых — и, в числе прочего,
контролирует на подведомственных территориях
состояние окружающей среды. Эту
правительственную структуру, естественно, не
могут не беспокоить ожидаемые глобальные
климатические изменения: ведь они
неизбежно затронут и земли, за которые она
39

отвечает, скажутся на их качестве. А недавно
в Департаменте внутренних дел США
создано еще одно подразделение —
Национальная служба биологического контроля
(National Biological Survey), которая следит за
состоянием биологических систем. Эти два
правительственных органа ведут, кроме всего
прочего, и научные исследования,
разрабатывают средства измерения различных
параметров окружающей среды, организуют
сеть станций для их регистрации. В числе
исследовательских программ,
финансируемых ими,— и проект «Параллельные
экосистемы», о котором здесь пойдет речь.
Смысл проекта — в том, чтобы
постараться уловить момент, когда действительно
начнутся те глобальные изменения, о
которых мы говорили: ведь чем раньше удастся
их обнаружить, тем более эффективные
меры можно будет принять, чтобы
предотвратить или хотя бы ослабить их
последствия.
Это совсем не такая простая задача.
Можно, например, измерить со спутника
концентрацию озона в атмосфере или
температуру разных ее слоев — современная
техника это вполне позволяет. Но связать
результаты таких же измерений на поверхности
Земли именно с глобальными изменениями
чрезвычайно трудно, мешают разнообразные
локальные эффекты. Температура,
например, может заметно изменяться от точки к
точке: известно, что даже в Москве где-
нибудь в Останкине обычно на несколько
градусов холоднее, чем в Текстильщиках,—
а ведь тут счет идет не на градусы, а на
их десятые и сотые доли! Или количество
ультрафиолета, доходящего до поверхности:
набежала тучка или задымила соседняя
котельная — вот и нет вам никакого
ультрафиолета. А такой важный показатель,
как влажность почвы, может сильно
измениться от того, что в километре от того
места, где вы его измеряете, мелиораторы
выкопают канаву. И так далее.
Так что проблема сводится к тому, как,
измеряя на поверхности Земли самые разные
параметры, обнаружить те очень
незначительные -их изменения, которые связаны не
с локальными эффектами, а именно с
глобальными процессами. С такими задачами
постоянно сталкиваются, например,
радиоастрономы и многие другие специалисты,
которым приходится «выуживать» очень
слабый сигнал из очень сильного шума.
Для того, чтобы преодолеть эту
трудность, организаторы проекта «Параллельные
экосистемы» использовали такой способ.
В разных местах устанавливается множество
автоматических станций, которые измеряют
все нужные параметры: газовый состав
воздуха, температуру, количество
ультрафиолета, влажность почвы, всю
гидрометеорологию и прочее. Станции должны стоять
попарно — каждой из них соответствует
другая, находящаяся на той же широте и в
примерно аналогичных природных условиях.
Глобальные эффекты в таких точках должны
проявляться одинаково, их можно заранее
оценить теоретически, а локальные влияния
будут, естественно, разными. И если
сравнить данные, полученные на двух таких
станциях, то можно будет выделить общие для
них глобальные изменения на фоне местных,
индивидуальных для каждой.
А чтобы легче уловить такие различия,
станции, входящие в каждую пару,
желательно разнести как можно дальше.
Например, поставить их на разных континентах.
В частности, если одна стоит в США, то
другую хорошо бы устроить, скажем, в
России.
Вот почему проект «Параллельные
экосистемы» и стал российско-американским.
ЭЛЬБРУС — ФОРТ-КОЛЛИНЗ
На встречу с одним из двух научных
руководителей проекта с нашей стороны я
приехал в гостиницу «Россия». Постучал в
дверь номера. Мне открыл человек крепкого
сложения, без пиджака, в белой рубашке.
Поверх рубашки была надета кожаная
портупея, какую я до сих пор видел только
в кино — на американских полицейских
детективах, а из-под мышки торчала
громадная, как мне показалось, черная
рукоятка пистолета.
Не раз приходилось мне слышать, что
«Россия» нынче место криминогенное, и
первая моя мысль была: «Ну, все — ошибся
номером, попал к рэкетирам». Оказалось —
нет, это тот, кто мне и был нужен:
академик Российской Академии, директор
Высокогорного геофизического института
в Нальчике Михаил Чоккаевич Зал и ханов.
Я уже знал, что это человек необычной
биографии. Сын горца-проводника, в
последний раз поднявшегося на Эльбрус в
возрасте 109 лет, сам — заслуженный
мастер спорта, шестикратный чемпион Союза
по альпинизму; 12 лет ссылки в
Казахстане, когда был репрессирован весь его
народ, а потом — две кандидатские
степени, по биологии и географии,
докторская, и вот теперь — российский
академик, первый и пока единственный на
Северном Кавказе... Но пистолет? «Да вот
приходится,— сказал он потом в ответ на
мой осторожный вопрос.— Ведь теперь у нас
никуда не уйдешь от политики, ну, и нашлись
у нас люди — грозят убить, вот недавно мою
«Чайку» в Нальчике сожгли»...
40

К проекту «Параллельные экосистемы»
это, впрочем, отношения не имеет. А имеет
к нему отношение то, что у института,
которым руководит М. Ч. Залиханов, есть
высокогорная экологическая обсерватория —
на склоне Эльбруса, на высоте 3150 метров.
А в Америке почти в точности на той же
широте и примерно в таких же природных
условиях, в Скалистых горах, стоит город
Форт-Коллинз, где находится
исследовательский центр Бюро по управлению землями
США — там обрабатываются данные,
получаемые по программе «Параллельные
экосистемы». И одну из российских станций
для сбора этих данных было решено
поставить здесь, на Эльбрусе, а парную ей —
в Форт-Коллинзе. (Кстати говоря, и на
Кавказе, оказывается, тоже есть свои
Скалистые горы — точнее. Скалистый хребет,
но Эльбрус к нему не относится, он немного
южнее.)
Каких трудов стоило организовать
станцию, доставить американское
оборудование — сначала из США в Москву, в
«Шереметьево-2», потом оттуда в Нальчик,
а из Нальчика на Эльбрус; как преодолевали
безденежье и бездорожье, бестолковость
таможенных правил и алчность чиновников;
как ценное имущество чуть не растащили
в пути — эта тема для отдельного
рассказа, а может быть, даже повести в
научно-приключенческом жанре. Но так или
иначе, станция работает, наблюдения по
совместной программе ведутся на ней уже два
года.
Кроме нее, на нашей территории должно
быть еще три такие же станции — и три
соответствующие им в Америке. Одна
установлена в Восточной Сибири, под
Якутском — недавно туда приезжала группа
сотрудников Бюро по управлению землями
во главе с одним из американских
руководителей проекта Джимом Мерки ном. Другая
станция будет размещена где-то в Средней
Азии или Казахстане (где именно —
пока еще не решено). А самая первая уже
давно работает в средней полосе России —
на Плещеевом озере, у Переславля-Залес-
ского.
ЛОКАЛЬНЫЕ ЭФФЕКТЫ,
О КОТОРЫХ НЕ ХОЧЕТСЯ ГОВОРИТЬ
Эта станция установлена на расположенной
под Переславлем базе Экологической
станции контроля окружающей среды (ЭСКОС),
которой руководит доктор
физико-математических наук Г. М. Баренбойм. Название
этой организации и имя ее руководителя
уже фигурировали в нашей публикации о
международном проекте «Глобальный
экологический мониторинг», в котором они —
и организация, и руководитель —
принимают самое активное участие.
У читателей может возникнуть вопрос:
что это у вас все ЭСКОС да ЭСКОС?
Ответ очень простой. Доступ к
подобным международным проектам, как правило,
открыт для всех желающих; однако их
участниками удается стать лишь тем, кто,
не дожидаясь особого приглашения, сам
предпринимает активные действия — ищет
контактов с организаторами, выдвигает
какие-то свои идеи, которые могут их
заинтересовать, в общем как-то предлагает себя:
под лежачий камень, как известно, вода
не течет. Не все у нас к этому стремятся,
не все это умеют,— поэтому мы и считаем
нужным рассказывать о тех, у кого это
получается...
Так вот, о станции под Переславлем.
Что она собой представляет? Это
вышка-тренога высотой больше десяти метров, на
которой установлены разнообразные
приборы. Датчики и детекторы определяют
метеорологические параметры, компьютер
автоматически записывает их на дискету,
через определенные промежутки времени
дискету вынимают и пересылают в Форт-
Коллинз на расшифровку и обработку
данных. Еще на вышке стоят каталитические
фильтры, через которые непрерывно
просасывается воздух,— они связывают различные
примеси, содержащиеся в атмосфере, и эти
фильтры вместе со всем, что на них осталось,
тоже едут в Форт-Коллинз, где определяют,
когда сколько было в воздухе под
Переславлем оксидов азота, серы, различных
ионов. Туда же, в Форт-Коллинз, посылают
на анализ и пробы дождевой воды и снега.
«Нас иногда упрекают,— рассказывает
Г. М. Баренбойм,— почему это, мол, мы
все отдаем американцам и ждем результатов
от них: это, мол, какое-то неравноправие.
Но тут дело, конечно, не в
неравноправии. Просто эти станции в принципе
задуманы и сконструированы так, чтобы не
требовать никакого особого обслуживания,
чтобы их можно было поставить в любом
безлюдном месте. Чтобы только время от
времени до станции мог добраться,
например, какой-нибудь местный охотник, снять
фильтры, вынуть дискету, забрать пробы
воды, упаковать все это и отправить по почте,
куда велено. Это уж мы сами, учитывая,
что некоторые станции ставятся там, где
поблизости есть высококвалифицированный
научный персонал — в эльбрусской
обсерватории, например, или у нас, в Пере-
славле,— договорились с американцами, что
будем параллельно с ними снимать и
обрабатывать показания приборов, а кроме того
41

устанавливать на вышке свои датчики,
какие захотим, и вести дополнительные
исследования. В том числе и по обширной
биологической программе.
Вообще-то говоря, эти станции и надо
ставить там, где поблизости нет человека,
чтобы от него было меньше помех. В США
они и стоят в самых безлюдных местах.
А у нас с этим возникла проблема,
о которой стыдно говорить, но не сказать
тоже нельзя: как сделать, чтобы станцию
попросту не украли? Там стоит компьютер
стоимостью в тысячи долларов, сама
станция стоит несколько десятков тысяч,
одних солнечных батарей там на 10 000...
А у нас, на базе, под Переславлем, на
дальние кордоны идут линии полевого
телефона, так то сто метров срежут, то
пятьсот. Недавно, когда в лесу был пожар
и сгорела часть нашей линии
электропередачи, мы не успели ее почи нить, как
со всей оставшейся линии, а это километров
пять, провода срезали, изоляторы вывинтили,
а кое-где даже столбы спилили... Так что
пришлось нам эту станцию ставить не в
безлюдном месте, а на территории базы, за
высоким железным забором, и ее круглые сутки
стерегут сторожа со злыми собаками».
ПРОЕКТ, ОТКРЫТЫЙ ДЛЯ ВСЕХ
Приборы, что стоят на станциях,
отличаются весьма высокой чувствительностью.
Но не исключено, что еще более
чувствительными к самым первым проявлениям
тех глобальных изменений, которые
интересуют ученых, окажутся биологические
системы: они в таких случаях способны
служить чем-то вроде усилителя. Скажем, в
результате какого-то незначительного,
практически незаметного изменения условий
будет повреждено одно из звеньев
биоценоза; при этом пострадает следующее звено
и так далее, а в конце концов возникнут
и макроизменения, уже хорошо заметные.
Кроме того, возможные нарушения
биоценозов и есть одно из важнейших последствий
тех глобальных изменений, которым
посвящен проект. Поэтому программа
предусматривает, кроме измерения
гидрометеорологических параметров и физико-химических
характеристик среды, еще и параллельное
изучение биоценозов. В первую очередь водных:
в них такие изменения обычно более ярко
выражены. Гидробиологические
исследования уже стали полноправной частью проекта
«Параллельные экосистемы», а оборудование
для них предоставили американцы. Начнет в
этом году осуществляться и ботаническая
программа в рамках проекта: на берегах
Плещеева озера будут работать специалисты
с кафедры геоботаники МГУ.
Надо сказать, что ЭСКОС отнюдь не
намерена монополизировать работы по проекту.
По ее инициативе Ярославский университет
предложил свою программу
гидробиологических исследований, которые имеют
отношение к тематике проекта. Американская
сторона одобрила программу и намерена
ее поддержать — и оборудованием, и,
возможно, финансами.
«Принять участие в таких работах могут
не только биологи, но и специалисты самого
разного профиля,— говорит Г. М. Барен-
бойм.— Вот в Институте химической физики,
в отделе члена-корреспондента РАН А. А.
Овчинникова, сделали замечательные датчики
для измерения газовых составляющих
воздуха — они размером с почтовую марку
и стоят намного дешевле, чем фильтры,
которые американцы ставят на свои
автоматические станции. Эти датчики им очень
понравились, и сейчас обсуждается вопрос,
не оснащать ли ими все станции. Понятно,
что такой заказ будет для разработчиков
очень выгодным. А ведь у нас очень
много подобной продукции, особенно в
закрытых институтах, и в порядке конверсии
она может получить широкое применение
в международных научных проектах.
Проекту очень нужны математики, эта пока
его самое слабое место — без
математической обработки вытащить из фона
сигнал, который нас интересует, просто
невозможно. Нужны разработчики
математических моделей. Есть идея заняться и
натурным моделированием — создать некий
биотрон, то есть замкнутую камеру с
контролируемыми условиями, помещать в него
разные организмы и искать среди них тех,
кто окажется наиболее чувствительным к
изменениям каких-то параметров,
моделирующим ожидаемые глобальные изменения.
Чтобы построить такой биотрон, понадобятся
конструкторы, приборостроители,
специалисты по автоматическому управлению и так
далее».
Так что повторим еще раз: проект
«Параллельные экосистемы» открыт для всех.
И если у кого-то появится желание в
нем участвовать,— можете присылать свои
предложения (лучше — вместе с
переводом на английский, а еще лучше — на
дискете, на русском и английском) по адресу:
117333 Москва, Ленинский просп., 61/1,
помещение 126, Представительство ЭСКОС,
тел. @95) 137-23-82, факс @95) 137-32-06,
Международный проект «Параллельные
экосистемы».
А. ИОРДАНСКИЙ
42

Ко мне очень часто обращаются
почвоведы, гидробиологи, работники очистных
сооружений с просьбами помочь
интерпретировать результаты того или иного
анализа, помочь выбрать наиболее .подходящую
методику. Так что вопросы, которые я
задавал выше, отнюдь не праздные. Именно
общение со специалистами в области
экологии и охраны окружающей среды
побудило меня написать эту статью. Мои
советы достаточно просты и очевидны. Просто
мне кажется, что некоторые ученые
позабыли основы своих наук.
КАКОЙ АРШИН ВЫБРАТЬ?
Из литературы (учебников, справочников и
так далее) видно, что количественные
данные об отдельных веществах приводят,
как правило, в весовых процентах
(иногда промиллях), или указывают титр (г/мл
раствора). Величины эти, к тому же, часто
относят к отдельным элементам, хотя
имеют дело с солями, причем
диссоциированными. Так и пишут: «...содержание
меди, кальция, магния, свинца...», выражая
эти величины одним из приведенных выше
способов.
Однако для оценки степени загрязнения
воды (но не донных осадков) водоема
тяжелыми металлами на самом деле нам
43
Полезные советы экологам
Нормы выживания
Кого из нас сегодня не волнует
состояние окружающей среды? Я, конечно же,
не исключение. Другое дело, что, в
отличие от многих, я как биолог и
биофизик ежедневно сталкиваюсь с
необходимостью изучать самые различные
процессы: от протекающих в клетке — до
экологических регионального уровня.
Чтобы предупредить деградацию нашей с
вами среды обитания, надо знать, что в
ней происходит. Это понятно. Ведь ни
один врач не будет лечить или
оперировать больного без осмотра и анализов.
Значит, нужна развитая система
мониторинга. Но, как и в медицине, здесь
возникает вопрос: а что есть норма?
Кстати, по этому поводу время от времени
разгорается немало споров. Однако мало кто
спрашивает себя, а уж тем более людей,
уполномоченных что-то решать, зачем нужны
узаконенные по всей стране ПДК? Дает
ли нам объективную информацию анализ
отбираемых время от времени проб?

важно знать концентрацию не элементов,
не атомов, а ионов этих металлов в
растворе. И выражать ее надо не в мольной
концентрации и уж, конечно, не в титрах,
процентах и промиллях, а в грамм-ион-
эквивалентах (нормалях) *.
Элементы, относящиеся к одной группе
(подгруппе) таблицы Менделеева, близки по
своим физико-химическим свойствам и
способны вытеснять друг друга из
ионообменных структур (например, почв) и из
комплексных элементоорганических соединений.
Во всех подобных реакциях замещения
происходят в эквивалентных стехиометри-
ческих соотношениях с определенными
константами. Значит, чтобы понять степень
опасности загрязнителя, количественные
данные надо обязательно выражать в
эквивалентах. Нужны коэффициенты
селективного ионного обмена, константы комп-
лексообразования и так далее. Если же
выражать величины в процентах, промиллях и
прочее, то полностью теряется наглядность.
Например, можете ли вы сходу сказать,
вытеснит ли 1,33 г цезия 0,46 г натрия из
его соединений? Другое дело, если у вас
спросят, может ли 0,01 моль цезия
заместить 0,02 моля натрия. Довод, что можно
«все легко пересчитать», верен только
формально. Можно, но по меньшей мере
неудобно! Когда задача состоит в том, чтобы
не только констатировать факты, но и
анализировать их, надо выражать величины в
легко сравнимых осмысленных
размерностях.
ЧТО ИЗМЕРЯТЬ И ЧЕМ?
Вообще, почему мы обращаем внимание
только на концентрацию? Поговорим об
активности**. Ее нельзя заменять значением
концентрации там, где суммарная
концентрация солей превышает 10~3 н.
Однако почвоведы и гидрохимики упорно
определяют концентрации ионов. Так
фотометрия пламени или атомно-адсорбционная
фотометрия — точные методы, применяемые
обычно при анализе почв и воды. В их
* Напомню, что грамм-эквивалент — это
выраженное в граммах количество вещества,
замещающее 1.008 г водорода или вступающее во
взаимодействие с половиной грамм-атома (8,00 г)
кислорода. Размерность «грамм-ион-эквивалент»,
соответственно, относится к интересующему
нас иону. Нормальность — число
грамм-эквивалентов в 1 л раствора.
** Активность — это эффективная концентрация
свободных ионов, действительная характеристика
способности ионов влиять на химическое
равновесие и скорость реакции.
основе — возбуждение атомов под действием
высокой температуры, при которой
разлагаются практически нерастворимые соли,
комплексы и полиэлектролиты. Этими методами
определяют валовую концентрацию
элемента, независимо от характера соединения, в
которое этот элемент входит. В том числе
забывают главное — зачем делают анализ.
Поясню на примерах.
Кальций, входящий в состав недиссоции-
рованного фосфата или карбоната в почве
со слабокислым или нейтральным рН, для
растений малодоступен, хотя его валовое
содержание может быть значительным.
Если сравнить данные, полученные Са-се-
лективным электродом, способным изменять
активность солей Са2+ непосредственно в
зоне корней растений, и данные
фотометрии пламени образцов почв с того же места,
то станут ясны различия активности и
концентрации. Микроэлектродом можно
измерить активность ионов Са2+ в тончайшем
слое влаги прямо около наружной стенки
эпидермальных клеток, то есть именно то,
с чем растение в действительности имеет
дело. Именно этот Са важен для
растений, а не Са, иммобилизованный в аппа-
титах или известняках, диссоциация
которых чрезвычайно зависит от рН.
Следовательно, знания валового содержания
определенного элемента недостаточно, чтобы
понять реальное состояние экотопа.
Если в чистую речку, вода в которой
практически не содержит ионов хлора и
сульфида, с кислой водой (в речке,
вытекающей из верхового болота, рН может быть
около 4) предприятие сбросит плохо
очищенные отходы гальванического цеха, то
активность ионов серебра, цинка, меди, ртути,
свинца, кадмия в воде будет высокой,
опасной для большинства форм жизни. Дело
принимает иной оборот, когда речка
впадает в море. В эстуариях, при сильных
приливах и отливах в морской воде (даже
судя по запаху) всегда содержится
достаточно много сероводорода и вода имеет
более высокий рН. В таких условиях ионы
многих металлов взаимодействуют с
сульфид-ионами (S2~); образуются практически
нерастворимые соли, которые тут же
выпадают в осадок, включаясь в ил. В
результате токсичность воды заметно снижается.
Напомним, что мерой «нерастворимости»
солей служит произведение растворимости
электролитов (ПР)*. Из таблицы данных
* Для электролита AmBn, диссоциирующего на
ионы по уравнению AmBn<*rmAn ++nBm—/
произведение растворимости вычисляется по формуле
ПР=ад-ав, где аА — активность катиона,
ав — активность аниона.
44

ясно, что активность ионов тяжелых
металлов в присутствии S2- минимальна.
Таким образом, валовые концентрации
элементов в образцах, определяемые
методами пламенной фотометрии, выявляют не
конкретную токсичность ионов тяжелых
металлов, а только потенциальную.
Видимо, нам может помочь только прямое
измерение локальной для данных условий
(места и времени!) активности
конкретного иона. Следовательно, чтобы судить о
действительной степени загрязнения в
каждом случае, надо знать и активность,
и общую концентрацию. То и другое должно
быть выражено в эквивалентах. Во многих
случаях это вполне возможно: активность
измеряется ионселективным электродом, а
концентрация — пламенным или атомно-ад-
сорбционным фотометром.
Получается, что для каждого
потенциально токсичного вещества в зависимости от
времени года, рН, степени аэрации и так далее
нужно устанавливать не только свою
предельно допустимую концентрацию (ПДК), но и
предельно допустимую активность (ПДА).
Это важно и для недиссоциирующих
соединений, например пестицидов. Термин
«активность» в этом случае надо понимать как меру
действительного участия соединения во
взаимодействии с живым организмом.
Конечно, нереально проводить такие
детальные анализы в целях общего
мониторинга среды. Более того, поскольку
сейчас известно 105—106 названий
потенциально токсичных веществ (это только
антропогенная «продукция»), подобное
намерение просто невыполнимо. Кроме того,
чтобы ввести определение ПДК, ПДА и
других предельных «допустимостей»,
необходимы методы количественного определения
для каждого вещества. Так что нужно
трезво ограничивать мониторинг наиболее
важными в данной ситуации параметрами.
А для этого надо знать, что может
присутствовать в каждом конкретном месте.
Как это определить — отдельная проблема.
КРИТЕРИЙ — САМОЧУВСТВИЕ
Многие экологи спрашивают, а есть ли
альтернатива методам определения
концентрации? Нельзя ли противопоставить им
биотестирование? Думаю, такая постановка
вопроса некорректна.
Методы биотестирования не позволяют
оценивать содержание определенных
веществ непосредственно. Зато они имеют
значительное преимущество перед
химическими методами, когда в среде
содержатся различные (даже неизвестные)
вещества. С помощью биотестов можно
предварительно оценивать токсичность среды.
А уж если токсичность обнаружена,
следует всеми способами искать порождающую
ее причину. Таким образом,
биотестирование и физико-химический анализ не
противоречат, а дополняют друг друга. Это
просто разные подходы к проблеме. Общее
между ними то, что они не могут быть
неизменными, стандартными. И методы
сравнения данных мониторинга с ПДК, и
биотестирование требуют постоянной
корректировки и детализации в зависимости от
климатических, да и географических условий.
Один из весьма чувствительных приемов
биотестирования — постоянный учет
динамики численности видов и динамики
численности индивидуумов в каждом из этих
видов. Эти данные говорят о тенденции
развития экологической ситуации в данном
регионе. Они могут стать основой
долгосрочного прогноза, например, о будущем
Байкала или бассейна Амазонки.
Более локальные проблемы контроля за
чистотой биосферы стремятся решать путем
биотестирования методом «некробиологиче-
ского анализа», когда на тест-объект,
например, на суспензию мелких водных
организмов, действуют порцией проверяемой
пробы (в различном разведении) и
определяют полулетальную концентрацию
действующего начала (LDso — доза, при которой
погибают в среднем 50 % особей).
Желательно, конечно, соблюсти при этом все
условия (рН, t°, степень аэрации и
другие) среды, из которой взята проба. Учет
максимального числа факторов среды
необходим, иначе возможны ложные выводы. Так,
например, на юге страны загрязненные
нефтепродуктами участки восстанавливаются
под действием естественных факторов за
год-два, а на севере для этого требуются
десятки лет. Кроме того, необходимо вводить
поправки на конкретные локальные
условия — время и место действия,
специфический экологический фон, предысторию,
скорость водообмена и другие, а также на
сочетания этих факторов. Может оказаться
полезным «районирование» ПДК, как это
делается для сортов яблок или пород скота.
Иллюстрируя сказанное, отметим: что
терпимо для Цимлянского водохранилища
(мелководного, быстро прогревающегося, с
быстрым обменом воды), то совершенно
недопустимо для глубоководного Байкала.
Температура воды в нем редко превышает
4°—6 °С, водообмен медленный из-за его
глубины.
УСЛЫШАТЬ СИГНАЛ SOS
Даже в хорошо изученном экотопе, где
все под контролем, могут внезапно
возникнуть новые неучтенные факторы. Так что
45

необходима система раннего обнаружения.
Поскольку предсказать их появление
невозможно, система должна базироваться на
непрерывном, быстро реагирующем и
чувствительном биотестировании (пусть даже в
ущерб точности количественного анализа).
Быстро реагирующем потому, что надо
суметь заметить начало процессов деградации
биотопа, а не регистрировать задним
числом, от чего он погиб. К тому же
сегодня абиогенные ситуации чаще всего
возникают в результате кратковременных
(залповых, аварийных, иногда и намеренных
тайных) выбросов или в результате
введения новых технологий. Чувствительность
методов должна быть достаточна для того,
чтобы при первом же проявлении
пагубного начала поднимать тревогу.
Надо разработать новую стратегию и
тактику экологического мониторинга, перейти от
существующей идеологии, основанной на
ПДК отдельных элементов, к идеологии
определения норм выживания.
Об учете динамики численности видов
и численности индивидуумов
определенного вида в данном ареале, как о способе
изучения долгосрочной тенденции развития,
мы уже говорили. Что касается методов
некробиологического анализа, экологи,
использующие их, в какой-то мере
напоминают патологоанатомов или патофизиологов.
Ведь диагноз свой они ставят как бы «post
mortem». Очень познавательно — изучать, от
чего погиб данный экотоп. Это может
содействовать сохранению другого, схожего.
Однако абсолютно похожих не бывает, да
и время для этого зачастую оказывается
потерянным.
Что же делать? Надо перейти к
регистрации скорости изменения важнейших
жизненных функций объектов биотестирования в
конкретных локальных условиях непрерывно,
без проб. Такими функциями могут быть
дыхание, фотосинтез, минеральное питание,
синтез белка. Любое изменение в них —
сигнал об изменении экологической
ситуации.
Тем более, что есть устройства,
позволяющие непрерывно следить за изменениями
скорости, скажем, фотосинтеза. Принцип
действия одного из них таков: диск
иммобилизованной культуры популяции
одноклеточных водорослей помещают на торец
закрытой электродной системы, с помощью
которой определяют парциальное давление
кислорода, и постоянно освещают.
Водоросли выделяют кислород с определенной
скоростью, которая изменяется, если в среде,
омывающей их, появляется какой-либо
новый фактор. Так как кислород из диска,
содержащего водоросли (находящиеся на
стационарной фазе роста культуры),
выделяется постоянно, то с помощью
'кислородного электрода можно отметить
увеличение или снижение скорости выделения
кислорода, а следовательно фотосинтеза.
Но, какие бы методы биотестирования
ни использовали, важно, чтобы был известен
потенциальный источник загрязнения.
Поэтому новое природоохранное
законодательство Российской Федерации обязывает
предприятия составлять и регулярно
пересматривать экологические паспорта,
представлять отчеты о потреблеяии природных
ресурсов, используемых технологиях,
исходных и промежуточных продуктах очистки
и утилизации отходов. Но как сделать,
чтобы эти положения закона исполнялись?
Кандидат биологических наук
Г. А. КУРЕЛЛЛ
Из писем в редакцию
Не дари мне
цветов полевых
Это можно увидеть каждой
весной: в людных местах
появляются особы, торгующие
лесными ландышами. Не
сомневаюсь, что когда-то
существовало некое постановление,
запрещающее подобную
коммерцию, которое, как сейчас
принято говорить, никто не отменял.
Но кому до этого дело? У
милиции, похоже, есть свой интерес,
окружающие если *и осуждают
такую торговлю, то тщательно
это скрывают, за редким
исключением, вроде меня. Однако что
я могу сделать? Сказать
несколько ласковых слов
продавцу, пристыдить покупателей?
Если, конечно, настрой
соответствующий и не жаль нервной
энергии...
Недавно я ходила в водный
поход по глухим местам
Мордовии. И там на полянах, к
которым* можно подобраться лишь
с воды, видела чудо — лесные
белые фиалки-свечечки. Видела
впервые с времен глубокого
детства, когда букетиками этих
цветов вовсю торговали бабули.
Так чего же я хочу? Хочу,
чтобы моя дочь, когда вырастет,
узнала о ландышах и фиалках
не из книжек или моих
рассказов, поскольку сегодня кто-то
набьет себе кошелек. 51 готова
что-то делать, лишь бы нашу
жизнь не обкрадывали. Но что?
И. В. ИВАНОВА
От редакции. Действительно,
что можем сделать мы, если
природоохранные службы
бессильны? «Химия и жизнь»
просит всех читателей: не
покупайте дикорастущие цветы.
Убеждайте в этом своих друзей и
знакомых. Вы можете возразить:
цветы уже сорваны, им не
поможешь. Да, но чем меньше цветов
купят в этом году, тем меньше
их уничтожат в будущем. Ведь,
как известно, спрос рождает
предложение.
46

Выставочный стенд
Чище воды
В начале октября 1993 года в столице
Казахстана состоялась международная
выставка «Нефть и газ» — одна из наиболее
представительных выставок такого профиля.
В ней приняли участие более 300 инофирм,
а еще 130 хотели, но не смогли показать
свою продукцию: не хватило места в
гостиницах города. Поэтому представители СНГ,
которых на выставке можно было буквально
пересчитать по пальцам, вызывали особенный
интерес и у посетителей, и у журналистов.
Кроме московской компьютерной фирмы
«Стиплер» я обнаружил и одного местного
участника — алма-атинскую фирму «Эйкос».
Ее экспонаты — оборудование для очистки
воды и почвы от нефтепродуктов —
показались мне чрезвычайно интересными. Узнав
о том, что работами фирмы интересуется
представитель «Химии и жизни»,
очаровательная женщина (как выяснилось позже —
генеральный директор «Эйкоса» Татьяна
Пилат) в течение нескольких часов
рассказывала мне о своей работе. Чуть позже
к беседе подключился и главный научный
консультант фирмы Борис Пилат.
Корр. Насколько мне известно, в Казахстане
к промышленной экологии всегда относились
более серьезно, чем в других республиках Союза.
47

