—ОМИЧЕСКАЯ
ТЕОРИЯ
 ТРАТЕГИЯ
РАЗВИТИЯ
------- /
ЭКОНОМИКА
КАК ИСКУССТВО
Методологические вопросы
применения экономической
теории в прикладных
социально-экономических
исследованиях
В серии
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ И СТРАТЕГИЯ РАЗВИТИЯ
ВЫШЛИ В СВЕТ:
ТРАНСФОРМАЦИЯ
РОЛИ ГОСУДАРСТВА
В УСЛОВИЯХ
СМЕШАННОЙ ЭКОНОМИКИ
ДВИЖЕНИЕ РЕГИОНОВ РОССИИ
К ИННОВАЦИОННОЙ ЭКОНОМИКЕ
Л.Н. Лыкова
НАЛОГОВАЯ СИСТЕМА
РОССИИ
Общее и особенное
С. В. Козлова
РАЗВИТИЕ
ЗЕМЕЛЬНО-ИМУЩЕСТВЕННЫХ
ОТНОШЕНИЙ В ГОРОДАХ
И. С. Маслова Т.А. Бараненкова
Е.С. Кубишин
НЕФОРМАЛЬНАЯ ЗАНЯТОСТЬ
В РОССИИ
А.В. Виленский
МАКРОЭКОНОМИЧЕСКИЕ
_ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ
ОГРАНИЧЕНИЯ РАЗВИТИЯ
РОССИЙСКОГО
ЛОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА
ПЕРСПЕКТИВЫ
СВОБОДНОГО РЫНКА
ГО
ISBN 978-5-02-035404-3
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ
ТЕОРИЯ
И СТРАТЕГИЯ
РАЗВИТИЯ Серия основана в 2004 году
РЕДКОЛЛЕГИЯ СЕРИИ
академик Л.И. АБАЛКИН (председатель)
д.э.н. Д.Е. СОРОКИН (зам. председателя)
к.э.н. Л.В. ЗЕЛЕНОБОРСКАЯ (ученый секретарь)
академик В.И. МАЕВСКИЙ
д.э.н. Ю.Г. ПАВЛЕНКО
ЭКОНОМИКА
КАК ИСКУССТВО
Методологические вопросы
применения экономической
теории в прикладных
социально-экономических
исследованиях
в
МОСКВА НАУКА 2008
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ экономики
УДК 330
ББК 65в6
Э40
Ответственный редактор
кандидат экономических наук О.И. АНАНЬИН
Рецензенты:
доктор экономических наук Л.Н. ЛЫКОВА,
кандидат физико-математических наук В.М. ШИРОНИН
Авторский коллектив:
АНАНЬИН О.И., к.э.н. (введение, гл. 1)
КОШОВЕЦ О.Б., к.ф.н. (гл. 5)
ОДИНЦОВА А.В., к.э.н. (гл. 4)
ОДИНЦОВА М.И., к.э.н. (гл. 2)
ОЛЬСЕВИЧ Ю.Я., д.э.н. (гл. 3)
Экономика как искусство : методологические вопросы применения
экономической теории в прикладных социально-экономических иссле-
дованиях/ [отв. ред. О.И. Ананьин]; Ин-т экономики РАН. -М.: Наука,
2008. - 255 с. - (Экономическая теория и стратегия развития). -
ISBN 978-5-02-035404-3.
Монография посвящена часто обсуждаемой проблеме отрыва экономической тео-
рии от практики. Прослеживаются истоки этой проблемы, связанные со спецификой
социального познания и особенностями истории развития экономической науки. Основ-
ное место в книге занимает анализ взаимодействия различных типов знания при перехо-
де от стадии фундаментальных исследований к прикладным разработкам, роли эконо-
мической теории в таких методологически малоисследованных областях, как экономи-
ческая политика и долгосрочное прогнозирование, экономическая диагностика и
экспертиза.
Для специалистов, связанных с экономическими и социально-экономическими
исследованиями фундаментального и прикладного характера: руководителей научно-
исследовательских коллективов обществоведческого профиля, преподавателей экономи-
ческих дисциплин вузов, аспирантов и студентов экономических специальностей, а также
интересующихся историей экономической мысли и других общественных наук.
Темплан 2007-1-60
ISBN 978-5-02-035404-3	© Российская академия наук и издательство
«Наука», серия «Экономическая теория
и стратегия развития» (разработка, оформ-
ление), 2004 (год основания), 2008
© Редакционно-издательское оформление.
Издательство «Наука», 2008
Введение
Под методологией экономической науки, как правило,
подразумевается методология экономико-теоретического по-
знания. В то же время значительную, возможно, преобладаю-
щую, часть своих усилий экономисты направляют на исследова-
ния и разработки, которые едва ли можно отнести к разряду
теоретических. До недавнего прошлого этот обширный корпус
знания крайне редко попадал в поле зрения методологов. В по-
следние годы ситуация стала меняться. Стык экономической тео-
рии и практики все больше осознается как проблемное звено в
системе экономического знания. Соответственно экономисты-
методологи начинают более пристально всматриваться в формы
знания, заполняющие «эпистемологическое пространство» меж-
ду «чистой» теорией и собственно практикой экономических
решений и действий, логику которых эта теория призвана выяв-
лять, а в какой-то мере, вероятно, и направлять* 1.
Это, казалось бы, простое расширение объекта изучения на
самом деле радикально меняет всю его картину. Прежде всего
отпадает ставшее привычным отождествление науки с теорией.
Отношение науки к объекту познания дополняется ее отношени-
1 См., напр.: The Art of Monetary Policy / ed. by D. Colandler. Armonk: Sharpe, 1994;
Institutional Design / ed. by D.L. Weimer. Boston: Kluwer Academic Press, 1995;
Economic Science and Practice. The Role of Academic Economists and Policy-Makers /
ed. by P. Bergeijk. Cheltenham: Edward Elgar, 1997; Basu K. On misunderstanding gov-
ernment: An analysis of the art of policy advice // Economics and Politics. 1997. Vol. 9.
N 3. P. 231-250; Toward a History of Applied Economics / ed. by R. Backhouse,
J. Biddle. Durham: Duke University Press, 2000; Empirical Models and Policy-making:
Interaction and Institutions / ed. by F.G. Den Butter, M.D. Morgan. London etc.: Routledge*
2000; Colander D. The Lost Art of Economics: Essays on Economics and the Economics
Profession. Cheltenham: Edward Elgar, 2001; Roth A. The economist as engineer: game
theory, experimentation, and computation as tools for design economics // Econometrica.
2002. Vol. 70. N 4. P. 1341-1378; Goodwin C.D.W. Economics and economists in the
policy process // A Companion to the History of Economic Thought / ed. by W. Samuels,
I. Biddle, J. Davis. Oxford: Basil Blackwell, 2003. P. 606-621; The Evolutionary
Analysis of Economic Policy / ed. by P. Pelikan, G. Wegner. Cheltenham: Edward Elgar,
2003; Economic Policy under Uncertainty. The Role of Truth and Accountability in
Policy Advice / ed. by P. Mooslechner. Cheltenham: Edward Elgar, 2004; Angner E.
Economists as experts: Overconfidence in theory and practice // loumal of Economic
Methodology. 2006. Vol. 13. N 1. P. 1-24; Kim W., Jegadeesh N. Do Analysts Herd?
An Analysis of Recommendations and Market Reactions. NBER Working Paper 12866.
2007 Ilhttp:llwww.nber.orglpaperslwl2866.
5
Введение
ем к области применения. Соответственно под вопрос ставится
«натуралистическое», по выражению Г.П. Щедровицкого, отно-
шение к объекту исследования - вера в его данность исследова-
телю, независимо от целей и ценностных установок последнего2.
Позиция экономиста-исследователя, участвующего в разра-
ботке экономической политики или хозяйственно-правовых ак-
тов, кардинально отличается от позиции экономиста-теоретика.
Установка на постижение истины в прикладных исследованиях
уступает место ориентации на решение задачи. Научные знания
становятся уже не самоцелью, а средством; их носитель - не
ученым, а социальным инженером и конструктором, не наблю-
дателем за окружающей действительностью, но субъектом ее
формирования. Это не зависит от жанра прикладных исследова-
ний. Не только подготовка собственно политических стратегий
и проектов, но и, на первый взгляд, нейтральные разработки,
связанные с экономической диагностикой или прогнозировани-
ем, невозможны без принятия - явного или молчаливого - соот-
ветствующих целевых установок, принципов отбора парамет-
ров и критериев оценки результатов. Различие задач и критери-
ев оценки существенно затрудняет координацию теоретических
и прикладных исследований, периодически дает поводы для
обвинений экономической политики в необоснованности, а эко-
номической теории - в абстрактности и отрыве от запросов
практики.
Эта книга - попытка методологического анализа взаимосвя-
зи экономической теории и практики. В ней прослеживается эво-
люция их взаимоотношений на различных стадиях истории эко-
номической науки, анализируются характер и структура знания,
функционирующего в сфере прикладной науки, опыт современ-
ной организации этой сферы (глава 1), противоречивая эволю-
ция фигуры эксперта в условиях углубляющегося разделения
научного труда (глава 5).
Центральное место в книге занимают главы, в которых клю-
чевые аспекты влияния теории на практику рассмотрены на
основе опыта прикладных исследований и разработок разного
типа: экономико-правовых, прогностических и диагностических.
Так, вторая глава монографии представляет собой детальное
исследование влияния теоретических идей на эволюцию антимо-
2 См.: Щедровицкий Г.П. Методологический смысл оппозиции натуралистиче-
ского и системо-деятельностного подходов (1991) // Щедровицкий Г.П. Из-
бранные труды. М.: Школа культурной политики, 1995. С. 148.
6
Введение
нопольного регулирования в США. Этот опыт показывает, что
формирование таких научных дисциплин, как теория отраслевых
рынков и особенно экономика права («law and economics»), а так-
же освоение ими нового - теоретико-игрового - аналитического
инструментария оказались реальными факторами воздействия
теории на практику государственного регулирования. Этот же
пример показывает, как политики могут использовать в своих
интересах сосуществование конкурирующих научных школ.
В третьей главе раскрывается такое направление приклад-
ных исследований, как социально-экономическое прогнозирова-
ние. Автор исследует уроки прогнозного бума в странах Запада в
60-70 годах прошлого века и, в частности, его связь с тогдашней
научной модой на теории экономического роста. Один из харак-
терных уроков - переход от экстраполяционного к сценарному
(т.е., по существу, целевому) подходу в прогнозных исследовани-
ях, ориентированных на практику. Другой урок, связанный с пер-
воначальной переоценкой роли экономического прогнозирова-
ния, - зависимость этого вида прикладных исследований от его
теоретической базы. Растущее понимание роли институциональ-
ной среды как фактора экономического поведения находится в
явном противоречии с готовностью экономистов эффективно
включить этот фактор в свои прогнозные модели.
В четвертой главе монографии предпринята попытка обоб-
щения уникального опыта одной из французских научных школ
(«теории регуляции») по переосмыслению взаимоотношений
теории и практики. «Теория регуляции» возникла как реакция на
кризисные явления 60-70-х годов прошлого века, когда прежде
эффективные кейнсианские рецепты вдруг перестали работать.
Французские регуляционисты рано осознали, что причину такого
явления следует искать не в изъянах теории, а в изменчивости са-
мого объекта познания. Следовательно, задача заключается не в
том, чтобы выстраивать жесткие теоретические схемы, которые
неизбежно будут отставать от изменений в объекте, а в том, что-
бы выработать гибкую типологию институциональных форм как
средство оперативной диагностики таких изменений. Когда же
логика системы понята, для ее анализа может привлекаться
любой подходящий аналитический инструментарий, независимо
от его происхождения. В главе рассматриваются как методологи-
ческие установки регуляционизма, так и опыт осмысления на их
основе тенденций развития современных рыночных экономик.
Преодолеть устаревший стереотип «теоретико-центризма»
в профессиональном самосознании экономистов-исследователей -
7
Введение
так можно определить лейтмотив монографии. Переосмысление
реальной роли и значения прикладной компоненты экономиче-
ского знания как основы искусства экономики может и должно
иметь самые серьезные практические последствия для экономи-
ческого образования, системы квалификационных требований,
планирования и организации экономических исследований.
Авторы книги видели свою задачу в том, чтобы дать разверну-
тую постановку этих важных вопросов и тем самым стимулиро-
вать их конструктивное обсуждение.
Г лава 1
ИСКУССТВО ЭКОНОМИКИ
И/ИЛИ ПРИКЛАДНАЯ ЭКОНОМИКА:
методологический анализ
1.1. ПРИКЛАДНАЯ ЭКОНОМИКА:
К ИСТОРИИ ВОПРОСА
Выражения «практическое применение экономической
теории», «прикладное экономическое знание», или просто «при-
кладная экономика», могут иметь разный смысл в зависимости
от того, что подразумевается под экономической теорией. С раз-
витием экономической науки характер теоретического знания и
его взаимоотношения с практикой заметно менялись.
На первых этапах развития экономической науки понятие
теории ассоциировалось с постижением сущности явлений, т.е.
способностью науки проникать за внешнее многообразие и из-
менчивость эмпирического мира и «видеть» его неизменную
природу и законосообразность. Все, что не сводилось к теории,
воспринималось как результат действия более или менее случай-
ных факторов. Такие явления не считались достойным пред-
метом науки. Так, в период научного лидерства классической по-
литэкономии вне теоретического ядра науки оставалось все, что
отклоняло экономику от траектории равномерного и сбаланси-
рованного роста. Теория, например, признавала «закон рынков
сбыта» Ж-Б. Сэя, несмотря на то, что он был несовместим с
эмпирически наблюдавшимися общими кризисами перепроиз-
водства. Подобные кризисы считались случайными отклонения-
ми от нормы и соответственно предметом заботы скорее специа-
листов-практиков, нежели теоретиков.
Аналогично расценивались первые опыты осмысления меха-
низма денежных кризисов, связанные, в частности, с именем
Г. Торнтона1. Фактически речь шла о попытке описать процессы,
характеризующие неравновесную экономику. Оценка главного
сочинения Г. Торнтона, высказанная в середине XIX в. Д.С. Мил-
лем - тогдашним лидером классической школы, весьма показа-
1 Подробнее о Г. Торнтоне см.: Ананьин О. Структура экономико-теоретиче-
ского знания. Методологический анализ. М.: Наука, 2005 (гл. 3).
9
Глава 1. Искусство экономики и/или прикладная экономика
тельна. «Эта работа, изданная в 1802 г., - писал Милль, - даже сей-
час (1848 г.) является самым лучшим из известных мне исследова-
ний на английском языке, посвященных способам предоставления
и получения кредита в торговле»2. Значение работы Торнтона
здесь явно сведено к разработке конкретного практического воп-
роса: о вкладе в экономическую теорию нет даже намека. Узость
понимания теории, лежащая в основе характеристики Милля, ста-
ла очевидной лишь ретроспективно, после кейнсианской револю-
ции, когда макроэкономика краткосрочных (конъюнктурных)
процессов утвердилась в качестве необходимого раздела эконо-
мической теории. Тогда же возникли условия для переоценки ме-
ста идей Торнтона в истории экономической теории, что и было
сделано в работах крупнейших теоретиков XX в.3 Приведенный
пример расширения тематического поля экономической теории -
частный случай общенаучной тенденции.
- Исследования в области философии науки выявили ряд круп-
ных этапов в эволюции науки4, на каждом из которых отношения
теории и практики претерпевали существенные изменения. Клас-
сический тип научной рациональности (XVII-XIX вв.) внушал
веру в способность универсальных научных методов постигать
простые истины, лежащие в основе мироздания. Знание таких
истин давало практике в лучшем случае общие ориентиры.
Подобная модель взаимосвязи теории и практики характерна и
для экономической науки периода господства классической по-
литэкономии: теоретики стремились открывать экономические
законы, практики учились их «использовать».
1.1.1. Экономика как наука и как искусство
Концептуальным воплощением вышеуказанной уста-
новки стало разделение политической экономии на «науку» и
«искусство». Намеченное еще И. Бентамом и Н. Сениором это
разграничение было развито Д.С. Миллем в его известном мето-
дологическом очерке - первой в истории экономической науки
целенаправленной попытке определить ее предмет и метод.
2 Милль Д.Ст. Основания политической экономии. Т. 2. М.: Прогресс, 1980.
С. 266.
3 Hayek F. Introduction // Thornton Н. An Enquiry into the Nature and Effects of the
Paper Credit of Great Britain. N. Y., 1939; Шумпетер Й.А. История экономиче-
ского анализа. В 3-х т. СПб.: Экономическая школа, 2001; Hicks J. Thornton’s
Paper credit // Critical Essays in Monetary Theory. Oxford, 1967.
4 Степин B.C. Теоретическое знание. M.: Прогресс-Традиция, 2000.
10
1.1. Прикладная экономика: к истории вопроса
Наряду с наукой как «собранием истин», Милль выделил искус-
ство как «набор правил поведения, руководство к действию»5.
Исторически экономика как искусство предшествовала
экономике как науке. Еще во времена А. Смита политическая
экономия понималась именно как искусство, что зафиксировано
и в его собственном определении из Введения к IV книге «Богат-
ства народов»-. «Политическая экономия, рассматриваемая как
отрасль знания, необходимая’ государственному деятелю или
законодателю, ставит себе две различные задачи: во-первых,
обеспечить народу обильный доход или средства существования
или, точнее, обеспечить ему возможность добывать себе такой
доход или средства существования; во-вторых, доставлять госу-
дарству или обществу доход, достаточный для общественных
потребностей. Она ставит себе целью обогащение, как народа,
так и государя»6.
В эпоху Д.С. Милля теоретизация экономики как отрасли
знания прошла только свой первый этап. Под политико-эконо-
мической наукой Милль подразумевал рикардианскую теорию.
Он квалифицировал ее как «абстрактную», ее единственно воз-
можным методом называл «абстрактную спекуляцию», а наилуч-
шим результатом - «абстрактную истину». Абстрактность поли-
тической экономии как науки проистекала из того, что в сферу
своего анализа она вовлекала только главные причины хозяйст-
венного поведения людей, абстрагируясь от прочих, дестабили-
зирующих (disturbing, в терминах Милля) причин. Соответствен-
но он понимал, что для решения практических проблем получен-
ных таким путем истин недостаточно. Отсюда и потребность в
искусстве политической экономии: «Когда речь идет о примене-
нии принципов Политической Экономии в конкретном случае,
необходимо принимать во внимание все индивидуальные обстоя-
5 «Языком науки, - пояснял Милль, - являются утверждения типа “Это есть...”,
“Этого нет...”, “Это происходит...” “Это не происходит...”. Язык искусства
состоит из утверждений “Делай это...”, “Избегай этого...”. Наука наблюдает
явление и стремится открыть его закон', искусство ставит перед собой цель и
ищет средства, как ее осуществить... Политическая экономия сама по себе не
дает инструкций, как сделать нацию богатой; но чтобы квалифицированно су-
дить о путях, ведущих нацию к богатству, нужно, прежде всего, быть полити-
ко-экономом» (Mill J.S. On the definition of political economy; and on the method of
investigation proper to it // Essays on Some Unsettled Questions of Political Economy.
L„ 1844. P. 124 (Reprint: LSE, 1948)).
6 Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. Т. 2. М.; Л.:
Соцэкгиз, 1935.
11
Глава 1. Искусство экономики и/или прикладная экономика
тельства этого случая»7. В «Системе логики» Милль предложил
целый механизм взаимодействия науки и искусства: «Искусство
ставит цель, которую нужно достичь, определяет эту цель и пе-
редает ее науке. Наука ее принимает, рассматривает ее как явле-
ние или факт, подлежащий изучению, а затем, разобрав причины
и условия этого явления, отсылает его обратно искусству с тео-
ремою относительно того сочетания обстоятельств и - в зависи-
мости от того, находятся ли какие-либо из них в человеческой
власти или нет, - объявляет цель достижимой или недостижимой.
Таким образом, искусство дает одну первоначальную, большую
посылку, утверждающую, что достижение данной цели жела-
тельно. Наука предлагает искусству положение (полученное при
помощи ряда индукций и дедукций), что совершение известных
действий поведет к достижению поставленной цели. Из этих
посылок искусство заключает, что совершение таких действий
желательно; а раз оно находит их и возможными, оно превраща-
ет теорему в правило или предписание»8.
При этом Милль подчеркивал, что с подобным взаимодейст-
вием никакая отдельная наука не справится: «...хотя необходи-
мым основанием любого искусства служит наука, отсюда не сле-
дует, что всякий вид искусства согласуется с одной конкретной
наукой. Предпосылкой каждого искусства служит не одна из на-
ук, а наука в целом или, по крайней мере, ряд отдельных наук»9.
В более жесткой форме ту же мысль выражал один из лидеров
последнего поколения британских классиков Дж. Кэрнс. Полити-
ческую экономию он называл «гипотетической наукой», нейт-
ральной в ценностном отношении и поэтому вообще не предна-
значенной давать практические рекомендации: «...Найдется мало
практических проблем, - указывал Кэрнс, - в которых не пред-
ставлены иные аспекты, кроме чисто экономических, - политиче-
ские, моральные, образовательные, художественные, - влияние
которых может быть столь весомым, чтобы отклонить чашу
весов от чисто экономических решений. По поводу относитель-
ной значимости такого рода противоречивых соображений По-
литическая Экономия не предлагает какого-либо мнения или су-
7 Mill J.S. On the definition of political economy; and on the method of investigation
proper to it // Essays on Some Unsettled Questions of Political Economy. L., 1844.
P. 149.
8 Милль Д.Ст. Система логики силлогистической и индуктивной / пер. с англ.
В.Н. Ивановского. 2-е изд. М.: Издание Г.А. Лемана, 1914. С. 861.
9 Mill J.S. On the definition of political economy... P. 152.
12
1.1. Прикладная экономика: к истории вопроса
ждения, оставаясь нейтральной между противоборствующими
социальными схемами»10.
Разграничение науки (фактически - абстрактной теории) и
искусства политической экономии было важным ходом в поле-
мике вокруг тогдашней ортодоксальной политико-экономиче-
ской теории. Одна из главных претензий в адрес теории Рикардо
состояла в том, что достаточно абстрактные положения этой
теории служили основанием весьма конкретных, претендую-
щих на универсальность экономико-политических выводов.
В 1830-е годы эта проблема обсуждалась в рамках классической
школы (Р. Джонс, Т. Мальтус), а в середине XIX в. - стимулиро-
вала формирование исторической школы, бросившей вызов
классической политэкономии в целом как эталону экономиче-
ской науки. Отделяя науку от ее практического применения,
Д.С. Милль и Кэрнс явно пытались отвести критику от теорети-
ческого ядра рикардианства, пусть и ценой ослабления позиций в
дискуссиях по вопросам экономической политики.
Однако такого оборонительного маневра оказалось недоста-
точно, и последняя четверть XIX в. стала периодом первого круп-
ного кризиса в истории экономической науки. Его явственным
выражением был знаменитый «спор о методе». Вопреки распро-
страненному мнению, в центре этого спора находился именно
вопрос о взаимоотношении теории и практики, а вовсе не баналь-
ная полемика об индукции и дедукции.
Часть критиков классической школы исходила из того, что
политическая экономия - это наука, призванная определять путь
социально-экономического развития страны, и потому она долж-
на генерировать знание, соединяющее в себе объективное и
нормативное начала. Так, К. Книс писал о политэкономии как
«теории, которая делает предметом своего исследования... жизнь
народов, где всякая частица будущего тесно спаяна со всем про-
шлым», и потому «не может ограничиться простым фотогра-'
фическим воспроизведением того, что было, и того, что есть.
Исследуя жизнь в ее движении, подобная теория, наряду с вопро-
сом “откуда”, должна также поставить вопрос “куда”...»11.
Большинство участников «спора о методе» приняли идею
Д.С. Милля о неоднородности экономических знаний, в частно-
10 Cairnes J.E. The Character and Logical Method of Political Economy. L.: Macmillan,
1888. P. 37.
11 Книс К. Политическая экономия с исторической точки зрения (1883) // Пред-
мет и метод / сост. С.И. Солнцев. Л.: Путь к знанию, 1924. С. 83.
13
Глава 1. Искусство экономики и/или прикладная экономика
сти, наличии среди них как научных знаний о сущем, так и прак-
тических знаний-рецептов. Исходя из этого, основные разногла-
сия сконцентрировались вокруг вопросов о характере и соотно-
шении разных видов знания, их значении для практики.
Лидер немецкой исторической школы Г. Шмоллер выделял
два пути экономического познания: синтетический и аналитиче-
ский, отмечая сильные и слабые стороны каждого и настаивая на
их сочетании. По критерию объективности и надежности знания
Шмоллер признавал приоритет аналитического пути: «разлагая
явления на мелкие и мельчайшие составные части, он /человече-
ский разум/ наблюдает последние, описывает, называет, класси-
фицирует, приходит с помощью индукции и дедукции к объясне-
нию причин, из которых проистекает каждое явление. Результа-
ты этого методического, эмпирического изучения отдельных
явлений получаются одинаковыми для каждого исследователя,
раз он употребляет правильные приемы изучения; здесь не
существует уже никаких сомнений и колебаний»12.
Более того, он признавал, что «телеологический и синтетиче-
ский путь познания и истолкования» «разных людей и в разное
время приводил к различным результатам»13. И тем не менее ана-
литическому пути, которому прежде следовал Рикардо, а позже
избрал К. Менгер, Шмоллер отводил вспомогательную роль, от-
мечая, что его результаты - «не последние истины», поскольку
«основываются на фикции постоянства данного культурного со-
стояния». Приоритетным для Шмоллера был именно синтетиче-
ский путь, ведущий к познанию эмпирических законов, которые
характеризуют изменения хозяйственных форм, и так называе-
мых «законов развития», которые вскрывают «причины, обусло-
вливающие... порядок смены явлений». Общий вывод Шмоллера
близок к позиции Книса: «изучение народного хозяйства... дела-
ется наукой в собственном смысле слова, отделяясь в качестве
самостоятельной части от этики», и на основе познания отдель-
ных явлений «стремится давать предварительные образы целого,
выставлять идеалы и практические учения»14.
Более радикальную позицию защищал один из лидеров бри-
танской исторической школы У. Каннингэм. Как и Шмоллер, он
противопоставлял два пути исследования: 1) от событий к их при-
12 Шмоллер Г. Народное хозяйство, наука о народном хозяйстве и ее методы...*
(1893). М.: Издание К.Т. Солдатенкова, 1902. С. 113.
13 Там же.
14 Там же. С. 110-111, 114.
14
1.1. Прикладная экономика: к истории вопроса
чинам («выделять экономические явления и вести поиск условий,
которые вызвали их к жизни») и 2) от причин к следствиям
(«выделить экономические причины и попытаться вывести из
них необходимые следствия»)15.
Первый путь он ассоциировал с деятельностью экономиста-
историка, задача которого собирать, изучать и осмысливать со-
бытия в их целостности. Предметом таких исследований служат
единичные явления, поэтому метод индукции к ним не применим,
а их познание не ведет к установлению законов, основанных на
причинно-следственных связях. Второй путь, присущий экономи-
сту-теоретику, вообще не дает, согласно Каннингэму, знания о
действительности, предоставляя лишь средства для ее познания.
Свое воплощение он находит в «чистой экономике» («риге
economics») - аналоге чистой логики или геометрии: «в то время
как (чистая логика. - О.А.) исследует процесс мышления и клас-
сифицирует его различные формы (чистая экономика. - О.А.)
исследует процесс обмена и анализирует его различные формы».
Прогресс чистой теории способен облегчить работу собственно
экономиста-исследователя, но не пригоден для выявления при-
чинно-следственных связей в экономических явлениях16. Нако-
нец, переход от знания фактов к практическому знанию Каннин-
гэм связывал с введением в анализ этического начала, в частно-
сти, представления об идеале: «мы можем исследовать пути
осуществления идеала и тем самым быть практическими»17.
Таким образом, историческая школа отводила абстрактному
теоретическому анализу не более чем служебную роль по отно-
шению к эмпирическому изучению исторического опыта эконо-
мической деятельности как основной задаче ученого-экономи-
ста. При этом эмпирическое изучение экономики могло тракто-
ваться весьма широко, с выходом на тенденции развития и даже
стратегии социально-экономических реформ (Книс, ШмоллерХ
или достаточно узко - как изучение исключительно фактов про-
шлого и настоящего (Каннингэм). В первом случае практические
функции возлагались на экономическую науку непосредственно,
во втором случае предполагалось, что наука обеспечивает позна-
ние сущего, оставляя практикам использовать полученное объе-
15 Cunningham W. A plea for pure theory // The Economic Review. 1892. Vol. 2.
Reprinted in: The Methodology of Economics: Nineteenth-Century British
Contributions / ed. by R. Backhouse. Vol. VII: Marshall and Cunningham. L.:
Routledge andThoemmes Press, 1997. P. 33.
16 Там же. P. 30-31, 34.
17 Там же. P. 39.
15
Глава 1. Искусство экономики и/или прикладная экономика
ктивное знание для осуществления должного - этически санкци-
онированных целей и идеалов.
Оппоненты исторической школы в «споре о методе» отверга-
ли подобное принижение роли теоретических абстракций в по-
знании экономических явлений. Лидер австрийской школы
К. Менгер так определял «отношение теоретических наук к пра-
ктическим и обеих их к практике народного хозяйства»: «...теоре-
тическое учение о народном хозяйстве имеет целью представить
нам общую (родовую) сущность и общую (родовую) связь (зако-
ны) народно-хозяйственных явлений, тогда как народно-хозяйст-
венная политика и финансовая наука имеют задачей дать нам
максимы, сообразно которым при данных обстоятельствах мож-
но наилучше споспешествовать народному хозяйству и наиболее
целесообразно устроить финансовое хозяйство. Практика же
народного хозяйства состоит в применении публичною властью
практических наук о народном хозяйстве соответственно особен-
ным условиям отдельных стран и народов»18.
Смысл позиции Менгера проясняет его классификация
экономических наук (рис. 1.1), в которой вслед за Д.С. Миллем
он делил политическую экономию на теоретическую науку и на
искусство и, кроме того, вычленил экономическую историю в
отдельную ветвь «наук о хозяйстве». Стоит отметить два момен-
та явно полемического характера. Первый состоит в том, что
в противовес исторической школе, для которой экономическая
история была неотъемлемой и, по существу, основной частью
политической экономии, у Менгера она вообще не включена в
состав политической экономии. Второй - в том, что из двух
направлений «теоретической экономии» в приведенной выше
характеристике взаимосвязи теории и практики теория предста-
влена лишь одним, а именно: «точным», или абстрактно-теоре-
тическим (его задача, по Менгеру, как раз и состоит в познании
«общей сущности и общей связи /законов/ явлений»). Другому -
«реалистически-эмпирическому» направлению теоретической
экономии19 в этой схеме Менгера места вовсе не нашлось, несмо-
18 Менгер К. Исследования о методах социальных наук и политической эконо-
мии в особенности (1883). СПб., 1894. С. 235-236.
19 Соотношение двух направлений «теоретической экономии» Менгер охаракте-
ризовал следующим образом: «Точная национальная экономия, по самой при-
роде своей, имеет задачей выяснять нам законы хозяйственности, а эмиири-
чески-реалистическое учение о народном хозяйстве напротив - правильности в
последовательности и сосуществовании реальных явлений человеческого хо-
зяйства (которые в их «полной эмпирической действительности» заключают
16
1.1. Прикладная экономика: к истории вопроса
Рис. 1.1. Классификация экономических наук (по К. Менгеру)
Рис. 1.2. Структура политической экономии (по Л. Вальрасу)
тря на провозглашенное им «полноправие» обоих направ-
лений20.
Другой лидер маржиналистской революции - Л. Вальрас раз-
вивал во многом аналогичный подход. В его классификации эко-
номических знаний (рис. 1.2) «точному направлению» Менгера
в себе также и многочисленные элементы нехозяйственности!)» (Менгер К.
Исследования о методах социальных наук и политической экономии в
особенности (1883). СПб., 1894. С. 54). Современный читатель вместо слов
«хозяйственность» и «нехозяйственность» вполне может подставить
в эту цитату более привычные термины: «экономическое» и «неэкономиче-
ское поведение».
20 Там же. С. 31,43, 245.
17
Глава 1. Искусство экономики и!или прикладная экономика
соответствовала «чистая политическая экономия»21. В качестве
двух других разделов экономической науки он выделял: приклад-
ную политическую экономию, или искусство (в содержательном
отношении имелась в виду «теория организации индустрии в рам-
ках разделения труда»), и общественную экономию как мо-
ральную (нормативную) науку о распределении общественного
богатства22.
Вальрас признавал, что «чистая политическая экономия»
имеет дело с «идеальным рынком» и «идеальными ценами, нахо-
дящимися в строгом соотношении с идеальным спросом и пред-
ложением», но выражал при этом убеждение в их практической
значимости: «Истины чистой политической экономии дадут
решение ... наименее ясных проблем прикладной политической
экономии и общественной экономии»23.
* * *
Итак, важным аспектом «спора о методе» стало осозна-
ние неоднородности экономического знания, что стимулировало
интерес к его структуре и роли отдельных элементов, обеспечи-
вающих связь между теорией и практикой. Участники «спора»
разошлись в трактовке природы теоретических абстракций и
соответственно их значения для практики. Представители исто-
рической школы полагали, что у абстрактных теорий нет эмпи-
рического содержания или сетовали на их нереалистичность,
тогда как их оппоненты настаивали на том, что абстрагирова-
ние - это единственный путь к постижению сущности явлений и
получения истинного, строго научного знания. Соответственно
сторонники исторической школы считали теоретические абст-
ракции полезным, но вспомогательным средством познания,
21 Отличие подхода Вальраса выразилось в том, что «чистую политиче-
скую экономию» он определил как физико-математическую науку -
по аналогии с механикой, гидравликой и геометрией. Вальрас полагал,
что математический метод - рациональный, а не экспериментальный:
«математические науки... строят a priori конструкции своих теорем и их
доказательств», адресуясь к опыту «не для того, чтобы подтвердить, а что-
бы применить свои выводы». (Вальрас Л. Элементы чистой политической
экономии, или теория общественного богатства. М.: Экономика, 2000.
С. 23).
22 Вальрас Л. Элементы чистой политической экономии, или теория общест-
венного богатства. М.: Экономика, 2000. С. 15, 31.
23 Там же. С. 24.
18
1.1. Прикладная экономика: к истории вопроса
а теоретики - лидеры маржинализма, напротив, рассматривали
свои теории как основу других форм экономического знания и
необходимой. предпосылкой успешного решения практических
проблем.
;,	1.1.2. Прикладная экономика
в классификации Д.Н. Кейнса
Наиболее известной и авторитетной попыткой обобщить
результаты «спора о методе» оказалась монография Д.Н. Кейнса
«Предмет и метод политической экономии» {1891, русск. пер. -
1899). Хотя Кейнсу-старшему не удалось ни примирить основных
оппонентов, ни дать однозначного решения поставленных в ходе
«спора» коренных методологических проблем экономической
науки, его книга имела успех, став своего рода эталоном изложе-
ния темы предмета и метода экономической науки для несколь-
ких поколений экономистов. Это была нормативная, но весьма
либеральная методология. Она разъясняла, какие методы иссле-
дования следует считать правильными, и в то же время отдавала
должное всем известным тогда методологическим установкам,
находя каждой достойное место в общей структуре экономиче-
ской науки. Либерально-примирительный тон автора24 был, судя
по всему, с готовностью воспринят большей частью научного
сообщества, уставшего от затянувшейся дискуссии.
В содержательном отношении достижением Д.Н. Кейнса ста-
ла новая классификация форм экономического знания (рис. 1.3),
которая в единой, достаточно стройной схеме объединила идеи,
родившиеся в противоположных лагерях участников «спора о
методе». Отправной точкой для Д.Н. Кейнса послужил подход
Д.С. Милля, т.е. деление политической экономии на науку и
искусство. Ключевой новацией стало внутреннее деление науки
политической экономии на позитивную («совокупность система-'
тических знаний, относящихся к тому, что есть») и нормативную
(«совокупность систематических знаний, относящихся к тому,
что должно быть, и потому имеющих своим предметом идеаль-
ное, как нечто отличное от действительности»). В результате
базовая структура знания получилась троичной: позитивная эко-
24 Современные исследования показывают, что на формирование примири-
тельной позиции Д.Н. Кейнса активное влияние оказывал А. Маршалл (см.:
Moore G. John Niville Keynes’s solution fo the English Mefhodensfreit // Journal of
the History of Economic Thought. 2003. Vol. 25. N 1).
19
Глава 1. Искусство экономики и/или прикладная экономика
Рис. 1.3. Формы политико-экономического знания (по Д.Н. Кейнсу)
комическая наука занята «поиском закономерностей (uniformi-
ties)», нормативная - «определением идеалов», а искусство поли-
тической экономии - «формулировкой предписаний, правил для
достижения данной цели»25.
Выстраивая свою классификацию, Д.Н. Кейнс воспринял
центральный тезис Менгера и Вальраса об основополагающей
роли чистой (отвлеченной) теории в общей системе экономиче-
ского знания. Он лишь уточнил, что абстрактная теория -
это часть позитивной науки (а не просто разновидность теории,
как у Менгера). В этом проявилось влияние философии позити-
визма и одновременно прямая оппозиция радикалам от историче-
ской школы (например, Каннингэму), считавшим, что абстрактная
теория не имеет собственного эмпирического содержания. Сле-
дуя той же логике, Д.Н. Кейнс стремился смягчить тезис
Д.С. Милля и Кэрнса о гипотетичности чистой теории, разъяс-
няя, что речь идет лишь о неполноте набора факторов, которые
такая теория принимает во внимание: «Из того, что известный
закон носит гипотетический характер..., еще не следует, однако,
что он лишен реального содержания, т.е. не имеет отношения
к действительному ходу явлений. Хотя законы причинной связи
с известной точки зрения могут считаться гипотетическими, с
другой точки зрения они должны быть признаваемы категориче-
скими, так как они категорически устанавливают способ дейст-
вия данных причин...»26
25 Кейнс Д. Невиль. Предмет и Метод Политической Экономии. М., 1891 (1899).
С. 27-28.
26 Там же. С. 164. В этом вопросе Д.Н. Кейнс солидаризировался с У.С. Джевон-
сом: «В абстрактной (отвлеченной), или чистой теории политической эконо-
мии мы имеем дело исключительно с известными общими широкими принци-
пами, безотносительно к конкретным экономическим условиям, или, как
20
1.1. Прикладная экономика: к истории вопроса
Абстрактную (отвлеченную) политическую экономию
Д.Н. Кейнс соотнес с конкретной политической экономией, кото-
рая «не удовлетворяется одними лишь гипотетическими вывода-
ми»27 и в то же время не сводима к эмпирическим обобщениям,
как это получилось у Менгера. Таким образом наряду с индук-
тивной конкретной наукой - «прямыми обобщениями опыта» -
Д.Н. Кейнс ввел также конкретную науку, «основанную на деду-
ктивном методе», пояснив, что «ее посылки приспособляются к
особым условиям отдельных случаев», так что «при формулиро-
вании конкретных экономических доктрин мы стремимся устано-
вить законы, имеющие силу в пределах данного периода времени
или данного общественного строя»28.
Именно конкретная наука служит Д.Н. Кейнсу главным сред-
ством против рикардианского прямого замыкания теории на пра-
ктику. «Непосредственный переход от чистой теории к истолко-
ванию частных явлений экономической действительности» он
называет возможным, но лишь как исключение: «...Большею ча-
стью необходим ряд промежуточных доктрин, которые, обладая
известной общностью формы, не носят, однако же, чисто абст-
рактного характера и не могут быть построены единственно при
помощи тех простых и общих данных, которые одни рассматри-
ваются отвлеченной теорией. Этот-то ряд доктрин и образует
конкретную политическую экономию, как нечто совершенно от-
личное от чистой экономической теории»29.
Еще один принципиальный вопрос, по которому Д.Н. Кейнс
разошелся с исторической школой, - интерпретация и оценка
экономической истории. Для Книса и Шмоллера политическая
говорит Джевонс, с теми «общими законами, которые так просты по своей
сущности и так глубоко коренятся в организации человека и в устройстве
видимого мира, что они остаются неизменными на протяжении всех веков,
доступных нашему изучению»... Достигаемые ею результаты в известном
смысле общеприменимы, так как они легко могут быть видоизменяемы соот-
ветственно с особыми обстоятельствами каждого данного случая; но сами
по себе они всегда неполны, так как мы не можем с помощью их одних удов-
летворительно объяснить себе хозяйственные явления действительной
жизни» (Там же. С. 111).
27 Вводя конкретную экономику в свою классификацию, Д.Н. Кейнс не забыва-
ет подчеркнуть приоритетный статус чистой теории: «Построения отвле-
ченной теории отличаются такою логической определенностью, которой
конкретная экономика по большей части лишена... Учения конкретной эко-
номики носят характер сравнительно случайный и неопределенный» (Там же.
С. 113-114).
28 Там же. С. 111-112.
29 Там же. С. 113.
21
Глава 1. Искусство экономики и!или прикладная экономика
экономия и история были неразделимы, поскольку задачу науки
они видели в том, чтобы понять тенденции развития конкретно-
го общества как реальную основу экономической политики соот-
ветствующего государства. Для Кейнса-старшего экономическая
история - это описание хозяйственных явлений минувшего и кон-
статация отдельных фактов, в отличие от теории, задача кото-
рой - установление общих законов30. Он сочувственно цитирует
слова Менгера об «историках», которые «пронеслись по области
нашей науки как пришлые завоеватели, чтобы навязать нам свой
язык и свои обычаи...», и оставляет экономическую историю вне
рамок политической экономии. В отношении притязаний истори-
ческой школы на раскрытие законов общественного развития
Д.Н. Кейнс высказался критически, упрекнув ее лидеров в ото-
ждествлении экономической науки с философией экономиче-
ской истории31. Что же касается учета разнообразия страновых
условий, экономической деятельности, то эту задачу Д.Н. Кейнс
возлагал, как уже отмечалось, на конкретную экономику.
Иначе Кейнс отнесся к идее лидеров исторической школы о
нормативности политической экономии. Она нашла отражение в
классификации Д.Н. Кейнса, правда, не как свойство любой тео-
рии, а как отдельный раздел науки политической экономии на
стыке с этикой - нормативная теория32. Задачи в этой области
состояли, по его мнению, в том, чтобы:
1) «научно определить обязанности людей в их взаимных эко-
номических отношениях и, в особенности, обязанности общества,
поскольку оно может своею деятельностью контролировать или
видоизменять экономические условия; другими словами, искать
критерии для оценки... экономической деятельности...»;
2) «определять такие идеалы производства и распределения
богатства, которые бы наилучше удовлетворяли требованиям
справедливости и нравственности»33.
Наконец, следуя традиции, заложенной Д.С. Миллем и про-
долженной Менгером и Вальрасом, Кейнс-старший выделил в
30 Там же. С. 198-199.
31 Там же. С. 241-242, 244.
32 Д.Н. Кейнс счел необходимым особо заметить, «что если какая-либо отрасль
знания занимается тем, что должно быть, то это еще не достаточное основа-
ние для отнесения ее к категории искусства, как чего-то отличного от науки.
Как логика, так и этика - науки, несмотря на то, что первая занимается пра-
вильным мышлением, а вторая - правильным же поведением» (Там же.
С. 27).
33 Там же. С. 47-48.
22
1.1. Прикладная экономика: к истории вопроса
особую форму знания искусство политической экономии, или
прикладную экономику. Правда, в общем контексте его класси-
фикации содержание этой части политической экономии оказа-
лось не очень ясным. Включив нормативную теорию и кон-
кретную экономику в сферу науки политической экономии,
Д.Н. Кейнс лишил искусство политической экономии как раз то-
го, что обычно с ним ассоциировалось34. В результате обостри-
лась давняя проблема, известная еще Сениору и Д.С. Миллю и
связанная с тем, что искусство политической экономии не может
замыкаться на одну лишь экономическую науку. Д.Н. Кейнс
сформулировал ее как дилемму. «... если искусство станет огра-
ничиваться практическими применениями науки, чистой и про-
стой, то его предписания... могут быть... только условными...;
если искусство, напротив, будет стремиться к полному решению
практических проблем, то его характер необходимо должен
стать в значительной степени неэкономическим, а его предмет
расплывчатым и трудно определимым»35.
Признав проблему терминологической, соответствующую
область знания Д.Н. Кейнс отнес к «экономической стороне
политической философии и искусства законодательства и соци-
альной философии, смотря по обстоятельствам». Называть эту
область он предложил либо обобщенно «прикладной экономи-
кой», либо частными и не привязанными жестко к экономике
«искусствами» - промышленного законодательства, налогообло-
жения, государственных финансов и т.д.
Другой важный аспект определения Д.Н. Кейнсом предмет-
ной области искусства экономики - его целевая ориентация.
Общее определение «искусства» предполагает, что цель задана,
но содержательно ее не ограничивает. Д.Н. Кейнс дистанциро-
вался от такой позиции ссылкой на мнение «всех, настаивающих
на признании особого искусства политической экономии», для
которых это искусство «ставит себе цели, желательные не толь-
ко с точки зрения того или другого отдельного лица, но и с точ-
ки зрения всего общества, взятого в целом»36. Отсюда он делает
два вывода: первый - что при всяком обращении к искусству
политической экономии обязательно знать, кто выступает субъ-
34 В частности, и «практические науки» Менгера, и «прикладная политэконо-
мия» Вальраса попадали, по классификации Д.Н. Кейнса, скорее в раздел
«конкретной экономики» в рамках науки политической экономии, нежели в
сферу искусства политической экономии (Там же. С. 45—46).
35 Там же. С. 44—46.
36 Там же. С. 58.
23
Глава I. Искусство экономики и!или прикладная экономика
ектом, задающим цель хозяйствования; второй - что «построе-
ние особого искусства политической экономии», предполагаю-
щего ограничиться сугубо экономическими целями («увеличение
производства богатства»), «было бы приобретением сомни-
тельного достоинства». Последний вывод Д.Н. Кейнс мотиви-
ровал тем, что практические рекомендации, следующие из эко-
номических теорий, относятся к сфере конкретной экономики и
носят гипотетический характер. Следовательно, в качестве пред-
писаний они легко могут стать источниками недоразумений37.
1.1.3. XX век: «онаучивание» практики
и прагматизация науки
На рубеже XIX-XX вв. в науке утвердился новый тип
научной рациональности - неклассический. Наука обратилась к
более сложным предметам, включив в сферу своего внимания
не только неизменные свойства и устойчивые характеристики яв-
лений, но и стохастические процессы и факторы неопределенно-
сти. Большая конкретность теоретического знания дала мощный
толчок к сближению науки и техники, развитию технических на-
ук как прикладного звена естествознания. Экономисты не сразу
откликнулись на эти новые тенденции.
После Н. Кейнса в экономическом сообществе сформирова-
лось двойственное отношение к разделению экономической нау-
ки на позитивную, или «чистую», с одной стороны, и приклад-
ную, или искусство, - с другой. В прагматичном английском Кем-
бридже такое положение было воспринято как естественное и
неизбежное, более того, под влиянием сначала А. Маршалла,
а позже Кейнса-младшего получило дальнейшее распростране-
ние и развитие. Напротив, в рационалистичной континентальной
Европе такое деление науки выглядело скорее слабостью, сим-
птомом недостаточной зрелости науки и требовало подведения
под прикладное знание дополнительной научной базы, т.е. его
«онаучивания». Обе эти тенденции получили развитие в рамках
неоклассического мейнстрима экономической науки XX в. в виде
двух его соперничающих линий - маршаллианской и вальра-
сианской.
Задача науки, по Маршаллу, - «проливать свет на практиче-
ские вопросы»38. Роль же теории инструментальна: она полезна в
37 Там же. С. 62.
38 Маршалл А. Принципы экономической науки. Т.1. М.: Прогресс, 1993. С. 96.
24
1.1. Прикладная экономика: к истории вопроса
той мере, в какой может «механизировать» рутинную научную
работу. Научные исследования, не связанные с разработкой
методов анализа, мыслились скорее как прикладные. Соответст-
венно наука в целом занимала у Маршалла подчиненное место:
верховную роль он отводил тренированному здравому смыслу39 -
аналогично искусству экономики в доктрине Д.С. Милля.
Заложенная Маршаллом кембриджская традиция получила
развитие в методологических установках Д.М. Кейнса, для кото-
рого экономическая теория была «ветвью логики», а собственно
научная доктрина включала определенную концепцию экономи-
ческой политики как свою неотъемлемую практическую часть.
Истоки философско-методологических установок Кейнса восхо-
дят к шотландской философии здравого смысла40, прагматизму
Ч. Пирса и пересекаются с идеями позднего Л. Витгенштейна,
который заключительную часть своей научной карьеры по ини-
циативе Кейнса провел именно в Кембридже.
Кейнс последовательно отстаивал^ позицию, что знание не
может быть более точным, чем позволяет природа его объекта.
По его оценке «значительная часть экономического теоретизи-
рования наших дней страдает... оттого, что пытается применить
высоко точные и математические методы к материалу, который
39 Характерны в этом отношении размышления Маршалла о соотношении
стратегии и тактики: «Только недавно... стало придаваться большое значение
тому различию в элементах экономической науки, которое соответствует
различию между стратегией и тактикой в военном искусстве. Тактике соот-
ветствуют те внешние формы и случайные обстоятельства экономической
организации, которые зависят от временных или местных возможностей,
обычаев и классовых отношений, от воздействия отдельных лиц или изменя-
ющихся инструментов и потребностей производства. В то же время стратегии
соответствует та более фундаментальная сущность экономической организа-
ции, которая зависит от таких потребностей и видов деятельности, предпоч-
тений и антипатий, которые повсеместно могут быть обнаружены в челове-
ке; они в действительности не всегда тождественны по форме и даже не сов-
сем тождественны по своей сути, но тем не менее они содержат достаточный
элемент постоянства и универсальности, позволяющий свести их в опреде-
ленной мере к общим формулировкам, посредством которых опыт одного
времени и одной эпохи может пролить свет на трудности другой эпохи... Но,
конечно, ни один исследователь стратегии не может игнорировать тактику...
Является несомненной истиной, что большая часть этой (тактической. -
О .А.) работы нуждается не столько в утонченных научных методах, сколько
в остром природном уме, здравом чувстве пропорций и большом жизненном
опыте» (Маршалл А. Принципы экономической науки. Т.З. М.: Прогресс,
1993. С. 218-220).
40 См.: Comim F. The Scottish tradition in economics and the role of Common sense in
Adam Smith’s thought//Review of Political Economy. 2002. Vol. 14. N 1. P. 91-113.
25
Глава 1. Искусство экономики и/или прикладная экономика
по своей природе слишком нечеткий, чтобы оправдать такой
подход»41. Именно в этом свете следует понимать определение
экономической науки, выраженное в известном письме Кейнса к
Р. Харроду (1938): «Экономика - это наука мыслить в терминах
моделей в сочетании с искусством выбирать модели, релевант-
ные в современном мире... Хорошие экономисты редки, посколь-
ку дар использовать “бдительное наблюдение” для выбора хоро-
ших моделей, хотя и не требует высокоспециализированных
интеллектуальных навыков, оказывается весьма редким»42.
С ростом математизации экономической науки, и особенно с
развитием оптимизационных методов анализа, кембриджская
традиция была оттеснена сначала на второй план, а позже и
вовсе за пределы мейнстрима, где ее оппонирующая роль по
отношению к вальрасианству перешла к «эмпирической науке
экономики» в духе чикагской школы43.
Ведущей стала тенденция «онаучивания» прикладных эконо-
мических исследований. Представления об эффективном состоя-
нии экономики и предпочтительной траектории ее роста по-
лучили в этих концепциях некое «научно обоснованное» опреде-
ление. Иными словами, наука стала претендовать не только на
инженерную проработку средств достижения целей, но и на объ-
ективизацию процесса целеполагания, включая подчинение эко-
номической политики задаче выхода на объективно заданную
оптимальную траекторию экономического роста44. В этом
случае, по справедливому замечанию Р. Нельсона и С. Уинтера,
«... разглядеть какую-либо роль политического анализа трудно...
41 Цит. по: Coates J. The Claims of Common Sense: Moore, Wittgenstein, Keynes and
the Social Sciences. Cambridge: Cambridge University Press, 2001. P. 83. Отсюда
предпочтение, которое Кейнс отдавал обычному языку как носителю неяв-
ного знания перед языком формальным. Ой считал, что «в обычном разгово-
ре, где нет места слепому манипулированию, и мы постоянно отдаем себе
отчет в том, что мы делаем и что означают наши слова, мы в состоянии “дер-
жать в уме” необходимые оговорки и уточнения, которые потребуются
впоследствии...» (Там же. С. 96).
42 Цит. по: Блауг М. Методология экономической науки, или как экономисты
объясняют. М.: Вопр. экономики, 2004. С. 146.
43 См., напр.: Hands D.W. The methodology of empirical science economics: A closer
look // Monetarism and the Methodology of Economics / ed. by K. Hoover,
S. Sheffrin. Aidershot: Edward Elgar, 1995. P. 225-257.
44 Характерным представителем этой тенденции, по мнению Д. Коландера,
может служить А. Лернер, один из авторов вальрасианской версии «рыноч-
ного социализма». (См.: Colander D. From muddling through to the economics of
control: Views of applied policy from J.N. Keynes to Abba Lerner. Middlebury
College Economics Discussion Papers. #04—21 // http./www.middlebury.edu/~econ).
26
1.1. Прикладная экономика: к истории вопроса
Проблема осуществления политики заключается просто в дости-
жении оптимального по Парето соглашения»45.
Тем самым в новой форме воспроизводился давнишний
«рикардианский порок» (Шумпетер) экономической науки -
стремление непосредственно замкнуть теорию на политику.
На этот раз он строился на неявной убежденности «в том, что вы-
бор, который является, наилучшим в рамках модели, является и
оптимальной... политикой в реальной ситуации»46. Предельным
выражением этой установки стал так называемый парадокс пре-
допределенности, согласно которому «правильная» политика
полностью предопределена объективными условиями (включая
сюда и условия политического рынка), и поэтому «рациональ-
ное» правительство - это, по существу, марионеточное прави-
тельство, которое реализует заданную траекторию, не нуждаясь
ни в каких нормативных советах специалистов47.
В XX в. тенденция к «онаучиванию» политики была харак-
терна как для плановых, так и для рыночных экономик48. В этих
условиях для искусства экономики практически не оставалось
места и эта тема стала забываться. Вернуться к ней в конце века
заставило растущее осознание роли факторов неопределенности
и сложности в функционировании экономических систем49, что
обозначило новый вектор в развитии экономической науки,
начало ее переориентации на стандарты неклассического типа
научной рациональности.
Саму проблему неопределенности и сложности раньше дру-
гих поставил, вероятно, английский экономист К. Лесли, кото-
рый еще в 1879 г. обратил внимание на то, что «мир экономики
движется от простоты к сложности, от однородности к разнооб-
разию, от незыблемого обычая к изменениям, а потому - от из-
вестного к незнаемому»50. И тогда же он сделал вывод, что апри-
45 Нельсон Р., Уинтер С. Эволюционная теория экономических изменений. М.:
Финстатинформ, 2000. С. 411.
46 Там же. С. 412-413.
47 См.; В. O’Flaherty and J. Bhagwati. Will free trade with political science put norma-
tive economists out of work? // Economics and Politics. 1997. Vol. 9. N 3. P. 207-219.
4S См.: Лидблом Ч.Э. Политика и рынки. Политико-экономические системы
мира. М.: ИКСИ, 2005 (1977).
49 См., напр.: The Complexity Vision and the Teaching of Economics / ed. by
D. Colander. Cheltenham: Edward Elgar, 2000; Economic Policy under Uncertainty.
The Role of Truth and Accountability in Policy Advice / ed. by P. Mooslechner.
Cheltenham: Edward Elgar, 2004.
50 Leslie C. The known and the unknown in the economic world // Methodology of
Economics: Nineteenth-Century British Contributions / ed. by R. Backhause. Vol. V. L.:
Routledge and Thoemmes Press, 1997.
27
Глава 1. Искусство экономики, и! или прикладная экономика
оризм и дедуктивизм экономической теории неразрывно связаны
с завышенными представлениями о возможностях человеческого
предвидения. В первой половине XX в. аналогичные предупреж-
дения высказывал Ф. Найт - пионер в исследовании неопределен-
ности в экономике51 и, разумеется, кейнсианцы. Так, Р. Харрод,
опираясь на исследования экономических циклов, заключил, что
экономистам следует «навсегда распрощаться с притязаниями на
определенность, которые могли сохраняться лишь до тех пор,
пока они оставались в рамках своей геометрической системы.
Из одной из самых точных наук, хотя и ограниченных узкими
рамками, экономика неизбежно превращается в одну из самых
условных наук»52.
В дальнейшем критики конкретизировали свои возражения
сциентизму в экономике. Во-первых, была показана уязвимость
статического оптимума в качестве критерия эффективности,
в частности, вследствие «эффекта тропы» {«path dependence»).
Оказалось, что путь, ведущий к оптимальному состоянию, в силу
этого эффекта заранее не предсказуем. Во-вторых, были развея-
ны иллюзии по поводу возможности «объективного» целепола-
гания. Экономика - объект, который формируется самими людь-
ми, поэтому даже его описание состоит не только и порой не
столько из фактов, сколько из убеждений в наличии соответству-
ющих фактов (positive beliefs)53, т.е. имеет оценочный характер.
51 «Не то, чтобы предвидение... в сфере человеческих явлений было невозмож-
но, - отмечал Найт, - но формальные методы науки могут иметь здесь лишь
ограниченное применение. Здравый смысл также способен к предвидению...,
и его можно тренировать, чтобы лучше предвидеть и контролировать; но от-
сюда не следует, что наука может предвидеть и контролировать лучше, чем
здравый смысл... Сомнительно, чтобы применение... логических методов и
канонов принесло столь же хорошие результаты, как неформальные, интуи-
тивные суждения, которые - если их усовершенствовать и развить - стано-
вятся искусством. Но искусство - это не наука, и только в узких границах его
можно свести к науке (в этом случае оно, конечно, перестает быть искусст-
вом). Представляется, что наука - это особая техника, созданная и применяе-
мая для контроля физической природы, но так часто провозглашаемый и
повторяемый идеал переноса этих процедур в сферу социальных явлений по-
коится на серьезном непонимании». (Knight F. The limitation of scientific method
in economics // The Trend of Economics / ed. by R.G. Tugwell. N. Y.: Alfred Knopf,
1924. P. 254).
52 Harrod R. Scope and method of economics // The Economic Journal. 1938. Vol. 48,
N 191. P. 388.
53 Cm.: Slembeck T. Ideologies, beliefs, and economic advice - a cognitive-evolutionary
view on economic policy-making // The Evolutionary Analysis of Economic Policy /
ed. by P. Pelikan, G. Wegner. Cheltenham: Edward Elgar, 2003.
28
1.1. Прикладная экономика: к истории вопроса
Тем более это касается целей политики - необъективных и
изменчивых во времени.
Первоначально оппозиция чрезмерным притязаниям науки в
экономической сфере приняла форму радикальной критики вся-
кого государственного вмешательства в хозяйственную жизнь
(Л. Мизес и Ф. Хайек54). Сциентизму такая критика противо-
поставляла спонтанность и веру в превосходство рынка над кол-
лективным разумом в способности вести экономику в благопри-
ятном направлении55.
Современный этап в осознании возможностей и границ
рационального познания экономических процессов во многом
базируется на эволюционном подходе, на понимании того, что
расчет на спонтанность развития чреват попаданием на боко-
вые, а то и вовсе тупиковые траектории эволюции. Пагубной
самонадеянности разума противостоит пагубная беспечность
непредусмотрительности. Трудность оценки будущего, как счи-
тает один из пионеров эволюционной экономики П. Дэвид, не
снижает, а повышает ее значимость: «прежде чем ринуться в
новое дело, стоит тем больше инвестировать в лучшую инфор-
мированность, чем более значима историческая обусловлен-
ность его результата»56.
Эволюционный характер экономических процессов предъяв-
ляет к разработчику экономической политики такие требования,
которые экономисты прошлого связывали именно с искусством
экономики - такой сферой деятельности, которая опирается на
широкий спектр накопленных знаний, но не освобождает от бре-
мени выбора и ответственности за принимаемые решения. В этих
условиях (экономический. - О.А.) анализ следует считать слугой
политического процесса и не приписывать ему самостоятельную
политическую легитимность57.
54 См., напр.: Хайек Ф. Контрреволюция науки. Этюды о злоупотреблениях ра-
зумом. М.: ОГИ, 2003.
55 В России такая установка нашла выражение в критике идеи отраслевой, или
промышленной, политики - «пагубной самонадеянности» в форме «злоупо-
требления государства пресловутым стратегическим планированием».
(См.: Мау В.А. Экономико-политические итоги 2002 года и особенности эко-
номической политики в преддверии выборов // Вопр. экономики. 2003. № 2.
С. 16).
56 David Р. Path-dependence, its critics and the quest for ‘historical economics’ //
Evolution and path dependence in economic ideas / ed. by P. Garrouste, S. loannides.
Cheltenham: Edward Elgar, 2001. P. 32.
57 Нельсон P., Уинтер С. Указ. соч. С. 414.
29
Глава 1. Искусство экономики и/или прикладная экономика
1.2.0 ПОНЯТИИ «ПРИКЛАДНАЯ ЭКОНОМИКА»
В юбилейном сборнике, посвященном 50-летию автори-
тетнейшего центра прикладных экономических исследований -
Департамента прикладной экономики при Кембриджском уни-
верситете, понятие «прикладная экономика» определяется как:
«сведение воедино экономической теории, измерений и методов
статистического и эконометрического анализа, а также интер-
претации такой аналитической работы в целях объяснения эко-
номических явлений и содействия экономической политике»58.
Эта дефиниция вбирает в себя почти все мыслимые толкова-
ния «прикладной экономики», поэтому она непригодна для целей
классификации знания, но хорошо иллюстрирует многозначность
самого понятия. Если отталкиваться от слова «прикладная», то в
самом общем виде речь должна идти о приложении уже имеюще-
гося, предположительно теоретического знания к некоторой обла-
сти, отличной от области, где оно было получено. Такая трактов-
ка фиксирует как наличие связи между прикладным и теоретиче-
ским знанием, так и их нетождественность. Впрочем, иногда оппо-
зиция «прикладное-теоретическое» вытесняет прочие смыслы и
«прикладная экономика» понимается скорее как знание опытное,
имеющее непосредственное отношение к хозяйственной практи-
ке59. Например, А. Пигу выделял два вида «реалистичного», или
«прикладного», знания: прикладное, но не применимое на практи-
ке, имея в виду описательное историческое знание, и прикладное
применимое знание, непосредственно используемое практиками60.
О. Ланге в 1946 г. относил к прикладной экономике экономиче-
скую историю и то, что он называл «институциональной экономи-
кой», - «изучение влияния отдельных социальных институтов на
распоряжение ограниченными ресурсами»61.
58 Begg Henry В. Introduction // Applied Economics and Public Policy. DAE occa-
sional paper: N 63 / ed. by I. Begg, B. Henry. Cambridge: Cambridge University Press,
1998. P. 4.
59 По признанию известного, в том числе своими прикладными исследованиями,
американского экономиста Д. Аллена, «прикладная экономика могла быть
чем угодно, но только не приложением экономической теории» (The concept
of applied economics: a history of ambiguity and multiple meanings // Toward a
History of Applied Economics / ed. by R. Backhouse, J. Biddle. Durham: Duke
University Press, 2000).
60 Cm.: Dean Ph. The scope and method of economic science // The Economic Journal.
1983. Vol. 93. P. 1-12.
61 Lange O. The scope and method of economics // Review of Economic Studies.
1945-46. V.XIII(l). N 33. P. 20.
30
1.2. О понятии «прикладная экономика»
В любом случае этимологическое толкование продвигает
не слишком далеко: «прилагать теорию» можно по-разному.
Тщательный анализ вопроса, проведенный Р. Бэкхаузом и
Д. Биддлем62, позволил выделить три основных способа «прило-
жения» теории:
1)	построение на ее основе более конкретных теорий (напри-
мер, путем введения дополнительных переменных);
2)	ее приложение к эмпирическим данным (при тестировании
теории или при ее использовании для накопления данных);
3)	ее использование при выработке политических решений
(в том числе оценке конкретных событий и ситуаций).
Не исключено, конечно, что при решении конкретной задачи
все три этих способа приложения теоретических знаний «сойдут-
ся воедино». Так, применение теории при выработке политики
вряд ли возможно без ее использования для анализа фактов.
Но это не лишает каждое из перечисленных приложений сущест-
венной специфики. Если соответствующие виды прикладных ис-
следований проанализировать через призму классификации
Н. Кейнса, то первый из них - разработку конкретных теорий -
придется, по-видимому, отнести к разряду «позитивного конкрет-
ного дедуктивного знания», второй - приложение к эмпириче-
ским данным - к разряду «позитивного конкретного индуктивно-
го знания», и только третий будет причислен к «прикладной эко-
номике». Такое разграничение отражает реальную специфику
исследовательской работы в каждом из этих случаев и в этом
смысле методологически оправдано. Исходя из этого, в дальней-
шем под собственно прикладной экономикой будут подразуме-
ваться только такие исследования и знания, которые обеспечива-
ют увязку теоретически обобщенного знания самого разного
уровня с конкретными условиями места и времени, в которых
осуществляется практическая деятельность, - готовятся и прини-
маются экономико-политические решения, хозяйственно-право-
вые акты, бизнес-планы и коммерческие контракты.
Прикладная экономика в указанном смысле аналогична
медицине как области знания, связанной с поиском ответов на
практические вопросы на научной основе. Именно медицина
дает пример исследовательского алгоритма «диагноз-про-
гноз-рецепт», который нередко служил источником аналогий
для экономистов, стремившихся определить специфику своей
науки. Достаточно вспомнить Й. Шумпетера с его неоднократны-
62 Backhouse R., Biddle J. Op. cit. P. 1-20.
31
Глава 1. Искусство экономики и/или прикладная экономика
ми обращениями к медицинским метафорам и аналогиям при об-
суждении специфики экономической науки или Я, Корнай и его
статью «Здоровье наций», специально посвященную этой теме63.
Институционалист М. Тул обращается к медицинской диагности-
ке как к примеру познания на основе абдукции64, социо-экономист
А. Этциони рассматривает медицину как образец научного под-
хода к сложным объектам65.
Итак, прикладная экономика - это широкий спектр исследо-
ваний, связанных с диагностикой реальных экономик, их подсис-
тем и элементов; прогнозированием социально-экономических
процессов; разработкой экономико-политических стратегий и
программ, вариантов реформирования экономических институ-
тов (институциональным дизайном). Прикладная экономика -
это лишь часть системы экономического знания, но такая часть,
вне связи с которой экономическая наука в более узком смысле
слова теряет смысл своего существования.
1.3.	ВИДЫ ПРИКЛАДНОГО ЗНАНИЯ
И ИХ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ
1.3.1.	Отношение к цели
Прикладная экономика как область знания, увязывающая
теорию и практику, включает в себя два типа исследований и
разработок, которые - в развитие «военной» метафоры А. Мар-
шалла - можно назвать «оперативными» и «стратегическими».
Различие между ними определяется отношением к цели иссле-
дования.
Оперативные прикладные исследования - это исследования,
обеспечивающие реализацию четко поставленной цели. В этом
случае специфика прикладного знания выступает наиболее явно.
63 См., напр.: Шумпетер Й.А. Капитализм, социализм, демократия. М.: Эконо-
мика, 1996. С. 103; Шумпетер ИА. История экономического анализа. СПб:
Экономическая школа, 2001. С. 12; Корнай Я. Здоровье наций. Размышления
об аналогиях между экономикой и медициной // ЭКО. 1987. № 9. С. 150-166.
64 Tool М. An institutionalist mode of inquiry: limitations of orthodoxy // The Role of
Economic Theory / ed. by Ph. Klein. Boston and Dordrecht: Kluwer Academic
Publisher, 1994. P. 203.
65 Etzioni A. Normative - Affective choices // Human Relations. 1993. Vol. 46. N 9.
P. 1066-67. В отечественной литературе аналогичная позиция представлена,
напр., в монографии: Дмитриева О.Г. Региональная экономическая диагно-
стика. СПб.: СПУЭиФ, 1992.
32
13. Виды прикладного знания и их методологические особенности
Чтобы выявить характер отношения	".______
между собственно научными и практи-	/
ческими целями познания, обратимся к	/... •
стандартному представлению о пред- д
метной человеческой деятельности, N?”-
построенному по схеме «цель-средст-	.....
во-результат». Цель как предвосхище-	/
ние результата представляет в этой
схеме субъективное начало; средства -	Д
объективные предпосылки; резулъ-	рис j 4
mam - их воплощенное или, напротив,
несостоявшееся единство, их взаимное
соответствие или несоответствие. Деятельность, цель которой не
обеспечена средствами, не может считаться целесообразной.
Средства же - это в конечном счете не что иное, как множество
независимых от субъекта деятельности объективных условий и
законов, причинно-следственных связей, на которые можно опе-
реться (которые можно «задействовать») на пути к цели.
Конечно, опереться можно только на уже познанные законы,
поэтому с прогрессом науки, познающей все новые объективные
связи и закономерности, арсенал средств расширяется. Это зна-
чит, что рамки, в которых субъект деятельности свободен в вы-
боре и самих целей, и средств их достижения, постепенно раздви-
гаются. При этом выбор цели предполагает фиксацию опреде-
ленного набора причинно-следственных цепочек, необходимых и
достаточных для ее достижения, а выбор средств - определение
одной их таких цепочек в качестве конкретной траектории дви-
жения к цели (рис. 1.4).
Проиллюстрируем эту ситуацию условным примером.
Пусть нашим видом деятельности будет передвижение между
населенными пунктами А, Б, В,ГиД, целью - попадание из пунк-
та А в пункт Г кратчайшим путем, а средством - наличная сеть'
дорог (на рис. 1.4 - сплошные линии). В этом случае выбор
средств достижения цели сведется к отбору одного из двух
возможных маршрутов: А-Б-В-Г и А-Д-Г, из которых предпо-
чительнее последний.
Аналогом научной деятельности в нашем примере будет
служить прокладка новых дорог, например, соединяющих пунк-
ты А~В и А-Г (на рис. 1.4 - пунктирные линии). Появление
этих дорог расширит арсенал средств, т.е. возможности для
передвижения между населенными пунктами. Однако в свете
нашей конкретной цели значимость этих дорог будет весьма
2. Экономика как искусство	33
Глава 1. Искусство экономики и/или прикладная экономика
различной: дорога A-В расширяет число возможных маршру-
тов, соединяющих пункты А и Г (за счет маршрута А-В-Г),
но не изменит практическую предпочтительность маршрута
А-Д-Г, тогда как появление прямой дороги А-Г изменит не
только поле вариантов, но и сами действия (в данном случае -
маршрут фактического движения). Только в этом последнем
случае разработка нового средства непосредственно послужит
практике. Правда, если изменить цель, то арсенал средств
придется переоценивать: например, при перемещении целевого
пункта из Г в пункт В наиболее практичной станет новая
дорога А-В.
