Mdz.UL
i t *

m

-

où '

Жюрешые
досуги.
Оттиск/. и»ь газеты

,Прааои.

С.-ПЕТЕРБУРГ!)Тшіографія т-ва „Овцеотвепнгя Польза", И Иодыгь Jà 39.

i

2011138117

Тюремные досуги.
В ъ первый разъ я поеѣтилъ т а к ъ н а з ы в а е мые «Кресты» — по офнціальной терыинологіи
с.-петербургскую тюрьму — лѣтъ двадцать тому
назадъ, студентомъ - второкурсником!», в ъ к а ч е ств!» участника ежегодной «экспеднціи с ь н а у ч ной цѣлыо». Предводительотвовадъ нами проф.
И . Я . ФойницкіІ, члтавшій тогда к у р с ъ тюрьмовѣдѣнія. Экспедиція начиналась обыкновенно
с ь Лптовскаго замка, потомъ осматривался домъ
прѳдварительнаго заключенія, н — p o o r l a bonne
b o u c h e — « К р е с т ы » . Кажется, в ъ то время е щ е
это назваиіе не успѣло сдѣлаться ходячнмъ. В о
веякомъ случаѣ, с ъ нимъ е щ е не соединялось
воспомвнаніе о цѣлон эпохѣ русской нсторін,
создавшей своеобразный «тюремный цѳнзъ».
« К р е с т ы » интересовали исключительно к а к ъ новая, «по послѣднѳму слову пауки» выстроенная
одиночная тюрьма. Т о г д а е щ е увлекались одиночным!, заключеніѳмъ, но сознавая, что ыаказаніе это, если н е говорить объ итдѣльныхъ,
совсріиѳнпо исключительных!», с л у ч а я х ъ , представляется изобрѣтеніемъ нелѣпымъ и нецелесообразным!, в ъ еамомъ
своемъ осноианіи.
Тюрьма была совершенно новая, « с ъ иголочки».
О н а поражала чистотою, свѣтомъ, г р а н д і о з - '
ностью. Служащіе оъ гордостью и удовольствием!» разсказывалп о милліонахъ, потраченн ы х ъ н а н е е . П о д ъ кліяніемъ всего этого, ип ,у
кого изъ н а ш , н е было, думаю, ошущенія, что."2'
мы попали в ъ жилище мукъ и скорби. Намъ

могло к а з а т ь с я , что передъ нами какая-то удивительная лабораторія, въ которой помощью самыхъ у с о в е р ш е н с т в о в а н н ы х ъ , г у м а н н ы х ъ и дорогихъ средствъ «борются» съ преступностью,
исправляя преетупниковъ. В с е же я живо помню,
какое гнетущее впечатлѣніѳ производили обитатели этой дабораторіи. Среди блеска вылощѳнн ы х ъ стѣнъ, в ъ « у ю т н ы х ъ » кальяхъ, чисто
одѣтыѳ, они казались тѣми же затравленными,
безконечво тоскующими,
изподлобья
глядящими, берегущими какую-то мрачную думу,
к а к ъ и ихъ иенѣѳ счастливые товарищи, попавшіе въ мрачные и грязные казематы Литовскаго замка.
Дееятокъ лѣтъ спустя, в ъ концѣ д е в я в о с т ы х ъ
годовъ и въ п е р в ы х ъ годахъ текухцаго столѣтія,
я уже самъ предводительетвовалъ подобными
экследиціями, в ъ качествѣ преподавателя уголовиаго п р а в а в ъ училищѣ правовѣдѣнія. В ъ
прежнія — не очень, впрочѳмъ, отдаленный
времена, — эти поѣздки ю н ы х ъ правовѣдовъ по
тюрьмамъ носили самый откровенный х а р а к т е р ъ
веселой partie de plaisir. Такимъ я ихъ помню по
разсказамъ моихъ старшихъ братьевъ, правовѣдовъ выпуска 1 8 8 8 года. В ъ рѳпертуаръ в х о дило посѣщеніе исправительной колоніи, находящейся далеко з а городомъ. Нанималась многочисленный тройки, з а х в а т ы в а л и завтракъ съ
большимъ количествомъ бутылокъ. «.Начальство»
принимало участіе въ «пнкникѣ». ' Е д в а ли уголовно-юридическія познанія будущихъ служителей Ѳемиды много выигрывали при этомъ. Я
уже не засталъ этнхъ поѣздокъ за-городъ. Онѣ
были запрещены попѳчителекъ училища поелѣ
одного случая, показавшаго истинный х а р а к теръ «научной экспедиціи». Во время моего
преподаванія ( е ъ 1 8 9 6 по 1 9 0 4 годъ), ежегодныя поѣздки захватывали, кромѣ Литовскаго
замка, дома предварительна го заключеяія и
«Крестовъ», еще пересыльную тюрьму — одну

изъ отвратительпѣйшихъ, когда либо мною в в д ѣ н н ы х ъ , а также антропометрическое бюро при
сыекномъ отдѣленіи. Оть с т а р ы х ъ традицій
остался только обычай заканчивать поѣздки чиннымъ обѣдомъ в ъ ресторанѣ, съ профессорами
и административныяъ начальетвомъ. Сколько
мнѣ извѣетно, в е с ь этотъ ритуалъ сохранился
и до с и х ъ поръ.
Такимъ о б раз о мъ, я разъ пять или шесть
оемотрѣлъ пресловутые « К р е с т ы » . Помню, при
этомъ, одинъ маленькій опытъ, который почти
неизбѣжно повторялся при каждомъ осмотрѣ.
В с е г д а находились юнцы, просившіе запереть
ихъ на нѣсколысо минутъ в ъ одну изъ п у с т ы х ъ
камеръ, для того, чтобы испытать, «какое б у детъ ощуіценіе». Помнится, что и меня просили
проделать этотъ опытъ. Обыкновенно выходили
потомъ со вздохомъ облегчѳвія, хотя иные увѣряли, что сидѣть, должно быть, вовсе не такъ
иепріятно. Е д в а ли я бы тогда повѣрилъ, если
бы кто-либо миѣ тогда сказалъ, ври к а к п х ъ
уеловіяхъ п послѣ к а к п х ъ событій я черезъ
немного л ѣ т ь буду реальнѣйшимъ образомъ провѣрять тогдашиій быстротечный «опытъ».
Но правдѣ сказать, эти поѣздки учащейся
молодежи, удовлетворяя скорѣе любопытство, •
чѣмъ любозпательность, мало имѣютъ значенія.
Конечно, онѣ з н а к о м и т ь — д а и то поверхностно —будущихъ
судей и прокуроровъ съ тѣми
внѣшнимн фирмами, в ъ которыхъ протекаетъ
наказаніе. Но г л а в н а я и в ъ сущности единственно важная сторона н а к а з а н і я — о т р а ж е н і о
его в ъ психикѣ з а к л ю ч е н н а я , душевный переживанія послѣдняго—эта сторона остается въ
тѣни, совершенно пезатропута. Получается чисто -фор м а л ьн ос в редста в л с я і о.
Надо, вггрочемъ, прибавить, что формализмъ
этотъ соотвѣтствуегь іювсемѣетно господствующему еще в ъ настоящее время воззрѣиію н а
задачи и существо отправленія правосудіи. И ,

к а к ъ извѣетно, только в ъ оамоѳ иослѣднее в р е мя выдвинулся и поставлѳнъ на очередь в о просъ объ уегановденіи болѣѳ близкой связи
между отправленіѳыъ правосудія и исполненіемъ
наказанія. До т ѣ х ъ п о р ъ , пока судья будетъ ограничиваться чисто-абстрактной задачей подвѳденія даннаго частнаго случая подъ общую норму
закона и будегь з а т і м ъ оиредѣлять мѣру н а к а з а в і я «на глазокъ», то руководствуясь совершенно случайными соображеніямн, то повинуясь
своему темпераменту или постороннимъ вліяніяыъ, а передъ тюремщиками будетъ однородн а я ( в ъ и х ъ г л а з а х ъ ) масса лидъ, объединонн ы х ъ только однимъ чисто-формальнымъ прнзнакомъ ( « а р е с т а н т ы » ) , до т к х ъ поръ о «цѣлесообразной карательной нолитикѣ* едва ли можетъ быть рѣчь.
#

*

*

К а к ъ бы то ни было, я имѣю право еказать,
что 1 4 мая 1 9 0 8 г. « К р е с т ы » встретили меня,
к а к ъ стараго знакомаго. Со времени моихъ перв ы х ъ посѣщенШ, тюрьма, разумѣется, пообносилась.
Несмотря на ЁСГІІ старанія держать ее в ъ полной чистотѣ, «течеыіе времени» сказалось и на
почернѣвншхъ, и з р ѣ з а н в ы х ъ и внитавшихъ въ
себя веевозможвыя иятна столикахъ, и на вееьма
неирезентабельньтхъ «парашкахъ», и на общомъ
видѣ келій.Вое же и с cil част. « К р е с т ы » могли б ы
быть названы «образцовой» тюрьмой, если бы не
одна отвратительная подробность, допущенная
при самой постройкѣ: я говорю объ отсутствіи воды, и з в е д е н н о й в ъ кѳльи. Можотъ быть, в ъ неболыиихъ тюрі.махъ, гдѣ скучено небольшое
количество сидѣльцевъ, и гдѣ можно на каждого возлагать обязанность очищать свою келью,
такое устройство допустимо, хотя и здѣсь раціональность его по меньшей ыѣрѣ спорна. Н о
в ъ « К р е е т а х ъ » получается нѣчто нестерпимое.

Е ж е д н е в н о отъ шести до шести съ половиною
часовъ утра в е с ь тюремный корпусъ наполняется омерзительным!» зловоніемъ >) отъ массоваго
выноса и очащенія «парашѳкъ». Это—первое
впечатдѣніѳ дня. Это, виѣстѣ съ тѣмъ, е д в а ли
не самая нопріятная для культурного человѣка
подробность тюремной жизни. Правда, лѣтомъ
благодаря, повидимому, хорошей вентиляцін, зап а х ъ этотъ скоро и безслѣдно исчѳзаетъ. Но
это не оправдываетъ самаго устройства, нѳцѣлѳсообразнаго и неопрятнаго при в с я к н х ъ условіяхъ.
П о (исзавпсящимъ отъ меня оботоятельствамъ»
и къ крайнему моему огорчѳнію, мнѣ н е пришлось «сѣсть» одновременно съ моими товарищами. Глупѣйшая, но именно потому, к а к ъ
обыкновенно бываотъ, совершенно необходимая
формальность не была исполнена: палата не постановила приговора «по совокупности» д в у х ъ
моихъ прегрѣшеній: выборгскаго воэзванія и
редакторскнхъ «промаховъ» въ покойномъ « В ѣ стникѣ Партіи Народной Свободы».
Оказалось, что отдѣленіе меня отъ моихъ товарищей принесло мнѣ нѣкоторыя маленькія
в н ѣ ш в і я выгоды. К а к ъ взвѣстно, первая партія
о с у ж д е н н ы х ъ членовъ 1-ой думы прибыла в ъ
количествѣ около двадцати человѣкъ. Этому количеству естественно еоотвѣтствовало количество
чѳмодановъ, мѣшковъ, тюішвъ и т. п. И такъ
к а к ъ некому было сразу внести всю эту массу,
т о пришлось веѣмъ на ообственныхъ плечахъ и
с п и н а х ъ таскать свои пожитки. Я очутилея в ъ
другомъ положеніи и произведенные мною нак а н у н е опыты поднятія и ношенія чемодана и
м ѣ ш к а оказались на этотъ разъ излишними.
З а т і м ъ , неизбѣжныя мытарства, сопровождавший
Ч Надо прибавить, что я спдѣнъ лѣтомъ, когда
окна открыты и есть возможность немедленно
устроить вентнляцію. Что должно дѣлаться зимой
отказываюсь ©ебѣ представить.

принятіе чедовѣка в ъ тюрьму, к а к ъ во всякоедругое казенное мѣсто, для меня прошли скоро.
Могу себѣ представить, к а к ъ долго они т я н у лись для ионхъ товарищей!..
Р а з р ѣ ш е н і е вопроса (весьма интересугощаго
каждаго, еадящагоея в ъ тюрьму), что можно и
чего нельзя брать с ъ собой в ъ келью, повидимому, н е зависитъ отъ какихъ-либо твердо установленных.! праііидъ. Одинъ мой старый иріятель, занямаюіцій весьма высокопоставленно©
мѣсто в ъ тюремномъ вѣдомствѣ, предварительно
мною запрошенный, дадъ мнѣ рядъ СІГІІДѢЖІЙ,
совершенно н е оправдавшихся н а дѣдѣ. Н о его
трудно винить. Сами заігЬдующіе тюрьмой рѣ• шаютъ, невидимому, вопрось въ отдѣльныхъ
случаяхъ, по вдохновенію. Но уже и здѣсь сразу
замѣтенъ тотъ характера, м е д о ч к ы х ъ и нп н а
чѳмъ раціональномъ н е оенованныхъ придирокъ,
которыя такъ ощутительны во всемъ тюремномъ
режимѣ.
Р а з р е ш а е т с я , иапримѣръ, брать съ собою н е
болѣе трехъ к н и г ъ (словари, грамматики, а
также библія в ь этоть счетъ неодутъ, но и
словарь и грамматику можно брать только в ъ
е д и н с т в е н н о м ! числѣ); с в е р х ъ того, можно д е р жать три книги изъ тюремной библіотеки. Э т а
послѣдняя, составленная, сколько мяѣ извѣетно,
главнымъ образомъ изъ пожертиованін, отличается совершенно с л у ч а й н ы м ! подбором! книгъ.
Е щ е иолнѣе д р у г а х ъ отдѣлъ беллетристики: тутъ
почти в с ѣ руескіе классики, а также изрядное
количество новыхъ и ноіЛйгаихъ авторовъ, в ъ
изданіяхъ « с б о р н и к о в ! Знанія», «Шиповника»
и др. Гораздо слабѣе иностранный отдѣлъ, разумѣется, сплошь переводный. В ъ другпхъ отдѣл а х ъ : ноторіи и критики, естествовѣдѣаія, общес т в е н н ы х ! н а у к ъ , — г о с п о д с т в у е т ! полная б е з еистемность. Н а н и х ъ всего замѣтнѣе, что библіотека пополнялась благодаря
пожертвованіямъ. Авторы, сидѣвшіе в ъ « І і р ѳ с т а х ъ » , пред-

ставлены в с е г о полнѣѳ. Р а з у м е е т с я , систематически работать, пользуясь такой библіотекой,
невозможно. Само большее, ч т о о н а можетъ д а - •
в а т ь — э т о подспорье, развлѳчѳніе. А между тѣмъ
ограничѳніѳ с о б с т в е н н ы х ! к н и г ъ чиеломъ 3 тоже
сильно мѣшаѳтъ. Конечно, было б ы странно и
невозможно разрѣшать брать с ъ еобою бябліотѳку. Н о почему возбранено пользоваться д е сяткомъ—другимъ к н и г ъ , нужнымъ в ъ данное
время? К а к ъ в с е г д а , т а к ъ и здѣсь «возможность
злоуиотрѳблѳній» в ъ е д и н и ч н ы х ! с л у ч а я х ъ з а с т а в л я е т ! принимать противъ в с ѣ х ъ етѣснитѳльн ы я общія мѣры. Злиупотребленія оттого н е
рѣжѳ, т а к ъ что прямая цѣль н е достигается.
И т а к ъ во многоыъ. Велика сила рутины!
Число « 3 » вообще является какиыъ-то з а в ѣ т в ы м ъ . Б ѣ л ь я нельзя брать сразу болѣе т р е х ъ
ш т у к ъ каждой категоріи. Съѣстные припасы оъ
собой можно взять невозбранно,—по крайней
мѣрѣ, теперь это такъ, пока этого права н е
коснулись циркуляры г . Щегловитова. В с е о с тальное опредѣдяется «неписаннымъ» правомъ, •
и повидиаому н е для в с ѣ х ъ одинаково. Т а к ъ ,
Н. Ѳ. Езерскому были разрѣшены пледы, а полоскательной чашки онъ с ъ трудоиъ добился.
Я же, наоборотъ, но встрѣтилъ возраженій прот и в ! резиновой ванночки, но пледъ мнѣ былъ '
разрѣшенъ н е безъ волебаній и скорѣе в ъ видѣ
исключения.
Принимавшій меня офицеръ, еще, повидимому,
не отучившійея конфузиться в ъ подобныхъ случ а я х ъ , н а з в а л ! м н ѣ вещи, которыя с ъ еобою
запрещено ииѣть, и выразилъ надежду, что у
мена н х ъ н ѣ г ь , и ч т о меня н е нужно обыскив а т ь . Я подтвердилъ, что кромѣ н и к к ѳ я е в ы г ь
чаеовъ и к а р а н д а ш а ничего при оебѣ н е имѣю,
но прибавилъ, что обыскъ для меня совершенно
безразличен!. Офицеръ, вѣжливо отозвался: « я
в а м ъ в ѣ р ю » . Затѣмъ меня отвели во временную
камеру, темную, мрачную, грязную, с ъ двумя

желѣзными рЬгпѳтками, впереди и позади окна.
Тамъ, пока приготовлялась моя «собственная»
камера и производилась канцелярская работа по
пріемкѣ меня, я дожидался, ч а с а два, занимаясь
изучѳніемъ каталога тюремной библіотеки, в ы . писываніемъ номѳровъ книги, изученіеиъ в н сящаго н а с т ѣ в ѣ перечня блюдъ и предмѳтовъ,
которые можно выписывать изъ потребительной лавки, находяпііейея при тюрьмѣ.
Т у т ъ же я впервые почуветвовалъ себя « в ъ
тюрьмѣ». Не успѣлъ надзиратель отойти отъ
моей двери н а нѣсколько шаговъ, какъ за етѣвой раздался быстрый и дробный стукъ: сооѣдъ
освѣдомлялся. Я не отвѣчалъ, не зная алфавита и очнтая безцѣльнымъ откликаться минутному еоеѣду. Кстати сказать, при поступленія
в ъ тюрьму я твердо рѣшилъ не перестукиваться.
M в ѣ казалось, что въ столь короткое время,
какое намъ предстояло отсидѣть, выучиться легко
понимать и говорить довольно трудно, и что
утомленія и нервнаго раздражеяія получится
больше, чѣмъ удовольствия и пользы, тѣиъ болѣѳ, что въ тюрьмѣ мѳнѣе, чѣмъ гдѣ-либо, возможно выбирать знакомства и есть болѣе всего
шансовъ, что они окажутся мало желательными.
Это рѣшеніе я выполнилъ. В ъ той кельѣ, куда
я окончательно былъ помѣщенъ, это оказалось
н е т р у д н ы м и одна изъ сосѣднихъ кѳлій была
пуста, а в ъ другой помѣщалея кто-то, державшійоя, невидимому, т ѣ х ъ же правили, к а к ъ и я.
П е р в ы й же мой сосѣдъ довольно долго н назойливо добивался отвѣта и даже ухитрялся откуда-то—вѣроятио, черезъ вентиляціонный а п п а ратъ, помѣщающійся у «парашки» замогильными
голосомъ з в а т ь меня «товарищи!» Это ощущеніе—невиднмаго присутствия рядомъ съ еобой
^ волнующагося и всячески заявляющаго о евоеиъ
" сущеотвованіи ч е л о в ѣ к а — к р а й н е тягостно и чисто-неихически стѣснителъно.
Ч а с а черезъ д в а я былъ перевѳденъ, со всѣмъ