Не поэтому ли фирма «Эйкос» возникла именно
в Алма-Ате?
Т. Пилат. Не только. Исторически сложилось,
что лучшие советские специалисты по
очистке промышленных стоков работали в
двух городах: Москве и Алма-Ате. Причем
в Казахстане трудились в основном практики,
доводившие свои разработки до
промышленных моделей. Вернее, пытались доводить,
поскольку действительность эпохи застоя не
позволяла внедрять что-либо немедленно или
хотя бы не слишком медленно. В частности,
в одном из НИИ сумели спроектировать
недорогой и очень эффективный фильтр,
способный очистить воду от всех взвесей,
а заодно адсорбировать нефтепродукты и
жиры. Идея 15 лет путешествовала по
инстанциям, не находя там не то что
поддержки, но даже и простого интереса.
Перестройка несколько оживила
институтские будни, и изобретатели фильтра
объединились в модный тогда ВТК (временный
трудовой коллектив). К сожалению, и с его
помощью добиться каких-либо значительных
успехов им не удалось. Один-два фильтра
изготовить смогли, но для массового
производства (а конечная цель была именно такой)
требовалась определенная инфраструктура.
Б. Пилат. И еще — директор-организатор,
который смог бы воплотить идею в металл,
пластмассу или бетон. Трудно сказать, как
развивалась бы дальше эта история, если бы
Татьяна не согласилась помочь нам
«пробить» практически готовое изобретение.
Вероятно, она была профессиональным
организатором — партийным работником, директором или
экономистом?
Б. Пилат. Отнюдь нет. Закончив
медицинский институт и защитив кандидатскую, а
после докторскую диссертацию, Татьяна
готовилась принять кафедру в алмаатииском
мединституте. Сфера ее научных
интересов — минералообразование в человеческом
организме — была вполне в духе вашего
журнала, но совершенно не касалась
экономики или чего-то другого, что могло бы
помочь внедрению очистных сооружений.
Тогда вопрос генеральному директору. Как же
получилось, что именно вы оказались тем самым
человеком, который смог организовать работу
ВТК, а чуть позже — и фирмы «Эйкос».
Т. Пилат. Долг врача — помогать больным.
А поскольку главной целью, ради которой
и создавался «Эйкос», была охрана природы
и соответственно здоровья людей, значит,
и здесь я осталась верна своему призванию.
Хорошее знание 'химии тоже пригодилось,
когда пришлось разбираться в различных
загрязнителях.
С чего «Эйкос» начал свою работу?
Б. Пилат. Первый запущенный в
производство фильтр был достаточно прост:
наполнителем, к примеру, послужили древесные
опилки. Но даже в этой несложной
конструкции оказалось три патентозащищен-
ные разработки, принадлежавшие
сотрудникам фирмы. Первая установка марки «Эйкос»
начала работать далеко от родных стен —
в рижском локомотивном депо, но вскоре ее
по достоинству оценили и на автомойках
и бензоколонках Алма-Аты и области, а
потом — и всего Казахстана. И
неудивительно: ведь содержание нефтепродуктов
в очищенной воде не превышало 0,7 мг/литр
при норме 5 мг.
Автомоек и бензоколонок в нашей стране
более чем достаточно. По-моему, можно было
лет десять выпускать эту самую первую модель
и не иметь проблем со сбытом.
Т. Пилат. Стоять на одном месте — верный
способ погубить любое дело. Тем более,
что конкурентоспособных идей у
сотрудников «Эйкоса» было предостаточно. По мере
того, как осваивались новые модели,
лимитирующим фактором становилось
производство. Машиностроители не успевали
собирать новые фильтры и установки. Тогда мы
решились на достаточно рискованный шаг:
начали строить собственный завод. Точнее,
НПО, поскольку сегодня у фирмы есть и
завод, и научно-исследовательская
лаборатория.
И каков результат работы вашего предприятия?
Б. Пилат. Каждый месяц «Эйкос»
отправляет в разные точки СНГ 15—20 вагонов
с оборудованием для очистки воды. Уже
сегодня в государствах бывшего СССР
работают около 70 объектов, установленных
нашей фирмой, причем не хуже, чем
зарубежные установки, а зачастую даже и лучше.
Это несколько противоречит укоренившемуся
мнению о том, что все импортное лучше.
Б. Пилат. Одно из самых серьезных
преимуществ установок «Эйкос» — их «дурако-
устойчивость». Впрочем, несмотря на все
наши упрощения, иногда случаются срывы.
Однажды звонит недовольный заказчик и
упрекает нас в том, что фильтр не очищает
воду. А он и не мог этого делать,
поскольку нашу установку включили на
режим аварийного сброса и так и оставили.
И стоки проходили мимо системы фильтров.
У импортного оборудования поломки, как
правило, более серьезные. Одна из
бельгийских фирм, более 15 лет работающая на
российском рынке, сделала грустный вывод:
ни одна из их установок сегодня в России
не работает. Нет запчастей, нет должного
48

ухода, а иногда просто не смогли или не
захотели наладить.
Т. Пилат. У советских производителей
экологического оборудования есть и еще одно
преимущество, выстраданное в неравной
борьбе с власть предержащими. В СССР
действовали самые жесткие в мире
природоохранные нормы. Сравните: в
скандинавских странах до 1994 года разрешалось
сбрасывать в реки воду, содержащую не
более 40 мг нефтепродуктов на литр,
у нас же — 0,4 мг. При том, что
контролирующая аппаратура, которой
вооружены природоохранные службы бывшего
СССР, в принципе не способны улавливать
столь малые количества загрязнителей.
И нам, создателям оборудования,
отвечающего этим немыслимо жестким требованиям,
было очень обидно, что здесь оценить его
по достоинству просто некому.
Думаю, что а развитых странах с мягкими
нормами столь совершенное оборудование должно
было понравиться, тем более, что
аналитическая база там куда лучше.
Б. Пилат. Когда мы привезли наше
оборудование в Европу — на лейпцигскую
ярмарку — сначала было немного страшно.
Но вскоре оказалось, что интерес к
установкам «Эйкос» не меньше, чем к любым
другим экспонатам. Потом были Мюнхен,
Хельсинки, Лима, Сантьяго. И везде мы
заключали контракты, находили новых
партнеров.
Т. Пилат. Если европейский рынок не
слишком приветлив к иностранцам, то в
странах третьего мира наша продукция
получает зеленый свет. Различные
промышленные предприятия Чили и Израиля уже
приобрели наши установки. А в Перу,
например, «Эйкос» заключил контракт с
министерствами — экологии и
здравоохранения.
Б. Пилат. Справедливости ради нужно
сказать, что и в своем отечестве
государственные чиновники признают наш
авторитет. Министерства экологии Казахстана
и России официально рекомендовали наши
установки к промышленному внедрению.
Но многим предприятиям-загрязнителям на
это наплевать, как и на всю экологию
в целом. Прежде всего такая позиция
характерна для гигантов-монополистов,
производящих экспортную продукцию. Им
прощают любые выбросы, ибо не то что
закрыть, но и приостановить работу такого
завода власти не решатся.
Т. Пилат. В отличие от таких идейных
врагов природы многие другие предприятия
и в самом деле не в силах покупать
очистные установки, равно как и платить
штрафы,— у них нет денег даже на
зарплату. В большинстве развитых
государств экологические проблемы решают
с помощью государственных субсидий, но
в СНГ об этом пока не может быть и речи.
Так что же теперь значительную часть продукции
«Эйкос» будет отправлять за рубеж?
Т. Пилат. Очистные сооружения — может
быть. А на отечественный рынок «Эйкос»
поставляет еще и мини-заводы для
производства сахара, спирта, солнечные батареи,
бытовые фильтры для воды. Эта продукция
не только приносит хороший доход фирме,
но и способствует решению экологических
проблем. На спирт перерабатываются
различные отходы, а солнечные батареи —
превосходный экологически чистый
источник энергии, незаменимый в условиях
Казахстана. С их помощью зимой
обогревается и наша лаборатория, и часть завода.
Я смотрю, львиную долю своих изобретений
конструкторы «Эйкоса» приспособили и для нужд
фирмы?
Б. Пилат. И не только конструкторы. Даже
рабочие нашего завода постоянно вносят
какие-то рационализаторские предложения,
сооружают необходимые для нас станки —
например пилу для металла или
приспособление, с помощью которого из
нержавейки можно вырезать ровный круг.
Естественно, каждый рационализатор получает за
свою идею солидные премии.
Продолжив свою экскурсию по выставке,
я все время пытался понять: как же
нескольким научным сотрудникам удалось
создать фирму, занимающуюся
исключительно производством и при этом твердо
стоящую на ногах? И понял, что ключ
к успеху может быть только один: делать
любимое дело и делать его хорошо.
М. БИСЕНГАЛИЕВ
49

Здоровье
Храни нас,
чуткий праймер
Кандидат физико-математических наук
С. Н. ЩЕРБО
Видеть и делать новое —
очень большое удовольствие.
Вольтер
Принцип, гласящий, что незнание закона
не избавляет от ответственности, действует
не только у юристов, но и применительно
к другим сферам жизни, в частности к
здоровью. Причем расплачиваться здесь
приходится вне зависимости от известного
«не пойман...» и вплоть до высшей меры
наказания. Поэтому вопрос «кто виноват?»
достигает поистине эпического трагизма,
особенно когда дело касается заболеваний,
передаваемых половым путем (ЗППП).
В обществе бытует заблуждение, что
болезнь, которую можно вылечить с
помощью современных лекарств, особой
опасности не представляет. Если "бы так!
Практически нет лекарств, не обладающих
побочным действием, в основном
аллергическим. При этом такие на первый взгляд
безобидные возбудители, как хламидии,
вирусы герпеса и папилломы, микоплазмы,
могут вызывать очень тяжелые последствия,
особенно у детей. Это тот случай, когда
дети отвечают за родительские ошибки и
еще как отвечают — пневмонией,
задержками в развитии, а то и жизнью.
Венерические болезни могут
передаваться от родителей детям во время
беременности и родов, а также при
переливании крови, поэтому в новых методах
диагностики ЗППП заинтересованы не только
венерологи, но и акушеры и гинекологи,
урологи и андрологи (новая врачебная
специальность, занимающаяся болезнями
мужской половой сферой) и даже онкологи.
Впрочем, к клинической онкологии мы
вернемся чуть позже, а сейчас поговорим
о диагностике самих ЗППП.
50

Для правильной лекарственной терапии
ЗППП и особенно их хронических форм
диагностические приемы должны быть очень
чувствительны и специфичны. Пока этим
требованиям лучше других отвечают
методы ДНК-диагностики. С их помощью
можно выявить даже серотипы одного и того
же вируса с разной степенью патоген-
ности, например разные онкогенные типы
вируса папилломы.
Сегодня в ходу две основные группы
методов ДНК-диагностики: гибридизацион-
ный анализ нуклеиновых кислот и
диагностика с использованием полимеразной
цепной реакции, или метод ПЦР. Подробно
принципы метода изложены в «Химии и
жизни», № 12 за 1991 год, а историю
этого по-настоящему революционного
открытия описал Кэри Мюллис, творец идеи,
в журнале «В мире науки» A990, № 6).
Я лишь коротко напомню его суть:
определенный участок генома возбудителя
болезни воспроизводится с помощью ДНК-по-
лимеразы в миллионах копий, и эту часть
генома легко обнаружить в пробе,
например с помощью электрофореза.
Разработка ПЦР-диагностики начинается
с поиска специфических праймеров, то
есть фрагментов нуклеиновых кислот
примерно из 20 нуклеотидов, ограничивающих
с обеих сторон выбранный нами участок
генома возбудителя, например вируса.
Хорошо, если последовательность нуклеотидов
в этом участке известна, но это не
обязательно. А вот подобрать праймеры
сложнее, этот процесс сродни искусству. Хотя
можно воспользоваться специальными
компьютерными программами.
Сам анализ проводят так: клинический
образец (мазок, выделение, биологическую
жидкость и т. п.) обрабатывают,
разрушая мембраны клеток, чтобы праймер
получил доступ к нуклеиновым кислотам.
Затем к образцу добавляют буфер, содержа-
щий кирпичики для строительства
искомых фрагментов генома — дезоксинуклео-
тидтрифосфаты, термостабильный фермент
ДНК-полимеразу и праймеры. Пробирки с
пробами помещают в программируемый
термостат, который в соответствии с заданной
программой многократно то повышает, то
понижает температуру.
51

При температуре выше 90 °С
нуклеиновые кислоты в пробирках денатурируют, а
при последующем уменьшении температуры
примерно до 60° праймеры с поразительной
избирательностью находят в растворе и
соединяются (гибридизируются) строго со
своими участками в геноме возбудителя.
В «каше» из нуклеиновых кислот —
человека, возбудителя и других вирусов,
бактерий — праймеры ориентируются
безошибочно, не вступая ни в какие другие
реакции. Потом за дело принимается ДНК-по-
лимераза и со скоростью до 1000 нуклеоти-
дов в минуту выстраивает на каждой из
двух цепочек генома возбудителя заданную
последовательность.
Этот процесс повторяется многократно,
и количество копий участка генома
возбудителя нарастает лавинообразно.
Коротенькая часть его генома, конечно, не опасна
для человека, так что особых мер
предосторожности при работе методом ПЦР не
требуется. Как при любом тонком анализе,
здесь нужна особая аккуратность, чтобы
не внести в пробу загрязнений и не
исказить результат диагностики.
Далее с помощью электрофореза в ага-
розном геле можно увидеть этот участок
воочию по характерному люминесцентному
свечению. Для этого в пробу добавляют
этидий бромид. В каждом опыте помимо
положительного контроля (проба с
заведомо чистой нуклеиновой кислотой
возбудителя) проводят отрицательный контроль —
анализируют холостую пробу без
нуклеиновых кислот для проверки чистоты
реактивов, помещения лаборатории и
аккуратности исследователя.
А теперь посмотрим, чем метод ПЦР-диагно-
стики ЗППП может быть полезен для
врача-онколога.
Механизм встраивания онкогенных ДНК-
содержащих вирусов в хромосомный
аппарат клетки более или менее ясен и описан
в любом современном учебнике. А как
обстоит дело в случае РНК-содержащих
онковирусов? Геном таких вирусов не может
влиять на ДНК клетки хозяина. В 1972 году
в составе РНК-содержащих вирусов открыли
фермент (обратную транскриптазу),
синтезирующий ДНК на матрице РНК-вирусов.
Полученная таким образом ДНК
становится генетическим элементом, который может
функционировать вполне самостоятельно,
причем достаточно активно. Эта
разновидность ДНК имеет сходство с мобильными
или прыгающими генами, способными
перемещаться вдоль хромосомы и даже
перепрыгивать на другую хромосому. Но в
отличие от них ДНК, продуцированная
онкогенами, перемещается внутри клетки
хаотически. Она может локализоваться на
клеточной мембране и изменять ее свойства.
Клетки при этом как бы теряют
чувство локтя и начинают бесконтрольно
делиться.
С другой стороны, даже в опухолях
одних и тех же органов могут
действовать разные онкогены. Поэтому
предположили, что каждая конкретная опухоль
развивается по своей индивидуальной
генетической программе. Между тем многие
формы рака поддаются лечению, если их
вовремя диагностировать. Вот чем полезен
метод ПЦР-диагностики для онкологов.
Вирус, вызывающий папилломатоз
человека, открыт и описан давно, одним из
первых. Сейчас считают, что он провоцирует
разные злокачественные новообразования.
Вирусы папилломы, а их более полусотни
типов, инфицируют клетки эпителия, и на
коже или слизистой образуются бородавки.
Некоторых представителей этого вируса
обнаружили в злокачественных карциномах
кожи, полости рта, верхних дыхательных
путей, пищевода, толстой кишки, половых
органов человека. В 80 % случаев рака
шейки матки находили вирусы папилломы
типов 16 и 18. Иными словами, обнаружив
в клиническом образце специфические для
этих вирусов ДНК-последовательности,
можно диагностировать предраковые изменения
органа или рак.
Ну, а при чем здесь ЗППП? Дело в том,
что вирус папилломы может передаваться
половым путем. Косвенное тому
свидетельство — высокий риск возникновения рака
шейки матки при раннем, до 17 лет, начале
половой жизни и при частой смене
партнеров, потенциальных носителей вируса.
Начаты работы и по диагностике
различных гепатитов, в том числе по
выявлению вируса гепатита В, имеющего
крошечный геном — всего четыре гена. Кстати,
гепатит В тоже можно отнести к ЗППП,
ибо вирус содержится в сперме и слюне
инфицированного человека и легко
передается здоровому.
Гепатит В часто переходит в
злокачественную гепатому. Согласно
эпидемиологическим данным, у хронических
носителей этого вируса риск заболеть гепатомой
в сто раз выше, чем у здоровых людей.
Внедрение нового метода в отечественную
медицину — дело чрезвычайно трудное.
Достаточно вспомнить мытарства с имму-
ноферментным методом. Необходима
аппаратурная база, квалифицированные или хотя
бы желающие освоить новое специалисты,
химические реагенты и деньги. В России
новые модификации ПЦР-диагностики раз-
52

Распространенность в США некоторых заболеваний, передаваемых половым путем
(по данным «Нью-Йорк Таимо, 1993)
Заболевание,
возбудитель
(случаи
заболеваний
в год)
Хламидиоз
Хламидия
трахоматис
D млн.)
Гонорея
Гонококк
Нейссера
A,1 млн.)
Сифилис
Бледная трепоне-
ма A20 тыс., из
них 40—50 тыс.
заразные)
Генитальный
герпес. Вирус @,2—
0,5 млн., 31 млн.
носителей вируса)
Гепатит В
Вирус @,1—0,2
млн., 1,5 млн.
носителей вируса)
Остроконечные
1 бородавки
Вирус папилломы
@,5—1 млн.)
Трихомониаз
Трихомонады
(простейшие)
| C млн.)
Микоплазмоз
Микоплазмы
Симптомы
Бактериальная
инфекция, выделения,
боли в нижней части
живота. У 3/4
женщин без симптомов
Бактериальная
инфекция шейки
матки,
мочеиспускательного канала.
Выделения, жжение, зуд
Бактериальная
инфекция. Болезненные
язвы, поражение
сердца, мозга, глаз,
нервной системы, костей,
суставов
Вирусная инфекция.
Жжение, зуд,
волдыри. Появление
болезненных открытых
повреждений
половых органов
Вирусная и нфекция,
хроническое
поражение печени
Некоторые штаммы
ассоциируются с
раком шейки матки и
другими
разновидностями рака
Выделения, боли,
симптомы часто
отсутствуют
Бактериальная
инфекция. Выделения,
зуд
Неблагоприятное действие
на мать
(на отца)
Цервициты, уретриты,
проктиты,
сальпингиты, эндометриты
(уретриты,
простатиты, эпидидимиты)
Цервициты, уретриты,
бартолиниты,
проктиты, сальпингиты
(уретриты, орхиты,
простатиты, везикулиты,
эпидидимиты)
Самопроизвольный
аборт
Поражение половых
путей,
самопроизвольный аборт
(уретриты, циститы,
простатиты)
Молниеносный
гепатит,
самопроизвольный аборт
Механическое
сужение родовых путей,
дисплазия шейки
матки
Воспаление труб и
яичников
Сальпингиты,
самопроизвольный аборт
(уретриты)
на ребенка
(при родах)
Преждевременный
разрыв плодного
пузыря,
недоношенность
Преждевременный
разрыв плодного
пузыря,
недоношенность
Роды мертвым
плодом,
врожденный сифилис
Недоношенность,
субклиническая
инфекция, сепсис
новорожденного с
неврологическими
осложнениями
Недоношенность,
роды мертвым
плодом, гепатит,
хронический
гепатит
Папиллома
гортани
Недоношенность,
снижение массы
плода, роды
мертвым плодом
Риск
осложнений при
инфицировании
ребенка

Конъюнктивиты, пневмония i

Конъюнктивиты, пневмония,
бактериемия
Летальность
до 65 %,
физические
недостатки
Высокая
смертность
рабатывают в основном энтузиасты. А жаль,
ибо у метода большое будущее.
Возьмем, например, мультиплексную ПЦР,
позволяющую определять в одной пробирке
нуклеиновые кислоты сразу нескольких
возбудителей. Такие работы уже начались:
удалось определить в пробе хламидии и
гонококки. Подобные методики нужны хотя
бы потому, что более половины
инфицированных ЗППП больны сразу
несколькими болезнями. Причем на фоне острой
инфекции другую болезнь — вялотекущую,
хроническую — остальными методами
можно выявить разве что случайно.
Подсчитано, что за год человек
переносит от двух до шести вирусных
заболеваний, а при продолжительности жизни в
70 лет около 7 лет болеет вирусными
инфекциями. Можно себе представить, как
отклоняются от этих средних показателей
любители многочисленных и излишне
разнообразных телесных контактов. Так что
решайте сами, стоит ли того удовольствие.
Все-таки, как говорил Фалес, блаженство
тела состоит в здоровье, и добавлял —
блаженство ума в знании.
53

Здоровье
Депрессия
и рыбий жир
О. Ф. СЕРЛВИНА
На психиатра, надеющегося
найти материальный субстрат
•психического страдания,
ортодоксальные психиатры смотрят
по меньше мере с иронией.
На иммунолога,
задумывающегося о психологических основах
гомеостаза, коллеги смотрят
прямо-таки с подозрением и
беспокойством о его собственном
психическом благополучии.
Оправдан ли такой скепсис?
Едва ли. Возникла же такая
наука, как нейроиммунология,
и, более того, успешно
развивается. К тому же интуитивное
ощущение общности психики и
иммунной системы
подтверждается сегодня вполне
конкретными фактами. Да и много ли
пользы приносили споры о
первичности или вторичности того
или иного проявления жизни?
Например, что определяет
развитие психики человека —
тип личности или характер
его обмена веществ? Что
определяет что? В здоровом теле
здоровый дух или здоровье
душевное предопределяет
здоровье тела? Эндокринные
нарушения вызывают психические
расстройства или, наоборот,
психические дефекты ведут к
эндокринной патологии? И так
далее — до клеточного уровня.
Вот с него мы и начнем.
В последние годы в
специальной литературе все чаще
обсуждают вопрос о том, как на
уровне клетки проявляются
депрессия и шизофрения. Поначалу
явных закономерностей
обнаружить никак не удавалось. Но
постепенно внимание
исследователей привлекла одна
замечательная клетка — макрофаг.
Оказалось, что у этой клетки
так много функции, что окажись
она сама по себе, то не
пропала бы ни с голоду, ни от
скуки. А если серьезно, то
макрофаг работает как
пусковой механизм во
взаимоотношениях организма с внешней
средой.
Макрофаги живут в легких
(альвеолярные макрофаги), в
печени (купферовские клетки),
выстилают синусы селезенки и
костного мозга, а есть и такие,
что свободно мигрируют в
плевральной и брюшной полостях.
Столь представительное
многообразие макрофагов оправдано,
ведь они прежде всего —
главные защитники от
внутриклеточных паразитов: бактерий,
грибов и простейших.
Макрофаги — основной вид клеток-
«мусорщиков», которые
уничтожают поврежденные и погибшие
клетки, очищают раневые по-
54

верхности. Участие макрофагов
в иммунном ответе
распространяется на все его стадии:
обработку и предоставление
определенных антигенов
лимфоцитам, а также на экспрессию
клеточно-опосредова иного
иммунитета. Кроме того,
макрофаги вырабатывают разные
биологически активные факторы,
например комплимент,
интерферон, простагландины.
Известны и другие области их
функциональной активности,
которые, однако, изучены пока не
так хорошо.
Но самое интересное, что
при некоторых соматических
заболеваниях, например при
ревматоидном артрите и системной
красной волчанке, возникают
те же нарушения иммунной
системы, что и при депрессивных
состояниях. И в том, и в
другом случаях у больных
наблюдают высокое содержание в
крови макрофагальных моно-
кинов, то есть веществ,
которые вырабатываются
макрофагами. Иными словами, у
страдающих депрессией система
макрофагалъной защиты
активизируется, увеличивается
количество макрофагов, усиливается
их секреторная деятельность.
А теперь давайте немного
отвлечемся от тонких
иммунных реакций и посмотрим
медицинскую статистику. В
Японии депрессия встречается
примерно в десять раз реже, чем
в нашей стране или в США.
У японских детей намного
меньше эмоциональных и
поведенческих проблем. Конечно,
объяснить это можно по-разному.
Но нельзя отмахнуться от того
факта, что в Японии едят
больше рыбы.
Читатели старшего возраста
наверняка помнят, как в старые
добрые времена во всех детских
учреждениях их насильно
пичкали весьма неприятным на
вкус рыбьим жиром. В нем
содержится большое количество
витамина D. С помощью
витамина вели профилактику рахита.
Но это не единственное
достоинство рыбьего жира. Рыбий
жир, а точнее, содержащаяся
в нем эйкозапентоевая кислота
влияет на эластичность
мембраны макрофага и снижает его
активность. Не исключено, что,
проводя профилактику рахита,
мы способствовали снижению
уровня депрессий в обществе.
В Соединенных Штатах у
рожденных после 1945 года
выраженная депрессия
встречается в среднем в десять раз
чаще, чем у рожденных до
1945 года. Разумеется,
1945 год — граница условная,
но если мы сдвинем ее ближе
к нашему времени, то
тенденция будет нарастать.
Параллельно этому в рационе
американцев менялось
соотношение линолевой, линоленовой и
эйкозапентоевой кислот. С 1909
по 1965 годы потребление
жиров растительного
происхождения с преобладанием
линоленовой кислоты увеличилось вдвое.
Соответственно снизилась доля
эйкозапентоевой кислоты. А она,
как мы уже знаем, влияет на
активность макрофагов.
Сегодня проблема депрессий
выходит на первый план во
многих странах мира. И это
редкий случай, когда Россия
не отстает, а идет в ногу с
наиболее развитыми
государствами. Кстати, антидепрессанты
часто называют «лекарствами
для богатых», поскольку это
один из самых дорогих
препаратов на Западе.
Между тем, психиатры в
своей практике часто
сталкиваются с неглубокими
невротическими расстройствами, когда
можно обойтись без
применения психотропных средств, а
действовать опосредованно,
осторожно изменяя иммунные
реакции организма, а именно
активность макрофагов. Здесь
может помочь самое обычное
диетическое питание с
определенным соотношением жирных
кислот. Даже в тяжелых
случаях, когда лечение идет по
полной схеме, принятой ныне в
психиатрии, вероятно, будет не
лишним исследовать и принять
к сведению состояние
клеточного метаболизма пациента.
Хотя макрофагальная теория
психических заболеваний
требует дальнейшего развития, уже
сейчас ясно, что на помощь
психотропным препаратам должны
прийти иммуномодуляторы, а
потом и лекарства
целенаправленного действия на те или
иные системы иммунитета
человека.
Проблема психических расстройств стара как мир и во
все времена считалась неразрешимой. Но иногда
полезно взглянуть на старое с детской
непосредственностью и поискать новые, неожиданные
подходы. В Москве проблемами депрессивных
состояний в психобиологическом аспекте занимается
центр «Психосоматика», МСП «Лицом к лицу».
Если вас беспокоит ваше здоровье или здоровье вашего
ребенка, звоните нам. Телефоны: 971-66-51 и 433-07-97.
55

Вещи и вещества
Свет,
идущий по кривой
Кривая вывозит, прямая топит.
М. Цветаева
Свет всегда находит самый короткий путь —
не по длине, а по затрачиваемому на него
времени. Из этого принципа, который
сформулировал еще в 1660 году Пьер Ферма,
следует, что однородную среду, где
показатель преломления п постоянен, например
воздух или воду, свет пронзит прямым
лучом, а на границе двух сред, скажем, воздуха
и воды, луч преломится. Но бывают и
неоднородные среды, в которых, п меняется
непрерывно от точки к точке,— в них свет идет по
кривой траектории. С этим эффектом
связаны миражи в пустыне, где значительны
перепады плотности атмосферы и поэтому
показатель преломления сильно меняется с
высотой.
Свойства сред с переменным
распределением показателя преломления наиболее
сложны и интересны. И не только с чисто
теоретической точки зрения. Дело в том, что
с изобретением лазеров стало возможным
передавать сообщения световыми волнами,
у которых частота много выше, чем у
электрических и радиоволн, и значит, можно
передать больше информации в единицу
времени. Каналами связи в таких системах
служат тонкие длинные волокна из
сверхпрозрачного кварца — волоконные
световоды.
Тут-то и возникла проблема: свет входит в
волокно под разными углами к его оси и
отдельные лучи бегут по ломаным линиям,
многократно отражаясь внутри волокна на
его границе. Как кто-то сказал, «луч света
проходит по оптическому волокну подобно
пуле, летящей в стальной трубе и
рикошетирующей от ее стенок». Но если волокно
оптически однородно, то разные лучи
пройдут за одинаковое время разные пути вдоль
волокна — сигнал исказится!
Как с этим бороться? Оказалось, что здесь
могут выручить неоднородные среды: если
показатель преломления в волокне будет
убывать по параболическому закону от оси
волокна к его поверхности, то лучи, входящие
с торца под разными углами (внутри неко-

торого конуса), будут описывать
периодические траектории, близкие к синусоидам.
А самое главное, хотя амплитуды их
различны, периоды всех синусоид будут одинаковы,
а значит, разброса отдельных лучей и
искажения всего сигнала уже нет (см. рис. 1).
Суть эффекта в том, что если амплитуда
синусоиды растет, то большую часть пути
свет пройдет по периферии волокна, где
показатель преломления меньше, а скорость
распространения света больше. Поэтому
времена, которые затрачивают световые лучи,
идущие по разным траекториям,
уравниваются.
В подобных оптических волокнах свет
периодически самофокусируется, поэтому их
называют селфоками (от англ. self focuse),
градиентными или просто граданами.
Специалисты научились изготавливать как
градиентные световодные волокна диаметром
не более толщины человеческого волоса
D0 мкм), так и цилиндрические
градиентные стержни диаметром несколько
миллиметров. Именно о таких стержнях и пойдет
речь.
Вначале несколько слов о том, для чего
они нужны. Взглянем снова на рис. 1. Из
него видно, что цилиндрический градан
можно рассматривать как обычную линзу, но с
фокусным расстоянием, зависящим от длины
стержня. Так, соответствующий его отрезок
длиной в четверть периода синусоид (его
называют четвертьволновым) служит линзой,
которая может параллельный пучок света
сфокусировать в точку на торцевой
поверхности (или наоборот, перевести свет от
точечного излучателя в параллельный пучок).
Поэтому такие линзы удобны для
стыковочных узлов (оптических разъемов) при
соединении друг с другом тончайших свето-
водных волокон. Ясно, что, используя
подобную конструкцию, можно меньше
заботиться о точном совпадении осей волокон —
требования к соосности снижаются в десятки
раз, потери сигнала уменьшаются.
(Аналогично стержни применяют для стыковки
полупроводниковых лазеров с волоконными
линиями связи, а также в качестве развет-
вителей и смесителей оптических сигналов.
В наиболее совершенных лазерных системах
видеозаписи граданы фокусируют свет в
пятно диаметром до 1 мкм.)
Градиентные стержни способны
передавать изображения подобно тому, как это
делают сложные, многокомпонентные
оптические системы. Это уникальное свойство
граданов позволяет использовать их,
например, в качестве эндоскопов в медицине и
технике. Их встраивают также в
копировальные аппараты: блок из большого числа
■СММЙ

стержней транслирует изображение в
масштабе один к одному гораздо лучше, чем
это делают обычные линзы.
Теперь пора, видимо, объяснить, почему
статья о градиентной оптике появилась в
журнале, основной круг читателей
которого — химики. Наверное, они уже догадались,
что это связано со способами получения
светофокусирующих сред.
Первые граданы изготовили еще в 60-х
годах из неорганических стекол (да и сейчас
это наиболее распространенный материал для
них). Стержневые элементы получали,
проводя диффузионный обмен одновалентных
ионов, входящих в состав изначально
однородного многокомпонентного стекла
(например, Li+ или Cs+), на другие
одновалентные ионы (скажем, Na+ или К+),
понижающие показатель преломления. Замена ионов
происходила при погружении
цилиндрической заготовки из однородного стекла в
ванну с расплавом нужной соли.
Градиентные волокна формируют иначе:
вначале на внутреннюю поверхность
кварцевой трубки послойно осаждают разные
окислы из паровой фазы, а затем трубку
переплавляют в стержень («схлопывая»
незанятый внутренний объем); после чего
вытягивают из него волокно нужного диаметра.
Оба метода позволяли достичь главного:
обеспечить плавное изменение показателя
преломления внутри изделия.
А я в этой статье расскажу о получении
стержневых граданов из полимерных
материалов — на мой взгляд, это достаточно
перспективная область исследований и
разработок.
ГРАДАНЫ ИЗ ПОЛИМЕРОВ
Итак, мы хотим создать полимерный
стержень, в котором показатель преломления
падал бы в зависимости от радиуса по
определенному закону. В 1973 году японский
ученый Я. Отзука предложил для этого такой
способ. В полипропиленовую трубку
диаметром несколько миллиметров заливают
мономер диаллилизофталат, имеющий две аллиль-
ные группы. Туда же добавляют небольшое
количество перекиси бензоила, который
служит инициатором полимеризации. Эту смесь
выдерживают в термостате при температуре
80 °С в течение двух часов. За это время
примерно 25 % мономера превращается в
полимер-матрицу — химически связанную
сетку мономеров.
Такой полимер представляет собой гель,
пропитанный остаточным, не вступившим в
реакцию мономером. Важно, что даже при
небольшой степени полимеризации гель (за
счет сетчатой структуры) сохраняет форму
трубки, где он формировался, так что
образовавшийся стержень можно извлечь из
нее (по твердости он похож на
вулканизированную резину).
Итак, мы получили некий полуфабрикат.
Что дальше? А дальше надо заменить
оставшийся в геле мономер на молекулы
другого сорта, присутствие которых должно
понижать показатель преломления —
пропорционально их концентрации в данном
месте. Отзука предложил в качестве такого
вещества брать метилметакрилат.
Для этого стержень просто помещают в
ванну с метилметакрилатом. Начинается
диффузионный обмен: молекулы диаллилизо-
фталата стремятся выйти из стержня в
ванну, а метилметакрилата — наоборот,
войти в него. Процесс обмена необходимо
остановить, как только первые молекулы
метилметакрилата достигнут оси стержня.
К этому времени у его поверхности
практически все молекулы остаточного мономера
уже будут замещены (распределение — в
зависимости от радиуса — относительных
концентраций двух типов мономеров в этот
момент показано на рисунке 2: ДАИФ —
диаллилизофталат, ММА — метилметакрилат).
Что же получилось? Показатель
преломления исходного мономера выше, чем у его
заместителя, поэтому наша главная цель
достигнута: вблизи оси стержня п будет
велико, а на его периферии — мало (значение
показателя преломления смеси двух
компонентов зависит от соотношения их
концентраций, значит, п будет плавно убывать с
ростом радиуса, что нам и нужно).
Однако и этот стержень — еще не
окончательное изделие, поскольку пропитывающие
его мономеры могут испаряться с
поверхности, а главное, стремятся
перераспределиться внутри стержня. Поэтому
достигнутое распределение молекул необходимо
закрепить in situ (по месту), для чего образец
выдерживают определенное время при
повышенной температуре — происходит
окончательная дополимеризация. Вот теперь свето-
фокусирующий стержень готов. Кстати,
полный технологический цикл создания
цилиндрического градана диаметром 6 мм
занимает приблизительно четыре часа.
Но возникает вопрос: где гарантия того,
что мы получили именно то распределение,
п, которое хотели?
Известно, что диффузия подчиняется
определенным законам. Во многих случаях они
выглядят достаточно просто. Так, закон Фика
утверждает, что поток массы вещества,
переносимого при хаотическом движении
молекул, пропорционален градиенту
концентрации молекул. Если поток непрерывен,
то этот закон позволяет получить
дифференциальное уравнение, решение которого
при заданных начальных и граничных усло-
58

