ν

Sudhir Venkatesh
GANG UADEK
«OR A DAY*·
A Rogue Sociologist
Takes
to the Streets

Судхир Венкатеы
ГПАВАРЬ
БАНДЫ
НАДЕНЬ
Изгой-социолог
выходит
на улицы
It
РИПОЛ
КЛАССИК
Москва

УДК 316.3/.4
ББК 88.5
В29
Перевод с английской Марины Рейнольде
Венкатеш, Судхир
В29 Главарь банды на день. Изгой-социолог выходит на улицы /
Судхир Венкантеш ; [пер. с англ. М. Рейнольде]. - М. : РИПОЛ
классик, 2018.-368 с.
ISBN 978-5-386-10405-4
В 1989 году Судхира Венкатеша - молодого, бесстрашного и немного
наивного социолога - отправили проводить соцопрос в беднейших
черных гетто Чикаго. Вооруженный стопкой вопросов вроде «Каково вам
быть черным и бедным?», он отправляется в полузаброшенную
многоэтажку, где его немедленно хватают и начинают допрашивать местные
гангстеры, решившие, что тот мексиканский шпион. Под утро его
спасает Джей Ти - молодой и харизматичный главарь банды «Черные короли».
«Так ты ничего не узнаешь, - скажет он. - Почему бы тебе не пообщаться
с людьми?»
Под вымышленным названием «Черные короли» скрывается, скорее
всего, банда Гэнгста Дисайплз, контролировавшая в 90-е оборот крэк-
кокаина по всей стране. Ближайшие десять лет Судхир проведет в
Роберт-Тейлор-Хоумс, одном из худших гетто Чикаго, находившемся
полностью под контролем двух банд, и будет говорить с людьми -
гангстерами и полицейскими, проститутками и сутенерами, управдомами и
жильцами, сквоттерами и квартирантами. Его будут приглашать на
гангстерские вечеринки, баскетбольные матчи, похороны и к себе на
кухню. Он станет свидетелем перестрелок, избиений, повсеместной
коррупции, беззакония и удивительной способности людей выживать в
любых условиях. Он даже получит доступ к бухгалтерским отчетам
гангстеров и возможность один день поруководить бандой.
Его исследование полностью перевернет взгляд на городскую
бедность и заработает ему место преподавателя в Гарварде, где Венкатеш
подружится с экономистом Стивеном Левиттом, с которым они долгое
время посвятят изучению экономики банд. Статья «Почему гангстеры
живут с мамами» войдет в книгу «Фрикономика». Венкатеш
самостоятельно вернется к этой теме в своей книге «Американский проджект», а
затем, много лет спустя, выпустит эту книгу.
УДК 316.3/.4
ББК 88.5
ISBN 978-5-386-10405-4
© Sudhir Venkatesh, 2008.
All rights reserved
© Марина Рейнольде,
перевод на русский язык, 2018
© Издание на русском языке,
перевод на русский язык,
оформление. ООО Группа Компаний
"РИПОЛ классик", 2018

Посвящается Отри Хариссону

ПРЕДИСЛОВИЕ
Стивен Дж. Дабнер
Мне кажется, Судхир Венкатеш родился с двумя
аномалиями: чрезмерно развитым любопытством и
недоразвитым чувством страха.
Чем еще объяснить его? Как тысячи других людей,
однажды осенью он поступил в аспирантуру и
профессора направили его проводить исследования. Так
получилось, что исследования завели его в Роберт-
Тейлор-Хоумс в Чикаго, одно из худших гетто в
Америке. Но, одаренный поразительной
любознательностью и свободный от естественного страха - который
любой из нас бы испытал, если бы нас удерживала в
заложниках вооруженная банда наркоторговцев, как
произошло с Венкатешем в начале его
исследований, - он продолжал возвращаться снова и снова.
Я встретился с Венкатешем пару лет назад, когда
брал у него интервью для Фрикономики, книги,
которую я написал с экономистом Стивом Левиттом.
Венкатеш и Левитт вместе работали над несколькими
научными работами об экономике крэк-кокаина. Эти
7

работы, конечно, были интересными, но сам Венка-
теш был интересен на совершенно другом уровне.
Он говорит мягко и лаконично; он выдает мало
информации. Но задавать ему вопросы все равно что
потянуть старый гобелен за нитку: ткань целиком
разматывается и падает вам под ноги. История за
историей, инкрустированные деталями и
пониманием, заработанным с большим трудом:
неуправляемый коп, терроризирующий район, построенная на
скорую руку социальная сеть, с помощью которой
бедные семьи выживали, и день, когда Венкатешу на
сутки дали поруководить бандой.
Хотя мы и написали о Венкатеше в Фрикономике
(это была любимая часть многих читателей), у нас не
хватило места для всех этих историй.
К счастью, теперь он написал потрясающую книгу,
которая в деталях описывает все его приключения и
невзгоды. Истории, которые он рассказывает,
намного удивительнее вымысла, но они и более сильные,
душераздирающие и смешные. По мере
повествования он обрисовывает уникальный портрет района из
таких, которые показывают чрезвычайно искаженно,
если показывают вообще. Журналисты вроде меня
могут провести в таком районе неделю, или месяц,
или даже год. Большинство социологов и доброхотов
предпочитают работать на почтительном
расстоянии. Но Венкатеш практически жил в этом районе
более десяти лет.
Он пришел с перспективой стороннего
наблюдателя и вышел с пониманием «своего». Многие
работы, написанные о бедности, принижают живых,
дышащих, шутящих, старающихся, чувствующих, нрав-
8

ственных живых людей до уровня жертв, которых
толкают туда-сюда невидимые силы. Эта книга
делает прямо противоположное.
Она показывает, изо дня в день, от доллара к
доллару, как дилеры крэка, управдомы, проститутки,
родители, хаслеры1, копы и сам Венкатеш пытаются
построить хорошую жизнь из некачественного
материала.
И хотя я полюбил Венкатеша и начал его уважать,
я бы не хотел, наверное, быть членом его семьи: я бы
слишком сильно волновался из-за его бесстрашия.
Не хотел бы я и оказаться на месте одного из его
испытуемых, ведь его любопытство, наверное,
выматывает.
Но я очень, очень рад, что я был одним из первых
читателей книги Венкатеша, потому что она такая же
выдающаяся, как и он сам.
Хаслер - любой человек, выживающий за счет незаконной и
сомнительной деятельности.

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Я проснулся где-то в 7:30 утра в притоне, в квартире
1603 в здании номер 2301 в комплексе Роберт-Тейлор -
Хоумс. Квартиру 1603 называли «Крыша», потому что
все знали, что там можно получить высочайший кайф,
даже выше, чем если забраться на саму крышу дома.
Когда я открыл глаза, вокруг меня на матрасах и на
полу спала пара десятков человек, большинство из
них мужского пола. В квартире уже давно никто не
жил. Со стен облезала краска, а по линолеуму бегали
тараканы. Веселье прошлой ночи - курение крэка,
распитие алкоголя, секс и рвота - пошло на спад
примерно в 2 утра. К тому времени количество людей в
отключке уже превышало число людей в сознании, и
мало у кого из тех, кто был в сознании, были деньги
на еще одну дозу крэк-кокаина. Тогда Черные короли
поняли, что перспективы сбыта идут на спад, и
прикрыли лавочку на ночь.
Я тоже заснул, на полу. Я сюда пришел не за
крэком, у меня была другая миссия. Я был аспирантом
Чикагского университета и в процессе исследований
взял за привычку тусить с Черными королями,
местной бандой, торговавшей крэком.
10

Меня разбудили лучи солнца, пробивавшиеся
через дверной проем Крыши. (Сама дверь уже давно
пропала.) Я перелез через других приблуд и пошел
вниз на десятый этаж, где жила семья Паттонов. Во
время своих исследований я познакомился с Патто-
нами - законопослушной семьей, стоит отметить - и
они отнеслись ко мне радушно, почти как к сыну.
Я поздоровался с Мамой Паттон, которая готовила
завтрак своему мужу, Дедуле, семидесятилетнему
заводскому рабочему на пенсии. Я умыл лицо,
прихватил ломоть кукурузного хлеба и вышел наружу
навстречу ветреному, свежему мартовскому утру.
Еще один день в гетто.
Еще один день постороннего, наблюдающего жизнь
изнутри.
Об этом эта книга.

один
Каково это быть черным и бедным?
В мои первые недели в Чикагском университете,
осенью 1989 года, мне пришлось посетить множество
ориентационных занятий. На каждом из них, после
того как мы разобрались с программой занятия, нас
предупреждали не выходить за пределы зон,
патрулируемых полицией университета. Нам выдали
подробные карты, на которых была проведена граница,
где начинался и заканчивался маленький анклав
Гайд-парка: это была безопасная зона. Даже в
уютные парки за границей было нельзя заходить, как
нам сказали, если вы не передвигаетесь с большой
группой людей и не посещаете официальное
мероприятие.
Как оказалось, башня из слоновой кости также
была крепостью. Я жил на юго-западной окраине Гайд-
парка, где проживало множество аспирантов
университета. У меня была студия в десятиэтажном
здании недалеко от улицы Коттедж-Гроув-Авеню,
исторической границы между Гайд-парком и Вудло-
12

уном, бедным черным районом. Контраст будет
знаком любому, кто проводил время в городском
университете в США. С одной стороны разделительной
линии была ухоженная территория университета в
готическом стиле, где состоятельные студенты,
большинство из них белые, шли на лекции или
занимались спортом. По другую сторону нищие афроамери-
канцы предлагали дешевый труд и услуги (сменить
масло, помыть окна, приобрести наркотики) или
попрошайничали на каждом углу.
У меня было мало друзей, так что в свободное
время я стал много гулять, знакомиться с городом.
Для начинающего социолога улицы Чикаго были
настоящим подарком. Меня заинтриговали
различные этнические районы, ощутимая атмосфера
культуры и традиции. Мне нравилось, что в городе был
район, Роджерс-Парк, где жили иммигранты из
Индии, Пакистана и Бангладеш. В отличие от
белоснежных пригородов Южной Калифорнии, где я рос
в семье иммигрантов из Южной Азии, здесь
индийцы нашли себе место в этническом ландшафте
наравне со всеми.
В особенности меня интересовали бедные черные
районы, окружавшие университет. Это были
районы, где почти половина населения не работала,
преступность и бандитизм, по слухам, глубоко
укоренились, а списки людей на пособии непомерно
разрослись. В конце 1980-х эти изолированные бедные
районы в трущобах города захватили внимание
нации. Я много раз гулял там и начал играть в
баскетбол в парках, но не видел никакой преступности и не
чувствовал особой опасности. Мне было интересно,
13

почему университет предупреждал студентов туда
не ходить.
Так получилось, что я привлек много внимания
среди местных. Возможно, это было из-за того, что в
этих парках редко бывали не черные посетители, или
потому, что я в те дни одевался как фанат Grateful
Dead1. Мне задавали много вопросов про Индию - на
большинство из них я не мог ответить, потому что
переехал в США, будучи ребенком. Иногда я
натыкался на пикник, и люди предлагали мне блюда
черной кухни - соул-фуд2. Они недоумевали, когда я
отказывался, поскольку был вегетарианцем.
Но каким странным я бы им ни казался, они для
меня были такими же странными.
В мое загруженное расписание в Чикагском
университете входили семинары, где профессора
разбирали классические вопросы социологии: «Как
развиваются предпочтения индивида? Можем ли мы
предсказать человеческое поведение? Каковы
долгосрочные последствия для будущих поколений, к примеру,
от получения образования?»
Стандартным способом получения ответов на эти
вопросы было проведение широких опросов, а затем
использование сложных математических методов
для анализа полученных данных. Таким образом по-
1 Grateful Dead - американская рок-группа с фронтменом Джерри
Гарсией, основанная в 1965 году в Сан-Франциско. Известная за
выступление на фестивале в Вудстоке (1969), группа заняла значимое место
на американской музыкальной сцене и в контркультуре, в особенности
среди хиппи.
2 Кухня чернокожих с юго-запада США. Отличается обилием блюд
из мяса.
14

лучались статистические зарисовки, с помощью
которых можно было бы предсказать, например,
почему конкретный человек может не найти работу, или
окажется в тюрьме, или заведет внебрачного
ребенка. Считалось, что ключом к формулированию
хороших социальных законов было формулирование
хорошего научного исследования.
Мне нравились вопросы, которые задавали эти
исследователи, но в сравнении с энергичной жизнью
на улицах Чикаго, обсуждения на этих семинарах
казались холодными и отчужденными, абстрактными
и безжизненными. Мне казалось особенно
любопытным то, что большинство из этих исследователей не
горели желанием встретиться с людьми, о которых
писали. Это было не обязательно из неприязни -
почти у всех них были благие намерения - но потому,
что разговор с объектами исследования считался
неупорядоченным, ненаучным и потенциальным
источником предвзятости.
Моя проблема была не нова. В самом деле,
дисциплина «социология» давно уже разделилась на два
лагеря: тех, кто используют количественные и
статистические методы, и тех, кто изучают жизнь
посредством наблюдения, часто живя среди группы
людей.
Эта вторая группа, которую обычно называли
этнографами, использует свой метод наблюдения из
первых рук, чтобы ответить на конкретный вопрос:
«Как люди выживают в маргинальных
сообществах?», например, или: «Почему некоторые
правительственные инициативы работают для некоторых
семей и не работают для других?»
15

«Количественные социологи», между тем, нередко
критиковали подход этнографов. Они утверждали,
что этот подход далек от научного и что ответы
могут быть значимы только для конкретной
наблюдаемой группы. Другими словами, чтобы достичь
любого важного обобщающего заключения, нужно
опираться на статистический анализ большого массива
данных, таких как перепись населения США и другие
масштабные опросы.
Мое разочарование в более точном направлении
социологии еще не сформировалось. Но я знал, что
хотел заниматься чем-то кроме сидения в аудитории
весь день и обсуждения математики.
Так что я сделал то, что сделал бы любой разумный
студент, который интересовался расой и бедностью:
я прошел до конца коридора и постучал в дверь
Уильяма Джулиуса Уилсона, самого известного
исследователя этого предмета и наиболее выдающегося аф-
роамериканца в сфере социологии. Он преподавал в
Чикагском университете почти двадцать лет и издал
две книги, которые изменили мышление
академиков и политиков о городской бедности.
Я как раз вовремя поймал Уилсона - он собирался
в Париж в творческий отпуск. Но он также собирался
начать новый исследовательский проект, как он
сказал, и я мог поучаствовать, если хотел.
Уилсон был тихим, задумчивым мужчиной в
темно-синем костюме. Хотя он давно уже перестал курить
свою знаменитую трубку, он все еще выглядел, как
профессор из фильма. Если ему задавали вопрос, он
часто замолкал на долгое время - он мог выглядеть
очень строго - перед тем как дать продуманный ответ.
16

Уилсон объяснил, что надеялся лучше понять, как
на черную молодежь влияют конкретные факторы
района, в котором они живут: например, если
ребенок из бедной семьи вырос в социальном жилье,
были ли его перспективы образования и
трудоустройства хуже, чем у ребенка из настолько же бедной семьи,
который вырос не в проджектах? А что насчет
разницы между детством в районе, расположенном в
окружении других бедных районов, и жизнью в бедности,
но по соседству с более благополучными районами?
Получают ли люди из второй группы пользу от
преимуществ богатых районов, таких как школы,
сервисы и варианты трудоустройства?
Проект Уилсона все еще был в стадии
планирования. Первым шагом было создание базовой анкеты
для опроса, и он предложил мне помочь другим
аспирантам решить, какие вопросы задавать. Это
означало, что мне придется перечитать старые
исследования чернокожей молодежи, чтобы выяснить, какие
темы и вопросы затрагивались социологами ранее.
Уилсон дал мне коробку со старыми опросами. Он
посоветовал мне поэкспериментировать,
скопировав несколько вопросов из старых анкет и по мере
надобности придумывать новые. Как выяснилось,
социологи любят использовать вопросы, которые уже
использовали их коллеги, чтобы получить
сопоставимые результаты. Это ключевой элемент научного
метода в социологии.
Я поблагодарил Уилсона и пошел в библиотеку,
чтобы начать листать опросы, которые он мне выдал.
Я быстро понял, что не имел ни малейшего понятия,
как брать у кого-то интервью.
17

Вашингтон-парк, расположенный напротив
Чикагского университета через улицу Коттедж-Гроув-Аве-
ню - это один из самых роскошных парков Чикаго.
Парк с прекрасным бассейном, крытым и открытым
баскетбольным кортом, очаровательным цветущим
садом и длинными извилистыми тропинками,
пересекающими его территорию площадью почти двести
гектаров вдоль и поперек, был спроектирован в 1870-х
Фредериком Лоу Олмстедом и Калвертом Боксом.
Мне нравилось бегать по опоясывавшей парк
глиняной дорожке, которую десятилетия назад
использовали для лошадиных бегов и автомобильных гонок.
До 1940-х окружающий район заселяли
преимущественно ирландцы, но, когда черные семьи стали
скупать дома неподалеку, большая часть белых семей
оттуда съехала. Меня всегда удивляло, что университет
категорически не рекомендовал студентам
проводить время в Вашингтон-парке. Я не замечал ничего
опасного, по крайней мере при свете дня.
После пробежек я иногда останавливался у
широкой заболоченной лагуны в центре парка. Каждый
день там собиралась одна и та же группа чернокожих
стариков, обычно где-то шестеро. Они играли в
карты, пили пиво и ловили окуня в лагуне. Я сидел и
слушал их разговоры часами. К тому времени у меня
было мало контактов с афроамериканской
культурой, и я никогда не был в городском гетто. Всего год
назад я переехал в Чикаго из Калифорнии, где учился
в преимущественно белом университете возле
пляжа, Калифорнийском университете Сан-Диего.
Я прочел несколько книг об истории черного
сообщества в Чикаго и иногда спрашивал этих стариков
18

о событиях и людях, о которых я прочитал. Истории,
которые они рассказывали, были намного живее
истории из книг. Они знали все тонкости
политических махинаций - например, с кем надо было
подружиться, чтобы получить работу или разрешение на
строительство. Они говорили о партии Черных
пантер1 времен своей молодости и ее радикальном
отличии от нынешних гангстеров. «У Пантер были
программы по обеспечению детей завтраком, а эти
гангстеры в них просто стреляют и травят
наркотиками», - посетовал один из них. Я уже немного
знал о том, как Пантеры работали в Чикаго в эпоху
движения за гражданские права2.
То немногое, что я знал о современных гангстерах,
я знал из фильмов и газет - и конечно, из
постоянных предупреждений, которые Чикагский
университет выпускал о том, чтобы мы держались подальше
от некоторых районов.
Меня особенно заинтересовали мнения одного из
стариков о расе, которые сводились к следующему:
черные и белые никогда не смогут открыто говорить
друг с другом, и уж тем более вместе уживаться.
Самым разговорчивым из них был Леонард Комбс, он
же Дед. «Никогда не доверяй белому человеку, -
сказал он мне однажды, - и не думай, что черные чем-то
лучше».
Дед каждый день приходил в Вашингтон-парк с
рыболовными снастями, обедом и пивом. Он носил
1 Афроамериканская партия, боровшаяся за равноправие, иногда
насильственными методами.
2 Борьба против сегрегации и за равные права черных и белых в
50-60-е гг. прошлого века.
19

видавшую виды бежевую панамку, и у него
осталось так мало зубов, что он причмокивал деснами,
когда говорил. Но он любил поговорить, особенно о
Чикаго.
«Мы живем в городе внутри города, - говорил он. -
У них свой, а у нас свой. И если ты понимаешь, что
это никогда не изменится, ты начнешь понимать, как
этот город устроен».
«То есть белые и черные никогда не смогут
ужиться вместе?» - спросил я.
В разговор вмешался мужчина по имени Чарли Бат-
лер. «В этом городе два вида белых, - сказал он. -
И два вида черных. Есть белые, которые тебя побьют,
если зайдешь в их район. Они живут возле
Бриджпорта и на Юго-Западе. Потом есть другая группа,
которая тебя просто не позовет в гости. Они позовут
полицию, если зайдешь в их район - например, там, где ты
живешь, в Гайд-парке. А полиция тебя точно побьет».
Чарли был заводским рабочим на пенсии,
мясистым мужчиной с мускулистыми руками,
покрытыми татуировками. Когда-то давно он был звездой
американского футбола в колледже. Чарли иногда
приходил в Гайд-парк позавтракать или пообедать в
одном из дайнеров, где собирались другие черные,
но никогда не оставался до наступления темноты и
никогда не ходил по жилым улицам, как он сказал,
потому что за ним бы увязалась полиция.
- А черные? - спросил я.
- Есть черные, которые ломают себе голову над
способом перебраться туда, где живешь ты\ -
продолжил Чарли. - Уж не спрашивай меня почему.
А еще есть куча черных, которые понимают, что это
20

все бесполезно. Как мы. Мы просто пытаемся жить
своей жизнью, и живем здесь, где не так-то и хорошо,
но хотя бы тут тебе не надерут задницу. По крайней
мере, полиция.
- Все так было с тех пор, как черные переехали в
этот город, - сказал Дед. - И ничего не изменится.
- То есть у вас совсем нет белых друзей? -
спросил я.
- А у тебя есть черные друзья? - ответил Дед с
хитрой ухмылкой. Мне было нечего ответить. - И ты
можешь еще спросить своих профессоров, есть ли у
них такие друзья, - сказал он, очевидно довольный
своей отповедью.
После этих разговоров у меня начало развиваться
понимание того, каково быть черным в Чикаго.
Большинство считало, что, учитывая, как устроен город,
для какого-то значимого социального прогресса
было мало шансов.
Такого рода фатализм был мне чужд. Когда
растешь в благополучной Южной Калифорнии, даже у
кого-то не вовлеченного в политику вроде меня, есть
основополагающая вера в то, что американские
институты работают, и крепкая уверенность в том, что
люди могут разрешить свои споры, даже основанные
на расовых различиях. Теперь я начинал понимать
пределы моего ограниченного опыта. Почти все
беседы с Дедом и его друзьями сводились к
пересечению политики и расы. Я не мог уследить за всеми
нюансами их споров, особенно когда речь заходила о
местной политике, но даже я видел огромный
разрыв между их видением мира и тем, как социологи
представляли жизнь городских бедных.
21

Однажды я спросил Деда и его друзей, не
согласятся ли они ответить на вопросы из анкеты профессора
Уилсона. Они согласились, и я несколько дней
пытался их опрашивать. Но я чувствовал, что не двигаюсь с
места. Большинство разговоров в итоге сбивались с
пути из-за постоянных перебиваний и
незаконченных мыслей.
Чарли видел, что я обескуражен. «Перед тем как
сдаваться, - сказал он, - тебе, наверное, надо
опросить людей, с которыми ты правда хочешь
поговорить, - с молодежью, а не с нами. Это единственный
способ добиться того, что тебе надо».
Так что я отправился на поиски черных молодых
людей. В библиотеке Чикагского университета я
проверил данные переписи населения, чтобы найти
участок с бедными черными семьями, в которых были
члены от шестнадцати до двадцати четырех лет.
Проджект Лейк-Парк выглядел перспективно, по
крайней мере на бумаге, и я наугад выбрал здание
номер 4040 и обвел маркером в своей распечатке
переписи квартиры, где жила молодежь. В эти двери я и
буду стучать. Дед сказал мне, что я могу пойти в
любой день. «Большинство черных в проджектах не
работают, - сказал он, - так что им больше некуда
идти». Все равно, я подумал, что выходные - лучшее
время, чтобы найти много людей.
Прохладным ноябрьским субботним вечером я
пошел искать здание 4040 Саут-Лейк-Парк, один из
нескольких многоэтажных проджектов в Окленде,
районе возле озера примерно в пяти километрах к
северу от Чикагского университета. Окленд был
одним из самых бедных районов Чикаго, с соизмеримо
22

высоким уровнем преступности, безработицы и
населения на пособии. Его население было
преимущественно черным, начиная от южной миграции в
начале двадцатого века. Район вокруг проджектов
Лейк-Парк вообще не был похож на район. На улицах
было мало людей, а в некоторых кварталах было
больше пустых участков земли, чем зданий. Помимо
нескольких винных магазинов и разваливавшихся
бодег1, торговли почти не было. Меня поразило, что
большинство проджектов, хотя они и строятся в
городах, противоречат самой идее городской жизни.
Города привлекательны благодаря их
калейдоскопическому разнообразию: гуляя по улицам хорошего
города, можно увидеть расцвет и упадок, торговые и
увеселительные заведения, множество
национальностей и столько же проявлений общественной жизни.
Но в проджектах, по крайней мере снаружи, кажется,
царила безрадостная монотонная жизнь, здания
тесно сбивались рядом, но изолировались от
остального города, как будто они были ядовитыми.
Вблизи дома с тусклыми желтыми кирпичными
стенами, испещренными рядами угрюмых окон,
были похожи на высокие шахматные доски. В
некоторых из окон были видны следы пожара в квартире,
черные пятна, тянувшиеся вверх в форме надгробий.
В большинстве из зданий был только один вход, и он
обычно был забит молодежью.
Я уже привык к тому, что за мной пристально
наблюдали, когда я ходил по черному району.
Сегодняшний день ничем не отличался от предыдущих.
1 Бодега - небольшой универмаг.
23

Когда я приблизился к одному из проджектов в Лейк-
Парке, на меня уставились пять или шесть парней.
Стоит сказать, что я, наверное, заслуживал того,
чтобы на меня пялились. Всего пару месяцев прошло с
того долгого времени, которое я провел, ездя за
Grateful Dead, и я все еще был под чарами Джерри
Гарсиа и его шайки весельчаков. Со своим конским
хвостом и футболкой тай-дай я, наверное, выглядел
крайне неуместно.
Я пытался говорить на языке, полном духовности,
в основном о силе путешествий; остальные студенты
аспирантуры на моем факультете считали меня
немного наивным и более чем немного поехавшим.
Оглядываясь назад, я не могу сказать, что они были
неправы.
Но я был не настолько наивен, чтобы не понять,
что происходило в подъезде здания, к которому я
только что подошел. Покупатели, черные и белые, на
машине и пешком, спешили внутрь, чтобы купить
наркотики и выскочить назад. Я не был уверен, был
ли это дом номер 4040, и нигде не мог найти номер,
поэтому я просто зашел внутрь. У входа воняло
алкоголем, золой и мочой. Парни стояли и сидели на
корточках на пластиковых ящиках из-под молока, пара
из них перетаптывались от холода. Я опустил голову,
вдохнул и быстро прошел мимо них.
Меня проводили тяжелыми взглядами. Один
гигантский парень, минимум два метра ростом, не
подвинулся ни на сантиметр, когда я прошел мимо.
Я столкнулся с ним и чуть не потерял равновесие.
На стене в длинный ряд висели побитые почтовые
ящики, многие из них без дверец. Кругом капала во-
24

да, собираясь в лужи на полу. С верхних этажей
доносились крики и визги, придавая зданию атмосферу
трясущейся катакомбы.
За входом было темнее. Я мог разглядеть лифт, но
не видел ничего на периферии, и не мог найти
кнопку. Я чувствовал, что за мной все еще наблюдают, и
мне надо нажать кнопку поскорее, но я не мог ее
нащупать. Тогда я стал искать лестницу, но лестницу
тоже не мог найти. Слева от меня был какой-то
большой барьер, но я слишком нервничал, чтобы обойти
его. Справа от меня был коридор. Я решил пройти
туда, в надежде найти лестницу или хотя бы дверь, в
которую можно постучать. Когда я развернулся, меня
схватили за плечо.
«Ну чо, брат, у тебя тут какие-то дела?» Ему было
где-то двадцать, и он был примерно такой же
высокий и темнокожий, как я. У него был глубокий и
сильный голос, но с деловой интонацией, как будто
он постоянно задает такие вопросы. На нем были
мешковатые джинсы, свободная куртка и бейсболка.
Его серьги сверкали, как и золотые передние зубы.
За его спиной стояло еще несколько парней в такой
же одежде.
Я им сказал, что пришел взять интервью у семей.
- Тут никто не живет, - сказал он.
- Я делаю исследование для университета, -
сказал я, - и мне надо попасть в квартиры 610 и 703.
- В этих квартирах уже очень давно никто не
живет, - сказал он.
- Ну, вы не против, если я пройду туда и постучу в
дверь?
- Да, мы против, - сказал он.
25

Я снова попытался: «Может, я не в том здании. Это
дом номер 4040?»
Он покачал головой: «Тут никто не живет. Так что
тебе тут не с кем говорить».
Я решил, что лучше уйти. Я прошел обратно через
вестибюль с сумкой и планшетом в руках. Я пересек
передний двор, широкую полосу жухлой травы,
усыпанную банками из-под газировки и битым стеклом.
Я развернулся и оглянулся на дом. Во многих окнах
горел свет. Я задумался, почему мой новый друг
настаивал, что в доме никто не живет. Только позже я
узнал, что гангстеры постоянно отваживали разных
посетителей фразой: «Тут такой не живет». Они
пытались не пускать соцработников, учителей и
работников ЖКХ, чтобы они не мешали их сделкам.
Парни из дома все еще смотрели на меня, но не
пошли за мной. Когда я подошел к следующей
многоэтажке, я увидел бледные отметины на
светло-желтом кирпиче: номер 4040. Хотя бы теперь я был в
нужном месте. Здесь вестибюль был пуст, так что я
быстро прошмыгнул мимо очередного ряда побитых
почтовых ящиков и прошел через еще один убитый
вестибюль. Лифта вообще не было - на его месте
была большая дыра, где должны были быть двери, - а
стены были покрыты граффити.
Когда я начал подниматься по лестнице, мне в нос
ударил запах мочи. На некоторых этажах на
лестничной клетке было темно; на других горел тусклый
свет. Я прошел четыре пролета, может, пять, стараясь
считать их в уме, а потом пришел на площадку, где
стояла группа парней старшего школьного возраста
и играла в кости на деньги.
26

«Ниггер, какого хрена ты тут делаешь?» - заорал
один из них. Я пытался разглядеть их лица, но в
тусклом свете ничего не видел.
Я снова попытался объяснить: «Я студент в
университете, провожу опрос и ищу несколько семей».
Парни окружили меня, столпившись в
сантиметрах от моего лица.
Снова кто-то спросил, что я здесь делаю. Я сказал
им номера квартир, которые я искал. Они сказали
мне, что в здании никто не живет.
Внезапно появилось еще несколько человек,
некоторые из них постарше подростков. Один из них,
примерно моего возраста и в большой бейсболке,
схватил мой планшет и спросил, что я делаю. Я
попытался объяснить, но это его не слишком
заинтересовало. Он все время поправлял шапку, которая ему
была велика и сползала на лицо.
«Хулио тут говорит, что он студент», - сказал он
остальным. Его тон говорил о том, что он мне не
верит. Он снова повернулся ко мне: «Ты с кем?»
«С кем?» - спросил я.
«Давай, ниггер, - проорал один из парней. - Мы
знаем, что ты с кем-то, просто скажи нам, с кем».
Еще один засмеялся и вытащил что-то у себя из-за
пояса. Сначала я не мог понять, что это, но потом
увидел отблеск света и разглядел пистолет. Он
потряс им, несколько раз прицелившись мне в голову, и
что-то бубнил, не переставая - кажется, он говорил:
«Я с ним разберусь».
Потом он улыбнулся «Не стоит шутить с
Королями, - сказал он. - Я бы на твоем месте просто
рассказал бы нам, что ты знаешь».
27

«Постой, ниггер, - сказал другой из них. У него был
нож сантиметров двенадцать длиной. Он начал
вертеть его пальцами, рукоять вращалась у него в
ладони, и мне пришла в голову странная мысль: Мой друг
Брайан точно таким же ножом выкопал ямки для
нашей палатки в Сьерра Неваде. - Давай повеселимся с
этим пацаном, - сказал он. - Ну что, Хулио, ты где
живешь? В Ист-Сайде, да? Ты не похож на вест-сай-
довых мексиканцев. Направо или налево? Пять или
шесть? Ты с Королями, да? Ты же знаешь, что мы
узнаем, так что можешь нам просто сказать».
Короли или Акулы, направо или налево, пять или
шесть. Видимо, я был Хулио, мексиканский гангстер
с Ист-Сайда. Мне пока не было ясно, хорошо это или
плохо.
Двое других парней стали обыскивать мою сумку.
Они вытащили распечатанные анкеты, ручку и
бумагу, несколько учебников по социологии, мои ключи.
Еще кто-то обыскал мои карманы. Парень в шапке,
которая ему была велика, забравший мой планшет,
поглядел на бумаги и отдал все обратно. Он сказал
мне задать вопрос.
К тому времени я уже весь вспотел, несмотря на
холод. Я наклонился назад, чтобы на анкету попало
немного света. Первый вопрос я адаптировал из
нескольких похожих анкет; это был один из серии
вопросов, нацеленных на восприятие себя у
молодежи.
«Каково вам быть черным и бедным? - прочитал я.
Потом я прочитал варианты ответа: «Очень плохо,
относительно плохо, не плохо и не хорошо,
относительно хорошо, очень хорошо».
28

Парень в великоватой кепке засмеялся, из-за чего
другие тоже начали хихикать.
«Иди в жопу, - сказал он. - Ты что, шутишь?»
Он отвернулся и пробормотал что-то, из-за чего
все остальные начали истерически смеяться. Они
снова начали спорить о том, кто я такой. Они так
быстро говорили, что мне было трудно уловить, о чем
разговор. Кажется, они были так же озадачены, как и
я. У меня не было оружия, татуировок, никаких
отличительных знаков других банд - моя кепка не была
повернута влево или вправо, например, я не был в
синем или красном, у меня нигде не было пяти- или
шестиконечной звезды.
Двое из них начали спорить о моей судьбе.
- Если он сюда пришел и не вернется, - сказал один
из них, - ты же знаешь, что они пойдут его искать.
- Да, и первый выстрел будет мой, - сказал один
из них. - В прошлый раз меня поставили следить за
хатой. В жопу это. В этот раз я буду в машине. На этот
раз я подстрелю пару ниггеров.
- Эти мексиканцы ничего не боятся. Они друг друга
в тюрьме убивают вообще ни за что. Лучше уж оставь
это мне, пацан. Ты даже по-мексикански не говоришь.
- Бро, да я их видел в тюрьме. Я пару дней назад
троих убил вообще.
По мере того как их истории становились все
более преувеличенными, усиливались и оскорбления.
- Да, но твоя маманя говорила по-мексикански,
когда я с ней провел ночь.
- Ниггер, твой папаша был мексиканец.
Я присел на холодную бетонную ступеньку. Мне
было трудно уловить, о чем они вообще говорили.
29

Часть из них, кажется, думали, что я был шпионом
из мексиканской банды, который пришел на
разведку перед тем, как обстрелять их из машины. Из
того, что я понял, некоторые черные банды союзни-
чали с некоторыми мексиканскими бандами, но в
других случаях черные и мексиканские банды
враждовали.
Они перестали говорить, когда на лестнице
появилось несколько человек. Впереди стоял крупный
мужчина, крепкого телосложения, но с юношеским
лицом. Он, кажется, был моего возраста, может, на
пару лет постарше, и от него исходило спокойствие.
У него во рту была зубочистка или чупа-чупс, и по
его осанке было очевидно, что он их босс. Он
осмотрел всех на месте действия, как будто составлял
в голове список того, что каждый из них делал. Его
звали Джей Ти, и, хотя я в то время этого не знал, он
скоро станет одним из самых важных людей в моей
жизни на долгое время.
Джей Ти спросил собравшихся, что происходит, но
никто не мог ему ответить. Потом он повернулся ко
мне: «Ты что здесь делаешь?»
У него были блестящие золотые коронки на
нескольких зубах, крупная бриллиантовая серьга и глубокие
пустые глаза, которые поймали мой взгляд, не выдавая
никаких эмоций. Я снова начал повторять свою
мантру: я студент в университете, и так далее, и так далее.
«Ты говоришь по-испански?» - спросил он.
«Нет, - прокричал кто-то. - Но он, наверное,
говорит по-мексикански!»
«Ниггер, просто заткнись», - сказал Джей Ти.
Потом кто-то сказал про мой соцопрос, который его,
30

кажется, заинтересовал. Он меня попросил
рассказать про него.
Я объяснил проект как мог. Моим руководителем
был национальный эксперт по бедности, сказал я, и
нашей целью было понять жизнь черных молодых
людей, чтобы создать более рациональное национальное
законодательство. Моя роль, сказал я, очень простая:
проводить опросы, чтобы собрать данные для
исследования. Когда я закончил, повисла зловещая тишина.
Все стояли в ожидании и смотрели на Джей Ти.
Он взял анкету из моих рук, глянул на нее и отдал
обратно. Все что он делал, каждое движение, было
уверенным и решительным.
Я прочитал ему тот же вопрос, что и остальным.
Он не засмеялся, но улыбнулся. Каково вам быть
черным и бедным?
- Я не черный, - ответил он, оглядев остальных со
знающим видом.
- Ну, тогда каково вам быть афроамериканцем и
бедным? - я пытался придать голосу извиняющийся
тон, испугавшись, что оскорбил его.
- А я и не афроамериканец. Я ниггер.
Теперь я не знал, что сказать. Мне точно было бы
некомфортно спрашивать его, каково ему быть ниг-
гером. Он снова взял мой соцопрос и более
внимательно поглядел на него. Он пролистал страницы,
читая вопросы про себя. Он выглядел
разочарованным, хотя я и видел, что его разочарование не было
направлено на меня.
- Ниггеры - это те, кто живут в этом здании, -
сказал он наконец. - Афроамериканцы живут в
пригородах. Афроамериканцы надевают галстук на работу.
Ниггеры не могут найти работы.
31

Он пролистал еще пару страниц в опроснике: «Ты
нихрена так не выяснишь». Он покачал головой и
потом оглянулся на одного из парней постарше,
стоявших вокруг, чтобы проверить, разделяют ли они его
недоумение. Потом он наклонился ко мне и тихо
заговорил: «Как тебе дали этим заниматься, если ты
даже не знаешь, кто мы, что мы делаем?» Его тон не
был обвинительным, он скорее был разочарован и
немного в замешательстве.
Я не знал, что делать. Может, встать и уйти? Но
тогда он развернулся и быстро ушел, и сказал
оставшимся парням: «Следите за ним». Имея в виду меня.
Они выглядели взволнованными тем, как все
прошло. В основном они стояли не шевелясь, пока
Джей Ти был рядом, но теперь они оживились.
«Бро, не шути с ним, - сказал мне один из них. -
Ты ему должен был просто сказать, кто ты. Ты бы
тогда уже ушел домой. Он бы мог тебя отпустить».
«Да, ниггер, ты облажался, - сказал другой. - Ты
реально сейчас облажался».
Я прислонился к холодной ступеньке и задумался,
что именно я сделал, чтобы «облажаться». Впервые
за день у меня было время обдумать происходящее.
Мне в голову лезли бессвязные мысли, но, как ни
странно, ни одна из них не касалась моей личной
безопасности.
Что сделает Билл Уилсон, если узнает про это?
Откуда мне знать, обращаться к респондентам как к
черным, афроамериканцам или неграм? Всем ли
аспирантам приходилось заниматься этим? Могу ли я
попроситься в туалет? Солнце зашло и становилось
холоднее. Я закутался в куртку посильнее и согнулся,
пытаясь укрыться от зимнего сквозняка.
32

«Йо! Стоять, хочешь одну?» - Ко мне подошел
парень постарше с полным пакетом пива и протянул
бутылку одному из охранявших меня пацанов. Он
раздал пиво всем собравшимся. Через некоторое
время у них всех улучшилось настроение. Они даже
мне протянули бутылку.
К тому времени уже был поздний вечер. Никому,
кажется, никуда было не надо. Парни просто сидели
на лестнице и рассказывали друг другу всякие
истории: о сексуальных похождениях; лучшем способе
курить марихуану, учителях, с которыми бы хотели
переспать, росте цен на одежду, копах, которых они
бы хотели убить, и куда они пойдут, когда снесут
многоэтажку. Последний факт удивил меня. Ничего
из записей в нашем университете не указывало на
то, что эти проджекты собирались закрыть.
«Вам придется съехать? - спросил я. - А в какой
район вы уедете?»
«Ниггер, тебе кто-то разрешил говорить?» - сказал
один из них.
«Да, Хулио, - сказал другой, пододвигаясь
поближе. - Не твое дело».
Я прикрыл рот на какое-то время, но подошло еще
несколько парней, и они все были намного
общительнее. Я выяснил, что Чикагский жилищный
комитет (ЧЖК) действительно собирался сносить
проджекты Лейк-Парк, чтобы построить кондоминиумы
и таунхаусы. Некоторые жильцы оставались на месте
как сквоттеры, а банда им помогала кражей
электроэнергии.
К тому времени мне стало ясно, что молодые
люди, которых я встретил на этой лестнице, были млад-
33

шими членами крупной банды Черные короли,
торговавшей крэк-кокаином. Старшие члены
объяснили, что банда пыталась задержать снос, но что это не
было чистой благотворительностью: когда снесут это
здание, они лишатся одной из лучших точек для
продажи наркотиков.
Периодически я пытался задать
исследовательский вопрос - «Кем работают люди, которые тут
живут? Почему в здании не было полиции?» - но им
было менее интересно отвечать мне, чем болтать между
собой о сексе, власти и деньгах.
Через пару часов Джей Ти вернулся еще с парой
людей, у каждого из которых был пакет с
продуктами. Еще пиво. Было поздно, и все выглядели немного
напряженными. Воздух был затхлый, некоторые
парни, наверное, думали о том, когда можно будет уйти.
В настоящий момент, правда, пиво их немного
успокоило.
«На, - сказал Джей Ти, протягивая мне еще одну
бутылку. Потом он подошел поближе. Ты знаешь, что
тебе тут нельзя находиться», - сказал он тихо. Ему,
кажется, было меня жалко, и в то же время
любопытно, что я тут делаю. Тогда он тоже начал говорить о
запланированном сносе жилья в Лейк-Парк. Он
объяснил, что он и его люди засели в этом здании
отчасти из протеста, присоединившись к жильцам, чтобы
противостоять решению жилищного комитета
выпереть их на улицу.
Потом он спросил меня, откуда я.
- Из Калифорнии, - сказал я, удивившись смене
темы. - Родился в Индии.
34

- Хм. Значит, ты не говоришь по-испански.
- Вообще-то, говорю.
- Видишь! Я тебе говорил, что этот ниггер
мексиканец, - сказал один молодой гангстер, подпрыгнув с
пивом в руке. - Надо было ему надрать задницу
тогда, бро! Отправить его назад к своим. Ты знаешь, что
они придут сегодня, ты знаешь, что они будут здесь.
Нам нужно подготовиться.
Джей Ти зыркнул на парня, а потом развернулся
ко мне.
- Ты не из Чикаго, - сказал он. - Тебе правда не
стоит ходить по проджектам. Кто-то может пострадать.
Джей Ти начал забрасывать меня вопросами. В
какие еще черные районы, спросил он, я собирался
идти со своей анкетой? Почему исследователи
используют анкеты с несколькими вариантами ответа, как
та, которую я использовал? Почему они просто не
разговаривают с людьми? Сколько может
зарабатывать профессор?
Тогда он спросил, что я собирался получить от
изучения черной молодежи. Я отметил несколько
важных вопросов, которые социологи спрашивали о
городской нищете.
«У меня была пара занятий по социологии, -
сказал он. - В колледже. Терпеть не мог это говно».
Последнее слово, которое я ожидал услышать из
уст этого человека, было «колледж».
Но вот, пожалуйста. Я не хотел пытать свою удачу,
так что я решил просто слушать дальше и надеяться
на возможность спросить про его прошлое. Все уже
были довольно пьяны и, что тревожнее, возбуждены
перспективой территориальной войны с мексикан-
35

