Автор: Романько О.
Теги: период второй мировой войны (1939 -1945 гг) вторая мировая война советский легион гитлера третьего рейха
ISBN: 5-9764-0013-2
Год: 2006
Текст
И Олег Романько
I Советский легион Гитлера
Граждане СССР в рядах вермахта и СС
Олег Романько
Советский легион
Гитлера
Граждане СССР в рядах вермахта и СС
Москва
«ИЗДАТЕЛЬ БЫСТРОВ»
2006
ББК63.3(0)62
Р 69
Художественный редактор С. Силин
Романько О.
Р 69 Советский легион Гитлера. Граждане СССР в
рядах вермахта и СС. — М.: Издатель Быстров,
2006. — 640 с. — (На стороне Третьего рейха).
ISBN 5-9764-0013-2
В настоящей книге опубликованы уникальные материалы и
документы, посвященные проблемам немецкой оккупации на
территории СССР и коллаборационизма среди советских граж-
дан в годы Великой Отечественной войны (1941 — 1945). Наряду
с общими вопросами, связанными с периодом оккупации, в
книге проанализированы такие ее малоизвестные аспекты, как
национальная политика немцев и политическое сотрудничество
местного населения с оккупантами. Особое внимание автор
уделяет истории так называемых «восточных» добровольческих
формирований вермахта и войск СС, набранных из числа граж-
дан СССР, организация, подготовка и использование которых
проходили в течение войны.
ББК 63.3(0)62
ISBN 5-9764-0013-2
© Романько О., 2006
© ООО «Издатель Быстров», 2006
ОТ АВТОРА
Дорогие читатели! Книга, которую вы сейчас
держите перед собой, посвящена самой трагиче-
ской, неоднозначной и вместе с тем самой запутан-
ной проблеме Второй мировой войны. Как уже
можно догадаться из самого названия книги — это
проблема коллаборационизма, или сотрудничества
советских граждан с военно-политическими струк-
турами Третьего рейха.
Надо ли говорить об акгуальности этой пробле-
мы? На наш взгляд, она несомненна! И не только с
чисто научной точки зрения. Многие общественно-
политические «вызовы» современности, на которые
вынуждено «отвечать» все наше постсоветское обще-
ство, уходят своими корнями именно в годы Второй
мировой войны и связаны именно с проблемой кол-
лаборационизма. Более того, эти «вызовы» не просто
связаны с ней, а являются прямым следствием тех не-
однозначных и трагических событий, когда более
миллиона советских граждан разных национально-
стей встали в ряды германской армии и сражались
против своих соотечественников до самых послед-
них залпов войны. Советская историография тракто-
вала их выбор однозначно отрицательно, совершен-
но отвергая не то что противоположные мнения, но
и саму попытку приблизиться к объективному пони-
манию тех событий. Однако такой «черно-белый»
подход привел к тому, что даже сейчас, после пятна-
дцати лет жизни в постсоветском обществе, над мно-
гими нашими гражданами еще довлеют стереоти-
пы, которые были выработаны в эпоху господства
коммунистической идеологии. Более того, само сло-
во «коллаборационизм» до сих пор воспринимает-
ся не иначе как со знаком «минус», хотя в тех ус-
ловиях это была вполне осознанная политика не
только отдельных граждан, но даже целых групп насе-
ления и государств. И причин тому было множество.
Итак, эта книга о коллаборационизме. Но будет
ошибкой считать, что это еще одна обычная книга о
коллаборационизме. В чем же ее отличие от подоб-
ных работ? Дело в том, что вы, дорогие читатели, не
найдете здесь традиционной истории советского
коллаборационизма, которую многие современные
исследователи сводят к заурядному перечислению
фактов и событий и совершенно без их критиче-
ского осмысления. Да, эта книга в отличие от мно-
гих других подготовлена без претензии охватить
всё и вся до мельчайших подробностей об этой по-
истине многогранной и необъятной проблеме. Это
во-первых. Во-вторых, отличается и ее авторская
концепция. Впервые в отечественной историогра-
фии данной проблемы коллаборационизм рассмат-
ривается через призму национальных отношений в
СССР. Был ли решен коммунистами националь-
ный вопрос, как они это декларировали? Как вос-
приняли различные народы и национальные груп-
пы Советского Союза немецкое вторжение? Что
нам известно о национальной политике нацистов и
ее роли в оккупационной политике на советской
территории? На эти и многие другие вопросы автор
постарался ответить, используя не публиковавшие-
ся ранее документы из российских, украинских,
белорусских и немецких архивов.
Наконец, в-третьих, все разделы этой книги не
являются обычным дублированием уже написанного
другими авторами. В принципе это новый взгляд на
уже известные события. Но одновременно это и
взгляд на те события, которые еще вообще не рас-
сматривались ни одним историком в подобном объ-
еме и на таком документальном материале! Каким
было отношение участников Русского освободи-
тельного движения и лично генерала Власова к пре-
словутому «еврейскому вопросу»? Почему коллабо-
рационистские организации, созданные национали-
стами на оккупированных советских территориях
или в Германии, враждовали между собой даже в
ущерб борьбе с коммунистами? Что нам известно о
некоммунистическом партизанском движении в го-
ды Второй мировой войны и как к нему вообще от-
'' ' ' ' ' 6
носиться? Сколько советских граждан служило в
кавказских и тюркских легионах войск СС? Почему
западные союзники выдали в руки Сталина практи-
чески всех советских коллаборационистов, а не раз-
решили им остаться в своих оккупационных зонах?
Все это можно узнать, прочитав данную книгу. Что
же касается таких вопросов, как белорусский или
крымско-татарский коллаборационизм, то в таком
объеме и с такими методологическими подходами
они вообще освещаются впервые.
Естественно, ни автор, ни его книга не претен-
дуют на истину в последней инстанции. Как ни па-
радоксально, но, даже опираясь на самые достовер-
ные документы, нельзя избежать субъективности в
изложении. Это скорее своего рода приглашение к
дальнейшему конструктивному обсуждению по-
ставленных вопросов, к дискуссии, какой бы ост-
рой она ни была. Тем не менее автор надеется, что
эта книга станет еще одним, пусть небольшим, но
шагом к пониманию такой сложной, неоднознач-
ной и многогранной проблемы, как коллаборацио-
низм.
Романъко О.В.,
кандидат исторических наук.
Симферополь, Крым,
март 2006 г.
Часть первая
РУССКИЕ ДОБРОВОЛЬЦЫ
ГИТЛЕРА
Неизвестные страницы Русского
освободительного движения в годы
Второй мировой войны
РУССКОЕ ОСВОБОДИТЕЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ
И ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС
Еврейский вопрос является, по целому ряду причин,
одним из ключевых для российской политической тради-
ции. Начиная, по крайней мере, со 2-й половины XIX ве-
ка ни одна из политических организаций, претендовав-
ших на влияние в российском обществе, не могла оста-
вить без внимания этот вопрос. В предвоенном СССР
считалось, что все проблемы, унаследованные от царско-
го режима, были успешно решены коммунистической
партией. В том числе утверждалось, что с антисемитизмом
покончено раз и навсегда. Однако вступление Советского
Союза во Вторую мировую войну показало, что преслову-
тый еврейский вопрос не потерял для его населения своей
актуальности. Теперь он был поставлен на повестку дня
теми силами, которые декларативно или с оружием в ру-
ках выступили в поддержку немцев и за свержение госу-
дарственного и общественного строя в СССР. Это истори-
ческое явление, о котором идет речь, получило в научной
литературе (прежде всего западной) определение Освобо-
дительного движения народов России (ОДHP). Ввиду
многонациональное™ ОД HP в его рамках отдельно рас-
сматривают Русское освободительное движение (РОД),
об отношении представителей которого к еврейскому во-
просу и пойдет речь в данной работе.
Нельзя сказать, что проблема РОД не нашла своего
отражения в историографии, посвященной Второй миро-
вой войне. О ней в своих публикациях писали такие со-
ветские авторы, как А.В. Тишков, А.Ф. Катусев, В.Г. Оп-
поков1, и такие зарубежные исследователи, как Ю. Тор-
вальд, Г. Фишер, С. Стеенберг, Й. Хоффманн, Е. Анд-
реева и другие2. И если советским исследователям было
присуще принижение значения этого движения, низведе-
ние его участников до уровня обычных предателей и от-
рицание в его основе какой-либо идейности, то западные
историки, наоборот, уделяли гораздо большее внимание
идеологическим принципам РОД. Однако недостатком
западной историографии (проявившимся в условиях «хо-
лодной войны») было то, что всех участников этого и по-
добного ему движений они представляли бескомпро-
миссными борцами с коммунизмом и сталинизмом.
А это было не всегда правдой.
Другой крайностью западной историографии было то,
что некоторые ее представители считали РОД оппозици-
ей не только Сталину, но и Гитлеру, со всеми вытекаю-
щими из этого тезиса последствиями. Надо сказать, что
этот тезис (о так называемой «третьей силе») возник не
случайно, а был пущен в оборот некоторыми участниками
РОД и их антинацистски настроенными немецкими покро-
вителями. Например, такую трактовку позиции движения
можно встретить в работах К.Г. Кромиади, А.С. Казанце-
ва, В. Штрик-Штрикфельдта, С. Фрелиха и других3.
С 1991 г. ситуация изменилась. Так, прежде всего в
российской историографии появились новые авторы, ко-
торые работают по данной проблеме. Это К.М. Алексан-
дров, С.И. Дробязко, С.Г. Чуев, Б.Н. Ковалев и ряд
других4. За последние 15 лет ими была проделана значи-
тельная работа по осмыслению всех сторон такого обще-
ственно-политического явления, как РОД, и, что самое
ценное, с научной, а не идеологической и пропагандист-
ской точек зрения.
Тем не менее, несмотря на относительную масштаб-
ность РОД (в данном случае в идейном и политическом
плане), во всем многообразии литературы, посвященной
этой теме, почти не анализируется отношение участни-
ков этого движения к еврейскому вопросу (как бы подра-
зумевая, что в данном случае он был неактуальным). Хо-
тя все факты свидетельствуют о том, что такой интерес
имел место уже в силу того, что действовать этому дви-
жению приходилось под нацистским идеологическим
влиянием или в рамках немецкого оккупационного ре-
жима.
Поэтому целью данной главы является обоснование
тезиса о том, что еврейский вопрос, в силу целого ряда
причин, присутствовал в программе РОД и в связи с
этим оказал влияние на развитие идеологии движения.
Однако, чтобы выяснить степень этого влияния, необхо-
димо осветить ряд моментов, которые и являются ключе-
выми для данной проблемы. Это: причины актуальности
еврейского вопроса для участников РОД, еврейский во-
прос в политических программах различных течений
|2
РОД и практическое разрешение этого вопроса в воен-
ных условиях.
Главным обвинением советской пропаганды времен
войны и послевоенной советской историографии, кото-
рое они адресовали всем течениям антисталинского про-
теста, было то, что ни одно из них не выработало своей
политической и идейной программы, а в области идеоло-
гии находились в полной зависимости от немцев. Сейчас
не является секретом, что это добросовестное или наме-
ренное, но заблуждение. Каждое из национальных тече-
ний ОД HP имело свою, более или менее законченную
программу, согласно которой его представители и плани-
ровали действовать в период и после войны5.
Имела свою программу и та часть ОД HP, которую
принято называть «русской». Определение это весьма ус-
ловно, а само РОД настолько многогранно и неоднознач-
но, что все связанное с его историей и политическим
развитием нуждается в самом тщательном анализе. Как
уже было сказано выше, с одной стороны, РОД — рус-
ское течение общего антисталинского движения, которое
сложилось в условиях Второй мировой войны и немец-
кой оккупации на этнографической русской территории
или из представителей русской национальности. Однако
такое определение значительно упрощает это понятие и
вводит его в сугубо национальные рамки. С таких пози-
ций можно подходить к другим, «нерусским», течениям
ОД HP, основополагающими моментами идеологии кото-
рых был прежде всего национализм, а уже потом анти-
коммунизм. С РОД все намного сложнее. Национализм в
программах его участников практически не играл ника-
кой роли. Другой же идейной опорой был скорее анти-
сталинизм, но не антикоммунизм. Исходя из этих посы-
лок, лидеры украинского, белорусского, кавказского и
прочих освободительных движений боролись за уничто-
жение коммунизма в своих республиках и за построение
на их территориях независимых от России государств.
Большинство лидеров РОД боролись против свержения
«сталинской клики». В национальном же вопросе диапа-
зон их взглядов варьировался от идеи федерализма до
восстановления после окончания войны «единой и неде-
лимой России». Впоследствии это вылилось в стремление
русских антисталинистов доминировать в ОДНР.
Нерусские освободительные движения практически
не развивались за весь период войны. В 1945-м их идей-
ный багаж был таким же, как и в 1941 г. Это еще одно их
отличие от РОД, которое с самого начала своего сущест-
13
вования было неоднородным и за весь период войны
претерпело массу идейных пертурбаций.
В целом следует выделить две основные группы тече-
ний этого движения и два этапа в развитии его идеоло-
гии. Участники первой группы по своей идеологии и
личному составу вышли из среды российской послерево-
люционной эмиграции. Основным же контингентом вто-
рой явились советские граждане, которые тем или иным
образом выступили в союзе с Германией против СССР
(это главным образом или жители оккупированных со-
ветских территорий, или военнопленные)6.
На первом этапе существования РОД (примерно до
декабря 1942 г.) эти его течения и представлявшие их ор-
ганизации сосуществовали параллельно и почти не ока-
зывали друг на друга влияния ни в политическом, ни в
идеологическом плане. В конце 1942-го — начале 1943 гг.
ситуация изменилась коренным образом. К этому време-
ни относится возникновение и развитие так называемого
Власовского движения, которое первоначально рассмат-
ривалось другими как одно из ответвлений РОД, а со
временем стало претендовать не только на гегемонию в
нем, но и на лидерство во всем антисталинском движе-
нии народов России. В данном случае Власовское движе-
ние интересно нам своей идеологией, в которой его ли-
деры попытались объединить дореволюционную русскую
политическую традицию, идеи Февральской революции
1917 г. и некоторые моменты коммунизма не сталинско-
го толка.
Естественно, что все эти идеологические особенности
РОД не могли не отразиться на отношении его лидеров и
участников к еврейскому вопросу. Так или иначе он при-
сутствовал во всех программах всех течений этого движе-
ния и на всех его этапах. Разными были только причины,
по которым он вошел в ту или иную программу. Назовем
наиболее значимые из них. Во-первых, причины, веду-
щие свое происхождение от крайне правой российской
политической традиции. Они были определяющими,
главным образом, в тех течениях РОД, которые находи-
лись под влиянием идей дореволюционной эмиграции,
однако не сыграли какой-либо существенной роли в раз-
витии идеологии движения.
Во-вторых, причины, обусловленные октябрьским пе-
реворотом 1917 г. и общественно-политическим развити-
ем СССР до июня 1941 г. Эти причины играли значи-
тельную роль при формировании идеологии тех течений
РОД, которые возникли на оккупированной советской
территории.
И наконец, в-третьих, причины, возникшие под влия-
нием нацистской антисемитской доктрины. В принципе
ни одно из течений РОД не избежало ее влияния. Однако
следует сказать, что в отличие от нерусских движений в
ОД HP основные русские организации были подвержены
ее воздействию в меньшей степени. И ответ на этот во-
прос следует искать в национальной политике Третьего
рейха. Как известно, у немецкого военно-политического
руководства не было единого взгляда на оккупационную
политику в СССР вообще и национальный вопрос в ча-
стности. Из всего многообразия мнений в целом можно
выделить две основные точки зрения: «прорусскую» и
«национальную». Носителями первой являлись в основ-
ном офицеры вермахта среднего и отчасти высшего зве-
на, которые считали, что для успешного проведения ок-
купационной политики надо наладить отношения только
с русским народом как самым многочисленным и влия-
тельным в Советском Союзе. Национальные движения
же других народов казались им слабыми и неспособными
на серьезную оппозицию большевизму. Здесь следует
подчеркнуть, что многие из этих офицеров оказа-
лись впоследствии замешаны в заговоре против Гитлера
20 июля 1944 г. Основным недостатком этой группиров-
ки было то, что она не имела ярко выраженного лидера
при наличии большого числа сторонников. Главным апо-
логетом второй точки зрения был министр по делам ок-
купированных восточных областей А. Розенберг. В отли-
чие от своих оппонентов он считал, что в СССР надо
опираться прежде всего на нерусские народы и нацио-
нальные меньшинства. И всю национальную политику
здесь надо свести к тому, чтобы как можно глубже разъе-
динить русских и всех остальных. В целом такая ситуа-
ция просуществовала до окончания войны и оказала су-
щественное влияние как на развитие РОД, так и на все
антисталинское движение народов России7.
В данном же случае можно сделать следующий ком-
ментарий. Розенберг был не только видным теоретиком
нацистской партии, но и одним из идеологов антисеми-
тизма в Третьем рейхе. Поэтому все, что так или иначе
соприкасалось с его деятельностью, получало этот отпе-
чаток. И наоборот, вермахт, как один из самых консерва-
тивных институтов государства, был наименее всего зара-
жен антисемитизмом. Поэтому те из офицеров герман-
ских вооруженных сил, которые старались поддерживать
РОД, вообще не придавали значения еврейскому вопросу
в его программе. Особенно рельефно такие взгляды на-
шли свое отражение в теории и практике Власовского
движения, лидеры которого не собирались как-то специ-
ально выделять этот вопрос, а планировали решать его в
русле межнациональных отношений «Новой России» на-
ряду с другими подобными вопросами.
Отсутствие единого взгляда на национальную полити-
ку в СССР было не единственной особенностью немец-
кого оккупационного режима на его территории. Дело в
том, что он только в теории представлял единый инсти-
тут, управляемый из Берлина. На деле же этот режим со-
стоял из трех практически автономных и взаимопересе-
кающихся (территориально и административно) ветвей
власти: гражданской администрации, представленной ор-
ганами Министерства по делам оккупированных восточ-
ных областей, различных военных оккупационных ин-
станций и аппарата полиции и СС. Каждая из этих вет-
вей претендовала на свое, единственно правильное и
отличное от других видение «восточной политики», что
приводило в реальности к жесткой конкуренции. Естест-
венно, все это накладывало свой отпечаток и на те орга-
низации РОД, которые существовали на территории или
под покровительством той или иной оккупационной ад-
министрации. И в сфере идеологии это влияние было
наиболее значительным8.
Создание организаций, которые можно причислить к
РОД, началось осенью 1941 г. сразу же после занятия
немцами западных областей России. Некоторые из них
возникли при непосредственной поддержке различных вет-
вей оккупационной администрации, некоторые — вполне
самостоятельно. Многие из них не просуществовали и не-
скольких недель (распались сами или были запрещены
немцами), другие, в том или ином виде, функционировали
до конца оккупации. Разумеется, что в тех условиях боль-
шинство из них не могли в полной мере развернуть настоя-
щую работу по партийному строительству и, уж тем более,
выработать какую-нибудь серьезную и стройную идеоло-
гию, охватывавшую все направления и проблемы россий-
ской политической, общественной и национальной жизни.
В принципе, учитывая немецкую политику в русском во-
просе, такие организации были вообще исключением.
Народная социалистическая партия России (НСПР) и
является по целому ряду причин таким исключением*.
‘ В настоящем очерке нами рассматриваются только ге партии, ко-
торые (более или менее самостоятельно) возникли на оккупированной
советской территории. Программы партий, которые были созданы по
инициативе немецких спецслужб, не представляют, на наш взгляд, ин-
тереса для данного исследования.
16
Манифест этой партии был опубликован 26 ноября 1941 г.
в г. Локоть (Орловская область), который впоследствии
стал центром окружного самоуправления, просущество-
вавшего до поздней осени . 1943 г. Автором этого доку-
мента был К.П. Воскобойник, преподаватель физики в
местном Лесотехническом техникуме, которого немцы
назначили бургомистром (затем обер-бургомистром) Ло-
котского района. Программа НСПР предусматривала
свержение в СССР коммунистического строя, после чего
началось бы его преобразование на основах националь-
ного социализма. Следует отметить, что это отграниче-
ние коммунизма от социализма прослеживается на про-
тяжении всего манифеста. Так, явно социалистический
характер программы бросается в глаза в ее экономиче-
ской части. Далее. Уничтожение колхозного строя, бес-
платная передача всей пахотной земли крестьянству, раз-
вертывание частной инициативы с сохранением в руках
государства основных средств производства и ограниче-
ние размеров частного капитала — все это, по мнению
Воскобойника и его соратников, как нельзя лучше соот-
ветствовало чаяниям широких масс населения. В полити-
ческой части программы на первом плане стоит нацио-
нальная идея: возрождение сильного Российского госу-
дарства9.
В целом нельзя не отметить, что программа была
очень эклектичной и отразила в себе всю сумму взглядов
ее автора и его окружения. Антикоммунизм, например,
возник скорее всего из личного опыта Воскобойника, ко-
торый познакомился со всеми «прелестями» советской
карательной машины еще в начале 1930-х гг. На эконо-
мическую часть манифеста наложила свою печать либе-
рализация, которая имела место в годы нэпа (1921 —
1929), а на политическую — все, что автор помнил из ис-
тории России. С другой стороны, нельзя не отмстить, что
программа НСПР составлялась под заметным влиянием
нацизма, некоторые из установок которого пропаганди-
ровались в оккупированных областях. Наиболее сильно
они проявились в экономической и политической частях
программы, сочетание которых виделось лидерам Локот-
ского самоуправления не чем иным, как своим, русским
национал-социализмом10.
НСПР декларировалась как русская национальная пар-
тия. Однако в ней ни слова не было сказано по поводу
национального вопроса, тогда как вопросу еврейскому
был отведен последний, двенадцатый пункт. В манифесте
он звучал следующим образом: «Беспощадное уничтоже-
ние евреев, бывших комиссарами». Но одновременно с
17
этим обещалась амнистия «всем комсомольцам, рядовым
членам партии, не запятнавшим себя издевательствами
над народом, и всем коммунистам, которые с оружием в
руках участвовали в свержении сталинского режима». Ра-
зумеется, что среди последних категорий могли быть и
евреи. Трудно сказать, чем была вызвана такая двойст-
венность программы. С одной стороны, отсутствие в ней
ярко выраженных расистских высказываний в сочетании
с указанной избирательностью позволяет сделать вывод,
что еврейский вопрос не был ключевым для лидеров Ло-
котского самоуправления и возник скорее всего под
влиянием того же антикоммунизма. С другой стороны,
наличие этого пункта — дань нацистской идеологии,
действие которой на манифест не было все-таки столь
всеобъемлющим, так как покровителями самоуправления
были структуры вермахта”.
В конце 1943-го — начале 1944 гг. все руководство Ло-
котского самоуправления было вынуждено эвакуировать-
ся в Лепельский район Белоруссии. Здесь новый обер-
бургомистр Б.В. Каминский попытался воссоздать преж-
нюю политическую организацию, но уже под новым на-
званием — Национал-Социалистическая трудовая партия
России (НСТПР). Своей главной целью новая партия
провозглашала «беспощадную борьбу с советской вла-
стью и установление нового строя в России». Ее полити-
ческие и экономические задачи оставались в целом теми
же, что и у предыдущей партии. Однако их основными
отличиями были три следующих момента: полное отсут-
ствие влияния идеологии нацизма, значительное внима-
ние национальным отношениям и почти полное отсутст-
вие внимания к еврейскому вопросу. В новом манифесте,
конечно, есть ссылки на «палачей НКВД, главным обра-
зом из еврейства» и «еврейские интернациональные
идеи», однако это общая фразеология, а не конкретное
руководство к действию12.
История НСТПР закончилась в принципе на ее мани-
фесте и не получила дальнейшего развития. И это был не
единственный подобный случай. Аналогичная судьба по-
стигла еще одну такую же организацию — Союз борьбы
против большевизма (СБПБ).
СБПБ был создан в марте 1944 г. Как говорилось в его
манифесте, целью этой организации была «борьба про-
тив всех проявлений иудо-большевизма». Штаб-квартира
союза находилась в Бобруйске, здесь же находилась ре-
дакция его печатного органа — газеты «Речь», редакто-
ром которой был М. Октан. Местные отделения союза
находились на предприятиях Бобруйска, в Осиповичах,
18
Лапичах и Пуховичах (т.е. его деятельность ограничива-
лась только пределами одной области)*. Первоначально
это была общественно-политическая организация, одна-
ко со временем руководство СБПБ планировало создать
собственные боевые отряды и постепенно милитаризо-
вать ее. Прообразом вооруженных сил союза должны бы-
ли стать «охранные дружины», о создании которых было
объявлено 1 апреля 1944 г. При этом было отмечено, что
вступать в дружины могли далеко не все, а только «ак-
тивные борцы с иудо-болыиевизмом».
Надо отдать должное руководителям союза и их не-
мецким покровителям, вся его деятельность не ограни-
чилась только декларацией о создании — уже с середины
марта 1944 г. началась активная вербовка местного насе-
ления в ряды этой организации, которая сопровождалась
усиленной печатной и радиоагитацией. В СБПБ призы-
вали вступать всех желающих, однако главный упор все-
таки делался на привлечение молодежи. Причем если
взрослые могли входить в организацию на добровольных
началах, то все молодые люди в возрасте от 10 до 18 лет
должны были вступать в молодежную секцию союза в
обязательном порядке. Немецкие оккупационные власти
доносили в Берлин об успехах СБПБ и «массовом жела-
нии населения встать в его ряды», однако его дальнейшее
развитие было прервано советским наступлением в июне
1944 г. Руководство союза было эвакуировано в Герма-
нию, но здесь он уже воссоздан не был13.
Похожая судьба этих партий закономерна, и этому
есть целый ряд причин. Во-первых, в условиях немецко-
го поражения и освобождения Красной Армией оккупи-
рованных территорий было немного желающих вступать
в подобные организации. Во-вторых, всегда не пользо-
вавшийся доверием Гитлера вермахт к 1944 г. оконча-
тельно растерял его. Поэтому все инициативы, которые
исходили из его кругов, были заранее обречены на про-
вал (не сразу, но через некоторое время обязательно).
И наконец, в-третьих, все говорило о том, что опреде-
ленные круги немецкого военно-политического руково-
дства решили сделать ставку на так называемое Власов-
ское движение, которое должно было стать единственной
объединяющей организацией РОД — был уже 1944-й, а
не 1941 год и распылять силы, противопоставляя одних
другим, уже не было смысла.
‘Фактически эта партия была создана на территории Восточной
Белоруссии. Однако ее принадлежность к Русскому освободительному
движению не вызывает сомнений.
19
С Власовским движением связан второй этап в разви-
тии РОД и вообще антисталинского протеста в период
Второй мировой войны. С появлением этого движения
они получили более или менее законченную идеологию,
а к окончанию войны — организацию, которая деклари-
ровалась как «Временное правительство новой России».
Но вначале немного истории.
Власовское движение получило свое название и было
неразрывно связано с именем бывшего генерал-лейте-
нанта Красной армии А.А. Власова, который в июле
1942 г. попал в плен к немцам на Волховском фронте.
Находясь в лагере военнопленных, Власов изъявил жела-
ние сотрудничать с некоторыми представителями гер-
манского командования, которые в противовес убежден-
ным нацистам выступали за союз с некоммунистической
Россией, а также готовили убийство Гитлера и государст-
венный переворот с концептуальным изменением целей
войны. В обмен на сотрудничество он просил поддержки
в деле «освобождения России от большевиков». Власов
намеревался создать новое правительство новой незави-
симой России, «свободной от большевиков и капитали-
стов», а его вооруженными силами должна была стать ан-
тисталинская Русская освободительная армия — РОА.
Одним из первых шагов в этом направлении стала
разработка листовки — «Обращение Русского комитета к
бойцам и командирам Красной Армии, ко всему русско-
му народу и другим народам Советского Союза». Она бы-
ла напечатана в Берлине 27 декабря 1942 г. и подписана
Власовым (председатель Русского комитета) и другим
пленным советским генералом — В.Ф. Малышкиным
(секретарь комитета). В этом «Обращении», которое по-
лучило название «Смоленского манифеста» (считалось,
что именно там, поближе к России и к тем, кому адресо-
валось, оно и было написано), провозглашалось создание
нового правительства — Русского комитета (который так
и остался на бумаге) и его вооруженных сил — РОА.
Главной целью их существования являлось «свержение
Сталина и его клики, уничтожение большевизма»14.
Естественно^ что этот документ был одним из многих
ходов немецкой стороны в психологической войне про-
тив СССР. Но одновременно — это первый вариант про-
граммы Власовского движения. Однако своей популяр-
ностью в некоторых слоях населения на оккупированных
советских территориях генерал Власов обязан не ему.
Широкую известность его имя получило в связи со сле-
дующим по времени пропагандистским шагом немцев —
20
появлением открытого письма Власова «Почему я встал
на путь борьбы с большевизмом?» (3 марта 1943 г.)15.
До лета — осени 1944 г. это были два базовых доку-
ментах, на основе которых и сложилась идеология Вла-
совского движения. Здесь следует сказать, что идеоло-
гия — наиболее запутанная и малоизученная страница в
истории этого течения антисталинского протеста. В на-
следство от советской историографии нам достался тезис
(его, вольно или невольно, повторяют многие современ-
ные историки); что Власов и все, кто за ним пошел, во-
все не имели какой-либо идеи. На самом деле это не так.
Идеология и программа Власовского движения прошла
два этапа развития. Первый из них (зима 1942-го — лето
1944 гг.) связан с именем майора М.А. Зыкова, для кото-
рого было характерно отрицание практики сталинского
правления с опорой на базовые ценности марксизма-ле-
нинизма. В качестве программы на этом этапе выдвига-
лись только самоочевидные требования: уничтожение ре-
жима террора и насилия, ликвидация колхозов, предос-
тавление интеллигенции права свободного творчества и
т.д. Все это нашло свое отражение в «Смоленской декла-
рации» и открытом письме16.
Второй этап (лето 1944-го — весна 1945 гг.) связан с
идейной ориентацией на правую эмигрантскую организа-
цию Национально-трудовой союз (НТС). Для него харак-
терно последовательное отрицание теории и практики
большевизма, более четкая и развернутая картина буду-
щего. Главным и основополагающим документом этого
этапа, итоговой программой Власовского движения стал
так называемый «Пражский манифест» Комитета освобо-
ждения народов России (КОНР) от 14 ноября 1944 г.
В четырнадцати пунктах этого документа провозглаша-
лось возвращение к свободе, завоеванной народами Рос-
сии в феврале 1917 г., построение правового государства,
решение национального вопроса на основе демократиче-
ского волеизъявления народов и т.п.17.
Такой в целом была идеология сторонников генерала
Власова, которая к концу 1944 г. позволила им занять ли-
дирующее положение в РОД, а затем и во всем Освобо-
дительном движении народов России. Если сравнивать ее
с программами других антикоммунистических организа-
ций, речь о которых шла выше, то можно, конечно, най-
ти много общего. Их составляли в принципе одни и тс же
люди, с одинаковым политическим опытом и в одинако-
вых военно-политических условиях. В задачи данного
исследования не входит анализ причин, по которым дви-
жение генерала Власова заняло со временем лидирующее
21
положение. Однако подчеркнем, ни в одном из офици-
альных документов, вышедших из его среды, нет и наме-
ка на еврейский вопрос как самостоятельную проблему
для будущей послесталинской России или на какие-ни-
будь меры дискриминационного характера против еврей-
ского народа. В целом эти теоретические установки на-
ложили свой отпечаток и на практику Власовского дви-
жения, которая в условиях войны выражалась прежде
всего в пропагандистском обеспечении некоторых не-
мецких акций и участии в вооруженной борьбе против
Красной армии и коммунистических партизан. Однако и
в этом случае степень причастности власовцев к антиев-
рейской политике нацистов значительно ниже, чем, на-
пример, у сторонников упоминавшихся выше НСПР и
СБПБ.
Как известно, на оккупированных немцами террито-
риях западной России — в Смоленске, Брянске, Орше,
Невеле, Старой Руссе и др. городах — проживало значи-
тельное еврейское население. После начала оккупации,
как и везде, оно было ограничено в правах, со всеми вы-
текающими из этого последствиями, причем во многих
случаях инициаторами этих ограничений выступали ор-
ганы местного самоуправления. Осенью—зимой 1941 г.
во многих крупных городах были созданы гетто, жители
которых были уничтожены в течение 1941 — 1943 гг. Не
секрет, что почти во всех этих акциях участвовала так на-
зываемая «русская полиция», многие представители ко-
торой «прославились» своей жестокостью по отношению
к мирному еврейскому населению18. С другой же сторо-
ны, ряд исследователей отмечают, что большинство рус-
ского населения отрицательно относилось к подобным
мероприятиям. В западнорусских областях практически
не было еврейских погромов, учиненных местными жи-
телями, как, например, это имело место в Прибалтике и
Украине19.
Естественно, что вся коллаборационистская печатная
продукция, выходившая на этих территориях, должна бы-
ла в обязательном порядке затрагивать еврейский вопрос.
Однако такое положение вещей существовало на всех ок-
купированных советских территориях, и ни одна газета
не могла оправдать в глазах оккупационных властей сво-
его существования, если в ней не было материалов о «ев-
рейском заговоре», «еврейских комиссарах» и тому по-
добных вещах20.
Тем не менее следует подчеркнуть, что все эти акции
носили стандартный характер и не выходили за рамки
«обычных» проявлений немецкого оккупационного ре-
22
жима. То есть следствием деятельности какой-либо орга-
низации РОД или выполнением пунктов ее программы
их назвать нельзя. Если же подобные случаи и имели ме-
сто, то они не приобретали такие крайние формы, как на
других оккупированных немцами территориях (не только
в СССР, но также и в Западной, и Восточной Европе),
где имелось местное самоуправление.
В качестве примера можно привести законодательство
уже упоминавшегося Локотского самоуправления. Что
касается осуществления прав и свобод граждан, то ему
было, конечно, далеко до правового государства. Очевид-
но, здесь сказалось влияние нацизма, отразившееся как в
уставе, так и в программе НСПР. Так, явными признака-
ми антисемитизма отличалось трудовое право округа.
В частности, его § 9 под названием «Жидовская рабочая
сила» гласил: «Статья 23. Жиды получают 80% основной
зарплаты, установленной тарифной ставкой. Выплата ка-
ких-либо надбавок к заработной плате для жидов запре-
щается. Статья 24. Жиды получают питание из производ-
ственных столовых, вычет из него производится на об-
щих основаниях»21.
Согласно инструкциям заведующего окружным отде-
лом юстиции, запрещались браки между евреями и неев-
реями. Оформить развод с евреем, даже по односторон-
нему желанию одного из супругов, можно было в счита-
ние минуты, в то время как разводы на территории
Локотского округа были запрещены вообще, за исключе-
нием особых, из ряда вон выходящих случаев. Организо-
вывались и еврейские гетто. В своей записке, направлен-
ной в январе 1943 г. начальнику штаба Русской освобо-
дительной народной армии (вооруженные силы округа)
И. Шавыкину, бургомистр Локотского района М. Моро-
зов сообщает об изоляции в таком гетто своего перево-
дчика Абрама Вронского-Блюма и просит выделить на
эту должность другого человека. Известна и его дальней-
шая судьба. В списке рабочих и служащих канцелярии
бургомистра, составленном 1 февраля 1943 г., А. Врон-
ский-Блюм значится выведенным из штата в связи со
смертью. Имели место и массовые казни. Согласно по-
слевоенным документам органов советской госбезопас-
ности, особой ненавистью к евреям отличался начальник
полиции Суземского района Прудников, на совести ко-
торого сотни расстрелянных.
Что касается пропагандистского обеспечения подоб-
ных акций, то в Локотском округе этим занималась его
центральная газета «Голос народа», почти во всех номе-
pax которой публиковались статьи антисемитского содер-
жания22.
Американские историки М. Геллер и А. Некрич писа-
ли по поводу идеологии Власовского движения: «Оно
было явлением очень сложным, возникшим в исключи-
тельно неблагоприятных исторических обстоятельствах,
и это наложило на него неизгладимый отпечаток. Слож-
ность времени нашла свое выражение в документах дви-
жения, в выступлениях его руководителей и прочем. Ре-
шившись стать союзниками нацистов, они вынуждены
были придерживаться определенных правил, платить по-
литическую дань гитлеризму. Но, вероятно, не только
этим объясняются антисемитские высказывания ряда
видных власовцев...»23
Все это верно и неверно одновременно, особенно что
касается отношения генерала Власова и его сторонников
к еврейскому вопросу. Возникнув позже всех остальных
течений РОД, но в конце концов возглавив его, Власов-
ское движение, вольно или невольно приняло на себя все
грехи его остальных участников. Не секрет, что многие
коллаборационистские формирования, которые участво-
вали в карательных акциях против партизан и мирного
населения (и еврейского в том числе), носили названия
«частей РОА». Под этим названием многие эти подразде-
ления и вошли в историю Холокоста. Однако на самом
деле здесь нс все так просто, как кажется.
Здесь, на наш взгляд, следует сделать отступление и
выяснить, что же все-таки представляла собой РОА, ра-
зобраться с этим так вроде бы хорошо известным и вме-
сте с тем неизвестным термином. Еще А.И. Солженицын
в свое время писал, что искать определение этого терми-
на «было для лиц неофициальных — опасно, для офици-
альных — нежелательно»24. Поэтому до сих пор, даже в
серьезных исторических исследованиях, посвященных
Второй мировой войне, бытует мнение, что «РОА — Вла-
совская армия», возникла она сразу же после провозгла-
шения ее в «Смоленском манифесте» и просуществовала
без изменений до конца войны.
Все это не так. Как уже можно понять из истории по-
явления манифеста, РОА связывалась с именем Власова
только в пропагандистском отношении. Но даже и РОА
как оперативного формирования, подчиненного Власову,
никогда не существовало, ее... вообще не существовало.
Не началась ее организация и после опубликования
«Смоленского манифеста». Только позднее, весной 1943 г.,
почти все «восточные добровольческие формирования»
вермахта, укомплектованные русскими добровольцами,
''''л , - 24
стали называться «батальоны РОА». Ни Власов, ни его
окружение не имели никакого отношения к созданию,
формированию, боевому использованию и командова-
нию этими батальонами уже по той простой причине, что
они начали создаваться в августе—сентябре 1941 г., когда
Власов еще защищал Киев. В подтверждение этих слов
ныне покойный немецкий историк Й. Хоффманн писал
автору этого исследования, что «все солдаты русской на-
циональности могли считать себя с 1943 г. бойцами
РОА — в данном случае... речь в первую очередь шла
только о пропаганде»*5.
Если же следовать фактам, то «Власовской армией» в
полном смысле этого слова можно назвать только Воору-
женные силы КОНР (ВС КОНР), которые были созданы
после провозглашения этой организации (Прага, 14 но-
ября 1944 г.) и просуществовали до мая—июня 1945 г. До
этого момента Власов не имел права приказывать даже
рядовому якобы своей армии26. Так что, если где-то на-
писано, что в уничтожении мирного населения принима-
ли участие «формирования РОА», этому не всегда стоит
верить.
Аналогичным образом обстоит дело и с пропагандой.
Начиная с марта 1943 г. редакторы многих газет на окку-
пированных территориях (например, симферопольская
газета «Голос Крыма») объявили себя сторонниками Вла-
совского движения. Они начали аккуратно перепечаты-
вать все его программы, публиковать статьи о нем и т.п.
Однако параллельно с этим на страницах этих газет про-
должала появляться самая грубая антисемитская пропа-
ганда. Как объяснить этот парадокс? Дело в том, что с
согласия своих немецких хозяев эти газеты могли объяв-
лять себя приверженцами кого угодно. Хоть и генерала
Власова. К тому же в середине 1943-го — начале 1944 гг.
это можно было делать безболезненно, так как даже сами
немцы считали генерала всего лишь пешкой в своих про-
пагандистских акциях. Однако, когда они поняли, что
сторонники Власова преследуют свои, национальные це-
ли и они не всегда совпадают с целями Германии, Служ-
ба безопасности (СД) стала запрещать публиковать ма-
териалы об этом движении и даже распространять его га-
зеты в лагерях «восточных» рабочих. Эта тенденция,
например, хорошо прослеживается по отчетам фюреру
полиции и СС «Таврия»27.
В прессе же именно Власовского движения первого
этапа — газетах «Заря» и «Доброволец» вообще не было
антисемитских материалов! В конце концов это привело
к конфликту и с министерством пропаганды, и с ведом-
25
ством Розенберга, и с СД, возмущение которых вызвал
тот факт, что эти органы печати вообще «не ведут анти-
семитской воспитательной работы». Выход из положения
нашел главный редактор этих газет М. Зыков, который
стал помещать в них антиеврейские статьи, но с помет-
кой «перепечатано из немецкой прессы». По его мнению,
это вполне можно было делать без ущерба для авторитета
движения, так как советский человек умел читать между
строк и сразу бы понял, что содержание этих материалов
не является позицией редакции28. Впоследствии такая
традиция была продолжена уже в официальном органе
КОНР — газете «Воля народа» (1944—1945). Ни в одном
из ее номеров нет и намека на еврейский вопрос29.
Еще одним обвинением против Власовского движения
является то, что в школе пропагандистов «Дабендорф»,
созданной под эгидой вермахта и с марта 1943-го по лето
1944 гг. являвшейся, по сути, единственной легальной
структурой движения, слушатели обучались по програм-
мам, в которых «повторялись все азы нацистской антиев-
рейской пропаганды». Это действительно так. Программа
школы содержала две темы, которые были посвящены
еврейскому вопросу вообще и истории евреев в России в
частности30. Однако и здесь, как и в случае с газетами
движения (которые, кстати, выходили при этой школе),
дело заключалось в той «дани гитлеризму», о которой пи-
сали М. Геллер и А. Некрич. Школа действительно под-
чинялась вермахту, а его представитель — немецкий на-
чальник курсов лейтенант Г. фон дер Ропп — даже заяви-
л слушателям, что «еврейский вопрос хоть есть в
программе нацизма, но к русским он не имеет отноше-
ния». Однако в школе, как и во всех подобных заведени-
ях, находились представители СД и гестапо. Поэтому на-
до было соблюдать правила игры31.
На самом же деле пропагандисты, окончившие эту
школу, не выходили оттуда антисемитами. Так, по свиде-
тельству одного из советских военнопленных, власов-
ский пропагандист, выступавший в его лагере, сказал
следующее: «Мы не собираемся копировать немцев в ев-
рейском вопросе. Несколько миллионов еврейского на-
селения в СССР являются такой же этнической группой
в общей массе, как и калмыки, украинцы, татары, поля-
ки и т.д. Они полноправные члены многонационального
сообщества народов, населяющих СССР, и такими же
останутся, когда вместо СССР будет та Россия, за кото-
рую мы боремся»32.
26
Конечно, такие заявления ее выпускников не могли
не вызвать разнообразных, иногда полностью фантасти-
ческих обвинений в адрес руководства школы пропаган-
дистов. Один из немецких сторонников Власовского дви-
жения В. Штрик-Штрикфельдт в своих воспоминаниях
описал один из примеров таких обвинений. В целом они
сводились к следующим моментам: «Дабендорф — ком-
мунистическое гнездо. В Дабендорфе — антигерманские
и антинационал-социалистические настроения. В Дабен-
дорфе нет ни одного портрета фюрера. Дабендорф — убе-
жище для жидов и поляков, шпионов и уголовников и
т.п.»33.
Что же касается генерала Власова, то ни один из доку-
ментов не свидетельствует о том, что он был антисеми-
том. Более того, по словам эмигранта, бывшего колча-
ковского офицера профессора Белимовича, еврейский
вопрос никогда не поднимался ни в интервью Власова,
ни в других публикуемых официальных документах. Ес-
тественно, бывший советский генерал высказывался по
поводу этого вопроса, однако это всегда происходило ча-
стным образом. Но даже и из этих высказываний видно,
что решать его он предполагал в русле обычной нацио-
нальной политики, ни в коем случае не выделяя евреев
из числа других народов России. «У меня вы найдете и
старых эмигрантов, и бывших коммунистов... и русских,
и армян, и грузин, и татар, вот только недостает мне ев-
реев, но это не по моей вине, — говорил Власов профес-
сору Белимовичу. — Скажу откровенно, я не разделяю
антисемитских увлечений. Это немецкая, а не русская
позиция. Мы всегда были терпимы ко всем народностям,
и в этом наша особенность. Не стоит отрекаться от этого.
Сколько раз немцы приставали ко мне, выскажись, да и
только, по еврейскому вопросу в духе Геббельса, а я... на-
отрез отказался... Разве прилично делать выступления
против евреев после проведенного гитлеровцами их фи-
зического уничтожения и при предательском отношении
к ним советской власти во время войны?»34
В целом таких взглядов придерживались все его сорат-
ники. Поэтому нет ничего удивительного, что в «Праж-
ском манифесте» нет никакого упоминания о евреях:
права всех граждан будущей некоммунистической Рос-
сии гарантируются в одинаковой мере без учета их на-
циональной принадлежности. Анализируя манифест, од-
на из швейцарских газет того времени констатировала,
что в нем и в прессе всего движения принципы демокра-
тии сформулированы с такой «классической ясностью»,
которая не всегда имела место в условиях демократиче-
ских движений прошлого. Естественно, приятно порази-
ло швейцарского журналиста и то, что в манифесте не
было и намека на антисемитизм. Признание более чем
существенное, так как в Германии того времени, чтобы
не говорить о евреях, недостаточно было не быть анти-
семитом35.
Что известно об отношении евреев к РОД вообще и к
генералу Власову в частности? Этот вопрос не менее ва-
жен, чем отношение последних к евреям. Дело в том, что
после окончания войны на бывших власовцев посыпался
целый ряд обвинений, суть которых заключалась в сле-
дующем: «раз вы воевали на стороне нацистов, значит,
вы не могли не быть антисемитами по определению».
Выше уже было приведено достаточно аргументов в
пользу того, что антисемитизм не был интегральной ча-
стью (да и вообще не был присущ) власовской идео-
логии36. В связи с этим добавим следующее. По словам
одного из священников, занимавшихся духовным окорм-
лснием военнослужащих РОА, протоиерея Д. Константи-
нова, во Власовском движении и в рядах его вооруженных
сил было и некоторое количество евреев. Так, в армии
они служили под видом армян, грузин, персов, арабов.
Спасать евреев подобным образом удавалось благодаря
поддержке антинацистски настроенных немецких офице-
ров. По свидетельству же российского историка К. Алек-
сандрова, несколько евреев даже занимали командные
должности в ВС КОНР. Так, согласно его утверждениям,
их было двое. Это капитан Н.Ф. Лапин — начальник от-
деления агентурной разведки штаба ВС КОНР и поручик
К.Н. Махнорылов — командир комендантской роты при
штабе 2-й дивизии ВС КОНР. Оба они служили в Крас-
ной армии, попали в плен, вступили в РОА, а после вой-
ны были выданы западными союзниками в СССР, где
получили срок в сталинских лагерях37.
Но, наверное, самым известным евреем во Власов-
ском движении и, по сути, одним из его главных идеоло-
гов следует считать уже неоднократно упоминавшегося
М.А. Зыкова. Так как это его не настоящая фамилия, о
нем известно лишь то, что он был ближайшим сотрудни-
ком Н.И. Бухарина по газете «Правда» и к генералу Власо-
ву примкнул вполне сознательно. Именно он фактически
был автором и «Смоленского манифеста», и открытого
письма генерала. А до осени 1944 г. — единственным ре-
28
диктором всех власовских газет. Именно в него были на-
целены все доносы, если в них писалось, что «Дабендорф
стал убежищем для жидов». В конце концов он бесследно
исчез. Ходили слухи, что его выкрало гестапо. О том, что
это был действительно незаменимый сотрудник РОД, гово-
рят в своих воспоминаниях все его бывшие участники — и
русские, и немецкие. Некоторые это делают с явной не-
охотой (из антикоммунистических, но не антиеврейских
побуждений!), но тем не менее почти все цитируют слова
Власова, который как-то сказал (опять касаясь еврейской
темы): «Я бы хотел, чтобы у нас было много Зыковых!»38
Русское освободительное движение периода Второй
мировой войны, как и вообще антисталинский протест
народов России, было очень сложным и противоречивым
явлением, возникшим в крайне непростых и неблагопри-
ятных исторических условиях. Все это, естественно, на-
ложило отпечаток на его идеологию, которая складыва-
лась под влиянием многих факторов, имевших корни как
в прошлом, так и в настоящем. Одним из пунктов этой
идеологии, как в капле воды отразившим всю ее эволю-
цию, и стал еврейский вопрос. Следует сказать, что, во-
преки всей своей актуальности в российской истории, он
тем не менее не стал ключевым для лидеров и участников
РОД. И это несмотря на то, что идеология движения
складывалась в условиях явного доминирования нацист-
ской антисемитской доктрины. В программах тех тече-
ний РОД, которые возникли на оккупированных совет-
ских территориях, еврейский вопрос еще фигурировал
как самостоятельный пункт. С началом же доминирова-
ния Власовского движения он и вовсе был снят с повест-
ки дня. Его предполагалось решать наряду с другими по-
добными вопросами в русле межнациональных отноше-
ний. Несомненно, в оккупированных областях России
имели место антиеврейские эксцессы. Участвовали в них
и местные жители, обычно как бойцы так называемой
«русской полиции». Однако ни одна из массовых акций
по уничтожению еврейского населения не проходила от
имени русского национального самоуправления во ис-
полнение какой-либо антисемитской программы. Что ка-
сается Власовского движения, идеология которого с лета
1944 г. стала доминирующей в РОД, то все обвинения в
антисемитизме в его адрес являются фактически голо-
словными. Ни его лидеры, ни рядовые участники в ос-
новной своей массе не придерживались таких взглядов.
29
ФОРМИРОВАНИЯ РУССКОЙ
ОСВОБОДИТЕЛЬНОЙ АРМИИ
НА ТЕРРИТОРИИ КРЫМА (1943-1944)
Одной из самых трагических и вместе с тем малоизу-
ченных страниц Второй мировой войны является исто-
рия Власовского движения и созданных в результате его
военно-политического развития вооруженных сил, из-
вестных как Русская освободительная армия (РОА).
Что это была за армия? Кто именно шел служить в эту
армию? Наконец, что побуждало людей добровольно
вступать в нее? Долгое время на эти и многие другие во-
просы мы не могли получить ответа. Благодаря демокра-
тическим переменам, происшедшим в нашем обществе за
последнее десятилетие, эти вопросы были отчасти разре-
шены. Тем не менее некоторые из них до сих пор остают-
ся без внимания историков. Одним из таких, самых, на
наш взгляд, неисследованных и запутанных, остается во-
прос истории создания и деятельности частей РОА на
территории оккупированного немцами Крыма. Осветить
его, используя доступные нам источники и литературу, и
является задачей данного раздела книги.
Что же все-таки представляла собой РОА? Необходи-
мо разобраться с этим, так вроде бы хорошо известным и
вместе с тем неизвестным термином. До сих пор, даже в
серьезных исторических исследованиях посвященных
Второй мировой войне, бытует мнение, что «РОА — Вла-
совская армия», возникла она сразу же после провозгла-
шения ее в «Смоленском манифесте» и просуществовала
без изменений до конца войны.
Вовсе это не так. Как уже можно понять из истории
появления манифеста (да и из целей, с которыми он был
написан), РОА связывалась с именем Власова только в
пропагандистском отношении. Но даже и РОА как опе-
ративного формирования, подчиненного Власову, нико-
гда не существовало. Ее... вообще не существовало. Не
началась ее организация и после опубликования «Смо-
ленского манифеста». Только весной 1943 г. почти все
«восточные добровольческие формирования» вермахта
(обычно численностью не более батальона), укомплекто-
ванные русскими добровольцами, стали называться «ба-
тальоны РОА». Ни Власов, ни его окружение не имели
никакого отношения к созданию, формированию, боево-
му использованию и командованию этими батальонами
уже по той простой причине, что они начали создаваться
'V 30 ' 5 -••>•=>>>
в августе—сентябре 1941 г., когда Власов еще защищал
Киев*.
В подтверждение этих слов ныне покойный известный
немецкий историк И.Хоффманн писал автору этого иссле-
дования, что «все солдаты русской национальности могли
считать себя с 1943 г. бойцами РОА — в данном случае...
речь в первую очередь шла только о пропаганде»2.
Все вышесказанное касается и «батальонов РОА» в
Крыму, с той лишь разницей, что они начали создаваться
уже после «признания» Власова председателем Русского
комитета и «командующим РОА». Столь поздний срок
можно объяснить лишь тем, что власовская программа —
«Смоленский манифест» — получила сравнительную из-
вестность только в средней полосе России и практически
осталась неизвестной на юге, тем более в Крыму. Широ-
кую известность на территории полуострова имя генера-
ла получило в связи со следующим по времени пропаган-
дистским шагом немцев — появлением открытого письма
Власова «Почему я встал на путь борьбы с большевиз-
мом?» (18 марта 1943 г.)3. Именно этому открытому пись-
му, в котором он рассказывал «о своей жизни и своем
опыте в СССР», объяснял причины, «побудившие его на-
чать войну против сталинского режима», Власов был обя-
зан своей популярностью в некоторых слоях населения4.
В Крыму первым на это письмо публично отреагиро-
вал бургомистр Ялты В.И. Мальцева Это был человек
трагической и вместе с тем интересной судьбы. Бывший
полковник советских Военно-воздушных сил, необосно-
ванно репрессированный в 1938 г., но выпущенный за
недостатком улик, он встретил войну на должности ди-
ректора санатория Аэрофлота в Ялте. «По занятии гер-
манскими войсками города, — писал он в своих воспо-
минаниях «Конвейер ГПУ», — я в полной военной фор-
ме явился к германскому командованию и объяснил
причины, побудившие меня остаться»6. Немецкие окку-
пационные власти оказали ему доверие и до лета 1943 г.
он занимал должности бургомистра и мирового судьи Ял-
ты, одновременно выступая в местной печати (в частно-
сти, в газете «Евпаторийские известия»), в которой при-
зывал население Крыма сотрудничать с новой властью7.
Прочитав открытое письмо Власова, Мальцев решил
присоединиться к нему и в марте 1943 г. подал рапорт о
своем переводе в распоряжение Русского комитета.
Позднее, 4 июня 1943 г., в органе Симферопольского го-
родского управления газете «Голос Крыма» был опубли-
кован его ответ на письмо Власова. Ответ был написан
также в форме открытого письма и озаглавлен «Борьба с
31
большевизмом — наш долг». В этом письме Мальцев рас-
сказывал, как он прошел путь от «коммунизма к борьбе с
ним» и призывал всех коммунистов последовать его при-
меру, отдав все силы на благо русского народа, то есть
поддержать Власова и РОА. «Я, не колеблясь ни одной
минуты, с радостью присоединяюсь к вашему призы-
ву... — писал Мальцев в своем открытом письме. — Надо
положить конец чудовищному преступлению Сталина,
продолжающему гнать на смерть миллионы людей за
власть жидов и английских лордов. Будем драться за сво-
бодную счастливую обновленную Россию без эксплуата-
торов и жидовских палачей. За тесное содружество двух
великих наций! За нашу совместную победу с Герман-
ским народом!»8
Не прошло и месяца после опубликования этого пись-
ма Мальцева, как уже 18 июня «Голос Крыма» сообщил
об открытии при его содействии первого вербовочного
пункта РОА в Крыму. Этот пункт был открыт в Евпато-
рии9.
30 июня 1943 г. в Симферополе состоялось освящение
помещения центрального вербовочного пункта РОА в
Крыму. По этому случаю в 18 часов был отслужен торже-
ственный молебен. Пункт начал функционировать в зда-
нии по улице Таврической, 15/1810. Как писала газета
«Голос Крыма», «он был открыт для проведения система-
тической разъяснительной работы, консультации, записи
добровольцев и оформления их в ряды РОА, так как сот-
ни лучших людей нашей Родины уже подали заявления о
вступлении в се ряды»11.
Подчеркнем, что газета «Голос Крыма» проявляла
большой интерес к теме РОА и немало способствовала ее
популяризации среди всех слоев населения Крыма. Так, с
этого же времени на ее третьей странице появилась руб-
рика «Уголок добровольца», в которой помещалась ин-
формация, посвященная формированию РОА в Крыму,
записи добровольцев, их боевым действиям. Публикова-
лась также информация не только крымского, но и об-
щероссийского характера.
Например, 29 марта 1943 г. была опубликована статья
«Русская Освободительная Армия», которая должна была
доказать, что «служение народу и Родине в рядах РОА
есть высший долг каждого боеспособного гражданина
России и его почетная обязанность. Чистота знамени и
идеи, нерушимость присяги Родине — таков лозунг
РОА».
В номере от 23 мая 1943 г. раскрывались «Задачи Рус-
ского Освободительного Движения»: «Русский народ обя-
32
зан прежде всего напрячь свои силы к уничтожению со-
ветской власти. Он должен сделать это во имя счастья
грядущих поколений, во имя своего будущего. Это сейчас
главная цель, и в этом пока единственный прямой путь,
сворачивать с которого преступно».
В статье «РОА и народы России» от 9 июля 1943 г. оп-
ределялось ее место среди уже существующих националь-
ных добровольческих формирований: «РОА — это це-
мент, добровольно связывающий все национальные воо-
руженные силы Новой России. РОА — это основной
союзник Германской Армии, ведущей всю тяжесть борь-
бы с большевизмом»12.
В связи с этим будет небезынтересно упомянуть тот
факт, что в крымских частях РОА служили не только рус-
ские, но и крымские татары. Это подтверждает целый
ряд публикаций в «Голосе Крыма», свидетельствующих о
«совместной борьбе татар и русских против большевиз-
ма»: «Плечом к плечу с РОА», «Борьба татар против боль-
шевизма», «Голос крови зовет меня» и т.п. Основной
смысл этих статей можно выразить следующей фразой из
одной из них: «Победа или смерть! Плечом к плечу с Рус-
ской Армией мы пойдем на борьбу за наше освобожде-
ние»13.
Естественно, что все местное руководство РОА было
тесно связано с органами немецкой пропаганды, а именно
со Штабом пропаганды «Крым» — главным инструментом
психологической войны на полуострове. Его начальник
обер-лейтенант Фрай, в частности, рекомендовал своим
подчиненным использовать офицеров РОА «для непо-
средственного разъяснения обстановки и использования в
качестве докладчиков на радио и в печати»14.
Так, 11 июня 1943 г. капитан Б. Ширяев в «Доме вос-
питания» в Алуште читал собравшимся там учителям
лекцию на тему: «Немецкая система воспитания как ос-
нова высокого жизненного уровня в государстве». Другие
офицеры-пропагандисты, такие, как капитаны Л. Стани-
славский, Г. Барятинский, А. Таманский и другие, актив-
но выступали со статьями в местной печати, а поручик
К. Быкович даже стал впоследствии главным редактором
газеты «Голос Крыма»15.
Пропагандисты РОА также привлекались для подго-
товки листовок и воззваний, обращенных к бойцам
Красной Армии и крымским партизанам, в которых по-
следние призывались переходить на сторону РОА и нем-
цев. При их содействии были составлены листовки со
следующими характерными названиями: «Братья красно-
2 - 3637 Романько
33
армейцы!», «К офицерам и солдатам Красной Армии»,
«Товарищ, один вопрос!..» и т.п.16.
В конце июля 1943 г. в «восточных» добровольческих
формированиях, лагерях военнопленных и немецких ди-
визиях, расположенных в Крыму и имеющих русских
добровольцев, появились выпускники школы в Дабен-
дорфе — офицеры-инспектора РОА, призванные «сле-
дить за физическим и моральным состоянием своих со-
отечественников»17. Это было еще одной из обязанностей
офицеров РОА, и на территории Крыма в том числе.
Как известно, весь 1943 г. прошел под знаком ухудше-
ния положения германских вооруженных сил на Восточ-
ном фронте. Это, естественно, не могло не сказаться на
ситуации с РОА и в Крыму. Например, уже в январе
1944 г. в одном из отчетов Штаба пропаганды «Крым»,
озаглавленном «Об откликах населения на немецкую
пропаганду», было отмечено некоторое ослабление энту-
зиазма крымчан и местных властей по поводу РОА. В га-
зете «Голос Крыма», говорилось в этом отчете, «...совер-
шенно не пишется о РОА. Нужно было что-нибудь пи-
сать о ней, даже если она используется где-то на
Итальянском фронте»18.
Одновременно с этим немецкие власти все-таки не
рекомендовали распространять власовские газеты, такие,
как «Доброволец», «Заря», «Боевой путь» и другие, среди
рабочих трудовых лагерей, опасаясь возникновения «рус-
ских фантазий»25. Скорее всего имелись в виду «фанта-
зии» о русской национальной идее и так называемой
третьей силе, то есть использовании РОА в качестве ин-
струмента в борьбе как против большевиков, так и про-
тив нацистов, для достижения своих целей. Так, в том же
отчете Штаба пропаганды указывалось, что «среди насе-
ления имеется много сторонников... «третьей силы».
Это — люди, ожидающие окончательного завершения
войны, которое наступит после полного поражения Гер-
мании и Советского Союза... Совершенно определенно,
эти идеи косвенно или прямо направлены против немец-
ких интересов. Несмотря на это, «Голос Крыма» опубли-
ковал уже несколько статей, посвященных этому вопросу
и созвучных общему мнению населения. Последней из
таких статей является статья «Третья мировая война» в
номере от 7 января 1944 г., где речь идет о том, что Анг-
лия и Америка третью мировую войну будут вести против
СССР... А Германия... вычеркивается»19. При этом нем-
цев беспокоило прежде всего то, что такое убеждение
«снизило страх перед возвращением большевиков», что
оно могло сказаться на лояльности населения к оккупа-
34
ционным властям и желании совместно с ними защи-
щать Крым.
Это привело к тому, что теперь за пропагандистами-
лекторами РОА было установлено постоянное наблюде-
ние, а для проведения лекций были выработаны унифи-
цированные образцы докладов, которые утверждались в
Штабе пропаганды «Крым»20.
Помимо чисто пропагандистских целей части РОА в
Крыму использовались и по своему прямому назначе-
нию — для участия в боевых действиях против Красной
армии и партизан, что было также своего рода пропаган-
дой. Недаром, находясь еще в лагере военнопленных, ге-
нерал Власов говорил немецким офицерам: «Чтобы до-
биться победы над Советским Союзом, нужно ввести в
бой против Красной Армии военнопленных. Ничто не по-
действует на красноармейцев так сильно, как выступление
русских соединений на стороне немецких войск...»21
После открытия вербовочных пунктов РОА началось
формирование ее частей в Крыму. Но об их общей чис-
ленности судить очень трудно, так как немецкая сторона
эту численность явно завышала, заявляя о «тысячах доб-
ровольцев», а советская — преднамеренно занижала, со-
общая о том, что в «Крыму с треском провалилась кампа-
ния, проводимая немцами по вербовке в РОА. Никакие
угрозы, никакие подручные Власова, выступавшие с воз-
званиями, не подействовали на советских людей — они в
РОА не пошли... Своей освободительной армией наши
люди называют Красную Армию»21.
Тем не менее советское военно-политическое руково-
дство считало, что РОА, даже несмотря на свою малочис-
ленность, может быть и опасной. Для того чтобы сорвать
набор добровольцев и очернить в глазах населения саму
идею РОА и Власовского движения, был предпринят це-
лый комплекс мероприятий военно-политического ха-
рактера. За линией фронта этим занимались органы со-
ветской пропаганды, в Крыму — партизаны и подполь-
щики.
Так, в ответ на начало вербовочной кампании РОА в
Крыму Главное политуправление Красной армии выпус-
тило в количестве 300 тыс. экземпляров листовку «Сол-
даты и офицеры РОА». В ней была предпринята попытка
повлиять на записывающихся в эту армию доброволь-
цев — и уже не только уговорами. «Вы стараетесь при-
крыть свою измену, — говорилось в листовке, — громки-
ми фразами о «борьбе с большевизмом» «за счастье наро-
да», за «Новую Россию». Все это ложь — вы изменники.
Вы просто служите немцам, потому что вам там хорошо
35
живется. Вы продались за сытную еду, за красивую фор-
му, за легкую жизнь. Немцы перед вами всячески заис-
кивают, стараются вам угодить, лишь бы вы дрались вме-
сте с ними. Но вы просчитались...»23
Всего же за период с 15 мая по 1 октября 1943 г. редак-
ция газеты «Красный Крым» (г. Краснодар) — основной
орган печатной пропаганды на полуострове, выпустила
15 наименований листовок на тему о РОА (всего 375 тыс.
экземпляров, по 25 тыс. каждого наименования). Среди
них такие, как: «К добровольцам», «Не идите в так назы-
ваемую Русскую освободительную армию!», «К добро-
вольцам и всем, кто обманут Гитлером!», «К «доброволь-
цам», полицейским, старостам и всем, кто работает на
немцев», «К солдатам и офицерам РОА» и т.п.24.
Если советская власть была еще вне пределов Крыма
и могла действовать пока только пропагандой, то парти-
занам и подпольщикам были даны указания срывать вер-
бовку в РОА любой ценой, вплоть до применения терро-
ра. В целом своей пропагандой и агитацией партизаны
должны были создать атмосферу недоверия и нетерпимо-
сти по отношению к РОА и тем, кто в нее записался. Для
этого было необходимо ответить на ряд вопросов, кото-
рые могли бы возникнуть у населения: «Что означает эта
новая авантюра Гитлера... Для чего нужна Гитлеру РОА?»
Следовало отвечать так: «Германии до зарезу нужны сол-
даты, нужно мясо для пушек. Для этого и нужна немцам
так называемая «РОА». Гитлер хочет заставить русских
людей воевать против России, против своих единокров-
ных братьев, за чуждые нам интересы немецких князей и
баронов». На очень существенный вопрос: «Из кого со-
стоит РОА?» — предполагалось отвечать, что «она состо-
ит из белогвардейцев, разгромленных в свое время Крас-
ной Армией и бежавших за границу. Кроме того, немцы
силой загоняют в эту армию военнопленных. Гитлеровцы
в своих газетах открыто пишут, что им нужна «белая ар-
мия»... Вот о какой армии мечтают немцы, в какую ар-
мию они хотят загнать русских людей и заставить воевать
против своей отчизны... «РОА» — это наглый обман, это
ловушка для русского народа»25.
То есть, несмотря на принижение советской пропа-
гандой значения РОА, работе по срыву вербовки в нее
отводилась «исключительно важная роль», признает со-
ветский историк В.П. Яковлев26. Вот только некоторые
из акций крымских партизан и подпольщиков, направ-
ленных против РОА. Так, по воспоминаниям феодосий-
ского подпольщика А.А. Овчинникова, вопрос о «срыве
вербовки в РОА» был очень важным и не снимался с по-
36
вестки дня заседаний его подпольной группы до весны
1944 г.27.
Советской пропагандой среди добровольцев РОА за-
нималась работавшая в период войны в Симферополь-
ской центральной библиотеке Е.К. Пахомова28.
Партизан из Евпатории Н. Каташук вспоминал: «Пе-
ред группой связанных со мной товарищей я поставил
задачу не допустить ни одного рабочего в так называе-
мую «Власовскую армию»29.
Диверсионная группа Симферопольской подпольной
организации 26 февраля 1944 г. пустила под откос воин-
ский эшелон на перегоне Альма — Симферополь. Поми-
мо уничтоженной в нем военной техники, было также
убито и ранено 315 солдат и офицеров из частей РОА30.
Кто же шел добровольцем в эту армию? Для советской
стороны были характерны такие высказывания: «Немцы
и их лакеи — предатели советского народа — развернули
в Крыму бешеную кампанию по «вербовке» добровольцев
в так называемую «русскую освободительную армию».
Они проводят митинги, собрания, пишут статьи в своих
бульварных газетках, призывают — угрожают... Но доб-
ровольцев идти на службу к гитлеровцам не оказывается.
Затея немцев явно провалилась. В Симферополе фаши-
сты кое-как наскребли 6—7 «добровольцев», решивших
под угрозой расстрела пойти на черное дело. Не имеет
успеха «вербовка» и в других городах и в сельской мест-
ности Крыма. Поэтому гитлеровцы прибегают к излюб-
ленному методу насильственной мобилизации населе-
ния»31.
Что же касается тех, кто все-таки пошел служить в РОА,
то о них коммунисты говорили только так и не иначе:
«По Симферополю еще набрали в РОА около 15 человек,
и то из числа уголовников и других враждебных элемен-
тов, подвергшихся репрессиям со стороны советской вла-
сти»32.
Как известно, такие высказывания были характерны
не только для крымской ситуации, и правдой в них было
только то, что в РОА действительно шли люди, которые
были, мягко говоря, не в ладах с советской властью, и за-
частую не по своей вине. Об одном из них, В.И. Мальце-
ве, говорилось выше. В июне 1943 г. газета «Голос Кры-
ма» сообщила своим читателям, что «работники Ялтин-
ского городского управления устроили теплые проводы
В.И. Мальцеву, отъезжающему добровольцем в РОА». От-
вечая на прощальные речи своих сотрудников, В.И. Маль-
цев сказал: «Долг каждого из нас — честно работать и от-
дать все для нашего несчастного русского народа. Пусть
37
каждый из нас честно выполнит свой долг». В конце этой
встречи ялтинский бургомистр М.Н. Каневский вручил
Мальцеву большой букет живых цветов. Покинув Крым,
он, как бывший летчик, вступил в Русскую авиационную
группу, расквартированную в Восточной Пруссии. Осе-
нью 1944 г. на основе этой группы стали формироваться
ВВС Комитета освобождения народов России (КОНР),
командующим которыми в чине генерал-майора и стал
Мальцев33.
Беря пример с него, в июне 1943 г. добровольцем в
РОА вступил феодосийский бургомистр И.С. Харченко.
А вскоре их примеру последовали и многие другие пред-
ставители местной гражданской администрации. Однако
основным контингентом, который шел в РОА, были про-
стые местные жители и военнопленные, доведенные до
отчаяния в немецких концлагерях34.
Из вышесказанного видно, что источники пополне-
ния крымских формирований РОА были разнообразны-
ми, разнообразной была и униформа их личного состава.
Так, бойцы частей РОА, набранные непосредственно на
территории полуострова, носили в основном немецкую
униформу пехотного образца, выданную со складов вер-
махта. Офицеры-пропагандисты прибывали из Дабендор-
фа, как правило, в своей униформе: или немецкой, или
трофейной со складов иностранных армий (например,
голландской). В ноябре—декабре 1943 г. в Крым с Таман-
ского полуострова стали прибывать части 17-й немецкой
армии. Находившиеся в ее составе «батальоны и роты
РОА» не имели единого обмундирования. Большинство
солдат этих формирований носили немецкую пехотную
униформу или одежду, специально перешитую по воен-
ному образцу.
Единственным, что объединяло все виды этого обмун-
дирования, была символика и знаки различия РОА. Как
известно, они начали разрабатываться с января—февраля
1943 г., а уже 4 апреля 1943 г. газета «Доброволец» опуб-
ликовала образцы и описание этих знаков, включавших:
1. Нарукавную эмблему в виде щитка темно-зеленого
цвета с синим андреевским крестом на белом поле с
красной окантовкой и желтыми буквами «РОА» в верх-
ней части щитка;
2. Овальную сине-красную кокарду;
3. Темно-зеленые петлицы с продольной полоской и
пуговицей, с серебряной выпушкой для офицеров и зо-
лотой для генералов;
4. Темно-зеленые погоны с красной выпушкой, с бе-
лыми суконными лычками для унтер-офицеров, с крас-
38
ними просветами и золотистыми звездочками для офи-
церов и с золотыми зигзагообразными галунами для ге-
нералов*.
Курсанты школы пропагандистов в Дабендорфе одни-
ми из первых получили новые петлицы, погоны и эмбле-
мы РОА. Вероятно, с прибытием этих офицеров в Крым
и связано первое появление знаков различия РОА на
полуострове35.
На вооружении крымских формирований РОА (как,
впрочем, и в других регионах) состояли, главным обра-
зом, трофейные образцы пехотного вооружения: совет-
ские, польские, чехословацкие и др. винтовки, автоматы
и пулеметы. Когда же трофейных образцов не хватало, то
в качестве исключения допускалось вооружение некото-
рых частей (самых надежных) немецким оружием. В ос-
новном это были карабины «маузера 98к», автоматы
«МР-40» и пулеметы «MG-34» и «MG-42». Что касается
тяжелого пехотного вооружения (минометы, противотан-
ковые средства) и артиллерии, то их на вооружении
крымских формирований РОА не было.
К весне 1944 г. в Крыму располагались следующие
формирования РОА36:
Формирования в подчинении штаба 17-й армии:
• 181-я (восточная) охранная рота (181.0st-Wach-
Kompanie);
• (Восточная) охранная рота специального назначе-
ния (Ost-Wach-Kompanie z. b. V.);
• 162-я (восточная) охранная рота (162.Ost-Wach-Кот-
pan 1е)\
• 16-й (восточный) взвод вспомогательных охранных
частей (16.0st-Hilfswachmannschaften-Zug);
• 1-я (восточная) рота вспомогательных охранных
частей 708-го пехотного полка (I.Ost-Hilfswachmanns-
chaften-Kompanie / 708);
• 1-я (восточная) рота вспомогательных охранных час-
тей 796-го пехотного полка (I.Ost-Hilfs^achmannschaften-
Kompanie / 796);
• 1-я (восточная) рота вспомогательных охранных час-
тей 805-го пехотного полка (l.Ost-Hilfs^achmannschaften-
Kompanie / 805);
* Поскольку в крымских формированиях РОА генералов не было,
среди се личного состава зафиксированы образцы знаков различия
только для рядовых, унтер-офицеров и офицеров.
39
• 1-я (восточная) рота вспомогательных охранных
частей 933-го пехотного полка (l.Ost-Hilfswachmannschaf-
ten-Kompanie / 933);
• 3-я (восточная) хозяйственная рота 602-го пехотно-
го полка (3.Ost-Nachschub-Kompanie / 602);
• 4-я (восточная) хозяйственная рота 617-го пехотно-
го полка (4.Ost-Nachschub-Kompanie / 617);
• 591-я (восточная) речная хозяйственная колонна
(591. Ost- Wasser- Nachschub-Kolonne);
• Два взвода (восточной) запасной роты «доброволь-
ных помощников» (2х Ost-Hiwi-Ersatz-Kompanie) ;
• (Восточная) рота для выздоравливающих (Ost-Gene-
senden - Kompanie);
• (Восточная) запасная рота «добровольных помощ-
ников» (Ost-Hiwi-Ersatz-Kompanie) — находилась в стадии
формирования.
Части в подчинении штаба 49-го горнострелкового
корпуса 17-й армии:
• 4-я добровольческая (восточная) строительная рота
(4. Ost- Freiwilligen-Bau-Kompanie);
• 4-я (восточная) саперная (строительная) рота 370-го
пехотного полка (4.Ost-Bau-Pionier-Kompanie /370);
• (Восточная) техническая (строительная) рота (Ost-
Technische-Ban-Kompanie);
• 150-я (восточная) легкая артиллерийская хозяйст-
венная колонна (150. Ost-leichte-Artillerie-Nachschub-Ko-
lonne).
Части в подчинении штаба 5-го армейского
корпуса 17-й армии:
• Два отделения (восточной) «охотничьей команды»
(2х Ost-Jagdkommando).
Всего это составляло от 2000 до 4000 человек, причем
почти 1/3 из них в конце 1943 — начале 1944 г. перешла на
сторону партизан. Это привело к тому, что немцы отвели
с передовой некоторые части РОА, разоружили их, а лич-
ный состав заключили в концлагеря. По донесениям со-
ветских разведчиков, такой случай имел место в марте
1944 г. в Евпатории. А с 3 по 12 декабря 1943 г. около ба-
40
тальона было переброшено из Крыма в Италию и во
Францию37.
Конец частей РОА в Крыму был трагическим, но за-
кономерным, когда в ходе наступления Красной армии в
апреле—мае 1944 г. была разгромлена немецкая группи-
ровка на полуострове. По мнению современного россий-
ского историка К.М. Александрова «все русские добро-
вольческие формирования вермахта, дислоцированные в
Крыму, погибли в ходе (этих. — О.Р.) операций». Еще
более трагическая участь постигла В.И. Мальцева. В 1946 г.
он был передан западными союзниками в руки советских
органов и в ночь на 1 августа 1946 г., после закрытого су-
дебного процесса, был повешен во дворе Бутырской
тюрьмы в Москве вместе с Власовым и другими высши-
ми офицерами РОА38.
Исходя из всего сказанного, можно сделать вывод, что
в военном отношении Власовское движение и РОА не
представляли на территории Крыма сколько-нибудь зна-
чительной силы. Приведенные выше цифры общего ко-
личества личного состава частей РОА свидетельствуют о
том, что к весне 1944 г. оно составляло всего лишь 0,35%
от численности русского населения полуострова
(555 481 чел. по состоянию на 1939 г.). Кроме того, здесь
надо учесть и тот факт, что около 3/4 частей РОА на тер-
ритории полуострова были укомплектованы доброволь-
цами нс из Крыма.
Однако следует признать, что, несмотря на слабость в
военном отношении, сила этих формирований заключа-
лась в отношении политическом. Указанные факты гово-
рят о том, что это признавало даже советское военно-по-
литическое руководство, хотя и делало вид, что «пробле-
мы РОА» не было и нет. Такая позиция была характерна
нс только для крымской ситуации. Однако здесь полити-
ко-пропагандистская роль РОА проявилась наиболее
сильно, что и заставило советское руководство провести
целый комплекс соответствующих мероприятий.
НЕМЕЦКАЯ ПРОПАГАНДА В КРЫМУ
(1941-1944)
Органы, их структура и деятельность
Пропаганда всегда играла исключительно важную роль
в подготовке и ведении любого военного конфликта. До-
казать всему миру или своему народу, что именно ты яв-
41
ляешься жертвой агрессии — цель пропагандистских ме-
роприятий каждого воюющего государства. В той или
иной степени пропаганда использовалась на всем протя-
жении мировой истории, достигнув своего пика в период
Второй мировой войны.
Следует сказать, что к мероприятиям пропагандист-
ского характера прибегали все государства, втянутые в
эту войну, однако наибольший размах они приняли во
внутренней и внешней политике нацистской Германии1.
Еще до прихода к власти, в августе 1932 г., Гитлер сказал:
«Как в окопной войне артподготовка проводилась перед
фронтальной атакой... так в будущем, перед тем как за-
действовать армию, мы будем вести психологическое ос-
лабление врага посредством революционной пропаганды.
Враждебный народ должен быть деморализован и готов к
капитуляции, его следует психологически вынудить к
пассивности и только потом можно думать о военных
действиях»2.
Такой была определена цель пропаганды для действий
в Западной и Центральной Европе. Перед войной с
СССР она была дополнена целым рядом функций, ка-
сающихся прежде всего целей будущей немецкой оккупа-
ционной политики на «восточных территориях».
«В войне против СССР, — писал немецкий историк
Норберт Мюллер, — Германия ставила две основные це-
ли: политическую и экономическую. Политическая цель
состояла в стремлении покончить с большевизмом...
уничтожить СССР как государство и лишить его народы
какой бы то ни было формы государственной организа-
ции. Экономическая цель состояла в превращении захва-
ченных советских территорий в аграрно-сырьевой прида-
ток, в источник дешевой рабочей силы, во внутреннюю
колонию фашистской империи»3.
Естественно, что этим целям была подчинена и не-
мецкая пропаганда на оккупированных советских терри-
ториях.
Несмотря на то что ее цели оставались практически
неизменными на протяжении всего периода войны, не-
мецкая оккупационная политика, а вместе с ней и пропа-
ганда зависели прежде всего от следующих основных мо-
ментов:
1. Национального состава населения оккупированно-
го региона;
2. Того, какие немецкие органы власти осуществляли
управление на данной территории (имеется в виду воен-
ная или гражданская администрация);
3. Изменений на Восточном и других фронтах.
42
Таким образом, чтобы лучше понять суть немецкой
пропаганды, структуру ее органов и их деятельность, не-
обходимо взять для рассмотрения такой оккупированный
регион, где имели бы место все вышеупомянутые факто-
ры. Таким регионом, на наш взгляд, является Крым, так
как:
• во-первых, на такой относительно небольшой тер-
ритории проживало более десятка различных народов,
что усложняло проведение национальной политики;
• во-вторых, как известно, гражданский оккупацион-
ный режим на территории Крыма был таким только юри-
дически, в реальности же вся полнота власти принадле-
жала командующему местными частями вермахта;
• в-третьих, с 1941 по 1944 г. Крым являлся либо зо-
ной боевых действий, либо прифронтовым районом, что
очень влияло на политику оккупационных властей.
Все это заставляло местные органы пропаганды прояв-
лять необычайную гибкость и ловкость, чтобы порой до-
казать недоказуемое и оправдать неоправданное.
* * *
Как же была организована пропаганда на оккупиро-
ванных советских территориях? Первоначально решение
этого вопроса было возложено на Верховное командова-
ние вермахта (ОКВ), которое через Отдел армейской
пропаганды, возглавляемый генерал-майором Патриком
фон Веделем, создало при штабах каждой из групп армий
специальные батальоны или отделы пропаганды (Abtai-
lung), а при штабах полевых и воздушных армий и танко-
вых групп — роты пропаганды (Propaganda Kompanie —
РК)\
При командующих группами армий имелись специ-
альные офицеры пропагандистского штаба, которые на-
правляли и контролировали деятельность батальонов и
рот пропаганды. Батальоны пропаганды имели подразде-
ления печатников и мобильные типографии, оборудован-
ные в машинах или железнодорожных вагонах, команды
по распространению листовок с помощью аэростатов и
артиллерийских средств. Аналогичной структура подраз-
делений пропаганды была в ВВС и ВМС.
Батальоны пропаганды распределялись по отдельным
регионам СССР (К — «Кавказ», В — «Балтика», W —
«Белоруссия», U — «Украина», D — «Дон»). В их составе
были отряды (Staffel), которые направлялись в крупные
населенные пункты. В задачи этих отрядов входило: вы-
43
пуск печатных изданий для населения, использование
стационарных советских радиостанций и многочислен-
ных передвижных радиопередающих станций, предна-
значенных специально для вещания на войска5.
После передачи оккупированных территорий под
управление гражданской администрации все функции
пропаганды должны были перейти от армии к Министер-
ству оккупированных восточных областей Альфреда Ро-
зенберга. В свою очередь, органы пропаганды последне-
го, так же как и органы армейской пропаганды, должны
были согласовывать свою деятельность с Министерством
народного просвещения и пропаганды д-ра Йозефа Геб-
бельса, осуществлявшего это сотрудничество через спе-
циальный отдел «Восток» (руководитель — д-р Эдуард
Таубсрт).
Каким же образом первоначально осуществлялась про-
паганда на оккупированных советских территориях?
Ее руководителем и творцом с полной уверенностью
можно назвать Альфреда Розенберга, у которого «в отно-
шении к русскому народу... оспаривают первенство, с од-
ной стороны, зоологическая ненависть к нему и. с дру-
гой, полное и самовлюбленное ничегонезнание»6.
Методы пропаганды и вовсе не отличались разнообра-
зием. Один из свидетелей событий войны Александр Ка-
занцев писал, что в занятых областях «издаются брошю-
ры, газеты, журналы и среди них нет ни одного русского
органа. Какие-то безграмотные зондерфюреры, на без-
грамотном русском языке из кожи лезут, чтобы доказать
превосходство немецкого народа-господина над осталь-
ными народами мира, и уж прежде всего, конечно, над
русским народом, который должен быть благодарен за
то, что фюрер берется решать его судьбу»7.
* * *
Как же обстояли дела с организацией пропаганды в
Крыму?
Несмотря на то что Крым уже к ноябрю 1941 г. был
занят немецкими войсками и на его территории был ор-
ганизован генеральный округ «Таврия», систематической
пропагандой здесь не занимались ни военные, ни граж-
данские власти. Она носила спорадический характер,
связанный прежде всего с требованиями данного момен-
та. К тому же начавшееся в декабре 1941 — январе 1942 г.
советское наступление поставило перед немецким ко-
мандованием другие задачи. К вопросам организации
пропаганды оно смогло вернуться только к концу лета
44
1942 г., и вызвано это было следующими двумя причина-
ми: окончательной очисткой Крыма от советских войск и
тем, что Крым предполагалось использовать в качестве
плацдарма для наступления на Кавказ. Для этого же надо
было обеспечить лояльность проживающего здесь насе-
ления.
В отношении последнего вопроса Крым, а за ним и
Кавказ должны были стать прологом к изменениям в не-
мецкой оккупационной политике, произошедшим в кон-
це 1942 — начале 1943 г. Они были связаны с «экспери-
ментом по предоставлению населению широких прав,
свобод и благосостояния», с целью создать у него «иллю-
зию участия в вопросах решения своей собственной судь-
бы»8. «Я постепенно убеждался, — писал один из немец-
ких офицеров, — что усилия наших солдат будут напрас-
ными, пока не будет найдено правильное решение поли-
тических, экономических и человеческих проблем для
зоны с населением в 50—70 млн. человек»9.
Стало ясно, что немецкая пропаганда на оккупиро-
ванных территориях вообще и в Крыму в частности тре-
бует коренных изменений. Поэтому приказом ОКВ от
5 сентября 1942 г. из состава батальона пропаганды «Ук-
раина» был выделен второй отдельный взвод, который
15 сентября был преобразован в Штаб пропаганды «Крым»
Отдела пропаганды «Украина». Его резиденций был оп-
ределен Симферополь10.
Гитлер в свое время писал: «Чем лучше сработана про-
паганда, тем меньше число членов, и наоборот...»11 Этот
принцип и был положен в основу организации органов
пропаганды в Крыму. Уже 24 сентября 1942 г. по Штабу
пропаганды «Крым» был издан приказ № 2, посвящен-
ный персональным назначениям: было создано руково-
дство штабом и учреждены специальные отделы (актив-
ной пропаганды, культуры, прессы, кино и радио). На-
чальником Штаба был назначен лейтенант Фрай.
Руководителями отделов или «деловыми пропагандиста-
ми» стали:
• зондерфюрер д-р Мане (отдел активной пропаганды);
• зондерфюрер Рэк (отдел культуры; одновременно
он являлся заместителем начальника Штаба);
• зондерфюрер Маурах (отдел прессы);
• зондерфюрер д-р Кюнеманн (отдел кино; одновре-
менно он являлся офицером особых поручений по кадро-
вым и организационным вопросам);
• зондерфюрер Шарнке (отдел радио).
• помимо этих отделов в Штаб входили Технический
45
отряд (начальник-техник — унтер-офицер Герстнер) и
редакция «Крымской немецкой газеты» (позднее она на-
зывалась «Борьба»), выходившей на немецком языке и
предназначенной для распространения среди немецких
оккупационных частей (главный редактор — зондерфю-
рер Трондле)12.
Для более глубокого проникновения пропаганды во
все районы Крыма были образованы «внешние пункты»
Штаба пропаганды. В дальнейшем происходило их разук-
рупнение, которое было завершено в первой половине
1943 г. На 27 февраля 1943 г. организационно-территори-
альная структура Штаба пропаганды «Крым» была сле-
дующей:
• Штаб пропаганды «Крым» непосредственно обслу-
живал Симферопольский район и район Зуи; ему подчи-
нялись следующие пункты: Бахчисарай, Карасубазар и
Биюк-Онлар;
• подразделение Штаба в Евпатории (руководитель —
зондерфюрер Мильдер) непосредственно обслуживало Ев-
паторийский район, Ак-Мечеть и Саки; ему подчинялись
следующие пункты: Фрайдорф, Ак-Шейх и Джурджи;
• подразделение Штаба в Джанкое (руководитель —
вахмистр Зорге) непосредственно обслуживало Джанкой,
Армянск, Курма-Кемельчи, Колай, Сеитлер и Ички;
• подразделение Штаба в Феодосии (руководитель —
зондерфюрер Рамер) непосредственно обслуживало Фео-
досию, Ислам-Терек, Старый Крым и Судак;
• подразделение Штаба в Ялте (руководитель — зон-
дерфюрер Бауман) непосредственно обслуживало Ялту,
Ялтинский район и Алушту;
• подразделение Штаба в Севастополе (руководитель —
вахмистр Кюльмер) непосредственно обслуживало Сева-
стополь и Балаклаву13.
В задачи Штаба пропаганды в первую очередь входили
пропагандистские мероприятия, которые служили для
«руководства населением и его просвещением». Руково-
дящие указания Штаб получал от Отдела пропаганды
«Украина» и согласовывал их с приказами Командующего
войсками вермахта в Крыму.
Также в задачи Штаба входила организация тематиче-
ских направлений пропагандистской работы:
• под активной пропагандой понималась работа среди
местного населения посредством собраний, демонстра-
46
ций плакатов, листовок, брошюр, читален, витрин и по-
средством использования агитмашин с радио;
• отдел прессы занимался руководством всей местной
печатью и изданием газеты на немецком языке для нужд
оккупационной армии и немецкой администрации;
• отдел' кино занимался охватом и вводом в эксплуа-
тацию всех кинотеатров, а также организацией киносеан-
сов для местного населения и немецких военнослужа-
щих;
• отдел радио занимался обслуживанием и созданием
программ для радио и высокочастотных установок;
• отдел культуры занимался руководством и обслужива-
нием всех театров, оркестров и трупп наряду с художест-
венным руководством и контролем их работы по обслужи-
ванию местного населения и немецких войск; контролем
над всеми имеющимися книгохранилищами и читальня-
ми; оказыванием влияния на учебную литературу и руко-
водство местными педагогическими кадрами14.
Помимо работы среди гражданского населения Штабу
настойчиво рекомендовалось, «по мере сил, выполнять
все распоряжения главнокомандующего (немецкими вой-
сками) в Крыму по обслуживанию немецких частей»15.
Работе Штаба и ее результатам придавалось такое
большое значение, что в одном из приказов напомина-
лось: «...Предоставление своевременных отчетов чрезвы-
чайно важно для планирования пропагандистской рабо-
ты Отделов пропаганды ОКБ. Поэтому ни под каким ви-
дом недопустима задержка в предоставлении отчетов»16.
В связи с этим сам Штаб и его внешние пункты еже-
месячно были обязаны предоставлять в высшие команд-
ные инстанции (Отдел пропаганды «Украина» и Коман-
дование войсками вермахта в Крыму) отчет по следую-
щим пунктам:
1. О настроениях населения (общее моральное состоя-
ние, изменения в нем, их причины, влияние пропаганди-
стских мероприятий, вражеская агитация, ее методы и
средства, слухи, выступления советских партизан, их дея-
тельность, участие Штаба пропаганды в борьбе с ними);
2. О собственно пропагандистской работе (проведен-
ные мероприятия, предложения и пожелания);
3. Об особых пропагандистских мероприятиях17.
Кадровый состав Штаба пропаганды «Крым» состоял
из трех категорий работников. Первая, в основном руко-
водители, включала в себя сотрудников германского Ми-
нистерства пропаганды или Отдела пропаганды ОКБ. Во
вторую входили сотрудники-немцы, которые либо роди-
47
лись и выросли, либо долгое время жили в России или
СССР. Примером такого сотрудника являлся руководи-
тель отдела прессы д-р Маурах. Его отец был врачом-
окулистом и до 1920 г. жил в Крыму, где и родился Мау-
рах. После разгрома Врангеля его семья выехала в
Германию18. Эта категория сотрудников была связующим
звеном между первой категорией и третьей — самой мно-
гочисленной, — в которую входили местные кадры. Здесь
предпочтение в первую очередь отдавалось лицам, знако-
мым с системой советской пропаганды, однако их не-
хватка ощущалась до самого 1944 г. и поэтому брали всех
желающих19.
Все отделения и штабы пропаганды, в том числе и
Штаб пропаганды «Крым», должны были повторять в
миниатюре Министерство народного просвещения и
пропаганды Третьего рейха. По его примеру должны бы-
ли быть организованы и направления их деятельности,
связанные с различными областями пропагандистской
работы, правда, со скидкой на то, что эти «министерства
в миниатюре» действовали на оккупированной террито-
рии.
* * *
К концу 1942 г. изменения в оккупационной политике
коснулись прежде всего сферы народного образования,
которое до этого находилось в очень плачевном состоя-
нии. Анализируя причины недовольства населения окку-
пационным режимом, один из офицеров немецкой раз-
ведки Вильфрид Штрик-Штрикфельдт писал, что «выс-
шие школы и прочие учебные заведения продолжали
оставаться закрытыми. Хотя с приходом германской ар-
мии во многих местах школы возобновили занятия, по-
являвшееся затем гражданское управление разрешало
обучать детей лишь чтению, письму и основным арифме-
тическим правилам»20.
В Крыму же, который почти в течение года являлся
зоной боевых действий, дела обстояли еще хуже. Все
школьные помещения были отданы воинским частям.
Школьный инвентарь пошел на топливо. Учебные посо-
бия — выброшены. Интеллигенция оказалась без работы.
Учителя, врачи, инженеры были вызваны на биржу труда
и направлены на работу по уборке улиц, обработке ого-
родов и садов.
Вопрос образования напрямую был связан с молодеж-
ной политикой, которую оккупанты поначалу попросту
игнорировали. Молодежь была предоставлена самой се-
48
бе. «Уже сейчас можно заметить, — писал один из свиде-
телей событий оккупации, — как получили развитие
идеи анархизма, особенно среди молодежи. Ход мыслей в
основном таков: государственная власть, как большеви-
ки, так и немцы, — приносит народу лишь лишения и
гибель... а посему — долой всякую власть... Стал модным
скептицизм. Сомневаются во всем... не давая взамен ни
одной здравой и ясной мысли»21.
В связи с этим, чтобы «оторвать молодежь от Востока
и приобщить ее к арийскому Западу», было решено пол-
ностью поменять всю оккупационную политику в сфере
народного образования и воспитания молодежи.
14 мая 1943 г. Штаб пропаганды «Крым» пригласил на
совещание лучших учителей Симферополя с целью ре-
шить некоторые вопросы воспитания молодежи. Учителя
явились в большом количестве. Гость из Берлина д-р
фон Ройтер произнес перед ними речь. Также было про-
демонстрировано несколько документальных фильмов.
По общему мнению, встреча прошла интересно, однако
учителя остались несколько разочарованы, т.к. не смогли
извлечь из нее какие-либо практические советы для сво-
ей повседневной работы. О воспитании юношества и во-
все ничего сказано не было. Поэтому было решено это
совещание считать только первым шагом во взаимоотно-
шениях Штаба и крымских учителей22.
На наш взгляд, было две основные причины, по кото-
рым учителя и пропагандисты не смогли найти общий
язык. Во-первых, это противодействие оккупационных
властей. В одном из отчетов фюреру СС и полиции окру-
га «Симферополь» СС-гауптштурмфюрера Штекера ска-
зано: «Хотя зондерфюрер Рэк (руководитель отдела куль-
туры Штаба) уже давно обратил внимание отдела культу-
ры на необходимость составления новой учебной
программы, городской комиссар Хюн сказал, что этого
делать не следует... Уже два месяца (по распоряжению
Штаба) заседает комиссия, имеющая целью проверку
большого количества школьных учебников. Однако и в
этой области придется еще долго ожидать каких-либо ре-
зультатов»23.
Другая же причина заключалась в том, что «школьная
молодежь старших возрастов, несомненно, выражает еще
черты духовной связи с советами», что она сохраняет
свое прежнее мировоззрение и привычки и по большей
части большевистски настроена. По мнению немецких
властей, виной этому в большинстве случаев являлись
школа и учитель, так как за девятнадцать месяцев окку-
пации не произошло ничего, чтобы перевоспитать
49
школьную молодежь. Программа преподавания стала
аполитичной: ее марксистское содержание не было ни-
чем заменено. Вследствие этого преподавание сделалось
полностью формальным.
Фюрер СС и полиции Штекер видел следующие при-
чины этого «легального саботажа»:
1. Учителя в основном старые й больные люди, ли-
шенные энергии, сломленные их жизнью в СССР; они
не стремятся ни к чему, кроме покоя;
2. Ко всем учителям проявляется мало внимания, их
труд плохо оплачивается, и поэтому они плохо настроены;
3. Значительная часть учителей считается с возмож-
ным возвратом советской власти и пытается поэтому как
можно меньше скомпрометировать себя;
4. Часть учителей настроены пробольшевистски и бо-
лее или менее открыто поддерживают враждебные на-
строения юношества24.
Кроме того, много трудностей для оккупантов создавал
и отдел культуры Симферопольского городского управ-
ления, который, по мнению немцев, работал отврати-
тельно, даже не зная, что творится в школах, за которые
он должен был отвечать.
Поэтому, учитывая все недостатки, отдел^ культуры
Штаба пропаганды решил принять ряд мер, чтобы в сле-
дующем учебном (1943/1944) году система образования в
Крыму отвечала всем требованиям оккупационных вла-
стей. Эти меры заключались в следующем.
Чтобы вызвать у молодежи чувство благодарности за
«освобождение от большевизма», ей все время необходи-
мо было внушать, что вся ее «трагедия... заключалась в
том, что (она), стремясь служить своему народу, на деле
служила еврейско-большевистской идее интернациона-
лизма»25.
В июне 1943 г. было принято постановление об обяза-
тельном школьном обучении, проект которого внес руко-
водитель школьного отделения Симферопольского гор-
отдела культуры Шалалиев. Это было связано с тем, что
«за последнее время количество учеников резко упало (от
6 до 4 тыс.), хотя из них лишь небольшая часть, около
150 человек, отправлены в Германию... Наибольшую же
часть представляют уклоняющиеся от учебы из-за страха
перед трудовой повинностью»26. Одновременно Коман-
дующий войсками вермахта в Крыму пригрозил наказа-
нием всем тем родителям, чьи дети без присмотра бродят
по улицам, а не находятся на занятиях27.
За основу построения учебного процесса была взята
немецкая модель, которая заключалась в следующем:
50
«Когда командир производит смотр в своем полку, он
выбирает место, с которого может видеть и владеть всем
фронтом, и с этого места раздается его команда. Так и
учитель: с одного места должен он господствовать над
всем классом, и это место — учительская кафедра»28.
По поводу учебного процесса внес свои предложения
и фюрер СС и полиции Штекер:
1. На будущий учебный год должна была быть состав-
лена новая учебная программа, которая могла бы оказать
положительное пропагандистское влияние на молодежь;
2. Учителя не должны были проводить преподавание
лишь формально и ежедневно, при каждой возможности
бороться с большевистским мировоззрением и ложными
идеями учеников;
3. В течение летних каникул должно было быть прове-
дено политическое и практическое воспитание учеников;
4. Следовало вновь проверить директоров школ и учи-
телей на основе их работы за истекший год, причем дей-
ствительно надежные и энергичные люди должны были
быть выдвинуты на руководящие посты;
5. Руководство отдела культуры и подотдела школ
Симферопольского городского управления должно было
быть вновь проверено и улучшено29.
Однако претворить эти планы в жизнь помешало на-
чавшееся наступление Красной армии.
* * *
Так происходили изменения в сфере образования.
В сфере же собственно пропаганды, которая заключалась
в руководстве культурой, прессой, кино и радио, дела об-
стояли следующим образом.
Оккупационные власти уделяли большое внимание
крымскому театру. Однако это внимание объяснялось не
желанием поднять уровень местной культуры, а совер-
шенно другими соображениями. Вот что было сказано в
одном из приказов Штаба пропаганды «Крым»: «...Арти-
сты оккупированных восточных областей, поставившие
себя в распоряжение немецких оккупационных властей,
потому необходимы, что обширные пространства, уда-
ленность и зимние затруднения в оккупированных рай-
онах еще более ограничивают возможность обслужива-
ния войск нашими спортивно-туристическими организа-
циями. Поэтому фюрер хочет, чтобы артистам оказывали
особое внимание и, прежде всего, обеспечивали их мате-
риально»30.
51
Следуя этому приказу, Штаб пропаганды «Крым» рас-
порядился, чтобы в Симферопольском театре каждые че-
тырнадцать дней появлялся новый спектакль. При этом
отдел культуры Штаба принял особые меры, чтобы осво-
бодить прежнее помещение театра от расположенных там
воинских частей. В результате уже с 25 мая по 5 июня
1943 г. в Симферопольском театре прошли премьеры не-
скольких спектаклей, ас 12 по 18 июня состоялись сле-
дующие мероприятия:
• пять спектаклей для военнослужащих и граждан-
ских лиц,
• два спектакля для военнослужащих и имеющих про-
пуска для ходьбы в запрещенное время,
• один спектакль для молодежи.
Кроме этого в «Солдатском доме» прошел один спек-
такль, а в городских госпиталях три. Помимо этого Сим-
феропольский театр дал еще два спектакля в Севастополе
и провел два товарищеских вечера с участием артистов31.
После проведенных немцами мероприятий театраль-
ная жизнь несколько оживилась и в других городах Кры-
ма. Так, в Ялте, изменив руководство театра и заменив
«недостаточно ценные лица» лучшими, удалось относи-
тельно увеличить число спектаклей и поднять доходы те-
атра. В порядке обслуживания домов отдыха ялтинский
театр до 14 мая 1943 г. провел тридцать два выступления.
В Алуште также имелись две свои художественные труп-
пы, которые ежедневно давали постановки. Планирова-
лось открыть театр и в Алупке32.
Все это дало немцам основание утверждать, что «рус-
ская культура не уничтожена, а напротив, немецкие сол-
даты смотрят русские спектакли и слушают русскую му-
зыку»33.
В марте 1942 г. было получено разрешение на откры-
тие Крымско-татарского театра. Его директор Эбадулла
Грабов планировал начать нормальную работу театра с
10 апреля 1942 г. премьерой постановки спектакля «Лей-
ла и Меджнун». Работать предполагалось пока три раза в
неделю, т.е. в среду и воскресенье играть для частей не-
мецкой армии, а в пятницу — для татарского зрителя. Ре-
пертуар театра должен был быть очень насыщенным, что
предполагало его хорошую посещаемость. Поэтому с ап-
реля 1942 г. по январь 1943 г. планировалось дать сто со-
рок спектаклей34.
В мае 1942 г. на страницах своего дневника Геббельс
писал: «Политика подачи новостей — это оружие в вой-
52
не. Цель этой политики — вести войну и хранить тай-
ну»35. Этот принцип был положен оккупантами в основу
руководства прессой в Крыму.
В период с 1941 по 1944 г. в Крыму выходило несколько
периодических изданий. Это газеты «Голос Крыма»,
«Феодосийский вестник», «Евпаторийские известия»
(с августа 1943 г. — «Освобождение»), «Сакские извес-
тия», «Земледелец Тавриды», «Крымская немецкая газе-
та» (позднее «Борьба»), «Az,at Kirim» («Свободный Крым»)
и журнал «Современник»36.
Наиболее значительной из них была газета «Голос
Крыма» (ее главными редакторами были: В.В. Попов, с
26 марта 1942 г. — А.И. Булдеев, с октября 1943-го по ап-
рель 1944 г. — К.А. Быкович) — орган Симферопольско-
го городского управления, первый номер которой вышел
12 декабря 1941 г., а последний — 9 апреля 1944 г. Перво-
начальный тираж газеты был 3 тыс. экземпляров, за-
тем — 5 тыс., 18 тыс., а к 1943 г. он вырос до 80 тыс. Га-
зета вначале выходила два раза в неделю на двух страни-
цах, затем три раза в неделю на четырех. Стоимость
газеты была 1 рубль, или 10 оккупационных пфеннигов.
В 1943 г., 21 июля, 1 и 3 октября, газета выходила под
названием «Голос Таврии». В этом же году стали выхо-
дить приложения к газете — «Женский листок» (с 21 мая
1943 г.) и «Молодость» (с 18 июля 1943 г.)37.
Первая и вторая страницы «Голоса Крыма» состояли
из статей, порочащих советский строй, советских госу-
дарственных, научных и военных деятелей, восхваляю-
щих новый немецкий порядок. Печатались сводки с теат-
ров боевых действий, международные новости, речи Гит-
лера, Геббельса, Шпеера и др. Приказы, постановления,
извещения Симферопольской горуправы и военного ко-
менданта печатались на четвертой странице газеты. Тре-
тья страница газеты рассказывала о жизни в селах и горо-
дах Крыма после их «освобождения» от власти большеви-
ков, о хозяйственной и культурной жизни при «новом
порядке».
Особое место в «Голосе Крыма» уделялось так назы-
ваемому еврейскому вопросу. С целью разоблачения «ми-
рового заговора» против Германии и ее союзников газета
из номера в номер помещала на своих страницах статьи
антисемитского содержания. Для подтверждения своих
«изысканий» авторы этих статей использовали цитаты из
произведений Достоевского, Суворина, Розанова, Шма-
кова и др.38.
Следует отметить, что эта газета не всегда пользова-
лась доверием у населения. Сплошь и рядом можно было
53 ' ""
услышать такие высказывания: «Стыдно оттого, что рус-
ские люди, в русской газете убеждают нас радоваться на-
шим (т.е. Красной армии) поражениям» или «Название
газеты должно быть не «Голос Крыма», а «Вопли Геб-
бельса и стоны крымского народа...»39.
А уже к 1944 г. эта газета перестала удовлетворять да-
же своих хозяев из Штаба пропаганды. Это происходило
главным образом потому, что «Голос Крыма» стал уде-
лять, с точки зрения немцев, необоснованно большое
внимание так называемой «третьей силе» (т.е. «людям,
ожидающим окончательного завершения войны, которое
наступит после полного поражения Германии и СССР и
победы Англии»)40. У немцев также вызывал нарекание
тот факт, что газета вовремя не доставлялась из Симфе-
рополя в другие города Крыма, что способствовало рас-
пространению среди населения неподконтрольных слу-
хов41.
Все выходившие на русском языке в Крыму газеты,
так же как и на остальной оккупированной территории,
были призваны служить прежде всего целям немецкой
пропаганды. «Оказавшиеся по эту сторону (на оккупиро-
ванной территории. — О.Л) миллионы людей, — пишет
Александр Казанцев, — нужно было сохранить в состоя-
нии аморфной массы, не объединенной и не связанной
ничем, даже сознанием общности своей судьбы»42. Точ-
кой консолидации русских сил могла бы быть общая
идея, чье-то имя или просто даже какой-то факт, собы-
тие общегосударственного значения. На это, несмотря на
относительное однообразие помещаемых в прессе мате-
риалов, «и был наложен... немецкий запрет. Так, газета,
выходящая в Крыму, была запрещена в Смоленске, жур-
нал, печатаемый в Пскове... в Харькове преследовался
наравне с советскими листовками» .
С 11 января 1942 г. начала издаваться газета на татар-
ском языке «Azat Kirim», Она являлась органом Симферо-
польского мусульманского комитета и выходила два раза
в неделю. Ее редактором долгое время был Мустафа Кур-
тиев, писавший все передовые статьи. Летом 1943 г. ти-
раж газеты достиг 15 тыс. экземпляров44.
«Azat Kirim» печатала материалы об организации му-
сульманских комитетов, их работе, службе татарских доб-
ровольцев, сводки боевых действий, об открытии мече-
тей, здравицы в честь «освободительной немецкой ар-
мии» и Адольфа Гитлера45.
Помимо обычной прессы в 1943 г. оккупационными
властями был налажен выпуск иллюстрированных сборни-
ков «для углубления разъяснительной работы о Германии».
54
Вскоре выпуск таких художественно-иллюстрированных
обозрений вырос до 70 серий по 8 картин в каждой. Глав-
ными их темами были следующие: «Добровольные спод-
вижники борьбы Германии за новую Европу» (о созда-
нии сельскохозяйственных товариществ, тираж 3870 эк-
земпляров), «Освободители Симферополя», «С Кубанско-
го предмостного укрепления» и т.п.46.
Все издававшиеся в Крыму периодические издания,
как, впрочем, и на всей оккупированной территории, на-
ходились под полным контролем оккупационных вла-
стей. Весь материал, публикуемый в газетах, обычно ут-
верждался сверху, для чего в помощь всем редакциям,
издававшим газеты на русском и других языках народов
СССР, в Берлине выходил специальный сборник «Мате-
риалы для русских газет. В помощь редакциям».
Геббельс как-то сказал: «Мы убеждены, что кино
представляет собой самое современное и научно обосно-
ванное средство воздействия на массы. Следовательно,
мы не должны им пренебрегать»47.
Поэтому Штабом пропаганды «Крым» под свой кон-
троль были поставлены все кинотеатры и киноателье по-
луострова, которые имелись почти во всех крупных насе-
ленных пунктах. Всего на 1943 г. имелось 26 стационар-
ных киноустановок и 3 — передвижных.
Хотя в отделе кино Штаба имелись свои кинодемон-
страторы, зондерфюреры Зибенхаар и Штсндель с целым
штатом помощников, с согласия Командующего войска-
ми вермахта в Крыму стали использовать местных спе-
циалистов.
Как отмечалось в отчете Штаба пропаганды «Крым»
для ОКВ от 7 июля 1943 г., «из всех немецких художест-
венных фильмов (а их на этот период имелось 78. — О.Р.)
наибольший успех имел... «Эшнапурский тигр» и «Ин-
дийская гробница». Восторженный прием у гражданского
населения встретил фильм «Венская кровь». Далее гово-
рилось, что «местное население наиболее ценит в немец-
ких фильмах отсутствие политики и пропаганды».
Помимо художественных демонстрировались также и
«культурно-просветительские» фильмы о Германии. В них
население интересовало прежде всего описание жизни
среднестатистического немецкого человека из разных со-
циальных слоев: рабочих, служащих, крестьян и т.п., а
также наличие сведений о том, какой жизненный уро-
вень обеспечивает ему его заработок48.
И наконец, последним важным средством немецкой
пропаганды были радиопередачи. Их трансляция осуще-
ствлялась по следующей программе. Утром — военная
55
сводка на русском языке и утренний концерт (с 6.00 до
7.00), потом перерыв с 10.00 до 12.00. С 14.00—14.30 до
16.00 — снова перерыв. В 16.00 военная сводка на рус-
ском языке, после чего перерыв до 18.00. Затем передача
на немецком языке.
Однако те, кто слушал радио, были недовольны тем,
что радио работает слишком мало времени, и тем, что пе-
редается в эфир. Молодежь желала слушать больше инте-
ресных рассказов и легкой музыки (танго, фокстрот и
т.п.). Классическая музыка не особо интересовала моло-
дежь. Подобное мнение выражали и люди среднего воз-
раста, но они также хотели бы слышать военные обзоры
и информацию, которая вечерами вообще нс передава-
лась. Интеллигенция же хотела, чтобы чаще отмечались
юбилеи великих русских писателей и ученых и чтобы по
радио о них чаще вспоминали.
У оккупационных властей также имелись претензии к
отделу радио. Так, фюрер СС и полиции «Симферополя»
писал в Штаб пропаганды 10 января 1944 г.: «Надо ка-
ким-то образом... [позаботиться| о том, чтобы известия
между 15.00 и 16.00 не передавались на ужасно плохом
русском. (Из-за этого) имена искажаются, ударения не-
верны, чтение невыразительно, без соблюдения знаков
препинания»49.
Так же как и в вопросе с прессой, для всех радиоузлов
на оккупированной территории издавался специальный
сборник материалов передач под названием «Радиовест-
ник» (редактор — ефрейтор Г.Я. Вальтер). В нем предпи-
сывалось, что передавать по радио, а о чем на данный
момент умолчать50.
В целом материалы в сборнике не отличались разно-
образием, помещая из номера в номер одно и то же. Так,
можно выделить несколько основных тем статей:
• речи деятелей Третьего рейха;
• разоблачение учения Маркса — Энгельса и «еврей-
ского заговора»;
• рассказы очевидцев о плохой жизни в СССР и разо-
блачение его внутренней и внешней политики;
• призывы к населению бороться с большевизмом в
союзе с Германией51.
* * *
Такими вкратце были задачи Штаба пропаганды
«Крым», которые по своей сути не сильно отличались от
задач органов пропаганды на других оккупированных
территориях, да и в самой Германии. Отличались мето-
56
ды, с помощью которых Штаб решал эти задачи. Их бы-
ло несколько: какие-то присущи всем пропагандистам
рейха, а какие-то имели свою, крымскую специфику.
Первый из них, который был свойственен всем не-
мецким органам пропаганды, — это так называемая ак-
тивная пропаганда. Он заключался прежде всего в рас-
пространении листовок, брошюр, специальных выпусков
газет, а также выступлений пропагандистов посредством
агитмашин.
Так, из отчета Штаба пропаганды за июнь 1943 г. вид-
но, что в течение месяца было издано 98 925 плакатов и
15 850 брошюр. В этот период в распоряжении Штаба на-
ходилось восемь агитмашин, из которых три находились
в ремонте, а одна использовалась штабом оборонявшей
Крым 17-й армии. Остальные агитмашины провели в об-
щем 297 выступлений в районе действия Штаба. Разъяс-
нительная работа велась в основном по лозунгу: «Герма-
ния — передовой боец новой Европы». При каждой агит-
машине была введена специальная информационная
служба для разъяснения среди населения актуальных во-
просов (например, в 1943 г. очень популярными были
следующие темы: «Роспуск Коминтерна — новый трюк
Сталина», «Как живут русские рабочие в Германии»,
«Жизнь по ту сторону фронта» и т.п.).
Помимо этого Штаб занимался организацией изб-чи-
тален, где литература, естественно, была специально
подобранной52.
Чрезвычайно важную роль в немецкой оккупацион-
ной политике и пропаганде играло использование нацио-
нального вопроса. Особую актуальность он приобрел по-
сле нападения Германии на СССР.
Выступая на одном из совещаний в Министерстве
пропаганды 21 июля 1941 г., Геббельс напомнил слова
видного германского военного теоретика Карла Клаузе-
вица о том, что такая страна, как «Россия, может быть
побеждена только в том случае, если посеять раздор сре-
ди ее народов»53. Исходя из этого, оккупационная адми-
нистрация начала выделять отдельные национальности,
населявшие оккупированные районы, для чего использо-
вала выпуск местных газет, а также большое количество
других печатных изданий на соответствующих языках. Их
содержание определялось органами немецкой пропаган-
ды, хотя издателями часто выступали местные национа-
листические лидеры54.
В Крыму же, с его пестрым национальным составом
населения, это было сделать проще всего. По переписи
1939 г. здесь проживали следующие национальности (в %
57
отношении): русские — 49,6%, татары — 19,4%, украин-
цы — 13,7%, евреи — 5,8%, немцы — 4,6%, греки —
1,8%, болгары — 1,4%, прочие — 3,7% 55.
Сначала была проведена регистрация всех немцев,
итальянцев и болгар. Им были предоставлены те же пра-
ва и льготы, что и членам оккупационной администра-
ции и солдатам оккупационных войск56.
Затем было разрешено образовать свои мусульманские
комитеты крымским татарам. Первый из них, Симферо-
польский, был открыт в декабре 1941 г. Вскоре откры-
лись мусульманские комитеты и в других городах и рай-
онах Крыма57. Татарам отдавали предпочтение и при
приеме их в батальоны вспомогательной полиции порядка.
«В первые же дни образования Симферопольской гор-
управы, — писал один из свидетелей событий тех лет, —
я видел целые волны караимов и армян, набросившихся
на управу с желанием рвануть себе куски общественного
пирога... Цивильные татары бросились в частную торгов-
лю, караимы заняли счетные должности, а армяне — ад-
министративные. Болгары, из-за своей малочисленно-
сти... заняли более скромные места: начальников цехов,
хлебопекарен и мастерских... [Все нерусские] ставят себя
в положение враждебности к русскому народу и его госу-
дарственности»58.
Даже патенты на торговлю в Симферополе выдава-
лись прежде всего татарам, грекам и армянам, а уже по-
том — русским59.
1 июля 1942 г. от городского коменданта Симферопо-
ля поступило распоряжение о том, что «все украинцы...
которые живут в городе... но которые почему-то зареги-
стрированы как русские... могут обратиться с прошением
в комиссию при Главном управлении полиции Симферо-
поля... Личности, украинская национальность которых
будет доказана, получат новые паспорта с верно указан-
ной национальностью»60. На том основании, что они
«нерусские», украинцы образовали свой комитет, а чтобы
успешнее шло дело «украинизации» — местные национа-
листические лидеры открыли украинский магазин и объ-
явили, что «[только] украинцам будут выдавать муку и
другие продукты»61. Как писал очевидец, «[из-за этого] в
украинцы записывались люди, которые сами и отцы ко-
торых никогда не видели земель Украины и которым при
других обстоятельствах и в голову бы не пришло обра-
титься в украинцев»62.
Таким образом, немецкая пропаганда приложила не-
мало усилий, чтобы разъединить все национальности,
проживающие в Крыму. Поэтому по меньшей мере очень
58
странным выглядит ее заявление о том, что «националь-
ная идея привела подсоветских людей в антибольшевист-
ский лагерь, она спаяла их в едином фронте с народами
Европы... В боях против большевиков родилась великая
дружба народов»63.
Следующим, также очень действенным методом были
проводимые отделом культуры Штаба пропаганды «соб-
рания учителей и учительские курсы» с целью обработки
крымских педагогов в нужном духе. Так, в мае 1943 г.
было проведено собрание учителей для того, чтобы разъ-
яснить им значение лозунга «Германия — передовой бо-
ец за новую Европу». В этом же году по инициативе
Симферопольского городского управления в Алупке был
открыт «Дом воспитания», в котором учителя должны
были проходить 10-дневные курсы. Организацией этих
курсов и составлением для них учебных планов должен
был заниматься Штаб пропаганды64.
Проведение всевозможных выставок, лекций и собра-
ний «общественности», посвященных прославлению «но-
вого порядка», — еще один метод из арсенала крымского
Штаба пропаганды. Так, 2 ноября 1942 г., в день первой
годовщины вступления немецких войск в Симферополь,
местное городское управление открыло выставку «Год
немецкого владычества в Симферополе». Вся экспозиция
выставки была построена на контрасте: разрушениям,
причиненным городу большевиками, противопоставля-
лись созидательная работа городского управления и по-
мощь ей в этом деле оккупационных властей65.
Не менее важным методом пропаганды была демонст-
рация в кинотеатрах, перед просмотром художественных
фильмов, «Германского еженедельного обозрения» (Die
Deutsche Wochenschau — DW). «Эта серия, — пишет аме-
риканский исследователь Роберт Герцштейн, — достиг-
шая высот технического и коммерческого успеха между
1940 и 1944 гг., была наиболее эффективным средством
нацистской пропаганды военного времени»66. Далеко
превосходя аналогичные киножурналы союзников по
способности слить воедино музыку и зрительные эффек-
ты, действие и комментарии к нему, DW по праву стало
предметом гордости Геббельса, т.к. оно приблизило вой-
ну к немецкому народу.
Однако, как явствует из доклада фюрера СС и полиции
округа «Симферополь» СС-гауптштурмфюрера Штекера,
и у немцев, с их педантичностью, случались накладки.
Так, он пишет: «...Хотя бои в Тунисе уже закончились,
24 мая 1943 г. в кинотеатре для местного населения на
улице Пушкинской... демонстрировались кадры, показы-
59 - ••••••••••
вающие подвоз орудий и боезапаса для немецких войск в
Тунисе. Эти кадры были встоечены восклицаниями... и
ироническими замечаниями» .
Немецкое вторжение в СССР вызвало у населения
прилив религиозных чувств. На оккупированных терри-
ториях, в том числе и в Крыму68, с разрешения немецких
властей возобновлялось богослужение. Задача Церкви на
оккупированных территориях заключалась, по мнению
Гитлера, в том, чтобы помогать оккупационным властям
держать население в покорности. Религиозная сторона
дела его не занимала.
19 июня 1942 г. в Берлине был издан «Закон о веро-
терпимости», который, по сути, был законом о регулиро-
вании религиозной жизни. Все религиозные организации
обязаны были зарегистрироваться в соответствующих ор-
ганах оккупационной администрации. Последние же об-
ладали правом удаления любого священника, если появ-
лялись какие-либо сомнения в его благонадежности69.
Использование религиозных чувств населения в инте-
ресах Германии оставалось главной целью германской
пропаганды. В одном из немецких документов говори-
лось: «Все средства церквей, мистицизма, религии и про-
паганды должны быть... использованы под лозунгом:
«Гитлер против Сталина» — или «Бог против Дьявола»70.
Немецкие армейские командиры иногда способство-
вали восстановлению церквей на контролируемой ими
территории. Их цель была чисто прагматичной: обеспе-
чить германской армии спокойный тыл, безопасные ком-
муникации и невраждебное отношение местного насе-
ления71.
В Крыму также все местные газеты были наполнены
сообщениями о восстановлении православных храмов,
армянских церквей, караимских кенасс, мусульманских
мечетей, о возобновлении в них богослужения. 21 апреля
1943 г. городской комиссар Симферополя даже сделал
специальное объявление: «...Поскольку в православной
церкви Пасхальное богослужение имеет особенно важное
значение, то в Пасхальную ночь гражданскому населе-
нию разрешается ходить по городу»72.
8 сентября 1943 г. Патриархом Московским и всея Ру-
си был избран митрополит Сергий (Страгородский). На
это событие тотчас же откликнулась вся «верующая об-
щественность» оккупированных территорий. Чтобы не
отдать в руки Сталина такое мощное орудие пропаганды,
каковым является Церковь, всем Отделам и Штабам про-
паганды приказывалось дискредитировать нового патри-
арха в глазах населения»73.
60
«Таким образом, — подводит итог американский ис-
следователь М.Я. Геллер, — масса прихожан понятия нс
имела о том, что происходит за кулисами немецкой цер-
ковной политики. Для них было важно, что они могли
открыто выражать свои религиозные чувства, не опасаясь
преследования со стороны власти»74.
«Решающим моментом в походе на восток, — писал
Александр Казанцев, — был аграрный вопрос. Крестьян-
ство не только способно было много простить, но и по-
шло бы за тем, кто дад бы ему землю... Немцы отказали и
в этом»75. В результате колхозы были сохранены, т.к. так
было удобнее контролировать крестьян.
Однако уже в феврале 1942 г. немцы решили поменять
свою политику. Согласно с Земельным законом Розенбер-
га колхозы были превращены в «общинные хозяйства»,
действовавшие по инструкции оккупационных властей.
Совхозы и МТС объявлялись собственностью германско-
го государства и в качестве «государственных имений»
управлялись оккупантами. С разрешения соответствую-
щих немецких органов допускалось и частное землевла-
дение. На последних этапах агарной реформы, которую
немцы планировали завершить после окончания войны,
предполагалось допустить существование индивидуаль-
ных крестьянских хозяйств.
В Крыму, из-за проходивших там боевых действий, к
аграрному вопросу смогли обратиться только в начале
1943 г. Здесь, посредством Штаба пропаганды, закон Ро-
зенберга широко рекламировался в печати, по радио и
при помощи специальных плакатов. В многочисленных
комментариях указывалось на то, что этот закон пред-
ставляет собой завершение немецкой аграрной програм-
мы и что ее последовательное и добровольное выполне-
ние доказывает честность намерений Германии. При
этом подчеркивалось, что крестьянин до войны должен
был отдавать советскому государству 80% своей продук-
ции, а теперь — в войну — 20% «немецким оккупан-
там»76.
Эти «заигрывания» с крестьянством были нужны нем-
цам прежде всего затем, чтобы обеспечить бесперебойное
поступление продуктов питания в действующую армию и
в Германию77.
* * *
Само собой разумеется, что пропаганда в мирное вре-
мя заметно отличается от пропаганды во время войны.
Война ставит перед ней совершенно новые вопросы, от
61
решения которых порой зависит ход военных действий.
И в данном случае немецкая пропаганда в Крыму не бы-
ла исключением.
Самым важным вопросом, который приходилось ре-
шать всем оккупационным органам, был вопрос обеспе-
чения лояльности населения по отношению к новой вла-
сти — от его решения зависели в конечном итоге все их
успехи и неудачи.
Чтобы добиться лояльности населения, было необхо-
димо подорвать его лояльность к прежней власти. Нужно
было внушать ему, что «большевики являлись (и являют-
ся) архетипом «еврейской преступности», отбросами че-
ловеческого общества, антимиром ненависти и извра-
щенной зависти, преданными идее разрушения всего
доброго и прекрасного»78. Воплощением последних ка-
честв, конечно же, являлась гитлеровская Германия.
Первоначально оккупанты решали вопрос лояльности
населения при помощи террора и принуждения, вследст-
вие чего «большая часть населения, которая искренне
кляла большевиков, называя их виновниками пораже-
ний», начала проявлять «недовольство и даже протест,
т.к. немцы не принесли... ничего хорошего»79.
Однако после поражения под Сталинградом на сове-
щании в Министерстве оккупированных восточных об-
ластей 18 декабря 1942 г. возобладала точка зрения Ро-
зенберга, согласно которой «населению надо было дать
такую политическую цель, которая пришлась бы ему по
вкусу, а кроме того, пойти на определенные уступки в
обращении». Розенберг видел эту цель в «разрешении на
ограниченное участие населения в решении управленче-
ско-административных вопросов». «Таким образом, —
делает заключение немецкий исследователь Норберт Мюл-
лер, — с весны 1943 г. главным содержанием фашистской
пропаганды стали призывы к борьбе против большеви-
ков, совместно с немцами»80.
В Крыму отправной точкой в пропаганде этой компа-
нии стала статья в «Немецкой крымской газете» от 26 мая
1943 г. Она называлась «Настроены ли большевистски
восточные народы? Солдаты должны уметь отличать друга
от врага». Как бы в ознаменование начала новой оккупа-
ционной политики, в этой статье писалось: «...Восточные
рабочие и... солдаты доказали способность и желание вос-
точных народов порвать с большевизмом. Поэтому необ-
ходимо не допустить превращения крестьянина в парти-
зана, а так повлиять на него, чтобы он был готов добро-
вольно сделать первый шаг в новый мир... Решение этой
проблемы — нс дело одного дня»81.
62
С конца 1941 г. серьезным фактором, влияющим на
немецкую оккупационную политику, стало партизанское
движение, которое, как писал один из немецких офице-
ров, «не было, конечно, просто проявлением беспорядка
в тыловых областях, как сперва думали немцы. Напро-
тив, это было политическое движение сопротивления,
которое невозможно было взять под контроль лишь сила-
ми полиции»82.
И оккупационные власти прилагали огромные уси-
лия, чтобы не допустить «превращения крестьянина в
партизана». С первых же дней создания Штаба пропаган-
ды «Крым» была развернута широкая кампания, в кото-
рой население призывалось к сотрудничеству в целях
нейтрализации партизан83. Органам пропаганды вменя-
лось в обязанность «открыто и подробно говорить с насе-
лением... чтобы оно... вполне поняло, что НКВД скрыва-
ется в лесу, и подробно описывать, как жестоко они
(партизаны. — О.Р.) обращаются с людьми»84. Исходя из
того, что живое слово особенно сильно влияет на народ,
руководитель отдела прессы зондерфюрер Маурах начал
проводить ежемесячные доклады о партизанах. После ка-
ждого доклада обычно выступал кто-нибудь «доброволь-
но ушедший от бандитов», рассказывавший, что он пере-
жил в партизанском отрядеЧ
Если это был пассивный метод решения вопроса, то
другим, активным методом его решения было силой по-
кончить с партизанами. А чтобы не потерять при этом
должного пропагандистского эффекта, с ними должны
были бороться сами местные жители. Поэтому начиная с
ноября—декабря 1941 г. оккупанты повели усиленную
вербовку добровольцев во «вспомогательные подразделе-
ния полиции порядка».
Обеспокоенный этими фактами, начальник Централь-
ного штаба партизанского движения* Пантелеймон Кузь-
мич Пономаренко писал 18 августа 1942 г. Сталину:
«Немцы используют все средства, чтобы привлечь к
борьбе с партизанами... контингенты из нашего населе-
ния оккупированных областей, создав из них воинские
части, карательные и полицейские отряды. Этим они хо-
тят достичь того, чтобы партизаны увязли в борьбе не с
немцами, а с формированиями из местного населения...
Вокруг формирований идет бешеная националистическая
пропаганда... Этому сопутствует разжигание националь-
ной розни, антисемитизма. Крымские татары, например,
получили сады, виноградники и табачные плантации,
отобранные у русских, греков и т.п.»86.
Вступившим в такие формирования обещалось хоро-
63
шее материальное обеспечение, создание всяческих льгот
и привилегий для их семей. Так, согласно постановле-
нию ОКВ, «всякое лицо, которое активно боролось или
борется с партизанами и большевиками, могло подать
прошение о наделении его землей или выплате ему воз-
награждения до 1000 рублей, которое частично может
быть заменено продуктами»87.
Одним из постановлений, принятых на совещании в
министерстве Розенберга, было решение принять всяче-
ские меры для увеличения живой силы на фронте и рабо-
чей в тылу. Именно с этого момента берет свое начало
создание крупных добровольческих формирований из
населения оккупированных территорий СССР и военно-
пленных. Перед ними ставилась задача: при соприкосно-
вении с Красной армией действовать как боевая и как
пропагандистская сила. Поэтому важная роль в форми-
ровании этих частей и соединений, наряду с военными
органами, отводилась и органам пропаганды.
Добровольцы в немецких частях из числа военноплен-
ных и местного населения были и ранее. Однако они
имели очень низкий статус, и их использовали по оди-
ночке, редко сводя в отдельные крупные соединения.
29 апреля 1943 г. Верховное командование сухопутных
сил (ОКХ) издало приказ за № П/5000/43 «Местные
вспомогательные силы на Востоке — добровольцы», ко-
торый юридически разрешил то, что уже фактически су-
ществовало, — создание «национальных добровольческих
формирований»88.
Еще в ноябре 1941 г. в крымских селах по инициативе
отдельных немецких офицеров началось создание отря-
дов самообороны из русских, украинцев, татар и болгар.
Этим отрядам выдавалось, несмотря на инструкцию, тро-
фейное стрелковое оружие и назначались инструктора —
немецкие унтер-офицеры. Каждый из отрядов не превы-
шал 70—100 бойцов, но отличался высокой боеспособно-
стью и знанием местности.
Со временем немцы стали отдавать татарам предпоч-
тение по сравнению с другими национальностями при
наборе в добровольческие формирования, поскольку, как
писали английские исследователи Чарльз Диксон и Отто
Гейльбрун, «...они всегда враждебно относились к боль-
шевистскому режиму»89.
2 января 1942 г. во 2-м отделе (военная разведка) шта-
ба 11-й армии состоялось совещание, на котором обсуж-
далось разрешение ОКВ о наборе в части вермахта крым-
ских татар. Ставились следующие задачи: создать в Кры-
64
му боеспособную самооборону и дать армии бойцов-
добровольцев.
5 января с формального согласия председателя татар-
ского мусульманского комитета Джемиля Абдурешидова
в Симферополе было открыто вербовочное бюро и начат
набор добровольцев. Он проводился в течение января в
203 населенных пунктах и 5 лагерях военнопленных.
В результате было набрано 9255 человек, из которых в
части 11-й армии было передано 8684 человека. Затем
были набраны еще 1632, которых свели по месту житель-
ства в 14 рот самообороны90. 11 ноября 1942 г. Главное
командование немецкой армии в Крыму объявило о во-
зобновлении набора крымских татар в ряды вермахта
«для использования в Крыму». Функции вербовочного
бюро выполнял мусульманский комитет в Симферополе
(ул. Пушкина, 14) .
Штабу пропаганды «Крым» было дано указание всяче-
ски способствовать процессу вербовки. Эта помощь со-
стояла в чтении докладов, распространении газет, листо-
вок и брошюр, татарских лозунгов и т.п. При этом особое
внимание было уделено пропагандистской работе среди
уже сформированных татарских подразделений92.
В 1942 г. Командование войсками вермахта в Крыму
начало организацию добровольческих формирований для
их использования на Кавказе, т.к. Крым должен был
стать тыловым районом действующих там армий. В дан-
ном случае речь идет о батальонах так называемых Вос-
точных легионов: Грузинского, Армянского, Азербай-
джанского, Северокавказского, Волжско-татарского и
Туркестанского.
В июле 1942 г. в Крыму началось формирование гру-
зинских соединений под эгидой Грузинского легиона.
Большое количество добровольцев-грузин набиралось из
попавших в плен в Севастополе. Эти соединения исполь-
зовались прежде всего в Крыму. Так, в сентябре 1943 г.
одна грузинская рота в составе 150 бойцов несла охрану
железной дороги от Ислам-Терека до Владиславовки.
В августе 1943 г. в Коктебель с Кавказа был переведен
804-й пехотный батальон Азербайджанского легиона, ко-
торый, однако, уже 8 октября 1943 г. был расформирован
немецким командованием за связь с партизанами93.
В общем, к концу августа 1943 г. средняя численность
подобных соединений в Крыму достигла 1500—2000 че-
ловек.
С осени 1942 г. важным фактором в немецкой пропа-
ганде против СССР стало так называемое Власовское
движение и созданная при его поддержке Русская осво-
3 - 3637 Ромацько '' 65
бодительная армия (РОА). Одним из первых их шагов в
этом направлении была разработка листовки — «Обраще-
ния Русского Комитета к бойцам и командирам Красной
армии, ко всему Русскому народу и другим народам Со-
ветского Союза» от 27 декабря 1942 г. за подписями Вла-
сова и другого пленного советского генерала Василия
Федоровича Малышкина. В этом «Обращении», получив-
шем название «Смоленского манифеста», декларирова-
лось создание нового правительства — Русского комитета
и его вооруженных сил — РОА. Их главной целью про-
возглашалось «свержение Сталина и его клики, уничто-
жение большевизма»94.
Эта листовка имела некоторый успех, и прежде всего
на оккупированных территориях. Поэтому германское
командование решило более активно использовать Вла-
сова и его соратников в целях пропаганды. Уже в феврале
1943 г. было решено организовать «координационный
центр, который, — как писал Вильфрид Штрик-Штрик-
фельдт, — должен был изучать политические и психоло-
гические проблемы Русского освободительного движе-
ния»95.
Надо сказать, что это не было первой попыткой ис-
пользования советских военнопленных в области пропа-
ганды. Так, уже с весны 1942 г. в лагере военнопленных в
Вульхайде под Берлином осуществлялась подготовка кад-
ров для работы в прессе и на радио по линии Министер-
ства пропаганды.
При поддержке Отдела пропаганды ОКВ было найдено
место для нового лагеря. Его открыли в местечке Дабен-
дорф, что в 30 км южнее Берлина. Перед руководством
лагеря ставилась задача — подготовить пропагандистов,
которые своей последующей работой среди военноплен-
ных и жителей оккупированных советских территорий
смогли бы способствовать вступлению добровольцев в
РОА и в ее рядах с оружием в руках бороться против час-
тей Красной Армии96.
Власов более конкретно определил эти задачи: «...Ид-
ти на свержение существующего строя в Советском Сою-
зе нельзя без объединения всех антисоветских сил... Для
этого мы должны иметь сильный аппарат, способный
вести пропаганду не только на этой (немецкой. — О.Р.)
стороне, но, главным образом, приспособленный для про-
паганды в тылу Красной Армии»97.
В свете этих задач строилась и учебная программа
курсов пропагандистов. Занятия проводились лекцион-
ным путем, самостоятельной проработкой материалов и
организацией рефератов. Все лекции читались, как рас-
66
сказывал на суде в 1946 г. один из начальников этих кур-
сов Федор Иванович Трухин, в «резко клеветническом
духе в адрес СССР с упором на необходимость сплочения
и вооруженного выступления вместе с немцами против
Советской власти»98. Одновременно с целью координа-
ции пропагандистской работы и «вооружения офицеров-
пропагандистов грамотными материалами» планирова-
лось издание в виде отдельных сборников и брошюр лек-
ций, прочитанных на курсах в Дабендорфе".
Эти сборники должны были также использоваться
при подборе материалов для газет, издававшихся Власов-
ским движением. К 1944 г. самыми крупными и читае-
мыми из них были: «Доброволец» (тираж 40—60 тыс.) для
добровольцев РОА и «Заря» (тираж 100—120 тыс.) для во-
еннопленных. Чуть позднее стали выходить «Офицер-
ский бюллетень РОА (орган офицерского корпуса «Рус-
ского Освободительного Движения)», «Боевой путь» под
девизом «СССР — Смерть Сталина Спасет Россию»,
«Бюллетень добровольцев РОА», «Воля народа», «За Ро-
дину!» (обе последние тиражом по 250 тыс. экземпляров),
газета ВВС РОА «Наши крылья» и многие другие100.
В системе Главного управления пропаганды при ми-
нистерстве Геббельса был учрежден отдел радиопропа-
ганды Дабендорфа, которому были переданы готовый ап-
парат и материальная база радиовещания, проводимого
ранее немецкой организацией «Винета». После этого на-
чались радиопередачи на русском языке.
По линии кино Дабендорф имел договоренность с не-
мецкой кинорганизацией «Аусландвохеншау», в которой
была создана специальная киносъемочная группа для об-
служивания Власовского движения. Этой группой были
приготовлены следующие пропагандистские фильмы:
«В штабе Власова», «Заседание Комитета в Праге» и
«Летчики РОА»101.
К весне 1943 г. первые сведения о РОА появились и в
Крыму. Однако еще в конце 1942 г. бургомистр Ялты
Виктор Иванович Мальцев, который позднее стал коман-
дующим ВВС РОА, вступил в контакт с Власовым. Бла-
годаря его усилиям в середине июня 1943 г. в Евпатории
был открыт первый вербовочный пункт РОА в Крыму,
начавший активный набор добровольцев102.
30 июня 1943 г. в Симферополе был открыт централь-
ный пункт РОА в Крыму. Помимо вербовки доброволь-
цев через этот пункт осуществлялось распространение
власовской печатной продукции. Одновременно в газете
«Голос Крыма» на третьей странице появился «Уголок
добровольца» — колонка информации, посвященная фор-
67
мированию РОА, записи добровольцев, их боевым дейст-
виям.
Летом 1943 г. в добровольческих соединениях, лагерях
военнопленных и немецких дивизиях в Крыму появились
офицеры-пропагандисты — инспектора РОА, присланные
из Дабендорфа с целью «следить за физическим и мо-
ральным состоянием своих соотечественников»103. Сразу
же было налажено их тесное сотрудничество со Штабом
пропаганды «Крым», который рекомендовал использо-
вать этих офицеров для «непосредственного разъяснения
обстановки» и в качестве докладчиков на радио и в прес-
се104. Так, И июня 1943 г. капитан Борис Ширяев в «До-
ме воспитания» в Алуште читал собравшимся там учите-
лям лекцию на тему: «Немецкая система воспитания как
основа высокого жизненного уровня в государстве»105.
В январе 1944 г. в докладе фюрера СС и полиции ок-
руга «Симферополь» было отмечено некоторое ослабле-
ние энтузиазма населения и местных властей по поводу
РОА. Так, в газете «Голос Крыма», отмечал он, «...совер-
шенно не пишется о РОА. Нужно было что-нибудь о ней
писать, если она даже и используется где-то на Итальян-
ском фронте»106.
В целом же можно сказать, что РОА и подобные ей
соединения очень успешно использовались немецкой
пропагандой, став, по сути, одним из ее орудий.
Одной из целей изменения немецкой оккупационной
политики было увеличить приток рабочей силы из окку-
пированных областей в Германию. Геббельс писал в сво-
ем дневнике: «В конечном счете, приток рабочей силы с
Востока значительно сократится, если мы... будем обра-
щаться с ними (рабочими. — О.Р.) как с животными»107.
Следует признать, что принудительное использование
местной рабочей силы либо для восстановительных работ
на оккупированных территориях, либо для вывоза на ра-
боты в Германию было одной из неотъемлемых частей
немецкой оккупационной политики. Пока положение
на фронтах складывалось в ее пользу, эти мероприятия
не нуждались ни в каких идеологических оправданиях.
В случае же неповиновения применялась военная сила.
Не был исключением и Крым.
Еще в декабре 1941 г. Городское управление Симфе-
рополя объявило о регистрации всех трудоспособных
мужчин и женщин до 55-летнего возраста. Без отметки
на бирже труда население не могло получить свою норму
хлеба (200 г в день). В случае уклонения от регистрации
должно было следовать наказание по законам военного
времени. Биржа труда, где распоряжались немецкие чи-
68
новники, решала либо оставить человека в Крыму, либо
отправить его на работы в Германию108.
Однако в 1943 г. ситуация изменилась не в пользу
немцев, что повлекло за собой и перемены в политике по
отношению к применению рабочей силы. Едущих в Гер-
манию или работающих по месту жительства необходимо
было убедить в пользе труда на оккупантов. При этом
главная роль отводилась органам пропаганды. Так, уже
летом 1943 г. Штаб пропаганды «Крым» издал директиву
за № 382/43, главным содержанием которой было нала-
живание «обслуживания рабочих лагерей и организация
трудовой повинности». «В данной ситуации, — говори-
лось в директиве, — обслуживание трудовых лагерей и
организация трудовой повинности являются одной из
важнейших задач всех подразделений и пунктов [пропа-
ганды]. Населению нужно постоянно наглядно доказы-
вать необходимость трудовой повинности»109.
Наряду с этим населению требовалось внушать, что
оно этой работой вкладывает свою долю в «дело борьбы с
большевизмом». С другой стороны, делался упор на то,
чтобы привлеченное к работе население чувствовало, «что
немецкое командование ценит его труд по заслугам»110.
Для систематического обслуживания организаций
трудовой повинности предполагалось осуществление сле-
дующих мероприятий:
• распространение среди рабочих газет, таких, как «Го-
лос Крыма», или других, выходивших в Крыму (интерес-
но, что такие власовские газеты, как «Доброволец», сре-
ди рабочих распространять не рекомендовалось);
• распространение брошюр, «с учетом их пригодно-
сти для данной специальной цели» (особенно популяр-
ными были брошюры о жизни в советском тылу, сущно-
сти национал-социализма и жизни в Германии);
• кроме того, предполагалось использовать передвиж-
ные радиоустановки111.
Помимо этих мероприятий Штаб пропаганды прово-
дил лекции, на которых выступали вернувшиеся из Гер-
мании рабочие или зачитывались письма тех, кто уехал в
Германию.
В ноябре 1943 г. в результате наступления Красной
армии крымская группировка немцев была отрезана от
основных сил. Несмотря на это, Командующему войска-
ми вермахта в Крыму генерал-полковнику Эрвину Йене-
ке было отказано в попытке прорыва с полуострова на
Большую землю. Наоборот, Гитлер издал приказ, соглас-
но которому Крым предполагалось превратить в «непри;
ступную крепость». В связи с этим перед Штабом пропа-
ганды встал последний вопрос: как убедить население
помочь немцам в обороне этой «крепости».
Первоначально было решено свести всю пропаганду к
разъяснению тезиса, который должен был заставить заду-
маться многих в Крыму: «Что они думают делать и что их
ждет в случае возвращения большевиков»112. Поскольку
население Крыма не было чем-то однородным, то каж-
дой социальной группе предлагался свой ответ на этот
вопрос:
• рабочие должны были работать;
• крестьяне по-прежнему «обеспечивать всех продук-
тами питания»113;
• бойцы добровольческих формирований и дальше, в
моральном единстве, «плечом к плечу с немецкими сол-
датами, сражаться, защищая от большевиков свою Роди-
ну и Европу»114.
Отмечая, что молодежь «утратила... интерес к вопро-
сам мировоззрения», немецкие пропагандисты поучали,
что особенно в эти дни «борьба с большевизмом не может
решаться только силой... оружия. Эта война война
идей, война мировоззрений. И... молодежь должна быть
готова... бороться с большевизмом... на фронте... но долж-
на воевать и с самой душой большевизма — с его идеоло-
гией»115.
Ко всему же народу немецкая пропаганда, устами сво-
их работников из числа местного населения, обращалась
следующим образом: «В эти исторические дни решается
судьба нашей Родины, ее освобождение и возрождение, а
следовательно, и судьба каждого... человека. Эта гигант-
ская борьба требует от нас непоколебимой стойкости,
твердости духа... безграничной веры в победный конец и
торжество справедливости». Нужно было «твердо верить,
что наш могучий защитник и союзник — Германия... до-
ведет эту борьбу до победного конца»116.
Одновременно в рядах «борцов с большевизмом» при-
знавалось и наличие колеблющихся, которые своим по-
ведением кладут «пятно на общее дело, на общую семью
народа»117. С ними предполагалось беспощадно расправ-
ляться, что должно было послужить предостережением
всем сомневающимся.
Помимо этих мер, в арсеналах пропаганды были и по-
литические рецепты решения вопроса обороны Крыма.
В начале 1944 г. генерал-полковник Йенеке приказал на-
, , 70 . г ,
чать подготовку к созданию в Крыму местного прави-
тельства. По замыслу немцев это правительство должно
было состоять из представителей трех основных нацио-
нальностей, населяющих Крым: русских, татар и украин-
цев. Основой правительства должны были послужить ме-
стная администрация и национальные комитеты. Главны-
ми его функциями должны были стать административное
руководство местными органами гражданской власти, а
также командование вспомогательной полицией и частя-
ми самообороны118.
К марту 1944 г. местная администрация была в основ-
ном переформирована и поставлена под прямое руково-
дство военного командования, выйдя из-под контроля
гражданской администрации. Но замыслам немцев отно-
сительно создания в Крыму многонационального само-
управления под контролем вермахта так и не суждено
было исполниться, т.к. уже в апреле—мае 1944 г. Крым
был освобожден частями Красной Армии.
* * *
Подводя итоги, с уверенностью можно сказать, что
пропаганда была одним из самых мощных орудий, при
помощи которых Германия вела Вторую мировую войну.
Однако еще более действенно, чем при осуществлении
боевых операций, пропаганда показала себя как один из
инструментов немецкой оккупационной политики. И в
первую очередь это касается оккупационной политики на
территории СССР. Но такая взаимосвязь, естественно,
обусловила и зависимость пропаганды от этой политики,
от всех тех эволюций, которые она претерпевала в тече-
ние войны. Всеми возможными и невозможными средст-
вами пропаганда должна была оправдать эти эволюции и
внушить населению на оккупированных территориях,
что они имеют положительный эффект, и прежде всего
для судеб этого населения.
До зимы 1942/1943 г. основной целью германской во-
енной, а следовательно, и оккупационной, политики бы-
ло как можно быстрее одержать победу над СССР, не за-
тягивая войну. Отсюда основными целями, которые яв-
лялись одновременно и методами, немецкой пропаганды
были: подорвать лояльность населения к советской вла-
сти, чтобы обеспечить эту лояльность по отношению к
власти немецкой, и, используя национальную рознь, рас-
членить СССР, чтобы облегчить исполнение первой це-
ли. Второй вопрос обычно решался путем привилегиро-
7 1 с
ванного выделения отдельных национальностей, насе-
ляющих оккупированные районы.
После поражений 1942—1943 гг., как известно, основ-
ные принципы германской оккупационной политики
претерпели коренные изменения. Соответственно изме-
нились цели и методы пропаганды. Хотя главная цель —
победа в войне с СССР — осталась прежней, на первый
план был выдвинут ряд других, без достижения которых
нечего было и думать о главной. Этими целями были сле-
дующие:
1. Еще больше повысить лояльность населения;
2. Увеличить количество рабочей силы для выезда в
Германию или для работы на оккупированных террито-
риях;
3. Создать местные военные формирования для борь-
бы на фронте и против партизан в тылу.
По мнению немецких пропагандистов, этого можно
было достигнуть только обещанием населению всевоз-
можных «прав и свобод», чтобы оно почувствовало, что
«принимает участие в решении собственной судьбы». То
есть созданием своего национального «правительства»,
формированием «национально-освободительных армий»,
обещанием аграрной реформы, заигрыванием с молоде-
жью и интеллигенцией и т.п.
Не был исключением в этом процессе и Крым. Одна-
ко следует сказать, что до середины 1942 г. здесь не было
органов, которые осуществляли бы систематическую
пропаганду. Это обусловлено тем, что Крым долгое вре-
мя был районом боевых действий, а потом считался ты-
лом армии, воевавшей на Кавказе. Поэтому, хоть и была
создана гражданская администрация генерального округа
«Таврия», по сути, всеми оккупационными вопросами
здесь занималась военная администрация, к которой к
1943—1944 гг. перешла вся полнота власти. Этим сопер-
ничеством между гражданскими и военными властями и
обусловлена «крымская специфика» оккупационной по-
литики немцев и их пропаганды по поддержанию этой
политики.
Часть вторая
ЗА «НЕЗАЛЕЖНУ»
УКРАИНУ И ФЮРЕРА
Украинские националисты
в годы Второй мировой войны
ОСВОБОДИТЕЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ
НАРОДОВ РОССИИ И УКРАИНСКИЙ ВОПРОС
Военно-политическое сотрудничество граждан СССР
с руководством нацистской Германии является одной из
самых трагических и малоизученных страниц истории
Второй мировой войны. Вместе с тем эта проблема очень
многогранна и содержит в себе многочисленные аспек-
ты, без учета которых невозможно ее цельное восприятие
и понимание. Роль национального вопроса в этом про-
цессе — один из таких аспектов.
Как известно, у немецкого военно-политического ру-
ководства не было единого взгляда на оккупационную
политику в СССР вообще и национальный вопрос в ча-
стности. Из всего многообразия мнений в целом можно
выделить две основные точки зрения: «прорусскую» и
«национальную». Носителями первой являлись в основ-
ном офицеры вермахта среднего и отчасти высшего зве-
на, которые считали, что для успешного проведения ок-
купационной политики надо наладить отношения только
с русским народом, как самым многочисленным и влия-
тельным в Советском Союзе. Национальные движения
же других народов казались им слабыми и неспособными
на серьезную оппозицию большевизму. Здесь следует под-
черкнуть, что многие из этих офицеров оказались впо-
следствии замешаны в заговоре против Гитлера 20 июля
1944 г. Основным недостатком этой группировки было то,
что она не имела ярко выраженного лидера при наличии
большого числа сторонников. Главным апологетом вто-
рой точки зрения был министр по делам оккупирован-
ных восточных областей А. Розенберг. В отличие от своих
оппонентов он считал, что в СССР надо опираться прежде
всего на нерусские народы и национальные меньшинства.
И всю национальную политику здесь надо свести к тому,
чтобы как можно глубже разъединить русских и всех ос-
тальных. Розенберг был главным идеологом и теоретиком
75
нацистской партии. Однако он не имел серьезного поли-
тического веса в глазах ее лидеров. И сторонников про-
ведения своей политики Розенберг имел значительно
меньше, чем предыдущая группировка1.
В ходе Второй мировой войны сторонники обеих то-
чек зрения так или иначе старались использовать населе-
ние СССР в своих целях. В свою очередь, следует при-
знать, что это был встречный процесс: до июня 1941 г. в
Советском Союзе была масса недовольных существую-
щим режимом, настроения которых не мог не использо-
вать осмотрительный враг. Это недовольство имело раз-
ные источники — от политических до национальных, так
же как и разными были причины, побудившие предста-
вителей почти всех народов СССР к сотрудничеству с
немцами. В результате к осени 1944 г. этот процесс офор-
мился в явление, которое в научной литературе (прежде
всего западной и эмигрантской) было определено как
«Освободительное движение народов России» — ОД HP.
Ввиду его многонациональное™ в рамках этого движе-
ния принято рассматривать отдельные движения народов
СССР2.
Таким образом, отношения национальных движений с
различными группировками немецкого руководства и
взаимоотношения между собой и являются в данном слу-
чае национальной составляющей указанной проблемы.
Однако это только одна ее сторона. К середине 1944 г. в
силу ряда изменений, произошедших в немецкой внеш-
ней и внутренней политике, а также в общей междуна-
родной обстановке, наиболее влиятельным из всех тече-
ний ОД HP становится так называемое Власовское дви-
жение. Его взаимоотношения с немцами, а также с
другими национальными организациями и являются, по
сути, второй стороной указанной проблемы3.
Украинский вопрос являлся одним из ключевых в пе-
риод Второй мировой войны. И руководство Германии
понимало, что от его правильного решения во многом за-
висит вся оккупационная политика на «восточных терри-
ториях» и исход сражений на Восточном фронте в целом.
Однако решать его нацисты пытались опять-таки в русле
своих воззрений. То есть и в этом случае единой нацио-
нальной концепции не было. Розенберг полагал, что ук-
раинцы являются именно тем народом, на который
должны опереться немцы и, более того, сделать его сво-
им союзником. Его планы шли так далеко, что после
окончания войны он видел самостоятельное украинское
государство (правда, вассальное Третьему рейху), в со-
став которого, помимо украинских этнографических зе-
76
мель, будут также включены Курск, Воронеж, Тамбов и
Саратов. В политическом же отношении вассальная Гер-
мании Украина должна будет играть роль центра анти-
русского санитарного кордона, создание которого мыс-
лил Розенберг. Что касается оппонентов Розенберга, то
решение украинского вопроса они видели только в кон-
тексте своих «прорусских» симпатий. В данном случае
главным противником национальной политики Розен-
берга был сам Гитлер, который считал, что на Востоке
нет никакого национального вопроса вообще, а есть
только три задачи: «захватить, управлять и эксплуатиро-
вать эти территории». К тому же он считал, что нельзя
доверять ни одному национальному движению, так как
его представители только и мечтают, чтобы по примеру
Польши в перирд Первой мировой войны использовать
Германию в своих целях4.
Как известно, 30 августа 1941 г. бандеровское крыло
Организации украинских националистов (ОУН) попыта-
лось провозгласить «независимую Украину». Понятно,
что в тех условиях это была авантюра. Ни к чему хороше-
му она не привела. Все руководство ОУН — наиболее
влиятельной и организованной силы украинского нацио-
нального движения — было арестовано и отправлено в
концлагеря, сотни ее рядовых членов были казнены, а
сама организация стала преследоваться немцами наравне
с коммунистическим подпольем. Однако главным ре-
зультатом этих событий стало то, что политическое ре-
шение украинского вопроса было надолго снято с пове-
стки дня5.
Всю пагубность своей национальной политики немцы
осознали только к осени 1944 г. На тот момент вся укра-
инская территория была уже ими потеряна, и речь могла
идти только о влиянии на украинских беженцев, «восточ-
ных» рабочих, эмигрантов и добровольцев в германских
вооруженных силах. Предыдущая немецкая националь-
ная политика привела к тому, что украинская составляю-
щая ОД HP не представляла серьезной политической си-
лы, даже на фоне таких национальных движений, как,
например, белорусское, которое в идейном и организа-
ционном отношении было всегда намного слабее. Факти-
чески решать украинский вопрос немцам предстояло с
нуля. С учетом существовавших мнений было два пути
такого решения: способствовать созданию самостоятель-
ного украинского политического комитета с сильным ли-
дером во главе, который бы возглавил все украинское ан-
тикоммунистическое национальное движение, и создание
77
такого комитета с теми же задачами, но как составной
части большой общероссийской организации6.
Поиски «украинского де Голля» начались в сентябре
1944 г., когда из концлагеря Заксенхаузен были освобож-
дены лидеры ОУН С. Бандера и Я. Стецько, а спустя ме-
сяц — А. Мельник. Еще одним претендентом на роль по-
литического лидера украинской эмиграции считался
бывший гетман «Украинской державы» П. Скоропад-
ский. Вскоре стало ясно, что кандидатура бывшего гет-
мана не пройдет: Бандера и Мельник наотрез отказались
с ним сотрудничать, к тому же он не обладал серьезным
политическим весом. После ряда консультаций отказался
и Бандера, предложив вместо себя В. Горбового — вице-
президента краковского Украинского национального ко-
митета. А. Мельник первоначально согласился и даже
представил через неделю после своего освобождения до-
кумент, на основе которого должны будут строиться
взаимоотношения между немцами и будущим украин-
ским политическим центром. Главной идеей этого доку-
мента было то, что Германия должна будет официально
заявить, что у нее нет никакого интереса к украинским
территориям. Если же немецкие войска вновь окажутся
на Украине, то они должны будут соблюдать ее суверени-
тет. Но даже в той ситуации такие условия были немцами
отвергнуты7.
До осени 1944 г. находившиеся в Германии антиком-
мунистические национальные организации мало сотруд-
ничали между собой. Толчком же к началу более интен-
сивных отношений послужило провозглашение Комитета
освобождения народов России (КОНР). Эта организация
была создана на основе Власовского движения и явилась,
по сути, победой «прорусской» линии в немецкой нацио-
нальной политике, которую поддержал рейхсфюрер СС
Г. Гиммлер — один из самых влиятельных политиков
Германии на тот момент, за спиной которого к тому же
стояла реальная военная сила. Следует отметить, что
Гиммлер пошел на это не из-за какой-то любви к рус-
ским: он считал, что только объединение всех «восточ-
ных» народов в одной организации может спасти Герма-
нию.
16 сентября 1944 г. Гиммлер встретился с бывшим ге-
нерал-лейтенантом Красной армии А. Власовым — лиде-
ром одноименного движения. В ходе беседы Власов вы-
двинул перед рейхсфюрером три основных условия, без
выполнения которых он считал невозможным нормаль-
ное функционирование КОНР. Это: роспуск всех нацио-
нальных организаций и включение их членов в будущий
78
комитет, создание Вооруженных сил КОНР, в которые
должны были войти все «восточные» добровольческие
формирования германских вооруженных сил, улучшение
положения «восточных» рабочих и передача опеки над
ними в соответствующие структуры комитета. Отдельно
был поднят вопрос о прекращении всяческой антирус-
ской пропаганды, которой занималось ведомство Розен-
берга. В заключение встречи Гиммлер принял все доводы
Власова и дал свое окончательное согласие на создание
КОНР8.
14 ноября 1944 г. на торжественном заседании в Праге
было провозглашено создание этой организации. По за-
мыслу Власова этот орган должен был представлять со-
бой «широкий антисталинский фронт», объединивший в
своих рядах различные слои советского общества и все
народы СССР. Фактически КОНР должен был выпол-
нять функции «российского правительства в изгнании».
В случае же победы он должен был стать временным пра-
вительством «Новой России»9.
Чтобы придать комитету действительно общероссий-
ский характер, в состав его президиума было предложено
войти лидерам всех национальных организаций. Как ука-
зывалось выше, это было одним из условий, которые
обещал выполнить Гиммлер. Однако, несмотря на его
поддержку, этот процесс зашел в тупик. Дело в том, что
под влиянием Розенберга лидеры большинства нацио-
нальных организаций усмотрели в самой идее КОНР все-
го лишь «очередную русскую затею». В результате его
деятельности они, еще на стадии переговоров с Власо-
вым, отказались от своей кооптации в комитет. А после
провозглашения «Пражского манифеста» объявили, что
его основной принцип, согласно которому устанавлива-
лось «равенство всех народов России и действительное
их право на национальное развитие, самоопределение и
государственную самостоятельность», является всего
лишь тактическим ходом и будет забыт при первом удоб-
ном случае10.
В итоге 18 ноября 1944 г. в Берлине по инициативе
Розенберга состоялось заседание «представителей пора-
бощенных Россией народов». В нем приняли участие
председатель Боевого союза волжских татар А. Шафаев,
председатели Армянского, Азербайджанского, Грузин-
ского и Северо-Кавказского комитетов В. Саркисьян,
А. Фаталибейли, М. Кедия и А. Кантемир, председатель
Крымско-татарского национального центра Э. Кырымал,
президент Туркестанского национального комитета Вели
Каюм-хан, президент Белорусской центральной рады
79
Р. Островский и лидеры ряда украинских политических
групп под общим руководством А. Мельника11.
Целью этого заседания было продемонстрировать еди-
ную волю лидеров всех нерусских организаций «к борьбе
за свободу своих народов и своей земли от русской окку-
пации и возрождению своих национальных государств».
В ходе встречи все руководители комитетов и групп под-
писали соглашение, по которому обязались совместно
работать над вопросами освобождения своих народов и
взаимно поддерживать друг друга в этом деле. Заседание
избрало комиссию, задачи которой заключались в прак-
тическом решении указанных вопросов12.
После окончания заседания все его участники обрати-
лись с меморандумом к Розенбергу (а фактически к гер-
манскому правительству), в котором потребовали пре-
кратить все попытки Власова, направленные на вмеша-
тельство во внутренние дела их народов. В противном
случае, подчеркивали авторы меморандума, они отказы-
ваются нести ответственность за могущие произойти
последствия13.
Однако дальше совместного заседания и меморандума
дело не пошло. Как выяснилось позже, некоторые на-
циональные лидеры только под давлением Ррзенберга
согласились принять участие в этой авантюре. О том же,
что это была именно авантюра, свидетельствует тот факт,
что, заключив политическое соглашение, лидеры нерус-
ских организаций оставили без внимания вопросы строи-
тельства вооруженных сил. Тогда как ясно, что в услови-
ях войны он был одним из главных. Это поняли даже
многие рядовые члены национальных эмиграций. Так,
например, известен протест белорусских офицеров, кото-
рый они отправили своему политическому руководству.
В нем они в ультимативной форме потребовали присое-
диниться к «акции генерала Власова», который, по их
мнению, «находится теперь в первых рядах борьбы с
большевизмом»14.
Переговоры Власова и Гиммлера показали, что, не-
смотря на военные условия, национальный вопрос яв-
лялся одним из главных для будущего руководителя
КОНР. Выступая 18 ноября 1944 г. на берлинском собра-
нии «представителей народов России» по случаю торже-
ственного обнародования «Пражского манифеста», Вла-
сов говорил, что «народы России прекрасно сознают, что
судьба каждого из них зависит от общих усилий... Разве
им есть из-за чего ссориться сейчас, когда большевизм
отнял у них все... Только общими усилиями, свято сохра-
няя принципы манифеста КОНР, они свергнут больше-
80
вистский строй и лишь после этого в мирном сожитель-
стве разрешат все вопросы своего национального бы-
тия».
По свидетельству близких к Власову лиц, он намере-
вался объединить все народы СССР, а после войны со-
звать Учредительное собрание. Только на нем и только
после победы над большевизмом, по его мнению, народы
могли решить: оставаться в союзе с русским народом или
выделиться в самостоятельное государство16.
Для решения же текущих вопросов национальной по-
литики и обеспечения представительства народов России
в руководящем центре ОД HP в составе КОНР были соз-
даны соответствующие органы — национальные советы.
И среди них — Украинский национальный совет (УНС),
во главе которого был поставлен профессор Ф. Богатыр-
чук. Это произошло в декабре 1944 г. на втором заседа-
нии КОНР. Самым значительным шагом УНС на пути
разрешения украинского вопроса стала подготовка спе-
циального воззвания, в котором говорилось, что решать
его можно только после окончания войны и победы над
большевизмом. Пока же думать о каком-либо отделении
Украины от России преждевременно17.
Все вышеприведенные перипетии борьбы внутри
ОД HP свидетельствуют о том, что немцы, даже в пред-
дверии своего поражения, не выработали единой концеп-
ции национальной политики. Естественно, что без под-
держки Розенберга ни один из лидеров национальных
организаций не пошел бы на конфронтацию с Власовым,
за спиной которого стоял Гиммлер. Но и Розенберг на
тот момент сам по себе уже почти ничего как политиче-
ская фигура не представлял. Таким образом, можно гово-
рить о какой-то двойной игре, которую вели немцы, не
желавшие окончательного политического и военного объ-
единения всей антикоммунистической эмиграции. Целый
ряд фактов свидетельствует о том, что немцы практиче-
ски сразу начали саботировать выполнение почти всех
договоренностей, достигнутых Власовым и Гиммлером.
Все национальные комитеты остались в целости и сохран-
ности, «восточные» добровольцы не были объединены под
командованием Власова, а антирусскую пропаганду никто
и не думал прекращать. Только к весне 1945 г. в этих во-
просах произошли некоторые подвижки. Однако было
уже поздно — Красная армия стояла на Одере18.
В конце концов апогеем такой двойной политики ста-
ло признание целого ряда национальных комитетов
«полномочными представителями своих народов». Реше-
ние украинского вопроса подобным путем произошло
81
12 марта 1945 г., когда общими усилиями ведомства Ро-
зенберга и Главного управления СС был создан Украинс-
кий национальный комитет (УНК). Во главе этой органи-
зации был поставлен старый эмигрант генерал П. Шанд-
рук. Ни один из руководителей комитета не был связан с
ОУН, а являлся либо послереволюционным эмигрантом,
либо бывшим сотрудником немецкой оккупационной ад-
министрации. После своего создания комитет установил
связи со всеми нерусскими национальными организа-
циями. Что же касается КОНР, то он даже не упоминался
в программных документах УН К. Одновременно со своим
назначением председателем комитета генерал Шандрук
был назначен главнокомандующим Украинской нацио-
нальной армии (УНА), в состав которой должны были
войти 14-я украинская гренадерская дивизия войск СС и
другие, более мелкие добровольческие формирования.
В целом и из этой затеи немцев ничего не вышло: про-
цесс создания комитета и его армии был прерван капиту-
ляцией Германии19.
В заключение следует сказать, что национальный во-
прос явился, по сути, неразрешимой задачей для немец-
кого военно-политического руководства. И его украин-
ский аспект — яркое тому подтверждение. Ни,отдельно,
ни в рамках Освободительного движения народов России
немцы его так и не решили. Результатом такой политики
стало то, что к окончанию войны украинская эмиграция
на территории Германии оказалась фактически расколо-
той на три части. Некоторые из ее лидеров вообще отка-
зались сотрудничать с созданными немцами организа-
циями, другие присоединились к генералу Власову, а тре-
тьи остались на позициях крайнего коллаборационизма.
И объединить их уже не представлялось возможным: не
было ни времени, ни средств, а главное, желания у самих
лидеров украинской эмиграции.
ПАРТИЗАНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В ГОДЫ ВТОРОЙ
МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Борьба за национальное освобождение
или гражданское противостояние? 15 * * *
15 октября 2005 г. в Киеве и ряде других городов Ук-
раины произошли события, которые не оставили равно-
душным ни одного из ее граждан и лишний раз подтвер-
дили тот факт, что современное украинское общество
82
расколото по линии Восток—Запад. Речь идет об очень
неоднозначной дате в украинской истории — 63-й годов-
щине создания так называемой Украинской повстанче-
ской армии (УПА), детища и военного крыла Организа-
ции украинских националистов (ОУН). Даже при самом
близком рассмотрении нельзя признать, что это событие
относится к числу значимых в истории Второй мировой
войны. Тем не менее есть ряд моментов, которые до сих
пор не дают возможности отнести этот сюжет к чисто на-
учным вопросам, а придают ему актуальность и мешают
объективному изучению.
Идейные наследники и современные апологеты этих
организаций позиционируют их как «третью силу», кото-
рая в годы немецкой оккупации «боролась и с нациста-
ми, и с коммунистами», а после освобождения Украины
«сражалась против большевистской оккупации за свобо-
ду украинского народа». Отсюда следует требование при-
знать ныне живущих членов У ПА «воюющей стороной»,
со всеми вытекающими из этого последствиями: различ-
ными социальными льготами, ветеранскими пенсиями и
т.п. Более того, уже на уровне государственной власти к
бывшим советским ветеранам следуют обращения о при-
мирении с «воинами УПА» по примеру Испании, где та-
кой факт имел место между бывшими противниками по
гражданской войне 1936—1939 гг.
Антагонисты этой точки зрения настаивают на том,
что УПА была создана немцами, снабжалась ими и вое-
вала полностью на их стороне. Естественно, что при та-
ком подходе ни о каком уравнении в правах ее членов с
ветеранами Советской армии и речи быть не может. Го-
ворить же о каком-то примирении и вовсе аморально.
Каждая из этих двух точек зрения имеет право на
жизнь, тем более что отчасти правы и националисты, и
их противники. Как и во всяком споре, истина лежит
где-то посередине. Но это только в научном споре. В со-
временных социально-политических условиях эта дис-
куссия приобрела отчетливые черты политического инст-
румента, который та или иная сторона использует по
своему усмотрению, настаивая именно на своей правоте
и полностью отвергая позицию оппонента.
В принципе для жителей юго-востока Украины этот
спор актуален постольку, поскольку эта территория вхо-
дит в состав данного государства. Ни ОУН, ни УПА здесь
во время войны фактически не было. А те жалкие попытки
закрепиться здесь, которые предпринимали некоторые ак-
тивисты этих организаций, так и остались попытками, по
причине полного равнодушия местного населения к га-
к" 83 ->'
лицийской версии украинского национализма. По сути,
эта идеология является здесь чуждой и сейчас. Поэтому
все связанное с УПА превратилось в элемент наступле-
ния так называемой «западенской идеологии» на «руси-
фицированный Восток». Иначе этот процесс и не вос-
принимается, будь то в Крыму, Донецкой или Луганской
областях. Естественно, что такая «идеологическая агрес-
сия» вызывает у жителей Восточной Украины ответную ре-
акцию. Пока тоже идеологическую. И если на Западной
Украине на этот вопрос смотрят исключительно через
«бандеровскую» призму, то здесь проблема ОУН-УПА ос-
вещается с позиций прежней коммунистической идеоло-
гии и науки, которые тоже не были заинтересованы в ее
правдивом изучении.
Нельзя сказать, что данный вопрос не анализируется в
современной украинской исторической науке. На эту те-
му выходят сотни книг и статей, многие из которых на-
писаны на уникальном архивном материале. Однако та-
кой бинарный взгляд на этот вопрос накладывает свой
отпечаток и на эту литературу. В результате мы и имеем
то, что украинский народ (да и все остальные народы
бывшего СССР) воспринимает проблему УПА исключи-
тельно в черно-белых тонах: или безудержное'восхвале-
ние, или полное ниспровержение.
Президент Украины и другие официальные и полу-
официальные лица просят своих сограждан понять и
принять эти события, совершенно не углубляясь в детали
и забывая при этом, что они происходили на определен-
ном историческом фоне и в связи с другими такими же
или более значимыми событиями. Более того, событие,
которое кажется уж очень простым для понимания, на
самом деле оказывается с двойным или даже тройным
подтекстом, без изучения которого остается непонятым
весь этот комплекс.
Из всего сказанного понятно, что такую ситуацию мы
имеем и с историей УПА. «Благодаря» всем указанным
факторам она у нас рассматривается под таким углом
зрения, который уже заранее предопределяет ее ошибоч-
ное толкование. В целом есть две главные методологиче-
ские ошибки, которые допускает всякий обращающийся
к этой теме:
• во-первых, она однозначно рассматривается как
часть проблемы коллаборационизма;
• во-вторых, во многих работах подразумевается как
бы некая уникальность УПА.
Прежде всего, следует разобраться с термином «колла-
борационизм». На наш взгляд, к этому явлению подходит
следующее определение: это добровольное сотрудничест-
во с нацистским военно-политическим руководством на
территории Германии или оккупированных ею стран с це-
лью личной выгоды или укрепления установленного ад-
министративно-политического режима. При этом личная
выгода, естественно, могла быть не только экономическо-
го характера1. Таким образом, видно, что коллаборацио-
низм — это вполне определенное явление, которое воз-
никло в годы Второй мировой войны, и не без влияния
некоторых довоенных событий. Оно является неотъемле-
мой частью истории этой войны, без изучения которой
наши знания о ней будут неполными.
Как известно, любой процесс имеет две стороны. Так
и история оккупации, помимо коллаборационизма имеет
еще одну сторону — движение Сопротивления. Этот
очень общий термин охватывает все формы борьбы с ок-
купантами: от саботажа до активного вооруженного со-
противления — партизанской войны. Последняя интере-
сует нас больше всего, так как УПА фактически и была
такой партизанской армией. В связи с этим трудно не со-
гласиться с немецким историком Б. Бонвечем, который
утверждал, что «вопрос о поддержке партизан населени-
ем, по сути дела, является оборотной стороной вопроса о
готовности к коллаборационизму»2.
Возможно, эта мысль покажется многим крамольной,
но следует сказать, что одной из причин непонимания
проблемы УПА является отнесение этой армии к числу
коллаборационистских формирований, которые во мно-
жестве были созданы немцами за период войны. Пробле-
ма УПА — это часть истории движения Сопротивления,
которая, как выясняется, «обросла» различными мифами
не меньше, чем проблема коллаборационизма.
Мы привыкли считать, что население оккупирован-
ных немцами территорий все, как один человек, было
враждебно настроено к ним. И если не пошло в партиза-
ны, то, уж конечно, вредило оккупантам, чем могло. Та-
кое утверждение является первым мифом. В реальности
же это население было сильно поляризовано: самые ак-
тивные частью стали коллаборационистами, частью ушли
в Сопротивление. Основная же масса оставалась пассив-
ной. И фактически борьба за симпатии этой массы и есть
основной аспект истории оккупации. Борьба эта прохо-
дила как в идеологической сфере, так и с оружием в ру-
ках. Иногда не столько против немцев, сколько против
своих соотечественников. Все это, таким образом, позво-
85
ляет нам рассматривать события оккупации в целом ряде
стран Европы как гражданское противостояние.
Долгое время даже не обсуждалось, что антинацист-
ское партизанское движение было исключительно ком-
мунистическим. Действительно, нельзя отрицать тот
факт, что к 1945 г. оно стало (а где-то и все время было)
самым мощным и многочисленным. Тем не менее это и
есть миф номер два.
Наконец, советские историки всегда утверждали, что
любые «буржуазные националисты» (а под ними они
подразумевали, за редким исключением, всех некомму-
нистов) не являлись самостоятельной силой в годы вой-
ны, а были только «немецкими марионетками». Все не-
коммунистические и националистические движения уже
по определению не могли быть враждебными немцам, и
тем более воевать против них. Если же наличие иного,
некоммунистического, подполья и признавалось, то оно
объявлялось полностью зависимым от оккупантов и «да-
леким от народа». Хотя ситуация в целом ряде случаев
была много сложнее, чем ее представляли советские ис-
торики и западные, которые впадали в другую край-
ность — полную апологетику некоммунистических пар-
тизан, эти утверждения послужили основой еще одного,
третьего мифа, который до конца не развенчан и сейчас.
В принципе все вышесказанное — это даже и не ми-
фы, а целые их комплексы, которые, взаимно переплета-
ясь, касаются почти всех сторон истории партизанского
движения: его причин, целей и задач, действующих сил,
масштабов, эффективности, взаимоотношения с мест-
ным населением и многих других.
В той или иной форме и с разной степенью развития
партизанское движение существовало во всех оккупиро-
ванных немцами странах Европы. Где-то оно (как, на-
пример, во Франции и Италии) было весьма значитель-
ным, но до высадки западных союзников в Нормандии и
на Апеннинах не играло сколько-нибудь серьезной роли.
В Дании и Норвегии партизанское движение так и не вы-
шло за пределы небольших отрядов, которые также не
приносили значительного вреда оккупантам. В Восточ-
ной и Юго-Восточной Европе (Польша, Югославия, Гре-
ция, Албания) оно со временем приобрело такой размах,
что здесь необходимо уже говорить не о движении Со-
противления, а национально-освободительной войне, пе-
решедшей в ряде случаев в социальную революцию и
гражданскую войну. Гораздо сложнее обстоит вопрос с
партизанским движением на территории СССР, так как в
силу целого ряда факторов некоторые его события следу-
86
ет рассматривать как продолжение гражданской войны
1918—1922 гг. (в скобках заметим, что под таким же углом
зрения следует рассматривать и советский коллаборацио-
низм). С другой стороны, являясь в какой-то степени
спонтанным, оно тем не менее находилось под значитель-
ным влиянием регулярных военных структур Советского
Союза и Германии. Все эти отличия были обусловлены
целым рядом причин политического, идеологического,
исторического, национального, религиозного и военного
характера, которые каждая по отдельности или в ком-
плексе и привели к тому или иному процессу развития
партизанского движения5. Тем не менее у всех этих дви-
жений был один объединяющий момент: опять-таки в
силу указанных причин в них можно выделить два на-
правления. Назовем их условно прокоммунистическое и
некоммунистическое. Да, такие конкурирующие направ-
ления существовали во всех партизанских движениях.
Однако не везде их конкуренция привела к гражданскому
противостоянию и сотрудничеству некоторых их предста-
вителей с оккупантами, что впоследствии и дало основа-
ние коммунистическим историкам обвинять все эти дви-
жения в коллаборационизме и «предательстве народных
интересов».
Если проанализировать все вышеприведенные факты,
то на территории Восточной и Юго-Восточной Европы
можно выделить следующие государства, где партизан-
ская война приобрела формы гражданского противостоя-
ния. Это прежде всего Польша, Югославия, Греция, Ал-
бания и Прибалтика, Белоруссия и Украина на террито-
рии СССР. Нет нужды говорить, что в этих странах
существовало значительное и влиятельное прокоммуни-
стическое партизанское движение. Тем не менее следует
признать, что с 1939 по 1945 г. на их территории действо-
вал целый ряд партизанских организаций, члены которых
уж никак не считали себя адептами коммунистической
идеологии. Назовем из них только наиболее крупные, ко-
торые сыграли значительную роль в развернувшемся
противостоянии:
• Польша: Армия Крайова (АК) — партизанские фор-
мирования сторонников лондонского эмигрантского
правительства;
• Югославия: Движение Четников (или просто Четни-
ки) — партизанские формирования сторонников лондон-
ского эмигрантского правительства;
• Греция: Национально-демократическая лига Греции
(ЭДЭС), созданная как из правых республиканцев, так и
из сторонников восстановления греческой монархии;
87
• Албания: организация «Легалитет», созданная из ал-
банских монархистов, и организация «Национальный
фронт», объединившая в своих рядах правых республи-
канцев, настроенных антимонархически;
• Прибалтика: различные организации сторонников
возрождения независимости Эстонии, Латвии и Литвы,
наиболее значительной из которых была Литовская осво-
бодительная армия (ЛОА);
• Белоруссия: различные антикоммунистические орга-
низации сторонников независимости Белоруссии, кото-
рые в период войны носили обобщающее название Бело-
русского народного партизанского движения (так назы-
ваемая «партизанка»), а после окончания оккупации —
Белорусской освободительной армии (БОА);
• Украина: Украинская народно-революционная ар-
мия (УНРА) атамана Т. Бульбы-Боровца, в которую вхо-
дили сторонники восстановления Украинской народной
республики образца 1918—1921 гг., вооруженные форми-
рования мельниковского крыла ОУН и уже упоминав-
шаяся УПА, созданная под эгидой и идеологическим
влиянием бандеровского крыла ОУН4.
Как уже видно из простого перечисления партизан-
ских организаций и стоявших за ними политич'еских сил,
вес они имели определенное влияние в определенных
кругах населения своих стран. Иначе и быть не могло: эти
движения бы попросту не продержались такое значитель-
ное время (все они практически в том или ином виде бла-
гополучно дожили до 1945 г., а некоторые продолжали
действовать и после капитуляции Германии). Все это сви-
детельствует о том, что в основе их возникновения лежали
более серьезные причины, чем просто злая воля «монар-
хической (или буржуазной) реакции, вступившей в сговор
с оккупантами на почве антикоммунизма».