виях и определяет пространственное
распределение концентраций в каждый момент
времени.
Исследуя теоретически эти решения,
выясняют, как надо изменять во времени
концентрацию диффузанта в ванне, чтобы
итоговая картина как можно меньше
отличалась от желаемой (конечно, можно, хотя и
более сложно, дойти до этого и методом
проб и ошибок). Разобравшись в физике
диффузии и учтя конкретные особенности
молекулярных систем, удается практически
получить распределение п, сколь угодно
близкое к идеально фокусирующему.
Вот некоторые требования, выполнение
которых позволяет достичь наилучших
характеристик граданов. (Наверное, эти
требования достаточно очевидны, так что химики
могут сами их сформулировать, а потом себя
проверить.)
1. Исходный мономер для матрицы нужно
выбирать таким, чтобы при малой степени
полимеризации обеспечивалось сохранение
формы образца — чем больше остаточного
мономера будет затем замещено, тем
больший перепад показателя преломления
удастся получить.
2. Показатель преломления исходного
мономера должен быть как можно более
высоким, а замещающего его мономера — как
можно более низким. Это даст наибольший
перепад п между осью стержня и его
поверхностным слоем — именно этот параметр
определяет оптическую силу градиентных
линз.
3. Мономеры матрицы и диффузанта
должны хорошо совмещаться и образовывать го-
мофазный полимер при любом соотношении
концентраций. В противном случае, то есть
если мономерные звенья соединяются
преимущественно по схеме «свой со своим»,
возникнут локальные неоднородности
состава, которые будут сильно рассеивать свет.
4. Закреплять образец необходимо быстро,
поскольку и после извлечения стержня из
диффузионной ванны движение молекул не
прекращается и достигнутое распределение
будет «расплываться».
ДОСТИЖЕНИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Хочу сказать и о том, каково положение
дел в этой области у нас в стране. К
сожалению, похвастать особенно нечем — ив
самой световодной связи, и в создании
элементной базы для нее наша страна не идет
«впереди планеты всей». По выпуску такой
продукции (в денежном выражении) Россия
уступает США в сотни раз.
Что же касается применения полимеров
в градиентной оптике, то на всю Россию
приходится лишь одна научная группа (на
кафедре физики диэлектриков и полимеров
Санкт-Петербургского государственного
технического университета), которая уже
много лет занимается этими вопросами. И
хотя, сопоставляя зарубежные и
отечественные научные публикации, можно считать,
что здесь мы, по крайней мере, не отстаем,
но промышленного производства полимерных
граданов в стране нет (выпускают — только
из неорганических стекол).
Причин этому много. Самая очевидная —
тяжелая экономическая ситуация. Но и в то
время, когда экономика СССР еще
держалась на плаву, а в мире начинался
«волоконно-оптический бум», наши отраслевые
министерства разворачивались так медленно,
что мы были обречены на отставание.
Работы же по полимерным материалам
практически не поддерживали — у
отечественных специалистов в области оптического
материаловедения они всегда были «под
подозрением».
И в самом деле, полимерные линзы (и
градиентные, и обычные) по многим
показателям уступают их стеклянным аналогам.
Сюда можно отнести и так называемую
«царапаемость», и сравнительно быстрое
старение, и невысокую теплостойкость, и
недостаточную для некоторых прецизионных
приборов оптическую однородность (для
длинных светопроводящих волокон полимеры не
годятся из-за слишком большого
затухания сигнала, связанного как с
поглощением, так и с рассеянием).
Все это так, но не нужно забывать, что
у полимеров есть и масса достоинств.
Во-первых, они просты и дешевы в
изготовлении — именно поэтому в современном
фотоаппаратостроении полимерные
материалы значительно потеснили своих стеклянных
собратьев. Затем малый удельный вес (в
2,5 раза меньший, чем у кварца),
сравнительно высокая радиационная стойкость,
что особенно важно в оптических системах
летательных (космических) аппаратов. Как
минимум, не проигрывают они стеклянным
граданам и по величине перепада
показателя преломления. Уже сегодня можно
делать светофокусирующие полимерные
стержни гораздо большего диаметра (до 15—
20 мм), чем стеклянные.
У меня нет сомнений в том, что химики-
полимерщики со временем завоюют новые
области применения для своей продукции и
прежде всего — в оптическом
приборостроении.
Кандидат физико-математических наук
В. И. КОСЯКОВ
59

Разные мнения
Полтора года назад мы
опубликовали заметку
члена-корреспондента АН Украины
Е. С. Рудакова «Гиперболоид,
собирающий свет» («Химия и
жизнь», 1991, № 11, с. 52).
Идея показалась нам
любопытной: если взять гиперболоид
вращения с зеркальными
поверхностями, направить на него
параллельный пучок света,
который линзой собирается в
один из его фокусов, то свет,
испытав множество отражений,
не сможет из гиперболоида
выйти — получается как бы
модель черной дыры. А
действуя в обратную сторону,
устройство способно испускать
тонкий мощный луч, то есть
напоминает гиперболоид
инженера Гарина.
Заметка была напечатана под
рубрикой «А почему бы и
нет?», где мы рассказываем
об оригинальных идеях, даже
если они не всегда
выдерживают строгую научную критику.
И тут, видимо, мы попали в
точку — материал вызвал
оживленный отклик. Спасибо всем,
приславшим свои соображения.
А теперь — слово нашим
читателям.
МОДЕЛЬ ЧЕРНОЙ ДЫРЫ?
«...Среди многих специалистов,
иногда весьма крупных,
распространено мнение, что
оптика — всемогущее орудие, с
помощью которого можно со
световыми пучками проделать
все что угодно: получить любые
освещенности (что еще
терпимо), любые яркости (что уже
противоречит второму началу
термодинамики), превратить
любой пучок в параллельный,
да еще притом тонкий, как
игла, откуда один шаг до
недопустимой фантастики
некоторых романов»,— так писал
наш выдающийся оптик
Г. Г. Слюсарев в своей книге
«О возможном и невозможном
в оптике» (М.: Физматгиз,
1960), давно уже ставшей
библиографической редкостью.
Мне кажется, знакомство с
ней способно уберечь от
многочисленных иллюзий в
отношении оптики. В ней ясно
сказано, что как
гомоцентрические, то есть сходящиеся в
одну точку, так и строго
параллельные (сходящиеся в
бесконечно удаленной точке)
пучки света — всего лишь
удобная во многих случаях
геометрическая абстракция.
Реальные же, переносящие
энергию пучки должны
сходиться не к точечному фокусу,
а к площадке конечных, хотя
бы и малых размеров.
Именно здесь и кроется
изъян идеи Е. С. Рудакова:
луч, даже при малом его
отклонении от геометрического
фокуса, рано или поздно
покинет уготованную ему ловушку.
В заключение еще одна
цитата из Слюсарева: «К тому же
инженер Гарин сильно позабыл
геометрию, путает гиперболоид
с параболоидом, не умеет
найти фокус последнего и т. д.»
А. В. АНЕГИН, Киев
НЕОБЫЧНЫЙ ЭФФЕКТ
ЗАПРЕДЕЛЬНОГО
ВОЛНОВОДА
Мне кажется, полезно
рассмотреть гиперболоиды
Е. С. Рудакова с точки зрения
теории волноводов. Давайте
сначала вместо гипербол
возьмем кривые, составленные из
кусков экспонент (см. рисунок).
При их вращении вокруг оси Y,
возникает радиальный
волновод, вблизи оси Y которого есть
цилиндрический объем,
обладающий свойствами плоского
волновода. Поведение такого
*v
Уо
плоского волновода зависит от
поляризации падающей на него
волны: если вектор Е
ориентирован по оси Y, то создаются
оптимальные условия для
приема входящего излучения (при
помещении в это место
определенного сопротивления вся
волна будет поглощена —
режим абсолютно черного тела).
А если вектор Е
перпендикулярен оси Y, то при условии
4Yo<L, L — длина волны
излучения, вдоль оси Y
образуется стоячая волна. В этом
случае радиальный волновод
запирается — при идеально
проводящих стенках вся
падающая мощность
отражается (при конечной проводимости
часть энергии поглощается).
Рассмотренное устройство
немного отличается от
предложенного Е. С. Рудаковым
формой своей криволинейной
поверхности. Однако
независимо от этого в них есть
область, где устанавливается
режим стоячей волны. Поэтому
в целом они работают
аналогично. Но при гиперболической
поверхности проявит себя
необычный эффект запредельного
волновода: его поведение уже
не будет зависеть от длины
волны.
Кандидат технических наук
С. В. БУТАКОВА,
Харьков
«ГИПЕРБОЛОИД ЗВУЧИТ
СТРАШНЕЕ»
Любая интересная идея —
плодотворна, она побуждает
людей думать, искать что-то
новое. Именно такова работа
Е. С. Рудакова, и за это
хочется сказать ему искреннее
спасибо.
Кто-то из мемуаристов писал,
что Алексею Толстому
указывали: для получения
параллельного пучка нужен не
гиперболоид, а параболоид. На что
писатель отвечал: «Я знаю,
но гиперболоид звучит
страшнее». Технику он должен был
знать — учился в
Петербургском технологическом
институте и Дрезденском
политехникуме.
Д. В. ПОСТНИКОВ, Уфа
60

f, 0 Г europa
jsrv54v-iir 0111
in ^П
UJ 1
О 1
SETA
Г IMBRE
<X
.3
*
>
A
* 1
& 1
** 1
О 1
Фотоинформация
Периодическая
таблица в марках
В этом номере мы продолжаем
знакомить вас с уникальной
коллекцией почтовых марок,
собранной французским хими-
ком-металлооргаником Жаном
Тируфле.
Карточка № 4
На этой карточке четыре марки
с изображениями минералов:
кальцита, рубина, целестина и
барита. Конечно, можно
поспорить с тем, что в клеточке
рубидия помещен рубин, ведь
красный цвет его кристаллам
придают примеси соединений
хрома. Но дело в том, что
рубидий назван так из-за
интенсивных красных линий в его
спектре испускания. Между
прочим, рубидий — один из
элементов, открытых благодаря
разработанному Р. В. Бунзеном
и Г. С. К. Кирхгофом
методу спектрального анализа. Ну,
а портрет Бунзена — в клетке
цезия.
Целестин (SrS04) — пока
единственный минерал
стронция, отмеченный на почтовых
марках. Но Жан Тируфле
полагает, что филателистическим
следом этого элемента может
быть марка, погашенная в
городке Стронциане
(Шотландия), где в 1764 году впервые
обнаружили минерал
стронцианит. Кстати, в 1808 году
металлический стронций впервые
получил электролизом его
гидроокиси английский ученый
Гемфри Дэви.
На месте калия — марка
с портретом Д. И.
Менделеева на фоне первой
четверти Периодической таблицы. А
марка с картой Северной
Европы помещена в клетку
скандия.
Финский химик Юхан Гадо-
лин, исследуя найденный близ
Иттебрю (в Швеции) минерал,
обнаружил неизвестную ранее
«землю». Позже стало ясно,
что «иттриевая земля» — смесь
оксидов редкоземельных
элементов. Ну, а на месте иттрия
в филапериодической
таблице — портрет Ю. Гадолина.
В клетке № 51 — две марки,
символизирующие европий и
61

on
\w
w
flf ЖЫ
TIMBRES ET ATOMES
1 vn vni ix |
I Mn
1 **
1 te
Fo
Ru
Os
Col
Rhl
* 1
■
saartatfGafcfib
%Ы ou
П
TIMBRES ET ATOMES
1 IV V VI |
1 Tl
1 Zr
1 ж
V
Nb
Тж
Or 1
Mo 1
W 1
DtaTta^fcfifo!

лютеций. Тируфле с сожалением
сообщает, что у него нет ни
одной марки, относящейся к
лантану и он был бы счастлив
получить филателистические
материалы, связанные с этим
элементом.
Карточка № 5
На этой карточке сразу три
химических символа: титана,
хрома и вольфрама. В
английском языке два слова,
обозначают вольфрам: tungsten (от
шведского «тяжелый камень»)
и wolfram (соединение
немецких слов wolf — волк и
rahm — пена). Второе
название напоминает о процессе
совместного плавления вольфрама
и олова. В 1783 году
испанские химики братья Фосто и
Хуан Хосе де Элюар открыли
новый элемент и назвали его
вольфрамом. Но как потом
оказалось, Карл Вильгельм Шееле
открыл этот же элемент на два
года раньше и дал ему имя
тунгстен. К сожалению, Шееле
не сообщил об этом в печати.
Всемирно известные химики
А. Л. Лавуазье, К. Л. Бер-
толле и А. Ф. Фуркуа в
своем труде «Методика
химической номенклатуры» назвали
элемент № 74 тунгстеном.
Но по просьбе Берцелиуса
оставили за ним символ W.
Еще на пятой карточке есть
три марки с минералами,
название которых прямо указывает
на элемент: ванадинит, циркон,
танталоколумбит, марка с
минералом стибиотанталитом (это
смеси танталатов и ниобатов
сурьмы). Есть марка,
посвященная экспорту молибдена из
Чили.
На левой нижней марке
написано "Hafnia". Это латинское
название Копенгагена.
Карточка № б
Марганец. Здесь у Жана
Тируфле был богатый выбор: он
мог поместить в эту клетку
марки США, СССР, Китая,
но выбрал марку Республики
Габон. Ничуть не меньше
марок, связанных с железом.
Взята марка с объемоцентри-
рованной кристаллической
ячейкой железа — эмблемой
проходившей в 1958 году в
Брюсселе Международной выставки.
Эритрин (Co3(As04J-8H20)
символизирует кобальт.
Остальные марки на этой карточке
напоминают о происхождении
названий элементов. Технеций
(искусственный) — первый
искусственно полученный элемент.
Рутений (Ruthenia —
по-латыни — Русь). Родий получил
имя благодаря розовому цвету
растворов своих солей. Иридий.
У его солей самая разная
окраска. «Ирис» по-гречески —
радуга. Любая марка, на которой
изображена река Рейн, могла бы
представлять рений. Но
профессор Тируфле выбрал марку
со структурой аниона ReaCliT2
и зданием ИОХа АН СССР
на заднем плане. Марка «Цветы
парфюмерии Франции»
символизирует осмий (название
произошло от греческого «ос-
мэ» — запах).
63

Проблемы и методы
современной науки
Периодичность:
неочевидные грани
Великого закона
Исследователь истины, хоть раз в жизни
все должен подвергнуть сомнению, насколько
это возможно...
Р. Декарт
Периодическая система химических
элементов Д. И. Менделеева — это уникальный
инструмент познания окружающего мира.
Инструмент необыкновенный, не имеющий
себе равных в обширном арсенале науки,
позволяющий обобщать необозримый по
объему фактический материал и обладающий
удивительной предсказательной силой.
Периодическая система всесторонне
изучена. Таблица элементов стала настолько
привычной, что ее порой склонны
рассматривать как своего рода таблицу
умножения для химии и химиков. Однако взгляд
на нее как на нечто застывшее, раз и
навсегда законченное глубоко ошибочен.
Закон Менделеева — это живой,
динамичный, вечно развивающийся закон природы.
Вспомним слова А. Е. Ферсмана:
«Менделеевский закон — не частный закон
природы, а один из общих законов, играющих
особую роль. Как всякий крупный закон,
он должен обладать двумя основными
качествами: во-первых, способностью к
развитию — эволюции, а во-вторых, известной
приближенностью и постепенным
уточнением своих формулировок благодаря охвату
громадного количества фактов и явлений».
О не окончательном, динамичном
характере Периодической системы писал и сам
Д. И. Менделеев: «Периодический закон
ждет не только новых приложений, но и
усовершенствований, подробной разработки
и свежих сил».
За годы после Д. И. Менделеева было
немало попыток уточнить,
усовершенствовать его таблицу. Известно более 500
разнообразнейших ее вариантов: короткие,
полудлинные, длинные, пирамидальные,
спиральные, круглые, квадратные и другие таблицы.
Многообразие вариантов в значительной
степени объясняется стремлением
исследователей найти удовлетворительное решение
некоторых спорных моментов в самой
структуре Периодической системы, которые были
при жизни Д. И. Менделеева и которые
сохранились до сих пор. Среди главных
дискуссионных вопросов — место водорода
в таблице, статус восьмой и нулевой групп,
размещение редкоземельных и
трансактиниевых элементов, а также структура первого
периода. Вот и мы начнем с первого
периода, причин и следствий его необычной
формы и содержания.
ПАРАДОКСЫ
ПЕРВОГО ПЕРИОДА
Этот сверхкороткий период состоит всего
из двух элементов — водорода и гелия.
По структуре он явно отличается от
остальных периодов, отчего и остается камнем
преткновения для теоретиков Периодической
системы.
Проблема структуры первого периода
доставила немало хлопот и самому Д. И.
Менделееву. Его волновали такие понятия, как
нижняя граница* Периодической системы —
«начало естественного ряда химических
элементов». Закономерности изменения
свойств химических элементов в самом
начале Периодической системы должны были,
по его мнению, дать ключ к пониманию
структуры остальных периодов и системы в
целом. Но первый период совсем не похож
на другие.
Еще до открытия инертных газов
Д. И. Менделеев рассматривал каждый
период как последовательный ряд
химических элементов от щелочного металла до
галогена, что отражает составленная им
самим таблица (рис. 1). Щелочные металлы,
как элементы с ярко выраженными
положительными степенями окисления, он ставил
в начале периода слева, а галогены, как
элементы с наиболее выраженными
отрицательными степенями окисления, располагал
на противоположном правом конце. В
середине же оказывались элементы, у которых
параллельно росту атомных весов
прослеживался постепенный переход степеней
окисления от плюса к минусу.
На этом фоне совершенно обособленной
выглядела (и выглядит) структура первого
периода, в котором был всего один
элемент — водород, помещенный
первоначально над щелочными металлами. А дальше
шли шесть свободных, незаполненных
клеток. Мало что изменилось и после
открытия гелия: был один элемент — стало
два, а все равно этот период не имел аналогов.
* Под нижней границей Периодической системы
подразумевался, очевидно, не «низ» таблицы, а,
напротив, элементы с самыми низкими,
самыми малыми значениями атомных весов.
64

-in
Гяды. jl
1 0
1 1
1
2
li
II
J3
L^
li
1! °
|;
У
Irejifi.
He
] 4,0
Неонъ.
Ne
19,9
Up-
1 гоиъ.
Ar
38
тпвъ.
Kr
[71
г
18 i
g
110
In
li 1
1 12
li 1
Те ящ1
128
—
ГРУППЫ ЭЛЕ МЁ Н Т 0 В Ъ:
| 1 | И

Водород*.
н
1,008
[Лн-
ILi
7.03
На-
Tpifi.
Na
23t05
Ка-
Jilt.
К
39,15
М*дь.
к Си
0$
■"8o,5ll Jf
Г-ТР*
бро.
Бернj-
Л1Й.
Be
9,1
Mar.
aifl.
Щ
24,36
Каль-
Clfl.
Ca
40,1
Цвнкъ.
Zn
65,4