цами. Некоторые из парней постарше стали говорить
о логистике - куда расставить гангстеров на время
перестрелки, какие пустые квартиры можно
использовать как наблюдательные посты, и так далее.
Джей Ти отмахнулся от их уверенности, что
сегодня что-то произойдет. Он снова приказал двум
парням помладше остаться со мной. Потом он ушел.
Я вернулся на свое место, периодически посасывая
пиво. Было похоже, что я проведу ночь с ними, так
что я попытался смириться со своей судьбой. Я был
очень благодарен, когда они разрешили мне сходить
в туалет, который оказался лестничной клеткой
пару этажей выше. Учитывая, что вода и, наверное,
моча, постоянно капала на наш этаж, я задумался,
почему они не используют вместо этого нижние
этажи.
Пацаны торчали на лестничной клетке всю ночь,
пили и курили. Некоторые из них периодически
выходили на балкон, чтобы посмотреть, не подъехала
ли к зданию машина. Один из них бросил пустую
пивную бутылку с шестого этажа. Звук битого стекла,
эхо которого раздавалось на лестнице, вспугнул
меня, но никто больше даже не дернулся.
Периодически заходила парочка новых людей, и у
них всегда было с собой пиво. Они расплывчато
говорили о проблемах банды и типах оружия, которые
были у разных банд. Я слушал так внимательно, как
мог, но перестал задавать вопросы. Периодически
кто-то снова спрашивал меня, откуда я. Они вроде
наконец поверили, что я не был на самом деле из
мексиканской банды, хотя некоторые из них
оставались обеспокоены, что я «говорил по-мексикански».
36

Некоторые из них невольно заснули, сидя на
бетонном полу и упираясь головой в стену.
Я провел большую часть ночи сидя на холодных
ступеньках, пытаясь не задевать выпирающие
железки. Я бы тоже хотел поспать, но я слишком
нервничал.
Наконец, Джей Ти вернулся. Утреннее солнце
проникало на лестничную клетку. Он выглядел
уставшим и занятым.
«Иди туда, откуда пришел, - сказал он мне, - и
веди себя осторожнее, когда ходишь по городу». Когда я
начал собирать свою сумку и планшет, он сказал мне,
как правильно изучать людей.
«Не надо им задавать идиотских вопросов, -
сказал он. - С такими людьми, как мы, нужно
пообщаться, узнать, чем они живут, как они живут. Никто не
будет отвечать на такие вопросы. Тебе нужно понять,
как молодежь живет на улицах».
Я был в шоке от того, каким разумным казался
Джей Ти. Казалось, что он был почему-то
заинтересован в моем успехе или, на худой конец, считал себя
ответственным за мою безопасность. Я встал и
пошел к лестнице. Один из ребят постарше протянул
мне руку. Я был удивлен. Когда я пожал ему руку, он
кивнул мне.
Я обернулся и увидел, что все, включая Джей Ти,
смотрели на нас.
Что можно сказать после такой ночи? Я не мог
ничего придумать, так что я просто развернулся и ушел.
По дороге обратно в мою квартиру в Гайд-парке
все выглядело совершенно иначе. Переходя из
одного района в другой, я думал о границах территорий
37

банд. Когда я увидел группу людей, собравшихся на
углу, я задумался, не защищают ли они свою
территорию. У меня была масса вопросов: «Почему люди
вступают в банды? Какая от этого была польза? Не
становилось ли им скучно торчать на лестничных
клетках - и как кто-то вообще мог так долго терпеть
запах мочи?»
Анкеты в моей сумке казались тяжелыми и
бесполезными. Я начал беспокоиться о своих отношениях
с профессором Уилсоном. Он бы точно не одобрил
мое экспериментальное путешествие, в которое я
отправился без его разрешения, и я задумался, не
выгонит ли он меня из проекта, если узнает, что я
сделал.
Голос моего отца - он сам профессор - зазвучал у
меня в голове. Он всегда давал мне советы об
образовании. В мои университетские годы он всегда
подчеркивал необходимость слушаться моих
преподавателей, и когда я уехал в Чикаго, он сказал мне, что
ключ к успеху в аспирантуре - это наладить хорошие
отношения с моими научными руководителями.
Я принял душ и стал думать об остатке своего дня.
Были книги, которые мне нужно было прочесть,
работы, которые нужно было писать, и одежда, которую
нужно было постирать.
Но ничто из этого не казалось особенно важным.
Я пытался заснуть, но это мне удавалось с трудом.
Я не мог выкинуть прошлую ночь из головы. Я
подумал позвонить кому-то, но кому? Я не был близок
ни с одним из членов исследовательской команды
Уилсона - и они, скорее всего, тоже бы не отнеслись
с пониманием к тому, что я сделал.
38

Я понял, что, если я действительно хотел понять
сложную жизнь черной молодежи в трущобах
Чикаго, у меня был только один вариант: принять совет
Джей Ти и пообщаться с людьми. Так что я вернулся
назад в проджекты в Лейк-Парк, чтобы попробовать
снова найти Джей Ти и его банду.
Мне не было страшно, когда я шел на север вдоль
улицы Коттедж-Гроув-Авеню. Я нервничал немного,
конечно, но я был уверен, что Джей Ти меня не
считал за угрозу. В худшем случае? Будет стыдно. Он и
его банда потребуют, чтобы я ушел, или обсмеют мое
желание узнать их получше.
Я добрался туда где-то в два часа дня. На этот раз у
меня с собой была упаковка пива. Напротив дома
номер 4040 где-то с десяток молодых людей стояли
возле своих машин.
Некоторые из них начали показывать на меня
пальцем. Другие играли в гандбол, бросая теннисный
мячик об стену. Когда я подошел поближе, они все
обернулись, чтобы посмотреть на меня.
«Охренеть», - сказал кто-то. Тогда я увидел, как
Джей Ти, стоявший опираясь на машину, улыбнулся
и покачал головой.
«Пива хочешь? - сказал я, бросив ему бутылку. -
Ты сказал, что мне надо потусить с пацанами, если я
хочу знать, как они живут».
Джей Ти не ответил. Некоторые из парней начали
смеяться, не веря своим глазам.
- Да он поехавший, я же говорил тебе! - сказал
один из них.
- Ниггер думает, что будет с нами тусить!
39

- Я все еще думаю, что он из Латинских Королей.
Наконец Джей Ти заговорил. «Ладно, брат хочет с
нами тусить, - сказал он невозмутимо. - Пускай ту-
сит!»
Джей Ти улыбнулся и открыл свою бутылку.
Остальные собрались вокруг и быстро расхватали
оставшееся пиво. Тогда, к моему удивлению, они все
вернулись к своим делам. Они, кажется, не
обсуждали ничего важного и никаких преступных деяний.
В основном они говорили о том, какие диски
поставить себе на машину. Пара из них занималась
клиентами, раздавая пузырьки с крэком людям,
которые подходили из соседних зданий или
подъезжали на убитых машинах. Вдали я видел пару прихожан
церкви на воскресной прогулке. Парочка гангстеров
стояли на стреме напротив дома номер 4040, и через
какое-то время парни, стоявшие возле машин, их
отпустили.
У Джей Ти ко мне было много вопросов: «Ты
всегда используешь эти опросы? Ты сможешь найти
работу, когда закончишь это исследование? Почему ты
не изучаешь свой народ?»
Последний вопрос впоследствии станет его
любимым. Я чувствовал странную близость с Джей Ти,
непохожую на связь, которую чувствовал с близкими
друзьями. Это было бы трудно объяснить тогда и
трудно до сих пор, но мы как-то быстро завязали
близкую дружбу.
Я пытался вести себя непринужденно, когда Джей
Ти задавал мне эти вопросы, но внутри я был очень
рад, что ему интересна моя работа. У меня было чув-
40

ство, что я говорю с кем-то, о ком большинство
людей, скорее всего, ничего не знает. Я не знал, куда
наши беседы нас могут завести, но я понимал, что
получаю уникальный взгляд на жизнь в бедном районе.
Было множество социологических исследований об
экономически не вовлеченной молодежи, но
большинство опиралось на сухую статистику
безработицы, преступности и семейных проблем.
Я присоединился к команде Джулиуса Уилсона в
надежде оказаться поближе к основам. Моя
возможность сделать это стояла сейчас прямо передо мной.
Периодически Джей Ти заходил в дом встретиться
наедине с кем-то, кто приехал на машине.
Я немного играл в гандбол и, демонстрируя мои
заработанные тяжким трудом пригородные
футбольные навыки, подбросил теннисный мяч головой пару
десятков раз.
Некоторые из гангстеров постарше
интересовались моей личностью, моей ролью в университете и,
конечно, причиной, по которой я вернулся.
Они выглядели такими же уставшими, как я, и,
кажется, мы все получили какую-то разрядку от
присутствия друг друга.
В целом я мало говорил. Я не задавал никаких
«серьезных» вопросов - в основном про их машины,
почему они так высоко их поднимают и меняли ли они
масло самостоятельно - и быстро увидел, что эта
стратегия может и сработать. Прошлой ночью я
понял, что они не очень охотно отвечают на вопросы из
интервью; они, наверное, достаточно получали
такого от копов, соцработников и редких журналистов.
41

Так что я просто болтал с ними, пытаясь убить
время и вести себя, как будто я тут раньше был.
Когда Джей Ти вернулся из дома, все слегка
выпрямились.
«О'кей! - прокричал он. - Они готовы, пошли
туда». Он приказал нескольким гангстерам помладше
пройти в вестибюль и жестом показал остальным
забраться в машины. Он странно посмотрел на меня.
Он улыбнулся. Мне было видно, что он думал, что
мне сказать. Я надеялся, что он меня пригласит туда,
куда они собирались.
«А ты смелый, - сказал он. - Нам пора бежать.
Почему бы тебе не встретиться со мной здесь на
следующей неделе. С утра пораньше, о'кей?»
Предложение меня удивило. Но я ему не собирался
отказывать. Джей Ти протянул руку, и я пожал ее.
Я снова попытался придумать что-нибудь
остроумное. «Да, о'кей, - сказал я. - Но в следующий раз
угощаешь ты».
Он повернулся и пошел к своей машине,
блестящему фиолетовому «Малибу Классик» с золотыми
дисками на колесах. Внезапно вокруг меня никого не
осталось.

ДВА
Первые дни на Федерал-стрит
Я начал проводить время с Джей Ти. Обычно мы
немного зависали со старшими членами его банды,
а потом отправлялись кататься по Саус-Сайду.
Хотя у меня еще несколько лет уйдет на то, чтобы
узнать подробности жизни Джей Ти, он мне
довольно много рассказал в наши первые недели общения:
он вырос в этом районе, потом поступил в колледж
по спортивной стипендии и там обнаружил, что ему
интересно читать про историю и политику. После
колледжа он устроился на работу продавцом
офисных принадлежностей и индустриального текстиля в
среднего размера корпорации в центре Чикаго. Но
он ощущал, что у него мало шансов состояться,
потому что он черный; его злило, когда менее
квалифицированные белые быстрее продвигались по службе,
чем он. Через два года он оставил цивильную жизнь
и вернулся к жизни гангстера и проджектам.
Джей Ти любил рассказывать о черном Чикаго,
пока мы катались по городу - об истории района, бан-
43

дах, подпольной экономике. Как у Деда и других
посетителей Вашингтон-парка, у Джей Ти было свое
видение истории, полное рассказов о великих
главарях банд и напряженных гангстерских войнах. Он
водил меня в свои любимые рестораны, у большинства
из которых была своя живая история. Один из них,
«Глэдиз», ресторан соул-фуд, раньше был местом для
конфиденциальных встреч общественных и
политических деятелей. Другой из них был местом, где две
банды однажды подписали легендарное перемирие.
Джей Ти всегда предлагал заплатить за нашу еду, и я
всегда принимал его предложение из благодарности
и из-за студенческого бюджета.
Джей Ти однажды спросил меня, что социологи
думают о гангстерах и бедности в трущобах. Я сказал
ему, что многие социологи верят в «культуру
бедности» - то есть в то, что бедные черные не работают
потому, что они не считают трудоустройство таким
же ценным, как другие этнические группы, и они
передают это отношение через поколения.
«То есть ты хочешь, чтобы я гордился своим
трудом, и при этом платишь мне минимальный оклад? -
парировал Джей Ти. - Не похоже, чтобы ты сам
считал эту работу особенно ценной». Его тон был скорее
реалистичным, чем оборонительным. В сущности,
его возражение повторяло критику, которую
некоторые социологи применяли к идее «культуры
бедности».
Мы с Джей Ти часто проводили вместе время в
дайнере. Он мог сидеть тихо, работая над деталями
операций своей банды, пока я читал учебники по
социологии. Поскольку он не хотел оставлять улики
44

своей предпринимательской деятельности, Джей Ти
мало что записывал, но он мог держать в голове
бесчисленные детали: зарплаты каждого из двухсот
членов его банды, рабочий график каждого из них,
недавние скачки спроса или предложения, и так далее.
Периодически он начинал дремать, бормоча расчеты
про себя. Он со мной не делился подробностями, но
иногда устраивал мне своеобразный тест.
- О'кей, у меня тебе задача, - сказал он однажды
за завтраком. - Представь, что двое парней
предлагают мне отличную сделку на сырье. - Я достаточно
знал, чтобы понять, что под «сырьем» понимается
кокаиновый порошок, из которого банда Джей Ти
варила крэк. - Один из них говорит, что, если я
заплачу на двадцать процентов больше обычного, он
даст мне скидку на десять процентов через год, что
означает, что, если поставки упадут, он мне продаст
раньше, чем другим ниггерам, с которыми он
работает. Другой говорит, что даст мне скидку девять
процентов сейчас, если я соглашусь покупать у него
по обычной цене через год. Что бы ты сделал?
- Ну, все зависит от того, считаешь ли ты, что
поставки изменятся через год, так? - сказал я.
-Ага, так что..?
- Ну, я без понятия, как работает этот рынок, так
что я не знаю, что бы я сделал.
- Нет, тебе не так надо думать. В этой игре всегда
нужно делать уверенные ставки. Ничто не может
быть предсказано - ни поставки, ни что-то еще. Ниг-
гер, который тебе говорит, что у него что-то будет че-
45

рез год, врет. Он к тому времени может оказаться в
тюрьме или умереть. Так что бери скидку сейчас.
Какими интересными бы мне не казались такие
разговоры, я редко делал конспекты перед Джей Ти,
потому что не хотел, чтобы он начал следить за тем,
что говорит. Вместо этого я дожидался, пока не
вернусь назад в свою квартиру, чтобы записать все, что
мог вспомнить.
Мы часто встречались пару раз в неделю, но
только когда ему этого хотелось. Он мне звонил, чтобы
назначить встречу, иногда всего за пару минут. Джей
Ти не любил говорить по телефону. Своим
вкрадчивым голосом он сообщал мне, где и когда мы
встретимся, а потом вешал трубку.
Иногда я даже не мог ответить, что не могу
прийти, потому что у меня лекция - а потом я прогуливал
лекции и все равно с ним встречался.
Мне очень нравилось, что главарь банды мне
звонит, чтобы я с ним потусил. Пару раз я хотел сказать
своим профессорам истинную причину, почему я
периодически прогуливал, но я этого так и не сделал.
Иногда я намекал Джей Ти, что я очень, очень хочу
узнать больше о жизни гангстеров. Но я слишком
стеснялся, чтобы попросить о какой-то официальной
договоренности. Да и он не предлагал. Каждый раз, как
он подвозил меня домой, он просто пялился в окно.
Я не знал, сказать ли «Пока», «До встречи» или
«Позвони мне как-нибудь».
Однажды утром, после того как я протусил с ним
где-то восемь месяцев, Джей Ти сказал, что мы
заедем в другой жилой комплекс, Роберт-Тейлор-Хо-
46

уме. Я слышал про Роберт Тейлор; все слышали про
Роберт Тейлор. Это был самый крупный социальный
жилой комплекс в США, примерно в десять раз
больше проджектов в Лейк-Парк, где двадцать
восемь серых многоэтажек располагались вдоль трех
километров дороги. Он был в паре километров от
Чикагского университета, но поскольку он
находился возле скоростной автомагистрали имени Дэна
Райана, одной из главных дорог Чикаго, почти
каждый житель города когда-либо проезжал мимо
Роберта Тейлора.
- Я тебя кое с кем познакомлю, - сказал Джей Ти. -
Но я не хочу, чтобы ты открывал рот. Сможешь?
- А я когда-нибудь открываю рот? - спросил я.
- Нет, но ты иногда перевозбуждаешься, особенно
когда напьешься кофе. Откроешь сегодня рот и все,
между нами все кончено. О'кей?
Я только однажды слышал такую настойчивость в
голосе Джей Ти, в ту ночь, когда мы впервые
встретились на лестничной клетке здания номер 4040 в про-
джекте Лейк-Парк. Я быстро доел свой завтрак, а
потом мы запрыгнули в его «Малибу». Было пасмурное
позднее утро. Джей Ти молчал, только периодически
спрашивал меня, не едут ли за нами копы. Он
никогда раньше этого не спрашивал. В первый раз за все
это время я полностью осознал, что я делаю: езжу с
главарем крупной банды, торгующей крэком.
Но я все еще не признался себе, что человек,
рядом с которым я сидел, был в конечном итоге
преступником. Я был слишком захвачен остротой
ощущений от наблюдения за жизнью гангстеров. В
мирном пригороде, где я вырос, люди даже не мыли
47

машины на улице. Передо мной было кино, ставшее
реальностью.
Было еще кое-что, что помогало мне
игнорировать спорную этику ситуации. Научные работники
Чикагского университета, которые помогли
изобрести науку социологию в те дни, когда она стала
признанной научной дисциплиной, для этого
отправились в самые грязные уголки города. Они стали
знаменитыми благодаря их близким наблюдениям за
бомжами, хаслерами, тусовщиками; они получили
доступ к борделям, подпольным барам и
прокуренным подсобкам, где политики творили свои дела.
В последнее время я читал работы этих ученых. Так
что, несмотря на то что я тусил с барыгами и ворами,
в глубине души я себя считал просто хорошим
социологом.
Улица, ведущая к Роберт-Тейлор-Хоумс, была
забита старыми, побитыми машинами. Регулировщица
транспорта, завершив свою утреннюю работу, стояла
возле школы, облокотившись на капот машины, с
таким видом, как будто прошла через войну. Когда мы
проехали мимо, она помахала Джей Ти, как
знакомому. Мы остановились перед многоэтажкой, в
подъезде которой толпилась куча молодых людей,
которые словно вытянулись по струнке, когда увидели
машину Джей Ти. В отличие от проджектов в Лейк-
Парк, почти заброшенных, в Роберте Тейлоре
бурлила жизнь. Я слышал рэп, оравший из стерео. Люди
стояли по сторонам и курили сигареты и, судя по
запаху, марихуану. Периодически через редкую толпу
проходили родители с детьми.
48

Джей Ти припарковал свой «Малибу» и пошел к
дому широким шагом, как крутой ковбой, который
важно заваливается в бар. Он остановился перед
входом, оглядываясь по сторонам и выжидая, пока
люди подходили с ним поздороваться.
Каждому подходившему молодому человеку Джей
Ти благосклонно протягивал руку. Говорилось мало;
большая часть коммуникации производилась
посредством незаметных кивков, сигналов, известных
всем, кроме меня.
«Когда придешь повидаться со мной, детка?» -
крикнула одна женщина, а затем другая: «Покатаешь
меня, зайка?» Джей Ти улыбнулся и отмахнулся от
них, игриво похлопывая их маленьких детей по
макушке, проходя мимо. Две женщины постарше в
ярко-синих куртках с надписью ЖИЛИЩНЫЙ ПАТРУЛЬ
подошли и обняли Джей Ти, спросили, почему он не
приходит почаще. Джей Ти, очевидно, хорошо знали
в этих местах, хотя я и не знал почему.
В этот момент кто-то вышел из подъезда. Он был
очень жирным, примерно одного возраста с Джей Ти,
и тяжело дышал. Его звали Керли, и - как будто
издеваясь над моими стереотипами - он выглядел как
вылитая копия Рирана из сериала What's Happening!!
Они с Джей Ти пожали руки, а затем Джей Ти показал
мне жестом идти за ним.
«К твоей маме или к моей?» - спросил Керли.
«Мама на меня злится, - сказал Джей Ти. - Пошли
к тебе».
Я поднялся с ними пару лестничных пролетов. Мы
вошли в квартиру, обставленную диванами и парой
откидных кресел, расставленных перед большим те-
49

левизором. Показывали христианскую передачу. На
стенах висели семейные фотографии и картина
с Иисусом Христом. По полу были разбросаны
игрушки, а кухонная столешница была заставлена
коробками хлопьев и печенья. Я чувствовал запах
курицы с рисом на плите. На тусклом стеклянном
столике лежали клубки пряжи и вязальные спицы. Эта
домашняя сцена меня немного удивила, потому что
я столько читал про нищету и опасность Роберт-Тей-
лор-Хоумс, про то, как дети бегали без присмотра и
как район захватили наркотики.
Джей Ти жестом показал мне сесть на диван, а
потом они с Керли присели поговорить. Джей Ти меня
не представил, и скоро про меня совсем забыли. Из-
за их быстрой речи и гангстерского сленга я мало что
понимал из их разговора, но смог уловить несколько
ключевых слов: «налоги», «продукт», «ежемесячные
выплаты», «Кобры», «Короли», «полиция», «охрана
ЧЖК». Они говорили быстро и серьезно. Через какое-
то время они стали называть числа в попытке
договориться. Пару раз к двери подходил парень и
прерывал их, выкрикивая «Пять-Ноль на Федеральной» или
«Пять-Ноль в 26». Потом Джей Ти объяснил, что так
они сообщают друг другу местоположение полиции:
«Пять-Ноль» означало полицию, «26» был номер дома
в Роберт-Тейлор-Хоумс, а «Федеральная» - это
оживленная улица вдоль проджектов. Тогда еще не было
мобильных телефонов - на улице был 1989 год - так
что гангстеры должны были передавать такую
информацию из уст в уста.
Мне внезапно захотелось в туалет, но мне было
неудобно попросить воспользоваться туалетом в
50

квартире. Немного поерзав, я решил встать и
походить. Когда я шевельнулся, чтобы встать, Джей Ти и
Керли неодобрительно посмотрели на меня. Я снова
сел.
Их встреча продлилась по меньшей мере два часа.
«Ну все, - наконец сказал Джей Ти. - Я жрать хочу.
Давай продолжим завтра».
Керли улыбнулся. «Хорошо, что ты вернулся, -
сказал он. - Без тебя все не так».
Потом Джей Ти оглянулся на меня. «Ой, блин, -
сказал он Керли. - Я про него забыл. Это Судхир. Он
коп».
Они заржали. «Теперь можешь пойти поссать», -
сказал Джей Ти, и они засмеялись еще сильнее. Я начал
понимать, что в обмен на доступ к информации я
должен буду служить источником веселья для Джей Ти.
По дороге обратно в Гайд-парк Джей Ти объяснил,
что только что произошло. Он объяснил, что он вырос
в том здании Роберт-Тейлор-Хоумс, где мы только что
были. Последние пару лет он работал в проджектах
Лейк-Парк, потому что главари общегородских
Черных королей хотели повысить производительность в
том районе. Но поскольку проджекты Лейк-Парк
теперь собирались сносить, Джей Ти возвращался в
Роберт Тейлор, где произойдет слияние его банды
Черных королей с местной группировкой, которой
руководил Керли.
Это слияние происходило по приказу высшего
руководства банды.
Керли поставили временным главарем, пока Джей
Ти отправили поднимать операцию в Лейк-Парке.
Керли, по всей видимости, не был хорошим менед-
51

жером, из-за чего принять решение вернуть Джей
Ти для боссов банды было просто.
Джей Ти сказал мне, что Роберт Тейлор и другие
проджекты на Стейт-стрит это «легкие деньги»,
отчасти потому что по соседству жили тысячи клиентов,
но и потому что «белые подъезжают сюда, чтобы
купить наше дерьмо».
Они приезжали из Бриджпорта, Армор-сквер и
других преимущественно белых районов с дальнего
конца автомагистрали имени Дэна Райана, и в
основном покупали крэк, но иногда также героин и
марихуану. Джей Ти сказал мне, что на новой территории
он надеялся зарабатывать «в сто раз больше», чем
сейчас, и купить дом для своей матери, которая до
сих пор жила в Роберте Тейлоре. Он также сказал, что
надеется купить квартиру для своей девушки и их
детей. (Он говорил про несколько таких девушек,
каждой из которых, по всей видимости, требовалась
квартира.)
В проджектах Лейк-Парк доход Джей Ти пошел на
спад с пика примерно в тридцать тысяч долларов в
год. Но он сказал мне, что теперь, в Роберте Тейлоре,
он мог зарабатывать до семидесяти пяти тысяч, или
сто тысяч, если бизнес будет идти стабильно, что его
поставит в одну лигу с некоторыми главными
начальниками банды.
Он несколько раз ссылался на иерархию банды и
свои попытки подняться в ней. Выше его стояла
пара десятков офицеров Черных королей, работавших
по всему Чикаго, которые зарабатывали деньги,
организуя работу нескольких группировок банды, как
и Джей Ти. Они назывались «лейтенантами» и «ка-
52

питанами». Над ними был еще один уровень
гангстеров, которых называли «совет директоров». Я не
имел ни малейшего понятия, до какой степени
структура банды была похожа на структуру любого
другого бизнеса в Америке.
Джей Ти дал понять, что, если поднимешься
достаточно высоко в династии Черных королей и
достаточно долго проживешь, можешь заработать очень
много денег. Пока мы обсуждали его продвижение по
служебной лестнице, я почувствовал комок в горле.
С тех пор, как я с ним познакомился, я много думал
о том, что моя диссертация может вертеться вокруг
его банды и наркотрафикинга.
Я говорил с ним не только о его «подразделении»
банды, но и о других «подразделениях» Черных
королей по всему городу - как они сотрудничали или
воевали друг с другом из-за территории, или как
экономика крэк-кокаина фундаментально изменяла
природу городской банды. Хотя о бандах было написано
много социологической литературы, очень мало
исследователей писали о самих деловых отношениях
внутри банды, и еще меньше имели прямой доступ к
начальству банды.
Когда мы подъехали к моей квартире, я понял, что
ни разу формально не попросил у Джей Ти разрешения
на доступ к его жизни и работе. Теперь, кажется, меня
отстраняли от дел, как только начиналась движуха.
- Когда ты думаешь переезжать в Роберт Тейлор? -
спросил я.
- Не знаю, - сказал он рассеянно, глядя на
попрошаек, работавших возле заправки рядом с моим
домом.
53

- Ну, я думаю, ты теперь будешь занят - я имею в
виду, даже больше занят, чем был до этого. Так что я
тебе хотел просто сказать спасибо.
- Ниггер, мы что, расстаемся? - Джей Ти
засмеялся.
- Нет! Я просто хочу...
- Слушай, бро, я знаю, что тебе надо писать
работу - и на какую тему ты ее будешь писать? Про меня,
так?
Он хихикнул и засунул в рот сигару.
Кажется, Джей Ти нравилось внимание. Кажется, я
для него был больше, чем просто развлечение: я был
кем-то, кто отнесется к нему серьезно. Я не
задумывался о препятствиях, которые могут возникнуть,
если все мое исследование будет зависеть от
капризов одного человека. Но теперь мне вскружила
голову перспектива продолжить наши беседы.
- Именно так, - сказал я. - «Жизнь замечательных
людей: Джон Генри Торренс». Что скажешь?
- Мне нравится, мне нравится, - он замолчал. -
О'кей, выметайся, мне пора.
Он протянул мне руку, когда я открыл дверь
машины. Я пожал ее и кивнул ему.
Моя короткая прогулка до проджектов в Лейк-
Парк теперь сменится на дорогу подольше до Роберт-
Тейлор-Хоумс, обычно на автобусе. Но из-за своего
переезда Джей Ти сообщил, что не будет на связи
пару недель. Я решил использовать это время, чтобы
узнать больше про социальное жилье в целом и Ро-
берт-Тейлор-Хоумс в частности.
Я выяснил, что Чикагский жилищный комитет
строил проджект с 1958 по 1962 год, и назвал его в
54

честь первого афроамериканского председателя
организации. Он был размером с небольшой город, в
четырех тысячах четырехстах квартирах проживало
примерно тридцать тысяч людей. Бедные черные
массово переезжали в Чикаго с Юга во время великой
миграции 1930-х и 1940-х годов, из-за чего у города
возникла острая необходимость разместить их.
В самом начале проект встретили с определенным
оптимизмом, но скоро он затух. Черные активисты
были злы на политиков Чикаго за то, что проджект
построили посреди уже переполненного черного гетто,
чтобы уберечь белые районы города. Городские
планировщики жаловались, что двадцать восемь зданий
занимали всего 7 процентов от 38 гектаров земли, из-
за чего оставались огромные пустыри,
изолировавшие проджект от остального города. Архитекторы
объявили здания неприветливыми и практически
непригодными для жизни с самого начала, хотя дизайн
и был основан на знаменитых французских
принципах городского планирования. И, что наиболее
примечательно, сотрудники полиции считали Роберт-Тей-
лор-Хоумс слишком опасными для патрулирования.
Полиция была не готова предоставлять защиту до тех
пор, пока жильцы не снизят уровень преступности - и
не перестанут бросать бутылки или стрелять из окон
каждый раз, как приезжала полиция.
В заголовках газет Роберт Тейлор называли «Конго
Хилтон», «Адская дыра» и «Мир безотцовщины» - и
это еще когда он был относительно новым. К концу
1970-х стало хуже. Когда более стабильные
работающие семьи воспользовались результатами побед в
борьбе за гражданские права и переехали в ранее
55

сегрегированные районы Чикаго, в проджекте
остались люди, которые почти поголовно жили за чертой
бедности. Шокирующие 90% взрослых в Роберт
Тейлор сообщали, что пособия Велфэр - денежные
выплаты, продуктовые талоны и медицинская
страховка Медикэйд - были их единственным источником
доходов, и даже в начале 1990-х этот процент так и
не снизится. В районе было всего два центра
социальной помощи на почти двадцать тысяч детей.
Сами здания начали разваливаться; по меньшей мере
шесть человек погибли из-за падающих лифтов.
К тому времени как я приехал в Чикаго, в конце
80-х, Роберт Тейлор постоянно называли центром
чикагского «бандитизма и наркомании». Эту фразу
постоянно использовали городские СМИ, полиция и
научные исследователи. Они не были неправы.
Самые бедные районы города в основном
контролировались уличными бандами типа Черных
королей, которые зарабатывали деньги не только
наркоторговлей, но также вымогательством, азартными
играми, проституцией, перепродажей краденого и
бесчисленными другими махинациями. Это был
маргинальный капитализм, и он был на пике
активности, зарабатывая небольшие состояния для боссов
различных банд. Газеты обычно писали о
многомиллионных состояниях главарей банд. Эти цифры
могли быть преувеличены, но полицейские обыски
домов главарей обычно приносили сотни тысяч
долларов наличными.
Для остального сообщества результат этой
маргинальной экономики - наркозависимость и насилие
на улицах - был куда менее привлекательным. До-
56

бавьте к этой угрозе десятилетия бездействия
правительства, и результатом будут тысячи семей, с трудом
пытавшихся выжить в Роберт-Тейлор-Хоумс. Он был
воплощением городского района для «низшего
класса», где бедные люди жили трудной жизнью,
практически отдельной от цивильной.
Но об американских гетто было, на удивление,
мало репортажей - и еще меньше о том, как гангстеры
умудрялись контролировать такой процветающий
бизнес или как люди в районе вроде Роберт-Тейлор-
Хоумс умудрялись справляться с этими
капиталистами вне закона. Благодаря моей случайной встрече с
Джей Ти и его готовности позволить мне за ним
таскаться, я чувствовал, что стою на пороге этого мира
и того, чтобы по-настоящему изменить понимание
публики - если не науки.
Я хотел сообщить о Джей Ти Биллу Уилсону, но не
знал как. Я уже работал над некоторыми проектами
Уилсона, но это были большие исследования,
основанные на опросах, в которых участвовали по
несколько тысяч человек за раз. В команду Уилсона
входили социологи, экономисты, психологи и пара
десятков аспирантов, приклеенных к своим
компьютерам, пытавшихся найти скрытые закономерности
в данных опроса, которые смогут объяснить
причины нищеты. Я не знал никого, кто бы ходил и
говорил с людьми, тем более гангстерами в гетто. Хотя я
и знал, что мое появление в жизни Джей Ти было
сутью социологии, такой же старой, как и сама
дисциплина, мне все равно казалось, что я делаю что-то
необычное, почти девиантное. Так что хотя я и
посвящал много времени Джей Ти, я сказал Уилсону и
остальным только основные детали моего полевого
57

исследования. Я подумал, что рано или поздно найду
конкретную тему для исследования, которая бы
включала Джей Ти, и тогда смогу поделиться с Уилсо-
ном хорошо продуманным комплексом идей.
Поздней весной, пару недель спустя после своей
встречи с Керли, Джей Ти наконец позвал меня в
Роберт Тейлор. Он переехал к своей матери, в
четырехкомнатную квартиру на северной окраине
комплекса. Обычно Джей Ти жил в другом районе, в одной из
квартир, которые он снимал для своих
многочисленных девушек. Но теперь, сказал он, ему нужно быть в
Роберте Тейлоре полный день, чтобы его банда могла
закрепиться на новой территории. Он сказал мне
доехать на автобусе от Гайд-парка до Стейт-стрит по
Пятьдесят пятой улице, где меня на остановке
встретит парочка гангстеров, которых он пошлет за мной.
В одиночку ходить было небезопасно.
Три рядовых Джей Ти встретили меня на ржавом
«Шевроле Каприс». Они были молодые и беспечные,
и им нечего было мне сказать. Находясь на низшей
ступени в иерархии банды, они проводили большую
часть времени бегая по поручениям Джей Ти.
Однажды, когда Джей Ти был немного пьян и
воодушевлен моим написанием его биографии, он предложил
приставить ко мне одного из своих гангстеров
личным водителем. Я отказался. Мы проехали до конца
Стейт-стрит вдоль длинного ряда высоток Роберта
Тейлора и остановились у небольшого парка в
центре комплекса.
Стоял прекрасный солнечный весенний день, со
свежим ветерком с озера, который, как знают все чи-
58

кагцы, пропадет, как только наступит удушающе
жаркое лето. Примерно пятьдесят человек всех
возрастов устроили барбекю.
К столам для пикника были привязаны
разноцветные шарики с надписью С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, КАРЛА.
Джей Ти сел за одним из столов, окруженный
семьями со множеством маленьких детей, которые играли,
ели и весело шумели.
«Смотрите, кто пришел! - закричал Джей Ти. -
Профессор. Добро пожаловать назад».
Руки у него были липкие от соуса для барбекю, так
что он просто кивнул мне, а потом представил меня
всем сидевшим за столом. Я поздоровался с его
девушкой, которую, как я знал, звали Мисси, и их
маленьким сыном, Джамелем.
«Это молодой человек, о котором ты мне
рассказывал?» - сказала женщина в возрасте, положив руку
мне на плечо. «Да, мама», - сказал Джей Ти в
перерыве между едой, послушным голосом, как у
маленького мальчика.
- Ну, господин Профессор, я мама Джей Ти.
- Ее все зовут мисс Мэй, - сказал Джей Ти.
- Вот именно, - сказала она. - И ты меня тоже
можешь так звать.
Она меня подвела к другому столу и навалила мне
кучу еды в тарелку. Я сказал ей, что не ем мяса, так
что она мне наложила спагетти, макарон с сыром,
овощей и кукурузного хлеба.
Мы так просидели пару часов, пока дети играли.
Я говорил в основном с матерью Джей Ти, и мы
немедленно подружились. Прочувствовав мои интересы,
она начала говорить о трудностях воспитания семьи
59

в социальном жилье. Она показывала на разных
людей на барбекю и рассказывала их истории. Оба
родителя Карлы, девочки, отмечавшей первый день
рождения, были в тюрьме за торговлю наркотиками.
Взрослые в ее доме решили воспитать ребенка. Это
значило, что им приходилось ее прятать от
Департамента защиты семьи и детей, который бы отправил
Карлу в приемную семью. За Карлой по очереди
присматривали разные семьи и перевозили ее в новую
квартиру каждый раз, как узнавали, что соцработники
пытаются что-то выяснить. Мисс Мэй говорила о том,
как девочкам-подросткам не стоит заводить детей так
рано, о трагедии детей, оказывающихся
замешанными в насилии, о ценности образования и о том, как
она настояла, чтобы Джей Ти закончил колледж.
Джей Ти подошел мне рассказать о крупной
вечеринке, которую позже вечером устраивали Черные
короли. Его банда выиграла турнир по баскетболу в
Саус-Сайде, и все будут отмечать. Мы прошлись до
его дома. У меня снова было столько вопросов. Что
его мать думала про жизнь, которую он для себя
выбрал? Насколько много она вообще знала? Что
средний жилец Роберта Тейлора думал о его
организации?
Вместо этого я задал довольно невинный вопрос:
- Почему сегодня все с тобой отмечают? Я думал,
ты сказал, это соревнование между бандами.
- Видишь ли, тут в каждом здании есть
организация, - сказал он.
«Организацией», как я знал, гангстеры иногда
называли банду; также они использовали слова
«структура» и «ребята».
60

- И мы не только друг с другом воюем. У нас есть
турниры по баскетболу, софтболу, карточным играм.
Иногда играют только люди из организации, но
иногда мы находим лучших игроков в доме - например,
иногда мы зовем Деррила, он раньше играл за
Висконсин, но он не в организации. Так что в этом
участвует весь дом.
- Так что люди из дома за тебя болеют? - я не
понимал, как не члены банд видели Черных королей.
- Ага! Я знаю, что ты думаешь, что это звучит
странно, но нас не все ненавидят. Тебе надо просто
увидеть самому, это что-то для всех.
Он не шутил. Вечеринка была во дворе,
окруженном тремя зданиями, и на нее пришла пара сотен
человек, чтобы поесть, выпить пива и потанцевать под
музыку диджея. Все затраты покрыли Черные короли.
Я держался поближе к Джей Ти, сидя на капоте его
машины, и наблюдал за весельем. Я смотрел, как
черные парни подъезжали на дорогих спортивных
автомобилях в сопровождении свиты приятелей и
девушек. Они все здоровались с Джей Ти и поздравляли
его с победой в турнире.
Джей Ти объяснил, что для лидеров проигравших
банд считалось приличным зайти. «Те, которые по
нам стреляют, к нам даже близко не подойдут, -
сказал он, - но бывают и другие организации, с
которыми ты не воюешь, а просто конкурируешь». Он сказал
мне, что высокопоставленные главари различных
банд обычно общались мирно, поскольку они часто
вместе делали дела, в отличие от подростков, или
«малых», как он сказал. «Они обычно просто дубасят
друг друга в школе или на вечеринках».
61

Джей Ти не представил меня никому из тех, кто
останавливался с ним поговорить, и мне было
некомфортно уходить со своего места. Так что я просто
сидел и смотрел, пока не стал сонным от пива. К
рассвету вечеринка затихала. Тогда один из малых Джей
Ти подвез меня обратно в мою квартиру.
Где-то через месяц поездок в его дом я смог
убедить Джей Ти, что меня не надо встречать на
остановке. Если была хорошая погода, я даже ходил туда
пешком, что давало мне шанс оглядеть районы
вокруг Роберта Тейлора.
Они все были бедные, но даже посреди
разрушающихся домов и брошенных участков земли они не
казались настолько опасными.
Я всегда начинал нервничать, когда приближался
к Роберту Тейлору, особенно если Джей Ти меня не
встречал. Но к тому времени меня уже знали его
гангстеры, стоявшие у входа. Так что вместо того
чтобы меня обыскивать - что они часто делали с
незнакомцами, даже если это был водитель скорой или
работник ЖКХ - они меня пропускали в квартиру
Мисс Мэй на десятом этаже. Она мне накладывала
тарелку еды, а потом мы сидели и болтали.
Я чувствовал себя неловко из-за того, что мисс
Мэй приходилось развлекать меня, пока я ждал Джей
Ти. Я также подумал, что она, наверное, не может
себе позволить кормить еще один рот. Однажды я
попытался дать ей пару долларов за свой ужин.
«Молодой человек, никогда так больше не делай, - отругала
она меня, толкая купюры обратно. - Дай-ка мне тебе
кое-что сказать про нас. Мы, может, и бедные, но,
62

когда ты сюда приходишь, не жалей нас, не делай
нам поблажек, и не ставь планку ниже, чем для себя».
Мисс Мэй была крупной женщиной за пятьдесят,
которая всегда носила фартук, если она не
собиралась в церковь. Она, казалось, всегда была занята
работой по дому. Сегодняшний фартук был в
цветочек, желтый с розовым, с вышивкой МИСС МЭЙ и
БЛАГОСЛОВИ ГОСПОДЬ. У нее на лице были толстые
очки и теплое, дружелюбное выражение.
«Ты знаешь, я сюда приехала только с одеждой,
которая была на мне, - сказала она. - Из Арканзаса.
Мать сказала, что там для меня жизни больше нет.
Она сказала: "Съезди навести свою тетушку в Чикаго,
найди себе мужчину и работу и не оглядывайся
назад". И я не оглядывалась. Я вырастила в Чикаго
шесть детей. Ни разу не оглянулась назад».
Я сидел и ел, слушая, что она говорит, пытаясь
поспевать за историями, которые она рассказывала, и
за едой, которую она накладывала мне на тарелку.
- Мы живем вместе, понимаешь? Не в проджек-
тах - я ненавижу это слово. Мы живем в сообществе.
Иногда нам нужна помощь, но кому не нужна? Все
люди в этом доме помогают друг другу, чем могут.
Мы делимся едой, так же как я с тобой. Мой сын
говорит, что ты пишешь про его жизнь - ну, можешь
написать и про это сообщество, и как мы помогаем друг
другу. А если я приду к тебе домой, ты поделишься со
мной. Ты мне приготовишь поесть, если я буду
голодна. Но пока ты здесь, ты в моем доме и в моем
сообществе. И мы о тебе позаботимся.
Я нервничал, когда она говорила. Ее теплота и ее
идея сообщества, несомненно, разительно отлича-
63

лись от того, что я читал про Роберта Тейлора. Мисс
Мэй говорила со мной, как будто учила ребенка
жизни, а не отвечала научному исследователю на
научные вопросы.
В самом деле, время, которое я проводил с
семьями, казалось все менее и менее похожим на
исследование. Люди, которые ничего обо мне не знали,
приняли меня в свой мир, говорили со мной открыто, и
предлагали мне еду, которую они, скорее всего,
берегли для своих детей.
Никто в Чикагском университете не готовил меня
к таким крепким эмоциональным связям с людьми,
которых я изучал. Ни в одном из этнографических
исследований, которые я читал, не говорилось
ничего о том, как справляться с отношениями, которые
формировались у исследователя во время полевой
работы. В книгах говорилось о том, как правильно
задавать вопросы или обращаться к респондентам во
время интервью, но мало что о том, как строить
отношения с людьми, с которыми ты проводишь
время. В будущем я познакомлюсь с антропологом Джин
Комарофф, которая расскажет мне о преимуществах
и опасностях близкой привязанности к источникам
исследования, но это будет через пару лет.
Описание «сообщества», о котором говорила мисс
Мэй, не было похоже на то окружение, в котором я
сам вырос. Я не думаю, что мог бы назвать по именам
больше пары людей, которые жили на соседних
улицах в пригороде, где я вырос, и мы точно никогда
ничего не одалживали друг у друга и не планировали
совместных занятий. Внезапно я представил, как
Мисс Мэй однажды придет ко мне в квартиру в гости
64