моимъ хозяйствомъ, книгами и бѣльемъ в ъ другую келью, несравненно лучшую, во второмъ
зтажѣ (по наружному фасаду; внутри же помѣщѳнія она оказывалась в ъ пѳрвомъ), безъ в н у т ренней рѣшетки передъ окномъ. Она была чисто прибрана,—матрацъ на койкѣ былъ хотя и
немилосердно твердъ, но толще, чѣмъ в ъ первой кѳльѣ, Мнѣ далл второй табуретъ, на которомъ я и сложили свое бѣлье.
.. Опишу внутренній видъ камсрьт. О н а предс т а в л я е т е еводчатую комнату, длиною въ шесть,
шириною в ъ четыре съ половиной, в ы ш и н о ю —
приблизительно и в ъ самой высокой т о ч к ѣ — в ъ
пять аршинъ. Отъ входной двери в а л ѣ в о — у з к а я ,
но достаточно длинная даже для большого роста
желѣзная койка, съ тюфякомъ и подушкой, набитой соломой. К о й к а в ъ шесть ч а с о в ъ утра
должна быть поднята—до восьми вечера. Для
меня это не было в ъ тягость: я рѣшилъ в с е
равно ни въ какомъ олучаѣ дномъ не ложиться,
чтобы обвзпечнть себѣ хорошій ночной сонъ.
Но, повидимому, само начальство понимаете, что
стѣснѳніѳ это можѳтъ для и н ы х ъ быть прямо
физически мучительными, и само п о д с к а з ы в а е т е
«обращеніѳ к ъ доктору, который-дѳ можете в ы дать свидѣтельетво». Н о я отвѣтилъ, что в ъ т а комъ врачебноыъ иредписаніи не нуждаюсь.
Впослѣдствіи, однако, мнѣ пришлось воспользоваться докторскими разрѣшеиіемъ, т а к ъ к а к ъ
невозможность днемъ отдохнуть, в ъ особенности
в ъ жаркіе іюлъскіѳ дни, оказалось трудно переносимой. У ногъ койки, в ъ углу н а л ѣ в о , —
уже упомянутая параша; деревянный ящики н а
ножкахъ, е ъ глиняннымъ горшкомъ,
двумя
крышками и вентилирующей трубой. Само по себѣ
ато приспособлѳніѳ совершенно безъ зловонія,
и присутетвіе его в ъ кельѣ незамѣтно. Надъ
парашей—полочка для у м ы в а л ь н ы х ъ предметовъ,
съ кружкой и мѣднымъ кувшиномъ; поди полкой, на стѣнѣ, в и с и т е мѣдншй тазъ.

Направо отъ входа: кнопка для в ы з о в а служителей; приборъ для иагрѣваяія паромъ; д а лѣе по стѣнѣ небольшой деревянный подвижной столь и круглый лѳгкій «вѣнскій» табуретъ,
также подвижной. К ъ лѣвому углу у окна д в ѣ
крохотныя полочки для вещей; в ъ п р а в о м ъ —
образокъ Спасителя.
Надъ столикомъ свѣышваетоя электрическая
лампа, которая можетъ быть оттянута н а крюкъ,
вдѣланный в ъ срединѣ потолка ' ) .
Полъ в ъ кельѣ бетонный, в ы к р а ш е н н ы й в ъ
черную краску, в ѣ ч н о пачкающую. Устройство
это хорошо тѣмъ что воду можно проливать,
сколько угодно, а это нензбѣжно, если только
не отказаться отъ утренняго туалета. Стѣна и
потолокъ в ы к р а ш е н ы в ъ голубовато-сѣрый цвѣтъ,
съ тонкой синей полоской, раздѣляюіцей н х ъ .
Подоконникъ находится н а вы curb приблизит е л ь н о — 2 1 Д аршинъ. Б у д у ч и роста выше средняго, я могъ, приподнимаясь н а цыпочка, видѣть довольно большую ч а с т ь двора. Для людей
средняго роста это невозможно. Н а табуретъ
становиться запрещено, и т а к ъ к а к ъ бывали
случаи шальной стрѣльбы в ъ нарушителей этого запрета, то ошъ теперь, повидимоыу, соблюдается. Конечно, бываютъ ч а с ы дня, когда опасности стрѣльбы нѣтъ. Н о непріятно сознавать
себя школьникомъ, который ежеминутно м о ж е т ъ '
быть поймааъ и уличенъ.
Окно достаточно большое, съ широкимъ,
слегка иокатымъ подоконникимъ и двумя рамами. В ъ верхней части—форточка, которая м о жетъ оставаться открытой круглыя сутки, самое
жѳ окно с ъ восьми ч а с о в ъ вечера до шести
утра закрыто н заперто н а замокъ.
Днемъ оно в ъ лѣтнео время, по крайней мѣрѣ,
все время широко раскрыто.
') Скверная метелка для подметанія кеаыі
грязное ведерко доиолняюгь „обстановку".

и

Н а р у ж н а я р ѣ ш е т к а — и з ъ семи довольно толс т ы х ъ , но достаточно широко разставленныхъ жел і з н ы х ъ п р у т ь е в ъ в ъ вертикальномънаправленіи,
и одного — в ъ горизонтальвомъ. При массѣ имѣющихся в ъ Петербургѣ помѣщеыій (особенно в ъ
нижннхъ этажахъ) еъ подобными рѣшетками, о н а
особенно «тюремнаго» впечатлѣнія не производить.
Подъ окномъ моимъ—большой дворъ, с р е дину котораго з а н і ш я е т ъ садикъ, окружностью
в ъ 1 5 0 шагоьъ, окаймленный тротуаромъ и
прирѣзанными двумя пересѣкающммися дорожками. Деревья ыолодыя, е щ е не у е п ѣ в т і я
разрастись, но к а к ъ
о т д ы х а е т ъ взоръ н а
каждояъ лиетикѣ, н а каждой в ѣ т к ѣ . В ъ этомъ
дворф гуляютъ заключенные того
корпуса.,
в ъ которомъ я помѣщенъ. Прогулка совершается дважды в ъ день: н а ч и н а я с ъ 7 до
11-ти и с ъ 1 часу до пяти. Заключенные г у ляютъ париями по 3 0 чедовѣкъ, на разстояніи
пяти ш а г о в ъ д р у п , отъ друга, в с е в ъ томъ
же направленіи, сохраняя полное молчаніе, подъ,
ваблюденіемъ ч е т ы р е х ъ надзирателей (по одному
в ъ каждомъ углу). I I a одного « і ш и т н ч е с к а г о »
приходится в ъ среднемъ 5 — 6 «уголовныхъ».
П е р в ы е носятъ собствен вое платье, послфдвіе—
полотняную куртку и такіе же штаны. П р о гулка продолжается 20 мпнутъ, что соотвѣтствуѳтъ приблизительно д в у я ъ верстамъ. Итого
в ъ д е н ь — ч е т ы р е версты. Заключенные, отбывавшие в ъ тюрьмѣ наказаніе крѣпостью, находятся
на особомъ положевіи. Они гуляютъ виѣстѣ и
могутъ разговаривать. Ежедневно д в а раза до
меня доносились эти разговоры, необыкновенно
шумные, оживленные и задорные. В ъ огромномъ
болыпинствѣ это з е л е н а я молодежь, относящаяоя,
повиднмому, крайне фнлософеки къ евоему положенію.
Отъ Арсенальной набережной садъ отдѣленъ
высокой кирпичной етѣной. З а нею—улица и
Н е в а , которую я могу видѣть только, стоя н а

габуретѣ. Н о противоположный б е р е г а — к а к ъ н а
ладони, a с л ѣ в а солидно в о з в ы ш а е т с я старый
знакомый—куполъ надъ ротондой Т а в р и ч е с к а г о
дворца.
До с и х ъ поръ, я не могу побороть волнѳнія при взглядѣ на Таврпческій дворецъ. И
конечно, в ъ данной обстановкѣ имѣть его передъ г л а з а м и — з н а ч и т ь видѣть передъ собою
какъ бы воплощеннымъ то короткое и недавнее,
но кажущееся такт» безконечно далекимъ прошлое, которое ни нами, ни иеторіей забыто не
будетъ.
Боже мой! Неужели всего только два года тому
назадъ, какъ разъ в ъ это время ' ) , подъ зтииъ
куполомъ горѣла та гая лихорадочная ж и з н ь , —
сотни людей, облеченныхъ званіемъ п е р в ы х ъ
свободно в ы б р а и н ы х ъ представителей русскаго
народа, ежедневно съ р а н н я г о утра до ноздняго
вечера, a многіе зачастую до утра слѣдующаго
дня, з а б ы в ъ обо всемъ личномъ, забросивъ в с ѣ
свои дѣла и интересы, проникнутые только
мыслью о великомъ, павшомъ на нихъ, дѣлѣ,
безъ устали трудились, болѣя душой надъ массой
н е р а з р Ь ш ѳ н н ы х ъ з а д а ч ъ , окруженные атмосферой
етрастнаго и нетерпѣливаго ожидашія. Ж и в о
помню «атмосферу» этого сказочнаго времени,
постоянные попреки и упреки, что «дума уже
столько-то дней з а е і д а е т ъ , а тюрьмы все переполнены, амяиетіи н ѣ т ь » , помню ежедневную
ожесточенную травлю, которую крайняя л і в а я
пресса тогда вела противъ руководящей в ъ д у м ѣ
партіи, обливая ее ненавистью и презрѣніемъ
и требуя отъ н е я , чтобы она не препятствовала побѣдоносному шеетвію «революціоннаго
народа». Помню загадочную молчаливость министерства вначалѣ, его двусмысленную декларацію, мѣотами к а к ъ бы ищущую компромисса,
но по существу бросающую вызовъ народному
') Писано 20

мая.

представительству,—потомъ открытый разрывъ,
сознаніе, что государственная работа попала в ъ
тупикъ, ежедневные толки то о роспускѣ, то о
к а д ѳ т с к о м ъ министеретвѣ. Помню постоянные, изыатывающіе душу и треплющіе нервы
«конфликты» с ъ трудовой груапой, недовѣріе и
непонимаяіѳ... И в ъ этомъ хаосѣ, в ъ уеловіяхъ
небывало трудныхъ, не н м ѣ я н и малѣйшей реальной силы и страшно обманываясь в ъ оцѣнкѣ силы
моральной, приходилось закладывать основы парламента, взрывать д ѣ в с т в е я н у ю почву.
Да, то было тяжелое, мучительное время. •
Припоминаю, к а к ъ нерѣдкб в ъ ран nie утренніе
ч а с ы , послѣ продолжительнаго вечерняго засѣданія фракціи, дневного бурнаго и н а п р я ж е н н а я
думскаго заеѣдавія и утренней кропотливой работы въ комисоіяхъ, я выходилъ изъ дворца,
чтобы черезъ иѣсколько ч а с о в ъ в ъ него в о з вратиться. Май и іюнь в ъ тотъ годъ были
исключительно прекрасны, и в ъ ранніе утреивіе
ч а с ы садикъ передъ дворцомъ сладко н пріятно
благоухалъ. Проѣзжая но свѣтлымъ, п у с і ы м ъ
и соннымъ
улицамъ, по набережной
царственной Н е в ы , особенно грандіозной в ъ это
в р е м я , — я , помню, постоянно терзался одной
мыслью: псѣ наши труды напрасны, в с я эта '
уйма усилій и работы пропадаетъ даромъ, враждебный силы только притаились, ждутъ благопріятнаго момента, и когда онѣ его выберутъ,
намъ нечего будетъ противопоставить цмъ, кромѣ сознанія своей правоты и нсполненнаго '
долга.
И в с е же,' к а к ъ ни тяжелы, какъ ни мучительны были многія мысли и ощущенія того .
времени, я бы не отдалъ его, если бы могъ.
Если д у м а — п е р в а я д у м а — о к а з а л а с ь безсильною, то она явила петоріи и народу н е з а б ы в а - ,
емый примѣръ служенія великому дѣлу и пеликнмъ ндеаламъ. Я выше уномянулъ о конфликт а х ъ между иартіямн: эти конфликты объясня-

лнсь различною о ц ѣ в к о ю полнтическаго пол о ж е н а , различными тактическими взглядами.
Н о по с у щ е с т в у своихъ стремлѳній дума была
едина. О н а и х ъ выразила в ъ евоемъ адресѣ,
который быль е в п е р в ы м ! словомъ и остался
завѣщаніѳмъ будущему. В ъ первой думѣ н е
• было мѣета с в о е к о р ы с т н ы м ! личнымъ, еословнымъ или матеріальнымъ и н т е р е с а м ! .
ІІартій, пая борьба в ъ ней не превращалась в ъ уличн ы я схватки. В ъ ней не было междоусобной
V ненависти: была л и т ь одна н е н а в и с т ь — к ъ темному прошлому, к ъ наеилію, в ъ беззавоеію...
Но я отвлекся в ъ прошлое. Смотря теперь н а
кунолъ Тавричеекаго дворца и представляя себѣ,
что теперь нодъ нимъ происходить, я перестаю
вѣрить, что действительно только д в а года отдѣляютъ насъ о т ъ того времени. Т е п е р ь тамъ
«торжество победителей», a здѣсь, н а правомъ
берегу Н е в ы уготовано мѣето для побѣжденныхъ... и в с е же я , по еовѣсти говоря, не помѣвялся б ы с ъ этими «победителями» ролями.
*
k

М е н я чрезвычайно интересовали первый ощущ е н ы , первые дни лншенія свободы. К а к ъ р е а гируете психика на это внезапное, рѣзкое измѣненіе обычныхъ житейскяхъ условій, на эту с о вершенно новую обстановку. Я много читалъ н
о непріятномъ ощущеаіи отъ запертой д в е р п , —
прямо ф и з и ч е с к и м ѣ ш а ю щ ѳ й , — н о ч у в с т в е
тѣсноты, и о тоскѣ, охватывающей заключениаго.
Конечно, я долженъ оговориться: при в с ѣ х ъ
этяхъ ощуіцоніяхъ огромную р >ль долженъ и г р а т ь воиросъ о срокѣ заключенія. Разно относится к ъ своему иоложенію человѣкъ, сѣвшій н а
1 — l ' / j года
и с о е ѣ д ъ е г о , отбывающій к р а т косрочное наказаніе. Правда, три месяца в ъ
1 ) Не говоря
уже о долгосрочных!
р е н н ы х ! к ъ каторгѣ и т. и.

о пригово-

тюрьмѣ—еовсѣмъ н е то, что три м ѣ с я п а « н а
волѣ». Н о созяаніе краткости срока несомнѣнно
о к а з ы в а е т ! даже при ѳтихъ у с д о в і я х ъ ободряющее вліяніѳ.
К а к ъ бы то ни было, я долженъ констатироровать п о л н о е о т е у т с т в і е к а к и х ъ б ы то
ни было с п е ц и ф и ч е с к и х ! ощущѳній. Можетъ
быть этому отрицательному результату посодействовали некоторый мѣры, которыя я принядъ
в ъ первый же день, и которыя настоятельно р е комендую всѣмъ, о т б ы в а ю щ и м ! тюрьму в ъ под о б н ы х ! уеловіяхъ.
К а к ъ только я очутился с ъ моими вещами
в ъ предназначенной м в ѣ кельѣ, я тотчасъ же
принялся устраиваться, с т а р а я с ь придать н е к о торое подобіе уютности помѣщенію, которое по
с у щ е с т в у своему есть отрицаніе всякой уютности. Разетавилъ вещи, покрылъ столикъ и т а б у р е т ! салфетками, закрылъ « п а р а ш у » бумагой
и полотенцемъ, вынудъ книги и письменный
принадлежности. Даже е ъ помощью весьма н е м н о г и х ! п р е д м е т о в ! можно придать кельѣ л и ч ный отпечатокъ и если н е « ч у в с т в о в а т ь себя
какъ дома, то во всякомъ с л у ч а е не ощущать
ежеминутно «тюрьмы». Вслѣдъ затѣмъ я с ѣ д ъ
з а столъ и принялся составлять дневное роеписаніе, одно н а в с ю недѣлю, п следовательно н а
в е с ь срокъ. Работа эта была скоро закончена,
я прнкрѣпилъ роспиеаніе булавкой к ъ висящему н а с т ѣ в ѣ картонному объявление—прейскуранту потребительной лавки и с ъ иерваго же
дня зажнлъ «по росииеанію». Привожу его полностью.
В ъ пять часовъ у т р а — в с т а и а в і е , умываніе,
одѣваніе, чтеніе библіи ')• В ъ І | і е с т ь раздается
по всему корпусу звоиокъ и немедленно велѣдъ
1) Я съ библіеН (кромѣ евавгелій) Пылъ плохо
зиакомъ и рѣшилъ прочитать еѳ вею во время
заключѳнія.