Строили.
Sr ;
>8J6
^fi^A
J'bifi.!
Ag ltfd|
107,93
132,9 |
-Ч
|
IJfMl
| Ш | IV
Боръ.
В
11,0
Алю-
ЖВВ1&<
Al
27,1
Скан-
Д1Й.
Sc
U,l
Ги-
Jifi.
Ga
70,0
Ит-
Tpifl.
Y
89,0
Ив-
дав.
Jn
W15,0
in. Tift. A,
ba ЯШт^ч
137.4 1
|
Угле-
родъ.
с
12.0
Креи-
В1&.
SI
28,2
Ти-
таиъ.
Ti
48.1
Гер-
манШ.
1 Ge
72,5
Цвр
KOBifi.
Zr
90,6
Оло-
во.
Sn
119,0
Це-
pifi. 1
Се 1
lM 14ф
ш\
йттер- | J щЧл j
■ v
Ааотъ.
N
14,01
форъ.
р
31.0
Вана-
ддв.
V
51.2
Нышь-
явъ.
As
76
Hio-
т.
№
94,0
Сурь-
ма.
Sb
120,2
—
—
Тав- |
_^^^^p4p^E£^Sp \1 ШЪ. |
—]^^^*b_±_-J I Tr^J
ЩШ^^шр**^~1~ ■* ]4kJ
1 VI
КвСЛО-
родъ.
о
16,00
С*ра
1 s
32,06
Хронъ.
Сг
52,1 .
Се-
ленъ.
Se
79,2
ЙодвС-
Двиъ.
Мо
96,0
Тел-
луръ.
Те
127
—
—
IW-
| vn
Фторъ.
F
19,0
Хдоръ
CI
| 35,45
Map.
гавецъ.
Мп
55,0
Бронь.
Вг
I 79,96
—
1одъ.
J
127
—
—
Ш -
mJi I
дото. J | вепъ. »У*Чк^«\
Au Hg Tl I Pb УйШУУ
197,2 <~2^^^**\ _^Ш.\)] *fo8A
~~~^^^A
—
ЗВ1въ. Д| 1
B^Sfc"—Цкб
Же-
VIII I
Ко- НИК-
л£80.0альтъ.вель. ||
Fe
65,0
Ру-
тевШ.
Ru
Со Ni (Cu) II
69 59
Ро- Над-
Д1& лад!&. II
Rh Pd (Ag)
101,7 103,0 106,6 ||
—
,0с-
Mi&.
Os
191
II
Ири- Ша- ||
Д1В. тина. ||
Jr Pt (Au)
193 194,8 1
При сопоставлении структуры первого
периода с остальными у Д. И. Менделеева
возникало ощущение некоей
«незавершенности» этого периода. Кроме того, у всех
периодов, начиная со второго, наблюдалась
некая парность, что привело к понятию о
диадах (см. ниже), а у первого периода
не было напарника. Отсюда многочисленные
поиски и самого Менделеева, и его
последователей. Поиски, приводившие, как правило,
в тупик. Логика построения системы не
исключала, по Менделееву, существования
над первым периодом еще одного, похожего
на первый. Допускал Дмитрий Иванович и
наличие в первом периоде неизвестных
/
На фронтоне памятника Д. И. Менделееву
в Санкт-Петербурге, рядом с домом,
в котором размещалась Палата мер и весов,
где Дмитрий Иванович работал и жил
в последние свои годы, воспроизведен
классический короткий вариант
Периодической системы элементов. Он же
напечатан в последнем прижизненном издании
Юснов химии». Можно было воспроизвести
его и здесь. Однако нам показалось
более интересным показать Периодическую
систему не только с нулевой группой,
но и с нулевым периодом
из «Попытки химического понимания'
мирового эфира» — работы, практически
неизвестной современному читателю
3 Химия и жизнь № 3
О VHUIUH Н МЛЫОип и: 1
65

элементов II—VII групп, не исключал
возможности существования и «предводород-
ных» элементов — отсюда его настойчивые
поиски мирового эфира. Менделеев надеялся,
что, обнаружив эти элементы, можно будет
прийти к открытию кардинальных
закономерностей, что в свою очередь позволит
максимально гармонизировать всю
Периодическую систему.
Однако попытки экспериментально
обнаружить эти элементы, равно как и мировой
эфир, не имели успеха. Поэтому Дмитрий
Иванович долго не публиковал своих
предположений о структуре первого периода и
нижней границы Периодической системы,
лишь в работах последних лет — о них
чуть позже — обозначил кое-какие наметки.
Открытия новых элементов тем временем
продолжались. К началу XX столетия были
открыты инертные газы — гелий, неон,
аргон, криптон и ксенон. Эти элементы
Оказались химически абсолютно
бездеятельными — не давали никаких соединений,
не проявляли никаких степеней окисления —
ни плюсовых, ни минусовых, они оказались
как бы электрически нейтральными
элементами. Поэтому Д. И. Менделеев не включил
их ни в одну из ранее известных групп
элементов, а открыл для них особую,
нулевую группу, расположившуюся перед
щелочными металлами.
Полагаю, что именно открытие инертных
газов нулевой группы, а может быть, и
преклонный возраст, сподвигнули Дмитрия
Ивановича к публикации сокровенных мыслей
0 нижней границе Периодической системы.
В своей последней научной работе
«Попытка химического понимания мирового
эфира», изданной в 1905 году, он пис ал:
«И я бы охотно еще помолчал, но у меня
уже нет впереди годов для размышлений
и нет возможностей для продолжения
опытных попыток, а потому решаюсь изложить
предмет в его незрелом виде, полагая,
что замалчивать — тоже неладно». И
далее: «Теперь же, когда стало не подлежать
ни малейшему сомнению, что пред той
1 группой, в которой должно поместить
водород, существует нулевая группа,
представители которой имеют веса атомов
меньше, чем у атомов первой группы, мне
кажется невозможным отрицать существование
элементов более легких, чем водород...
Быть может, возможны также элементы с
атомными весами большими, чем у Н= 1,008,
но меньшими, чем у Не=4, из II—VII групп».
На основе этих предположений
Менделеев несколько видоизменил архитектонику
таблицы, введя в нее не только нулевую
группу, но и нулевой период. В верхнем
левом углу таблицы, над элементами нулевой
66
группы — инертными газами, он разместил
два гипотетических элемента «У» и «X».
Элементу «У» — коронию,— писал
Менделеев,— будут принадлежать коренные
свойства аргоновых газов». А элемент «X» он
называл ньютонием и считал, что этот
элемент окажется наилегчайшим, химически —
самым-самым инертным и одновременно —
обладающим высочайшей проникающей
способностью, то есть истинным мировым
эфиром. Как тут не вспомнить про гелий-3,
свойства которого тогда еще не были
известны...
Красивая гипотеза Д. И. Менделеева в
какой-то степени разрешала проблемы
пустых клеток и непарности первого периода.
Логика построения всех без исключения
периодов становилась, согласно этой
гипотезе, одинаковой, а Периодическая система
в целом приобретала единый, целостный,
замкнутый вид. «Это есть гипотеза, но
вызванная не одними «рабочими»
потребностями, а прямо — реальным стремлением
замкнуть реальную Периодическую систему
известных химических элементов пределом
или гранью низшего размера атомов».
Это опять Менделеев, опять все та же
«Попытка химического понимания мирового
эфира»...
Через два года A907 г.) великого химика
не стало. Семь лет спустя Генри Мозли
открыл закон, связывавший частоту
спектральных линий характеристического
рентгеновского излучения элемента с его
порядковым номером. Тем самым была доказана
правильность размещения элементов в
Периодической системе Д. И. Менделеева и
одновременно — тот факт, что ни перед
водородом, ни между ним и гелием не может
быть никаких других элементов. Таким
образом, идея Д. И. Менделеева о нулевом
периоде и о мировом эфире была вроде бы
погребена вслед за ее автором.
Но открытие закона Мозли не решало
вопроса о непарности первого периода.
Вопрос этот остался нерешенным и поныне.
Более того, после переноса инертных газов
с левого фланга таблицы в крайне правую
ее часть (вопреки Менделееву, между
прочим!) и уточнения некоторых
физико-химических характеристик водорода, первый
период приобрел для нас еще более
противоречивый характер, чем во времена Д. И.
Менделеева.
Действительно, в современных таблицах
каждый период начинается типичным
металлом — щелочным. А вот первый период
начинается не металлом, а явным
неметаллом, газообразным водородом, свойства
которого во многом перекликаются со
свойствами галогенов.

Из-за этого несоответствия известная
формулировка: «Период есть последовательный
ряд химических элементов от щелочного
металла до инертного газа» так и не
приобрела статуса общей закономерности
Периодической системы.
Если сопоставить первый период с
остальными, можно заметить, что он являет
собой как бы окончание, неметаллическую
часть остальных периодов. Ему недостает
не только металлических, но и
промежуточных элементов. Оттого создается
впечатление, будто явные проявления
периодичности в свойствах химических элементов
начинаются лишь со второго периода, с
элемента № 3 — лития... Первый же
период остался как бы вне периодической
закономерности.
Непривычная, до сих пор загадочная
динамика изменения свойств элементов в
этом периоде никак не способствует
познанию структуры последующих периодов.
А это, в свою очередь, не позволяет
раскрыть причины периодичности, ее
физическую сущность. Более того, особая
структура первого периода делает всю систему
непредсказуемой и на противоположном ее
конце — у нижней, уже в чисто
зрительном восприятии, трансактиниевой границы.
Вот почему представление о структуре
первого периода крайне важно для
дальнейшего развития Периодической системы, и
эту проблему нужно решать во что бы то
ни стало, даже если ради этого придется
Короткий вариант таблицы Менделеева
с нулевой и минус первой группами.
Введение этих групп делает систему
элементов более гармоничнойгв этом построении
проявляется парность всех периодов, включая
первый, лишь нумерация их чуть меняется
подвергнуть сомнению истинность многих
привычных представлений.
Естественный вопрос: «А можно ли вообще
решить проблему структуры первого
периода? » Полагаю, что можно. По крайней
мере, графически она решается одним
довольно простым и внешне формальным
приемом — исключением галогенов и инертных
газов из правой части таблицы и
переносом их в крайне левую часть, левее
элементов первой группы (см. рис. 2). Это,
кстати, вполне по-менделеевски, в русле
его логики, его умозаключений.
НОВАЯ ФОРМА —
НОВОЕ СОДЕРЖАНИЕ
После размещения галогенов и инертных
газов в левой части таблицы получаем
качественно новую форму Периодической
системы, в которой, как это ни странно,
меняется и приобретает внутреннюю логику
содержание всех периодов, включая первый.
Теперь он, подобно второму, состоит из
8 элементов и завершается кислородом, а
не гелием.
Наверное, так оно и есть: именно кислород
должен быть самым последним элементом
первого периода, так как от элемента
№ 1 — водорода, до элемента № 8 —
кислорода, нет двух аналогичных по
свойствам элементов, все они совершенно разные,
неповторимые. И только после кислорода
начинается периодическое и закономерное
повторение свойств.
В естественном ряду химических
элементов, где все они расположены по мере
возрастания их атомных номеров,
ближайшим аналогом первого элемента (водорода)
оказывается только девятый (фтор).
Аналогом " второго (гелия) — десятый (неон),
третьего (лития) — одиннадцатый (натрий)
1
2
3
1
II
in
IV
V
VI
-1
w
1.00794
ВОДОРОД
1
2р*
11.9М40Э2
«ТОР
2-7
V
15,4527
ХЛОР
м<т
4р"
79,904
БРОМ
г-e-ie-j
5р'
126,90447
иод
7-в-1в-1в-7
6р'
209,9671
АСТАТ
2-S-16-12-16-7
1
н
9
F
~
17
CI
~
15
Вг
-
S3
1
-
U
i*
r
r
И*
rv*
VK*
r
**
V*
vr
1-
*♦
VJI*
At v
0
!••
4,002602
ГЕЛИЙ
a
2л'
20,1767
НЕОН
2-в
Эр"
19,641
АРГОН
2-6-6
V
•J.»
КРИПТОН
2*6-18-6
5р'
П1.2*
КСЕНОН
2-a-i«-t«i
■р*
222 0171
РАДОН
2-6-16-12-10-»
2
н#
»
Nfj
is
Аг
•
15
Кг
•
34
Х«
•
•
•
•
•
«*
rv*
• У**
И
Rn
•
IV*
VI*
V»*
3
г Li
11
rNi
И
19
• к
D
37
г Rb
D
55
> Cs
D
■7
г Fr
1
3.'
6.941
ЛИТИЙ
м
w
22.9497F
НАТРИЙ
2««-1
4V
19.9693
КАЛИЙ
2-МИ
S.1
•5.4476
РУБИДИЙ
2-M6-S-I
•*•
132.90543
ЦЕЗИЙ
2-I-16-16-8-1
7»'
223.0197
ФРАНЦИЙ
1-8-16-J2I9-6-1
II
4 ...
... К\Л 9.01211>2
1,1 БЕРИЛЛИЙ
О ™
12 V
и- М#ч 24.3050
" ГОд МАГНИЙ
О 3*2
20 4,'
" *»* КАЛЬЦИЙ
(В) *****
» w
" ЭГ СТРОНЦИЙ
@ 2-6-16-8-2
55 tv
и- Ra шмг
U ■** БАРИЙ
□ i-S'ia-te-w
М 7.'
и* Ra «6.0M4
" ■** РАДИЙ
2-S-18-»-16-8-2
III
2р- 5
БОР В "'
2-J
эр- 13
26.9615Я Д.
АЛЮМИНИЙ AI И'*
2*3 О
21-31
С]-ЭЛ«М«НТЫ
39-49
й-эл«м«нты
57-81
С и |-эл«м«нты
69-113
d u f-э/ммвиты
IV
Зр-
12.011
УГЛЕРОД
2-4
1р>
26,0*55
КРЕМНИЙ
2-8«4
V
72.61
ГЕРМАНИЙ
2-е-U-4
W
116.110
ОЛОВО
2-S-16-1B-4
V
207.2
СВИНЕЦ
2-6-I6-J2-16-J
114
•
14
Si
л
32
Ge
л
50
Sn
л
02
РЬ
О
II-
IV
.г
IV
IV
V
Зр1
1<00474
АЗОТ
2-5
Зр'
10.97O6;
ФОСФОР
2-6-5
V
74.9216
21-16-5
Ьр>
121.75
СУРЬМА
2-S-16-16-5
ер'
206,96037
ВИСМУТ
2-6-16-32-16-5
115
7 ,.,-
N £
« ..Г
р ..
1 V
31 „-
As Г
й
51 )|Г
Sb;
83
BI ••••
VI
ар*
15.9994
КИСЛОРОД
2*6
V
32,066
СЕРА
2-6-6
V
76.96
СЕЛЕН
2-1-16-I
5р'
127.60
ТЕЛЛУР
2-6-16.1-6
W
206.9624
ПОЛОНИЙ
2-6-1602-II-6
115
■
О
10
S
1
34
S«j
52
Т«
1
и
Ро
«г
•"
и*
IV*
vr
II-
rv*
IV*
IV*
vr
3*
67

и так далее. То есть в начале
Периодической системы кратчайшее расстояние,
кратчайший интервал между ближайшими
аналогичными элементами равен 8. Вот почему
в первом интервале, в первом периоде
Периодической системы должны быть
объединены не 2, а 8 элементов.
Теперь в первом периоде больше нет
пустых клеток. Они автоматически исчезли,
как только первый период принял иной вид.
Далее. Каждый период начинается теперь
одинаково — галогеном и завершается
одинаково — халькогеном (аналогом
кислорода). Это позволяет вывести общую
формулировку для всех периодов, а именно:
«Период — есть последовательный ряд
химических элементов от галогена до халь-
когена». Следовательно, теперь можно
утверждать, что у всех без исключения
периодов одинакова логика построения.
А где логика линейна, там и для
математики есть место, и вывести единую
математическую формулу для каждого периода
не составит труда даже школьнику.
Обозначим буквой Р число элементов в
периоде, an — номер этого периода. Тогда
число возможных в любом периоде
элементов определяется формулой:
р=2 ([=±q +iJ.
Подставив в нее соответствующие
значения натуральных чисел, получим, что в I и
II периодах должно быть по 8 элементов,
в III и IV — по 18, в V и VI — по 32,
в VII и VIII — по 50, в IX и X — по
72 элемента. По крайней мере, для всех
известных периодов формула работает
безукоризненно.
Пойдем дальше. Поскольку у первого
периода теперь есть аналог (в лице II
периода), выходит, что все без исключения
периоды повторяются дважды и образуют
диады — совокупность парных периодов.
Понятие о парных периодах, диадах, тоже
идет от Д. И. Менделеева.
Интересно, что возможное количество
элементов в каждой диаде также поддается
математическому определению. Обозначим
буквой S — число элементов в диаде, а
п — номер этой диады. Тогда из
простенькой формулы
S=4(n+1J
следует что в I диаде должны быть
объединены 16 элементов, во II — 36, в III —
64, в IV — 100, в V — 144 и так далее.
Скажете, формальный подход? Но тут как
раз тот случай, когда, как в искусстве, форма
работает на содержание.
В новой форме Периодической системы
галогены расположены в непривычной, минус
первой (-—I) группе. Как известно, для
водорода, фтора, хлора, брома, иода и астата в
химических реакциях основная степень
окисления — I-, а не 1+ или VII+. Более
того, для самого типичного из всех
галогенов — фтора, степень окисления 1~~ —
единственно возможная. Поэтому, мне кажется,
вполне логичным назвать и обозначить
группу галогенов.(включая водород!), минус
первой группой.
Конечно, можно обозначить ее и как-то
иначе — не в том суть. Гораздо важнее
практический результат, который получается
при введении минус первой группы. А
практическая польза от такого нововведения —
немалая. Начнем с водорода, точнее, с
извечной проблемы его местоположения в таблице.
В современных вариантах таблицы
водород ставят в VII группу, над галогенами.
Доводы в пользу такого размещения
обоснованы (химическое сходство), но и
противоречий немало. Например, Периодическая
система начинается с VII группы — а что
в первых шести? Пустота. Нелогично.
Следуя логике Периодической системы,
элемент № 1 — водород — обязательно
должен находиться только в группе № 1 и
в клетке № 1, а не в группе № 7,
тем более, что у атома водорода только
один электрон, чего явно недостаточно для
элемента VII группы. Со своим
единственным электроном водород ни при каких
условиях не сможет проявить степень
окисления VII+. Поэтому размещение водорода в
VII группе сегодня выглядит явной
натяжкой.
Но и в первой группе располагать
водород нельзя, так как он имеет только
формальные черты сходства со щелочными
металлами. И то, что размещение водорода
в I группе широко распространено до сих
пор, выглядит, прежде всего, результатом
чрезмерно большого значения, придаваемого
зачастую формальным факторам сходства.
Некоторые исследователи предлагали
разместить водород в III группе вместе с
аналогами бора. Были и предложения поместить
его в IV группу вместе с аналогами
углерода. Существует также мнение о том, что
водород следует располагать одновременно
над всеми группами, от первой до седьмой.
По разным причинам ни один из этих
вариантов «не проходит», не разрешает
огромного числа противоречий. Предлагаемый
вариант размещения водорода в самом
начале системы, в минус первой группе,
устраняет если не все противоречия, то
большинство. В этой группе водород занимает
первое место по праву: и как элемент № 1
и — вместе с остальными галогенами. И уже
нет никакой возможности, а самое главное,
68

35
Br
36
Кг
37
Rb
38
Sr
39
Y
40
Zr
41
Nb
42
Mo
43
Tc
44
Ru
45
Rh
46
Pd
47
Ag
48
Cd
49
In
50
Sn
51
Sb
52]
Те
Гз5~
Br
36
Kr
ГзТ
Rb
38
Sr
39
Y
40
Zr
41
Nb
42
Mo
43
Tc
44
Ru
45
Rh
46
Pd
47
Ag
48
Cd
49
In
50
Sn
51
Sb
h1
Те
|35
Br
36
Kr
ГзТ
Rb
38
Sr
39
Y
40
Zr
41
Nb
42
Mo
43
Tc
44
Ru
45
Rh
46
Pd
[aT
Ag
48
Cd
49
In
50
Sn
51
Sb
и]
Те
На примере W (в классическом
варианте V) периода хорошо прослеживается
целесообразность деления периодов
на отдельные части, подпериоды,
в соответствии с электронными подуровнями
атомов
никакой необходимости искать ему место в
какой-либо другой группе.
Практически то же самое можно сказать
и об элементе № 2 — гелии. Тут гелий
расположен в клетке № 2 и во второй по
порядку группе — нулевой, что полностью
соответствует нашим знаниям о его
свойствах.
Столь же логично расположение в
нулевой группе таблицы элементов и других
благородных газов. Синтез фторидов и
других соединений криптона, ксенона и радона
не отменяет доминирующего признака этих
элементов — их инертности и нулевой
степени окисления, нуль-валентности.
Согласитесь, по комплексу доминирующих
свойств инертные газы чужды VIII группе
с ее переходными металлами подгруппы
железа или платины с платиноидами. Очень
чудно выглядит в одном, пусть даже
формальном, сообществе присутствие одновременно
и сверхтекучего инертного газа — гелия,
и сверхтяжелого и сверхтвердого металла —
осмия.
Так что нулевая группа в системе ничуть
не менее логична, чем минус первая.
Вспомним, что и сам Д. И. Менделеев
располагал инертные газы в своей таблице
левее щелочных металлов, в нулевой группе,
и был категорически против размещения
их в VIII группе.
ПОДПЕРИОДЫ И ПОДУРОВНИ
Если внимательно присмотреться к новой
структуре периодов, нетрудно заметить
интересную и практически важную динамику
изменения свойств элементов внутри
периодов. Рассмотрим для примера IV период
(по-старому V) — средний по величине и
местоположению. Как и любой другой, этот
период начинается с галогена, в данном
случае брома. Затем следует инертный газ
криптон. Сразу же за этими двумя
типичными неметаллами идут элементы иного
типа — металлы, причем первый же из них —
рубидий — самый типичный, самый
активный металл периода. Два элемента-соседа —
криптон и рубидий, но нет в этом периоде
двух других элементов, столь близких по
атомным весам и столь различных по
свойствам. Далее, за рубидием, уже не
наблюдается такого размежевания свойств
при переходе от одного элемента к
другому — изменяются они постепенно, плавно,
без качественных скачков.
Чтобы отразить эту важную
закономерность, давайте отделим первые два
неметалла — бром и криптон — от
последующих 16 металлов IV периода (рис. 3).
Непрерывный ряд элементов периода
делится таким образом на две неравные части.
Впрочем, и длинный ряд металлов тоже
целесообразно поделить на две части. Тут
такая закономерность: десятый по счету
металл — серебро — проявит некоторое
сходство с первым — рубидием, второй с
одиннадцатым и т. д. Несомненно, это
сходство далеко не полное, и все же во
многом серебро похоже на рубидий больше,
чем любой другой элемент IV периода.
А элементы, следующие за серебром,—
кадмий, индий, олово, сурьма, теллур —
во многом сходны соответственно со
стронцием, иттрием, цирконием, ниобием,
молибденом. Эта общность отражена в
классических вариантах менделеевской таблицы
существованием главной и побочной (а и б)
подгрупп элементов. Это давно известно.
И все же внутрипериодное повторение
некоторых свойств, причем в одной и той же
последовательности, позволяет разделить
непрерывный ряд элементов от рубидия до
теллура на две неравные части — два
подпериода.
В одном из них десять металлов, от
рубидия до палладия, в другом — шесть, от
серебра до теллура.
Если по такому же принципу разделить
остальные периоды на подпериоды, то полу-
69

1
1
II
1
2
i
н
в
F
3
tu
ю
а
Li
ii
4
В*
Mg
s
в
A.
в
С
14
Si
7
N
IS
p
в
0
ii
s
2
in
IV
3
4
b
6
IT
CI
33
Br
ie
At
M
Кг
19
К
29
Си
37
Rb
47
Af
20
С*
30
Za
31
Sr
Cd
21
So
31
Ca
Ii
Y
4»
la
22
Tl
22
Go
46
Zr
so
Sfi
23
V
33
Al
41
Nb
31
Sb
24
Cr
34
B«
42
Mo
S3
Tt
и
Ma
43
Tc
и
F#
в
Ru
17
Co
45
Rb
21
N1
«
Pd
3
V
VI
7
8
9
10
11
12
S3
J
34
X»
At
и
Rfi
S3
Ca
08
Tm
7B
Au
вт
Fr
101
Md
111
56
Bi
70
Yd
•0
He
St
Ra
102
(Nb)
112
ST
Li
71
Lu
01
Tl
09
Ac
103
(Lr)
113
С.
72
нг
и
Pb
«0
Ть
104
оы
114
59
Рг
73
Та
и
Bi
-ot
Ра
103
(Nil
IIS
«о
Nd
74
w
34
Po
92
и
106
ni
01
Pm
7S
A»
•2
Sm]
Tl
Oi
Eu
7»
lr
04
Cd
n
Ft
03
Np
107
04
Pu
103
95
№9
12
Cm
no
ев
Tb
04
07
Ho
ei
Br
97
Bk
00
cr
09
Ba
100
Fm
4
VII
viii
13
14
15
16
17
18
19
20
117
III
1ДТ
163
(IB
137
151
Itf
1»
187
201
211
120
131
132
102
170
181
202
212
121
136
153
lt3
171
191
203
213
122
140
134
104
Л2
ISO
204
214
133
141
133
103
172
191
203
213
124
142
110
lu
W4
in
200
2»
123
143
1S7
120
144
129
127
145
ISO
112
140
100
J7S
193
207
170
104
208
I7f
103
209
170
190
2H
129
147
129
140
131
140
129
ISO
| Ш
134
133
123
179
107
1M
108
111
109
1B2
200
183
104
IIS
IIS 1
70

4
Вглядитесь в эту таблицу. Подпериоды
и подуровни вполне логично сочетаются
с делением всех химических элементов
на 5-элементы, d-элементы и пи д. Но и тут
естественным выглядит перенос некоторых
элементов в другое электронное подразделение
чим таблицу (рис. 4), оказывающуюся
своеобразной модификацией классического
полудлинного варианта. Но если третий и
четвертый периоды логично делятся на три
части (по 2, 10 и 6 элементов каждый),
то в последующих двух периодах таких
частей уже по четыре: соответственно из
двух, четырнадцати, десяти и шести
элементов.
Количественный и качественный состав
подпериодов в какой-то степени
соответствует привычному подразделению элементов
на S-, р-, d- и f-подуровни. Поэтому, блюдя
традицию, обозначим подпериоды
соответствующими буквами. Правда, теперь из
элементов прежнего s-подуровня сохранили места
за собой только водород и гелий, а* на месте
щелочных и щелочноземельных металлов
появились соответственно галогены и
инертные газы. Изменен также качественный (но
не количественный) состав р-элементов.
Здесь вместо галогенов и инертных газов
появились бывшие d-элементы из I и
II групп. Несколько измененными
оказываются и сообщества d- и f-элементов.
Таким образом, можно заключить, что
нынешнее деление элементов на s-, p-, d-
и f-подуровни противоречит подразделению
элементов на группы по их химической
природе.
При подобной перестановке, при таком
делении элементов на s-, p-, d- и
f-подуровни (подпериоды) достигается, на наш
взгляд, более однородный, более
однотипный состав элементов в подуровнях.
Свойства элементов в них изменяются более
плавно, более последовательно, чем в ныне
при нятой поду ровневой структуре. Это
закономерно: прежнее подразделение
элементов на подуровни основывалось на
довольно формальном признаке заполнения
гипотетических электронных оболочек.
Искусственность этих построений искажала
представления об эволюции свойств элементов
по мере роста атомного номера. Так,
например, бериллий и магний, относящиеся
сегодня к s-элементам, должны больше
отличаться от р-элементов — бора и
алюминия, чем последние — от углерода и
кремния (также р-элементов), однако это не
так.
Далее. Инертные газы гелий и неон
бесспорно принадлежат к одной группе, к
одному типу элементов, а считаются
соответственно s- и р-элементами, то есть
принадлежат к различным «блокам». И еще.
Медь и цинк (d-элементы) по свойствам
более близки к галлию (р-элемент), чем к
предыдущему d-элементу из своего же
семейства ' — никелю. И наконец, к р-эле-
ментам относятся сегодня элементы
различной химической природы —
металлические, промежуточные, окислительные и даже
инертные.
Предлагаемые перестановки в подуровнях
позволяют прояснить картину
взаимоотношений и взаимосвязи элементов внутри
периодов, что, в свою очередь, создает
предпосылки для логичного размещения в
системе элементов триад железа и
платиновых металлов, лантанидов и актинидов.
Можно было бы рассмотреть эту
существенную частность более детально, но
ограниченный объем статьи не позволяет это
сделать. Да и нет, наверное, смысла решать
на этой стадии другие проблемы
Периодического закона, пока высказанные здесь
принципиально важные предположения о
минус первой и нулевой группах остаются всего
лишь умозрительной гипотезой. Гипотезой,
основанной, по мнению автора, на
внутренней логике великого закона.
Автор видит и другие последствия,
другие сферы приложения и развития этой
гипотезы, но они, очевидно, должны стать
темой других статей. Этот же рассказ
представляется логичным завершить словами
Д. И. Менделеева. Касаясь своих
рассуждений о нулевой группе и нулевом периоде,
Дмитрий Иванович писал: «Если в них есть
хоть часть природной правды, которую мы
все ищем, попытка моя не напрасна, ее
разработают, дополнят и поправят, а если
моя мысль неверна в основаниях ее
изложения, после того или иного вида
опровержения предохранит других от повторения.
Другого пути для медленного, но прочного
движения вперед я не знаю...»
3. Я. КАЙКАЦИШВИЛИ
71

Проблемы и методы
современной науки
Молекулы-
робинзоны:
чудеса
продолжаются
Доктор химических наук
Я. И. КОГАН
В февральском номере «Химии
и жизни» за 1990 год я уже
писал о том, какие
необыкновенные свойства демонстрируют
молекулы примесей в газе, если
их концентрация
гомеопатически мала. Они сталкиваются
так редко, что их
взаимодействием можно пренебречь.
Подобно тому, как утрата общения
с людьми наложила отпечаток
на поведение героя Даниэля
Дефо, потеря «внутривидовых»
контактов меняет весь образ
жизни молекул-робинзонов.
А можно ли пересчитать этих
робинзонов? В особых условиях
можно. Для этого нужно, чтобы
они обладали избытком
свободной энергии. Такие молекулы
используют избыток свободной
энергии в газовой фазе на
присоединение нескольких
молекул других примесей. Если
же создать пересыщение пара
веществ-проявителей, то они
начнут присоединяться к
неионизированным молекулам-
робинзонам, образуя
аэрозольную частицу. А сосчитав
частицы аэрозоля, можно узнать
исходную концентрацию молекул
пара примеси в газе-носителе.
В этом заключается суть
метода молекулярных ядер
конденсации (МоЯК). Этот метод
подробно много описан в «Журнале
аналитической химии», 1992,
№ 10—11.
До сих пор методом МоЯК,
как правило, определяли летучие
примеси. Между тем с помощью
этого метода можно
исследовать процесс испарения веществ
с большой теплотой
парообразования — например кварца,
корунда, керамики, стекол и т. д.
Эти твердые вещества, если они
не разлагаются при нагреве,
испаряются частицами, уже
готовыми сыграть роль
молекулярных ядер.
Но и в этом случае метод
МоЯК можно применять только
72

в области малых концентраций
исследуемого вещества —
меньше 10 молекул в кубическом
сантиметре. При более высоких
концентрациях молекулы пара
коагулируют в зоне
охлаждения, и кроме одиночных
молекул мы станем считать и их
агрегаты.
Зато в сторону уменьшения
концентраций ограничений
чувствительности метода
практически нет. Если аэрозольный
фотометр регистрирует
несколько частиц в кубическом
сантиметре газа, то счетчик
аэрозольных частиц позволяет
сосчитать те же несколько частиц
в литре. Поистине уникальная
чувствительность! Появилась
возможность измерять очень
низкую концентрацию
нейтральных и нерадиоактивных
молекул, замечать и исследовать
очень малые скорости
испарения. Как я уже писал в
предыдущей статье, за всяким
«очень-очень», как правило,
следуют чудеса.
И они не заставили себя ждать.
Первое же исследованное
вещество продемонстрировало
массу неожиданных свойств.
Мы изучали методом МоЯК
влияние примесей в газе на
испарение кварцевого стекла.
Кварцевую трубку непрерывно
продували чистым азотом, в
который подавали примеси
короткими, двухсекундными,
импульсами. Не буду отвлекать
внимание читателей на технические
подробности эксперимента, а
сразу скажу о главной
неожиданности. Оказалось, что
концентрация молекул, испаренных
с поверхности кварцевой трубки
в поток азота, зависела от
присутствия в газе малых
примесей других веществ — паров
воды, водорода, галогенидов до
углеводородов, спиртов и
органических кислот. Для разных
классов веществ, взятых в
качестве примеси, процесс шел по-
разному. Но было и общее:
Когда кварц только начинал
испаряться, то есть когда
температура была еще сравнительно
небольшой C00— 450 °С), а
концентрация примеси была еще
невелика (от Ю-10 до Ю~~5
мольной доли), она замедляла
скорость испарения кварца.
И наоборот, при более высоких
температурах примеси, как
правило, ускоряли испарение
молекул с поверхности твердых
тел. При температурах выше
670 °С скорость испарения
кварца росла почти линейно с
увеличением концентрации
примеси. А завершалось это резким
скачком регистрирующего
сигнала. Он возрастал в сотни
и тысячи раз при увеличении
концентрации примеси лишь
вдвое.
Теперь давайте попробуем
объяснить все это. У твердых
тел поверхность весьма
неоднородна как по микрорельефу, так
и по составу. Соответственно
неоднородно распределены по
поверхности и значения теплоты
испарения, энергии активации и
потенциалов адсорбции.
Относительную
неоднородность микрорельефа по
скоростям испарения определяет
фактор ехр(+ДЕ/кТ), где ДЕ=
— Е—Emjn — разность между
средней и минимальной тепло-
тами испарения, а кТ —
кинетическая энергия колебания
молекул. При низких
температурах Т и больших ДЕ,
характерных для очень малых скоростей
испарения твердых тел,
максимальная скорость испарения
может превышать среднюю в
тысячи раз.
Это означает, что испарение
начинается в отдельных точках
на кварцевом стекле,
составляющих ничтожную долю его общей
поверхности. Из одних точек
молекулы испаряются, а на
других участках поверхности они
конденсируются. Иными
словами, процесс неравновесен, а
пресловутые коэффициенты
испарения и конденсации (из
которых только последний имеет
физический смысл —
отношение числа конденсирующихся
на поверхности молекул к
расчетному числу ударов
молекул о поверхность) не равны
друг другу и могут быть много
меньше единицы.
Адсорбирующиеся из газа
молекулы примеси несимметрично
блокируют участки испарения и
конденсации на поверхности
кварца. Соответственно
изменяется соотношение между
потоками уходящих и
возвращающихся молекул и частиц. В
интервале низких температур и
малых концентраций примесей
блокируется больше участков
преимущественного испарения,
и концентрация испаренных
молекул в потоке газа
уменьшается. При повышении
температуры и концентрации
примесей в какой-то момент
наступает равновесие — молекулы
примесей одинаково блокируют
участки испарения и
конденсации. А далее
преимущественно тормозится поток
конденсации, что мы и наблюдали в
опыте.
Потом, как вы помните,
следовал скачок: незначительное
повышение концентрации примеси
резко усиливало испарение
кварца. В этот момент участки
конденсации, вероятно,
блокировались полностью. Скорость
испарения приближалась к
максимальной — как в вакууме.
Если долго и равномерно
нагревать кварцевую трубку при
высоких температурах, то
влияние примесей постепенно
уменьшается. Если же трубку
нагревать неравномерно —
пламенем горелки, то
чувствительность к примесям снова
появляется. Дело в том, что при
равномерном нагреве трубки
энергетические неоднородности
рельефа твердой поверхности
выравниваются. А при
неравномерном нагреве возникает новая
энергетическая мозаика
рельефа.
Как использовать обнаруженное
явление на практике?
Можно предположить два
альтернативных направления.
Во-первых, появилась
возможность создать новый вид
химических сенсоров для
определения малых примесей в газах.
Надо только сделать сенсоры со
стандартными устойчивыми
характеристиками чувствительной
поверхности.
Во-вторых, открываются
новые перспективы исследования
микронеоднородностей
поверхности твердых тел. Для этого,
наоборот, потребуется
стандартизовать набор пробных
веществ-примесей. Исследования
и контроль поверхности твердых
тел особенно важны в
электронной технике и при
гетерогенном катализе.
Этим наверняка не
ограничиваются возможные приложения
нового явления. Может, и вы
что-нибудь предложите?
73

Ученые досуги
Письма профессору химии
Р. Т. Сандерсону,
университет штата Аризона