и я ее угощу пустыми макаронами и овощами на
пару, единственным блюдом, которое я мог бы для нее
приготовить.
Мы продолжали говорить. Я узнал, что мисс Мэй
была дочерью фермеров, проработала два
десятилетия няней и домработницей и была вынуждена
переехать в социальное жилье, когда ее муж, отец Джей
Ти, умер от проблем с сердцем. Он был тихим,
добрым человеком, который работал в городском
департаменте транспорта.
Переезд в Роберт Тейлор, по ее словам, был ее
последней попыткой спасти семью.
Наконец, в квартиру зашел Джей Ти. Он поглядел
на меня и засмеялся. «Это что, все, чем ты тут
занимаешься? - сказал он. - Я уже начинаю думать, что
единственная причина, почему ты сюда приходишь,
это чтобы поесть!» Его мама цыкнула на него и
принесла мне еще картофельного пирога.
«Давай, профессор, доедай, - сказал Джей Ти. -
Мне нужно идти на обход».
Джей Ти к тому времени уже установил свой
контроль над тремя зданиями, одно на Стейт-стрит
и два на Федерал-стрит, каждое из которых он
любил обходить по меньшей мере раз в неделю.
«Есть ЧЖК, домовладелец, но мы тоже стараемся
проследить, что люди делают, что им говорят, -
объяснил он по дороге. - Мы не можем допустить,
чтобы ниггеры тут устроили бедлам. Потому что тогда
приезжает полиция, а потом прекращают
приходить покупатели, и тогда мы ничего не заработаем.
Все просто».
65

Когда мы вошли в подъезд одного из зданий, дом
номер 2315 на Федерал-стрит, он прихватил с собой
пару рядовых и сказал им идти за нами.
Августовская жара покрыла стены подъезда
испариной; они были холодные на ощупь, но мокрые от
влажности, как и все люди, ошивавшиеся вокруг.
«Я всегда начинаю с лестничных клеток, - сказал
Джей Ти. В каждом здании было три лестницы, две по
сторонам и одна в центре, рядом с лифтом. - И
обычно со мной мои ребята, на всякий случай». Он мне
подмигнул, как будто я должен знать, что означает «на
всякий случай».
Я не знал, но промолчал. Рядовые,
старшеклассники с блестящими дешевыми цепочками, одетые
в мешковатые спортивные костюмы, тихо шли
примерно в двух метрах за нами. Мы начали
подниматься. Было всего одиннадцать утра в будний день,
но лестницы и пролеты уже были забиты людьми,
которые пили, курили и просто тусили. Лестницы
были плохо освещены и не вентилировались, и они
ужасно воняли; кругом были лужи, источник
которых я предпочитал не знать. Сами лестницы были
опасны, многие из металлических ступенек
болтались или вообще отсутствовали. Кто были все эти
люди? Все, мимо кого мы проходили, знали Джей
Ти, и он с каждым обменялся словом или просто
кивнул.
На пятом этаже мы встретили трех мужчин,
которые говорили и смеялись.
Джей Ти оглядел их.
- Вы все на одиннадцатом этаже, так? - спросил
он.
66

- Нет, - сказал один из них, не поднимая глаз. -
Мы перебрались в 1206.
- В 1206, а? А кто вам сказал, что вам можно это
сделать?
Ни один из них не ответил.
- Вам нужно рассчитаться с 1206, потому что вы
должны жить в 1102, так?
Мужчины просто держали свое пиво, опустив
головы, задетые выговором.
Джей Ти позвал одного из своих рядовых:
- Крипи, отведи этих ниггеров к Ти-Боуну.
Ти-Боун, как я знал, был одним из старших
офицеров и близких друзей Джей Ти.
Когда мы продолжили подниматься, я спросил
Джей Ти, что только что произошло.
- Сквоттеры, - сказал он. - Многие люди, которые
здесь живут, снимают жилье. Они просто торчат на
лестнице, потому что на улице слишком холодно,
или им нужно безопасное укрытие, может, они
прячутся от полиции, или должны кому-то денег. Мы им
даем протекцию. Иногда они выбиваются из-под
контроля, но в основном они довольно смирные.
В любом случае, они тут надолго.
- Банда защищает сквоттеров?
- Да, никто к ним не лезет, если они тут. Я слежу за
этим. Но мы не можем вписать два миллиона этих
ниггеров, так что надо все отслеживать. Они нам
платят.
Когда мы продолжили подниматься, мы
периодически проходили мимо женщины в синей куртке с
надписью ЖИЛИЩНЫЙ ПАТРУЛЬ. Их было где-то с
десяток в каждом здании, сказал Джей Ти:
67

- Они следят, чтобы у стариков было все о'кей, и
иногда мы им помогаем.
Где-то на тринадцатом этаже Джей Ти остановился,
когда увидел женщину из жилищного патруля,
согнувшуюся над мужчиной, который корчился на полу.
- Доброе утро, мисс Изли, - сказал Джей Ти.
Мужчина выглядел, как будто только что проснулся, но я
также чувствовал запах блевоты, и кажется, ему было
больно.
Он лежал у входа в мусоросжигательную комнату.
Мусор вонял ужасно.
- У него отходняк, - сказала мисс Изли Джей Ти. -
Он сказал, ему кто-то продал некачественный товар.
- Ага-ага, - сказал Джей Ти с неодобрением в
голосе. - Они все так говорят, когда что-то не так.
Всегда нас в этом обвиняют.
- Может, отправить его в больницу с одним из
твоих ребят?
- Блин, да он сегодня обратно вернется, - сказал
Джей Ти. - Займется тем же самым.
- Да, детка, но мы не можем его тут оставить.
Джей Ти жестом подозвал к себе одного из
рядовых, Бэрри, который шел за нами:
- Возьми пару ниггеров и отвези этого мужика на
пятидесятую.
Бэрри принялся за свое задание; «Пятидесятая»
была поликлиникой в комплексе Роберт Тейлор, на
Пятидесятой улице.
- О'кей, мисс Изли, - сказал Джей Ти. - Но если я
увижу этого ниггера здесь завтра и он опять зарядит
то же самое, Крипи ему надерет жопу.
Джей Ти засмеялся.
68

- Да, да, я знаю, - сказала она. - И давай
поговорим на секундочку.
Они с Джей Ти немного отошли, и я увидел, как он
вытащил пару купюр и протянул ей. Мисс Изли
вернулась ко мне с улыбкой, и пошла вниз по лестнице.
- Спасибо за это, лапуля, - сказала она Джей Ти. -
Дети будут очень рады!
Я вышел с Джей Ти в «галерею», длинный коридор
вдоль внешней стены проджекта. Хотя вход в
квартиры был из галереи, это на самом деле был внешний
коридор, открытый для непогоды, и его отделяла от
улицы только рабица от пола до потолка. Свое
название, как я слышал, он получил из-за сходства с
галереей в тюрьме, металлической решеткой, которая
должна была держать заключенных в узде.
Джей Ти и я встали, облокотившись на перила,
глядя на весь Саус-Сайд и озеро Мичиган за ним. Джей
Ти объяснил, что мы только что видели, без вопросов
с моей стороны.
- Торчки. Иногда они намешают всякого дерьма:
крэк, героин, алкоголь, аптеку, и потом не могут
встать с утра. Кто-то из жилищного патруля их
находит и спасает.
- Почему просто не вызвать скорую? - спросил я.
Джей Ти скептически посмотрел на меня.
- Ты что, шутишь? Эти ребята почти никогда не
выезжают на вызовы сюда, или это у них занимает
час.
- И вы их отвозите в больницу?
- Ну, я не люблю, когда мои парни для них что-то
делают, но иногда мне их просто становится жалко.
Это решение все равно принимает Крипи. Он тут смо-
69

трит за лестничными клетками. Обычно это его
решение. Но на этот раз я сделал мисс Изли одолжение.
Лестничные клетки, как объяснил Джей Ти, были
единственной общественной зоной в здании, где
гангстеры позволяли сквоттерам собираться. Эти
места неминуемо становились местами встреч для
наркоманов и бездомных. Рядовые Джей Ти, работавшие
посменно, несли ответственность за то, чтобы никто
там не подрался.
- Это не самая лучшая работа, - сказал мне Джей
Ти со смехом, - но так они учатся обращаться с ниг-
герами и как с ними быть построже.
Банда не много брала со сквоттеров за
проживание в здании, и Джей Ти позволял своим рядовым
оставлять себе большую часть сквоттерского налога.
Это был один из немногих способов заработка для
рядовых, поскольку они находились на низшей
ступени в иерархии банды и им еще даже не
позволялось продавать наркотики. С точки зрения Джей Ти,
позволять рядовым следить за лестничными
клетками также несло еще одну важную функцию: так он
мог видеть, какие из младших членов его банды
показывали наибольший потенциал для продвижения.
Поэтому он позволял пацанам вроде Крипи
разбираться с такими ситуациями.
- Крипи может отвезти его в клинику, или он
может просто вытащить его на улицу и оставить в
покое, - сказал Джей Ти. - Это его решение. Я стараюсь
не вмешиваться, если он только не налажает и не
приедет полиция, или мисс Изли разозлится.
Я понял, что именно это Джей Ти сделал в первый
вечер, когда я впервые встретился с его рядовыми и
70

меня всю ночь продержали на лестничной клетке. Он
хотел посмотреть, как они справятся с этим
незнакомцем. Останутся ли они спокойными? Будут ли
они задавать правильные вопросы? Или они выйдут
из-под контроля и сделают что-то, что привлечет
внимание жильцов и полиции?
- А что у вас с мисс Изли за дела? - спросил я.
- Ты хочешь спросить, почему я дал ей денег? -
сказал Джей Ти. - Ты это хочешь знать, да?
Я кивнул, немного смущенный оттого, что он
разглядел мой вопрос между строк.
- Жилищный патруль устраивает вечеринки для
детей после школы, и они покупают им
канцелярские принадлежности. Я им на это даю деньги. Они
после этого от нас отстают.
Джей Ти в первый раз что-то упомянул о том,
как он разбирается с жильцами, которым может не
нравиться поведение его банды. Я спросил, что
мисс Изли может не нравиться в его банде.
- Я бы не сказал, что мы ей не нравимся, - сказал
он. - Она просто хочет знать, что дети могут спокойно
ходить по району и им никто ничего не сделает. И она
хочет, чтобы для женщин все было безопасно. Многие
из этих торчков хотят и секса тоже, и они бьют
женщин. Тут по ночам начинается бедлам. Так что мы
стараемся сохранять покой. Вот и все. Мы им просто
помогаем поддерживать порядок, понимаешь.
- И она позволяет тебе делать что хочешь, пока ты
ей помогаешь разбираться с людьми, которые
нарушают порядок? Это компромисс? Ей не мешает
ничего из того, что вы делаете?
- Мы просто поддерживаем мир, вот и все, -
пробормотал он и ушел.
71

Джей Ти иногда говорил так туманно, что я
воспринимал это как сигнал прекратить задавать вопросы. Иногда
он был, на удивление, честен о своей жизни и бизнесе;
в другие моменты он уходил от ответа или отвечал
намеками. Мне просто пришлось к этому привыкнуть.
Мы продолжили подниматься, пока не дошли до
верхнего этажа, шестнадцатого.
Я шел за Джей Ти по коридору, пока мы не
подошли к квартире без дверей. Джей Ти сказал
рядовому, сопровождавшему нас, стоять на стреме. Парень
послушно кивнул.
Я проследовал за Джей Ти внутрь, и мне в нос
ударил тошнотворный запах рвоты, мочи и горелого
крэка. Было так темно, что я едва мог разглядеть что-
то. На полу валялось несколько матрасов, на
некоторых из них лежали тела, а вокруг были кучи грязной
одежды и упаковок от фастфуда. Дыры в стенах были
забиты тряпками, чтобы уберечься от крыс.
- Судхир, поди сюда! - проорал Джей Ти. Я пошел
на тусклый свет из задней части квартиры. - Видишь
это? - сказал он, показав на ряд видавших виды
холодильников. - Тут сквоттеры держат свою еду.
Каждый холодильник был обмотан тяжелой цепью
и закрыт на замок.
- А откуда они берут холодильники? - спросил я.
- У жилищного комитета! - сказал Джей Ти со
смехом. - Чиновники из ЧЖК продают сквоттерам
холодильники за пару баксов вместо того, чтобы чинить
их. Все в доле. Это первое, что ты выучиваешь в прод-
жектах.
Джей Ти объяснил, что эта квартира «постоянный»
сквот, что значило, что люди, которые тут спали, пла-
72

тили банде аренду, и поэтому им позволялось тут
хранить еду и одежду. В квартире жило десять
человек. Сквоттер по имени Си-Ноут, который жил в этом
районе более двух десятков лет, был их лидером.
В его обязанности входило проводить отбор сквот-
теров, которые хотели заселиться, помогать им
найти еду и кров, а также следить за тем, чтобы они
следовали всем правилам Джей Ти.
- Мы ему позволяем командовать в здании, -
сказал Джей Ти, - пока он нам платит и делает, что мы
говорим.
Джей Ти объяснил, что в здании были другие, не
такие благополучные сквоты.
- Тут много квартир, которые чисто для шлюх
и торчков. Они тут упарываются и проводят пару
ночей, а потом сваливают. Они обычно тут устраивают
все проблемы. Тогда приезжает полиция, поэтому
приходится обходиться с ними строго.
Снаружи сквота я присел на пол галереи и наконец
смог вдохнуть чистый воздух. Моя голова
разрывалась от всей новой информации, свалившейся на
меня. Я сказал Джей Ти, что мне нужно отдохнуть. Он
кажется понял, улыбнулся и сказал мне, что обойдет
два остальных здания без меня.
Когда я начал сопротивляться, испугавшись, что
второго такого шанса не представится, Джей Ти
прочитал мои мысли:
- Не волнуйся, мистер Профессор. Я их делаю
каждую неделю.
- Да, ты прав, - сказал я. - Я вымотался. Встретимся
у тебя дома. Мне надо кое-что из этого записать.
73

Мое сердце застыло, когда я понял, что только что
сказал. Я ни разу не говорил Джей Ти, что записываю
все наши разговоры; и всегда ждал, пока мы не
разойдемся перед тем, как начну записывать, что
произошло.
Внезапно я испугался, что он подумает обо всем,
что мы только что видели и обсуждали, включая всю
незаконную деятельность, и закроется от меня.
Но он даже не моргнул.
- Малой, отведи Судхира обратно к маме, - сказал
он молодому человеку, который стоял на стреме у
дверей сквота. - Я туда приду через час.
Я тихо спустился с шестнадцатого этажа и пошел в
здание мисс Мэй. Лифты в Роберте Тейлоре работали
в лучшем случае с перебоями, поэтому их ждали
только пожилые и матери с маленькими детьми. Рядовой
прошелся со мной пешком до самой двери мисс Мэй,
но мы не говорили; я обычно не общался с рядовыми,
потому что они не общались со мной, из-за чего я
думал, что им скорее всего сказали этого не делать.
Я оказался за столом в гостиной мисс Мэй, делая
свои записи. За короткое время эта квартира стала
местом, куда я шел каждый раз, когда мне был нужен
перерыв или нужно было записать несколько
полевых заметок. Семья Джей Ти привыкла к тому, что я
тихо сижу сам по себе или даже дремлю на диване,
если Джей Ти занят. Иногда в квартире было тихо, а
иногда там кипела жизнь. В данный момент в
квартире жила кузина Джей Ти с двумя детьми, а также одна
из сестер Джей Ти. Но жильцы постоянно сменялись.
Как и во многих других крепких хозяйствах в прод-
74

жектах, квартира мисс Мэй была местом остановки
для целой сети бедных и нуждающихся
родственников, которым нужно переночевать денек, или меся-
цок, или дольше. Некоторые из них вообще не были
родственниками, а просто приблудами, которым
нужно было где-то жить. Родственников Джей Ти
иногда было трудно отличить от приблуд. Некоторые
из его дядюшек, как я выяснил, были
высокопоставленными членами банды. Но я даже не знал, сколько
у него братьев и сестер. Я часто слышал, как он
говорил про «сестру» или «брата» в Вест-Сайде, но не мог
понять, родственники это или просто друзья семьи.
Тем не менее они все были не против того, что я
ошивался дома у мисс Мэй.
И они все знали, что Джей Ти не хотел, чтобы я
ходил по району один. Иногда мисс Мэй молча ставила
передо мной тарелку с едой, пока я писал, на фоне
играла ее христианская радиостанция. Никто в
семье, включая Джей Ти, никогда не просил почитать
мои записи, хотя иногда он стоял надо мной и шутил,
описываю ли я его как «красавчика». Ему очень
льстило, что я, возможно, пишу его биографию. Но в
целом все уважали мои границы и позволяли мне
работать. Позже мисс Мэй даже расчистила для меня
место в квартире, где я мог хранить одежду и книги.
Часто во время перерывов от своих записей я
начинал говорить с мисс Мэй и другими жильцами ее
квартиры. Они все колебались перед ответами на
конкретные вопросы, я уже был свидетелем того, как
жильцы отказывались от разговоров с журналистами
и соцработниками, но они были всегда рады
объяснить основы своей жизни и общины.
75

Как Дед и его друзья из Вашингтон-парка, они
открыто говорили об истории своей семьи, политике в Чикаго,
поведении ЧЖК и других городских учреждений и
жизни в проджектах. Пока я не лез не в свои дела -
например, не начинал расспрашивать про их доходы или кто
жил в квартире незаконно - они трепались без умолку.
Что не менее важно, я обнаружил, что мне не нужно
скрывать, что я чего-то не знаю, что было нетрудно,
потому что я был довольно наивен насчет политики и
расы в городской Америке. Моя наивность в этих
основных вопросах, кажется, даже располагала их ко мне.
За то небольшое время, что я провел с Джей Ти и
другими людьми из его дома, я уже был шокирован
пропастью между их рассудительностью и
уничижительными описаниями бедных, которые я читал в
социологических исследованиях. В основном их
изображали как незадачливых жертв без осознанности и
предусмотрительности. Я не только был удивлен
гостеприимством, которое оказала мне мисс Мэй, и
готовностью жильцов учить меня, но и чувствовал
невероятную благодарность. Я начал думать, что никогда
не смогу отплатить им за их щедрость. Я утешал себя
надеждой на то, что, если я произведу на свет хорошее,
объективное научное исследование, оно может
привести к улучшениям в социальной политике, которые
могут потом улучшить их жилищные условия. Но я
также думал о том, как поблагодарить их напрямую.
Учитывая, что я выживал за счет кредита на
обучение, мои варианты были весьма ограниченны.
Когда Джей Ти понял, насколько мне нравится
ходить с ним на обходы по домам, он постоянно при-
76

глашал меня. Но у него часто была другая работа, на
которую он меня не звал. И он еще не был готов
отпустить меня по домам одного, так что я в основном
проводил время в квартире мисс Мэй. Я себя
чувствовал ребенком, которому всегда нужна нянька, но я
едва ли мог пожаловаться на доступ, который
получил к миру, который настолько радикально
отличался от всего, что я когда-либо видел.
Мисс Мэй познакомила меня со множеством
людей, которые заходили в гости. В их глазах я был
всего лишь студентом, странноватым конечно; иногда
они в шутку называли меня «мистер Профессор»,
как они слышали, Джей Ти меня называл. Некоторые
тети и кузены Джей Ти тоже жили в этом доме, и они
ко мне привыкли. Кажется, они все были довольно
близки, делились едой и помогали друг другу с
делами, или сидели вместе в галерее в жаркие летние
месяцы.
Жизнь в галерее обычно была довольно
оживленной. По вечерам семьи нередко доставали гриль для
барбекю и вытаскивали из своих квартир стулья или
ящики из-под молока, чтобы присесть на них. Я бы,
наверное, намного быстрее завел друзей, если бы не
был вегетарианцем.
Маленькие дети и девочки-подростки обожали
дергать меня за хвост, когда я проходил мимо.
Другие кричали «Ганди», «Хулио» или «Араб» в мою
сторону. Я все еще был очарован видом на город и
все еще нервничал из-за забора, окружавшего
галерею.
Как только ребенок подбегал к перилам, я
инстинктивно подскакивал и хватал его. Однажды надо
77

мной засмеялась мама одного мальчика. «Расслабься,
Судхир, - сказала она. - Ничего с ними не случится.
Тут все не так, как раньше». «Раньше», как я выяснил,
с галерей Роберта Тейлора упало и разбилось
насмерть несколько детей, что вынудило ЧЖК
установить защитную изгородь. Но было очевидно, что
первой ошибкой было построить внешние коридоры
в ветреном, холодном Чикаго.
После ужина родители выпускали своих детей
погулять и выносили столы и стулья, карты и фишки
для покера, еду и напитки. Они превращали галереи
в танцполы и игорные дома; иногда это было похоже
на ярмарку.
Я обожал ночную жизнь в галереях. А жильцы
обычно были в хорошем настроении по вечерам и были
готовы рассказывать мне о своей жизни, если не
были слишком накуренными или заняты на заработках.
Я начал легче определять, когда кто-то из них что-то
употребил. Они немного шатались, как будто были
пьяны, но их глаза западали, что придавало им
одновременно мечтательный и безумный вид.
Было трудно определить масштабы употребления
крэка среди жильцов. Многие указывали других,
которые курят крэк, называя их «рок-звездами1»,
«торчками» и «хайпами», в то же время подразумевая, что
сами они никогда не пробовали. Кроме нескольких
женщин постарше, вроде матери Джей Ти, почти всех
хоть раз обвинили в курении крэка.
Через какое-то время мне стало понятно, что
употребление крэка в проджектах было похоже на упо-
1 Игра слов. На английском языке кристаллы крэка называются
rocks.
78

требление алкоголя в пригороде, где я вырос: была
небольшая группа тяжело зависимых и намного
большая группа работоспособных людей, которые
курили немного крэка пару раз в неделю. Многие
употреблявшие крэк в Роберте Тейлоре содержали
свои семьи и занимались делами, но когда у них
накапливалось десять или двадцать долларов, они
накуривались. Со временем я узнал достаточно, чтобы
рассчитать, что примерно 15 процентов жильцов
были наркозависимыми и еще 25 процентов
употребляли крэк периодически.
Одним из первых людей, с кем я познакомился на
галерее, была Кларисса. Ей было тридцать с
небольшим, но она выглядела гораздо старше. За
огрубевшей и покрытой синяками кожей пряталась красивая
и умная женщина, у которой всегда была улыбка
наготове. Она работала в здании проституткой -
стандартным эвфемизмом для этого было слово «ха-
слер» - и называла себя «Клариссой-мужеубийцей»,
потому что, как она выразилась, «моя любовь их
убивает насмерть». Кларисса часто сидела с семьей Джей
Ти в их галерее. Это меня удивило, потому что я
слышал, как Джей Ти и мисс Мэй открыто ругают
проституток в их здании.
«Здесь это часть жизни, - сказала мисс Мэй, - но мы
держимся от них подальше, и я говорю детям
держаться от них подальше. Мы не общаемся с ними».
Однажды тихим вечером, пока семья Джей Ти
готовилась к барбекю, я стоял, прислонившись к забору
галереи, и смотрел на закат, когда ко мне сзади
подошла Кларисса.
79

- Ты никогда мне не говорил, какие женщины тебе
нравятся, - сказала она, улыбаясь, и открыла пиво.
К тому времени я уже привык к тому, что Кларисса
меня дразнит из-за личной жизни.
- Я тебе говорил, - сказал я, - моя девушка в
Калифорнии.
- Но тогда тебе бывает одиноко! Может, Кларисса
может помочь.
Я покраснел и попытался сменить тему:
- Давно ты в этом здании, и как ты познакомилась
с Джей Ти?
- Они тебе не сказали! - закричала Кларисса. - Так
и знала! Они просто меня стесняются и не любят
признаваться, что я член семьи.
- Ты их родственница?
- Блин, я кузина Джей Ти. Поэтому я тут и ошива-
юсь. Я живу наверху на пятнадцатом этаже, со своим
мужчиной. Я и работаю в этом здании. Я
единственная в семье, о ком они не любят говорить, потому что
я не скрываю, чем занимаюсь. Я очень открытый
человек и не люблю ничего ни от кого скрывать. Мисс
Мэй это знает. Да блин, все это знают. Но, как я уже
сказала, они не всегда в этом признаются.
- Как ты можешь и жить, и работать в здании? -
спросил я.
- Видишь этих мужчин? - Кларисса показала на
нескольких жильцов, сидевших в галерее напротив
своих квартир. - Ты бы видел, как они обращаются с
женщинами.
Я не понял, что Кларисса имела в виду; увидев мой
вопросительный взгляд, она засмеялась:
- О! Нам есть о чем поговорить. Кларисса тебя научит.
80

Тогда она показала на нескольких женщин,
сидевших на стульях.
- Видишь ли, они все шлюхи. Они все снимаются.
Просто они это делают втихаря, как я. У нас есть
постоянные клиенты, и мы тут живем. Мы не торчихи,
которые приходят и уходят.
- А в чем разница между «торчихами» и
«постоянными»? - спросил я.
- Постоянные вроде меня снимаются, чтобы
заработать деньги, но мы это делаем только с парнями,
которых знаем. Мы не работаем полный день, но,
если надо прокормить детей, мы так немного
подрабатываем. У меня двое детей, которых нужно
кормить, и мой мужчина не всегда помогает. Потом есть
торчихи, которые этим занимаются только за
наркотики. Они здесь не живут, но Джей Ти им разрешает
тут работать, и они ему отдают долю. Я с ними не
общаюсь. Это они устраивают все проблемы. У
некоторых из них есть сутенеры, некоторые работают на
гангстеров, но они все этим занимаются из-за
наркотиков. Кларисса ничего не употребляет. И поэтому
многие нас принимают, даже если говорят что-то про
нас за спиной. Они знают, что мы просто пытаемся
прокормить семью, как и они.
- Ты сейчас работаешь? - спросил я.
- Детка, я всегда работаю, если цена подходящая! -
она засмеялась. - Но Джей Ти, наверное, не хочет,
чтобы я сегодня работала, так что я не буду.
Это меня смутило, потому что Джей Ти мне
прямо сказал, что его банда не занимается крышевани-
ем проституток. Он объяснил, что большинство
банд этим не занимается, потому что денег с этого
81

мало. Проституток было сложно контролировать, и
они требовали много внимания: их постоянно
избивали и арестовывали, что означало длительные
периоды без денег.
Их надо было кормить и одевать, а те из них, кто
употреблял наркотики, были потрясающе
непредсказуемы. Они также часто воровали деньги.
- Что ты имеешь в виду? - спросил я. - Ты хочешь
сказать, Джей Ти контролирует тебя?
- Нет, но он мне однажды сказал, что, если я хочу
общаться с его семьей, я должна играть по его
правилам: никакой работы, когда у нас семейный вечер.
Как сегодня. А он тут всем заправляет, так что я
должна играть по правилам.
Хотя банда Джей Ти и не контролировала
проституток в его доме, Кларисса объяснила, что он брал
ежемесячную плату и с торчих, и с постоянных.
Постоянные обычно платили фиксированную сумму (от
пятнадцати до семидесяти пяти долларов в месяц), а
за это банда била любых клиентов, которые обижали
женщин.
Торчихи же в это время платили долю от своего
дохода (от 10 до 25 процентов) рядовым Джей Ти,
которые старались следить за тем, сколько клиентов
было у каждой из них. Кларисса сказала, что Джей Ти
на самом деле был одним из самых добрых главарей
банд в Саус-Сайде. Он регулярно давал женщинам в
долг, помогал им получить медицинскую помощь и
даже держал несколько свободных квартир, которые
они могли использовать в качестве борделей. Так
что, хотя Джей Ти в теории и не заправлял сетью про-
82

ституток, в действительности он контролировал
поток проституции на своей территории и получал с
этого прибыль. Беседа с Клариссой в этот вечер дала
мне понять, что я был вряд ли единственным
человеком в проджектах, чьими движениями командовал
Джей Ти.
Каждый раз, как он брал меня с собой на обход
домов, я наблюдал, как он разбирался с разными
людьми, которые торчали в подъезде, на лестницах, в
галереях, на парковках и детских площадках. Он
предупреждал проституток не сниматься в открытую.
Он сказал человеку, торговавшему кроссовками,
выглядевшими как поддельный «Найк», переехать из
подъезда, где гангстеры Джей Ти торговали
наркотиками. Джей Ти часто запрещал бездомным
собираться на детской площадке, особенно если они пили.
А если он замечал незнакомца на территории, он
отправлял одного из своих старших офицеров его
допросить, чтобы узнать, что ему надо. Джей Ти едва ли
знал каждого из примерно пяти тысяч человек,
живших на его территории, но он обычно мог
определить, местный ли кто-то, а если не мог, было много
людей, у кого он мог спросить.
Все это происходило без лишней драмы.
«Так, пацаны, вам нужно подвинуться отсюда», -
говорил он будничным тоном. Или: «Что я тебе
говорил про мутки в парке, когда там дети играют?», или:
«Ты не можешь жить в этой квартире, если не
переговоришь сначала с Крипи». Я видел, как некоторые
сопротивлялись, но это никогда не затягивалось.
Большинство из них вроде бы уважали его авторитет или
по крайней мере его боялись.
83

В большей части социологической литературы
о бандах, которую я читал, они были частью
городского пейзажа в США по меньшей мере с конца
девятнадцатого века, и у гангстеров почти всегда были
напряженные отношения с родителями,
владельцами магазинов, соцработниками и полицией. Их
описывали по меньшей мере как помеху, а чаще
как большую угрозу.
Банда Джей Ти казалась другой. Она вела себя
фактически как администрация Роберта Тейлора: Джей
Ти мог нарушать закон, но он же его и писал. Он вел
себя так, как будто его организация и правда
управляла районом, и иногда власть была захвачена
полностью.
Черные короли охраняли здания более агрессивно,
чем полиция Чикаго. Контролируя подъезды и
парковки, Черные короли затрудняли свободное
передвижение жильцов. Примерно раз в месяц они
проводили по выходным турнир по баскетболу. Это
значило, что на детских площадках и в округе наводили
порядок, Джей Ти спонсировал большую вечеринку
на весь район, но также это значило, что другим
жильцам приходилось отменять игры в софтбол или
пикники по указанию Джей Ти.
Через какое-то время Джей Ти стал оставлять меня
одного в Роберте Тейлоре с меньшей неохотой.
Иногда он просто отправлялся по делам и орал: «Эй,
малой, присмотри за Судхиром. Я вернусь». Я обычно
не заходил слишком далеко, но я начал общаться с
людьми, которые не были в банде.
Тогда я впервые начал понимать сложные
отношения между бандой и остальным сообществом.
84

Однажды, например, я встретил Си-Ноута, лидера
сквоттеров, когда он устанавливал кондиционер в
квартире мисс Мэй. Си-Ноут был мастер на все руки
и хаслер. За пять или десять долларов он мог
починить холодильник или телевизор. Еще за пару
долларов он находил гениальные способы бесплатно
провести тебе в дом электричество и газ. Когда речь
заходила о ремонте, Си-Ноут мало что не смог бы или
не стал бы делать.
Когда он закончил работу у мисс Мэй, я присел с
Си-Ноутом в галерее и мы выпили пива. Он сказал
мне, что уже много лет живет в этом доме и легально
был разнорабочим, но после того, как его несколько
раз сократили, он лишился договора на аренду и стал
сквоттером.
Он всегда мог найти работу и место где
приютиться в здании Джей Ти. Он не лез к людям, как он мне
сказал. Он не шумел, не употреблял наркотики и не
был агрессивным. Кличку он получил, как он
объяснил, потому что: «Я знаю сто способов заработать
сто баксов»1.
Я узнал, что многие жильцы приглашали Си-Ноута
к себе домой на ужин, разрешали ему играть с
детьми и давали ему денег на лекарства, или подвозили в
больницу, если он болел. Но все изменилось, когда
Джей Ти вернулся обратно в Роберта Тейлора. Джей
Ти видел сквоттеров как источник прибыли, а не
нуждавшихся в благотворительности.
Ему также не особо нравилось, что Си-Ноут в
хороших отношениях с жильцами, некоторые из кото-
1 C-Note - банкнота номиналом сто долларов, от римской цифры С.
85

рых пытались убедить Джей Ти не брать налог с
доходов Си-Ноута. Даже мать Джей Ти была на стороне
Си-Ноута в этом вопросе.
Но Джей Ти не шел на компромиссы, когда дело
касалось денег. Он должен был платить за несколько
машин и несколько девушек, каждой из которых
нужна была квартира и деньги на расходы. Джей Ти
также любил ездить в Лас-Вегас и гордился тем, что у
него были десятки пар дорогой обуви и куча дорогой
одежды. Но вместо того, чтобы проявить милосердие
к таким, как Си-Ноут, Джей Ти открыто был против
того, что он жил на халяву.
В одно жаркое воскресное утро я сидел с Си-Ноу-
том и еще парочкой сквоттеров на парковке здания
Джей Ти, напротив баскетбольного корта. Они
устроили автомастерскую на открытом воздухе:
меняли шины, выправляли вмятины, выполняли
мелкий ремонт двигателей. У них были низкие цены, и
они набрали достаточно заказов, чтобы работать
весь день. Машины расставлены по всей парковке.
Мужчины ходили туда-сюда, таскали оборудование,
менялись инструментами и весело болтали о том,
как у них прибавилось работы. Неподалеку еще
один сквоттер устроил стенд, где продавал
газировку и сок из портативного холодильника. Я купил
напиток и присел понаблюдать за расцветом
подпольной экономики.
Подъехал Джей Ти в сопровождении четырех
старших офицеров. За ним подтянулось еще три
машины, и я узнал еще несколько главарей банд, коллег
Джей Ти, которые управляли другими местными
группировками Черных королей.
86

Джей Ти подошел к Си-Ноуту, который ковырялся
в двигателе.
Джей Ти меня не заметил: я сидел у белого
фургона, частично скрытый из виду, но я его прекрасно
видел и слышал.
- Си-Ноут! - заорал Джей Ти. - Какого хрена ты
делаешь?
- Ну а какого хрена я, по-твоему, делаю, молодой
человек? - рявкнул Си-Ноут в ответ, не поднимая
глаз от работы. Си-Ноут обычно был
неконфликтным, но он мог быть очень твердым, когда дело
касалось его заработков.
- У нас сегодня игра, - сказал Джей Ти. Он имел в
виду ежемесячный гангстерский турнир по
баскетболу. - Тебе надо это барахло отсюда убрать. Переставь
машины, убери все это с корта.
- О, блин, ну ты мне должен был сказать, -
Си-Ноут бросил маслянистую тряпку на землю. - Какого
хрена я могу сделать? Ты же видишь, что работа
не закончена.
Джей Ти засмеялся. Он выглядел удивленным от
того, что кто-то решил поспорить с ним:
- Ниггер, ты что, шутишь?! Мне насрать на твою
работу. Убери эти машины отсюда. - Джей Ти
заглянул под машины. - Ой блин! Ты еще и масло разлил
по всему корту. Это тоже надо убрать.
Си-Ноут замахал руками и начал орать на Джей
Ти:
- Ты тут единственный, кто может зарабатывать,
так? Ты тут хозяин всего, это твоя территория? Хрена
с два. - Он вытащил сигарету, зажег ее и продолжал
бормотать: - Какого хрена.
87

Остальные сквоттеры прекратили работать и
следили за развитием событий. Си-Ноут был пропитан
потом и выглядел злым, как будто мог потерять
контроль над собой.
Джей Ти опустил глаза, а потом жестом подозвал
своих старших офицеров, которые ждали возле
машины. Еще несколько гангстеров вылезли из машин.
Когда его приспешники подошли поближе, Джей
Ти снова заговорил с Си-Ноутом:
- Я тебе еще раз говорю, ниггер. Ты можешь или
переставить эту машину, или... Ты охренел, парень! -
заорал Си-Ноут. - Я никуда не пойду. Я тут уже два
часа, и я тебе сказал, что не закончил работу. Так что
иди на хрен! Иди на хрен! Иди на хрен! - Он
развернулся к другим сквоттерам - Этот ниггер так делает
каждый раз, - сказал он. - Каждый раз. Пошел он
на хрен.
Си-Ноут все еще говорил, когда Джей Ти схватил
его за шею.
В тот же момент двое офицеров Джей Ти тоже
схватили Си-Ноута. Они втроем потащили его к бетонной
стене, которая отделяла Роберта Тейлора от
железнодорожных путей, по которым ездил пассажирский поезд.
Си-Ноут продолжал орать, но физически не
сопротивлялся. Остальные сквоттеры повернулись посмотреть.
Главари банд невозмутимо достали из холодильника
несколько банок газировки, не заплатив.
- Ты не можешь так с нами поступать! - закричал
Си-Ноут. - Это несправедливо.
Джей Ти припер Си-Ноута к бетонной стене. Двое
офицеров, чьи мускулистые руки были покрыты
татуировками, прижали его сильнее.
88

- Я тебе сказал, ниггер, - сказал Джей Ти. Его лицо
было едва ли в сантиметре от Си-Ноута. - Но ты же
не слушаешь, а? - Его голос звучал устало, но в нем
была также безумная нотка, которой я никогда
раньше не слышал. - Почему ты все усложняешь?
Он начал бить Си-Ноута по голове сбоку, рыча
с каждым ударом. Голова Си-Ноута болталась туда-
сюда, как игрушечная. Иди на хрен! - закричал
Си-Ноут.
Он пытался развернуться и посмотреть Джей Ти в
глаза, но Джей Ти был так близко, что Си-Ноут
столкнулся с ним головой. Это только взбесило Джей Ти
еще больше. Он задрал руку и с размаху ударил Си-
Ноута по ребрам. Си-Ноут схватился за живот и
закашлялся, и тогда приспешники Джей Ти толкнули
его на землю. Они по очереди отпинали его, один по
спине, другой по животу.
Когда Си-Ноут согнулся, они начали пинать его по
ногам. «Надо было слушать босса, дебил!» - закричал
один из них. Си-Ноут лежал в позе эмбриона и
пытался отдышаться.
Джей Ти развернул его и последний раз ударил по
лицу. «Тупой ниггер!» - прокричал он, а потом
развернулся и пошел к нам, с опущенной головой и
согнув руку, как будто ушиб ее об череп Си-Ноута.
Джей Ти достал банку газировки из холодильника
сквоттера. Тогда он, наконец, заметил меня. Он
нахмурился, встретившись со мной взглядом.
Он быстро развернулся и пошел к многоэтажке, но
от его вида у меня пошли мурашки по коже. Он явно
удивился, увидев меня, и выглядел немного
раздраженным.
89

К тому времени я уже несколько месяцев тусил с
бандой Джей Ти и ни разу не видел, как Джей Ти
принимал участие в насилии. Я чувствовал себя его
писарем, ходившим за властным вождем, который
любил пошутить с жильцами и, когда ему надо было
показать авторитет, делал это спокойно. Наверное, я
был наивным, но я как-то убедил себя, что просто
потому, что я лично не видел насилия, его и в самом
деле не было. Теперь я увидел другую сторону его
власти, куда менее глянцевую версию.
В последующие недели я начал думать о том, что,
возможно увижу больше избиений и, возможно, даже
с летальным исходом. Я все еще чувствовал восторг
от того, что получил доступ к банде Джей Ти, но я
также начинал чувствовать стыд. Мое убеждение, что
я был просто социологом-наблюдателем,
отстраненным и объективным, начало казаться мне ложным.
Должен ли я был в самом деле стоять и смотреть,
когда кого-то избивают? Мне было стыдно за желание
так близко подобраться к насилию, к культуре,
которую, как я знал, другим ученым не удалось увидеть.
На самом деле у меня, наверное, было
недостаточно влияния, чтобы уберечь кого-то от насилия банды.
И, впервые в жизни, я работал над тем, что мне по-
настоящему нравилось; я был в восторге от своего
успеха. В университете мои исследования начинали
привлекать внимание профессоров, и я точно не
хотел лишиться этого. Я рассказал Уилсону о молодых
людях, с которыми познакомился, и их связях с
гангстерами.
Я старался говорить абстрактно; я не рассказывал
ему всех подробностей того, что видел. Он, кажется,
90

был впечатлен, а я не хотел терять его поддержку,
поэтому я решил, что, если я забуду про стыд, он просто
пройдет.
По прошествии времени я практически перестал
говорить о своих исследованиях с семьей и друзьями.
Я просто делал записи и старался не привлекать к
себе внимания, только иногда рассказывал своим
научным руководителям парочку историй.
Когда я возвращался домой в Калифорнию в
отпуск или на праздники и виделся с родителями, я
довольно мало говорил им о своей работе в проджек-
тах. Моя мать, работавшая в больничном архиве, уже
волновалась из-за того, что я живу так далеко от
дома, и я не хотел волновать ее еще больше историями
о гангстерских избиениях. И я знал, что мой отец
расстроится, если узнает, что я что-то скрываю от
своих научных руководителей. Так что от него я тоже
скрывал свою полевую работу. Вместо этого я просто
показывал им свои хорошие оценки и рассказывал
как можно меньше.
Оглядываясь назад, избиение Си-Ноута по крайней
мере позволило мне более реалистично посмотреть
на мои отношения с Джей Ти. Я смог оценить,
насколько ограниченными были мои встречи с
Черными королями. Я воспринимал себя как объективного и
незаметного наблюдателя, но на самом деле мне
показывали значительно подкорректированную версию
событий. Не то чтобы мне показывали фальшивую
сторону банды, но явно было многое, к чему меня не
допускали. Я знал, что банда зарабатывала много
денег разными способами: я слышал, например, что они
занимались вымогательством в магазинах, но я знал
91

мало подробностей. Все, что я видел, было
показушное потребление: украшения, машины, вечеринки.
И у банды, очевидно, было огромное влияние на
остальное сообщество. Оно выходило за рамки того,
чтобы не давать жильцам собираться в подъезде.
Избиение Си-Ноута сделало это очевидным. Но если я
правда собираюсь писать свою диссертацию про
деятельность гангстеров, мне придется узнать намного
больше о влиянии банды на всех остальных.
Проблема была в том, чтобы найти способ выбраться из
хватки Джей Ти.