Для каждой из указанных стран действовали, разуме-
ется, свои причины. Однако в целом их можно объеди-
нить в такие комплексы: исторический, политический,
идеологический, национальный, религиозный и воен-
ный, которые повлияли прежде всего на условия возник-
новения и динамику развития любого партизанского
движения. В данном случае к числу условий следует от-
нести идеологическую основу, наличие необходимого ко-
личества обученных кадров, контингента, вооружения и
т.п. Все это внутренние факторы. К внешним же факто-
рам следует отнести помощь того или иного государства
(например, Германии, СССР или западных союзников).
По логике вещей любая партизанская организация
88 ,
должна иметь идеологическую базу, определяющую те
цели и задачи, за которые ее члены борются. Иначе это
уже не партизаны, а обыкновенные бандиты. Не были ис-
ключением и все вышеперечисленные партизанские дви-
жения. Каждое из них в своей борьбе опиралось на тот на-
бор идей, который представлялся ее участникам наиболее
приемлемым. В советской историографии было принято
выделять только две из них: национализм и антикомму-
низм. Однако это несколько не так. Практически все не-
коммунистические партизанские движения в Восточной и
Юго-Восточной Европе придерживались той официаль-
ной идеологии, которая существовала в их государствах на
момент оккупации. Национализм же (с существенной ре-
лигиозной окраской) играл значительную роль только в
польском и югославском движении Сопротивления (ни-
же мы увидим почему). Антикоммунизм же вышел здесь
на первое место только тогда, когда гражданское проти-
востояние в борьбе этих организаций уступило место
борьбе против оккупантов (где-то с 1942 г.). По-настоя-
щему же националистическими и антикоммунистически-
ми можно назвать только партизанские формирования на
территории СССР5.
Что касается обученных кадров, то с этой точки зре-
ния в более благоприятном положении находились АК и
Четники, основной костяк которых составили офицеры и
унтер-офицеры бывших польской и югославской армий.
В значительно худшем положении находились греческие
и албанские партизаны. На территории СССР в наилуч-
шем положении находились прибалтийские партизаны, в
составе которых было много офицеров и унтер-офицеров
бывших эстонской, латвийской и литовской армий. Бе-
лорусские и украинские партизаны такого кадрового со-
става не имели вообще. В лучшем случае это были пере-
бежчики из Красной армии и офицеры и унтер-офицеры
прежней польской армии. В кадровый состав белорусско-
го и украинского партизанских движений следует также
включить офицеров армий Украинской и Белорусской
народных республик, существовавших в период с 1918 по
1921 г. Естественно, что уровень их знаний и умений ма-
ло отвечал требованиям современной войны. Поэтому
вскоре перед руководством этих движений стал вопрос о
подготовке таких кадров. В ходе войны и после 1945 г.
наиболее в этом деле преуспели литовские и украинские
партизаны. Кроме того, все эти движения имели еще
один источник своего кадрового пополнения: начиная с
конца 1942 г. к ним стали перебегать члены созданных
немцами коллаборационистских формирований. Напри-
89
мер, такое часто имело место на Украине в ходе всего пе-
риода оккупации. В Прибалтике же этот процесс стал
массовым только перед уходом немцев6.
И прокоммунистическое, и некоммунистическое пар-
тизанское движение в той или иной степени поддержива-
лось внешними силами. Разумеется, в наилучшем поло-
жении находились советские партизаны, которые, при
всем неоднозначном отношении к ним сталинского ру-
ководства, все-таки более или менее снабжались и обу-
ченными кадрами, и вооружением, и снаряжением. Что
касается их коллег в Югославии, Албании и Греции, то
они получали поддержку в основном от западных союз-
ников. И то не сразу, так как основная помощь послед-
них была направлена на некоммунистические формиро-
вания. И только после того, как, например, Четники и
албанский «Национальный фронт» были обвинены в со-
трудничестве с оккупантами, Англия и США прекратили
помогать им. Из сказанного следует, что оккупанты так-
же были одной из сторон, которая помогала некоммуни-
стическим партизанам. На Балканах этим занимались
Германия и отчасти Италия. На территории СССР —
только Германия7.
Каждое из партизанских движений имело свою дина-
мику развития. В силу уже перечисленных причин они
значительно отличались друг от друга как по целям, так и
по организации и численности. Цели в основном своди-
лись к следующим моментам:
• восстановление дооккупационных порядков (поль-
ская АК, албанский «Легалитет») либо без изменений,
либо с некоторыми поправками (сербские Четники, гре-
ческая ЭДЭС);
• полное изменение дооккупационных порядков, но
без изменения общественно-политических отношений
(албанский «Национальный фронт»);
• полное изменение дооккупационных порядков с
полным изменением общественно-политических отно-
шений (все прибалтийские, белорусские и украинские
партизанские организации).
И уже на основе этих целей определялись стратегия и
тактика того или иного движения, осуществлять которые
должны были уже определенные организационные струк-
туры, наполненные людскими ресурсами. Следует ска-
зать, что некоммунистическим партизанам не удалось
превзойти своих коллег из коммунистического лагеря ни
качественно (организационно), ни количественно. Из всех
'iX'VC'V, Q0 '
перечисленных формирований только АК, Четники и
УПА имели более или менее организованные руководя-
щие органы, боевые и тыловые части и соединения, кото-
рые по каким-то параметрам могли сравниться с комму-
нистическим партизанским движением. В то же время их
численность уступала обычно на порядок. Так, например,
число советских партизан равняется примерно 1 млн.,
югославских — 800 тыс. (для сравнения, Четников в луч-
шие времена насчитывалось около 50 тыс. человек, а всех
антикоммунистических партизан на территории СССР —
не более 200 тыс.)8.
Некоммунистические партизаны, как мы уже выясни-
ли, действовали в определенных исторических условиях
и находились под воздействием целого ряда факторов,
которые и привели их в результате к гражданскому проти-
востоянию, а некоторых — и к сотрудничеству с оккупан-
тами. На наш взгляд, такими факторами, определившими
во многом динамику развития этих движений, являются
следующие: отношения с коммунистическим движением
Сопротивления, отношения с местным населением, от-
ношения с коллаборационистами и отношения с окку-
пантами.
Советская историография однозначно утверждала, что
некоммунистические партизанские формирования были
изначально настроены враждебно по отношению к ком-
мунистам. Как и большинство подобных утверждений,
это является ошибочным. На самом же деле их взаимоот-
ношения претерпели значительную эволюцию от попы-
ток сотрудничества до открытого противостояния. Ино-
гда и вовсе складывалась такая ситуация, когда сотрудни-
чество перемежалось с противостоянием. Так, например,
было в Греции, где коммунистическая ЭЛ АС и республи-
канская ЭДЭС дважды на протяжении 1942—1944 гг. ми-
рились и начинали друг против друга войну. Или в Алба-
нии. Также пытались сотрудничать друг с другом Четни-
ки и партизаны И. Броз Тито. Однако начиная с конца
1941 г. такие контакты прекратились, и стороны перешли
сначала к неустойчивому нейтралитету, а потом к откры-
той вражде. Наиболее позитивный пример такого сотруд-
ничества показали польская АК и ее коллеги из комму-
нистической Армии Людовой (АЛ). История не сохрани-
ла фактов их открытой вражды, тогда как всем известен
апогей их совместной борьбы: участие в Варшавском
восстании 1944 г. Что касается совместной деятельности
советских и националистических партизан на территории
СССР, то о ней ничего неизвестно. В лучшем случае они
придерживались нейтралитета, как в Белоруссии, в худ-
91 '"''Л",' '
шем — сражались больше друг с другом, чем с оккупан-
тами (Украина)9.
Начиная примерно с конца 1941 — начала 1942 г. ме-
жду коммунистами и некоммунистами наметился разрыв,
который перешел затем в открытое гражданское противо-
стояние. Каковы причины этого разрыва? Для каждой
страны они были разными. Однако среди наиболее об-
щих и основных можно назвать следующие:
• политико-идеологические причины — здесь, как го-
ворится, без комментариев. Курс коммунистов на пол-
ную смену общественного строя и социальные преобра-
зования, и иногда в ущерб борьбе с оккупантами, не мог
привести в восторг даже идейно близких им социалистов,
не говоря уже о правых республиканцах и монархистах.
Такие причины были, например, решающими для Юго-
славии, Греции и Албании. Что же касается СССР, то
здесь иначе и быть не могло: выше уже говорилось, что
побудительным мотивом для прибалтийских, белорус-
ских и украинских партизан был именно антикомму-
низм;
• национальные причины — этот комплекс причин
был характерен для таких многонациональных госу-
дарств, как Югославия и СССР и отчасти Польша, так
как АК действовала не только на собственно польской
территории, но и на землях Южной Литвы, Западной Бе-
лоруссии и Западной Украины. Коммунисты, как прави-
ло, придерживались интернациональной идеологии, а
Четники, члены АК, прибалты, белорусы и украинцы
были соответственно националистами. Тем более что,
например, в СССР многие партизанские отряды, дейст-
вовавшие в Прибалтике, Белоруссии и Украине, состоя-
ли из этнических русских или выходцев из восточных зе-
мель этих республик. Националистами же были преиму-
щественно «западенцы»;
• религиозные причины — отчасти являются продол-
жением предыдущих, так как фактор религиозной при-
надлежности играл значительную роль в самоидентично-
сти многих национальных групп (особенно в Югославии,
Албании, Польше и западных регионах СССР). И дело
тут даже не в том, что коммунисты придерживались атеи-
стической идеологии. Иногда религиозная вражда лежала
больше в исторической, чем идеологической плоскости.
Например, сербские Четники были православными, а в
армии Тито было много боснийских мусульман и католи-
ков-хорватов. В Албании же каждое из указанных парти-
занских формирований представляло определенную ре-
92
лигиозную группу — католиков («Национальный фронт»)
или мусульман («Легалитет»);
• военные причины — эти причины были определяю-
щими обычно там, где коммунистические партизаны пы-
тались проникнуть на территорию, которую национали-
сты считали своей (так, например, произошло в Запад-
ной Белоруссии и Западной Украине)10.
Часто у некоммунистических течений движения Со-
противления не было таких возможностей, как у их ком-
мунистических коллег (например, в СССР). Поэтому и их
масштабы были менее значительными. И все-таки под-
черкнем: внешняя помощь, разумеется, играет не послед-
нюю, но и не самую главную роль. В данном случае гораз-
до важнее поддержка местного населения, в среде которо-
го находятся партизаны. Помощь извне не всегда может
прийти вовремя. Так, к слову, и было в случае с советски-
ми партизанами, когда в 1941 — 1942 гг. государству было
явно не до них. Местное же население для партизан явля-
ется и источником снабжения продовольствием, и резер-
вом людских ресурсов, и в какой-то степени «окном» во
внешний мир. Но все это происходит именно так, если
население настроено дружественно (или хотя бы ней-
трально) по отношению к партизанам. В противном слу-
чае их отряды обречены на бездействие, уничтожение или
уход из этой местности.
Из советской научной и художественной литературы
всем нам известно, что население на оккупированных
территориях поддерживало только коммунистов. Тогда
как можно объяснить тот факт, что многие некоммуни-
стические формирования существовали до конца оккупа-
ции, а на некоторых территориях действовали и гораздо
позже? Теперь не секрет, что не везде это население от-
носилось, например, к советским партизанам лояльно
или даже нейтрально. Были и случаи откровенной враж-
ды. Например, такая ситуация сложилась на присоеди-
ненных в 1939—1940 гг. территориях (Прибалтика, За-
падная Белоруссия и Западная Украина) или на террито-
риях, где нерусское население преобладало либо было
равным по численности русскому (Северный Кавказ).
Именно здесь коллаборационизм принял свои наиболее
крайние формы, а некоммунистическое партизанское
движение было гораздо мощнее просоветского. Иначе
как отказом населения поддерживать коммунистов, нель-
зя объяснить массовые депортации из Прибалтики и За-
падной Украины в 1945—1946 гг. Ясно, что затевались
они для того, чтобы подорвать базу националистического
93
подполья и лишить его материальных и людских ресур-
сов11.
Коммунисты во время войны и коммунистические ис-
торики в послевоенное время часто обвиняли представи-
телей других партизанских движений в том, что они
практически не принимали участия в борьбе с оккупан-
тами. Отчасти это правда, но связано это не столько с ка-
кими-то тайными договорами между ними, а с отноше-
нием все к тому же местному населению. Например, Чет-
ники, албанский «Национальный фронт» и АК начиная с
1942 г. не проводили какие-либо масштабные операции
против оккупантов из-за боязни репрессий последних
против мирного населения. Например, в Сербии немцы за
каждого убитого солдата расстреливали 100 человек, а за
каждого раненого — 50. Поэтому лидер Четников Д. Ми-
хайлович, чтобы оправдать свою тактику, даже ввел спе-
циальный термин «сбережение населения». С другой сто-
роны, такую тактику нельзя объяснять только заботой о
населении. Многие партизанские руководители неком-
мунистических формирований берегли свои силы по дру-
гой причине — для последующей борьбы за власть после
ухода немцев12.
К сожалению, коммунисты боролись с оккупантами,
не считаясь с репрессиями против мирных жителей. Но и
симпатии к ним также нельзя отрицать. Например, в
Греции население с 1941 по 1944 г. стойко поддерживало
коммунистов практически по всей территории страны, а
республиканцы и монархисты так и не вышли за пределы
Эпира (северо-западная Греция). В Югославии партизан
Тито с большой охотой поддерживали в Боснии, так как
местное мусульманское население очень боялось репрес-
сий со стороны Четников. Аналогичная ситуация сложи-
лась и в Западной Белоруссии, где польская АК уничто-
жала белорусское население наравне с немцами13.
Очень неоднозначным для понимания является во-
прос взаимоотношений некоммунистического движения
Сопротивления и коллаборационистов. И здесь нельзя
отчасти не согласиться с советскими историками, кото-
рые считали их единым целым. Не будет преувеличением
сказать, что они не боролись друг с другом, а вполне
мирно сосуществовали. Но дело тут не в пресловутом
«классовом подходе» — все гораздо сложнее.
Одной из причин такой политики было то, что колла-
борационизм как явление также не был однородным.
С немцами могли сотрудничать как явные безыдейные
прислужники, так и те, кто видел в таком сотрудничестве
пользу для своего народа (национальное освобождение,
94
обретение государственности и т.п.). Многие из них все-
рьез надеялись, что немцы со временем предоставят им
полную свободу действий и передадут им рычаги управ-
ления государством. Другие думали, что, «врастая» таким
образом в оккупационный аппарат, они придадут ему на-
циональный характер со всеми вытекающими из этого
последствиями. На такой поворот событий очень надея-
лись, например, украинские и белорусские национали-
сты. И как это ни парадоксально прозвучит, фактически
это был один из вариантов борьбы за что-либо. А неком-
мунистическое движение Сопротивления — это второй
вариант. Другое дело, что к 1943 г. даже самые ярые на-
ционалисты и антикоммунисты поняли, что немцы ника-
кой независимости им предоставлять не собираются.
В лучшем случае это может быть протекторат по образцу
Богемии и Моравии, но не больше. И именно этот год
стал рубежным во взглядах многих коллаборационистов:
часть из них стали переходить к коммунистам, а часть —
в националистическое движение Сопротивления. Не сек-
рет, что, например, УПА и ЛОА свои наиболее квалифи-
цированные кадры получили из местной полиции, кото-
рая целыми подразделениями стала переходить на их сто-
рону. В Греции же ситуация развивалась в обратном
направлении. Когда оккупанты предоставили греческому
правительству возможность вести более или менее само-
стоятельную политику (декабрь 1942 г.), часть членов
ЭДЭС влились в созданные этим правительством «охран-
ные батальоны»14.
Из сказанного видно, что коллаборационисты и пар-
тизаны одной национальности не только не боролись ме-
жду собой, но даже поддерживали друг друга. По сути,
это были «сообщающиеся сосуды», что и дало впоследст-
вии возможность коммунистам обвинять их всех в со-
трудничестве с оккупантами. Что же происходило, когда
на одной территории действовали коллаборационисты и
партизаны разных национальностей или вероисповеда-
ний? Здесь, за редким исключением, происходило не-
примиримое противостояние. Если же эта борьба имела
под собой не только идеологические и социальные, но
еще и религиозно-национальные и исторические проти-
воречия, то она выливалась в чудовищную резню, как это
было, например, в Югославии и Украине. Теперь всем
известны события, которые происходили на Волыни в
1943—1944 гг., когда по приказу своего руководства УПА
развернула политику деполонизации этого края. Поляки
отвечали им тем же. Однако справедливости ради следует
сказать, что АК вела себя не лучше. Так, на ее совести
95
тысячи убитых белорусов, украинцев и литовцев, кото-
рые не хотели жить в Польше образца 1939 г. Естествен-
но, что в такой борьбе страдало прежде всего мирное
население15.
Главным обвинением против некоммунистических те-
чений движения Сопротивления было то, что они со-
трудничали с оккупантами, или то, что оккупанты при-
нимали участие в создании этих движений, их вооруже-
нии и снаряжении. Приводятся разные доказательства,
вплоть до довоенного сотрудничества, например, ОУН с
германской разведкой. Следует сказать, что и такие фак-
ты имели место. Однако этот вопрос намного сложнее,
чем кажется. Трудно сомневаться, что и сербские Четни-
ки, и греческие партизаны-роялисты, и украинские и бе-
лорусские националисты в основной своей массе считали
нацистов врагами. Но еще большими своими врагами
они с определенного момента, в силу различных причин
и не только по своей вине, стали считать коммунистов.
Поэтому вся логика развития этих движений неминуемо
толкала их к союзу (пусть даже временному и тактиче-
скому) с оккупантами, которые на тот момент, как это
крамольно ни прозвучит, были главной антикоммунисти-
ческой силой.
Формы сотрудничества с оккупантами были разными,
как разными были и причины, которые подтолкнули
партизан к этому сотрудничеству. Выше уже говорилось
об одной из них: полном или частичном нейтралитете.
Так поначалу поступали Четники, АК и ЭДЭС. Однако в
той войне редко кому удавалось сохранять нейтралитет и
быть «третьей силой между нацизмом и коммунизмом».
АК, например, выбрала путь сотрудничества с коммуни-
стами. Совместно с советскими партизанами и Красной
армией поляки участвовали в освобождении Львова и
Вильнюса. Четники, ЭДЭС и албанский «Национальный
фронт» полностью перешли на сторону оккупантов и с
1943 г. действовали как обычные коллаборационистские
формирования. Прибалтийских же, белорусских и укра-
инских националистов немцы начали активно снабжать
вооружением и снаряжением, а также готовить для них
кадры. Все это, безусловно, продлило жизнь этим фор-
мированиям, но не настолько, чтобы они так долго дер-
жались без поддержки местного населения: и ЛОА, и
БОА, и УПА продолжали сражаться и после ухода нем-
цев, вплоть до 50-х гг. прошлого века16.
При подготовке этого материала автор не ставил себе
целью написать историю некоммунистического парти-
занского движения, а только попытался проанализиро-
96
вать его как явление с политической, идеологической,
национальной и военной точек зрения. Тема эта весьма
обширна, однако и из уже приведенных выше фактов
видно, как мало мы знаем о ней. А если и знаем, то зна-
ния эти зачастую ошибочны. Выше было сказано о двух
методологических ошибках, которые довлеют над всеми,
кто пытается изучать эту тему. Что мы можем теперь ска-
зать об этом? Несомненно, некоммунистическое движе-
ние Сопротивления и коллаборационизм связаны между
собой. Но связь эта сродни двум сторонам одной медали,
и смешивать эти понятия нельзя. Кроме того, как мы на-
глядно убедились, такие формирования, как УПА, в той
или иной форме существовали во всех оккупированных
немцами государствах. И уникального в этом ничего нет.
С другой стороны, не во всех странах естественная кон-
куренция между двумя течениями движения Сопротивле-
ния (которая, к сожалению, существовала даже в услови-
ях борьбы за национальное освобождение) переросла в
гражданское противостояние, продолжавшееся иногда и
после войны (Греция, Прибалтика, Украина). И винова-
ты в этом не только и не столько оккупанты, коммуни-
сты или националисты, а те особенности национального
менталитета, которые веками складывались в Восточной
и Юго-Восточной Европе.
Мы, граждане бывшего СССР, привыкли считать, что
гражданская война может возникнуть только из социально-
экономических причин. Вся же мировая история учит нас,
что такие войны возникают тогда, и только тогда, когда
происходит столкновение базовых ценностей, лежащих в
основе самосознания той или иной группы населения. Та-
ким столкновением ценностей и была война на территории
Украины, основные события которой развернулись с 1942
по 1954 г. А то, что первый период этой войны хронологи-
чески совпал с немецкой оккупацией, только усложняет и
без того запутанный клубок противоречий.
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОРГАНИЗАЦИЙ УКРАИНСКИХ
НАЦИОНАЛИСТОВ НА ТЕРРИТОРИИ КРЫМА
(1941-1944)
Политический и военный аспекты вопроса
Деятельности украинских националистов в период
Второй мировой войны посвящено множество работ.
В отношении интереса к их организациям как со сторо-
4 - 3637 Романько
97
ны историков, так и пропагандистов им «повезло» гораз-
до больше, чем каким-либо другим националистическим
движениям. В советское время это происходило по од-
ним причинам. Нет нужды объяснять, что в наше время
этот интерес возникает совершенно с противоположной
стороны. Начиная с 1945 г. изучены почти все аспекты
истории украинских националистических организаций.
Однако все они касаются в основном их деятельности на
территории собственно Украины. Ряд же фактов свиде-
тельствует о том, что на протяжении всего периода не-
мецкой оккупации они пытались распространить свое
влияние и на Крым, уже тогда считая его сферой украин-
ских интересов. Рассмотрение этих фактов в политиче-
ской и военной плоскостях, а также в связи с использо-
ванием германским военно-политическим руководством
«украинского фактора» в оккупационной политике на
территории Крыма, и входит в задачи данной главы.
Первые попытки украинских националистических ор-
ганизаций проникнуть в Крым относятся к лету 1941 г.
Все они связаны с деятельностью Организации украин-
ских националистов (ОУН), которая в данный период
была наиболее активной1.
Так, в это время в рядах наступавшей на Крым 11-й
немецкой армии действовало несколько так называемых
походных групп ОУН. Несмотря на то что эти группы
номинально входили в состав более крупной «Южной
походной группы ОУН», в своих действиях они были
вполне самостоятельны. В их задачи, пишут современные
украинские историки А. Дуда и В. Старик, «входило про-
движение вдоль побережья Черного моря вплоть до Ку-
бани». На всем протяжении пути своего следования чле-
ны этих групп должны были вести пропаганду украин-
ской национальной идеи, а также пытаться проникать в
создаваемые немецкими оккупационными властями ор-
ганы «местного самоуправления и вспомогательную по-
лицию с целью их последующей украинизации»2.
Следует сказать, что вся «Южная походная группа
ОУН» принадлежала к мельниковской ветви этой орга-
низации, а ее отдельные подразделения возглавляли вы-
ходцы из Буковины: Б. Сирецкий, И. Полюй, О. Масике-
вич и С. Никорович — все видные общественные деяте-
ли, большинство из которых только что были выпущены
немцами из советских тюрем. Возглавляемые ими группы
действовали очень скрытно, часто под видом переводчи-
ков при немецких воинских частях, членов рабочих ко-
манд и сотрудников «экономических штабов»3.
Исследуя деятельность этих походных групп, нельзя
не отметить, что до сентября—октября 1941 г. немецкие
военные и гражданские власти очень лояльно относились
к проявляемой ими активности. Однако вскоре ситуация
изменилась. Главным образом это было связано с попыт-
кой бандеровской ОУН провозгласить 30 июня 1941 г. во
Львове «Независимую Украину»4. Это событие в целом
заставило немцев очень настороженно относиться ко
всем проявлениям украинской национальной идеи. Что
же касается крымской ситуации, то здесь наряду с общим
резонансом от львовских событий существенную роль
сыграло включение полуострова в систему «нового немец-
кого порядка». Создание 1 сентября 1941 г. рейхскомисса-
риата «Украина» (Reichskomissariat «Ukraine»), в котором
Крым фигурировал как часть организационно входивше-
го в него генерального округа «Таврия» (Generalbezirk
«Taurien»), недвусмысленно показало, что немцы не до-
пустят на полуострове постороннего влияния5.
В январе 1942 г. в Крыму появились 6 новых поход-
ных групп ОУН. Однако на этот раз все их члены при-
надлежали к бандеровской ветви этой организации и яв-
лялись выходцами либо из Галиции, либо с Правобереж-
ной Украины. Каждая из групп насчитывала в среднем
по 6 человек. Они пытались создать в Крыму подпольное
движение, однако, по словам украинского эмигрантского
историка В. Косыка, их действия со стороны крымчан
были поддержаны лишь единицами6.
При этом будет небезынтересным отметить, что неко-
торые представители крымско-татарских националистов
выступили за тесное сотрудничество с членами ОУН. Тем
не менее эта позиция не нашла отклика у влиятельных
политических лидеров крымских татар, которые делали
ставку на поддержку со стороны Германии. Отношения с
ОУН на этом этапе войны могли только скомпрометиро-
вать татарское национальное движение в глазах немецко-
го военно-политического руководства7.
В ответ на подпольную деятельность ОУН со стороны
немецких оккупационных властей незамедлительно по-
следовали репрессии. Так, член одной из походных
групп, проникших в Крым, был арестован еще по дороге
в Симферополь. Другая походная группа, численностью
в 14 человек (руководители Р. Бордаховский и Наконеч-
ный), была в полном составе арестована и расстреляна
гестапо в Джанкое в начале декабря 1941 г. В начале сле-
дующего года в Симферополе по приказу Службы безо-
пасности (СД) был закрыт местный украинский театр, а
ряд его актеров были арестованы за связи с ОУН. Одним
из немногих уцелевших был член «Южной походной
99
группы» Б. Суховерский, который еще в течение 1942 г.
продолжал организационную работу в Крыму8.
Таким образом, ни одной из проникших в Крым по-
ходных групп ОУН не удалось создать здесь действенное
и влиятельное националистическое подполье. Все попыт-
ки, направленные на это, беспощадно пресекались окку-
пационными властями. Единственным же достижением
украинских националистов в Крыму с политической точ-
ки зрения стало создание местного Украинского комите-
та, в который вошли люди, не связанные с ОУН и нахо-
дившиеся под полным контролем немцев. В данном слу-
чае события развивались следующим образом.
1 июля 1942 г. городской комендант Симферополя из-
дал распоряжение, согласно которому «все украинцы...
которые живут в городе... но которые почему-то зареги-
стрированы как русские... могут обратиться с прошением
в комиссию при Главном управлении полиции Симферо-
поля... Личности, украинская национальность которых
будет доказана, получат новые паспорта с верно указан-
ной национальностью»9.
На том основании, что они «нерусские», местные ук-
раинские общественные деятели 27 сентября 1942 г. об-
разовали свой национальный комитет, в ведение которо-
го перешли все торгово-промышленные предприятия и
ранее открытое Бюро помощи украинскому населению
города10. А чтобы дело «украинизации» шло успешнее,
лидеры комитета открыли специальный «украинский ма-
газин» и объявили, что «[только] украинцам будут выда-
вать муку и другие продукты». Как писал очевидец этих
событий, «из-за этого в украинцы записывались люди,
которые сами и отцы которых никогда не видели земель
Украины и которым при других обстоятельствах и в голо-
ву бы не пришло обратиться в украинцев»11.
Следует сказать, что столь позднее, по сравнению с
другими национальными организациями, создание Укра-
инского комитета в Симферополе объясняется прежде
всего тем недоверием, с которым немцы относились к
украинским националистам после активизации ОУН как
на Украине, так и в Крыму.
Деятельность комитета носила исключительно куль-
турный и экономический характер. Что же касается по-
литических вопросов, то об участии в их решении не
могло быть и речи. Поэтому к концу 1943 г. комитет вла-
чил жалкое существование, а его члены никого, кроме
себя самого, не представляли.
Из сказанного видно, что создание Украинского ко-
митета не являлось заслугой националистов, а было со-
ЮО
ставной частью немецкой политики, направленной на
использование «украинского фактора» на территории
Крыма. Другим аспектом этой политики, ее продолжени-
ем в военной плоскости, стало создание и использование
украинских добровольческих формирований в вермахте и
немецкой полиции.
Так, еще в составе воевавшей в Крыму в 1941 — 1942 гг.
11-й немецкой армии действовало несколько небольших
частей украинских добровольцев. Самым известным из
них являлся Украинский добровольческий корпус сотни-
ка Тименко, численность которого не превышала пехот-
ного батальона. В январе 1942 г. это подразделение уча-
ствовало в боях против советского десанта под Феодоси-
ей, где, как писала газета «Винницкие вести», «наголову
разбило батальон Красной Армии»12.
17 ноября 1941 г. Главное командование 11-й армии
издало «Указания по созданию вспомогательных ко-
манд». Эти команды организовывались для усиления не-
мецких сил по охране тыла, «а также для поддержания
спокойствия и порядка в занятых областях». Численность
команд должна была быть небольшой, а их членам толь-
ко за редким исключением выдавали стрелковое оружие.
Вместо этого основным вооружением для них должны
были служить резиновые и деревянные дубинки. Из
«Указаний», а также многих других подобных документов
германского командования явствует, что персонал в эти
команды набирался без учета национальной принадлеж-
ности. Однако главным требованием для всех вступавших
в них было то, чтобы они не были «членами коммунисти-
ческой партии, уголовными преступниками и привер-
женцами так называемого движения Бандеры»13.
К лету 1942 г. была окончательно организована систе-
ма охраны общественного порядка на территории Кры-
ма. Функции по его «полицейскому обеспечению» были
возложены на фюрера СС и полиции «Таврия» (SS-und
PolizeifuXmr Taurien), который находился в подчинении
главного фюрера СС и полиции «Россия-Юг» fHohere
SS-und Polizeifiihrer «RuBland-Siid») 14.
Помимо немецкого персонала в разных ветвях немец-
кой полиции (охранная полиция, жандармерия, железно-
дорожная охрана и т.п.) служили и местные добровольцы.
При этом следует сказать, что в отличие от армейского
командования эти добровольцы были организованы по
национальному признаку. Так, по подсчетам американ-
ского историка А. Муньоса, в ноябре 1942 г. в подчине-
нии фюрера СС и полиции «Симферополя» находились
следующие силы15:
। Охранная полиция | Жандармерия !
Немцы j Украинцы । Немцы | Украинцы j
[ 348 . 676 ; 421 6468 [
Однако все эти лица при их приеме в полицию опять-
таки проходили строгую проверку на их принадлежность
не только к органам советской власти, но и к ОУН. По-
этому в своей основной массе они вряд ли были «нацио-
нально-сознательными украинцами»*.
Еще одной категорией украинских добровольческих
формирований на территории полуострова являлись час-
ти, находившиеся в подчинении Командующего войска-
ми вермахта в Крыму. Однако в данном случае это были
«пришлые» формирования, которые, в отличие от поли-
ции, были укомплектованы не местными добровольцами,
а эвакуированы в Крым с Таманского полуострова вместе
с 17-й немецкой армией в октябре—декабре 1943 г. Сле-
дует сказать, что это было своего рода уникальное объе-
динение вермахта, так как 16% (28 436 человек) от его об-
щей численности составляли «восточные» добровольцы16.
В том числе украинским персоналом были укомплекто-
ваны следующие подразделения этой армии (по состоя-
нию на 23 ноября 1943 г.)17.
I. Части в подчинении штаба 17-й армии:
• 96-й (украинский) строительный батальон (96.Ukra-
in ische- Ва и- Bata Шоп)
• 562-я добровольческая (украинская) хозяйственная
рота № 562 (562. Ukrainische-Freiwilligen-Nachschub-Kom-
panie)\
• 562-я (украинская) моторизованная хозяйственная
рота (562.Ukraimsche-Nachschub-Kompanie (mot.))\
• 666-я (украинская) моторизованная хозяйственная
рота (666.Ukraimsche-Nachschub-Kompanie (mot.))\
II. Части в подчинении штаба 49-го горнострелкового
корпуса 17-й армии:
• 64-й (украинский) строительный батальон (64.Uk-
rainische-Bau-Bataillon)',
‘Следует подчеркнуть, что термин «украинская полиция» для
крымской ситуации является больше условным, чем официальным.
Дело в том, что немцы, за исключением специально оговоренных слу-
чаев, называли украинскими все полицейские формирования, создан-
ные на территории рейхскомиссариата «Украина». Обычно в этих час-
тях служили представители и других национальностей.
102
• 101-я (украинская) строительная рота (lOl.Ukra-
in isch е-Ваи- Котрап ie);
• Три роты (украинской) легкой хозяйственной ко-
лонны (1—3 Ukrainische-Leichte-Nachschub-Kolonne) ;
III. Части в подчинении штаба 5-го армейского кор-
пуса 17-й армии:
• 131-й (украинский) строительный батальон (131.Uk-
rainische-Bau-Bataillori)\
• 9-я (украинская) строительная рота (9.Ukrainische-
Bau-Kompanie).
В среднем численность этих формирований равнялась
2140—2780 человек, что, таким образом, соответствовало
7,5—9,7% от общего количества «восточных» доброволь-
цев 17-й армии.
Поскольку украинские роты и батальоны являлись ча-
стью германских вооруженных сил, пропаганда идей ук-
раинского национализма была в них строго запрещена и
пресекалась самым решительным образом.
В апреле—мае 1944 г. все эти подразделения погибли в
ходе советского наступления, уничтожившего крымскую
группировку немцев.
В начале 1944 г. немцы предприняли запоздалую по-
пытку свести воедино свои усилия по политическому и
военному использованию «украинского фактора» в своей
оккупационной политике на территории Крыма. В янва-
ре этого года Командующий войсками вермахта в Крыму
генерал-полковник Э. Йенеке приказал начать подготов-
ку к созданию на полуострове местного правительства.
По замыслу немцев оно должно было состоять из пред-
ставителей трех основных национальностей, населяющих
Крым: русских, украинцев и татар. Основой этого прави-
тельства должны были послужить органы местного «са-
моуправления» и соответствующие национальные коми-
теты. В его компетенцию планировалось передать адми-
нистративное руководство органами гражданской власти,
а также командование вспомогательной полицией и час-
тями самообороны. К марту 1944 г. местная администра-
ция была в основном переформирована согласно этому
плану. Однако этим замыслам немецкого командования
так и не суждено было исполниться, так как уже в апре-
ле—мае 1944 г. Крым был освобожден частями Красной
Армии18.
Проанализировав вышеприведенные факты, следует
признать, что из попыток украинских националистиче-
ских организаций проникнуть в Крым и распространить
здесь свое политическое влияние ничего не получилось.
103 - ' -
Это произошло по целому ряду причин. Главными из
них, на наш взгляд, являются следующие. Во-первых,
как уже было сказано выше, мало кто из крымчан под-
держал оуновцев, идеи радикального национализма кото-
рых не нашли сколько-нибудь значительного отклика в
основной массе населения. Во-вторых, как известно, обе
ветви ОУН ненавидели друг друга. Эта их ненависть под-
час доходила до прямого физического устранения членов
конкурирующей ветви или их выдачи немецким кара-
тельным органам19. Все это, естественно, не способство-
вало плодотворной совместной работе мельниковских и
бандеровских походных групп на территории Крыма.
И наконец, в-третьих, следует также учесть, что именно в
этот период германские оккупационные власти всеми си-
лами начали борьбу с деятельностью ОУН, поставив ее
фактически вне закона. Причину этого следует искать в
тех претензиях на самостоятельность, которые начала
высказывать эта организация, после всей той помощи,
которую оказали ей немцы. Что же касается разрешения
на создание Украинского комитета, то его следует при-
знать чисто немецкой инициативой, к тому же носящей
не политический, а пропагандистский характер.
Еще меньших результатов, чем в случае с граждан-
ским населением, националисты добились в деле подчи-
нения своему влиянию украинских добровольческих
формирований, входивших в состав немецкой полиции
или вооруженных сил. Все факты свидетельствуют о том,
что эти формирования находились под полным контро-
лем соответствующих немецких органов и ни одна из по-
литических групп украинских националистов не имела
на них влияния даже в сфере культуры.
В целом же ни одна из форм украинского национа-
лизма не получила на территории Крыма сколько-нибудь
серьезного развития даже в сравнении с организациями
других национальных групп.
Часть третья
ПОД ГЕРБОМ «ПОГОНИ»
Белорусские добровольческие
формирования в германских
вооруженных силах (1941 -1945)
...Я клянусь, что скорее отдам свою жизнь,
чем допущу, чтобы мои жена и дети, родите-
ли и сестры и весь белорусский народ снова
терпели большевистские издевательства и не-
волю...
Из присяги солдат Белорусской
краевой обороны
ВВЕДЕНИЕ
Военное сотрудничество советских граждан с против-
ником в годы Второй мировой войны — очень болезнен-
ная и трудная для объективного анализа проблема. Поми-
мо сильного эмоционального фона, на котором ее вос-
принимает большинство наших бывших соотечественни-
ков, существуют и иные моменты, без учета которых
трудно обойтись исследователю.
Одним из таких моментов, привлекающих к себе при-
стальное внимание историков, наряду с морально-нравст-
венной стороной такого явления, как коллаборационизм
(в данном случае военный), его политической сущностью
и т.п., является вопрос о национальной принадлежности
советских граждан, служивших в вермахте и войсках СС
в составе так называемых иностранных добровольческих
формирований.
Другой стороной этой проблемы является недостаточ-
ная изученность в бывшей советской историографии та-
кого вопроса, как национальная политика нацистской
Германии на оккупированных территориях СССР. Более
того, идеологические штампы, выработанные в коммуни-
стическую эпоху, используют сейчас многие историки
России, Украины и Белоруссии.
«Отношение германского правительства... к другим
народам... имеет очень большое значение, — писал не-
мецкий историк профессор К.Г. Пфеффер. — Весьма
распространенное убеждение, что немцы относились к
другим народам, как правило, отрицательно, является
неверным. В действительности... отношение было сильно
дифференцированным»1. И с этим приходится согласиться.
Кроме того, в непростых социально-политических ус-
ловиях, сложившихся после распада Советского Союза,
вопрос о военно-политическом сотрудничестве его граж-
дан с противником в годы Второй мировой войны приоб-
рел неожиданную актуальность. Во многом это было свя-
107
зано с так называемым национальным возрождением в
бывших советских республиках. Зачастую это возрожде-
ние сводилось к повторению и пересадке на постсовет-
скую почву тех идей, которые духовные предшественни-
ки нынешнего поколения националистов создали до Вто-
рой мировой войны, а уже развили и попытались
претворить в жизнь в ее период. И, как бы пародоксаль-
но это ни прозвучало, по целому ряду причин, главными
из которых были «борьба с коммунизмом и против мос-
ковского империализма», большинство бойцов «восточ-
ных» добровольческих формирований германских воору-
женных сил были объявлены национальными героями
(как, например, в Прибалтике) или вопрос об их призна-
нии таковыми был поставлен на повестку дня (как, на-
пример, в Украине). Скорее всего это можно объяснить
короткой историей государственности этих народов, ко-
гда в ее «актив» записывается любое событие, даже само-
го сомнительного характера. С подобной точкой зрения
можно соглашаться или нет, однако следует подчеркнуть,
что необходимо строго научное и всеобъемлющее иссле-
дование вопроса о причинах создания и деятельности
этих добровольческих формирований.
Во многом все вышесказанное касается и белорусских
добровольцев, которые служили в составе частей вермах-
та, войск СС или полиции. Нельзя сказать, что эта про-
блема была «обойдена вниманием» историков и не нашла
своего отражения в историографии Второй мировой вой-
ны. И хотя интерес к ней значительно уступает интересу,
например, к украинскому национализму и коллабора-
ционизму, вопросы, связанные с их белорусской разно-
видностью, затрагивали в своих работах и советские, и
зарубежные, и эмигрантские авторы. Однако во всех этих
работах явно прослеживается одна и та же, но разнона-
правленная тенденция: либо принизить роль белорусских
коллаборационистов, низведя их до уровня обычных пре-
дателей, либо поднять эту роль до таких высот, какой она
не мыслилась даже этим коллаборационистам.
После провозглашения в 1991 г. независимости Бело-
руссии ее историки серьезно взялись за изучение этого
вопроса. Однако смена в 1994—1995 гг. политического ре-
жима во многом затормозила исследование истории бело-
русских формирований. Фактически белорусская историо-
графия данной проблемы была возвращена к советской
точке зрения, считавшей всех участников добровольче-
ских формирований предателями, что, естественно, не
способствовало ее конструктивному разрешению. Пози-
ция же тех, кто придерживается иной точки зрения на
тятл 108
эти события, хоть и не замалчивается целиком, но и не
приветствуется официальной наукой*.
Конечно, нельзя не признать, что современный этап
историографии этой проблемы (как и проблемы коллабо-
рационизма вообще) качественно и количественно отли-
чается от предыдущего. Введение в научный оборот но-
вых документальных материалов из ранее закрытых ар-
хивных фондов — это уже значительный шаг от
советской к постсоветской исторической школе. Тем не
менее эта проблема и по сей день является до конца не
разрешенной. Поэтому ответ на вопрос, что представля-
ли собой белорусские добровольческие формирования в
составе германских вооруженных сил, как с политиче-
ской, так и с военной точек зрения, является главной це-
лью данного исследования.
КОЛЛАБОРАЦИОНИЗМ
И ПОЛИТИКА ГЕРМАНСКОГО РУКОВОДСТВА
В ГОДЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ войны
Осмысление такого сложного общественно-политиче-
ского явления Второй мировой войны, как коллабора-
ционизм, невозможно без понимания того, какую роль в
своей политике отводило ему германское руководство.
Классик немецкой военной мысли К. фон Клаузевиц
писал: «Война в человеческом обществе... есть не только
политический акт, но и подлинное орудие политики,
продолжение политических отношений, проведение их
другими средствами»2.
Следовательно, военные события являются производ-
ными и зависят от событий политических. Это нельзя не
учитывать и при рассмотрении вопроса о создании и ис-
пользовании белорусских добровольческих формирова-
ний в составе германских вооруженных сил.
Процесс создания и использования любых иностран-
ных добровольческих формирований напрямую зависел
* Несмотря на то что «национально продвинутая» часть белорус-
ских историков ныне выступает в роли гонимых «режимом Лукашен-
ко» (во всяком случае, так их пытается представить «прогрессивная ми-
ровая общественность») и тем самым как бы имеет монополию на
правду о войне, в их работах достаточно негативных моментов. Глав-
ным образом, это тезисы из эмигрантской литературы, которые, будучи
пересаженными на белорусскую почву, приобретают уж очень карика-
турный характер (например, именно так выглядит тезис «о вековой
вражде русских и белорусов»).
вш Ю9
от внешней и оккупационной политики нацистской Гер-
мании. Они же, в свою очередь, находились под непо-
средственным воздействием тех изменений в германской
национальной политике, которые происходили под влия-
нием на нее тех или иных органов власти нацистского го-
сударства. При этом наиболее тесная зависимость про-
слеживалась по линии «оккупационная политика — на-
циональная политика», то есть изучать первую и все ее
аспекты без учета второй попросту не представляется
возможным. Внешняя же политика играла подчиненную
роль, так как основным контингентом иностранных доб-
ровольцев были граждане именно оккупированных тер-
риторий и государств. В целом немецкая оккупационная
политика зависела от следующих факторов:
• национального состава населения оккупированной
территории;
• того, какие немецкие органы осуществляли оккупа-
ционную политику на данной территории;
• изменений на фронтах войны.
Как только изменялся один из этих факторов, изменя-
лась обычно и вся оккупационная политика, а ее руково-
дители должны были пересматривать свои методы.
Главной задачей проведения любой оккупационной
политики является обеспечение лояльности населения
оккупированной территории. Этого можно добиться раз-
ными методами, одним из которых является привлечение
его к сотрудничеству. В исторической литературе3 эта по-
литика нацистов получила название коллаборационизма,
который не был однозначным явлением, а состоял из по-
литической, экономической и военной модификаций*.
Военный коллаборационизм в данном случае — это и
есть участие иностранных граждан в войне на стороне
Германии в составе добровольческих формирований. Эта
категория коллаборационизма была тесно связана и за-
висела от развития коллаборационизма политического,
который заключался в сотрудничестве с оккупантами по-
средством участия в работе органов самоуправления при
оккупационной администрации или в различных «нацио-
* В некоторых монографиях принято выделять еще и администра-
тивную модификацию коллаборационизма. Экономический коллабо-
рационизм — это сотрудничество с оккупантами в области сельского
хозяйства, промышленности или торговой сфере. Однако хоть он и
связан с двумя предыдущими модификациями коллаборационизма, его
рассмотрение не входит в задачи данного исследования.
''“110
нальнык правительствах», «советах» и «комитетах» как на
оккупированной территории, так и в самой Германии.
Исходя из методов и средств, использовавшихся не-
мецкими оккупационными властями, а также согласно
степени применения ими различных модификаций кол-
лаборационизма, немецкую оккупационную политику на
территории СССР можно разделить на два этапа.
Проводя оккупационную политику на первом этапе
(июнь 1941 — декабрь 1942 г.), немцы в качестве основ-
ного ее метода использовали террор и принуждение: пока
вермахт одерживал на фронтах победы, а в тылу еще не
развернулось мощное партизанское движение, союзники
среди местного населения Гитлеру нужны не были. «Да-
же если в конкретных обстоятельствах окажется проще
обратиться за военной помощью к каким-нибудь завое-
ванным народам, — заявил он на одном из совещаний, —
это будет ошибкой. Рано или поздно они обратят оружие
против нас...»4
Поэтому привлечение населения к сотрудничеству
было ограничено в целом следующими моментами: раз-
решением на очень урезанное самоуправление и культур-
ную деятельность; использованием «хиви» (объяснение
этого термина смотри ниже) или набором добровольцев в
части вспомогательной полиции и некоторыми послабле-
ниями в сфере торговли и землепользования.
Точка зрения Гитлера была доминирующей и отража-
ла реальные воззрения большинства членов нацистской
партии на проведение «восточной» политики. С ней, ра-
зумеется, соглашались почти все, во всяком случае, внеш-
не. Однако, несмотря на всю тоталитарность немецкой
идеологической машины, существовало как минимум
еще четыре точки зрения, отличные от мнения Гитлера.
В целом все они сводились к одному тезису: население
оккупированных восточных областей надо активнее при-
влекать к сотрудничеству путем использования тех или
иных методов и средств. Так, некоторые офицеры воен-
ной оккупационной администрации полагали, что совет-
ские граждане станут лояльнее, если относиться к ним
«по-джентльменски». Как правило, это были далекие от
политики люди, убеждения которых базировались на
опыте Первой мировой войны5.
Напротив, такой хитрый политик, как доктор Й. Геб-
бельс, считал, что прежде всего надо усилить пропаган-
дистскую обработку «восточных» народов, изъяв из нее
все упоминания об их неполноценности, колониальном
характере войны Германии против СССР и т.п. На место
этих тезисов должны были быть поставлены туманные
1 1 1
обещания свободы и независимости, но только в буду-
щем, после окончания войны. Такие, например, указа-
ния содержатся в одном из документов его министерства,
озаглавленном «О пропагандистской обработке европей-
ских народов» и разосланном 15 февраля 1943 г. всем
высшим функционерам нацистской партии и местным
руководителям пропаганды. В нем, в частности, говори-
лось: «Нельзя называть восточные народы, ожидающие
от нас освобождения, скотами, варварами и т.д. и в этом
случае ждать от них заинтересованности в германской
победе»6.
Носителями еще одной точки зрения был ряд офице-
ров вермахта, которые считали, что «восточные» народы
надо использовать самым активным образом, привлекая
их как к военной, так и политической борьбе против
большевизма. Они также считали, что с гражданами ок-
купированных советских территорий надо обходиться
по-человечески, но дать им какую-нибудь реальную пер-
спективу надо уже сейчас. Следует сказать, что многие из
этих офицеров оказались замешанными в неудавшемся
заговоре против Гитлера 20 июля 1944 г. Одним из про-
ектов этой группы было так называемое Власовское дви-
жение и Русская освободительная армия (РОА), в кото-
рых они видели не только инструменты в войне против
СССР, но и будущих союзников.
Главным отличием этой группы от двух предыдущих
было то, что особое внимание они уделяли национально-
му вопросу в «восточной» политике. Так, один из ее ли-
деров, граф К. фон Штуффенберг считал, что прежде
всего надо завоевать симпатии русского народа. Другие
же народы СССР он считал полностью подчиненными
русскому, а их национальные движения — слабыми и не-
значительными. По его мнению, они вряд ли могли бы
стать серьезными союзниками Германии, а «все заигры-
вания с ними могли только помешать союзу с русским
народом, который очень болезненно относится к терри-
ториальной целостности своего государства»7.
Во многом благодаря усилиям этой группы, которая
пользовалась определенной поддержкой в Верховном ко-
мандовании вермахта (ОКВ), в «Указаниях по примене-
нию пропаганды по варианту «Барбаросса» от 6 июня
1941 г. наряду с тем, что «противниками Германии явля-
ются не народы Советского Союза, а исключительно ев-
рейско-большевистское советское правительство», было
подчеркнуто, что «пока не следует вести пропаганды, на-
правленной на расчленение СССР на отдельные государ-
ства»8.
Главный теоретик нацизма и эксперт по внешнеполи-
тическим вопросам рейхсляйтер А. Розенберг так не счи-
тал. Как и все предыдущие, он имел свою точку зрения
на «восточную» политику. В принципе она не отличалась
от мнения Гитлера, который считал, что «восточные тер-
ритории» являются жизненным пространством герман-
ской нации. Поэтому перед ней стоит только три задачи:
захватить, управлять и эксплуатировать их. Розенберг со-
глашался с этой генеральной линией, но считал, что дос-
тигнуть этой цели можно только при условии тесного со-
трудничества с населением. В его взглядах причудливо
переплетались тезисы предыдущих групп. Он также счи-
тал, что с местным населением надо обращаться «по-
джентльменски», много ему обещать и привлекать его к
активной политической и вооруженной борьбе. Однако
главное отличие его точки зрения заключалось в том, что
все эти блага должны были распространяться только на
нерусские народы СССР. То есть, в отличие от оппози-
ционно настроенных офицеров вермахта, он считал, что
опираться надо именно на национальные движения, ко-
торые традиционно не любят русских и коммунистиче-
скую власть как продолжение русского империализма9.
Как видно, германское военно-политическое руково-
дство не имело единой точки зрения на «восточную» по-
литику вообще и на коллаборационизм как один из мето-
дов ее проведения в частности. Представители каждой из
указанных групп считали себя ее главными творцами и
проводниками, а свою точку зрения — единственно вер-
ной. Не было у них и какой-либо единой концепции на-
циональной политики. Это соперничество сохранится до
конца войны и, естественно, наложит свой отпечаток на
процесс создания и использования «восточных» добро-
вольческих формирований. Позднее к ним присоединит-
ся еще один человек, претендующий на монополию в
этом вопросе, — рейхсфюрер СС Г. Гиммлер. Однако это
будет гораздо позже. Пока же, после краха надежд на
молниеносную войну, необходимо было предпринять ка-
кие-нибудь шаги для выработки общей концепции, хотя
бы временной.
18 декабря 1942 г., в преддверии Сталинградской ката-
строфы, в Берлине состоялась конференция представите-
лей нацистского военно-политического руководства, от-
вечавших за проведение «восточной» политики10. Основ-
ной темой конференции был вопрос о возможности
более широкого привлечении советского населения к со-
трудничеству с немцами. Целым рядом мер предполага-
лось обеспечить вермахт пополнением, увеличить отряды
1 1 з ««w
по борьбе с партизанами и решить вопрос с нехваткой ра-
бочей силы в самой Германии. Вывод, сделанный на кон-
ференции, пишет английский историк А. Буллок, «был
выражен двумя предложениями: сложность создавшегося
положения делает настоятельным позитивное сотрудни-
чество населения. Россия может быть сокрушена только
русскими»11. В данном случае под русскими подразумева-
лись все народы Советского Союза.
Исходя из этих установок, нацисты были вынуждены
провести некоторые «реформы» в своей оккупационной
политике на территории СССР. В целом они были сведе-
ны к следующим моментам:
• населению оккупированных территорий давалась
какая-нибудь «политическая цель» (иногда вплоть до
обещания независимости) и делались определенные ус-
тупки в обращении с ним. Обычно эта цель заключалась
в разрешении на ограниченное участие в решении управ-
ленческих и административных вопросов12;
• политическим лидерам того или иного националь-
ного движения, которые считали себя союзниками Гер-
мании, обещалось создание собственных вооруженных
сил. Первое время они должны были находиться под не-
мецким контролем, а со временем перейти под нацио-
нальное командование13;
• в качестве действенного стимула при создании по-
добных «вооруженных сил» всем вступившим в них обе-
щались всяческие льготы и привилегии экономического
характера: начиная от денежного вознаграждения и за-
канчивая наделением земельными участками семей
добровольцев14.
Обещание создать «национальные вооруженные силы»
было одним из ключевых моментов на втором этапе про-
ведения немецкой оккупационной политики. И если нем-
цы преследовали здесь уже чисто военные цели, лишь
слегка прикрывая их политическими, то лидеры нацио-
нальных движений имели иную точку зрения:
• думая, что Германия выйдет ослабленной из войны,
они надеялись использовать свои вооруженные силы как
инструмент давления на нее и,
• если Германия в конце концов уйдет с территории
их государств, использовать их как орудие борьбы со
своими политическими противниками.
Планируя создание подобных вооруженных сил, нем-
цы обещали лидерам национальных движений включить в
них все добровольческие формирования, укомплектован-
ные представителями данного народа. Однако в военно-
политической обстановке тех дней это было не так легко
сделать.
Следует отметить, что соперничество различных груп-
пировок в немецком военно-политическом руководстве за
влияние на национальные движения наложило свой отпе-
чаток и на взаимоотношения их лидеров. Например, те,
кого поддерживал Розенберг, отказывались сотрудничать с
теми, за кем стоял Гиммлер. Наиболее отчетливо это про-
явилось в истории с созданием Комитета освобождения
народов России (КОНР). Националы попросту отказались
сотрудничать с его лидером генералом А. Власовым на том
основании, что это «очередная русская затея». Эта борьба
продолжалась вплоть до капитуляции Германии и явилась
причиной того, что немцы так и не смогли создать «еди-
ный антибольшевистский фронт народов»15.
Иностранные добровольческие формирования, не-
смотря на своего рода уникальность, не были как тако-
вые отдельной категорией германских вооруженных сил.
В целом процесс их создания зависел от тех же причин,
что и процесс проведения оккупационной политики, и в
нем также можно выделить два этапа. Однако такая ха-
рактеристика иностранных добровольческих формирова-
ний является несколько абстрактной и нуждается в даль-
нейшем разъяснении.
В нормативных документах германского военного ко-
мандования и полицейского руководства по использова-
нию «местных вспомогательных сил на Востоке» все кон-
тингенты добровольцев из числа советских граждан строго
различались. В целом выделялись следующие категории:
• добровольцы вспомогательной службы, или «хиви»
(Hiwi);
• вспомогательная полиция по поддержанию порядка
в тыловых районах (Hilfspolizei). В зависимости от того,
какой инстанции — военной или гражданской — она
подчинялась, ее принято разделять на:
— вспомогательную полицию в тыловых районах дей-
ствующих армий (Sicherungsverbande) или групп армий
(Schutzmannschaften) и
— вспомогательную полицию порядка (Schutzmanns-
chaft der Ordnungspolizei или «Schuma») в районах деятель-
ности гражданской оккупационной администрации;
• боевые части добровольческих формирований (Kampf-
verbande){b
Что касается первой категории — «хиви», то это были
лица, завербованные командованием немецких частей и
соединений, стремившихся таким образом покрыть не-
115
достаток в живой силе. Первоначально они использова-
лись в тыловых службах в качестве шоферов, конюхов, ра-
бочих по кухне, разнорабочих, а в боевых подразделени-
ях — в качестве подносчиков патронов и саперов. Со
временем их стали использовать и в боевых операциях на-
равне с немецкими солдатами. Следует сказать, что чис-
ленность «хиви» постоянно увеличивалась при фактиче-
ском уменьшении штатов немецкой пехотной дивизии.
Так, штаты пехотной дивизии, установленные со 2 октяб-
ря 1943 г., предусматривали наличие 2005 добровольцев
на 10 708 человек немецкого персонала, что составляло
около 15% от ее общей численности. В танковых и мото-
ризованных дивизиях численность «хиви» должна была
составлять соответственно 970 и 776 человек, что тоже
равнялось 15%. К концу войны эта категория «восточных»
добровольцев насчитывала 665—675 тыс. человек и явля-
лась самой многочисленной17.
Появление второй категории добровольческих форми-
рований было связано с попытками немецкого командо-
вания и оккупационных властей решить проблему нехват-
ки охранных частей. То есть части вспомогательной поли-
ции создавались в целях поддержания общественного
порядка на оккупированных территориях и борнбы с пар-
тизанским движением.
На территории СССР, находящейся под управлением
военной администрации, в основу создания вспомогатель-
ной полиции был положен военно-территориальный
принцип. Так, в тыловых районах группы армий «Север»
они назывались «местные боевые соединения» (Ein-
\\whnerkampfvebande), в группе армий «Центр» — «служба
порядка» (Ordnungsdienst), а в группе армий «Юг» — «вспо-
могательные охранные части» (Hilfswachmannschaften)^.
В ноябре 1941 г. все «местные полицейские вспомога-
тельные силы» в зоне ответственности гражданской ад-
министрации были организованы в части «вспомогатель-
ной полиции порядка». Цели и задачи их создания ничем
не отличались от целей и задач предыдущих формирова-
ний. Единственным отличием в данном случае было то, что
они подчинялись не военным, а полицейским властям.
В зависимости от их назначения, принято выделять сле-
дующие категории «вспомогательной полиции порядка»:
• полиция в городах и сельской местности (Schutz-
mannschaft-Einzeldienst);
• отряды самообороны (Selbst-Schutz);
• батальоны для борьбы с партизанами (Schutz-
mannschaft-Bataillone);
• вспомогательная пожарная полиция (Feuerschutz-
mannschaft);
• резервная полиция для охранных целей (Hilfs-
schutzmannschaft)^.
Всего же к концу войны эта категория «восточных»
добровольцев насчитывала 390—400 тыс. человек20.
Последней категорией «восточных» добровольческих
формирований являлись их боевые части. Это были либо
отдельные соединения (дивизии и корпуса, что было
крайне редко), либо полки и подразделения (батальоны и
роты) в составе вермахта и войск СС. Они создавались с
целью их применения на фронте, однако зачастую могли
использоваться и как формирования предыдущих катего-
рий, главным образом в качестве вспомогательной поли-
ции. Наиболее значительными из них следует признать
Вооруженные силы КОНР, 15-й Казачий кавалерийский
корпус, 162-ю Тюркскую пехотную дивизию, а также
шесть национальных дивизий войск СС. К концу войны
в них проходило службу 470—475 тыс. «восточных»
добровольцев21.
Таким образом, с уверенностью можно сказать, что в
течение Второй мировой войны в германских вооружен-
ных силах прошло службу 1,3 — 1,5 млн. советских граж-
дан — большинство добровольно, остальные же — в
результате различной степени призывных кампаний22.
Процесс создания и использования белорусских доб-
ровольческих формирований был в целом похож и имел в
своей основе те же политические и военные причины,
которые сыграли роль в создании подобных формирова-
ний из других народов СССР. Однако он имел и свои от-
личия, зависевшие от предвоенного развития Белоруссии
и особенностей немецкого оккупационного режима в
этой республике.
БЕЛОРУССИЯ В ГОДЫ НЕМЕЦКОЙ ОККУПАЦИИ
(1941-1944)
ГЕРМАНСКИЙ ОККУПАЦИОННЫЙ РЕЖИМ НА ТЕРРИТОРИИ
БЕЛОРУССИИ
«Германия в три руки творила свое преступление над
русским народом, — писал эмигрантский мемуарист
А.С. Казанцев, — армия, Восточное министерство и СС.
1 1 7
Все три они были подчинены одной воле Гитлера, но ка-
ждая имела свои специфические особенности»23. Таким
образом в аллегорической форме подчеркивалось, что
проведение оккупационной политики на территории
СССР было возложено на соответствующие органы гер-
манского государства, вермахта и аппарата СС.
Рассмотрим каждую из указанных форм оккупацион-
ной администрации.
Пожалуй, будущее устройство гражданского управле-
ния на оккупированных территориях СССР вызвало наи-
большее количество споров среди нацистского военно-по-
литического руководства. Дело в том, что, если военное
управление могло носить только временный характер, а
аппарат СС в принципе не имел права вмешиваться в во-
просы администрирования, ограничиваясь выполнением
исключительно полицейских функций, гражданская ад-
министрация, напротив, должна была стать переходной
формой на пути к будущему политическому устройству
всего «восточного пространства». Каким оно будет после
победы Германии? На этот вопрос надо было ответить
уже сейчас, и с как можно большей политической ясно-
стью.
Не вызывает сомнения, что устройство будущей граж-
данской оккупационной администрации напрямую зави-
село от тех концепций национальной политики, которые
имели хождение среди различных группировок немецко-
го военно-политического руководства. Выше уже было
достаточно сказано о них. Здесь же необходимо подчерк-
нуть, что не все они приняли участие в разработке поли-
тической линии будущей оккупационной политики.
Фактически к этому делу был допущен только А. Розен-
берг, который считался признанным экспертом во внеш-
неполитических и национальных вопросах. Его же ос-
новным оппонентом, как это ни покажется странным,
стал сам Гитлер, который также имел свой взгляд на
«восточную» политику. Ее основные тезисы будущий
фюрер германской нации сформулировал еще в 20-х гг.
XX в., когда писал в «Майн Кампф»: «Мы, национал-со-
циалисты, совершенно сознательно ставим крест на всей
немецкой иностранной политике довоенного времени.
Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прерва-
лось наше старое развитие 600 лет назад. Мы хотим при-
остановить вечное германское стремление на юг и запад
Европы и определенно указываем пальцем в сторону тер-
риторий, расположенных на востоке... Когда мы говорим
о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, мо-
жем иметь в виду q первую очередь только Россию и те
1 18
окраинные государства, которые ей подчинены»24. В це-
лом это была только генеральная линия. Хоть и ясно
сформулированная, она тем не менее страдала одним не-
достатком: не было понятно, как ее проводить.
Взгляды Розенберга на национальный вопрос в Совет-
ском Союзе и его будущее политическое устройство хо-
рошо известны. Его идеалом была слабая аграрная Мос-
ковия, окруженная со всех сторон санитарным кордоном
из зависимых от Германии государств — бывших респуб-
лик СССР. Мнение Гитлера по этому поводу менее из-
вестно. Многие исследователи обычно приводят вышеука-
занную цитату и пишут, что фюрер был сторонником пол-
ного подчинения указанных территорий и противником
любой национальной политической администрации на
них. Отчасти это справедливо. Но нужно сказать, что это
мнение стало таким только перед самым нападением на
СССР и продолжало оставаться неизменным на протяже-
нии всей войны*. После же написания «Майн Кампф» и
до самой разработки плана «Барбаросса» взгляды Гитлера
на «восточную» политику претерпели значительную эво-
люцию.
Следует сказать, что, по словам американского иссле-
дователя А. Даллина, «фюрер слабо разбирался в нюансах
национальных концепций его окружения». Тем не менее
сразу же после прихода нацистов к власти он считал, что
целью германской политики на Востоке должен быть
«альянс с Украиной, Поволжьем, Грузией и т.п. Но не
альянс равных партнеров, а союз вассальных государств
без отдельной армии, политики и экономики»25.
События 1938—1940 гг. показали, что такой ход собы-
тий вполне возможен. Именно в эти годы были созданы
протекторат Чехии и Моравии, генерал-губернаторство в
Польше и марионеточные правительства в Словакии и
Норвегии. Поэтому, когда 22 июля 1940 г. на совещании
в Генштабе сухопутных войск обсуждался вопрос о буду-
щей войне против СССР, Гитлер поставил перед своими
генералами следующие политические задачи: «Украин-
ское государство, Федерация Балтийских государств, Бе-
лоруссия...»26
Поначалу это заявление можно было понимать как
угодно, вплоть до того, что Гитлер планировал создание
* Гитлер, например, считал, что нельзя сотрудничать ни с одним из
национальных движений, так как все они стремятся только использо-
вать Германию. При этом он ссылался на печальный опыт Первой ми-
ровой войны, когда правительство кайзера Вильгельма II поддержало
поляков, а они потом ударили Германии в спину.
1 19
этих независимых государств. Однако уже неделю спустя
он дал более ясно понять, что он подразумевает под «не-
зависимостью» для этих регионов. Начальник Генштаба
сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер так пе-
редавал слова фюрера: «Окончательно Украина, Белорус-
сия, Прибалтика — нам...»27 То есть подразумевалось, что
после победы эти территории будут присоединены к Рей-
ху. В период же войны там вполне допускалась какая-ни-
будь администрация. Следует сказать, что здесь Гитлер
зашел наиболее далеко в своем планировании будущего
устройства «восточных территорий». Последующие собы-
тия показали, что он значительно охладел к идее альянса
вассальных государств на территории СССР.
Вопрос о будущем политическом устройстве Совет-
ского Союза был вновь поднят только в марте 1941 г., ко-
гда приготовления к войне против него были уже на за-
вершающей стадии. В этот период Гитлер был настроен
уже более радикально. Он не отказался окончательно от
идеи административного деления «восточного простран-
ства». Однако теперь фюрер считал, что это не должны
быть пусть и вассальные Германии, но независимые го-
сударства (даже если их независимость будет только фик-
цией). Вся оккупированная территория СССР должна
быть поделана на административные единицьГ, которые
напрямую и полностью будут подчиняться Германии. То
есть предполагалось создать что-то вроде древневосточ-
ных сатрапий, но на новый лад. По мнению А. Даллина,
такая эволюция во взглядах Гитлера произошла из-за из-
менений политической и военной обстановки, имевших
место в течение этого года. Если в 1939-м и начале 1940 г.
он мог вполне искренне говорить о создании независи-
мых Украины, Белоруссии и Прибалтики, чтобы таким
образом воздействовать на английскую, французскую и
советскую дипломатию, а также оказывать контрвоздей-
ствие на политику польского эмигрантского правительст-
ва, то теперь такие игры Гитлеру нужны не были. Как из-
вестно, с лета 1940 г. нацистская Германия была хозяи-
ном всего Европейского континента .
Цели в войне против СССР были окончательно опре-
делены 30 марта 1941 г. на совещании Гитлера и герман-
ского военно-политического руководства. С военной
точки зрения они должны были заключаться в достиже-
нии линии Архангельск—Астрахань, а с политической
необходимо было сделать так, чтобы «никакая организо-
ванная сила не могла противостоять немцам по эту сто-
рону Урала». В заключение своего выступления Гитлер
выразился более конкретно: «Наши задачи в отношении
120
России — разгромить ее вооруженные силы, уничтожить
государство». Для управления же захваченными совет-
скими территориями фюрер предлагал создать «протек-
тораты»: в Прибалтике, на Украине и в Белоруссии29.
Слово «протекторат» здесь взято в кавычки намеренно.
Конечно, это не должны были быть протектораты, как в
Чехии и Моравии. Скорее это была только политическая
ширма.
Это мартовское совещание знаменательно еще и тем,
что на нем все вопросы будущего административно-по-
литического планирования на «восточных территориях»
были переданы в ведомство Розенберга. Теперь только он
и его подчиненные могли заниматься этим. Уже 2 апреля
1941 г. он представил свой первый меморандум, в кото-
ром полностью отразил свои политические взгляды и
концепцию решения национального вопроса в СССР.
В целом Розенберг предлагал разделить его на семь ре-
гионов:
• Великороссия с центром в Москве;
• Белоруссия с Минском или Смоленском в качестве
столицы;
• «Балтенланд» (Эстония, Латвия и Литва);
• Украина и Крым с центром в Киеве;
• Донская область с Ростовом-на-Дону в качестве
столицы;
• Кавказский регион;
• Туркестан (российская Центральная Азия).
Согласно концепции, изложенной в этом документе,
Россия (или, вернее, то, что от нее оставалось) должна
была быть отрезана от остального мира кольцом нерус-
ских государств. Однако это было еще не все: по замыслу
Розенберга она еще и теряла целый ряд территорий с рус-
ским населением. Так, Смоленск должен был отойти к
Белоруссии, Курск, Воронеж и Крым — к Украине, а Рос-
тов-на-Дону и Нижняя Волга — к Донской области. В бу-
дущей России должна быть «полностью уничтожена ев-
рейско-большевистская администрация», а сама она
«должна быть подвергнута интенсивной экономической
эксплуатации» со стороны Германии. Кроме того, это тер-
риториальное образование должно было иметь статус го-
раздо ниже, чем даже у окружавших ее «государств», и
служить своего рода «приемником» для всех «нежелатель-
ных элементов с их территорий»30.
Этот план вызвал существенные замечания Гитлера,
который считал, что деление будущей оккупированной
121
территории не должно быть таким дробным, а создавае-
мые административные единицы — искусственными. На-
пример, создание отдельной Донской области не было,
на его взгляд, обусловлено ни политически, ни экономи-
чески, ни даже с точки зрения национальной политики.
Это же касалось и Белоруссии. Фюрер считал, что она
должна быть объединена с Прибалтикой — так будет
удобно с административной точки зрения. И такие заме-
чания были высказаны практически по всем пунктам ме-
морандума Розенберга. Однако следует признать, что его
генеральной линии они почти не затронули. Рейхсляйтер
и теперь продолжал говорить о «дальнейшей дифферен-
циации среди населения оккупированных территорий»,
«украинском народе и его свободе», «освобождении на-
родов Кавказа» и «спасении эстонской, латышской и ли-
товской наций». Что же касается «России или русских
территорий, то о каких-либо изменениях в их судьбе не
могло быть и речи»31.
20 июня 1941 г. в Берлине состоялось совещание выс-
шего военно-политического руководства Германии, на
котором Розенберг представил Гитлеру новый план буду-
щего административно-политического устройства того,
что должно было остаться от СССР. Согласно этому пла-
ну предполагалось создать пять административных еди-
ниц — рейхскомиссариатов (Reichskomissariat)'.
• «Московия» (центральные области России);
• «Остланд» (Прибалтика и Белоруссия);
• «Украина» (большая часть Украины и Крым);
• «Кавказ» (Северный Кавказ, Закавказье и Калмы-
кия) и
• «Туркестан» (Средняя Азия, Казахстан, Поволжье и
Башкирия).
Эти административные единицы планировалось созда-
вать по мере продвижения линии фронта на восток и по-
сле умиротворения указанных регионов32.
В целом Гитлер согласился с таким решением пробле-
мы и уже 17 июля 1941 г. подписал приказ о введении
гражданского управления на оккупированных советских
территориях. Согласно этому приказу было создано Ми-
нистерство оккупированных восточных областей (Reichs-
ministerium fur die besetzen Ostgebiete) — главный руководя-
щий орган для указанных административных единиц.
Возглавил министерство А. РозенбергЧ
Однако, вследствие провала планов «молниеносной
войны» против СССР, удалось создать только два рейхс-
комиссариата — «Остланд» и «Украина». Они начали
'Ч 122
функционировать 1 сентября 1941 г. В своем же оконча-
тельном виде их территории оформились только к декаб-
рю 1941 г.34.
К середине осени 1941 г. был в основном завершен
раздел оккупированной Белоруссии. Ее территорию по
линии Полоцк — Борисов на востоке, Старые Дороги —
озеро Червонное на юге, по реке Зельвянка и восточной
кромке Беловежской пущи на западе выделили в гене-
ральный округ «Белоруссия» (Generalbezirk Weissrut-
henien). Площадь округа составляла лишь */4 часть терри-
тории довоенной Белоруссии и равнялась 53 660 км2 с
населением 2 411 333 человека (по состоянию на 4 декаб-
ря 1941 г.). Генеральный округ «Белоруссия» являлся со-
ставной частью рейхскомиссариата «Остланд» (Reichs-
komissariat Ostland)2,5. Помимо него, в этот рейхскомисса-
риат также входили генеральные округа «Литва», «Лат-
вия» и «Эстония». Южные районы Белоруссии, а также
часть Брестской области вошли в рейхскомиссариат «Ук-
раина». Белостокская область была выделена в отдельную
административную единицу и присоединена к Восточной
Пруссии. И наконец, к генеральному округу «Литва» бы-
ли присоединены некоторые районы северо-западной
Белоруссии36.
Высшим органом гражданской оккупационной адми-
нистрации в генеральном округе «Белоруссия» являлся ге-
неральный комиссариат. Возглавлял комиссариат СС-
группенфюрер В. Кубе. А после его убийства советскими
партизанами 23 сентября 1943 г. исполняющим обязанно-
сти генерального комиссара являлся фюрер СС и полиции
«Белоруссии» СС-группенфюрер К. фон Готтберг37.
Структура центрального аппарата генерального ко-
миссариата была следующей. Непосредственно генераль-
ному комиссару подчинялись: его заместитель, референт,
адъютант, начальник информационной службы и началь-
ник личной канцелярии. К аппарату были прикоманди-
рованы фюрер СС и полиции, офицер связи с командо-
ванием вермахта (об этих ветвях оккупационной админи-
страции речь пойдет ниже), уполномоченные МИД,
почты и железных дорог. Организация аппарата гене-
рального комиссара повторяла в целом структуру рейхс-
комиссариата «Остланд» и министерства Розенберга и
состояла из четырех главных управлений: центрального,
политического, хозяйственного и технического.
• Центральное управление состояло из 9 отделов
(личного состава, хозяйственного, бухгалтерии, загото-
вок и снабжения, архивного, учетного, жилищного, пи-
123
тания, главного бюро) и занималось административной
работой в генеральном комиссариате.
• Политическое управление включало 14 отделов: об-
щий, поселенческой политики, культуры, хозяйственной,
рабочей и социальной политики, молодежи, женский,
общей пропаганды, труда, медицинский, ветеринарный,
юридический, финансовый, науки и искусства, общего
руководства. Это управление занималось внедрением по-
литических принципов и директив по администрирова-
нию.
• Хозяйственное и техническое управления решали
вопросы обеспечения, организации производства и ис-
пользования промышленной и сельскохозяйственной
продукции в генеральном округе и имели не менее раз-
ветвленную структуру.
Подавляющее большинство отделов главных управле-
ний включало в себя многочисленные подотделы. Напри-
мер:
• отдел продовольствия и сельского хозяйства: земель-
но-правовой и земельной политики, государственных
имений, рыночный и сельскохозяйственных поселений;
• отдел науки и искусства: школьный, высшей школы,
книжный, сценического и изобразительного искусства;
• отдел общей пропаганды: пропаганды, радио, прес-
сы, кино, международных связей, хозяйственной вербов-
ки, выставочный, обслуживания войск38.
Территория генерального округа была разделена на
10 округов (Kreisgebiet), в каждом из которых был создан
окружной комиссариат. Центры окружных комиссариа-
тов находились в следующих городах: Барановичи, Бори-
сов, Вилейка, Ганцевичи, Глубокое, Лида, Минск, Ново-
грудок, Слоним и Слуцк. В городах и районах были созда-
ны соответственно городские и районные комиссариаты
(Stadt-und Gebietkomissariat). Минск, как центр генерально-
го и обычного округов, находился на особом положении.
Здесь был создан городской комиссариат, руководитель
которого В. Янецке (в конце 1943 г. его сменил Й. Беккер)
пользовался правами окружного комиссара. Руководителя-
ми других округов являлись следующие лица:
• Барановичи — Р. Вернер;
• Борисов — Бауер (затем Бухман и X. Кайзер);
• Вилейка — Шмидт (затем Г. Магасе);
• Ганцевичи — В. Мюллер (затем В. Хёрдт);
• Глубокое — П. Хачманн;
124
• Лида — фон Ханвег (затем А. Хенниг);
• Минск (округ) — X. Кайзер (затем Л. Эренляйтер и
В. Шольманн);
• Новогрудок — В. Трауб (затем А. Гилле);
• Слоним — Г. Эррен;
• Слуцк — Г. Карл39.
Структура окружных, районных и городских комисса-
риатов предусматривала в своем аппарате управления и
отделы, одноименные генеральному комиссариату.
Все эти административные единицы подчинялись друг
другу непосредственно снизу вверх. Однако были и свои
нюансы. В основном они касались кадровых назначений
на руководящие должности. Так, рейхскомиссары и гене-
ральные комиссары назначались и сменялись исключи-
тельно Гитлером, окружные, городские и районные —
Розенбергом4 .
25 февраля 1944 г. указом Гитлера из состава рейхско-
миссариата «Украина» были выделены Брестский, Коб-
ринский, Пинский и Петриковский районы и присоеди-
нены к генеральному округу «Белоруссия». Сюда же была
включена и часть генерального округа «Литва» вместе с
городом Вильнюс41.
1 апреля 1944 г. другим указом Гитлера генеральный
округ «Белоруссия» был выделен из рейхскомиссариата
«Остланд» в самостоятельный комиссариат и передан в
непосредственное подчинение Розенберга42. Мотивируя
это, рейхскомиссар «Остланда» Лозе писал, что Белорус-
сия, будучи районом напряженных боевых действий, не
может больше «рассматриваться как тыловой район», что
«усиленная деятельность партизан осложняет политиче-
ское управление и мешает организационной работе»43.
В отличие от западных и центральных областей восточ-
ная часть Белоруссии* на протяжении всего периода вой-
ны являлась тыловым районом группы армий «Центр».
Здесь устройство оккупационного аппарата по форме не-
сколько отличалось от районов, где действовала граждан-
ская администрация.
Структура сферы военной оккупации была принципи-
ально установлена «Особыми указаниями по обеспече-
нию, часть Ц» от 3 апреля 1941 г. В соответствии с ними
‘ К Восточной Белоруссии относятся: Витебская и Могилевская об-
ласти, восточные районы Минской области, Гомельская область и се-
верные районы Полесской области. Кроме того, в зону ответственно-
сти военной администрации входила большая часть Борисовского ок-
руга генерального комиссариата «Белоруссия» (за исключением района
Плищаницы).
125
все советские области, находившиеся под управлением
военной администрации и обозначавшиеся как оператив-
ная область сухопутных войск, были разделены на три
зоны:
• непосредственный район боевых действий, где ко-
мандиры дивизий и корпусов и подчиненные им войска
фактически сами являлись исполнительной властью по
отношению к гражданскому населению;
• находившийся за ним на глубине примерно от 20 до
50 км тыловой армейский район, в котором для каждой
армии назначался специальный комендант (Kommandeur
der Ruckwartigen Armeegebiet)\
• тыловой район групп армий, начальником которого
назначался один из командиров корпусов (Befehlshaber
der Ruckwartigen Heeresgebiet)^.
Во главе аппарата военной администрации на террито-
рии восточной Белоруссии стоял командующий тыловым
районом и охранными войсками группы армий «Центр»
(Befehlshaber der Ruckwartigen Heeresgebiet Mitte), который
одновременно подчинялся командующему группы армий
«Центр» и начальнику тыла Главного командования сухо-
путных войск (ОКХ). С июня 1941 по июль 1943 г. на этой
должности находился генерал от инфантерии М. фон
Шенкендорф, которого сменил генерал горно-егерских
войск Л. Кюблер. Однако последний пробыл на этой
должности недолго. Уже 10 октября 1943 г. его сменил ге-
нерал-лейтенант граф Э. Роткирх-унд-Трах, должность
которого стала называться теперь следующим образом:
командующий тыловым районом «Белоруссия» (Befehl-
shaber im Heeresgebiet Weifruthenien)^.
Военно-административные функции на этой террито-
рии выполняли комендатуры: полевые (Feldkommandan-
tur; FK) и местные (Ortskommandantur; ОК), которые наде-
лялись всей полнотой власти в зоне своего действия. По-
левые комендатуры создавались обычно в пределах
области. Им подчинялись местные комендатуры, созда-
ваемые в городах, районных центрах, крупных узлах же-
лезных и шоссейных дорог и местах дислокации военных
гарнизонов. На комендатуры возлагались следующие за-
дачи:
• борьба с партизанами;
• охрана коммуникаций, военных объектов и лагерей
военнопленных;
• разведывательная и контрразведывательная деятель-
ность;
• ведение пропаганды.
126 -'Г.-
Всего же в 1942 г. на территории восточной Белорус-
сии насчитывалось 11 полевых и 23 местных коменда-
тур46.
Согласно директиве начальника Верховного командо-
вания вермахта (ОКВ) генерал-фельдмаршала В. Кейтеля
от 13 марта 1941 г., влияние структур вермахта должно
было распространиться и на области, находившиеся в ве-
дении гражданской оккупационной администрации. Для
этих целей в рейхскомиссариатах (а позднее и в генераль-
ном округе «Белоруссия») были введены должности ко-
мандующих войсками вермахта с соответствующими кон-
тингентами войск и далеко идущими полномочиями.
Так, в генеральном округе «Белоруссия» командую-
щим войсками вермахта (Wehrmachtbefehlshaber Weifirut-
henieri) был назначен генерал от кавалерии граф Э. Рот-
кирх-унд-Трах. Это произошло 19 апреля 1944 г., через
две недели после того, как Белоруссия стала самостоя-
тельным округом в системе гражданской оккупационной
администрации. Одновременно он являлся командую-
щим тыловым районом группы армий «Центр» и комен-
дантом главной полевой комендатуры № 392 (Ober-
feldkommandantur 392), которая находилась в Минске. По
вертикали ему подчинялись полевые комендатуры в
Минске (FK 812) и Барановичах (FK 400) и местные ко-
мендатуры в Минске (ОК 650), Молодечно (ОК 812),
Слуцке (ОК 343), Глубоком (ОК 339), Барановичах (ОК
264), Лиде (ОК 355) и Ганцевичах (ОК 352), контролиро-
вавшие территории всех окружных комиссариатов.
Командующий войсками вермахта в генеральном ок-
руге «Белоруссия» подчинялся непосредственно ОКВ и
имел право отдавать распоряжения по всем вопросам,
которые он считал необходимыми для обеспечения окку-
пационного режима. Зачастую решение этих вопросов
происходило без учета мнения генерального комиссара47.
Командующие вермахта, однако, ни в коем случае не
были ограничены решением только лишь военных задач.
Упомянутые указания Кейтеля, напротив, настоятельно
требовали:
1. Тесного сотрудничества с рейхскомиссарами для
оказания им помощи в выполнении политических задач;
2. Использования оккупированной территории для
военных целей и обеспечения ее экономическими ценно-
стями нужд германской экономики;
3. Использования оккупированной территории для
снабжения в соответствии с требованиями ОКВ48.
127
Наконец, согласно приказу Гитлера от 17 июля 1941 г.
на рейхсфюрера СС и шефа германской полиции Г. Гимм-
лера было возложено «полицейское обеспечение восточ-
ных территорий». Последний назначал главных фюреров
СС и полиции (Hdhere SS-und Polizeifiihrer; HSSPf), кото-
рые являлись высшими полицейскими чиновниками в
рейхскомиссариатах или, по согласованию с военной ад-
министрацией, в тыловых районах групп армий. Хотя фю-
реры СС и полиции формально подчинялись рейхскомис-
сарам или находились в оперативном подчинении у ко-
мандующих тыловыми районами групп армий, реальную
власть над ними имел только Гиммлер. Этот последний
факт означал, что полицейская администрация действо-
вала параллельно и на равных правах с гражданской и во-
енной администрацией49.
С 29 июня (фактически с сентября) 1941 г. главным
фюрером СС и полиции на территории рейхскомисса-
риата «Остланд» (HSSPf Ostland) являлся СС-группенфю-
рер и генерал полиции X. Прютцманн, которого уже
1 ноября сменил СС-обергруппенфюрер и генерал поли-
ции Ф. Еккельн. В генеральных округах, входивших в со-
став рейхскомиссариата, ему подчинялись местные фю-
реры СС и полиции. Так, в генеральном округе «Бело-
руссия» эту должность, со штаб-квартирой в Минске,
занимал СС-бригадефюрер и генерал-майор полиции
К. Ценнер. В конце июля 1942 г. его сменил СС-оберфю-
рер и полковник охранной полиции В. Шимана. А в ию-
ле 1943 г. местным фюрером СС и полиции стал СС-
группенфюрер и генерал-лейтенант полиции К. фон
Готтберг, который оставался на этом посту до освобож-
дения Белоруссии советскими войсками50.
Аппарат каждого фюрера СС и полиции в целом ко-
пировал полицейские структуры Германии. Не был в
данном случае исключением и аппарат фюрера СС и по-
лиции генерального округа «Белоруссия» (SSPf Weis-
sruthenien). Организационно ему подчинялись:
• начальник полиции безопасности и СД генерально-
го округа «Белоруссия» (Kommandeur der Sicherheitspolizei
und SD Weissruthenien), должность которого с февраля
1942 по июнь 1943 г. занимал СС-оберштурмбаннфюрер
Э. Штраух. Ему, в свою очередь, подчинялись местные
начальники гестапо, СД и криминальной полиции;
• начальник полиции порядка генерального округа
«Белоруссия» (Kommandeur der Ordnungspolizei Weissruthe-
nien), должность которого с декабря 1941 г. занимал СС-
оберштурмбаннфюрер Э. Герф. Ему, в свою очередь,
128
подчинялись местные начальники охранной полиции,
жандармерии, железнодорожной охраны, а позднее и
вспомогательной полиции порядка, набранной из мест-
ных добровольцев51.
В округах и районах генерального округа «Белоруссия»
находились структурные подразделения аппарата фюрера
СС и полиции, которые возглавляли соответственно ок-
ружные и районные фюреры. Всего было шесть полицей-
ских округов, которые были несколько крупнее, чем ок-
руга гражданской администрации: Барановичи — Ганце-
вичи, Вилейка, Глубокое, Лида — Новогрудок, Минск —
Слуцк и Слоним. Управления охранной полиции и поли-
ции порядка были представлены в этих округах соответст-
вующими отделами^2.
Следует сказать, что каждое из двух управлений поли-
ции генерального округа «Белоруссия» имело двойное
подчинение. С одной стороны, оно подчинялось своему
фюреру СС и полиции, а через него — главному фюреру
СС и полиции «Остланда». С другой же стороны, оно
подчинялось соответствующему главному управлению
СС в Берлине. Однако в данном случае это не играло су-
щественной роли, так как единственным начальником
всех управлений СС был Г. Гиммлер53.
Как уже говорилось выше, кроме территории гене-
рального округа «Белоруссия», разветвленный полицей-
ский аппарат, который также подчинялся Гиммлеру,
имелся и в тыловом районе группы армий «Центр». По
договоренности с ОКВ его сотрудники должны были вы-
полнять те же функции, что и в генеральном округе.
Так, в июне 1941 г., в целях «полицейского обеспече-
ния» указанного тылового района, был учрежден специ-
альный пост главного фюрера СС и полиции «Россия-
Центр» (HSSPf Russland-Mitte) *. До 24 марта 1943 г. его
занимал СС-группенфюрер и генерал-лейтенант поли-
ции Э. фон дем Бах-Зелевски, которого сменил уже упо-
минавшийся К. фон Готтберг. Последний, таким обра-
зом, сосредоточил в своих руках сразу несколько высших
полицейских, а затем и гражданских должностей и имел
фактически диктаторские полномочия54.
Штаб главного фюрера СС и полиции «Россия-Центр»
располагался в Могилеве (с 1943 г. — в Минске) и в це-
4 1 апреля 1943 г. эта должность стала называться главный фюрер
СС и полиции «России-Центр и Белоруссии» (HSSPf Russland-Mitte und
Weissruthenien). В данном случае в виду имелась только Восточная Бе-
лоруссия.
5 - 3637 Романько
129 '
лом копировал аппарат фюрера СС и полиции «Белорус-
сии». Так, ему подчинялись местные (гарнизонные) фю-
реры СС и полиции (SS-und Polizei Standartfnhrer) в сле-
дующих населенных пунктах: Барановичи, Смоленск,
Могилев и Витебск55.
Со временем каждая из ветвей немецкой оккупацион-
ной администрации стала так или иначе привлекать к со-
трудничеству население оккупированной Белоруссии.
В политической сфере это было первоначально выраже-
но в создании и функционировании органов так назы-
ваемого местного самоуправления: сельских, районных и
городских управлений. Их соответственно возглавляли
старосты, начальники районных и городских управлений.
Эти органы создавались сразу же по установлении на
данной территории немецкой военной или гражданской
администрации. В политическом отношении эти органы
самоуправления были абсолютно пассивны и бесправны,
а их руководители были полностью подчинены соответ-
ствующим немецким чиновникам: окружным, районным
или городским комиссарам. Если же такие органы само-
управления создавались в зоне действия военной адми-
нистрации, то их руководители подчинялись шефам по-
левых или местных комендатур56.
В руках начальника районного управления находилось
общее руководство районом. Он нес политическую от-
ветственность за все подчиненные ему местные учрежде-
ния, хозяйство и управления, должен был обеспечивать
«покой и порядок» на подведомственной территории, бо-
роться с проявлениями саботажа, диверсиями, неподчине-
нием оккупационным властям, организовывать «изъятие»
продукции для нужд Германии и удовлетворять потребно-
сти подразделений вермахта, которые были расквартиро-
ваны на территории его района.
Руководитель района назначался и увольнялся с долж-
ности по предложению полевой комендатуры, командую-
щего тыловым районом армии или группы армий, а в ге-
неральном комиссариате — коменданта местной комен-
датуры или районного комиссара. Структура районного
управления предусматривала такие основные отделы: об-
щего управления, вспомогательной полиции порядка,
школ и культурных учреждений, охраны здоровья, вете-
ринарный, финансовый, строительства, промышленно-
сти, снабжения и обеспечения рабочей силой. Со време-
нем появился еще один отдел — пропаганды. Их руково-
дители назначались обычно начальником районного
130
управления по согласованию с местным военным или
гражданским немецким начальником57.
Следующей по значению фигурой органов местного
самоуправления был бургомистр. В данном случае этот
термин имел два значения:
• руководитель общинного управления (обычно быв-
ший советский сельский совет, состоявший из несколь-
ких сел) и
• руководитель городского управления, которые под-
чинялись начальнику соответствующего районного
управления.
Для своей территории задачи бургомистра были абсо-
лютно те же, что и у начальника районного управления
для района. Таким же был порядок назначения и увольне-
ния с занимаемой должности. Аппарат бургомистра со-
стоял из тех же отделов, что и районное управление58.
Низшей инстанцией местного самоуправления было
сельское управление, во главе которого стоял староста.
Последнего, как правило, назначал бургомистр общины.
Практическая работа сельских управлений сводилась
иногда к обычной бухгалтерской рутине. Однако в боль-
шинстве случаев, и это характерно для Белоруссии,
вследствие трудностей со связью, протяженностью тер-
ритории и, главное, активным сопротивлением населе-
ния оккупационной политике, работа в селах часто выхо-
дила за рамки предусмотренного объема. Дела сельского
управления требовали зачастую приложения таких уси-
лий, что в большинстве районов немцам пришлось вы-
плачивать старостам зарплату. Сначала же они работали
на общественных началах.
Староста со своим помощником, бухгалтером и под-
чиненными управлению полицейскими должен был про-
водить в жизнь все распоряжения немецкой администра-
ции, бургомистра и начальника районного управления.
Например, в их задачи входило: регистрировать прибыв-
ших, вести учет местного населения, собирать налоги,
обеспечивать поставки для частей вермахта, предостав-
лять рабочую силу, гужевой транспорт, квартиры для во-
инских частей и т.п.59.
Как правило, на должности начальников местного са-
моуправления всех уровней назначались люди, которые
уже зарекомендовали себя «политически благонадежны-
ми» и активными пособниками оккупантов. При назна-
чении на должность они должны были пройти проверку
СД (в гражданской зоне) или тайной полевой полиции (в
военной зоне). Однако и в дальнейшем все эти люди
131
продолжали находиться под наблюдением тех или иных
немецких органов. Что же касается комплектования ис-
полнительного аппарата управлений (отделов), то немцы
старались набрать в них сотрудников, которые были уже
знакомы с работой таких органов. Поэтому нет ничего
удивительного, что в этих отделах осталось работать мно-
го бывших советских служащих, которые продолжали со-
чувствовать прежней власти (и иногда даже из аппарата
НКВД)60.
Другой особенностью кадровой политики при уком-
плектовании местного самоуправления было то, что на
эти должности очень активно старались пробиться пред-
ставители различных белорусских националистических
организаций. Их главной целью было «белорусифициро-
вать» эти органы и тем самым заставить их работать не на
немцев, а на белорусскую национальную идею. В целом
ряде случаев это было сделать не так просто. Во-первых,
немцы поначалу не очень-то жаловали проявления лю-
бых видов национализма. Во-вторых, у белорусских ак-
тивистов появились конкуренты, которые также и с та-
кими же целями боролись за места в местном самоуправ-
лении. В Западной Белоруссии это были поляки, а в
Восточной — русские. Часто дело доходило до такого,
что они писали друг на друга доносы, обвиняя евоих оп-
понентов в скрытом коммунизме. И немцы часто верили
таким доносам. Иногда доносы на националистов писали
скрытые сторонники советской власти или те, кто рабо-
тал в самоуправлении по заданию советских спецслужб
или партизан, убирая их, таким образом, немецкими ру-
ками. Естественно, что все это не способствовало плодо-
творной работе61.
При изучении немецкого оккупационного режима на
территории Белоруссии может сложиться впечатление,
что он был чересчур громоздким и излишне усложненным
таким обилием пересекающихся структур власти. Однако
следует подчеркнуть, что между тремя его основными вет-
вями — гражданской, военной и полицейской — не было
никакой принципиальной разницы, а имелись лишь неко-
торые чисто функциональные различия. В действительно-
сти же эти ветви представляли собой неразрывно связан-
ные части одного оккупационного аппарата.
НЕМЕЦКИЕ СИЛЫ ПО ПОДДЕРЖАНИЮ ПОРЯДКА
Вооруженной опорой созданного нацистами на терри-
тории Белоруссии режима являлись* силы по поддержа-
нию общественного порядка. Под этим общим названи-
132
ем подразумевались силовые структуры, которые находи-
лись в подчинении каждой из указанных форм оккупаци-
онной администрации. Это прежде всего армейские час-
ти, расквартированные в зоне военной администрации,
и полицейские формирования, действовавшие и в граж-
данской, и в военной зоне.
Оккупационные части вермахта, находившиеся в под-
чинении командующего тыловым районом и охранными
войсками группы армий «Центр», состояли из следующих
структур:
• собственно части и соединения вермахта (охранные
дивизии и другие, более мелкие формирования);
• подразделения военной разведки — абвера;
• подразделения тайной полевой полиции;
• подразделения полевой жандармерии.
Охранные дивизии вермахта (Sicherungs Division) пред-
ставляли собой главную силу по поддержанию общест-
венного порядка в зоне ответственности военной админи-
страции. Создание этих дивизий началось в январе 1941 г.
Генштабом сухопутных войск, а их существование как
специальных соединений вермахта было узаконено при-
казом командующего Армией резерва генерал-полковни-
ка Ф. Фромма от 3 марта 1941 г. На основании этого при-
каза было расформировано 3 пехотные дивизии, офицер-
ские и унтер-офицерские кадры которых пошли на
укомплектование 9 охранных дивизий. После этого каж-
дый из тыловых районов групп армий получил по 3 диви-
зии. На долю группы армий «Центр» достались 213, 286 и
403-я охранные дивизии62.
Каждая из этих дивизий значительно отличалась от
обычной пехотной дивизии вермахта: она уступала ей
как по организации, так и по вооружению. Например,
286-я охранная дивизия (командир — генерал-лейтенант
К. Мюллер) имела следующую структуру:
• 354-й пехотный полк (Infanterie Regiment Nr.354) —
состоял из трех пехотных батальонов;
• 61-й охранный полк (Landessch/itzen Regiment Nr.6iy
• 213-й артиллерийский полк (Artillerie Regiment
Nr.213) — фактически только его 2-й дивизион (II.
Ahteilung). состоявший из трех батарей;
• 704-й охранный (караульный) батальон (Wach
Bataillon Nr.704)\
• 354-я саперная рота (Pionier Kompanie Nr.354)b\
Остальные охранные дивизии находились в принципе
в таком же положении. Естественно, что таких сил было
явно недостаточно, чтобы поддерживать порядок на такой
133
огромной территории. Поэтому число охранных дивизий
вскоре пришлось увеличить. Всего за время войны в заня-
тых советских областях действовало 15 таких дивизий*. На
территории же собственно Белоруссии уже к декабрю
1941 г. их было четыре:
• 201-я охранная дивизия (штаб в Лепеле);
• 203-я охранная дивизия (штаб в Бобруйске);
• 221-я охранная дивизия (штаб в Гомеле);
• 286-я охранная дивизия (штаб в Витебске).
Помимо охранных дивизий, из частей и подразделений
вермахта, которые несли службу по охране порядка в ты-
ловом районе группы армий «Центр», следует также на-
звать 229 отдельных пехотных рот, 12 противотанковых
рот, 9 рот тяжелого оружия и 11 артиллерийских
батарей64.
Выше шла речь о соединениях вермахта, которые на-
ходились в ведении исключительно военной администра-
ции на территории восточной Белоруссии. 19 апреля
1944 г. территория генерального округа «Белоруссия» бы-
ла выделена в специальный тыловой район, где для
управления находящимися здесь охранными частями
вермахта была создана специальная должность/Ее с ап-
реля по июнь 1944 г. занимал генерал от кавалерии Э.
Роткирх-унд-Трах, которому подчинялись следующие со-
единения: 52, 221 и 391-я охранные дивизии65.
Еще одной структурой вермахта была военная развед-
ка — абвер (Abwehr), которая на территории генерального
округа «Белоруссия» была представлена специальной ре-
зидентурой, действовавшей в Минске с марта 1942 по
июнь 1944 г.**. До середины 1942 г. этот орган возглавлял
подполковник Кребитц, позднее, до середины 1943 г., —
майор Кесснер, которого сменил подполковник Ойлер.
Главной задачей резидентуры являлась организация
борьбы с разведкой Красной армии, парашютистами, ра-
дистами и подпольщиками в городах и других населен-
ных пунктах. Для этого она имела три специальных пред-
ставительства на местах (aussenstelle). Они располагались
при местных комендатурах в Глубоком, Молодечно и
Вильнюсе и имели в целом такие же задачи66.
Весной 1941 г., почти перед самым нападением на
*Так, начиная с октября 1941 г. были еще созданы 52, 201, 203, 325,
339 и 391-я охранные дивизии.
** По документам немецкой военной разведки эта резидентура про-
ходила как Abwehrnebenstelle Minsk.
134
СССР, каждой группе армий были приданы абверкоман-
ды (Abwehrkommando), а армиям — подчиненные этим ко-
мандам абвергруппы (Abwehrgruppe). Согласно своим
функциональным обязанностям, каждая из абверкоманд
(и абвергрупп) должна была заниматься разведыватель-
ной, диверсионной или контрразведывательной деятель-
ностью. Поэтому в своей номенклатуре они имели соот-
ветственно цифру «1», «2» или «3», которые обозначали
номер отдела в Главном управлении разведки и контр-
разведки (абвера). Именно эти подразделения и подчи-
ненные им спецшколы являлись основными органами
разведки и контрразведки на всем протяжении Восточно-
го фронта. Из них на территории Белоруссии с 1941 по
1944 г. действовали следующие (имеется в виду только
территория военной администрации):
• в распоряжении штаба группы армий «Центр» —
103, 203 и 303-я абверкоманды;
• в распоряжении штаба 2-й полевой армии — 105,
205 и 207-я абвергруппы;
• в распоряжении штаба 4-й полевой армии — 108,
208, 308 и 316-я абвергруппы;
• в распоряжении штаба 9-й полевой армии — 209,
307 и 309-я абвергруппы;
• в распоряжении штаба 2-й танковой группы (затем
армии) — 107 (вскоре передана в 9-ю полевую армию) и
109-я абвергруппы;
• в распоряжении штаба 3-й танковой группы (затем
армии) — 101, 113, 210, 310 и 318-я абвергруппы;
• в распоряжении различных комендатур — 215, 315,
325-я и так называемая Люфтгруппа (Luftgruppe)^.
Особую роль в системе оккупационного аппарата Вос-
точной Белоруссии исполняла тайная полевая полиция
(Geheime Feldpolizei; GFP). Будучи составной частью вер-
махта, она осуществляла военно-полицейские функции*.
В ее задачи входило:
• организация контрразведывательных мероприятий
по охране штабов и личная охрана высшего командного
состава;
• наблюдение за военной корреспонденцией, кон-
троль за почтовой, телеграфной и телефонной связью
гражданского населения;
* По сути, тайная полевая полиции выполняла в зоне военной ад-
министрации те же функции, что и полиция безопасности и СД на тер-
ритории гражданской администрации.
135
• содействие в охране почтовых сообщений;
• розыск оставшихся на оккупированной территории
военнослужащих армий противника;
• проведение дознания и надзор за подозрительными
лицами в зоне военных действий.
Подразделения тайной полевой полиции были пред-
ставлены группами (Gruppe) — при штабах групп армий,
армий и полевых комендатурах и комиссариатами (Кот-
missariate) — при штабах корпусов, дивизий и некоторых
местных комендатурах. Группы и комиссариаты подчиня-
лись шефу тайной полевой полиции соответствующей
группы армий и офицеру абвера (согласно штабной но-
менклатуре эта должность называлась 1с) соответствую-
щих штабов или комендатур*. Каждая группа имела в сво-
ем составе от 2 до 5 комиссариатов, которые, в свою оче-
редь, делились на внешние команды (Aussenkommando).
Численность групп была разной. Если в 1939— 1940 гг.
она состояла из 50 человек (руководитель, 32 сотрудника
среднего звена и 17 человек вспомогательного персона-
ла — шоферы, стенографисты, охрана), то во время войны
против СССР их численность увеличилась до 95 человек
(руководитель, 54 сотрудника среднего звена и 40 сотруд-
ников вспомогательного персонала). Кроме трго, при
подразделениях этой полиции были группы штатных
агентов и небольшие воинские формирования для кара-
тельных операций против партизан, проведения облав,
охраны и конвоирования арестованных. Все группы были
полностью моторизованы. Главным руководящим орга-
ном для всех частей тайной полевой полиции была специ-
альная группа отдела военной администрации генерал-
квартирмейстсра Генштаба сухопутных войск. До самого
конца войны ее возглавлял СС-оберфюрер и полковник
полиции В. Кирхбаум68.
С 1941 по 1943 г. группы тайной полевой полиции
располагались в следующих населенных пунктах Восточ-
ной Белоруссии: Бобруйск, Борисов, Витебск, Лепель,
Могилев, Орша, Старые Дороги и Полоцк. В данном слу-
чае руководящими органами для них были штабы таких
воинских формирований:
• 580-я группа — в распоряжении штаба 9-й полевой
армии;
• 703-я группа — в распоряжении штаба 3-й танковой
группы;
* Группы и команды тайной полевой полиции, приданные полевым
и местным комендатурам, являлись их исполнительными органами.
136
• 639 и 612-я группы — в распоряжении штаба 2-й
танковой группы;
• 570-я группа — в распоряжении штаба 4-й полевой
армии69.
На всей оккупированной территории Восточной Бело-
руссии также действовали подразделения полевой жан-
дармерии (Feldgendarmerie), которая осуществляла функ-
ции полиции порядка в войсках и в зоне ответственности
военной администрации. Обычно в ее задачи входило:
• борьба с партизанами в районе дислокации;
• регулировка движения войск на марше;
• установка контролы-ю-пропускных пунктов, про-
верка документов, конвоирование военнопленных;
• охрана портов и аэродромов;
• приведение в исполнение приговоров военно-поле-
вых судов.
Кроме того, двигаясь непосредственно за регулярными
войсками, полевая жандармерия руководила созданием
на захваченных территориях местных органов власти,
проводила поиск дезертиров, собирала беженцев и воен-
нопленных, охраняла военные трофеи от разграбления и
контролировала сдачу местным населением оружия.
При группах армий и армиях состояли батальоны
жандармерии, находившиеся в подчинении командующе-
го соответствующим тыловым районом, а при штабах
корпусов и дивизий — отряды (Тгирре). Каждый батальон
состоял организационно из трех рот. Рота делилась на
три взвода, в каждом из которых было 4 офицера, 90 ун-
тер-офицеров и 22 рядовых. Все подразделения полевой
жандармерии были полностью моторизованы. Старший
по званию офицер всей жандармерии находился в подчи-
нении генерал-квартирмейстера Генштаба сухопутных
войск70.
На территории Восточной Белоруссии полевая жан-
дармерия действовала при соответствующих воинских
формированиях и административных структурах: в обла-
стных центрах функционировали жандармские управле-
ния, в районных центрах — жандармские посты, а в сель-
ской местности за порядком следили служащие опорных
пунктов. Например, в 1941 — 1943 гг. в тыловом районе
группы армий «Центр» имелись следующие батальоны
полевой жандармерии:
• 690-й батальон — в распоряжении командующего
охранными войсками и тыловым районом группы армий
«Центр»;
137
• 531-й батальон — в распоряжении штаба 9-й поле-
вой армии;
• 551, 694 и 695-й батальоны — в распоряжении шта-
ба 3-й танковой группы;
• 591-й батальон — в распоряжении штаба 2-й танко-
вой группы;
• 581-й батальон — в распоряжении штаба 2-й поле-
вой армии;
• 695, 696 и 697-й батальоны — в распоряжении шта-
ба 4-й полевой армии71.
Гражданская и полицейская оккупационная админист-
рации также имели свои вооруженные силы, которые со-
стояли из следующих структур:
• части и подразделения войск СС;
• части и подразделения немецкой военизированной
полиции;
• подразделения так называемых оперативных групп
СД.
Основой группировки войск СС на территории тыло-
вого района группы армий «Центр» послужили части и
подразделения при так называемом Командном штабе
рейхсфюрера СС (Kommandostab Raichsfiihrer-SS):3ioi ор-
ган был создан в апреле 1941 г. как составная часть Лич-
ного штаба рейхсфюрера СС. По сути, это была полевая
ставка Гиммлера, в обязанности которой входило общее
руководство войсками СС, а также координация их дея-
тельности с усилиями полиции и вермахта на оккупиро-
ванных территориях. Однако помимо чисто администра-
тивных структур, в распоряжении этого штаба находился
также целый ряд частей войск СС, которые 27 июня
1941 г. были переданы в распоряжение главного фюрера
СС и полиции «Россия-Центр» СС-группенфюрера Э. фон
дем Бах-Зелевски. Это:
• 1-я пехотная (моторизованная) бригада СС (к SS-
Infanterie-Brigade (mol.)',
• 2-я пехотная (моторизованная) бригада СС (1. SS-
Infanterie-Brigade (mot.) — передана в распоряжение глав-
ного фюрера СС и полиции «Россия-Север»;
• 1-й и 2-й кавалерийские полки СС (SS-Kavallerie-
Regiment Nr.l und 2) — в августе 1941 г. оба полка были
сведены в 1-ю кавалерийскую бригаду СС (1. SS-Kaval-
lerie-Brigade)',
• Добровольческий штандарт СС «Гамбург» (SS-Freiwil-
ligen-Standarte Hamburg) — передан в распоряжение глав-
ного фюрера СС и полиции «Россия-Север»;
138
• батальон сопровождения рейхсфюрера СС (SS-Beg-
leit-Bataillon Raichsfiihrer-SS);
• 1-й батальон противовоздушной обороны Команд-
ного штаба рейхсфюрера СС (SS-Flak-Bataillon Коттап-
dostab Raichsfuhrer-SS /) — сформирован в 1942 г.;
• 2-й батальон противовоздушной обороны Команд-
ного штаба рейхсфюрера СС (SS-Flak-Bataillon Коттап-
dostab Raichsfiihrer-SS II) — сформирован в 1943 г.;
• дивизион противовоздушной обороны СС «Восток»
(SS-Flak-Abteilung Ost);
• батальон специального назначения войск СС (Ba-
taillon der Waffen-SS z-b. V.);
• 10-я полицейская рота связи. (Polizei-Nachrichten-
Kompanie Nr. 10);
• Специальная команда СС «Дирлевангер» (SS-Son-
derkommando Dirlewanger) — прибыла на территорию Бе-
лоруссии в январе 1942 г.72.
28 апреля 1941 г. генерал-квартирмейстер Генштаба су-
хопутных войск генерал-майор Э. Вагнер достиг соглаше-
ния с рейхсфюрером СС Гиммлером относительно допол-
нительного использования частей полиции и войск СС в
тыловых районах всех трех групп армий. В соответствии с
этой договоренностью каждый тыловой район получал
моторизованный полицейский полк, а каждая охранная
дивизия — моторизованный полицейский (охранный или
караульный) батальон. Согласно той же договоренности
все эти части должны были находиться в оперативном
подчинении соответствующих начальников сухопутных
войск. Например, в тыловом районе группы армий
«Центр» они были распределены следующим образом:
• 213-я охранная дивизия — 703-й охранный батальон
(Wach Bataillon Nr.703);
• 286-я охранная дивизия — 704-й охранный батальон
(Wach Bataillon Nr.704);
• 403-я охранная дивизия — 705-й охранный батальон
(Wach Bataillon Nr.705f\
Однако помимо них в прифронтовой полосе действо-
вал еще целый ряд формирований СС и полиции, кото-
рые являлись силовыми структурами аппарата главного
фюрера СС и полиции соответствующего тылового рай-
она. В данном случае речь идет о главном фюрере СС и
полиции «Россия-Центр», который обладал в зоне своей
ответственности всей полнотой полицейской власти (ар-
мейские начальники могли отдавать его частям приказы
139
только при «срочной необходимости боевого примене-
ния», обычно же он слушался только Гиммлера).
В июле 1941 г. в его распоряжении находились:
• полицейский полк «Центр» (Polizei-Regiment Mitte);
• 32, 131, 307, 308, 309, 316, 317, 322 и 323-й полицей-
ские батальоны;
• 31-я полицейская рота связи (Polizei-Nachrichten-
Kompanie Nr.3l)n.
В апреле—мае 1943 г., в связи с усилением партизан-
ского движения, силы полиции в Восточной Белоруссии
были значительно увеличены. Теперь их группировка вы-
глядела следующим образом:
• полицейский полк «Центр» (Polizei-Regiment Mitte)',
• 2, 8, 13, 14, 22, 24, 26, 31 и 36-й полицейские полки:
• 6, 11, 32, 51, 85, 91, 11 1, 122, 131, 134, 301, 307, 308,
313 и 316-й полицейские батальоны75.
13 марта 1941 г. состоялось совещание между началь-
ником Главного управления имперской безопасности
(РСХА) СС-группенфюрером Р. Гейдрихом и генерал-
квартирмейстером Генштаба сухопутных войск генерал-
майором Э. Вагнером. Результатом их переговоров стало
создание так называемых оперативных групп (Ein-
satzgruppe) Службы безопасности (СД), которые должны
были действовать в тыловых районах групп армий и вы-
полнять следующие функции:
• обеспечивать сохранность документов, архивов,
картотек подозрительных лиц, организаций и групп;
• задерживать лидеров эмиграции, саботажников,
террористов;
• обнаруживать и уничтожать враждебные элементы
(обычно под это определение подпадали евреи, коммуни-
сты, цыгане и др.) и предотвращать враждебную деятель-
ность со стороны местного населения;
• информировать армейское командование о полити-
ческом положении на оккупированной территории.
Всего было создано четыре оперативные группы: «А»,
«Б», «С» и «Д», каждая из которых была придана соответ-
ствующей группе армий*. В тыловом районе группы ар-
мий «Центр» действовала оперативная группа «Б» (Ein-
* Исключение составила группа армий «Юг», которой были прида-
ны две последние оперативные группы. Остальным группам армий
досталось только по одной.
140
satzgruppe В), штаб которой располагался сначала в Бело-
стоке, затем в Минске и Смоленске, а с августа 1943 г. —
вновь в Минске. Основной зоной деятельности этой груп-
пы были районы Минска и Смоленска. Ее первым на-
чальником стал СС-бригадефюрер и генерал-майор поли-
ции А. Небе, который находился на этой должности с
1 июня по 16 ноября 1941 г.
Обычно состав оперативной группы насчитывал от
550 до 1200 человек, в число которых входили: сотрудни-
ки СД, гестапо, криминальной полиции, полиции поряд-
ка, военнослужащие войск СС и вспомогательный персо-
нал (радисты, мотоциклисты и т.п.). С августа 1941 г. в
такие группы стали также принимать и местных добро-
вольцев (в качестве переводчиков и исполнителей «гряз-
ной работы»)76.
Каждая из оперативных групп состояла из нескольких
подразделений. Например, оперативная группа «Б»
включала в себя:
• оперативную команду 8 (Einsatzkommando 8);
• оперативную команду 9 (Einsatzkommando 9);
• специальную команду 7-а (Sonderkommando 7а);
• специальную команду 7-6 (Sonderkommando 7b);
• передовую команду «Москва» (Vorkommando Mos-
каи), с января 1942 г. — специальная команда 7-ц (Son-
derkommando 7с).
Каждое из указанных подразделений действовало
вполне самостоятельно, так как даже подчинялось рав-
ным инстанциям. Так, оперативные команды 8 и 9 и спе-
циальные команды 7-6 и 7-е находились в оперативном
подчинении начальника полиции безопасности и СД во-
енной зоны оккупации, а оперативная команда 7-а — в
распоряжении того же чиновника, но в генеральном окру-
ге «Белоруссия».
Результатом деятельности оперативной группы «Б» на
территории Белоруссии и западной России стало уничто-
жение более 134 тыс. мирных жителей. После освобожде-
ния территории Белоруссии надобность в использовании
этой группы отпала, и 29 августа 1944 г. она была рас-
формирована77.
Силовые структуры фюрера СС и полиции в зоне гра-
жданской администрации начали создаваться несколько
позднее — в сентябре 1941 г. В отличие от полицейского
аппарата фюрера военной зоны они были первоначально
незначительными и состояли в основном из подразделе-
ний жандармерии, которые находились в распоряжении
141
начальника управления полиции порядка в Белоруссии.
Так, в апреле 1943 г. ему подчинялись следующие под-
разделения:
• 6, 7, 11, 12, 13, 17, 18, 19, 21,49 и 50-й моторизован-
ные взводы жандармерии;
• комендантская рота при штабе начальника полиции
порядка (Stab Kompanie / Kommandeur der Ordnungspolizei
Weissruthenien)™.
Следует подчеркнуть, что развитие сил по поддержанию
порядка на территории генерального округа «Белоруссия»
пошло несколько иначе, чем в зоне военной администра-
ции. Здесь немцы сделали ставку на использование мест-
ных и пришлых коллаборационистских формирований.
Местные коллаборационистские формирования нача-
ли создаваться почти сразу же после первых дней оккупа-
ции. Но более подробно об их истории, организации,
структуре, боевом применении мы поговорим в следую-
щих главах. Здесь же более уместным будет сказать о тех
«восточных» частях и подразделениях, которые в силу
разных обстоятельств оказались на территории Белорус-
сии*.
В силу того что Белоруссия занимала ключевое поло-
жение для тыла всего Восточного фронта, ее умиротворе-
нию немцы придавали первостепенное значение. Одна-
ко, как было показано выше, собственных сил для этого
у них не было. Поэтому для охраны коммуникаций и тер-
ритории немецкое военное командование и полицейское
руководство стали привлекать добровольческие форми-
рования из различных народов СССР, которые стали соз-
даваться ими с августа 1941 г. Со временем эти и местные
добровольческие формирования стали фактически костя-
ком всей охраны общественного порядка. С августа 1941
по июль 1944 г. их на территории Белоруссии перебывало
значительное количество, которое условно можно клас-
сифицировать по следующим показателям:
• национальный признак;
• на территории какой оккупационной администра-
ции они действовали и соответственно какой власти под-
чинялись;
• были ли они сформированы на территории Бело-
* Как может догадаться читатель, под словосочетанием «восточные
народы» немцы подразумевали все народы СССР. Если пользоваться
их логикой, то ошибки тут нет: на восточных территориях могут жить
только восточные народы.
142
руссии, прибыли сюда в качестве усиления местного по-
лицейского аппарата или отступили вместе с немецкими
войсками.
Национальный признак является наиболее существен-
ным и охватывает оба последующих показателя. Согласно
ему можно выделить следующие части и соединения «вос-
точных» добровольцев (в этом списке приведены все доб-
ровольческие формирования, за исключением белорус-
ских):
• русские национальные формирования — это Рус-
ская национальная народная армия (PHНА), 1-я Русская
национальная бригада СС («Дружина») и Русская осво-
бодительная народная армия (РОНА, или «Бригада Ка-
минского»);
• так называемые восточные батальоны (Ostbataillo-
пе)\ фактически те же русские формирования, но без вы-
раженного национального характера, — это 201, 203, 221,
286, 427, 432, 439, 601-603, 605, 610, 627, 633-635, 637,
642-й восточные батальоны и 1-й Восточный доброволь-
ческий полк;
• казачьи формирования — это 600, 622—625-й каза-
чьи дивизионы, 4-й и 5-й казачьи полки и так называе-
мый Казачий Стан в составе 10 пехотных полков;
• украинские формирования — это 53, 54, 55, 56, 57,
62, 63, 115, 118, 201-й батальоны «Schuma»',
• литовские формирования — это 3, 12, 15, 255-й ба-
тальоны «Schuma»\
• латышские формирования — это 18, 24, 26, 271,
274-й батальоны «Schuma»\
• эстонские формирования — это 36-й и 45-й баталь-
оны «Schuma»\
• части и подразделения так называемых Восточных
легионов (Ostlegionen) — это 1-й Восточно-мусульман-
ский полк СС, 786-й туркестанский, 807-й азербайджан-
ский и 825-й волжско-татарский пехотные батальоны.
К «восточным» добровольческим формированиям так-
же можно отнести уже упоминавшуюся так называемую
Специальную команду СС «Дирлевангер». Первоначально
эта часть была исключительно немецкой, однако после
нескольких месяцев антипартизанской войны на террито-
рии Белоруссии в ее состав были включены несколько
подразделений, укомплектованных исключительно «вос-
*С весны 1943 г. все «восточные» батальоны вермахта стали назы-
ваться батальонами Русской освободительной армии (РОА).
143
точными» добровольцами (русскими, украинцами, бело-
русами и др.).
Добровольческие формирования несли охрану обще-
ственного порядка по всей территории Белоруссии, нахо-
дясь в распоряжении всех ветвей оккупационной адми-
нистрации. В целом это выглядело так (хотя были и ис-
ключения):
• в подчинении командующего тыловым районом и
охранными войсками группы армий «Центр» действовали
в основном все русские формирования, восточные ба-
тальоны, казачьи части и подразделения Восточных ле-
гионов;
• все батальоны «Schuma» были распределены между
соответствующими структурами главного фюрера СС и
полиции «Россия-Центр» и фюрером СС и полиции ге-
нерального округа «Белоруссия» (в подчинении послед-
него также находился и 1-й Восточно-мусульманский
полк СС)79.
Проанализировав систему по поддержанию обществен-
ного порядка и ее вооруженные силы на территории Бело-
руссии, можно сказать, что за весь период оккупации на-
блюдался их неуклонный рост. Так, если в 1941 — 1942 гг.
их численность составляла примерно 160 тыс. человек, то
весной 1944 г. она возросла более чем вдвое.
БЕЛОРУССКИЙ НАЦИОНАЛИЗМ И ЕГО РОЛЬ
В ПРОЦЕССЕ СОЗДАНИЯ БЕЛОРУССКИХ
ДОБРОВОЛЬЧЕСКИХ ФОРМИРОВАНИЙ
В СОСТАВЕ ГЕРМАНСКИХ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ
БЕЛОРУССКИЙ НАЦИОНАЛИЗМ:
ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И РАЗВИТИЯ
Создание «восточных» добровольческих формирова-
ний в составе германских вооруженных сил проходило
обычно при содействии или активном участии национа-
листических организаций, которые связывали с этим
процессом какие-то свои определенные цели. Одной из
таких целей было желание получить в свои руки некую
вооруженную силу, которая могла быть использована как
инструмент давления на немцев или в борьбе за власть со
своими политическими оппонентами, а в дальнейшей
перспективе — как основа будущей национальной армии.
144
Однако не стоит думать, что эти идеи зародились в голо-
вах лидеров национальных организаций только накануне
Второй мировой войны. Их истоки следует искать в док-
тринах того или иного национального движения, многие
из которых своими корнями уходят во вторую половину
позапрошлого века. Поэтому, чтобы понять причины со-
трудничества националистов из числа народов СССР с
германским военно-политическим руководством вообще
и логику процесса создания «восточных» добровольче-
ских формирований в частности, необходимо обратиться
к истории того или иного национального движения.
И белорусский национализм в этом смысле не исключе-
ние.
По словам многих исследователей, белорусское на-
циональное движение относится к числу наиболее нераз-
витых как в идейном, так и в организационном плане.
Даже несмотря на поддержку тех или иных внешних сил,
белорусским националистам до сих пор не удается- окон-
чательно убедить «мировую общественность» и, что более
актуально, свой народ, что в этническом смысле он явля-
ется отличным от русского народа.
Тем не менее белорусские националисты продолжают
утверждать, что их притязания на государственную неза-
висимость имеют исторические корни и основания. В це-
лом все основные вехи развития белорусской националь-
ной идеи можно свести к следующим моментам.
Так, по их утверждениям, белорусским государством
было Великое княжество Литовское (XIV—XVIII вв.),
утерявшее свою независимость «только в результате им-
периалистической политики Москвы». В этот период,
как считают они, были заложены основы белорусской го-
сударственной и национальной идеи.
Возникновение же белорусского национализма как
такового относится его идеологами ко времени Польско-
го восстания 1863 г. Как известно, польский народ не
смирился с потерей своей независимости и повел борьбу
за ее восстановление. При этом поляки стремились не
только к собственному освобождению, но мечтали также
и о восстановлении своего государства в границах Речи
Посполитой, то есть желали получить украинские и бе-
лорусские земли, которые до падения Польши были, в
сущности, ее колонией. Поэтому польская борьба полу-
чила свое отражение и в западной части Белоруссии, где
помещики, шляхта, а отчасти и городское население бы-
ли уже польскими. Основная же масса населения — кре-
стьяне — были белорусами.
Чем же, помимо всего прочего, знаменито восстание
145
1863 г.? Дело в том, что в ходе его поляки впервые пред-
приняли попытку восстановить против русских властей
белорусское крестьянство. Этим делом занимался «дик-
татор Литвы» К. Калиновский, написавший и выпустив-
ший несколько листовок на белорусском народном язы-
ке. Разумеется, никакого успеха эти листовки иметь не
могли, так как белорусский крестьянин, бывший до не-
давнего времени крепостным, не имел никакого основа-
ния для поддержки своих недавних господ. И деятель-
ность Калиновского в связи с его листовками не заслу-
живала бы упоминания, если бы не то обстоятельство,
что белорусские националисты возвели его в ранг борца
за независимость и отца белорусской печати, хотя в лис-
товках Калиновского нет никакого упоминания о белорус-
ском вопросе. По происхождению представитель католиче-
ской шляхты, Калиновский был чистой воды нигилистом,
этаким «бесом» Достоевского, о чем свидетельствует его
бурная молодость*. Будучи еще студентом Петербургско-
го университета, он принимал активное участие в дея-
тельности революционных подпольных кружков. И дви-
гала им ненависть к существующему режиму, а не какая-
то «любовь» к белорусскому народу80.
Как отмечал эмигрантский историк И. Ко^инкевич,
«белорусские националисты вообще часто пытались при-
своить и приписать себе то, что не имело к ним никакого
отношения». Подобно тому как они отзываются о Кали-
новском, они пишут и об И. Гриневицком, убийце импе-
ратора Александра II. Они вполне серьезно рассматрива-
ют последнего как «сознательного белоруса», который
действовал, исходя из белорусской национальной идеи81.
Тогда как известно, что это был убежденный член «На-
родной воли», для которого не существовало ни наций,
ни народов, а только угнетенные и угнетатели.
Очередные польские попытки посеять смуту в умах
белорусского населения и восстановить его против вла-
сти произошли незадолго до первой русской революции.
В 1891 г. польскими революционными организациями
была издана в Кракове (тогда Австро-Венгерская импе-
рия) книжка антирусских стихов Ф. Богушевича под на-
званием «Дудка белорусская», а в 1894 г. в Познани (то-
гда Германская империя) — «Смычек белорусский» того
* Например, в современной Белоруссии имя Калиновского активно
эксплуатируют белорусские левые эсеры и анархисты, которые счита-
ют его прежде всего борцом за социальную справедливость. Они даже
придумали специальный лозунг, который кричат на своих митингах:
«Кропоткин — Калиновский — Че Гевара».
146
же автора. О «польском следе» в этом деле свидетельству-
ет тот факт, что в 1903 г. обе эти книжки были переизда-
ны в Лондоне на средства Польской социалистической
партии, одним из лидеров которой был Ю. Пилсудский —
будущий диктатор Польши82.
Изучая ранние этапы истории белорусского национа-
лизма, нельзя не отметить, что он изначально поддержи-
вался внешними силами. И первой такой силой было
польское национально-освободительное движение, лиде-
ры которого считали, что такое политическое течение бу-
дет меньшим для них злом, чем принадлежность Бело-
руссии к единой России. А кроме того, как это уже было
в случае с К. Калиновским, все средства были хороши,
если они вели к ослаблению России. Следует отметить,
что одновременно подобные действия проводились и на
«украинском направлении». Фактически старт двум на-
циональным идеям — украинской и белорусской — был
дан одновременно, и до определенного момента они раз-
вивались параллельно.
Все вышесказанное имеет, конечно, существенное
значение для понимания истории возникновения и раз-
вития белорусского национализма. Однако фактически
все эти события можно считать не больше чем мифами,
без которых не может обойтись ни одно национальное
движение. Зарождение же белорусского национализма в
его современной форме можно отнести только ко време-
ни первой русской революции, перед которой нацио-
нальный вопрос в Российской империи обострился, как
никогда до этого. Нельзя сказать, что в советской исто-
рической литературе этому событию не было уделено
достаточно внимания. Наоборот, почти все его аспекты
подробно и скрупулезно описаны. Но, как правило,
большинство работ советских историков касаются только
социальной стороны этих событий. Тогда как националь-
ная сторона этой революции стыдливо умалчивалась.
Коммунистам было как-то неудобно писать, что для под-
рыва основ империи они активно сотрудничали со всяко-
го рода сепаратистскими организациями, часто вооружая
их на иностранные деньги (например, на Кавказе).
Что же касается белорусского национального движе-
ния, то оно развивалось следующим образом. В декабре
1902 г. на минском съезде представителей студенческих и
ученических организаций Вильно*, Минска и Петербурга
* Вильно — современный Вильнюс — столица Литовской Республи-
ки. До начала Второй мировой войны практически все население этого
города и его сельской округи являлось белорусским.
147
была создана первая белорусская политическая партия —
Белорусская революционная громада, которая позднее
была переименована в Белорусскую социалистическую
громаду (Беларуская ссщыялктычная грамада; БСГ). Бли-
жайшей своей целью БСГ ставила свержение царского
самодержавия и утверждение демократических свобод в
совместной борьбе с другими народами империи, после
чего планировалось построение социализма. Что касает-
ся национального вопроса, то первая программа партии
предусматривала создание независимой Белорусской де-
мократической республики, а вторая (1906 г.) — государ-
ственную автономию края в составе демократической
федеративной России. При этом даже националистиче-
ские историки не отрицают того, что практически вся
первая программа партии была скопирована с програм-
мы Польской социалистической партии83.
Тогда же, в 1905 г., была основана первая газета на бе-
лорусском языке — «Наша доля» («Наша доля»). Вскоре
эта газета приняла новое название «Наша нива» («Наша
Hiea») и в таком виде просуществовала до лета 1915 г. Ру-
ководящую роль в этой газете играли члены БСГ братья
И. и А. Луцкевичи, через которых также шли средства на
существование этой газеты. Следует отметить, что второй
из братьев — Антон Луцкевич — сотрудничал* также в
польской и левой русской прессе. Помимо них в работе
газеты принимали участие В. Ластовский, И. Луцевич
(Янка Купала), К. Мицкевич (Якуб Колос) и несколько
других менее значительных сотрудников. Газета выходи-
ла в Вильно, раз в неделю, двумя изданиями (русским и
латинским шрифтом) и, по словам И. Коринксвича, «но-
сила глубоко провинциальный характер». Никакого
влияния эта газета и стоявшая за ней группа не оказыва-
ли ни на местную интеллигенцию, ни на прочее населе-
ние, не без основания видевшее в том деле польскую ин-
тригу. И тем нс менее «Наша нива» была тем местом, где
получили обработку и откуда вышли главнейшие деятели
белорусского национализма84.
Если первая русская революция и предшествующие ей
события пробудили всевозможные национальные движе-
ния, то Первая мировая война принесла с собой неслы-
ханные возможности для сепаратистов всех мастей, кото-
рые направляли свою деятельность на расчленение Рос-
сии. И белорусский сепаратизм нс был в данном случае
исключением. Понятно, что наибольший интерес к нему
проявили немцы, которые могли использовать его с
большей пользой, чем, например, поляки. Поэтому вско-
ре после занятия Вильно (1915 г.) тут появился предста-
148
витель «немецких частных кругов» профессор Абихт, на-
чавший широкое сотрудничество с А. Луцкевичем и
В. Ластовским. Последние же, поменяв польских покро-
вителей на немецких, создали при их поддержке первую
в истории белорусскую сепаратистскую организацию —
Белорусский национальный комитет, позже переимено-
ванный в Белорусский совет (Беларуская рада). Этим со-
ветом были приняты меры по созданию других белорус-
ских организаций, например, Общества помощи жертвам
войны. Кроме того, была проделана определенная работа
по развертыванию сети белорусских школ. Немаловаж-
ная роль отводилась и антирусской пропаганде. Так, для
этой и других целей на немецкие деньги издавалась еже-
недельная газета «Клич» («Гоман»). Следует отметить, что
именно в этой газете Ластовский «открыл» К. Калинов-
ского как белорусского политического деятеля, а также
приписал польскому восстанию 1863 г. белорусский ха-
рактер (на территории Белоруссии).
К этому же периоду относится выход белорусского на-
ционализма на международную арену. В 1916 г. Ластов-
ский едет из оккупированного Вильно в Швецию на ор-
ганизованный немцами съезд представителей нерусских
народов России, где была основана лига этих народов.
Позже он побывал на подобной конференции в Лозанне
(Швейцария). Соратник Ластовского А. Луцкевич также
получил немецкий заграничный паспорт и совершил ряд
поездок, в которых выполнял ряд немецких поручений, в
основном пропагандистского характера.
В целом все усилия Ластовского и Луцкевича, направ-
ленные на развитие белорусского национализма в усло-
виях немецкой оккупации, успеха не имели. Во-первых,
у них не было кадров, а во-вторых, их деятельность носи-
ла характер явной государственной измены по отноше-
нию к России, подданными которой они являлись, и по-
этому мало кто соглашался с ними сотрудничать. С дру-
гой же стороны, ими были установлены определенные
контакты, которые пригодились белорусским национа-
листам в дальнейшем85.
Февральская революция в Российской империи и по-
следовавший за ней большевистский переворот позволи-
ли белорусскому национализму оформиться окончатель-
но и начать развиваться на собственно белорусских тер-
риториях. Надо сказать, что к февралю 1917 г., несмотря
на все усилия националистов, он находился здесь еще в
зачаточном состоянии. Так, по словам американских ис-
ториков М. Геллера и А. Некрича: «Белорусские крестья-
не не проявляли чувства этнической самостоятельности
149
по отношению к русским», а «политическая жизнь в Бе-
лоруссии развивалась в русских и еврейских политиче-
ских организациях»86. Тем не менее после свержения
царской власти происходит оживление политической
жизни и здесь.
Уже упоминавшийся историк Коринкевич нарисовал
следующую картину, предшествовавшую революции и
Гражданской войне на территории Белоруссии: «По всей
России происходили в то время разнообразные съезды,
производились национальные формирования, образовы-
вались реальные и дутые правительства и представитель-
ства. Все, у кого были хоть малейшие к тому основания,
начинают митинговую борьбу за свои цели и идеалы»87.
В начале апреля 1917 г. в Минске прошел съезд бело-
русских национальных организаций, которые были соз-
даны за период с 1914 по 1917 г. На этом съезде было ре-
шено добиваться автономии Белоруссии в рамках буду-
щей Российской федерации. Для этого съездом был
сформирован Белорусский национальный комитет. Од-
нако Временное правительство в Петрограде отказалось
признать за белорусами право на автономию. В скором
времени это привело к тому, что все национальные силы
стали ориентироваться на Германию, считая, реальным
получить независимость из рук немецкого имперского
правительства88.
В середине июля 1917 г. в Минске состоялся съезд бе-
лорусских национальных организаций и партий. На нем
депутаты избрали Центральный совет (Центральная рада)
белорусских организаций, которому было поручено соз-
дание национального банка, формирование армии и от-
крытие университета. Переименованный в Великий бе-
лорусский совет, этот орган созвал в Минске 18 декабря
1917 г. 1-й Всебелорусский конгресс*, который, по идее
его организаторов, должен был сплотить все националь-
ные политические силы. На конгресс явилось 1872 деле-
гата, из них 716 были военными. Вся группа белорусских
сепаратистов из зоны немецкой оккупации сравнительно
легко сумела заручиться депутатскими полномочиями и
явилась на конгресс в количестве 70—80 человек. Ника-
кого влияния на деятельность и решения конгресса эта
* Следует сказать, что первоначально это мероприятие называлось
«съездом» и только в послереволюционной националистической лите-
ратуре получило название «конгресс». Вероятно, авторам этого мифа
казалось, что так звучит гораздо внушительнее. С другой стороны, ин-
тересно отметить, что советская историография попалась на национа-
листическую удочку и также именует этот съезд конгрессом.
150
незначительная группа иметь не могла. Предложить резо-
люцию о провозглашении независимости Белоруссии она
не решилась, так как такое выступление не отвечало реа-
лиям того времени и было бы попросту поднято на смех.
Вообще же основная борьба на конгрессе развернулась
между большевиками и социалистами, выступавшими за
федерацию с Россией. В результате первой и единствен-
ной резолюцией, принятой конгрессом, была резолюция
о желательности федеративного устройства Российского
государства89. Принятие именно такого решения получи-
ло у националистов следующее «горестное объяснение»:
«Массы еще далеко не доросли и не созрели для понима-
ния идеи национальной независимости. Поэтому при-
шлось обратиться к поискам компромисса, приемлемого
и для националистов, и для несознательных еще народ-
ных масс. Такой компромисс был найден в принципе фе-
дерализма»90.
Никаких других резолюций и постановлений конгресс
вообще не успел принять, так как был разогнан большеви-
ками, настаивающими на установлении советской власти.
После этих событий участники конгресса (в основном из
националистических групп) в количестве 71 человека со-
брались в своем кругу и провозгласили незаконный ха-
рактер узурпации власти большевиками. Затем они по-
становили, что «выделяют» из своего состава так назы-
ваемый Белорусский совет (Беларуская рада), который
должен был представлять волю разогнанного конгресса.
В дальнейшем вокруг этого конгресса был создан миф,
который лег в основу всех остальных националистиче-
ских построений. Конгресс стал представляться как не-
что похожее на Белорусское учредительное собрание, ко-
торое стремилось провозгласить независимость Белорус-
сии, но не успело этого сделать, будучи разогнанным
большевиками91.
Созданный националистами Белорусский совет ничем
не мог проявить своего существования до конца февраля
1918 г. Однако срыв мирных переговоров в Брест-Литов-
ске и оккупация территории Белоруссии немецкими вой-
сками создали новое положение вещей. Изгнание боль-
шевиков вновь дало возможность националистическим
силам добиваться независимости Белоруссии. Вскоре в
этом направлении были предприняты конкретные шаги.
Так, уже 9 марта 1918 г. было провозглашено создание
Белорусской народной республики (Беларуская народная
рэспублпса; БНР). Вскоре после этого, а именно 25 марта
1918 г., совет, с разрешения немецких властей, провоз-
глашает независимость Белоруссии. Одновременно совет
151
совершает второй акт, пожалуй не меньшей историче-
ской важности, — посылает от имени белорусского наро-
да верноподданническую телеграмму кайзеру Вильгельму
II и просит его принять Белоруссию под свое покрови-
тельство92.
После этого Белорусский совет был конституцииро-
ван в Совет Белорусской народной республики (Рада
БНР). Одновременно был создан кабинет министров (на-
родный секретариат) во главе с президентом П. Кречев-
ским, который одновременно возглавлял и Совет БНР.
Но править белорусскому правительству не пришлось.
Несмотря на все декларации, германское командование
рассматривало Белоруссию как оккупированную часть
России. Деятельность Совета БНР, а также временного
правительства Белоруссии — народного секретариата —
была не то чтобы запрещена, но и не очень приветство-
валась. Только через три месяца, в мае 1918 г., коман-
дующий немецкими оккупационными войсками генерал
от инфантерии Э. фон Фалькенхайм принял представите-
лей Совета БНР и дал свое согласие на создание при ме-
стных оккупационных структурах института советников.
В итоге под немецкой оккупацией БНР существовала
только на бумаге, а вся реальная деятельность ее Совета
свелась к культурно-просветительским мероприятиям.
Такое положение продолжалось вплоть до краха Герма-
нии в ноябре 1918 г., когда ввиду приближения больше-
виков белорусские министры были вынуждены бежать
вместе с отступающими немецкими войсками и оказа-
лись в Польше, Литве, Германии и Чехословакии (на-
пример, президент Крсчевский остался на территории
последней)93.
В результате развал?! немецкого Восточного фронта и
образования политического и военного вакуума на тер-
ритории Белоруссии ее территория во второй раз была
захвачена Советской Россией. Так закончилась первая
попытка белорусских националистов добиться независи-
мости своей родины при помощи немцев. Белоруссия же
на целых два года (1919—1920) становится театром воен-
ных действий между большевиками и поляками. Послед-
ние, кстати, также рассматривались белорусскими нацио-
налистами в качестве союзников. Однако возродившееся
Польское государство было не сильно заинтересовано в
реальном создании такого альянса. Самое большее, что
«начальник Польши» Ю. Пилсудский мог обещать на-
ционалистам, так это очень урезанную автономию, да и
то только после окончания войны. Теперь уже ясно, что
в этих заявлениях было больше пропаганды, чем правды,
152
так как даже в начале XX в. поляки не могли отказаться
от идеи «Великой Польши от моря до моря» с Украиной
и Белоруссией в качестве колоний. В результате все по-
пытки националистов создать в оккупированной поляка-
ми Белоруссии свое самоуправление и вооруженные си-
лы были блокированы. Эти события привели к первому
серьезному расколу в стане националистов. От них ото-
шли белорусские социалисты-революционеры, которые
теперь стали считать, что союз с большевиками вполне
возможен, при условии признания ими автономии Бело-
руссии94.
После Рижского мира между Польшей и Советской
Россией (март 1921 г.) большая часть Белоруссии оста-
лась в составе СССР, где была создана Белорусская Со-
ветская Социалистическая Республика (БССР) со столи-
цей в Минске. К Польше же отошла ее западная часть с
городами Гродно, Барановичи, Белосток, Брест и Пинск.
Помимо этого небольшая часть белорусских земель была
присоединена ко вновь образованным Литовской и Лат-
вийской республикам. В дальнейшем этот территориаль-
ный (и, что не менее важно, религиозный) раскол сыграл
роковую роль в развитии белорусского национализма в
годы Второй мировой войны. Кроме того, на территории
Центральной и Восточной Европы осела послереволюци-
онная белорусская диаспора. Хотя по своим размерам
она и не была такой значительной, как, например, рус-
ская или украинская (еще меньше в ее рядах было «соз-
нательных белорусов»), се роль в дальнейшем развитии
белорусского национализма также важна: так, в изгнании
оказалось почти все правительство БНР, которое осело в
Чехословакии. Еще одним значительным местом прожи-
вания белорусской диаспоры была Германия.
Естественно, что настоящая белорусская политиче-
ская жизнь развивалась только на белорусских землях.
Менее активной она была в Литве и Латвии, хотя на тер-
ритории последней и оказался бывший «военный ми-
нистр» БНР и известный публицист К. Езовитов. Наибо-
лее же активный характер эта жизнь приобрела в СССР и
Польше. Эта жизнь развивалась здесь в совершенно про-
тивоположных направлениях, но, как это ни парадок-
сально, пришла к единому знаменателю — усилению бе-
лорусского национализма.
Несмотря на то что большевики провозглашали своей
целью нивелировку всех наций, «их роль в разведении и
насаждении разных национализмов хорошо известна».
В конце концов это и привело к краху СССР. В 20-е же
годы XX в. эта деятельность получила свое выражение в
153
политике так называемой «коренизации». В чем она за-
ключалась? Прежде всего, во внедрении языка того или
иного народа во все сферы общественной и культурной
жизни данной национальной республики. Дело доходило
до того, что из учреждений увольнялись люди, которые
не могли выучить этот язык. Белорусская разновидность
этой политики получила название «белорусизация».
В кратчайшие сроки в принудительном порядке белорус-
ский язык был введен во всех партийных и советских уч-
реждениях, и даже в армейских частях, расквартирован-
ных на территории республики. И советские историки, и
даже националисты признают, что в Белоруссии не хва-
тало грамотных кадров, которые бы говорили на... бело-
русском языке. Невероятно, но факт: почти вся белорус-
ская интеллигенция того времени говорила по-русски и
не желала переходить на белорусский язык. И недостаток
специалистов по белорусскому языку был восполнен от-
туда, откуда меньше всего этого было можно ожидать.
После объявления амнистии и провозглашения политики
«белорусизации» в БССР вернулись многие бывшие дея-
тели БНР, которые почти сразу же включились в прове-
дение этой политики. Так, например, созданная после
окончания Гражданской войны Белорусская академия
наук почти полностью попала в их руки^5.
В конце 20-х гг. XX в., после свертывания Новой эко-
номической политики большевиков и всех сопутствую-
щих ей экспериментов в политической и духовной сфе-
рах, пришел конец и «коренизации». Большинство вер-
нувшихся белорусских националистов и выращенная
ими новая белорусская интеллигенция разделили траги-
ческую участь интеллигенции других народов СССР. Од-
нако посеянные ими зерна белорусской национальной
идеи и сепаратизма все-таки дали свои всходы. И про-
изошло это в период Второй мировой войны.
Если политика партии большевиков в решении бело-
русского вопроса была поначалу лояльной по отношению
к националистам, то в Польше все было наоборот. Офи-
циальная Варшава не считала белорусов каким-то от-
дельным народом, а только национальным меньшинст-
вом, которое необходимо ассимилировать*. В результате
вся история Западной Белоруссии 20—30-х гг. XX в. была
наполнена борьбой за свое национальное выживание.
Неудивительно, что многие из них с надеждой смотрели
* Кстати, такая же политика проводилась и по отношению к запад-
ным украинцам, результатом чего стало усиление Организации укра-
инских националистов (ОУН).
'' 154
на СССР, где, как им казалось (или как им говорили не-
которые националисты), белорусская нация активно раз-
вивается и строит свое национальное государство в виде
БССР.
Следует сказать, что польские власти формально не
запрещали белорусские политические партии и организа-
ции. Однако они делали все для того, чтобы расколоть их
и уничтожить. Сейчас принято утверждать, что польский
парламентаризм и режим «санации» был либеральнее
сталинского режима: он допускал существование бело-
русских политических партий и т.п. Но, как это ни пара-
доксально, белорусы бежали из Польши в СССР, а не на-
оборот (хотя многие потом и жалели об этом).
В целом политика Польши по отношению к белорус-
скому национальному движению привела к тому, что на-
кануне Второй мировой войны оно оказалось расколото
на несколько течений. Из них наиболее значительными
были следующие:
• Так называемое «незалежницкое» течение. Это было
довольно пестрое течение, в котором на почве белорус-
ской независимости сосуществовали организации от хри-
стианских демократов до национал-социалистов. Наибо-
лее значительными из них были «Белорусский фронт»
(«Беларуси фронт») католического священника В. Год-
левского и Белорусская национал-социалистическая пар-
тия (Беларуская нацыянал-сацыялктычна партыя; БНСП)
Ф. Акинчица. Первая из этих организаций была создана
хронологически позже — в 1936 г., но сыграла более зна-
чительную роль в истории белорусского национализма.
Ее сторонники выступали и против коммунизма, и про-
тив полонизации, и против германского нацизма. Их це-
лью было возрождение белорусского народа и его духа на
основе исторических традиций. Вторая организация была
создана в 1933 г. на волне общеевропейского увлечения
идеями фашизма. Нет необходимости говорить, что в
своей деятельности эта партия ориентировалась на воз-
можную поддержку со стороны пришедших незадолго до
этого к власти в Германии нацистов96.
• Другое течение составляли члены нелегальной Ком-
мунистической партии Западной Белоруссии и их бес-
партийные сторонники. Естественно, что эта группиров-
ка крайне отрицательно относилась к первому течению и
всячески боролась против него, так как считала, что идея
независимости Белоруссии только «дезориентирует на-
родные массы». Есть факты, что в своей борьбе против
белорусских националистов коммунисты вполне созна-
155
тельно шли на сотрудничество с польской политической
полицией. Скорее всего об этом знал и Сталин, так как
после присоединения Западной Белоруссии к БССР все
местные коммунисты были либо уничтожены, либо вы-
сланы в Сибирь97.
• Наконец, третье течение, очень небольшое, состав-
ляли так называемые «полонофилы», которые пытались
разрешить белорусский вопрос, сотрудничая с польскими
властями. К этому течению примыкал Р. Островский, ко-
торый в годы войны стал одним из лидеров белорусских
коллаборационистов. Однако оно не было таким влия-
тельным, как два первых. Его представителям народ не
верил. Да и как можно было верить, если, по словам од-
ного из белорусских националистов И. Малецкого,
«польское правительство цинично пророчило, что через
50 лет на территории Польской республики не будет и
следа белорусов»98.
Такой в целом была картина развития белорусского
национализма в период между двумя мировыми войнами.
И картина, скажем, невпечатляющая. Ни Польша, ни
СССР не были заинтересованы в создании самостоятель-
ного белорусского государства, а западные демократии не
проявляли никакого интереса к белорусскому вопросу, и
прежде всего из-за слабости национального движения.
К этому следует добавить, что в 1925 г. правительство
БНР в изгнании самораспустилось, а большинство его
членов вернулось в СССР. Поэтому нельзя не согласиться
с мнением целого ряда исследователей, что к концу 30-х
гг. XX в. белорусский национализм и сепаратизм как та-
ковые исчезли бы вообще, если бы не приход к власти на-
цистов и развязанная ими Вторая мировая война".
Дело в том, что гитлеровские декларации о переделе
мира и «Новой Европе», в которой найдут свое место все
обездоленные народы, вселили в лидеров белорусских
националистов надежды на скорое решение белорусского
вопроса. Безусловно, большинство белорусских полити-
ков, которые считали себя демократами, сначала очень
критически относились к заявлениям Гитлера и пропа-
ганде фашизма. Однако, когда в конце 30-х гг. XX в. ста-
ло ясно, что Германия взяла открытый курс на передел
мира и войны не избежать, даже орган польской Бело-
русской христианско-демократической партии — «Хри-
стианская мысль» («Хрысщяпская думка») писала в статье
«Немецкие намерения и белорусы»: «Последнее время
Германия очень интересуется Восточной Европой —
СССР, где расположены Украина и Белоруссия... Не по-
156
тому, что хочет помочь украинцам и белорусам построить
свое государство, а потому, что надеется этим развалить
СССР, открыть для своей промышленности большой ры-
нок сбыта и добраться до хлебного богатства Украины и
лесного богатства Белоруссии... Это, однако, не значит,
что белорусы должны уже теперь бояться немецких пла-
нов и уже теперь бороться с ними. Нет! Надо только
знать, что никому не будет бескорыстной помощи и что
самая полезная только собственная сила...»100
Это же касается и «Белорусского фронта» (« Беларуси
фронт»), периодического издания одноименной органи-
зации ксендза В. Годлевского. Если в его первых номерах
(1937—1938) журналисты врагами Белоруссии считали
как коммунизм, так и нацизм, то начиная с конца 1938 г.
в газете ясно прослеживается тенденция ориентации на
Германию не только как гаранта передела мира, но и как
государство — образец нового порядка101.
Что же касается интересов Германии в отношении Бе-
лоруссии, то в будущей войне ее руководство в целом не
рассчитывало на использование белорусского фактора,
поскольку, как было сказано выше, белорусские нацио-
налистические силы были крайне слабы*. По образному
выражению польского историка Ю. Туронека, «руково-
дствуясь прагматизмом, берлинские власти не собира-
лись выступать в роли акушера белорусского национа-
лизма, так как считали белорусский народ очень пассив-
ным даже в деле решения своей собственной судьбы»102.
Как таковым белорусским вопросом в Польше и
СССР интересовались только некоторые партийные ин-
станции и военная разведка. Ими и был установлен кон-
такт с белорусскими националистическими организациями
(прежде всего в Польше). Приоритет в этом деле принадле-
жал Внешнеполитическому бюро нацистской партии
(Aussenpolitisches Amt NSDAP; АПА) и его руководителю
рейхсляйтеру А. Розенбергу. Взаимоотношения этого бю-
ро с белорусскими организациями не приобрели широ-
кого размаха, однако оказали заметное влияние на не-
мецкое отношение к белорусской проблеме. Еще летом
1933 г. АПА установило контакт с Ф. Акинчицем — идео-
логом и лидером небольшой группы белорусских нацио-
нал-социалистов. В ноябре 1933 г. эта группа при под-
держке и на деньги АПА приступила в Вильно к изданию
’ Более того, как было показано выше, ни Гитлер, ни его окружение
не могли даже толком решить, что им делать с белорусской территори-
ей и в какие административные формы облечь ее территориальное уст-
ройство.
157
газеты «Новый путь» («Новы шлях»). Почти одновремен-
но, благодаря стараниям Акинчица, в Берлине был соз-
дан Союз белорусских студентов. Тем не менее эти уси-
лия не принесли желаемого результата. Союз студентов
так и остался малочисленной организацией, а газета «Но-
вый путь» не пользовалась у населения популярностью, к
тому же ее тираж составлял всего 500 экземпляров.
Потерпели неудачу и попытки Акинчица добиться по-
пулярности для своей партии — БНСП. Это произошло
по нескольким причинам. Во-первых, для создания та-
кой организации на западнобелорусских землях не было
необходимой социальной базы, увлеченной идеями на-
цизма. Во-вторых, создание подобной партии было
встречено польскими властями без особого энтузиазма:
они, и вполне справедливо, полагали, что это будет не
политическая партия, отстаивающая права белорусского
населения, а обычная организация гитлеровской агенту-
ры. В результате в октябре 1936 г., почти сразу же после
создания БНСП, Акинчиц не получил разрешения поль-
ских властей на проведение съезда партии, а уже в начале
1937 г. ее деятельность была фактически запрещена. Од-
новременно газета «Новый путь» также попала под за-
прет польских властей. Часть членов партии вр главе со
своим лидером выехала в Германию. Некоторые же во
главе с главным редактором партийной газеты В. Козлов-
ским остались в Вильно и продолжали работать нелегаль-
но, вплоть до прихода туда советских войск в 1940 г.
В целом деятельность этой партии не представляет осо-
бого интереса, так как ни к каким серьезным последст-
виям она не привела. Единственным позитивным момен-
том работы Розенберга с группой Акинчица стало приоб-
ретение им (и немецкими инстанциями вообще) ценного
опыта по сотрудничеству с белорусскими националис-
тами103.
До начала Второй мировой войны германские власти
не имели проблем с белорусской эмиграцией. Однако в
результате молниеносной Польской кампании (сентябрь
1939 г.) на территории Третьего рейха оказалось около
70 тыс. белорусов — военнопленных польской армии.
Кроме того, на оккупированных немцами территориях,
главным образом в Варшаве, Лодзи и Праге, еще с 20-х
гг. XX в. существовала значительная белорусская диаспо-
ра. К концу осени 1939 г. стало ясно, что всю эту массу
людей необходимо как-то организовать, а по возможно-
сти и использовать. Поэтому в ноябре 1939 г. для объеди-
нения эмигрантов и военнопленных, учреждения над ни-
ми опеки и помощи при устройстве на работу в Берлине
158
было создано так называемое Белорусское представи-
тельство (Weissruthenische Vertrauenstelle), с филиалами в
других немецких городах. Руководителем представитель-
ства был назначен Акинчиц, которого почти сразу же
сменил А. Шкутка. Однако эта организация не могла
удовлетворить национальных потребностей белорусов,
так как ее единственной обязанностью была работа с во-
еннопленными. С этой же целью, а также для пропаган-
ды среди них 3 декабря 1939 г. при Белорусском пред-
ствительстве была открыта газета «Утро» («Ранща»). Ее
основателем и первым редактором стал Ф. Акинчиц104.
Летом 1940 г. лидеры белорусской диаспоры в Берли-
не получили разрешение немецких властей на создание
Белорусского комитета самопомощи. Председателем это-
го комитета стал бывший консул БНР в Берлине А. Бо-
ровский. Одновременно были открыты филиалы этой ор-
ганизации в Познани, Лодзи, Торуне (Польша) и Праге
(Чехия). В январе 1940 г., независимо от берлинского ко-
митета, был создан Белорусский комитет в Генерал-губер-
наторстве (Польша). Штаб-квартира этой организации
располагалась в Варшаве, а два ее филиала — в Бялой
Подляске и Кракове. Согласно уставам этих организа-
ций, которых в конце концов было создано более десят-
ка, их члены имели право заниматься только обществен-
ной и культурно-просветительской деятельностью. Так,
например, они заботились об открытии общественных
столовых для белорусского населения и создании для не-
го библиотек105.
Все эти комитеты имели статус общественных и вспо-
могательных организаций, поэтому им было запрещено
заниматься политикой. Тем не менее на базе этих коми-
тетов возникло несколько политических групп национа-
листов, каждая из которых видела себя единственным
выразителем воли белорусского народа. В целом все они
стремились к достижению независимости Белоруссии.
Отличало их только то, под каким углом зрения они
смотрели на сотрудничество с немцами, и то, на какие
немецкие инстанции они делали ставку: партию, прави-
тельство, СС или армию. Для достижения своей главной
стратегической цели каждая из этих групп ставила перед
собой ряд тактических задач. У каждой из них они были
разными. Однако одна была общей — получение полити-
ческого влияния в Белоруссии после ее оккупации не-
мецкими войсками в будущей войне с СССР. Поэтому
почти сразу между этими группами развернулась острая
конкуренция за немецкую благосклонность.
Первым приступил к делу И. Ермаченко — один из
лидеров белорусской диаспоры в Праге. С целью придать
159
своей миссии характер исторической и политической ле-
гитимности он заручился поддержкой В. Захарко — пре-
зидента Совета ВНР в эмиграции. Почти сразу же после
оккупации Чехии немцами, 20 апреля 1939 г., Ермаченко
подготовил на имя Гитлера меморандум, лейтмотивом ко-
торого была просьба решить белорусский вопрос путем
расчленения СССР. Известно, что этот меморандум не ос-
тался без внимания, о чем свидетельствует приглашение
Ермаченко и Захарко (который только подписал этот до-
кумент) на конференцию в МИД Германии (Берлин, 3 ав-
густа 1939 г.). В ходе этой конференции оба деятеля бело-
русской эмиграции получили обнадеживающие заверения,
что Германия «выступает против концепции единой и не-
делимой России»106. В дальнейшем эти контакты очень
сильно повлияли на карьеру Ермаченко в немецкой окку-
пационной администрации на территории Белоруссии.
Ф. Акинчиц, наоборот, делал ставку на ведомство Ро-
зенберга. Однако его шансы постепенно уменьшались.
Неудачная попытка создания Белорусской национал-со-
циалистической партии сослужила ему плохую службу.
В определенных немецких кругах его стали считать аван-
тюристом, со всеми вытекающими из этого последствия-
ми. На такое мнение также влияло то, что, несмотря на
все заявления, Акинчиц имел очень мало сторонников.
В конце концов это привело к тому, что он был снят с
должности председателя берлинского Белорусского пред-
ставительства почти сразу же после назначения. Конец
1940 г. застал Акинчица в Берлине, где он занимался тем,
что писал в ведомство Розенберга доносы на других бело-
русских деятелей, предлагая снять их с занимаемых долж-
ностей в белорусских организациях и заменить своими
людьми. К этому же времени относится и его меморандум
Розенбергу (1 ноября 1940 г.), в котором он предложил
подробный проект совместной деятельности белорусских
национал-социалистов и немецкого руководства. В целом
этот проект предусматривал следующие мероприятия:
• организация курсов с целью подготовки политиче-
ских, административных и хозяйственных деятелей для
будущей оккупационной администрации в Белоруссии;
• военная переподготовка белорусских военноплен-
ных;
• организация курсов с целью подготовки разведыва-
тельных и диверсионных кадров для их будущей засылки
на территорию СССР;
• подготовка пропагандистов из числа военноплен-
ных белорусской национальности.
160
На этот раз усилия Акинчица возымели действие.
В начале 1941 г. он был назначен руководителем школы
пропагандистов (или «идеологических руководителей»),
которая была расположена под Берлином. Как руководи-
тель школы Акинчиц был наделен очень широкими пол-
номочиями, вплоть до возможности вести вербовку необ-
ходимых ему людей среди белорусских военнопленных и
рабочих. Это была серьезная победа Акинчица: со време-
нем эти молодые люди должны были войти в будущую не-
мецкую оккупационную администрацию Белоруссии и
стать, таким образом, проводниками его влияния107.
Лидером третьей группы белорусских националистов
был молодой врач Н. Щорс, активный деятель виленского
Белорусского студенческого союза, который идеологиче-
ски был связан с Белорусским фронтом ксендза Годлев-
ского. В отличие от двух предыдущих, это была очень
влиятельная и разветвленная группа, которая имела своих
представителей в Варшаве, Лодзи и Берлине. Со временем
членам этой группы удалось занять все ключевые места в
белорусских общественных организациях, о которых гово-
рилось выше, и даже оттеснить людей Акинчица от руко-
водства редакционной политикой газеты «Утро»108.
19 июня 1941 г. представители этой группы создали в
Берлине Белорусский национальный центр, который
формально мог претендовать на роль организации, зани-
мающейся руководством, планированием и координаци-
ей деятельности белорусской эмиграции в Германии и
Генерал-губернаторстве. Председателем центра стал Щорс,
а его членами — Ч. Ханявка, А. Шкутка и В. Тумаш.
Нельзя не отметить, что сам факт создания центра за три
дня до нападения на СССР указывал на то, что целью его
создателей была отнюдь не работа среди эмиграции. Пре-
жде всего он должен был координировать все усилия на-
ционалистов в ходе немецкой оккупации Белоруссии.
В дальнейшем, при благоприятных обстоятельствах, этот
орган должен был провозгласить себя временным бело-
русским правительством109.
В отличие от Ермаченко и Акинчица, группа Шорса
ориентировалась на военные круги (главным образом на
абвер) и СД. Его сотрудничество с этими организациями
было начато во второй половине 1940 г. и было направле-
но на вербовку и подготовку агентов с целью их дальней-
шей засылки в СССР. Центром такой подготовки должна
была быть школа абвера в Сувалках (Польша). А процесс
вербовки должен был осуществляться через филиал вар-
шавского Белорусского комитета в Бялой Подляске. Не
позднее весны 1941 г. группа Щорса начала набор добро-
0 - 3637 Романько
161
вольцев для диверсионных подразделений абвера. Первой
была сформирована группа в количестве 50 человек, кото-
рая прошла специальную подготовку и 18 июня 1941 г.
была переброшена через границу в районе Столбцы —
Барановичи. Инициатором этой акции был ксендз Год-
левский, который видел в этой группе ядро будущих бело-
русских вооруженных сил. В связи с этим в белорусской
эмигрантской литературе это подразделение получило на-
звание «1-е штурмовое отделение» («1-шы штурмовы
зьвяз»). Помимо этого варшавский Белорусский комитет
сформировал при помощи СД несколько групп (по
20—30 человек в каждой), которые должны были стать
основой будущей оккупационной администрации110.
Следующая, четвертая группа была исключением на
фоне преобладающих в кругах эмиграции надежд на на-
цистскую Германию. Дело в том, что ее лидеры Я. Стан-
кевич и В. Ивановский скептически оценивали шансы
Германии победить в войне и, тем более, решить бело-
русский вопрос. Оккупацию Белоруссии немцами они
считали временным явлением и в своей деятельности по-
лагались на западных союзников (Англия и Франция),
которые, как они думали, будут играть решающую роль в
послевоенном устройстве Европы. В своих расчетах под-
нять белорусский вопрос на послевоенном международ-
ном форуме Станкевич и Ивановский надеялись на по-
мощь польского эмигрантского правительства. Поэтому
своим главным союзником в предстоящей войне Герма-
нии и СССР они видели польское национально-освобо-
дительное движение.
Единственным общим местом в политической кон-
цепции этой группы и трех предыдущих было желание
использовать немецкую оккупацию для увеличения сил
белорусского национализма, занятия господствующего
положения в оккупационной администрации и создания
национальных вооруженных сил. Однако даже такое со-
трудничество с немцами ставило под вопрос шансы
польско-белорусского диалога. Поэтому Ивановский и
Станкевич распределили роли: первый должен был со-
трудничать с немцами согласно политической концепции
своей группы, а второй — искать контакты с польским
подпольем111.
В июне 1940 г. Станкевич прибыл в Варшаву и через
несколько месяцев создал подпольную организацию под
названием Партия белорусских националистов (Партия
беларусклх нацыянал1ста$\ ПБН). В эту организацию во-
шли члены местного Белорусского комитета, которые
были оппозиционно настроены к группе Щорса — Год-
162
левского. Летом 1941 г. ПБН перенесла свою деятель-
ность на территорию Западной Белоруссии, где попыта-
лась вступить в переговоры с польским движением со-
противления на условиях сотрудничества, «польско-
белорусской федерации» и даже создания белорусско-
польских партизанских отрядов. Однако контакты с
польским подпольем не дали никаких результатов. На
это прежде всего повлияло недоверие к Станкевичу и его
партии, а также нежелание поляков вести какие-либо
дискуссии о судьбе западнобелорусских земель. Они счи-
тали их однозначно польскими112.
Наконец, абсолютно особняком стоял еще один вид-
ный белорусский политик — Р. Островский — на тот мо-
мент руководитель лодзинского филиала Берлинского
комитета самопомощи. Официально он не примыкал ни
к одной из перечисленных групп и занимал выжидатель-
ную позицию113.
БЕЛОРУССКИЕ КОЛЛАБОРАЦИОНИСТСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ
И ИХ СОТРУДНИЧЕСТВО С ГЕРМАНСКИМ
ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИМ РУКОВОДСТВОМ
(1941-1945)
Основные вехи истории белорусского национализма
первой половины XX в. показали в целом, что его лидеры
были подготовлены к активному сотрудничеству с любой
силой, которая помогла бы им установить свою власть в
Белоруссии. В ЗО-е гг. большинству из них такой силой
представлялась нацистская Германия. Поэтому, не зная
всей сути национал-социалистического учения о славян-
ских народах и всех перипетий той борьбы, которая шла
между различными группировками в немецком военно-
политическом руководстве, они решили поддержать Гер-
манию в ее походе против СССР. Взамен лидеры нацио-
налистов надеялись получить политическую власть в Бе-
лоруссии. Кто-то сразу, а кто-то — постепенно «врастая»
в немецкий оккупационный аппарат. Однако, как уже
отмечалось выше, до 1943 г. у нацистского военно-поли-
тического руководства были свои взгляды на использова-
ние националистов. Несмотря на их активное участие в
поддержке оккупационного режима и создании органов
местного самоуправления, нацисты не собирались делить
с ними власть в Белоруссии. В 1941 — 1942 гг. политиче-
ская и военная ситуация складывалась так, что о созда-
нии здесь каких-либо серьезных политической организа-
ций не могло быть и речи. И тем более никто не собирал-
163
ся передавать националистам бразды правления в
местных органах власти. Более того, по мнению Розен-
берга, «большевистское мировоззрение настолько сильно
укоренилось в сознании белорусского населения, что для
создания коллаборационистской администрации не оста-
лось никаких предпосылок»114.
Кто из белорусских националистов не понимал теку-
щего момента немецкой политики, те были уничтожены
почти сразу. Те же, кто был умнее, перешли к политике
малых шагов. И здесь они нашли горячую поддержку ге-
нерального комиссара «Белоруссии» В. Кубе, который
имел точку зрения на «восточную» политику, отличную
от мнения своего начальства.
Его первым начинанием на этом поприще явилось
разрешение на создание Белорусской народной самопо-
мощи (Беларуская народная самапомач; Б НС). Ее функ-
ционирование началось 22 октября 1941 г. В уставе
БНС говорилось, что она «является добровольной народ-
ной организацией, призванной бороться за возрождение
белорусской культуры, готовить национальные кадры,
оказывать помощь белорусам, пострадавшим от военных
действий, преследований большевиков и поляков, и вос-
станавливать разрушенный чужаками белорусский край»115.
Согласно уставу деятельность БНС охватывала очень
широкий спектр жизни белорусского общества. С разре-
шения Кубе она могла заниматься школьными вопроса-
ми, созданием домов культуры, читален и библиотек, ор-
ганизацией всевозможных курсов. Кроме того, ей разре-
шалось курировать народное здравоохранение и издание
прессы на белорусском языке.
План Кубе предусматривал, что со временем БНС
должна была «врасти» в местную оккупационную адми-
нистрацию — от районных комиссариатов до комисса-
риата генерального. Поэтому завершением организации
БНС должно было стать создание ее центрального руко-
водящего органа. 26 января 1942 г. такой орган был соз-
дан. Некоторое время он функционировал только на бу-
маге, однако уже 29 июня 1942 г. Кубе своим указом при-
дал ему «конституционные формы». Тем же указом
руководящему органу БНС было разрешено называться
Центральный совет (Централь).
Центральный совет располагался в Минске, а в окру-
гах, районах и волостях генерального округа «Белорус-
сия» создавались окружные, районные и волостные отде-
лы БНС. Руководителем БНС — председателем ее Цен-
трального совета — был назначен уже упоминавшийся
бывший полковник Белой русской армии И. Ермаченко,
164
который до войны проживал в Праге (Чехия). Наряду со
своими основными обязанностями Ермаченко также
должен был выполнять функции советника по белорус-
ским вопросам при генеральном комиссаре Кубе. Такие
же функции «мужей доверия» должны были выполнять и
окружные руководители БНС116.
В течение двух-трех недель после указа Кубе все руко-
водящие органы БНС — от центрального до низовых —
были окончательно сформированы. В результате в июле
1942 г. эта организация выглядела следующим образом:
• Центральный совет — состоял из 12 членов во главе
с И. Ермаченко и следующих отделов:
• Отдел политики — И. Ермаченко;
• Отдел образования — Е. Скурат;
• Отдел культуры — И. Косяк;
• Отдел прессы и пропаганды — А. Адамович;
• Отдел молодежи — Н. Абрамова;
• Окружные руководители БНС (каждый из них стоял
во главе Окружного совета, который в целом дублировал
функции Централи):
• Минский округ — Ю. Сакович;
• Барановичский округ — Ю. Соболевский;
• Новогрудский округ — Б. Рогуля;
• Лидский округ — Г. Зыбайло;
• Слонимский округ — А. Сивец;
• Ганцевичский округ — А. Сокол-Кутыловский;
• Вилейский округ — А. Колодка;
• Борисовский округ — С. Станкевич;
• в Глубокском и Слуцком округах руководители
БНС неизвестны117.
Несмотря на то что БНС не была «правительством го-
сударственного организма», ее руководство, наряду с бла-
готворительной и культурно-просветительской деятель-
ностью, пыталось влиять и на политическую ситуацию.
Так, в конце июля 1942 г. в Минске прошел четырехднев-
ный съезд окружных и районных руководителей Самопо-
мощи. Помимо всего прочего, делегаты съезда пришли к
выводу, что БНС уже проделала значительную эволюцию.
За относительно короткий период первоначально скром-
ная и маловлиятельная организация стала общебслорус-
ской структурой, отвечающей за просвещение, культур-
ную деятельность, пропаганду, политику, самооборону.
Кроме того, руководство БНС активно влияет на хозяйст-
венную жизнь и восстановление разоренного войной
края. «Из этого следует, — гласил отчет съезда, — что
БНС является центром начинаний во всех сферах бело-
165
русской жизни, ее руководящим штабом». В связи с этим
съезд постановил: необходимо обратиться к немецким
властям, чтобы они изменили статус Самопомощи, при-
знав ее главным органом местного самоуправления.
В своей заключительной речи Ермаченко сформулировал
мотивы такого обращения: «Своим воодушевлением и эн-
тузиазмом народ белорусский продемонстрировал свою
волю к самостоятельной жизни и полному возрождению
страны, а равно и то, что способен уничтожить всех вра-
гов, которые стоят на его пути к реализации этой цели»'18.
По свидетельствам очевидцев, съезд проходил в атмо-
сфере эйфории от обещаний Кубе. После окончания
съезда она только усилилась. В результате чего руково-
дство БНС пошло в своих требованиях еще дальше и на-
чало требовать от оккупационных властей выполнения
следующих обязательств:
• предоставления Белоруссии полной автономии, а
после окончательного разгрома большевиков — незави-
симости;
• создания самостоятельного белорусского правитель-
ства;
• организации Белорусской национальной армии.
Последнее требование было наиболее важным в усло-
виях войны, поэтому руководство БНС особенно на нем
настаивало. Кубе в принципе был не против этого. Более
того, организация вооруженных формирований при
БНС также входила в его планы, как один из инструмен-
тов борьбы с партизанами. Результатом этого стало созда-
ние Корпуса белорусской самообороны, речь о котором
пойдет ниже.
Естественно, что всякие требования об автономии, и
тем более о независимости, не могли в тех условиях по-
нравиться немецким властям. Тем более что не все их
представители разделяли точку зрения Кубе на использо-
вание белорусских националистов. В результате минское
гестапо завело на Ермаченко и весь Центральный совет
БНС уголовное дело о государственной измене, старясь
найти в некоторых их действиях злой умысел. Однако
вместо этого по ходу расследования всплыли крупные
финансовые нарушения, после чего в апреле 1943 г. Ер-
маченко был вынужден оставить свой пост и вернуться в
Прагу. А уже в июне 1943 г. БНС была реорганизована в
Белорусскую самопомощь (Беларуская самапомач; Б СП) с
еще более урезанными правами. Председателем ее Цен-
трального совета был назначен Ю. Соболевский119.
После катастрофы под Сталинградом немцы сделали
попытку реформировать свою «восточную» политику,
166
внеся в нее ряд изменений. Одним из них должно было
стать широкое привлечение к сотрудничеству деятелей
национальных движений и создание из них более автори-
тетных политических организаций.
27 июня 1943 г. в газетах появилось сообщение об уч-
реждении так называемого Белорусского совета доверия
(Беларуская рада даверу; БРД) — совещательного органа
при генеральном комиссаре В. Кубе. Как утверждалось в
ряде публикаций, БРД был создан «для выполнения ад-
министративных задач большого значения». В этот совет
был введен ряд представителей белорусской обществен-
ности, целью которых были сбор и обработка предложе-
ний и пожеланий, адресованных оккупационным вла-
стям, а также участие, с правом совещательного голоса, в
заседаниях высшего аппарата генерального комиссариата
«Белоруссия». Президентом БРД был назначен глава го-
родского управления Минска В. Ивановский. Помимо
него в состав совета входили: Ю. Соболевский (вице-
президент), начальник центрального бюро профсоюзов
К. Рабушко, руководители Союза белорусской молоде-
жи — М. Ганько и Н. Абрамова и представитель белорус-
ской интеллигенции Е. Колубович. Эти пять человек
должны были представлять все слои населения Белорус-
сии. Однако помимо них в совет было включено еще де-
вять человек. Эти последние были специально отобраны
в каждом из округов, как представители местной общест-
венности. Нет нужды говорить, что это были проверен-
ные люди, отбором которых занимались окружные ко-
миссары и в лояльности которых они были уверены120.
Выступая по случаю создания новой организации, Ку-
бе повторил все свои тезисы о том, что «немцы являются
врагами большевизма, а не белорусов, для которых они
являются освободителями», и призвал членов БРД так
организовать белорусский народ, «чтобы он стал одним
из народов Новой Европы». В этой же речи он поставил
перед членами совета три основных задания:
• развитие народного образования и воспитание мо-
лодежи;
• возрождение народного хозяйства и
• борьба с партизанами.
При этом он сказал, что все три задания тесно взаимо-
связаны, так как «собственность на землю — это только
клочок бумаги, если нет возможности защитить ее от бан-
дитов»121.
21 декабря 1943 г. указом нового генерального комисса-
167
ра «Белоруссии» СС-группенфюрера К. фон Готтберга БРД
был преобразован в Белорусский центральный совет (Бела-
руская цэнтральная рада; БЦР). По его замыслу БЦР дол-
жен был «объединить в себе самых достойных, заслужен-
ных и деловых представителей белорусского народа»122.
Этим же указом утверждался и устав БЦР, из которого
видны цели и задачи этой новой организации:
1. БЦР является представительством белорусского на-
рода, созданным в рамках данного ему самоуправления;
2. БЦР должен мобилизовать все силы белорусского
народа для уничтожения большевизма и руководство-
ваться этим до окончательного освобождения белорус-
ского народа из-под ига кровавого большевистского гос-
подства;
3. БЦР имеет право и обязанность делать для этого
немецкому руководству все необходимые и соответст-
вующие предложения. В рамках поставленных ему задач
он будет самостоятельно решать и проводить все необхо-
димые мероприятия в сферах социального, культурного и
школьного обеспечения. Он имеет право давать указания
всем белорусским организациям;
4. Во главе БЦР стоит президент, который назначает-
ся и снимается генеральным комиссаром. Других членов
БЦР назначает генеральный комиссар по предложению
президента;
5. Устав БЦР имеет силу с момента его провозглаше-
ния123.
22 января 1944 г. на первом, так называемом «консти-
туционном заседании» БЦР был обнародован его состав, в
который вошли: президент, 2 вице-президента и 12 чле-
нов. Президентом БЦР был назначен уже упоминавшийся
Р. Островский, который после смерти Кубе смог вернуть-
ся в генеральный округ. Его непосредственными помощ-
никами и заместителями являлись первый и второй вице-
президенты, посты которых соответственно занимали
Н. Шкелёнок и Ю. Соболевский.
24 января 1944 г. для руководства различными прояв-
лениями общественной и культурной жизни белорусов
при БЦР были созданы 12 отделов, среди которых необ-
ходимо назвать следующие: образования, науки, культу-
ры, пропаганды и прессы, молодежи, вероисповеданий и
социального обеспечения. Позднее к ним прибавился
еще и военный отдел. Руководителем каждого из этих от-
делов был назначен один из двенадцати членов совета.
168
Содержаться БЦР должен был на средства генерального
комиссариата124.
По своему статусу БЦР являлся «центральной инстан-
цией белорусской администрации», для руководства ко-
торой в каждом округе «Белоруссии» имелись его пред-
ставительства — наместничества. Каждое представитель-
ство возглавлял назначенный президентом чиновник —
наместник. Так, к февралю 1944 г. были организованы
следующие представительства, в которые были назначе-
ны следующие руководители:
• Минское представительство — Будзилович;
• Слуцкое представительство — Я. Гинько;
• Барановичское представительство — доктор фило-
софии С. Станкевич;
• Слонимское представительство — Авдей;
• Новогрудское представительство — Б. Рогуля;
• Вилейское представительство — доктор медицины
Я. Малецкий;
• Глубокское представительство — инженер И. Ко-
сяк125.
Помимо представительств в округах президенту БЦР
подчинялись и некоторые созданные ранее белорусские
организации. Среди них следует назвать БСП, Белорус-
ское научное общество, Белорусскую культурную органи-
зацию, молодежные организации и т. д.126.
Сотрудничая с немцами, руководство БЦР отстаивало
перед ними и свои политические цели, главными из ко-
торых можно назвать следующие:
1. Освобождение белорусского народа от власти боль-
шевиков (а со временем и немцев);
2. Создание белорусских национальных вооруженных
сил;
3. Создание белорусского суверенного государегва127.
Подтвердить эти цели, а также получить для них под-
держку белорусской общественности должен был созван-
ный 27 июня 1944 г. 2-й Всебелорусский конгресс. В нем
участвовало 1039 делегатов из разных областей Белорус-
сии, а также из западной России, Литвы, Латвии, Польши
и Германии. Конгресс подтвердил решение 1-го Всебело-
русского конгресса (декабрь 1917 г.) о якобы провозгла-
шении независимости Белоруссии, а также объявил об
окончательном разрыве с «большевистской Москвой».
Единственным законным представителем белорусского
169
народа и его государства конгресс признал БЦР и его пре-
зидента Р. Островского128.
Однако уже 30 июня 1944 г. БЦР, делегаты конгресса
и другие белорусские коллаборационисты были вынуж-
дены эвакуироваться из Минска, так как Красная армия
стояла уже на подступах к городу.
История белорусских коллаборационистских органи-
заций периода оккупации не является такой однознач-
ной, как может показаться на первый взгляд. И ее необ-
ходимо рассматривать прежде всего в контексте борьбы
тех сил, которые претендовали на главную роль в опреде-
лении «восточной политики» вообще и этой политики в
Белоруссии в частности.
Выше уже было много сказано о том, что немцы не
имели единого взгляда на национальный вопрос в окку-
пированных ими областях СССР. Кто-то считал, что тако-
го вопроса вообще нет. Кто-то полагал, что такой вопрос
есть, но заключается он только в привлечении к сотруд-
ничеству русского народа, как наиболее многочисленно-
го и сильного, тогда как с другими нациями и народно-
стями Советского Союза сотрудничать не имеет смысла.
А кто-то думал наоборот. Первый генеральный комиссар
«Белоруссии» В. Кубе относился именно к последним.
Он вполне искренне полагал, что белорусов надо привле-
кать к сотрудничеству, и в том числе к политическому.