Хотя я уже далеко не молод и пора
думать об отставке, я по-прежнему, как
ребенок, радуюсь своей ежедневной почте.
Это напоминает ловлю рыбы в незнако-
Перепечатывается с сокращениями из «Journal of
Chemical Education», 1978, vol. 55, N 7, p. 454—455.
mom пруду: никогда не знаешь, что
попадется на удочку и каждый день вновь
ждешь чего-нибудь такого. А кроме того,
никогда не чувствуешь себя заключенным
в «башню из слоновой кости», зная, что
в мире существуют тысячи людей,
которые по той или иной причине могут
написать тебе письмо.
Всю приходящую корреспонденцию я
могу разделить на четыре категории:
просьбы прислать оттиск; научные дискуссий;
информационные запросы; и, наконец, благо-!
дарственные письма. Я хотел бы коротко
прокомментировать каждую из этих
категорий.

За последние годы заметно уменьшилось
число просьб об оттисках: в развитых
странах снять ксерокопию — не проблема.
Некоторые авторы не любят такие просьбы,
но для меня это показатель интереса к
моим работам. Например, когда запрос на
одну и ту же работу приходит от
ботаников, химиков-теоретиков, геологов,
биохимиков, физиков, агрономов, лесничих,
фармакологов и т. д., чувствуешь, что сделал
нечто полезное, и это замечательно
иллюстрирует фундаментальное значение химии
в ряду других наук. Мне особенно
нравится, когда в формальный запрос о статье
вставлено «очень интересная» или нечто
вроде этого. Прелестны также просьбы
высылать не только конкретную статью, но и
«все предыдущие»; выполнить их
затруднительно, так как за сорок лет работы я
опубликовал немало. Наиболее трогательны
просьбы из развивающихся стран прислать
копии книг. Видимо, не все понимают,
что делается это исключительно за счет
автора и, если только он не миллионер,
ему такие операции просто не по карману.
Если же кто-то думает, что издательства
снабжают авторов любым количеством
бесплатных экземпляров их трудов, то он
глубоко заблуждается.
К категории «научные дискуссии»
относятся в основном письма с указанием
ошибок в опубликованных работах. Вообще,
такие письма весьма полезны, поскольку
они стимулируют дальнейшую работу. Но
часто речь идет просто об опечатках.
Практически невозможно опубликовать
книгу без опечаток, даже если ее прочитают
несколько корректоров. И после
публикации эти опечатки выскакивают из нее,
как шаловливые дети, прятавшиеся под
кроватью молодоженов. Более серьезны
фактические ошибки, которые целиком лежат на
совести автора. Особенно это относится к
учебникам: ведь читатель уверен, что в них
все верно. Такая уверенность во
всеведении автора, конечно, ничем не оправдана,
ведь даже весьма компетентный ученый
не застрахован от ошибок, сделанных
другими авторами, работами которых он
пользовался при написании книги.
Мне кажется, неплохо было бы
намеренно включать пару фактических ошибок
в каждый учебник. Представляете, как
счастлив будет читатель, обнаруживший такую
ошибку! «Даже я знаю больше, чем автор
учебника!»,— воскликнет он, чувствуя себя
на седьмом небе. Если же это
преподаватель, с каким удовольствием покажет он
ошибки своим ученикам! «Взгляните-ка на
это утверждение в конце страницы 29.
Так вот, оно неверно! Автор здесь явно
оплошал». Какой учащийся не восхитится
преподавателем, который знает больше, чем
автор учебника! А если учащийся сам
найдет ошибку, его это может здорово
позабавить. «Послушайте,— скажет он
преподавателю,— вы прочитали, что написано в
этой книге на странице 29? А ведь это
неверно! Я проверял это по двум другим
учебникам и оказался прав. Я сразу понял,
здесь что-то не так. Этот учебник никуда
не годится!»
Хуже тому, у кого нет признательной
аудитории, к которой можно обратиться
со своим открытием. «Послушай,— скажет
он своей жене,— автор пишет, что вода —
это соединение азота. О чем он только думал?
В воде вовсе нет азота». На что жена
ответит: «Это замечательно, дорогой, но бобы
уже переварились»,— и убежит на кухню.
Такой поворот событий натолкнет читателя
на мысль написать автору. Если он
подождет с письмом хотя бы пару дней, то,
скорее всего, уже никогда его не напишет.
Но если он сразу, пока не остыл,
возьмется за ручку, то рискует даже получить
благодарность от автора. После этого он
может небрежно сказать приятелю: «Знаю
я этот учебник. Я нашел в нем пару
ошибок и указал на них автору: он был
рад узнать о них».
Некоторые письма автору написаны очень
вежливо:
«Дорогой мистер... Недавно, читая Вашу
новую, совершенно замечательную книгу»
я встретил в ней утверждение о том, что
вода содержит азот. По-видимому, это не
согласуется с химической формулой НгО,
которая, как мне всегда говорили, является
общепризнанной. Поэтому не будете ли Вы
так добры дать мне ссылку на источник
информации, касающейся азота в воде.
С почтением...»
Бывают письма и такого сорта:
«Я думаю, Вы не будете против, если
я обращу Ваше внимание на одну,
по-видимому, непреднамеренную оплошность в
Вашем учебнике, который во всем остальном
просто замечательный. Разрешите
процитировать пассаж на странице 326: «Вода —
соединение, содержащее химически
связанные атомы азота и кислорода». (По-
английски водород — hydrogen, и азот —
nitrogen, имеют сходное написание и
звучание.— И. Л.) Я лично уверен, что найдутся
читатели, которые подумают, что азот —
действительно один из элементов, входящих
в состав воды. Я не думаю, что Вы
намеренно хотите создать такое впечатление у
читателей, и, если я прав, Вы, возможно,
пожелаете сделать небольшое исправление
в следующем издании Вашей книги».
Некоторые читатели менее терпимы к
оплошностям автора:
75 г

«Дорогой мистер... Это каким же образом
мы можем надеяться на успехи наших
учащихся в химии, если они читают в книге
вроде Вашей совершенно нелепое
утверждение (стр. 326) о том, что вода — это
соединение азота. Я чувствую себя
обязанным сказать Вам, что мы не только не будем
рекомендовать Вашу книгу в качестве учеб-
i*iка для наших студентов, но что я лично
отдал распоряжение библиотеке и книжному
магазину, чтобы они не покупали ни одного
экземпляра этой книги. С возмущением...»
Конечно, любого автора смутит указание
на ошибку в его книге, и тем не менее
он должен быть благодарен за такое
указание, чтобы при первой же возможности
ошибку исправить. Поэтому, дорогой
читатель, помогите в этом автору, потому что
кто же еще сможет отыскать все
ошибки? Много лет назад я пришел в ужас,
обнаружив, что пропустил метильную группу
на молекулярной модели, причем модель
была сфотографирована и фотография
помещена в книге. В течение 15 лет я
дрожал от страха в ожидании неизбежной
лавины насмешливых и ругательных писем.
Но до сих пор ни одна душа не сказала
мне об этой ошибке. Так что у меня
есть надежда, что она вообще никогда не
обнаружится, поэтому в последнее время я
даже отваживаюсь на короткие вечерние
прогулки в одиночестве.
Третья категория писем —
информационные запросы. Некоторые из них просто
восхищают воображением и широтой натуры
их авторов. Как-то я получил открытку
из Южной Дакоты от учителя химии в
старших классах. «Дорогой сэр,— писал
он.— На летних курсах в Институте
национального научного фонда в Огайо нам
сказали, что Вы — специалист в области
химических связей. Пожалуйста, пришлите
мне информацию по химическим связям».
Но чаще приходят письма от учащихся
с различными просьбами. Они либо надеются
получить материалы для участия в
научном конкурсе, либо имеют задание
написать курсовую работу. Вот, например,
письмо от старшеклассника из Пуэрто-Рико:
«Я получил задание написать о хлоре.
Пожалуйста, пришлите мне всю информацию,
брошюры, справочники, книги, какие у Вас
есть, о хлоре. Пожалуйста, поторопитесь,
потому что работу я должен сдать к
следующей пятнице». А вот письмо от
мальчика из Вирджинии: «Пожалуйста,
пришлите мне образцы всех химических
элементов. Они нужны мне для участия в
научном конкурсе. Пришлите также все
соединения всех элементов, какие у Вас
найдутся. Искренне Ваш...» Подающий надежды
молодой техасец написал: «Наш учитель
сказал, что Вы делаете модели. Я думаю, это
неплохая идея. Пожалуйста, пришлите мне
материалы для изготовления моделей. А
также краски, чтобы их покрасить. А также все,
что, по Вашему мнению, будет для
меня полезным».
Мне очень понравилась краткая переписка
с молодой леди из Массачусетса. Она
просила указаний по изготовлению химических
моделей, список которых приложила. Это
ей было нужно для участия в научном
конкурсе. Я послал ей подробнейшие
инструкции. В течение нескольких месяцев я
не получал от нее никаких вестей. Но вот
в один прекрасный день пришло заказное
письмо: «Мои модели только что были
отмечены первой премией в научном конкурсе
нашего округа. Теперь моя работа будет
участвовать в финальном конкурсе штата.
Пожалуйста, напишите мне поскорее, что
означает каждая модель».
Теперь о четвертой, последней категории
писем. Это письма, которые вы ждете,—
письма признательности. Я надеюсь, что вы
не будете очень разочарованы, но
скромность не позволяет мне их обнародовать.
Все же я сделаю два исключения, чтобы
дать представление о таких письмах. Вот
первое из них.
«Я всего лишь студент, изучающий
химию. Но если бы Вы только знали, как я
Вам признателен за Вашу прекрасную
новую книгу. Она оказала мне огромную
помощь в изучении химии и дала
руководство и разъяснения по таким вопросам,
в которых я сам никогда бы не
разобрался. Ведь Вы пишете об очень трудных
вещах, которые очень сильно отличаются
от того, чему нас учили в школе.
Поэтому, профессор Сандерсон, я — Ваш
вечный должник. Вы потратили массу
усилий, чтобы разъяснить эту самую химию
настолько просто и ясно, что даже мне
было все понятно. Теперь это моя самая
ценная книга. Еще раз спасибо Вам за то,
что Вы ее написали. Пока я прочитал в
ней только первую страницу, но я с
нетерпением и большим волнением жду, что же
будет дальше. Искренне Ваш...»
Второе письмо пришло от красивой
розовощекой блондинки, студентки третьего
курса, где я читал химию:
«Дорогой доктор Сандерсон, пока Вы
не приехали к нам, я ненавидела химию.
Теперь это мой самый любимый предмет.
На День благодарения я собираюсь поехать
к своей бабушке. С любовью, Пегти».
Перевод с английского И. ЛЕЕНСОНА
76

По традиции в мартовском
номере мы продолжаем
дискуссию о том, какие
преимущества имеет человек, с
двумя Х-хромосомами. Или,
попросту говоря, насколько лучше
быть женщиной, чем мужчиной.
Если помните, в 1988 году
спор о том, кто умнее —
дамы или джентльмены,—
закончился вничью. В 1990 году
выяснилось, что
снисходительный ярлык «слабый пол» не
имеет под собой никаких
оснований. Достаточно сделать
поправку на анатомические и
физиологические особенности
организма женщин, и окажется,
что они гораздо сильнее,
быстрее, ловчее и выносливее, чем
мужчины.
А теперь мы разберемся, кто
памятливее. И поможет нам в
этом обзор «Секс и
избирательная память»,
опубликованный в журнале «New Scientist»
за 30 октября 1993 года.
В прошлом году в
Великобритании подвели
предварительные итоги самого массового в
истории страны опроса,
касавшегося интимной жизни.
Любопытно, что возможность
познакомиться с такого рода
статистикой британские
граждане добровольно оплатили из
собственного кармана, ибо
бывший премьер-министр Маргарет
Тэтчер запрещала тратить
государственные деньги на
подобные мероприятия. В опросе
участвовало более 19 тысяч
англичан, мужчин и женщин
поровну. Окончательные
результаты опроса обещают
опубликовать к концу 1994 года. Но уже
сейчас выяснилась весьма
интересная деталь: за последние
пять лет англичане вступали в
гетеросексуальные интимные
контакты в 1,7 раза чаще, чем
англичанки.
Поскольку это стало известно
со слов опрашиваемых, то вы
можете усмехнуться и
подумать, что по части хвастовства
английские джентльмены
ничем не отличаются от наших
мужиков, а английские леди так
же скромны, как наши
гражданки. Однако не стоит спешить
с выводами, статистика наука
точная.
Допустим, англичане говорят
правду и на 5 интимных
контактов мужчин с женщинами на
самом деле приходится 3
интимных контакта женщин с
мужчинами. Тогда откуда возник
этот парадокс? Ведь
гомосексуальные и прочие половые
контакты заведомо не
рассматривались.
Если сыновья туманного
Альбиона не кривят душой, то они
вторгались в угодья дам, не
охваченных опросом,— то есть
девушек моложе 16 лет,
зрелых женщин старше 59 лет и,
как это ни прискорбно,
британских камелий.
Опрошенные мужчины
действительно признавались в
слабости к женщинам первых двух
категорий. Но таких
джентльменов было всего около 1 %.
Не верить остальным на слово
означает нанести оскорбление
всей британской нации, ибо
тогда надо верить в несуразное
отношение 5 к 3,
превращающее британских мужчин в
нечто из ряда вон выходящее.
А такого, разумеется, быть не
может.
Как не может быть и того,
чтобы визиты джентльменов к
гетерам настолько могли
повлиять на статистику.
Английские мужчины, конечно, не
святые. Любители клубнички
встречаются и среди них. Но
они составляют всего несколько
процентов. Вы хотите знать
точные цифры? Пожалуйста, из
этого секрета никто не
делает. 6,7 % британцев хоть раз
в жизни ездили к Эросу в гости
на такси и платили по
счетчику; 1,8 % джентльменов
покупали любовь неоднократно.
Словом, отношение 5 к 3 и
эти жалкие проценты не
оправдывают.
Вот и получается, что все-
таки правы были вы, дорогие
читатели. Все правильно:
память подводит. В узком кругу
вранье, как правило, сходит за
правду. Но когда врут
многотысячным коллективом и не
краснеют, то в статистике
концы с концами не сходятся.
Только не надо думать, что
это — национальная черта
британцев. Все мы такие, во всем
мире. Мужики, чего с нас
взять. Только языком горазды
болтать...
А может быть, все-таки дамы
скромничают? Память ведь
девичья.
С. БЫ ВАЛОВ
77

КЛУБ
ЮНЫЙ
ХИМИК
ЗАНЯТИЕ СЕДЬМОЕ, ПОРОХОВАЯ ИСТОРИЯ
Давайте отвлечемся немного от
химической термодинамики и поговорим о
прошлом. История создания черного
пороха, служившего единственным
взрывчатым веществом в течение по
крайней мере 600 лет, тесно
переплетена с историей развития
промышленного неорганического синтеза. Два
из трех компонентов — сера и
древесный уголь — известны с
древнейших времен. Но они не могли гореть
без доступа воздуха. Нужен был легко
разлагающийся окислитель — калиевая
селитра. К ней человек шел не одно
столетие.
Первые упоминания о применении
боевых горючих смесей относятся к
«греческому огню». (Подробнее о нем
можно прочитать в «Химии и жизни»,
1993, № 3.) Например, в 670 и 718 гг.
н. э. этим зажигательным средством
были уничтожены корабли арабского
флота, осаждавшего Константинополь
(Царьград). Можно допустить, что
ранние составы «греческого огня» не
содержали селитры и соответственно не
могли гореть без доступа воздуха.
Из разных описаний (например,
Продолжение. Начало в № 6, 9—11, 1993;
№ 1—2, 1994.
«Огненная книга» Марка Грека, 1250 г.)
следует, что в состав «огня» входили
смола, сера, нефть, масла.
Испытывали на себе действие «греческого
огня» и русские воины. В 941 г.
возвратившиеся из неудачного похода на
Царьград ратники князя Игоря
рассказывали: «У греков в руках точно мол-
ние небесное, которое они пускали
трубами и жгли нас: вот почему и не
одолели мы их». Из описаний следует,
что огонь «пускали трубами», причем с
близкого расстояния. Но смесь, не
содержащая окислителя (селитры), не
могла гореть в трубах! Вполне
вероятно, что «греческий огонь» образца
941 года уже содержал селитру.
В Китае первое описание состава и
рецепта приготовления горючей смеси
из селитры, серы и угля появилось
около 600 г. н. э. Возможно, что
метаемый трубами «греческий огонь» был
приготовлен на основе импортной
селитры, причем ее рецепт в Византии
не знали. Этим можно объяснить
достаточно редкое использование мощного
оружия и то, что оно не спасло греков
от поражения войском киевского князя
Святослава в 971 г. и от разгрома
Царьграда крестоносцами в 1204 г.
В последнем случае греки
использовали зажигательные лодки (брандеры),
но не извергающие огонь трубы.
В середине XIII в. в Европе
появились описания нового
соединения — селитры, а также способов
ее производства и очистки. Первые
рецепты написаны арабскими учеными,
78
Клуб Юиый химик

■%
которые в свою очередь упоминают
о «китайских огненных стрелах».
Получается селитра при разложении
животных и растительных остатков.
Древние термины «sal petre» (англ.) или
«nitrum» (лат.) означали белую соль,
добываемую из земли,— ими называли
и поваренную соль, и соду. Латинский
термин происходит от арабского «нит-
рум». В условиях жаркого климата
и длинного сухого сезона достаточно
быстрое разложение органических
веществ и накопление смеси нитратов в
почве — обычное явление. Однако,
чтобы выделить из естественной смеси
достаточно чистую калиевую селитру,
пригодную для горючих составов,
нужны немалые химические знания.
Наиболее подходящий для накопления
«селитряной земли» климат был в
Северной Африке, Сирии, Южном Китае и
Индии. Научные знания арабов и
китайцев в то время позволили им
организовать производство довольно чистой
селитры. Хотя иногда калиевую
селитру называют «индийской»,
утверждения об ее индийском происхождении
неверны. Для производства
«селитряной земли» использовали смесь навоза,
костей и внутренностей животных,
помещаемую в специальные ямы с золой
и известью. Образованные касты
индийского общества вряд ли могли
соприкасаться с таким сырьем. Однако
в XIII веке в Индии уже
сформировалась каста «селитрянщиков», которые
производили нитрат калия в больших
количествах, скорее всего, по
китайской технологии. Поскольку арабы
называли очищенную калиевую
селитру «китайским снегом», наиболее
вероятно, что разработали технологию
китайцы. Известный ученый и
путешественник Марко Поло, посетивший Китай
в 1275—1292 гг., дал такое описание.
«Белую доброкачественную соль»
получали после экстракции водой из
«селитряной земли» и упаривания
раствора. Этот продукт китайцы
использовали и как поваренную соль —
известно, что нитраты улучшают
консервирующее действие хлорида
натрия.
Поскольку еще в прошлом веке в
Индии производили калиевую селитру
практически по той же технологии,
воспользуемся данными из книги
А. Маршалла «Взрывчатые вещества»
A915 г.). «Сырая» селитра до
перекристаллизации содержала от 30 до 65 %
нитрата калия, до 14 % нитратов
кальция и магния, от 15 до 35 %
хлорида натрия, до 15 % сульфата натрия.
После первой перекристаллизации
содержание нитрата калия увеличивалось
до 82—90 % но в такой селитре было
еще до 7 % хлорида натрия.
Поскольку нитрат натрия гигроскопичен,
селитра для производства пороха
требовала по крайней мере двух
перекристаллизации.
Первым европейским ученым,
описавшим приготовление пороха (не
позже 1249 г.), был Роджер Бэкон A214—
1292). Он зашифровал свою книгу,
поэтому полностью ее смогли прочи-
Клуб Юный химии
79

тать только в XIX веке. Примерно в
то же время Марк Грек описал
«гремящие» и «летающие» трубы с пороховой
смесью — примитивные бомбы и
ракеты.
В 1300 г. во Фрайбурге (Германия)
отлили первую европейскую пушку.
В этом же городе жил и монах Бер-
тольд Шварц, составивший в 1388 г.
рецепт приготовления пороха высокого
качества. Огнестрельное оружие было
использовано в 1326 г. в Англии и
Флоренции, в 1331 г. в Германии.
В России первые пушечные выстрелы
прозвучали при Дмитрии Донском.
«Лета 6897 A389 г.— В. 3.) вывезли
из Немец арматы на Русь и
огненную стрельбу и от того часу
уразумели из них стрел яти» — сообщает
Голицынская летопись. Однако
«Софийский временник» упоминает о
более раннем боевом применении
пушек— при обороне Москвы в 1382 г.
от войск татарского хана Тохтамыша.
В 1525 г. во Франции впервые
появился гранулированный порох.
Древняя пиротехническая смесь
сохраняет значение и в наше время.
Последний патент получен в 1988 г.
(США) — разработано дешевое
ракетное топливо на основе черного
пороха и нитроцеллюлозы в качестве
связующего.
Но, конечно, раньше всего смесь
селитры, угля и серы использовали не
на войне, а на праздниках.
Упоминания о фейерверках гораздо более
древние, чем сведения об
огнестрельном оружии. Необычные эффекты
можно получить при использовании
даже плохо растертых смесей на основе
загрязненной селитры. Например,
«японские огненные колосья»
изготовляли из смеси селитры, поваренной
соли, серы и угля. При поджигании
таких смесей, обычно очень слабо
перетертых, возникает раскаленный
шарик, выбрасывающий искры. При
лучшем перетирании всех компонентов
и добавлении относительно
крупнозернистого угля легко получаются смеси,
способные при сжигании в трубках
давать искристые фонтаны.
В. В. ЗАГОРСКИЙ
Продолжение в следующем номере
ХОТИТЕ ПОДГОТОВИТЬСЯ
К ЭКЗАМЕНАМ ПОЛУЧШЕ!
Перед вами задача,
заимствованная из книги
«Сборник задач и упражнений по
общей химии» (Л. М. Ро-
манцева, Э. 3. Лещинская,
В. А. Суханова. Москва,
Высшая школа, 1991, с. 49,
№ 151). «Какова
простейшая и молекулярная
формулы газообразного
углеводорода, если массовая
доля углерода равна
81,82 %, водорода —
18,18 %, а 1ГГ*3 м3 этого
углеводорода (н. у.) имеют
массу 2,6 •' 10~3 кг?»
Задачу можно решить
двумя разными способами.
Первое решение.
Молярная масса углеводорода
2,6 г- 22,4
М=
1 л
л/моль=
= 58 г/моль A0—3 м3=1 л),
т. е. М=58. Поэтому в
молекуле углеводорода
содержится 58-0,8182/12^4
атома углерода и
58—12- 4 4П
=10 атомов
водорода. Значит, С4Н10 —
молекулярная и С2Н5 простейшая фор-
80
Клуб Юный химик

мулы углеводорода, что
совпадает с ответом авторов.
Второе решение. Записав
формулу углеводорода в виде
СХН f найдем отношения
х:у=18,18/1,008^3:8.
Следовательно, СзНв —
простейшая формула
углеводорода, которая совпадает
с молекулярной.
Так какое решение
верно?
Вообще, как убедиться в
том, что вы получили
правильный результат? Решите
вспомогательную задачу,
обратную данной. Ее
составляют так, чтобы одно
(или несколько) из
достоверных данных исходной
задачи объявить новым
неизвестным. В нашей
задаче самая достоверная
величина — массовая доля
углерода 0,8182, содержащая
четыре значащие цифры
(первая цифра 8 содержит
больший запас значности,
чем единица в массовой
доле водорода).
Итак, пусть С4Н[0 —
формула углеводорода. Тогда
массовая доля углерода,
найденная на основе
целочисленных значений
относительных атомных масс,
будет 0,8276; с помощью
табличных значений
относительных атомных масс (а =
= 12,011, аи= 1,008) 0,8266.
Оба эти числа довольно
сильно отличаются от
массовой доли 0,8182,
содержащейся в условии
исходной задачи. Значит, первый
ответ (совпадающий с
ответом авторов) должен
быть отвергнут.
Что касается второго
ответа, то массовая доля
углерода СзН8 (при
целочисленных значениях
относительных атомных масс
элементов) полностью совпадает
с соответствующим
значением в условии задачи:
C6/44)- 100 %=81,82 %.
Конечно, некорректно на
основании целочисленных
значений атомных масс
записывать результат с
четырьмя значащими
цифрами. В таких случаях
следует пользоваться
табличными значениями (тогда
массовая доля углерода
будет 81,71 %). Итак,
СзНв — простейшая
формула углеводорода,
совпадающая с единственной
молекулярной. Покажем это.
ПОЧТА КЛУБА
Не хочется в очередной рвэ сетовать на
нынешнее квтастрофическое положение с реакти-
ввми. Буквально все — или дефицитно, или
слишком дорого. Твк что каждый химик
выкручивается как может.
Естественно, многие пробуют выделять
нужные веществе из доступных удобрений: медного
купороса, нитроаммофоса и твк далее. Чтобы
избавить наших читателей от «открытия
Америки», публикуем письмо юных исследователей
из Кургана И. МИХАЙЛОВА, Н. ТРУБИНА
и А. ХУДОЖНИКОВА. Они предлагают
методики, с помощью которых можно получить
калийную и аммиачную селитру, тетрагидрат
нитрата калия, железный, магниевый и цинковый
купоросы.
Прежде всего запаситесь оборудованием:
литровой колбой, водяной и песчаной банями и
фильтрами. Понадобится и дистиллированная
вода. Все опыты надо проводить в вытяжном
шкафу.
Нитрат аммония (NH4N03) можно получить из
комплексного удобрения — нитроаммофоса
E3 % NH4N03 и 37 % NH4H2P04), осаждая
фосфат кальция-аммония гидроксидом кальция:
NH4H2P04+Ca(OHJ=CaNH4P04+2H20.
Таким образом вы удалите из смеси фосфат
аммония (NH4H2P04). Останется нитрат аммония,
который частично реагирует с гидроксидом
кальция:
Ca(OHJ+2NH4N03=Ca(N03J+2NH^f2H20.
Нитрат кальция разрушают, пропуская через
раствор углекислый газ:
Ca(N03J+2NH3+C02+H20=CaC03+2NH4N03.
Далее 300 г нитроаммофоса разбавьте 600 мл
дистиллированной воды и нагревайте, постоянно
помешивая. Отдельно в стакане погасите водой
160 г технического оксида кальция, затем
разбавьте известковое молоко до вязкости сметаны
и влейте в колбу с раствором нитрата
аммония, прибавив 3 г активированного угля.
Тщательно перемешайте и профильтруйте
реакционную смесь. Через фильтрат пропустите
углекислый газ, пока не исчезнет выпавший
осадок. Затем раствор прокипятите, чтобы
уделить углекислый газ, и отфильтруйте осадок
карбоната кальция. Фильтрат упарьте на водяной
бане, охладите и соберите выпавшие кристаллы.
Немного изменив ход синтеза, вы получите
другое вещество, тетрагидрат нитрата кальция
(Ca(N03J- 4H20). Для этого нагревайте 61 г
нитроаммофоса (где азота не менее 23 %,
фосфора не менее 23 %) в 500 мл воды,
энергично помешивая, до полного растворения
нитроаммофоса. Затем очень осторожно
добавьте в колбу 40 г оксида кальция.
Прокипятите смесь под тягой, пока не исчезнет запах
аммиака. После этого пропустите через смесь
ток углекислого газа, он удалит избыток гидро-
ксида кальция:
Са(ОНJ+С02=СаС03+Н20.
Дайте смеси отстояться, слейте верхний
прозрачный раствор, упарьте его на водяной бане
почти досуха и охладите. При этом раствор
закристаллизуется.
Нитрат калия (КЫОз) синтезируйте из нитрата
аммония и карбоната калия (о том, как его
получить, прочтите в третьем номере «Химии
и жизни» за 1986 год):
K2C03+2NH4N03=2KN03-b2NH3t+C02t +H20.
В 200 мл воды растворите 79,2 г нитрата
аммония и нагревайте, пока соль не растворится.
Клуб Юный жмммк
4 Химия и жиэнь № 3
81

В горячий раствор добавьте 68,3 г карбоната
калия и упарьте в фарфоровой чашке на водяной
бане досуха (под тягой1). Потом залейте соль
100 мл воды и снова упарьте на бане досуха.
Дигидроортофосфат калия (КН2Р04) получают
из аммофоса (содержащего 84 % NH4H2P04)
и хлорида калия, очищенного
перекристаллизацией:
NH4H2P04+KCI=KH2P04+H4C.
К 95 г аммофоса добавьте 285 мл воды и
нагревайте, чтобы навеска растворилась. Затем
положите в колбу 50 г хлорида калия и 5 г
активированного угля и кипятите раствор 10
минут, непрерывно помешивая. Профильтруйте и
промойте осадок в небольшом количестве воды.
Фильтрат и промывные воды упарьте на песчаной
бане и подождите, пока не перестанет
выделяться белый дым. Затем полученную соль
перекристаллизуйте из воды.
Гелтагидрат сульфата магния (MgS04- 7H20)
выделяется при взаимодействии аптечного
оксида магния и аккумуляторной серной кислоты.
В колбу налейте 500 мл воды и осторожно
добавьте 67 мл концентрированной серной
кислоты. Смесь охладите и прибавьте
небольшими порциями 50 г оксида магния.
Прозрачный раствор упарьте на водяной бане
до появления первых кристаллов и охладите.
Отделите выпавшие кристаллы.
Чтобы получить гептагидрат сульфата
железа (II) (FeSCV 7H20), влейте 7 мл
концентрированной серной кислоты в 200 мл воды и нагрейте
смесь до кипения. Когда колба наполнится
водяным паром, внесите 7,4 г железных опилок
и нагревайте раствор, пока не прекратит
выделяться водород. Затем профильтруйте
и упарьте полученный раствор. Для того
чтобы выпали кристаллы, надо охладить чашку
в атмосфере углекислого газа. Выпавшие
кристаллы отфильтруйте на воронке Бюхнера.
Похоже синтезируют гептагидрат сульфата
цинка (ZnS04 - 7Н20). Прилейте 10 мл
концентрированной серной кислоты к 150 мл воды,
добавьте туда 12 г цинка (например,
стаканчик от батарейки) и нагрейте смесь, чтобы
цинк полностью растворился. Раствор упарьте
и охладите. Выпавшие кристаллы отфильтруйте.
Из простейшей формулы ясно, что
углеводород — насыщенный. Тогда молекулярная
формула должна иметь вид С3пН8п, где
натуральное число п^1. Но при любом п>1 такого
углеводорода не существует, так как
дополнительным атомам водорода в насыщенной
структуре сЗпНбп+2 нет места.
В заключение отметим, что, формулируя
условия задачи, надо помнить, что точность
всех исходных данных должна быть
согласована друг с другом. Ни одна не должна
быть чрезмерной или недостаточной.
А. Ф. ХРУСТАЛЕВ
За_ -:ж
ТРИ БАКА
Эта задача мало связана
с химией. Но, как считал
академик В. В. Воеводский,
тот, кто способен хорошо
разобраться в математике,
разберется и в химии.
Поэтому предлагаем вам
небольшую
математическую разминку.
В одном цехе появилась
необходимость изготовить
баки общим объемом
81,6 кубометров из
дорогого и редкого сплава. На
заводе подобные баки
устанавливали в бетонный
постамент с квадратными
углублениями.
— Смотрите, как
удобно,— обратился мастер к
инженеру.— Закажем три
куба. Как раз получится
нужный объем: 8+27+46,6.
Подсчитали площадь
поверхности кубов —
155,76 м2. Но, увы, на
заводе не нашлось стольких
металлических листов. А
делать новый бетонный
постамент — дорого. И тут
инженер предложил одно
простое решение.
Инженер заметил, что
площади квадратных гнезд
связаны между собой
соотношением: 22+32«3,62.
Иными словами, из сторон
трех квадратов можно
сложить прямоугольный
треугольник.
А для кубов сторон
любого прямоугольного
треугольника (а, Ь, с)
справедливо соотношение: а +
+Ь3+с3=а2(с—Ь)+Ь2(с—а)
+с2(а+Ь). То есть вместо
трех кубов можно
изготовить три параллелепипеда
с квадратными
основаниями BX2X0,6; 3X3X1,6;
3,6Х 3,6Х 5). Полная
поверхность трех
параллелепипедов — 147,92 м2.
А экономия 7,В4 м*
дорогого материала оказалась
очень кстати.
Надо заметить, что
проблема экономии
чрезвычайно важна в технике.
Например, конструкторы,
проектирующие «Буран»,
знали, что тот, кто найдет
способ уменьшить вес
многотонной машины
хотя бы на один килограмм,
получит отнюдь не
маленькую премию.
Плюшкин, пытающийся
отрезать от исписанной
четвертушки бумаги еще и
осьмушку, вызывает у нас
не самые приятные эмоции:
все равно его хлам
пропадет зря. Но если
работники современного
производства не будут
рационально использовать
подручное сырье и материалы,
то в нынешних условиях
и разориться недолго.
Л. К ГУСЕВ
82
f "гб Юный [и лин

Информация
ИМПОРТ - ЭКСПОРТ
ХИМИЧЕСКИХ СОЕДИНЕНИЙ, РЕАКТИВОВ
И ВЫСОКОЧИСТЫХ ВЕЩЕСТВ
Нижегородское предприятие « СИНОР ЛТД.» — исключительный и полномочный
представитель американской фирмы «STREM CHEMICALS, INC>
на территории Российской Федерации:
> предлагает компьютерный каталог реактивов фирмы «STREM CHEMICALS»
на дискетах;
> осуществляет поставку из США любых химических соединений, реактивов
и высокочистых веществ по минимальным ценам с оплатой в рублях
по текущему курсу;
> предоставляет скидки при закупках оптовых партий химикатов;
> приобретает химические реактивы отечественного производства.
За дополнительной информацией
обращайтесь по адресу:
603000, г. Нижний Новгород,
А/я 411, «СИНОР ЛТД.»
ТЕЛЕТАЙП: 151988 НС СИНОР;
ТЕЛЕФАКС: (8312) 33-01-53;
ТЕЛЕФОН: (8312) 33-35-56;
E-MAIL: RELCOM, alex<S>synor. nnov.su
ИНФОРМАЦИОННО-ПОИСКОВАЯ СИСТЕМА
«РЕГИСТР»
БАНК ДАННЫХ
О БОЛЕЕ ЧЕМ 90
ТЫСЯЧАХ
ПРОМЫШЛЕННЫХ
И КОММЕРЧЕСКИХ
ПРЕДПРИЯТИЙ
НА ТЕРРИТОРИИ СНГ
Простое, удобное и многофункциональное
програмное обеспечение, позволяющее Вам:
— ХРАНИТЬ и ВЫБИРАТЬ информацию
по ЛЮБОМУ сочетанию условий;
— ПРОСМАТРИВАТЬ ее на экране Вашего компьютера;
— РЕДАКТИРОВАТЬ всю информацию;
— ВЫВОДИТЬ информацию на печать и в файл
в различных форматах;
— автоматически ДОЗВАНИВАТЬСЯ до выбранной организации;
я также обеспечивающее:
— прямую рассылку ФАКСОВ (при наличии факс-модема);
— прямую почтовую РЕКЛАМУ (полное оформление различных
конвертов);
— автоматическое СЖАТИЕ данных, экономящее место на диске
вашего компьютера;
МЫ
«РЕГИСТР» это еще и:
— банк данных о более чем 11 ТЫСЯЧАХ ГОРОДОВ и населенных
пунктов на территории СНГ с их почтовыми ИНДЕКСАМИ,
междугородними телефонными КОДАМИ, телефонами городских
СПРАВОЧНЫХ и даже КАРТОЙ;
действуем на рынке информации с 1989 года, имеем тысячи проданных
копий и гордимся доверием наших постоянных клиентов,
постоянно обновляем и расширяем информацию,
поддерживаем и совершенствуем програмное обеспечение,
исходя из пожеланий наших клиентов.
113035 Москва, М-127, ул. Осипенко,
д. 77, корп. ^Вычислительный центр,
комн. 105, ТОО «КВАРТ»
Тел.:@95) 220-28-90