ТРИ
Покровители
Друзья Си-Ноута отвезли его в больницу, где ему
залечили гематомы на ребрах и порезы на лице. Он
провел следующие пару месяцев, заживляя раны, в
квартире друга, жившего неподалеку. Через какое-то
время он вернулся в Роберт-Тейлор-Хоумс.
Здание было для него домом так же, как и для Джей Ти, и
никто не думал, что избиение его прогонит навсегда.
Я переживал, как Джей Ти отреагирует, когда я его
увижу в следующий раз. До того момента он всегда
был рад, что я за ним ходил, что у него есть личный
биограф. Он хвастался своим друзьям: «Он пишет
про мою жизнь», «Если бы вы все умели читать,
чему-то бы научились».
Он не имел ни малейшего понятия, что я на самом
деле буду писать - потому что, по правде сказать, я и
сам не знал. Так же, как я не знал, разозлится ли он
на меня за то, что я видел, как он избил Си-Ноута,
или, может, попытается подвергнуть мою работу
цензуре.
93

Я неделю не возвращался в Роберт Тейлор, пока
Джей Ти не позвонил мне, чтобы пригласить на день
рождения своей четырехлетней дочери, Шагги.
Она была одной из двух дочерей Джей Ти и его
девушки Джойс; другой девочке, Би-Би, было два года.
Джей Ти и Джойс были довольно близки. Но в то же
время Джей Ти был близок с Мисси и их сыном, Джа-
мелем. Как бы Джей Ти мне ни доверял и ни пускал
меня в свой мир, он яростно охранял свою личную
жизнь. За исключением безобидных мероприятий
вроде дней рождения, он в основном держал меня
подальше от своих девушек и детей, и он часто
сообщал мне явно противоречивую информацию о своей
семейной жизни. Я однажды попытался спросить
его, почему он избегает говорить на эту тему, но он
меня просто заткнул суровым взглядом.
В автобусе по дороге к Роберту Тейлору я
нервничал, но мое воссоединение с Джей Ти было разочаро-
вывающе скучным. На вечеринку пришло так много
людей, десятки друзей и родственников, что ее
разделили между квартирой мисс Мэй и другой
квартирой этажом выше, где жила кузина Джей Ти, ЛаШона.
Мисс Мэй приготовила кучу еды, на столе был
гигантский торт. Все шумно веселились.
Джей Ти подошел ко мне и пожал руку. «Как ты?» -
спросил он - одно из его стандартных приветствий.
Он пару секунд пялился на меня, но больше ничего
не сказал. Потом он подмигнул, протянул мне пиво и
ушел. Я едва ли видел его остаток вечера. Мисс Мэй
познакомила меня со своими друзьями - я был
«мистер Профессор, друг Джей Ти», что немедленно
узаконило мое пребывание. Я пробыл там несколько ча-
94

сов, сыграл с детьми в пару игр, а потом уехал домой
на автобусе.
Наше общение с Джей Ти продолжилось как
раньше. Хотя я не мог перестать думать об избиении Си-
Ноута, я держал свои вопросы при себе. До этого
инцидента я видел, как гангстеры продают наркотики,
как жильцы их употребляют и как множество людей
занимаются мутками на стороне, чтобы
подзаработать денег. Хотя мне было абсолютно некомфортно
смотреть, как наркоман курит крэк, ситуация с Си-
Ноутом заставила меня задуматься сильнее. Он был
старым и больным человеком; едва ли можно было
ожидать от него, что он сможет защититься от
мужчин в два раза больше его самого и вполовину
младше, мужчин, у которых к тому же было оружие.
Что я, нейтральный наблюдатель - по крайней
мере, так я о себе думал, - должен был сделать, увидев
нечто подобное? Я даже думал позвонить в полицию
в тот день. В конце концов, Си-Ноута избили. Но я
ничего не сделал. Мне стыдно сказать, но я
ближайшие шесть месяцев не мог поднять эту тему с Джей
Ти, и даже тогда я это сделал неуверенно.
Конфронтация произошла после того, как я стал
свидетелем другого инцидента с другим сквоттером.
Однажды я стоял у входа в дом с Джей Ти и парочкой
Черных королей. Джей Ти только что закончил свой
еженедельный обход многоэтажки. Он устроил
быстрое совещание с парой проституток, которые
недавно начали работать в здании, объясняя им
правила и налоги. Жильцы в это время занимались своими
делами - таскали белье из стирки, проверяли почту и
бегали по другим делам.
95

Несколько младших членов банды Джей Ти
подошли ему сказать, что один из сквоттеров в здании по
кличке Брэсс1 отказывался платить гангстерам плату
за проживание. Они привели Брэсса с собой в
подъезд. Я видел его через входную дверь. Он выглядел на
сорок с небольшим, но было трудно определить
точно. У него было всего несколько зубов, и выглядел он
плохо. Я слышал, что Брэсс - героиновый наркоман,
который себе заработал репутацию за избиение
проституток. Он также прославился тем, что постоянно
переезжал из дома в дом. Он не был постоянным
сквоттером, как Си-Ноут, которого хорошо знали все
жильцы. Брэсс доставал жильцов в одном здании, а
потом паковался и переезжал.
Джей Ти отправил Прайса, одного из своих
старших офицеров, разобраться с Брэссом. В отличие от
Си-Ноута, который слабо сопротивлялся, Брэсс
решил бить в ответ. Это было большой ошибкой. Прайс
вообще не был терпеливым человеком, и ему,
кажется, нравилось хорошенько отлупить кого-то. Я видел,
как Прайс много раз ударил Брэсса по лицу и в
живот. Джей Ти даже не вздрогнул. Да и все, на самом
деле - и гангстеры и жильцы - просто стояли и
смотрели.
Брэсс начал ползти к нам, в сторону бетонного
входа в здание. Прайс, кажется, устал бить Брэсса и
сделал паузу. Тогда ему на смену пришли рядовые
гангстеры, которые начали безжалостно пинать и
бить Брэсса. Брэсс сопротивлялся все это время. Он
продолжал орать: «Идите на хер!», даже когда его би-
1 Имеется в виду кастет.
96

ли, до тех пор, пока не отключился. У него изо рта
текла кровь.
Потом он начал дергаться на земле в конвульсиях,
хлопая хилыми руками, как крыльями. Его тело теперь
лежало всего в метре от нас. Я вздохнул, и Джей Ти
отдернул меня в сторону. На помощь к Брэссу
по-прежнему никто не приходил; мы все были как рыбаки,
которые наблюдали за медленной смертью рыбы на палубе.
Я прислонился к машине Джей Ти, содрогаясь от
шока. Он крепко схватил меня и попытался
успокоить. «Тут просто такие правила, - прошептал он с
заметным сочувствием в голосе. - Иногда ниггера
нужно избить, чтобы преподать ему урок. Не волнуйся,
через какое-то время ты к этому привыкнешь».
Я подумал: нет, я не хочу к этому привыкать. Если
я привыкну, то что за человек я тогда буду? Я хотел
попросить Джей Ти остановить избиение и отвезти
Брэсса в больницу, но у меня в ушах звенело, и я даже
не мог сконцентрироваться на том, что он мне
говорил. Мои глаза не отрываясь смотрели на Брэсса, и
меня тошнило.
Тогда Джей Ти схватил меня за плечи и развернул,
чтобы я не смотрел. Но краем глаза я видел, что
несколько жильцов наконец подошли помочь Брэссу,
пока гангстеры стояли над ним и ничего не делали. Джей
Ти поддерживал меня, как будто пытаясь успокоить.
Вместо этого я попытался опереться на машину.
Тогда мне в голову пришел Си-Ноут.
- Я понимаю, что Брэсс не платил вам деньги,
которые был должен, но вы избили Си-Ноута, а он
ничего не сделал, - сказал я с раздражением. - Я просто
не понимаю.
97

- Си-Ноут бросал вызов моему авторитету, -
спокойно ответил Джей Ти. - Я ему месяцами говорил,
что он не может там работать, и он мне говорил, что
понимает. Он нарушил свое слово, и я сделал то, что
должен был сделать.
Я еще немного надавил.
- А вы не можете просто наказать их налогом?
- Все хотят убить главаря, так что надо до них
добраться первым.
Это была одна из любимых поговорок Джей Ти.
«Ниггеры наблюдали за мной, - сказал он. - Я сделал
то, что должен был».
Я вспомнил, что в тот день, когда Си-Ноут
предъявил ему претензии, Джей Ти подъехал к дому с
группой главарей Черных королей из других районов.
Джей Ти постоянно волновался - как мне
казалось, почти до паранойи - что члены его же банды и
другие главари хотели свергнуть его с трона и
захватить его территорию. Так что, возможно, он
думал, что не может себе позволить подвергнуть свой
авторитет сомнению в их присутствии, даже если
претензии исходили от старика, чьи ноги вряд ли
могли осилить один круг в школьном кроссе. И все
же объяснение Джей Ти казалось мне настолько
странным, что мне казалось, что я смотрю сцену из
«Крестного отца».
К тому времени прошел уже почти год с того
момента, как я начал общаться с бандой Джей Ти. На
улице был 1990 год, на который примерно пришелся
пик эпидемии крэка в Чикаго и других крупных
городах США. Черные и латинские банды, включая
Королей, Кобр, Гэнгста Дисайплз, Вайс Лорде, MC (Мики
98

Кобраз) и даже Стоунз, которые временно распались
пару лет назад, наживались на огромном спросе на
крэк и зарабатывали очень много денег. Раньше
подросток с аппетитом к бунтарству мог начать
заниматься вандализмом или воровать из магазинов;
теперь он с большей вероятностью вовлекался в
торговлю наркотиками. А сосед, который раньше мог бы
накричать на этого малолетнего хулигана, теперь с
меньшей вероятностью бы это сделал, потому что у
этого подростка мог быть пистолет.
Политики, ученые и представители закона
предлагали законные решения, но все без результата.
Либерально настроенные применяли свои
традиционные стратегии - убедить молодежь закончить школу
и найти им первую работу - но мало кто из
гангстеров хотел сменить свой статус и перспективы
крупных заработков на черную работу.
Консерваторы боролись с эпидемией крэка,
поддерживая массовые аресты и внушительные
тюремные сроки. Это точно убирало некоторых барыг с
улиц, но им на замену всегда приходило более чем
достаточно желающих.
Настроения в стране становились все более
отчаявшимися - и карательными. Прокуроры добились
права обращаться с бандами как с организованными
криминальными группировками, что привело к
более длительным срокам заключения. Судьи дали
полиции разрешение проводить обыски без ордера и
арестовывать подозреваемых гангстеров,
собиравшихся в общественных местах. Мэры запрещали
носить в школах банданы и другую одежду, которая
может указывать на принадлежность к банде. Учитывая
99

ежедневные публикации новых историй о
бандитизме в газетах, эти усилия встречали мало
политической оппозиции, даже если они и не были особо
эффективными.
С точки зрения Джей Ти, настоящий кризис был в
том, что все эти меры в совокупности затрудняли
возможность зарабатывать столько, сколько он
хотел.
Поскольку крэком торговали на улицах, а прибыль
зависела от больших объемов и быстрого оборота,
Джей Ти приходилось следить за круглосуточной
экономической деятельностью. Он обожал решать
сложные задачи в управлении бизнесом и получении
прибыли. По всем признакам его переезд в Роберт-
Тейлор-Хоумс был безусловно успешным. Этим он
заработал внимание своего начальства, группы из
пары десятков людей в тюрьме и на улицах,
коллективно известных как «совет директоров» Черных
королей. Они начали приглашать Джей Ти на
совещания высшего уровня, чтобы обсудить общую картину
их бизнеса. Будучи довольными его способностями
менеджера и вниманием к деталям, они наградили
Джей Ти дополнительными обязанностями.
Например, его только что попросили помочь банде попасть
в политику Чикаго.
- Даже гангстерам нужны друзья со связями, -
сказал мне Джей Ти. - А мы становимся более
успешными, так что нам нужно больше друзей.
- Я не понимаю, почему банде хочется иметь дело
с политиками, - сказал я. - Я не понимаю, что они от
этого получают. У них же вроде выше шансы
попасться, если они будут общаться с политиками, нет?
100

Он напомнил мне, что его банда была всего лишь
одной из двухсот банд Черных королей в городе,
которые зарабатывали деньги на продаже крэка. С
такими прибылями общегородскому начальству
Черных королей надо было задуматься об инвестициях и
отмывании денег.
- Вот представь, Судхир, что ты зарабатываешь
всего сто баксов, - объяснил он. - У тебя, наверное,
мало настоящих забот. Тебе не надо волноваться, что
ниггеры их у тебя украдут. Тебе не надо волноваться,
что, когда ты пойдешь в магазин, тебя спросят,
откуда у тебя деньги. Но, скажем, у тебя тысяча баксов. Ты
их не можешь таскать с собой, а ты уличный ниггер,
так что у тебя нет счета в банке. Тебе их надо где-то
хранить. Так что у тебя появляется, о чем задуматься.
А теперь, скажем, у тебя десять тысяч. О'кей, теперь
ниггеры видят, как ты покупаешь новые вещи: новый
телевизор, новую машину. Они говорят: «О, Судхир, у
него новая цепочка. А он студент. Он не работает?
Тогда откуда у него деньги? Может, у него дома
деньги лежат». Теперь тебе добавилось головной боли.
А теперь скажем, что у тебя сто тысяч. Ты хочешь
купить машину, но продавец обязан сообщить
правительству, когда люди платят за машину тридцать
тысяч долларов наличными. Так что ты будешь
делать? Можешь заплатить ему тыщу баксов, чтобы
держал рот на замке. Потом тебе, может быть,
придется нанять охрану, потому что всегда будут
ниггеры, которые захотят попробовать удачу и ограбить
тебя. Это еще пара тысяч, и тебе еще надо доверять
охране, которую ты нанял, потому что они знают, где
у тебя деньги.
101

А теперь скажем, что у тебя от пятисот тысяч до
миллиона. Или больше. Вот о чем беспокоятся все
ниггеры в моем начальстве. Им нужны способы
отмыть деньги. Может, они их прячут в бизнесе друзей.
Может, они говорят своим сестрам открыть счет в
банке. Или они идут в церковь и делают
пожертвование. Им постоянно нужно думать о деньгах: держать
их в сохранности, инвестировать, защищаться от
других ниггеров.
- Но я все еще не понимаю, зачем связываться с
политиками.
- Ну, видишь ли, олдермен1 может снять с нас
подозрение, - улыбнулся Джей Ти. - Олдермен может
держать полицию подальше. Он может сделать так,
чтобы жильцы на нас не слишком злились. Скажем,
нам нужно встретиться в парке. Олдермен сделает
так, чтобы не пришли копы. И единственное, что они
от нас хотят, - это пожертвование, десять тысяч
долларов покупают тебе олдермена на год. Как я тебе
уже говорил, наша организация хочет помочь
общественности, так что мы пытаемся подключиться к
тому, что происходит.
Монолог Джей Ти удивил меня с двух сторон. Хотя
я и слышал о коррумпированных олдерменах в
старые добрые времена - отказывавших в разрешении
на строительство политическим врагам, например,
или защищавших рэкетиров в азартных играх - мне
было трудно поверить, что Джей Ти мог откупиться
от политика так легко, как он описывал. Еще более
удивительным было заявление Джей Ти о «помощи
1 Олдермен в городе Чикаго - член городского совета.
102

общественности». Это что, шутка, думал я, или он
правда верил, что, продавая наркотики и давая
взятки политикам, он каким-то образом поможет
обедневшему району подняться?
Помимо отношений Черных королей с
различными политиками, как мне сказал Джей Ти, гангстеры
также работали с несколькими местными
общественными организациями, МОО. Эти группы, многие
из которых были созданы с помощью федерального
финансирования в 1960-е, работали над тем, чтобы
привлечь в район жилье и работу, пытались с
помощью программ досуга убрать детей с улиц, а в таких
местах, как Саус-Сайд, даже устраивали перемирия
между воюющими бандами.
К концу 1980-х некоторые МОО пытались привить
гражданское самосознание в самих бандах. Они
наняли популяризаторов (большинство из которых
были бывшими гангстерами), чтобы убедить молодых
гангстеров отказаться от жизни вне закона и выбрать
более продуктивный путь.
Эти реформаторы проводили мастер-классы,
обучающие разным жизненно важным навыкам, где
учили таким вещам, «как себя вести в центре города»
и «что делать, если на тебя накричит какая-то дама
за то, что ты пьешь пиво в парке». Они также
агитировали за голосование, утверждая, что голосование
было первым шагом к возвращению в социум. Джей
Ти и еще несколько главарей банд не только
требовали от молодых членов банды посещать эти мастер-
классы, но и заставляли их участвовать в
агитационных акциях для регистрации избирателей. Их
мотивацией были не только чистый альтруизм или
103

просвещение: они знали, что, если их рядовые
построят хорошие отношения с местными, местные с
меньшей вероятностью будут звонить в полицию и
мешать наркоторговле.
Амбиции Джей Ти были еще выше. Он мне сказал,
что он хотел вернуть банде былую славу 60-х, когда
банды Саус-Сайда работали вместе с местными
жителями, чтобы требовать улучшений в своих
районах. Но он предпочитал игнорировать большое
отличие: банды в те годы не торговали наркотиками, не
занимались вымогательством у малого бизнеса и не
терроризировали район насилием.
Они не были невинными детишками, конечно. Но
их худшими преступлениями были уличные
перепалки или запугивание прохожих. Поскольку банда
Джей Ти была замешана в наркотиках,
вымогательстве (и еще много в чем), я скептически относился к
тому, что он сможет получить больше поддержки от
местных, чем у него было сейчас.
Однажды прохладным ноябрьским вечером Джей
Ти пригласил меня в небольшую баптистскую
церковь на первом этаже. Бывший гангстер по имени
Ленни Дастер собирался учить молодых людей их
правам, обязанностями и силе голосования. На
следующих выборах, которые будут через год, будет
назначено множество членов законодательного
собрания и городских олдерменов. Ленни был во главе
небольшой организации под названием «Прайд»,
которая помогала примирить стороны в
гангстерских войнах. Примерно сотня молодых Черных
королей пришли на собрание, проводившееся в
небольшом подсобном помещении в церкви. Они вели себя
104

тихо и уважительно, хотя выглядели как подростки,
которым сообщили, что явка обязательна.
Ленни был примерно два метра ростом, поджарый
и мускулистый, с прядями светлых волос. Ему было
около сорока лет, и он прихрамывал. «Вы все должны
понять, в чем сила! - кричал Ленни собравшимся,
вышагивая как Цезарь. - Джей Ти учился в колледже,
я получил диплом в тюрьме. Вы все бросаете школу,
и вы ничего не знаете. Вы не умеете читать, вы не
умеете думать, вы не понимаете, откуда берется
власть. Она не взялась из пушки, которую вы
таскаете, она берется из того, что у вас в голове. И она
берется из вашего голоса. Вы можете изменить мир,
если вы устраните от власти ниггеров, которые вас
подавляют. Задумайтесь: никаких больше придирок
от полиции, никаких больше заброшенных зданий.
Вы сами контролируете свою судьбу!»
Он поговорил с молодыми людьми о том, как
«работать» ответственно.
Среди гангстеров под «работой» понималась
торговля наркотиками - трагическая ирония была в том,
что легальную работу они называли
«трудоустройством», а не «работой».
«Вы все на улице, поэтому вам нужно уважать
остальных людей вокруг вас, - сказал он. - Если вы
работаете в парке, оставьте женщин в покое. Не
работайте рядом с детьми. Это только разозлит мамаш.
Если видите, что играют дети, устройте перерыв и
потом возвращайтесь к работе. Помните, что все, что
вы делаете, отражается на репутации Черных
королей. Вам нужно следить за своим образом, иметь
гордость».
105

«Вы не просто рядовые Черных королей, -
продолжил он. - Вы рядовые нашего общества. Сегодня вы
зарегистрируетесь на выборы, но потом вы все
должны выйти и зарегистрировать людей в ваших домах.
А когда начнутся выборы, мы вам скажем, за кого
голосовать, а вы скажете им. Это ваш важный долг,
когда вы принадлежите к этой организации».
Для своих занятий в Чикагском университете я
читал об истории чикагской политической машины,
лидеры которой - белые и черные - были знамениты
за черную магию вброса бюллетеней, взятки и да,
заранее подготовленные блоки избирателей. Как и его
предшественники, Ленни частично объяснил этим
молодым людям право на голос и почему это важно,
но, кажется, главной целью этих собраний было
объяснить им, как быть винтиками в политической
машине.
Он поднял небольшой плакат с именами
кандидатов, которых банда поддерживала на места
олдермена и членов законодательного собрания.
Не было дискуссий о политической платформе, не
было списка важных тем. Только настойчивое
требование, чтобы эти молодые люди собрали жильцов в
проджектах и сказали им, как голосовать.
Когда Ленни закончил, Джей Ти сказал своим
молодым гангстерам, что они могут уйти. Я немного
посидел с Джей Ти и Ленни. Ленни выглядел
выжатым, как лимон. Попивая колу, он рассказал, что
проводил встречи по меньшей мере с четырьмя или
пятью группами в день.
Ленни осторожно объяснил, что гангстеры и
главари банд ему платили личными пожертвованиями. Он
хотел разграничить эти деньги от прибыли банды от
106

сбыта наркотиков. В теории я понял, что Ленни
пытался убедить меня, что не принимает деньги от
наркоторговли, но для меня различие было почти
незаметным. Более того, у главарей банд была сильная
мотивация платить Ленни, чтобы предотвращать
борьбу между бандами. В конце концов, было трудно
делать бизнес посреди гангстерской войны.
Гангстеры помладше, тем не менее, часто хотели устроить
шумиху, в основном чтобы покрасоваться как борцы.
Поэтому некоторые главари банд даже платили
Ленни за то, чтобы он поддерживал дисциплину среди
своих же членов.
«Дисциплина - это искусство, - сказал Ленни. -
Один из моих любимых методов - подвесить ниггера
вниз головой над автострадой, когда по ней ездят
машины. Ни разу не видел, чтобы ниггер после этого
стал плохо себя вести».
Джей Ти и Ленни с ностальгией говорили о
недавнем участии банды в политике. Ленни с гордостью
вспоминал свои дни в Черных королях в 70-е, как он
помогал согнать на выборы «итальянцев и евреев»,
которые заправляли его районом. Потом он описал, с
такой же гордостью, как банды «выперли
итальянскую и еврейскую мафию» с его территории. Ленни
умудрился даже перехват черными торговли
героином выставить как благо для общественности: это
освободило для черных рабочие места, которые
раньше занимали белые, пусть и незаконные.
Ленни также похвастался, что черные дилеры
никогда не толкали детям, в то время как предыдущие
дилеры не страдали от подобных моральных
предубеждений.
107

Его напыщенность делала его похожим на
постаревшую версию Джей Ти.
Я спросил Ленни про его сегодняшнюю встречу,
как он мог одновременно агитировать за пользу
голосования и самый ответственный подход к торговле
наркотиками. Он сказал, что предпочитает «никого
не осуждать», когда работает с гангстерами: «Я
говорю им, не важно, что вы делаете, старайтесь делать
это так, чтобы никого не раздражать. Превращайте
все в общее дело для района».
Примерно через две недели мне удалось стать
свидетелем этого «общего дела» в действии. Я прошелся
с четырьмя молодыми Черными королями, когда они
обходили подъезд здания Джей Ти, чтобы
зарегистрировать жильцов на выборы. Шорти-Ли,
двадцатиоднолетний гангстер, был во главе делегации. В
течение примерно часа я шел за ним по маршруту. За
большинством дверей, в которые он постучал, ему не
отвечали. Те немногие жильцы, кто подписались,
выглядели так, как будто они просто хотят, чтобы
гангстеры как можно скорее ушли.
В одной квартире на двенадцатом этаже дверь
открыла женщина средних лет. На ней был фартук, она
вытирала мокрые руки кухонным полотенцем; она
была удивлена, увидев Шорти-Ли и остальных. По
квартирам в проджектах не ходили уже очень давно.
- Мы здесь, чтобы подписать вас на выборы -
сказал Шорти-Ли.
- Молодой человек, я уже зарегистрирована1, -
спокойно сказала она.
1 В США избиратели обязаны перед выборами зарегистрироваться.
108

- Нет, мы не сказали зарегистрировать1. -
закричал Шорти-Ли. - Мы сказали подписать. Мне все
равно, зарегистрированы вы или нет.
- Но это я и говорю. - Женщина с любопытством
оглядела Шорти-Ли. - Я уже подписалась. Я
собираюсь голосовать в следующих предварительных
выборах.
Шорти-Ли выглядел озадаченно. Он оглянулся на
остальных трех Черных королей. Они таскали с собой
спиральные блокноты, в которых «подписывали»
потенциальных избирателей. Но, кажется, ни Ленни, ни
Джей Ти им не сообщили, что существовал
настоящий бланк для регистрации и что у регистрирующих
должна быть лицензия.
- Слушай, тебе надо подписать здесь, - сказал
Шорти-Ли, схватив один из блокнотов. Он явно не ожидал
даже этого малого сопротивления. - А потом мы тебе
скажем, за кого голосовать, когда время придет.
- За кого я буду голосовать! - голос женщины
прозвучал резко.
Она подошла поближе к двери-ширме, чтобы
получше нас рассмотреть. Увидев меня, она помахала -
я ее узнал с нескольких вечеринок в квартире матери
Джей Ти. Потом она снова повернулась к Шорти-Ли.
- Ты мне не имеешь права говорить, за кого
голосовать, - сказала она. - И я не думаю, что это вообще
законно.
- Черные короли говорят, за кого тебе
голосовать, - начал спорить Шорти-Ли, но более
нерешительно. Он развернулся к своим гангстерам. - Не так
ли? Мы разве не это должны делать?
Остальные пожали плечами.
109

- Молодой человек, - продолжила женщина, - вы
сами когда-нибудь голосовали?
Шорти-Ли оглядел остальных, которые казались
очень заинтересованными в его ответе. Потом он
посмотрел на меня. Он выглядел смущенным.
- Нет, - сказал он. - Я еще не голосовал. Но я собираюсь.
- Вы знали, что вы не можете никого взять с собой
в кабину для голосования? - спросила его женщина.
- Не, это неправда, - сказал Шорти-Ли, выпятив
грудь. - Они мне сказали, что мы все пойдем
голосовать вместе. Черные короли голосуют вместе. Я тебе
сказал, что мы тебе будем говорить за кого.
- Нет, нет, нет - я не это имею в виду, - перебила
она. - Я имею в виду, сначала ты голосуешь. Потом
твой друг голосует, а потом он - если ему достаточно
лет. Она теперь смотрела на самого младшего пацана
в группе, новоиспеченного гангстера, которому на
вид было лет двенадцать.
- Мне достаточно лет, - сказал мальчик
оскорбленно.
- Тебе должно быть восемнадцать, - сказала
женщина с мягкой улыбкой. - Сколько тебе лет?
- Я Черные короли! - прокричал он. - Я могу
голосовать, если захочу.
- Ну, тебе, наверное, придется подождать, -
сказала женщина, вымотанная разговором. - И, мальчики,
у меня еда на плите, так что я не могу с вами сейчас
говорить. Но если вы вернетесь, я вам расскажу все
про голосование. О'кей? Это, наверное, самое
важное, что вы сделаете в своей жизни. Так же важно,
как создать семью.
- О'кей, - Шорти-Ли подавленно пожал плечами.
110

Остальные тоже кивнули. «Да, мэм», -
пробормотал один из них, и они ушли. Я помахал женщине на
прощание, и она улыбнулась, как будто одержала
победу учительницы из маленького города: обещание,
что ее дети будут учиться.
Я пошел за Шорти-Ли и остальными по галерее.
Ни один из них, кажется, не знал, что теперь. Шорти-
Ли со страдальческим видом пытался набраться
лидерских способностей и, может быть, сохранить
достоинство.
- Ты знаешь, что ты не можешь регистрировать
людей до пяти вечера? - спросил я, пытаясь
нарушить тишину. Я был всего на пару лет старше Шорти-
Ли, но испытывал странные родительские чувства. -
Мне так Джей Ти сказал.
Джей Ти не говорил мне такого. Но мне было так
жалко Шорти-Ли, что я хотел дать ему возможность
выкрутиться. Я подумал, что могу поговорить с ним позже
наедине и объяснить, как регистрируют на выборы.
Шорти-Ли молча смотрел сквозь рабицу вдоль
галереи.
- Сейчас примерно два тридцать, - сказал я. -
Поэтому, наверное, эта женщина сказала, что сказала.
Надо подождать немного перед тем, как еще к кому-
то стучать. Если подождешь, подпишешь больше
людей. Пошли к мисс Тернер, поедим гамбургеров?
Можем попробовать снова попозже.
- Да, хорошо, - сказал Шорти-Ли с облегчением. -
Я тоже есть хочу! - Он начал рявкать приказы: - Блэ-
ки, тебе надо домой. Мы тебе купим еды. Кении,
подержи мое барахло. Пошли за мной. Я хочу
чизбургер, если у нее остался сыр.
111

Они побежали в квартиру миссис Тернер,
самопальный магазин на седьмом этаже, где можно было
купить еду, сладости, газировку, сигареты и
презервативы. Я пошел обратно в квартиру мисс Мэй,
пытаясь придумать, как рассказать Джей Ти об этой
«регистрации на выборы» и не заржать.
Коммивояжерство от двери до двери было, слава
богу, лишь небольшой частью стратегии Джей Ти по
политизации банды. Я начал посещать десятки
митингов в школах и центрах социальной помощи, куда
политики приходили, чтобы убедить черную
молодежь заинтересоваться политикой.
Эти встречи часто посещали репортеры из газет.
Я уверен, что их интересовало участие гангстеров, но
им также было интересно участие таких политиков,
как преподобный Джесси Джексон, который
призывал молодежь «опустить пистолет и поднять
бюллетень».
Джей Ти сказал мне, что никогда не хотел
баллотироваться, но ему точно нравились новые контакты,
которыми он обрастал через политические
инициативы Черных королей. Он до бесконечности говорил о
проповедниках, политиках и бизнесменах, с
которыми встречался. Джей Ти знал, что банды Чикаго были
политически активными в 60-е и 70-е, проталкивали
десегрегацию и жилищную реформу. Он много раз
говорил мне, что берет пример с тех главарей банд.
Когда я попросил конкретные примеры его
сотрудничества с новыми союзниками, он уклончиво
говорил, что «мы вместе работаем на благо
общества» или «мы просто пытаемся добиться
справедливости».
112

Возможно, как я думал, он все еще мне не доверял,
или, может, ничего конкретного для обсуждения и не
было. Одним из немногих раз, когда я видел, как он
напрямую организует политический активизм, была
серия образовательных встреч Ленни Дастера из
Прайда с различными высокопоставленными
гангстерскими боссами Чикаго. Поскольку полиция
редко приезжала в Роберт Тейлор, это было
относительно безопасным местом для подобных встреч. Джей
Ти был занят тем, что организовывал охрану, держал
жильцов подальше и другими способами
поддерживал безопасную обстановку.
Он был твердо убежден, что сообщество станет
сильнее, когда Черные короли выйдут в мейнстрим.
«Тебе нужно рассказать о нашем политическом
активизме в своей работе, - сказал он мне. - Это часть
того, кто я есть».
Но он также признался, что «узаконенный» образ
банды был жизненно важен для их основной
коммерческой Миссии: если законопослушные граждане
видели банду как политически продуктивное предприятие,
они с меньшей вероятностью жаловались бы на их сбыт
наркотиков. Так что Джей Ти продолжал приказывать
своим рядовым посещать эти митинги и жертвовал
деньги общественным организациям, которые
призывали гангстеров изменить свою жизнь. Как я понял,
больше всего Джей Ти отчаянно хотел, чтобы его
признали чем-то больше, чем просто преступником.
Я не был уверен, что верил ему. Мне было трудно
понять, какая польза от Черных королей. Но у них
было несколько некриминальных предприятий, и
возможно, как я думал, дальше их будет больше.
113

К тому времени в Чикагском университете я
заработал репутацию «индуса, который тусит с
гангстерами». В целом это был позитивный образ, и я не видел
повода менять это.
Чем больше времени Джей Ти проводил с
городскими главарями Черных королей и их новыми
политическими союзниками, тем меньше у него было
времени провожать меня по проджектам. Благодаря
этому я получил возможность, на которую надеялся:
больше узнать о сообществе самому, без присмотра
Джей Ти. Поскольку я мало знал район, я не заходил
слишком далеко от здания Джей Ти. Он часто
повторял мне, что для меня небезопасно ходить по другим
местам в Роберте Тейлоре. Чем дольше я проводил
времени в проджектах, сказал он, тем больше
вероятность, что меня будут считать связанным с его
бандой. Так что для меня хорошо бы было держаться на
территории банды.
Как ни странно, хотя большинство людей думают о
гангстерах как об угрозе, для меня - непосвященного
человека в проджектах - банда была гарантией
безопасности. Двор между тремя зданиями, которыми
управлял Джей Ти, был хорошо охраняем. Его
гангстеры были везде: сидели в машинах, выглядывали
из квартир, собирались вокруг детской площадки и
парковки. Большинство из них я недостаточно знал,
чтобы завязать беседу, но меня узнавали и подавали
местный сигнал для «привет, друг» - легкий кивок
головой, может быть, поднятая бровь.
Я хотел больше узнать о влиянии банды на
остальное сообщество. Си-Ноут и Кларисса оба подсказыва-
114

ли мне, что банда была одновременно проблемой,
источником страха и союзником. Но они всегда были
немного уклончивыми.
- Ой, ну ты знаешь Джей Ти, - однажды сказала
мне Кларисса. - Он родственник, а ты знаешь, какой
бывает семья.
- Эти ниггеры меня выматывают на износ, но не
мне что-то предъявлять, - сказал мне Си-Ноут, -
потому что они здесь поддерживают безопасность.
Обычно они смотрели на меня, как будто я
прекрасно знаю, что они имеют в виду, чего я не знал. Но
я очень хотел узнать.
Я познакомился с братьями Джонсон, Крисом и
Майклом, двумя жильцами Роберта Тейлора,
которые славились как эксперты-автомеханики и
опытные хаслеры.
Им обоим было за тридцать. Они были тощие, с
юношескими лицами и всегда оптимистично
настроенные. Крис был многообещающим бейсболистом,
пока его карьера не закончилась из-за травмы.
Майкл был музыкантом, который так и не добился
уровня успеха, которого искал. Теперь они оба
хотели хорошую работу на полный день, но не могли
найти постоянной работы. Их жизни представляли собой
одиссею из наркозависимости, уличных муток,
отсидок и бомжевания. Для них, и других таких же
мужчин без постоянной работы, проджекты были
убежищем: знакомая домашняя территория с хотя бы
тенью надежды.
В последнее время братья Джонсон
ремонтировали машины на разных парковках в Роберт-Тейлор-
115

Хоумс. Хотя Джей Ти был в этом районе главным
авторитетом, Крису и Майклу также пришлось
договариваться с Си-Ноутом, который был своеобразным
руководителем местного автомобильного ремонта.
Иногда Си-Ноут сам занимался ремонтом. Когда он
был слишком уставшим, он передоверял работу
таким, как братья Джонсон. За это он получал
небольшой процент от их прибыли и давал бандам знать,
что Джонсоны работают с его разрешения.
Крис и Майкл устроили мастерскую на Федерал-
стрит, на углу парковки, усыпанной мусором и
битым стеклом. Примерно в двадцати метрах оттуда
вниз по улице они также устроили автомойку рядом
с открытым пожарным гидрантом. Вокруг братьев
Джонсонов всегда собиралась толпа.
- Хочешь со мной поговорить? - спросил меня
Крис. - Тогда найди мне работу, найди мне клиента!
Я был рад помочь. Выйдя на середину Федерал-
стрит, я начал им помогать тормозить машины.
Потом Крис подходил к водителю.
«Не нужно помыть машину?» - спрашивал он.
Или: «Похоже, у вас тормоза скрипят, мэм. Давайте
вы выйдете из машины, и я все проверю».
Крис и Майкл очаровывали водителей, пока они
не сдавались и не разрешали им осмотреть свои
машины. Если это не получалось, один из братьев
выпускал воздух из шин, пока другой отвлекал водителя.
Чем больше пива они выпивали, тем креативнее
становились. К концу одного жаркого летнего дня
Ти-Боун, один из старших офицеров Джей Ти,
подъехал к автомойке на ярко-зеленом «Шевроле Мали-
бу». «Малибу», кажется, была избранной машиной
116

гангстеров. За Ти-Боуном выстроилась очередь из
машин в ожидании мойки, большинство из них -
классические гангстерские автомобили: «Малибу»,
«Каприсы», «Линкольн Таун Кары» - все они яркого
цвета, с блестящими дисками.
«Нам каждую неделю приходится отмывать их
тачки, - пробормотал Майкл. - Что поделаешь?» По-
видимому, банда брала с братьев налог в виде
бесплатного пользования мойкой. Он схватил ведро
мыльной воды и крикнул Крису, чтобы подошел
помог. Но Крис, с головой залезший под капот машины
клиента, прокричал в ответ, что он занят. Так что я
предложил помочь.
Когда Ти-Боун увидел, как я бегу ему навстречу с
чистыми тряпками, он чуть не упал от смеха.
- Ой, блин! Да он с ними скоро съедется! - сказал
он. - Эй, Сладенький, ты сколько платишь профессору?
- Ничего я ему не плачу, - ответил Майкл (также
известный как Сладенький, судя по всему). - Я ему
даю образование.
От этого Ти-Боун заржал еще сильнее. Мы с
Ти-Боуном неплохо ладили, и в отличие от остальных
гангстеров, он постоянно со мной болтал. Он учился в
колледже Кеннеди-Кинг, муниципальном колледже в
Саус-Сайде, где изучал бухгалтерское дело. Поэтому
Джей Ти его поставил заниматься финансами банды.
У Ти-Боуна было два общительных, не по годам
развитых ребенка и внешность ботаника: он носил
большие очки в металлической оправе, всегда ходил
с блокнотом (в котором были финансовые отчеты
банды, как я позже узнал) и постоянно меня
спрашивал о моей жизни в Чикагском университете.
117

- Надеюсь, там сложнее учиться, чем там, где я, -
говорил он. - Я учусь на отлично, и еще ни разу не
пришлось давать взятку!
На парковке, где работал Крис, началась какая-то
шумиха: он ввязался в перепалку с клиентом. Даже
издалека я видел, как на лице Криса набухают вены.
Он все время пытался схватить другого мужчину за
шею, а тот все отталкивал Криса назад. Он пнул
Криса в живот, толкнув его на землю, и тогда Крис
схватил камень и кинул его своему противнику в голову.
Теперь они оба корчились на земле и кричали.
Майкл и Ти-Боун побежали туда. «Ниггер, ну не здесь
же! - сказал Ти-Боун, смеясь над довольно жалкой
сценой драки. - Я тебе говорил делать все спокойно».
«Все будет спокойно, если он заплатит», - сказал
Крис.
«Заплатит? - спросил другой мужчина. - Пускай
он закончит, и тогда я заплачу. Двадцать баксов,
чтобы починить мой радиатор? Да хрена с два! Ему за
двадцатку надо сделать больше».
«Ниггер, я уже помыл твою сраную машину, -
сказал Крис. Он встал, поморщившись. - Ты слишком
многого хочешь. Я больше ничего не буду делать за
двадцать баксов». Крис поднял ключ и ударил
мужчину по ноге. Мужчина застонал от боли. Его лицо
распухло от злости, и кажется, он собирался напасть
на Криса. Ти-Боун схватил Криса, хотя едва
сдерживался от смеха: «Блин! Ну что я тебе говорил. Положи
эту хрень обратно. А теперь подойди сюда».
Ти-Боун отвел обоих мужчин к краю парковки.
Они оба прихрамывали. Сразу после этого Крис
начал мыть машину Ти-Боуна, а другой мужчина в
это время сидел на земле и держался за ногу.
118

«Я проучу этого ниггера! - громко сказал Крис сам
себе. - Никто меня не обдерет».
Ти-Боун подошел к нам с Майклом. «Ниггер был
прав, - сказал он, показав на Криса. - Он помыл его
машину и починил радиатор. А это стоит двадцать
долларов. Он больше ничего не должен делать. Вот
твои деньги. И еще пять баксов сверху за
причиненные неудобства».
Ти-Боун передал Майклу деньги, нежно хлопнул
меня по лицу, подмигнул и пошел прочь, напевая под
нос. Майкл ничего не сказал.
В тот вечер, когда стало слишком темно, чтобы
ремонтировать машины, я сидел с Майклом и Крисом в
их побитом белом «Субару», и мы пили пиво. Майкл
сказал мне, что Ти-Боун часто разрешает для них
споры с клиентами.
«Почему бы вдруг он стал это делать?» - спросил я.
«Потому что мы ему за это платим! - сказал
Майкл. - Ну то есть у нас нет выбора».
Майкл объяснил, что они с Крисом платят Ти-Боу-
ну 15% от их еженедельной выручки. Так же как
рядовые Джей Ти выжимали немного денег из сквотте-
ров и проституток, его офицеры повыше рангом
имели дополнительный доход с более основательных
налогов. За это банда приводила к Крису и Майклу
клиентов и разрешала любые споры.
Иногда в это входило избиение неуступчивого или
агрессивного клиента. «Это происходит раз в
месяц, - сказал довольный Крис. - Лучший способ
научить людей нас не обдирать».
Я спросил Майкла и Криса, не отпугнет ли других
клиентов избиение одного из них. Ответ научил
меня многому о Черных королях.
119

«Когда у тебя проблемы, спорим, ты вызываешь
полицию, так? - сказал Майкл. Ну а мы вызываем
Королей. Я зову Ти-Боуна, потому что мне некого
больше позвать».
«Но ты мог бы позвонить в полицию, - сказал я.
- Я не понимаю, почему ты не можешь им
позвонить, если что-то пойдет не так».
«Если я тут что-то мучу или ты в доме что-то
мутишь, ни один полицейский не сделает того, что для
нас делает Ти-Боун, - сказал Майкл. - Каждый хаслер
старается найти кого-то, кто ему предложит крышу.
Мне все равно, носками ты торгуешь или своей
жопой. Кто-то должен тебя крышевать».
«Понимаешь, мы оба были Черными королями,
когда были помоложе, - сказал Крис. - Большинство
людей, которых ты видишь, здешних жильцов в
возрасте? Они когда-то были Королями. Все сложно. То
есть, если у тебя свой бизнес на Сорок седьмой улице,
ты платишь налоги и тебя защищают - от полиции и
олдерменов».
Я прервал Криса, чтобы спросить, зачем им может
понадобиться защита от олдерменов. Он посмотрел
на меня, как будто я был наивным - а я им был - и
объяснил, что работники олдерменов, или
«окружные капитаны», любили взимать налоги с любой
неофициальной предпринимательской деятельности.
«Так что вместо этого мы платим банде, а банда нас
защищает».
«Но все не так просто, - сказал Майкл. - То есть ты
застрял. Эти ниггеры превращают твою жизнь в ад,
но они семья. А семью не выбирают!» Он так сильно
засмеялся, что чуть не пролил свое пиво.
120

«Только представь, - ткнул меня Крис. - Представь,
что приехали гангстеры из другой банды и начали
стрельбу. Или, скажем, придет кучка ниггеров, зайдет
в здание и пойдет ограбит кучу людей. Кто этим
займется? Полиция? Они никогда не приезжают! Так что
у тебя есть Джей Ти и Короли. Они вернут твои вещи,
если их украдут. Они тебя защитят, чтобы никакие
ниггеры не могли приехать и всех обстрелять».
Крис и Майкл, кажется, правда верили, хотя и с
небольшими оговорками, что банда - это их большая
семья. Хотя я и был настроен скептично, на банду
действительно смотрели как на что-то большее, чем
чисто разрушительную силу. Я вспомнил, что Джей
Ти давно сказал мне, утверждение, которое тогда
показалось мне странным: «Банда и этот дом, - сказал
он, - это одно и то же».
Одним теплым вечером, когда я торчал в подъезде
дома Джей Ти с несколькими жильцами и парочкой
Черных королей, я увидел другую сторону
отношений гангстеров с сообществом. Из стоявшей снаружи
машины доносился рэп. Только что закончился
баскетбольный матч, и пара десятков людей спасались
от жары, распивая пиво и наслаждаясь ветерком с
озера.
Я услышал, как примерно в полусотне метров от
нас в небольшой дубовой роще закричала женщина.
Это была одна из немногих тенистых зон на
территории. Деревья были старше Роберта Тейлора и,
наверное, останутся там, даже когда проджекта уже давно
не будет. Музыка была слишком громкой, чтобы
расслышать, что женщина говорила, так что я и еще
довольно много людей поспешили туда.
121