Итак, задача оперативного прикладного исследователя -
найти наилучший маршрут к заранее заданной цели. Если при
этом цель формулируется в узкоэкономических терминах или
задается сугубо экономический критерий отбора средств (макси-
мизация дохода), то экономист, решающий такую задачу, оста-
ется в пределах своей профессиональной компетенции и высту-
пает как эксперт-аналитик. Если же цель имеет более общий
характер и/или допускаются разные критерии отбора средств
(максимизация дохода, справедливость в распределении, рост
благосостояния и т.д.), то прикладное исследование неизбежно
приобретает комплексный междисциплинарный характер.
В этом случае простая схема, согласно которой политик ставит
цель, а экономист ищет средства ее достижения, работает дале-
ко не всегда. Как справедливо отмечает М. Блауг, «человек,
принимающий решение, ждет рекомендаций как в области
средств, так и в области целей»66. С этим связана потребность
в исследованиях, обеспечивающих процессы целеполагания,
которые соответственно можно назвать стратегическими
прикладными исследованиями.
В советской политэкономии, по крайней мере после дискус-
сии 1951 г., вопрос о направленности экономического развития
общества было принято обсуждать в традициях классической
науки. Предполагалось, что развитие общества следует объек-
тивным экономическим законам, которые познаются методами
науки и используются в качестве основы практической (полити-
ческой) деятельности. Кульминацией этого сциентистского
подхода была постановка вопроса о наличии объективной цели
экономического развития.
66 Блауг М. Методология экономической науки, или как экономисты объясня-
ют. М.: Журнал «Вопр. экономики», 2004. С. 215.
34
1.3. Виды прикладного знания и их методологические особенности
В основе этих построений лежала идеологическая установка
на линейный характер общественного прогресса и наличие неко-
торой объективно обусловленной его траектории. В рамках та-
кой схемы субъективный фактор (политика) мог лишь откло-
нять фактическую траекторию от объективно обусловленной,
сдерживая или ускоряя движение. Именно поэтому познание
объективных законов развития.считалось важнейшей теорети-
ческой задачей политической экономии.
Однако фактически речь шла об экономико-политических
установках, которым лишь придавался идеологически значимый
статус «объективных экономических законов». Соответственно
формулировка и обоснование таких «законов», равно как и поле-
мика вокруг них, были де-факто обсуждением принципиальных
вопросов экономической политики, т.е. вопреки декларациям от-
носились скорее к сфере прикладной, нежели к области теорети-
ческой экономики. Подобная неявная форма обсуждения эконо-
мико-политических проблем пришла на смену открытым дискус-
сиям 20-х годов, в ходе которых был поставлен фундаменталь-
ный для этой области исследований вопрос о соотношении гене-
тического и телеологического подходов, т.е. все тот же вопрос о
соотношении объективной причинности и целевой ориентации
экономической деятельности.
Известно, что в 20-е годы среди советских экономистов ши-
рокое распространение имела точка зрения, согласно которой
объективный характер экономических законов капитализма обу-
словлен стихийностью рыночного хозяйства, поэтому плановая
экономика лишит политэкономию ее предмета. Восстановление
экономической науки в ее правах было связано с отказом от ото-
ждествления объективного со стихийным. Но тем самым фокус
внимания смещался к изучению структурных характеристик вос-
производственного процесса, т.е. фактически на изучение при-
чинно-следственных цепочек, которые сами по себе не предопре-
деляют направленность развития, но лишь объективно ограничи-
вают свободу маневра в экономической политике. Вопрос же о
принципах, которые должны направлять плановые решения в
пределах такого маневра, остался закамуфлированным ритори-
кой про объективные цели и законы.
На Западе в тот же период получила развитие отмеченная
выше тенденция к «онаучиванию» экономической политики на
основе концепции Парето-улучшений, что также маскировало
качественные различия между теоретическими и прикладными
экономико-политическим исследованиями.
2*
35
Глава 1. Искусство экономики и!или прикладная экономика
1.3.2.	Научные и деятельностные онтологии
Ориентация прикладных исследований на постановку и
достижение цели (целевого состояния системы) придает таким
исследованиям черты, которые существенно отличают их от
стандартной науки. Это касается определения их предметной
области и критериев оценки результатов.
Любое исследование реальности предполагает отбор ее зна-
чимых признаков. В этом вопросе можно опереться на анализ,
который проделали еще неокантианцы, в частности, Г. Риккерт.
Отправным пунктом его рассуждений служил факт невозможно-
сти для человеческого разума познать реальность в ее полноте и
конкретности. Всякое человеческое знание строится, исходя из
этого, на абстрагировании и в этом смысле избирательно67. Этот
вывод позволил Риккерту сделать важное разграничение между
двумя принципами отбора эмпирических данных при образова-
нии научных понятий и соответственно между двумя способами
представления действительности в знании. Один принцип -
это формирование понятий на основе общих признаков, характе-
ризующих соответствующий класс явлений (при абстрагирова-
нии от признаков, характеризующих их индивидуальные особен-
ности). Другой принцип - фокусировка внимания, напротив, на
тех признаках конкретного явления, которые определяют его
специфику, уникальность. В соответствии с первым принципом
образуются общие понятия, в соответствии со вторым - индиви-
дуальные. Разграничение методов «образования понятий» полу-
чило продолжение в делении наук на две группы: науки о приро-
де, базирующиеся преимущественно на общих понятиях, и науки
о культуре, где главную роль играют индивидуальные понятия68.
67 В контексте проблем современной экономической науки этот вопрос вновь
поставил А. Сен, показав условность границы между описанием и предписа-
нием. Никакое описание не может быть совершенно нейтральным, лишен-
ным ценностного начала. Описание - это всегда выбор (Sen A. Description as
choice // Sen A. Choice, Welfare and Measurement. Cambridge (Mass): MIT Press,
1982).
68 Разграничение наук о природе и о культуре фиксирует лишь общую тенден-
цию и не влечет, по Риккерту, запрета на использование какого-либо из ме-
тодов образования понятий в любой науке. Среди наук о культуре он выде-
лял промежуточные случаи, относя к ним и политическую экономию. В та-
ких науках неосновной способ образования понятий играет относительно
большую роль, прежде всего в силу важности в экономической жизни массо-
вых явлений (см.: Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М.: Рес-
публика, 1998).
36
1.3. Виды прикладного знания и их методологические особенности
Привязка прикладных исследований к обстоятельствам места
и времени противопоставляет их естественно-научному, или
стандартно-научному, познанию и локализует их в сфере индиви-
дуализирующего познания. Кроме того, именно естественно-на-
учные понятия лежат в основе дисциплинарной структуры науки,
тогда как значительная часть практических проблем заведомо не
укладывается в эти рамки, имеет междисциплинарный харак-
тер - об этом хорошо знал еще Д.С. Милль. По выражению из-
вестного британского экономиста середины XX в. А. Кэрнкрос-
са, «...не существует такой вещи, как экономическая политика в
отрыве от других аспектов политики, есть только политика»69.
Наконец, идеал и цель научного познания - постижение исти-
ны, сущностных свойств реальности. Прикладное исследование
не имеет и не может иметь такой цели. Его задача - создать про-
ект новой реальности, поэтому главный критерий оценки резуль-
татов прикладного исследования - их реализуемость.
Различия между стандартным научным знанием и знанием
прикладным вовсе не означают их несовместимости. Напротив,
современное прикладное знание - это не что иное, как примене-
ние научных знаний для решения практических задач. Но чтобы
эффективно применить научные знания, их нужно приспособить
к задаче, рекомбинировать. Этим определяется предмет и метод
прикладной науки, с одной стороны, и ее спрос на теоретическое
научное знание - с другой. Предметная область прикладного
исследования формируется вокруг деятельности по решению
поставленной задачи, а в случае стратегических прикладных ис-
следований - вокруг процесса целеполагания, т.е. деятельности
по поиску возможных альтернатив развития событий, их оценке
и выбора предпочтительной стратегии. В любом случае это не
традиционные для науки «натуралистические», а деятельност-
ные онтологии, если снова воспользоваться терминологией
Г.П. Щедровицкого. Они призваны интегрировать любые полез-
ные для достижения цели знания, независимо от их дисциплинар-
ной принадлежности, и выстраивать их в соответствии с логикой
«проекта».
Отсюда двоякий спрос прикладной науки на теорию. С одной
стороны, нужны первичные «кирпичики» знания, «сырой мате-
69 Цит. по: Dow A., Dow S., Hutton A. Applied economics in a Political economy tra-
dition: The case of Scotland from the 1890s to the 1950s // Toward a History of
Applied Economics / ed. by R. Backhouse, J. Biddle. Durham: Duke University Press,
2000. P. 194.
37
Глава 1. Искусство экономики и/или прикладная экономика
риал» для решения практических задач. Здесь снова можно
вспомнить первых экономистов-методологов, которые указыва-
ли на то, что в решении своих задач экономист должен опирать-
ся на весь корпус знаний, обеспечивающий создание и умножение
богатства: будь то знания технологические, агрономические, пе-
дагогические. К ним можно добавить и частные экономические
знания, скажем, о воспроизводственных зависимостях или зако-
номерностях массового поведения продавцов и покупателей на
рынке. Речь идет о стандартных научных знаниях, обобщающих
объективные повторяющиеся связи между явлениями.
С другой стороны, исследователю-прикладнику нужна интел-
лектуальная поддержка и в его работе по рекомбинированию
знания. Уникальность каждой практической задачи вовсе не ис-
ключает возможности типизации возникающих проблем и выра-
ботки обобщенных алгоритмов их диагностики и решения. Исто-
рически экономическая наука возникла из попыток решения
именно такого рода задач. На это были ориентированы так назы-
ваемые большие теории, имевшие в качестве своей предметной
области экономику как целое и долгосрочные траектории ее эво-
люции. Вопреки широко распространенному представлению,
«большие» теории - это отнюдь не «чистая» наука хотя бы пото-
му, что они всегда были привязаны к историческим реалиям. Это
были определенные схемы описания, способные фиксировать
значимые признаки сложных социальных явлений (объектов)
или процессов (ситуаций), иначе говоря, определенные их типо-
логии.
Согласно М. Веберу, обществоведам приходится пользовать-
ся особым видом научных понятий, которые он назвал «идеаль-
ными типами». Это понятия, которые специально конструируют-
ся исследователем на основе наблюдений изучаемого объекта и
служат внутренне согласованной «интерпретативной схемой»
для осмысления такого объекта в его конкретности.
«Большие» теории правомерно рассматривать в качестве
специфического слоя знания, связанного с разработкой типоло-
гий социально-экономических систем и моделей типологически
однородных экономических ситуаций. Такие концептуальные
структуры - это научные «заготовки», призванные облегчать
прикладные разработки по диагностике конкретных экономиче-
ских систем и хозяйственных ситуаций, институциональному
дизайну.
Сила «больших» теорий Смита, Рикардо, Маркса состояла в
том, что они давали целостную картину важных общественных
38
1.3. Виды прикладного знания и их методологические особенности
процессов и потому приобретали мировоззренческое значе-
ние, давали жизненные ориентиры целым нациям и обществен-
ным классам. Однако недостаточно четкое определение их
научного статуса привело к тому, что на определенном этапе
такие теоретические системы стали отождествляться с эко-
номической наукой как таковой и в этом качестве были заслу-
женно подвергнуты критике. Историческая школа пока-
зала, что притязания классиков на универсальность были завы-
шенными: «смитианство» могло служить социально-полити-
ческой доктриной для Англии, но оказалось непригодным для
Германии.
Идеально-типическая «большая» теория может и должна
быть объективной, но ее объективность относительна. Она
предполагает объективный анализ фактов, организованных вок-
руг априори принятой гипотезы о структуре и логике развития
социально-экономической системы - гипотезы, выбор которой
неизбежно обусловлен ценностными установками и социальны-
ми интересами. Еще Д.С. Милль вполне отдавал себе отчет в том,
что «могут» и чего «не могут» такие теории. Он предостерегал
против приписывания конкретным общественным наукам, в ча-
стности, экономике, чрезмерной силы предвидения и делал
вывод о том, что применительно к общественным наукам «зна-
ние, совершенно недостаточное для предсказания, может иметь
весьма большую ценность, в качестве руководства на практике.
Наука об обществе достигла бы весьма высокой степени совер-
шенства, если бы она давала нам возможность при всяком
данном состоянии общественной жизни... понять: под влиянием
каких причин каждое из явлений этой жизни стало тем, что оно
есть; обнаруживает ли эта жизнь тенденцию к каким-либо пере-
менам и к каким именно; каких следствий можно ожидать в бу-
дущем от каждого из характеризующих ее теперь явлений; нако-
нец, какими средствами можно предотвратить, видоизменить
или ускорить каждое из этих следствий или вызвать следствия
иного рода. И нет ничего химерического в надежде на установ-
ление таких общих законов, которые позволили бы нам отве-
тить на эти вопросы для любой страны и любого времени, инди-
видуальные обстоятельства которых были бы нам хорошо
известны70.
70 Милль Д.Ст. Система логики силлогистической и индуктивной. М.: Издание
Г.А. Лемана, 1914. С. 797.
39
Глава 1. Искусство экономики и/или прикладная экономика
Специфическая задача «большой» теории - осмыслить сово-
купное действие многих частных процессов, разграничить веду-
щие и сопутствующие тенденции, главные и второстепенные
факторы развития экономики и общества в конкретных истори-
ческих условиях. Такая задача, как правило, не имеет единствен-
ного «объективного» решения.
Попыткой осмыслить эту ситуацию стал классовый подход
К. Маркса, предполагавший возможность различных интерпре-
таций одной и той же реальности в зависимости от классовой за-
интересованности в том или ином сценарии развития событий.
Фактически речь шла об определенном принципе интеграции и
интерпретации частных положений политической экономии или,
иными словами, о способе рационализации того, что у Милля, и
позже у Маршалла, оставлялось на произвол «здравого смысла».
Правда, у Маркса это сближение базировалось на предпосылке
линейности исторического развития, в результате чего интерпре-
тации конкретных ситуаций сводились к выбору между прогрес-
сивным, т.е. тем, что содействует движению вперед к более
совершенному типу общества, и консервативным и даже реакци-
онным - тем, что противодействует такому движению. Это по-
зволяло Марксу считать политическую экономию одновременно
наукой и руководством к действию, но противоречило другому
важному положению его доктрины, согласно которому люди
сами «творят свою историю»71.
Однако в данном случае важно зафиксировать уже сам
факт: классовый подход был своеобразной попыткой осмысле-
ния специфики общих политико-экономических теорий как
идеально-типических интерпретативных конструкций. Однов-
ременно речь шла о знании, которое не просто описывает дей-
ствительность, но и служит основой ее практического преобра-
зования.
Следующий шаг в этом направлении сделали неокантианцы,
предложив критерий отбора признаков в процессе образования
71 Характерно, что один из самых активных протагонистов перехода экономи-
ческой науки на рельсы маржинализма - автор знаменитого определения
предмета «экономике» Л. Роббинс - оставлял за «политической экономией»
именно прикладную, неизбежно пронизанную ценностными суждениями ком-
поненту экономического знания. «Политической экономии в таком ее пони-
мании нечего стесняться интереса к предпосылкам политики и результатам,
которые из них следуют». Она задействует «все виды анализа, а также явные
или скрытые ценностные суждения» (Robbins L. Economics and political econo-
my // American Economic Review. 1981. May. P. 1-10).
40
1.3. Виды прикладного знания и их методологические особенности
индивидуальных понятий. Этот критерий стали называть «прин-
ципом соотнесения с ценностью», т.е. отбором элементов эмпи-
рической реальности, обладающих общекультурной ценностью
для членов общества, к которому принадлежат и его исследова-
тели. Другими словами, речь шла о поиске общего основания для
«объективной», т.е. не произвольной и не связанной с осо-
бенностями индивидуального восприятия, оценки общественных
явлений и исторических ситуаций. Г. Риккерт находил его в
сформированных культурой ценностных установках. Критерием
объективности такого отбора в этом случае служил консенсус
специалистов.
В отличие от Маркса, у которого такой критерий был внеш-
ним по отношению к науке, у Риккерта он стал внутренним эле-
ментом научной процедуры как таковой. Маркс оставлял выбор
между экономическими системами и соответствующими гото-
выми теориями на долю практического разума (т.е. самим аген-
там социального действия), тогда как Риккерт предложил объе-
динить усилия теоретического и практического разума в соци-
альном познании (иначе говоря, в поиске культурно обусловлен-
ного знания). Причем в этой комбинированной когнитивной
структуре за чистым теоретическим разумом как генератором
общих понятий осталось лишь весьма скромное вспомогательное
место. Главное в классификации наук Риккерта было то, что она
предполагала радикальное переосмысление статуса и структуры
социально-научного знания. Можно сказать, что Риккерт поме-
нял местами «науку» и «искусство» в иерархии социального зна-
ния. Он не просто объявил «искусство» частью «науки» и обосно-
вал правомерность его специфического метода, но и отдал
ему приоритет в рамках этой вновь конституируемой социальной
науки.
Таким образом, в прикладной науке между исследователем
и реальностью находятся не только обычные эпистемологиче-
ские фильтры72, формирующие его восприятие и направляю-
щие поиск, - обычный и научный языки, санкционированные
научным сообществом картина исследуемой реальности и мето-
ды познания, но еще и особые социальные фильтры, направля-
ющие восприятие проблемной ситуации как самим исследовате-
лем, так и вероятным адресатом этой работы (рис. 1.5). На сто-
72 Подробнее об эпистемологических фильтрах см.: Ананьин О. Структура эко-
номико-теоретического знания. Методологический анализ. М.: Наука, 2005
(гл. 2).
41
Глава 1. Искусство экономики и/или прикладная экономика
Рис. 1.5. Наука и практика
роне адресата - прежде всего его цели (политические установ-
ки), а на стороне исследователя - его системно-практическая
онтология, выражающая его профессиональное понимание
проблемной ситуации и соответствующее поле альтернатив
предполагаемого действия. Наконец, фильтр ценностных уста-
новок обозначает особое место этого фактора в механизме
функционирования прикладного знания как поля потенциаль-
ного ценностного (в частности, этического) конфликта между
адресатом и ученым-исполнителем.
1.4.	ОПЫТ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ:
ПРИКЛАДНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ
О том, как специфика прикладной экономической науки
проявляется практически, можно судить по опыту использования
экономических моделей в исследованиях и разработках, ориенти-
рованных на задачи экономической политики. Эта область срав-
нительно недавно стала объектом методологической рефлексии.
И такой интерес закономерен: прикладное экономическое моде-
лирование занимает ключевое положение между миром академи-
ческой науки и миром практической политики. Во второй поло-
42
1.4. Опыт взаимодействия теории и практики...
вине XX в. в экономически развитых странах аналитика на базе
экономических моделей выделилась в особую сферу деятельно-
сти, стала своеобразным отраслевым рынком на стыке науки и
ПОЛИТИКИ73.
1.4.1.	Модели теоретические и прикладные
У истоков прикладного экономического моделирования
стояли виднейшие экономисты середины XX в., впоследствии -
первые лауреаты премии имени Нобеля по экономике - Я. Тин-
берген и Р. Фриш. Практически сразу после Второй мировой вой-
ны они добились внедрения этих методов в практику государст-
венного регулированию экономики в своих странах. Речь шла о
прогнозных и предплановых разработках, на базе которых пред-
полагалось формировать экономическую политику соответст-
вующих государств.
В Норвегии под руководством Фриша внедрялись большие
оптимизационные модели «затраты-выпуск», тесно привязанные
к системе национального счетоводства. В Голландии с подачи
Тинбергена упор был сделан на более компактные кейнсианские
модели спроса, позволявшие анализировать циклические про-
цессы74. В каждом случае это был перенос достижений с передне-
го края экономической науки непосредственно в практику госу-
дарственного управления. В свою очередь применение теоре-
тических результатов на практике служило свидетельством их
научной достоверности.
Однако в дальнейшем по мере того, как прогнозные и пред-
плановые разработки на базе экономических моделей станови-
лись частью повседневной работы аналитических центров, отли-
чие этой сферы деятельности от собственно научных исследо-
ваний проявлялось все более отчетливо. Союз «теоретиков» и
«прикладников» со временем терял былую прочность: возникли
взаимные упреки, а вслед за ними - тема расширяющегося раз-
73 Smith R. The macromodelling industry: structure, conduct and performance // Applied
Economic Forecasting techniques / ed. by S. Hall. NY etc.: Harvester Wheatsheaf,
1994; Empirical Models and Policy-making: Interaction and Institutions / ed. by F. Den
Butter, M.S. Morgafl. London etc.: Routledge, 2000. Анализ ситуации в этой обла-
сти с учетом отечественного опыта см.: Клейнер Г.Б. Экономико-математи-
ческое моделирование и экономическая теория // Экономика и математиче-
ские методы. 2001. Т. 37. № 3. С. 111-126.
74 Den Butter F.G., Morgan M.S. What makes the model-policyinteraction successful? //
Empirical Models and Policy-making: Interaction and Institutions. P. 285.
43
Глава 1. Искусство экономики и/или прикладная экономика
рыва между сторонами. «Теоретики» ныне сетуют на то, что
прикладные модели не поспевают за развитием теоретической
макроэкономики; «прикладники» пеняют им в ответ на чрезмер-
ный академизм, оторванность от жизни и эмпирическую необос-
нованность многих теоретических новшеств75.
Подобные упреки понятны, но вряд ли оправданы. В акаде-
мической науке и в политическом процессе экономические моде-
ли выполняют совершенно разные функции. Первое отличие
состоит в том, что академическую науку интересует позитивное
знание и соответственно теоретические модели призваны выяв-
лять ранее неизвестные и как можно более общие взаимосвязи
экономических явлений и закономерности их развития. Поэтому
стандартная установка ученого - построить одну «самую пра-
вильную» модель своего объекта. На базе прикладных моделей
генерируется, напротив, нормативное (в случае целеполагания)
или социально-инженерное знание, привязанное к конкретным
условиям места и времени. Здесь действует принцип «сколько
моделей - столько наборов рекомендаций»76.
Конечно, прикладные модели не могут не отражать общего
уровня развития теории, однако в рамках этого ограничения
прикладнику важнее адаптировать свой инструментарий к меня-
ющимся обстоятельствам, нежели к теоретической моде. Хара-
ктерно, что наиболее заметный факт влияния теоретических
концепций последних десятилетий на прикладные эмпири-
ческие модели - включение в них фактора опережающих
(«forward-looking») ожиданий - состоялся во многом потому, что
был подкреплен запросом со стороны политиков77 и к тому же
сопровождался подменой исходной теоретической идеи рацио-
нальных ожиданий ее ослабленной и более реалистичной моди-
фикацией.
Второе различие между теоретиками и прикладниками в под-
ходе к моделированию связано с тенденцией академической нау-
ки последних десятилетий к «отходу от количественного анализа
с использованием моделей и переориентации на теоретические
модели с одним главным механизмом для объяснения наблюдае-
75 Ibid. Р. 298.
76 Ibid. Р. 295, 300. См. также: Evans R. Economic models and economic policy: what
economic forecasting can do for government // Empirical Models and Policy-making:
Interaction and Institutions. P. 206-228.
77 Edison H.J., Marquez J. US monetary policy and econometric modelling: tales from
the FOMC transcripts 1984-91. // Empirical Models and Policy-making: Interaction
and Institutions. P. 194-196.
44
1.4. Опыт взаимодействия теории и практики...
мых стилизованных фактов»78. Практикам такой поворот в нау-
ке создает определенные неудобства. Во-первых, фрагментация
экономико-теоретического знания на множество частных моде-
лей затрудняет учет взаимодействия разных механизмов и соот-
ветственно комплексную оценку возможных последствий прини-
маемых решений. Во-вторых, практики имеют дело с реальными,
а не стилизованными фактами и ситуациями, следовательно, им
нужны не только общие рекомендации, но и уверенность в их
адекватности конкретным условиям. Английский исследователь
С. Рен-Льюис указывает на связанную с этим коллизию. Давле-
ние частных клиентов в сторону дезагрегирования информации,
особенно в отраслевом разрезе, ведет к укрупнению моделей,
однако за большую детальность прогнозов приходится платить
немалую цену: поведение разбухших моделей становится порой
трудно объяснимым, что делает их мало пригодными для выра-
ботки политических рекомендаций79.
Наконец, третье и, вероятно, самое существенное, что разде-
ляет два подхода к экономическим моделям, - это роль, которую
им отводят соответственно теоретики и практики. В академиче-
ских кругах формирование экономической политики и сегодня
мыслится в духе концепции Я. Тинбергена80. Предполагается, что
заданы (а) цели политики и (б) ее инструменты, а также (в) мак-
роэкономическая модель экономики и (г) прогнозные значения
независимых переменных. Соответственно на долю политиков
остается, по существу, техническая задача: выбор (на основе при-
нятой модели) мер воздействия на экономику (инструментов),
обеспечивающих оптимизацию целевой функции (например,
достижение наиболее приемлемого сочетания индикаторов без-
работицы и инфляции)81.
Практика ориентировалась на эту концепцию лишь на началь-
ном этапе внедрения экономических моделей в процессы государ-
ственного регулирования экономики. По оценке видного фран-
цузского экономиста Э. Маленво, так было в 60-70 годы XX в.,
когда политикам нужны были «политические инженеры, способ-
78 Empirical Models and Policy-making. P. 296.
79 Wren-Lewis S. Conflicts between macroeconomic forecasting and policy analysis //
Empirical Models and Policy-making. P. 172.
80 Cm.: Tinbergen J. On the Theory of Economic Policy. Amsterdam: North Holland,
1952.
81 Cm.: Blinder A.S. What central bankers could learn from academics - and vice versa //
Journal of Economic Perspectives. 1997. Vol. 11. N 2. P. 4; Smith R. Emergent policy- mak-
ing with macroeconometric models // Empirical Models and Policy-making. P. 247-248.
45
Глава 1. Искусство экономики и/или прикладная экономика
ные подсказывать, с какой силой следует нажимать на каждый из
имевшихся в их распоряжении рычагов». Позднее изменился сам
подход к экономической политике: она стала более долгосрочной.
Соответственно внимание политиков сместилось в сторону струк-
турных реформ, а их спрос на экономические рекомендации -
в сторону оценки прямых и косвенных последствий конкретных
мер по реализации макроэкономической или структурной полити-
ки. Такая смена акцентов сопровождалась расширением круга мо-
делей, применявшихся для решения разнообразных задач82.
Подход Тинбергена оказался нереалистичным. По призна-
нию видного американского экономиста и бывшего вице-предсе-
дателя Совета управляющих Федеральной резервной системы
(ФРС) А. Блайндера, ни целевая функция, ни истинная модель
экономики на самом деле - на уровне руководства центрального
банка - не известны83. Цели экономической политики, если они
закреплены законодательно, имеют обычно расплывчатую фор-
мулировку, оставляющую практикам простор для толкования.
В США, например, законодатель предписывает ФРС добиваться
«максимальной занятости» и «стабильных цен». В макроэконо-
мических моделях эта целевая установка принимает обычно вид
функции потерь (L), минимизирующей взвешенную сумму возве-
денных в квадрат отклонений фактических величин безработицы
(и) и инфляции (р) от их желаемых значений (и* и р*):
L = (и - и*)2 + а(р - р*)2.
В академической литературе, отмечает Блайндер, «желаемые
значения» (параметры и* и р* и а) считаются известными, но
в действительности определение их величин - весьма важная
проблема, не имеющая однозначного решения84.
В еще меньшей степени экономист-практик может рассчиты-
вать на «истинность» своей экономической модели85. В США
82 См.: The relevance of economic modeling for policy-making: a panel discussion / ed.
by M.S. Morgan /1 Empirical Models and Policy-making. P. 261.
83 Cm.: Blinder A. Op. cit.
84 Ibid. P. 4-5.
85 Эта тема имеет важный теоретический аспект, который в данной работе
специально не рассматривается: современный уровень развития теории не
позволяет получить однозначного ответа даже в некоторых стандартных и
теоретически изученных ситуациях. Так, при оценке совокупного макроэко-
номического эффекта роста заработной платы этому мешает разнонаправ-
ленность изменений его составляющих: эффекта дохода и эффекта замеще-
ния (см.: Kirchgassner G. The role of truth in economic policy advice // Economic
Policy under Uncertainty. The Role of Truth and Accountability in Policy Advice / ed.
by P. Mooslechner. Cheltenham: Edward Elgar, 2004. P. 95).
46
1.4. Опыт взаимодействия теории и практики...
даже в рамках ФРС разные резервные банки работают с различ-
ными макроэкономическими моделями86. В Англии проводились
специальные сравнительные исследования основных экономиче-
ских моделей, используемых для подготовки экономико-полити-
ческих рекомендаций87. На моделях проигрывались прогнозы
развития британской экономики на период середины и второй
половины 1990-х годов, а также соответствующие рекомендации
для макроэкономической политики для двух сценариев: инерци-
онного и на случай возникновения шока потребительских расхо-
дов. Рекомендации по реагированию на шок (при одних и тех же
целевых установках и регулирующих инструментах) на разных
моделях оказались противоположными: казначейская и окс-
фордская модели указали на целесообразность снижения госу-
дарственных расходов, а модель Национального института эко-
номических и социальных исследований - наоборот, на их увели-
чение88. Авторы этого исследования отнюдь не считают такой
итог обескураживающим. По их мнению, по мере усложнения
моделей последние становятся воплощением существенно раз-
личных картин мира и соответственно «различные модели могут
вести к очень разным рекомендациям для политики в пределах
области оправданных разногласий между их разработчиками»89.
Разумеется, каждая модель имеет также свои условности и
ограничения. С этим связан еще один важный вывод, который
сводится к тому, что для практической работы необходимо пони-
мать их структуру и логику настолько, чтобы «заведомо отсекать
такие политические рекомендации, которые обусловлены осо-
бенностями модели, не вызывающими... особого доверия»90.
В обобщенном виде эту проблемную ситуацию четко выразил
один из инициаторов дискуссии о природе и месте прикладного
знания в современной экономической науке - Д. Коландер:
«Модель - это неотъемлемая часть более общего видения. Она
имеет смысл только вместе с большим числом предпосылок ad
86 Blinder A. Op. cit. Р. 8.
87 См.: Bray J., Hall S., Kuleshov A., Nixon J., Westaway P. The interfaces between pol-
icy makers, markets and modellers in the design of economic policy: an intermodel
comparison //Economic Journal. 1995. N 105. Объектом исследования служили
модели Казначейства, Оксфордского центра экономического прогнозирова-
ния (OEF), Лондонской бизнес-школы и Национального института экономи-
ческих и социальных исследований (NIESR).
88 Ibid. Р. 996.
89 Ibid. Р. 990.
90 Ibid. Р. 997.
47
Глава 1. Искусство экономики и/или прикладная экономика
hoc и подразумеваемых разработчиком оговорок, отражающих
это видение. Если эмпирическое наблюдение не укладывается в
модель, модель подстраивается под видение. Понимание видения,
лежащего в основе модели, столь же важно, как и понимание
модели»91.
Именно поэтому для практиков результаты моделирования -
это еще далеко не готовый проект искомого политического ре-
шения: «модель дает информацию, которая помогает отвечать на
вопросы, но не сами ответы на вопросы»92. Это не умаляет значе-
ния экономического моделирования при формировании полити-
ки. Экономические модели - это способ организации огромного
объема информации и, как следствие, средство упорядочить
обсуждение экономико-политических вопросов93. В этом заклю-
чается их реальная и незаменимая роль. По наблюдению Р. Люб-
берса - профессионального экономиста и бывшего голландского
премьер-министра - эмпирическая модель указывает на предел
того, чего можно добиться стандартными инструментами эконо-
мической политики. Между тем политику важно знать этот
предел для того, чтобы оценить возможность его преодоления,
причем средствами, которые в модели не учитываются94.
В целом выделение прикладного экономического моделиро-
вания в самостоятельную сферу деятельности заметно изменило
характер ее отношений с наукой. Академическая наука, как и
прежде, осталась главным поставщиком новых идей для разра-
ботчиков моделей. Однако прикладная экономика - уже не пас-
сивный потребитель готовых научных продуктов. Она выступает
скорее в роли платежеспособного заказчика, даже если эта роль
проявляется непрямо - например, через привлечение академиче-
ских ученых в прикладные аналитические центры или создание
подобных, ориентированных на рынок, подразделений в составе
университетов. В любом случае происходит перераспределение
научного потенциала в пользу сектора прикладных НИР. Между
тем в прикладной науке, где стандартные научные критерии, как
91 Colander D., Daane D. The art of monetary policy // Colandes D. The Lost Art of
Economics. Essays on Economics and Economics Profession. Cheltenham: Edward
Elgar, 2001. P. 67.
92 Smith R. Emergent policy-making with macroeconometric models // Empirical
Models and Policy-making. P. 255.
93 См. вышеупомянутые работы А. Блайндера, P. Смита, Ф. Ден Буттера и
М. Морган.
94 См.: The relevance of economic modeling for policy-making: a panel discussion /
ed. by M.S. Morgan // Empirical Models and Policy-making. P. 267.
48
1.4. Опыт взаимодействия теории и практики...
правило, не работают и важным фактором успеха служит репу-
тация фирмы, «опора на науку» нередко становится фактором
конкурентной борьбы, сигналом, призванным удостоверять
качество предлагаемого «научного продукта».
1.4.2.	Модели и политики
Тот факт, что одна и та же реальность может быть пред-
ставлена разными научно обоснованными экономическими моде-
лями, а эти модели, в свою очередь, могут служить основанием
для разных и даже противоположных выводов для экономиче-
ской политики, во многом предопределяет характер отношений в
сфере прикладных разработок. В этих условиях преимущество
имеет конечный потребитель, прежде всего политик. При нали-
чии политической воли качественные прикладные разработки на
базе экономических моделей могут служить важным конструк-
тивным элементом в механизме формирования политики госу-
дарства или фирмы. При ее отсутствии прогнозы и экспертные
оценки легко могут переродиться в инструмент политического
или идеологического манипулирования.
Характерным примером такого перерождения могут служить
бюджетные дебаты в Конгрессе США в 1995-1996 гг., когда по-
литическое соперничество демократической Администрации и
республиканского большинства в Конгрессе приняло форму
столкновения двух прогнозов в отношении сроков сбалансирова-
ния бюджета. Каждая сторона имела свою команду специали-
стов, которая на своей макроэкономической модели просчитыва-
ла экономико-политические программы соперничающих партий.
Результаты расчетов существенно разошлись. Это привело к
тому, что бюджет на очередной год не был вовремя утвержден и
правительственные чиновники больше месяца не могли выпол-
нять свои обязанности. Конфликт удалось уладить после того,
как аналитики Конгресса согласились уточнить свой прогноз
роста ВВП на несколько десятых процента, что сразу же устра-
нило 200-миллиардный зазор в оценках величины дефицита меж-
ду двумя командами аналитиков. Было ясно, что разноречивость
прогнозов послужила в данном случае не источником конфликта,
а лишь поводом для него, разменной монетой в политической
борьбе95.
95 Ibid. Р. 271-272.
49
Глава 1. Искусство экономики и!или прикладная экономика
Было бы сильным упрощением полагать, что подобные ситу-
ации возможны лишь как следствие недобросовестности исследо-
вателей. Проблема глубже: сама объективная возможность аль-
тернативных прогнозов, оценок или рекомендаций запускает
процесс, в ходе которого интересы участников и способ их взаи-
модействия обеспечивают взаимный поиск «удобных» контр-
агентов: «(а) собственный интерес экспертов создает стимул по-
могать клиентам в достижении их политических целей; (б) даже
если все эксперты поддерживают только те политические цели,
которые они лично разделяют и считают морально оправданны-
ми, механизм отбора распределит клиентов и экспертов таким
образом, что в конечном счете их политические установки
придут во взаимное соответствие. В этой игре могут выжить все
эксперты, но лишь при условии, что найдут покровительство
соответствующих клиентов»96.
И все же разнообразие экономических моделей таит в себе не
только подобные риски, но и значительный позитивный потен-
циал, позволяя формировать более емкую и точную картину
реальных процессов. Правда, реализация этого потенциала -
задача не только и не столько эпистемологическая, сколько по-
литическая. Точнее, речь идет о такой эпистемологической зада-
че - получении знаний о наиболее существенных сторонах кон-
кретной экономической реальности, - которую невозможно
решить при отсутствии соответствующих политических механиз-
мов. Смысл таких механизмов заключается в согласовании раз-
личных интересов, т.е., по сути дела, в выработке политического
консенсуса. Такая задача может возникать на разных уровнях и
в разных звеньях экономической системы, начиная с решения
проблем внутри- и межведомственной координации и вплоть до
поиска общенационального согласия.
Примером внутриведомственного механизма, который согла-
сует рекомендации для макроэкономической политики, вырабо-
танные на целом спектре различных моделей, может служить
знаменитый Федеральный комитет по операциям на открытом
рынке (ФКОР) Федеральной резервной системы США {Federal
Open Market Committee - FOMC) - орган, определяющий денеж-
ную политику в США. В заседаниях Комитета участвуют члены
Совета управляющих ФРС (семь человек) и президенты всех две-
надцати федеральных резервных банков, из них пятеро - с пра-
96 Kirchgassner G. Op. cit. Р. 101.
50
1.4. Опыт взаимодействия теории и практики...
вом решающего голоса97. При этом, как уже отмечалось, каждый
из федеральных резервных банков вырабатывает свою позицию
на основе собственной макроэкономической модели. Еще одна
большая модель работает в центральном аппарате ФРС. По сви-
детельству А. Блайндера, никаких попыток по согласованию
этих моделей никогда не предпринималось98. Изучение протоко-
лов Комитета за 1984-J991 гг.. показало, что модельные разра-
ботки (прогнозы и экспертизы) активно используются при подго-
товке материалов к его заседаниям и достаточно часто фигуриру-
ют в дискуссиях. По оценке авторов исследования на основе
таких разработок формируется представление о «системной ком-
поненте экономики», которое в свою очередь служит точкой
отсчета для политиков в их попытках реагировать на несистем-
ные вызовы99.
Аналогичную роль на межведомственном уровне американ-
ской Администрации играет так называемая Тройка (Troika) -
рабочая группа в составе высших чиновников трех экономиче-
ских ведомств, ответственных за бюджетную политику: Государ-
ственного казначейства, Административно-бюджетного упра-
вления и Совета экономических консультантов. Ее задача -
координация текущих и, особенно прогнозных, оценок эконо-
мического положения страны, используемых при разработке
проектов бюджета100.
В Англии та же задача согласования прогнозов в течение
ряда лет (1993-1997 гг.) решалась хотя и в рамках одного ведом-
ства, но на более широкой основе. В 1993 г. решением канцле-
ра Казначейства в качестве совещательного органа был учреж-
ден Форум независимых прогнозистов (Panel of Independent
Forecasters) в составе семи специалистов разных политических
взглядов из аналитических центров разного типа (при универси-
тетах, коммерческих структурах и независимых). Члены Форума
целенаправленно отбирались так, чтобы в нем был представлен
весь спектр влиятельных научных школ и направлений в области
97 Президент Федерального резервного банка Нью-Йорка является постоян-
ным членом ФКОР, президенты других резервных банков входят в его со-
став поочередно, в порядке ротации (см.: Edison H.J., Marquez J. US monetary
policy and econometric modelling: tales from the FOMC transcripts 1984-91 //
Empirical Models and Policy-making. P. 188-189).
98 Cm.: Blinder A. Op. cit. P. 8.
99 Cm.: Edison H.J., Marquez J. Op. cit. P. 203.
100 Cm.: Donihue МЛ., Kitchen J. The Troika process: economic models and macro-
economic policy in the USA // Empirical Models and Policy-making. P. 229-243.
51
Глава 1. Искусство экономики и/или прикладная экономика
макроэкономики (от разных ветвей кейнсианства до монетариз-
ма и новой классики)101.
Форуму предписывалось три раза в год представлять доклады
о состоянии и перспективах развития экономики страны, кото-
рые должны были отражать как согласованные оценки, так и
спектр индивидуальных позиций привлеченных специалистов,
в том числе по вопросам экономической политики. Доклады
направлялись канцлеру Казначейства и были открыты для заин-
тересованной публики. Иными словами, речь шла об органе, при-
званном вести публичный поиск консенсуса среди профессиона-
лов по вопросам текущей экономической политики. Это был
своеобразный вызов профессиональному сообществу экономи-
стов, многие десятилетия разделенному на непримиримые лагеря
интервенционистов и фритредеров, кейнсианцев и «классиков».
Деятельность Форума хотя и подтвердила крайнюю слож-
ность поиска консенсуса в такой среде, все же показала возмож-
ность формирования согласованной позиции по некоторым важ-
ным вопросам экономической политики. Исследователь дея-
тельности Форума Р. Ивенс, в частности, показывает, как в сво-
ем третьем докладе за 1993 г. Форум вышел на согласованную
формулировку главного приоритета в экономической политике.
Хотя это была весьма общая формулировка («обеспечение
устойчивой сбалансированности бюджета») с явно компромисс-
ными оговорками в отношении путей достижения такой цели,
ее принятие для ряда членов Форума означало отказ от их соб-
ственного первоначального ранжирования приоритетов. Готов-
ность членов Форума к компромиссу автор исследования объяс-
няет не только их стремлением оправдать надежды учредителя и
общественности на выработку согласованной экономической
политики, но и пониманием того, что без выработки такой пози-
ции их профессиональные знания не смогут оказать существен-
ного влияния на общественно значимые решения102. Фактически
так и произошло: согласованный вывод Форума был подтвер-
жден в качестве официальной политической установки, а другие
спорные вопросы Казначейство решало уже без оглядки на его
экспертов.
Характерно, что мотив профессиональной солидарности от-
мечен и применительно к деятельности вышеупомянутой амери-
101 См.: Evans R. Economic models and economic policy: what economic forecasting
can do for government // Empirical Models and Policy-making. P. 206.
102 Ibid. P. 215, 218-220.
52
1.4. Опыт взаимодействия теории и практики...
канской Тройки, члены которой вполне отдают себе отчет в том,
что, не договорившись между собой, они отдадут решение соот-
ветствующих вопросов политикам, не всегда компетентным в
экономических вопросах или склонным решать их в угоду поли-
тической конъюнктуре103.
Наконец, интересен пример Голландии, где экономические
модели также вовлечены в политический процесс, но в иной ро-
ли. Здесь модели, работающие в Центральном плановом бюро
(ЦПБ), приобрели в обществе такой авторитет, что стали ис-
пользоваться в политических дискуссиях в качестве своего рода
сертифицирующей инстанции. На этих моделях стали проигры-
ваться программы политических партий104 и проекты, обсуждае-
мые в рамках системы трипартизма - консультаций между проф-
союзами, предпринимательскими объединениями и правительст-
вом. В результате политические партии начали «настраивать»
свои предвыборные программы таким образом, чтобы получать
наиболее выигрышные модельные результаты. Такая практика
придала политическим спорам большую объективность, но одно-
временно несла в себе риск их перенацеливания на формальные
и потому ненадежные ориентиры. По образному выражению
голландского аналитика X. Дона, «при таком ее использовании
модель выступает как партнер в дебатах - партнер, обладающий
феноменальной памятью, огромным терпением, но совершенно
лишенный фантазии»105. Именно поэтому, согласно Дону, нужны
эксперты, владеющие моделями, и политики, способные предла-
гать новые идеи.
1.4.3.	Опыт организации
Использование политических механизмов при анализе и
прогнозировании экономического положения - важный симптом,
указывающий на специфику этого типа знания. С одной стороны,
это знание объективное, описывающее внешнюю, независимую
от исследователя реальность. С другой стороны, это знание,
имеющее смысл лишь относительно субъекта, который в этой
103 Empirical Models and Policy-making. P. 299.
104 Так, опыт подобного сотрудничества ЦПБ с голландскими «зелеными» из
Зеленой левой партии подтолкнул ЦПБ к более тщательному анализу про-
блем окружающей среды (см.: The relevance of economic modeling for policy-
making: a panel discussion / ed. by M.S. Morgan // Empirical Models and Policy-
making. P. 273).
105 Ibid. P. 265.
53
Глава 1. Искусство экономики и!или прикладная экономика
реальности действует. Исходя из этого, качество знания такого
рода определяется не только стандартными критериями научно-
сти, например, полнотой и достоверностью выявленных свойств
и закономерностей объекта, но и полнотой репрезентаций объе-
кта относительно спектра интересов, значимых для функциони-
рования и развития данного общества. Отсюда, в частности, сле-
дует, что экономический прогноз или оценка, сделанные на базе
одной модели, будут, скорее всего, односторонними. А если эта
модель окажется к тому же единственным средством, позволяю-
щим делать подобные прогнозы и оценки, то односторонность
легко может обернуться предвзятостью и даже коррумпирован-
ностью.
Поиск институциональных форм и организационных реше-
ний, способных нейтрализовать или хотя бы ограничить негатив-
ные тенденции, которые заложены в самой структуре этого вида
деятельности, - одна из главных тем международного опыта
организации прикладных исследований и разработок на базе
экономических моделей. Несмотря на то что этот опыт сущест-
венно различается по странам и не дает пока общепризнанных
готовых решений, его уроки поучительны и заслуживают при-
стального внимания.
В рассматриваемой сфере исторически сложилось два типа
организационных структур: преимущественно монопольные и
конкурентные.
Преимущественно монопольные структуры возникли в стра-
нах-пионерах экономического моделирования - Норвегии и
Голландии, где с самого начала они строились как часть государ-
ственной информационной системы, обслуживающей государст-
венные органы. Идейной основой такого подхода служила
упоминавшаяся схема взаимодействия теории и практики, пред-
ложенная Я. Тинбергеном, согласно которой теория обеспечива-
ет практику наилучшей на соответствующий момент времени
экономической моделью и на ее базе разрабатываются научно
обоснованные прогнозы и оптимальные рекомендации по прове-
дению экономической политики. При таком подходе развертыва-
ние конкурирующих моделей не имело смысла, а концентрация
усилий в одном центре рассматривалась как проявление естест-
венной монополии106.
Потенциальным рискам монополизации в этом случае проти-
вопоставляются преимущественно организационные меры и
106 Ibid. Р. 272.
54
1.4. Опыт взаимодействия теории и практики...
фактор репутации. Прежде всего работа с экономическими мо-
делями распределяется между различными ведомствами. Так,
в Норвегии за разработку моделей и их информационное напол-
нение отвечает статистическое ведомство107, тогда как модель-
ная проработка экономико-политических решений осуществля-
ется непосредственно в Министерстве финансов. Подобная схема
действует и во Франции,, В большинстве стран разработка моде-
лей и их использование в прогнозных и аналитических целях со-
средоточены в одном ведомстве. В Голландии это Центральное
плановое бюро (ЦПБ - независимый, но влиятельный аналитико-
консультационный орган, имеющий своего представителя в пра-
вительственной комиссии, непосредственно отвечающей за под-
готовку политических решений. Ведомственная граница разделя-
ет при этом ЦПБ и статистическое ведомство: последнее отвеча-
ет за сбор данных и может заниматься только демографическими
прогнозами, а ЦПБ выполняет прогнозные и аналитические
функции, но не имеет доступа к статистической «кухне»108.
Разделение функций между ведомствами повышает уровень
объективности аналитической работы, но одновременно созда-
ет проблему межведомственных коммуникаций, которая, впро-
чем, в Норвегии смягчается за счет межведомственной мобиль-
ности специалистов. Голландская организационная схема может
в свою очередь порождать трения между политиками и техно-
кратами-аналитиками, если предложения и рекомендации по-
следних не оставляют места для проявления инициативы сами-
ми политиками109.
Влиятельность голландского ЦПБ во многом строится на его
репутации строго научного и политически нейтрального учреж-
дения. В соответствии со своим уставом Бюро регулярно - не ре-
же двух раз в год - представляет общественности свои прогнозы,
проектировки и сценарии. Его ежегодный сентябрьский «Макро-
экономический обзор» служит официальной основой бюджетных
107 Организационное объединение статистики и моделирования, по-видимому,
отражает исторически сложившуюся в этой стране опору на модели «затра-
ты-выпуск», тесно связанные с системой национального счетоводства.
108 См.: Empirical Models and Policy-making. P. 284—285, 287, 302; The relevance of
economic Modelling for Policy-making. P. 273. О важности отделения статисти-
ки от политических влияний см. также: Stiglitz J. The private uses of public
interests: Incentives and institutions // Journal of Economic Perspectives. 1998.
Vol. 12. N 2. P. 17.
109 Cm.: Empirical Models and Policy-making. P. 298; The relevance of economic
modelling for Policy-making. P. 273.
55
Глава 1. Искусство экономики и/или прикладная экономика
проектировок правительства. В середине 1990-х годов независи-
мый статус ЦПБ был подкреплен реорганизацией Центральной
плановой комиссии - надзорного по отношению к ЦПБ органа,
который составили исключительно представители науки и обще-
ственности. Лишь планы работы Бюро подлежат обсуждению
в правительственных структурах. Аналогичный надзорный
орган, правда, с участием чиновников, - Комитет по моделиро-
ванию - действует и в Норвегии.
Наконец, нельзя не отметить, что монополизм голландского
ЦПБ или соответствующих учреждений в Норвегии и Франции
весьма условен. В гораздо большей мере он относится к функ-
ции информационного обеспечения госаппарата, нежели собст-
венно к аналитическим разработкам. В одной Голландии в конце
70-х - начале 80-х годов прошлого века при поддержке государ-
ства было разработано и действовало несколько масштабных
экономических моделей. В конце 1990-х модели, сопоставимые
по размерам (но не влиянию!) с моделями ЦПБ, работали в цен-
тральном банке страны и на базе университетского консорциума.
Во Франции в 1980-е годы правительство Р. Барра целенаправ-
ленно поддерживало создание конкурирующих институтов,
способных вести разработки на экономических моделях110.
Конкурентный тип структуры в сфере экономического моде-
лирования наиболее характерен для США. Это относится как к
различным ветвям власти и различным подразделениям прави-
тельства, работающим со своими ведомственными экономиче-
скими моделями, так и к прогнозной аналитике в целом, где
преобладают частные коммерческие агентства, конкурирующие
за заказы клиентов. Развитый коммерческий сектор экономиче-
ской аналитики нередко выступает конкурентом соответствую-
щих ведомственных подразделений. Передавая часть заказов
внешним исполнителям, политики лишь усиливают свои позиции
в их отношениях с ведомственными экспертами. Можно, по-види-
мому, говорить о тенденции последнего десятилетия к частично-
му свертыванию деятельности ведомственных аналитических
подразделений и расширению практики перевода прикладных
исследований и разработок на контрактную основу, как это
случилось, например, в Департаменте труда США111.
Смешанная структура с преобладанием конкурентных начал
сложилась в Великобритании. Здесь ведущие экономические
110 См.: The relevance of economic modelling for policy-making. P. 272-273, 275.
111 Ibid. P. 272.
56
1.4. Опыт взаимодействия теории и практики...
ведомства - Казначейство и Банк Англии - имеют свои мо-
дели112. Одновременно государство на конкурсной основе через
бюджет научных исследований финансирует еще несколько
крупных экономических моделей при университетах и на базе
независимого Национального института экономических и
социальных исследований. Существует и коммерческий сектор,
преимущественно в сфере прогнозирования113.
Преимущество конкурентных структур - в их гибкости. В ус-
ловиях конкуренции представителям различных общественных
интересов легче найти «свои» экономические модели, сформиро-
вать свои картины реальности и тем самым усилить свои позиции
в политическом процессе. Но конкуренция в данной сфере имеет
и оборотную сторону. Конкретные формы конкурентных струк-
тур существенно зависят от характера спроса и предложения на
соответствующие виды разработок. Судя по британскому опыту,
реальный коммерческий спрос имеется только на краткосроч-
ные прогнозы. Но именно в этом наиболее коммерциализирован-
ном секторе конкурентная среда, по данным специальных иссле-
дований, оказывает негативное влияние на информативность
прогнозов. В поведении прогнозистов наблюдается «стадный
эффект»: невысокая надежность прогнозов заставляет их дер-
жаться общей линии коллег-конкурентов. Это, в частности, про-
является в том, что исходные (модельные) прогнозы имеют боль-
ший разброс по результатам, чем публикуемые данные114.
Что же касается других видов аналитических разработок -
долгосрочных прогнозов и рекомендаций по вопросам экономи-
ческой политики, то они нуждаются во внерыночном финансиро-
вании и, следовательно, направляются другими критериями.
По оценке Р. Смита, в сфере долгосрочного прогнозирования
преобладают критерии, предъявляемые научными фондами,
а в сфере среднесрочной экономико-политической аналитики -
политические приоритеты115. При этом тесный альянс аналити-
ков со своими заказчиками ограничивает их независимость и мо-
112 Заслуживает внимания тот факт, что модель Казначейства открыта для об-
щественности. А с 1976 г. на Казначейство возложена обязанность публико-
вать свои прогнозы не реже двух раз в год.
113 См.: Smith R. The macromodelling industry: structure, conduct and performance.
P. 71; Empirical Models and Policy-making. P. 286.
114 Smith R. The macromodelling industry. P. 75; см. также: Jegadeesh N., Kim W. Do
analysts herd? An analysis of recommendations and market reactions. NBER. WP
12866. Cambridge, Ma. January 2007. (http://www.nber.Org/papers/W 12866)
115 Cm.: Smith R. The macromodelling industry. P. 75.
57
Глава 1. Искусство экономики и!или прикладная экономика
жет негативно сказаться на профессиональной репутации. Более
того, грань между научной рекомендацией и пиар-поддержкой в
этих условиях объективно размывается.
Ключевая проблема состоит, однако, в том, что сама по себе
более квалифицированная защита определенной политической
позиции не делает ее более влиятельной при принятии решений.
Последнее зависит от наличия или отсутствия в политической
системе стремления к достижению консенсуса. Дж. Стиглиц вы-
деляет три коренных различия между политическими режи-
мами, ориентированными соответственно на консенсус и сопер-
ничество116.
Первое - это различие между диалогом и полемикой. Консен-
сус предполагает открытый диалог, в’ котором стороны разъяс-
няют свои позиции. Соперничество проявляется в полемике как
средстве достижения политической победы: ее цель - скорее
подорвать позиции оппонента, нежели готовить почву для согла-
шения с ним.
Второе различие касается соотношения национальных и
частных интересов. В согласительных (консенсусных) режимах
национальный интерес - это концепция, разделяемая участника-
ми политического процесса, причем для каждого из таких участ-
ников достижение согласия представляет самостоятельную цен-
ность. В конфронтационных режимах предполагается, что каж-
дая сторона выражает свои собственные интересы и именно
эти интересы агрегируются в процедурах голосования или иным
образом, получая общественное признание.
Наконец, третье различие относится к характеру результа-
та, достигаемого при решении общественных проблем. В согла-
сительных режимах вопрос считается закрытым, если найдено
взаимно приемлемое его решение. Прозрачность процесса поис-
ка решений, сопричастность ему заставляют принять и придер-
живаться его даже тех, кому оно невыгодно. Напротив, в кон-
фронтационных режимах никакой вопрос не может считаться
закрытым: проигравшая сторона, как только у нее появятся
голоса, чтобы соответствующий вопрос отыграть назад, навер-
няка это сделает.
Рассмотренный выше опыт использования экономических
моделей в политических процессах может служить иллюстрацией
типологии Стиглица. Столкновение республиканского Кон-
гресса и демократической Администрации по поводу проекта
116 См.: Stiglitz J. Op. cit. Р. 19.
58
1.4. Опыт взаимодействия теории и практики...
бюджета дает пример конфронтационного политического режи-
ма; механизмы американской Тройки и ФКОР ФРС, британско-
го Форума независимых прогнозистов и голландского трипар-
тизма - примеры консенсусных режимов разного уровня. В ряде
случаев речь шла о согласовании разных оценок, полученных
на разных экономических моделях, т.е. о формировании единой
и более полной картины.объекта. В последнем, голландском,
случае - о сопоставлении разных программ на одной модели,
т.е. о диалоге при наличии общей точки отсчета. Последняя зада-
ча не столь амбициозна, как формирование общей картины эко-
номической реальности, однако выделяется тем, что относится к
собственно политическому процессу, а не его ведомственной вер-
сии или экспертной имитации под эгидой высокопоставленных
чиновников. По-видимому, общественный авторитет моделей
голландского ЦПБ оказался достаточным, чтобы снять пробле-
му социальной дифференцированности проекций экономической
реальности.
* * *
Итак, общую схему взаимодействия теории и практики на
базе прикладных экономических моделей можно представить
следующим образом:
•	различные школы экономической теории строят свои эко-
номические модели, акцентирующие различные стороны объек-
та и экономико-политической ситуации;
•	политические партии и группы интересов на основе этих мо-
делей формируют свои социально-экономические стратегии,
представляют и отстаивают их на политической арене;
•	в рамках политического процесса происходит выбор госу-
дарственной (национальной) стратегии либо путем отбора одной
из частных стратегий (конфронтационный политический ре-
жим), либо путем формирования согласованной стратегии.
Из этих двух сценариев только второй (консенсусный) включает
механизм, обеспечивающий объективизацию и приращение того
знания, из которого строится национальная стратегия развития.
Упрощенная версия такого сценария возможна на основе предва-
рительного принятия общей экономической модели как основы
согласования частных стратегий;
•	в рамках принятой социально-экономической стратегии
процедуры, аналогичные выше перечисленным, воспроизводятся
в процессе выработки и проведения текущей экономической
59
Глава 1. Искусство экономики и/или прикладная экономика
политики с той разницей, что субъектами согласований и сопер-
ничества выступают уже не политические, а ведомственные и
корпоративные интересы.
В качестве дополнительных условий эффективности участия
аналитических центров в этих процессах можно выделить:
-	независимый административный статус аналитических цен-
тров в административной иерархии;
-	государственная поддержка независимых аналитических
центров, занимающихся проработкой экономико-политических
проектов и сценариев, долгосрочным прогнозированием (напри-
мер, на основе британского опыта);
-	открытость деятельности аналитических центров для
общественности и поддержание атмосферы критической требо-
вательности вокруг их работы, прежде всего силами научной
(академической) общественности.
1.5.	ПРИКЛАДНАЯ ЭКОНОМИКА
КАК ИСКУССТВО. НЕКОТОРЫЕ ВЫВОДЫ
Если попытаться обобщить тенденции, характеризующие
эволюцию прикладного экономического знания в экономиче-
ской науке, то необходимо констатировать несколько моментов.
1.	Экономическая наука с момента своего зарождения была
теснейшим образом связана с практикой и в этом смысле была в
значительной мере прикладной даже тогда, когда этот факт оста-
вался за рамками обсуждения в научном сообществе.
2.	Актуализация вопроса о статусе и специфике прикладного
знания была связана с процессом институционализации экономи-
ческой науки на рубеже XIX-XX вв., прежде всего с появлением
специализированных кафедр экономической теории, т.е. выделе-
нием теории из общего корпуса экономического знания, а не воз-
никновением особой прикладной его части.
3.	Логика эволюции собственно прикладного экономическо-
го знания определялась постепенным обогащением опытного
знания элементами научного знания. Важнейшим фактором
такой эволюции служила тенденция к постепенной конкретиза-
ции теоретического знания, которая выразилась в появлении
специальных теоретических дисциплин: экономики внешней тор-
говли, труда, отраслевых рынков, общественного сектора, инсти-
туциональной экономики и т.д. Именно связь двух этих тен-
денций обусловила терминологическое смешение прикладной
60
1.5. Прикладная экономика как искусство. Некоторые выводы
экономики с областями специализированного теоретического
знания и, как результат, затушевывание специфики собственно
прикладного знания как знания, вовлеченного в контекст практи-
ческой деятельности.
4.	В современной экономической науке эпистемологическая
природа прикладного знания, особенности онтологических пред-
посылок и целевых установок прикладных исследований, их
качественное отличие от предпосылок и установок традицион-
ной науки остаются мало осознанными.
Между тем проведенный анализ позволяет утверждать, что
прикладная экономика - это та часть системы экономического
знания, которая вносит во всю эту систему логику искусства.
Конечно, современное искусство экономики базируется на науке.
Это искусство отбора и комбинирования научных знаний для
решения практических проблем. Но это именно искусство, по-
скольку оно невозможно без субъекта, который обладает круго-
зором, опытом и интуицией, позволяющими отбирать и комбини-
ровать знания сообразно обстоятельствам места и времени117.
Осознание того, что значительная и важная часть интеллек-
туальной работы экономиста относится к сфере искусства эконо-
мики, заставляет по-новому взглянуть и на другие, более привыч-
ные виды его деятельности. Как удачно показывает инициатор
идеи возрождения искусства экономики в современных условиях
Д. Коландер118, этот новый взгляд многое расставляет по своим
местам.
Признание искусства экономики прежде всего «развяжет
руки» представителям «чистой теории», освободит их от постоян-
ных упреков в непрактичности и отрыве от реальности. Более
четко определится их место в научном сообществе как генерато-
ров абстрактных моделей и схем, призванных развивать творче-
ское воображение и вооружать экономистов новыми средствами,
117 Согласно Ф. Махлупу, отнесение определенных видов практической дея-
тельности к искусству предполагает, что в них важную роль играет «сочета-
ние таких человеческих качеств, которые невозможно получить из книг...
Эти виды деятельности суть “искусства”, так как для них важны способность
суждения, интуиция, изобретательность и воображение; требуется умение
корректно диагностировать и делать прогнозы...» (Machlup F. Positive and
normative economics: An analysis of the ideas // Economic Means and Social Ends
/ ed. by R. Heilbroner. Englewood Cliffs: Prentice-Hall, 1969. P. 107).
118 Colander D. The Lost Art of Economics // The Lost Art of Economics: Essays on
Economics and the Economics Profession. Cheltenham: Edward Elgar, 2001.
P. 19-25.
61
Глава 1. Искусство экономики и/или прикладная экономика
интерпретации экономической реальности'|9. В то же время воз-
рождение искусства экономики избавит современную приклад-
ную экономику от методологического диктата теоретиков и
особенно от бессмысленных усилий по обеспечению такой степе-
ни точности анализа, которая при описании реальных объектов
заведомо не достижима'20. Как следствие, осознание специфики
искусства экономики внесет большую упорядоченность в сферу
эмпирических исследований, позволит четче развести два прин-
ципиально различных типа таких исследований - эмпирическую
проверку теоретических гипотез, с одной стороны, и эмпириче-
ские исследования на службе искусства экономики, с другой.
Более конструктивными, вероятно, станут и споры по вопро-
сам экономической политики, если разногласия ценностного,
нормативного характера будут в них отделены от разногласий
инструментальных, т.е. разногласий о выборе средств достиже-
ния согласованных целей. Наконец, возрождение искусства эко-
номики позволит переосмыслить многие дискуссионные вопросы
экономического образования, прежде всего вопросы о соотноше-
нии в учебных планах теоретических и прикладных дисциплин,
о распределении ресурса учебного времени между формировани-
ем теоретического воображения, инструментальных навыков и
профессиональной интуиции. По прогнозу Коландера, «большую
часть студентов будут учить тому, как интерпретировать, исполь-
зовать и прилагать теорию, а не тому, как ее развивать»119 120 121.
119 Д. Коландер приводит красноречивые высказывания тех немногих экономи-
стов-теоретиков, которые находили в себе мужество явным образом отка-
зываться от экономико-политических выводов из своих концепций. Так,
Р. Лукас на вопрос, что бы он сделал в случае назначения в состав Совета
экономических консультантов, ответил: «подал бы в отставку». Столь же
прямо на вопрос о значимости его исследований для экономической полити-
ки ответил Ж. Дебре: «никакой». (См.: Colander D. Introduction // The Lost Art
of Economics. Essays on Economics and the Economics Profession. Cheltenham:
Edward Elgar, 2001. P. 8).
120 См. также: Mayer Th. Truth versus Precision in Economics. Aidershot: Edward
Elgar, 1993.
121 Colander D. The Lost Art of Economics // The Lost Art of Economics. Essays on
Economics and the Economics Profession. Cheltenham: Edward Elgar, 2001. P. 24.
Г лава 2
ТЕОРИЯ КАК ФАКТОР ПОЛИТИКИ:
эволюция антимонопольного регулирования
в США
В 70-е годы прошлого века в антимонопольном законода-
тельстве США происходят изменения, которые традиционно рас-
сматриваются как серьезный практический успех научной дисцип-
лины «экономика права»1. В литературе по экономике права
порой можно встретить утверждение, что именно в этот период
в антимонопольном регулировании впервые стал применяться
«экономический подход»2. Это утверждение можно истолковать
двояко: или экономическая теория не могла сказать ничего полез-
ного по поводу антимонопольной политики до 1970-х годов, или
экономисты высказывались по этим вопросам, но лица, принима-
ющие решения в этой сфере, не обращали внимания на эти выска-
зывания, поэтому никакой связи между политикой и экономиче-
ской теорией не существовало. Первое толкование явно не соот-
ветствует действительности, второе, возможно, не лишено некото-
рых оснований, но и оно вряд ли является верным. Лица, принима-
ющие решения в сфере антимонопольного регулирования, просто
перешли к использованию другой экономической модели3. В этой
1 Herzel L., Braendel A.D. Law and economics in action // The Palgrave Dictionary of
Economics and the Law / ed. P. Newman. Vol. II. Macmillan Reference Ltd, 1998.
P. 492-496.
2 См., напр.: Gerhart E.C. The Supreme Court and antitrust analysis: the (near) triumph
of the Chicago School // Supreme Court Review. 1982. Vol. 1. P. 319; Posner R. The
rule of reason and the economic approach: Reflections on the Sylvania decision //
University of Chicago Law Review. 1977. Vol. 45. N 1. P. 1, 5, 12-13.
3 Ховенкамп утверждает, что поиск антимонопольной политики, которая была бы
полностью лишена экономического содержания, приводит к первым 30-ти годам
действия антимонопольного законодательства. В 1890-1930 гг. большинство
экономистов придерживалось идеи о свободном рынке, что можно объяснить
сильным влиянием А. Маршалла. Они разработали теории, которые показыва-
ли, что потребителям выгодна концентрация производства и наличие в экономи-
ке крупных компаний. Первой экономической моделью, которая явным образом
была разработана как инструмент антимонопольной политики, была теория
«эффективной конкуренции» («workable competition») Кларка. Кларк попытался
определить ту величину конкуренции, которая может быть реально достигнута
в результате антимонопольной политики. (Clark J.M. Toward a concept of workable
competition // American Economic Review. 1940. Vol. 30. № 2. P. 241-256.)
63
Глава 2. Теория как фактор политики
главе мы попытаемся выяснить, как происходит переход от
практического использования одной экономической модели к дру-
гой, какие факторы влияют на отказ от прежней и на выбор новой
модели.
2.1. ГАРВАРДСКИЙ ПОДХОД
До 70-х годов в американском антимонопольном законо-
дательстве преобладала экономическая модель гарвардской
школы. Исследователи, принадлежавшие к этой школе, пыта-
лись предсказать ситуацию, которая может сложиться на реаль-
ных рынках с небольшим числом крупных фирм и сосуществую-
щими с ними мелкими конкурентами. Основная идея гарвард-
ской школы заключалась в том, что результаты работы отдель-
ных отраслей (выгоды для потребителей, занятость, стабиль-
ность цен, технологический прогресс и т.д.) зависят от поведения
продавцов и покупателей, которое в свою очередь определяется
структурой соответствующего рынка. Эта парадигма4 получила
название «структура-поведение-результаты», которое подчер-
кивало направление причинно-следственной связи: от структуры
отрасли через поведение фирм к результатам функционирова-
ния рынка. Поскольку основное внимание в этом подходе
уделяется структуре рынка, то в теории организации рынков он
известен также как структуралистская концепция организации
рынков.
В своих нормативных приложениях гарвардский подход от-
казывался от совершенной конкуренции как идеала, к которому
следует стремиться, и использовал идею «эффективной конку-
ренции» как рекомендацию для проведения политики поддерж-
ки конкуренции. Для того чтобы определить, удовлетворяет ли
отрасль критерию «эффективной конкуренции», следовало про-
верить структуру рынка и результаты его функционирования.
Исходя из этого, ориентация на эмпирические исследования кон-
4 Эта парадигма была разработана Э. Мейсоном в Гарвардском универси-
тете в конце 30-х - начале 40-х годов XX в. Ее теоретические основы иногда
связывают с моделью монополистической конкуренции Чемберлина и
Робинсон, в которой исследовалась связь между структурой рынка и
ценами и прибылью. В 50-е годы коллеги и ученики Мейсона, самым знаме-
нитым из которых был Джо Бейн, занимались эмпирической проверкой этих
теорий.
64
2.1. Гарвардский подход
куренции на отдельных рынках стала одним из основных прин-
ципов5.
Применение гарвардского подхода в практике антимонополь-
ного регулирования привело к расширению границ ответст-
венности за нарушение антимонопольного законодательства.
В Америке в 50-е и 60-е годы этот подход стал краеугольным
камнем политики поддержки конкуренции. В его основе лежала
идея о том, что рыночная власть сама по себе вредна и поэтому
должна быть объявлена вне закона. Отсюда - рекомендации по
запрету слияний, разделению компаний на тех рынках, где кон-
центрация казалась чрезмерной. Для антимонопольного законо-
дательства этого периода было характерно подозрительное
отношение к крупным предприятиям. Считалось, что если число
фирм в отрасли невелико, то фирмы смогут договориться об
ограничении конкуренции и проявят свою рыночную власть, что
причинит вред покупателям. Кроме того, крупные фирмы
рассматривались как угроза для мелкого бизнеса6, а также как
потенциальная угроза демократии.
По отношению к нестандартной и непривычной практике
организации бизнеса в этот период применялся подход, к кото-
рому в литературе часто применяется эпитет «негостеприим-
ный»7. Основу этого подхода составляли четыре основные пред-
посылки:
5	Познер дал следующую характеристику гарвардской школе: «...в 1950-х и
начале 1960-х гг. теория отраслевых рынков - научная область, изучающая
проблемы монополии, была скорее нетеоретической, описательной, “институ-
циональной” и даже метафорической. Несистематические наблюдения
делового поведения, красочные характеристики (как, например, барьеры для
доступа на рынок), эклектичные набеги в социологию и психологию, описа-
тельная статистика и проверка на правдоподобие заняли место точных опре-
делений и немногословных логических структур экономической теории»
(Posner R. The Chicago School of antitrust analysis // University of Pennsylvania Law
Review. 1978-1979. Vol. 127. № 4. P. 928-929).
6	Защита покупателей на практике иногда отходила на второй план. Основным
злом, с которым следовало бороться антимонопольному законодательству,
объявлялись не олигополия или доминирование крупных компаний, а низкие
цены, причинявшие вред мелким компаниям. Так, в деле Brown Shoe Со. v.
United States утверждалось, что следует осудить слияние, которое снижало из-
держки компании и тем самым причиняло вред более мелким конкурентам
(Hovenkamp Н. Antitrust policy after Chicago // Michigan Law Review. 1985-1986.
Vol. 84. N 1. P. 219).
7	Gilbert R., Williamson O. Antitrust policy // The New Palgrave Dictionary of
Economics and the Law / ed. P. Newman. Macmillan Reference Limited, 1998. Vol. 1.
P. 82-88.
3. Экономика как искусство
65
Глава 2. Теория как фактор политики
•	фирму можно представить в виде производственной функ-
ции, нацеленной на максимизацию прибыли;
•	провал рынка можно выявить, сравнив реальный результат
с неким идеальным результатом;
•	существуют серьезные барьеры для доступа на рынок;
•	государство играет положительную роль.