Однако на этой почве у него появилось сразу несколько
оппонентов. Его непосредственный начальник А. Розен-
берг также был за сотрудничество с «восточными» наро-
дами. А его общеизвестная точка зрения на сотрудниче-
ство с нерусскими народами вполне совпадала с мнением
Кубе. Тем не менее он считал, что это надо делать только
с украинцами — их национальное движение представля-
лось ему наиболее сильным и сформировавшимся. Бело-
русский же национализм он до второй половины 1944 г.,
попросту говоря, «в упор не видел». И все-таки эти рас-
хождения во мнениях не были такими глобальными, хотя
и мешали выработке некой общей линии. Гораздо более
глубокий конфликт у Кубе возник с руководством СС и
полиции рейхскомиссариата «Остланд» и непосредствен-
но с его представительством на территории Белоруссии.
В отличие от Кубе полицейские власти считали, что все
заигрывания с националистами в политической сфере
могут плохо закончиться: осенью 1941 г. у всех в памяти
еще была жива авантюра, связанная с провозглашением
Организацией украинских националистов (ОУН) «неза-
висимой Украины». В дальнейшем разногласия с Розен-
бергом отошли на задний план. Конфликт же «Кубе —
170
СС» продолжался с переменным успехом до самой смер-
ти генерального комиссара. Этот конфликт отразился на
всех сторонах жизни оккупированной Белоруссии, и в
том числе на процессе создания и использования добро-
вольческих формирований из местного населения.
Естественно, Кубе не был альтруистом и большим
другом белорусского народа. Во всех своих действиях он
руководствовался исключительно интересами Германии.
В одном из своих выступлений в апреле 1943 г. Кубе под-
черкивал, что белорусский национализм очень слабый,
им легко руководить и поэтому он не представляет ника-
кой опасности для немцев. «Белорусов нельзя сравнивать
ни с одним из народов «Остланда», которые всем ходом
своей истории были настроены против немцев. Белору-
сы, — говорил он, — единственный народ, который не
занимался политическими интригами против Германии.
Литовцы ненавидят нас... латыши и эстонцы приветливо
встречали нас не потому, что это были немецкие войска,
а потому, что эти войска освободили их от большеви-
ков, — все они готовы променять нас на англичан»129.
Из этих положений он и исходил, когда разрешал на-
ционалистам создавать БНС, БРД, Союз белорусской
молодежи, открывать школы и библиотеки и в конечном
итоге даже организовывать некое подобие вооруженных
сил.
В связи со сказанным нельзя не подчеркнуть: одной
из причин (может, и не самой главной, но не менее су-
щественной) этого конфликта было то, что каждая из
ветвей немецкой оккупационной власти имела «своих»
белорусских националистов, которые постоянно враждо-
вали между собой. Например, общеизвестен конфликт
между И. Ермаченко и Р. Островским, из-за которого по-
следний был вынужден уехать из Белоруссии в Западную
Россию и не появляться там до самой смерти Кубе. Дру-
гой белорусский политик — небезызвестный Ф. Акин-
чиц — вообще писал доносы на своих оппонентов. Так,
если верить послевоенным белорусским мемуаристам,
на его совести жизнь ксендза В. Годлевского, который
в декабре 1942 г. был арестован гестапо. Наконец, всем
группам пронемецки настроенных белорусских национа-
листов не давала покоя деятельность организации Ива-
новского — Станкевича, которая, как известно, была на-
строена прозападно и пропольски. Доносы на Иванов-
ского посыпались сразу же после его приезда в Минск в
ноябре 1941 г. Однако по неизвестной причине Кубе не
трогал его и даже сделал бургомистром Минска и членом
БРД. Развязка наступила в начале декабря 1943 г., когда
Ивановский был убит неизвестными прямо на улице. По
официальной версии, это сделали советские агенты. Тем
не менее многие до сих пор убеждены, что это было сде-
лано по приказу нового генерального комиссара фон
Готтберга, который тем самым обезглавил белорусское
националистическое подполье и расчистил дорогу своему
ставленнику Островскому. Естественно, что все это не
создавало здоровой обстановки и давало повод некото-
рым немецким представителям говорить, что с белорус-
скими националистами вообще нельзя сотрудничать, так
как они не могут договориться даже между собой130.
Конфликт между Кубе и СС делится в целом на два
этапа. Первый из них имел место весной 1943 г. и был
связан с деятельностью БНС и созданием Корпуса бело-
русской самообороны (КБС), подробнее о котором будет
рассказано в соответствующем разделе. Эта часть кон-
фликта протекала в острой форме и закончилась пораже-
нием генерального комиссара: роль БНС была низведена
до уровня обычной благотворительной организации, ее
президент Ермаченко только чудом избежал отправки в
концлагерь, а КБС был расформирован.
Второй этап (лето 1943 г.) проходил более мирно и
был связан с созданием БРД, Союза белорусской молоде-
жи и прочих мероприятий. В принципе, еслп бы не
смерть Кубе, он мог бы закончиться полной его победой:
генеральный комиссар стал действовать более осторож-
но, и к тому же общая военная обстановка была таковой,
что уже многие представители немецкого военно-поли-
тического руководства начали склоняться к мысли о бо-
лее тесном сотрудничестве с «восточными» народами.
Убийство Кубе советскими агентами только несколько
затормозило этот процесс, однако не смогло его остано-
вить131.
Справедливости ради надо сказать, что преемник Кубе
на посту генерального комиссара К. фон Готтберг не был
сторонником сотрудничества с белорусскими национали-
стами. Более того, долгое время он был одним из оппо-
нентов Кубе в упомянутом конфликте, так как не верил
белорусам вообще и в возможности белорусского нацио-
нализма в частности. Став генеральным комиссаром, он
поначалу придерживался своей старой точки зрения: на-
пример, он убежденно ее отстаивал на конференции, ко-
торая проходила в Министерстве по делам оккупирован-
ных восточных областей 22—23 ноября 1943 г. Однако,
войдя в курс дел генерального комиссариата, он был вы-
нужден сменить свою точку зрения. Результатом чего и
стало создание БЦР. Здесь необходимо подчеркнуть: фон
172
Готтберг не стал в одночасье другом белорусского наро-
да. Просто он пришел к тем же выводам, что и Кубе, ко-
гда оказался на его месте: если белорусские национали-
сты работают под присмотром в одной организации, то
их очень легко использовать132.
Фактически фон Готтберг только разрешил создание
БЦР, как и позволил существовать такому «детищу» Ку-
бе, как Союз белорусской молодежи. Настоящим же
инициатором создания совета стал его будущий прези-
дент Р. Островский, который при этом преследовал свои
цели: как полагает польский историк Ю. Туронек, он
был сторонником тактики «малых шагов» и считал, что
добиваться уступок у немцев надо постепенно.
В исторической и мемуарной литературе до сих пор
идут споры о том, как к этим организациям относились
обычные белорусы — те, ради блага которых, как каждый
раз декларировалось, они создавались. Советские исто-
рики отвечали на него традиционно однозначно: народ
ко всем немецким затеям относился отрицательно.
Казалось бы, что западные историки должны были
придерживаться противоположной точки зрения. Однако
многие из них в принципе разделяют мнение советских
историков. Так, несмотря на то что, например, БНС
должна была отстаивать права белорусов и защищать их
интересы, она, по словам американского историка
А. Даллина, «не нашла поддержки у широких масс насе-
ления», так как последнее видело в нем «обычных немец-
ких прислужников»133.
Но и среди авторов из числа белорусских национали-
стов нет единого мнения. Как известно, после создания
БЦР немецкая пропаганда объявила о новом «белорус-
ском конституционном правительстве». Однако это было
не так. По воспоминаниям представителя БЦР в Вилей-
ском округе Я. Малецкого, «из содержания устава не сле-
довало, что уже были признаны некоторые формы бело-
русской государственности^ так как окончательная зако-
нодательная и исполнительная власть и далее оставалась
в немецких руках»134. С ним соглашается К. Акула. На-
пример, он пишет в своих воспоминаниях: «Мало кто из
белорусов считал БЦР правительством. Таким он и не
был. Скорее считали его представительством оккупантов.
Это же относится и к так называемому 2-му Всебелорус-
скому конгрессу»135.
С этими утверждениями нельзя не согласиться. В це-
лом и БНС, и БРД, и БЦР были обычными коллабора-
ционистскими организациями, так как являлись послуш-
ным орудием в руках немцев. Кубе мог сколько угодно (и
173
вполне искренне) говорить о том, что Белоруссия являет-
ся не оккупированной территорией, а «местом государст-
венной жизни белорусского народа», который является
«народом европейским», и т.д. и т.п. Однако зверства по-
лицейского аппарата убеждали простого белоруса в об-
ратном. Для населения все немцы были одинаковы, и
оно не видело разницы между Кубе и фон Готтбергом и
уж тем более не понимало различия их концепций.
Многие авторы из числа белорусских националистов
утверждают, что народ ненавидел немцев, но хорошо от-
носился к активистам из белорусских организаций. Отчас-
ти это правда, и тому есть много свидетельств. Например,
члены БРД очень активно осуждали зверства немцев про-
тив мирного белорусского населения. Один из них, Е. Ко-
лубович, справедливо подчеркивал, что такой садизм игра-
ет на руку только партизанам и не способствует взаимопо-
ниманию населения и новой власти. Однако в большинст-
ве своем простые белорусы считали всех, кто сотрудничал
с немцами, такими же врагами, и советская пропаганда во
многом этому способствовала. И даже такое мероприя-
тие, как 2-й Всебелорусский конгресс, не сильно повлия-
ло на настроения населения. На нем была заявлено, что
он представляет все слои белорусского народами будет
продолжать политику «белорусской национальной рево-
люции 1917 г.». Тем не менее, несмотря на это, все зна-
ли, что делегаты на конгресс были отобраны немцами, а
доклады всех выступающих утверждены в СД136.
В целом нельзя не согласиться с выводом польского
историка Ю. Туронека, который пишет, что история бе-
лорусских националистических организаций в частности
и деятельность белорусских националистов в период ок-
купации вообще не является однозначной. С одной сто-
роны, такие организации, как БЦР, все-таки повлияли
на рост национального самосознания белорусов, хотя и
не в такой мере, как это представляется националистами.
С другой же стороны, все, что они рассказывают о «бело-
русском государстве, его армии, учреждениях и конгрес-
се, которые якобы существовали при немцах, является
обычным мифом»137.
5 июля 1944 г. БЦР прибыл в Кенигсберг, а уже в ав-
густе переехал в Берлин. Здесь начался новый этап исто-
рии белорусских коллаборационистских организаций.
Этот этап не был таким длинным, как предыдущий. Од-
нако по своей насыщенности он мало уступает ему. Бе-
лорусские националисты, хотя и начали работать в со-
вершенно новых для них условиях, столкнулись здесь с
проблемами, которые своими корнями уходили в оккупа-
174
ционный период. И опять национальная политика на-
цистов играла здесь не последнюю роль.
Еще до прибытия БЦР в Берлин Розенберг признал
его «единственным политическим представительством
белорусского народа». На этот шаг Министерство по де-
лам оккупированных восточных областей не могло ре-
шиться с декабря 1943 г. В условиях же конца лета 1944 г.
это свидетельствовало о том, что Розенберг задумал ис-
пользовать БЦР как одну из фигур в своей политической
игре. Делать это было очень выгодно, так как даже с про-
пагандистской точки зрения эта организация имела го-
раздо более высокую ценность, чем другие подобные ей
организации «восточных» народов. Во-первых, в отличие
от них БЦР был создан на своей территории, а не в эмиг-
рации. Во-вторых, главным источником его «легитимно-
сти» был не какой-нибудь указ оккупантов, а «воля деле-
гатов 2-го Всебелорусского конгресса». И в-третьих,
функционирование совета в эмиграции можно было
представить как результат прерванного Красной армией
процесса создания белорусского государства под. немец-
кой оккупацией.
Через некоторое время после признания БЦР Розен-
бергом, 20 августа 1944 г., Островский обнародовал про-
тест, адресованный «всем правительствам и народам ми-
ра», в связи с занятием Белоруссии советскими войсками.
«БЦР рассматривает этот акт большевистской Москвы, —
говорилось в документе, — как очередное циничное на-
рушение международного права. БЦР рассматривает оче-
редную оккупацию Белоруссии большевиками как вре-
менную военную оккупацию и призывает весь белорус-
ский народ, как на оккупированной территории, так и за
се границами, для наискорейшего освобождения своей
родины»138.
Таким образом, после прибытия в Германию БЦР це-
ликом перешел под юрисдикцию Министерства по делам
оккупированных восточных областей и стал выполнять
только его указания. Для этого в структуре последнего
было создано специальное Белорусское бюро (Weissruthe-
nische Leitstelle), которое и должно было руководить всей
политической и общественной жизнью белорусской эми-
грации. Начальником бюро был назначен доктор Люббе*.
Сфера компетенции и направления деятельности БЦР
были строго ограничены инструкциями Белорусского
бюро и заключались в следующем:
* Что же касается военной стороны деятельности белорусской
эмиграции, то она была передана в ведение Главного управления СС
(более подробно об этом см. в следующих главах).
175
1. Борьба с большевизмом посредством:
— участия в создании белорусских добровольческих
формирований;
— участия в создании партизанских отрядов за линией
Восточного фронта;
— активной пропагандистской деятельности среди бе-
лорусских рабочих;
2. Объединение всех белорусов в Союзе освобождения
Белоруссии, который планировалось создать при помо-
щи БЦР;
3. Культурная, социальная и правовая опека над все-
ми белорусами на территории Германии и оккупирован-
ных ею стран;
4. Работа среди молодежи (главным образом среди
членов Союза белорусской молодежи и добровольных
помощников Люфтваффе);
5. Работа среди женщин139.
Общественной базой для деятельности БЦР должны
были стать белорусы, которые находились на территории
Германии и оккупированных территориях Польши и Че-
хии. В основной своей массе это были белорусские «вос-
точные» рабочие (Ostarbeiter), которых немцы принуди-
тельно вывезли в Германию (около 378 тыс. человек на
июнь 1944 г.). Кроме того, лидеры белорусских национа-
листов могли рассчитывать на некоторое количество мо-
лодежи и белорусскую эмиграцию, которая проживала на
этих территориях еще до начала Второй мировой войны.
На июнь 1944 г. численность выходцев из Белоруссии со-
ставляла около 400 тыс. человек. В июле это количество
возросло за счет беженцев, в результате чего численность
белорусов в Германии и на оккупированных ею террито-
риях составила примерно 500 тыс. человек.
Все свои вопросы по культурной и социальной опеке
БЦР решал через берлинское Белорусское представи-
тельство и Комитет самопомощи, который имел свои фи-
лиалы во всех главных местах пребывания белорусов.
В связи с этим обе указанные организации были подчи-
нены БЦР.
Начиная с сентября 1944 г. БЦР активно занимался
организацией школ для белорусских детей, культурной
работой среди белорусов (например, им была организо-
вана театральная труппа «Да здравствует Беларусь», кото-
рая в ноябре и декабре дала 46 представлений в разных
местах скопления белорусской эмиграции), печатной и
радиопропагандой. Однако основной задачей совета по-
176
прежнему оставалось участие в обороне Германии. По
мнению его немецких покровителей, это был единствен-
ный момент, который мог оправдать существование БЦР
и все его остальные начинания140.
Рассматривая вопрос участия белорусских национали-
стов в процессе создания «восточных» добровольческих
формирований на территории Германии, нельзя пройти
мимо их взаимоотношений с другими национальными
организациями, и прежде всего так называемым Власов-
ским движением.
14 ноября 1944 г. в Праге было провозглашено созда-
ние Комитета освобождения народов России (КОНР).
По замыслу его председателя — бывшего генерал-лейте-
нанта Красной армии А.А. Власова этот орган должен был
представлять собой широкий антисталинский фронт, объ-
единивший в своих рядах различные слои советского об-
щества и все национальности СССР. Фактически КОНР
задумывался как «российское правительство в изгнании».
В случае же победы немцев он должен был стать времен-
ным правительством новой России.
Чтобы придать комитету действительно общероссий-
ский характер, в состав его президиума было предложено
войти лидерам всех национальных организаций, которые
к тому времени находились на территории Германии.
При этом подразумевалось, что все национальные легио-
ны и воинские формирования, находившиеся под номи-
нальным контролем этих организаций, будут объединены
в Вооруженные силы КОНР. Естественно, что главноко-
мандующим этих вооруженных сил должен был стать ге-
нерал Власов, как один из самых авторитетных лидеров
Освободительного движения народов России141.
Однако, несмотря на поддержку Власова и КОНР со
стороны многих немецких политических деятелей (в том
числе одного из самых могущественных на тот момент —
рейхсфюрера СС Гиммлера), процесс создания многона-
ционального антисталинского фронта неожиданно зашел
в тупик. Дело в том, что лидеры большинства националь-
ных организаций усмотрели уже в самой идее КОНР всего
лишь «очередную русскую затею». Следует сказать, что эти
события приняли такой оборот не без участия А. Розенбер-
га, который, как уже говорилось выше, на правах министра
по делам оккупированных восточных областей курировал
большинство национальных комитетов и советов. Как из-
вестно, краеугольным камнем всех его теорий и действий
на этом посту было стремление уничтожить многонацио-
нальную Россию путем ее расчленения на отдельные го-
сударственно-национальные образования. В результате
177
его деятельности большинство лидеров национальных ор-
ганизаций стали считать, что основной принцип Пражско-
го манифеста КОНР, согласно которому устанавливалось
«равенство всех народов России и действительное их право
на национальное развитие, самоопределение и государст-
венную самостоятельность», является всего лишь такти-
ческим ходом и будет при первом же удобном случае за-
быт142.
На этом основании многие из действительно влия-
тельных национальных лидеров отказались от своей ко-
оптации в КОНР. Вместо этого уже 18 ноября 1944 г., по
инициативе Розенберга в Берлине состоялось заседание
«представителей порабощенных Россией народов». В нем
приняли участие председатель Боевого союза волжских
татар «Идель-Урал» А.Г. Шафаев, председатели Армян-
ского, Азербайджанского, Грузинского и Северо-Кавказ-
ского комитетов В. Саркисьян, А. Фаталибейли, М. Ке-
дия и А. Кантемир, председатель Крымско-татарского
национального центра Э. Кырымал, президент Турке-
станского национального комитета Вели Каюм-хан, ли-
деры ряда украинских политических групп, а также пре-
зидент БЦР Р. Островский.
Целью этого заседания было продемонстрировать еди-
ную волю лидеров всех национальных организаций «к
борьбе за свободу своих народов и своей земли от рус-
ской оккупации и возрождению своих национальных го-
сударств». В ходе заседания все руководители комитетов
и групп подписали соглашение, по которому обязались
совместно работать над вопросами освобождения своих
народов и взаимно поддерживать друг друга в этом деле.
Заседание избрало комиссию, задачи которой заключа-
лись в практическом решении указанных вопросов143.
В тот же день все участники заседания обратились с
меморандумом к Розенбергу, в котором заявили «самым
решительным образом», что «не могут взять на себя от-
ветственность за последствия, которые могут произойти
в результате действий генерала Власова — если его при-
тязания на возглавление наших народов не будут отверг-
нуты с достаточной ясностью»144.
Таким образом, общая тенденция была ясна: противо-
поставить все нерусские организации даже не русскому,
а общероссийскому антикоммунистическому движению,
с целью ослабить будущую небольшевистскую Россию,
окружив ее кольцом враждебных государств.
Однако следует сказать, что не все национальные груп-
пы, находившиеся в то время на оккупированных Герма-
нией территориях, поддержали лидеров своих организа-
178
ций. Наиболее известным в данном случае является про-
тест казаков, большинство из которых воспротивилось
своему искусственному обособлению от русского народа.
Менее известным является конфликт, возникший между
руководством белорусского национального движения и
рядом офицеров белорусских добровольческих формиро-
ваний.
Выше уже говорилось, что одним из участников заседа-
ния «представителей порабощенных Россией народов» был
президент БЦР Р. Островский. Не будет преувеличением
сказать, что это был один из самых непримиримых нацио-
нальных лидеров. Непримиримых по отношению к идее
сотрудничества с Русским освободительным движением.
По свидетельству эмигрантского мемуариста А.С. Казанце-
ва, Островский отказался войти в КОНР, так как «обе-
щанный Розенбергом пост президента будущей Белорус-
ской республики закрыл ему... все горизонты»145. Это
только отчасти является правдой. Наряду с личными ам-
бициями Островского следует также признать, что это
был убежденный антикоммунист и одновременно сто-
ронник идеи полной независимости Белоруссии. Эту
идею он отстаивал даже в ущерб созданию единого анти-
сталинского фронта. Во многом это и подвигло его при-
нять участие в авантюре, предпринятой Розенбергом.
О том, что «заседание порабощенных народов» было
именно авантюрой, свидетельствует то, что, заключив
политическое соглашение, лидеры национальных орга-
низаций оставили в стороне вопросы военного сотрудни-
чества и строительства своих вооруженных сил. Тогда как
ясно, что в условиях войны они были главными. В ре-
зультате 9 декабря 1944 г. командир Специального бело-
русского десантного батальона «Дальвиц» (более подроб-
но об этом батальоне смотри в следующих разделах) май-
ор В. Радько и группа его офицеров поставили перед
руководством БЦР вопрос о присоединении батальона и
прочих белорусских частей к движению генерала Власо-
ва. По его мнению, КОНР «выдвинулся на передовую
линию антибольшевистского фронта» и тесное сотрудни-
чество с ним является возможностью увеличить собст-
венную силу белорусов. Это сотрудничество должно было
осуществляться как по политической, так и по военной
линии. Например, результатом военного сотрудничества
должно было стать оперативное подчинение всех белорус-
ских частей штабу генерала Власова. При этом главным
аргументом офицеров батальона было то, что в ближай-
шее время нет и не предвидится возможности создания
крупных белорусских воинских формирований. Главной
179
особенностью этого обращения к руководству БЦР было
то, что оно заканчивалось ультиматумом: если их условия
не будут выполнены, то офицеры «Дальвица» сами, без
согласия с Островским, начну!' решать эти вопросы146.
Здесь следует подчеркнуть, что Радько и все руково-
дство «Дальвица» являлись членами уже упоминавшейся
Белорусской незалежницкой партии, которая делала
ставку на развертывание партизанского движения против
советских войск и через это организацию народного вос-
стания в Белоруссии. Генерал Власов также считал, что
одним из направлений антикоммунистической борьбы
должна быть партизанская война на территории СССР.
Поэтому Радько и его сторонники увидели в этом поло-
жительный момент для себя: если против большевиков
поднимутся все народы СССР, считали они, белорусским
партизанам будет значительно легче147.
Однако все руководство БЦР было крайне отрица-
тельно настроено к идее сотрудничества с генералом Вла-
совым и КОНР. В ответе, подготовленном для офицеров
«Дальвица» «военным министром» БЦР генерал-майором
К. Езовитовым, было заявлено, что белорусы не могут
войти в созданную Власовым организацию. По его мне-
нию, главной причиной этого было то, что в данный мо-
мент вхождение в КОНР осуществляется не н£ партнер-
ской и союзнической основе, а путем «полного подчине-
ния, связанного даже с ликвидацией всех организаций
отдельных национальностей». Поэтому, было заявлено
прибывшему в резиденцию БЦР Радько, «все разговоры
о присоединении к движению генерала Власова, являют-
ся преждевременными». К тому же усилению позиции
БЦР в этом споре способствовало то, что одновременно с
этими событиями между ним и Главным управлением
СС была достигнута договоренность об организации ЗО-й
гренадерской дивизии войск СС — крупного белорусско-
го воинского формирования, создания которого так до-
бивались офицеры «Дальвица»148.
Следует подчеркнуть, что вопрос о присоединении к
КОНР был только верхней точкой конфликта между сто-
ронниками Радько и БЦР. Фактически он возник еще в
июле 1944 г., когда члены Белорусской незалежницкой
партии начали обвинять Островского в срыве эвакуации
из Белоруссии, в результате чего были потеряны почти
все батальоны Белорусской краевой обороны. Кроме то-
го, они считали, что БЦР является обыкновенной немец-
кой марионеткой и только присоединение к КОНР мо-
жет реабилитировать его в глазах белорусской общест-
венности. Так что декабрьские события были только
180
логическим продолжением, но не завершением этого
конфликта. Ответ генерала Езовитова не успокоил Радь-
ко и его мятежных офицеров, а только еще больше уси-
лил противоречия между ними и советом. В результате в
январе 1945 г. Радько отказался от дальнейшего сотруд-
ничества с Островским и выразил сожаление, что делал
это раньше149.
События осени 1944 — зимы 1945 г. показательны
сразу в нескольких отношениях. Во-первых, из всей ис-
тории с КОНР становится ясно, что немцы за долгие че-
тыре года войны с Советским Союзом так ничему и не
научились. Многие из них прекрасно понимали, что на-
циональный вопрос является одним из ключевых в отно-
шениях с «восточными» народами, и делали из этого пра-
вильные выводы. Однако, когда доходило до реальных
действий, они так и не могли решить для себя, что важ-
нее: сильная и союзная им Россия или слабая и окружен-
ная санитарным кордоном Московия. В ноябре 1944 г. и
Розенберг, и Гиммлер решали этот национальный вопрос
на уровне лета 1941 г. Но времена уже были не те —
Красная армия стояла на Висле. Лишенный доверия Гит-
лера, министр без министерства А. Розенберг по-прежне-
му продолжал верить, что можно объединить националь-
ные движения и противопоставить их русскому народу.
Гиммлер не был философом и теоретиком нацизма, од-
нако даже он понимал, что без помощи русских СССР
победить нельзя. Вот почему он и сделал ставку на Вла-
сова. Нои тут его немецкая спесь и презрение к «славян-
ским недочеловекам» помешали пойти ему до конца.
Многочисленные воспоминания тех лет свидетельствуют
о том, что ни одно из обещаний Гиммлера, данных им на
встрече с Власовым, так и не были выполнены до конца.
Какие-то по его вине, какие-то — по вине его ближай-
ших сотрудников, также мнивших себя вершителями су-
деб «восточного пространства». В результате время было
упущено. И это касается не только русско-белорусских
взаимоотношений. Такая же картина наблюдалась и с
другими национальными движениями.
Во-вторых, протест офицеров «Дальвица» показал, что
нс все из них разделяли узконационалистические взгля-
ды своих политических лидеров. Многие из них понима-
ли, что независимости для Белоруссии они смогут до-
биться только в совместной борьбе со всеми народами
СССР. В принципе многие из них не отделяли себя от
русского народа. И это в очередной раз показало, что бе-
лорусский национализм являлся на тот момент только
фикцией.
181
Наконец, в-третьих, эти события являются ключом к
пониманию политики Островского вплоть до самой ка-
питуляции Германии. После войны о президенте БЦР
было написано достаточно: как его сторонниками, так и
противниками. Первые, естественно, хвалили его, гово-
ря, что именно такой лидер и нужен был белорусскому
народу в условиях войны. Вторые, наоборот, называли
его обыкновенным приспособленцем, немецким при-
служником и одним из тех, на чьей совести лежит провал
организации белорусских добровольческих частей на тер-
ритории Германии150. Последнее обвинение является
наиболее серьезным и в целом заключается в следующем:
• Островский всячески тормозил создание действи-
тельно боеспособных белорусских формирований, стара-
ясь утопить это дело в бумажной волоките и не препятст-
вуя это делать немцам;
• в январе 1945 г. он уволил «военного министра»
БЦР К. Езовитова, который был горячим сторонником
создания белорусских частей в Германии, и заменил его
русским полковником Шуваловым, человеком, совер-
шенно равнодушным к белорусской национальной идее;
• наконец, отказ присоединиться к движению генера-
ла Власова также является причиной таких обвинений151.
Выше уже было сказано, что Островский был большим
патриотом Белоруссии, поэтому заподозрить его в наме-
ренном предательстве белорусского дела никак нельзя.
Нет сомнений, что он был очень амбициозным и власт-
ным человеком. На этой почве у него и произошел кон-
фликт с Езовитовым, который также претендовал на ли-
дерство в национальном движении. Однако целый ряд
фактов свидетельствует о том, что президент БЦР был
очень расчетливым и трезвым политиком, который вел
свою игру, не понятную ни немцам, ни даже своим бли-
жайшим соратникам. По мнению польского историка
Ю. Туронека, она началась еще в период оккупации Бело-
руссии, когда Островский пытался наладить тайные кон-
такты с польским эмигрантским правительством. Цель же
игры на ее последнем этапе заключалась в том, чтобы не
скомпрометировать БЦР в глазах западных союзников и
дать ему возможность существовать и действовать после
капитуляции Германии. На тот момент именно активная
борьба на ее стороне до последнего дня могла скомпроме-
тировать любое национальное движение. Тем более если
эта борьба была вооруженной152.
Косвенным свидетельством приготовлений Остров-
ского действовать в новых условиях являются изменения
в уставе БЦР, принятые в январе 1945 г. Согласно этим
182
изменениям было решено отойти от «принципа фюрерст-
ва», которым руководствовался совет, начиная со дня
своего создания, и перейти на принципы западной демо-
кратии с разделением властей, выборностью и тому по-
добными атрибутами153.
Следует признать, что Островский достиг своей цели
почти по максимуму. Ему и большинству его ближайших
соратников удалось остаться на Западе, даже вопреки
всем требованиям советских властей об их выдаче. Прав-
да, сразу же после капитуляции Германии пришлось зая-
вить о формальном роспуске БЦР. Некоторое время он
действовал под другим названием, пока вновь не возро-
дился в 1954 г. Однако это уже другая история, которая
выходит за рамки нашего повествования.
ПАРТИЗАНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ НА ТЕРРИТОРИИ БЕЛОРУССИИ:
БОРЬБА ЗА НАЦИОНАЛЬНОЕ ОСВОБОЖДЕНИЕ
ИЛИ ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА
Один из немецких офицеров писал после войны в сво-
их воспоминаниях: «Партизанское движение не было, ко-
нечно, просто проявлением беспорядка в тыловых облас-
тях, как сначала думали немцы. Напротив, это было поли-
тическое движение Сопротивления, которое невозможно
было взять под контроль лишь силами полиции»1М.
В Белоруссии же эта проблема приобрела для немец-
кого командования и оккупационных властей особенную
актуальность, по причине того, что все районы действия
партизан находились в непосредственной близости от на-
селенных пунктов и коммуникаций, важных с оператив-
ной и стратегической точек зрения.
Партизанское движение было одной из самых ярких и
героических страниц истории Второй мировой войны и
одновременно самым изучаемым эпизодом советской ис-
торической науки. Казалось, что уж о нем и его основ-
ных действующих лицах мы знаем все. Однако, как выяс-
нилось после распада СССР, история партизанского дви-
жения обросла многочисленными мифами (и здесь
«заслуга» не только советских историков, но и зарубеж-
ных) и таит в себе «белых пятен» не меньше, чем пробле-
ма коллаборационизма и иностранных добровольческих
формирований. В связи с этим очень трудно нс согла-
ситься с немецким историком Б. Бонвечем, который ут-
верждал, что «вопрос о поддержке партизан населением,
по сути дела, является оборотной стороной вопроса о го-
товности к коллаборационизму»155.
Долгое время было принято считать, что антинацист-
183
ское партизанское движение в годы Второй мировой
войны было исключительно коммунистическим. Во вся-
ком случае, на оккупированных советских территориях.
Действительно, нельзя отрицать тот факт, что оно было
самым мощным и многочисленным, к тому же за спиной
советских партизан стояла такая сила, как государство.
Тем не менее это и есть миф номер один.
Многие западные исследователи эпохи «холодной
войны» утверждали, что коммунистическое партизанское
движение на территории СССР было создано искусст-
венно и по приказу из Москвы. В отрядах, которые стали
возникать с осени 1941 г., сражались исключительно
сброшенные на парашютах сотрудники НКВД, местные
партийные и комсомольские функционеры, а также сол-
даты-окруженцы. Местное население поначалу не шло в
эти отряды, так как в основной своей массе ненавидело
советскую власть и было в лучшем случае нейтральным
по отношению к немцам. В худшем случае оно сражалось
против партизан в добровольческих формированиях.
Это — правда только отчасти, и такая ситуация действи-
тельно имела место, но только где-то до середины 1942 г.
После этого рубежа партизанское движение в силу раз-
ных причин становится по-настоящему массовым и все-
народным. Советские же историки, наоборот, -утвержда-
ли, что оно было массовым с самого начала, и приводили
доказательства в основном идеологического характера.
Все сказанное и послужило основой второго мифа.
Наконец, те же советские историки всегда утвержда-
ли, что любые «буржуазные националисты» не являлись
самостоятельной силой в годы войны, а были только «не-
мецкими марионетками». Все националистические дви-
жения уже по определению не могли быть враждебными
немцам, и уж тем более воевать против них, как писала
западная историография. Если же наличие иного, неком-
мунистического, подполья и признавалось, то оно объяв-
лялось полностью зависимым от оккупантов и «далеким
от народа». Хотя ситуация в целом ряде случаев была
много сложнее, чем ее представляли советские (да и за-
падные) историки, эти утверждения послужили основой
еще одного, третьего мифа, который до конца нс развен-
чан и сейчас.
В принципе все вышесказанное это даже и не мифы, а
целые их комплексы, которые, взаимно переплетаясь, ка-
саются почти всех сторон истории партизанского движе-
ния в годы Второй мировой войны: его целей и причин,
действующих сил, масштабов, эффективности, взаимоот-
ношения партизан с местным населением и многих дру-
гих. С другой же стороны, нельзя не отметить, что дви-
184
жение Сопротивления, одной из форм которого является
партизанская война, — это, по сути, антипод и зеркаль-
ное отражение коллаборационизма. Поэтому без анализа
истории первого, мы вряд ли поймем историю второго.
И события, происходившие в годы войны на территории
Белоруссии, здесь не исключение.
Непреложным фактом сейчас является то, что в годы
Второй мировой войны существовало два направления в
движении Сопротивления. В принципе их можно услов-
но назвать коммунистическим и националистическим.
Это касается практически всех оккупированных нациста-
ми стран Европы. С многочисленными оговорками этот
факт признавала даже советская историография. Однако
советские исследователи наотрез отказывались видеть
некоммунистическое движение Сопротивления на окку-
пированных территориях СССР.
В литературе о Великой Отечественной войне за Бело-
руссией прочно закрепилось название — «партизанская
республика». В этом названии отразилось все: и хорошие
условия для «малой войны», и количество партизанских
отрядов, и героизм «народных мстителей» в их борьбе
против немецких оккупантов. Конечно, здесь имелись в
виду только советские партизаны. Тем не менее следует
признать, что с 1941 по 1944 г. на территории этой респуб-
лики действовал целый ряд партизанских отрядов, члены
которых уж никак не считали себя адептами коммунисти-
ческой идеологии и сторонниками советского государства,
а зачастую числили их своими врагами наряду с гитлеров-
цами. Так, наряду с общепризнанным прокоммунистиче-
ским партизанским движением, можно выделить:
• польское националистическое партизанское движе-
ние в лице так называемой Армии Крайовой (АК) — под-
польных вооруженных сил под общим руководством
польского эмигрантского правительства в Лондоне;
• украинское националистическое партизанское дви-
жение в лице так называемой Украинской повстанческой
армии (УПА)* — подпольных вооруженных сил различ-
ных организаций украинских националистов;
‘Обычно УПА принято связывать только с бандеровским крылом
ОУН. На самом же деле первым это определение стал употреблять ата-
ман Т. Бульба-Боровец, который называл им свои вооруженные фор-
мирования. Этот атаман не был сторонником ОУН, более того, позднее
он вступил в открытую борьбу с ее вооруженными формированиями. И
только после разгрома Боровца (осенью 1942 г.) отряды бандеровцев
стали называться УПА.
185
• и, наконец, белорусское националистическое пар-
тизанское движение *.
Безусловно, советское партизанское движение было
самым масштабным, массовым и наиболее эффективным
на территории Белоруссии. Об этом, например, свиде-
тельствует динамика его численности: более 12 тыс. (ав-
густ 1941 г.), около 50 тыс. (ноябрь 1942 г.), более 75 тыс.
(май 1943 г.), более 153 тыс. (декабрь 1943 г.) и более
270 тыс. (июнь 1944 г.). Если верить официальным совет-
ским источникам, то за период с июня 1941-го по июнь
1944 г. было убито, ранено и взято в плен более 500 тыс.
оккупантов и коллаборационистов, подорвано 11 128 вра-
жеских эшелонов, выведено из строя 18 700 автомашин,
1355 танков и бронетранспортеров, уничтожено 305 само-
летов и т.д.156. Даже если эти цифры несколько преувели-
чены, они не оставляют сомнения в том, что советское
партизанское движение стало на определенном этапе дей-
ствительно массовым и всенародным, а в период с лета
1943 по лето 1944 г. и вовсе приобрело стратегический ха-
рактер (всем, например, известны названия таких парти-
занских операций, как «Рельсовая война» и «Концерт»).
Другое дело, что за советским партизанским движени-
ем стояло огромное государство, которое, хоть,и вело тя-
желую войну, тем не менее снабжало (по мере сил) своих
партизан вооружением, амуницией, продовольствием и,
что самое главное, обученными кадрами. Кроме того, не-
смотря на свой массовый характер (его, кстати, не отрица-
ет даже большинство западных исследователей), советское
движение Сопротивления не было в целом стихийным
процессом, а являлось организованным и централизован-
ным. Во всех директивах правительства и Коммунистиче-
ской партии о «развертывании борьбы в тылу германских
войск» (например, от 29 июня и 18 июля 1941 г.) указы-
валось, что население должно само создавать партизан-
ские отряды и подпольные группы. Правда, при этом де-
лалось замечание, что руководящая роль в этом процессе
должна принадлежать местным партийным органам (что-
бы не допускать анархии и т.п. явлений). В советском во-
енно-политическом руководстве долгое время (практиче-
ски до лета 1942 г.) шла дискуссия о том, должно ли пар-
тизанское движение на оккупированных территориях
‘ Наряду с советской это были наиболее масштабные и влиятельные
партизанские организации. Однако помимо них существовали еще ли-
товские и еврейские партизанские отряды. Правда, заметной роли в
истории партизанского движения на территории Белоруссии они не
сыграли.
186
быть «всенародным» или стать «заботой профессиона-
лов». В первом случае подразумевалось, что в отряды на-
до было привлекать по возможности всех. Во втором
имелось в виду, что это движение должно было быть той
же Красной армией, только в тылу, и в нем следовало
иметь поменьше «любителей». Первую точку зрения от-
стаивал П.К. Пономаренко, бывший до войны партий-
ным лидером Белоруссии, вторую — Л.П. Берия157.
В сущности, их концепции отражали общий взгляд на
ведение войны. Как известно, до лета 1942 г. Сталин, в
эйфории от битвы под Москвой, считал, что войну мож-
но будет закончить еще до конца года. Поэтому много-
численные партизанские отряды, на его взгляд, были не
нужны. Однако после Харьковской и Крымской катаст-
роф его точка зрения изменилась. Он понял, что война
принимает затяжной характер и одним из факторов, ко-
торый может способствовать победе, должна стать дезор-
ганизация немецкого тыла путем создания массового
партизанского движения, носящего оперативно-страте-
гический характер. Но и это движение должно было быть
строго организованным, находиться под контролем пар-
тии и органов безопасности и, что самое главное, управ-
ляться из Москвы. С этой целью 30 мая 1942 г. при Став-
ке Верховного Главнокомандования был создан Цен-
тральный штаб партизанского движения (ЦШПД),
начальником которого стал выразитель идеи «народной
войны» П.К. Пономаренко. Штаб действовал (с неболь-
шим перерывом) до 13 января 1944 г., выполняя следую-
щие функции:
• установление связи с партизанскими формировани-
ями;
• направление и координирование их деятельности;
• обобщение и распространение опыта партизанской
борьбы;
• снабжение партизан оружием, боеприпасами, меди-
каментами;
• подготовка кадров и осуществление взаимодействия
партизанских формирований с Красной армией158.
Всю работу на местах штаб осуществлял через подчи-
ненные ему республиканские и областные штабы парти-
занского движения, а также через соответствующие орга-
ны при штабах фронтов*.
* Например, Белорусский штаб партизанского движения был соз-
дан 9 сентября 1942 г. (начальник — П.3. Калинин).
187
У других течений движения Сопротивления не было
таких возможностей, как у советских партизан. Поэтому
и их масштабы на территории Белоруссии были менее
значительными. И все-таки подчеркнем: внешняя по-
мощь, разумеется, играет не последнюю, но и не самую
главную роль. В данном случае гораздо важнее поддерж-
ка местного населения, в среде которого находятся пар-
тизаны. Помощь извне не всегда может прийти вовремя.
Так, например, и было в случае с советскими партизана-
ми, когда в 1941 — 1942 гг. государству было явно не до
них. Местное же население для партизан является и ис-
точником снабжения продовольствием, и резервом люд-
ских ресурсов, и, в какой-то степени, «окном» во внеш-
ний мир, их «глазами и ушами». Но все это происходит
именно так, если население настроено дружественно
(или хотя бы нейтрально) по отношению к партизанам.
В противном случае их отряды обречены на бездействие,
уничтожение или уход из этой местности.
Таким образом, внешний фактор в сочетании с отно-
шением местного населения и обусловил те направления,
которые сформировались в движении Сопротивления на
территории Белоруссии, а также и их масштабы. С точки
зрения внешней поддержки коммунистическое партизан-
ское движение было наиболее организованным и имев-
шим в своей основе твердую идеологическую почву.
Польское и украинское движения уступали ему в плане
внешней поддержки, организованности, но не уступали
идеологически. Бойцы АК, например, были уверены, что
борются за освобождение Польши как от нацистов, так и
от коммунистов, а повстанцы УПА знали, что сражаются
за создание «соборной и независимой Украины». Однако
в плане поддержки населения «красным» партизанам они
явно проигрывали. И было это не из-за слабости их
идеологии как таковой, а из-за обыкновенного непри-
ятия многих ее положений белорусским населением.
Так, главной целью борьбы АК на территории Бело-
руссии было восстановление Полыни в границах до 1 сен-
тября 1939 г. (т.е. с Западной Украиной и Западной Бело-
руссией). Как мы видели выше, такого финала могла,
теоретически, желать только небольшая группа белорус-
ской интеллигенции, простой народ же относился к это-
му крайне отрицательно. Поэтому поляки и были вынуж-
дены опираться исключительно на польское население
Западной Белоруссии, которое хоть и было довольно
многочисленным, но явно недостаточным, чтобы обеспе-
чить им массовое партизанское движение. К тому же еще
и не все белорусские поляки поддерживали идеи своего
188
бывшего правительства: сторонников коммунистов среди
них было тоже достаточно. В результате, из общего коли-
чества бойцов АК в 250—350 тыс. человек, на территории
Белоруссии действовало только несколько тысяч’59.
Еще менее понятными для белорусов были лозунги
УПА, поэтому и поддержки на территории генерального
округа она не имела. Сфера ее интересов простиралась
только на южные районы Белоруссии, которые в ходе ок-
купации оказались присоединенными к рейхскомисса-
риату «Украина» (Брест, Пинск, Мозырь). В 1941 — 1944
гг. в этих районах действовало не более 10 тыс. человек
из разных формирований УПА (как бандеровской, так и
из «Полесской сечи» атамана Т. Бульбы-Боровца), кото-
рые к тому же еще и враждовали между собой160.
Как видно, за поддержку местного населения боро-
лись не только советские партизаны. Вообще же, история
партизанского движения в Белоруссии — это отражение
всей ее истории. Истории страны, которая долгое время
была предметом спора между окружавшими ее соседями.
Однако в период Второй мировой войны на территории
Белоруссии появилась еще одна сила, которая стала пре-
тендовать на власть здесь. Эта сила — белорусские на-
ционалисты. Выше уже было сказано, что нападение Гер-
мании на Советский Союз вселило в них новую надежду.
Многие из них безоговорочно поддержали все начинания
нацистов. Тем не менее были и такие, кто претендовал на
роль так называемой «третьей силы»: они собирались на-
копить резервы, а потом выступить и против нацистов, и
против коммунистов. В ходе войны почти в каждом окку-
пированном немцами государстве имелась такая группа,
которая с большим или меньшим успехом пыталась стать
такой силой. В Белоруссии это была так называемая Бе-
лорусская незалежницкая партия (Беларуская незалеж-
нщкая партия; БНП), которая действовала здесь неле-
гально с 1942 по 1946 г.
История этой организации началась в Минске в 1942 г.
Хотя фактическим временем ее основания является 1940 г.
Именно тогда в Варшаве главный идеолог этого течения
белорусских националистов ксендз В. Годлевский напи-
сал программу и устав будущей новой партии. В уставе
этого прообраза БНП ее главной целью было указано
«завоевание и сохранение в будущем Независимой Бело-
руссии». И прийти к ней следовало «через боевой порыв
народных масс к вооруженной борьбе». В принципе в
1942 г. было организационно оформлено только то, что
уже существовало идейно. С самого начала БНП строи-
лась как настоящая политическая партия со всеми необ-
189
ходимыми атрибутами и отделениями на местах. Ее глав-
ным руководящим органом был Центральный комитет
(ЦК), который избирался общим съездом окружных ру-
ководителей партии. Базовой (и самой маленькой) пар-
тийной ячейкой было звено со звеньевым руководителем
во главе. Были также созданы районные, окружные и
краевые комитеты партии. Раз в два года должен был со-
бираться общепартийный съезд, а также (более регуляр-
но) партийные конференции. Для проведения пропаган-
дистской работы был создан партийный печатный ор-
ган — «Бюлетэнь БНП», который издавался с 1942 по
1946 г. (правда, за это время вышло всего 6 номеров)161.
Являясь, по сути, белорусским аналогом Организации
украинских националистов (ОУН), члены БНП тем не
менее не отказывались полностью от сотрудничества с
оккупантами. Наоборот, они избрали тактику «враста-
ния» в немецкую администрацию, стратегической целью
которой была ее полная «белорусизация». Это же каса-
лось и белорусских добровольческих формирований, ку-
да члены БНП шли особенно охотно, чтобы приобрести
боевой опыт и сделать белорусскими как можно больше
полицейских и других частей. Так, активными членами
БНП были В. Радько, Б. Рогуля, И. Гелда, И. Сажич,
В. Чеботаревич, И. Зыбайло и другие более или менее
значительные лица в истории белорусских коллаборацио-
нистских частей162.
Еще одним направлением деятельности БНП стало
создание Белорусского народного партизанского движе-
ния (Беларуская народная партызанка). Дело в том, что
отдельные небольшие отряды некоммунистической на-
правленности начали создаваться сразу же после начала
немецкой оккупации Белоруссии (главным образом в за-
падной ее части). Зачастую они выполняли функции ме-
стной самообороны, очищая свои районы и населенные
пункты от остатков частей Красной армии. Иногда они
действовали при новой власти вполне легально, стано-
вясь частями местной вспомогательной полиции, иногда,
если немцы требовали разойтись по домам или сдать ору-
жие, уходили в лес. При этом ни немцев, ни советских
партизан, которых в Западной Белоруссии было еще
очень мало, они поначалу не трогали, занимая выжида-
тельную позицию. Трудно однозначно сказать, были ли
«атаманы» этих отрядов (С. Хмара, В. Вир, Ю. Стасевич
и др.) действительно убежденными белорусскими нацио-
налистами. Скорее они были просто антикоммунистами,
придерживаясь, по выражению современного белорусско-
го историка С. Ерша, «более-менее основных положений
190
белорусского направления»163. Но этот их антикоммуни-
стический потенциал и решило использовать руково-
дство БНП, постаравшись объединить, по возможности,
большую часть таких отрядов.
С этой целью в начале июля 1942 г. недалеко от Ива-
цевичей (Брестская область) прошло первое совещание
командиров таких партизанских отрядов. По одним сведе-
ниям, присутствовали 12 партизанских командиров, по
другим — 8. Тем не менее на тот момент они представляли
значительные силы — до 3000 человек (повторимся, ни
советских, ни польских партизан в тех местах еще почти
не было). Главным результатом этого совещания было
создание так называемой «Скамьи атаманов», которая
должна была быть координационным органом партизан,
но собираться не регулярно, а по мере необходимости.
«Скамья атаманов» одобрила позицию БНП, согласно
которой партизанские отряды должны были придержи-
ваться тактики выжидания соответствующего момента
для вооруженного выступления. Кроме того, были при-
няты основные тактические и стратегические направле-
ния деятельности партизан:
1. Целью белорусского партизанского движения объ-
являлось сохранение боеспособной вооруженной силы в
как можно наибольшей целости и сохранности до того
момента, когда при общем ослаблении немцев и их про-
тивников (т.е. СССР) придется защищать белорусский
народ и его независимость от попыток захвата Белоруссии
другими оккупантами;
2. Поэтому беречь, по возможности, белорусских пар-
тизан от втягивания в боевые действия с оккупантами,
что может привести к ненужным людским потерям и
уничтожению отдельных вооруженных групп;
3. Вооруженное сопротивление предпринимать только
тогда, когда оккупанты нападут на партизанский отряд
или на деревню, связанную с этим отрядом;
4. Взаимоотношения с советскими партизанскими от-
рядами: нейтралитет. Вооруженное сопротивление толь-
ко тогда, когда они, несмотря на запрет, войдут в район
дислокации отряда. Вооруженная расправа с мародерами
(после предупреждения) только тогда, когда они грабят
деревни или подводят их своими провокационными дей-
ствиями под немецкую расправу.
По одной версии, уже на этом первом совещании было
создано Белорусское народное партизанское движение —
объединение партизанских отрядов во главе с полковни-
ком И. Шанько (бывший лейтенант Красной армии, по-
\ 191
вышенный в звании «Скамьей атаманов»), который воз-
главил Главный штаб партизанского движения. Подругой
версии, на первом совещании была создана только «Ска-
мья атаманов», а централизованное управление Белорус-
ским народным партизанским движением было организо-
вано на втором совещании, которое состоялось в ноябре
1942 г.164.
Как мы видим, почти с самого дня своего основания
так называемое белорусское партизанское движение пре-
бывало в полном бездействии. И такая ситуация остава-
лась, по сути, неизменной до мая 1943 г., когда в западные
области Белоруссии из восточной части республики, а
также с территории Украины начали прибывать крупные
советские партизанские силы. Всего до зимы 1944 г. сюда
передислоцировалось 16 соединений (около 8000 опыт-
ных и хорошо вооруженных бойцов, командиров и по-
литработников). Эта акция имела несколько задач: рас-
пространить коммунистическое партизанское движение
на эти районы Белоруссии и, по возможности, уничто-
жить здесь все проявления так называемой «партизанщи-
ны». Многие современные белорусские историки из на-
ционалистического лагеря пишут, что главной целью
этой операции «было любыми способами уничтожить не-
зависимое белорусское партизанское движение и подчи-
нить его обезглавленные отряды себе»165. Однако, как это
ни парадоксально, советское военно-политическое руко-
водство не видело в лице белорусских националистов и
подчиненных им отрядов серьезных идеологических кон-
курентов. Скорее всего Москва и националистами-то их
не считала! На сс взгляд, создание и деятельность таких
отрядов были обычной «атаманщиной» в худшем смысле
этого слова: то есть неконтролируемой вооруженной си-
лой, которая неизвестно чем занимается и неизвестно
кому служит. Таких отрядов было достаточно нс только в
Белоруссии.
Советские партизаны могли действовать по всем пра-
вилам военного времени и не церемониться с белорус-
скими националистами. Однако сначала было принято
решение путем переговоров склонить их к переходу на
советскую сторону. И в мае 1943 г. такие переговоры
состоялись. От националистов в них принимал участие
И. Шанько, а от коммунистов — полковник Г.М. Линь-
ков, специальный представитель П. Пономаренко. Шань-
ко было предложено присоединить свои отряды к совет-
ским партизанам, за что ему был обещан пост заместителя
командира всех партизанских сил Полесья. Неизвестно,
какой оборот принял разговор, но в ходе него Шанько
192
был застрелен Линьковым. Националисты настаивают,
что за отказ подчиниться коммунистам. После этого
судьба самостоятельного белорусского партизанского
движения была решена. Оно фактически распалось: часть
партизан разошлись по домам, большая часть влилась в
советские партизанские отряды, некоторые продолжали
действовать дальше (по сведениям ряда историков, почти
до 1948 г.)166.
Почти такой же оказалась участь и БНП. Узнав, что ее
члены ведут свою игру, немцы стали преследовать их наря-
ду с коммунистическим подпольем. Так, в декабре 1942 г.
был арестован и замучен в тюрьме ксендз Годлевский, а
многие его сторонники были брошены в концлагерь.
Партия, и так находившаяся на нелегальном положении,
была вынуждена и вовсе уйти в глубокое подполье. По-
следний наиболее значительный эпизод из истории бело-
русского периода БНП — это подготовка антинемецкого
восстания в конце июня 1944 г. В Минске в эти дни про-
ходил 2-й Всебелорусский конгресс, многие делегаты ко-
торого были членами или сторонниками БНП. По за-
мыслам ЦК партии надо было воспользоваться таким
случаем и попытаться провозгласить независимость Бе-
лоруссии. А чтобы немцы не смогли помешать, этот де-
марш предполагалось подкрепить вооруженной силой,
стянув в Минск как можно больше белорусских добро-
вольческих формирований. Однако быстрое наступление
советских войск оставило этот план еще на уровне раз-
работки167.
В эмиграции руководство БНП сделало ставку на ор-
ганизацию подпольного и повстанческого движения на
территории Белоруссии. С этой целью некоторые его
члены (например, В. Радько и И. Гелда) приняли участие
в подготовке специальных разведывательно-диверсион-
ных групп, которая осуществлялась при поддержке абве-
ра (смотри об этом подробнее в следующих разделах).
К чести многих членов БНП следует сказать, что они
поддерживали идею сотрудничества белорусских нацио-
налистов с движением генерала А. Власова. Они считали,
что только так можно будет поднять всеобщее восстание
народов Советского Союза против коммунистического
режима. На этой почве у Радько даже произошел кон-
фликт с президентом БЦР Островским. После окончания
войны БНП продолжала свою деятельность на террито-
рии Западной Германии, пока все ее политические
структуры не влились в Белорусский освободительный
фронт. Это произошло в 1955 г. .
Из всего сказанного видно, что белорусские национа-
7 - 3637 Романько
193
листы, претендуя на выражение интересов всего белорус-
ского народа, так и не смогли создать ни влиятельной
политической организации, ни значительных по масшта-
бу партизанских сил (даже по сравнению с такой родст-
венной организацией, как ОУН). Да и те, которые якобы
подчинялись им, вряд ли следует считать именно бело-
русскими в националистическом понимании этого слова.
Анализируя историю партизанского движения на тер-
ритории Белоруссии, следует признать, что наиболее
масштабным и эффективным оно было у сторонников
советской власти. Причин этому много, поэтому назовем
только основные из них:
• поддержка со стороны государства и его военной
машины;
• выступление под лозунгами, в принципе близкими
и понятными всем слоям населения (как с политической,
социальной, идеологической, так и с национальной точ-
ки зрения);
• поддержка местного населения.
Почти всего этого были лишены другие течения дви-
жения Сопротивления, что и делало их ограниченными
либо политически, либо национально, либо территори-
ально. А проигрыш в тех условиях хотя бы по одному из
этих показателей неминуемо приводил к общему пораже-
нию партизанского движения.
Еще одной немаловажной причиной, вследствие кото-
рой советское партизанское движение получило такой
массовый размах, была немецкая оккупационная полити-
ка. Именно благодаря всем ее «прелестям» белорусское
население поняло, что немцы никакие не «освободите-
ли», а обыкновенные захватчики и оккупанты. И изме-
нить это целиком сложившееся к началу 1943 г. мнение
уже не могли никакие «благородные» поступки отдель-
ных немецких чиновников.
Вообще, при рассмотрении истории партизанского
движения позиция населения представляется наиболее
неоднозначным фактором. Теперь не секрет, что не везде
это население относилось к советским партизанам лояль-
но или даже нейтрально. Были и случаи откровенной
вражды. Например, такая ситуация сложилась на вновь
присоединенных территориях (Прибалтика, Западная Ук-
раина и Западная Белоруссия) или на территориях, где не-
русское население было либо преобладающим, либо рав-
ным по численности русскому (Крым и Кавказ). Именно
здесь коллаборационизм принял наиболее свои крайние
194
формы, а советское партизанское движение насчитывало
по нескольку тысяч человек (и местных среди них было
ничтожно мало). Хотя нельзя сбрасывать со счетов и та-
кого факта, что в ряде случаев советские партизаны вели
себя не лучше немцев, если полагали, что население под-
держивает оккупантов или коллаборационистов. Естест-
венно, что население отвечало им тем же.
Советские партизаны во время войны, а советские ис-
торики в послевоенное время часто обвиняли представи-
телей других партизанских движений в том, что они со-
трудничали с немцами или что немцы принимали уча-
стие в создании этих движений, в их вооружении и
снаряжении. Этот вопрос намного сложнее, чем кажется.
И сербские четники, и греческие партизаны-роялисты, и
украинские националисты, в основной своей массе, счи-
тали нацистов врагами. Однако еще большими своими
врагами они считали коммунистических партизан (хотя
поначалу и пытались сотрудничать с ними). Поэтому вся
логика развития этих движений неминуемо толкала их к
союзу (пусть даже временному и тактическому) с окку-
пантами, которые на тот момент были главной, как каза-
лось их лидерам, антикоммунистической силой. И в усло-
виях войны эта борьба была крайне жестокой, принимая
зачастую характер открытого гражданского противостоя-
ния. Если же эта борьба имела под собой не только идео-
логические и социальные, но еще и религиозно-нацио-
нальные и исторические противоречия, она выливалась в
чудовищную резню, как это было, например, в Югосла-
вии.
Нечто подобное имело место и в Белоруссии, некото-
рые события времен оккупации которой можно по праву
назвать гражданской войной, так как количество совет-
ских партизан и численность «восточных» добровольцев
и некоммунистических партизан на ее территории было
примерно равным*. Имелись в Белоруссии и свои исто-
рические, национальные и религиозные противоречия.
Поэтому партизанская война вылилась здесь на каком-то
этапе в войну всех против всех. Советские партизаны
воевали против немцев, польских и украинских национа-
листов и белорусских коллаборационистов. Поляки вое-
вали против немцев, белорусских и украинских национа-
* В том, что «восточные» добровольцы и некоммунистические пар-
тизаны поставлены рядом, нет ничего удивительного. Часто первые пе-
ребегали ко вторым (так же как и к советским партизанам), а вторые
верно служили оккупантам, хоть и называли себя движением Сопро-
тивления.
195
листов и против советских партизан. Немцы воевали
против советских партизан, часто используя поляков, ук-
раинцев и белорусов. Эта борьба еще больше осложняла
и без того сложную, политическую ситуацию на террито-
рии Белоруссии и накладывала свой отпечаток на про-
цесс создания и использования местных добровольческих
формирований.
БЕЛОРУССКИЕ ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЕ
ФОРМИРОВАНИЯ НА ТЕРРИТОРИИ БЕЛОРУССИИ
(1941-1944): ОРГАНИЗАЦИЯ И БОЕВОЕ
ПРИМЕНЕНИЕ
БЕЛОРУССКАЯ ПОЛИЦИЯ
Первые подразделения вспомогательной полиции на-
чали создаваться на территории Белоруссии еще до учре-
ждения здесь генерального округа. Инициатива по их ор-
ганизации исходила от соответствующих органов вермах-
та, заинтересованных в увеличении охранных войск в
тыловом районе группы армий «Центр». В результате к
1942 г. на востоке Белоруссии было создано несколько
десятков мобильных подразделений, получивших в це-
лом название «службы порядка», или «оди» (Ordnungs-
dienst; Odi). Эти подразделения представляли собой кава-
лерийские или пехотные отряды, командирами которых
назначались советские офицеры, специально освобож-
денные для этого из лагерей военнопленных. Числен-
ность каждого из них колебалась в пределах 100—150 че-
ловек. Для привлечения местного населения в эти отря-
ды применялся целый комплекс мер: от принуждения до
освобождения от повинностей, налогов и реквизиций104.
Главными организаторами белорусской «службы поряд-
ка» в указанных районах были белорусские национали-
сты М. Витушка и Д. Космович170.
Следует сказать, что в некоторых случаях отряды
«службы порядка» без помощи немцев очищали целые рай-
оны от советского присутствия. Например, так было на
Полесье (юго-западная Белоруссия), где в августе 1941 г., в
районе Мозыря, белорусы провели настоящую войско-
вую операцию против остатков советских войск, больше-
вистских партизан и отрядов НКВД. В своем роде это
была уникальная, в тех условиях, операция, так как нем-
цы в ней вообще не участвовали, а только наблюдали за
196
ходом событий. Однако белорусы преследовали не толь-
ко военные цели. В каждом освобожденном от советских
властей районе они создавали свою администрацию, из-
давали газеты и делили землю. Все же воинские форми-
рования стали играть роль местной полиции. Часто эта
полиция действовала независимо от немцев, которые
появились на Полесье только в октябре 1941 г. Интерес-
но отметить, что в этот период формирования белорус-
ской полиции уже имели собственную униформу. По
словам современного белорусского историка С. Ерша,
«это были пошитые из советских, песочного цвета, ши-
нелей френчи и шапки-кепи (по образцу австрийских пе-
риода Первой мировой войны. — О.Р.) с «Ярыловским»
(двойным) крестом. Также имелись советские каски с та-
ким же крестом, нарисованным желтой или синей крас-
кой»171.
После создания генерального округа «Белоруссия» вся
ответственность за поддержание здесь общественного по-
рядка была возложена на местного фюрера СС и поли-
ции СС-бригадефюрера К. Ценнера (находился на этом
посту до конца июля 1942 г.). Со временем все полицей-
ские формирования из местного населения были пере-
формированы им в части «вспомогательной полиции по-
рядка», или «Schuma». В тех же районах, которые остались
под юрисдикцией военной администрации, формирова-
ния «службы порядка» остались в качестве полицейских
частей при разного уровня комендатурах.
Городская и сельская полиция формировалась сразу
же после занятия немцами городов и крупных населен-
ных пунктов Белоруссии, параллельно с органами мест-
ного самоуправления. Обычно этой полицией руководил
начальник отдела вспомогательной полиции порядка при
городском или районном управлении, который, однако,
подчинялся местному фюреру СС и полиции. Основны-
ми обязанностями сотрудников вспомогательной поли-
ции было поддержание порядка в населенном пункте и
прилегающей к нему местности, а также наблюдение за
выполнением паспортного режима172. Так, в Минске от-
дел вспомогательной полиции при городском управлении
был организован в июле 1941 г.173
Однако ни городская, ни сельская полиция не могла
самостоятельно бороться с растущим партизанским дви-
жением, ни гем более уничтожить его и только зря несла
потери. Один из белорусских националистов, С. Шнек,
вспоминал, что только в Слуцком округе с 1941 по 1944 г.
погибли 418 полицейских. Поэтому оккупационные вла-
сти делали все, чтобы создать более крупные, мобильные
197
и лучше подготовленные формирования, которые могли
бы обеспечить порядок, хотя бы в пределах своего рай-
она.
В связи с этим 2 декабря 1941 г. ОКХ издало директи-
ву «Особые указания для борьбы с партизанами». В этом
документе, в частности, говорилось: «...Использование
местных отрядов в борьбе с партизанами вполне себя оп-
равдывает. Знание местности, климата и языка страны
делает возможным в боях с партизанами применять их же
методы действия»174.
В Белоруссии эти мероприятия приобрели характер
создания сил самообороны.
Следует сказать, что на протяжении всего периода ок-
купации Белоруссии на ее территории существовали
сельские отряды самообороны, созданные местными жи-
телями для защиты от советских и польских партизан, а
иногда и немцев. Создание таких отрядов облегчалось
наличием большого количества оружия, оставленного
Красной армией, а также тем, что в центральных и запад-
ных районах Белоруссии осталось очень много мужчин
призывного возраста. Это объясняется тем, что коммуни-
сты не успели провести здесь мобилизацию, а немцы, в
свою очередь, всех военнопленных белорусскдй нацио-
нальности отпускали из лагерей по домам175.
До середины 1942 г. создание отрядов самообороны
носило неорганизованный характер и зависело от ини-
циативы на местах. Однако в результате развития парти-
занского движения, бурный рост которого был вызван
садистской политикой оккупантов в Белоруссии, ситуа-
ция коренным образом изменилась.
29 июня 1942 г. генеральный комиссар «Белоруссии»
В. Кубе опубликовал проект указа о Корпусе белорусской
самообороны (Корпус беларускай самааховы; КБС). Разра-
ботка планов по его созданию была поручена Централь-
ному совету БНС, а создание отдельных формирова-
ний — органам местного самоуправления176.
В начале июля 1942 г. офицер связи фюрера СС и по-
лиции «Белоруссии» с белорусскими полицейскими фор-
мированиями бывший капитан Польской армии Ф. Ку-
шель разработал план, по которому следовало развернуть
КБС. Согласно этому плану предполагалось иметь сле-
дующую структуру корпуса:
• Штаб корпуса должен был располагаться в Минске;
• 1-я дивизия (дислокация в Минске; оперативный
район — Минский и Слуцкий округа);
• 2-я дивизия (дислокация в Барановичах; оператив-
198
ный район — Барановичский, Новогрудский и Слоним-
ский округа);
• 3-я дивизия (дислокация в Вилейке; оперативный
район — Вилейский, Лидский и Глубокский округа);
• Вспомогательные службы177.
Находясь формально в распоряжении Центрального
совета БНС, корпус должен был подчиняться фюреру СС
и полиции на правах вспомогательного формирования.
15 июля 1942 г. фюрер СС и полиции генерального
округа «Белоруссия» СС-бригадефюрер К. Ценнер озна-
комился с планом создания КБС и внес в него свои из-
менения. Согласно поправкам Ценнера вместо разверты-
вания трех дивизий предполагалось создать сеть антипар-
тизанских подразделений по всему генеральному округу.
Поэтому в каждом районе должны были быть организо-
ваны добровольческие формирования КБС силой от ро-
ты до батальона, которые бы подчинялись местным руко-
водителям немецкой полиции в оперативном отношении
и сфере подготовки. Ф. Кушель позднее вспоминал, что
«эти поправки оказали на нас очень удручающее впечат-
ление. Из них следовало, что роль доктора Ермаченко и
чиновников, облеченных его доверием, сводилась только
к тому, чтобы призвать людей, одеть их, расквартировать
и накормить, остальное же передавалось в компетенцию
немцев»178. Тем не менее руководство БНС было вынуж-
дено согласиться с мнением Ценнера, после чего уже 16
июля 1942 г. был отдан окончательный приказ о форми-
ровании КБС.
Чтобы создать видимость того, что корпус находится
под белорусским руководством, немцы на все высшие
командные должности в нем разрешили назначить бело-
русов. В результате к апрелю 1943 г. верховное командо-
вание КБС выглядело следующим образом:
• шеф (главный комендант) КБС — руководитель
Центрального совета БНС И. Ермаченко;
• начальник штаба БНС — подполковник И. Гутько;
• главный референт («военный министр») БНС и на-
чальник ее военного отдела — капитан Ф. Кушель. В его
подчинении в каждом округе Белоруссии находились
специальные окружные референты, которые должны бы-
ли отвечать за формирование местных батальонов само-
обороны179.
Согласно приказу Ценнера мобилизация в КБС долж-
на была проводиться на добровольной основе, однако
часто местные немецкие власти не придерживались этого
199
пункта. В связи с этим все, что касается численности лич-
ного состава корпуса, до сих пор является спорным мо-
ментом в его истории. Советские источники утверждают,
что добровольцев не было вообще, поэтому оккупанты
начали принудительную мобилизацию. Однако из-за про-
тиводействия партизан и нежелания населения служить в
этом формировании и она не дала ожидаемых результа-
тов. Этого не подтверждают белорусские источники. Так,
Кушель писал позднее, что извещение о создании КБС
вызвало среди населения «небывалый энтузиазм» и убеж-
дение, что корпус справится, наконец, с партизанами и
станет основой будущей белорусской армии. Наплыв же
добровольцев был так велик, что немецкие и белорусские
власти просто не знали, что с ними делать. Из-за тенден-
циозности их апологетов обе эти точки зрения следует
воспринимать очень осторожно. Как правило, коммуни-
сты всегда значительно преуменьшали численность по-
добных формирований, а националисты, наоборот, пре-
увеличивали. Истина обычно лежит где-то посередине.
Согласно отчету Кубе по состоянию на октябрь 1942 г. в
КБС было завербовано около 15 тыс. человек. Из него
также следует, что действительно не все из них были доб-
ровольцами. Например, принудительная мобилизация
была проведена в Ганцсвичском округе. Однако и отри-
цать «народный энтузиазм» также не стоит. Так, в Бело-
стокском округе, который вообще не относился к гене-
ральному округу «Белоруссия», в КБС изъявили желание
вступить значительное количество добровольцев180.
Призыв в КБС проходил в течение двух месяцев, в ре-
зультате чего Кушель смог сформировать около 20 ба-
тальонов и несколько более мелких частей.
Обычно каждый батальон самообороны состоял из
трех пехотных рот и одного эскадрона кавалерии. В каж-
дой роте было по 100—120 человек, а в эскадроне — око-
ло 100. Каждый батальон имел двойное подчинение: бе-
лорусское и немецкое. Как правило, батальоном коман-
довал белорусский офицер, а немец исполнял при нем
обязанности советника и офицера связи с местным не-
мецким полицейским начальником.
Солдаты белорусской самообороны не имели единой
униформы и вооружения. Так, в Слонимском батальоне
была как литовская, так и польская униформа. В качест-
ве головного убора бойцы носили пилотки с кокардой в
виде «Погони»*. На вооружении личного состава батальо-
на были бельгийские винтовки181.
’«Погоня» — национальный символ Белоруссии, о значении ко-
торого будет рассказано ниже.
200
Ситуация в Слонимском батальоне была еще не самой
плохой, так как в большинстве частей КБС вопросы об-
мундирования и вооружения вообще не были решены.
Одной из причин этого было то недоверие, которое не-
мецкие полицейские власти испытывали к белорусским
добровольцам, поэтому они и не спешили снабжать их
всем необходимым. В результате командиры и бойцы
большинства батальонов ходили в своей домашней одеж-
де, часто даже в лаптях, «иногда мало чем отличаясь от
партизан». Подписывая соглашение с Ермаченко, немец-
кая сторона обязалась предоставить необходимое воору-
жение всем батальонам КБС. Однако только после мно-
гомесячного выжидания, к концу 1942 г., немцы выдали
их личному составу небольшое количество винтовок ус-
таревших образцов. Это, естественно, не решило пробле-
мы вооружения, но, как это и ни парадоксально, не обес-
куражило белорусских солдат. Они начали обеспечивать
себя оружием самостоятельно, собирая его в лесах, поку-
пая и выменивая у немецких солдат. Как вспоминал Ку-
шель, таким способом вооружил себя личный состав од-
ного из батальонов Минского округа. Описывая ситуа-
цию в Слонимском округе, один из очевидцев даже
приводит цены, по которым осуществлялись эти сделки.
Так, автоматическая винтовка стоила 5 кг солонины и 5 л
самогона. Иногда винтовки покупались даже... у совет-
ских партизан — по две бутылки водки за каждую182.
Одной из главных проблем при организации КБС бы-
ло отсутствие необходимого количества белорусских
офицеров и унтер-офицеров. Дело доходило до того, что
даже ротами командовали немецкие унтер-офицеры. Так,
например, было в уже упоминавшемся Слонимском ба-
тальоне. Те же офицеры и унтер-офицеры, которые изъя-
вили желание служить в КБС, имели неодинаковую под-
готовку и были очень далеки от понимания целей бело-
русского национализма. Это объясняется тем, что в
корпусе служили бывшие военнослужащие трех армий:
Русской императорской, Польской и Красной. Поэтому
их переподготовка для ведения войны в современных ус-
ловиях была признана командованием КБС одной из
первоочередных задач.
1 июля 1942 г. в Минске, в торжественной обстановке,
были открыты курсы командного состава КБС, на кото-
рых стали обучаться 120 офицеров. Начальником курсов
был назначен капитан Ф. Кушель, а его заместителем ка-
питан В. Микула. Переподготовка продолжалась месяц.
201
1 августа начался второй курс, также в составе 120 чело-
век, а 1 сентября — третий, в составе 60. Значение этих
курсов в той ситуации было трудно переоценить. Во-пер-
вых, благодаря их проведению был учтен весь кадровый
состав белорусских офицеров, командование КБС полу-
чило представление об уровне их военных знаний и на
основе этого постаралось дать им одинаковую военную
доктрину и привить, по возможности, базовые понятия
белорусского национализма183.
Во-вторых, только около трети слушателей Минских
курсов стали командирами рот или батальонов КБС. Де-
ло в том, что после их окончания большинство офицеров
были распределены инструкторами в школы унтер-офи-
церов, которые были открыты в местах создания батальо-
нов КБС. До конца 1942 г. такие школы успели открыть в
Барановичах, Новогрудке, Вилейке, Глубоком, Браславе
и Поставах. Здесь, прибывшие из Минска офицеры
должны были, в свою очередь, подготовить необходимое
количество унтер-офицеров, чтобы заменить ими со вре-
менем немецкий персонал в частях КБС. Следует под-
черкнуть, что эти курсы явились настоящим питомни-
ком, из которого вышли именно белорусские унтер-офи-
церы и офицеры, какими их представляли наци9налисты.
Многие из них составили кадровый костяк почти всех
белорусских добровольческих частей, которые позднее
были сформированы немцами184.
В целом акция по созданию КБС не принесла ее не-
мецким инициаторам желаемого результата. Анализируя
причины провала его использования, начальник полиции
порядка генерального округа «Белоруссия» СС-штандар-
тенфюрер Клспш писал в апреле 1943 г.: «Во-первых, не-
смотря на многочисленные просьбы, вермахт не предос-
тавил необходимое количество оружия. Во-вторых, как
только стало известно о создании КБС, белорусские бой-
цы самообороны вместе со своими семьями постоянно
терроризировались бандитами (советскими партизана-
ми. — O.P.Y В-третьих, за редчайшим исключением, эти
люди были абсолютно ненадежны и легко поддавались
воздействию пропаганды противника. Имели место слу-
чаи, когда крупные патрули КБС, вооруженные винтов-
ками и автоматическим оружием, добровольно переходи-
ли на сторону бандитов»1 . Формально эти причины по-
служили поводом для расформирования КБС. Однако в
истории его создания не все было так просто.
Целый ряд фактов свидетельствует о том, что КБС
был в основном именно немецкой инициативой, а пред-
седатель единственной на то время легальной белорус-
202
ской организации — БНС — И. Ермаченко не проявлял
особого интереса к созданию белорусских вооруженных
сил. На соглашение с немцами он пошел только «под
давлением белорусской общественности» и только после
того, как Кубе сам предложил ему это. Роль же последне-
го в деле создания КБС несомненна. По сути, создание
этого корпуса было одним из пунктов реализации поли-
тической позиции генерального комиссара, еще одним
ходом в партии против руководства СС. Польский исто-
рик Ю. Туронек утверждает, что приказ Кубе о создании
КБС был издан даже без формального согласия Розен-
берга и Гиммлера, а рейхскомиссар «Остланда» Лозе был
извещен о нем постфактум.
Руководство СС, конечно, не было против того, чтобы
белорусская самооборона выполняла антипартизанские
функции. Однако оно не хотело того, чтобы наличие соб-
ственных вооруженных сил усиливало позицию Ермачен-
ко, а через него — Кубе. Поэтому даже такой, урезанный
Ценнером проект КБС не мог не вызвать противодейст-
вия Гиммлера. Согласно его указаниям полицейские вла-
сти «Остланда» избрали политику постепенной дезинте-
грации КБС. В конце июля 1942 г. лояльного к политике
Кубе Ценнера сменил СС-бригадефюрер В. Шимана, ко-
торый сразу же начал исправлять «ошибки» своего пред-
шественника. В сентябре он отобрал у Ермаченко титул
«главного коменданта» КБС, распустил его штаб, запре-
тил присваивать персональные офицерские звания выпу-
скникам Минских курсов, а также начал тянуть с обмун-
дированием и вооружением уже сформированных баталь-
онов самообороны. В целом такая патовая ситуация
сохранялась до апреля 1943 г., когда немцы, воспользо-
вавшись скандалом, в котором был замешан Ермаченко,
окончательно решили распустить КБС. Вскоре был издан
соответствующий приказ, согласно которому личный со-
став всех батальонов переходил в подчинение полиции
порядка, охраны железных дорог или отправлялся на
принудительные работы в Германию. По свидетельству
Ф. Кушеля, многие солдаты отказывались переходить в
полицию, поэтому в некоторых случаях для расформиро-
вания батальонов немцы применяли силу186.
Эта история с КБС, конечно, самым отрицательным
образом сказалась на лояльности белорусов к новой вла-
сти. Ее противники еще больше укрепились в своем мне-
нии, что от оккупантов ничего хорошего ожидать не при-
ходится, а немногочисленные сторонники «были оскорб-
лены в самых своих лучших чувствах». В дальнейшем,
многие из них, даже уже завербовавшись в очередное
203
формирование, зачастую думали о том, что и эта затея
кончится так же, как и с корпусом самообороны. Естест-
венно, что такие мысли никак не способствовали укреп-
лению боевого духа и морального состояния новых бело-
русских добровольцев.
Тем не менее, даже после расформирования КБС,
идея охраны оккупированной территории силами само-
обороны не умерла, как казалось, окончательно. Летом
1943 г. она возродилась в виде так называемых «оборон-
ных деревень» и была связана с проектом Розенберга по
внедрению в восточных областях «нового порядка земле-
пользования». Главной своей целью этот проект ставил
привлечение белорусских крестьян на сторону новой вла-
сти, поскольку обещал им наделение землей в полную
собственность. Проект имел больше пропагандистский
характер, так как окончательно аграрный вопрос немцы
собирались решать только после завершения войны. По-
ка же предусматривалось, что «при наделении земельны-
ми участками следует иметь в виду в первую очередь и
преимущественно тех крестьян, которые оказывали со-
действие в борьбе против партизан»187. «Оборонные де-
ревни» и явились тем местом, где крестьянин мог полу-
чить землю в свою полную собственность.
По сути, «оборонные деревни» явились компромис-
сом между политическим и полицейским руководством
оккупированных территорий, так как новый фюрер СС и
полиции «Белоруссии» К. фон Готтберг понимал всю их
неэффективность с военной точки зрения. Розенберг же,
помимо политических мотивов, видел и явный экономи-
ческий выигрыш от этой затеи. По его мнению, эти де-
ревни позволили бы контролировать производство и за-
хват сельскохозяйственной продукции. «Опираясь на эти
опорные пункты, — утверждал вслед за Розенбергом за-
ведующий экономическим отделом генерального комис-
сариата, — надо попытаться вовлечь в полицию оседлое
местное население и тем самым оказать поддержку не-
мецким войскам»188.
В результате осенью 1943 г. началось создание сети
«оборонных деревень», преимущественно в районах, гра-
ничащих с лесными массивами. Так, в Барановичском
округе их было организовано 14, в Слонимском, Ново-
грудском и Слуцком округах — примерно по 10. Главной
задачей гарнизона этих деревень было отражение парти-
занских нападений, а также вылавливание одиноких ди-
версантов и разведчиков. Для несения такой, в общем-то
непростой по тем условиям даже для регулярных частей,
службы немцы выдавали местным жителям не более
204
20 старых советских винтовок с небольшим боезапасом к
ним. Первоначально, пока партизаны не разведали ре-
альную военную силу «оборонных деревень», их наличие
в том или ином районе приносило некоторые положи-
тельные результаты. Однако со временем стало ясно, что
гарнизоны этих деревень не могут обороняться против
лучше вооруженного и большего по численности врага.
По словам наместника БЦР в Вилейском округе И. Ма-
лецкого, к середине 1944 г. «они производили только
провоцирующее воздействие на польских и коммунисти-
ческих партизан, заставляя их мстить мирному белорус-
скому населению»189. В общем, и с политической, и с во-
енной точек зрения идея «оборонных деревень» изжила
себя. Кроме того, их население не подлежало мобилиза-
ции в Белорусскую краевую оборону, что, естественно,
лишало последнюю значительного контингента более-
менее подготовленных и обстрелянных призывников.
В связи с этим президент БЦР Р. Островский 25 мая
1944 г. обратился к генеральному комиссару фон Готт-
бергу с таким письмом: «Глубокоуважаемый Генераль-
ный Комиссар Белоруссии! Будучи в Слуцке, я узнал, что
местные «оборонные деревни» не могут выполнять воз-
ложенные на них обязанности, так как их вооружение
(несколько винтовок) не может дать отпор хорошо воо-
руженным советским партизанским отрядам, возглавляе-
мым командирами-специалистами, сброшенными на па-
рашютах. В результате гибнут не только добровольцы,
которые пытаются сопротивляться, но и их семьи. По-
этому убедительно прошу Вас, г-н Генерал, остановить
акцию «оборонных деревень»...»190 Фон Готтберг отклик-
нулся на просьбу Островского и приказал ликвидировать
эти деревни не только в Слуцком округе, но и в других
районах.
Прохладное отношение немецкого руководства к са-
мой идее самообороны объясняется не только нежелани-
ем вооружать белорусов или давать в руки белорусских
националистов какую-нибудь воинскую силу. Помимо
этой, чисто политической причины была и другая — чис-
то военная неэффективность самообороны. Рост парти-
занского движения ясно давал понять, что с ним нельзя
справиться небольшими отдельными отрядами, которые
к тому же были привязаны к месту проживания своего
личного состава.
Поэтому уже в первой половине 1942 г. немецкие по-
лицейские органы в рейхскомиссариатах приступили к
созданию из местных добровольцев батальонов «Schuma»,
которые предполагалось использовать в антипартизан-
205
ских операциях. В отличие от самообороны, район дейст-
вия которой был ограничен районом ее формирования,
батальоны «Schuma» планировалось применять на более
широком фронте.
Формирование белорусских батальонов «Schuma» бы-
ло обусловлено теми же причинами и проходило в три
этапа: в июне—августе 1942 г., сентябре—октябре 1943 г.
и в феврале—марте 1944 г. В результате к апрелю 1944 г.
было сформировано 11 батальонов, 1 артиллерийский
дивизион и 1 кавалерийский эскадрон «Schuma»'.
• Охранный батальон «Schuma» № 45;
• Охранный батальон «Schuma» № 46;
• Охранный батальон «Schuma» № 47;
• Фронтовой батальон «Schuma» № 48;
• Охранный батальон «Schuma» № 49;
• Фронтовой батальон «Schuma» № 60;
• Фронтовой батальон «Schuma» № 64 (с мая 1944 г. —
охранный);
• Фронтовой батальон «Schuma» № 65;
• Фронтовой батальон «Schuma» № 66;
• Охранный батальон «Schuma» № 67;
• Фронтовой батальон «Schuma» № 69;
• Артиллерийский дивизион «Schuma» № 56;
• Кавалерийский эскадрон «Schuma» № 68191.
Динамика численности личного состава этих батальо-
нов была следующей: 20 декабря 1943 г. — 1481 чел.,
30 января 1944 г. — 1499 чел. и 29 февраля 1944 г. —
2167 чел.192.
По штатам каждый батальон должен был состоять из
штаба и четырех рот (по 124 человека в каждой), а каж-
дая рота — из одного пулеметного и трех пехотных взво-
дов. Иногда в состав батальона входили также техниче-
ские и специальные подразделения. Штатная числен-
ность батальона в 501 человек на практике зачастую
доходила до 700193. Как правило, батальоном командовал
местный доброволец из числа бывших офицеров Поль-
ской или Красной армии, однако в каждом из них было 9
человек немецкого кадрового персонала: 1 связной офи-
цер и 8 унтер-офицеров. Интересно, что срок службы в
таком батальоне определялся специальным контрактом и
составлял шесть месяцев. Однако зачастую этот срок ав-
томатически продлевался194.
Командные кадры для батальонов «Schuma» (и вообще
для белорусской полиции) готовили открытые в декабре
1941 г. в Минске курсы по переподготовке полицейских.
206
Позднее, в мае 1942 г., при них была открыта школа ун-
тер-офицеров полиции195.
Бойцы белорусской «Schuma» носили стандартную
униформу немецкой полиции со специально разработан-
ными для нее знаками различия. На вооружении у них
находилось легкое и тяжелое стрелковое оружие и мино-
меты, как немецкие, так и трофейные советские.
В организационном и оперативном отношении все
эти части были подчинены начальнику полиции порядка
генерального округа «Белоруссия» СС-оберштурмбанн-
фюреру Э. Герфу и действовали в Западной и Централь-
ной Белоруссии. Единственным исключением был ба-
тальон «Schuma» № 69. Он располагался в тыловом рай-
оне группы армий «Центр» и подчинялся фюреру СС и
полиции «Могилева»196.
При организации батальонов «Schuma» предполага-
лось, что, помимо полицейской службы, их можно будет
использовать и на фронте. В самой же Белоруссии каж-
дый из этих батальонов имел собственный оперативный
район:
• батальоны № 45 и № 60 — район Барановичей;
• батальоны № 46 и № 65 — район Новогрудка;
• батальоны № 47 и № 49 — район Минска;
• батальон № 48 — район Слонима;
• батальон № 64 — район Глубокого;
• батальон № 66 — район Слуцка;
• батальон № 67 — район Вилейки;
• батальон № 69 — район Могилева197.
Здесь перед батальонами были поставлены в целом
следующие задачи:
1. Защита войскового и оперативного тыла действую-
щей армии от агентурных и диверсионных действий про-
тивника;
2. Охрана и оборона всех видов коммуникаций, имею-
щих значение для фронта или экономики Германии;
3. Охрана и оборона объектов, имеющих значение для
вермахта и германской администрации (базы, склады, аэ-
родромы, казармы, административные здания и т.п.);
4. Активное осуществление полицейских и, в случае
необходимости, войсковых мероприятий по подавлению
антигерманских выступлений в тыловых районах группы
армий «Центр» и в генеральном округе «Белоруссия»198.
207
В июне 1944 г., после начала советского наступления в
Белоруссии, часть батальонов «Schuma» была разгромле-
на, а часть (например, батальоны №№ 60, 64 и 65) была
отведена в Польшу. Здесь они впоследствии вошли в со-
став 30-й гренадерской дивизии войск СС, речь о которой
пойдет в следующей главе.
Следует сказать, что за весь период своего существо-
вания части белорусской вспомогательной полиции по-
казали в целом хорошую выучку и проявили высокое
тактическое мастерство. Однако нередко их моральное
состояние и боевой дух оставляли желать лучшего. И в
этом зачастую были виноваты сами немцы.
Ф. Кушель позднее вспоминал: «...Немецкое отноше-
ние к этому делу (созданию белорусских частей. — О.Р\
особенно в связи с белорусской самообороной, привело к
тому, что широкие белорусские массы все больше и боль-
ше разочаровывались в немцах. Результатом этого разоча-
рования было в первую очередь то, что белорусы начали
покидать ряды полиции... и переходить к партизанам»199.
Приведем лишь несколько, наиболее характерных при-
меров. В августе 1942 г. параллельно с созданием КБС
было принято решение о формировании 49-го батальона
«Schuma». Уже сам набор в него проводился принуди-
тельными методами — окружные комиссары просто хва-
тали белорусскую молодежь и отправляли ее под конвоем
к месту формирования батальона. Таким образом было
набрано около 2 тыс. человек. Белорусам не дали ни од-
ной офицерской должности, и поэтому батальоном,
вплоть до ротного звена, командовали немцы. К тому же
все немецкие офицеры общались со своими подчинен-
ными только по-немецки, что, естественно, не способст-
вовало взаимопониманию и создавало дополнительные
трудности в обучении. Из-за этого немцы стали избивать
белорусских новобранцев, следствием чего стало дезер-
тирство. В конечном итоге этот период истории батальо-
на закончился нападением советских партизан и паниче-
ским бегством всего белорусского персонала, который
попросту не захотел сопротивляться (да и не мог, имея
всего 50 винтовок). После этого инцидента вернуть об-
ратно удалось только несколько сот человек.
Осенью 1943 г. немецкое полицейское руководство
приняло решение о создании еще одного батальона
«Schuma» — 48-го. Помня отрицательный опыт 49-го ба-
тальона, немцы при его организации пошли на хитрость.
Взамен на помощь по набору добровольцев они пообе-
щали Слонимскому окружному референту БНС И. Даки-
невичу пост командира батальона. При этом приводи-
208
лись убедительные аргументы, что «пора уже и белорусам
включиться в войну за Новую Европу». Белорусская мо-
лодежь и на этот раз поверила немцам. В результате в
Слоним прибыли 5 тыс. человек, из которых медицин-
ские комиссии отобрали только 1 тыс. Однако вскоре по-
сле начала организации батальона из Минска прибыло
его настоящее начальство — немецкий СС-штурмбанн-
фюрер и командиры рот. Дакиневич был отодвинут на
второй план, получив должность пропагандиста батальо-
на. Можно было ожидать, что и здесь повторится исто-
рия 49-го батальона, но на этот раз немцы действовали
умнее. Не повторяя прежних ошибок, они называли Да-
киневича командиром батальона, а полицейский офицер
при нем считался офицером связи между белорусским
персоналом и начальником полиции порядка. В итоге это
сильно повлияло на хорошую дисциплину и высокую
боеспособность личного состава батальона. Тем не менее
это продолжалось недолго. Чем сильнее становился ба-
тальон, тем меньшую роль в его управлении играл бело-
русский командир. А в марте 1944 г. его и вовсе убрали
из батальона, назначив окружным начальником Белорус-
ской краевой обороны. Вскоре после этого подразделе-
ние стало разлагаться и, как следствие, в одном из боев
было разбито советскими партизанами200.
Как видно, случаи дезертирства и разложения обычно
происходили в тех подразделениях белорусской полиции,
где командирами были исключительно немцы. В частях
же, где на командных должностях были белорусы, не
только не было дезертирства, а, наоборот, наблюдался
явный приток добровольцев. Так, например, было во
время повторной организации 49-го батальона, где нали-
чие офицеров-белорусов явилось стабилизирующим фак-
тором, вследствие чего его личный состав увеличился до
500 человек, а дисциплина и боеспособность значительно
укрепились. Подобная история имела место и в еще од-
ном, 60-м батальоне «Schuma»™.
Отталкиваясь от этого опыта, фюрер СС и полиции
генерального округа «Белоруссия» К. фон Готгберг ре-
шил учредить специальный пост главного опекуна (На-
uptbetrauer) белорусской полиции*. Формально этот чи-
Помимо опеки над частями белорусской полиции, эгоз чиновник
должен был также заботиться обо всех полицейских частях, располо-
женных в зоне ответственное!и главного фюрера СХ и полиции «Бело-
руссии» и «России-Центр». Таким образом, в его компетенцию входи-
ли час'! и, укомплектованные белорусами, русскими, украинцами, но нс
литовцами и латышами.
209
новник должен был являться ее главным начальником,
однако фактически он был только главным пропаганди-
стом. В августе 1943 г. на этот пост был назначен капитан
Ф. Кушель202.
Согласно постановлению фон Готтберга обязанности
Кушеля заключались в следующем:
1. В заботе о материальном положении полицейских;
2. В пропаганде среди личного состава полицейских
частей, которая должна была вестись в пронемецком и
белорусском национальном духе203.
Все мероприятия по опеке над полицией Кушель раз-
рабатывал и осуществлял через свой штаб, который состо-
ял из секретаря, переводчика, машинистки, руководителя
просветительских мероприятий, и персонал редакции
специального полицейского журнала. В каждом округе
Белоруссии должен был находиться окружной опекун
(Gebietbetrauer) со своим небольшим штабом, а в каждом
районе и при каждом отделении полиции опекун (Bet-
гаиег), который подчинялся окружному опекуну. Канди-
датов на должность окружных опекунов искал и назначал
Кушель. Все опекуны несли перед ним ответственность за
свою работу. Кроме того, Кушель имел право и обязан-
ность контролировать работу всех опекунов и вносить в
штаб фюрера СС и полиции предложения об их увольне-
нии или переводе на другую должность204.
В сентябре—октябре 1943 г. Кушель совершил ин-
спекционную поездку по округам, чтобы выяснить, как
осуществляется опека над белорусской полицией. Одна-
ко оказалось, что практически везде есть проблемы и
связаны они в основном с вопросами пропаганды среди
полицейских идей белорусского национализма. Причи-
ной этого было то, что в Западной Белоруссии вся поли-
ция находилась под польским влиянием, а в Восточ-
ной — под русским. Это приводило к тому, что местные
немецкие полицейские начальники назначали на долж-
ности опекунов поляков или русских. Если же на эту
должность попадал белорус, то ему обычно были совер-
шенно чужды идеи белорусского национализма. Так, на-
пример, в округе Ганцевичи из семи опекунов один был
русским, один белорусом, а остальные поляками205.
По мнению Кушеля, это положение могли исправить
только специальные курсы опекунов, на которых их бы
знакомили с идеями белорусского национального движе-
ния. Такое предложение было внесено им в конце октяб-
210
ря 1943 г., а уже в первой половине января 1944 г. в Мин-
ске открылись двухнедельные курсы для опекунов бело-
русской полиции. На эти курсы было отправлено по
одному опекуну из каждого округа и по одному из каждо-
го отделения полиции порядка. Всего, таким образом,
прибыло 18 человек (15 белорусов, 2 русских и 1 поляк).
После окончания обучения курсанты, вернувшиеся в
свои округи, провели такие же курсы для районных опе-
кунов. В результате к весне 1944 г. все опекуны полиции
в Белоруссии были переподготовлены с учетом требова-
ний штаба Кушеля206.
Роль проводника белорусской национальной идеи
среди личного состава полиции отводилась органу штаба
главного опекуна — журналу «Белорус на посту» («Бела-
рус на варце»), главным редактором которого также был
Ф. Кушель. Первый номер этого журнала вышел в начале
декабря 1943 г. и оказался весьма успешным. В количест-
ве 2500 экземпляров он разошелся по всей Белоруссии.
Дальнейшие номера «Белоруса на посту» выходили по
мере накопления материала, поэтому с декабря 1943 г. по
май 1944 г. вышло 10 номеров. Журнал распространялся
в Белоруссии посредством немецкой полицейской сети и
был очень популярным среди белорусской обществен-
ности207.
Благодаря работе аппарата главного опекуна нацио-
нальное самосознание полицейских сильно возросло. По
мнению Кушеля, «они действительно начали считать се-
бя белорусскими солдатами и совсем иначе оценивать
свои обязанности и отношение к немцам»208.
Возросшее моральное состояние белорусских поли-
цейских привело к усилению их боевого духа. Так, когда
началось немецкое отступление из Белоруссии, то нем-
цы в большинстве случаев бросали белорусскую поли-
цию на произвол судьбы. Однако, несмотря на это, боль-
шинство полицейских батальонов и частей городской по-
лиции в полном порядке отступили на запад. Только в
районе Гродно СС-группенфюрер фон Готтберг начал
организовывать белорусскую полицию в регулярные бое-
вые единицы и бросать в бой под командой немецких
офицеров. Например, прорыв Красной армии в районе
Августова (Польша) был ликвидирован исключительно
благодаря белорусской полиции. При этом, как писал
Кушель, «большинство полицейских погибли там герои-
ческой смертью, веря, что они сражаются за Белорус-
сию»209.
Немецкий исследователь Б. Кьяри отмечал, что «в со-
21 1
ветской литературе полицейские вместе с бургомистрами
олицетворяли предательство своего народа»2’0.
Однако с противоположного фланга звучат не менее
серьезные обвинения. Так, эмигрантский писатель К. Аку-
ла утверждал, что когда «белорусский народ говорил о
полиции, то с особенной неприязнью выговаривал слово
«черная». Под этим словом простые люди подразумевали
нс только цвет униформы, но и все самое, можно ска-
зать, грязное, предательское, фальшивое, чужое и враж-
дебное»2”.
Другой же белорусский националист С. Шнек вспо-
минал, что главными особенностями белорусской поли-
ции в Слуцком округе было то, что «она и по принципам
своего создания, и исключительно по белорусскому лич-
ному составу, и по характеру своего применения была
полицией от плоти и крови своего народа»212. Почему же
можно услышать такие полярные мнения?
Из всего сказанного выше ясно, что полиция была
наиболее неоднородной частью белорусских доброволь-
ческих формирований. В принципе когда упоминают это
собирательное название, то под ним надо подразумевать
несколько самостоятельных подразделений. Одновремен-
но это были наиболее массовые формирования, которые
применялись немцами на всей территории Белоруссии.
Именно поэтому полиция и получила такую неоднознач-
ную оценку.
Если не учитывать советскую точку зрения, согласно
которой все, кто шел служить в полицию, уже автомати-
чески не могли считаться порядочными людьми, то мож-
но выделить две основные причины, по которым се лич-
ный состав мог вызывать неприязнь у местного населе-
ния.
В первую очередь это пресловутый национальный во-
прос, которому выше было уделено уже достаточно вни-
мания. Здесь мы остановимся только на его влиянии в
деле создания и использования белорусской полиции.
Как известно, перед началом войны на территории Бело-
руссии проживало несколько крупных национальных
групп, которые, наряду с белорусами, также играли зна-
чительную роль. На западе это были поляки, а на восто-
ке — русские. Когда немцы стали организовывать вспо-
могательную полицию, то первоначально они делали это
на добровольной основе и по своим планам, «совершен-
но не советуясь с местными белорусскими организация-
ми или авторитетными лидерами белорусского актива».
Поэтому в Западной Белоруссии в полицию «просто мас-
сово» стали вступать поляки, причем создавалось впечат-
212
ление, что у них была какая-то своя цель. Немцы охотно
принимали их, так как среди местных поляков было мно-
го тех, кто знал военное дело, а часто и немецкий язык.
Поляки быстро захватили в свои руки весь аппарат вспо-
могательной полиции и с его помощью начали уничтоже-
ние белорусских националистов, представляя их перед
немецкими властями скрытыми коммунистами. Нередко
полицейские формирования, состоявшие из поляков,
участвовали в карательных акциях против белорусского
мирного населения. Выше уже было показано, что эта
борьба наложила свой отпечаток на почти все стороны
политической жизни в этой части оккупированной Бело-
руссии. Не могла она нс затронуть и военную сторону.
И борьба за придание полиции «белорусского вида» была
только началом.
В Восточной же Белоруссии в полицию стало записы-
ваться много русских, которые, хоть и не питали такой
ненависти к белорусам, как поляки, тем не менее не
упускали случая нанести удар по белорусским активи-
стам, считая их сепаратистами и «предателями общерус-
ского дела». Так могли действовать русские национали-
сты, которых было все-таки не так много. Однако кроме
них в полицию, по разным причинам, попало много лиц,
которые были сторонниками советской власти. Боль-
шинство из них не проявляло никакой активности до са-
мого конца оккупации, когда они массово стали перехо-
дить на сторону партизан. Но были и такие, кто вступил
в ряды полиции по приказу коммунистического подпо-
лья. Они-то, помимо всего прочего, и занимались унич-
южением белорусского актива, и часто делали это, так
же как и поляки, немецкими руками. Вот почему в целом
ряде случаев вспомогательная полиция вызывала столько
ненависти у белорусских националистов213.
Там же, где эта полиция была организована при их со-
действии, например в Слуцке, она, по словам С. Шнека,
«любила и защищала свой народ со всей молодой пылко-
стью и самоотверженно уничтожала врагов своей роди-
ны». И если в остальных районах из вспомогательной по-
лиции мною и часто дезертировали, то в «белорусской
полиции» наблюдался только рост личного состава. Так,
в том же Слуцком округе его динамика была следующей:
I августа 1941 г. — 43 чел., 6 июля 1942 г. — 420 чел.,
6 июля 1943 г. — 960 чел. и 1 января 1944 г. — 1760 чел.
Нечто сходное наблюдалось и в Барановичах — 28 чело-
век в июле 1941 г. и 341 человек в январе 1944 г.214.
Наряду с национальным вопросом можно также отме-
тить проблему морального состояния личного состава
213
полиции. Положение в ней было только отражением об-
щей ситуации на оккупированной территории. В поли-
цию, как и другие органы оккупационной администра-
ции, вступали разные люди и из разных социальных сло-
ев: интеллигенция, рабочие, крестьяне. В первые дни в ее
ряды попало много уголовного элемента. В советской ли-
тературе не было принято писать об этом, но немцы
строго-настрого запрещали принимать в полицию уго-
ловников. Но это если специально разбираться и иметь
для этого достаточно времени. Поначалу такого не было
и брали всех желающих, лишь бы не был явным комму-
нистом и евреем. Поэтому неудивительно, что вскоре
«криминальный элемент» начал проявлять себя соответ-
ствующим образом.
Были разными и причины, по которым люди шли слу-
жить в полицию. Обычно туда шли те, кто потерпел от
советской власти. Для других служба в полиции выгляде-
ла более привлекательной, чем тяжелая работа в деревне
или вообще вывоз в Германию. Из многочисленных про-
токолов послевоенных судебных процессов и из других
источников также известно, что «полицаи» придавали
большое значение наградам, униформе и оружию, как
признакам определенного статуса, который был гораздо
выше, чем у местного населения.
Конечно, среди «полицаев» были и такие, кто не де-
градировал и не потерял человеческого облика во время
своей службы. Однако приходится признать, что большая
часть из них пошла в полицию не для того, чтобы охра-
нять порядок, а совсем наоборот. И это не было только
советской пропагандой. Например, даже в документах
немецких полицейских властей в Белоруссии есть много-
численные факты драк, пьяных выходок, злоупотребле-
ния оружием и прочих нарушений по службе. В качестве
дисциплинарных взысканий были зарегистрированы так-
же насилия и убийства мирного населения, которые со-
вершались, главным образом, во время переселения ев-
реев в гетто и позднее, во время их массового уничтоже-
ния. И зачастую местные «полицаи» делали даже больше
того, что от них требовали немецкие власти. Известно
много случаев, когда белорусские или польские полицей-
ские убивали евреев — беглецов из гетто, принимая их за
«советских партизан». Иногда «партизаном» становился
тот, кто просто не понравился полицейскому. Когда кто-
нибудь в городе или деревне доносил на кого-нибудь как
на коммуниста, они обычно делали это в местной поли-
ции, которая и арестовывала подозреваемого. Часто это
делалось с невиданной жестокостью. Дома, в которых
214
скрывались «советские агенты», нередко просто поджига-
лись. Когда виноватых не находили, их местонахождение
«прояснялось» через допросы родственников, часто с
применением пыток.
«Поэтому, — пишет немецкий историк Б. Кьяри, —
образ пьяного, примитивного горлопана-полицая, кото-
рый тиранил и грабил население, полностью проявляя
свои преступные наклонности и садизм, появился не
просто так»215.
БЕЛОРУССКИЙ БАТАЛЬОН
ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОЙ ОХРАНЫ
В конце октября 1942 г. немецкая дирекция железных
дорог в генеральном округе «Белоруссия» обратилась к
И. Ермаченко, который в это время являлся шефом бело-
русской самообороны, с запросом: не мог бы он органи-
зовать батальон железнодорожной охраны? Условия, ко-
торые при этом предложила дирекция, были, с точки зре-
ния Ермаченко и его помощников, вполне приемлемы.
Поэтому он согласился сформировать такой батальон.
Неделей позже состоялась встреча руководства БНС с
начальником немецкой охраны железных дорог (Bahn-
schutz) г-ном Штримке, который находился в подчине-
нии у начальника полиции порядка генерального округа
«Белоруссия». На этой встрече обговаривались дополни-
тельные условия и были разработаны принципы организа-
ции батальона. Участвовавший в этой встрече Ф. Кушель
позднее отметил, что «немцы были очень уступчивыми и
приняли все поставленные белорусскими представителя-
ми условия». В результате было принято решение, со-
гласно которому белорусы предоставляли личный состав
для батальона и его командные кадры, а немцы обяза-
лись позаботиться об их обмундировании, вооружении,
размещении и материальном содержании.
По мнению как немцев, так и белорусов, сформиро-
вать батальон было нетрудно, так как существующая сеть
призывных пунктов белорусской самообороны давала
возможность быстро собрать нужное количество добро-
вольцев. Что же касается кадрового персонала, то к ок-
тябрю 1942 г. школой по подготовке командного состава
КБС в Минске и инструкторскими школами в округах
было выпущено два офицерских и один унтер-офицер-
ский курс216.
Примечательно, что не все офицеры КБС с энтузиаз-
мом отнеслись к этому новому проекту. Так, начальник
унтер-офицерской школы в Новогрудке лейтенант И. Са-
215
жич откровенно сказал Кушелю, что не верит немцам.
Последний же ответил, «что необходимо хватать оружие
там, где это только возможно»217.
Тем не менее уже на следующий день после встречи с
немцами Ермаченко и Кушель отдали соответствующие
указания окружным референтам белорусской самооборо-
ны. А вскоре начали прибывать и добровольцы, первая
партия которых была направлена из Слонима в Минск,
где и начала формироваться первая рота батальона.
При переговорах со Штримке было условлено, что
первоначально в батальон необходимо набрать 800 чело-
век, однако уже к весне 1943 г. число добровольцев в нем
достигло 1000.
На тех же переговорах была установлена и структура
батальона, который должен был располагаться поротно
на всех крупных железнодорожных станциях генерально-
го округа «Белоруссия»:
• 1-я рота — в Минске;
• 2-я рота — в Столбцах;
• 3-я рота — в Барановичах;
• 4-я рота — в Лиде;
• 5-я рота — в Крулевщизне.
По предложению Ермаченко командиром батальона
был назначен Ф. Кушель. Однако уже в январе—феврале
1943 г. немцы изменили свои условия и потребовали, что-
бы командиром был офицер немецкой железнодорожной
охраны, при котором от БНС должен был находиться
офицер связи. Ермаченко вынужден был согласиться, и
таким офицером был назначен капитан В. Микула218.
Батальон снабжался со складов немецкой железнодо-
рожной охраны в Минске. Его личный состав носил
стандартную синюю униформу немецкой железнодорож-
ной охраны, но с белорусскими петлицами и кокардами.
Как и в батальонах белорусской самообороны, в качестве
кокарды была выбрана «Погоня», а в качестве петлиц —
двойной «Ярыловский» крест. Погоны в батальоне были
немецкими. Однако немцы неохотно признавали за бело-
русами персональные воинские звания, заменяя их долж-
ностными. Вместо, например, «лейтенант» или «капитан»
они употребляли «zugfiihrer» или «gruppenfahrer». Вооруже-
ние было также немецким, но его тип больше зависел от
удаленности рот батальона от Минска. Например, на
вооружении у солдат Лидской роты были советские пуле-
меты Дегтярева «ДП-27». Несмотря на централизованное
обеспечение и снабжение, в некоторых ротах были труд-
216
ности материального характера. Так, в Барановичской
роте половина личного состава не могла посещать заня-
тия, поскольку не имела обуви219.
После своей организации каждая рота проходила че-
тырехнедельную подготовку, которая заключалась в
строевой и боевой подготовке. Последней уделяли наи-
более серьезное внимание (например, в Лиде личный со-
став роты выводили за город и обучали вести наступле-
ние и оборону, уметь окапываться и т.п.). По окончании
обучения рота уже могла использоваться для охраны же-
лезной дороги. Так, уже в декабре 1942 г. была подготов-
лена Минская рота (командир — лейтенант Д. Чайков-
ский). Вслед за ней, в январе 1943 г., была подготовлена
рота в Барановичах (командир — лейтенант Барбарыч).
А в феврале 1943 г. закончила свое обучение последняя
рота — Лидская (командир — лейтенант И. Сажич)220.
После завершения организации и подготовки каждая
рота была разделена на небольшие группы (но 10—15 че-
ловек), которые были размещены по всей белорусской
железной дороге, а некоторые даже были направлены в
Россию. Каждая группа по численности не превышала
одного отделения и располагалась на основных узловых
станциях. Так, первая группа Минской роты была на-
правлена в Полоцк, вторая размещалась на станции Уне-
ча под Орлом (юго-западная Россия), а последняя оста-
валась в Минске, где одно время несла охрану здания
Центрального совета БНС. Барановичская рота была так-
же разделена на группы и направлена в Полесье (Южная
Белоруссия). Самая сильная группа этой роты была раз-
мещена в Калинковичах, где вела постоянную борьбу с
советскими партизанами, дислоцировавшимися в Полес-
ских лесах.
В целом же к весне 1943 г. все железные дороги на
территории от Орла до Бреста и от Полоцка до Калинко-
вичей имели белорусскую охрану. Одной из основных за-
дач ее личного состава была борьба с советскими и поль-
скими партизанами221.
По утверждениям некоторых офицеров батальона, се
роль была намного значительнее той, которую отводили
ему немцы. Уже само появление какой-нибудь из его рот
в населенном пункте способствовало оживлению там бе-
лорусского национального движения. Например, в Лиде
до зимы 1942 г. она находилась на полулегальном поло-
жении, и, как это ни парадоксально, не по вине немцев.
Дело в том, что в городе проживало очень много поля-
ков, которые занимали главенствующее положение в ме-
стной администрации и полиции и при всяком удобном
217
случае терроризировали белорусов. После же того, как в
Лиде была организована рота И. Сажича, местное бело-
русское население, по его словам, сразу «подняло уши» и
начало отважно говорить по-белорусски, имея за плеча-
ми свое войско». Поляки же, наоборот, заметно при-
тихли222.
Следует сказать, что взаимоотношения немецкого ру-
ководства и белорусских офицеров батальона не всегда
были нормальными. Так, убедившись, что организация и
подготовка батальона идут согласно графику и он пре-
вращается в реальную военную силу, немцы решили за-
брать его из-под белорусского влияния. Поэтому уже
весной 1943 г. Штримке стал смещать белорусских офи-
церов с командных должностей и заменять их немецкими
унтер-офицерами. Кроме того, офицеры с большими ам-
бициями сами уходили из батальона. Например, так по-
ступили капитан Микула и лейтенанты Чайковский и
Барбарыч. Со временем все белорусские офицеры были
удалены из батальона. По настоянию Кушеля для белору-
са удалось сохранить только одну должность — пропаган-
дист батальона. Им стал лейтенант Сажич, бывший ко-
мандир Лидской роты223.
Отношение немецких командиров к солдатам-белору-
сам было очень плохим. Немецкие унтер-офицеры били
их, отбирали продуктовый паек и т.п. Вследствие этого
многие белорусские унтер-офицеры уволились из баталь-
она, а некоторые, разжалованные в рядовые, перешли к
партизанам. Такой случай, например, произошел на стан-
ции Выгода — между Барановичами и Минском. Здесь
командир белорусского взвода унтер-офицер Слоним-
ский вместе со своими людьми (12 человек) напал на не-
мецкое подразделение, которое вместе с ним охраняло
станцию, разоружил его и ушел в лес, прихватив с собой
5 ручных пулеметов, 12 винтовок, несколько гранат и за-
пас патронов. Там бывшие добровольцы создали парти-
занский отряд им. К. Калиновского, который некоторое
время выступал под белорусскими национальными ло-
зунгами, а затем был вынужден присоединиться к более
крупному коммунистическому партизанскому соедине-
нию224.
«Тем не менее, — писал Ф. Кушель, — благодаря про-
пагандистской работе Сажича, батальон в целом самоот-
верженно выполнял свои обязанности до тех пор, пока из
Белоруссии не ушел последний немецкий поезд»225.
Одной из последних акций этого батальона была охра-
на 2-го Всебелорусского конгресса. Руководство БЦР не
без оснований опасалось, что его проведению могут по-
мешать как коммунистические партизаны, так и немцы.
218
Поэтому из личного состава батальона были отобраны
только самые надежные офицеры, которые под командо-
ванием лейтенанта Сажича патрулировали вокруг места
проведения конгресса или незаметно находились среди
его делегатов226.
После отступления немцев из Белоруссии батальон
был переведен в Прирейнскую область (Западная Герма-
ния), где его личный состав использовался как рабо-
чая сила по ремонту железных дорог. Позже, в декабре
1944 — январе 1945 г., часть его бойцов влилась в 1-ю Бе-
лорусскую гренадерскую бригаду войск СС, речь о кото-
рой пойдет ниже.
БЕЛОРУССКИЕ ДОБРОВОЛЬЦЫ ПРИ СД
В декабре 1942 г. между начальником полиции безо-
пасности и СД генерального округа «Белоруссия» СС-
оберштурмбаннфюрером Э. Штраухом и руководством
БНС было достигнуто соглашение о создании отдельного
белорусского батальона СД, в задачи которого входила
бы исключительно борьба с партизанами. После ряда
встреч его было решено организовать при соблюдении
следующих условий:
1. Командиром батальона должен был быть немец, а
все остальные командные должности должны занимать
белорусы;
2. Командным и служебным языком в батальоне дол-
жен быть белорусский язык;
3. Кандидатов на командные должности представляет
главный референт БНС по военным вопросам;
4. За моральным состоянием личного состава батальо-
на наблюдает чиновник, специально назначенный для
этого руководством БНС. Он же отвечает и за пропаганду
в батальоне;
5. Вооружение, обмундирование и снабжение в ба-
тальоне — немецкое и по немецким нормам;
6. Знаки различия на мундирах должны быть белорус-
скими: в качестве кокард «Погоня», а на левом рукаве —
бсло-красно-белый национальный щиток;
7. Батальон должен быть использован только на тер-
ритории Белоруссии и только «против врагов белорус-
ского народа — советских партизан»227.
На следующий день после последнего совещания, в
конце декабря 1942 г., главный референт БНС по воен-
ным вопросам Ф. Кушель выехал в округа. Там с окруж-
219
ними руководителями БНС и окружными референтами
по военным вопросам он обсуждал проблемы, связанные
с набором добровольцев в батальон.
В начале февраля 1943 г. из округов стали прибывать
первые добровольцы, которых сразу же отправляли на
переподготовку. В результате в первой половине марта
1943 г. батальон был сформирован и имел следующую
структуру:
• 1-я рота (командир — старший лейтенант Орсич) —
200 человек;
• 2-я рота (командир — старший лейтенант Мазур) —
200 человек.
Когда батальон был окончательно организован, то в
нем ввели должность пропагандиста. По предложению
Кушеля им стал лейтенант В. Чеботаревич228.
Осенью 1943 г. батальон был пополнен ротой, создан-
ной при отделении СД в Вилейке. Командиром этой ро-
ты был назначен лейтенант А. Кочан. Кроме того, из
Глубокого прибыло около 150 человек во главе с лейте-
нантом Якубенком. Позднее батальон пополнился еще
некоторыми подразделениями, созданными при отделе-
ниях СД в других округах «Белоруссии». В результате ба-
тальон был развернут в сильное воинское формирование,
в рядах которого насчитывалось около 1000 доброволь-
цев. После этого он получил номер «13» и стал офици-
ально называться 13-й Белорусский полицейский баталь-
он при СД (Weissruthenische-Poliz.ei(SD)-Bataillon № 13).
Немецким командиром батальона был назначен СС-
штурмбаннфюрер Юнкер229.
Личный состав батальона был очень хорошо обмунди-
рован, вооружен и находился на полном материальном
довольствии. Подготовка бойцов и командиров проходи-
ла на очень высоком уровне. Со стороны белорусского
населения и представителей интеллигенции для них уст-
раивались концерты и творческие вечера. По словам
Ф. Кушеля, «это было образцовое воинское формирова-
ние — любимец белорусской общественности».
В мае 1943 г. батальон впервые был использован в ан-
типартизанской операции в районе Минска. В ходе нее
как командиры, так и бойцы показали себя с наилучшей
стороны. Немецкий командир батальона, после того как
они через несколько дней вернулись в Минск, очень хва-
лил белорусских солдат и офицеров. Во время этой опе-
рации было убито несколько десятков белорусов. В Мин-
ске все они были торжественно похоронены при участии
белорусской общественности и представителей немецких
властей.
220
Все лето 1943 г. батальон провел в анти партизанских
операциях в Минском округе. Однако уже осенью он был
переведен в Вилейку. Здесь, после небольшого отдыха,
батальон был разбит на небольшие группы, по численно-
сти не больше взвода, чтобы вновь быть использованным
в боях. Большая часть этих групп осталась в Вилсйке, то-
гда как остальные были распределены по окружным от-
делениям СД, где несли охранную службу. Командиром
одного такого взвода, который нес службу в Лиде, был
лейтенант И. Мслешко. По словам его сослуживцев, «это
был очень стоящий офицер, который погиб смертью ге-
роя при очень трагических обстоятельствах»230. Это про-
изошло так.
В январе 1944 г. фюрер СС и полиции округа «Лида»
решил провести операцию против местных партизан.
С этой целью он создал боевую группу, в которую, поми-
мо взвода Мелешко, вошли другие формирования, бое-
вые качества которых были гораздо ниже. В результате в
этой операции должны были участвовать:
• взвод 13-го Белорусского полицейского батальона
при СД;
• рота военно-строительной Организации Тодта (Todt
Organisation);
• отряд местной вспомогательной полиции;
• сводный отряд служащих окружного комиссариата.
Этой, довольно внушительной группой должен был
командовать лейтенант Мелешко. Кроме того, в 10 км от
Лиды стояла немецкая пехотная рота, которая также
должна была принимать участие в операции. При этом
фюрер СС и полиции «Лиды» не известил командира не-
мецкой роты, с какого направления прибудет группа Мс-
лешко. Вместо этого тот получил от своего дозора донесе-
ние, что к району их расположения приближается подоз-
рительный отряд. Когда командир роты посмотрел в
бинокль, то увидел вооруженных людей в разной унифор-
ме. Солдаты «Организации Тодта» носили мундиры, по
цвету похожие на польское обмундирование. А так как
под Лидой действовало много польских партизан, то не-
удивительно, что командир немецкой роты приказал от-
крыть огонь. Во главе отряда шел лейтенант Мелешко, и
он же первым был тяжело ранен. Солдат, который бро-
сился на помощь своему командиру, был сразу же убит.
Недоразумение быстро выяснилось, однако Мелешко тут
же на месте скончался от ран231.
Несмотря на то что батальон был одним из самых луч-
221
ших добровольческих формирований в генеральном ок-
руге «Белоруссия», его офицеры и солдаты также не из-
бежали конфликтов с немецким кадровым персоналом.
Причин для конфликтов было, главным образом, три.
Во-первых, немецкое' руководство направило в каждую
роту батальона немецких унтер-офицеров, которые назы-
вались шефами рот и формально являлись инструкторами.
Однако вместо инструктажа эти унтер-офицеры стали
вмешиваться в обязанности командиров рот и взводов.
Естественно, белорусские офицеры не хотели отказы-
ваться от своих прав и привилегий в пользу немецких ун-
тер-офицеров. Командир же батальона — немец — всегда
принимал сторону своих унтер-офицеров и налагал взы-
скания на офицеров-белорусов, даже если они были правы.
Во-вторых, на всех хозяйственных должностях в ба-
тальоне находились немецкие унтер-офицеры, которые
обворовывали белорусских солдат. Доходило до того, что
сам главный референт БНС по военным вопросам Ф. Ку-
шель несколько раз наблюдал такие случаи. По этой при-
чине командир батальона также имел частые столкнове-
ния с белорусскими офицерами, наиболее неуступчивым
из которых был командир 2-й роты лейтенант Мазур —
человек очень амбициозный и импульсивный? В конце
концов дело закончилось тем, что Мазур исчез при зага-
дочных обстоятельствах. Однако среди его сослуживцев
ходили слухи, что его расстреляла СД232.
В-третьих, командир батальона очень тенденциозно
оценивал боевые заслуги белорусских офицеров, тем са-
мым противопоставляя их немецким унтер-офицерам.
В результате такое отношение привело к открытому бун-
ту, который случился при следующих обстоятельствах.
Начальник Вилейского СД СС-оберштурмфюрер Граве
наехал на мину и был убит. На похороны Граве была
прислана и рота 13-го батальона. Командир роты лейте-
нант Бандык построил ее и, когда пришел командир ба-
тальона, сделал ему рапорт. Однако командир батальона
приказал Бандыку встать в строй, а командование ротой
передать немецкому унтер-офицеру. Лейтенант в строй
не встал. Видя это, другие офицеры-белорусы — коман-
диры взводов — также вышли из строя и присоединились
к Бандыку. Этот поступок лейтенанта-белоруса и его
офицеров командир батальона посчитал открытым бун-
том и, пригрозив им полевым судом, написал соответст-
вующее донесение начальнику полиции безопасности и
СД «Белоруссии» СС-оберштурмбаннфюреру Э. Штрау-
ху. В результате только благодаря вмешательству прези-
222
дента БЦР Р. Островского и Ф. Кушеля инцидент закон-
чился положительным для белорусов результатом233.
В конце июня 1944 г. началось отступление немецких
войск из Белоруссии. 13-й батальон начал отходить из
Вилейки на запад вместе с ними. По дороге к нему при-
соединялись подразделения, которые ранее были отделе-
ны от батальона. В это время отношения между команди-
ром батальона и офицерами-белорусами становились все
хуже и хуже и в конце концов стали невыносимыми. Не-
мецкие офицеры были полными хозяевами положения во
всех ротах. Это привело к тому, что, находясь в Августове
(Польша), лейтенант Бандык поднял свою роту (150 че-
ловек) по тревоге и отказался подчиняться немцам. Видя
это, к роте присоединились лейтенанты Иваницкий,
Дрозд и Мохарт и, отделившись от батальона, ушли в
лес.
Двое последних, однако, передумали и на следующий
день вернулись. Выйдя из леса, они присоединились к
колонне беженцев, в которой находился отец лейтенанта
Мохарта. Здесь их и нашел патруль (два немецких офице-
ра и белорусский унтер-офицер), которые были посланы
для поимки дезертиров. Не будет преувеличением ска-
зать, что после этого судьба двух молодых лейтенантов,
которые были настолько беспечны, что даже не сняли
военную форму, была предрешена. В условиях войны и
не могло быть иначе. Они были арестованы и расстреля-
ны на следующий день белорусским унтер-офицером,
который, чтобы выслужиться перед немцами, исполнил
роль палача234. По мнению Кушеля, эти офицеры не име-
ли намерения нарушить присягу. К такому шагу их выну-
дило только неадекватное отношение со стороны немцев.
Об этом свидетельствует тот факт, что они вернулись об-
ратно и продолжили отступление на запад в колонне бе-
женцев. Однако командир батальона рассудил иначе.
Кроме Мохарта и Дрозда в руки к немцам попали еще
несколько унтер-офицеров и рядовых, которые отстали
от мятежников. С ними немцы расправились на месте235.
Судьба лейтенанта Бандыка и его людей, которые уш-
ли в Августовские леса, так и осталась невыясненной.
После этого мятежа командир батальона отстранил от
командования его подразделениями всех белорусских
офицеров и отдал им последний приказ — следовать в
распоряжение командования РОА. Получив железнодо-
рожные билеты, большинство так и сделали. Только трое
из них — лейтенанты Сасукевич, Кушнерович и Клинце-
вич — вместо частей РОА приехали в Берлин, где посту-
пили в распоряжение БЦР и были зачислены в 1-й Кад-
223
ровый батальон БКА, речь о котором пойдет ниже. Они-
то и рассказали Ф. Кушелю о тех событиях, которые про-
изошли в батальоне во время его отступления.
Оставшиеся без своих офицеров солдаты батальона
были собраны в районе местечка Альбертсдорф (Восточ-
ная Пруссия). Здесь их в октябре 1944 г. и посетил Ку-
шель, который был очень обеспокоен рассказом белорус-
ских офицеров. Командир одной из рот, немецкий СС-
гауптштурмфюрер, очень обрадовался приезду эмиссара
БЦР и попросил его поднять боевой дух личного состава
батальона, который очень упал. На вопрос Кушеля, как
это могло произойти и почему в батальоне нет белорус-
ских офицеров, немец дал невразумительный ответ. Как
и в предыдущих конфликтах, он обвинил во всем белору-
сов, которые не хотели подчиняться немецким инструк-
торам. Чтобы выяснить истинное положение дел в ба-
тальоне, Кушель, с согласия немецкого руководства, со-
брал его личный состав и обратился к нему с речью.
В последующем затем разговоре с белорусскими солдата-
ми и унтер-офицерами выяснилось, что больше всего
они желают возвращения своих офицеров и просят в ли-
це Кушеля весь БЦР приложить максимум усилий для
этого. Однако просьба эта так и осталась невыполнен-
ной236.
В этот период в батальоне еще оставалось около 600
человек. Однако немецкое командование вновь решило
разделить его на роты и рассредоточить по всей Герма-
нии, в результате чего:
• одна рота (85 человек) оказалась в Лебрехсдорфе;
• одна рота (89 человек) оказалась в Нихачеве;
• две роты (260 человек) оказались в Лесляу;
• одна рота (112 человек) оказалась в Триесте;
• один взвод (21 человек) оказался в Берлине237.
Позднее, в декабре 1944 — январе 1945 г., эти подраз-
деления батальона были включены в состав 1-й Белорус-
ской гренадерской бригады войск СС, речь о которой
пойдет ниже.
Следует сказать, что 13-й батальон был не единствен-
ной частью, организованной под эгидой СД. Так, в 1943 г.
было создано еще одно белорусское формирование СД.
Это была рота, несшая охрану Калдычевского лагеря, на-
ходившегося в ведении Барановичского СД. В послед-
нем, кстати, также имели место недоразумения между
немецким кадровым персоналом и белорусскими добро-
вольцами, которые хорошо характеризуют их взаимоот-
224
ношения. Начальником лагеря являлся СС-штурманн
Ёрн, которому подчинялся командир белорусской роты
лейтенант А. Бобка. По свидетельству последнего, уже
только то, что «этот примитивный человек с одной лыч-
кой»* имел над ними и всем лагерем такую власть, очень
раздражало белорусов. К тому же Ёрн часто вмешивался
во внутреннюю жизнь роты и публично, даже перед за-
ключенными, бил полицейских. Однако, как выясни-
лось, делал он это не потому, что был самодуром или са-
дистом, каких, как мы видели выше, было достаточно.
Как известно, в добровольческие формирования шли
служить разные люди. Не была исключением и эта рота
СД. Думая, что им теперь все позволено, некоторые из ее
членов издевались над заключенными, большинство из
которых были евреями. Немец же был службистом и не
терпел беспорядка и самовольства238.
Всего же в период с 1942 по 1944 г. было создано еще
как минимум две роты (в Вилейке и Минске) и несколь-
ко более мелких формирований. Как и предыдущие час-
ти, они предназначались для выполнения охранных и ка-
рательных функций239.
МОЛОДЕЖНЫЕ ВОЕНИЗИРОВАННЫЕ
ФОРМИРОВАНИЯ
Значительное место в немецкой оккупационной поли-
тике на территории Белоруссии отводилось ее молодеж-
ному направлению. В советской историографии Второй
мировой войны было принято считать, что оккупанты не
придавали сколько-нибудь серьезного значения этой
сфере своей деятельности, а вся их «работа» с молодежью
сводилась к вывозу последней для принудительного тру-
да в Германию. Однако факты свидетельствуют об обрат-
ном. Как известно, нацисты в свое время приложили не-
мало усилий, чтобы привлечь на свою сторону немецкую
молодежь. Они, как никто другой в Германии того вре-
мени, понимали, что тот, кто завоюет ее симпатии, во
многом обеспечит свою победу. Поэтому неудивительно,
что работу с молодежью на оккупированных территориях
нацисты считали одним из приоритетных направлений
своей политики. Каждая из групп немецкого военно-по-
литического руководства по-своему представляла себе эту
политику и имела свои взгляды на ее методы и средства
(в целом как и вообще на восточную политику). Тем не
* О д н а лычка — знак различия на петлице СС-штурманна.
8 - 3637 Романько
225
менее в одном они были единогласны: молодежь оккупи-
рованных советских территорий надо сделать лояльной к
«новому порядку», привлечь на свою сторону и по макси-
муму использовать. В том числе и в военных целях.
3 июня 1942 г. рейхсминистр по делам оккупирован-
ных восточных областей А. Розенберг издал декрет, со-
гласно которому в министерстве был создан специаль-
ный отдел молодежи (Abteilung 1.9. Jugend). Его руководи-
телем был назначен гауптбаннфюрер 3. Никкель — один
из функционеров немецкой молодежной военизирован-
ной организации Гитлерюгенд (Hitlerjugend). В его функ-
ции входила разработка основных направлений молодеж-
ной политики на оккупированных территориях.
Этот декрет также указывал на необходимость созда-
ния подобных отделов при генеральных комиссариатах
балтийских республик, которые бы руководили деятель-
ностью литовской, латышской и эстонской молодежных
организаций, созданных здесь в начале 1942 г. Что же ка-
сается генерального округа «Белоруссия» и рейхскомис-
сариата «Украина», то ни создание таких отделов, ни ор-
ганизаций из местной молодежи декрет там не преду-
сматривал240.
Следует сказать, что немецкие оккупационные власти
на местах неоднозначно относились к самой идее созда-
ния молодежных организаций. Генеральные комиссары
«Латвии» и «Эстонии» воспринимали эту идею положи-
тельно и всячески способствовали их появлению. Гене-
ральный комиссар «Литвы» категорически выступал про-
тив нее, что вообще затормозило создание литовской мо-
лодежной организации. Рейхскомиссар «Украины» Э. Кох
просто игнорировал эту проблему. Однако самым горя-
чим энтузиастом создания местных молодежных органи-
заций оказался генеральный комиссар «Белоруссии»
В. Кубе, который видел в этом важный шаг на пути к
реализации своей концепции «восточной» политики241.
По этой причине Кубе вполне лояльно отнесся к соз-
данию молодежной организации в Минске — факт уже
сам по себе примечательный, если помнить о том, как
немцы относились к подобного рода националистиче-
ским организациям (и тем более с политическим укло-
ном). По словам белорусского историка Л. Юревича, это
была маленькая нелегальная организация, которая воз-
никла осенью 1941 г. (или не позднее зимы 1942 г.). При-
мечательно, что ее основателем и руководителем была
женщина — молодой врач-психиатр Н. Абрамова, кото-
рая поддерживала тесные связи с БНС, став в середине
1942 г. заведующим ее молодежным отделом. Следует
226
сказать, что подобные организации возникли также в Ви-
лейке, Глубоком и Барановичах242.
Эти организации могли и дальше существовать под
защитой Кубе. Однако для создания официальной всебе-
лорусской молодежной организации было необходимо
согласие Розенберга, на получение которого генеральный
комиссар потратил несколько месяцев.
Следует сказать, что перед созданием организации,
начиная с первых месяцев 1943 г., была проведена значи-
тельная подготовительная работа. При этом ее главный
акцент делался на воспитание руководящих кадров.
В Берлине этим занимался отдел молодежи Министерст-
ва по делам оккупированных восточных областей, благо-
даря усилиям которого среди военнопленных красноар-
мейцев — белорусов по национальности — были отобра-
ны добровольцы для прохождения подготовки в учебном
лагере Вустрау. Кроме того, при содействии белорусского
национал-социалиста Ф. Акинчица отдел молодежи раз-
работал устав и программу будущей организации243.
Наконец 22 июня 1943 г., во вторую годовщину напа-
дения Германии на Советский Союз, Кубе собрал в Мин-
ском городском театре немецких чиновников и предста-
вителей белорусской общественности. После небольшо-
го вступительного слова он объявил, что рейхсминистр
А. Розенберг позволил создать новую общественно-поли-
тическую организацию — Союз белорусской молодежи
(Саюз беларускай моладз!; СБМ). Целью создания этого
союза, как сказал далее Кубе, является «отрыв белорус-
ской молодежи от Востока и приобщение к арийскому
Западу»244.
Главные задачи, которые были поставлены немцами
перед этой организацией, заключались в следующем:
• подготовка кадров для местного самоуправления;
• подготовка пополнения для полицейских и фронто-
вых добровольческих формирований;
• исполнение трудовой повинности как в самой Бело-
руссии, так и в случае надобности в Германии245.
Со своей стороны, лидеры белорусского национально-
го движения считали, что, помимо выполнения немецких
требований, СБМ должен стать школой «воспитания бе-
лорусской молодежи в духе белорусского патриотизма и
любви к своей Родине»246.
23 июля 1943 г., через месяц после создания организа-
ции, был обнародован ее устав, в котором уточнялись ее
цели и задачи. Так, целью СБМ должно было быть «вос-
227
питание патриотических строителей Новой Белоруссии,
которые бы выросли активными народными деятелями».
Главным направлением воспитательной работы СБМ оп-
ределялось освобождение белорусской молодежи от вред-
ного враждебного влияния, ее духовное возрождение. Вся
воспитательная работа акцентировалась на патриотичес-
ком воспитании молодежи, которая должна была привес-
ти к искоренению «исторически обусловленной подне-
вольной психики», к выработке гражданской ответствен-
ности, трудолюбия, искренности, уважения к старшим247.
«Такое направление воспитания, — вспоминал позднее
один из членов СБМ, — было нацелено на то, чтобы мо-
лодежь почувствовала свою ответственность за судьбу и
благо Родины и всегда была готова служить и работать на
пользу своего народа»248.
Подписывая указ о создании белорусской молодеж-
ной организации, В. Кубе постановил следующее:
1. Для единого воспитания и организации белорусской
молодежи основывается СБМ;
2. Воспитание белорусской молодежи, кроме роди-
тельского дома и школы, с физической, моральной и ду-
ховной точки зрения передается СБМ;
3. Ответственность по воспитанию белорусской моло-
дежи в СБМ передается Центральному штабу;
4. Для руководства штабом назначается шеф этого
штаба, который представляет СБМ и имеет свою рези-
денцию в Минске; шеф штаба подчиняется непосредст-
венно генеральному комиссару249.
Естественно, что вся деятельность СБМ находилась
под полным контролем В. Кубе, который лично следил за
ней. С этой целью еще на подготовительном этапе созда-
ния организации он учредил при генеральном комисса-
риате специальный отдел молодежи, во главе которого
поставил обербаннфюрера Г. Шульца — немецкого чи-
новника, который, так же как и Никкель, являлся функ-
ционером Гитлерюгенда. Последний же, в свою очередь,
должен был направлять и контролировать деятельность
союза250.
Согласно указу Кубе, руководящим органом СБМ яв-
лялся Центральный штаб во главе с шефом-руководите-
лем М. Ганько (кстати, воспитанником Вустрау), кото-
рый имел двух заместителей — Г. Барановича и Д. Стель-
маха. Организационно Центральный штаб состоял из
нескольких отделов: пропаганды, прессы, культуры, со-
228
циального обеспечения, охраны здоровья, физического
воспитания и школьного образования. Кроме того, в
подчинении у Ганько находились шеф женской секции
СБМ, уже упоминавшаяся Н. Абрамова и ее заместитель
В. Каткович — руководитель минской женской городской
организации (их деятельность курировала заместитель
Шульца г-жа Гроземанн). На местах Ганько подчинялись
окружные и районные руководители СБМ, кандидатуры
которых он утверждал только после согласования с
Шульцем. Самой низшей ступенькой организации были
молодежные ячейки в городах, деревнях и школах (по-
следним уделялось наибольшее внимание). Позднее, с
декабря 1943 г., союз был формально переподчинен БЦР,
в составе которого был специально создан молодежный
отдел (руководитель В. Радько)251.
Для подготовки руководящих кадров союза в пригоро-
де Минска Дрозды, а также в имениях Альбертин и Фло-
рианово близ Слонима еще весной 1943 г. были учрежде-
ны специальные трехнедельные курсы (для девушек и
юношей соответственно). Слушатели этих курсов ком-
плектовались в основном из числа детей активных бело-
русских коллаборационистов. Следует отметить, что если
школа в Вустрау готовила высший руководящий состав
СБМ, то в этих заведениях учились в основном его руко-
водители окружного и районного уровней. Здесь им чи-
тали лекции на разные темы (например, даже о вреде
пьянства и курения), учили маршировать и петь песни,
прививали дух товарищества. К концу июня 1944 г. через
эти курсы успело пройти до 500 человек252.
Вся внешняя пропагандистская работа СБМ велась
через созданный в июле 1943 г. журнал «Да здравствует
Белоруссия!» («Жыве Беларусь!»)*, главным редактором
которого был М. Ганько. В нем, главным образом, печа-
тались распоряжения Центрального штаба. Для внутрен-
него пользования организация выпускала «Дневник при-
казов» («Дзеньшк 3aeadas») и «Учебный листок» («Вучебны
л1сток>>)15\ Последний являлся печатным органом для
руководителей СБМ на местах, в котором им давались
советы, в каком направлении работать в данный момент,
какие темы разрабатывать и т.п. Обычно на основе этих
указаний проходили занятия местного руководства союза
со своим активом254.
Воспитанию рядовых членов СБМ также отводилась
* После эвакуации в Германию на основе этого журнала стал выхо-
дить новый — «Молодой борец» («Малады змагар»). До июня 1944 г.
было выпущено только 12 номеров этого журнала.
• 229 "
значительная роль. Как правило, оно было комплексным
и состояло как из духовных, так и физических упражне-
ний. Так, один из членов союза в Новогрудке вспоминал,
что они изучали историю Белоруссии, белорусский язык
и литературу, организовывали разные кружки по интере-
сам: рисования, пения, белорусских национальных тан-
цев и организовывали танцевальные вечера. В период
летних каникул желающие могли остаться в трудовых ла-
герях СБМ. И надо сказать, что распорядок дня там был
как в настоящей воинской части: «подъем в 6 часов утра,
построение с поднятием флага, поход в лес для заготовки
дров или в город для разборки завалов после бомбарди-
ровок, вечером опять построение с поднятием флага и
пением гимна, затем отбой. Спали на двухъярусных на-
рах. Однако наиболее любимым занятием членов СБМ в
таких лагерях были воинские упражнения»255.
Отдельное внимание уделялось занятиям с женской
половиной СБМ. Что касается духовного воспитания, то
оно в принципе ничем не отличалось от воспитания
юношей: девушкам стремились дать «нужное воспита-
ние» и т.п. Кроме того, их обучали рукоделию и основам
медицины (например, на курсах в Минске)256.
Нет Необходимости говорить, что СБМ создавался по
образцу Гитлерюгенда*, хотя, конечно, у него было много
общего и с советским комсомолом. То есть в целом это
должна была быть военизированная молодежная органи-
зация — будущий резерв Белорусских вооруженных сил.
Поэтому в основу его руководства был положен принцип
«фюрерства», а комплектование проводилось по принци-
пу мобилизации. В результате к июню 1944 г. союз имел
следующую структуру:
Главный штаб СБМ;
организация юношей в
организация юношей в
организация юношей в
организация девушек в
возрасте 10—13 лет;
возрасте 14—16 лет;
возрасте 17—20 лет;
возрасте 10—20 лет257.
По некоторым данным, с июня 1943 по июнь 1944 г. в
СБМ вступило от 45 до 100 тыс. юношей и девушек (и это
на 2,9 млн. человек населения генерального округа «Бело-
руссия»). Однако эти цифры явно завышены. Сохрани-
* Например, звания в СБМ были обычной калькой со званий в Гит-
лерюгенде: зьвязовы (Gefolgschaftsfiihrer), старшы зьвязовы
(Obergefolgschaftsfuhrer), правадшк (Bannfiihrer), старшы правадшк
(Oberbannfiihrer), штандаровы (Hauptbannfuhrer) и шэф-правадшк
( Reihsjugendfnhrer).
230
лись сведения, по которым на 1 апреля 1944 г. в союзе чис-
лилось 12 633 человека. Однако уже в конце июня 1944 г.,
по словам самого Ганько, в нем было только 4000 юношей
и чуть больше 3000 девушек. Эту цифру — около 8000 чело-
век признают в целом и советские источники. Основной
же приток в организацию наблюдался в конце 1943 — на-
чале 1944 г.25^.
Нельзя не отметить, что количество членов СБМ за-
метно снизилось к концу оккупации Белоруссии. Поми-
мо общей военно-политической ситуации, не последнюю
роль здесь сыграла и пропагандистская деятельность
многочисленных подпольных коммунистических органи-
заций. Последние явно не могли смириться с тем, что
вполне могут потерять влияние на белорусскую моло-
дежь. Так, в конце 1943 г. в Вилейке местная подпольная
организация начала активную пропагандистскую кампа-
нию, в которой «юноши и девушки призывались не под-
даваться на провокации врага», а вместо этого «уничто-
жать фашистских организаторов СБМ, добывать оружие
и идти в партизанские отряды». В основном агитация ве-
лась среди учащихся городского педагогического инсти-
тута, где белорусские националисты намеревались соз-
дать организацию союза. В результате большинство уча-
щихся оставили институт, а многие ушли в местные
партизанские отряды259. По воспоминаниям руководите-
ля СБМ в Треском районе (Слуцкий округ) В. Новицко-
го, к партизанам в конце 1943 г. перешел целиком один
из выпусков курсов в Альбертинове. Однако те им не по-
верили и всех расстреляли (вероятно, как носителей на-
ционалистической идеологии)260.
Как и каждая военизированная организация, СБМ
имел свою униформу и символику. Сначала это были бе-
лые рубашки, пошитые из домотканого полотна, а потом
ввели новые: для юношей — темно-зеленого цвета, а для
девушек — синего, в белую крапинку. Галстуки к рубаш-
кам делались из белорусских домотканых поясов. На ле-
вом рукаве носилась бело-красно-белая повязка с эмбле-
мой СБМ (ромб, в котором написаны заглавные буквы
названия организации, а на них лопата и меч крест на
крест), а на кепи — кокарда в виде «Погони» (у руководи-
телей) и знак-аббревиатура «СБМ» (у рядовых членов)261.
По своему характеру, целям и задачам создания СБМ
являлся типичной белорусской националистической ор-
ганизацией. Сфера его деятельности распространялась в
основном на территорию генерального округа «Белорус-
сия», лишь незначительно охватывая молодежь в тыло-
вом районе группы армий «Центр». Этому было много
231
причин, одной из которых было то, что здесь серьезную
конкуренцию союзу составляли русские националисти-
ческие организации. Так, весной 1944 г. здесь, при ак-
тивной поддержке военной администрации, были созда-
ны Союз борьбы против большевизма (СБПБ) и Союз
русской молодежи (СРМ), каждый из которых стремился
тем или иным образом оказывать влияние на подрастаю-
щее поколение.
СБПБ был создан в марте 1944 г. Как говорилось в его
манифесте, целью этой организации была «борьба про-
тив всех проявлений иудо-болыиевизма». Штаб-квартира
союза находилась в Бобруйске, здесь же находилась ре-
дакция его печатного органа — газеты «Речь», редакто-
ром которой был М. Октан. Местные отделения союза
находились на предприятиях Бобруйска, в Осиповичах,
Лапичах и Пуховичах (т.е. его деятельность ограничива-
лась только пределами одной области). Первоначально
это была общественно-политическая организация, одна-
ко со временем руководство СБПБ планировало создать
собственные боевые отряды и постепенно милитаризо-
вать ее. Прообразом вооруженных сил союза должны бы-
ли стать «охранные дружины», о создании которых было
объявлено 1 апреля 1944 г.
Надо отдать должное руководителям союза*и их не-
мецким покровителям, вся его деятельность не ограни-
чилась только декларацией о создании (как это зачастую
бывало ранее) — уже с середины марта 1944 г. началась
активная вербовка местного населения в ряды этой орга-
низации, которая сопровождалась усиленной печатной и
радиоагитацией. В СБПБ призывали вступать всех же-
лающих, однако главный упор все-таки делался на при-
влечение молодежи. Причем если взрослые могли вхо-
дить в организацию на добровольных началах, то все мо-
лодые люди в возрасте от 10 до 18 лет были обязаны
вступать в молодежную секцию союза. Для работы с ни-
ми при Центральном комитете СБПБ был создан руково-
дящий штаб.
Крупной пропагандистской акцией союза в сфере осу-
ществления молодежной политики стало торжественное
открытие юношеского поселка СБПБ под Бобруйском.
В этом «специализированном» населенном пункте союза
должны были проживать 700 детей — 420 мальчиков и
280 девочек в возрасте от 8 до 15 лет. Поселок был по-
строен силами немецкой армии. На его торжественном
открытии присутствовали представители германского ко-
мандования, М. Октан, бобруйский бургомистр Д. Мень-
шагин, протоиерей о. Д. Булгаков и другие. Кроме того,
232
стараниями актива союза в Бобруйске был организован
детский дом для сирот школьного возраста.
Немецкие оккупационные власти доносили в Берлин
об успехах СБПБ и «массовом желании населения встать
в его ряды», однако его дальнейшее развитие было пре-
рвано советским наступлением в июне 1944 г.262.
Если предыдущий союз был все-таки «взрослой» об-
щественно-политической организацией, которая только
помимо всего прочего занималась молодежными вопро-
сами, то созданный в Борисове СРМ главной своей це-
лью ставил именно работу среди подрастающего поколе-
ния. О его создании было объявлено 7 мая 1944 г. в го-
родском Народном доме. На торжественном собрании
присутствовали представители немецкой военной адми-
нистрации, бургомистр Борисова Алексеевский, руково-
дитель молодежной политики в генеральном округе «Бе-
лоруссия» Шульц, лидеры СБМ Ганько и Абрамова, а
также представитель РОА капитан Е. Лазарев, который
был назначен начальником штаба СРМ. На собрании
прозвучали приветствия от русской эмигрантской моло-
дежи Сербии, а также от генерала А. Власова.
Политической платформой союза провозглашались
идеи Власовского движения, а главным направлением
его деятельности — работа с молодыми военнослужащи-
ми частей РОА, их воспитание в патриотическом духе.
Лазарев говорил об этом в целом так: «У русских есть
вождь — генерал Власов, у нас есть общая мать — Рос-
сия, у нас есть общий союзник — германский народ.
Пусть хлопцы помнят и готовят себя быть достойными
той задачи, которую поставят, когда настанет час, Родина
и генерал Власов».
Как и в случае с СБМ, за образец организации союза
была взята структура Гитлерюгенда. В него могли быть
приняты подростки от 10 до 20 лет, которые делились на
три возрастные категории: 10—14, 15—18 и 19—20 лет.
Положение о СРМ предусматривало создание и женской
секции, однако это так и осталось в планах — в июне
1944 г. началось советское освобождение Белоруссии, и
все руководство союза было вынуждено эвакуироваться в
Германию263.
Выше уже говорилось, что между СБМ и русскими
организациями шла жесткая конкуренция за влияние на
молодежь. В принципе это можно объяснить нескольки-
ми причинами. Во-первых, белорусских националистов
поддерживала гражданская оккупационная администра-
ция, а русских — военная, о различных взглядах которых
на «восточную» политику было сказано достаточно. Во-
233
вторых, членом СБМ мог стать только белорус, тогда как,
например, в молодежную организацию СБПБ были обя-
заны вступать все, независимо от национальности. Вооб-
ще же, руководители русских националистов зачастую не
делали различия между восточнославянскими народами:
все они для них представляли единый русский народ, что
очень не нравилось А. Розенбергу и находящимся под его
покровительством националистам, и противодействовали
они этому всеми доступными им средствами. Наконец,
в-третьих, эти конфликты возникали также на почве пе-
реманивания ячеек СБМ в Восточной Белоруссии в
СБПБ. Его руководитель М. Октан разрешал, например,
местным ячейкам белорусского союза коллективно всту-
пать в свою молодежную организацию, что вызывало
сильные протесты Ганько и его покровителей. А 9 мая
1944 г. было вообще объявлено о создании Объединенно-
го (русско-белорусского) союза молодежи. Однако, к
большой радости националистов, дальше деклараций де-
ло не сдвинулась. Что же касается СРМ, то к этой орга-
низации руководство СБМ отнеслось более лояльно
только потому, что главной сферой ее деятельности были
части РОА и русская молодежь264.
Понятно, что и белорусская, и русские молодежные
организации представляли для немецкого военно-поли-
тического руководства значительный политический ин-
терес. Однако нельзя забывать и чисто утилитарные цели
их создания. Например, члены СБМ использовались на
всевозможных хозяйственных и фортификационных ра-
ботах либо принимали участие в разборе завалов после
авиационных налетов. Кроме того, многие из них были
вывезены в Германию в качестве рабочей силы. Однако
после создания Белорусской краевой обороны — БКА (о
ней речь пойдет ниже) было принято решение использо-
вать союз по его прямому назначению — как резерв для
боевых формирований. В результате, при содействии его
центральных и местных организаций, были созданы:
• Добровольный юношеский корпус СБМ под шефст-
вом БКА (в нем юноши были также разделены по трем
возрастным категориям);
• Добровольная женская служба поддержки БКА;
• а многие юноши, главным образом старших возрас-
тов и имевшие среднее образование, поступили в офи-
церскую школу БКА, которая была открыта в Минске265.
Кроме того, германское политическое руководство,
командование вермахта и войск СС активно использовали
структуры этих организаций для проведения всевозмож-
ных мобилизаций молодежи как для трудового фронта,
234
так и для вспомогательной службы в действующей армии
или в тыловых частях. Так, в конце 1943 г. по договорен-
ности между СБМ и фирмой Юнкерса на авиационные
заводы в Дессау было отправлено около 1000 юношей в
возрасте 15—21 года266.
Особенно же актуальными такие вербовочные кампа-
нии стали на заключительном этапе войны, когда гер-
манские вооруженные силы стали испытывать острую
нехватку личного состава. Так, уже в начале 1944 г. ОКВ
было вынуждено предпринимать разные чрезвычайные
меры, чтобы хоть частично компенсировать людские по-
тери. Одной из них был проект мобилизации членов про-
тивовоздушной обороны Германии, функции которых
должна была выполнять немецкая молодежь в возрасте
от 15 до 20 лет, которая еще не подлежала призыву в ар-
мию. Однако и эта мера была признана недостаточной,
поэтому в начале марта 1944 г. в германском военно-по-
литическом руководстве возникла идея использовать для
вспомогательной службы в военно-воздушных силах и
молодежь из оккупированных восточных областей.
В разработке принципов организации и проведения
этой акции принимали участие представители четырех
заинтересованных сторон: Министерства по делам окку-
пированных восточных областей, Главного управления
СС, Верховного командования военно-воздушных сил
(Люфтваффе) и молодежной организации Гитлерюгенд.
Вся практическая сторона проведения акции возлагалась
на отдел молодежи Министерства по делам оккупирован-
ных восточных областей и его руководителя гауптбанн-
фюрера Никкеля. Для решения же всех текущих вопро-
сов на местах была создана специальная Мобилизацион-
ная команда «Север» (Hitlerjugend-Kriegseinsatzkommandos
Nord)2bl.
25 марта 1944 г. представители указанных ведомств за-
ключили соглашение, согласно которому молодежь из
оккупированных восточных областей могла на добро-
вольной основе вступить во вспомогательную службу
Люфтваффе. Декларируя добровольный характер моби-
лизации, немецкие организаторы акции старались тем
самым предотвратить возможную дискриминацию от-
дельных национальных групп молодежи во время ее
службы в Германии. Все, кто становился «помощниками
Люфтваффе» (Luftwaffenhelfer), должны были иметь такие
же права, как и вспомогательный персонал немецкой
противовоздушной обороны. Однако, как показывал
опыт, такие попытки уравнять «восточные» народы с не-
мецким не раз вызывали противодействие со стороны
235
различных нацистских инстанций, ряд которых были
склонны рассматривать таких добровольцев не более чем
принудительно завербованной рабочей силой. По этой
причине всем юношам русской, украинской, белорус-
ской и литовской национальностей был присвоен офи-
циальный статус «помощников СС» (SS-Helfer), на что
наглядно указывали соответствующие нашивки на рука-
вах униформы. По словам польского историка Ю. Туро-
нека, «эмблема СС была надежным щитом, который
обеспечивал молодежь от нежелательных нападок со сто-
роны чиновников-расистов»268. Однако помимо этого
эмблема имела и свое практическое обоснование. Так, по
соглашению от 25 марта 1944 г. 15—17-летние юноши по-
сле 15, а 18—20-летние после 8 месяцев службы в Люф-
тваффе должны были перейти в распоряжение СС для
выполнения полицейских функций в своих государствах.
Таким образом, юноши, которые поступали на службу,
звались официально «помощниками СС», а неофициаль-
но — «дружинниками», хотя и должны были выполнять
разные вспомогательные функции, связанные с противо-
воздушной обороной. Позднее, с 1 июля 1944 г., эта ак-
ция была также распространена и на девушек с еще окку-
пированных немцами территорий СССР. Все они, неза-
висимо от их национальной принадлежности* должны
были именоваться «помощницами Люфтваффе» (Luftwaf-
fenhelferinnen)™.
Эта акция продолжалась с 25 марта по 20 сентября
1944 г. и, вопреки бесчисленным трудностям (в том чис-
ле и со стороны различных немецких инстанций), закон-
чилась относительным, в тех условиях, успехом. Так, со-
гласно отчету организации Никкеля, было завербовано
21 417 человек (18 917 юношей и 2500 девушек), которые
в национальном отношении распределялись следующим
образом:
• 1383 русских юношей — «помощников СС»;
• 5933 украинских юношей — «помощников СС»;
• 2354 белорусских юношей — «помощников СС»;
• 1012 литовских юношей — «помощников СС»;
• 3000 эстонских юношей — «помощников Люфтваф-
фе»;
• 3614 латышских юношей — «помощников Люф-
тваффе»270.
После необходимой подготовки все они (в том числе и
женский персонал) были распределены следующим обра-
зом:
236
• служба связи Люфтваффе (Luftnachrichten) — 1000 чел.;
• моторизованные батальоны полевой жандармерии
Люфтваффе (Luftschutz-Polizei) — 1000 человек;
• «помощники Люфтваффе» — 19 117 чел.
Кроме того, некоторое количество набранных юношей
было передано:
• в распоряжение частей 9-й немецкой армии в Боб-
руйске (302 русских «помощника СС»);
• в распоряжение Военно-морского флота (346 эстон-
ских «помощников Люфтваффе»);
• в распоряжение 14-й дивизии войск СС (250 укра-
инских «помощников СС», преимущественно из Гали-
ции, для пополнения в будущем кадров низшего команд-
ного состава);
• еще 265 юношей были отправлены в различные от-
расли немецкой военной индустрии в обмен на таких же
добровольцев, но из числа «германских» народностей.
Со временем предполагалось завербовать еще 5500 юно-
шей и 1200 девушек — на этот раз в качестве пополнения
для военно-строительной Организации Тодта и т.п. Одна-
ко этим планам не было суждено осуществиться, так как к
концу 1944 г. советская территория была уже полностью
освобождена от немцев271.
Вербовка молодежи в Белоруссии началась 27 мая
1944 г. Для ее проведения организация Никкеля коман-
дировала 70—80 человек, в том числе 12 офицеров Люф-
тваффе и 5 офицеров СС. После встречи в Минске с ге-
неральным комиссаром фон Готтбергом они разъехались
по районам генерального округа «Белоруссия» и в со-
трудничестве с окружным руководством СБМ начали
свою работу. Вербовка молодежи также проводилась в
Борисовском и Бобруйском округах военной зоны окку-
пации при активной поддержке руководства СРМ.
На территории Белоруссии были организованы четы-
ре приемных лагеря для добровольцев: два в Минске и по
одному в Борисове и Бобруйске. Тут юноши проходили
медицинский осмотр, получали обмундирование и более
подробную информацию о своей будущей службе. Инте-
ресно отметить, что если некоторые из них передумыва-
ли идти служить, то они имели возможность вернуться из
приемного лагеря домой272.
Поскольку набор молодежи осуществлялся на добро-
вольных началах, немцы уделяли значительное внимание
его пропагандистской подготовке. Молодежь должна бы-
ла знать, что от нее требуется и что ей предлагается.
237 —
В листовках, плакатах и других вербовочных материалах
подчеркивалось прежде всего ее будущее равноправие с
немецкой молодежью, а также то, что подчиняться бело-
русские юноши будут своим национальным руководите-
лям. В этих материалах также делался акцент на патрио-
тических мотивах и задачах, необходимости борьбы с
большевизмом и возможности получить в Германии про-
фессиональное образование. Вместе с тем немецкое ру-
ководство понимало, что вербовка в Белоруссии прово-
дится в очень специфических условиях: Восточный
фронт уже стоял по Днепру и Припяти, и многое показы-
вало на скорый конец немецкой оккупации. Кроме того,
во многих районах действовали партизанские соедине-
ния, а коммунистическое подполье, как мы видели вы-
ше, старалось препятствовать всем немецким инициати-
вам и мероприятиям, в том числе и организационной
деятельности среди молодежи. В такой ситуации моло-
дые люди имели надежную альтернативу — уйти в парти-
заны. Поэтому немецкие организаторы акции и не ждали
от нее большого успеха273.
Сохранившаяся немецкая документация не позволяет
подробно проследить ход и результаты вербовки в от-
дельных округах Белоруссии. В ряде отчетов окружных
комиссаров указывается, что, например, в Глубоком на
службу поступило 2000, а в Барановичах — 500 юношей.
Бывший окружной руководитель СБМ в Новогрудке
вспоминал, что в его округе решили завербоваться только 4
или 5 человек, однако ему доподлинно неизвестно, выеха-
ли они в Германию или нет. Что же касается набора моло-
дежи в военной зоне оккупации, то, согласно отчету ко-
мандования вермахта в Белоруссии в июне 1944 г. в прием-
ном лагере в Борисове ждали отъезда в Германию 150, а в
Бобруйске — 230 человек. Всего же, несмотря на различ-
ные результаты акции в отдельных округах, ее общий итог
превысил все ожидания немецких организаторов — по
состоянию на 28 августа 1944 г. на вспомогательную
службу в Люфтваффе поступило около 4000 юношей274.
По данным шефа-руководителя СБМ М. Ганько,
опубликованным им в «Белорусской газете», 3000 из этих
юношей были из гражданской зоны оккупации, а осталь-
ные — из военной275. В этой же статье он пытался пред-
ставить ситуацию так, как будто все они являлись члена-
ми СБМ и только поэтому добровольно стали «помощ-
никами СС». Однако факты свидетельствуют о другом.
Как теперь известно, многие из этих юношей вообще не
были членами союза и вступали в него только в прием-
ных лагерях. В частности, число добровольцев из Глубо-
238
кого в несколько раз превышало число членов СБМ в
этом округе. То же можно сказать и о роли СРМ в этой
акции. Тем не менее нельзя отрицать и того значения,
которое сыграли структуры этих организаций, например,
в деле пропагандистской обработки молодежи276.
Однако не все юноши, которые прибыли в приемные
лагеря, могли быть отправлены в Германию. Те, кто не
достиг 15-летнего возраста или не подходил по состоя-
нию здоровья, отправлялись домой. Некоторые, одумав-
шись, возвращались сами. Кроме того, быстрое наступ-
ление Красной армии в конце июня 1944 г. парализовало
транспорт, в результате чего часть юношей в Борисов-
ском и Бобруйском сборных лагерях остались на месте.
Большинство же белорусских юношей были отправле-
ны в Германию в три этапа — 7, 17 и 22 июня 1944 г.
В июле и августе 1944 г., уже после эвакуации из Бело-
руссии, вербовка продолжалась на территории Германии
и Польши среди проживавших там белорусских юношей
и девушек. Всего же, согласно отчету организации Ник-
келя, на 20 сентября 1944 г. в рядах противовоздушной
обороны Германии проходили службу 2354 белорусских
юношей и около 200 белорусских девушек277.
В целом такой результат свидетельствует о несомнен-
ном успехе организаторов акции, и это в то время, когда
немецкая армия терпела поражение за поражением и от-
ступала на всех фронтах. Однако более важным при
оценке эффективности этой акции является отношение к
ней самих юношей и девушек, которые вряд ли сомнева-
лись в итоге войны и уже не могли надеяться на возвра-
щение на родину. Причины участия молодежи в обороне
немецкого неба были, конечно, разные. Для одних это
была бесплатная путевка в Европу, приключения или по-
иски занятия и лучшей доли после окончания войны.
Тем не менее нельзя отрицать и тот факт, что некоторая
часть молодежи руководствовалась при этом чувством
патриотизма и неприятия большевизма.
После эвакуации немецких войск из Белоруссии не-
которому количеству членов СБМ во главе со своим ру-
ководством удалось перебраться на территорию оккупи-
рованной Чехии. Здесь, в Троппау, Ганько попытался за-
ниматься политикой, независимой от Р. Островского.
Например, он отказался подчиняться непосредственно
БЦР и стал требовать для своей организации особого ста-
туса, установил без санкции последнего связи с украин-
скими молодежными организациями и, кроме того, актив-
но противился вербовке белорусской молодежи в 30-ю
гренадерскую дивизию войск СС, считая, что в данный
* 239
момент белорусам не нужны собственные вооруженные
силы, даже такие, а во всем надо полагаться только на
немецкую помощь. Неизвестно, на чью поддержку он
рассчитывал, так как Островский пользовался неограни-
ченным доверием Розенберга, который бы не потерпел
никакого раскола. В результате Ганько, не искушенный в
политических играх, должен был уступить и поменять
свою точку зрения. Скорее всего поздней осенью 1944 г.
он был смещен с поста шефа-руководителя союза и стал
офицером-пропагандистом Специального десантного ба-
тальона «Дальвиц», речь о котором пойдет ниже. СБМ
просуществовал в Германии до самой ее капитуляции,
занимаясь делами молодежи, которая служила в противо-
воздушной обороне и работала в немецкой промышлен-
ности и сельском хозяйстве. Обычно эта работа своди-
лась к пропагандистской обработке белорусских юношей
и девушек, которые оказались в эвакуации278.
СБМ не являлся обычной организацией, которые во
множестве возникали на оккупированных советских тер-
риториях в годы войны. Не был он и исключительно
продуктом немецкого политического руководства. По-
этому оценивать его роль и место в истории Белоруссии
периода оккупации, а также степень эффективности яв-
ляется очень трудным делом. В целом имеются две точки
зрения на историю этого союза — советская и белорус-
ская националистическая. Причем последняя неоднород-
на и также довольно сильно поляризована.
Первый взгляд на этот союз неоригинален и не отли-
чается от тех характеристик, которые давала советская
пропаганда и историческая наука всем без исключения
националистическим организациям, которые возникали
на оккупированных территориях. Все они, и в том числе
СБМ, квалифицируются как вражеские, так как «играли
подлую роль помощников и соучастников оккупантов,
грабителей и душителей белорусского народа»279.
Националистический взгляд на СБМ более интересен,
хотя бы уже потому, что неоднороден. Оценивая место
союза в истории белорусского национального движения
в годы войны, лидеры националистов в целом признают
его положительную роль, однако с некоторыми оговорка-
ми. Так, многие из них, главным образом представители
«третьей силы», считают, что «многие руководители этой
организации быстро научились низко кланяться немцам
и не слушаться советов белорусских руководителей»280.
Причины этого они видят в том, что все высшее руково-
дство СБМ обучалось в Германии и что немаловажную
роль в их подготовке играл Ф. Акинчиц — «отец белорус-
ского национал-социализма» и сторонник самого тесного
w 240
сотрудничества с немцами. По воспоминаниям одного из
слушателей курсов в Альбертине, Ганько как-то спросил
его, как тот смотрит на будущее Белоруссии, и, когда ус-
лышал в ответ, что «через призму белорусской идеи», ос-
тался очень недоволен. «Вот Украина тоже хотела неза-
висимости, а в результате уже почти занята вся Красной
армией», — ответил он2В1. И такие взгляды на обустрой-
ство Белоруссии, ее внутреннего управления и армии
Ганько сохранил до самого своего последнего дня на по-
сту шефа-руководителя СБМ.
Если посмотреть на историю союза еще под одним уг-
лом зрения, то, конечно, нельзя не согласиться, что это
было значительное достижение немецкой оккупацион-
ной администрации и лично генерального комиссара Ку-
бе, в частности его политической линии. Дав разрешение
на создание СБМ, немцы получили в свои руки сильное
пропагандистское оружие, с помощью которого они на-
деялись повлиять на настроения белорусского народа и
особенно его самой активной части — молодежи. Созда-
ние СБМ дало повод для начала мощной пропагандист-
ской кампании, в которой подчеркивалось, что Гитлер
теперь рассматривает белорусский народ как «позитив-
ный элемент Новой Европы», раз оказывает такое дове-
рие и знаки внимания к его молодежи282.
Роль немцев в создании СБМ была, конечно, значи-
тельной. Однако можно впасть в другую крайность, если
оценивать его как «чисто немецкую затею». В сущности,
это была единственная легальная организация, которой
разрешалось воздействовать на население в белорусском
национальном духе. И в этом смысле такая организация
не имела прецедента на территории Белоруссии, а ее зна-
чительное развитие с осени 1943 по лето 1944 г. свиде-
тельствует о том, что идея Кубе попала на хорошо подго-
товленную почву*.
НОВОГРУДСКИЙ ЭСКАДРОН
В начале ноября 1943 г. было принято решение о соз-
дании еще одного белорусского добровольческого фор-
мирования — Новогрудского кавалерийского эскадрона .
* Интересно отметить, что в численном и процентном соотношении
развитие СБМ уступало только коммунистическому партизанскому
движению на территории Белоруссии.
’’Это название является более привычным, поскольку именно так
почти всегда упоминается в исторической и мемуарной литературе.
В самом же формировании использовалось другое название — 1-й Бе-
лорусский эскадрон (1-шы Беларуси эскадрон).
241
Это было небольшое по численности подразделение, ко-
торое тем не менее заняло свое, отдельное место в воен-
ной истории Белоруссии периода оккупации. Во многом
это зависело от причин и условий его создания, процесса
организации, подготовки и боевого применения, которые
заметно отличались от тех же показателей у других бело-
русских формирований.
Инициатором создания этого нового добровольческо-
го формирования являлись немецкие власти Новогруд-
ского округа, а именно, его комиссар В. Трауб, который
очень лояльно относился к деятельности белорусских на-
ционалистов. В данном случае его цель была ясна: пере-
ложить на плечи белорусов дело борьбы с советскими и
польскими партизанами. В этом смысле причины созда-
ния эскадрона не отличались от тех, которые сыграли
свою роль при организации других белорусских антипар-
тизанских частей.
В октябре 1943 г. Трауб вызвал к себе Б. Рогулю, пре-
подавателя немецкого языка и военной подготовки Но-
вогрудской учительской семинарии, который в целом хо-
рошо зарекомендовал себя перед новой властью*. На этой
встрече ему было предложено сформировать и возглавить
эскадрон. При этом окружной комиссар брался лично ут-
рясти все формальности, связанные с разрешением гене-
рального комиссара «Белоруссии» на создание подобного
формирования. Рогуля сказал, что ему необходимо поду-
мать и, что самое главное, ознакомить с этим предложе-
нием белорусский актив округа283.
На следующий день Рогуля выступил с таким докла-
дом, однако, как это ни странно, предложение Трауба не
было встречено всеобщим одобрением местных белорус-
ских националистов. Среди главных мотивов, по которым
многие из них выступили против немецкой идеи, были:
• и нежелание втягивать людей в заведомо обречен-
ное дело (а то, что Германия проиграет войну, в тот мо-
мент сомнений не было уже ни у кого);
• и боязнь мести со стороны партизан, которые сразу
бы стали преследовать семьи будущих добровольцев;
• и наконец, просто недоверие к немцам, уже не раз
проявлявшим, как было показано выше, свою моральную
нечистоплотность в деле создания белорусских частей.
* На тот момент немцам не было известно, что Б. Рогуля был одним
из основателей Белорусской незалежницкой партии — организации,
которая одной из своих целей ставила борьбу за независимость Бело-
руссии. Причем бороться члены этой партии собирались и с немцами,
и с большевиками.
- -*• 242
Однако сторонники создания эскадрона привели такие
аргументы, которые в конце концов переубедили против-
ников. Главным из них было скорее всего то, что Трауб
пообещал Рогуле полную независимость будущего форми-
рования от полицейских и военных властей Новогрудского
округа. Одновременно он сказал, что немецкие власти не
будут вмешиваться во внутреннюю жизнь эскадрона, давая
тем самым понять, что белорусской националистической
пропаганде в нем дается «зеленая улица». После этого
многим белорусским националистам уже виделась собст-
венная вооруженная сила, на которую, как им казалось,
они смогут опереться в своей будущей борьбе за независи-
мость Белоруссии. Наконец, немаловажную роль сыграл
тот факт, что и немцы, и белорусы считали, что именно
белорусский эскадрон будет лучше защищать белорусское
население от коммунистов и поляков284.
На следующий день Рогуля опять встретился с Трау-
бом и дал свое согласие сформировать эскадрон, но толь-
ко на следующих условиях:
• полная независимость эскадрона перед.лицом мест-
ных немецких властей;
• полная свобода в тактике борьбы с партизанами;
• начало организации эскадрона только после получе-
ния вооружения, амуниции и обмундирования;
• личная гарантия генерального комиссара фон Готт-
берга, что немцы будут придерживаться этих условий.
Нельзя не отметить, что в этих требованиях отразился
весь грустный опыт сотрудничества националистов и
немцев в деле создания белорусских частей. Выслушав
Рогулю, Трауб ответил: «Вы можете быть уверены, что все
условия будут выполнены. Я понял наши ошибки. Я по-
нял, надеюсь, не поздно, что ваши требования были спра-
ведливыми. Жаль, что мало кто из нас (немцев. — О.Р.)
так думает...» В завершение встречи окружной комиссар
пожелал Рогуле успеха и сказал, что теперь необходимо
ждать вызова в Минск к генеральному комиссару.
Такой вызов последовал в начале ноября 1943 г. О дей-
ствительной заинтересованности немцев в этом деле сви-
детельствует то, что за Рогулей был прислан самолет, на
котором он и был доставлен к фон Готтбергу. На состояв-
шейся аудиенции между ними произошел короткий разго-
вор, в ходе которого генеральный комиссар подтвердил
Рогуле все обещания Трауба и также пожелал успеха285.
В конце ноября 1943 г. обещанные немцами вооруже-
ние, амуниция и обмундирование были доставлены из
243
Минска в Новогрудок. После этого началось формирова-
ние эскадрона. Основным контингентом для набора в не-
го должна была стать местная молодежь. При этом Рогуля
основную ставку делал на своих воспитанников-семина-
ристов. Дело в том, что, еще работая там, он с разреше-
ния Трауба сформировал из учащейся молодежи военную
организацию. Входившие в нее юноши изучали военное
дело, основы белорусской национальной идеи и немец-
кий язык. У них была даже своя униформа и военное
приветствие. Эта молодежь и стала теперь источником
кадров будущего эскадрона. При этом их главное пре-
имущество заключалось в том, что они не только были
знакомы с военным делом, но еще и являлись убежден-
ными белорусскими националистами — ранее мы виде-
ли, что обычно было либо первое, либо второе286.
Эти бывшие семинаристы должны были стать офице-
рами и унтер-офицерами эскадрона. Его же рядовой со-
став немцы разрешили набирать среди местной городской
и сельской молодежи. Поначалу вербовщики столкнулись
с такой же проблемой, как и в случае с белорусским ак-
тивом (хотя в основу набора в эскадрон и был положен
принцип добровольности). Ведь не секрет, что многие
юноши думали: «стоит ли связываться с немцами, если
войну они уже фактически проиграли?» и «надб ли всту-
пать в эскадрон, если через несколько месяцев здесь бу-
дут большевики?». Однако неожиданно на помощь Рогу-
ле пришли сами немцы. Одновременно с созданием эс-
кадрона в Новогрудке должен был состояться набор в
очередной батальон «Schuma». Зная, какие в этих баталь-
онах царят порядки, многие юноши не стояли бы долго
перед выбором: лучше идти в лес к партизанам, чем слу-
жить непосредственно под немецкой командой. Поэтому
эскадрон Рогули для многих явился просто спасением.
Конечно, не стоит думать, что вся молодежь Новогрудка
мечтала вступить в него. Среди нее было много сторон-
ников советской власти, которые и так бы ушли к парти-
занам. Однако новый белорусский эскадрон дал многим
из них шанс, как они считали, послужить своему
народу287.
В принципе это было единственное белорусское доб-
ровольческое формирование, которое в целом не испы-
тывало трудностей с командным и рядовым составом.
Но к чести Рогули следует сказать, что он, используя мо-
лодежь, не пренебрегал и более зрелыми кадрами (на-
пример, офицерами бывшей Русской императорской и
Польской армий). Так, долгое время заместителем и
главным помощником Рогули был капитан царской ар-
- 244
мии Ф. Радько, который оказался превосходным админи-
стратором.
Еще одним отличием эскадрона от предыдущих бело-
русских формирований было то, что его командир капи-
тан Рогуля был полностью независимым в своих действи-
ях (кажется, это был единственный случай, когда немцы
выполнили свое обещание). Рогуля вообще никак не дол-
жен был подчиняться местным немецким властям, а
только лично генеральному комиссару фон Готтбергу. И,
что самое интересное, в действительности так оно и
было288.
Уже из самого названия формирования было ясно,
что оно задумывалось как кавалерийская часть. К январю
1944 г. организация эскадрона фактически закончилось.
В его составе было три взвода по примерно 50 человек в
каждом. Однако Рогуля не хотел на этом останавливать-
ся. В его планы входило увеличение личного состава сво-
ей части до уровня батальона. Такая попытка была пред-
принята им в апреле 1944 г. Тем не менее разрешение на
это не дал президент БЦР Р. Островский. Он объяснил
Рогуле, что люди нужны для Белорусской краевой оборо-
ны, в которую как раз шла мобилизация (об этих событи-
ях речь пойдет ниже). Поэтому его часть так и оставалась
эскадроном, до самой своей ликвидации в мае 1944 г.289.
Не является секретом, что все предыдущие (да и по-
следующие) белорусские добровольческие формирования
имели одну общую проблему. Это нежелание немцев
снабжать их вооружением, амуницией и обмундировани-
ем. Новогрудский эскадрон и здесь является исключени-
ем из правила. Все это немцы предоставили Рогуле, как и
обещал фон Готтберг, еще до начала организации под-
разделения (по той же договоренности, кони и седла для
личного состава должны были быть переданы после двух-
месячного обучения). Поэтому все будущие кавалеристы
сразу же получили стандартную немецкую униформу, на
петлицах которой, однако, был нашит белорусский бело-
красно-белый флаг. Имел эскадрон и свой официальный
штандарт — полотнище с вышитыми на нем «Погоней» и
гербом Новогрудка — факт весьма примечательный, так
как до этого немцы с большой неохотой разрешали но-
шение национальной символики даже на униформе.
Не было проблем с вооружением и амуницией. Все
бойцы были вооружены штатным стрелковым оружием
(обычно винтовки и карабины советского образца). В ка-
ждом взводе имелось несколько ручных и станковых со-
ветских пулеметов «Дегтярев» и «максим». А в начале
->>> 245 -
1944 г. на вооружение эскадрона поступили легкие мино-
меты и даже противотанковая артиллерия290.
Военная подготовка личного состава эскадрона нача-
лась почти одновременно с его организацией и продол-
жалась на всем протяжении существования этого подраз-
деления. Весь процесс подготовки можно условно разде-
лить на два этапа: ноябрь 1943 — февраль 1944 г. и март-
апрель 1944 г. На первом этапе, несмотря на то что под-
разделение задумывалось как кавалерийский эскадрон,
подготовка была пехотной (строевая, стрелковая и т.п.).
После получения коней и необходимой амуниции нача-
лась кавалерийская подготовка. Она продолжалась фак-
тически весь март и апрель 1944 г. Как и в случае с ос-
тальными сторонами жизни и деятельности эскадрона,
его командир и здесь подошел к делу со всей серьезно-
стью. В отличие от других добровольческих частей, где
подготовкой их личного состава руководил иногда кто
попало, кавалерийской подготовкой Новогрудского эс-
кадрона занимался профессиональный кавалерист —
лейтенант Д. (к сожалению, его фамилия и имя до сих
пор неизвестны), в прошлом командир белорусской по-
лиции в Кареличском районе Новогрудского округа. Во-
обще, само присутствие этого офицера в эскадроне —
лишнее подтверждение полной независимостй его ко-
мандира. Дело в том, что лейтенант Д. вступил в него
прямо... из Новогрудской тюрьмы, где он оказался из-за
драки с немецким жандармом. В любое другое время и в
любом другом месте его бы обязательно расстреляли или
отправили бы в лагерь. Однако, на его счастье, Рогуля
мог набирать в свой эскадрон всех, кого считал необхо-
димым по профессиональным (и не только) качествам291.
Значительное внимание в процессе подготовки эскад-
рона уделялось ее политической составляющей. Здесь
следует сказать, что она была гармонично связана с воен-
ной подготовкой и дополняла ее. В отличие от всех пре-
дыдущих (да и последующих) белорусских частей, все
солдаты и офицеры эскадрона были убежденными на-
ционалистами. Причем немцы совершенно не препятст-
вовали (да и не могли препятствовать) такой деятельно-
сти Рогули, так как он имел покровителя в лице самого
генерального комиссара. К тому же большинство кадрово-
го состава эскадрона (главным образом офицеры и унтер-
офицеры) уже пришли в него убежденными национали-
стами: сказалось их обучение в Новогрудской учительской
семинарии. Они же, в свою очередь, соответствующим
образом действовали на рядовой состав подразделения292.
25 марта 1944 г., в день провозглашения независимо-
246
сти Белоруссии, Новогрудский эскадрон принял присягу
на верность белорусскому народу. Это событие происхо-
дило в торжественной обстановке и при стечении большо-
го количества жителей города. Формально присяга озна-
чала, что личный состав закончил свою подготовку и те-
перь может вступать в бой. На деле же бойцы эскадрона
уже давно, почти с самого начала его создания, участвова-
ли в стычках с советскими и польскими партизанами.
По словам неизвестного автора воспоминаний о Но-
вогрудском эскадроне, «первые четыре месяца нового
1944 г. прошли в постоянных стычках с советскими пар-
тизанами». Обычно боевое применение эскадрона проис-
ходило следующим образом: его отдельные взводы и от-
деления выезжали в близлежащие деревни, где и несли
дежурную службу по охране местного населения от пар-
тизанских нападений. В марте прибавилась еще одна
обязанность. В этом месяце началась мобилизация в Бе-
лорусскую краевую оборону, которая в Новогрудке про-
должалась до конца апреля. В данном случае задачей
личного состава эскадрона было участие в проведении
этой мобилизации, а именно: охрана призывных комис-
сий и мобилизационных пунктов, сопровождение при-
званного контингента и т.п. Следует подчеркнуть, что эта
обязанность была не менее важной и трудной, чем охра-
на деревень, так как советские партизаны прикладывали
значительные усилия, чтобы сорвать это мероприятие
(более подробно об этом будет рассказано в следующем
разделе). Более того, командир эскадрона капитан Рогуля
был даже назначен окружным начальником Белорусской
краевой обороны. Факт, который лучше всего свидетель-
ствует о том доверии, которое оказывали ему как высшие
немецкие власти, так и руководство БЦР в Минске.