Женщину, которой на вид было за сорок,
удерживало несколько мужчин.
«Отпустите меня! - кричала она. - Я ему жопу
надеру! Просто дайте мне до него добраться. Отпустите!»
«Нет, детка, - сказал один из мужчин, пытаясь ее
успокоить. - Это не поможет, ты так эту проблему не
решишь. Дай нам с этим разобраться».
«Эй, Прайс! - закричал другой мужчина. - Прайс,
подойди сюда».
Прайс был членом Черных королей много лет, и у
него был большой опыт. В настоящее время он был
ответственен за охрану банды, что хорошо
сочеталось с его любовью к дракам. Он был высокий и
долговязый, и он очень серьезно относился к своей
работе. Он подошел к орущей женщине в
сопровождении парочки рядовых Черных королей.
Я помахал Прайсу, и он не выглядел возмущенным
тем, что я влез поближе к эпицентру. «Что
происходит? - спросил он у них. - Почему Бу-Бу так орет?»
«Она сказала, что араб в магазине трахнул ее
малышку, - сказал ему один из них. - Ее малышка от
него что-то подцепила».
Прайс говорил с ней мягко, стараясь успокоить.
Я спросил девушку, стоявшую рядом со мной, что
происходит. Она сказала, что Бу-Бу думает, что
хозяин магазина неподалеку переспал с ее
дочерью-подростком и заразил венерическим заболеванием.
В районе было несколько таких магазинов, и
хозяева каждого из них были арабоамериканцы. «Она
хочет отмудохать этого араба, - сказала мне
женщина. - Она только что собиралась пойти в магазин,
чтобы с ним поговорить».
122

К тому времени вокруг собралось около сотни
человек. Мы все смотрели, как Прайс говорит с Бу-Бу, пока
один из мужчин держит ее руки за спиной. Внезапно
он отпустил ее, и Бу-Бу отправилась к магазину с
Прайсом и стайкой жильцов, увязавшихся за ними.
«Надери ему жопу, Бу-Бу!» - закричал кто-то. Были
и другие разгоряченные выкрики: «Не давайте арабам
так с нами обращаться» и «Прайс, убей этого парня!»
Мы прибыли к небольшому обветшалому
магазину, который все называли «Крастиз». Названия нигде
не было, но вокруг были обычные знаки: ЗДЕСЬ
ПРОДАЮТ СИГАРЕТЫ, и МЫ ПРИНИМАЕМ ТАЛОНЫ НА
ЕДУ и ПОКУПАЙ ИЛИ УХОДИ.
К тому времени, как я подошел, Бу-Бу уже зашла
внутрь и орала, но было трудно расслышать, что она
говорит. Я подошел поближе ко входу. Теперь я мог
разглядеть, как Бу-Бу хватает коробки и банки с
продуктами с полок и швыряет, но не видел, в кого.
Прайс с серьезным видом стоял, прислонившись к
холодильнику. Потом Бу-Бу потянулась к большой
стеклянной бутылке, и Прайс схватил ее до того, как
она могла ее бросить.
Через пару минут наружу выбежал мужчина. У
него была ближневосточная внешность; он махал
руками и кричал что-то на другом языке, как я
предположил, на арабском. Ему было за сорок, он был опрятен
и одет в рубашку с короткими рукавами и
воротником. Он побежал через толпу, расталкивая людей.
Некоторые толкали его в ответ, но он умудрился
открыть машину и залезть в нее.
Но Бу-Бу выбежала за ним. Она начала швырять
бутылки спиртного в машину. Одна разбилась на ка-
123

поте, другая вовсе улетела мимо. Толпа начала
кричать, и несколько мужчин схватили ее. Мы все
смотрели, как удирает машина, а Бу-Бу падает посреди
улицы и все еще кричит: «Ты изнасиловал мою
доченьку! Ты ее изнасиловал, сраный араб!»
Прайс медленно вышел из магазина в
сопровождении мужчины постарше, в котором я узнал
менеджера магазина. Он тоже выглядел как араб и был
одет в полосатую деловую рубашку и брюки цвета
хаки. Он выглядел изнеможенным, как будто
владение магазином в этом районе высосало из него всю
жизнь. Он тихо говорил, а Прайс смотрел вдаль и
периодически кивал; менеджер, кажется, защищался.
Наконец, они пожали руки и Прайс отошел, а за ним
и его рядовые.
Тогда менеджер начал вытаскивать ящики
газировки и пива и выставлять на тротуаре. Толпа
набросилась на них. Большинство прихватило только парочку
банок или бутылок, но некоторые были достаточно
сильны, чтобы взять целую упаковку или даже две.
Менеджер вытаскивал все больше и больше ящиков, и
их опустошали так же быстро. Он выставлял их почти
без эмоций, хотя иногда оглядывался на толпу, как
будто кормил птичек в парке, и вытирал пот со лба.
Когда мы встретились взглядами, он просто
покачал головой, пожал плечами и вернулся внутрь.
Прайс смотрел издали. Я увидел, как он говорит с
мисс Бейли, женщиной за пятьдесят, которая была
президентом жильцов в доме Джей Ти. Я уже пару
раз встречал мисс Бейли.
Она улыбнулась, когда я подошел, а потом
схватила меня за руку и обняла. Она обернулась на Прайса.
124

- Мы не можем никому разрешать так обращаться
с женщинами, детка, - сказала она ему. - Вы все это
знаете.
- Я знаю, мисс Бейли, - устало сказал Прайс. - Как
я уже сказал, я с этим разберусь. Но если вы хотите
это сделать, делайте!
- Я с этим разберусь сама, но пока я хочу, чтобы ты
с ним завтра поговорил, о'кей?
- О'кей, мисс Бейли, у нас все схвачено, - деловито
сказал Прайс. - Джей Ти или я с этим разберемся.
Мисс Бейли начала кричать на женщин,
окруживших менеджера и споривших с ним. «Все возьмите
по газировке и убирайтесь, - сказала она. - И
оставьте этого мужчину в покое. Он не тот, кто нам нужен».
Она прошла с менеджером внутрь и снова сказала
всем идти домой.
Я догнал Прайса и попросил его объяснить, что
произошло.
- Этот араб переспал с Коко, - сказал он с
ухмылкой. - Но он ее ничем не заражал. Эта девочка
подцепила что-то сама, она шлюха. Шестнадцать, и уже
нахваталась опыта.
- А в чем тогда дело? - спросил я. - Почему все
орали, и что за дела с пивом и газировкой?
- Как я уже сказал, он спал с Коко, но он ей давал
подгузники и другие вещи для ребенка Коко.
Я слышал слухи о том, что некоторые владельцы
магазинов бесплатно давали женщинам еду и
предметы быта в обмен на секс. Некоторым жильцам
очень не нравилась эта практика. Действительно, я
слышал, как мисс Мэй постоянно просила Джей Ти
остановить это поведение.
125

Ответ Джей Ти своей матери был практически
идентичен тому, что мне сейчас говорил Прайс: «Это
не остановить. Все так происходит уже очень давно.
Люди просто здесь так живут».
Я спросил Прайса, в чем заключалась его роль
сегодня. «Я сказал Бу-Бу, что я с ней пойду в магазин и
дам ей наорать на этого мужика, - сказал он. - Она
сказала, что отрежет его хрен, сфотографирует и
везде расклеит фотографии. Он запаниковал. Поэтому
он и убежал. Тогда я сказал его брату, хозяину
магазина, что ему надо что-то сделать, потому что люди
сожгут его магазин, если он ничего не сделает. Он
сказал, что выставит всю свою газировку и пиво на
тротуар, если люди оставят магазин в покое. Я ему
сказал: «О'кей». Но я ему сказал, что мне надо
поговорить с ним завтра, потому что я не хочу, чтобы
Бу-Бу убила его младшего брата, а она это может
сделать. Так что завтра мы со всем разберемся,
чтобы никто не пострадал».
Я только собирался спросить Прайса, почему он
ответственен за разрешение таких диспутов.
Но он меня опередил. «Вот зачем нужны Черные
короли, - сказал он. - Мы помогаем поддерживать
мир. Мы заботимся о нашем районе».
Это объяснение меня не удовлетворило, и я хотел
поговорить об этом с Джей Ти. Но он был так занят в
эти дни, что я едва его видел, а когда видел, он
обычно был с другими главарями банд, работая над
политическими инициативами, которые составляли
Черные короли.
А потом, незадолго до Дня труда, попытки Джей
Ти впечатлить свое начальство начали приносить
126

плоды. Он сказал мне, что едет на юг на пару дней.
Высшее начальство Черных королей встречалось на
юге штата раз в пару месяцев, и Джей Ти пригласили
на его первую большую встречу.
Черные короли были крупной региональной бандой
с группировками, которые на севере распространялись
до Милуоки, на юге до Сент-Луиса, на востоке до
Кливленда, а на западе до Айовы. Я удивился, когда Джей Ти
впервые упомянул, что банда оперирует в Айове. Он
сказал мне, что большинство банд Чикаго пытались
рекрутировать местных дилеров, обычно на
баскетбольных или футбольных матчах в школах. Но в Айове было
мало прибыли. Боссы банд Чикаго были фрустрирова-
ны тем, какие «деревенщины» их коллеги из Айовы,
даже в таких местах, как Де-Мойн. У них не было
дисциплины, они слишком много продукта раздавали
бесплатно, слишком много пили, а иногда просто забывали
пойти на работу. Но рынок Айовы был достаточно
крупным, чтобы большинство чикагских банд, включая
Черных королей, продолжали пытаться.
Джей Ти дал мне понять, что его амбиция -
продвинуться в иерархии банды, а эта региональная
встреча явно была шагом в этом направлении.
В его отсутствие, сказал он мне, я могу тусить в его
здании сколько захочу. Он сказал, что объяснит
своим рядовым, что они должны меня ожидать, и
оставил мне свое обычное предупреждение: «Не отходи
от здания слишком далеко. Я тебе не смогу помочь».
После того как Джей Ти рассказал мне о своих
планах, я был воодушевлен и в то же время нервничал.
Я ходил по Роберту Тейлору без него, но обычно
только на пару часов за раз. Теперь у меня будет больше
127

времени походить по району, и я надеялся встретить
больше людей, которые могут мне рассказать про
банду с их точки зрения. Я знал, что вопросы надо
задавать осторожно, но мне наконец подарили
возможность выбраться из хватки Джей Ти и получить более
объективный взгляд на Черных королей.
У меня сразу же появилась проблема. Поскольку я
так много времени проводил с Черными королями,
многие жильцы отказывались говорить со мной
дольше, чем того требовал быстрый обмен
приветствиями или сухой комментарий о погоде. Они явно
считали меня кем-то, связанным с Черными
королями, и так же явно не хотели со мной связываться.
Мисс Бейли, президент здания, была одной из
немногих жильцов, кто был согласен поговорить. Ее
небольшой офис на две комнаты был расположен в
доме Джей Ти, где она также жила. Дом находился в
северном конце микрорайона Роберт-Тейлор-Хоумс,
который иногда называли «Роберт Тейлор А». В паре
километров отсюда, на южном конце комплекса, был
«Тейлор В», где власть была у другой группы банд и
управдомов.
По большинству мерок повседневная жизнь в
Тейлор А и Тейлор В была одинаковой: там были
одинаковые коэффициенты бедности и наркозависимости,
например, и похожий уровень бандитизма и
преступности.
Но, как сказала мне мисс Бейли, было по меньшей
мере одно важное отличие: в Тейлор В был большой
«Клуб для мальчиков и девочек», где сотни молодых
ребят могли поиграть в бильярд и баскетбол, вос-
128

пользоваться библиотекой и поучаствовать в
молодежных программах. Мисс Бейли было завидно, что в
Тейлор А такого помещения не было. Хотя Тейлор В
был в шаговой доступности от Тейлор А, границы
банд делали свободное передвижение между ними
затруднительным, даже если ты не имел отношения
к банде. Обычно доставалось подросткам, когда они
пересекали границу, но даже у взрослых могли быть
проблемы. Их мог обыскать гангстерский караул,
когда они пытались войти не в свою высотку; их
также могли ограбить.
Лучшее, что мисс Бейли могла предложить детям
из Тейлор А, было три запущенные квартиры,
переделанные в игровые комнаты.
Эти помещения были довольно жалкие: с потолка
капала вода, кругом бегали тараканы и крысы,
ванные были отвратительны; все, что в этих игровых
комнатах было, - это несколько потрепанных
настольных игр, тупые карандаши и старый телевизор.
Даже несмотря на это, каждый раз, как я заходил, я
видел, как дети играли с таким энтузиазмом, как
будто они в Диснейленде.
Однажды вечером мисс Бейли предложила мне
сходить в Клуб для мальчиков и девочек в Тейлор В.
«Может, ты со своими связями можешь нам помочь
собрать денег на такой клуб в нашей зоне», - сказала
она. Я сказал, что с радостью ей помогу, чем смогу.
То, что мисс Бейли воспринимала меня, аспиранта
из среднего класса, как человека «со связями», много
говорило о том, как изолированно было ее
сообщество от влиятельных филантропов и правительства,
которые действительно могли что-то изменить.
129

Поскольку Тейлор В держали Дисайплз, банда,
враждовавшая с Черными королями, мисс Бейли
лично меня отвела в Клуб для мальчиков и девочек и
познакомила с Отри Хариссоном, одним из
директоров клуба. Отри было около тридцати. Он был
примерно два метра ростом и тощий, как доска.
Он носил большие, круглые очки, слишком
большие для его лица, и поздоровался со мной широкой
улыбкой и рукопожатием.
«Ты что-нибудь умеешь, молодой человек?» -
жизнерадостно спросил он.
«Я умею читать и писать, но на этом все», - сказал я.
Отри привел меня в комнату для бильярда и
крикнул десятку маленьких детей подойти к нам. «Этот
молодой человек вам прочитает книжку, - сказал
он, - а потом я хочу, чтобы вы с ним ее обсудили». Он
мне прошептал: «У многих из них родители не
умеют читать».
С этого дня Отри был рад видеть меня в клубе.
Я быстро завязал с ним дружбу. Он вырос в Роберте
Тейлоре, отслужил в армии и, как и многие добрые
души своего поколения, вернулся в свой район,
чтобы работать с молодежью. Недавно он вернулся к
учебе и поступил в Чикагский государственный
университет на факультет криминального права и
работал там неполный день младшим научным
сотрудником при профессоре, изучавшем банды. Отри был
женат, его дочери было три года. Из-за его
обязанностей в клубе и дома, как он мне сказал, иногда ему
приходилось бросать некоторые предметы и даже
брать академический отпуск. В молодости Отри
много раз сделал неправильный выбор: он был сутене-
130

ром и гангстером, например, и он занимался
преступной деятельностью. Он также пострадал от
последствий жизни в проджектах: его избивали, у него
крали деньги, он видел, как его друзей застрелили
в гангстерской войне. Иногда Отри сидел часами в
кресле, задрав тощие руки за головой, и рассказывал
мне, какие уроки ему преподала жизнь сутенера. Они
включали в себя: «никогда не спи со своими
дамами», «всегда давай им в долг, потому что у тебя есть
власть, когда они тебе должны» и «если все-таки
решишь спать с ними, только в презервативе, даже
когда просто жмешь им руку, потому что никогда не
знаешь, где они были».
Мы отлично ладили, и Отри стал для меня
превосходным источником информации о том, как жильцы
проджектов видели банду. Клуб, как выяснилось, был
убежищем не только для детей. Здесь играли в карты
старики, религиозные люди собирались на службу, а
соцработники и медики предоставляли бесплатные
консультации и медицинскую помощь. Как и многие
из хаслеров, с которыми я говорил, Отри считал, что
банда и правда помогает району: раздает еду,
улаживает конфликты, и так далее, но он также
подчеркивал, что район проводит много времени «затирая за
бандой следы».
- Что ты имеешь в виду? - спросил я.
- Они убивают, иногда по самым идиотским
причинам, - сказал он. - «Ты заговорил с моей девушкой...»,
«Ты прошел по тротуару на моей территории...», «Ты на
меня косо посмотрел, ну все, я тебя убью!»
- Так что это не всегда конфликты из-за
наркотиков?
131

- Ты что, шутишь? - Он засмеялся. - Видишь ли,
банда всегда говорит, что это бизнес, и так и есть. Но
пятнадцатилетние здесь такие же, как и
пятнадцатилетние везде. Они хотят, чтобы из заметили. Им
дома не уделяют внимания, так что они бунтуют. А в
клубе мы всегда исправляем их ошибки.
- Это как это?
- Ну, мы все разруливаем, когда ситуация выходит
из-под контроля. Как пару дней назад, Бэрри пырнул
ножом кого-то из другой банды, потому что тот пацан
ошивался возле его здания. Просто за то, что он там
торчал! Так что я позвонил своему другу, офицеру
Реджи, и мы дали им выяснить отношения в драке.
- В драке? Я же думал, вы сказали, что вы все раз-
рулили.
- Разрулили. Иногда так с этим и разбираются. Дай
пацанам подраться без пушек, без ножей. Потом
говоришь им: «О'кей, видите, вы можете подраться и
не убить друг друга?»
Отри сказал мне, что клуб играл миротворческую
роль во всем сообществе. Они с другими
работниками сотрудничали со школьной администрацией, соц-
работниками и полицейскими, чтобы неформально
разрешить разные проблемы вместо того, чтобы
торопить молодежь в систему уголовного правосудия.
Полиция регулярно приводила воришек, вандалов и
угонщиков автомобилей в клуб, где Отри и
остальные договаривались о возврате краденой
собственности и, возможно, какой-либо компенсации.
Я ни разу не видел такое улаживание спора лично.
Отри говорил мне о них, только когда все
заканчивалось. Я не думал, что они лгут, но может быть, они
132

немного приукрашивали. Он сказал мне, что он даже
пригласил двух главарей враждующих банд
разрешить свои конфликты в клубе поздним вечером. Мои
беседы с Отри были немного похожи на мои беседы с
Джей Ти: не всегда было просто подтвердить их
утверждения независимо.
Одним оживленным утром Отри удивил меня,
пригласив на частную встречу в клубе позже
вечером. Он объяснил, что несколько местных
организаций планировали полуночную баскетбольную лигу.
Туда будут приглашать всех подростков, но главной
целью было привлечь гангстеров. Местные
общественные деятели были бы рады отправить
непослушных подростков играть в клубе в баскетбол, вместо
того чтобы торчать по ночам на улице. Для молодых
людей ценой участия было вытерпеть мотивирующую
речь пастора или другого спикера перед каждым
матчем. В обмен на это подросткам дадут бесплатные
кроссовки, футболки и шанс выиграть трофей.
Работа Отри скоро привлечет широкое внимание,
когда администрация Клинтона приведет Чикагскую
полуночную баскетбольную лигу в пример для
движения по всей стране. На самом деле, данные о том,
что лиги уменьшали насилие среди подростков,
были не подтверждены, но в условиях, когда мало
программ были успешны на любом уровне,
законодатели были рады выставить напоказ такую
воодушевляющую идею, как полуночный баскетбол.
Когда я явился в клуб в тот вечер, Отри сидел за
столом с кофе и пончиками. Самодельная табличка
на стене за его спиной гласила: ОБСУЖДЕНИЕ
ПОЛУНОЧНОГО БАСКЕТБОЛА В КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛЕ.
133

- Добро пожаловать, Судхир - сказал Отри с
широчайшей улыбкой. - Все уже внутри.
Он перечислил имена нескольких лидеров
жильцов, пасторов, представителя Нации Ислама,
бывшего полицейского. Баскетбольная лига становилась
важным делом для Отри. Она олицетворяла его
вхождение в элитную группу общественных деятелей, к
которым Отри очень хотел присоединиться.
- Ты уверен, что они не против, если я там
посижу? - спросил я.
- Вовсе нет, - сказал Отри, перекладывая
бумажки. - И ниггеры тоже не будут против.
- Кто? - спросил я.
- Да там все собрались! - Он восторженно потер
руки. - Мы собрали всех главарей: Дисайплз, Черные
короли, MC, Стоунз. Все будут там!
- Ты мне не сказал, что они будут здесь, - робко
сказал я.
Отри видел, что я встревожен.
- Не волнуйся. Просто сядь позади и держи рот на
замке. Я скажу, что ты со мной. Но помоги мне с этим
сначала.
Он выдал мне три стопки флаеров, которые нужно
было всем раздать. Один из них был озаглавлен
«Правила выкупа», и в нем были перечислены
обязательные пожертвования от каждой спонсирующей
организации. От каждой банды ожидалось, что они
пожертвуют пять тысяч долларов и соберут четыре команды
по десять игроков. Деньги потратят на оплату рефери,
униформы и поддержание спортзала ночью.
- Ты собираешься заставить банды платить за
это? - спросил я. - Это тебя не беспокоит?
134

- А на что бы ты хотел чтобы они тратили свои
деньги?
- Хороший вопрос, - сказал я. - Но что-то здесь не
так.
- Понятно.
Отри положил флаеры и вытащил сигарету из
кармана рубашки.
- В этом проджекте две тысячи ниггеров
зарабатывают деньги с продажи яда, убивают друг друга,
убивают всех, кто его покупает. Мы с этим ничего не
можем сделать. А теперь мы им говорим, что, если
они хотят толкать это говно, они должны вносить
вклад в общество. Они должны подняться на уровень
выше. А ты на нас косо смотришь? Это им ты должен
задавать эти вопросы.
- Я бы задал, если бы знал их, - сказал я.
- Не ври мне, ниггер.
Отри знал, что я в хороших отношениях с Джей Ти,
хотя я уклончиво говорил о том, насколько мы
близки. Много раз он говорил мне, что мне нужно
набраться смелости, чтобы задавать Джей Ти более
сложные вопросы, даже если они его обидят.
- Хотя бы ты можешь задать эти вопросы одному
из этих ниггеров, - сказал он. - И он сегодня будет
здесь.
Отри громко засмеялся и вышел на улицу
покурить. Черт. Это будет первый раз, когда я увижу Джей
Ти за несколько недель. Обычно я осторожно
спрашивал его разрешения перед тем, как посетить
любое мероприятие, в котором участвуют гангстеры,
чтобы проявить уважение и потому что мне был
нужен патронаж. Иначе, как он мне всегда повторял,
135

моя личная безопасность не может быть
гарантирована.
Я решил подождать снаружи клуба, чтобы
поговорить с Джей Ти, когда он подъедет. Отри предложил
подождать со мной. Мы стояли на тротуаре и
смотрели на оживленное, шумное движение по Федерал-
стрит. Клуб находился в тени проджекта-высотки.
Было слышно, как люди с тротуара орут в открытые
окна - домофона не было; чувствовался запах
марихуаны и ментоловых сигарет.
Вскоре Джей Ти и главари остальных банд стали
подтягиваться в окружении охраны. Сцена
выглядела прямо как из видео гангста-рэпера. Каждая
машина - спортивные автомобили, дорогие пикапы и один
длинный фиолетовый лимузин «Линкольн Конти-
нентал» - все они были безупречно чистыми от
недавнего посещения мойки, со сверкающими
дисками. Они ехали, выстроившись в ряд, как похоронная
процессия, и припарковались напротив клуба.
Первым из каждой машины выходил телохранитель,
даже если за рулем был сам главарь.
Отри пересек улицу с таким беспечным видом,
какой только позволяло его возбуждение, чтобы
убедить их в том, что клуб - безопасная
нейтральная территория. Они все были похоже одеты: новые
спортивные костюмы, белые кроссовки и куча
золота на запястьях и на шее. Каждого подходившего
главаря сопровождал один или два телохранителя, и
еще один или два стояли возле машин. Все
телохранители были в темных очках и бейсболках. Джей Ти
увидел, где я стою, и растолкал своих
телохранителей.
136

- Так, вы все заходите! - крикнул он другим
главарям. - Я к вам скоро присоединюсь, - потом он
повернулся ко мне. Он пожал плечами и уставился на
меня, универсальный сигнал для «какого хрена?»
Отри вмешался до того, как я мог ответить.
- Эй, брат, - сказал он. - Не волнуйся, он со мной.
- Он с тобой?! - Джей Ти не улыбался. - Ты его
знаешь?
- Да, большой босс, сегодня он со мной, -
улыбнулся Отри. Его передние зубы блестели, когда он
нагнулся и обнял Джей Ти.
- О, так он теперь с тобой, - повторил Джей Ти,
качая головой. Он вытащил сигарету и Отри подал ему
зажигалку.
- Извини, - сказал я. - Я тебя давно не видел. Мы с
Отри только что познакомились и он сказал, что я могу
прийти на эту встречу. Я должен был тебе сказать.
- Да, братишка ничего такого не имел в виду, -
сказал Отри. - Ничего страшного. Сегодня за нами
никто не записывает, так, бро?
Отри обожал зайти со мной в комнату в клубе и
прокричать: «Судхир из университета, и он сегодня
будет записывать все, что вы скажете!»
- Ничего страшного? - сказал Джей Ти,
повернувшись к Отри. - Да ты тупее, чем я думал. Ты собрал
всех этих людей здесь, и ты все собираешься
просрать.
- Boy, брат. Как я уже сказал, он со мной.
- А если он придет в мое здание? Он тогда с тобой?
А? Он тогда с тобой, ниггер?
- Блин, нет! - Отри засмеялся. - Тогда он с тобой!
Потому что я туда ни ногой. Черта с два!
137

Отри нырнул внутрь, широко улыбаясь. Кажется,
ему было очень весело.
- Так я и думал, - сказал Джей Ти, повернувшись
ко мне. - Если ты туда зайдешь, в первый момент,
когда тебя увидят все эти ниггеры, ты с Отри, а не со
мной. Ты об этом не подумал, так? Ты сраный
нетерпеливый ниггер. И наивный, судя по тому, что я
вижу. Если ты туда зайдешь, я тебе ничем не смогу
помочь. Больше ничем. Так что это тебе решать.
- Я об этом совсем не подумал, - извинился я. -
Я не знал, как...
- Да, ниггер, ты не подумал, - Джей Ти пошел
внутрь. - Как я уже сказал, или ты со мной, или ты с
кем-то еще. Ты решаешь.
Я видел, как Отри ржет надо мной внутри.
«Заходи, пацан! - крикнул он. - Заходи, малыш! Боишься?»
Я решил, что не хочу портить отношения с Джей
Ти, даже если упущу возможность больше узнать о
сообществе и бандах. Так что я развернулся и ушел.
Я пошел в сторону университета, а потом
остановился. В прошлый раз, когда у меня был неловкий
эпизод с Джей Ти - его избиение Си-Ноута, я сделал
ошибку. Я слишком долго ждал перед тем как
поговорить с ним об этом. Так стало труднее получить
удовлетворительное объяснение. Так что на этот раз
я пошел прямо к Джей Ти домой, подумав, что он
туда пойдет, когда окончится встреча.
Он так и сделал. Он все еще выглядел огорченным
и начал кричать на свою мать.
- Никто не понимает, с чем мне приходится иметь
дело! - сказал он. - Никто меня не слушает и не
делает, что я говорю.
138

Он послал своих телохранителей купить пива. Он
сел в кресло и схватил пульт. Он едва взглянул на
меня.
- Ты на меня злишься? - спросил я.
- Какого хрена ты тут делал? - спросил он.
Я объяснил, что мисс Бейли познакомила меня с
Отри и мне было интересно, что они делают в клубе.
Он выглядел удивленным, что уже не знает все
подробности о людях, с которыми я общался.
- Наверное, ты завел бы друзей, пока меня не
было, - сказал он, а потом задал вопрос, который, я
надеялся, он никогда не задаст: - Что именно ты
здесь делаешь? Я имею в виду, о чем ты пишешь?
Он начал переключать каналы на телевизоре.
Первый раз за все наше общение он не смотрел мне в
глаза.
- Ну, если честно, мне очень интересно... как ты
делаешь то, что ты делаешь, - промямлил я. - Как я
уже говорил, я пытаюсь понять, как работает твой
мозг, почему ты решил вернуться в этот район и
управлять организацией, что ты делаешь, чтобы
этого добиться. Но если я не выйду и не буду
спрашивать других, что они о тебе думают, откуда у тебя
такой потрясающий эффект, я никогда на самом деле
не пойму, что ты делаешь. Так что пока тебя не было,
я решил расширить операцию.
- Ты хочешь сказать, ты спрашиваешь людей, что
они обо мне думают? - он снова повернулся
посмотреть на меня.
- Нет, не совсем, потому что им, наверное, будет
некомфортно мне об этом рассказывать. Я на стадии
один. Я пытаюсь понять, что организация делает и
139

как люди с ней уживаются. Если ты кого-то
достанешь, как они ответят? Позвонят в полицию? Или
позвонят тебе?
- О'кей. Так что это все о том, как другие работают
со мной.
Он выглядел довольным, так что я спешно
подтвердил.
- Да! Как другие работают с тобой. Отлично
сказано.
Я надеялся, что он не спросит, в чем заключается
«вторая стадия», потому что я не имел ни малейшего
понятия. Мне было немного неловко заставлять его
думать, что я на самом деле пишу его биографию, но
к тому моменту я просто хотел выкупить время.
Он посмотрел на часы: «Так, мне надо поспать».
Он встал и пошел в спальню, не попрощавшись. На
кухне мисс Мэй чмокнула меня на прощание, и я
пошел к остановке.
В следующие пару раз, когда я виделся с Джей Ти,
он вел себя довольно прохладно.
Чтобы разрядить атмосферу, я перестал ходить в
клуб и проводил почти все свое время в доме Джей
Ти и возле него. Мне было жаль, что я упускаю
возможность посмотреть, как Отри работает с другими
людьми за кулисами над важными местными
вопросами, но я не хотел разозлить Джей Ти еще больше.
Я просто сказал Отри, что буду занят пару недель, но
вернусь, когда разберусь с заданиями на
предстоящий осенний семестр.
Вскоре после начала учебного года в Роберте
Тейлоре подстрелили маленьких мальчика и девочку,
140

ставших случайными жертвами гангстерского
обстрела из машины.
Мальчику было восемь, девочке девять. Они оба
были в больнице, а потом девочка умерла. Стрельба
была на границе между Тейлор А и Тейлор В, и банда
Джей Ти была пострадавшей стороной, несколько
членов получили ранения. Стрелки были из Дисайплз,
которые оперировали в проджектах рядом с Клубом
для мальчиков и девочек.
Эта единичная стрельба возымела сильный эффект.
Испугавшись, что развернется война банд, родители
начали держать своих детей дома, что означало, что
им придется взять отгул с работы или по-другому
изменить свое расписание. Старики волновались о
безопасном способе получить медицинскую помощь.
Местные церкви мобилизовались, чтобы приносить
еду семьям, которые слишком боялись идти в
магазин. Мисс Бейли рассказала мне о встрече в Клубе для
мальчиков и девочек, где полиция говорила со
взволнованными родителями и управдомами.
Если я правда хотел видеть, как деятельность банд
влияет на местных жителей, сказала мисс Бейли, я
должен быть там.
Я спросил Джей Ти, и он сказал, что это хорошая
идея, хотя он никогда не тратил время на такое.
«Полиция для нас ничего не делает, - сказал он. - Ты уже
должен это понимать». Потом он пробормотал что-
то о том, как сообщество само «решает свои
проблемы», упомянув инцидент с Бу-Бу, Прайсом и
ближневосточным менеджером магазина.
Встреча прошла поздним утром в будний день.
Улицы снаружи клуба были тихие, на них толпилась
141

кучка безработных, гангстеров и наркоманов. Листья
уже пожелтели, но день был теплый не по сезону.
Отри был занят как всегда и бегал туда-сюда,
чтобы убедиться, что все готово. Хотя я его давно не
видел, он дружелюбно посмотрел на меня. Встреча
проводилась в большой бетонной комнате без окон с ли-
нолеумным полом. На нее пришло примерно сорок
жильцов - все они обмахивались, потому что
отопление жарило слишком сильно.
«Если мы его выключим, мы его не сможем сразу
же включить, - сказал Отри. - А потом включим его
обратно, и уже настанет май». Перед комнатой за
длинным столом сидело несколько полицейских в
униформе и полицейских представителей. Мисс
Бейли кивнула на стул рядом с ней, сбоку в переднем
ряду.
На встрече царил полный хаос. Жильцы
перекрикивали друг друга, пока полицейские умоляли их
успокоиться. Мать, державшая младенца, орала что
она «устала так жить».
Молодые и среднего возраста родители кричали
громче всех. Пожилые сидели тихо, многие из них с
Библией в руках, выглядя, как будто готовились в
церковь. Полиции тоже было нечего сказать, кроме
банальных заявлений об их усилиях по
предотвращению деятельности банд и просьб к жильцам
начать сотрудничать с ними, сообщая о преступлениях
банд.
Через примерно сорок пять минут полицейские
выглядели, как будто готовы уйти. Как и жильцы.
Когда встреча закончилась, некоторые из них
махнули на копов рукой.
142

- Эти встречи всегда такие сумасшедшие? -
спросил я мисс Бейли.
- Так оно и бывает, - сказала она. - Мы на них
орем, они молчат. Все возвращаются к тому, чем
занимались.
- Я не вижу, какой в этом смысл. Выглядит как
потеря времени.
Мисс Бейли просто похлопала меня по коленке и
сказала: «Угу».
- Я серьезно, - сказал я. - Это издевательство. Там,
где я вырос, кругом была бы армия копов. А тут
ничего не происходит. Неужели вас это не злит?
К этому времени из комнаты почти все ушли,
кроме Мисс Бейли и еще нескольких управдомов, Отри и
одного полицейского, офицера Джонсона, высокого
черного мужчины, работавшего в ближнем округе.
Он был ухоженный, с короткими усами и седеющими
волосами. Они все смотрели на часы и тихо говорили
друг с другом. Я уже готовился уйти, когда подошла
Мисс Бейли.
- Через два часа вернись сюда, - сказала она. - Но
сейчас тебе лучше уйти.
Отри улыбнулся и подмигнул мне, когда прошел
мимо. Что он собирался делать? Я знал, что Отри все
еще пытается сделаться местной влиятельной
фигурой, но я не знал, сколько влияния он приобрел, если
вообще приобрел.
Как и велено, я ненадолго ушел и прогулялся по
району. Когда я вернулся в клуб, Отри тихо указал
мне на комнату, где ранее проводилась встреча.
Внутри я увидел мисс Бейли и еще несколько домовых
президентов; офицера Джонсона и друга Отри, офи-
143

цера Реджи, копа, выросшего в Роберте Тейлоре,
который всем нравился; а также пастора Уилкинса,
который считался опытным экспертом в заключении
перемирий между гангстерами. Отри, как я знал,
видел себя будущим преемником пастора Уилкинса.
Они все слонялись без дела, пожимая руки и тихо
разговаривая перед тем как усесться в складные
металлические стулья, которые расставил Отри.
Некоторые из них посмотрели на меня с небольшим
удивлением, когда я сел, но никто ничего не сказал. А
потом, к моему шоку, я увидел Джей Ти, сидевшего с
несколькими старшими офицерами вдоль одной
стены. Хотя мы не встретились взглядами, я понял, что
он заметил меня. Еще удивительнее была группа на
другой стороне комнаты: главарь банды Дисайплз по
имени Мэйн, в сопровождении своих офицеров, тихо
прислонившийся к стене.
Я хорошенько разглядел Мэйна. Он был плотным
мужчиной со сплюснутым лицом как у бульдога. Он
выглядел скучающим и раздраженным и постоянно
раздавал команды своим людям: «Ниггер, дай мне
сигарету», «Пацан, притащи мне стул».
Отри вошел в комнату. «О'кей! - закричал он. -
Клуб закрыт, начинаем. Дети вернутся в пять».
Офицер Реджи встал. «Начинаем, - сказал он. -
Мисс Бейли, вы хотели начать. Давайте». Он прошел
в конец зала.
«Так, сначала, Джей Ти, уведи остальных из
комнаты, - сказала она. - И ты, Мэйн».
Мэйн и Джей Ти жестом показали своим старшим
офицерам уйти, и они послушались и медленно
вышли со стоическими выражениями лиц. Мисс Бейли
144

стояла молча, пока они не ушли. Потом она глубоко
вздохнула.
- Пастор, вы сказали, что у вас есть идея, что-то, о
чем вы хотели спросить этих молодых людей?
- Да, мисс Бейли, - сказал пастор Уилкинс. Он
встал.
- Так, я знаю, с чего все началось. Малые,
наверное, поссорились из-за девочки, так? А потом дошло
до того, что начали стрелять в друг друга.
Сумасшествие! Я имею в виду, я понимаю, если бы вы ссорились
из-за бизнеса, но вы убиваете людей вокруг из-за
школьной ссоры!
- Мы защищаем свою честь, - сказал Мэйн. - Нет
ничего важнее этого.
- Да, - сказал Джей Ти. - И это из-за бизнеса. Эти
ребята приехали стрелять на нашу сторону,
распугали людей.
Пастор Уилкинс попросил Мэйна и Джей Ти
объяснить, с чего все началось. Первая догадка пастора
Уилкинса была в основном верной: два подростка из
школы ДюСейбл поссорились из-за девочки. Один
был из банды Джей Ти, другой из банды Мэйна. За
пару недель конфликт перерос из невооруженного в
вооруженный: сначала поножовщина, а потом
обстрел. Обстрел произошел после полудня, когда дети
играли на улице после школы.
Джей Ти сказал, что поскольку стрельба распугала
клиентов и потому что жильцы злились из-за того,
что нарушилась их привычная жизнь, он хотел,
чтобы Мэйн заплатил штраф.
Мэйн спорил, что стрельба была на границе
территории двух банд возле парка, который не принадле-
145

жал ни одной из них. Поэтому, как он считал, Джей
Ти компенсации не заслуживал.
Пока они говорили, у меня в голове носились
мысли. Я не мог поверить, что религиозный
проповедник и полицейский не только смотрели на эту
медиацию, но и вовсе содействовали ей. Какая у них была
причина это делать и что произойдет, если люди из
сообщества узнают, что они помогают гангстерам
разрешать споры? Меня также шокировало,
насколько рассудительными все выглядели, даже Джей Ти и
Мэйн, как будто они и раньше так делали.
Это были те же два главаря банд, в конце концов,
которые пытались друг друга убить, вполне
буквально, обстрелами из машин. Я даже задумался, не
вытащит ли один из них пушку прямо здесь в любой
момент. Возможно, самым странным было то,
насколько спокойно общественные деятели относились
к тому, что эти люди зарабатывают на жизнь
продажей крэк-кокаина. Но в этот момент, кажется,
прагматизм был важнее морали.
Через какое-то время разговор
застопорился, Джей Ти и Мэйн просто повторяли свою позицию.
Отри влез, пытаясь сменить тему.
- Сколько ты потерял, как думаешь, - спросил он
Джей Ти. - Я имею в виду, можешь не говорить мне
сумму, но сколько дней бизнеса ты потерял?
- Наверное, пару дней, может неделю, - сказал
Джей Ти.
- О'кей, мы отложим это, - сказал Отри. -
Положим это в банк.
- Какого хрена это значит? - спросил Мэйн.
- Ниггер, это значит, что ты накосячил, - сказал
ему Отри. - Джей Ти же не ответил, так? Он не
стреме

лял по вам. Стреляли только вы по нему, так? Так что
Джей Ти будет толкать свой товар в парке неделю.
В следующий раз если такое случится и накосячит
Джей Ти, ты будешь толкать в парке неделю.
Мисс Бейли заговорила:
- Ничего не продавайте, когда дети там, о'кей?
Только поздно вечером.
- Меня все устраивает, - сказал Джей Ти. Мэйн
согласно кивнул.
- Тогда у нас перемирие, - сказал пастор Уилкинс.
Он подошел к Джей Ти и Мэйну. - Пожмите руки.
Джей Ти и Мэйн пожали руки, без теплоты и не
глядя друг на друга. Пастор и мисс Бейли вздохнули.
Когда Джей Ти, Мэйн и пастор Уилкинс сели
обговорить детали сделки, я вышел. На тротуаре стоял
Отри, куривший сигарету. Он покачал головой; вид у
него был уставшим.
- Трудно это все, да? - спросил я.
- Да, я пытаюсь игнорировать, что они могут на
меня разозлиться и убить меня, если я скажу что-то, что
им не нравится. Никогда не знаешь, когда они придут
домой и решат, что ты работаешь на их конкурентов.
- Тебе когда-нибудь доставалось?
- Пару раз надрали жопу, один раз очень сильно,
потому что думали, что я несправедлив. Я не уверен,
что хочу, чтобы это случилось снова.
- Тебе недостаточно платят за это, - сказал я.
Джей Ти вышел из клуба и остановился рядом со
мной. Его голова была опущена. Одри отодвинулся.
- Ты этого хотел, да? - спросил он.
- Да, - сказал я. - Это то, что я искал. Он знал, что я
очень хотел увидеть, как сообщество и банда разре-
147

шали свои конфликты. Но он также дал мне понять,
что я могу это делать, только если у меня будет
покровитель, и я должен был выбрать между Джей Ти и
Отри. Я выбрал Джей Ти.
- Просто помни, ты этого хотел, - сказал он. - Я
тебя не заставил сегодня сюда прийти. Я тебе об этом
не сказал. Ты этого хотел.
Он тыкал меня пальцем в грудь каждый раз, как
говорил «ты». Я чувствовал, что, несмотря на наш
последний разговор, Джей Ти понимал, что теряет надо
мной контроль.
- Я знаю, - сказал я. - Не волнуйся.
- Я не волнуюсь. - Он разразился безумным
смехом. - Но тебе надо хорошенько подумать об этом.
Просто помни, не я тебя сюда притащил. Я не могу
тебя защищать. По крайней мере, не всегда. Ты это
сделал сам.
- Я понимаю, я сам по себе.
Джей Ти улыбнулся, последний раз ткнул меня
пальцем в грудь, с силой, и ушел.