Из этих предпосылок следовало, что если естественные
границы фирмы задаются применяемой технологией, тогда лю-
бые попытки изменить эти границы по причинам, не связанным
с технологией производства, направлены на ограничение конку-
ренции. Реальная хозяйственная практика сравнивалась с идеаль-
ным рынком, для которого характерны нулевые трансакцион-
ные издержки, атомистическая конкуренция и отсутствие потерь
потребительского излишка, и это сравнение приводило к выводу
о том, что нестандартную деловую практику следует запретить.
В эти рассуждения хорошо вписывалась и идея о барьерах для
доступа на рынок.
2.2.	КОНЦЕПЦИЯ ЧИКАГСКОЙ ШКОЛЫ
Начиная с середины 50-х годов, усердие в применении анти-
монопольного законодательства, проявившееся в деятельности
органов, следящих за его соблюдением, а также в решениях
Верховного суда, вызывало резкую критику со стороны предста-
вителей чикагской школы, в том числе Р. Борка, Р. Познера,
Ф. Истербрука, А. Дайректора и Дж. Стиглера. В 1964 г. Стиглер
опубликовал статью8, в которой поставил под сомнение неизбеж-
ность сговора между фирмами с целью ограничения конкуренции
и повышения цен сверх конкурентного уровня, даже если число
фирм в отрасли невелико. Фирмам, вступающим в сговор, пред-
стоит решить две «проблемы картеля». Первая заключается в
том, что фирмы должны достичь договоренности о цене, кото-
рую они назначат, и о рыночной доли каждой из них. Сделать это
непросто, поскольку интересы фирм в этом случае прямо проти-
воположны друг другу: каждая предпочла бы большую долю
рынка при данной высокой цене. Вторая проблема заключается
в том, что даже если фирмам удастся договориться о цене и ры-
ночных долях, то у каждой из фирм остается стимул к обману и
8 Stigler G. A theory of oligopoly // Journal of Political Economy. 1964. Vol. 72. N 1.
P. 44-61.
66
2.2. Концепция чикагской школы
нарушению достигнутых договоренностей. Каждая из фирм
будет иметь стимул к тому, чтобы немного снизить цену и уве-
личить за счёт этого свою долю рынка за счет конкурента.
Если фирмы не найдут способа, который заставлял бы их
соблюдать договоренности о цене и доле рынка, а для этого им
необходимо вовремя обнаружить обман, а также быстро и
достаточно сурово наказать за него, то повышение цен сверх
конкурентного уровня будет невозможным. Подход Стиглера
оказал большое влияние на понимание экономистами коорди-
нации между олигополистическими фирмами и на антимоно-
польное законодательство.
Представители чикагской школы также подвергли сомнению
проявление рыночной власти даже в отрасли, где действует одна
крупная фирма с высокой долей рынка. Они обратили внимание
на то, что возможность увеличения производства со стороны не-
больших фирм, действующих в отрасли, а также возможность
входа на рынок потенциальных конкурентов в ответ на повыше-
ние цены ведущей фирмой будет удерживать цены на низком
уровне. Демсец9 выдвинул предположение, согласно которому
концентрация • - это следствие экономии от масштаба и роста
более эффективных фирм. Более высокие прибыли на рынках
с высокой концентрацией, по его мнению, были результатом
более высокой эффективности крупных фирм, что вполне соот-
ветствуют конкурентному поведению. Поэтому если антимоно-
польные ведомства вмешиваются в существующую структуру
рынка, то, скорее всего, результаты будут неэффективные, и
это вмешательство приведет к снижению, а не к увеличению
благосостояния общества.
Наконец, с позиций чикагской школы были подвергнуты
проверке нестандартные деловые практики и вертикальные ог-
раничения, которые, согласно действовавшим правовым доктри-
нам, считались априори незаконными. «Чикагцы» доказывали,
что эти методы ведения бизнеса применялись не с целью огра-
ничения конкуренции, а для повышения эффективности. Так,
МакГи10 в 1958 г. исследовал «хищническую» ценовую политику
{«predatory pricing»), при которой фирма временно снижает цену
9 Demsetz Н. Two systems of belief about monopoly // Industrial Concentration. The
New Learning / ed. by H. Goldschmidt, H.M. Mann, J.F. Weston. Toronto: Little,
Brown & Co, 1974. P. 164—183; Landes W., Posner R. Market power in antitrust
cases // Harvard Law Review. 1981. Vol. 94. N 5. P. 937.
10 McGee J.S. Predatory price cutting: the Standard Oil (N.J.) case // Journal of Law and
Economics. 1958. Vol. 1. P. 137-169.
3*
67
Глава 2. Теория как фактор политики
до бесприбыльного уровня с целью разорения конкурентов.
Он проанализировал решение в деле Standard Oil (1911) и пока-
зал, что в этом деле не было «хищнической» ценовой политики.
Боуман (1957) проанализировал проблему продажи товаров с
нагрузкой («tie-in sales»), Телсер11 (1960) исследовал вертикаль-
ное фиксирование цены и объяснил установление минимальной
цены перепродажи соображениями эффективности и стремлени-
ем производителей решить проблему безбилетника12. Проверке
с позиций экономической теории подверглись и другие виды
вертикальных ограничений.
Чикагская школа базировалась на неоклассической микро-
экономике. В отличие от приверженцев гарвардской парадигмы
«структура-поведение-результаты», исследовавших проблемы
конкуренции преимущественно эмпирически, сторонники чикаг-
ской школы объясняли поведение на реальных рынках, исполь-
зуя принципы максимизации прибыли и полезности. В целом чи-
кагская традиция утверждает, что «проблема монополии не
так уж важна»13. Прежде всего монополии возникают не часто.
Более того, если они существуют, то являются либо результатом
экономии от масштаба в производстве или в продвижении това-
11 Telser L. Why should manufacturers want fair trade? // Journal of Law and
Economics. 1960. Vol. 3. N 2.
12 Увеличение предложения услуг и реклама как результат фиксирования
минимальной перепродажной цены могут повысить ценность продукта для
более значительного числа потребителей и увеличить спрос. Поэтому для
рационального производителя может быть выгодным использовать уста-
новление минимальной цены перепродажи для того, чтобы поощрять роз-
ничных торговцев к тому, чтобы они предлагали специальные услуги.
Рекламирование товаров, демонстрация их работы в специальных демонст-
рационных залах увеличивают розничную цену. Конкурент, который не
осуществляет инвестиций в рекламу товаров, может стать «безбилетником»
и выиграть от рекламы и услуг по предпродажному обслуживанию, предо-
ставляемых другими дилерами, а сам будет продавать эти же товары по
более низкой цене. Если производитель не установит минимальную цену
перепродажи, то у дилеров появится стимул экономить на предпродажном
обслуживании, поскольку потребители смогут покупать товары у дилеров,
установивших более низкие цены, получая советы у дилеров с развитым
предпродажным обслуживанием и соответственно более высокой ценой.
Вертикальное установление минимальной цены перепродажи производите-
лем тем самым предотвращает эту стратегию «безбилетника» и поощряет
дилеров предлагать оптимальный уровень услуг, предоставляемых на пред-
продажной стадии.
13 Van Cayseele Р., Van den Bergh R. Antitrust law // Encyclopedia of Law and
Economics / ed. by B. Beuckaert, J. Degeest. 2000. P. 475.
68
2.2. Концепция чикагской школы
ров от производителя к потребителю, и потому эффективными,
либо результатом барьеров для доступа на рынок. Но в послед-
нем случае они преходящи, поскольку следствием свободы входа
на рынок будет присутствие на рынке других игроков, которые
конкурируют с первоначальным монополистом и тем самым
ограничивают его власть. Рынок дисциплинирует поведение
фирм и в конечном с.чете вщтесняет поведение, направленное на
ограничение конкуренции. Устойчивая монопольная власть мо-
жет возникнуть только при поддержке самого государства, если
политика регулирования создает барьеры входа.
В 70-е годы подход антимонопольных органов к объедине-
ниям бизнеса и к нестандартной деловой практике начинает
меняться. «К 1976 г. академический консенсус, осуждающий
рыночную концентрацию, дал трещину..., изменения в эконо-
мической теории и, что более важно, эмпирические исследова-
ния подорвали простую гипотезу о концентрации»14. В 1976 г.
Федеральная комиссия по торговле начала антимонопольное
расследование концентрации в автомобильной промышленно-
сти. Однако в этот период происходили быстрые изменения в
рыночной среде, следствием которых было усиление конкурен-
ции со стороны иностранных, в том числе японских, производи-
телей, которое не принималось во внимание антимонопольны-
ми органами. Рост цен на бензин привел к увеличению спроса на
марки автомобилей, требующие меньшего расхода топлива, что
подтолкнуло рост импорта, в первую очередь из Японии. Рас-
следование завершилось в 1981 г. под воздействием реалий
рынка.
С конца 70-х годов суды начинают принимать во внимание,
что нестандартные вертикальные соглашения могут быть реак-
цией на некоторые характеристики сделки и связанные с ними
контрактные риски. В этом случае выбор нестандартного верти-
кального соглашения не преследует цель ограничения конкурен-
ции, а является попыткой сократить трансакционные издержки.
Эти соглашения способствуют повышению качества продукции и
усиливают стимулы к нововведениям. Представители чикагской
школы, анализируя различные виды нестандартных вертикаль-
ных ограничений, пришли к выводу, что «фирмы не могут в
целом приобрести или усилить монопольную власть односторон-
ними действиями, если, конечно, они не готовы нерационально
14 Muris Т. Improving the economic foundations of competition policy // George Mason
Law Review. 2003. V. 1. N 12. P. 4.
69
Глава 2. Теория как фактор политики
пожертвовать прибылью ради положения. Следовательно, анти-
трестовское законодательство должно сосредоточить внимание
не на односторонних действиях, а на 1) картелях и 2) горизон-
тальных слияниях, достаточно больших, чтобы создать моно-
полию, как в случае классических трестов, или способствовать
созданию картелей, резко сокращая число крупных продавцов на
рынке»15.
В 1970-80-е годы антитрестовское законодательство претерпе-
ло существенные изменения и многие виды нестандартных верти-
кальных соглашений перестали рассматриваться как априори неза-
конные («per se rule»), независимо от условий в отрасли, возможно-
сти повышения эффективности и других обстоятельств. К ним ста-
ло применяться правило разумного подхода («rule of reason»)16,
существенно увеличившее бремя доказательств, возлагаемое на
истцов. Теперь истцам пришлось доказывать сначала, что соот-
ветствующая фирма на одной стороне вертикального соглаше-
ния обладала значительной рыночной властью в момент заклю-
чения соглашения, а затем - что эти соглашения ограничивали
конкуренцию. Фирма-ответчик при этом имела возможность
показать, что для этих вертикальных ограничений имелись серь-
езные оправдания с точки зрения эффективности17.
15 Posner R. The Chicago school of antitrust analysis // University of Pennsylvania Law
Review. 1979. Vol. 127. N 4. P. 925-933.
16 Правила, применяемые в антимонопольном законодательстве, делятся на
правила per se и правила разумного подхода («rule of reason»). Правило per se
должно определить рыночные структуры, характеристики индивидуальных
фирм или делового поведения, которые являются незаконными сами по се-
бе. Это правило применяется, когда несовместимость рассматриваемого по-
ведения или структурной характеристики с антитрестовским законодатель-
ством очевидна. При их выявлении они сразу же признаются незаконными и
дальнейшего расследования не требуется. Так, в США незаконными призна-
ются «неприкрытые» соглашения об искусственном завышении цен и экви-
валентные им соглашения, например, о разделе рынка. К ним и применяет-
ся правило per se. Правило разумного подхода предоставляет суду воз-
можность гибкого рассмотрения структурных или поведенческих характери-
стик соответствующих фирм и рынков, гибкой оценки их влияния на показа-
тели функционирования рынка, значимые для антимонопольного законо-
дательства.
17 Например, продажи товаров в наборе с другими товарами («tied-in sales»)
можно объяснить стремлением компании защитить свои специфические
инвестиции в создание репутации. Отказ поставлять запасные части незави-
симым сервисным организациям может быть мотивировано опасениями, что
эти организации будут предоставлять услуги низкого качества, что причинит
вред репутации компании.
70
2.2. Концепция чикагской школы
В 1977 г., благодаря судебному процессу о вертикальных
ограничениях в деле Continental T.V. Inc. V. GTE Sylvania Inc.^,
чикагская школа оказала влияние на антимонопольную правовую
доктрину. Верховный суд принял решение, что в отношении всех
неценовых вертикальных ограничений должно применяться пра-
вило разумного подхода. Суд в этом деле не утверждал, что огра-
ничения конкуренции^ уровне дистрибуции являются законны-
ми, но постановил, что эти ограничения не должны автоматиче-
ски признаваться незаконными, а их следует проверять, применяя
к ним правило разумного подхода. Решение в этом деле предписы-
вало судам сопоставлять вредные последствия применяемой пра-
ктики, которые проявлялись в ослаблении конкуренции внутри
брэнда, с выгодами от усиления конкуренции между брэндами.
Если преобладали выгоды, то поведение следовало признать за-
конным. Суд цитировал работы представителей чикагской шко-
лы - Борка и Познера - и подчеркнул, что анализ экономических
последствий должен стать основой для оценки поведения при при-
менении антимонопольного законодательства18 19.
В период растущего влияния чикагской школы на антимоно-
польное законодательство (1973-1991 гг.) Министерство юсти-
ции подавало большое число исков против доминирующих фирм,
но за редким исключением - дело United States v. AT&T Co. 1982 -
эти иски проиграло. Кроме компании AT&T в 1970-х-начале
80-х годов антимонопольные органы инициировали иски против
компаний IBM и Xerox, антимонопольные дела затронули также
отрасль по производству сухих завтраков, резиновую и нефтяную
18 Компания Сильвания - производитель телевизоров, занимавшая незначи-
тельную долю рынка, наложила территориальные ограничения на своих
дистрибьюторов, которым было позволено продавать телевизоры только в
магазинах, местоположение которых было одобрено производителем. Суд
признал, что выделение эксклюзивных территорий уменьшает конкуренцию
внутри брэнда, что положительно влияет на конкуренцию между брэндами.
В этом деле суд впервые употребил понятие «безбилетник». Производитель
может захотеть ограничить конкуренцию среди дистрибьюторов с целью
обеспечения оптимального уровня предпродажного обслуживания дилерами.
В отсутствие этих ограничений любой дилер, предоставляющий предпродаж-
ные услуги, находился бы в невыгодном положении, поскольку другие диле-
ры, которые экономили на предпродажном обслуживании, могли бы прода-
вать товар по более низкой цене и соответственно увеличили бы свой объем
продаж. Эта опасность появления «безбилетников» удержала бы всех
дилеров от предложения предпродажных услуг на оптимальном уровне, что
отрицательно сказалось бы на продажах данной торговой марки.
19 Posner R. The rule of reason and the economic approach: Reflections on the Sylvania
decision // University of Chicago Law Review. 1977. Vol. 45. N 1. P. 1-20.
71
Глава 2. Теория как фактор политики
отрасли. «Никогда в истории антитрестовского законодательст-
ва, - по оценке Ковачича, - такая массированная программа
судебного преследования не давала столь разочаровывающих
результатов»20. Эти дела были инициированы еще в так называ-
емую структуралистскую эру, но закончились в тот период, когда
суды начали применять подход чикагской школы.
Более благоприятный климат сложился и для слияний. В не-
скольких влиятельных делах суды более низкой инстанции, что-
бы разрешить слияния, которые приводили к высокой рыночной
доле образовавшейся компании, использовали аргумент чикаг-
ской школы о возможности входа на рынок. Серьезные измене-
ния претерпели и другие доктрины. Так, запрет на проведение
«хищнической» ценовой политики был ограничен требованием
от истца доказательств того, что ответчик имел разумные осно-
вания надеяться на возмещение своих потерь от установления це-
ны на уровне ниже предельных издержек за счет установления
высокой цены после ухода соперничающей фирмы с рынка
вследствие своего монопольного положения. Арида и Тернер21
предложили тест для выявления схем «хищнической» ценовой
политики, в соответствии с которым цены ниже средних пере-
менных издержек рассматривались как незаконные. В этом
тесте средние переменные издержки заменяли предельные из-
держки в краткосрочном периоде, которые трудно определить,
поскольку эти величины не встречаются в бухгалтерских отчетах
фирм и их нельзя рассчитать на основе данных бухгалтерских от-
четов. Идея, которая стояла за этим тестом, заключалась в том,
что установление цены ниже предельных издержек несовмести-
мо с максимизацией прибыли в краткосрочном периоде, поэтому
эта ценовая политика должна быть «хищнической», ее можно
объяснить лишь возможностью возмещения потерь за счет уста-
новления высоких монопольных цен в более поздний период.
Правило Ариды-Тернера было успешно применено в деле
Matsushita Electric Industrial Со. v. Zenith Radio Corp. (I986)22.
20 Kovacic W. Failed expectations: The troubled past and uncertain future of the
Sherman Act as a tool for deconcentration // Iowa Law Review. 1989. Vol. 74.
P. 1108.
21 Areeda P., Turner D. Predatory pricing and related practices under Section 2 of the
Sherman Act // Harvard Law Review. 1975. Vol. 88. N 4. P. 697.
22 В этом деле американские производители электронных потребительских то-
варов обвинили компанию «Matsushita» в том, что она вместе с другими япон-
скими производителями преследовала цель монополизации американского
рынка с помощью «хищнической» ценовой политики.
72
2.2. Концепция чикагской школы
Успех этого правила23 объясняется тем, что оно было достаточ-
но легко применимо, а не тем, что оно способствовало эффек-
тивности размещения ресурсов24. Верховный суд в этом деле про-
цитировал ряд публикаций сторонников чикагского подхода в
поддержку своего решения о том, что «хищническая» ценовая
политика не может быть рациональной экономической стратеги-
ей (т.е. стратегией, максимизирующей прибыль). Верховный суд
подчеркнул, что «хищническая» ценовая политика может быть
рациональной, только если после устранения соперника моно-
польная власть фирмы оказывается достаточной, чтобы повы-
сить цену и получить дополнительный доход. В деле Matsushita
цель, которую преследует «хищническая» ценовая политика, не
могла быть достигнута, и судейское большинство пришло к вы-
воду, что фирмы, снижавшие цены, просто конкурировали по-
добным образом, а не реализовывали заговор, бессмысленный
с экономической точки зрения.
Можно выделить несколько ключевых факторов, которые
способствовали успеху идей чикагской школы при решении дел в
судах. Важную роль сыграл «перевод» рекомендаций экономиче-
ской теории на язык юриспруденции. Экономически грамотные
юристы (Борк, Познер, Истербрук, Геллхорн, Бакстер) и юриди-
чески грамотные экономисты (Бок, Арида, Тернер) предложили
работающие принципы, которые судьям было несложно приме-
нять при решении дел. Эти ученые поняли, что может стать осно-
вой связи между экономическим анализом и политикой под-
держки конкуренции: выводы экономической теории оказывают
максимальное влияние на законодательство и политику, когда
они находят воплощение в работающих принципах и методах
анализа, которые могут применяться для оценки поведения
фирм25.
Одной из ключевых проблем было согласование нового эко-
номического подхода с уже действовавшими правовыми норма-
23 В 1982 г. Гурвиц и Ковачич проанализировали 51 судебное решение в делах о
«хищнической» ценовой политике и пришли к выводу, что тест Ариды-Терне-
ра оказал на них большое влияние (Hurwitz J., Kovacic W. Judicial analysis of pre-
dation: The emerging trends // Vanderbilt Law Review. 1982. Vol. 35. N 1. P. 94-95.
24 Scherer F. Predatory pricing and the Sherman Act: A comment // Harvard Law
Review. 1976. Vol. 89. P. 869.
25 «Чтобы экономика играла в антимонопольном законодательстве более важ-
ную роль, экономистам, - по образному выражению Т. Мьюриса, - следует
уделять больше внимания тому, как делается колбаса, а не теории совершен-
ной колбасы» (Muris Т. Improving the economic foundations of competition policy //
George Mason Law Review. 2003. Vol. 12. N 1. P. 6).
73
Глава 2. Теория как фактор политики
ми, основанными на оценке уровня концентрации рынка. Суды
решили эту проблему следующим образом: они продолжали
учитывать степень концентрации рынка, но допустили другие
факторы - эффективность и возможность доступа на рынок,
которые могли опровергнуть выводы о вреде для конкуренции,
следовавшие из анализа уровня концентрации на соответствую-
щем рынке26.
Важным фактором успеха чикагской школы было «ощуще-
ние, что американские фирмы теряют почву на международных
рынках и уступают свою долю на внутреннем рынке. Это понима-
ние повысило восприимчивость к доводам об эффективности»27.
2.3.	ВКЛАД ТЕОРИИ ТРАНСАКЦИОННЫХ ИЗДЕРЖЕК
Хотя обычно считается, что изменения в антимонополь-
ной политике произошли в 1970-е годы благодаря усилиям пред-
ставителей чикагской школы, существенный вклад в изменение
антимонопольного законодательства внесла также неоинсти-
туциональная экономическая теория, основы которой были за-
ложены в работах Р. Коуза28. Неоинституциональная теория
помогла понять причины, по которым фирмы выбирают опреде-
ленную хозяйственную практику, прежде всего вертикальную
интеграцию или вертикальные ограничения. Чикагская школа
критиковала антимонопольную политику, враждебную по отно-
шению к этим деловым практикам, с точки зрения их влияния на
конкуренцию, показывая, как эти способы организации бизнеса
могут способствовать конкуренции. Неоинституциональная эко-
номическая теория смогла предложить более проработанную
систему взглядов и выявить те факторы эффективности, на кото-
26 Baker J. A preface to Post-Chicago antitrust // Post-Chicago Developments in
Antitrust Analysis / ed. by R. Vau den Bergh, R. Pardolesi, A. Cucinotta.
Cheltenham: Edward Elgar, 2002.
27 Kovacic W., Shapiro C. Antitrust Police: A century of economic and legal thinking //
Journal of Economic Perspectives. 2000. Vol. 14. N 1. P. 53.
28 Мьюрис считает неоинституциональную экономику одним из наиболее мно-
гообещающих направлений современного экономического анализа с точки
зрения развития антимонопольного законодательства. По его оценке, боль-
шинство из лучших работ Федеральной торговой комиссии следует принци-
пам неоинституциональной теории, строится на тщательном эмпирическом
анализе, учитывает все важнейшие теории - не только теории рыночной
структуры и рыночной власти (Muris Т. Improving the economic foundations of
competition policy // George Mason Law Review. 2003. Vol. 12. N 1. P. 11).
74
2.3. Вклад теории трансакционных издержек
рые опираются фирмы при выборе этих нестандартных способов
ведения бизнеса.
Неоинституциональная теория расширила рамки неокласси-
ческой теории и включила в анализ институты, права собствен-
ности и процессы контрактации. В работах Уильямсона29 основ-
ной акцент был сделан на необходимость принимать во внимание
при анализе проблем конкуренции фактор трансакционных из-
держек. Исходный пункт в теории Уильямсона - трансакция.
Трансакции различаются в зависимости от издержек, связанных
с их реализацией, и эти различия в трансакционных издержках
влияют на выбор организационной формы сделки. Антимоно-
польное законодательство должно создавать правовые рамки,
которые давали бы возможность участникам рынка выбирать
наиболее выгодные институциональные соглашения. Если пра-
вовые нормы не дают возможность участникам рынка выбирать
формы сделок, которые позволяют снижать трансакционные
издержки, то неизбежным следствием будет снижение благо-
состояния общества. Концентрация производства может стать
инструментом реализации экономии на трансакционных издерж-
ках, поэтому необходимо учитывать как соображения сокраще-
ния этих издержек, так и возможное ограничение конкуренции
при принятии решения о разрешении слияния30. То есть речь
идет о выборе между уменьшением трансакционных издержек и
устранением препятствий для конкуренции.
Экономическая теория трансакционных издержек внесла
также весомый вклад в изменение подхода к вертикальным огра-
29 Уильямсон О. Экономические институты капитализма. СПб: Лениздат, 1996.
30 Одним из примеров использования экономической теории трансакционных
издержек в антимонопольных делах может служить изучение рынка газиро-
ванных напитков, проделанное Мьюрисом, Шеффманом и Спиллером в
целях выяснения природы вертикальных отношений в этой отрасли, а также
причин изменения этих отношений. Поводом для этих исследований послу-
жило приобретение компаниями «Пепси» и «Кока-Кола» компаний по раз-
ливу напитков в бутылки, которые в течение десятилетий оставались неза-
висимыми. Теоретическая и эмпирическая работа, проделанная названными
учеными, показала, что изменения в рыночных условиях были экономиче-
ски эффективными, поскольку снизили трансакционные издержки, связан-
ные с производством, дистрибуцией и продажей продукта. В то же время на
ранних этапах развития отрасли существование независимых компаний по
разливу напитков в бутылки было вызвано сложностями управления сотня-
ми производственных и дистрибуционных операций, продукт же был доста-
точно простым и не требовал сложных маркетинговых стратегий (Muris Т.
Improving the economic foundations of competition policy // George Mason Law
Review. 2003. Vol. 12. N 1. P. 21-22).
75
Глава 2. Теория как фактор политики
ничениям. Необходимость сокращения трансакционных издер-
жек дает дополнительное объяснение и обоснование вертикаль-
ным ограничениям. Вертикальные ограничения можно объяс-
нить не как средство причинить вред потребителям, а скорее как
механизмы, позволяющие преодолеть оппортунистическое пове-
дение дилеров, которое может проявиться из-за невозможности
заключить с ними контракт, который можно было бы защитить
в суде31. Так, эксклюзивные дилерские контракты объясняются
этой теорией как способ предотвращения возможного вымо-
гательства со стороны дилеров, связанные продажи («tying
arrangements») - как способ разделения риска или контроля.
Именно объяснения, представленные неоинституциональной
теорией, сыграли важную роль в том, что суды стали применять
по отношению к нестандартным способам ведения бизнеса пра-
вило разумного подхода. Серьезного вклада в изменение антимо-
нопольного законодательства неоинституционалистам удалось
добиться благодаря тщательной эмпирической работе. Они ис-
пользовали методы эконометрического анализа для того, чтобы
выяснить, как трансакционные издержки влияют на характер
вертикальных отношений в различных отраслях32. Этот анализ
позволил выявить ключевые черты соответствующих инсти-
тутов и процессов конкуренции, а также природу и значение
соответствующих трансакционных издержек.
Утверждение представителей чикагской школы о том, что
антимонопольная политика стала использовать «экономический
подход» лишь в 70-е годы, можно, впрочем, истолковать в том
смысле, что лишь в этот период антимонопольные органы стали
полагаться исключительно на экономическую теорию. До этого
периода экономические цели признавались, но при этом сочета-
лись с целями справедливого распределения доходов. После
дела Sylvania, и особенно после назначения Бакстера главой ан-
титрестовского отдела Министерства юстиции, эффективность
стала единственной целью антимонопольной политики. Однако
Верховный суд США занял в этом вопросе более сдержанную
позицию.
В связи с обсуждением эффективности как цели антимоно-
польной политики возникает вопрос, который непосредственно
31 Klein В., Murphy К. Vertical restraints as contract enforcement mechanism // Journal
of Law and Economics. 1988. Vol. 31. N 2. P. 265.
32 Shelansky H., Klein P. Empirical research in transaction cost economics: A Review
and Assessment // Journal of Law, Economics and Organisation. 1995. Vol. 11. N. 2.
P. 335-361.
76
2.3. Вклад теории трансакционных издержек
касается отношений между экономической теорией и принятием
политических решений, т.е. практикой. Экономисты утвержда-
ют, что теоретические экономические модели не могут оценить
положения дел с точки зрения распределения богатства, их моде-
ли могут лишь провести различие между тем, что является эффе-
ктивным, и тем, что таковым не является. При этом экономисты
всегда подчеркивают, что экономическая теория отличается от
принятия политических решений. Они не отказываются от спра-
ведливого распределения доходов как одной из целей экономиче-
ской политики, но напоминают о затратах или эффективности
определенной политики.
«Вес» соображений эффективности при выборе экономи-
ческой политики меняется в зависимости от того, насколько
соответствующая экономическая модель способна выявить
эффективную политику в реальном мире. Если «эффективное»
решение проблемы очевидно и понятно, в какой степени альтер-
нативные решения отклоняются от «эффективного», тогда со-
ображениям эффективности можно придать больший вес. Если
соображения справедливости распределения доходов не являют-
ся при этом чрезвычайно важными, то они отойдут на второй
план. Между тем, если возможности применения экономической
модели к принятию политических решений в реальном мире не
ясны или если модель слишком сложная, тогда «эффективное»
решение в реальном мире не будет представляться столь же оче-
видным, как в экономической модели. Политические соображе-
ния или задачи справедливого распределения доходов, которые
всегда более или менее ясны, в этом случае получат больший
«вес». Если, к примеру, экономическая модель не доказывает
однозначно, что крупные компании более эффективны, чем
малый бизнес, а лобби малого бизнеса очень сильное, то вполне
вероятно, что законодательные органы будут находиться под
влиянием этого лобби.
Отличие неоклассической модели, лежащей в основе чикаг-
ского подхода, от более ранних экономических теорий заключа-
ется в том, что она претендует на то, что обладает большими воз-
можностями проведения различий между эффективной и неэф-
фективной политикой. Ее основное достоинство - простота33.
Например, модель монополистической конкуренции Чемберлина,
которая оказала влияние на антимонопольную политику времен
33 Hovenkamp Н. Antitrust policy after Chicago // Michigan Law Review. 1985-1986.
Vol. 84. N 1. P. 224.
77
Глава 2. Теория как фактор политики
Нового курса Рузвельта, была значительно более сложной и при-
менять ее для оценки того, насколько эффективна конкретная
деловая практика, было непросто. В этой модели дифференциа-
ция товара могла увеличить потребительский выбор и способст-
вовала нововведениям, но она также помогала крупным фирмам
в отраслях с высокой концентрацией производства избежать це-
новой конкуренции между собой. В теории чикагской школы
дифференциация товара всегда была благом для потребителей.
2.4.	ВЛИЯНИЕ ПОСТ-ЧИКАГСКОЙ ШКОЛЫ:
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ СПОРЫ В ЗАЛЕ СУДА
Начиная с 80-х годов происходят новые изменения в эко-
номической теории. Возрастающее применение теории некоопе-
ративных игр в экономике привело к пересмотру основ экономи-
ческой теории антитрестовского законодательства и некоторых
рекомендаций в отношении политики поддержки конкуренции,
которые предлагала чикагская школа. Новый подход, получив-
ший название «пост-чикагской школы»34, оспорил идеи чикаг-
ской школы, рассматривая их как слишком упрощенное предста-
вление об экономике. Сторонники нового подхода утверждали,
что нерегулируемые рынки не столь эффективны, как представ-
ляется чикагской школе, что она упускает из виду ряд важных
факторов (несовершенная информация, барьеры для доступа на
рынок), которые делают свободные рынки неоптимальными
с точки зрения эффективности.
Используя инструментарий теории игр, пост-чикагская шко-
ла пытается понять стратегическое взаимодействие фирм на
рынке. Стратегическое поведение возникает при взаимодействии
двух или более игроков, когда поведение каждого из них зависит
от ожиданий этого игрока в отношении поведения других игро-
ков. Цель моделей заключается в нахождении решения или рав-
новесия, в котором фирмы находят свои оптимальные стратегии
после того, как ими были учтены возможные реакции соперни-
ков, и в котором все эти решения игроков оказываются взаимно
согласующимися.
34 Термин «пост-чикагская школа» обычно используется к литературе по совре-
менной теории отраслевых рынков, которая использует теоретико-игровой
подход. Авторы, относимые к этой школе, не обязательно придерживаются
одного и того же взгляда на основные проблемы антимонопольной политики
и сами себя могут квалифицировать иначе.
78
2.4. Влияние пост-чикагской школы: теоретические споры в зале суда
Две основные темы проходят через все исследования, изуча-
ющие стратегии поведения фирм на различных рынках. Они да-
ют ключ к пониманию деловых стратегий фирм и соответствен-
но конкуренции на рынке: выбор ими времени для реализации
своих стратегических решений и способность крупных фирм
давать надежные обязательства («make commitments»), что они не
откажутся от выбранной ими стратегии35. Теоретико-игровой
подход обратил также внимание на то, как невозвратные издерж-
ки (которые нельзя вернуть, сократив или прекратив производст-
во) могут изменить конкурентную среду. Пример таких невоз-
вратных издержек - затраты на строительство высокоспециали-
зированного завода, который может производить только данный
продукт. Если фирма вошла на рынок, построив специализиро-
ванный завод, то маловероятно, что она легко уйдет с него, и но-
вой фирме, входящей на такой рынок, следует ожидать ожесто-
ченной конкуренции с ее стороны. Невозвратные издержки
позволяют фирмам давать надежные обязательства, которые
будут даже более надежными, нежели, к примеру, репутация.
Так, будет более «надежной» угроза фирмы, действующей на
рынке, по сравнению с ситуацией, в которой она организовала
производство, взяв оборудование в аренду. В этом смысле невоз-
вратные издержки позволяют действующей на рынке фирме
сдерживать вход конкурента.
Применение теории игр для анализа поведения фирм на
рынке позволяет выявить условия, при которых может про-
изойти снижение общественного благосостояния. Так, было по-
казано, что некоторые слияния и определенные виды поведения
фирм на рынке можно объяснить не как результат стремления
к эффективности, а как явное следование цели приобретения и
сохранения рыночной власти. Теория игр допускает больший
набор стратегий и показывает, что некоторые выводы, к кото-
рым пришла чикагская школа, действительно могут быть исхо-
дом игры, но при несколько других предпосылках результат
будет иным. Возможность снижения общественного благо-
состояния, по мнению сторонников этого подхода, должна быть
учтена в антимонопольном законодательстве, цель которого -
предложить нормы права, которые создавали бы для сторон
стимулы выбирать поведение, приводящее к росту благосостоя-
ния общества.
35 Shapiro С. The theory of business strategy // The Rand Journal of Economics. 1989.
Vol. 20. N 1. P. 125-137.
79
Глава 2. Теория как фактор политики
2.4.1.	Проблема «хищнического» ценообразования
Пост-чикагский подход предложил модели, показавшие,
что при использовании некоторых практик ведения бизнеса,
которые чикагский подход считает либо способствующими
конкуренции, либо нейтральными с точки зрения влияния на кон-
куренцию, возможным результатом будет ограничение конку-
ренции. Так, сторонники чикагской школы утверждали, что
«хищническая» ценовая политика нерациональна, а модели пост-
чикагской школы выявили особые обстоятельства, при которых
эта политика может быть равновесием в игре36.
Экономические и правовые теории «хищнической» ценовой
политики относятся к числу наиболее сложных из антимонополь-
ных теорий. Одна из причин заключается в том, что зачастую
трудно определить, подрывает ли эта практика конкуренцию
или, наоборот, способствует ей. В реальности поведение фирм
отличается от моделей, которые описываются в учебниках по
микроэкономике. Фирмы не приспосабливаются пассивно к за-
данной извне цене, а часто ведут себя агрессивно, пытаясь обой-
ти соперников. Именно в результате этого агрессивного поведе-
ния и возникают выгоды для потребителей: снижение цен, повы-
шение качества продукции, появление новых продуктов, пред-
продажное обслуживание и т.д. Исходя из этого, применение
законов, направленных против «хищнической» ценовой политики,
не должно подавлять нормальную конкуренцию. Оборотная сто-
рона этой ценовой политики - способность фирмы, проявляющей
агрессивное поведение, запугать потенциальных конкурентов, ко-
торые могли бы войти на рынок и вытеснить те фирмы, которые
уже на нем присутствуют. При этом потребители могут выиграть
в краткосрочном плане за счет временного снижения цен, но в дол-
госрочном плане они проиграют, поскольку фирма, вытеснив
соперников и став монополистом, поднимет цены.
Представители чикагской школы (Борк, МакГи, Истербрук)
полагали, что «хищническая» ценовая политика либо вообще не
36 Д. Карлтон считает весьма неудачным, что эти чисто теоретические модели
разрабатывались именно в контексте «хищнической» ценовой политики.
Большое число теоретических работ, посвященных этой проблеме, создава-
ло впечатление, что это явление весьма распространено в реальной хозяйст-
венной жизни. Между тем все ученые согласны с тем, что эмпирическое зна-
чение «хищнической» ценовой политики невелико. (Carlton D. The relevance
for antitrust policy of theoretical and empirical advances in industrial organization //
George Mason Law Review. 2003. Vol. 12. N 1. P. 47-63.)
80
2.4. Влияние пост-чикагской школы: теоретические споры в зале суда
осуществима, либо не имеет значения. Истербрук сравнил эту по-
литику с единорогом и драконом - животными, о которых много
говорят, но которые в реальной жизни не встречаются37. Основ-
ной аргумент чикагской школы38 заключался в том, что «хищни-
ческая» ценовая политика является для фирмы-«хищника» слиш-
ком дорогостоящей (особенно по сравнению с альтернативными
стратегиями, например, приобретением активов конкурента39).
В то же время возмещение понесенных в результате этой поли-
тики убытков путем установления монопольно высокой цены в
будущем, когда конкурент, наконец, будет вытеснен с рынка,
весьма сомнительно: высокая цена привлечет на рынок новых
конкурентов, а, возможно, и тех, кто уже был вытеснен. Поэто-
му чикагская школа выдвинула предложение устранить практи-
чески все ограничения на ценовую политику, которую проводит
одна фирма, поскольку этот запрет помешает фирмам защищать
свое положение на рынке, т.е. причинит вред конкуренции.
Эта критика существовавшего в те времена подхода к «хищ-
нической» ценовой политике была очень важна. Ведь если правы
представители чикагской школы и подобная стратегия на реаль-
но действующих рынках иррациональна, то антимонопольное
законодательство, направленное против нее, могло скорее при-
чинить вред, нежели принести пользу обществу. Дискуссия о
«хищнической» ценовой политике привела к тому, что прави-
тельство стало осознавать выгоды, связанные с агрессивной кон-
куренцией. Как указывают Миллер и Потлер, работавшие в
Федеральной торговой комиссии, «это нежелание душить конку-
ренцию имело серьезный побочный эффект: фирмы, которые
обнаруживают перед собой агрессивного конкурента, теперь с
большей вероятностью обратятся к инженерам и управленцам,
37 Easterbrook F. Predatory strategies and antistrategies // University of Chicago Law
Review. 1981. Vol. 48. N 2. P. 263.
38 См., напр.: Познер P. Экономический анализ права. СПб.: Экономическая
школа, 2004. Т. 1. С. 408.
39 Подобный аргумент высказал МакГи в своей работе: McGee J.S. Predatory
pricing revisited // Journal of Law and Economics. 1958. Vol. 1. P. 137-169. Этот
аргумент сталкивается с рядом проблем. Слияния могут быть запрещены
। законодательством (на это указал Познер), покупка конкурента может
привлечь другие фирмы, которые также хотели бы быть выкупленными
(Расмуссен), цена, выплачиваемая конкуренту, сама может оказаться в зави-
। симости от репутации «хищника» в отношении проведения «хищнической»
ценовой политики (Сэлонер). См.: Ordover J. Predatory pricing // Palgrave
Dictionary of Economics and the Law / ed. by P. Newman. Macmillan Reference Ltd,
1998. Vol. 3. P. 77-85.
81
Глава 2. Теория как фактор политики
а не к лоббистам и адвокатам»40. Но когда дискуссия в правовой
литературе стала затихать, появилось большое число работ,
которые использовали теорию игр для анализа «хищнической»
ценовой политики на олигополистических рынках. Это и не уди-
вительно, поскольку эта проблема по своей сути стратегическая.
Первые работы в этой области появились как реакция на па-
радокс однотипных фирменных магазинов Зельтена (Selten’s
chain-store paradox). МакГи, который в 1958 г. первым высказал
критику традиционных взглядов на «хищническую» ценовую
политику, не предложил строгой модели рынка, на котором эта
политика была бы иррациональной. Это впервые сделал Зель-
тен41. Логика парадокса Зелтена проста: действующая на рынке
сеть супермаркетов работает на 20-ти отдельных географиче-
ских рынках. На каждом из этих рынков могут работать две фир-
мы: действующая на рынке сеть супермаркетов и новая фирма,
которая хочет войти на этот рынок. Вход на рынок осуществля-
ется последовательно, начиная с первого рынка. Фирме, входя-
щей, скажем, на 15-й рынок, известно о том, позволяет ли эта
сеть новичку войти или ведет себя «хищнически». Прибыли сети
максимальные, если она не допускает входа. Если вход на рынок
происходит, то прибыли сети будут выше, если она допустит
вход, а не будет проводить «хищническую» ценовую политику, и
фирмам, входящим на рынок, это известно. Фирма, входящая на
рынок, несет потери, если сеть проводит «хищническую» цено-
вую политику. На последнем 20-м рынке сеть не будет проводить
«хищническую» ценовую политику, поскольку она не получит
выгод, связанных с поддержанием репутации, и фирма, входящая
на этот рынок, не будет запугана имеющейся репутацией, сдела-
ет вывод, что она будет допущена на рынок, и войдет на него.
Используя обратную индукцию, Зелтен показывает, что сеть не
будет проводить «хищническую» ценовую политику и вход
произойдет на всех рынках. Этот парадокс подтверждает выводы
чикагской школы о том, что эта стратегия не будет рациональ-
ной. Однако сторонники нового пост-чикагского подхода утвер-
ждают, что это подтверждение весьма ограниченное.
Теоретико-игровой подход к проблеме «хищнической» цено-
вой политики показал, что эта политика может быть частью
набора равновесных стратегий. Основная предпосылка, на кото-
40 Miller J., Pautler Р. Predation: The changing view in economics and the law // Journal
of Law and Economics. 1985. Vol. 28. N 2. P. 405-502.
41 Selten R. The chain store paradox // Theory and Decision. 1978. Vol. 9. N 1.
P. 127-159.
82
2.4. Влияние пост-чикагской школы: теоретические споры в зале суда
рой базируется этот подход, - существование некоторой асим-
метрии информации между игроками на рынке: предполагается,
что фирма, применяющая «хищническую» ценовую политику,
более информирована (речь идет об информации о производст-
венных издержках, условиях спроса или о намерениях фирмы-
«хищника»), нежели ее действующие конкуренты и потенциаль-
ные соперники, которые могут войти на этот рынок, а также
более информирована о своих целях, чем источники ее финанси-
рования. Кроме того, предполагается также асимметричный
доступ к финансовым ресурсам (фирма, действующая на рынке,
в меньшей степени зависит от внешнего финансирования, неже-
ли ее конкуренты).
Теоретико-игровой подход предложил три основных типа мо-
делей для анализа «хищнической» ценовой политики. Первый
тип моделей - это теории «денежного мешка»42 («deep pocket»):
«хищническая» ценовая политика становится возможной, если
информация несовершенна и доминирующая фирма обладает
ресурсами, значительно превосходящими ресурсы любого ее по-
тенциального конкурента43. Предпосылка об асимметрии инфор-
мации использовалась для того, чтобы объяснить различия в до-
ступности финансирования для игроков. Однако эта теория не
убеждает сторонников чикагской школы, поскольку в ней не
объясняются причины различий в финансовых ограничениях
двух фирм.
Второй тип моделей («хищничество ради репутации») демон-
стрировал, как доминирующая фирма - при асимметрии инфор-
мации о ее склонности к «хищнической» политике - может ис-
пользовать такую политику, чтобы обрести репутацию «круто-
го» игрока и отпугивать потенциальных конкурентов от входа на
другие (географические или временные) рынки, где эта фирма
действует. Целью этих моделей было показать, что «хищниче-
ская» ценовая политика ради репутации - это рациональная стра-
тегия. Это можно сделать, если доказать, что рассуждение от
конца игры (обратная индукция) невозможно. Например, у игры
может не быть конца44. В этой модели фирма, работающая на
42 Telser L. Cutthroat competition and the long purse // Journal of Law and Economics.
1966. Vol. 9. N 2. P. 259-277.
43 Например, фирма-«хищник» может использовать прибыль на защищенном
от входа «монопольном» рынке для финансирования агрессивной ценовой по-
литики на другом, более конкурентном рынке.
44 Milgrom Р., Roberts J. Predation, reputation and entry deterrence // Journal of
Economic Theory. 1982. Vol. 27. N 2. P. 280-312.
83
Глава 2. Теория как фактор политики
рынке, может создать надежную угрозу применения «хищниче-
ской ценовой политики против любой фирмы, входящей на
рынок. Почему эти фирмы должны верить фирме-«хищнику»?
Если она не будет проводить «хищническую» ценовую политику
хотя бы на одном рынке, то фирмы, входящие на рынок, будут
считать, что она никогда не прибегнет к этой политике. Вследст-
вие этого издержки «хищнической» ценовой политики на одном
из рынков будут меньше, чем дисконтированные прибыли, утра-
ченные из-за отказа от этой политики, поэтому угроза «хищни-
чества» будет надежной. Другая возможность - это отказ
от предпосылки полной информации. Эта идея получила разви-
тие в работах Крепса, Уилсона, Мильгрома и Робертса. Если
предпосылка о полной информации ослабляется, то логика об-
ратной индукции перестает действовать, потому что действия
фирмы - «хищника» в прошлом говорят о том, как она будет
вести себя в будущем.
Третий тип моделей - «хищничество как сигнал». Он показы-
вает, что при асимметричной информации об издержках и усло-
виях спроса фирма-«хищник» может использовать низкую цену
как сигнал сопернику о том, что ему лучше уйти с рынка или от-
казаться от входа на него, чем оставаться на нем и иметь дело с
этой фирмой. Фирма может при этом «блефовать», так что неко-
торые конкуренты могут уйти с рынка, хотя для них было бы
выгоднее остаться. Эта теория разрабатывалась в работах Сэлопа,
Шапиро, Шарфштейна и Робертса.
Однако теоретико-игровой подход, хотя и показал возмож-
ность «хищнической» стратегии, но не смог предложить судебной
практике никакого критерия для выявления этой политики.
Большинство теорий «хищнической» ценовой политики исходят
из предпосылки об асимметрии информации, поэтому тест дол-
жен был бы учитывать информационные характеристики рынка,
на котором, по предположению, осуществляется «хищническая»
ценовая политика. Между тем выявление этих характеристик и
подтверждение их доказательствами в суде может быть чрезвы-
чайно сложным. Нелегко, например, найти серьезные основания
для предположения, что фирма, действующая на рынке, знает
больше об издержках своих конкурентов, чем та знает об ее
издержках.
Еще один вопрос, связанный с предпосылкой об асимметрии
информации: должно ли антимонопольное законодательство ис-
пользоваться как инструмент корректировки асимметрии инфор-
мации, если в большинстве случаев право признает информацию
84
2.4. Влияние пост-чикагской школы: теоретические споры в зале суда
ценным активом (например, на аукционах, при проведении пере-
говоров и заключении двусторонних сделок и т.д.)? Информаци-
онные преимущества некоторого рода существуют практически
везде и часто являются результатом дорогостоящего поиска, не
выходящего за рамки законности, ведь в случае, если фирма не-
сет наказание за обладание информационным преимуществом,
это может оказать негативное влияние в других областях, снижая
стимулы к сбору информации45.
Теоретико-игровой подход задается вопросом о том, при ка-
ких условиях может иметь место «хищническая» ценовая полити-
ка. А в судах, применяющих антимонопольное законодательство,
решается вопрос о том, является ли «хищническая» ценовая
политика в данных рыночных условиях наиболее вероятным
объяснением факта низких цен и можно ли эти условия отличить
от правомерной конкуренции на рынке.
В 1993 г. Клеворик проанализировал 193 дела, рассмот-
ренные судами за 1980-1992 гг., в которых встречалось упоми-
нание о «хищнической» ценовой политике. Ни в одном из этих
дел не было ссылок ни на одного из основных представителей
пост-чикагской школы - Фуденберга и Тироля, Крепса и Уиль-
сона, Мильгрома и Робертса, Ордовера и Сэлонера. Не упомина-
лись в этих делах и основные понятия, используемые этим под-
ходом, - «денежный мешок», репутация, подача сигнала и асим-
метрия информации. Источником обоснований в этих делах
была теоретическая литература, которая доказывала, что «хищ-
ническая» ценовая политика была иррациональной (работы
Борка, МакГи).
В более поздних делах истцами была сделана попытка обос-
новать свои иски аргументами, основанными на теориях пост-
чикагской школы. Так, в деле United States v. AMR Corp. (2001)
Министерство юстиции обвинило компанию American Airlines в
проведении «хищнической» ценовой политики в узловом аэро-
порту Dallas-Fort Worth. Министерство юстиции утверждало, что
компания снизила цены, чтобы вытеснить из бизнеса конкурен-
тов - авиалинии с низкими ценами. При этом Министерство юс-
тиции подкрепляло свой иск ссылками на теорию хищнической
ценовой политики пост-чикагской школы. Компания же возра-
жала, что она лишь ответила на конкуренцию со стороны этих
авиалиний для создания репутации с целью монополизации
45 Ten Kate A., Niels G. On the rationality of predatory pricing: the debate between
Chicago and Post-Chicago // The Antitrust Bulletin. 2002. Spring. P. 1-24.
85
Глава 2. Теория как фактор политики
других рынков46. Окружной суд отклонил версию, основанную
на литературе по теории игр47, которой придерживались истцы,
о том, что «хищническая» ценовая политика на одном рынке
может быть использована для создания репутации в целях после-
дующей монополизации других рынков. Суд счел, что компания
вряд ли могла возместить свои потери, установив монопольную
цену. Суд не допустил возможности возмещения потерь на других
рынках и отклонил свидетельские показания, которые доказыва-
ли эту возможность. Суд счел, что представленные факты не
доказывали наличие подобной репутации, сославшись на ученых
чикагской школы, в частности, на Истербрука, который утвер-
ждал, что не существует достаточно причин для того, чтобы
антимонопольное законодательство или суды воспринимали все-
рьез «хищническую» ценовую политику.
Применение теоретико-игрового подхода в антимонополь-
ном законодательстве ограничено двумя практическими сообра-
жениями48. Во-первых, правовой критерий для определения того,
подходит ли конкретный эпизод с низкой ценой для объяснения с
помощью этой теории, должен быть очень строгим, поскольку
эти теории весьма «хрупкие»: равновесия, которые они предска-
зывают, очень чутко реагируют на незначительные изменения
предпосылок модели. Во-вторых, крайне условные предпосылки
об информационных условиях или условиях обеспеченности фи-
нансовыми ресурсами практически не поддаются наблюдению.
Использование этой теории в делах о «хищнической» ценовой
политике критическим образом зависит от того, поддаются ли
эти условия наблюдению. Но даже если эти условия можно на-
блюдать, эти теории не всегда подходят для объяснения конкрет-
ной практики, поскольку предполагают чрезвычайно простую
структуру рынка. Либо фирма-«хищник» является монополи-
стом, а ее конкурент потенциально может войти на рынок, либо
фирма-«хищник» является доминирующей фирмой в дуополии,
а ее жертва - более мелкий конкурент. Вход на рынок или по-
вторный вход не предполагается. Подобная структура рынка
предполагает максимальные различия в размерах фирм и их
46 Burtis М. Modem industrial organisation: A comment // George Mason Law Review.
2003. Vol. 12. N l.P. 43.
47 В решении апелляционного суда по этому делу упоминаются работы Болтона
и Бакера. См.: Appeal from the United States Disrtict Court for the District of Kansas
(D.C.No.99-CV-l 180-JTM) 01-3202-U_S_v_AMR Corporation-07-0302003.htm
48 Elzinga K., Mills D. Predatory pricing and strategic theory // Georgetown Law
Journal. 2001. Vol. 89, N 8. P. 2475-2494.
86
2.4. Влияние пост-чикагской школы: теоретические споры в зале суда
положении на рынке и объясняет таким образом предпола-
гаемую асимметрию в положении фирм. Эта стилизованная
структура рынка создает условия, достаточные для того, чтобы
«хищническая» ценовая политика стала возможной. Однако эта
возможность не распространяется автоматически на другие,
более сложные структуры рынка. Ситуации на рынке, в кото-
рых разворачиваются реальные ценовые войны, не ограничи-
ваются каноническими случаями с одним монополистом и его
соперником или дуополией с доминирующей фирмой. В некото-
рых случаях предполагаемый «хищник» может быть фирмой,
осуществляющей вход на рынок, как, например, в деле
Matsushita.
Примечательно, что для иллюстрации своих теорий «хищни-
ческой» ценовой политики представители пост-чикагского под-
хода используют дела (в частности, дела In re General Foods
Corpd9, Brook Group и Matsushita)^, в которых суд не обнаружил
этой противоправной ценовой стратегии, но смог бы доказать ее
наличие, если бы воспользовался соответствующей теорией49 50 51.
По их мнению, суд не принял во внимание более изощренные
формы «хищнической» ценовой политики. Однако оценку пос-
ледствий этих ценовых политик можно произвести, проанализи-
ровав структуру рынка и функционирование отрасли по резуль-
татам конкурентной борьбы. Анализ последствий конкурентной
борьбы в этих делах показал, что если бы суды приняли решения,
следуя рекомендациям пост-чикагской школы, то конкуренции
на рынке кофе (In re General Foods Corp.) и на рынке телевизоров
(Matsushita) был бы причинен ущерб, и потребители проиграли
бы52. Анализ последствий решения в сигаретном деле Brook
49 В начале 70-х годов компания «Procter & Gamble» начала продавать кофе тор-
говой марки «Folgers» на востоке США и компания «General Foods» начала
проводить ценовую политику, направленную на защиту от конкурента.
В 1976 г. Федеральная торговая комиссия обвинила компанию «General
Foods» в осуществлении «хищнической» ценовой политики, однако в 1984 г.
признала, что географический рынок кофе был национальный, а не регио-
нальный и ценовая политика компании «General Foods» не была «хищниче-
ской».
50 В частности, дело In re General Foods Corp. Мильгром и Робертс исполь-
зовали для иллюстрации модели в своей статье, однако, по признанию само-
го Мильгрома, его знакомство с делом было весьма поверхностным, он
прочитал о нем в Wall Street Journal.
51 Bolton P., Brodley J., Riordan M. Predatory pricing: strategic theory and legal poli-
cy // Georgetown Law Journal. 2000. Vol. 88. N 8. P. 2239-2259.
52 Elzinga K., Mills D. Predatory pricing and strategic theory // Georgetown Law
Journal. 2001. Vol. 89. N 8. P. 2487-2491.
87
Глава 2. Теория как фактор политики
Group, которое считается одним из важнейших дел о «хищниче-
ской» ценовой политике53, также показывает, что предполагае-
мый «хищник» - компания B&W не смогла занять монопольное
положение и ее доля на рынке после того, как она выиграла
дело в суде в 1993 г., сократилась. Компания-«жертва» продолжа-
ет производить и продавать сигареты на рынке США54.
Ф. Фишер назвал работы представителей теоретико-игрового
подхода «играми, в которые играют экономисты»55. Обсуждая па-
радокс Зелтена, Фишер отметил, что парадокс возникает прежде
всего потому, что предполагается конечное число фирм,
желающих войти на рынок. Без этого предположения невозмож-
но применение обратной индукции, и Мильгром и Робертс56 дока-
зали, что при бесконечном числе фирм, которые потенциально
могут войти на рынок, стратегия «хищничества» ради репутации
не является бессмысленной. Для реальной фирмы следует исхо-
дить не столько из предпосылки о конечном числе возможных
конкурентов, сколько из предположения о бесконечном вре-
менном горизонте: фирмы не могут быть уверены, что каждая от-
дельная битва будет последней. И тогда искать иных возможных
причин для проведения «хищнической» ценовой политики уже не
потребуется. Зачем тогда сложные модели с предпосылкой о ко-
нечном входе? Один из специалистов в этой области в ответ на
этот вопрос сказал, что предпосылка о бесконечной возможности
входа на рынок не интересна с теоретической точки зрения. И это
действительно так. «Наблюдается, - резюмировал Фишер, -
явная тенденция, характерная даже для лучших профессионалов,
к сосредоточению внимания скорее на аналитически интересных
вопросах, чем действительно важных для изучения реальных рын-
ков. Итогом часто бывают замечательные аналитические рабо-
ты. Но до тех пор, пока будет сохраняться эта тенденция, это
будут всего лишь игры, в которые играют экономисты»57.
53 Это дело оказало поразительное влияние на последующие. После него ни од-
но из дел о «хищнической» ценовой политике не было выиграно по существу
дела. Например, в деле United States v. Microsoft государство в окружном суде
утверждало, что ценовая политика в отношении Microsoft Internet Explorer
была «хищнической», но не решилось обратиться с апелляцией по этому
вопросу в апелляционный суд.
54 Elzinga К., Mills D. Op. cit. Р. 2475-2476.
55 Fisher F. Games economists play: a noncooperative view // The RAND Journal of
Economics. 1989. Vol. 20. P. 113-124.
56 Milgrom P., Roberts D. Predation, reputation and entry deterrence // Journal of
Economic Theory. 1982. Vol. 27. N 2. P. 280-312.
57 Fischer F. Op. cit. P. 123.
88
2.4. Влияние пост-чикагской школы: теоретические споры в зале суда
2.4.2.	Феномен продаж с нагрузкой
Кроме «хищнической» ценовой политики фирмы могут
использовать и большое число других стратегий в борьбе за ры-
нок. Многие из этих стратегий могут быть более успешными,
нежели ценовая политика, для вытеснения соперника с рынка и
не требуют длительного периода, в течение которого фирма не-
сет потери. Подход экономистов к продажам с нагрузкой резко
менялся в течение последних десятилетий. Всеобщая враждеб-
ность сменилась подходом, который рассматривал эту практику
как проявление здоровой конкуренции, на смену этому подходу
пришел смешанный подход, который сочетал признаки двух
крайних точек зрения.
На многих рынках распространена практика продажи с на-
грузкой. Фирма продает товар с нагрузкой, если продажа одного
из товаров (или его цена) ставится в зависимость от приобрете-
ния покупателем другого продукта этой фирмы. Продавец может
отказаться продавать продукт В покупателю, если тот не купит у
этого продавца продукт А. Продукт В называется связанным
продуктом, а продукт А - привязывающим. Примером может
служить требование компании IBM к арендаторам табуляторов
приобретать перфокарты только у этой компании. Другой при-
мер - это попытка компании «Майкрософт» продавать в компле-
кте Internet Explorer и Windows. Продажи с нагрузкой всегда нахо-
дились под пристальным вниманием органов, следящих за соблю-
дением антимонопольного законодательства58. Основанием для
такого подхода было опасение, что требования о покупке комп-
лекта товаров исключат соперников из конкуренции, не допустив
к нему некоторых потребителей. Первоначально теоретическим
обоснованием этого подхода была так называемая теория рыча-
га «leverage theory», которая утверждала, что продажа товаров с
нагрузкой - это механизм, с помощью которого монопольная
власть на одном рынке может быть использована благодаря ры-
чагу, предоставляемому этой монопольной властью, для лишения
соперников возможности продажи на вторичном рынке и устано-
вления там монополии.
«Теория рычага» подверглась критике представителями чи-
кагской школы - Дайректором и Леви, Боуменом, Познером,
58 Правило per se, направленное против связанных продаж, было заявлено в де-
ле United States v. Nothern Pacific Ry. Co. (1958). А затем было поставлено под
сомнение и неявно ослаблено в деле Jefferson Parish Hospital District v. Hyde
(1984).
89
Глава 2. Теория как фактор политики
Борком. Они утверждали, что у монополиста нет стимулов к
тому, чтобы привязывать дополняющий товар (т.е. «связанный»
товар) к основному товару, чтобы распространить свою моно-
польную власть на дополняющий товар. От второй монополии
она не сможет получить монопольную прибыль. Если компания
назначит более высокую цену на дополняющий товар, то поку-
патели расценят это как увеличение цены на основной товар,
но если они готовы платить более высокую цену на основной
товар, то почему бы компании не использовать эту возможность
напрямую59?
Чикагская школа предложила два основных объяснения свя-
занным продажам - обоснование связанных продаж соображе-
ниями эффективности и их использование в целях ценовой дис-
криминации. Наиболее важная и наиболее распространенная
причина связанных продаж - это сокращение трансакционных
издержек, которые несут покупатели, приобретая продукт (бо-
тинки обычно продаются парами). Другое объяснение предло-
жили Кенией и Клейн60: связанные продажи позволяют умень-
шать издержки поиска и сортировки при продаже неоднородных
товаров, отдельные образцы которого различаются по качеству.
Еще одно объяснение - это поддержание торговой марки и за-
щита специфических инвестиций в торговую марку. Связанные
продажи защищают потребителя от товаров более низкого ка-
чества. Этот аргумент имеет экономический смысл, если потре-
бители не полностью информированы, а конкурирующие по-
ставщики связанного товара могут стремиться стать «безбилет-
никами» и воспользоваться репутацией производителя привязы-
вающего товара, поставляя товар более низкого качества и эко-
номя тем самым издержки предоставления товара более высоко-
го качества61.
59 Познер Р. Экономический анализ права. Т.1. С. 418-419.
60 Kenney R., Klein В. The economics of block-booking // Journal of Law and
Economics. 1983. Vol. 26. N 3. P. 491-540.
61 Соображениями поддержания качества, которые не нарушают закон, объяс-
няются экономические мотивы продаж с нагрузкой в некоторых соглашени-
ях о франчайзинге. Например, компания «Баскин-Роббинс» требует от своих
франчайзи, чтобы те покупали мороженое непосредственно у этой компании,
привязывая тем самым покупку мороженого к продаже права использования
бренда компании. Если бы франчайзи могли покупать мороженое у других
компаний, то у каждого из них был бы стимул к приобретению более деше-
вого и менее качественного продукта, поскольку каждый франчайзи не будет
нести полные издержки своих действий.
90
2.4. Влияние пост-чикагской школы: теоретические споры в зале суда
Но наибольшее распространение получило объяснение свя-
занных продаж как способа ценовой дискриминации62. Первым
подобное объяснение предложил Боумэн (1957)63. Связанные
продажи уменьшают неоднородность предпочтений покупате-
лей, потому что после связывания двух продуктов этот набор
продается по одной цене. Другой способ использования связан-
ных продаж в целях ценовой дискриминации - контролируемые
(дозируемые) продажи. Этот аргумент впервые использовался в
деле компании IBM в 1936 г., которая требовала от арендаторов
табуляторов приобретения перфокарт у этой же компании.
Монополист добивается ценовой дискриминации, устанавливая
низкую цену на первичный продукт и высокую цену на вторич-
ный продукт. Для покупателей, которые оценивают продукт
высоко, т.е. наиболее интенсивно пользуются им и покупают
большое количество дополняющего товара, совокупная цена на-
бора будет высокой, а для группы покупателей, которые ценят
товар ниже, совокупная цена будет низкой, поскольку их спрос
на дополняющий товар невелик64.
Однако за связанными продажами может стоять не стремле-
ние к эффективности или ценовой дискриминации, а желание
причинить вред конкуренту и заставить его уйти с рынка или вос-
препятствовать входу на рынок. Уинстон65 показал, что доводы
чикагской школы верны лишь при определенных обстоятельст-
вах и можно выявить условия, при которых эти доводы не рабо-
тают. Он нашел первое условие - когда исходный товар может не
быть необходимым для всех вариантов использования компле-
ментарного товара. Когда комплементарный товар можно ис-
пользовать без исходного товара, фирма-монополист на рынке
исходного товара может применять продажи с нагрузкой как
средство повышения прибыли на рынке комплементарного това-
ра. Например, при наличии единственного альтернативного
62 Ценовая дискриминация в целом оказывает неоднозначное влияние на потре-
бителей, и подход к ценовой дискриминации как к разрешенной законом пра-
ктике вызывает споры, но экономисты в целом относятся более терпимо к
ценовой дискриминации, чем законодатель (см.: Tirole J. The analysis of tying
cases: A primer//Competition Police International. 2005. Vol. 1. N 1. P. 1-25).
63 Bowman W. Tying arrangement and the leverage problem // Yale Law Review. 1957.
Vol. 67. N 1. P. 19-36.
64 Klein B. Market power in antitrust: Economic analysis after Kodak // Supreme Court
Economic Review. 1993. Vol. 3. P. 43-92.
65 Winston M. Tying, foreclosure and exclusion // American Economic Review. 1990.
Vol. 80. N 4. P. 837-859.
91
Глава 2. Теория как фактор политики
производителя, несущего постоянные издержки производства
комплементарного товара, продажа с нагрузкой может привести
к тому, что этот производитель не сможет покрывать эти из-
держки и поэтому не войдет на рынок. Это отрицательно повлия-
ет на конкуренцию, поскольку уменьшится число фирм, продаю-
щих товары тем потребителям, которым нужен комплементар-
ный товар66. Потребителям в этом случае может быть причинен
вред, потому что монополист сможет назначать более высокие
цены после того, как конкурент будет удален с рынка.
Второе условие, при котором продажи с нагрузкой могут
причинить вред конкуренции, - использование продажи с нагруз-
кой для защиты монополии на рынке исходного (привязывающе-
го) товара. Это условие выявили Карлтон и Вальдман67. В рабо-
те этих авторов исследуются продажи с нагрузкой товаров дли-
тельного пользования и показывается, что доводы чикагской
школы не работают, если все продажи не происходят одновре-
менно. Авторы рассматривают ситуацию, включающую два
периода, когда в первом периоде имеется монопольный произво-
дитель исходного товара. В первом периоде и монополист, и
альтернативный производитель могут производить также товар-
комплемент, использование которого требует исходного товара,
но альтернативный производитель может войти также на рынок
исходного товара. В этой ситуации продажа товара с нагрузкой
может быть выгодной для монополиста при определенных усло-
виях. Предположим, что альтернативный производитель сталки-
вается с издержками при входе, как на рынок исходного товара,
так и на рынок комплементарного товара. Продавая товар с
нагрузкой, монополист в первом периоде добивается прекраще-
ния продажи другим производителем комплементарного товара,
что сокращает прибыль от входа на этот рынок. Это сокращение
в свою очередь может помешать альтернативному производите-
66 Здесь можно привести следующий пример: на острове расположен курорт, и
там есть несколько ресторанов и одна гостиница, у которой также есть рес-
торан. Предположим, что эта гостиница решает привязать предоставление
комнат к предоставлению питания. Питание в ресторане включено в цену за
номер, и это создает у постояльцев стимулы к тому, чтобы питаться в ресто-
ране гостиницы. В результате уменьшится число клиентов у других рестора-
нов, расположенных на острове. Если существует экономия от масштаба в
организации ресторана, то сократится число ресторанов. Результат - концен-
трация в ресторанном секторе и рыночная власть ресторанов.
67 Carlton D., Waldman М. The strategic use of tying to preserve and create market
power in evolving industries // Rand Journal of Economics. 2002. Vol. 33. N 2.
P. 194-220.
92
2.4. Влияние пост-чикагской школы: теоретические споры в зале суда
лю войти на рынок исходного товара или на рынок комплемен-
тарного товара во втором периоде, что позволит монополисту
сохранить свое монопольное положение на рынке исходного
товара. Использование продажи с нагрузкой для сохранения
монопольного положения на рынке привязывающего товара -
это стратегия, которую часто выбирают фирмы на рынках, под-
верженных быстрым технологическим изменениям.
Кроме того, Карлтон и Вальдман показали, что это связыва-
ние товара может достигаться с помощью ценовой политики.
Они назвали это «виртуальным связыванием». Идея заключалась
в том, что связывание может достигаться посредством сокраще-
ния цены на комплементарный товар до нуля и увеличения цены
на исходный товар. В некоторых случаях это «виртуальное свя-
зывание» может быть не менее эффективным, чем физическое
или договорное связывание.
И, наконец, третья ситуация, в которой продажа с нагрузкой
может причинить вред конкуренции, рассматривается в работе
Карлтона и Валдмана 2005 г.68 В этом случае нарушается прави-
ло Уинстона, в соответствии с которым продажа с нагрузкой мо-
жет причинить вред конкуренции, только если исходный товар
монополиста не является необходимым для продажи второго
товара. Карлтон и Вальдман рассматривают ситуацию из двух
периодов, в которой имеется монополист на рынке исходного
товара. И монополист, и альтернативный производитель могут
производить комплементарный товар, и исходный товар монопо-
листа необходим для использования комплементарного товара.
Карлтон и Вальдман вводят в анализ предпосылки об обновле-
нии продукции «upgrade» и издержках замены поставщика
«switching costs» комплементарного товара. Предпосылка об
обновлении продукции означает, что каждая фирма имеет воз-
можность производить комплементарный товар более высокого
качества во втором периоде. Предпосылка об издержках замены
поставщика означает, что потребитель, который меняет постав-
щика обновленного комплементарного товара во втором перио-
де, несет определенные затраты.
При таких обстоятельствах, даже если исходный продукт
монополиста необходим в обоих периодах, может возникнуть
прибыль от связывания монополистом своих товаров. Анализ
Карлтона и Вальдмана отличается от анализа Уинстона тем, что
68 Carlton D., Waldman М. Tying, switching costs and upgrades // University of Chicago
(mimeograph. 2005).
93
Глава 2. Теория как фактор политики
они рассматривают два периода, а не один. Еслщкомплементар-
ный товар альтернативного производителя более высокого каче-
ства, то при раздельной продаже исходного и комплементарного
товара монополистом, альтернативный производитель продает
свой товар в первом периоде, и тогда во втором периоде он полу-
чает прибыль, возникающую при обновлении продукта. Но если
эта прибыль от обновления продукта достаточно высока, то мо-
нополист максимизирует общую прибыль, осуществляя связан-
ные продажи. Это означает, что монополист, а не более эффек-
тивный альтернативный производитель, продает комплементар-
ный товар в первом периоде и это приводит к снижению благосо-
стояния общества.
В случае продажи с нагрузкой экономическая теория может
быть полезна антимонопольной политике следующим образом.
Во-первых, она помогает выделить те случаи связанных продаж,
которые мотивированы соображениями эффективности. Во-вто-
рых, она может помочь сосредоточить внимание на тех случаях,
в которых потенциально возможно причинение вреда конкурен-
ции и экономисты могут в этих случаях помочь сравнить выгоды
и издержки государственного вмешательства.
Подход пост-чикагской школы использовался для теоретиче-
ского обоснования ряда судебных исков, в которых антимоно-
польное вмешательство было направлено против продаж с на-
грузкой, и использование этого подхода оказалось успешным
для истца, поскольку суд принял эту аргументацию.
2.4.3.	Два примера
Дело компании «Кодак» (1992): Eastman Kodak Со. v. Image
Technical Services, Inc.^
Судебное дело против компании «Кодак» по поводу наруше-
ния ею антимонопольного законодательства в литературе часто
рассматривается как практический успех пост-чикагской школы
и как наиболее значительное использование судами теоре-
тико-игрового подхода и современной экономической теории
информации69 70. Верховный суд в этом деле цитировал теоретико-
игровой комментарий не менее активно, чем суд в деле Sylvania
цитировал аргументы чикагской школы.