затѣмъ начинается топотъ «парашечниковъ» и
разливается то отвратительное зловоніѳ, о котороыъ я упоминали. Процедура эта кончается
около половины седьмого. Н о в ы й звонокъ. Доносится протяжное п і н і е «Отче н а ш ъ » , « Б о г о родице дѣво», «Спаси, Господи, люда твоя».
Затѣмъ минуть пять или десять спустя н а ч и нается разноска кипятку. Маленькая дверца,
продѣланная в ъ срединѣ двери, раскрывается,
годоеъ надзирателя говорить « к ш ш т о к ъ » , в ъ
дверцу просовывается мѣдная шейка огромнаго
чайника и льется кнпятокъ во в с ѣ подставляемые сосуды. Я завариваю ч а й , кончаю одѣв а т ь с я , прибираю келью, поднимаю койку, подметаю, отворяю окно. Ровно в ъ семь часовъ
беру итальянскую грамматику, съ упражненіями
и то прохаживаясь маленькими шагами по кельѣ,
то стоя на мѣстѣ, начинаю «зубрить» спряженія, неправильные глаголы, мѣстонмешя, слова,
дѣлать переводы в ъ умѣ. Занятіе это продолжается до девяти часовъ, с ъ пяти мпвутнымъ
перерыве.мъ. В ъ девять ч а с о в ъ второй п е р е р ы т » —
десяти минутный, я пью молоко, ѣ м ъ хлѣбъ,
В ъ 9 і / 2 часовъ принимаюсь з а чтѳніѳ по уголовному праву, в з я в ъ съ собою нѣсколько
к р у п н ы х ъ изслѣдованій, который появились з а
іюслѣдніе д в а года и остались непрочитанными.
Читая, дѣлаго замѣткн, мѣстаыи конспектирую.
В ъ промежуток!» времени отъ семи до десяти
происходить прогулка, каждый день в ъ разный
часъ, въ зависимости отъ смѣны, в ъ которую попадешь. В ъ д в е н а д ц а т ь часовъ прекращаю работу, убираю книги и тетради, накрываю столь,
жду обѣда.
Обѣдъ приносятъ между 1 2 и Г 2 7 8 . Я обѣдаю всегда с ъ отличиымъ аппетнтомъ, з а т ѣ м ъ пью чай, немного фланирую. Въ 1 Ѵ 2 с а жусь писать и нишу, съ небольшими перерывами и оцнимъ в ъ двадцать мпнутъ (для второй
прогулки)—до четырехъ. В ъ четыре бросаю пи-

сать, и совершенно раздѣваюеь, продѣлываю
восемнадцать мюллеровскихъ упражнений, с ъ
обливаніемъ в ъ резиновой ваяночкѣ и раетшраніемъ. В ъ 4 — принимаюсь з а серьезное ч т е н і ѳ —
историческое или философское, до шести. Затѣмъ
вторично накрываю столъ для ужина, который
приносить около 6 — ч а с о в ъ . С ъ 7 до 9 занимаюсь легкимъ чтѳніемъ, преимущественно по
итальянски. В ъ 9 дѣлаю свою постель, прибираю комнату, отмѣчаю на стѣнѣ минувшій день,
перечеркивая карандашную полоску, и в ъ Э ' / г —
ложусь спать.
При такомъ распредѣленіи д н я время идѳтъ
очень скоро и пе остается мѣста для скуки и
тоски. Повторяю, здѣсь огромную роль играетъ
размѣръ срока. При большом!» срокѣ возможно,
что з.а всѣми этими мѣраии тяжелый и мрачныя
ощушенія останутся. Н о и при большомъ срокѣ
единетвениымъ, н е з а и ѣ ш ш ы м ъ средетвомъ остан е т с я — с и с т е м а т и ч е с к а я работа и «упраздненіѳ праздности».
м» * *
V Т ѣ «уголовные» 1 і арестанты, с ъ которыми
приходится ежедневно в с т р ѣ ч а т ь с я , производятъ к р а й н е тяжелое виечатлѣніе. Прежде в с е го своею вяѣшностью. Однажды вечеромъ я отправился в!» церковь, для чего мнѣ, к а к ъ политическому, потребовалось особое разрѣшеніе
начальства 2 ) . Б ы л ъ к а н у и ъ В о з н е с е н ь я , и
мимо меня продефилировало, прикладываясь к ъ
образу, сотни днѣ арестантовъ. В ъ огромномъ
') В ъ пашемъ словоупотреблении, не только житейскомъ, но офиціальноыъ, „уголовные" противуполагаются „политическим!»", независимо отъ тяжести преетупленія.
') Разрѣшеніе это дается при услоніи стоять
вмѣстѣ съ другими арестантами (фактически-нѣсколько ноотдаль) и не выходить до конца службы.
Естественно, что „политически!" рѣдко обращаются съ этой просьбой.

болышшетвѣ—что за лица! Печать вырождения
съ неумолимой ясностью видна ізъ каждой чертѣ ихт> облика. В ъ особенности у ж а с н ы несоворшепколѣтяіѳ, по большей части съ какими
либо физическими дефектами н уродствами-, малорослые рахитики. Но хуже в с е г о — в ы р а ж е нья лицъ, либо мрачно озлоблеияыхъ, либо н а г лы х ъ и грѵбыхъ. Ч у в с т в у е т с я , что в ъ этихъ
сердцахъ бьется одна лишь ненависть, что эти
люди, за немногими и редкими исключѳніямн,
навсегда сдѣлалысь врагами общества, что пребыванье ыхъ зді.сь только этаыъ в ъ ихъ дальнейшей карьерѣ.
И дѣйствительио: по условіямъ говреяеннаго
общества, чедовѣкъ, иобьлвавшШ в ъ т ю р ь я ѣ за
кражу и т. п., только при сочѳтаиіи с а м ы х ъ
счастлиыыхъ обстоятельств'!, можетъ потомъ зажить честной жнзиью. Обществен иыя учрежденія, несущія задачи патроната, только еще у
н а с ъ в ъ зародышѣ. А среди ч а с т н ы х ъ лицъ
много лы найдется т а к и х ъ , который рѣшатся
взять себіь в ъ качестыѣ прислуги, работника,
мастерового — тюремиаго еидѣльца? Если онъ
долженъ жить личнымъ трудомт., условія, в ъ который онъ лопадаетъ ыо иыходѣ изд. тюрьмы,
ужасны. И т а к ъ какъ в ъ массѣ своей в с е это
люди ci. подорваниымъ организмомъ, съ слабой
волен и отсутствіемъ н р а в с т в е н ы ы х ъ еде рже къ,
то естественно, что сопротивляться влеченью
они долго н е могутъ. И в о т ь — « п р и в ы ч н ы й прѳс т у п я н к ъ » , рецидивистъ готовъ.
Н о — м о г у т ъ с к а з а т ь — а «исправляющее значенье» тюрьмы? Вѣдь иедаромъ же истрачены
колоссальный деньги на устройство «образцовой» тюрьмы, еъ сложпымъ механизмом"!., съ
работами, наградами и наказаньями, съ разобщеніемъ арестантовъ, с ъ сносными п относительно—гуманными услоыіямн
существованья,—съ
заботой объ арестованном!.. Неужели в с е э т о — н а прасно, безцѣльно затраченный средства и усилія?

Не подлежнгь никакому сомнѣнію, что современный к а р а т е л ь н а я системы нродегавляютъ
огромный ш а г ъ выередъ, ыо сравненью съ недалек и м , ырошлымъ. I I а к а з а и і ѳ стало гуманнѣе, стало
мягче.' Культурное человѣчество уже не мирится
съ н а м Ь р с в и ы н ъ мучительетвомъ. П р а в д а , в ъ
цѣломъ рядѣ законодательотвъ еще остался
отвратительный, неправдоподобный ыорежвтокъ
в а р в а р с к и х ъ в р е м е н ъ — с м е р т н а я казнь, и хотя
число этыхъ закоиодательствъ сокращается, но
в с е ж е - е щ е не скоро, повидимому, н а с т у п и т ь то
время, когда хладнокровное, сознательное, ыо
в с ѣ ч ъ правилам'!, искусства, совершенное умерщвленіѳ беззащитной жертвы, завѣдоыо идущей
подъ ножъ или ВЪ петлю, иерѳсганетъ казаться«отправленіемъ а к т а нравоеудія», а будетъ признано тѣмъ, что оно есть н а с а м о м ъ дѣлѣ.
І-Іо и тамъ, гдѣ она осталась, смертная
казнь примѣняется в ъ и с к л ю ч и т е л ы ш х ъ случаях!» и с т о и т ь совершенно особнякеиъ отъ
прочяхъ наказаний. Конечно, мы при зтомъ
нмѣеѵп» в ъ виду смертную к а з н ь , ыримѣияѳмую
к а к ъ общѵю мѣру наказанья, н а основаніи нормально я "правильно постановлѳнныхъ приговоров!..
Системы наказаніи смягчились. Много осталось отталкивающей и ненужной жестокости,
но варварское мучительство прежнихъ временъ исчезло. Какой нпбудь тюремный сидѣлецъ начала и даже средины прошла го в ѣ к а
не ыовѣрылъ бы глазамъ своимъ, если оы
его помѣстыли въ келью «Крестовъ», с ъ наров ы м ъ отонлеыіом ь и электрически мъ
оевѣщеніемъ, ст. настоящей кроватью, со сносным!. шьтаніомъ, безъ т ѣ л ѳ с н ы х ъ наказаны!
и прочих!» аттрибутовъ старой тюрьмы. Нравы смягчились - И это отразилось н а всемъ,
но в н у т р е н н я я сторона н а к а з а н ь я — е г о целесообразность—осталась в с е той же. И если теоріи до с и х ъ поръ сиорятъ о томъ, налагается

ли наказаніе «quia p e c c a t n m est» иди « n e
peccetnr», то на дѣлѣ о к а з ы в а е т с я практически
существе ннымъ только первое. Еслибы ставилось задачею второе, то наказаніѳ елѣдовало бы
немедленно упразднить, ибо фактически оно
достигаетъ цѣлей совершенно иротивуположвыхъ
тѣмъ, ісъ которыыъ оно стремится.
В ъ теорін легко и удобно говорить объ
«иеправляюшіемъ» значеніи наказапія лишеніемъ
свободы. Н а практиігЬ такіе случаи насчитываются единицами, да и то сомнительно, играетъ
ли в ъ этихъ немногихъ с д у ч а я х ъ роль тюрьма
съ е я режпыоыъ, или жѳ иснхичѳскія лереживанія преступника обусловливаются другими,
болѣе глубокими, внутри его лежащими причинами. Н о р м а л ь н о
тюрьма н е м о ж е т ъ
«исправить» н благоразумно' не пытается это
сдѣлать. Слишкоиъ очевидна была бы т щ е т а
этихъ усилін.
В ъ сущности говоря, с ъ идеей объ исправит е л ы ш х ъ з а д а ч а х ъ тюрьмы носились в ъ ту
эпоху, когда на преетупленіе и н а преступника 1
смотрѣлн съ старинной, «классической» точки
зрѣнія, видя в ъ иреступлеиіи продукта «злой
воли»,
понимаемой
совершенно
абстрактно. В о т ъ эту-то - алую волю»
надо
было
побороть и возрасти н а ея мѣстѣ «добрую
волю». Трудъ, физическій и умственный, строгая дисциплина,
сложный и разнообразный
системы наградъ и наказаній, умственное и
нравственное нросвѣщеиіѳ: — вотъ т ѣ силы,
который призывались к ъ этой задачѣ. Здѣеь
было много потрачено добросонѣствыхъ усилій,
было много возвышеннаго и благороднаго идеализма,—но результаты совершенно ничтожны.
И это нполнѣ понятно, если только признать,
что отправная т о ч к а — н е в ѣ р н а .
В ъ настоящее время никто уже н е можетъ
смотрѣть на преетупяеніѳ исключительно, какъ
на продукта «злой воли». Нельзя, конечно,

совершенно вычеркнуть роль индивидуальной
психики, нельзя видѣть в ъ д ѣ й с т в і я х ъ людей
вообще и в ъ преетупныхъ дѣйствіяхъ в ъ ч а с т ности какой-то неазбѣжный продукта в н ѣ ш н и х ъ
еилъ и условій. Н о огромное з н а ч е н і ѳ этихъ
силъ и условій, и х ъ вліяніе на образованіѳ того
или другого характера—безспорно.
Біологнческіе и соціаляые «факторы преступности» —
это, быть можетъ, неточное и неправильное наименованіе. Н о огромное вліяніѳ у с л о в і й
этого рода, противъ д ѣ і с т в і я которыхъ отдѣльный инднвидуумъ безсилѳнъ, — это (факта уже
не подлежащій оспариванію. «Uomo cielinquerite»
Ломброзо—фантастическая величина; но психофизическая дефектность, в ъ особенности какъ прод у к т а вырожденія, — нѳсомнѣнно предрасполаг а е т е къ преступленію, ослаблня способность
сопротивленія, притупляя силу н р а в с т в е н н а г о
сознааія. Если к ъ этому прибавляются неблагопріятныя с о ц і а л ь н ы я
уеловія: бѣдность,
отсутствие нравственнаго воспитанія, плохая
общественная среда, плохіе примѣры передъ
глазами, раннее половое общеніе, адкоголизмъ
и проч., то сѣмя попало н а удобную почву. И
тогда часто достаточно совершенно ничтожнаго
импульса какого нибудь елучайнаго повода для
того, чтобы преступленіѳ было совершено х ) .
И вотъ этотъ нмпульсъ получѳнъ: кража, ограблѳніе, н а п а д е я і е я т. п. совершены. Наступаешь судъ и возмездіе. Что же дальше? И з м ѣ 1 ) Само собою разумеется, что во
в с ѣ х ъ этихъ
соображеыіяхъ я имѣю в ъ виду только т ѣ х ъ иреступниковъ, которые, главнымъ образомъ, н наполняютъ тюрьмы, и могутъ быть н а з в а н ы „антн-соціаяьнымн":—преступники противъ собственности
( г я . обр. воры) и значительная часть преступайковъ противъ личности. Что уголовные кодексы
знають много чисто формаяьныхъ преступленій;
что в ъ частности в с ѣ виды идейныхъ нреступленій
должны быть исключены изъ нашего поля зрѣнія
это совершенно ясяо.

н и т ь ли тюрьма психофизическую организацию
з а к л ю ч е н н а я ? У л у ч ш а т с я ли тѣ общественный
условія, вт, которыя онъ попадаете послѣ отбытая наказанія? Е д в а ли кто усомнится в ъ отрицательно мъ отвѣтѣ.
Мало того: можно дажо сказать, что самая
усовершенствованная, самая благопристойная
тюрьма в ъ огромной массѣ случаѳвъ саиымъ
пагубнымъ образомъ вліяетъ па психику заключеннаго и не только не укрепляете его силы
для возможной жизненной борьбы, но подрыв а е т е и притупляете ихъ.
В ъ самомъ дѣлѣ: стоите только одуматься в ъ
исторію наказанія лншеніемъ свободы для того,
чтобы понять, до какой степени искусственны
привптыя ему в ъ настоящее время цѣдн, органически ему чуждыя; для того, чтобы, увидѣть
здѣсь роковое колоссальное недоразумѣніе, выходъ i m . котораго еще н е найденъ.
• Что такое были тюрьмы в ъ
старину—и
прптомъ не столь отдаленную—это хорошо
извѣстно. Сохранились образцы. Тюрьма была
«темницей», ыѣетомъ мучеиій и ужаса. В ъ
жестокпхъ к а р а т е л ь н ы х ! с и с т е м а х ! старины и
в ъ особенности у н а с ъ , в ъ Россіи, тюрьма
играла второстепенную, незначительную роль.
Достаточно великъ н р а з н о о б р а з е н ! быдъ аппар а т ! нрочпхъ м ѣ р ъ — н а ч и н а я отъ смертной
казни и включая тѣлесныи н а к а з а н і я в с е в о з м о ж н ы х ! видовъ и степеней. К ъ чему было
держать преступников! въ темницахъ и кормить
и х ъ на государственный с ч е т е , когда была
т а к а я масса удобныхъ, п р о с т ы х ! и дѳшевыхъ
с р е д с т в ! сдѣлатъ такъ, чтобы ему было неповадно. В ъ т ѣ х ъ же сравнительно малочисленн ы х ! с л у ч а я х ! , когда применялась тюрьма, она
и носила соотвѣтствующШ х а р а к т е р ! . В ъ мрачв ы х ъ и с ы р ы х ъ иодземелья.ѵь, лежа на гнилой
соломѣ, часто прикованные цѣпью къ кольцу в ъ
стѣнѣ, лишенные с в ѣ т а и воздуха, питаясь х.т1і-

боыъ и водою, заключенные переживали оплошную физическую пытку, худшую, чѣмъ казнь.
В в е р г а я въ тюрьму, государственная власть не
думала, конечно, ни минуты объ «исправлен 1м»
преступника: какое ей до этого было дѣло? О н а
либо руководилась соображении] и безшасйостн,
либо приберегала будущую жертву плахи н з ъ
соображенііі удобства. При этомъ, по отвошенію к ъ самому заключенному у нея были только
двѣ заботы: чтобы ему к а к ъ можно х у ж е жилось в о - п е р в ы х ъ , чтобы онъ не убѣжалъ вовторыхъ.
« П е н н т е н ш а р н а я » идея, к а к ъ нзвѣстно, вперв ы е зародилась в ъ Аморикѣ, н а почвѣ религіознаго мистицизма, и подучила сразу то ужасное и уродливое выражѳніе, которое носитъ
званіе келейной системы. З д ѣ с ь впервые попытались утилизировать дишеніе свободы въ цѣляхъ исиравленія, понимаемаго, притомъ, в ъ
самомъ строгомъ смыслѣ впутренвяго, духовнаго перерожденія. Оно должно было быть достигнуто самоугдубленісмъ, размышленіямн, р а - 4
ботой надъ самиыъ собою, при полномъ отчужденіп отъ всего міра. Это
совершенно
своеобразное, узкое иіетистское воззрѣніе на
задачи тюрьмы, соединенное с ъ колоссальн ы м ! по своему невѣжеству игнорированіемъ
о с н о в н ы х ! потребностей человѣческаго д у х а ,
дало чудовищные плоды! Первыя тюрьмы, пос т р о ѳ в н ы я и содержимыя по этой системѣ, оказались мѣстами т а к и х ъ и з о щ р е н н ы х ! душевн ы х ъ мукъ, аередъ которыми бдѣднѣютъ жестокости стараго времени. Чарльзъ Диккенсъ, в ъ
свою американскую поѣздку, в ъ ЗО-хъ годахъ
прошлаго столѣтія, видѣлъ эти тюрьмы. Глубокій сердцевѣдъ и иетинно-гуманаый мыслитель,
онъ пришелъ отъ н н х ъ в ъ ужасъ и опнеалъ
ихъ в ъ яркихч. и с и л ь н ы х ! к р а с к а х ъ в ъ своихъ
а м е р и к а н с к и х ! очеркахъ.
И в о т е эта-то противуестеетвенная идея про-

никла в ъ Европу, и еъ разными видонзмѣнѳніями оказалась положенной въ основу всей иенвтенціарной системы, «Одиночное заключеніѳ»
• было сочтено мѣрою необыкноненно цѣлеоообразной и вызвало большое увлеченіе и на
практикѣ, и в ъ наукѣ. Казалось, что оно даѳтъ
желанную возможность нравственно воспитать
преступника отъ зла къ добру. При этом*,
Е в р о п а восприняла американскую идею съ нѣкоторыми смягченіями и оговорками, нмѣвшими
цѣлью избѣгнуть т ѣ х ъ ж е с т о к и х * послѣдетвій,
къ которымъ приводило осуществленіе до конца
піетнстекой идеи. В с к о р ѣ появилась мысль о
комбинаціи общага заключевія съ одиночным*,
о смягченіи самого одиночнаго заключения. Постепенно выработался современный типъ тюрьмы,
съ сравнительно короткими сроками, с ъ обязательным* нѳчнымъ разъединеніемъ въ одиночн ы х * кельяхъ, работами, казарменным* режимом*, системой н а г р а д * и наказаній. И в ъ
основѣ остается все г а же мысль, появившаяся,
к а к ъ мы видѣли, совершенно спорадически и
случайно, н а иистически-религіозной почвѣ піетистскаго міровоззрѣнія.
А между т ѣ м ъ мысль э т а — о ч е в и д н а я и несомненная ложь. Е с л и отбросить н а в ы к и традиціоннаго мышлѳнія и прямо подойти лицомъ к ъ
лицу к ъ фактамъ, то нельля отдѣлаться отъ н е удомѣвающаго вопроса: к а к ъ возможно, чтобы
н а тюрьму возлагали тѣ широкія о ж и д а н і я —
исправленія, возвращенія обществу пригоднаго
члена, когда тюрьма сама по себѣ, неизбѣжно и
» фатально д о л ж н а имѣть только пагубное з н а чаще и подавляющее вдіяніе на человѣческую
психику?
Преступленіѳ, г о в о р я т * , является
» том* взаимодѣйетвія д в у х ъ факторов*,
ше сказать, условій д в у х ъ категорій:
д у а л ь н ы х * и с о ц і а л ь н ы х ъ , — и борьба
вестись против* той и иротивъ другой.