ЧЕТЫРЕ
Главарь банды на день
Спустя почти три года после знакомства с Джей Ти я
начал обсуждать тему своей диссертации с
несколькими профессорами. Как оказалось, они не
разделяли мой энтузиазм по поводу углубленного изучения
торгующей крэком банды Черные короли и ее
очаровательного лидера. Их больше интересовали
стандартные социологические проблемы общества:
закоренелая бедность, домашнее насилие,
распространенность оружия, напряженные отношения жильцов
с правительством - и, в меньшей степени, как
сообщество уживается с бандой.
Если я хорошо исследую эти темы, сказали мои
профессора, я мог бы объяснить, как на самом деле
ведут себя жильцы Роберта Тейлора, вместо того
чтобы просто говорить, что они не ведут себя как
представители среднего класса. Билл Уилсон в
особенности настаивал, чтобы я примерил более широкий
взгляд на банду и ее роль в Роберте Тейлоре.
Поскольку в социологии так сильна традиция изучения
149

сообществ, он хотел, чтобы я написал полный отчет о
повседневной жизни в многоэтажном проджекте. Он
также сказал, что начал волноваться о моей
безопасности в проджектах.
К тому времени я начал играть в гольф, чтобы
больше времени проводить с Уилсоном, который
обожал гольф.
«У меня кошмары, Судхир, - сказал он однажды,
стоя посреди поля, глядя вдаль невидящим
взглядом. - Я за тебя беспокоюсь, и я очень хочу, чтобы ты
подумал о том, чтобы провести немного времени с
другими людьми». Он замолк, не указывая мне
прямо, за какими такими «другими людьми» я должен
наблюдать, но я знал, что этот эвфемизм означал
кого угодно, кроме гангстеров.
Я знал, что он желал мне добра, но меня все равно
шокировало, что мне придется расширить объект
исследования, если я все еще планировал базировать
свою диссертацию на изучении этого сообщества.
Это означало, что Джей Ти не будет единственным
объектом моего внимания, и возможно даже не
главным. Некоторые из моих профессоров были
опытными этнографами, экспертами в методологии
непосредственного наблюдения. Они настаивали, что я
должен избегать так сближаться с одним
источником, что я буду ему обязан.
Проще сказать, чем сделать. Я не забыл, каким
нервным стал Джей Ти, когда увидел, что я стал
общаться с другими людьми в сообществе. Я не
чувствовал, что могу ему сказать, что мой проект
сдвигается с акцента на его руководстве. К тому времени
Джей Ти не был моим единственным пропуском в
150

этот район, но он точно был моим лучшим
пропуском. Это он пустил меня туда, и он мог открыть -
или закрыть - любую дверь. Но за всем этим крылся
один простой факт: Джей Ти был харизматичным
человеком, который жил захватывающей жизнью, про
которую я хотел знать больше.
Джей Ти, кажется, нравилось, что аутсайдер
часами слушает истории о его храбрости и способностях
руководителя. Он часто говорил, как тяжело
наблюдать за бандой, поддерживать бесперебойное
функционирование наркоэкономики и разбираться с
законопослушными жильцами, которые в нем видели
противника. Иногда он говорил о своей работе
беспристрастно, как будто он генеральный директор
какой-то компании по производству деталей -
позиция, которую я считал не только раздражающей, но,
учитывая насилие и разрушение, которые влек за
собой его бизнес, безответственной.
Он считал себя филантропом в той же степени, что
и лидером. Он с гордостью говорил о том, как бросил
свою цивильную работу продавцом в центре Чикаго,
чтобы вернуться в проджекты и использовать свои
доходы от наркотиков «чтобы помогать другим».
Чем он помогал? Он заставлял всех членов своей
банды получить школьный аттестат и не пробовать
наркотики. Он давал деньги нескольким местным
молодежным центрам на спортивный инвентарь и
компьютеры. Он с готовностью предоставлял своих
гангстеров лидерам жильцов Роберта Тейлора,
которые их посылали сопровождать пожилых по делам
или бить домашних насильников. Джей Ти даже мог
151

позитивно повернуть тот факт, что наживался на
продаже наркотиков. Наркобизнес, сказал он мне,
был «полезен для сообщества», потому что
перераспределял деньги наркоманов обратно в сообщество
через благотворительность банды.
Я должен признать, что риторика Джей Ти могла
быть убедительной, даже когда я пытался изображать
скептика. На самом деле, у меня еще не было четкого
понимания, как на самом деле его банда влияет на
широкую общественность. На еще более базовом
уровне, я сомневался, было ли у меня полное
понимание того, что Джей Ти делает изо дня в день. Какие
занятия банды он мне не показывал?
Одним холодным февральским утром я стоял с ним
на углу улицы, пока у него была встреча с одной из
групп, торговавших наркотиками. Я дрожал, все еще
не привыкший к холодному ветру с озера, и старался
сконцентрироваться на том, что говорил Джей Ти. Он
говорил со своими людьми о необходимости
гордиться своей работой. Он также пытался мотивировать
гангстеров помладше бросить вызов холоду и продать
как можно больше крэка. В такую погоду младшим
гангстерам приходилось стоять на улице и толкать,
пока гангстеры рангом повыше торчали в подъезде.
После обращения к своим войскам Джей Ти
сказал, что ушел играть в баскетбол. Он залез в свой
«Малибу», и я с ним. Мы были припаркованы рядом с
оживленным перекрестком на Стейт-стрит, откуда
было видно одну из высоток Роберта Тейлора,
несколько малоэтажных магазинов и Клуб для
мальчиков и девочек. Еще до того, как он повернул ключ, я
152

сказал, полушутя, что я думал, что ему слишком
много платят.
- Не вижу, что такого сложного в твоей работе, -
сказал я. - То есть ты говоришь, как трудно делать то,
что ты делаешь, но я не вижу, что в этом такого
сложного.
Я сказал, что видел только, как он ходит
туда-сюда и жмет руки людям, тратит деньги, водит крутые
машины - у него было по меньшей мере три, о
которых я знал - и устраивает вечеринки с друзьями.
Джей Ти минуту сидел тихо, не собираясь двигаться
с места.
- О'кей, ну, хочешь попробовать сам? Если
думаешь, что это так просто, попробуй ты.
- Я не думаю, что это возможно. Я не думаю, что
меня в аспирантуре готовят управлять бандой.
- Да, но ты думаешь, что мне для этого вообще
никаких умений не нужно. Так что у тебя не будет
никаких проблем, так?
Его работа действительно иногда казалась
сложной. Например, когда его банда воевала с другой
бандой, Джей Ти приходилось координировать войска и
мотивировать пятнадцатилетних детей стоять на
улице и торговать наркотиками, несмотря на
повышенный риск быть застреленным, избитым или
арестованным. И эти дети ведь не становились
богатыми за свои усилия.
У Черных королей, как и у большинства других
уличных банд, был небольшой класс руководителей.
Джей Ти держал на зарплате только несколько своих
офицеров: казначея, несколько «коллекторов»,
координатора безопасности и группку «директоров» с зар-
153

платой поменьше, которые руководили командами из
шести человек, которые торговали крэком на улице.
Но в большинстве своем члены банды Джей Ти,
кажется, проводили свое время на улицах, торгуя
наркотиками, играя в кости, занимаясь спортом и
болтая о женщинах. Неужели для руководства этим
действительно требовался самопровозглашенный
генеральный директор?
Я высказал это мнение Джей Ти.
- Я мог бы это делать, - сказал я. - Возможно. То
есть я не думаю, что мог бы справиться с войной, и я
никогда не стрелял из пистолета, так что все зависит
от того, что ты имеешь в виду под «попробуй».
- Это и имею в виду: попробуй. Сейчас войны нет,
никаких конфликтов. Так что тебе даже не надо
прикасаться к оружию. Но я не могу пообещать, что тебе
не придется делать что-то, что тебе не понравится.
- Например?
- Я тебе не скажу. Ты сказал, что думаешь, что это
просто, так что попробуй сам и увидишь, что я имею
в виду.
- Предлагаешь?
- Ниггер, это главное предложение всей твой
жизни. Я гарантирую, что, если ты это сделаешь, будет
что рассказать друзьям в университете.
Он предложил мне попробовать этим
позаниматься на день. Это меня рассмешило: как я мог что-то
полезное узнать всего за один день?
Из машины я смотрел, как родители робко
выходили из подъезда высотки с детьми, пытаясь
добраться до школы и спрятаться от сурового ветра с
озера. Регулировщик показала им жестом поспе-
154

шить перейти через дорогу, потому что на зеленом
светофоре нетерпеливо ждали несколько фур. Когда
они прошли мимо его машины, Джей Ти им
помахал. Лобовое стекло запотело от нашего дыхания.
Он включил обогреватель, сделал музыку немного
погромче.
«Один день, - сказал он. - Выбирай. Только и всего.
Один день».
На следующее утро, в семь тридцать, я
встретился с Джей Ти в забегаловке «Кевинз Хамбургер Хэ-
вен» в Бриджпорте, преимущественно ирландско-
американском районе, по другую сторону
автострады от проджектов. Это было его любимое место
по утрам.
«Ни один из местных белых меня не знает, -
сказал он мне, - поэтому нет никаких косых взглядов».
Ему подали стейк с яйцами, как только я присел за
стол. Он всегда ел один, как он говорил. Скоро к нему
присоединятся двое офицеров, Прайс и Ти-Боун.
Хотя банда Джей Ти была почти в два раза больше, чем
остальные в Саус-Сайде, он мало людей возводил в
класс офицеров, потому что мало кому доверял. Все
его офицеры были его друзьями со школы.
- О'кей, - начал он. - Давайте немного
поговорим о...
- Слушай, - вырвалось у меня. - Я не могу никого
убивать, и никому толкать наркотики.
Я большую часть ночи не спал от волнения.
- И даже планировать ничего из этого! Только не я!
- О'кей, ниггер, для начала перестань орать. - Он
оглядел комнату. - И хватит волноваться. Но дай мне
сказать, о чем я беспокоюсь, шеф.
155

Он повертел кусок стейка на вилке, вытирая свой
рот салфеткой.
- Я не могу тебе дать делать все, понимаешь,
потому что у меня будут проблемы, понял? Так что будет
что-то, что тебе просто нельзя делать. И ты мне уже
сказал о том, что ты не хочешь делать. Но это все не
важно, потому что у меня тебе достаточно дел на весь
день. И только ребята, которые пришли на завтрак,
знают, что ты будешь делать. Так что не веди себя
при всех так, как будто заправляешь все. Не позорь
меня.
Джей Ти объяснил, что волнуется о собственных
боссах, совете директоров Черных королей. В совет
входило примерно два десятка людей, которые
контролировали все районные банды Черных
королей в Чикаго, следили за доходами от наркотиков,
поскольку их щедрая доля шла от верхов. Они всегда
хлопотали о том, чтобы местные лидеры вроде Джей
Ти держали своих солдат в узде. Молодые гангстеры,
которые создавали проблемы, привлекали
нежелательное внимание полиции, из-за чего было сложнее
торговать наркотиками; чем меньше наркотиков
продавали, тем меньше денег получал совет
директоров. Так что совет директоров постоянно
напоминал Джей Ти о том, что надо разряжать напряжение в
его банде.
Пока Джей Ти все это объяснял, он повторил, что
только его старшие офицеры знали, что я на день
буду главарем банды. Он сказал, что не стоит рядовым
банды давать знать про наш эксперимент, как и
широкой общественности. Я был взволнован от мысли о
156

том, что проведу весь день с Джей Ти. Я думал, что он
не сможет контролировать, что я увижу, если я
проведу с ним весь день. Это также был очевидный знак,
что он доверяет мне.
И я думаю, ему польстило, что мне было
интересно знать, в чем именно заключается его работа.
Я нетерпеливо спросил его, в чем заключается мое
первое задание.
- Узнаешь через минуту, как и я. Ешь, тебе это
понадобится.
Я нервничал, конечно, но не потому, что
вовлекался в нелегальное предприятие. На самом деле, я
даже не думал об этом под таким углом. Наверное,
стоило. В большинстве университетов
преподавательский состав получает разрешение на свои
исследования от апелляционной комиссии разных
институтов, которые действуют как основная
страховка от эксплуатационных или неэтичных
исследований. Но работу аспирантов в основном
игнорируют. Только позже, когда я начал делиться
опытом с научными руководителями и показывать
им полевые заметки, я начал понимать - и
следовать - требованиям к отчетности исследователей,
которые допущены к криминальной деятельности.
Но в то время, слабо понимая эти протоколы, я
просто опирался на собственную мораль.
Мои моральные устои были не то чтобы надежными.
Если честно, я был немного ошеломлен от
потрясающей возможности глубже войти в мир Джей Ти.
Я надеялся, что однажды он познакомит меня с
могущественными начальниками Черных королей,
известными за безжалостность королями гангстеров из
157

гетто, которые с тех пор расселились по пригородам
Чикаго. Мне было интересно, не были ли они каким-
то революционным авангардом, спорящим о теориях
Карла Маркса и У. Э. Б. Дюбуа, Франца Фанона и Ква-
ме Нкрумы. (Наверное, нет.) Я также надеялся, что
Джей Ти приведет меня в какую-то темную таверну в
центре города, где крупные итальянцы в больших
итальянских костюмах встречались с черными хасле-
рами типа Джей Ти, чтобы вместе создать
многонациональный преступный план на много миллионов
долларов и много поколений.
Мои лихорадочные мысли вышли из-под
контроля. Прайс и Ти-Боун скоро подъехали и сели за наш
стол. К этому времени я знал этих двоих достаточно
хорошо - Ти-Боун, начитанный и болтливый
казначей банды (занимавшийся большинством проблем с
финансами и организацией), и Прайс,
отмороженный и суровый начальник безопасности (работа,
включавшая в себя распределение уличных участков
среди определенных дилеров Черных королей). Эти
два человека были самыми ответственными
помощниками Джей Ти в повседневных делах. Они оба
кивнули мне, когда сели, и посмотрели на Джей Ти.
- О'кей, Ти-Боун, - сказал Джей Ти. - Твоя очередь,
ниггер. Говори. Что у нас сегодня?
- Boy, воу! - сказал я. - Я тут начальник, нет?
Я должен созвать это собрание, нет?
- О'кей, ниггер, - сказал Джей Ти, снова
оглядываясь. Он, кажется, все еще переживал, что я слишком
громко говорю.
- Спокойно.
Я попытался успокоиться.
158

- Ти-Боун, твоя очередь. Говори со мной, ниггер.
Джей Ти съехал под стол, гомерически смеясь. Ти-
Боун и Прайс засмеялись вместе с ним.
- Если он еще раз назовет меня ниггером, я ему
жопу порву, - сказал Ти-Боун. - Мне все равно, что он
мой начальник.
Джей Ти сказал Ти-Боуну начать перечислять
задачи на день.
- Мисс Бейли сегодня нужен десяток парней,
чтобы убраться в здании, - сказал Ти-Боун. - Вчера они с
Джоузи устроили вечеринку на всю ночь, и все засра-
ли. Ей нужно послать пацанов к одиннадцати, или
она разозлится. А я не хочу с ней связываться, когда
она злится. Только не я.
- О'кей, Судхир, - сказал Джей Ти. - Что делать
будем?
Он сложил руки и откинулся назад, как будто
только что поставил мне шах и мат.
- Что? Ты что, шутишь? Это шутка?
- Никакая не шутка, - отрезал Ти-Боун. - Что мне
делать?
Он посмотрел на Джей Ти, который указал на меня
пальцем.
- Давай, шеф, - сказал мне Ти-Боун.
- Мне надо еще десять дел обсудить. Давай уже.
Джей Ти объяснил, что мисс Бейли надо было
угождать, потому что банда продавала крэк в подъезде
ее здания, и как домовый президент она обладала
полномочиями устроить им проблемы. Чтобы ее
умиротворить, Джей Ти постоянно направлял членов
своей банды прибраться в ее здании и выполнять
другую черную работу. Молодые гангстеры ненави-
159

дели эту работу не только потому, что это было
унизительно, но и потому, что каждый час
исправительных работ отнимал у них час зарабатывания денег.
Джози был членом банды Джей Ти подросткового
возраста, который, по всей видимости, устроил
вечеринку с проститутками и оставил на лестницах и в
галерее кучу битого стекла, мусора и
использованных презервативов.
- О'кей, кто давно не убирался? - спросил я.
- Ну, группа Мучи и группа Калии, - сказал Ти Боун.
- Они оба не убирались примерно три месяца.
Мучи и Калия были боссами групп продаж из
шести человек.
- О'кей, и как мы выберем между ними двумя? -
спросил я.
- Ну, зависит от того, что для тебя важно, - сказал
Джей Ти.
- Мучи много зарабатывает, так что ты можешь и
не хотеть его убрать с улицы. Калия в последнее
время не так уж много наскребает, так что, может, ты
захочешь его послать на уборку, потому что он все
равно ничего не зарабатывает.
Ти-Боун в ответ сказал, что, может, мне стоит
отправить Мучи убираться как раз потому, что он в
последнее время так много зарабатывает. Немного
исправительных работ, сказал Ти-Боун, может слегка
«сбить с Мучи спесь». Одной из постоянных задач
главаря банды было удерживать младших гангстеров
от того, чтобы они чувствовали себя слишком
властными или независимыми.
Потом Прайс добавил, что Мучи, которому было
двадцать с небольшим, спит с мисс Бейли, которой
160

было где-то пятьдесят пять. Эти новости меня
шокировали. Неужели Мучи правда казалась
привлекательной полная женщина за пятьдесят? Прайс
объяснил, что ребята помоложе часто спали с
женщинами постарше, особенно зимой, потому что иначе у
них может и не быть теплого и безопасного места,
где можно провести ночь. Женщина-арендатор
также могла разрешить своему молодому бойфренду
хранить наркотики и деньги у себя в квартире, и
может быть, даже использовать ее как место для
независимых продаж.
- Может быть, мисс Бейли понравился Мучи и она
говорит всем не покупать крэк ни у кого, кроме его
пацанов, - сказал Прайс.
- Этого нельзя допускать, потому что Мучи
чувствует себя хозяином дома, а он не хозяин.
- Может, подбросить монетку? - сказал я,
раздраженный тем, что столько времени трачу на
распределение обязанностей уборщика.
- И так и эдак не выиграть.
- Уже сдаешься? - спросил Джей Ти.
- О'кей, давай пошлем туда Мучи, - сказал я. -
Лучше не давать ему зазнаваться. В краткосрочной
перспективе, потеряешь немного денег.
- О'кей, - сказал Ти-Боун и отошел позвонить.
Прайс перешел к следующему пункту. Черные
короли пытались найти большое пространство -
церковь, школу или молодежный центр - где они могли
проводить собрания. Джей Ти объяснил, что было
несколько случаев, когда банде требовалось собрать
всех своих членов. Если член банды нарушал
серьезное правило, Джей Ти любил раздавать наказания
161

перед всеми, чтобы усилить солидарность и, что так
же важно, сделать предупреждение. Если гангстера
ловили на краже наркотиков, например, его могли
жестоко избить перед всей бандой.
Джей Ти также мог созвать большое собрание,
чтобы обсудить практичные дела, например, стратегии
продаж или подозрения о том, кто может стучать
полиции. Большая встреча также давала Джей Ти
внимательную аудиторию для его ораторского мастерства.
Я уже был на нескольких встречах, единственное
содержимое которых сводилось к двухчасовой речи
Джей Ти о добродетелях верности и храбрости. Он
часто собирался с бандой на улице или в парке.
Но это было далеко не идеально. В банде Джей Ти
было примерно 250 молодых людей; собрать даже 50
из них на одной и той же улице однозначно означало
привлечь внимание полиции, особенно если на
повестке дня было избиение.
Мне были интересны отношения банды с
полицией, но это было трудно понять. Гангстеры в
открытую продавали наркотики на улице; почему,
спрашивал я, копы просто не прикрывали эту открытую
торговлю? Но я не мог получить на этот вопрос
конкретный ответ. Джей Ти всегда был уклончив в
этом вопросе, а большинство людей в этом районе
боялись говорить про копов вообще - даже больше,
как мне казалось, чем говорить про банду. Как кто-то
выросший в пригороде, где к полиции относились
радушно, я находил это странным. Но я явно еще
многого не понимал.
Черным королям также нужно было встречаться
всем вместе, если они готовились к войне с другой
162

бандой. Периодически, когда подростки из разных
банд ссорились между собой и конфликт усугублялся,
начиналась война. Но у таких лидеров, как Джей Ти,
был мощный стимул подавлять такие конфликты,
потому что они без всяких причин ставили под угрозу
заработки. Более типично война начиналась, когда
одна банда пыталась присвоить себе точку продаж,
принадлежавшую другой банде. Или одна банда
могла из машины обстрелять территорию другой банды,
надеясь распугать покупателей - возможно,
переманить их на территорию банды, устроившей обстрел.
Когда разгоралась такая искра, Джей Ти мог взять
телефон и позвонить своему коллеге в другой банде,
чтобы договориться о компромиссе.
Но чаще всего главари банд приказывали
отомстить, чтобы сохранить репутацию. Один такой
обстрел вызывал обстрел в ответ, если дилера Черных
королей кто-то из другой банды грабил и отнимал
наркотики и деньги, Черные короли делали по
меньшей мере то же самое.
Месть сигнализировала начало войны. В банде
Джей Ти деталями войны занимался Прайс, офицер
безопасности: он выставлял караул, нанимал
наемников, если требовалось, планировал обстрелы из
машин. Прайсу нравилась его работа, и он часто
чувствовал себя лучше всего во время войны банд.
Я никогда не видел, чтобы война продлилась
дольше пары недель; начальство каждой банды
понимало, что публичное насилие, по меньшей мере, плохо
для бизнеса. Обычно через неделю или десять дней
борьбы начальство находило медиатора, кого-то
типа Отри, чтобы он помог устроить перемирие.
163

- Пастор Уилкинс сказал, что мы можем раз в
неделю встречаться в церкви, по ночам, - сказал
Прайс. - Я с ним вчера говорил. Он сказал, что хочет
пожертвование.
Прайс заржал. Как и Ти-Боун, который только что
вернулся после звонка, и Джей Ти.
- Что смешного? - спросил я.
- Пастор Уилкинс - пидор, чувак, - сказал Джей Ти.
- Этот ниггер всю ночь напролет сосет члены.
Я понятия не имел, занимался ли пастор Уилкинс
сексом с мужчинами в действительности, но я не
думал, что это особо важно. Прайсу и остальным
нравилось над ним прикалываться, вот и все.
- Я все еще не вижу, что тут смешного, - сказал я.
- Ниггер, тебе придется с ним встретиться, -
сказал Ти-Боун.
-Наедине!
- А, понял. Очень смешно. Ну, как вам это? Раз уж я
главарь, эта встреча теперь назначена на завтра. Ха!
- Нет, пастор хочет встретиться сегодня, - сказал
Джей Ти, внезапно сделавшись строгим.
- А я хочу сегодня узнать, есть ли нам где провести
встречу в пятницу. Так что твоя очередь, коричневый
парень. Готовься.
- О'кей, тогда я делегирую Ти-Боуна на встречу с
пастором Уилкинсом. Ты же мне не можешь сказать,
что я не могу кого-то делегировать!
- Вообще-то могу, - сказал Джей Ти.
- В правилах банды значится, что только главарь
может проводить такие встречи.
- Блин, а теперь вы просто выдумываете новые
правила. Ну ладно, я это сделаю. Дадим ему
пятьдесят баксов за пользование церковью.
164

- Что! - сказал Прайс. - Ты с ума сошел?
- Пятьдесят - просто гарантия, что копы приедут
вовремя, - сказал Ти-Боун. - Тебе стоит подумать о
цене повыше.
- А что мы заплатили в прошлый раз? - спросил я.
- Смотря что нужно, - сказал Джей Ти и объяснил,
что для менее авторитетных священников было
обычным делом сдавать в аренду свои помещения для
деловых встреч банд.
- За пятьсот можешь арендовать подсобное
помещение или подвал, но это только на один раз. И
пастор останется в помещении. За семьсот пятьдесят
будете там одни. А иногда ты хочешь быть один, в
зависимости от того, что собираешься обсуждать.
- Ага, - добавил Прайс.
- Если хочешь кому-то надрать жопу, вам лучше
быть одним.
Я попросил немного времени все обдумать.
Мы вчетвером вышли из ресторана и залезли в
«Малибу» Джей Ти на наше следующее задание:
встреча с Джонни, владельцем магазина, который
перестал пускать членов Черных королей внутрь. Я уже
знал Джонни. Он был своеобразным местным
историком, который мне рассказывал истории про
шестидесятые и семидесятые, когда он сам был
главарем банды. Но он всегда подчеркивал, что банды в то
время были совсем другими. Они были
политическими организациями, говорил он, которые боролись
против полицейской жестокости и за право
сообщества получать равную долю городских услуг. По его
мнению, сегодняшние банды в основном зарабаты-
165

вали деньги без всякого понимания или участия к
нуждам бедного черного населения Чикаго.
Магазин Джонни находился на Сорок седьмой
улице, в оживленной торговой зоне, пересекавшей
Роберта Тейлора пополам. Улица была забита
винными магазинами, пунктами обналичивания чеков,
магазинами товаров для вечеринок и хозтоваров,
несколькими выжженными зданиями и пустыми
участками, центром социальной помощи, двумя салонами
красоты и парикмахерской.
Я не очень волновался насчет встречи с Джонни,
пока Прайс не заговорил.
- У нас с этим ниггером тоже проблема, - сказал
он, - потому что он с нас дерет больше, чем с других
ниггеров.
- Ты имеешь в виду, что он обдирает только
членов Черных королей? - спросил я.
- Именно так, - сказал Джей Ти.
- И тут трудно разобраться, потому что Джонни
дядя Ти-Боуна. И он опасный хрен. Он стреляет
вообще без повода. Так что будь осторожен.
- Нет, это ты будь осторожен, - сказал я. - Я тебе
сказал, что не буду ни в кого стрелять.
- Никто не сказал, что ты должен, - заржал Прайс с
заднего сиденья. - А вот он может!
- И что мне делать? - спросил я. - Хотите меня
заставить его брать с вас честные цены?
- Ну, тут все сложно, - сказал Джей Ти, - потому
что мы не можем никому позволить нас обдирать,
понимаешь? Но дело в том, что мы этого ниггера
крышуем.
- Крышуете?
166

- Да, представь, что кто-то что-то украдет. Тогда
мы узнаем, кто это сделал, и разберемся с этим.
- Так что он не может нам говорить, что мы не
можем ходить в его магазин, - сказал Прайс. - Мы же
ему предоставляем услугу.
- Ага, - сказал Джей Ти. - Мы должны ему
напомнить, что он нам платит, чтобы мы ему помогали, и
если он нас не пускает в магазин, это не сулит ничего
хорошего. Видишь, он так пытается вернуть деньги,
которые платит за крышу.
Джонни курил перед магазином, когда мы
подъехали.
- Как дела, Судхир? - спросил он. - Я вижу, ты опять
зря тратишь свое время, тусишь с этими ниггерами.
Джонни выглядел как карикатура на хаслера эпохи
диско: ярко-оранжевые штаны, рубашка из
полиэстера, легковоспламеняющаяся на вид, ковбойские
сапоги с окантовкой из поддельных бриллиантов и
куча блестяшек из гетто - поддельные рубины и
другие камни на пальцах.
На руке у него была татуировка ЧЕРНАЯ СУКА, а на
груди - татуировка ПЕНТХАУС КИНГЗ, название его
старой банды.
Джей Ти, Прайс и я пошли за Джонни в подсобку
магазина, пока Ти-Боун свалил по другим делам.
Подсобка была затхлая и пыльная. Стены были
заклеены фотографиями голых чернокожих женщин и
большим постером с Уолтером Пэйтоном,
обожаемым защитником команды «Чикако Беарз». На
крепких полках и даже на полу все было заставлено
подержанными телевизорами, деталями от
стереосистем и микроволновыми печами, которые чинил и
167

продавал Джонни. На большом деревянном столе
валялись остатки вчерашней игры в покер: карты и
фишки, окурки от сигар, бренди и журнал с долгами.
Через открытую заднюю дверь был виден небольшой
лагерь для бездомных. Джей Ти сказал мне, что
Джонни платил бездомной паре пятьдесят баксов в
неделю за то, что они спали снаружи его магазина и
охраняли его.
Мы все сели за стол. Джонни выглядел
раздраженным.
- О'кей, - сказал он, - что мы будем делать?
- Ну, мы тут думали больше о том, что ты будешь
делать, ниггер, - сказал Прайс.
- Слушай, Большой Черный, - сказал Джонни с
трясущейся сигаретой в зубах, - если тебе нечего
сказать, иди со своей пастью на улицу.
Джей Ти сказал Прайсу вернуться в машину.
Остались только я, Джей Ти и Джонни.
- Ты нам платишь, Джонни, - сказал Джей Ти. -
А теперь ты нас обдираешь. Пытаешься вернуть
свои деньги? Этого ты добиваешься?
Джонни ответил спокойным монотонным
голосом.
- Ниггеры, вы не можете с меня драть двести
пятьдесят баксов в месяц, это должно прекратиться, -
сказал он.
- Невозможно вести бизнес и платить такие
деньги. Твои пацаны постоянно приходят сюда и требуют
бесплатные вещи. Я сказал Мучи и остальным, что
если они сюда еще раз придут, эта пушка найдет их
спину. - Он показал на ружье, висевшее за его
спиной на стене.
168

- Так, такие разговоры нам не нужны, - сказал
Джей Ти. - Мы должны сотрудничать.
- Сотрудничать, охренеть, - сказал Джонни.
- Можешь посотрудничать с моим кулаком.
- Boy, воу! - сказал я, пытаясь быть полезным. -
Давайте успокоимся, ребята. Я думаю, что нам нужно
немного.
- Этот араб с нами весь день будет сидеть? -
сказал Джонни.
- Оставь пацана в покое, - сказал Джей Ти. - Я
потом объясню. Он бросил на меня взгляд, который как
бы говорил «заткнись».
- Слушай, ты мне платишь двести долларов в
месяц за те же услуги. - Он говорил про защиту,
которую предлагала банда. - А я поговорю с Мучи и
остальными, скажу им, что они не могут ничего
тырить. О'кей?
- Сука, скажи ему не приводить сюда своих баб.
-Что?
- Ты меня слышал. Он приводит сюда своих баб,
когда меня нет, понтуется и таскает товары с полок,
жрет конфеты и пьет газировку, как будто он тут
хозяин. А когда мой работник попытался что-то с ним
сделать, он ему пригрозил пушкой. Пускай со мной
так попробует. Хоть раз, я убью эту суку малолетнюю.
- О'кей, - сказал Джей Ти, показав Джонни рукой,
чтобы он заткнулся.
- Я тебе сказал, что я разберусь с ниггером.
- Я тебе плачу двести долларов, и твои пацаны
могут сюда ходить, но они должны пообещать тратить
минимум двести долларов в месяц, - сказал Джонни.
- И ты не задерешь цены, так? - сказал я.
169

- Блин, араб, ты все еще здесь? - сказал Джонни.
- Да, именно так, они платят столько же, сколько
все остальные.
- О'кей, - сказал я, - дело сделано, ребята.
Я встал на выход.
- Пацан, сядь, - сказал Джей Ти. - Джонни, мы к
тебе вернемся.
- Да, мы к тебе вернемся, - сказал я. - Нам нужно
все взвесить.
Джонни и Джей Ти заржали.
- Охренеть! - заорал Джонни. - Ты с собой везде
этого араба водишь?
- Только сегодня, - пробормотал Джей Ти, явно
раздраженный тем, что я слишком серьезно отнесся
к своей роли. - Только на один день, вот и все.
Мы сели обратно в «Малибу». Прайс был за рулем,
Джей Ти в первом ряду, а я сзади. Моим следующим
заданием, объяснил Джей Ти, было разрешить спор
между двумя гангстерами, Билли и Отисом. Билли
был «директором» группы из шести людей,
продававших наркотики. Отис, один из его шести барыг,
заявлял, что Билли ему не доплатил за день работы.
Билли, в свою очередь, сказал, что Отис соврал о том,
сколько крэка он продал, и оставил себе лишние
деньги. Мою задачу осложняло то, что я уже знал
Билли и Отиса.
По дороге Прайс объяснил мою цель: вынести
решение по делу и определить справедливое
наказание. «Если Билли не заплатил Отису, надо наказать
Билли, - сказал он. - Наказание за то, что не платишь
одному из членов своей группы - два удара в табло, и
170

Билли не может работать неделю. А если хочешь,
можешь сделать Отиса директором на эту неделю. Но
если Отис что-то украл, у нас проблема посерьезнее.
Тебе придется избить этого ниггера, не просто
ударить два раза. И ему придется месяц работать
бесплатно».
От мысли о том, чтобы ударить кого-то по лицу -
прописать в табло - мне сделалось тошно. В детстве
надо мной постоянно издевались. Я был высоким и
спортивным, но я также был ботаником, с
калькулятором в нагрудном кармане, плохой прической и
большой охапкой учебников по математике и
естественным наукам в руках. Я был идеальной мишенью
для среднего игрока в американский футбол или
любого другого спортсмена, особенно потому, что я
занимался менее мужественными видами спорта -
теннис и футбол. Я даже ни разу не научился драться.
В школе кульминация большинства драк
происходила, когда кто-то - обычно девочка, с которой я
дружил, - умоляла задиру передумать, или когда я
сворачивался в позу эмбриона, что я в общем-то нашел
хорошей стратегией, потому что большинство задир
не хотели бить кого-то, кто не бьет в ответ.
- Не хочу показаться прихотливым, - сказал я, - но
ты разве не для этого у нас, Прайс? Ты же у нас
охрана, нет? Ты надери ему жопу - разве тебе не за это
платят? А если я главарь, я могу перераспределять
обязанности, нет?
- Судхир, - спокойно сказал Джей Ти, - ты должен
понять, что если ты так сделаешь, ты потеряешь
уважение. Они должны видеть, что ты босс, а это значит,
что бьешь ты.
171

- А если я его заставлю двадцать раз отжаться или
пятьдесят раз присесть? Или помыть мою машину.
- У тебя нет машины, - сказал Джей Ти.
- Ага - так что они должны мыть твою машину
месяц!
- Слушай, они мне уже моют машину, вытирают
жопу, что захочу, так что не прокатит, - спокойно
сказал Джей Ти, как будто старался объяснить мне
масштаб своей власти.
- А если они могут украсть деньги или не
заплатить кому-то за работу и им просто придется помыть
машину, подумай сам, сколько эти пацаны будут
красть. Ты должен убедиться, что они понимают, что
не могут красть! Ниггер, они должны тебя бояться.
- Это твой стиль менеджмента? Страх?
Я пытался сделать вид, что у меня свой стиль.
В основном я тянул время, потому что беспокоился,
что мне придется кого-то ударить. - Страх, а?
Интересно, очень интересно.
Мы подъехали к перекрестку, где Билли и Отису
сказали с нами встретиться. Было холодно, еще не
полдень, но солнце немного выглянуло из-за туч.
Кроме заправки неподалеку, в основном вокруг нас
были пустыри и заброшенные здания. Я смотрел, как
Билли и Отис подходят поближе. Билли был
примерно два метра ростом. Он был звездой баскетбола в
школе Данбар Хай и выиграл спортивную стипендию
в небольшой колледж Южного Иллинойса в Карбон-
дейле. Он начал использовать свои связи с Черными
королями, чтобы продавать марихуану и кокаин
студентам в своей общаге. Через какое-то время он
решил бросить баскетбольную команду, чтобы торго-
172

вать наркотиками полный день. Однажды он сказал
мне, что от соблазна денег у него «текли слюни, и он
не мог насытиться. Самое идиотское решение в моей
жизни».
Теперь он работал на банду, чтобы накопить денег
и вернуться в колледж.
Мне всегда нравился Билли. Он был одним из
тысяч людей в этом районе которые, как только им
исполнилось восемнадцать, принимали множество
важных решений самостоятельно. Менее 40
процентов взрослых в этом районе закончили хотя бы
школу, не то что колледж, так что у Билли было мало
советчиков. Даже несмотря на это, он был первым, кто
взял на себя ответственность за свои плохие
решения. Я никогда не забуду, что он сказал, когда
вернулся в проджекты после того, как бросил колледж: «Мне
просто нужно было с кем-то поговорить. Я сходил с
ума, и мне было не с кем поговорить». Я не хотел
думать о том, что мне сегодня придется ударить Билли,
потому что он мне очень нравился - и потому что
при его росте его челюсть была практически
недосягаемой.
Отис был совершенно другой историей. Он всегда
носил темные очки - даже в помещении, даже
зимой - и у него под длинной черной курткой, которую
он всегда носил, даже в жару, был длинный нож. Он
обожал резать людей так, чтобы остался шрам. И я
ему совсем не нравился. Вражда началась во время
игры в баскетбол пару месяцев назад. Я постоянно
посещал полночные матчи банды в Клубе для
мальчиков и девочек. Если у Отри не хватало игроков, он
иногда заставлял меня поучаствовать. Я играл в ба-
173

скетбол в детстве, но не так, как это делали в гетто.
В моем районе мы выбирали заслон, передавали мяч
и - что самое главное, назначали штрафные, даже в
дворовых играх. В играх банд, если назначить хотя
бы половину штрафных, к перерыву бы кончилась
половина игроков. Но во время одного матча, когда я
был рефери, а Отис был в команде, я ему назначил
пять штрафных, потому что... ну, потому что он пять
раз нарушил правила с кем-то. Ему пришлось
выбыть из матча.
Сидя на скамейке с дешевой бутылкой алкоголя в
руке, Отис кричал мне: «Я тебя убью, ублюдок! Я тебе
отрежу яйца!»
Остаток игры мне было трудно
концентрироваться. Я сразу ушел из спортзала, но Отис догнал меня
на парковке. Он все еще был в спортивной форме,
так что у него с собой не было мачете. Он поднял
бутылку с асфальта, разбил и прислонил розочкой к
моей шее.
В этот момент Отри пришел на парковку, оттащил
Отиса и сказал мне бежать. Я стоял в шоке, а Отри
орал: «Беги, ниггер, беги!» Через примерно тридцать
секунд они с Отисом начали ржать, потому что мои
ноги просто не могли пошевелиться. Они так ржали,
что повалились на землю. Меня чуть не вырвало.
Я думал об этом инциденте сейчас, когда Отис шел
к нам, и думал, не думает ли он о нем тоже. Я вышел
из машины с Джей Ти и Прайсом.
- О'кей, рассказывайте, что случилось, - сказал
Джей Ти.
- Мне нужно знать, кто из вас на прошлой неделе
напортачил. Билли, ты первый.
174

Джей Ти выглядел встревоженным, может даже
немного злым. Я не знал почему, и у меня не было
времени спросить. У меня явно не было шансов
вести этот разговор.
- Как я уже сказал, - начал Билли, - не о чем
говорить. Отис получил сотню товара и не досчитался ста
долларов. Я хочу свои деньги. Он был упрям и дерзок.
- Ниггер, ну блин, - сказал Отис. - Ты мне неделю
не платил. Ты мне был должен эти деньги.
У Отиса были красные глаза, и он выглядел как
будто в любой момент потянется и ударит Билли.
- Не платил? - сказал Билли. - Ты не прав. Я тебе
заплатил, а ты пошел и все потратил. Я помню.
Директор команды по продажам - в данном
случае, Билли - обычно давал своим дилерам долю
заранее упакованного крэка. Сотня была стандартом. За
один мешочек платили десять долларов, так что,
когда у дилера кончались запасы, он был должен дать
своему директору тысячу долларов. Билли говорил,
что Отис ему принес всего девятьсот долларов.
Единственным оправданием Отиса было то, что Билли
был должен ему денег за предыдущую сделку -
обвинение, которое Билли отрицал. Отис и Билли
продолжали спорить друг с другом, но они смотрели на
Джей Ти, Прайса и меня, защищая свою сторону.
- О'кей, О'кей, - сказал Джей Ти.
- Мы так с места не сдвинемся. Убирайтесь
отсюда. Я с вами потом разберусь.
Билли и Отис ушли, присоединившись к
остальным из своей группы у помойки, где они хранили
свои наркотики и деньги. Как только они ушли из
зоны слышимости, Джей Ти спросил меня:
175

- Ну, что думаешь? Достаточно услышал?
- Да, достаточно! - сказал я с гордостью. - Вот мое
решение: Отис очевидно забрал деньги себе. Вы
заметили, что он ни разу не отрицал, что что-то взял.
Он просто сказал, что Билли ему должен денег. Я не
могу понять, правда ли Билли не заплатил Отису за
день, но очевидно, что раз Отис не отрицает, что
украл деньги, Билли забыл ему заплатить - или не
хотел. Но это все не важно, потому что Отис правда
украл деньги. И я могу поспорить, что Билли ему не
заплатил.
Тридцать секунд висела тишина. Наконец, Прайс
заговорил:
- А что, мне нравится. Неплохо. Это самое умное,
что ты сказал за день!
- Да, - сказал Джей Ти. - Ну что, какое наказание?
- Ну, в таком случае мы позаимствуем правила
национальной футбольной лиги и применим правило
обоюдного удаления, - сказал я. - Оба пацана лажа-
нули, так что два пенальти отменяют друг друга.
Я знаю, что преступление Отиса более серьезно,
потому что он украл, но они оба налажали. Так что
никого не будем бить или штрафовать. Как вам?
Больше тишины. Прайс смотрел за реакцией Джей
Ти. Я тоже.
- Скажи Отису подойти сюда, - наконец сказал
Джей Ти. Прайс пошел за ним.
- Что ты собираешься делать? - спросил я Джей
Ти. Он ничего не сказал.
- Ну скажи мне.
Он меня проигнорировал. Прайс вернулся с Оти-
сом.
176

- Подожди меня вон там, - тихо сказал мне Джей
Ти, кивнув на машину. Я сделал, как он сказал. Я залез
на заднее сиденье, с которого не было видно Джей Ти
и остальных. Я все равно был достаточно близко,
чтобы слышать, как Джей Ти приказывает Отису сложить
руки за спиной. Потом я услышал удар кулака по
щеке, а еще через десять секунд еще один. Потом,
медленно, еще два удара. Я выглянул в смотровое окно и
увидел, как Отис сложился пополам и держится за
лицо. Джей Ти медленно шел обратно в машину,
покачивая кулаком. Он сел в машину, и следом за ним Прайс.
- Ты не можешь им позволять красть, - сказал мне
Джей Ти. - Мне понравился твой взгляд на
произошедшее. Ты прав, они оба налажали. Поскольку мы
не знаем, правда ли Билли не платил, я не могу его
побить. Но как ты и сказал, мы точно знаем, что Отис
что-то украл, потому что он это не отрицал. Так что
мне пришлось его наказать. Он легко отделался.
Я ему сказал, что ему придется работать бесплатно
всего неделю.
Я слышал, как Отис стонет от боли, как больная
корова. Я тихо спросил, в порядке ли он. Ни Джей Ти,
ни Прайс не ответили. Когда мы проезжали мимо
Билли и Отиса, я был единственным, кто посмотрел
на них. У Отиса все еще была опущена голова, и он
отвернулся, когда мы проехали мимо. Билли просто
смотрел, как мы проезжаем, без всякого выражения.
Мы провели следующие часы разъезжая по Саус-
Сайду, покрывая широкий участок территории,
которую контролировала не только группировка Черных
королей под управлением Джей Ти, но и другие
банды, входившие в нацию Черных королей.
177

Пока Джей Ти поднимался по городской иерархии
Черных королей, в его расширенные обязанности
входило наблюдение за несколькими группировками
Черных королей, чтобы удостовериться, что продажи
идут гладко и банды района сотрудничают друг с
другом. Это означало, что теперь он прямо или
косвенно осуществлял надзор за несколькими сотнями
членов Черных королей.
Фракции банд постоянно передвигали и
перегруппировывали. Обычно причиной были не такие
драматические события, как война банд, а более
прозаичная базовая экономика. Когда одна местная банда
чахла, обычно это было потому, что она продавала
недостаточно крэка, чтобы удовлетворить спрос, или
потому что главарь платил своим уличным дилерам
слишком мало, чтобы привлечь мотивированных
работников. В таких случаях начальство банды могло
передать права распространения конкурирующей
банде в своеобразном слиянии, в котором
первоначальная банда получала небольшой процент дохода
и низший ранг в иерархии после слияния. Хотя
руководство бандой и не было обычным бизнесом, это
все равно был бизнес.
Сегодня Джей Ти должен был осмотреть все
команды продаж из четырех и шести человек в переулках,
парках, аллеях и заброшенных зданиях, где Черные
короли продавали крэк. Он это делал раз в неделю.
Поскольку эти визиты были, возможно, самой
важной работой Джей Ти, было очевидно, что мне не
дадут много делать.
Но когда Джей Ти подъехал к своей первой
остановке, он сказал мне, что я могу хотя бы пойти с ним.
178