69 Kodak V. Image Technical Services. [112 S. Ct. 2072 (1992)]
70 Kovacic W„ Shapiro C. Antitrust Policy: A Century of Economic and Legal Thinking.
1999, Competition Policy Centre, University of California, Working Paper CPC99-09
(http://www.haas.berkeley.edu/groups/cpc/pubs/Publications.html)
94
2.4. Влияние пост-чикагской школы: теоретические споры в зале суда
«Кодак» производил фотокопировальные устройства и микро-
графическое оборудование и продавал его коммерческим фир-
мам и правительственным учреждениям. Он конкурировал с ком-
паниями «Ксерокс» и IBM, и его доля на рынке составляла около
20%. «Кодак» производил также запасные части для своего обо-
рудования. Многие из этих частей были уникальными, и запчасти
других производителей не могли использоваться при ремонте
продукции «Кодак». Покупателям своего оборудования «Кодак»
предоставлял также услуги по ремонту и обслуживанию техники.
Тем покупателям, которые решили самостоятельно обслуживать
оборудование, «Кодак» продавал запасные части. Первоначаль-
но эта фирма была единственным поставщиком ремонтных
услуг. Но со временем работники покидали компанию, чтобы ос-
новать независимые сервисные организации (НСО), которые
могли покупать запасные части в компании «Кодак» и конкури-
ровали с ней в предоставлении ремонтных услуг. К середине
80-х годов на долю фирмы «Кодак» приходилось около 80% до-
ходов от обслуживания копировальных машин «Кодак», фирма
контролировала также 100% продаж подлинных запасных частей
для этих машин.
В 1985-1986 гг. компания «Кодак» объявила об изменении
политики в отношении запасных частей. Компания отказалась
продавать запасные части НСО. Покупатели копировальных ма-
шин «Кодак» отныне могли получать запчасти от компании
«Кодак» вместе с контрактом об оказании услуг или покупать
запчасти, если обслуживали машины самостоятельно. В 1987 г.
18 НСО предъявили компании «Кодак» иск, обвинив ее в привя-
зывании продажи запасных частей к продаже услуг. Свой иск
НСО аргументировали тем, что покупатели копировальных ма-
шин «Код«к»оказывались в зависимости («locked-in») от покупки
запасных частей «Кодак». Переход к поставщику других запчастей
мог быть осуществлен только в случае отказа потребителей от
оборудования «Кодак» и покупки копировальной техники других
фирм, но замена поставщика была бы связана с большими
издержками («switching cost»). Поэтому, как утверждали НСО, из-
менение политики компании в отношении запчастей преследовало
цель получения дополнительной прибыли за счет владельцев уже
приобретенных копировальных машин (вымогательство - hold-up)
путем установления завышенных цен на ремонтные услуги.
«Кодак», в свою очередь, опираясь на идеи чикагской школы,
утверждал, что если ex ante рынок оборудования конкурентный,
то компания не могла обладать рыночной властью на рынках
95
Глава 2. Теория как фактор политики
запасных частей и услуг, которая оправдывала бы применение
в отношении нее антимонопольного законодательства. Если
рынок конкурентный, то покупатели увидят, что более высокие
цены на рынках запчастей или оборудования означают увеличе-
ние затрат за срок службы (life-cycle costs) оборудования и конку-
ренция среди продавцов оборудования сведет на нет ожидаемые
ренты в результате снижения цен на само оборудование. Окруж-
ной суд согласился с аргументами компании «Кодак». НСО пода-
ли апелляцию, и апелляционный суд отменил судебное решение.
Верховный суд поддержал решение апелляционного суда и вер-
нул дело на новое рассмотрение. «Кодак» проиграл дело, компа-
нии пришлось заплатить компенсацию убытков в тройном разме-
ре, и суд обязал его продавать запасные части всем покупателям
в течение десяти лет.
Верховный суд рассмотрел аргументы чикагской школы, на
которых строилась позиция фирмы «Кодак», и отверг этот подход,
сделав особый акцент на несовершенстве рынка, которое могло
сделать эту теорию несостоятельной. Он особо подчеркнул
информационные издержки, которые не позволяли покупателям
оборудования правильно оценить затраты за весь срок службы
оборудования, а также высокие издержки замены поставщика
оборудования и зависимость потребителей от покупки запчастей.
Компания «Кодак» могла повысить цены на ремонт для тех,
кто уже приобрел оборудование, поскольку НСО уже не могли
конкурировать с «Кодак», так как не имели возможности приоб-
ретать запасные части.
Аргументация НСО, поддержанная Верховным судом, харак-
терна для пост-чикагской школы. Если бы покупатели распола-
гали полной информацией в тот момент, когда они принимали
первоначальное решение о покупке оборудования фирмы
«Кодак», то производители могли повысить цену на ремонтные
услуги только за счет снижения первоначальной цены оборудо-
вания. Напротив, недостаток информации у части потребителей
дает возможность производителям повышать цены на рынках
запчастей и ремонта, эксплуатируя потребителей, «привязан-
ных» к исходному оборудованию из-за высоких издержек замены
поставщика. В деле «Кодак» суд отверг теорию ответчика, пред-
полагавшую полностью информированных потребителей, кото-
рые рассматривали цены на полный пакет, прежде чем принять
решение о покупке, и поддержал теорию истца о недобросовест-
ном поведении производителя (вымогательстве) по отношению к
покупателю, который информирован не полностью.
96
2.4. Влияние пост-чикагской школы: теоретические споры в зале суда
Почему суд согласился с теорией пост-чикагской школы?
Сэлоп считает, что это произошло потому, что она была «чрез-
вычайно убедительной»71. Но многие экономисты считают реше-
ние в этом деле ошибочным72.
Если посмотреть на дело «Кодак» с точки зрения экономи-
ческой теории, предложенной компанией, то очевидно, что кон-
курентный рынок оборудования или конкурентный рынок
франшизы в условиях информационных издержек и неполноты
контракта не исключают вымогательства (после заключения
сделки), вызванного вложениями в специфические ресурсы73.
Но потребители в самом контракте могут предусмотреть гаран-
тии против вымогательства со стороны продавца. «Кодак»
также мог просто повысить цены на запчасти (а эта стратегия
была возможна, потому что «Кодак» контролировал этот
рынок, так как обладал патентами), и вряд ли у него при этом
возникли проблемы в связи с нарушением антимонопольного
законодательства.
Аргументация, предложенная компанией «Кодак», была
основана на предпосылке о полной информации, которой распо-
лагали покупатели оборудования, она не учитывала возможное
несовершенство рынка. Следовательно, возникли вопросы:
1) действительно ли информация, которой располагали покупа-
тели, была неполной и 2) насколько поменяются выводы теории,
если отказаться от предпосылки о совершенной информации?
Прежде всего вызывает сомнение утверждение о несовершенст-
ве информации на данном рынке. Многие покупатели фирмы
«Кодак» были крупными искушенными коммерческими фирма-
ми, и они вполне могли учитывать полные издержки за весь
технологический срок службы оборудования, прежде чем при-
нять решение об его приобретении.
Дело компании «Кодак» показало, что сложные модели
пост-чикагской школы, использующие предпосылки о несовер-
шенстве информации, затрудняют принятие судами правильного
решения. Суд в данном деле полагался на теоретический анализ,
который дает неоднозначные результаты, и не использовал
71 Salop S. Exclusionary vertical restraints law: Has economics mattered? // American
Economic Review. 1993. Vol. 83. N 2. P. 168-172.
72 См., напр.: Carlton D., Waldman M. How economics can improve antitrust doctrine
towards Tie-In sales. Comment on Jean Tirole’s «The Analysis of Tying Cases:
A Primer» // Competition Policy International. 2005. Vol. 1. N 1. P. 27^-0.
73 Joskow P. Transaction cost economics, antitrust rules and remedies // Journal of Law
and Economics. 2002. Vol. 18. N 2. P. 95-116.
4. Экономика как искусство
97
Глава 2. Теория как фактор политики
эмпирический экономический анализ конкретной ситуации.
Детальный анализ несовершенств рынка, неполноты инфор-
мации, издержек замены поставщика, издержек за весь срок
службы оборудования вряд ли возможен в суде, поэтому при-
нять правильное решение об эффективности определенной
деловой практики ему будет сложно. Результатом возникаю-
щих сложностей будет попытка принимать простые правила,
в которых больший вес будет придаваться соображениям
справедливости распределения доходов, в данном конкретном
деле это защита малого бизнеса - независимых сервисных
организаций.
Правовые нормы создают определенные стимулы и воздей-
ствуют на поведение сторон. Потенциальный вред, который мог-
ла причинить принятая в деле «Кодак» правовая норма, был час-
тично смягчен судами более низкой инстанции. После решения
Верховного суда в деле «Кодак» наблюдалось резкое увеличение
числа судебных исков со стороны фирм, занимающихся обслужи-
ванием оборудования длительного пользования, фирм, которые
продают запасные части на вторичном рынке, и франчайзи,
которые были недовольны условиями соглашений. В этих исках
решающую роль играли аргументы о наличии информационных
издержек, несовершенств рынка, эффекта «запирания в сделке»
и возможности недобросовестного поведения после заключения
контракта. Однако суды, рассматривавшие эти дела, постепенно
ограничили категории дел, в которых истцы могли бы выиграть.
Суды снова стали уделять основное внимание рыночной среде,
которая существовала до заключения сделки, а не возможности
вымогательства после заключения сделки. За десятилетие, про-
шедшее в судебных разбирательствах, постепенно сложилось
правило, что постконтрактное вымогательство не должно быть
предметом антимонопольного регулирования при некоторых
условиях. Во-первых, если рынок ex ante достаточно конкурент-
ный; во-вторых, если покупатели достаточно информированы о
намерениях продавцов и, в-третьих, если продавец не вносит из-
менений в свою политику, о которых он не предупредил или
которые нельзя было бы разумно предусмотреть до заключения
сделки. Если же покупатель подает иск в суд, то он должен дока-
зать, что действительно имело место вымогательство и нет дру-
гих оснований (кроме стремления к эффективности) для измене-
ния поведения продавца. Подобное правило побуждает покупате-
лей и продавцов заключать соглашения, которые смогут защи-
тить их от договорных рисков.
98
2.4. Влияние пост-чикагской школы: теоретические споры в зале суда
Дело компании «Майкрософт»
Теории Карлтона и Вальдмана о том, что связанные продажи
могут причинить вред конкуренции, основывались на событиях,
которые стали предметом иска против компании «Майкро-
софт»74. Обстоятельства этого дела удовлетворяют основным
предпосылкам модели: компания продает товары длительного
пользования, она со временем обновляет свои продукты, и, нако-
нец, из-за обучения на рабочем месте («learning-by-doing»') из-
держки замены поставщика могут быть весьма значительными.
Иск против компании «Майкрософт» Министерство юстиции
США подкрепляло пост-чикагской теорией связанных продаж.
Аргументы Министерства юстиции заключались в следующем:
в ситуации, для которой характерны рыночная власть и эконо-
мия от масштаба, связывание монополизированного и немонопо-
лизированного продукта может защитить монополизированный
(«привязывающий») продукт от конкуренции75. Озабоченность
антимонопольных органов в этой ситуации вызывает не создание
рыночной власти компании как производителя связанного проду-
кта, а сохранение рыночной власти привязывающего продукта.
Предполагается, что компания «Майкрософт» «привязала»
Интернет-браузер к своей операционной системе, чтобы сохра-
нить свою монополию на операционную систему Windows.
Теория обращает внимание на динамический характер конкурен-
ции, на постоянное изменение продукта, объясняя, почему привя-
зывание комплементарного товара может быть важно для сохра-
нения рыночной власти на первичном рынке.
Доминирование Windows на рынке операционных систем ста-
ло возможным благодаря успеху базовых программных средств,
т.е. потому, что огромное количество разработчиков программ-
ного обеспечения пишут прикладные программы исключительно
для операционной системы Windows. Издержки переноса про-
граммы или переписывания программы под менее распростра-
ненную операционную систему могут быть достаточно больши-
ми, поэтому прикладные программы могут создавать барьеры
для доступа на рынок операционных систем. Можно создать
более качественную операционную систему, но она проиграет
74 Дело компании «Microsoft» стимулировало исследования с целью выяснения,
и какой связанные продажи могут причинить вред конкуренции (см.:
Whinston М. Exclusivity and tying in US v. Vicrosoft: What we know, and don’t
know // Journal of Economic Perspectives. 2001. Vol. 15. N 2. P. 63.
Ю Carlton D., Waldman M. The strategic use of tying to preserve and create market
power in evolving industries //Rand Journal of Economics. 2002. Vol. 33. N 2. P. 194.
4*
99
Глава 2. Теория как фактор политики
в конкуренции с Windows из-за отсутствия достаточного числа
прикладных программ.
Конкурентные действия компании «Microsoft» были вызваны
озабоченностью, что браузер Netscape ослабит позиции Windows.
Если будет разработано значительное число прикладных про-
грамм для Интернета, которые будут работать на программном
обеспечении браузера Netscape Navigator, то Navigator в сочета-
нии с программным обеспечением Java от компании «Sun
Microsystems» сможет стать альтернативной платформой. Тогда
компания «Microsoft» столкнется с сильной конкуренцией со сто-
роны любой операционной системы, которая работает с
Navigator.
Вопрос для антимонопольной политики заключался в следу-
ющем. В каких пределах можно позволить доминирующей фир-
ме, защищающей свои рыночные позиции, проводить агрессив-
ную политику по отношению к конкуренту? Для защиты своих
позиций компания «Microsoft» предприняла четыре вида конку-
рентных действий: 1) осуществила крупные инвестиции в разви-
тие технологии браузера; 2) установила нулевую цену для Internet
Explorer, 3) заключила эксклюзивные дистрибьюторские контра-
кты с Интернет-провайдерами и 4) привязала Internet Explorer
к Windows. Все эти действия правительство оспорило как «хищ-
нические» и направленные на исключение конкурентов. Первые
два действия суд не признал нарушающими конкуренцию и сосре-
доточил внимание на эксклюзивных контрактах и привязываю-
щих соглашениях, сочтя их поведением, направленным на подав-
ление конкуренции.
Главный довод иска Министерства юстиции против компании
заключался в том, что в долгосрочном периоде потребители
пострадают от сокращения конкуренции между производителя-
ми браузеров и операционных систем, цены возрастут, а инвести-
ции в исследования и разработки сократятся, что уменьшит на-
бор доступных потребителю продуктов и негативно отразится на
их качестве. Но комментаторы указывали на то, что выявление
долгосрочных последствий действий компании «Microsoft» связа-
но с рядом трудностей76. Во-первых, сложно предсказать,
что произойдет на рынке, который подвержен стремительным
технологическим изменениям. Невозможно определить, стало
бы сочетание альтернативных браузеров и языка программиро-
76 Gilbert R., Katz М. An economist’s guide to U.S. v. Microsoft // The Journal of
Economic Perspectives. 2001. Vol. 15. N 2. P. 38.
100
2.4. Влияние пост-чикагской школы: теоретические споры в зале суда
вания Java серьезным конкурентом на рынке платформ, если бы
компания «Microsoft» проводила бы другую политику. Например,
на пути распространения языка Java вставало дополнительное
время выполнения, которое требовалось для перевода кода Java.
Во-вторых, связь между уровнем конкуренции и уровнем но-
ваторства достаточно сложна. Эмпирические данные свидетель-
ствуют о том, что конкуренция стимулировала инновации в бра-
узерах и операционных системах. Возможными оказались также
значительные инновации, которые осуществляли фирмы с уров-
нем продаж гораздо меньшим, чем компания «Microsoft».
В-третьих, связь между конкуренцией в области инноваций и
благосостоянием общества не однозначна. Фирмы могут всту-
пить в гонку за рентой, при которой осуществленные ими инве-
стиции будут превышать оптимальные с точки зрения общества
вложения в исследования и разработки.
В июне 2000 г. судья Джексон вынес окончательное решение
по делу Microsoft. Компания была признана виновной в приобре-
тении статуса монополии путем борьбы с конкуренцией, попыт-
ке монополизировать рынок веб-браузеров и привязке своего
браузера к операционной системе Windows. Согласно вынесенно-
му вердикту, корпорация подлежала разделу на две компании, од-
на из которых должна была заниматься операционной системой
Windows, а вторая - всем остальным программным обеспечени-
ем. Кроме того Microsoft должна была изменить свою политику
на рынке таким образом, чтобы дать другим компаниям больше
возможностей распространять свои программные продукты.
Компания Microsoft подала апелляцию, и в 2001 г. судья
Колер-Котелли отменила решение о разделе корпорации. В сен-
тябре 2001 г. Министерство юстиции объявило о том, что более
не собирается требовать разукрупнения Microsoft, а в начале но-
ября было заключено соглашение между Microsoft и Министерств
вом по улаживанию антимонопольного конфликта. Судья Кол-
лар-Котелли не только в основном одобрила соглашение между
Минюстом США и Microsoft, но и сделала заявление о том, что
именно конкуренты Microsoft более всего желают назначения
более суровых санкций, и именно конкурентам они наиболее вы-
годны.
Развитие новой экономики ставит новые проблемы перед
антимонопольным регулированием и экономической теорией.
Новая экономика обладает особенностями, которые толкают ее
и к монополии, и к конкуренции. Этот парадокс можно разре-
шить, если вспомнить, что важной формой конкуренции являет-
101
Глава 2. Теория как фактор политики
ся конкуренция за получение монополии. Чем больше защиты
от конкуренции получает фирма, добившись монополии, тем
сильнее будет конкуренция, и эта конкуренция может быть же-
лательной с точки зрения общества. Фирма, которая получит
защиту не только благодаря законодательной защите интеллек-
туальной собственности, но и благодаря экономии от масштаба
при потреблении, если она будет первой в производстве важного
компонента продукта или услуги в новой экономике, добьется
очень выгодной монополии, и эта перспектива должна ускорить
темпы инноваций. Успешным монополистом станет, скорее
всего, тот, кто установит очень низкую цену на свой продукт.
Перспектива получения монополии в сети вызовет не только
высокие темпы инноваций, но и заставит фирму выбрать страте-
гию, основанную на низких ценах.
Но сети, которые возникают в новой экономике, видимо не
будут надежно защищены от конкуренции. Традиционные сети,
как, например, телефонные системы или железные дороги, тре-
бовали значительных капиталовложений, поэтому их было
сложно повторить. Монопольное положение фирмы, которая
владела подобной сетью или важной частью этой сети, было
весьма надежным. Но чем меньше инвестиций требует создание
сети, тем менее надежной будет монополия. Из-за высоких
темпов инноваций в сфере производства компьютерного про-
граммного обеспечения и коммуникационных технологий,
огромного капитала, который доступен для инвестиций в новые
предприятия, и скорости, с которой могут быть созданы новые
сети, монополии в этих сферах не будут стабильными. В новой
экономике реальностью становится созидательное разрушение,
которое Шумпетер представлял в виде следующих друг за другом
временных монополий, которые добиваются инноваций, прино-
сящих социальные выгоды, значительно превосходящие социаль-
ные издержки недолговечных монопольных цен, порожденных
этими монополиями77.
Конечно, критическим остается вопрос о возможности
конкуренции с действующим сетевым монополистом. Существо-
вание монополии может воспрепятствовать последующим
77 Posner R. Antitrust in the New economy // John M. Olin Law and Economics
Working Paper. N 106. The Law School The University of Chicago.
http://papers.ssrn.com/paper.taf7abstract id=249316 См. также: Langlois R.
Technological standards, innovation, and essential facilities toward a Schumpeterian
Post-Chicago approach // University of Connecticut. Department of Economics
Working Papers. Working Paper 1999-07. Dec. 1999. http://www.econ.uconn.edu/
102
2.4. Влияние пост-чикагской школы: теоретические споры в зале суда
технологическим инновациям других фирм и может возникнуть
«зависимость от предшествующего пути», отрасль может ока-
заться привязанной к худшему по качеству стандарту из-за высо-
ких издержек перехода к другому стандарту. Чикагский подход
тем не менее подчеркивает, что одной фирме без сотрудни-
чества с другими компаниями сложно подавить конкуренцию,
а тяжеловесное государственное вмешательство может пода-
вить практику, которая с виду представляется антиконкурент-
ной, но в действительности эффективна или нейтральна с точки
зрения ее влияния на благосостояние общества.
* * *
Сложный характер социальных процессов заставляет
людей придерживаться определенных ментальных конструкций,
которые упрощают сложные объекты и облегчают понимание
окружающего мира. Абстрактные конструкции, которые при-
меняются в идеологии, играют основную роль в этом процессе.
Идеология играет также важную практическую роль в органи-
зации общества. Общество не может существовать, если у его
членов нет общих представлений о том, как правильно должны
вестись дела в обществе, и эти общие представления выражают-
ся в идеологии. Представителям различных идеологий, как пра-
вило, сложно найти общий язык. В западной культуре с XVIII в.
сосуществуют две основные идеологии, которые соперничают
между собой - рыночная идеология и государственная идеоло-
гия. Именно эти две соперничающие идеологии четко выде-
лились в антимонопольном регулировании с самого его за-
рождения.
Первый из этих подходов, который можно назвать «эволю-
ционным»78, рассматривает рынок, регулируемый нормами об-
щего права, в качестве механизма, способствующего свободному
обмену между большим числом индивидов, каждый из которых
следует собственным интересам. Монополии возможны, но они
редки, так как в отсутствие государственных привилегий высо-
кие прибыли привлекут на рынок новые фирмы. Государствен-
ное вмешательство на рынках должно быть ограничено, основ-
ная его функция - устранение правовых препятствий, мешающих
заключению индивидуальных сделок. Второй подход, который
78 Page W. Ideological conflict and the origins of antitrust policy // Tulane Law Review.
1991. Vol. 66. N l.P. 1-67.
103
Глава 2. Теория как фактор политики
можно назвать «намеренным»79, рассматривает рынок как меха-
низм, в рамках которого крупные фирмы могут оказывать давле-
ние на потребителей, работников и мелкий бизнес, а это означа-
ет, что сами рыночные структуры порождают монополии.
Закон Шермана - первый американский закон в области
антимонопольного регулирования, принятый в 1890 г., представ-
лял собой компромисс между этими двумя подходами. Он поддер-
жал идею о том, что конкуренция на рынках является основным
механизмом распределения ресурсов, но отверг точку зрения, что
государство никогда не может улучшить рыночные результаты
своим прямым вмешательством. До сих пор продолжаются
споры об интерпретации закона Шермана. В различные периоды
истории преобладал то один, то другой подход в зависимости от
событий в экономике, политике и правовой культуре. Чикагскую
школу в соответствии с этой классификацией можно отнести к
эволюционному, рыночному подходу, а пост-чикагский подход
выражает в формальных экономических моделях идеологию
государственного, «намеренного» подхода.
Эти противоположные взгляды воздействуют не только на
экономическую теорию, но и на законодательную практику.
Подобно тому, как они влияют на экономистов, интерпретирую-
щих экономические данные, они влияют и на суды, когда те вы-
бирают экономические модели для обоснования своих решений.
Смена идеологий, которые определяют проводимую политику,
оказывает влияние и на антимонопольное регулирование. Одна-
ко институциональные особенности системы общего права тако-
вы, что воздействие идеологических изменений на антимоно-
польную доктрину оказывается ослабленным. На начальных
этапах действия закона Шермана господствовавшая в то время
идеология оказывала более сильное влияние на его применение.
Это объясняется тем, что суды в то время не ощущали груза пре-
цедентов, накопленного за целое столетие, а язык Закона и исто-
рия его применения не могли оказать им большой помощи.
Принятие судебных решений в этом контексте находилось под
сильным влиянием господствовавших в то время представлений
о свободном рынке80.
Влияние рыночной идеологии в 70-х-80-х годах прошлого века
проявилось слабее. Чикагская школа, которую можно отнести
к эволюционному, рыночному подходу, серьезно повлияла на по-
79 Ibidem.
80 Ibidem.
104
2.4. Влияние пост-чикагской школы: теоретические споры в зале суда
литику в области антимонопольного регулирования, но суды не
восприняли предлагаемое чикагской школой правило законности
априори (per se legality) большинства видов хозяйственной прак-
тики и слияний. Процесс изменений в антимонопольном зако-
нодательстве был постепенным и достаточно осторожным. По-
степенность этого процесса отражала уважение судов к эмпи-
рическому анализу обстоятельств тех дел, которые стали
прецедентами.
Подход чикагской школы и пост-чикагский подход - это не
конкурирующие теории в обычном смысле слова. Экономисты
используют обе эти теории, чтобы понять экономические собы-
тия и практику ведения бизнеса, хотя некоторые виды практики
можно объяснить, используя лишь одну из этих теорий. Обе эти
теории исходят из основных принципов экономического мышле-
ния: оптимизации и равновесия. Различие между двумя подхода-
ми заключается в предполагаемой каждой из теорий степени
неполноты информации, которой располагают экономические
агенты. Чикагская школа рассматривает информационные из-
держки как составную часть анализа выгод и издержек конкрет-
ного потребителя. Пост-чикагская школа рассматривает инфор-
мационные издержки некоторых потребителей как непреодоли-
мые и утверждает, что они могут повлиять на конкуренцию на
рынке. Чикагская школа считает, что проблемы, возникающие
из-за неполноты информации, могут быть решены с помощью
договорного права, а пост-чикагская школа предлагает использо-
вать для этого антимонопольное законодательство.
При решении антимонопольных дел в суде в США сложилась
традиция, в соответствии с которой стороны используют эконо-
мическую теорию, которая может предоставить аргументы, под-
тверждающие их позиции. При этом если суд не хочет или не в
состоянии предпринять попытки проверки, насколько верны эти
теории, то используемые сторонами теории становятся своего
рода «квазидоказательствами». Если определенный вид хозяйст-
венной практики является хорошим или плохим при некоторых
обстоятельствах, то он может быть соответственно хорошим или
плохим и в данном судебном деле, которое рассматривает суд.
Как заметил Т. Бреннан: «Пригодность экономической теории
как руководства для антимонопольной политики обратно про-
порциональна ее способности оказывать поддержку по любому
вопросу обеим сторонам. Если экономисты могут свидетельство-
вать в пользу обеих сторон дела (по крайней мере по теоретиче-
ским вопросам), то их роль в поиске лучшего результата падает.
105
Глава 2. Теория как фактор политики
Это не означает, что экономисты исчезнут из зала суда, когда
там решаются антимонопольные дела, так как обе стороны
по-прежнему будут нуждаться в экспертах для подтверждения
своих позиций этими квазидоказательствами. Необходимость
предоставить экспертную оценку экономистов может стать чем-
то вроде налога на судебный спор. Если кто-то считает, что анти-
монопольных дел слишком много, то, возможно, это и не так
плохо. Но это весьма ограниченная роль для экономической
теории по сравнению с надеждами 1970-х гг. на то, что она смо-
жет значительно ограничить антимонопольную деятельность,
что сократит ошибки и повысит эффективность»81. Бреннан с
пессимизмом отмечает, что прогресс экономической науки обре-
кает ее на провал в сфере практического применения, и это про-
является, по его мнению, не только в сфере антимонопольного
законодательства.
Современный спор между чикагской школой и ее оппонен-
тами - это лишь проявление постоянного идеологического кон-
фликта. Влияние экономической теории на экономическую
политику в значительной степени зависит от того, как склады-
вается соотношение политических сил. Теории могут быть ис-
пользованы определенными политическими силами для прове-
дения своей линии. Так, сторонники усиления вмешательства
государства в экономику находят привлекательным подход
пост-чикагской школы, поскольку он позволяет им оправдать
более активную антитрестовскую политику и склонить судей
на свою сторону. Эти политики могут искать поддержку в
сложных математических выкладках пост-чикагской школы.
В настоящее время в политике доминирует подход чикагской
школы, и органы, следящие за соблюдением антитрестовского
законодательства, видимо, учитывают усилившуюся конкурен-
цию на мировых рынках, когда они принимают решение о том,
не слишком ли большой властью обладает компания. Однако
отдельные судебные решения могут сигнализировать успех
пост-чикагского подхода.
Пост-чикагская школа подняла много интересных проблем,
которые должны учитываться в антимонопольной политике.
Но одновременно она вдохнула новую жизнь в практику защиты
от конкурентов, в отличие от защиты самой конкуренции82. Фир-
81 Brennan Т. The legacy of U.S. v. Microsoft // Regulation. Winter 2003-2004. P. 27.
82 Hausman J., Leonard G. Achieving competition: Antitrust policy and consumer
welfare // World Economic Affairs. Winter 1997. P. 34—38.
106
2.4. Влияние пост-чикагской школы: теоретические споры в зале суда
мы, пострадавшие от конкуренции, могут пытаться «втиснуть»
обстоятельства своего дела в пост-чикагскую теорию и подать
иск о нарушении антимонопольного законодательства против
своих конкурентов или попытаться убедить федеральные анти-
монопольные органы начать антимонопольное расследование83.
Целью антимонопольных расследований становятся крупные
успешные компании, добившиеся успеха благодаря инновациям -
созданию новых продуктов, услуг или снижению издержек.
83 Как свидетельствует Р. Хан, «дело Microsoft привело к расцвету политиче-
ской активности и лоббирования компаниями "Microsoft", “Netscape” и други-
ми - классической деятельности по поиску ренты, о которой говорит теория
общественного выбора». Хан пишет о том, что президент компании
«Netscape» Д. Барксдейл часто посещал Конгресс, а бывший сенатор и канди-
дат в президенты от Республиканской партии Р. Доул и бывший сотрудник
Белого дома в администрации Картера Д. Пауэлл образовали лоббистскую
коалицию, направленную против компании «Microsoft». В эти политические
процессы оказались втянуты не только федеральные власти, но и штаты,
которые надеялись, что их участие в борьбе против компании «Microsoft»
привлечет в эти штаты другие компании, производящие компьютеры и про-
граммное обеспечение, у которых были проблемы с компанией «Microsoft».
{Hahn R. The costs of regulating microsoft // Regulation. 1998. Vol. 21. N 3. P. 67).
Глава 3
ПРОГНОЗИРОВАНИЕ ДОЛГОСРОЧНЫХ
ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ:
дисбаланс между предложением
и спросом на теорию
3.1. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ НАУКА И ПРОГНОЗЫ
Каждая экономическая теория так или иначе исходит из
определенного понимания институциональной структуры хозяй-
ства и всего общества. И одновременно каждая теория явно или
неявно предполагает, что она способна в той или иной степени
служить основой для разработки не только текущей экономиче-
ской политики, но и среднесрочных и долгосрочных прогнозов
экономического роста.
В экономической теории проблеме эволюции институтов и
институциональных систем явно не повезло. Концентрация вни-
мания ученых на разработке абстрактных моделей частичного и
общего равновесия вела к недооценке меняющихся институцио-
нальных структур, на которые опирается рыночное хозяйство.
Неоклассическая теория роста, которая стала развиваться во
второй половине XX в., совершенно не учитывала эволюции ин-
ституциональных структур. Вне основного течения западной эко-
номической мысли - мейнстрима - этими изменениями занима-
лись в XX в. такие представители исторической школы, как
А. Шпитгоф, В. Зомбарт, а также традиционного институциона-
лизма - Т. Веблен, Дж. Гэлбрейт. Однако их концепции не были
связаны с теорией роста.
Попытки частичной увязки теории роста с теорией институ-
циональной эволюции содержались в работах Н.Д. Кондратьева
1920-х-1930-х годов, а также в работах неокейнсианца Р. Харро-
да. Но, возможно, впервые цельную теоретическую концепцию,
раскрывающую ряд характеристик взаимодействия экономиче-
ского роста и институциональной эволюции, выдвинул накануне
Второй мировой войны К. Кларк. К сожалению, эта концепция
в дальнейшем не получила достойного развития.
Сказанное выше, на наш взгляд, резко ограничило прогно-
стические возможности экономической науки. Выдающиеся эко-
номисты по-разному оценивали эти прогностические возможно-
108
3.1. Экономическая наука и прогнозы
сти. Й. Шумпетер считал, что на хозяйственное развитие воздейст-
вует слишком большое число непредсказуемых факторов -
технических, социальных, политических, демографических,
идеологических. Это не позволяет требовать от экономиста
предвидения реальной перспективы на длительный срок1. Отсю-
да вытекает, что от экономической науки можно ожидать не
реальных, а условных прогнозов: как развивалась бы экономика
при прочих неизменных условиях.
Но такой прогноз малополезен, и, видимо, именно поэтому
Дж.М. Кейнс вообще негативно относился к долгосрочному про-
гнозированию. Более того, он не поддержал усилий своего друга
Р. Харрода по разработке (на основе концепции статики самого
Кейнса) неокейнсианской «теории экономической динамики»
как инструмента прогнозирования и регулирования процессов
долгосрочного роста.
Совершенно иная точка зрения на прогнозные потенции
экономической науки у нобелевского лауреата М. Фридмена.
Из своего обширного опыта исследования статистики денежного
обращения, финансов, национального дохода за длительный ис-
торический период он сделал вывод о принципиальной предска-
зуемости хозяйственных процессов и о наличии у них устойчивой
рыночной основы в виде непрерывного наращивания индивиду-
ального богатства, с одной стороны, и инерционности движения
и структуры потребительского спроса - с другой. Понимание
этой основы позволяет прогнозировать и последствия воздейст-
вия внеэкономических факторов, в том числе экономической
политики.
Задача, которую ставит перед научным прогнозированием
современное неоклассическое направление, - это прежде всего
1 В своей последней работе - лекции «Движение к социализму» (дек. 1949 у.)
Й. Шумпетер предупреждал: «Любой прогноз - это вненаучное пророчество,
которое стремится сделать нечто большее, чем поставить диагноз наблюдае-
мым тенденциям и показать, каким может быть результат, если эти тенденции
будут действовать в соответствии с собственной логикой развития. Само по се-
бе последнее не означает прогноза или предсказания, так как факторы, счита-
ющиеся по отношению к данному ряду наблюдений внешними, могут своим
вмешательством изменить первоначальный вывод. Анализ явлений, подобных
социальным, не настолько удобное занятие, как астрономические наблюде-
ния: наблюдаемые тенденции, даже если они полностью проявляют себя,
могут быть совместимыми не с одним, а с несколькими исходами. Кроме того,
существующие тенденции, встречаясь с сопротивлением, могут не проявить
себя полностью или “застрять” где-то на полдороге к результату» {Шумпе-
тер Й. Капитализм, социализм и демократия. М.: Экономика, 1995. С. 525).
109
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
«отделить» «естественный» рост стихийной рыночной экономи-
ки от воздействующей на него экономической политики государ-
ства. Эта задача трудно выполнима для экономической науки,
ибо в ней, как и во многих других науках, любые выводы -
это лишь более или менее обоснованные и недолговечные гипо-
тезы. Объективные суждения в ней тесно соединены с оценочны-
ми, с идеологией и политическими взглядами самого ученого.
Тем не менее ученый обязан стремиться к объективности, по-
скольку только в этом случае его рекомендации в отношении
экономической политики будут иметь ценность2. Эти соображе-
ния М. Фридмен развивал в своей Нобелевской лекции в 1976 г.,
через 23 года после того, как он дал (в 1953 г.) свое определение
экономической теории, с функцией прогнозирования как его
интегральной части: «Экономическая наука как позитивная нау-
ка является главной частью экспериментально признанных обоб-
щений по поводу экономических явлений, которые могут быть
использованы для предсказания последствий изменения обстоя-
тельств»3.
Применительно к проблемам долгосрочного прогнозирова-
ния позицию М. Фридмена можно истолковать следующим обра-
зом. Институциональную структуру экономической системы
(как системы конкурентного равновесного рынка) следует при-
нимать как нечто неизменное, а саму систему - как самодоста-
точную с точки зрения ее способности к функционированию и
росту. Тогда задача прогнозирования сводится к выяснению воз-
можности изменения в будущем обстоятельств, внешних по отно-
шению к экономической системе (технического прогресса, демо-
графии, политики государства, международных условий и др.),
и реакций экономической системы на эти возможные сдвиги.
Но прогнозирование этих внешних условий - задача других наук,
как естественных, так и общественных. Роль же экономиста в
данном случае ограничена тем, чтобы, получив соответствующие
прогнозные оценки от представителей других наук, предсказать,
как будет экономическая система реагировать на изменение
«внешних обстоятельств» с точки зрения эффективности, темпов
и направлений развития. Позднее Фридмен писал, что именно
способность предсказывать следует считать критерием научно-
сти любой теоретической концепции.
2 Мировая экономическая мысль сквозь призму веков / под ред. Г.Г. Фетисова и
др. Т. V. Кн. 1. М.: Мысль, 2004. С. 258-260.
3 Friedman М. Essays in Positive Economics. Chicago: Chicago University Press, 1953.
P. 39.
110
3.1. Экономическая наука и прогнозы
Вопреки скептицизму Шумпетера и Кейнса, который базиро-
вался, как можно догадаться, на бурных и непредвиденных собы-
тиях первой половины XX в., 1950-е и 1960-е годы ознаменова-
лись глубокой вовлеченностью экономической науки в прогнози-
рование как на короткие и средние, так и на длительные сроки.
После примерно пятилетнего периода фундаментальной инсти-
туциональной нестабильности .в первые годы после окончания
Второй мировой войны (что было связано с переплетенностью
крупных капиталов Германии, Италии, Японии, Франции и ряда
других стран с разгромленными фашистскими и милитаристски-
ми режимами) в Западной Европе определился курс на управ-
ляемую институциональную трансформацию с ориентацией на
демократический, социализированный и регионально интегриро-
ванный капитализм. Развитие приобрело поступательно-эволю-
ционный характер, а вместе с тем и качество предсказуемости.
Народно-хозяйственные прогнозы составлялись не только во
всех развитых странах, но и в ряде развивающихся стран. Между-
народные организации спонсировали составление мирохозяйст-
венных прогнозов.
Потребность в прогнозах в этот период диктовалась рядом
конкретных внутренних и внешних условий. Во-первых, тем,
что во многих странах (в том числе Франции, Италии, Японии,
Индии) составлялись государственные индикативные планы и
программы развития, которые опирались на прогнозные оценки.
Во-вторых, крупные корпорации, осуществляя собственные
программы капиталовложений, нуждались в долгосрочных про-
гнозах основных народно-хозяйственных параметров. В-третьих,
условия холодной войны остро ставили проблемы сравнительной
динамики экономических потенциалов и обеспеченности ресур-
сами стран, входящих в противостоящие военно-политические
блоки.
Пик активности в разработке среднесрочных и долгосрочных
прогнозов на Западе пришелся на 1950-1960-е годы. Прогнозиро-
вание обнажило «белые пятна» в экономической теории и дало
мощных толчок развитию теорий роста. Проходившие в тот
период острые дискуссии между представителями различных на-
правлений по проблемам прогнозирования и программирования
и сегодня представляют методологический интерес, поскольку
они затрагивали не только фундаментальные вопросы теории, но
и вопросы разграничения между узкими возможностями всякой
теории и потребностями практики в научных обоснованиях кон-
кретных оценок и рекомендаций.
111
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
Долгосрочные прогнозы резко различались как по своим
конкретным целям и методологии, так и по степени разработки.
Пожалуй, наиболее детально был разработан прогноз «Ресурсы
в будущем Америки. Потребности и возможности их удовле-
творения на 1960-2000 гг.» тремя видными американскими эко-
номистами - Г. Ландсбергом, Л. Фишманом и Дж. Фишером при
участии специалистов разных областей конкретной экономики и
статистики4. Цель этого прогноза - выявить возможные в буду-
щем «узкие места» в обеспечении экономического роста естест-
венными ресурсами и разработать систему общенациональных
мер для заблаговременного развития соответствующих ресурсов
и областей техники.
Аналогичная попытка «всеобъемлющего» прогноза произ-
водства и потребностей в ресурсах содержалась в подготовлен-
ном также по заданию Фонда XX века группой известных эконо-
мистов США и Европы - Дж. Дьюхарстом, Дж. Коппоком,
П. Йейтсом и др. - исследовании «Потребности и ресурсы Евро-
пы»5 (1961 г.). Эта капитальная работа содержала прогноз разви-
тия экономики 18-ти западноевропейских стран до 1970 г.
В 1962 г. Европейская научная ассоциация по составлению
экономических прогнозов на средний и длительный срок издала
сборник «Будущее Европы в цифрах»6 7, содержащий прогнозы
экономического развития ФРГ, Франции, Италии, Голландии,
Швейцарии и Англии (до 1970 г.) и Бельгии (до 1975 г.). Сборник
представлял интерес с точки зрения изучения методологии
долгосрочного прогнозирования, поскольку он давал воз-
можность сопоставить цели и методы разработки различных
прогнозов.
В организации и разработке методологии долгосрочного про-
гнозирования в региональном и даже общемировом масштабе
активное участие принимали органы ООН. В 1960 г. был опубли-
кован обзор «Оценка долгосрочных экономических прогнозов»'1.
4 Landsberg Н., Fishman L., Fisher J. Resourcer in America’s Future. Patterns of
Requirements and Availabilities 1960-2000. Baltimore, 1963. P. 1017. Прогноз под-
готовлен в рамках исследовательской организации «Ресурсы для будущего»
на средства Фонда XX века.
5 Dewhurst J., Coppock J., Yates P. and associates. Europe’s Needs and Resources.
Trends and Prospects in Eighteen Countries. N. Y.; L., 1961.
6 Europe’s Future in Figures I ed. by R. Geary. Vol. I. Amsterdam, 1962.
7 Evaluation of Long-Term Economic Projection. United Nations. E 3379. 1960. (Док-
лад подготовлен на основе резолюции 28-й сессии Экономического и социаль-
ного совета ООН, 1959 г.)
112
3.1. Экономическая наука и прогнозы
В 1961 г. на 16-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН было при-
нято обращение к Генеральному секретарю ООН, в котором
предлагалось «учредить центр по экономическим исследованиям
и программированию с соответствующими региональными цент-
рами при региональных экономических комиссиях» с целью
подготовить «долгосрочные прогнозы мировых экономических
тенденций и тем самьри облегчить составление национальных
экономических планов». В 1963 г. группа экспертов при ЭКДВ
(Экономическая комиссия ООН для стран Азии и Дальнего
Востока) издала работу, посвященную методологии долгосроч-
ного экономического прогнозирования вообще и применительно
к слаборазвитым странам в частности8.
Несмотря на обилие разработанных прогнозов, в экономиче-
ской литературе велась острая полемика по коренным, исходным
принципам прогнозирования, о самой возможности долгосрочно-
го экономического прогнозирования, причем такого рода сомне-
ния высказали даже некоторые авторы уже разработанных
прогнозов. Один из авторов прогнозов по Англии, директор
Национального института экономических и социальных иссле-
дований в Лондоне К. Сондерс, например, заявил, что «общий
темп роста, обычно символизируемый валовым национальным
продуктом, не поддается прогнозам, и я полагаю, что прогнози-
рование в смысле предсказания не только не нужно, но и невоз-
можно”9.
Подобные высказывания свидетельствовали о том, что прак-
тическая разработка прогнозов с самого начала столкнулась с
расхождениями в самом понимании экономического роста. В ре-
зультате произошло как бы «дробление» потока прогнозов на
три основных методологических течения. Одна группа экономи-
стов искала пути построения прогнозов на базе теоретических
моделей роста. Другие, вроде Сондерса, а также большинство
эконометриков вообще отказались от попыток собственно про-
гнозирования и начали создавать схемы и модели для выявления
перспективных последствий тех или иных «заданных» темпов
роста, тех или иных «решений» государства, предпринимателей,
потребителей относительно деления дохода на потребление и
сбережение, различных вариантов капиталовложений, уровней
занятости и т.п. Третья группа прогнозистов стремилась отмеже-
8 Problems of Long-Term Economic Projects. With Special Reference to Economic
Planning in Asia and the Far East. N. Y., 1963.
9 Aspects of International Investment. Cambridge; L., 1962. P. 138.
113
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
ваться как от теоретического «ригоризма» первых, так и
от релятивизма вторых и разработать прогнозы, в той или
иной мере учитывающие не только демографические и техни-
ческие факторы, но и изменение общественных условий произ-
водства.
Западные дискуссии середины прошлого века по теоретиче-
ским и прикладным проблемам прогнозирования представляют
большой интерес для современной России. По общему уровню
экономического развития за последние почти 20 лет острана
«откатилась» далеко назад и теперь находится примерно там, где
западноевропейские страны и Япония были в 60-е годы. Пробле-
мы, стоящие перед Россией в начале XXI в., частично напомина-
ют те, что стояли тогда перед этими странами. Это - архаичная
структура обрабатывающей промышленности и отстающее
сельское хозяйство, безработица и инфляция, дефицит инвести-
ций и утечка капитала, иностранный контроль над экономикой и
др. Следует заметить, что в тот период западные экономисты
внимательно изучали и частично использовали материалы дис-
куссий в СССР по проблемам роста и индустриализации, а за-
тем - советские методы экономического планирования. Сегодня
в России, к сожалению, со стороны «правящей элиты» незаметно
такого же конструктивного интереса к западному опыту прогно-
зирования и программирования. Отказавшись от централизован-
ного планирования в пользу стихийного рынка, нынешние прави-
тельственные органы выплеснули вместе с мутной водой и
ребенка, а именно - среднесрочное и долгосрочное прогнозиро-
вание и макроэкономическое программирование, еще более
затруднив тем самым путь к осмысленной промышленной, аграр-
ной, социальной, демографической политике.
* * *
Среднесрочные и долгосрочные прогнозы можно группи-
ровать как по преобладающему в них общетеоретическому под-
ходу, так и по применяемому научному инструментарию. В тео-
ретическом отношении можно выделить неоклассический
(включая монетаристский), кейнсианский (неокейнсианский),
институциональный подходы. С точки зрения инструментария
можно выделить эконометрические прогнозы, эмпирические
прогнозы и прогнозы-программы.
Сочетание этих двух принципов группировки дает довольно
широкий спектр теоретико-инструментальных видов и подвидов
114
3.1. Экономическая наука и прогнозы
прогнозирования. Особенно если учесть, что имеются не только
промежуточные виды теории («неоклассический синтез»,
«неоинституцйонализм», «посткейнсианство» и др.), но и «сме-
шанные» виды инструментария.
В данной работе мы постараемся проследить эволюцию тео-
рий развития и их связь с инструментарием прогнозирования и
' программирования, обращая особое внимание на институцио-
нальные аспекты того и другого. Научные предпосылки долго-
срочного прогнозирования были созданы прежде всего разработ-
кой статистики национального дохода и развитием теорий эконо-
мического роста. Но при этом отстающим звеном выступало
развитие теории институциональной структуры хозяйства и ее
долгосрочной эволюции.
За движением экономических показателей, используемых
при прогнозировании (физического и человеческого капитала,
’ рабочей силы, технического прогресса, потребления, сбереже-
ний, инвестиций, капиталоемкости и др.), стоит поведение хозяй-
ствующих субъектов - как отдельных людей, так и организаций
(начиная с фирм и кончая государством и международными орга-
низациями). При этом люди и организации, занимающие сходное
положение в хозяйстве, образуют более или менее обширные
группы, поведение в рамках этих групп отвечает определенным
• относительно устойчивым стереотипам, которые можно считать
: институтами10.
Так, в экономической литературе выделяют социально-эко-
номические «классы» - низший, средний и высший. Фирмы де-
лятся на мелкие, средние, крупные и сверхкрупные (транснацио-
нальные). Существенным является отраслевое деление как заня-
тых, так и фирм. На мировом рынке выделяют национальные
хозяйства стран развитых и стран развивающихся, стран крупных
и малых, индустриальных и сырьевых и т.д.
Поведение субъектов хозяйственного процесса, принадлежа-
щих к разным названным группам, может значительно разли-
10 Г.Б. Клейнер делит институты на «макроэкономические, определяющие про-
текание макроэкономических процессов; мезоэкономические, распространя-
ющие свое действие на мезоэкономические структуры (отрасли, регионы,
вертикальные комплексы и т.п.); микроэкономические, относящиеся к приня-
тию решений, деятельности и взаимодействию организаций (предприятий),
а также взаимодействию между предприятиями и заинтересованными в их
деятельности субъектами; наноэкономические, определяющие поведение
отдельных агентов-индивидов» (Клейнер Г.Б. Эволюция институциональных
систем. М.: Наука, 2004. С. 24).
115
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
чаться. Например, наемные работники низшего класса, когда их
доходы возрастают, увеличивают сберегаемую долю этих рас-
тущих доходов; когда же их доходы сокращаются, они вынужде-
ны сокращать потребление, но в еще большей степени - сбере-
жение. Что же касается членов среднего класса, которые обла-
дают недвижимостью, счетами в банках, ценными бумагами,
то колебания в текущих доходах мало сказываются и на их
текущем потреблении, и на их вложениях в товары длительно-
го пользования и недвижимость; при нехватке текущих доходов
они осуществляют эти вложения в кредит. Иначе говоря,
стереотип поведения членов низшего класса таков, что плате-
жеспособный спрос на товары и услуги они предъявляют в за-
висимости от текущего уровня своих доходов (т.е. прежде всего
в зависимости от уровня занятости). Со стороны же среднего
класса спрос на товары и услуги мало зависит от занятости.
Это значит, что в первом случае спрос неустойчив и колеблется
вместе с колебаниями объема производства, а во втором слу-
чае - устойчив и от текущих колебаний объема производства
зависит мало.
Поведение разных групп инвесторов также может качествен-
но различаться. Согласно И. Шумпетеру, в одной и той же хозяй-
ственной ситуации капиталисты-рутинеры (а их подавляющее
большинство) будут придерживаться сложившихся норм и пра-
вил инвестирования, не нарушая традиционных институциональ-
ных структур и удовлетворяясь обычной нормой прибыли при
невысоком риске. В то же время предприниматели-новаторы,
используя собственные и заемные средства, будут стремиться
к созданию принципиально новых комбинаций факторов произ-
водства и новых видов продукции, не останавливаясь перед нару-
шением традиционных формальных и неформальных институтов
и допуская высокую степень риска.
Можно выделить и третий тип «инвесторов». Захватив тем
или иным путем (например, в ходе фактической экспроприации
государственной собственности либо путем хищнических погло-
щений частной собственности) высокодоходные предприятия,
эти «инвесторы» стремятся изъять из этих предприятий макси-
мум средств, чтобы безопасно инвестировать их за рубежом,
обескровливая национальную экономику. Такой тип «инвесто-
ров» широко распространен в современной России, где господ-
ствует «олигархическая система капитализма».
116
3.2. Кейнс и неокейнсианство: неустойчивость и неопределенность...
,	3.2. КЕЙНС И НЕОКЕЙНСИАНСТВО:
НЕУСТОЙЧИВОСТЬ И НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ-
ПРОГНОЗИРОВАТЬ ИЛИ ПРОГРАММИРОВАТЬ?
Кейнсианские категории, по существу, описывают и тра-
ктуют стереотипы поведения агентов неустойчивой рыночной
экономики. К числу этих категорий относятся:
•	неэластичность номинальной заработной платы в отноше-
нии уровня занятости;
•	неэластичность общего уровня цен товаров и услуг в отно-
шении уровня производства;
•	снижение склонности к потреблению и повышение склон-
ности к сбережению с ростом дохода (и обратное движение этих
склонностей с падением дохода);
•	предпочтение ликвидной формы богатства перед другими
формами;
•	снижающаяся тенденция в стремлении к инвестированию;
•	тенденция государства стимулировать экспорт и ограничи-
вать импорт как средство расширения эффективного спроса за
счет внешнеторговых партнеров.
Из этой ситуации исходил Дж.М. Кейнс, а впоследствии и раз-
работчики неокейнсианских моделей роста - Р. Харрод и Е. До-
мар, которые считали, что вследствие ограничений со стороны
спроса капиталистический рынок не в состоянии достаточно пол-
но использовать производственные ресурсы общества. Во мно-
гом схожая ситуация наблюдается в течение последних полутора
десятилетий в России.
Неокейнсианские прогнозисты предполагали, что долгосроч-
ный прогноз можно основывать на «естественном темпе роста»
(т.е. темпе, допускаемом имеющимся капиталом, демографиче-
ским ростом и техническим прогрессом) только при условии
государственного регулирования. Это регулирование должно
постоянно поддерживать эффективный спрос тремя путями: сти-
мулируя кредитной политикой инвестиции, инфляцией - потреб-
ление и добиваясь, чтобы распределение прироста ВВП за счет
роста производительности факторов производства сокращало
разрыв в доходах между классами общества.
Кардинальное изменение «экономического поведения» госу-
дарства, создание встроенного в рынок разветвленного механиз-
ма государственного регулирования представляло собой первую
послевоенную институциональную революцию хозяйственной
системы капитализма. Неокейнсианская теория содержала про-
117
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
гноз институциональной эволюции капитализма, тесно связан-
ный с перспективой государственного регулирования долговре-
менного роста. Этот прогноз предусматривал постепенное сни-
жение банковского процента - вплоть до нуля, изменения в этой
связи роли банков и исчезновение класса рантье. Можно ли
считать, что этот прогноз не осуществился? В настоящее время
банковский процент по вкладам в развитых странах Запада лишь
незначительно превышает процент инфляции, и можно считать,
что здесь позиции рантье действительно значительно подорваны.
Однако значительно возросла доходность ценных бумаг (особен-
но акций), так что в целом рантьерский капитализм вовсе не
ослаб и «средний класс» активно участвует в присвоении доходов
на капитал.
В целом же неокейнсианские прогнозы исходили из действия
тенденции к замедлению «естественного темпа роста», посколь-
ку недооценивали возможности научно-технического прогресса и
считали, что в длительном плане неизбежным является постепен-
ное понижение фондоотдачи (рост коэффициента капитал-
продукт).
Проблема неустойчивости рыночной системы - центральная
в кейнсианской теории. Суть неопределенности состоит в воз-
можности (и даже неизбежности) таких изменений, которые на
основе информации о прошлом и настоящем предвидеть невоз-
можно (при имеющемся уровне научного и практического зна-
ния). Нет основы, чтобы оценить характер, направленность,
сроки наступления, масштабы возможных перемен в процессах
экономического роста.
Дж.М. Кейнс общей основой неопределенности в экономике
считал неустойчивость психики инвесторов (и человеческой пси-
хики вообще). Непредсказуемость поведения инвесторов прояв-
ляется двояко: в спекулятивных действиях на финансовых
биржах, где осуществляются краткосрочные инвестиции, и в дол-
госрочных инвестициях предпринимателей в реальный сектор.
И в том, и в другом случае процессы носят стихийный, массовый
характер и подвержены влиянию любых случайных событий, как
в сфере хозяйства, так и вне его. «Даже оставляя в стороне неус-
тойчивость, связанную со спекуляцией, приходится считаться
еще с неустойчивостью, проистекающей из определенного свой-
ства человеческой природы, которое выражается в том, что
заметная часть наших действий, поскольку они направлены на
что-то позитивное, зависит скорее от самопроизвольного опти-
мизма, нежели от скрупулезных расчетов, основанных на мо-
118
3.2. Кейнс и неокейнсианство: неустойчивость и неопределенность...
ральных, гедонистических или экономических мотивах. Вероят-
но, большинство наших решений позитивного характера, послед-
ствия которых скажутся в полной мере лишь по прошествии
многих дней, принимается под влиянием одной лишь жизнерадо-
стности - этой спонтанно возникающей решимости действовать,
а не сидеть сложа руки, но отнюдь не в результате арифметиче-
ской средней из тех или иных количественно измеренных выгод,
взвешенных по вероятности каждой из них... Поэтому, когда
жизнерадостность затухает, оптимизм поколеблен и нам не оста-
ется ничего другого, как полагаться на один только математиче-
ский расчет, предпринимательство хиреет и испускает дух, даже
если опасения потерпеть убытки столь же неосновательны, каки-
ми прежде были надежды на прибыль»11.
Из взглядов Кейнса вытекает не только известный вывод,
что стихийный рынок тяготеет к хронической неполной занято-
сти ресурсов, но и другой, не менее важный итог: этот рынок не
содержит в себе механизма более или менее устойчивого долго-
временного роста. Предпринимательство переживает то непред-
сказуемые вспышки «жизнерадостности», то «испускает дух».
Долговременные прогнозы приобретают смысл только в том
случае, если государство своей целенаправленной экономиче-
ской политикой обеспечит экономике устойчивый рост.
Здесь находился главный пункт расхождений неокейнсианцев
с Кейнсом. Неокейнсианцы, в отличие от Кейнса, полагали, что
у стихийного рынка все же имеется психологическая путеводная
нить движения - это «гарантированный темп роста», т.е. такой
темп роста, который сами предприниматели хотели бы поддер-
живать, исходя из своих интересов и возможностей. Беда толь-
ко в том, что «гарантированный темп», как правило, чрезмерно
высок, он ударяется о потолок «естественного темпа роста»
(т.е. темпа, диктуемого демографическими и техническими
условиями). От этих «ударов» экономика скатывается в состоя-
ние хронической депрессии и вялого роста. По мнению нео-
кейнсианцев, государство должно было (способствуя повыше-
нию капиталоемкости производства) создать такие условия,
при которых предприниматели понизили бы свой «гарантиро-
ванный темп» до уровня, значительно ниже «естественного тем-
па». Тогда фактический темп роста колебался бы вокруг уров-
ня гарантированного и рост приобрел бы плавный, устойчивый
характер.
11 Кейнс Дж.М. Избранные произведения. М.: Экономика, 1993. С. 349.
119
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
Неокейнсианская модель роста Харрода-Домара и соот-
ветствующая ей экономическая политика были положены в осно-
ву «плана Икэда» - программы японского правительства на
1960-е годы. Согласно этой программе, национальный доход
Японии должен был удвоиться за десять лет. Фактически наме-
ченный среднегодовой темп роста ВВП (7,2%) был превышен в
1,5 раза. По существу, «план Икэда» был весьма неточным про-
гнозом, подкрепленным рациональными государственными
мерами по удешевлению кредита, стимулированию спроса и
предложения. В 1970-е годы мирохозяйственные условия резко
ухудшились, темпы роста замедлились, потребовалась структур-
ная перестройка японской промышленности. В этих условиях
кейнсианская модель роста, основанная на макропоказателях,
уже не могла быть эффективной основой ни прогнозов, ни
экономической политики.
Наиболее труднорешаемая проблема, возникающая перед
экономистами, которые пытаются более или менее реалистиче-
ски оценить будущие темпы роста производства, заключается в
методах оценки в перспективе степени использования возможно-
стей, скрытых в развивающихся производительных силах.
Эту проблему авторы упомянутого выше прогноза «Ресурсы в
будущем Америки» облекают в такую форму: американская эко-
номика весьма «эластична» и в зависимости от «требований», ко-
торые к ней предъявляются, способна давать либо сравнительно
высокие, либо низкие результаты12. Соответственно прогнозы
главного экономического показателя - валового национального
продукта (ВНП) - были разработаны в трех вариантах: высоком,
низком и среднем (промежуточном). Разницу между высоким
и низким объемами прогнозируемого ВНП авторы связывали
с различием «требований», которые предъявляются к экономике
со стороны спроса. Это элемент реалистического подхода, кото-
рый, к сожалению, ослаблялся, когда авторы переходили к разъ-
яснению факторов, определяющих объем «требований», предъяв-
ляемых к производственному потенциалу.
Ландсберг, Фишман и Фишер полагали, что двумя самостоя-
тельными внешними факторами, в значительной мере определя-
ющими в США темпы роста совокупного спроса, а следователь-
но, и производства, являются уровень военных расходов и темпы
роста народонаселения. При большом удельном весе военных
расходов в национальном продукте и быстром росте численности
12 Landsberg Н., Fishman L., Fisher J. Op. cit. P. 78, 510.
120
3.2. Кейнс и неокейнсианство: неустойчивость и неопределенность...
населения, по их мнению, будет достигнут максимум ВНП, при
понижении военных расходов и медленном приросте населения
прирост ВНП будет минимальным. Сочетание неизменного
уровня военных расходов с умеренным ростом населения (а так-
же сочетание высокого уровня военных расходов с низким при-
ростом населения или наоборот) дает ряд промежуточных
(средних) значений для прогноза ВНП. Как видно, авторы про-
гноза исходили из того, что рост или сокращение военных рас-
ходов равносильны росту или сокращению совокупного плате-
жеспособного спроса. Однако такая посылка применительно к
длительному периоду весьма сомнительна, поскольку военные
расходы отвлекают ресурсы от накопления и человеческого, и
вещественного капитала.
В своих прогнозах валового национального продукта указан-
ные выше авторы применили, если можно так выразиться, прин-
цип «сходящихся линий»: каждый прогнозируемый показатель
они стремились вывести несколькими, по возможности самосто-
ятельными путями и затем сопоставить результаты. Валовой
национальный продукт прогнозируется тремя самостоятельными
способами:
1)	как произведение прогноза численности рабочей силы на
прогноз производительности труда;
2)	как сумма прогнозов по категориям конечного спроса
(личные потребительские расходы, валовые частные внутренние
инвестиции, государственные закупки, чистый экспорт);
3)	как сумма прогнозов по видам выпуска (товары длительно-
го и недлительного пользования, услуги, строительство).
Таким образом, три различные характеристики воспроизвод-
ства (рост производительных сил, выражающийся в увеличении
рабочей силы и производительности труда; рост совокупного
спроса; расширение производства товаров и услуг) рассматрива-
лись как равноправные, равноценные показатели. В действи-
тельности же объем и динамика платежеспособного спроса, рын-
ка в данном прогнозе являлись «контролирующим» фактором по
отношению к двум другим.
Решительными противниками прогнозов ВНП, основанных
на оценке темпов роста инвестиций, выступали авторы эмпири-
ческого прогноза «Потребности и ресурсы Европы». По их мне-
нию, производительность труда, а следовательно, и объем ВНП
в значительной мере независимы от динамики инвестиций. «Не-
смотря на важность инвестиций, - писали эти авторы, - было бы,
однако, ошибкой делать вывод, что рост производительности
121
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
труда обязательно требует соответствующего увеличения инве-
стиций или что рост предложения капитала неизбежно ведет к
повышению производительности труда. Данные об экономиче-
ском развитии в странах Западной Европы показывают, что хотя
растущая производительность труда ассоциируется с ростом ка-
питалообразования, ни в коем случает нельзя быть уверенным,
что последнее было исходным фактором и причиной»13.
Методология прогноза ВНП в работе «Потребности и ре-
сурсы Европы» строилась на основе анализа трех переменных -
занятости, рабочего времени и почасовой производительности
труда в отдельных странах. Исходя из предположения, что в За-
падной Европе на прогнозируемый период будет иметь место
«полная занятость», а также несколько сократится продолжи-
тельность рабочей недели, авторы этой работы на основе данных
о численности и структуре рабочей силы определяют общий пер-
спективный фонд рабочего времени. Наиболее сложной частью
работы, по их мнению, является оценка темпа роста почасовой
производительности труда, поскольку последняя зависит от сово-
купности экономических и внеэкономических условий. Эта оцен-
ка производилась главным образом на основе сопоставления
прежних тенденций по отдельным странам и периодам. В ре-
зультате для 1955-1970 гг. был принят темп роста почасовой
производительности в Западной Европе, в целом равный 2,7%,
что значительно выше темпа роста производительности в
1870-1913 гг.14 В общем, этот прогноз по своей методологии так-
же является «синтезирующим», т.е. построенным на совокупно-
сти самостоятельных прогнозов составляющих элементов роста
производства.
Из изложенного видно, что общая черта эконометрических и
эмпирических прогнозов - стремление на основе отдельных, час-
тичных экономических показателей определить общую картину
будущего экономического роста. Но в отличие от эконометриче-
ских прогнозов эмпирические не постулируют заранее каких-
либо функциональных связей. Более того, каждый эмпирический
прогноз пытается найти такую методику, которая наиболее соот-
ветствовала бы условиям данной страны. В прогнозе Кренгеля
для ФРГ, где в 1950-е годы наблюдался острый дефицит инве-
стиций при избытке рабочей силы, основной упор делался на
величине будущих капиталовложений. Авторы же американско-
13 Dewhurst J., Coppock J., Yates P. and associates. Op. cit. P. 117.
14 Ibid. P. 868, 119-120.
122
3.2. Кейнс и неокейнсианство: неустойчивость и неопределенность...
го и общеевропейского прогнозов в принципе отказались от та-
кого метода. И это не случайно, ибо в ФРГ характер конкретной
связи между размером капиталовложений и объемом производ-
ства был иной, нежели в США, Англии и ряде других стран. В част-
ности, авторы американского прогноза предпочли выводить об-
щие прогнозируемые показатели из наибольшего числа парал-
лельных и взаимоконтролирующих частичных показателей.
Следует отметить, что для каждого серьезного прогноза раз-
вития экономики на длительный срок характерен значительный
разрыв между крайними оценками, отражающий неопределен-
ность в отношении ряда факторов будущего экономического раз-
вития. Это неизбежно ведет к снижению практической ценности
длительных прогнозов. Причины коренятся прежде всего в
самой стохастической природе рынка, порождающей неопреде-
ленность и неуверенность в будущем.
Как отмечалось выше, значительное число западных эконо-
мистов изначально заявляло о бесплодности экономического
прогнозирования и подчеркивало необходимость перехода к
«программированию». Эта группа экономистов ставила задачу не
столько предсказать, сколько «задать» определенный темп роста
капиталистической экономике. Особенно четко выразил эту
мысль Ж. Бенар: «Проблема отныне состоит не в том, чтобы
“предвидеть” будущее, не поддающееся воздействию самого про-
гнозиста, а в том, чтобы изучать последствия и условия реализа-
ции общей гипотезы развития, с которой связаны... специфиче-
ские цели экономической и социальной политики»15.
Однако, по существу, такое «программирование» есть разно-
видность прогнозов, поскольку оно неизбежно должно «предуга-
дывать» стихийную реакцию различных групп капитала, а также
потребителей на те или иные мероприятия государства по обес-
печению программы. И в этой области можно выделить прогно-
зы, составленные преимущественно эмпирическими методами,
и прогнозы, основанные на так называемых итеративных эконо-
метрических моделях.
В качестве примера эмпирического программирования мож-
но привести методологию французских экономических прогно-
зов. Она была звеном в системе так называемого индикативного
планирования, осуществлявшегося государственными органами
и представлявшего собой не что иное, как систему разветвленно-
го государственного регулирования экономики. Прогноз эконо-
15 Europe’s Future in Figures. P. 92.
123
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
мики Франции до 1970 г. был составлен под руководством Ж. Бе-
кара16. Разработку этого прогноза включала четыре крупных
этапа. Первый этап - выбор темпа роста валового внутреннего
продукта. Темпы экономического роста в различных странах
мира в разные периоды, начиная с 1870 г., Бенар разделил на че-
тыре группы: менее 2,5%; 2,5-4%; 4-6% и свыше 6%. По его
оценке, темп от 2,5 до 4% наиболее часто встречался «в западных
индустриальных странах с начала монополистической фазы до
1939 г.», а темп свыше 6% «является для промышленно развитых
капиталистических стран редким исключением». В итоге был
выбран темп от 4 до 6%, «который представляется одновременно
и наиболее желательным, и достижимым без излишнего напря-
жения, при условии, что экономическая, социальная и институци-
ональная структура остается неизменной...». Исходный темп
роста для прогноза был определен в 5% в год. «При таком, несо-
мненно, “волюнтаристском” подходе, - пишет Бенар, - выбору
темпа общего роста с помощью объективных эконометрических
отношений уделяется меньше внимания, чем анализу его послед-
ствий вначале для конечного спроса, затем для производства и
его факторов по отраслям и, наконец, для распределения доходов
и кругооборота финансов»17.
Второй этап прогнозирования - определение структуры
конечного спроса по категориям: а) потребление и инвестиции
государства; б) внешний баланс; в) прямые производительные
инвестиции (в основной капитал и запасы); г) потребление домо-
хозяйств и инвестиции в жилой фонд. Каждая из этих категорий
конечного спроса делится на статьи: сначала - по функциональ-
ному принципу, т.е. по типу расходов, удовлетворяющих опреде-
ленные потребности, а затем - по характеру потребляемых
продуктов. Третий этап - переход от прогноза структуры конеч-
ного спроса к прогнозу суммарного выпуска по отдельным
производящим отраслям и соответствующего промежуточного
потребления. Здесь была использована перспективная матрица
технических коэффициентов «затраты-выпуск» из 17-ти отраслей,
включая торговлю. Базой для нее служила матрица 1956 г. Пер-
спективные технические коэффициенты были получены с уче-
том основных технических тенденций (замена угля электроэнер-
гией и нефтью, сокращение в некоторых областях потребления
стали и увеличение потребления цветных металлов и пластмасс,
16 Ibid. Р. 74-110.
17 Ibid. Р. 89-91.
124
3.2. Кейнс и неокейнсианство: неустойчивость и неопределенность...
более широкое применение индустриальных методов в строи-
тельстве и т.д.). Далее, на основе отраслевых прогнозов произ-
водства давалась экспертная оценка потребностей отраслей
в «первичных факторах производства» - капитале и труде. По-
требности в рабочей силе по отраслям были исчислены, исходя
из прогнозов роста производства и отраслевой производительно-
сти труда (кроме сельского хозяйства, где численность активного
населения определена с учетом и ряда других факторов, в част-
ности, ухода молодежи в города). Четвертый этап - проверка
взаимоувязанности и реалистичности прогнозов. Под реалистич-
ностью прогнозов понималась проверка того, насколько практи-
чески приемлемы основные социальные и финансовые выводы
из сделанных прогнозов. В частности, прогноз спроса на рабочую
силу проверялся демографическими прогнозами предложения
рабочей силы. При значительном расхождении должны быть
пересмотрены исходные прогнозы роста производства; следова-
ло также предусмотреть проведение особых мер экономической
политики, направленных одновременно на обеспечение полной
занятости и предотвращение инфляции.
Прогнозы инвестиций сопоставлялись с прогнозом сбереже-
ний, при этом речь шла об увязке инвестиций со сбережениями
не только по их общей сумме, но и по основным их источникам.
По мнению Бенара, необходимо было, в частности, предвидеть
такой процесс: при стабильной покупательной способности денег
с ростом доходов домохозяйств все большая часть доходов сбере-
гается, а все меньшая потребляется (расходуется). Чтобы рост
расходов домохозяйств не отставал от общего роста производст-
ва и тем самым не тормозил его, доходы должны расти быстрее,
чем производство. Но тогда нераспределенные прибыли пред-
приятий должны расти медленнее самого производства. Отсюда
перспектива увеличения доли сбережений домохозяйств в финан-
сировании инвестиций и сокращения доли самофинансирования.
Это означает, что государство должно принять меры к тому, что-
бы сбережения домохозяйств действительно направлялись через
систему кредита на финансирование инвестиций, а также чтобы
займы для инвестирования не стали слишком «тяжелым» долго-
вым бременем для предприятий. Среди этих мер можно назвать
консолидацию займов предприятиям, снижение налогов на пред-
приятия и повышение налогов на домохозяйства, увеличение
роли казны в качестве долгосрочного банкира, наконец, «там,
где инициатива и инвестиции частных предприятий оказываются
недостаточными, - создание государственных предприятий».
125
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
Выступая против эконометрических методов прогнозирова-
ния, французские экономисты отнюдь не возражали против вне-
дрения эконометрических методов программирования. Работы,
которые велись во Франции, были направлены на усиление мате-
матической формализации всей системы программирования, на
конструирование народно-хозяйственной эконометрической мо-
дели. Однако наиболее разработанные варианты таких моделей
созданы были в Англии (модель Р. Стоуна), в Норвегии (модель
Р. Фриша), в США (Уортонская модель Л. Клейна). Модель Сто-
уна была применена в прогнозе развития экономики Англии на
1970 г.18 Ее автор попытался создать универсальную математиче-
скую модель, охватывающую относительно большое число взаи-
мозависимостей в хозяйстве и в то же время допускающую учет
различных вариантов внешних условий. В отличие от традицион-
ных эконометрических моделей коэффициенты в этой модели не
являются коэффициентами за какой-либо прошлый период, пе-
ренесенными в будущее, они получены путем самостоятельных
оценок будущих тенденций. Математически модель состоит из
системы матриц, построенных по принципу «затраты-выпуск».