результаили лучиндивидолжна
Другими

еловами: отбывавшій наказаніѳ должен* и н д и в и д у а л ь н о и с о ц и а л ь н о оказаться в ъ
болѣе благопріятныхъ условіяхъ для борьбы еъ
влеченіемъ к ъ нреступленію, онъ должен* превратиться в ъ болѣѳ иадѳжнаго члена общества.
Т а к о в а теорія, т а к о в ы ожидапія. Фактически, в ъ
подавляющем* большинствѣ с л у ч а е в * , отбывшій
наказаніѳ лишеніѳмъ свободы о к а з ы в а е т с я на
волѣ в ъ х у д ш н х ъ , несравненно х у д ш и х ъ уелов і я х ъ , индивидуальных* и соціальныхъ, чѣиъ
тѣ, въ к о т о р ы х * онъ прежде находился.
Нечего и говорить, конечно, что старая теорія «внутренняго перерожденія» преступника,
находящагося в ъ заключѳніи,—теорія представляющая себѣ грѣшника, предающагоея в ъ одиночеетвѣ скорбнымъ размышленіямъ, измѣряющимъ у м с т в е н н ы м * взором* в с ю глубину своего
паденія, прнзывающаго молитвенно помощь Божію и доетигающаго духовнаго проовѣт.гішія,
8та__слащаво-фальшивая теорія окончательно
отжила свой в ѣ к ъ . Е е замѣнили болѣе практическіѳ утилитарные взгляды. Е с л и масса прѳе т у п л е н і й , — в ъ особенности и м у щ е с т в е н н ы х * , —
является результатом* отвраіценія к ъ честному труду, привычной
праздности—тюрьма
с в о и м * с у р о в ы м * режимом* должна п р і у ч и т ь к ъ такому труду. Тюрьма должна пріу-*
чить недисциплинированных* къ дисциплинѣ,
къ порядку, к ъ строгому и точному исполненію е в о и х ъ обязанностей; она должна воспитать и укрѣпнть волю. О н а должна д а т ь новый
з а п а с * с и л * для жизненной борьбы. Наконѳцъ,
своими тяжелыми и непріятными условіями она
должна, т а к ъ сказать, конкретизировать неопределенное прѳдставленіе о наказаніи, слѣдующемъ з а преступденіемъ; нужно чтобы, выйдя
изъ тюрьмы, преступник* больше бы боялся
вновь в ъ нее попасть, чѣмъ тогда, когда она
для него была величиной неизвѣстной.
Достигаются ли воѣ эти цѣли, или хотя бы

нѣкоторыя изъ Н І І Х Ъ ? Н е будетъ преувелнченіемъ сказать, что поставить этотъ в о п р о с ь —
з н а ч и г ь ответить на него. В с е то, к ъ чему
тюрьма стремится, в ъ огромной массѣ олучаеиъ
оброчепо остаться неуопѣшішмъ, именно потому, что тюрьма—тюрьма... И если начать съ
того, что поставить человѣка в ъ совершенно
противосстествѳнныя уояовія, но іімѣющія ничего обіцаго съ тѣми, в ъ которыхъ онъ былъ
раньше и окажется ішоедѣдствш, то в с ѣ ехре •
l'imciita in a n i m a vili, в а д ъ нимъ продѣланнші,
окажутся напрасной тратой усидій.
Прежде в с е г о , — и очевидиѣе всего,—тюрьма
не в ъ состояніи укрѣпить и закалить волю,
иріучить человѣка противоборствовать соблазнамъ, разбираться от. нобужденія.чъ и оцѣнив а т ь ихъ. Причина понятна. Р а з в и г і о и укрѣпленіе воли возможно только в ъ жнвомъ и непрестанномъ общеніи свободной жизни, в ъ борьб а сталкивающихся интерегопъ. Тдіре^ішліі peж а м ъ , нивсллнрующій в с і , отдѣлыіыя ішднвидуальности, требующій прежде всего строгаго
повиновенія, обезличивающіп заключенного, держишь его, лмѣстѣ съ тѣмъ, въ т а к и х ъ условіяхъ,
в ъ котюрыхъ «унражнять свою нолю» ему совершенно
не приходится. Б о р ь б ы мотивовъ
жѣтъ, голосу соблазна раздаваться неоткуда.
В с я тюремная жизнь отделена плотной стЬной
о г ь жизни действительной, ci, е я горемъ и р а достью, съ ея увлеченіямн и страстями, иобѣдамп и иадсиіями. Т р у д ъ — д а , это великій спаситель, но только не принужденный т р у д ъ изъ
подъ палки, т я г о с т н ы й н иенашістный. Такой
трудъ пріохотить не можетъ.
Но мало того, что эти условія не могутъ
дать иоложнтельныхъ результате)въ: — скорѣе
всего они д а д у т ъ - - д о л ж н ы д а в а т ь — р е з у л ь т а т а
прямо отрицательный. Они иріучаютъ к ъ механическому исполнеиію ч у ж н х ъ р а е п о р я ж е н і й , —
к ъ слѣпому и перазеуждающему повмновенію

чужой волѣ. Онъ атрофируешь самостоятельность.
И если съ психологической точки зрѣнія преступленія имѣютъ своими источниками либо
с л а б у ю , либо и о р о ч н у ю волю, то первый
изъ н н х ъ останется в ъ полной сидѣ и послѣ
отбытія тюромнаго стажа. Даже болѣе того:
человѣку слабо ноль пп м у, н е умѣющему иротивустать соблазну, поддающемуся искушенію,—этотъ
стажъ иринѳсетъ вредъ. Онъ иріучитъ ого быть
орудіемъ в ъ чужихъ рукахъ, онъ воспнтастъ и
разовьетъ в ъ немъ пассивную апатичность. Е г о
воля окажется не укрѣпленной, а еще болѣо
подорванной.
I
!
'

Что же к а с а е т с я н р а в с т в е н н а г о ноепитанія
порочной воли—risum teneatis, иіпісі! Насколько
из » t e r н о, тюрьма и не задается такой задачей,
для которой у нея и ѣ т ь ни средствъ, ни людей.
Какой нужеиъ срокъ времени, какое знаніо человѣческой души, какое умѣніе съ ною обращаться, к а к а я любовь для того, чтобы усиѣшно
брать на себя педагогическую роль в ъ т а к и х ъ
у с л о в і я х ъ и съ такимъ магеріаломъ! З н а я , к а к ъ
набирается личный иерсоналъ тюремной администрации il изъ кого онъ епотоитъ даже въ
образцовыхъ тюрьмахъ, приходится признать
совершенно безнадежной фантааіеи мысль о
томъ, чтобы персоналъ этотъ оказывалъ нравствеіщо-восшітательное вліяніе па з а к л ю ч е н н ы х ъ .
Но если тюрьма не можетъ «исиравнть», то
в с я к а я тюрьма, но любой спстемѣ устроенная,
легко можетъ испортить и развратить. Распространяться на этотъ с ч е т а нечего. Я с н о е дѣло,
что всякія формы общенія между новичками
преступности, случайно, быть можетъ, поддавшимися случайному соблазну, и опытными, вполне! сознательными н е г о д я я м и — н е къ пользѣ
в т о р ы х ъ , а ко вреду и е р в ы х ъ . В ъ каждой тюрьмѣ в ъ снльнѣВшей степенн развиты всякаго
рода ибманы п надувательство, развита своеобразная л а н к а с т е р с к а я система взанмнаго обу-

ченія. Нѣсколько мѣсацѳвъ тюремной жизни изъ
неопытного, наивного юнца сдѣлаютъ вполлѣ обстрѣленную птицу.
Е с т ь еще одна сторона тюремной жизни, к о торую обыкновенно у п у с к а ю т * изъ виду, хотя
растлѣвающеѳ ея значѳніе совершенно нѳсомнѣн но.
Нивеллируя в с ѣ х ъ а р е с т а н т о в * , тюрьма, всѣюъ
своим* обиходомъ, всѣми формами евоими, сознательно или нѣтъ, но представляется ареной
постояннаго попранія чѳловѣческаго достоинства.
В ъ тюрьму, вѣдь, попадают* не одни только
мазурики, съ прожженной и атрофированной
совѣстью. « В п а с т ь в ъ преступленіе» может*
человѣкъ, совершенно не предрасположенный
къ нему. Наше право но з н а е т * еще уедовнаго осужденія: и случайный, и закаленный
преступник* поиадаютъ в ъ ту же тюрьму, п о д *
тотъ же режим*. Н о для второго — хоть трава
не роста. Для пѳрваго же здѣсь источник* пос т о я н н ы х * н р а в с т в е н н ы х * страданій. Грубое н
пренебрежительное обращеніе, особая арестантс к а я одежда, необходимость исполнять безпрѳкословно грязныя и отвратительныя обязанности (напр. «парашечниковъ»), сознаніе, что т ы
временно оталъ человѣкомъ какой-то особенвой,
низменной п позорной категоріи, — арестантом*, — постоянное напоминаніе о б * э т о м ъ : —
все его вмѣетѣ взятое должно на п е р в ы х * пор а х * самымъ болѣзненнымъ, с а м ы м * угнетающ и м * образом* дѣйствовать н а психику. А потом* — потом* человѣкъ с а м * п р и в ы к а е т * к ъ
своему новому положенію и вачннаетъ с а м * смотрѣть на еебя, какъ на отпѣтаго. Попраніемъ
нельзя поднять человѣческую личность.
Поскольку мы говорим* объ индивидуальных*
уеловіяхъ, нельзя также забывать, что в ъ чистофизическомъ отношевіи тюремное заключеніе,
сколько нибудь продолжительное, почти яеиз-

бѣжяо имѣетъ яеблагопріятное значѳніе для
организма. Это вполнѣ понятно. Н е н о р м а л ь н а я ,
неестественный условія ж и з н и , — в ъ особенности
при одиночном* заключеиіи, — плохое пиганіе,
усиленная работа, тайные иороки, евирЬиствующіе в ъ т ю р ь м ѣ , — в с е это раепгатываѳтъ и разслабляетъ н безъ того, часто, подорванный
организм*.
И вотъ, отсидѣвъ положенный с р о к * , арес т а н т * в ы х о д и т * н а волю. Что пріобрѣтаетъ в ъ
н е м * общество — спрашивать нечего. Тюрьма
взростила и возлелѣяла будущаго своего гостя.
Н у , a другія—еоціальныя условія, — к а к ъ съ
ними обстоит*?
У в ы І М ы уже коснулись в ы ш е этой стороны
дѣла. Е с л и в ъ современном* общественном*
укладѣ плохо и трудно приходится слабым* п
обездоленным*; если усяовія ѳтого уклада часто
создают* богатую и благонріятяую почву, въ
которой сѣмена преступности пускаютъ ростки
и распускаются в ъ п ы ш н ы я р а с т е н і я , — т о что
сказал* о положсніи, въ которое поиадаютъ люди
запятнанные, съ «тюремным*» прошлым*? Яоно,
что для н и х * жизненная борьба становится во
сто р а з * тяжелѣе. И если бы они сами з а х о тели отдѣлаться о т * этого прошлаго, забыть
е г о — и м * это не удастся.
Слѣяуетъ, при этомъ, отмѣтить вотъ какой
характерный ф а к т * . Вопреки извФстиаго афоризма: le crime f a i t l a honte et non pas J'écliafaud, — общество совершенно иначе относится
к ъ виновнику преступленія, отеидѣвшѳму в ъ
тюрьмѣ, чѣмъ к ъ такому, который благодаря
тѣмъ или другим* обстоятельствам* избѣгъ ѳя,
хотя н совершил* точно такую же кражу, мошенничество. Тюремный сидѣлецъ, в ъ д р е д ставленіи • общества, человѣкъ, если не отпѣт ы й , то во в с я к о м * случаѣ представляюшій
постоянную угрозу. Отъ него открещиваются и
отмахиваются. И т ѣ условія соціальнаго строя,

которыя уже способствовали г.етупяенію бывшаго
преступника н а путь зла, теперь для него н е сравненно ухудшились.- Чего же можно отъ
него ожидать? Куда ему спастись отъ того неу мол яма го рока, который стерѳжетъ его с ъ иерваго дня его выхода изъ тюрьмы?
И воль, мы приходнмъ к ъ заключенію: та
организація тюрьмы, которую мы наблюдаемъ
повсеместно в ъ
современных!
культурных!
с т р а н а х ъ , не только н е служить дѣду борьбы
съ преступностью, а, н а п р о т и в ! того, усилив а е т ! в обостряете тѣ услоиія лнчнаго п соціальнаго с у щ е с т в о в а л а , которыя вліяютт. на
развитіе преступности положительным! образомъ.
Если мы теперь п о д о й д е т . къ лишонію с в о боды съ другой стороны и примішимъ къ ному
тѣ критеріи, которые выработаны теоріен; если
мы спроеиыъ, п . какой мѣрѣ это н а к а з а н і е
равномерно, дѣлимо, индивидуально и т. д., то
и здѣсь, почти сплошь, отвѣтъ будете самый
неблаго пріятпый.
Одной изъ о т л и ч и т е л ь н ы х ! особенностей н а казанія лишеніемъ сноб-оды я в л я е т с я то обстоятельство, что къ не.мъ приходится различать
два элемента: основной и побочный. К ъ первому относятся именно само ограничена! свободы,
принудительная иммобплизація человѣка, закдючен іе его. Къ другому отвисятся всѣ т ѣ дополнительный разнообразным огранипеиіц н тягости, которыми сопровождается лишеніо свободы.
И вотъ, прежде всего, приходится указать на
крайнюю неранномѣрность того и другого.
Конечно, въ извѣстнонъ смыслѣ всякое н а казаніе неравномерно, ибо на него р е а г и р у ю т !
разные люди. Н е л ь з я оебѣ представить такой
мѣры, которая в ы з ы в а л а бы у исѣхъ одну и
ту же реакцію. Даже смертная казнь, эта у р а внительная кара p a r excellence, в ы з ы в а е т е , в ъ
предварительном! психическим! переживааіи,
разиѳобразныя эмоціи у р а з н ы х ъ людей. Что

касается лншенія свободы, то едва ли можно
найти д в у х ъ людей, которые одинаково бы р е агировали на одну и ту же форму лшпевія свободы, с ь о д и н а к о в ы м ! срокомъ п въ оданаков ы х ъ уоловіяхъ. Для одного она можете быть
чѣмъ то совершенно нустячнымъ, вполиѣ легко
переносимым!, - в ъ худшемъ случаѣ бояѣе или
мѳвѣѳ серьезной непріятностыо. Другого она д ю жеть заставить пережить мучительнѣйшія, безконечно т я г о с т я ы я ощущенія.
Рѣішітельы у ю роль и г р а е т е здѣсь н е р в н а я
система и весь психнческій складъ человѣка.
Тотъ, у кого первы в ъ норядкѣ, здоровая и
уравновѣшенная психика, привычка к ъ самообладанію и уыѣніѳ брать пещи с ъ ихъ положительной стороны, по остроумному совѣту
Т е к к е р е я > ) , — т о г ь сумѣетъ приспособиться к ъ
новой, непривычной и неестественной обставовкѣ, наполнить время работой, утилизировать
каждый част, и каждую минуту.
Но горе тѣмъ, у кого дефектная организація нервной системы, горе истерпкамъ, н е у р а вновѣшеннымъ, одержимымъ разными «фобіямн».
Для и и х ъ II сравнительно незначительное (по
сроку) лишеніо свободы можете представить н е прерывную пытку, грозную опасностями. Я , конечно, прежде всего и болѣе в с е г о , это относится,
къ т а к ъ называемому, одиночному заключенію.
Отсутствие возможности общенія, обмѣна мыслями для многихъ является чѣмъ то равноспльнымъ тяжкому страданію. Другіе съ нимъ мирятся вполнѣ легко. И замѣтьте: т у т а разница
не въ о т т ѣ я к а х ъ ошущеиш, а в ъ самой и х ъ
сути. Для людей, занятых'!, обычно разнообразной утомительной деятельностью, вѣчно тревожим ы х ! докучливыми посѣтителями, имѣюіцихъ
1) В х Vanity Fair": .жизнь похожа на зеркало;
смотри в ъ него съ гримасой, н оно вернете тебѣ
гримасу; улыбнись ему, и оно будете привѣтливымъ" (точнаго текста у меня нѣтъ подъ рукой).