К нам присоединилась вторая машина, в которой
было четверо младших членов банды. Они были
охраной Джей Ти, которая подъезжала заранее в каждое
место и отправляла ему сообщение через пейджер о
том, что все в безопасности от вражеских банд.
Наблюдая за тем, как Джей Ти опрашивает свои
команды продаж одну за другой, я начал понимать, что он
и правда эффективный менеджер. Все его гангстеры
знали, что к чему. Как только Джей Ти подъезжал на
точку, директор команды продаж подходил к нему
один и давал своим войскам команду прекратить
торговлю. Один из гангстеров со всеми деньгами и
наркотиками немедленно покидал территорию,
чтобы полиция не могла арестовать Джей Ти напрямую
за торговлю наркотиками. Я не мог понять, была ли
это идея Джей Ти или стандартная процедура в мире
гангстеров, но когда речь заходила о том, чтобы
избегать полиции, Джей Ти был очень внимателен.
Чтобы держать себя вне подозрений, он никогда
не носил с собой пистолет, наркотики или крупные
суммы денег. Хотя он иногда и намекал на копов,
которых знал лично, людей, которые с ним выросли
на районе, он всегда был уклончив насчет того,
было ли у него какое-то реальное влияние на полицию.
Как бы там ни было, он не особенно волновался о
том, что его арестуют. По его мнению, полиция
могла его взять, когда захочет, но в их же интересах
было позволять знакомым лицам управлять
наркобизнесом.
«Они просто хотят все контролировать, - сказал он
мне, - и поэтому они за нами ездят, может, раз в
неделю».
179

Его уличных барыг, тем не менее, постоянно
арестовывали. С законной точки зрения это было в
основном мелкой помехой, с точки зрения бизнеса,
тем не менее, это было катастрофическим
перерывом в потоке прибыли Джей Ти.
Если дилера сажали, Джей Ти иногда посылал
деньги его семье, но он также волновался, что дилер
может решить дать показания полиции в обмен на
сокращение срока. Джей Ти был более щедр, когда
речь заходила о дилерах, убитых на работе. Он почти
всегда выплачивал их семьям щедрые компенсации.
Сейчас, когда он встречался с каждым директором
продаж, Джей Ти начинал со стандартного списка
вопросов: Потерял каких-то постоянных клиентов?
(Другими словами, покупателей.) Кто-нибудь
жаловался? (О качестве крэка.) Слышал о том, чтобы люди
переходили к конкурентам? (Клиенты, покупавшие
крэк у других дилеров.) Кто-то следит за тобой?
(Полиция или управдомы.) Новых хаслеров видел?
(Бездомные или уличные торговцы.) Какие-нибудь
ниггеры приходили? (Вражеские банды.)
Ответив на все эти вопросы, директор должен был
отчитаться о продажах за прошлую неделю:
итоговый счет за неделю, потерянные или украденные
наркотики, имена гангстеров, которые нарываются.
Джей Ти больше всего волновал еженедельный доход
от наркотиков - не только потому, что его зарплата
рассчитывалась из этого дохода, но и потому, что он
каждому из своих начальников должен был
заплатить с него налог. Джей Ти раньше сказал мне, что
его боссы иногда меняли свой налог, иногда даже
увеличивали в два раза, без причины. (По крайней
180

мере без причины, которую говорили Джей Ти.)
Когда это происходило, Джей Ти приходилось лезть в свой
карман. За пару месяцев до этого ему пришлось
заплатить пять тысяч долларов, чтобы помочь закупиться
оружием для банды, и он не особо был этому рад.
Это давление, совмещенное с его постоянным
страхом, что младшие члены его банды планировали
переворот, плодили в Джей Ти паранойю о том, что
его обдирают. Он мне рассказал о нескольких таких
переворотах в других районах. Так что он
фактически устраивал каждому своему директору продаж
допрос, задавая один и тот же вопрос на разный манер
или пытаясь их подловить другими способами.
- Так ты продал пятьдесят пакетов, о'кей, это
нормально, - мог начать Джей Ти.
- Нет, я сказал, мы продали двадцать пять, -
отвечал директор.
- Нет, ты сказал пятьдесят, я могу поклясться, что
ты сказал пятьдесят. Все остальные слышали
пятьдесят, так?
- Нет, нет, нет. Я сказал двадцать пять.
Неизменно Джей Ти и молодой человек во главе
своей команды продаж - обычно они были
подростками или им было двадцать с небольшим - так
препирались несколько минут, часто из-за
незначительной детали, пока Джей Ти не был уверен, что они
говорят правду.
Сегодня, пока холодный полдень сменялся
вечером, я смотрел, как несколько из этих молодых
людей потеют под допросом Джей Ти. Безусловно, они
все уже знали, чего от него ожидать. Но даже тень
подозрения могла им заработать нарушение: Джей Ти
181

быстро наказывал их физически или отменял их
привилегии - право носить оружие, например, или
право зарабатывать деньги.
Джей Ти также спрашивал директоров о
поведении в последнюю неделю, которое могло привлечь
внимание полиции - ссора между покупателем и
дилером, например, или стрельба. Если один из его
членов был отчислен из школы или получил жалобы от
управдома, он должен был пройти еще более строгий
допрос от Джей Ти.
Для директоров худшей частью допроса было то,
что у Джей Ти были свои независимые источники.
У него был список информаторов в каждом районе,
где работали Черные короли. Он начал эту практику,
когда впервые стал ответственным за районы,
которые не знал так же хорошо, как свой.
Хотя он и знал улицы и магазины в этих районах,
он не знал всех пасторов, управдомов, полицейских
и хаслеров как в своем собственном.
Большинство его информаторов были бездомные,
сквоттеры или другие взрослые люди в
затруднительном положении. Они брали дешево - Джей Ти
платил большинству из них всего десять или
пятнадцать долларов в день - и эти гетто-скитальцы могли
легко проводить время в зонах продаж и следить за
гангстерами Джей Ти, не вызывая подозрений. Джей
Ти обычно отправлял своих старших офицеров,
чтобы выслушать доклад этих доносчиков, но иногда он
встречался с ними лично. Хотя они не могли ему
сказать, крали ли у него члены его банды, они были
ценны тем, что могли сообщать о таких проблемах, как
уличные драки или жалобы покупателей.
182

Когда мы проезжали по району мимо разрушенных
фасадов магазинов на Сорок седьмой улице, Джей Ти
сказал мне, что одна из его групп продаж продавала
разбавленный продукт. Цепочка продаж крэка
Черных королей начиналась с того, что старшие офицеры
Джей Ти закупали порошковый кокаин в крупных
размерах от дистрибьютора в пригороде или районе
на окраине города. Офицеры обычно готовили крэк
из кокаина самостоятельно, используя пустую
квартиру или платя жильцу где-то сто долларов в месяц за
пользование его кухней. Потом офицеры
распределяли заранее расфасованный продукт среди директоров
продаж. Иногда все же уличным командам разрешали
готовить крэк самостоятельно. В таком случае,
объяснил Джей Ти, они могут исподтишка добавить что-
то, чтобы сделать больше крэка из своего кокаина.
Они могли превратить каждую упаковку из 100
пакетиков по 10 долларов в упаковку из 125 пакетиков, и
заработать 250 лишних долларов. Эти деньги,
разумеется, не были подвержены налогам Джей Ти, потому
что он мог отчитаться только о сотне.
Я был удивлен, что Джей Ти мог дать кому-то шанс
так его обсчитать. Но у него теперь было под контролем
столько команд, с такими ошеломляющими объемами,
что он иногда отдавал производство «на субподряд».
Процесс был довольно простой: смешивали
порошковый кокаин с содой и водой, а потом кипятили воду,
пока не оставались только кристаллы крэка.
Передача производства на субподряд также давала
Джей Ти своеобразную страховку: даже если полиция
устраивала рейд на одну из его квартир, где
производили крэк, он не потеряет весь свой кокаин.
183

Продажи разбавленного крэка также напрягали
Джей Ти не только по очевидной причине того, что
его гангстеры у него крали. Такая деловая энергия
могла быть заразной. Если другие группировки
банды придумали план, чтобы повысить доходы, Джей
Ти не только потерял бы налоги, но его директора
продаж могли себя почувствовать достаточно
влиятельными, чтобы столкнуть его с трона. Он также
волновался о физическом вреде разбавленного крэк-
кокаина. Не так давно подросток в Роберте Тейлоре
чуть не умер от передоза, и по слухам, крэк,
смешанный с опасной примесью, ему продал один из
дилеров Джей Ти. В результате президент дома вызвал
полицию, которая две недели круглосуточно
патрулировала здание, из-за чего прекратились продажи.
Начальство Джей Ти чуть не лишило его звания из-за
этого инцидента, испугавшись, что он не может
контролировать членов своей банды.
Другая причина, почему Джей Ти волновался из-за
разбавленного крэка, была простая
конкурентоспособность: если все узнают, что Черные короли
продают плохой продукт, их покупатели перейдут к другим
бандам.
Это волновало его больше всего, сказал мне Джей
Ти, когда мы ехали на встречу с Майклом,
двадцатилетним гангстером, которого недавно повысили до
директора команды продаж в шесть человек.
Один из доносчиков Джей Ти сказал ему, что
команда Майкла продавала разбавленный продукт. Доносчик
был зависимым от крэка, Джей Ти сказал ему купить
крэк и отдать Джей Ти, и тот по цвету и хрупкой
структуре определил, что крэк и правда разбавили.
184

Джей Ти спросил меня, что бы я сделал, если бы я
был боссом банды и мне надо было расправиться с
Майклом.
- Уволь его! - сказал я.
Джей Ти объяснил, что его решение не может быть
таким прямолинейным.
- Большинство пацанов даже не додумаются до
такого способа заработать, - сказал он.
- Он пацан, который пытается заработать лишний
доллар. На меня работают сотни людей, но только
немногие из них так думают. Ты не хочешь терять
таких людей.
Джей Ти сказал мне, что он должен был подавить
тактику Майкла, но не дух, на которой она была
основана. Когда мы подъехали к Майклу, Джей Ти сказал
своим офицерам и охране оставить его с Майклом
наедине. Он попросил меня остаться. Мы зашли в
переулок за рестораном фастфуда.
- Видишь это? - сказал Джей Ти, подняв
небольшой пакет к лицу Майкла. - Что это?
- Это мое, - сказал Майкл.
Я не имел ни малейшего понятия, как он
определил, что это его крэк, и подумал, не сказал ли он так
просто рефлекторно. У Майкла был стоический вид,
как будто он ожидал наказания. Остальная его
команда смотрела за происходящим с расстояния десять
метров.
- Да, именно так, и это половина того, что там
должно быть, - сказал Джей Ти.
- Хочешь, чтобы мы туда больше положили?
- Не шути со мной, ниггер. Я знаю, что ты чем-то
разбавляешь продукт. У меня он с собой. Как ты
собираешься отнекиваться?
185

Майкл молчал.
- Я тебе скажу, что мы сделаем, - сказал Джей
Ти. - Я не буду тебя припирать к стенке. Ты это
продашь, а на следующей неделе ничего не заработаешь.
Твоя доля идет всем остальным в твоей команде.
И знаешь что? Ты им это еще и скажешь. Ты им
скажешь, почему плохо разбавлять. Ты знаешь почему, да?
Майкл кивнул с опущенной головой.
- О'кей, тогда ты им скажешь, что это
неправильно, потому что мы теряем покупателей и тогда у нас
нет работы. И ты им скажешь, что это была твоя идея,
ты облажался, и чтобы все исправить, ты хочешь им
отдать деньги, которые заработал бы сам.
Майкл теперь был явно расстроен, на его лице
застыло своеобразное выражение агрессивного уныния.
Наконец он поднял взгляд, вздохнул, покачал головой,
посмотрел в сторону и пнул пару камушков на земле.
Кажется, он хотел поспорить с Джей Ти, но он
очевидно попался. Поэтому он промолчал. Через какое-то
время Джей Ти подозвал других членов команды
Майкла и закончил выслушивать свой еженедельный
отчет.
Уже пару часов как стемнело. Мое руководство
бандой на день - хотя и с ограничениями - наконец
закончилось. Все оказалось одновременно банальнее
и драматичнее, чем я мог себе представить. Я
выдохся. У меня в голове крутились детали разрешенных и
неразрешенных проблем.
Я так и не решил, сколько Черные короли должны
заплатить пастору Уилкинсу за использование его
церкви. Я сопровождал Джей Ти на обходах
примерно двадцати команд по продажам Черных королей.
186

Двух директоров продаж увезли в безлюдное место и
прописали в табло за их преступления. Другого,
который не смог отдать Джей Ти его недельную
выплату, оштрафовали на 10% и еще на 50% с доходов
следующей недели.
Но Джей Ти использовал пряник так же часто, как
кнут. Работники одной группы, которая особо
хорошо поработала, получили разрешение носить оружие
на выходные. (Джей Ти обычно не позволял членам
своей банды ходить с оружием, если не было войны;
он также требовал, чтобы они покупали оружие у
банды напрямую.) И он дал бонус в 250 долларов
ребятам из другой группы, которые несколько недель
продавали больше среднего.
Проблемам Джей Ти во время этого
еженедельного обхода, кажется, не было конца, проблемам,
которые надо было решить до того, как они выйдут из-
под контроля. Было несколько инцидентов, когда
покупатели на публике дрались с членами Черных
королей, которые продавали им наркотики; в каждом
случае покупатель жаловался, что пакет с крэком был
слишком маленький или продукт был недостаточно
качественный. Владелец магазина сообщил Джей Ти,
что несколько членов банды требовали, чтобы он им
отдавал свою ежемесячную плату за крышу; это не
могло быть законным требованием, поскольку Джей
Ти позволял брать чеки за вымогательство только
старшим офицерам.
Пастор позвонил в полицию, потому что один из
членов банды Джей Ти воспользовался парковкой
церкви, чтобы получить минет (вместо оплаты
наличными) от местной наркоманки. И двух гангстеров
187

временно исключили из школы за драку, одного из
них за то, что у него в шкафчике был пистолет.
На следующий день я проснусь свободным от
сотен обязательств и судов, которым я был свидетелем.
А Джей Ти нет. На нем все еще будет вся
ответственность за управление успешной подпольной
экономикой: приводить контракты в исполнение,
мотивировать членов банды рисковать своей жизнью за
низкую зарплату, разбираться с капризными боссами.
Я не менее критично относился к тому, чем он
зарабатывал на жизнь. Я также больше хотел узнать о его
заявленной добродетели и о том, как его банда
помогала жильцам Роберта Тейлора. И я все еще очень
мало знал о боссах Джей Ти. Но все это займет время.
Мои следующие ответы на вопросы о жизни в
Роберте Тейлоре пришли от второй по величине силы в
моем окружении, женщины, которую все звали мисс
Бейли.

пять
Район мисс Бейли
Я довольно часто пересекался с мисс Бейли. Иногда
она сопровождала Джей Ти во время обходов дома;
иногда я видел, как она говорит с полицейским или
представителем ЧЖК. Она всегда здоровалась и
вежливо знакомила меня с собеседником. Но я не знал,
что она делает и как. Хотя она присутствовала на
перемирии банд в подсобке Клуба для мальчиков и
девочек, она не очень влезала в это. Так что мне было
интересно узнать про нее побольше.
Точнее, я хотел узнать, почему жильцы говорили о
ней со смесью восхищения и страха, так же как о
Джей Ти.
«О, ты не хочешь встать на пути у мисс Бейли», -
говорили они. Или: «Да, мисс Бейли может тебе
много рассказать о том, что тут происходит, но убедись,
что у тебя с собой есть пять долларов». Даже Джей Ти,
который был согласен, что мне стоит больше
времени провести с мисс Бейли, туманно намекнул, что
рядом с ней надо быть осторожным.
189

Частично моя мотивация для наблюдения за мисс
Бейли исходила от моих научных руководителей в
Чикагском университете. Джин Комарофф,
успешный этнограф, сказала, что я слишком много
времени провожу с мужчинами. Поскольку две трети
сообщества составляли женщины с детьми, она сказала,
что мне нужно попытаться лучше понять, как
женщины справляются с хозяйством, получают услуги от
ЧЖК и по-другому помогают своим семьям выжить.
Билл Уилсон сказал, что исследователи бедности
мало знали о роли женщин в делах сообщества, и
посоветовал мне больше времени проводить не только с
главами семей, как мисс Мэй, но и с управдомами
вроде мисс Бейли. Уилсон и Комарофф оба советовали
мне быть так же осторожным с мисс Бейли, как я был
бы с другими власть имущими, и никогда не
принимать за чистую монету то, что они мне говорят.
Мисс Бейли была среднего роста и телосложения.
Из-за артрита в коленях она ходила медленно, но
всегда смотрела прямо вперед с сильнейшей
концентрацией, как Вашингтон, пересекающий Делавэр.
У нее на правой руке была татуировка Mo-Ιο, как
сказала мне мисс Мэй, кличка ее погибшего сына. У мисс
Бейли были толстые пальцы и самое крепкое
рукопожатие, которое я когда-либо видел.
Ее звание было «президент здания местного
консультационного совета» (МКС). Это была выборная
позиция, за которую платили зарплату за неполную
ставку в размере пары сотен долларов в месяц.
В официальные обязанности президента здания
входило лоббирование ЧЖК для улучшения
обслуживания здания, сбор финансов для деятельности жиль-
190

цов и так далее. Выборы проводились каждые четыре
года, и лиц с этой должности редко смещали.
Некоторые президенты МКС обладали большими
полномочиями, чем другие, и, судя по тому, что я слышал,
мисс Бейли была на вершине шкалы власти. На
самом деле, много лет назад она боролась за создание
МКС и сохранила свой боевой дух. Я слышал истории
о том, как мисс Бейли убеждала больницы бесплатно
осмотреть детей из своего дома и уговаривала
местные магазины пожертвовать еду.
Я сам видел ее боевой дух, когда однажды посетил
ее небольшой обветшалый офис. Я хотел ей
объяснить, почему торчу в ее здании, а также рассказать
про мое исследование. Я начал с обсуждения
превалирующей научной премудрости о городской
бедности и факторов, которые сопутствовали ей.
- А ты планируешь говорить с белыми в твоем
исследовании? - огрызнулась она, отмахиваясь от
меня, как будто слышала мое объяснение уже сто раз.
Я смутился: - Это исследование Роберт-Тейлор-Хо-
умс, и я полагаю, что большинство людей, с которыми
я буду говорить, чернокожие. Если здесь не живут
белые, про которых я не знаю.
- Если бы я давала тебе только один ломоть хлеба в
день и спросила, почему ты голодаешь, что бы ты
сказал?
Эта кажущаяся несуразица сбила меня с толку.
Я минутку подумал.
- Я думаю, я бы сказал, что голодаю, потому что
недостаточно ем, - ответил я.
- Тебе есть чему поучиться, профессор, - сказала
она. - Еще раз, если бы я давала тебе один ломоть
191

хлеба в день и спросила, почему ты голодаешь, что
бы ты ответил?
Я запутался еще больше. Я ответил наугад.
- Потому что вы меня не кормите?
-Да! Отлично!
Я почувствовал облегчение. Я надеялся, что меня
больше не будут тестировать, но мисс Бейли
продолжила.
- Скажем, я отобрала у тебя ключ от дома и тебе
придется спать на улице, - сказала она. - К тебе
приходит человек из города и записывает тебя в
«бездомные». Что ты скажешь?
- Э-э-э.
Этот вопрос казался еще сложнее.
- Я сказал бы, что вы неправы. Мне есть где жить,
так что... нет! Я не бомж!
Я думал, что ответил верно.
Но она совсем вышла из себя от моего ответа.
- Boy, да тебе когда-нибудь в жизни приходилось
хоть что-то делать самостоятельно? -сказала она.
По крайней мере, мне хватило ума понять, что она не
ожидает ответа.
- Если бы я отняла у тебя ключ от дома, - рявкнула
она, - кто ты тогда?
Она перегнулась через стол, и я чувствовал ее
дыхание на своем лице.
- Ну, наверное, вы меня ограбили. Так что я не
бомж, я жертва.
- О'кей, мы продвигаемся потихоньку. А теперь
представим, что я скажу полиции перестать ходить в
твой квартал и ходить только туда, где я живу. А
потом я напишу, что ты живешь в районе, погрязшем в
192

преступности, что в твоем квартале больше
преступности, чем в моем. Что ты скажешь?
- Ну, наверное, я скажу, что это несправедливо,
потому что у вас вся полиция, так что...
- Мистер Профессор, вот теперь мы с вами сошли
с мертвой точки! - Мисс Бейли подняла руки с
издевательским энтузиазмом.
- О'кей, теперь вернемся к первому вопросу. Ты
хочешь понять, как чернокожий народ живет в прод-
жектах. Почему мы бедные. Почему у нас такая
высокая преступность. Почему мы не можем прокормить
свои семьи. Почему наши дети не могут найти
работу, когда подрастают. Так что, будешь ли ты изучать
белых людей?
- Да, - сказал я. Я наконец понял, что она хотела,
чтобы я также обратил внимание на людей не из
Роберта Тейлора, которые решали, как живут жильцы
изо дня в день.
- Но не выставляй нас жертвами, - сказала она.
- Мы возьмем на себя ответственность за то, что
можем сами контролировать. Просто не все в наших
руках.
Наши последующие встречи были примерно
такими же. Я заходил обсудить какую-то проблему -
например, 60 процентов детей, бросающих школу
среди старшеклассников из проджектов.
- Последние исследования говорят, что если дети
могут закончить старшие классы, их шансы избежать
бедности выше на двадцать пять процентов, - сказал
я, словно читал лекцию. - Так что начальное
образование - работа над тем, чтобы дети заканчивали
школу - ключ к успеху. Еще...
193

Мисс Бейли перебила меня:
- Если твоя семья умирает от голода, а я тебе
скажу, что дам тебе шанс заработать, что ты сделаешь?
- Заработаю деньги. Я должен помогать семье.
- А как же школа? - сказала она.
- Наверное, придется отложить.
- До того как... что?
- До того как у моей семьи будет достаточно еды.
- Но ты же должен не бросать школу, так? -
сказала она с возрастающим сарказмом. - Это же тебе
поможет выбраться из нищеты.
Она замолчала. Затем она победно улыбнулась и
даже не скрывала свой снисходительный тон:
- Так. Ты сказал, что хотел поговорить со мной о
детях, бросающих старшие классы?
Это заняло много времени, но постепенно я
понял, что в попытках выглядеть перед мисс Бейли
хотя бы немного авторитетно не было никакого
смысла. Какая-то часть меня чувствовала себя
экспертом-исследователем, но лишь небольшая часть. Как
только я понял, что от сократического стращания
мисс Бейли никуда не деться, я решил сдаться и
просто дать ей меня учить. Обычно я забегал в ее
офис в часы, которые она отводила для открытых
часов посещения для жильцов; в противном случае ее
было бы трудно найти. Когда заходил один из
жильцов, мисс Бейли просила меня выйти.
Так что наши самые продолжительные разговоры
редко длились дольше пятнадцати минут. Мисс
Бейли продолжала держаться со мной официально, как
будто была всегда начеку. Она никогда не делилась
подробностями о конкретных жильцах; вместо этого
194

она говорила общими фразами о «семьях, которые
живут здесь».
Через пару месяцев такого я сказал Джей Ти, что
общение с мисс Бейли приводит меня в полнейшую
фрустрацию. Я не мог понять, доверяет она мне или
нет. Джей Ти нравилось смотреть, как я мучаюсь. Он
предупредил меня, что расположить ее к себе будет
непросто и, возможно, даже не стоит пытаться.
- Я тебе не сразу дал поговорить со своими
пацанами, - сказал он.
- Почему ты думаешь, что она просто начнет
водить тебя везде и всех тебе покажет? Тут все не так
быстро происходит.
Он был прав. Если мисс Бейли требовалось время,
чтоб расслабиться в моем присутствии, мне
придется подождать.
С началом чикагской зимы мисс Бейли попросила
меня помочь ей с благотворительным сбором
одежды. Жильцам и сквоттерам в ее здании требовались
зимние пальто, сказала она, а также одеяла и
переносные обогреватели. Она хотела, чтобы я с ней
собирал пожертвования от нескольких магазинов,
которые согласились помочь.
Мой друг одолжил мне машину, побитый желто-
коричневый фургон. Когда я подъехал подобрать
мисс Бейли возле ее дома, у нее в руках был большой
пакет. Она прокряхтела, когда нагнулась, чтобы
поднять его, и еще раз, когда поставила его на пол
машины. Пытаясь отдышаться, она мне назвала нашу
первую остановку: винный магазин в паре кварталов
от ее здания.
195

Она проинструктировала меня подъехать через
задний двор. Она мне сказала, что не хочет, чтобы
менеджер меня увидел, но не объяснила почему.
Я припарковался в переулке, пока мисс Бейли зашла
внутрь. Через пять минут из черного хода вышло
несколько сотрудников и начали погружать в фургон
ящики пива и бутылки спиртного. Как я заметил, там
не было ничего зимнего, хотя крепкий бурбон
конечно мог помочь при жгучем чикагском морозе. Мисс
Бейли залезла в машину. Это пожертвование, сказала
она, было сделано при условии, что она направит
своих жильцов покупать спиртное только в этом
магазине, когда им понадобится бухло.
Мы проехали пару километров до продуктового
магазина на Стоуни-Айланд-Авеню. Мы зашли через
черный вход и встретились с мужчиной, который,
кажется, был менеджером.
- Привет, лапуля, - сказала мисс Бейли. Она
познакомила меня с мистером Болдвином, крупным
черным мужчиной грушевидного телосложения с
круглым лицом и широкой улыбкой. У него в руке был
планшет с листом бумаги, на котором он отмечал
куски говядины, свисавшие с решетки на потолке.
Мистер Болдвин обнял мисс Бейли.
- У меня есть то, что тебе нужно, дорогая, - сказал
он. - Все в подсобке. Я их тебе вчера приготовил.
Он показал нам на молодого человека, который
нас отвел к куче больших мусорных мешков,
набитых черными пуховиками. На первый взгляд они
выглядели в точности как куртка молодого человека, на
видных местах которой - рукавах и груди - было
напечатано название продуктового магазина.
196

Были ли это те же самые куртки? Я подумал,
станут ли жильцы мисс Бейли носить куртки с
названием продуктового магазина.
Когда я тащил пакеты к машине, мисс Бейли
крикнула мне:
- И притащи сюда три ящика пива, Судхир!
Я сделал, как мне велели. Даже я, наивный
представитель среднего класса, заметил бартерный обмен.
В машине мисс Бейли уже ожидала мой вопрос.
- Я знаю, тебе интересно, что мы делали в
продуктовом магазине, - сказала она. - Посмотри на куртки.
Я потянулся на заднее сиденье и вытащил одну.
Она сильно пахла отбеливателем, как будто ее
продезинфицировали. Логотип магазина или убрали,
или прикрыли другим логотипом побольше. На нем
было написано ROBERT TAYLOR PRIDE.
Мисс Бейли улыбнулась: - Эти куртки теплее чем
то, что большинство семей могут купить в магазине.
Эти работники весь день сидят в холодильнике, так
что им нужна теплая одежда. Менеджер мне
жертвует примерно двадцать каждое Рождество.
- А логотипы? - спросил я.
- Человек, который делает для него куртки, делает
их для нас бесплатно.
-А пиво?
Мисс Бейли просто улыбнулась мне и сказала, куда
ехать дальше.
В тот день мы объездили еще несколько
магазинов. В «Сиарз» мисс Бейли обменялась любезностями
с менеджером, и они порасспрашивали друг друга,
как дела у домашних. Потом он передал несколько
коробок с детскими куртками; мисс Бейли сказала
197

мне положить оставшееся пиво в его машину. В
магазине «Все за доллар» мисс Бейли обменяла часть
спиртного на стопку одеял. В магазине хозтоваров
мисс Бейли отдала менеджеру тяжелый пакет,
который взяла с собой, а он ей дал три портативных
обогревателя.
- Не спрашивай, что в сумке, - сказала она мне,
когда я тащил обогреватели обратно в машину. -
Когда я узнаю тебя получше, я тебе скажу.
Только однажды мисс Бейли получила
пожертвование, которое правда было пожертвованием - то есть
чем-то бесплатным. В одном магазине ей отдали
консервы без обмена на пиво или спиртное. Когда мы
закончили, мы были на южной окраине города. По
дороге обратно в Роберт Тейлор мы встали в пробку, что
дало мне возможность засыпать мисс Бейли вопросами.
- Когда вы начали этим заниматься? - спросил я.
Мисс Бейли сказала мне, что сама выросла в
социальном жилье. Тогда благотворительные
организации, церкви, городские агентства и волонтеры
вместе помогали в проджектах.
- Но волонтеры больше не приходят, - сказала она
с тоской. - Ты видел кого-то из этих добрых людей с
тех пор, как начал тут ошиваться? Не думаю. Никто
не дает нам денег, никто не организует программы.
Мало кто теперь собирает бесплатную еду. Даже
церкви больше не делают то, что делали раньше.
- Но я не понимаю, почему люди, которых мы
встретили сегодня, хотят вам что-то отдавать. То есть
откуда вы их знаете?
- Ну, во-первых, большинство из них выросли в
Роберте Тейлоре или у них в проджектах семья. Мно-
198

гие представители среднего класса не любят об этом
говорить, но они родились в проджектах. Легко
забыть свои корни. Но я стараюсь напоминать этим
людям, что когда-то они были как мы. И пару раз в
году они поступают правильно.
- А зачем тогда давать им пиво и спиртное? -
спросил я. - Если это пожертвование, то оно должно
быть бесплатным, нет?
- Ну, не все так просто, - сказала мисс Бейли. Она
припомнила мне инцидент, которому я стал
свидетелем пару месяцев назад, когда женщина по имени
Бу-Бу хотела убить араба, владельца магазина,
который переспал с ее дочерью-подростком. - Это тут
многим женщинам приходится делать в обмен на
бесплатную еду, - сказала она. - Я не хочу, чтобы до
этого дошло. Так что, если мне приходится раздать
пару бутылок джина, ничего страшного.
Вернувшись в офис, мисс Бейли рассортировала
зимнюю одежду и подготовила большие корзины с
консервами и мясом. Слухи разошлись быстро, и
вскоре семьи из ее дома начали заходить к ней.
Некоторые стеснялись, другие очень обрадовались. Но
все выглядели довольными, и я видел, как дети
улыбались, когда примеряли новую куртку или теплый
свитер. Я заметил, что некоторые получали еду, но не
одежду. Другие получали куртку, но не еду. А
некоторые просто стояли, пока мисс Бейли не говорила им:
«У нас сегодня для вас ничего нет». Она говорила это
несмотря на то что корзины с едой и одежда были на
виду, так что я не знал, почему она не выдавала им
подарки. Были ли у нее фавориты среди семей?
199

Однажды Кларисса, проститутка, зашла в офис
мисс Бейли. Перед ней в очереди уже было несколько
женщин. Ассистентка мисс Бейли, Катрина,
записывала их имена и что именно каждая из них получила.
- У тебя сегодня есть что-то для меня? - спросила
Кларисса подчеркнутым тоном. Она скользнула по
мне взглядом, но не заметила меня. От нее пахло
спиртным; ее блузка была расстегнута так, что одна
грудь практически вываливалась наружу. Несмотря на
холодную погоду, Кларисса была одета в черную
мини-юбку и опасно скользила на высоких каблуках. На
ее лице не было выражения, а рот был полон слюны.
Я никогда не видел ее раньше в таком состоянии. Она
сама мне говорила, что не употребляет наркотиков.
- Ты выглядишь ужасно, - сказала Катрина,
выглядывая из-за своих толстых очков. - Тебе надо
принять душ.
Мисс Бейли разговаривала с жильцом в соседней
комнате.
- Мисс Бейли, смотрите кто пришел! - крикнула
Катрина. - Мисс Бейли, Вам нужно сказать ей
убираться из офиса! - Катрина развернулась к Клариссе
и бросила на нее неодобрительный взгляд.
Мисс Бейли вышла и сказала Катрине
успокоиться. Потом она жестом показала Клариссе заходить.
Когда она закрыла дверь, она обернулась ко мне,
закатила глаза и вздохнула. Я не мог расслышать всю
беседу - было не ясно, говорила ли Кларисса
вообще - но некоторые из возгласов мисс Бейли было
отлично слышно:
- Слезь с наркотиков или ничего не получишь!...
Не позорься, пришла сюда в стекло!.. И ты себя назы-
200

ваешь матерью? Ты не мать. Ты могла бы ей быть,
если бы перестала курить это говно!
Дверь открылась, и Кларисса вывалилась наружу
со слезами на глазах. Она уронила сумочку, а затем,
когда остановилась, чтобы ее поднять, запнулась и
упала, врезавшись в корзины с пожертвованиями.
Когда она попыталась встать, Клариссу вырвало;
часть рвоты попала на корзины.
Катрина и я подбежали ей помочь. Мы оба
поскользнулись на рвоте. Снаружи залетел порыв
сильного ветра, и запах заполнил комнату. Кларисса
сопротивлялась нашей помощи, но она не могла встать
сама. Ее лицо побледнело и выглядело нездоровым.
- Хватай ее и уведи отсюда! - кричала Катрина. Ей
пришлось сказать это еще дважды, пока я не понял,
что она со мной разговаривает.
- Судхир! Хватай ее и отведи домой. Сейчас же!
Я пытался быть деликатным с Клариссой. С нее
спадала одежда, и я не знал, как ее ухватить. Она
снова начала блевать, на этот раз попав мне на руку.
- Судхир! - закричала Катрина. Кларисса теперь
была на четвереньках. У нее текла слюна и
продолжались рвотные позывы, но ничего не выходило. На
этот раз я ее взял за живот и поднял. Я решил, что
лучше ее убрать из офиса, даже если придется ее
тащить.
- Эта сука не хочет, чтобы я накормила своих
детей, - простонала Кларисса. - Мне нужна еда, чтобы
накормить моих малышей! - Она начала лихорадочно
оглядываться - в поисках сумочки, как я понял.
- Кларисса, еще метр, - сказал я. - Я возьму твою
сумочку, не волнуйся. Но давай тебя вытащим из офиса.
201

- Моя сумочка! - рыдала она. - Моя сумочка, мне
нужна моя сумочка!
Она начала пинаться и биться, пытаясь вернуться
назад в офис. Последним усилием я поднял ее на
ноги, из-за чего мы оба запнулись и врезались в рабицу
вокруг галереи. Она снова сползла на пол. Я
надеялся, что не ушиб ее, но не мог этого определить.
Когда я повернулся, чтобы взять ее сумочку, я
увидел мисс Бейли, стоявшую в дверном проеме.
Сумочка была у нее в руках.
- Это ей нужно? - спросила Мисс Бейли. - Это?!
Я кивнул.
- Загляни внутрь. Хочешь помочь этой дамочке,
тогда посмотри и увидишь, почему она хочет свою
сумочку.
Я отрицательно покачал головой, глядя в пол.
- Смотри! - рявкнула на меня Мисс Бейли. Она
быстро подошла ко мне и подняла сумочку у меня
перед лицом. Я увидел пару презервативов, губных
помад, фотографии ее дочерей и несколько
пакетиков с героином или кокаином.
- Тебе нужна доза, не так ли, детка? - спросила
мисс Бейли Клариссу с презрительной усмешкой. По
ощущениям, мы все стояли там час, но, наверное, это
продлилось всего пару секунд. Катрина попыталась
перебить, но Мисс Бейли отмахнулась от нее.
- Давай, Судхир, отведи ее домой, - сказала мисс
Бейли. Она нагнулась, чтобы посмотреть на
Клариссу. - Если ко мне придут твои дети и скажут, что
ничего не ели три дня, я их у тебя отберу. Слышишь?
Мисс Бейли развернулась и ушла. Катрина со
скучающим видом протянула мне бумажные полотенца.
202

Я нагнулся вытереть рвоту и слезы с лица Клариссы.
На этот раз она не сопротивлялась, когда я помог ей
подняться.
Я поднялся с Клариссой в ее квартиру и довел ее до
дивана. В квартире было темно, и я решил, что лучше
всего дать ей отоспаться. В задней комнате на полу-
тораспальной кровати сидели две ее дочери. Им
было на вид два и четыре года, и они внимательно
смотрели телевизор. Я закрыл дверь в их комнату и
поставил стакан воды на столе рядом с Клариссой.
Сцена была этюдом контрастов. Квартира была
чистой и уютной, стены были увешаны макраме и
фотографиями членов семьи и изображениями Иисуса
Христа в рамочках. В квартире пахло, как будто там
только что убирались. А на диване лежала Кларисса,
тяжело дыша, прикрыв веки, совсем убитая.
Когда я в первый раз встретил ее в галерее возле
квартиры Джей Ти, Кларисса сказала, что она не
такая, как другие проститутки - торчихи и
рок-звезды - которые продавали секс за наркотики. Она
просто соврала мне про то, что не употребляет
наркотики; наверное, она хотела произвести на меня
хорошее впечатление.
Но в этот момент мне было все равно на ее ложь.
В конце концов, ей была нужна помощь. Но было
ясно, что мне нужно быть осторожнее с тем, чтобы
слепо верить в то, что люди говорили мне.
Я сел в кресло рядом с диваном.
- Я боюсь тебя оставить здесь одну, - сказал я.
В тусклом освещении я не мог различить выражения
на ее лице. Но она тяжело дышала, как будто только
что участвовала в битве. - Давай я вызову скорую.
203

- Я в порядке. Просто надо подождать, пока
отпустит.
- А что дети? Они ели?
- Мисс Бейли нам ничего не дает, - прохныкала
она, уже почти не плача. - Почему она так
обращается со мной? Почему она так обращается со мной?
Я почувствовал внезапное желание убедиться,
что ее дети будут накормлены. Я пошел в спальню,
сказал им надеть куртки и пошел с ними в местную
забегаловку с сэндвичами. Я купил им чизбургеры,
чипсы и газировку, а по дороге обратно мы зашли в
небольшой продуктовый магазин. У меня с собой
было всего пятнадцать долларов, но я сказал
хозяину, арабу, что семья давно не ела. Он покачал
головой - как будто слышал эту историю миллион раз -
и сказал мне просто взять, что мне нужно. Когда я
сказал дочкам Клариссы, что мы заполним корзину
для покупок, они выглядели, как будто я им дал
бесплатные билеты в Диснейленд. Они хватали
конфеты, а я пытался незаметно подкинуть пару
банок готовых спагетти - к сожалению, одного из
самых питательных продуктов на полках - а еще
молоко, мюсли и замороженные обеды. Когда мы
вернулись, Кларисса заснула. Я убрал еду, дал детям
несколько печенюшек «Ринг Динг» и снова посадил
их перед телевизором. Они прилипли к мультику,
как будто никуда не ходили. Раз уж Кларисса спала,
я ушел.
Через два дня я вернулся в дом. Пока я шел через
набитый людьми подъезд и кивал знакомым, я
почувствовал, как кто-то схватил меня за руку и
затащил в угол. Это была мисс Бейли.
204

- Ты хороший, ты молодой, ты симпатичный, и
эти женщины тобой будут пользоваться, - сказала
она. - Будь осторожнее, когда помогаешь им.
- Ее дети ничего не ели, - сказал я. - Что я мог
сделать?
- Ее дети ели у меня дома утром в тот же день\ -
сказала мисс Бейли. Она крепче схватила меня за
руку и подвинулась еще ближе. - Я слежу за тем, чтобы
они ели. В моем доме ни один ребенок не голодает.
Нет, сэр.
Ее хватка сделалась еще крепче, и мне стало больно.
- Эти женщины должны правильно вести себя,
если у них есть ребенок. Вспомни это, когда у тебя
будут дети.
- Вспомню.
- Угу, посмотрим. А сейчас веди себя осторожнее,
когда помогаешь женщинам. Они тобой
воспользуются, а ты и не поймешь, что произошло. А я не
смогу тебя защитить.
Я не был уверен, что именно имеет в виду мисс
Бейли. Но я все равно ей кивнул, в основном чтобы
мисс Бейли ослабила хватку.
Когда она наконец отпустила меня, я пошел в
квартиру Джей Ти подождать его. Меня уже второй
раз предупредили, что «не смогут меня защитить».
Сначала Джей Ти, а теперь мисс Бейли. Я решил
никому не говорить о беседе, которая у меня только что
была с мисс Бейли, включая Джей Ти.
На самом деле, после разговора мне было
настолько не по себе, что, когда я поднялся наверх, я сказал
мисс Мэй, что мне надо что-то делать по учебе и
пора идти. Она мне приготовила тарелку еды перед
тем, как я пошел на автобусную остановку.
205

Через несколько недель мисс Бейли пригласила
меня на ежемесячную встречу жильцов. Ее могли
посетить все жильцы. Это была одна из немногих
возможностей для людей открыто говорить о своих проблемах.
В здании мисс Бейли было примерно 150 семей
жильцов. В их число входили примерно шестьсот
людей, которые жили там легально, и еще четыреста
неофициальных жильцов. Это были либо
квартиранты, которые платили за жилье арендаторам, либо
мужья и парни, которые не вписывали свое имя в
договор аренды, чтобы женщины могли получать
пособие по безработице.
Скорее всего, в доме было несколько сотен сквотте-
ров или людей, которые временно проживали у
друзей, но они вряд ли пошли бы на встречу жильцов.
Мисс Бейли, кажется, не испытывала энтузиазм по
поводу этих встреч, но она сказала мне, что
понимала их символическое значение. «Им нужно видеть,
что что-то происходит, - сказала она, - даже если
ничего не происходит».
Встречу провели в офисе мисс Бейли в декабре
вечером воскресенья. Хотя снаружи было не очень
холодно, батарея работала на полную мощность и окна
были закрыты. Мисс Бейли зашла в парилку,
спокойно прошла мимо пары десятков людей, сидевших на
складных стульях, и уселась перед ними. Она всегда
садилась одинаково неуклюже. Из-за того, что она
была такая тучная, и из-за артрита в коленях, ей обычно
приходилось хвататься за кого-то или что-то, чтобы
легче было сесть на стул.
Я был удивлен небольшой явкой. Среди
присутствующих были в основном женщины, и в основном
206

им было за пятьдесят, как мисс Бейли. Было также
несколько женщин помоложе, с детьми, и несколько
мужчин.
Мисс Бейли многозначительно раскладывала
стопку бумаги перед собой. Она жестом попросила
девушку открыть окно, но оно не поддавалось.
- О'кей, эта встреча началась, - сказала мисс
Бейли.
Прилично одетый мужчина в заднем ряду
немедленно вскочил. «Я думал, вы сказали, что поговорите
с этими парнями! - сказал он. - Они все еще там
торчат и шумят. Я не могу спать». Я предположил, что он
говорил о вечерниках Черных королей внутри и
снаружи здания.
- Ты записала, Милли? - спросила мисс Бейли
пожилую женщину, сидевшую слева от нее. Она была
официальным секретарем МКС.
Милли кивнула, энергично записывая.
- О'кей, - сказала мисс Бейли, - продолжайте,
молодой человек.
- Продолжайте? Да я продолжал. Я устал
продолжать. Каждый раз, когда я прихожу сюда, я
продолжаю. Я устал. Вы можете что-то сделать?
- Вы записали, Милли? - спросила мисс Бейли,
выглядывая из-за оправы своих очков.
- Угу, - ответила Милли. - Он устал от всего. Он
продолжал, и он хочет, чтобы вы что-то сделали.
- Вы, наверное, можете не записывать про
«устал», - сказала мисс Бейли серьезным тоном.
- Да, О'кей, - сказала Милли, строча свои записи.
- Вы что-то еще хотели, молодой человек? -
спросила мисс Бейли. Он ничего не сказал.
207