Кстати, с обеспечением мобилизации связан и первый
смертельный случай в эскадроне. До этого все стычки об-
ходились без потерь. В середине марта 1944 г. командова-
ние эскадрона получило известие, что партизаны мешают
работе призывной комиссии в деревне Красное (Каре-
личский район). В спешном порядке туда были высланы
два отделения под командой унтер-офицера М. (его имя,
к сожалению, до сих пор неизвестно). Произошел скоро-
течный бой с партизанами, после которого они отступи-
ли обратно в лес. Однако в ходе этого боя командир бе-
лорусских добровольцев был смертельно ранен и умер в
Новогрудской больнице через несколько дней293.
Обычно отделения и взводы эскадрона использова-
лись самостоятельно или придавались более крупным
частям немецкой полиции для проведения совместных
247
акций. Первое и последнее боевое применение всего Но-
вогрудского эскадрона произошло практически перед са-
мым его расформированием. Эта операция имела место с
28 апреля по 1 мая 1944 г. и была, по сути, уникальной из
всех когда-либо предпринятых белорусскими доброволь-
цами. Скорее всего ее инициатором был капитан Рогуля,
так как немцам бы никогда не пришло в голову отпра-
вить такую небольшую воинскую часть в рейд через леса
вокруг Новогрудка, которые почти целиком находились
под контролем партизан.
По плану командира эскадрона его рейд должен был
проходить по следующему маршруту: Новогрудок — Го-
родище — Мир — Турец — Кареличи — Нягневичи —
Новогрудок. Эта акция носила скорее больше пропаган-
дистский, чем военный характер. Вряд ли капитан Рогуля
рассчитывал освободить весь этот район от партизан, ко-
торых здесь было в десятки, если не в сотни, раз больше,
чем его бойцов. Своим рейдом он преследовал совершен-
но другие цели:
• показать партизанам, что в Новогрудском округе су-
ществует белорусская национальная воинская сила, а в
перспективе может появиться и белорусская националь-
ная власть;
• продемонстрировать то же самое местному населе-
нию;
• поддержать (больше морально) местные полицей-
ские формирования и части Белорусской краевой оборо-
ны, которые, будучи отрезанными от Новогрудка, все
больше и больше теряли боеспособность.
Первое время партизаны, на удивление, не трогали эс-
кадрон. Однако уже 29 апреля 1944 г. его личному составу
пришлось вступить с ними в бой. Кстати, его инициатором
стал Рогуля. И произошло это вот по какой причине. Еще
до прибытия эскадрона, в ночь с 26 на 27 апреля, партиза-
ны напали на городские казармы, в которых находились
призванные в Белорусскую краевую оборону. Это нападе-
ние увенчалось полным успехом: вся молодежь была либо
распущена по домам, либо ушла в лес. В принципе такие
события происходили тогда по всей территории генераль-
ного округа, и случай в Кареличах не был чем-то выдаю-
щимся. Но на этот раз партизаны не просто разогнали
призывников. Во время ночного боя был убит один из ун-
тер-офицеров эскадрона, который обеспечивал здесь ох-
рану призывной комиссии. Его смерть оказала гнетущее
впечатление на весь личный состав эскадрона. Поэтому
248
капитан Рогуля и решил отомстить партизанам: напасть
на их штаб в деревне Заболотье. Так, думал он, боевой дух
эскадрона значительно поднимется и одновременно пар-
тизаны узнают, кто хозяин в округе.
Для совместной акции против партизан Рогуля рас-
считывал привлечь конный взвод местной полиции, ко-
торый по его замыслам должен был сыграть роль при-
манки и завлечь коммунистов под пулеметы эскадрона.
Таким образом, всего в этой акции должно было принять
участие около 150 белорусских добровольцев (они еще не
знали, что для боя против них партизаны выставят около
1500 человек). В целом Рогуле удалось навязать партиза-
нам свою тактику. Бой продолжался почти весь день, но
фактически, если исходить из целей сторон, закончился
вничью. Эскадрон не смог уничтожить штаб партизан. Да
и в тех обстоятельствах это было явной утопией (об этом
Рогуле говорил еще бургомистр Кареличей, другое дело,
что у капитана хватило здравого смысла ограничиться
только засадой против партизан и не губить зря людей).
Коммунисты не смогли уничтожить эскадрон, за кото-
рым осталось поле боя. Если же говорить о потерях сто-
рон, то здесь преимущество явно на стороне белорусских
добровольцев: среди них было только 3 раненых и 4 про-
павших без вести (позднее выяснилось, что они попали в
плен). Потери партизан, как и у любой наступающей сто-
роны, были гораздо внушительнее: 65 убитых и столько
же раненых294.
До этого речь шла о противостоянии эскадрона ис-
ключительно советским партизанам. Однако у белорус-
ских добровольцев был еще один враг, в каком-то смыс-
ле даже более непримиримый, чем коммунисты. Речь
идет о польских националистах из Армии Крайовой
(АК), отряды которой базировались в соседнем Лидском
округе, но иногда совершали акции и против Новогруд-
ского. В марте 1944 г. один из таких отрядов перешел Не-
ман и занял стеклянный завод в деревне Березовка.
Такое поведение поляков вызвало страх и возмущение
среди местных жителей. Поэтому Рогуля решил действо-
вать немедленно. Почти сразу же после получения извес-
тий о польском нападении он собрал командиров взво-
дов эскадрона и поставил перед ними задачу: выбить по-
ляков из Березовки. Однако прежде, чем атаковать, их
надо было попытаться вынудить уйти из деревни без боя.
В любом случае, подчеркнул Рогуля, «разрешить полякам
действовать на нашей территории является недопусти-
мым».
На этот раз командир эскадрона не участвовал в ак-
249
ции, а поручил ее своему заместителю старшему лейте-
нанту В. Сийко, в прошлом офицеру Польской армии
(что было очень кстати, если предполагались переговоры
с поляками). Операция против отряда АК прошла более
чем успешно. Поляки получили ультиматум, и на сле-
дующий день командовавший ими майор встретился с
Сийко. Результатом переговоров стало то, что польский
отряд очистил деревню и ушел за Неман. Кроме того, в
ходе беседы была поднята такая неприятная для коман-
дования АК тема, как убийства белорусских активистов.
Польский майор попытался оправдать этот очевидный
факт тем, что трудно держать в повиновении партизан.
В ответ на это старший лейтенант Сийко сказал, что, ес-
ли в Лидском округе подобные акции не прекратятся,
личный состав эскадрона начнет ответный террор против
поляков в Новогрудке. В принципе эти угрозы возымели
действие, хотя и неизвестно, решился бы Рогуля и его
солдаты на это295.
Вся недолгая история эскадрона свидетельствует о
том, что его личный состав имел высокую боеспособ-
ность и такой же боевой дух и моральное состояние.
Здесь будет уместным привести такую историю. Через
неделю после начала организации этой части ее с ин-
спекционным визитом посетил генерал-майор Геллер из
Минска. Он побывал в казармах эскадрона, поприсутст-
вовал на учениях личного состава и остался весьма дово-
лен результатом. Однако генерал очень удивился, когда
узнал, что с начала формирования подразделения про-
шла всего неделя. Выше уже говорилось, что параллельно
с эскадроном формировался очередной белорусский ба-
тальон «Schuma». Вернее, процесс его организации и под-
готовки начался даже раньше. Генерал Геллер посетил и
этот батальон, только несколько раньше. Но, по его сло-
вам, уровень подготовки и дисциплины личного состава
этого подразделения оставлял желать много лучшего. На
удивление, немецкий генерал очень верно понял причи-
ны этого. «Там не хватает подъема, — сказал он Рогу-
ле. — Солдаты исполняют приказы под принуждением
или же из страха. Нет никакого духовного контакта меж-
ду командирами-немцами и рядовыми-белорусами. Ко-
гда пытаешься выяснить, против чего он борется, ни один
солдат не может этого сформулировать». Правда, и здесь
немец остался верен себе. Для «лучшего ознакомления
личного состава эскадрона с немецкой военной систе-
мой» он предложил ввести в его штаб немецкого офицера
связи. Однако Рогуля запротестовал настолько яростно,
что больше этот вопрос не поднимался. К слову, за всю
250
историю существования этой части в ней не служил ни
один немец. Это еще один признак высокого доверия к
Рогуле: обычно наличие немецкого кадрового персонала
было неотъемлемым атрибутом любого «восточного» доб-
ровольческого формирования296.
Как правило, высокая боеспособность напрямую за-
висит от уровня дисциплины в части и морального со-
стояния ее личного состава. Новогрудский эскадрон не
являлся исключением из этого правила. Нет ни одного
свидетельства, в котором бы говорилось, что его солдаты
занимались грабежами, бессудными расправами или как-
нибудь иначе притесняли мирное население. Как раз на-
оборот, по мере сил они пытались защищать его и от
коммунистов, и от поляков, а иногда и от немцев.
Этому было несколько причин. Во-первых, в эскадро-
не служили действительно идейные добровольцы, при-
чем многие из офицеров и унтер-офицеров имели закон-
ченное среднее образование.
Во-вторых, покровительство фактического диктатора
тогдашней Белоруссии, ее генерального комиссара фон
Готтберга давало Рогуле возможность не обращать внима-
ния на козни немцев, чего не могли делать все предыду-
щие и последующие командиры белорусских доброволь-
ческих формирований. А козней этих было достаточно! То
кто-нибудь из бойцов эскадрона наперекор немцам всту-
пится за местное население во время антипартизанской
акции, то местное СД попытается устроить провокацию
против Рогули, чтобы обвинить его в связях с партизана-
ми. Особенно же бесило немцев то, что он принимал в
свое подразделение кого хотел, а иногда даже и тех, кого
немцы пытались арестовать.
В целом эскадрон был огражден от немецкого разла-
гающего влияния, однако была еще и третья причина,
влиявшая на боеспособность и моральное состояние лю-
бой «восточной» добровольческой части. Это — деятель-
ность коммунистических партизан и подпольщиков. Как
правило, если им не удавалось уничтожить часть в от-
крытом бою, они пытались разложить ее всяческими
способами. Мы видели и еще увидим, что было много
случаев, когда такая тактика приводила к успеху: добро-
вольцы либо расходились по домам, либо переходили (и
нередко с оружием) к партизанам, либо эти части рас-
формировывали сами 'немцы. Однако в случае с Ново-
грудским эскадроном эти попытки успеха не имели. За
всю свою историю из него не было ни одного перебежчи-
ка. Даже когда партизаны попытались деморализовать
эскадрон возможными репрессиями против членов семей
251
добровольцев, Рогуля придумал свой ход. Он дал понять
партизанам, что в качестве ответной меры будут уничто-
жены их семьи и родственники. И деятельность партизан
в этом направлении сразу же прекратилась297.
Неизвестный автор воспоминаний об эскадроне пи-
сал, что «белорусскому народу не было на кого надеять-
ся. Оставалась одна надежда — вера в собственные силы.
Это был единственный момент, который доминировал в
Новогрудском эскадроне. Его молодые солдаты были зер-
калом народных чувств. Их деятельность свидетельствова-
ла об этом. Где только не побывал бы эскадрон, везде он
завоевывал сердца белорусов». Если отбросить всю мему-
арную риторику, то в принципе так оно и было. Поведе-
нием своего личного состава и отношением к мирному
населению эскадрон Рогули выгодно отличался и от нем-
цев, и от добровольческих формирований из числа дру-
гих народов, да и от многих белорусских частей тоже298.
Апрельская операция эскадрона против советских пар-
тизан была его последней акцией. В начале мая 1944 г.,
почти сразу же после возвращения в Новогрудок, было
принято решение расформировать эскадрон как само-
стоятельную единицу. Вскоре он был переформирован и
включен в местный батальон Белорусской краевой
обороны299.
БЕЛОРУССКАЯ КРАЕВАЯ ОБОРОНА
22 января 1944 г. на первом заседании БЦР его прези-
дент Р. Островский заявил, что главной задачей этого но-
вого белорусского политического органа является органи-
зация белорусских сил для борьбы с коммунистическими
партизанами и вообще с большевизмом. Естественно, что
такая борьба должна была быть в первую очередь воору-
женной.
На тот момент в Белоруссии существовала вспомога-
тельная полиция, в разных частях которой проходило
службу около 20 тыс. человек. Однако ее только с боль-
шой натяжкой можно было назвать «белорусскими воо-
руженными силами», так как она целиком находилась в
распоряжении немецких полицейских властей. Кроме то-
го, было еще несколько батальонов белорусской само-
обороны, которые находились в стадии расформирова-
ния. Поэтому после ряда совещаний БЦР постановил
создать вооруженные силы, которые хотя и подчинялись
бы немцам, однако имели бы «ярко выраженный бело-
русский национальный характер». Новые белорусские
252 •••
формирования должны были создаваться одновременно
по принципу и самообороны, и современных вооружен-
ных сил. В конце концов это и обусловило их название —
Белорусская краевая оборона (Беларуская краёвая абаро-
на; БКА)™.
Следует сказать, что генеральный комиссар «Белорус-
сии» СС-группенфюрер фон Готтберг сразу согласился
на создание БКА. По его мнению, а также по мнению
командующего войсками вермахта в генеральном округе
генерала от кавалерии Э. Роткирх-унд-Трах, новые бело-
русские формирования должны были сменить немецкие
охранные части в тылу и вместо них вести борьбу с пар-
тизанами. Если же организация БКА пошла бы удачно,
то ее наиболее подготовленные части можно было бы ис-
пользовать и на фронте301.
В начале февраля 1944 г. началась разработка планов
по организации БКА. Поскольку ни немцы, ни тем более
белорусы не имели опыта проведения подобных меро-
приятий, то сразу же возникла дискуссия: организовы-
вать БКА по принципу добровольности или путем моби-
лизации. В конце концов было принято решение, что
БКА будет организована путем проведения призывной
кампании302.
Мобилизация в БКА должна была затронуть все слои
белорусского населения, поэтому было важно узнать, как
оно относится к самой идее проведения такой акции.
С этой целью в начале февраля 1944 г. Островский в со-
провождении некоторых членов БЦР и представителя
фон Готтберга СС-гауптштурмфюрера Э. Куммера посе-
тил Слуцк, Барановичи и Слоним. Изучение обществен-
ного мнения на местах проходило по следующей схеме.
Сначала Островский встречался с немецкими и белорус-
скими начальниками округа, спрашивал их мнение о воз-
можности проведения мобилизации и то, как к этому от-
несется население. За редким исключением, все чинов-
ники заверяли его, что такая акция вполне возможна и
что население охотно пойдет на призыв президента БЦР
в «белорусское войско». На следующий день проводились
встречи с местным населением. Обычно на них пригла-
шались все желающие. По целому ряду свидетельств,
простой народ также приветствовал набор в БКА. После
посещения Слонимского округа Островский вернулся в
Минск в полной уверенности, что «мобилизация, безус-
ловно, удастся»303.
Чтобы провести в тех условиях мобилизацию на долж-
ном уровне, было необходимо:
' 253
1. Организовать Штаб БКА, который бы подготовил
план мобилизации;
2. Создать военно-административные органы по всей
территории генерального округа «Белоруссия», которые
бы смогли ее провести.
Что касается прав и обязанностей немецкой и белорус-
ской сторон в деле организации и использовании БКА, то
уже в самом начале между БЦР и соответствующими не-
мецкими органами начались разногласия. Немцы счита-
ли, что обязанностью БЦР является только провести мо-
билизацию, а руководство БКА должно принадлежать им.
С этим не соглашался Островский, который считал, что
после мобилизации в руководстве БКА должен принимать
участие и БЦР, посредством специально созданного для
этого штаба. В конце концов, после долгих споров, было
решено, что при БЦР будет создан специальный отдел
БКА, который подготовит мобилизацию, проведет ее и
будет сотрудничать со штабом фюрера СС и полиции «Бе-
лоруссии» фон Готтбергом по вопросам пропаганды, ма-
териального обеспечения, медицинского обслуживания и
военной подготовки. При этом решение всех вопросов
оперативного характера возлагалось исключительно на
штаб фон Готтберга. Кроме того, было договорено, что он
принимает на себя обязанность вооружить БКА, а БЦР
будет заниматься вопросами ее обмундирования304.
Приблизительно во второй половине февраля 1944 г.
все вопросы, касающиеся БКА, были обговорены. Мож-
но было приступать к разработке плана мобилизации и
ее проведению. В первую очередь был создан Штаб (или,
как его называли немцы, отдел) БКА. Его начальником
Островский, по согласованию с фон Готтбергом, предло-
жил стать главному опекуну белорусской полиции майо-
ру Ф. Кушелю. Сразу же после своего назначения он на-
чал готовить план мобилизации, который был составлен
на основе обработки проектов, поступавших в штаб
БКА с января 1944 г.305.
Другим важным делом было создание военно-админи-
стративной сети для проведения мобилизации в БКА. По
замыслу Кушеля, на местах ее должны были проводить
специальные уполномоченные Штаба — окружные на-
чальники БКА:
• в Минском округе — капитан Пугачев;
• в Слуцком округе — младший лейтенант С. Шнек;
• в Барановичском округе — лейтенант В. Русак;
254
• в Слонимском округе — И. Дакиневич;
• в Новогрудском округе — капитан Б. Рогуля;
• в Вилейском округе — Бабич, затем майор М. Яку-
цевич;
• в Глубокском округе — лейтенант Г. Зыбайло.
Из них первые двое были кадровыми офицерами Крас-
ной армии, а остальные младшими офицерами или унтер-
офицерами Польской армии. Практически все окружные
начальники БКА были, по словам Ф. Кушеля, «людьми
молодыми, в военном отношении слабо подготовленны-
ми и без жизненного опыта». Однако их главным досто-
инством было то, что все они были «преданы белорусско-
му национальному делу»306. В подчинении у каждого ок-
ружного начальника находились районные начальники
БКА.
По всем вопросам, касающимся мобилизации в БКА,
окружные офицеры должны были сотрудничать с окруж-
ными представителями БЦР, на которых лежала главная
ответственность по ее проведению. Согласно инструкции
Штаба БКА эти представители, совместно с окружными
и районными начальниками БКА, должны были на мес-
тах выбрать командиров ее будущих подразделений307.
23 февраля 1944 г. состоялось совместное заседание
руководства БЦР, штаба фюрера СС и полиции «Бело-
руссии», а также местных представителей БКА и немец-
кой полиции. На этом заседании адъютант начальника
штаба фон Готтберга зачитал приказ о создании БКА.
После оглашения приказа возникла небольшая дискус-
сия о технике проведения мобилизации и была установ-
лена ее дата — 10 марта 1944 г.308
В целом, если брать всю территорию Белоруссии,
Штаб БКА мог рассчитывать на 91 758 человек, пригод-
ных к воинской службе, из них: 1632 офицера, 7397 ун-
тер-офицеров и 82 729 рядовых. Однако согласно прика-
зу фюрера СС и полиции мобилизация в БКА должна
была проводиться только на территории генерального
округа «Белоруссия», за исключением Лидского округа и
округа фюрера СС и полиции «Припять». В созданных
немцами так называемых «оборонных деревнях» также
было запрещено проводить мобилизацию309. Кроме того,
специальным приказом БЦР от призыва было освобож-
дено население части окраинных районов. Формально
это было сделано с целью того, чтобы «защитить его от
мести коммунистических партизан». На самом же деле
эти районы уже давно входили в так называемые «парти-
занские края» и «зоны», и провести там мобилизацию
255
просто не представлялось возможным. Например, по
Слуцкому округу таких районов было 16 из 92, что пред-
ставляло собой 17,4% от общей территории и 6,5% от об-
щей численности населения округа. В этом же приказе
БЦР было сказано, что призыву не подлежали руководи-
тели округов и районов, некоторые врачи и агрономы,
инженерно-технические кадры железнодорожников, ра-
ботники предприятий военной промышленности и учи-
теля средних школ310.
Обязательному призыву в БКА подлежали все бывшие
офицеры и унтер-офицеры Красной и Польской армий в
возрасте соответственно до 57 и 55 лет. При этом в при-
казе обговаривалось, что они могут быть освобождены от
мобилизации, «если находятся на руководящих должно-
стях или работают специалистами в немецких учрежде-
ниях», а также подпадают под вышеуказанные катего-
рии311.
Призыв рядового состава начинался через три дня по-
сле окончания мобилизации и инструктажа офицеров и
унтер-офицеров и должен был охватить следующие воз-
раста: с 1908 по 1917-й и с 1921 по 1924 годы рождения.
Возраста с 1925 по 1927 год рождения подлежали призы-
ву во вспомогательные службы СБМ312.
Призыв в БКА продолжался с 10 марта по 15 апреля
1944 г. Согласно первым приказам Штаба БКА в каждом
районе планировалось организовать по одному батальо-
ну, личный состав которых должен был насчитывать
600 человек. Со временем, если ситуация на фронте из-
менилась бы в пользу немцев, должны были быть прове-
дены новые призывы, в результате которых были бы ор-
ганизованы полноценные Белорусские вооруженные си-
лы. Они состояли бы из следующих родов и видов войск:
• пехота;
• саперы;
• легкая кавалерия;
• «бронированная кавалерия» (бронетанковые вой-
ска);
• служба порядка (полевая жандармерия);
• противовоздушная оборона;
• артиллерия;
• бронированные поезда;
• авиация;
• железнодорожная охрана;
• противохимическая защита;
• войска связи;
• транспортные войска;
-- И' 256
• пограничная охрана;
• инженерно-техническая служба;
• самооборона (гражданский резерв БКА);
• озерно-речная флотилия;
• «озерно-речная ударная группа» (морская пехота);
• группа специального назначения;
• парашютно-десантная команда;
• «лесные стрелки» (егеря);
• санитарная служба313.
Согласно донесениям окружных представителей БЦР
и окружных начальников БКА, динамика мобилизации
выглядела следующим образом: к 15 марта 1944 г. на при-
зывные пункты явилось 19 тыс. человек, к середине мар-
та — 22 тыс., к концу марта — 25 тыс., а к окончанию при-
зыва их было уже около 40 тыс. человек. Однако мобили-
зация такого количества здоровых мужчин могла сорвать
работу промышленных предприятий и других, не менее
важных отраслей хозяйства. Поэтому немецкие окружные
комиссары под разными предлогами отсеяли около 50%
мобилизованных. В результате в семи округах генерально-
го округа «Белоруссия» было сформировано следующее
количество батальонов:
• Минский округ — 6 батальонов (2358 человек);
• Слуцкий округ — 5 батальонов (3982 человека);
• Новогрудский округ — 4 батальона (2047 человек);
• Барановичский округ — 8 батальонов (6495 чело-
век);
• Глубокский округ — 4 батальона (2910 человек);
• Вилейский округ — 4 батальона (2414 человек);
• Слонимский округ — 3 батальона (1423 человека).
Всего, таким образом, к 20-м числам апреля 1944 г. бы-
ло сформировано 34 пехотных батальона, личный состав
которых насчитывал 21 629 офицеров, унтер-офицеров и
рядовых314.
Следует сказать, что, помимо мобилизации, в БКА
были также переведены несколько подразделений бело-
русской полиции (хотя согласно первому приказу поли-
цейские и не подлежали призыву), в результате чего было
сформировано еще 5 пехотных батальонов. Поэтому к
концу мая 1944 г. в составе БКА насчитывалось 39 пехот-
ных батальонов315.
В ходе мобилизации выяснилось, что в каждом округе
немцы отбирали часть людей, признанных годными к во-
енной службе, и передавали их в распоряжение военно-
строительной Организации Тодта. По этому поводу пре-
9 - 3637 Романько
257
зидент БЦР подал протест в генеральный комиссариат.
Свои действия немцы объяснили тем, что им была необ-
ходима рабочая сила для ремонта дорог в Белоруссии.
Чтобы найти компромисс и не нарушать первоначальных
условий по созданию БКА, было принято решение об ор-
ганизации из этих людей 12 саперных батальонов. После
своего создания эти батальоны должны были полтора ме-
сяца находиться в распоряжении командующего войска-
ми вермахта в Белоруссии, а потом войти в состав БКА.
При этом саперные батальоны должны были быть обмун-
дированы и вооружены вермахтом. Однако к началу мая
1944 г. удалось сформировать только 6 батальонов, кото-
рые были расквартированы в следующих населенных
пунктах:
• один батальон — в Борисове;
• два батальона — в Могилеве;
• два батальона — в Слуцке;
• один батальон — в Барановичах316.
Кроме пехотных и саперных частей в состав БКА во-
шло и одно кавалерийское подразделение. Его основой
стал уже упоминавшийся Новогрудский эскадрон. В нача-
ле мая 1944 г. он был переформирован и включен в состав
одноименного батальона БКА. Лучшие унтер-офицеры и
рядовые эскадрона были использованы в качестве ко-
мандного состава для трех новых пехотных рот, а его ко-
мандир капитан Б. Рогуля принял команду над баталь-
оном3’7.
Таким образом, к маю 1944 г. в составе БКА было
сформировано 39 пехотных и 6 саперных батальонов. На
тот момент ее личный состав насчитывал около 30 тыс.
человек, причем только 10 тыс. из них имели опыт уча-
стия в боевых действиях в условиях современной войны.
Остальные же, по сути, были новобранцами318.
Руководящим органом БКА с белорусской стороны
был ее Штаб. Однако немцы не соглашались на такое на-
звание, и поэтому в официальных документах БЦР его
было принято называть либо отдел, либо Главное управ-
ление БКА. На июнь 1944 г. структура Штаба БКА была
следующей:
• начальник штаба — майор Ф. Кушель;
• заместитель начальника штаба — капитан В. Микула;
• организационный отдел — руководитель С. Роман-
чук;
• отдел пропаганды — руководитель В. Гутько;
258
• санитарный отдел — руководитель Прожога, позд-
нее Г. Богданович;
• хозяйственный отдел — руководитель Плескачев-
ский, позднее Я. Скуратович;
• общая канцелярия — руководитель А. Василеня319.
Как уже говорилось выше, главной задачей начальника
Штаба БКА было подготовить и провести ее мобилиза-
цию. Когда мобилизация была окончена, президент БЦР
своим декретом назначил Кушеля Командующим БКА.
По всем вопросам, касающимся БКА, начальник штаба
фюрера СС и полиции «Белоруссии» СС-оберштурмбанн-
фюрер Кляйнц связывался непосредственно с Кушелем.
Обычно эти контакты осуществлялись через заместителя
последнего капитана Микулу. Чтобы упростить эту про-
цедуру, СС-группенфюрер фон Готтберг создал во второй
половине июня 1944 г. немецкий штаб связи, в составе од-
ного майора, двух капитанов и четырех унтер-офицеров.
Этот штаб должен был располагаться в помещении Штаба
БКА. В его задачи входило не только поддерживать связь
между белорусским Штабом и штабом фон Готтберга, но
и «вникать во все нужды БКА и облегчать работу белорус-
ского Штаба по вопросам ее материального обеспече-
ния»320.
Главной проблемой БКА, как, впрочем, и других бе-
лорусских формирований, была нехватка командных кад-
ров. Еще перед началом мобилизации Кушель обратил на
это внимание президента БЦР Р. Островского, заявив
ему, что «белорусский офицерский корпус очень слаб, а
кадровых офицеров и вовсе нет». В результате к февра-
лю-марту 1944 г. будущий офицерский корпус БКА дол-
жен был состоять из:
• офицеров белорусской полиции и самообороны, ко-
торые к этому времени успели пройти подготовку на все-
возможных курсах в Минске или в округах;
• бывших офицеров Русской императорской армии;
• бывших офицеров Польской армии;
• бывших офицеров Красной армии.
По словам Кушеля, «имелись еще и подпрапорщики
запаса царской армии, однако это были люди преклонно-
го возраста, с военной точки зрения малопригодные и в
большинстве своем чуждые белорусскому делу»321.
В связи с тем что белорусские офицерские и унтер-
офицерские кадры были очень слабы, БЦР принял реше-
ние, а немцы целиком с ним согласились, провести пере-
подготовку имевшихся офицеров и унтер-офицеров.
259
С этой целью в Минске были открыты месячные курсы,
рассчитанные на 50 офицеров и 150 унтер-офицеров.
Курсы должны были проводиться один за другим, пока
все офицеры и унтер-офицеры не пройдут переподготов-
ку. После этих курсов планировалось открытие офицер-
ской школы с шестимесячным периодом обучения для
новых кандидатов в офицеры. Поэтому в плане мобили-
зации БКА было предусмотрено прислать из каждого ок-
руга на курсы в Минск специально для этого отобранных
офицеров и унтер-офицеров322.
С немецкой стороны начальником курсов переподго-
товки был назначен СС-гауптштурмфюрер Шнайдер, ко-
торый отвечал только перед фон Готтбергом. С белорус-
ской же стороны начальником был назначен капитан
В. Чеботаревич — бывший офицер-пропагандист 13-го
Белорусского полицейского батальона при СД323.
Первые курсы начались в середине марта 1944 г. При-
чем слушателей на них прибыло даже больше, чем рас-
считывали, — 50 офицеров и 200 унтер-офицеров. В пер-
вой половине апреля 1944 г., после окончания этих кур-
сов, все они сдали экзамен в присутствии фон Готтберга.
После этого, в конце апреля 1944 г., были открыты вто-
рые курсы324.
Однако, помимо переподготовки офицеров и унтер-
офицеров, главной задачей Минских курсов было, по
мнению руководства БКА, привлечение на них молоде-
жи, которая еще не служила в армии. Получив согласие
фон Готтберга, БЦР провел соответствующие пропаган-
дистские мероприятия, и одновременно с третьими кур-
сами переподготовки в Минске во второй половине ию-
ня 1944 г. была открыта офицерская школа, в которую
было принято 250 кандидатов. В большинстве своем это
были молодые люди с законченным средним образовани-
ем и почти все члены СБМ. Как вспоминал один из слу-
шателей школы, «это был в большинстве своем крестьян-
ский элемент. Почти никто из них до этого не держал в
руках оружие... Однако эта молодежь хорошо знала, где
источники несчастий народа, и решила своими силами
их ликвидировать. К занятиям в школе, пусть самым
первым и элементарным, слушатели относились очень
серьезно»325.
Обучение должно было продолжаться шесть месяцев,
после чего все слушатели получили бы первое офицер-
ское звание. Этому, однако, не суждено было произойти,
так как уже 29 июня 1944 г. офицерская школа эвакуиро-
валась из Минска в Вильнюс (Литва), чтобы не попасть
под удар наступающей Красной армии. Со временем все
260
будущие офицеры были присоединены к так называемой
бригаде вспомогательной полиции «Зиглинг», речь о ко-
торой пойдет ниже326.
Всего же с марта по июнь 1944 г. на курсах в Минске
было переподготовлено около 150 офицеров и около
600 унтер-офицеров. По словам Кушеля, с военной и по-
литической точки зрения это были очень хорошие офи-
церы и унтер-офицеры, полностью преданные идее соз-
дания национальных Белорусских вооруженных сил.
Единственным недостатком было то, что их было очень
мало для создания таких вооруженных сил. Поэтому не-
которые окружные начальники БКА пытались решить
проблему нехватки командных кадров по-своему. Напри-
мер, в Слуцком округе офицерские и унтер-офицерские
звания присваивали наиболее отличившимся соответст-
венно унтер-офицерам и рядовым. К апрелю 1944 г. здесь
уже было 45 человек таких выдвиженцев. Однако, как
признавал местный окружной начальник БКА С. Шнек,
«в большинстве своем такие самородки были преданные
народному делу, храбрые и самоотверженные, но слабые
как командиры для организованной и дисциплинирован-
ной регулярной армии». Проблему подготовки кадров
могла решить только окружная школа для унтер-офице-
ров, для создания которой тем не менее уже не было
времени327.
По свидетельствам и Кушеля, и Шнека, и ряда других
лиц, отсутствие необходимого количества командных
кадров для строевых частей было не единственной про-
блемой такого характера. Так, БКА испытывала крайнюю
нехватку офицеров и унтер-офицеров специальных ар-
мейских служб: саперов, связистов и разведчиков. Этих
специалистов почти не было ни в одном батальоне. Что
же касается интендантских и медицинских кадров, а так-
же кадров военных чиновников, то их было достаточно.
Еще одним слабым местом БКА было отсутствие необхо-
димого количества военных юристов и офицеров-про-
пагандистов328.
Выше уже говорилось, что президент БЦР Р. Остров-
ский принял на себя обязательство обеспечить БКА об-
мундированием. По его замыслам ее части должны были
создаваться как так называемые «белые банды», чтобы
бороться с партизанами их же методами. Естественно,
что одеты члены этих банд должны были как партизаны,
то есть в гражданскую одежду. В результате в чем люди
пришли на призывные пункты, в том они и остались, а
БЦР не имел возможности дать им униформу. Только в
мае—июне 1944 г. некоторые батальоны БКА, в основ-
261 да»»
ном в Минске, получили униформу немецкой полиции, а
саперные батальоны — униформу саперов вермахта.
5 апреля 1944 г. БЦР принял постановление о введении
офицерских рангов БКА. 12 апреля 1944 г. было принято
такое же постановление относительно унтер-офицерских
рангов. Согласно этим постановлениям начали разрабаты-
ваться униформа и знаки различия БКА. В конце концов
для каждого из ее 18 рангов были разработаны варианты
парадной, выходной, служебной и полевой униформы.
Однако все эти проекты так и остались на бумаге329.
Единственное, что отличало белорусские формирова-
ния от других, одетых в такую же немецкую униформу
«восточных» частей, были знаки различия и символика.
Так, у белорусов это были:
• бело-красно-белый флаг, использование которого
было официально разрешено генеральным комиссаром
«Белоруссии» 27 июля 1942 г.;
• герб «Погоня» (белый рыцарь на белом коне и на
красном фоне) — национальный символ Белоруссии,
происхождение которого относится еще к Средним ве-
кам;
• так называемый «Ярыловский» (двойной) крест.
Все эти символы использовались в различных модифи-
кациях в качестве кокард, нарукавных щитков, петлиц и
нашивок на униформе330.
Вооружение и снаряжение для БКА пообещали дать
немецкие власти. Первоначально планировалось выде-
лить по 100 итальянских винтовок на каждый батальон.
Таким образом, одна винтовка должна была приходиться
на 5—6 человек. К тому же эти винтовки были такого
плохого качества, что руководство БКА приняло их сна-
чала за учебные. Однако, видя, что фактически безоруж-
ные батальоны БКА не могут противостоять партизанам,
немцы довооружили их в конце апреля 1944 г. При этом
новое вооружение было самых разных систем. Например,
наряду с немецкими были французские, голландские, со-
ветские, польские и другие винтовки. Тяжелые пулеметы
были в основном польские. Фактически же до самого на-
ступления Красной армии в июне 1944 г. БКА так и не
была вооружена целиком331.
Что же касается снаряжения и амуниции, то ситуация
с ними сложилась и вовсе катастрофическая. Большая
часть личного состава БКА не имела саперных лопаток,
топоров, кирок, пил и т.п. инженерно-технических при-
надлежностей. У офицеров не было таких необходимых в
. 262
бою предметов амуниции, как карты, компасы, свистки,
полевые сумки, а рядовые весь свой нехитрый скарб но-
сили в домашних мешках вместо положенных по уставу
ранцев332.
После организации батальонов БКА должна была на-
чаться подготовка их личного состава. Согласно плану
она должна была состоять из боевой, тактическо-поле-
вой, стрелковой и физической подготовки. Однако и
здесь не обошлось без трудностей. Почти полностью от-
сутствовала материально-техническая и, что наиболее
важно, теоретическая часть для всех видов подготовки.
Солдатам БКА приходилось учиться по уставам и учеб-
никам, которые были не самого лучшего качества. Глав-
ным образом, это были сокращенные варианты немецких
и советских уставов, как, например, «Строевой устав» и
«Устав для полицейской караульной службы». Иногда же
это был вообще вольный пересказ некоторых учебников
(например, «учебник» по топографии в обработке капи-
тана В. Микулы). В целом, как не без грусти вспоминал
С. Шнек, «самыми надежными учебниками стали знания
и опыт офицеров и унтер-офицеров».
Боевая подготовка в подразделениях началась на вто-
рой или третий день после мобилизации. Прежде всего
солдаты должны были овладеть оружием. Тактическо-по-
левая подготовка началась во всех батальонах на шестой
день после призыва — 16 марта 1944 г. Согласно учебно-
му плану и программе через две-три недели все части
БКА должны были стать пригодными для боевого приме-
нения.
Многие офицеры БКА не имели еще достаточного
опыта ведения войны в современных условиях, у некото-
рых он был вообще устаревшим, и они больше ничему не
учились со времен Первой мировой войны. Однако были
и такие, которые подошли к процессу подготовки с не
обоснованным в таких условиях формализмом. Они
очень много времени уделяли строевой подготовке и изу-
чению оружия, тогда как стрелковая и тактическо-поле-
вая подготовка оставались у них почти без внимания. Их
солдаты почти не выходили за пределы казарм или пла-
ца, не изучали ведение боя в лесу, населенных пунктах,
ночью, в тумане — в общем, в тех условиях, в которых ба-
тальоны БКА и должны были в принципе применяться.
Принято считать, что маневры — это обязательный
финал боевой подготовки любой армии. Тем не менее из-
вестно, что в случае с БКА в них принимали участие
только подразделения ее Вилейского округа. В ходе этих
маневров, которые проводились в начале июня 1944 г.,
ж 263 «V.v
БКА совместно с полицией и частями польской Армии
Крайовой (АК) отрабатывала захват вражеских позиций.
После маневров состоялось их обсуждение немецкой и
белорусской сторонами. В целом все остались довольны
выучкой личного состава БКА. Однако ее окружной на-
чальник майор М. Якуцевич сказал, что, хоть на манев-
рах и были некоторые положительные показатели, для
ведения современной войны нужно все-таки современ-
ное оружие, главным образом авиация и танковые
войска .
Вилейский округ был единственным, где были прове-
дены показательные маневры БКА. В других этого не
смогли сделать из-за нехватки времени или по иным
причинам.
25 марта 1944 г., в день провозглашения независимо-
сти Белоруссии, все подразделения БКА во всех округах
приняли присягу на верность народу и родине. Это собы-
тие в принципе означало окончание периода организа-
ции и подготовки ее основного состава.
О том, как использовать формирования БКА, у СС-
группенфюрера фон Готтберга имелось две точки зрения.
Так, еще 1 марта 1944 г. на конференции в Министерстве
по делам оккупированных восточных областей,он пред-
ставил проект создания 20-тысячной оперативной груп-
пы по борьбе с партизанами. В ее состав, помимо немец-
ких частей, должны были войти:
• казачьи части;
• кавказские формирования;
• «Бригада Каминского»;
• пехотные батальоны БКА334.
Однако обстановка на Восточном фронте и в его тыло-
вых районах не позволяла за короткий срок создать такую
группу. Поэтому фон Готтберг решил использовать ба-
тальоны БКА согласно своему второму варианту: они
должны были участвовать в боях против партизан либо
отдельно, либо в составе более крупных немецких частей.
Такая возможность представилась во второй половине
мая 1944 г., когда последние из уже организованных ба-
тальонов БКА заканчивали свою подготовку.
Первым из батальонов БКА участие в боевых действи-
ях принял 15-й Городищенский батальон под командова-
нием лейтенанта В. Радько. Этот батальон был присоеди-
нен к оперативной группе фон Готтберга, которая долж-
на была очистить от советских партизан районы Лепеля и
Борисова (операция «Праздник весны» (Frahlingsfest).
264
В ходе операции, продолжавшейся с 16 апреля по 10 мая
1944 г., личный состав батальона проявил высокую бое-
способность, а противостоявшие ему партизанские отря-
ды понесли большие потери. После операции командир
батальона лейтенант В. Радько был награжден Железным
Крестом, а командиры рот, многие унтер-офицеры и ря-
довые получили специальную награду — Медаль для вос-
точных народов335.
В первой половине июня 1944 г. немцы решили ис-
пользовать еще один батальон — 34-й, который дисло-
цировался в Столбцах. Однако, вследствие того что они
не уведомили Штаб БКА о своих намерениях, многие
солдаты батальона разбежались прямо перед своей посад-
кой на поезд. Чтобы не допустить окончательного разва-
ла батальона, начальник Штаба БКА Кушель послал в
Столбцы своего заместителя капитана Микулу, который
смог уговорить белорусских солдат отправиться на опе-
рацию336.
В крупных боевых операциях против партизан немцы
старались использовать только наиболее подготовленные
и хорошо вооруженные батальоны. Те же батальоны, ко-
торые были хуже подготовлены, использовались по типу
местной самообороны. Их задача заключалась в том, что
они патрулировали район своего базирования и загоняли
обратно в леса небольшие группы партизан, давая тем са-
мым местным крестьянам спокойно обрабатывать землю.
Таким образом, например, применялись части БКА Ви-
лейского и Слуцкого округов. Здесь борьба с партизана-
ми началась сразу же после организации батальонов, за-
хватив, по сути, весь период их подготовки. Фактически
личный состав этих батальонов учился в бою337.
Части же, подготовка и вооружение которых не дотя-
гивали даже до среднего уровня, использовались в основ-
ном на охране гражданских учреждений и складов, на
погрузке и отправке в Германию различного имущества и
на других хозяйственных работах^38.
Воспоминания лидеров белорусских националистов
буквально пестрят фактами того, что «дисциплина в час-
тях БКА была очень сильной, несмотря на все проблемы
материального и морального характера», а также о том,
что коммунистические партизаны массами переходили к
ним. Например, окружной начальник БКА в Слуцке
С. Шнек упоминает такой случай: за день до объявления
мобилизации «из банд убежало 620 молодых случаков,
которые хотели присоединиться к БКА. Естественно, что
все они были сразу же зачислены в ее ряды»339. Однако
факты свидетельствуют скорее об обратном.
t * . 265
В целом можно сказать, что части БКА не были исполь-
зованы в полную силу, а опыт их боевого применения ока-
зался минимальным. Для этого есть несколько причин,
первой из которых является фактор времени. Естественно,
что за четыре неполных месяца было невозможно развер-
нуть и подготовить полноценные вооруженные силы.
Второй причиной является негативная роль немецкого
военно-политического руководства в Белоруссии. Следу-
ет сказать, что, несмотря на то что немцы сами вызвали к
жизни идею БКА, они же и тормозили ее реализацию.
Уже одно то, что мобилизация была принудительной, а
не явившимся на призывные пункты грозила смертная
казнь, не могло вызвать энтузиазма у белорусов340.
Тем не менее население многих районов Белоруссии
охотно откликнулось на призыв. Как пишет современ-
ный белорусский публицист Т. Клыковская, «не желая
вновь оказаться под большевистским ярмом, часть кре-
стьян была готова пойти под национальные лозунги и да-
же в определенной степени поспособствовать терпящим
поражение немцам»341.
Этот энтузиазм населения зачастую был действитель-
но неподдельным. Например, окружной комиссар Ново-
грудка сообщал фон Готтбергу, что в его округе населе-
ние приходило на призывные пункты даже из контроли-
руемых коммунистическими партизанами районов.
В Слуцком округе на эти пункты явилось 7740 человек,
что было почти в два раза больше необходимого количе-
ства призывников. Тех же, кто должен был явиться, но
не явился, было всего 110 человек, или 1,4% от общего
количества подлежащих мобилизации. В Вилейском ок-
руге было мобилизовано 15 тыс. человек, однако немцы
согласились дать оружие только на 3000. Остальных же
распустили по домам, до, как полагали белорусские вла-
сти, нового призыва342.
Многие из этих добровольцев действительно думали,
что будут сражаться в национальных Белорусских воору-
женных силах и под белорусским командованием. Видя
это, руководство БЦР издало приказ о том, что «батальо-
ны, которые имеют достаточное количество оружия и бо-
еприпасов, должны активно выступать против парти-
зан»343. В этом приказе также подразумевалось, что, пре-
жде чем использовать какую-нибудь часть БКА, немцы
обратятся в ее Штаб или к окружному начальнику БКА.
Однако они зачастую использовали батальоны БКА по
своему усмотрению, полностью игнорируя БЦР и бело-
русский Штаб. В результате это приводило к инциден-
там, какой возник в 34-м батальоне.
''"л 266
Другим характерным примером такого немецкого по-
ведения является ситуация с саперными батальонами.
Если пехотные батальоны и находились в формальном
подчинении у Штаба БКА, то саперы не подчинялись да-
же фюреру СС и полиции. Как было сказано выше, они
находились в распоряжении вермахта. Ф. Кушель писал:
«...Если в пехотные батальоны люди шли весьма охотно,
желая непосредственно бороться с большевистскими
партизанами, то саперные батальоны не давали им такой
возможности»344. Поэтому в некоторых местах люди,
призванные в саперные батальоны, попросту дезертиро-
вали. Так, например, произошло в Несвиже и Клецке.
Имея такой негативный опыт, немецкое военно-поли-
тическое руководство в Белоруссии должно было сделать
вывод, что лучше всего белорусы сражаются против боль-
шевиков под знаменами белорусской национальной
идеи. Однако оно такой вывод не сделало, что в результа-
те пагубно отразилось на дальнейших попытках создания
белорусских формирований.
Наконец, еще одним препятствием со стороны немец-
кого руководства было его упорное нежелание снабдить
БКА достаточным количеством современного вооруже-
ния. Этому есть, на наш взгляд, два объяснения. Во-пер-
вых, по свидетельству целого ряда документов, фон Готт-
берг не планировал набор более 10 тыс. человек, и поэто-
му такое большое количество белорусских добровольцев
явилось для него полной неожиданностью. Для такой
массы людей попросту не было ни вооружения, ни об-
мундирования, а передавать их в БКА вместо частей вер-
махта или войск СС было попросту неблагоразумным.
С другой стороны, игнорировать такой порыв населения
также было нельзя. Поэтому фон Готтберг обратился в
Берлин с просьбой прислать как можно скорее хотя бы
20 тыс. винтовок. Там ему ответили, что его просьба мо-
жет быть выполнена только к концу мая. Как вскоре вы-
яснилось, это решение было крайне запоздалым. Во-вто-
рых, немецкое командование всегда опасалось снабжать
современным оружием «восточные» формирования. Оно,
и не без основания, считало, что, если дела на фронте
пойдут у немцев плохо, это оружие повернется против
них345.
Еще одним фактором, который оказывал негативное
влияние на процесс организации и использования БКА,
была деятельность коммунистических партизан. По сво-
ему характеру она делилась на пассивную, или пропаган-
дистскую, и активную и была направлена на срыв моби-
лизации. Если же в каком-нибудь районе мобилизацию и
267
не удавалось сорвать, тогда партизаны прилагали все уси-
лия, чтобы разложить уже сформированные части БКА.
Так, уже 10—11 марта 1944 г. Центральный комитет
Коммунистической партии Белоруссии (ЦК КП Б) издал
специальное «Обращение» к населению оккупированных
районов Белоруссии. «Немецкие разбойники, — указыва-
лось в этом документе, — хотят по мобилизации собрать
наиболее здоровое белорусское население, чтобы затем
уничтожить его. Для этого они во многих местах Бело-
руссии и Польши устроили лагеря смерти, куда загоняют
тысячами собранных под разными предлогами людей»346.
ЦК КП Б призывал белорусский народ не поддаваться
ни на какие провокации оккупантов, всеми силами и
средствами срывать их планы. «Партизаны и партизанки,
говорилось далее в «Обращении», — помогайте населе-
нию уклоняться от немецкой мобилизации. Разъясняйте
всем, что объявленная... мобилизация — новый кровавый
план уничтожения белорусского народа... Уничтожайте
команды, которые загоняют народ на призывные пунк-
ты, громите призывные пункты»347.
Подпольные органы Коммунистической партии на
территории Белоруссии и командование партизанских
отрядов положили «Обращение» ЦК в основу своей по-
вседневной политико-агитационной и организационной
работы. Оно было отпечатано в десятках тысяч экземпля-
ров и распространено среди жителей. Так, за время про-
ведения мобилизации в БКА в южных районах Минского
округа партизаны распространили 62 тыс. экземпляров
листовок и 54 тыс. экземпляров газет с текстом «Обраще-
ния». Подпольные организации Белостокского округа за
март—апрель 1944 г. издали большим тиражом 11 назва-
ний листовок с призывом к населению не вступать в
БКА348.
Одновременно с разъяснительной и агитационной ра-
ботой подпольные организации и партизанские отряды
повсеместно громили призывные пункты БКА, устраива-
ли кордоны с целью не пропустить призывников на эти
пункты, физически уничтожали членов окружных или
районных мобилизационных комиссий. Во многих случа-
ях имели место нападения на уже сформированные, но
еще не вооруженные батальоны БКА, в результате кото-
рых наиболее активные белорусские офицеры и унтер-
офицеры уничтожались, а рядовые распускались по до-
мам или включались в партизанские отряды. Такие слу-
чаи, например, имели место в ряде районов Новогруд-
ского, Слонимского и Барановичского округов349.
Со временем такая активность партизан стала прино-
268
сить свои плоды. Так, на призывной пункт в поселке Горо-
док Барановичского округа явилось всего несколько чело-
век. Чтобы предотвратить срыв мобилизации, немцы на-
правили в близлежащие населенные пункты большой отряд
полиции. В ходе облавы удалось схватить около 100 чело-
век и пригнать их на призывной пункт. Однако уже в пер-
вую ночь 37 из них бежали к партизанам. В других же рай-
онах ситуация выглядела еще хуже (данные по Минскому,
Вил ейскому, Слуцкому и Слонимскому округам):
• с 10 по 16 марта 1944 г. на призывные пункты в Го-
лубичи, Плиссу, Лужки и Глубокое явились 170 человек
из подлежавших призыву 1000 только по одному Плис-
скому району. За это же время в этих же районах в ряды
партизан вступило более 500 человек;
• в Молодечно большее число мобилизованных сразу
же разбежались;
• в Смолевичском районе на призывные пункты не
явились 514 подлежащих мобилизации человек;
• в Юрьевском, Кленническом, Верхменском и час-
тично в Заболотском и Воротовском районах, где актив-
но действовали партизаны, мобилизация была вообще
парализована;
• в отчете из Заславского района сообщалось, что в
БКА призваны только 209 человек, тогда как 402 челове-
ка вообще не явились;
• из Шершунского и Шанелевского районов на при-
зывные пункты не прибыл ни один человек;
• в Старобинском и Любанском районах из деревень,
расположенных вблизи лесов, на призывные пункты не
явился ни один человек.
• Слонимский окружной комиссар доносил в Минск,
что в его округе очень многие уклоняются от призыва350.
Как было сказано выше, по плану развертывания БКА
в каждом районе должен был быть сформирован один ба-
тальон численностью 500—600 человек. Однако как из-за
препятствий со стороны немцев, так и из-за деятельности
партизан в некоторых батальонах было только по 80—
100 человек351.
Другим следствием подрывной работы партизан стал
переход на их сторону уже сформированных частей БКА.
Так, по данным Штаба БКА, только за март—апрель
1944 г. имели место следующие случаи:
• в ночь на 19 марта 1944 г. коммунистические парти-
заны совершили нападение на немецкий гарнизон в де-
ревне Яворская Руда Барановичского округа. Находив-
269
шийся в гарнизоне отряд БКА не оказал никакого сопро-
тивления, а 66 его солдат перешли на сторону партизан;
• в начале апреля 1944 г. партизаны разгромили не-
мецкий гарнизон в поселке Остров Барановичского ок-
руга, в результате чего 28 находившихся в гарнизоне сол-
дат БКА стали партизанами;
• в г. Столбцы Барановичской области на призывной
пункт явилось около 1800 человек. Узнав об этом, под-
польный комитет КП Б заслал туда своих агитаторов, ко-
торые провели среди мобилизованных «разъяснительную
работу». В результате через несколько дней на призыв-
ном пункте осталось всего 180 человек, 680 ушли в пар-
тизаны, а остальные разошлись по домам;
• за время боев с партизанами из отряда БКА, сфор-
мированного в поселке Лапичи Минского округа, к пар-
тизанам перешло около 300 человек;
• по Клецкому району Барановичской области при-
зывную комиссию прошло до 3000 человек, из которых
годными к службе были признаны 1500. Однако уже к
началу апреля 1944 г. к партизанам перебежали около
500, а затем стали уходить и остальные;
• в Плисском районе Минского округа только за две
недели марта 1944 г. из местного батальона на сторону
партизан перешли 82 человека;
• из Вилейки местный окружной начальник БКА со-
общал о переходе на сторону партизан 70 человек352.
Кроме вышесказанного, партизаны засылали в баталь-
оны БКА своих агентов, которые старались разложить их
личный состав. С одной стороны, они говорили, что, «ко-
гда Советская власть вернется в Белоруссию, от расплаты
не уйдет ни один предатель». С другой же стороны, они
обещали «от лица народной власти прощение всем, кто
вовремя одумается». В результате в политическом обзоре
БЦР по Минскому округу за март 1944 г. отмечалось, что у
солдат БКА подавленное настроение, почти все думают,
что они будут отправлены на фронт. Многие, особенно из
насильно мобилизованных, морально разложены. В дру-
гом обзоре говорилось, что «после призыва почти каждый
подал заявление об освобождении из рядов БКА, измыш-
ляя всевозможные причины, по которым не может оста-
ваться в этих рядах»3^3. В целом ни один день не проходил
без того, чтобы кто-нибудь из солдат БКА не сбежал к
партизанам.
23 июня 1944 г. Красная армия начала операцию «Баг-
ратион», которая закончилась разгромом немецкой груп-
пы армий «Центр». За две недели с небольшим была ос-
270
вобождена почти вся территория Белоруссии. Поэтому
на эвакуацию частей БКА и всех ее структур у немцев по-
просту не оказалось времени. Однако, как пишет поль-
ский историк Ю. Туронек, такая эвакуация и не плани-
ровалась, о чем свидетельствует полное отсутствие при-
казов на этот счет как со стороны немцев, так и Штаба
БКА. Буквально перед самым оставлением Минска фон
Готтберг отдал приказ окружным фюрерам полиции, что-
бы они позаботились об отступлении наиболее боеспо-
собных батальонов на запад и демобилизации остальных.
Но, по словам Кушеля, коменданты «больше заботились
о сохранении своей шкуры и поэтому полностью прова-
лили эту акцию». В результате после эвакуации из Мин-
ска 27 июня 1944 г. немецкого штаба связи при БКА и
Островский, и Кушель остались вообще без всяких кон-
тактов с фон Готтбергом и не могли дать своим частям
ни одной сколько-нибудь вразумительной инструкции.
А вскоре и БЦР, и Штаб БКА сами последовали за
немцами354.
В такой ситуации командиры большинства белорус-
ских батальонов оказались представлены сами себе и по-
этому стали решать проблему спасения вверенных им
людей по мере своих сил и опыта. Один из очевидцев так
описывал «эвакуацию» одного из батальонов БКА в Ба-
рановичском округе: «Вечером 30 июня я стал случайным
свидетелем демобилизации батальона численностью в
700 человек. Перед строем батальона стоял его командир.
После короткой информации о последних событиях на
фронте он сказал следующее: «Кто пойдет с нами, пусть
остается в строю, остальные могут идти домой». После
этих слов вся солдатская масса зашевелилась и двинулась
к казармам, чтобы забрать свои вещи и идти домой.
В строю осталось только 18 человек, в основном унтер-
офицеров, а наутро согласилось уезжать еще меньше»355.
Судьба подразделений БКА, в общем, сложилась сле-
дующим образом. Только немногие батальоны приняли
бой с передовыми частями Красной армии и были раз-
громлены, другие (и, судя по вышесказанному, их была
основная масса) — распущены своими командирами, а
третьи — наиболее боеспособные — смогли в полном по-
рядке отступить в Польшу. Саперные батальоны БКА,
которые находились под юрисдикцией вермахта, были
эвакуированы в Бедруск под Познанью (Западная Поль-
ша). Там все 6 батальонов были реорганизованы в
2 строительных батальона (Baubataillon) и без ведома
БЦР включены в состав сухопутных войск вермахта.
271
Впоследствии оба строительных батальона были перебро-
шены на Западный фронт, где и находились до конца
войны.
В целом приходится согласиться с немецким истори-
ком Н. Мюллером, который писал, что «кампания по ор-
ганизации БКА... закончилась неудачно»356. Военные це-
ли, из-за которых она создавалась немцами, достигнуты
не были. За редким исключением, им не удалось сфор-
мировать сколько-нибудь боеспособные и морально ус-
тойчивые части. Однако была достигнута белорусская,
политическая цель. Как писал впоследствии Кушель,
«проведение мобилизации в Белоруссии представитель-
ством белорусского народа, каким тогда являлся БЦР,
было необыкновенно важным делом. Это был первый
факт в истории Белоруссии, когда белорусский народ
призывался в белорусские войска белорусской вла-
стью»357. С этим высказыванием можно спорить или нет,
однако, если отбросить всю националистическую рито-
рику, трудно не согласиться, что мобилизация в БКА бы-
ла важным политическим успехом и фон Готтберга, и
Островского, хотя и очень запоздалым.
БЕЛОРУССКИЕ ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЕ
ФОРМИРОВАНИЯ В ЭМИГРАЦИИ (1944 - 1945)
t -й КАДРОВЫЙ БАТАЛЬОН БЕЛОРУССКОЙ КРАЕВОЙ
ОБОРОНЫ
Во второй половине июля 1944 г. руководство БЦР
окончательно обосновалось в Берлине и приступило к
активной работе. Чтобы на деле доказать свою реши-
мость и дальше продолжать борьбу с большевизмом, его
президент Р. Островский планировал воссоздать БКА на
территории Германии. Однако в данных условиях это
оказалось невозможным. Поэтому было решено доби-
ваться у немецкого военно-политического руководства
согласия на создание Белорусского легиона. Он должен
был быть организован по образцу так называемых Вос-
точных легионов (Ostlegionen), которые одновременно
представляли собой и запасные части, и центры по под-
готовке личного состава для боевых формирований. Так,
в течение 1941 — 1943 гг. в составе вермахта были органи-
зованы (и вполне удачно) Туркестанский, Азербайджан-
272
ский, Северо-Кавказский, Грузинский, Армянский и
Волжско-татарский легионы358.
Кроме успешного опыта по созданию таких формиро-
ваний, в Германии на тот момент имелось и достаточное
количество частей и подразделений, чтобы создать Бело-
русский легион. Так, по мнению Островского, можно
было рассчитывать на:
• 6 саперных батальонов БКА;
• некоторое количество пехотных батальонов БКА;
• 13-й Белорусский полицейский батальон при СД;
• офицерскую школу БКА;
• остатки вспомогательной полиции порядка359.
Всего в этих частях служило около 10 тыс. человек.
Кроме того, помимо них в легион охотно бы пошли мно-
гие белорусские беженцы и так называемые «восточные»
рабочие (Ostarbeiter) — белорусы, которые в 1942—1944 гг.
были вывезены в Германию на принудительные работы.
Если бы немцы позволили, то вскоре можно было бы под-
готовить кадры для трех полноценных пехотных дивизий.
Исходя из этого, президент БЦР выступил перед немец-
ким руководством с ходатайством о разрешении органи-
зации Белорусского легиона360.
Идея создания Белорусского легиона была одобрена в
Министерстве по делам оккупированных восточных об-
ластей. Следующей инстанцией, согласие которой нужно
было получить, было Управление генерала-инспектора
добровольческих формирований при Генеральном штабе
сухопутных сил (General der Freiwilligen-Verbande). Во вто-
рой половине июля 1944 г. начальнику этого управления
генералу от кавалерии Э. Кёстрингу был подан соответст-
вующий меморандум. Кёстринг обещал его рассмотреть,
однако до середины сентября 1944 г. так и не сделал
этого361.
Ситуация с таким молчанием со стороны немцев
очень беспокоила лидеров БЦР. Поэтому на одном из за-
седаний его президиума начальник созданного незадолго
перед этим Военного отдела БЦР генерал-майор К. Езо-
витов выступил с предложением организовать новое бе-
лорусское воинское формирование, не дожидаясь разре-
шения немцев. Это предложение очень понравилось Ост-
ровскому, и 13 сентября 1944 г. он принял решение о
создании в Берлине 1-го Кадрового батальона БКА.
Основой для формирования батальона должны были
послужить белорусские офицеры и унтер-офицеры, кото-
рые постепенно собирались в Берлине, узнав, что там
273
вскоре будет создан Белорусский легион. Согласно про-
екту Езовитова, Кадровый батальон должен был иметь
следующую структуру:
• офицерский курс, на котором офицеры БКА и по-
лиции должны были проходить переподготовку;
• унтер-офицерский курс для переподготовки унтер-
офицеров;
• офицерская школа, в которой должны были прохо-
дить обучение все те, кто хотел стать офицером;
• унтер-офицерская школа для тех рядовых, которые
хотели стать унтер-офицерами;
• хозяйственная рота.
В результате к декабрю 1944 г. в батальоне проходило
службу около 300 человек, в том числе 50 офицеров. Ко-
мандиром батальона был назначен капитан П. Косацкий,
а его заместителем по военной подготовке капитан С.
Шнек, которые одними из первых прибыли в Берлин. Как
руководство батальона они подчинялись командующему
БКА Ф. Кушелю362.
Следует сказать, что до конца февраля 1945 г. баталь-
он фактически не значился ни в одном немецком воен-
ном документе и не находился на немецком довольствии.
Деньги на его содержание в количестве 12 тыс. рейхсма-
рок были выделены из бюджета БЦР. Тем не менее ка-
зармы, которые предоставил комендант Берлина для лич-
ного состава батальона, были относительно хорошими.
Снабжение продуктами осуществлялось по карточкам и
было также более-менее нормальным. С обмундировани-
ем же сложилась катастрофическая ситуация. Дело в том,
что большинство солдат и офицеров прибыли в Берлин в
летней униформе. А поскольку батальон не был постав-
лен на немецкое довольствие, зимнюю униформу им по-
лучить было негде. Однако, по словам Кушеля, «несмот-
ря на сильные холода, люди терпели». С вооружением
батальона дела обстояли не лучшим образом363.
Несмотря на многочисленные попытки Кушеля лега-
лизовать батальон, они так и не принесли успеха. Нако-
нец 6 ноября 1944 г. Управление генерала — инспектора
добровольческих формирований «официально» уведоми-
ло БЦР, что все вопросы, касающиеся создания Белорус-
ского легиона, передаются в Главное управление СС (SS-
Hauptamt). В конце весны — начале лета 1944 г. в составе
последнего был организован специальный отдел «Вос-
точные добровольцы» (Freiwilligen-Leitstelle Ost), задачей
которого было создание частей войск СС из «восточных»
народов. Руководителем отдела был назначен СС-обер-
штурмбаннфюрер Ф. Арльт, которому, в числе прочих за-
дач, было поручено сформировать белорусскую дивизию
войск СС. Фактически это был конец Кадрового батальо-
на, так как в течение декабря 1944 г. из него в новую ди-
визию забрали офицерскую и унтер-офицерскую школы,
а также всех более-менее боеспособных солдат и офице-
ров. В Берлине остались только офицеры старшего воз-
раста и немного рядовых. Большинство из оставшихся не
были пригодны к военной службе. В конце концов в пер-
вой половине апреля 1945 г. батальон был расфор-
мирован364.
В исторической литературе до сих пор идут споры,
можно ли считать этот батальон полноценной кадровой
воинской частью. Все эмигрантские и многие современ-
ные белорусские историки безоговорочно соглашаются с
этим. Напротив, польский исследователь Ю. Туронек
считает, что это не так, и даже само слово «батальон»
употребляет исключительно в кавычках. Основываясь на
ряде фактов, он пишет, что до конца января 1945 г. это
подразделение было скорее «прибежищем для бездомных
беженцев», так как, помимо офицеров и солдат БКА, в
нем пребывали члены их семей и другие гражданские ли-
ца, для которых казармы батальона «были не самым худ-
шим местом». Кроме того, многие военные вступали в
этот батальон, чтобы отдохнуть после госпиталя. Сама же
идея его создания была поддержана Островским исклю-
чительно в рамках той политической позиции, которую
он занимал относительно белорусских добровольческих
частей в эмиграции (более подробно о ней говорилось
выше)365.
Тем не менее, как бы там ни было, следует признать,
что это воинское подразделение явилось переходным
этапом между БКА и будущей белорусской дивизией
войск СС, уже хотя бы потому, что позволило сохранить
офицерские и унтер-офицерские кадры для последней.
СПЕЦИАЛЬНЫЙ ДЕСАНТНЫЙ БАТАЛЬОН «ДАЛЬВИЦ»
В июне—июле 1944 г. в результате отступления из Бе-
лоруссии многие солдаты белорусской полиции и БКА
оказались на территории Восточной Пруссии. Здесь в
июле 1944 г. при диверсионно-разведывательной школе
абвера в местечке Дальвиц из наиболее подготовленных
солдат и офицеров было создано новое воинское форми-
рование. Со временем оно стало проходить по немецким
275
документам как Специальный десантный батальон «Даль-
виц» (Landung Bataillon zur besonderen Verfugung «Dalwitz»).
В организационном отношении батальон подчинялся Аб-
веркоманде-203.
По замыслам руководства абвера его личный состав
должен был использоваться в тылу наступающих совет-
ских войск для проведения разведывательных и диверси-
онных операций. Руководство белорусских национали-
стов (например, уже упоминавшейся БНП) в принципе
планировало использовать его так же. Однако, по их
мнению, все действия батальона после его заброски в со-
ветский тыл должны были быть нацелены на организа-
цию партизанской борьбы и вооруженного восстания в
Белоруссии.
«Дальвиц» комплектовался в основном из солдат и
офицеров БКА, которые должны были иметь опыт бое-
вых действий, и наиболее подготовленных и физически
развитых членов СБМ. При зачислении в батальон зна-
чительное внимание уделялось тому, «предан ли добро-
волец белорусскому делу или нет». Вербовка велась
скрытно и без обычной в таком случае пропагандистской
кампании. В результате к осени 1944 г. личный состав ба-
тальона насчитывал более 200 человек, которые были
распределены по двум ротам с весьма оригинальными
названиями:
• 1-я «Северная» (командир — лейтенант А. Рудак);
• 2-я «Южная» (командир — лейтенант М. Зуй).
В случае неизбежных потерь батальон должен был чер-
пать резервы из 1-го Кадрового батальона БКА366.
Командиром батальона, который отвечал за его воен-
ную подготовку, был назначен майор И. Гелда. Его по-
мощником по политической части, который следил за
моральным состоянием солдат, стал майор В. Радько.
Однако общее руководство батальоном осуществлял май-
ор Герулис — начальник школы абвера, где дислоциро-
вался батальон (позднее, в ноябре 1944 г., его сменил
лейтенант Шретер, который пробыл на этой должности
до декабря 1944 г.). Кроме того, в качестве офицера-про-
пагандиста в батальон был назначен бывший шеф СБМ
М. Ганько367.
Белорусские десантники изучали подрывное и сапер-
ное дело, топографию, тактику ведения партизанской
войны, все типы огнестрельного оружия и учились пры-
гать с парашютом. Кроме того, небольшая группа деву-
шек (в основном из числа членов СБМ) готовилась в ка-
честве радисток и медсестер. Весь курс подготовки был
276
рассчитан на 4—6 месяцев, однако в связи с быстрым
продвижением Красной армии его были вынуждены со-
кратить. Известно, что 28 августа 1944 г. батальон посе-
тил президент БЦР Р. Островский, который произнес пе-
ред курсантами речь и поздравил их с успехами в учебе368.
В начале ноября 1944 г. «Дальвиц» был передислоци-
рован в местечко Вальбуш под Быдгощем (Польша), где
продолжил свою подготовку. Позднее его перевели в рай-
он Берлина369.
Еще во время своей подготовки в Восточной Пруссии,
в августе—октябре 1944 г., личный состав батальона
«Дальвиц» принял участие в нескольких диверсионных
операциях в тылу у Красной армии. При этом с немецких
самолетов на территорию Белоруссии было сброшено не-
сколько диверсионных групп, в задачу которых входило
совершение диверсий в советском тылу, сбор и передача
разведывательных данных, а также организация нацио-
нального партизанского движения в Белоруссии. Среди
этих групп прежде всего следует назвать:
• Группу Г. Богдановича, которая в составе 28 человек
была 17 ноября 1944 г. десантирована в районе Вильнюса
(Литва). Эта группа успешно действовала до июня 1945 г.,
после чего передислоцировалась в Польшу, где долгое
время сражалась с коммунистами вместе с отрядами
польской Армии Крайовой370.
• Группу Я. Гинько, которая 17 ноября 1944 г. была вы-
сажена в районе Лиды (Белоруссия). Однако уже в декаб-
ре 1944 г. этот отряд был разгромлен частями НКВД371.
• Группу Е. Жихаря, которая в декабре 1944 г. была де-
сантирована в районе местечка Постов (Полоцкая об-
ласть, Белоруссия). К середине 1945 г. на базе этой груп-
пы удалось организовать партизанский отряд, который за
все время своей деятельности ликвидировал более 30 со-
трудников НКВД и сторонников советской власти.
В 1955 г. отряд был уничтожен частями НКВД372.
Однако наибольшую известность приобрела группа
М. Витушки, которая 17 ноября 1944 г. высадилась на па-
рашютах в районе Вильнюса (Литва). Со временем, в
1945—1946 гг., Витушке на основе своей группы удалось
создать мощную партизанскую организацию, которая в
исторической литературе получила название «Черный
кот» или Белорусская освободительная армия (Беларуская
вызволъная арм1я; БВА).
Организационно БВА состояла из регулярных парти-
занских отрядов и членов вооруженного подполья («удар-
277
ников»), которые вполне легально работали в колхозах,
своих хозяйствах, на предприятиях и в учреждениях, од-
нако время от времени принимали участие в боевых опе-
рациях. Во главе БВА стоял Главный штаб, которым ко-
мандовал генерал-майор М. Витушка и его заместите-
ли — Ахрем и М. Шукайлович. В составе БВА были не
только белорусские отряды, но и литовские, латышские,
немецкие (главным образом «Вервольф» (Wehrwolf) и ук-
раинские, которые в основном действовали в западной,
северной и центральной Белоруссии, а также в Прибал-
тике.
Отряды БВА проводили операции на железной доро-
ге, взрывая или захватывая поезда, нападали на склады
или гарнизоны Красной армии, на деревни, местечки и
города, освобождали заключенных из тюрем и концлаге-
рей. Делали нападения на банки с целью добывания
средств, необходимых для обеспечения подпольной и
партизанской борьбы. Боевики БВА организовывали тер-
рористические акты против представителей советской
власти, членов Коммунистической партии, сотрудников
милиции и НКВД. По некоторым данным, в октябре
1948 г. была предпринята попытка организации покуше-
ния на И. Сталина. Руководство БВА проводило и боль-
шую пропагандистскую работу. Центральным*печатным
органом ее штаба была газета «Души большевистскую га-
дину!» («Душы балъшавщкую гадзшу!»), главным редакто-
ром которой был М. Шукайлович. Кроме того, штабом и
отдельными отрядами БВА издавались десятки газет,
журналов, плакатов и извещений, которые распространя-
лись не только среди партизан, но и среди местного на-
селения.
В эмигрантских источниках есть известия, что БВА
продолжала активно действовать до 1950 г. Но и в после-
дующие годы от имени этой организации проводились
операции, направленные против советских властей. Од-
нако это была уже скорее деятельность вооруженного
подполья, а не партизанского движения373.
В целом же деятельность БВА до сих пор покрыта тай-
ной, так как основная информация о ней содержится в
закрытых архивах КГБ. Из сказанного выше видно, что
известны только общая характеристика этой организации
и общие направления ее деятельности. Однако до сих
пор неясно, сколько и какие отряды входили в БВА. Ис-
ключение составляет только один из самых активных (из
известных на сегодняшний день) — Борисовский парти-
занский отряд (Барысахскл партизанскл аддзел) БВА. Это
формирование действовало в районе Борисова (Белорус-
278
сия) и в соседних районах во второй половине 1940-х гг.
В 1948 г., во время карательной операции против отряда,
войска НКВД использовали отравляющие газы. Об этом
стало известно на Западе в 1949 г. благодаря одному из
партизан, который смог пробраться в Германию через
Западный Берлин. В целом же дальнейшая судьба этого
отряда неизвестна374.
К числу малоизвестных операций батальона относится
также спасение рижского архива белорусской эмиграции.
С этой целью в мае 1945 г. в столицу Латвии были забро-
шены два десантника из «Дальвица». Руководство БЦР
поставило перед ними задачу найти и эвакуировать на
Запад архивные документы, касавшиеся политической
деятельности белорусской диаспоры в Латвии в межвоен-
ный период. Судя по всему, задание было выполнено ус-
пешно. Следует отметить, что инициатором этой акции
был генерал-майор К. Езовитов, который сам до войны
жил в этой прибалтийской республике. Однако это ему
не помогло: в конце войны он был арестован советскими
спецслужбами и в 1946 г. казнен375.
Судьба же той части батальона «Дальвиц», которая оста-
лась в Германии, сложилась следующим образом. 20 мар-
та 1945 г. в Берлине состоялось совещание, на котором
с белорусской стороны присутствовали Р. Островский,
И. Гелда и ставший к тому времени командиром батальо-
на майор Радько. Немецкую же сторону представлял на-
чальник всех диверсионных отрядов СС оберштурмбанн-
фюрер О. Скорцени.
На этом совещании было достигнуто соглашение о
проведении операции под кодовым названием «Васи-
лек», план которой заключался в следующем. Батальон
разбивался на группы по 25—30 человек каждая, кото-
рые, выброшенные в тылу наступающих советских войск,
должны были самостоятельно проводить операции ди-
версионного характера — взрывать мосты, уничтожать
транспортные средства, воинские склады и т.п. Кроме
того, на членов групп возлагалась обязанность по прове-
дению разведки мест дислокации частей Красной армии.
Каждая группа должна была налаживать связь с местным
населением для последующей организации вооруженной
борьбы. Посредством установления радиосвязи между
группами планировалось объединить все антисоветские
партизанские формирования в крупные по численности
отряды и развернуть по всей Белоруссии массовое движе-
ние Сопротивления. Этот последний пункт соглашения
был наиболее важным, так как в БЦР полагали, что груп-
пы, выброшенные в октябре—декабре 1944 г., были
279
уничтожены раньше, чем смогли организовать такое дви-
жение, а о деятельности группы Витушки руководство
белорусских националистов и вовсе долгое время не по-
дозревало.
По замыслам Скорцени, каждый десантник вооружал-
ся автоматом со 100 патронами к нему, револьвером с
50 патронами и 1,5 кг взрывчатки. Общий вес груза у од-
ного человека не должен был превышать 25 кг. Каждая
группа парашютистов должна была иметь портативный
печатный станок. На 25—30 человек предполагалось
иметь один ручной пулемет, один портативный миномет,
несколько противотанковых гранат и мин. Кроме того,
каждая группа обеспечивалась полным запасом продо-
вольствия в концентратах и консервах и запасом медика-
ментов. В состав каждой группы планировалось вклю-
чить двух радистов.
Отсутствие необходимого количества военно-транс-
портных самолетов вынудило немцев разработать план
пешей переброски батальона в Белоруссию. Скорцени
предложил подвезти десантников на машинах к линии
фронта, откуда они должны были уже самостоятельно
пробиваться на восток, в районы, где еще находились в
окружении немецкие подразделения. Этот план вызвал
протесты майора Радько, который полагал, что в таком
случае батальону угрожало бы преждевременное уничтоже-
ние или включение в состав одной из окруженных немец-
ких частей. В любом случае дальнейшие планы относитель-
но развертывания в Белоруссии движения Сопротивления
оказались бы невыполнимыми. В этой ситуации некото-
рыми членами руководства БЦР было предложено вклю-
чить «Дальвиц» в состав будущей белорусской дивизии
войск СС на правах отдельного подразделения. Однако и
на этот шаг командование батальона не пошло, не без
оснований опасаясь, что его включение в состав любой
воинской части приведет к превращению десантников в
обыкновенных пехотинцев.
По целому ряду фактов планы Скорцени в отношении
батальона шли намного дальше: он предполагал довести
его численность до 700—800 человек и сформировать на
его базе специальный разведывательно-диверсионный
полк (в него помимо белорусов должны были войти и ук-
раинские формирования) .
В апреле—мае 1945 г. руководство БЦР приказало,
чтобы «Дальвиц» был передислоцирован в Чехию, где он
мог бы сдаться в плен наступающим там американским
войскам. Однако вместо встречи с американцами баталь-
он попал в засаду чешских партизан-коммунистов, кото-
280
рые и разоружили его личный состав. На удивление, чехи
не стали расстреливать десантников, а отпустили их. По-
сле этого майор Радько объявил о расформировании ба-
тальона. Его личный состав был поделен на группы, ко-
торые стали пробиваться либо на запад, либо в Белорус-
сию. Так, например, группам Радько и Гелды удалось
перебраться в район Белостока (Польша), где в июне
1945 г. их разгромили части НКВД. Оба же бывших ко-
мандира «Дальвица» были арестованы377.
Несмотря на то что большая часть личного состава ба-
тальона не участвовала в боевых действиях, он сыграл
исключительную роль в подготовке командного состава
белорусского антикоммунистического партизанского
движения. Его десантники смогли частично объединить
стихийно возникшие партизанские отряды и сформиро-
вать из них организованные единицы. Но и индивидуаль-
ная деятельность военнослужащих батальона также была
довольно значительной. Например, известен такой факт,
что в 1956 г. органы Государственной безопасности со-
ветской Белоруссии разыскивали по разного рода ориен-
тировкам еще 57 десантников «Дальвица».
30-я ГРЕНАДЕРСКАЯ ДИВИЗИЯ ВОЙСК СС
(1-Я БЕЛОРУССКАЯ)
В конце июня 1944 г. фюрер СС и полиции генераль-
ного округа «Белоруссия» СС-группенфюрер К. фон Готт-
берг отдал приказ о создании в тылу группы армий
«Центр» так называемой Заградительной бригады (Sper-
rbrigade). Эта бригада и подобные ей формирования долж-
ны были сдерживать наступление советских войск до тех
пор, пока немцы не восстановят сплошной фронт, уничто-
женный советскими войсками в ходе операции «Баграти-
он». С этой целью в район Лангры (Польша) были стяну-
ты все уцелевшие части полиции с территории Белорус-
сии. Из них и была сформирована Заградительная брига-
да, получившая 20 июля 1944 г. официальное наименова-
ние — Бригада вспомогательной полиции «Зиглинг»
(Schutzmannschaft («Schuma»)-Brigade «Siegling»)™.
Организационно бригада состояла из четырех полков
вспомогательной полиции, основой для формирования
которых послужили следующие части:
• 1-й полк «Schuma» — белорусские и украинские ба-
тальоны «Schuma» №№ 57, 60, 61, а также части, нахо-
дившиеся в подчинении у фюрера СС и полиции округа
«Минск»;
281
• 2-й полк «Schuma» — белорусские и украинские ба-
тальоны «Schuma» №№ 62, 63, 64, а также части, нахо-
дившиеся в подчинении у фюреров СС и полиции окру-
гов «Глубокое» и «Лида»;
• 3-й полк «Schuma» — части, находившиеся в подчи-
нении у фюреров СС и полиции округов «Слуцк», «Бара-
новичи» и «Вилейка»;
• 4-й полк «Schuma» — украинский батальон «Schu-
ma» № 101, а также части, находившиеся в подчинении у
фюреров СС и полиции округов «Слоним» и «Припять».
Кроме этого, в составе бригады были сформированы
специальные и вспомогательные части:
• артиллерийский дивизион — из белорусского артил-
лерийского батальона «Schuma» № 56;
• кавалерийский дивизион — из белорусского кавале-
рийского дивизиона «Schuma» № 68;
• учебный батальон — из белорусского учебного ба-
тальона «Schuma»™.
В этот период численность бригады была невелика —
около 1,5 — 2 тыс. человек, так как входившие в нее под-
разделения были очень сильно потрепаны в летних боях
1944 г. и не были равноценны ни по численности, ни по
боеспособности. Например, в 61-м батальоне «Schuma»
осталось всего 102 человека (2 офицера, 2 унтер-офицера
и 98 рядовых), тогда как 65-й батальон сохранил, как и
положено, четырехротную структуру и был почти полно-
стью укомплектован (в одной из его рот было 98 немцев и
167 добровольцев). Поэтому первоначально каждый из
полков бригады состоял только из двух батальонов. Ис-
ключением являлся только 4-й полк, в составе которого
находилось три батальона380.
Командиром бригады был назначен СС-оберштурм-
баннфюрер и подполковник охранной полиции Г. Зиг-
линг, который до лета 1944 г. командовал 57-м батальо-
ном «Schuma». По словам Ф. Кушеля, «это был человек
молодой, малоопытный и несдержанный»381. Однако, на
взгляд немецкого командования, все эти недостатки ком-
пенсировались храбростью Зиглинга. Кроме того, он об-
ладал еще одним редким качеством, которое нечасто
встречалось у немецких командиров «восточных» добро-
вольческих формирований. В данном случае речь идет о
«более-менее человеческом отношении к персоналу сво-
его батальона»382.
Одновременно с процессом своего формирования
бригада использовалась в антипартизанских операциях
282
на территории Польши. Следует сказать, что имевшие
большой боевой опыт белорусские и украинские поли-
цейские действовали в этих операциях весьма удачно.
В результате рейхсфюрер СС Гиммлер решил сформиро-
вать на основе этой бригады новую дивизию войск СС.
1 августа 1944 г. был отдан соответствующий приказ о
передаче всего личного состава и материальной части
бригады из-под юрисдикции Главного управления поли-
ции порядка (Hauptamt Ordnungspolizei) Главному управ-
лению СС. Вслед за этим бригада из района Лангры и
Цеханова переводилась под Варшаву (Польша), где из
нее должны были сформировать новую дивизию войск
СС383.
Организация дивизии шла довольно быстро, и в тече-
ние августа 1944 г. она в целом была уже сформирована,
получив в реестре Главного управления СС официальное
наименование — 30-я гренадерская дивизия войск СС (2-я
русская) — (30. Waffen-Grenadier-Division der SS (russische
Nr. 2>384.
Уже само название дивизии говорило о том, что в ее
составе были не только белорусы и немцы. Так, помимо
них в соединение были включены несколько «восточ-
ных» батальонов, укомплектованных русским персона-
лом. Немного позднее, в июле 1944 г., в состав дивизии
были также введены 61-й, 62-й и 63-й украинские ба-
тальоны «Schuma». Это произошло на том основании, что
в период с 1942 по 1944 г. эти части несли охранную
службу на территории Белоруссии. Кроме того, целый
ряд документов свидетельствует о том, что в составе ди-
визии было также очень много поляков (например, ими
почти полностью были укомплектованы 1-й и 2-й баталь-
оны 2-го полка, противотанковая и комендантская рота)
и некоторое количество армян, поволжских татар и даже
чехов385.
Несмотря на то что состав дивизии был очень пест-
рым, руководство СС не считало нужным создавать в нем
подразделения по национальному признаку. Больше все-
го это беспокоило лидеров белорусских националистов,
которые поначалу полагали, что дивизия будет организо-
вана как белорусское формирование. На это у них были
свои причины: Ф. Кушель писал в своих воспоминаниях,
что в сентябре 1944 г. из 11 600 личного состава дивизии
7 тыс. были белорусами, а К. Акула указывал на более
чем 80% белорусов и 20% всех остальных386. Для того что-
бы придать дивизии хотя бы частично «белорусский
вид», в ее штаб в конце августа 1944 г. было направлено
16 офицеров БКА, чтобы они заняли командные должно-
283
сти в тех частях, где большинство составляли белорусы.
Однако командир дивизии Зиглинг отказался принять
этих офицеров, сказав, что в его формировании «нет мес-
та разделению по национальной принадлежности», так
как оно является частью германских вооруженных сил387.
Со временем такое отношение немцев к белорусским
офицерам послужило причиной многочисленных кон-
фликтов.
Еще один конфликт произошел 24 июля 1944 г. на
конференции командного состава дивизии в г. Эльбинг
(Восточная Пруссия). Эта конференция была созвана по
инициативе генерального комиссара «Белоруссии» фон
Готтберга. На ней русским, украинским и белорусским
офицерам должны были сообщить, что отныне они чле-
ны нового воинского формирования, и представить им
нового командира. Кроме того, от них требовалось под-
твердить свою готовность и дальше сражаться рядом с
немцами. В принципе ни один из пунктов повестки дня
конференции не вызвал каких-либо противоречий. Одна-
ко, после того как Зиглинг произнес новое название ди-
визии (а именно ту его часть, которая указывала на на-
циональную принадлежность — «2-я русская»), возникла
целая дискуссия. Такому дополнению воспротивился за-
меститель Ф. Кушеля капитан БКА В. Микула, который
заявил, что он против такого названия, так как белорус-
ских солдат в дивизии большинство, и на этом основа-
нии отказывается подчиняться «москалям» (т.е. русским
офицерам). Протест Микулы ни к чему не привел, и это-
му есть целый ряд объяснений:
• во-первых, почти все офицеры-белорусы не занима-
ли высоких командных должностей и не пользовались
большим авторитетом у немецкого руководства;
• во-вторых, большинство даже этих офицеров не за-
хотели поддержать своего соотечественника;
• наконец, в-третьих, как пишет К. Акула, Зиглинг
находился под большим влиянием русских офицеров
(особенно своего бывшего сослуживца по 57-му батальо-
ну и «правой руки» майора В. Муравьева), которые убе-
дили его, что не следует принимать во внимание бело-
русский протест.
Этот инцидент закончился в целом для Микулы без
серьезных последствий. Его, правда, понизили в должно-
сти и отправили командовать одним из взводов дивизии,
где он, естественно, не мог оказывать большого влияния
на весь белорусский персонал. Однако он напрасно ду-
«лж 284
мал, что немцы о нем забыли. Осенью 1944 г. они, вос-
пользовавшись тем, что из батальона, где служил Микула,
дезертировали несколько солдат, арестовали его и сожгли
в крематории Дахау388.
История конференции в Эльбинге является весьма
поучительной в том плане, что даже на третьем году вой-
ны немцы так и не научились разбираться в националь-
ных отношениях среди «восточных» народов. Кроме то-
го, эта конференция дает некоторое представление о на-
циональном составе офицерского корпуса дивизии. Так,
можно понять, что он в целом состоял из немцев (в их
число входят также «фольксдойче»* из Польши), русских,
украинцев, белорусов и поляков. Почти половина офице-
ров были немцами. Следующей по величине группой бы-
ли русские. Украинцы, в основном сильно «русифициро-
ванные», были третьей группой. Численно меньшая по
сравнению с другими белорусская группа имела также и
наименьшее количество офицеров высокого ранга: всего
два майора и несколько капитанов. «Еще меньше среди
них, — подводит итог К. Акула, — было белорусских пат-
риотов»389.
После организации дивизии все командные должно-
сти в ней (вплоть до ротного звена) заняли немцы или
«фольксдойче», а русские, украинские и белорусские
офицеры были при них в качестве заместителей, помощ-
ников или командиров более низкого ранга. Зиглинг
считал, что так он не нарушит статус дивизии как соеди-
нения германских вооруженных сил и не обидит тех, кто
поддержал его на конференции в Эльбинге. Только для
Муравьева, как близкого друга командира дивизии, было
сделано исключение. Более явственно это соотношение
между немецким и национальным персоналом можно
увидеть на примере 3-го батальона 4-го полка дивизии.
Всего в нем по состоянию на 31 июля 1944 г. было: 22
офицера (17 немецких и 5 белорусских), 138 белорусских
унтер-офицеров и 433 рядовых .
Слабым местом кадрового состава дивизии было от-
сутствие в ней достаточного количества офицеров специ-
альных и технических служб, а также офицеров-перево-
дчиков, что особенно было важно в условиях такого на-
ционального разнообразия. Например, в том же 3-м
батальоне было всего 3 офицера-инженера, 1 офицер-
связист и 3 переводчика (хотя последних надо было
иметь как минимум от 7 до 10 на батальон)391.
‘Этим термином в Третьем рейхе называли этнических немцев, ко-
торые на 1 сентября 1939 г. проживали вне его пределов.
285
Первое время структура дивизии оставалась такой же,
как и в бригаде, только ее полки получили другую но-
менклатуру:
• Штаб дивизии (Stab der Division);
• 1-й гренадерский полк войск СС (Waffen-Grenadier-
Regiment der SS Nr. 1);
• 2-й гренадерский полк войск СС (Waffen-Grenadier-
Regiment der SS Nr. 2);
• 3-й гренадерский полк войск СС (Waffen-Grenadier-
Regiment der SS Nr.3);
• 4-й гренадерский полк войск СС (Waffen-Grenadier-
Regiment der SS Nr. 4);
• ЗО-й артиллерийский дивизион войск СС (Waffen-
Artillerie-Abteilung Nr.30);
• кавалерийский эскадрон (Reiter-Schwadron);
• учебный батальон (Feldersatz-Bataillon).
В этот период в каждом полку дивизии было по два
гренадерских (пехотных) батальона392.
За всю историю своего недолгого существования ди-
визия по разным причинам претерпела целый ряд мелких
и крупных реорганизаций. В основном они сводились к
следующим изменениям.
12 сентября 1944 г. в дивизии был организован так на-
зываемый Добровольческий батальон Муравьева (Frei-
willige-Bataillon «Murawjew»), который должен был ис-
пользоваться как часть специального назначения.
28 сентября 1944 г. были организованы практически
все основные подразделения дивизии. В дальнейшем их
количество либо уменьшалось, либо увеличивалось, тогда
как «скелет» соединения оставался уже неизменным.
18 октября 1944 г. в каждом гренадерском полку при-
бавили еще по одному батальону, а уже 24 октября 1944 г.
была проведена очередная реорганизация дивизии. В ре-
зультате из батальонов всех гренадерских полков сфор-
мировали два новых гренадерских полка, а из батальона
Муравьева и 654-го «восточного» батальона — третий
полк. Эти полки, вместе с остальными частями дивизии,
получили новую, двойную номенклатуру, после чего
структура дивизии стала выглядеть следующим образом:
• Штаб дивизии (Stab der Division);
• 75-й гренадерский полк войск СС (4-й русский) —
Waffen -Grenadier-Regiment der SS Nr. 75 (russische Nr. 4);
• 76-й гренадерский полк войск СС (5-й русский) —
Waffen-Grenadier-Regiment der SS Nr. 76 (russische Nr.5);
286
• 77-й гренадерский полк войск СС (6-й русский) —
Waffen-Grenadier-Regiment der SS Nr. 77 (russische Nr. 6);
• ЗО-й артиллерийский полк войск СС (2-й русский) —
Waffen-Artillerie-Regiment der SS Nr.30 (russische Nr.2);
— Штаб артиллерийского полка;
— штабная батарея;
— две батареи 12,2 см трофейных русских орудий;
— батарея реактивных установок (Nebelwerfer).
• ЗО-й разведывательный батальон СС (SS-Aufklarung-
Abteilung Nr.30):
— штаб батальона;
— штабной кавалерийский эскадрон;
— три кавалерийских эскадрона;
• 30-я саперная рота СС (SS-Pionier-Kompanie Nr.30);
• 30-я рота связи СС (SS-Nachrichten-Kompanie Nr.30);
• ЗО-й запасной батальон СС (SS-Feldersatz-Bataillon
Nr.30):
— штаб батальона;
— три пехотные роты;
— рота тяжелого пехотного оружия;
— саперная рота;
• ЗО-й хозяйственный полк СС (SS-Nachschub-Regi-
ment Nr.30);
• большая автоколонна 60-тонных грузовиков (Grofe
Kraftwagenkolonne (mot) 60 t);
• административная моторизованная рота
(Verwaltungs-Kompanie (mot);
• моторизованная ремонтная рота (Werkstatt-Kompanie
(mot);
• санитарная рота (Sanitats-Kompanie).
2 ноября 1944 г. в составе дивизии произошли новые и
окончательные изменения. Ее 77-й полк был расформи-
рован, а часть его личного состава была распределена по
двум остальным полкам393.
В первой половине августа 1944 г. дивизия была на-
правлена из Польши на Западный фронт, в Эльзас
(Франция). Ее передислокация осуществлялась по желез-
ной дороге отдельными частями, поэтому первые подраз-
деления дивизии прибыли на новое место к 17 августа
1944 г., а последние — к концу этого месяца. По прибы-
тии подразделения дивизии были расквартированы в
районе между Бельфором, Мюльхаузеном и Дижоном в
следующих населенных пунктах:
• Штаб дивизии, административные, вспомогательные
и хозяйственные подразделения — Маркольсхайм;
• Штаб и подразделения 1-го гренадерского полка
войск СС — Мюссиг;
287
• Штаб и подразделения 2-го гренадерского полка
войск СС — Саазенхайм;
• 30-й разведывательный батальон СС — Макенхайм;
• 30-й артиллерийский дивизион войск СС — Хессен-
хайм;
• 654-й «восточный» батальон — Бутцхайм;
• 30-й запасной батальон войск СС и 30-й учебный
батальон СС — Нойбрайзах (на полигоне для подготовки
саперов);
• Добровольческий батальон Муравьева — Страйт-
копф;
• 30-я саперная рота СС — Хайдельсхайм394.
Здесь перед ее личным составом была поставлена сле-
дующая задача: борьба с французскими партизанами
(«маки»). Надо сказать, что эта задача преследовала двоя-
кую цель. Во-первых, непосредственное военное умиро-
творение данного района. Во-вторых, дальнейшая подго-
товка дивизии. Немецкому командованию было ясно, что
передислокация соединения прервала подготовку его час-
тей, которая фактически так и не успела начаться. Естест-
венно, что, имея такой уровень подготовки, эта дивизия
не могла быть использована на фронте против регулярных
частей противника. Ее бы уничтожили еще до начала ка-
кого-либо организованного сопротивления. Поэтому, ис-
пользуя «восточных» добровольцев против французского
Сопротивления, немцы надеялись, что они, помимо всего
прочего, смогут безопасно приобрести боевой опыт. Од-
нако реальность оказалась несколько иной. Руководство
отрядов «маки» почти сразу же получило информацию о
том, какого уровня подготовки и вооружения части при-
были бороться против них. В результате весь сентябрь
1944 г. прошел в непрерывных стычках бойцов дивизии и
партизан — по словам американского историка А. Муньо-
са, «они атаковали их, где только могли застать». Атаки
«маки» не были, конечно, катастрофическими с военной
точки зрения, однако они выматывали силы добровольцев
и действовали на них деморализующе. Командование ди-
визии планировало навязать Сопротивлению свою такти-
ку и извлечь из нее пользу, однако в ответ получило клас-
сическую «малую войну», которая никак не способствова-
ла успешному обучению личного состава. Наоборот, и
немецкие офицеры, и «восточные» добровольцы были вы-
нуждены находиться все время под ружьем, не получая
полноценного отдыха395.
После высадки союзников на Атлантическом побере-
жье Франции стратегическая обстановка на этом участке
288
Западного фронта значительно изменилась. В середине
сентября 1944 г. 1-я французская армия начала угрожать
Дижону — самой южной точке операционной зоны ЗО-й
дивизии. В результате дивизия, чтобы не попасть в окру-
жение, начала отступать на северо-восток, подвергаясь
постоянным нападениям французских партизан. К концу
сентября ее удалось вывести из-под непосредственной
угрозы в район Кольмара (между Рейном и Вогезами).
Зиглинг думал, что здесь, наконец, удастся завершить
подготовку соединения, не боясь постоянных нападений
партизан. Однако новый приказ командования опять на-
рушил этот график. Дивизии было приказано как можно
скорее выступать на фронт, чтобы поддержать отступаю-
щие из Франции немецкие войска. И это несмотря на то,
что Зиглинг неоднократно предупреждал, что его люди
еще не готовы к таким акциям. Вооружение же и мотори-
зация дивизии вообще оставляют желать много лучшего:
личный состав полков был вооружен трофейным фран-
цузским, чешским, советским и немецким оружием, в
основном стрелковым. Тяжелого и противотанкового
оружия было очень мало, а в некоторых частях его по-
просту не было вообще.
Тем не менее 25 октября 1944 г. перед дивизией была
поставлена следующая задача: охранять мосты через Рейн
до тех пор, пока как можно большее количество частей
попавшей в «Кольмарский мешок» 19-й немецкой армии
не перейдут на немецкую сторону этой реки. После этого
ее личный состав должен был приложить все усилия для
того, чтобы мосты были взорваны, а французы и амери-
канцы не смогли бы на плечах отступающих немецких
войск перейти Рейн.
75-му полку дивизии было приказано занять позиции
в районе Груссенхайма. Его 2-й батальон первым прибыл
в этот город и сразу же взял под охрану находящийся
здесь мост. Остальные батальоны полка прибыли позже и
заняли оборонительные позиции между Кюнхаймом и
Маркольсхаймом. Сходная задача была поставлена и пе-
ред 76-м полком дивизии, который занял оборонитель-
ные позиции рядом с 75-м полком в районе Артольс-
хайм — Бутцхайм — Маркольсхайм — Артенхайм.
Вскоре после сосредоточения разведывательный ба-
тальон дивизии провел разведку боем, после которой не-
мецкому командованию стало ясно, что главной целью
союзников являются четыре моста через Рейн-канал ме-
жду Маркольсхаймом и Кюнхаймом. 26 октября 1944 г.
французы и американцы начали наступление, и, если бы
10 - 3637 Романько 289
не упорное сопротивление ЗО-й дивизии, мосты были бы
захвачены неповрежденными.
Эти в целом успешные арьергардные бои решили
судьбу дивизии. И 75-й, и 76-й полк понесли такие зна-
чительные потери, что на их доукомплектование был пу-
щен новый 77-й полк. Однако дальнейшие бои в Вогезах
полностью обескровили дивизию. Особенно их интен-
сивность возросла в середине ноября 1944 г., когда почти
не имевшим тяжелого и противотанкового оружия час-
тям противостояла 1 -я французская бронетанковая диви-
зия. Результатом этих боев стало то, что 30-я дивизия
почти полностью утратила способность ко всякого рода
боевым действиям. Поэтому немецкое командование от-
правило ее в тыл.
Вследствие того что немецкий фронт постоянно ото-
двигался на восток, дивизию перебрасывали из подчине-
ния одного немецкого корпуса к другому. В результате за
относительно недолгий период своего пребывания на За-
падном фронте дивизия подчинялась командованию сле-
дующих корпусов:
• LXIV армейский корпус группы армий «Г» (сен-
тябрь 1944 г.);
• LVIII танковый корпус группы армий «Г» (октябрь
1944 г.);
• LIII, а затем LXUI армейские корпуса группы ар-
мий «Г» (ноябрь—декабрь 1944 г.)396
Такие катастрофические потери дивизии были только
одной причиной, вследствие которой ее сняли с Западно-
го фронта. Еще одной причиной, повлиявшей на это, бы-
ла низкая дисциплина в большинстве ее частей.
Следует сказать, что отправка дивизии на Западный
фронт не вызвала особой радости среди ее «восточного»
персонала. Дело в том, что русские, украинцы и белору-
сы хотели сражаться на Восточном фронте против боль-
шевиков, чтобы потом вернуться на свою родину. Немцы
же гнали их в бой с англо-американскими союзниками, к
которым, как писал Ф. Кушель, например, «у белорусов
претензий не было». Следствием этого стало ухудшение
морального состояния бойцов дивизии, которое и до это-
го уже было не особенно высоким. Так, находясь еще на
обучении в Польше, личный состав 2-го батальона 1-го
гренадерского полка и 1-го батальона 2-го гренадерского
полка подняли 27 августа 1944 г. мятеж и убили, по сло-
вам американского историка А. Муньоса, «столько нем-
цев, сколько смогли найти». Командование дивизии без-
''. '> \ 290 **
жалостно подавило мятеж, казнив всех зачинщиков и
распустив 2-й батальон 1-го полка. После этого оно, что-
бы поднять дисциплину среди других ненадежных час-
тей, перемешало батальоны остальных полков. Все сол-
даты, которые участвовали в мятеже, а также те, кто ка-
зался Зиглингу ненадежными (всего 2300 чел.), были
выведены из дивизии и отправлены в строительные части
на линию Зигфрида397.
После этого немецкое командование еще более укре-
пилось в своем мнении, что дивизию необходимо отпра-
вить подальше от Восточного фронта. Зиглингу и его на-
чальникам из Главного управления СС казалось, что там,
вдали от родины и во враждебной обстановке, солдаты
дивизии не станут больше восставать. Одновременно они
надеялись решить еще одну проблему, связанную с дис-
циплиной, — дезертирство. Следует сказать, что эта про-
блема носила эпидемический характер и преследовала
все части дивизии на всем протяжении ее существования.
Так, уже 4 августа 1944 г. из 12-й роты 3-го батальона 4-
го полка дезертировали 5 человек, 11 августа — еще 4, а к
20 августа личный состав этой роты уменьшился на 50
человек. Эти случаи настолько разозлили Зиглинга, что
он даже хотел расформировать весь 4-й полк398.
Во Франции же подобные настроения не только не
сошли на нет, а, наоборот, привели к тому, что наиболее
недовольные белорусские солдаты и офицеры стали на-
лаживать связи с французскими партизанами и перехо-
дить на их сторону поодиночке или группами. Так про-
должалось до декабря 1944 г., когда на сторону партизан
сразу перешел целый батальон, укомплектованный бело-
русами, во главе со своим командиром Ваффен-обер-
штурмфюрером Г. Зыбайло399. Следует сказать, что подоб-
ные случаи имели место и в украинских и русских частях
дивизии. Например, в ночь с 26 на 27 августа 1944 г. на
сторону «маки» перешел весь 2-й батальон 76-го полка
(бывшие 62-й и 63-й батальоны «Schuma»)^. Однако са-
мый большой удар по доверию Зиглинга к своим солда-
там нанес его друг Муравьев, который вместе со своим
батальоном перешел на сторону союзников в ходе но-
ябрьских боев под Мюльхаузеном401.
В конце концов эти события также убедили немцев,
что держать 30-ю дивизию во Франции крайне неосмот-
рительно. Поэтому, как уже говорилось выше, в декабре
1944 г. она была отведена в Германию, где ее разместили
на германо-швейцарской границе в местечке Грайфенвор.
Из-за дезертирства, а также вследствие тяжелых бое-
вых потерь в дивизии на тот период оставалось всего
291 ж»»'
4,4 тыс. человек. Взвесив ситуацию, Главное управление
СС решило 11 января 1945 г. расформировать это соеди-
нение, а его кадровый состав передать в другие дивизии.
Однако для начала гестапо арестовало нескольких наибо-
лее патриотично настроенных белорусских офицеров и
расстреляло их (именно под эту репрессивную кампанию
попал капитан В. Микула). После этого кадровый персо-
нал дивизии был передан в следующие формирования:
• в 25-ю гренадерскую дивизию войск СС (1-ю вен-
герскую) (25. Waffen-Grenadier-Division der SS (ungarische
Nr.l) и 38-ю моторизованную дивизию СС «Нибелунги»
(38.SS-Panzer-Grenadier-Division «Nibelungen») были пере-
даны немецкие офицеры и унтер-офицеры;
• а в 600-ю (русскую) пехотную дивизию вермахта
(больше известную как 1-я пехотная дивизия Вооружен-
ных сил КОНР или РОА) были переданы все русские
солдаты и офицеры402.
Оставшиеся белорусы послужили основой для созда-
ния нового формирования — Гренадерской бригады
войск СС (1-й белорусской) (Waffen-Grenadier-Brigade der
SS (weissruthenische Nr.l). На первое марта 1945 г. структу-
ра этой бригады была следующей:
• Штаб бригады (Stab der Brigade);
• 1-й гренадерский полк (Grenadier-Regiment Nr.l) в
составе трех батальонов;
• противотанковый батальон (Panzerjtiger-Abteilung)',
• артиллерийский батальон (Artillerie-Abteilung);
• кавалерийский (разведывательный) эскадрон
(Reiter-Schwadron);
• запасной батальон (Feldersatz-Bataillon).
Командиром этой бригады продолжал оставаться СС-
оберштурмбаннфюрер Г. Зиглинг. Все командные долж-
ности в ней также занимали только немцы403.
В декабре 1944 г. все обязанности по созданию белорус-
ских добровольческих формирований были переданы в ве-
дение Главного управления СС. В результате переговоров
его руководителя СС-обергруппенфюрера Г. Бергера и
представителей БЦР было принято решение о формирова-
нии новой дивизии войск СС, на этот раз — «чисто бело-
русской». При этом президент БЦР Р. Островский и его
«военный министр» К. Езовитов, согласились сотрудничать
с СС, если дивизия будет создана на следующих условиях:
1. Командиром дивизии должен быть немец;
2. Штаб дивизии — смешанный;
3. Командиры полков и ниже — только белорусы; од-
292
нако при каждом из них должен был находиться немец-
кий офицер связи;
4. Все команды должны будут отдаваться только на бе-
лорусском языке;
5. В названии дивизии обязательно должно быть слово
«белорусская»;
6. Дивизия может быть использована только на Вос-
точном фронте404.
В результате 9 марта 1945 г. Гренадерская бригада
войск СС была переименована в 30-ю гренадерскую диви-
зию войск СС (1-ю белорусскую) (3O.Waffen-Grenadier-
Division der SS (weissruthenische Nr.l)^5.
Все вопросы по вербовке добровольцев для новой ди-
визии были возложены на Военный отдел БЦР. Но, по-
скольку среди военных их было недостаточно, в начале
марта 1945 г. было принято решение набирать в дивизию
так называемых «восточных» рабочих — белорусов, кото-
рые были вывезены со своей родины для работы в сель-
ском хозяйстве или промышленности Германии. Однако
результаты такой вербовочной кампании были незначи-
тельными. В одной из докладных записок Кушеля по
этому вопросу говорилось следующее: «Организация ди-
визии СС идет крайне медленно... Военный отдел БЦР
сумел завербовать в дивизию только несколько сот чело-
век. Из обещанной тысячи молодежи... прибыло только
около четырехсот человек, при этом часть из них не мо-
жет быть солдатами по причине молодого возраста — 14-
и 15-летние юноши. Кроме того, набранная в дивизию
молодежь — самая плохая как в физическом, так и в мо-
ральном отношениях»406.
Причины таких плохих результатов Кушель видел в
следующем:
• в общем военном положении Германии в это время;
• в недоверии к немцам по причине их предыдущей
политики относительно белорусского вопроса;
• в личности Г. Зиглинга, который опять был назна-
чен командующим дивизии407.
Не лучше обстояло дело и с командными кадрами бу-
дущей дивизии. Как было сказано выше, все офицеры и
унтер-офицеры — немцы и русские были переданы в дру-
гие соединения. Отчасти положение спас 1-й Кадровый
батальон БКА (подробнее о котором говорилось выше).
Так, в течение декабря 1945 г. из него на место формиро-
вания дивизии в местечко Вайнергамер (юго-западная
293 да
Германия) в полном составе были переведены офицер-
ская и унтер-офицерская школы. Однако следует сказать,
что и в этом случае Зиглинг остался верен себе. Всех при-
бывших офицеров-белорусов он выделил в особую группу
и отправил на переподготовку, а унтер-офицеров распре-
делил на разные хозяйственные должности. Со временем
белорусская офицерская школа была низведена Зиглин-
гом до уровня унтер-офицерской, а унтер-офицерская —
вообще ликвидирована408.
В итоге, как из-за нехватки кадрового и личного со-
става, так и из-за отсутствия необходимого вооружения,
из всей планируемой дивизии был сформирован только
один полк — 75-й гренадерский полк войск СС (1-й бе-
лорусский) (Waffen-Grenadier- Regiment der SS Nr.75
(weissruthenische Nr.l). Организационно этот полк состоял
из трех гренадерских батальонов и имел следующий ко-
мандный состав:
• командир полка — СС-штурмбаннфюрер Ф. Ген-
нингфельд;
• 1-й гренадерский батальон (командир — Ваффен-
штурмбаннфюрер А. Сокол-Кутыловский);
• 2-й гренадерский батальон (командир — ^Ваффен-
гауптштурмфюрер Д. Чайковский);
• 3-й гренадерский батальон (командир — Ваффен-
гауптштурмфюрер Тамила);
• офицером связи между немецким командованием
дивизии и белорусским личным составом был назначен
майор БКА Б. Рогуля409.
Кроме этих частей, Зиглинг в период развертывания
дивизии выбрал лучших белорусских офицеров, унтер-
офицеров и рядовых и сформировал из них специальное
подразделение, так называемую Охотничью команду
(Jagdkommando). Эта команда была присоединена к 38-й
дивизии СС «Нибелунги». Начальником команды был не-
мец, и она не имела никакой связи с Военным отделом
БЦР, так как место ее дислокации было строго засекрече-
но. Позднее Кушель узнал от белорусских солдат, кото-
рые дезертировали из этой команды, что во время амери-
канского наступления в Баварии немцы бросили ее на
произвол судьбы. Однако белорусы не захотели воевать с
американцами: часть рядовых и унтер-офицеров сдались
без боя, а другие разбежались. Офицеры-белорусы же бы-
ли увезены немцами в неизвестном направлении410.
По состоянию на 30 апреля 1945 г. в ЗО-й дивизии
294
значилось: 50 офицеров, 132 унтер-офицера, 912 рядо-
вых, 50 лошадей, 16 подвод и 6 полевых кухонь411.
Из-за быстро надвигающегося поражения Германии
немецкое командование так и не успело окончательно
сформировать дивизию. Поэтому ее единственный полк
было решено передислоцировать в Южную Германию,
где в это время немецкое военно-политическое руково-
дство носилось с идеей так называемого «Альпийского
редута». В результате 15 апреля 1945 г. командир белорус-
ского полка СС-штурмбаннфюрер Геннингфельд полу-
чил соответствующий приказ. Надо сказать, что этот
приказ устраивал и руководство БЦР. Только оно реши-
ло использовать его по-своему: находясь в Южной Гер-
мании, было удобнее сдаться американским войскам и,
таким образом, избежать пленения Красной армией.
25 апреля 1944 г. полк прибыл в местечко Айзен-
штайндорф (Чехия), где его командование вступило в пе-
реговоры с находящимся неподалеку Штабом командую-
щего Военно-воздушными силами КОНР генерал-майо-
ром В.И. Мальцевым. Последний также направлялся
навстречу американцам. В ходе этих переговоров Ф. Ку-
шель, являвшийся после исчезновения Геннингфельда
фактически командиром белорусской дивизии, и Маль-
цев договорились о совместном переходе линии фронта
на следующих условиях:
1. Немецко-американский фронт должен быть перей-
ден совместно, при этом если немцы окажут сопротивле-
ние, то его следует преодолеть общими силами;
2. От войск СС при переходе на американскую сторо-
ну также требовалось обороняться совместными усилия-
ми;
3. После перехода на американскую сторону фронта
белорусская дивизия и формирования генерал-майора
Мальцева действуют дальше самостоятельно412.
Следующие четыре дня прошли в дальнейших совеща-
ниях, в ходе которых были обговорены более мелкие во-
просы совместного перехода. Наконец 30 апреля 1945 г.
белорусская дивизия двинулась в свой последний поход в
составе группы Мальцева. Согласно общей диспозиции
белорусским солдатам предстояло захватить мост через р.
Реген, которая разделяла немецкие и американские вой-
ска, и охранять его до тех пор, пока вся группа войск вме-
сте с обозами не перейдет на ту сторону реки. В результате
этой успешно проведенной операции германо-американ-
ский фронт перешли следующие части:
295 >
• Штаб Военно-воздушных сил КОНР;
• 1-й авиационный полк (личный состав 4 эскадри-
лий и школы летчиков);
• 6-я отдельная рота связи;
• 9-й отдельный полк зенитной артиллерии (личный
состав 9 батарей);
• Отдельный парашютно-десантный батальон (лич-
ный состав 4 рот);
• Школа пропагандистов РОА;
• 75-й гренадерский полк ЗО-й (белорусской) грена-
дерской дивизии войск СС413.
Всего, таким образом, в районе города Цвизель (Бава-
рия) в американский плен сдались около 5100 человек:
4000 русских и 1100 белорусов. После этого они были ра-
зоружены и заперты в помещении местной фабрики.
В своих воспоминаниях Кушель отмечал, что американ-
ские офицеры отделили белорусов от русских, что, на его
взгляд, было признанием самостоятельной белорусской
национальности и вселяло некоторую надежду414.
Однако разоружение русских и белорусских добро-
вольцев было только началом. Приблизительно через час
Мальцев и Кушель были вызваны в штаб командира аме-
риканской дивизии, в полосе которой они перешли ли-
нию фронта. Принявший их американский офицер раз-
вернул на столе карту и показал на ней место, где Ку-
шель должен был построить свои войска. То же самое,
показав на другое место, он приказал сделать генерал-
майору Мальцеву. Еще через час белорусская дивизия
была построена в полном порядке. Вскоре явился амери-
канский майор с переводчиком, который выслушал ра-
порт Кушеля и осмотрел построенный личный состав со-
единения. Затем майор приказал поделить всех белорусов
на группы по 50 человек в каждой и посадить их на ма-
шины, которые уже были подготовлены. После этого
приказа американец объявил, что дивизию не оставят в
Цвизеле, а перевезут в лагерь для военнопленных в рай-
оне г. Кам. Вскоре были поданы грузовики, люди сели в
них, и колонна двинулась в путь. Через три часа, уже
почти на закате, Кушель, который ехал в передовой ма-
шине, увидел в поле огромную толпу народа. Как позже
выяснилось, это и был сборный пункт для военноплен-
ных, где в поле, по колено в грязи и за колючей проволо-
кой, стояли солдаты разных национальностей: немцы,
венгры, словаки, русские, поляки, грузины и др. Сюда же
поместили и белорусов415.
Бывший боец 30-й дивизии К. Акула позже писал:
296
«Так, на мокром поле в лагере для военнопленных, за-
кончилась белорусская военная эпопея». Однако этот ко-
нец был только началом нового, трагического этапа в
жизни белорусских добровольцев.
Белорусская дивизия была не единственной, кто в ап-
рельские и майские дни 1945 г. добровольно сдался за-
падным союзникам. В надежде избежать советского пле-
на это делали власовцы в Чехии, казаки — в Австрии и
туркестанцы и кавказцы — в Италии. Многие из них
справедливо полагали, что, попади они в руки советских
«компетентных органов», конец для них будет только
один. Сдаваясь же в плен американцам и англичанам,
они надеялись, что те не выдадут в Советский Союз сол-
дат в немецкой военной форме. Во-первых, как думали
одни, это бы противоречило всем законам ведения вой-
ны, а во-вторых, как полагали другие, не согласовыва-
лось с британскими и 'американскими традициями пре-
доставления политического убежища тем, кого преследо-
вали на родине. Но последующие события показали, что
и те и другие жестоко ошибались, кто — по неведению, а
кто — по наивности.
С 4 по 11 февраля 1945 г. в Ливадийском дворце про-
ходила Ялтинская (Крымская) конференция глав трех ве-
ликих держав — СССР, США и Великобритании. В ходе
этой конференции были приняты разные решения. Нет
нужды говорить о значении большинства из них для ис-
тории: как известно, они более чем на полвека определи-
ли устройство послевоенного мира. Однако среди этих
решений были и такие, о которых предпочитают умалчи-
вать до сих пор — и на Западе, и в бывшем СССР. Одно
из таких решений было не менее важным, чем предыду-
щие, а по своей судьбоносности даже превзошло многие
из них, так как его исполнение на практике обернулось
трагедией для миллионов людей. Речь идет о так назы-
ваемой репатриации советских граждан, волею судеб ока-
завшихся на территориях, оккупированных немцами.
В юридической плоскости это решение было закреп-
лено в серии договоров глав трех великих держав от 10 и
11 февраля 1945 г. Согласно подписанным документам,
все договаривающиеся стороны обязались передавать
друг другу граждан союзных государств, которые окажут-
ся в зоне оккупации их армий. Как казалось Рузвельту и
Черчиллю, суть проблемы была проста. На территориях,
освобождаемых их армиями, имелось некоторое количе-
ство перемещенных лиц — граждан союзной державы,
которых было необходимо отправить на родину. Однако
третий лидер «большой тройки» — И. Сталин — пони-
297
мал, что не все оказавшиеся за пределами СССР захотят
в него вернуться. Поэтому он настоял, чтобы лидеры за-
падных союзников дали согласие на «безусловную и все-
общую репатриацию всех находящихся в их оккупацион-
ной зоне советских граждан» по состоянию границ на
1 сентября 1939 г.* Это соглашение подлежало выполне-
нию без учета индивидуальных пожеланий. При необхо-
димости допускалось применение силы. И в первую оче-
редь это касалось лиц, «взятых в плен в немецкой военной
форме», то есть всех бойцов «восточных» добровольче-
ских формирований. Эти репатриации начались в мае
1945 г. и продолжались до лета 1947 г. Иногда они прохо-
дили спокойно, если союзники применяли хитрость,
иногда, как в случае с казаками и солдатами Русской ос-
вободительной армии, сопровождались кровавыми экс-
цессами и гибелью десятков людей. В результате запад-
ные союзники передали с применением силы в СССР бо-
лее 2,2 млн. советских граждан, которые проходили
службу в «восточных» частях германских вооруженных
сил (в это число входят также члены семей последних и
беженцы, группировавшиеся вокруг тех или иных добро-
вольческих формирований)416.
Белорусским добровольцам также предстояло испы-
тать на себе все пункты этих соглашений. В первом сбор-
ном лагере для военнопленных, куда кроме белорусов
попала и группа Мальцева, люди в голоде и холоде про-
вели больше недели. Все это, а также неизвестность и не-
уверенность в своей дальнейшей судьбе, сильно сказа-
лось на моральном состоянии пленных.
Однажды после обеда был объявлен всеобщий сбор.
Американский комендант объявил, что прибыло 20 гру-
зовиков американской армии, которые всех желающих
могут перевезти в другой лагерь — около Нюрнберга.
При этом он сказал, что условия содержания на новом
месте будут гораздо лучше и что скорее всего оттуда, по-
сле некоторой проверки, будут отпускать на свободу. Го-
лодные пленные, чтобы получить несколько бисквитов и
горстку фасоли, начали сами подходить к грузовикам и
соглашаться ехать. Таким образом, не узнав заранее, куда
* Например, по этому условию выдаче в СССР не подлежали жите-
ли прибалтийских республик, а также уроженцы Западной Украины и
Западной Белоруссии, которые до 1 сентября 1939 г. не входили в его
состав. Так, благодаря этой поправке, на Западе удалось остаться
Ф. Кушелю. Зачастую же эта поправка соблюдалась редко (во всяком
случае, до середины 1946 г.) и не сыграла никакой положительной роли
в судьбе солдат 30-й белорусской дивизии.
298
они поедут, большая часть белорусов попала на первый
этап «путешествия к Сталину».
Несмотря на американские обещания, условия содер-
жания в новом лагере возле Нюрнберга оказались еще
хуже. Однако пленные и здесь долго не задержались. Че-
рез несколько дней их отправили поездом под Вюрцбург,
а оттуда — под Майнц. В этом огромном лагере, за колю-
чей проволокой и под сильной охраной, содержалось бо-
лее 200 тыс. военнопленных. Вскоре выяснилось, что это
не простой лагерь, а нечто похожее на перевалочный
пункт, откуда пленных отправляли в СССР. Здесь актив-
но действовали советские агенты, которые уговорами и
угрозами заставляли пленных возвращаться на родину.
Их столь большая активность объясняется тем, что они
действовали с полного согласия американской админист-
рации, которая со своей стороны также прилагала немало
усилий, чтобы поскорее избавиться от «восточных» доб-
ровольцев. Обычно это заключалось в создании невыно-
симых условий существования, живя в которых люди на-
чинали думать, что «большевизм не такой уж и страшный
враг, как голод», и соглашались ехать в СССР. Те же, кто
оставался, продолжали терпеть.
Некоторые белорусские офицеры не сидели сложа ру-
ки, а пытались объяснить американцам, что возвращение
на родину приведет только к их смерти. Например, так
поступал капитан Тамила, один из батальонных коман-
диров дивизии, который вырос в США и хорошо знал
английский язык. Много раз он пытался объяснить аме-
риканцам, что они совершают огромную ошибку, так как
все «восточные» добровольцы вообще и белорусы в част-
ности — «их настоящие союзники». Однако в 1945 г.
обычные американцы еще не мыслили категориями «хо-
лодной войны», и такие объяснения им были просто
непонятны417.
В конце июля 1945 г., после долгих физических и мо-
ральных испытаний в лагере под Майнцем, пленные бе-
лорусы были перевезены в г. Рен (Франция), а оттуда —
под Шербур, поближе к советской репатриационной
миссии генерал-полковника Ф. Голикова. Здесь давление
на тех, кто не желал возвращения в СССР, достигло
кульминационного момента. В результате многие согла-
сились ехать на родину. Но были и такие, кто не хотел
этого делать ни под каким видом. Всего этих «невозвра-
щенцев» было более 300 человек. Среди них в основном
были офицеры, которые понимали, что в Советском
Союзе их не ждет ничего хорошего.
В конце концов, 16 августа 1945 г., американцы реши-
-- V 299 '
ли, что держать дальше белорусов в лагере и уговаривать
их вернуться в СССР не имеет никакого смысла. К тому
же на скорейшем решении этого вопроса настаивала и
советская репатриационная миссия. Поэтому они силой
посадили их в вагоны и отправили в Айзенах — первую
станцию в советской оккупационной зоне. Здесь всех за-
гнали в бывшую немецкую тюрьму, где затем несколько
дней и ночей продолжались допросы. В этой тюрьме по-
следний раз видели командира 1-го батальона 75-го бело-
русского полка подполковника А. Сокола-Кутыловского,
а также генерал-майора Мальцева, который все это время
содержался вместе с белорусами. По свидетельствам оче-
видцев, большинство белорусских офицеров были сразу
или почти сразу расстреляны. Что же касается рядовых и
унтер-офицеров, то практически все они были осуждены
на 25 лет лагерей418. Обычно это было не намного лучше
расстрела.
* * *
Так закончилась эпопея ЗО-й белорусской дивизии
войск СС. Однако в целом это был конец всех белорус-
ских добровольческих формирований, многие бойцы ко-
торых в марте 1945 г. пополнили ряды этого соединения.
Вообще же, после капитуляции Германии судьба бело-
русских политических и военных коллаборационистов
сложилась по-разному. Кто-то, как было сказано выше,
вернулся в Советский Союз — сам или против своей во-
ли. Кого-то «компетентные советские органы» арестова-
ли на территории Восточной Европы, вывезли в СССР,
судили и казнили. Так, например, закончили свои дни
К. Езовитов, В. Радько, И. Гелда и И. Зыбайло. Некото-
рым же удалось избежать и первого, и второго вариан-
тов — либо самим, либо при помощи западных спец-
служб они смогли остаться в Западной Европе или пере-
ехать в США. Такими счастливцами стали, например,
Р. Островский, Ф. Кушель, Б. Рогуля и Я. Сажич. Нахо-
дясь на Западе, часть из них отошла от политики. Другие,
наоборот, еще с большей активностью стали ею зани-
маться, пополнив ряды многочисленных эмигрантских
организаций, которые зачастую всю свою энергию трати-
ли на соперничество друг с другом, а не на «борьбу с
большевизмом и московским империализмом», как про-
возглашалось в их программах.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Процесс создания и использования иностранных доб-
ровольческих формирований в германских вооруженных
силах не был однозначным явлением. Среди целого ряда
причин, обусловивших его появление и развитие, следует
выделить такие, которые носят прежде всего военный и
политический характер.
Военные причины были связаны, с одной стороны, со
стремлением германского военно-политического руково-
дства пополнить ряды своих вооруженных сил на фронте,
а с другой — увеличить силы по поддержанию порядка в
тыловых районах.
Политические причины заключались в желании гер-
манского политического руководства представить войну
(и особенно войну против СССР) как войну всех наций
мира против «мирового коммунизма». Последнее же и
обусловило то, что иностранные добровольческие фор-
мирования как отдельная категория германских воору-
женных сил появились именно после начала войны с Со-
ветским Союзом.
Процесс создания и использования добровольческих
формирований в составе германских вооруженных сил не
был и одномерным процессом. На всем протяжении су-
ществования этих формирований он подвергался разно-
образным изменениям, определяющей чертой которых
были немецкая национальная и оккупационная политика
и происходившие в ней эволюции.
Следует сказать, что взаимосвязь немецкой нацио-
нальной и оккупационной политики с процессом созда-
ния иностранных добровольческих формирований не
везде была прямой. Она могла быть слабо или сильно вы-
раженной в зависимости от целого ряда причин, связан-
ных с национальным составом оккупированной террито-
рии, ее довоенным политическим устройством, геополи-
тическим положением и прочими факторами.
301
Вследствие анализа немецкой оккупационной и на-
циональной политики за период с 1941 по 1945 г. можно
сделать вывод, что наиболее сильно ее взаимосвязь
с процессом создания и использования иностранных
добровольческих формирований прослеживается на ок-
купированной советской территории. Таким образом, в
системе иностранных добровольческих формирований
можно выделить их отдельную и самую многочисленную
категорию — добровольческие формирования из граждан
СССР. Одной из составных частей этой категории и яв-
ляются белорусские добровольческие части и соедине-
ния.
Процесс создания и использования белорусских доб-
ровольческих формирований в целом не отличался от по-
добного процесса, происходившего с другими подобны-
ми формированиями из числа советских граждан. Одна-
ко, несмотря на это, белорусские подразделения имели
ряд особенностей, которые и отличали их от прочих
«восточных» частей. В первую очередь эти особенности
были связаны с причинами и условиями создания бело-
русских формирований.
Можно сказать, что за период с 1941 по 1945 г. в герман-
ских вооруженных силах прошло службу около 50, тыс. доб-
ровольцев-белорусов. Примерно это равняется/
• 3,3—3,8% от общей численности добровольцев из
числа граждан СССР, которая за период с 1941 по 1945 г.
составила от 1,3—1,5 млн. человек;
• 2,5% от общей численности личного состава ино-
странных добровольческих формирований, которая за
период с 1940 по 1945 г. составила около 2 млн. человек;
• 0,3% от общей численности германских вооружен-
ных сил, которая за период с 1939 по 1945 г. составила
около 17 млн. человек41\
Таким количеством белорусских добровольцев можно
было в среднем укомплектовать 3—4 немецкие пехотные
дивизии* или соединения дивизионного типа. В действи-
тельности же белорусскими добровольцами, либо цели-
ком, либо совместно с немецким или другим кадровым
персоналом, были укомплектованы следующие части и
соединения:
— Корпус белорусской самообороны, в 20 батальонах ко-
торого проходило службу около 15 тыс. человек;
* Если учесть, что средняя численность немецкой пехотной диви-
зии колебалась в 1939—1945 гг. от 12 до 17 тыс. человек.
302
— Белорусская вспомогательная полиция порядка, или
«Schuma», в 13 батальонах и более мелких подразделени-
ях которой йроходило службу около 20 тыс. человек;
— Белорусский батальон железнодорожной охраны —
около 1000 человек;
— 13-й Белорусский полицейский батальон при СД —
около 1000 человек;
— Новогрудский кавалерийский эскадрон — около 100—
150 человек;
— Белорусская краевая оборона, в 39 пехотных и 6 сапер-
ных батальонах которой проходило службу около 30 тыс.
человек;
— 1-й Кадровый батальон Белорусской краевой оборо-
ны — 300 человек;
— Специальный десантный батальон «Дальвиц» —
200 человек;
— 30-я гренадерская дивизия войск СС (2-я русская), в
трех полках которой проходило службу около 7000 бело-
русов;
— 30-я гренадерская дивизия войск СС (1-я белорус-
ская), в одном полку которой проходили службу 1094 бе-
лоруса.
Приведенные цифры не являются абсолютными, так
как в случае с белорусскими формированиями (и вообще
с «восточными» добровольцами) не всегда можно учесть
их боевые и небоевые потери, организационные переме-
щения личного состава и другие изменения. В то же время
эти цифры дают примерное представление о численности
белорусских добровольцев, состоявших в рядах герман-
ских вооруженных сил. Главной причиной этого является
то, что набор добровольцев не всегда проходил по линии
ОКВ, ОКХ, Главного управления СС и т.п., то есть цен-
трализованно. Как известно, создание большинства по-
добного рода формирований, а также прием добровольцев
на службу в немецкие части осуществлялись по инициа-
тиве полевых командиров германских вооруженных сил,
и поэтому это далеко не всегда находило отражение в до-
кументах органов главного командования.
Причину же такого численного соотношения белорус-
ских, «восточных» и иностранных добровольцев вообще
следует искать, главным образом, в тех политических и во-
енных условиях, в которых проходило создание и исполь-
зование белорусских добровольческих формирований.
Каковы же были те главные политические причины,
побудившие нацистское военно-политическое руково-
' 303
дство использовать в военных целях население оккупи-
рованной территории СССР? Долгое время в советской
историографии бытовало мнение, что военных коллабо-
рационистов среди граждан СССР было очень мало и на
них не стоит обращать внимание (следует сказать, что в
некоторой части современной российской, украинской и
белорусской историографии это мнение бытует и сей-
час). Однако, судя по приведенным выше цифрам, это
было не совсем так, что позволяет рассматривать некото-
рые события Второй мировой войны на территории
СССР как войны гражданской. Особенно ярко это про-
явилось на территории Белоруссии, где численность ме-
стных добровольческих формирований, а также числен-
ность других «восточных» частей, дислоцировавшихся на
ее территории, почти равнялась количеству советских
партизан.
Начиная войну против СССР, нацисты в качестве од-
ной из главных задач ставили пред собой разрушение его
как многонационального государства путем привлечения
на свою сторону в борьбе с «большевизмом и москов-
ским империализмом» представителей нерусских наро-
дов и национальных меньшинств. В результате одним из
способов привлечения на сторону Германии этих наро-
дов и стало создание так называемых «восточных» частей
и соединений.
Однако нельзя сказать, что такое большое количество
граждан СССР, составивших более половины всех ино-
странных добровольцев, можно объяснить только дея-
тельностью соответствующих германских органов при
полной пассивности первых. С их стороны также наблю-
далась некоторая «активность», причины которой кроют-
ся в особенностях политического и общественного раз-
вития СССР в предвоенный период. В первую очередь
эти особенности были связаны с нерешенным нацио-
нальным вопросом (важной стороной которого были ре-
лигиозные противоречия), насильственной коллективи-
зацией и политическими репрессиями. Поэтому не явля-
ется секретом, что до 1941 г. в Советском Союзе была
масса недовольных сталинским режимом, настроения ко-
торых не мог не использовать осмотрительный враг.
В результате политическое, социальное и национальное
недовольство и дали в период Второй мировой войны та-
кое количество «восточных» коллаборационистов.
Кроме того, нельзя не учитывать и огромную анти-
коммунистическую эмиграцию, большинство представи-
телей которой только и мечтало о том, чтобы при первом
удобном случае вернуться с оружием в руках в СССР.
304
При этом им было все равно, благодаря чьей поддержке
осуществится это возвращение: демократических Англии
и Франции или национал-социалистической Германии.
В целом все вышесказанное в полной мере относится
и к причинам создания белорусских добровольческих
формирований, которое, однако, происходило в условиях
такого тесного и причудливого переплетения политиче-
ских, военных, национальных, религиозных и социаль-
ных факторов, какого не было ни на одной из других ок-
купированных советских территорий. Вследствие этого
на белорусских формированиях, как ни на каких других
из числа «восточных» частей, отразилось противостояние
тех противоборствующих группировок, которые действо-
вали в тот период в Белоруссии. Можно выделить сле-
дующие политические силы, которые боролись за влия-
ние на процесс создания этих формирований:
1. Гражданская оккупационная администрация и СС;
2. Сторонники «национальной» концепции А. Розен-
берга и «русофильская партия»;
3. Сторонники активного коллаборационизма с нем-
цами из числа белорусских националистов и сторонники
белорусской «третьей силы»;
4. Белорусские «самостийники» и сторонники совме-
стной деятельности всех народов СССР под эгидой вла-
совского КОНР;
5. Белорусы-католики и белорусы-православные;
6. Западные и восточные белорусы.
Каждая из этих сторон имела свою концепцию буду-
щего развития Белоруссии и, соответственно, по-своему
видела роль белорусских добровольческих формирований
в ней. Причем немецкая точка зрения, будучи чисто утили-
тарной и неоднозначной, являлась иногда диаметрально
противоположной националистической. Немцы хотели
выиграть войну и поэтому пытались использовать любые
средства. Националисты же в деле создания добровольче-
ских частей выдвигали на первый план следующие задачи:
1. Создание как можно большего количества белорус-
ских формирований, снабженных современным (или да-
же любым) вооружением и снаряжением;
2. Переподчинение новых и уже имеющихся форми-
рований руководству белорусских национальных органи-
заций при минимальном контроле со стороны немцев;
305
3. Воспитание личного состава этих формирований в
белорусском национальном духе;
4. Подготовка на современном уровне как можно
большего количества офицеров и унтер-офицеров, вос-
питанных в национальном духе;
5. Со временем все вышеуказанные моменты должны
были послужить предпосылками для создания Белорус-
ской национальной армии.
В научной и мемуарной литературе до сих пор не пре-
кращается спор, имели ли белорусские добровольческие
формирования действительно белорусский националь-
ный характер (как, например, прибалтийские, украин-
ские и т.п.). Этот вопрос очень важен, так как положи-
тельный ответ на него является очень существенным для
поддержания мифа о «белорусском национально-государ-
ственном строительстве в период Второй мировой вой-
ны». Естественно, что белорусские эмигрантские истори-
ки отвечают на этот вопрос однозначно: «да, эти части
имели такой характер». Более того, «два основных жела-
ния были телом и душой основной массы белорусских
солдат... — служение униженной и порабощенной родине
и отказ воевать на стороне своих врагов»420.
Поскольку советские историки обходили стороной
этот вопрос, белорусским националистам отвечали пат-
риоты Единой и Неделимой России. Так, уже упоминав-
шийся И. Коринкевич писал: «В Белоруссии действовали
самые крупные антисоветские отряды Каминского и Ро-
дионова. Но не образовалось ни одного, буквально ни
одного, хотя бы самого захудалого, белорусского само-
стийного отряда, бойцы которого сражались бы за неза-
висимость Белоруссии»421.
В принципе правы приверженцы обеих точек зрения.
Истина, как обычно, лежит где-то посередине. Однако,
чтобы понять это, необходимо вспомнить, что представ-
ляли собой белорусская национальная идея и белорус-
ское национальное движение на тот момент. Выше уже
было показано, что как таковой развитой национальной
идеи белорусское национальное движение еще не имело
(в отличие от, например, украинского). Само же оно со-
стояло из нескольких группировок, которые в своей дея-
тельности ориентировались на разные политические силы
и враждовали между собой. Еще более проблематичным
был вопрос с национальным самосознанием белорусско-
го народа: даже после всех социальных экспериментов
начала XX в. и политики белорусизации советского пра-
306
вительства многие белорусы искренне считали себя ча-
стью русского народа. Поэтому трудно сказать, был ли
личный состав какого-нибудь из добровольческих фор-
мирований действительно проникнут белорусской на-
циональной идеей. Скорее всего такую идею (или как ее
понимали их покровители из различных группировок бе-
лорусских националистов) разделяли некоторые белорус-
ские офицеры и унтер-офицеры, которые по мере сил
старались внедрить ее в рядовой состав. Однако, даже по
признанию самих националистов (например, Ф. Куше-
ля), таких «сознательных патриотов» было очень мало.
К тому же, как можно было убедиться, немцы крайне от-
рицательно относились к любой националистической
пропаганде, преследуя ее иногда наравне с коммунисти-
ческой. Хотя даже и они не отрицали, что формирования
с белорусским командным составом сражались намного
лучше, чем формирования, где на всех должностях были
немцы. Таким образом, единственной частью, которая в
целом имела белорусский национальный характер, следу-
ет признать Новогрудский эскадрон Б. Рогули. Роль по-
следнего в этом огромна, однако заслуга генерального
комиссара фон Готтберга не меньше, уже хотя бы пото-
му, что он разрешил этому эскадрону быть таким.
Все указанные выше особенности ситуации и перипе-
тии политической борьбы в оккупированной Белоруссии,
несомненно, наложили значительный отпечаток на про-
цесс боевого применения белорусских добровольцев. Вся
их история до эвакуации в Германию (июнь—июль 1944 г.)
свидетельствует о том, что немцы организовывали их ис-
ключительно как полицейские формирования (даже если
формально они и не относились к полиции). В целом с
военной точки зрения они проявили себя положительно.
Не секрет, что с партизанским движением на территории
Белоруссии боролись именно добровольческие формиро-
вания (белорусские и другие, которые в это время там
находились), так как немецких частей было не так много
и вообще они были не лучшего качества. Наилучшим об-
разом себя, конечно, проявили части, которые формиро-
вались из уже обстрелянного и подготовленного контин-
гента или которые имели достаточное время на подготов-
ку (например, Белорусский батальон железнодорожной
охраны и 13-й белорусский полицейский батальон при
СД). Части же, которые создавались наспех и без долж-
ной подготовки, как правило, распадались при первом
же серьезном боестолкновении или даже до него (напри-
мер, большинство батальонов БКА).
307
Выше уже называлось много причин, которые так или
иначе обусловили низкую боеспособность отдельных бе-
лорусских добровольческих формирований. На наш
взгляд, следует выделить только два основных фактора:
деятельность различных немецких инстанций и влияние
партизанского движения. Немцы приложили немало уси-
лий, чтобы создать действительно боеспособные добро-
вольческие формирования. Понятно, что они сами были
в этом заинтересованы. Однако из-за несогласованной
политической линии они же большинство из них и загу-
били: какие-то отказом снабдить вооружением и снаря-
жением, какие-то репрессиями за видимость национали-
стического характера. Фактически такая политика прово-
дилась до самой мобилизации в БКА, однако, даже
отказавшись в целом от нее (но не всех ее атрибутов),
уже ничего нельзя было исправить. Тем более что второй,
партизанский фактор, который действовал на протяже-
нии всей оккупации, к весне 1944 г., естественно, только
усилился.
Вообще же, этот фактор оказал значительное влияние
на процесс создания белорусских частей и их боевое при-
менение. В советское время о партизанском движении
писали как об исключительно коммунистическом. Одна-
ко выше уже было показано, что оно было неоднород-
ным и отличалось как по политическим взглядам его сто-
ронников, так и по их национальной принадлежности.
Из всей массы советских, белорусских, польских, укра-
инских и еврейских партизанских отрядов наибольшее
влияние на белорусские добровольческие части оказали
первые три категории. Каждая из них делала это по мере
своих возможностей и сил и с разной степенью результа-
тивности. Тем не менее только воздействие советского
партизанского движения было наиболее существенным и
действительно смогло отразиться на процессе создания и
использования белорусских добровольческих формиро-
ваний. Роль же белорусского националистического пар-
тизанского движения вообще и его влияния на добро-
вольческие подразделения в частности следует признать
незначительной, так как ни одной из целей, поставлен-
ных перед ним, оно не достигло.
Наиболее острым и болезненным моментом в истории
всех добровольческих формирований является вопрос об
их участии в репрессиях против мирного населения. Есте-
ственно, белорусские части не были исключением из это-
го правила. К тому же партизанская война здесь приобре-
ла особенно крайние формы, зачастую выливаясь в войну
гражданскую. Однако следует признать, что приписывать
308
белорусским добровольцам какие-либо эксцессы на на-
циональной или религиозной почве нельзя. В отличие от,
например, Прибалтики, Украины или Крыма, белорус-
ские добровольцы никогда не убивали людей за то, что
они говорили на другом языке или исповедовали другую
религию*. Этого не делали даже те белорусские формиро-
вания, которым можно условно приписать националь-
ный характер. Все акции по уничтожению мирного насе-
ления, в которых приходилось участвовать белорусской
полиции, вполне укладываются в рамки «обычных» про-
явлений немецкого оккупационного режима. Так бы на
их месте поступали любые другие добровольцы.
Белорусской полиции, естественно, приходилось уча-
ствовать и в уничтожении еврейского населения. Тем не
менее большинство историков склонны утверждать, что
это также не выходило за рамки «обычных» проявлений
оккупационного режима. В целом уровень антисемитиз-
ма в Белоруссии был значительно ниже, чем, например,
на Украине, и белорусское население «не прославилось»
массовыми антиеврейскими эксцессами, как, например,
в Прибалтике.
История белорусских добровольческих формирований
закончилась фактически в июле 1944 г. В эмиграции так-
же были попытки создать нечто подобное и с немецкой,
и с белорусской стороны. Однако ни по масштабам, ни
по значению части, которые были созданы в промежуток
времени с июля 1944 г. по апрель 1945 г., ни в коем разе
нельзя сравнивать с частями, которые были созданы в
период оккупации. К тому же в деле их создания было
больше политики, чем военных соображений. В принци-
пе эта закономерность касается не только белорусских
добровольцев.
Закономерным был и конец этих формирований, ко-
торый, помимо всего прочего, показал, что поражение
ждет всех, кто попадет в центр схватки между двумя ги-
гантами. К тому же если еще и погонится за заведомо
утопической идеей, какой на тот момент являлся бело-
русский национализм с его стремлением создать «незави-
симую Белоруссию». Ни политических, ни военных, ни
национальных, ни каких-либо других предпосылок для
подобного начинания в условиях того времени попросту
не было.
* Правда, формирования из других национальностей действовали
на территории Белоруссии иначе. Особенно этим «прославились» ла-
тыши, которые во время акций уничтожения прямо заявляли, что их
целью является «уничтожить как можно больше русских» (к последним
они причисляли и белорусов).
ПРИЛОЖЕНИЕ
Календарь основных событий
(1941-1945)
р ---- - - - Дата Событие ।
1941
22 июня Нападение нацистской Германии на Советский Со- юз. Начало Великой Отечественной войны
17 июля Указ Гитлера о введении гражданского управления в оккупированных «восточных областях». Создание Министерства по делам оккупированных восточных областей (руководитель — А. Розенберг). Этим же указом на рейхсфюрера СС Г. Гиммлера бы- ло возложено «полицейское обеспечение восточных территорий»
20 июля Берлинское совещание высшего военно-политиче- ского руководства Германии, на котором А. Розен- берг представил план будущего административно- политического устройства «восточных областей»
август Совместная операция белорусской «службы порядка» и украинской «Полесской сечи» атамана Т. Бульбы- ! Боровца против остатков Красной армии и совет- ских партизан в районе Мозыря j
! 1 сентября '! 22 октября 1 ! 1 Официальное начало функционирования рейхско- | миссариатов «Остланд» и «Украина». Создание в структуре «Остланда» генерального округа «Белорус- сия». Назначение В. Кубе на пост генерального ко- миссара «Белоруссии» Указ генерального комиссара «Белоруссии» В. Кубе о создании Белорусской народной самопомощи
11 ноября ! СС-обергруппенфюрер Ф. Еккельн назначен глав- ным фюрером СС и полиции рейхскомиссариата «Остланд». Фюрером СС и полиции генерального ; округа «Белоруссия» назначен СС-бригадефюрер и генерал-майор полиции К. Ценнер
! ноябрь 1 h ! L - 1 2 декабря Приказ о формировании в зоне ответственности гра- жданской администрации частей «вспомогательной , полиции порядка» («Schuma») Директива Верховного командования сухопутных войск вермахта «Особые указания для борьбы с пар- тизанами». Начало активного использования «мест- ных отрядов»
Дата II Событие I
декабрь Открытие в Минске курсов по переподготовке офи- церов полиции
1942
29 июня Указ генерального комиссара «Белоруссии» В. Кубе о начале создания Корпуса белорусской самообороны
16 июля Официальное начало создания Корпуса белорусской самообороны
| начало августа Открытие в Минске трехмесячных курсов командно- го состава Корпуса белорусской самообороны
конец октября II ji __ Начало формирования Белорусского батальона же- лезнодорожной охраны
18 декабря J Берлинская конференци высшего военно-политиче- ского руководства Германии, отвечающего за «вос- точную» политику. Курс на тесное сотрудничество с народами СССР
|| декабрь Начало формирования 13-го Белорусского полицей- ского батальона при СД
1943
^апрель Расформирование Корпуса белорусской самообороны
22 июня Указ генерального комиссара «Белоруссии» В. Кубе о создании Союза белорусской молодежи
июнь Первый конфликт Кубе и СС. Реорганизация Бело- русской народной самопомощи в Белорусскую самопо- мощь. Начало создания белорусских батальонов вспомога- тельной полиции порядка («Schuma»- батальоны)
' 27 июня Указ генерального комиссара «Белоруссии» В. Кубе о создании Белорусского совета доверия
август Назначение капитана Ф. Кушеля на пост главного опекуна полиции в генеральном округе «Белорус- сия»
ii 23 сентября I Убийство советскими агентами генерального комис- сара «Белоруссии» В. Кубе. Назначение СС-груп- пенфюрера К. фон Готтберга исполняющим обязан- ности генерального комиссара
: ноябрь Начало создания Новогрудского кавалерийского эс- кадрона Б. Рогули
21 декабря Указ генерального комиссара «Белоруссии» К. фон Готтберга о создании Белорусского центрального совета
1944
22 января Первое заседание Белорусского центрального совета. Дискуссия о проекте создания Белорусской краевой обороны ;
I) Дата | Событие ||
j 23 февраля ; Совместный указ президента БЦР Р. Островского и !
п . генерального комиссара «Белоруссии» К. фон Готт- !!
I; । берга о создании Белорусской краевой обороны ij
। 10 марта I Начало мобилизации в Белорусскую краевую оборону J
; середина марта । Открытие в Минске курсов переподготовки команд- ;
; но го состава Белорусской краевой обороны j
; 1 апреля i Указ Гитлера о выделении генерального округа «Бе- !
! I лоруссия» из состава «Остланда». С этого дня — это |
! । самостоятельный округ, руководитель которого стал i
I ! подчиняться непосредственно Розенбергу ।
j 2-я половина 1 Начало активного боевого применения частей Бело- i,
; мая русской краевой обороны ii
« 2-я половина | Открытие в Минске офицерской школы Белорусской |
июня краевой обороны j
! 23 июня Красная армия приступила к освобождению Бело-
j 1 руссии. Начало операции «Багратион» j
i! 27 июня ; Проведение в Минске 2-го Всебелорусского кон- !•
ii I гресса
, . . . _ - - -
!! 30 июня । Эвакуация немецкой администрации и Белорусского
I । центрального совета из Минска ji
i: июль i Начало создания Специального десантного батальона j;
i; i «Дальвиц». !'
j I Создание Бригады вспомогательной полиции «Зиг- ij
j, ] линг» г
I августа 1 Приказ рейхсфюрера СС Г. Гиммлера о создании 30-й |,
;i , гренадерской дивизии войск СС (2-й русской) f
ir - - . - - - _ - - _ _ - ----1
। 13 сентября । Указ президента Белорусского центрального совета
; I о создании 1-го Кадрового батальона Белорусской '
। । краевой обороны i
i! ’ ---- - - --ji
" 2-я половина I Приказ о передислокации 30-й гренадерской дивизии i;
:: сентября 1 войск СС (2-й русской) на Западный фронт !
14 ноября
18 ноября
j! ноябрь —
J декабрь
I
ii
i1
Торжественное заседание в Праге по случаю созда-
ния Комитета освобождения народов России под
председательством генерал-лейтенанта А.А. Власова j
I Берлинское заседание «представителей порабощен-
: них Россией народов». Открытый вызов Власовско- !'
' му движению i
। Диверсионно-разведывательные и партизанские ;i
, операции частей Специального десантного батальона
I «Дальвиц» в тылу Красной армии. Попытки создания j
। Белорусской освободительной армии ||
। Бои 30-й гренадерской дивизии войск СС (2-й русской) !!
, против наступающих войск западных союзников в I
, Эльзасе.
312
Дата ' Событие
1945
j 11 января Приказ Главного управления СС о расформирова- нии ЗО-й гренадерской дивизии войск СС (2-й русской). Создание Гренадерской бригады войск СС(1-й белорус- ской)
9 марта --f 1 Приказ о переформировании Гренадерской бригады 1 войск СС (1-й белорусской) в 30-ю гренадерскую диви- ; зию войск СС (1-ю белорусскую) ,
, 30 апреля [ Переход ЗО-й гренадерской дивизией войск СС (1-й бе- лорусской) немецко-американского фронта. Сдача в ' плен личного состава дивизии
Площадь и население
генерального округа «Белоруссия»
(по состоянию на апрель 1942 — декабрь 1943 г.)
Округ Площадь, | км2 Население Население, на км2 ! По состоянию 1 на
Барановичи : 5694_ J 341 522 "j _ 59,2 _ •_ 07.03.1943 г._
Борисов* 1248 I 32 717 26,2 : 20.01.1943 г. _ -
Глубокое ; 8746 ' 340_217_ j 38,9 ; 16.12.1943 г.
Ганцевичи 6085 1 119 595 j 18,8 ! 22.01.1943 г. J
Лида 3641 । 278 508 _ £0,0 i 11.11Л942Г. ;
Минск 42 1 103 110 1 — I 15.04.1942 г.
(город) 1 1 :
Минск 5429 304 241 56,0 13.12.1942 г.
(округ)
Новогрудок 4301 _194 504_ 7 45,2 03.03.1943 г. ,
Слоним 4704 171563 J 36,4 , 08Л2.1942 Г. 1
Слуцк 5242 220 603 J 42,1 ! 10.12.1942 г.
Вилейка 7530 299 553 I 47,7 1 23.01.1943 г. j
Всего । 53 660 2 411 333 42,8 II - !|
। (45 с ||
... ! г. Минск) j _ _ !|
* Только район Плищаницы, остальная часть округа находилась под
управлением военной администрации
313
Перечень полевых и местных комендатур
на территории Белоруссии (1941—1944)
Номер комендатуры Oberfeldkommandantur 392 Период функциониро- вания 1942-1944 Место дислокации Минск
Oberfeldkommandantur 399 1942-1944 Бобруйск (1942—1944), Полоцк (1944) Барановичи
Oberfeldkommandantur 400 1943—апрель J_944
Oberfeldkommandantur 579 1941 Брест
Feldkommandantur 181 _1943_ Лепель (1943)
Feldkommandantur 191 1941-1942, 1943 Могилев (1941 — 1942), Гомель (1943)
Feldkommandantur 194 1944 Пинск (1944), Полоцк (1944)
Feldkommandantur 199 1941, 1942-1943, 1944 Витебск (1941, 1944), Борисов (1942— 1943)
Feldkommandantur 250 ноябрь 1943-1944 Слоним
Feldkommandantur 516 1944 Борисов
Feldkommandantur 528 1941-1942 Рогачев
Feldkommandantur 550 1942-1943 Старые Дороги
Feldkommandantur 551 1 марта 1943-1944 Лида
Feldkommandantur 581 1941 — апрель 1942, 1943-1944 Бобруйск (1941 — ап- рель 1942), Жлобин (1943-1944)
Feldkommandantur 619 1943-1944 Мозырь
Feldkommandantur 660 8 февраля 1942-1943, 1943,1944 Вилейка (8 февраля 1942—1943), Глубокое (1943), Поставы (1944)
Feldkommandantur 749 1941-1942, 1943 J943 Полоцк (1941—1942), Лепель (1944)
Feldkommandantur 754 Пинск и Полоцк
Feldkommandantur 812 1941-1942, 1942-1943, 1943 Минск (1941-1942), Молодечно (1942-1943), Слуцк (1943)
Feldkommandantur 813 1942-1943, 1944 Могилев (1942—1943), Березено (1944)
wm 314 жжж
Номер комендатуры Период функциониро- вания Место дислокации
Feldkommandantur 815 1941, июль 1942 — январь 1943, 1943-1944 Витебск (1941), По- лоцк (июль 1942 — ян- варь 1943), Городок (1943-1944)
Feldkommandantur 820 _1944 _ Береза
Ortskommandantur 79 13 октября 1941 — 31 марта 1942 Бешенковичи
Ortskommandantur 194 1941-1942 Быхов
Ortskommandantur 256 1941, 1942-1944 Поставь! (1941), Глубо- кое (1943—1944)
Ortskommandantur 262 1941,1943 Россоно (1941), Шуми- лин© (1941), Дрисса (1943), Бешенковичи (1943)
; Ortskommandantur 264 июль 1941 — сентябрь 1944 Барановичи
Ortskommandantur 273 1943 Бобруйск
i Ortskommandantur 282 1942 Витебск
Ortskommandantur 292 1941, 1943 Свенцяны и Могилев (1941), Пинск (1943)
Ortskommandantur 309 1942 Слуцк
Ortskommandantur 335 1943, 1944 । Полоцк (1943), Браслав (1944)
j Ortskommandantur 339 1942, 1944 Глубокое
, Ortskommandantur 340 1943 Марьина Горка
Ortskommandantur 343 1943-1944 Слуцк
Ortskommandantur 344 J 943-1944 Березино
Ortskommandantur 352 1942 Минск и Ганцевичи
i Ortskommandantur 354 194Г, 1943 Борисов
! Ortskommandantur 355 1942-1943 Лида
Ortskommandantur 360 । 1944 Славковичи
,! Ortskommandantur 363 j 1943 Рогачев
Ortskommandantur 411 i J941 Минск
' Ortskommandantur 425 ' 1942-1944 Кобрин
Ortskommandantur 427 1941 Вилейка
Ortskommandantur 436 1941 ; Минск
S'Ortskommandantur 452 J 1942 Кобрин
315 ww
Номер комендатуры Период функциониро- вания Место дислокации
Ortskommandantur 508 1943 Свислочь
Ortskommandantur 525 1943 Старобин
Ortskommandantur 532 1941, 1944 Круглое (1941), Хлопеничи (1944)
Ortskommandantur 552 1944 Журавичи
Ortskommandantur 593 1944 Ветрино
Ortskommandantur 619 1944 Мозырь
Ortskommandantur 650 1943 Минск
Ortskommandantur 685 1943-1944 Костюковичи
Ortskommandantur 737 1943 Жлобин
Ortskommandantur 760 1942-1944 Пинск
Ortskommandantur 763 1942 Городок
Ortskommandantur 826 1941-1942 Барановичи*
Ortskommandantur 827 1942-1943 Гомель
Ortskommandantur 843 1942-1943 Могилев
Ortskommandantur 845 1942 — февраль 1944 Лунинец
Ortskommandantur 846 1942 Сенно
Ortskommandantur 848 1944 Чашники
Ortskommandantur 850 1941 Гродно
Ortskommandantur 851 1941-1943, 1943 Лепель (1941 — 1943), Логойск (1943)
Ortskommandantur 899 1942,1944 Брест
Ortskommandantur 906 1941 _ i Минск
Ortskommandantur 929 1943,1944 Березино (1943), Жа- бинка (1944)
Ortskommandantur 930 1944 Полоцк
Ortskommandantur 935 1944 Ясиново
Сравнительная таблица воинских званий в вермахте, войсках СС, «Schuma»,
БКА и Красной армии
№ ! Вермахт Войска СС «Schuma» БКА Красная || армия j
1 Генерал-фельд- маршал Рейхсфюрер СС Генерал зброи*** Маршал рода войск
2 1 Генерал-оберст СС*-оберстгруппен- фюрер — ! Генерал-полковник Г 1 ! Генерал армии
3 ' Генерал рода войск СС-обергруппенфю- _рер — — Генерал-полковник
!| 4 ’ Генерал-лейтенант СС-группенфюрер 1 _ Генерал-лейтенант Генерал-лейтенант
5 ! Генерал-майор j 6 — СС-бригадефюрер СС-оберфюрер ! Генерал-маёр**** j i ...... .....j । Генерал-майор
! 7 Оберет СС-штандартенфюрер — Палковник j Полковник
8 • Оберст-лейтенант IU 9 : Майор СС-оберштурмбанн- фюрер СС-штурмбаннфюрер । Батальоненфюрер** Падпалковник ; Подполковник Маёр i Майор
j 10 Гауптман СС-гауптштурмфюрер Роттенфюрер Капитан Капитан |
11 Обер-лейтенант 12 Лейтенант [ СС-оберштурмфюрер ; СС-унтерштурмфюрер Обер-цугфюрер 1 Цугфюрер Старшы лейтенант । Лейтенант । Старший лейтенант । 1 Младший лейтенант
13 ! Гауптфельдфебель СС-штабсшарфюрер । Роттенфельдфебель L — 1
№ Вермахт Войска СС «Schuma» БКА Красная армия
14 Штабс-фельдфе- бель СС-штурмшарфюрер Вице-фельдфебель Сьцяжны —
15 16 Обер-фенрих Обер-фельдфебель СС-штандартенобе- рюнкер СС-гауптшарфюрер Старшыня (Старший сержант) Старшина
17 Фельдфебель СС-обершарфюрер — Зьвязны (Сержант) Старший сержант
18 Фенрих СС-штандартен юнкер — — —
19 У нтер-фел ьдфе- бель СС-шарфюрер Капрал Дружыновы (Младшы сержант) Сержант
20 Штабс-ефрейтор СС-унтершарфюрер — Капрал Младший сержант
21 Обер-ефрейтор СС-роттенфюрер Вицекапрал 197 —
22 Ефрейтор СС-штурмманн Унтер-капрал Старшы жавнер 2-й клясы Ефрейтор
23 Обер-шютце СС-обершютце — Старшы жавнер 1-й клясы —
24 Шютце СС-ман (СС-шютце) Шуцман Жавнер Рядовой
* Офицер «негерманских» частей и соединений войск СС носиЛ перед своим званием приставку «Ваффен-». * * Генеральские звания в белорусской «Schuma» отсутствовали. * ** Другое название этого ранга — Маршал Белорусской народной республики (БНР). * *** Генеральские звания для Белорусской краевой обороны (БКА) были введены 5.04.1944 г. Однако на деле не дошло до их присвоения кому-либо.
Части и соединения белорусских добровольческих формирований
в германских вооруженных силах (1941—1945)
№ 1 2 3 4 5 1 6 Наименование части или соединения Корпус белорусской самооборо- ны — 20 батальонов Годы существования Контингент Итог 1
1942-1943 Белорусы, немцы В 1943 г. расформирован немцами ।
Белорусские батальоны вспомога- тельной полиции порядка (Schutzmannschaft-Bataillone — «Schuma») №№ 45—49, 56, 60, 64-67,68,69. 1942-1944 Белорусы, поляки, русские, немцы В 1944 г. частью расформированы, ча- стью вошли в состав 30-й гренадер- ской дивизии войск СС (2-я русская)
Белорусский батальон железнодо- рожной охраны (Bahnschutz) 13-й Белорусский полицейский ба- тальон при СД (Weissruthenische- Polizei(SD)-Bataillon Nr. 13) 1942-1944 Белорусы, немцы В 1944 г. частью расформирован, ча- стью вошел в состав Гренадерской бригады войск СС (1 -я белорусская)
1942-1944 Белорусы, немцы В 1944—1945 гг. вошел в состав Грена- дерской бригады войск СС (1-я бело- русская)
Новогрудский эскадрон Белорусская краевая оборона — 39 1 пехотных, 6 саперных батальонов и 1 кавалерийский эскадрон 1943-1944 Белорусы В 1944 г. вошел в состав Белорусской краевой обороны
1944-1945 Белорусы Летом 1944 г. частью разгромлена в бо- ях, частью расформирована, частью смогла эвакуироваться в Германию и Польшу
7 1 -й Кадровый батальон Белорусской краевой обороны 1944-1945 Белорусы В первой половине апреля 1945 г. рас- формирован
320
№ i 1 Наименование части или । соединения Годы существования Контингент Итог I
8 Специальный десантный батальон «Дальвиц» (Landung-Bataillon zur besonderen Verfiigung «Dalwitz») 1944-1945 1 Белорусы, немцы В мае 1945 г. капитулировал в Чехии
9 i c ! Бригада вспомогательной полиции ; порядка «Зиглинг» («Schuma»- Brigade «Siegling») 1944 Белорусы, немцы В 1944 г. переформирована в 30-ю гре- надерскую дивизию войск СС (2-я рус- ская)
10 ’ 30-я гренадерская дивизия войск j СС (2-я русская) — 30. Waffen- | Grenadier-Division der SS (russische 1 Nr.2) J 1944-1945 Белорусы, русские, украинцы, немцы В 1944 г. переформирована в Гренадер- скую бригаду войск СС (1-я белорус- ская)
11 | Гренадерская бригада войск СС (1-я | белорусская) — Waffen-Grenadier- । Brigade der SS (weissruthenische Nr. 1) _j 1945 Белорусы, немцы । В 1945 г. переформирована в 30-ю гре- надерскую дивизию войск СС (1-я бе- лорусская)
12 30-я гренадерская дивизия войск • СС (1-я белорусская) — 3O.Waffen- I Grenadier-Division der SS • (weissruthenische Nr. 1) 1945 Белорусы, немцы В 1945 г. капитулировала в Чехии
13 1 Охотничья команда (Jagdkommando) ! при 38-й моторизованной дивизии СС «Нибелунги» 1945 Белорусы, немцы В 1945 г. капитулировала перед амери- канскими войсками в Баварии
Батальоны белорусской
вспомогательной полиции порядка
(«Schuma» -bataillone)
(1942-1944)
№ батальона Когда был сформирован [ Место Кому дислокации подчинялся 1 ! .
№ 45 (охран- ный) Сентябрь 1943 г. , Барановичи Начальник полиции | порядка « Белорус- ! сии» 1 L ; — _ . Новогрудок Начальник полиции ; порядка «Белорус-! сии» i
№ 46 (охран- ный) Лето 1943 г.
№ 47 (охран- ный) Лето 1943 г. 4_ 1 . _ . _j ; Минск Начальник охранной ; ' полиции «Минск»
№ 48 (фронто- вой) Лето 1943 г. 1 Слоним Начальник полиции I . порядка «Белорус- j сии» ;
№ 49 (охран- ный) Лето 1943 г. Минск Начальник охранной ! , । полиции «Минск»
№ 60 (фронто- вой) ! Январь 1944 г. 1 Снов (возле Начальник полиции ! Баранови- порядка «Белорус- s чей) ; сии»
№ 64 (фронто- вой, а с мая 1944 г. — ох- ранный) Февраль 1944 г. i f - - - - • । Глубокое Начальник полиции i ' порядка «Белорус- сии» I i si ; „ J
№ 65 (фронто- вой) Февраль 1944 г. 1 1 Новогрудок Начальник полиции . порядка «Белорус- i , сии»
№ 66 (фронто- вой) 1 Февраль 1944 г. 1 Слуцк 1 Начальник полиции । порядка «Белорус- * ! ;сии» i
№ 67 (охран- ный) 1 Февраль—март 1944 г. 1 . _ — — -|i ' Вилейка , Начальник полиции । порядка «Белорус- ii , сии»
№ 69 (фронто- вой) । Март 1944 г. Могилев 1 Фюрер СС и поли- ; ; ции «Могилев»
— . № 56 (артил- лерийский) Апрель 1943 г. -- -| - -- - Минск । Начальник охранной j полиции «Минск»
11 - 3637 Романько
кт. 321 wi’XM
Динамика численности личного состава
белорусских батальонов «Schuma»
(декабрь 1943 — февраль 1944 г.)
Место | Численность личного состава
№ батальона ivieciu дислокации । 20.12.1943 • 30.01.1944 29.02.1944
; № 48 (фрон- товой) Слоним , 592 615 590
№ 49 (охран- ный) Минск 327 322 314
№ 60 (фрон- । ТОБОЙ) Снов (с февраля 1944 г. — в Бара- новичах) 562 i . J 562 , 526 !
i № 64 (фрон- ?ТОБОЙ) ! Глубокое — ! — 65
№ 65 (фрон- 1 ТОБОЙ) । Новогрудок — 477
: № 66 (фрон- товой) Слуцк - ! ! । -I — 172
№ 67 (охран- , НЫЙ) ] Лида 1 _ , — 23
Всего ' 1481 1499 2167
Командный состав белорусского батальона
железнодорожной охраны
(по состоянию на февраль 1943 г.)
Должность Звание Инициалы Примечания |
i Командир Капитан 1 Кушель, Франц* 1 1
! батальона 1 1:
Офицер Капитан Микула, Виталий -
. связи — — __ . _ — . _ — — !
( Командир Лейтенант Чайковский, । Рота располагалась в ]
1-й роты Дмитрий Минске '
! Командир ' — । — Рота располагалась в ;j
। 2-й роты -j : Столбцах
Командир Лейтенант Барбар ыч Рота располагалась в j
; 3-й роты 1 1 Барановичах
j Командир Лейтенант Сажич, Иосиф** Рота располагалась в [
4-й роты (Лиде _
Командир । — ! — । Рота располагалась в ,
j 5-й роты । Крулевщизне
* Оставался на этой должности до февраля 1944 г.
** Впоследствии был назначен на должность пропагандиста батальона.
322
Командный состав 13-го белорусского
полицейского батальона при СД
(по состоянию на июль 1943 г.)
Должность Звание Инициалы Примечания
i Офицер-про- Лейтенант Чеботаревич, В 1944 г. стал начальни-
; пагандист Виктор ком офицерской шко-
лы БКА в Минске
| Командир Старший Орсич В 1944 г. расстрелян СД
1 1-й роты лейтенант 1
Командир Старший Мазур | В 1944 г. погиб из-за не-
2-й роты лейтенант счастного случая
Командир Лейтенант Кочан, Аркадий —
3-й роты
[; Командир Лейтенант Бандык —
! 4-й роты
Другие офи- Лейтенант Мелешко, Иван Погиб в 1944 г. в районе
церы баталь- Лиды
: она Лейтенант 1 Дрозд Расстрелян немцами в
I июле 1944 г.
Лейтенант । __ _ _____ _ __ । Мохарт Расстрелян немцами в
июле 1944 г.
; ! Лейтенант Калька —
1 1 Лейтенант Иваницкий | —
Численность членов СБМ в округе Барановичи
(по состоянию на 1 февраля 1944 г.)
ii ! § ! ’5 Св 10-14 1 лет | Девушки 15-17 лет 18-20 i лет । 10-14 лет Юноши 15-17 лет 18-20 лет Всего '
, Бара- ' новичи Несвиж i 123 174 1 96 130 105 66 695
- 225 54 180 7 559
; Горо- 65 13 ; 12 55 18 24 187
! дище Ляхо- 68 5 40 7 120
| ВИЧИ j
' Столб- 1 26 24 32 80 15 34 211
цы ]
323
я i Л Оч |i 10-14 лет Девушки Юноши ’ 2 । w > м i
10-14 лет 1 1 15-17 ; I лет 18-20 лет
' 15-17 1 лет 18-20 : лет j
Клсцк -1— ! " 35 ! — , — 21 56
। Мир i 43 7 — : 12 ' _ Ci — 1 69
ii~ , Новая i Мыш 30 10 : i з 23 2 68
11 Всего 378 ! 453 253 1 494 326 161 I 2065
J,
Численность контингента,
годного к призыву в БКА
(по состоянию на 12 марта 1944 г.)
! Округ Офицеры 1 Унтер- । офицеры Рядовые , Всего
. 1_ Минск - - ! 436 2518 ' 21 170 24 124
Барановичи i 252 1 1486 27 750 29 488
- Слуцк 196 812 i 6148 7156
Ново грудок , 92 186 5047 5325
Глубокое i 113 ; 427 ! 4962 5522
Вилейка i' ! 106 ... _ । : 241 । 2118 2465
! - Г ’ Молодечно 167 1 811 7324 8302
li Ганцсвичи I _ । 132 [ ’ 517 “ Г 3849 4498
Лида [ 1 _ 67 181 i 2194 i 2442
Микашевичи* | 71 V 218 I _ i 2147 ; 2436
1 Всего 1632 i 7397 82 729 91 758
I * Этот населенный пункт не являлся центром округа, однако в нем так-
i же находился значительный контингент годных к призыву в БКА.
324 WW
БКА в Слуцком округе:
организация и численный состав
(по состоянию на конец марта 1944 г.)
Центр форми- Наименование Личный состав (ранги)
рования под- разделения подразделения офицеры । 1 ... _ .1 ! Унтер- офицеры ‘ Рядовые Всего
Слуцк Окружной . штаб БКА 4 4 ' 19 57
5-й пехотный батальон 1 ..... .. _ . ; . .. 13 t 37 : 506 ! 556
6-й саперный ; батальон 1 11 18 483 512
! 7-й саперный ' батальон 9 16 ' 467 ; 502
Старобин 33-й пехотный 1 , батальон 18 34 , 515 , 567
Семежев 25-й пехотный батальон ! 9 28 470 507
Копыль 18-й пехотный , батальон 12 । 29 I 482 ! 523
Греск 11-й пехотный батальон , 14 27 474 515
В других населенных пунктах Слуцкого округа . 8-й сводный пехотный 1 батальон ! । 6 । 18 58 г ; 605
Всего । 1 96 j 211 4 3997 ' 4304
Система подчинения и боевого применения
30-й гренадерской дивизии войск СС
(Русская № 2 или Белорусская № 1)
Период Район Группа боевого Корпус Армия й । ппимене. । арМИИ НрИМСНС" । | ! ния
Июль- август 1944 г.* j 1 1 , В распоряже- ! «Центр» , Лангра, за- нии фюрера i тем Варша- СС и поли- । ва (Поль- ; ции «Бело- ша) руссии» 1
325
Период Корпус ... Армия Группа армий Район боевого 1 примене-
Сентябрь— Iтябрь 1944 г.** Ноябрь- декабрь 1944 г. Декабрь 1944 г. Декабрь 1944—март , 1945 г*** Март- апрель 1945 г.**** * В это врем «Зиглинг». ** С этого вр надерская дг *** С декабр ной, однако носил найм! ская). **** в этот г 1 надерская Д1 LXIV армейский, затем LVIII тан- ковый корпус LIII, затем LXII1 армейский кор- пус LXIII армейский корпус В распоряжении Командующего армией резерва ; 1 В распоряжении Командующего армией резерва я эта воинская часп •смени дивизия ноа 1визия войск СС (2- >я 1944 по 9.03.1945 кадровый персона енование Гренадер 1ериод дивизия наз 1визия войск СС (1- 19-я полевая армия 19-я полевая армия 1 гь была извести 4ла следующее i -я русская). г. дивизия счи л, который ОТ 1 ская бригада в, ывалась следую я белорусская). « Г » i i «Г» «г» — 1 1 — 1 1 1 а как Брига наименован талась расе} нее остался ойск СС (1 щим образе ния Район Ди- жона, Бельфор (Франция) Бельфор (Франция) Мюльхау- зен (Фран- ция^ Мюльхау- зен, затем Грайфен- вор (Гер- мания) Грайфен- вор (Гер- мания) ща «Schuma» ие: 30-я гре- юрмирован- , формально 1-я белорус- ам: 30-я гре-
Командный состав 30-й гренадерской дивизии
войск СС / Русская № 2 или Белорусская № 1
(по состоянию на 1 марта 1945 г.)
; Командная должность । Имя и фамилия г» Дата Воинское звание 1 рождения
। Командир ди- ! визии ! Зиглинг, Ганс СС-оберштурмбанн- 24.02.1912 г. ! фюрер и подполковник
1 охранной полиции
1а Леффлер, Аль- ; берт СС-гауптштурмфю- ' — \РеР . j
1b 1 Геннингфельд, Франц : СС-штурмбаннфюрер 1 — ।
326
Командная должность Имя и фамилия Воинское звание II Дата рождения
Па Шнайдер, Виль- СС-гауптштурмфю- 10.11.1915 г.
гельм рер •
1П Врбка, Эрвин СС-оберштурмфюрер ??.??. 1909 г.
IVb Виндиш, Эрих СС-штурмбаннфюрер 14.05.1906 г.
V Аримонт, Петер СС-гауптштурмфю- ??.??.1914 г.
рер
75-й (4-й рус- ский) грена- дерский полк войск СС Остеррайх, Ганс СС-штурмбаннфюрер и майор охранной по- лиции 01.08.1944 г.
1 -й батальон 75-го полка Нипель, Рай- нгольд СС-штурмбаннфюрер —
2-й батальон Хенсель, Рай- СС-гауптштурмфю- —
75-го полка нгольд рер
1 3-й батальон 75-го полка 9 2 —
30-я санитар- ная рота СС Фосгрин, Вер- нер СС-гауптштурмфю- рер 12.08.1911 г.
1 Кавалерий- ский эскад- ! рон Меркулов, ? Ваффен-оберштурм - фюрер —
| ЗО-й противо- 1 танковый ба- * тальон СС Кирхнер, Эрвин СС-гауптштурмфю- рер —
ЗО-й артилле- рийский ба- Райхе,? СС-гауптштурмфю- рер —
тальон СС
ЗО-й запасной батальон СС Платц, Фридрих СС-штурмбаннфюрер J
Белорусские офицеры Специального десантного
батальона «Дальвиц» (1944—1945)
№ Инициа- лы Воинское звание Где воевал Судьба
1 Богдано- вич, Глеб Лейтенант I 1 Район Вильнюса (Литва) (ноябрь 1944 — июнь 1945 г.) 14 апреля 1949 г. был арестован в Польше и выдан в СССР. Срок от- бывал в Воркуте (Сибирь)
»Х> 327
: 2 Витушка, । Майор Западная и Цен- ( В конце 1940-х гг. ;
i • Михаил 1 тральная Белорус- эмигрировал в За- сия, Южная Лит- падную Герма- ва (1944—1949 гг.) нию J
i:3 У ” ] Ганько, t Михаил L Офицер- пропаган- дист баталь- она Западная Бело- В 1947 г. его след , руссия ! теряется i (1944-1947 гг.) 1 . ...L. !
Гелда, , Иван Капитан (за- тем — май- ор), командир батальона Не воевал. С 1944 ; В июне 1945 г. I по 1945 г. нахо- арестован НКВД дился в Германии на территории Чехии. По неко- j । торым данным, в 1 1946 г. был пове- шен в Белостоке 1 • (Польша^ _
5 Гинько, Иван Лейтенант _ - - Район Лиды (Бе- В декабре 1944 г. лоруссия) (но- арестован НКВД. । ябрь—декабрь , Получил 25 лет ; 1944 г.) лагерей. Срок от- бывал в Инте । _ Ц Сибирь) J
6 j iL_ -. Жыхарь, Евгений 1 Лейтенант i Полоцкая область Покончил с собой (Белоруссия) . в 1955 г., чтобы не (1944—1945 гг.) ‘попасть в руки ц : : кгб . j 1 В 1945—1948 гг. 1 В 1948 г. эмигри- j. 1 находился в Поль- ровал в Западную ше на нелегаль- , Германию, а по- > ном положении | том в Австралию :
il 7 l! ' - Зуй, Ми- хаил Лейтенант 1
i 8 1 | Космо- вич, Дмитрий Майор 1 - - - I Не воевал. До ап- : После войны жил f i реля 1945 г. нахо- ’ в Западной Гер- 1 'дился в Германии мании J
9 i ! Луцкевич, । Леон 1 ! Лейтенант ! 1 : Не воевал. В конце 1944 г. ! ; В 1944 г. находил- был арестован. > ся в Польше на , Сидел в лагере в } I нелегальном по- : Сибири । -поженин 4 ।
i 10 1 'I II . Луцкевич, Юрий 1 Лейтенант 1 1 1 [. Не воевал. С 1944 В конце 1945 г. ц по 1945 г. нахо- был арестован в дился в Германии 1 Варшаве. Полу- ! чил 25 лет лаге- рей. Срок отбы- ! вал на Колыме J (Сибирь)
11 II Радько, Всеволод Капитан (за- тем — май- ор), коман- дир батальо- । на после И. Гелды I Не воевал. С 1944 В июле (или осе- ло 1945 г. нахо- нью) 1945 г. был дился в Германии арестован в Бело- стоке (Польша), i Казнен в 1946 г.
328
Биографические сведения о некоторых лицах,
упоминающихся в данной части книги
Абрамова (Абрамова), Надежда (Надзея) (апрель 1907—
18.02.1979), белорусский политический и общественный
деятель. В 1920-х гг. работала стенографисткой в Народном
комиссариате образования Белорусской ССР. Окончила
Минский педагогический институт и Минский медицин-
ский институт. После получения диплома врача и до самого
начала войны работала врачом в университетской психиат-
рической клинике. По некоторым данным, в конце 1941-го
или начале 1942 г. явилась инициатором создания нелегаль-
ного и небольшого по масштабам «Союза белорусской мо-
лодежи». С июня 1943 г. руководитель женской организации
СБМ. С июня 1944 г. в эмиграции в Чехии, с 1945 г. — в
Германии. После окончания войны сотрудник Института по
изучению СССР (Мюнхен), где редактировала журнал «Ре-
лигия и атеизм в СССР».
Акинчиц (Акшчыц), Фабиан (Фаб1ян) (20.01.1886—7.03
(или 5.03) 1943), белорусский политический деятель, изда-
тель и публицист. До 1917 г. член партии социалистов-рево-
люционеров. С 1926 г. один из руководителей Белорусской
рабоче-крестьянской громады, председатель ее Виленского
комитета. В 1927—1930 гг. в польской тюрьме, откуда был
досрочно освобожден. После освобождения стал на прополь-
ские позиции, выступая в печати с публикациями антисовет-
ской направленности. В 1933 г. создал Белорусскую нацио-
нал-социалистическую партию, ее руководитель и главный
идеолог. С 1938 г. — в Германии, руководитель белорусского
бюро Министерства пропаганды. В период немецкой окку-
пации попытался захватить власть в белорусском самоуправ-
лении, внедряя в него своих учеников, которых он готовил в
Германии из военнопленных-белорусов. Сторонник крайне-
го коллаборационизма с немецкими властями. По некото-
рым данным, виновен в аресте и гибели другого видного бе-
лорусского националиста — В. Годлевского. Приговорен
сторонниками последнего к смертной казни. Убит в Минске
советскими агентами.
Богданович (Багданов1ч), Глеб (Глеб) (1913—1960-е гг.), бе-
лорусский политический и военный деятель, д-р медицины.
Сын сенатора В. Богдановича, расстрелянного большевика-
ми в Вилейке в 1941 г. Окончил Белорусскую гимназию в
Вильнюсе и медицинский факультет университета в Виль-
нюсе. После начала советско-германской войны работал
врачом. С мая 1944 г. офицер БКА, начальник санитарного
отдела Штаба БКА. С июля 1944 г. офицер Специального де-
сантного батальона «Дальвиц». 17 ноября десантировался в
районе Вильнюса (Литва). В июне 1945 г. с боем прорвался в
Польшу. Жил в районе Белостока, где работал врачом.
14 апреля 1949 г. арестован польской службой безопасности
и депортирован в СССР. Осужден, заключение отбывал в
Воркуте (Сибирь). После освобождения вернулся в Белорус-
сию, работал врачом.