За исходный пункт исследования был принят объем совокупно-
го потребления (личного и государственного) по оценке на
1970 г. (в ценах 1959 г.). Рассматривалось несколько вариантов
этого объема при допущении, что среднегодовой темп роста со-
ставит от 2 до 6%. «Мысль, лежащая в основе нашей модели, -
писали Стоун и Браун, - состоит в том, что современные обще-
ства должны научиться исследовать конкретные последствия
различных темпов роста, коллективно обдумывать свои цели и
только после этого интересоваться прогнозами». Обращает на
себя внимание то, что эти два автора расчеты на программирую-
щей модели рассматривали не как замену прогнозу, а как пред-
варительный этап прогнозирования. Авторы модели ставили за-
дачу «дисциплинировать» и «организовать» экономическое
мышление «сынов Альбиона», которые должны были оправ-
дать «веру авторов в то, что английская экономика может и
должна развиваться быстрее»19. Подобный подход вполне уме-
18 Ibid. Р. 287-310.
19 Ibid. Р. 288. Модель для среднесрочных прогнозов, сходную в некотором отно-
шении с моделью Стоуна, разрабатывал в Институте экономических проектов
Гарвардского университета известный эконометрик В. Леонтьев. Эта открытая
модель (т.е. с числом переменных, превышающим число уравнений) связывает
будущий уровень потребления с уровнем занятости через систему матриц пер-
спективных коэффициентов текущих и капитальных затрат. В этой модели, в
126
3.2. Кейнс и неокейнсианство: неустойчивость и неопределенность...
стен и для нынешних российских чиновников, призванных регу-
лировать хозяйственное развитие.
Но действительно ли темп роста в конечном счете зависит от
субъективно избираемого «подхода» и «социального поведе-
ния»? В отличие от Стоуна норвежский эконометрик Фриш от-
нюдь не был уверен, что для ускорения темпов достаточно «изме-
нения взглядов». По его мнению, возможность ускорения темпов
экономического развития заложена в электронных счетных ма-
шинах и в эконометрических методах. Вопрос лишь в том, «будет
ли Запад использовать эти технические орудия интенсивно и в
действительно рациональной форме свободного планирования с
упором не только на денежные измерители продукта, националь-
ного дохода и т.д., но в еще большей мере на социальные цели?»20
В этом и состояла проблема. «Свободное планирование» есть
именно та область, которая труднодоступна в условиях рыночной
глобализации, несмотря на достижения экономической науки и
счетной техники. Пользуясь терминологией Р. Фриша, для этого
необходимо «сокрушить способность частных финансов эксплуа-
тировать людей».
При всех недостатках «неокейнсианских» и «дирижистских»
прогнозов и программ, которые составлялись на Западе в
1950-1960-е годы, они сыграли важную роль в выработке госу-
дарственной экономической политики, в общей ориентации дея-
тельности предпринимателей и в формировании общественного
мнения по социально-экономическим проблемам. Прогнозы и
программы помогали выявить возможности развития, его напра-
вления, ограничения и проблемы, ожидаемые в будущем, пути и
варианты их решения. Эта «прикладная» деятельность была
эффективным инструментом влияния плюралистичной эконо-
мической теории на рыночно-капиталистическую практику,
инструментом «рационализации» этой практики.
Советские экономисты изучали теорию и практику западно-
го прогнозирования, однако явно недооценили их конструктивно-
го воздействия на социально-экономическое развитие рыночно-
отличие от модели Стоуна, учитываются временные лаги: для каждого буду-
щего года строится своя матрица коэффициентов текущих и капитальных
затрат. В итоге занятость данного года рассматривается как функция потреб-
ления данного года и всех будущих лет. По мысли автора модели, право
«выбора» уровней будущего потребления и, следовательно, занятости должно
быть предоставлено «политикам», а модель - лишь техническое средство
осуществления этого «выбора».
20 Europe’s Future in Figures. P. 255, 257-259.
127
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
капиталистической системы. 'В этом отношении современные
российские экономисты «ультралиберальной» ориентации зани-
мают по отношению к прогнозированию и программированию
столь же предвзятую и неконструктивную позицию, как и их «ан-
типоды» - советские экономисты в бывшем СССР.
3.3. ПРОГНОЗЫ НА БАЗЕ ПРОИЗВОДСТВЕННЫХ
ФУНКЦИЙ И «НЕОКЛАССИЧЕСКИЙ СИНТЕЗ»
В ТРАКТОВКЕ Р. СОЛОУ
Государственное регулирование, систематически прово-
дившееся в развитых странах Запада в 1950-1960-х годах, приве-
ло ко второй тихой институциональной революции, суть которой
заключалась в том, что средний класс охватил 50-70% всех заня-
тых, сосредоточил в своих руках подавляющую долю националь-
ного богатства и национального дохода и превратился в основной
класс общества, чье поведение определяет действие рынка. В ре-
зультате двух институциональных революций платежеспособ-
ный спрос почти непрерывно расширялся, а рыночный механизм
приобрел неведомую до того времени устойчивость.
Именно благодаря кейнсианской политике государства в эти
десятилетия приобрели твердую почву и стали более или менее
реалистичными «неоклассические» среднесрочные и долговре-
менные хозяйственные прогнозы на методологической основе
производственной функции. Такие прогнозы, как известно, игно-
рируют фактор платежеспособного спроса и исходят из ожидае-
мой динамики факторов производства. В литературе часто упо-
миналось, что условием устойчивости рынка являлось государст-
венное регулирование, но при этом упускалось из виду, что
постепенно складывались условия и для рыночного саморегули-
рования. «Неоклассическая» теория роста формально игнориро-
вала институциональную структуру хозяйства, но фактически
она исходила из неизменности той структуры, которая сложилась
в 1950-1960-е годы, и которая в модели роста находила суммар-
ное отражение в макроэкономических показателях распределе-
ния (и «вменения»): на долю фактора «капитал» отводилось
!/з национального дохода, на долю фактора «труд» - 2/з.
Типичными примерами эконометрических прогнозов могут
служить прогноз роста итальянской экономики, разработанный
профессором Римского университета В. Као-Пинна, и прогноз
развития экономики Бельгии, построенный бельгийской группой
128
3.3. Прогнозы на базе производственных функций...
исследования национальных счетов2’. В обоих прогнозах нашло
отражение характерное для эконометрической методологии
деление всей экономики на два сектора - «эндогенный» и «экзо-
генный». Первый сектор, охватывавший в Италии 70% вало-
вого национального продукта, а в Бельгии - 80%, включал
промышленность, транспорт, торговлю, второй - сельское хо-
зяйство, государственный аппарат, сферу эксплуатации жилого
фонда. Такое деление обосновывалось тем, что динамика экзо-
генных отраслей не совпадает с общей динамикой экономики,
носит «несистематический характер» и определяется действием
«внешних» факторов.
Непосредственным объектом эконометрического изучения
является эндогенный сектор экономики, в движении которого,
по мнению прогнозистов, можно выявить устойчивые, однород-
ные, закономерные связи между объемом продукции, с одной
стороны, и затратами факторов производства - с другой. По мне-
нию авторов итальянского и бельгийского прогнозов, эти зако-
номерные связи лучше всего выражаются функцией Кобба-
Дугласа и двумя другими, весьма близкими к ней производствен-
ными функциями.
Метод Као-Пинна состоял в следующем. Во-первых, на базе
статистических рядов за 1922-1939 гг. и 1950-1958 гг. исследуют-
ся функциональные соотношения между производством, с одной
стороны, трудом, капиталом и техническим прогрессом - с дру-
гой. Во-вторых, проверяется гипотеза об относительной устой-
чивости параметров. В-третьих, определяются вероятные в бу-
дущем темпы роста указанных трех «факторов производства»
(труд, капитал, технический прогресс) и на основе теоретически
установленных функциональных связей выясняется общий темп
роста производства эндогенного сектора до 1970 г. Анализ завер-
шается математической экстраполяцией тенденций развития в
сфере сельского хозяйства, государственного аппарата и жилищ-
ных услуг, а также независимыми оценками основных компонен-
тов конечного спроса (потребление, инвестиции, экспорт).
В экономической литературе была весьма сильна оппозиция
вышеизложенным методам прогнозирования. Например, Ж. Бе-
нар, в те годы директор парижского Центра изучения экономи-
ческих перспектив на средние и длительные сроки, так излагал
причины, по которым методология общих эконометрических мо-
делей была отвергнута при составлении официальных прогнозов
21 Ibid. Р. 1-54, 111-161.
5. Экономика как искусство
129
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
.................... » —.........................— ' ' —
для Франции: «Первая причина: общие модели или слишком про-
сты, чтобы объяснять реальность и служить руководством для
экономической политики развития, или слишком спорны. Упрек
в чрезмерной простоте (и даже “упрощенчестве”) адресуется, в
частности, к макроэкономическим моделям, и не только типа
Харрода-Домара, или к производственным функциям с взаимо-
дополняющими факторами, но также к производственным функ-
циям с взаимозамещающими факторами... Вторая причина:
структурные отношения и численное значение параметров моде-
ли устанавливаются на основе данных, относящихся к довольно
отдаленному прошлому. Это, естественно, делается в целях
исключения нетипичных периодов и сглаживания циклических
колебаний. Но полученные таким путем выводы могут оказать-
ся малозначимыми для будущего, если в дальнейшем вероятны
более быстрые и глубокие изменения, чем в прошлом. Третья
причина: экономические трудности инфляционного или дефля-
ционного характера и особенно напряженность в социальных и
политических отношениях, которая может затормозить рост, не
всегда поддаются количественному выражению... И, наконец,
четвертая причина: прогнозы - лишь первая фаза диалога о пер-
спективах национального хозяйства между государством и круп-
ными предприятиями или профессиональными объединениями
различных секторов этого хозяйства. Представляется нежела-
тельным ограничивать богатство информации, которую можно
извлечь из этого диалога, замыкая последний в жесткие рамки
четкой модели»22.
Бенар в своей критике не касался надежности самих теорети-
ческих основ производственных функций и эконометрики вооб-
ще. Здесь будет уместно привести суждение одного из самых
компетентных современных ученых в этой области - Р. Солоу:
«...Любая крупица эмпирического знания опирается на фунда-
мент базовых предпосылок, которые, возможно, не вполне вер-
ны. Например, приведенный расчет вкладов в экономический
рост опирается не только на предпосылку о том, что рыночные
цены могут служить хотя и грубой, но приемлемой аппроксима-
цией предельных продуктов, но также на предпосылку о том, что
агрегирование не приводит к безнадежному искажению всех и
всяческих взаимосвязей. На мой взгляд, эконометрика слишком
полагается на надежность и устойчивость оценок базовых пред-
посылок, пытается интерпретировать получаемые численные
22 Ibid. Р. 104-105.
130
3.3. Прогнозы на базе производственных функций...
результаты, слишком искусственно связывая их с реальной эко-
номической ситуацией, и это характерный порок эконометриче-
ских исследований»23.
В то же время Солоу оговаривается: «Макроэкономика
невозможна без агрегатных соотношений; по крайней мере,
в настоящее время заменить их нечем. Единственное, чем я могу
объяснить интенсивность споров о способах оценки производст-
венных функций, это верой в недопустимую идеологичность
представления о том, что доход на “капитал” отражает вменен-
ную рынком отдачу этого фактора производства. Ну да, конечно,
Джон Бейтс Кларк сто лет назад считал, что распределение по
предельным продуктам является справедливым, но ведь ни один
современный экономист, ни один современный “буржуазный”
экономист этой точки зрения не разделяет»24.
И неокейнсианская, и неоклассическая теории роста (и, мож-
но добавить, марксистская теория «расширенного воспроизвод-
ства») ставили экономический рост в зависимость прежде всего
от накопления капитала, от инвестиций. При этом макроэконо-
мический уровень капиталоемкости производства принимался
как величина инерционная, которая либо остается неизменной в
течение длительного времени, либо имеет тенденцию повышать-
ся. Различие состояло в том, что в неокейнсианской теории пред-
полагался хронический избыток капитала (как сбережений, так и
мощностей) над спросом, а в неоклассической теории такой из-
быток отрицался, и, наоборот, в длительном плане предполага-
лось либо равновесие, либо дефицит капитала (обусловленный
«внешними» факторами).
Цитированный выше Р. Солоу в течение многих лет исследо-
вал проблему капиталоемкости производства и пришел к выводу
о несостоятельности неокейнсианской позиции. Неокейнсиан-
ская теория исходила из долговременной стабильности коэффи-
циента «капитал-продукт» (характеризующего капиталоемкость
производства). При долговременной тенденции к увеличению
доли сбережения в национальном доходе такая стабильность ве-
ла бы к хроническому избытку сбережений над инвестициями.
Предотвратить образование этого избытка, по мнению неокейн-
сианцев, могло только государство; понижая ставку процента,
оно добивалось бы повышения капиталоемкости производства,
а тем самым и спроса на капитал (т.е. на сбережения населения).
23 Мировая экономическая мысль сквозь призму веков. Т. V. Кн. 1. С. 587.
24 Там же. С. 585.
5*
131
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
Солоу удалось доказать, что капиталоемкость производства -
величина переменная и она способна за счет «гибкости макротех-
нологии», в процессе стихийного действия конкурентного рынка,
приспосабливаться к меняющимся условиям роста. Это приспо-
собление происходит путем изменения соотношения между от-
раслями, различающимися по капиталоемкости, трудоемкости,
материалоемкости, а также за счет прогресса технологий внутри
отраслей. Под техническим прогрессом Р. Солоу имеет в виду не
только новые технологии, но и новый уровень знаний и умений
рабочей силы, новые материалы, новые формы организации.
Экономический рост, таким образом, зависит не от объема капи-
таловложений, а от технического прогресса. В то же время тех-
нический прогресс невозможен без новых капиталовложений, в
которых он воплощен, это «связанный» технический прогресс.
Все факторы роста и виды продукции связывает система цен
и оценок конкурентного рынка, включающая процент на капи-
тал, заработную плату, природную ренту, цены на товары и услу-
ги. Эти связи поддерживают экономику на траектории сбаланси-
рованного роста. А долговременный темп этого роста зависит
прежде всего от темпа технического прогресса и новых капита-
ловложений, в которых этот прогресс реализуется.
До сих пор аргументация Р. Солоу поддерживает и развивает
неоклассическую аргументацию, согласно которой составители
долговременного прогноза не должны быть озабочены пробле-
мой соотношения спроса и предложения, ибо ее «автоматически»
решает рынок. Однако Р. Солоу объявляет себя «наследником»
Викселля и Самуэльсона25, первого из которых можно считать
«предтечей», а второго - одним из «отцов-основателей» концеп-
ции «неоклассического синтеза» (синтеза неоклассики с кейнси-
анством). Поэтому нельзя удивляться, что далее в своей Нобе-
левской лекции Солоу поворачивает фронт критики на 180° и
атакует «неоклассиков» вообще и монетаристов в особенности
(начиная атаку с самокритики). «Сосредоточение внимания на
способах описания технологии привело к одному плохому побоч-
ному результату. Я слишком мало внимания уделял проблемам
эффективного спроса. Говоря по-иному, теорию равновесного
роста крайне необходимо дополнить теорией отклонения от тра-
екторий равновесного роста».
Работая в качестве одного из советников Д. Кеннеди, Солоу
включил связанные с этим соображения в экономический доклад
25 Там же. С. 579.
132
3.3. Прогнозы на базе производственных функций...
президента за 1962 г. Было отмечено, что теория роста создает
основу для серьезного обсуждения различных макроэкономиче-
ских политик. Ставилась проблема не только обеспечения пол-
ной занятости, но осознанного выбора между текущим потребле-
нием и текущими инвестициями (т.е. текущим и будущим потреб-
лением). «История Соединенных Штатов последних лет показы-
вает, что в Вашингтоне до сих пор не выучили этого урока»26
(имеется в виду 1987 г. - Ю.О.).
Многие американские экономисты, как считает Р. Солоу,
не понимают, что экономика может сойти с траектории равно-
весного роста по «эмпирическим» причинам. К этим причинам
относятся прежде всего конкретные характеристики функциони-
рования экономических институтов, которые требуют «непо-
средственного знания». Методологической основой такого
«непонимания» является вера этих «многих экономистов» в то,
что вся эмпирическая экономика начинается и кончается анали-
зом временных рядов цен и выпусков. Эти замечания Солоу име-
ют важное методологическое значение для прогнозирования.
Характеристики институтов, например, укоренившаяся массовая
коррупция, могут привести не к «отклонениям» и «замедлениям»,
а к «сходу с траектории равновесного роста», т.е. к глубокой
депрессии.
Сегодня макроэкономисты нашли способ вообще снять проб-
лему отклонения от равновесного роста, объявив любые откло-
нения «проявлениями» этого роста: «Теория экономического
роста была создана для того, чтобы обеспечить возможность
систематического обсуждения и сравнения равновесных траекто-
рий. И с этой задачей она справилась достаточно хорошо. Одна-
ко она не смогла должным образом справиться с другой не менее
важной и интересной проблемой: осмыслением и анализом
отклонений от равновесного роста. Одно из возможных реше-
ний, а именно - отрицание существования самой этой проблемы
и утверждение, что колебания в экономике являются вовсе не
отклонениями от равновесного роста, а его проявлениями,...
кажется мне упорствованием в заблуждении. Согласно моим впе-
чатлениям, этой сказке верят более или менее лишь в Северной
Америке»27.
В качестве причин, способных заставить экономику сойти с
любой траектории равновесного роста, Солоу называет также
26 Там же. С. 582.
27 Там же.
133
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
ставки реальной заработной платы и реального процента, кото-
рые жестко фиксированы или слабо реагируют на избыточное
предложение на рынке товаров и рабочей силы. Иначе говоря,
Р. Солоу возвращается к кейнсианской аргументации, но при
этом не отказывается и от «неоклассической» основы. «У “рабо-
тающей” экономической теории не может быть слишком боль-
шого числа неизменных параметров, поскольку меняются
социальные институты и социальные нормы, а вслед за ними, ко-
нечно, и экономическое поведение»28. Но как именно дополнить
неоклассическую теорию равновесного роста кейнсианской и
институциональной теорией отклонений от равновесной траек-
тории? Ответа на этот вопрос у Р. Солоу нет, есть лишь надежда,
что такой ответ может быть получен.
В общем, подход Р. Солоу к проблеме долговременного рос-
та соответствует общему духу направления «неоклассического
синтеза», как оно представлено работами Хикса, Самуэльсона,
Патинкина и других. И поэтому Солоу тоже не избежал коренно-
го противоречия этого направления, которое, с одной стороны,
«верит в жизненность» теории общего рыночного равновесия,
а с другой стороны, согласно с тем, что реальный рынок равно-
весным не является.
3.4. К. КЛАРК: МАКРОСТРУКТУРНЫЙ ПОДХОД
К ЭВОЛЮЦИИ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ИНСТИТУТОВ
Приведенный выше анализ показывает, что слабым мес-
том экономической науки в области долгосрочного прогнозиро-
вания является отсутствие разработанной теории динамики эко-
номических институтов. Однако фундаментальные разработки
здесь имеются и можно выделить три принципиальные позиции.
Неоклассический подход к эволюции институтов состоит в
том, что эта эволюция определяется действием рыночного меха-
низма. А именно: длительные изменения в соотношении спроса и
предложения на разные виды продукции и ресурсов и соответст-
вующие движения относительных цен влекут за собой опреде-
ленные сдвиги и в институциональной структуре хозяйства, и в
самой природе институтов.
Кейнсианский подход предполагает то, что не рынок, а госу-
дарство должно регулировать динамику экономических институ-
28 Там же.
134
3.4. К. Кларк: макроструктурный подход к эволюции экономических институтов
тов, поскольку рынок (в силу природы своих институциональных
основ) к саморегулированию не способен, а следовательно, и ре-
гулятором развития институтов быть не в состоянии. Неоинсти-
туционализм и эволюционная экономическая теория примыка-
ют, с рядом оговорок, к неоклассическому подходу, поскольку
исходят из «презумпции» саморегулируемости и равновесности
рынка.
Традиционный («старый») институциональный подход оп-
ределяющим фактором в эволюции институтов считает научно-
технический и организационный прогресс, хотя почти общепри-
знано, что невозможно установить долговременные тенденции
этого прогресса на будущее, что и является одним из главных
источников неопределенности.
Выявить, опираясь на анализы статистических рядов более
чем за сто лет, взаимосвязь между сдвигами в отраслевой струк-
туре хозяйства, сдвигами в институциональной структуре обще-
ства и изменениями в темпах экономического роста была при-
звана концепция англо-австралийского экономиста К. Кларка.
На базе этой концепции Кларк построил долговременный про-
гноз экономического развития капитализма, который частично
оправдался. В Предисловии ко второму изданию своей книги
«Условия экономического прогресса» (1947 г.) Кларк подчеркнул
антикейнсианскую направленность выводов своего исследова-
ния. Исходным в концепции Кларка явилось принципиальное
различие между тремя секторами хозяйства: первичным, где с ро-
стом масштабов производства предельная производительность
убывает (это сельское хозяйство и добывающая промышлен-
ность), вторичным, где с ростом масштабов предельная произво-
дительность возрастает (обрабатывающая промышленность),
и третичным, где предельная производительность остается
неизменной (это услуги).
Каждый сектор удовлетворяет особую группу потребностей.
До начала XIX в. преимущественно развивалось сельское хозяй-
ство. В силу действия здесь закона убывающей предельной про-
изводительности это развитие опиралось на мелкое фермерское
хозяйство и было крайне медленным. Затем (до начала XX в.)
преимущественно удовлетворялись потребности в промышлен-
ных товарах. Поскольку в обрабатывающей промышленности
действует закон возрастающей предельной производительности,
основным институтом в эту эпоху явилось крупное промышлен-
ное предприятие, а темп экономического роста был рекордным.
Но этот рост привел к концентрации производства, появлению
135
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
монополий, вытеснению конкуренции и поставил на повестку дня
вопрос о национализации обрабатывающей промышленности.
На рубеже XIX-XX вв. судьба частной собственности, капи-
тализма и демократии оказалась под вопросом. Однако именно
тогда же потребности общества в продукции обрабатывающей
промышленности оказались насыщенными, ее удельный вес
в занятости и в производстве стал снижаться. На авансцену
вышел третичный сектор, поскольку потребности общества в
услугах стали стремительно расти. В этом секторе предельная
производительность с ростом масштабов производства не меня-
ется, поэтому здесь господствуют мелкие предприятия и процве-
тает конкуренция. С ростом удельного веса услуг в суммарном
потреблении общества в данном секторе должна концентриро-
ваться основная доля занятого населения.
Именно в этом институциональном сдвиге в пользу мелкого
предпринимательства сферы услуг видел К. Кларк перспективу
возрождения роли частной собственности, конкуренции и демо-
кратии. При этом, правда, неизбежным становилось и существен-
ное замедление общего темпа роста (по сравнению с XIX в.).
Конечно, в предвоенные 1930-е годы, когда Кларк разраба-
тывал свою концепцию, нельзя было предвидеть ни бурного раз-
вития мирового рынка, конкуренция на котором подорвала пози-
ции национальных монополий, ни масштабов научно-техниче-
ской революции и развития инфраструктур, которые породили
новые закономерности в динамике производительности и разме-
рах предприятий. Однако бесспорной заслугой К. Кларка явилось
то, что он доказал наличие взаимозависимости между отраслевой
(продуктово-технологической) структурой хозяйства, его инсти-
туциональной структурой и общим темпом экономического рос-
та. Именно это взаимодействие обусловливает переход хозяйства
из одной стадии развития в следующую. Не случайно свою книгу
Кларк озаглавил «Условия экономического прогресса».
Но возможно и обратное движение. В частности, в хозяйстве
России в ходе специфических рыночных реформ 1990-2000-х го-
дов произошел структурный сдвиг в пользу добывающих отрас-
лей в ущерб обрабатывающей промышленности. Это вызвало и
соответствующее смещение «центра тяжести» институциональ-
ных структур, формирование олигархического кластера пере-
плетенных финансовых, производственных и торговых институ-
тов, связанных в значительной мере коррупционно с государст-
венными властными и экономическими институтами. В век
«экономики знаний» Россия пошла по пути свертывания науко-
136
3.4. К. Кларк: макроструктурный подход к эволюции экономических институтов
емких производств, спроса на научные исследования и разработ-
ки, ликвидации значительной части научных институтов и науч-
ного потенциала страны. По существу, это означает научно-
техническую контрреволюцию, лишающую страну возможности
не только участвовать в передовых научно-технических исследо-
ваниях и разработках, но и усваивать зарубежные достижения в
этой сфере. Разрушение научной инфрасистемы одновременно
означает и разрушение одной из главных институциональных
основ прогрессивного развития российского общества в целом.
Россия только в 2006 г., после 15-ти лет трансформаций, восста-
новила дореформенный уровень своего ВВП. Длительное паде-
ние производства и уровня доходов, их резкое расслоение
перекрывали возможность нормального развития сферы услуг.
Вместе с упадком обрабатывающей промышленности и сельско-
го хозяйства это помешало формированию среднего класса,
который в России составляет незначительную долю населения.
Возможно ли «спонтанное» возвращение России на траекто-
рию общемирового структурно-институционального прогресса?
Реально ли такое «насыщение» рынка продукцией первичных от-
раслей (энергоносители, черные и цветные металлы, основная
химия, строительство), чтобы ресурсы из этих отраслей стали
свободно «перетекать» в обрабатывающую промышленность?
Реально ли на базе первичных отраслей такое повышение эффе-
ктивности производства, которое привело бы к устойчивому
повышению доходов населения и тем самым - к значительному
росту спроса на национальные товары длительного пользования
и услуги? Если бы это было реально, то можно было бы ожидать
постепенного относительного ослабления олигархической инсти-
туциональной системы, усиления роли мелкого и среднего пред-
принимательства, расширения среднего класса, развития на этой
основе демократических институтов, изживания коррупции, уси-.
ления конкурентных начал в экономике. Увы, такая стихийная
идиллия маловероятна.
В условиях глубокой включенности в глобальную экономику,
подавляющая часть которой находится в состоянии интенсивного
ресурсопотребляющего развития, насыщения рынка первичной
продукции в обозримом будущем не предвидится (хотя возможны
временные спады спроса). Стихийного массового «перетекания»
средств в России из первичных отраслей во вторичные и третич-
ные также ждать не следует, чему есть много причин:
•	вложения в первичные отрасли остаются самыми прибыль-
ными;
137
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
•	вложения в конкурентоспособное производство товаров
длительного пользования связаны с новейшими специальными
знаниями и технологиями, которыми Россия уже не располагает;
•	российский рынок этих товаров, и в значительной мере ры-
нок услуг, уже захвачены транснациональными корпорациями;
•	олигархический капитал, возникший в России в значитель-
ной мере противозаконным путем, чувствует себя неуверенно
в правовом обществе и, возможно, большую часть своих доходов
будет стараться размещать за рубежом.
Все это означает, что структурный, технологический, а сле-
довательно, и институциональный, прогресс в стране возможны
только при условии активной деятельности государства, опираю-
щейся на конкурентный рынок, но преобразующей его основу
сначала из олигархически-сырьевой в регулируемую государст-
вом промышленную, а затем в социально-ориентированную раз-
ностороннюю и наукоемкую. Путь к такому развитию лежит
через укрепление государственной власти путем создания мощ-
ных политических партий, контролирующих друг друга и способ-
ных противостоять коррупции, через свободу СМИ, через все-
мерную активизацию профсоюзного движения.
Долговременные структурные сдвиги происходят на фоне
50-60-летних «больших циклов» мирового хозяйства, концепцию
которых Кларк заимствовал у Н.Д. Кондратьева. Каждый такой
цикл состоит из восходящей фазы «экспансии», обусловленной
«капиталоголоданием», и нисходящей фазы «капиталонасыще-
ния». В условиях 25-30-летнего «капиталоголодания» ускорен-
ным темпом идет новое строительство и расширяется занятость
в обрабатывающей промышленности и сфере услуг за счет сель-
ского хозяйства, хроническая безработица отсутствует, растут
цены, происходит интенсивное международное движение капита-
ла, увеличиваются инвестиции в странах, производящих сырье,
норма процента относительно высока. Затем спрос на инвести-
ции ослабевает, появляется избыточный капитал и начинается
фаза «капиталонасыщения», длящаяся также 25-30 лет. Для
данной фазы характерна хроническая безработица, снижение
процентной ставки, ослабление международного движения капи-
тала, понижение цен и ослабление «векового» передвижения
труда из отраслей, производящих сырье, в обрабатывающую
промышленность и сферу услуг.
На базе этой теоретической концепции Кларк в начале
Второй мировой войны разработал прогноз на послевоенный пе-
риод, согласно которому до начала 1970-х годов должна была
138
3.4. К. Кларк: макроструктурный подход к эволюции экономических институтов
протекать восходящая фаза «большого цикла». В начале 1960-х
прогноз Кларка доработал и конкретизировал английский эконо-
мист Б. Дикин29. Он выделил следующие фазы «больших цик-
лов» в течение последнего столетия: 1850-1875 гг. - экспансия;
1875-1900 - капиталонасыщение; 1900-1929 - экспансия;
1930-1939 - фаза капиталонасыщения, прерванная войной;
1945-1961 гг. - продолжающаяся экспансия. Дикин пишет:
«На основе эмпирических данных видно, что война 1914-1918 гг.
добавила около 5 лет к соответствующей фазе экспансии, и впол-
не вероятно, что более длительная и разрушительная Вторая ми-
ровая укоротила по меньшей мере на 10 лет соответствующую
отрицательную половину цикла, характеризующуюся капитало-
насыщением. При этом допущении можно постулировать, что
теоретически, в свете фактического опыта, современная фаза
капиталоголодания будет длиться до 1970 г. Этот широкий про-
гноз циклических тенденций, возможно, будет видоизменяться
прямо пропорционально силе экономического воздействия вой-
ны на главные промышленные страны»30.
Дикин не сомневался, что поворот к фазе снижения произой-
дет примерно в 1970 г. Проблема для него состояла в том, не слу-
чится ли этот поворот раньше, поскольку война оказала неодина-
ковое влияние на экономики отдельных капиталистических
стран, а все они связаны в системе мирового хозяйства. Особен-
но важны в этом отношении перспективы экономики США.
«Вследствие взаимосвязанности в мировой экономике, а также
экономического могущества и торгового влияния США, - писал
он, - необходимо учитывать, не повернет ли длинный цикл в об-
ратную сторону раньше всего в США, бросив мировую экономи-
ку в отрицательную половину цикла до 1970 г.».
Свои надежды Дикин возлагал на то, что хотя США и не ис-
пытали разрушительных последствий войны, она привела к уве-
личению экономической роли государства и росту склонности к
потреблению (в этой части обнаруживается влияние кейнсианст-
ва на оценки данного прогнозиста). Это те две «мощные силы,
поддерживающие спрос», которые, по мнению Дикина, способны
удерживать до 1970 г. тенденцию повышения в экономике США.
Общий вывод Дикина для прогноза был таков: «Теория долгих
циклов и ее применение приводят к выводу, что Англия вместе с
29 Deakin В.М. Exercise in Forecasting the Gross Domestic Product of the United
Kingdom to 1970 //Europe’s Future in Figures /ed. by R. Geary. Vol. 1. Amsterdam,
1962. P. 191-213.
30 Ibid. P. 197.
139
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
другими крупными, связанными через торговлю западными стра-
нами в настоящее время проходит последнюю часть экспансио-
нистской... половины цикла. Переход в последующую, отрица-
тельную половину с капиталонасыщением вряд ли совершится...
до 1970 г., хотя некоторое выравнивание на вершине цикла, веро-
ятно, произойдет около этого времени или в некоторых странах
несколько раньше»31.
Последующие события можно истолковать как определен-
ное подтверждение данного прогноза. Если это так, то наступле-
ния очередной фазы капиталонасыщения со всеми связанными с
нею институциональными конфликтами следует ожидать при-
мерно с начала третьего десятилетия XXI в.
3.5.	ТЕОРИЯ РАЦИОНАЛЬНЫХ ОЖИДАНИЙ,
ПРОГНОЗНОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ
И ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ
ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ
Современное состояние прогнозирования обладает следу-
ющими чертами:
•	широкое использование сложных эконометрических народ-
но-хозяйственных моделей;
•	непосредственный учет в этих моделях достижений разных
направлений экономической теории;
•	включение в них институциональных факторов и мер эко-
номической политики, способных оказывать длительное воздей-
ствие.
Что касается экономической теории, то здесь речь идет пре-
жде всего о теории рациональных ожиданий Р.Э. Лукаса-мл.
Американский экономист Р. Лукас получил в 1995 г. Нобе-
левскую премию за исследования влияния кредитно-денежной
политики на инфляцию, занятость и производство. Однако тео-
ретическое значение его работ значительно шире и глубже, оно
состоит во включении прогнозов (на микро- и макроуровнях)
в модель общего рыночного равновесия, которая тем самым ста-
новится динамической моделью. Раньше динамика «неоклассика-
ми» рассматривалась как процесс перехода от одного статическо-
го равновесия к новому через преодоление нарушения исходного
равновесия. Включив прогнозы (или иначе - «рациональные
31 Ibid. Р. 199.
140
3.5. Теория рациональных ожиданий, прогнозное моделирование...
ожидания») в само определение рыночных цен (и всей ценовой
системы), Лукас придал новое, динамическое, содержание поня-
тию «равновесие». Теперь в теории рынок может рассматривать-
ся как непрерывно развивающаяся в соответствии со своим
«естественным темпом роста» равновесная система, направляе-
мая «рациональными ожиданиями» участников рынка.
Разработка динамической модели рыночного равновесия
требует использования сложного математического аппарата.
Указывая на работы Юма, Викселя, Дж.М. Кейнса, Хайека,
Лукас говорит: «Все названные мною теоретики хотят мыслить в
терминах общего равновесия, рассматривать людей как сущест-
ва, постоянно максимизирующие полезность, проявляющие тен-
денции интертемпорального замещения. К динамике, в условиях
которой равновесие нарушается, они прибегают лишь потому,
что доступный им аналитический аппарат не оставляет иных
альтернатив». Лукас пишет далее о «тщетности попыток рассмо-
трения сложных динамических проблем при отсутствии совре-
менного математического аппарата экономики. Хайек и Кейнс,
как и их современники, стремились к прогнозированию и созда-
нию некоего подобия модели, но просто не смогли получить
прогнозов на основании своих теорий»32.
Концепция Р. Лукаса-мл. включает следующие положения:
•	«долгосрочные модели индивидуально принимаемых реше-
ний обязательно включают ожидаемые в будущем цены»33;
•	традиционное неприятие гипотезы естественного темпа
в значительной мере зависело от иррациональных ожиданий;
•	«возникла необходимость обосновать макроэкономику с
позиций общего равновесия, включающего рациональные ожи-
дания»34;
•	«основное открытие, сделанное в ходе исследований 1970-х
годов, заключалось в том, что прогнозируемые и ожидаемые
колебания роста денежной массы приводят к последствиям,
совершенно отличным от тех, которые являются результатом
изменений непредвиденных. Ожидаемый рост денежной массы
приводит к инфляционному гнету и введению инфляционной пре-
мии к номинальным ставкам процента... С другой стороны,
непредвиденный рост денежной массы способен стимулировать
32 Мировая экономическая мысль сквозь призму веков / под ред. Г.Г. Фетисова
и др. Т. V. Кн. 2. М.: Мысль, 2004. С. ПО.
33 Там же. С. 112.
34 Там же. С. 113.
141
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
производство аналогично тому, как непредвиденные ограниче-
ния могут стать причиной депрессии»35.
Лукас признает, что разграничение между прогнозируемыми
и непредвиденными колебаниями, если оно ограничивается
денежной массой, при всей важности этой переменной не способ-
но объяснить экономический цикл: «...Мне кажется очевидным,
что в наши дни ни одна из конкретных моделей, зафиксировав-
ших это разграничение в 1970-е годы, не может считаться теори-
ей, объясняющей экономические циклы на удовлетворительном
уровне. Одно из недавних исследований поддержало инициативу
Кидланда и Прескотта (1982) и акцентировало внимание на вли-
янии на занятость и производство исключительно реальных фак-
торов, что, возможно, стало отчасти реакцией на разногласия мо-
нетаристских моделей экономических циклов, предложенных
в 1970-е годы. Эта работа продемонстрировала, как концепция
общего равновесия может быть использована в целях изучения
распределенных запаздывающих реакций экономики на шоко-
вые воздействия, а также исследования природы и характера по-
следних. В настоящее время многие стремятся к повторному
включению в эти модели денежных характеристик. Мне думает-
ся, это направление будет активно развиваться и в будущем»36.
Видимо, Лукас имеет в виду распространение своего метода
разделения между прогнозируемыми и непредвиденными пере-
менными на все факторы - как денежные, так и реальные -
с тем, чтобы распространить на любые прогнозируемые факто-
ры понятие «рациональные ожидания» и включить их в равно-
весную и динамичную макроэкономическую модель. Это в неко-
тором смысле возвращение к методологии прогнозов, осно-
ванных на производственной функции с их разделением на
эндогенный и экзогенный секторы экономики. Но с двумя прин-
ципиальными различиями: во-первых, в модель включается
денежный фактор и, во-вторых, макропрогноз строится как
совокупность микропрогнозов или, иначе, как совокупность
«рациональных ожиданий» участников рынка в отношении под-
дающихся прогнозированию реальных и денежных переменных.
То, что теория рациональных ожиданий стала одним из важ-
ных элементов в современных прогнозных моделях, подтвержда-
35 Там же.
36 Там же. С. 123. В этой цитате Лукас ссылается на ст.: Alberro J. The Lucas
Hypothesis on the Phillips Curve: Further International Evidence // Journal of
Monetary Economics. 1981. Vol. 7. P. 239-250.
142
3.5. Теория рациональных ожиданий, прогнозное моделирование...
ется рядом материалов сборника «Эмпирические модели и фор-
мирование политики: взаимодействие и институты»2,1. Эти
материалы освещают также проблемы учета в этих моделях
институциональных и политических факторов.
Разработчик английских прогнозных и симуляционных моде-
лей С. Рен-Льюис полагает, что между прогнозированием и
выработкой экономической политики имеется принципиальное
различие и даже противоречие. Исходя из этого, использование
прогнозных моделей в экономико-политических целях приводит
к серьезным просчетам в политике. «Прогноз есть безусловное
(unconditional) предсказание того, что случится с экономикой.
Анализ политики более разнообразен, но он включает исследо-
вание эффектов применения меняющихся политических инстру-
ментов (при прочих неизменных условиях), а также дизайн и
последствия альтернативных политических режимов»37 38.
Как отмечает Рен-Льюис, мысль о том, что существует «кри-
тический конфликт» между использованием одной и той же
модели для прогнозирования, с одной стороны, и для разработки
политики - с другой, на первый взгляд вызывает недоумение.
Считается, что модель должна доказать свою способность про-
гнозировать, прежде чем можно будет доверять ее «советам»
в политике39.
Такая аргументация оказывается несостоятельной, как толь-
ко мы признаем стохастическую природу макромоделей. «Тот
факт, что отдельная макроэкономическая модель дала хороший
результат для одного года, можно объяснить удачей. Чтобы оп-
ределить, является ли это достоинством самой модели, требуется
прогнозная дистанция протяженностью не менее десятилетия»40.
Но такие сроки политиков не могут устроить. В этой связи Рен-
Льюис полагает, что существует конфликт между желанием
учесть в прогнозных и симуляционных моделях достижения эко-
номической теории и теми трудностями, которые это желание
порождает в виде чрезмерного усложнения моделей и недостатка
требуемой информации: «Таким развитием макроэкономической
теории, которое придало конфликтам подобного рода крити-
ческий характер, стала революция рациональных ожиданий в
37 Empirical Models and Policy-making: interaction and institutions / ed. by F.G. Den
Butter, M.S. Morgan. London etc.: Routledge, 2000.
38 Wren-Lewis S. Conflicts between macroeconomic forecasting and policy analysis //
Empirical Models and Policy-making. P. 170.
39 Ibidem.
40 Ibidem.
143
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
макроэкономике. Привлекательность теории рациональных
ожиданий для большинства академических макроэкономистов
состояла не в том, что эта теория лучше объясняла данные, а в
том, что она придавала смысл доминирующей парадигме “рацио-
нальности”. Имеются косвенные свидетельства, что введение
рациональных ожиданий не улучшает прогнозирование. Напри-
мер, наблюдается тенденция не учитывать эту гипотезу в моде-
лях, используемых организациями, специализирующимися на
прогнозировании... Я сомневаюсь, многие ли теперь думают, что
использование Гипотезы Рациональных Ожиданий существенно
улучшило бы результаты прогнозирования, за исключением,
возможно, случая смены режима»41.
Если для прогнозирования теория рациональных ожиданий
оказалась малополезной, то для разработки политики, наоборот,
она явилась необходимым, хотя и весьма дорогим, инструментом.
«Ключевая роль, которую рациональные ожидания способны
играть в разработке политики, теперь настолько известна, что
здесь не стоит этого повторять. Однако реализация Гипотезы Ра-
циональных Ожиданий в рамках макромоделей является дорого-
стоящей: она не только требует времени, но сама техника решений
на базе рациональных ожиданий делает всю систему прогнозиро-
вания и анализа политики намного более сложной и затратной»42.
Рен-Льюис полагает, что подчиненность макроэконометри-
ческого моделирования требованиям прогнозирования (в том
чрезмерно узком понимании прогноза, которое этот автор ему
придает как «безусловному предсказанию») привела к отрыву
моделирования от экономической теории: вторая ушла вперед, а
моделирование резко отстало: «В Англии и США теоретическое
развитие моделей, как представляется, согласовывалось с нужда-
ми прогнозирования, и частично из-за этого макроэконометриче-
ское моделирование в результате все больше отдалялось от
академических макроэкономистов. В какой степени такой про-
гнозный уклон моделирования является проблемой?... [в течение
двадцатилетия] по ключевым моментам макроэкономического
развития Англии английские модели в общем оказались не в
состоянии дать такой совет, который оказался бы полезным или
убедительным для тех, кто определяет экономическую политику.
Этот провал отражает неспособность идти вровень с достижени-
ями в макроэкономической теории, что, в свою очередь, порож-
41 Ibid. Р. 171.
42 Ibidem.
144
3.5. Теория рациональных ожиданий, прогнозное моделирование...
дается уклоном в сторону прогнозного развития данных моделей.
Такой провал моделирования частично объясняет провал эконо-
мической политики... Решение этой проблемы... - в использова-
нии различных моделей для прогнозирования и для выработки
политических рекомендаций. Это представляет радикальный
разрыв с господствующей традицией»43.
Таким образом, Рен-Льюис выступает за решительный «раз-
вод» прогнозных и экономико-политических моделей (оговари-
ваясь, что на последующем этапе возможно, но не обязательно,
эти разнородные виды деятельности могут быть увязаны). Но це-
лесообразно ли вообще серьезную экономическую политику
отделять от экономического прогнозирования и соответственно
эконометрические прогнозные модели - от моделей экономико-
политических? Для ответа на этот вопрос интересен сравнитель-
но недавний американский опыт.
В работе американских экономистов X. Эдисона и Дж. Мар-
кеса - сотрудников аппарата Совета управляющих Федеральной
резервной системы США - затрагиваются вопросы взаимосвязи
между выработкой экономической политики, с одной стороны, и
прогнозированием, моделированием и экономической теорией -
с другой. Особый интерес представляет то обстоятельство, что
эти вопросы впервые рассматриваются на базе рассекреченных
стенограмм заседаний Федерального комитета открытого рынка
(ФКОР при ФРС).
Американский Акт о Федеральных резервах 1978 г. поставил
перед ФКОР задачу «эффективно содействовать целям достиже-
ния максимальной занятости, стабильности цен и умеренных
долгосрочных процентных ставок»44. В сентябре 1989 г. конгрес-
смен Нил - председатель Подкомитета палаты представителей
по внутренней кредитно-денежной политике - внес резолюцию,
согласно которой: «...Федеральный комитет открытого рынка
Федеральной резервной системы примет и будет проводить кре-
дитно-денежную политику, направленную на постепенное сниже-
ние инфляции с целью исключить инфляцию не позже, чем через
пять лет, начиная с даты вступления в силу этого закона, и в даль-
нейшем примет и будет проводить кредитно-денежную политику,
направленную на поддержание стабильности цен»45.
43 Ibid. Р. 181.
44 Edison Н., Marquez J. US monetary policy and econometric modeling: tales from the
FOMC transcripts 1984-91 // Empirical Models and Policy-making. P. 188.
45 Ibid. P. 192.
145
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
Инициатива Нила фактически ревизовала Акт 1978 г. Поста-
новка задачи сведения инфляции к нулю сразу выдвинула на
авансцену вопрос: насколько радикальная антиинфляционная по-
литика совместима с другими поставленными перед ФКОР целя-
ми: максимизировать занятость и поддерживать умеренные дол-
госрочные ставки процента (а, следовательно, и инвестиционную
активность)? Чтобы обоснованно ответить на эти вопросы, нуж-
на прогнозная модель, которая бы учитывала на пять и более лет
вперед взаимодействие между указанными показателями
(т.е. перспективной динамикой цен, занятости, долгосрочных
ставок процента), а также влияние других внутренних и внешних
факторов (в частности, динамики платежного баланса и валют-
ных курсов). Такая эконометрическая модель имелась у админи-
страции Совета управляющих ФРС. В этой связи вице-президент
ФКОР Корриген в октябре 1989 г. поручил администрации
Совета управляющих подготовить соответствующий материал.
Любопытно, что Корриген при этом сказал: «Я имею в виду не
прогноз, а альтернативные сценарии, проблемы, препятствия и
издержки, чтобы мы реально получили системное ощущение то-
го, с какого рода проблемами мы столкнемся при преследовании
такой основополагающей цели»46. Очевидно, что задача, кото-
рую поставил Корриген, и состояла в составлении средне-
срочных (пятилетних) прогнозов, но при разных вариантах
экономической политики.
Итогом альтернативных расчетов на прогнозной модели
явилась приводимая ниже таблица (табл. 3.1), которую можно
считать ответом на антиинфляционную законодательную иници-
ативу конгрессмена Нила.
Иными словами, каждый процент снижения инфляции с 1989
по 1995 г. обошелся бы в итоге увеличением уровня безработицы
на величину от 2,1% до 2,7%, с соответствующими потерями в
ВНП, не говоря уже о социальных и политических издержках.
В итоге законодательная инициатива Нила (который хотел стать
большим ревнителем «рейганомики», чем сам Рейган), не про-
шла в Конгрессе47.
Эдисон и Маркес не раскрывают методологию составления и
структуру использованной при этом прогнозной модели, по-
скольку они концентрируют внимание на тех требованиях, кото-
рые предъявляют «политики» к результативным данным расче-
46 Ibidem.
47 Ibid. Р. 196.
146
3.5. Теория рациональных ожиданий, прогнозное моделирование...
Таблица 3.1. Издержки достижения нулевой инфляции при альтернативных
сценариях
Вариант *	Кумулятивные потери 1989-1995 гг.		Соотношение жертвы и ре- *** зультата
	Понижение GNP по срав- нению с потен- циалом , %	Превышение безработицы по сравнению с естественной нормой* , %	
Нулевая инфляция, базовый ва- риант	20	8-'/2	2,2
Вариант слабого доллара	24->/2	9-'/2	2,5
Вариант с высокими ценами на нефть	25-'/2	10->/2	2,7
Вариант, при котором дефицит бюджета, предназначенный для поддержки полной занятости, остается неизменным	20	8	2,1
* Вычислено как кумулятивный разрыв между потенциальным GNP и реальным GNP
с 1989 по 1995 г. (в %).
** Вычислено как кумулятивный разрыв между реальной нормой безработицы и
естественной нормой (принятой за 5- '/3%) с 1989 по 1995 г.
*** Вычислено как кумулятивное превышение безработицы над ее естественной
нормой, деленное на 3,9 (снижение инфляции между 1989 и 1995 г.).
Источник: Edison Н., Marquez J. US monetary policy and econometric modeling: tales
from the FOMC transcripts 1984-91 // Empirical Models and Policy-making. P. 194.
tob на модели и к воздействию этих данных на принимаемые
«политиками» решения. Тем не менее, исходя из структуры пока-
зателей, которыми оперирует модель, можно предположить,
что в ее основу положен ряд теоретических постулатов, посред-
ством которых интерпретируются прошлые хозяйственные
тенденции и связи, и эти интерпретации переносятся на прогно-
зируемый период (что, кстати, вызвало критические замечания
членов ФКОР). Так, основополагающим инструментом модели
служит монетаристское понятие «естественной нормы безрабо-
тицы». Очевидно также, что «потенциальный ВНП» - это ВНП
при «естественной норме безработицы» (в каждый год прогно-
зируемого периода). В основе «соотношения жертвы и резуль-
тата» лежит представление о зависимости уровня безработицы
от уровня инфляции, постулируемое кейнсианской интерпре-
тацией «кривой Филлипса». Используется и кейнсианское поло-
147
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
жение о зависимости уровня безработицы от бюджетного
дефицита.
Выдержки из стенограммы заседаний ФКОР, приводимые
Эдисоном и Маркесом, свидетельствуют о том, что обсуждение
затрагивало не только конечные результаты, полученные с
помощью модели, но и теоретические основы самой модели.
(Следует принять во внимание, что в обсуждении участвовали
отнюдь не теоретики, а практики - управляющие банками Феде-
ральной резервной системы.) При обсуждении перечисленные
выше теоретические постулаты и наличие «издержек дезинфля-
ции» не ставились под сомнение. Сомнение вызвал тот факт, что,
как показала модель, при инфляции в 3,9% в год (исходный уро-
вень 1989 г.) ее сокращение в последующие годы принесет эконо-
мике только издержки и никаких выгод. Практическая интуиция
банкиров и их симпатии к монетаризму не могли с этим прими-
риться. Они потребовали прогнозных расчетов за пределами пя-
тилетнего срока, чтобы выяснить, не снизятся ли при расширении
«временного горизонта» эти издержки и какое влияние на них
оказывает уровень доверия. Иными словами, они потребовали,
чтобы модель отражала не только издержки политики «дезин-
фляции», но и влияние данной политики на рост степени доверия
в экономике, и благотворное влияние этого роста на экономику.
Управляющий Пери поставил перед прогнозистами вопрос:
«Я хотел бы знать ваше мнение по проблеме доверия. Если суще-
ствует резолюция Нила и в дополнение к ней официально объя-
влен некий многолетний курс в отношении номинального ВНП
или денег, считаете ли вы, что это окажет существенное воздей-
ствие на доверие? И, таким образом, не заставит ли это вас при-
нять более быстрые темпы приспособления, чем это было пред-
усмотрено моделью?»48. Прогнозист Стоктон в ответ мог только
сослаться на прошлый опыт: «Если посмотреть на прошлые
обзорные данные об инфляционных ожиданиях, то, например,
в 1979 г. не последовало немедленной реакции на объявление
об изменении в методах работы Федеральной резервной систе-
мы»49. Иными словами, ожидать скорого эффекта от перемены
политики в виде укрепления доверия не стоит, да и нет инстру-
ментов для измерения «эффекта доверия».
Однако управляющий Хоскинс продолжил атаку на модель,
начатую Пери: «...То, что мы измеряем, - это издержки сокра-
48 Ibid. Р. 194.
49 Ibid. Р. 195.
148
3.5. Теория рациональных ожиданий, прогнозное моделирование...
щения инфляции. Если мы пытаемся принять решение - стоит
или нет это делать, нам необходимо измерить выгоды от нулево-
го уровня инфляции - на протяжении следующих пяти или деся-
ти лет - и затем сопоставить эти выгоды с издержками пере-
ходного процесса; многие из нас верят в то, что существуют
некоторые выигрыши, отражаемые в экономических показате-
лях, приносимые поддержанием стабильности цен»50. Управляю-
щий Мелцер также подчеркнул проблему влияния расширения
временных рамок альтернативных прогнозов на соотношение
между жертвами и результатами и отсутствие понимания этого
вопроса у прогнозистов: «...Что случится с соотношением жерт-
вы/результаты, если временные рамки будут шире? Я полагаю,
мне понятно, что будет с эффектами ожиданий, доверием и тому
подобным. Но есть ли у вас какое-либо понимание этого? Если
вы возьмете десять лет вместо пяти, снизится ли соотношение
жертвы/результаты существенно?»51.
Выступление управляющего Блэка не только указало на
основной методологический недостаток прогнозной модели -
ее обращенность в прошлое, но и поставило задачу: перестроить
модель на базе теории рациональных ожиданий: «...Я знаю, что
ни у кого нет большого доверия к экономическим измерениям,
но что мне представляется важным - это качественные различия
между этими разными подходами. Модель, обращенная в про-
шлое, - это традиционный подход, который делает издержки
слишком высокими. Но если предположить, что мы располагаем
чем-то вроде рациональных ожиданий, обращенных вперед ожи-
даний, и если принять, что мы пользуемся некоторым родом
доверия и это доверие дает силу, тогда издержки становятся
значительно меньше»52.
Дискуссия в Федеральном комитете открытого рынка заста-
вила прогнозистов извлечь практические уроки. Эдисон и Мар-
кес пишут: «...Чтобы сделать результаты расчетов чувствитель-
ными как к степени доверия, так и к акценту на долговременные
цели (на чем настаивали политики) требовались модели с ожида-
ниями, обращенными вперед. Такие средства в 1989 г. находились
еще в экспериментальном состоянии, но в 1997 г. они стали опе-
рационно пригодными»53.
50 Ibidem.
51 Ibidem.
52 Ibid. Р. 196.
53 Ibidem.
149
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
Общий вывод из рассмотренного случая состоит в следую-
щем. Когда речь идет о мерах экономической политики, рас-
считанных на то, чтобы добиться серьезного и необратимого
изменения в функционировании хозяйственной системы (напри-
мер, значительно изменить привычный темп инфляции, уровень
занятости, распределение доходов или антимонопольное законо-
дательство), необходимо просчитывать долговременные (на
пять-десять лет) последствия каждой из этих мер (темпа роста
ВНП, эффективности, уровня жизни). Для таких расчетов необ-
ходимы среднесрочные и долгосрочные прогнозы изменения
привычного поведения экономических агентов, которое скрыва-
ется за каждым из этих показателей, связанных между собой и
воздействующих друг на друга.
Названные связи и взаимодействия призвана системно пред-
ставить экономическая теория, а количественная определен-
ность этих связей и взаимодействий может быть получена на
основе эконометрической модели, способной прогнозировать и
измерять промежуточные и конечные результаты разных вари-
антов экономической политики. Иначе говоря, прогнозная эко-
нометрическая модель - необходимый инструмент структурной
экономической политики.
Для решения вопроса о том, какую роль играют экономиче-
ские теории в разработке экономических прогнозов и практиче-
ских рекомендаций на их основе, интерес представляет работа
английского экономиста Р. Ивенса «Экономические модели и
экономическая политика: что экономические прогнозисты могут
предложить правительству». Ивенс анализирует деятельность
созданного в 1992 г. при правительстве Англии Форума независи-
мых прогнозистов, включившего семь известных специалистов
по прогнозам из университетов и сферы бизнеса. Ивенс исходит
из того, что прогнозные модели и основанная на них политика
предполагают определенное поведение экономических агентов,
включая согласие рабочих на определенную зарплату и произво-
дительность; согласие других агентов на определенный уровень
доходов и т.д.54 Ивенс делит прогнозистов Форума на «девальва-
ционистов» и «классиков». Рассуждения и построения моделей
первых начинаются примерно с таких слов: «Вслед за девальва-
цией фунта стерлингов и последовавшего падения процентных
ставок...». В рассуждениях же «классиков» обычно подчеркива-
54 Evans R. Economic models and economic policy: what economic forecasters can do
for government // Empirical Models and Policy-making. P. 207.
150
3.5. Теория рациональных ожиданий, прогнозное моделирование...
ются идеи равновесия и отклонения от естественных норм:
«Вследствие рецессии экономика давно уже находится ниже
уровня, определяемого трендом, производство не достигает сво-
его потенциала, а безработица значительно выше естественной
нормы...»55.
По словам Ивенса, «девальвационисты» (или кейнсианцы в
широком значении этого понятия) образуют мейнстрим в эконо-
мической теории Англии. Их взгляды на будущее в общем песси-
мистичны, а внимание сосредоточено на таких показателях, как
эффект взаимодействия между экономическим ростом, инфляци-
ей, запаздывающая реакция на рынке труда, торговый баланс,
безработица56. В то же время «девальвационисты», как считает
Ивенс, расходятся между собой по такому принципиальному для
прогнозирования вопросу, как постоянство реакций агентов на
одни и те же события: в то время как одни специалисты данного
направления исходят из того, что от цикла к циклу эти реакции
неизменны, другие полагают, что эти реакции претерпевают
существенные изменения (особенно это касается поведения уча-
стников переговоров по заработной плате). Во втором случае
возрастает роль экспертных оценок в прогнозах и в выработке
политики57.
Что касается «классиков», опирающихся на «монетаризм»,
то, в отличие от кейнсианцев, они полагают, что любые откло-
нения от равновесия порождают мощные силы, стремящиеся
восстановить его. Поэтому «классики» оптимистичны и в отно-
шении будущего соотношения между ростом и инфляцией и тор-
гового баланса. Однако это не значит, что они вообще против
государственного вмешательства. Когда экономика слишком
сильно отстает от собственного долговременного тренда, госу-
дарство должно форсировать процесс восстановления58. В то же
время и между «классиками» нет согласия в том, считать ли пове-
дение агентов постоянным или изменчивым.
Вследствие взаимных разногласий прогнозисты Форума
смогли предложить правительству Англии только одну рекомен-
дацию, не вызвавшую возражений: правительству рекомендуется
обеспечивать устойчивость бюджета. Такой малосодержатель-
ный итог работы группы заставляет Ивэнса сделать ряд выводов.
55 Ibid. Р. 211.
56 Ibidem.
57 Ibid. Р. 213.
58 Ibidem.
151
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
Во-первых, будущее развитие зависит от изменчивого поведения
экономических агентов и от мер государственной политики.
Во-вторых, представители разных теоретических направлений
по-разному интерпретируют это поведение и предлагают разные
меры политики.
Исходя из этого, проблема прогнозирования и выработки
политики состоит не в том, чтобы совершенствовать теорию и
модели, а в том, чтобы помочь экономическим агентам опреде-
литься в отношении будущего и тем самым создать социальный
базис для эффективной политики: «Мой социологический
вывод относительно экономического моделирования и полити-
ки поддерживает мнение, что экономисты способны оказывать
лишь произвольное и неопределенное влияние на эконо-
мическую политику... Экономические теории и модели служат
для придания легитимности (и количественного выражения)
частным политическим и моральным теориям, интерпретирую-
щим мир как объект политических заклинаний; и эта гибкость,
как и эконометрические свойства, объясняет, почему политики
обращаются к экономическим моделям... Ответ, таким обра-
зом, заключается не в разработке новых моделей (хотя это
тоже может помочь), а в развитии новых путей использо-
вания экономических моделей... Успешная политика в новом
контексте требует от политических деятелей изменить свои
взгляды на экономические модели и рассматривать их как
“пространство дискурса”, где пользователи и экономисты,
посредством длительного диалога, способны достичь взаимо-
понимания»59.
Используя более мощную базу информации и расширив круг
внешних контактов, Форум независимых прогнозистов мог бы
придать четкую форму существующим в обществе различным
позициям и, в частности, вовлечь в процесс прогнозирования
финансовые институты, группы потребителей и рабочие органи-
зации. «Таким путем рассредоточенные экономические знания
различных участников могли быть соединены в процессы моде-
лирования и выработки политики, и эти процессы могли бы
изменить мышление самих участников. Другими словами, хотя
будущее неизвестно (и непознаваемо), общество стремится вли-
ять на него и его формировать посредством политических мер,
институтов и выбора»60.
59 Ibidem.
60 Ibidem.
152
3.5. Теория рациональных ожиданий, прогнозное моделирование...
Таким образом в рассмотренных выше материалах англий-
ские и американские авторы экономическую политику рассмат-
ривают как активный фактор хозяйственного развития; при этом
они приходят к общему выводу о том, что эконометрические
макроэкономические модели систематически используются при
выработке экономической политики в Англии и США. Из этих
материалов вытекает также вовлеченность экономической тео-
рии как в разработку этих моделей, так и в их использование.
Однако обнаружились и существенные расхождения. Одни
авторы полагают, что прогнозные модели по природе своей
«безальтернативны» и поэтому малополезны при выработке
экономической политики: необходимы модели, вырабатываю-
щие альтернативные «сценарии» на основе гипотезы рациональ-
ных ожиданий. Из других материалов, напротив, вытекает, что
последствия принимаемых экономико-политических мер требу-
ется просчитывать на пять-десять лет вперед; поэтому экономет-
рическая модель должна быть в своей основе прогнозной, но при
этом учитывать различные возможные варианты экономической
политики. Эта прогнозная модель должна строиться с учетом
долгосрочных «рациональных ожиданий» агентов рынка в отно-
шении государственной политики. Наконец, третья позиция под-
черкивает институциональный аспект как прогнозирования,
так и собственно экономической политики. Прогнозирование
опирается на учет поведения экономических агентов, а экономи-
ческая политика призвана воздействовать на это поведение и
формировать его. Прогнозные эконометрические модели в том
случае будут использованы эффективно, если полученные с их
помощью данные послужат системной базой для формирования
экономического сознания различных социальных групп населе-
ния и диалога между этими группами, ведущего к выработке
общенациональной экономической политики на перспективу.
Лейтмотивом можно считать идею о том, что будущее наци-
онального хозяйства не является неотвратимым, оно формирует-
ся сознательными действиями экономических агентов, координи-
руемыми государственной политикой. Прогнозы следует рассма-
тривать не как предсказания неотвратимого будущего, а как ин-
струменты для выработки экономической политики, направлен-
ной на формирование этого будущего. Однако в процессе выра-
ботки политики прогнозные модели, как и эконометрические мо-
дели вообще, не играют определяющей роли. По мнению англий-
ского экономиста Р. Смита, политиков мало интересует модель
как таковая, они ждут от нее «выпуска», т.е. цифровых результа-
153
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
тов: «Прогнозы и симуляции используются широко, и не сущест-
вует другого пути обработки огромной информации и ее предста-
вления в реальном (с точки зрения политики) времени, кроме
использования модели. Вопросы, которые при этом захочет
задать академический экономист, - должна ли модель быть моне-
таристской или кейнсианской, структурной или VAR (т.е. постро-
енной с применением “вектора авторегрессии”. - Ю.О.), отража-
ющей реальный экономический цикл или расчетное общее рав-
новесие - являются второстепенными по сравнению с важным
вопросом: даст ли модель вовремя и без затруднений требуемые
выходные показатели, необходимые в качестве вводных данных
для процесса принятия решений?»61.
Р. Смит заканчивает свой очерк словами: «Модель не дает
ответов, но обеспечивает информацией, которая помогает
находить ответы. Но если вы будете нуждаться в полном и содер-
жательном наборе данных, отражающих экономические отноше-
ния предшествующего периода, и захотите взглянуть на альтер-
нативные сценарии экономической политики, а также включить
собственные суждения о будущем, вы должны будете покончить
со всем тем, что выглядит как традиционная макроэкономиче-
ская модель»62.
3.6.	ВОЗМОЖЕН ЛИ ДОЛГОСРОЧНЫЙ
ПРОГНОЗ ЭВОЛЮЦИИ
ЭКОНОМИЧЕСКИХ ИНСТИТУТОВ?
Из предыдущего изложения можно сделать следующий
методологический вывод: долгосрочный прогноз экономической
динамики не может исходить из посылки о неизменности инсти-
туциональных структур; он должен прогнозировать сдвиги в
институциональной структуре общества в ходе экономического
роста. Пользуясь терминологией Н.Д. Кондратьева, долгосроч-
ные прогнозы - сфера социально-экономической генетики, где
изменения институтов, техники, населения и экономических
показателей взаимосвязаны.
В кризисах конца 1960-х и 1970-х годов проявились два ряда
институциональных явлений. Первый ряд состоял в том, что сло-
жившийся регулируемый государством рынок оказался чрезмер-
61 Smith R. Emergent policy-making with macroeconometric models // Empirical
Models and Policy-making. P. 254.
62 Ibid. P. 255.
154
5.6. Возможен ли долгосрочный прогноз эволюции экономических институтов?
но «жестким», не позволяющим производству и потреблению
своевременно и гибко реагировать на изменения в соотношении
спроса и предложения. Государство долгое время контролирова-
ло цены на энергоносители, желая стимулировать экономи-
ческий рост. Тем самым потребление нефти и газа искусственно
раздувалось и не создавалось условий для внедрения энерго-
сберегающих технологий, тормозился технический прогресс.
Накапливался разрыв между объемом потребностей и объемом,
который страны-экспортеры готовы были поставлять при дан-
ных ценах. Такая ситуация могла сохраняться, пока нефтепот-
ребляющие страны сохраняли военно-политический контроль
над нефтедобывающими и могли диктовать заниженные цены
на нефть на мировых рынках. Однако в начале 1970-х годов
международная ситуация изменилась, поскольку сложился ба-
ланс военно-стратегических сил между двумя противостоящими
мировыми блоками; прежде зависимые нефтедобывающие стра-
ны вышли из-под контроля стран нефтепотребляющих и повыси-
ли цены на нефть во много раз. Это вызвало «нефтяной шок»
в индустриальных странах. Сказанное заставляет обратиться ко
второму ряду институциональных явлений - динамике междуна-
родных институциональных структур как фактору, определяю-
щему экономический рост и требующему учета при долгосроч-
ном прогнозировании.
Первичными субъектами развития мирового хозяйства явля-
ются отдельные индивиды и фирмы (включая транснациональ-
ные), однако их взаимодействие на мировых рынках товаров,
услуг, капиталов, рабочей силы опосредовано государственными
системами права, государственной политикой, системой нефор-
мальных норм и правил экономического поведения, которые
вместе образуют институциональную структуру национальной
экономики. Это означает, что в институциональном отношении
национальные экономики качественно отличаются друг от друга
и эти качественные различия находят выражение в различиях
количественных. В качестве суммарного количественного выра-
жения качественных (прежде всего институциональных) разли-
чий можно рассматривать рейтинги национальной конкуренто-
способности.
Что лежит в основе межстрановых различий в конкуренто-
способности, если рассматривать достаточно продолжительный
отрезок времени? Очевидно, различие в национальных стерео-
типах индивидуального и коллективного экономического поведе-
ния. На индивидуальном уровне различаются степень трудовой
155
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
активности, предприимчивости, изобретательности, отношение к
приобретению новых знаний и навыков, бережливость, отноше-
ние к собственности своей и чужой, отношение к государству
и его законам, отношение к легкому обогащению. На коллектив-
ном уровне - это разные склонности к организованным дейст-
виям, способности к самоуправлению, к взаимоподдержке, к вза-
имодоверию. Разумеется, и формальные нормы и правила эконо-
мического поведения оказывают активное воздействие на отно-
сительную конкурентоспособность национальных экономик, но
лишь в той мере, в какой они опираются на позитивные аспекты
неформальных стереотипов поведения и ограничивают негатив-
ные их аспекты.
В современной экономической литературе соседствуют две,
на первый взгляд, противоположные тенденции. Одна состоит в
том, что ряд авторов убежденно доказывают, что понятие «наци-
ональное хозяйство» в век глобализации устарело, что место ми-
рового хозяйства как системы национальных хозяйств заняла
«глобальная экономика». В качестве доказательств приводится
глубокое технологическое разделение труда, транснациональные
корпорации, переплетение капиталов, либерализация экономиче-
ских связей, массовая миграция, сближение правовых систем, ко-
ординация экономической политики. Противоположная тенден-
ция состоит в том, что исследуются межстрановые различия в
уровнях и темпах развития, в конкурентоспособности отдельных
стран и на этой основе анализируются процессы изменения стру-
ктуры всего мирового хозяйства, смещение его центров. Эти ис-
следования показывают, что мировое хозяйство и в век глобали-
зации остается институционально неоднородным и что основны-
ми его макросубъектами остаются национальные хозяйства.
Источники устойчивых межстрановых различий экономиче-
ских институтов - национальные особенности психики, культу-
ры, исторических традиций. Именно во взаимовлиянии и пере-
плетении институтов экономических с институтами социальны-
ми, культурными, идеологическими (религиозными), политиче-
скими следует видеть барьер на пути экономической глобализа-
ции. Экономическая глобализация в упомянутом выше смысле -
как отмирание национальных экономик - способна стать реаль-
ностью лишь в той степени, в какой способна отмереть сама ос-
нова национального хозяйства - нация как историческая общ-
ность людей по языку, культуре и психическому складу. А такой
способности в мире пока не наблюдается, хотя сближение наций
имеет место.
156
3.6. Возможен ли долгосрочный прогноз эволюции экономических институтов?
Реалистичные мирохозяйственные прогнозы не могут не учи-
тывать как тенденций глобализации, так и глубоких институцио-
нальных различий между странами, влияющих на темпы и напра-
вления развития каждой из них. В частности, некоторые совре-
менные западные прогнозисты выделяют особую группу стран с
повышенным потенциалом развития и даже используют для нее
особую аббревиатуру - БРИК. Это Бразилия, Россия, Индия и
Китай. Согласно этим прогнозам, к середине XXI в. эти страны
займут основное место в объеме мирового ВВП, оттеснив на зад-
ний план США, Западную Европу и Японию. А Россия не только
по объему, но и по уровню развития опередит Германию. Прав-
да, прогнозисты полагают, что к этому времени в России оста-
нется всего 76 млн чел. населения, что ставит под сомнение ис-
ходные институциональные предпосылки прогноза. Ведь еще ни
одна нация современного мира не добивалась экономического
процветания при сокращении своей численности, да еще вдвое.
В странах Западной Европы, по общему мнению историков-эко-
номистов, рост плотности населения служил одним из необходи-
мых факторов прогресса.
В методологическом плане позитивной стороной подобных
прогнозов является то, что их авторы в качестве ведущего фак-
тора, определяющего в конечном счете действие всех других
факторов роста, а тем самым и будущее развитие страны, рас-
сматривают не природные ресурсы, не инвестиционный потенци-
ал, не достигнутый уровень технического прогресса, а потенциал
роста человеческого капитала. Как известно, человеческий
капитал в широком смысле этого понятия, включает не только
здоровье, продолжительность жизни, знания и производитель-
ные умения населения, но и его навыки к сотрудничеству, способ-
ности создавать институциональные сети взаимного доверия и
ответственности, его жизненные ценности. Именно в странах
БРИК потенциал наращивания человеческого капитала наибо-
лее велик на предстоящие полвека. Институциональная состав-
ляющая (совокупность неформальных институтов) - наиболее
важная часть человеческого капитала, определяющая фактиче-
ское поведение людей. Следовательно, основу экономического
прогноза на длительный период должен составлять прогноз
состояния (развития) национальных систем экономических и не-
экономических институтов на микро-, мезо- и макроуровнях.