рѣако возможность отдаться своимъ собствен
НЫМЪ мыслямъ, еаминъ с ѳ б ѣ - т ю р ѳ м н о е 3 a Z
» m j . « его тишиной и у е д н н е н і Е ^ ^
собстпующнмъ сосредогочонію, съ его OTCVÎегвіѳмъ посторонн ихъ п о м ѣ х і ( ч т о з н а ч и т е

ГЮР^Д2ХСУТСТВІѲ

ТеЛеф0На

>' с ' ь

пТпІГ
"°'
У
по-своему р а с поряжатъся своимъ временѳмъ, выполнить І Т з н ы я задачи, для которыхъ в ъ обычномъ S *
жизни решительно иѣтт. д о с у г а : - д л я
і к и ?
людей тюремное з а к л ю ч е н OWL едоро иере
стастъ ощущаться какъ что-то вынужденно
тягостное. В і д ь извѣстенъ случай, когдл з а к л Г
пенный, отбывшій свой e p o r a f же x î S S ш х о
КОЙНО, легко и удобно работалось
Нечего и указывать, далѣе, н а значеніе mit
семейной, домашней обстановки, с ъ Готошй
р а з с т ^ т с я заключенный. Поскольку о н а S a
П р в Д ѣ Л Й Т Ь

овоад

й

n c ï Z Z П Ш ч т к т ъ
Р а Д « ™ или страдай й
постольку ему будетъ тягостной или Е т н о й
вынужденная разлука.
"рштноп
m p t ® 8 1 , B
психнческія переживанія. Н е
очевидно ли, что цросто в ъ матеріальномъ
смысле лшионіе свободы для од н о Т можете
быть болѣе ш ш м е н і е бевразличнымъ, д л я д р у гого неиріятнымъ, но иереноснмымъ, а т р Л , ЯГО можетъ сильно и неионравимо п о д о м а г о
Неужели все равно, посадить ли в ъ Г р ь . т
ваетъ свою семью, или обѳзпеченнаго человека
пли, паконецъ, совершенно нелмущаго? Н е ѵ ж 5
T J T L l * ™ ™ ' Ч Т О В С ѣ т Р°'б одинаково н а гл^«
н а з н а ч е н и и , имъ шестимѣеячнаго или
годового срока тюремиаго заключенія?
Ьяоиомъ сказать: лишеніѳ свободы такъ же
различно и своеобразно ощу.цастся к а г ь п а Г
лично и своеобразно содержаще, которьщъ на-"
У

равномерности

наказашя,

въ

его главномъ, коренномъ элѳментѣ, говорить н е
приходится.
Но могутъ возразить, что это разнообразіе,
вообще, неизбежно и присуще всякому наказанію. Н а к а з а н і ѳ доражаетъ личным н имущес т в е н н ы я блага, которыя всякій д ѣ и н т ъ посвоему, в — какъ только что у к а з а н о — д а ж е смертн а я казнь, с ъ этой точки зрѣнія, неравномерна.
Совершенно вѣрно. Вподиѣ равномѣриое н а казаніе несомненно остается н а в с е г д а нѳдостижимыиъ идеаломъ. Н о лишеніе свободы и
здесь занимаете особое мѣсто, во-пѳрвыхъ, потому, что оно направлено н а н з в ѣ е г н ы я пеихическія переживанія ( т . е. н а наиболѣе разнообразный и разноцѣнвыя), а , во-вторыхъ, потому,
что оно вндоизмѣняетъ временно в е с ь жизненный строй даннаго лица, временно иэъемлетъ
его изъ нормальной, свойственной ему, житейской обстановки. Оттого среди в с ѣ х ъ неравном ѣ р н ы х ъ накааапін оно является едва ли нѳ
еамьшъ неравиомѣрнымъ
До с и х ъ поръ я говорилъ о г л а в н о м ъ э л е ментѣ лишенія свободы.
Но что остается сказать, в ъ этомъ отношеніп
объ элементахъ дополнительныхъ?
Однимъ изъ т а к и х ъ ѳлементовъ — конечно,
с у щ е с т в е н в ѣ і ш ш м ъ , — я в л я е т с я алементъ бвзчеетія. О н ъ — а т т р и б у т ъ венкаго тюремнаго з а ключенья, независимо о т ъ того, соединено ли
оно е ъ лпшеніѳмъ правъ или нѣтъ. Особо стоить, т а к ъ называемая, custodia honesta, получившая у н а с ъ довольно уродливую и нелѣлую
форму. Остальным категоріи, правда, во миогомъ различествуютъ между собою. Очень глубоко различіѳ между «политическими» и «уголовными», между лишенными и нелишенными
правъ. Н о в о е ж е и тѣ, и д р у г і е - « а р е с т а н т ы » ,
т. е. особая катѳгорія людей, в р е м е н н ы е паріи,
н в ъ то же время такіе, отъ которыхъ остальной
міръ огражденъ оеобымн опоеобами.

Конечно, у в а с * , в ъ Роосін, гдЬ за иослѣдніѳ годы тюремный ц е н з * — п о нѣкоторымъ к а т е го ріямъ дѣлъ—оказался чуть ли не почетным*
отличіоиъ. эта унизительная сторона наказанія
отступает* нѣскодько н а задній планъ. В с е же
о ней не приходится забывать. Т ѣ м ъ бовѣе,
что о ней напоминают* тысячи подробностей
тюремнаго обихода.
В о з ь м е м * организаций евиданій.
Можно ли себѣ представить что либо унизптельнѣе и нѳвыносимѣе для человѣческаго
достоинства!
Съ внѣшиѳй стороны она представляет* прог р е с с * по еравненію съ картиной, описанной
у Толстого в * «Воскреоеніи». Она н о с и т * всЬ
черты той особой жестокой изобрѣтатедьности,
которой т а к * отличается в с е «тюрьмовѣдѣніѳ».
Можно сказать: обо в с е м * подумали, не забыли
и о с е р д е ч н ы х * р а д о с т я х * закяючѳннаго, о его
с е р д е ч н ы х * потребностях*. Но у д о в л е т в о р е н а
и х * обставили такъ, что «свиданія» эти очень
легко
м о г у т * обратиться в ъ нравственную
пытку.
Устройство мѣсга для свиданія заимствовано
отъ « л у ч ш и х * з а п . - е в р о п е й с к и х * образцов*».
В ъ большой комиатѣ т я н е т с я вдоль в с ѣ х ъ чет ы р е х * стѣнъ сплошной р я д * д е р е в я н н ы х * буд о к * , двери к о т о р ы х * открываются къ с т ѣ н ѣ .
Каждая будка под* номером*. Войдя в ъ нее,
вы видите частую проволочную сѣтку. З а этой
сѣткой пустое пространство, нѣсколысо шире
нодъаршина, и д а л ѣ е — в т о р а я т а к а я же с ѣ т к а ,
идущая по одному ряду, к р у г о м * . З а этой е ѣ т кой собираются родственники. Каждый получае т * номерок* съ обозначением* будки, такой же
номерок* получает* а р е с т а н т * . Такимъ образом*, они быстро д р у г * друга о т ы с к и в а ю т * .
К а к ъ только а р е с т а н т * войдет* в ъ тѣсную
я темную будку, дверь з а шімъ захлопывается
и остается закрытой до конца свиданія—около

получаса. Само собою разумѣется, что среди
родственников* прохаживаются все время надзиратели. Первое свиданіе дается не ранѣе,
к а к ъ черезъ двѣ недѣли досдѣ поступленія в ъ
тюрьму, второе—три недѣяи спустя нослѣ порваго, т р е т ь е — т р и нѳдѣлн спустя послѣ второго.
Послѣ истеченія второго, мѣсяца—сяиданія даются еженедѣдьно, Лишеніе свнданій является
одною из* дисциилинарных* к а р * .
Г о в о р я т * , что т а к а я «оргаяизаціл» свиданій—напболѣе цѣлесообразна въ т о м * отношеніп,
что она совершенно у с т р а н я е т * возможность
п р е с т у п н ы х * сношѳній, передача эаішеокъ, как и х * бы то ни было предметов*. Это, конечно,
беьспорно. Для того, чтобы при т а к и х * услов і я х ъ что либо передать, нужно нечеловеческое
искусство. Но здѣсь опять и опять мы имѣемъ
примѣръ т ѣ х ъ б е з о б р а з н ы х * послѣдствій, къ
которым* приводить казарменно-нивеллирующій режим* тюрьмы, громадная с к у ч е н н о с т ь ,
невозможность какой бы то ни было пнднвидуалнзаціп. Приходится в с ѣ х ъ безразлично ставить
въ тѣ условія, который нужны только для одной
весьма небольшой части... Очевидно, при т а к и х *
уеловіяхъ иѣтъ возможности дѣдать для кого
бы то ни было исключение, да н в р я д * ли кто
согласился бы воспользоваться завѣдомо привилегіѳй, которая не предоставлена другим*.
И в * результатѣ получается ощущеніе а з д ѣ ватѳльотва н а д * самыми дорогими и интимными
чувствами. Видѣть въ разстоянін одного ш а г а
лица близких*, слышать и х * г о л о с * — и не быть
в ъ еостояніи пожать д р у г * другу руку. Ч у в с т в о в а т ь себя на полчаса к а к и м * то о п а с н ы м * з в ѣ рнмъ, против* когораго нужны особыя мѣры
предосторожности. Видѣгь страданіе, н а п и с а н ное на лицѣ блнзкаго, отъ такой противоестественной обстановки. В с е эго, конечно, достаточно, чтобы въ полной мѣрѣ напоить отравой
радость вотрѣчіі. Эго есть, несомненно, п р н *

д а т о к ъ к ъ ваказанію лишеніемъ свободы. И я,
право, не знаю, что гуманнѣе: такое устройство
свиданій или полное ихъ устравеніѳ. И пусть
не возражаю т ъ , что веякій воленъ отказаться
отъ свиданія при т а к и х ъ условіяхъ. Это возражение слишкомъ формальное; сколько - нибудь
знающій человѣческое сердце его нѳ сдѣлаетъ...
Другой, также унизительной, добавкой я в л я е т ся просмотръ корреспонденціи, получаемой з а ключенными. В с ѣ закрытый письма р а с п е ч а т ы в а ю т с я , в а каждомъ шісьмѣ, р а н ѣ с врученія
его арестанту, ставится клеймо о просмотрѣ.
Фактически, конечно, е д в а ли возможно бы
было х о т я бы тройному противъ нынѣшняго
комплекту адмнниотраціи ознакомиться съ еодержаніемъ веѣхъ писемъ. К а к ъ говорили ынѣ,
приходится иной разъ просмотрѣть до 7 0 0 писемъ в ъ ОДЙНЪ пріемъ. Выполнить это какъ
елѣдуѳтъ никому, конечно, не подъ силу, и
я совершенно убѣжденъ, что весьма мвогіѳ
изъ заключенныхъ получаютъ корреспондѳнцію, фактически не просмотрѣнную. Но дѣло
в ъ томъ, что самое это правило о пересмотрѣ
совершенно формальное. Нигдѣ, сколько мнѣ
извѣетно, нѣтъ никакихъ указапій насчетъ того,
о чемъ можно и чего нельзя писать: по крайней мѣрѣ, заключенные в е получаютъ т а к и х ъ
указавій. Здѣсь, понятно, ирѳслѣдуются главнымъ образомъ полицейскія задачи.
Долженъ кстати сказать, что несмотря на противное тюремное клеймо, каждый разъ производящее впечатлѣніе грубаго прикосновѳнія к ъ
вашей духовной личности, полученіе въ тюрьмѣ
пзвѣстій изъ внѣшняго міра—одна изъ отраднѣйшихъ и с ъ наиболыдимъ нетерпѣніемъ ожидаемыхъ мннутъ тюремнаго дня. Къ сожалѣнію,
даже ежедневное о т п р а в л е н и е писемъ в о в с е
не влечетъ з а еобою ежедневное ихъ полученіѳ,
но указанной уже причвнѣ. Админиетрація не

в ъ силахъ справиться съ грудой ежедневно пол у ч а е м ы х ъ писемъ. Поэтому письма приходятъ
в ъ довольно разнообразные сроки, по нѣскольку заразъ. М н ѣ случалось получать ш т у к ъ
пятнадцать одновременно. Съ какииъ наслаждѳніемъ приступаешь к ъ чтенію каждаго изъ нихъ,
какъ смакуешь каждую строчку, каждое слово!
Печальной стороной дѣла является невозможность о т в ѣ т н ы х ъ писемъ. В ъ этомъ отношѳніи
правила необыкновенно строги.
В о з в р а щ а я с ь к ъ этимъ «добавочнымъ элементам'!,», приходится отмѣтить, что и они весьма
различно воспринимаются, в ъ зависимости отъ
всей психики заключоннаго. « У н и з и т е л ь н а я »
сторона в ъ этомъ отвоіпеніи в ы з ы в а ѳ т ъ весьма
различную по степени и по евойствамъ реакцію.
Нечего и говорить, что огромное большинство
«политических!,» относится къ ней, т а к ъ с к а зать, принцниіально равнодушно. Говоря о
субъективных'!» ощущеніяхъ, я лично, вапримѣръ, совершенно не замѣчалъ этой
стороны.
М Е Ѣ было а б с о л ю т н о безразлично гулять в ъ
ряду воршпекъ и псякихъ мошенниковъ, подчиняясь одной и той же днсциплпнѣ, однимъ a тѣмъ
же иравидамъ. Б ы т ь можетъ, здѣсь примѣпшвалось «профессіональноѳ» ч у в с т в о криминалиста,
в ъ которомъ нреступникъ возбуждаешь, прежде
всего н болѣе всего, чувство сожалѣаія и интереса. Б ы т ь можетъ, у меня, вообще, н е р в н а я система не изъ особенно чуветвіітельныхъ, — н е
знаю. Но сколько миѣ нзвѣетно, мои товарищи
испытывали точно то же п нисколько н е тяготились выиужденнымъ общеніемъ. Вообще говоря такое отвошеніе именно и объясняется
особымъ положевіеыъ политическихъ, которые
все время и на каждомъ шагу чувствуютъ эту
«особенность» Но, вѣдь, и среди «угодоаныхъ»
сколько можетъ быть нндивадуальныхъ различай! И несомнѣнно, что для весьма многнхъ эта
ннвелдировка, игнорирующая всякую нвдиви-

дуалвзацію, п р е д с т а в л я е т * страшно т я ж е л у ю
сторону наказанія; другіе к ъ в е й и нднффсрентны
и ч у в с т в у ю т * себя прекрасно.
То же самое приходится с к а з а т ь п о всей
в н ѣ ш н е й о б с т а н о в к а тюрѳмиаго заключения. И
вт. цѣдомъ и в ъ подробностях* о н а разно в о с принимается. Для и н о г о - келья в ъ « К р е с т а х * »
маибол"!« благоустроенное помѣщевіе пзъ в с ѣ х ъ ,
в ъ которых* ему приходилось обитать, для него
э т о — п е р е х о д * к ъ лучшей и в с е г д а обезиеченной
пнщѣ, к ъ теплой квартирф, с ъ кроватью и к о ѳ какнии незатѣйлнвыми удобствами, безъ н а с ѣ к о м ы х ъ ')• Для другого—»то приблизительно т а
же обстановка, которая е г о о к р у ж а е т * н а волѣ.
Н а к о н е ц * , для т р е т ь я г о — его болѣе или менѣе
рѣзкій п е р е х о д * к ъ довольно тягостнымъ и н е пріятнымъ условіямъ. Р а з у м ѣ е т с я , и з д ѣ с ь м о ж е т * быть в е с ь м а различное
реагированіе.
Для людей п р е с т а р ѣ д ы х ъ пли болѣзненн ы х ъ этотъ режим* должен* быть вдвоинѣ
т я г о с т е н * . Няпрнмѣръ, с у щ е с т в у ю щ е е правило
о т о м * , ч т о койка должна б ы т ь поднята с ъ
6-ти ч а с о в ъ утра до 8 - м и часовъ
вечера,
для м н о г и х * — физически мучительно, они
ощущают* в ъ теченіе
д н я непреодолимую
потребность отдыха, лежанія. Надо, в п р о ч е м * ,
прибавить, что о т ъ »того правила допускают с я ч а е т ы я отступленія, обусловливаемый с в и д е т е л ь с т в о м * доктора,
которое,
ловндимому,
д а е т с я безъ о с о б ы х * затрудненіи.
Подведем*,ИТОГИ ЭТИХ*краткпхъзамѣчаній.Онн

стремятся показать, что и ѣ г ь н а к а з а н і я болѣв
неравномѣрнаго, чѣмъ лишевіе свободы в ъ формѣ тюремнаго заключенія. Неравномѣрность э т а
в ы т е к а е т * п з ъ того, что лишеніе свободы н а ) Очи в ъ „ Гірестахъ " совершенно отсутствуют*.
Это один* иэъ предметов* гордости пдминистрацін. В ъ своей камерѣ я у в и д а л * только один* р а з ъ
очевидно заблудившагоея и явно растеряннаго т а ракана.