Витушка (Bimyuuca), Михаил (М'исал) (1907—?), белорус-
ский политический и военный деятель, генерал-майор (с 1944
г.). Окончил гимназии в Клецке и Вильнюсе (1930 г.). Учился в
Пражском университете и Варшавском политехническом инсти-
туте. Входил в руководство Объединения белорусских студенче-
ских организаций в Варшаве. В 1939—1940 гг. был начальником
советской милиции в Несвиже. В августе 1941 г. один из ко-
мандиров отрядов белорусской самообороны в Полесье (Запад-
ная Белоруссия). Один из организаторов белорусской поли-
ции в Минске, заместитель ее начальника Д. Космовича.
В 1942—1943 гг. организовывал белорусские формирования в
Брянской, Смоленской и Могилевской областях. В 1942—
1943 гг. входил в руководство БНС. Майор БКА. Участник 2-го
Всебелорусского конгресса. С лета 1944 г. офицер Специального
десантного батальона «Дальвиц». По одним известиям, 17 но-
ября 1944 г. десантировался в районе Вильнюса (Литва), а уже
7 декабря 1944 г. был убит в бою с отрядом Красной армии.
По другим известиям, в ноябре 1944 г. под именем* Витушки
десантировался другой офицер. Сам же Витушка в Белоруссии
появился позднее — в 1945 г. Организатор белорусского анти-
коммунистического партизанского движения в Западной и
Центральной Белоруссии. Начальник Главного штаба БВА.
После окончания партизанской борьбы руководил подпольем
в Белоруссии и Литве. Позднее перебрался на Запад.
Ганько (Ганько), Михаил (Mixacb) (1918—?), белорусский
политический деятель. Перед началом советско-германской
войны учился на медицинском факультете университета в
Вильнюсе (1938—1939). В 1939—1941 гг. директор неполной
средней школы в Молодеченском районе. Был призван в
Красную армию, попал в плен (декабрь 1941 г.). Из плена
был освобожден по ходатайству лидера БНСП Ф. Акинчица.
Учился в школе пропагандистов в Вустрау (Германия).
С 1942 г. работал в Минске в отделе пропаганды генерально-
го комиссариата «Белоруссия». С 22 июня 1943 г. руководи-
тель (шеф) Главного штаба СБМ, главный редактор журнала
«Да здравствует Белоруссия!» («Жыве Беларусь!»). Участник
2-го Всебелорусского конгресса. Был сторонником самого
активного сотрудничества с немецкими оккупационными
властями. В начале 1945 г. изменил свои взгляды и стал сто-
ронником идеи так называемой «третьей силы». С конца
1944 г. офицер-пропагандист Специального десантного ба-
330
талъона «Дальвиц», где редактировал журнал «Борец» («Зма-
гар»). После расформирования «Дальвица» в Чехии в мае
1945 г. его след теряется. Есть сведения, что он перебрался в
Белоруссию, где сражался в партизанском отряде до 1947 г.,
после чего переехал на Запад.
Гелда (Гелда), Иван (1ван) (1897—1946), белорусский воен-
ный деятель. В 1919—1920 гг. воевал против большевиков в
армии генерала С. Булак-Балаховича. В 1921 — 1939 гг. жил в
Польше в районе Белостока, где принимал активное участие
в белорусском национально-освободительном движении. Не-
однократно арестовывался польскими властями. Спасаясь от
НКВД, осенью 1939 г. перешел на оккупированную немцами
территорию Польши. В июле 1941 г. вернулся в Белосток. Ра-
ботал референтом местного Белорусского комитета. С 1943 г.
организатор белорусских отрядов самообороны для защиты
от советских и польских партизан. В мае 1944 г. арестован
гестапо, как один из самых активных деятелей белорусского
национального движения. В конце июня 1944 г. освобожден.
С июля 1944 г. в чине майора командир Специального десант-
ного батальона «Дальвиц». В 1945 г. введен в состав БЦР.
В июне 1945 г. арестован НКВД. После судебного процесса в
Белостоке приговорен к смертной казни через повешение.
Гинъко (Пнъко), Иван (Янка) (3.01.1912—1980-е гг.), бело-
русский политический деятель. В 1939 г. окончил Варшав-
ский политехнический институт по специальности инжене-
ра-геодезиста. В 1940—1941 гг. работал по своей специаль-
ности в Восточной Белоруссии. В 1942—1944 гг. окружной
начальник БНС в Глубоком. В 1944 г. недолгое время зани-
мал пост представителя президента БЦР в Слуцке. Лейте-
нант БКА. Участник 2-го Всебелорусского конгресса. С лета
1944 г. офицер Специального десантного батальона «Даль-
виц». 17 ноября 1944 г. десантировался в районе Лиды (Бело-
руссия). В декабре 1944 г. арестован НКВД. После судебного
процесса в Минске в 1946 г. получил 25 лет концлагерей.
В 1956 г. освобожден по амнистии. Остался жить в Сибири.
Последние годы жизни сильно болел.
Годлевский (Гid ле sc Ki), Винцент (Вшцэнт) (16.11 (и л и
16.12). 1888 — декабрь 1942?), белорусский общественный и
политический деятель, католический священник. Окончил
Виленскую католическую духовную семинарию и Петер-
бургскую католическую духовную академию. Делегат 1-го
Всебелорусского конгресса (1917 г.), член Совета БНР. Один
из основателей и лидеров Белорусской христианско-демо-
кратической партии (БХДП). Неоднократно арестовывался
польскими властями за белорусскую национальную деятель-
ность. В 1936 г. вышел из БХДП и основал националистиче-
скую организацию «Белорусский фронт». Главный редактор
331
одноименной газеты, на страницах которой выступал со стать-
ями по идеологии белорусского национализма. В годы Второй
мировой войны один из организаторов белорусского нацио-
нального движения Сопротивления. Создатель Белорусской
незалежницкой партии (БНП) и инициатор националистиче-
ского партизанского движения. 24.12.1942 г. арестован гестапо.
По некоторым сведениям, замучен в Минской тюрьме.
Гутько (Гуцька), Иосиф (Язэп) (24.12.1883—8.07.1956), бе-
лорусский военный деятель. Окончил пехотное училище в
Вильно и в августе 1904 г. в чине подпоручика был направ-
лен в 22-й Восточно-Сибирский стрелковый полк Русской
императорской армии. Участник Русско-японской войны
1904—1905 гг. За боевые заслуги был награжден орденами
Св. Анны 4-й степени и Св. Станислава 3-й степени с меча-
ми и бантом. В 1909 г. командирован для поступления в Им-
ператорскую Николаевскую военную академию. С 23 августа
1916 г. в чине подполковника занимал должность помощни-
ка старшего адъютанта отдела генерал-квартирмейстера
штаба 9-й армии. С 1917 по 1939 г. работал адвокатом в Но-
вогрудке. С 15 июля 1942 г. начальник Главного штаба КБС.
В мае 1944 г. ему было предложено занять пост начальника
Штаба БКА, однако он отказался. С лета 1944 г. в эмигра-
ции: сначала в Западной Германии, а потом в США.
Езовитов (Езавипаз), Константин (Кастусь) (17.11.1893—
23.05.1946), белорусский политический, общественный и во-
енный деятель, публицист, генерал-майор. Офицер Русской
императорской армии, участник Первой мировой войны.
Делегат 1-го Всебелорусского конгресса (1917 г.). В феврале
1918 г. белорусский комендант Минска, входил в Совет БНР
(военный министр). В 1918—1921 гг. создавал белорусские
антикоммунистические формирования. В 1921 — 1939 гг. жил
в Литве, участвовал в белорусской общественно-политиче-
ской жизни. Директор Рижской белорусской гимназии. Не-
однократно арестовывался литовскими властями за белорус-
скую национальную деятельность. С декабря 1943 г. в соста-
ве БЦР. После эмиграции в Германию возглавил Военный
отдел (Главное управление военных дел) при БЦР, военный
министр и главный инспектор белорусских вооруженных
сил (до января 1945 г.). Принимал участие в создании бело-
русских формирований на территории Германии, а также в
организации антибольшевистской партизанской борьбы в
Белоруссии. В апреле 1945 г. был захвачен в Германии со-
ветскими агентами. Замучен в Минской тюрьме.
Ермаченко (Ермаченака), Иван (1ван) (1894—?), белорус-
ский политический деятель. Офицер Русской император-
ской армии, участник Первой мировой и Гражданской войн,
полковник Белой армии. После окончания Гражданской
войны эмигрировал в Чехословакию. Один из лидеров бело-
332
русской эмиграции в этой стране. С октября 1941 г. прези-
дент Центрального совета БНС. Генеральный комендант
Корпуса белорусской самообороны. За деятельность, не укла-
дывавшуюся в рамки немецких представлений о роли бело-
русских националистов в оккупационном режиме, смещен с
поста руководителя БНС и отправлен обратно в Прагу (вес-
ной 1943 г.). В дальнейшем не играл какой-либо значитель-
ной роли в деятельности белорусской эмиграции.
Зыбайло (Зыбайла), Григорий (Рыгор) (15.09.1913—
15.11.1987), белорусский политический и военный деятель.
Инженер по образованию. В 1941 — 1942 гг. окружной пред-
ставитель БНС в Слонимском округе. С лета 1943 г. окруж-
ной представитель БСП в Минске. С марта 1944 г. окружной
начальник Белорусской краевой обороны в Глубоком. Участник
2-го Всебелорусского конгресса (1944 г.). С осени 1944 г.
Ваффен-оберштурмфюрер 30-й гренадерской дивизии войск С С
(2-й русской). Перешел на сторону французских партизан
(конец 1944 г.). После войны нелегально прибыл в Белорус-
сию, где был арестован и отправлен в концлагерь. После ос-
вобождения жил в селе под Ивацевичами (Белоруссия). По
другой версии (менее правдоподобной), был арестован в
Марселе польской контрразведкой и после недолгого след-
ствия расстрелян в 1945 г.
Космович (Касмов1ч), Дмитрий (Дммипры) (21.09.1909 —
23.04.1991), белорусский военный и политический деятель,
генерал-майор (с 1944 г.). Окончил гимназию в Радошкови-
чах (1927 г.). Учился в высших учебных заведениях Бельгии,
Польши и Югославии, активист белорусского студенческого
движения. В 1931 — 1934 гг. служил в Польской армии.
В 1939—1940 гг. избирался делегатом на сессии Верховного
Совета СССР и БССР. В 1940—1941 гг. учился в Минском
политехническом институте. Летом 1941 г. организовывал
белорусскую полицию в Минске. В 1942—1943 гг. создавал
белорусские воинские формирования в Брянской, Смолен-
ской и Могилевской областях. С 1944 г. майор БКА. Участ-
ник 2-го Всебелорусского конгресса. С лета 1944 г. в эмигра-
ции в Германии, сотрудник Военного отдела БЦР. С марта
1945 г. офицер Специального десантного батальона «Даль-
виц». После окончания войны жил в Западной Германии,
где руководил Военным отделом БЦР. В октябре 1954 г. ор-
ганизовал Белорусский освободительный фронт, редактиро-
вал журнал «Борьба» («Барацьба»). Представлял белорусское
освободительное движение в Антибольшевистском блоке
народов и Международной антикоммунистической лиге.
Кушель (Кушаль), Франц (Франпишек) (16.02.1895—май
1969), белорусский военный и политический деятель. В 1916 г.
окончил пехотное училище в Вильнюсе. Участник Первой
мировой войны — штабс-капитан Русской императорской
, 333 'гс.
армии. В период с 1917 по 1921 г. участник ряда белорусских
антикоммунистических формирований, воевавших на сторо-
не Польши. С 1921 по август 1939 г. капитан Польской ар-
мии. С августа 1939 по январь 1941 г. в плену в СССР, где,
по некоторым данным, согласился сотрудничать с НКВД.
С мая 1942 г. начальник курсов по подготовке офицеров бе-
лорусской полиции в Минске. С августа 1943 г. главный
опекун белорусской полиции. С февраля 1944 г. в чине май-
ора начальник Штаба БКА. С июля 1944 г. в эмиграции в
Германии. 28.04.1945 г. в районе Айзенштадта (Чехия) сдал-
ся в плен американцам. С 1950 г. в эмиграции в США, где в
чине генерал-майора занимал пост военного министра при
БЦР. Являлся автором нескольких работ по военной исто-
рии Белоруссии.
Микула (Мисула), Виталий (Вталъ) (1913—1944), бело-
русский военный деятель. В 1939 г. окончил артиллерий-
скую школу в Грудзёнце, поручик Польской армии. Участ-
ник польско-немецкой войны (сентябрь 1939 г.). С мая 1942
г. заместитель начальника курсов по подготовке офицеров
белорусской полиции (Минск). С декабря 1942 г. в чине ка-
питана офицер связи при Белорусском батальоне железнодо-
рожной охраны. В 1943 г. подготовил и издал «Строевой во-
инский устав». С февраля 1944 г. заместитель начальника
Штаба БКА. С лета 1944 г. в эмиграции в Германии. За от-
каз сотрудничать с русскими офицерами-антикоммунистами
убит немцами в концлагере Дахау.
Островский (Астро sad), Радослав (Радаслаз) (1887—
1976), белорусский политический деятель. В 1917 г. комис-
сар Временного правительства в Слуцком округе, участник
1-го Всебелорусского конгресса (1917 г.). Затем примкнул к
Белому движению, офицер Вооруженных сил Юга России.
После окончания Гражданской войны эмигрировал в Поль-
шу. В 1924—1936 гг. директор Виленской белорусской гим-
назии. Депутат польского Сейма. Стоял на пропольских по-
зициях. В 1941 — 1943 гг. работал в органах белорусского са-
моуправления в Брянском, Смоленском и Могилевском
округах. С декабря 1943 г. президент БЦР. С июня 1944 г. в
эмиграции, где продолжал политическую деятельность, за-
нимая и далее пост президента БЦР. Один из самых влия-
тельных лидеров белорусской послевоенной эмиграции.
Рогуля (Рагуля), Борис (Барыс), род. в 1920 г., белорусский
политический и военный деятель, майор БКА (с 1944 г.).
Окончил гимназию в Новогрудке. Участник немецко-поль-
ской войны сентября 1939 г. В ходе войны попал в плен, бе-
жал. В 1941 г. был арестован НКВД и чудом избежал рас-
стрела. В 1942—1943 гг. окружной руководитель БНС в Но-
вогрудском округе. В 1943—1944 гг. командир Новогрудского
кавалерийского эскадрона, который являлся формированием
334
белорусской самообороны. С февраля 1944 г. вместе со сво-
им эскадроном был принят в БКА на правах командира от-
дельного формирования. Окружной начальник БКА и одно-
временно представитель БЦР в Новогрудском округе. С ию-
ля 1944 г. в эмиграции в Германии. С сентября 1944 г.
начальник офицерской школы 1-го Кадрового батальона БКА
в Берлине. С декабря 1944 г. офицер связи с 30-й (белорус-
ской) гренадерской дивизией войск СС. После окончания вой-
ны жил в Западной Германии, где являлся членом Совета
Белорусской народной республики. Участвовал в засылке в
Белоруссию специальных разведывательных групп. Позднее
переехал в Канаду. Работал врачом.
Радько (Родзька), Всеволод (Всевалад) (1920—1946?), бело-
русский военный и политический деятель. Окончил поль-
скую гимназию им. А. Мицкевича в Новогрудке (1938), а по-
том унтер-офицерскую школу в Зомброве. Участник польско-
немецкой войны в сентябре 1939 г., попал в плен, откуда в
1940 г. был освобожден. Возглавил Краковский филиал Вар-
шавского белорусского комитета. С весны 1941 г. сотрудни-
чал с абвером. С июля 1941 г. начальник городского управле-
ния Витебска. Член БЦР (ответственный за работу с молоде-
жью). С марта 1944 г. в чине лейтенанта командир 15-го
батальона БКА. В чине майора политический руководитель
Специального десантного батальона «Дальвиц». Сторонник
сближения с движением генерала А.А. Власова. После окон-
чания войны пробрался в Польшу, где был арестован в июне
1945 г. (по другим данным — осенью 1946 г.). В 1946 г. на
процессе в Минске приговорен к смертной казни. Получил
звание генерал-майора (посмертно) от Совета БНР.
Сажич (Сажыч), Иосиф (Язэп), род. в 1917 г., белорус-
ский политический и военный деятель, генерал-майор.
Окончил гимназию в Новогрудке и польскую унтер-офицер-
скую школу. В 1941 г. создавал отряды белорусской само-
обороны в Западной Белоруссии. В 1942—1943 гг. в чине
лейтенанта командир одной из рот Белорусского батальона
железнодорожной охраны, затем в 1943—1944 гг. офицер-про-
пагандист батальона. С марта 1944 г. офицер БКА. С июня
1944 г. в эмиграции в Германии. Активный участник бело-
русского национально-освободительного движения. В 1982—
1997 гг. — председатель Совета БНР.
Соболевский (Сабале$ск1), Юрий (Юры) (24.04.1889—
26.12.1957), белорусский политический деятель. Активный
участник белорусского национального движения. Неодно-
кратно арестовывался польскими, советскими и немецкими
властями. В 1942—1943 гг. руководитель БСП. С декабря
1943 г. второй вице-президент БЦР. С июня 1944 г. в эмиг-
рации в Германии, председатель Коллегии БЦР. Активный
335
сторонник вооруженной антибольшевистской борьбы.
В 1950 г. от имени БЦР заключил соглашение с Украинским
национальным советом о совместной борьбе против боль-
шевизма. Умер при невыясненных обстоятельствах. Похоро-
нен в Мюнхене (Западная Германия).
Сокол-Кутыловский (Сокал-Кутылозаа), Антон (Антон)
(1892—1983), белорусский военный деятель. По образова-
нию учитель. Окончил Петербургский университет и Казан-
ское военное училище (1916 г.). Участник Первой мировой
войны, капитан Русской императорской армии. Командир
Слуцкой бригады БНР, которая в ноябре—декабре 1920 г.
воевала против Красной армии. В 1921 — 1939 гг. православ-
ный священник в Новогрудке и Слониме. 19 июня 1941 г.
арестован НКВД, бежал. В 1941 — 1944 гг. школьный инспек-
тор в Ганцевичах, руководитель местной БНС. В декабре
1943 — июне 1944 г. представитель президента БЦР в Ганце-
вичском округе. Участник 2-го Всебелорусского конгресса.
Подполковник БКА. С осени 1944 г. работал в Военном от-
деле БЦР в Берлине. С марта 1945 г. в чине Ваффен-штурм-
баннфюрера командир 1-го батальона ЗО-й (белорусской) гре-
надерской дивизии войск СС. В апреле 1945 г. сдался в плен
американцам, выдан в СССР. В 1947 г. осужден на 25 лет ла-
герей. В 1958 г. освобожден по амнистии. После освобожде-
ния жил в Польше, где и умер.
Чеботаревич (Чэбатарэвгч), Виктор (BiKmap) (1906—
7.10.1963), белорусский политический и военный деятель.
Окончил учительскую семинарию в Несвиже. В 1940—1941 гг.
поддерживал связь с белорусскими националистическими
организациями в Польше. Летом 1941 г. по польскому доно-
су арестован немцами, но вскоре выпущен. Работал в отделе
образования генерального комиссариата «Белоруссия».
С марта 1943 г. в чине лейтенанта офицер-пропагандист 13-го
Белорусского полицейского батальона при СД. С марта 1944 г.
в чине капитана начальник офицерской школы БКА в Мин-
ске. С июня 1944 г. в эмиграции. После войны жил сначала
в Западной Германии, а потом в США (Нью-Йорк). Актив-
ный деятель белорусского национально-освободительного
движения. Сотрудничал с газетой «Белорусская трибуна»
(«Беларуская трыбуна») (США).
Шкелёнок (Шкялёнак), Николай (Мисалай) (1899—1946?),
белорусский политический деятель. Окончил юридический
факультет университета в Вильно (1930 г.). Входил в руково-
дство Белорусского студенческого союза, редактировал жур-
нал «Студенческая мысль» («Студэнцкая думка»). Руководил
^•<'-'.•336
спортивным отделом Объединения белорусских студенче-
ских организаций. Автор ряда исследований по истории Бе-
лоруссии. С июня 1941 г. член Белорусского национального
центра (Берлин). С декабря 1943 г. первый вице-президент
БЦР, руководил его отделами пропаганды и прессы. Один
из организаторов 2-го Всебелорусского конгресса. С 1944 г.
в эмиграции в Германии. Руководитель Коллегии БЦР.
Шнек (Шнэк), Степан (Сьцяпан) (1900—24.01.1952), бе-
лорусский военный деятель, майор БКА (с 1.01.1945 г.).
Окончил Ленинградскую военную академию. Служил в Крас-
ной армии. Перед началом советско-германской войны жил в
Слуцке, где преподавал математику и военную подготовку в
средней школе. С августа 1941 по февраль 1944 г. начальник
белорусской вспомогательной полиции в Слуцке и в Слуцком
округе. С февраля 1944 г. окружной начальник БКА в Слуц-
ке. С лета 1944 г. в эмиграции в Германии. 28.11.1944 г. на-
значен исполняющим обязанности заместителя командира 1-го
Кадрового батальона БКА по военной подготовке. После
окончания войны жил сначала в Германии, потом во Фран-
ции, а в мае 1950 г. переехал с семьей в Австралию. Сотруд-
ничал в газетах «Родина» («Бацъкаушчына») и «Белорусское
слово» («Беларускае слова»). Трагически погиб.
Щорс (Шчорс), Николай (Мисола) (1913—22.12.1995), бе-
лорусский политический деятель. Окончил медицинский
факультет университета в Вильно. В 1935—1937 гг. был
председателем Белорусского студенческого союза. 19 июня
1941 г. возглавил созданный в Берлине Белорусский нацио-
нальный центр. Находился под идеологическим влиянием
ксендза В. Годлевского. Был активным деятелем белорус-
ского национального движения. После войны жил в США,
где возглавлял ряд белорусских общественно-политических
организаций.
Документальные материалы о немецкой оккупационной
политике на территории Белоруссии
№ 1. Приказ Гитлера о гражданском управлении
во вновь оккупированных восточных областях
Ставка Верховного 17 июля 1941 г.
главнокомандующего
Для восстановления общественного порядка, обществен-
ной жизни во вновь захваченных восточных областях и для
их поддержания приказываю:
337
1.
По прекращении военных действий во вновь захвачен-
ных восточных областях управление этими областями пере-
ходит от военной администрации к гражданским властям.
Области, которые в соответствии с этим должны быть пере-
даны гражданским властям, а также момент передачи будут
определены мной каждый раз специальным указом.
2.
Гражданские власти во вновь оккупированных восточных
областях подчинены рейхсминистру по делам оккупирован-
ных восточных областей, если эти области не входят в ком-
петенцию администрации пограничных с империей или с
генерал-губернаторством территорий.
3.
Суверенные права и полномочия военных властей осу-
ществляются во вновь оккупированных восточных областях
командующими вооруженных сил в соответствии с указом
от 25 июня 1941 г.
Вопросы компетенции уполномоченного по четырехлет-
нему плану во вновь оккупированных восточных областях
урегулированы особо моим указом от 29 июня 1941 г., а во-
просы компетенции рейхсфюрера СС и шефа германской по-
лиции — моим указом от 17 июля 1941 г. (см. документ № 2),
и нижеизложенные положения к ним не относятся*.
4.
Рейхсминистром по делам оккупированных восточных
областей назначается рейхсляйтер Альфред Розенберг. Его
резиденция находится в Берлине.
5.
Подчиненные рейхсминистру по делам оккупированных
восточных областей вновь оккупированные восточные облас-
ти подразделяются на рейхскомиссариаты; они, в свою оче-
редь, подразделяются на генеральные округа, и эти последние
на округа. Несколько округов могут быть объединены в глав-
ные округа. Более подробно эти положения определяет
рейхсминистр по делам оккупированных восточных областей.
6.
Во главе каждого рейхскомиссариата стоит рейхскомис-
сар, во главе генерального округа — генеральный комиссар
и во главе каждого округа — окружной комиссар. В случае
образования главного округа во главе его стоит главный ко-
миссар.
Рейхскомиссары и генеральные комиссары назначаются
мной, руководители главных отделов учреждений, подчи-
ненных рейхскомиссарам, а также главные комиссары и ок-
ружные комиссары — рейхсминистром по делам оккупиро-
ванных восточных областей.
338
7.
Рейхскомиссары подчиняются рейхсминистру по делам
оккупированных восточных областей и получают указания
исключительно от него, если в действие не вступает 3.
8.
К обязанностям рейхсминистра по делам оккупирован-
ных восточных областей относится определение прав для
территорий подчиненных ему вновь оккупированных вос-
точных областей. Он может передать полномочия по опреде-
лению прав рейхскомиссарам.
9.
Рейхскомиссарам подчиняется вся администрация на их
территории в вопросах гражданского порядка.
Обеспечение нормального функционирования предпри-
ятий, транспорта и почты вменяется в обязанность ответст-
венным за это высшим имперским властям в соответствии с
указаниями начальника штаба Верховного главнокомандо-
вания вермахта на протяжении всего времени, пока прово-
дятся военные операции. На время после окончания воен-
ных операций предусмотрены другие регулирующие органы.
10.
Для согласования мероприятий, осуществляемых рейхс-
министром по делам оккупированных восточных областей
или рейхскомиссарами на подчиненных им территориях, с
более важными вопросами, касающимися интересов госу-
дарства, рейхсминистр по делам оккупированных восточных
областей поддерживает тесный контакт с высшими импер-
скими властями. При разногласиях во мнении, которые не
могут быть устранены путем непосредственных переговоров,
следует обращаться ко мне за решением через рейхсминист-
ра и начальника рейхсканцелярии.
11.
Положения, необходимые для проведения в жизнь и до-
полнения настоящего указа, издаются рейхсминистром по де-
лам оккупированных восточных областей по согласованию с
рейхсминистром, начальником рейхсканцелярии и начальни-
ком штаба Верховного главнокомандования вермахта.
Фюрер Адольф Гитлер
Начальник штаба Кейтель
Верховного главнокомандования вермахта
Имперский министр Ламмерс
и начальник рейхсканцелярии
ГАРФ, ф. Р-7021, оп. 148, д. 183,
л. 45-46.
, 339
№ 2. Указ Гитлера о полицейской охране оккупированных
восточных областей
Ставка Верховного 17 июля 1941 г.
главнокомандующего
I
Полицейская охрана вновь оккупированных восточных
областей возлагается на рейхсфюрера СС и шефа герман-
ской полиции.
II
После создания в этих областях гражданской админист-
рации рейхсфюрер СС будет облечен правом отдавать рейхс-
комиссарам распоряжения в пределах указанной в пункте
I задачи. В случае если эти указания будут носить общий ха-
рактер и иметь принципиальное политическое значение,
они должны направляться через рейхсминистра оккупиро-
ванных восточных областей, поскольку речь не будет идти о
предотвращении непосредственно грозящей опасности.
Ill
Для осуществления полицейской охраны к каждому
рейхскомиссару прикомандировывается главный фюрер СС
и полиции, непосредственно и лично подчиненный рейхско-
миссару. К генеральным комиссарам, главным комиссарам и
окружным комиссарам прикомандировываются фюреры
СС и полиции, непосредственно и лично им подчиненные.
Фюрер Адольф Гитлер
Начальник штаба Кейтель
Верховного главнокомандования вермахта
Имперский министр Ламмерс
и начальник рейхсканцелярии
Преступные цели — преступные
средства. — М., 1985. — С. 54—55.
№ 3. Гражданское управление
в занятых восточных областях
Берлин, декабрь 1941 г.
Декретом вождя германского народа и рейхсканцлера
Адольфа Гитлера в занятых германскими частями восточных
областях, в которых закончились военные действия, введено
гражданское управление... Гражданское управление в первую
очередь устанавливается в бывших независимых государст-
вах — Литве, Латвии, Эстонии — и белорусских областях...
340 л.
Гражданское управление введено также в значительной части
Украины. Постоянным заместителем рейхсминистра А. Ро-
зенберга назначен доктор Альфред Мейер.
Голос Крыма. — 1941. — № 6. —
28 декабря.
№ 4. «В Белоруссии местное население привлекается
к управлению...»
Минск, август 1942 г.
Генеральный комиссар Белоруссии В. Кубе во время тор-
жественного празднования в Минске годовщины освобож-
дения Белоруссии от большевистского режима заявил, что
он стремится к привлечению представителей местного насе-
ления в состав управленческих структур. В частности, руко-
водитель Белорусской народной самопомощи (БНС) доктор
Ермаченко назначен референтом штаба гауляйтера Кубе.
Точно так же доверенные лица белорусского народа должны
быть привлечены к работе в отделах культуры, политики и
пропаганды. Одновременно с этим выделенные местными
обществами БНС лица должны быть назначены советника-
ми при окружных комиссарах.
Голос Крыма. — 1942. — № 74. —
9 августа.
№ 5. Донесение Ф. Кункеля председателю Белорусского
совета доверия при генеральном комиссаре «Белоруссии»
о сожжении отрядами СС жителей деревень
на территории Воложинского района
Минск, 6 августа 1943 г.
Сообщаю, что 5 августа 1943 г. ко мне явились граждан-
ки — жительницы деревни Першай — Черепович, Скрундзь,
Адамович, Бодак и Марцинкевич и доложили следующее.
Во второй половине июля месяца сего года немецкие от-
ряды СС проводили очистку от партизан территории Воло-
жинского района. При этом отрядами были заживо сожже-
ны вместе с постройками жители деревень Першайской во-
лости: Доры, Дубовцы, Мишаны, Довгалевщины, Лапинцы,
Среднего Села, Романовщины, Нелюбы, Палубовцы и Мак-
ричавщины.
Отряды СС никакого следствия не проводили, а только
сгоняли жителей, преимущественно стариков, женщин и де-
тей, в отдельные строения, которые потом зажигались.
В Дорах жители были согнаны в церковь и вместе с цер-
ковью сожжены.
Ф. Кушель
НАРБ, ф. 384, on. 1, д. 1, л. 68.
341
№ 6. Инструкция по борьбе с партизанами начальника
вспомогательной полиции Гомельской области
Гомель, 1942 г.
...27). Крупнейшим недостатком русской полиции явля-
ются разговоры, когда требуется полнейшая тишина, и бес-
причинная стрельба от страха. В таких случаях не удается
подвести отряд к партизанам и последние, предупрежден-
ные стрельбой и разговорами полицейских, совершенно
уходят. На походе и в бою категорически запрещается стре-
лять и разговаривать без приказа командира.
...34). Партизаны в борьбе против нас не брезгуют ника-
кими средствами. Это обязывает нас действовать так же. Для
выявления лагерей партизан следует использовать полицей-
ских, одетых в гражданское платье, местных жителей, жен-
щин и детей.
...40). Каждый опорный пункт полиции должен иметь
круговую оборону и хорошо налаженные наблюдение, опо-
вещение и связь. Дежурные полицейские группы должны
нести свою службу очень бдительно. Часто только они обес-
печивают опорный пункт от его уничтожения партизанами.
Начальник полиции Кардаков
ГААРК, ф. П-151, оп„ 1, д. 391,
л. 133-136.
№ 7. Постановление главного фюрера СС и полиции
«Белоруссии» и «Центральной России» К. фон Готтберга
о создании Белорусской краевой обороны (БКА)
Только для служебного Минск, 23 февраля 1944 г.
пользования
1. На предложение Президента Белорусского централь-
ного совета (БЦР) от 18 февраля 1944 г. разрешаю создание
БКА для борьбы против большевизма.
2. Создание БКА проводить постепенно, шаг за шагом по
всем округам генерального округа «Белоруссия» за исключе-
нием округа фюрера СС и полиции «Припять» и округа «Ли-
да». В уже созданных или предполагаемых оборонных дерев-
нях мобилизацию не проводить. Кроме того, от мобилиза-
ции освобождаются:
— в Минском округе — районы Узды и Ивенца;
— в Вилейском округе — районы Воложи на и Мядель;
— в Глубокском округе — район Браслава;
— в Слонимском округе — Козловщина и находящаяся
на восток от реки Шары часть Дереченского района.
3. Прежде всего БЦР проводит через своих окружных на-
местников мобилизацию всех бывших офицеров в возрасте
342
до 57 лет и бывших унтер-офицеров в возрасте до 55 лет, ко-
торые не находятся на руководящих должностях или не ра-
ботают как специалисты в немецких учреждениях.
Освобождение от службы предоставляет окружной комис-
сар после консультаций с окружным начальником полиции.
4. Для набора мобилизованных офицеров и унтер-офице-
ров в каждом округе создаются приемные комиссии в составе:
а) наместника БЦР — как председателя;
б) назначенного президентом БЦР офицера (окружного
офицера);
в) одного начальника районного управления из этого ок-
руга или начальника городского управления главного города
округа;
г) двух врачей.
5. Наместник через окружного начальника полиции пре-
доставляет фюреру СС и полиции и БЦР количество моби-
лизованных офицеров и унтер-офицеров. БЦР уведомляет
окружных начальников полиции через наместников, сколь-
ко офицеров и унтер-офицеров и где задержать для обуче-
ния рядовых и сколько незамедлительно направить в Минск
для подготовки.
6. Наместник, с согласия окружного начальника поли-
ции, отдает задержанных в округе офицеров и унтер-офице-
ров районным приемным комиссиям, одновременно назна-
чая районного офицера.
7. Офицеры и унтер-офицеры, назначенные для проведе-
ния мобилизации, проходят специальный инструктаж в ок-
ружных центрах под руководством наместника.
8. Подготовку к мобилизации проводит наместник через
начальников районных управ.
Мобилизация начинается через три дня после окончания
инструктажа офицеров и унтер-офицеров и захватывает воз-
расты с 1908 до 1917 ис 1921 до 1924 года рождения (возрас-
ты 1925, 1926 и 1927 года рождения мобилизуются в Союз
белорусской молодежи. Дата мобилизации последних трех
возрастов будет назначена позже)*.
9. Для мобилизации рядовых создаются в районах прием-
ные комиссии в составе:
а) начальника районного управления — как председателя;
б) районного офицера (пункт 6);
в) одного какого-нибудь другого офицера;
г) двух врачей.
10. В каждом районе, согласно данным БЦР инструкци-
ям, будет призвано около 500 человек, о которых начальник
районного управления дает характеристику с коротким мне-
нием о политической благонадежности каждого человека.
*Эти два предложения в оригинале перечеркнуты.
343
11. Подготовку рядовых начать сразу же в районном цен-
тре под ответственным руководством офицера-командира и
окружного офицера. Подготовка находится под надзором
окружного начальника полиции.
12. Посланные в Минск офицеры и унтер-офицеры долж-
ны пройти трехдневные курсы подготовки, численность кур-
сантов не должна превышать 50 офицеров и 250 унтер-офи-
церов. Они должны быть расквартированы в северных казар-
мах. Военную и оружейную подготовку проводит фюрер СС и
полиции «Белоруссии», политическую подготовку — БЦР, в
согласии с начальником охранной полиции капитаном Куме-
ром. В качестве офицера для подготовки в распоряжение фю-
рера СС и полиции «Белоруссии» предоставляется капитан
охранной полиции Швайдер (2-й полицейский полк).
13. Направленные в Минск офицеры и унтер-офицеры
получают документы на выезд от заместителя окружного на-
чальника полиции, перед отъездом они должны пройти сан-
обработку. Их сопровождает немецкий проводник.
14. Слушатели курсов получают оружие в отделе 1В штаба
главного фюрера СС и полиции «Белоруссии» и «Централь-
ной России», собранные в районных центрах рядовые — че-
рез окружного начальника полиции в согласии с отделом 1 В.
15. По окончании подготовки офицеры и унтер-офицеры
распределяются по районам и принимают от районного
офицера созданные подразделения. После подготовки ранее
назначенный районный офицер снова принимает свое под-
разделение.
16. Фюрер СС и полиции «Белоруссии» принимает слу-
шателей курсов, на время прохождения курсов, на военное
довольствие.
17. Офицеры и унтер-офицеры остаются в гражданской
одежде, однако для отличия получают введенные БЦР погоны.
18. Фюрер СС и полиции «Белоруссии» до дня 29 февра-
ля 1944 г. подает план подготовки в согласии с БЦР в тече-
ние трех недель.
СС-группенфюрер Курт фон Готтберг
и генерал-лейтенант полиции
НАРБ, ф. 382, on. 1, д. 8, л. 3-4.
№ 8. Присяга для личного состава
Белорусской краевой обороны
Минск, 26 марта 1944 г.
Я, солдат Белорусской краевой обороны, присягаю во имя
Всемогущего Бога и солдатской чести, что буду верно слу-
жить своему белорусскому народу, без сомнения и примерно
выполнять все приказы своих командиров и начальников.
344
Я присягаю, что не выпущу из рук оружия до тех пор, по-
ка не будет установлен полный покой и безопасность в на-
ших селах и городах, пока не будет уничтожен на нашей
земле последний враг белорусского народа.
Я присягаю, что скорее отдам свою жизнь, чем допущу,
чтобы моя жена и дети, родители и сестры и весь белорус-
ский народ снова терпели большевистские издевательства и
неволю.
Если же по своей слабости или злому умыслу я нарушу
эту присягу, то пусть покарает меня Бог позорной смертью
предателя своего народа и родины.
Шнэк, Владз1м1р. Беларуская Крае-
вая Абарона. — Мельбурн, 1984. —
Дакуманты.
№ 9. Протокол заседания представителей
порабощенных Россией народов
Берлин, 18 ноября 1944 г.
На данном заседании присутствовали представители сле-
дующих порабощенных Россией народов: Идель-Урала (тур-
ко-татар), Кавказа (армян, азербайджанцев, грузин и севе-
рокавказцев), крымских татар, туркестанцев, украинцев и
белорусов.
Так как данные народы сознают опасность, угрожающую
им со стороны русских, а также понимают все значение со-
временного момента, мы (их представители) готовы проде-
монстрировать единую волю к борьбе за освобождение сво-
их народов и своей земли от русской оккупации и возрожде-
ние своих национальных государств. В связи с этим мы, в
интересах своих народов, заключаем следующее соглашение:
1. Мы взаимно обязуемся для общего блага наших наро-
дов поддерживать друг друга в нашем стремлении добиться
свободы и в связи с этим прежде всего сотрудничать с Вели-
когерманским рейхом.
2. Мы совместно представляем интересы наших порабо-
щенных народов перед внешним миром. Все те люди, кото-
рые выступят самозванно и якобы от имени наших народов,
не имеют никакого права быть представителями наших на-
родов и говорить от их имени. Эти люди никогда не будут
признаны нами представителями наших народов.
3. В случае необходимости мы будем проводить конфе-
ренции, чтобы реагировать на события и готовить совмест-
ные резолюции. Мы воздерживаемся от созыва отдельных
конференций под председательством представителей отдель-
ных народов.
4. Заседание избрало комиссию, которая состоит из
345 ''
представителей народов Кавказа, Туркестана и украинцев.
В задачи этой комиссии входит:
а) созывать конференции, если это необходимо;
Ь) разрабатывать резолюции этих конференций и выпол-
нять их;
с) представлять наши интересы перед внешним миром.
5. Наши совместные заявления будут иметь форму:
а) меморандумов, нот и различных документов, которые
подписываются всеми присутствующими здесь представите-
лями или только членами комиссии;
Ь) личных заявлений по поручению общего собрания;
с) в другой форме.
6. Другие представители порабощенных Россией народов
принимаются в наше собрание только после единогласного
решения.
7. Мы сохраняем свободу во внутренних делах наших на-
родов. Однако мы обязуемся всегда связываться с комисси-
ей, если мы предпринимаем какие-нибудь внешние шаги
или если обнаружим факты, которые касаются всех наших
народов. В этом случае комиссия будет решать, является ли
это дело предметом совместной конференции или следует
одобрить индивидуальное заявление.
8. Мы можем свободно выходить из собрания порабо-
щенных Россией народов. Однако мы обязуемся в случае та-
кого своего решения объявлять это комиссии в устной или
письменной форме.
Иделъ-Урал
По поручению подпись неразборчива
Боевого союза турко-татар
«Идель-Урал»:
Кавказ
По поручению В. Саркисян
Армянского национального комитета:
По поручению А. Фаталибейли
Азербайджанского национального комитета:
По поручению А/. Кедия
Грузинского национального комитета:
По поручению А. Кантемир
Северокавказского национального комитета:
Крымские татары
По поручению Э. Кырымал
Крымско-татарского центра:
346 >
Туркестан
Президент Туркестанского Вели Каюм-хан
национального комитета:
Украина
По поручению украинских подпись неразборчива
национальных политических групп:
Белоруссия
Президент Белорусской Р. Островский
центральной рады:
PAJH, Grundlagen der Zusamme-
narbeit der Vertreter der von RuBland
unterjochten Volker. Protokoll der ta-
gung der Vertreter der von RuBland
unterjochten Volker vom 18. Novem-
ber 1944. - S. 1—2.
№ 10. Обращение офицеров Специального батальона
«Дальвиц» в Военный отдел БЦР относительно создания
белорусских воинских формирований
Пригород Берлина, 9 декабря 1944 г.
На офицерском собрании батальона дня 9 декабря 1944 г.
обсуждался вопрос создания в более значительных размерах
белорусских вооруженных сил и использования современно-
го политического положения для более быстрой организа-
ции воинских единиц в эмиграции в Германии.
При обсуждении утверждены следующие положения:
1. Целью борьбы белорусского народа и всех его неболь-
шевистских политических руководителей является получе-
ние суверенной государственности для Белоруссии.
2. Фактором, с помощью которого можно достигнуть
этой цели, являются сильные национальные белорусские
воинские формирования в Белоруссии и в эмиграции.
3. Вооруженное подпольное движение в Белоруссии на-
чато. Белорусский народ, по мере возможности, старается
ликвидировать положение вражеской оккупации, однако
для этого необходимой является поддержка из-за границы.
4. Все попытки белорусских руководящих органов в Гер-
мании в направлении объединения существующих белорус-
ских воинских единиц и создания новых не дали до этого
момента позитивных результатов.
5. Современное политическое состояние заинтересован-
ных сил не дает надежды белорусским руководящим органи-
зациям получить реальную возможность создания этой силы
' '' 347
без явного соглашения с другими заинтересованными сторо-
нами.
6. До этого момента в борьбе с большевизмом белорусы
имели соглашение и союз только с Германией.
7. За последнее время на передовую линию антибольше-
вистского фронта выдвинулась новая военная и политиче-
ская сила, которой является движение под руководством ге-
нерала Власова, которая после конгресса в Праге приняла
форму «Комитета освобождения народов России».
8. Трезвое видение политики требует сотрудничества
одинаково заинтересованных сил и использования каждой
возможности увеличить свою собственную силу.
9. В формированиях, подчиненных генералу Власову, на-
ходится большой процент белорусов, последние полученные
им полномочия позволяют проводить дальнейший набор
добровольцев, включая и белорусов.
10. Является необходимым этих белорусов объединить в
отдельные белорусские национальные формирования.
11. С другой стороны, нашей обязанностью является
поддержать и присоединиться к общему новосозданному ан-
тибольшевистскому фронту.
12. Это, однако, возможно, только когда мы войдем в
этот фронт как равноправный партнер.
13. Начиная сотрудничать с генералом Власовым, мы по-
лучаем возможность создавать белорусские воинские под-
разделения в эмиграции и этим самым дать широкую по-
мощь освободительной борьбе в Белоруссии.
В качестве выводов из вышесказанного предлагаем сле-
дующее:
1. Военный отдел БЦР устанавливает связь с движением
генерала Власова и требует следующего:
а) ввести в состав Комитета освобождения народов Рос-
сии соответствующее количество представителей от белору-
сов;
б) ввести во все отделы и организации, подчиненные Ко-
митету освобождения народов России (такие, как Граждан-
ское руководство, Красный Крест и т.п.), белорусских пред-
ставителей;
в) ввести в военный штаб генерала Власова белорусских
офицеров;
г) создать в рамках освободительной армии самостоя-
тельные белорусские формирования под командованием бе-
лорусских офицеров и под политическим руководством со-
ответствующих белорусских деятелей. В оперативном отно-
шении эти формирования будут подчиняться штабу генерала
Власова.
348
2. Военный отдел БЦР устанавливает связь с белорусски-
ми офицерами, которые уже входят в состав армии генерала
Власова.
3. После договоренности с генералом Власовым, Воен-
ный отдел БЦР назначает белорусских представителей, ко-
торые войдут в Комитет освобождения народов России, в
его отделы и в штаб генерала Власова; одновременно Воен-
ный отдел дает соответствующее задание белорусской эмиг-
рации.
Мы просим Военный отдел БЦР дать ответ на вышепо-
данное предложение нашему представителю в течение трех
дней со дня его вручения.
Если Военный отдел имеет другие непосредственные ре-
альные возможности создания в течение ближайших недель
белорусских воинских формирований в широких рамках,
просим уведомить нас о них.
В случае, если мы после указанного срока не получим от-
вет или если, несмотря на наше предложение, Военный от-
дел даст недостаточные собственные соображения возмож-
ности создания вооруженных сил — мы, для спасения наше-
го военного положения в эмиграции, будем вынуждены
принять непосредственные соответствующие меры.
Офицеры Белорусского Капитан Гелда
Специального батальона: Капитан Радько
Старшы лейтенант Лазаревич
Старшы лейтенант Рудак
Лейтенант Будаховский
Лейтенант Ивченко
Лейтенант Луцкевич
Лейтенант Зуй
Лейтенант Рулинский
Сьцяжны Волосевич
Сьцяжны Мазура
На первом листе сверху две надписи от руки: «В секретные де-
ла «Военной Комиссии» и «12 декабря 1944 г. Военная Комиссия
рассмотрит и даст ответ. К Ез.».
НАРБ, ф. 383, on. 1, д. 6, л. 3—4.
№11. Ответ офицерам Специального батальона «Дальвиц»
на вышеприведенное письмо из Военного отдела БЦР
Берлин, декабрь 1944 г. (без точной даты)
В ответ на ваше письмо от 9 декабря 1944 г. Военный от-
дел сообщает следующее:
Создание белорусских вооруженных сил в Германии есть
- 349
одна из наиглавнейших задач БЦР. В этом деле БЦР и в
особенности Военный отдел принимали и принимают все
возможные меры, чтобы привлечь немецкие власти. На этих
днях мы получили официальное уведомление со стороны
немецких властей о том, что вопрос о создании Белорусско-
го легиона решен окончательно. Должна быть сформирована
белорусская дивизия при СС. Более подробных сведений, по
понятным причинам, дать не можем.
Таким образом, отпала большая часть Ваших вопросов и
требований, так как они являются понятным для каждого
белоруса желанием создать собственные вооруженные силы.
Однако даже создание собственной дивизии не исключает
того, чтобы мы, белорусы, не интересовались теми белору-
сами, которые по разным причинам оказались, или могут
оказаться, в чужих воинских формированиях. Только этого
нельзя делать в такой форме, которую предлагаете Вы. Есть
другой путь, который мы можем использовать. Об этом под-
робнее Вам расскажет капитан Радько.
Относительно Ваших вопросов общеполитического ха-
рактера, таких, как соглашение с генералом Власовым и
присоединение к созданному им «общему» антибольшевист-
скому фронту, — можем Вас уверить, что БЦР всесторонне
обдумал этот вопрос, прежде чем занять по отношению к
нему соответствующую позицию. БЦР совсем lie против
объединения всех сил так называемых восточных народов
для общей совместной борьбы с общим врагом — больше-
визмом, однако, как вы правильно подчеркиваете, это объе-
динение должно произойти по принципу равного с равным.
Негативная позиция БЦР по отношению к Власову объясня-
ется тем, что как раз генерал Власов этого не хочет. С его
стороны нам, пока что, известно только одно требование —
полное подчинение, связанное даже с ликвидацией всех ор-
ганизаций отдельных национальностей. Белорусов в его Ко-
митете должны представлять назначенные им «представите-
ли» (которые уже есть в Комитете), а все его «освободитель-
ное движение» должно происходить исключительно под
русским флагом. На это БЦР пойти не может. Не пошли на
это и представители других, порабощенных Россией наро-
дов, которые, в действительности, создали объединенный
комитет, где нет только русских (смотри документ № 13).
В связи с этим и принимая во внимание, что во всем
этом деле разговоры с немецкими властями не закончены,
очень нежелательными являются выступления поодиночке
или группами, хотя бы и из лучших побуждений, которые
ломают общую линию. Каждый политический шаг есть
только тогда оправданный, когда дает какую-нибудь реаль-
ную пользу. Пока что этой пользы в акции генерала Власова
350 <
мы, белорусы, для нашего народа не видим. Остается только
чисто пропагандистская сторона этой акции. Пропаганда,
конечно, также имеет свое значение, однако и к ней мы мо-
жем присоединиться только при условии, когда она не будет
вестись за наш счет и не будет направлена против независи-
мости Белоруссии.
Да здравствует Белоруссия!
К. Езовитов
НАРБ, ф. 383, on. 1, д. 6, л. 5—5об.
№ 12. Устав Белорусского центрального совета
(вторая редакция)
Берлин, 14 января 1945 г.
L Полномочия, цель и задачи БЦР:
1. Белорусский центральный совет (БЦР) является един-
ственным представителем суверенных прав белорусского на-
рода, призванным 27 июня 1944 г. 2-м Всебелорусским кон-
грессом в Минске;
2. Полйтические задачи БЦР определены Постановлени-
ем 2-го Всебелорусского конгресса. Главной политической
задачей БЦР является организация всех сил белорусского
народа для борьбы за освобождение Белоруссии и обретение
независимости. Кроме того, БЦР осуществляет правовую,
социальную и культурную опеку над всеми белорусами, ко-
торые оказались за границами Белоруссии;
3. Полученные от 2-го Всебелорусского конгресса полно-
мочия БЦР действительны до времени созыва 3-го Всебело-
русского конгресса. 3-й Всебелорусский конгресс БЦР обя-
зан созвать немедленно сразу же после освобождения Бело-
руссии.
И. Президент БЦР:
1. Во главе БЦР стоит Президент, назначенный 2-м Все-
белорусским конгрессом;
2. Президент БЦР является командующим всех белорус-
ских вооруженных сил и протектором организации белорус-
ской молодежи;
3. В компетенцию Президента БЦР входит:
• Представление БЦР перед правительствами и на-
циональными представительствами других государств и
народов;
• Мобилизация в белорусскую армию, назначение ее
верховного командования, представление к офицерским
званиям и лишение их;
• Назначение преемников Президента БЦР;
351
• Созыв и роспуск Советов БЦР;
• Назначение Шефа Коллегии БЦР;
• Утверждение по предложению Шефа Коллегии БЦР
состава Коллегии;
• Право инициативы при составлении списка предложе-
ний Пленуму БЦР;
4. Заместителями Президента БЦР являются 1-й и 2-й
Вице-президенты БЦР.
III. Члены БЦР:
1. Белорусский центральный совет состоит из членов
• Утвержденных 2-м Всебелорусским конгрессом;
• Представителей белорусских организаций и учреждений;
• Назначенных в индивидуальном порядке;
2. Членами-представителями являются призванные в со-
став БЦР председатели или руководители белорусских орга-
низаций или учреждений;
3. Индивидуально в состав БЦР назначаются белорус-
ские общественные деятели;
4. Общее количество членов БЦР не может превышать
25 человек;
5. Все члены БЦР имеют одинаковые права в совете;
6. Члены БЦР отзываются из совета Президентом БЦР в
следующих случаях:
• Если их деятельность противоречит Постановлению 2-го
Всебелорусского конгресса;
• Член-представитель отзывается в том случае, если
оканчивается срок его полномочий как председателя или ру-
ководителя организации или учреждения, которое он пред-
ставляет в БЦР;
• Индивидуально призванные члены БЦР отзываются в
том случае, если будет подтверждено, что он прекратил свою
общественную деятельность.
IV. Пленум БЦР:
1. Исполнительным органом БЦР является Пленум;
2. В состав Пленума в качестве его полномочных членов
входят все члены БЦР;
3. Во главе Пленума БЦР стоит его Президиум в составе
Председателя, Заместителя и Секретаря, избранных Плену-
мом на один год;
4. В компетенцию Пленума БЦР входят:
• Пересмотр Устава БЦР;
• Выбор кандидатов в преемники Президента БЦР;
• Рассмотрение и принятие программы и политической
линии БЦР;
• Ратификация договоров с национальными представи-
тельствами других народов;
^•->—352
• Выбор состава дисциплинарного Суда БЦР;
• Представление Президенту кандидатов в члены БЦР и
предложения об отзыве его членов;
• Принятие постановлений решающего значения;
• Апробация состава Коллегии БЦР;
• Надзор и контроль над работой Коллегии БЦР;
• В рамках своей компетенции Пленум БЦР издает По-
становления;
5. Сессии Пленума БЦР созываются его Председателем
один раз в месяц;
6. Три и более членов БЦР имеют право внести в повест-
ку дня сессии Пленума предлагаемые ими вопросы;
7. В случае необходимости созывается внеочередная или
чрезвычайная сессия пленума;
8. Внеочередная или чрезвычайная сессия Пленума созы-
вается Председателем Пленума по письменному предложе-
нию:
• Президента БЦР;
• Шефа Коллегии БЦР;
• Не менее пяти членов Пленума БЦР и
• По собственной инициативе;
9. Заседания Пленума правомочные при наличии 2/3 всех
его членов;
10. На заседании Пленума с правом совещательного го-
лоса могут приглашаться члены Гражданских Комиссий, а в
случае необходимости, и соответствующие специалисты и
докладчики;
11. Сессией Пленума руководит Председатель Пленума
или, в его отсутствие, его Заместитель;
12. Постановления Пленума принимаются обычным
большинством голосов присутствующих на заседании чле-
нов Пленума;
13. Каждое постановление Пленума утверждается Прези-
дентом БЦР. В случае его отказа оно возвращается членам
Пленума на повторное рассмотрение, после которого всту-
пает в силу, будучи повторно принятая 3/4 любого состава
Пленума;
14. Протоколы заседаний Пленума ведет Секретарь Пле-
нума. Секретарь Пленума является ответственным за архив
БЦР;
15. Подписывают протоколы заседаний Пленума его
Председатель и Секретарь.
И Коллегия БЦР:
1. Исполнительным органом БЦР является его Коллегия;
2. Во главе Коллегии БЦР стоит ее Шеф, который назна-
чается президентом БЦР;
12 - 3637 Романько
353
3. Коллегия БЦР состоит из Шефа Коллегии и руководи-
телей всех отделов БЦР;
4. Руководителями отделов БЦР могут быть и не члены
БЦР;
5. После апробации состава Коллегии БЦР Пленумом
БЦР Шеф Коллегии представляет его на утверждение Пре-
зиденту БЦР;
6. В компетенцию Коллегии БЦР входит:
• Право инициативы при составлении предложений
Пленуму БЦР;
• Ведение всей работы БЦР в сферах и направлениях,
определенных Пленумом БЦР и Президентом. В рамках
своей компетенции Коллегия БЦР издает Постановления и
Распоряжения;
7. Коллегия БЦР привлекает к своей работе широкие
слои белорусского общества, создавая при необходимости
Гражданские Комиссии.
VI. Разное:
1. Официальным органом БЦР является «Бюллетень
БЦР»;
2. Устав БЦР может быть пересмотрен или изменен по
требованию 3/4 всего состава членов БЦР;
3. Устав БЦР принимается Пленумом БЦР и,вступает в
силу со дня его утверждения Президентом БЦР.
Этот Устав принят единогласно Пленумом БЦР на сессиях
14, 15 и 17 января 1945 г.
Друп Усебеларусю Кангрэс. Ма-
тар’ялы / Пад. рэд. Р. Астроуска-
га. — Брауншвайг, 1954. — Дадаткг
Часть четвертая
исламский меч
ТРЕТЬЕГО РЕЙХА
Тюркские и кавказские
добровольцы в германских
вооруженных силах
ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ ВОСТОЧНЫХ
ЛЕГИОНОВ В ГЕРМАНСКИХ ВООРУЖЕННЫХ
СИЛАХ (1941 —1945)
К вопросу об организации и боевом применении
Готовя войну против Советского Союза, руководство
Германии рассматривало его как «искусственное и рых-
лое объединение огромного числа наций, этнический
конгломерат, лишенный внутреннего единства»1. Поэтому
расчленение СССР путем привлечения к сотрудничеству
нерусских народов планировалось как один из вариантов
скорейшего окончания войны и послевоенного переуст-
ройства «восточных территорий». Это сотрудничество
должно было осуществляться сразу по нескольким на-
правлениям, главными из которых было политическое и
военное. Одним из результатов последнего стало созда-
ние и использование из представителей кавказских и
тюркских народов СССР формирований так называемых
Восточных легионов.
Что же представляли собой эти легионы? В современ-
ной отечественной историографии Второй мировой вой-
ны прочно утвердились два крайних мнения. Сторонни-
ки одного считают, что Восточные легионы — это только
формирования, созданные соответствующими органами
вермахта в Польше и на Украине. Другая, на наш взгляд,
крайняя точка зрения — называть Восточными легиона-
ми поголовно все части, организованные немцами из
представителей тюркских и кавказских народов СССР, и,
более того, причислять к ним калмыков. Первая класси-
фикация является слишком узкой, так как части и соеди-
нения, подобные по целям и задачам Восточным легио-
нам вермахта, создавались под эгидой целого ряда других
ветвей германских вооруженных сил, в частности войск
СС и военной разведки. Вторая классификация, наобо-
рот, является слишком широкой и не учитывает того
факта, что немцы так и не отважились рассматривать, на-
пример, крымско-татарские формирования как части
Восточных легионов. В связи со всем сказанным, а также
с учетом анализа нормативных документов германских
вооруженных сил, Восточными легионами можно назы-
вать только следующие части и подразделения:
357
• пехотные батальоны, сформированные командова-
ниями Восточных легионов в Польше и на Украине; кро-
ме пехотных батальонов, в Польше и на Украине было
создано огромное количество строительных, железнодо-
рожных, транспортных и прочих вспомогательных частей;
• разведывательные и диверсионные подразделения,
сформированные при участии немецкой военной развед-
ки — абвера;
• части и соединения, организованные под эгидой
войск СС2.
Создатели каждого из типов Восточных легионов пре-
следовали общую цель, о которой мы сказали в начале на-
шего очерка: развалить Советский Союз путем привлече-
ния на сторону Германии тюркских и кавказских народов.
Однако задачи, поставленные перед персоналом этих час-
тей, были сугубо свои, «корпоративные». Это в принципе
и обусловило то, что каждый тип Восточных легионов
имел свою историю организации и боевого применения.
Рассмотрим их, отталкиваясь от указанных методологиче-
ских посылок.
* * *
Появление первых частей Восточных легионов следу-
ет отнести к октябрю 1941 г. Именно в этом месяце в по-
лосе группы армий «Юг» началось создание так называе-
мых охранных «сотен», главной задачей которых должно
было стать обеспечение порядка в тыловых районах этого
войскового объединения. Необходимо подчеркнуть, что
выбор места и времени был неслучайным. По словам на-
чальника Генштаба сухопутных войск вермахта генерал-
полковника Франца Гальдера, это было обусловлено тем,
что частями этой группы армий было захвачено очень
много военнопленных, которые принадлежали к «мон-
гольским народностям»3.
Первоначально охранные части создавались стихийно.
Однако уже 15 ноября 1941 г. этот процесс получил свою
правовую основу. В этот день генерал-квартирмейстер
Генштаба сухопутных войск генерал-майор Эдуард Ваг-
нер издал приказ, озаглавленный «О создании охранных
«сотен» из военнопленных туркестанской и кавказской
национальностей». Отныне организация подобных час-
тей должна была стать более упорядоченной4.
Первым из созданных на основе этого приказа охран-
ных формирований стал так называемый «Туркестанский
полк» («Turkestanisches Regiment»). Эта часть была сфор-
мирована при 444-й охранной дивизии, отвечавшей за
358
обеспечение порядка в тыловом районе группы армий
«Юг». Полк состоял из четырех пехотных рот под коман-
дованием немецких офицеров и фельдфебелей и уже зи-
мой 1941/1942 г. нес службу по охране тыла на террито-
рии между устьем Днепра и Перекопом. Следует сказать,
что эта часть была полком только по названию. В дейст-
вительности же это был обычный батальон — 444-й
тюркский. Именно так он и проходил по немецким нор-
мативным документам. Командовал батальоном обер-
лейтенант Таубе. Опыт боевого применения указанного
батальона был вполне успешным. Поэтому командование
группы армий «Юг» планировало создать при 444-й ох-
ранной дивизии еще несколько таких батальонов5.
444-й тюркский батальон был фактически одной из
первых подобных частей. Одновременно он как бы яв-
лялся прообразом будущих, собственно Восточных ле-
гионов. Однако как таковым легионом он еще не был.
В связи с этим трудно не согласиться с немецким исто-
риком Йоахимом Хоффманном, который писал, что
нельзя переоценивать факт создания этого батальона, так
как речь здесь шла «только о «диких» формированиях,
которые по своей организации существенно отличались
от позднейших Восточных легионов»6.
Зимой 1941 г. германское военно-политическое руко-
водство приняло окончательное решение наступать на
южном крыле Восточного фронта. Таким образом, целью
следующей кампании должен был стать Кавказ, с пер-
спективой проникновения в Среднюю Азию и Индию.
Кроме того, оккупация такого стратегически важного ре-
гиона СССР обязательно бы заставила Турцию вступить
в войну на стороне Германии. Следует сказать, что планы
новой кампании и проекты будущей «организации» Кав-
каза и Закавказья коренным образом отличались от всех
предыдущих планов нацистов. Теперь не секрет, что од-
ним из ключевых моментов будущей оккупационной по-
литики в этих регионах должно было стать «иное», чем в
других областях СССР, отношение к местному населе-
нию. В целом планировался грандиозный эксперимент
по предоставлению проживающим здесь народам опреде-
ленных прав и привилегий. И прежде всего в политиче-
ской и военной сфере.
В связи с этим Верховное командование сухопутных
войск (ОКХ) приняло решение централизовать и упоря-
дочить создание и использование тюркских и кавказских
частей, в результате чего этот процесс был изъят из ком-
петенции штаба 444-й дивизии. В свете новых планов
германского военно-политического руководства на эти
359
части возлагалась особая роль. Теперь их личный состав
не должен был заниматься охраной немецкого тыла или
вести ограниченную пропаганду против советских час-
тей. Напротив, хорошо организованные и превосходно
обученные тюркские и кавказские подразделения пред-
полагалось отправить на передовую в авангарде насту-
пающих на Кавказ немецких войск. Разумеется, что вы-
полнять они там должны были не только чисто военные,
но и специальные политические задачи. Отталкиваясь в
целом от этих планов, Верховное командование сухопут-
ных войск и приступило к формированию нескольких
кавказских и тюркских воинских частей, которые полу-
чили официальное наименование Восточных легионов.
Соответствующий приказ об их создании был подписан
30 декабря 1941 г.
Эти легионы должны были представлять собой одно-
временно и запасные части по обучению личного состава
для фронтовых частей, и центры по подготовке кадрового
персонала — офицеров и унтер-офицеров. Поэтому ме-
стом их дислокации был выбран глубокий тыл немецкой
армии — Польша, где в январе—феврале 1942 г. было пер-
воначально сформировано четыре легиона. Так, 13 января
1942 г. были созданы Туркестанский и Кавказско-магоме-
танский легионы7. А уже 8 февраля последовал^приказ о
формировании Грузинского и Армянского легионов8.
Первоначально Туркестанский легион объединял в
своих рядах узбеков, казахов, киргизов, туркмен, кара-
калпаков и таджиков. Кавказско-магометанский леги-
он — азербайджанцев, дагестанцев, ингушей и чеченцев.
Грузинский легион, помимо собственно грузин, включал
в себя осетин, абхазов, адыгейцев, черкесов, кабардин-
цев, балкарцев и карачаевцев. Лишь Армянский легион
имел однородный национальный состав0.
2 августа 1942 г. началась первая реорганизация Вос-
точных легионов. Чтобы сделать их более мононацио-
нальными, из состава Кавказско-магометанского легиона
были выведены представители народов Северного Кавка-
за, а сам он — переименован в Азербайджанский. То же
самое сделали и с контингентом Грузинского легиона.
В результате все новые добровольцы были объединены в
рядах Северокавказского легиона10.
Кроме того, 15 августа 1942 г. немцы организовали
еще один легион — Волжско-татарский легион, объеди-
нивший в своих рядах поволжских татар, башкир, марий-
цев, мордву, чувашей и удмуртов”.
Общее руководство формированием и обучением этих
национальных частей осуществлял Штаб подготовки
Восточных легионов (Aufstellungsstab der Ostlegionen), ко-
360
торый 23 января 1943 г. был переименован в штаб Ко-
мандования Восточными легионами (Kommando der
Ostlegionen). Зимой—весной 1942 г. этот штаб располагал-
ся в Рембертове, а летом был переведен в Радом. Коман-
дующим Восточными легионами в Польше был назначен
полковник Ральф фон Хайгендорф*. Первоначально он
обладал правами полкового, а с 1943 г. — дивизионного
командира12.
Из сказанного выше ясно, что общее руководство
Восточными легионами осуществляло ОКХ, а именно че-
рез ведомство начальника вооружений сухопутных войск
и командующего армией резерва генерал-полковника
Фридриха Фромма. Ему по вертикали подчинялись все
сухопутные части вермахта на территории собственно
Германии и на некоторых оккупированных территориях.
Польша считалась именно такой территорией. Поэтому
первой инстанцией для штаба Восточных легионов яв-
лялся Командующий войсками вермахта на территории
«Генерал-губернаторства» (так с 1939 по 1944 г. офици-
ально именовалась оккупированная Польша)13.
В своих действиях полковник Хайгендорф руково-
дствовался «Директивой для формирования Восточных
легионов», которую 24 апреля 1942 г. издал начальник
Общего управления командования Армии резерва гене-
рал пехоты Фридрих Ольбрихт. В них они, например, бы-
ли определены следующим образом: «Части доброволь-
ных борцов за освобождение своей родины от больше-
визма и за свободу их веры»14.
Таким образом, структура польских Восточных легио-
нов выглядела летом 1942 г. следующим образом:
Наименование. Место Командир
части дислокации части
Командование Восточными Радом Полковник Ральф фон
легионами Хайгендорф
* Хайгендорф (Heygendorf!), Ральф фон (15.08.1897—10.12.1953), не-
мецкий военачальник, генерал-лейтенант (с 30.01.1945 г.), участник
Первой мировой войны. После демобилизации остался в Рейхсвере.
С сентября по 23 октября 1939 г. и с 10 октября 1940 г. по 5 июня 1942 г.
исполнял обязанности командующего 8-м армейским корпусом.
С 16 июля по 10 сентября 1942 г. начальник штаба 181-го запасного пе-
хотного полка. С 26 сентября 1942 г. по 5 февраля 1944 г. начальник
штаба Командования Восточными легионами в Польше. С 23 апреля
1943 г. по начало 1944 г. командир Кадровой добровольческой (восточ-
ной) дивизии (одновременно с предыдущей должностью). С 12 июля
1944 г. по 4 мая 1945 г. командующий 162-й Тюркской пехотной диви-
зией. С 4 мая 1945 г. по 12 апреля 1947 г. в английском плену.
361
Наименование । Место Командир
части дислокации части
Туркестанский легион j Легионово Капитан Эрнеке
Грузинский легион । Крушна 1 , Капитан Вильгельм ‘ Хуссель
Армянский легион 1 Пулавы Капитан Кучера
Азербайджанский легион Едлин Обер-лейтенант Клаус Брайтнер
Ссвсрокавказский легион Вссоль Майор Ридель
Волжско-татарский легион Едлин Майор фон Зексндорф
Основным контингентом для пополнения легионов,
по крайней мере до того момента, пока немецкие войска
не вступят на Кавказ и в Среднюю Азию, должны были
быть советские военнопленные соответствующих нацио-
нальностей. В основном их «отбором и сортировкой» за-
нимались специально созданные немецкие инстанции.
Так, еще в августе—сентябре 1941 г. было организовано
от 25 до 30 комиссий общей численностью от 500 до
600 человек, призванных «посещать лагеря и составлять
списки тюрко-мусульманских военнопленных». А уже
весной 1942 г. — непосредственно перед наступлением на
Кавказ — был сформирован Организационный штаб «К»,
который развернул активную деятельность по вербовке
добровольцев среди военнопленных — уроженцев Кавка-
за и Средней Азии. В его задачи входило создание комис-
сий по «фильтрации лагерей военнопленных» и «отделе-
ние лиц кавказской национальности от русских для по-
следующей... вербовки»15.
Прибывшее из лагерей военнопленных пополнение
распределяли по подготовительным лагерям, которые
имелись у каждого легиона. Так, в Беньяминово распола-
гался подготовительный лагерь Туркестанского и Северо-
кавказского, в Малькинии — Азербайджанского, в Бяла
Подляске — Грузинского, в Засжирже — Армянского, а в
Седлице — Волжско-татарского легионов16.
Уже в подготовительных лагерях будущие легионеры
разбивались по ротам, взводам и отделениям и приступа-
ли к обучению. Как правило, оно заключалось в общефи-
зической и строевой подготовке, а также в усвоении не-
мецких команд и уставов. Строевые занятия проводились
командирами рот — немцами с помощью переводчиков,
а также командирами взводов и отделений из представи-
телей данной национальности, прошедших двухнедель-
ную подготовку в специальной школе на станции Легио-
362
ново. Эта школа занималась обучением младшего ко-
мандного состава, а также офицеров — цугфюреров
(лейтенантов) и компанифюреров (капитанов)17.
После завершения начального курса обучения легио-
неры переводились в батальоны в центрах формирования
легионов, где переходили к тактической подготовке и
изучению материальной части оружия. Предполагалось,
что в составе этих батальонов они впоследствии отпра-
вятся на фронт.
Каждый батальон должен был иметь три стрелковые,
пулеметную и штабную роты по 130—200 человек в каж-
дой. В стрелковой роте — три стрелковых и пулеметный
взводы, в штабной — взводы противотанковый, миномет-
ный, саперный и связи. В целом общая численность ба-
тальона составляла от 800 до 1000 солдат и офицеров, в
том числе до 60 человек немецкого кадрового персонала:
4 офицера, 1 военный чиновник, 32 унтер-офицера и
23 рядовых. У немецких командиров батальонов и рот бы-
ли заместители-дублеры из числа представителей данной
национальности. Командный состав ниже ротного звена
комплектовался исключительно национальными кадрами,
прошедшими подготовку в школе в Легионово18.
В результате к весне 1942 г. первые батальоны Восточ-
ных легионов закончили свое обучение и были отправле-
ны на Восточный фронт (главным образом на Кавказ и
под Сталинград). Это происходило в три этапа:
• К концу 1942 г. было отправлено: 6 туркестанских
(450-й, 452-й, с 781-го по 784-й), 2 азербайджанских
(804-й и 805-й), 3 северокавказских (800, 801 и 802-й),
2 грузинских (795-й и 796-й) и 2 армянских (808-й и 809-й)
пехотных батальона;
• В начале 1943 г. за ними последовали: 5 туркестан-
ских (с 785-го по 789-й), 4 азербайджанских (806, 807,
817, и 818-й), 1 северокавказский (803-й), 4 грузинских
(с 797-го по 799-й и 822-й), 4 армянских (с 810-го по 813-й)
и 3 волжско-татарских (825, 826 и 827-й) пехотных ба-
тальона;
• Во второй половине 1943 г.: 3 туркестанских (790,
791 и 792-й), 2 азербайджанских (819-й и 820-й), 3 севе-
рокавказских (835, 836 и 837-й), 2 грузинских (823-й и
824-й), 3 армянских (814, 815 и 816-й) и 4 волжско-татар-
ских ( с 828-го по 831-й) пехотных батальона.
Всего же до упразднения штаба Командования Восточ-
ными легионами в Польше в октябре 1943 г. здесь было
сформировано 53 пехотных батальона: 14 туркестанских,
8 азербайджанских, 7 северокавказских, 8 грузинских,
9 армянских и 7 волжско-татарских, общей численностью
около 53 тыс. человек19.
Польша была не единственным местом формирования
363
частей Восточных легионов. Так, после зимних боев
1941/1942 г. из состава группы армий «Центр» на Украи-
ну была выведена 162-я пехотная дивизия вермахта. Со-
гласно приказу Верховного командования вермахта
(ОКВ) ее предстояло преобразовать в еще один учебный
центр по подготовке «восточных» войск, с теми же целя-
ми и задачами, что и в Польше.
В результате к маю 1942 г. новые центры с учебными
лагерями были развернуты на территории Полтавской об-
ласти в следующих населенных пунктах (главным образом
на территориях фильтрационных лагерей вермахта):
• в Ромнах — Туркестанский легион (командир —
майор Эберль);
• в Прилуках — Азербайджанский легион (коман-
дир — майор Хефер, затем подполковник граф Николаус
фон Юкскюль-Гиллебанд);
• в Гадяче — Грузинский легион (командир — под-
полковник Ристов, затем подполковник Маус);
• в Лохвице — Армянский легион (командир — майор
Энгхольм)
• и в Миргороде — Северокавказский легион (коман-
дир — капитан Ольбрих, затем подполковник Ристов).
Создание Волжско-татарского легиона планировалось
в будущем, однако он так и не был сформирован.
В Миргороде также находился и главный центр фор-
мирования легионов, который официально назывался
Штаб подготовки и обучения иностранных добровольче-
ских формирований из советских военнопленных
(Aufstellungs— und Ausbildungsstab far ausldndische Freiwilligen-
Verbdnde aus sowjetrussischen kriegsgefangenen). Начальником
штаба был назначен полковник (с 1 сентября 1942 г. — ге-
нерал-майор) Оскар Риттер фон Нидермайер* — один из
крупнейших немецких востоковедов и знатоков СССР20.
’Нидермайер (Niedermayer), Оскар Риттер фон (8.11.1885—
25.09.1948?), немецкий военачальник, кадровый разведчик, один из
крупнейших специалистов по Ближнему Востоку и СССР, доктор фи-
лософии, генерал-майор (с 1.09.1942 г.). Участник Первой мировой
войны. После демобилизации кайзеровской армии остался в Рейхсве-
ре. С 1921 г. активный участник германо-советских военных связей.
В 1923—1931 гг. неоднократно бывал в Москве, где встречался с вид-
ными советскими государственными деятелями. В годы Второй миро-
вой войны на службе в вермахте. С мая 1942 г. по май 1943 г. начальник
штаба Командования Восточными легионами на Украине. С мая
1943 по май 1944 г. командующий 162-й Тюркской пехотной дивизией.
С 21 мая 1944 г. Командующий Восточными войсками при Верховном
главнокомандующем на Западе. Являлся участником антигитлеровско-
го заговора 20 июля 1944 г. В сентябре 1944 г. арестован гестапо и до
апреля 1945 г. содержался в тюрьме города Торгау. После окончания
войны добровольно прибыл в советскую зону оккупации, где был обви-
нен в шпионаже и арестован. Содержался в знаменитой Владимирской
тюрьме, где, по всей видимости, и умер.
364
Как и в случае с организацией Восточных легионов на
территории Польши, все военнопленные, отобранные
специальными комиссиями, поступали в подготовитель-
ные лагеря. В данном случае они находились в Лубнах и
Хороле — также фильтрационные лагеря вермахта. Ко-
мендантом всех фильтрационных лагерей Командования
Восточными легионами на Украине был подполковник
фон Пауль-Рамминген.
Численность и структура батальонов, сформирован-
ных на Украине, практически не отличалась от батальо-
нов, сформированных в Польше. Единственным исклю-
чением было соотношение немецкого и национального
кадрового персонала. Если в Польше немцев было не бо-
лее 60, то здесь их должно было быть не более 37 чело-
век: 4 офицера, 1 военный чиновник, 7 зондерфюреров,
15 унтер-офицеров и 10 рядовых21.
Было и еще одно отличие, так как у батальонов, сфор-
мированных на Украине, значительно отличалась номенк-
латура. В целом они имели двойную нумерацию, в кото-
рой первая римская цифра означала порядковый номер
национального батальона, а вторая, арабская, — номер
немецкой дивизии, предоставившей кадровый персонал.
Таким образом, до мая 1943 г. на Украине удалось
сформировать 25 пехотных батальонов:
• 12 туркестанских - 1/29, 1/44, 1/76, 1/94, 1/100,
1/295, 1/297, 1/305, 1/370, 1/371, 1/384 и 1/389-й;
• 6 азербайджанских — 1/4, 1/73, 1/97, 1/101, 1/111 и
П/73-й;
• 4 грузинских — 1/1, 1/9, 11/4 и 11/198-й и
• 3 армянских — 1/125, 1/198 и П/9-й, а также
• 2 усиленных северокавказских полубатальона (842-й
и 843-й), 7 строительных и 2 запасных батальона, общей
численностью более 30 тыс. человек.
Кроме того, в стадии формирования находились еще
8 пехотных батальонов: 4 туркестанских (1/71, 1/79, 1/376
и 1/113-й), 1 азербайджанский (1/50-й), 2 грузинских
(11/125 и 111/9-й) и 1 армянский (111/73-й)22.
Широкое использование частей Восточных легионов
началось осенью 1942 г., когда первые из сформирован-
ных в Польше и на Украине батальонов были отправле-
ны на Кавказ и под Сталинград. Создавая командования
по подготовке легионов, немцы преследовали двоякую
цель. С одной стороны, она была чисто военной: попол-
нить немецкие части и соединения за счет местных уро-
365
женцев, хорошо знакомых с горным театром военных
действий.
С другой стороны, эта цель была политической, как
при создании любого иностранного добровольческого
формирования. Ее суть в своей докладной записке «Во-
прос о кавказских воинских частях» выразил один из на-
цистских идеологов Альфред Розенберг. В ней он, в част-
ности, отмечал: «Разграничение племен и народностей
Кавказа между собой... облегчило бы немецкому коман-
дованию господство над ними... Численность отдельных
формирований может определяться военными соображе-
ниями, но размещение их среди отдельных народно-
стей — только политическими соображениями... Уже са-
мый факт использования воинской части с целью возро-
ждения противоречий между разными народностями
является политическим моментом»23.
На этом основании некоторые (прежде всего советские)
историки утверждали, что при организации и подготовке
частей Восточных легионов в основу системы их боевого
применения был положен исключительно политический
принцип. А использовались они, как пишет современный
российский исследователь В. Галицкий, только как «кара-
тельные и диверсионно-разведывательные батальоны»24.
Это верно только отчасти. Согласно немецким архив-
ным материалам, большинство батальонов Восточных ле-
гионов готовились именно как фронтовые формирования,
и применять их собирались соответствующим образом.
С сентября 1942 по январь 1943 г. в полосе групп ар-
мий «А» и «Б» было задействовано 25 пехотных батальо-
нов Восточных легионов, которые выполняли самые раз-
нообразные боевые задачи наравне с частями вермахта.
Например, в направлении Туапсе наступали 452-й, 781-й
туркестанские и 800-й северокавказский батальоны, а
также 796-й грузинский и 808-й армянский. Все они дей-
ствовали в составе различных соединений немецкой 17-й
полевой армии, таких, как 97-я егерская или 125-я пехот-
ная дивизии. Южнее, в направлении на Сухуми, в составе
4-й горно-егерской дивизии наступал 804-й азербайджан-
ский батальон. Восточнее — в районе Нальчика и Моздо-
ка — действовали 805, 806-й азербайджанские, а также
795-й грузинский и 809-й армянские батальоны. Они на-
ходились в подчинении либо lll-й, либо 50-й пехотных
дивизий 1-й немецкой танковой армии. На астраханском
направлении в составе 16-й моторизованной дивизии на-
ходились 450, 782 и 811-й туркестанские батальоны, со-
средоточенные здесь для дальнейшего продвижения в
366
Среднюю Азию и Казахстан. Эти батальоны действовали
в основном как пехотные части. Исключение составляли
те, которые входили в состав горно-егерских дивизий
(804-й азербайджанский, 796-й и II/4-й грузинские)25.
В целом же система подчинения и боевого применения
пехотных батальонов Восточных легионов в этот период
выглядела следующим образом:
№
батальона
Командир
Числен-
ность
Соединение
450-й тур- Майор Анд- 934 «Турке- 16-я мд, 4-я
кестан- реас Майер- стан ца» и 27 та, гр.а. «Б»;
ский пб* Мадер; май- ор Берген; капитан Кобб немцев затем 3-й тк, 1-я та, гр.а. «А»
782-й тур- кестан- ский пб • _ j Обер-лейте- нант (позже капитан) Хайнрих Хайзе I 900 «Турке- стан цев» и 20 немцев 16-я мд выше) (см,
। 811-й тур- 1 - - - - Майор Курт 820 «Турке- 16-я мд (см.
кестан- стан цев» и выше)
ский пб** 30 немцев
452-й тур- Капитан 938 «Турке-
кестан- Фридрих стан цев» и
ский пб Бауман ' I . - - - . 12 немцев
781-й тур- ] Капитан 902 «турке-
кестан- Карл Негш станца» и 28
ский пб немцев
97-я ед, 44-й
ак, 1-я та,
гр.а. «А»
101-я ед, 44-й
ак, 1-я та,
гр.а. «А»
Район при-
менения
На астрахан-
ском на-
правлении
(Калмыцкие
степи)
На астрахан-
ском на-
правлении
(Калмыцкие
степи)
На астрахан-
ском на-
правлении
(Калмыцкие
степи)
Район Туап-
се
Район Туап-
се
I/370-й Обср-лейте-
туркестан- нант Эрнст
ский пб । Рихтер
801-й се-; Капитан
всрокав- I Эверлинг;
казский пб I капитан
I Буркхардт
802-й се-! Капитан Кап
верокав- !
казский пб
928 «Турке-
стан це в» и
41 немец
920 северо-
кавкзцев и
27 немцев
900 северо-
кавказцев и
37 немцев
370-я пд, 52-й
ак, 1-я та,
гр.а. «А»
370-я пд, 52-й
ак, 1-я та,
гр.а. «А»
800-й се- Обер-лейте- 900 северо-
всрокав- нант Франц кавказцев и
казский пб Курпанек 40 немцев
370-я пд (см.
выше); 3-я
тд, 40-й тк, 1 -
я та, гр.а. «А»
125-я пд, 5-й
ак, 17-я а,
гр.а. «А»
Район Наль-
чика и Моз-
дока
Район Наль-
чика и Моз-
дока
Район Наль-
чика и Моз-
дока
Район Туап-
се
367
№ батальона Командир i Ч“‘ i Соединение ^ення"’ 1 1 1
! 804-й азербай- , джанский > пб («Ас- । лан»)*** Майор Гло- । 963 азербай- , 4-я гед, гер джанца и 40 , гк, 1-я ! немцев 1 гр.а. «А» ' 1 49-й Направле- та, ние на Суху- : МИ j
; 805-й ji азербай- , джанский J пб Капитан Хох 919 азербай- 111-я пд, । джанцев и 37 : ак, 1-я । немцев i гр.а. «А» I 1 _ __ 1 52-й Район Наль- та, 1 чика и Моз- дока
i 1/111-й азербай- джанский пб («Дёнмек») Капитан i 929 азербай- । 111-япд, Вернер । джанцев и 33 : ак, 1-я Шарренберг i немца гр.а. «А» i ! ; { 1_ __ _ 1 . . 52-й ; Район Наль- та,1 чика и Моз- дока
:! 806-й азербай- ! джанский ; Капитан 1 911 азербай- , 50-я пд, i Карл-Люд- ! джанцев и 44 : ак, 1-я ' виг Оттен- ' немца , гр.а. «А» 52-й Район Наль- та, чика и Моз- дока
i пб ; дорф
? («Игит») !
|г-----------1-----
!| I/73-й ij азербай- i джанский 1 пб । Капитан ; Вальтер I Франке 1 _ _ _ . . . । 917 азербай- джанцев и 42 ; немца 73-я пд, 5-й Район Ана- 11 ак, 17-я а, пы и Ново- i гр.а. «А» российска 1 ..— 1
795-й гру- i зинский пб Обер-лейте- i нант Ширр 934 грузина . и 41 немец 23-я пд, 3-й । Район Наль- • , тк, 1-я та, । чика и Моз- ! гр.а. «А» | дока 1
h 796-й гру- зинский ' пб ! Капитан i Эйсманн t 912 грузин и ; 37 немцев , 1-я гед, 49-й । Район Туап- гк, 1-я та, се гр.а. «А»
I/9-й гру- 1 зинский пб | Обер-лейте- 1 нант Курт Штрак ! 927 грузин и 1 38 немцев 9-я пд, 5 ак, , Район Ана- i ' 17-я а, гр.а. пы и Ново- ' «А» iроссийска
II/4-й гру- зинский ; пб । Капитан Па- уль Бартшт 929 грузин и осетин и 36 немцев 4-я гед, 49-й Район Тем- f гк, 1-я та, рюка и Ана- ; [ гр.а. «А» ! ПЫ ;
808-й ар- !' мянский L Пб ; Майор Куче- ра 916 армян и ! 41 немец 1 1-я гед, 49-й Район Туап- i । гк, 1-я та, ; се 1 гр.а. «А» j
j 809-й ар- || мянский пб Капитан , Херманн Беккер 913 армян и ! 45 немцев 13-я тд, 3-й ! Район Наль- । тк, 1-я та, , чика и Моз- •' . гр.а. «А» дока |
j * а — армия, гк — горный корпус, гед — горно-егерская дивизия, гр.а. —
ij групп армий, ед — егерская дивизия, мд — моторизованная дивизия, :
| пб — пехотный батальон, пд — пехотная дивизия, та — танковая армия, ;
|| тд — танковая дивизия, тк — танковый корпус.
' ** До октября 1942 г. этот батальон именовался 444-м туркестанским '
I батальоном и входил в состав 444-й немецкой охранной дивизии. I
*** Летом 1943 г. этот батальон вошел в состав 314-го азербайджанского
! пехотного полка 162-й тюркской пехотной дивизии. 1
368
Вследствие того что эти батальоны использовались в
основном на самых опасных участках фронта, потери в
них были очень велики. Это происходило как из-за того,
что бои на Кавказе носили крайне ожесточенный харак-
тер, так и из-за недостаточной выучки личного состава ба-
тальонов для боевых действий в горной местности. На-
пример, в 450-м туркестанском батальоне потери в боях за
указанный период составили 188 человек убитыми, ране-
ными и пропавшими без вести на 961 человек личного со-
става (то есть 20%). В ряде других батальонов это соотно-
шение было следующим: 782-й туркестанский батальон —
12%; 811-й туркестанский батальон — 9%; 452-й турке-
станский батальон — 11%; I/370-й туркестанский баталь-
он — 55%; 805-й азербайджанский батальон — 21%26.
Еще в ходе битвы за Кавказ, и особенно после ее
окончания, немцы стали выводить части и подразделе-
ния Восточных легионов в тыл. Главным образом это бы-
ло связано с тем, что большинство из них нуждалось в
отдыхе, пополнении и переподготовке. Некоторые следо-
вали прямо к местам своей первоначальной дислока-
ции — в Польшу или Украину. Некоторые задерживались
в тыловых районах групп армий, где их использовали в
качестве охранных частей.
Вот как, к примеру, процесс передислокации частей
Восточных легионов проходил через территорию Крым-
ского полуострова. В целом он состоял из двух этапов.
На первом из них (январь—октябрь 1943 г.) в Крым вы-
водились полевые батальоны Восточных легионов, с це-
лью кратковременного отдыха и дальнейшей передисло-
кации к местам формирования и пополнения. Только не-
которые из них оставались на полуострове, где их
личный состав должен был нести охрану восточного по-
бережья. Так, с января по апрель 1943 г. с Кавказа в
Крым были выведены следующие пехотные батальоны:
• 804, 805, 806, I/73-й азербайджанские;
• 809-й армянский;
• 245, 811, 1/370-й туркестанские;
• 796, 1/9, II/4-й грузинские и
• 801-й северокавказский.
Таким образом, к концу указанного периода в распоря-
жении командующего немецкими войсками в Крыму нахо-
дилось 1350 легионеров: 250 «туркестанцев», 400 северо-
кавказцев, 300 азербайджанцев, 150 грузин и 250 армян27.
В октябре—ноябре 1943 г. начался второй этап пребы-
вания и использования формирований Восточных легио-
369
нов в Крыму. Он связан с последствиями ликвидации не-
мецкого Кубанского плацдарма и эвакуацией на полуост-
ров 17-й полевой армии вермахта. В составе этой армии
находилось большое количество добровольцев из числа
граждан СССР (около 16%). В Крыму этот процент зна-
чительно вырос, так как практически все местные добро-
вольческие формирования перешли в подчинение штаба
армии или штабов ее соединений.
В среднем численность формирований Восточных ле-
гионов этой армии равнялась 5540—6800 человек, скон-
центрированных в:
• 804, 806, I/73-м азербайджанских пехотных батальо-
нах;
• I/370-м туркестанском пехотном батальоне;
• 1/9 и II/4-й грузинских пехотных батальонах;
а также в целом ряде вспомогательных частей и под-
разделений.
В апреле—мае 1944 г. подавляющее большинство этих
частей погибли в ходе советского наступления, уничто-
жившего крымскую группировку немцев28.
29 сентября 1943 г. началась новая реорганизация
Восточных легионов. В этот день Гитлер отдал •распоря-
жение о переводе всех добровольцев из числа граждан
СССР с Восточного фронта в Западную Европу — после
отступления немцев с Кавказа и из Южной России он не
считал эти части достаточно надежными для борьбы с
Красной армией29.
Немцы действовали весьма оперативно, так как уже
2 октября 1943 г. германский Генштаб сухопутных войск
отдал приказ за № 10570/43, в котором, в частности, гово-
рилось о переводе Командования Восточными легионами
из Польши во Францию в распоряжение Главнокомандую-
щего на Западе. Согласно этому приказу, туда переводи-
лись все управленческие структуры, подготовительные ла-
геря и часть батальонов. Передислокация легионов была
в основном завершена в первой половине ноября 1943 г.
В результате на 21 ноября этого года во Франции, поми-
мо штаба командования, находились все шесть легионов,
офицерская школа и школа переводчиков. Общая чис-
ленность легионеров составляла 10,5 тыс. человек. Цен-
тром командования был избран город Нанси (Восточная
Франция)30.
1 февраля 1944 г. во Франции произошла новая реор-
ганизация Восточных легионов, которая имела целью
усилить контроль над ними и добиться их максимальной
370
боеспособности. Согласно этому новому приказу целый
ряд полевых частей Восточных легионов подлежал пере-
формированию в запасные подразделения. Так, напри-
мер, было решено поступить с:
• 792, 794, 839, 841, 842 и 1/370-м туркестанскими ба-
тальонами;
• 11/4 и I/9-м грузинскими батальонами;
• Il/4-м северокавказским батальоном;
• 804 и 806-м азербайджанскими батальонами;
• 11/9-м армянским батальоном;
• 832, 833 и 834-м волжско-татарскими батальонами31.
В результате реорганизации все они были переформи-
рованы в запасные батальоны, персонал в которых также
распределялся по национальному признаку. Эти новые
батальоны были переведены в Южную Францию и разме-
щены в городах Кастр (грузинский, туркестанский и севе-
рокавказский батальоны) и Манд (армянский, азербай-
джанский и волжско-татарский батальоны). Здесь они
были соответственно объединены в 1-й и 2-й Кадровые
добровольческие (восточные) полки, составившие вместе
с русскими, украинскими и казачьими частями Кадровую
добровольческую (восточную) дивизию (Freiwilligen-(Ost)-
Stamm-Division) со штабом в Лионе. На 1 февраля 1944 г.
эта новая дивизия имела следующую структуру32:
Номенклатура части Место дислокации Национально- кадровый персонал
Штаб дивизии Лион различные националь- ные группы
Школа подготовки командного состава для добровольческих формирований Лион различные националь- ные группы
1-й Кадровый добровольческий (восточный) полк Кастр «Туркестанцы», грузи- ны, севсрокавказцы
2-й Кадровый добровольческий (восточный) полк Манд поволжские татары, армяне, азербайджан- цы
3-й Кадровый добровольческий (восточный) полк Макон украинцы
4-й Кадровый добровольческий (восточный) полк 1 Намюр 1 русские и украинцы
5-й Кадровый добровольческий । Лан гр казаки
(восточный) полк
371
Первоначально командиром дивизии был назначен
полковник Хольсте, которого в конце марта 1944 г. сме-
нил генерал-майор Хеннинг. В конце июня 1944 г. это
соединение, как не оправдавшее надежд немецкого ко-
мандования, было расформировано, а его кадры пошли
на укомплектование других добровольческих частей33.
Еще одним новшеством, которое повлекла за собой ре-
организация Восточных легионов, было изменение соот-
ношения кадрово-национального персонала в их батальо-
нах. В целом оно было направлено на увеличение количе-
ства немецких офицеров и унтер-офицеров при прежней
численности подразделения. Например, на 15 мая 1944 г.
это соотношение в туркестанском пехотном батальоне
выглядело следующим образом34:
Немецкий персонал
Туркестанский
персонал
Подразделения
батальона
QQ
Штаб б -на 5 2
Комендантская рота 1 --
1—3-я пехотные роты 3 —
Пулеметная рота 1 —
Итого 10 2
Всего 95 729
13 8 2 — 10 40
10 6 — 19 100 136
21 12 3 51 336 426
8 5 2 32 174 222
52 31 7 102 620 824
Другие батальоны, не вошедшие в Кадровую дивизию:
• либо несли службу по охране Атлантического вала
на побережье Франции, Бельгии и Нидерландов (795,
797, 798, 822 и 823-й грузинские, 800, 803 и 835-й северо-
кавказские, 781-й и 787-й туркестанские, 809, 812 и 813-й
армянские);
• либо действовали в центральных районах Франции,
ведя борьбу с партизанами (799, 1/9, II/4-й грузинские и
829-й волжско-татарский).
В борьбе против англо-американского вторжения
большинство из них оказались не в состоянии противо-
372
стоять превосходящему во всех отношениях противнику.
Одни батальоны (например, 795-й грузинский и 809-й ар-
мянский) были уничтожены или развалились под ударами
войск союзников. Другие (798-й и 823-й грузинские, 800-й
северокавказский) оказались блокированными в «крепо-
стях» Атлантического побережья и там капитулировали.
Третьи (797-й грузинский, 826-й и 827-й волжско-татар-
ские) были разоружены немцами из-за нежелания их лич-
ного состава идти в бой и многочисленных случаев
дезертирства35.
Остатки разбросанных на Западном фронте батальо-
нов были собраны на учебном полигоне Нойхаммер (Си-
лезия). Здесь на основе лучших кадров Грузинского, Ар-
мянского, Азербайджанского и Северо-Кавказского ле-
гионов зимой 1944—1945 гг. было сформировано 12-е
Кавказское истребительно-противотанковое соединение
(12. Kaukasischen Panzerjagdverba'nd). Весной 1945 г. оно
действовало на Одерском фронте и принимало участие в
обороне Берлина36.
Еще два уцелевших пехотных батальона — 799-й гру-
зинский и 836-й северокавказский — были выведены из
Франции в Данию, где в начале 1945 г. на их основе был
сформирован 1607-й Кавказский гренадерский полк
(1607. Kaukasischen-Grenadier-Regiment). Однако он не яв-
лялся самостоятельной боевой единицей, а в качестве со-
ставной части входил в боевой порядок 599-й русской
бригады (вместе с 1605-м Русским гренадерским пол-
ком). Бригада оставалась в Дании до самой капитуляции
германских вооруженных сил37.
Остальной, менее боеспособный контингент Восточ-
ных легионов был переформирован во вспомогательные
части, которые до конца войны использовались на фор-
тификационных и других подобных работах. Следует ска-
зать, что эта категория «восточных» добровольческих
формирований была не менее многочисленной, чем их
боевые подразделения. Так, на март 1945 г. в состав вер-
махта входили:
• 5 туркестанских рабочих батальонов, объединенных
в так называемое «Соединение Боллера» («Boiler Ver-
band»)',
• 10 хозяйственных и строительных батальонов сме-
шанного национального состава;
• а также 202 хозяйственные, саперные, железнодо-
рожные и строительные роты (111 туркестанских, 30 гру-
зинских, 22 армянские, 21 азербайджанская, 15 волжско-
татарских и 3 северокавказские).
373
Всего в частях этой разновидности Восточных легио-
нов проходило службу около 50 тыс. человек38.
Следует сказать, что не все подразделения и части Ко-
мандования Восточными легионами в Польше были пе-
редислоцированы во Францию. К слову, туда были от-
правлены только те из них, которые не вошли в состав
нового экспериментального соединения, созданного
немцами 21 мая 1943 г. В этот день центры по подготовке
Туркестанского, Азербайджанского и Грузинского легио-
нов были преобразованы в 162-ю Тюркскую пехотную
дивизию (162. Turkvdlkischen-lnfanterie-Division). Это со-
единение планировалось создать на базе тех батальонов
указанных центров, которые еще находились на стадии
формирования. Немецкий кадровый персонал должен
был поступить в дивизию из расформированного штаба
командования Восточными легионами на Украине. Пер-
воначально структура этого соединения выглядела сле-
дующим образом:
• Штаб дивизии;
• 303-й Туркестанский пехотный полк;
• 314-й Азербайджанский пехотный полк;
• (кадровый) батальон 162-й немецкой пехотной ди-
визии;
• 236-й Туркестанский артиллерийский полк;
• 936-й саперный батальон;
• кавалерийский эскадрон;
• части обеспечения и обслуживания.
Однако уже летом 1943 г. личный состав дивизии был
переброшен из Польши на учебный полигон Нойхаммер
(Силезия), где ее формирование было продолжено. В ре-
зультате 15 августа 1944 г. был создан еще один, третий,
пехотный полк, получивший 329-й порядковый номер.
Основой для его формирования послужили 804-й и 806-й
азербайджанские пехотные батальоны, укрепленные 162-м
кадровым немецким батальоном (эти батальоны были пе-
реданы в соединение из состава Кадровой добровольче-
ской дивизии). В целом такая структура дивизии остава-
лась неизменной до самого конца войны. Единственное
изменение произошло осенью 1944 г., когда были расфор-
мированы 3-й батальон 303-го и 2-й батальон 314-го пе-
хотного полка39.
Следует отметить, что система комплектования этой
дивизии несколько отличалась от системы комплектова-
ния других частей Восточных легионов. Известно, что ее
кадровый состав комплектовался по принципу 1:1. То
374
есть на 50% национального персонала приходилось 50%
немецких офицеров и унтер-офицеров.
Первоначально командиром дивизии был назначен
Оскар Риттер фон Нидермайер, который пробыл на этом
посту фактически до мая 1944 г., когда его сменил быв-
ший начальник Командования Восточными легионами в
Польше генерал-майор Ральф фон Хайгендорф40.
После завершения в сентябре 1943 г. своего формиро-
вания и обучения 162-я.дивизия была отправлена в Сло-
вению, где совместно с немецкими частями и формиро-
ваниями местных коллаборационистов вела бои против
югославских партизан. В августе 1944 г. дивизия была пе-
редислоцирована в Италию, где ее до самого конца вой-
ны использовали на охранной службе. После начала на-
ступления западных союзников она в течение двух кам-
паний (сентябрь—декабрь 1944 и январь—апрель 1945 г.)
принимала участие в боях с ними. В апреле 1945 г. диви-
зия была отведена в Австрию, где и капитулировала пе-
ред британскими войсками41.
В целом же система подчинения и боевого примене-
ния 162-й дивизии выглядела следующим образом:
1
Период В чьем распоряжении 1 (корпус) 1 В чьем распоря- n., R 7 н Район боевого жении (армия, группа армий) применения
Август- сентябрь 1943 г. В распоряже- нии командую- щего Армией ; резерва — Генерал-губерна- торство (Польша)
Октябрь- ноябрь 1943 г. 2-й танковый корпус СС Группа армий «Б» Словения
Декабрь 1943 г. 2-й танковый корпус СС 14-я армия, группа Словения армий «Ц»
Январь- март 1944 г. — Главнокомандую- Лигурия (Ссвср- щий на Юге ная Италия)
Апрель 1944 г. 75-й армей- ский корпус Оперативная труп- Лигурия (Север- па «Цангсн», труп- ная Италия) па армий «Ц»
Май 1944 г. — Оперативная труп- Лигурия (Ссвср- па «Цанген», труп- 1 ная Италия) па армий «Ц»
Июнь 1944 г. 14-й танковый , корпус 14-я армия, группа . Словения армий «Ц»
Июль 1944 г. — 14-я армия, группа 1 Словения армий «Ц»
375
Период В чьем распоряжении , (корпус) В чьем распоря- жении (армия, группа армий) । Район боевого применения
Ав- густ-но- ябрь 1944 г. — 10-я армия, группа армий «Ц» Район Римини (се- веро-восточная Италия)
Декабрь 1944 г. — Армейская группа «Лигурия», группа армий «Ц» Лигурия (Север- । ная Италия)
Ян- варь-фев- раль 1945 г. — Армейская группа «Лигурия», группа армий «Ц» Лигурия (Север- ная Италия)
Март—ап- рель 1945 г. 76-й танковый корпус 10-я армия, группа армий «Ц» , Район Болонья — Падуя (севсро-
восточная Италия)
Оценивая опыт использования частей Восточных ле-
гионов на Кавказе, начальник штаба группы армий «А»
генерал-лейтенант Ханс фон Грайфенберг* отмечал преж-
де всего их неодинаковый уровень боеспособности и
крайне разный боевой дух личного состава. В частности,
он указывал, что некоторые из них «действовали в круп-
ных лесных районах часто самостоятельно, успешно боро-
лись с бандами и отрядами противника и внеелц большой
вклад в дело обеспечения умиротворения этих районов»42.
Среди таких частей Грайфенберг, например, называл 804-
й и 805-й азербайджанские, 809-й армянский пехотные
батальоны и еще целый ряд других. В другом немецком
приказе, на этот раз командующего 16-й моторизованной
дивизией, изданном 7 января 1943 г., отмечались заслуги
450, 782 и 811-го туркестанских батальонов. В этом доку-
менте, в частности, говорилось, что эти батальоны завое-
вали «почетное право носить немецкую форму»43.
Однако многие другие части не оправдали надежд гер-
манского командования: не проявили высокой боеспо-
собности, в связи с тем что многие из завербованных в
них советских военнопленных дезертировали или перехо-
дили на сторону Красной армии. Существенную роль
при этом сыграла советская пропаганда, которая хоть и
Грайфенберг (Greiffenberg), Ханс фон (12.10.1893— 30.06.1951), гер-
манский военачальник, генерал пехоты (с 1.04.1944 г.). В армии с 21
января 1914 г. (лейтенант). Подполковник (с 1.05.1935 г.), полковник (с
1.01.1938 г.), генерал-майор (с 1.08.1940 г.), генерал-лейтенант (с
1.04.1942 г.). С 1 октября 1938 г. по 1 сентября 1939 г. начальник опера-
тивного отдела Генштаба сухопутных войск. С 1 января 1941 г. началь-
ник штаба 12-й армии. С 20 мая 1941 г. начальник штаба группы армий
«Центр». С 1 апреля 1942 г. начальник штаба группы армий «А». С 10
октября 1943 г. военный атташе в Будгшеште. С 1 апреля 1944 г. коман-
дующий вермахтом и уполномоченный генерал в Венгрии.
376
обвиняла всех добровольцев в предательстве, но одновре-
менно обещала прощение «вовремя одумавшимся». Кро-
ме того, имело место и обыкновенное нежелание легио-
неров воевать со своими соотечественниками44.
Например, 10 человек из состава 795-го грузинского
пехотного батальона дезертировали еще во время следо-
вания на фронт, 50 — сбежали сразу после прибытия к
месту назначения, а еще 33 добровольца перешли на сто-
рону советских войск уже в ходе боевых действий. В дру-
гих частях положение было не лучшим. В 796-м грузин-
ском батальоне число перебежчиков за все время боев
достигло 82 человека, а в 781-м туркестанском — 43.
Чтобы хоть как-то нормализовать обстановку в частях
Восточных легионов, немцы принимали по отношению к
их личному составу соответствующие меры. Иногда до-
вольно жесткого характера. Так, 452-й и 781-й туркестан-
ские батальоны были в конце концов расформированы,
а их личный состав распределен по немецким частям.
795-й грузинский батальон — вообще выведен с фронта.
В Крыму, куда он попал на отдых, его очистили от нена-
дежных и свели в две poi ы — стрелковую и пулеметную.
В дальнейшем эти роты показали себя гораздо лучше,
чем на Кавказе. Менее повезло 796-му грузинскому и
808-му армянскому батальонам: после отвода с фронта
они были разоружены и реорганизованы в дорожно-
строительные части45.
В некоторых батальонах, еще в период организации,
были созданы подпольные группы, готовившие переход
на сторону Красной армии или партизан. Например, в
808-м армянском батальоне в число подпольщиков вхо-
дило от 30 до 40% легионеров. Руководил ими бывший
советский лейтенант Григорьян. Однако ни эта, ни мно-
1ие другие попытки, предпринятые во время пребывания
батальонов на Кавказе, нс увенчались успехом: после
всех упомянутых случаев немцы очень тщательно следи-
ли за личным составом всех частей Восточных легионов.
Первая успешная попытка почти полного перехода
имела место в феврале 1943 г. в 825-м волжско-татарском
батальоне, который в это время нес охранную службу в
Витебской области (Белоруссия). В этой части еще с кон-
ца 1942 г. действовала подпольная организация. Под-
польщики Витебска установили с ней связь, сообщили
местным партизанам подробные данные о батальоне и
приняли деятельное участие в организации перехода его
личного состава на сторону партизан. В результате
23 февраля 1943 г. подавляющее большинство легионеров
(более 800 человек), захватив оружие (6 противотанковых
орудий, 100 пулеметов и автоматов), ушли в лес46.
Еще один такой случай, и опять при содействии пар-
тизан, имел место в 804-м азербайджанском батальоне,
после того как он был выведен с Кавказа в Крым. Здесь в
377 ,
августе 1943 г. в нем была создана подпольная организа-
ция, которая со временем должна была стать костяком
партизанского отряда. Подпольщики действовали до
8 октября 1943 г., пока их не выдал предатель. Немцы
расстреляли 8 главных зачинщиков, еще несколько де-
сятков — менее виновных — отправили в концлагерь.
Тем не менее 60 человек смогли бежать и создали парти-
занский отряд, который успешно действовал до самого
освобождения Крыма47.
Подобные случаи способствовали тому, что немецкое
командование стало меньше доверять личному составу
этих батальонов. После же разгрома немцев под Сталин-
градом и их отступления с Кавказа моральное состояние
добровольцев и вовсе ухудшилось. В связи с этим, как
уже говорилось выше, все «восточные» формирования
было решено передислоцировать с Восточного на Запад-
ный или Итальянский фронты. Предполагалось, что
здесь, вдали от «большевистской пропаганды», боеспо-
собность этих частей значительно повысится. Однако
результат оказался обратным. Так, генерал пехоты Курт
фон Типпельскирх отмечал, что прибывшая в Италию
162-я пехотная дивизия, «сформированная из советских
военнопленных — тюрков... в боевых действиях себя не
оправдала и могла быть использована лишь для борьбы с
партизанами. Значительное число солдат из состава этой
дивизии перебежало на сторону противника»48.*
* * *
Следующей структурой вермахта, которая так или
иначе занималась созданием Восточных легионов, была
его военная разведка — абвер. В октябре 1941 г. эта орга-
низация начала работу по созданию частей специального
назначения, которые должны были содействовать про-
движению немецких войск на Кавказ и в Среднюю Азию.
Помимо выполнения специальных задач, таких, как
борьба с партизанами и разведывательно-диверсионная
деятельность, их личный состав должен был заниматься
пропагандистской работой по привлечению на немецкую
сторону перебежчиков из числа представителей средне-
азиатских и кавказских народов и участвовать в органи-
зации антисоветских восстаний на территории нацио-
нальных республик. Как и в случае с первыми Восточны-
ми легионами вермахта, основным контингентом для
организации этих частей должны были стать советские
военнопленные соответствующих национальностей49.
Первоначально 2-й отдел абвера, который отвечал за
диверсии и саботаж в тылу противника, запланировал
создать два специальных батальона — туркестанский и
кавказский. Несмотря на то что оба батальона должны
378
были создаваться с учетом их будущей разведывательно-
диверсионной специфики, первый из них был организо-
ван в рамках польского Туркестанского легиона. Коман-
диром этого батальона был назначен майор Андреас
Майер-Мадер, который много лет провел в странах Вос-
тока. Весной—летом 1942 г. эта часть, в составе одной
азербайджанской и шести туркестанских рот, была на-
правлена в район Глухов — Ямполь (Сумская область Ук-
раины), где ее непродолжительное время использовали в
борьбе против партизан. При этом немецкие отзывы о
боевых качествах личного состава батальона были далеко
не самыми лучшими. Поэтому уже осенью 1942 г. баталь-
он был изъят из компетенции абвера. Ему присвоили
450-й порядковый номер и отправили в Калмыцкие сте-
пи как обычную пехотную часть50.
Несколько иначе сложилась судьба кавказского ба-
тальона абвера, который вошел в историю Второй миро-
вой войны, как Соединение специального назначения
«Бергманн» (Sonderverband «Bergmann»).
Его создание началось осенью 1941 г. на учебном по-
лигоне Нойхаммер (Германия). Личный (преимущест-
венно рядовой) состав соединения набирался в лагерях
военнопленных из представителей народов Северного
Кавказа и Закавказья. Офицеры — среди эмигрантов-кав-
казцев, проживавших в основном на территории Фран-
ции. Помимо добровольцев, набранных среди военно-
пленных и эмигрантов, в соединение было включено
около 130 грузин, составлявших специальное соединение
абвера «Тамара», созданное в свое время для организа-
ции восстания в Грузии51.
Командиром соединения был назначен кадровый офи-
цер разведки, обер-лейтенант Теодор Оберлендер* поль-
‘Оберлендер (Oberlander), Теодор (1.05.1905—4.05.1998), немецкий
политический и военный деятель, профессор. В 1928 г. получил док-
торскую степень, профессор Кенигсбергского университета. В том же
году поступил на службу в смешанную немецко-советскую фирму, за-
нимавшуюся продажей семенного зерна. В 1930—1934 гг. неоднократ-
но посещал СССР. С июня 1941 г. на военной службе (обер-лейте-
нант), где стал политическим руководителем и начальником штаба
специального батальона «Нахтигаль», сформированного из украинских
националистов. Летом—осенью 1941 г. в распоряжении рейхскомисса-
ра «Украины» Э. Коха. С осени 1941 г. по лето 1942 г. командир Соеди-
нения специального назначения «Бергманн». За меморандум «Как об-
ращаться с восточными народами, чтобы создать единую Европу» от-
странен от командования соединением. После этого долгое время
работал военным корреспондентом в полку СС «Курт Эггерс». С марта
1945 г. в чине капитана стал начальником школы пропагандистов Рус-
ской освободительной армии (РОА) в Дабендорфе. 23 апреля 1945 г.
сдался в плен американцам.
379
зовавшийся авторитетом большого знатока Советского
Союза. Его заместителем стал зондерфюрер Вальтер фон
Кутченбах, который вырос в России и хорошо говорил
по-русски и по-азербайджански 52.
Отбор добровольцев в соединение происходил до кон-
ца ноября 1941 г. После этого оно было передислоциро-
вано в Миттелъвальде (Бавария), где до марта 1942 г. ле-
гионеры занимались пехотной и горно-егерской подго-
товкой. К этому времени структура соединения включала
в себя штаб, группу пропаганды и пять стрелковых рот,
национальный состав которых был следующим:
• в 1-й роте служили грузины и армяне;
• во 2-й — представители народов Дагестана;
• в 3-й — азербайджанцы;
• в 4-й — грузины и армяне;
• 5-я же, штабная, рота была укомплектована грузи-
нами-эмигрантами.
Командный состав соединения (до ротного звена
включительно) состоял целиком из немцев53.
На 7—8 июня 1942 г. личный состав «Бергманна» на-
считывал около 1200 человек (300 немцев и 900 кавказ-
цев). В июне 1942 г. соединение приняло присягу, а в
конце августа было отправлено на Восточный фронт.
Интересно отметить: его цели и задачи были настолько
секретными, что личному составу соединения было при-
казано выдавать себя за испанских басков или босний-
ских мусульман54.
Вскоре стало ясно, для чего была необходима такая
секретность. Так, уже в августе—сентябре 1942 г. часть
бойцов «Бергманна» (преимущественно уроженцы Чечни
и Дагестана) была отобрана в Северокавказскую специ-
альную команду «Шамиль» (Nordkaakasiche Sonderkom-
mando «Schamil»). После соответствующей подготовки
они были выброшены с парашютами в советском тылу
для осуществления разведывательно-диверсионных ак-
ций. Одна из трех групп этой команды — 10 немцев и
15 северокавказцев под общим командованием обер-лей-
тенанта Ланге — высадилась в районе объектов нефтедо-
бычи в Грозном с целью их захвата и удержания до под-
хода передовых частей немецкой 1-й танковой армии.
Первая часть плана увенчалась успехом, хотя группа и
потеряла более половины своего личного состава. Одна-
ко попытка прорыва немецких войск на Грозный 25—
27 сентября 1942 г. окончилась провалом. Поэтому, что-
380
бы не попасть в плен, диверсанты были вынуждены с
боями прорываться через линию фронта. В целом им это
удалось. Более того, они даже привели с собой несколько
сот дезертировавших из рядов Красной армии грузин и
азербайджанцев. Со временем эти перебежчики попол-
нили подразделения соединения55.
Подобным образом предполагалось использовать и
весь остальной личный состав «Бергманна». Однако по-
сле прибытия последнего на Кавказ в сентябре 1942 г.
планы по его применению были изменены. Вначале оно
действовало против советских партизан в районе Моз-
док — Нальчик — Минеральные Воды, а 29 октября было
отправлено на передовую в качестве обычной фронтовой
части. При этом 1-я и 4-я его роты были отправлены на
нальчикское, а 2-я и 3-я — на ищерское направление, где
они находились в общем оперативном подчинении 1-й
танковой армии. Чтобы проверить надежность соедине-
ния, его бросали на самые трудные участки фронта, в
результате чего оно понесло очень тяжелые потери — до
1 /2 своего первоначального состава56.
И немецкие, и советские источники признают, что все
части «Бергманна» действовали очень эффективно. Везде
они сражались весьма упорно, даже не имея тяжелого ору-
жия. Кроме того, о высоком боевом духе личного состава
соединения свидетельствует тот факт, что за все время бо-
ев на Кавказе из его рядов не было ни одного дезертира.
Напротив, за время с сентября по ноябрь 1942 г. из пере-
бежчиков, советских военнопленных и местных добро-
вольцев удалось сформировать еще 4 стрелковые роты
(грузинскую, северокавказскую, азербайджанскую и сме-
шанную запасную) и столько же кавалерийских эскадро-
нов (грузинский, кабардинский, балкарский и русский).
В результате этого к концу 1942 г. соединение достигло
численности 2690 человек (240 немцев и 2450 кавказцев)57.
Следует сказать, что за весь период своего существова-
ния соединение «Бергманн» так и не было использовано по
своему прямому назначению. В ходе отступления с Кавказа
его личный состав осуществлял арьергардное прикрытие
отходящих немецких войск и выполнял некоторые специ-
альные задачи, например по уничтожению промышленных
предприятий. Даже после передислокации в Крым, в фев-
рале 1943 г., бойцы «Бергманна» несли службу по охране
побережья в районе Коктебель — Двуякорная бухта и за-
нимались борьбой против партизан. В апреле 1943 г. про-
381
изошла очередная реорганизация соединения. Оно было
переформировано в полк, где его личный состав был рас-
пределен по трем национальным батальонам:
• 1-й грузинский (в составе пяти рот);
• 2-й азербайджанский (в составе четырех рот) и
• 3-й северокавказский (в составе пяти рот).
Следует сказать, что это могла быть не последняя реор-
ганизация «Бергманна». Так, по советским источникам
(осень 1943 г.), немцы планировали создать на его основе
Кавказскую дивизию. Обстрелянный и хорошо зареко-
мендовавший себя в боях личный состав полка должен
был стать ее кадровой основой. Остальной же персонал
для дивизии планировалось взять из находившихся в тот
период на территории Крыма других частей Восточных
легионов. Однако эти планы так и остались на бумаге58.
Поздней осенью и зимой 1943/1944 г. «Бергманн»
принимал участие в боях на Перекопском перешейке.
В конце концов в апреле 1944 г. персонал полка был эва-
куирован в Румынию, а уже оттуда по частям передислоци-
рован на Балканы (1-й и 3-й батальоны) и в Польшу (2-й
батальон). В дальнейшем судьба легионеров сложилась по-
разному. Грузинский и северокавказский батальоны про-
должали активно участвовать в боевых действиях. Весь
1944-й и первую половину 1945 г. они сражались против
партизан в Греции, Албании и Югославии. Капитуляция
Германии застала их возле Загреба (Хорватия). Азербай-
джанский же батальон был только единожды использован в
боевых действиях. В августе—октябре 1944 г. он участвовал
в подавлении Варшавского восстания. После окончания
боев за город этот и еще один азербайджанский батальон —
1/111-й — были объединены в 111-й азербайджанский полк
и выведены на учебный полигон Нойхаммер (Силезия).
После незначительного пополнения эта часть была отправ-
лена в Данию, где и находилась до самого конца войны.
В целом участь бойцов «Бергманна» оказалась незавидной.
Грузины были сразу пленены частями Красной армии. Се-
верокавказцы и азербайджанцы — западными союзниками.
Но и они все в конце концов были выданы в СССР59.
* * *
Нельзя не отметить, что до середины 1943 г. инициа-
тива по созданию частей Восточных легионов принадле-
жала различным структурам вермахта. Однако уже с де-
кабря 1943 г. она перешла в руки руководства СС, что
382
было обусловлено несколькими причинами. Во-первых,
это было связано с общим усилением роли СС во всех
сферах жизни Третьего рейха. И набор иностранных доб-
ровольцев не был исключением. Во-вторых, если раньше
представители «неарийских народов» и думать не могли,
что могут попасть в эти элитные войска, то теперь в во-
инские части этой организации брали всех, невзирая на
пресловутые расовые стандарты. И наконец, в-третьих, с
начала 1943 г. рейхсфюрер СС Гиммлер начал проводить
свою «восточную» политику. И организация Восточных
легионов СС была только ее частью.
Проект создания «тюркской» дивизии войск СС воз-
ник еще в 1942 г., однако из-за отсутствия достаточного
количества добровольцев, к его осуществлению так и не
приступили. Конкретные же формы он приобрел только
в ноябре 1943 г., когда бывший командир 450-го батальо-
на Туркестанского легиона майор Андреас Майер-Мадер*
предложил свои услуги руководству СС. В ходе одной из
бесед он уверил Гиммлера, что сможет сформировать в
составе войск СС «тюркский полк», так как уже имеет
соответствующий опыт. Уверенность Майер-Мадера
окончательно убедила Гиммлера начать организацию
«своих» Восточных легионов, и он в целом поддержал его
инициативу.
После этого в ноябре 1943 — январе 1944 г. последо-
вал ряд встреч между Майер-Мадером, представителями
Главного оперативного управления СС и некоторыми
офицерами-добровольцами, преимущественно мусульма-
нами. На этих встречах были обговорены основные во-
просы организации и подготовки будущего Восточного
легиона войск СС60.
Эти консультации продолжались до начала 1944 г.
В конце концов на последней из них, 4 января 1944 г.,
было принято решение о формировании 1-го Восточно-
мусульманского полка СС (Ostmuselmanische SS-Regiment
Майер-Мадер (Mayer-Mader), Андреас (?—март 1944), кадровый
разведчик, майор. Участник Первой мировой войны. С 1919 г. долгое
время находился в странах Востока, в частности в Китае, где служил
военным советником у Чан Кайши. Один из главных организаторов
антисоветских добровольческих формирований из советских граждан.
С января 1942 г. командир 1-го (450-го) туркестанского пехотного ба-
тальона. В августе 1942 г. отстранен от командования батальоном из-за
трений с руководством Туркестанского национального комитета.
В 1942—1943 гг. находился при штабе Командования Восточными ле-
гионами на Украине. С 1 января 1944 г. СС-оберштурмбаннфюрер и
командир 1-го Восточно-мусульманского полка СС. По официальной
версии, убит в бою с советскими партизанами в районе Юратишек (За-
падная Белоруссия).
' • • - 383 '
№ 1). Впоследствии этот полк должен был послужить ос-
новой для создания мусульманской дивизии под назва-
нием «Новый Туркестан» («Neu-Turkistan»). Это соедине-
ние, как предполагал Гиммлер, вполне могло быть орга-
низовано к концу 1944 г.61.
В этот же день было принято решение о расформиро-
вании следующих батальонов вермахта, личный состав ко-
торых должен был послужить основой для формирования
нового полка: 782, 786, 790, 791-го гуркестанских, 818-го
азербайджанского и 831-го волжско-татарского. Однако
это произошло не сразу, а в период с декабря 1943 по март
1944 г. Кроме того, в это же время Майер-Мадер совер-
шил ряд поездок по лагерям военнопленных, где призы-
вал мусульман вступать в новый легион войск СС62.
В результате к концу января 1944 г. удалось набрать
3 тыс. добровольцев, которые были сосредоточены в городе
Понятова (Польша) — месте формирования и первона-
чальной дислокации будущего полка. Чтобы усилить кад-
ровый состав нового легиона, в него было переведено не-
сколько десятков немецких офицеров и унтер-офицеров.
Тем не менее его формирование проходило крайне медлен-
но, и в основном из-за нехватки снаряжения, в том числе
даже униформы и обуви. Поэтому к октябрю 1944 г., сроку,
который Гиммлер назначил для начала развертывания ди-
визии, в полку проходило службу всего 4 тыс. человек, ко-
торые были объединены в 3 батальона63.
Первым командиром полка был назначен инициатор
его создания Андреас Майер-Мадер, который 1 января
1944 г. был переведен в СС, где ему было присвоено зва-
ние СС-оберштурмбаннфюрера. После его гибели в бою
с партизанами в марте 1944 г. полк возглавил СС-гауп-
тштурмфюрср Биллиг. Однако он недолго пробыл на
этой должности: уже 27 апреля его сменил СС-гауптш-
турмфюрер Херманн. После перевода последнего на
штабную работу (приказ от 2 мая 1944 г.) полк до самого
октября 1944 г. фактически оставался без командира64.
Осенью 1944 г. перспектива развертывания Восточно-
мусульманского полка в дивизию окончательно исчезла.
Поэтому 20 октября 1944 г. Гиммлер отдал приказ о его
переформировании в Восточно-тюркское соединение
войск СС (Osttarkische Waffen-Verbande der SS) — часть
бригадного типа, которая должна была стать промежу-
точной формой на пути к созданию дивизии. Все меро-
приятия по организации и подготовке Восточно-тюрк-
ского соединения были возложены на главного фюрера
СС и полиции Словакии, где в то время находился
полк65. Вот полный текст этого приказа, который, кстати,
был отдан задним числом:
384
Генерал-лейтенант
А.А. Власов. 1943 г.
Рядовой РОА.
Германия 1943 г.
Летчики ВВС РОА. Германия. 1945 г.
А.А. Власов оглашает
Пражский манифест Комитета освобождения пародов России.
Прага (Чехия). 14 ноября 1944 г.
Степан Бандера, один из лидеров
Организации украинских националистов
Андрей Мельник, один
из лидеров Организации
украинских националистов
Тарас Бульба-Боровец, один из
лидеров некоммунистического
партизанского движения на
территории Украины
в 1941-1944 гг.
Михаил Витушка, руководитель некоммунистического
партизанского движения на территории Белоруссии
в 1940 -1950-е гг.
Драголюб «Дража»
Михайлович, руководитель
движения четников на
территории Югославии в
1941-1945 гг.
Роман Шухевич,
кома н ду к) । и । li i У к ра и нс ко й
I юветан чес кой арм ней
в 1943 1950 гг.
Роман Шухевич,
командир специального
батальона Абвера
«Нахтигаль». Львов.
Июнь 1941 г.
Награждение личного
состава частей украинской
«Schuma». 1943 г.
Капрал украинской «Schuma».
Подразделения индивидуальной
службы. 1942 г.
Боец украинского
батальона «Schuma». 1943 г.
Боец 13-го
Белорусского полицейского
батальона при СД
Начальник Главного управления
Белорусской краевой обороны майор
Ф. Кушель. 1944 г.
Член юношеской организации Белорусский полицейский из
Союза белорусской молодежи. «службы порядка». 1942 г.
1943 г.
V
Украинские добровольцы из состава германских частей
приносят присягу. 1943 г.
Украинские полицейские.
Волынь. 1942 г.
Украинский полицейский
обыскивает рабочего после
окончания смены. Киев. 1942 г.
Резиденция Белорусского
центрального совета
(БЦР) в Минске
Члены Союза белорусской молодежи
и белорусской полиции. 1943 г.
Бойцы белорусской самообороны выезжают на охрану уборки
урожая. Август 1942 г.
Надежда Абрамова, руководитель женской
организации Союза белорусской молодежи
(СБМ)
Капитан Дмитрий Космович,
один из офицеров
Специального (белорусского)
десантного батальона
«Дальвитц»
Ваффен-оберштурмфюрер
Г. Зыбайло, командир одного
из батальонов 30-й
гренадерской дивизии
войск СС (2-я русская)
Генерал-майор Михаил
Витушка, один из офицеров
Специального (белорусского)
десантного батальона «Дальвитц»,
организатор и руководитель
некоммунистического
партизанского движения на территории
Белоруссии после 1945 г.
Лейтенант А. Плескачевский, адъютант
президента Белорусского центрального
совета (БЦР) Р. Островского. Минск.
Апрель 1944 г.
Бойцы Белорусской краевой обороны. 1944 г.
Надпись на плакате (по-белорусски): «Мы
все сотрудничаем! Молодежь Гитлера
принимает участие в войне»
Володь, долапй
наложил,-
Надпись на плакате (по-
белорусски): «Под родным
флагом - в светлое будущее!»
Надпись на плакате (по-
украински): «Молодежь, к
которой и ты принадлежишь, -
это будущее Европы!»
Погон и нарукавная эмблема для личного состава
вспомогательной полиции порядка
Петлица для личного состава
Восточно-тюркского
соединения войск С С
Петлица для личного состава
Кавказского соединения войск
СС
Нарукавная нашивка для
«помощников СС»
Нарукавная повязка для
« добровол ЫIЫ X IIOMOI ЦП и ков»
(«хиви»)
Белорусский полицейский. 1942 г.
Штандартенфюрер СС
Арвед Тоерман, командир
Кавказского соединения
войск СС
Боец одного из
11ехотн ы х ба га, i ьонов
Армянского легиона.
1943 г.
Церемония освящения батальонных знамен Грузинского
легиона. Польша. 26 мая 1943 г.
Северокавказские добровольцы в рядах «вспомогательной
полиции порядка». 1943 г.
«I. I октября я приказал сформировать Восточно-
тюркское соединение войск СС.
2. Восточно-тюркское соединение вберет в себя всех
возможных восточных тюрков (Туркестанцев, поволжских
татар, крымских татар, азербайджанцев и т.п.) для военного
и политического обучения этих добровольцев с целью пре-
вратить новое формирование в полноценную боевую часть.
3. В связи с этим предполагаются следующие меро-
приятия:
а) штаты Восточно-тюркского соединения комплекту-
ются согласно прилагаемому боевому расписанию. От-
ветственность за его формирование будет возложена на
командира |1-го Восточно-мусульманского полка СС|
Ваффен-штандартенфюрера Гаруна-аль-Рашида;
Ь) порядок формирования боевых частей соединения
будет установлен в специальных приказах Главного опе-
ративного управления СС.
4. Восточно-тюркское соединение войск СС подчиня-
ется Главному оперативному управлению СС во всех во-
просах формирования, подготовки, снабжения, а также
руководства непосредственно через 2-й отдел Главного
оперативного управления СС. Это управление отвечает за
все политические и культурные вопросы, а также за во-
просы пропаганды.
5. Формирование соединения должно проходить на
крритории Словакии.
6. Персонал соединения:
а) германские офицеры должны назначаться в Восточ-
но-тюркское соединение только с согласия Главного
оперативного управления СС;
Ь) необходимые кадры унтер-офицеров и другой пер-
сонал предоставляются Главным оперативным управле-
нием СС.
7. Информация о вооружении, снаряжении и транс-
порте должна исходить от Главного оперативного управ-
ления СС»66.
Реорганизация структуры Восточно-мусульманского
полка согласно этому приказу проходила следующим обра-
юм: весь его кадровый персонал был разделен по нацио-
нальному признаку. В результате чего были заново созданы
туркестанский, азербайджанский и волжско-татарский ба-
тальоны (по 6 рот в каждом). После этой реорганизации и
прибытия к декабрю 1944 г. нового пополнения личный
состав соединения насчитывал 5 тыс. человек67.
Командиром соединения был назначен Ваффен-
13 - 3637 Романько
<< 385
штандартенфюрер Вильгельм Хинтерзац*, также весьма
хорошо знавший Восток и его обычаи.
30 декабря 1944 г., согласно еще одному приказу
Гиммлера, была начата новая реорганизация, целью ко-
торой было развернуть Восточно-тюркское соединение в
часть дивизионного типа и сделать ее личный состав бо-
лее «восточно-тюркским». Эта реорганизация происходи-
ла в течение января—марта 1945 г. в Словакии. В резуль-
тате в марте 1945 г. соединение уже состояло из штаба и
следующих частей, получивших название боевых групп:
• «Туркестан»;
• «Идель-Урал»;
• «Крым»68.
Каждая боевая группа (Waffengruppe) соединения соз-
давалась по национальному признаку и по штату должна
была равняться бригаде. На деле же количество их лично-
го состава было доведено только до штата полка.
Что касается первой боевой группы — «Туркестан», то
в нее вошли 1-й и 2-й батальоны прежнего соединения,
укомплектованные добровольцами из народов Средней
Азии и Казахстана. Вторая боевая группа — «Идель-
Урал» — вобрала в себя 3-й батальон, в котором служили
добровольцы — представители народов Поволжья.
Личный же состав, которым укомплектовали боевую
группу «Крым», был переведен в Восточно-тюркское со-
единение из другого мусульманского формирования
войск СС — Татарской горно-егерской бригады (Waffen-
Gebirgsjager-Brigade der SS), расформированной 31 декабря
1944 г.69
Согласно приказу Главного оперативного управления
СС все боевые группы Восточно-тюркского соединения
должны были иметь в своем составе по два пехотных ба-
тальона, каждый из которых состоял бы из пяти стрелко-
вых рот. Однако боевая группа «Крым» являлась исклю-
чением: в состав двух ее батальонов входило только по
четыре роты. Кроме того, она имела еще две отдельные
артиллерийские роты, которых не было в других боевых
группах. В результате последней реорганизации числен-
*Хинтерзац (Hintersatz), Вильгельм, род. 26.05.1886 г., СС-штандар-
тенфюрер (с 01.10.1944 г.), бывший офицер Австро-венгерской армии,
кадровый разведчик. В 1920-е гг. был военным советником турецкого
лидера Энвера-паши, который в это время боролся с советской вла-
стью в Средней Азии. С 1941 г. офицер связи СС при Великом муфтии
Иерусалима аль-Хусейни. С разрешения последнего принял исламское
имя Гарун-аль-Рашид-бей. С октября 1944 г. по январь 1945 г. коман-
дир Восточно-тюркского соединения войск СС. Отстранен от долж-
ности после мятежа в последнем.
' , >< 386
ность Восточно-тюркского соединения возросла до 8500
человек.
Его новым командиром был назначен СС-гауптш-
турмфюрер Фюрст, который оставался на этой должно-
сти до самого конца войны. В целом же командный со-
став соединения выглядел следующим образом (данные
приводятся по состоянию на 1 марта 1945 г.)70:
Командная должность Командующий единением 1 Имя „ Дата I . 1 Воинское звание 1 и фамилия i । рождения — j __ . со- Фюрст, ? , СС-штурмбаннфю- — 1 ' 1 рер '
Штаб соединения:
Начальник опера- । тивного отдела Начальник матери- , ально-техническо- го отдела Хуго, Генрих _ Граф, Альфонс СС-штурмбаннфю- рер резерва I СС-оберштурмфю- 1 рер । 1 1 05.10.1893 г. _J 28.01.1915 г. I
Начальник разве- дывательного от- дела Тофарн, Арнольд । СС-гауптштурмфю- . 21.08.1901 г. i ; pep i 1 ! 1 L 1 . . ।
Начальник отдела личного состава ! Брюкер, Вильгельм [ Шрёдер, Ян СС-унтерштурмфю- ' j рер . 18.05.1907 г. ’
< Начальник меди- цинского отдела 1 СС-гауптштурмфю- . ' рер резерва 31.05.1898 г. J
Д-н* связи войск s СС Поль, Франц СС-гауптштурмфю- рер ! 31.10.1909г.
Боевая группа «Туркестан»: | Димабаев, ! Аршибай Ваффен-штурм- 1 баннфюрер 1 —
| 1-й б-н* боевой группы Ашберге- 1 нов, Бшума- | бек 1 Казбек, [Кази Ваффен-гауптш- 1 1 турмфюрер —
2-й б-н боевой । группы [ Ваффен-штурм- j баннфюрер J 15.12.1917г.
h Боевая группа | «Идель-Урал»: - 1 - 1 1 —
! 1-и б-н боевой i[ групп_ы Кутейев, Гази Ваффен-гауптш- । — ; турмфюрер
2-й б-н боевой । ! группы: । Биданопов, Шамиль Ваффен-гауптш- турмфюрер 1
; Боевая группа | «Крым»: Карабаш, 1 Абдулла Ваффен-гауптш- I 15.04.1900 г. турмфюрер j... .J
t 1-й б-н боевой L группы Каттеев, Гази Ваффен-гауптш- ; — J турмфюрер | j
387
Командная
должность
Имя
и фамилия
Воинское звание
Дата
рождения
i 2-й б-н боевой Арабский, Ваффен-гауптш- —
! группы Сскирья турмфюрер
* Д-н — дивизион, б-н — батальон.
Перевод в Восточно-тюркское соединение персонала
крымско-татарской бригады не был единственным изме-
нением в его структуре и национальном составе. В том
же приказе Главного оперативного управления СС гово-
рилось: «Все азербайджанцы отделяются от Восточно-
тюркского соединения и передаются в распоряжение ко-
мандования Кавказского соединения войск СС (Каика-
sischer Waffen-Verbande der SS)»1[.
Решение об организации последнего было принято в
августе 1944 г. Делалось это с той же целью, что и в слу-
чае с Восточно-тюркским соединением, то есть «для во-
енного и политического обучения кавказских доброволь-
цев, чтобы превратить их в полноценную боевую часть».
Со временем это соединение предполагалось развернуть
в кавалерийскую дивизию — кадровую основу будущей
«Кавказской освободительной армии»72.
Как и его восточно-тюркский аналог, Кавказское со-
единение должно было состоять из боевых групп, в дан-
ном случае имевших организацию кавалерийских полков.
Личный же состав для них немцы планировали набрать
из остатков других кавказских формирований. Например,
1-го полка Кадровой добровольческой дивизии, которая к
тому моменту была уже распущена. Или же завербовать в
лагерях военнопленных, где содержались кавказцы73.
В результате в январе 1945 г. структура Кавказского со-
единения состояла из штаба и следующих боевых групп,
созданных за период с сентября по декабрь 1944 г.:
• «Грузия»;
• «Северный Кавказ»;
• «Армения» (скорее всего так и не была до конца
сформирована);
• «Азербайджан».
Главным отличием структуры Кавказского соединения
войск СС от его восточно-тюркского аналога было то, что
все его боевые группы имели одинаковый боевой поря-
док. Например, в ноябре 1944 г. в состав группы «Север-
ный Кавказ» входили: штаб, три кавалерийских дивизио-
на (по четыре кавалерийских эскадрона в каждом) и два
отдельных кавалерийских эскадрона74.
Следует сказать, что на всем протяжении его истории
количество легионеров в соединении оставалось весьма
незначительным и так и не достигло дивизионного уров-
ня. Например, в январе 1945 г. его личный состав насчи-
388
тывал примерно 2400 человек. И это в принципе был пик
его численности75.
После развертывания соединения в дивизию командо-
вание над ней должен был принять Лазарь Федорович
Бичерахов — полковник Терского казачьего войска, в го-
ды Гражданской войны один из лидеров Белого движе-
ния на Северном Кавказе. Однако по болезни он не смог
приступить к своим обязанностям. Поэтому временно
исполняющим обязанности командира соединения яв-
лялся СС-штандартенфюрер Арвед Тоерманн*, а во главе
боевых групп стояли соответственно эмигранты: Михаил
Цулукидзе**, Сергей Улагай***, Вардан Саркисян и Маго-
мед Исрафилов *** — все в звании Ваффен-штандартен-
' Тоерманн (Theurmann), Арвед, род. 4.08.1892 г. в Забеле (Россий-
ская империя), СС-штандартенфюрер (с 25.01.1945 г.), участник Пер-
вой мировой войны, офицер Русской императорской армии. В 1930 г.
примкнул к нацистскому движению, с 10 октября 1935 г. в СС. С 1 ап-
реля по 11 июля 1942 г. при штабе Добровольческого легиона СС «Ни-
дерланды». С 1 декабря 1942 г. по 9 апреля 1943 г. при штабе главного
фюрера СС и полиции «Кавказ». С 9 апреля по 1 ноября 1943 г. при
шлабе 15-й латышской гренадерской дивизии войск СС. С 25 января по
начало мая 1945 г. командир Кавказского соединения войск СС.
*’Цулукидзе, Михаил (Придон), князь, род. 8.10.1894 г. в Тифлисе
(ныне Тбилиси). Офицер Русской императорской армии, участник
Первой мировой войны (последнее звание генерал-майор). С 1918 по
1921 г. в армии Грузинской республики. В 1923 г. эмигрировал в Тур-
цию, затем во Францию. С 1936 по 1939 г. участвовал в испанской гра-
жданской войне на стороне националистов. С июня 1940 г. по сентябрь
1941 г. служил во французской армии. С октября 1942 г. по август 1944
г. служил в одном из грузинских добровольческих формирований гер-
манских вооруженных сил. С 1 августа 1944 г. по I февраля 1945 г. в ре-
зерве войск СС. С 1 февраля 1945 г. в чине Ваффен-штандартенфюрера
командир боевой группы «Грузия» Кавказского соединения войск СС.
' Улагай (Кучук), Сергей Георгиевич, род. в 1875 г., офицер Русской
императорской армии (последнее звание — полковник). Активный
участник Белого движения на юге России и в Крыму (последнее звание
в Белой армии — генерал-лейтенант). После окончания Гражданской
войны эмигрировал в Польшу. С декабря 1924 г. по 1937 г. в албанской
армии. С 1942 г. по ноябрь 1944 г. при штабе немецкого коменданта
Белграда. Один из руководителей Национального комитета Северного
Кавказа. 12 декабря 1944 г. в чине Ваффен-штандартенфюрера переве-
ден в СС. С января 1945 г. командир боевой группы «Северный Кав-
каз» Кавказского соединения СС.
‘ Исрафилов (Исрафил-бей), Магомед Наби-оглы, род. 25.01.1893 г.,
полковник Русской императорской армии, эмигрант. Слета 1943 г. по
1944 г. председатель Азербайджанского национального комитета.
В мае—сентябре 1943 г. командир 314-го пехотного полка 162-й Тюрк-
ской пехотной дивизии. С 12 декабря 1944 г. в чине Ваффен-штандар-
юнфюрера командир боевой группы «Азербайджан» Кавказского со-
единения войск СС. 17 марта 1945 г. назначен ответственным за воен-
ные вопросы при Азербайджанском национальном комитете. Выдан в
СССР. 11 июля 1945 г. военным трибуналом Бакинского военного ок-
руга приговорен к смертной казни.
' . 389
фюреров. В целом же командный состав этого соедине-
ния выглядел следующим образом (данные приводятся
по состоянию на 1 марта 1945 г.)76:
Командная должность Командующий со- .единением Имя и фамилия Тоерман, Ар вед Воинское ; звание СС-штандартен- 1 фюрер резерва Дата рождения 1 04.03.1892 г. 1
Штаб соединения:
Начальник опера- 1 Айхингер, Гу- тивного отдела берт Риттер фон СС-оберштурм- баннфюрер 11.05.1890 г.
Начальник разведы- вательного отдела 1 Боевая группа , «Армения»: Яшкевич, Эма- нуель фон Саркисян, Вардан СС-гауптштурм- фюрер резерва Ваффен-штан- дартенфюрер 14.08.1902 г.
j 1-й б-н* боевой группы Г — —
2-й б-н боевой группы ... 1 —
Боевая группа «Азербайджан»: ' Исрафилов, Магомед । Наби-оглы Ваффен-штан- дартенфюрер [ 05.07.1892 г.
1-й б-н боевой группы 1| 2-й б-н боевой | группы - _ _ - . — —
h _ । Боевая группа «Грузия»: i 1-й б-н боевой ' группы I 2-й б-н боевой । группы Боевая группа 1 «Северный Кавказ»: 1-й б-н боевой группы ; 2-й б-н боевой I группы * Б-н — батальон Цулукидзе, Михаил ^Z 1 Улагай 1 (Кучук) Сергей 1 Ваффен-штан- дартенфюрер Ваффен-штан- дартенфюрер ! 08.10.1894 г. 25.01.1893 г.
Организация и подготовка соединения проходила в
несколько этапов: с августа 1944 г. — на полигоне Ной-
хаммер (Силезия), а с декабря 1944 г. — в Паулуццо (Се-
верная Италия). Следует сказать, что персонал соединения
был не единственными кавказцами на этой территории. В
этот период здесь находилось еще около 6500 беженцев с
Северного Кавказа, руководимых черкесским князем Сул-
390
тан Келеч-Гиреем*. Все боеспособные мужчины из их
числа в возрасте от 18 до 70 лет были сведены в два доб-
ровольческих полка, каждый из которых состоял из рот,
сформированных по национальному признаку. Эти пол-
ки были призваны играть роль частей самообороны в
местах размещения беженцев и одновременно служить
резервом для комплектования Кавказского соединения77.
Из всех частей войск СС, укомплектованных турке-
станскими и кавказскими добровольцами, в полноцен-
ных боевых действиях участвовал только 1-й Восточно-
мусульманский полк СС. В марте 1944 г., после первона-
чальной подготовки, он был переброшен в Западную Бе-
лоруссию, в район города Юратишки, где принимал уча-
стие в боях с партизанами. Одновременно личный состав
части заканчивал свою подготовку перед предполагаемой
отправкой на фронт78.
Однако уже в августе 1944 г. полк был отправлен в
Польшу, где два его батальона приняли участие в подавле-
нии Варшавского восстания. Немцы не решились исполь-
зовать их самостоятельно, а включили в состав Специаль-
ного (карательного) полка СС под командованием СС-
штандартенфюрера Оскара Дирлевангера. Следует сказать,
что это была в своем роде уникальная операция. Ее глав-
ной особенностью в данном случае являлось то, что здесь,
под общим командованием СС-обергруппенфюрера и ге-
нерала полиции Эриха фон дем Бах-Зелевского**, сража-
*Келеч-Гирей, Султан (1880—17.01.1947), черкесский князь, гене-
рал-майор Белой армии, в 1918—1920 гг. командовал так называемой
«Дикой дивизией». С 1921 г. в эмиграции во Франции. С 1927 г. член
Центрального комитета Народной партии горцев Северного Кавказа.
С середины 1943 г. один из руководителей Северо-Кавказского коми-
тета (в 1944 г. переименован в Национальный комитет Северного Кав-
каза). 8 июня 1945 г. выдан в СССР. Военной Коллегией Верховного
Суда СССР приговорен к смертной казни через повешение.
** Бах-Зелевски (Bach-Zelewski), Эрих фон дем (1.03.1899—8.03.1972),
один из руководителей СС, СС-обергруппенфюрер и генерал полиции
(с 9.11.1941 г.), генерал войск СС (с 1.07.1944 г.). Участник Первой ми-
ровой войны, командир роты. В 1924 г. уволен из армии за нацистскую
пропаганду. В 1930 г. вступил в нацистскую партию, в 1931 г. — в штур-
мовые отряды (СА). В 1933 г. вступил в СС и возглавил пограничные
отряды этой организации во Франкфурте-на-Одере. С 1934 г. руково-
дитель СС в Восточной Пруссии, затем в Силезии. В 1939—1941 гг. глав-
ный фюрер СС и полиции Юго-Востока (Бреслау). В 1941 — 1943 гг.
главный фюрер СС и полиции на территории Центральной России. С
1942 г. уполномоченный рейхсфюрера СС по борьбе с партизанами. 21
июля 1943 г. назначен ответственным за разработку операций, а также
командующим соединениями по борьбе с партизанами при осуществ-
лении этих операций. Главный руководитель всех соединений при по-
давлении Варшавского восстания (август—октябрь 1944 г.). После вой-
ны несколько раз арестовывался и, наконец, в 1962 г. германским су-
дом был приговорен к пожизненному заключению. Умер в тюрьме
Мюнхена.
391
лось сразу несколько «восточных» добровольческих фор-
мирований. Ранее немцы только за редким исключением
допускали подобную концентрацию. Обычно они предпо-
читали использовать такие части поодиночке. Таким обра-
зом, в подавлении Варшавского восстания участвовали сле-
дующие формирования «восточных» добровольцев:
• 1-й туркестанский и 2-й азербайджанский батальо-
ны 1-го Восточно-мусульманского полка СС (800 офице-
ров, унтер-офицеров и рядовых);
• 1-й полк «Бригады Каминского» (1700 человек);
• 3-й казачий кавалерийский батальон 57-го охранно-
го полка;
• 69-й казачий батальон 3-й кавалерийской бригады
Казачьего Стана;
• 1/111-й азербайджанский пехотный батальон;
• 2-й (азербайджанский) батальон Полка специально-
го назначения «Бергманн» (5 офицеров, 677 унтер-офи-
церов и рядовых);
• 3 украинские роты в составе частей Службы безо-
пасности (СД).
При этом общая численность этих формирований со-
ставила около 5 тыс. человек, или 74 от количества не-
мецких войск в этой операции79.
Действия 1-го Восточно-мусульманского полка в Вар-
шаве были в целом высоко оценены немецким командо-
ванием. Многие из его солдат и офицеров были даже от-
мечены наградами, включая и Железные кресты. Тем не
менее участие в подавлении Варшавского восстания было
последней боевой операцией полка. С тех пор и до самого
конца войны он только подвергался постоянным реорга-
низациям, а его личный состав проходил переподготовку.
Такие же формирования, как Татарская горно-егер-
ская бригада и Кавказское соединение войск СС, факти-
чески не принимали участия в полноценных боевых дей-
ствиях, так как не имели достаточной подготовки и воо-
ружения либо не были развернуты согласно своему
штатному расписанию. Например, кавказские легионеры
так и не смогли получить транспорты с предназначавшим-
ся им вооружением, обмундированием и снаряжением.
В первую очередь это было связано с теми трудностями
снабжения, которые создавала немцам авиация союзни-
ков. В результате личный состав Кавказского соединения
был вооружен недостаточно. То же оружие, которое име-
лось в наличии, было преимущественно итальянским и к
тому же уже устаревшим. Не лучшим образом обстояли
дела и с обмундированием. Так, половина легионеров
392
боевой группы «Грузия» почти до самого конца войны
продолжали носить одежду, которую они получили еще в
лагерях военнопленных80.
Другой причиной, по которой командование СС не
спешило вводить в бой эти формирования, было низкое
моральное состояние их личного состава. Гиммлер всегда
считал, что оказывает бывшим советским гражданам
большую честь, принимая их в ряды СС. Естественно, он
надеялся, что в них они будут служить с большим, чем в
вермахте, рвением. Поэтому после подавления Варшав-
ского восстания 1-й Восточно-мусульманский полк
СС был переброшен в Словакию, где было принято ре-
шение реорганизовать его в соединение бригадного ти-
па — Восточно-тюркское соединение войск СС. Однако,
как показали дальнейшие события, рейхсфюрер сильно
заблуждался относительно лояльности новых легионеров
СС. В ночь с 24 на 25 декабря 1944 г. в туркестанском ба-
тальоне полка произошел мятеж, в результате которого
450—500 человек под руководством командира батальона
Ваффен-оберштурмфюрера Гуляма Алимова перешли к
партизанам. Рассчитывавший заслужить своим поступ-
ком прощение, Алимов был тем не менее расстрелян
коммунистами, после чего 300 человек из числа перебеж-
чиков вернулись обратно к немцам. Как ни странно,
главным виновником мятежа был признан СС-штандар-
тенфюрер Хинтерзац. Почти сразу же он был снят со сво-
ей должности и заменен СС-гауптштурмфюрсром Фюр-
стом. Этот новый командир вместе с приказом о своем
назначении получил строжайшее предостережение: как
можно пристальней наблюдать за туркестанским персо-
налом соединения81.
В этой истории до сих пор много неясного. Советский
историк Б. Брентьес утверждал, что «Алимов еще задолго
до мятежа установил связь с партизанами»82. Однако под-
тверждений этому нет. Многие западные историки
склонны считать, что этот инцидент был вызван слухами
о том, что немцы собираются подчинить Восточно-тюрк-
ское соединение генерал-лейтенанту Андрею Власову,
который к этому времени стал главнокомандующим Воо-
руженных сил Комитета освобождения народов России.
А это якобы не согласовывалось с планами туркестан-
ской националистической эмиграции по созданию неза-
висимого государства83.
Тем не менее последнее могло быть просто поводом,
тогда как причина крылась в общем упадке морального
состояния личного состава соединения. Следует сказать,
что еще в марте 1944 г., после гибели первого командира
полка — Андреаса Майер-Мадера, имели место случаи
393
подобного характера. Уже тогда в полку, по свидетельст-
ву самих немцев, процветали распущенность и пьянство.
Эта ситуация усугубилась еще и тем, что проникшие в
часть советские агенты всячески раздували недовольство
личного состава и подбивали солдат к дезертирству. При-
бытие в полк нового командира — СС-гауптштурмфюрера
Биллига — только усугубило ситуацию. Недовольный сво-
им переводом в СС, он вымещал это недовольство на под-
чиненных. Так, подозревая, что в полку идет подготовка к
мятежу, Биллиг приказал расстрелять 78 человек. Однако
дезертирство не прекратилось, в результате чего Биллиг
был снят со своей должности, как не справившийся с обя-
занностями командира. Только усилиями нового коман-
дира — СС-гауптштурмфюрера Херманна — полк был
очищен от большинства ненадежных элементов84.
Следовательно, предпосылки к открытому бунту были
налицо еще задолго до декабря 1944 г. Поэтому, чтобы
поднять моральное состояние личного состава полка, бы-
ло решено бросить его в бой, в итоге чего он и принял
участие в подавлении Варшавского восстания. Однако
результат этого боевого применения оказался обратным
ожидавшемуся. Как известно, на морально-боевое со-
стояние личного состава любого воинского формирова-
ния влияет то, с каким противником оно сражаемся. Если
это регулярная армия, то состояние и соответственно
дисциплина выше. Если же это главным образом мирное
население (как было в Варшаве), а формирование выпол-
няет карательные функции, то дисциплина в нем стреми-
тельно падает. Нечто подобное имело место и в Восточ-
но-мусульманском полку, когда после подавления Вар-
шавского восстания он был переведен в Словакию.
Что же касается общей картины боевого применения
Восточно-тюркского соединения войск СС на всех эта-
пах его существования, то она была следующей:
Период
4.01-
26.02.1944 г.
; 26.02—
;; 11.07.1944 г.
11.07-
29.07.1944 г.
I
В чьем । Район боевого при-
распоряжении менения
Главное опера- Люблин, Понятова,
тивное управ- [ Травники, Варша-
। ление СС I ва, Радом (Польша)
Главный фюрер I Юратишки, Минск
| СС и полиции 1 (Белоруссия)
। «Генерал-гу- |
бернаторство» I
Главный фюрер i Ломжа, Белосток
СС и полиции (Польша)
«Генерал-гу- ।
бернаторство»
Система боево-
го применения ||
Организация и !
подготовка лич- ;
ного состава
Подготовка, ох-
ранная служба, I
антипартизан- '
ские операции I
, Отдых и пере- 1
1 подготовка лич- ‘
j ного состава ‘
394
Период В чьем ! Район боевого при- распоряжении менения Система боево- го применения
29.07— 15.09.1944 г. Карательная ! Варшава (Польша) бригада СС «Дирлеван- I гер» _.J_„ Подавление Варшавского 1 восстания
; 15.09- 30.10.1944 г. Главный фюрер : Радом (Польша) СС и полиции 1 «Генерал-гу- : бернаторство» Отдых и пере- подготовка лич- ного состава
30.10.1944— f 1.03.1945 г. 1 Главный фюрер Миява (Словакия) СС и полиции «Словакия» 48-я народно- । Миява (Словакия) гренадерская ; дивизия 8-й ре- > зервной армии Реорганизация, охранная служ- ба и переподго- ।товка ,
1.03— j 31.03.1945 г. । , Охранная служ- 1 ба, реорганиза- ция
31.03- 15.04.1945 г. h { 15.04- 8-я резервная , Модровка, Боков армия '(Словакия) Переподготовка личного состава
? ! Возможно 1 в Австрии
Справедливости ради стоит сказать, что Кавказское со-
единение войск СС также успело принять незначительное
участие в боевых действиях. Несмотря на то что его лично-
му составу не хватало ни вооружения, ни обмундирования,
ни снаряжения, наиболее боеспособные и подготовленные
части этого соединения охраняли важную стратегическую
дорогу, которая шла с севера на юг Италии. Здесь, на от-
резке Паулуццо — Тольмеццо, кавказские легионеры долж-
ны были противостоять нападениям местным партизан.
И делали это они весьма успешно. Так, по целому ряду
свидетельств, кавказцы провели как минимум три успеш-
ные операции против итальянских и югославских партизан
в зоне своей ответственности. Результатом этих боев стало
либо полное уничтожение, либо вытеснение из указанного
района значительных партизанских сил85.
Какой же была судьба Восточных легионов войск СС?
Существует мнение, что в апреле 1945 г. Восточно-тюрк-
ское соединение было переведено в Австрию. Однако
есть все основания предполагать и наличие другого при-
каза — о его передислокации в Италию. Как бы то ни
было, ни тот, ни другой приказ не дошли по назначению.
Следы же самого соединения, по образному выражению
немецкого историка Карла Клитманна, «затерялись в
вихре последних месяцев войны»86.
395 ’
История же последних дней Кавказского соединения
войск СС известна более подробно. К апрелю 1945 г. его
военное положение стало почти безнадежным. В результа-
те, оценив сложившуюся ситуацию, командование частей
соединения приняло решение спасаться самостоятельно.
Например, почти весь личный состав боевой группы «Гру-
зия» с оружием в руках перешел на сторону одной из бри-
гад итальянских партизан-националистов. Поступая та-
ким образом, они надеялись, что итальянцы помогут им
избежать выдачи в СССР. В конце концов так и получи-
лось: многие из них смогли остаться в Италии. Напротив,
140 легионеров-грузин перешли на сторону коммунистов.
В отличие от своих однополчан, которые предпочли на-
ционалистов, они полагали, что этим запоздалым поступ-
ком искупят вину перед советской властью и смогут вер-
нуться на родину после окончания войны.
Что же касается остальных боевых групп Кавказского
соединения, то в мае 1945 г. они отступили в Австрию, где
и капитулировали перед британскими войсками. Их судь-
ба была менее завидной, чем у легионеров из боевой груп-
пы «Грузия». В июне 1945 г. все кавказцы, а также казаки
и другие «восточные» добровольцы, которые оказались на
тот момент в Австрии, были выданы в СоветскищСоюз87.
* * *
Проанализировав приведенные выше факты, можно с
уверенностью сказать, что за период с 1941 по 1945 г. в
формированиях так называемых Восточных легионов про-
шло службу от 310 до 325 тыс. представителей народов По-
волжья, Кавказа, Закавказья и Средней Азии, а именно:
• «туркестанцы» — около 180 тыс.;
• северокавказцы — около 28—30 тыс.;
• грузины — около 20 тыс.;
• армяне — около 18 тыс.;
• азербайджанцы — около 25—35 тыс.;
• народы Поволжья — около 40 тыс.
В целом это составляет 15% от общего количества ино-
странных добровольцев в германских вооруженных силах
(около 2 млн. человек) и 20—23% от общего количества
добровольцев из числа советских граждан (1,3— 1,5 млн.
человек).
Такой значительный процент добровольцев можно
объяснить только целым комплексом причин. С одной
стороны, создание из них воинских и вспомогательных
> 396
частей и соединений являлось военным продолжением
немецкой национальной политики. С другой стороны,
нельзя сказать, что такое большое количество граждан
СССР, составивших более половины всех иностранных
добровольцев, можно объяснить только деятельностью
соответствующих германских органов при полной пассив-
ности первых. С их стороны также наблюдалась некоторая
«активность», причины которой кроются в особенностях
общественно-политического развития СССР в предвоен-
ный период. Не является секретом, что до 1941 г. в Совет-
ском Союзе была масса недовольных правящим режи-
мом, настроениями которых не мог не воспользоваться
осмотрительный враг. В результате политическое и соци-
альное недовольство в совокупности с нерешенным на-
циональным вопросом и дали такое количество военных
коллаборационистов. Что же касается народов, предста-
вители которых служили в Восточных легионах, то их
вражда к советской власти имела еще и исторические
корни — многие из них, и нс без основания, считали ее
деятельность продолжением старого русского империа-
лизма царских времен.
Следует также сказать, что данные формирования бы-
ли уникальными в своем роде. Дело в том, что в течение
всей войны ни одна из групп иностранных добровольцев
не имела такой организации, какой были, например, ко:
мандования Восточными легионами в Польше и Украине.
Подчеркнем, что такая организация оправдала себя уже
потому, что за период с конца 1941-го по конец 1943 г.
немцам удалось создать и подготовить десятки пехотных
батальонов, а также сотни батальонов и рот вспомога-
тельного назначения.
Сформированные командованиями Восточными легио-
нами батальоны и роты активно использовались в ходе
войны. Из наиболее значительных театров военных дейст-
вий, где происходило их боевое применение, можно на-
звать следующие: Кавказ, Крым, Украина, Белоруссия,
Польша, Франция, Нидерланды и Италия. Однако здесь
следует сказать, что боевые качества личного состава этих
формирований снижались по мере отдаления их от Восточ-
ного фронта. Переломный в войне 1943 год стал перелом-
ным и для боевого духа легионеров. Большинство из них
уже не видели перспектив в войне на стороне Германии.
И это резко отрицательно сказалось как на дисциплине,
так и на боевом духе многих бойцов Восточных легионов.
397
МУСУЛЬМАНСКИЕ ФОРМИРОВАНИЯ В ВЕРМАХТЕ
И ВОЙСКАХ СС (1941 - 1945)
К вопросу о военно-политическом статусе иностранных
добровольцев в германских вооруженных силах
Проблема создания и использования иностранных
добровольческих формирований в составе германских
вооруженных сил является одной из самых сложных и
противоречивых в истории Второй мировой войны. До
сих пор, несмотря на значительные демократические
преобразования в нашем обществе, следует признать ее
недостаточную изученность как в целом, так и при рас-
смотрении многочисленных аспектов этого вопроса. Од-
ним из таких аспектов и является правовое положение
иностранных добровольцев в составе германских воору-
женных сил, точнее — их военно-политический статус и
те его изменения, которые по разным причинам проис-
ходили в период войны.
* * *
Иностранные добровольческие формирования не бы-
ли чем-то однородным. Они различались как по времени
и месту своего создания и использования, так и по функ-
циональному назначению. Все это, несомненно, влияло
на их политический и военный статус в системе герман-
ских вооруженных сил. Однако для каждой отдельной ка-
тегории иностранных добровольческих формирований он
не был одинаковым, а возрастал или понижался в зави-
симости от указанных критериев.
Главным критерием, от которого зависел статус того
или иного иностранного добровольческого формирова-
ния в системе германских вооруженных сил вообще, а в
частности среди таких же иностранных формирований,
была национальная принадлежность его личного состава.
В данном случае она была связана с субъективным пони-
манием германским военно-политическим руководством
этнической истории данного народа и со степенью его
«расовой чистоты» в глазах этого руководства.
Таким образом, согласно национальным или «расо-
вым» критериям, среди иностранных добровольческих
формирований можно выделить следующие категории1:
I. Добровольцы из стран Западной и Северо-Западной
Европы:
398
1. Добровольцы — представители германских («норди-
ческих») народов;
2. Добровольцы — представители негерманских наро-
дов;
II. Добровольцы из граждан балканских государств:
1. Хорваты;
2. Формирования из албанцев, словенцев, сербов, чер-
ногорцев и греков;
III. Добровольцы из граждан государств — союзников
Германии: финны, венгры, румыны, итальянцы;
IV. «Неевропейские добровольцы» — арабы и индийцы;
V. «Восточные» добровольцы (из числа граждан СССР):
1. Казаки, калмыки;
2. Тюркские и кавказские добровольцы (представите-
ли народов Кавказа, Закавказья, Средней Азии, Казах-
стана, Поволжья, а также добровольцы из числа крым-
ских татар);
3. Латыши, эстонцы, литовцы;
4. Русские, украинцы, белорусы.
Отдельную категорию составляли добровольцы из го-
сударств, которые не принимали участие в войне (Испа-
ния, Швейцария и Швеция), а также британские добро-
вольцы.
Наиболее высокий статус в германских вооруженных
силах имели боевые части иностранных добровольческих
формирований, набранные среди европейских («норди-
ческих») народов. Добровольцы из их числа направля-
лись прежде всего в войска СС. Такое отношение к ним
со стороны руководства этой организации было обуслов-
лено планами нацистов относительно будущего «нового
порядка» в Европе. Более того, рейхсфюрер СС Г. Гимм-
лер проявлял личную заинтересованность в привлечении
максимально большего числа добровольцев из герман-
ских народов. В связи с этим ему приписывают такие
слова: «Мы должны привлечь к себе всю имеющуюся в
мире нордическую кровь, дабы она не досталась нашему
врагу, чтобы никогда больше нордическая или герман-
ская кровь не проливалась в борьбе против нас»2.
После начала войны с СССР, с осени 1941 г., в гер-
манских вооруженных силах начали создаваться форми-
рования из числа «восточных» добровольцев. Одними из
первых были созданы казачьи части. Подобное располо-
жение к ним со стороны немецкого военно-политическо-
го руководства объяснялось легендарной, едва ли не
ставшей мифической славой об их доблести и стойкости.
Со временем казачьи части были приравнены по статусу
к добровольческим формированиям из числа германских
народов. С целью обоснования подобного решения была
399
даже разработана специальная идеологическая концеп-
ция, согласно которой казаки являлись потомками гер-
манского племени остготов, владевшего Причерноморь-
ем во II—V вв. по Р.Х. Следовательно, казаков можно
было отнести к народу «германского корня, сохраняюще-
му прочные кровные связи со своей германской прароди-
ной»3.
Среди иностранных добровольческих частей, которые
на протяжении всей войны имели неизменно высокий
статус, следует назвать сформированный в сентябре
1942 — феврале 1943 г. Калмыцкий кавалерийский кор-
пус. Согласно немецким архивным документам, это были
«не просто вспомогательные войска немцев, а своеобраз-
ная союзная часть, союзники и боевые товарищи немец-
кого Рейха»4. По словам немецкого историка И. Хофф-
манна, такой высокий статус этого формирования объяс-
нялся тем, что немцы причисляли калмыков к казачьим
войскам5.
Боевые и полицейские части, набранные среди сла-
вянских народов, как в Восточной Европе и на Балканах,
так и в СССР, долгое время имели очень низкий статус.
Что же касается добровольцев вспомогательной службы —
«хиви»6, — то они практически до середины 1942 г. вооб-
ще не имели никакого статуса — согласно нормативным
документам германских вооруженных сил их как бы во-
обще не существовало7.
Среди всех добровольческих формирований, набран-
ных из числа славянских народов, исключение делалось
только для хорватских частей. Они пользовались у гер-
манского военного командования и политического руко-
водства даже большим уважением, чем части таких союз-
ников Германии, как Венгрия, Румыния или Италия8.
Это можно объяснить тем, что Хорватия была действи-
тельно верным союзником Германии на протяжении
всей войны. А также тем, что некоторые представители
нацистского руководства считали хорватов, подобно ка-
закам, не славянским, а германским народом9.
Таким образом, среди основных причин, которые
влияли на военный или политический статус того или
иного добровольческого формирования в системе как
собственно иностранных добровольческих формирова-
ний, так и германских вооруженных сил, можно назвать
следующие:
• национальная принадлежность личного состава
добровольческого формирования (в германских норма-
тивных документах эта принадлежность обычно подме-
нялась «расовой чистотой»);
400 >
• политические цели, которые преследовало герман-
ское военно-политическое руководство в отношении то-
го или иного народа;
• к какому роду войск германских вооруженных сил
принадлежало добровольческое формирование;
• высокие боевые качества иностранного доброволь-
ческого формирования (в некоторых случаях они могли
«перекрывать» даже национальную принадлежность его
личного состава).
Следует сказать, что иногда эти причины действовали
отдельно, однако обычно имел место их комплекс.
Ни военный, ни политический статус иностранного
формирования не зависел от его численности. Так, фор-
мирования из самого большого контингента доброволь-
цев — граждан СССР — только за редким исключением
имели статус выше среднего, что можно объяснить резко
негативным отношением Гитлера и высшего нацистского
руководства к славянам вообще. Напротив, британские и
шведские добровольцы (их численность соответственно
равнялась 60 и 130 чел.) имели статус несравнимо выше
своей боевой ценности, так как их действительная цен-
ность заключалась в том пропагандистском эффекте, ко-
торый они могли произвести на своих соотечественников
или врагов Германии10.
Вообще же статус иностранного добровольческого
формирования зачастую не был постоянным. Обычно его
изменение происходило вследствие эволюций в герман-
ской национальной политике, когда военно-политическое
руководство Третьего рейха решало использовать свое
благожелательное отношение к тому или иному народу.
Это отношение было сильно дифференцированным и за-
висело от политической ситуации на данном этапе войны.
Стремление нацистского военно-политического руко-
водства привлечь на свою сторону мусульманские народы
являлось результатом такой дифференцированной нацио-
нальной политики. И создание мусульманских формиро-
ваний как одной из категорий иностранных добровольче-
ских формирований является важной се стороной.
Необходимо отметить, что в данном случае понятие
«мусульманские формирования» является аналогичным
понятию, например, «добровольческие формирования из
германских народов». То есть в процессе их создания
главную роль играли все-таки национальные, а не рели-
гиозные мотивы. Последние же служили больше целям
пропаганды. Лучше всего эти цели были определены в
разговоре Гиммлера с министром пропаганды Германии
401 <
Й. Геббельсом. В этом разговоре Гиммлер заявил, что «не
имеет ничего против ислама, потому что он обещает му-
сульманам рай, если они погибнут в бою, — то есть эта
религия очень прагматическая и привлекательная для
солдат!»11. Заявление более чем символическое. Дело в
том, что все высшее руководство Третьего рейха и СС
любило бравировать своей крайней антирелигиозностью.
Тем не менее политические предпосылки создания му-
сульманских формирований, вся логика и история взаи-
моотношений Германии с мусульманским миром говорят
о том, что в системе иностранных добровольческих фор-
мирований это была отдельная категория добровольцев.
Однако, как и иностранные добровольческие форми-
рования вообще, мусульманские части также не были од-
нородны по своему составу и статусу. Взяв за основу на-
циональный признак, время и место их создания, можно
выделить следующие категории:
• добровольческие формирования из арабов Ближне-
го и Среднего Востока и Северной Африки и представи-
телей мусульманских народов Индии;
• добровольческие формирования из балканских му-
сульман;
• добровольческие формирования из мусульман —
граждан СССР.
Что же касается их статуса, то мусульманские форми-
рования стояли гораздо выше многих других иностранных
формирований. Он был только немного ниже статуса гер-
манских, казачьих и хорватских частей, но зато гораздо
выше, чем у частей из славянских, восточноевропейских и
некоторых западноевропейских народов. Так, например,
имперский министр по делам оккупированных восточных
областей А. Розенберг в своей докладной записке «Вопрос
о кавказских воинских частях», составленной 27 марта
1942 г., писал: «Можно уже сказать, что использование
кавказских воинских частей Великогерманской империей
произведет глубочайшее впечатление на эти народы, в ча-
стности, когда они еще узнают, что только им и турке-
станцам фюрер оказал эту честь»12.
История национальной политики Третьего рейха в пе-
риод Второй мировой войны свидетельствует о том, что
статус того или иного народа и соответственно добро-
вольческих формирований, укомплектованных его пред-
ставителями, только повышался. Иначе и быть не могло.
Приближаясь к своему краху, гитлеровская Германия все
больше нуждалась в пусть даже фиктивных, но союзни-
402
ках. И этот процесс убыстрялся по мере того, как ее по-
кидали союзники настоящие.
Обычно повышение статуса какого-либо добровольче-
ского формирования (в том числе и мусульманского)
происходило первоначально в политической сфере и бы-
ло связано с признанием правительством Германии како-
го-либо «национального комитета» «полномочным пред-
ставителем» или «временным правительством» данного
народа. При этом все добровольческие формирования,
укомплектованные представителями этого народа, объяв-
лялись «национально-освободительной армией» и полу-
чали статус союзника Германии. Но так как эти форми-
рования были разбросаны по всем фронтам, собрать их
вместе до конца войны не удавалось и все решения о соз-
дании «национально-освободительных армий» остава-
лись на бумаге13. Прежде всего это касается добровольче-
ских формирований из представителей народов СССР, в
том числе и мусульманских. Например, в 1945 г. немцы
подобным образом попытались создать «Национальную
армию Туркестана», «Кавказскую национально-освобо-
дительную армию» и Вооруженные силы Комитета осво-
бождения народов России14.
После повышения политического статуса иностранно-
го добровольческого формирования обычно происходило
повышение и его военного статуса как среди таких же
иностранных формирований, так и в системе германских
вооруженных сил. Об этом можно было судить по сле-
дующим признакам.
Во-первых, происходило укрупнение (обычно до
уровня дивизии/корпуса) частей с однородным нацио-
нальным составом. Так, например, предопределяя на на-
чальном этапе войны создание иностранных доброволь-
ческих формирований численностью не более полка, а в
исключительных случаях и батальона, немцы исходили
из опасения, чтобы они не могли оказывать давление на
немецкие власти, если эти формирования находились,
например, в тыловом районе. Или чтобы не взбунтова-
лись и не открыли фронт врагу, если это была боевая
часть15. Однако уже ближе к концу войны немецкое ко-
мандование, наоборот, было заинтересовано в создании
более крупных добровольческих формирований. Так,
сформированный в ноябре—декабре 1943 г. 1-й Восточ-
но-мусульманский полк СС уже в октябре 1944 г. был ре-
организован в часть бригадного типа — Восточно-тюрк-
ское соединение СС16.
Во-вторых, тот или иной статус формирования также
зависел от степени доверия немецкого командования к
403
его личному составу. Обычно это выражалось в соотно-
шении немецкого и национального кадрового персонала.
Так, например стандартный полевой батальон любого так
называемого восточного легиона, которые комплектова-
лись из добровольцев — мусульман Кавказа, Закавказья и
Средней Азии, согласно «Постановлению для формиро-
вания восточных легионов» от 24 апреля 1943 г., должен
был иметь 37 человек немецкого кадрового персонала на
800—900 человек добровольцев17. Тогда как в уже упоми-
навшемся Калмыцком кавалерийском корпусе, имевшем
очень высокий статус, в марте 1943 г. было 6 человек
немцев на 2200 калмыцких добровольцев18.
И наконец, в-третьих, повышение статуса формирова-
ния было связано с изменением его номенклатуры в сис-
теме германских вооруженных сил и теми знаками разли-
чия и символикой, которые были приняты в этом форми-
ровании. Подобная практика имела место и в вермахте,
но прежде всего это касается частей и соединений войск
СС, для приема в которые огромную роль играли так на-
зываемые «расовые стандарты».
Согласно этим стандартам все легионы, полки, брига-
ды и дивизии войск СС, набранные из иностранных доб-
ровольцев, делились на:
• «добровольческие», укомплектованные так называе-
мыми «фольксдойче» — лицами немецкой национально-
сти, которые до 1 сентября 1939 г. проживали за граница-
ми Германии — не гражданами Третьего рейха. В но-
менклатуре части это обозначалось, например, так: 7-я
добровольческая горно-егерская дивизия СС «Принц Ев-
гений» (7. SS-Freiwilligen-Gebirgsjager-Division «Prim. Eugen»)\
• «добровольческие», укомплектованные представите-
лями германских народностей. В номенклатуре части это
обозначалось, например, так: 23-я добровольческая мо-
торизованная дивизия СС «Нидерланды» (23. Freiwilligen-
Panzer- Grenadier- Di vision « Nederland»);
• части войск СС, укомплектованные представителя-
ми негерманских народностей. В номенклатуре части это
обозначалось, например, так: 21-я горно-егерская диви-
зия войск СС «Скандербег» (албанская № 1) (21. Waffen-
Gebirgsjager-Division der SS «Skanderbeg» (albanische Nr. l)^.
Первые две категории иностранных частей войск
СС имели высокий статус и фактически приравнивались
к таким дивизиям СС, как «Адольф Гитлер», «Рейх» и
«Мертвая голова», набранным среди «рейхсдойче» — лиц
немецкой национальности — граждан Третьего рейха.
:: . 404
В случае же с последней категорией частей СС име-
лось в виду, что эти добровольцы находились как бы на
службе у СС, а не в самих СС. Согласно правилам им за-
прещалось ношение на воротнике петлиц с эсэсовскими
руническими знаками («сдвоенные молнии»). Для них
были введены петлицы со специальными эмблемами,
обычно отражающими историческую традицию появле-
ния того или иного формирования20. Кроме того, настоя-
щим членом СС считался только тот, кто имел приставку
«СС-» в дополнение к своему званию. Например, СС-
штурмбаннфюрер в «добровольческой» дивизии СС в
просто дивизии войск СС имел приставку «Ваффен-»^.
Как говорилось выше, при рассмотрении статуса ино-
странных добровольческих частей следует также учиты-
вать тот факт, в составе какого рода или вида войск они
были сформированы. Так, войска СС считались неиз-
менно выше по статусу, чем вермахт. Поэтому передача
формирования из-под юрисдикции Верховного командо-
вания вермахта (ОКВ) или Верховного командования су-
хопутных войск (ОКХ) в распоряжение Главного управ-
ления СС также свидетельствовало о повышении статуса
его личного состава. Например, 8 августа 1944 г. Индий-
ский легион вермахта был передан в СС и стал называть-
ся Индийский добровольческий легион войск СС, что
подняло его и без того достаточно высокий статус22.
Поскольку немецкая национальная политика изменя-
лась постепенно, были постепенными и вышеуказанные
изменения в статусе того или иного иностранного добро-
вольческого формирования. Как правило, они находили
свое отражение в нормативных документах различных
органов командования германских вооруженных сил,
имевших дело с иностранными добровольческими фор-
мированиями. Вот, нанример, как происходило измене-
ние статуса одной из категорий мусульманских формиро-
ваний — уже упоминавшихся восточных легионов.
Так, приказом ОКХ сил за № 2380/42 от 2 июня 1942 г.
были утверждены воинские звания и знаки различия вос-
точных легионов. Всего было установлено 8 званий по
занимаемым должностям: начиная от легионера (рядо-
вой) и заканчивая командиром батальона23. Этот приказ
свидетельствует о том, что бойцы этих легионов пока что
имели очень низкий статус в германских вооруженных
силах, так как у них даже не было персональных воин-
ских званий.
Убедившись в боеспособности и лояльности этих
формирований, германское командование несколько по-
высило их статус. Результатом этого явилась инструкция
. , 405 -v
начальника Генштаба сухопутных войск генерал-полков-
ника Ф. Гальдера за № 8000/42 от 17 августа 1942 г. «По-
ложение о местных вспомогательных формированиях на
Востоке». В этой инструкции все добровольческие форми-
рования из граждан СССР были разделены по категориям,
согласно их политической благонадежности и боевым ка-
чествам. Так, представители «тюркских народностей» и
казаки выделялись в отдельную категорию «равноправных
союзников, сражающихся плечом к плечу с германскими
солдатами против большевизма в составе особых боевых
частей», таких, как «туркестанские» батальоны, казачьи
части и крымско-татарские формирования24. Для сравне-
ния следует сказать, что это было в то время, когда пред-
ставители славянских и даже прибалтийских народов
должны были использоваться лишь в составе охранных,
транспортных и хозяйственных частей вермахта.
А уже 29 апреля 1943 г. новый начальник Генштаба ге-
нерал-полковник К. Цейтцлер подписал новый приказ,
дополняющий предыдущий, — № Р/500/43 «Местные
вспомогательные силы на Востоке — добровольцы». В нем
все «добровольно перешедшие на немецкую сторону» объ-
являлись «не военнопленными, а добровольцами». За ни-
ми сохранялись их персональные воинские звания, кото-
рые они получили в Красной армии, и устанавливалась,
согласно этим званиям, категория льгот. Помимо этого им
предоставлялась свобода выбора: остаться в составе ка-
кой-нибудь германской части или выбрать «один из на-
ционально-освободительных легионов»25.
29 мая 1943 г., в соответствии с приказом организаци-
онного отдела Генштаба сухопутных войск за № 14124/43,
все введенные ранее звания были заменены персональны-
ми, «закреплявшимися за их обладателями вне зависимо-
сти от занимаемой должности»: начиная от добровольца
(рядовой) и заканчивая полковником. Приказом же от
29 декабря 1943 г. к ним прибавилось три генеральских
чина: генерал-майор, генерал-лейтенант, генерал26.
Приказом генерала-инспектора добровольческих фор-
мирований от 20 февраля и начальника организационно-
го отдела Генштаба сухопутных войск от 14 марта 1944 г.
на личный состав восточных легионов распространялась
германская система воинских званий27.
Эти последние мероприятия свидетельствовали о том,
что за личным составом восточных легионов отныне был
официально закреплен статус если и не равный статусу
немцев, то, во всяком случае, одинаковый со статусом
бойцов иностранных добровольческих формирований,
набранных из «нордических» народов.
ч?' 406 '''
* * *
В заключение следует сказать, что иностранные доб-
ровольческие формирования вообще и мусульманские
части и соединения в частности представляли собой от-
дельную категорию в составе германских вооруженных
сил. Об этом наиболее красноречиво свидетельствует их
статус — то правовое положение, которым они обладали
в силу целого ряда причин, главной из которых следует
признать их национальную принадлежность. Анализ не-
мецкой национальной политики, нашедшей свое отраже-
ние в нормативных документах германского военно-поли-
тического руководства, свидетельствует о том, что статус
иностранных добровольцев мог и изменяться (зачастую в
сторону повышения). Причина тому — эволюция взгля-
дов руководителей Третьего рейха на национальный во-
прос и «расовую полноценность» каждого конкретного
народа под воздействием той или иной политической
конъюнктуры. Как правило, об изменении статуса свиде-
тельствовал целый комплекс признаков.