Речь идет о долговременных тенденциях и изменениях в стерео-
типах поведения индивидов, фирм, территориальных и отрасле-
вых образований, наконец, нации в целом и международных
157
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
организаций. Новый этап в разработке теорий экономического
развития (а следовательно, и новые возможности для составле-
ния долгосрочных прогнозов) связан с включением в неокласси-
ческие модели роста в качестве самостоятельного фактора чело-
веческого капитала.
В 1988 г. американский экономист Р. Лукас предложил моди-
фикацию производственной функции, в которой рост совокупно-
го дохода рассматривается как функция накопления физического
и человеческого капитала. При этом накопление последнего
представлено как произведение той доли труда, которая затрачи-
вается на создание человеческого капитала, на средний уровень
человеческого капитала в экономике, выражаемый как уровень
образования. Однако после исследований Нобелевского лауреа-
та Р. Фогеля, доказавшего огромное влияние на долговременный
экономический рост показателей здоровья и продолжительности
жизни, человеческий капитал уже нельзя измерять, а его накоп-
ление нельзя прогнозировать, игнорируя эти показатели. В част-
ности, в России резкое ухудшение состояния здоровья населения
и катастрофическое сокращение продолжительности жизни -
особенно в трудоспособном возрасте - явились свидетельством
разрушения человеческого капитала и фактором прекращения
реального экономического роста с начала 1990-х годов и по на-
стоящее время.
В последнее десятилетие рядом исследователей в человече-
ский капитал включаются и ценности, ориентирующие на конст-
руктивное сотрудничество, практическую способность людей
эффективно действовать в рамках формальных и неформальных
институциональных сетей. Серьезную попытку разносторонне
учесть влияние институционального фактора на экономическое
развитие предприняли авторы доклада Всемирного Банка «Госу-
дарство в развивающемся мире» (1997 г.)63. Авторы доклада
в качестве эпиграфа к главе второй (носящей методологический
характер) приводят высказывание Наполеона I: «Люди бессиль-
ны перед будущим; только институты определяют судьбу наций».
Доклад строится на методологической схеме, соединяющей
элементы традиционного и нового институционализма (рис. 3.1).
1.	Культура и история определяют неформальные правила
и нормы.
2.	Государство (включая законодательную, исполнитель-
ную и судебную власть) определяет, с одной стороны, формаль-
63 См.: World Development Report. 1997. Р. 30.
158
3.6. Возможен ли долгосрочный прогноз эволюции экономических институтов?
Рис. 3.1. Логика модели экономического развития (Всемирный Банк,
1997 г.)
ные правила, а с другой стороны, поведение государственных уч-
реждений.
3.	Неформальные правила и нормы вместе с формальными
образуют институциональную структуру, которая в свою оче-
редь определяет систему {структуру) стимулов (последняя
включает права собственности).
4.	Система стимулов совместно с «поведением» государст-
венных учреждений и состоянием технической базы («техноло-
гии») определяют трансакционные издержки.
5.	Трансакционные издержки определяют «контракты»,
т.е. уровень и характер деловой активности, а тем самым и эко-
номическое развитие.
По мысли авторов изложенной концепции культура и исто-
рия - с одной стороны, и государство - с другой, непосредствен-
159
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
но взаимодействуют и не являются вполне независимыми друг
от друга. Поскольку культура и исторические традиции нации
изменяются весьма медленно, а техническая база сама зависит
от хода экономического развития, единственным фактором, спо-
собным создать условия для ускорения темпа роста и преодо-
ления отсталости, оказывается государство. А именно:
1)	вырабатываемые им формальные правила;
2)	«поведение» государственных учреждений при их реали-
зации;
3)	прямое воздействие государства на культуру и традиции.
Очевидно, что государство способно быть фактором уско-
рения развития лишь в той мере, в какой оно в состоянии осво-
бодиться от влияния реакционных элементов в культуре и тради-
циях. В качестве явлений, способных превратить государство
из фактора экономического развития в фактор торможения и
стагнации, выделяются бюрократизация, коррупция и некомпе-
тентность. Именно эти черты присущи государству в отсталых
странах. По оценкам авторов доклада, страны СНГ (в том числе
Россия) занимают первое место по бюрократизации и коррупции
среди регионов мира.
Доклад ставил задачу сфокусировать внимание на роли госу-
дарства в экономическом развитии и на путях повышения его
эффективности в этой сфере. Однако исходные понятия - куль-
тура и исторические традиции - в докладе остались нераскрыты-
ми, а поэтому осталось неясным, что имеется в виду под «инсти-
туциональной структурой» и «системой стимулов». Неясен и
состав «трансакционных издержек». Страны с весьма близкой
культурой и историей и сходной государственной системой
нередко демонстрируют существенно различные темпы долго-
временного роста и наоборот. Явления роста и отсталости в док-
ладе объяснены лишь частично (что, конечно, не умаляет его
значения и не опровергает сделанных его авторами практических
выводов). Можно считать, что данный доклад на базе огромного
эмпирического (прежде всего статистического) материала вы-
явил как сильные стороны, так и ограниченные аналитические
возможности «нового институционализма».
Следует отметить, что теоретическая модель, предложенная
авторами, предусматривает возможность как позитивного, так и
негативного влияния институтов на экономический рост. В той
мере, в какой поведение людей и организаций в конкретной стра-
не находится под влиянием негативных стереотипов (устаревшие
традиции, устаревшие знания и опыт, коррупция, бюрократизм),
160
3.6. Возможен ли долгосрочный прогноз эволюции экономических институтов?
оно будет представлять величину с отрицательным знаком и
выступать фактором, тормозящим и деформирующим развитие.
В этом случае достоверный прогноз развития возможен лишь
постольку, поскольку возможно оценить это негативное воз-
действие.
* * *
Итак, что могут сказать различные направления эконо-
мической теории о путях институциональной эволюции общест-
ва? Марксизм полагает, что институциональное развитие капита-
листического общества всегда идет одним путем - путем назрева-
ния в нем предпосылок для перехода к социализму. Правда, в по-
нимании того, что есть социализм, совместим ли социализм с
рынком и многоукладностью, среди марксистов обнаруживается
все больше разногласий. При этом марксизм исходит из того, что
человек по своей естественной природе - коллективист, однако
природа эта подавлена эксплуататорским обществом и может
быть высвобождена только социалистическими преобразования-
ми и целенаправленным коммунистическим строительством.
Неоклассическая теория, напротив, исходит из того, что
человек по своей природе индивидуалист (а в сфере рыночных
отношений - эгоист), однако его индивидуальность исторически
подавлялась коллективистскими (общинными), корпоративны-
ми, политическими и другими организациями. Так что постепен-
ное, все более полное освобождение индивида от всякого рода
ограничений (кроме тех, которые он добровольно и с выгодой
для себя принимает как условия контракта с другими индивида-
ми-эгоистами) - в этом и состоит общественный прогресс. И эта
позиция должна быть исходной при долгосрочном экономиче-
ском прогнозировании. Но при этом неоклассическая теория не
отрицает, что различные ограничения на пути все большей либе-
рализации могут еще долго существовать и временами в отдель-
ных странах даже усиливаться. Задача международных организа-
ций - всячески способствовать устранению этих ограничений.
Несколько иную теоретическую позицию занимают совре-
менные последователи австрийской школы, по мнению которых
индивидуализм - это не естественная природа человека, а резуль-
тат особой культуры, развившейся на базе рыночных отноше-
ний. Естественная же основа человека - первобытный коллекти-
визм, что и проявляется в повторяющихся время от времени ре-
акционных попытках части общества ограничить индивидуаль-
6. Экономика как искусство	161
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
ную свободу и перераспределить богатство на уравнительных
началах.
Кейнсианская теория исходила из представления, что приро-
де человека присущи противоречивые стремления к индивиду-
альной свободе, экономической безопасности (устойчивости)
и социальной справедливости. Стихийное действие рынка вслед-
ствие ряда экономических склонностей людей, имеющих психо-
логические корни, не обеспечивает ни устойчивости, ни справед-
ливости, хотя и предоставляет свободу. Поэтому будущее эконо-
мической системы кейнсианцы видели в сочетании рыночной
конкуренции с государственным регулированием макропропор-
ций (включая распределение национального дохода между основ-
ными классами общества).
При всех различиях этих четырех теоретических позиций
общим у них является вывод, что для всех стран существует толь-
ко один наилучший самый рациональный и естественный путь
экономического и всего общественного развития. Институцио-
нальная теория отличается от вышеназванных тем, что она не
связана каким-либо доктринальным подходом к человеческому
поведению и стремится исследовать конкретную систему инсти-
тутов в определенный период в конкретной стране. Не отрицая
всеобщей значимости системы институтов рынка, институциона-
лизм рассматривает эту систему как изменчивую форму более
фундаментальных властных экономических институтов собст-
венности, распределения, контроля. С прогнозной точки зрения
институциональная теория акцентирует внимание на изучении
факторов, которые определяют эволюцию системы институтов -
технический прогресс, демографические сдвиги, изменения сис-
темы ценностей и культурных критериев. Общее представление
институционализма о направлениях эволюции общества - от
индустриальной фазы к постиндустриальной, к информационно-
му обществу, обществу знаний, обществу институциональных
сетей и др. При этом экономическая власть в обществе каждый
раз перемещается от старой «элиты» к новой, обладающей
новым ключевым фактором прогресса.
Прогноз послевоенного развития на базе марксистской
теории оказался несостоятельным и в отношении капитализма,
и в отношении социализма. Кейнсианский подход к прогнозирова-
нию институциональной эволюции, разработанный в конце
30-х годов и в первые годы после Второй мировой войны, вполне
оправдался в 1950-1960-е годы, но уже в 1970-е и далее оказался
непродуктивным, поскольку эволюция пошла в ином направлении.
162
3.6. Возможен ли долгосрочный прогноз эволюции экономических институтов?
Неоклассический подход, который считался неприемлемым
в 1950-е и 1960-е годы, с 1970-х стал себя частично оправдывать
как в отношении стран капиталистического мира, так и в отно-
шении стран госсоциализма. Однако лишь частично, поскольку
в дальнейшем, уже 1990-е годы и в первой, и во второй группе
стран эволюция институтов приняла характер, не укладываю-
щийся в рамки неоклассического подхода.
Институционалистский подход в 1980-е и 1990-е годы пре-
терпел ряд жестоких ударов. Потерпела крушение концепция
. «нового индустриального государства», столь же несостоятель-
ным оказалось и ожидание «конвергенции капитализма и соци-
ализма». Таким образом, подход, который, казалось бы, имел
наибольшие возможности для оценки путей эволюции институ-
тов в мире, дал не лучшие результаты по сравнению с другими
подходами.
Итак, можно констатировать, что И. Шумпетер, более полу-
века назад выразивший скептическое отношение к способности
экономической науки строить обоснованные прогнозы, оказался
прав. Но заметим, что и сам Шумпетер не удержался от прогноза
и предсказал миру (правда, с серьезными оговорками) социал-
демократическую перспективу плановой экономики.
В чем причины того, что разные теоретические подходы ока-
зались несостоятельны в прогнозировании институционального
развития экономики и общества в послевоенный период?
Под «несостоятельностью» в данном контексте мы имеем в виду
неспособность теории предвидеть общее направление эволюции
институциональной системы в целом, а не отдельных ее аспек-
тов и звеньев. Что касается отдельных аспектов и звеньев, то
противоречивые прогнозы каждого из подходов в той или иной
степени оправдались.
Роль государства в экономике за полвека, как и предвидели
неокейнсианцы, не уменьшилась (о чем свидетельствует доля
бюджета в ВВП), но центр тяжести государственного регулирова-
ния переместился, и оно приняло иные формы. Степень либера-
лизации рынка значительно возросла во всем мире (как и пред-
сказывали неоклассики-монетаристы), однако это не гарантиро-
вало устойчивости рынка и не предотвратило кризисов мирового
масштаба. Подтверждается тезис институционалистов о переходе
от индустриального общества (по Р. Арону) к «постиндустриаль-
ному» (по Д. Беллу) или «супериндустриальному» (по А. Тоффле-
ру), с теми только «оговорками», что индустриальная основа
экономики разрослась до мировых инфрасетей, а интеллектуаль-
6*	163
Глава 3. Прогнозирование долгосрочных экономических процессов...
ные ресурсы общества оказались под контролем прежде всего
транснациональных корпораций.
Если принять тезис М. Фридмена о том, что прогнозный
потенциал теории следует считать критерием ее научности (а нам
этот тезис представляется правильным - в определенных вре-
менных рамках), то все перечисленные теоретические подходы
являются частично научными. Общей причиной частичной несо-
стоятельности названных теорий в качестве основы прогнозиро-
вания является, по нашему мнению, неспособность каждой из них
учесть совокупность основных факторов, определяющих эволю-
цию системы институтов на прогнозируемый отрезок времени.
Послевоенный опыт показывает, что современное цивилизо-
ванное общество предъявляет к экономическим институтам че-
тыре базовых требования: они должны одновременно обеспечи-
вать эффективность, устойчивость, социальную справедливость
и свободное развитие. В краткосрочном плане эти требования
могут противоречить друг другу, однако между ними существует
глубинная связь, и в длительном плане эта связь проявляется
в наличии или отсутствии устойчивого роста. Из этих четырех
требований вытекает пятое: институты должны быть гибкими,
чтобы своевременно приспосабливаться к изменениям в технике
и в других внутренних и международных условиях, в том числе
чтобы противостоять угрозам антропогенных, техногенных и
природных катастроф крупных, даже глобальных масштабов.
Серьезное нарушение хотя бы одного из этих пяти требова-
ний в какой-либо стране говорит о том, что для этой страны
можно прогнозировать серьезное отставание в темпах развития
и неизбежность экономических реформ (затрагивающих отно-
шения собственности, распределения и обмена). Например,
несправедливо заниженная оплата труда в длительной перспек-
тиве тормозит технический прогресс, подавляет производитель-
ность, общую эффективность и конкурентоспособность, сужает
платежеспособный спрос и сферу инвестирования, «выдавлива-
ет» капитал из страны. Из сказанного вытекает, что теория,
претендующая на то, чтобы служить базой долгосрочных про-
гнозов, должна включать одновременно все названные требова-
ния к экономическим институтам и увязать их с противоречивой
динамикой технического прогресса, с одной стороны, и с общи-
ми законами человеческого поведения, с другой стороны. Оче-
видно, что до выработки такой синергетической теории эконо-
мистам еще предстоит пройти длинный путь.
Г лава 4
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ
ДИАГНОСТИКА:
методологический подход
французского регуляционизма
4.1.	ИСТОРИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ
ФОРМИРОВАНИЯ ТЕОРИИ РЕГУЛЯЦИИ
XX век с точки зрения развития экономической науки и
использования ее практических рекомендаций характеризовался
неоднократными сменами господствующих парадигм. Каждая
новая смена теоретических основ экономической политики за-
падных государств объяснялась несовершенством предшествую-
щей господствующей парадигмы и сопровождалась ее критикой.
На первый взгляд подобные «шатания» явились отражением тео-
ретических дебатов о сравнительной эффективности разных
типов хозяйственных систем и в особенности о совершенстве
(или несовершенстве) рыночной формы хозяйствования. Нетруд-
но, однако, заметить, что подобные повороты всегда были связа-
ны с кризисными процессами в развитии экономической систе-
мы. При нормальном развитии событий, в пределах допустимого
уровня циклических колебаний, принципы организации хозяйст-
венной жизни оставались устойчивыми к критике. Однако как
только существующие в обществе противоречия достигали кри-
тического уровня, ситуация кардинально менялась, и причину
неудач начинали искать в «плохой» теории. Неспособность преж-
ней теории ответить на новые вызовы, обеспечить выход из кри-
зиса порождало смену господствующей парадигмы. Однако
через определенный промежуток времени все повторялось на
новом витке исторической спирали.
Так, кейнсианцы, критикуя своих предшественников, доказы-
вали ложность представлений, в соответствии с которыми ры-
ночные законы являются наиболее эффективными и наилучшим
образом обеспечивающими экономический рост. В 30-е годы XX в.
выход из невиданного по своей глубине и социальным последст-
виям кризиса был найден в политике государственного регулиро-
вания. Взяв за основу тезисы о внутренней неустойчивости капи-
тализма и безработице как неизбежной его характеристике,
165
Глава 4. Социально-экономическая диагностика...
кейнсианцы предложили программу экономической политики,
основанную на беспрецедентном для того времени уровне госу-
дарственного вмешательства в экономику. Применение кейнси-
анских программ, основанных на признании объективной зависи-
мости между инфляцией и безработицей, получившей впоследст-
вии выражение в «кривой Филлипса», предусматривало прежде
всего поддержание эффективного спроса за счет бюджетных
расходов. На практике это стало основой не только выхода из
глубочайшего кризиса, но и достаточно длительного развития за-
падных стран без сокрушительных катаклизмов. Согласно кейн-
сианцам, результатом их деятельности стала не просто смена
экономической политики, а создание новой социально-экономи-
ческой системы, в которой государство играло ключевую роль и
которая была способна решить основные проблемы рыночной
экономики.
Однако с середины 1960-х годов устойчивость «кривой
Филлипса», а вслед за ней - и практическая значимость соответ-
ствующих рецептов стали падать. Такие меры структурной поли-
тики, как программы обучения рабочей силы и ограничения рос-
та зарплаты и цен, давали все меньший эффект. По оценке
Ю.Я. Ольсевича, «в этот период обнаружилась неэффективность
не только кейнсианского макроэкономического регулирования,
но и многих других социально-экономических институтов, воз-
никших в период 1930-1960-х годов. Необходимые в условиях
трансформации неустойчивого депрессивно-равновесного хозяй-
ства в устойчивое динамично-равновесное эти институты пере-
стали быть таковыми с завершением перехода. Более того, инер-
ционное движение по старой институциональной колее явилось
одной из причин (но не единственной) появления стагфляцион-
ной спирали в 1970-е годы»1.
Итак, в начале 70-х годов все очевиднее становилась неспо-
собность правительств справляться с безработицей и ростом
инфляции. Теория, успешно «работавшая» не одно десятиле-
тие, вступила в противоречие с практикой. Это вызвало
всплеск критических выступлений против кейнсианских мето-
дов и государственного регулирования в целом. Именно кейн-
сианству вменялась основная вина во всех бедах западного об-
щества. Потребовалась новая парадигма экономической поли-
тики.
1 Ольсевич Ю.Я. К теории экономических трансформаций: сб. ст. М.: ИЭ РАН,
1997. С. 50.
166
4.1. Исторический контекст формирования теории регуляции
Первой реакцией стала теория М. Фридмена. Уловив произо-
шедшие в экономике изменения, монетаристы разработали свою
концепцию как антитезу кейнсианству. Они напирали на недопу-
стимость вмешательства государства в тех формах и масштабах,
которые за несколько десятилетий стали нормой. Именно данная
политика, по мнению Фридмена, и привела к беспрецедентному
по тем временам кризису.
Оценивая эволюцию экономической науки в целом, нетрудно
заметить, что развитие теории, зарождение и эволюция новых
направлений и научных школ всегда были связаны с новыми
явлениями, требующими объяснений, с неспособностью старых
школ ответить на новые вызовы, а значит - решить стоящие пе-
ред обществом проблемы. Так было и в случае с кейнсианством,
и в случае с монетаризмом. Благодаря этим двум доктринам за-
падная экономика смогла выйти из глубоких экономических кри-
зисов. Однако, несмотря на то, что появление новых научных
школ всегда было связано с изменением условий, в которых раз-
вивалась та или иная экономическая система, теоретические
парадигмы всякий раз разрабатывались «на века». И кейнсианст-
во, и монетаризм, и подавляющее большинство других ранее су-
ществовавших теоретических школ претендовали и претендуют
на создание целостной, всеохватывающей, а главное - вечной
теории хозяйственных систем, практической реализацией кото-
рых была бы та или иная модель социально-экономического уст-
ройства. Эта черта присуща многим научным направлениям.
На создание подобной вечной теории претендовал и М. Фридмен.
Между тем примерно в то же время, что и монетаризм, в ка-
честве реакции на те же практические проблемы на пространст-
ве экономической теории заявило о себе еще одно новое направ-
ление - французский регуляционизм. Новизна этого направления
состояла не в специфике конкретных рецептов оздоровления
экономики, а в самой реакции на сложившуюся ситуацию.
Причем отличалась она не только от реакции монетаристов, но и
от реакции всех предшествующих теоретических доктрин на кон-
фликт теории и практики. Если раньше системные кризисы объ-
яснялись преимущественно несовершенством теории (будь то
либерализм, кейнсианство, монетаризм и т.п.), то новый подход
обратил внимание на иную сторону дела. А именно на то, что
проблема не в качестве теории, а в ее неадекватности изменив-
шимся социально-экономическим условиям. Любая научная тео-
рия формулируется применительно только к определенному на-
бору условий. И только эти условия делают ту или иную теорию
167
Глава 4. Социально-экономическая диагностика...
реалистичной и работоспособной. Применение теории в отсутст-
вие необходимых условий может вести к пагубным социально-
экономическим последствиям. Наглядным тому примером была
попытка использования монетаристских рецептов в России в
конце XX в. Пагубные для российского общества последствия
политики «шоковой терапии» не доказательство ущербности
монетаристской доктрины в целом, но лишь свидетельство ее не-
адекватности условиям и задачам реформирования российской
экономики.
Предложенный регуляционистами подход позволил по-ново-
му посмотреть на проблему кризисов. Если в рамках «традицион-
ного» подхода, в рамках экономических доктрин, претендующих
на универсальность, любой экономический кризис рассматривал-
ся в качестве отклонения от «нормы», то с позиций регуляцио-
низма кризис есть естественный этап в ходе поступательного
развития общества, свидетельствующий о необходимости даль-
нейшего развития научного знания. Глубину кризиса можно
предвосхитить, последствия - смягчить, но отменить неизбежные
глубокие изменения в факторах экономического роста невоз-
можно. Фокусировка внимания на факте подвижности и изменчи-
вости экономических систем в целом и отдельных институтов -
важная отличительная черта регуляционизма, позволяющая
видеть то, что при стандартных теоретических подходах остается
вне сферы внимания.
Сказанное позволяет сделать вывод, что в спектре современ-
ной экономической мысли регуляционизм занимает особое
место. Традиционно наука в целом и экономическая наука в част-
ности представляют собой совокупность определенных моделей
и теорий. Регуляционизм же оформился в качестве самостоя-
тельного направления, предложив не столько новую модель
экономической системы или ее развития, сколько качественно
новый подход к восприятию и оценке социально-экономических
реалий. В этом заключается специфика самого типа знания, гене-
рируемого в рамках регуляционизма.
Как обеспечить взаимосвязанность составных элемен-
тов институциональной системы, изменений внутри нее в ус-
ловиях постоянно меняющейся экономической среды? Вот важ-
нейший вопрос, который ставят перед собой регуляционисты.
При этом они не строят каких-либо моделей, а предлагают под-
ход, предполагающий учет специфических условий развития
отдельных стран. Это не означает, что регуляционизм полностью
отошел от традиционного понимания экономической науки.
168
4.2. Фордизм - теоретическая основа формирования регуляционизма
Более того, теория фордизма, которой первоначально заявили о
себе регуляционисты, представляет собой классического типа
теорию, фиксирующую объективные связи между важнейшими
элементами экономической системы. И в дальнейшем в рамках
этой школы можно встретить немало теоретических разработок,
отражающих специфику современного этапа общественного раз-
вития, но основанных на- определенных целостных теориях. В ка-
честве примера можно сослаться на анализ тенденций развития
современных мирохозяйственных связей, проведенный А. Липе-
цом на основе «классической» теории сравнительных преиму-
ществ Д. Рикардо.
Причины начавшегося в 70-х годах XX в. кризиса регуляцио-
нисты видят не в недостатках теории фордизма и не в непоследо-
вательности применения ее рецептов на практике (на что часто
ссылаются «отошедшие» от большой политики бывшие теорети-
ки реформ), а в изменении общих условий воспроизводства в
странах с рыночной экономикой. Заявив о кризисе фордизма,
они считают, что дело не в том, что плох фордизм, а в том, что
изменилась жизнь, трансформировались объективные экономи-
ческие и социальные условия, а значит - нужна новая теоретиче-
ская схема, способная найти новые, соответствующие изменив-
шимся условиям факторы структуризации общества.
4.2.	ФОРДИЗМ -
ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ОСНОВА
ФОРМИРОВАНИЯ РЕГУЛЯЦИОНИЗМА
Формирование регуляционизма во Франции относится к
концу 60-х - началу 70-х годов. Ядро этой группы составляли мо-
лодые исследователи, сформировавшиеся после революционных
событий 1968 г. и связанные с Комиссариатом Планирования
Франции. Они участвовали в разработке моделей индикативного
планирования, или «планирования по-французски», что обусло-
вило влияние на их теоретические взгляды марксистских, не-
омарксистских и кейнсианских традиций. Рассматривая свою
концепцию в качестве «глобальной альтернативы теории обще-
го экономического равновесия», будущие регуляционисты кри-
тически переработали теоретические взгляды своих предшест-
венников. Важным фактором, ставшим источником регуляцио-
нистской мысли, стала эволюция марксизма в 60-е годы XX в.
Его развитие в тот период, по крайней мере во Франции, во мно-
169
Глава 4. Социально-экономическая диагностика...
гом сводилось к подтверждению ортодоксальных марксистских
положений об углублении и неизбежности кризисов, тенденции
нормы прибыли к понижению и т.п.
Неудовлетворенность эволюцией марксизма не помешало
представителям новой теории взять некоторые его фундамен-
тальные положения в качестве основы своей будущей теории.
Такой теорией стала концепция фордизма, базирующаяся на
теории воспроизводства К. Маркса. Базовой работой новой
школы стала монография М. Аглиетта «Регуляция и кризис
капитализма»2. В этом обширном труде автор предложил ориги-
нальную трактовку причин, объясняющих стабильный эконо-
мический рост в течение послевоенного «славного» 30-летия.
Впоследствии данный подход стал известен как подход в терми-
нах регуляции (ПТР) и получил достаточно широкое распростра-
нение в экономической литературе.
Вслед за классиками марксизма регуляционисты особое вни-
мание уделяют противоречиям в качестве источника развития
общества. Но если марксизм делал упор на борьбу противопо-
ложностей и победу одной из них в качестве движущей силы
дальнейшего развития, то регуляционисты ставили вопрос иначе.
Для них позитивным разрешением общественных противоречий
был компромисс, от которого получают выгоду обе «равноправ-
ные» стороны.
Институционализм - следующий теоретический источник
фордизма. В центре внимания концепции оказываются традици-
онные для институционализма вопросы прав, конвенций, догово-
ров и форм организации как основы для объяснения экономиче-
ских и социальных явлений. Интерес к воздействию технологии
на общество и его институты также свидетельствует об институ-
циональных корнях концепции. В рамках регуляционизма ста-
вится задача исследования не отдельных институтов, а изучение
их взаимосвязей. Институциональные изменения трактуются
в качестве комплексного и взаимосвязанного изменения всех
составляющих институциональной структуры в результате
трансформации общих условий воспроизводства. Постановка
проблемы взаимосвязанности и комплементарности институтов
2 Aglietta М. Regulation et crise du capitalisme. P., 1976. Следует отметить, что
одним из первых понятие «регуляция» ввел в работе «Регуляция и равновесие
в экономическом анализе» (1975 г.) Ж. Де Берни. В его книге еще ясно ощу-
щалось влияние ортодоксального марксизма, в частности теории государст-
венно-монополистического капитализма. В работе автор проводил аналогию
между функциями генетических кодов в биологии и институтами в экономике.
170
4.2. Фордизм - теоретическая основа формирования регуляционизма
и их трансформации помимо прочего открывает новые перспек-
тивы в плане типологии и компаративистики социально-эконо-
мических систем. Хотя сам факт взаимосвязей между института-
ми признавался многими представителями институционализма,
фактически они изучались изолированно друг от друга.
Третье направление, оказавшее влияние на формирова-
ние фордизма, - кейнсианство. Источником продуктивности
системы фордизма в качестве модели регуляции, характерной
для периода послевоенного развития, регуляционисты считают
обеспечение в ее рамках соответствия между ростом произво-
дительности труда и увеличением доходов населения. Модель
массового потребления обеспечила наряду с другими элемента-
ми необходимый уровень эффективного спроса. Правда, в отли-
чие от кейнсианцев, строящих общую и абстрактную модель
роста, регуляционисты пытаются увидеть многообразие исто-
рически и социально определенных национальных моделей
развития.
Итак, возникнув в качестве ответа на кризис экономической
науки и на основе критической переработки ранее выдвинутых
доктрин, регуляционизм первоначально заявил о себе концепци-
ей фордизма. Оригинальность последней признают не только
сторонники данного направления, но и его даже самые рьяные
критики3.
Суть теории фордизма не сводится к проблемам организации
производства, как это трактуется во многих отечественных ис-
следованиях. Это более широкое понятие, охватывающее целый
комплекс проблем, в своей совокупности отражающих взаимо-
связь экономики, политики и культуры4. Концепция фордизма в
самом общем виде отражает объективные преобразования в ха-
рактере труда и модели потребления под влиянием качественных
скачков в техническом прогрессе в отраслях, производящих пред-
меты потребления и условия существования наемных рабочих,
что приводит к утверждению модели массового потребления.
При этом ключевой момент в обеспечении равновесия спроса и
3 Так, в одной достаточно резкой критической работе отмечается: «представля-
ется, что единственным новшеством анализа является концепция фордизма»
(Carlier J. De Vroey М. L’approche de la regulation. Un nouveau paradigme? //
Economies et soci£t£s. Series «Theories de la regulation». Le colloque de Barcelone.
1989. N 11. P. 75).
4 В таком понимании фордизм впервые получил развитие в трудах итальянско-
го марксиста А. Грамши, который самими регуляционистами считался одним
из своих праотцов.
171
Глава 4. Социально-экономическая диагностика...
предложения регуляционисты видят в обеспечении связи между
реальной заработной платой и производительностью.
Центральным элементом всей концепции фордизма является
анализ трудовых отношений или отношений найма. Тип таких
отношений, сложившийся в послевоенный период и сменивший
во многих странах тейлоризм, играл, по мнению сторонников
данного направления, определяющую роль в успехах интенсивно-
го экономического роста. Если тейлоризм как форма организа-
ции наемного труда реорганизовывал труд без соответствующе-
го изменения образа жизни рабочих, то фордистская модель
основана на компромиссе, закрепляющем своеобразный парал-
лелизм в увеличении производственных норм и распространении
новых форм потребления. «Фордистский трудовой компромисс
соединяет в себе, с одной стороны, согласие на рационализацию и
механизацию, с другой - институционализацию трудовой форму-
лы, гарантирующей повышение уровня жизни более или менее
согласованную с динамикой производства»5.
В рамках регуляционистской теории трудовых отношений
по-новому ставится и проблема заработной платы. В рамках
устоявшихся в экономической теории представлений функция
заработной платы сводилась к обеспечению равновесия между
спросом на рабочую силу и ее предложением. Однако такие
представления не могли объяснить случаи неэластичности номи-
нальной заработной платы к падению даже в периоды очевид-
ной рецессии. Это был один из вопросов, с которым столкнулась
экономическая теория и на который она долго не могла дать
ответа. В рамках теории фордизма была сделана попытка найти
такой ответ. Профессиональные знания и накопленный наемны-
ми работниками практический опыт регуляционисты рассматри-
вают в качестве фактора заинтересованности предпринимате-
лей в сохранении работников на предприятии даже в условиях
временной неблагоприятной конъюнктуры. Фиксируемая в те-
чение достаточно длительного периода времени связь наемных
рабочих с конкретным предприятием свидетельствует о наличии
некой, отличной от рыночной логики формирования заработной
платы. А это означает, что функцией заработной платы являет-
ся содействие в решении задач внутреннего развития и управ-
ления фирмами, учет характера рабочей силы, ее особой квали-
фикации, а также ожиданий трудящихся (например, свойствен-
5 Boyer R., Durand J.-P. L’apr£s-fordisme. P., 1998. P. 16.
172
4.2. Фордизм - теоретическая основа формирования регуляционизма
ное им и отличающее их от предпринимателей нежелание идти
на риск)6.
По словам одного из лидеров регуляционистов Р. Буайе,
«основным фактором послевоенного экономического роста
является компромисс между капиталом и трудом, влияние кото-
рого распространяется на всю совокупность существующих
институциональных форм... Благодаря компромиссу в распреде-
лении произведенного продукта динамика спроса на предметы
потребления институционально синхронизирована с расшире-
нием производственного потенциала»7. Послевоенный период,
согласно регуляционистам, отмечен развитием социального госу-
дарства, переставшим защищать интересы лишь господствующе-
го класса, на что явно указывает изменившаяся структура соци-
альных расходов.
Выделим основные принципы, лежащие в основе модели
фордизма.
Первый принцип, которым традиционно ограничиваются
отечественные исследователи в трактовке фордизма, сводится к
рационализаторству, обеспечивающему максимально возможное
! сокращение времени на выполнение элементарных производст-
5j венных операций. Средством для этого явилась достаточно глу-
) бокая механизация, синхронизирующая производственные пото-
? ки. Второй принцип обеспечивал четкую иерархию между
; составными элементами процесса воспроизводства. Тейлоров-
, ское разделение труда между работниками, занятыми разработ-
1 кой общей концепции производства, квалифицированным тру-
дом и неквалифицированным трудом обеспечивалось четкими
иерархическими отношениями. В этих условиях продукция мас-
сового производства с низкой себестоимостью всегда находила
покупателя, даже при условии невысокого ее качества. В этом
заключался третий принцип фордизма, делающий ставку на
снижение относительных цен в рамках модели массового потреб-
ления.
Наконец, характерной чертой экономики, развивающейся на
принципах фордизма, является то, что крупные фирмы обеспечи-
вают здесь значительную и стабильную долю спроса, в то время
как мелкие производители обеспечивают приспособление пред-
6 См.: Буайе Р. Теория регуляции: критический анализ //пер. с франц. Н.Б. Куз-
нецовой. М.: РГГУ, 1997. С. 46.
7 Boyer R. Le politique а Гёге de la mondialisation et de la finance: Le point sur quelques
recherches rdgulationistes // L’Annde de la rdgulation. ficonomie, Institutions,
Pouvoirs. Etat et politique dconomiques. P., 1999. P. 21.
173
Глава 4. Социально-экономическая диагностика...
ложения к конъюнктурным колебаниям либо удовлетворяют
мелкосерийные производственные потребности в дифференци-
рованных продуктах. Характерной чертой любой модели регуля-
ции, основанной на фордизме, является помимо прочего то, что в
обществе существует институционализированный компромисс
между государством, предпринимателями и профсоюзами. Фор-
мой такого компромисса выступают коллективные договоры,
а результатом - общий выигрыш от прироста производительно-
сти труда: предпринимателя - в форме увеличивающейся прибы-
ли; рабочих - в форме растущей заработной платы, государства -
в форме растущей суммы налоговых поступлений, идущих,
в частности (в контексте рассматриваемого вопроса), на развитие
социальной сферы и поддержание стабильности в обществе.
Именно подобный «режим накопления» обеспечивал, по мнению
регуляционистов, стабильность развития западного общества.
Общая логика фордизма выступает в концепции регуляцио-
низма базой для диагностики, сравнительного анализа и типоло-
гизации институциональных структур (в межстрановом и истори-
ческом аспектах). Исходным тезисом здесь является то, что
конфликт, точнее, конкретная его форма - это нечто сугубо на-
циональное и развивающееся. А потому и институциональная
форма его разрешения, достигаемый компромисс зависят от мно-
жества факторов экономического, социального, политического,
национального и пр. характера, или, другими словами, несет в
себе конкретно-историческую национальную специфику.
Главным критерием построения типологии служит модель
трудовых отношений. В целом выделяются две крайние модели.
В рамках первой, децентрализованной, модели уровень заработ-
ной платы определяется главным образом через переговоры
между нанимателями и рабочими, т.е. максимально зависит от со-
отношения сил между сторонами. Предприниматель стремится
любыми средствами снизить заработную плату, работники - как
можно выше поднять стоимость своей рабочей силы. В рамках
второй, централизованной, модели уровень заработной платы
устанавливается с учетом необходимости достижения равно-
весного воспроизводства экономики. Здесь важную роль играют
такие институты, как государство и профсоюзы. Оба названных
института, в соответствии с концепцией регуляционизма, выпол-
няют функцию ограничителей, ставящих определенные прегра-
ды развитию «экономической» логики капитализма. Подобный
подход приводит к противопоставлению европейских стран и
США. Децентрализованная система регулирования трудовых
174
4.2. Фордизм - теоретическая основа формирования регуляционизма
отношений, существующая в Америке, позволяет предпринима-
телям более свободно определять условия трудовых договоров,
там отсутствуют какие-либо жесткие ограничители в области
трудовых отношений, характерные для большинства европей-
ских стран. По мнению Р. Буайе, «в долгосрочном плане наилуч-
ших результатов достигают те нации, где капитализм больше
всего ограничен, о чем свидетельствует пример Германии»8.
Учет других элементов способа регуляции дает более деталь-
ные типологии экономических систем9.
Рыночный тип регуляции предполагает минимальную роль
государства. Положительным здесь является то, что создаются
условия для быстрого реагирования на конъюнктурные измене-
ния и поиска принципиальных нововведений в технологической
сфере. Но одновременно, как показывает опыт США или Вели-
кобритании, этот тип фордистской регуляции создает трудности
в сфере инвестиций в коллективную инфраструктуру. Отрица-
тельный момент заключается в том, что любые технологические
новшества и конъюнктурные изменения сопровождаются углуб-
лением неравенства в обществе.
Мезокорпоративистский тип регуляции отличается высо-
кой степенью стабильности трудовых отношений. Наилучший
результат он дает в отраслях, представляющих собой последова-
тельные ступени в единых технологических цепочках, а также в
системе образования. Эта модель создает благоприятные усло-
вия для ступенчатых инноваций, чрезвычайно важных в условиях
конкуренции качеством. Но она также не лишена недостатков,
так как в условиях экономического спада оборотной стороной
процесса стабилизации трудовых отношений становится сокра-
щение прибылей предпринимателей. К тому же тесная связь
между банковской системой и бизнесом может привести к ослаб-
лению общественного контроля в инвестиционной сфере. В этой
модели поиск наиболее перспективных инноваций сопряжен
с большими трудностями, нежели в рыночном типе регуляции.
Социал-демократический тип регуляции выделяется тем,
что в его рамках обеспечивается высокая эффективность в раз-
витии производственных цепочек, идущих от добычи природных
ресурсов до производства готового продукта; была внедрена
8 Boyer R. Le capitalisme n’est pas une instance economique autonome // Alternative
Economique. 1997. N 33. P. 38.
9 Cm.: Boyer R. Modes de regulation et capitalisme mondialisee: le role du politique //
Evolution et transformation des systemes economiques: approches comparatives du
capitalisme et du socialisme. 1998. 19 et 20 juin. P. 7.
175
Глава 4. Социально-экономическая диагностика...
система среднего и профессионального образования, все-
мерно ограничившая социальное неравенство в обществе; нако-
нец, были созданы благоприятные условия для инноваций в
социальной сфере (здравоохранении, урбанизации, помощи
престарелым, экологии). В качестве негативных сторон можно
назвать возможность, во-первых, слишком высокой доли госу-
дарственного вмешательства, в частности, в сфере занятости,
во-вторых, чрезмерно высокого уровня перераспределения
доходов.
Наконец, тип государственной регуляции проявляет себя
наиболее результативно в периоды, когда ставится цель догнать
какие-либо страны, а также в тех сферах деятельности, которые
характеризуются достаточно высоким монополизмом (прежде
всего естественным) и различного рода экстерналиями (транс-
порт, здравоохранение, телекоммуникации). Государственное
вмешательство в рамках этого типа позволяет обеспечить доста-
точно высокую степень предсказуемости экономического разви-
тия и часто способно при необходимости заменить собой посте-
пенно ослабевающий компромисс между капиталом и трудом.
Однако государственный тип регуляции имеет и обратную сторо-
ну, так как высокая степень государственного вмешательства
осложняет процессы приспособления к новой конъюнктуре и
тормозит становление и распространение новой, сменяющей
фордизм производственной парадигмы.
Его разновидностью выступает модель, утвердившаяся
в бывшем СССР и других социалистических странах. Следует
отметить, что, по мнению регуляционистов, изучение «социали-
стической» модели регуляции и сегодня остается весьма актуаль-
ным. По словам А. Липеца, «несмотря на археологичность на
сегодняшний день изучения реального социализма, небезынте-
ресно будет напомнить о некоторых чертах, следы которых еще
можно встретить во многих странах новой периферии»10. Выде-
ляются три характерные черты этой модели: технологическая
концепция, в основе которой лежит незавершенный тейлоризм;
режим накопления, основанный на импортозамещении в услови-
ях полных таможенных барьеров; и, наконец, компромисс между
государством (государственным аппаратом) и наемными работ-
никами, достигнутый в результате переговоров в системе
«партия-государство». Данная «модельная» форма регуляции
допускает более или менее мягкие варианты, которые можно
10 Lipietz A. Le monde de rapres-fordisme.htm. Р. 5.
176
4.3. Методологические принципы регуляционизма
назвать «корпоративизмом». Актуальность изучения триады
«незавершенный тейлоризм-импортозамещение-корпорати-
визм» определяется тем, что сегодня ее можно встретить во всех
странах третьего мира, прошедших этап индустриализации в пе-
риод между 1930 и 1970 гг. К советской модели регуляции близки
прежде всего Китай и Индия, несмотря на принципиальные их
отличия, в частности, пц численности сельского населения.
4.3.	МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ
РЕГУЛЯЦИОНИЗМА
Теория фордизма в том виде, в каком она была предложе-
на представителями регуляционизма и которой они первоначаль-
но заявили о себе, по праву считается оригинальной теорией,
отражающей закономерности функционирования западной
экономики на протяжении послевоенного 30-летия. Этот факт
послужил в свое время основанием для отождествления теории
регуляции с теорией фордизма. Однако это не так. Регуляцио-
низм - это более широкое понятие. Речь идет об особом подходе,
методе исследования, который с опорой на существующие тео-
рии применяется к анализу экономических систем на различных
этапах исторического развития: дофордистских, фордистских,
послефордистских. Главное заключается в том, чтобы в центре
анализа находились отношения между структурой и ее элемента-
ми. Подобный подход в сочетании с конкретно-историческим
анализом экономического развития национальных государств
позволил регуляционистам по-новому взглянуть на проблемати-
ку институционального развития.
Из утвердившегося тезиса о том, что рыночная экономика
развивается по единым законам, долгое время делался вывод и о
предзаданности институциональной структуры государств, раз-
вивающихся на основе рыночной экономики. Об этом, в частно-
сти, говорят многочисленные попытки переноса опыта одной
страны на иную национальную почву. Всегда велико искушение
пойти по наиболее простому (внешне) пути: взять на вооружение
уже апробированные и доказавшие свою результативность ре-
цепты. Но подобные шаги редко оправдывают возлагаемые на
них ожидания.
Одним из наиболее показательных примеров здесь может
служить недавний опыт России. Политика «шоковой терапии»,
разработанная на основе доказавших свою эффективность на
177
Глава 4, Социально-экономическая диагностика...
Западе монетаристских рецептов, не только не привела Россию к
«процветанию», а напротив, ввергла страну в череду непрекра-
щающихся кризисов во всех сферах общества. Сегодня аналогич-
ная универсалистская логика используется при обосновании пен-
сионной реформы на принципах накопительной системы.
Объяснения невозможности копирования опыта других стран
даются самые разные. Это - и разные уровни развития, и несхо-
жие национально-исторические традиции, и непоследователь-
ность в проведении принятых программ. Проблема, однако, в
том, что доведение подобных объяснений до их логического за-
вершения приводит к отрицанию самой возможности разработки
каких-либо моделей и даже программ, т.е. означает ориентацию
на чисто прагматические методы экономической политики и, по
существу, ставит под вопрос смысл существования экономиче-
ской науки.
Развитие экономического знания долгое время шло на двух
основных «этажах» (что не исключает наличия на обоих уровнях
множества самостоятельных школ). На одном «этаже» выстраи-
вались фундаментальные теоретические подходы, имеющие
большое методологическое значение, но зачастую не способные
дать однозначную оценку конкретным проблемам, с которыми
сталкивалась реальная экономика. Причем по мере усложнения
общества эта неспособность становилась все более и более оче-
видной. На другом «этаже» теоретического здания множились
конструкции-однодневки, возникавшие в качестве реакции на те
или иные конкретные проблемы экономической жизни (как пра-
вило, в конкретной национально-исторической среде), которые
затем пытались распространить на другие сферы или применить
в иных национально-исторических условиях. В результате скла-
дываются две крайние позиции. С одной стороны, провозглаша-
ется универсальность рыночных законов и, следовательно, об-
щая модель институциональной структуры общества. С другой -
отрицается возможность существования некоего «общего знаме-
нателя», на который следует ориентироваться в институциональ-
ном дизайне.
В рамках регуляционизма предпринимается попытка сочле-
нения этих двух крайних (в какой-то степени противоположных)
позиций. Изучение предшествующего периода развития ряда
стран, позволило им прийти к следующим основным выводам.
1.	Недопустимо возводить в абсолютный и всеобщий принцип
то, что в условиях одной конкретной национальной экономики
является всего лишь одним из факторов, определяющих систему
178
4.3. Методологические принципы регуляционизма
институтов. В основе любого института лежит целая совокуп-
ность правил и механизмов, одновременная реализация которых
и обеспечивает его жизнеспособность.
2.	Нельзя ставить знак равенства между жизнеспособностью
институтов и их экономической эффективностью. «В той мере,
в какой институты являются элементом общественных связей и
играют координирующую роль, задача повышения экономиче-
ской эффективности стоит для них на втором плане»11.
3.	Регуляционизм выступает против исходной позиции не-
оклассического направления о возможности полного обособле-
ния (как в теории, так и на практике) существующих институтов.
На самом деле «каждая из этих институциональных форм, если
ее рассматривать изолированно, может показаться нерациональ-
ной с точки зрения канонов чисто рыночной экономики. Жизнен-
ность каждой из них определяется ее вкладом в обеспечение
гармоничности системы в целом»12.
4.	На основе широких исторических исследований американ-
ской и французской экономики и сравнительного анализа по дру-
гим странам был сделан вывод, что трудовые отношения выпол-
няют основополагающую роль в обеспечении конкурентоспособ-
ности национальной экономики, а потому имеют такое же, если
не большее, значение, нежели формы конкуренции или форма и
структура государственного устройства. Высокие экономические
результаты западных стран в ходе славного 30-летия с этой точки
зрения обязаны не конкретной форме государственного регули-
рования, а конкретному способу включения лиц наемного труда
в процесс капиталистического накопления, или (с учетом влия-
ния марксистской терминологии на взгляды представителей
данного направления) соединения рабочей силы со средствами
производства.
5.	Установление этой зависимости позволило регуляциони-
стам выйти еще на один важнейший вывод - признать важность
промежуточных форм общественных отношений - форм конку-
ренции, отношений найма, кредитно-денежной системы, системы
международных отношений и т.д. Именно эти формы (в первую
очередь отношения найма), а не сам факт принадлежности наци-
ональной экономики к рыночной или нерыночной системе, опре-
деляют темпы экономического роста и конкурентоспособность
национальной экономики в целом.
11 Буайе Р. Указ. соч. С. 10.
12 Там же. С. И.
179
Глава 4. Социально-экономическая диагностика...
6.	Признание важности промежуточных форм позволило
представителям рассматриваемого направления сделать вывод
о наличии и естественной множественности режимов функцио-
нирования экономики, а значит - и невозможности общих
для всех рецептов оздоровления и эффективного развития
экономики.
7.	Исследуя экономическое развитие ряда стран с учетом
вышеприведенных посылок, регуляционисты приходят к выводу,
что не существует единого, вечного и неизменного способа регу-
ляции. Институциональные системы, а тем более экономические
доктрины, доказавшие свою эффективность в одной стране в ка-
кой-либо период, в другой стране или в иной исторический пери-
од могут не дать аналогичного результата, а в ряде случаев -
и привести к противоположному результату. В принципе один и
тот же механизм может привести в одних случаях к процветанию
и подъему, в других - к кризису и застою. Так же, как один и тот
же (внешне) институт в различных конкретно-национальных
условиях может выполнять абсолютно различные функции, так
и внешне различные институциональные формы могут с макро-
экономической точки зрения выполнять одну и ту же функцию.
Так, система рыночного ценообразования в состоянии обеспе-
чить равновесие лишь при условии, что рыночные цены не толь-
ко обеспечивают распределение редких ресурсов, но и несут в
себе достоверную информацию о качестве товаров. В противном
случае надежды на достижение равновесия (при отсутствии
каких-либо иных формально отличных, но функционально тож-
дественных институтов) останутся лишь на бумаге.
8.	Изучение отдельных институтов, выявление закономерно-
стей их развития и трансформации - важнейшее направление
развития современной науки. Однако как только мы спускаемся
на уровень практического применения научных разработок, то
сталкиваемся с новыми проблемами. Так, при выборе фирмой
направления деятельности или инвестиционного проекта важ-
нейшим фактором оказываются не отдельные институты, суще-
ствующие в той или иной сфере, а институциональное поле в це-
лом. При этом определяющее воздействие, как правило, оказы-
вают институты рынка труда и финансовые институты. Степень
комплементарности отдельных составляющих институциональ-
ного поля влияет на показатели экономического роста и на об-
щественное благосостояние. Принцип комплементарности ста-
вит и проблему координации при любых (даже эволюционных)
институциональных изменениях.
180
4.3. Методологические принципы регуляционизма
Так, «экономическое чудо», которое наблюдалось в странах
Азиатского региона, считает М. Аглиетта, было вызвано
выбранной моделью регуляции. Речь в данном случае идет о
модели примитивного накопления, характерной для раннего
капитализма. Так, наблюдавшаяся в этих странах сверхвысокая
норма накопления (35-40%) стала возможной, вследствие рас-
пределения результатов производства исключительно в пользу
капитала. Подобный тип экономического роста предполагает
поддержание очень высокой нормы прибыли и низкой заработ-
ной платы. Заработная плата в рамках подобной модели растет
по мере индустриализации страны, но темпами, гораздо более
низкими, нежели растет производительность труда и сово-
купные доходы общества. Это принципиально отличает анали-
зируемую модель от сложившейся в западных странах модели
фордизма.
Другой регуляционист - Б. Кориа - на примере Бразилии
показывает, что в случае, когда введен лишь один из элементов
модели фордизма, последствия для макроэкономической динами-
ки качественно отличаются от того, что можно получить при
обеспечении комплементарности составных частей институцио-
нальной структуры. «Так, в Бразилии существуют монтажные
линии и даже “нормы производства” фордистского типа. Такие
нормы были установлены, например, в автомобилестроении на
крупных американских, европейских и международных компани-
ях. В этих случаях, действительно, наблюдаются очень высокие
производственные результаты. Однако институты рынка труда
здесь в корне отличаются от характерных для фордизма. В част-
ности, трудовые договоры не обеспечивают автоматизма в пере-
даче значительной части результатов производства в фонд зара-
ботной платы. В этих условиях режим накопления в Бразилии
характеризуется сосуществованием высоких производственных
результатов и низкой заработной платы»13. В итоге быстрый
рост Бразилии (в так называемый период чуда) имел весьма спе-
цифические характеристики и оказался весьма нестабильным.
Одно из объяснений этого, с точки зрения концепции регуляцио-
низма, связано с отсутствием институциональных «механизмов
сцепления», комплементарности, способных обезопасить внут-
ренний рынок от резких откатов, вызываемых периодическими
кризисами.
13 Coriat В. La thdorie de la regulation / Ecole de la regulation et critique de la raison
dconomique. P., 1994.
181
Глава 4. Социально-экономическая диагностика...
Принцип комплементарности в институциональном развитии
отмечает и Б. Рейно. Анализируя специфику японской модели
организации производства, он делает вывод, что суть этой модели
не сводится к чисто производственным аспектам (как, например,
отсутствие складских запасов). Эта модель предполагает также
новое содержание ответственности каждого отдельного испол-
нителя14.
4.4.	КЛАССИФИКАЦИЯ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ ФОРМ
Специфика методологии регуляционизма заключается в
их отказе от прямого функционализма, свойственного большин-
ству теоретических школ, так или иначе изучающих обществен-
ные институты. По словам Р. Буайе, основное отличие теории
регуляции состоит в том, что ее сторонники считают, что «про-
исхождение институциональных форм связано с драматическими
эпизодами истории, структурными кризисами, войнами, откры-
тыми столкновениями между классами или социальными группа-
ми. И только позже каждой институциональной форме приходит-
ся доказывать свою совместимость с задачами экономического
воспроизводства в течение более или менее длительного перио-
да»15. Такое понимание институтов позволяет не только дать
иную теоретическую трактовку институтов, но и сформулиро-
вать и предложить решение проблем, ранее «выпадавших» из
пространства институциональной проблематики.
Так, в рамках теории регуляции совершенно новое содержа-
ние получает задача институционального дизайна, или институ-
циональной перестройки. Коль скоро институты представляют
собой результат разрешения противоречий (будь то националь-
ные или же международные, политические), то исходным в ин-
ституциональном дизайне становится отнюдь не копирование
институциональной структуры, доказавшей свою эффективность
в другом месте и в другое время. На первый план выдвигается
проблематика разрешения противоречий, существующих в дан-
ном конкретном государстве и неизбежно пронизывающих все
общество в различных направлениях.
С признанием множественности противоречий, существую-
щих в обществе, связана и другая отличительная особенность
14 Autours du modele japonais. Automatisation, nouvelles formes d’organisation et les
relations du travail 6d. H. Sumiko-Hirata. P., 1993. P. 256.
15 Буайе P. Указ. соч. С. 10.
182
4.4. Классификация институциональных форм
методологии регуляционизма. По общему признанию его пред-
ставителей существующие общественные институты тесно связа-
ны между собой. Причем эта взаимосвязь настолько сильная, что
практически ни один институт не в состоянии решить стоящую
перед ним задачу вне зависимости от функционирования других
комплементарных ему структур.
Признание компромиссной, природы основополагающих
институтов делает необходимым пересмотр проблемы общего
равновесия. «Глобальная подстройка объема и структуры произ-
водства к объему и структуре общественного спроса, к структу-
ре распределения доходов и финансовых потоков является след-
ствием наложения друг на друга отдельных несовершенных,
медленно действующих частичных механизмов, а не их гармо-
ничного взаимодействия, как предполагает концепция общего
равновесия»16. Для регуляционистов понятию равновесия отве-
чает всякое status quo системы, при котором у какой бы то ни
было эндогенной преобразующей силы нет не только шансов
на победу, но что самое главное - нет оснований для вступления
в действие.
Одна из основных категорий регуляционизма - режим накоп-
ления, представляющий собой совокупность закономерностей,
обеспечивающих процесс накопления капитала, и позволяющих
рассредоточивать во времени деформации и неравновесия, по-
стоянно порождаемые в его рамках. Режим накопления имеет
специфическую форму в каждой отдельной стране (или группе
стран). Находясь на ином, нежели, например, вальрасовская или
стандартная кейнсианская модель, уровне абстракции, теория
регуляции предполагает возможность не одной, а нескольких
макроэкономических моделей, конкретная форма которых ори-
ентирована на структурные особенности исследуемой националь-
ной экономики.
Традиционная институциональная теория явно или неявно
исходила из противопоставления государственных институтов и
институтов рыночных. Подход, предлагаемый теорией регуля-
ции, исходит из определяющего воздействия на экономическое
развитие промежуточных форм. Выделяются три наиболее зна-
чимые институциональные формы: деньги, определяющие спо-
соб связи между экономическими единицами; отношения найма,
отражающие особый способ присвоения прибавочного продук-
та, и конкуренция, обусловливающая способ осуществления
16 Там же. С. 92.
183
Глава 4. Социально-экономическая диагностика...
связи между независимыми друг от друга центрами накопления.
Выделенные элементы рассматриваются регуляционистами в ка-
честве своеобразных кирпичиков. Форма взаимодействия между
ними, а также влияние на них других, дополнительных (но не ме-
нее важных) институтов и определяют конкретную конфигура-
цию национальной модели регуляции (рис. 4.1).
В работах регуляционистов, в частности Буайе, подвергается
критике подход к анализу денег как к нейтральной и абстрактной
категории. Анализ закономерностей эволюции развитых стран
показывает, что динамика кредитных отношений тесно перепле-
тается с динамикой денежной системы. А конкретная конфигура-
ция кредитно-денежной системы, ее состояние непосредственно
влияют на общий уровень цен, процесс накопления, на производ-
ство, номинальные доходы и на состояние занятости. Любые
качественные изменения в кредитно-денежной системе непо-
средственно отражаются на всех основных институциональных
формах.
Следующая институциональная форма, определяющая наци-
ональный тип модели регуляции, - это конкретная конфигурация
отношений найма. Специфика организации труда, образа жизни,
особенности воспроизводства рабочей силы - все это, складыва-
ясь в результате компромиссов, обусловленных конкретными на-
ционально-историческими условиями, определяет вполне кон-
кретную специфически национальную конфигурацию модели
регуляции. «Форма отношений трудового найма, - пишет Р. Бу-
айе, - есть результат фактических или институционализирован-
ных компромиссов, смысл которых можно понять только с уче-
том классовых союзов, возникших в ходе исторического разви-
тия каждой отдельно взятой страны»'7. В рамках фордистской
логики особенности отношений найма могут объяснить сущест-
венные различия количественных показателей макроэкономиче-
ского роста.
В качестве еще одной значимой институциональной формы
Р. Буайе рассматривает конкуренцию, конкретные формы кото-
рой связаны с различной степенью монополизации экономики и
с обусловленной ею различной долей свободной конкуренции в
экономике. Формы конкуренции оказывают непосредственное
влияние на процесс накопление и динамику прибыли.
Регуляционисты рассматривают выделенные институцио-
нальные формы в качестве наиболее значимых для диагностики
17 Буайе Р. Указ. соч. С. 88.
184
4.4. Классификация институциональных форм
Рис. 4.1. Взаимосвязь основных экономических институтов и их место в
формировании модели регуляции
Источник: Boyer R. The Regulation approach as a theory of capitalism: New deriva-
tion // Institutional Economics in France and Germany: German Ordoliberalism versus
the French Regulation School / ed. by A. Labrasse, J.-D. Weisz. Berlin: Springer, 2001
типа регуляции. Однако в современных условиях указанная диаг-
ностика предполагает учет еще двух, во многом взаимосвязанных
факторов. Речь идет о месте, которое занимает национальная
экономика в системе международных экономических отноше-
ний, и форме государства. Очевидно, что нет однозначной зави-
симости между национальной самостоятельностью и внешними
принуждениями. Одна и та же международная система может
185
Глава 4. Социально-экономическая диагностика...
стимулировать экономическое развитие в одной стране и затруд-
нять или ставить его под угрозу в другой. Форма государства,
являющаяся важнейшей институциональной составляющей сов-
ременного общества, также обусловлена множеством факторов.
Государство, в соответствии с методологией регуляционизма,
представляет собой результат (часто противоречивый) совокуп-
ности институционализированных компромиссов. Достижение
названных компромиссов приводит к установлению особых
правил и ставит государственную деятельность в определенные
рамки.
Выделенные институциональные формы в своем специфиче-
ском единстве обусловливают становление и развитие нацио-
нальных моделей регуляции. Трансформация какой-либо одной
из них приводит, при игнорировании необходимости соответству-
ющих трансформаций в других, к дестабилизации сложившейся
модели развития.
4.5.	ЭВОЛЮЦИОННАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ
РЕГУЛЯЦИОНИЗМА
На протяжении столетий существования экономической
науки сменяющие друг друга теории вольно или невольно исходи-
ли, отстаивали или защищали интересы определенных слоев об-
щества. Задача состояла в том, чтобы, отталкиваясь от тех или иных
противоречий (между классами, слоями, стратами и т.п.), создать
теоретическую базу для их преодоления. В основе подобных подхо-
дов всегда лежало представление о противоречиях и конфликтах
как о чем-то, что в целом аномально для поступательного развития
общества, как о чем-то, что требует своего безусловного преодо-
ления. Наличие противоречий всегда признавали и регуляциони-
сты. Однако задача, которую они поставили перед собой, прин-
ципиально отличает их от их предшественников. Они пытались
(отнюдь не безуспешно) ответить на вопрос: почему и каким
образом общество, отличающееся глубочайшими противоречия-
ми, не только существует, но и развивается. Почему существуют
относительно стабильные структуры в то время, как логически,
вследствие того, что они содержат в себе противоречия, они
должны были бы с самого начала взорваться? «Как только мы
ставим перед собой этот вопрос, мы можем считать себя регуля-
ционистом, - отмечает А. Липец. - Это означает, что мы радуем-
ся и удивляемся тому, что существуют явления, которые достига-
186
4.5. Эволюционная составляющая регуляционизма
ют стабильности, в то время как какой-нибудь структуралист
считает ненормальным то, что эти явления вступают в кризис»18.
Формой разрешения противоречий в рамках регуляционизма
является не «победа» одной из сторон, как это превалирует
в большинстве концепций, а достижение компромисса между
двумя «равноправными» сторонами, в результате которого каж-
дая сторона что-то выигрывает, но и вынуждена чем-то посту-
питься. Подобный компромисс и получает свое законченное
оформление в виде института. Корни подобного взгляда можно
встретить, например, у К. Поланьи, который отмечал, что исто-
рия человечества не раз показывала, что «паллиативные сред-
ства могут послужить зародышем важных и долговременных
институтов»19.
Регуляционизм возник как попытка объяснить кризис инсти-
туциональной структуры, характерной для фордистской модели
развития. А потому логическим развитием взглядов на противо-
речия стала трактовка кризисов. Одни авторы считают кризисы
более или менее длительным отклонением от состояния равнове-
сия. При этом равновесие ассоциируется с чем-то «хорошим»,
а кризис, напротив, предстает чем-то «плохим». Другие суть кри-
зисов видят в резком изменении экономической конъюнктуры.
Третьи сводят их к периодически повторяющимся финансовым
кризисам (одним из последних примеров такой трактовки могут
служить латиноамериканские и азиатские кризисы).
Несмотря на разнообразие в объяснении причин кризисов,
упор практически всегда делался на внешние, экзогенные факто-
ры, обусловливающие дестабилизацию ранее созданных моде-
лей. Общим является и то, что кризисы обычно рассматривают-
ся в качестве чего-то исключительного или по крайней мере
второстепенного в общем ходе экономического развития. Дейст-
вительно, в случае если мы имеем дело с «теорией на все време-
на», пытающейся найти всеобщие законы функционирования
социально-экономической системы в целом, институтов в част-
ности, то любые противоречия рассматриваются в качестве фак-
тора, нарушающего естественный ход развития, а кризис и вовсе
взрывает все существующие устои общества. Иначе говоря,
кризис в данном случае - отклонение от нормы.
18 Lipietz A. De 1’approche de la regulation a 1’ecologie politique: une mise en perspec-
tive historique. P., 1994. P. 77.
19 Поланьи К. Великая трансформация: политические и экономические истоки
нашего времени / пер. с англ. А.А. Васильева, С.Е. Федорова, А.П. Шурбеле-
ва; под общ. ред. С.Е. Федорова. СПб.: Алетейя, 2002. С. 271.
187
Глава 4. Социально-экономическая диагностика...
Регуляционистская же логика иная. Коль скоро противоре-
чия — внутренне свойственное социально-экономической ткани
качество и на их основе формируется вся институциональная
ткань общества, то любая социально-экономическая система,
а значит - и порожденные ею противоречия не статичны, имеют
свою собственную динамику, развиваются, порождая новые
противоречия, требующие новых компромиссов для своего разре-
шения. В результате кризис для регуляционизма - это нормальное
явление, а не свидетельство ошибочности теории или неких внеш-
них дестабилизирующих факторов, нарушающих равновесие внут-
ренне согласованной системы. Именно исходя из такого подхода
регуляционисты анализируют кризис 1970-х годов и ведут поиск
новых, только формирующихся моделей регуляции. «Кризис явля-
ется прежде всего кризисом условий вычленения, разделения и
распространения результатов производительности», его сущность
лежит внутри самой производственной системы20.
Оставляя в стороне поиски внешних источников кризисов,
регуляционисты на основе изучения обширного исторического
материала выделяют пять внутренних факторов, способных
стать «инициаторами» кризиса. Первый из них - исчерпание вну-
тренних источников модели развития в результате прогрессив-
ной эволюции институциональных форм. Типичные примеры
здесь - кризис фордизма, кризис тойотизма, латиноамериканские
кризисы. Второй фактор - ситуация, когда процесс накопления
пытается выйти за пределы адекватных ему институциональных
форм, вызывая тем самым их дестабилизацию. В подобной ситу-
ации поиск источников растущей отдачи типичными для фор-
дизма методами приводит к противоположному результату.
В итоге рано или поздно происходит расшатывание режима,
«настроенного» на заработную плату. На смену ему приходит
новый режим, ориентированный на иные факторы обеспечения
институционального единства.
Третий фактор включает случаи, когда сложившийся режим
накопления дестабилизирует политика финансовой либерализа-
ции. Последняя усиливает процикличность рисковых операций,
что создает благоприятные условия для распространения спеку-
ляций от одного рынка к другому (примером тому могут служить
азиатские кризисы). Глубокий кризис может возникнуть в случае
20 Coriat В. La thdorie de la regulation // Ecole de la regulation et critique de la raison
6conomique. P.,1994. P. 126. См. также: Dumenil G., Levy D. Couts et avantages du
neoliberalisme // La lettre de la regulation. 1998. N 26. P. 1.
188
4.5. Эволюционная составляющая регуляционизма
слабости банковской системы (азиатские страны) или же когда
возникающий режим накопления лишен внутренней сочлененности
и комплементарности (Аргентина). Во втором и третьем случаях
возрастает вероятность системных кризисов, как на националь-
ном, так и на международном уровне21.
Четвертый внутренний фактор, способный стать причиной
кризиса, - это крах сложившейся политической коалиции под
влиянием накопления противоречий в рамках модели регуляции.
В конце концов любые институциональные формы порождены
политикой и скреплены правом. Прочность же политической ко-
алиции, которая институционализировала эти формы, может
быть поставлена под сомнение в результате дестабилизации
модели регуляции. Показательным примером здесь может слу-
жить итальянский кризис22. Да и сам кризис фордизма в опреде-
ленной части является политическим кризисом. Этим, в частно-
сти, объясняется часто встречающаяся синхронизация политиче-
ских и экономических кризисов.
Пятый фактор - это случай потери легитимности данной ин-
ституциональной архитектуры. Встречаются такие парадоксаль-
ные с теоретической точки зрения ситуации, когда под сомнение
ставятся жизнеспособные и даже «результативные» институцио-
нальные формы по чисто идеологическим соображениям. В ка-
честве примера здесь можно привести массовую и безоглядную
приватизацию государственных предприятий, которые отнюдь
не всегда уступают в эффективности своим частным конкурен-
там. Можно вспомнить и российский опыт «шоковой терапии».
Итак, в основе регуляционизма лежит следующее логическое
ядро. Капитализму, как и любой форме общественной организа-
ции, свойственны противоречия. Эти противоречия получают
конкретно-историческую форму разрешения, связанную с инсти-
туционализированными компромиссами, в рамках которых про-
ходят социальные битвы, в том числе вокруг будущих кризисов
этих компромиссов. Задача экономиста в этой связи заключает-
ся в том, чтобы анализировать возможные кризисы и предлагать
новые компромиссы и методы регуляции23.
Отличительная черта регуляционистской трактовки институ-
тов - признание того, что они самоуправляются конфликтами
21 См., в частности, работы М. Аглиетта.
22 См.: Palombarini S. La rupture du Compromis Social Italien - Un Essai de
Macroeconomie Politique. P.: Ed. du CNRS, 2001.
23 Cm.: Lipietz A. Quelques mises au point. Reponse a Thomas Piketty // L’annee de la
, rdgulation. 1997. Vol. 1. P. 353.
189
Глава 4. Социально-экономическая диагностика...
между группами и классами. Общественные институты - резуль-
тат компромиссов, которые возникли в результате тех или иных
конфликтов. Конфликты эти возникают на различных уровнях
общественной системы. А это означает, что и компромиссы,
и соответствующие им институты имеют иерархическую структу-
ру. При этом основополагающие для общества компромиссы от-
носятся ими к институционализированным компромиссам.
Затрагивая различные стороны общественных отношений и полу-
чая выражение через законы и иные законодательные нормы, эти
институты реализуются через сложные институциональные меха-
низмы. Институционализированные компромиссы играют важ-
ную роль в поддержании стабильности общества. Именно они,
обеспечивая относительную стабильность экономической среды,
позволяют, по мнению регуляционистов, экономическим агентам
проектировать (предвосхищать, планировать) свои интересы.
Место, которое занимают институты в системе обществен-
ных отношений, иллюстрируется, в частности, на примере дого-
воров, регулирующих соотношение между производительностью
труда и заработной платой. Эти договоры так же, как и другие
институты в сфере воспроизводства рабочей силы (в области ме-
дицинского страхования, пособий по безработице, пенсионного
обеспечения), в значительной степени зависят от конкретного
соотношения сил между классами и коалиционными социальны-
ми группами. В противоположность неоклассикам, которые рас-
сматривают названные институты в качестве ограничителей,
ставящих определенные рамки экономическому росту, регуляци-
онисты выделяют их в качестве закономерностей, которые пред-
ставляют собой скрытые и часто необходимые условия роста.
«В конечном счете, - пишет Б. Кориа, - эти институты являются
результатом настоящего видимого рукопожатия между социаль-
ными партнерами, компромиссами, обеспечивающими стабиль-
ность, которую сам по себе рынок не может гарантировать»24.
Подобные теоретические постановки предполагают практи-
ческую возможность (иногда равную) нескольких институциона-
лизированных компромиссов. Более того, вероятность и реали-
стичность того или иного варианта с течением времени изменя-
ются, в частности, в результате изменения объективных условий
социально-экономического развития, а значит - и порожденных
ими интересов различных социальных групп, страт и т.п. Так, по
24 Coriat В. La theorie de la regulation // Ecole de la regulation et critique de la raison
economique. P., 1994. P. 126.
190
4.6. Применение принципов регуляционизма...
словам А. Липеца, вплоть до 1968 г. продолжительность рабоче-
го дня и заработная плата росли одинаковыми темпами, затем
первая быстро сократилась, в то время как темпы роста заработ-
ной платы замедлились. Опыт показал, что если компромисс
ориентируется на повременную оплату труда, то он обязательно
должен включать в себя нормы, регулирующие дополнительное
рабочее время. В противном случае будет иметь место разрыв
между реальным и легальным рабочим временем (как это было,
например, в Японии в 1967 г.).
4.6.	ПРИМЕНЕНИЕ ПРИНЦИПОВ РЕГУЛЯЦИОНИЗМА
В ДИАГНОСТИКЕ ТЕНДЕНЦИЙ СОЦИАЛЬНО-
ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ
Начиная с 70-х годов XX в. отношения найма фордистско-
го типа вступили в кризис. Причины этого кризиса обнаружива-
ются, по мнению регуляционистов, как на национальном, так и
наднациональном уровнях. Это, во-первых, изменения в техноло-
гической парадигме развития; во-вторых, беспрецедентный рост
прямых зарубежных инвестиций, причем не только в развиваю-
щиеся страны, но и в страны развитые; в-третьих, изменения,
произошедшие в профсоюзном движении; в-четвертых, измене-
ние доли и значимости финансовых рынков, в-пятых, процессы
глобализации25.