правлено н а психическую сторону,
стремится
в ы з в а т ь д у ш е в н ы я переживанія, к а к о в ы я у р а з л и ч н ы х * людей до-нельзя разнообразны. И т а же неравномѣрность п р о я в л я е т с я к а к * относительно с у щ е с т в е н н ы х * , к о р е н н ы х * э л е м е н т о в *
лишенія свободы, т а к * и относительно побочн ы х * , д о п о л н и т е л ь н ы х * . Е д в а ли можно найти
д в у х ъ людей, для к о т о р ы х * о д и н * и т о т * ж е
с р о к * одного и того же рода лишенія свободы
оказался б ы одним* и т ѣ м ъ же.
І ю б я т ъ у к а з ы в а т ь н а одно положительное
свойство лшиенія свободы—положительное, с ъ
точки зрѣпія о б щ е п р и з н а н н ы х * критеріевъ. Г о в о р я т * о дѣлимости, о дроби мости его. Везснорно:
простираясь во времени, лишѳніе свободы т а к ъ же
дробимо, каісъ и само время, но эта математ и ч е с к а я дробимость в о в с е н е р а в н о з н а ч у щ а ст.
дѣлимостью по с у щ е с т в у . М о ж е т * п о к а з а т ь с я
парадоксом*,
но тѣмъ н е менѣе совершенно
несомнѣнво, что мѣсячный срок* сидѣвья не
м о ж е т * с ч и т а т ь с я в ъ четыре раза тяжелѣѳ нѳдѣльнаго, здѣсь разница далеко не т а к ъ велика.
И, н а п р о т и в * , г о д * т ю р ь м ы п р е в ы ш а е т * полгода
гораздо бол-he, чѣмъ вдвое, суммою п е р е ж и в а е м ы х * тягостей.
Нельзя, н а к о н е ц * , з а б ы в а т ь и того, что сколько
нпбудь раціональная
орган изація тюремнаго
дѣла страшно дорога, т р е б у е т * в с е р а с т у щ и х *
расходов*.
О н а т р е б у е т * и людей.
Иѣтъ
другого н а к а з а н і я , которое б ы ставило т а кія строгія т р е б о в а н і я исполнителям*, которое
бы до такой степени зависѣло в ъ евоей о р г а низаціи и в ъ с в о и х * р е з у л ь т а т а х * — о т ъ к а ч е с т в * исполнителей. И м ѣ ю т с я ли у н а с * , в ъ
Росеіи, условія для выработки т а к и х * л ю д е й —
можно ли и х * ожидать в ъ сколько нибудь близк о м * будущѳмъ, — это вопросы, н е требующіо
о т в ѣ т а . О т ъ м а л ы х * и до в е л и к и х * степеней,
к а р ь е р а тюремщика к а р ь е р а н е у д а ч н и к о в * . Что
же к а с а е т с я р а с х о д о в * н а тюремное дѣло, то

трудно разе читывать на большую щедрость н а роднаго представительства в ъ этомъ
отношенін—
по весьма понятнымъ причинамъ.
В ы в о д ы , къ которымъ долженъ прійти еъ нензбѣжностыо по отношѳніго к ъ оцѣнкѣ наказанія
тюрьмой каждый объективный наблюдатель—крайне безотрадны. Своихъ б л н ж а і ш н х ъ цѣлеи, т ѣ х ъ
цѣлей, ради которыхъ оно существуетъ и во
имя которыхъ оно во второй полотшнѣ прошлаго в-Ька получило такое пышное р а з в и т і е , —
оно абсолютно н е достигаешь. Т ѣ ожиданія, который предъявляются до сего дня и на практ и к , и ві, лнтературѣ къ тюрьмѣ,—покоятся на
глубокомг, на почти неповятномъ заблужденіи.
Единственное, что можетъ быть сказано ь ъ
пользу тюрьмы,—это то, что среди в с ѣ х ъ соврем ѳ н н ы х ъ карательныхъ мѣръ оно наиболѣе г у манная мѣра (оставляя в ъ сторонѣ денежныя
наказанія, о которыхъ скажемъ ниже), л что,
за отсутствіемъ другнхъ возможныхъ
областей карательна со воздѣйствія, приходится удовлетвориться воздѣйствіемъ на благо лпчной
свободы.
Однако, могутч» намъ возразить, если в с е это
такъ, то не вытекаешь ли отсюда другой в ы водъ? Лѳ приходится ли призвать, что к а к ъ
разъ оъ уголовно политической точки зрѣнія
правы тѣ, кто, пеходя нзъ с а н ы х ъ разнообразных!» основных!, иоложеній—въ томъ чпсдѣ и
изъ соображоній хриетіанокой морали — отрицают!, наказаніе. М ы только что видѣяи, что
карательный системы в с ѣ х ъ культурыыхъ странъ
сводятся, в ъ общемъ и цѣломъ. къ лппгенію свободы: смертная к а з н ь вымираешь, тѣлееныя м а казанія вымерли, денежныя в а к а з а н і я , к а к о в ы
бы пп были ихъ достоинства и недостатки, могут!, быть фактически примѣннемы в ъ сравнительно немногихъ случаяхъ. Мало того, лншеніе свободы, в ъ преобладающемъ болыпинствѣ, принимаешь именно характер!, тгорѳм-

наго заключения: с с ы л к а не можетъ быть применяема во в с ѣ х ъ государствахъ, да и тамъ,
гдѣ она иримѣняется, в ъ цѣлееообразности он
в с е болѣе и болѣе сомнѣваются. И вотъ, оказывается, что эта почти единственная оставшаяся в ъ распоряженін государства форма карательна™ воздѣйствія страдаешь такими существенными а, невидимому, неустранимыми недостатками. Иѳ лучше ли совсѣмъ отказаться отъ
института уголовнаго наказанія и сосредоточить всю энергію и веѣ средства, которым т а кпмъ путѳмъ освободятся, н а борьбу съ общественными усяовіями, бдагоиріятствующими развитию преступности'? I l e в ъ этомъ ли рѣшеніе
задачи?
Я не стану оспаривать, что предупредительн а я борьба съ преступностью, о которой серьезно и плодотворно заговорила лишь во второй
половннѣ прошлаго в ѣ к а , является одной изъ
важяѣйшнхъ государственііыхъ задачъ. И ѣ т ъ
сомнѣпія, что на этомъ пути возможно достигнуть очень многаго. Относясь нѣскояько скептически къ теоріи блестяща го Энрико Ферри
о «замѣстителяхъ п а к а з а н і я » (sostitutivi : pennli) и в ъ частности ко многимъ изъ т ѣ х ъ , которые онъ сам!» предлагает!,, надо в с е т а к н
признать правильность той мысли, что цѣлый
рядъ
реформ!,
подитнчеекпхъ
и
соціальн ы х ъ въ любом!, государствѣ поведешь к ъ вымиранію ц ѣ л ы х ъ категорий и р е с т у п н ы х ъ д ѣ я ній. Это—азбука, на которой нечего останавливаться, но чтобы при этомъ возможно было в ъ
сколько нибудь близком!, будущей!, совсѣмъ
прекратить к а р т е л ь н у ю дѣятельпость—въ этомъ
позволительно весьма п весьма сомнѣваться.
Мало того, сомнительно, слѣдуетъ л н — r e b u s
sic s t a n t i b u s - к ъ этому стремиться. И это потому, что еуществованіе н а к а з а н і я — лучше оказать, карательной у г р о з ы — о п р а в д ы в а е т с я соображеніямп, независящими отъ того, насколь-

ко в ъ томъ или другомъ отдѣльномъ случаѣ,
но отношенію къ тому или другому преступнику, даже къ цѣлому ихъ классу, ыаказаніе
достигаете своей спеціальчой цѣди—иоиравленія, устрашенія и т. д.
Здѣеь не мѣето, конечно, входить въ подробное обсужденіе и разборъ знаменитаги спора
двухъ основных! теорііі—общаго и спеціальнаго
предупрежденія (General- н Specialpievenfioii).
Да это ix безцѣльпо: п р а к т и ч е с к и споръ
давно рѣпгенъ. Если бы государство (какое бы
то ни было) ставило еебѣ задачей «сиеціальноѳ
предупрожденіе», если бы оно пользовалось
наказанісмъ только для того, чтобы достигать
извѣстныхъ цѣлей в ъ примѣиенін к ъ лицамъ,
впавіпиыъ въ престушіеніе,—-устрашсвіе, исправление и т. п.,—ему бы давно пришлось, по
правдѣ говоря, «закрыть лавочку», до такой
етененп очевидно, что эти цѣли въ подавляющ е м ! большинства случаев! не достигаются. Поэтому, если наказаніе продолжает! существовать, и если вт, настоящее время развѣ только
какіе нибудь утопическіе фантасты считают!
возможной его отмѣну полностью, то это объясняется существованіѳмъ другихъ—достнжимыхъ и достигаемых! цѣлей: цѣлей «общаго
предупреждонія».
Любопытно отмѣтить, что сплошь и рядомъ
вездѣ, въ каждомъ государствѣ, ішѣгатъ мѣето
случаи непримѣиенія наказания къ тому или
другому преступнику. Присяжные, оправдывая,
нерѣдко в ъ сущности говоря, «прощаютъ»—п
въ нзвѣстной дозі такіо оправдательные приговоры перевариваютоя общественной психикой, а в ъ извѣстныхъ с л у ч а я х ! даже одобряются: тогда, когда формализм! закона сталкивается съ особыми условіями жизненной обстановки.
Но попробуйте представить себѣ, чтобы
здЬоь или тамъ граждане цѣлаго города или

области решили сплопхь выносить оправдательные приговоры, по мотивам! христіанской морали... Это было бы возможно только при достиженіи такого выеокаго нравственнаго уровня,
при котором! самое совершеніѳ преступлѳнія
в ъ этой оредѣ едѣлалось бы неиыелимымъ.
Тогда, конечно, не было бы и надобности къ
уголовных! законахъ. Но при теперешнихъ
уеловіяхъ обшожитія—до радикальнаго измѣванія которыхъ не доживут! еще въ теченіе вѣковъ—веякоо учащеніе такихъ оиравдательныхъ приговоров! в ы з ы в а е т ! почти инстинктивную общественную реакцію, ясно обнаруживающую, въ чемъ общество видитъ главную
коренную задачу наказанія.
Задача эта была еще болѣе ста лѣтъ тому
назадъ с ь исчерпывающей полнотой и блистательной ясностью формулирована геніальнымъ
Фейербахом!. И въ о с н о в н ы х ! своихъ чертахъ
его формулировка остается правильной и в ъ
настоящее время, и останется таковою и впредь.
Онъ понндъ и объясналъ, что суть наказанія,
смысдъ его существовавія—въ извѣстныхъ общественно психологических! эффектахъ, достиг а е м ы х ! нмъ. Онъ подчеркнул!, что центръ
тяжести заключается не въ исаолнѳніи наказанія, а въ у г р о з ѣ ; что эта угроза должна создать контръ-мотивм тѣмъ мотивам!, которые
могутъ толкать к ъ преступлению; и что поэтому
отдѣльные случаи нрѳступленій вовсе не свидетельствуют! о безполезностп наказанія, ибо они
не даютъ никакого иредетавленія о томъ велик о м ! множествѣ другихъ случаев!, когда угроза
наказаніемъ удержала оть вотупленія на преступный путь.
Какія бы возраженія ни приводились против!
теоріи Фейербаха, нееомнѣшно одно: основная
его мысль безусловно правильна и подтверждается всею исторіею уголовнаго законодательства. Запрещая извѣстыыя дѣянія и санк-

ціонируя эти запрети уголовными карами, законодатели в с ѣ х ъ в р е м е н * и народов*
стремились к * одному: страхом* грозящаго наказанія
побудить к * попиновенію нормѣ, отвратить о т *
ея н а р у ш е н а . Это до такой степени ясно н
очевидно, что трудно понять, какія могут* быть
возразкенія.
Одним*, кстати сказать, из* наиболѣе ходячих*,
направленных*
против*
Фейербаха,
является то возражение, что, дескать, по его теоріи
непонятно, какъ можно наказывать преступника,
р а з * смысл* наказанія въ угрозѣ, угроза не достигла цѣли, значит*, преступник* не испытыв а л * ея силы,—другими словами, онъ невмѣнясмъ. Но, оставляя въ сторовѣ вопрос* о вменяемости, который сюда никакого отношенія не
в г Ь е т ъ , нужно сказать, что эти возражѳнія въ
высшей степени искусственны. Ибо всякому понятно, что угроза только тогда и лмѣегь "значеніс въ г л а з а х * не-преступил к о в * , когда она
приводится въ исполнено по отношенію къ преступникам*.
Конечно, OCHORHIJH идеи Фейербаха въ настоящее время должны быть формулированы ст.
болѣе сложными и тонкими оттѣнками. Онъ прид а в а л * слишком* большое значеніѳ непосредственно уголовному закону, который, вѣдь, остается неизвѣетнымъ огромной массѣ населенія. О н ъ
преувеличивал* значеніѳ психнческаго принуждения, которое на самом* д ѣ і Ь не является
всегда в * такой именно формѣ. Можно думать,
что огромная масса иаселенія воздерживается
о т * лреступлонШ, такъ сказать, безсознательно,
не принимая в ъ еоображѳиіе требованій уголовнаго закона. Но при в с е м * том* основное,
непреходящее значеніе наказанія, какъ санкціп
н з в ѣ с т н и г ь запретов* или велѣній, поднимающей и х * авторитет* и напоминающей о необходимости и х * с о б л ю д е н і я , - э т о т ъ осповной принпниъ ученія остается вѣрнымъ и до днесь, и

мы не предвидим*, чтобы когда нибудь о н *
б ы л * опровергнут* и о с т а в л е н * .
Государство не может* обойтись б е з * комплекса велѣній и запретов*, исполнеаіе котор ы х * необходимо для блага общежитш. Но для
того чтобы эти «нормы» имѣди в ъ г л а з а х *
в с ѣ х ъ и каждаго надлежащее значеше, законодатель санкционирует* и х * карательной угрозой И совершенно справедливо сказано проф.
Сергѣевсішмъ, что эта общая и главная задача
остается на-лнцо и достигается, хотя бы ни
одна из* «специальных*» цѣлей не была доИ з ъ я т о г о , конечно, не слѣдуѳтъ, чтобы государство могло пренебрегать этими цѣляма, з а бить о н и х * . Но мое личное убѣждевіе заключается в ъ том*, что имѣющіяся в * этомъ отношеніи возможности — минимальны, что онѣ
страшно преувеличены.
Я не представляю себѣ, чтобы накаваніе, оудучи неизбежно и по самому своему с у щ е с т в у —
о т р а д а н і ѳ м ъ ( m a l u m ) , могло быть т а к * организовано, чтобы такъ сказать, воспитывать людей къ добродѣтели. Обыкновенно упускают*
и з * виду, что преобладающее большинство людей подвергаемых* наказанію, считают* его
несправедливым* и ненавистным*. Съ одной
стороны, многіе отдают* себѣ смутно отчет* в *
том* что на путь преступлеаія н х ъ толкнули
либо дурныя общественный условія, либо среда,
примѣръ, отсутствіе присмотра и помощи, лиоо,
наконец* случайное неблагоиріятное о т е ч е т е
о б с т о я т е л ь с т в * , — е ъ другой—самая процедура
наказанія, унижая и клеймя человѣческую личность, ожесточает* сердце. Современный преступник* может* сказать: вы требуете, чтобы я
и скупил* свою вину, вы меня наказываете,
чтобы другим* повадно не было, в ы сознательно и хладнокровно подвергаете меня униженно
п етраданію. У в а с * власть, у ваоъ, пожалуй,
01

право,—я должегь подчиниться, хотя в ы до
сихъ поръ яѳ сдѣлалн ничего или сдѣлали очень
мало для того, чтобы протянуть мнѣ руку помощи, которая своевременно, быть можетъ,
меня бы спасла. Я вамъ подчиняюсь,—но не
ждите отъ меня, чтобы я впдѣлъ в ъ васъ своихъ
благодѣтелей. Если бы вы думали о моемъ добрѣ,
вы бы и теперь иначе отнеслись ко мнѣ.
Конечно, это только воображаемый монологъ,—но я глубоко уОѣжденъ, что эти и тому
подобный мысли смутно бродяіъ в ъ головахъ
огромной массы « объекте въ наказанія».
Оттого я полагаю, что гораздо жизненнѣе я
обладают!, гораздо большимъ значеніемъ т ѣ
мѣры. которыя направлены къ сокращенію
объема прнмѣнѳнія наказанія. Опасность здѣсь
заключается въ томъ, чтобы не перейти той
границы, за которой уже начинаютъ страдать
интересы общаго прсдупрежденія. Это—одно изъ
серьезнѣйшихъ возраженій нротавъ института,
такъ называемаго, условеаго осужденш, и хотя
приверженцы этого института не признаютъ
правильности возраженія, но все же вынуждены
съ Н Й М Ъ считаться, ограничивая область примѣнонія усдовнаго осужденія. Совершенно очевидно, что, съ точки зрѣнія нитересовъ с н е ціальнаго предупрежденія, торжественный с у дебный приговоръ, осуждающій виновнаго, но
условно отсрачивающій ириведеніѳ в ъ пеполненіе наказаиія, можетъ имѣть еще большее, пожалуй, значеніе для круннаго преступника,
впервые нарушишиаго законъ, чѣмъ для мелкаго. І-1о интересы общаго предупреждена не
мирятся съ оетавлѳніемъ круннаго иреступденія безъ наказанія, къ какимъ бы благопріятнымъ результатам!, ли привело пзслѣдованіѳ
личности преступника и его мотшюиъ. Извѣстный modus in rebus здѣсь яензбѣженъ и признается всѣми. Условное осуждоніе предлагается
il вводится только въ отношеніп сравнительно

маловажныхъ иреступленій, не иредставдяющихъ особой общественной опасности. Этимъ,
конечно, не умаляется его относительное значеніе.
Рядомъ съ этимъ можетъ быть іісютавленъ и
ботѣе общій вопросъ о иереемотрѣ всего уголовнаго кодекса, п в ъ общей и в ъ особенной
части, съ тщательнымъ взвѣишваніемъ всѣхъ
соображенхй, обусловившихъ
криминалгзащю
навѣстныхъ дѣяній. Не слѣдуеть забывать, что
въ этомъ отношеніи современные составители
кодексе въ, вводя то или другое дѣявіе в ъ число
наказуемыхъ или исключая его изъ этого чиела,
руководятся самыми разнообразными, чаото плохо провѣренньши соображениями, зачастую простой рутиной, традиціей, подражаяіемъ. Это и
неудивительно, потому что твердыхъ научныхъ
освованій уголовной политики ( в ъ настояшемъ
смысдѣ слова, а не в ъ смыслѣ «мѣръ борьбы
съ преступностью») до настоящаго времени
нѣтъ и в ъ зачаткѣ, И если съ этой точки зрѣнія вполнѣ раціональный кодексъ—дѣло весьма
и весьма отдаленнаго будушаго, то в с е же н ѣ котерыя данныя имѣются и теперь, при помощи
коихъ возможно критически отнестись къ кримпналнзаціи того или другого дѣянія. Напомнимъ, что ц ѣ л ы й рядъиреступленій, иредусмотрѣнныхъ уложеніемъ о наказаніяхъ, выпалъ
изъ уголовнаго уложенія. И по этому пути возможно было бы пойти и нѣскояько дальше. Въ
частности, весьма интересен!, вопросъ о целесообразности расширенія ионятія, такъ называемаго, thätige Keue, фактически выраженнаго
раскаянія (возврашеніе нохищениаго, тушеніе
подожжен наго, взятіѳ назадъ оскорбительныхъ
словъ и т. и.), какъ обстоятельства, ведуіцаго
не только к ъ смягченію наказаиія, но и к ъ
полному его устраненію.
Сюда же, накоиецъ, относится и большее раз
витіе системы денежныхъ наказании

Но затѣмъ несомиѣнно, что и въ теперешней
органмзаціи яишенія свободы у насъ, в ъ Россіи,
возможно устраненіе ряда иелѣпыхъ и уродлив ы х ъ придатковъ, возможна большая индивидуализация наказанія.
Я написалъ слово «возможно»—и невольно
поколебался: въ самомъ дѣдѣ, возможно ли?
В ѣ д ь , какое главное и первое условіѳ этой возможности? Нужно, чтобы тюремная админнстрація в с я , отъ мала до велика, была «на в ы о о т ѣ
положенія». Нужно, чтобы была у с т р а н е н а в о з можность мысли о иоблажкахъ, п о к у п а е м ы х ! за
деньга. Нужно, чтобы люди, стоящіѳ во г л а в ѣ
дѣла и непосредственно имъ завѣдующіе, интересовались бы имъ и смыслили бы в ъ немъ.
Н у ж н а подготовка, нужны спеціальныя знанія.
А для всего этого нужны деньги. А между тѣмъ,
достиженіе одного лишь в н ѣ ш н я г о благоустройс т в а требуетъ о г р о м н ы х ! суммъ. Конечно, то
безобразное, неслыханное въ цивилизованном!
государотвѣ пѳреполненіѳ тюрѳмъ, коего мы
являемся свидѣтелями,—явлѳніѳ временное. Надо
думать, что когда нибудь прекратится эта чудовищная гипергрофіп. Но и для н о р м а л ь н ы х !
условій наши тюрьмы, за весьма немногими
иеключеніями, плохо приспособлены. Т а к ъ что
введѳніе сколько нибудь с н о с н ы х ъ в н у т р е н н и х !
порядковъ, удучшѳніѳ персонала и т. д . — в с е
это отодвигается въ весьма отдаленное будущее...