МУСУЛЬМАНСКИЕ ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЕ
ФОРМИРОВАНИЯ В ГЕРМАНСКИХ
ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ (1941 — 1945)
К вопросу о численности и этническом многообразии
Проблема использования иностранных граждан в со-
ставе германских вооруженных сил представляется на се-
годняшний день одной из наиболее сложных и запутан-
ных страниц истории Второй мировой войны. Следует
сказать, что она не однозначна, а содержит в себе много-
численные аспекты. Одним из таких аспектов, привле-
кающих к себе особое внимание, является вопрос о чис-
ленности различных национальных категорий иностран-
ных добровольцев, принимавших участие в войне на
стороне нацистской Германии.
По подсчетам современных западных и некоторых отече-
ственных историков, за период Второй мировой войны в
германских вооруженных силах прошло службу около
2 млн. иностранных граждан1. Однако эта цифра является
слишком общей и нуждается в дальнейшей расшифровке.
В нормативных документах германского военного ко-
мандования по использованию «местных вспомогатель-
ных сил» все контингенты иностранных добровольцев
'4»?^ 4Q7
четко различались в соответствии с их национальным
признаком. Выделялись следующие категории: граждане
государств Западной и Северо-Западной Европы, гражда-
не государств Восточной и Юго-Восточной Европы, со-
ветские граждане (или «восточные» добровольцы), арабы
и индийцы (или «неевропейские добровольцы»)2.
Процесс создания и использования той или иной ка-
тегории иностранных добровольческих формирований
напрямую зависел ог изменений во внешней, националь-
ной и оккупационной политике Германии, которые были
связаны с положением на фронтах войны. Вследствие
определенных приоритетов, которые существовали в гер-
манской внешней и национальной политике еще с конца
XIX в., а также тех планов, которые германское военно-
политическое руководство строило на основе этих при-
оритетов, в составе иностранных добровольческих форми-
рований можно выделить отдельную категорию — мусуль-
манские формирования. В отличие от вышеуказанных эта
категория не была единой ни по национальному, ни по
политическому признаку. Единственное, что обьсдиняло
все мусульманские формирования, так это общее вероис-
поведание их личного состава и те планы, которые связы-
вало с их использованием германское военно-политиче-
ское руководство. Исходя из всего вышесказанного,
можно выделить следующие приоритетные направления
германской «исламской политики»:
• Ближний и Средний Восток с перспективой про-
никновения в Индию;
• балканский регион;
• южные районы европейской части СССР с перспек-
тивой проникновения в Среднюю Азию.
Со временем, в условиях войны, каждое из этих на-
правлений обусловило организацию и степень использо-
вания той или иной категории мусульманских формиро-
ваний. Их создание происходило непрерывно с 1941 по
1945 г., в результате чего мусульманскими добровольцами
либо целиком, либо совместно с немецким (или другим
иностранным) кадровым персоналом были укомплектова-
ны следующие части и соединения вермахта, войск СС и
полиции:
Арабские добровольцы (всего около 5 тыс. человек)
входили в состав одного Соединения особого назначения
полкового типа, а также пяти батальонов (либо отдель-
ных, либо в составе более крупных частей)3.
Индийские добровольцы-мусульмане (всего около 2 тыс.
человек) входили в состав примерно десяти из пятнадца-
ти рот 950-го индийского моторизованного полка4.
408
Балканские мусульмане были распределены следую-
щим образом:
Албанцы (всего около 60—65 тыс. человек) входили в
состав четырех стрелковых полков, четырех «фашист-
ских» милицейских батальонов и трех территориальных
полицейских полков, созданных итальянскими оккупа-
ционными властями в 1939—1943 гг. Впоследствии боль-
шинство из этих частей были расформированы, а их лич-
ный состав пошел на укомплектование 21-й албанской
дивизии войск СС «Скандербег»5.
Боснийские мусульмане (всего около 55—60 тыс. чело-
век) первоначально служили либо в вооруженных силах
Независимого государства Хорватия (НГХ), либо входи-
ли в состав местных хорвато-мусульманских милицей-
ских формирований, силой в полк/бригаду. Впоследст-
вии все эти части были расформированы, а их личный
состав пошел на укомплектование двух боснийских гор-
но-егерских дивизий войск СС: 13-й «Хандшар» и 23-й
«Кама». Кроме того, один батальон боснийских мусуль-
ман с 1941 по 1943 г. действовал на Восточном фронте в
составе Хорватского пехотного легиона6.
И наконец, самой многочисленной категорией — со-
ветскими мусульманами — были укомплектованы следую-
щие части и соединения:
Добровольцы из республик Средней Азии и Казахстана
(«туркестанцы») (всего около 180 тыс. человек) входили в
состав 26 полевых, запасных, рабочих и хозяйственных
батальонов; 111 маршевых, хозяйственных, саперных,
железнодорожных и дорожно-строительных рот; 303-го
пехотного полка 162-й Тюркской пехотной дивизии и од-
ной боевой группы (полка) Восточно-тюркского соеди-
нения войск СС7.
Северокавказские добровольцы (всего около 28—30 тыс.
человек) входили в состав 9 полевых батальонов; одного
батальона Соединения особого назначения «Бергманн»;
3 саперных, железнодорожных и дорожно-строительных
рот; 2 крепостных полков; одной боевой группы Кавказ-
ского соединения войск СС и отдельной зондеркоманды
«Шамиль», состоявшей из трех групп силой до взвода8.
Азербайджанские добровольцы (всего около 25—35 тыс.
человек) входили в состав 15 полевых батальонов; одного
батальона Соединения особого назначения «Бергманн»;
21 маршевой, строительной и хозяйственной роты; 314-го
пехотного полка 162-й Тюркской пехотной дивизии и од-
ной боевой группы Кавказского соединения войск СС9.
Волжско-татарские добровольцы (всего около 40 тыс.
человек) входили в состав 7 полевых батальонов; 15 хо-
409
зяйственных, саперных, железнодорожных и дорожно-
строительных рот и одной боевой группы Восточно-
тюркского соединения войск СС10.
Крымско-татарские добровольцы (всего около 15—
20 тыс. человек) входили в состав 14 рот самообороны;
8 батальонов «вспомогательной полиции порядка»; одно-
го горно-егерского полка (затем бригады) войск СС; од-
ной боевой группы Восточно-тюркского соединения
войск СС; а также в качестве «добровольных помощни-
ков» — 35-й полицейской гренадерской дивизии СС11.
Приведенные цифры не являются абсолютными, так
как в случае с мусульманскими формированиями (и во-
обще с иностранными добровольцами) не всегда можно
учесть боевые и не боевые потери, организационные пе-
ремещения личного состава и другие изменения. В то же
время они дают примерное представление о численности
добровольцев-мусульман, состоявших в рядах герман-
ских вооруженных сил. Главной причиной этого является
то, что набор добровольцев не всегда проходил централи-
зованно. Как известно, создание многих подобного рода
формирований осуществлялось по инициативе полевых
командиров германских вооруженных сил и поэтому да-
леко не всегда находило отражение в документах органов
главного командования.
Таким образом, можно с уверенностью сказать, что за
период с 1941 по 1945 г. в германских вооруженных силах
прошло службу от 415 до 440 тыс. добровольцев-мусуль-
ман следующих категорий:
• арабы и индийцы-мусульмане — соответственно 5 и
2 тыс.;
• мусульмане — граждане балканских государств —
около 115—125 тыс.;
• мусульмане — граждане СССР — около 290—305 тыс.
человек.
Это примерно равняется 22—23% от общей численно-
сти личного состава иностранных добровольческих фор-
мирований и 2,5—2,6% от общей численности личного
состава германских вооруженных сил, которая за период с
1939 по 1945 г. составила около 17 млн. человек. Таким
количеством добровольцев можно было укомплектовать в
среднем 34—35 немецких дивизий, если учесть, что чис-
ленность последних за период войны колебалась от 12 до
17 тыс. человек12.
Таким образом, указанные факты позволяют сделать
вывод, что людские ресурсы оккупированных Германией
государств играли существенную роль в пополнении ее
вооруженных сил.
Часть пятая
ТАМГА И СВАСТИКА
Крымско-татарский
коллаборационизм в годы
Второй мировой войны
КРЫМСКО-ТАТАРСКИМ КОЛЛАБОРАЦИОНИЗМ
В ГОДЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ войны
Проблема крымско-татарского коллаборационизма
принадлежит к одной из самых малоизученных и иска-
женных в истории Второй мировой войны. До самого
конца «перестройки» о нем почти нс писали советские
историки: сказывался негласный запрет на любое упоми-
нание о крымских татарах, их истории и судьбе. Но и
1991 г. — год распада СССР и всеобщей либерализации
общественно-политической жизни и исторической нау-
ки — не внес ясности в этот вопрос. Казалось бы, что с
падением идеологических шор, введением в научный
оборот ранее неизвестных архивных документов, появле-
нием возможности выезжать для работы в зарубежные
архивы и знакомиться с иностранной литературой по ис-
тории Второй мировой войны отечественные исследова-
тели смогут всесторонне и беспристрастно разобраться в
причинах депортации крымско-татарского народа. Одна-
ко реальность обернулась новыми шорами, гораздо хуже
прежних коммунистических, и еще большей запутанно-
стью этого вопроса. Во всяком случае, на Украине и в
Крыму. Естественно, говорить о крымских татарах стало
можно и нужно, но только с точностью до наоборот. Со-
ветская власть безоговорочно обвиняла их во всеобщем
предательстве. Нынешние «демократические» историки,
близкие к крымско-татарским националистическим кру-
гам, критикуют эту власть за то, что она из-за «сотни
предателей» выселила целый народ, «все мужское населе-
ние которого находилось либо в партизанских отрядах,
либо в Красной армии». Правда у каждого своя. Но исти-
на, как всегда, лежит где-то посередине. Более того, за-
частую она многослойна и многоаспектна. Отметим
только некоторые из основных сторон проблемы крым-
ско-татарского коллаборационизма, без рассмотрения
413
которых нельзя понять причины его появления, развития
и роль в период Второй мировой войны.
Во-первых, из всего сказанного ясно, что эта пробле-
ма выходит далеко за рамки чисто научной темы (и, на
наш взгляд, такое ее состояние продлится еще не один
десяток лет). То, что ее общественно-политический ас-
пект актуален как никогда, большинство жителей Крыма
вот уже который год испытывают на своем собственном
опыте. Но только строго научный, а не пропагандист-
ский подход к истории крымско-татарского коллабора-
ционизма, ответы на все оставшиеся в наследство от со-
ветской власти вопросы помогут снять межнациональное
напряжение в крымском обществе. И не стоит думать,
что это касается только крымчан!
Во-вторых, все историки, которые сейчас так или
иначе стараются подойти к освещению проблемы крым-
ско-татарского коллаборационизма, рассматривают его
сам по себе или в лучшем случае в общем контексте ис-
тории Крыма периода Второй мировой войны. Это, без-
условно, важно, но второстепенно: события в Крыму бы-
ли только отзвуком и итогом того, что происходило на
территории сначала Российской империи, а потом СССР
на протяжении последних 150 лет. Поэтому, чтобы про-
анализировать эту проблему всесторонне и действитель-
но с научной точки зрения, нельзя не учитывать того, что
крымско-татарский коллаборационизм возник и разви-
вался в трех взаимосвязанных плоскостях, которые ус-
ловно можно назвать исторической, общевоенной и соб-
ственно коллаборационистской. В первой плоскости на-
ходятся исторические причины появления и развития
крымско-татарского национализма вообще и причины
его союза с нацистами в частности. Вторая плоскость ох-
ватывает все перипетии взаимоотношений крымско-та-
тарских националистов с германским военно-политиче-
ским руководством в годы войны. И наконец, третья по-
казывает место этого коллаборационизма в системе
других национальных движений, которые так или иначе
сотрудничали с нацистами в предвоенный и военный пе-
риод, а также формы их взаимодействия или причины
антагонизма, если таковой имелся.
В-третьих, большинство современных историков, ко-
торые пытаются понять причины депортации крымско-та-
тарского народа и поэтому обращаются к его истории пе-
риода Второй мировой войны, почему-то пишут только о
военном участии его представителей на стороне Герма-
нии. Тогда как известно, что «война — это только продол-
жение политики», и, таким образом, коллаборационизм
<, ' - - 414
военный самым тесным образом связан и полностью за-
висит от коллаборационизма политического. И история
крымско-татарских добровольческих формирований луч-
шее подтверждение этого тезиса.
КРЫМ В ПЛАНАХ НЕМЕЦКОГО ВОЕННО-
ПОЛИТИЧЕСКОГО РУКОВОДСТВА. НЕМЕЦКИЙ
ОККУПАЦИОННЫЙ РЕЖИМ
НА ТЕРРИТОРИИ КРЫМА (1941 - 1944)
Главной особенностью немецкого оккупационного
режима на территории СССР было то, что он только в
теории представлял единый институт, управляемый из
Берлина. На деле же этот режим состоял из трех, практи-
чески автономных и взаимопересекающихся (территори-
ально и административно) ветвей власти: гражданской
администрации,^представленной органами Министерства
по делам оккупированных восточных областей, различ-
ных военных оккупационных инстанций и аппарата по-
лиции и СС. Не был в данном случае исключением и
Крым, немецкая оккупационная администрация на тер-
ритории которого складывалась следующим образом1.
Как известно, Крымский полуостров имеет важное
геополитическое и стратегическое положение, благодаря
которому он с древнейших времен до наших дней являет-
ся центром средоточения и местом контакта многих ци-
вилизаций Востока и Запада. Несомненно, это положи-
тельный момент. Тем не менее геостратегическое досто-
инство Крыма — это одновременно и его беда. Начиная с
самых первых упоминаний в письменных источниках
лейтмотивом всей политической и общественной жизни
полуострова являлась борьба «великих держав всех вре-
мен и народов» за его территорию. Кто только не пытал-
ся его захватить: Понтийское царство и Римская импе-
рия, Византия и Хазарский каганат, Золотая Орда и Ос-
манская империя. Наконец, в 1783 г. Крым стал частью
территории Российской империи. Но, даже пребывая в ее
составе (а с 1920 г. — в составе СССР), Крымский полу-
остров не переставал привлекать взгляды завоевателей: в
первой половине XX века на него очень активно стала
претендовать сначала кайзеровская, а потом гитлеров-
ская Германия.
Планы всесторонней «организации восточного про-
странства» разрабатывали все ведомства Третьего рейха,
415
которые так или иначе имели отношение к его внешней
и национальной политике. С большим или меньшим ус-
пехом и с оглядкой на Гитлера, который был для них
верховным арбитром, это делали партийные инстанции,
армия, СС. Но будущее устройство гражданского управ-
ления на оккупированных территориях СССР вызывало
наибольшее количество споров среди нацистского воен-
но-политического руководства. Дело в том, что, если во-
енное управление могло носить только временный харак-
тер, а аппарат СС в принципе не имел права вмешиваться
в вопросы администрирования, ограничиваясь выполне-
нием исключительно карательных функций, гражданская
администрация, напротив, должна была стать переход-
ной формой на пути к будущему политическому устрой-
ству всего «восточного пространства». Каким оно будет
после победы Германии? На этот вопрос надо было отве-
тить уже сейчас, и с как можно большей политической
ясностью, чтобы не оттолкнуть возможных союзников.
Планы по «организации» имелись почти для всех час-
тей «восточного пространства». Какие-то из них были
более удачными, некоторые не годились вовсе. Что же
касается Крыма, то нацисты так окончательно и не ре-
шили его судьбу. Будет ли полуостров частью «вассаль-
ной Украины» или это будет территория, -напрямую
управляемая из рейха? На этот и другие вопросы различ-
ные немецкие инстанции пытались ответить до конца
1943 г. После же того как Крым был отрезан частями
Красной армии, проблема его политического устройства
стала попросту неактуальной.
Тем не менее политические планы были только одной
из сторон будущей «организации» Крыма. Нс секрет, что
главной особенностью его общественно-политической
ситуации во все времена было то, что это многонациональ-
ный регион. И поэтому, какие бы политические планы на-
цисты ни строили, в своих «выкладках» они не могли
пройти мимо межнациональных отношений на полуостро-
ве. Что следовало делать с населявшими Крым многочис-
ленными национальными группами? Приходится при-
знать, что в целом, при всем радикализме гитлеровской
национальной политики, решение этого вопроса также
осталось на уровне теорий.
Итак по порядку. Цели Германии в войне против СССР
были окончательно сформулированы 30 марта 1941 г. на
совещании Гитлера и германского военно-политического
руководства. С военной точки зрения они должны были
заключаться в достижении линии Архангельск — Астра-
хань, а в политической плоскости необходимо было сде-
лать так, чтобы «никакая организованная сила не могла
416
противостоять немцам по эту сторону Урала». В заключе-
ние своего выступления Гитлер выразился более кон-
кретно: «Наши задачи в отношении России — разгромить
ее вооруженные силы, уничтожить государство». Для
управления же захваченными советскими территориями
фюрер предлагал создать «протектораты»: в Прибалтике,
на Украине и в Белоруссии5. Слово «протекторат» здесь
взято в кавычки намеренно. Конечно, это не должны бы-
ли быть протектораты, как в Чехии и Моравии. Скорее
речь шла только о политической ширме.
Это мартовское совещание знаменательно еще и тем,
что на нем все вопросы будущего административно-по-
литического планирования на «восточных территориях»
были*переданы в ведение рейхсляйтера Альфреда Розен-
берга* — главного нацистского теоретика, а по совмести-
тельству знатока внешнеполитических и межнациональ-
ных отношений. Теперь только он и его подчиненные
могли заниматься этим. Уже 2 апреля 1941 г. Розенберг
представил свой первый меморандум, в котором полно-
стью отразил свои политические взгляды и концепцию
решения национального вопроса в СССР. В целом он
предлагал разделить его на семь регионов:
• «Великороссия» с центром в Москве;
• Белоруссия с Минском или Смоленском в качестве
столицы;
• «Балтенланд» (Эстония, Латвия и Литва);
• Украина и Крым с центром в Киеве;
• Донская область с Ростовом-на-Дону в качестве
столицы;
• Кавказский регион;
• Туркестан (советская Центральная Азия).
’Розенберг (Rosenberg), Альфред (1893—1946). немецкий партий-
ный и государственный деятель, публицист, теоретик. Из прибалтий-
ских немцев. До 1918 г. проживал в России, где и получил образование.
В 1918 г. переехал в Германию. С 1919 г. член эзотерического обществе!
«Туле». Позднее вступил в Немецкую рабочую партию. В 1921 г. всту-
пил в Штурмовые отряды (СА). С марта 1923 по декабрь 1937 г. глав-
ный редактор нацистской газеты «Фелькишер Беобахтер». С 1930 по
1945 г. депутат рейхстага. С апреля 1933 по май 1945 г. занимал пост ру-
ководителя Внешнеполитического ведомства нацистской партии.
Рейхсляйтер. С 1934 г. отвечал за контроль над духовным и научным
образованием и воспитанием членов нацистской партии. Негласный
«начальник по идеологическим вопросам» и «главный теоретик» наци-
стской партии. Автор книги «Миф XX века», в которой он изложил
свой взгляд на мировую историю и основные постулаты национал-со-
циалистической идеологии. С 17.06.1941 по 30.04.1945 г. имперский
министр по делам оккупированных восточных областей. В мае 1945 г.
арестован американской военной полицией. На Нюрнбергском про-
цессе приговорен к смертной казни через повешение.
14 - 3637 Романько
417
Согласно концепции, изложенной в этом документе,
Россия (или, вернее, то, что от нее оставалось) должна
была быть отрезана от остального мира кольцом нерус-
ских государств. Однако это было еще не все: по замыслу
Розенберга она еще и теряла целый ряд территорий с рус-
ским населением. Так, Смоленск должен был отойти к
Белоруссии, Курск, Воронеж и Крым — к Украине, а Рос-
тов-на-Дону и Нижняя Волга — к Донской области. В бу-
дущей «Великороссии» необходимо было «полностью
уничтожить еврейско-большевистскую администрацию»,
а сама она «должна была подвергнуться интенсивной эко-
номической эксплуатации» со стороны Германии. Кроме
того, это территориальное образование получало статус
даже гораздо ниже, чем у окружавших его «государств», и
превращалось в «приемник для всех нежелательных эле-
ментов с их территорий»3.
Этот план вызвал существенные замечания Гитлера,
который считал, что деление будущей оккупированной
территории не должно быть таким дробным, а новые ад-
министративные единицы — искусственными. Напри-
мер, создание отдельной Донской области не было, на
его взгляд, обусловлено ни политически, ни экономиче-
ски, ни даже с точки зрения национальной цолитики.
Это же касалось и Белоруссии. Фюрер считал, что она
должна быть объединена с Прибалтикой — так будет
удобно с административной точки зрения. И такие заме-
чания были высказаны практически по всем пунктам ме-
морандума Розенберга. Однако следует признать, что его
генеральной линии они почти не затронули. Рейхсляйтер
и теперь продолжал говорить о «дальнейшей дифферен-
циации среди населения оккупированных территорий»,
«украинском народе и его свободе», «освобождении на-
родов Кавказа» и «спасении эстонской, латышской и ли-
товской наций». Что же касается «России или русских
территорий, то о каких-либо изменениях в их судьбе не
могло быть и речи»4.
20 июня 1941 г. в Берлине состоялось совещание выс-
шего военно-политического руководства Германии, на
котором Розенберг представил Гитлеру новый план буду-
щего административно-политического устройства того,
что должно было остаться от СССР. Согласно этому пла-
ну предполагалось создать пять административных еди-
ниц — рейхскомиссариатов (Reichskomissariafy.
• «Московия» (центральные области России);
• «Остланд» (Прибалтика и Белоруссия);
• «Украина» (большая часть Украины и Крым);
418
• «Кавказ» (Северный Кавказ, Закавказье и Калмы-
кия) и
• «Туркестан» (Средняя Азия, Казахстан, Поволжье и
Башкирия).
Эти административные единицы планировалось созда-
вать по мере продвижения линии фронта на Восток и по-
сле умиротворения указанных регионов5.
В целом Гитлер согласился с таким решением пробле-
мы, и уже 17 июля 1941 г. подписал приказ о введении
гражданского управления на оккупированных советских
территориях. Согласно этому приказу «было создано Ми-
нистерство оккупированных восточных областей (Reichs-
ministerium fur die besetzen Ostgebiete) — главный руководя-
щий орган для указанных территориальных образований.
Возглавил министерство автор плана Альфред Розенберг.
Однако вследствие провала «молниеносной войны» про-
тив СССР удалось создать только два рейхскомиссариа-
та — «Остланд» и «Украина». Они начали функциониро-
вать 1 сентября 1941 г. В своем же окончательном виде
их территории оформились только к декабрю 1941 г.6.
Согласно планам министерства Розенберга Крым вме-
сте с территорией Херсонской и Запорожской областей
должен был войти в генеральный округ «Таврия» (General-
bezirk Taurien), с общей площадью 22 900 км2 и населением
661 981 человека (по состоянию на 1 сентября 1941 г.).
Центром округа был выбран Мелитополь. Генеральный
округ «Таврия» являлся составной частью рейхскомисса-
риата «Украина» (Reichskomissariat Ukraine) . Помимо не-
го, в эту административную единицу должны были войти
генеральные округа «Волыния-Подолия», «Житомир»,
«Киев», «Николаев» и «Днепропетровск»7.
Высшим органом гражданской оккупационной адми-
нистрации в генеральном округе «Таврия» должен был
стать генеральный комиссариат, который было поручено
возглавить Альфреду Фрауэнфельду. Однако, вследствие
того что до лета 1942 г. подведомственная ему территория
являлась ближним тылом действующей армии, к своим
обязанностям он смог приступить только 1 сентября 1942 г.
К этой дате относится окончательное оформление терри-
тории генерального округа «Таврия», каким его планиро-
валось учредить в министерстве Розенберга. Однако оста-
вался один нюанс. Территория Крыма так и не перешла
* Во главе рейхскомиссариата «Украина» стоял видный функционер
нацистской партии Эрих Кох. Его резиденция находилась в городе
Ровно.
419
под юрисдикцию генерального комиссара Фрауэнфель-
да* **. По указанным выше причинам он считался находя-
щимся под двойным управлением: гражданским (номи-
нально) и военным (фактически). То есть из состава ге-
нерального округа Крым не изымал никто, однако граж-
данские чиновники не имели здесь никакой власти.
Реальная власть на полуострове принадлежала коман-
дующему расквартированных здесь частей вермахта8.
Во главе местного аппарата военной администрации
находился так называемый Командующий войсками вер-
махта в Крыму (Befehlshaber Krimf который по вертикали
подчинялся командующему группой армий «А» (с апреля
1944 г. — группа армий «Южная Украина»). Обычно та-
кая должность вводилась на тех оккупированных терри-
ториях, где высший начальник вермахта должен был не
только осуществлять охранную службу, но еще и зани-
маться их административным устройством9.
С декабря 1941 по май 1942 г. на этом посту находился
командующий 337-й пехотной дивизией генерал-лейте-
нант Карл Шпанг *. В силу целого ряда причин, его ад-
министративная власть являлась в тех условиях скорее
временной и распространялась только на те районы
Крыма, где боевые действия уже не велись. Кроме того, в
функции этого военного чиновника входило обеспечение
тыла стоявшей под Севастополем и Феодосией 11-й не-
мецкой армии, имевшей, однако, свои административные
службы. С мая по июль 1942 г. в Крыму развернулись ин-
тенсивные бои. В связи с тем что теперь весь полуостров
стал тылом немецких войск, вся полнота военно-адми-
* Фрауэнфельд (Frauenfeld), Альфред Эдуард (1898—1977), немецкий
партийный и государственный деятель, один из руководителей оккупа-
ционного режима на территории СССР. Участник Первой мировой
войны. В 1929 г. вступил в австрийское отделение нацистской партии,
активный член нацистского движения в этой стране. До 1934 1. зани-
мал ряд руководящих должностей в нацистской иерархии Австрии. Ле-
том 1934 г. эмигрировал в Германию. С 1935 г. управляющий делами и
советник президиума Имперской палаты театров, имперский оратор
нацистской партии и член Имперского сената культуры. В 1936 г. из-
бран депутатом рейхстага. В 1938 г. переведен в Министерство ино-
странных дел, где был назначен его представителем при Верховном ко-
мандовании вермахта (ОКВ). С июня 1941 г. прикреплен к Министер-
ству по делам оккупированных восточных областей. С сентября 1942 г.
генеральный комиссар генерального округа «Таврия». В мае 1945 г.
арестован американскими оккупационными властями. В 1947 г. приго-
ворен к 15 годам тюремного заключения, но уже в 1948 г. освобожден.
После освобождения занимался предпринимательством.
** В этот период его должность называлась несколько по-другому —
Командующий войсками вермахта на полуострове Крым (Befehlshaber
der landengen der Ha lb inset Krim).
420
нистративной власти на его территории перешла к соот-
ветствующим органам штаба 11-й армии генерал-фельд-
маршала Эриха фон Манштейна*. Должность же Шпанга
была за ненадобностью упразднена.
В августе—сентябре 1942 г. 11-я армия покинула Крым.
В связи с этим возникла необходимость в создании реаль-
ного органа, который бы являлся здесь главной военно-ад-
министративной инстанцией. С этой целью и была создана
должность Командующего войсками вермахта в Крыму,
которую последовательно занимали следующие лица:
Имя
Воинское
звание
Период пребыва- Предыдущая
ния на должности должность
Матте нклотт, генерал
Франц пехоты
Дулеб, Хельге , генерал
; пехоты
Кехлинг, генерал -
Фридрих ; майор
август 1942-
апрель 1943 г.
Апрель—июль
1943 г.
Июль, октябрь-
ноябрь 1943 г.
! Командующий 42-м
1 армейским корпу- i
СОМ ;
Командующий бое- !
вой группой «Аулсб» 1
1 Заместитель Коман- I'
дующего войсками
( вермахта в Крыму
* Манштейн-Левински (Manstein-Lewinski), Эрих Фриц фон
(1887—1973), военачальник, генерал-фельдмаршал (1.07.1942 г.). Уча-
стник Первой мировой войны (последнее звание гауптман). После де-
мобилизации кайзеровской армии остался служить в Рейхсвере.
В 1920—1934 гг. на различных командных должностях: прошел путь от
командира роты до начальника штаба дивизии. С июля 1935 г. началь-
ник оперативного отдела Генштаба сухопутных войск (в звании обер-
ет а). С 1936 г. 1-й обер-квартирмейстер — фактически заместитель на-
чальника Генштаба. Участник Польской и Французской кампаний.
С февраля 1941 г. командующий 56-м танковым корпусом, который
после нападения Германии на СССР действовал в составе 4-й танковой
1 рупны на северном участке Восточного фронта. 12.09.1941 г. принял
командование 11-й полевой армией, во главе которой провел свои са-
мые блестящие операции осенью 1941-го и зимой—летом 1942 г.: имен-
но в этот период части и соединения фон Манштейна полностью окку-
пировали Крым, разгромили советские войска на Керченском полуост-
рове и захватили Севастополь. С сентября по ноябрь 1942 г. — на
северном участке Восточного фронта. В ноябре 1942 г. на базе штаба
11-й армии было создано Верховное командование группы армий
«Дон», целью которой было восстановление линии фронта и спасение
запертой в Сталинграде армии генерал-фельдмаршала Ф. Паулюса.
С февраля 1943 по март 1944 г. — командующий группой армий «Юг».
30.03.1944 г. снят с должности. Остаток войны провел в своем имении.
В 1945 г. арестован английскими войсками. 19.12.1949 г. приговорен анг-
лийским военным трибуналом к 18 годам тюремного заключения. В мае
1952 г. освобожден по состоянию здоровья. Являлся официальным совет-
ником правительства ФРГ по военным вопросам (1953—1960 гг.), уча-
стник создания Бундесвера.
421
В октябре 1943 г., после эвакуации Кубанского плацдар-
ма, на территорию Крыма были выведены части и соедине-
ния 17-й немецкой армии. В ноябре 1943 г., после заверше-
ния передислокации армии, ее командующий генерал-пол-
ковник Эрвин Йенеке* занял одновременно и высший
административный пост на полуострове (1 мая 1944 г., уже
почти на исходе боев за Крым, его на этой должности сме-
нил генерал пехоты Карл Альмендингер, бывший до этого
командующим 5-м армейским корпусом)10.
С целью осуществления всех необходимых полномо-
чий при должности Командующего войсками вермахта в
Крыму был создан штаб, основой которого послужили
соответствующие структуры 42-го армейского корпуса
11-й армии. Организационно этот штаб состоял из не-
скольких отделов, главными из которых в данном случае
были оперативный (1), разведывательный (II) и админи-
стративный (VII) отделы. Через первый отдел шло управ-
ление войсками оккупационной группировки на полу-
острове (немецкие, румынские и словацкие полевые час-
ти и соединения). Через второй — подразделениями
абвера — немецкой военной разведки11.
Начальник седьмого отдела руководил военно-адми-
нистративными органами, которые состояли из полевых
(Feldkommandantur; FK) и местных комендатур '(Ortskom-
mandantur; ОК) и наделялись всей полнотой власти в зоне
своего действия. Полевые комендатуры создавались обыч-
но в пределах района (например, в Крыму). Им подчиня-
лись местные комендатуры, создаваемые в городах, рай-
онных центрах, крупных узлах железных и шоссейных
дорог и местах дислокации военных гарнизонов. Все ко-
“ Йенеке (Jeneke), Эрвин Густав (1890 — 1960), военачальник, гене-
рал-оберст инженерных войск (1.02.1944). Участник Первой мировой
войны (последнее звание обер-лейтенант). После демобилизации кай-
зеровской армии остался в Рейхсвере, где служил на различных инже-
нерных должностях. Участник гражданской войны в Испании. С 1938 г.
начальник штаба инспекции укреплений в звании оберста. Участник
Польской и Французской кампаний. С мая 1940 по январь 1942 г. обер-
квартирмейстер Командующего войсками вермахта в Бельгии и Север-
ной Франции. С февраля 1942 г. командир 389-й пехотной дивизии 6-й
полевой армии (Восточный фронт). С сентября 1942 по январь 1943 г.
командующий 4-м армейским корпусом 6-й полевой армии. В январе
1943 г. эвакуирован из Сталинградского котла (по ранению). С июня
1943 но май 1944 г. командующий 17-й полевой армией и одновремен-
но (с ноября 1943 г.) Командующий войсками вермахта в Крыму. По-
сле поражения в Крыму (апрель—май 1944 г.) отправлен в командный
резерв. В январе 1945 г. по приказу Гитлера исключен из списков лич-
ного составг1 вермахта. В июне 1945 г. арестован советскими войсками.
23.11.1947 г. военным трибуналом Черноморского флота приговорен к
25 годам заключения в лагерях. В октябре 1955 г. передан властям ФРГ.
422
мендатуры должны были выполнять две задачи: охран-
ную и управленческую. К первой относилось «обеспече-
ние покоя» в оккупированных районах и охрана тылов
действующей армии. Ко второй — создание, руководство
и контроль над органами местного управления, а также
«мобилизация резервов» для ведения войны. В целом это
сводилось к следующим основным функциям: борьба с
партизанами; охрана коммуникаций, военных объектов и
лагерей военнопленных; разведывательная и контрразве-
дывательная деятельность; ведение пропаганды12. Для вы-
полнения указанных функций к каждому типу комендатур
прикомандировывались подразделения армейской службы
порядка. На Крымском полуострове они были представле-
ны тайной полевой полицией и полевой жандармерией,
исполнявших в зоне юрисдикции военной администрации
соответственно следственные и карательные функции13.
Всего же за период с 1941 по 1944 г. на территории
Крыма функционировали 4 полевые и 23 местные комен-
датуры, которые располагались в следующих населенных
пунктах14:
Номер ; Период Место
i комендатуры 1 функционирования дислокации
FK 553 1 | Севастополь
FK751 ноябрь 1942, 1943 Карасубазар (теперь Бело- горск) (ноябрь 1942), Сим- ' ферополь(1943)
i FK676 ! 1943 . Керчь
FK810 декабрь 1941, 1 Феодосия (декабрь 1941),
май 1942 Евпатория (май 1942)
' ОК (1)277 Evpatoria i 1941 Евпатория
ОК 287 декабрь 1941 — ноябрь 1942 , Керчь ' 1
ОК (1)287 Simferopol , 1941 Симферополь (1941) ,
' ОК (1)287 Feodosia 1943 Феодосия (1943)
ОК (1)287 Kertsch 1943 Керчь
ОК 290 1941-1942 Симферополь
, ОК (1)290 Sevastopol ' 1943 Севастополь
ОК (1)318 Kertsch 1943 Керчь '
ОК 576 июль 1942 ! Бахчисарай
, OK (11)662 Jalta 1 1941-1942 Ялта !.
ОК (1) 742 Dshankoj 1 1942 Джанкой
ОК (1)805 1942 ; Феодосия
;| ОК (1)853 Simferopol ' 1941 Симферополь
423
Номер комендатуры Период функционирования Место дислокации
ОК (1)923 Kertsch 1943 Керчь
ОК (1)934 Kamish— Вигип ! 1943 Камыш—Бурун
ОК 937 апрель 1942 Карасубазар (теперь Бело- горск)
ОК (1)937 Karasuba- zar 1942 Карасубазар (теперь Бело- , горек)
OK (1)939 Dshankoj 1942 Джанкой
Комендатуры без порядкового номера
OK Bachtschissaraj 1941-1942 Бахчисарай
OK Feodosia 1943 Феодосия
OK (l)Jalta 1943 Ялта
OK Karasubazar .январь 1942 Карасубазар (теперь Бело- горск)
OK Sevastopol 1942 Севастополь
Наконец, согласно приказу Гитлера от 17 июля 1941 г.
на рейхсфюрера СС и шефа германской полиции Генри-
ха Гиммлера было возложено «полицейское обеспечение
восточных территорий». Последний назначал* главных
фюреров СС и полиции (Hohere SS— and PoHzeifiihrer;
HSSPf), которые являлись высшими полицейскими чи-
новниками в рейхскомиссариатах или, по согласованию с
военной администрацией, в тыловых районах групп ар-
мий. Хотя фюреры СС и полиции формально подчиня-
лись рейхскомиссарам или находились в оперативном
подчинении у командующих тыловыми районами групп
армий, реальную власть над ними имел только Гиммлер.
Этот последний факт означал, что полицейская админи-
страция действовала параллельно и на равных правах с
гражданской и военной администрациями15.
С 23 июня (фактически с сентября) 1941 г. главным фю-
рером СС и полиции на территории рейхскомиссариата
«Украина» являлся СС-обергруппенфюрер Фридрих Ек-
кельн, которого уже 11 декабря сменил СС-обергруппен-
фюрер Ханс Прютцманн. Здесь следует отметить, что эти
лица исполняли свои обязанности не только на территории
гражданской администрации. По договору между Гиммле-
ром и Верховным командованием вермахта (ОКВ) они от-
вечали за полицейское обеспечение также и в тыловом
районе южного крыла Восточного фронта. В связи с этим
их должность со штаб-квартирой в Киеве официально име-
новалась главный фюрер СС и полиции «Россия-Юг»
(HSSPf Russland-S/id). В генеральных округах, входивших
424
в состав рейхскомиссариата, этому чиновнику подчиня-
лись местные фюреры СС и полиции. Так, в генеральном
округе «Таврия» эту должность со штаб-квартирой в Сим-
ферополе занимал СС-бригадефюрер Людольф фон Аль-
венслебен* (приступил к обязанностям в ноябре 1941 г.)16.
Аппарат каждого фюрера СС и полиции в целом ко-
пировал полицейские структуры Германии. Не был в
данном случае исключением и аппарат фюрера СС и по-
лиции генерального округа «Таврия» (SSPf Taurien)*'. Ор-
ганизационно ему должны были подчиняться:
• начальник полиции безопасности и СД генерально-
го округа «Таврия» (Kommandeur der Sicherheitspolizei und
SD Taurien). Этому чиновнику, в свою очередь, подчиня-
лись местные начальники гестапо, СД и криминальной
полиции. С ноября 1941 г. эту должность последователь;
но занимали: СС-штандартенфюрер Отто Олендорф***
‘ Альвенслебен-Шохвитц (Alvensleben-Schochwitz), Людольф Герман
фон (1901 — 1970), один из руководителей полицейского аппарата наци-
стской Германии и карательной системы на оккупированных совет-
ских территориях. СС-группенфюрер и генерал-лейтенант войск СС и
полиции (9.11.1943 г.). В 1923—1930 гг. член националистической орга-
низации «Стальной шлем». В 1929 г. вступил в нацистскую партию и
Штурмовые отряды (СА), после чего занимал различные партийные
должности. В ноябре 1933 г. избран депутатом рейхстага. 1.04.1934 г.
вступил в СС (СС-оберштурмбаннфюрер), где занимал различные
должности, командуя местными эсэсовскими формированиями. С но-
ября 1936 г. шеф-адъютант рейхсфюрера СС Гиммлера. С ноября 1941
по октябрь 1943 г. фюрер СС и полиции «Таврия», а с октября по де-
кабрь 1943 г. — главный фюрер СС и полиции «Черное морс». После
возвращения из СССР занимал различные полицейские должности на
территории Германии и Италии. Был арестован западными союзника-
ми, но недолго пробыл в заключении. Уже в 1945 г. ему удалось выехать
в Аргентину. Заочно приговорен польским судом к смерти по обвине-
нию в уничтожении 4247 человек. В 1964 г. аргентинские власти отка-
зались выдать его по запросу суда ФРГ.
° В некоторых источниках название этой должности звучит следую-
щим образом: фюрер СС и полиции «Таврия-Крым-Симферополь»
(SSPf Taurien-Krim-Simferopol).
‘**Олендорф (Ohlendorf), Отто (1907—1951), один из руководителей
полицейского аппарата нацистской Германии и карательной системы
на оккупированных советских территориях. СС-группенфюрер и гене-
рал-лейтенант полиции (9.11.1944 г.). В 1925 г. вступил в нацистскую
партию и Штурмовые отряды (СА), в 1926 г. перевелся в СС. С 1936 г.
па различных должностях в Службе безопасности (СД). 27.09.1939 г.
возглавил 3-е управление (СД) Главного управления имперской без-
опасности (РСХА), отвечавшее за обеспечение безопасности внутри
Германии. С июня 1941 по июль 1942 г. начальник оперативной группы
«Д» и формально начальник полиции безопасности и СД на террито-
рии генерального округа «Таврия». В августе 1942 г. вернулся в Берлин,
где занимал различные должности в Министерстве экономики. В мае
1945 г. арестован западными союзниками и на последовавшем затем
судебном процессе признан виновным в смерти 91 тыс. человек.
10.04.1948 г. приговорен к смертной казни через повешение.
425
(до июля 1942 г.), СС-оберштурмбаннфюрер Пауль Цапп
(июль 1942—май 1943 г.) и СС-оберфюрер Хайнц Рох
(май 1943 — апрель 1944 г.);
• начальник полиции порядка генерального округа
«Таврия» (Kommandeur der Ordnungspolizei Taurien). Ему, в
свою очередь, подчинялись местные начальники охран-
ной полиции, жандармерии, железнодорожной охраны, а
позднее и вспомогательной полиции порядка, набранной
из местных добровольцев. С августа 1942 г. и до самого
конца оккупации Крыма эту должность занимал генерал-
майор полиции Конрад Хитшлер. Столь позднее созда-
ние этого поста по сравнению с предыдущим объясняет-
ся тем, что до указанного периода функции полиции по-
рядка на полуострове выполняла полевая жандармерия
11-й армии17.
В округах и районах генерального округа «Таврия» на-
ходились структурные подразделения аппарата фюрера
СС и полиции, которые возглавляли соответственно ок-
ружные и районные фюреры. Всего было пять полицей-
ских округов, которые фактически территориально совпа-
дали с округами гражданской администрации. Охранная
полиция и полиция порядка были представлены в этих
округах соответствующими отделами. Например, летом
1942 г. местные отделы этих ветвей полицейской админи-
страции располагались в следующих населенных пунктах:
Симферополь, Бахчисарай, Ялта, Алушта, Карасубазар
(Белогорск), Зуя, Евпатория и Феодосия18.
Следует сказать, что каждая из двух частей полиции
генерального округа «Таврия» имела двойную юрисдик-
цию. С одной стороны, она подчинялось своему фюреру
СС и полиции, а через него — главному фюреру СС и по-
лиции «Россия-Юг». С другой же стороны, она подчиня-
лось соответствующему главному управлению в Берлине.
Однако в данном случае это не играло существенной ро-
ли, так как единственным начальником всех управлений
СС и полиции был Гиммлер.
Другой особенностью полицейского аппарата на окку-
пированной советской территории было то, что он не был
все-таки таким структурированным, как в Германии. Ска-
зывался недостаток профессиональных кадров. В связи с
этим оккупанты были вынуждены создавать комбиниро-
ванные полицейские органы. То есть сотрудники полиции
безопасности и СД выполняли одновременно функции и
гестапо, и криминальной полиции. Так же обстояло дело
и в сфере компетенции полиции порядка19.
Наконец, нельзя пройти мимо еще одной особенности
немецкого полицейского аппарата на территории Крыма.
Прежде всего она касается органов полиции безопасно-
сти. Если следовать фактам, СС-штандартенфюрер Олен-
426
дорф не являлся руководителем полиции безопасности и
СД округа «Таврия». С июня 1941 по июль 1942 г. он за-
нимал пост начальника так называемой Оперативной
группы «Д» полиции безопасности и СД (Einsatzgruppe
D) — специального органа, созданного Главным управле-
нием имперской безопасности (РСХА) Третьего рейха.
По договоренности с руководством вермахта эта и еще
три другие подобные группы должны были выполнять
функции по обеспечению порядка в тыловых районах
групп армий, очищая их от «нежелательных элементов».
Однако помимо этого в обязанности командиров опера-
тивных групп входило также формирование органов по-
лиции безопасности и СД на оккупированных террито-
риях. В некоторых районах, таких, как, например, Крым,
где обстановка долгое время оставалась чрезвычайно на-
пряженной, эти командиры и их группы подменяли, по
сути, аппарат полиции безопасности и СД на неопреде-
ленный срок. Так, структурные подразделения группы
Отто Олендорфа — специальные команды (Sonderkom-
mando) — выполняли функции полиции безопасности в
следующих населенных пунктах Крыма20:
Специальная команда Начальник Оперативное подчинение । Оперативный район
специальная команда 10-а СС-штандартенфю- рер Хайнрих Зсетцен , (1 июня 1941 — 1 ав- густа 1942) Штаб ЗО-го ар- мейского кор- пуса 11-й по- левой армии Судак
специальная команда 10-6 СС-оберштурмбанн- фюрер Алоиз Пер- штерер (12 июня ! 1941 — 13 февраля 1943) Штаб 11-й по- левой армии Феодосия, Керчь, Судак, Джанкой
специальная команда 11 -а СС-оберштурмбанн- фюрер Пауль Цапп (1 июня 1941—5 ию- ля 1942) Штаб 54-го ар- мейского кор- пуса 11-й по- левой армии Коккозы, Ял- та, Бахчиса- рай, Симеиз
специальная команда 1 1-б СС-штурмбаннфю- рср Ханс Упглаубе (1 июня — 21 июля 1941), СС-обер- Штаб группы армий «Юг» Симферополь, Евпатория, Алушта, Кара- субазар, Зуя
ш тур м б а н н ф ю рс р
Бруно Мюллер (21
июля — 23 октября
1941), СС-штурм-
баннфюрер Вернер
Браунс (23 октября >
1941 — 16 сентября
1942)
427
В конце 1943 г. полицейский аппарат на Украине под-
вергся значительной многоступенчатой реорганизации.
Во-первых, 29 октября 1943 г. в тыловом районе груп-
пы армий «А» была создана новая должность — главный
фюрер СС и полиции «Черное море» (HSSPf Schwarz.es
Meer), в подчинение которого вошли фюреры СС и поли-
ции «Таврии» и «Николаева». На этот пост со штаб-квар-
тирой в Николаеве был назначен уже СС-группенфюрер
Людольф фон Альвенслебен, которого на его прежней
должности сменил СС-оберфюрср Хайнц Рох*. Следует
сказать, что последний являлся только исполняющим
обязанности: 25 декабря 1943 г. и его, и его шефа Аль-
венслебена сменил СС-обергруппенфюрер Рихард Хиль-
дебрандт, остававшийся во главе этих двух полицейских
аппаратов до самого конца оккупации Крыма.
Во-вторых, в тот же день в связи со значительным со-
кращением рейхскомиссариата «Украина» на его терри-
тории и в тыловом районе группы армий «Южная Украи-
на» был создан единый полицейский аппарат, руководи-
тель которого СС-обергруппенфюрер Ханс Прютцманн
стал теперь называться верховный фюрер СС и полиции
«Украина» (Hdchste SSPf Ukraine). Одновременно он оста-
вался главным фюрером СС и полиции «Россия-Юг».
Этот пост был сохранен, а зона его ответственности на-
ходилась теперь северо-западнее зоны главного фюрера
СС и полиции «Черное море»21.
В целом же руководящий состав полицейской верти-
кали власти в генеральном округе «Таврия» выглядел в
1941 — 1944 гг. следующим образом:
1Л э я Д Предыдущая
Имя Звание пребывания к J
должность
на должности
главный фюрер СС и полиции «Россия-Юг» (с 29 октября 1943 г. —
верховный фюрер СС и полиции «Украина»)
Еккельн, Фридрих СС-обер- группен- фюрер 23 июня — 11 декабря । 1941 г. , Командир 1-го батальона 2-го полка дивизии СС «Мертвая голова»
Прютцманн, СС-обср- 11 декабря Главный фюрер СС и по-
Ханс ! группен- ! 1941 — сен- лиции «Россия-Север»
фюрер тябрь 1944 г.
‘Следует сказать, что после своего назначения на пост фюрера
СС и полиции «Таврии» СС-оберфюрер Рох стал совмещать две долж-
ности: одновременно с новыми своими функциями он продолжал ис-
полнять обязанности начальника полиции безопасности и СД в этом
же округе.
428
Имя Звание Период пребывания 1 на должности Предыдущая должность
главный фюрер СС и полиции « Черное море» (только с 29 октября 1943 г.)
Альвенслсбен, СС-груп- 29 октября — Фюрер СС и полиции
Людольффон пснфю- , РеР. 25 декабря , 1943 г. «Таврия»
Хильдебрандт, СС-обср- 25 декабря Начальник Главного ,
Рихард группен- 1943 — ^сен- управления расы и посе-
фюрер тября 1944 г. лений СС
фюрер ССи полиции «Таврия»
Альвсслебен, Людольф фон СС-бри- гадсфю- рер ноябрь 1941 — 29 октября (фактически до 3 марта) 1943 г.
Рох, Хайнц, СС-обер- 29 октября Начальник полиции без-
исполняющий обязанности фюрер (фактически с , 3 марта) — 25 декабря опасности и СД гене- рального округа «Тав- рия»
1943 г.
Хильдебрандт, СС-обср- 25 декабря Занимал эту должность
Рихард группен- фюрер 1943 — май 1944 г. одновременно с преды- дущей (смотри выше)
* * *
Следует сказать, что одной из самых малоизученных
страниц истории оккупации Крыма является проблема
сотрудничества местного населения с немецким оккупа-
ционным режимом, или проблема коллаборационизма.
Это явление имеет много типов и модификаций, однако
для нас в данном случае наиболее интересными являются
две самые активные — политическая и военная. Первая
форма коллаборационизма подразумевает под собой уча-
стие в работе органов самоуправления или подобных им
структур, которые создавались оккупантами из предста-
вителей местного населения. Вторая — службу в воору-
женных формированиях, созданных под эгидой вермахта,
войск СС или полицией. В целом проблема коллабора-
ционизма является очень сложной и трудной для объек-
тивного понимания. В Крыму же она приобрела еще
большую остроту, так как возникла на фоне межнацио-
нальных отношений этого многонационального региона.
Со временем каждая из ветвей немецкой оккупацион-
ной администрации стала так или иначе привлекать к со-
трудничеству население оккупированного полуострова.
429
В политической сфере это было первоначально выраже-
но в создании и функционировании органов так называе-
мого местного самоуправления: сельских, районных и го-
родских управлений. Их соответственно возглавляли: ста-
росты, начальники районных или городских управлений.
Эти органы создавались сразу же по установлении на дан-
ной территории немецкой военной или гражданской ад-
министрации. В политическом отношении они были аб-
солютно пассивны и бесправны, а их руководители были
полностью подчинены соответствующим немецким чи-
новникам: окружным, районным или городским комисса-
рам. Если же такие органы самоуправления создавались в
зоне действия военной администрации, то их руководите-
ли подчинялись шефам полевых или местных комендатур.
В руках начальника районного управления находилось
общее руководство районом. Он нес политическую от-
ветственность за все подчиненные ему местные учрежде-
ния, хозяйство и управления, должен был обеспечивать
«покой и порядок» на подведомственной территории, бо-
роться с проявлениями саботажа, диверсиями, неподчине-
нием оккупационным властям, организовывать изъятие
продукции для нужд Германии и удовлетворять потребно-
сти подразделений вермахта, которые были расквартиро-
ваны на территории его района.
Руководитель района назначался и увольнялся с долж-
ности по предложению полевой комендатуры, командую-
щего тыловым районом армии или группы армий, а в ге-
неральном комиссариате — коменданта местной комен-
датуры или районного комиссара. Структура районного
управления предусматривала такие основные отделы: об-
щего управления, вспомогательной полиции, школ и куль-
турных учреждений, охраны здоровья, ветеринарный,
финансовый, строительства, промышленности, снабже-
ния и обеспечения рабочей силой. Со временем появился
еще один отдел — пропаганды. Их руководители назна-
чались обычно начальником районного управления по
согласованию с местным военным или гражданским не-
мецким начальником22.
Следующей по значению фигурой органов местного
самоуправления был бургомистр. В данном случае этот
термин имел два значения:
• руководитель общинного управления (обычно быв-
ший советский сельский совет, состоявший из несколь-
ких сел) и
• руководитель городского управления, который под-
чинялся начальнику соответствующего районного управ-
ления.
430
Для своей территории задачи бургомистра были абсо-
лютно те же, что и у начальника районного управления
для района. Таким же был порядок назначения и увольне-
ния с занимаемой должности. Аппарат бургомистра со-
стоял из тех же отделов, что и районное управление*.
Низшей инстанцией местного самоуправления было
сельское управление, во главе которого стоял староста.
Последнего, как правило, назначал бургомистр общины.
Практическая работа сельских управлений сводилась
иногда к обычной бухгалтерской рутине. Однако в боль-
шинстве случаев, и это характерно для Крыма вследствие
трудностей со связью, протяженностью территории и, глав-
ное, активным сопротивлением населения оккупационной
политике, работа в селах часто выходила за рамки преду-
смотренного объема. Дела сельского управления требовали
зачастую приложения таких усилий, что в большинстве
районов немцам пришлось выплачивать старостам зарпла-
ту. Сначала же они работали на общественных началах.
Староста со своим помощником, бухгалтером и подчи-
ненными управлению полицейскими должен был прово-
дить в жизнь все распоряжения немецкой администра-
ции, бургомистра и начальника районного управления.
Например, в их задачи входила регистрация прибывших,
учет местного населения, сбор налогов, обеспечение по-
ставок для частей вермахта, предоставление рабочей си-
лы, гужевого транспорта, квартир для воинских подраз-
делений и т.п.23.
Как правило, на должности начальников местного са-
моуправления всех уровней назначались люди, которые
уже зарекомендовали себя «политически благонадежны-
ми» и активными пособниками оккупантов. Так, напри-
мер, на пост ялтинского бургомистра был назначен Вик-
тор Иванович Мальцев, бывший полковник советских
ВВС, который в довоенный период подвергался репрес-
сиям. При назначении на должность эти лица должны
были пройти проверку полиции безопасности и СД (в
гражданской зоне) или тайной полевой полиции (в воен-
ной зоне). Однако и в дальнейшем все эти люди продолжа-
ли находиться под наблюдением тех или иных немецких
органов. Что же касается комплектования исполнительно-
* Например, структура Симферопольского городского управления в
день своего создания 12 декабря 1941 г. состояла из следующих отделов:
организационный, хозяйственный, общественного питания, культуры (с
подотделами школы, искусства, религии, записей актов гражданского
состояния), технический, финансовый, врачебно-санитарный и вспо-
могательной полиции (Голос Крыма. — 1941. — № 1. — С. 1).
431
го аппарата управлений (отделы), то немцы старались на-
брать в них сотрудников, которые были уже знакомы с
работой таких органов. Поэтому, нет ничего удивитель-
ного, что в этих отделах осталось работать много бывших
советских служащих, которые в целом ряде случаев про-
должали сочувствовать прежней власти.
* * *
Процесс создания воинских формирований из мест-
ных добровольцев шел параллельно с привлечением на-
селения в органы самоуправления. Но поскольку граж-
данская администрация не имела собственных силовых
структур (и вообще не была представлена в Крыму), ор-
ганизацией коллаборационистских частей занимались в
основном военные и полицейские инстанции. В целом с
1941 по 1944 г. ими были сформированы следующие ти-
пы таких частей (в нормативных документах германского
военного командования и полицейского руководства они
зачастую именовались «восточными добровольческими
формированиями»):
• «добровольные помощники», или «хиви» (Hilfswillige /
Hiwi);
• вспомогательная полиция по поддержанию порядка
на оккупированных территориях (Hilfspolizei). В зависи-
мости от того, какой инстанции — военной или граждан-
ской — она подчинялась, ее принято разделять на:
— вспомогательную полицию в тыловых районах дей-
ствующих армий (Sicherungsverbtinde) или групп армий
(Schutzmannschaften) и
— вспомогательную полицию порядка (Schutzmanns-
chaft der Ordnungspolizei / «Schuma») в районах деятельно-
сти гражданской оккупационной администрации;
• боевые части добровольческих формирований (Kampf-
verbeinde)1*.
Что касается первой категории — «хиви», то это были
лица, завербованные командованием немецких частей и со-
единений, стремившихся таким образом покрыть недоста-
ток в живой силе. Первоначально они использовались в ты-
ловых службах в качестве шоферов, конюхов, рабочих по
кухне, разнорабочих, а в боевых подразделениях — в качест-
ве подносчиков патронов и саперов. Со временем их стали
использовать и в боевых операциях наравне с немецкими
солдатами и сводить в отдельные подразделения (отделе-
ния, взводы или роты). Следует сказать, что численность
«хиви» постоянно увеличивалась при фактическом умень-
шении штатов немецкой пехотной дивизии25.
432
Появление второй категории добровольческих форми-
рований — попытка оккупационных властей решить про-
блему нехватки охранных частей. То есть подразделения
вспомогательной полиции создавались в целях поддержа-
ния общественного порядка на оккупированных террито-
риях и для борьбы с партизанским движением. Первой
начала создаваться вспомогательная полиция в зоне от-
ветственности военной администрации. Главной особен-
ностью этой полиции было то, что ее подразделения бы-
ли абсолютно не унифицированными во всех смыслах и
создавались без всякой системы. И хотя в тыловых рай-
онах групп армий «Юг», «А» и «Южная Украина», кото-
рым последовательно подчинялся Командующий войска-
ми вермахта в Крыму, ее формирования носили обоб-
щающее название «вспомогательной охранной полиции»
(Hilfswachmannschaften), на местах все зависело от вкуса
начальника немецкой администрации или руководителя
самоуправления, при котором они создавались. Так, на
территории Украины эта полиция могла называться: «ме-
стная милиция» (Ortsmilitz), «служба порядка» (Ordnung-
sdienst), «гражданское ополчение» (B/igerwehr), «местное
ополчение» (Heimwehr) или «самооборона» (Selbst-schutz).
Как мы увидим выше, последнее наименование было
наиболее характерным для Крыма26.
6 ноября 1941 г. рейхсфюрер СС Гиммлер издал при-
каз, согласно которому все «местные полицейские вспо-
могательные силы», действовавшие на территории, пере-
шедшей под юрисдикцию гражданской оккупационной
администрации, были реорганизованы в части «вспомо-
гательной полиции порядка». Цели и задачи новой поли-
ции почти ничем не отличались от целей и задач форми-
рований, созданных для охраны тыла армий и групп ар-
мий. Единственным отличием в данном случае было то,
что они подчинялись не военным, а полицейским вла-
стям (зачастую проходило обычное переподчинение час-
тей «милиции», «самообороны» или «ополчения» от ме-
стного коменданта местному фюреру СС и полиции).
В зависимости от их назначения принято выделять сле-
дующие категории «вспомогательной полиции порядка»:
• полиция индивидуальной службы в городах и сель-
ской местности (Schutzmannschaft-Einzeldienst);
• батальоны «вспомогательной полиции порядка»
( Schutzmannschaft-Bataillone);
• вспомогательная пожарная полиция (Feuerschutz-
mannschaft);
• вспомогательная охранная полиция (Hilfsschutzman-
nschaftY1.
433
Поскольку Крым (хоть и формально) принадлежал к
юрисдикции гражданской администрации и имел свои
полицейские структуры, такие преобразования были про-
ведены и на его территории. Правда, несколько позже,
чем в остальных генеральных округах рейхскомиссариата
«Украина», — только летом 1942 г.
Последней категорией «восточных добровольческих
формирований» являлись их боевые части. Это были ли-
бо отдельные соединения (дивизии и корпуса, что было
крайне редко), либо полки и подразделения (батальоны и
роты) в составе вермахта и войск СС. Они создавались с
целью их применения на фронте, однако зачастую могли
использоваться и как вышеуказанные формирования,
главным образом в качестве охранных частей.
Следует сказать, что кроме этих категорий доброволь-
ческих подразделений, имевших массовый характер, сво-
их добровольцев также имели и немецкие спецслужбы.
В вермахте их привлекали в подразделения абвера, тай-
ной полевой полиции и полевой жандармерии, в поли-
цейской администрации — в части СД28.
Все эти категории «восточных добровольческих фор-
мирований» действовали в Крыму почти одновременно,
представляя собой (как качественно, так и количествен-
но) весьма значительную часть силовых структур немец-
кой оккупационной группировки.
КРЫМСКО-ТАТАРСКИЕ
КОЛЛАБОРАЦИОНИСТСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ
И ИХ СОТРУДНИЧЕСТВО С НЕМЕЦКИМ
ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИМ РУКОВОДСТВОМ
В известном постановлении Государственного коми-
тета обороны (ГКО) СССР от 11 мая 1944 г. указывались
следующие причины депортации крымских татар: «В пе-
риод Великой Отечественной войны многие крымские
татары изменили Родине, дезертировали из частей Крас-
ной Армии, оборонявших Крым, и переходили на сторо-
ну противника, вступали в сформированные немцами
добровольческие татарские воинские части, боровшиеся
против Красной Армии; в период оккупации Крыма не-
мецко-фашистскими войсками, участвуя в немецких кара-
тельных отрядах, крымские татары особенно отличились
своими зверскими расправами по отношению к советским
партизанам, а также помогали немецким оккупантам в
434
деле организации насильственного угона советских граж-
дан в германское рабство и массового истребления совет-
ских людей.
Крымские татары активно сотрудничали с немецкими
оккупационными властями, участвуя в организованных
немецкой разведкой так называемых «Татарских нацио-
нальных комитетах», и широко использовались немцами
для целей заброски в тыл Красной Армии шпионов и ди-
версантов. «Татарские национальные комитеты», в кото-
рых главную роль играли белогвардейско-татарские
эмигранты, при поддержке крымских татар направляли
свою деятельность на преследование и притеснение нета-
тарского населения Крыма и вели работу по подготовке
насильственного отторжения Крыма от Советского Сою-
за при помощи германских вооруженных сил»29.
Несмотря на обычный для советский власти пропа-
гандистский стиль и штампы, в этой пространной цитате
в целом перечислены все формы крымско-татарского
коллаборационизма в годы Второй мировой войны и ос-
новные направления его деятельности: во-первых, это
работа в созданных при помощи немцев коллаборацио-
нистских организациях и, во-вторых, участие в создании,
подготовке и использовании добровольческих формиро-
ваний.
Тем не менее все это было не сразу, а постепенно.
И военный, и политический коллаборационизм крым-
ских татар возникли не на пустом месте. Как мы убедим-
ся далее, он не был «продуктом» только событий войны.
В его основе лежали более глубокие причины и историче-
ского, и политического, и социального, и национально-
религиозного характера. Но и к открытому сотрудничеству
с оккупантами они сразу не могли привести. Поэтому
первоначально (сентябрь—ноябрь 1941 г.) коллаборацио-
низм выразился в нелояльности части крымско-татарско-
го населения по отношению к советской власти и пред-
ставлявшим ее органам. И советские, и немецкие источ-
ники указывают на такие проявления нелояльности (а в
ряде случаев и враждебности): дезертирство из рядов
Красной армии и партизанских отрядов, нападение на
отступающие советские части, разграбление партизан-
ских продовольственных баз и т.п.
Летом 1941 г. в Крыму из местного населения было
сформировано четыре стрелковые дивизии, в двух из ко-
торых — 320-й феодосийской и 321-й евпаторийской —
личный состав состоял преимущественно из крымских
татар (в этих соединениях их было всего около 10 тыс.
человек). Параллельно с регулярными частями шел про-
435
цесс организации партизанского движения на полуостро-
ве, в ряды которого также было включено значительное
количество крымских татар — около 1000 человек, что
составило более 20% от общей численности партизан на
тот период. Так, исключительно из них были организова-
ны Куйбышевский и Албатский партизанские отряды.
В Балаклавском, Ленинском и Алуштинском партизан-
ских отрядах их было подавляющее большинство (напри-
мер, в последнем — до 100 человек). В других отрядах
процент крымских татар также был весьма значитель-
ным.
Кроме того, крымские татары — жители горных и
предгорных сел принимали непосредственное участие в
выборе мест дислокации партизанских отрядов и в за-
кладке баз продовольственного и боевого снабжения для
их личного состава30.
В ходе осенних боев 1941 г. оборонявшие Крым 51-я
Отдельная и Приморская армия были полностью разбиты
немецкими войсками и отступили в глубь полуострова.
Причем если вторая из них сумела более или менее органи-
зованно отойти к Севастопольскому укрепленному району,
то 51-я армия была фактически уничтожена. Согласно от-
чету штаба командования этой армии только потери «плен-
ными и пропавшими без вести» составили в ней около 32
тыс. человек (или почти 62%) — по воззрениям военной
науки того времени этого было более чем достаточно, что-
бы считать соединение несуществующим. И большинство
«пропавших без вести» — это личный состав двух крымско-
татарских дивизий. В октябре—ноябре 1941 г. они распола-
гались на следующих позициях: 320-я — на Ак-Монае
(Керченский полуостров), а 321-я — между Саками и Евпа-
торией. Наспех организованные, плохо обученные и воору-
женные, брошенные в условиях паники и потери управле-
ния войсками, эти дивизии рассыпались при первых же
ударах немецких войск. Часть их личного состава была
пленена, подавляющее же большинство новобранцев ра-
зошлось по своим деревням31.
Так, еще в октябре 1941 г. появились первые свиде-
тельства о том, что крымские татары начали дезертиро-
вать из действующих в Крыму советских войск. По сло-
вам очевидцев, «мало того, что татары дезертировали са-
ми, но они под видом дружбы развращали и русских
бойцов, убеждая их покидать позиции и обещая скрывать
их в своих деревнях»32.
Более того, в ряде случаев отступающие советские вой-
ска сталкивались с неприкрытой агрессией со стороны
татарского населения. Вот что, например, вспоминал
436
офицер 184-й стрелковой дивизии пограничных войск
НКВД лейтенант Онищенко, который в ноябре 1941 г.
отступал с небольшой группой к Севастополю: «Подойдя
к Ялте, мы расположили бойцов в лесу, а сами пошли на
окраину города, где встретились с шестью татарами. По-
говорив с ними, узнали о занятии Ялты (противником).
Попросили хлеба, (они) нам не дали и сказали: «Сдавай-
тесь в плен, немцы дадут хлеб и накормят». Мы сразу же
ушли... Бойцы остались недовольны отношением татар и
сказали, что хотя и голодны, но в плен не сдадутся, а до-
берутся к своим»33.
Для группы же военного моряка Ф.И. Федоренко
встреча с татарами в ноябре 1941 г. чуть не закончилась
трагически. «Когда мы пришли в деревню Коуш, — вспо-
минал он, — нам сказали, что татары недружественно на-
строены в отношении частей Красной армии, и особенно
к краснофлотцам. Мы были настороже. Под вечер, когда
мы |einej были в этой деревне, пришла одна машина с
немцами. Татары побежали и сообщили им, что в дерев-
не имеются советские солдаты. Но машина с немцами
ушла. Мы здесь заночевали и на следующий день пошли
в заповедник искать партизан. Здесь мы столкнулись с
группой татар, которые растаскивали партизанскую про-
довольственную базу»34.
Дезертирство татар из партизанских отрядов в осен-
ние дни 1941 г. было также значительным. Например, по
домам разошелся весь Куйбышевский партизанский от-
ряд: 115 человек во главе со своим командиром Ибраги-
мовым (кстати, позже этот дезертир был повешен немца-
ми, так как выяснилось, что он указал не все места, где
находились запасы продовольствия его отряда). Такие же
случаи произошли в Албатском и других партизанских
отрядах35. Забегая вперед, следует сказать, что эта форма
дезертирства не была такой концентрированной, как в дей-
ствующей армии, и была растянута во времени до середи-
ны 1943 г., когда начался обратный процесс. Однако это
отдельная история, с совершенно другими причинами.
Естественно, дезертиры и из частей Красной армии, и
из партизанских отрядов не стали сразу коллаборациони-
стами. Тем не менее первый шаг ими был уже сделан,
чем не могли не воспользоваться немцы. Известно, что
еще в ходе боев за Крым некоторые дезертиры и граж-
данские лица из числа крымских татар служили при под-
разделениях вермахта в качестве проводников. По свиде-
тельствам очевидцев, они вполне успешно «проводили их
в обход и наперерез отступающим советским войскам»36.
Зимой 1941 г. начался новый этап борьбы за Крым.
437 '
После окончания боев с регулярными частями Красной
армии немецкое командование решило положить конец
партизанскому движению на полуострове. Усилия окку-
пантов были весьма значительными. Однако следует при-
знать, что они вряд ли бы увенчались таким успехом, ес-
ли бы не помощь некоторой части крымско-татарского
населения, в основном партизан-дезертиров и тех, кто
участвовал в закладке партизанских баз. Только благода-
ря этим лицам немцы узнали почти все места дислокации
партизанских отрядов и разграбили подавляющее боль-
шинство запасов продовольствия и снаряжения для них.
Следует сказать, что в некоторых случаях крымские
татары сами проявляли инициативу. Так, например,
18 декабря 1941 г. разведка Феодосийского партизанско-
го отряда обнаружила в лесу 40 подвод с вооруженными
татарами, которые, как выяснилось, приехали за продо-
вольствием партизан. Этой группой руководил дезертир
из Судакского партизанского отряда бывший лейтенант
Красной армии и член Коммунистической партии Ме-
метов37.
Еще один пример подобных действий. Командиры
партизанских отрядов в Зуйских лесах докладывали на
«большую землю», что из их продовольственных баз было
разграблено более 10 т муки, 6,5 т пшеницы, 1,85 т куку-
рузы, 9,6 т овса, 1 т фасоли и 6,5 т солонины. Как видим,
цифры весьма значительные38.
Грабежом партизанских продовольственных баз также
занимались жители татарских деревень Баксан, Тау-Кип-
чак, Мечеть-Эли, Вейрат, Конрат, Еуртлук, Ени-Сала,
Молбай, Камышлык, Аргин, Ени-Сарай, Улу-Узень, Ка-
занлы, Корбек, Коуш, Биюк-Узенбаш, Кучук-Узенбаш,
Ускут. Вместе с оккупантами они разграбили запасы про-
довольствия и снаряжения, рассчитанные на снабжение
5—6 тыс. партизан в течение года. В результате из 28 пар-
тизанских отрядов, действовавших зимой 1941 г. в Кры-
му, 25 остались вообще без баз снабжения39. Последовав-
ший затем голод и фактический разгром партизанского
движения на полуострове — итог деятельности этих кол-
лаборационистов. В скобках заметим, что еще одним ре-
зультатом осенне-зимней кампании 1941 г. по разграбле-
нию партизанских продовольственных баз явилось то,
что сформированные для этого стихийные татарские от-
ряды трансформировались затем в части местной само-
обороны.
Приведенные выше факты свидетельствуют о том, что
процесс «подрыва лояльности» татарского населения к
советской власти был действительно отчасти стихийным.
438
О причинах этого более подробно будет сказано ниже.
С другой же стороны, нельзя не отметить, что почти од-
новременно с такими «стихийными проявлениями» не-
мецкие оккупационные власти начинают использовать
это недовольство в своих целях и исходя из собственных
интересов. Не секрет, что одним из принципов немецкой
оккупационной политики на территории СССР было яв-
ное или неявное противопоставление нерусских народов
и национальных меньшинство народу русскому. В Кры-
му этот принцип нашел свое отражение в заигрывании
оккупационных властей с некоторыми национальными
группами путем предоставления им определенных льгот
и привилегий.
«В первые же дни образования Симферопольского го-
родского управления, — писал один из свидетелей тех со-
бытий, — я видел целые волны караимов и армян, набро-
сившихся на управление с желанием рвануть себе куски
общественного пирога... Цивильные татары бросились в
частную торговлю, караимы заняли счетные должности,
а армяне — административные. Болгары из-за своей ма-
лочисленности... заняли более скромные места: началь-
ников цехов, хлебопекарен и мастерских... Все нерусские
ставят себя в положение враждебности к русскому наро-
ду и его государственности»40.
Последняя фраза является ключевой для понимания
всей немецкой национальной политики и национальных
отношений на оккупированных территориях. Встречи
частей вермахта с хлебом и солью в благодарность за «ос-
вобождение от русской власти» случались довольно часто
в те дни, и в Крыму в том числе. Например, такое пове-
дение татарского населения было зафиксировано в Бах-
чисарае41.
По словам командующего 11-й немецкой армией ге-
нерал-полковника Эриха фон Манштейна, «татары сразу
же встали на нашу сторону. Они видели в нас своих осво-
бодителей от большевистского ига, тем более что мы ува-
жали их религиозные обычаи...»42.
Этот немецкий военачальник больше, чем кто-либо
другой, понимал роль национального фактора в оккупа-
ционной политике. Поэтому сразу же после оккупации
Крыма находившиеся под его контролем военные и гра-
жданские инстанции разработали целый комплекс мер,
который в документах советской разведки и партизан-
ского движения получил название «политики открытого
заигрывания с татарским населением». В целом эти меры
носили разносторонний характер и заключались в сле-
дующем:
439
• разрешение на создание мусульманских комитетов,
которые должны были представлять крымско-татарский
народ перед германскими оккупационными властями и
опекать его религиозно-культурную жизнь;
• разрешение на создание национальных доброволь-
ческих формирований — частей самообороны, или «ми-
лиции»;
• восстановление старых и открытие новых мечетей;
• предоставление крымским татарам различных льгот
(главным образом в экономической сфере), которых не
было у остальной части населения;
• «более культурное» по сравнению с другими отно-
шение к крымско-татарскому населению со стороны ок-
купационной администрации и немецких войск.
О первой, второй и третьей мерах оккупантов более
подробно будет рассказано ниже. Здесь же следует оста-
новиться на экономических льготах и привилегиях, так
как на первых порах именно они являлись главной причи-
ной «кризиса лояльности» крымских татар по отношению
к советской власти и положительного отношения к власти
новой. По словам народного комиссара внутренних дел
Крымской АССР майора государственной безопасности
Григория Теофиловича Каранадзе, немцы применяли по
отношению к татарам следующие «хитрые приемы» в те-
чение зимы 1941/1942 г.:
• если у остального населения они силой отбирали
часть имущества, главным образом продукты питания, то
у татар ничего не брали;
• татарскому населению за проданные продукты пи-
тания оккупанты давали столько, сколько татары сами
просили, тогда как у представителей других националь-
ных групп продукты забирались под угрозой оружия;
• бывшим «кулакам» возвратили то, что им раньше
принадлежало: виноградники, фруктовые сады, скот за
счет колхозов, «причем немцы высчитывают, сколько
приплода могло быть за годы, прошедшие после раскула-
чивания, и выдают его из колхозного табуна»43.
В дополнение к этому необходимо сказать, что для та-
тар была проведена организация специальных магазинов,
где только они могли покупать продукты питания. Наибо-
лее активным коллаборационистам передали лучшие до-
ма, приусадебные участки и колхозный инвентарь. Кроме
того, например, в Симферополе патенты на торговлю вы-
давались сначала татарам, затем грекам и армянам, а уже в
последнюю очередь русским.
440
Наконец, в том же донесении майор Каранадзе указы-
вал еще на один «хитрый прием» оккупационных вла-
стей. «Немецкое командование в Крыму, — писал он, —
издало специальный приказ для своих войск, в котором
рекомендовалось не трогать татар, не обижать их». В дан-
ном случае имеется в виду приказ генерал-полковника
фон Манштейна от 11 ноября 1942 г., в котором он пред-
писывал следующее:
«Всем задействованным против партизан войскам еще
раз довести до сведения, что в этом деле важна помощь
гражданского населения, особенно татар и мусульман,
ненавидящих русских. На эту помощь нужно рассчиты-
вать и опираться во всех случаях. Дисциплина и порядок
в задействованных войсках являются лучшим средством
пропаганды в этих мероприятиях. Для этого необходимо
нс допускать каких-либо неоправданных действий про-
тив мирного населения. Особенно требуется корректное
обращение по отношению к женщине. Необходимо по-
стоянно уважать семейные традиции татар и мусульман и
их религию. Также требую неукоснительного уважения к
личному имуществу, сохранности скота, продовольствен-
ных запасов сельских жителей... Я особенно подчерки-
ваю, что реквизиция продовольствия возможна только с
разрешения офицеров в ранге не ниже командира баталь-
она и только тогда, когда нет другой возможности обес-
печить снабжение войск. Эти реквизиции (только необ-
ходимых продуктов) можно проводить только в больших
и богатых населенных пунктах. В горных районах я это
делать запрещаю»44.
Этот документ можно вполне назвать программным,
так как его основные пункты, указавшие необходимый
стиль поведения оккупационных властей по отношению
к крымско-татарскому населению, оставались неизмен-
ными до середины 1943 г. и способствовали перераста-
нию первоначальной нелояльности к советской власти в
военно-политический коллаборационизм.
Разумеется, крымские татары были не единственным
народом Крыма и тем более СССР, некоторые предста-
вители которых усомнились в том, что нужно сохранять
верность Сталину и его режиму. Но и не везде в СССР
нелояльность населения приводила к военно-политиче-
ским последствиям такого уровня, как в Крыму. Транс-
формировать ее в «полноценный» коллаборационизм или
нет, немецкое военно-политическое руководство и окку-
пационные власти на местах решали, исходя из целого
ряда факторов и причин.
441
* * *
Крымско-татарский коллаборационизм периода Вто-
рой мировой войны имел свои глубокие корни. Нетрудно
догадаться, что искать их следует в истории взаимоотно-
шений России и Крымского ханства, которые были мир-
ными и добрососедскими только в последней четверти
XV в. Но, чтобы понять причины этого коллаборациониз-
ма, не надо заглядывать так далеко. Как таковое крымско-
татарское национальное движение возникло в конце
XIX в., а окончательно оформилось и окрепло только в
период русской революции и Гражданской войны
1917—1920 гг. Однако, несмотря на свою относительную
молодость, оно сразу же стало претендовать на роль одно-
го (и, заметим, главного) из вершителей судеб полуостро-
ва. В эти же годы происходят первые контакты лидеров
крымско-татарского национального движения и Герма-
нии, тогда еще кайзеровской, войска которой с апреля по
ноябрь 1918 г. оккупировали Крым. Так, выступая 16 мая
1918 г. на национальном конгрессе крымских татар, Ку-
рултае, один из его руководителей — Джафер Сейдамет*
сказал следующее: «Есть одна великая личность, олице-
творяющая собой Германию, великий гений германского
народа. Этот гений, охвативший всю высокую германскую
культуру, возвысивший ее в необычайную высь, есть не
кто иной, как глава Великой Германии, Император Виль-
гельм, Творец величайшей силы и мощи. Интересы Гер-
мании не только не противоречат, а, быть может, даже
совпадают с интересами самостоятельного Крыма»45.
21 июля 1918 г. ряд видных крымско-татарских деяте-
лей (за которыми явно стоял Сейдамет) обратились к
* Сейдамет, Джафер (1889—1960), крымско-татарский обществен-
ный и политический деятель, публицист. Участник Первой мировой
войны. Прапорщик Российской императорской армии (1916 г.). Актив-
ный участник событий революции и Гражданской войны на террито-
рии Крыма (1917—1918 гг.). Один из лидеров крымско-татарского на-
ционального движения: организатор I Курултая (конгресса) крымско-
татарского народа (ноябрь 1917 г.) и создатель национал-демократиче-
ской партии «Милли-Фирка» («Национальная партия»). Заведующий
отделом иностранных и военных дел Директории (ноябрь 1917 — ян-
варь 1918 г.) — национального крымско-татарского правительства, соз-
данного Курултаем. Председатель Директории с 4 по 14 января 1918 г.
Сторонник создания самостоятельного крымско-татарского государст-
ва при поддержке Турции. Министр иностранных дел в 1-м Крымском
краевом правительстве генерала Сулеймана Сулькевича. Сторонник
прогерманской ориентации. В ноябре 1918 г. эмигрировал в Турцию. В
1934 г. принял фамилию Киример. В годы Второй мировой войны при-
держивался антинацистской ориентации, что, однако, не мешало ему
оставаться непримиримым противником советской власти.
442
германскому правительству с меморандумом, в котором
отмечалось, что «татары — это наиболее старинные гос-
пода Крыма» и поэтому следует восстановить их «влады-
чество» на полуострове. Эти деятели выдвинули следую-
щие пункты, на которых, как им казалось, могло быть
основано сотрудничество Германской империи и буду-
щего Крымского государства:
• преобразование Крыма в независимое нейтральное
ханство, которое, однако, будет полностью придержи-
ваться прогерманской и протурецкой политики;
• достижение признания независимости Крымского
ханства у Германии, ее союзников и в нейтральных стра-
нах до заключения полного мира;
• образование татарского правительства в Крыму с
целью совершенного освобождения Крыма от господства
и политического влияния русских;
• обеспечение образования татарского войска для
хранения порядка в стране;
• право на возвращение в Крым проживающих в Ру-
мынии и Турции крымско-татарских эмигрантов и их ма-
териальное обеспечение46.
Этот меморандум остался без внимания со стороны
кайзеровского правительства: на тот момент Германии
было явно не до крымских татар. Однако, как видно, на-
метилась определенная тенденция, которая впоследствии
стала только более отчетливой и окончательно оформи-
лась в годы Второй мировой войны.
В ноябре 1920 г. Крым был окончательно захвачен
большевиками и стал частью СССР. Через год на его тер-
ритории была создана автономная республика, которая
хоть и не имела ярко выраженного национального харак-
тера, тем не менее делалась явно «под татар». И события
последующих лет показали это как нельзя лучше. С нача-
ла 20-х гг. прошлого века в Советском Союзе начинает
осуществляться политика так называемой «корениза-
ции». На Крымском полуострове ее разновидность полу-
чила название «татаризации» и была направлена на фор-
мирование национальных управленческих кадров, увели-
чение их числа во властных структурах, расширение
сферы применения крымско-татарского языка, приобще-
ние крымских татар к светскому образу жизни и вовлече-
ние их в состав промышленного рабочего класса. Но, как
и в других республиках СССР, политика «коренизации»
насаждалась в Крыму через административные методы.
Более того, явная непродуманность ряда ее мер способ-
443
ствовала не сглаживанию межнациональных отношений
на полуострове, как никогда обострившихся в годы Гра-
жданской войны, а, наоборот, только вели к их эскала-
ции.
В 1928 г. проведению «коренизации» вообще и «тата-
ризации» в частности пришел конец. В политической
жизни это ознаменовалось судом над председателем Цен-
трального исполнительного комитета Крымской АССР
Вели Ибраимовым и фактическим отстранением крым-
ских татар от управления республикой, в общественной и
культурной плоскости — расправами над «татарскими
буржуазными националистами». Все это, естественно, не
могло не вызвать раздражения у татарской интеллиген-
ции и тех татар-чиновников, которые уже считали Крым
своей республикой. Последовавшая же за этим коллекти-
визация только усилила такие настроения, но уже в более
широких слоях крымско-татарского населения.
И еще один фактор. Первое десятилетие советской
власти в Крыму большевики довольно снисходительно
относились к мусульманской религии. Разумеется, атеи-
стическая пропаганда со всеми сопутствующими ей мо-
ментами велась постоянно. Но все-таки это отношение
не было таким, как к православию, поставленному фак-
тически вне закона. Со свертыванием же политики «ко-
ренизации» закончилось и мирное сосуществование ис-
лама и советской власти: атеистическая пропаганда стала
более агрессивной, культовые сооружения стали отби-
раться у верующих или разрушаться, а священники под-
вергаться аресту47.
Таким образом, все, что можно было сделать для
«кризиса лояльности» у крымских татар по отношению к
самой себе, советская власть сделала. С началом же не-
мецкой оккупации Крыма эта нелояльность в совокупно-
сти с историческими и прочими предпосылками и дала
те настроения, которыми не мог не воспользоваться та-
кой осмотрительный враг и которые в результате привели
к тому, что называется военно-политическим коллабора-
ционизмом.
* * *
Действительно, немцы были очень опасным и осмот-
рительным врагом, который в конце концов пришел к
пониманию того, что крымско-татарский коллаборацио-
низм необходимо использовать. Но как, в каких масштабах
и какую степень самостоятельности дать этим коллабора-
ционистам, германское военно-политическое руководство
444
так и не решило до самого конца войны. Вообще, на всей
национальной политике Третьего рейха лежала печать
какой-то двойственности. Часто одни инстанции на од-
ной и той же территории разрешали делать то, что парал-
лельно запрещали делать другие. У этого есть несколько
причин. О первой было достаточно сказано выше — это
неоднородность немецкого оккупационного аппарата.
Вторая вытекала из нее и заключалась в том, что каж-
дая из ветвей немецкой оккупационной администрации
претендовала на свое (и единственно правильное) пони-
мание национальной политики. Как известно, у немец-
кого военно-политического руководства не было единого
взгляда на оккупационную политику в СССР вообще и
национальный вопрос в частности. Из всего многообра-
зия мнений в целом можно выделить две основные точки
зрения: «прорусскую» и «национальную». Носителями
первой являлись в основном офицеры вермахта среднего
и отчасти высшего звена, которые считали, что для ус-
пешного проведения оккупационной политики надо на-
ладить отношения только с русским народом, как самым
многочисленным и влиятельным в Советском Союзе.
Национальные движения же других народов казались им
слабыми и неспособными на серьезную оппозицию боль-
шевизму. Здесь следует подчеркнуть, что многие из этих
офицеров оказались впоследствии замешаны в заговоре
против Гитлера 20 июля 1944 г. Основным недостатком
этой группировки было то, что она не имела ярко выра-
женного лидера, при наличии большого числа сторонни-
ков. Главным апологетом второй точки зрения был ми-
нистр по делам оккупированных восточных областей
Альфред Розенберг. В отличие от своих оппонентов он
считал, что в СССР надо опираться, прежде всего, на не-
русские народы и национальные меньшинства. И всю
национальную политику здесь надо свести к тому, чтобы
как можно глубже разъединить русских и всех остальных.
Розенберг был главным идеологом и теоретиком нацист-
ской партии. Однако он не имел серьезного политическо-
го веса в глазах ее лидеров. И сторонников проведения
своей политики Розенберг имел значительно меньше, чем
предыдущая группировка. Тем не менее на территориях,
где гражданская администрация существовала, пусть да-
же, как в Крыму, формально, его точка зрения составля-
ла достойную конкуренцию своим «прорусским» оппо-
нентам48.
Третья причина заключалась в той пропаганде, которой
сопровождалось нападение на СССР. Так, среди военно-
служащих вермахта в огромном количестве распространя-
445
лись листовки и брошюры с фотографиями советских
солдат, преимущественно из Средней Азии, которые бы-
ли снабжены следующим текстом: «Вот каковы татаро-
монгольские твари! От них тебя защищает солдат фюре-
ра!» Органами пропаганды СС даже была выпущена спе-
циальная брошюра, которая называлась «Недочеловек»
(«Der Untermensch») и была предназначена играть роль не-
коего справочного пособия по обращению с «восточны-
ми народами». Она также была снабжена многочислен-
ными фотографиями жуткого вида людей, которые име-
новались в ней «грязными, монголоидными, скотскими
ублюдками». Однако, как это ни парадоксально, «монго-
лы» из этих материалов были такой же фигурой пропаган-
ды, как и «еврейские комиссары». На самом деле нацис-
ты, только за редким исключением, были осведомлены о
том, кто такие в действительности тюрки и монголы.
И планов, как с ними поступать, у них вообще не было49.
Наконец, была еще одна, четвертая причина, которая
касалась непосредственно крымской специфики. Дело в
том, что германское военно-политическое руководство
практически до самого конца войны так и не решило, что
ему делать с Крымом и населяющими его народами (в
том числе и с крымскими татарами).
Выше уже шла речь о том, как Альфред Розенберг пла-
нировал разделить СССР. Как известно, один из пунктов
этого плана назывался «Украина с Крымом». Его после-
дующий меморандум также подразумевал, что Крым бу-
дет частью будущей «Великой Украины» под названием
«Таврия». Однако многочисленные рукописные пометки
на этом документе свидетельствуют о том, что написание
именно этого пункта далось Розенбергу с большим тру-
дом. Он явно понимал, что Крым только с большой на-
тяжкой можно отнести к Украине, так как число прожи-
вавших там украинцев было ничтожно мало (чтобы хоть
как-то решить эту проблему Розенберг предлагал высе-
лить с полуострова всех русских, евреев и татар). Но это
был не единственный парадокс плана рейхсляйтера. Од-
новременно с указанным моментом, он настаивал, чтобы
Крым находился под прямым контролем правительства
Третьего рейха. Чтобы объяснить этот казус, Розенберг
всячески подчеркивал «германское влияние» на полуост-
рове. Так, он утверждал, что до Первой мировой войны
немецким колонистам принадлежали здесь значительные
территории. Но и это было не главное. Оказывается, еще
в XVI столетии в Крыму жили готы — одно из древних
германских племен! Таким образом, «Таврия» только
446
«технически» должна была быть присоединена к Украи-
не. Управлять же ею должны были из Берлина50.
Несмотря на свою полную противоречивость, планы
Розенберга относительно Крыма были только отражени-
ем «двойственной аргументации Гитлера о причинах его
германизации». Во-первых, как считал фюрер, Крым
должен был стать «немецким Гибралтаром», с помощью
которого можно было бы контролировать все Черное мо-
ре. Во-вторых, привлекательным для немцев он должен
был стать потому, что шеф Германского трудового фрон-
та Роберт Лей мечтал превратить полуостров в «один ог-
ромный немецкий курорт». Как отмечал американский
исследователь Александр Даллин, «в этих планах завоева-
ния реальность и фантазия смешались поровну»51.
Более конкретно о судьбе Крыма Гитлер высказался
на совещании военно-политического руководства Третье-
го рейха 16 июля 1941 г. В своей речи он специально вы-
делил его из ряда других оккупированных советских тер-
риторий и сказал, что полуостров «необходимо очистить
от всех чужаков и заселить германцами». В частности,
русских предполагалось выселить в Россию. По воспоми-
наниям одного из присутствующих, фюрер выразился сле-
дующим образом: «Она для этого достаточно велика»52.
Как свидетельствуют документы, «крымский вопрос» и
судьба населения полуострова занимали Гитлера и в по-
следующие месяцы. Когда Розенберг в очередной раз по-
сетил его в декабре 1941 г., фюрер еще раз повторил ему,
что «Крым должен быть полностью очищен от негерман-
ского населения». Эта встреча интересна еще с той точки
зрения, что на ней была затронута проблема так называе-
мого «готского наследия» в истории полуострова. Имея в
виду его значимость, Гитлер выразил желание, чтобы по-
сле окончания войны и решения вопроса с населением
Крым получил бы название «Готенланд». Розенберг сказал,
что он уже думает над этим, и предложил переименовать
Симферополь в Готенбург, а Севастополь — в Теодорихс-
хафен. Продолжением «готских планов» Гитлера и Розен-
берга явилась археологическая экспедиция, организован-
ная генеральным комиссаром «Таврии» Фрауэнфельдом в
июле 1942 г. Непосредственным руководителем этого ме-
роприятия был назначен фюрер СС и полиции «Таврии»
фон Альвенслебен. В ходе экспедиции было обследовано
городище Мангуп — бывшая столица княжества Феодо-
ро, которое было уничтожено турками в 1475 г. Вывод
нацистских археологов: эта крепость, а также еще целый
ряд городов на Южном берегу Крыма были построены
готами. Этот и другие тезисы были изложены в книге
447
«Готы в Крыму», которую написал один из участников
экспедиции, полковник Вернер Баумсльбург53.
Фантазии относительно «Готенланда» так и остались
фантазиями, а вот планы относительно переселения нем-
цев в Крым разные инстанции Третьего рейха неодно-
кратно подавали Гитлеру для рассмотрения. Откуда же
предполагалось взять такое количество населения, чтобы
восполнить те демографические потери, которые бы не-
избежно повлекла за собой «зачистка» полуострова от
всех «ненемцев»?
Во-первых, руководство СС предлагало переселить сю-
да 140 тыс. этнических немцев из так называемой «Транс-
нистрии» — территории СССР между реками Днестр и
Днепр, которая находилась под управлением Румынии.
Этот план стоял на повестке дня до самого освобождения
Крыма, но немцы к нему так и не подступились54.
Во-вторых, летом 1942 г. генеральный комиссар «Тав-
рии» Альфред Фрауэнфельд написал меморандум (его
текст не сохранился), который он разослал в разные не-
мецкие инстанции. В нем этот чиновник предлагал пере-
селить в Крым жителей Южного Тироля, чтобы раз и на-
всегда решить итало-германский спор по поводу этой
территории. Известно, что Гитлер отнесся к этой идее с
большим энтузиазмом. Так, на одном из совещаний он
сказал буквально следующее: «Я думаю, что это велико-
лепная идея. Кроме того, я также считаю, что Крым и
климатически, и географически подходит тирольцам, а
по сравнению с их родиной он действительно земля, где
текут реки с молоком и медом. Их переселение в Крым
не вызвало бы ни физических, ни психологических труд-
ностей»55.
К слову, Гиммлер, в чьем ведении находились все во-
просы по «укреплению германской расы», также был не
против такого решения «тирольской проблемы». Более
того, он даже готов был уступить тирольцев Фрауэнфель-
ду, даже несмотря на то, что планировал поселить их в
«Бургундии» — еще одном государстве, где должна была
«концентрироваться германская кровь». Но, по мнению
Гиммлера, делать это следовало только после окончания
войны56. Гитлер все-таки согласился с рейхсфюрером,
хотя и издал в начале июля директиву, согласно которой
выселение русских из Крыма должно было начаться уже
сейчас, а украинцев и татар — чуть позже.
В-третьих, во второй половине 1942 г. Фрауэнфельд
разработал еще один план. На этот раз он предлагал пе-
реселить в Крым 2 тыс. немцев из Палестины. Как это
можно было сделать в условиях британской оккупации,
448
оставалось «за скобками». В целом же фантастичность
этого плана была настолько очевидной, что даже Гимм-
лер приказал оставить его до лучших времен57.
Наконец, предел всем планам и усилиям по переселе-
нию положили протесты тех органов вермахта, которые
отвечали за военную экономику. Так, в середине августа
1943 г. начальник Верховного командования вермахта
(ОКВ) генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель реши-
тельно выступил против каких-либо перемещений насе-
ления в условиях войны. Не без основания он заметил,
что «эвакуация» русских и украинцев — 4/5 всего населе-
ния Крыма — полностью парализует экономическую
жизнь. Тремя неделями позднее было решено, что любые
перемещения возможны только после окончания войны.
С этой точкой согласился и Гиммлер. Он, конечно, счи-
тал, что переселение немцев необходимо и планировать,
и осуществлять, но делать это в условиях военной ситуа-
ции крайне преждевременно. Кстати, следует сказать,
что Гиммлер самым решительным образом воспротивил-
ся планам по выселению татар из Крыма. Правда, этот
запрет должен был действовать только в военный период.
По его словам, это бы было катастрофической ошибкой.
«Мы должны сохранить в Крыму хотя бы часть населе-
ния, которое смотрит в нашу сторону и верит в нас», —
подчеркивал рейхсфюрер58.
* * *
Здесь следует сказать, что рассказ о немецких планах
на Крым будет неполным, если нс упомянуть еще об од-
ной стороне этой проблемы. А именно: о позиции Тур-
ции. Теперь не секрет, что одной из причин «благосклон-
ного» отношения Германии к тюркским народам было
желание повлиять на эту позицию и втянуть Турцию в
войну на стороне стран «оси». Но и Турция не была пас-
сивной стороной в этой игре. Не желая связывать себя
какими-либо обязательствами, ее официальные круги
действовали через так называемые пантюркистские орга-
низации, идеология которых (хоть и неофициальная) бы-
ла довольно сильна в то время. Преследуя конечную цель
объединить все тюркские народы в одном государстве
под эгидой Турции, они надеялись, что Германия, раз-
громив СССР, окажет им в этом помощь. Крымские же
татары, как первый тюркский народ, оказавшийся под
немецкой оккупацией, должны были оказаться в этой иг-
ре разменной монетой и объектом для экспериментов.
В сентябре 1941 г. с целью «прояснить позицию Гер-
мании относительно требований пантюркистов» в Бер-
15 - 3637 Романько - 449 ' 4
лин прибыл один из лидеров этого движения Нури-паша.
С 11 по 25 сентября он вел обстоятельные переговоры с
начальником политического отдела Министерства ино-
странных дел (МИД) Германии Эрнстом Верманном. Ре-
зультатом этих встреч было решение создать в Берлине
специальный комитет, который бы занимался пропаган-
дой идей пантюркизма, «в частности, среди военноплен-
ных-тюрков и мусульман вообще, с целью их использо-
вания для агитации на советской территории и образова-
ния из них воинских частей»59.
Известно, что в переговорах с Верманном Нури-паша
уделил значительное внимание проблеме будущего поли-
тического устройства Крымского полуострова. Так, в од-
ной бесед он подчеркнул: «Предоставление свободы такой
небольшой области, как Крым, явилось бы для Герман-
ской империи не жертвой, а политически мудрым меро-
приятием. Это была бы пропаганда в действии. В Турции
она произвела бы сильный политический эффект, так
как там проживает много эмигрантов из Крыма, которые
не потеряли связей со своей родиной»60.
Вскоре появились и более реальные результаты этих
переговоров. В начале октября 1941 г. два близких к пан-
тюркистским кругам турецких генерала — Али Фуад Эр-
ден и Хюсню Эмир Эркилет — совершили поездку на со-
ветско-германский фронт, а именно на Крымский полу-
остров. Цель поездки: ознакомление с успехами
германских войск. Однако, по воспоминаниям предста-
вителя МИД при командовании 11-й армии Вернера фон
Хентига, «они менее всего интересовались нашими воен-
ными успехами, чем нашими политическими намерения-
ми, прежде всего относительно тюркских народов Рос-
сии». Параллельно оба генерала выразили серьезное бес-
покойство за судьбу тюркских военнопленных, и в
особенности крымских татар61.
Наконец, 8 августа 1942 г., уже в период оккупации,
Крым посетила еще одна турецкая делегация. На этот раз
она была более представительной: во главе уже шести че-
ловек находились депутат турецкого парламента Наджмед-
дин Заддак и генеральный инспектор печати Селим Зари-
ер. Делегации была устроена торжественная встреча. На
симферопольском аэродроме ее приветствовали представи-
тели командования вермахтом в Крыму и руководство
Симферопольского мусульманского комитета. В этот же
день турки посетили татарский военный госпиталь, му-
зей «Таврида» и мечеть, в которой проходило богослуже-
ние. Утром 9 августа делегация отбыла в Будапешт. Как
писала местная коллаборационистская газета «Голос
Крыма», «основной целью визита этих гостей было жела-
->450
ние воочию убедиться в лживости советской и западной
пропаганды» (вероятно, имеются в виду сообщения о
зверствах немцев и их прислужников на оккупированных
советских территориях) .
Тем не менее контакты с официальным Берлином не
ограничивали круг деятельности пантюркистов. И в Гер-
мании, и в Крыму они пытались действовать через про-
турецки настроенных крымских татар.
Вот с таким теоретическим и практическим багажом
немцы и приступили к осуществлению оккупационной и
национальной политики на территории Крыма. И все их
последующие взаимоотношения с крымско-татарскими
коллаборационистами являлись результатом тех выводов,
которые они делали из своих теорий, то есть несли отпе-
чаток всей их двойственности.
* * *
Крым — это прежде всего многонациональный регион.
Согласно переписи 1939 г., на его территории проживало
1 126 429 человек, в том числе: русские — 558 481 (49,6%),
украинцы — 154 120 (13,7%), крымские татары — 218 179
(19,8%), армяне - 12 873 (1,1%), немцы - 65 452 (4,6%),
болгары — 15 353 (1,4%), греки — 20 652 (1,8%) и осталь-
ные — 29 276 (2,5%). Поэтому одной из основных особен-
ностей коллаборационизма на территории Крымского по-
луострова стала его национальная окраска63.
В политической сфере это проявилось в создании так
называемых национальных комитетов. Из немецких доку-
ментов известно, что с зимы 1941 и в 1942 г. на полуост-
рове появились татарские, армянские, болгарские, укра-
инские и другие комитеты. Интересно, что эти комитеты
организовывались параллельно органам самоуправления,
но не являлись параллельной им властью (хотя многие
национальные лидеры и претендовали на это). В принци-
пе они не являлись властью вообще, даже в том урезан-
ном виде, какой имели районные, городские и сельские
управления. Это были представительные органы, так как
их основной задачей являлось отстаивание интересов
данной национальной группы (или влияние на членов
этой группы в нужном оккупантам направлении). Куль-
турные, религиозные, экономические, но ни в коем слу-
чае не политические интересы. Еще одним их отличием
от органов местного самоуправления, подчиненных во-
енной администрации, было то, что вся их деятельность
направлялась и контролировалась полицией безопасности
и СД. Далее. Финансирование органов местного само-
управления происходило за счет собранных с населения
налогов (т.е. из оккупационного бюджета). Национальные
451
комитеты должны были содержаться исключительно на
средства, собранные от деятельности подведомственных
ему культурных учреждений (например, театров, музыкаль-
ных ансамблей и т.п.), а также за счет добровольных по-
жертвований. Какой-либо предпринимательской деятель-
ностью членам комитета было запрещено заниматься. На-
конец, о том, что национальные комитеты не должны были
подменять местное самоуправление, свидетельствует также
и тот факт, что руководителями последнего могли быть
представители любой населявшей Крым национальной
группы. Приведем только несколько фактов. Например,
12 декабря 1941 г. было организовано Симферопольское
городское управление, начальником которого был назна-
чен М.Н. Каневский — русский по национальности. 15 де-
кабря — Феодосийское районное управление (начальник
Н.И. Андржеевский — украинец) и Феодосийское город-
ское управление (начальник В.С. Грузинов — русский, ко-
торого позднее сменил И.С. Харченко — белорус). Но
эти назначения нисколько нс говорят о том, что немцы
при создании органов самоуправления отдавали предпоч-
тение, допустим, русским, украинцам или белорусам.
Так, вторым человеком в Симферопольском городском
управлении — начальником его отдела вспомогательной
полиции стал болгарин Срсдов, а начальником отдела
культуры там же работала крымская татарка Ф. Болатуко-
ва. Членом же национального комитета мог быть пред-
ставитель только определенной национальности64.
В целом ни одна из национальных групп на террито-
рии Крыма не смогла получить для своего комитета
сколько-нибудь серьезный политический статус. У неко-
торых из них, например симферопольского украинского
комитета, даже не было возможности создать свои фи-
лиалы в других городах и районах полуострова — его дея-
тельность так и ограничилась столицей Крыма. На наш
взгляд, этому было несколько причин. Во-первых, не-
смотря на то что в войне с СССР немцы очень активно
планировали разыграть национальную карту, их реальная
политика в этом вопросе отличалась большой осторож-
ностью. Не секрет, что, например, украинское нацио-
нальное движение преследовалось ими до начала 1944 г.
наравне с коммунистическим подпольем. Поэтому есте-
ственно, что в таком стратегически важном регионе, как
Крым, они бы никогда не позволили ему развернуться в
полную силу. Во-вторых, многим комитетам просто не-
кого было представлять. Тот же украинский комитет из-
за отсутствия ясной идеологической платформы вряд ли
имел шансы быть понятым местным населением. Поэто-
му его членам только и оставалось как привлекать «укра-
инцев» продажей муки и других продуктов питания из
'*>«' 452
специального «украинского магазина». И наконец, в-треть-
их, после коренного перелома на Восточном фронте все
меньше и меньше населения хотело связывать свою судь-
бу с подобными организациями. И начиная с весны 1943 г.
это была общая тенденция для всех оккупированных тер-
риторий СССР65.
Несколько более успешно действовали болгарский и
армянский национальные комитеты: они имели свои фи-
лиалы почти во всех крупных городах Крыма, а их дея-
тельность была более разносторонней, чем у «украин-
цев». Но, пожалуй, наиболее показательной в данном
случае является история татарских национальных коми-
тетов. В силу разного рода причин они смогли добиться
от немцев больше, чем все остальные национальные ко-
митеты, вместе взятые. Однако и вышеуказанные причи-
ны общего регресса отразились на этих организациях
наиболее рельефно.
Начало создания татарских комитетов на территории
Крыма относится к концу 1941 — началу 1942 г. Так, уже в
конце декабря 1941 г. в Бахчисарае был создан первый Му-
сульманский комитет, а затем, на его основе, комитет в
Симферополе. По замыслу его основателей — председателя
Джемиля Абдурешидова* и двух его заместителей — Ильми
Керменчиклы и Османа Меметова — этот комитет должен
был представлять всех крымских татар и руководить всеми
сферами их жизни. Однако начальник полиции безопасно-
сти и СД, при поддержке которого был создан этот орган,
сразу же запретил им называть комитет «крымским», оста-
вив в его названии только слово «симферопольский»,
б этом качестве он должен был служить только примером
районным мусульманским комитетам, которые стали соз-
даваться в других городах и населенных пунктах Крыма в
январе—марте 1942 г. (за исключением Севастополя, му-
сульманские комитеты были созданы также в Евпатории,
Ялте, Алуште, Карасубазаре, Старом Крыму и Судаке)66.
Персональный состав Симферопольского мусульман-
ского комитета состоял из 18 человек: президента, двух
его заместителей и пятнадцати членов, каждый из кото-
* Абду ре шидов, Джемиль — крымско-татарский политический дея-
тель. Сын торговца из Евпаторийского района, турецкоподданный. За-
нимал пост председателя Симферопольского мусульманского комитета
с декабря 1941 по декабрь 1942 г. и с января по май 1944 г. В янва-
ре-декабре 1943 г. — второй заместитель председателя Симферополь-
ского мусульманского комитета. Один из инициаторов создания крым-
ско-татарских добровольческих формирований. Стоял на позициях
крайнего коллаборационизма. В марте 1944 г. Командующий войсками
вермахта в Крыму наградил его Знаком отличия для восточных народов
2-й степени (официальная причина — «за заслуги перед татарским на-
родом'*). Дальнейшая судьба неизвестна.
''X"' 453
рых отвечал за определенную сферу деятельности. Все
члены комитета в обязательном порядке утверждались
начальником полиции безопасности и СД генерального
округа «Таврия».
Согласно уставу главной целью создания комитета
было содействие немецкой оккупационной администра-
ции во всех направлениях ее деятельности. Решением же
каждого конкретного вопроса должен был заниматься со-
ответствующий отдел, которых в структуре комитета бы-
ло создано пять:
• 1-й — по борьбе с бандитами (т.е. с советскими пар-
тизанами) — собирал сведения о партизанских отрядах,
коммунистах и других «подозрительных элементах», ко-
торые могли мешать немецким и татарским интересам
(отдел работал в тесном контакте с соответствующими
службами начальника полиции безопасности и СД);
• 2-й — по комплектованию добровольческих форми-
рований (о деятельности этого отдела более подробно бу-
дет рассказано ниже);
• 3-й — по оказанию помощи семьям добровольцев
(занимался снабжением сотрудников мусульманского ко-
митета, родственников и семей добровольцев, служив-
ших в частях вермахта и полиции, а также нуждающегося
татарского населения);
• 4-й — пропаганды и агитации (в ведении -этого от-
дела находились все вопросы национальной культуры,
так как в уставе комитета прямо было сказано, что «все
они тесно связаны с пропагандой»; кроме того, его руко-
водителю подчинялись крымско-татарские пропаганди-
сты в «добровольческих организациях», кураторы народ-
ного образования, учреждений культуры и искусства, а
также персонал редакции газеты «Azat Kirim» («Освобож-
денный Крым»), о роли которой будет сказано ниже);
• 5-й — религии (занимался открытием мечетей и
обучением мулл, а также духовным окормлением татар-
ских добровольцев; кроме того, это был единственный
отдел, директивам которого могли подчиняться отделы
религии районных мусульманских комитетов)67.
Штат каждого отдела состоял в целом из 4—5 человек:
руководителя, его заместителя, секретаря отдела, перево-
дчика, машиниста или писца. Отдел пропаганды и агита-
ции, как один из важнейших и специфических, имел в
своем штате еще и должность пропагандиста. Каждый
член каждого отдела и все члены мусульманского комите-
та работали не на общественных началах, а получали со-
ответствующее штатному расписанию жалованье: от
800—900 оккупационных рублей у руководителя до 500 —
у секретаря (в 1941 — 1944 гг. десять оккупационных руб-
лей равнялись одной оккупационной марке). Председа-
тель комитета и его заместители получали по 1100 рублей.
- > ' 454
За год получалась значительная сумма. Так, согласно от-
чету начальника полиции безопасности и СД, фонд зара-
ботной платы Симферопольского мусульманского коми-
тета составил в 1943 г. почти 140 тыс. оккупационных руб-
лей (почти 12 тыс. рублей в месяц).
Все районные мусульманские комитеты имели такую
же структуру и в своих действиях в целом руководствова-
лись (хоть и неофициально) указаниями Симферополь-
ского комитета. Разумеется, на содержание этих комите-
тов уходило гораздо меньше средств. В некоторых же
районах их члены работали на общественных началах68.
Простое перечисление отделов Симферопольского
мусульманского комитета показывает, что он и аналогич-
ные организации на местах были весьма ограничены в
своей деятельности. В целом ее можно свести к трем ос-
новным направлениям:
• помощь в организации татарских коллаборациони-
стских формирований и все, что с этим связано (так или
иначе, этим занимались все пять отделов);
• пропагандистская обработка крымско-татарского
населения (4-й и 5-й отделы) и
• посредничество и контроль в распределении тех эко-
номических льгот и привилегий германских оккупацион-
ных властей, о которых было сказано выше (3-й отдел)69.
Тем не менее, несмотря на полный запрет политиче-
ской деятельности со стороны немецкой оккупационной
администрации, лидеры крымско-татарских национали-
стов не оставляли надежды получить более широкие пол-
номочия, вплоть до провозглашения в Крыму татарского
государства и создания собственной национальной ар-
мии. Эта «борьба» продолжалась с переменным успехом
до апреля—мая 1944 г. и закончилась полным поражением
крымско-татарских националистов — на этом этапе им
ничего от немцев добиться не удалось. Лето 1944 — весна
1945 г. — период борьбы за политические права в эмигра-
ции. Однако там уже действовали совершенно другие лю-
ди, которые хоть и добились определенных политических
преференций со стороны нацистов, но слишком поздно —
Красная армия уже стояла на Одере. Слово «борьба» наме-
ренно взято нами в кавычки, так как историю взаимоотно-
шений татарских комитетов и нацистской оккупационной
администрации таковой можно назвать только весьма ус-
ловно. Тем не менее эти взаимоотношения имели несколь-
ко кульминационных моментов, когда конфликт был на-
лицо. Это:
• так называемая «кампания меморандумов»;
• вопрос о воссоздании крымского Муфтиата и
• взаимоотношения с представителями крымско-та-
тарской эмиграции.
455 '
«Кампания меморандумов» (будем называть ее условно
так) была связана с претензиями членов Симферополь-
ского мусульманского комитета на руководство всеми
сферами жизни крымских татар. Естественно, что со вре-
менем такие претензии должны были перерасти в борьбу
за политические права и свободы (и вполне возможно, что
в борьбу уже без кавычек). Однако в данном случае все ог-
раничилось только меморандумами. Так, в апреле 1942 г.
группой руководителей Симферопольского комитета
(Джемиль Абдурешидов, Ильми Керменчиклы, Гжик Ап-
паз и др.) были разработаны новый устав и программа
деятельности этого органа. При этом были выдвинуты
следующие главные требования, предполагавшие:
• восстановление в Крыму деятельности партии «Мил-
ли Фирка» («Национальная партия»)* — политической
организации национально-демократической ориентации,
созданной летом 1917-го и запрещенной большевиками
осенью 1920 г. (в скобках заметим, что многие члены
Симферопольского комитета были в прошлом членами
этой партии);
• создание татарского парламента;
* «Милли Фирка» (с крымско-татарского — «Национальная пар-
тия»). Образована в июле 1917 г. группой молодых интеллигентов, по-
лучивших образование в Турции и Западной Европе. Основатели и чле-
ны Центрального комитета партии — Н. Челеби Джихан (Челебиев),
Д. Сейдамет, Г. Айваз (редактор центрального органа партии газеты
«Миллет»), X. Чапчакчи, А. Озенбашлы и др. Партия придерживалась
натюнал-демократической идеологии и выступала за построение свет-
ского общества. Некоторые члены находились под влиянием идей пан-
тюркизма (Д. Сейдамет). В разные периоды политические цели партии
варьировались от «национально-культурной автономии» крымских та-
тар до создания «независимого Крымского ханства». В ноябре—декаб-
ре 1917 г. в Бахчисарае по инициативе партии был созван Курултай
(конгресс) крымско-татарского народа, который избрал национальное
правительство — Директорию. В январе 1918 г., после установления в
Крыму советской власти, партия ушла в подполье. После захвата Кры-
ма германскими войсками (весна 1918 г.) часть членов партии пошла
на сотрудничество с ними (Д. Сейдамет и др.). Уход оккупантов из
Крыма и установление власти пророссийского 2-го Крымского краево-
го правительства Соломона означал провал планов части членов пар-
тии по созданию на полуострове независимого Крымского ханства.
С захватом Крыма Белой армией в партии произошел раскол: левое
крыло выступило за поддержку большевиков и Советской России, а
правое пошло на сотрудничество с белогвардейцами. После оконча-
тельного установления советской власти в Крыму (ноябрь 1920 г.)
большинство членов левого крыла партии вступило в Коммунистиче-
скую партию, а сама «Милли Фирка» была запрещена. В дальней-
шем многие из них подверглись репрессиям (1920-е гг.), другие были
осуждены в 1930—1940-х гг. Часть же членов партии перешла с конца
1920-х гг. на нелегальное положение {Политические партии России. —
М., 1996. - С. 361-362).
• создание татарской национальной армии;
• создание самостоятельного татарского государства
под протекторатом Германии.
Эти устав и программа была поданы на рассмотрение в
Берлин, однако их утверждения не произошло. Нам же
эта история интересна с той точки зрения, что с этого мо-
мента крымско-татарские коллаборационисты на терри-
тории полуострова разделились на два лагеря. И авторы
этого меморандума со временем стали представлять пер-
вый из них, который был готов добиваться своих целей
даже путем тотального сотрудничества с оккупантами70.
Возникновение второго лагеря связано с именем одно-
го из лидеров крымско-татарского национального движе-
ния 1917—1920 гг. Амета Озенбашлы*. До августа 1943 г.
этот деятель проживал в Павлограде, куда его сослала со-
ветская власть, и работал там врачом-невропатологом.
Летом 1942 г. несколько представителей Симферополь-
ского мусульманского комитета навестили Озенбашлы.
Как нетрудно догадаться, их целью было пригласить его в
* Озенбашлы, Амет Сеидабдуллаевич (1893—1958), крымско-татар-
ский политический и общественный деятель, публицист, врач-невро-
патолог. Активный участник революционных событий на территории
Крыма в 1917—1920 гг., один из лидеров крымско-татарского нацио-
нального движения. Сторонник построения независимого государства.
Один из организаторов I Курултая (конгресса) крымско-татарского на-
рода (ноябрь 1917 г.), заведующий отделом народного образования Ди-
ректории (ноябрь 1917 — январь 1918 г.) — национального правитель-
ства крымских татар, созданного Курултаем. Один из создателей и ру-
ководителей национал-демократической партии «Милли Фирка»
(«Национальная партия»). Полностью отвергал сотрудничество с Бе-
лой Россией, поэтому в период правления деникинской администра-
ции и генерала П. Врангеля находился на нелегальном положении. По-
сле установления в Крыму советской власти активно сотрудничает с
ней: с октября 1921 по 1922 г. являлся директором Крымского педаго-
1 ического техникума, а в 1924—1927 гг. занимал пост народного комис-
сара финансов Крымской АССР. 12.04.1928 г. арестован по делу
«контрреволюционной националистической партии «Милли Фирка».
Приговорен к расстрелу, который был заменен 10 годами исправитель-
но-трудовых работ. В 1934 г. досрочно освобожден без права прожива-
ния в Крыму и поселился в Павлограде (Днепропетровская область).
Работал врачом. В августе 1943 г. вернулся в Крым, но уже в октябре
тайно бежал с полуострова, так как отказался сотрудничать с немецкой
оккупационной администрацией. В октябре 1943 г. некоторые круги
немецкого военно-политического руководства и ряд крымско-татар-
ских националистов рассматривали его кандидатуру на пост муфтия
Крыма. До 20.09.1947 г. проживал в Румынии, где и был арестован
агентами СМЕРШа. После ареста переправлен в Москву, где был при-
говорен к 25 годам лишения свободы. Срок отбывал в Коми АССР.
В 1955 г. по состоянию здоровья освобожден. Проживал в Ходженте
(Таджикская ССР). В 1992 г. его останки были перезахоронены в Бах-
чисарае.
v 457
Крым: и националисты, и немцы (с разрешения которых
была предпринята эта поездка) понимали, что, пожалуй,
во всем СССР нет больше такого авторитетного крым-
ско-татарского лидера. При этом и члены комитета, и
оккупанты преследовали совершенно разные цели. По-
следние хотели воспользоваться высоким авторитетом
Озенбашлы среди крымских татар и тем самым как бы
освятить свою политику на полуострове. По их замыслам
призыв к сотрудничеству с немцами со стороны такого че-
ловека не оставил бы равнодушным ни одного крымского
татарина. Националисты в принципе хотели того же, но
совершенно для противоположных целей: с помощью та-
кого авторитетного лидера, каким являлся Озенбашлы,
они надеялись получить от немцев больше политических
свобод. Однако, как свидетельствуют многочисленные ис-
точники, этот опальный политический деятель был прин-
ципиальным противником сотрудничества с оккупантами
в той форме, в какой это ему предлагалось. Поэтому он
особенно и не спешил в Крым. Члены же комитета и нем-
цы настаивали. Чтобы как-то успокоить их, а заодно и
проверить степень немецкой готовности идти на уступки
крымским татарам, он в ноябре 1942 г. написал меморан-
дум, в котором изложил программу сотрудничества между
Германией и крымскими татарами, основные положения
которой заключались в следующем:
• признание крымских татар коренным народом Кры-
ма и народом-союзником Германии;
• признание прав крымских татар, заработанных про-
литой ими кровью;
• свободное возвращение на родину всех крымских
татар, находящихся в изгнании или оказавшихся за пре-
делами Крыма по другой причине;
• возвращение всем крымским татарам их земельных
владений, которые они утратили в годы коллективиза-
ции;
• возвращение религиозным организациям их земель-
ных владений — вакуфов;
• создание пользующегося доверием народа религиоз-
ного и национального центра.
В январе—феврале 1943 г. этот меморандум был пере-
дан во все основные немецкие инстанции, которые зани-
мались «восточной политикой». Более того, Озенбашлы
настаивал, чтобы с ним был ознакомлен весь татарский
народ. Однако выполнение подобных требований не вхо-
дило в планы нацистского руководства, поэтому началь-
458
ник полиции безопасности и СД счел «более благоразум-
ным» не давать ход этому документу на территории Кры-
ма. В Германии же он также не возымел никакого
действия, как крымско-татарская эмиграция ни старалась
популяризовать его71.
Тем не менее в августе 1943 г. Озенбашлы все-таки
был вынужден приехать в Крым. Однако и здесь он не
оставлял планов направить крымско-татарский народ по
некоему «третьему пути». Находясь в Бахчисарае по слу-
чаю празднования Курбан-байрама (октябрь 1943 г.), он
получил приглашение от местного мусульманского коми-
тета выступить с речью перед собравшимся народом.
И члены этого комитета, и присутствовавшие на собра-
нии немцы думали, что он будет призывать татар к пол-
ному сотрудничеству с Германией. Однако на деле полу-
чилось не так. Хоть и в завуалированной форме, Озен-
башлы, опираясь на исторические примеры, призвал
крымских татар думать прежде всего о своих националь-
ных правах. От позиции же, которую занимали крайние
коллаборационисты, он в целом предостерег народ. Из-
вестно, что после собрания Озенбашлы домой уже не
вернулся: опасаясь репрессий со стороны СД, он тайно
выехал в Одессу, которая находилась в зоне румынской
оккупации. Зимой 1943 г. он выехал в Румынию, где и
был впоследствии арестован советскими органами72.
Озенбашлы чуть больше года контактировал с крым-
скими коллаборационистами, еще меньше он пробыл на
самом полуострове: всего около трех месяцев. Тем не ме-
нее его влияние на ситуацию в Крыму (и до, и после
приезда) было колоссальным. Еще до возвращения Озен-
башлы на родину, зимой 1942 г., под воздействием его
идей в составе Симферопольского мусульманского коми-
тета была организована оппозиционная группа (Абдулла
Куркчи, Эреджеп Куртсеитов и др.), которая считала, что
крымским татарам надо искать свой, «третий путь между
гитлеризмом и сталинизмом», опираясь на основные по-
ложения программы уже упоминавшейся партии «Милли
Фирка». В середине декабря 1942 г. ими даже была пред-
принята попытка сместить крайнего коллаборациониста
Абдурешидова с поста председателя комитета. Этот
«дворцовый переворот» увенчался успехом и был весьма
показательным73.
Справедливости ради следует сказать, что в этой исто-
рии без вмешательства немцев не обошлось. Они вполне
сознательно пошли на смену прежнего руководства ко-
митета, и вот по каким причинам. Во-первых, оккупаци-
онные власти были недовольны участием группы Абдуре-
— 459
шидова в подготовке первого меморандума о немецко-та-
тарских взаимоотношениях. Во-вторых, они надеялись,
что сторонники Озенбашлы пользуются гораздо большим
авторитетом среди простых татар, чем их оппоненты.
В результате на заседании комитета 11 декабря 1942 г.
Абдурешидов был смещен, а его место занял Эреджеп
Куртсеитов. Однако и здесь немцы остались верными се-
бе: чтобы сохранить баланс сил, они не разрешили пере-
избирать членов комитета полностью — в новом составе
их и старых членов было примерно поровну. Не был
окончательно забыт и Абдурешидов. В этом составе ко-
митета он стал вторым заместителем председателя. Одна-
ко уже осенью 1943 г. немцы поняли, что эти национали-
сты ничем не лучше предыдущих, только более амбици-
озные и неуправляемые. И в этом их лишний раз убедила
программа «оппозиционеров», которая была подготовле-
на в октябре 1943 г. Программа эта представляла собой
варианты действия крымско-татарских националистов на
случай того, проиграет или выиграет войну гитлеровская
Германия. В целом она предусматривала следующее:
• вариант первый: Германия явно будет победителем
во Второй мировой войне. Тогда следует помогать ей как
можно сильнее, а после окончания войны просить пре-
доставления Крыму независимости;
• вариант второй: Германия победит в войне, но явно
видно, что выйдет она из нее обессиленной. В этом слу-
чае также следует помогать ей, а после войны уже не
просить, а требовать независимости. При этом инстру-
ментом давления должны стать татарские добровольче-
ские формирования;
• вариант третий: войну выигрывает Англия. В связи
с этим в дело должен вступить проживающий в Турции
Джафер Сейдамет. Он пользовался репутацией антина-
циста, и поэтому к его мнению могли прислушаться в
Лондоне. При таком развитии событий Сейдамет переез-
жал в Крым и уже оттуда, добившись оправдания для
сторонников Озенбашлы, должен был просить о предос-
тавлении Крыму независимости. Разумеется, что этот ва-
риант можно было осуществить только в том случае, если
бы на территории полуострова оставались немецкие вой-
ска или если бы он был занят британцами;
• и наконец, четвертый вариант: Турция вступает в
войну на стороне Англии, и они совместно разбивают
Германию. В этом случае Сейдамет опять вступал в дело,
но уже с другими требованиями: как и выше, он должен
был добиваться независимости Крыма, но с условием пе-
редачи его под протекторат Турции74.
460
Вскоре эта программа, без сомнения, стала известна
начальнику полиции безопасности и СД. Поэтому почти
сразу же после бегства Озенбашлы немцы еще раз смени-
ли руководство Симферопольского комитета: Абдуреши-
дов и его люди вернулись на свои прежние места. Здесь
следует подчеркнуть, что в тех военно-политических ус-
ловиях иначе быть и не могло, хотя, конечно, такая «че-
харда» не лучшим образом отражалась на немецко-татар-
ских взаимоотношениях. В итоге немцы одержали полную
победу на этом фронте «борьбы» с татарскими национали-
стами. Поэтому уже в декабре 1943 — январе 1944 г. ни сто-
личный мусульманский комитет, ни районные комитеты
даже и не пытались проявлять какую-нибудь политиче-
скую активность. Вся их деятельность была сведена к ре-
шению хозяйственных, благотворительных или религиоз-
ных вопросов. Например, из отчета Симферопольского ко-
митета за январь—март 1944 г. хорошо видно, чем
занималась эта организация в самые последние месяцы не-
мецкой оккупации. Так, по словам Абдурешидова, «коми-
тет поставил перед собой в качестве основной своей задачи
вопрос оказания помощи крестьянам предгорных дере-
вень, эвакуированных германским командованием в безо-
пасные районы, вследствие бесчинств, творимых банди-
тами (советскими партизанами. — О.Л)»75.
И надо сказать, что члены комитета довольно серьез-
но отнеслись к этому роду деятельности.- Из того же от-
чета явствует, что за два месяца они проделали следую-
щую работу:
1. Транспортными средствами комитета была органи-
зована перевозка эвакуированных татар в указанные гер-
манским командованием районы;
2. Часть эвакуированных была распределена по домам
частных лиц, часть — отправлена в общежитие Дома кре-
стьянина. А наиболее нуждающиеся из них были обеспе-
чены продуктами питания;
3. В целях оказания материальной помощи эвакуиро-
ванным лицам среди татарского населения Симферополя
был организован сбор пожертвований. Всего было собра-
но 135 148 рублей, которые были распределены между
3105 зарегистрированными при комитете семьями. Более
того, в тот же период этим же семьям было выдано 207 кг
продуктов, 20 кубических метров дров и 208 штук раз-
личной одежды.
Следует сказать, что, несмотря на ухудшающуюся об-
становку, Симферопольский мусульманский комитет и
далее планировал проводить хозяйственную и благотво-
рительную работу. Например, в заключительной части
461 '' {''
того же отчета Абдурешидов отметил, что на март—ап-
рель 1944 г. им запланированы следующие мероприятия:
1. Организация обряда обрезания для детей-сирот и
детей нуждающихся родителей Симферополя и Симфе-
ропольского района;
2. Открытие в Симферополе шестимесячных подгото-
вительных курсов для молодежи, которую планировалось
отправить для учебы в высших учебных заведениях Гер-
мании;
3. Открытие в Симферополе ремесленных школ для
подготовки из татарской молодежи специалистов, с це-
лью их дальнейшего использования в различных отрас-
лях хозяйства76.
Однако этим планам так и не суждено было претво-
риться в жизнь. Как доносил один из партизанских раз-
ведчиков, в последние два месяца оккупации большинст-
во районных татарских комитетов практически не функ-
ционировали. И даже Симферопольский мусульманский
комитет состоял фактически только из одного челове-
ка — «спекулянта» Абдурешидова. Хотя в комитете на тот
момент числилось еще 11 членов, ни один из них участия
в его работе не принимал. Следует сказать, что «лейтмо-
тивом» этого донесения были следующие слова: «В на-
стоящее время в Крыму нет такого человека, который
пользовался бы авторитетом среди татар»77.
Но и на этом история мусульманских комитетов в
Крыму не закончилась. В начале 1944 г. немцы предпри-
няли запоздалую попытку свести воедино все свои уси-
лия по использованию политического коллаборациониз-
ма. В январе этого года Командующий войсками вермах-
та в Крыму генерал-полковник Эрвин Йенеке приказал
начать подготовку к созданию на полуострове местного
правительства (Landesregierung). По замыслу немецкого
генерала оно должно было состоять из представителей
трех основных национальностей, населяющих Крым: та-
тар, русских и украинцев (именно в таком порядке они
перечислены в отчете Йенеке командованию группы ар-
мий «А»). Основой этого правительства должны были по-
служить органы местного самоуправления и соответст-
вующие национальные комитеты. В его компетенцию,
при общем надзоре со стороны немецкой военной адми-
нистрации, планировалось передать:
• административное руководство органами граждан-
ской власти, а также командование частями вспомога-
тельной полиции;
• все вопросы, касающиеся религии и просвещения;
• благотворительность и
• судопроизводство.
4 >
462
На что в условиях полного окружения полуострова на-
деялись немцы, понять трудно. Скорее это был очередной
пропагандистский шаг, который следует воспринимать не
более чем курьез. Тем не менее к марту 1944 г. вся местная
администрация была в основном переформирована со-
гласно этому плану. Но и этим замыслам немецкого ко-
мандования, естественно, не было суждено исполниться,
так как уже в апреле—мае 1944 г. Крым был полностью
освобожден частями Красной армии78.
* * *
Еще одной стороной немецко-татарского политиче-
ского конфликта стала история с воссозданием крымско-
го Муфтиата. В данном случае она развивалась следую-
щим образом.
Не секрет, что германское военно-политическое руко-
водство в целом очень положительно относилось к исла-
му, стараясь сделать мусульман своими союзниками в
борьбе против СССР и Англии. Более того, на некоторых
оккупированных территориях Советского Союза «ислам-
ский фактор» стал одним из инструментов германской
национальной политики. Например, на Северном Кавка-
зе и в Крыму местные оккупационные власти всячески
способствовали его возрождению (открытие мечетей, по-
мощь в подготовке духовенства и т.п.). Но одновремен-
но, и этот парадокс замечают все исследователи, окку-
панты препятствовали избранию высшего мусульманско-
го духовенства — муфтиев. Причины такой политики
были очевидны, тем не менее, например, крымско-татар-
ские националисты просто не желали их замечать, что
впоследствии и привело к такому негативному результа-
ту. Последний крымский муфтий Нуман Челеби Джихан
был расстрелян большевиками еще в 1918 г., а его преем-
ник в силу целого ряда причин так и не был избран. По-
сле оккупации Крыма и создания мусульманских коми-
тетов татарские националисты стали поднимать перед
оккупационными властями этот вопрос, надеясь на их
полное содействие. Здесь следует сказать, что они пресле-
довали не только цели централизации духовной жизни му-
сульманского населения Крыма. Понимая, что немцы
скорее всего не разрешат создать центральный политиче-
ский орган для всех мусульманских комитетов, они надея-
лись обрести таковой в воссозданном Муфтиате.
Подчеркнем, что крымско-татарские националисты
не были одиноки в своих усилиях и имели достаточно
влиятельных союзников в германских военно-политиче-
WW 463
ских кругах. Один из них — сотрудник Министерства по
делам оккупированных восточных областей Герхард фон
Менде так аргументировал положительные стороны по-
явления прогермански ориентированного муфтия на
Крымском полуострове: «Исламский мир — это единое
целое. Поэтому шаг Германии навстречу мусульманам на
Востоке неминуемо вызовет соответствующие настрое-
ния у всех мусульман»79. Наконец, за скорейшее избра-
ние крымского муфтия выступал и Амин аль-Хуссейни —
пронацистски настроенный Великий муфтий Иерусали-
ма, надеявшийся таким образом сосредоточить всю му-
сульманскую активность в своих руках.
Как видно, все эти три группы преследовали разные
цели, которые были явно недостаточными для того, что-
бы сдвинуть вопрос о Муфтиате с мертвой точки (по вы-
ражению американского исследователя Александра Дал-
лина, их активность в этот период иначе как «спящей»
назвать трудно). Однако в октябре 1943 г. произошли со-
бытия, которые заставили их сильно активизироваться.
А произошло вот что. Советская власть отошла, наконец,
от воинствующей антирелигиозной политики и разреши-
ла избрать муфтия всех советских мусульман, резиденци-
ей которого стал Ташкент. Первыми на это событие от-
реагировали в министерстве Розенберга. Руководитель
его крымско-татарского отдела Рихард Конельсен и уже
упоминавшийся Герхард фон Менде подготовили мемо-
рандум, в котором германскому военно-политическому
руководству они предлагали следующие ответные меры:
«Чтобы более эффективно противостоять этой большеви-
стской инициативе, которая, как показывают события,
оказала огромное влияние на мусульманский мир, мы со
своей стороны должны делать все для активной борьбы с
ней. Необходимо немедленно сделать ответный ход и по-
казать, что выборы ташкентского муфтия являются неле-
гитимными, а сам он — не более чем марионетка в руках
Москвы»80.
Наиболее же эффективной формой противодействия,
как казалось авторам меморандума, может быть только
созыв конгресса высших духовных мусульманских лиц
Крыма, Кавказа, Туркестана и Поволжья. Более того, на
этом конгрессе германская сторона обязывалась дать
торжественное обещание способствовать выборам крым-
ского муфтия. Все это должно было проходить в присутст-
вии Великого муфтия аль-Хуссейни, который приглашался
на конгресс в качестве почетного гостя. После конгресса
планировались выборы, которые, правда, предполагалось
сделать не более чем фикцией, так как кандидат на пост
, 464 , i ч
муфтия был уже отобран Конельсеном заранее. Новым
духовным лидером крымских мусульман должен был
стать Амет Озенбашлы.
После незначительной доработки этот документ был
передан на рассмотрение в Верховное командование су-
хопутных войск (ОКХ), в ведении которого находилась
оккупационная администрация на территории Крыма.
Проект был весьма заманчивым, однако армейское руко-
водство решило его заблокировать. Уже одно упомина-
ние Озенбашлы в качестве кандидата на пост муфтия
убедило немецких генералов в том, что будущая мусуль-
манская инстанция — это не более чем очередной центр
для политической активности и интриг крымско-татарских
националистов. Об этом весьма откровенно свидетельство-
вал тот факт, что самыми рьяными сторонниками идеи
воссоздания крымского Муфтиата были «поклонники»
Озенбашлы в Симферопольском мусульманском комите-
те, которые незадолго до этого свергли его первоначаль-
ное руководство (более подробно об этом смотри выше).
Кроме того, Крым в этот период представлял собой уже
«осажденную крепость», а создание в ней политического
центра на мусульманской основе могло только обострить и
без того напряженные межнациональные отношения на
полуострове. Наконец, по мнению Командующего войска-
ми вермахта в Крыму, татары попросту «не заслуживали та-
кой чести». Так, в одном из его донесений в Министерст-
во оккупированных восточных областей (от 28 февраля
1944 г.) прямо указывалось, что «создание какого-либо ме-
стного правительства только на мусульманской основе или
воссоздание Муфтиата в Крыму являются неприемлемы-
ми... Согласие же с таким мнением означало бы полный
разрыв со всей предыдущей политикой»81.
Естественно, что такой вердикт означал конец проек-
та по воссозданию крымского Муфтиата, даже несмотря
на то, что разговоры о нем сотрудники Розенберга вели
еще до осени 1944 г. Справедливости ради стоит сказать,
что Озенбашлы также не очень рвался занять этот пост:
его отношение к сотрудничеству с немцами было тогда
уже хорошо известно, и не только в Крыму.
* * *
Вся эта история с крымским Муфтиатом закончилась
ничем и ничего хорошего, кроме обострения отношений
крымско-татарских националистов с германской воен-
ной администрацией на полуострове, не принесла. Одна-
ко сама борьба «за» Муфтиат или «против» него между
'-'Л—465
ведомством Розенберга и вермахтом была не единствен-
ной причиной этого обострения. Дело в том, что в подго-
товке меморандума Конельсена значительную роль сыг-
рали те представители крымско-татарской эмиграции,
которые были прикреплены к его отделу. Они-то и посо-
ветовали ему выбрать кандидатуру Озенбашлы на пост
муфтия, полагая, что он полностью будет находиться под
их контролем. Армейское же командование и здесь ус-
мотрело угрозу своим прерогативам. Начиная с момента
оккупации Крыма, оно всячески противодействовало
сближению местных националистов и представителей
крымско-татарской эмиграции. Руководство военной ад-
министрации, и не без основания, опасалось, что подоб-
ное сближение только усилит требования членов мусуль-
манских комитетов по предоставлению им политических
прав. Однако, чтобы понять причины этого, следует вер-
нуться в лето 1941 г.
Итак по порядку. После окончания Гражданской вой-
ны в России некоторая часть крымско-татарских полити-
ческих лидеров была вынуждена отправиться в эмигра-
цию. В целом они осели в Польше, Румынии и Турции,
где продолжали заниматься политической деятельно-
стью. Надо сказать, что деятельность эта была очень вя-
лой, даже по сравнению с другими национальными груп-
пами эмигрантов: ни в 20-е, ни в 30-е годы прошлого ве-
ка о какой-либо политической жизни крымских татар за
пределами Крыма практически ничего не было слышно.
Единственной акцией, в которой участвовали лидеры
крымско-татарского национального движения, была дея-
тельность так называемой организации «Прометей» (ко-
нец 1920-х—1930-е гг.). Это детище польской разведки
объединяло в своих рядах представителей политической
эмиграции нерусских народов России и занималось в ос-
новном пропагандой82.
К чести лидеров татарской эмиграции следует при-
знать, что они не были замешаны в связях с нацистами
ни до, ни после прихода к власти последних. Не сотруд-
ничали они и с немецкой военной разведкой — абвером,
что тогда являлось общим «грехом» для многих эмигрант-
ских политических деятелей. Более того, такой видный
крымско-татарский националист, как Джафер Сейдамет,
был настроен даже явно антинацистски. А с началом Вто-
рой мировой войны его мнение только укрепилось. Не-
мецкий историк Патрик фон цур Мюлен писал, что
«симпатии Сейдамета были явно на стороне польского
эмигрантского правительства в Лондоне, с которым он
поддерживал тесные связи». Нападение Германии на Со-
466
ветский Союз вызвало у проживавшего в Турции Сейда-
мета двойственное чувство. С одной стороны, он продол-
жал оставаться на своей антинацистской позиции. С дру-
гой же стороны, вся политическая активность, которой
стала заниматься крымско-татарская эмиграция, прохо-
дила явно с его молчаливого одобрения83.
А она началась довольно рано. Так, уже в октябре
1941 г. несколько крымско-татарских эмигрантов напи-
сали меморандум во Внешнеполитический отдел нацист-
ской партии, руководителем которого являлся все тот же
Альфред Розенберг. В этом меморандуме они, со ссылка-
ми на татарско-германское сотрудничество 1918 г., изло-
жили свое видение будущего Крымского полуострова.
Естественно, что в их планах он должен был быть союз-
ным Третьему рейху татарским государством84.
В ноябре 1941 г. уже упоминавшийся турецкий гене-
рал Эркилет обратился с письмом к послу Германии в
Турции Францу фон Папену, в котором просил дать
въездную визу двум крымско-татарским политическим
деятелям — проживавшим соответственно в Турции и Ру-
мынии Эдиге Кырымалу* (бывшему члену «Прометея») и
Мустеджибу Улькюсалю. В своем письме он так характе-
ризовал их: «Это весьма надежные люди. Прошу послать
их обоих в Крым и использовать там в общих германо-
турецких интересах. Они не владеют немецким языком,
но хорошо говорят по-русски». В декабре 1941 г. оба
крымско-татарских политика прибыли в Берлин, где по-
"Кырымал (Шинкевич), Эдиге Мустафа (1911 — 1980), крымско-та-
тарский общественный и политический деятель, историк, публицист.
По происхождению литовский татарин, племянник муфтия мусульман
Литвы. Он и его семья переехали в Крым перед Первой мировой вой-
ной. Обучался в Симферопольском педагогическом институте, но из-за
боязни советских репрессий был вынужден покинуть Крым. Переехал
в Азербайджан, а потом в Иран. В 1932 г. обосновался в Стамбуле (Тур-
ция). Через два года переехал к своему дяде в Вильнюс (Литва), где стал
обучаться политическим наукам. После начала Второй мировой войны
вернулся в Турцию. В декабре 1941 г. приехал в Берлин, где из предста-
вителей крымско-татарской эмиграции попытался создать националь-
ное представительство. В ноябре—декабре 1942 г. побывал в Крыму,
где был кооптирован в Симферопольский мусульманский комитет, а
его берлинский штаб признан представителем интересов всех крым-
ских татар. В январе 1943 г. официально признан немцами в качестве
председателя Крымско-татарского национального центра. 17.03.1945 г.
Кырымал и его центр признаны правительством Третьего рейха един-
ственными официальными представителями крымско-татарского на-
рода. После окончания войны поселился в Западной Германии, где на-
чал заниматься научной деятельностью. Доктор философии (ученую
степень получил в Мюнстерском университете). С 1954 по 1972 г. со-
трудник Института по изучению истории и культуры СССР (Мюнхен).
467
пытались вступить в переговоры с германскими властями.
В ходе этих встреч они выразили пожелания по поводу
судьбы Крыма (такие же, как и в вышеуказанном меморан-
думе) и попросили допустить их в лагеря военнопленных
на территории Южной Украины и Крыма, где содержались
крымские татары. Разговоры о независимости Крыма нем-
цы приняли к сведению. В просьбе же посетить лагеря
они отказали, сославшись на карантин. Позднее, с разре-
шения Розенберга, им удалось побывать в Польше, Литве
и Белоруссии, где мусульманское население также было
весьма значительным. Еще одним результатом этой по-
ездки в Берлин стало то, что этим эмигрантам, пусть и
неофициально, удалось заложить основы для будущего
представительства крымских татар в Германии.
Весь следующий год прошел в решении организаци-
онных вопросов и укреплении позиций крымско-татар-
ского представительства. За это время в нем произошли
значительные изменения. Улькюсаль покинул своего
компаньона и вернулся в Румынию. Поэтому Кырымалу
срочно пришлось искать себе нового заместителя. Вес-
ной 1942 г. им стал еще один эмигрант — Абдулла Сой-
сал. Кроме того, берлинское представительство выросло
количественно: теперь в его составе было уже 12 человек.
Стали более ясными и ближайшие политические цели,
которые эта группа ставила перед собой. Так, первооче-
редными из них были признаны следующие:
• облегчение участи крымско-татарских военноплен-
ных и «восточных рабочих», вывезенных в Германию;
• перемещение в Крым мусульманского населения из
Литвы, Белоруссии и Румынии, с целью увеличить про-
цент татарского населения на полуострове;
• наконец, попытаться наладить связь с татарской об-
щественностью на территории Крыма.
Зная эти цели берлинского представительства, немцы
более года запрещали его членам посещать полуостров.
Как ни странно, первым, кто выступал против, был буду-
щий генеральный комиссар «Таврии» Альфред Фрауэн-
фельд. Во-первых, его беспокоили политические амбиции
берлинских эмигрантов. Во-вторых, ему явно не нрави-
лись их переселенческие планы (выше уже было сказано,
что Фрауэнфельд был одним из главнейших адептов буду-
щей германизации полуострова). Тем не менее в июле
1942 г. он был вынужден сообщить Кырымалу, что при-
знает его «штаб как полномочное представительство
крымских татар», но не более чем в сфере экономических
468 -
и гуманитарных интересов. Следует сказать, что на его со-
гласие повлияла позиция уже упоминавшегося профессо-
ра фон Менне, который в министерстве Розенберга зани-
мался тюркскими и кавказскими народами85.
В ноябре 1942 г. Кырымал и его команда получили,
наконец, разрешение приехать в Крым. Целью их визита
была встреча с представителями местной крымско-татар-
ской общественности. Поэтому уже 16 декабря, после со-
гласования этого вопроса с начальником полиции безо-
пасности и СД, берлинская делегация провела совместное
заседание с членами Симферопольского мусульманского
комитета. Кырымал и его коллега Абдул-Халим Балич
информировали актив комитета о работе своего предста-
вительства и сообщили о полученном разрешении на пе-
реселение в Крым 25 тыс. татар. Причем 600 из них,
главным образом сельскохозяйственные и технические
специалисты, были уже наняты и готовы к переезду. Ру-
ководство комитета высказало свое полное одобрение
деятельности берлинского штаба, признало его руководя-
щую роль и избрало в свой состав обоих докладчиков.
Следует признать, что это заседание было огромным так-
тическим успехом Кырымала и его команды. Теперь они
могли с полным правом сказать немцам, что представля-
ют не только эмигрантов, но и весь крымско-татарский
народ: большой «плюс», которым не могло похвастаться
ни одно из национальных представительств. Эта поездка
и ее результаты привели к тому, что теперь Министерст-
во по делам оккупированных восточных областей de jure
подтвердило то, что фактически уже существовало. Штаб
Кырымала был признан единственным представителем
интересов крымско-татарского народа и стал теперь офи-
циально именоваться Крымско-татарский национальный
центр. Это произошло в январе 1943 г. А уже в ноябре то-
го же года при министерстве Розенберга был создан спе-
циальный Крымско-татарский отдел (Krimtataren Leitstel-
!е), который и должен был давать указания Кырымалу и
его людям.
По трагической случайности первым совместным ша-
гом руководителя отдела доктора Конельсена и Кырыма-
ла стала их попытка избрать крымского муфтия. О том,
как это происходило и к чему привело, было подробно
рассказано выше. Здесь можно только добавить, что при-
нять сан муфтия Озенбашлы уговаривал именно Кыры-
мал. Для этого он специально летал в Бухарест, но так и
не смог ничего сделать, чтобы заставить старого нацио-
налиста встать на пронемецкую позицию.
Еще одним направлением работы Кырымала в этот
469
период стали попытки спасти крымско-татарский актив.
Наступал 1944 г., и все понимали, что рано или поздно
Красная армия освободит полуостров. Чтобы как-то при-
ободрить местных коллаборационистов, Кырымал сооб-
щил им, что после ухода вермахта из Крыма все татары
будут эвакуированы со всем их имуществом. Это свое за-
явление он согласовал только с Конельсеном, совершен-
но «забыв» поставить в известность другую заинтересо-
ванную сторону — штаб Командующего войсками вер-
махта в Крыму. Реакция на эту оплошность последовала
незамедлительно. Генерал-полковник Эрвин Йенеке об-
ратился к своему непосредственному начальнику — ко-
мандующему группой армий «А» и попросил его довести
до сведения подчиненных Розенберга следующую ин-
формацию: исключительно по всем вопросам эвакуации
из Крыма необходимо обращаться только в военные ин-
станции. Запрашивать об этом следует, сохраняя, по воз-
можности, строгую секретность, и не делать из этой чис-
то военной акции политического мероприятия. Далее
Йенеке выражал следующее пожелание: «Мы считаем не-
приемлемым, когда крымские татары действуют через
своих представителей-эмигрантов без постановки в из-
вестность об этом командования армии. В дальнейшем,
чтобы исключить подобное давление со стороны эмиг-
рантов и местных татарских активистов, предлагаем
Крымско-татарскому отделу или Министерству по делам
оккупированных восточных областей информировать нас
о результатах всех происходящих там совещаний»86.
Помимо общей неприязни руководства вермахта к по-
литической активности крымских татар, эту позицию
Йенеке также можно объяснить еще и тем, что в этот пе-
риод он как раз вынашивал планы по созданию местного
крымского правительства, речь о котором шла выше. Кы-
рымал же своим обращением заранее перечеркивал весь
эффект от этого мероприятия. В конце концов ему все-
таки удалось договориться об эвакуации 60 активистов,
20 из которых сразу же пополнили ряды Крымско-татар-
ского отдела министерства Розенберга. Еще около 2 тыс.
(в основном бойцы добровольческих формирований) бы-
ли вывезены морем после начала боев за полуостров87.
План Йенеке по созданию местного правительства,
хоть и неосуществившийся, означал, по сути, предел для
всех фантазий о каких-либо отдельных крымско-татар-
ских политических формах. А могло ли быть в тех усло-
виях иначе? Следует признать, что нет. И вина здесь не
только членов комитета, которые не пользовались долж-
ным авторитетом среди своих соплеменников. Многие
470
высшие немецкие чиновники в Берлине на словах были
за предоставление татарам определенных политических
льгот и привилегий. Однако на деле их представители на
местах поступали с точностью до наоборот.
Проиллюстрируем это следующим примером. В июне
1943 г. Альфред Розенберг посетил Украину и Крым. В хо-
де поездки он, помимо всего прочего, ознакомился с вне-
дрением своих директив по решению национального во-
проса на этих территориях. И надо сказать, что результаты
его крайне разочаровали. Остановившись в штабе группы
армий «А», он прочел его руководящему составу длинную
лекцию, в которой попытался внедрить в сознание офице-
ров свое видение путей решения национального вопроса на
«восточных территориях». Однако в ходе лекции Розенберг
понял, что его слова и объяснения не имеют успеха. А уже
после выступления генерал-фельдмаршал Эвальд фон
Клейст сказал рейхсляйтеру, что выиграть войну можно,
только если использовать наиболее действенные политиче-
ские методы. И политику Розенберга по заигрыванию с не-
русскими народами и национальными меньшинствами
СССР он к таким методам не относит88.
Из всего сказанного ясно, что ни вермахт, ни даже
гражданская администрация в лице своего представителя
Фрауэнфельда не были, мягко говоря, заинтересованы в
создании крымско-татарской государственности. И тому,
как мы убедились, была масса причин. Но и полицей-
ские структуры, которые, казалось, были инициаторами
создания мусульманских комитетов, и уже даже в силу
конкуренции с двумя предыдущими ветвями власти
должны были действовать им наперекор, не очень спе-
шили с легализацией политической деятельности крым-
ских татар. Так, в одном из отчетов оперативной группы
«Д» открытым текстом говорилось следующее: «Исходя
из общего опыта, следует учитывать то, что скоро может
возникнуть необходимость обратить внимание на татар-
ский комитет в Симферополе, который, возможно, захо-
чет использовать обстоятельство совместной борьбы в
своих целях... Их централизаторские домогательства выра-
жаются в делах, которые внешне и не видны. Например,
они добиваются получения печати с надписью «Мусуль-
манский комитет для Крыма». Попыткам таких домога-
тельств нужно уделять большое внимание, не допуская
создания центрального руководства и проведения татара-
ми такой политики»89.
В дальнейшем мы увидим, что все эти указания со-
блюдались неукоснительно. И в особенности это было
связано с процессом создания и использования крым-
ско-татарских добровольческих формирований.
471
* * *
К осени 1944 г. Кырымал остался единственным более
или менее авторитетным крымско-татарским деятелем,
признанным Германией. Но фактически он уже никого
не представлял: Крым снова находился под советской
властью, а численность крымско-татарских добровольцев
в германских вооруженных силах и «восточных рабочих»
на территории рейха измерялась несколькими тысячами.
Тем не менее, как этот деятель писал в своей книге «На-
циональная борьба крымских тюрок», «ключевым пунк-
том его позиции в этот период была полная независи-
мость Крыма». Еще одним моментом, который команда
Кырымала не раз обсуждала в прессе, была идея так на-
зываемого «тюркского единства». То есть крымские тата-
ры не только должны были получить свободу и независи-
мость, но еще и ощутить себя частью «единого тюркского
мира». Поэтому в противоположность немецкой прессе,
которая продолжала называть крымских татар крымски-
ми татарами, Кырымал и его сотрудники стали употреб-
лять термин «крымские тюрки». С этими идеями он не-
однократно выступал на страницах новой крымско-та-
тарской газеты «Kirim» («Крым»), первый номер которой
вышел в Берлине 25 ноября 1944 г. В приннигге, как мы
видели выше, идеи-то эти были не новы, хоть Кырымал
и писал, что только сейчас он и его люди могли свободно
их высказывать90.
И надо сказать, что эти свои позиции они отстаивали
даже в ущерб созданию единого антисталинского фронта.
Как известно, 14 ноября 1944 г. в Праге было провозгла-
шено создание Комитета освобождения народов России
(КОНР). По замыслу его председателя, бывшего генерал-
лейтенанта Красной армии Андрея Андреевича Власова,
этот орган должен был представлять собой широкий ан-
тисталинский фронт, объединивший в своих рядах раз-
личные слои советского общества и все национальности
СССР. Фактически КОНР задумывался как «российское
правительство в изгнании». В случае же победы немцев
он должен был стать временным правительством новой
России.
Чтобы придать комитету действительно общероссий-
ский характер, в состав его президиума было предложено
войти лидерам всех национальных организаций, которые
к тому времени находились на территории Германии.
При этом подразумевалось, что все национальные легио-
ны и воинские формирования, находившиеся под номи-
472
наивным контролем этих организаций, будут объединены
в Вооруженные силы КОНР. Естественно, что главноко-
мандующим этих вооруженных сил должен был стать ге-
нерал Власов, как один из самых авторитетных лидеров
Освободительного движения народов России91.
Однако, несмотря на поддержку Власова и его органи-
зации со стороны многих немецких политических деяте-
лей (в том числе одного из самых могущественных на тот
момент — рейхсфюрера СС Гиммлера), процесс создания
многонационального антисталинского фронта неожидан-
но зашел в тупик. Дело в том, что лидеры большинства
национальных советов и комитетов усмотрели уже в са-
мой идее КОНР всего лишь «очередную русскую затею».
Следует сказать, что эти события приняли такой оборот
нс без участия Розенберга, который на правах министра
ио делам оккупированных восточных областей курировал
большинство национальных представительств. Как из-
вестно, краеугольным камнем всех его теорий и действий
на этом посту было стремление уничтожить многонацио-
нальную Россию путем ее расчленения на отдельные го-
сударственные образования. В результате его деятельно-
сти большинство лидеров национальных организаций
стали считать, что основной принцип «Пражского мани-
феста» КОНР, согласно которому устанавливалось «ра-
венство всех народов России и действительное их право
на национальное развитие, самоопределение и государст-
венную самостоятельность», является всего лишь такти-
ческим ходом и будет при первом же удобном случае
забыт92.
На этом основании многие из действительно влия-
тельных национальных лидеров отказались от своей ко-
оптации в КОНР. Вместо этого уже 18 ноября 1944 г. по
инициативе Розенберга в Берлине состоялось так назы-
ваемое «заседание представителей порабощенных Росси-
ей народов». В нем приняли участие следующие лица и
организации:
• председатель Боевого союза волжских татар «Идель-
Урал» Абдурахман Шафаев;
• председатели Армянского, Азербайджанского, Гру-
зинского и Северо-Кавказского комитетов Вардан Сар-
кисьян, Али Фаталибейли, Михаил Кедия и Алихан Кан-
темир;
• президент Туркестанского национального комитета
Вели Каюм-хан;
473 ~'Л>'->
• лидеры ряда украинских политических групп (на-
пример, небезызвестный Андрей Мельник);
• президент Белорусского центрального совета Радо-
слав Островский и
• председатель Крымско-татарского национального
центра Эдиге Кырымал.
Целью этого заседания было продемонстрировать еди-
ную волю лидеров всех национальных организаций «к
борьбе за свободу своих народов и своей земли от русской
оккупации, которая должна была привести к возрожде-
нию их национальных государств». В ходе заседания все
руководители комитетов и групп подписали соглашение,
по которому обязались совместно работать над вопросами
освобождения своих народов и взаимно поддерживать
друг друга в этом деле. Заседание избрало комиссию, за-
дачи которой заключались в практическом решении ука-
занных вопросов93.
В тот же день все участники этого мероприятия обра-
тились с меморандумом к Розенбергу, в котором заявили
следующее:
«Генерал Власов, как русский, должен ограничиться в
своей деятельности территорией России в этнографиче-
ском смысле этого понятия. Он ни в коем случае не дол-
жен пытаться возглавлять наши нерусские народы, так
как стремления этих народов отнюдь не совпадают с це-
лями генерала Власова. Генерал Власов говорит о свер-
жении советской власти, желая установить в пределах ее
теперешней территории новый режим. Наши народы ве-
дут долголетнюю ожесточенную борьбу против Москвы,
чтобы совершенно отделиться от России и образовать
новые независимые национальные государства. Эти на-
роды не доверяют обещаниям генерала Власова. Его
Пражский Манифест не может поэтому встретить под-
держки с их стороны.
Уже сейчас можно сказать, что дело генерала Власова
не будет пользоваться успехом среди наших соотечествен-
ников — добровольцев, рабочих и беженцев, находящихся
в пределах Германии, — потому что они на основании
имеющегося опыта вынуждены относиться с величайшей
осторожностью ко всякой исходящей от русских инициа-
тиве.
На основании вышеизложенного мы полагаем, что
Пражский Манифест не соответствует интересам наших
народов — поскольку генерал Власов сохраняет за собой
право на их представительство и поскольку он намерен
474 -V'
их вести и выступать от их имени. Желая сохранить су-
ществующие взаимоотношения, мы вынуждены в инте-
ресах наших народов обратиться к правительству Рейха с
нижеследующей просьбой:
1. Не допускать каких-либо притязаний со стороны
генерала Власова на возглавление наших народов;
2. Немедленно признать права наших народов на об-
разование самостоятельных государств и признать, нако-
нец, наши национальные представительства и
3. Разрешить нашим народам формировать войсковые
соединения под командованием наших представителей
при условии, что эти соединения в оперативном отноше-
нии будут подчиняться германской армии, а в политиче-
ском — нашим национальным представителям.
В заключение мы считаем своим долгом самым реши-
тельным образом заявить, что ни одно из национальных
представительств наших народов не может взять на себя
ответственность за последствия, которые могут произой-
ти в результате действий генерала Власова — если его
притязания на возглавление наших народов не будут от-
вергнуты с достаточной ясностью»94.
Финал этой истории хорошо известен: благодаря ин-
тригам министра по делам оккупированных восточных
областей, узкошовинистической и недальновидной пози-
ции большинства лидеров национальных организаций, а
также двойственной политике Гиммлера, время для соз-
дания единого антисталинского фронта было упущено.
Наконец 17 марта 1945 г., уже на пороге краха Герма-
нии, Розенберг сделал от имени правительства рейха
официальное заявление, в котором Крымско-татарский
национальный центр признавался «единственным пред-
ставителем (политическим и дипломатическим) крым-
ско-татарского народа». Его председателем по-прежнему
оставался Кырымал, а вот штат центра полностью обнов-
лялся: все его 12 членов должны были представлять все
общественные слои своего народа. Обновленный центр
начал свою официальную деятельность в апреле 1945 г.
Первым его шагом было заявление о том, что главной
политической целью этой организации является борьба
за национальное и политическое освобождение крым-
ских татар. Но, как признает даже сам Кырымал, в усло-
виях военного поражения Германии «перспективы этой
борьбы были весьма сомнительны»95. А само признание
оказалось обычной фикцией.
475
КРЫМСКО-ТАТАРСКИЕ ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЕ
ФОРМИРОВАНИЯ В ВЕРМАХТЕ, ПОЛИЦИИ
И ВОЙСКАХ СС (1941 - 1945)
Крымско-татарские коллаборационистские формиро-
вания прошли в своем развитии в целом четыре основ-
ных периода, которые имели следующие хронологиче-
ские рамки:
1. Период так называемой неорганизованной само-
обороны (октябрь 1941 — январь 1942 г.);
2. Период так называемой организованной самообо-
роны (январь—июль 1942 г.); кроме того, следует сказать,
что в этот период очень активно проходил набор крым-
ско-татарских добровольцев в части действовавшей в
Крыму 11-й полевой армии;
3. Крымско-татарские добровольческие формирования
в системе вспомогательной полиции порядка главного
фюрера СС и полиции «Россия-Юг» (июль 1942 — ап-
рель/май 1944 г.);
4. Крымско-татарские добровольческие формирова-
ния в войсках СС (май/июнь 1944 — май 1945 г.).
Рассмотрим основное содержание каждого из указан-
ных периодов.
«Уже в октябре 1941 г., — пишут английские исследо-
ватели Чарльз Диксон и Отто Гейльбрунн, — для борьбы
с партизанами немцы стали привлекать также (крым-
ских) татар, которые всегда враждебно относились к
большевистскому режиму. Были сформированы так на-
зываемые «татарские отряды самообороны», которые
оказали немцам большую помощь»96. Этим отрядам, на-
считывавшим обычно 70—100 человек в каждом, выдава-
лось советское трофейное стрелковое оружие и назнача-
лись инструктора — немецкие унтер-офицеры. По сло-
вам Эриха фон Манштейна, главная задача этих отрядов
«заключалась в охране своих селений от нападения...
партизан»97.
Одним из первых, в конце октября — начале ноября
1941 г., отряд самообороны был создан в деревне Коуш.
Его командиром был назначен местный житель А. Раи-
*мов, дослужившийся в немецкой полиции до чина майо-
ра. Активное участие в создании отряда принимал ста-
роста деревни Осман Хасанов — в недавнем прошлом
член Коммунистической партии. Главной задачей этого
отряда было «частыми нападениями и диверсиями дер-
476
жать в постоянном напряжении партизан, истреблять их
живую силу, грабить продовольственные базы»98. На тот
момент в отряде проходили службу 80 человек. Помимо
этого Коуш был центром вербовки добровольцев-татар в
данном районе. Благодаря трем линиям сильных укреп-
лений Коуш долгое время был неуязвим для советских
партизан, которые предпринимали неоднократные по-
пытки захватить эту деревню99.
Опыт жителей Коуша оказался настолько удачным,
что генерал-полковник Эрих фон Манштейн решил рас-
пространить его на весь Крым. Результатом его решения
стал приказ штаба 11-й армии, датированный ноябрем
1941 г. и озаглавленный «О самообороне населения про-
тив партизан». В целом этот документ носил программ-
ный характер, поэтому имеет смысл привести его цели-
ком:
«1. Борьба против партизан должнгг предусматривать
уничтожение продовольственных складов и складов бое-
припасов. В этих случаях партизаны будут вынуждены
получать помощь в населенных пунктах, зачастую приме-
няя силу. Население вынуждено будет обороняться, в том
числе и с помощью немецких войск, находящихся в этих
районах. В населенных пунктах, расположенных далеко
от немецких войск, нужно организовывать самооборону.
2. В борьбе с партизанами хорошо зарекомендовали
себя татары и мусульмане, особенно в горах, где они со-
общали о партизанах и помогали их выследить. Из этих
групп населения необходимо привлекать людей для даль-
нейшего сотрудничества и особенно активного сопротив-
ления партизанам при получении ими продовольствия.
3. Командование корпусов и дивизий может прово-
дить соответствующие мероприятия в своих районах.
4. По этому вопросу необходимо исходить из следую-
щего:
а) создание такой организации самообороны должно
учитывать, какой это населенный пункт, количество его
населения, национальный состав;
Ь) общую организацию самообороны для всего района
создавать не нужно; ее необходимо организовывать толь-
ко в отдельных населенных пунктах, подчиняя их едино-
му немецкому руководству;
с) при этом различать населенные пункты, где посто-
янно находятся немецкие части, и населенные пункты,
где нет войск или где иногда расквартировываются не-
мецкие части;
d) в населенных пунктах первой категории эти вспо-
могательные силы необходимо создавать без оружия, ес-
'4 •• 477
ли для охранных целей, то с оружием. Эти отряды вспо-
могательных сил должны управляться одним немецким
командиром. Их количество в населенном пункте должно
находиться в правильном соотношении с немецкими
войсками, находящимися в населенном пункте. Вооруже-
ние и патроны (желательно трофейные, но не пулеметы и
автоматы) выдавать только на время охраны объектов и
сдавать после несения службы. В населенных пунктах вто-
рой категории можно выдавать оружие и боеприпасы в
небольшом количестве. Кому выдавать, решает командир
самообороны. Членам вспомогательной организации под
страхом смертной казни запретить появляться с оружием
вне населенного пункта. Для этой цели необходимо про-
водить внезапные проверки немецкими патрулями.
е) обо всех случаях стычек с партизанами и об исполь-
зовании патронов докладывать соответствующим воен-
ным инстанциям;
f) служба в этих формированиях считается почетной и
не оплачивается; но иногда все же можно выплачивать
денежное вознаграждение;
g) во время несения службы члены самообороны но-
сят белые повязки с надписью «На службе у немецкого
вермахта»; эти повязки изготовить в воинских частях на
месте;
h) каждому члену этой организации выдавать на ме-
сяц удостоверение, где указывать номер и персональные
данные; списки членов самообороны вести аккуратно и
постоянно проверять; срок действия пропуска необходи-
мо регулярно продлевать, после этого пропуск необходи-
мо скреплять печатью и делать соответствующую помет-
ку в списке членов самообороны.
5. Создавая такие отряды самообороны, кроме всего
прочего, нужно налаживать тесный контакт между вер-
махтом и населением. Особенно нужно оказывать внима-
ние татарам и мусульманам за их антибольшевистское
поведение.
6. Самооборона должна действовать не всегда. В слу-
чае умиротворения района ее следует распускать. Пока-
завших себя хорошо использовать в дальнейшем на ад-
министративной службе.
7. Об опыте этих мероприятий, а также об особенно
отличившихся из числа этих вспомогательных сил докла-
дывать в штаб 11-й армии для дальнейшего распростра-
нения опыта.
8. Понятие «самооборона» среди населения не упот-
реблять, а пользоваться термином «вспомогательные ох-
ранные части»100.
478
В результате этой немецкой кампании по организации
отрядов самообороны к декабрю 1941 г. они были сфор-
мированы уже в следующих населенных пунктах: Ускут,
Туак, Кучук-Узень, Ени-Сала, Султан-Сарай, Баши, Ка-
расу-Баши, Молбай и в ряде других. При этом числен-
ность каждого из этих отрядов колебалась от 50 до 150 че-
ловек101.
Следует сказать, что, помимо всего прочего, этот до-
кумент является как бы квинтэссенцией содержания пер-
вого периода истории крымско-татарских добровольче-
ских формирований. Что же из него можно узнать о про-
цессе организации и использования этих частей? Во-
первых, то, что инициатива в их создании полностью
принадлежала местным немецким властям: как правило,
административным органам штабов дивизий и корпусов.
Во-вторых, эта самооборона носила весьма ограничен-
ный во времени и пространстве характер. Более того, в
каком-то смысле немцы даже не считали ее чисто воен-
ной организацией: как явствует из шестого пункта прика-
за, члены самообороны должны были со временем зани-
мать должности в местном самоуправлении. В-третьих, в
данный период немцы не очень-то доверяли «самообо-
ронцам». Как видно, весь документ буквально пронизан
предостережениями, что как можно тщательнее следует
подходить к отбору добровольцев и контролю над ними.
Безусловно, приказ призывал организовывать отряды са-
мообороны во всех населенных пунктах, где этого требо-
вали военные условия. Но нельзя пройти мимо того фак-
та, что только «татары и мусульмане» сознательно выде-
лены в нем как наиболее приемлемый человеческий
материал. Это четвертая особенность данного документа
и одновременно важная черта первого периода истории
крымско-татарских добровольческих формирований, ко-
торая со временем трансформируется в основную.
Нельзя не заметить, что создание отрядов самооборо-
ны в татарских деревнях было только одним из следствий
той политики заигрываний и «хитрых приемов», о кото-
рой уже достаточно было сказано выше. Только тогда
речь шла всего лишь о неких материальных благах. Какие
же «хитрые приемы» немцев привели к тому, что значи-
тельная часть крымско-татарского населения встала на
путь вооруженного противостояния советской власти?
В том же докладе народного комиссара внутренних дел
Крымской АССР Г. Каранадзе упоминаются два таких
основных приема.
1. Во многих случаях немецкие оккупационные власти
не подвергали репрессиям комсомольцев и коммунистов-
479
татар, а разъясняли им, что «они раньше ошибались, а
теперь с оружием в руках должны загладить свои ошиб-
ки». Естественно, что против такого «аргумента» в тех ус-
ловиях было очень трудно возразить.
2. 10 октября 1941 г. начальник РСХА СС-обергруп-
пенфюрер Рейнхард Гейдрих издал специальную дирек-
тиву об обращении с советскими военнопленными.
В ней подчеркивалось, что прежде всего следует учиты-
вать их национальную принадлежность. В частности, «с
украинцами, белорусами, азербайджанцами, армянами,
представителями тюркских народов строго обращаться
следует только в том случае, если среди них обнаружива-
ются фанатичные большевики». В связи с этим немцы
сразу же освобождали почти всех военнопленных крым-
ских татар и распускали их по домам. Более того, это
свое решение они широко рекламировали по радио и в
печати102.
И если первый прием как бы готовил моральное и
идеологическое оправдание для будущих коллаборацио-
нистов, то второй обеспечивал необходимое количество
личного состава для добровольческих формирований.
Ведь не секрет, что создание отрядов самообороны об-
легчалось, помимо всего прочего, наличием в деревнях
значительного количества мужчин призывного возраста,
которых либо не успели призвать в ряды Красной армии,
либо дезертировавших из нее в ходе осенних боев за
Крым, либо отпущенных немцами. Нетрудно догадаться,
что последняя категория была наиболее «благодарной»
оккупантам и самой уязвимой для их «хитрых приемов».
Она же была и наиболее значительной. Так, только за пе-
риод с 1 апреля по 7 сентября 1942 г. из фильтрационных
лагерей 11-й армии по домам было распущено 740 крым-
ских татар. Причем в отчетах штаба этого объединения
своему вышестоящему начальству из группы армий «Юг»
возле данной категории военнопленных обычно стоит
пометка «с целью включения в германские части»103.
2 декабря 1941 г. Верховное командование сухопутных
войск (ОКХ) издало директиву «Особые указания для
борьбы с партизанами». В ней, в частности, говорилось:
«...Использование местных отрядов в борьбе с партизана-
ми вполне себя оправдывает. Знание местности, климата и
языка страны делают возможным в боях с партизанами
применить их же методы действий»104. Издание этой дирек-
тивы как бы подводило итог первых четырех месяцев не-
мецкой оккупационной политики на территории СССР и
обобщало опыт антипартизанской борьбы с применени-
ем уже имевшихся «восточных» добровольческих частей.
480
Командир Грузинского
легиона полковник Шалва
Маглакелидзе и командир
пулеметной роты 795-го
пехотного батальона лейтенант
С. Ломтатидзе.
Польша. 26 мая 1943 г.
Командир Грузинского
легиона полковник Шалва
Маглакелидзе. 1943 г.
Ефрейтор одного из
груз 11 нс к и х I lexoTi i ы х
батальонов. Крым.
1943-1944 гг.
Ефрейтор одного из
ГруЗИПС КП X 1ICXOTH ы х
батальонов. Восточный фронт.
1943 г.
Грузинский легионер,
попавший в плен к западным
союзникам. Западный фронт.
1944 г.
Лейтенант грузинского
батгыьона соединения
специального назначения
«Бергман». Крым. 1943 г.
С с ве ро ка в казс кие д ()б ро во л ы i ы.
Германия. 1944 г.
Солдат одного из пехотных
бата л ьо н о в Ту р кеста 11 с ко го
легиона. Польша. 1943 г.
Солдат Кавказского
соединения СС. Северная
Италия. 1944 г.
Кавалерист грузинского
подразделения соединения
специального назначения
«Бергман». Северный Кавказ.
1942 г.
Штандартенфюрер С С
Отто Олендорф, начальник
оперативной группы «Д»
Генерал-фельдмаршал Эрих
фон Манштейн, командующий
11-й нолевой армией
Генерал пехоты Франц
Маттенклотт,
командующий 42-м
армейским корпусом,
командующий войсками
Вермахта в Крыму
Генерал-полковник
Эрвин Йенеке, командующий
17-й полевой армией
Генерал пехоты Карл
Альмендингер, командующий
17-й полевой армией
Генерал-фельдмаршал
Эрих фон Манштейн и
румынский лидер Ион
Антонеску. Крым, 1942 г.
Допрос бургомистра Керчи Токарева. Керчь, 1942 г.
(фотография из фондов Российского государственного архива
фотодокументов, Красногорск).
Будущее административно-политическое устройство «восточного
прсхтранства». Так должно было выглядеть то, что осталось бы от
СССР, согласно плану Розенберга, представленному 20 нюня 1941 г.
Эдиге Кырымал, один из
лидеров крымско-татарских
националистов
Джафер Сейдамет, один из
лидеров крымско-татарской
эмиграции в межвоенный
период (справа), и Абдулла
Сойсал
Личный состав крымско-татарского батальона “Schuma”. Крым.
Осень 1942 г.
Боец одной из частей крымско-
татарской “Schuma”. Крым.
Лето 1942 г.
К р ы м с ко -та га рс к 11 е
«добровольные помощники».
Крым. Осень 1942 г.
Перед репатриацией. Германия. Лето 1946 г.
Суд над генерал-лейтенантом А.А. Власовым и его окружением.
Август 1946 г.
Эмиграция или репатриация? 1945 г.
Одновременно этот документ фактически «давал добро»
на их дальнейшую организацию и даже в более широком
формате. В Крыму же эта директива привела к целому
ряду изменений в системе организации и использования
крымско-татарских добровольческих формирований и
фактически способствовала началу второго периода их
истории.
* * *
2 января 1942 г. в отделе разведки II-й немецкой ар-
мии состоялось совещание, в ходе которого было заявле-
но, что Гитлер разрешил неограниченный призыв добро-
вольцев из числа крымских татар. Штаб армии передал
решение этого вопроса руководству оперативной группы
«Д». Перед ее начальником СС-оберфюрером Отто Олен-
дорфом ставилась следующая цель: «Охватить пригодных
к службе крымских татар для действий на фронте в час-
тях I I-й армии на добровольной основе, а также создать
татарские роты самообороны, которые совместно с опе-
ративной группой «Д» будут использованы для борьбы с
партизанами». Призыв разрешалось осуществлять и сре-
ди гражданского населения на Крымском полуострове, и
в фильтрационных лагерях 11-й армии105.
При этом на оперативную группу «Д» возлагались сле-
дующие задачи:
1. Перед началом вербовочной кампании изучить дан-
ные этнографического распределения населения Крыма.
Вербовку проводить только в татарских селах, в строгом
соответствии с этими данными. Предпочтение отдавать
татарским селам в северной части Крыма; для практиче-
ского осуществления вербовочной кампании необходимо
разведать состояние и проходимость дорог и возмож-
ность проезда в далеко лежащие села;
2. Создать комиссии из представителей оперативной
группы и надежных татар. Чтобы провести призыв как
можно лучше, проверить политическую лояльность та-
тарского населения того или иного региона и, наконец,
провести его регистрацию; все вопросы, связанные с вер-
бовкой добровольцев в лагерях военнопленных, согласо-
вать с соответствующим отделом штаба 11-й армии;
3. Тех татар, которые изъявят желание вступить в час-
ти вермахта, можно будет освободить от работы и скон-
центрировать в удобных местах, откуда их смогут забрать
представители подразделений 11-й армии;
4. Оперативная группа «Д» отвечает за набор добро-
16 - 3637 Романько 481 «ЖГ
вольцев в роты самообороны, а также за их организацию,
подготовку и дальнейшее руководство106.
3 января 1942 г. в 10.00 состоялось первое заседание
недавно созданного Симферопольского мусульманского
комитета, которое было посвящено решению вопроса о
начале призыва крымских татар для совместной с гер-
манскими вооруженными силами «борьбы против боль-
шевизма». Формально члены комитета должны были
одобрить это мероприятие и обратиться с соответствую-
щим обращением к татарскому народу. В действительно-
сти это был скорее пропагандистский шаг и немцы в их
согласии не нуждались: само заседание комитета прохо-
дило в штаб-квартире оперативной группы «Д» и в при-
сутствии ее руководящего состава. Еще одной причиной
созыва комитета являлось распределение обязанностей
между его членами и оперативной группой «Д» в ходе бу-
дущей призывной кампании. В результате, после необхо-
димой в таких случаях торжественной части, было при-
нято решение провести следующие мероприятия:
1. В Симферополе и других районах Крыма, где про-
живают татары, должны быть созданы специальные вер-
бовочные округа и подокруга;
2. В каждый округ будут посланы одна или несколько
вербовочных комиссий, состоящих из представителей
оперативной группы «Д» и членов Симферопольского
мусульманского комитета (только для Симферопольского
округа);
3. Вербовка за пределами Симферополя также прово-
дится под руководством представителя оперативной
группы «Д» и членов местного татарского комитета; туда,
где это необходимо, следует направлять одного хорошего
пропагандиста — сотрудника Симферопольского мусуль-
манского комитета;
4. Вербовку следует проводить следующим образом:
все татарское население города или деревни должно быть
собрано в одном месте, после чего перед ними выступят
представитель оперативной группы и крымский тата-
рин — вербовщик комитета;
5. После их выступления нужно сразу же начинать за-
пись добровольцев;
6. В Симферополе призывную кампанию следует на-
чать немедленно, в связи с чем уже 5 января 1942 г. от-
крыть вербовочный пункт107.
Во всех своих действиях руководство оперативной
группы «Д» должно было сотрудничать с теми отделами
Симферопольского мусульманского комитета, которые
непосредственно отвечали за работу с будущими добро-
482
вольцами: отделом по борьбе с бандитами (руководи-
тель — Амет Абдулаев) и отделом по комплектованию
добровольческих формирований (руководитель — Тахсин
Джемилев)108.
5 января 1942 г. в Симферополе был открыт первый
вербовочный пункт, и начался набор добровольцев под
лозунгом: «Татары, хотите, чтобы вас не грабили парти-
заны, берите добровольно оружие против них». Одновре-
менно с этим началось создание вербовочных комиссий в
других городах и районах Крыма. В целях укрепления их
кадрового состава от Симферопольского комитета были
посланы обещанные пропагандисты: Бекир Аджиев, Ша-
мурат Карабаш и Абдулла Карабаш*. Главным же уполно-
моченным по проведению вербовочной кампании со сто-
роны крымско-татарских националистов был назначен
Гжик Аппаз109.
Несколько иначе должна была проходить вербовка
добровольцев в фильтрационных лагерях военноплен-
ных. Для этих целей начальник отдела личного состава
штаба 11-й армии подготовил инструкцию со следующи-
ми требованиями:
«1. Оперативная группа «Д» предлагает использовать в
качестве пополнения частей 11-й армии военнопленных
крымских татар, которые после соответствующей регист-
рации и медицинского обследования будут разделены на
две категории: а) те, которые отвечают необходимым тре-
бованиям и могут быть сразу зачислены в части 11-й ар-
мии; Ь) те, которые не полностью отвечают соответст-
вующим требованиям и нуждаются в дальнейшей про-
верке, остаются в распоряжении оперативной группы «Д»
в качестве «резерва».
Оперативная группа «Д» передает руководству соот-
ветствующего фильтрационного лагеря списки военно-
'Карабаш, Абдулла (15.04.1900 — ?), крымско-татарский военный
деятель. В 1930-х гг. окончил Симферопольский педагогический ин-
ститут и аспирантуру при нем. До октября 1941 т. занимал пост рефе-
рента при Совете народных комиссаров Крымской АССР. После нача-
ла немецкой вербовочной кампании в части «организованной» само-
обороны (январь 1942 г.) являлся одним из главных вербовщиков —
пропагандистов Симферопольского мусульманского комитета.