В новых условиях модель, вполне адекватно отражавшая
механизмы экономического роста и функционирования западно-
го общества на протяжении славного 30-летия, стала давать
сбои. Изменения в технологическом базисе производства приве-
ли к изменению требований к работникам, предъявляемым на
предприятиях передовых отраслей экономики. Первичное насы-
щение потребностей домашних хозяйств обусловило необходи-
мость перехода от модели массового унифицированного потреб-
ления к модели диверсифицированного потребления. Распрост-
ранение, во многом вследствие этого, более гибких, нежели
фордистские, форм организации производства (прежде всего в
сфере оплаты труда) привело к подрыву институциональных
основ деятельности профсоюзов.
25 См.: Du rapport salarial fordiste a la diversite des relations salariales: Une mise en
perspective de quelques recherches regulationnistes. CEPREMAP-CNRS-EHESS.
Septembre 2001.1 http://www.cepremap.cnrs.fr./couv-orange/cj 0114.po P. 1.
191
Глава 4. Социально-экономическая диагностика...
Рост масштабов зарубежных инвестиций, интернационализа-
ция экономики и процессы глобализации нарушили националь-
ное равновесие. Спрос в рамках модели фордизма был результи-
рующей от заработной платы на внутреннем рынке каждой
отдельной страны. Влияние внешних факторов было минималь-
ным, вследствие сравнительно равнозначных темпов экономиче-
ского роста в разных странах и относительно низких темпов
роста внешних рынков и международной торговли в целом в
сравнении с темпами роста внутренних, национальных рынков.
Механизмы регуляции, нацеленные на сбалансирование процес-
сов роста производства и потребления на национальном уровне,
не были приспособлены к изменениям глобального масштаба.
Не оказалось ни международных соглашений, способствующих
сбалансированному росту в разных странах, ни аналога коллек-
тивных договоров на международном уровне, ни наднациональ-
ных структур, способных на новом качественном уровне реали-
зовывать принципы государства благосостояния.
Новые проблемы потребовали новых теоретических схем.
Именно на этом фоне регуляционизм смог продемонстрировать
свой потенциал, специфику своего подхода к исследованию
действительности. Не порывая со своей изначальной схемой, ре-
гуляционисты начали поиск современных моделей регуляции,
обеспечивающих сочленение основополагающих институцио-
нальных форм. Одни авторы сконцентрировались на исследова-
нии эволюции фордистской системы в развитых (в традиционном
понимании этого термина) странах, другие расширили географи-
ческие рамки своего анализа. Часть исследователей, среди кото-
рых видное место занимают Буайе и Липец, сконцентрировались
на сравнительном анализе институциональных систем, складыва-
ющихся в конце XX - начале XXI в. в мировом сообществе.
Адаптация теории регуляции к новым условиям прослеживается
по нескольким направлениям.
4.6.1.	Уроки тойотизмэ
Первое направление было связано с фиксацией внимания
на новых формах трудовых отношений, появившихся на заводах
«Тойота» и представлявших собой своеобразный антипод основ-
ным чертам прежней фордистской модели регуляции. На фоне
всеобщего кризиса характерных для фордизма отношений найма
тойотизм демонстрировал значительные результаты. В противо-
вес принципам фордизма там получили развитие институты,
192
4.6. Применение принципов регуляционизма...
соответствующие модели, которая впоследствии была охаракте-
ризована как модель гибкой специализации. Специфика тойотиз-
ма, отличавшая его от отношений фордизма, прослеживалась
по крайней мере по пяти взаимосвязанным направлениям. Это -
система профессионального продвижения, исходя из индивиду-
альной оценки заслуг; специфическая структура заработной пла-
ты; система пожизненной,занятости; продолжительность труда;
специфика развития социальной сферы.
Рост заработной платы здесь связан не только с продолжи-
тельностью рабочего стажа на данном предприятии, длительно-
стью работы, но в значительной мере с индивидуальными
способностями и заслугами. Необходимость следовать своим
личным, отличными от групповых интересам усиливает кон-
куренцию между рабочими. В результате появляются достаточ-
но серьезные ограничения для формирования и деятельности
коллективных организаций, таких как профсоюзы26. Структура
заработной платы также сильно отличается от фордистской,
обусловливая сильную реальную дифференциацию и индивиду-
ализацию в доходах в зависимости от индивидуальной оценки,
занимаемой должности, а часто - от чисто субъективных
факторов.
Находясь под впечатлением от новой системы, Кориа писал,
что тойотизм представляет собой «совокупность организацион-
ных инноваций, значимость которых сравнима с той, которую
в свое время продемонстрировало использование организацион-
ных инноваций тейлоризма и фордизма»27.
По мнению Р. Буайе, «отношения найма, получившие распро-
странение на заводах “Тойота”, представляли собой компромисс
между стабильностью занятости, гибкостью задач и достаточно
диверсифицированным производством. Этот компромисс позво-
лял перераспределять работников внутри предприятия в соответ-
ствии с прибыльностью различных, контрциклических, рынков.
Модель функционировала, имела высокие результаты, до такой
степени, что стала рассматриваться в качестве преемника фор-
дизма. Последний, напротив, делал ставку на жесткость системы
роста заработной платы, но на быстроту реагирования со сторо-
ны занятости и продолжительности рабочего времени»28.
26 Boyer R., Durand J-P. L’Apres-fordisme. P. 119.
27 Coriat B. Penser a I’envers. / ed. Christian Bourgois. P., 1991. P. 12.
28 Du rapport salarial fordiste a la diversite des relations salariales: Une mise en per-
spective de quelques recherches regulationnistes. CEPREMAP-CNRS-EHESS.
Septembre 2001.1 http://www.cepremap.cnrs.fr./couv-orange/cj 0114.po P. 2.
7. Экономика как искусство
193
Глава 4. Социально-экономическая диагностика...
Вместе с тем, как отмечает Р. Буайе, успех модели тойотизма
был связан со специфическими условиями. Прежде всего это бла-
гоприятная именно для заводов «Тойота» макроэкономическая
конъюнктура. В это же время другие предприятия, да и экономи-
ка Японии в целом, испытывала достаточно серьезные трудно-
сти. Разные предприятия были объективно поставлены и функ-
ционировали в различных условиях, а значит одна и та же модель
могла привести к различным результатам. Тем более различны
условия функционирования предприятий в международном мас-
штабе. Так, сотни американских экспертов посетили заводы
«Тойота», однако японское предприятие до сих пор опережает
своих имитаторов. Следует также подчеркнуть, что даже в фир-
мах, которые смогли внедрить эту модель, например, во Фран-
ции, начиная с середины 80-х годов, наблюдалось резкое сокра-
щением занятости29. К тому же надежды на то, что эта модель
обеспечит длительное бесконфликтное развитие, не оправдались
и в Японии. Высокие темпы роста экономики сменились кризис-
ными тенденцииями.
Давая оценку практической значимости японской модели,
Р. Буайе подчеркивает, что, несмотря на безусловные положи-
тельные результаты, ее не следует рассматривать в качестве
модели, которую следует имитировать. Подобный подход будет
нормативным и в какой-то степени идеологическим. Более того,
ставка на специфические для Японии институты неизбежно
приведет к краху выбранной стратегии. Эту модель не следует
трактовать и в качестве концептуальной революции в сфере
организации производства. В этом случае мы будем иметь чисто
теоретическую модель, хотя и со значительным потенциалом для
выхода в практику. По мнению Буайе, ценность японской моде-
ли в том, что она представляет собой «совокупность находящих-
ся в постоянном процессе взаимосогласования институтов (прак-
тик), равновесие между которыми является всегда временным и
представляет собой результат апостериорных реконструкций»30.
29 Например, одна французская индустриальная группа высокой технологии за
1976-1997 гг. сократила численность занятых почти на половину, в то время
как соответствующая цифра для другой группы, специализирующейся на
производстве промежуточной продукции, составляла 40% (см.: Beffa
Boyer R., Touffut J.-P. Les relations salariales en France: Etat, enterprises, marches
financiers. // Notes de la Fondation Saint Simon. 1999. N 107. P. 55-60.
30 Compte rendu de 1’ouvrage «Autour du ’modele’ japonais» / ed. H. Sumiko-Hirata //
HYPERLINK (http://multitudes.samizdat.net/auteur. php3id_auteur=806” Robert
Boyer. P. 2.)
194
4.6. Применение принципов регуляционизма...
Анализ опыта тойотизма привел к важному выводу о недопу-
стимости сведения модели регуляции к одной единственной моде-
ли трудовых отношений. В ходе рационализации первоначально-
го варианта тойотовских отношений найма принцип стабильно-
сти занятости не был отвергнут полностью. Но его исходные
принципы сохранились лишь в тех областях, которые важны для
формирования ключевых, специфичных для фирмы компетен-
ций. В других сферах и профессиях (материально-техническое
обеспечение, охрана и т.п.) получили распространение иные,
схожие с фордистскими принципы отношений найма. Вывод о
множественности моделей трудовых отношений, сделанный в
период поиска постфордистской модели, сделал неизбежным и
пересмотр ранее существующих доктрин. Именно в этот период
появляется, например, работа Буайе, в которой он открыто при-
знается в определенной ограниченности ранее сформировавшей-
ся теоретической схемы фордизма.
Новая ситуация определяется современными технологиче-
скими трансформациями. В их основе лежит появление двух, при-
знаваемых сегодня «моторными» отраслей. Это - новые инфор-
мационные технологии и исследования в области биологической
медицины. Принципиально новое значение этих двух сфер обу-
словлено тем, что инновации в данном случае представляют не
просто сумму более или менее маргинальных улучшений
прикладного характера (как это было преимущественно ранее),
а результат исследований фундаментального характера. Если
одним из проявлений кризиса фордизма был рост требований к
квалификации работников, растущие трудности расчленения
производственного процесса на достаточно простые производст-
венные функции, то появление названных «моторных» отраслей,
с точки зрения регуляционизма, в корне изменило ситуацию.
Сегодня в результате фундаментальных исследований уче-
ные открывают в своих лабораториях новые молекулы, разраба- *
тывают новые информационные технологии и продукты, произ-
водство которых в дальнейшем может быть обеспечено неквали-
фицированным трудом. В результате наблюдается поляризация
компетенций на двух полюсах производственной цепочки. С од-
ной стороны, мы имеем беспрецедентный рост квалификации и
знаний, необходимых для дальнейшего жизнеобеспечения произ-
водственной цепочки новыми продуктами; с другой - местами
столь же беспрецедентное их снижение в сфере производства и
распределения. В первом случае появляется возможность ис-
пользования модели поливалентной стабильности, образцом
7*
195
Глава 4. Социально-экономическая диагностика...
которой является тойотовская система организации труда, во
втором - современные варианты отношений, характерных для
фордизма.
Несколько иную классификационную схему сранительного
анализа постфордистской эволюции предлагает А. Липец. Отме-
чая, что отказ от прежних социальных компромиссов наблюдал-
ся практически во всех странах, он утверждает, что степень и на-
правления этого отторжения достаточно сильно варьировались в
разных странах. От реформирования механизмов профессио-
нального роста и повышения заработной платы до изменения
значимости и охвата системы социального обеспечения; от либе-
рализации процедур увольнения до резкого расширения институ-
та временной занятости. Копирование положительного японско-
го опыта не привело к ожидаемым результатам. Широкое рас-
пространение в 80-х годах гибких форм занятости в США, Вели-
кобритании, Франции и т.д. не привело к улучшению ситуации.
Напротив, названные страны пережили период промышленного
спада и увеличения дефицита их внешнеторгового баланса.
Для теоретического объяснения происходящих процессов
Липец предлагает проследить эволюцию принципов, которые из-
начально лежали в основе модели фордизма. Речь идет, с одной
стороны, о жесткости условий трудового контракта (как для
предпринимателя, так и для наемных работников), с другой -
о тейлоризме как форме непосредственного контроля предпри-
нимателей над работниками. Эти два принципа, в единстве обес-
печивавшие длительное время стабильность экономической сис-
темы, сегодня под влиянием ряда тенденций трансформируются в
свою противоположность. Принцип жесткости трудового конт-
ракта эволюционирует в направлении к его гибкости; а прямой
контроль - в сторону «ответственной самостоятельности». В ре-
зультате преобладание первого принципа дает нам модель гиб-
кой специализации (что близко к концепции поливалентной ста-
бильности, предложенной Р. Буайе), а превалирование второго -
модель «договорной вовлеченности». Первая линия отсылает нас
к «внешним» аспектам трудовых отношений, к отношениям меж-
ду фирмами и рабочей силой, ищущей рабочее место и желаю-
щей получить заработную плату. Вторая линия - к «внутренним»
аспектам, к формам организации, кооперации и иерархических
отношений внутри фирмы.
В рамках первой (внешней) линии возможны несколько вари-
антов в зависимости от соотношения жесткости и гибкости:
«внешний рынок» всегда отличается большей или меньшей
196
4.6. Применение принципов регуляционизма...
Рис. 4.2. Эволюция постфордизма в развитых капиталистических
странах
степенью организованности. Эта первая линия является доста-
точно многовариантной, и выбор конкретной траектории разви-
тия во многом связан с существующими в обществе институтами
и правилами, установленными как на уровне индивидов, так и на
уровне профессий, фирм, отраслей, общества в целом.
В рамках второй («внутренней») линии также возможны
варианты: ответственная самостоятельность, предполагающая
«вовлеченность» и участие охваченных этим принципом работ-
ников, может касаться вопросов квалификации, горизонтальной
кооперации, участия в определении и контроле выполнения
задач, переговоров по промышленной реструктуризации и т.д.
Липец выделяет четыре уровня реализации института участия
(рис. 4.2).
Формы и пределы участия могут быть установлены индиви-
дуально для каждого отдельного работника. В этом случае важ-
ным элементом трудового контракта становятся положения, ка-
сающиеся стимулирования трудовой деятельности через систему
премий, карьерный рост и т.д. (линия I на рис. 4.2). Однако подоб-
ная форма «индивидуализации» имеет пределы, обусловленные
коллективным характером процесса производства.
197
Глава 4. Социально-экономическая диагностика...
Участие может быть предметом и результатом переговоров
между управляющими и наемными работниками в лице профсо-
юзов на отдельной фирме (линия F на рис. 4.2). В этом случае
имеет место деление прибыли в соответствии с условиями доста-
точно жесткого трудового контракта (например, в плане ограни-
чений на увольнения).
Участие может также обеспечиваться в результате перего-
ворного процесса на отраслевом уровне (линия В на рис. 4.2).
Подобные институты «отраслевого участия», вынуждая предпри-
нимателей создавать совместные (отраслевые) институты про-
фессиональной подготовки, тем не менее выгодны для фирм тем,
что снижают риски через своеобразный «социальный демпинг».
Участие может быть также результатом переговорного про-
цесса на уровне общества в целом (линия S на рис. 4.2). В этом
случае особое значение приобретает деятельность профсоюзов и
предпринимательских ассоциаций, которые решают вопросы
социальной ориентации, распределения продукта и т.п. через пе-
реговоры на национальном или региональном уровнях. Оба
названных уровня участия предполагают наличие и достаточно
высокой организованности и жесткости рынка труда.
Напротив, в условиях «внешней гибкости» рынка труда,
которая резко ослабляет, а то и исключает солидарность лиц на-
емного труда в понимании ими своих целей и интересов, коллек-
тивные формы участия наемных работников (как на уровне
отдельных предприятий, так и на уровне отраслей и территорий)
практически не имеют шансов получить развитие. Таким обра-
зом, пределы совместимости между «гибкостью» и «переговор-
ным процессом» представляют собой кривую, соединяющую две
линии. Эти линии образуют треугольник несовместимости,
соединяющий гибкость и коллективное участие на основе пере-
говоров. Подобная комбинация остается, естественно, возмож-
ной, если она касается нескольких различных сегментов рынка
труда в одном и том же обществе.
Оба направления, по словам А. Липица, представляют две
привилегированные «чистые» линии эволюции, т.е. две реальные
парадигмы. Первая линия сводится к внешней гибкости в услови-
ях прямого иерархического контроля. Это приводит нас к неко-
торым формам тейлоровской организации процесса труда, без
социальных противовесов «золотого века» фордизма. Эту пара-
дигму можно назвать «неотейлоровской». Вторая линия включа-
ет в себя внешнюю гибкость трудового контракта вместе с систе-
мой участия производителей, конкретные формы которого обу-
198
4.6. Применение принципов регуляционизма...
словлены достигнутым в результате переговорного процесса
компромиссом. Эту парадигму можно назвать «далматинской» -
в честь первого автомобильного завода («Volvo») в Швеции,
реорганизованного в соответствии с принципами участия.
Недавний опыт стран ОЭСР показывает, что страны разли-
чаются по ряду траекторий, и эти различия проецируются на
всем протяжении кривой, соединяющей два направления:
-	США и Великобритания делают ставку на гибкость и игно-
рируют систему участия;
-	Франция вводит систему участия в результате индивидуаль-
ных переговоров;
-	Япония имеет переговорную систему на уровне крупных
предприятий;
-	Германия практикует такую систему на уровне отрасли;
-	Швеция находится ближе других к системе, основанной на
переговорах на уровне общества (калмаринская модель).
Япония, по теории Липеца, занимает промежуточное положе-
ние, которое можно назвать тойотизмом с ярко выраженной
дуалистичностью (жесткость/гибкость) внешнего рынка труда.
Согласно Пипецу, конкретная форма трансформации модели
фордизма и то, эволюция какого из названных принципов явля-
ется определяющей, зависит от конкретно-исторических и соци-
ально-экономических условий каждой отдельной страны. В ре-
зультате «в Японии, Германии и Скандинавских странах давление
профсоюзов и другие традиционные институты способствовали
тому, что выход из сложившейся ситуации кризиса фордизма
был сделан в пользу института договорной вовлеченности»31,
предполагающего всемерное стимулирование труда и доброже-
лательное сотрудничество между инженерно-техническими
работниками и руководством предприятия.
4.6.2.	Изменение места отношений найма
в институциональной структуре современного общества
В эволюции регуляционизма существует и другая линия,
связанная с переосмыслением ведущей роли отношений найма в
системе регуляции в современных условиях. Если в модели фор-
дизма отношения найма представляли собой важнейший инсти-
туционализированный компромисс, то сегодня, как отмечает
31 Lipietz A. Le monde de 1’aprds-fordisme. РгёвеШё & la joum6e CNRS-INSERM-
IRESCO Pr6carisation et mondialisation. P. 18 mai 1995. htm.
199
Глава 4. Социально-экономическая диагностика...
Буайе, они все больше и больше оказываются пронизанными
иными, отличными от чисто трудовых моментами. «В результате
трудовое право теряет свою автономность»32. Сегодня оно нахо-
дится в тесном взаимодействии с социальным, финансовым, на-
логовым правом. А солидарность, имеющая место внутри класса
наемных работников и являющаяся характерной чертой форди-
стской модели, более того, ее сердцевиной, теряет свое определя-
ющее значение. Об этом пишут сегодня многие, и регуляциони-
сты не составляют исключение, доказывая лишний раз откры-
тость своей теории перед лицом меняющегося мира.
«Разукрупнение» производства, индивидуализация трудовых
отношений, широкое развитие акционерных форм собственно-
сти - все это, как считает Аглиетта, позволило предпринимате-
лям возложить многие тяготы, связанные с рисками рыночной
экономики, на работников33. В результате исчезает, или по край-
ней мере трансформируется, само содержание понятия «наемные
рабочие». Деление риска между предпринимателями и работни-
ками превращает их в «квазинаемных» работников, лишенных
своих прежних прав. К этому добавилась широкая практика ис-
пользования краткосрочных договоров, не обеспечивающая
прежней, характерной для эпохи фордизма стабильности, гаран-
тируемой долгосрочными трудовыми договорами, а также шат-
кость в положении работников в результате появившейся у нани-
мателя возможности диктовать свои условия34.
Как следствие, солидарность лиц наемного труда, по мнению
регуляционистов, уступает сегодня место солидарности в рамках
иных общностей, в том числе в пределах территориального или
гражданского пространства. Этим, в частности, а отнюдь не толь-
ко модностью темы, объясняется растущее внимание регуляцио-
нистов к территориальным проблемам, будь то субнациональный
или наднациональный уровень. Регуляционизм всегда имел дело
с институциональным анализом определенной, достаточно кон-
кретной территории. И если ранее этой территорией являлось
социально-экономическое пространство отдельного государства,
32 Du rapport salarial fordiste a la diversite des relations salariales: Une mise en per-
spective de quelques recherches regulationnistes. CEPREMAP-CNRS-EHESS.
Septembre 2001./ http://www.cepremap.cnrs.fr./couv-orange/cj 0114.po P. 10.
33 Напомним, что ограждение лиц наемного труда от рисков, обусловленных
рыночной логикой развития, было одним из элементов фордистского режи-
ма накопления.
34 См.: Aglietta М. Le capitalisme de demain // Notes de la Fondation Saint-Simon.
Novembre. 1998. P. 28-29.
200
4.6. Применение принципов регуляционизма...
то теперь таковой (таковыми) стали отдельные территориаль-
ные общности субнационального и наднационального уровней.
Другим фактором, нарушающим относительную обособлен-
ность трудового права, а точнее, лишающим его определяющего
влияния на институциональную структуру, стало развитие и
изменение роли пенсионных фондов и страховых компаний в
экономике развитых стран. Данный фактор приводит к появле-
нию новой формы перераспределения, связанной с владением
финансовыми бумагами35. В этих условиях важным, а подчас и
определяющим, становится налоговое право, касается ли оно до-
хода, имущества или подготовки к пенсии. Относительная важ-
ность этих различных отраслей права зависит от модели наемно-
го труда. В этой «мешанине» трудовому праву сложно вымостить
себе дорогу36, обеспечив себе выполнение функций, аналогичных
тем, которое оно выполняло в модели фордизма. В результате
отношения найма потеряли (эмпирически и концептуально) свою
определяющую роль в институциональной структуре современ-
ного общества. Смогут ли они восстановить ее по отношению к
новым структурным формам, и прежде всего к финансовым37?
Этот вопрос был вынесен в качестве центрального на Ежегод-
ном форуме регуляционизма в 2003 г.
В целом, как отмечает Р. Буайе, оказавшись перед дихотоми-
ей, требующей выбора между «простой» и «сложной» теорией,
следует отдать предпочтение второму варианту. Иначе говоря, не
следует пытаться сводить все многообразие современного мира к
единому знаменателю, делающему теорию простой для понима-
ния. Такая теория будет хотя и простой, но в целом ложной. Тео-
рия должна вобрать в себя это многообразие и отразить его в
логически целостной, пусть и достаточно сложной, конструкции.
Признание того, что в современных условиях отношения най-
ма теряют свое определяющее для институциональной структу-
ры значение, потребовало от регуляционистов адаптации разра-
ботанной схемы к новым условиям, поиска институциональных
форм, которые в изменившихся условиях выполняют роль, ана-
логичную той, которую выполняли отношения найма в рамках
фордизма. В поисках новой институциональной формы, опреде-
35 Montagne S. Retraite complementaire et marches financiers aux Etats-Unis». L’Annee
de la regulation. 2000. Vol. 4. P. La Decouverte. P. 13-45. Orlean A. Le pouvoir de
la finance. P.: Odile Jacob. 2000.
36 Supiot A. Au-dela de 1’emploi. Rapport de la Commission Europeenne: Transfor-
mations du travail et devenir du droit du travail en Europe. Flammarion. Paris, 1999.
37 Cm.: Actes du Forum de la Regulation. 2003. P. 3.
201
Глава 4. Социально-экономическая диагностика...
ляющей новую модель регуляции, некоторые авторы обратились
к анализу изменений, наблюдаемых в источниках экономическо-
го роста. Сегодня, как известно, более отчетливо проявляется
тенденция увеличения в ВВП доли сферы услуг, причем при опе-
режающем росте услуг финансовой сферы. Фантастический рост
ежедневных финансовых трансакций, в том числе и на валютном
рынке, рост объемов изощренных финансовых продуктов -
все это говорит о принципиальных подвижках в модели накопле-
ния. По некоторым оценкам объем таких трансакций в 70 раз
превышает объем торговли продуктами и услугами. Эта тенден-
ция получила название процесса «финансиаризации»38. Как отме-
чает П. Салама, финансиаризация имеет место тогда, когда изна-
чальная цель финансового сектора, заключающаяся в создании
условий для реализации интересов производственной сферы по-
средством снижения рисков ее финансирования, подменяется его
собственными интересами39.
Эта тенденция не могла не отразиться на регуляционист-
ских исследованиях. Так, один из лидеров этого направления -
М. Аглиетта - отмечает, что значимость финансового сектора в
экономике США достигла такого уровня и такой глубины, что по-
зволяет говорить о появлении в этой стране нового режима нако-
пления, который можно назвать «режимом накопления с
финансовой доминантой». По мнению данного исследователя со-
циальным компромиссом, характерным для новой модели, являет-
ся признание (в наибольшей степени в США) легитимности новых
механизмов управления сбережениями40. Особое внимание при
этом уделяется развитию и изменению роли пенсионных фондов.
Исторически пенсионные фонды рассматривались в качестве
средства удерживания работодателями рабочей силы. Получив
широкое распространение в эпоху фордизма, они стали неотъем-
лемым элементом крупного производства. Однако массовое
«разукрупнение» предприятий, более высокие темпы роста мел-
ких и средних фирм ослабили прежние стимулы предпринимате-
лей по развитию пенсионных фондов. В новой модели предпри-
ятий на первый план стали постепенно выдвигаться другие при-
оритеты. В результате происходит экстернализация управления
финансовыми активами пенсионных фондов: если раньше управ-
38 Термин пока условный.
39 Salama Р. De la flexibilite sociale en passant par la France.http:/perso.orange.fr/
Pierre.salama/flexibilite.cohesionsocialefinanceSalama.pdf.
40 Cm.: Compte-rendu du Forum de la regulation 2001. http://www.upmf-grenoble.
fr/irepd/regulation. P. 21.
202
4.6. Применение принципов регуляционизма...
ление этими фондами осуществлялось в рамках самого предпри-
ятия, то теперь оно все больше и больше передается финансовым
посредникам.
Однако неизбежное распространение логики и интересов
развития финансового рынка на пенсионные фонды привело к
трансформации их сути, к тому, что постепенно единственным
критерием вложений этих средств стал поиск среднерыночной
финансовой отдачи41. Учет возможных временных экономиче-
ских и социальных затруднений, могущих снизить рыночную
отдачу от вложенных средств, стал в этих условиях никому не
нужным анахронизмом. По мнению С. Монтань, эта трансформа-
ция имела глубокие последствия не только для сложившейся си-
стемы трудовых отношений и социальной защиты, но и для моде-
ли регуляции в целом. При этом изменения прослеживаются с
точки зрения, во-первых, экономического функционирования
этих фондов; во-вторых, их взаимосвязей с финансовым рынком;
в-третьих, их социальной сущности.
Тезис о признании легитимности новых механизмов управле-
ния сбережениями в качестве нового социального компромисса
вызывает немало критики. Так, Ф. Шезне отмечает, что новый
социальный компромисс, выделенный М. Аглиетта, не несет в
себе необходимой для стабильности внутренней согласованно-
сти. К тому же источник финансирования этого компромисса,
учитывая структуру платежного баланса США, лежит за преде-
лами государства, его «следы» можно найти во многих странах
мирового сообщества. А потому этот новый режим накопления
не имеет национальной базы, а значит - не может быть экспор-
тирован, как это было в случае фордизма. Его смысл сводится
исключительно к диффузии своей собственной нестабильности
посредством передвижения финансовых факторов нарушения
равновесия. Другой оппонент - Т. Кутро делает более жесткие
заявления. По его мнению новый режим экономического роста
вообще ничего общего не имеет с компромиссом, а является
утверждением «власти финансов»42.
Споры, которые ведутся по этому вопросу, как и любой науч-
ный спор, имеют важный позитивный аспект. В результате вы-
кристаллизовываются те моменты, которые должны стать новы-
ми исходными точками для дальнейших научных исследований.
41 Montagne S. Les fonds de pension dans I’economie americaine. La lettre de la
regulation. 2000. Septembre. N 34. P. 2.
42 Cm.: Coutrot Th. Travail, finance et action collective. Quelques remarques sur la
regulation du «nouveau capitalisme» // L’Annee de la regulation. 2000. Vol. 4. P. 326.
203
Глава 4. Социально-экономическая диагностика...
То, что в новом режиме накопления денежная система занимает
особое место, было «нащупано» уже давно43. Очевидно, что важ-
нейшим направлением исследований в рамках регуляционизма
должен стать анализ трансформаций, связанных с процессом все-
общего углубления финансовой доминанты в развитии экономи-
ки. Этот процесс, несомненно, принципиально изменяет систему
оплаты и вознаграждения работников, а значит - трансформиру-
ет принципы, лежащие в основе фордистской модели.
4.6.3.	Влияние эволюции международных отношений
на становление постфордистских моделей:
трактовка регуляционизма
В поисках нового институционального лидера, обеспечи-
вающего сочлененность современной институциональной систе-
мы, некоторые авторы обратились к анализу международных
экономических отношений. Здесь особое место занимают рабо-
ты Липеца, давно занимающегося мирохозяйственной проблема-
тикой. Опираясь на схему регуляционизма и парадигму множест-
венности моделей трудовых отношений, автор предлагает еще
одну трактовку причин кризиса фордизма и зарождающейся но-
вой модели регуляции.
Как уже было отмечено, первая наиболее явная причина
кризиса фордистской модели регуляции появилась «со стороны
спроса». Конкурентоспособность в определенной степени урав-
новесила США, Европу и Японию. Погоня за ступенчатой эко-
номией, являющаяся одним из элементов фордизма, привела к
беспрецедентной интернационализации производства и рынков
развитых стран. Рост цен на импортируемое в массовом масшта-
бе сырье (прежде всего нефть) в начале 70-х годов XX в. обост-
рил конкуренцию в сфере экспорта. В новых условиях фирмы
традиционно фордистских стран стали тяготиться прежними
жесткими рамками функционирования и стали искать пути об-
хода сложившихся правил и норм в сфере оплаты труда и отно-
шений найма в целом, переводя на договорные начала в «не-
фордистские страны» (социалистические или развивающиеся)
ту или иную часть своего производства. «В этих условиях, - от-
мечает Липец, - модель фордизма перестала работать, так как
основанная на ней политика регулирования динамики внутрен-
них рынков через политику заработной платы вступила в проти-
43 См., напр.: Буайе Р. Указ. соч. (первое издание - 1986 г.)
204
4.6. Применение принципов регуляционизма...
воречие с необходимостью решать проблемы равновесия внеш-
ней торговли»44.
Изменения, произошедшие в международной экономике,
стимулировали поиск новых теоретических схем, позволяющих
вычленить то ядро, которое является фактором сочленения
институциональной структуры современного общества. В резуль-
тате парадигма множественности моделей трудовых отношений,
уже давно развиваемая в различных аспектах представителями ре-
гуляционизма, нашла своеобразное преломление и при анализе со-
временных мирохозяйственных связей. Отталкиваясь от теории
абсолютных и относительных преимуществ классиков политиче-
ской экономии, являющейся одной из составляющих всемирного
наследия экономической науки, Липец предлагает свой совре-
менный ее вариант, учитывающий специфику современного поло-
жения. Эта специфика, применительно к исследуемому вопросу, по
его мнению, связана с качественными изменениями в уровне мо-
бильности основных факторов производства - капитала и труда.
Напомним, что теория абсолютных преимуществ А. Смита
исходит из того, что существует лишь один лучший способ произ-
водства каждого конкретного продукта. Теория относительных
преимуществ, родоначальником которой является Д. Рикардо,
допускает существование некой «кривой» комбинаций факторов
производства в рамках единой технологической парадигмы.
В этом случае в основе международного разделения труда лежат
преимущества отдельных стран либо связанные с естественными
условиями, либо приобретенные в результате вложений в раз-
личные факторы производства.
Модель международного разделения труда, преобладавшая
до 60-х годов вполне адекватна указанным положениям. В рам-
ках этой модели производство товаров, которые становятся
предметом международной торговли, концентрируется в местах,
наиболее благоприятных для этого по природным условиям (кли-
мат), наличию земельных ресурсов или исходя из культурных
факторов (социальная организация, профессиональные умения
и т.п.). Процесс концентрации производства является стабилизи-
рующим фактором, так как сокращение стоимости производства
в результате его расширения защищает старые промышленные
центры от новичков. В таких условиях новые центры могут воз-
никать только под защитой какой-либо «естественной» (расстоя-
44 Lipietz A. Le monde de I’apres-fordisme. Presente a la joumee CNRS-INSERM-IRESCO
Precarisation et mondialisation. Paris. 18 mai 1995. htm. P. 2.
205
Глава 4. Социально-экономическая диагностика...
ние) или искусственной (протекционизм «зарождающихся отрас-
лей») монополии. «Однако сегодня мы имеем дело с ситуацией,
когда факторы производства (капитал и труд) являются абсо-
лютно мобильными, но способ, которым они комбинируются
(модель профессиональных отношений, технологическая пара-
дигма), отличает одну страну от другой»45.
Появление новых индустриальных стран с их моделями прими-
тивной тейлоризации, и особенно периферического фордизма,
свидетельствует о новом этапе в международном разделении тру-
да. В рамках этого этапа технологическая парадигма может быть
и, что важно, с достаточно низкими издержками, передана и пере-
мещена из одной страны в другую. И значит, становится гораздо
более выгодным локализовать наименее квалифицированные и
наименее механизированные сегменты фордистского процесса
труда в регионы или страны с низкой заработной платой. В данном
случае речь идет не о сравнительных преимуществах различных
отраслей (как это имеет место в рамках рикардианской теории).
Речь идет о различиях в стоимости рабочей силы (одного из факто-
ров производства) в сегментах производственного процесса одной
отрасли, организованного по единой технологической парадигме.
Модель фордизма, сложившаяся в середине XX в. в условиях
относительно низкого уровня мобильности факторов производ-
ства, была нацелена на преимущественное использование внут-
ренних факторов экономического роста. Напомним, что в рам-
ках фордистского производства можно выделить три сегмента,
обеспечивающих реализацию трех основных задач: 1) концеп-
цию, инженерию и организацию труда; 2) квалифицированный
труд; 3) неквалифицированные, рутинные задания (в том числе
принадлежащие к третичной сфере). Однако на определенном
этапе развития «фордистской системы» внутри нее формируют-
ся предпосылки для серьезных «подвижек». Речь идет о том, что
типичная для фордистского массового производства стандартиза-
ция создает предпосылки для географического рассредоточения
реализации трех вышеперечисленных задач. В результате стано-
вится более выгодным локализовывать названные три типа за-
дач там, где имеется рабочая сила, обеспечивающая наилучшее
соотношение «качество/издержки». Речь, по существу, идет об
абсолютных преимуществах во внутриотраслевом разделении
труда. Отмеченный процесс привел к существенным изменениям
в системе международного разделения труда.
45 Ibid. Р. 8.
206
4.6. Применение принципов регуляционизма...
В этом отношении прослеживаются существенные различия
между странами с очень низкой заработной платой, для которых
характерна примитивная тейлоризация, и странами с перифери-
ческим фордизмом с низкой заработной платой, но имеющих
квалифицированную рабочую силу и более развитые техниче-
ские мощности. В первых из них будут локализованы задачи,
характерные для третьего сегмента; во вторых - задачи, решае-
мые в рамках первого и особенного второго сегмента. Такова, по
оценке Липеца, «экономическая» схема следующего междуна-
родного разделения труда46.
Рассматривая институциональную эволюцию новых индуст-
риальных стран (НИС), Липец отмечает, что их специфика не сво-
дится к чисто экономическим факторам, к этой экономической
схеме относительных трудовых затрат. Невозможно делокализо-
вать деятельность второго и третьего типа в любое место. Необ-
ходимо, чтобы сохранялась определенная локальная адекват-
ность между квалификацией рынка труда, отраслевой структурой
экономики и структурой совокупного спроса. Пример азиатских
свободных зон или северомексиканских приграничных maquilado-
ras, где имеет место делокализация отдельных звеньев производ-
ственного процесса в южные регионы со сверхнизкой заработной
платой, является скорее исключением, нежели правилом.
В результате можно говорить о гибкой тейлоровской модели.
Ведь труд - это не абстрактная категория, он всегда социально
определен. В данном случае недостаточно, чтобы рабочая сила
была в изобилии, как в теории Льюиса47. Иначе все государства
«третьего мира» будут причислены к категории новых индустри-
46 См.: Ibid. Р. 9.
47 Артур Льюис - лауреат Нобелевской премии, автор концепции «дуальной эко-
номики» для развивающихся стран, точнее, для стран, где плотность населения
высока, капитал дефицитен, а естественные ресурсы ограничены. В таких стра-
нах А. Льюис выделяет аграрный, традиционный сектор, с одной стороны, и
промышленный, капиталистический - с другой. «Третий мир», как правило, об-
ладает избытком неграмотных сельскохозяйственных рабочих. Будучи обучен-
ными, эти работники могут быть привлечены к работе в растущих секторах
торговли и обрабатывающей промышленности при относительно низких из-
держках. Полученные таким образом прибыли сформируют те сбережения и
тот капитал, в котором так сильно нуждаются страны «третьего мира» для сво-
его экономического прогресса. По мнению Льюиса, «третьему миру» требуется
своя особая модель, отличная от «плана Маршалла». Внешняя торговля не мо-
жет в бедных странах служить двигателем экономического прогресса. Не дове-
рял он и иностранным инвестициям капитала, но высказывался за повышение
прибыли, финансирование промышленных капиталовложений и осуществление
крупных инвестиций в народное образование, т.е. в человеческий капитал.
207
Глава 4. Социально-экономическая диагностика...
альных стран. Необходимо, чтобы эта рабочая сила одновремен-
но была свободной от других «привязанностей» (сельских, семей-
ных, религиозных и пр.). Не менее важным является, по мнению
Липеца, и то, чтобы эта рабочая сила, принимая трудовую дисци-
плину промышленного типа, тем не менее не была организована.
Эта «дезорганизация» может иметь различную институциональ-
ную обусловленность: от политической (опасность репрессий)
до чисто бытовой (женская рабочая сила по природе своей менее
подвержена организации по причине занятости домашним хозяй-
ством). Можно говорить о том, что «конкуренция со стороны
азиатских и даже латиноамериканских НИС в определенной сте-
пени навязывает всему миру единую модель: все более низкая
заработная плата и все более гибкие трудовые договоры»48.
Сосуществование и взаимопереплетение двух основных пара-
дигм «постфордизма» - парадигмы гибкой специализации и пара-
дигмы договорной вовлеченности - дает большое разнообразие
возможных национальных моделей, учитывающих конкретно-
исторические экономические и культурные условия каждой
отдельной страны. Этот вывод представляется важным не толь-
ко для анализа национальных моделей регуляции, но и для теоре-
тического осмысления процессов, происходящих на уровне
международной экономики. По мнению Липеца, в современных
условиях «мир разделяется на три континентальных блока, внут-
ри которых имеет место разделение труда по линии центр-пери-
ферия, основанное на различных комбинациях двух базовых
парадигм «постфордизма»49. При этом формирующаяся система
создает возможность для мирного сосуществования наций с раз-
личными моделями регуляции. Выделяются Азиатский регион,
центром которого является Япония; Американский - во главе
с США и Европейский, возглавляемый Германией. Существую-
щие блоки объединяют страны с различным уровнем развития и
различной отраслевой и внутриотраслевой ориентацией.
Липец выдвигает гипотезу о возможности сосуществования в
рамках одного континентального интеграционного пространства
двух парадигм. В этом случае имеется в виду международное раз-
деление труда третьего типа между странами, тяготеющими
либо к одной, либо к другой парадигме. В рамках этого третьего
международного разделения труда речь идет не о том, чтобы про-
изводить отличным от других способом отличные от других блага,
48 LipietzA. Le monde de I’apres-fordisme. Presente a la joumee CNRS-INSERM-IRESCO
Precarisation et mondialisation. Paris. 18 mai 1995. htm. P. 9.
49 Ibid. P. 10.
208
4.6. Применение принципов регуляционизма...
как в рамках первого типа. Речь не идет и о специализации, как в
рамках второго международного разделения труда, на различных
типах задач в рамках одной тейлоровской парадигмы. Речь идет о
том, чтобы производить схожие блага, но различным способом.
Это возможно лишь в случае, если нет абсолютного превосходст-
ва ни одной из двух парадигм, а есть только сравнительное прево-
сходство в различных отраслях и подотраслях. В этом случае
в теории относительных преимуществ вместо «первоначального
преимущества в наделенности факторами» появляется «социаль-
ная система адаптации к существующей парадигме». Эта социаль-
ная система является сложным общественным явлением и охваты-
вает различные стороны социально-экономических отношений.
Все это позволяет Липецу сформулировать транспонирован-
ную теорему Рикардо: «отрасли, наиболее чувствительные к уча-
стию непосредственных производителей, будут тяготеть к отно-
сительно более квалифицированным и менее гибким регионам и
сегментам рынка труда. Отрасли же, которые наиболее чувстви-
тельны к низкой стоимости рабочей силы, будут тяготеть к наи-
более гибким регионам или сегментам рынка труда»50.
В результате каждый регион будет стараться специализиро-
ваться на отраслях, где он более интенсивно использует «фак-
тор», которым он лучше всего снабжен. То есть либо гибкий и
тейлоризированный труд, либо основанный на договорной вовле-
ченности квалифицированный труд. Так как движение капитала
свободно, а рынок общий, то общее разделение труда внутри
Европейского союза постепенно поляризируется между региона-
ми по отраслям (или подотраслям). Причем поляризация эта про-
исходит в соответствии со сравнительными преимуществами
каждого отдельного региона или государства. Это позволит,
допустим, Дании существовать, например, рядом с Португалией,
где заработная плата в 5 раз ниже.
Таким образом, единый рынок сочетает в себе относительно
высокий уровень заработной платы в странах, где преобладает
система участия, и относительно низкий уровень заработной
платы в странах, где получили распространение гибкие формы.
При этом страны первой группы проигрывают странам второй
группы в отношении политики перераспределения; возможности
здесь более ограничены. Однако в странах второй группы более
сильным является принуждение к низкой заработной плате
(а также к гибкости и к безработице).
50 Ibid. Р. 11.
Г лава 5
ЭКСПЕРТ И ВОСПРОИЗВОДСТВО
НАУЧНОГО ЗНАНИЯ
Традиционно эксперт - это специалист, дающий заключе-
ние при рассмотрении какого-либо вопроса, основанное на его
собственной компетенции. Такое представление о функциях экс-
перта ассоциируется с процедурой экспертизы, под которой
понимается проведение аналитических и технических операций с
целью вынесения оценки для последующего принятия решений.
Однако в последние десятилетия эксперт стал чем-то большим,
а именно - одним из субъектов системы публичного воспроиз-
водства власти.
Власть эксперта особого рода: она основана на потреб-
ности государственного аппарата в профессиональном знании,
и это способствовало превращению эксперта во влиятельную
фигуру, в частности в сфере экономической политики государст-
ва. Теперь эксперты не только готовят решения для нужд госу-
дарственного аппарата, но и обосновывают их в публичном про-
странстве, оказывая таким образом воздействие на «обществен-
ное мнение» и «помогая» ему принять эти решения и оценки как
должные1. Появление эксперта в массмедиа превратило его в
одну из ключевых фигур публичного пространства. При этом
содержание экспертных функций претерпело существенные из-
менения: вместо профессиональной начали выдвигаться иные
типы компетентности, поэтому появились эксперты, по сути,
другого типа. Ныне экспертные оценки и комментарии сопрово-
ждают любой вопрос, обсуждаемый в средствах массовой инфор-
мации - от экономической политики до кулинарии и моды. В ре-
зультате эксперт стал и одним из важных субъектов воспроиз-
водства массмедиа. Однако изменения произошли не только
с экспертом, но и с источником его компетенции - знанием2.
В медийных коммуникациях знание смешалось с массовой пуб-
личной информацией - основным продуктом СМИ, в котором
профессиональное или научное знание потребляется в упрощен-
1 См.: Элюль Ж. Политическая иллюзия. М., 2003.
2 См.: Лиотар Ж.Ф. Состояние постмодерна. СПб., 1998.
210
Глава 5. Эксперт и воспроизводство научного знания
ной популярной форме, доступной широким слоям населения.
Итак, власть эксперта покоится на авторитете знания, однако
статус, значение и способ потребления знания в современном об-
ществе кардинально изменились, преимущественно под влияни-
ем его капитализации3 4.
В данной главе как раз и будут рассмотрены эти трансфор-
мации, а также проанализированы функции эксперта и
экспертного знания, как его социальные, так и эпистемологиче-
ские характеристики13. Кто же такой эксперт и как случилось,
что специалист, обладающий специальными научными и/или
профессиональными (техническими) знаниями, стал одной из
влиятельных фигур, участвующих в публичной жизни общества
и воспроизводстве властных отношений? Иными словами, нас
интересует, благодаря чему этот индивид получает способность
«контролировать отдельные факторы, влияющие на функциони-
рование организации”5, в частности, государственного аппарата
или публичного пространства?
Сделаем несколько предварительных замечаний. Современ-
ное понятие «эксперт» указывает на такого специалиста, кото-
рый участвует в процессе принятия решений, имеет в силу своей
компетенции «весомое» мнение и обладает на этом основании
правом судить, высказывать оценку. Чтобы подойти к понима-
нию социального феномена, который обозначается понятием
«эксперт», представляется необходимым задаться вопросом: как
исторически появляется такой субъект как эксперт, каковы
условия существования этого «места» (позиции) в социальном
пространстве? Далее мы постараемся выделить исторически
3 Под капитализацией здесь понимается подчинение той или иной сферы обще-
ственных отношений закономерностям воспроизводства капитала, взятого
как единство сфер производства, обращения и потребления. Иными словами,
товарно-денежные и капиталистические отношения становятся конститутив-
ными элементами функционирования капитализированной сферы деятельно-
сти, тогда как ее собственные закономерности развития становятся вторичны-
ми и видоизменяются под воздействием отношений с капиталом. См. напр.:
Фролов И.Э. Концепция экономико-технологического механизма ускоренно-
го развития наукоемкого высокотехнологичного сектора экономики и ее тео-
ретические основы Ц Концепции. 2007. № 1. С. 27-58.
4 В методологическом плане предпосылками наших рассуждений выступают
некоторые идеи К. Маркса, П. Бурдье, М. Фуко, а также ряд их ключевых ка-
тегорий и понятий. Автор также приносит благодарность заведующему лабо-
раторией Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, д.э.н.
И.Э. Фролову за помощь и весьма полезные замечания.
5 Crozier М. Le рйёпотёпе bureaucratique. Р., 1964. Р. 244.
211
Глава 5. Эксперт и воспроизводство научного знания
сложившиеся формы эксперта и обозначить поле его функцио-
нирования. Это подразумевает обращение к анализу объектива-
ций и типов социальных взаимодействий, способствовавших поя-
влению эксперта и ставших условием его воспроизводства.
Эксперт функционирует в трех общественных сферах: в по-
литическом поле (госаппарат и различные властные структуры),
средствах массовой информации и экономическом поле. В них же
происходит и потребление создаваемой экспертами продукции -
экспертного знания. Между тем есть еще одна не менее важная
сфера, которую, однако, стоит выделить особенно, - это наука.
Эксперт (по крайней мере в своей классической форме) - специ-
фический тип работника интеллектуального труда. Выше отме-
чено ключевое качество, делающее эксперта экспертом, -
это профессиональная компетенция, основанная на знании в той
или иной области. Знания эксперта имеют два источника, прида-
ющих им общественную ценность и легитимность: профессио-
нальная или научная деятельность. Однако применение экспер-
том знаний всегда носит прикладной характер. А это в свою
очередь означает, что производство, потребление и применение
экспертного знания в основном происходит вне сферы научной
деятельности и не направлено непосредственно на воспроизвод-
ство самой науки. Тем не менее эксперт очевидным образом
связан с системой науки (а зачастую и с различными научными
институтами), которая опосредованно участвует в его воспроиз-
водстве через образование, контакты с научным сообществом
или институтами, но главное - поскольку является источником
и средством поддержания его компетенции.
В этой связи в данной главе нас будет интересовать еще
одна социальная тенденция, связанная с возрастающей ролью
экспертов, - стремление экспертов заменить собой ученого
(исследователя), поскольку они неизбежно конкурируют за одни
и те же ресурсы, источники финансирования, а также за «симво-
лический капитал» (авторитет и социальное признание). В наи-
большей степени это заметно в общественных науках, особенно
в экономике, в социально-политических исследованиях. Почему
это происходит? Попробуем ответить далее.
212
5.1. Научное знание и его взаимодействие со структурами власти
5.1. НАУЧНОЕ ЗНАНИЕ И ЕГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ
СО СТРУКТУРАМИ ВЛАСТИ
Как стало возможным порождение наукой нового типа
интеллектуального работника - эксперта, который в известном
смысле противостоит классическому деятелю науки - исследова-
телю! Сформулируем вопрос шире: чем является для общества
научное знание, точнее, каКоно функционирует во взаимодейст-
вии с другими общественными объективациями?
В литературе существует множество моделей понимания нау-
ки (система научения, система знаний, система познания, общест-
венный институт и т.п.). Наука здесь понимается как развитая
общественная объективация, сфера деятельности, связанная
с воспроизводством знания и имеющая непосредственным своим
содержанием моделирование предметных областей, формируе-
мых посредством научно-практической деятельности. С форми-
рованием капиталистической системы экономических отноше-
ний наука превратилась в производительную силу и важнейший
социальный институт. Первым существенным шагом на этом пу-
ти стала профессионализация науки, происходившая с конца
XVIII и вплоть до первой трети XIX в., преимущественно во
Франции. Превращение научно-исследовательской деятельности
в профессию не было результатом спонтанного внутреннего раз-
вития самой науки, но происходило в результате становления
новых организационных форм осуществления научной деятель-
ности. Речь идет об учреждении системы научного образования
и перемещении «центра тяжести» научно-исследовательской де-
ятельности из ученых академий общего характера6 в создававшиеся
высшие специализированные учебные заведения. Этот про-
цесс сопровождался становлением профессиональных стандар-
тов для отдельных научных дисциплин. Некоторые социологи
науки полагают, что выдвижение Франции на ведущие позиции в
мировой науке в то время стало результатом революционных
преобразований - централизации и бюрократизации управления
наукой7. В ситуации, когда в образованном сословии широко рас-
6 Имеются в виду различные научные общества и академии (Парижская коро-
левская академия, Лондонское королевское общество), которые возникли на
основе авторитетных неформальных объединений ученых и были широко
распространены в XVII - первой половине XVIII в. См. об этом: Сокулер З.А.
Знание и власть. Наука в обществе модерна. СПб., 2001. С. 83-107.
7 См.: Ben David J. The scientist’s role in society: A comparative study. New Jersey,
1971.
213
Глава 5. Эксперт и воспроизводство научного знания
пространяются ожидания практической пользы от науки, госу-
дарство обращает на нее серьезное внимание и становится глав-
ным патроном и спонсором. Именно это и ведет к превращению
научных исследований в профессию, т.е. вид труда, позволяющий
зарабатывать на жизнь.
Научное сообщество начинает институционализироваться,
т.е. в исходном смысле превращаться в учреждение. Во Франции
возникают централизованные общегосударственные структу-
ры - Имперский университет и, в 1795 г., Национальный инсти-
тут наук и искусств, позже переименованный в Академию наук8.
Это в свою очередь запускает процесс определения собственных
границ и установления иерархических отношений в науке. Науч-
ное поле начинает структурироваться как место борьбы, специ-
фической ставкой в которой выступает монополия на научный
авторитет, определяемый как техническая способность и
одновременно как социальная власть. Эта социальная власть
выражается в монополизации права на научную компетенцию,
понимаемую как общественно закрепленная за определенным
индивидом способность легитимно (т.е. полномочно и авторитет-
но) говорить и действовать от имени науки9. Еще в начале XIX в.
«компетенция» обозначала «способность», однако теперь, когда
говорят о компетенции, в действительности подразумевают науч-
ный авторитет. Это связано с тем, что в понимании компе-
тенции появилась еще одна составляющая, которая определяется
через институциональные механизмы. Эта составляющая есть
«символический капитал», связанный с конкретными социаль-
ными представлениями и обеспеченный целым «аппаратом»
эмблем, знаков, титулов. Таким образом, на научные способно-
сти ученого накладывается знание того положения, которое он
занимает в установленных сообществом иерархиях. Закономерно
поэтому, что в период институционализации науки одной из при-
оритетных задач новых научных структур становится управление
системой включения/исключения из сообщества путем различно-
го рода сертификационных процедур и установление контроля
над научной карьерой. Так, французская Академия объявляла
темы конкурсов, оценивала и поощряла определенные результа-
ты научных исследований, присуждая государственные и част-
8 См.: Hahn R. The anatomy of scientific institution. The Paris Academy of Sciences:
1663-1803. L., 1971.
9 См.: Бурдье П. Поле науки. 2002. Альманах Российско-французского центра
социологии и философии Института социологии РАН. М.; СПб., 2002.
214
5.1. Научное знание и его взаимодействие со структурами власти
ные премии, и, наконец, принимала в ряды своих членов. Неуди-
вительно, что важнейшим занятием академиков были выборы,
а сама Академия стала мостиком, тесно связавшим науку и госу-
дарство.
Зададимся теперь вопросом, какой тип научного знания был
востребован государством? Причины описанных выше реформ и
становления профессиональной .системы образования были,
очевидно, экономическими: ведь воюющее государство остро нуж-
далось в технических специалистах, поэтому целью реформирова-
ния были замена элитарной системы образования на широко до-
ступную, подготовка педагогических кадров для дальнейшей пе-
редачи знаний и обучения практическим навыкам. И именно по-
этому в это время государство впервые стало финансировать на-
уку в лице образовательных учреждений. В главном учебном за-
ведении того времени - Политехнической школе преподавалось
фундаментальное, а отнюдь не прикладное знание (которого в
это время еще попросту не было). Именно оно признавалось по-
лезным, способным служить развитию военного дела, экономики,
производства10. Одной из ключевых задач Школы стало превра-
щение научной теории в учебный материал, в дисциплинарное
знание, без которого невозможно формирование и развитие при-
кладных исследований11. Появление стандартных учебников и
учебных программ способствовало формированию основ каждой
науки и возникновению единомыслия по главным вопросам и
подходам. «Когда отдельный ученый может принимать парадиг-
му без доказательств, ему уже не приходится в своей работе пере-
страивать всю область заново, начиная с исходных принципов и
оправдывать введение каждого нового понятия”12.
Признание оснований того или иного конкретного научного
знания выступает мощной скрепой, способствующей объедине-
нию и самоидентификации членов того или иного научного сооб-
щества и демаркации его от других. Так появляются специали-
сты-профессионалы в той или иной области, их институциональ-
ное закрепление сопровождается выработкой специального
научного языка соответствующей предметной области. Именно
после того, как сформировалось парадигмальное знание в каж-
10 См.: Визгин В.П. Взаимосвязь академической и университетской традиций в
развитии физики Ц Научные традиции в истории и современности. М., 1997.
С. 79-120. То же на примере Германии показывает: Ben David J. Op. cit. Р. 134.
11 См.: Визгин В.П. Математика в классической физике // Физика XIX-XX в. в
общенаучном и социокультурном контексте. Физика XIX в. М., 1995. С. 17.
12 Кун Т. Структура научных революций. М., 1975. С. 39.
215
Глава 5. Эксперт и воспроизводство научного знания
дой из научных дисциплин, появляются объективные условия для
развития и обособления прикладных наук. К примеру, в Герма-
нии, где процессы централизации и бюрократизации происходи-
ли несколько позже, нежели во Франции, к середине XIX в. уже
отмечается резкий рост спроса на научные кадры, особенно
со стороны государственных политехнических институтов и про-
мышленности, которая также начинает выступать спонсором на-
учных исследований. Параллельно наблюдается неуклонный и
значительный рост поддержки и финансирования со стороны
государства13.
Таким образом, это первый этап сращивания науки с интере-
сами власти и промышленного капитала, которые через систему
организационного и финансового воздействия подталкивали
развитие научного знания и институтов в направлении обособле-
ния прикладных исследований и превращения ряда научных
специалистов в государственных работников для обслуживания
госаппарата и экономических субъектов. И действительно, Ака-
демия наук «с самого начала существовала под знаком полез-
ности для государства и тесной связи с его аппаратом”14. Эта
полезность сугубо материальная: увеличение экономической и
военной мощи и т.п., поэтому деятели науки (специалисты в той
или иной области) начали выполнять консультативные функ-
ции для государственных органов. Так, Наполеон постоянно
консультировался по практическим вопросам функционирова-
ния государства с виднейшими учеными того времени - Бертол-
ле и Лапласом, оба при нем были сенаторами и использовали
свое большое влияние, чтобы контролировать государственные
средства, выделяемые на поддержку науки15. Эти советники-
специалисты - прототип экспертов (технократов и консультан-
тов), с их появлением в государственной административной сис-
теме объективируются соответствующие «места» (должности),
а их функцией становится участие в управлении, в частности,
в осуществлении правительственной экономической и социаль-
ной политики.
13 Ben David J. Op. cit. Р. 127.
14 См: Сокулер С А. Указ. соч. С. 121.
15 См.: Crosland М. From prices to grants in the support of scientific research in France
in XIX century: The Montion Legacy // Minerva. 1979. Vol. 17. N 3. P. 355-380.
216
5.2. Профилизация и обособление функций принятия и подготовки решений...
5.2. ПРОФИЛИЗАЦИЯ И ОБОСОБЛЕНИЕ ФУНКЦИЙ
ПРИНЯТИЯ И ПОДГОТОВКИ РЕШЕНИЙ:
ТЕХНОКРАТЫ И НЕЗАВИСИМЫЕ ЭКСПЕРТЫ
От развития научного знания ожидают пользы, прежде
всего для укрепления военной мощи государства. Именно этот
мотив становится ведущим стимулом развития науки с середины
XIX и на протяжении всего XX в. Так, знаменитые профессора
Парижской Политехнической школы всячески подчеркивали
экономическое и промышленное значение преподаваемых ими
точных наук16 17. Действительно, превращаясь в элемент структуры
государственной власти, научное знание прежде всего было за-
действовано в решении проблем экономики (индустриализация и
развитие оборонно-промышленного комплекса, а вслед за ним
И других высокотехнологичных и наукоемких отраслей) и при
проведении той или иной экономической политики (плановая
экономика, кейнсианство, монетаризм). В рамках данной главы
мы рассмотрим лишь два важных для нашей темы аспекта: слия-
ние науки и техники и его социальные и экономические послед-
ствия, а также процесс капитализации научных знаний.
В XX в. развитие науки все больше становится условием тех-
нического прогресса, а технический прогресс в свою очередь -
материальной основой научного познания. Техника призвана
объединить в себе два начала - научное и практическое, это
значит, что ориентация науки на нужды практики происходит
,• одновременно и в меру соединения науки и техники. И действи-
тельно, только в единстве с техникой наука перестает быть лишь
социокультурным явлением, становится практической, т.е. пре-
вращается в непосредственную производительную силу11.
Во второй половине XX в. - в эпоху научно-технического рево-
люции (НТР) - произошло окончательное слияние науки и инже-
нерии, изменившее самую сущность технологии. Прикладные
знания (т.е. «техники» и «технологии”) получают самое широкое
распространение, в том числе и в системе управления государст-
вом, поэтому закономерно, что в это время техника и технологии
также становятся важнейшим социальным явлением, проникая
прежде всего в систему управления. Так, основным методологи-
ческим устремлением второй половины XX в. стало управление
организованными системами, комплексными организациями,
16 Жизнь науки. Антология вступлений к классике естествознания. М., 1973.
С. 129.
17 См.: Анчишкин А.И. Наука. Техника. Экономика. М., 1989. С. 58-145.
217
Глава 5. Эксперт и воспроизводство научного знания
требующими координации деятельности сотен тысяч людей18.
При этом все эти «интеллектуальные технологии» были нацеле-
ны на создание алгоритмов, четких правил принятия решений.
Алгоритмы могут быть материализованы в компьютерной
программе, а могут быть представлены и в целом наборе подроб-
нейших инструкций, которые необходимо применять в самых раз-
личных ситуациях. Закономерно в этой связи, что термин «техни-
ка» (в значении «прикладное научное знание”) получает весьма
широкое мировоззренческое толкование, указывая на определен-
ный тип знаний и основанных на них действий. В этом понимании
техника - «вся совокупность методов рационально обработанных
и имеющих абсолютную эффективность (для данной ступени
развития) во всякой области человеческой деятельности”19.
Государство всегда рассматривалось как субъект принятия
решений национального масштаба, однако в эпоху НТП происхо-
дит значительное усложнение управленческих функций государ-
ства, сопровождающееся разрастанием административных орга-
нов (различных ведомств, бюро, служб и пр.), что приводит к ум-
ножению и профилизации центров принятия решений, а также к
появлению посреднических (связующих) учреждений. С одной
стороны, это явление вполне закономерно, если учесть, насколь-
ко сложны проблемы и задачи, стоящие перед современным го-
сударством и сколь колоссален объем подлежащей переработке и
анализу информации и документации в каждом конкретном
секторе, отвечающем за определенную социальную или экономи-
ческую сферу. При этом каждый озабочен тем, чтобы его сектор
хорошо функционировал, и в результате каждый знает свой
участок работы и не знает целого. С другой стороны, это приводит
к тому, что в иерархическом плане государственный аппарат начи-
нает распадаться на два основных сегмента: политический (иногда
называемый также бюрократия20 или номенклатура) и админи-
18 Начиная с 40-х годов XX в. шло бурное развитие новых областей научного
знания, связанных именно с этими проблемами организованных множеств:
теории информации, кибернетики, теории принятия решений, теории игр,
теории стохастических процессов.
19 Элюль Ж. Указ. соч. С. 9.
20 В данном случае «бюрократия» понимается в исходном смысле, т.е. как часть
политической элиты, которая находится у власти (руководит государством),
иными словами, это - функциональная иерархическая власть. В таком смыс-
ле бюрократия - это прежде всего привилегированный слой системы управ-
ления, который тяготеет к проявлению некоторого произвола, авторитариз-
ма или к попыткам использовать ресурсы государства в своих интересах.
У нас в данном случае аналогом выступает понятие «номенклатура».
218
5.2. Профилизация и обособление функций принятия и подготовки решений...
стративный. Второй сегмент в западной литературе обознача-
ется по-разному (зависит от проблематики, автора и концепции):
•технократы, техническая администрация, техницисты или
эксперты, однако эти понятия семантически связаны.
Современная административная структура построена на
основе специализации и рационализации. Специализация задач и
разделение функций с целью достичь максимальной компетент-
ности и эффективности во всех областях - это одна из основ-
ных причин усложнения госаппарата. Следовательно, в админи-
стративной структуре можно выделить две подгруппы ввиду раз-
личия функций: одну часто называют технической администра-
цией, поскольку речь идет об участии в управлении, исполнении
решений, вторую - экспертами (техницистами), которые выпол-
няют прежде всего консультативные функции в сфере управле-
ния, готовя решения или оценивая предложения. Одни действуют
на основе эффективности и несут ответственность, другие - на
основе компетенции и формально ответственными не являются.
Однако объединяет их общий профиль, сфера компетенции,
поскольку каждое бюро или служба имеет свою «компетенцию»,
т.е. область, за которую они отвечают (часто, но не всегда чле-
нов обеих подгрупп в каждом конкретном секторе могут объеди-
нять и общие специализированные знания и навыки).
Между тем в первой половине XX в. административный слой
в целом обозначали как технократов (т.е., буквально, осуществ-
ляющих власть на основе технических знаний), противопостав-
ляя их политикам в рамках более общей оппозиции: власть тра-
диционная, связанная с функционированием политической
сферы, и власть новая - менеджмент, который осуществляет уп-
равление на основе знаний и социальных технологий и дистанци-
руется (или самоустраняется) от политики. В свое время еще
М. Вебер отмечал, что профессионально компетентная бюро-
кратия необходима и производству, и государству. Действитель-
но, тогдашнее немецкое чиновничество славилось высоким уров-
нем образования, а наличие специальных научно-технических
знаний для руководителей (М. Вебер называл их «штабом управ-
ления”) любого рода предприятий, будь то производство или
государство, считалась обязательным, поскольку управле-
ние требует комплекса компетенций, как минимум, в области
финансов, юриспруденции и инженерных дисциплин21. В рамках
21 См.: Вебер М. Наука как призвание и профессия // Вебер М. Избранные про-
изведения. М„ 1990. С. 707-735.
219
Глава 5. Эксперт и воспроизводство научного знания
подобных представлений технократ всегда руководствуется
только рациональными установками, максимальной эффектив-
ностью, использует прикладные знания и формализованные
техники22.
Технократы появились и в экономике, в системе организации
деятельности предприятий. Однако в конечном счете в бизнесе
сфера управления полностью обособилась и менеджмент стал
универсальным и повсеместным явлением. Под управлением ста-
ла пониматься не организация производства (всякий раз разного
и имеющего существенную специфику в зависимости от отрас-
ли), а контроль над финансовыми потоками предприятия, ведь
только в этом случае возможна универсализация функций ме-
неджмента (костяк которого составляют финансисты и маркето-
логи). В свою очередь объективация функций управления
(т.е., по сути, финансового управления) приводит постепенно и к
обособлению экспертных и консультативных функций, возника-
ет самостоятельная сфера - консалтинг, который преимущест- ।
венно распространен в сфере финансов, рекламы и маркетинга23, j
В многочисленных инвестиционных компаниях и фондах трудит- ;
ся множество «консалтеров», каковыми, например, являются фи-
нансовые аналитики. На основе своей компетенции и примене-
ния разного рода формализованных процедур они высказывают
свое экспертное мнение относительно рынка, субъектов рынка
или оценивают движение акций. Оценки используются как в
управлении активами клиентов, так и в качестве комментариев
в средствах массовой информации.
Постепенно консалтинговые услуги в виде продажи «пакетов
готовых решений» для целей менеджмента начинают объективи-
роваться и распространяться на другие сферы. Так, на Западе
наблюдается растущий спрос на управленческий консалтинг в си-
стеме государственного управления, особенно в период проведе-
ния каких-либо реформ24. Наиболее распространенной формой
потребления консалтинговых услуг стал аутсорсинг. В рамках
государства это подразумевает формальное выведение эксперт-
ных функций вовне, за пределы функционирования госаппарата.
22 См.: Meynaud J. La Technocratic. Р., 1964.
23 Возможно, прототипом служит сфера юриспруденции, поскольку юристы и
ранее предоставляли консультативные услуги в рамках юридических кон-
сультаций или бюро.
24 Saint-Martin D. Le consulting et 1’etat: une analyse comparee de 1’offre et de la
demande //Revue franjaise d’administration publique (E.N.A.). 2006. N 120.
220
5.2. Профилизация и обособление функций принятия и подготовки решений...
Экстернализация экспертных функций может проводиться в рам-
ках реализации идеи сокращения госаппарата либо из-за желания
отдельных политических деятелей вывести эти функции из под-
чиняющихся им формально служб (а в действительности не под-
чиняющихся, поскольку они функционируют по собственному
замкнутому циклу).
Растущий спрос на управленческий консалтинг можно рас-
сматривать и в иной перспективе. Ранее было отмечено, что
политики-бюрократы принимают решения, а технократы их
разрабатывают, готовят, исполняют, оценивают и пр. Очевид-
но, однако, что административный сегмент госаппарата числен-
но значительно превосходит политический, причем, по мнению
некоторых исследователей, последний в европейских странах
постепенно поглощается административным слоем25. Это озна-
чает, что политико-бюрократический сегмент становися все
более и более зависимым от административного и в результате
вынужден делегировать ему все больше полномочий, в том чис-
ле и принятие промежуточных решений. Представляется, что
это явление закономерно, поскольку в действительности у по-
литиков-бюрократов и административного слоя - объективная
разность интересов и целей: усилия политика в системе государ-
ственного управления направлены прежде всего на воспроиз-
водство собственного «места» (т.е. удержание себя во власти и
тем самым сохранение своего «политического бытия”)- Тогда
как административный персонал сосредоточен на решении
текущих задач, т.е. участвует в воспроизводстве самих управ-
ленческих и аппаратных функций (в результате чего, в частно-
сти, и наблюдается их постоянное расширение). Вот почему
именно от административного слоя зависит, как выполня-
ются и выполняются ли вообще принятые «наверху» реше-
ния, а также до некоторой степени и то, какие именно реше-
ния принимаются (поскольку эксперты, которые их готовят, -
часть административного сегмента). Таким образом, в ситуации
разности интересов и нарастающей зависимости от администра-
тивного слоя аутсорсинг экспертов у консалтинговых фирм или
экспертных центров позволяет политикам-бюрократам полу-
чить дополнительный (независимый от административного) и
при этом собственный ресурс для обоснования тех или иных
своих предложений и решений. Этот ресурс можно задейство-
25 См.: Ardant G. Technique d’Etat: de la productivity du secteur public. P„ 1956.
221
Глава 5. Эксперт и воспроизводство научного знания
вать и в политических интригах, аппаратной борьбе, и при меж-
ведомственном взаимодействии26.
В рамках этой же объективной логики возникают различные
экспертные или экспертно-аналитические центры и фонды. Они
аккумулируют информацию, составляют на ее основе «объек-
тивную картину» того или иного фрагмента экономической или
социальной реальности (в виде аналитических отчетов и докладов),
выполняют «независимую» экспертизу и готовят рекомендации и
т.п. Иными словами, они представляют собой самостоятельный
информационный, аналитический и экспертный ресурс. Такие
экспертные центры нередко формируются при конкретных гос-
органах (как ведомственные или межведомственные организа-
ции), выступая при этом в роли ресурса конкретного госчиновни-
ка, относящегося к слою политической бюрократии. Это, в част-
ности, наблюдается и в России. На Западе экспертные центры
и фонды чаще функционируют в форме «независимых структур».
Это связано с тремя основными причинами:
•	с большей устойчивостью системы управления, в результа-
те чего каждый новый политик-бюрократ не может произвольно
сменить находящуюся под его формальным началом администра-
тивную структуру (управленцев и экспертов), а потому попадает
в зависимость от ее функционирования. Соответственно когда
ему нужен собственный экспертный ресурс (по тем причинам, ко-
торые были описаны выше), он прибегает к помощи экспертных
центров, которые могут предоставить альтернативные «пакеты
решений» и оценки. То есть в данном случае экспертный
центр - ресурс политика-бюрократа, если у него нет собствен-
ного аппарата или если ему нужно создать систему противовеса
собственному бюро, службе, аппарату (т.е. сформировать квази-
параллельную аппаратную структуру), или сделать свою пози-
цию по какому-либо вопросу достоянием гласности;
•	развитостью механизмов влияния различных общественных
субъектов (например, бизнеса) на функционирование отдельных
26 Следует также отметить, что аутсорсинг госаппаратом менеджерских и
консалтинговых услуг связан с процессом капитализации государства и его
функций. В западной литературе этот процесс обозначается как превраще-
ние государства в корпорацию или как формирование государства-рынка
(market-state). См., напр.: Бауман 3. Индивидуализированное общество. М.,
2005; Bobbitt Ph. The Shield of Achilles. War, Peace and the Course of History. L.,
2002. О процессе капитализации госаппарата в России в специфической
исторической форме см.: Кордонский С. Рынки власти. Административные
рынки СССР и России. М., 2006.