Факс:@95) 220-48-43 A8.30~9.30)
НАШИ АДРЕСА
252030 г. Киев у Украина,
ул. БЛмельницкого д. 24,
СМП АКВА-5».
Тел.:@44J24-78-22
Факс: @44) 224-77-22
83

АШН
ЕСЛИ БЕССИЛЕН
СТИРАЛЬНЫЙ
ПОРОШОК
Даже у самых ярых
аккуратистов нет-нет да и
появится пятнышко на одежде,
на обуви, на скатерти или
еще на чем-нибудь. А дети7
Ведь это просто праздник,
когда они приходят домой
чистенькими. Обычно по
следам на одежке мы
узнаем, что ребенок ел, пил и
где был. Избавиться от
пятен трудно (особенно если
это застарелые пятна), но
в большинстве случаев —
можно.
Чернильное пятно
на резиновых сапогах
Загрязненное место на
сапоге протрите тампоном,
смоченным соком лимона или
раствором лимонной
кислоты. Затем сапог в этом
месте обмойте теплой водой
с мылом и питьевой или
хозяйственной содой.
Еще лучше такое пятно
удалить подогретым
этиловым спиртом или смесью
его с нашатырным спиртом
в равных количествах. Этой
жидкостью пропитайте вату
или белую тряпочку и
протирайте ими пятно. По
мере загрязнения тампона,
заменяйте его чистым.
Вместо спирта можно взять
подогретую уксусную
кислоту.
Другой вариант. Чернила
обесцвечиваются под
действием сильных
окислителей. Протрите пятно
смоченной в воде головкой
спички, или увлажненным
порошком отбеливающего
средства «Персоль», или,
наконец, тампоном,
смоченным перекисью водорода,
в которую добавлено
немного уксусной кислоты.
Масляное пятно
на ткани
Если пятно свежее,
протрите ткань ваткой,
пропитанной скипидаром, бензином
или бензолом.
С застарелыми пятнами
придется повозиться.
Пленка краски со временем
претерпевает значительные
химические изменения и
теряет способность
растворяться в органических
растворителях.
И все же несколько
рецептов известно. Однако
перед тем как ими
воспользоваться, советуем
проверить действие
рекомендуемых препаратов на таком
участке ткани, который в
случае неудачи останется
незаметным. Дело в том,
что некоторые вещества
могут разрушать
синтетические волокна или вызывать
коррозию блестящих
(металлических) ниточек,
которые входят в состав
некоторых тканей.
Пятна на платье белого
цвета или окрашенного
прочными красителями,
протирайте в течение
длительного времени смесью равных
количеств этилового и
нашатырного спиртов.
Пригодна для этой цели и
другая смесь — из равных
количеств серного эфира и
трихлорэтилена. Блестящим
ниткам она не страшна.
Кроме того, сейчас в
продаже есть разные средства
для удаления застарелых
пятен масляной краски
(а также олифы или
растительного масла). Под
загрязненный участок ткани
подложите ватный тампон,
затем намажьте пятно
пастой пятновыводителя, а
через 30—40 минут, когда
пленка краски- размякнет,
соскоблите ее вместе с
пастой. Оставшийся от
пятна след удалите очищенным
скипидаром, уайт-спиритом
или водой со стиральным
порошком.
Белковые пятна
на ткани
Ни в коем случае не
смывайте белковые пятна
горячей водой. Белок свернется
и тогда все пропало.
Есть разные средства и
способы удаления пятен от
крови, молока, мороженого
и подобного. Мы приведем
несколько рецептов.
Приготовьте такой состав: 1 вес. ч.
панкреатина (его продают в
аптеках), 3 вес. ч.
глицерина и 5 вес. ч. воды.
Намажьте смесью пятно и оставьте
на полтора-два часа, после
чего прополоскайте ткань
теплой водой с
нашатырным спиртом.
Пригодна и другая смесь:
2 вес. ч. буры, 2 вес. ч. 10 %-
ного нашатырного спирта и
20 вес. ч. воды. После того,
как пятно исчезнет,
прополоскайте ткань чистой водой.
Можно воспользоваться и
раствором, который готовят,
добавляя к холодной воде
нашатырный спирт — по
5 г на литр воды. Погрузите
в него пострадавшую вещь
.на два часа (или более), а
84

ДОМ All N
потом прополоскайте
холодной водой.
Белые ткани с пятнами
опустите в 10 %-ный раствор
гипосульфита и держите в
нем до тех пор, пока пятна
не исчезнут. А вот еще
рецепт: погрузите загрязненное
место на ткани в раствор
перекиси водорода. Затем и
в том и в другом случае
прополосните вещь
холодной водой.
Если после удаления
пятен крови остался
желтоватый след (от солей железа,
содержащихся в крови)
очистите ткань препаратами для
удаления ржавчины.
Пятна от пота
Пятна на белых шерстяных,
хлопчатобумажных и
шелковых тканях выводите
раствором гипосульфита A
чайная ложка на стакан воды).
После чистки сполосните
ткань теплой водой.
Шерстяные вязаные изделия
обработайте крепким
раствором поваренной соли, а если
это не помогло, то
загрязненные места протрите
этиловым спиртом или
очищенным бензином.
Для удаления пятен с
любых тканей воспользуйтесь
смесью, состоящей из 1 вес. ч
10 %-ного нашатырного
спирта, 1 вес. ч.
поваренной соли, 10 вес. ч. воды;
или раствором из равных
частей нашатырного и
этилового спирта.
И наконец, изделия из
всех тканей, за исключением
ацетатных, хлориновых и
ацетохлори новых, можно
чистить препаратом такого
состава: 10 вес. ч. ацетона,
8 вес. ч. нашатырного
спирта и 15 вес. ч. этилового
спирта.
После удаления пятен
любым нз приведенных
способов сполосните изделия
теплой водой.
И запомните: пятна от
пота надо удалять сразу, иначе»
ткань в местах загрязнений
потеряет цвет, а его
восстановить уже нельзя.
Пятна от томатов
Вам понадобятся три
кислоты — молочная A5 %),
уксусная A5 %), щавелевая
A5 %), а также метиловый
спирт A5 %) и 40 % суль-
фонола (в виде 5 %-ного
раствора). Если под рукой
нет метанола н сульфонола,
то их можно заменить
этиловым спиртом и порошком
«Новость».
Есть и другие способы
удаления пятен. Например,
смесью нашатырного
спирта D чайные ложки), такого
же количества этилового
спирта и одной ложки
поваренной соли. Пятно на
шерстяной или шелковой ткани
смочите этим составом,
выдержите полчаса, а затем
прополоскайте сначала в
теплой, а затем в холодной
воде. Неплохо удаляются
томатные пятна и подогретым
до 35 °С глицерином; через"
двадцать минут смоченную
этим веществом ткань
прополощите в теплой воде.
Черное пятно от туши
Черная тушь — это
суспензия сажи в щелочном
растворе казеина или шелака
(тушь высокого качества).
Кроме того, в ее состав
входят бура, аммиак, фенол,
формалин, этиловый спирт,
глицерин и этиленгликоль.
Все эти вещества (кроме
сажи) хорошо растворяются
в воде. Но простым
полосканием в воде пятна от туши
не всегда удается полностью
удалить: частички сажи (не
растворяющиеся ни в одном
нз известных растворителей
и не обесцвечивающиеся)
проникают в пространство
между волокнами ткани и
прочно там оседают.
С загрязненной вещью
поступите так: кусочек ткани
со следами туши погрузите
в воду (добавьте немного
питьевой соды) на пять-
десять минут, а затем
простирайте со стиральным
порошком. Моющиеся
вещества обвалакивают частички
сажи и удаляют их с ткани.
Как только очищающий
раствор потемнеет, его следует
сменить.
Пятна от подпалин
Подпалину от горячего
утюга на шерстяных, льняных
и хлопчатобумажных тканях
можно убрать так: смочите
пораженный участок
лимонным соком или 20—50 %-
ным раствором лимонной
кислоты. Примерно через час-
полтора промойте пятно
холодной водой. Другой
способ: увлажните подпаленное
место и нанесите кашицу из
питьевой соды и воды. Когда
сода на ткани высохнет,
снова ее увлажните.
Повторите операцию несколько
раз, а затем промойте ткань
холодной водой.
Можно воспользоваться и
такой смесью: 1 часть
муравьиной кислоты на 4 части
перекиси водорода. Кислота
и сода помогают
отделиться подгоревшим волокнам.
©ТЬ'.

Страницы ис гории
Прерванный полет
Валентина ПОНОМАРЕВА
1962 г. Центр подготовки
космонавтов. Звездный городок.
Нас учат фотографировать
и снимать кинокамерой
•'V, v
*^v

ВСЕ ПРОПАЛО
Первая в мире женская группа космонавтов
родилась как бы дважды. Сначала — весной
1962 года, когда мы, пятеро девчонок,
перепуганных собственной смелостью и
фантастическим везением, обнаружили себя в
Центре подготовки космонавтов, в кругу самых
знаменитых и самых любимых людей
планеты. 16 июня следующего года в космос
поднялась Валентина Терешкова. С этого момента
целых семь лет мы были членами Отряда
космонавтов. А в октябре 1969 года группа
в одночасье была расформирована. За
ненадобностью. И стало так, как будто нас
никогда и не было...
Второй раз мы вынырнули из небытия в
1985 году благодаря усилиям
Научно-исследовательского центра космической
документации. Однажды в Звездный городок
приехала сотрудница Центра В. Ф.
Нестерова и, преодолев наше дружное сопротивление
(мы почти уже забыли, что когда-то
готовились к космическому полету, и разговаривать
об этом не хотелось), написала статью для
журнала «Работница». Тогда впервые стало
широко известно, что на заре космической
эры существовала женская группа
кандидатов из пяти человек.
Примерно в это же время мне поручили
рассекретить некоторые старые документы и
передать их в Музей космонавтики. К
сожалению, многого я не нашла. Например,
известно, что были решение ЦК КПСС
от 30.12.61 г. и приказ Министра обороны
СССР № 006 от 17.01.62 г. о создании
женской группы космонавтов. Но сами
документы так и не обнаружились, хотя мы
упорно искали их. Попутно выяснилось, что
пропали не только бумаги, уничтожены почти
все кинофильмы о подготовке нашей группы.
Уничтожили их потому, что фильмы были
сняты на старых пожароопасных пленках,
да и хранить их было негде. Честно говоря,
на меня этот факт не произвел особого
впечатления. Ну уничтожили и уничтожили,
нельзя же, действительно, все хранить!
Но очень уж горевали и возмущались
архивисты из Центра космической
документации, и я подумала, может, они и правы?
В моих розысках я наткнулась на приказ
Министра обороны и Главкома В ВС от
11.01.60 № 621.14.1 «О сформировании
Центра подготовки космонавтов». Там было
сказано, в частности: «К 25 марта 1960 года
сформировать Центр подготовки
космонавтов Военно-Воздушных Сил... численностью
70 военнослужащих и 99 рабочих и
служащих. Дислокация — платформа 41-го
километра Ярославской железной дороги». В
штате было предусмотрено офицеров — 46,
сержантов — 5, солдат — 19 и отдельно —
переменный состав (космонавты) — 20
человек.
Документ отражал реалии «утра
космической эры»: основной задачей полетов на
первом этапе были медико-биологические
исследования. Поначалу надо было узнать,
как отнесется космос к человеку — не убьет
ли его, не лишит ли рассудка? Космос,
слава Богу» оказался к нам не враждебен.
Дальше предстояло выяснить, сможет ли
человек там работать. Поэтому основную
часть специалистов по подготовке
космонавтов составили «медики»: физиологи,
психологи, врачи, преподаватели по физической
подготовке. Была предусмотрена даже база
высокогорных тренировок, но, по-моему, ею
так и не воспользовались.
Техническое оснащение поначалу было
небогатым. Четыре легковых автомобиля,
два грузовика и еще — восемь караульных
собак. Глядя сейчас на внушительный Центр
подготовки космонавтов, даже трудно
представить это скромное начало. Что же, и
Волга начинается ручейком.
НАША В КОСМОСЕ
Итак, я прибыла в Центр 12 апреля 1962 года,
в первую годовщину полета Гагарина (что,
однако, не стало для меня добрым знаком),
а 13 началась моя подготовка к полету.
Было ли необходимо посылать в космос
женщину? Сейчас я думаю, что нет. Не
случайно же Валентина Терешкова почти
двадцать лет оставалась единственной в мире
женщиной-космонавтом. Но тогда такой
вопрос никому из нас в голову не приходил.
Мы были мировыми лидерами в
космонавтике и активно «забивали колышки» дальше.
Все было наше — первый космичес кий
полет, первый суточный полет, первый
групповой полет. И первый женский полет тоже
должен быть нашим. А как же иначе?
Конечно, идея женского полета возникла
именно из соображений престижа. Н. П.
Каманин, будучи в Америке, познакомился с
летчицей Джерри Кобб, которую приняли
в отряд астронавтов. Приехав домой,
Каманин немедленно начал организовывать
женскую группу.
Наша подготовка была окружена
страшной секретностью. И все-таки сведения как-
то просачивались «за кордон». В какой-то
американской газете появилось сообщение,
что в Советском Союзе готовят к
космическому полету женщин, полететь должна
Ирина Пономарева. Но они перепутали: не
полетела ни Ирина Соловьева, ни Валентина
Пономарева. Полетела Валентина Терешкова.
А Джерри Кобб, как и мы, в космос вообще
не попала. После полета Терешковой в на-
87

.* * f /
y^ ' *V '
/s
f/юмь /963 г. Космодром Байконур. Женский
космический экипаж встречается
со стартовой командой. Через несколько
дней Терешкова полетит в космос
шей прессе опубликовали ее открытое
письмо к американской летчице. В нем было
сказано, что только социализм дал Валентине,
простой работнице, возможность подняться
в космос. Разумеется, так оно и было.
Н. С. Хрущев, «гениальный пропагандист
космоса», заявлял, что социализм и есть
та надежная стартовая площадка, с которой
Советский Союз запускает в космос свои
совершенные космические корабли.
Сомневаться в этом не было оснований:
американские достижения были куда скромнее
наших, а до полетов «Аполлонов» к Луне было
еще далеко.
СПЛОШНЫЕ СЕКРЕТЫ
Просматривая сейчас старые документы,
я наткнулась на запись выступления Ю. А.
Гагарина в узком кругу в 1962 году. Одна
мысль меня сильно задела: «Не следует
делать выводы на основании газетных статей,
где слишком много места отводится личным
качествам космонавтов и, естественно, не
может быть показан действительный
процесс их подготовки». Да почему же это
естественно?! Это как раз
противоестественно!
В подготовке космонавтов все было строго
регламентировано и абсолютно
зашифровано. О своем самочувствии в полете должно
было докладывать следующим образом:
«отличное» — значит, полет можно
продолжать; «хорошее» — нет полной уверенности
в этом; «удовлетворительное» — надо
незамедлительно решать вопрос о посадке. Кроме
того, был разработан специальный код для
сообщений о состоянии космонавтов и
работе техники на орбите, причем почти все
обозначения были заимствованы почему-то
из ботаники. Существовал код для
тренировок, код для полета, их заносили в
бортжурналы и от полета к полету меняли.
Вот какие условные сигналы я выписала
из бортжурнала В. М. Комарова:
столкновение космических кораблей — «свинец»,
корабль не стабилизируется — «спираль», отказ
сближающе-корректирующего двигателя —
«липа», радиация выше допустимой —
«банан», пожар — «береза», продолжать полет
не могу, прошу спуск — «георгин». А вот
выписки из бортжурнала В. В. Терешковой:
работать с оборудованием не могу —
«береза», тормозной двигатель работает —
«дуб», не работает — «вяз», плохо слышу —
«самшит», рвота — «рябина». Были в этом
списке еще и тростник и ромашка. Да каких
только цветов и деревьев не было!
Наша пресса на заре космической эры
сформировала обобщенный образ советского
88

космонавта — крепкого парня с белозубой
улыбкой, который летит к звездам,
превозмогая все подряд (так ехидно спели как-то
наши веселые и находчивые). И массовое
сознание восприняло этот образ как
правдивый и единственно возможный. Как же тут
признаешься, что в полете чувствовал себя
плохо или чего-то не сделал? Невозможно!
Все это надо было тщательно скрывать.
Мы привыкли к такому положению дел
еще на тренировках. «Как самочувствие?» —
спрашивали нас. «Нормально!» — отвечали
мы, даже если за секунду до этого
прощались с жизнью. И, как это ни покажется
странным, говорили вполне искренне. Никто
никогда ни в каких своих болячках не
признавался. Бывало, что мы переносили на
ногах, не прерывая тренировок, достаточно
серьезные недомогания. Конечно, жизнь есть
жизнь, и как-то мы приспосабливались.
Познакомившись с нашими докторами
поближе, поняли, что если нельзя «засветиться»
официально, то можно довериться
по-человечески. Может быть, не у всех, но у многих
был доверенный доктор. Этот опыт оказался
полезным. В семидесятых годах ввели
должность врача экипажа. Предполагалось, что
это тот человек, которому космонавт может
сказать все о своем здоровье, и врач не
обязан немедленно докладывать по начальству,
а может сам принимать необходимые
меры.
ПЯТАЯ ТОЧКА
Кандидаток в космонавты в нашу группу
набирали по аэроклубам, главным образом,
из парашютисток. Все, кроме меня, были
парашютистками (двое — маститые, мастера
спорта, рекордсменки и чемпионки), а я была
летчица-спортсменка и имела каких-то
жалких восемь прыжков.
Мы прыгали в Киржаче, руководителем
подготовки был Николай Константинович
Никитин, знаменитый испытатель
парашютных систем. Было трудно и страшно, но
понемногу я стала осваиваться. Меня
похваливали, и наверное, я немного «замастери-
лась», а на этом-то этапе и подкарауливают
неприятности. На девятом прыжке я со всего
маху приземлилась «на пятую точку».
У меня искры из глаз посыпались! Встать
сразу не смогла. Ко мне подбежали, помогли,
отвели на старт. Знатоки сказали, что, раз я
могу двигаться, значит, немедленно надо
сделать второй прыжок, иначе страх перед
приземлением «закостенеет», и от него будет
очень трудно избавиться. Я это знала хорошо
и из своего спортивного опыта.
Н. К. спросил: «Сможешь прыгать?»
«Конечно,— без тени сомнения (на лице)
сказала я,— смогу». И на меня опять
надели парашют. Второй прыжок я
сделала столь же неудачно, но, к счастью,
по-прежнему могла двигаться (хотя и с
трудом).
Вечером Н. К. и наш доктор А. А.
Лебедев стали думать, как же быть дальше —
докладывать начальству или нет? Вдруг в
позвоночнике трещина? Ее обнаружат, а нам
через неделю предстоит лететь в
Феодосию на прыжки. И если я не попаду
на прыжки сейчас, то рискую отстать от
группы насовсем: для меня парашютная
подготовка была критическим моментом.
Решили, что пока будем считать мою
травму ушибом, а там видно будет. И я
вместе со всеми полетела в Феодосию.
Сначала все шло хорошо, и я уже
стала обретать уверенность, как вдруг опять
приземлилась «на пятую точку» и опять
ударилась очень сильно. И все началось
сначала. Несколько дней я лежала, не ходила
ни в столовую, ни на укладку парашютов.
Но прыгать — прыгала. Рентген делать
опять не решилась,— а вдруг пришлось бы
отстранить меня от прыжков и отправить
в Москву? Конечно, последнее слово
оставалось за мной. Но мне тогда казалось,
что выполнить программу парашютной
подготовки чуть ли не важнее жизни. А чтобы
было не так больно приземляться, к
комбинезону привязали подушку от
спасательного парашюта летчика, так что «тыл» у меня
был квадратный. Ребята посмеивались,
говорили: «Валюха, дай поносить!» Приземляться
было очень страшно. И конечно, я каждый
раз снова ушибалась. Как-то поймала себя
на том, что еще в воздухе перед
приземлением начала поскуливать и мельтешить.
Пришлось собрать все силенки и пресечь
это безобразие. А преодолев себя, стала
приземляться аккуратнее, и постепенно все
образовалось. Но с подушкой еще долго
не решалась расстаться.
НОВАЯ ЖИЗНЬ
После полета Валентины Терешковой нам
всем предложили поступить учиться в
Военно-воздушную инженерную академию им.
Н. Е. Жуковского. Для Вали Терешковой,
Тани Кузнецовой и Жанны Еркиной
образовали специальную группу. Ирина
Соловьева, как имеющая высшее образование,
присоединилась к гагаринскому отряду.
Предложили и мне влиться в их группу,
но я решила, что моего авиационного
образования и курсов при мехмате вполне
достаточно, и тогда меня направили в
адъюнктуру академии.
Жизнь постепенно вошла в русло: мы
учились, тренировались, принимали участие
в жизни отряда и Центра.
89

Лето 1988 г. Калуга. Двадцать пять лет
спустя. На открытии выставки, посвященной
юбилею женского полета. Слева направо:
Ж. Д. Еркина, Т. Д. Кузнецова, И. Б. Соловьева,
В. Л. Пономарева
В те годы разгорелось противоборство
между Военно-Воздушными Силами в лице
Н. П. Каманина и ракетными войсками.
Причина была в том, что Центр
подготовки космонавтов и сами космонавты
относились к ВВС, а заказывали
космические корабли «ракетчики». Но они не
видели перспектив военного применения
пилотируемых космических кораблей.
Вот почему Каманин пытался объединить
космос на базе ВВС. Он развил кипучую
деятельность. После очередного совещания
в верхах Каманин, как правило, приезжал
в Центр, собирал отряд и ведущих
специалистов, рассказывал о ситуации,
пытался с помощью космонавтов выработать
позицию Центра. Была идея преобразовать
Центр в научно-исследовательскую
испытательную организацию (это сделали в
1969 году), хотели добиться постройки
8—10 учебных космических кораблей и
проводить регулярные полеты. Строили
грандиозные планы. Предполагалось, что
космических кораблей будет много и разных
типов. 3 августа 1964 года было принято
постановление ЦК КПСС и Совета
Министров СССР о подготовке полета на Луну.
Было от чего закружиться голове! Мы
ходили на многие совещания и чувствовали,
что присутствуем при великих событиях,—
но влиять на ход события могли только
летавшие.
Космонавтов расписали по программам,
каждую группу возглавлял научный
руководитель из числа ведущих специалистов
Центра. Все члены групп должны были
работать в научно-исследовательских
институтах и конструкторских бюро и, как
сказано в руководящем документе, обязаны
были «глубоко знать все проблемы». Во
исполнение этих указаний мы ездили на
различные предприятия, чаще всего в КБ к
Королеву. Не думаю, что это давало нам
возможность глубоко вникнуть во все проблемы,
но во всяком случае в курсе дела мы
были.
Приезжая в КБ, мы смотрели на то, что
там делалось, с восхищением, и всегда
возникала мысль о собственном будущем.
Вот, например, запись из моего дневника
того времени:
«7 февраля 1964 г.
Нас примеряли к кораблю, вернее, к
кораблям. Есть ли у нас перспективы?
Вчера я думала, что нет. А сегодня, сидя
в корабле, решила, что есть.
Когда входишь в цех, дух захватывает!
Люди говорят о полетах к Луне, к Марсу
как о технических проблемах, всерьез и
90

обыденно. Когда я бываю там, думаю —
нет, ни за какие коврижки не расстанусь
со всем этим! Это выше сил человеческих.
Можно пожертвовать всем ради этого...»
Нам, однако, ничего не светило, хотя
программ было много: перспективные —
орбитальные станции «Алмаз», «Союз» с
исследовательскими задачами в военных целях;
две лунные программы — Л -1 (облет
Луны) и Л-3 (посадка на Луну). Две группы
готовились к полетам на «Союзах» и
«Восходах». Мужчины были «расписаны»
все, и было известно (тогда), что все
они скоро полетят. Но нас не включили
ни в одну из групп. Мы, конечно,
нервничали. Сознавать свою ненужность было
тягостно...
Еще запись из дневника:
«22 января 1964 г.
Терешкова собрала нас и сообщила, что
Каманин велел составить план нашей
работы, т. к. очень много разговоров о том,
что мы не нужны и не будем нужны, а
деньги нам платят большие. Короче говоря, нас
собираются ликвидировать как класс».
ЖЕНСКИЙ ВОПРОС
Какой такой «план нашей работы» мы
могли составить, ума не приложу.
Валентина Терешкова очень много ездила тогда
по странам, выступала, мы ее видели редко,
а для нас существовало расписание по дням
недели и по часам: когда центрифуга, когда
полеты, когда занятия в академии. Что же
еще? Мы могли бы, конечно,
запланировать себе космический полет, но оказались
бы в таком же положении, как известный
персонаж, который приказал Солнцу зайти.
Как и он, мы понимали, что сие от нас не
зависит. Я думаю, что если бы мы в
декабре 1962 года сделали другой выбор,
пожелав остаться гражданскими, то после
полета Валентины нашу группу
расформировали. Но нас, кадровых офицеров ВВС
просто так взять и распустить было нельзя.
Не сомневаюсь, что такое желание у
командования было. Мне казалось, что наши
отцы-командиры все время только и думали,
куда бы нас приспособить.
Разумеется, чем больше мы чувствовали
свою ненужность, тем меньше рвения
проявляли к тренировкам, даже позволяли себе
иногда удрать со службы (и чаще всего
попадались на глаза кому-нибудь из
начальства) .
Нас все время за что-нибудь ругали;
как-то на одном из совещаний Гагарин,
собрав в кучу все наши прегрешения, заявил,
что мы совсем уж превратились в
домашних хозяек. Наверное, ребят раздражало,
что все при деле, а мы болтаемся, но
можно и нас понять: кому нужно было
наше усердие?
Никому: приоритет уже завоеван, а с
текущими задачами мужчины справлялись
сами. И придумать что-нибудь сугубо
женское для полета не представлялось
возможным. Очень сильны у нас тенденции
все и вся делить на рубрики и
расставлять по полочкам. Вот и космонавтику
разделили на мужскую и женскую,
выражение «женская космонавтика» мелькало
потом в прессе. Женский футбол — это
я еще могу понять: одна женская
команда играет с другой женской командой. А что
такое «женская космонавтика»? И разве есть
женская авиация?
В какой-то момент, после очередного
совещания с обсуждением грандиозных
планов, Каманин собрал нас и сказал, что
ликвидировать нас не будут, ВВС на
1966 год запланирует нам полет.
Полет действительно запланировали.
И опять по инициативе Каманина.
Расскажу вкратце историю с нашим вторым,
так и не состоявшимся полетом, опираясь
на дневник Н. П. Каманина и на свой
собственный. Некоторые детали я узнала только
1987 г. Музей Звездного городка,
В. Л. Пономарева, Ж. Д. Еркина, И. Б. Соловьева,
Г. Д. Кузнецова
91

сейчас из его дневников, публиковавшихся
отрывками в различных периодических
изданиях, и многое оказалось для меня
неожиданным, более того, удивительным.
Первый разговор о сугубо женском
полете состоялся между Каманиным и
Королевым в самом начале апреля или, может
быть, в конце марта 1965 года. Запись в
дневнике Каманина от 2 апреля: «Экипаж
Пономаревой — Соловьевой с более
широкой программой исследования, а может быть,
и с использованием средств передвижения
в космосе вызовет во всем мире не менее
широкий отклик, чем полет «Восхода-2».
Вот почему о нас вдруг вспомнили:
нужно было «прикрыть» наметившееся
отставание от американцев. Действительно,
полет женского экипажа, да еще с выходом
в Космос, очень для этого годился.
Сейчас я готова признать, что это было не
совсем... благородно, что ли, тогда же я
была согласна с таким подходом. Важнее
всего — сам полет, остальное — на втором
или на третьем плане. Страшно хотелось
полететь, но тем труднее было поверить
в реальность такой возможности. Я очень
настойчиво советовала себе (в дневнике),
что «нельзя позволять себе думать об
этом, надо относиться к этому как к чему-
то несбыточному, а то потом будет очень
горько».
Нам объявили о начале подготовки 17
апреля.
Из дневника:
«18 апреля 1964 г.
Вчера приезжал Каманин, была беседа.
4 машины, 6 экипажей на ближайшие
два года. Я — командиром одной из них,
с Ириной, она на выход. Я оцениваю
вероятность этого в 50 %. Вчера нам
объявили и вчера же очень усиленно
фотографировали. Я говорю: слетать не слетаем,
зато уж нафотографируемся на три года
вперед!»
НАШ «ПОЛЕТ»
Каманин предложил для полета в начале
1966 года готовить шесть космонавтов:
Пономареву, Соловьеву, Хрунова, Горбатко,
Заикина и Шонина. Основной экипаж —
Пономарева и Соловьева, мужские экипажи
будут запасными, возможны смешанные
экипажи. Каманин, как написано в его
дневнике, «выразил твердую уверенность,
что Пономарева и Соловьева способны
осуществить десятисуточный полет с выходом
в открытый космос». Идею женского
полета поддерживали Келдыш, Вершинин, Руден-
ко. Видимо, они и «дожали» Королева. Мы
начали готовиться.
В дневнике Каманина я обнаружила
запись от 17 апреля: «Обсуждал с отрядом
программу полетов. Все они безоговорочно
высказались против женского экипажа,
а также против Берегового и Шаталова.
Чувствуется, что они упорно защищают
интересы своих однокашников».
Под однокашниками Каманин
подразумевал первый гагаринскии отряд. Я испытала
шок, прочитав это. Наши
друзья-космонавты, с которыми мы съели пуд соли и
которые всегда нас опекали и
поддерживали, вдруг «безоговорочно высказались
против»! Но почему? Видимо, Каманин прав:
они защищали интерес однокашников.
Недаром же в Центре ходит легенда, что
Первый отряд поклялся не пропускать никого
«из чужих», пока все они не слетают.
Но я все-таки думаю, что главным в этих
настрое ниях было убеждение, что нечего
женщинам летать в космос. Не женское
это дело — тяжелое и опасное. Как не
согласиться!
К сожалению, наша подготовка
довольно быстро и по-тихому сошла на нет:
2 ноября 65 года в дневнике грустная
запись: «Наши корабли строить не будут»...
Однако спустя некоторое время идея
женского полета возникла снова.
Каманин считал, что в создавшейся
ситуации («Союз» запаздывает) наш полет
очень выиграет в политическом, научном
и спортивном отношении. С 17 января
1966 г. подготовка женщин к полету
продолжительностью 15—20 суток с выходом
в открытый космос по приказу Каманина
была возобновлена. На этот раз нашими
дублерами назначили Таню и Жанну.
Руководить подготовкой Каманин поручил
Валентине.
Из дневника:
«16 января 1966 г.
Нас снова задействовали. Задействовали,
видно, всерьез, потому что уже начались
какие-то занятия. Ужасно это некстати!
Не хочу! Я настроилась сдавать экзамен,
обложилась книжками, написала рапорт о
предоставлении мне отпуска — и вот на
тебе! Да, кроме того, все это напрасные
хлопоты! Через некоторое время все
вернется в исходное состояние. Так чего же тогда
волноваться? Тысячу раз говорила себе —
надо поплевывать на все это и
заниматься делом. Что мне разве делать нечего?
Для меня сейчас самое желательное —
чтобы все отменили. До весны хотя бы.
Я сдала бы экзамен, сынок закончил бы
здесь год, весной мы тихо-мирно
переехали бы в городок, потому что деваться все
равно некуда, а потом я сделала бы
диссертацию — и все. Как подумаю, что
92

снова все эти мытарства, мною
овладевают страх и скука великая. Господи, как
я не хочу! И как будет с Санькой?
И вообще — как жить?»
То, что нас задействовали всерьез, стало
ясно потому, что меня начали усиленно
лечить.
Из дневника:
«/5 января 1966 г.
Меня лечат по телефону. Каждое утро
звонит кто-нибудь из врачей и
спрашивает, как я себя чувствую. Океан заботы!
Да мало того, что звонят,— они
приезжали! Мне смешно: когда я прошлый раз-
болела и лежала дома 10 дней, никто даже
не поинтересовался, жива я или уже умерла.
А теперь волнуются!
Доктор сказал, чтобы я посидела дома
и завтра. Может, так и сделать? И уже
гадкая мысль — а не повредит ли это
мне? Скажут — больная... Вот назло себе
буду сидеть дома! Я не хочу ничего
делать для этого! Пусть оно придет ко мне
само! А не придет — застрелюсь».
Как я и предполагала, подготовка наша
закончилась быстро: летом отпустили в
отпуск, а потом о нас никто и не вспомнил.
Я не застрелилась, а стала жить дальше.
НАС ЛИКВИДИРОВАЛИ
Так мы дожили до осени 1969 года. И по-
прежнему нам ничего не светило. Приехав
однажды, Каманин собрал нас четверых и
предложил написать письмо в ЦК КПСС.
Он рассказал о какой-то парашютистке,
которая хотела установить рекорд, но,
не помню уж почему, не могла пробиться
(наверное, как и нас, ее не пропускали
мужчины). Тогда она пошла на прием к
Калинину и добилась-таки своего. Николай
Петрович считал, что и нам стоит
попробовать. Мы согласились.
Текст письма составляла я и очень хорошо
его помню. Оно начиналось обращением:
«Товарищ Генеральный Секретарь ЦК КПСС!»
В нем говорилось, что мы уже долгое
время находимся в Центре подготовки
космонавтов, проходим положенные тренировки
и испытания, поддерживая форму, и готовы
в любой момент приступить к
непосредственной подготовке к космическому полету.
Говорилось, что на наше обучение
государство затратило большие средства и было
бы обидно, если эти траты окажутся
напрасными. Мы хотим послужить своей
Родине и в силах это сделать. Мы
считаем, что полет женского экипажа с
серьезной программой исследований даст
хороший научно-технический эффект и получит
большой политический резонанс во всем
мире.
Я очень тщательно отрабатывала текст,
мне он казался убедительным. Разве не
очевидно: есть готовые специалисты —
так надо их использовать!
Нам сказали: «Не пишите. Пока сидите
тихо, вас никто не тронет — вы
номенклатура. Но если высунете нос, будет повод вас
убрать». Но мы все-таки высунулись. Так и
вышло: нас вызвали на Старую площадь
и сказали, что очень ценят наше стремление
послужить Отчизне, но в данный момент
Отчизна в этом не нуждается.
Нас спросили, хотим ли мы остаться в
армии и в Центре или стремимся в
дальние дали? Нет, fl дальние дали мы не
стремились, остались в Центре. Сознаюсь,
червячок иногда точил мне душу — мне
хотелось, чтобы разговоры о женском
космическом полете не возникали еще хотя бы
лет девять. Но тут судьба оказалась не
столь благосклонна: разговор возник как раз
на рубеже этого срока.
Идея «запустить женщину» возникла у
В. П. Глушко, который в то время был
генеральным конструктором НПО «Энергия».