С 20.04.1943 г. — начальник штаба 147-го крымско-татарского батальо-
на «Schuma». В мае 1944 г. эмигрировал в Германию. С ноября 1944 г.
главный редактор газеты «Kirim» («Крым»), органа Крымско-татарско-
го национального центра. С декабря 1945 г. командир боевой группы
«Крым» Восточно-тюркского соединения СС. Ваффен-гауптштурмфю-
рер (звание присвоено 14.12.1944 г.). С марта 1945 г. — представитель
всех крымско-татарских добровольцев при Крымско-татарском нацио-
нальном центре.
483
пленных обеих категорий. После чего руководство фильт-
рационного лагеря передает ей военнопленных первой
категории с их последующим зачислением в части 11-й
армии. Военнопленные же второй категории распускают-
ся по домам.
2. Военнопленные татары, которые имеют явно выра-
женные физические недостатки или являются больными,
распускаются из фильтрационных лагерей по домам.
3. Военнопленные татары, которые отвечают соответ-
ствующим требованиям, но нс желают вступать добро-
вольно в части 11-й армии, остаются и далее в качестве
военнопленных. При этом руководство лагеря должно
облегчить для них режим содержания по сравнению с
другими военнопленными.
4. При распределении военнопленных по воинским
частям для прохождения дальнейшей службы следует
принимать все меры против возникновения болезней
среди них»110.
Первоначально все мероприятия по набору добро-
вольцев проводились согласно решениям, принятым на
заседании Симферопольского мусульманского комитета.
Однако уже 18 января 1942 г. генерал-квартирмейстер
Генштаба сухопутных войск генерал-майор Эдуард Ваг-
нер издал директиву, которая упорядочивала этот про-
цесс. В ней, в частности, разрешалась «неограниченная»
организация крымско-татарских формирований на тер-
риториях, «находившихся в немецких руках, за исключе-
нием Керченского полуострова и района осады Севасто-
поля»111.
Вербовка добровольцев проводилась в течение янва-
ря-февраля 1942 г. в 203 населенных пунктах Крыма и 5
фильтрационных лагерях 11-й армии. В результате в сле-
дующих населенных пунктах и районах Крыма было на-
брано 5451 человек:
• Симферополь (город) — 180 человек;
• округ северо-восточнее Симферополя — 89 человек;
• округ южнее Симферополя — 64 человека;
• округ юго-западнее Симферополя — 89 человек;
• округ севернее Симферополя — 182 человека;
• округ Джанкоя — 141 человек;
• округ Евпатории — 794 человека;
• округ Сейтлер — Ички — 350 человек;
• округ Сарабуза — 94 человека;
• округ Биюк-Онлара — 13 человек;
• округ Алушты — 728 человек;
• округ Карасубазара — 1000 человек;
484
• округ Бахчисарая — 389 человек;
• округ Ялты — 350 человек;
• округ Судака — 988 человек (в отчете оперативной
группы «Д» рядом с этой цифрой указано, что «ввиду вы-
садки русского десанта данные уточняются»).
Еще 3806 добровольцев было завербовано в фильтра-
ционных лагерях 11-й армии (как на территории Крыма,
так и за его пределами):
• фильтрационный лагерь в Симферополе — 334 че-
ловека;
• фильтрационный лагерь в Биюк-Онларе — 226 че-
ловек;
• фильтрационный лагерь в Джанкое — 281 человек;
• фильтрационный лагерь в Николаеве — 2800 чело-
век;
• фильтрационный лагерь в Херсоне — 163 человека.
Всего, таким образом, 9255 человек, из которых в час-
ти 11-й армии было направлено 8684 человека: они были
распределены по ротам, батареям и другим подразделени-
ям дивизий этой армии небольшими группами (от 3 до
10 человек). Остальные крымские татары, признанные
негодными для службы в строевых частях, были распуще-
ны по домам1,2.
Следует сказать, что это распределение «доброволь-
ных помощников» по корпусам и дивизиям 11-й армии
растянулось до февраля 1942 г. Так что поступали они ту-
да не все сразу, а постепенно. Например, по данным
«Дневника военных действий» 11-й армии, уже на 4 ян-
варя 1942 г. в подчиненных ей структурах имелось сле-
дующее количество крымских татар (цифры указаны как
с учетом уже имевшихся до призывной кампании, так и
новых добровольцев):
• 30-й армейский корпус — 600 человек;
• 54-й армейский корпус — 363 человека;
• 42-й армейский корпус — 554 человека (например, в
73-й пехотной дивизии этого корпуса числилось 254 крым-
ско-татарских «хиви»);
• «добровольные помощники» в подчинении Коман-
дующего войсками вермахта на полуострове Крым —
201 человек;
• различные тыловые и вспомогательные части 11-й
армии — 330 человек.
Итого 2048 человек. К февралю же 1942 г. числен-
ность «хиви» увеличилась более чем в три раза113.
—485 ' *
Одновременно с этим вербовочные комиссии оператив-
ной группы «Д» и представители мусульманских комитетов
завербовали еще 1632 человека, которые были сведены в 14
рот самообороны (8 из них были созданы в январе, а еще
6 — в феврале—марте 1942 г.), расквартированных, соот-
ветственно их порядковым номерам, в следующих насе-
ленных пунктах:
№ роты 1-я Численность, чел. 100 Дислокация взводов некоторых рот Место дислокации Симферополь
2-я 137 В том числе: 1 -й взвод Биюк-Онлар Биюк-Онлар
2-й взвод 3-й взвод Бишак Теркунди
3-я 60 — Бешуй
4-я 125 — Баксан
5-я 150 — Молбай
6-я 175 В том числе: Бий-Ели
1-й взвод Бий-Ели ♦
2-й взвод Коперликой
3-й взвод Кокташ
7-я 100 В том числе: Алушта
1-й взвод Корбек
2-й взвод Корбек
3-й взвод Демерджи
8-я 85 — Бахчисарай
9-я 10-я 11-я 100 __ J75 175 — Коуш Ялта Ялта, затем Таракташ
12-я 100 — Таракташ
I 13-я 100 — Таракташ
14-я 50 — Джанкой j
Каждая татарская рота самообороны состояла из трех
взводов и насчитывала от 50 (Джанкой) до 175 (Ялта) че-
ловек. Командовали ротами немецкие офицеры. Бойцы
этих частей были одеты в стандартное немецкое обмун-
дирование, но без знаков различия (им были выданы да-
486
же шинели и стальные каски). В целом с униформой
проблем не было. Однако через несколько дней после
создания рот и выдачи обмундирования они возникли с
обувью. Не привыкшие ходить в сапогах, крымские тата-
ры начали натирать себе ноги. Тогда в качестве компро-
мисса для них были разработаны гамаши, сделанные из
трофейных советских шинелей. Ног они не натирали, так
как были похожи на привычные для татар мягкие носки.
На вооружении у личного состава рот находилось
стрелковое вооружение, в основном легкое, но не ав-
томатическое114.
Все крымско-татарские роты самообороны в принци-
пе находились в организационном и оперативном подчи-
нении начальника оперативной группы «Д» СС-оберфю-
рера Отто Олендорфа, который должен был заботиться
об их обмундировании, пропитании и денежном содер-
жании (к примеру, в середине 1942 г. всем «организован-
ным» «самооборонцам» платили ежемесячно 60—70 окку-
пационных марок). Однако поскольку аппарат начальни-
ка полиции безопасности и СД и его местные отделения
в Крыму еще не были полностью созданы, денежное до-
вольствие личного состава рот осуществлялось через по-
средничество органов немецкой военной администра-
ции — полевые и местные комендатуры тех населенных
пунктов, где эти части самообороны были расквартиро-
ваны. Что же касается обмундирования и вооружения, то
здесь основную помощь Олендорфу оказывал соответст-
вующий отдел штаба 11-й армии115.
В дальнейшем организация крымско-татарских колла-
борационистских формирований в системе немецкой ок-
купационной администрации на территории Крыма про-
должалась до марта 1942 г. В результате на этот период
имелись следующие категории добровольцев:
• «добровольные помощники» в частях 11-й немец-
кой армии — около 9 тыс. человек;
• части «организованной самообороны», которые
действовали в организационном и оперативном подчине-
нии начальника полиции безопасности и СД — около
2 тыс. человек в составе 14 рот;
• отряды «неорганизованной» татарской самообороны
или «милиции», которые остались от предыдущего пе-
риода и действовали в подчинении начальников сель-
ских, городских и районных управлений (фактически в
распоряжении соответствующих комендантов) — около
4 тыс. человек;
• «резерв», который также находился в распоряжении
487
начальников сельских управлений (либо члены отрядов
«неорганизованной» самообороны, которые были распу-
щены, либо признанные ограниченно годными во время
вербовочной кампании января 1942 г.) — около 5 тыс.
человек116.
Всего, таким образом, около 20 тыс. человек. При этом
немцы не собирались останавливаться на достигнутом и
планировали добиться того, чтобы в коллаборационист-
ских формированиях были «задействованы» все боеспо-
собные татары117.
Если сравнивать этот и предыдущий период истории
крымско-татарских добровольческих формирований, то
можно отмстить следующие основные отличия. Во-пер-
вых, это то, что армия начинает действовать в тесном
взаимодействии с органами полицейской администра-
ции. Во-вторых, набор добровольцев принял уже более
организованный характер, который был закреплен на
уровне Генерального штаба сухопутных войск. В-третьих,
значительно возросло доверие немецких оккупационных
властей к этим добровольцам: их уже вооружают на по-
стоянной основе, дают обмундирование и платят денеж-
ное довольствие, чего раньше не было. В-четвертых, по-
мимо создания частей самообороны значительное коли-
чество татарских «хиви» было включено в подразделения
11-й полевой армии. И наконец, в-пятых, нельзя не от-
мстить, что при создании подобных формирований зна-
чительную роль начинают играть национальный и рели-
гиозный фактор, которые в первый период были только
обозначены. Следует сказать, что в этот период ни одна
из проживавших в Крыму национальных групп не имела
возможности создавать свои добровольческие формиро-
вания именно по национальному признаку.
* * *
Зимой—весной 1942 г. немецкие оккупационные вла-
сти в зоне ответственности гражданской администрации
приступили к созданию частей «Вспомогательной поли-
ции порядка», или «Schuma». Эти части создавались из
местных добровольцев и должны были использоваться в
антипартизанских целях. В отличие от рот самообороны,
оперативный район которых был обычно ограничен ме-
стом их формирования, части «Schuma» планировалось
применять в более широком формате.
Но так как Крым только летом 1942 г. был формально
передан в состав рейхскомиссариата «Украина», подраз-
деления вспомогательной полиции начали создаваться
488
здесь гораздо позже, чем в остальных генеральных окру-
гах, — в июле 1942 г. С этого момента следует начать от-
счет третьего периода истории создания и деятельности
крымско-татарских добровольческих формирований.
Первоначально были созданы подразделения индиви-
дуальной службы в городах и сельской местности: анало-
ги немецкой охранной полиции и жандармерии. По
большей части их нс создавали заново. Фактически они
были организованы на базе уже имевшихся частей «неор-
ганизованной самообороны» и «милиции», которые дей-
ствовали при всех местных городских, районных и сель-
ских управлениях. В принципе в них остались те же кадры
и тот же персонал и при тех же обязанностях. Основные
же изменения произошли в системе управления этими
частями, хотя, по сути, ничего нового придумано не бы-
ло. Как и прежде, эта система оставалась двухуровневой.
Формально ими продолжал руководить начальник поли-
ции городского и районного управления или староста,
если речь шла о сельском управлении. На деле же реаль-
ная власть продолжала оставаться в немецких руках. Од-
нако если раньше шефом начальника полиции был соот-
ветствующий армейский комендант, то теперь в городах
он подчинялся начальнику охранной полиции (Schutz-
polizei), а в сельской местности — начальнику жандарме-
рии (Gendarmerie). Обычно численность полицейских ин-
дивидуальной службы колебалась от 3 до 15 человек при
сельском управлении и от 40 до 50 человек в небольших
городах и районных центрах. Общее же количество поли-
цейских в каждом районе было разным и находилось в
зависимости от площади района и плотности населения в
нем (из расчета 1% от его численности). Например, в
Крыму это количество варьировалось от 70 до 250 чело-
век.
Выше уже говорилось, что части «неорганизованной
самообороны» и местной «милиции» были одеты либо в
гражданскую одежду, либо в трофейную униформу совет-
ского образца. На их принадлежность к вспомогательной
полиции указывала только нарукавная повязка. С нача-
лом организации «Schuma» ситуация несколько измени-
лась. Зимой—весной 1942 г. немцы постарались как мож-
но скорее привести всю униформу к одному стандарту:
полицейским стали выдавать ее новые комплекты, пере-
шитые из черной униформы так называемых общих
СС (Allgemeine-SS). Где-то это удалось сделать быстро,
где-то, как, например, в Крыму, большинство полицей-
ских еще в ноябре 1942 г. ходили в гражданской одежде,
со специально разработанными знаками различия. Сле-
489
дует сказать, что эти знаки различия были единственным
признаком, по которым можно было отличить полицей-
ского, если он был одет в гражданскую одежду. Летом
1942 — в начале 1943 г. это были нарукавные нашивки —
так называемые «полоски» и «уголки», обозначавшие во-
инское звание и занимаемую должность. Всего было пять
таких воинских званий: унтер-капрал, вице-капрал, кап-
рал, вице-фельдфебель и компани-фельдфебель. Послед-
нее звание, соответствующее примерно старшине Крас-
ной армии, было наивысшим для этой ветви вспомога-
тельной полиции, так как офицерские звания для ее
персонала предусмотрены не были1*8.
Не произошло серьезных изменений и в системе воо-
ружения местной полиции. Как и прежде, основным ору-
жием всех полицейских индивидуальной службы остава-
лась советская винтовка системы Мосина. Так, согласно
отчету Командующего войсками вермахта в Крыму в
группу армий «А», на 6 ноября 1942 г. таких винтовок в
распоряжении этой ветви «Schuma» во всех районах полу-
острова имелось всего 2195 единиц. Подразделения же
городской полиции Симферополя находились в более
привилегированном положении и в смысле обмундиро-
вания, и в смысле вооружения119.
После полиции индивидуальной службы была создана
еще одна из ветвей «вспомогательной полиции поряд-
ка» — так называемые батальоны «Schuma». По замыслам
немецкого полицейского руководства они должны были
представлять собой территориальные охранные части,
подобные ротам самообороны, но более крупные, мо-
бильные, лучше вооруженные и с более широким опера-
тивным районом. В немецкой системе правопорядка их
аналогом являлись так называемые военизированные по-
лицейские полки и батальоны, которые в больших коли-
чествах действовали на оккупированных советских тер-
риториях.
В июле 1942 г. Командующий войсками вермахта в
Крыму объявил набор крымских татар в батальоны «Schu-
ma». Как и в случае с татарскими ротами самообороны,
он проводился среди местного гражданского населения и
в лагерях военнопленных. Еще некоторое количество
добровольцев передало командование 11-й армии — в ос-
новном из числа своих «хиви». В целом численное выра-
жение вербовки выглядело следующим образом:
• добровольцы из числа «хиви» 11-й армии — 2184 че-
ловека;
• добровольцы, переданные администрацией лагеря
военнопленных в Симферополе, — 300 человек;
490
• добровольцы, переданные администрацией лагеря
военнопленных в Джанкое, — 64 человека;
• добровольцы, завербованные среди гражданского
населения, — 821 человек120.
В октябре 1942 г. весь этот контингент был распреде-
лен по вновь сформированным 8 крымско-татарским ба-
тальонам «Schuma», которые для подготовки были рас-
квартированы в следующих населенных пунктах и имели
следующую численность личного состава:
Батальон «Schuma» Место 1 первоначальной 1 дислокации и подготовки Численность лич- ного состава
147-й охранный батальон Симферополь 539 человек
148-й фронтовой батальон Карасубазар 1 553 человека
149-й фронтовой батальон Бахчисарай 315 человек
150-й запасной батальон Ялта 402 человека
। 151-й фронтовой батальон Алушта 258 человек
152-й фронтовой батальон Джанкой 320 человек
153-й фронтовой батальон Феодосия 303 человека
154-й запасной батальон Симферополь 679 человек
Всего, таким образом, численность личного состава
батальонов «Schuma» составляла в этот период 3369 че-
ловек121.
Тем не менее это был не конец немецкой кампании
по созданию полицейских батальонов. Набор доброволь-
цев в них продолжался и в октябре 1942 г., в результате
чего в ноябре было создано еще два таких батальона —
155-й и 156-й. Однако уже в январе 1943 г. эти батальоны
были расформированы, а их личный состав влился в вы-
шеуказанные подразделения. В связи с тем что ни один
из двух новых батальонов не прошел полного курса своей
подготовки, немцы так и не определились с их функцио-
нальной принадлежностью. Поэтому были ли они охран-
ными, фронтовыми или запасными, неизвестно122.
Изучая историю крымско-татарских батальонов «вспо-
могательной полиции порядка», нельзя не сделать еще
одно пояснение, касающееся номенклатуры этих частей.
Дело в том, что такая большая нумерация не должна
удивлять. Она была сквозная и шла с севера на юг: из
рейхскомиссариата «Остланд» в рейхскомиссариат «Ук-
раина». Крымско-татарские батальоны считались фор-
491
мально «украинскими», и поэтому их нумерация зависела
от формирования остальных подобных частей в этом
рейхскомиссариате.
По штатному расписанию каждый батальон должен
был состоять из штаба и четырех рот (по 124 человека в
каждой), а каждая рота — из одного пулеметного и трех
пехотных взводов. Иногда в состав батальона входили
также технические и специальные подразделения. Как
можно убедиться на примере крымско-татарских баталь-
онов, штатная численность личного состава в 501 чело-
век на практике колебалась от 200 до 700. Как правило,
батальоном командовал местный доброволец из числа
бывших офицеров Красной армии, однако в каждом из
них было 9 человек немецкого кадрового персонала:
1 офицер связи с немецким полицейским руководством и
8 унтер-офицеров, которые исполняли роль инструкто-
ров. Интересно, что срок службы в таком батальоне оп-
ределялся специальным контрактом и составлял шесть
месяцев. Однако зачастую этот срок автоматически про-
длевался123.
Бойцы крымско-татарских батальонов «Schuma» носи-
ли стандартную униформу вермахта или немецкой поли-
ции. В начале 1943 г. для личного состава этих^батальо-
нов (а затем и для всех остальных ветвей вспомогатель-
ной полиции) были разработаны специальные знаки
различия, которые значительно отличались от «полосок»
и «уголков» персонала индивидуальной службы:
• эмблема для ношения на головном уборе — свасти-
ка в лавровом венке;
• эмблема для ношения на левом рукаве кителя —
свастика в лавровом венке и в обрамлении девиза —
«Тгеи — Tapfer — Gehorsam», что означало «Верный —
Храбрый — Послушный»;
• погоны черного цвета, на которых была вышита
свастика;
• черные петлицы, на которых размещались серебри-
стые «уголки» и «звездочки», свидетельствующие о зва-
нии их владельца. Так как батальоны «Schuma» представ-
ляли собой уже более крупные формирования, чем части
индивидуальной службы, для их личного состава были
введены офицерские звания. Теперь, таким образом, бы-
ло уже семь воинских званий: к трем унтер-офицерским
(капрал, вице-фельдфебель, компани-фельдфебель) было
добавлено еще четыре офицерских (цугфюрер, обер-цуг-
фюрер, компани-фюрер и батайлон-фюрер, что соответ-
ствовало лейтенанту, обер-лейтенанту, гауптману и май-
492
ору немецкой полиции). Следует отметить, что эти офи-
церские звания нс были персональными, а, как и в
предыдущий период, означали только занимаемую долж-
ность: помощник командира взвода, командир взвода,
командир роты и командир батальона.
Еще одним новшеством в этих знаках различия было
то, что теперь каждый тип «вспомогательной полиции по-
рядка» имел свой цвет. Например, полиция индивидуаль-
ной службы в городах и солдаты батальонов «Schuma»
имели светло-зеленые выпушки петлиц и погон, свастику
на погонах и рисунок нарукавной эмблемы, а у полиции
индивидуальной службы в сельской местности все это бы-
ло оранжевым124.
На вооружении у бойцов этого типа «Schuma» находи-
лось легкое и тяжелое стрелковое оружие и минометы,
как немецкие, так и трофейные советские. Например, на
6 ноября 1942 г. арсенал личного состава татарских ба-
тальонов выглядел следующим образом: 3192 советские
трофейные винтовки, 271 полуавтоматическая винтовка,
136 легких пулеметов, 28 тяжелых пулеметов, 71 писто-
лет-пулемет, 7 тяжелых минометов, 1 орудие, 52 револь-
вера и 322 ручные гранаты125.
Во «вспомогательную полицию порядка» входило еще
две разновидности частей: пожарная охрана и вспомога-
тельная охранная полиция. Однако ни та ни другая на
территории Крыма созданы не были.
В организационном и оперативном отношении все
ветви крымской «Schuma» были подчинены начальнику
полиции порядка генерального округа «Таврия» СС-бри-
гадефюреру (или генерал-майору полиции) Конраду Хит-
шлеру, который управлял ими через свои соответствую-
щие отделы на местах.
В некоторых современных исследованиях указывает-
ся, что крымско-татарские батальоны «Schuma» составля-
ли «Крымско-татарский легион вермахта»126. С этим
можно согласиться только отчасти. Действительно, такой
план существовал, так как некоторые представители не-
мецкой оккупационной администрации были обеспокое-
ны тем, что созданием крымско-татарских формирова-
ний занималось слишком много инстанций. И иногда да-
же враждебных друг другу. Из-за этого, как считали эти
офицеры и чиновники, терялся весь, прежде всего поли-
тический, смысл организации этих формирований.
В этом тезисе в целом и следует искать корни плана по
созданию «Крымско-татарского легиона вермахта». План
этот в конце концов остался только на бумаге. Однако
493
остановиться на нем следует, так как случай этот весьма
показателен. 7 февраля 1942 г. в штаб 11-й армии посту-
пило распоряжение Генштаба сухопутных войск. В этом
распоряжении генерал-полковнику фон Манштейну
предлагалось подготовить доклад на тему «Формирова-
ние татарских и кавказских частей в операционной зоне
11-й армии». Уже 20 апреля того же года некто зондер-
фюрер Зиферс подготовил такой доклад, в котором был
обобщен имеющийся опыт по созданию коллаборацио-
нистских формирований из числа крымских татар. По-
мимо всего прочего, в этом документе имелся следую-
щий пассаж: «К вышеизложенному можно в заключение
добавить следующее: движение крымских татар не долж-
но рассматриваться лишь в небольшом масштабе Крыма.
Оно может стать первым толчком к общероссийскому
движению тюркских народов. Необходимо также при-
нять во внимание, что тюркские народы СССР насчиты-
вают около 20 млн. человек. Невозможно переоценивать
потенциальную силу этих народов. В заключение этого
сообщения автор хотел бы еще раз высказать свою пози-
цию. Необходимо еще раз подчеркнуть, что Татарский
комитет на своем заседании от 14 января 1942 г. расши-
рил свою первоначальную программу, заявив: «После ос-
вобождения дальнейших областей России от еврейско-
коммунистического господства отважная немецкая армия
приступит к освобождению остальных областей. Крым-
ский комитет считает своей священной обязанностью
вместе с немецкой армией участвовать в освобождении
мусульман Советского Союза». Учитывая, что азербай-
джанские татары живут в столь важном для нас нефтедо-
бывающем районе Баку, эта установка может быть в
дальнейшем использована для военных и пропагандист-
ских целей»127.
По мнению Зиферса, на практике это должно было
привести к созданию крымско-татарских пехотных ба-
тальонов, которые можно было бы использовать за пре-
делами Крыма, например при наступлении на Кавказ.
Образцом же для организации этих частей должны были
послужить так называемые Восточные легионы, которые
немецкое командование начало создавать в Польше из
представителей тюркских и кавказских народов зимой
1941 г. Но ни Генштаб сухопутных войск, ни его прямые
начальники из 11-й армии никак нс прореагировали на
это предложение зондерфюрсра. Оккупационному аппа-
рату в Крыму были нужны прежде всего части по поддер-
жанию общественного порядка, а не легион для войны
на Кавказе. Более того, создание такого соединения при-
494
вело бы к ненужной политической активности крымско-
татарских коллаборационистов.
Следующая попытка имела место в марте 1943 г. на
одном из заседаний Генштаба сухопутных войск. На этот
раз вопрос о создании Крымско-татарского легиона и ис-
пользовании его пехотных батальонов вне Крыма поднял
генерал-инспектор восточных войск Хайнц Гельмих. Од-
нако командование группы армий «А», в чью тыловую
зону входил Крым, высказалось категорически против
этого мнения. В конце концов этот отказ был мотивиро-
ван тем, что «Крымско-татарский легион не нужен, так
как его использование не компенсирует затрат на его
формирование»128.
Более того, командование группы армий «А» посове-
товало Генштабу сухопутных войск безотлагательно пере-
водить всех крымских татар, служивших в качестве «хи-
ви» в немецких частях на других участках Восточного
фронта, обратно в Крым, чтобы в дальнейшем использо-
вать их только здесь. Командующему же войсками вер-
махта в Крыму было рекомендовано продолжить призыв
крымско-татарских добровольцев. На этот раз их следо-
вало набрать 1100—1200 человек, чтобы сформировать:
еще 1 батальон «Schuma», 2—3 строительных батальона,
2—3 хозяйственные роты для немецких хозяйственных
батальонов и 2 железнодорожно-строительные роты. При
этом 500 человек из этого количества добровольцев пла-
нировалось передать в качестве «хиви» для немецкой бе-
реговой артиллерии. Нужно сказать, что план этот был
выполнен только наполовину: были сформированы толь-
ко вспомогательные армейские части129.
В целом в этот период были созданы или продолжали
функционировать следующие категории крымско-татар-
ских добровольческих формирований (усредненные дан-
ные на весну—осень 1943 г. — пик их численности):
• вспомогательная полиция индивидуальной службы —
от 5 до 7 тыс. человек (следует сказать, что не все они
были татарами, последних же было около 4 тыс.);
• батальоны «Schuma» — около 3 тыс. человек (по
данным украинских историков Олега Бажана и Ивана
Дерейко, в этих частях служили не только крымские та-
тары: так, в декабре 1942 г. в состав 154-го батальона бы-
ло передано около 350 украинских военнопленных)130;
• роты «организованной» самообороны — около 2 тыс.
человек;
• «добровольные помощники» в частях вермахта на
территории Крыма — от 800 до 900 человек;
495
• кроме того, значительное количество (5—6 тыс.)
крымско-татарских добровольцев было выведено из Кры-
ма вместе с частями 11-й немецкой армии (сентябрь
1942 г.). Вместе с ними они попали на северный участок
Восточного фронта. И именно их возвращением в Крым
было озабочено командование группы армий «А» (март
1943 г.)131.
Всего, таким образом, от 15 до 16 тыс. крымских татар
было охвачено немецким оккупационным аппаратом и
проходило службу в частях полиции и вермахта с июля
1942 по май 1944 г.
Третий период был наиболее бурным в истории крым-
ско-татарских добровольческих формирований. Начав-
шись с момента полного контроля немцев над полуостро-
вом, он прошел под знаком коренного перелома в Вели-
кой Отечественной войне и закончился освобождением
Крыма. Каковы его основные особенности? Во-первых,
инициатива в формировании крымско-татарских частей
окончательно перешла от армии к полиции. Именно ее
органами были созданы наиболее организованные, хоро-
шо укомплектованные и вооруженные более или менее
современным оружием батальоны вспомогательной по-
лиции. Во-вторых, несмотря на полную реорганизацию
«местных полицейских сил» под эгидой полиции поряд-
ка, начальник полиции безопасности и СД также сохра-
нил своих крымско-татарских добровольцев — это те
14 рот «организованной» самообороны, которые были
созданы зимой—весной 1942 г. В-третьих, середина этого
периода была отмечена пиком доверия немцев к крым-
ским татарам. Однако ближе к концу 1943 г. оно начинает
в силу разных причин ослабевать (поскольку это большой
отдельный вопрос, мы поговорим о нем в специальном
разделе, здесь же только констатируем факт). В-четвер-
тых, это был одновременно и пик активности крымско-
татарских коллаборационистов. О его политической сто-
роне мы достаточно сказали выше. Свое же военное вы-
ражение он получил в докладе Зиферса: как мы убеди-
лись, лидеры Симферопольского комитета ни много ни
мало претендовали на освободительную миссию среди
тюркского населения СССР.
Такой в целом была организационная сторона исто-
рии крымско-татарских добровольческих формирований
в период их пребывания на Крымском полуострове. Рас-
смотрим теперь процесс их подготовки.
496 /
* * *
На организацию каждого из видов крымско-татарских
добровольческих формирований уходило от недели (в
случае с «неорганизованной» самообороной) до месяца
(батальоны «вспомогательной полиции порядка»), после
чего начиналась подготовка их личного состава. Соглас-
но планам немецкого командования и полицейского ру-
ководства она должна была состоять из боевой, тактиче-
ско-полевой, стрелковой, физической, строевой и мо-
рально-политической подготовки.
Обычно процесс подготовки занимал несколько меся-
цев, но иногда она продолжалась и в процессе боевого
применения. Так, части «неорганизованной» самооборо-
ны и «вспомогательная полиция порядка» индивидуаль-
ной службы проходили ее в минимальный срок, так как
использовать их было необходимо почти сразу же после
организации. Личный состав рот самообороны готовился
от одного до трех месяцев. Больше всех — до девяти ме-
сяцев — учились бойцы батальонов «Schuma»: поскольку
эти батальоны были в принципе переходной формой ме-
жду самообороной и боевыми частями, то и готовить их
было необходимо с большей тщательностью. Что касает-
ся подготовки «добровольных помощников» в частях 11-й
армии, то она ничем не отличалась от стандартной под-
готовки соответствующего немецкого персонала132.
В целом представление о системе подготовки крым-
ско-татарских добровольческих формирований и тех про-
блемах, с которыми сталкивались при этом немцы, дает
уже упоминавшийся отчет зондерфюрера Зиферса. По-
скольку отчет писался в феврале—марте 1942 г., то речь в
нем идет о ротах «организованной» самообороны (первые
из них, таким образом, учились уже целый месяц) и «хи-
ви» в частях 11-й армии. Однако, на наш взгляд, такая же
картина сохранилась и в дальнейшем: и в оставшиеся ме-
сяцы 1942-го, и в 1943 г. немцы продолжали иметь дело с
одним и тем же человеческим материалом.
Обычно процесс подготовки открывала ее боевая раз-
новидность. Так, по словам Зиферса, «боевое обучение
воспринимается большей частью татар с интересом, од-
нако физически они недостаточно подготовлены для это-
го. Тем не менее мастерство их растет и может быть улуч-
шено».
Несколько больше опасений вызывала стрелковая
подготовка добровольцев. Об их возможностях Зиферс
писал следующим образом: «Результаты по огневой под-
готовке, однако, не совсем удовлетворительны. Тем не
497
менее результаты существенно улучшились после регу-
лярных упражнений в прицельной стрельбе. Поэтому уп-
ражняться в ней следует как можно чаще».
Однако наибольшее количество нареканий вызывала
физическая подготовка новобранцев, которая была «не
всегда на высоте». Зиферс считал, что для улучшения ее
показателей «необходимы дополнительная практика и
тренировки». Причины же столь плохих результатов он
усматривал в «недостаточной популяризации спорта сре-
ди татар, так как они просто не проявляли интереса к
обычным спортивным играм»133.
Одну из главных проблем в процессе обучения крым-
ско-татарских добровольцев Зиферс видел в языковом
барьере между немецкими офицерами-инструкторами и
личным составом рот самообороны. Но и здесь он делал
оптимистичный вывод, что эта проблема также скоро ре-
шится. «Многие татары, — писал он, — быстро выучили
язык команд и показывают по всем дисциплинам хоро-
шие успехи». Кроме того, в процессе обучения немецкая
лексика становилась более понятной. На месте же была
решена и проблема переводчиков: «Из числа татар были
отобраны те, кто уже освоил немецкие команды, и они
охотно помогают».
В целом, делал вывод Зиферс, «татар можно описать
как старательных и усердных солдат». Хотя и здесь, на
его взгляд, не обошлось без некоторых исключений. По
его наблюдениям, «те, кто не служил в Красной армии,
лучше поддаются обучению и легче переучиваются»134.
Поскольку крымские татары были иностранными
добровольцами, немцы огромное внимание уделяли их
морально-психологической и политической подготовке.
По словам Зиферса, ее основной целью было объяснить
«им смысл службы в немецких войсках». Так, например,
включенные в состав частей 11-й армии крымско-татар-
ские добровольцы были подвергнуты соответствующей
обработке, главным методологическим принципом кото-
рой была антисоветская пропаганда. Для этого при штабе
11-й армии были организованы специальные курсы, где
под надзором офицеров абвера наиболее лояльные к но-
вой власти новобранцы прошли подготовку в качестве
пропагандистов. После возвращения в свои подразделе-
ния они должны были регулярно проводить беседы со
своими товарищами, чтобы и «во время службы, и во
время обязательных часов обучения оказывать на них
влияние в соответствующем духе». На этих курсах пропа-
гандисты обсуждали следующие темы и закреплялись
следующие тезисы:
498
1. Национал-социализм рассматривает нации как тво-
рения Господа Бога, тогда как большевизм стремится
лишь к братству народов;
2. Германия гарантирует татарскому народу свободное
развитие его самобытной культуры, не посягает на древ-
ние обычаи и права;
3. Германия гарантирует свободу вероисповедания.
Ни в коем случае не будет установлена никакая религи-
озная иерархия, тем более такая, которая имеется на дан-
ный момент в Германии. Никого не будут принуждать
ходить в церковь или мечеть, но никому не будет запре-
щено иметь свои религиозные убеждения;
4. Во время существования советской системы татар-
ский народ лишился своих лучших сил;
5. С турками Германию связывает давнее братство по
оружию еще со времен Первой мировой войны. И сего-
дня Турция связана с Германией политическими и эко-
номическими интересами;
6. Самым важным фактором является дружба немцев,
а также итальянцев и японцев с главным исламским на-
родом — арабами. Весь арабский мир, который охватыва-
ет не только арабские страны, но также Палестину, Ирак
и Сирию, испытывает острую враждебность к Англии.
Кроме обычного обсуждения этих тем, слушателям
курсов также приводились примеры их правильной пода-
чи рядовым добровольцам. Кроме того, соответствующие
разъяснения идеологического характера давались также
немецким начальникам крымско-татарского персонала135.
Со временем такая система подготовки татарских про-
пагандистов была распространена и на части, находив-
шиеся в полицейском подчинении.
* * *
Немецкие оккупационные власти очень строго следи-
ли за тем, чтобы не допустить какого-либо вмешательст-
ва мусульманских комитетов в процесс организации,
подготовки или боевого применения крымско-татарских
коллаборационистских формирований. Комитеты долж-
ны были действовать только в строго отведенных им рам-
ках: помощь в наборе добровольцев и не более. Но, как
показали события, полностью обойтись без персонала
комитетов оккупанты так и не смогли. И процесс идео-
логической подготовки татарских добровольцев показал
это как нельзя лучше.
Не секрет, что при создании подобных формирований
немецкое командование, помимо чисто военных целей,
также рассчитывало и на определенный пропагандист-
499
ский эффект. Партизаны, например, должны были увяз-
нуть «в борьбе не с немцами, а с формированиями из ме-
стного населения». По словам начальника Центрального
штаба партизанского движения (ЦШПД) Пантелеймона
Кузьмича Пономаренко, вокруг этих формирований ве-
лась «бешеная националистическая пропаганда», ей со-
путствовало «разжигание национальной розни, антисе-
митизма»136.
В идеологической обработке татарских добровольче-
ских формирований существенную роль играл отдел
культуры и религии Симферопольского мусульманского
комитета (руководитель — Эннан Гафаров) и подобные
отделы в комитетах на местах. Так, председатель комите-
та Джемиль Абдурешидов следующим образом определял
задачи этого сектора: необходимо более серьезно отно-
ситься к воспитанию «добровольческой молодежи, кото-
рая получила большевистское образование и была лише-
на турецко-татарской истории»137.
Главная роль проводника крымско-татарской нацио-
налистической идеологии отводилась газете «Azat Kirim»
(«Освобожденный Крым»), которая начала издаваться с
11 января 1942 г. Эта газета являлась органом Симферо-
польского мусульманского комитета и выходила два раза
в неделю на татарском языке. Вначале газета печаталась
небольшим тиражом, однако летом 1943 г., в связи с ди-
рективами Штаба пропаганды «Крым»*, направленными
’Штаб пропаганды «Крым». Главный оперативный орган идеологи-
ческой войны на Крымском полуострове. Создан 15 сентября 1942 г.
согласно приказу ОКВ. Кадровый состав штаба был взят из батальона
пропаганды «Украина», который обслуживал южное крыло советско-
германского фронта. Цель: «идеологическое руководство местным на-
селением и его просвещение». Руководителем штаба был назначен лей-
тенант Фрай, в подчинении у которого находились так называемые
«деловые пропагандисты» — начальники отделов штаба. За период с
1942 по 1944 г. таких отделов было 5: активной пропаганды, культуры,
прессы, кино и радио. Каждый из них руководил соответствующим на-
правлением идеологической жизни оккупированного Крымского полу-
острова. Кроме того, в составе штаба имелась редакция «Крымской не-
мецкой газеты» (позднее она называлась «Борьба»), которая издавалась
на немецком языке и распространялась среди оккупационных частей.
По вертикали начальник штаба подчинялся командиру батальона про-
паганды «Украина», но тем не менее все свои действия должен был со-
гласовывать со штабом Командующего войсками вермахта в Крыму.
Руководство штаба пропаганды располагалось в Симферополе, а на
местах его представляли специальные подразделения с подчиненными
им пунктами. В целом на 27 февраля 1943 г. подразделения штаба нахо-
дились в следующих городах Крыма: Симферополь, Евпатория, Джан-
кой, Феодосия, Ялта, Севастополь (ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 26, л. 1,
4, 7-8).
500
на усиление пропагандистской работы среди местного
населения, ее тираж вырос до 15 тыс. экземпляров138.
Долгое время главным редактором газеты и автором ее
всех передовых статей был Мустафа Куртиев (одновре-
менно член Симферопольского комитета). Среди других
сотрудников редакции газеты следует также назвать:
Февзи Абляева (автора статей по «женскому вопросу»),
Абдуллу Куркчи (автора националистических пропаганди-
стских статей, фельетонов и передовиц), Неджати Сейда-
метова (автора корреспонденций по сельскохозяйствен-
ным вопросам) и Мустафу Низами (автора материалов по
вопросам культуры и пропаганды; самая известная из его
статей на эту тему была озаглавлена «Вопросы совести в
большевизме»)139.
В целом тематика статей «Azat Kirim» была постоян-
ной. Из номера в номер в ней публиковались материалы
следующего содержания:
• об организации в городах и районах Крыма мусуль-
манских комитетов, их работе по обеспечению населе-
ния, перераспределении земельной собственности, рели-
гиозно-культурному воздействию на крымских татар;
• материалы об открытии мечетей;
• статьи и заметки о вербовке и службе татарских
добровольцев в полиции и вермахте;
• сводки с театров боевых действий;
• здравицы в честь «освободительной» германской ар-
мии и «освободителя угнетенных народов, верного сына
германского народа Адольфа Гитлера»;
• помимо этого, в 1943 г. редакция газеты сообщила
своим подписчикам, что «в иностранной информации
большое внимание будет уделяться событиям, происхо-
дящим на Ближнем Востоке и в Индии»140.
С июля 1943 г. при той же редакции стал выходить
крымско-татарский ежемесячный журнал «Л/ш Yurt» («Ро-
дина-мать»). Идеологическая направленность журнала
была задана в его первом номере. Так, по словам Амета
Озенбашлы, который являлся автором передовой про-
граммной статьи журнала, смысл всей жизни крымско-та-
тарского народа должен был выражаться следующей фра-
зой: «Быть мусульманином, быть татарином, быть совре-
менным человеком». При этом там же подчеркивалось,
что достичь этого можно только под покровительством
Германии. Доподлинно неизвестно, являлся ли Озенбаш-
лы автором этой статьи или только подписал ее. Однако
следующий пассаж свидетельствует о том, что некоторые
его мысли явно нашли в ней отражение. Так, он настаи-
вал, что этими принципами необходимо руководствовать-
501
ся не только крымским татарам: в приверженности к ним
должны объединиться все татары, и не имеет значения,
живут ли они в Крыму, Румынии, Польше, Турции или
Поволжье141.
Значительное место в подготовке крымско-татарских
добровольцев отводилось их культурному воспитанию.
Например, уже в марте 1942 г. отдел культуры Штаба про-
паганды «Крым» дал согласие на открытие Крымско-та-
тарского театра. Его директор Эбадулла Грабов (также
член Симферопольского комитета) планировал начать
нормальную работу театра уже с 10 апреля 1942 г. премье-
рой спектакля «Лейла и Меджнун». Первоначально рабо-
тать предполагалось три раза в неделю, то есть в среду и
воскресенье играть для немецких солдат, а в пятницу —
для татарского зрителя. Репертуар театра должен был быть
очень насыщенным, что предполагало его хорошую посе-
щаемость. Поэтому с апреля 1942 по январь 1943 г. плани-
ровалось дать 140 спектаклей. В последующем репертуар
театра планировалось расширить за счет пьес Шекспира,
Шиллера, произведений азербайджанской драматургии и
творчества казанских татарских авторов142.
Примерно со второй половины 1942 г. артисты Крым-
ско-татарского театра начали играть и для бойцов добро-
вольческих формирований, и не без успеха. Так, в одной из
заметок газеты «Azat Kirim», озаглавленной «Большая бла-
годарность», командир симферопольского батальона «вспо-
могательной полиции порядка» выражал свою признатель-
ность Эбадулле Грабову за то, что его артисты выступили
перед личным составом части 27 и 28 января 1943 г.
В ноябре 1941 г. в Бахчисарае был организован ан-
самбль песни, пляски и музыки крымских татар. В соста-
ве ансамбля находилось 25 человек, в том числе 10 музы-
кантов. Директором и художественным руководителем
этого коллектива был назначен Ибраим Асанов. До сен-
тября 1942 г. ансамбль работал в основном для германских
частей в Симферополе, Севастополе и на Южном берегу
Крыма. Помимо татарских произведений, в его репертуа-
ре имелось несколько немецких и румынских песен. Ре-
пертуар ансамбля часто пополнялся. Так, в августе 1942 г.
Нури Абибулаев и Исмаил Изедин написали слова и му-
зыку к песне об Адольфе Гитлере. В начале 1942 г. такой
же ансамбль был создан и в Симферополе144.
В одной из своих послевоенных работ Эдиге Кырымал
писал: «Как только осенью 1941 г. большевики были из-
гнаны из Крыма немецкими войсками, первое, что имело
место в общественной жизни тюрок Крыма, так это чрез-
вычайно быстрое возрождение мусульманской религии и
связанных с ней религиозных обрядов и обычаев...
'v' 'X s г 502 /
В процессе этого религиозного возрождения в Крыму
было восстановлено более 50 мечетей, а избежавшее каз-
ни и вернувшееся из ссылки мусульманское духовенство
немедленно приступило к совершению богослужений в
этих мечетях»145.
Кырымал также не без удовлетворения отмечал, что,
наряду с восстановлением мечетей и религиозных обря-
дов, в Крыму началось обучение детей основам мусуль-
манской религии и возрождены бытовые мусульманские
обычаи. Далее он подчеркивал, что «все это происходило
в чрезвычайно тяжелых условиях войны и оккупации» и
что «инициатива возрождения религии исходила не от
оккупационных немецких властей или местной админи-
стративной власти, а от самих верующих мусульман, про-
являвших при этом большую жертвенность и энергию»146.
Все это было действительно так, но только отчасти.
На самом деле этот процесс был взаимонаправленным. То
есть немцы, не без пользы для себя, активно использовали
это «религиозное возрождение» в среде крымских татар.
Из доклада народного комиссара внутренних дел Крым-
ской АССР Григория Каранадзе мы уже знаем, что откры-
тие мечетей и прочие религиозные послабления были од-
ним из «хитрых приемов» оккупантов, направленных на
завоевание доверия и лояльности крымских татар. Более
того, во всех своих ранних приказах генерал-полковник
фон Манштейн обязывал своих подчиненных уважать ре-
лигиозные обычаи именно «крымских татар и мусульман».
Не является секретом и то, что делал он это с целью запо-
лучить как можно больше добровольцев в отряды «неорга-
низованной» самообороны. Наибольшее же значение ис-
ламский фактор приобрел для немцев тогда, когда вербов-
ка крымско-татарских добровольцев приобрела более
организованный и систематический характер.
Например, в организации и подготовке крымско-та-
тарских рот самообороны существенная роль отводилась
религиозному воспитанию их личного состава, которое
должно было осуществляться путем тесного сотрудниче-
ства германских оккупационных властей и мусульман-
ского духовенства. Следует сказать, что многие предста-
вители последнего одобряли набор крымских татар в гер-
манские вооруженные силы. Так, на упоминавшемся
заседании Симферопольского мусульманского комитета
3 января 1942 г. присутствовал «главный мулла городской
мусульманской общины». В ходе заседания он взял слово и
заявил, что «его религия и верования требуют принять уча-
стие в священной борьбе совместно с немцами, ибо окон-
чательная победа для них (татар. — О.Р.) не только означа-
ет уничтожение советского господства, но снова дает воз-
503
можность следовать их религиозным и моральным
обычаям». В конце заседания, после того как все основ-
ные договоренности были достигнуты, этот мулла попро-
сил «освятить» их молебном по обычаю крымских татар.
По свидетельству СС-обсрфюрсра Олендорфа, «татары
встали, покрыли свои головы и, повторяя за муллой,
произнесли три молитвы: 1-ю — за достижение быстрой
победы, общих целей и долгую жизнь фюрера Адольфа
Гитлера; 2-ю — за немецкий народ и его доблестную ар-
мию и 3-ю — за погибших в боях солдат вермахта». Этот
молебен означал начало «борьбы против неверных»147.
В январе 1942 г., после начала кампании по набору
добровольцев, многие муллы работали членами мусуль-
манских комитетов и в созданных при них вербовочных
комиссиях. Их главной задачей была подготовка общест-
венного мнения с целью привлечения наибольшего ко-
личества добровольцев148.
Безусловно, идеологическая и религиозная обработка
личного состава добровольческих частей играла очень су-
щественную роль. Однако нельзя не отмстить, что поми-
мо «духовной пищи», вступившим в такие формирования
обещались хорошее материальное обеспечение и созда-
ние всяческих льгот и привилегий для их семей. Так, со-
гласно постановлению Командующего войсками вермах-
та в Крыму, «всякое лицо, которое активно боролось или
борется с партизанами и большевиками», могло подать
прошение о «наделении его землей или выплате ему воз-
награждения до 1000 рублей...». При этом указывалось,
что «крымские татары и другие коренные жители, приня-
тые на службу в германскую армию, получают удостове-
рение от своей воинской части. Удостоверение и проше-
ние должны быть отправлены установленным порядком
сельскохозяйственному начальнику Крыма, который пе-
редаст его сельскохозяйственному начальнику района, в
котором живет проситель...»149.
15 февраля 1942 г. министр по делам оккупированных
восточных областей Альфред Розенберг опубликовал за-
кон «О новом аграрном порядке». Целью этого закона бы-
ло установление новых правил землепользования. В Кры-
му же он имел, помимо всего прочего, следующие по-
следствия: всем татарам, вступившим в добровольческие
формирования, и их семьям стали давать по 2 га земли в
полную собственность. Им предоставляли лучшие участ-
ки, не считаясь даже с тем, что они принадлежали кре-
стьянам, которые не вступили в отряды самообороны.
Подобные мероприятия были особенно распространены
в Ак-Шеихском и Симферопольском районах150.
Следует сказать, что оккупационные власти были не
504
единственной инстанцией, которая занималась матери-
альным обеспечением добровольцев и их семей. Выше
мы уже видели, что в Симферопольском мусульманском
комитете для этих целей имелся специальный отдел (ру-
ководитель — Тахсин Джемилев). На местах эти функции
выполняли соответствующие отделы районных комите-
тов. Обычно их помощь семьям добровольцев заключа-
лась в сборе теплых вещей (например, в Алуште), пре-
доставлении возможности бесплатно питаться в специ-
альной столовой (например, в Евпатории) или выдаче
пенсии в размере от 75 до 250 рублей. Последний вид по-
мощи практиковался повсеместно. Практически каждая
крымско-татарская семья, в которой имелся доброволец,
могла рассчитывать на такое ежемесячное или единовре-
менное пособие151.
Невероятно, но факт: в условиях оккупации эти посо-
бия выдавались бесперебойно! И даже после того как
Крым был уже полностью отрезан от оккупированной
немцами территории, местным мусульманским комите-
там продолжали поступать заявления от крымских татар
с просьбой оказать помощь «материально на том основа-
нии, что сын (или муж) служит добровольцем в герман-
ской армии». Обычно, эта просьба удовлетворялась'52.
После завершения процесса организации и подготов-
ки личный состав каждого крымско-татарского добро-
вольческого формирования принимал присягу и отправ-
лялся по месту несения службы. Вот что сообщала газета
«Azat Kirim» об этом мероприятии в частях феодосийской
«вспомогательной полиции порядка». В конце июля 1943 г.
«председатель Феодосийского татарского комитета г-н
Хатипов и заведующий религиозным отделом комите-
та г-н Джемиль присутствовали на присяге татарских
добровольцев. Татарские добровольцы присягали на Ко-
ране на верность фюреру и клялись в том, что до послед-
ней капли крови будут бороться вместе с германским на-
родом против большевиков. После парада добровольцев
татарский комитет устроил большое угощение для них.
На банкете также присутствовали и немецкие офицеры.
Председатель комитета выступил перед добровольцами и
призвал их бороться с большевизмом до победного кон-
ца. Добровольцы встретили его выступление бурными
аплодисментами»153.
Иногда присяга и подобные ей мероприятия (награж-
дение добровольцев, повышение в звании и назначение
на новую должность) были растянуты во времени: пер-
вые, наиболее подготовленные добровольцы начинали
присягать, скажем, за два месяца до остальных. Присяга
же этих, вступавших в часть позже, приурочивалась к
505
торжественным датам Третьего рейха, например ко дню
рождения Гитлера. О том, каким образом это происходи-
ло в 147-м симферопольском батальоне «Schuma», дает
представление серия заметок все в той же газете «Azat
Kirim». Первая из них, озаглавленная «Симферопольские
татарские добровольцы», была опубликована 20 февраля
1943 г. Из нее читатель узнавал, что за два дня до этого
«на верность фюреру присягнул батальон татарских доб-
ровольцев. Торжество присяги закончилось троекратным
«Хайль Гитлер»Х5\
Следующая заметка, озаглавленная «Среди наших
добровольческих войск», появилась несколько позднее —
28 апреля 1943 г. «20 апреля 1943 г., — пишет ее автор, —
день рождения Фюрера великого германского народа,
Его Превосходительства Адольфа Гитлера, прошел в ба-
тальонах татарских добровольцев весело, радостно и тор-
жественно. Некоторым солдатам за борьбу с партизанами
были вручены награды. Из руководства батальона четыре
человека были выдвинуты на должность командиров рот,
четыре солдата — на должность заместителей команди-
ров рот, а г-н Абдулла Карабаш назначен начальником
штаба батальона». Следует сказать, что это мероприятие
существенно отличалось от предыдущего: в заключение
торжества председатель Симферопольского мусульман-
ского комитета вручил командиру батальона голубое та-
тарское знамя («кок-байрак») с национальным симво-
лом — золотой «тамгой» ханов Гиреев. Справедливости
ради следует сказать, что это происходило не всегда и за-
висело от желания местных немецких начальников1^.
* * *
Система боевого применения крымско-татарских доб-
ровольческих формирований была обусловлена целями и
задачами их организации, а также характером подготов-
ки. В целом, как мы видели выше, в крымский период
были созданы только два их типа:
1. Различные части местной вспомогательной поли-
ции и
2. Подразделения «добровольных помощников», или
«хиви».
Рассмотрим основные принципы и методы боевого
применения каждого из этих двух типов.
При создании формировании вспомогательной поли-
ции немцы обычно преследовали двоякую цель: увеличе-
ние сил для охраны общественного порядка и высвобож-
дение частей вермахта или немецкой полиции для их ис-
пользования на более важном участке фронта.
506
Одной из главных задач любого оккупационного ре-
жима является умиротворение подведомственной терри-
тории. Тем более если это такая территория, как Крым,
который даже после окончания здесь активных боевых
действий являлся, по сути, ближним тылом немецких ар-
мий, наступающих на Сталинград и Кавказ. Другим важ-
ным с военной точки зрения фактором следует признать
партизанское движение. Оно, конечно, не приобрело
здесь таких масштабов, как, например, в Белоруссии или
Брянских лесах. Но и не считать его для себя реальной
угрозой немцы не могли. Дело в том, что все районы дис-
локации советских партизан находились в непосредст-
венной близости от населенных пунктов и важных ком-
муникаций Крымского полуострова. Да и «большая зем-
ля», с которой они получали помощь, была совсем
близко. Поэтому неудивительно, что целью всех усилий
немецкой оккупационной администрации по созданию
местной вспомогательной полиции была именно борьба
с партизанским движением. Главными же задачами вспо-
могательной полиции следует назвать оперативные и ох-
ранные мероприятия.
В принципе все части «неорганизованной» самооборо-
ны первого периода истории крымско-татарских добро-
вольческих формирований создавались для охранных це-
лей: как правило, их личный состав должен был защищать
свои деревни от нападений небольших групп партизан.
К более серьезным мероприятиям (самостоятельный по-
иск партизанских отрядов и даже совместное с немцами
прочесывание местности) они не допускались. Для этого у
«самооборонцев» не было ни сил, ни средств, ни соответ-
ствующей подготовки. Наконец, недоверие немецкого ко-
мандования к членам этих отрядов также затрудняло их
боевое применение с более широкими задачами.
Тем не менее на определенном этапе эта самооборона
сыграла значительную роль в борьбе с партизанским дви-
жением. Зимой 1941 — весной 1942 г. немцы еще не име-
ли на полуострове устойчивых полицейских структур и к
тому же вели непрерывные бои с регулярными частями
Красной армии. В этих условиях каждый немецкий сол-
дат был на счету, поэтому помощь «самооборонцев»,
пусть и не такую квалифицированную, трудно переоце-
нить. Вот что, например, писала газета «Azat Kirim» об
уже упоминавшемся коушском отряде: «В деревне Коуш
в декабре 1941 г. организовалась татарская рота... Отваж-
ная рота привлекла в свои ряды и других людей, не всту-
павших в роту. Все они вместе, нападая на озверевших
бандитов-партизан, наносили последним тяжелый удар.
Эта рота в течение десяти месяцев 2—3 раза громила 28
5Q7
партизанских лагерей, уничтожая их казармы, палатки,
продукты, одежду и вооружение. Частые и яростные на-
падения этой роты на партизан сбили их с толку и рас-
строили их планы... В борьбе с партизанами и большеви-
стскими ставленниками эта рота потеряла 44 человека
убитыми и 33 человека ранеными. Многие герои этой ро-
ты были награждены немецким командованием»156.
Автором этой статьи являлся командир отряда само-
обороны А. Раимов, который написал ее ко второй го-
довщине создания своего подразделения. За этот период
небольшой отряд вырос до роты, а позднее на его основе
был сформирован 152-й батальон «вспомогательной поли-
ции порядка». Естественно, стиль этого материала выдер-
жан в лучших традициях коллаборационистской прессы.
Однако следует признать, что в целом оценка боеспособ-
ности коушского отряда справедлива. Его потенциальную
опасность для партизанского движения отмечали даже
советские источники. Так, командир 7-й партизанской
бригады Л.А. Вихман вспоминал о коушских доброволь-
цах следующее: «Коуш... Сколько лучших людей, патрио-
тов мы потеряли благодаря предательской деятельности
большинства жителей этой деревни, сколько раненых ис-
тощенных партизан замучили в своих застенках каратели
Коуша, сколько неожиданных засад, нападений совер-
шили эти подлые изменники Родины’»157
Болес того, руководство крымских партизан вполне
серьезно сознавало всю опасность Коуша для партизан-
ского движения в этом районе Крыма и вообще на всем
полуострове. В связи с этим заместитель начальника осо-
бого отдела Крымского штаба партизанского движения
(КШПД) лейтенант государственной безопасности По-
пов докладывал в июне 1942 г. на «большую землю», что
хорошо бы Коуш вообще «стереть с лица земли». Это бы
значительно облегчило борьбу 3-го и 4-го партизанских
районов. «Своими силами, — подчеркивал он, — парти-
заны уничтожить этот и некоторые другие населенные
пункты не могут, так как... они сильно укреплены»158.
На примере деревни Коуш видно, что некоторая часть
отрядов «неорганизованной» самообороны вполне ус-
пешно справлялась со своими обязанностями. Однако
большинство из них не могли самостоятельно нейтрали-
зовать разраставшееся партизанское движение, в ряды
которого осенью—зимой 1941 г. влилось много кадровых
военных. В связи с этим и была задумана и проведена кам-
пания по созданию рот «организованной» самообороны.
Как показали дальнейшие события, они в целом создава-
лись как части переходного типа: от «неорганизованной»
самообороны к полноценным полицейским формировани-
-.г 508 ' ' 'е .
ям. Личный состав этих рот, как и их предшественники,
по-прежнему размещался в отдельных населенных пунк-
тах с целью их охраны от партизан. Как правило, вся ро-
та находилась в населенном пункте целиком, но были и
исключения: 2-я (биюк-онларская), 6-я (бий-елийская) и
7-я (алуштинская) роты дислоцировались повзводно в
прилегающих населенных пунктах. Такая система приме-
нялась в особо опасных районах с целью более быстрого
реагирования на вылазки партизан159.
Еще одним отличием рот «организованной» самообо-
роны от частей предыдущего периода было то, что они
дислоцировались уже нс только в сельской местности.
Как мы видели выше, почти треть из них размещалась в
городах (например, 1-я, 7-я, 8-я, 9-я и 14-я). Здесь их
личный состав нес охрану главным образом гражданских
объектов: складов, железнодорожных станций и админи-
стративных учреждений160.
Наконец, роты самообороны являлись уже такими час-
тями, которые проходили систематическую военную и по-
литическую подготовку. Однако поскольку организовыва-
лись они не одновременно (с января по март 1942 г.), то и
процесс подготовки личного состава рот был несколько
неравномерным и растянутым во времени. Поэтому для
охранных целей применялись в основном слабо подго-
товленные роты. В дальнейшем параллельно с охранной
службой они заканчивали свое обучение.
31 января 1942 г. начальник 2-го партизанского рай-
она И.В. Генов докладывал на «большую землю»: «Мест-
ное татарское население успешно вооружается... немца-
ми, цель — борьба с партизанами... Надо полагать, что в
ближайшие дни они начнут практиковаться в борьбе с
нами. Мы готовы к этому... хотя понимаем, что воору-
женные татары куда опаснее... немцев и румын»161.
Обеспокоенность партизанского командира вполне
ясна, так как уже в феврале наиболее подготовленные
роты (например, 8-я — бахчисарайская и 9-я — коуш-
ская) начали использоваться для более серьезных опера-
тивных мероприятий, чем предыдущие: для разведки,
прочесывания местности, самостоятельного или совмест-
ного с германскими или румынскими частями поиска
партизан, который нередко заканчивался боестолкнове-
нием с их значительными силами. Так, издававшийся в
Берлине специальный бюллетень полиции безопасности
и СД, озаглавленный «Сообщения из СССР», следую-
щим образом описывал некоторые операции татарских
рот «организованной» самообороны.
Например, в номере от 9 марта 1942 г. сообщалось,
что в районе Карасубазара действиями румын и татар бы-
509
ло ликвидировано несколько лагерей, убито 68 партизан,
уничтожено 12 землянок, захвачены военные материалы.
В тот же день южнее Бахчисарая в аналогичной операции
было убито 73 партизана (в том числе 30 красноармей-
цев), уничтожено 6 крупных опорных пунктов и казарм,
захвачено много материалов. Наконец, северо-западнее
Судака был уничтожен укрепленный партизанский ла-
герь и убито 42 партизана, а западнее Феодосии захваче-
но еще 16 человек (среди них батальонный комиссар и
трое офицеров из частей НКВД).
В «Сообщениях» от 27 марта 1942 г. рассказывалось о
проведении 14—16 марта крупной антипартизанской
операции в районе Бешуй — Айлянма — Чермалык.
В этой операции, помимо германских войск, также при-
нимала участие одна татарская рота самообороны. В ходе
операции было уничтожено 353 партизана. Кроме того, в
примечаниях сказано, что начало этой операции было
положено еще 1 марта, когда один взвод 8-й роты само-
обороны провел разведку боем и выяснил расположение
основных сил партизан.
В номере «Сообщений» от 8 апреля 1942 г. отмечалось,
что 4-я рота самообороны стойко обороняла населенный
пункт Баксан. В ходе четырехчасового боя чуть больше
сотни добровольцев сдерживали натиск более 500 парти-
зан. В результате им удалось продержаться до подхода не-
мецких войск. Здесь же сообщалось, что ранее, 24 марта
1942 г., 3-я татарская рота смогла самостоятельно отбить
нападение 200 партизан на деревню Бешуй162.
Еще один источник, отчеты оперативной группы «Д» о
внутреннем положении в Крыму, также довольно высоко
оценивал боеспособность крымско-татарских рот самообо-
роны. В одном из них, датированном весной 1942 г., на-
пример, сообщалось следующее:
«В восточной части Крыма в результате рекогносци-
ровки и разведки татарской ротой самообороны было ус-
тановлено, что все группы 4-го и бывшего 5-го партизан-
ских районов сконцентрированы между горами Басма и
Чатыр-Даг. Запланированы большие действия. Своеоб-
разная разведывательная деятельность с помощью татар-
ских рот самообороны принесла дальнейшие успехи и
привела к уничтожению некоторых маленьких групп
(партизан)... Усиленный взвод 11-й татарской роты само-
обороны в течение десяти дней прочесывал Яйлу (Крым-
ские горы) западнее линии Ялта — Биюк-Узенбаш и очи-
стил этот район от остатков отступивших сюда партизан.
При этом десять партизан было убито в бою, а два взяты
в плен. Среди последних — начальник штаба группы по
фамилии Иваненко. Еще западнее в горах татарский до-
510
зор наткнулся на пять партизан, двое из которых были
убиты в бою, а трое взяты в плен»163.
Более того, подготовка некоторых рот была настолько
хороша, что их личный состав участвовал в операциях
против регулярных сил Красной армии. По сообщениям
немецких источников, такие события произошли под Су-
даком, в ходе зимне-весенней советской десантной опе-
рации 1942 г.164.
Немцы признавали, что эти татарские роты действо-
вали в целом удовлетворительно. Но и они, даже совме-
стно с отрядами сохранившейся до этого момента «неор-
ганизованной» самообороны, не могли противостоять
партизанскому движению. Нужен был более системный
подход к организации частей вспомогательной полиции
на полуострове, но его как раз таки и не было: ее отряды
даже не подчинялись одной инстанции. Такие мероприя-
тия начали проводиться летом 1942 г., после того как
Крым был формально включен в сферу юрисдикции не-
мецкой гражданской администрации. Все же полицей-
ские силы на его территории были реорганизованы в час-
ти «вспомогательной полиции порядка» и переданы под
контроль полицейского аппарата. Более того, их компе-
тенция была строго разграничена. Теперь за соблюдени-
ем общественного порядка в городах и сельской местно-
сти должна была следить вспомогательная полиция ин-
дивидуальной службы: на нее были возложены охранные
функции прежней «неорганизованной» самообороны.
Проведение же оперативных мероприятий и всего свя-
занного с ними возлагалось на батальоны «Schuma» —
военизированные формирования, которые были нечто
средним между полицейскими и боевыми частями.
Всего было три типа таких батальонов:
• фронтовой (Front) — предназначался для оператив-
ных мероприятий на широком фронте и с широкими за-
дачами; иногда мог использоваться и против регулярного
противника;
• охранный (Wach) — предназначался для охранных
мероприятий, главным образом на военных объектах и в
местах заключения;
• запасной (Ersatz) — предназначался для подготовки
личного состава для двух предыдущих типов, но в случае
крайней необходимости мог использоваться и как охран-
ный или фронтовой165.
В Крыму были созданы батальоны всех трех типов:
один охранный, пять фронтовых и два запасных. И такое
их количественное соотношение не случайно. Сразу вид-
но, что семь последних батальонов предназначались в ос-
51 1
новном для оперативных мероприятий. В них был на-
правлен самый лучший человеческий материал, который
немцам удалось собрать (в запасных батальонах он был
даже лучше, чем во фронтовых: по кадровым соображени-
ям немцы собрали туда добровольцев, уже имевших бое-
вой опыт). Худшие же призывники были сосредоточены в
единственном охранном (147-м) батальоне и в боях с пар-
тизанами не использовались166.
В июле 1943 г. личный состав фронтовых и запасных
батальонов закончил свое обучение, после чего некото-
рым из них были выделены специальные оперативные
районы (главным образом в предгорьях Крымских гор),
где они и проводили оперативные и охранные мероприя-
тия либо целиком, либо отдельными подразделениями
(ротами и взводами). Так, например:
• 148-й фронтовой батальон имел штаб в Карасубаза-
ре, а его подразделения несли службу в районах Аргын —
Баксан — Барабановка, Сартана — Куртлук и Камыш-
лы — Бешуй.
• 149-й фронтовой батальон имел штаб в Бахчисарае,
а его подразделения несли службу в районах Коккозы (1 ро-
та), Коуш (2 роты) и Мангуш (1 взвод).
• 151-й фронтовой батальон имел штаб в*Алуште, а
его подразделения несли службу в районах Корбек (1 ро-
та), Улу-Узень (1 рота) и Демерджи (1 взвод).
Здесь перед батальонами были поставлены в целом
следующие задачи:
1. Защита войскового и оперативного тыла действую-
щей армии от агентурных и диверсионных действий про-
тивника.
2. Охрана и оборона всех видов коммуникаций, имею-
щих значение для фронта или экономики Германии.
3. Охрана и оборона объектов, имеющих значение для
вермахта и германской администрации (базы, склады,
аэродромы, казармы, административные здания и т.п.).
4. Активное осуществление полицейских и, в случае
необходимости, войсковых мероприятий по подавлению
антигерманских выступлений в указанных районах167.
Однако некоторые из этих батальонов так и не полу-
чили свой оперативный район, а продолжали оставаться
по месту подготовки, где их функциональные обязанно-
сти зачастую менялись. Так, например:
• 150-й запасной батальон проходил подготовку в Ял-
те, но, поскольку он изначально организовывался как за-
пасная часть, специальный оперативный район для него
выделен не был; в дальнейшем действовал в Ялте и ее
512
пригородных селах как стандартное полицейское подраз-
деление.
• 152-й фронтовой батальон проходил подготовку в
Джанкое и должен был применяться в этом районе, од-
нако уже в январе 1943 г. эта часть была передислоциро-
вана в Симферополь, где се личный состав стал исполь-
зоваться для охраны концлагеря на территории совхоза
«Красный».
• 153-й фронтовой батальон проходил подготовку в
Феодосии и предназначался для оперативных и охранных
мероприятий на Таманском полуострове (единственный
случай за всю историю крымско-татарских добровольче-
ских формирований 1941 — 1944 гг., когда одно из них
планировалось использовать вне Крыма); остался по мес-
ту дислокации, так как в июле 1943 г. Тамань стала уже
районом боевых действий; применялся как стандартное
полицейское подразделение.
• 154-й запасной батальон проходил подготовку в
Симферополе; в дальнейшем там и оставался в качестве
запасной части (за исключением одного взвода, который
был направлен в деревню Бешуй)168.
Что же касается количественных показателей деятель-
ности батальонов «вспомогательной полиции порядка»,
то о них некоторое представление дают отчеты немецкого
Штаба по борьбе с партизанами". Так, в одном из них (за
период с 9 ноября по 28 декабря 1942 г.) приводятся сле-
дующие данные:
«<...>9). Schutzmannsclmft-Bataillone № 154 (Krim-Tata-
геп) доносит 14 ноября 1942 г.: во время с 9 по 12 ноября
1942 г. 93 татарских добровольца предприняли операцию
в районе Биюк—Джанкой и Черная гора. У деревни Орак-
*Штаб по борьбе с партизанами (оригинальное немецкое название
«Штаб по борьбе с бандитизмом» — «Stab fiir Bandenbekiimpfung») — спе-
циальный оперативный орган, созданный приказом генерал-оберста
Эриха фон Манштейна от 29.11.1941 г. Цель: обеспечение «единообра-
зия методов получения сведений о действиях партизан (на территории
Крыма) и содействие частям и соединениям вермахта в выполнении
возложенных на них задач». То есть штаб должен был являться плани-
рующим и координирующим органом для борьбы с партизанским дви-
жением. Начальником штаба был назначен майор Штефанус, служив-
ший до этого в оперативном отделе штаба 11-й армии. Помимо Штефа-
нуса, в составе этого органа имелось еще два сотрудника: заместитель
начальника штаба и офицер-связист, который отвечал за все телефон-
ные переговоры и переписку. Располагался штаб в Симферополе. До
сентября 1942 г. Штефанус подчинялся начальнику штаба 11-й армии
(формально, в действительности же — непосредственно фон Манштей-
ну). После создания же на территории Крыма нормальной полицей-
ской администрации Штефанус был переподчинен фюреру СС и поли-
ции «Таврия» (Диксон Ч., Гейльбрунн О. Указ. соч. — С. 154—157).
17 - 3637 Романько
513
чи они наткнулись на сильную банду партизан из 100 че-
ловек. Вблизи лагеря партизан находилось свободное
место, без деревьев, которое служит самолетам для сбра-
сывания продовольствия. Завязался бой, в ходе которого
был убит один партизан и 5 ранено, которые тем не ме-
нее скрылись. В лагере, который находился в лесу, на-
шли убитую лошадь, продовольствие и запасные части
для радиостанции<...>
11). Schutzmannschaft-Bataillone № 148 (Krim-Tataren)
доносит 13 ноября 1942 г.: в этот день сильная группа та-
тарских добровольцев наткнулась на двух партизан в 5 км
севернее деревни Молбай (14 км южнее Карасубазара)
около 7:30 утра. Партизаны тотчас открыли огонь, одна-
ко были убиты, после того как им было предложено сло-
жить оружие<...>
23) . Schutzmannschaft-Bataillone № 154 (Krim-Tataren)
доносит 29 ноября 1942 г.: 28 ноября 1942 г. взято в плен
в деревне Куртлук 2 партизана<...>
24) . Тот же батальон доносит 29 ноября 1942 г.: 28 но-
ября 1942 г. вблизи деревни Соллар (10 км от Карасуба-
зара) татарским подразделением было убито 5 партизан, а
2 тяжелораненых взято в плен<...>
36) . Тот же батальон доносит 5 декабря 1942 г.: 4 де-
кабря 1942 г. в результате боя южнее деревни Чернолак
(14 км от Карасубазара) был захвачен в плен 1 партизан,
второй был ранен, но убежал<...>
57). Schutzmannschaft-Bataillone № 149 (Krim-Tataren)
доносит 23 декабря 1942 г.: 20 декабря 1942 г. был обна-
ружен лагерь партизан вблизи деревни Мульде (10 км от
Коуша), который был сделан наскоро и состоял из 22 па-
латок. 21 и 22 декабря 1942 г. на него была предпринята
атака силами в 134 человека. Однако полного успеха она
не принесла<...>
63). Schutzmannschaft-Bataillone № 150 (Krim-Tataren)
доносит 24 декабря 1942 г.: 23 декабря 1942 г. в деревню
Баланово ворвались 5 партизан и увели 1 корову, кур и
забрали продовольствие. Батальон был отправлен в пого-
ню, в результате которой удалось вернуть корову<...>
69). Schutzmannschaft-Bataillone № 149 (Krim-Tataren)
доносит 28 декабря 1942 г.: 27 декабря 1942 г. около 12:30
были замечены у деревни Коуш несколько советских са-
молетов, сбросивших 4 парашюта. После их сброса под-
нялись две ракеты. Один из самолетов долго кружил над
тем местом, где 22 декабря 1942 г. был разгромлен лагерь.
20 человек из батальона были посланы на поиски упав-
ших парашютов»169.
Следующий тип крымско-татарских добровольческих
-'sj1 514 'У
формирований — «добровольные помощники», или «хи-
ви», — предназначался для службы в регулярных частях
вермахта в качестве вспомогательного персонала (шофе-
ры, конюхи, подносчики снарядов и т.п.). Обычно нем-
цы набирали таких добровольцев, чтобы восполнить по-
тери в живой силе или высвободить немецких солдат для
службы в боевых подразделениях. В этом в целом и за-
ключалась главная задача татарских призывников (как,
впрочем, и «хиви» других национальностей). Естествен-
но, что им не требовался длительный курс подготовки.
Их обучали тому, что им было необходимо знать и в как
можно сжатые сроки: в январе—марте 1942 г., когда про-
ходила первая вербовочная кампания, 11-я армия вела
ожесточенные боевые действия. Поэтому уже в феврале
1942 г. отдельные подразделения татар-«хиви», общей
численностью до 200—250 человек, были направлены на
фронт под Керчь, где приняли участие в боях против
Красной армии. Весной они были переброшены под Се-
вастополь, где приняли участие в осаде этой крепости.
Следует сказать, что набор и использование «доброволь-
ных помощников» продолжался и далее: в 1943—1944 гг.
они несли службу в частях береговой обороны и вспомо-
гательных подразделениях (хозяйственных, строительных
и т.п.). Нет нужды говорить, что служба их была намного
спокойнее, чем у предыдущей категории добровольцев170.
* * *
Исследуя проблему использования крымско-татар-
ских добровольческих формирований, нельзя пройти ми-
мо еще одной ее стороны: зверств по отношению к пар-
тизанам, и прежде всего к мирным жителям. Вопрос этот
очень неоднозначен и крайне сложен для объективного
понимания, так как в нем отчетливо выделяется два кон-
текста: идеологический и национально-религиозный. То
есть, с одной стороны, татарские добровольцы могли
воевать с партизанами и участвовать в акциях против
мирных жителей как против поддерживающих советскую
власть идеологических оппонентов. В этом случае ре-
прессий не могли избежать даже их соплеменники.
С другой же стороны, многие участники татарских фор-
мирований видели в своих противниках не просто, ска-
жем, коммунистов, а заклятых врагов, к которым у них
были исторические, национальные или религиозные пре-
тензии. Часто эти контексты могли переплетаться между
собой. Однако если верх брал второй, «обычная» кара-
515
тельная акция превращалась в чудовищную резню со
средневековыми пытками.
Как правило, зверства крымско-татарских доброволь-
цев против мирных жителей могли происходить в трех
случаях:
1. Если они участвовали в специальных карательных
акциях против поддерживающих партизан сел;
2. Если участвовали в акциях ликвидаций мирного на-
селения или советских военнопленных
3. И если служили в охране концентрационных лаге-
рей или других подобных учреждений.
Защитники крымских татар из числа советских дисси-
дентов и современные историки и публицисты, близкие
к татарским националистическим кругам, всегда были
склонны отрицать участие крымско-татарских коллабо-
рационистов в зверствах против мирного населения. За-
частую они объясняли все свидетельства о таких зверст-
вах послевоенной деятельностью советской пропаганды,
которая была заинтересована в любом факте, чтобы оп-
равдать депортацию крымско-татарского народа. Однако,
как известно, дыма без огня не бывает. Поэтому уже в
ходе оккупации полуострова на «большую землю» стали
поступать сведения о карательных мероприятиях татар-
ских добровольческих формирований. Наприме*р, такого
характера: «Участники партизанского движения в Крыму
были живыми свидетелями расправ татар-добровольцев и
их хозяев над захваченными больными и ранеными пар-
тизанами (убийства, сжигание больных и раненых). В ря-
де случаев татары были беспощаднее и профессиональ-
нее палачей-фашистов»171.
Эта в целом верная картина является тем не менее че-
ресчур эмоциональной и обобщенной. Каковы же те фак-
ты, на основе которых она появилась? Приведем толь-
ко некоторые из них, наиболее вопиющие. Так, 2 июля
1942 г., в ходе боев за Севастополь, катер, на котором на-
ходились старший лейтенант В.К. Квариани, сержант
П. Судак и еще несколько солдат и моряков, получил
пробоины в корпусе и стал оседать от принятой воды.
Вскоре заглох один из моторов, и экипаж был вынужден
повернуть катер к занятому немцами берегу. Высажи-
ваться пришлось недалеко от Алушты, где уже находи-
лась татарская добровольческая часть. На берегу между
татарами и десантниками произошел неравный бой.
В результате те из них, кто остался в живых, были плене-
ны добровольцами. После боя татары стали расправлять-
ся с ранеными десантниками, расстреливая их в упор. По
свидетельству выживших, они могли так расстрелять
516
всех, если бы не подоспевшие итальянские моряки, кото-
рые сразу же прекратили расправу172.
В. Мищенко был пленен в ходе боев за Севастополь и
летом 1942 г. проделал нелегкий путь до лагеря «Карто-
фельный городок», который находился в пределах Сим-
ферополя. После войны он свидетельствовал, что из трех
тысяч человек, которые находились в его колонне, до ла-
геря дошла только половина. Остальные были расстреля-
ны по пути конвоем, который состоял из немцев и крым-
ских татар173.
4 февраля 1942 г. командование партизанских отрядов
Крыма сообщало на «большую землю», что румыны и та-
тары-добровольцы неожиданно напали на группу парти-
зан 2-го отряда. В произошедшем затем бою четыре «на-
родных мстителя» были захвачены карателями. После
боя всех их расстреляли, а тела бросили в костер174.
Это только некоторые свидетельства того, как могли
поступать татарские добровольцы с советскими военно-
пленными и партизанами. Может ли быть оправданной
такая жестокость? Разумеется, нет! Хотя и ее можно объяс-
нить «горячкой» боя, состоянием аффекта и тому подобными
явлениями. Однако поведение крымско-татарских добро-
вольцев, которые занимались охраной концентрационных
лагерей, вряд ли можно объяснить подобным образом.
Наоборот, нижеприведенные факты свидетельствуют о
том, со временем зверства по отношению к военноплен-
ным, партизанам и гражданскому населению, заподоз-
ренному в нелояльности к новой власти, приобрели бо-
лее массовый и систематический характер.
Из всех пенитенциарных заведений, которые были
созданы на территории Крыма, наиболее печальную сла-
ву имел концентрационный лагерь на территории совхоза
«Красный». Этот лагерь был создан весной 1942 г. под
эгидой полиции безопасности и СД Симферополя для
содержания в нем всех тех, кто представлял или мог
представлять потенциальную угрозу для оккупационного
режима. Обычно здесь держали коммунистов, захвачен-
ных в плен партизан и подпольщиков, а также членов их
семей. Первоначально экзекуции проходили крайне ред-
ко, так как лагерное начальство не имело достаточного
количества исполнителей. Положение изменилось в ян-
варе 1943 г., когда на охрану лагеря прибыл 152-й баталь-
он «вспомогательной полиции порядка». С тех пор поме-
нялся и режим содержания узников. Нет, он и до этого
не был легким. Просто с приходом татарского доброволь-
ческого батальона «обычный» концентрационный лагерь
превратился в лагерь уничтожения.
517 -
Что же представлял собой режим этого лагеря? В ок-
тябре 1973 г. один из сотрудников КГБ П. Бабенко под-
готовил на запрос Совета Министров Украинской ССР
интересную докладную записку, озаглавленную «О фак-
тах коллаборационизма среди граждан крымско-татар-
ской национальности в период Второй мировой войны».
В ней, помимо всего прочего, сообщалось:
«(В концлагере на территории совхоза «Красный»)
был создан исключительно жестокий режим. Преднаме-
ренно и планомерно истреблялись содержавшиеся узни-
ки, путем массовых и одиночных расстрелов, удушения в
автомашинах-«душегубках», сожжения на специально
оборудованных кострах, а также путем систематических
истязаний, непосильного изнурительного труда, голода,
антисанитарных условий...
В результате расследования, проведенного в 1944 г.
(Симферопольской городской Чрезвычайной комиссией),
в 3 км от лагеря в урочище «Дубки» было обнаружено
свыше двадцати ям, а на территории лагеря один колодец
с трупами расстрелянных и заживо сброшенных туда со-
ветских граждан, и как указано в акте, только из четырех
ям и частично из колодца было извлечено 443 трупа муж-
чин, женщин, стариков и детей.
В 1970—1971 гг. органами госбезопасности 'Украины
были разысканы и привлечены к уголовной ответствен-
ности... изменники Родины бывшие добровольцы 152-го
батальона — Ходжаметов Теймук, Абжелилов Абкадар,
Салаватов Шевкет, Куртвелиев Якуб, Парасотченко Се-
мен и Кулик Николай.
В ходе расследования по их делу в ноябре—декабре
1970 г. и в ноябре—декабре 1971 г. в урочище «Дубки» и в
районе бывшего концлагеря, по показаниям потерпев-
ших, свидетелей и обвиняемых, были установлены но-
вые, ранее неизвестные места массового уничтожения уз-
ников концлагеря. В процессе проведения эксгумаций из
этих мест извлечены костные останки расстрелянных,
принадлежащие не менее чем 2955 человекам в возрасте
от 5—6 месяцев и выше...
Особенно кровавую расправу фашистские оккупанты
и их сообщники из 152-го добровольческого батальона
учинили в конце октября — начале ноября 1943 г., когда
в урочище «Дубки» было расстреляно около 2 тыс. за-
ключенных, и в первой половине апреля 1944 г., перед
бегством оккупантов из Крыма, когда несколько тысяч
оставшихся заключенных концлагеря были расстреляны
в «Дубках» и сброшены живыми в колодцы на террито-
рии концлагеря...»175
- 518
Как говорится, приведенные факты говорят сами за
себя. Всего же за неполные три года существования лаге-
ря немцы и их пособники замучили и расстреляли в нем
более 8 тыс. жителей Крыма.
Из этой же докладной записки мы узнаем, что охрана
лагеря и экзекуции над его узниками не были единствен-
ной обязанностью добровольцев 152-го батальона. Напри-
мер, кроме участия в массовом уничтожении заключен-
ных, они неоднократно выезжали на карательные опера-
ции против гражданского населения в Симферопольский,
Бахчисарайский или Зуйский район. Обычно после прове-
дения таких акций мирные жители поголовно отправля-
лись в концлагерь, их имущество подвергалось разграбле-
нию, а сам населенный пункт уничтожался.
Как правило, подобные мероприятия проводились для
того, чтобы лишить советских партизан поддержки в дан-
ном районе. Поэтому участие в карательных акциях было
неизменным атрибутом антипартизанской борьбы почти
всех татарских добровольческих формирований, которые
были созданы под эгидой органов полиции. Приведем
только один, наиболее характерный пример. Так, ранним
утром 1942 г. в поселок Чаир Бахчисарайского района во-
рвалось более 200 немцев и «самооборонцев» из Коуша.
За то, что жители поселка помогали советским партиза-
нам, немцы и их пособники учинили над ними кровавую
расправу. Всего в тот день было расстреляно 14 мужчин,
2 женщины и трехлетний ребенок. Забрав все ценные
предметы, каратели сожгли поселок дотла. При этом в
одном из домов заживо сгорели спрятанные жителями
два раненых красноармейца176.
Поселок Чаир не был единственным примером подоб-
ной зверской расправы. Однако этот случай интересен
для нас тем, что все население поселка было русским по
национальности. Справедливости ради стоит сказать, что
на тот момент такая акция вряд ли была проявлением ка-
кой-то антирусской политики нацистов: шел только тре-
тий месяц оккупации, и у местных немецких властей еще
не было определенного плана по реализации националь-
ной политики на полуострове. Тем не менее использова-
ние татарских добровольцев-мусульман против этниче-
ских русских (а затем и против православных греков) в
многонациональном Крыму было весьма существенным
симптомом, который мог привести к чему угодно. Вплоть
до развития событий по балканскому сценарию (не сек-
рет, что большинство крымских партизан, которые оста-
519
лись в своих отрядах к этому времени, были либо славя-
нами, либо греками)*.
Американский исследователь Александр Даллин пи-
сал, что в свете переселенческих планов нацистов их на-
циональная политика по отношению к населению Крыма
была долго не совсем ясна. Однако она явно была на-
правлена на «дискриминацию русского населения».
«Оно, — пишет этот исследователь, — вытеснялось со
всех позиций в местном самоуправлении и экономике,
особенно в сельской местности, и заменялось татарски-
ми коллаборационистами»177.
Естественно, менталитет русского населения за два-
дцать лет советской власти очень изменился. Интерна-
ционалистское же воспитание привело к тому, что обыч-
ный русский человек вряд ли воспринимал крымского
татарина как своего этнического или религиозного врага.
На это в целом и рассчитывали немцы, когда планирова-
ли сделать татар опорой своего оккупационного режима.
Выше уже говорилось, что началось все с заурядных по-
дачек и экономических привилегий, которые, однако,
распределялись, по национальному признаку. Далее бы-
ло создание национальных комитетов и помощь в рели-
гиозно-культурном возрождении. И наконец,в янва-
ре-феврале 1942 г. крымские татары получили возмож-
ность иметь свои национальные воинские части. Ничего
этого, за редким исключением, русские не имели. Какова
же была их реакция? В одном из отчетов оперативной
группы «Д» можно прочесть такие строки: «Русское насе-
ление вследствие татарской активности чувствует себя
несколько подавленным, и это совершенно нормальная
реакция»178.
Татарская коллаборационистская печать того времени
была полна риторики о «вековой борьбе против России»,
«русских колонизаторов» и тому подобными заявления-
ми. Однако ввиду полного господства немецких оккупан-
тов их мало кто воспринимал всерьез. Тем не менее вско-
ре крымско-татарские националисты попытались перей-
ти от слов к делу и претворить в жизнь свои планы
национального строительства. Этому в целом благопри-
‘23 марта 1942 г. коушская рота самообороны уничтожила еще
один населенный пункт Крыма. На этот раз это была |реческая деревня
Лаки (Бахчисарайский район). За то, что жители деревни поддержива-
ли партизан, каратели полностью сожгли ее и расстреляли более 50 че-
ловек (главным образом мужчин). Тех, кто остался в живых, в основ-
ном женщин и детей, под конвоем крымско-татарских добровольцев
отправили пешком через Бахчисарай в лагерь в селе Октябрьском.
520
ятствовало два фактора. Во-первых, как уже было сказа-
но выше, начали создаваться крымско-татарские добро-
вольческие формирования, в обязанности которых, даже
с формальной точки зрения, входила борьба с партизана-
ми и поддерживающим их населением. Во-вторых, эти
партизаны и это население, как правило, были либо сла-
вянами, либо симпатизировавшими им греками. Таким
образом, даже просто выполняя немецкие приказания по
борьбе с партизанами, крымско-татарские добровольцы
могли заниматься этническими чистками.
Так, уже в ноябре 1941 г., после организации первых
отрядов самообороны, ходили слухи, что татары собира-
ются вырезать русские деревни и даже кое-где уже режут
русское население. Пока это делалось втайне от оккупан-
тов, так сказать в порядке частной инициативы. Однако
уже зимой 1942 г. руководители Бахчисарайского и Алуш-
тинского мусульманских комитетов обратились к немец-
ким властям с предложением уничтожить всех русских.
Известно, что немцы никак не отреагировали на это. Тем
не менее сам факт обращения стал достоянием местного
татарского населения, которое на свой страх и риск нача-
ло расправляться с русскими. Например, такие этниче-
ские чистки имели место в Бахчисарайском районе, а
именно: в деревнях Верхний Керменчик и Бия-Сала |79.
Несмотря на то что эти события так и не стали систе-
мой, не вызывать тревоги у русских людей они тоже не
могли. И, самое интересное, большинство из них начали
склоняться к мысли, что в таком положении виноваты не
только и не столько немцы. Один из свидетелей событий
оккупации так в целом отразил эти настроения. «Русский
человек, — писал он, — в тот момент должен был быть в
несколько раз осторожнее... и видеть двух врагов: это фа-
шистов и подавляющее большинство татар, из-за кото-
рых погибло много партизан в лесу, подпольщиков и
других. Кроме того, татары хотели вместе с немцами...
уничтожить русских в Крыму»180.
Забегая несколько вперед, следует сказать, что такие
настроения в среде русского населения сохранились до
самого конца оккупации. Более того, подавляющая его
часть вполне нормально восприняла депортацию крым-
ских татар. И не потому, что питало к ним какую-то «ир-
рациональную ненависть», как пишут сейчас некоторые
протатарские историки. Просто очень был еще свеж
страх, который пережили многие русские в 1942—1944 гг.
521
* * *
24 мая 1942 г. коллаборационистское издание «Голос
Крыма», со ссылкой на «Немецко-украинскую газету»,
сообщило своим читателям, что, выступая в рейхстаге,
Гитлер заявил следующее: «В частях германской армии
наряду с литовскими, латышскими, эстонскими и укра-
инскими легионами принимают участие в борьбе с боль-
шевиками, также татарские вспомогательные войска...
Крымские татары всегда отличались своей военной доб-
лестью и готовностью сражаться. Однако при большеви-
стском господстве им нельзя было проявить этих качеств,
так как они ненавидели кровавый режим нового царя в
Кремле. Когда немецкие войска, прорвав Перекоп, заня-
ли Крым и освободили большую часть полуострова... ме-
стное татарское население с восторгом приветствовало
своих спасителей. Так как татары были воодушевлены
мыслью скорее уничтожить общего врага, то вполне по-
нятно, что они плечом к плечу стоят с солдатами герман-
ской армии в борьбе против большевизма»181.
Действительно ли фюрер сказал так или газета переда-
ла только общий смысл его речи, неизвестно. Тем не ме-
нее его слова весьма показательны. В целом они свиде-
тельствуют о том, что немцы на первых порах весьма вы-
соко оценивали боеспособность и моральное состояние
крымско-татарских добровольцев. Например, уже упоми-
навшийся зондерфюрер Зиферс писал в своей докладной
записке, что «татар можно охарактеризовать как стара-
тельных, усердных солдат, помощь которых в борьбе с
партизанами неоценима». Более того, они «могут нала-
дить хорошую дисциплину и обладают хорошими марше-
выми качествами»182.
Такого же мнения о крымских татарах были и авторы
отчета оперативной группы «Д», составленного по ре-
зультатам вербовки добровольцев в роты «организован-
ной» самообороны и ряды вермахта. «Необходимо заме-
тить, — писали они, — что там, где размещены татарские
подразделения, партизаны не нападают на населенные
пункты или нападают редко». Далее офицеры оператив-
ной группы отмечали усердие татар в несении внутрен-
ней службы, их чистоплотность и опрятность. При этом
внешней вид добровольцев был гораздо лучше, чем у
представителей других национальных групп, служивших
в составе «восточных» войск183.
Тем не менее, при общей положительной картине, не-
которые немецкие офицеры считали, что боевое приме-
нение крымско-татарских частей нужно проводить толь-
522
ко с учетом уровня их подготовки. Так, начальник Штаба
по борьбе с партизанами майор Штефанус в своем при-
казе от 31 января 1942 г. указывал на следующее: «При ис-
пользовании татарских рот самообороны, которые показа-
ли себя неустрашимыми и умелыми борцами против пар-
тизан, нужно учитывать тот факт, что применять их все же
следует там, где партизаны угрожают их собственной ме-
стности. Только татар-военнопленных можно смело при-
менять по всей территории Крыма, так как они имеют во-
енную подготовку, привыкли к повсеместному использо-
ванию и, будучи включенными в части германского
вермахта, приобрели лучшее положение»184.
Наконец, результатом такого в целом положительного
отношения германского военно-политического руково-
дства разных уровней к крымско-татарским доброволь-
цам явилось то, что за ними вполне официально был за-
креплен довольно высокий статус (который они нефор-
мально и так уже имели). В августе 1942 г. начальник
Генштаба сухопутных войск генерал-полковник Франц
Гальдер подписал инструкцию за № 8000/42 и озаглав-
ленную «Положение о местных вспомогательных форми-
рованиях на Востоке». В этом документе все доброволь-
ческие части были разделены по категориям, согласно их
политической благонадежности и боевым качествам. На-
пример, представители «тюркских народностей» и казаки
выделялись в отдельную категорию «равноправных союз-
ников, сражающихся плечом к плечу с германскими час-
тями против большевизма в составе особых боевых под-
разделений, таких как туркестанские батальоны, казачьи
части и крымско-татарские формирования». Следует ска-
зать, что содержание этой инструкции весьма показатель-
но: крымские татары были признаны «равноправными со-
юзниками» в то время, когда представители славянских и
даже прибалтийских народов могли использоваться толь-
ко в составе антипартизанских, охранных и вспомога-
тельных частей вермахта и полиции.
Авторы уже упоминавшегося отчета оперативной
группы «Д» писали в его заключении, что «настроение в
татарских ротах самообороны нужно считать хорошим.
Немецкие инструктора сообщают, что татары очень гор-
ды той службой, которую им доверили, и тем вниманием,
которое им оказывается как во время этой службы, так и
после нее. Они гордятся тем, что носят немецкую уни-
форму. Татарские добровольцы стараются изучить не-
мецкий язык и бывают очень довольны, когда им удается
сказать что-либо по-немецки» 186.
Такая же картина наблюдалась и в тех частях 11-й ар-
,> г/ '' '; 523
мии, где имелись крымско-татарские «добровольные по-
мощники». Разумеется, они не имели статус выше, чем у
таких же, как и они «хиви». Также не могло быть и речи
о правовом равенстве с солдатами вермахта. Зачастую это
проявлялось даже в таких мелочах, как униформа и знаки
различия на ней. Например, в 30-м армейском корпусе
добровольцы получали старые шинели немецких солдат,
когда те получали, в свою очередь, новые. Кроме того,
всем «хиви» было строго-настрого запрещено носить та-
кую важную деталь немецкого мундира, как «германский
орел». Выше уже говорилось, что немцы старались не
вооружать местных добровольцев автоматическим и тя-
желым оружием. Это в полной мере касалось и крымско-
татарских «хиви». Однако, по целому ряду свидетельств,
такие мелочи их не смущали, так как питались и снабжа-
лись татарские добровольцы не хуже, чем солдаты вер-
махта, а в некоторых случаях даже лучше, чем румыны187.
О том, что немцы осенью 1941 — летом 1943 г. дейст-
вительно хорошо относились к крымским татарам в це-
лом и добровольцам из их среды в частности, свидетель-
ствует также тот факт, что для последних при немецком
госпитале в Симферополе было даже открыто специаль-
ное татарское отделение. Здесь своих соплеменников ле-
чили исключительно татарские врачи и татарские медсе-
стры. Кроме того, санитарная часть оперативной группы
«Д» обеспечила перевязочным материалом все татарские
роты самообороны188.
* * *
Разумеется, что такой высокий уровень боеготовности
и боевой дух крымско-татарских добровольческих фор-
мирований не появились сразу, а были обусловлены це-
лым комплексом факторов. О том, что это были за фак-
торы как в политической, так в военной и экономиче-
ской сфере мы довольно подробно говорили выше.
Однако уже летом 1943 г. ситуация начинает меняться
коренным образом. В конце концов Командующий вой-
сками вермахта в Крыму так оценил эту тенденцию. «По-
следнее время, — сообщал он в докладной записке, адре-
сованной рейхсляйтеру Альфреду Розенбергу, — татары
оказались крайне ненадежными»189.
Этот документ датирован 28 февраля 1944 г., а все пре-
дыдущие немецкие отчеты относятся к середине 1942 г.
Таким образом, следует признать, что за год с неболь-
шим произошли события, в ходе которых появился це-
лый ряд новых факторов, повлиявших на негативное от-
524
ношение крымских татар к немецкому оккупационному
режиму. А поскольку татарские добровольцы являлись
все-таки частью своего народа, эти же факторы сыграли
существенную роль и в понижении их боеспособности и
боевого духа.
Как и в случае с кризисом лояльности по отношению
к советской власти осенью—зимой 1941 г., новые факто-
ры также можно условно разделить на возникшие под
влиянием немецкой или советской сторон. Наконец, ус-
ловия их возникновения были обусловлены внутриполи-
тической обстановкой на территории Крымского полу-
острова или событиями за его пределами.
Практически все советские и западные источники
свидетельствуют о том, что до лета 1943 г. большинство
крымских татар были вполне лояльно настроены к новой
власти. И одним из проявлений такой лояльности было
их массовое добровольное вступление в ряды полиции
или вермахта. Обычно в подтверждение этого тезиса при-
водятся документы такого характера:
«Наш освободитель! Мы только благодаря Вам, Вашей
помощи и благодаря смелости и самоотверженности Ва-
ших войск, сумели открыть свои молитвенные дома и со-
вершать в них молебны. Теперь нет и не может быть та-
кой силы, которая отделила бы нас от немецкого народа
и от Вас. Татарский народ поклялся и дал слово, записав-
шись добровольцами в ряды немецких войск, рука об ру-
ку с Вашими войсками бороться против врага до послед-
ней капли крови...»190
В этом послании Гитлеру, принятом 10 апреля 1942 г.
на молебне мусульман Карасубазара, подчеркивалась го-
товность всего крымско-татарского народа вступить в ря-
ды добровольческих формирований. И таких высказыва-
ний в тот период было множество. Однако уже вербовоч-
ная кампания января—марта 1942 г. явственно показала,
что не везде татары «горели желанием» вступать в части
полиции или вермахта. Например, авторы отчета оператив-
ной группы «Д» констатировали целый диапазон настрое-
ний татарского населения: от крайне коллаборационист-
ских до в лучшем случае нейтральных по отношению к но-
вой власти. Лидеры Симферопольского мусульманского
комитета, естественно, демонстрировали полную предан-
ность оккупантам. Так, на уже упоминавшемся первом
заседании этого комитета его председатель Абдурешидов
следующими словами выразил позицию коллаборацио-
нистской части крымско-татарского населения. «Я гово-
рю от имени комитета и татар, — заявил он, — и знаю,
что татары как народ полностью поддерживают то, что я
525
скажу. Достаточно только призыва немецкой армии, и
татары готовы выступить все на борьбу против общего
врага. Для нас это большая честь под руководством
Адольфа Гитлера, крупнейшего деятеля немецкого наро-
да, получить разрешение сражаться. То, что нам доверя-
ют, придает нам силы, чтобы мы все без сомнения высту-
пили под руководством немецкой армии. Наши имена
можно будет позже вспоминать с честью, что мы помога-
ли освобождать порабощенные народы»191.
Естественно, это были только слова, тем не менее под
их впечатлением немцы и националисты начали вербо-
вочную кампанию. Выше мы уже достаточно подробно
осветили ее ход и результаты. Здесь же необходимо кос-
нуться еще одной стороны этого процесса: действитель-
ной готовности крымских татар с оружием в руках бо-
роться против советской власти. В целом Олендорф и его
команда должны были констатировать, что «большинст-
во татарского населения выражает готовность сражаться.
Однако в отдельных районах призыв к борьбе не всегда
находит должное понимание»192.
Так, уже в процессе вербовки офицеры оперативной
группы «Д» обнаружили, что в разных районах Крыма та-
тарское население по-разному отнеслось к этому меро-
приятию. Например, жители восточной части полуостро-
ва (Карасубазар, Старый Крым, Судак) и степных рай-
онов северного Крыма почти все заявляли, что уже
готовы к борьбе. Татары же из западной части полуостро-
ва (особенно Бахчисарай и северные пригороды Симфе-
рополя), несмотря на первоначальное воодушевление,
начали просить, чтобы их не использовали за пределами
места проживания.
Еще одним фактором, влиявшим на настроения татар-
ского населения, было то, в каких населенных пунктах
проходила вербовка: с однородным населением или сме-
шанным. Если в деревне или районе проживали в основ-
ном только татары, то энтузиазм был всеобщим. Там же,
где татары не составляли подавляющего большинства, их
высказывания о совместной с немцами борьбе против
большевизма были намного сдержаннее. Следует сказать,
что и в этом случае прослеживалось четкое разграниче-
ние: в восточном или западном Крыму проходил призыв.
В результате руководство оперативной группы «Д»
пришло к выводу, что этот диапазон настроений объяс-
няется следующими обстоятельствами:
1. Как известно, в этот период проходила Керченско-
Феодосийская десантная операция Красной армии, и
многие татары попросту не хотели попасть на фронт. Бо-
526
лее того, многие из них, в связи с этим, всерьез подумы-
вали об эвакуации в глубь полуострова;
2. Если же татары и соглашались вступать в отряды
самообороны, то только при условии, что их оставят по
месту жительства. Доходило до того, что они отказыва-
лись вступать в отряды, если узнавали о своем переводе
даже в близлежащие села;
3. Выше мы уже упоминали, что значительное количе-
ство крымских татар дезертировали из Красной армии в
период осенних боев 1941 г. Однако не меньшее их коли-
чество все-таки продолжало еще оставаться в ее рядах.
Много их было и в немецком плену. В связи с этим
Олендорф был вынужден констатировать, что количество
мужчин, годных к призыву, значительно сократилось.
Так, в горных деревнях их часто оставалось по 40—60 че-
ловек, чего явно не хватало для укомплектования полно-
ценной роты193.
Впоследствии немцы решили проблему нехватки муж-
ского населения следующим образом: они стали отпус-
кать военнопленных. Но и те, кого удавалось завербо-
вать, не всегда были пригодны для военной службы. Из
того же отчета мы узнаем следующее соотношение год-
ных и негодных призывников в селах Бахчисарайского
района. Так, на 22 января 1942 г. в этом районе было по-
дано 565 заявлений. Однако уже 30 января оперативная
группа «Д» была вынуждена распрощаться со 176 из этих
добровольцев. Из них: 74 оказались больными, 42 имели
увечья разной степени тяжести, 12 уже работали при раз-
личных немецких частях, а 48 человек просто не явились
на призывной пункт, несмотря на первоначальное согла-
сие. Итого, из 565 осталось только 389 добровольцев194.
* * *
Наконец, была еще одна причина, которая оказала
весьма существенное влияние на результаты вербовки
января—марта 1942 г., на всю историю создания и ис-
пользования крымско-татарских добровольческих фор-
мирований и вообще на весь крымско-татарский колла-
борационизм. И причина эта — партизанское движение.
СС-оберфюрер Олендорф отмечал, что татары были на-
много сдержаннее в отношении сотрудничества с окку-
пантами в тех районах, где поблизости находились пар-
тизанские отряды. Хотя одновременно, если возникала
какая-нибудь опасность (например, нападение парти-
зан), они немедленно были готовы браться за оружие.
Это наблюдение не было чем-то присущим только татар-
ско-партизанским отношениям, а охватывает в принципе
всю историю взаимоотношений советских партизан с
гражданским населением в годы Второй мировой войны.
Тем не менее без изучения динамики этих взаимоотно-
шений мы вряд ли поймем причины, побудившие встать
на сторону Третьего рейха значительную часть крымских
татар.
В целом проблему взаимоотношений советских парти-
зан и крымско-татарского населения следует рассматри-
вать с трех взаимосвязанных сторон:
1. Отношение татарскою населения к советским пар-
тизанам в условиях немецкого оккупационного режима и
эволюция этого отношения;
2. Отношение партизан к татарскому населению в ус-
ловиях кризиса лояльности последнего по отношению к
советской власти и эволюция этого отношения
3. И наконец, роль крымских татар в партизанском
движении на территории полуострова.
Немецкий историк Бернд Бонвеч утверждал, что «во-
прос о поддержке партизан населением, по сути дела, яв-
ляется оборотной стороной вопроса о готовности к кол-
лаборационизму»195. С ним трудно не согласиться. В слу-
чае же с татарско-партизанскими взаимоотношениями на
территории Крыма этот тезис как нельзя лучше иллюст-
рирует сложившуюся ситуацию. Но почему?
Советская пропаганда в период войны и советские ис-
торики в послевоенное время внушали народу, что по-
давляющее большинство населения на оккупированных
территориях полностью поддерживало коммунистиче-
ских партизан. Однако, как это ни покажется многим
крамольным, при рассмотрении истории партизанского
движения позиция населения представляется наиболее
неоднозначным фактором. Теперь не секрет, что не везде
это население относилось к советским партизанам лояль-
но или даже нейтрально. Были и случаи откровенной
вражды. Например, такая ситуация сложилась на вновь
присоединенных территориях (Прибалтика, Западная
Украина или Западная Белоруссия) или на территориях,
где нерусское население было либо преобладающим, ли-
бо равным по численности русскому (Кавказ). Именно
здесь коллаборационизм принял свои наиболее крайние
формы, а советское партизанское движение насчитывало
несколько тысяч человек (и местных среди них было ни-
чтожно мало). Хотя нельзя сбрасывать со счетов и такого
факта, что в ряде случаев советские партизаны вели себя
не лучше немцев, если полагали, что население поддер-
< 528
живает оккупантов или коллаборационистов. Естествен-
но, что население отвечало им тем же.
Татарское население Крыма не было преобладающим
в этом регионе. Более того, как мы видели выше, оно даже
не было равным по численности славянскому населению
полуострова. Тем не менее крымско-татарский фактор
явился причиной того, что до середины 1943 г. партизан-
ское движение на территории Крыма было фактически
недееспособным. Разумеется, это был неединственный
фактор, но не брать его в расчет также не стоит.
Что же представляли собой татарско-партизанские
взаимоотношения в начальный период оккупации Крыма
и как они складывались в дальнейшем? 23 октября 1941 г.
Бюро областного комитета Коммунистической партии
утвердило высший руководящий состав партизанского
движения на территории Крымского полуострова. Его
командиром назначался А.В. Мокроусов, партизанив-
ший здесь еще в Гражданскую войну, а комиссаром —
С.В. Мартынов — первый секретарь Симферопольского
городского комитета партии. А уже 31 октября руково-
дство партизанским движением издало свой первый при-
каз, согласно которому Крым разбивался на пять парти-
занских районов, в подчинении каждого из которых на-
ходилось от 2 до 11 отрядов общей численностью около
5 тыс. человек196.
Крымское партийное руководство очень рассчитывало
на крымских татар. Как известно, значительное количе-
ство из них (более 20%) были включены в партизанские
отряды. При этом распределены татары были таким об-
разом, что почти треть из всех отрядов состояли либо ис-
ключительно из них, либо более чем на половину. Есте-
ственно, что командирами и комиссарами в этих парти-
занских частях были также татары. Имелись они и в
высшем руководстве движения. Например, комиссарами
соответственно 1-го и 4-го районов были назначены
А. Османов и М. Селимов, занимавшие до войны высо-
кие посты в партийной номенклатуре Крыма. Кроме то-
го, татарское население горных и предгорных районов
привлекалось для закладки партизанских баз и обустрой-
ства будущих мест дислокации отрядов197.
Не секрет, что с приходом немцев значительная часть
крымско-татарского населения испытала «кризис лояль-
ности» по отношению к советской власти. На партизан-
ском же движении это сказалось следующим образом: та-
тары начали покидать его и отдельно, и целыми отрядами.
Более того, эти бывшие партизаны часто возвращались,
иногда с немцами, иногда со своими односельчанами, и
' 529
грабили партизанские продовольственные базы. Все это
привело к тому, что зимой 1941/1942 г. подавляющее
большинство «народных мстителей» оказались попросту
без средств существования и были вынуждены добывать
их в близлежащих селах. Как правило, такие походы за-
канчивались реквизициями продовольствия или живно-
сти, а в ряде случаев и неоправданными бессудными рас-
правами над действительными или мнимыми коллабора-
ционистами. Такие события, например, имели место в
деревне Маркур. Ее жители всячески помогали Севасто-
польскому партизанскому отряду. Однако зимой 1942 г.,
по приказу одного из руководителей партизанского дви-
жения, этот отряд совершил налет на, в общем-то,
«свою» деревню. Неизвестно, чем там занимались парти-
заны. Тем не менее уже на следующий день немцы смог-
ли сформировать в деревне отряд самообороны и напра-
вить его против Севастопольского отряда. Необходимо
отметить, что вскоре отряд был полностью разгромлен, и
роль «самооборонцев» из деревни Маркур в этих событи-
ях далеко не последняя198.
Следует сказать, что немецкая пропаганда очень уме-
ло использовала такие факты, представляя крымских
партизан в невыгодном свете и сравнивая их действия с
обыкновенным бандитизмом. Как мы видели выше, эта
политика в совокупности с «хитрыми приемами» оккупа-
ционных властей действительно способствовала, и в не-
малой степени, росту коллаборационистских настроений
среди крымских татар. В свою очередь, командование
партизанским движением и большинство рядовых парти-
зан начинали верить в то, что крымско-татарское населе-
ние целиком враждебно советской власти. Более того,
вскоре они начали информировать об этом и «большую
землю». Так, уже в марте 1942 г. Мокроусов и Мартынов
докладывали следующее: «В подавляющей своей массе
татарское население в предгорных и горных селениях на-
строено профашистски, из числа жителей которых геста-
по создало отряды добровольцев, используемые в настоя-
щее время для борьбы с партизанами... Деятельность
партизанских отрядов осложняется необходимостью воо-
руженной борьбы на два фронта: против фашистских ок-
купантов, с одной стороны, и против вооруженных банд
горно-лесных татарских селений»199.
Надо сказать, что находившееся в Краснодаре руково-
дство Крымской АССР сначала отказывалось верить в
поголовный коллаборационизм крымских татар. Особен-
но в этом сомневался народный комиссар внутренних
дел республики Г.Т. Каранадзе, который даже направил
- 530
специальную докладную записку на имя Л.П. Берии. Она
была датирована мартом 1942 г. и являлась фактически
ответом на предыдущий документ. «По данным, которы-
ми мы владеем, — писал он в этой записке, — можно су-
дить, что хоть и небольшая, но все-таки определенная
часть татарского населения Крыма остается на стороне
советской власти... с чем нельзя не считаться, проводя те
или иные мероприятия в Крыму. По данным агентуры,
установлено, что большинство татарского населения
степной части Крыма не проявляют враждебности к со-
ветской власти, наоборот, есть обратные факты, когда
они с сочувствием относятся к ней. Известно, что значи-
тельная часть населенных пунктов степных татар отказа-
лась брать оружие «для самообороны и охраны от парти-
зан», как это предлагали немцы. В результате в этих селах
«охрану населения от партизан» осуществляют вооружен-
ные горные татары. Более того, и среди населенных
пунктов Южного берега есть такие села, которые оказы-
вали партизанским отрядам большую помощь, вследст-
вие чего с их населением расправлялись как немцы, так и
вооруженные татары. Например, татары сел Айлянма,
Чермалык и др. оказывали большую помощь партизанам
продовольствием в тяжелые дни, когда партизаны испы-
тывали затруднения со снабжением. Вышеуказанные (та-
тары) организованно пригоняли партизанам отары овец
по 50—100 голов. Кроме того, всегда гостеприимно при-
нимали партизан, оказывая им посильную помощь. За
всю эту помощь, которая оказывалась партизанам, нем-
цами и добровольческими отрядами были разгромлены и
сожжены такие села как, Айлянма, Чермалык, Бешуй (в
Карасубазарском районе), Чаир и Тарнаир. Население
этих сел в большинстве своем было расстреляно, а те, кто
остался, — выселены с Южного берега. Кроме того, из
этих сел... немало семей, которые не пожелали воору-
жаться и служить немцам, были выселены. Необходимо
отметить, что отношение немецких захватчиков к тата-
рам, которые отказываются брать оружие, такое же, как к
русским, украинцам и грекам... Этих татар так же, как и
другое население, вывозят в Германию. В результате ска-
занного указанная часть [татар] враждебно настроена как
против вооруженных татар, так и против немцев»200.
Каранадзе был за дифференцированный подход к та-
тарскому населению, так как считал, что своей огульной
политикой Мокроусов и Мартынов могут только оттолк-
нуть последних сторонников советской власти на полуост-
рове или, что даже хуже, заставят нейтральных до этого
крымских татар встать на сторону немцев. Его докладная
531
записка не осталась не замеченной в высшем военно-поли-
тическом руководстве страны. Сначала, в июне 1942 г., бы-
ли сняты со своих постов Мокроусов и Мартынов. А уже
18 ноября 1942 г. было принято ставшее теперь таким из-
вестным постановление Крымского областного комитета
Коммунистической партии, озаглавленное «Об ошибках,
допущенных в оценке отношения крымских татар к пар-
тизанам, про меры для ликвидации этих ошибок и усиле-
ния работы среди татарского населения». В этом весьма
примечательном документе были впервые проанализиро-
ваны причины коллаборационизма среди крымских та-
тар. И надо сказать, что, к чести партийных работников,
причины эти не объяснялись «проявлениями буржуазно-
го национализма» или «кознями немецких оккупантов».
Так, командованию партизанского движения указыва-
лось на то, что не все отряды вели себя достойным обра-
зом. Были и нападения на татарские селения, и бессуд-
ные расправы, и «пьяные погромы», которые «крайне
обострили взаимоотношения партизан с населением».
Кроме того, признавалось, что партийное руководство
допустило серьезные ошибки при комплектовании пар-
тизанских отрядов, так как ни один крымский татарин —
член областного комитета не был оставлен «в лесу». Не
был «обойден вниманием» и местный НКВД. Его руко-
водство, например, обвинялось в том, что «своевременно
не очистило от татарской буржуазии села, особенно в
южной части Крыма, от остатков националистических,
кулацких и других контрреволюционных элементов, ко-
торые притаились там».
В целом, признавая все ошибки, партийное руково-
дство Крыма делало следующий вывод: «Анализ фактов,
доклады командиров и комиссаров партизанских отря-
дов, проверка, проведенная на месте, свидетельствуют о
том, что утверждения о враждебном отношении боль-
шинства татар Крыма к партизанам, а также то, что боль-
шинство татар перешло на службу к врагу, являются не-
правильными, необоснованными и политически вредны-
ми утверждениями».
А чтобы ошибки эти были исправлены как можно
скорее, необходимо было провести следующие меро-
приятия:
1. Осудить как неправильное и политически вредное
утверждение руководства партизан о враждебном отно-
шении крымских татар и разъяснить всем партизанам,
что крымские татары в основной своей массе так же вра-
ждебно настроены к немецко-румынским оккупантам,
как и все трудящиеся Крыма;
532
2. Просить Военный Совет Закавказского фронта и
Черноморского флота отобрать и передать в распоряже-
ние Крымского обкома Коммунистической партии груп-
пу коммунистов из крымских татар, проверенных в боях
за Родину, для направления их в партизанские отряды и
на роботу в тылу;
3. Обязать редакторов газет «Красный Крым» и «Кы-
зыл Кырым» (приложение к первой газете на татарском
языке) основное содержание печатной пропаганды на-
правлять на разоблачение фашистской демагогии отно-
сительно татарского населения, их заигрывания на на-
ционально-религиозных чувствах, показать, что гитле-
ризм несет татарскому народу тяжелые несчастья;
4. Сделать обязанностью командования партизанским
движением в Крыму систематическое уничтожение фа-
шистских наемников, предателей татарского народа, мо-
билизовать для этого само население. Установить регу-
лярную связь с татарскими селами, разъяснять населе-
нию смысл происходящих событий, привлекать его к
активной борьбе против гитлеровских оккупантов.
В заключении постановления говорилось: «Бюро об-
ластного комитета Коммунистической партии считает,
что, если наши командиры и политработники партизан-
ских отрядов, а также все бойцы-партизаны сделают пра-
вильные выводы из настоящего решения, есть все осно-
вания полагать, что мы не только исправим допущенные
ошибки, но и поможем большинству наших товарищей
из татарской части населения стать в ряды борцов за об-
щее дело против фашистских гадов»201.
Советское военно-политическое руководство верно
проанализировало причины коллаборационизма среди
крымско-татарского населения, в целом правильно ука-
зало на свои ошибки и наметило действительно конст-
руктивные пути их решения. Так, уже в ноябре 1942 г. «в
лес» был послан третий секретарь Крымского обкома Ре-
фат Мустафаев, который возглавил здесь подпольный
партийный центр. В том же месяце он подготовил ряд
писем на крымско-татарском языке. Эти письма были
распространены среди населения татарских горных дере-
вень и призывали к прекращению сотрудничества с окку-
пантами. Параллельно с этим были значительно усилены
радио- и печатная пропаганда как с «большой земли»,
так и в самом Крыму-02.
Однако, как показали дальнейшие события, советское
военно-политическое руководство опоздало как минимум
на пол года: именно этот период явился пиком развития
крымско-татарского коллаборационизма и его консолида-
533
ции с оккупационным режимом. Более того, дезертирст-
во татар из партизанских отрядов продолжалось. В ре-
зультате на 1 июня 1943 г. среди 262 крымских партизан
было только шесть (!) крымских татар2*53.
Но, и это самое главное, советская власть проиграла
бой немцам за ту, ббльшую часть татарского населения,
которая при любом режиме остается политически пас-
сивной. Нет, это население не начало поддерживать ок-
купантов, но и помогать партизанам оно не собиралось.
Коренной перелом в настроениях этих людей произошел
только летом 1943 г. Начался обратный процесс: только
теперь татары стали испытывать «кризис лояльности» по
отношению к немецким оккупантам. Каковы же причи-
ны такой смены ориентиров? У каждой из групп крым-
ско-татарского населения они были свои. Например, ин-
теллигенция была недовольна тем, что немцы так и не
дали ее народу никаких политических прав и свобод.
Крестьянство начало испытывать пресс постоянных рек-
визиций: во главе оккупационной администрации стояли
уже другие люди, которые не желали работать в «белых
перчатках». Главной же причиной неприязни к немцам
городских жителей было то, что любой из них мог в лю-
бой момент отправиться в Германию, где его ожидала пе-
чальная участь «остарбайтера». Кроме того, в конце 1942 г.
в Крым просочились слухи о переселенческих планах на-
цистов. И естественно, многие татары сразу же поняли,
что в будущем «Готенланде» место для них не предусмот-
рено. Наконец, если до середины 1942 г. немцы приме-
няли репрессии выборочно, то теперь они вполне могли
расправиться и с крымским татарином, и сжечь татар-
скую деревню. Эти настроения оформились в первой по-
ловине 1943 г. Безусловно, они были важными. Однако
следует признать, что без общего фона — побед Красной
армии на советско-германском фронте — они бы не по-
лучили такого развития. Общее недовольство населения
немецким оккупационным режимом начало проявляться
во второй половине 1943 г.: все больше и больше крым-
ских татар начали желать возвращения прежней власти.
И выражалось это недовольство прежде всего в том, что
они стали поддерживать ее представителей на полуостро-
ве — партизан.
Крымско-татарские добровольцы были частью своего
народа, и их также не могли не затронуть эти настрое-
ния. Поэтому начиная с лета 1943 г. и советские, и не-
мецкие источники отмечают ослабление дисциплины и
падение боевого духа в частях «вспомогательной полиции
порядка». Под влиянием указанных причин во многих из
534
них были созданы подпольные организации, целью кото-
рых зачастую был переход на сторону партизан. Так, по
донесениям советской агентуры, командир 154-го баталь-
она «Schuma» Абдулла Керимов был арестован СД как
«неблагонадежный», а в 147-м батальоне немцы расстреля-
ли сразу 76 полицейских, посчитав их «просоветским эле-
ментом». Тем не менее к зиме 1943 г. этот процесс принял
необратимый характер. Именно в этот период начался мас-
совый приток крымских татар в партизанские отряды. Из-
вестно, например, что к декабрю их пришло туда 406 че-
ловек, причем 219 из них служили до этого в различных
частях «вспомогательной полиции порядка». А на 15 ян-
варя 1944 г. среди крымских партизан было уже 598 та-
тар — почти 1/6 часть204.
Процесс разложения затронул даже, казалось, самые
надежные добровольческие части. Невероятно, но факт,
осенью 1942 г. на сторону партизан перешла та самая
знаменитая коушская рота самообороны во главе с майо-
ром Раимовым. Если верить одному из партизанских ко-
мандиров Илье Захаровичу Вергасову, который имел не-
посредственное отношение к этой истории, Раимов был
крайним коллаборационистом и одновременно хорошим
знатоком своего дела. За его плечами была специальная
полицейская школа в Германии, два Железных Креста на
мундире и личное покровительство Гиммлера. Фюрер
СС и полиции «Таврии» очень ценил его, так как Раимов
хорошо знал крымские леса. Тем не менее в один пре-
красный день он и его люди (около 60 человек), предва-
рительно убив немецкого лейтенанта-инструктора, пере-
шли на сторону партизан Южного соединения. Интерес-
но, что его командир М.А. Македонский не стал
«распылять» добровольцев по подразделениям, а разре-
шил создать им свой отдельный отряд. Некоторое время
«раимовцы» во главе со своим командиром вполне ус-
пешно действовали под Бахчисараем. Однако вскоре он и
его ближайшее окружение были тайно арестованы и дос-
тавлены самолетом в Москву. Там Раимова расстреляли.
Оставшиеся же в лесах рядовые бойцы роты были рас-
пределены по отрядам Южного соединения. Вергасов
интересно объясняет причины этого события. По его
словам, Раимов планировал выведать все секреты и места
дислокации партизан и неожиданно нанести смертель-
ный удар всему движению. Вряд ли это было правдой.
Сам автор несколькими страницами выше пишет, что
Раимов был трус и искал способ искупить вину в пред-
дверии краха своих немецких хозяев205.
Скорее всего имела место обычная перестраховка. Пе-
535
рестраховка, из-за которой многие новоиспеченные пар-
тизаны предпочитали возвращаться в свои добровольче-
ские формирования, чем терпеть постоянные проверки
и косые взгляды новых соратников. В тех условиях это,
наверное, было оправданной мерой. Однако зачастую
этот и подобные ему случаи приводили к тому, что уже
готовые к переходу добровольческие формирования на-
чинали тянуть с ним, упуская драгоценное время. Приве-
дем только один характерный пример. В январе 1944 г.
начальник Северного соединения крымских партизан
П.Р. Ямпольский установил связь с начальником штаба
147-го батальона «Schuma» Кемаловым. Казалось, все
должно было быть нормально. Тем не менее посланный
на встречу разведчик Сервер Усейнов принес несколько
неожиданную информацию.
«Ваше письмо, — докладывал он Ямпольскому, — на-
чальнику штаба 147-го добровольческого батальона Ке-
малову мною лично вручено. Он на ваше предложение
согласился, но боится, что, мол, «если даже весь отряд
выполнит это задание, все равно после занятия города
(Симферополя) нас поодиночке всех накажут». Я с моим
агентом Комурджаевым его убедил. Однако подписку он
отказался дать, говоря, что, мол, бумажка — это простая
формальность.
Так как сейчас всем добровольцам негласно объявле-
но недоверие, ведется за ними слежка и установлен стро-
гий казарменный режим, нами намечен план действий в
следующем виде. Отряд остается в городе и при бегстве из
города врага занимает все посты у важных объектов: ра-
дио, банка, почты, мостов, здания областного комитета
партии, театра, а также организует уничтожение факель-
щиков. Отрядом же организуется террористическая груп-
па, которая уничтожает и арестовывает врагов в самом ба-
тальоне, а также контролирует немцев и агентов СД.
В случае если враг заранее потребует выхода из города,
Ксмалов обязуется повернуть отряд в горы. Настроение
солдат антифашистское. Кемалову даже приходится брать
отдельных ребят под защиту перед командованием. Он
также взялся индивидуально обработать отдельных коман-
диров и унтер-офицер рот, чтобы создать единое мнение.
В батальоне 240 человек, то есть четыре роты, бойцы
вооружены русскими и немецкими винтовками, имеется
20 автоматов»206.
Как видно, в данном случае все закончилось благопо-
лучно. Скорее всего немаловажную роль сыграло то, что
Кемалов действительно хотел заслужить снисхождение у
«родной советской власти». Однако донесение партизан-
ского разведчика интересно не только этим. Из него мы
536
узнаем, что всем добровольцам объявлено «негласное не-
доверие». Что ж, это была вполне объективная реакция
немцев на нелояльность крымских татар. Только если с
татарским гражданским населением оккупанты боролись
уничтожением деревень, поддерживающих партизан
(только в декабре 1943 — январе 1944 г. их было сожжено
128), то с деморализованными добровольческими частя-
ми они поступали по-иному. Обычно их расформировы-
вали, а личный состав в лучшем случае отправляли во
вспомогательные формирования вермахта. В худшем, как
мы видели, бывших полицейских либо расстреливали,
либо помещали в концлагерь.
В результате, по данным отчета начальника оператив-
ного отдела штаба 17-й немецкой армии, на 5 марта 1944 г.
в подчинении фюрера СС и полиции «Таврии» осталось
всего пять татарских батальонов «Schuma»'. 147, 154, 150,
149 и 148-й. Причем только три последних из них имели
полный состав. В двух первых не было и половины пер-
сонала (в скобках заметим, что Кемалову скорее всего
частично удался план перехода: его 147-й батальон ука-
зан наполовину пустым) .
Эти оставшиеся батальоны, а равно и другие подраз-
деления полиции, в которых, по оценкам советского ру-
ководства, служили «настоящие добровольцы, бывшие
недовольные советской властью элементы», продолжали
воевать против партизан: кто-то более, кто-то менее рья-
но. В апреле—мае 1944 г. все они принимали участие в
боях против освобождавших Крым частей Красной ар-
мии. Например, по воспоминаниям комиссара 5-го отря-
да Восточного соединения крымских партизан И.И. Ку-
преева, добровольцы из бахчисарайского батальона «Schu-
ma» очень упорно сражались за город. А после окончания
боев многие татары прятали у себя в домах уцелевших
немцев208.
* * *
Разгром крымской группировки вермахта советскими
войсками не был концом татарских добровольческих час-
тей. Известно, что в ходе сражения за полуостров немцы
смогли эвакуировать более 2500 человек из персонала
«вспомогательной полиции порядка». К концу мая все
они были сосредоточены в Румынии, где и ожидали ре-
шения своей дальнейшей судьбы. Ждать им пришлось
недолго. Уже в начале июня 1944 г. было принято реше-
ние о дальнейшем использовании этих добровольцев. Та-
ким образом, начался четвертый, заключительный этап
истории крымско-татарских формирований в составе
германских вооруженных сил.
537
В первой половине июня 1944 г. начальник Главного
оперативного управления СС, ведавшего организацией и
использованием воинских частей и соединений этой ор-
ганизации, СС-обергруппенфюрер Ханс Юттнер вызвал
к себе начальника полиции порядка округа «Черное мо-
ре» СС-бригадефюрера Хитшлера. В ходе беседы Юттнер
сказал ему, что отныне «все иностранные добровольцы
поступают в распоряжение рейхсфюрера СС». Этот при-
каз касался и татарского полицейского персонала, кото-
рый на этот момент был сосредоточен в Румынии. По
словам СС-обергруппенфюрера, Гиммлер планировал
создать из крымских татар горно-егерский полк, который
должен был стать частью войск СС209.
16 июня 1944 г. Юттнер был принят рейхсфюрером
СС и доложил ему о результатах состоявшейся беседы.
Одновременно им был представлен план, по которому
должно было происходить развертывание татарского пол-
ка. Во-первых, сначала планировалось создать только
один батальон и посмотреть, что из этой затеи получится.
Во-вторых, как и во многих других иностранных добро-
вольческих формированиях войск СС, в этом полку
должны были служить не только крымские татары.
Гиммлер приказал укрепить его 200 офицерами и унтер-
офицерами немецкой полиции. В-третьих, организацию
полка было решено проводить в Германии, на полигоне
«Мурлагер», где располагалась учебная база одного из
эсэсовских горно-егерских батальонов. Впоследствии
персонал этого батальона также должен был влиться в
состав полка210.
Принимая решение о создании части полкового типа,
руководство СС исходило из того, что сможет набрать та-
тарских добровольцев не больше чем для укомплектова-
ния двух полноценных батальонов. Однако, как показала
дальнейшая проверка эвакуированного персонала, этих
добровольцев оказалось гораздо больше, и из них можно
было сформировать не два, а три таких батальона. В ре-
зультате Юттнер пришел к выводу, что лучше сформиро-
вать не полк, а маленькую бригаду. Гиммлер согласился с
ним и 8 июля 1944 г. подписал приказ, согласно которому
уже созданный батальон и все новоприбывшие доброволь-
цы развертывались в Татарскую горно-егерскую бригаду
войск СС — Waffen-Gebirgs-Brigade-SS (tatarische Nr. 1).
Этот же приказ определял и дальнейшую судьбу будуще-
го нового соединения. Во-первых, бригада переводилась
из Германии в Венгрию, где ее и должны были сформи-
ровать и подготовить. Параллельно с процессом подго-
товки персонал соединения должен был привлекаться к
538
несению гарнизонной и охранной службы. Во-вторых,
командиром бригады назначался СС-оберштурмбаннфю-
рер (в ноябре 1944 г. произведен в СС-штандартенфюре-
ры) Вильгельм Фортенбахер*. В-третьих, в составе брига-
ды планировалось создать штаб и два горно-егерских ба-
тальона по четыре роты в каждом. Наконец, в-четвертых,
помимо татарского полицейского персонала, в состав бу-
дущей бригады планировалось включить еще некоторое
количество крымско-татарских «хиви», а также значи-
тельно увеличить процент немецкого кадрового персона-
ла — до 1097 человек211.
Численность личного состава соединения (без нем-
цев) планировалось довести до 3434 человек. Однако на
20 сентября 1944 г. удалось собрать только 2421 из них.
Главной причиной такого недокомплекта было то, что
командование вермахта отказалось передавать в войска
СС своих «добровольных помощников». В свою очередь,
начальник полиции порядка «Черного моря» также, не-
смотря на первоначальное согласие, тянул с переводом
вверенных ему добровольцев. К тому же значительное
количество уже присланных крымско-татарских поли-
цейских были признаны негодными к службе в боевых
частях. В целом же (по рангам) этот недокомплект татар-
ских добровольцев выглядел следующим образом212:
Ранги ( личного состава Офицеры Унтер- офицеры г —। Рядовые 1 ..... j «Хиви» „ Всего
Запланиро- i' ванная чис- 67 440 2927 614 ’ 3434
ленность ..1
; Реальная чис- И 191 2219 0 1 2421 '
ленность . .. J 1 г:.-.-..
* Фортенбахер (Fortenbacher), Вильгельм (17.11.1898—?), один из ко-
мандиров войск СС, СС-штандартенфюрер (3.11.1944 г.). Участник
Первой мировой войны. За боевые заслуги награжден Железным Кре-
стом 1-го и 2-го класса. Член нацистской партии и СС. В 1934 г. всту-
пил в части усиления СС (прообраз войск СС). Находился на разных
командных должностях в системе этой организации. Участник Поль-
ской и Французской кампаний. В первой половине 1940 г. назначен на
должность командира 1-го батальона 2-го пехотного полка СС «Мерт-
вая голова», а в декабре 1940 г. — командиром 2-го батальона полка
СС «Нордланд». В 1941 г. переведен на преподавательскую работу и на-
значен начальником унтер-офицерской школы СС в Арнхайме. С июля
по декабрь 1944 г. командир татарской горно-егерской бригады войск
СС. В январе 1945 г. возглавил штаб по формированию частей войск
СС из румынских добровольцев. С марта 1945 г. командир Румынского
соединения войск СС.
'х '5=539
Недокомплект личного состава был не единственной
проблемой нового соединения. Более того, почти сразу
же и процесс организации бригады, и ее подготовка за-
шли в тупик. Нельзя сказать, что вина за это лежит на
ком-то одном: и руководство СС, и уполномоченный
германский генерал в Венгрии, в чьем ведении находи-
лось формирование бригады, делят ее поровну. Известно,
что СС-оберштурмбаннфюрер Фортенбахер воспринял
свое новое назначение в качестве наказания. Вследствие
этого он откровенно пренебрегал своими командирски-
ми обязанностями. Разумеется, такая ситуация не луч-
шим образом сказывалась на уровне подготовки татар-
ских добровольцев и их боевом духе. Еще одной причи-
ной проблем с организацией было то, что бригада не
считалась «высокоприоритетным соединением герман-
ских вооруженных сил». Поэтому оружие и амуниция со
складов вермахта поступали в нее крайне медленно213.
Согласно документам Главного оперативного управ-
ления СС, окончание подготовки бригады планировалось
на 11 октября 1944 г. Именно на этот день был подготов-
лен черновик приказа Юттнера, в котором он распоря-
жался присвоить соединению 58-й номер и отправить его
на фронт. Но ни в этот день, ни в ноябре, ни даже в де-
кабре бригада, вследствие указанных причин, так и нс
была окончательно организована. Поэтому 15 декабря
1944 г. ее решили попросту расформировать, а весь
крымско-татарский персонал передать на пополнение
Восточно-тюркского соединения войск СС — еще одного
добровольческого формирования, созданного из совет-
ских мусульман. Наконец, 31 декабря последовал соот-
ветствующий приказ, в котором Юттнср распоряжался
сделать следующее:
1. Вследствие распоряжения от 15 декабря 1944 г. Вос-
точно-тюркское соединение войск СС реорганизовывает-
ся и получает следующую структуру:
а) штаб Восточно-тюркского соединения;
Ь) штабы боевых групп «Идель-Урал», «Туркестан»,
«Крым»;
с) боевые части согласно пункту «Ь» формируются как
батальоны.
2. В качестве персонала для указанных боевых частей
используются части, сформированные ранее:
а) штабы для трех боевых групп (сокращенные полко-
вые штабы) формируются в Восточно-тюркском соеди-
нении, а их состав утверждается Главным оперативным
управлением СС;
Ь) каждая боевая группа должна состоять из: двух пе-
хотных батальонов, пяти пехотных рот в каждом батальо-
' 540 ' . v: '
не; о формировании других частей будет сообщено до-
полнительным приказом Главного оперативного управ-
ления СС.
3. Формирование должно происходить в районе горо-
да Миява (Словакия).
4. Ответственным за формирование боевых частей яв-
ляется командир соединения.
5. Восточно-мусульманский полк СС входит в состав
Восточно-тюркского соединения и на основании этого
считается распущенным.
6. Весь азербайджанский персонал выводится из соста-
ва Восточно-тюркского соединения войск СС и передает-
ся в распоряжение Кавказского соединения войск СС214.
1 января 1945 г. началась передача крымско-татарского
персонала в Восточно-тюркское соединение войск СС,
которая растянулась на два месяца. В результате боевая
группа «Крым» (Waffengruppe Krim) была создана оконча-
тельно только 5 марта. На этот период в ее составе имелись
штаб, два пехотных батальона по четыре роты в каждом и
две отдельные артиллерийские роты (противотанковых и
легких пехотных орудий). Кроме того, при штабе группы и
при штабах каждого из двух батальонов имелось по одной
комендантской роте. Следует сказать, что структура этой
боевой группы заметно отличалась от структуры двух дру-
гих групп. Во-первых, в каждом из ее батальонов было
только по четыре роты, тогда как, согласно вышеприведен-
ному приказу, их должно было быть по пять. Во-вторых,
ни боевая группа «Туркестан», ни «Идель-Урал» не имели в
своем составе артиллерийские роты. В боевой же группе
«Крым», как мы убедились, их было сразу две. Причем
подчинялись они не командованию батальонов, а напря-
мую штабу боевой группы215.
Эдиге Кырымал с гордостью писал в своей книге, что
на командных должностях боевой группы находился ис-
ключительно «татарский офицерский корпус». Действи-
тельно, все высшие посты в ней занимали теперь только
крымские татары (все данные приведены по состоянию
на 1 марта 1945 г.):
Дата
Командная додж- Фамилия, Воинское присвоения
ность имя звание воинского
звания
Командир боевой Карабаш, Ваффен-гауптш- 14.12.1944 г.
группы Абдулла турмфюрер
Командир 1-го ба- । Кагтеев, ‘ Ваффен-гауптш- 25.01.1945 г.
тальона Гази турмфюрер
541
Командная долж- | ность Фамилия, имя Воинское звание Дата присвоения ВОИНСКОГО | звания ;
Командир 2-го ба- тальона Командиры пехот- ных и артиллерий- ских рот боевой группы Арабский, Секирья Губайдулин, Абдул газ и Шамсутди- нов, Салих [ Ваффен-гауптш- ^турмфюрер ! Ваффен-унтер- । штурмфюрер 1 Ваффен-унтер- 1 штурмфюрер > 04.01.1945 г. 1 f09.12.1944 г. 1 16.01.1945 г. _ 1
1 I it ! j Басыров, Габдрахман Шайхутди- 1 нов, Ахмат 1 Ваффен-унтер- 1 штурмфюрер Ваффен-унтер- 1 1 штурмфюрер - - ! 05.01.1945 г. I 16.01.1945 г.
ii 1 Галин, Ахмат Ваффен-унтер- 1 штурмфюрер 16.01.1945 г.
1 ii i Ортайлы, 1 Кемал I Адамович, Секир । Амитов, Чингис j 1 Ваффен-обер- : штурмфюрер j Ваффен-унтер- штурмфюрер । Ваффен-унтер- ] штурмфюрер 14.12.1944 г. ! 04.01.1945 г. 14.12.1944 г. j
Нуретди- нов, Ахмат Ерфанов, Энвер । i [ Ваффен-обер- ; |_ штурмфюрер j Ваффен-унтер- i ' штурмфюрер 16.01.1945 г. | 16.01.1945 г. 1
Кроме того, при штабе боевой группы «Крым» нахо-
дился специальный офицер для особых поручений —
ваффен-оберштурмфюрер Искандер Даирский. В его
обязанности входило осуществление связи персонала
боевой группы со штабом Восточно-тюркского соедине-
ния, с командованием СС, а также, что особенно важно,
с Крымско-татарским национальным центром216.
Какова же судьба боевой группы «Крым»? Существует
мнение, что в апреле 1945 г. Восточно-тюркское соеди-
нение войск СС было переведено в Австрию. Однако
есть все основания предполагать и наличие другого при-
каза — о передислокации соединения в Италию. Как бы
то ни было, ни тот ни другой приказ не дошли по назна-
чению. Следы же самого соединения, по образному вы-
ражению немецкого историка Карла Клитманна, «затеря-
лись в вихре последних месяцев войны»217.
Четвертый период истории татарских добровольче-
542
ских формирований являлся относительно долгим — вто-
рым по продолжительности из всех периодов. Однако это
был тот случай, когда фактор времени не сыграл никакой
роли: одновременно он был и самым малоинтересным с
точки зрения изучения истории крымско-татарского кол-
лаборационизма. Не был этот период и таким насыщен-
ным, как три предыдущих, хотя и имел свои отличитель-
ные особенности. Что о них можно сказать? Во-первых,
и это сразу же бросается в глаза, вся инициатива по созда-
нию и использованию крымско-татарских формирований
переходит от вермахта и полиции к СС. Здесь следует от-
метить, что это был общий процесс, так как на заключи-
тельном этапе войны практически все иностранные доб-
ровольцы так или иначе были подчинены Гиммлеру, как
новому командующему Армией резерва. Во-вторых, у
Главного оперативного управления СС были грандиоз-
ные планы по использованию крымских татар и всех со-
ветских мусульман вообще. Тем не менее на деле все ока-
залось намного сложнее и запутаннее: вермахт, СС и по-
лиция начали ставить друг другу палки в колеса, что в
конечном итоге и привело к расформированию крымско-
татарской бригады. Создание Восточно-тюркского со-
единения было попыткой хоть как-то спасти ситуацию.
Однако время было упущено, и в принципе неплохо под-
готовленный и обстрелянный персонал так и не был ис-
пользован в боевых действиях. Наконец, в-третьих, и что
наиболее значительно в этом периоде, крымско-татар-
ским политическим организациям разрешили вмеши-
ваться во внутреннюю жизнь добровольческих частей.
Это сразу же привело к тому, что на командных должно-
стях в боевой группе «Крым» оказались исключительно
крымские татары. К слову, в двух остальных группах бы-
ло так же, а немцы занимали только пост командира со-
единения и все штабные должности в нем. Еще одним
важным политическим достижением Кырымал и его ко-
манда считали то, что Восточно-тюркское соединение
являлось как бы прообразом того пресловутого «тюрк-
ского единства», о котором они так много говорили и
писали в конце войны218.
9 мая 1945 г. военно-политическое руководство наци-
стской Германии подписало акт о безоговорочной капи-
туляции, согласно одному из пунктов которой ее воору-
женные силы должны были сразу же сложить оружие.
Это касалось и тех иностранных добровольческих фор-
мирований, которые все еще продолжали находиться в
543
рядах вермахта, войск СС или полиции. Таким образом,
день германской капитуляции — это одновременно и по-
следний день истории крымско-татарских добровольче-
ских формирований. Общее же представление динамики
их численности по периодам дает приведенная ниже таб-
лица:
Тип добровольческого Численность
формирования (средняя)
«Неорганизованная» са- , 4000—5000 человек
мооборона, или «мили- '
ция» !
1 «Организованная» само- ! около 2000 человек
оборона
1 «Добровольные помощ- около 9000 человек
ники», или «хиви», в со-
ставе частей вермахта
«Вспомогательная поли- около 4000 человек
ция порядка» индивиду-
альной службы !
Батальоны «вспомога- около 3000 человек
' тельной полиции поряд-
, ка»
i Татарская горно-сгер- 2421 человек
ская бригада войск СС ;
'Боевая группа «Крым» около 2500 человек
! Восточно-тюркского со- 1
единения войск СС
Период, на который
указана численность
ноябрь/дскабрь
1941—лето 1942 г.
январь 1942—
май/июнь 1944 г.
декабрь 1941/январь
1942-май 1945 г.
лето 1942—
май/июнь 1944 г
лето 1942—
май/июнь 1944 г.
Июль—декабрь
1944 г.
декабрь 1944-
май 1945 г.
! Итого
15 000—20 000 чело- ноябрь 1941 —
век май 1945 г.
Современный крымско-татарский историк Гульнара
Бекирова пишет, что ей «тяжело согласиться с теми авто-
рами, чьи подходы к изучению такой трудной и болез-
ненной проблемы коллаборационизма в годы... войны
сводятся к непредвзятому подсчету количества воинских
формирований представителей тех или иных националь-
ностей, которые служили «на другой стороне». «На наш
взгляд, — пишет далее она, — это совсем не тот случай,
когда статистическая точность может служить критерием
исторической истины»219. Что ж, ее можно понять. Дей-
ствительно, тяжело принять тот факт, что подавляющее
большинство мужчин твоего народа оказалось в рядах
оккупационной армии. Можно согласиться и с тем, что
цифра в 15—20 тыс., хоть и является внушительной, тем
544
не менее мало что объясняет, взятая сама по себе. Как
известно, все познается в сравнении. Поэтому и мы, что-
бы не быть голословными, приведем здесь несколько
других цифр:
• в 1941 г. в Красную армию было призвано около
10 тыс. крымских татар, многие из которых в ходе осен-
не-зимних боев либо дезертировали, либо попали в не-
мецкий плен;
• за период с 1941 по 1944 г. в партизанских отрядах
Крыма сражалось 1130 татар (общее же количество пар-
тизан за этот период — 12 тыс. человек). Из них погибло
96, пропало без вести 103 и дезертировало 177;
• в подпольных организациях на территории полуост-
рова за период с 1941 по 1944 г. было менее 100 татар.
Всего же крымских подпольщиков за указанный период
было около 2500 человек220;
• общее количество крымско-татарских добровольцев
в германских вооруженных силах составляло 7—9% от
численности этого народа. Для сравнения: процент рус-
ского населения Крыма, пошедшего в коллаборациони-
стские части, был на порядок ниже — около 0,4%. И это
если учесть, что русских на полуострове было почти в два
раза больше — 558 481 человек521.
Начальник разведывательного управления германско-
го Генштаба сухопутных войск генерал пехоты Курт фон
Типпельскирх писал, что «существует постоянное соотно-
шение между численностью населения и количеством со-
единений, которые могут быть из него сформированы»222.
Его же непосредственный начальник генерал-полковник
Франц Гальдер определял это соотношение следующим
образом. Так, 8 августа 1941 г. он записал в своем дневни-
ке: «Исходя из имеющегося опыта... на каждый миллион
жителей можно сформировать две дивизии...»223
Поэтому в результате и получается, что, при штатной
численности немецкой пехотной дивизии в 16 тыс. чело-
век (на начало советско-германской войны), оккупанты
к 1944 г. «учли» практически все мобилизационные ре-
сурсы крымско-татарского населения. Как говорится,
комментарии излишни. Более того, из нижеприведенной
таблицы следует, что крымско-татарские добровольцы
составляли значительный процент немецкой оккупаци-
онной группировки на полуострове (данные приводятся
по периодам существования татарских добровольческих
формирований):
18 - 3637 Романько 545 "
Период Немцы и их союзники (румыны и словаки) 1 Крымско- татарские коллаборацио- нистские формирования % от общего количества немецкой оккупационной группировки
Ноябрь 1941 — январь 1942 г. около 200 000 4000-5000 2-3% '
Январь 1942- лето 1942 г. около 200 000 около 20 000 10%
Лето 1942— апрель/май 1944 г. около 228 000 15 000-16 000 6-7%
Из таблицы видно, что количество крымско-татарских
добровольцев неуклонно возрастало, тогда как числен-
ность немецкой оккупационной группировки оставалась
почти неизменной.
* * *
На момент капитуляции Германии в ее вооруженных
силах проходило службу около 3500 крымских татар.
Большинство из них находилось в рядах боевой группы
«Крым», еще некоторое количество — в частях вермахта,
где они имели статус «добровольных помощников». По-
сле войны участь их была незавидна: по Ялтинскому со-
глашению между западными союзниками и СССР (фев-
раль 1945 г.) все они подлежали принудительному воз-
вращению на родину. С большинством из них так и
произошло. Летом 1945 г. почти все крымско-татарские
добровольцы были выданы Сталину, и только незначи-
тельной части из них удалось спастись. Благодаря вмеша-
тельству Турции их оставили в Европе. Позднее многие
из них переселились в эту страну.
Судьба выданных добровольцев была, естественно,
печальна и в тех условиях вполне закономерна. Однако
испытания гораздо большей степени тяжести выпали на
долю крымских татар, которые остались в Крыму после
его освобождения Красной армией. Всем им, независимо
от пола, возраста и даже заслуг перед советской властью,
предстояло понести наказание за тех своих соотечествен-
ников, кто принял сторону нацистской Германии. В этом
случае события были намного трагичнее и развивались
следующим образом.
Так, уже 13 апреля 1944 г., когда еще фактически про-
должались бои за полуостров и был почти месяц до его
освобождения, народные комиссары внутренних дел
546
(НКВД) и государственной безопасности (НКГБ) приня-
ли совместное постановление, озаглавленное «О мерах
по очистке территории Крымской АССР от антисовет-
ских элементов». Согласно этому постановлению на ме-
стное руководство соответствующих народных комисса-
риатов возлагались задачи по выявлению и задержанию на
территории полуострова «агентов шпионских резидентур
германских и румынских разведок и контрразведыватель-
ных органов, изменников родины и предателей, активных
пособников и ставленников немецко-фашистских окку-
пантов, участников антисоветских организаций, бандит-
ских формирований и иных антисоветских элементов,
оказывающих помощь оккупантам».
«Зачистка» должна была проводиться на всей террито-
рии Крыма, по мере его освобождения. В целях лучшей
организации этих мероприятий полуостров разбивался на
семь оперативных секторов: Старо-Крымский, Ялтин-
ский, Севастопольский, Симферопольский, Керченский,
Евпаторийский и Джанкойский, куда направлялись
5 тыс. человек оперативного состава НКВД и НКГБ.
В обязанности этих сотрудников входила разработка пла-
нов и осуществление оперативно-следственных действий
во время «зачистки». Кроме того, ими предполагалось
укрепить кадровый состав местных органов правопоряд-
ка и безопасности. Для войскового же обеспечения всех
предполагаемых мероприятий выделялось 20 тыс. чело-
век из состава внутренних войск НКВД224.
Как можно заметить, в целом это постановление каса-
лось всего населения Крыма, без учета национальной
принадлежности его отдельных групп. Однако уже пер-
вые две недели «зачистки» привели к тому, что органы
советской госбезопасности были вынуждены обратить
внимание на крымско-татарский вопрос и его роль в пе-
риод немецкой оккупации полуострова. 25 апреля 1944 г.
народный комиссар внутренних дел СССР Л.П. Берия
подал в Государственный комитет обороны (ГКО) док-
ладную записку, в которой крымско-татарские коллабо-
рационисты были впервые выделены из числа других не-
мецких пособников. В этом документе, в частности, го-
ворилось: «Татарский национальный комитет» (Джемиль
Абдурешидов), имея свои филиалы во всех татарских
районах Крыма, вербовал шпионскую агентуру для за-
броски в тыл, мобилизовал добровольцев в созданную
немцами татарскую дивизию, отправлял местное, нета-
тарское население для работы в Германию и т.д.». Таким
образом, пока схематично, были названы основные на-
547
правления деятельности крымско-татарских коллабора-
ционистов225.
Эта докладная записка Берии подводила итог двух
первых недель оперативно-следственных мероприятий на
Крымском полуострове и была во многом далеко не ис-
черпывающей. Поэтому уже 10 мая 1944 г., на следующий
день после полного освобождения Крыма, он подготовил
еще одну. Эта докладная записка заметно отличалась от
предыдущего документа, так как вся ее информативная
часть была основана на более подробных и проверенных
данных. Другой особенностью этой записки являлась ее
заключительная часть. Если в первом документе Берия
только информировал ГКО о фактах коллаборационизма
среди крымских татар, то во втором он уже предлагал на-
казание для них. Так, народный комиссар подчеркивал:
«Органами НКВД и НКГБ проводится в Крыму работа
по выявлению и изъятию агентуры противника, измен-
ников Родины, пособников немецко-фашистских окку-
пантов и другого антисоветского элемента. По состоя-
нию на 7 мая сего года арестовано таких лиц 5381 чело-
век. Изъято незаконно хранящегося населением оружия:
5995 винтовок, 337 пулеметов, 250 автоматов, 31 миномет
и большое количество гранат и винтовочных патронов...
Из частей Красной армии в 1944 г. дезертировали свыше
20 тыс. татар, которые изменили Родине, перешли на
службу к немцам и с оружием в руках боролись против
Красной армии... Учитывая предательские действия крым-
ских татар против советского народа и исходя из нежела-
тельности дальнейшего проживания крымских татар на
пограничной окраине Советского Союза, НКВД СССР
вносит на Ваше рассмотрение проект решения ГКО о
выселении всех татар с территории Крыма»226.
Сталин полностью согласился с мнением Берии. В ре-
зультате на следующий день и появилось то постановле-
ние ГКО, с которого мы начали наш рассказ о татарском
коллаборационизме. Как известно, депортация крымских
татар началась 18 мая 1944 г. и продолжалась три дня.
Всего за указанный период из Крыма было выселено
191 044 представителя этого народа. Большую часть из
них расселили на территории Узбекской ССР, мень-
шую — в других республиках Средней Азии и в России227.
Таков в целом был печальный итог сотрудничества
крымско-татарского народа с нацистской Германией.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
ЗАБЫТЫЙ УРОК ЯЛТИНСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ
К вопросу о насильственной репатриации членов
«восточных» добровольческих формирований западными
союзниками в СССР (1945 — 1947)
В феврале прошлого года исполнилось ровно 60 лет со
дня начала Ялтинской (Крымской) конференции глав
трех держав Антигитлеровской коалиции — СССР, Вели-
кобритании и США. Можно по-разному относиться к
этому событию. Считать его важным поворотным пунктом
истории, почти на полвека определившим устройство по-
слевоенного мира, или рассматривать его как сговор более
сильных государств, поделивших сферы влияния в Европе
за счет слабых. У каждого может быть своя точка зрения.
Однако так или иначе приходится признать, что с 4 по
11 февраля 1945 г. в Ливадийском дворце происходило
действительно очень важное событие, результаты и уроки
которого не потеряли своей актуальности и в наше время.
История Ялтинской конференции изучена в отечест-
венной и зарубежной историографии довольно хорошо.
Любой интересующийся этой темой может узнать, что на
ней были приняты решения о послевоенной политике
трех великих держав, направленной на установление
прочного мира и системы международной безопасности,
о создании ООН, о судьбе Германии после ее капитуля-
ции (оккупация, репарации и т.п.) и многом другом.
Кроме того, в ходе этой конференции рассматривались и
такие специфические вопросы, как, например, польский
и югославский (что, кстати, и является причиной выска-
зываний об этой конференции как о сговоре со стороны
определенных политических кругов)1.
Однако в большинстве серьезных исследований по ис-
тории Ялтинской конференции только за редким исклю-
чением можно встретить упоминание еще об одном ре-
шении, принятом в ходе нее2. На наш взгляд, это реше-
ние было в какой-то степени не менее важным, чем
предыдущие, а по своей судьбоносности даже превзошло
многие из них. В юридической плоскости оно было за-
креплено в серии договоров глав союзных держав, а на
',"'г* А 549 «'%?
практике обернулось трагедией для миллионов людей.
Речь идет о так называемой репатриации советских граж-
дан, волею судеб оказавшихся на территории оккупиро-
ванной немцами Европы.
Как известно, в ходе Второй мировой войны переме-
щались не только фронты и армии, но также и огромные
массы населения. Поэтому одним из вопросов, который
предстояло решить И. Сталину, Ф. Рузвельту и У. Чер-
чиллю после окончания войны, и была судьба этих пере-
мещенных лиц. Так или иначе, но заинтересованность в
скорейшем разрешении этого вопроса проявили все ли-
деры «большой тройки». Однако наибольшую актуаль-
ность он приобрел для СССР, за пределами которого в
силу ряда причин оказались миллионы его граждан.
В целом их можно поделить на три категории, каждая из
которых могла по-разному отнестись к репатриации. Но
сначала немного истории.
Одной из составляющих нацистской оккупационной
политики на территории СССР был массовый угон его
населения на территорию Третьего рейха с целью его
дальнейшего использования в качестве дешевой рабочей
силы. Эти «остарбайтеры» и составили первую, самую
многочисленную категорию будущих репатриантов. Дру-
гой категорией советских граждан, оказавшихся за преде-
лами своей родины, были военнопленные. И наконец,
была еще одна категория лиц, покинувших территорию
СССР. Однако, в отличие от двух предыдущих, сделали
они это добровольно, вместе с отступающими немецкими
войсками. В число последних входили и бойцы так назы-
ваемых «восточных» добровольческих формирований —
частей и соединений, созданных немцами из числа совет-
ских граждан. В результате к маю 1945 г. на территории
Германии и оккупированных ею государств оказалось
около 7 млн. перемещенных лиц из СССР всех указанных
категорий. И если подавляющее большинство «остарбай-
теров» и военнопленных ничего не имели против возвра-
щения на родину, то добровольцы и прочие коллабора-
ционисты всеми силами не хотели этого делать3.
Как казалось Рузвельту и Черчиллю, суть проблемы
была проста. На территориях, освобождаемых их армия-
ми, имелось некоторое количество перемещенных лиц —
граждан союзной державы, которых, по возможности
скорее, было необходимо отправить на родину. Согласно
подписанным 10 и 11 февраля 1945 г. документам все до-
говаривающиеся стороны обязались делать это как мож-
но быстрее и без проволочек. Однако третий лидер «боль-
шой тройки» — И. Сталин — понимал, что не все оказав-
шиеся за пределами СССР захотят в него вернуться. По-
этому он настоял, чтобы лидеры западных союзников
дали свое согласие на «безусловную и всеобщую репат-
риацию всех находящихся в их оккупационной зоне со-
ветских граждан», по состоянию границ на 1 сентября
1939 г. Это соглашение подлежало выполнению без учета
индивидуальных пожеланий. При необходимости допус-
калось применение силы. И в первую очередь это каса-
лось лиц, взятых в плен «в немецкой военной форме», то
есть бойцов «восточных» добровольческих формирова-
ний4. Несколько позже, 13 марта и 26 июня 1945 г., со-
глашения, аналогичные ялтинским, были заключены ме-
жду СССР, Бельгией и Францией.
Выше уже было сказано, что с репатриацией подав-
ляющего большинства «остарбайтеров» и советских воен-
нопленных не должно было возникнуть каких-либо про-
блем. Так оно, за редким исключением, и происходило.
Что же касается «беженцев от коммунизма» и бойцов
«восточных» добровольческих формирований, то их пе-
редачи советским репатриационным комиссиям породи-
ли столько проблем и недоразумений, что эта тема была
надолго закрыта для объективного исследования. Кроме
того, за послевоенный период она обросла целым клуб-
ком противоречий (в основном политического, юридиче-
ского и морального характера), которые только искажали
ее и так немногочисленные факты. В связи с этим данная
работа не является претензией на истину в последней ин-
станции. Скорее это только попытка приблизиться к по-
ниманию вопроса, указанного в ее заголовке. Иначе и
быть не может. Даже в наше время, через 60 лет после
этих событий, многие материалы по насильственной ре-
патриации в архивах Великобритании и США являются
недоступными в силу действующих там законов о хране-
нии подобной документации. Что же тогда говорить об
отечественных архивах! Поэтому все сведения, приведен-
ные в статье, взяты из открытых источников и литерату-
ры, опубликованной как на Западе, так и в странах СНГ.
Одной из особенностей немецкой оккупационной и
национальной политики в войне против Советского
Союза было активное привлечение его граждан к сотруд-
ничеству. Оно принимало различные формы, наиболее
активной из которых была служба в так называемых
«восточных» добровольческих формированиях вермахта,
войск СС и полиции. В целом приходится признать, что
эта политика имела определенный успех, так как за пе-
риод с 1941 по 1945 г. в подобных формированиях про-
шло службу от 1,3 до 1,5 млн. человек^
Несмотря на такое количество «предателей», их чис-
ленность не должна казаться такой уж большой. Она
551
могла быть и большей, если вспомнить историю СССР
после Октябрьского переворота. Ведь не секрет, что пе-
ред началом войны в Советском Союзе было огромное
количество недовольных существующим режимом, на-
строения которых не мог не использовать осмотритель-
ный враг. А если прибавить еще и социальное недоволь-
ство, и нерешенный национальный вопрос, то ситуация
приобретала просто угрожающие размеры.
Однако не надо думать, что в добровольческие фор-
мирования шли исключительно идейные противники со-
ветской власти. В них было много и просто обманутых, и
военнопленных, доведенных до отчаяния нечеловечески-
ми условиями в немецких концлагерях, и просто тех, ко-
торые хотели выжить в условиях войны. Тем не менее
всех их советская власть ставила на одну доску. Все они
были «предатели», которые заслуживали самого сурового
наказания, так как воевали в рядах врага. Это показали уже
первые процессы над «предателями и изменниками Роди-
ны», которые начали организовываться по мере того, как
Красная армия освобождала те или иные территории. Яр-
ким примером здесь может служить Краснодарский про-
цесс (1943). Обычно приговор был стандартным — смерт-
ная казнь через повешение6. Таким образом, часть добро-
вольцев попала в руки советских репрессивных органов
еще до вступления Красной армии на территорию Европы.
Еще одной части удалось отступить вместе с немецкими
войсками (например, «знаменитая» Бригада Каминского и
Казачий стан атамана Доманова). Как правило, вместе с
ними уходили члены их семей и просто беженцы, не хотев-
шие возвращаться под советскую власть. И наконец, тре-
тья часть «восточных» добровольцев была перемещена
самими немцами с Восточного на Западный фронт в се-
редине 1943 г. Эти последние оказались разбросанными
от Норвегии до Италии и от Польши до Франции7.
Все вышесказанное касалось только советских граж-
дан. Однако в число «восточных» добровольческих фор-
мирований входили также части и соединения, создан-
ные немцами из представителей белой эмиграции, кото-
рые рассматривали войну Германии против СССР как
продолжение Гражданской. К таким, например, относят-
ся Русский охранный корпус, созданный из чинов белой
Добровольческой армии в Югославии и 1-я Русская на-
циональная армия8. Назвать этих людей советскими гра-
жданами можно было только с очень большой натяжкой,
тем не менее, как показали события, советская власть
также имела на них свои виды.
В результате к маю 1945 г., эта категория перемещен-
ных лиц насчитывала более 2 млн. человек (в их число
552
входили также гражданские беженцы). Основная их мас-
са была сконцентрирована на территории Германии и
Австрии, куда они отступали вместе с немецкими вой-
сками из всех уголков Европы. Кроме того, небольшая их
часть оставалась во Франции, Италии и странах Сканди-
навского полуострова .
Из приведенного выше анализа видно, что эта катего-
рия была очень неоднородной. Кто-то в большей степе-
ни, кто-то в меньшей могли опасаться мести советской
власти. Тем более что последняя (из пропагандистских
соображений) в целом ряде случаев стала наказывать
только наиболее одиозных «предателей» и прощала (или
наказывала, но, по своим понятиям, незначительно) ря-
довых добровольцев. Однако среди «восточных» добро-
вольческих частей были такие, все члены которых, по це-
лому ряду причин, не могли надеяться на снисхождение.
Всех их ждала смертная казнь или (что немногим лучше)
25-летняя каторга. Это следующие формирования:
• Соединения так называемой Русской освободитель-
ной армии (РОА);
• Казачьи части;
• Формирования из представителей белой эмиграции;
• Ряд украинских и белорусских соединений;
• Кавказские и среднеазиатские части и подразделения.
Следует отметить, что процесс репатриации происхо-
дил в несколько «волн», каждая из которых имела свои
особенности. В целом можно выделить три крупные «вол-
ны»: 1944—1946, 1945—1946 и 1946—1947 гг. Выдачи «рус-
ских военнопленных в немецкой военной форме» имели
место и до Ялтинских соглашений. Некоторые из них бы-
ли захвачены в 1943 г. в Северной Африке и тихо выданы
через Египет и Иран по устной договоренности советско-
го и английского правительств. В 1944 г. так же поступали
с пленными, захваченными после высадки западных со-
юзников в Италии и Северной Франции10. Главной осо-
бенностью первой «волны» было то, что репатриация про-
исходила небольшими группами и в основном морем (на-
пример, из Англии в советские портыи Мурманск и
Одессу). Поданным немецкого историка Й. Хоффманна,
за период с 1944 по 1946 г. подобным образом было от-
правлено 32 529 человек — бывших членов добровольче-
ских формирований вермахта11.
Третья «волна» имела место уже после начала «холод-
ной войны» и была как бы инерцией двух первых. СССР
по инерции продолжал еще требовать выдачи «предате-
лей», а западные союзники по инерции продолжали вы-
полнять эти требования. И это несмотря на то, что еще в
553 z
июне 1946 г. англичане объявили об окончании репат-
риации со своей территории и даже закрыли соответст-
вующий отдел Военного министерства. Тем не менее ими
были проведены две операции, получившие «поэтиче-
ские» названия «Килевание» (1946) и «Восточный ветер»
(1947). Обе операции проходили в Италии, а количество
выданных было минимальным — не более 300 человек12.
Возможно, первая и третья «волны» так бы и остались
неизвестными широким кругам мировой общественности.
Возможно, о них бы вспоминали только как о небольшом
недоразумении, а их жертвы затерялись бы в общей массе
потерь Второй мировой войны. Возможно, так бы оно и
произошло, если бы не вторая «волна». Именно благодаря
трагическим событиям, разыгравшимся в 1945—1946 гг.,
мир узнал, кто такие, по меткому выражению эмигрант-
ского историка Н.Д. Толстого, «жертвы Ялты».
Подчеркнем, что вторая «волна» репатриации наибо-
лее отвечала «букве» Ялтинских соглашений. В результа-
те се союзнический долг западных демократий перед
СССР был выполнен и даже перевыполнен. Но это толь-
ко с одной стороны. С другой же стороны, выдачи этого
периода показали, что исходя из политической конъюнк-
туры можно «закрыть глаза» на многие юридические и
моральные нюансы. И те же демократии были здесь ни-
чуть не лучше, чем «маршал Сталин».
Выдачи этой «волны» начались сразу же после капиту-
ляции Германии. Однако в отличие от двух других «волн»
здесь Ялтинское соглашение о репатриации было примене-
но к более многочисленным группам «восточных» добро-
вольцев. Они происходили в разное время, были отдалены
географически, но объединяло их то, что совершались они
всегда обманным путем и с большой жестокостью.
Первыми «жертвами Ялты», испытавшими на себе все
«прелести» этого соглашения, стали добровольческие
формирования, собравшиеся в мае 1945 г. в Каринтии
(Австрия). Это Казачий стан генерал-майора Т. Домано-
ва, находившийся в районе Лиенца и насчитывавший
24 тыс. военных и гражданских лиц, группа кавказцев в
Обердраубургс под командованием генерала Султана Кс-
леч-Гирея, численностью в 4800 человек, и 15-й Казачий
кавалерийский корпус под командованием немецкого ге-
нерал-лейтенанта Г. фон Паннвица, численностью в
30—35 тыс. человек, находившийся в районе Фельдкир-
хен — Альтхофсн13.
Все эти лица надеялись, что их считают военноплен-
ными, со всеми вытекающими из этого последствиями.
Кроме того, многие попросту не верили, что англичане,
верные принципу предоставления «политического убе-
554
жища» всем испытывающим притеснения на родине, вы-
дадут их на верную смерть. Однако, как показали даль-
нейшие события, нежелание «ссориться с Советами» ока-
залось сильнее всех традиций «доброй старой Англии».
Насильственная выдача этих 50—60 тыс. человек была
тщательно подготовлена штабом 5-го английского корпуса.
Причем английское командование относилось к ней на-
столько серьезно, что во всех соответствующих документах
она обозначалась термином «военная операция». Поначалу
предполагалось применить только обманный маневр, но
вскоре стало ясно, что придется прибегнуть и к насильст-
венным действиям. 28 мая 1945 г. 2756 офицеров (в том
числе 35 генералов) соединения генерал-майора Доманова
и 125 кавказских офицеров Султан-Келеч Гирея были отде-
лены от своих подчиненных и семей и под предлогом сове-
щания с представителями английского командования были
перевезены в строго охраняемый лагерь в Шпиттале. Неко-
торым из них на другой день, когда обман раскрылся, уда-
лось бежать, некоторые, как генерал-майор Д. Силкин, по-
кончили с собой, многие были застрелены англичанами
при попытке к бегству. Но подавляющее большинство из
них были 29 мая 1945 г. доставлены в Юденбург и там пе-
реданы советским представителям14.
Отделение командного состава послужило прелюдией
к назначенной на 31 мая — 1 июня 1945 г. выдаче рядо-
вых казаков и кавказцев в районе Лиенц — Обердрау-
бург. Скрыть от такой массы людей, что их собираются
передать советским властям, было уже невозможно. Это
и послужило причиной трагедии, которая разыгралась в
эти дни в долине р. Драва. По свидетельствам очевидцев
(как выживших казаков, так и англичан) наиболее крова-
вые события произошли в лагере Пеггец. Здесь казаки и
их семьи собрались вокруг импровизированного алтаря,
наивно полагая, что вид молящихся людей остановит
английских солдат. Однако те имели четкий приказ вы-
дать всех, кто был в этом и других лагерях, в руки совет-
ских представителей. В результате произошло столкнове-
ние, в котором на безоружных казаков сначала пытались
«воздействовать» дубинками и прикладами, а потом, ко-
гда это не помогло и люди стали разбегаться, многие анг-
лийские солдаты попросту открыли огонь на поражение.
По далеко не полным данным, только в этот день и толь-
ко в этом лагере погибло около 700 человек, из которых
20— 30 утонули в Драве, когда пытались спастись. Ос-
тальных же, которых, как пишут очевидцы, охватило ка-
кое-то оцепенение и равнодушие, партиями загружали в
грузовики и везли на пункт выдачи — в Юденбург. Собы-
тия, подобные этим, происходили и в других лагерях Ка-
555
зачьего стана. Всего же за две недели июня англичане
«репатриировали» здесь более 22 тыс. человек15.
В те же дни, когда казаки группы Доманова были пере-
даны советским властям, в 100 км восточнее вершилась
судьба 15-го Казачьего кавалерийского корпуса. Здесь вы-
дачи начались 28 и закончились 30 мая 1945 г. За исклю-
чением 50 казаков, которым удалось спастись, весь его
личный состав также оказался на станции Юденбург16.
Выше уже говорилось, что все выдачи второй «волны»
сопровождались необычайным коварством и жестоко-
стью со стороны тех, кто выдавал. Однако еще одной
особенностью описанных событий было то, что англича-
не нс ограничились репатриацией только советских гра-
ждан. Заодно они выдали и тех, кто никак не подпадал
под это определение. В данном случае речь идет о так на-
зываемых «старых эмигрантах» (так, в отличие от бежен-
цев периода Второй мировой войны, называли бывших
белогвардейцев) и немецком командном и кадровом пер-
сонале казачьих частей. Например, среди выданных офи-
церов Казачьего стана 1430 были «старыми эмигранта-
ми», причем некоторые из них, такие заслуженные, как
бывший атаман Всевеликого войска Донского генерал от
кавалерии П. Краснов, генерал-лейтенант А. Шкуро и
бывший командир Дикой дивизии Султан-Келеч Гирей.
И если эти последние имели хоть какое-то отношение к
России (правда, не советской), то 145 немецких офице-
ров 15-го корпуса такого отношения не имели вовсе17.
Впоследствии схема выдач казаков в долине Дравы
станет «классической» и для других подобных «меро-
приятий». Как можно увидеть, она была довольно про-
ста. Сначала отделение офицеров от рядового состава, по
возможности, обманным путем, а затем выдача последне-
го — обычно с применением силы или методов психоло-
гического воздействия (так, чтобы заставить казаков 15-го
корпуса сесть в грузовики, англичане продемонстрирова-
ли им действие самоходной огнеметной установки «Оса»,
после чего у многих людей, прошедших всю войну, нача-
лась истерика). Несколько позднее по этой же отработан-
ной схеме были выданы члены еще одного крупного доб-
ровольческого формирования — 2-й дивизии РОА, капи-
тулировавшей перед американцами 8—10 мая 1945 г. в
Австрии (1-я дивизия капитулировала несколько раньше
перед советскими войсками). Выдача дивизии происхо-
дила поэтапно, так как ее личный состав был разбросан
по нескольким лагерям: Кемптен (11 августа 1945 г.), Да-
хау (21 января 1945 г.) и Платтлинг (24 февраля—13 мая
1946 г.). При этом каждая «порция» выдаваемых насчи-
тывала от 500 до 1500 человек. Эти репатриации также
556
происходили в сопровождении кровавых эксцессов, а со-
бытия в бывшем нацистском лагере Дахау даже стали
достоянием мировой общественности. Здесь пленные
власовцы (400 чел.), узнав о готовящейся выдаче, объя-
вили голодовку и отказались выходить из бараков, мно-
гие умоляли американских солдат «застрелить их». Одна-
ко и здесь сопротивление нс вышло за рамки пассивного.
Четырнадцать человек покончили с собой, отчасти, как
сообщается, «чтобы вразумить американцев», двадцать
один нанесли себе такие тяжелые ранения, что потребо-
валось стационарное лечение в госпитале. Остальных же,
решительно подавив все попытки к сопротивлению, вы-
дали советским представителям18.
В ходе этой серии репатриаций, как и в случае с каза-
ками, старшие офицеры РОА были отделены от рядовых
(их главнокомандующий генерал А.А. Власов был еще
12 мая 1945 г. пленен советскими войсками) и выданы в
последнюю очередь — в Платтлинге19.
Летом 1945 г. произошла репатриация еще одного
крупного «восточного» добровольческого формирова-
ния — 162-й Тюркской пехотной дивизии. Это соедине-
ние капитулировало на севере Италии перед английскими
войсками в мае 1945 г., а уже через несколько недель ее
личный состав отправили поездом в порт Таранто, а отту-
да — на корабле в Одессу. Начало этого «недобровольного
путешествия» не предвещало ничего хорошего. Так, перед
отправлением один мулла сжег себя в знак протеста про-
тив репатриации, а многие пленные утопились в море2".
События второй «волны» репатриации показали мно-
гое. Например, коварство и жестокость западных демо-
кратий, на которые они шли, если дело касалось каких-
то их личных интересов. Представители Англии, США,
Франции и других стран охотно выполняли Ялтинские
соглашения о репатриации, вплоть до последней запя-
той, и, как было показано выше, даже перевыполняли.
Их не смущали протесты таких уважаемых на Западе лю-
дей, как генерал А.И. Деникин, обращения ряда церков-
ных и общественных деятелей. Наконец, их не смущал
сам факт того, что они выдают на верную смерть тысячи
людей, среди которых даже находились их союзники по
Первой мировой войне (например, генерал П.Н. Крас-
нов). Однако, с другой стороны, эти же события показали,
что, если репатриации определенной части «восточных»
добровольцев могли противоречить каким-то их интере-
сам, они, не задумываясь, оставляли их на Западе. Да,
как ни странно, тогда было и такое. Так, по целому ряду
причин англичане и американцы отказались выдать со-
557
ветским представителям личный состав украинской 14-й и
белорусской 30-й гренадерских дивизий войск СС, Русско-
го охранного корпуса и Авиационной группы РОА (за ис-
ключением ее командующего генерал-майора В.И. Маль-
цева). Однако самый известный из этих эпизодов произо-
шел с 1-й Русской национальной армией генерал-майора
Б.А. Хольмстон-Смысловского. В мае 1945 г. ей удалось
прорваться в Лихтенштейн, и правительство этого кня-
жества отказалось выдать ее личный состав, даже несмот-
ря на угрозы советской стороны. Эти события получили
такой резонанс, что о них помнят даже сейчас: не так
давно на их основе был снят художественный фильм «Ве-
тер с Востока», где в главной роли командующего армией
снялся известный американский актер М. Макдауэл21.
Историки до сих пор гадают, что могло послужить
причиной такой избирательности. Тем не менее всем яс-
но, что маленький Лихтенштейн, конечно же, не смог бы
в одиночку противостоять СССР. Не смогла же этого
нейтральная Швейцария. Скорее всего в невыдаче Хольм-
стона были заинтересованы очень влиятельные люди из
разведывательных сообществ Англии и США (дело в том,
что этот бывший белогвардеец являлся одновременно и
офицером немецкой военной разведки — абвера). Что
касается украинцев и белорусов, то, по официальной
версии, за них заступился римский папа Пий XII, так как
подавляющее большинство этих добровольцев были ка-
толиками или греко-католиками 22.
В послевоенной западной и эмигрантской литературе
много говорилось о мотивах и причинах, по которым
СССР требовал, а союзники пошли на насильственные
репатриации. И если в случае с советской стороной все
более или менее ясно, то о многих побудительных причи-
нах представителей Англии и США можно только догады-
ваться. В целом, по словам английского историка Н. Бо-
телла, можно выделить следующие:
1. Необходимость обеспечить безопасность англий-
ских и американских военнопленных, находившихся в
советских руках;
2. Опасения вызвать подозрения советского прави-
тельства в неискренности и тем повредить общему де-
лу — ведению войны;
3. Страх перед трудностями, которые вызвала бы не-
обходимость устройства и расселения на Западе большо-
го числа советских граждан23.
Однако, по словам эмигрантского историка Н.Д. Тол-
стого, к первым двум причинам никто серьезно не отно-
сился, так как выдачи продолжались и в 1946, и в 1947 гг.
558
Значит, главной причиной, как это ни прозвучит цинич-
но, все-таки было: «Нам они здесь не нужны».
Итак, в 1943—1947 гг., в ходе всех трех «волн» репат-
риации, западные союзники передали с применением си-
лы СССР более 2,2 млн. советских граждан, которые
проходили службу в «восточных» добровольческих фор-
мированиях германских вооруженных сил (в это число
также входят члены семей последних и беженцы, группи-
ровавшиеся вокруг тех или иных добровольческих час-
тей). Из них по прибытии в СССР:
20% — расстреляны или осуждены на 25 лет лагерей
(что, по сути, было равносильно смертному приговору);
15—20% — осуждены на 5—10 лет лагерей;
10% — высланы в отдаленные районы Сибири не ме-
нее чем на 6 лет;
15% — посланы на принудительные работы в Донбасс,
Кузбасс и другие районы, разрушенные немцами. Вер-
нуться домой им разрешалось только лишь по истечении
срока работ;
15—20% — разрешили вернуться в родные места.
Как видно, эти весьма приблизительные и обобщенные
данные не дают при сложении 100%: вероятно, недостаю-
щие 15—20% — это люди, которым удалось «скрыться»
уже в СССР, умершие в дороге или бежавшие24.
Эти данные также не дают представления о том, какая
судьба постигла каждую из категорий «восточных» добро-
вольцев. Следует признать, что наиболее «круто» совет-
ское правосудие обошлось с бойцами и командирами
РОА. Согласно данным Н. Краснова, внучатого племян-
ника атамана, офицеры из окружения генерала Власова и
штабные офицеры были сразу же отделены от остальных,
а прочие власовцы были сразу же вывезены в специаль-
ный лагерь под Кемерово, где советские компетентные
органы начали их фильтрацию на предмет выявления
всех офицеров, вплоть до командиров батарей и взводов.
При этом наибольшее внимание уделялось офицерам-про-
пагандистам, прошедшим подготовку на курсах в Дабен-
дорфе (вероятно, как носителям власовской идеологии).
Большинство из них были приговорены трибуналами Вос-
точно-Сибирского военного округа к расстрелу, а осталь-
ные получили сроки в лагерях, чаще всего по 25 лет (глав-
ным образом на Колыме, в Воркуте и Джезказгане)25.
Нечто похожее ожидало солдат и офицеров казачьих и
других формирований. Со временем, к 1946 г., советские
органы перестали различать отдельные категории «восточ-
ных» добровольцев, и по всем официальным и неофици-
альным документам они стали проходить как «власовцы».
\м'у'-'' 559 ''s'
Что же касается командующих этих формирований, то
их судьба была предрешена заранее. Несмотря на судеб-
ные разбирательства (правда, закрытые), все они были
приговорены к смертной казни через повешение. Снача-
ла генерал-лейтенант А. Власов и его соратники, а затем
атаман П. Краснов и другие казачьи генералы. Вместе
с последними был также повешен и генерал-лейтенант
Г. фон Паннвиц — немецкий дворянин и командир 15-го
Казачьего кавалерийского корпуса. Суд над ним — еще
одна гримаса советского «правосудия»^6.
Выше уже было сказано, что проблема репатриаций
обросла со временем целым клубком вопросов (полити-
ческих, юридических, моральных и пропагандистских).
Они начали возникать уже в ходе этих насильственных
выдач. Еще больше их появилось в послевоенный пери-
од, который, как известно, проходил под знаком «холод-
ной войны» СССР и Запада. На ее фоне все эти вопросы
переплелись настолько, что их порой бывает трудно отде-
лить друг от друга. Выделим только главные из них и по-
стараемся, хотя бы вкратце, на них ответить.