222
5.2. Профилизация и обособление функций принятия и подготовки решений...
сегментов государственной системы. Сюда также относится так
называемое гражданское общество, под которым подразумевает-
ся объективация функций политического контроля над деятель-
ностью государства, который пытаются осуществлять различ-
ные публичные политические субъекты по идеологическим
(мировоззренческим) или экономическим основаниям. Конкрет-
ными исполнителями тдких функций выступают независимые
центры, которые оценивают принимаемые государством реше-
ния на альтернативной основе. То есть в этом случае эксперт-
ный центр - ресурс различных общественных и экономических
субъектов, который также начинает использоваться в реализа-
ции лоббистских функций;
•	поскольку административные структуры (различные мини-
стерства, бюро и службы) и аппарат руководящего госчиновника
практически целиком поглощены «текучкой» и у них нет време-
ни решать более широкие задачи, которые выходят за узкий про-
филь их компетенции и предполагают множество различных
компетенций и знаний. Между тем, к примеру, всякие серьезные
реформы, как правило, подразумевают привлечение широкого
круга специалистов и стратегическое мышление. И это тот слу-
чай, когда экспертный центр может предложить свои услуги.
На этом направлении в конечном счете происходит объектива-
ция уже самодостаточной (автономной) позиции эксперта как
такового. Возрастает его самостоятельная функция в обществе.
В этом случае независимый экспертный центр - это альтерна-
тивное мнение, независимый авторитет.
Однако чтобы это мнение было услышано, а авторитет увели-
чивался, эксперт должен присутствовать (воспроизводиться)
в публичном пространстве. В результате появляется, по сути,
новая форма эксперта, которую мы условно обозначим как
«публичный эксперт», - поскольку во всех трех случаях деятель-
ность экспертов имеет выход в публичную политическую сферу.
Представляется, что эту форму в свою очередь можно подразде-
лить на два типа: «независимый эксперт», занимающий позицию
компетентного судьи и выполняющий функцию предоставления
независимого мнения или оценки (этот тип мы как раз только
что рассмотрели). Второй тип - эксперт-идеолог, ему ставится
иная задача: не столько оценки, сколько легитимации в «обще-
ственном мнении» принимаемых государством решений (этот
тип мы рассмотрим в следующем параграфе).
Что касается самих «независимых» экспертных центров и
фондов, то следует понимать, что они всегда кем-то финансиру-
223
Глава 5. Эксперт и воспроизводство научного знания
ются или выполняют чьи-то заказы - органов власти разного
уровня, конкретных политиков или различных общественных и
коммерческих организаций. Исходя из сказанного, сколь бы ни
был в действительности самостоятельным тот или иной центр,
степень независимости и неангажированности его самого, или
его экспертов, или в конечном счете его продукта всегда под
вопросом. Ведь общая цель всей работы - не только создать
альтернативное авторитетное и компетентное мнение по тому
или иному вопросу, но сделать это с учетом видения ситуации
(или пожеланий) заинтересованной стороны (заказчика) и за-
тем предоставить (продать) его ей. Таким образом, социальная
позиция, определяющая эксперта, - промежуточное звено меж-
ду наукой и иными сферами, в которых оказались востребова-
ны (в специфической форме) научные знания или научный
авторитет.
5.3. ЛЕГИТИМАЦИЯ ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ
И КОНКУРИРУЮЩИХ ПОЗИЦИЙ:
ЭКСПЕРТЫ-ИДЕОЛОГИ И ЭКСПЕРТНЫЙ АВТОРИТЕТ
Поскольку специалист-технократ (управленец или экс-
перт), а вслед за ним «независимый эксперт» или «консалтер» -
это необходимый элемент развитого бюрократического государ-
ства, постольку функционирование этой фигуры нельзя не про-
анализировать в связи с феноменами этатизации и последующей
политизации общественных отношений. Под этатизацией здесь
понимается постоянный рост влияния государства. Иными слова-
ми, так как государство является надорганической системой, оно
стремится к расширенному воспроизводству и в результате этого
пытается вобрать в себя все остальные общественные сферы, ко-
торые также в ходе своего развития увеличиваются и усложня-
ются, постоянно выходя за границы контроля. Но власть и упра-
вление невозможны без оценки и контроля, поэтому государст-
венный аппарат пытается регулировать все большее и большее
число сфер, а потому ему нужно все большее число специалистов
в самых различных областях. В результате административная си-
стема еще более расширяется, при этом множатся разного рода
консультационные органы - советы, экспертные группы и т.п.,
они существуют и при президенте, и при правительстве, и при
различных министерствах и ведомствах и т.д. Это способствует
дальнейшему разрастанию госаппарата, что в свою очередь, как
224
5.3. Легитимация принятия решений и конкурирующих позиций...
уже было отмечено, снижает управляемость, поскольку каждая
административная структура стремится к обособлению и даль-
нейшему увеличению. И это - дополнительная причина, по кото-
рой государство начинает прибегать к аутсорсингу экспертного
знания у негосударственных коммерческих структур. Однако
стоит отметить, что такой аутсорсинг приводит к реальному
росту издержек государства на получение экспертного знания,
поскольку в цену поставляемой консалтинговым или экспертным
центром продукции всегда закладываются маркетинговые расхо-
ды и расходы на установление контактов с лицами, принимающи-
ми решения, либо же, в случае России, «откат». Кроме того,
в России этот рост издержек может быть скрыт за счет введения
дополнительных нелегитимных поборов с бизнеса, что в таком
.( случае фактически вынуждает содержать подобные консалтин-
| говые и экспертные центры.
Однако нарастающая этатизация общественных отношений
означает не только проникновение государственного контроля
в самые разные сферы, но и взаимодействие государственного
аппарата с разного рода субъектами - участниками этих сфер,
будь то институты, организации, предприятия или просто индиви-
ды. Целью этого взаимодействия является коммуникация, при
помощи которой не столько сообщается о деятельности высших
государственных чиновников, проводимой ими политике или
о принятии конкретного решения, сколько «навязывается» их оп-
ределенное восприятие. Следовательно, закономерным является
и расширение функций экспертов до посредничества, а затем и
расширение самого круга привлекаемых государством экспер-
тов. Теперь эксперты (госслужащие или представители независи-
мых центров) не только выносят компетентные заключения или
готовят решения, но должны их разъяснять, комментировать, да-
вать им публичную оценку, т.е. в конечном счете легитимировать
в «общественном мнении». Перемещение эксперта, работающе-
го на государство, в публичное пространство, где с его помощью
поддерживается идеологический уровень взаимодействия госу-
дарственного аппарата со своим объектом, в конечном счете по-
рождает ответное взаимодействие (уже в рамках процесса поли-
тизации): различные общественные субъекты также начинают
прибегать к экспертам (независимых центров, фондов, академи-
ческих структур) для трансляции своего мнения. При этом транс-
ляция этих мнений в обе стороны обязательно носит публичную
форму, т.е. осуществляется в медиуме, которым и являются по
своей сути СМИ.
8. Экономика как искусство
225
Глава 5. Эксперт и воспроизводство научного знания
Понятие «общественное мнение» появилось в конце XVIII в.
и, по-видимому, ознаменовало собой процесс использования
прессы, печати для широкого распространения политически ам-
бициозных коммуникаций. Этому предшествовало возникнове-
ние практики печатных петиций к представителям государст-
венной власти в Англии и затем во Франции. Появление массо-
вых газет сделало коммуникацию двусторонней, поскольку в
нее смогли включиться и субъекты государственной власти.
Таким образом она стала публичной. Хотя публичность не явля-
ется основанием для принятия политических решений в той
или иной сфере, государство и субъекты политики стали
использовать ее для политических целей и копировали ее в сво-
ей системе. СМИ же стали средством репрезентации публично-
сти. Машинное производство продуктов, являющихся носителя-
ми коммуникации (начиная с тиражирования газет), привели к
обособлению и последующей объективации медийной сферы,
причем создание различных технологий распространения сооб-
щений явилось конститутивным материальным элементом
возникновения самого этого посреднического пространства
(медиума).
В современном мире полем массмедиа охвачены все общест-
венные учреждения, использующие технические средства для
распространения своих сообщений (с целью участия в коммуни-
кации). При этом влияние техники на коммуникацию таково, что
она делает возможным коммуникативное взаимодействие без
непосредственной интеракции, поскольку последняя как раз и
исключается благодаря техническим средствам. Таким образом,
изначально техника как условие протекания процесса коммуни-
кации в медийном пространстве выступает средством регулиро-
вания коммуникаций (контактов), и это свойство передается
самим системам СМИ. Именно поэтому их ключевой (специфи-
ческой) функцией становится контроль над включением!исклю-
чением из этого пространства, а также формой и содержанием
текущих коммуникаций. В результате в рамках медийных про-
цессов появляется возможность определять, как что-либо будет
выглядеть для других благодаря массмедиа27. Указанные осо-
бенности позволяет СМИ выступать в роли эксклюзивного
поставщика событий, тем и проблем для любой сферы человече-
ской деятельности. Между тем, ввиду отсутствия непосредствен-
ной интеракции, СМИ сложно определить актуально задейство-
27 См.: Луман Н. Реальность масс-медиа. М., 2005. С. 9-13.
226
5.3. Легитимация принятия решений и конкурирующих позиций...
ванный круг адресатов тех или иных сообщений, именно поэтому
они всегда работают с гипотетической аудиторией, причем стре-
мятся ее максимально расширить. А это в свою очередь исклю-
чает всякую сложность или спецификацию коммуникации, ведь
простота и наглядность (а еще лучше - эмоциональность) языка
высказываний СМИ - один из действенных механизмов отожде-
ствления, сближения со зрителем /читателем.
Попадая в медийное’пространство, эксперты становятся по-
средниками второго порядка. Возникает вопрос: в чем смысл
этого нового посредничества, почему обычное использование
субъектами государственной власти СМИ становится недоста-
точным? Очевидно, госаппарату (равно как и другим обществен-
ным субъектам) желательно не только навязать свое видение тех
или иных своих действий (что к тому же не всегда возможно),
но создать им широкую поддержку, признание среди других об-
щественных субъектов. Речь идет не только о том, чтобы что-то
стало общественным мнением, но чтобы оно стало буквально
общим (всеобщим, универсальным), т.е. принималось в качестве
такового, разделялось всеми как нечто естественное, законо-
мерное. Самое эффективное господство - это скрытое
господство, которому удалось принять вид естественной всеобщ-
ности. В этой ситуации как раз и становятся необходимыми экс-
перты как выразители того или иного общественного мнения,
выполняющие новую для себя функцию легитимации. Их задача
состоит в том, чтобы заставить признать некий «символический
продукт» (к примеру, определенную экономическую теорию и
связанную с ней доктрину экономической политики) универсаль-
ным, подходящим для всех. То, что происхождение этого или
иных менее масштабных идеологических (“символических”)
продуктов связано с локальной (уникальной) историей или с кон-
кретными интересами, выходит за рамки функционирования экс-
пертов. Примером может служить подъем неолиберальной
экономики. В течение долгого времени экономисты либераль-
ного направления оставались на периферийных позициях при
господстве ортодоксии Дж.М. Кейнса. Союз с политическими
консерваторами, заключенный в конце 70-х годов прошлого
столетия, открыл перед неолибералами новые перспективы в
общественном пространстве. Они предоставили в распоряжение
политиков экономическую идеологию, способную соперничать с
господствовавшими в послевоенную эпоху идеями, а взамен
получили доступ на политическую арену и к средствам массовой
информации. В 80-х годах массовая пропаганда содействовала со-
8*
227
Глава 5. Эксперт и воспроизводство научного знания
зданию видимости очевидности новой ортодоксии. В конечном
счете неолиберализм завоевал различные финансовые институ-
ты: МВФ, а затем и Всемирный банк, а его влияние, отмеченное
эмблемой экспертных знаний, стало решающим28.
Итак, исполнение экспертами функции идеологической леги-
тимации возможно не столько потому, что они являются носите-
лями компетенции (в техническом смысле), сколько потому что
они являются носителями научного авторитета («символиче-
ского капитала»). Изначально этот авторитет основан на науч-
ной или профессиональной компетенции, которая является ва-
лидной, ввиду общественного признания науки, играющей в свою
очередь с эпохи Просвещения мировоззренческую роль, а затем
и ряд идеологических функций. И действительно, социологи
науки не раз отмечали тот факт, что в рамках европейской куль-
туры (после XVII в.), в том числе и в моделях рациональной эпи-
стемологии, сам факт научного утверждения заявляет о себе
как о чем-то естественно истинном29. Истина не рефлексивна
(она просто существует), тогда как ложное утверждение застав-
ляет задуматься30. Однако поскольку, как мы отмечали выше,
СМИ в силу своих структурно-функциональных особенностей
стремятся к максимальному расширению аудитории, более зна-
чимым становится авторитет, основанный на имени, а не высо-
кий уровень научной компетенции (слишком сложной и специ-
фичной для поля СМИ).
В рамках этой логики научный авторитет начинает заменять-
ся институциональным авторитетом31 (такой-то человек явля-
28 См.: Dezalay У. Le «Washington consensus». Contribution a une sociologie de
rhegemonie du neoliberalisme // Actes de la recherche en sciences sociales. 1998.
N 121-122.
29 См., наир.: Блур Д. Сильная программа в социологии знания // Логос. 2002.
№5-6.
30 Истина в рамках науки - это то, что является нормой ее функционирования.
Она как бы отвечает за замкнутость данной системы и исключение из нее
всего не истинного в гносеологическом смысле, т.е. не достоверного, не стре-
мящегося к объективности и т.п. Если же научная коммуникация не стремит-
ся к истине или если деятельность ученых не проходит «под знаком истины»,
то они не могут быть отнесены к системе науки, по крайней мере их «науч-
ность» серьезно скомпрометирована.
31 Под носителями институционального авторитета мы подразумеваем прежде
всего тех субъектов научных институтов и организаций, которые большую
часть своего времени занимаются не столько научным воспроизводством,
сколько институциональным (участие в диссертационных советах, аттестаци-
онных комиссиях, комитетах, жюри конкурсов и т.п.), либо заняты решением
административных, организационных и финансовых проблем.
228
5.3. Легитимация принятия решений и конкурирующих позиций...
ется академиком или руководителем известного фонда и т.п.),
а затем и административным. В последнем случае речь идет о по-
явлении государственных интеллектуалов - экспертов, чья леги-
тимность и авторитет основаны на политической и администра-
тивной власти, чью проблематику или видение они формулиру-
ют в научных терминах. При этом интеллектуальный потенци-
ал институционального и административного авторитета вполне
может быть достаточно слабым.
Источником наших представлений о мире является личный
опыт, знания и мнение авторитетных для нас людей. Следова-
тельно, неявно полагается, что эксперт, функционирующий
в медийном пространстве в качестве «авторитетного мнения»,
априори более компетентный (более информированный), нежели
адресаты медийных сообщений, уже хотя бы потому, что его
“авторитетное» мнение может быть проиллюстрировано лю-
бым видеорядом (подбором информации). Поэтому-то эксперт-
ный комментарий оказывается важнее события, он замещает
событие. При этом тот факт, что с этим мнением кто-то не
согласен или даже может его оспорить, не имеет никакого
значения, поскольку «обратная связь» в случае массмедиа, как
и в случае политической власти, всегда конструируется самими
этими системами. Между тем СМИ должны убеждать -
в этом залог их успешного функционирования, однако убеди-
тельность экспертных комментариев вторична, ведь завтра
все должно быть по-другому, будут другие новости, другие
мнения. В конечном же счете функционирование информации
и экспертных комментариев в СМИ подчинено целям собст-
венного воспроизводства массмедиа, которые заключаются
в том, чтобы создавать предпосылки дальнейшей коммуни-
кации, не требующей специального коммуникативного об-
суждения.
Таким образом, в своем повседневном функционировании
СМИ всегда исходят «из наличия некоторых заведомо известных
предположений о реальности, которые не нужно специально
вводить в коммуникацию и обосновывать в ней»32. Это касается
как информированности адресатов сообщения, так и уровня их
культуры (ценностных суждений) в отношении различных сфер
жизни, включая политику и экономику. Иными словами, СМИ
порождают фоновые знания, способные стать отправной точкой
любых публичных мнений, на фоне которых можно выделиться
^Луман Н. Указ. соч. С. 104.
229
Глава 5. Эксперт и воспроизводство научного знания
своим экспертным мнением, прогнозом или предпочтениями.
Что же касается сферы публичной политики, то здесь мы, как
правило, наблюдаем репрезентацию в СМИ определенной экс-
пертной позиции, спрос на которую определяется текущей поли-
тической конъюнктурой.
Неизбежным результатом становится подчинение экспер-
тов закономерностям функционирования медийной сферы.
Важным следствием этого подчинения является выдвижение
иных, нежели профессиональный, типов компетентности. Если
все субъекты общества прибегают к услугам экспертов, чтобы
распространить и легитимировать свою точку зрения, при этом
все привлекают в союзники науку, то в конечном счете превос-
ходство одного авторитетного имени над другим (а имплицитно
и одной компетенции над другой, а также и этого видения проб-
лемы над конкурирующим) начинает определяться в медийном
пространстве. Более авторитетным становится тот, кто более
известен, т.е. чаще других появляется в СМИ, упоминается или
цитируется ими. Одним словом, имеет имя (и определенный
публичный имидж).
Таким образом, с экспертом происходит еще одна важная
трансформация - собственно экспертом в медийном пространст-
ве может выступать любой, кто привлекается в качестве экспер-
та как знатока или авторитета в данном вопросе. Поэтому
в СМИ присутствуют два типа экспертов: собственно эксперты
(во всех своих разновидностях) и все те, кто лишь позициониру-
ется как эксперт, при этом профессионально им не являясь.
Иными словами, их «экспертная идентичность» конституируется
в самом медийном дискурсе и для него. Итак, в рамках функцио-
нирования массмедиа эксперты становятся «деталями» на кон-
вейере СМИ, поскольку могут привлекаться для высказывания
мнений или оценок относительно любого производимого здесь
«события» и в рамках любой темы: будь то значимая экономиче-
ская реформа или житейская проблема, обсуждаемая участника-
ми ток-шоу. Почему интересно мнение именно этих людей?
Сначала потому что они специалисты (в той или иной степени) и
разбираются в проблеме; затем - потому что обладают информа-
цией (в том числе и непубличной); далее - просто потому что у
них есть авторитет в обществе (например, моральный, политиче-
ский или научный); и наконец, потому что они просто популярны
и работают с массмедиа. В последнем случае мы уже имеем дело
с псевдоэкспертами, которые выступают в роли экспертов
постольку, поскольку наделяются в рамках поля СМИ правом де-
230
5.3. Легитимация принятия решений и конкурирующих позиций...
лать оценки и выносить ценностные суждения. Что же касается
действительных экспертов, которые активно сотрудничают с
массмедиа, то следует подчеркнуть, что их подчинение законо-
мерностям функционирования поля СМИ стало возможным от-
нюдь не механически, а посредством изменения правил интелле-
ктуальной игры. Иначе говоря, какому-то числу экспертов стало
необходимым заставить признать производимый ими продукт и
свой «символический капитал» - авторитет и на других рынках,
что соответственно вынудило их подчиняться субъектам, владе-
ющим другой культурой коммуникаций и знаний и имеющим дру-
гие интересы.
Таким образом, эксперты начинают выполнять идеологиче-
ские функции, причем их интеллектуальная автономия меняется
в зависимости от занимаемой позиции. Иными словами, они все-
гда вынуждены выражать чей-то интерес, который, однако, надо
представить как нечто естественное, истинное, само собой разу-
меющееся, а значит - и общее для всех. Следует также подчерк-
нуть, что дискурс общественных наук и так испытывает трудно-
сти по части автономности по отношению к политической вла-
сти, однако в случае экспертов эта автономность минимальна,
если вообще имеет место. В этой связи говорят об ангажирован-
ности экспертов; основным каналом распространения тех или
иных мнений и оценок являются средства массовой информации,
которые формируют с помощью экспертов «общественное
мнение» по тому или иному вопросу; основным средством леги-
тимации публичных экспертных суждений является авторитет
(«символический капитал») эксперта, имеющий дифференциру-
ющую, дистанцирующую ценность. Сначала авторитет основы-
вается на компетенции эксперта, однако затем - на его имени
(имидже), поэтому основным стремлением становится «сделать
себе имя».
* * *
Подведем некоторые итоги. Ниже приведена обобщенная
схема (рис. 5.1), на которой представлены различные формы экс-
перта, выявленные нами в ходе анализа в исторической перспек-
тиве условий возникновения и объективации в социальном про-
странстве этой позиции. Схема представляет собой экспертное
поле в его взаимодействии с четырьмя основными объективаци-
ями, участвующими в воспроизводстве экспертов: наука, эконо-
мика и финансы, СМИ и государство.
231
Глава 5. Эксперт и воспроизводство научного знания
ЭКОНОМИКА
Рис. 5.1. Развитие форм носителя экспертного знания
Нижняя «цепочка» на схеме отражает ряд последовательных
трансформаций, происходящих с экспертом в рамках взаимодейст-
вия разных общественных сфер (наука, экономика, СМИ) с
госаппаратом, в результате чего появляются все новые формы
эксперта: от советника до эксперта-идеолога. Верхняя цепочка,
помеченная указателем «научное знание», отображает транс-
формации, происходящие с научным знанием в ходе его взаимо-
действия с экономической и финансовой сферой и СМИ, в ито-
ге появляются новые формы носителей научного знания.
Эти формы репрезентируют собой различные типы эксперта
или промежуточных фигур, появившихся в процессе професси-
онализации, капитализации и идеологизации знания. Гипотети-
ческая связь между различными формами экспертов, участвую-
щими в функционировании госаппарата, и другими формами
экспертов - носителей различных форм знания представлена
светлыми вертикальными стрелками. Теперь мы и обратимся к
анализу самого научного знания, приведшего к появлению
новых субъектов - носителей знания, которых обобщенно на-
зывают экспертами.
232
5.4. Научное знание и экспертное знание
5.4.	НАУЧНОЕ ЗНАНИЕ И ЭКСПЕРТНОЕ ЗНАНИЕ
Феномен эксперта не может быть понят до конца вне
анализа источника его компетенции - научного знания, поэтому
нам необходимо внимательно рассмотреть те метаморфозы,
которые произошли с научным знанием в последние полтора
столетия. Здесь нас интересуют лишь те изменения, которые
стали результатом профессионализации, капитализации и
популяризации (идеологизации) научного знания. Это, во-пер-
вых, поможет нам глубже понять причины появления новых
форм эксперта: специалиста-технициста, консалтера, «незави-
симого эксперта», «идеолога» и носителя «авторитетного мне-
ния», которые были выявлены выше и являются результатом
взаимодействия науки не только с государством, но и с субъек-
тами капитала. Во-вторых, станут ясны те трансформации,
которые происходят со знанием в современном обществе, в том
числе в поле СМИ. И главное - мы поймем, каким знанием
оперируют эксперты и что является источником возрастания
их власти.
В современном мире научные знания выполняют разные
функции и поэтому воспроизводятся в разных формах. Это зави-
сит от позиции субъекта, оперирующего знаниями, и от сферы,
в которой знание производится и потребляется. Следует разли-
чать, как минимум, четыре формы функционирования научного
знания:
•	фундаментальное (связано с позицией исследователя);
•	прикладное, или отраслевое (связано с позицией спе-
циалиста);
•	дисциплинарное (связано с позицией субъектов системы
образования);
•	популярное, массовое (связано с позициями информирую-
щего и информируемого).
Функция исследователя характерна для деятельности учено-
го, занятого производством знания ради знания (т.е. воспроиз-
водством собственно науки). Это в основном уровень гипотез,
неподтвержденных концепций и т.д., поскольку получаемые на
данном уровне знания непосредственно связаны с проблемным
поиском и еще не прошли апробацию и подтверждение в ученых
коллективах. Особенность данного уровня знания заключается в
том, что он подвержен быстрой смене позиций субъекта (учено-
го) в зависимости от достижений в рамках какой-либо научно-
исследовательской программы. Отличительная черта данной
233
Глава 5. Эксперт и воспроизводство научного знания
позиции состоит в том, что научные знания на этом уровне орга-
низованы проблемными связями.
Позиция специалиста характерна для взаимодействия уче-
ных, работающих в предметной области, как правило, в рамках
неких малых коллективов (лабораторий, центров и пр.), которые
вырабатывают свой язык и терминологию. Здесь парадигма при-
нимается без доказательств, предмет научных исследований уже
четко определен, а научные знания апробированы и применяют-
ся, поскольку организованы достаточно устойчивыми предмет-
ными связями. Следующий уровень - дисциплинарные знания,
которые составляют содержание учебников по соответствую-
щим дисциплинам. В учебниках всегда представлен законченный
объект описания, а знание, преобразованное с дидактической
точки зрения, организовано предметными и дисциплинарными
(нормативными) связями. Ранее уже было отмечено, что появ-
ление стандартных учебников и учебных программ способство-
вало формированию «нормальной» науки, т.е. формированию
парадигмы, в особенности в естественно-научных и инженерно-
технических дисциплинах. Парадигма - образцовый, признанный
пример для организации новых исследований, в качестве нормы
она также способствует самоидентификации членов того или
иного научного сообщества, поэтому дисциплинарные знания -
источник формирования компетенции и необходимый базис для
дальнейшего ведения прикладных разработок. Прикладные и
специализированные исследования (в основе которых лежат дис-
циплинарные знания) в основном и обеспечивают постоянный
прирост новых знаний. Между тем позиция исследователя в ко-
нечном счете предполагает выход за пределы дисциплинарного
знания и устойчивых предметных связей, т.е. их проблематиза-
цию. Проблематизация же препятствует росту знаний, однако
обеспечивает возможность смены парадигмы и, следовательно,
дальнейшее развитие самой науки.
Следует, однако, подчеркнуть некоторые особенности фор-
мирования парадигмы и дисциплинарного знания в обществен-
ных и гуманитарных науках. В силу принципиально иной, нежели
в естественных науках, организации познавательного опыта,
специфики объекта познания, которым является человек или об-
щественные объективации, принципиальной невозможности в
ходе познания элиминировать субъекта (даже путем введения
бессубъектного, формализованного языка описания) обществен-
но-научное и гуманитарное знание содержит в качестве неотъе-
млемого и при этом зачастую неявного элемента ценностные
234
5.4. Научное знание и экспертное знание
суждения33. Выделение объекта здесь всегда сопряжено с проце-
дурой «отнесения к ценности», при этом, поскольку сами объек-
ты всегда уникальны и локальны, универсализация полученных о
них знаний неправомерна и по меньшей мере проблематична.
Таким образом, в этих видах знания формированию проблемных,
предметных и дисциплинарных связей предшествует ценностное
понимание того или иного фрагмента действительности.
Все три рассмотренных выше типа знания воспроизводятся в
рамках институциональной среды. Однако их производство и по-
требление происходит в разных сферах: фундаментальное знание
производится и потребляется в различных научно-исследователь-
ских институтах, прикладное (и в особенности отраслевое зна-
ние) - в лабораториях, экспертных центрах, на производстве и в
системе управления, дисциплинарное - в образовательных учре-
ждениях в процессе преподавания, научения и проведения проце-
дур сертификации. И, наконец, популярное научное знание,
связанное с позициями информируемого и информирующего,
характерно для воспроизводства современных достижений нау-
ки. Данная форма подразумевает популярное изложение тех или
иных научных достижений, которые делаются публичным досто-
янием посредством публикаций книг или репрезентации в тех или
иных продуктах массмедиа. Особенность этого вида научного
знания в отличие от рассмотренных выше - в том, что оно цели-
ком воспроизводится в принципиально чуждой среде - масс-
медиа, поэтому изначально подчиняется закономерностям ее функ-
ционирования. В этой сфере интерес к научному знанию в значи-
тельной мере подвержен модным влияниям, тесно связан с рекла-
мой тех или иных научных направлений и т.п. Знание здесь орга-
низовано на уровне мировоззренческих связей. Оно не имеет про-
блемного характера, не апробировано, не нормативно, в нем
очень сильна идеологическая компонента.
Теперь мы можем обратиться к процессу капитализации зна-
ния. Влияние НТП на развитие, функционирование и содержание
научного знания имеет три важных аспекта: включение науки
в систему экономических отношений; изменение способов произ-
водства и воспроизводства знания; приобщение к научным знани-
33 По этим вопросам см.: Риккерт Г. Границы естественнонаучного образова-
ния понятий. СПб., 1997; Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М„
1998; Вебер М. «Объективность» социально-научного и социально-политиче-
ского познания И Вебер М. Избранные произведения. М., 1990; Романов В.Н.
Историческое развитие культуры: психолого-типологический аспект. М.,
2003. С. 301-321.
235
Глава 5. Эксперт и воспроизводство научного знания
ям значительной части населения. Исторически инженерно-кон-
структорский труд стал той общей сферой, где произошло столк-
новение и стало развиваться тесное взаимодействие науки и ка-
питала с целью решения нужд производства. В период третьей
промышленной революции (вторая треть XX в.) техническое раз-
витие осуществлялось почти исключительно на научной основе.
Этот процесс охватил все сферы труда и отрасли производства
(почему и может рассматриваться не только как промышленная,
но и как научно-техническая революция) и в итоге превратил
саму науку в индустрию знаний и технологий^. Так, в особую
сферу деятельности выделяется и объективируется этап
НИОКР. Другой стороной НТП стало развитие его собственных
элементов - прежде всего объективация разделения науки на
фундаментальную и прикладную (отраслевую), развитие научно-
го познания, его восхождение от относительно простых ко все
более сложным формам, а также рост уровня образования насе-
ления, массовая подготовка профессиональных кадров (научно-
технических специалистов) как для производства, так и для нужд
государственного управления. Сама же наука (как общественный
институт) в ходе этих процессов претерпела значительные изме-
нения, превратившись в особую сферу общественного труда,
значение которой непрерывно возрастает.
В 1970-е годы в мировой экономике постепенно формирова-
лась новая совокупность взаимосвязанных рынков, для которой
были характерны: а) ключевая роль государственного финанси-
рования и поддержки формирующегося наукоемкого сектора;
б) высокие удельные затраты на НИОКР при создании продук-
ции на этих рынках; в) специфическое ценообразование, включа-
ющее в издержки производства затраты на образование и пере-
подготовку высококвалифицированных кадров34 35.
Общий же эффект влияния НТП на экономику проявился
прежде всего в том, что сначала локально, а потом на глобаль-
ном уровне происходит процесс капитализации научно-техни-
34 См.: Анчишкин А.Н. Указ. соч. С. 167-216, 245-251. В результате сформиро-
валась новая совокупность хозяйственных субъектов, которые воспроизво-
дят свои специфические потребности в инновационном производстве и
потреблении высокотехнологичной продукции. Иначе говоря, в развитых
странах ускоренное развитие получает группа отраслей, преимущественно
использующих результаты НТП, получивших название высокотехнологич-
ных и наукоемких.
35 См.: Фролов И.Э. Наукоемкий сектор промышленности РФ: экономико-
технологический механизм ускоренного развития. М., 2004. С. 12-49.
236
5.4. Научное знание и экспертное знание
ческой сферы, а в последние десятилетия - и системы образования.
Причина этого, по мнению А.И. Анчишкина, в том, что научный
(интеллектуальный) труд способен обеспечивать экономию за-
трат «живого труда», что в конечном итоге приносит дополни-
тельную прибыль хозяйствующим субъектам из-за того, что они
не оплачивают фундаментальные знания, благодаря воспроиз-
водству которых и возможно существование всей научно-техни-
ческой сферы. Первым этапом на пути капитализации науки
можно считать «финансизацию» науки - спонсирование ее разви-
тия со стороны государства. Некоторое время спустя к этому
процессу подключились и субъекты промышленного капитала.
Однако финансирование ими науки было принципиально другим.
Так, финансовые отношения науки с государством носили в
основном односторонний характер, под влиянием этих взаимо-
действий в научном поле происходили процессы институциона-
лизации и иерархизации, т.е. выделения части научной элиты,
которая стала участвовать в распределении выделяемых госу-
дарством средств, а также в консультировании по вопросам
НИОКР и по вопросам того, куда преимущественно следует на-
правлять ресурсы. Кроме этого, благодаря государствен-
ному финансированию научных исследований, структурирова-
лись направления исследований (особенно в общественных нау-
ках) в соответствии с делением на министерства: экономи-
ческая политика, здравоохранение, труд, семья, образование
и т.п. То есть знания, ожидаемые от общественных наук, так
или иначе должны соответствовать основным задачам государ-
ства и выполнять функции учета и измерения (в результате на-
чинается изобретение все большего числа показателей), класси-
фикации, предвидения и, наконец, легитимации. Однако в ответ
на финансирование государство на первых порах практически
не требовало от науки (особенно от гуманитарных и обществен-
ных дисциплин) взамен ничего, не считая текущей отчетности и
участия в повышении эффективности управления экономикой и
социальной сферой. Таким образом, государство фактически
оплачивало содержание и воспроизводство самих ученых и ла-
бораторий, тогда как создаваемый учеными научный продукт
не имел собственной стоимости. Однако все изменилось с при-
ходом в науку субъектов капитала: в рамках экономических
отношений должна быть взаимная выгода, а следовательно, от
науки требуется уже не отчетность, а продукт, который стано-
вится товаром. Соответственно у научного знания как у любого
товара появляется стоимость.
237
Глава 5. Эксперт и воспроизводство научного знания
Вернемся к государству. Финансирование государством уче-
ных создает определенную норму потребления для трудящихся,
занятых в этой сфере, соответственно создаются предпосылки
превращения научной деятельности в научный труд - труд об-
щественно полезный и признанный. В дальнейшем норма
финансирования универсализируется для каждой конкретной
сферы научного знания. Иначе говоря, финансирование оцени-
вает деятельность ученого, выступает как общественная мера
оценки его труда. Таким образом, финансируя научные инсти-
туты, государство создало промежуточную форму денежных
отношений науки с другими общественными субъектами и тем
самым сделало возможным инвестирование капитала в научные
разработки, а в последующем - и постепенную капитализацию
научных знаний36. Капитализация подразумевает подчинение
науки закономерностям воспроизводства капитала, взятого как
единство сфер производства, обращения и потребления, в ре-
зультате чего ее собственные закономерности развития стано-
вятся вторичными, видоизменяясь под воздействием отношений
с капиталом. Это означает, что наука все больше начинает про-
изводить стоимость, нежели знание, попросту говоря, превра-
щается в «предприятие», в рамках которого основным стано-
вится производство продукта (в форме научного знания) с це-
лью заработать денежные средства, а в последствии и «про-
дать» научный коллектив для нужд развития высокотехноло-
гичных наукоемких отраслей.
Итак, один из итогов НТР - существенные преобразования в
функционировании научного знания, как в институциональном,
так и в эпистемологическом плане. Первые выражаются в прин-
ципиальном изменении значения и роли знания в развитии обще-
ственных отношений. Вторые обнаруживаются в изменении
самой сущности знания. Знание получает новую форму, а имен-
но становится технологией (отсюда всевозможные «технологии»
и «техники» - от инженерно-технических ноу-хау до финансовых
схем и политтехнологий), а также приобретает стоимость, стано-
вится товаром. Разумеется, все сказанное относится прежде все-
36 В свою очередь в ходе взаимодействия науки и капитала происходит объек-
тивация финансовых отношений с наукой в виде рынка грантов, на котором
действуют различные фонды: государственные, коммерческие, университет-
ские и т.п. Система грантов также накладывает отпечаток на функциониро-
вание научного знания, в частности, полностью подчиняя его маркетинговой
логике, где основным становится бренд (имя ученого), реклама (презентация)
и т.п.
238
5.4. Научное знание и экспертное знание
го к прикладной науке. Именно поэтому в рамках взаимодейст-
вия науки и экономики происходит обособление прикладной
науки от фундаментальной, а затем - формирование и объекти-
вация отраслевой науки, которая функционирует в рамках кон-
кретных производств - либо как исследовательский институт
(в рамках плановой экономики, государственного патерна-
лизма), либо как исследовательская лаборатория (в рамках ры-
ночных отношений). ЕГ общественных науках этот же процесс
проявляется в формировании многочисленных независимых
аналитических или экспертных центров. Обособление неизбеж-
но, поскольку отделяется та часть науки, которая финансирует-
ся и соответственно подчиняется закономерностям функцио-
нирования финансирующей стороны37. Однако следует под-
черкнуть, что полная капитализация науки невозможна, в этом
смысле фундаментальная наука как система воспроизводства
знания ради самого знания в той или иной мере сохранится.
Причина в том, что прикладные научно-технические знания и
другие виды капитализированных знаний не могут воспроизво-
диться без фундаментальных научных исследований и системы
образования, которые носят принципиально общественный
характер.
Вернемся к эпистемологическим изменениям. Обращаясь к
науке, государство, а затем и капитал ожидают от него практиче-
ской пользы. Такой спрос становится ключевым фактором,
активно формирующим научное знание, причем не только в ин-
ституциональном, но и в эпистемологическом плане. Здесь скла-
дывается сугубо инструменталистская позиция и утилитарист-
ки-прагматический подход: хорошо то знание, которое полезно
для государственного аппарата и субъектов капитала, т.е. для
осуществления властных отношений в широком смысле этого
слова. Таким образом, происходит радикальное изменение пони-
37 Кроме того, воспроизводство научного знания носит экспоненциальный
характер (а следовательно, имеет экспоненциальный рост затрат), тогда
как финансовые возможности государства ограничены, а субъекты капи-
тала финансируют лишь те сферы, которые либо уже включены в произ-
водство, либо предварительно финансировались государством и показали
свою эффективность. В то же время экономические субъекты также
вынуждены частично включиться в финансирование некоторых фунда-
ментальных исследований, особенно в таких сферах, как медицина и
биология. Поэтому чем дальше, тем больше сфера фундаментальной
науки будет сужаться, а сфера прикладной и особенно отраслевой науки -
увеличиваться.
239
Глава 5. Эксперт и воспроизводство научного знания
мания цели знания3*. Целью знания в современном мире являет-
ся само его производство в рамках производственных единиц -
лабораторий (которые К. Кнорр-Цетина прямо называет «ману-
фактурами знания»38 39) или экспертных цейтров. Деятельность
этих «технологических систем», или «фабрик знания», устроена
соответствующим образом: есть набор технических средств
(приборов, программ и пр.), технологий, которые используются в
экспериментальной или аналитической практике, и есть управ-
ленческая система, которая вовлечена в процессы организации и
определения специфики деятельности лабораторий и в их
финансирование. Знание производится в лаборатории или в
экспертном центре и не столько изучает что-либо, сколько за-
нимается непрерывным инвестированием собственных ре-
зультатов в собственное развитие, в ходе этого процесса
реинвестирования производится материал и задачи для последу-
ющей работы40. В итоге условия производства знания (т.е. объ-
ем финансирования, сроки исполнения, уровень заказчика и
специфика его требований) безусловно доминируют над ценно-
стью и качеством знания, точнее, качество теперь измеряется
потенциальной или реальной стоимостью. Можно еще более
«заострить» это утверждение: ценно и качественно лишь то
знание, которое продается.
Вполне закономерно, что такой «ученый», как специалист-
эксперт, занимающийся производством знания-товара, в боль-
шей степени сосредоточен на соответствии результатов его
деятельности параметрам заказа и поставленным в нем целям,
нежели на вопросах его соответствия действительности, объек-
тивности и т.п. Таким образом, капитализация знания не только
фиксирует фактическое разрушение классической мотивации на-
учной деятельности, но и приводит к крушению классического
38 Строго говоря, зачатки изменения цели познания появляются в недрах науки
уже в результате ее профессионализации, превращения в оплачиваемый
государством труд. «Никто сознательно не отменял истину как цель познания
или познавательный идеал, - отмечает З.А. Сокулер. - Но она просто плохо
вписывается в новую систему организации научно-исследовательской дея-
тельности, когда последняя становится работой по найму, а научный работ-
ник оказывается элементом организационно закрепленной системы разделе-
ния интеллектуального труда, решающим всегда частичную задачу, посколь-
ку осмысление целого не входит в круг его профессиональных обязанностей»
(Сокулер В.А. Указ. соч. С. 169).
39 См.: Knorr-Cetina К. The Manufacture of Knowledge. An Essay on the Constructivist
and Contextual Nature of Science. Oxford, 1981.
40 Ibid. P. 3-8.
240
5.4. Научное знание и экспертное знание
идеализированного представления о научном знании как облада-
ющем внутренней ценностью и функционирующем по заранее
заданным нормам рациональности41.
Между тем НТР привела не только к капитализации науки,
но и к изменению статуса знания в обществе, повышению ин-
тереса к нему, вследствие превращения научно-технических
достижений в массовое целение.. В конечном счете эти процес-
сы вызваны более фундаментальной причиной: в обществе
модерна и отчасти постмодерна наука исполняет роль мировоз-
зрения, она заняла место религии, ранее выполнявшей
эту функцию. В этой связи вполне логичным является включе-
ние научного знания в различные идеологические построения.
Исходя из этого, рассмотрим теперь процесс идеологизации
знания.
Ранее уже было отмечено, что использование знаний в идео-
логических целях первоначально связано с процессом этатизации
и включением государства в публичные коммуникации, в кото-
рые затем включаются и другие общественные субъекты. Одна-
ко функционирование знаний в идеологической (мировоззренче-
ской) форме невозможно без массмедиа. Расхожим стал тезис:
то, что мы знаем о нашем обществе и даже о мире, в котором жи-
вем, мы знаем благодаря СМИ. Так, общественно значимые
взгляды большинства людей после семьи формируются телеви-
дением, которое продуцирует и тиражирует различные мнения и
оценки. На современном этапе данное утверждение справедливо
в отношении практически любого нашего знания - об обществе,
истории, о природе или технологиях. Подобное знание часто ха-
рактеризуется или даже осознается его потребителями как сом-
нительное, однако на нем вынуждены основываться и из него
исходить.
Популяризация научных знаний началась примерно в конце
XIX - начале XX в. и была связана с тем, что прогресс науки
достиг определенных высот, сформировалась сфера массового вы-
сшего образования. Популярное изложение знаний подразумева-
ет, что теоретические концепции пытаются передать в доступном
изложении. Однако в последние десятилетия большое распростра-
нение получили другие формы - презентация научных событий
(открытий, разработок и т.п.) в СМИ в событийном или тематиче-
41 Это нашло отражение в целом ряде современных направлений и концепций:
постмодернистская философия и критика, конструктивистская методология
науки, микросоциология знания, социальные исследования знания.
241
Глава 5. Эксперт и воспроизводство научного знания
ском формате, а также включение интеллектуалов во взаимодей-
ствие со СМИ. Это включение вызвано тремя причинами:
•	потребностью массмедиа в экспертных оценках и мнениях.
Сначала это необходимо ввиду отсутствия у журналиста компе-
тенции, необходимой, чтобы судить о тех или иных событиях.
Затем - потому что комментарий (т.е. определенный способ
прочтения) становится более значимым, по сравнению с самим
событием;
•	желанием журналистов получить «капитал» интеллектуали-
зации;
•	желанием самих интеллектуалов (научных работников, спе-
циалистов или экспертов) получить «символический капитал»
популярности, признания, авторитета.
В последних двух случаях порождается то, что Л. Пэнто назы-
вает «интеллектуальной доксой», т.е. анонимным продуктом
идеологического (мировоззренческого) функционирования зна-
ний в рамках массмедиа. Интеллектуальная докса - это набор
интеллектуальных клише, лозунгов и вопросов, признанная оче-
видность которых устанавливает границы подлежащего осмыс-
лению и делает возможным коммуникацию между журналистами
и интеллектуалами или, точнее, между наиболее интеллектуаль-
ными журналистами и наиболее «журналистски ориентирован-
ными» интеллектуалами. Такая коммуникация стремится смяг-
чить различия в уровне, качестве и способе использования
знаний интеллектуалом и журналистом и нацелена на аккумуля-
цию их относительно разнородных «символических капита-
лов»42. Средства массовой информации обращаются к носителям
научного знания, поскольку им необходимо представить автори-
тетное видение какой-либо проблемы, однако презентация уче-
ным или экспертом своих знаний происходит лишь путем ответов
на определенные вопросы, которые составляются журналистом,
и следовательно, ограничены его уровнем познаний, политиче-
ской диспозицией, а также определены спецификой его профес-
сии и поля массмедиа, которому интересно только новое, сенса-
ционное или тематически срежиссированное (т.е. отражающее
заранее известную тривиальную позицию). Когда носитель зна-
ния отвечает на подобные вопросы он тем самым вольно или
невольно участвует в их интеллектуальной легитимации. Вместе
с тем это также вынуждает экспертов или ученых (которые
таким образом становятся экспертами) заранее адаптировать или
42 Пэнто Л. Интеллектуальная докса // Socio-Logos’96. М., 1996. С. 32.
242
5.4. Научное знание и экспертное знание
даже перерабатывать свои знания в медийном ключе. В конеч-
ном счете эксперты, которые постоянно сотрудничают со СМИ,
научаются продуцировать знание в медийной форме: популярно-
доступное или определенное некоторой заданной идеологиче-
ской (мировоззренческой) позицией.
Таким образом, знания в массмедиа функционируют в
превращенной форме, но у потребителей медийного продукта
создается впечатление, что они соприкасаются именно с научны-
ми точками зрения. Закономерно также, что все это ведет к
стиранию некоторых границ между журналистами и интеллекту-
алами (экспертами) и соответственно к трансформации клас-
сических эпистемологических характеристик научного знания.
Под влиянием своего нового социального определения оно все в
большей степени предстает в качестве информации или множе-
ства субъективных точек зрения. Ни информация, ни субъек-
тивное мнение, признающее равноправными любое такое же
мнение, не ищет истины, не стремится к объективности, анализу
предпосылок и т.п. Другой важной эпистемологической
характеристикой популярной формы знания выступает домини-
рование в нем фактов, как правило, в виде количественных хара-
ктеристик (например, разного рода статистические или социоло-
гические показатели) и оценочных суждений. Факты заменя-
ют/подменяют собой доказательства. Между тем следует
отметить, что в реальном мире существуют только события,
тогда как факты - это всегда лишь один из аспектов реального
события, выделяемого субъектом как значимое для него в рам-
ках своей методологической позиции, формируемой в ходе об-
щественной практики. Таким образом, в отличие от реального
события факт не существует сам по себе, вне границ некоторой
объясняющей схемы. В научном знании (в его фундаментальной
и прикладной форме) такой объясняющей схемой выступает тео-
рия или концепция, тогда как в медийной форме знания - миро-
воззренческая (идеологическая) позиция. Последняя как раз и
фиксируется в форме оценочных суждений.
Итак, медийное поле начинает доминировать над другими
культурными полями, в то время как само оно зависимо от
экономического поля, поэтому в нем хорошо обращается лишь
капитализированное знание: в рамках лабораторий и экспертных
центров оно производится, а СМИ, помимо государства и эконо-
мических субъектов, становятся основными его потребителями.
Если в процессе капитализации научные знания подчиняются
закономерностям функционирования капитала и становятся
243
Глава 5. Эксперт и воспроизводство научного знания
«продуктом», то в процессе идеологизации они подчиняются за-
кономерностям функционирования массмедиа и становятся
фрагментами потока информации или публичного дискурса.
Как мы постарались показать, воспроизводство экспертов
связано с политическим полем, государственным аппаратом, «ма-
нуфактурами знания» (лабораториями, экспертными центрами,
консалтинговыми фирмами и пр.) и публичными коммуникация-
ми (осуществляемыми в СМИ), поэтому очевидно, что они опе-
рируют капитализированными и «медиалогизированными»
(идеологизированными) знаниями. Таким образом, если деятель-
ность экспертов на «фабриках знания» можно охарактеризовать
как производство знания, то их деятельность в публичном про-
странстве - не что иное, как интеллектуальный сервис. Это вер-
но и с экономической точки зрения, поскольку, работая в СМИ,
публичные эксперты участвуют в перераспределении стоимости.
Закономерно поэтому, что современная культура экспертизы,
т.е. вынесения экспертного суждения, обретает черты массовой
культуры, в нее все более проникают сервисные стандарты. Рас-
смотрим некоторые ее особенности.
Прежде всего необходимо отметить (и это следует из нашего
анализа), что эксперт никогда не существует в одиночку, и это в
особенности касается публичного пространства. В этой связи
оценки и мнения экспертов никогда не являются частными.
Оценка эксперта носит одновременно и индивидуальный, и об-
щественный характер. В первом случае мы имеем дело с мнени-
ем, основанным на авторитете имени, во втором случае всякое
экспертное мнение анонимно, поскольку его задача - конституи-
ровать некую общность мнений (точнее, мнений, определенных
некоторым видением, позицией). Когда усилиями многих экспер-
тов определенное видение (и стоящие за ним интересы) становит-
ся общим, например, идеологема о необходимости ограничения
роли государства в экономике, из него уже может вырастать лю-
бая частность, т.е. любое личное экспертное мнение, которое
своим авторитетом лишь будет подкреплять это общее аноним-
ное мнение.
Конститутивным свойством массмедиа является постоянный
дефицит времени и вытекающее отсюда требование максималь-
но быстрой переработки информации. Именно поэтому репре-
зентация знания в этом поле принципиально отрицает какую бы
то ни было системность. Связная речь покидает СМИ и заменя-
ется обрывками мысли, жестко лимитированными временем вы-
ступления. И даже если слово получает ученый - искатель исти-
244
5.4. Научное знание и экспертное знание
ны, ему не дают изложить не только систему доказательств, но и
сам вывод. За отведенные ему минуты он может сообщить либо
нечто сенсационное или провокационное (новое и недоказанное),
либо банальное (не нуждающееся в доказательстве и просто под-
тверждающее авторитетом науки идеологемы, которые регуляр-
но транслируются СМИ). В этой связи П. Бурдье довольно метко
называет экспертов, постоянно .сотрудничающих с массмедиа,
«fast-thinkers», поскольку они всегда готовы быстро дать триви-
альный, поверхностный комментарий или пересказать общепри-
нятую идеологему и тут же приложить ее к ситуации43. Облада-
ние таким готовым мнением равнозначно подтверждению
профессионализма. Также по причине нехватки времени экс-
пертные оценки и комментарии, сопровождающие публикации
журналистов, зачастую могут быть поверхностными и даже
неверными. Это почти всегда происходит в тех случаях, когда
эксперта просят высказать мнение по свежайшему событию, о
котором он еще не знает или только что узнал. При этом у экс-
перта просто нет необходимого времени для размышления,
сбора и анализа информации, чтобы компетентно прокомменти-
ровать тот или иной вопрос44. Разумеется, в этом случае он
может отказаться от сотрудничества, но это означало бы отказ
от борьбы за «символический капитал», общественное призна-
ние и, следовательно, снижение возможностей по их дальнейше-
му переводу в другие формы капитала.
Между тем достаточно распространенным стало выступле-
ние экспертов в СМИ по самому широкому кругу вопросов,
в которых они непосредственно не являются компетентными.
Это происходит потому, что массмедиа проще сотрудничать
с теми экспертами, которые уже вовлечены в их пространство и
доступны в данный момент. В подобной ситуации характерны
лишенные предметности и пронизанные метафорами, аллегори-
ями и сравнениями суждения, а также экстраполяция методов и
объектов известной эксперту области на другие сферы, в резуль-
тате чего порождаются фантомные предметы рассуждений.
Такой образный дискурс имеет большее эмоциональное воз-
43 См.: Бурдье П. О телевидении и журналистике. М., 2002.
44 Следует отметить, что это справедливо и в отношении работы экспертов в
госаппарате и в экспертных центрах: там очень часто ставятся срочные или
сверхсрочные задачи. В подобных случаях у эксперта нет времени на их про-
работку и анализ и он вынужден из «подручных материалов» изготовить
«быстрый продукт» или проводить поверхностную экспертизу.
245
Глава 5. Эксперт и воспроизводство научного знания
действие и хорошо встраивается в уже циркулирующие в публич-
ном пространстве и «общественном мнении» идеологемы.
Эта и другие особенности медийного экспертного дискурса не
обязательно свидетельствуют о низкой компетенции экспертов
(она может быть и высокой), скорее это следствие структурных
и содержательных особенностей медийных коммуникаций. Масс-
медиа стремятся к новой информации, а не к истинному, объек-
тивному и исчерпывающему знанию. Чтобы получить информа-
тивное значение, обычное событие должно быть конвертировано
в необычное, а значит - в каком-то смысле должно потерять иден-
тичность. Чтобы завтра прозвучало новое мнение, необходимо
забывать вчерашние оценки и авторитеты и немедленно менять
основную линию. И в конечном счете в рамках медийных комму-
никаций эксперт - «авторитетное мнение» - несет прежде всего
информацию о себе и лишь в незначительной степени о том,
о чем говорит, поэтому в предельном случае экспертное знание
в форме мнения может превращаться в форму самопрезентации,
начиная выполнять рекламно-маркетинговые функции.
* * *
Подведем итоги. Очевидно, что эксперты, будучи специа-
листами, оперируют прежде всего прикладными (отраслевыми)
знаниями. Это относится к таким формам экспертов, как техно-
краты, эксперты-техницисты, «независимые эксперты», кото-
рые работают как в лабораториях и экспертных центрах, так и в
системе государственного управления. Однако если воспроизвод-
ство экспертов не связано с научным производством и в большей
степени ориентировано на предоставление интеллектуального
сервиса, то их компетенция может ограничиваться лишь дисцип-
линарными знаниями, которые дополнены опытом практической
работы в той или иной сфере (например, в системе управления).
Это весьма характерно, например, для России, где экспертные
экономические знания опираются на дисциплинарный «эконо-
мике». В этом случае дисциплинарная парадигма во многом опре-
деляет формирование стандартов анализа и экспертизы. Вместе
с тем появление и функционирование большинства современных
форм экспертов связано с участием в публичных коммуникациях,
с производством «общественного мнения», т.е. с массмедиа,
поэтому многие современные эксперты (особенно в России) опе-
рируют исключительно популярным (массовым), идеологизиро-
ванным слоем знаний. В целом для экспертного знания характер-
246
5.4. Научное знание и экспертное знание
но смешение либо прикладных (капитализированных) и идеоло-
гических, либо прикладных, дисциплинарных и идеологических
форм знаний, что обусловлено сложной системой взаимодейст-
вий, в рамках которых функционирует и воспроизводится
эксперт. Таким образом, экспертное знание следует выделить в
особый слой научного знания, поскольку оно выполняет иные
функции, нежели четыре рассмотренных выше формы, и связа-
но с особой позицией субъекта - с позицией эксперта.
Экспертное оценка или мнение - это «продажа» продукта в
форме знаний (информации) или предоставление интеллектуаль-
ных сервисных услуг. По этой причине эксперт должен демонст-
рировать не столько знания, сколько умение формировать осо-
бое (необходимое в данном случае) мнение на их основе, а также
знать, какое знание ценится (с какой стороны его подать, чтобы
оно было оценено). В конечном счете это дает ему право решать,
какими знаниями нужно обладать, а какими - не стоит, что не-
обходимо знать (а необходимо знать именно то, что сообщает
эксперт), а также что признавать знанием, а что не считать
таковым. Иными словами, он получает власть определять, какое
мнение или оценка являются ценными, существенными и полез-
ными (практически применимыми, относящимися к делу). Зна-
ние (и даже информация), лишенное этих свойств, в данном
контексте несет в себе недостоверность и необязательность.
Таким образом, одной из наиболее важных характеристик экс-
пертного знания является навык инкорпорирования оценочных
суждений в само знание, что отнюдь не сводится к редуцирова-
нию знания до мнения, оценки. Необходимым условием такого
умения выступает инструменталистская позиция, возможность
устанавливать границы и формы его применения. Нефункцио-
нальное и неинструментальное знание не может производить
стоимость, стать ресурсом или работать на формирование
«символического капитала». Такое знание не ценится, тогда как
эксперт нацелен на продуцирование знания, которое можно
сделать стоящим (в прямом и переносном смысле).
В эпистемологическом плане экспертное знание в общест-
венных науках (экономике, социологии и пр.) фактически репре-
зентирует собой легитимацию недопустимого с точки зрения
классического научного идеала субъективного оценочного суж-
дения. Между тем, как было отмечено выше, в основе всех форм
знания в общественных науках уже содержится ценностное пони-
мание действительности, определяющее как выбор проблем, так
и способ образования теории как таковой. При этом в эксперт-
247
Глава 5. Эксперт и воспроизводство научного знания
ном знании эти ценностные позиции носят мировоззренческий
(идеологический) характер и определяются в большинстве случа-
ев не предпочтениями экспертов, а потребителями их продукта
(впрочем, эксперт их может искренне разделять). Представляет-
ся, что подобная ситуация становится возможной, поскольку
экспертное знание прикладное или отраслевое, а потому подчи-
няется другим закономерностям. Иначе говоря, оно функциони-
рует вне «научного этоса»45 и его классических эпистемологиче-
ских идеалов и ориентируется на инструменталистский, прагма-
тический подход, пришедший из других систем - производства и
государственного управления.
В современном мире экспертное знание становится домини-
рующей формой существования и функционирования научного
знания, поскольку наука, система образования, равно как и систе-
ма государственного управления, а также массмедиа постепенно
подчиняются закономерностям воспроизводства капитала. В ко-
нечном счете это делает экспертов востребованной фигурой,
которая начинает включаться в воспроизводство других общест-
венных объективаций как их необходимый элемент. Закономер-
ным следствием становится процесс объективации и самого экс-
пертного сообщества и его продукта - экспертного знания46.
45 Имеется в виду термин, предложенный Р. Мертоном. Этос есть правила,
регулирующие поведение в науке (т.е. правила ведения научной деятельности
и осуществления познавательных процедур). Их действенность связана с ори-
ентацией членов научного сообщества на определенный комплекс ценностей
и норм, характерный для этого социального института. Нормы выражаются
в форме позволений, запрещений, предписаний, предпочтений и т.п. Эти им-
перативы, передаваемые наставлением и примером и подкрепленные санкци-
ями, и есть исторически сложившийся этос науки - основа профессионально-
го поведения, профессиональной этики. Сам Р. Мертон сформулировал этос
из четырех норм - универсализм (т.е. внеличностный характер знания), кол-
лективизм (общее распоряжение знанием), бескорыстие (т.е. безусловный
интерес к истине как единственный мотив научного творчества), организо-
ванный скептицизм (методологическая и институциональная норма, выража-
ющаяся в примате критического пафоса). Подробнее см.: Merton R. The
Sociology of Science. Chicago, 1973.
46 Это, например, проявляется в создании различных экспертных журналов
(в России это журнал «Эксперт»), чья форма заимствована у научных изда-
ний, но подчиняется структурным особенностям массовых СМИ. Их цель -
воспроизводство, распространение и признание экспертного знания в качест-
ве особого типа знания - в том числе и как обладающего особой обществен-
ной ценностью, позволяющей экспертам выносить идеологические или даже
моральные суждения. Экспертные журналы призваны воспроизводить
экспертное знание как нечто самоценное, независимое, но действительной их
целью являются маркетинговые функции.
248
5.4. Научное знание и экспертное знание
Став однажды необходимым элементом функционирования клю-
чевых общественных систем, экспертное сообщество стремится
сделать их зависимыми от себя. Экспертное знание вытесняет
науку (в ее классической форме), а эксперт стремится заменить
собой ученого, выступая как тип «капитализированного учено-
го». Однако парадокс состоит в том, что необходимым условием
воспроизводства самого эксперта как носителя научных знаний
по-прежнему является фундаментальная наука. В этой ситуации
наука остается ресурсом для экспертного сообщества, однако по-
скольку этот ресурс исчерпаем, то на следующем этапе эксперты
должны будут включиться через разные механизмы в обеспече-
ние дополнительного финансирования (например, путем перерас-
пределения грантов) фундаментальных исследований. Этот
вывод касается России, где с начала 1990-х годов система акаде-
мических институтов разрушается, а ей на смену пришли много-
численные экспертные центры и организации, которые стали
жить сначала на западные гранты, а затем - за счет финансиро-
вания субъектов капитала или различных министерств и ве-
домств, чьему руководству понадобился собственный эксперт-
ный ресурс.
Заключение
Современное искусство экономики - это искусство отбо-
ра, комбинирования и применения экономико-теоретического
знания для решения практических задач хозяйственной жизни
общества. Ту же мысль можно выразить иначе: современная при-
кладная экономика - это старинное искусство экономики, опло-
дотворенное теоретической мыслью трех веков развития эконо-
мической науки. Это широкий спектр исследований, связанных
с диагностикой реальных экономик, их подсистем и элементов,
прогнозированием социально-экономических процессов, разра-
боткой экономико-политических стратегий и программ, вари-
антов реформирования экономических институтов (институцио-
нальным дизайном). Прикладная экономика - это лишь часть
системы экономического знания, но такая часть, вне связи с ко-
торой экономическая наука в более узком смысле слова теряет
смысл своего существования.
Экономика как отрасль знания возникла в форме искусства и,
вопреки широко распространенному мнению, никогда не пере-
ставала быть таковой. Экономическая теория отпочковалась
от искусства экономики, по историческим меркам совсем недав-
но - всего каких-то сто лет тому назад. Однако и сегодня преоб-
ладающая часть интеллектуальной работы экономиста относит-
ся к сфере искусства экономики. В экономически развитых стра-
нах прикладные экономические исследования и разработки пре-
вратились в особую отрасль деятельности и соответствующий
отраслевой рынок на стыке науки и политики, что придает ему
специфику. Эта сторона до сих пор мало осознана в нашем про-
фессиональном сообществе и не нашла должного отражения
в системах экономического образования и аттестации научных
кадров.
Экономическое знание разделено отнюдь не только по объе-
ктам и функциям хозяйственной деятельности: между промыш-
ленностью и сельским хозяйством, трудом и капиталом, банков-
ским и биржевым делом, глобальными и национальными рынка-
ми и т.п. У экономического знания есть другая размерность, эше-
лонирующая его по уровням абстрактности, причем на каждом
из таких уровней, по мере возрастания его конкретности и при-
ближения к сфере практического использования, это знание
вступает во все более широкий круг социальных взаимодействий,
250
Заключение
без учета которых оно утрачивает смысл. С точки зрения меха-
низмов функционирования экономического знания важно разли-
чать по крайней мере пять эшелонов этого знания:
• Эшелон абстрактной теории, фиксирующий универсаль-
ные взаимосвязи и закономерности в экономических явлениях,
логически вытекающие из простых постулатов об экономиче-
ском поведении в условиях ограниченности ресурсов.
Важно подчеркнуть, что в этом эшелоне мы найдем знание
лишь о взаимосвязях между отдельными экономическими явле-
ниями, такими как закон единой цены, закон спроса или принцип
убывающей производительности. Этот эшелон живет по общим
законам фундаментальной науки. В экономической науке он тес-
но связан с анализом экономических систем в состоянии равнове-
сия, под которым обычно подразумевается равновесие (совер-
шенно) конкурентной рыночной экономики.
• Эшелон базового типологического знания, фиксирующего
типичные объекты и ситуации с их характеристиками.
Это может быть конкретизация анализа базовых закономер-
ностей первого эшелона при дополнительных предпосылках,
например, о числе участников рынка, наличии трансакционных
издержек и асимметричной информации, специфических макро-
экономических условиях и т.п. Таков активно развивающийся
корпус знания в рамках таких направлений, как теория отрасле-
вых рынков, новая институциональная экономика и др. Это
могут быть также эмпирические закономерности без четкого
логического обоснования, хорошо «работающие» в определен-
ных условиях, вроде «закона Оукена». По способу своего функ-
ционирования второй эшелон мало отличается от первого, но он
менее фундаментален и более эмпиричен.
• Эшелон системной экономической компаративистики,
нацеленный на осмысление логики функционирования и разви-
тия больших экономических систем, прежде всего национальных
экономик.
Отдельные взаимосвязи и закономерности, фиксируемые в
знании первых двух эшелонов, могут проявляться в реальных
экономиках в столь различных сочетаниях, что методы строгого
логического анализа оказываются бессильными перед лицом та-
кой меры сложности объектов. Фактически для экономической
теории первых эшелонов существует только одна экономическая
система - совершенно конкурентная рыночная экономика. Этот
теоретический конструкт приобрел в сознании экономистов
такое значение, что нередко все реальные экономики рассматри-
251
Заключение
ваются как различного рода отклонения от этого образца.
Для практики этого явно не достаточно, и в экономической нау-
ке можно найти достаточно сильную традицию анализа экономи-
ческих систем, или, по определению Я. Корнай, «системную
парадигму». Центральный вопрос системной парадигмы - взаи-
мосвязь различных институтов, их согласованность, взаимовлия-
ние и взаимодополняемость.
Общие критерии научности в этой области мало применимы.
В этом эшелоне экономическое знание обретает черты, харак-
терные для гуманитарного знания. Главным инструментом ана-
лиза становятся типологии, состоящие из идеально-типических
конструктов («капитализм» и «социализм», «фордизм» и «тойо-
тизм» и др.). Они не претендуют на истинность. Они выполняют
роль удобного шаблона, который при «наложении» на объект
помогает этот объект лучше понять. Таких шаблонов может
быть достаточно много, и они могут конкурировать между собой.
Понятно, что в этой области появляется место для ценностных
суждений и идеологических приоритетов. Подбор лучшего шаб-
лона - это и есть искусство социально-экономического диагно-
стирования. Его задача - «ухватить» логику экономической
системы, понять только нарождающийся способ взаимодействия
ее элементов. Без такого понимания невозможно, в частности,
эффективное долгосрочное прогнозирование, поскольку стан-
дартные его техники исходят из неизменности институциональ-
ной среды экономических процессов и «не умеют» предвидеть
последствия ее изменяй.
• Эшелон прикладного стратегического знания, направлен-
ный на оценку экономической реальности как объект преобразо-
вания или, как минимум, сферу собственной деятельности.
Здесь экономическое знание имеет дело с процессами целе-
полагания и потому напрямую сталкивается с миром политики.
Под надзором политиков как заказчиков знания происходит его
рекомбинирование в целях формирования социально-экономиче-
ских стратегий, их представления и продвижения на политиче-
ской арене. На этом этапе одна и та же экономическая реаль-
ность может и должна получать различные интерпретации и
давать жизнь разным стратегиям. Каждая из них в принципе мо-
жет быть научной в смысле ее потенциальной реализуемости.
Однако в данном социальном поле научные стратегии могут
существовать рядом с ненаучными стратегиями - демагогически-
ми, утопическими, популистскими. Именно в этом социаль-
ном поле возникают сложные взаимодействия между учеными и
252
Заключение
экспертами, экспертами и политиками, учеными и средствами
массовой информации. В зависимости от того, как организовано
это поле, аккумулированное в нем знание может наращиваться и
обесцениваться, может стимулировать общественное согласие и
порождать социальную рознь.
• Эшелон прикладного оперативного знания, или экономиче-
ской инженерии - это область применения знания для решения
четко поставленных задач. Однако даже в этой области дело не
сводится к однозначным «техническим» решениям. Как, напри-
мер, в правовых коллизиях, когда разные интересы конфликтую-
щих сторон заставляют их апеллировать к разным экономиче-
ским теориям, в зависимости от того, какая из них больше соот-
ветствует их интересам.
Материалы этой книги позволяют утверждать, что приклад-
ная экономика - это та часть системы экономического знания,
которая вносит во всю эту систему логику искусства. Потому что
искусство невозможно без субъекта, который обладает кругозо-
ром, опытом и интуицией, позволяющими отбирать и комбини-
ровать знания сообразно обстоятельствам места и времени.
Оглавление
Введение .......................................................... 5
Глава 1
Искусство экономики и/или прикладная экономика:
методологический анализ
1.1.	Прикладная экономика: к истории вопроса ...................... 9
1.2.	О понятии «прикладная экономика» ............................ 30
1.3.	Виды прикладного знания и их методологические особенности ... 32
1.4.	Опыт взаимодействия теории и практики: прикладные экономиче-
ские модели .................................................. 42
1.5.	Прикладная экономика как искусство. Некоторые выводы ........ 60
Глава 2
Теория как фактор политики:
эволюция антимонопольного регулирования в США
2.1.	Гарвардский подход .......................................... 64
2.2.	Концепция чикагской школы ................................... 66
2.3.	Вклад теории трансакционных издержек ........................ 74
2.4.	Влияние пост-чикагской школы: теоретические споры в зале суда ....	78
Глава 3
Прогнозирование долгосрочных экономических
процессов: дисбаланс между предложением
и спросом на теорию
3.1.	Экономическая наука и прогнозы ............................. 108
3.2.	Кейнс и неокейнсианство: неустойчивость и неопределенность - про-
гнозировать или программировать?............................. 117
3.3.	Прогнозы на базе производственных функций и «неоклассический
синтез» в трактовке Р. Солоу ................................ 128
3.4.	К. Кларк: макроструктурный подход к эволюции экономических ин-
ститутов .................................................... 134
3.5.	Теория рациональных ожиданий, прогнозное моделирование и инсти-
туционализация экономической политики........................ 140
3.6.	Возможен ли долгосрочный прогноз эволюции экономических инсти-
тутов? ...................................................... 154
Глава 4
Социально-экономическая диагностика:
методологический подход французского регуляционизма
4.1.	Исторический контекст формирования теории регуляции ........ 165
4.2.	Фордизм - теоретическая основа формирования регуляционизма . 169
4.3.	Методологические принципы регуляционизма.................... 177
254
Оглавление
4.4.	Классификация институциональных форм....................... 182
4.5.	Эволюционная составляющая регуляционизма .................. 186
4.6.	Применение принципов регуляционизма в диагностике тенденций
социально-экономического развития............................. 191
Глава 5
Эксперт и воспроизводство научного знания
5.1.	Научное знание и его взаимодействие со структурами власти . 213
5.2.	Профилизация и обособление функций принятия и подготовки реше-
ний: технократы и независимые эксперты ....................... 217
5.3.	Легитимация принятия решений и конкурирующих позиций: эксперты-
идеологи и экспертный авторитет............................... 224
5.4.	Научное знание и экспертное знание ........................ 233
Заключение...................................................... 250
Научное издание
ЭКОНОМИКА КАК ИСКУССТВО
Методологические вопросы применения
экономической теории в прикладных
социально-экономических исследованиях
Утверждено к печати
Ученым советом Института экономики РАН
Зав. редакцией Г.И. Чертова
Редактор ЮЛ. Соколова
Художник Т.В. Болотина
Художественный редактор В.Ю. Яковлев
Технический редактор М.К. Зарайская
Корректоры А.Б. Васильев. ЕЛ. Сысоева
Подписано к печати 17.03.2008
Формат 60 х 90|/]б. Гарнитура Таймс
Печать офсетная
Усл.печ.л. 16,0. Усл.кр.-отт. 16,0. Уч.-изд.л. 16,3
Тип. зак. 3231
Издательство «Наука»
117997, Москва, Профсоюзная ул., 90
E-mail: secret@naukaran.ru
www.naukaran.ru
Отпечатано с готовых диапозитивов
в ГУП «Типография «Наука»
199034, Санкт-Петербург, 9 линия, 12