О т ъ этого невольно затянувшагоея э к с к у р с а
возвращаюсь къ «Крѳетамъ».
В ы ш е я упомянулъ о томъ, какой отрадой
я в л я е т с я в ъ тюрьмѣ полученіѳ извѣстій изъ
внѣшняго міра. Нужно замѣтить, что мы, пѳтербургекіе заключенные, находились в ъ нѣекодько иныхъ условіяхъ, в ъ этомъ отношеніи, чѣмъ
наши товарищи. В ъ концѣ перваго мѣеяца мо-

его пребываиія в ъ « К р е с т а х ъ » я полѵчилъ
письмо, адресованное ко мнѣ н а мою петер'бургскую квартиру А. Р . Ледницкимъ, моимъ тов а р и щ е м ! по первой думѣ, также о с у ж д е н н ы м !
по дѣлу о выборгскомъ воззваніи и отбывавшимъ
наказаніе в ъ Москвѣ, в ъ к а ч е с т в ѣ осѣдлаго москвича.
И з ъ письма Ледницкаго я
могъ убѣдитьоя, что положеніѳ
товарищеймосквичей довольно
существенно
разнилось
отъ нашего, и не к ъ нашей выгодѣ. П р а в д а , ,
мы ( я , по крайней мѣрѣ) не подверглись иѣкоторымъ мелкимъ придиркамъ, о которыхъ сообщало письмо. Ледницкій разеказываяъ, что
ему и его т о в а р и щ а м ! не было разрѣшено
имѣть свое постельное бѣяье, пледы, подушку,
карандаши, но, съ другой стороны, у н и х ъ оказались огромныя и неоцѣннмыя преимущества:
право не стѣсненнаго, а лишь контролируемаго, ішеанія и иолученія пиеемъ в ъ какомъ угодно
количествѣ, ѳженедѣльныя свиданія съ родными и близкими, помѣщеніе в с ѣ х ъ о с у ж д е н н ы х !
во дѣлу о воззвании въ смежныхъ камерахъ и
совмѣстныя прогулки. Мы ничего этого не имѣли.
Я , п о с т у п и в ! 1 4 мая, имѣлъ первое евиданіе
въ тюрьмѣ 1 іюня, в т о р о е — 2 2 іюня. Что касается прогулокъ и мѣста нахождѳнія, то была
прішѣнена большая тщательность к ъ тому, чтобы
н а с ъ разъединить: в ъ частности, во время прогулки наблюдалось, чтобы по нескольку челов ѣ к ъ « у г о л о в н ы х ! » отдѣляло д р у г ъ отъ друга
членовъ государственной думы, если случайно
в ъ смѣну попадало д в а или три человѣка
(больше не бывало). Пиеаніѳ пиеемъ также
подчинено было п р а в ш г а і ъ , очень, к а к ъ нзвѣстно,
скупымъ;
въ этомъ отношеніи нужно
прибавить, что о тюремномъ режимѣ было воспрещено писать, н такое письмо, какъ письмо
Ледницкаго, никогда бы не могло выйти изъ
«Крестовъ». Н о и по отношенію къ получаем ы м ! письмамъ исключена была свобода содер-

жанія, и мнѣ в ъ этомъ отношѳніи пришлось
пѳрѳжить маленькое зяоключеніе.
На первыхъ порахъ н я самъ, и мои близкие были убѣждены иъ томъ, что сообщать политичѳсвія новости — нельзя. Соотвѣтственно
этому и писались письма. Но вотъ я получаю
длинное пиоьмо, н а четы рехъ стран и цахъ, чрезвычайно меня обрадовавшее, съ разсказомъ о
всѣхъ выдающихся событіяхъ дня. Такъ какъ
мой корреспондента—членъ правлѳнія общества
патроната, и ему снешадьно поручены «Кресты»,
то я полагалъ, что его письмо доказываешь
ошибочность моихъ прѳдположеній, и что содержите писемъ — безразлично (конечно, поскольку оно не яаляетея «криминаломъ»). Я не
заиедлилъ довести объ этомъ до свѣдѣнія моихъ
близкихъ, и съ тѣхъ поръ я х ъ письма стали
пестрѣтъ политическими извѣстіями. Само собою
разумѣется, что при массѣ получаѳмыхъ писемъ
и господствующей манерѣ пиеать неразборчиво,
это могло продолжаться довольно долго. Но
вотъ одинъ мой пріятель, извѣотный среди
близкихъ рѣдкой неразборчивостью почерка,
сталъ мнѣ посылать длинныя посланія, напѳчатанныя (каюсь, по моей просьбѣ...) на Ремпнгтонѣ, нзвѣщавшія меня и о думскихъ преніяхъ,
и о революціи в ъ Персіи и т. д. И вотъ, въ
одинъ день явился ко мнѣ въ камеру самъ
начальникъ тюрьмы и заявилъ мвѣ, что такія
письма незаконны и пропускаемы быть не могутъ. Л ъ видѣ псключенія мнѣ было разрѣшено
прочесть инкриминированное письмо, но съ
обязательствомъ передать его нотомъ завѣдующему корпусомъ >).
1 ) Этотъ
же визита начальника ознаменовался
следующей комической деталью. Для того, чтобы
нѣсколько „оживить" неприглядную обстановку
кельн, я вздумалъ прнкрѣияять кнопочками получаемый открытки съ видами и картинками к ъ деревянной внутренней облицовкѣ двери. Т а к ъ к а к ъ

Съ тѣхъ поръ я яолучахь политаческія извѣстія лишь вскользь, часто завернутый в ъ
аллѳгоричеекія покрывала и понѣщенныя в ъ
рядѣ другихъ еообщеній невиннаго характера.
И, конечно, я даже не имѣлъ возможности отвѣтить А. Р. Лелннцкему и рассказать ему о н а гаемъ житьѣ-бытьѣ.
Какъ это ни покажется стран во, но, находясь
въ тюрьыѣ, всего трудиѣв изучать ее. Знакомишься съ порядками, съ распрѳдѣленіемъ дня,
до некоторой степени с ъ нравами. Но полное
отсутствіе общейія, отсутствіе возможности сравнивать и провѣрять впечатлѣнія, а главное—
ограниченность ноля зрѣнія—все это ставить
почти непреодолимый ирепятсгвія, в ъ особенности при условіи сравнительно краткосрочна™
лаказаиія.
Кстати объ этой краткосрочности, личный
опыта убѣднлъ меня, до какой степени трудно
дать еебѣ отчета нъ значенін и тяжести того
или другого срока лицу, никогда не испытавшему лишеніе свободы.
Отбывая свои три мѣеяца полностью, я видѣлт, рядомъ съ собою людей, приговоренныхъ къ
самымъ разнообразнымъ и иной разъ страшнымъ
срокамъ. Нормальный срокъ одиночной тюрьмы,
какъ извѣетно, tie превышаетъ года. Но в ъ
виду возможности замѣны тюрьмой угодовныхъ
наказаній для несовершеннолѣтнихъ н престарѣлыхъ сроки могутъ доходить до нѣсколькихъ лѣтъ.
В ъ бытность мою в ъ «Ерестахъ», парикмахерски! фупкціи исполнялись несовершенншѣтвимъ,
ОТОЫІШІШПМЪ
шестилѣтній срокъ з а убійстію.
Онъ очень хорошо и тщательно бридъ. Не
знаю, послужила ли ему именно бритва орупри пходѣ н а ч а л ь с т в а дверь остается открытой,
то это ,,украшеніе" довольно долгое время оставалось незамѣченнымъ. Но на этотъ разъ пачалышкъ
притворила эа собой дверь—и ему еейчасъ же кинулись в ъ глаза картинки. Пришлось ихъ снять,..
*

діемъ убійства, во овъ владілъ сю превосходно
и, помнится, все енрашивадъ: не бэзпокоитъ лн?
На видь овъ былъ довольно туігымъ парнем*
съ отталкивающей фнзіономіей. Случаются и
десяти, и двѣыадцатилѣтніѳ сроки. Можно с-ебѣ
представить, какіе «граждане» вырабатываются
двѣнадцатнлѣтнимъ еидѣяісмъ! Трудно придумать
что нибудь болѣѳ безсмыеленное.
Но не говоря уже объ ѳтихъ страшных*,
противоестественных* сроках*, человеку, не
знающему, что такое лишеніо свободы, невозможно представить себѣ реальное значеніе
сколько нибудь продолжительных* ероковъ. Лично я. напр., находился въ тѣхъ исключительно
благоприятных* фазическпхъ и нравственных*
условіяхъ, о которых* упомянул* выше; въ
тюрьмѣ я имѣлъ возможность умственной работы и иаслажденія художественна!*, читая
Данте, Гете, Гюго, Ницше и др. Сочувствіѳ
общества, сознаніѳ исполненнаго нравственяаго
д о л г а , полная невозможность считать себя
«преступником*», —наконец* возможность непосредственнаго изучѳнія и испытанія того, что
до сихъ порт, было предметом* чисто теоретачѳскаго ознакомленія: псе это поднимало энергію,.
бодрость, все это способствовало быстротѣ тѳченія времени. И все же, оглядываясь назад*, мнѣ
зачастую казалось, что уже цѣлая вѣчность прошла с-о дня моего водворенія, а, смотря вперед*,
остается вѣчность впереди. ;дто, конечно, объясняется очень просто однообразіемъ жизни,
связанной съ ея неестественностью. В ъ это
одігообразіе только умственныя перѳживанія внос я т * краски и оживлевіе. Неинтеллигентные
заключенные этого разнообразия лишены, и время для ннхъ должно тянутьея съ жестокой медленностью.

жетъ спускаться ниже извѣстиаго минимума.
Остаются срѳдніе сроки, которые должны соотвѣтствовать всему разнообразію преступных*
дѣяній.
Но повторяю: въ сущности говоря, и законодатель, назначающій за то или другое дѣяніѳ
тюремное заключѳніе въ продѣлахъ взнѣетнаго
максимума и минимума, и судья, выбирагощій
в * этих* црѳдѣдахъ взвѣстную мѣру, оба они
дѣйствуютъ ощупью. И ни тотъ, ни другой не
отдают* себѣ отчета о дѣйствптельнон тяжести
того «malum passionis, которое, по словам* Гроція. infligilur propter malum actionis».
Ііакъ бы то нн было, три мѣсяца, будучи
вполнѣ достаточным* сроком* для того, чтобы
опѣнить значеніе дишснія свободы, едва лн
к а к * сказано достаточны, при условіяхъ одиночнаго режима, для изученія тюремныхъ нравов*
и порядков*. И потому естественно, что наблюденія, здѣсь излагаемый, должны имѣть отрывочный н далеко не исчсриывающій характер*.
Остановлюсь, прежде всего на тюремном*
персоналѣ.
Не приходится, понятно, тратить время н а
доказываніѳ той самоочевидной истины, что свойства и качества адмниистратнвнаго персонала
при современном* тюремном* режимѣ, — это
альфа и омега всего дѣла. Стройте какіе
угодно паноптикумы, заводите, какія вздумается,
евроиейскія новинки, вычисляйте разыіры кельи,
придумывайте занятія—все это окажется безразличным* и недостигающим* цѣли, если у
в а с * в * раслоряжевін не окажется людей, необходимых* въ качеетвѣ руководителей этим* дѣломъ и иыѣющихъ нужный для того данныя.
Имѣются ли у наоъ эти люди? Боюсь, что это
вопрос* реторическій...

В ъ этомъ—также один* из* коренных*, неустранимых* дефектов* тюрьмы: она не допускаете слишком* длинных* сроков* и но мо-

Собственно говоря, ближайшее н единственное
общеніе, которое нмѣетъ заключенный—это общеніе съ низшими представителями администра-

ціи—постовыми надзирателями, денно н нощнопо-смѣнно дежурящими в ъ корридорахъ, впускающими въ камеру и выпускающими изъ нея,
наблюдающими за разноокой пищи и кипятка,
за уборкой камѳръ, открывающими койки, запирающими н а ночь окна на замокъ, зажигающими и тушащими эяестрическій свѣтъ i).
Сношѳнія с ъ прочими лицами происходят!
рѣдко, всегда но какимъ нибудь епеціадьнымъ
іюводамъ. Постовой надзиратель—это низшій,
но вмѣстѣ е ъ тѣмъ единственный органъ, д е й ствительно близкій ( с ъ внѣшнѳй стороны) к ъ
заключенному. Что же онъ изъ себя представляет!?
Прежде всего, вотъ нѣсколько
виѣшннхъ
данныхъ.
Постовой надзиратель дежурить в ъ средн е м ! 7 0 — 7 5 часовъ в ъ нѳдѣлю! Череэт. д е н ь —
отъ 12-ти дня до 9 - т и вечера и с ъ 6-ти с л ѣ дующаго утра до 12-ти, и затѣмъ два-три раза
въ недѣлю, либо с ъ 9-ти вечера до 2 - х ъ утра,
либо с ъ 2-хъ утра до 6-ти утра.
В с е это время надзиратель ходить взадъ и
впередъ, еыотрптъ, слушаете, входите к ъ з а ключенным! но и х ъ звонку и для исполненш
той или другой изъ в ы ш е у п о м я н у т ы х ! обязанностей, предупреждает! каждаго за 5 минуте
до прогулки, д в а раза в ъ день. В ъ ореднемъ
надзиратель
отпираете и запираете каждую
келью 7 — 8 разъ, не считая отпиранія маленькой дверки форточки для раздачи кипятку,
корреспонденции булокъ, обѣда, ужина, Черезъ
него происходят! в с ѣ сношенія, подаются заявленія, выписываются продукты изъ лавки, к ъ
нему обращаются каждый разъ, когда нужно
видѣть кого нибудь изъ «начальства» повыше.
Онъ наблюдаете за тишиной и порядкомъ, з а
чистотой, за тѣмъ, чтобы блестѣли полы, о н ъ
Ч Каждая келья имѣѳтъ свой выключателе.