Выше мы уже упоминали один из этих вопросов: по-
чему западные демократии пошли на такое соглашение с
СССР? В принципе ответ на него уже дан, хоть его и
трудно принять с точки зрения морали и общечеловече-
ских ценностей, о которых так пеклись и пекутся эти де-
мократии. Просто так сложилась политическая конъюнк-
тура, и, как говорится, «ничего личного...». Однако со
временем к этому вопросу добавился еще один: как со-
глашения о репатриации, достигнутые в Ялте, согласуют-
ся с нормами международного права, а именно с Женев-
ской конвенцией (1929 г.) о правах военнопленных. Дело
в том, что в ней ясно и четко сказано, что националь-
ность солдата определяется исключительно его военной
формой. В армии Великобритании воевало много ино-
странцев — беженцев из Германии и оккупированных ею
стран, многие из которых были гражданами государств
нацистского блока. Всех их следовало уберечь от опасно-
стей, связанных с пленом. Поэтому на ранней стадии
войны Великобритания недвусмысленно заявила в Бер-
лине через свое государство-протектор, что всякий сол-
дат английской армии, попав в плен, находится под за-
щитой Женевской конвенции. И пока существовала ре-
альная опасность немецких репрессий для английских
солдат, Великобритания неукоснительно придерживалась
«принципа формы», хотя бы внешне. До 1943 г. это каса-
лось и «русских солдат в немецкой форме». Однако, ко-
гда опасность немецких репрессий миновала, англичане,
560 wwww
опять-таки из политических соображений, стали рас-
сматривать «восточных» добровольцев не как военно-
пленных, а как предателей союзной державы и обращать-
ся с ними соответствующим образом27.
Поэтому, отвечая на данный вопрос, можно сказать,
что выдача членов добровольческих формирований, ко-
торые являлись солдатами вермахта, носили немецкую
военную форму и, следовательно, находились под защи-
той Женевской конвенции, означала явное нарушение
действующего военного права. Однако и тут не все так
просто. Если под статьи Женевской конвенции легко
подпадали бойцы многочисленных «восточных» батальо-
нов и вспомогательный персонал немецких частей и со-
единений (так называемые «хиви» — «добровольные по-
мощники»), то с солдатами РОА и других подобных фор-
мирований дело обстояло намного труднее. Ведь многие
из них считали себя (и вполне искренне) нс немецкими
прислужниками, а бойцами национальной армии, кото-
рая борется за освобождение своей родины (наподобие
хорошо известного в российской истории Чехословацко-
го легиона времен Первой мировой и Гражданской
войн). Было ли уместно обвинение этой сравнительно
небольшой группы в измене родине? По словам немец-
кого историка Й. Хоффманна, это обвинение не выдер-
живает никакой критики. «Следует заметить, — пишет
он, — что понятие «измена родине» может относиться
лишь к отдельным лицам или незначительным по чис-
ленности группам. Но когда в вооруженном конфликте...
миллион солдат активно воюет на стороне противника,
речь идет уже не об «измене родине», а о некоем полити-
ко-историческом процессе» . Однако как отделить тех,
кто пошел в РОА и подобные ему национальные форми-
рования сознательно, от тех, кто был загнан туда силой?
Западные союзники не стали ломать над этим голову.
В целом ведущая роль в политике выдач принадлежа-
ла Великобритании, а США последовали за ней, хотя и
не без колебаний, и в меньшем масштабе применяя на-
силие. И если англичане выдавали всех подряд, и быв-
ших «красных», и бывших «белых», то американцы пыта-
лись подходить к ним дифференцированно. Выше уже
было сказано, что репатриации подлежали только совет-
ские граждане по состоянию на 1 сентября 1939 г. То есть
жители Западной Украины, Западной Белоруссии и При-
балтики не являлись таковыми в глазах американцев. И в
основном они этого правила придерживались. Однако
кровавые эксцессы в лагере Дахау настолько испугали
американское командование, что оно решило на некото-
561 ЯШ*
рое время прекратить массовые выдачи и отправлять во-
еннопленных в СССР только после подробного опроса.
Так, в штабе 3-й армии был подготовлен ряд вопросов,
на основании которых американцы пытались разделить
возможных репатриантов на полноправных граждан и
тех, кто подвергался преследованиям на родине и потому
теперь не подлежит выдаче. Вопросы касались, напри-
мер, права носить оружие, права участвовать в свободных
выборах или права занимать общественный пост. В кон-
це концов американские репатриационные комиссии вы-
делили несколько групп людей, не обладавших, на их
взгляд, гражданскими правами и тем самым не являв-
шихся советскими гражданами, — «кулаки», «белые» и
«диссиденты». Однако и здесь не обошлось без недоразу-
мений. Например, те, кто заявлял, что вступил в РОА под
нажимом немцев или под угрозой голодной смерти, под-
лежали выдаче в первую очередь (в лагере Платтлинг та-
ких оказалось более 3 тыс. человек)29.
Но такие, даже не половинчатые меры не могли удов-
летворить советскую сторону. И поэтому под ее давлени-
ем, а также при деятельном участии Великобритании
США были вынуждены сдаться. Результатом этой капи-
туляции стала так называемая Директива Мак-Нарни —
Кларка (21 декабря 1945 г.). Согласно этому документу
обязательной репатриации «независимо от желания и с
применением силы, если это окажется необходимо», под-
лежали все:
1. Взятые в плен в немецкой форме;
2. Находившиеся в рядах советских Вооруженных сил
22 июня 1941 г. и после этой даты и не демобилизован-
ные впоследствии.
3. Обвиняемые советскими властями в добровольной
помощи врагу, при предоставлении убедительных доказа-
тельств с советской стороны30.
И тем не менее это была хоть и капитуляция, но капи-
туляция почетная: нечто среднее между полным отказом
от репатриации и безоговорочными английскими выда-
чами. По замыслу американских юристов директива была
принята с целью обеспечить возвращение предполагае-
мых предателей, с тем чтобы они получили заслуженное
наказание, тогда как вопрос об обычных беженцах, не за-
пятнавших себя сотрудничеством с врагом, должен был
рассматриваться в соответствии с традиционной амери-
канской политикой.
Наконец, после начала «холодной войны» этот вопрос
приобрел также и некоторое пропагандистское звучание.
Как бы неожиданно, «свободный мир» узнал о том, что
ss562
Ялтинские соглашения о репатриации были настоящей
трагедией для миллионов человек. И это несмотря на то,
что к ней в свое время старались привлечь внимание, как
уже говорилось выше, и папа римский, и видные деятели
зарубежной Православной церкви, да и сами «восточ-
ные» добровольцы в лице своих лидеров (например,
письма генерал-майора М. Меандрова к г-же Рузвельт).
С другой же стороны, на Западе узнали, что во время
войны в СССР было, оказывается, более миллиона ак-
тивных борцов с режимом. Все это, конечно, стало акту-
альным не из-за каких-то моральных побуждений. Про-
сто все эти лица, как полагали западные лидеры, могут
стать действенной «пятой колонной» во время предпола-
гаемой войны с СССР. Кроме того, к 50-м годам про-
шлого века относится и начало активного изучения в ев-
ропейской и американской историографии проблемы
коллаборационизма в Советском Союзе в период Второй
мировой войны. Причем наиболее серьезно изучались
все вопросы, связанные с немецкими методами по вер-
бовке «восточных» добровольцев, и те ошибки, которые
они допустили, не дав развернуться так называемому Ос-
вободительному движению народов России31.
Сама же тема насильственной репатриации стала од-
ним из сюжетов пропагандистской войны Запада против
СССР. Например, в знаменитом «Архипелаге ГУЛАГ»
А. Солженицына ее жертвам посвящена целая глава под
названием «Та весна»3 . А многие бывшие власовцы и
члены других добровольческих формирований, выйдя из
лагерей по амнистии 1955 г., пополнили ряды зарождав-
шегося в СССР диссидентского движения.
Так в целом выглядит эта большая и многогранная про-
блема. Когда 60 лет назад главы трех союзных держав под-
писывали в Ялте соглашения о репатриации, они и пред-
ставить себе не могли, что она переживет их всех и будет
служить объектом пристального изучения даже в новом,
XXI веке. И если Сталин действительно понимал, зачем
нужны ему эти репатрианты, то Рузвельт и Черчилль, ка-
жется, не отдавали себе в этом отчета. В очередной раз, в
угоду сиюминутной политической конъюнктуре, были по-
праны права миллионов людей. Предпринимая попытку
объективно подойти к этой проблеме, автор, естественно,
не собирался обелять настоящих предателей и военных
преступников. Многие из них, как впоследствии оказалось,
все-таки остались на Западе и просто поменяли хозяев. Что
же касается обычных беженцев, обманутых или даже тех,
кто «добросовестно заблуждался», считая нацизм меньшим
злом, чем коммунизм, то их выдача была аморальной с лю-
563
бой точки зрения. Разве что только нс с политической?!
Кубанский атаман В. Науменко назвал эти выдачи «вели-
ким предательством». С ним нельзя не согласиться. Но, на
наш взгляд, это было предательство не в буквальном смыс-
ле этого слова. Именно там, в долине Дравы, Кемптене,
Дахау, Платтлинге и многих других местах, русский чело-
век в очередной раз убедился в том, чего стоят все заве-
рения Запада о демократии, правах человека и т.п. вещах.
К сожалению, этот один из многочисленных, незаслу-
женно забытых, но не последних по значению уроков
Ялты не пошел ему впрок.
Приложения
Общая таблица численности иностранных
добровольцев в германских вооруженных силах
(1940—1945)
Категории <<Хиви>> добровольцев Вспомо- гатель- ная по- лиция порядка Боевые части D Войска Вермахт Всего
Граждане го- ок. 54,5 сударств За- тыс. падной и Се- веро-западной Европы 140 тыс. 140 тыс.* ок. 195 тыс.
Граждане го- 20—25 сударств Вос- тыс. точной и Юго- восточной Ев- ропы 170-180 тыс. 50 тыс. 44 тыс. ок. 300 тыс.
Граждане СССР 665-675 тыс. 390-400 тыс. 385-390 тыс. 85 тыс. 1,3-1,5 мл н.
Арабы — — ок. 5 тыс. — 5—6 тыс.
Индийцы — — 3 тыс. 2,3 тыс.** 3—4 тыс.
Всего: ок. 735-750 тыс. ок. 560-580 тыс. 445-450 тыс. ок. 270 тыс. ок. 2 МЛ 11.
* К копну 1944 г. вес добровольцы этой категории были переданы из
вермахта в войска СС.
** В августе 1944 г. все индийские добровольцы были переданы из вер-
махта в войска СС.
567
Общая таблица численности «восточных»
добровольцев в германских вооруженных силах
(1941-1945)
Категории доб- ровольцев Вермахт Войска СС Всего:
Русские ок. 289,5 тыс. ок. 20,5 тыс. ок. 310 тыс.
Украинцы ок. 224 тыс. ок. 26 тыс. ок. 250 тыс.
Белорусы ок. 7 тыс. ок. 12 тыс. ок. 19 тыс.*
Казаки ок. 20 тыс. ок. 50 тыс. , ок. 70 тыс.
Литовцы ок. 36,8 тыс. — ок. 36.8 тыс.
Латыши ок. 49 тыс. ' ок. 39 тыс. ок. 88 тыс.
Эстонцы ок. 49 тыс. ок. 20 тыс. ок. 69 тыс.
«Турксстанцы» ок. 178 тыс. ! ок. 2 тыс. , ок. 180 тыс.
Северокавказ- ок. 27,4-29,4 ок. 0,6 тыс. ок. 28—30 тыс.
цы тыс. ।
Грузины , ок. 19,6 тыс. 1 ок. 0.4 тыс. . ок. 20 тыс.
Армяне ок. 17,6 тыс. ок. 0,4 тыс. ок. 18 тыс. '
Азербайджанцы ок. 24—34 тыс. 1 ок. 1 тыс. ок. 25—35 тыс. ::
Поволжские ок. 38 тыс. ок. 2 тыс. ок. 40 тыс.
татары ।
. Крымские ок. 12,6-17,6 1 ок. 2,4 тыс. ' ок. 15—20 тыс.
татары тыс.
; Калмыки ок. 5 тыс. ок. 5 тыс.
Всего: . ок. 997,5 тыс.—1,01 млн. ок. 176,3 тыс. , ок. 1,17—1,18 • млн.**
1 * Данные о численности белорусских добровольцев в составе герман- i,
ских вооруженных сил даны без учета личного состава Белорусской
краевой обороны (более 30 тыс. человек).
** Приведенные общие цифры касаются только гсх добровольцев из
'' числа граждан СССР, наличие которых подтверждается документаль- :
:: ными источниками. Однако, кроме этих добровольцев, набранных
централизованно, было еще около 200—300 тыс. человек, которые в
: индивидуальном порядке или небольшими группами входили в состав
; немецких частей и соединений. Если же учитывать и этих доброволь- >!
цсв, то как раз и получится цифра в 1,3—1,5 млн. граждан СССР, про-
ходивших службу в составе германских вооруженных сил. й
Примечания
Русское освободительное движение
и еврейский вопрос
1. Тишков А.В. Предатель перед советским судом // Со-
ветское государство и право. — 1973. — № 2. — С. 89—98;
Катусев А.Ф., Оппоков В.Г. Иуды (Власовцы на службе у фа-
шизма) // Военно-исторический журнал. — 1990. — № 6. —
С. 68-81.
2. Thorwald J. Wen sie verderben wollen. Bericht des grossen
Verrats. — Stuttgart, 1952; Fischer G. Soviet Opposition to
Stalin. — Harvard, 1952; Steenberg S. General Wlassow: der
Fuhrer der russische Befreiungsarmee — Verrater Oder Patriot. —
Rastatt, 1986; Хоффманн Й. История Власовской армии. —
Париж, 1990; Андреева Е.Н. Генерал Власов и Русское осво-
бодительное движение // Дружба народов. — 1991. —
№ 5. - С. 170-205.
3. Кромиади К.Г. За землю, за волю... — Сан-Франциско,
1980; Штрик-Штрикфелъдт В.К. Против Сталина и Гитлера.
Генерал Власов и Русское освободительное движение. — М.,
1993; Казанцев А.С. Третья сила. Россия между нацизмом и
коммунизмом. — М., 1994; Frdlich S. General Wlassow. Russen
und Deutsch zwischen Hitler und Stalin. — Kdln, 1987.
4. Александров K.M. Офицерский корпус армии генерал-
лейтенанта А.А. Власова. — СПб., 2001; Его же. Против Ста-
лина. Власовцы и восточные добровольцы во Второй миро-
вой войне. — СПб., 2003; Дробязко С., Ермолов И. Антипар-
тизанская республика. — М., 2001; Дробязко С.И. Под знаме-
нами врага. — М., 2005; Чуев С.Г. Проклятые солдаты. М.,
2004; Ковалев Б.Н. Нацистская оккупация и коллаборацио-
низм в России, 1941 — 1944. — М., 2004.
5. Андреева Е.Н. Указ. соч. — С. 172.
6. Хольмстон-Смысловский А. Избранные статьи и речи. —
Буэнос-Айрес, 1953. — С. 5.
7. Alexiev A. Soviet Nationalities in German Wartime
Strategy, 1941 — 1945. — Santa Monica, 1982. — P. 3—8; Dallin A.
German Rule in Russia 1941 — 1945: A Study of occupation
policies. — London, 1957. — P. 46—58.
8. Более подробно о структуре всех форм немецкой окку-
пационной администрации на территории СССР см., напри-
571
мер: Залесский К.А. Вожди и военачальники Третьего рейха:
Биографический энциклопедический словарь. — М., 2000;
Мюллер Н. Вермахт и оккупация (1941 — 1944). — М., 1974;
The German Police / Ed. by A. J. Munoz. — New-York, 1997.
9. Ковалев Б.Н. Указ. соч. — С. 322—323.
10. Анализ программы партии произведен по публика-
ции: Кудряшев С. Была и такая партия // Родина. — 1993. —
№ 11. - С. 52-53.
11. Дробязко С., Ермолов И. Указ. соч. — С. 7 (нумерация
страниц дана по рукописи, хранящейся в архиве автора).
12. Там же. — С. 35.
13. Чуев С.Г. Указ. соч. - С. 267-271.
14. Государственный архив Автономной Республики
Крым (далее — ГААРК), ф. П-156, on. 1, д. 25, л. 80.
15. Полный текст письма см., например: Голос Крыма
(орган Симферопольского городского управления). —
1943. — № 33. — 18 марта.
16. Цурганов Ю. Власовское движение. Известные оценки
и малоизвестные альтернативы // Посев. — 2001. — № 6. —
С- 3.
17. Хоффманн Й. Указ. соч. — С. 316—321.
18. Ковалев Б.Н. Указ. соч. — С. 240—250.
19. См., например: Солженицын А.И. Двести лет вместе:
В 2 ч. - М., 2002. - 4.2. - С. 377.
20. Соколов Б.В. Оккупация. Правда и мифы. — М.,
2002. - С. 135-149.
21. Дробязко С., Ермолов И. Указ. соч. — С. 6.
22. Там же. — С. 6.
23. Геллер М.Я., Некрич А.М. История России 1917—1995:
В 4 т. - М., 1996. - Т.1. - С. 479-480.
24. Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ. 1918—1956. —
4.1 // Его же. Малое собрание сочинений: В 7 т. — М.,
1991. - Т.5. - С. 160.
25. Архив автора. — Письмо Й. Хоффманна (Эбринген,
ФРГ) от 20 июня 2000 г. (на немецком языке). — Л. 2.
26. Архив автора. — Письмо К.М. Александрова (С.-Пе-
тербург, Россия) от 29 августа 2000 г. — Л. 1—2.
27. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 26, л. 34.
28. Штрик-Штрикфельдт В.К. Указ. соч. — С. 178—179.
29. Анализ публикаций власовской прессы проведен на
основе коллекции документов В.В. Позднякова, хранящейся
в Федеральном военном архиве ФРГ (Bundesarchiv-
Militararchiv, Freiburg, Deutschland), MSg 149, Sammlung
Vladimir Pozdnakoff (Vlasov-Bewegung).
30. Окороков А.В. Учебные структуры РОА, казачьих час-
тей и ВС КОНР // Материалы по истории Русского Освобо-
дительного Движения. — М., 1999. — Вып. 4. — С. 168.
31. Штрик-Штрикфелъдт В.К. Указ. соч. — С. 317.
32. Цит. по: Архив автора. — Люлечник В. Неизвестный
генерал Власов (рукопись). — Л. 4.
33. Штрик-Штрикфелъдт В.К. Указ. соч. — С. 271—272.
34. Цит. по: Поздняков В.В. Андрей Андреевич Власов. —
Сиракузы, США, 1973. - С. 203.
35. Казанцев А. С. Указ. соч. — С. 265.
36. Fischer G. Op. cit. — Р. 152.
37. Александров К.М. Офицерский корпус армии генерал-
лейтенанта А.А. Власова... — С. 193—194, 207—208.
38. О М.А. Зыкове см., например: Штрик-Штрикфелъдт
В.К Указ. соч. - С. 131-133, 316.
Формирования Русской освободительной
армии на территории Крыма (1943—1944)
1. Солженицын А.С. Архипелаг ГУЛАГ. 1918—1956. —
4.1 // Его же. Малое собрание сочинений: В 7 т. — Т.5. —
М.: Инком НВ, 1991. - С. 160.
2. Письмо К.М, Александрова (С.-Петербург, Россия) от
29 августа 2000. — Л. 1—2.
3. Письмо И. Хоффманна (Эбринген, ФРГ) от 20 июня
2000 (на немецком языке). — Л. 2; OKH/GenStH/
GendOsttr/OrgAbt 11, Nr. 5000/43 geh. 29.4.1943. — Bundc-
sarchiv-Militararchiv (Freiburg, Deutschland), Oberkommando
der 4. Panzerarmee, RH 21-4/408, bl. 7.
4. В Крыму это письмо опубликовал орган Симферо-
польского городского управления газета «Голос Крыма». —
1943. - № 33. - 18 марта.
5. Штрик-Штрикфелъдт В.К Указ. соч. — С. 210, 211.
6. Мальцев, Виктор Иванович (1895 — 1.08.1946), генерал-
майор Вооруженных сил КОНР. В 1919 г. окончил Егорьев-
скую школу военных летчиков. С 1925 по 1938 г. последова-
тельно являлся: начальником Центрального аэродрома под
Москвой, помощником начальника Управления ВВС Си-
бирского военного округа, начальником ВВС Сибирского
военного округа, начальником Туркменского управления
Гражданского воздушного флота СССР. С 26 ноября 1936 г.
полковник ВВС. 11 марта 1938 г. арестован органами НКВД,
но уже 5 сентября 1939 г. освобожден за недостатком улик и
реабилитирован. Демобилизован из рядов Красной армии и
исключен из рядов Компартии. В 1939—1941 гг. директор
санатория Аэрофлота в Ялте. После оккупации немцами
Крыма перешел к ним на службу. С марта 1942 по июнь
1943 г. начальник городского управления, а затем мировой
судья Ялты. В марте 1943 г. подал рапорт о переводе в распо-
573
ряжение генерала Власова. В 1943—1944 гг. в составе «Вос-
точной» (русской) авиационной группы (Восточная Прус-
сия). С декабря 1944 г. в чине генерал-майора командующий
Военно-воздушными силами КОНР. В апреле 1945 г. сдался
в Чехии американским войскам. Выдан в Советский Союз.
После закрытого судебного процесса приговорен к смертной
казни через повешение.
7. К новой жизни. Листовка от 20 июня 1942 г. // Маль-
цев В.И. Конвейер ГПУ. — Симферополь: Отдел пропаганды
штаба 11-й немецкой армии, 1943.
8. Подробнее о жизни и судьбе В.И. Мальцева см.: Колес-
ник А.Н. Грехопадение? Генерал Власов и его окружение. —
Харьков: Простор, 1991. — С. 88, 138; Романько О.В. К во-
просу о Русской освободительной армии и судьбе В.И.
Мальцева // Культура народов Причерноморья. — 1997. —
№ 1. — С. 132—135; Александров К.М. Офицерский корпус
армии генерал-лейтенанта А.А. Власова 1944—1945 гг. —
СПб.: Русско-Балтийский информационный центр «БЛИЦ»,
2001. - С. 204-207.
9. Борьба с большевиками — наш долг. Ответ полковни-
ка-орденоносца В.И. Мальцева на открытое письмо гене-
рал-лейтенанта А.А. Власова. Ялта, 28.05.1943 г. // Голос
Крыма. — 1943. — № 66. — 4 июня.
10. Голос Крыма. — 1943. — № 72. — 18 июня.
11. Там же. — № 76. — 27 июня; № 77. — 30 июня.
12. Там же. — № 76. — 27 июня.
13. Там же. — № 38. — 29 марта; №61.-23 мая;
№81.-9 июля.
14. Там же. — № 75. — 25 июня; № 84. — 9 июля;
№ 90. — 30 июля.
15. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 26, л. 24. Штаб пропаганды
«Крым». Главный оперативный орган идеологической вой-
ны на Крымском полуострове. Создан 15 сентября 1942 г.
согласно приказу Верховного командования вермахта
(ОКВ). Кадровый состав штаба был взят из батальона про-
паганды «Украина», который обслуживал южное крыло со-
ветско-германского фронта. Цель: идеологическое руково-
дство местным населением и его просвещение. Руководите-
лем штаба был назначен лейтенант Фрай, в подчинении у
которого находились так называемые «деловые пропаганди-
сты» — начальники отделов штаба. За период с 1942 по 1944
г. таких отделов было 5: активной пропаганды, культуры,
прессы, кино и радио. Каждый из них руководил соответст-
вующим направлением идеологической жизни оккупирован-
ного Крымского полуострова. Кроме того, в составе штаба
имелась редакция «Крымской немецкой газеты» (позднее
574
она называлась «Борьба»), которая издавалась на немецком
языке и распространялась среди оккупационных частей. По
вертикали начальник штаба подчинялся командиру батальо-
на пропаганды «Украина», но тем не менее все свои дейст-
вия должен был согласовывать со штабом Командующего
войсками вермахта в Крыму. Руководство штаба пропаганды
располагалось в Симферополе, а на местах его представляли
специальные подразделения с подчиненными им пунктами.
В целом на 27 февраля 1943 г. подразделения штаба находи-
лись в следующих городах Крыма: Симферополь, Евпато-
рия, Джанкой, Феодосия, Ялта, Севастополь.
16. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 26, л. 19; Голос Крыма. —
1943. — июль-август.
17. Там же, д. 25, л. 65-66, 68-70, 72-73.
18. Штрик-Штрикфелъдт В.К. Указ. соч. — С. 155.
19. ГААРК, ф. П-1.56, on. 1, д. 26, л. 33.
20. Там же, л. 38—39.
21. Там же, л. 34.
22. Там же, л. 25.
23. Цит. по: Колесник А.Н. РОА — власовская армия. Су-
дебное дело генерала А.А. Власова. — Харьков: Простор,
1990. - С. 11.
24. ГААРК, ф. П-151, on. 1, д. 28, л. 65; Ф. Р-652, оп. 24,
д. 16, л. 31.
25. Там же, ф. П-156, on. 1, д. 173-а, л. 32-32об.
26. Там же, ф. П-1, on. 1, д. 2185, л. 10-Юоб.
27. Там же, ф. П-151, on. 1, д. 28, л. 22, 23.
28. Яковлев В.П. Преступления. Борьба. Возмездие. —
Симферополь: Крымиздат, 1961. — С. 172.
29. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 57, л. 148об.
30. Там же, д. 40, л. 31об.
31. Цит. по: Яковлев В.П. Указ. соч. — С. 167.
32. Там же. — С. 169.
33. Провал вербовки «добровольцев» // Красный Крым. —
1943. — № 19. — 23 апреля.
34. ГААРК, ф. П-151, on. 1, д. 28, л. 65.
35. Голос Крыма. — 1943. — № 71. — 16 июня; Александ-
ров К.М. Жизнь русского авиатора // Посев. — 2000. —
№ 3. - С. 33-35.
36. Феодосийский вестник (орган Феодосийского город-
ского управления). — 1943. — № 51(83). — 21 июля; ГААРК,
ф. Р - 1458, on. 1, д. 1, л. 25, 26, 28а.
37. Описание знаков различия РОА дано по книге: Дро-
бязко С.И. Русская освободительная армия. — М., 2000.
38. Nafziger G.F. Foreigners in Field Gray: The Russian,
575
Croatian, and Italian Soldiers in the Wehrmacht. — Pisgah,
Ohio: Privately Published, 1995. — P. 19—30.
39. ГААРК, ф. П — 151, on. 1, д. 28, л. 40-41; д. 30, л. 28;
д. 505, л. 151, 210-6; Романько О.В. Добровольческие форми-
рования из граждан СССР в германских вооруженных силах
на территории Крыма (1941 — 1944). Этаны создания и дея-
тельности // Культура народов Причерноморья. — 1998. —
№ 5. - С. 289.
40. Письмо К.М.Александрова... — Л. 3, 4.
Немецкая пропаганда в Крыму (1941—1944):
органы, их структура и деятельность
1. Зульцман Р. Пропаганда как оружие в войне // Итоги
Второй мировой войны. Выводы побежденных. — СПб. —
М.: Полигон, 1999. - С. 516-545.
2. Раушнинг Г. Говорит Гитлер. Зверь из бездны. — М.:
Миф, 1993. - С. 25.
3. Мюллер Н. Вермахт и оккупация (1941 — 1944). — М.:
Воениздат, 1974. — С. 11.
4. Штрик-Штрикфелъдт В.К. Против Сталина и Гитле-
ра. - М.: Посев, 1993. - С. 103, 104.
5. Ибрагимбейли Х.М. Крах «Эдельвейса» и Ближний Вос-
ток. - М.: Наука, 1977. - С. 280-281.
6. Казанцев А.С. Третья сила. Россия между нацизмом и
коммунизмом. — М.: Посев, 1994. — С. 174.
7. Там же. - С. 176-177.
8. Мюллер Н. Указ. соч. — С. 258, 260—264.
9. Штрик-Штрикфелъдт В.К. Указ. соч. — С. 27.
10. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 26, л. 1.
11. Герцштейн Р. Война, которую выиграл Гитлер. —
Смоленск: Русич, 1996. — С. 156.
12. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 26, л. 4.
13. Там же, л. 7—8.
14. Там же, л. 1.
15. Там же, л. 2.
16. Там же, л. 2.
17. Там же, л. 2.
18. Там же, д. 37, л. 103.
19. Там же, д. 26, л. 35.
20. Штрик-Штрикфелъдт В.К. Указ. соч. — С. 93.
21. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 31, л. 168.
22. Там же, д. 26, л. 12.
23. Там же, л. 12.
24. Там же, л. 13.
25. Там же, д. 27, л. 37.
576
26. Там же, д. 26, л. 17.
27. Окупащйний режим в Криму 1941 — 1944 рр. За
матер!алами преси окупащйних властей / Упоряд. В.М. Тур-
кович. — Симферополь: Тавр1я, 1996. — С. 90.
28. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 27, л. 104об.
29. Там же, д. 26, л. 15.
30. Там же, л. 30.
31. Там же, л. 17, 19.
32. Там же, л. 19.
33. Там же, л. 33.
34. Там же, д. 388, л. 47—48.
35. Герцштейн Р. Указ. соч. — С. 220.
36. Крым в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 /
Сост. В.К. Гарагуля и др. — Симферополь: Таврия, 1994. —
С 82
37. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 26, л. 25-26; Крым в Ве-
ликой Отечественной войне... — С. 82—83.
38. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 37, л. 103-104.
39. Там же, д. 31, л. 96об., 121.
40. Там же, д. 26, л. 34.
41. Там же, л. 34.
42. Казанцев А.С. Указ. соч. — С. 176.
43. Там же. — С. 176.
44. ГААРК, ф. П-151, on. 1, д. 388, л. 7.
45. Там же, л. 10—31.
46. Там же, д. 26, л. 26.
47. Герцштейн Р. Указ. соч. — С. 328.
48. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 26, л. 26-27.
49. Там же, л. 35.
50. Там же, д. 27, л. 1.
51. Там же, л. 128об.
52. Там же, д. 26, л. 25, 27.
53. Семиряга М.И. Фашистский оккупационный режим
на временно захваченной советской территории // Вопросы
истории. — 1985. — № 3. — С. 14.
54. Мюллер Н. Указ. соч. — С. 254.
55. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 41, л. 12.
56. Окупащйний режим в Криму... — С. 40, 47, 66, 86.
57. ГААРК, ф. П-151, on. 1, д. 505, л. 69-69об.; ф. П-
156, on. 1, д. 41, л. 4—5об., 14—15.
58. Там же, ф. П-156, on. 1, д. 31, л. 102.
59. Там же, д. 37, л. 112.
60. Окупащйний режим в Криму... — С. 32.
61. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 37, л. 103.
62. Там же, л. 103.
63. Там же, д. 27, л. 70.
64. Там же, д. 26, л. 16, 17.
19 - 3637 Романько
577
65. Там же, л. 5—6.
66. Герцштейн Р. Указ. соч. — С. 276—277.
67. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 26, л. 9.
68. Там же, д. 25, л. 2; д. 26, л. 17.
69. Геллер М.Я., Некрич А.М. История России. 1917—
1995. - М.: МИК, 1996. - Т.1. - С. 447.
70. Там же. — С. 448.
71. Штрик-Штрикфелъдт В.К. Указ. соч. — С. 25—26.
72. Окупащйний режим в Криму... — С. 79.
73. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 27, л. 38-38об.
74. Геллер М.Я., Некрич А.М. Указ. соч. — С. 448.
75. Казанцев А. С. Указ. соч. — С. 179.
76. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 26, л. 24, 25, 33.
77. Окупащйний режим в Криму... — С. 67, 85, 87.
78. Герцштейн Р. Указ. соч. — С. 429.
79. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 31, л. 168.
80. Мюллер Н. Указ. соч. — С. 254, 260—261.
81. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 26, л. 10-11.
82. Штрик-Штрикфелъдт В.К. Указ. соч. — С. 82.
83. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 25, л. 2; д. 25, л. 8, 20, 26,
39; Окупащйний режим в Криму... —С. 12.
84. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 26, л. 32.
85. Там же, л. 35.
86. Архив президента Российской Федерации (г. Моск-
ва), ф. 3, оп. 50, д. 471, л. 107-110.
87. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 24, л. 31.
88. Катусев А.Ф., Оппоков В.Г. Движение, которого не
было, или История власовского предательства // Военно-ис-
торический журнал (далее — ВИЖ). — 1991. — № 4. —
С. 21-22.
89. Диксон Ч., Гейлъбрунн О. Коммунистические парти-
занские действия. — М.: Изд-во ин. лит., 1957. — С. 172.
90. Крымско-татарские формирования: документы Треть-
его рейха свидетельствуют. Публ. Г.А. Литвина // ВИЖ. —
1991. - № 3. - С. 92-93.
91. Окупащйний режим в Криму... — С. 53.
92. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 26, л. 28.
93. Там же, ф. П-151, on. 1, д. 312, л. 81.
94. Там же, ф. П-156, on. 1, д. 25, л. 80.
95. Штрик-Штрикфелъдт В.К. Указ. соч. — С. 95.
96. Материалы по истории Русского Освободительного
Движения / Под ред. А.В. Окорокова. — М.: Архив РОА,
1999. — Вып. 4. — С. 152, 154, 156, 160; Поздняков В.В. Рож-
дение РОА. — Сиракузы (США), 1972. — С. 23.
97. Колесник А.Н. Грехопадение? Генерал Власов и его ок-
ружение. — Харьков: Простор, 1991. — С. 74.
98. Там же. — С. 78.
578
99. Офицерский бюллетень РОА (Орган офицерского
корпуса РОД). — 1943. — № 4. — 5.12. — С. 4.
100. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 25, л. 94, 98; Назаров М.В.
Миссия русской эмиграции. — Ставрополь: Кавказский
край, 1992. - С. 310.
101. Колесник А.Н. Указ. соч. — С. 75.
102. Романько О.В. Добровольческие формирования из
граждан СССР в германской армии на территории Крыма
(1941 — 1944). Этапы создания и деятельности // Культура
народов Причерноморья. — 1998. — № 5. — С. 289.
103. Штрик-Штрикфельдт В.К. Указ. соч. — С. 155.
104. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 26, л. 24.
105. Там же, л. 19.
106. Там же, л. 33.
107. Герцштейн Р. Указ. соч. — С. 435.
108. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 31, л. 93.
109. Там же, д. 26, л. 38.
110. ГААРК; Окупацшний режим в Криму... — С. 23. 70.
111. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 26, л. 38-39.
112. Там же, л. 33.
113. Окупащйний режим в Криму... — С. 95.
114. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 27, л. 35.
115. Там же, л. 106.
116. Там же, л. 98об.—99.
117. Там же, л. 116.
118. Крымско-татарские формирования... — С. 89—90.
Освободительное движение народов России
и украинский вопрос в годы Второй мировой войны
1. Alexiev A. Soviet Nationalities in German Wartime
Strategy, 1941 — 1945. — Santa Monica: Rand Corporation,
1982. — P. 3—8; Dallin A. German Rule in Russia 1941 — 1945:
A Study of occupation policies. — London: Macmillan, 1957. —
P. 46-58.
2. Цурганов Ю. Власовское движение. Известные оценки
и малоизвестные альтернативы // Посев. — Москва, 2001. —
№ 6. - С. 1.
3. Более подробно о развитии Власовского движения см.:
Андреева Е. Генерал Власов и Русское Освободительное Дви-
жение // Дружба народов. — Москва, 1991. — № 5. —
С. 170-205.
4. Alexiev A. Op. cit. — Р. 10—17; Нюрнбергский процесс:
Сб. материалов: В 8 т. / Под ред. А.М. Рекункова. — М.:
Юридическая литература, 1991. — Т.5. — С. 290—293.
579
5. Косик В. УкраТна i Ымеччина у друпй свгговш вШнк —
Льв1в: НТШ, 1993. - С. 112-120.
6. Dallin A. Op. cit. - Р. 620-624.
7. Косик В. Указ. соч. — С. 440—442.
8. Толстой Н.Д. Жертвы Ялты. — Москва: Русский путь,
1996. - С. 322-323.
9. Андреева Е. Указ. соч. — С. 193—196.
10. Кромиади К. За землю, за волю... На путях Русской
освободительной борьбы, 1941 — 1947 гг. — Сан-Франциско:
Глобус, 1980. - С. 174-182.
11. Persdnliches Archiv des Joachim Hoffmann (Ebringen,
Deutschland), Grundlagen der Zusammenarbeit der Vertreter der
von RuBland unterjochten Volker. Protokoll der tagung der
Vertreter der von RuBland unterjochten Volker vom 18.
November 1944. — S. 1—2.
12. Ibid. - S. 2.
13. Bundesarchiv-Militiirarchiv (Freiburg, Deutschland), MSg
149. Sammlung Vladimir Pozdnakoff (Vlasov-Bewegung), MSg
149/7, bl. 131.
14. Национальный архив Республики Беларусь (Минск,
Беларусь), ф. 383. Главное управление военных дел Белорус-
ской центральной рады. 1942—1945, on. 1, д. 6, л. 3—4.
15. Цит. по: Поздняков В.В. Андрей Андреевич Власов
(Документы и воспоминания). — Сиракузы (США): Б. И.,
1973. - С. 153.
16. Раманичев Н.М. Власов и другие // История. — Моск-
ва, 2001. - № 34. - С. 14.
17. Bundesarchiv-Militararchiv (Freiburg, Deutschland), MSg
149. Sammlung Vladimir Pozdnakoff (Vlasov-Bewegung), MSg
149/8, bl. 152RS—153RS.
18. Ibid, MSg 149/15, bl. 130-134.
19. Шандрук П. Укратнська нащональна арм!я // Сур-
мач. — Лондон, 1995. — № 357. — С. 7—11.
Партизанское движение
в годы Второй мировой войны
1. Движение Сопротивления в странах Восточной Евро-
пы // Новая и новейшая история. — 1990. — № 6. — С. 86.
2. Бонвеч Б. За кулисами «рельсовой войны». Советские
партизаны в 1941 — 1944 гг. // Родина. — 2003. — № 7. —
С. 74.
3. Thomas N. Partisan Warfare 1941 — 1945. — London, 1996. —
P. 17, 20-21, 24-28.
4. Перечень этих партизанских формирований составлен
по следующим источникам: Страны Центральной и Юго-
580
Восточной Европы во Второй мировой войне. Военно-исто-
рический справочник. — М., 1972; Гогун А. Между Стали-
ным и Гитлером. Украинские повстанцы. — СПб., 2004; Ис-
тория второй мировой войны 1939—1945: В 12 т. — М.,
1975—1978. — Т. 5—9; Крысин М.Ю. Прибалтика между Ста-
линым и Гитлером. — М., 2004; Семиряга М.И. Коллабора-
ционизм. — М., 2000; Romanko O.V., Munoz A.J. Hitlers’s
White Russians. — New York, 2003.
5. Гогун А. Указ. соч. — С. 105—124.
6. Стругар В. Югославия в огне войны, 1941 — 1945. — М.,
1985. - С. 33, 50-55.
7. Маккензи У. Секретная история УСО: Управление
стратегических операций в 1940—1945. — М., 2004. —
С. 587-592.
8. Семиряга М.И. Указ. соч. — С. 524—529, 497—524;
Dobrich М. Chetnik // Axis Europa Magazine. — 1998. —
№ 16. - P. 3-63.
9. Киръякидис Г.Д. Греция во Второй мировой войне. —
М., 1967. — С. 136—139, 209—211; Герэн А. Коммандос «хо-
лодной войны». — М., 1972. — С. 24—29; Великая Отечест-
венная война. Энциклопедия. — М., 1985. — С. 60—61.
10. Анализ причин проведен по следующим источникам:
Войны второй половины XX века. — Минск, 1998. —
С. 109—111; Гогун А. Указ. соч. — С. 105—110; Thomas N. Op.
cit. - Р. 24-28.
11. Гогун А. Указ. соч. — С. 172—190; Гунчак Т. Укратна:
перша половина XX столггтя. — КиТв, 1993. — С. 239—246.
12. Ливенцов С. Драголюб (Дража) Михайлович //
www.vojnik.org
13. Munoz A.J. Herakles and the Swastika. — New York,
1996. - P. 6, 8, 12, 13, 17.
14. Киръякидис Г.Д. Указ. соч. — С. 179; Munoz A.J. Hitler’s
Eastern Legions: In 2 vols. — New York, 1996. — Vol.l. — P.
52-57.
15. Гогун А. Указ. соч. — С. 142—165; Псторыя Беларуси
У 2 ч. - MiHCK, 1998. - 4.2. - С. 254-259.
16. Командиры Второй мировой войны: В 2 ч. — Минск,
1998. - 4.2. - С. 497-590; Romanko O.V., Munoz A.J. Op.
cit. - P. 65-68.
Деятельность организаций украинских
националистов на территории Крыма (1941—1944)
1. Среди наиболее активных украинских националисти-
ческих организаций, действовавших в период Второй миро-
вой войны, необходимо назвать следующие. Собственно Ор-
581
ганизацию украинских националистов (ОУН), которая с
февраля 1940 г. была расколота на два враждующих между
собой крыла: ОУН Бандеры и ОУН Мельника. Другой бо-
лее-менее влиятельной группой украинских националистов
следует назвать военно-политическую организацию «Полес-
ская сечь» атамана Т. Бульбы-Боровца. Каждая из этих орга-
низаций создала в 1942—1943 гг. свои воинские формирова-
ния, наиболее известными из которых была Украинская
повстанческая армия бандеровской ОУН и Украинская на-
родная революционная армия Бульбы-Боровца. На данный
момент нет фактов, свидетельствующих о деятельности этих
формирований на территории Крыма. Единственно, о чем
можно говорить с полной уверенностью, так это только о
попытках ОУН установить свое влияние среди местного ук-
раинского населения и солдат украинских добровольческих
формирований германских вооруженных сил (Гунчак Т. Ук-
рагна: перша половина XX столггтя. Нариси полпично!
icTopii. — К.: Либщь, 1993. — С. 238—239; Косик В. Украгна i
Шмеччина у друпй св!товш в!йнЕ — Льв1в: Наукове товари-
ство 1м. Тараса Шевченка, 1993. — С. 239, 274—275,
330—331, 408; Шевчук В. Украинская Повстанческая Армия
// Полянка i час. - 1991. - № 11. - С. 78-84).
2. Дуда А., Старик В. Буковинський KypiHb в боях за ук-
рашську державшсть. 1918—1941 — 1944. — КиТв —* Чершвщ:
Украгнський народний д!м в Чершвцях, 1995. — С. 96.
3. Там же. — С. 96—102.
4. Подробнее об этом см.: Косик В. Указ. соч. — С. 112—
120.
5. Рёкотов П.В. Органи управлшня на окуповашй тери-
Topii Укратни (1941 — 1944 рр.) // Украгнський юторичний
журнал. — 1997. — № 3. — С. 91—92.
6. Косик В. Указ. соч. — С. 221.
7. Там же. — С. 379.
8. Там же. — С. 379; Дуда А., Старик В. Указ. соч. —
С. 99.
9. Окупацшний режим в Криму: 1941 — 1944 рр. За
матер!алами преси окупацшних властей / Упоряд. В.М. Тур-
кович. — Симферополь: Тавр1я, 1996. — С. 34.
10. Голос Крыма. Орган Симферопольского городского
управления. — 1942. — № 95. — 27 сентября.
11. Государственный архив Автономной Республики
Крым, ф. П-156, on. 1, д. 31, л. 103.
12. Вшницью BicTi. — 1942. — 25 с!чня; Государственный
архив Винницкой области, ф. 5, оп. 138, д. 259, л. 17.
13. Цит. по: Бише /. Репресивно-каральна система на
Укратж. 1917—1953: У 2-х кн. — К.: Вшсько Укратни,
1994. - Кн.2. - С. 280-281.
582
14. The German Police / Ed. by Antonio J. Munoz. — New
York: Axis Europa, 1997. — P. A6.
15. Munoz A.J. German SS, Police, and Auxiliary Forces in
Poland: 1944 and The Warsaw Uprising // Axis Europa
Magazine. — 1998. — № 15. — P. 35.
16. Гуркин В.В., Круглов А.И. Кровавая расплата агрессо-
ра// Военно-исторический журнал (далее — ВИЖ). — 1996. —
№ 3. - С. 32.
17. Nafziger G.F. Foreigners in Field Gray: The Russian,
Croatian, and Italian Soldiers in the Wehrmacht. — Pisgah,
Ohio: Privately Published, 1995. — P. 19—30.
18. Крымско-татарские формирования: документы Треть-
его рейха свидетельствуют. Публ. Г.А. Литвина // ВИЖ. —
1991. - № 3. - С. 89-90.
19. Например, 30 августа 1941 г. в Житомире от руки бан-
деровца Козия погибли два члена руководства ОУН Мель-
ника Е. Сеник-Грибовский и Н. Сциборский, которые при-
были в этот город вместе с «Южной походной группой» (Ду-
да А., Старик В. Указ. соч. — С. 80).
Под гербом «Погони»
1. Итоги Второй мировой войны. Выводы побежден-
ных. - СПб., 1998. - С. 492.
2. Клаузевиц К. фон. О войне. — М., 1994. — С. 54, 55.
3. Подробнее о проблеме коллаборационизма см., напри-
мер: Семиряга М.И. Коллаборационизм. Природа, типология
и проявления в годы Второй мировой войны. — М., 2000.
4. Цит. по: Бетелл Н. Последняя тайна. — М., 1992. —
С. 85.
5. Dallin A. German Rule in Russia 1941 — 1945. A study of
occupation policies. — London, 1957. — P. 500—501.
6. Мюллер H. Вермахт и оккупация (1941 — 1944). — M.,
1974. - С. 377-380.
7. Dallin A. Op. cit. - Р. 502-503.
8. Нюрнбергский процесс над главными немецкими во-
енными преступниками: В 7 т. — М., 1958. — Т.2. — С. 573,
574.
9. Alexiev A. Soviet Nationalities in German Wartime
Strategy, 1941 — 1945. — Santa Monica, 1982. — P. 6.
10. Гелен P. Война разведок. Тайные операции спецслужб
Германии. 1942-1971. - М., 1999. - С. 113.
11. Буллок А. Гитлер и Сталин: Жизнь и власть. Сравни-
тельное жизнеописание: В 2 т. — Смоленск, 1998. — Т.2. —
С. 368.
583
12. Мюллер Н. Указ. соч. — С. 260—261.
13. Persdnliches Archiv des Joachim Hoffmann, Reichs-
minister Rosenberg an Georgischen Verbindungsstab. —
17.3.1945 Ц Intelligence Division. - DRS (51)42. - P. 1.
14. Государственный архив Автономной Республики
Крым, ф. П-156, on. 1, д. 24, л. 43.
15. Романъко О.В. Мусульманские легионы во Второй ми-
ровой войне. — М., 2004. — С. 69—71.
16. Bundesarchiv-Militdrarchiv, RH 2. Oberkommando des
Heeres / Generalstab des Heeres, H 1/524; Дробязко С.И. Со-
ветские граждане в рядах вермахта. К вопросу о численности
И Великая Отечественная война в оценке молодых. — М.,
1997. - С. 128.
17. Романичев Н.М. Власов и другие // История. —
2001. — № 34. — С. 11. Кроме того, к «добровольным по-
мощникам» также можно причислить и иностранный персо-
нал таких вспомогательных формирований вермахта, как
Организация Тодта и Имперская трудовая служба.
18. ВА-МА, RH 2. Oberkommando des Heeres / Generalstab
des Heeres, H 1/524.
19. Thomas N., Abbot P., Chappel M. Partisan Warfare
1941-1945. - London, 1996. - P. 14.
20. Hoffmann J. Kaukasien 1942/43. — Freiburg, 1991. — S.
46-47; Дробязко С.И. Указ соч. - С. 131, 132-133.
21. Munoz A.J. Forgotten Legions: Obscure Combat
Formations of the Waffen-SS. — New York, 1991. — P. 369;
Neulen H.-W. An Deutscher Seite: Internationale Freiwillige von
Wehrmacht und Waffen-SS. — Munchen, 1985. — S. 342.
22. Гунчак T. У мундирах ворога // ВШсько Укра!ни. —
1993. - № 9. - С. 13-14.
23. Казанцев А. С. Третья сила. Россия между нацизмом и
коммунизмом. — М., 1994. — С. 82.
24. Гитлер А. Моя борьба. — Харьков, 2003. — С. 664—
665.
25. Dallin A. German Rule in Russia 1941 — 1945. A study of
occupation policies. — London, 1957. — P. 50.
26. Гальдер Ф. Военный дневник. 1939—1942: В 3 т. — М.,
2002-2003. - Т.1. - С. 54.
27. Там же. — С. 81.
28. Dallin A. Op. cit. - Р. 50-51.
29. Гальдер Ф. Указ. соч. — С. 520, 522.
30. Germany and the Second World War: In 9 vols. —
Oxford, 1998. - Vol. 4. - P. 488.
31. Dallin A. Op. cit. - P. 52-53.
32. Brautigam O. So hat es sich zugetragen... Ein Leben als
Soldat und Diplomat. — Wurzburg, 1968. — S. 81; Залес-
ский K.A. Вожди и военачальники Третьего рейха: Биографи-
584
ческий энциклопедический словарь. — М., 2000. — С. 527—
528.
33. Преступные цели — преступные средства: Документы
об оккупационной политике фашистской Германии на тер-
ритории СССР (1941-1944). - М., 1985. - С. 51-54.
34. Мюллер Н. Вермахт и оккупация (1941 — 1944). — М.,
1974. - С. 100-101; Голос Крыма. - 1941. - № 6. - 28 де-
кабря.
35. Во главе рейхс комиссариата «Остланд» стоял СА-
обергруппенфюрер Г. Лозе. Его штаб-квартира находилась в
Риге (Латвия).
36. Аржаева Л.В., Доморад К.И., Игнатенко И.М. Всена-
родная борьба в Белоруссии против немецко-фашистских
захватчиков в годы Великой Отечественной войны: В 3 т. —
Минск, 1984. - Т.1. - С. 170-171.
37. Залесский К.А. Указ. соч. — С. 227—228.
38. Крысин М.Ю. Прибалтика между Сталиным и Гитле-
ром. - М., 2004. - С. 86-88.
39. Chiari В. Alltag hinter der Front. — Dusseldorf, 1998. —
S. .96—97; Turonek J. Bialorus pod okupacja niemiecka. —
Warszawa, 1993. — S. 86.
40. Рекотов П.В. Органи управлшня на оккуповашй
територй Украгни (1941 — 1944 рр.) // У1Ж. — 1991. — № 6. —
С. 92.
41. Государственный архив Российской Федерации (да-
лее - ГАРФ), ф. Р-7021, оп. 148, д. 222, л. 1.
42. Национальный архив Республики Беларусь (далее —
НАРБ), ф. 393, on. 1, д. 534, л. 1-3.
43. Там же, д. 1, л. 135.
44. Мюллер Н. Указ. соч. — С. 103.
45. Панкратов П.А. «Мрак и туман» // ВИЖ. — 1998. —
№ 3. — С.14; Munoz A.J., Romanko O.V. Hitler’s White
Russians. — New York, 2003. — P. 287.
46. Аржаева Л.В., Доморад К.И., Игнатенко И.М. Указ,
соч. - С. 172.
47. Tessin G. Verbande und Truppen der deutsche Wehrmacht
und Waffen-SS im Zweiten Weltkrieg 1939—1945: In 17 bd. —
Frankfurt-am-Main — Osnabriick. — Bd. 14. — S. 251—252.
48. Мюллер H. Указ. соч. — С. 106.
49. Преступные цели — преступные средства... — С. 54—
55.
50. Munoz A.J. Hitler’s Eastern Legions: In 2 vol. — New
York, 1996. — Vol. 1. — P. 20, 23; следует отметить, что до
Ценнера с 21 июля по 14 августа 1941 г. этот пост занимал
еще один человек — СС-группенфюрер Я. Шпорренберг.
Однако его должность была скорее номинальной, так как
сам генеральный округ на тот момент еще не был оформлен.
585
51. Рус Г. СД у Баранав1чах (1941 — 1943) у кантэксце ла-
кальнага акупацыйнага рэжыму // Беларуси пстарычны аг-
ляд. — 1998. — Т.5. — Сш. 1(8). — Чэрвень.
52. Waffen-SS und Ordnungspolizei im Kriegseinsatz
1939-1945. - Osnabriick, 2000. - S. 591.
53. Панкратов П.А. Указ. соч. — С. 16.
54. Залесский К.А. Указ. соч. — С. 24.
55. Waffen-SS und Ordnungspolizei im Kriegseinsatz... —
S. 590.
56. Рекотов П.В. Указ. соч. — С. 94—96.
57. Chiari В. - S. 123-125.
58. Ibid. - S. 125-127.
59. Ibid. - S. 127-129.
60. Малецкг Я. Пад знакам Пагош. — Таронта, 1976.
61. Там же.
62. Мюллер Н. Указ. соч. — С. 107; группа армий «Север»
получила 207, 281 и 285-ю охранные дивизии, а группа ар-
мий «Юг» — 221, 444 и 454-ю.
63. Munoz A.J., Romanko O.V. Op. cit. — P. 124—125.
64. Там же. — P. 22.
65. Tessin G. Op. cit. — S. 251—252.
66. Чуев С.Г. Спецслужбы Третьего рейха: В 2 кн. —
СПб.-М., 2003. - Кн. 1. - С. 36-39, 44.
67. Там же. — С. 56—153.
68. Залесский К.А. Вермахт. — М., 2005. — С. 403—404.
69. Munoz A.J., Romanko O.V. Op. cit. — P. 159—160.
70. Залесский К.А. Вермахт... — С. 437—439.
71. Munoz A.J., Romanko O.V. Op. cit. — P. 124.
72. Klietmann K.G. Die Waffen-SS. Eine Dokumentation. —
Osnabriick, 1965. — S. 395.
73. Munoz A.J., Romanko O.V. Op. cit. — P. 124—126.
74. Ibid. - P. 123-124.
75. Waffen-SS und Ordnungspolizei im Kriegseinsatz
1939-1945... - S. 591.
76. Залесский К.А. РСХА. - M., 2004. - С. 249-252,
256-259.
77. Munoz A.J., Romanko O.V. Op. cit. — P. 122—123.
78. Ibid. - P. 296.
79. The German Police / Ed. by AJ. Munoz. — New York,
1997. — P. Ml —M27; MuonzA.J. Hitler’s Eastern Legions: In 2
vols. - New York, 1997. - Vol. 2. - P. 12-32; Waffen-SS und
Ordnungspolizei im Kriegseinsatz 1939—1945... — S. 651.
80. Bundesarchiv—Militiirarchiv, MSg 149. Sammlung
Vladimir Pozdnakoff (Vlasov-Bewegung), MSg 149/7, bl.
144—144RS.
81. Захарка В. Галовныя моманты беларускага руху //
586
Зашсы. Беларуси! 1нстытут навук! й мастацтва. — 1999. —
№ 24.
82. ВА-МА, MSg 149. Sammlung Vladimir Pozdnakoff
(Vlasov-Bewegung), MSg 149/7, bl. 144RS.
83. Белорусская социалистическая громада. — Политиче-
ские партии России. Конец XIX — первая треть XX века:
Энциклопедия. — М., 1996. — С. 62—64; Захарка В. Указ,
соч.
84. ВА-МА, MSg 149. Sammlung Vladimir Pozdnakoff
(Vlasov-Bewegung), MSg 149/7, bl. 144RS.
85. Ibid, bl. 144RS-145.
86. Геллер М.Я., Некрич А.М. История России 1917—1995:
В 4 т. - М., 1996. - Т.1. - С. 73.
87. ВА-МА, MSg 149. Sammlung Vladimir Pozdnakoff
(Vlasov-Bewegung), MSg 149/7, bl. 145.
88. Геллер М.Я., Некрич А.М. Указ. соч. — С. 73.
89. История Беларуси У 2 ч. — М!нск, 1998. — Ч. 2. —
С. 33-36.
90. Цит. по: ВА-МА, MSg 149. Sammlung Vladimir
Pozdnakoff (Vlasov-Bewegung), MSg 149/7, bl. 145.
91. Захарка В. Указ, соч.; Жук-Грышкев1ч В. 25-га
Сакавжа. Успамшы з Менску, Будслава, Вгльш, Прап, са-
вецкай турмы. — Таронта, 1978.
92. История Беларусь.. — С. 45—55.
93. Карр Э. История Советской России: В 4 кн. — М.,
1990. - Кн. 1. - С. 248-249.
94. Симонова Т.М. Стратегические замыслы начальника
Польского государства Юзефа Пилсудского // ВИЖ. —
2001. - № И. - С. 42-48.
95. ВА-МА, MSg 149. Sammlung Vladimir Pozdnakoff
(Vlasov-Bewegung), MSg 149/7, bl. 146.
96. Малецк1 Я. Пад знакам Пагонь — Таронта, 1976;
Беларуси нацыянал!зм: Даведжк. — Мшск, 2001. —
Акшчыц, Фаб!ян.
97. История Беларусь.. — С. 200—201, 208—212.
98. Малецк! Я. Указ. соч.
99. ВА-МА, MSg 149. Sammlung Vladimir Pozdnakoff
(Vlasov-Bewegung), MSg 149/7, bl. 147.
100. Цит. по: Гардз1енка А. Бэрлш як асяродак беларуска-
га жыцьця першай половы 40-х гг. XX ст. // Загпсы.
Беларуси 1нстытут навук! й мастацтва. — 2003. — № 26.
101. Там же.
102. Turonek J. Bialorus pod okupacja niemiecka. —
Warszawa, 1993. - S. 32-33.
103. Turonek J. Op. cit. — S. 33—34; Беларуси нацыя-
нал!зм... — Акшчыц, Фаб!ян.
104. Гардз1енка А. Указ. соч.
> 587
105. Turonek J. Op. cit. — S. 40—41.
106. Ibid. - S. 41-42.
107. Малецк1 Я. Указ. соч.
108. Гардз1енка А. Указ. соч.
109. Командиры Второй мировой войны. — Минск,
1998. - С. 301.
НО. Беларуси нацыянал!зм... — Першы штурмовы зьвяз.
111. Там же. — Станкев1ч, Ян.
112. Там же. — Партыя беларусюх нацыянал1ста8.
113. Turonek J. Op. cit. — S. 44—45.
114. Мюллер H. Вермахт и оккупация (1941 — 1944). — М.,
1974. - С. 257.
115. Аржаева Л.В., Доморад К.И., Игнатенко И.М. Всена-
родная борьба в Белоруссии против немецко-фашистских
захватчиков в годы Великой Отечественной войны: В 3 т. —
Минск, 1984. - Т.1 - С. 173-174.
116. Голос Крыма. — 1942. — № 74. — 9 августа.
117. Turonek J. Op. cit. - S. 138-144.
118. Ibid. - S. 144-145.
119. Немецко-фашистский оккупационный режим
(1941-1944). - M., 1965. - С. 59-60.
120. Аржаева Л.В., Доморад К.И., Игнатенко И.М. Указ,
соч. - Т. 2 - С. 35.
121. Turonek J. Op. cit. — S. 167.
122. Баранавщкая газта. — 1943. — 25 сьнежаня.
123. Малецк1 Я. Пад знакам Пагош. — Таронта, 1976.
124. Гардз1енка А. Друп Всебеларусю кангрэс: пад ня-
мецк!м кантролем // Наша шва. — 2000. — № 26(183). —
26 чэрвеня — 4 лшеня.
125. Кушалъ Ф. Спробы стварньня Беларускага войска. —
MiHCK, 1989.
126. Немецко-фашистский оккупационный режим (1941 —
1944)... - С. 63-64.
127. Малеща Я. Указ. соч.
128. Друп Усебеларусю Кангрэс. Матар’ялы. — Брау-
ншвайг, 1954.
129. Цит. по: Л1тв1н А. Кубэ як мапльшчык беларускай
нацыянальнай щэ! // Наша шва. — 1999. — № 4(125).
130. Turonek J. Op. cit. - S. 101-106, 210.
131. А.В. Юры Туронак пра забойства Кубэ // Наша Hi-
ва. - 1999. - № 4(125).
132. Turonek J. Op. cit. — S. 209—210.
133. Dallin A. German Rule in Russia 1941 — 1945: A Study of
occupation policies. — London, 1957. — P. 154.
134. Малецкг Я. Указ. соч.
135. Акула К. Змагарныя дароп. — Мшск, 1994.
136. Turonek J. Op. cit. - S. 170, 217-218.
588
137. Ibid. - S. 226.
138. Ibid. - S. 228.
139. Ibid. - S. 229.
140. Ibid. - S. 229-230.
141. Колесник A.H. Грехопадение? Генерал Власов и его
окружение. — Харьков, 1991. — С. 66—68.
142. Андреева Е.Н. Генерал Власов и Русское Освободи-
тельное Движение // Дружба народов. — 1991. — №5. —
С. 203.
143. Persdnliches Archiv des Joachim Hoffmann, Grundlagen
der Zusammenarbeit der Vertreter der von RuBland unterjochten
Volker. Protokoll der tagung der Vertreter der von RuBland
unterjochten Volker vom 18. November 1944. — S. 1—2.
144. BA-MA, MSg 149. Sammlung Vladimir Pozdnakoff
(Vlasov-Bewegung), MSg 149/7, Bl. 131.
145. Казанцев А. С. Третья сила. Россия между нацизмом и
коммунизмом. — М., 1994. — С. 235.
146. Национальный архив Республики Беларусь (далее —
НАРБ), ф. 383, on. 1, д. 6, л. 3-4
147. TuronekJ. Op. cit. - S. 233-234.
148. НАРБ, ф. 383, on. 1, д. 6, л. 5-5об.
149. TuronekJ. Op. cit. — S. 234—235.
150. См. напр. /ky/ш К. Указ. соч.
151. Там же.
152. Turonek J. Op. cit. — S. 235.
153. Друп Усебеларусю Кангрэс... — Статут Беларускае
цэнтральнае рады от 14.01.1945 г.
154. Штрик-Штрикфельдт В.К. Против Сталина и Гитле-
ра. Генерал Власов и Русское освободительное движение. —
М., 1993. - С. 82.
155. Бонвеч Б. За кулисами «рельсовой войны». Совет-
ские партизаны в 1941 — 1944 гг. // Родина. — 2003. —
№ 7. - С.74.
156. Великая Отечественная война 1941 — 1945: Энцикло-
педия. — М., 1985. — С. 533.
157. Бонвеч Б. Указ. соч. — С. 74—75.
158. Партизанское движение (По опыту Великой Отече-
ственной войны 1941 — 1945 гг.). — Жуковский — М.,
2001. - С. 56-69.
159. История Беларусь.. — С. 254—259.
160. Гогун А. Между Гитлером и Сталиным. Украинские
повстанцы. — СПб., 2004. — С. 96—104.
161. Беларуси нацыянал!зм... — Беларуская
незалежнщкая партыя.
162. Ёрш С. Всевалад Родзька. Правадыр беларуск!х
нацыяналютаз. — Мшск, 2001.
А-,- 589 '
163. Личный архив О.В. Романъко, Ёрш С. Беларуская
партизанка. — С. 1—2.
164. Там же. — С. 3—4.
165. Там же. — С. 8.
166. Там же. — С. 6—11.
167. Ёрш С. Указ. соч.
168. Беларуси нацыянал!зм... — Беларуская незалежжц-
кая партия.
169. Диксон Ч., Гейлбрунн О. Коммунистические парти-
занские действия. — М., 1957. — С. 72—74.
170. Бел ару с Ki нацыянал!зм: Даведжк. — Мшск, 2001. —
Витушка, М1хал; Касмов1ч, Дз1м1тры.
171. Личный архив О.В. Романъко, Ёрш С. Беларуская
партизанка. — С. 1—3.
172. Голос Крыма. — 1941. — № 1. — 12 декабря.
173. Беларуси нацыянал!зм: Даведжк... — Касмов1ч,
Дз1мпры.
174. Государственный архив Автономной Республики
Крым, ф. П-151, on. 1, д. 391, л. 88—89.
175. Клыковская Г. Обреченный эскадрон: в 1942 г. они
мечтали создать национальные белорусские войска // Чер-
ная пятница. — Минск, 1998. — № 173. — 15 октября.
176. Мюллер Н. Вермахт и оккупация (1941 — 1944). — М.,
1974. - С. 268-269.
177. Командиры Второй мировой войны. — Минск,
1998. - С. 305-306.
178. Кушалъ Ф. Спробы стварэньня Беларускага вой-
ска. — М1нск, 1989.
179. Ёрш С. Забыты беларусю вайсковы дзеяч // Голас
Камбатанта. — 2000. — № 5. — Лштапад — сьнежань.
180. Turonek J. Bialorus pod okupacja niemiecka. —
Warszawa, 1993. — S. 147.
181. Пархута П. Сложмская самаахова // Голас Камба-
танта. — 2001. — № 1(6). — Вясна.
182. Turonek J. Op. cit. — S. 149.
183. Акула К. Змагарныя дароп. — Мшск, 1994.
184. Командиры Второй мировой войны... — С. 306; Са-
жыч Я. Миптарызацыя Наваградчыны s часе нямецкай
акупацьп 1941 — 1945 гг. // Юрэв1ч Л. Жыцьце пад агнем. —
Мшск, 1999.
185. Цит. по: Командиры Второй мировой войны... —
С. 306-307.
186. Turonek J. Op. cit. - S. 147-148, 160.
187. Раманохск1 В. Савдзельжш s злачынствах. — Мшск,
1964. - С. 119.
188. Там же. - С. 119.
189. Малецк1 Я. Пад знакам Пагож. — Таронта, 1976.
590
190. Цит. по: Малецкл Я. Указ. соч.
191. Munoz AJ. Hitler’s Eastern Legions. — New York,
1997. - Vol. 2. - P. 14-24; Thomas N„ Abbot P, Chappel M.
Partisan Warfare 1941 — 1945. — London, 1996. — P.16.
192. Turonek J. Op. cit. — S. 201.
193. Thomas N., Abbot P., Chappel M. Op. cit. — P. 15.
194. Hoffmann J. Ostlegionen 1941 — 1943. — Freiburg,
1976. - S. 47.
195. Командиры Второй мировой войны... — С. 302.
196. Munoz A J. The Kaminski Brigade: A History, 1941 —
1945. - New York, 1998. - P.35; Munoz AJ. The Druzhina SS
Brigade: A History, 1941 — 1943. — New York, 2000. —
P. 41-45.
197. Waffen-SS und Ordnungspolizei im Kriegseinsatz
1939—1945. Ein Uberblick anhand der Feldpostubersicht. —
Osnabriick, 2000. — S. 643—644.
198. Панкратов П.А. «Мрак и туман» // ВИЖ. — 1998. —
№ 3. - С. 14.
199. Кушаль Ф. Указ. соч.
200. Чуев С.Г. Проклятые солдаты. — М., 2004. — С. 283—
284.
201. Кушаль Ф. Указ. соч.
202. Там же.
203. Там же.
204. Там же.
205. Там же.
206. Там же.
207. Беларус на варце. — 1944. — № 4 и № 6.
208. Кушаль Ф. Указ. соч.
209. Там же.
210. К’яры Б. Лес беларусюх габрэяв у «Генеральным
камкгарыяце Беларутэнп». Спроба набл!зщца да незразуме-
лага // Беларуси пстарычны агляд. — 2000. — Т.7. — Сш.
1(12). — Чэрвень.
211. Акула К. Указ. соч.
212. НАРБ, ф. 383, on. 1, д. 11, л. 4.
213. Акула К. Указ. соч.
214. НАРБ, ф. 383, on. 1, д. 11, л. 4; Chiari В. Alltag hinter
der Front. — Diisseldorf, 1998. — S. 164.
215. К’яры Б. Указ. соч.
216. Кушаль Ф. Указ. соч.
217. Сажыч Я. Указ. соч.
218. Кушаль Ф. Указ. соч.
219. Сажыч Я. Указ. соч.
220. Беларуси нацыянал!зм: Даведшк... — Сажыч, Язэп.
221. Кушаль Ф. Указ. соч.
591
222. Сажыч Я. Указ. соч.
223. Беларуси нацыянал!зм: Даведшк... — Сажыч, Язэп.
224. Пономаренко П.К. Всенародная борьба в тылу немец-
ко-фашистских захватчиков 1941 — 1944. — М., 1986. —
С. 259; Чуев С.Г. Спецслужбы Третьего рейха: В 2 кн. —
СПб. - М., 2003. - Кн. 2. - С. 109.
225. Кушалъ Ф. Указ. соч.
226. Сажыч Я. Указ. соч.
227. Кушалъ Ф. Указ. соч.
228. Беларуси нацыянал!зм: Даведнж... — Чэбатарэв1ч,
В1ктар.
229. Семенов КК. Войска СС. - М., 2004. - С. 281-282;
Акула К. Указ. соч.
230. Беларус на варце. — 1944. — № 4. — Студзень.
231. Там же.
232. Кушалъ Ф. Указ. соч.
233. Там же.
234. Акула К. Указ. соч.
235. Кушалъ Ф. Указ. соч.
236. Там же.
237. Там же.
238. Малецк! Я. Указ. соч.
239. Чуев С.Г. Спецслужбы Третьего рейха... — Кн.2. —
С. 66-67.
240. Крысий М.Ю. Прибалтика между Сталиным и Гитле-
ром. 1939—1945. М., 2004. — С. 298, 422—425; отдел молоде-
жи рейхскомиссариата «Остланд» возглавлял обергебитсфю-
рер Люр.
241. Turonek J. Op. cit. — S. 162.
242. Юрев1ч Л. Вырваныя бачыны. — Мшск, 2001. —
Б. 55, 70.
243. Указ. соч. — Б.1; Чуев С.Г. Спецслужбы Третьего
рейха... — Кн. 2. — С. 232—234.
244. Немецко-фашистский оккупационный режим
(1941-1944). - М., 1965. - С. 60-61.
245. Аржаева Л.В., Доморад К.И., Игнатенко И.М. Всена-
родная борьба в Белоруссии против немецко-фашистских
захватчиков в годы Великой Отечественной войны: В 3 т. —
Минск, 1984. - Т.2. - С. 36.
246. БеларусKi нацыянал!зм: Даведшк... — Саюз белару-
скай моладзГ
247. Жыве Беларусь! - 1943. - № 1. - С. 6.
248. Романов 1ч AS У СБМ я загартувазся s спразднага пат-
рыёта // Наша шва. — 1997. — № 33(94). — 17 лкггапада.
249. Беларуская газэта. — 1943. — 22 чэрвеня.
250. Аржаева Л.В., Доморад К.И., Игнатенко И.М. Указ,
соч. - Т. 2. - С. 36.
592
251. PoMdHoein К. Указ. соч.
252. Раманозскх В. Указ. соч. — С. 119; Немецко-фашист-
ский оккупационный режим (1941 — 1944)... — С. 63.
253. Беларуси нацыянал!зм: Даведшк... — Ганько, Mixacb;
Turonek J. Op. cit. — S. 163.
254. Юрев1ч Л. Указ. соч. — Б. 11. После эвакуации в Гер-
манию на основе этого журнала стал издаваться «Листок для
учебных лагерей в Германии» («ТИсток для вучэбных лягерск у
Нямеччыне»).
255. Романов 1ч К. Указ. соч.
256. Юрев1ч Л. Указ. соч. — Б. 11, 23.
257. Шнэк /. Беларуская Краёвая Абарона. Уюформа i
адзнакь 1люстраваны альбом. — Мельбурн, 1984.
258. Юрев1ч Л. Указ. соч. — Б. 2, 8; Романов1ч К. Указ,
соч.; Беларуская газэта. — 1944. — 28 чэрвеня; Псторыя
Беларуси У 2 ч. — Мшск, 1998. — 4.2. — С. 241.
259. Аржаева Л.В., Доморад К.И., Игнатенко И.М. Указ,
соч. - Т.2. - С. 155.
260. lOpeein Л. Указ. соч. — Б. 35.
261. Романов1ч К. Указ. соч.
262. Чуев С.Г. Спецслужбы Третьего рейха... — Кн.2. —
С. 278-283.
263. Там же. — С. 283; позднее СРМ был переименован в
Союз молодежи народов России (CMHP) и на правах от-
дельной организации вступил в Комитет освобождения на-
родов России генерала А. Власова.
264. Там же. — С. 281.
265. Шнэк fl. Указ, соч.; Романов1ч К. Указ. соч.
266. Turonek J. Op. cit. — S. 165.
267. Klietmann K.G. Die Waffen-SS. Eine Dokumentation. —
Osnabruck, 1965. — S. 461.
268. Туронак Ю. Падзея невыгадная для scix // Зашсы.
Беларуси 1нстытут навую й мастацтва. — 2003. — № 26. Од-
нако подобные меры не распространялись на эстонцев и ла-
тышей, статус которых и так был почти равен немецкому —
они оставались «помощниками Люфтваффе».
269. Klietmann K.G. Op. cit. — S. 463; 4 декабря 1944 г. эти
термины были заменены на «юные СС» или «воспитанники
СС» — «SS-Zdglinge», что окончательно закрепило статус
этой организации как находящейся под патронажем СС, хо-
тя контроль над ними со стороны отдела молодежи Мини-
стерства по делам оккупированных восточных областей и
сохранился.
270. Ibid. - S. 462.
271. Ibid. — S. 462—463; те же юноши и девушки, кото-
рых немцы успели призвать в марте—сентябре 1944 г., про-
должали служить до самой капитуляции Германии; в резуль-
593
тате к маю 1945 г. 41 человек из них погиб, а 2 были награж-
дены Железными крестами 2-го класса.
272. Туронак Ю. Указ. соч.
273. Там же.
274. Там же.
275. Беларуская газэта. — 1944. — 28 чэрвеня.
276. Туронак Ю. Указ. соч.
277. Там же.
278. Беластоцю Т. Сьветлы scnaMiH пра шэфа-правадшка
СБМ // Голас Камбатанта. — 2001. — № 1(6). — Вясна;
Юрев1ч Л. Указ. соч. — Б. 8—9.
279. Лшдяо.гск1 В. Указ. соч. — С. 9.
280. Малецк1 Я. Указ. соч.
281. Клыковская Т. Указ. соч.
282. Turonek J. Op. cit. — S. 165.
283. Рагуляец. Наваградзю эскадрон // Юревш Л. Жыцьцё
пад агнём. Партрэт беларускага военачальшка i палпычнага
дзеяча Барыса Рагул! на фоне яго noxi. — MiHCK, 1999.
284. Там же.
285. Чуев С.Т Проклятые солдаты... — С. 275—276.
286. Клыковская Т. Указ. соч.
287. Рагуляец. Указ. соч.
288. Акула К. Указ. соч.
289. Рагуляец. Указ. соч.
290. Там же.
291. Там же.
292. Клыковская Т. Указ. соч.
293. Рагуляец. Указ. соч.
294. Там же.
295. Чуев С.Т. Проклятые солдаты... — С. 277.
296. Рагуляец. Указ. соч.
297. Там же.
298. Там же.
299. Акула К. Указ. соч.
300. Кушаль Ф. Указ. соч.
301. Аржаева Л.В., Доморад К.И., Игнатенко И.М. Указ,
соч. - Т.З. - С. 183.
302. Кушаль Ф. Указ. соч.
303. НАРБ, ф. 383, on. 1, д. 11, л. 7-8.
304. Кушаль Ф. Указ. соч.
305. Командиры Второй мировой войны... — С. 309.
306. Кушаль Ф. Указ. соч.
307. Там же.
308. НАРБ, ф. 382, on. 1, д. 8, л. 3-4.
309. Аржаева Л.В., Доморад К.И., Игнатенко И.М. Указ,
соч. — Т.З. — С. 184; Persdnliches Archiv des Joachim
Hoffmann, The Use by the Germans of Soviet Nationals against
594
the Soviet Union in the Late War. — White Ruthenian Volunteer
Forces // Intelligence Division. — DRS (50)145. — P. 8.
310. НАРБ, ф. 383, on. 1, д. И, л. 8, 9.
311. Там же, д. 8, л. 3.
312. Там же, л. 4; Немецко-фашистский оккупационный
режим (1941-1944)... - С. 63.
313. Шнэк/. Указ. соч.
314. Там же. — Дакуманты.
315. Командиры Второй мировой войны... — С. 309.
316. Кушалъ Ф. Указ. соч.
317. Рагуляец. Указ. соч.
318. Командиры Второй мировой войны... — С. 309.
319. Кушалъ Ф. Указ. соч.
320. Там же.
321. Там же.
322. НАРБ, ф. 382, on. 1, д. 8, л. 4.
323. Беларуси нацыянал!зм: Даведшк... — Чэбатарэв1ч,
В1ктар.
324. Кушалъ Ф. Указ. соч.
325. Акула К. Указ. соч.
326. Романов1ч К. Указ. соч.
327. НАРБ, ф. 383, on. 1, д. И, л. 10-11.
328. Там же, л. 11.
329. Шнэк fi. Указ. соч. — Дакуманты.
330. Там же.
331. МалецМ Я. Указ. соч.
332. НАРБ, ф. 383, on. 1, д. 11, л. 12.
333. Малеща Я. Указ. соч.
334. Turonek J. Op. cit. — S. 215—216.
335. Ёрш С. Всевалад Родзька. Правадыр беларусшх
нацыяналютаз. — Мшск, 2001.
336. Кушалъ Ф. Указ. соч.
337. Малецкi Я. Указ. соч.
338. Аржаева Л.В., Доморад К. И., Игнатенко И.М. Указ.
соч. - Т.З. - C.J93.
339. НАРБ, ф. 383, on. 1, д. 11, л. 9.
340. Аржаева Л.В., Доморад К.И., Игнатенко И.М. Указ.
соч. - Т.З. - С. 184.
341. Клыковская Т. Указ. соч.
342. НАРБ, ф. 383, on. 1, д. 11, л. 9; Малеща Я. Указ. соч.
343. Там же, д. 14, л. 37.
344. Кушалъ Ф. Указ. соч.
345. Turonek J. Op. cit. — S. 217; Аржаева Л.В., Доморад
К.И., Игнатенко И.М. Указ. соч. — Т. 3. — С. 192—193.
346. Аржаева Л.В., Доморад К.И., Игнатенко И.М. Указ.
соч. - Т.З. - С. 185-186.
347. Там же. - С. 186.
595
348. Там же. - С. 186.
349. Там же. — С. 190.
350. НАРБ, ф. 382, on. 1, д. 3, л. 217, 366.
351. Аржаева Л.В., Доморад К.И., Игнатенко И.М. Указ,
соч. - Т.З. - С. 192.
352. НАРБ, ф. 382, on. 1, д. 3, л. 231, 236, 266, 294.
353. Там же, л. 227; ф. 400, on. 1, д. 1, л. 7.
354. Turonek J. Op. cit. — S. 225.
355. Цит. no: Turonek J. Op. cit. — S. 225.
356. Мюллер H. Указ. соч. — С. 271.
357. Кушаль Ф. Указ. соч.
358. Подробнее об этом см. в книге: Hoffmann J.
Ostlegionen 1941 — 1943. — Freiburg, 1976.
359. Turonek J. Bialorus pod okupacja nierniecka. —
Warszawa, 1993. — S. 230.
360. Кушаль Ф. Спробы стварэньня Беларускага вой-
ска. — MiHCK, 1989.
361. Там же.
362. НАРБ, ф. 383, on. 1, д. 3, л. 50.
363. Turonek J. Op. cit. — S. 231—232.
364. Ibid. - S. 227, 231.
365. Ibid. - S. 231.
366. Чуев С.Т. Спецслужбы Третьего рейха: В 2 кн. —
СПб. - М., 2003. - Кн.1. - С. 197-198.
367. Беларуси нацыянал!зм: Даведшк. — Мшск, 2001. —
Ганько, Mixacb; Гелда, 1ван; Родзька, Всевалад; Личный ар-
хив О.В. Романько, Без автора. 1ван Гелда. — С. 2—3.
368. Беларуси нацыянал!зм: Даведшк... — Беларуси дэ-
сантны батальён «Дальвщ».
369. Мартыненко Б.А. Нацистские военные преступники
в США и других странах НАТО. — Киев, 1988. — С. 72.
370. Беларуси нацыянал!зм: Даведшк... — Багданов1ч,
Глеб.
371. Там же. — Пнько, Янка.
372. Там же. — Жыхар, Ауген.
373. Там же. — Ейтушка, М1хал; «Чорны кот».
374. Там же. — BapbicasCKi Партизанск! аддзел «Чорнага
ката».
375. Чуев С.Т. Указ. соч. - С. 201.
376. Там же. - С. 201-204.
377. Беларуск! нацыянал!зм: Даведшк... — Беларуси дэ-
сантны батальён «Дальвщ».
378. Кушаль Ф. Указ. соч.
379. Munoz AJ. Forgotten Legions: Obscure Combat
Formations of the Waffen-SS. — New York, 1991. — P. 260;
596
Windrow M., Burn J. The Waffen-SS. — London, 1995. —
P. 24-25.
380. Munoz A.J. Op. cit. — P. 260, 261.
381. Куилаль Ф. Указ. соч.
382. Акула К. Змагарныя дароп. — Мшск, 1994.
383. Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии
1933-1945 гг. - М., 2002. - С. 777; Уильямсон Г. СС - ин-
струмент террора. — Смоленск, 1999. — С. 245—246.
384. Windrow М., Burn J. Op. cit. — Р. 24.
385. Дуда А., Старик В. Буковшський Куршь в боях за
укратнську державшсть. 1918—1941 — 1944. — Китв —
Чершвщ, 1995. — С. 151 — 153; Неотвратимое возмездие: По
материалам судебных процессов над изменниками Родины,
фашистскими палачами и агентами империалистических
разведок. — М., 1979. — С. 175.
386. Кушалъ Ф. Указ, соч.; Акула К. Указ. соч.
387. Кушаль Ф. Указ. соч.
388. Акула К. Указ, соч.; Гардз1енка А. Вайскавец // Наша
н1ва. — 2000. — № 15(172). — 10—16 красавца.
389. Акула К. Указ. соч.
390. Munoz A.J. Op. cit. — P. 263.
391. Ibid. - P. 261, 262.
392. Шунков В.И. Солдаты разрушения. Организация,
подготовка, вооружение, униформа Ваффен СС. — М. —
Минск, 2001. - С. 133.
393. Nafziger G.F. The German Order of Battle: Waffen SS
and Other Units in World War II. — Conshohoken, 2001. —
P. 158; Kliettmann K.G. Die Waffen-SS. Eine Dokumentation. —
Osnabruck, 1965. - S. 273-274.
394. Munoz A.J. Op. cit. — P. 269.
395. Ibid. - P. 271.
396. Ibid. - P. 275-277, 278.
397. Nafziger G.F. Op. cit. - P. 158.
398. Munoz A.J. Op. cit. - P. 264-265.
399. Беларуси нацыянал1зм: Даведшк... — Зыбайла, Ры-
гор; Хастингс М. Операция «Оверлорд». Как был открыт
второй фронт. — М., 1989. — С. 232. Кстати, многие бело-
русские добровольцы только некоторое время пробыли сре-
ди французских партизан. На том основании, что до 1 сен-
тября 1939 г. более половины из них были гражданами
Польши, их зачислили в ряды 2-го Польского корпуса гене-
рала В. Андерса, который воевал в Италии в составе англий-
ских войск.
400. Дуда А., Старик В. Указ. соч. — С. 154.
401. Bundesarchiv-Militararchiv, 30. Waffen-Grenadier-
Division (russische Nr.2), RS 3—30/6, RS 3—30/8.
402. Шунков В.И. Указ. соч. - С. 134, 146-147.
597 <
403. Munoz A.J. The Last Levy: SS Officer Roster, March, 1st,
1945. - New York, 2001. - P. 67-68.
404. Кушаль Ф. Указ. соч.
405. Мюллер-Гиллебранд Б. Указ. соч. — С. 777.
406. НАРБ, ф. 382, on. 1, д. 20, л. 7.
407. Кушаль Ф. Указ. соч.
408. Там же.
409. Личный архив О.В. Романько; Статкев'т Ф. Як
судзш Антона Сокала-Кутылозскага. — С. 2.
410. Кушаль Ф. Указ. соч.
411. Там же.
412. Колесник А.Н. Грехопадение? Генерал Власов и его
окружение. — Харьков, 1991. — С. 91; Мартыненко Б.А.
Указ. соч. — С. 75.
413. Колесник А.Н. Указ. соч. — С. 91; Александров КМ.
Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова
1944-1945. _ СПб., 2001. - С. 335-337.
414. Кушаль Ф. Указ. соч.
415. Акула К. Указ. соч.
416. Романько О.В. Забытый урок Ялтинской конферен-
ции (к вопросу о насильственной репатриации членов вос-
точных добровольческих формирований западными союзни-
ками в СССР (1945—1947)) // Историческое наследие Кры-
ма. - 2005. - № 9. - С. 12-13, 18.
417. Акула К. Указ. соч.
418. Романько О.В. Указ. соч. — С. 18.
419. Чевела П. Восполнение потерь сухопутных войск фа-
шистской Германии на советско-германском фронте в 1941 —
1945 Ц ВИЖ. - 1984. - № 12. - С. 66.
420. Акула К. Змагарныя дароп. — Мшск, 1994.
421. Bundesarchiv-Militararchiv, MSg 149. Sammlung Vla-
dimir Pozdnakoff (Vlasov-Bewegung), MSg 149/7. — Bl. 147.
Подразделения восточных легионов в германских
вооруженных силах (1941—1945)
1. Dallin A. German Rule in Russia 1941 — 1945: A Study of
occupation policies. — London, 1957. — P. 200.
2. Besitz des Militargeschichtlichen Forschungsamtes,
Potsdam, Deutschland (далее — MG FA), Verzeichnis von
Freiwilligen-Verbande aus dem Osten in der deutschen
Wehrmacht. — S. 1—3.
3. Гальдер Ф. Военный дневник. 1939 — 1942: В 3 т. — М.,
1970. - Т.З. - Кн.1. - С. 60.
4. Bundesarchiv-Militararchiv, Freiburg, Deutschland, RH
22. Kommandierender General der Sicherungstruppen und
598
Befehlshaber im Heeresgebiet Slid, RH 22/10, Befehl fur die
Aufstellung tiirkistanischer und kaukasischen Einheiten.
5. Ibid, Befehl fur die Aufstellung tiirkistanischer und kau-
kasischen Einheiten.
6. Hoffmann J. Die Ostlegionen 1941—43. Turkotataren, Kau-
kasier und Wolgafinnen im deutschen Heer. — Freiburg, 1976. —
S. 26.
7. BA-MA, RH 2. Oberkommando des Heeres / Chef der
Heeresriistung und Befehlshaber der Ersatzheeres, H 37/108, bL
37-38.
8. Ibid, RH 53-23. Militarbefehlshaber im Generalgouverne-
ment / Wehrkreisbefehlshaber im Generalgouvernement, 75022/
8/Teil 1, bl. 47.
9. MGFA, OKH/Chef HriistuBdE/AHA. Bestimmungen fur
Aufstellung der Ostlegionen. — 1.7.1942. — S. 8.
10. BA-MA, RH 2. Oberkommando des Heeres / Chef der
Heeresriistung und Befehlshaber der Ersatzheeres, H 62-0/9, bl.
27-28.
11. Ibid, H 62-0/9, bl. 27-28.
12. BA-MA, RH 53—23. Militarbefehlshaber im General-
gouvernement / Wehrkreisbefehlshaber im Generalgouverne-
ment, 75022/12, bl. 14.
13. Гилязов И.А. На другой стороне. Коллаборационисты
из поволжско-приуральских татар в годы Второй мировой
войны. — Казань, 1998. — С. 79.
14. MGFA, OKH/Chef HriistuBdE/AHA. Bestimmungen fiir
Aufstellung der Ostlegionen. — 24.4.1942. — S. 2—3.
15. Ибрагимбейли X.M. Крах гитлеровской оккупационной
политики на Кавказе // Народный подвиг в битве за Кавказ:
Сб. статей. — М., 1981. — С. 269.
16. BA-MA, RH 53—23. Militarbefehlshaber im General-
gouvernement / Wehrkreisbefehlshaber im Generalgouverne-
ment, 75022/9/Teil 1, bl. 57-60.
17. Ibid, 75022/10/Teil 2, bl. 90-92.
18. MGFA, HeygendorfT R. v. Turkvdlkische und Kaukasische
Verbiinde im Kampf an Deutschlands Seite wahrend des 2.
Weltkrieges. - 1949. - S. 14f.
19. BA-MA, RH 53—23. Militarbefehlshaber im General-
gouvernement / Wehrkreisbefehlshaber im Generalgouverne-
ment, 75022/9/Teil 1, bl. 95-98; 75022/10/Teil 2, bl. 100.
20. Ibid, RH 26. Infanterie-Divisionen, RH 26-162.
Kommando der 162. Infanteriedivision, 34427/2, bl. 41—45:
Sedler F. W. Oskar Ritter von Niedermayer im Zweiten Weltkrieg.
Ein Beitrag zur Geschichte der Ostlegionen // Wehrwis-
senschaftliche Rundschau. 1970. — № 12. — S. 683—702.
21. BA-MA, RH 26. Infanterie-Divisionen, RH 26—162.
Kommando der 162. Infanteriedivision, 34427/1, bl. 37.
22. Hoffmann J. Op. cit. — S. 76.
23. Нюрнбергский процесс над главными немецкими во-
599
енными преступниками: Сборник материалов: В 3 т. / Под
ред. Р.А. Руденко. — М., 1966. — Т.2. — С. 216.
24. Галицкий В.П. «...Для активной подрывной диверси-
онной деятельности в тылу у Красной Армии» // Военно-ис-
торический журнал. — 2001. — № 1. — С. 19.
25. ВА-МА, RH 26. Infanterie-Divisionen, RH 26—97.
Kommando der 97. Jagerdivision, RH 26—97/58, bl. 64—69; RH
21. Armeeoberkommandos, RH 21-1. Oberkommando der 1.
Panzerarmee, RH 21-1/86D, bl. 90-92; RH 21-1/160, bl.
101-102; RH 21-1/407, bl. 95-97.
26. BA-MA, RH 19. Heeresgruppenkommandos, RH 19 V.
Oberkommando Heeresgruppe A — Sudukraine — Siid, RH 19
V/6, bl. 54-55, 114; RH 19 V/7, bl. 84—86,
27. Hoffmann J. Kaukasien 1942/43. Das deutsche Heer und
die Orientvulker der Sowjetunion. — Freiburg, 1991. — S. 156—
183, 193-211, 212-253, 327-345.
28. Nafziger G.F. Foreigners in Field Gray: The Russian,
Croatian, and Italian Soldiers in the Wehrmacht. — Pisgah,
Ohio, 1995. - P. 19-30.
29. Neulen H.-W. An Deutscher Seite: International Frei-
willige von Wehrmacht und Waffen-SS. — Miinchen, 1985. —
S. 331.
30. Гилязов И.А. Указ. соч. — С. 99, 100.
31. Munoz A.J., Romanko O.V. The East Came West: Muslim,
Hindu and Buddhist Volunteers in the German Armed Forces
1941-1945. - New York, 2002. - P. 177.
32. Tessin G. Verbiinte und Truppen der deutschen Wehr-
macht und Waffen-SS im Zweiten Weltkrieg 1939—1945: In 17
bd. - Osnabriick, 1980. - Bd.14. - S. 270.
33. Munoz A.J. Hitler’s Eastern Legions. — New York,
1997. — Vol. 2: The Osttruppen. — P. 24, 27; Nafziger G.F. The
German Order of Battle: Infantry in World War II. — London,
2000. - P. 483.
34. Houterman H. Eastern Troops in Zeeland. The
Netherlands, 1943 - 1945. - New York, 1997. - P. 13.
35. Ibid. - P. 12-21, 61-62.
36. Hoffmann J. Kaukasien 1942/43... — S. 264.
37. Nafziger G.F. Foreigners in Field Gray... — P. 37—38.
38. MGFA, Verzeichnis von Freiwilligen-Verbande aus dem
Osten in der deutschen Wehrmacht. — S. 28—29.
39. Nafziger G.F. The German Order of Battle: Infantry in
World War II... - P. 209.
40. Deutsche Dienststelle. Die Auskunftstelle fur Wehr-
machtnachweise, Berlin, Deutschland, von Heygendorff, Ralph,
geb. am 15.8.1897 in Dresden. — S. 1.
41. Стругар В. Югославия в огне войны, 1941 — 1945. —
М., 1985. — С. 176, 178; ВА-МА, 162. 1 nfanteriedivision,
34427/5, S. 254-260.
600 '
42. Цит. по: Дробязко С.И. Восточные легионы и казачьи
части в вермахте. — М., 1999. — С. 10.
43. Там же. — С. 10.
44. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 173-а, л. 33-37об.
45. Дробязко С.И. Указ. соч. — С. 10.
46. Аржаева Л.В., Доморад К.И., Игнатенко И.М. Всена-
родная борьба в Белоруссии против немецко-фашистских
захватчиков в годы Великой Отечественной войны: В 3 т. —
Минск, 1984. - Т.2. - С. 157.
47. ГААРК, ф. П-151, on. 1, д. 312, л. 1.
48. Типпельскирх К. фон. История Второй мировой вой-
ны. - СПб. -М., 1999. - С. 508.
49. Дробязко С.И. Указ. соч. — С. 4.
50. Hoffmann J. Die Ostlegionen 1941 — 1943... — S. 26—27.
51. Кавказ. 1942—1943 гг.: героизм и предательство // Во-
енно-исторический журнал. — 1991. — № 8. — С. 35—43;
Гречко А.А. Битва за Кавказ. — М., 1973. — С. 241.
52. Кровавые злодеяния Оберлендера: отчет о пресс-кон-
ференции для советских и иностранных журналистов, состо-
явшейся в Москве 5.04.1960 г. — М., 1960. — С. 24—25.
53. Hoffmann J. Kaukasien 1942/43... - S. 104-106.
54. Дробязко С.И. Указ. соч. — С. 13.
55. Persdnliches Archiv des Dr. Joachim Hoffmann, Ebrin-
gen, Deutschland (далее — PAJH), Norkaukasisches Sonder-
kommando «Schamil». — S. 1—3.
56. Кабардино-Балкария в годы Великой Отечественной
войны 1941-1945. - Нальчик, 1975. - С. 248-254; ВА-МА,
Oberkommando der 1. Panzerarmee, RH 21-1/409, bl. 107—110.
57. BA-MA, RH 27. Armeeoberkommandos, RH 27—3.
Kommando der 3. Panzerdivision, RH 27—3/70, bl. 25—26; RH
19. Heeresgruppenkommandos, RH 19 V. Oberkommando
Heeresgruppe A — Siidukraine — Stid, RH 19 V/111, bl. 54—55.
58. Дробязко С.И. Указ. соч. — С. 14.
59. Абрамян Э.А. Забытый легион. — Ереван, 2005. —
С. 149-158.
60. Munoz A.J. Forgotten Legions: Obscure Combat Forma-
tion of the Waffen-SS. - New York, 1991. - P. 164.
61. BA-MA, RH 53—23. Militarbefehlshaber im Generalgou-
vernement / Wehrkreisbefehlshaber im Generalgouvernement,
RH 53-23/52, fol. 79, bl. 90.
62. Hoffmann J. Kaukasien 1942/43... - S. 147-148.
63. Nafziger G.F. The German Order of Battle: Waffen-SS
and other Units in World War II. — Conshohoken, 2001. —
P. 167.
64. Munoz A.J. Forgotten Legions... — P. 166, 167.
65. Hoffmann J. Kaukasien 1942/43... — S. 153.
66. US National Archives (Washington, USA), microcopy
T-354, roll 161, frames 3806724 through 3807091.
67. PAJH, The «Osttiirkischer Waffenverband». The Use by
601
the Germans of Soviet Nationals against the Soviet Union in Late
War // Intelligence Division. — DRS (51)29. — P. 15.
68. Klietmann K.G. Die Waffen-SS. Eine Dokumentation. —
Osnabrock, 1965. — S. 382.
69. Гилязов И.А. Указ. соч. — С. 105. Более подробно о
Татарской горно-егерской бригаде войск СС см. в очерке о
крымско-татарском коллаборационизме.
70. Munoz A.J. Last Levy: SS Officer Roster, March 1st,
1945. - New York, 2001. - P. 91-92.
71. Цит. no: Munoz A.J. Forgotten Legions... — P. 173.
72. Hoffmann J. Op. cit. - S. 153, 219.
73. Мамулиа Г. Грузинский легион в борьбе за свободу и
независимость Грузии в годы Второй мировой войны. —
Тбилиси, 2003. — С. 92.
74. Munoz A.J., Romanko O.V. Op. cit. — P. 185—187.
75. Nafziger G.F. The German Order of Battle: Waffen-
SS... - P. 166.
76. «Мусульманская плаха» для России // Военно-исто-
рический журнал. — 1996. — № 5. — С. 29.
77. Дробязко С.И. Указ. соч. — С. 32.
78. Munoz A.J. Forgotten Legions... — S. 165—166.
79. Munoz A.J. German SS, Police, and Auxiliary Forces in
Poland: 1944 and Warsaw Uprising // Axis Europe Magazine. —
New York, 1998. - № 15. - P. 43.
80. Мамулиа Г. Указ. соч. — С. 94.
81. Hoffmann J. Kaukasien 1942/43... - S. 153-154.
82. Брентъес Б. Использование востоковедов фашистски-
ми шпионскими службами // Вопросы истории. — 1986. —
№ 2. - С. 173.
83. Munoz A.J. Forgotten Legions... — P. 167, 169, 171.
84. «Мусульманская плаха» для России... — С. 28.
85. Мамулиа Г. Указ. соч. — С. 94—95.
86. Klietmann K.G. Op. cit. — S. 382.
87. Мамулиа Г. Указ. соч. — С. 95—96.
Мусульманские формирования
в вермахте и войсках СС
1. Категории иностранных добровольцев представлены
здесь в хронологическом порядке относительно времени
возникновения и расположены по степени понижения их
статуса в каждой категории.
2. Цит. по: Уильямсон Г. СС — инструмент террора. —
Смоленск: Русич, 1999. — С 194.
3. Государственный архив Российской Федерации, Моск-
ва, РФ, ф. Р- 5761, on. 1, д. 9, л. 200-201; д. 17, л. 1-18;
Dallin A. German Rule in Russia 1941—45: A Study of
602
occupation policies. — London: McMillan; New York: St.
Martin’s Press, 1957. — P.301.
4. Kommandierender General der Sicherungstruppen und
Befehlshaber im Heeresgebiet Slid, 39502/33.
5. Hoffmann J. Deutsche und Kalmuken 1942 bis 1945. —
Freiburg: Rombach Verlag, 1974. — S. 92—93.
6. «Хиви» — «добровольный помощник» (от нем. Hilfswil-
liger; Hiwi).
7. Штрик-Штрикфельдт В.К. Против Сталина и Гитле-
ра. — М.: Посев, 1993. — С. 117.
8. Уэст Р. Иосип Броз Тито: власть силы. — Смоленск:
Русич, 1997. - С. 163.
9. Следует признать, что политическое руководство
Третьего рейха довольно часто использовало миф о «герман-
ских корнях» того или иного народа как инструмент полити-
ческого влияния на своих союзников. Так, помимо казаков
и хорватов, в «арийцы» были также «произведены» албанцы.
По словам американского историка А. Муньоса, в ходе орга-
низации 21-й горно-егерской дивизии войск СС «Скандер-
бег» (1943) муссировались слухи, что «албанцы имеют арий-
ское происхождение» (Munoz A. Forgotten Legions: Obscure
Combat Formations of the Waffen-SS. — New York: Axis
Europa, 1991. — P. 229). В целом признание «арийским» того
или иного народа также является одним из признаков повы-
шения статуса добровольцев из числа его представителей.
10. Уильямсон Г. Указ. соч. — С. 208, 252—253.
11. Цит. по: Там же. — С. 232.
12. Нюрнбергский процесс над главными немецкими во-
енными преступниками: Сб. материалов: В 3 т. / Под ред.
Р.А. Руденко. — М.: Юридическая литература, 1966. —
Т.2. - С. 212-219.
13. Persdnliches Archiv des Joachim Hoffmann, Ebringen,
Deutschland (далее — PAJH), Reichsminister Rosenberg an
Georgischen Verbindungsstab. — 17.3.1945 // Intelligence
Division. - DRS (51)42. - S. 1.
14. Дробязко С.И. Восточные легионы и казачьи части в
вермахте. — М., 1999. — С. 4.
15. Драмбян Т.С. Они сражались за Францию. — Ереван:
Изд-во Ереванского ун-та, 1981. — С. 139.
16. PAJH, The «Osttiirkischer Waffenverband». The Use by
the Germans of soviet Nationals against the Soviet Union in the
Late War// Intelligence Division. — DRS (51)29. — S. 1 — 17.
17. Besitz des Militiirgeschichtlichen Forschungsamtes,
Potsdam, Deutschland, Seraphim H.-G. Kaukasische und Turk-
vdlkische Freiwillige im deutschen Heer. — 1948. — S. 1—37.
18. BA-MA, Kommandierender General der Sicherung-
struppen und Befehlshaber im Heeresgebiet Slid, 39502/33,
bl. 17—18; 444. Sicherungsdivision, 35770/4.
603
19. Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии
1933-1945: В 3 т. - М.: Воениздат, 1976. - Т. 3. - С. 405.
20. Уильямсон Г. Указ. соч. — С. 384—385.
21. Там же. - С. 197-198.
22. Littlejohn D. Foreign Legions of the Third Reich: In 4
vols. - San Jose, 1987. - Vol. 4. - P. 127.
23. BA-MA, Oberkommando der Heeresgruppe A, RH 19
V/111.
24. Ibid, Oberkommando des Heeres / Generalstab des He-
eres, H 1/524.
25. ГААРК, ф. П-151, on. 1, д. 391, л. 119—119об.
26. Дробязко С.И. Указ. соч. — С. 18.
27. ВА-МА, Oberkommando des Heeres / General der Frei-
willigen-Verbande, RH 2/2728.
Мусульманские добровольческие
формирования в германских вооруженных силах
1. Mitcham S. ИС Hitler’s Legions. The German Army Order
of Battle, World War II. — New York: Stein and Day, 1985. —
P. 14—15; Neulen H. — W. An Deutscher Seite: Internationale
Freiwillige von Wehrmacht und Waffen-SS. — Munchen:
Universitas Verlag, 1985. — S. 475—477; Дробязко С.И. Совет-
ские граждане в рядах вермахта. К вопросу о численности //
Великая Отечественная война в оценке молодых: Сб. статей
студентов, аспирантов, молодых ученых. — М.: Российский
государственный гуманитарный университет, 1997. — С. 133.
2. Bundesarchiv-Militararchiv (Freiburg, Deutschland),
Oberkommando des Heeres / Generalstab des Heeres, H 1/524,
bl. 8-11.
3. Munoz A.J. Lions of the Desert: Arab Volunteers in
German Army 1941 — 1945. — New York: Axis Europe, 1997. —
P. 28.
4. Littlejohn D. Foreign Legions of the Third Reich: In 4
vols. - San Jose: Bender, 1987. - VoL4. - P. 126-127.
5. Munoz A.J. Forgotten Legions: Obscure Combat
Formations of the Waffen-SS. — New York: Axis Europe,
1991. - P. 369.
6. Ibid. - P. 369.
7. Bundesarchiv (Koblenz, Deutschland), NS 31/41
(Reichsfiihrer-SS/SS-Hauptamt/Amtsgruppe D), Meldung uber
die vorhandenen fremdevdlkischen Verbande bei Wehrmacht, SS,
Polizei und die Ersatzgestellung fur diese Verbande, 18.10.1944,
bl. 69-70.
8. Ibid, bl. 71-72.
9. Ibid, NS 31/34 (SS-Hauptamt), Aserbaidschaner, bl. 19.
10. Ibid, NS 31/41, bl. 75.
11. Ibid, bl. 76-77.
604
12. Чевела П. Восполнение потерь сухопутных войск фа-
шистской Германии на советско-германском фронте в
1941 — 1945 И Военно-исторический журнал. — 1984. —
№ 12. — С. 66; Вооруженные силы Германии // Манштейн
Э. фон. Утраченные победы. — М.: ACT, 1999. — С. 717, 722.
Тамга и свастика
1. Более подробно о структуре всех форм немецкой окку-
пационной администрации на территории СССР см.: Залес-
ский К.А. СС. Охранные отряды НСДАП. — М., 2004; Его
же. НСДАП. Власть в Третьем рейхе. — М., 2005; Мюллер Н.
Вермахт и оккупация. — М., 1974.
2. Гальдер Ф. Военный дневник, 1939—1942: В 3 кн. —
М., 2003. - Кн. 2: 1940-1941. - С. 520, 522.
3. Germany and the Second World War: In 9 vols. — Oxford,
1998. - Vol. 4. - P. 488.
4. Dallin A. German rule in Russia: A Study of occupation
policies. — London, 1957. — P. 52—53.
5. Germany and the Second World War... — P. 488.
6. Залесский К.А. НСДАП... — С. 332—334.
7. Das Deutsche Reich und Zweiten Weltkrieg. — Stuttgart,
1999. - Bd. 5. - Halbbd.2. - S.45.
8. Personen Lexikon / Hrsg. v. H. WeiB. — Wien, 2003. —
S. 129-130.
9. Tessin G. Verbande und Truppen der deutschen Wehrmacht
und Waffen-SS im Zweiten Weltkrieg 1939—1945: In 17 bd. —
Osnabriick, 1977. - Bd. 1. - S. 23-25.
10. Залесский К.А. Вермахт. Сухопутные войска и Верхов-
ное командование. — М., 2005. — С. 27—28, 217—218, 237,
289-290.
11. Tessin G. Op. cit. — Frankfurt am Main, 1973. —
Bd. 5. - S. 42.
12. Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии
1933-1945. - М., 2002. - С. 208. За период с 1941 по 1944 г.
на территории Крыма действовали следующие подразделе-
ния абвера: 101, 201 и 301-я абверкоманды, подчиненные им
106, 202, 301, 302 и 320-я абвергруппы, выполнявшие разве-
дывательные, диверсионные и контрразведывательные
функции, а также абверкоманда lWi/153 и зондеркоманда
принца Ройса, занимавшиеся экономической разведкой.
Кроме того, помимо этих оперативных подразделений абве-
ра при штабе Командующего войсками вермахта в Крыму
действовала стационарная главная резидентура «Крым» (Чу-
ев С.Т. Спецслужбы Третьего рейха: В 2 кн. — СПб., 2003. —
Кн.1. - С. 45-52, 56-153, 167, 171).
(505
13. За период с 1941 по 1944 г. на территории Крыма дей-
ствовали 312, 647, 711 и 720-я группы тайной полевой поли-
ции и 593, 683 и 694-й батальоны полевой жандармерии
(Munoz A.J., Romanko O.V. Hitler’s White Russians: Collabo-
ration, Extermination and Anti-Partisan Warfare in Byelorussia,
1941-1944. _ New York, 2003, - P. 131, 160).
14. Tessin G. Op. cit. — Osnabriick, 1996. — Bd. 16. — Teil
3. - S. 275, 280-283, 296-298, 319-320.
15. Преступные цели — преступные средства: Документы
об оккупационной политике фашистской Германии на тер-
ритории СССР (1941-1944). - М., 1985. - С. 54-55. В дан-
ном случае начиная с сентября 1942 г. фюрер СС и полиции
генерального округа «Таврия» находился в оперативном
подчинении Командующего войсками вермахта в Крыму.
16. Personen Lexikon... — S. 20—21, 360—361.
17. The German Police / Ed. by A. Munoz. — New York,
1997. - P. A6, A9, A13.
18. Waffen-SS und Ordnungspolizei im Kriegseinzatz 1939—
1945 / Bearb. v. G. Tessin und N. Kannapin. — Osnabriick,
2000. — S. 592—594. Следует сказать, что военный и поли-
цейский оккупационные аппараты нередко дублировали
друг друга. И наиболее отчетливо это видно на системе след-
ственно-карательных органов. Так, тайная полевая полиция
выполняла те же функции, что и полиция безопасности, а
полиция порядка была аналогом полевой жандармерии.
19. Бажан О., Дерейко /. Укра/нсью допом!жш вшськов!
формування збройних сил ЬНмеччини на територп рейхско-
MicapiaTy «УкраГна» // 1сторичний журнал. — 2005. — № 4. —
С. 17.
20. Munoz A J., Romanko O.V. Op. cit. — P. 130—131.
21. Waffen-SS und Ordnungspolizei... — S. 592—593. Следу-
ет сказать, что в июле—ноябре 1943 г. на территории Крыма
наряду с основной существовала еще одна, параллельная
система военно-полицейских структур. Она была создана
после начала боев за Таманский полуостров с целью охраны
тыла сражающихся там войск. Однако помимо территорий
на Кубани власть ее руководителей распространялась также
и на Керченский полуостров. В результате военную админи-
страцию здесь возглавил Командующий войсками вермахта
Керченской дороги (Befehlshaber der Strafe Kertsch) генерал-
лейтенант Вальтер Лухт. Полицейским же обеспечением за-
нимался фюрер СС и полиции «Керчь-Таманский полуост-
ров» (SSPf Kertsch-Tamanhalbinsel) СС-бригадефюрер Тео-
бальд Тир. Оба эти должностных лица никак не зависели от
военно-полицейской администрации на территории Крыма и
обладали равными с ней правами. В ноябре—декабре 1943 г.,
после эвакуации Кубанского плацдарма и освобождения со-
606
ветскими войсками Керченского полуострова, оба эти поста
были ликвидированы за ненадобностью, а их персонал пере-
дан в другие подобные структуры.
22. Рекотов П.В. Органи управлшня на окуповашй те-
риторгг Укратни (1941 — 1944 рр.) // Украгнський юторичний
журнал. — 1997. — № 3. — С. 94—95.
23. Там же. — С. 95—96.
24. RH 2. Oberkommando des Heeres / Generalstab des He-
eres, RH 2/1412, Kriegsgliederung sowie Nachweis von Orga-
nisationserlassen und — verfiigungen fair verbiindete und fremde
Verbande im Rahmen der deutsche Wehrmacht, Sowjetunion
11942—1943]; Дробязко С.И. Советские граждане в рядах вер-
махта. К вопросу о численности // Великая Отечественная
война в оценке молодых. — М., 1997. — С. 128.
25. Дробязко С.И. Русская освободительная армия. — М.,
2000. - С. 6-7.
26. ВА-МА, RH 2. Oberkommando des Heeres / Generalstab
des Heeres, RH 2/1412, Kriegsgliederung sowie Nachweis von
Organisationserlassen und — verfiigungen fur verbiindete und
fremde Verbande im Rahmen der deutsche Wehrmacht,
Sowjetunion 11942—1943].
27. Thomas N. Partisan Warfare 1941 — 1945. — London,
1996. - P. 14.
28. Бажан О., Дерейко I. Указ. соч. — С. 19, 22.
29. Кримсью татари: шлях до повернення. Кримськота-
тарський нацюнальний рух (друга половина 1940-х — поча-
ток 1990-х poKie) очима радянських спецслужб. Зб1рник
документе та матер!ал!в: У 2 ч. — Кигв, 2004. — Ч. 1. —
С. 66-67.
30. Там же. — С. 368.
31. Вяткин А.Р. Немецкая оккупация и крымские татары
в 1941-1944 гг. // Восток. - 2005. - № 4. - С. 39. Напри-
мер, из 132 человек, призванных в действующую армию из
татарской деревни Коуш, дезертировали и вернулись домой
120 новобранцев, а в деревне Стиля количество дезертиров
составило 92 человека.
32. ГААРК, ф. П-156, on. 1, л. 31; д. 35, л. 62.
33. Там же, д. 1, л. 31.
34. Там же, д. 58, л. 41—42.
35. Кримсью татари... — С. 368.
36. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 35, л. 60.
37. Там же, д. 26, л. 57.
38. Бугай М.Ф. Депорташя кримських татар у 1944 р. //
УкраУнський юторичний журнал. — 1992. — № 1. — С. 33.
39. Кримсью татари... — С. 369.
40. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 31, л. 102.
41. Там же, д. 35, л. 60.
607
42. Манштейн Э. фон. Утраченные победы. — М.—СПб.,
1999. - С. 248.
43. Кримсыа татари... — Ч. 2. — С. 266—267.
44. Германские документы о борьбе с крымскими парти-
занами в 1941 — 1942 гг. // Москва — Крым. Историко-пуб-
лицистический альманах. — М., 2000. — Вып. 1. — С. 263.
45. Цит. по: Зарубин В.Г. Межнациональные отношения,
национальные партии и организации в Крыму (начало
XX в. — 1921 г.) // Историческое наследие Крыма. — Сим-
ферополь, 2003. — № 1. — С. 66—67.
46. Там же. — С. 68—69.
47. Кырымал Э. Положение мусульманской религии в
Крыму // Вестник Института по изучению истории и куль-
туры СССР. - Мюнхен, 1955. - № 2(15). - С. 55-67.
48. Alexiev A. Soviet Nationalities in German Wartime
Strategy, 1941 — 1945. — Santa Monica, 1982. — P. 3—8; Dallin
A. Op. cit. - P. 46-58.
49. Гилязов И.А. На другой стороне (Коллаборационисты
из поволжско-приуральских татар во Второй мировой вой-
не). — Казань, 1998. — С. 46.
50. Dallin A. Op. cit. - Р. 253-254.
51. Ibid. - Р. 254.
52. Преступные цели... — С. 48.
53. Крым в Великой Отечественной войне 1944 — 1945. —
Симферополь, 1994. — С. 55—56.
54. Dallin A. Op. cit. - Р. 255.
55. Picker Н. Hitlers Tischgespriiche. — Bonn, 1951. —
S. 314.
56. Бройнингер В. Противники Гитлера в НСДАП,
1921-1945. - М., 2006. - С. 385-386.
57. Dallin A. Op. cit. - Р. 256.
58. Ibid. - Р. 257.
59. Корхмазян Р.С. Турецко-германские отношения в го-
ды Второй мировой войны. — Ереван, 1977. — С. 112, 113.
60. Цит. по: Dallin A. Op. cit. — Р. 258.
61. Гилязов И.А. Пантюркизм, пантуранизм и Германия //
Этнографическое обозрение. — 1996. — № 2. — С. 98.
62. Голос Крыма. - 1942. - № 76. - С. 2.
63. ГААРК, ф. Р-137, оп. 9, д. 14, л. 39.7
64. ГААРК, ф. Р-1458, on. 1, д. 2, л. 4, 28а; ф. П-151,
on. 1, д. 388, л. 10—11; Голос Крыма. — 1941. — № 1. — С. 1.
65. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 31, л. 103.
66. Романько О.В. Мусульманские легионы во Второй ми-
ровой войне. — М., 2004. — С. 61—62.
67. BA-MA, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 7: AOK 16
bis AOK 17, RH 20—17/713, Statuten des Tatarischen Komitees
Simferopol, s. 1—3.
. 608
68. Ibid, Der Etat fur das Tatarenkomitee Simferopol far das
Jahr 1943, s. 1.
69. Ефимов А. Некоторые аспекты германской оккупаци-
онной политики в отношении крымских татар в 1941 — 1944
гг. И Профи. — Москва, 1999. — № 6—7. — С. 17.
70. ГААРК, ф. П-151, on. 1, д. 41, л. 15.
71. Kirimal Е. Der nationale Kampf der Krimtiirken mit
besonderer Beriicksichtung der Jahre 1917—1918. — Emsdetten,
1952. - S. 315.
72. Озенбашлы M., Сеитбекиров Э. Всем злым наветам во-
преки он слился с благословенной землей родного Бахчиса-
рая // Голос Крыма. — Симферополь, 2003. — № 9 (28 фев-
раля). — С. 7.
73. BA-MA, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 7: AOK 16
bis AOK 17, RH 20-17/713, Der SS- und Polizeifuhrer,
Kommandeur der Sicherheitspolizei u.d. SD far die Krim, O.U.,
den 12.2.1943, An das Tatarische Komitee in Simferopol, s. 1.
74. ГААРК, ф. П-151, on. 1, д. 388, л. 31.
75. Там же, ф. П-156, on. 1, д. 41, л. 36.
76. Там же, л. 36—37.
77. Романько О.В. Указ. соч. — С. 63.
78. BA-MA, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 7: AOK 16
bis AOK 17, RH 20-17/257, bl. 108-1 lOrs.
79. Dallin A. Op. cit. - P. 267.
80. Ibid. - P. 268.
81. Kirimal E. Op. cit. — S. 316.
82. Более подробно об организации «Прометей» см.: Соц-
ков Л.Ф. Неизвестный сепаратизм. — М., 2003. — С. 90—96;
Симонова Т.М. Стратегические замыслы начальника Поль-
ского государства Юзефа Пилсудского // Военно-историче-
ский журнал. — 2001. — № 11. — С. 42—48.
83. Mahlen Р. von zur. Zwischen hakenkreuz und Sowjetstern.
Der Nationalismus der sowjetischen Orientvdlker im Zweiten
Weltkrieg. — Dusseldorf, 1971. — S. 119.
84. Ibid. - S. 119.
85. Muhlen P. von zur. Op. cit. — S. 123—124.
86. BA-MA, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 7: AOK 16
bis AOK 17, RH 20-17/257, bl. 109—109rs.
87. Mahlen P. von zur. Op. cit. — S. 125, 127.
88. Dallin A. Op. cit. - P. 263-264.
89. BA-MA, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 5: AOK 11,
RH 20-11/433, bl. 31.
90. Kirimal E. Op. cit. - S. 317-318.
91. Колесник А.Н. Грехопадение? Генерал Власов и его ок-
ружение. — Харьков, 1991. — С. 66—68.
92. Андреева Е.Н. Генерал Власов и Русское Освободи-
20 - 3637 Романько
Л'/^'-^Oz 609
тельное Движение // Дружба народов. — 1991. — № 5. —
С. 203.
93. Persdnliches Archiv des Joachim Hoffmann, Ebringen,
Deutschland (далее — PAJH), Grundlagen der Zusammenarbeit
der Vertreter der von RuBland unterjochten Volker. Protokoll der
tagung der Vertreter der von RuBland unterjochten Volker vom
18. November 1944. - S. 1-2.
94. BA-MA, MSg 149. Sammlung Vladimir Pozdnakoff
(Vlasov-Bewegung), MSg 149/7, Bl. 131.
95. Kirimal E. Op. cit. — S. 322.
96. Диксон Ч., Гейльбрунн О. Коммунистические парти-
занские действия. — М., 1957. — С. 172—174.
97. Манштейн Э. фон. Указ. соч. — С. 262.
98. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 56, л. 19-20.
99. Там же, ф. П-151, on. 1, д. 26, л. 57, 64; ф. П—156, оп.
1, д. 41, л. 77.
100. Германские документы о борьбе с крымскими пар-
тизанами... — С. 281—283.
101. ГААРК, ф. П-151, on. 1, д. 26, л. 57.
102. Кримсью татари... — Ч. 2. — С. 266—267.
103. ВА-МА, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 5: AOK
И, RH 20-11/433, bl. 5-6, 5 la-5 lb, 77a-77b, 97a-97b,
116a—116b, 152a—152c.
104. ГААРК, ф. П-151, on. 1, д. 391, л. 88—89.*
105. ВА-МА, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 5: AOK
11, RH 20-11/433, bl. 14.
106. Ibid, bl. 15.
107. Ibid, bl. 15-18.
108. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 41, л. 4.
109. Там же, ф. П-151, on. 1, д. 26, л. 57; ф. П —156, on. 1,
д. 41, л. 4—5об.
ПО. PAJH, Armeeoberkommando 11, O.Qu/Qu.2,
Br.B.Nr.267/42 geh., A.H.Qu., 29.3.1942, Betr.: Kriegsgefangene
Krim-Tataren, s. 1.
111. Militiirgeschichtlichen Forschungsamt der Bundeswehr
(Potsdam, Deutschland) (далее — MGFA), Sonderfiihrer Siefers
an OKH/GenQu/KrVerw. Aufstellung von Tataren — und
Kaukasierformation im Bereich des A.O.K. 11. — 20.3.1942.
112. BA-MA, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 5: AOK
11, RH 20-11/433, bl. 20-24.
113. PAJH, KTB Armeeoberkommando 11, la, Eintr. Vom
4.1.1942.
114. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 41, л. 18.
115. ВА-МА, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 5: AOK
11, RH 20-11/433, bl. 14.
116. Hoffmann J. Die Ostlegionen 1941—43. Turkotataren,
610
Kaukasier und Wolgafinnen im deutschen Heer. — Freiburg,
1976. - S. 44.
117. MGFA, Sonderfuhrer Siefers an OKH/GenQu/KrVerw.
Aufstellung von Tataren — und Kaukasierformation im Bereich
des A.O.K. 11. - 20.3.1942.
118. Дробязко С.И. Восточные добровольцы в вермахте,
полиции и СС. — М., 2000. — С. 6, 28.
119. PAJH, Befehlshaber Krim (Gen. Kdo. XXXXII. A.K.),
Abt. Ic, H.Qu., den 6.11.1942, s. 11-12.
120. Ibid, s. 12.
121. Ibid, s. 11.
122. Waffen-SS und Ordnungspolizei im Kriegseinzatz
1939-1945... - P. 646.
123. PAJH, Befehlshaber Krim (Gen. Kdo. XXXXII. A.K.),
Abt. Ic, H.Qu., den 6.11.1942, s. 13.
124. Дробязко С.И. Восточные добровольцы в вермахте,
полиции и СС... — С. 4, 28. У частей вспомогательной по-
жарной полиции цвет знаков различия был красным.
125. PAJH, Befehlshaber Krim (Gen. Kdo. XXXXII. A.K.),
Abt. Ic, H.Qu., den 6.11.1942, s. 12.
126. Дробязко С.И. Восточные легионы и казачьи части в
вермахте. — М., 1999. — С. 32.
127. MGFA, Sonderfuhrer Siefers an OKH/GenQu/KrVerw.
Aufstellung von Tataren — und Kaukasierformation im Bereich
des A.O.K. 11. - 20.3.1942.
128. PAJH, An OKH/GenStdH/Gen.d.Osttruppen / ОКН/
GenStdH/Org.Abt. (II), 3.3.1943, s. 14.
129. Ibid, s. 14.
130. Бажан О., Дерейко I. Указ. соч. — С. 22.
131. PAJH, An OKH/GenStdH/Gen.d.Osttruppen / ОКН/
GenStdH/Org.Abt. (II), 3.3.1943, s. 14-15.
132. Waffen-SS und Ordnungspolizei im Kriegseinzatz
1939-1945... - P. 646.
133. MGFA, Sonderfuhrer Siefers an OKH/GenQu/KrVerw.
Aufstellung von Tataren — und Kaukasierformation im Bereich
des A.O.K. 11. - 20.3.1942.
134. Ibid.
135. Ibid.
136. «Идет бешеная националистическая пропаганда» //
Источник. — Москва, 1995. — № 2. — С. 120—122.
137. Azat Kirim. - 1943. - № 7.
138. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 26, л. 25.
139. Там же, ф. П-151, on. 1, д. 388, л. 7-8.
140. Там же, л. 13—29, 30; ф. П-156, on. 1, д. 41, л. 43.
141. Там же, ф. П-156, on. 1, д. 41, л. 6.
142. Там же, ф. П-151, on. 1, д. 388, л. 47—48; Червонная
С.М. Татарский Крым в пламени Второй мировой войны //
Голос Крыма. — Симферополь, 2000. — № 25. — С. 6.
61 1
143. Azat Kirim. - 1943. - № 11.
144. Голос Крыма. - 1942. - № 100. - С. 4.
145. Кырымал Э. Указ. соч. — С. 67.
146. Там же. — С. 67.
147. ВА-МА, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 5: AOK
11, RH 20-11/433, bl. 17, 18.
148. ГААРК, ф. П-151, on. 1, д. 388, л. 25-26.
149. Там же, ф. П—156, on. 1, д. 24, л. 31.
150. Там же, д. 38, л. 84об.—85.
151. Там же, ф. Р-1458, оп. 2, д. 4, л. 19.
152. См., например: ГААРК, ф. Р—1326, on. 1, д. 12,
л. 287, 584.
153. Azat Kirim. - 1943. - № 65(161).
154. Там же. - № 15(111).
155. Там же. - № 34(130).
156. Там же. - № 5(101).
157. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 56, л. 19.
158. Там же, ф. П-151, on. 1, д. 35, л. 23.
159. ВА-МА, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 5: AOK
11, RH 20-11/433, bl. 25.
160. Ibid, bl. 25.
161. ГААРК, ф. П-151, on. 1, д. 26, л. 58.
162. На оккупированных территориях // Коммерсантъ
ВЛАСТЬ. - Москва, 2001. - № 29. - С. 53-54.
163. ГААРК, ф. П-849, on. 1, д. 198, л. 36.
164. ВА-МА, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 5: AOK
И, RH 20-1 1/433, bl. 30.
165. Waffen-SS und Ordnungspolizei im Kriegseinzatz
1939-1945... - P. 646.
166. PAJH, Befehlshaber Krim (Gen. Kdo. XXXXII. A.K.),
Abt. Ic, H.Qu., den 6.11.1942, s. 13.
167. Панкратов П.А. «Мрак и туман» // Военно-истори-
ческий журнал. — 1998. — № 3. — С. 14.
168. PAJH, Befehlshaber Krim (Gen. Kdo. XXXXII. A.K.),
Abt. Ic, H.Qu., den 6.11.1942, s. 13.
169. ГААРК, ф. П-151, on. 1, д. 391, л. 113об.-115об.
170. Там же, д. 26, л. 64.
171. Там же, д. 41, л. 22.
172. Широкорад А.Б. Битва за Крым: роман-хроника. —
М., 2005. - С. 410.
173. Там же. - С. 410-411.
174. Кондранов И.П. Крым. 1941 — 1945. Хроника. — Сим-
ферополь, 2000. — С. 102.
175. Кримськ! татари... — Ч. 1. — С. 371—372.
176. Кондранов И.П. Указ. соч. — С. 88—89.
177. Dallin A. Op. cit. - Р. 261.
178. ВА-МА, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 5: AOK
11, RH 20-1 1/433, bl. 31-32.
179. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 31, л. 62; д. 38, л. 87об.
180. Там же, д. 158, л. 7.
181. Голос Крыма. - 1942. - № 42. - С. 2.
182. MGFA, Sonderfuhrer Siefers an OKH/GenQu/KrVerw.
Aufstellung von Tataren — und Kaukasierformation im Bereich
des A.O.K. 11. - 20.3.1942.
183. BA-MA, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 5: AOK
11, RH 20-11/433, bl. 30.
184. Германские документы о борьбе с крымскими пар-
тизанами... — С. 295.
185. Цит. по: Newland S. Cossacks in the German Army
1941-1945. - London, 1991. - P. 58-59.
186. BA-MA, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 5: AOK
11, RH 20-11/433, bl. 30-31.
187. Ibid, RH 24. Armeekorps. Bd. 8: Generalkommando 29
bis Generalkommando 34, RH 24-30/117, XXX. AK, Ic,
10.2.1942 und 1c, 2.2.1942.
188. Ibid, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 5: AOK 11,
RH 20-11/ 433, bl. 30.
189. Kirimal E. Op. cit. — S. 316.
190. Цит. по: Национальная политика России: история и
современность. — М., 1997. — С. 319.
191. BA-MA, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 5: AOK
11, RH 20-11/433, bl. 17.
192. Ibid, bl. 26.
193. Ibid, bl. 26-28.
194. Ibid, bl. 28-29.
195. Бонвеч Б. За кулисами «рельсовой войны». Совет-
ские партизаны в 1941 — 1944 гг. // Родина. — Москва,
2003. - № 7. - С. 74.
196. Кондранов И.П. Указ. соч. — С. 80—81.
197. Крым в период Великой Отечественной войны
1941 — 1945. — Симферополь, 1973. — С. 210.
198. Ефимов А. Указ. соч. — С. 19.
199. Цит. по: Крым в период Великой Отечественной
войны 1941-1945... - С. 218.
200. Кримсыа татари... — Ч. 2. — С. 265—266.
201. ГААРК, ф. Р-652, оп. 24, д. 9, л. 12-16.
202. Кондранов И.П. Указ. соч. — С. 98.
203. Там же. — С. НО. Разумеется, такое количество
крымских татар среди партизан в этот период не означает,
что все остальные служили в добровольческих формирова-
ниях. Известно, что многие из них участвовали в крымском
подполье. Так, в сентябре 1942 г. присланный из Ялтинского
партизанского отряда коммунист А.С. Дагджи (кличка Дядя
Володя) создал в Симферополе подпольно-патриотическую
организацию, объединившую около 80 человек. ее состава
были татары, в том числе мать и сестра руководителя орга-
низации. Остальные — люди других национальностей. Под-
польщики занимались распространением газет и листовок,
приносимых от партизан из леса, организовывали побеги
военнопленных из концлагеря, проводили диверсии эконо-
мического характера. В июне 1943 г. из-за плохой конспира-
ции организация была раскрыта. Большинство ее членов (в
том числе и руководитель) были схвачены и казнены.
204. ГААРК, ф. Р-652, оп. 24, д. 9, л. 37. Крым в великой
Отечественной войне... — С. 160; Кондранов И.П. Указ,
соч. — С. 129.
205. Вергасов И.З. Крымские тетради. Роман-хроника. —
М., 1978. - С. 433-436.
206. ГААРК, ф. П-151, on. 1, д. 505, л. 210-в.
207. BA-MA, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 7: AOK 16
bis AOK 17, RH 20-17/257, bl. 180.
208. ГААРК, ф. П-156, on. 1, д. 57, л. 31об.-32.
209. Klietmann К. G. Die Waffen-SS. Eine Dokumentation. —
Osnabriick, 1965. - S. 379.
210. Ibid. - S. 379.
211. Tessin G. Verbande und Truppen der deutschen Wehr-
macht und Waffen-SS im Zweiten Weltkrieg 1939—1945... —
Frankfurt am Main, 1965. — Bd.2. — S. 76.
212. Klietmann K.G. Op. cit. — S. 513.
213. Munoz AJ. Forgotten Legions: Obscure Combat For-
mations of the Waffen-SS. — New York, 1991. — P. 174.
214. US National Archives (Washington, USA),-microcopy
T-354, roll 161, frames 3806724 through 3807091.
215. Munoz AJ. Forgotten Legions... — P. 174.
216. Munoz A J. Last Levy: SS Officer Roster, March 1st,
1945. - New York, 2001. - P. 91-92.
217. Klietmann K.G. Op. cit. — S. 382.
218. Kirimal E. Op. cit. — S. 318.
219. Бекирова Г.Т. Крим у перюд Велико! Впчизняно!
вшни (1941 — 1945) // Кримсыа студй. 1нформащйний бюл-
летень. — Ки!*в, 2005. — № 1—2 (29—30). Текст статьи нахо-
дится на веб-сайте http://www.cidct.org.ua
220. Крым в Великой Отечественной войне... — С. 160—
162.
221. Романько О.В. Крым, 1941 — 1944 гг. Оккупация и
коллаборационизм. — Симферополь, 2004. — С. 121.
222. Типельскирх, К. фон. История Второй мировой вой-
ны. - СПб.-М., 1999. - С. 238.
223. Гальдер Ф. Военный дневник. 1939—1942: В 3 т. —
М., 1970. - Т. 3. - Кн. 1. - С. 256.
224. Цит. по: 31нченко Ю.1. Кримсью татари. 1сторичний
нарис. - Ки!в, 1998. - С. 132-133.
225. Цит. по: Там же. — С. 134.
226. Цит. по: Там же. — С. 134—135.
227. Кримсью татари... — Ч. 1. — С. 71.
- 614 --Л'»—
Вместо послесловия.
Забытый урок Ялтинской конференции
1. См., например: Советский Союз на международных
конференциях периода Великой Отечественной войны
1941 — 1945 гг. Сб. документов. — М.: Международные отно-
шения, 1984. — Т. 4 (Крымская конференция руководителей
трех союзных держав — СССР, США и Великобритании —
4-11.2.1945 г.).
2. На наш взгляд, наиболее интересными публикациями
по этой проблеме являются такие работы российских авто-
ров: Полян П.М. Жертвы двух диктатур. — М.: РОССПЭН,
2002; Его же. Депортация советских граждан в Третий рейх
и их репатриация в Советский Союз // Материалы по исто-
рии Русского освободительного движения: Сб. статей, доку-
ментов и воспоминаний. — М.: Архив РОА, 1998. — Вып.
4. — С. 322—409; Арзамаскин Ю.Н. Советские органы репат-
риации в 1944—1946 гг. // Материалы по истории Русского
освободительного движения: Сб. статей, документов и вос-
поминаний. — М.: Архив РОА, 1998. — Вып. 4. — С. 258—
284. Однако основное внимание в этих исследованиях уде-
ляется прежде всего структуре органов репатриации и раз-
личной статистике по репатриантам.
3. Арзамаскин Ю.Н. Указ. соч. — С. 258.
4. Советский Союз на международных конференциях... —
С. 258; Хоффманн Й. История Власовской армии. — Париж:
Имка-Пресс, 1990. — С. 235.
5. Подробнее о вопросе «восточных» добровольческих
формирований см. например: Дробязко С.И. Восточные ле-
гионы и казачьи части в вермахте. — М.: ACT, 1999; Его же.
Русская освободительная армия. — М.: ACT, 2000; Романъко
О. В. Мусульманские легионы во Второй мировой войне. —
М.: ACT, 2004.
6. Майоров Н. Краснодарский процесс // Неотвратимое
возмездие. По материалам судебных процессов над измен-
никами Родины, фашистскими палачами и агентами импе-
риалистических разведок. — М.: Воениздат, 1979. — С. 160—
170.
7. Назаров М.В. Миссия русской эмиграции. — Ставро-
поль: Кавказский край, 1992. — С. 309.
8. Дробязко С.Й. Русская освободительная армия... —
С. 17-22.
9. Арзамаскин Ю.Н. Указ. соч. — С. 258—259.
10. Назаров М.В. Указ. соч. — С. 336.
11. Хоффманн Й. Указ. соч. — С. 236.
12. Полян П.М. Депортация советских граждан в Третий
615
рейх... — С. 385; Толстой Н.Д. Жертвы Ялты. — М.: Русский
путь, 1996. - С. 416-426.
13. Хоффманн. Й. Указ. соч. — С. 236.
14. Толстой Н.Д. Указ. соч. — С. 181—220.
15. Там же. - С. 233-255.
16. Хоффманн Й. Указ. соч. — С. 237.
17. Там же. — С. 237.
18. Полян П.М. Депортация советских граждан в Третий
рейх... — С. 384—385.
19. Назаров М.В. Указ. соч. — С. 337.
20. Толстой Н.Д. Указ. соч. — С. 349.
21. Там же.. — С. 292—296; Дробязко С.И. Эпопея генера-
ла Смысловского // Материалы по истории Русского осво-
бодительного движения: Сб. статей, документов и воспоми-
наний. — М.: Архив РОА, 1998. — Вып. 4. — С. 116—135.
22. Назаров М.В. Указ. соч. — С. 345.
23. Bethell N. The Last Secret. The Forcible Repatriation to
Russia 1944 — 1947. — London: Deutsch, 1974. — P. 242—243.
24. Толстой Н.Д. Указ. соч. — С. 426, 468.
25. Поздняков В.В. Власовцы в СССР. Письма Н.Н. Крас-
нова И Новое русское слово. — 1964. — 22—23 декабря.
26. Известия. — 1946. — № 181. — 2 августа; Правда. —
1947. — № 15. — 17 января.
27. Хоффманн Й. Указ. соч. — С. 242.
28. РОА — «третья сила» Второй мировой. Интервью д-ра
Йоахима Хоффманна Российскому информационному
агентству «Новости». — Май 1995 // Личный архив О.В. Ро-
манько. — Л. 1— 2V
29. Хоффманн Й. Указ. соч. — С. 253.
30. Толстой Н.Д. Указ. соч. — С. 407.
31. См., например: Thorwald J. Wen sie verderben wollen.
Bericht des grossen Verrats. — Stuttgart: Steingriiben Verlag,
1952.
32. Солженицын А. И. Архипелаг ГУЛАГ. 1918—1956. Опыт
художественного исследования. — М.: Инком НВ, 1991. —
Т.5. - С. 169-198.
НАИМЕНОВАНИЯ ШТАБНЫХ ДОЛЖНОСТЕЙ
ГЕРМАНСКИХ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ
И ИХ СОКРАЩЕНИЯ
1а — начальник оперативного отдела
lb — начальник материально-технической части
1с — начальник отдела разведки (подчинялся 1а)
Па — начальник отдела личного состава (адъютант)
ПЬ — заместитель начальника отдела личного состава (под-
чинялся Па)
III — начальник военной прокуратуры
IVa — начальник административной части (подчинялся 1b)
IVb — начальник медицинской части (подчинялся 1b)
IVc — главный ветеринар (подчинялся 1b)
IVd — капеллан (подчинялся Па)
V — начальник транспортного отдела (подчинялся 1b)
ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ источники
И ЛИТЕРАТУРА
ОПУБЛИКОВАННЫЕ ДОКУМЕНТЫ
на украинском языке
Кримсыа татари: шлях до повернення. Кримськотатарський
нацюнальний рух (друга половина 1940-х — початок 1990-х
роюв) очима радянських спецслужб. Зб1рник документе
та матер!ал!в: У 2 ч. — Ки1в, 2004. — Ч. 1—2.
на русском языке
«Бригада Родионова, получившая наименование 1-й анти-
фашистской партизанской бригады...» // ВИЖ. -* 2003. —
№ 12.
Германские документы о борьбе с крымскими партизанами
в 1941 — 1942 гг. И Москва — Крым. Историко-публици-
стический альманах. — М., 2000. — Вып. 1.
Дашичев В. И. Банкротство стратегии германского фашизма.
Документы и материалы. Исторические очерки: В 2 т. —
М., 1973. - Т.1.
«Идет бешеная националистическая пропаганда» // Источ-
ник. — 1995. — № 2.
Кабардино-Балкария в годы Великой Отечественной войны
1941-1945. _ Нальчик, 1975.
Кавказ. 1942 — 1943 гг.: героизм и предательство // Военно-
исторический журнал. — 1991. — № 8.
Кровавые злодеяния Оберлендера: отчет о пресс-конферен-
ции для советских и иностранных журналистов, состояв-
шейся в Москве 5 апреля 1960 г. — М., 1960.
Крым в период Великой Отечественной войны 1941 — 1945. —
Симферополь, 1973.
«Мусульманская плаха» для России // ВИЖ. — 1996. — № 5.
618
На оккупированных территориях // Коммерсантъ
ВЛАСТЬ. - Москва, 2001. - № 29.
Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными
преступниками: Сб. материалов: В 7 т. / Под ред. Р.А. Ру-
денко. — М., 1958. — Т. 2.
Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными
преступниками: Сб. материалов: В 3 т. / Под ред. Р.А. Ру-
денко. — М., 1966. — Т. 2.
Нюрнбергский процесс: Сб. материалов: В 8 т. / Под ред.
А.М. Рекункова. — М., 1991. — Т. 5.
Преступные цели — преступные средства: Документы об ок-
купационной политике фашистской Германии на террито-
рии СССР (1941 — 1944) / Сост. Г.В. Заставенко. — М.,
1985.
«Уничтожить как можно больше русских» // Источник. —
1998. - № 2.
на немецком языке
Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht (Wehr-
machtfiihrungstab): In 4 bd. / Hrsg. v. H. —A. Jacobsen. —
Frankfurt-am-Main, 1965. - Bd.l: 1.8.1940-31.12.1941.
Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht
(Wehrmachtfiihrungstab) : In 4 bd. / Hrsg. v. A. Hillgruber. —
Frankfurt-am-Main, 1963. - Bd. 2: 1.1.1942-31.12.1942.
Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht
(Wehrmachtfiihrungstab): In 4 bd. / Hrsg. v. W. Hubatch. —
Frankfurt-am-Main, 1963. - Bd. 3: 1.1.1943-31.12.1943.
Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht
(Wehrmachtfiihrungstab): In 4 bd. / Hrsg. v. P. E. Schramm. —
Herrsching, 1961. - Bd.4: 1.1.1944-31.12.1944.
Picker H. Hitlers Tischgespriiche. — Bonn, 1951.
АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ
Государственный архив автономной республики Крым
(Симферополь, Украина)
Ф. П-1. Документальные материалы Крымского обкома КП
Украины, 1936-1945 гг., on. 1, д. 2135, 2160, 2185, 2276,
2317.
Ф. П-151. Документы Крымского штаба партизанского дви-
жения, on. 1, д. 24, 26, 28, 30, 34-36, 312, 388-392, 505.
619
Ф. П-156. Дела крымской комиссии по истории Великой
Отечественной войны, on. 1, д. 1, 24—29, 31, 33, 35—41,
51, 56-58, 173-а.
ф. Р-652. Совет Народных Комиссаров Крымской АССР,
1921 — 1945 гг., оп. 24, д. 9.
Государственный архив Российской Федерации
(Москва, Россия)
Ф. Р-7021. Чрезвычайная Государственная комиссия по ус-
тановлению и расследованию злодеяний немецко-фаши-
стских захватчиков и их сообщников и причиненного ими
ущерба гражданам, коллективным хозяйствам (колхозам),
общественным организациям, государственным предпри-
ятиям и учреждениям СССР (ЧГК). 1942—1951, оп. 148,
д. 183, 194, 222.
Ф. Р-7445. Международный военный трибунал для главных
немецких преступников (Нюрнбергский процесс). Нюрн-
берг. 1945-1946, оп. 2, д. 145, 156.
Национальный архив Республики Беларусь
(Минск, Беларусь)
Ф. 370. Генеральный комиссариат «Беларусь». 1941 — 1944,
on. 1, д. 90.
Ф. 382. Белорусская краевая оборона. 1944, on. 1, д. 3, 4, 8,
14, 20.
Ф. 383. Главное управление войсковых дел БЦР. 1942—1945,
on. 1, д. 6, 9, 11.
Ф. 384. Центральное управление БНС (Централь).
1942-1945, on. 1, д. 1.
Ф. 393. Минский окружной комиссариат. 1941 — 1944, on. 1,
д. 1, 534.
Ф. 400. Наместничество БЦР по Минскому округу. 1944, оп.
1, д. 1.
Bundesarchiv-Militararchiv (Freiburg, Deutschland) —
Федеральный военный архив
(Фрайбург, ФРГ)
RH 2. Oberkommando des Heeres / Generalstab des Heeres, RH
2/1412.
BA-MA, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 5: AOK 11, RH
20-11/ 433.
620
BA-MA, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 7: AOK 16 bis
AOK 17, RH 20-17/257, RH 20-17/713.
RS 3—30. 30. Waffen-Grenadier-Division (russische Nr. 2), RS
3-30/ 1, RS 4/1201, RS 3-30/3, RS 4/1202, RS 3-30/6, RS
3-30/8.
RS 3—36. Sonderkommando Dirlewanger, RS 3-36/1 — RS
3-36/22.
RS 3—39. Ostmuselmanische SS-Division, RS 3—39/1, RS
3-39/2.
RW 41. Territoriale Befehlshaber in der Sowjetunion,
Werhmachtbefehlshaber WeiBruthenien / Generalkommando
Rothkirch, RW 41/58, RW 41/59, RW 41/61, RW 41/66, RW
41/69, RW 41/71.
MSg 149. Sammlung Vladimir Pozdnakoff (Vlasov-Bewegung),
MSg 149/7, MSg 149/8, MSg 149/15, MSg 149/48.
Личный архив Иоахима Хоффманна, доктора философии
(Эбринген, ФРГ)
The Use by the Germans of Soviet Nationals against the Soviet
Union in the Late War. — White Ruthenian Volunteer Forces
// Intelligence Division. — DRS (50)145. — P. 1 — 16.
The Use by the Germans of Soviet Nationals against the Soviet
Union in the Late War. — The «Osttiirkischer Waffenverband»
of the SS // Intelligence Division. — DRS (51)29. — P. 1 — 11.
Grundlagen der Zusammenarbeit der Vertreter der von RuBland
unterjochten Volker. Protokoll der tagung der Vertreter der von
RuBland unterjochten Volker vom 18. November 1944. — 2 s.
Личный архив O.B. Романъко (Симферополь, Украина)
Ёрш С. Беларуская партызанка. — С. 1 — 12.
Казак П. Угод Ki Палескай беларуска-зкрашскай вайскавай
акцьп. — 2001. — С. 1—7.
CmamKeeiH Ф. Як судзш Антона Сокала-Кутылозскага. —
С. 1-6.
Без автора. 1ван Гелда. — С. 1—3.
Письмо К.М. Александрова (С.-Петербург, Россия) от 29 ав-
густа 2000 г. — Л. 1—2.
Письмо И. Хоффманна (Эбринген, ФРГ) от 20 июня 2000 г.
(на немецком языке). — Л. 2
621
МЕМУАРЫ И ДНЕВНИКИ
на белорусском языке
Акула К. Змагарныя дароп. — Мшск, 1994.
Друп Усебеларусю Кангрэс. Матар’ялы / Пад. рд. Р. Астро-
ускага. — Бразншвайг, 1954.
Жук-Грышкев1ч В. 25-га Сакавша. Успамшы з Менску, Будс-
лава, BuibHi, Прап, савецкай турмы. — Таронта, 1978.
Кушаль Ф. Спробы стварэньня Беларускага войска. —
М1нск, 1989.
Малецк1 Я. Пад знакам Пагош. — Таронта, 1976.
Пархута П. Слошмская самаахова // Голас Камбатанта. —
2001. - № 1(6) - Вясна.
Романов1ч XL У СБМ я загартувазся s спразднага патрыёта //
Наша шва. — 1997. — № 33(94) — 17 лктапада.
на русском языке
Вергасов И.З. Крымские тетради. Роман-хроника. — М.,
1978.
Гальдер Ф. Военный дневник. 1939—1942: В 3 т. — М.,
2002-2003. - Т. 2-3.
Гитлер А. Моя борьба. — Харьков, 2003.
Гелен Р. Война разведок. Тайные операции спецслужб Гер-
мании. 1942-1971. - М., 1999.
Гудериан Г. Воспоминания солдата. — Смоленск, 1998.
Казанцев А.С. Третья сила. Россия между нацизмом и ком-
мунизмом. — М, 1994.
Кромиади КГ. За землю, за волю... На путях Русской освобо-
дительной борьбы, 1941 — 1947 гг. — Сан-Франциско, 1980.
Ленивое А.К Под казачьим знаменем в 1943—1945 // Куба-
нец. — 1992. — № 2—4.
Манштейн Э. фон. Утраченные победы. — М. — СПб., 1999.
Розенберг А. Миф XX века. — Харьков, 2005.
Шелленберг В. Секретная служба Гитлера. — Киев, 1991.
Штрик-Штрикфельдт В.К. Против Сталина и Гитлера. Ге-
нерал Власов и Русское освободительное движение. — М.,
1993.
622
на немецком языке
Zfoutigam О. So hat es sich zugetragen... Ein Leben als Soldat
und Diplomat. — Wurzburg, 1968.
Herwarth H. v. Zwischen Hitler und Stalin. Erlebte
Zeitgeschichte 1931 bis 1945. — Frankfurt am Main — Berlin-
Wien, 1985.
ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ПЕЧАТЬ
на белорусском языке
Беларус на варце. Орган штаба Главного опекуна белорус-
ской полиции (Минск). — 1943—1944.
Беларуская газэта (Минск). — 1942—1944.
Жыве Беларусь! Орган Центрального штаба СБМ
(Минск). - 1943-1944.
на русском языке
Блокнот пропагандиста. Еженедельный бюллетень пропа-
гандистов РОА (Дабендорф). — 1945.
Бюллетень добровольцев РОА (Дабендорф). — 1944.
Голос Крыма. Орган Симферопольского городского управ-
ления (Симферополь). — 1941 — 1944.
Офицерский бюллетень РОА. Орган офицерского корпуса
Русского освободительного движения (Дабендорф). —
1943.
на кры мско-татарском языке
Azat Kirim. Орган Симферопольского мусульманского коми-
тета (Симферополь). — 1942—1944.
на немецком языке
Material fur Funk-Nachrichten (Berlin). — 1943—1944.
Ostpressedienst. Material far russische Zeitungen (Berlin). —
1943-1944.
ИССЛЕДОВАНИЯ
на белорусском языке
А.В. Юры Туронак пра забойства Кубэ // Наша шва. —
1999. - № 4(125).
623
Б.П. Змагар за вызваленьне Бацьказшчыны // Голас Камба-
танта. — 2001. — № 1(6) — Вясна.
Беларуси! нацыянал!зм: Даведшк / Укладальшк П. Казак. —
М!нск, 2001.
Беластоцкл Т. Сьветлы зспамш пра шэфа-правадшка СБМ //
Голас Камбатанта. — 2001. — № 1(6). — Вясна.
Вщъб1ч, Юрка (Стукалш Ю.). Антыбальшавщыая пазстаньш
i партизанская барацьба на Беларусь — Нью-Ёрк, 1996.
Гардз1енка А. Вайсковец // Наша шва. — 2000. —
№ 15(172). — 10—16 красавца.
Гардз1енка А. Друг! Всебеларуск! кангрэс: пад нямецюм кан-
тролем И Наша шва. — 2000. — №26(183). — 26 чэрвеня —
4 лшеня.
Гардз1енка А. Бэрлш як асяродак беларускага жыцьця пер-
шай половы 40-х гг. XX ст. // Зашсы. Беларуси! 1нстытут
навук! й мастацтва. — 2003. — № 26.
Псторыя Беларусь У 2 ч. / Пад. рэд. Я.К. Нов!ка, Г.С. Мар-
цуля. — М!нск, 1998. — 4.2.
Дан1люк Б. Бог забраз яго зарана // Голас Камбатанта. —
2000. — № 2. — Лшень.
Ёрш С. Всевалад Родзька. Правадыр беларусюх нацыянал!с-
Tays. — М!нск, 2001.
Ёрш С. Забыты беларуск! вайсковы дзеяч // Голас Камбатан-
та. — 2000. — № 5. — Лютапад — сьнежань.
Ёрш С. Рыгор Зыбайла не запнуз у Францы!, а прайшоз
савецюя канцлягеры // Голас Камбатанта. — 2000. —
№ 3. — Жшвень.
Захарка В. Галозныя моманты беларускага руху // Зашсы.
Беларуси! 1нстытут навук! й мастацтва. — 1999. — № 24.
Каваленя А. Прагерманск!я саюзы моладз! на Беларусь
1941 — 1944. Вытокь Струтктура. Дзейнасць. — М!нск,
1999.
Кандыбов1ч С. Разгром нацыянальнага руху s Беларусь —
М!нск, 2000.
К’яры Б. Лес беларусюх габрэяз у «Генеральным кам!сарыяце
Беларутэнп». Спроба набл!зщца да незразумелага //
Беларуси! пстарычны агляд. — 2000. — Т. 7. — Сш.
1(12). — Чэрвень.
JlimeiH А. Кубэ як мапльшчык беларускай нацыянальнай !дэ!
Ц Наша шва. - 1999. - № 4(125).
Лялько$ I. Да пытання аб пранямецюх i антысавецюх настро-
624
ях у БССР перад II сусветнай вайной // Беларуси!
пстарычны агляд. — 2002. — Т.9. — Сш. 1—2(16—17). —
Снежань.
Марцынов1ч А.А. Хто мы, адкуль мы...: Пет. эсэ, нарысы: У 2
кн. — М!нск, 1997. — Кн. 2.
Ралшяагск! В. Саздзельжю s злачынствах. — Мшск, 1964.
Рус Г. СД у Баранав!чах (1941 — 1943) у кантэксце лакальнага
акупацыйнага рэжыму // Беларуси! пстарычны агляд. —
1998. - Т. 5. - Сш. 1(8). - Чэрвень.
Туронак Ю. Падзея невыгадная для yeix // Зашсы. Беларуси!
1нстытут навук! й мастацтва. — 2003. — № 26.
Шалъц Ю. «...на карысьць Нямеччыны й Беларус!» // Зашсы.
Беларуси! 1нстытут навук! й мастацтва. — 2003. — № 26.
Шнэк Беларуская Краевая Абарона. Ушформа i адзнак!.
1люстраваны альбом. — Мельбурн, 1984.
Юрев1Ч Л. Жыцьцё пад агнём. Партрэт беларускага воена-
чальшка i палпычнага дзеяча Барыса Рагул! на фоне яго
noxi. — М!нск, 1999.
Юрев1ч Л. Вырваныя бачыны: Да псторьп Саюза Беларускай
Моладз!. — М!нск, 2001.
на украинском языке
Бажан О., Дерейко I. УкраГнськ! допом!жн! вшськов! форму-
вання збройних сил Жмеччини на територй рейхско-
м!сар!ату «УкраГна» // 1сторичний журнал. — 2005. — № 4.
Бугай М.Ф. Депортащя кримських татар у 1944 р. // Ук-
рагнський !сторичний журнал. — 1992. — № 1.
Гунчак Т. У мундирах ворога // Вшсько Украгни. — 1993. —
№ 9.
Дерейко 1.1. Вщ колаборацй до резистансу: д!яльн!сть 115/62-
го украгнського батальону шуцманшафту на теренах Б!ло-
pyci i Франц!! у 1942—1944 рр. // 3 арх!в!в ВУЧК-ГПУ-
НКВД-КГБ. - 2003. -№ 1.
Дерейко I.I. До питания про украгнськ! батальйони на
територг! Buiopyci’i (1941 — 1944 рр.) // Сторшки вонно!
icTOpii Украгни: 36. наук, статей. — Ки!в, 2003. — Вип. 7. —
4.1.
Дуда А., Старик В. Буковинський Куршь в боях за укра!нсь-
ку державшеть. 1918—1941 — 1944. — Ки!в—Чершвщ, 1995.
О 625
Зшченко ЮЛ. Кримсью татари. 1сторичний нарис. — Китв,
1998.
Косик В. Укратна i Шмеччина у друпй свгговш в!йнЕ —
Льв1в, 1993.
Рекотов П.В. Органи управлшня на окупованш територгт
Укратни (1941-1944 рр.) // У1Ж. - 1991. - № 6.
Руденко И.М. Арм!я фашистського агресора: обличчя ворога
// У1Ж. - 1991. - № 6.
Чайковсъкий А.С. Невщома вшна. Партизанський рух в
Укратш 1941 — 1944 рр. Мовою документов, очима
1сторика. — Китв, 1994.
на русском языке
Абрамян Э.А. Забытый легион. — Ереван, 2005.
Александров КМ. Офицерский корпус армии генерал-лейте-
нанта А.А. Власова 1944—1945. Биографический справоч-
ник. — СПб., 2001.
Александров КМ. Против Сталина. Власовцы и восточные
добровольцы во Второй мировой войне. Сборник статей и
материалов. — СПб., 2003.
Андреева Е.Н. Генерал Власов и Русское Освободительное
Движение // Дружба народов. — 1991. — № 5.
Аржаева Л.В., Доморад К.И., Игнатенко И.М. Всенародная
борьба в Белоруссии против немецко-фашистских захват-
чиков в годы Великой Отечественной войны: В 3 т. —
Минск, 1984. - Т. 1-3.
Безыменский Л.А. Особая папка «Барбаросса». — М., 1973.
Безыменский Л.А. Разгаданные загадки Третьего рейха.
1941-1945: В 2 т. - М., 1984. - Т. 2.
Безыменский Л.А. Человек за спиной Гитлера. Мартин Бор-
ман и его дневник. — М., 1999.
Бек1рова Г.Т. Крим у перюд Велико! Вичизнянот вшни
(1941 — 1945) // Кримськ! студй. 1нформащйний бюлле-
тень. — Китв, 2005. — № 1—2 (29—30). Текст статьи нахо-
дится на веб-сайте http://www.cidct.org.ua
Бетелл Н. Последняя тайна. — М., 1992.
Бонвеч Б. За кулисами «рельсовой войны». Советские парти-
заны в 1941 — 1944 гг. // Родина. — 2003. — № 7.
Бройнингер В. Противники Гитлера в НСДАП, 1921 — 1945. —
М., 2006.
- . 626 '
Буллок А. Гитлер и Сталин: Жизнь и власть. Сравнительное
жизнеописание: В 2 т. — Смоленск, 1998. — Т. 2.
Великая Отечественная война 1941 — 1945: Энциклопедия /
Под ред. М.М. Козлова. — М., 1985.
Военный энциклопедический словарь / Под ред. С.Ф. Ахро-
меева. — М., 1986.
Вяткин А.Р. Немецкая оккупация и крымские татары в
1941-1944 гг. // Восток. - 2005. - № 4.
Галицкий В.П. «...Для активной подрывной диверсионной
деятельности в тылу у Красной Армии» // Военно-истори-
ческий журнал. — 2001. — № 1.
Геллер М.Я., Некрич А.М. История России 1917—1995: В 4
т. - М., 1996. - Т. 1.
Гилязов И.А. На другой стороне. Коллаборационисты из по-
волжско-приуральских татар в годы Второй мировой вой-
ны. — Казань, 1998.
Гогун А. Между Гитлером и Сталиным. Украинские повстан-
цы. - СПб., 2004.
Деларю Ж. История гестапо. — Смоленск, 1993.
Диксон Ч., Гейлъбрунн О. Коммунистические партизанские
действия. — М., 1957.
Дробязко С. И. Советские граждане в рядах вермахта. К во-
просу о численности // Великая Отечественная война в
оценке молодых: Сб. статей студентов, аспирантов, моло-
дых ученых. — М., 1997.
Дробязко С.И. Русская освободительная армия. — М., 1998.
Дробязко С.И. Восточные легионы и казачьи части в вермах-
те. — М., 1999.
Дробязко С.И. Восточные добровольцы в вермахте, полиции
и СС. - М., 2000.
Дробязко С. И., Ермолов И. Г. Анти партизане кая республи-
ка. - М., 2001.
Ефимов А. Некоторые аспекты германской оккупационной
политики в отношении крымских татар в 1941 — 1944 гг. //
Профи. — Москва, 1999. — № 6—7.
За гранью понимания. Философы и богословы о Холоко-
сте / Под ред. Д. Рота и М. Беренбаума. — Кигв: Дух i
л!тера, 2003.
Залесский К.А. Вожди и военачальники Третьего рейха: Био-
графический энциклопедический словарь. — М., 2000.
627
Залесский К.А. Кто был кто во Второй мировой войне. Союз-
ники Германии. — М., 2003.
Залесский К.А. Кто был кто во Второй мировой войне. Союз-
ники СССР. - М., 2004.
Залесский К.А. РСХА. - М., 2004.
Залесский К.А. СС. Охранные отряды НСДАП. — М., 2004.
Залесский К.А. Вермахт. — М., 2005.
Залесский К.А. НСДАП. Власть в Третьем рейхе. — М., 2005.
Итоги Второй мировой войны. Выводы побежденных / Тип-
пельскирх К. фон, Кессельринг А., Гудериан Г. и др. —
СПб., 1998.
Карр Э. История Советской России: В 4 кн. — М., 1990. —
Кн. 1.
Кирсанов Н.А., Дробязко С.И. Великая Отечественная война
1941 — 1945 гг.: национальные и добровольческие воинские
формирования по разные стороны фронта // Отечествен-
ная истори. — 2001. — № 6.
Клаузевиц К. фон. О войне. — М., 1994.
Клыковская Т. Обреченный эскадрон: в 1942 г. они мечтали
создать национальные белорусские войска // Чёрная пят-
ница. — Минск, 1998. — № 173. — 15 октября.
Колесник А.Н. Грехопадение? Генерал Власов и его окруже-
ние. — Харьков, 1991.
Кондранов И.П. Крым. 1941 — 1945. Хроника. — Симферо-
поль, 2000.
Коняев И.М. Власов. Два лица генерала. — М., 2003.
Командиры Второй мировой войны / Авт.-сост. А.Н. Горди-
енко. — Минск, 1998.
Крым в Великой Отечественной войне 1941 — 1945. — Сим-
ферополь, 1994.
Крысий М.Ю. Прибалтика между Сталиным и Гитлером.
1939-1945. - М., 2004.
Кырымал Э. Положение мусульманской религии в Крыму //
Вестник Института по изучению истории и культуры
СССР. - Мюнхен, 1955. - № 2(15).
Лавренов С.Я., Попов И.М. Крах Третьего рейха. — М., 2000.
Мамулиа Г. Грузинский легион в борьбе за свободу и незави-
симость Грузии в годы Второй мировой войны. — Тбили-
си, 2003.
628
Мартыненко Б.А. Нацистские военные преступники в
США и других странах НАТО. — Киев, 1988.
Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии
1933-1945 гг. - М., 2002.
Мюллер Н. Вермахт и оккупация (1941 — 1944). О роли вер-
махта и его руководящих органов в осуществлении окку-
пационного режима на советской территории. — М., 1974.
Назаров М.В. Миссия русской эмиграции. — Ставрополь,
1992.
Национальная политика России: история и современ-
ность. — М., 1997.
Немецко-фашистский оккупационный режим (1941 — 1944).
Сб. статей / Под общ. ред. Е.А. Болтина. — М., 1965.
Неотвратимое возмездие: По материалам судебных процес-
сов над изменниками Родины, фашистскими палачами и
агентами империалистических разведок / Под ред. С.С.
Максимова и М.Е. Карышева. — М., 1979.
Панкратов П.А. «Мрак и туман» // ВИЖ. — 1998. — № 3.
Партизанское движение (По опыту Великой Отечественной
войны 1941 — 1945 гг.) / Отв. ред. В.Ю. Русанов. — Жуков-
ский — М., 2001.
Пленков О.Ю. Третий Рейх. Война: до кртической черты. —
СПб., 2005.
Политические партии России. Конец XIX — первая треть
XX века: Энциклопедия / Под ред. В.В. Шелохаева и др. —
М., 1996.
Пономаренко П.К. Всенародная борьба в тылу немецко-фа-
шистских захватчиков 1941 — 1944. — М., 1986.
Попов А.Ю. 15 втреч с генералом КГБ Бельченко. — М.,
2002.
Попов А.Ю. НКВД и партизанское движение. — М., 2003.
Раманичев П.М. Власов и другие. // История. — 2001. —
№ 34. - С. 11-16.
Романъко О.В. Мусульманские легионы во Второй мировой
войне. — М., 2004.
Романъко О.В. Крым, 1941 — 1944 гг. Оккупация и коллабора-
ционизм. — Симферополь, 2004.
Рябоконь М.В. Против партизан Брянщины // ВИЖ. —
2004. - № 4.
Семенов К.К. Войска СС. - М., 2004.
'629 '
Семиряга М.И. Коллаборационизм. Природа, типология и
проявления в годы Второй мировой войны. — М., 2000.
Симонова Т.М. Стратегические замыслы начальника Поль-
ского государства Юзефа Пилсудского // ВИЖ. — 2001. —
№ И.
Соколов Б.В. Оккупация. Правда и мифы. — М., 2002.
Солженицын А.И. Двести лет вместе: В 2 ч. — М., 2002. —
Ч. 2.
Соловьев А.К. Белорусская Центральная Рада: создание, дея-
тельность, крах. — Минск, 1995.
Старинов И.Г. История партизанского движения. — М.—
Минск, 2005.
Стругар В. Югославия в огне войны, 1941 — 1945. — М.,
1985.
Типпельскирх К. фон. История Второй мировой войны. —
СПб.-М., 1999.
Толстой Н.Д. Жертвы Ялты. — М., 1996.
Уильямсон Г. СС — инструмент террора. — Смоленск, 1999.
Уорвол Н. Войска СС. Кровавый след. — Ростов-на-Дону,
2000.
Хастингс М. Операция «Оверлорд». Как был открыт второй
фронт. — М., 1989.
Хоффманн И. История власовской армии. — Париж, 1990.
Цурганов Ю. Власовское движение. Известные оценки и ма-
лоизвестные альтернативы // Посев. — 2001. — № 6.
Чевела П. Восполнение потерь сухопутных войск фашист-
ской Германии на советско-германском фронте в
1941-1945 // ВИЖ. - 1984. - № 12.
Чуев С.Г. Спецслужбы Третьего рейха: В 2 кн. — СПб.—М.,
2003. - Кн. 1-2.
Чуев С.Г. Проклятые солдаты. — М., 2004.
Широкорад А.Б. Битва за Крым: роман-хроника. — М., 2005.
Шкаровский М.В. Нацистская Германия и Православная
Церковь. — М., 2002.
Шунков В.Н. Солдаты разрушения. Организация, подготов-
ка, вооружение, униформа ваффен СС. — М.—Минск,
2001.
Энциклопедия Третьего рейха / Под ред. А. Егазарова. —
М., 1996.
630 '
на английском языке
Alexiev A. Soviet Nationalities in German Wartime Strategy,
1941 — 1945. — Santa Monica, 1982.
Caballero Jurado C., Lyles K. Foreign Volunteers of the Wehr-
macht 1941 — 1945. — London, 1995.
Dallin A. German Rule in Russia 1941 — 1945: A Study of
occupation policies. — London, 1957.
Fischer G. Soviet Opposition to Stalin. — Harvard, 1952.
Germany and the Second World War: In 9 vols. — Oxford,
1998. - Vol.4.
Houterman H. Eastern Troops in Zeeland. The Netherlands,
1943-1945. - New York, 1997.
The German Police / Ed. by A.J. Munoz. — New York, 1997.
Littlejohn D. The Patriotic traitors: The History of Collaboration
in German Occupied Europe, 1940—1945. — New York, 1972.
Littlejohn D. Foreign Legions of the Third Reich: In 4 vols. —
San Jose, 1987. — Vol. 4: Poland, the Ukraine, Bulgaria,
Romania, Free India, Estonia, Latvia, Lithuania, Finland and
Russia.
Lumsden R., Hannon P. The Allgemeine SS. — London, 1994.
Mitcham S. ИК Hitler’s Legions. The German Army Order of
Battle, World War II. - New York, 1985.
Munoz A. J. Forgotten Legions: Obskure Combat Formations of
the Waffen-SS. - New York, 1991.
Munoz A.J. Herakles and the Swastika. — New York, 1996.
Munoz A. J. Hitler’s Eastern Legions. — New York: Axis Europe,
1996. — Vol.I: The Baltic Schutzmannschaft 1941 — 1945.
Munoz A. J. Hitler’s Eastern Legions. — New York, 1997. —
Vol. II: The Osttruppen.
Munoz A. J. The Kaminski Brigade: A History, 1941 — 1945. —
New York, 1998.
Munoz A. J. The Druzhina SS Brigade: A History, 1941 — 1943. —
New York, 2000.
Munoz A.J. The Last Levy: SS Officer Roster, March, 1st,
1945. - New York, 2001.
Munoz A.J., Romanko O.V. The East Came West: Muslim, Hindu
and Buddhist Volunteers in the German Armed Forces
1941-1945. - New York, 2002.
»»» 631 «w*
Munoz A.J., Romanko О. И Hitler’s White Russians:
Collaboration, Extermination and Anti-Partisan Warfare in
Byelorussia, 1941 — 1944. — New York, 2003.
Nafziger G.F. Foreigners in Field Gray: The Russian, Croatian,
and Italian Soldiers in the Wehrmacht. — Pisgah, Ohio, 1995.
Nafziger G. F. The German Order of Battle: Infantry in World
War II. - London, 2000.
Nafziger G. F. The German Order of Battle: Waffen SS and Other
Units in World War 11. — Conshohoken, 2001.
Newland S. Cossacks in the German Army 1941 — 1945. —
London, 1991.
Thomas N., Abbot P., Chappel M. Partisan Warfare 1941 —
1945. — London, 1996.
Windrow M., Burn J. The Waffen-SS. — London, 1995.
на немецком языке
Chiari В. Alltag hinter der Front: Besatzung, Kollaboration und
Widerstand in WeiBruBland 1941 — 1944. — Diisseldorf, 1998.
Das Deutsche Reich und Zweiten Weltkrieg. — Stuttgart,
1999. - Bd. 5. - Halbbd.2.
Hoffmann J. Ostlegionen 1941 — 1943. Turkotataren, Kaukasier
und Wolgafinnen im deutsche Heer. — Freiburg, 1976.
Hoffmann J. Kaukasien 1942/43. Das deutsche Heer und die
Orientvdlker der Sowjetunion. — Freiburg, 1991.
Kirimal E. Der nationale Kampf der Krimtiirken mit besonderer
Beriicksichtung der Jahre 1917—1918. — Emsdetten, 1952.
Klietmann KG. Die Waffen-SS. Eine Dokumentation. —
Osnabriick, 1965.
Afz/hlen P. von zur. Zwischen hakenkreuz und Sowjetstern. Der
Nationalismus der sowjetischen Orientvdlker im Zweiten
Weltkrieg. — Diisseldorf, 1971.
Neulen H.-W. An Deutscher Seite: Internationale Freiwillige von
Wehrmacht und Waffen-SS. — Miinchen, 1985.
Personen Lexikon / Hrsg. v. H. WeiB. — Wien, 2003.
Reitlinger G. Ein Haus auf Sand gebaut. Hitlers Gewaltpolitik in
Russland. 1941 — 1944. — Hamburg, 1962.
Sedler F. W. Oskar Ritter von Niedermayer im Zweiten Weltkrieg.
Ein Beitrag zur Geschichte der Ostlegionen // Wehrwissen-
schaftliche Rundschau. 1970. — № 12.
£32
Tessin G. Verbande und Truppen der deutschen Wehrmacht und
Waffen SS im Zweiten Weltkrieg 1939—1945: In 17 bd. —
Frankfurt-am-Main — Osnabriick, 1965—2002. — Bd. 1 — 17.
Waffen-SS und Ordnungspolizei im Kriegseinsatz 1939—1945.
Ein Uberblick anhand der Feldpostiibersicht / Bearb. v. G.
Tessin und N. Kannapin. — Osnabriick, 2000.
на польском языке
Turonek J. Bialorufc pod okupacja niemiecka. — Warszawa, 1993.
СОКРАЩЕНИЯ И АББРЕВИАТУРЫ
На белорусском языке
БВА — Белорусская освободительная армия (Беларуская вы-
званная арм1я; БВА)
БКА — Белорусская краевая оборона (Беларуская краёвая
абарона; БКА)
БНП — Белорусская незалежницкая партия (Беларуская
незалежнщкая партыя; БНП)
БНР — Белорусская народная республика (Беларуская народ-
ная рэспублша; БНР)
БНС — Белорусская народная самопомощь (Беларуская на-
родная самапомач; БНС)
БНСП — Белорусская национал-социалистическая партия
(Беларуская нацыянал-сацыялктычная партыя; БНСП)
БРД — Белорусский совет доверия (Беларуская рада даверу;
БРД)
БСГ — Белорусская социалистическая громада (Беларуская
сацыял1стычная грамада; БСГ)
БСП — Белорусская самопомощь (Беларуская самапомач;
БСП)
БХДП — Белорусская христианско-демократическая партия
(Беларуская хрысыцянска-дэмакратычна партыя; БХДП)
БЦР — Белорусский центральный совет (Беларуская цэн-
тральная рада; БЦР)
КБС — Корпус белорусской самообороны (Корпус белару-
скай самааховы; КБС)
СБМ — Союз белорусской молодежи (Саюз беларускай
моладзг, СБМ)
ПБН — Партия белорусских националистов (Партыя бела-
руск1х нацыянал1ста$\ ПБН)
634
На русском и украинском языках
АК — Армия Крайова
АПА — Внешнеполитическое бюро Национал-социалисти-
ческой рабочей партии Германии (Aussenpolitisches Amt
NSDAP; АРА)
БССР — Белорусская Советская Социалистическая Республи-
ка
ВИЖ — «Военно-исторический журнал»
ГААРК — Государственный архив Автономной Республики
Крым
ГАРФ — Государственный архив Российской Федерации
ГФП — Тайная полевая полиция (Geheimfeldpolizei; GFP)
КГБ — Комитет государственной безопасности
КОНР — Комитет освобождения народов России
МВД — Министерство внутренних дел
НАРБ — Национальный архив Республики Беларусь
НКВД — Народный комиссариат внутренних дел
ОКВ — Верховное командование вермахта (Oberkommando
der Wehrmacht; OKW)
ОКХ — Верховное командование сухопутных войск (Ober-
kommando des Heeres; ОКН)
ОУН — Организация украинский националистов
РОД — Русское освободительное движение
РОА — Русская освободительная армия
РСХА — Главное управление имперской безопасности
(Reichssicherheitshauptamt; RS НА)
СА — Штурмовые отряды (Sturmabte Hungen; SA)
СБПБ — Союз борьбы против большевизма
СД — Служба безопасности (Sicherheitsdienst; SD)
СРМ — Союз русской молодежи
СС — Охранные отряды (Schutzstaffel; SS)
ЦК КПБ — Центральный комитет Коммунистической пар-
тии Белоруссии
«оди» — служба порядка (Ordnungsdienst; Odi)
«хиви» — «добровольный помощник» (HHfswilliger; Hiwi)
У1Ж — «Укратнський кторичний журнал»
УН РА — Украинская национально-революционная армия
УПА — Украинская повстанческая армия
635 ''' '' '
ЦШПД — Центральный штаб пратизанского движения
На немецком языке
BA-MA — Bundesarchiv-Militararchiv (Федеральный военный
архив Германии)
HSSPf — Hdhere SS-und Polizeifiihrer (главный фюрер СС и по-
лиции)
SSPf — SS-und Polizeifiihrer (фюрер СС и полиции)
КТВ — Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht
(Wehrmachtfiihrungstab) (Дневник военных действий ОКБ)
PAJH — Persdnliches Archiv des Joachim Hoffmann (Личный
архив Иоахима Хоффманна)
«Schuma» — Schutzmannschaft der Ordnungspolizei (вспомога-
тельная полиция порядка)
WPr — Wehrmachtpropaganda (Отдел пропаганды ОКВ)
z. b. V. — zur besonderen Verfiigung (части специального назна-
чения)
ОГЛАВЛЕНИЕ
•>' ' г -г - > л \ % sr<•, s 's "«..г'Кф '
От автора...........................................5
Часть первая. Русские добровольцы Гитлера. Неизвестные
страницы Русского освободительного движения в годы
Второй мировой войны................................9
Русское освободительное движение и еврейский вопрос 11
Формирования Русской освободительной армии
на территории Крыма (1943—1944)................ 30
Немецкая пропаганда в Крыму (1941 — 1944)......... 41
Часть вторая. За «незалежну» Украину и фюрера.
Украинские националисты в годы Второй мировой
войны ...........................................73
Освободительное движение народов России
и украинский вопрос.............................75
Партизанское движение в годы Второй мировой
войны...........................................82
Деятельность организаций украинских националистов
на территории Крыма (1941 — 1944).............. 97
Часть третья. Под гербом «Погони». Белорусские
добровольческие формирования в германских
вооруженных силах (1941—1945).....................105
Введение..........................................107
Коллаборационизм и политика германского
руководства в годы Второй мировой войны ... 109
Белоруссия в годы немецкой оккупации (1941 — 1944) . 117
637
Белорусский национализм и его роль в процессе создания
белорусских добровольческих формирований
в составе германских вооруженных сил.........144
Белорусские добровольческие формирования
на территории Белоруссии (1941 — 1944) ......196
Белорусские добровольческие формирования
в эмиграции (1944—1945) .................... 272
Заключение.......................................301
Приложение ......................................310
Часть четвертая. Исламский меч Третьего рейха. Тюркс-
кие и кавказские добровольцы в германских вооружен-
ных силах........................................355
Подразделения восточных легионов в германских
вооруженных силах (1941 — 1945)............. 357
Мусульманские формирования в вермахте и войсках
СС (1941-1945).............................. 398
Мусульманские добровольческие формирования
в германских вооруженных силах (1941 — 1945) . . 407
Часть пятая. Тамга и свастика....................411
Крымско-татарский коллаборационизм в годы
Второй мировой войны ........................413
Крым в планах немецкого военно-политического
руководства. Немецкий оккупационный режим
на территории Крыма (1941 —1944)............ 415
Крымско-татарские коллаборационистские организации
и их сотрудничество с немецким
военно-политическим руководством.............434
Крымско-татарские добровольческие формирования
в вермахте, полиции и войсках СС (1941 — 1945) . 476
Вместо послесловия. Забытый урок Ялтинской
конференции .................................549
Приложения ......................................565
Примечания ....................................569
Наименования штабных должностей германских
вооруженных сил и их сокращения.............617
Использованные источники и литература..........618
Сокращения и аббревиатуры .....................634
Олег Романько
СОВЕТСКИЙ ЛЕГИОН ГИТЛЕРА
Издано в авторской редакции
Ответственный редактор М. Чернов
Художественный редактор С. Силин
Технический редактор В. Кулагина
Компьютерная верстка Т. Жарикова
Корректор Л. Фильцер
ООО «Издатель Быстров».
109378, Москва, Есенинский б-р, 1/26, к. 1
Для корреспонденции: 127299, Москва, ул. Клары Цеткин, 18, к. 5
Тел.: (495)745-58-23
Подписано в печать с готовых диапозитивов 09.06.2006.
Формат 84x108 1/32. Гарнитура «Таймс». Печать офсетная.
Бум. тип. Усл. печ. л. 33,6. Тираж 4 000 экз.
Зак. № 3637.
Отпечатано в полном соответствии с качеством
предоставленных диапозитивов в ОАО “Тульская типография”.
300600, г. Тула, пр. Ленина, 109 .
Советский легион Гитлера
Граждане СССР в рядах вермахта и СС
• Каким было отношение участников Русского освободительного
движения и генерала Власова к пресловутому еврейскому вопросу?
• Чем на самом деле была Украинская повстанческая армия и подоб-
ные ей формирования: обычными коллаборационистами или неком-
мунистической ветвью движения Сопротивления?
• Была ли Белоруссия «партизанской республикой» или республикой,
чья территория была охвачена гражданской войной?
Что представляли собой тюркские и кавказские части войск СС?
• Каковы были действительные причины, повлекшие за собой высе-
ление крымско-татарского народа?
• Наконец, зачем западным союзникам понадобилось передавать
советских коллаборационистов Сталину?
Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге кандида-
та исторических наук Олега Романько. Основываясь на докумен-
тальных материалах из архивов Украины, России, Белоруссии и
Германии, автор впервые в отечественной историографии приоткры-
вает завесу над наиболее малоизученными и неоднозначными стра-
ницами истории сотрудничества советских граждан с военно-поли-
тическим руководством Третьего рейха.
ISBN 5-9764-0013-2
9 "УббЭУбМОСИ 3 9