Он и написал в Це нтр. Я видела это
письмо — конечно, оно было совершенно
секретное, но мне показал его мой
однокурсник, который имел к нему доступ.
Там говорилось, что в настоящее время
целесообразно было бы подготовить и
осуществить космический полет с участием
женщины, что в ЦПК есть женщины (и
были названы четыре наши фамилии), которые
проходили подготовку и которых можно
подготовить быстро и без больших затрат.
Вместе с тем полет женщины в космос
может дать большой политический эффект.
Однако наши командиры ответили, что им
этого не надо. Мы предпринимали усилия,
чтобы все-таки пробиться. Валентина и
Татьяна даже прошли медицинскую
комиссию, но все было тщетно: военные
никак не хотели видеть в отряде
космонавтов женщин. Тогда и появилась Светлана
Савицкая, летчица, чемпионка и
рекордсменка мира. И тогда же НПО «Энергия»
объявило набор женщин в отряд
гражданских космонавтов, а перед нами дверь в
космос захлопнулась навсегда.
93

Ученые досуги
Пит ХЭЙН
«Сумма талантов равна их разности»
ОТ ПЕРЕВОДЧИКА
Имя Пита Хэйна (род. в 1905 г.) широко известно не только
на его родине — в Дании, но и во всех Скандинавских и многих
англоязычных странах. Такая популярность неудивительна: XX
век вряд ли насчитывает много людей, в которых счастливо
уживались поэт, романист, эссеист, художник, архитектор и
инженер-изобретатель и которые к тому же сумели в стольких
своих проявлениях реализоваться не просто профессионально,
но и талантливо.
Наибольшую славу П. Хэйну принесли его короткие стихи —
груки (название придумано им самим). Тематика груков
необычайно широка — от ироничных частных наблюдении до
глубоких размышлений о сути бытия. Он начал писать их во время
нацистской оккупации Дании. Груки скоро стали
своеобразной подпольной литературой: оставаясь вне понимания немцев,
они дали датчанам возможность говорить друг другу о том,
что их действительно волновало. Эта игра в двусмысленность
сохраняется и в груках, написанных после войны. Создатель
кибернетики Н. Винер, большой почитатель таланта П. Хэйна,
особенно выделял эту черту: «Его стихи следует читать по
крайней мере на двух уровнях — внешнем и более глубоком.
И в том и в другом случае они вызывают во мне
восхищение».
Когда П. Хэйн работал в знаменитом Копенгагенском
институте теоретической физики, Нильс Бор избрал именно его
своим партнером по «интеллектуальному пинг-понгу». Многие
строчки П. Хэйна стали на Западе поговорками, крылатыми
словами. Они настолько прочно вошли в обиход, что дали
одному критику основание для следующего афоризма: «Блестящий
оратор — это человек, способный произнести хорошую речь, ни
разу не процитировав Пита Хэйна».
П. Хэйн издал более 40 книг на английском и датском
языках. Около половины из них — сборники груков. Груки,
вошедшие в эту подборку переводов, взяты из английских
сборников, изданных в 1966—1970 гг. в Копенгагене в
издательстве Борген.
Генрих ВАРДЕНГА
КАРДИНАЛЬНЫЙ КУРС
Грук, адресованный
научным исследователям
Ты сможешь осилить любые задачи,
пойдя дорогой испытанной —
все, что считаемо, так или иначе
должно быть просчитана
НАСЫЩЕНИЕ
Утешительный грук
Дождь хлещет и хлещет,
промокли все вещи,
дороги — ручьи да излучины.
Настолько все плохо,
что можно не охать:
теперь, что бы ни было,— к лучшему.
СМИТ ДЖОНС И ФИЛОСОФСКИЙ
КАМЕНЬ
На высвобождение энергии
атома водорода
Как-то Смит случайно наткнулся на то,
что в теченье веков не нашел никто —
на философский камень.
Он старика превращает в юнца,
делает золото из свинца
и вручает нам нить, что прялась без конца
искусными парок руками.
На раскрытой ладони поднес он к глазам
этот камень и силу его, как бальзам,
ощутил в своем теле повсюду.
И ликующий клич он исторг из груди:
— Урраа! Теперь я на шаг впереди.
Теперь он попляшет. Ну, Джонс, погоди,
самодовольный ублюдок!
94

'VfiT
iv
ПОТОМУ ЧТО...
Успех и талант —
это разные веши.
Талантам
по гроб суждена нищета.
Потому что писателей,
писать не умеющих,
читают
не умеющие читать.
PAST PERFECT
Прошедшее —
точно, как тетушка Дженни:
не в силах она понять,
что хотя мы ее
принимаем с почтеньем,
но все же
пора и честь знать.
НЕПОЗНАННЫЕ ГЛУБИНЫ
Грук на философистские
и прочие «измы»
Философистики
гипнотизм —
ее бездонный
идиотизм:
даже толпы
склонившихся к ней дураков
способны увидеть,
что там глубоко.
И ДЛЯ ГЛУПЦОВ
Похвальная мудрость,
у которой
припасена щепотка вздора:
ведь надо же в конце концов
быть мудростью
и для глупцов.
ПЛАНИРОВАНИЕ БЮДЖЕТА:
ПЕРВЫЙ ЗАКОН
Чтоб не терзаться вопросами вроде:
«Куда, черт возьми, вся зарплата уходит?!»
потратьте ее в день получки смело,
покуда она разойтись не успела.
РЕЗЮМИРОВАТЬ
Грук о приведении формы
в соответствие с
содержанием
Как сделать жизнь лучше,
с чего начать?
И вот
осенила догадка:
если б все,
кому нечего сказать,
могли бы
сказать это кратко.
:f
L«0
К ПРОБЛЕМЕ ВЫБОРА
Различье —
суть подобья всякого.
И как порою труден выбор!
Будь все на свете
одинаково,
насколько легче жили мы бы.
jP
ТАКОВА ЖИЗНЬ
Когда б ни делили
общий пирог,
каждый старался
взять меньший кусок.
Но почему же
всегда, как закон,
мне доставался
именно он?
л

Фантастам
Иона-странник
Роман-фантелла
Давид ШРАЕР-ПЕТРОВ
Следовало поторопиться. Схватиться за баранку
и жать на сотне до самого Ньюпорта. А там
видно будет. Главное — к открытому Океану
приникнуть. К тому же самому, с которого.
начинал. Только с другого бока. Отведал каравай
с одного бока. Теперь с другого. Волосатик
явно не в форме сейчас, соображает Иона.
Зато Брок и Стаф не дремлют. Они меня
дома ждут. Но скоро прочухаются. Седьмое
чувство подскажет, где меня искать. Десантники!
Он выскакивает на 195-й хайвей. Летит по
длиннющему мосту в Фолл-ривер. Тоннель.
Спящие коробки ткацких фабрик. Поворот.
Извилистое шоссе. В зеркале заднего вида —
редкие кары, которые он обгоняет. Кажется,
обошлось, думает Иона. А что же дальше?
Несколько раз сходило. Оставался живой.
Теперь, сомнений нет, Волосатик не выпустит.
По многим соображениям. Оскорбленное
достоинство шефа — тоже кое-что. Но далеко не
главное. Можно было бы простить. Вправить
мозги при помощи «кастаньет». Провалялся бы
опять в госпитале. Оклемался. Прикинул бы, что
и почем. И снова в лабораторию. На этот раз
совсем другое. То, за что живым не выпускают.
Магнус осознал, что Иона все понимает.
Что же делать? Не подыхать же, черт побери!
Так и не повидав хануриков. Скалапендру так
и не... Сколько же лет прошло? Пять? Десять?
Больше? Кто знает, как считаются годы разлуки
с любимыми. По какому летоисчислению. По
земному? Лунному? Звездному?
Не подыхать же, черт побери, на чужбине!
Трещит и повизгивает приемник. Не тот,
который на табло. Особый. Для срочных
переговоров с лабораторией. Закодированный. Но каждый
из компашки знает: если затрещит и начнет
повизгивать — напяливай наушники. Иона
напяливает. В эфире голос Волосатика. Бархатный,
как прежде, но чуть-чуть подернутый. Как бы
могильной сыростью. Опять набирающий
уверенность и барские обертоны: «Ладно, Иона.
Пошутили и хватит. Ты же слышишь меня,
Иона. Как тебя назвал Стаф — «ослиная
задница»? Ах, шутник! Все мы шутники. Ты же
знаешь, Иона, что со Стафом шутить опасно.
Со мной можно. Я пойму и приму. Но не Стаф.
И не Брок. Слышишь, Иона, разворачивай
оглобли — и ко мне. К себе не возвращайся.
Окончание. Начало в № 1, 2.
Ухлопают. Или не дай Бог — на хайвее заловят.
Слышишь, Иона. Не дай Бог!» Иона обрывает
мерзкий голос Магнуса, бархатистый и
замогильный. Как шерстка паука. И гонит, гонит джип.
Спешит к Ньюпортской бухте.
— Ну и что? — говорит ему белобрысая
девка.— Ты что уставился как баран на новые
ворота!
И не поймешь, кто вызывающе покачивает
боками — маленькая шхуна или белобрысая,
которая улыбается всеми своими округлостями.
Сияет как медный самовар. Особенно же —
ямочками на подбородке и на щеках. Яблочными
ямочками. Белый налив улыбок. Тельняшка
навыпуск чуть не половину юбки закрывает,
которая вся — на треть бедра.
— Плохи мои дела, красавица. Выручай,
землячка. Когти рвать надо немедленно, а то — каюк!
— Ну что, возвратился — не запылился? —
поворачивается к Рогуле Скалапендра. Вернее, к
солнцу, которое вот-вот шмыгнет за тучу.— Ты
там знаменитостью стал. Слыхали.— И больше
ни слова. Как будто никогда — мансарды и
ночных яблок.
Конец лета. Ветер. Море свинцовое. Тростники
гнутся и шуршат. Кулики репетируют перелетный
маршрут.
— Так вот мы и жили, через стенку спали,
а дети были,— подводит итог Челюсть. Они
говорят уже часа три, что необычно для компаньицы.
Так, отдельными словечками перекинуться.
Чернушку спеть. Или оповестить о прорыве
канализации, которая означает на языке Замка
утечку радиации. Ну, в крайнем случае, помечтать
о возможностях, если. Вспомнить других
хануриков Великого Пространства...
— В Метрополию возвращаться никакого
смысла. Голодуха, резня и жажда реставрации,—
разъясняет Смычок причину их зимовки, которая
предстоит.
— К тому же с твоим бегством, Рогуля, все
образовалось. Ты знаешь, миляга: дважды два —
четыре,— подлизывается Лиловый, касаясь Рогу-
линых коленок кончиками гиперсенсорных
пальцев. Они пронизаны капиллярами, как язык
лягушки под микроскопом.
Челюсть явно смущен неожиданным
возвращением, но бодрится:
— Гуано не тонет, и ты вернулся, Рогуля.
Что же делать. Будем зимовать вместе.
— Вместе, это как? — спрашивает Рогуля,
пытаясь разобраться в ситуации. Они сидят на
кухоньке. Пылает, гудит и трещит чугунная
плита, оставшаяся в дачке со времен.
Попыхивает закоптелый чугунок с картофелем. Над
плитой висят связки лука. Пучки мяты,
подорожника и зверобоя. Нитки грибов разного сорта:
белые, моховики и подберезовики. Тут же
нанизаны половинки диких яблок и груш.
— Вместе, это как? — спрашивает Рогуля,
предполагая. Скалапендра молчит у трельяжа в
зале рядом, отделенной от кухни
прямоугольником дыры. Она бигудится.
— Селись в зале,— отрубает Челюсть.
Лиловый ластится, чтобы не обижать:
— Мы со Смычком в боковушке. Челюсть
со Скалапендрой... сам понимаешь.
97

Рогуля понимает сам. Челюсть время от
времени отлучается. Его шаги стукаются, как
биллиардные шары. Он спускается с газетами.
Потом снова исчезает. Возвращается в наушниках.
Глаза у Челюсти глядят куда-то внутрь. Даже
не внутрь себя, а в глубь расстояния от Чухонии
до Метрополии. Подальше от виноватого взгляда
Рогули. Который вернулся, чтобы разрушить.
— Да, да, чтобы разрушить. Ты вернулся,
Рогуля, чтобы разрушить нашу жизнь. Шатался бы
и дальше по свету! — Скалапендра вытащила
его на крыльцо и пеняет.
— Подожди, подожди, Пэн, я ведь, я бежал
отсюда, чтобы не разрушить. Чтобы сохранить
тростники. Всю нашу компаньицу. Идею. Чтобы
тебя сохранить, Ля.
— Вот и сохранил для Челюсти. И Замок
сохранил для новых вождей. А все, что было
у нас, разрушил. Дурак ты, Рогуля. И забудь.
Слышишь?
Рогуля сидит на кухне. Плита погасла. Гудит за
стенами дачки балтийский ветер, пропитанный
мокрой солью, гнилой рыбой и тлеющими
тростниками. Он отпивает из жестяной кружки отвар
мяты со зверобоем. Но все равно не хочется
спать. «Какого черта!» — восклицает внутри него
Иона.
Наверху в мансарде, где Скалапендра с
Челюстью, тоже не спят. Ворочаются. Челюсть
щелкает словами, которых не разобрать. Перестук
согласных, как удары биллиардных шаров в
полуночном баре, когда последний посетитель
пытается припомнить дорогу домой. И всхлипывания
Скалапендры. Злые, горькие, эротические. У нее
все вперемешку.
В боковушке у Лилового и Смычка поиграла
скрипочка. Лиловый спел из «Пиковой дамы»:
«Мой миленький дружок, любезный пастушок...»
Теперь они хихикают, переговариваются
вполголоса, как мальчики в ночной палате
пионерлагеря. Смычок, наверно, опять размечтался о
каналах. Марсианских каналах среди тростников, где
кишит рыба. Навалом рыбы, чтобы накормить
всех. Накормить и остановить. Рогуля явственно
слышит: «Накормить и остановить».
Бедные ханурики. Изголодались на картошке и
грибах. И к тому же страх перед
наползающей Метрополией. Перед нашествием гуннов.
Татарской орды. Тевтонов. Третьего рейха. Голод
гнал эти орды из насиженных мест. Срывал
с вековых пастбищ. Голод разрастался, как
Вселенная. Из точки страха перед голодом — во
Вселенную захвата и кровопролития. Бедные
ханурики.
Наутро они опять в тростниках. Это вроде
ритуала. Перед зимовкой. Специально для Рогули.
Чтобы вспомнил все, как было. Хотя у Челюсти
контридеи. Он считает, что нечего вспоминать,
поскольку прошло достаточно для любой
минерализации. Но тем не менее они на пятачке.
Смычок готов сколько влезет торчать среди
тростника и чертить каналы на плотном, темном от
дождей и штормов песке. Лиловый, который при
нем на должности. Носит футляр со скрипкой.
Должность официальная. Без дураков. Поскольку
Смычок пристроился в том же Доме рыбака,
что и Челюсть. Аккомпаниатором. Лиловый же —
ассистентом Смычка. Скалапендра крутится с
кружком кройки и шитья. Для чухонок, которые
строят новую жизнь в независимой экономике.
Всему же голова — Челюсть. Он — старожил
в Доме рыбака. К тому же сумел доказать
автономным властям, что в Питере, откуда его
корни, все вылезли из болот, а потому —
палеонтологические чухонцы. Чухонкой записана и
Скалапендра, произошедшая из Лисьего Носа,
что на Финском заливе. Рыжая чухонская
Скалапендра. Чита и Одесса, откуда Лиловый
и Смычок, тоже вынесены на окраины
Великого Пространства. Как и Чухония. Получили
автономию. Поэтому происхождение Лилового и
Смычка не раздражает аборигенов. Отрицательный
хемотаксис у них только к жителям
Метрополии, которым отпущен тощий процент.
— Ты в этот процент умещаешься,—
подводит итог дискуссии Челюсть. Толкует компаньица,
как жить Рогуле.
— К тому же столько лет в загонолуленном
мире. Это тебе тоже в плюс.
— А Замок? — спрашивает Рогуля,
озираясь на белую громаду, которая нависает над
тростниками. Смычок наигрывает в ответ что-то
из «Летучей мыши». Лиловый предпочитает
ббльшую определенность. Раскачивая футлярчик,
напевает: «Спи, моя радость, усни, в доме погасли
огни».
Смычок наяривает «Летучую мышь». Рогуля
спрашивает повторно. У Челюсти:
— А Замок?
— Они законсервировались, Рогуля. Ну,
пожалуй, не мумифицировались, как первый из Вождей.
Что-то вроде парабиоза. Сколько их в Замке?
Чего они ждут? На что надеются? Мы не знаем.
Тогда с тобой прежние Вожди смылись в Гонолулу.
Государства не существует. Одно название.
Ассоциация Метрополии с автономиями. Вроде
здешней. На самом примитивном уровне.
Обмениваются сырьем, чтобы не сдохнуть. Компостом
стало Великое Пространство.
— Но ведь тростники живы. Шуршат. А значит...
— Ничего это не значит, Рогуля. Нечего было
и возвращаться, если для тебя еще что-то
значит,— пытается Челюсть покончить с
дискуссией.
— Ты меня не принимаешь за полного идиота,
Рогуля? — спрашивает Смычок, увлекая за собой.
— Ну, что ты, Смычок. Вовсе нет. Ты
музыкант. У тебя фантазии. Идеи.
— А то, знаешь сам, я сюда за Челюстью
потянулся. Он ведь тоже сочинял. Переменился
Челюсть.
Мы все сочиняли и переменились, Смычок.
Важно, что сочиняем теперь и в какую сторону
переменились.
— Вот видишь, а я так и остался со своими
каналами. Хотя кое-что получилось. Хочешь
покажу?
— Спрашиваешь!
Они пробираются сквозь заросли тростника по
тропинке, ведомой только Смычку.
— Видишь, Рогуля?
Черной змейкой вьется ручей, выбегающий из
пруда, окруженного тростниками и потому
потаенного.
— Ручей ведет в залив. В море." Пруд же
соединен с речкой, которая — рукав главной
реки Чухонии. Сечешь идею?
98

— Пока нет, Смычок. Но постараюсь просечь.
— Ну-ка наклонись, Рогуля. Видишь рыбин у
корней тростника?
Рогуля наклоняется к бережку пруда и видит.
Шесть или семь крупных рыбин лениво шевелят
хвостами, уткнувшись носом в корнеаища
растений. Смычок открывает ящик. Тут у него ящик
специальный стоит. Вытаскивает складной сачок
с крупными ячеями. Сачком подцепляет одну
из рыбин. Она широкая в спине, крупная,
эллипсоидной формы, похожая на карпа и леща
одновременно. Однако чешуя мелкая и густая,
как у линя.
— Нравится экземпляр, а, Рогуля?
— Хорош зверь! Откуда они такие здесь,
Смычок?
— От верблюда!
Над головой у них пролетела крупная серая
чайка с белыми подкрыльями и красным клювом.
Она спикировала в прудик и взмыла с серебряной
рыбкой в когтях.
— Я эту породу лет десять вывожу. Нет,
больше — еще до того, как ты отвалил.
— Я видел, что ты крутился в тростниках.
Правда, ты тогда больше каналами увлекался.
— Правильно, Рогуля! Вся идея началась с
марсианских каналов. Я спрашивал себя: почему
марсиане их построили? И отвечал: потому что
жрать нечего стало. По каким-то причинам.
— Как у вас.
— Как у нас, Рогуля. Со жратвой все хуже
и хуже. Автономию получили, а жрать нечего.
— Глобальная проблема, Смычок. Только здесь
острее. А вообще-то — глобальная.
— Ну ты сам помнишь, тростники были под
угрозой, пока Корабль из Замка не выпорхнул.
Теперь затишье. Ни мы их. Ни они нас. Ну вот,
я этих рыбин вывел. Могут жить в пресных
и соленых водах. Им тростники нужны для
кормежки.
— А каналы?
— Это мне не по зубам. Тут сообщество
нужно.
— Верно, Смычок, чтобы всех накормить, надо
тысячи таких ручьев среди тростников прорыть.
— А сколько в море уйдет!
— На прокорм других, Смычок. Не тушуйся!
Почему я твои фантазии еще тогда всерьез
не принял?!
— С Замком не мог разобраться, с
Архитектором, со Скалапендрой.
— Теперь, думаешь, легче разобраться!
— Оставь ты это, Рогуля. Столько лет прошло.
Женщин, что ли, мало тебе?
— Таких больше нет, Смычок. В том-то и дело.
Ну, да ладно. Давай о каналах и рыбе твоей
чудесной.
— Вторая проблема — куда моя рыба
нереститься ходит? Ведь ходит вверх по реке, и
мальков кто-то подкармливает. Это факт. Иначе —
откуда бы такой приплод. А если так...
— Если так, то надо этих людей найти. Время
такое, Смычок. Одному тебе никак. Даже со
мной. И со всеми нашими хануриками никак.
Не накормишь ты один все человечество.
Они поднимаются по реке в глубь Чухонии.
Резиновая лодка легка для переноса через
каменистые пороги', которые не преодолеть по воде.
Лодку сносит течение, бегущее в сторону Балтики.
Надо обследовать реку до холодов, до того
как лед запрет воду. Они гребут. Причаливают.
Переносят лодку и рюкзаки. Ночуют в палатке,
взятой в Доме рыбака.
Когда прощались с остающимися, Лиловый лип
третьим. Рогуля его не взял по причине хилости
и обморожения с младенчества, которое может
аукнуться. Скалапендра сделала вид и закурила
«Беломорканал», вставив папиросу в длиннющий
мундштук из сухой тростинки. «Рояль закрыт,
и не звучит мое любимое, тобой забытое
осеннее танго»,— затянул Лиловый.
— С тобой всегда было так, Рогуля. Не
успевала я отогреться, как ты,— Скалапендра сбросила
кольцо табачного дымка.
«Встретились мы в баре ресторана, как мне
знакомы твои черты...» — заливался мутными
слезами Лиловый.
— Так и было, Пэн. В баре ресторана Дома
композиторов. Ты была рыжая и напоминала
возлюбленную знаменитого поэта. Нет, вру! Двух
возлюбленных двух знаменитых поэтов. Рыжую
Кармен и рыжую Лилю. Я обожал стихи этих
поэтов и был влюблен в их возлюбленных.
И тут ты. Огненная. Многоликая. Я влюбился
в тебя, Ля. Помнишь мою звездную музыку?
Гибрид звучащей древесины и солнечных лучей.
Рыжих, как твои волосы.
— Тогда зачем уходишь, едва вернувшись?
— Чтобы не растерять звучание. Я думал,
что вывез в Корабле последних вождей. Но в
Замке зародились новые. Он продолжает нависать
над тростниками.
— Как замерзшее гуано над зимним
сортиром,— скрипнул Челюсть.
Они поднимаются вверх по главной реке Чухонии.
На стоянках Смычок берет пробы. Отлавливает
рыб. Соскребает чешую. Взвешивает. Обмеривает.
Они варят уху. Толкуют.
— Почему я вернулся, говоришь? — Рогуля
дует на ложку, пробует на ощупь — горячо
ли.— Тот круг завершился. А у вас тут...
Словом, затосковал. И опасно стало там. Попал
в ситуацию.
— Как же смылся?
— Ах, Смычок. Это совсем другая история.
Валюха спасла. Белобрысая. Улыбается вся —
ямочками.
— Как это было, Рогуля?
— Засунули меня куда-то между днищем и
трюмом. Вроде тайника, что ли. Там со мной всякой
твари по паре: черепахи, игуаны, броненосцы,
лемуры — кого только не было. Валюха ныряла
ко мне в тайник по ночам. Подышать и по
всякому другому выводила. Кто-то на шхуне был
кроме нее. Но не повстречался. И всегда улыбалась.
Ночью светилась улыбкой. Она лечила меня.
Белобрысая. Улыбками живота и губ.
— Что же это за шхуна? — спрашивает
Смычок, заглядывая в глаза Рогули с доверчивым
сомнением — не галлюцинации ли были.
— И я допытывался у Валюхи. Общество
у них такое. Компания. Вроде нашей компаньнцы.
Только мы — ушли а тростники, чтобы спастись.
А они спасают.
— Кого?
99

— Тварей словесных и бессловесных. Все живое.
— И тебя как тварь?
— Ну да. Словесную.
Река утаскивает их в глубь чухонских лесов.
Попадаются хутора. Безлюдные с виду. Хотя
за оградами — осенние картофельные поля с
кучами затлевающей ботвы. Жители прячутся в
каменных мызах. У каждой семьи наготове
оружие. Время неспокойное. В лесах бродят
пришлые люди. Больше — жители Метрополии,
проникающие а Чухонию в поисках съестного.
Рогуле и Смычку лучше не заглядывать на хутора.
На каком языке будут объясняться?
— На каком, спрашиваешь? — причаливает
к берегу Рогуля.— Да на английском. Каждый
чухонец английский учит. Надеются, хотя Замок
и нависает.
Они вытаскивают лодку у самого края
картофельного поля, огороженного жердями,
привязанными к кольям. Лыко, которым крепили жерди,
выцветшее и задубевшее. Видно, все делалось в
лучшие времена — десятилетней давности. На их
шаги и разговоры из дома, покоящегося на
булыжнике, заросшем сивым мохом,
выскакивает собака. Одновременно из-под крыши — там,
где слуховое оконце,— вырывается белая шапка
дыма.
— Ложись! — приминает Рогуля к земле
Смычка. Мелкие камешки рассыпаются над ними.
— Дробью палят, суки! — сипит Смычок
приплюснутым ртом.— Хорошо, что скрипка в
лодке.
— Отползай к лодке. Скрипка нужна,—
приказывает Рогуля.
— Ты что? Одна дробина — н конец моей
скрипке!
— Тащи скрипку, если жить хочешь. И если в
свою мечту веришь.
Смычок сползает к лодке. Возвращается с
футляром.
— Рогуля,— шепчет он исступленно,— Рогуля!
Ты знаешь, у меня всего три привязки: Челюсть,
каналы и скрипка.
— Подожди. Дай понаблюдать,— прерывает
его скулеж Рогуля.
В это время из-под крыши вырывается новое
облако дыма. Опять дробь свистит над их головами
и осыпает песок на пригорке, за которым они
скрываются.
— Видишь, Смычок, у них всего один
дробовик. Покажи им скрипку. Покажи и спрячь!
Смычок высовывает скрипку из-за бережка и
прячет. Больше не стреляют.
— Теперь один футляр. Дай мне футляр без
скрипки!
Рогуля берет черный футляр и поднимает его
над головой. Поднимается вслед за футляром.
Из дома не стреляют.
— Куда ты! Стой, Рогуля! — кричит ему
вдогонку Смычок.
— Лежи тихо. Все будет о'кей! — не
оглядываясь, бросает Рогуля. Он перемахивает через
плетень. Рыжая лохматая собака бестолково
тычется в его резиновые сапоги. Погавкивает
для порядка. Дверь дома распахивается. Выходит
мужик с дробовиком. Дуло нацелено в грудь
Рогули.
— Стой! — кричит мужик.— Стой или
пристрелю, падла! — «Падла» он произносит на
чухонский манер — «патла». Это смешит Рогулю,
потому что у мужика длинные нестриженые
патлы, свисающие из-под зеленой войлочной шляпы.
Рогуля стоит и хохочет во всю мочь, ожидая,
пока патлатый чухонец приблизится.
— We are musicians, good fellow. And I'm, and
my friend is too*,— говорит Рогуля.
— Яяяяяа,— тянет мужик одобрительно,
потому что узнает желанную речь фонетически. Не
понимая смысла.
Рогуля повторяет то же самое на понятном
им обоим языке Великого Пространства.
— Я яяяяяа,— недоверчиво качает головой
мужик, хотя и понимает. Косится и поигрывает
дробовиком. Снова Рогуля пускает а ход
английский. Из-под бережка слышится чухонская полеч-
ка. Смычок осмелел и заиграл. Он играет,
приплясывает и приближается к мужику, который
с дробовиком, Рогуле и собаке, стоящим около
кучи затлевающей картофельной ботвы. Смычок
наигрывает чухонскую полечку. Собака виляет
лохматым хвостом. Мужик чешет затылок, сдвинув
на ухо зеленую войлочную шляпу.
В доме чухонца-хуторянина полутемно. Свет и
тепло идут от чугунной плиты, соединенной
с кирпичной печкой в полстены. За плитой груда
березовых поленьев и кучка сосновой лучины для
растопки.
— Освещаемся лучиной,— поясняет мужик.—
Керосину и газа вот уже лет шесть-семь нет.
Как Метрополия отрезала газопровод и
нефтепровод, так и не стало.
Посредине залы, которая и кухня, и гостиная
одновременно, на полу,— алюминиевый таз с
водой. В тазу плавают угольки. Из воды торчит
треножник — светец. Мужик берет из кучки
сосновую лучину, запаливает от полена а плите
и втыкает в верхний паз светца. Желточный
свет расползается по зале. Жена чухонца по
имени Марта строгает картофельный салат с
грибами. Марта массивна и бочкообразна. Узкие
глаза смотрят как бы между бочажных обручей.
По случаю гостей и музыки добывается из
погреба яблочное вино. На разговор и запах еды
приходят дети: мальчик Яан лет двенадцати и
девочка Хеллен — погодки. Яан, как и отец Карл,
одет в домотканые холщеаые штаны и свитер,
связанный Мартой из шерсти овец. Овцы пасутся
за домом. Столь же прост сарафан Хеллен и
ее вязаный джемпер. Однако все пристойно.
— Слава Богу, господин учитель Траат приехал
из Таллинна и учит детей из окрестных
хуторов. Платим ему натурой: картофелем, яйцами,
молоком. Деньги ничего не стоят в наше время.
У господи на учителя система особая. Он эту
систему проповедует.
— В чем система? — спрашивает Рогуля.
— Вот дети лучше объяснят. Хотя бы Хеллен.
Хеллен совсем не смущается, а, напротив,
гордится, что проповедует идеи господина учителя.
Повторяет его слова:
— Люди жили в гармония с природой почти
триста тысяч лсА Они не отделяли себя от зверей
* Мы — музыканты, добрый человек. И я,
и мой друг (англ.).
100

и растений. Природа давала им все, что могла.
Потом начался страх голода, войны, болезни,
попытки подчинить природу и в том числе
человечество какому-то племени, клану, народу. Все
это обернулось страданиями, запустением и
отделением природы от людей. Господин учитель
Траат и его друзья хотят помочь человечеству
вернуться к природе. Обновленной, конечно же.
Яан с обожанием глядит на сестру. Марта
утирает слезы умиления. Карл добавляет: -
— У них на Старой мельнице большая
компания подобралась. Да мне дело маленькое. Мне
семью кормить надо.
Марта кивает словам мужа, как
деревянный домашний божок.
Согласно карте, нарисованной Карлом, Старая
мельница как раз находится в истоках реки.
— Так что, Рогуля, будем очень смеяться,
если мои идеи кто-то перехватил. Я же
чувствовал, что рыб кто-то подкармливает!
— Постой, постой, Смычок, а что если... Нет,
это невероятно!
Старая мельница надвинулась на них из-за
поворота реки, ставшей ручьем. Ручей играл роль
нитки в марионеточном спектакле, который
разворачивался.
— К тому же грифы, кентавры, сирены,
сфинксы и прочие химеры. Это тоже кое-что! —
продолжает Смычок развивать тему.— Столько
утрачено, а, Рогуля?
— Если не фантазии, то немало. Откуда бы
вообразить химер?
Они вплывают в прудик, или озерцо,
образованное плотиной, наэлектризованными.
— Нет, правда, Рогуля, куда же эти
кентавры и сирены? А вначале — откуда?
Рогуля тихо гребет, втекая душой в ожидание.
Потому что слышит встречу.
На берегу безлюдно. Проходит семья кабанов,
шаркая об стволы тяжелыми телами в рыжей
шерсти. Тур игриво чешет большой, как остров, бок
турицы царственным рогом. Мохнатые
шотландские лошадки бродят вокруг Старой мельницы.
Рогуля тихо гребет, втекая душой. Смычок
весь в догадках и смелых идеях.
— Нет, ты зря отшучиваешься, Рогуля.
Абсолютно зря.
— Твои рыбины и химеры — это гениально,
Смычок. Правда, гениально.
— Валюха, ты?!
— А кто же еще! Ты думал Венера Милос-
ская на Старой мельнице объявилась?
— Ничего я не думал. Здорово, что
встретились,— бормочет Рогуля, чмокая Белобрысую
в ямочки на щеках.
— Ну, хорошо, хорошо, Иона, побаловались и
хватит. А то ему обидно. Как величать?
— Смычок я.
— Ну Смычок так Смычок. А ты Ионой стань.
Возвысься. Очень нашей компании нужно, чтобы
ты над Рогулей возвысился.
— А заскучаю?
— Тогда зовись хоть как. Но думаю, у нас не
заскучаешь, миленок.
Она хваткая, сноровистая, как на шхуне. Вся
светится, переливается улыбками. Тельняшка,
как и в Ньюпорте, когда Иона впервые
обогатился встречей, навыпуск, кое-как юбку облепила.
Сапоги хромовые вполголени. А' дальше колени,
как подсолнухи. И где-то — не достать — так
полнокровны и длинны бедра — куполок юбки
в обтяжку. Занавеска тельняшки. Наповерх
тельняшки, распираемой естеством грудей, плисовая
куртенка. Какие у крестьянок Метрополии.
— С тобой, Иона, долгая беседа будет.
Компания наша на тебя глаз положила еще с тех
пор.
— Когда я с компашкой Магнуса схлестнулся?
Чертова ночь! Провалилась бы совсем. Всю мою
жизнь...
— Не скажи, не скажи, Иона. Всю твою
жизнь — это правда. А провалилась бы... Без
Магнусовой компашки как возвысишься, а надо.
— Ну, у меня своя горечь незапиваемая,
Валюха.
— Я старалась отпоить, как могла. И что сюда
придешь, знала. Но если бы не годы у Магнуса,
как знать, стали бы отпаивать и отогревать.
Смычок слушает переброс словечек и намеков,
радуясь, что достиг. Потому что рыбины его
заветные так и сигают по прудику, или озерцу,
не равно ли, как обозначить. Улыбки же Валю-
хины, ее яблочная живость вселяют в него
движение соков. Которые бродили в одесской
юности синхронно с цветением белопенных
акаций на Пушкинской. Неужели возвращается
и это?
— Ну, ясно дело, подкармливали мальков.
И продолжим. Ты же, Смычок, с искусственными
каналами в тростниках так нашему сердцу мил,
не поверишь как.
— Хочешь, сыграю, Валечка?
— Играй, играй. Птицы поют, а ты играй. Зимой
совсем вместо птиц будешь,— и пошла от него,
пританцовывая и поскрипывая сапожками.
Звери, подобранные по миру, жили по всему лесу,
который был огорожен предупредительно. При
холодах и необходимости дать кров приплоду
годились вольеры и земляные лежбища, вполне
отепленные. Впрочем, не в разведении редких
пород было дело компании. А в сохранении.
Так же и растения. Был сад яблоневый. Был
малинник. Черносмородина буянилась, и
крыжовник цыплячился ворсинками. Конечно, плодилось
все летом — ранней осенью. Потом же северная
зима на восемь месяцев бесплодья. Так же и с
хлебным полем, пасеками, выпасом для коров и
пастбищем для овец. Важен был принцип:
возможно ли прокормить человечество, если понять
природу. Что она хочет? Природа. Пустоцветом
раздуваться и падать жирными слоями зеленых
мышц растений и красных мышц животных. Или
донести? А если донести, то не дать вымереть
тем, кому поручено Богом быть носителями Идеи.
Не вымереть в бесплодной борьбе за кусок
хлеба. Тому пример Великое Пространство.
Половина земли. Государство, развалившееся на
Метрополию, неспособную управлять собой,
неспособную даже выкачивать из сателлитов, как почти
столетие. И сателлиты, потерявшие волю из-за
парабиоза Метрополии. Получившие волю, но
лишенные воли.
Страны же за Гонолулу предпочитали хранить
приличествующий нейтралитет, поскольку никакого
101

насилия Метрополия не проявляла. Оставаясь
потенциально опасной. Замок с новыми сменами
Вождей продолжал нависать над Великим
Пространством, храня мрачное спокойствие сфинкса.
Сфинкса над гробницей Первого из Вождей.
Компания ставила строения для жилья
по-особому. Другое дело — лаборатории. Они
обосновывались внутри Старой Мельницы.
— Главное, не раздуваться в научной
претенциозности. Нам нужно соблюсти принцип и ввести
его в практику,— повторял учитель Траат. Это
стало рычагом деятельности. Жизнь
обыкновенная, семейная у кого, а у большинства
компанейцев — холостяцкая, происходила в
жилищах, заимствованных у доброй колдуньи Вяйке
Луби. Добрее Вяйке к природным тварям не было
человека в Чухонии. У каждого компанейца
отдельное жилище, хоть и семейный.
— Чтобы от мыслей не отвлекали,— поясняет
Валюха, ведя Иону к отведенному дереву. Это
сосна, метров тридцати.
— Сурово,— качает головой Иона.
— Рационально! — парирует Белобрысая.—
Сон в обнимку или утомляет, или расслабляет.
И то и другое вредит остроте мысли.
— А как насчет вдохновения? Эмоционального
заряда? Гормонального равновесия? — упорствует
Иона.
— Ну, для равновесия и заряда можешь
остаться или оставить. Но ведь надоест до смерти,
когда весь в работе.
— Ты останешься?
— Я не одна тут. Целая компания. Для того
и задумано — каждому по жилищу, чтобы