«провѣряетъ» заключеннаго, отодвигая заслонку и заглядывая в ъ круглый стеклянный «глазъ»,
понѣщеняый в ъ срѳдннѣ двери. У него, н а к о н е ц ! , есть множество всякихъ другихъ хозяйс т в е н н ы х ! и административных! обязанностей,
незамѣтныхъ для заключеннаго.
Это—должность, какъ принято выражаться,
«каторжная». Она оплачивается жалованьемъ
въ 1 9 (девятнадцать) рублей и казенной квартирой, при своей пнщѣ.
Если прибавить, что у насъ, в ъ Россін, и в ъ
особенности в ъ настоящее время, званіе «тюремщика» особенно ненавистно и п р е з р ѣ н н о ; —
что надзиратель « н а волѣ» постоянно подвергается проявленію зтихъ чувствъ; что по общему
правилу онъ окруженъ той же атмосферой н е нависти н в ъ средѣ оамихъ заключенныхъ;—то
станете ясно, изъ к а к в х ъ элементе въ долженъ
нормально комплектоваться составь надзирателей. Станете понятнимъ желаніѳ значительнаго
числа надзирателей отдѣлатьея отъ « н е в ы носимой» должности, «терзающей» и х ъ , «измочалившей и х ъ н е р в ы » . «Скучно здѣсь, тяжело»
— в о т ъ , что написано н а огромном! бодьшинетвѣ этихъ по большей части молодыхъ, безб о р о д ы х ! лицъ.
Впрочемъ, естественно, что и здѣсь встрѣчается разнообразіе и самихъ типовъ и способ о в ! реагированія н а о б с т а н о в к у . — В о время
моего пребыванія в ъ «Крестахъ» я, между проч и м ! , прочитал! вышедшую в ъ 1 9 0 7 году книгу J o h . J ä g e r ' a , 1 7 лѣтъ соетоящаго с в я щенником! при тюрьмѣ. К н и г а эта, затрагивающая крупнѣйшіе вопросы уголовнаго права,
особенными достоинствами не отличается, хотя
ѳя критикѣ новѣйшихъ ученій—и въ особенности, в з г л я д о в ! Листа—нельзя отказать в ъ
мѣткости и оотроуміи. Но мнѣ были особенно
интересны сопоетавленія отзывовъ автора о
р а з н ы х ъ сторонахъ нѣмецкой тюрьмы съ тѣмъ,

что наблюдается у насъ. В ъ онытности и знак о м с т в съ ДѢЛОІГЪ автору нельзя, конечно, отказать, и это придаете значѳиіе ого замѣчаніямъ.
И вотъ у J ä g e r ' a я нашелъ горькія жалобы
на составь надзирателей в ъ тюрьмахъ Германіи. По его отзывамъ, это—люди, совершенно
не понимающіѳ смысла евоихъ обязанностей,
относящееся къ нимъ чисто-механически, малоразвитые, иногда добродушные и мягкіѳ, но
чаще всего грубые и ненавидимые арестантами.
Между тѣмъ J ä g e r придаете огромное значеніѳ
роли надзирателей и въ виду этого рекомендуете рядъ мѣръ для улучшенія ихъ состава.
Осуществимы ли пли нѣтъ эти мѣры въ Германіи, я, конечно, не берусь сказать, но у насъ
ничего подобнаго достигнуть нельзя. Прежде
всего по финансовыыъ ооображсніямъ, a затѣмъ
и въ виду уже упомянутаго и за послѣднее время еще глубже укоренившагося отвращенія и презрѣнія къ роли тюремщика. Это
обстоятельство, в ъ связи съ скудостью оклада,
при огромномъ трудѣ, приводить къ тому, что
на должность надзирателей идутъ элементы
весьма и весьма сомнительные, веякіе неудачники, люди, которымъ некуда дѣваться. По большей части—скажу даже почты исключительно это совершенно неразвитые п невѣжественные
парни, не имѣюіціе, разумеются, ни въ мадѣйшѳй степени способности «вдіять» на заключенныхъ. Иные пзъ нихъ озлоблены всеобщей ненавистью и какъ будто стараются стать еще
болѣе достойными ея: шиіонятъ, придираются,
ругаются. Другіе—потупѣе —равнодушно относясь къ своему положенію, ограничиваются формальнымъ исполненіемъ евоихъ обязанностей,
все время дожидаясь и ища возможности найти
еебѣ лучшій способъ пропитанія. Наконецъ,
третьи—и это, вѣроятно, самая многочисленная
категорія,—стараются извлечь выгоды изъ своего
положенія. Само собою разумѣется, что надзи-

ратѳль, вступившій на этотъ путь, теряете послѣднюю тѣнь нравственнаго авторитета. Впрочемъ, едва ли вообще есть возможность говорить
объ этомъ авторнтѳтѣ. «Начальство» туте, разумѣется, ничего подѣлать не можетъ, если бы
и хотѣло. Оно елиінкомъ хорошо знаѳтъ, что
это за народъ, чего онъ стоить, и что отъ него
можно требовать...
Такимъ образомъ, низшій органъ, ближайшій
къ арестанту, слѣдуетъ признать безусловно никуда иегодныиъ. Что сказать объ остальныхъ?
Главное значешіе в ъ каждомъ корпус! нмѣетъ
етаршій надзиратель. Онъ одинъ на весь корпусъ, ему подчинены веѣ младшіѳ надзиратели.
Собственно говоря, фактически отъ него вое
зависите н все въ его рукахъ. ІІо существу онъ
главное лицо в ъ корпуеѣ.
Я не намѣренъ здѣсь дѣлать дичныя характеристики. Скажу только, что етаршій надзиратель—это тиішчеекій вахмистръ, съ его достоинствами (исполнительностью, аккуратностью,
молодцоватостъю) и недостатками: отсутствіеиъ
образована, недостаточностью развитія. Какъ
органъ чисто административный—если ояъ честевъ, добросовѣотенъ и толковъ—онъ можетъ
быть хорошъ. Но ожидать отъ него сколько нибудь возвышеннаго взгляда на свои задачи,
думать, что ему доступна мысль о какомъ либо
нравственномъ воздѣйствіи на закяюченнаго,
вообще примѣнять къ нему требования пеннтенціарнаго характера—это было бы черезчуръ
наивно и страшно бы удивило его самого. Ничего подобнаго, разуыѣется, ему и въ голову не
приходите, и онъ к ъ функціямъ такого рода
радикально неспособен!,.
Остаются аавѣдующіе съ ихъ помощниками и
начальникъ тюрьмы.
Я долженъ сказать, что поскольку дѣло к а сается лично меня, я не только не пмѣю никакого основанія претендовать на этихъ .гооподъ,

но долженъ быть имъ признателенъ за нѳизмѣнную предупредительность, вѣждивость и не
разъ проявившееся участлива вннманіѳ. Это н е должно, конечно, помѣшать искренности моей
одѣжки.
Прежде всего, поражаете частая омѣна ѳтихъ
должностных! лиц!. Во время моего пребывай ія
в ! течѳніе шести недѣль смѣиидось трое з а в е дующих!. По словам! надзирателей, зтп о м і и ы —
обычное явленіе. Затѣмъ удивляете молодость
завѣдующихъ. За одннмъ исключеніѳмъ, это
еовсѣмъ юные офицеры. Они вполнѣ благо воспитаны, несомненно доброжелательны—повидимому, старательно и доброеовѣстно исполняют!
свои обязанности.
Но прошлым!
свонмъ,
они къ ѳтимъ обязанностям! не подготовлены,—а то обстоятельство, что они люди
военные, накладываете еще въ болѣе сильной
степени печать холодной оффиціальностя на ихъ
отношеніе къ заключенными И здѣсь точно
также только въ видѣ рѣдкаго исключенія можете ветрѣтиться живой интересъ къ дѣлу,
вѣра в ъ возможность воспнтатедьнаго воздѣйствія, желаніе поближе заглянуть въ психику
арестанта. Да при постоянных! смѣнахъ, если
бы эти качества и проявились, они бы не уепѣли
оказаться плодотворными. И потому, самое
большее, что можно требовать отъ веѣхъ зтихъ
молодыхъ офицеровъ,—это именно тѣ качества,
которыми, какъ уже замѣчѳно, они в ъ «Крестахъ»,
повидииому, обладают!: вѣжливости, гуманности,
вниманія. Я помню хорошее впечатлѣяіѳ, испытанное мною, когда по. поводу справедливых!
жалобъ на грубость надзирателя, наблюдающаго
за прогулкой арестаитовъ, одинъ изъ этихъ офицеровъ в ы з в а л ! его и въ присутотзіи другихъ
едѣлалъ ему строгое внушеніе, которое слышали
и заключенные.
Что касается начальника тюрьмы, то онъ, понятно, не имѣетъ никакой возможности болѣѳ

близкаго ознакомленія съ заключенными. Это
и не подъ силу одному человеку, если бы даже
онъ и не былъ обремененъ множеством! другихъ
административных! обязанностей.
Остается возможность нравственнаго воздѣйетвія со стороны учителя и священника. Но
здѣсь я вынужден! умолкнуть, такъ какъ эта
область мнѣ осталась неизвѣстной. Едва ли однако в ъ ней могутъ быть достигнуты существенные результаты.
Живо помню, какъ однажды во время прогулки произошла перебранка между надзирател е м ! и арестантомъ. Послѣдній что-то упомян у л ! о евоемъ правѣ. « П р а в а ? » — с ъ оттѣнкомъ
глубокаго презрінія
произнес! надзиратель.
«Права у васъ гамъ, на волѣ, a здѣеь правовъ
н и к а к и х ! нѣтъ!»
В ъ этихъ немногих! еловахъ выразилась вея
сущность отношеній между заключенными и
ближайшимт. къ вимъ персоналом! админнстраціи. Нечего и говорить, конечно, что каждый
надзиратель тыкаете всѣхъ уголовных! арестантовъ. Насколько я могъ заыѣтить, поелѣдніе
отвѣчаютъ ему тѣмъ же.
Повторяю: возможность дѣлатъ наблюденія вт.
тюрьмѣ крайне стѣснена. Я готовь допустить,
что нѣкоторыя изъ приводимых! мною данныхъ,
быть можете, не должны быть обобщаемы,—но
что дѣлать, другихъ у меня не было.
Всячески отыскивая какіе нибудь елѣды или
признаки восгштателънаго значенія тюрьмы, я
не могъ не подумать о значѳніи чтеиія. Всякому ясно, что правильно выбранное, толково организованное, систематическое чтеніе должно
имѣть такое значеніе. Какъ же поставлено дѣло
в ъ «Крестахъ»? Оно, можно сказать, вовсе не
поставлено. Есть библіотека, о которой я уже
упомянулъ, и есть обычныя правила, устанавливающія количество книгъ, которым! можно пользоваться одновременно, ерокъ этого пользованія,

ченныхъ, форма, лишенная нужнаго содержанія.
Можно е * увѣрѳнноетью сказать, что никому
нѣтъ дѣда до того, что читают* заключенные
и какъ они реагируют* на чтеніѳ.
К а к * ни старательно отгорожены друг* отъ
друга тюремные обитатели, все же нѣть возможности абсолютно устранить какое бы то ни
было общеніе между ними. Одной из* форм*
такого обіценія, к * которой прибѣгаютъ «уголовные», и которой способствует* крестообразное
раеположеніе тюремных* корпусов*, является
переговарнваніе друг* с * другом* через* открытая окна, в * тѣ часы дня, когда на тюремном* дворѣ нѣть надзирателей. Часто я слышал* зти разговоры—и ужасался. Одной нзъ
любимых* тем* была противоестественный сноіненія. Надо замѣтитъ, что в * тюрьмѣ много
подростков*, по большей части, вѣроятно, до
мозга костей развращенных*,—и вот* по и х *
адресу раздаются любезности, выраженныя, конечно, въ самой откровенной формѣ. «Матерныя» слова являются такой же приправой к *
этой бееѣдѣ, к а к * соль к * пищѣ. И невольно,
слушая ее, я еще и еще р а з * себя спрашивал*:
что выйдет* из* этих* людей, что может* дать
им* тюрьма? Я самый безотрадный отвѣтъ казался очевидностью, совершенно неотвратимой.
*
*

запрет* пачкать книги, портить переплеты и
проч. Но, еколько я ног* узнать из* разепросовъ, нѣтъ никакого ваблюденія за индивидуальным* чтеиіѳмъ; каждый арестант* может*
брать какія ему вздумается каиги. При этих*
условіяхъ воспитательное, развивающее чтеніѳ
отсутствует*. А кто читает* и какъ относится
къ содержанію чтѳнія—об* этомъ говорят*
краснорѣчиво надписи на книгах*. И з * всѣхъ
правил* едва ли не менѣе всего соблюдается
именно это запрещеніе—писать на полях*. И
в * результат! нѣкоторыя книги испещрены мыслями и замѣчаніямп читателей. В ъ этомъ отношеніи можно подмѣтить двѣ категоріи: книги
обществеашо-политичеекаго содержанія и беллетристику. Первыя читаются исключительно интеллигентными или полуинтеллигентными заключенными, и эцѣсь но комментаріямъ, часто
наивным* и малограмотным*, а иногда мѣткнмъ,
можно судить о том*, к а к * многочисленны
представители соц.-демократической гіартіи среди
населяющих* тюрьму. Но беллетристика носит*
явственные слѣды рук* уголовных* арестантов*, и слѣды эти во-истину ужасны. Я полню,
какое гнетущее впечатлѣніе произвел* на меня
экземпляр* * Братье Вт. Карамазовых*», до-нельзя
загаженный и затасканный. Почти на каждой
страниц! текст* прерывался замѣчаиіями, исполненными самого грязнаго кощувствѳннаго цинизма. Видно было, что для авторов* этих* аамѣчааій произведете Доетоевекаго—книга съ
семью печатями. И в ъ этих* неожиданных* омерзительных* комментариях* чувствовалась такая
глубина духовпаго мрака и иадеыія, которую бы
понял* и оцѣнилъ сам* неликій художник*.
Что вынесет* из* тюрьмы такой читатель?

#

На этомъ я кончаю мои отрывочный и неполный замѣтки.
Повторяю: иребываиіе в * тюрьнѣ, в ъ особенности кратковременное, мѳнѣе всего способствуе т * возможности изучить ее. Но и такое иребываніе достаточно для того, чтобы проникнуться глубоким* скептицизмом* по отношенію къ
результатам* примѣненія лишенія свободы, в *
к а ч е с т в ! мѣры «кеправптельнаго»
воздѣйствія.
*
*

Ьъ организации библіотечнаго дѣла, к а к * и
масс! других* сторон* тюрьмы, .сказывается все
та жѳ рутина, питаемая умственною лѣныо,
полное нежеланіѳ индивидуализировать заклю-

*

Чѣмъ
il
I

ближе подходит* освобожденіе, тѣмъ

еияьнѣе раететъ нетерпѣніе: наблюдѳніѳ но новое, вѣрноеть котораго испытываетея всякимъ
ааключѳниымъ. Н о в ы х ъ внѳчатлѣній уже не
ждешь, обстановка нріѣлаеь, за крупную р а боту приниматься не стоить. Мысль в с е больше и больше отрѣшается отъ настоящаго и отъ
прошлаго, устремляясь въ будущее.
В ъ началѣ и в ъ ерединѣ срока дни проходили яезамѣтно: теперь, з а недѣлю до конца,
они т я н у т с я , словно в ъ нихъ по сорока восьми
часовъ.
К ъ тому же наступили августовскіе дни,
стало холодно, сыро, темно... Иоскорѣе, прочь
изъ зтихъ мрачныхъ с т ѣ н ъ , изъ ѳтихъ неестеетвеиныхъ, невозѵюжныхъ условій жизни.
К а к ъ извѣстно, конецъ нашего заключения
ознаменовался нѣкоторой борьбой за правильное пониманіе и точное соблюденіѳ закона. Дѣло
шло всего о д в у х ъ д в я х ъ , но принципиальное
его значоніѳ несомнѣнно.
Когда я еще в ъ іюнѣ получнлъ листокъ, у к а зывавший, что срокъ моего в ы х о д а — 1 4 а в г у с т а ,
я немедленно заявилъ временно завѣдуняцему
корпусомъ молодому офицеру, что это я в н а я
ошибка, т а к ъ какъ ст. 2 2 угол. улож. прямо
говорить, что при исчиелѳыіи сроковъ мѣеяцъ
считается в ъ 8 0 дней. Для меня вопросъ былъ
настолько я с е н ъ , что я считалъ доетаточиымъ
простого указлнія на ошибку, увѣренный в ъ
послѣдующемъ ея не правлен іи. ІЗѢдь хорошо
извѣстно, но какимъ мотивамъ составители уложения ввели приведенное правило. Неоднократно указывалось въ лптсратурѣ, что при обычномъ календарномъ счетѣ, разнипа между отдельными мѣсяцами можетъ достигать т р е х ъ
дней (февраль-28 дней, м а р т е - 3 1 дпей), т. е.,
при назиаченін одного мѣсяца тюрьмы, разница
эта р а в н а 1 0 % «сего срока. Эта неравномѣрность у с т р а н я е т с я введеніемъ однообразнаго
с ч е т а в ъ 3 0 дней.

Е . И . Кедринъ оказался, однако, гораздо
дальновиднѣѳ и опытнѣѳ меня. Я дуиалъ, что
достаточно ело весна го заявленія, онъ же н е медленно подалъ еоотвѣтствующую бумагу, к о торую и успѣлъ провести по всѣмъ ннстанціямъ,
и понадобилось не болѣе, н е менѣе, к а к ъ рѣиіеніе с е н а т а для того, чтобы заставить людей
прочесть и понять ясный т е к с т е закона. У ж е ,
когда іюль былъ н а исходѣ, мвѣ сообщила бумагу, в ъ которой объяснялось, что срокъ в ъ
3 0 дней «принимается только для дробныхъ частей мѣсяца». Ч т о означали эти загадочный
с л о в а — д л я меня до с и х ъ поръ тайна: к а к ъ извѣстно, при примѣненіи уголовнаго уложенія
ни о к а к и х ъ «дробныхъ ч а с т я х ъ м ѣ с я ц а » н е
можетъ быть и рѣчн. ІІолучивъ это «разъяснѳніе», я немедленно подалъ мотивированное прошеніе прокурору палаты. Одновременно оо мною
едѣлалъ то же М. И . ПІефтель. Дна дня спустя
мы были предупредительно увѣдомлены, что
наша жалоба будетъ разсмотрѣна в ъ распорядительвомъ засѣданін еудебной палаты 2 а в г у с т а ,
прнчѳмъ тѵтъ сообщалось, что по аналогичной
жадобѣ Е . ' И. Кедрина послѣдовалъ уже отк а т » , который, говорилось далѣѳ, «можетъ быть
обоснованъ» по такой то статьѣ уст. уг. суд.
Это «обоснованъ» привело н а с ъ в ъ нѣкоторое
недоумѣніѳ, которое разсѣялось, когда мы у б ѣ дидись в ъ томъ, что слово «обосновавъ» стоите
вмѣсто «обжалованъ». Долженъ, впрочемъ, з а а ѣ т и т ь что отказъ палаты в ъ самомъ дѣдѣ
нельзя было «обосновать» никакой статьей з а кона, т а г ь что здѣсь вышло к а к ъ бы нѣкотороѳ
невольное и безеознательное testimonium paupertatis!
Предвидя, что 2-го будете отказано и н а я ъ ,
мы съ М. И . Шефтелемъ все-таки рѣшидп довести дѣло до с е н а т а , — у ж е но в ъ евоихъ интересахъ; по это оказалось ненужнымъ: каігь разъ
2 - г о мы узнали о состоявшемся рѣшеніи с е н а т а .

Палата же вторично наеъ увѣдомила, что наша
жалоба будетъ разсмотрѣна «по полученіи указа
сената по дѣлу Кедрина». Но его уже наеъ не
интересовало.
В ъ тюрьмѣ такой нсходъ дѣла произвѳлъ
огромное впочатлѣніе. Пришлось отобрать и исправить массу листковъ, считан по новому.
В ъ теченіе д в у х ъ дней только объ этомъ и было
разговору. Никто, повидимому, не вѣрилъ, что
Е . И . Кедрину удастся добиться своего. Думаю,
что кое-кто кое-гдѣ былъ сконфуженъ,—если
только в ъ «этихъ мѣстахъ» способность конфузиться не утрачена н а всегда и безвозвратно.
Влад.

Набоков*.

Тип. товарищ. „Обществ.. Польза", Б . Подъяч., 36-