привязок не было: моя, мой, мои.
— Всеобщие, значит?
'— Нет и нет! Пойми ты, Иона, сам дошедший
до этого многократно. Пойми, когда свобода,
тогда и совесть, и секс, и любовь. Все настоящее.
Она подводит его к сосне. Вскрывает огромный
тюк из желтого толстого пластика.
— Погоди, Валюха, такие на шхуне лежали?
— Угадал! Из Ньюпорта. Специально для нас
сработаны на «Америкэн Лайт Билдинг Кон-
стракшнз».
— Чем же вы расплачиваетесь?
— Крутимся, как можем. Сложный
многосторонний обмен.
— И все же?
— Продаем мед, грибы, лесные ягоды. Рыбой
торгуем. Спасибо Смычку!
— Что спасибо говорить, сами мальков
пестовали.
— И все же — спасибо. В этой рыбе икра —
не хуже зернистой. Икру вывозим.
— Что в тюке? — торопит Иона.
— Догадайся! — хохочет Белобрысая.
В тюке обручи из белого металла. Обручи
не сплошные. Позволяют менять диаметр.
Обручи — с системой креплений для лестниц, стен,
тоже округлых. Тут же трубы коммуникаций.
Отопление, вода, электричество, телефон.
— Развлекайся, Иона, конструктором. Здесь
правила игры и все прочее.
Накормить человечество и защитить его от
болезней. Это было первой задачей компании. Когда
же начали работу, а начинали учитель Траат,
Валюха, агроном Винт и доктор Лулли, оказалось,*
что все завязано на одном: в опасности все
живое.
За иллюминаторами в доме Ионы — зимняя
ночь. Хотя ночью, а в особенности зимней,
в этих северных широтах называют всякое время
после десяти вечера. Иона крутит приемник.
Ловит голос Армстронга. Подпевает рефрен на
низких тонах: «О, бэйби! О, бэйби!» Никогда
они не поют «бэби»» Обязательно вносят
пронзающую остроту короткого звука «й». Намеренно
вставляют, чтобы острота и краткость
интерферировали. В домике тепло. Словно бы центр,
основа строения — ствол сосны греет. Может
быть, греет воображение, глаз. Золотистый,
апельсиновый и шуршащий, как песок на знойном
пляже, ствол сосны — остов жилища. В домике
тепло. Белобрысая раскинулась на тахте поверх
простыней. Правая рука под головой. Белобрысая
и черная, думает Иона, подпевая Армстронгу.
Гены. Аллели. Параллели. В иллюминаторе торчит
Полярная звезда. Какие звезды сейчас в городе
Провидения — над Рив, компашкой? Скорпион,
конечно же, витает над Магнусом. Иона врубает
джаз погромче, чтобы разбудить. Она открывает
глаза. Набрасывает простыню:
— Отвернулся бы! Уставился, как тогда — на
пристани.
— А ты запомнила, как тогда?
— А то! Всякий раз, когда причаливали в
Ньюпорте, ждала — вот появишься.
— Отчего так, Валюха?
— Особенный ты, Иона. Тебе дано, что мы не
можем.
Она сидит, облокотясь на подушки и
закутанная в простыню. Яблочная — щеками и грудью,
лезущей наружу. Яблочная — улыбками ямочек
и округлостей. Строгая глазами.
— Особенный ты, Иона. Уставишься
пронзительно, душа и суть всего на свете тебе
открывается.
— За это меня и приветила компания?
— За это, конечна Знаешь, на какое дело
мы пошли. И как Замок может нам ответить.
— Спасибо за откровенность,— усмехается
Иона.
— За половину откровенности,— отвечает
Белобрысая.
— А другая половина когда?
Она обхватывает его за плечи. Простыня
падает. Валюха вся в нем — ямочками и
округлостями, всей северной статью. Иона целует ее и
заглядывает в глаза — перестали строгими
быть?
В двери стучат. Иона натягивает ватные брюки,
мало ли — тревога. Работают в лесу зимой в
стеганых ватных брюках. Бросается вниз
открывать.
— Да подожди ты! Дай оденусь,— кричит
Белобрысая.
Вот она в своем ослепительном (так понимает
его) черном вязаном платье. Сама вязала. Платье
выше коленок. Обтягивает бедра и груди, как
резиновая перчатка. Вот-вот порвется. Каждый
изгиб обозначен.
— Ну и хороша же ты, Валюха! — не
удерживается Иона.
В тамбур поднимается Смычок. Хитро в этих
102

жилищах устроено все. От земли — ступеньки,
которые опускаются из. Когда хозяин желает
принять гостя. Потом тамбур. Лестница витая.
Тогда уже кухонька. Опять двойная спираль
лестницы. И жилая комната. Так что сосновый
ствол — наглядная ось биологического поля,
вокруг которого вьются спирали нуклеиновых
кислот. Компанейцы шутят: живем внутри модели
Уотсона—Крика.
Смычок притащился с футляром под мышкой. Из
кармана торчит бутылка «Московской водки».
Рукавицы сбросил на пол тамбура. Дует на руки:
— Чуть не околел, пока к тебе. Градусов
сорок мороз.
— Заходи, грейся. Чего ж не позвонил? —
спрашивает Иона.
— Куда нам! Это ты в западных краях привык
к этикетам. Позвони. Назначь встречу. У нас
проще.
— Ладно. Не позвонил и не позвонил.
Забирайся наверх.
Смычок поднимается. Иона задерживается на
кухне сварить кофе. Закуску приготовить. Из
жилой комнаты слышится:
— Валечка! Быть не может, что тебя застал.
Иона улыбается, так забавна ему «нечаянность»
прихода Смычка. Он нарочно возится подольше.
Поднимается с кофе и бутербродами.
Белобрысая стоит около иллюминатора. Белая
кипа волос упала на шею и грудь, оголенные
дерзким вырезом. И напружиненные сильные
ноги в ямочках вокруг коленок. И голые по
локоть руки — ладонями на бедрах. Черное
платье как бы подтянулось, сжалось, чтобы
открыть побольше ее тела — музыке. Смычок
играет. Иона слышит знакомое. Скрип снега
под валенками и скрип еловой ветки,
отяжелевшей от многих слоев снега — за зиму. Скрип,
шелест и звон звездного луча, проходящего
через хвою.
— Послушай, Смычок! — восклицает Иона.
— Ну, конечно! Это же твое. Ты набросал
мне эту музыку два дня назад. Когда мы
разбирали за компьютером мои опыты по пересадке
генов.
— Ясно! Администратор узнает последним об
успехе и первым о крахе,— взрывается
Белобрысая.— Сочиняют великую музыку. Ставят
гениальные эксперименты. И ни гу-гу!
— Музыка — гениальная? Ну, не думаю. Так,
пришло что-то на ум. Я не сочинял вечность.
Опыты же Смычка заслуживают всяческого...
Хотя надо бы повторить.
— Будь добренький, Смычок, просвети темную
крестьянку,— хохочет Белобрысая, да так, что
не отказать.
— Коротко говоря, я передал своим рыбам
ген устойчивости к температурам. Понимаете,
Валечка, рыбки мои всем хороши, кроме одного.
Малек проклевывается из икринок только при
десяти градусах Цельсия. Ну, полградуса
туда-сюда со скидкой на нашу великую и
пространственную неточность. Холодная весна — икра
перестоится. Жаркая — закиснет. Вот и выходит,
что зря моя рыбица в любовные игры играет.
В десятку попадает малый процент отметанной
икры.
— Так что каналы ваши — тоже зря
прорыты. И в отделениях компании — на разных
материках — тоже артель напрасный труд?
— Если бы артель напрасный труд, стал бы
Смычок ночью к нам с бутылкой стучаться! —
заступается за друга Иона.
— Я бы по-другому сказал, Валечка. Сочинилась
бы такая музыка из-за очередного воздушного
шарика? Как это там: Ти-ииии-та-тиииии-та-
таритари-ра-туууу,— играет Смычок, подпевая
мелодии.
— Чудо — музыка,— выдыхает Белобрысая.—
Что же с икрой будем делать?
— Кажется, все сделано,— отвечает Смычок,
повторяя пассаж, в котором полярная сова
взмывает с еловой ветки, осыпая снег. Где крылья
совы? Где крыло ветки в снегу? Где сугробы
над кустами малинника? Где зеленые очи совы?
Где зеленые зимние звезды?..
— Кажется, все сделано. Какое-то время назад
мне прислали из Гималайского отделения нашей
компании концентрат ДНК одной забавной
рыбешки. Живет она в горной речке. Отличается
крайней непоседливостью. То вымечет икру у
границы ледников. То метнется в жаркую долину
и тоже займется любовными плясками. И
никаких проблем. Мальки выскакивают из икринок
в температурной амплитуде чуть ли не 35 градусов.
— Вот и запусти эту рыбу в свои каналы!
— Ну что вы, Валечка. Это же мелкотня.
Рыбешка сорная. Ни рожи, ни кожи...
— Из нуклеинового концентрата я выделил
ген термолабильности созревания икры.
Размножил его в микробных плазмидах и внедрил
в шестую хромосому моей рыбы. Предварительно
подавив ее собственный строго
детерминированный ген созревания.
— Дальше! — Белобрысая вскочила на тахту.
— Дальше Смычок позвал меня. Мы составили
программу эксперимента, который подтвердит
или опровергнет.
— Дальше!
— Дальше я записал на программе мотивчик,
который вы, миледи, изволили похвалить.
— Дальше — что было с икрой?
— Валечка, ничего невероятного. Все произошло
в соответствии. Оплодотворенные икринки
развились в мальков при семи разных температурах:
5, 10, 15, 20, 25, 30 и 35 градусов.
— При семи температурах! Во всех морях и
реках может плодиться наша рыба. Всех
накормить! Правду говорят, семь — счастливое число.
Гений ты, Смычок. Чистый гений!
Иона разливает водку в стаканы. Они пьют
за успех. За Смычка. За музыку Ионы. За
процветание компании. За будущее человечества,
которое кажется не таким безнадежным
предприятием.
Декабрь 1989 — июнь 1990
Провиденс, США
юз

ХИМИЧЕСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ БЕЗ РЕАКТИВОВ
Единственный полностью автоматический портативный
высокочувствительный рентгено-флуоресцентный спектрометр
SPECTROSCAN
Быстро и точно без разрушения объекта определяет содержание химических
элементов от кальция до урана при концентрациях от 100% до 0,0001% за 1 минуту,
а с предварительной пробоподготовкой — до 0,000002 % @,02 мг/л).
«СПЕКТРОСКАН» — самый массовый, эффективный
и доступный спектрометр в СНГ!
Более 200 наших приборов успешно применяются:
В МЕТАЛЛУРГИИ И ХИМИЧЕСКОЙ
ПРОМЫШЛЕННОСТИ. Контроль состава сырья, готовой
продукции, автоматизация технологических процессов.
В ГЕОЛОГИИ. Аналитический контроль при разведке
полезных ископаемых.
В МАШИНОСТРОЕНИИ. Неразрушающие измерения
толщины покрытий, пленок, фольги.
В ТРАНСПОРТЕ. Диагностика двигателей по составу
примесей в смазке.
В ГОРНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ. Контроль добычи
и обогащения руд.
В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ. Определение содержания
микроэлементов в кормах и почве.
В ПИЩЕВОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ. Сертификация
продуктов питания.
В ИСКУССТВОВЕДЧЕСКОЙ
И СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЕ.
В МЕДИЦИНЕ И ВЕТЕРИНАРИИ. Анализ тканей,
лекарственных средств и биопрепаратов.
В ЭКОЛОГИИ. Анализ на тяжелые металлы в почве, воде
и воздухе.
Спектр водопроводной воды
{С-Петербург, aarycr 1993).
Содержание элементов в мкг/л:
Fe-50, Pb-45, Cu-60, Zn-20,
Co-10, Mn-30, Ni-30, Cr-15
Спектрометр занесен в Госреестр измерительных приборов под № 13422—92.
Методики аттестованы Госстандартом.
Гарантийное обслуживание — 1 год, далее — по договору.
РЕГИОНАЛЬНЫЕ ЦЕНТРЫ:
Москва @95) 976-31-93, 976-26-11
Екатеринбург C432) 34-03-08
Киев @44) 441-96-80
Харьков @572) 45-41-08
Белгород @7222) 1-53-75, 7-55-74
Семипалатинск C22) 512-27-31
190068 Санкт-Петербург, Большая Подъяческая 12,
НПО «СПЕКТРОН»
тел./факс (812) 315-51-08
тел. (812) 117-20-68
E-mail: root@spectron.spb.su
ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ В ПОЧВЕ, ВОДЕ И ВОЗДУХЕ!

fF
^\
Вы хотите купить «ВАРИАН» ?
Это недорого!
В течение многих лет
аналитическая аппаратура
фирмы VARIAN
имела репутацию,
схожую с репутацией
«Мерседесов»: надежное,
удобное и долговечное
оборудование,
но несколько дороговатое.
В последнее время
это единственное
неудобство стало исчезать.
□ Атомно-абсорбционные спектрометры и спектрометры UV-Vis
□ Спектрометры ИСП и ИСП/МС
□ Системы для пробоподготовки методом твердофазной экстракции
□ Настольные хромато-масс-спектрометры со сверхвысокой
чувствительностью
и многое другое...
Позвоните нам и вы будете приятно удивлены!
□ Знакомая надежность
□ Уникальные аналитические возможности
□ Невысокие цены
Varian Associated Inc.
Москва, 121069, ул.Писемского, 13.
Телефон: @95) 203-9920 /0513 /7925 /2504
Факс: @95J91-15-77
Телекс: 414794
JJ

Информация
Предприятие «АЛЕН»
предлагает ваши любимые
индикаторы и реактивы
собственного производства.
Ваши предложения
направляйте ш адресу:
Предприятие «АЛЕН» совместно с Аналитическим центром проводит
независимые экологические экспертизы и химические анализы
любых веществ (в т. ч. — нефтехимических и пищевых продуктов);
анализы — любой точности и сложности, с выдачей сертификата
РОСТЕСТа.
Мы выпускаем:
Нитразиношый желтый
Метиленовый голубой
Метиловый оранжевый
Кислотный хром-темно-синий
Хромотропоеую кислоту
Динатриевую соль хромотропоеой кислоты
Эриохром черный Т
Конго красный
Судами I- IV
Азуры I— II
Мурексид,
а также любые другие по желанию заказчика.
Количество не ограничено.
Оптовым покупателям предоставляется 5%-ная скидка.
1093&2, Москва* ул. Сошхюная, дом 4, корп. 4, кв. 69*
Телефоны для справок: @95) 955+42-71, $59^45-19.
Полимерные пленки из Переславля
Завод
информационных
технологий
«лит»
разрабатывает,
производит
и продает:
Если вам нужен
надежный партнер
в сфере
информационных
технологий —
обращайтесь к нам!
— адгезивные материалы на полиэфирной основе: разноцветные,
прозрачные, матированные, металлизированные;
— уникальные свето- и влагостойкие полимерные материалы;
с клеевым слоем для декоративно-оформительских работ,
изготовления этикеток, другой полиграфической продукции;
— консультации по выбору нужных вам материалов;
— мембранные переключатели для блоков и панелей управления
электрическими и электронными приборами, клавиатура
компьютеров;
— липкие этикетки и визитные карточки, упаковку на пленочной
и бумажной основе;
— нанесение на продукцию многокрасочного изображения
методами высокой, глубокой флексографической или
трафаретной печати;
— фотополимеризующиеся пластины «Целлофот» для высокой
и типоофсетной печати;
— пленку «Лаприн», позволяющую получать негативное
и позитивное изображение без использования фотопроцессов.
152140, Россия, Ярославская обл, г. Переславль-Залесский,
ул. Советская, дЛ. Завод «ЛИТ».
Телефон: @8535J-18-58, 2-06-50
Факс: @8535) 2-22-66, @95) 273-77-24
Полимерные пленки из Переславля

Пишут, что
Путинский научный центр:
программа развития
«Вестник Российской Академии наук», 1994, № I
В прошлом году научный центр в Пущино, под
Москвой, отпраздновал свое 30-летие. Юбилей
был ознаменован большим «маршальским
смотром» — выездным заседанием Президиума
Российской Академии наук; за все время
существования центра это второе такое событие.
Как водится в подобных случаях, на заседании
были сделаны сообщения о достижениях каждого
из семи путинских институтов. Сообщения, надо
сказать, интересные, потому что и достижения
немалые — как-никак центр всемирно известный.
Однако пересказывать их тут я не буду — отошлю
читателей к публикации в «Вестнике», где они
изложены кратко и толково. Не буду повторять и
неизбежных жалоб на жизнь, без которых,
конечно, не обошлось: хоть один из директоров и
признался, что заранее уговорились «денег не
просить», но как не пожаловаться, если и в самом
деле доходит до такой нелепости, когда,
например, весь научный центр мирового значения имеет
только один канал прямой телефонной связи с
остальным миром? Если уж об этом умолчать, то
заседание действительно становится похожим, по
словам того же директора, на «ситуацию, когда к
больному вызывают консилиум, но
родственников предупреждают: о болезни с врачами не
говорить»...
Но вместо всего этого скажу о другом. Читатели,
наверное, помнят скандальную историю с
«голубой кровью» — синтетическим кровезаменителем
перфгораном, разработанным здесь, в Институте
биологической физики, — этот замечательный
препарат не просто механически замещает
недостающий объем крови, а вьтолняет ее главную
функцию, перенося кислород. Скандал был
громкий, но когда он отшумел, о самом препарате, из-
за которого разгорелся сыр-бор, все как будто
забыли. Между тем работа над ним продолжается
и сейчас — о ней говорил на заседании член-
корреспондент РАН Г.Р.Иваницкий. Денег на это
Академия, конечно, не дала, однако институт,
организовав акционерное общество, достроил
опытное производство, возобновил исследования и
сейчас выпускает две тонны препарата в год.
(Ученых тут же попрекнули, что, создавая АО, они
допустили нарушение — не спросились
Президиума РАН. Боюсь, что если бы спросились, — не
было бы сейчас и этих двух тонн...) В 1992 г. было
получено разрешение Фармкомитета на
клинические испытания перфторана, которые идут
сейчас в пяти клиниках. Одна американская фирма,
выпускающая аналогичные препараты, провела
недавно независимую экспертизу и признала пер-
фгоран лучшим на мировом рынке — это несмотря
на то, что работы над ним были прерваны на целых
пять лет. Теперь нужно думать о том, чтобы
расширять производство — России требуется в год
не две, а 400 тонн препарата. Нужны серьезные
инвестиции, нужна помощь государства в
продвижении препарата на внешние рынки — в общем,
возникают проблемы, выходящие далеко за рамки
Академии и характерные для всех наших
наукоемких отраслей. Хотелось бы надеяться, что они
будут как-то решены: от этого зависит судьба не
только перфторана, но и многих других достойных
отечественных разработок.
К.С.Померанец. Наводнения в устье Невы
«Природа», 1993, № 10
(на тот момент, когда готовилась настоя-^
щая подборка, это был последний вышедший
в свет номер «Природы»),
А в этой статье звучат отголоски другого, не менее
шумного скандала — истории с ленинградской
(ныне — санкт-петербургской) дамбой. И тут тоже
пошумели-пошумели и перестали, а дамба между
тем помаленьку строится. Уже выполнено три
четверти объема работ, изменилась география
Невской губы: проливы, ведущие в нее из
Финского залива, стали глубже, островок Котлин теперь
соединен с берегом и превратился в полуостровок.
Правда, на главные вопросы, обсуждавшиеся во
время дискуссии, — нужна дамба или не нужна,
строить ее или не строить, как строить: вдоль или
поперек, — окончательного ответа, который
удовлетворил бы все спорившие стороны, так и нет,
однако автор считает, что следует «скорее
завершить строительство. Иначе напрасными окажутся
все усилия и затраты, а город так и останется
открытым для морских вод». Правда,
несколькими страницами дальше говорится, что, согласно
проведенным расчетам, влияние защитных
сооружений на высоту наводнений оказалось
«несущественным в динамическом отношении, так как
перенос границы бассейна на 30 ка к западу и
исключение из бассейна мелководной Невской
губы не способны изменить механизм
наводнения». Или я что-то не так понял, или это означает,
в сущности, что дамба ничего не изменит?

Зато утешительны сведения о том, что теперь,
благодаря развитию расчетных методов, можно
хоть узнать о предстоящем наводнении заранее:
каждые 12 часов гидрометеорологи дают прогноз
уровня моря для Петербурга, Кронштадта и других
пунктов на срок до трех суток, с систематической
ошибкой порядка 10 см и средним квадратичным
отклонением 30 см. И то хорошо.
Кстати, об ошибках. В прошлом обзоре я
расхвалил «Вестник РАН» за оперативное опубликование
в № 11 статьи об эксперименте «Биосфера-2». А
теперь оказалось, что та же самая статья тех же
самых авторов в том же самом переводе напечатана
и в «Природе». Не знаю уж, как это у них там
получилось, только быть бы «Природе» еще
оперативнее «Вестника», — если бы ее 10-й номер с этой
статьей не вышел в свет позже, чем его 11-й...
Лицей
«Знание — сила», 1993, № 11.
Любопытная подборка — «журнал в журнале», —
которую, вероятно, с интересом и не без пользы
прочтут и педагоги, работающие в столь
многочисленных сегодня лицеях и гимназиях, и сами
лицеисты с гимназистами. В центре подборки —
интервью с психологом М.С.Жамкочьянотом,
почему развалилась прежняя советская школа и чем
плохи эти самые лицеи и гимназии,
претендующие на то, чтобы ее заменить. В основном тем, по
ее мнению, что «учителю удалось вернуть себе
власть над учеником. Вернуть, не решив
практически ни одной из проблем старой школы...
Учителя получили возможность делать вид, что в
таком-то лицее дают хорошее образование. Что
значит «хорошее»? Каковы критерии? Никому не
известно, в том числе и самим учителям, хотя
говорить они об этом могут долго и красиво...
Учителя в гимназиях и лицеях те же, учат они так
же. Все то же самое, только побольше... Мне
кажется, нынешние лицеи и гимназии уже сегодня
обслуживают общество, которого нет. Общество, в
котором только хорошее высшее образование дает
прочный социальный статус и независимость... К
реальной жизни в реальном сегодняшнем
обществе воспитанник лицея или гимназии не готов в
той же степени, что и выпускник обычной
школы»...
Этим содержание интервью, естественно, не
исчерпывается, но цитировать дальше не буду:
место не позволяет. А кроме интервью, в подборке
есть интересные материалы
учебно-мировоззренческого характера — рассуждения о природе
тяготения и рассказ о структуре льда.
Кстати, о льде: в том же номере журнала, но в
другом разделе — «Курьер науки и техники» —
напечатана любопытная заметка о механизме
замерзания водно-спиртовых смесей. «Теория,
учитывающая физико-химические свойства всех
компонентов смеси, — говорится в заметке, — дает
прогноз точки ее замерзания. Но реальная смесь
108

замерзает почему-то раньше. И если на уровне
сухого вина разница между теорией и практикой
составляет всего 8°, то на уровне чачи это
расхождение превышает уже 30°». И дальше сказано, что
сотрудники МХТИ им.Менделеева и Самарского
университета пересмотрели существующую
теорию с учетом многих параметров, которых она не
учитывала, ввели в нее поправки и получили куда
лучшее согласие с опытными данными — теперь
предсказываемое значение точки замерзания
отличается от реального всего лишь на десятые доли
градуса. Хорошая работа, можно лишь пожалеть,
что не «Химия и жизнь» о ней написала. Дело-то
ведь не в сухих винах и чаче: всевозможные
антифризы — это тоже водно-спиртовые смеси...
Тарас Долгов. Кайт-ижорские пирги
«Вокруг света», 1993, № 12.
Время от времени где-нибудь в дебрях Амазонки
ученые обнаруживают неизвестные доселе
племена, говорящие на неведомом языке.
Отечественным этнографам, конечно, до Амазонки не
добраться — не по карману; однако так далеко ходить
им и не надо: почти столь же экзотическое племя
обитает, что называется, под боком, совсем рядом
с Санкт-Петербургом. Это ижорцы, или ингры —
народ финского корня, по самоназванию которых
— «инкери» — получила свое имя Ингрия, или, в
шведском варианте, Ингерманландия (к
Германии, оказывается,,никакого отношения не
имеющая, просто «ингер-ман» по-шведски — «человек
из ингров»). Всех ижорцев на свете 700 человек, а
одна из ветвей этого народа, о которой и говорится
в статье, — западные кайт-ижорцы — насчитывает
всего-навсего четыре семьи, из коих две живут в
Санкт-Петербурге, а две — в его окрестностях.
Говорят же по-кайтски всего три человека.
Не дай Бог, коснется ижорцев нынешняя мода
— требовать создания для каждого народа
собственного национального государства, и не
просто национального, а чтобы всяких прочих в нем
и духу не было: плохо придется тогда
русскоязычным жителям Санкт-Петербурга!
А.ДМИТРИЕВ
109

ел
-*za?
C-*&»^r----r
ПЕЧЕРСКИХ В. А., Сысерть: Кремни для зажигалок обычно
делают из так называемого миш-металла, в состав которого
входят редкоземельные металлы (бб % церия и 8 % лантана),
железо B5 %) и примерно по полпроцента меди и магния,
Т-ВОЙ Г. Н., Томск: Утечка мозгов зависит, помимо прочего, от
их консистенции.
ДЕМИХОВСКОМУ И. В., Екатеринбург: Пригоревшую посуду из
нержавеющей стали лучше всего чистить моющими порошками
и пастами с абразивными компонентами («Пемоксоль», «Металло-
блеск», «Эре»).
ШАШКОВУ А. И., Москва: Столовые минеральные воды
содержат от 2 до 8 г солей на литр, лечебные — больше, но
даже столовую минеральную воду не стоит пить постоянно,
если, разумеется, ее не прописал вам врач,
ЛОГИНОВОЙ И. П., Мииск: Клей для фарфора можно
приготовить самому, разбавив канцелярский силикатный клей D вес. ч.)
водой D вес. ч.) и добавив в раствор смесь казеина A0 вес, ч.)
и гашеной извести C вес. ч.).
ДВЕРЕС М. Л., Москва: От «синьки» (синего ультрамарина)
белая материя не становится чище — она только кажется белее,
ибо ультрамарин снижает отражение света материей в
длинноволновой части спектра, и желтизны как бы не видно.
ТАРАСОВУ В. Р., Ставрополь: Микроудобрения называются
так не потому, что растениям их надо мало, а потому, что
эти удобрения содержат микроэлементы (В, Си, Мп, Mo, Zn, Co
и др.), которых растениям действительно много не надо.
ВОРОНИНУ П. К., Севастополь: Мы уже писали, что
металлические завинчивающиеся пробки на бутылках со спиртными
напитками не гарантируют герметичности, так что если вы
собираетесь хранить бутылку с содержимым долго, то залейте пробку
воском.
Редакционный совет:
Г. И. Абелев", М. Е. Вольпин,
В. И. Гольданский, Ю. А. Золотов,
В. А. Коптюг, Н. Н. Моисеев,
О. М. Нефедов, Р. В. Петров,
Н. А. Плата, П. Д. Саркисов,
А. С. Спирин, Г. А. Ягодин
Редколлегия:
И. В. Петрянов-Соколов
(главный редактор),
A. В. Астрин
(главный художник),
Н. Н. Барашков,
B. М. Белькович,
Кир Булычев,
Г. С. Воронов,
A. А. Дулов,
И. И. Заславский,
М. М. Златковский,
B. И. Иванов,
Л. М. Мухин,
В. И. Рабинович,
М. И. Рохлин
(зам. главного редактора),
A. Л. Рычков,
B. В. Станцо.
C. Ф. Старикович,
Л. Н. Стрельникова
(зам. главного редактора),
Ю. А. Устынюк,
М. Д. Франк-Каменецкий,
М. Б. Черненко,
B. К. Черникова,
Ю. А. Шрейдер
Редакция:
Б. А. Альтшулер,
М. К. Бисеигалиев, В. В. Благутина,
О. С. Бурлука, Л. И. Верховский,
Е. А. Горина, Б. Ю. Индриков,
А. Д. Иорданский, М. В. Кузьмина,
Т. М. Макарова, А. Е. Насонова,
C. А. Петухов, Н. Д. Соколов
Корректоры:
Р. С. Шаймарданова, Т. Н. Морозов!
Сдано в набор 10.01.94.
Подписано в печать 16.03.94.
Бумага 70ХЮ0 1/16.
Печать офсетная.
Усл.-печ. л. 9,1.
Усл.-изд. л. 13,1.
Бум. л. 3,5.
Тираж 28 529.
Заказ 2064
Ордена Трудового
Красного Знамени
издательство «Наука».
Адрес редакции:
117049 Москва, ГСП-1,
Мароновский пер., 26.
Телефон для справок: 238-23-56.
Ордена Трудового
Красного Знамени
Чеховский полиграфический
комбинат
142300, г. Чехов
Московской обл.
«Химия и жизнь», 1994
110

Дорогие друзья! 2Ж£«£
запаздывать наш журнал, вы,
поняли, что мы попали в крепкий
переплет. Это действительно так. Ситуация на издательском рынке сегодня
сложилась не в пользу недорогих просветительских изданий, хотя научно-
популярные журналы, конечно же, должны быть доступны многим.
Дело, которое мы делаем, чрезвычайно важно для нашей культуры, для
нашего будущего.
Поэтому редакция решила предпринять некоторые серьезные шаги, чтобы не
только выжить, но и обрести новую жизнь. Мы рассчитываем на помощь наших
учредителей, мы привлекаем в союзники новые структуры. Но без вашей
поддержки нам не обойтись.
Мы, как и все издания, сильно повысили подписную цену на второе полугодие,
чтобы по возможности покрыть расходы Н9 журнал, хотя, судя по всему, и эта
цена окажется недостаточной. Тем не менее мы постараемся распорядиться
-X
ф. сгм
Министерство связи СССР
„Союзпечать"
АБОНЕМЕНТ на
-4^
(наименование издай
ЗУ/,
журнал■
¥*OfO
Z/s^u/я, г/ яае*'«* " <индекс нзд"""'>
на
ТэЖ
I Количество
__,комплектов:
год по месяцам:
(>
7 | 8 | 9 |
Куда | j_
(почтовый индекс)
10
11 12
(адрес)
Кому
(фамилия, инициалы)
Куда
(почтовый индекс)
Кому
ДОСШОЧНАЯ КАРТОЧКА
на.:
журнил
?/0Я>
\7bLWS* Я&аШ *
(индекс нпл.чиия)
(наименование издания)

Стоимость
нере-
пдресовкн
■рув-
коп,
. руб..
коп.
Количество

комплектов:
на
!9^^-год по месяцам:
3 | 4 | 5 | 6 I 7 I 8 I 9 | 101 111 12
(адрес)
(фамилия, инициалы)
111

подписными деньгами так, чтобы вы получали ту же «Химию и жизнь», но в
преображенном виде, сравнимом по полиграфическому качеству с зарубежными
изданиями. Получали вовремя, месяц в месяц. Нам очень хочется сделать вам
такой подарок. Но это возможно лишь при одном условии — если вы сохраните
свою привязанность к «Химии и жизни» и подпишетесь на второе полугодие.
Надеемся, что вы сумеете выкроить необходимую сумму из своего бюджета.
Организациям, подписавшимся по безналичному расчету, мы предоставляем
право публикации своей рекламы на наших страницах с 50%-ной скидкой.
В будущем году «Химии и жизни» исполняется 30 лет. Давайте вместе
сохраним наш любимый и неповторимый журнал. Спасибо всем, кто остается с нами.
Наши подписные индексы в каталоге «Известий»:
71050 — для индивидуальных подписчиков,
73455 — для подписки по безналичному расчету.
-^ — .
ПРОВЕРЬТЕ ПРАВИЛЬНОСТЬ ОФОРМЛЕНИЯ
АБОНЕМЕНТА!
На абонементе должен быть проставлен оттиск кассовой
машины.
При оформлении подписки (переадресовки) без кассовой
машины на абонементе проставляется оттиск календарного
штемпеля отделения связн. В этом случае абонемент выдается
подписчику с квитанцией об оплате стоимости подписки
(переадресовки).
Для оформления подписки на газету или журнал, а также
для переадресования издания бланк абонемента с доставоч-
ной карточкой заполняется подписчиком чернилами,
разборчиво, без сокращений, в соответствии с условиями,
изложенными в каталогах Союзпечати.
Заполнение месячных клеток при переадресовании
издания, а также клетки «ПВ—МЕСТО» производится
работниками предприятий связн и Союзпечати.

A
Жирный фрукт
Выдающийся гидрограф конца
XVII века Уильям Дампир
больше известен как один из
самых свирепых приватиров
(пиратов, разбойничавших по
королевскому мандату). В то
время условия труда
специалистов по приватизации были
крайне тяжелыми — помимо
опасности погибнуть от ядра и
клинка при абордаже или от
ножа приятеля при дележе
добычи, приватиров в дальних
плаваниях косили цинга и голод.
Вот почему Дампир так
обрадовался, обнаружив в Вест-
Индии новый неизвестный плод,
и поспешил познакомить с ним
коллег: «Дерево авокадо такого
размера, как самое большое
грушевое дерево: кора черная и
очень гладкая; листья большие,
овальной формы, плоды
размером с большой лимон. Они
зеленого цвета, а когда
созревают, немного желтеют. Плоды
редко пригодны для еды сразу,
но, полежав два-три дня, они
становятся мягкими, и кожура
легко очищается. Мякоть
зеленого цвета или с небольшой
желтизной. Внутри мякоти
находится косточка размером с
каштан. Этот фрукт сам по себе
не сладкий, поэтому его часто
смешивают с сахаром и
лимонным соком, тогда это отличное
кушанье. Но обычно его едят с
солью, уксусом и поджаренными
бананами; он хорошо утоляет
голод. Его полезно есть в
любом виде».
Что верно, то верно: ведь
авокадо содержит до 37 % жиров
(как свинина), больше 2 %
белков и весь набор витаминов
(с преобладанием витамина С),
а самое главное — может
служить основным продуктом
питания, как, например, мясо.
Сахара в нем действительно
маловато, но это дело вкуса. Зато
для малышей, стариков и
больных диабетом лучше еды не
найдешь. Даже кожица плода
пригодится — протирая ее
внутренней стороной лицо и
руки, вы избавитесь от веснушек.
Видать, не зря в одной
киевской семье, эмигрировавшей в
США, существовал миф о
чудодейственном орехе авокадо.
Правда, как свидетельствует
В. Аксенов, «покупая в
супермаркете эти плоды, они
очищали их, выбрасывали мякоть и
молотком разбивали твердую
внутренность». У нас, мы
надеемся, фрукт будут кушать
правильно, по крайней мере те, кому
он по зубам.

ВСЕ НА ВЫСТАВКИ!
Башкортостан —
республика «большой химии» —
вызывает интерес богатствами
своих недр, стабильностью
политической ситуации и
хорошо развитой
промышленностью. А лучший
способ посмотреть, что именно
нужно вам и чего не хватает
вашим партнерам —
принять участие в выставке. И
поможет в этом
инновационный коммерческий цетр
«Лигас».
С 23 по 27 мая он
организует уникальную для СНГ
выставку «Мини-заводы», на
которой будет представлен
весь спектр таких
производств: от пекарен и
пивоварен до нефтеперегонного
и лабораторного
оборудования. С 19 по 24 сентября вас
хсдуг на 3-й международной
выставке «Информатика.
Оргтехника. Связь»,
посвященной всемсосгавляющим
электроники (от
компьютера до калькулятора и от
программного продукта до
видеоприставки). В декабре
откроется выставка «Интер-
быт», куда съедутся
продавцы товаров народного
потребления из республики, из
России и со всего мира, а в
апреле следующего, 1995 года
в Уфу привезут самое
разнообразное лабораторное
оборудование — аналитическое,
измерительное,
медицинское, экологическое
(выставка чИнтехприбор»).
Но самое интересное для
читателей нашего журнала
мероприятие «Лигас» цро-
водит в ноябре нынешнего,
1994 года, Крупйейшая
выставка «Уфа • Химия»,
которая открывается 8 ноября,
предоставляет уникальную
возможность закрепиться на
рынке одного из самых
«химических» уголков бывшего
СССР, Вам интересно?
Тогда загляните на страницу 27
и присылайте заявки на
участие.
Наш адрес:
450000, Башкортостан,
Уфа, ул. К.Маркса,12.
КИЦ «Лнгао.
Телефоны для справок:
C472) 23-76-65,
22-74-65, 53-07-08.