- О'кей, тогда я думаю, вы не хотите говорить о
том, что вы тут живете незаконно. Не так ли? Так, кто
следующий? Никто? О'кей, тогда у нас есть
серьезные вопросы для обсуждения. До того, как я начну
принимать вопросы, я хочу вам сказать, что во
вторник сюда придет Прайд регистрировать вас всех на
выборы. Пожалуйста, постарайтесь явиться. Очень
важно, чтобы у нас для них была хорошая явка.
Прайд - это организация, с которой я раньше
встречался, в которую входили бывшие члены банд и
которая занималась перемириями банд и
регистрацией избирателей.
Мисс Бейли уже говорила мне, что тесно с ними
сотрудничает.
- А за что мы голосуем? - спросила девушка в
первом ряду.
- Мы не голосуем пока, солнышко. Сначала нужно
зарегистрироваться. Если ты уже зарегистрирована,
приходить не нужно. Но я хочу, чтобы каждая
квартира в этом здании зарегистрировалась.
- А вас совсем не смущает, что мы просто
помогаем Джей Ти и остальным? - спросила женщина
постарше. - Я имею в виду, они же единственные, кто
от этого что-то получат.
- Ты хочешь, чтобы эти ребята исправились? -
ответила мисс Бейли. - Тогда относись к ним серьезно,
когда они пытаются делать хорошие дела. Это лучше,
чем когда они стреляют друг в друга.
- Голосование нам ни хрена не дало! - закричал
кто-то.
- Ну и почему вы так снисходительно относитесь к
тому, что они делают?
208

За вопросом последовал хор возгласов.
Мисс Бейли цыкнула на толпу.
- Извините, Мисс Картрайт, - сказала она. - Если
вы намекаете, что я, возможно, получаю какую-то
выгоду от выборов, вы можете прямо так и сказать.
- Я не говорю, что вы, возможно, получаете
выгоду, - сказала мисс Картрайт.
- Я говорю, что вы точно получаете выгоду. Вы
сами купили этот новый телевизор, мисс Бейли?
За этим последовало еще несколько возгласов и
громкое хихиканье.
- Позвольте напомнить вам, - закричала мисс
Бейли, пытаясь восстановить порядок, - что у нас
шесть месяцев не было агрессии, перестрелок и
убийств. И это потому, что эти молодые люди
пытаются исправиться. Так что вы можете помочь им или
можете сидеть и стенать. А насчет моего телевизора.
Кто вам дал пятьдесят баксов на новый холодильник?
А вы, Мисс Элдер, откуда получили новый матрас?
Никто не ответил.
- Так и думала. Можете продолжать ныть или
можете понять, что мы все что-то получаем взамен за
то, что помогаем этим молодым людям.
Остаток встречи был такой же оживленный и
следовал такой же схеме. Жильцы обвиняли мисс Бейли
в том, что она все спускает с рук банде Джей Ти и
лично наживается на союзе с ними. Она отвечала,
что ее работа - помогать жильцам, и точка, и если это
значит находить творческий подход для множества
проблем, то ей нужно позволить такую гибкость.
Почти каждому жильцу, который жаловался, мисс
Бейли могла напомнить случай, когда им давали деньги
209

на аренду, на счета или на покупку еды или мебели.
Она, очевидно, знала, как играть в сфере влияний.
Я несколько раз был в ее квартире, и хотя она
никогда не давала мне оставаться надолго, она была
свидетельством ее умений: там были фотографии мисс
Бейли с политическими деятелями, несколько новых
холодильников от ЧЖК и ящики с пожертвованной
едой и спиртным. Одна спальня была забита
стопками мелкой бытовой техники, которую она раздавала
жильцам, бывшим в фаворе. В какой-то момент
встречи мисс Бейли упомянула «пожертвования»,
которые она регулярно получала от банды, чтобы
помогать жильцам в различных проблемах. Джей Ти
часто повторял мне, что должен угождать мисс
Бейли: отправлять младших членов своей банды по ее
указам, например, и каждый месяц платить ей за
право торговать наркотиками в подъезде. Но я
впервые слышал, чтобы мисс Бейли призналась в этой
щедрости. На самом деле, она обсуждала это с какой-
то долей гордости, подчеркивая свое умение
использовать незаконно заработанное бандой для благих
целей. Хотя никто из жильцов не говорил этого, я
также знал от Джей Ти, что некоторые из них
получали откуп от банды - в обмен на их молчание или за
то, что они разрешали гангстерам прятать
наркотики, деньги или оружие в их квартире. Для бедной
семьи было трудно отказаться от денег гангстеров.
- Почему мы вообще говорим про Джей Ти? -
спросил пожилой мужчина. - Почему мы просто не
пойдем в полицию? Вы мне можете сказать, что
получаете от того, что принимаете их помощь - или их
деньги?
210

- Вы все хотите, чтобы здесь было чисто, - сказала
мисс Бейли. - Вы все хотите, чтобы здесь было
безопасно. Вы хотите это и хотите то. И хотите все сразу.
А ЧЖК ничего не делает. Так что мне нужно искать
способы позаботиться обо всем.
- Но тут небезопасно ходить, - сказал мужчина.
- В прошлом году в моей машине прострелили окна.
- Да, - сказала мисс Бейли. - Это было в прошлом
году, и иногда такое бывает. Но вы же видите, как
здесь наводят порядок. Видите, как людей подвозят
до магазина. Кто, по-вашему, это делает? До того, как
вы пойдете орать на Джей Ти и остальных, вы
должны понять, что они тоже наша семья. И они
помогают - это больше, чем я могу сказать про вас.
То, что управдом - кто-то, кого уважали политики,
владельцы магазинов, полиция и другие - могла
хвалить банду, торгующую крэком и так тесно
сотрудничать с ее главарем, заставило меня понять, до какой
степени люди в проджектах могли отчаяться. Но я
узнал, что компрометирующая позиция мисс Бейли
произрастала и из ее собственных амбиций: чтобы
удержать свой авторитет, ей приходилось
сотрудничать с другими властными структурами, в данном
случае бандами, которые помогали создать статус-
кво. Результатом этого стала странная сцена, когда
мисс Бейли публично защищала тех самых людей,
которые стреляли и создавали неприятности для
семей жильцов ее дома. Хотя было очевидно, что у
управдомов было мало хороших вариантов, я все еще
не был уверен, что им нужно совершать такие
сомнительные сделки. Тем не менее я задумался о том, в
какой степени действия мисс Бейли были действи-
211

тельно ответом на трудности, которые ограничивали
ее выбор, и в какой степени их вызывала ее
собственная жажда власти.
Когда собрание закончилось, люди стали
подходить к мисс Бейли, чтобы поговорить наедине. У всех
были свои проблемы: отключили горячую воду или
сломалась раковина, ребенок попал в беду,
проститутки водят клиентов на лестницу, наркоманы
устраивают вечеринку на всю ночь.
После этого мисс Бейли позвала меня к себе в
офис. Катрина перечитывала записи, которые
сделала во время собрания. Мисс Бейли попросила ее
вместе с Милли, секретарем-регистратором МКС,
подготовить список жалоб жильцов, чтобы отправить в
ЧЖК. Мисс Бейли открыла небольшой холодильник и
достала всем нам по газировке. Она вытерла пот со
лба маленькой синей тряпочкой.
- Ну как, оправдались твои ожидания? - спросила
она меня, подмигнув.
- Ну, я думал вы просто сделаете несколько
объявлений! - сказал я со смехом.
- Что вы будете делать по поводу всего, что
услышали? Многое из этого же было направлено против
вас. Они говорили довольно много резких слов.
- Мы говорим ЧЖК, что в здании что-то не
работает, и пытаемся их убедить это исправить. Вот и все.
- А вы им говорите о том, что жильцы вас
обвиняют в том, что вы берете деньги гангстеров?
- Мы говорим ЧЖК, что в здании что-то не
работает, и пытаемся их убедить это исправить.
Она хитро улыбнулась и посмотрела на Катрину,
которая ответила ей послушным взглядом верного
младшего офицера.
212

- Судхир, ты должен запомнить кое-что, -
продолжила мисс Бейли. - В проджектах важнее сначала
решить проблему. А потом уже будешь волноваться о
том, как ты решил проблему.
Я открыл рот, чтобы возразить, но она остановила
меня.
- Если никто не умер, то все жалобы ничего не
значат, потому что я делаю свою работу. Если все, о
чем мне нужно беспокоиться, это несколько людей,
которые интересуются, откуда взялись деньги, то
здесь это хороший день! Никто не умер, никто не
пострадал, я делаю свою работу.
- Это ужасная жизнь, - выпалил я.
- Ну теперь ты начинаешь понимать, - сказала она
тоном где-то между педантичным и снисходительным.
- Может, теперь ты даже начнешь учиться.
Кто-то постучал, и мисс Бейли встала открыть
дверь. Катрина наклонилась ко мне.
- Смотри, как она помогает людям, - прошептала
она. - Она говорит, что это не важно, но она
удивительная. Ты видел, как она тут чинит квартиры?
Я сказал, что не видел.
- Ты видел, как она помогает здесь женщинам? -
Катрина подтолкнула очки к переносице и понизила
голос. Я чувствовал себя, как будто в школе за партой
говорю с любимицей учителя.
- Ну, мисс Бейли раздает еду матерям, так? -
прошептал я в ответ.
Катрина покачала головой и глубоко вздохнула с
разочарованным видом:
- Я не об этом. Ты смотри за тем, что она делает,
когда помогает женщинам. Обрати внимание на это. -
213

Она говорила настойчиво, но не сообщила других
подробностей.
«Она самый удивительный человек, кого я знаю».
В следующие месяцы, когда я провел больше
времени с мисс Бейли, я узнал, что большинство
жильцов относятся ко мне с меньшей подозрительностью,
чем раньше. Иногда, когда очередной жилец заходил
в офис мисс Бейли обсудить проблему, он говорил
«ничего, я не против, если Судхир послушает».
Как и Джей Ти, мисс Бейли, кажется, нравилось,
что я интересуюсь ей. Возможно, она тоже думала,
что я буду ее личным биографом. Я видел, почему
она могла предположить это. Я пользовался каждой
возможностью выразить свою заинтересованность в
ее жизни, которая казалась все более
захватывающей, чем больше я проводил с ней времени.
Однажды холодным зимним утром я сидел в
офисе мисс Бейли с Катриной. День полз медленно,
заходила только парочка жильцов. Мисс Бейли спросила,
не мог бы я купить ей кофе, и Катрина пошла со
мной. Мы кутались и пробирались через 20
сантиметров свежего снега.
Ветер был такой сильный, что почти сдувал нас;
было слишком холодно даже чтобы говорить.
Катрина и я просто сконцентрировались на том, чтобы
наступать в следы людей, которые уже прошли по
снегу. Катрина спросила, какой Бог мог сделать Землю
такой холодной.
Когда мы еле тащились обратно в здание с кофе и
пончиками в руках, к нам подбежала девушка так
быстро, как могла.
214

- Катрина, бежим со мной, - сказала она. - Мисс
Бейли уже побежала наверх в квартиру Таниши. Она
сказала, что ты должна позвонить офицеру Реджи.
Катрина сунула мне кофе и побежала так быстро, как
могла в сложившихся обстоятельствах. Поскольку
жильцы с трудом могли дозвониться до полиции, когда
ситуация того требовала, мисс Бейли вызывала
офицера Реджи, копа, который вырос в Роберте Тейлоре.
- Где живет Таниша? - закричал я.
Девушка, которая прибежала за Катриной,
крикнула через плечо:
- В квартире двенадцать четыре!
По дороге к зданию я встретил пару гангстеров
Джей Ти. Они были в коричневых строительных
ботинках и плотных пуховиках с заметным логотипом
«Оуклэнд Рейдере». Мне казалось, что для бизнеса
слишком холодно, но я видел стабильный поток
машин, ехавших по переулку, чтобы купить наркотики.
Белые и черные наркоманы выпрыгивали из машин
и забегали в подъезд, чтобы купить крэк.
Когда я зашел внутрь, один из людей Джей Ти
крикнул мне:
- Они на двенадцатом этаже. Лифт сломан.
На лестнице было чудовищно холодно. Мне
пришлось несколько раз остановиться, чтобы
отдышаться. Я встретил еще несколько людей, все они были
расстроены из-за сломанных лифтов.
- С рождеством, блин, - злобно сказал мне один из
них, проходя мимо с тяжелой сумкой с бельем для
стирки.
Когда я зашел в галерею на двенадцатом этаже, я
увидел группу ребят, окруживших квартиру 1204.
215

Среди них я узнал Си-Ноута и еще нескольких сквот-
теров. Они все шевелились, стараясь согреться,
некоторые из них прыгали вверх-вниз. Пол галереи был
бетонным, так что даже в обуви с толстой подошвой
ноги все равно замерзали.
Дверь 1204-й квартиры была приоткрыта. Мисс
Бейли стояла над диваном и, когда увидела меня,
позвала меня внутрь. Я несколько раз видел Танишу, в
последний раз на ее двадцать первый день
рождения, на вечеринке, которую устроил Джей Ти. Она
была высокая и очень красивая, с длинными
прямыми черными волосами, и пыталась построить
карьеру модели. В настоящее время она работала моделью
одежды в ночных клубах на так называемых
«вечеринках в нижнем белье» и посещала колледж по
вечерам. У нее был маленький сын, Джастин,
названный в честь ее любимого школьного учителя,
который убедил ее стать моделью.
Все подозревали, что отец ребенка - Джей Ти. Он
сказал мне никогда не спрашивать его про ребенка.
Свет в ее квартире был тусклым, но достаточно
ярким, чтобы было видно, что ее сильно избили по
лицу и ее белая футболка была в крови. Ее дыхание
было тяжелым, глаза закрыты; было слышно, как кровь
булькает у нее во рту. Другая девушка держала ее за
руку и успокаивала.
- Они едут, - говорила она, - «скорая» едет. Просто
расслабься, Ниша.
Мисс Бейли оттащила меня в сторону и спросила,
не могу ли я отвезти Танишу в госпиталь.
-У меня нет машины, мисс Бейли, - сказал я. - Вы
разве не вызвали «скорую»?
216

- О'кей, тогда сделай мне одолжение, - сказала она. -
Попроси Си-Ноута сказать парням в подъезде отвезти ее.
- А что насчет «скорой»?
- О, нет, милый мой, - мягко сказала мисс Бейли. -
Они никогда не приезжают.
Я не был уверен, верить ли ей, но с тех пор, как я
пришел, прошло по меньшей мере пятнадцать
минут, и «скорой» все не было. Госпиталь Провидент
был всего в четырех километрах отсюда.
Я вышел в галерею и сказал Си-Ноуту, который
просто наклонился через перила и заорал на улицу
с двенадцатого этажа:
- Чита! Йо, Чита! Мисс Бейли говорит, подгони
машину! Ее надо отвезти в больницу!
- Си-Ноут! - закричала мисс Бейли. - Не ори! Он
все еще в здании. Черт, мы не можем ему дать уйти
из здания.
Я был в замешательстве. Кого она не хотела
выпускать из здания? До того, как я успел спросить, она
собрала парней и обратилась к ним, как будто она была
генералом, а они, хотя и оборванцы, были ее войсками:
- Ее сильно избили. Она выживет, но выглядит
плохо. Мне нужно, чтобы вы все пошли и нашли его.
Его зовут Би-Би. Он может быть в 407-й, в пустой
квартире или у своего кузена. Я хочу увидеть его до
того, как вы что-то с ним сделаете.
Я сообразил, что мужчина, избивший Танишу,
прятался где-то в доме.
- А вдруг он побежит или разозлится? - спросил
один из парней. - Можем его тогда побить?
- Да, думаю, но не избивайте его слишком сильно
до того, как я поговорю с этим идиотом. И не давайте
ему сбежать. Судхир, позовешь Джей Ти?
217

Я кивнул и пошел за Си-Ноутом и остальными
вниз по лестнице. Я узнал в большинстве из них
сквоттеров, которые в теплые месяцы помогали Си-
Ноуту чинить машины.
Как только мы вышли за пределы слышимости
мисс Бейли, я сказал Си-Ноуту, что хочу пойти с
ними.
- Позвони Джей Ти, - сказал он, качая головой. -
Не ввязывайся в это. Делай то, что мисс Бейли
говорит, мальчик.
Си-Ноут называл меня «мальчиком» всего пару
раз, в последний раз, когда его друг влез в
поножовщину и Си-Ноут сказал мне смотреть из машины, где
меня не могли задеть.
- Хорошо, хорошо, - настоял я. - Но я хочу пойти.
Си-Ноут понял, что я не приму «нет» в качестве
ответа.
- Просто стой рядом со мной, - сказал он. - Но
если начнутся проблемы, и я тебе скажу уйти, ты
уйдешь, понял? Слышишь меня?
Мы ввосьмером спустились по лестнице. В
холодном воздухе висел пар от нашего дыхания. Я хотел
задать множество вопросов: кто такой Би-Би и в
каких он отношениях с Танишей? Си-Ноут и другие его
знали? Но мы шли слишком быстро, и Си-Ноут был
взволнован, с горящими глазами.
Мы остановились над лестничным пролетом на
четвертом этаже, потому что все думали, что Би-Би
прячется в 407-й.
- Чарли, идите вперед с Блю, - сказал Си-Ноут. -
Малой, иди с ними на другую лестничную клетку, на
случай если он пробежит мимо. Мы с Судхиром
218

останемся позади. Чарли, я прямо за тобой, так что,
если у него нож, просто пропусти его. Я его задержу.
До меня дошло, что я могу быть не таким
сторонним наблюдателем, как я планировал.
Все пацаны поспешили на свои позиции. Я видел
дверь в 407-ю квартиру оттуда, где стоял с Си-Ноу-
том. Чарли и Блю подошли к ней. Как и Си-Ноут, они
были в одежде из секонд-хенда и обуви не по
размеру. У Чарли был лом в руке. Кулак Блю был сжат, но
мне было не видно, что у него в руке. Чарли постучал.
Тонкая деревянная дверь издала гулкий звук.
У всех остальных квартир на этаже были толстые
стальные двери, но ЧЖК использовал деревянные
двери, чтобы отметить пустые квартиры.
- Йо, ниггер! - заорал Чарли. - Эй, Би-Би! Таниша
говорит, что хочет поговорить с тобой. Выходи. Она
говорит, что простила тебя.
Он оглянулся на нас. Си-Ноут махнул руками,
показав ему еще раз крикнуть.
- Йо, Би-Би! Таниша говорит, что хочет просто
поговорить с тобой, ниггер! Я тебя туда отведу.
«Зачем Би-Би сопровождение обратно наверх? -
подумал я. - И с какой стати он хоть во что-то из
этого поверит?»
В тот момент с лестницы над нами раздался голос:
- Он на одиннадцатом, и он спускается по
лестнице! Ловите его, он бежит вниз!
Си-Ноут инстинктивно вдавил меня в галерею,
пропуская Чарли и Блю. Они остановились на
лестничном пролете. Си-Ноут и я сидели на корточках в
метре за ними. Я дрожал от сильного холода. Чарли
прижал ладонь к полу пару раз, давая нам знак не
219

шевелиться. Я никогда не слышал в этом доме такой
тишины. Кроме ветра и машин вдали
единственными звуками, которые я слышал, было шуршание
крысы или мыши в мусоросжигательной комнате.
Затем я услышал далекие шаги сверху,
превращающиеся в топот. Кто-то бежал по лестнице, тяжело
дыша. Я схватился за спину куртки Си-Ноута. Чарли
и Блю сидели на корточках прямо перед нами. Я
разглядел, что у Блю в руке: кастет.
Как только шаги добрались до четвертого этажа,
Чарли вскочил и замахнулся ломом на высоте пояса.
Он ударил Би-Би в полную силу, сбив его с ног.
- Да, ниггер! - закричал Блю, а потом подскочил и
начал бить Би-Би в бок. Его голова ударилась об
лестницу и отскочила обратно. - Оставь эту суку в покое,
слышишь меня? - кричал Блю, ударяя его в живот. -
Оставь ее в покое, ниггер!
Би-Би был высоким и сильным и скинул Чарли. Он
встал и начал кричать, но Блю схватил его и
оттолкнул Би-Би в стену. Они вдвоем покатились с
лестницы. Чарли схватил Би-Би за ногу, так что он тоже упал
с лестницы.
- Хватайте его за вторую ногу! - закричал нам Чарли.
Си-Ноут прыгнул на лестницу и схватил его. Блю в
это время пытался выбраться из-под Би-Би, который
держал Блю за горло. Я видел, что Блю трудно
дышать; он выглядел, как будто может отключиться или
что похуже. Мне хотелось что-то сделать.
Подбежав к ним, я пнул Би-Би в живот, из-за чего
он ослабил хватку на Блю. Остальные задавили его, и
я слышал его сдавленные слова:
- О'кей, О'кей, все, хватит.
220

Блю, самый сильный из них, держал руки Би-Би за
спиной, поставив его на колени. Я не знаю, было ли
дело в холодном воздухе, адреналине или пинке,
который я ему отвесил, но мне было нечем дышать.
Я прислонился к стене рядом с мусоросжигателем.
- Чарли, сбегай обратно наверх и убедись, что он
ничего не уронил, - сказал Си-Ноут. - Встретимся в
офисе.
Все остальные повели Би-Би наверх в офис мисс
Бейли.
Ее не было на месте, поэтому Си-Ноут послал
другого сквоттера за ней.
Мы все стояли за дверью офиса в тишине. Никто
не беспокоился насчет того, что Би-Би убежит.
Он сел на пол, прислонившись к стене, и откинул
голову назад. Это был мой первый шанс как следует
рассмотреть его. Он был молодой, со светлым
мальчишеским лицом, но выглядел опасно. И он старел на
глазах. У него были черные ноздри, пустые
стеклянные глаза - верный признак употребления крэка. Он
был одет в коричневый свитер поверх запятнанной
белой майки-алкоголички, мешковатые джинсы и
кроссовки без шнурков, испачканные в зимней
грязи. Я увидел татуировку банды у него на шее,
полумесяц и звезду банды Блек Пи Стоун Нейшн.
Стоуне к 1980 году уже почти разогнал ФБР,
оставшиеся группировки теперь слились с Черными
королями. Почему, задумался я, Таниша общалась с этим
парнем?
Си-Ноут к тому времени уже отдышался:
- Ты крупно облажался в этот раз, Би-Би.
Би-Би ничего не сказал. Он вытер пот с лица.
221

Я увидел мисс Бейли. Я никогда раньше не видел,
чтобы она так быстро ходила, она практически бежала
галопом, а за ней хвостом неслась Катрина и еще
несколько женщин в синих куртках жилищного патруля.
Мисс Бейли поспешила мимо, не взглянув на меня.
Катрина же одарила меня взглядом, который я
расшифровал как: у мисс Бейли все под контролем, и
скоро все в мире встанет на свои места. Мисс Бейли
открыла дверь своего офиса и зашла внутрь. Блю и
Чарли, которые спустились обратно, подняли Би-Би
и привели в офис. Би-Би, кажется, слушался.
Они втроем зашли в подсобку офиса мисс Бейли, а
потом кто-то запер входную дверь. Я остался
снаружи с другими сквоттерами и женщинами из
жилищного патруля. Си-Ноут, чье дело было сделано, ушел.
Потом Катрина высунула голову из-за двери и
махнула мне, чтобы я шел внутрь.
«Иди сюда!» - беззвучно сказала она. Я зашел, и
она мне показала на стул.
Было трудно расслышать разговор за закрытой
дверью мисс Бейли, но периодически она говорила
достаточно громко, чтобы я мог расслышать:
- Нуты и наглец, молодой человек!.. Так ее избил...
Ты где живешь, а, ты где живешь?!. Она хорошая
девочка. Она тебе должна денег? Она тебе не дала?
Ты почему это сделал?.. Скажи что-нибудь!
Потом началось избиение. Чарли или Блю, или,
может они вдвоем, начали бить Би-Би. Я также слышал,
как мисс Бейли приглушенно крикнула. Может быть,
мисс Бейли тоже его бьет, подумал я. Я услышал, как
стулья царапают по полу. Потом я впервые услышал
голос Би-Би:
222

- Ой блин!.. Слезь... Отвалите! Она заслужила.
Мисс Бейли начала орать еще громче:
- Заслужила?.. Получишь еще больше, если снова
сунешься сюда... Никогда, никогда больше не смей ее
трогать, слышишь меня? Слышишь меня? Никогда
больше не ходи в этот дом!
Мисс Бейли открыла дверь нараспашку. Блю
вытащил Би-Би наружу. Его лицо было сильно избито, у
него текла слюна, и он бормотал что-то
неразборчивое. Блю протащил его мимо нас с Катриной и
швырнул его на пол галереи. Два других парня схватили
его и отвели к лестнице. Мисс Бейли шла за ними с
членами жилищного патруля за спиной.
Я встал, но Катрина остановила меня:
- Судхир! Нет, пусти их! Они просто ведут его к
машине, а потом оставят его на Стейт-стрит. Пошли
со мной наверх, проверим Танишу.
Тетя Таниши открыла нам дверь. Они с матерью
Таниши сказали нам, что Таниша в больнице, у нее
несколько сильных ушибов, но она поправится.
- Я не знаю, правда, как она будет выглядеть, -
сказала тетя. - Он ее сильно уделал.
Мать Таниши пообещала попозже вечером
позвонить мисс Бейли.
Мы спустились обратно в офис мисс Бейли. Она
еще не вернулась - кажется, она пошла проведать
Танишу в больнице - так что Катрина рассказала мне,
что знала. Би-Би был менеджером Таниши в ее
карьере модели и организовывал ей показы нижнего
белья и танцы. За это он получал 25 процентов - и,
как сказала Катрина, заставлял Танишу спать с ним.
Когда Би-Би узнал, что Таниша собирается подписать
контракт с настоящим модельным агентством, он
223

взбесился и начал ее бить. Сегодня не был первый
раз, когда это случилось. На самом деле, Мисс Бейли
много раз предупреждала Би-Би перестать. Но он
продолжал доставать Танишу, даже красть деньги из
ее квартиры. Катрина объяснила, что сегодня мисс
Бейли собрала Си-Ноута и других в своеобразное
ополчение потому, что мисс Бейли думала, что нет
другого выхода. В проджектах это была устоявшаяся
практика. Такие народные ополчения регулярно
собирали, чтобы найти краденое, наказать или просто
заставить извиниться перед жертвой.
В таком районе, куда не ездит полиция и где нет
шелтеров для жертв домашнего насилия, такие
ополчения были лучшей защитой.
- Очень трудно, когда никого не позвать на
помощь, - мрачно сказала Катрина. Она сидела в
кресле мисс Бейли с газировкой в руке и говорила
серьезным голосом, выглядя для всего света как
наследница престола мисс Бейли. - Ни полицию, ни
кого-то из больницы. Мы не можем так жить!
Поэтому мисс Бейли так важна. И особенно для женщин.
Она следит за тем, чтобы мы были в безопасности.
- Наверное, - сказал я. - Но ужасно так жить.
И разве вы бы не предпочли полицию?
- Я бы предпочла не жить в проджектах, -
огрызнулась Катрина. - Но женщин все время бьют,
отправляют в больницу. Приходится самим о себе
заботиться. Мисс Бейли заставляет этих ребят заботиться
о нас. Я не вижу в этом ничего плохого. Если ты тут
не живешь, ты не можешь нас осуждать, Судхир.
Почему-то я не мог сдержать осуждающий голос
своего «я» из среднего класса.
- Вы же не вызвали полицию, так? - выпалил я.
224

Впервые с тех пор, как я знал Катрину, она не
посмотрела мне в глаза.
- Нет, не вызвали.
- Почему?
Она глубоко вздохнула и подняла голову: - Потому
что мы их боимся.
- Вы их боитесь? Женщины их боятся? Все их
боятся? - спросил я. - Кто именно напуган? Я все время
это слышу.
- Все. Но для женщин все по-другому. Ты не
поймешь.
Она замолчала.
- Хотя бы у нас есть Си-Ноут и остальные на
случай, если появятся проблемы.
Было ясно, что Катрина больше не хочет говорить.
Я решил спросить об этом мисс Бейли, когда все
немного успокоится. Я видел в районе полицию, и я
видел, как они работали с Отри в Клубе для мальчиков
и девочек. Но поскольку жильцы так не доверяли
копам, я старался с ними общаться как можно реже,
поскольку я не хотел, чтобы все думали, что я с копами.
И все же мне было трудно принять, что жильцы не
вызовут полицию, когда случится что-то настолько
серьезное, как избиение. Мне также было трудно
поверить, что полиция не приедет - или, если на то
пошло, что не приедет «скорая». Но сейчас, когда
Катрина сидела в полной тишине и смотрела на меня
без выражения, я понял, что могу быть неправ.
Я сказал ей, что мне пора домой. Она не ответила
мне. Я хотел ей чем-то помочь.
- Хочешь что-то поесть? - робко спросил я. Она
покачала головой.
225

- Хочешь написать мне еще одно эссе? - спросил
я. - Хочешь написать о том, что только что
произошло?
Катрине нравилось писать эссе, которые я читал,
чтобы мы могли обсудить их. Для нее это был
хороший способ обсудить свои мечты и тени ее
прошлого: невыносимая бедность и плохая ситуация в
семье, о которой я только начал что-то узнавать.
Она пожала плечами. Я не мог понять, значит это
да или нет.
- Ну, я с удовольствием прочитаю, если ты что-то
напишешь. Когда угодно.
- Спасибо, - сказала она. На ее лице промелькнула
тень улыбки, и она подтолкнула к переносице свои
очки в толстой черной оправе. Она начала шмыгать
носом и потянулась к салфетке. Она выглядела не
старше двенадцати лет.
- Увидимся потом, - сказала она. - Надеюсь, все
будет хорошо.
Пока Катрина молчала, мисс Бейли была в
больнице, а Си-Ноут и остальные сквоттеры куда-то ушли,
мне больше не с кем было говорить. Я подумал о том,
чтобы зайти к Джей Ти, но каждый раз, как я что-то
спрашивал про мисс Бейли, он меня затыкал.
«Хочешь знать, какая она, сам с ней и общайся, -
говорил он. - Я тебе ничего говорить не буду». Джей Ти не
особенно нравился авторитет мисс Бейли, поскольку
иногда он соперничал с его собственным. Например,
вполне в ее полномочиях было закрыть подъезд для
его команды по продажам.
Джей Ти хотел, чтобы я на личном опыте общения с
мисс Бейли понял, с чем ему приходится разбираться.
226

Я поехал на автобусе домой, но решил сперва
зайти в «Джиммиз», местный бар, где собирались
многие профессора и студенты Чикагского университета.
Меня там никто не знал, и я мог тихо сидеть и
обдумывать, что только что произошло в моем полевом
исследовании. Иногда я там писал свои заметки, но
чаще я просто сидел и тупо смотрел в свой стакан.
Все чаще «Джиммиз» становился ритуальной
остановкой по дороге домой. В «Джиммиз», как во всех
лучших барах, никому не было никакого дела, какие
проблемы я принес с собой. Большинство сидели
одни, как я, и, наверное, разбирались со своими
собственными проблемами.
«Джиммиз» был местом, где я мог снять одну
маску (полевого исследователя) и надеть другую
(студента). Мне был нужен этот перерыв, потому что я
начинал себя чувствовать шизофреником, как будто
я один человек в проджектах - иногда я ловил себя
на том, что даже говорил по-другому, - и совсем
другой в Гайд-парке.
Все чаще я находил, что я зол на всю область
социологии - что означало в какой-то степени, что я зол
на самого себя. Я злился на то, что стандартные
инструменты социологов не могли помочь
предотвратить трудности, которые я видел. Абстрактные
социальные законы, которые создавали мои коллеги,
чтобы дать бедным кров, образование и работу, казались
удручающе оторванными от реальности.
С другой стороны, жизнь в проджектах начинала
казаться мне слишком дикой, слишком трудной и
слишком хаотичной для консервативных указов, на
которые были способны социологи. Мне казалось,
227

что убедить молодежь закончить школу могло
помочь лишь отчасти: какая ценность того, чтобы
отправлять ребят на низкооплачиваемую черную
работу, когда они на улицах могли зарабатывать больше?
На семинарах о бедности, которые спонсировал
Билл Уилсон, где собирались лучшие научные умы,
чтобы обсудить последние исследования, я вел себя
так, как будто у меня был уникальный взгляд на
бедность изнутри благодаря моей близости с этими
семьями. Я начинал свои вопросы с того, что
выпаливал хвастливый протест: «Никто тут, кажется, не
проводил много времени с бедными, но, если бы вы так
сделали, вы бы увидели, что...» или «Если бы вы на
самом деле наблюдали за бедными, вместо того
чтобы читать переписи населения, вы бы поняли что...»
Я считал, что остальные ученые живут в своем мире,
но мой наглый тон мало способствовал тому, чтобы
кто-то услышал, что я хочу сказать. Я волновался, что
мое поведение может опозорить Уилсона, но я был
слишком зол, чтобы занять умеренную позицию.
Я не сказал бы, что был разочарован научной жизнью
самой по себе. Я все еще посещал занятия, работал с
профессорами и все сдавал в срок, получал довольно
неплохие оценки и даже заработал несколько
престижных стипендий. Я все еще думал, что стану
профессором, как Уилсон. Но изо дня в день мне
становилось все труднее совмещать мою жизнь в
Чикагском университете с моей жизнью в проджектах.
Вместо того чтобы делиться своим отчаянием с
девушкой, соседями по комнате и друзьями -
большинство из которых на самом деле поддерживали
меня и интересовались моим исследованием, - я
228

просто держал свои переживания при себе. Как я мог
объяснить самосуд, который только что устроил Си-
Ноут и остальные? Как я мог объяснить свою
собственную роль в избиении? Я сам этого не понимал и
боялся, что соглашусь с советами своих друзей: Тебе
нужно вызвать полицию, если они не вызовут... Ты
слишком сильно ввязываешься в это... Ты слишком
далеко зашел...
Когда я пытался говорить о своем полевом
исследовании, я чувствовал себя неловко. На самом деле,
иногда казалось, что я защищаю банды и их
насильственные практики или романтизирую условия жизни в
проджектах. Так что, чтобы не сойти с ума, я обычно
просто говорил людям о работе Отри в Клубе для
мальчиков и девочек, или, если на меня давили,
рассказывал пару историй про жизнь банды. Я
становился тихим и более замкнутым. Другие аспиранты и
даже некоторые преподаватели думали, что ко мне
не подступиться.
Ходили слухи, что я слишком амбициозный,
держусь слишком в стороне, но я подумал, что просто
буду жить с этим. Какая-то часть меня надеялась, что
жизнь снова станет как раньше, когда я закончу свое
полевое исследование. Но конца не было видно, так
что я просто держался особняком.
Я очень хотел больше узнать о случае с Би-Би.
Почему мисс Бейли натравила на него сквоттеров
вместо того, чтобы дать полиции разобраться?
Вызвал ли кто-то полицию - Катрина сказала, что нет,
но я хотел убедиться, - а если вызвали, то почему
они не ответили? Каковы были последствия для
229

мисс Бейли за то, что она разобралась со всем
самостоятельно?
Я дождался «дня чеков», чтобы пойти к мисс
Бейли. Это был день, когда раздавали чеки, что
означало, что большинство жильцов ушли покупать одежду,
еду и хозтовары - и поэтому не приходили к мисс
Бейли с требованиями.
По дороге в ее офис я заглянул к Джей Ти. Он
лежал на диване и смотрел телевизор. Мисс Мэй крепко
обняла меня и предложила пообедать с ними. Она
приготовила несколько моих любимых блюд - окру,
овощи, макароны с сыром - так что я с радостью
согласился. Джей Ти пожаловался, что я ем его порцию.
- Ты становишься младшим братом, которого я
никогда не хотел, - сказал он.
Я рассказал ему о случае с мисс Бейли и Би-Би.
- О, блин, - сказал он со смехом. - Так вот почему
она так разозлилась. Она все время спрашивает, не
видел ли я тебя.
- Почему она на меня-то злится?
- Потому что ты избил этого мужика, который
побил Танишу. Я ж тебе говорил, надо осторожнее с
мисс Бейли, не делать для нее ничего.
- Во-первых, я ничего не сделал. Блю задыхался,
так что я его пнул, чтобы помочь.
- Она не из-за этого рассердилась.
Джей Ти выпрямился.
- Она думает, что ты для нас шпионил. Помнишь,
как я тебе сказал, что она нас реже зовет на помощь?
Мы могли бы разобраться с мужиком, который это
сделал, но она нас не попросила. Она попросила этих
дебилов, Си-Ноута и торчков.
230

Я знал, что Джей Ти пытался убедить мисс Бейли
звать его, когда женщину в здании били. Но я также
знал от Катрины, что мисс Бейли не нравилось звать
Джей Ти, потому что его гангстеры подвергали
женщин физическому и сексуальному насилию.
К этому времени Джей Ти уже начал читать мне
нотацию:
- Поэтому я тебе говорил не лезть к ней. Потому
что я тебя не могу от нее защитить. Она уже знает,
что ты со мной, поэтому она тебе не доверяет.
Согласно его теории, мисс Бейли решила, что я
шпионю на банду, слежу, как часто она использует не
членов банды для поддержания закона в доме.
Я был шокирован, когда Джей Ти сказал, что я
«с ним». Я не думал о том, что мои отношения с Джей
Ти повлияют на мою работу с мисс Бейли - и точно
не мог предсказать, что она увидит во мне шпиона.
Его случайно брошенный комментарий оставил во
мне неуверенность в том, как разговаривать с
разными людьми в проджектах. Меня снова просили
выбрать сторону. Было ли возможно, думал я,
пробыть в проджектах какой-то отрезок времени и
оставаться нейтральным, чужим, объективным
наблюдателем?
Джей Ти убедил меня немедленно пойти к мисс
Бейли.
- Можешь разобраться с этим, - сказал он. - Оно
само не рассосется. - Он переключил канал.
Когда я зашел в офис мисс Бейли, я решил, что
просто нужно сознаться ей в правде: я не спросил ее
разрешения присоединиться к Си-Ноуту - пускай и
минимально - в избиении Би-Би.
231

Катрина как раз уходила, когда я зашел. Она
ничего не сказала, просто покачала головой, как будто
с неодобрением. Я зашел в офис мисс Бейли:
- Мисс Бейли, я должен извиниться перед вами. -
Я рассказал ей, как ввязался в дело с Би-Би. Она
уставилась на меня. Я ерзал.
- Меня не это беспокоит на самом деле, Судхир, -
сказала она наконец.
- Меня беспокоит, что ты видишь такие вещи, а ты
можешь быть к ним не готов.
- Я не уверен, что понял вас.
- Понимаешь, если бы ты был на войне и был бы
репортером, ты мог бы просто писать о том, что
происходит. Никто на тебя не разозлился бы. Но это не война.
Я пытаюсь тебе сказать это все время. Это каждый день.
Каждый день происходит что-то как то, что случилось с
Нишей. А ты влезаешь в это. Люди говорят: «Судхир
суровый, он почти сам избил этого мужика. Он нам будет
помогать». Ты понимаешь, почему это проблема?
- Я не уверен. Вы думаете, они меня наймут
избивать людей?
- Может быть, а может, и нет. Но они начнут о тебе
говорить. Иногда они будут хвалить тебя, а иногда
винить. Понимаешь?
Я не ответил.
- А когда ты скажешь: «Нет, я не могу вам с этим
помочь», они скажут: «Но ты помог Нише, а почему
тогда не поможешь мне?» А потом они скажут: «Суд-
хиру на нас наплевать» или «Судхир менеджер
Ниши». А потом они скажут: «Судхир работает на мисс
Бейли и ничего не будет делать, пока ему не
заплатят». Понял?
232

- Кажется, понял. - Я молча сидел и смотрел себе
на руки.
- Когда, как вы думаете, я буду готов видеть такое?
- Ну, почему ты хочешь видеть, что мы делаем?
Я имею в виду, почему ты не общаешься с полицией?
Ты должен выяснить, почему они не приезжают.
- Мисс Бейли, я хотел вас об этом спросить. Вы
правда вызвали полицию? Или «скорую»?
- Судхир, самое трудное для выходцев среднего
класса - это понять, почему эти люди не приезжают,
когда мы их вызываем.
Мисс Бейли не думала, что я на самом деле белый,
но она всегда пыталась мне показать, как мое
происхождение из среднего класса мешало мне понять
жизнь в проджектах.
- Они просто никогда не приезжают. И нам
приходится находить способы жить с этим. Я не уверена,
что могу лучше тебе объяснить это. Почему бы тебе
не понаблюдать за этим следующие пару месяцев?
Проследить, как часто они приезжают.
- А что насчет офицера Реджи?
- Да, он друг. Но можно тебе сказать, чем он может
помочь? Не тем, что приедет и посадит Би-Би в
тюрьму. Потому что он выйдет на следующий день. Но
офицер Реджи может навестить Би-Би, когда мы с
ним разберемся. Может напугать его.
- Напугать его? Я не понимаю.
- Он может зайти к Би-Би и сказать ему, что в
следующий раз, когда он так поступит с Нишей, мы не
будем такими добрыми. Если Би-Би будет знать, что
копу все равно, если мы ему надерем жопу, он подумает
дважды. Вот зачем нам офицер Реджи.
233

- Мисс Бейли, я вам должен сказать, что просто не
понимаю. Я за вами давно наблюдаю, и мне кажется,
что вы просто не должны делать все, что вы делаете.
Если вам оказывали бы помощь, которая вам нужна,
вам не пришлось бы все это делать.
- Судхир, что было самым первым, что я тебе
ответила, когда ты спросил про мою работу?
Я улыбнулся, вспомнив что-то, что она мне
сказала пару месяцев назад:
- Пока я помогаю людям, что-то в этом районе не
так. Когда я им больше не нужна, я знаю, что у них
все в порядке.
Но она помогает уже три десятка лет, а конца все
не видно.
Однажды в середине февраля семья Уилсонов
лишилась своей двери. Уилсоны жили на 12-м этаже
дальше по коридору от мисс Бейли. Их дверь просто
отвалилась с петель, и семья осталась беззащитной
перед суровым холодом чикагской зимы. Даже с
входной дверью Роберт-Тейлор-Хоумс были не
очень комфортными зимой. Из-за того, что галереи
снаружи, по дороге из лифта в квартиру тебя может
практически сдуть ветром с озера. В помещении
зимний ветер неизменно пробивается через щели в
дверях.
Крис Уилсон работал в городе и переезжал туда-
обратно из Роберта Тейлора и не был вписан в
договор аренды своей жены, Мари, и ее шестерых детей.
Что неудивительно, Крис и Мари были очень
встревожены, когда лишились двери. Дело было не только
в холоде, они волновались, что их ограбят. Все знали,
234

что наркоманы воспользуются любой возможностью
украсть телевизор и любые другие ценные вещи.
Уилсоны попробовали позвонить в ЧЖК и не
получили ответа. Они сделали самодельную дверь из
досок и пластиковых панелей, но она не спасала от
холода. Соседи, которые говорили, что присмотрят за
вещами, не были надежными. Так что через пару
дней Уилсоны позвали мисс Бейли.
Она немедленно принялась за дело. Она
попросила Джей Ти поставить пару гангстеров на лестнице
двенадцатого этажа, чтобы не пускать грабителей.
В качестве профилактики Джей Ти также прикрыл
пустую квартиру поблизости, которую использовали
как притон. Тогда мисс Бейли позвонила двум
людям, которых знала в ЧЖК. Первым был человек,
который получил ваучер, чтобы Уилсоны могли жить в
недорогом мотеле, пока им не починят дверь. Второй
человек смог ускорить процесс запроса для
получения новой двери. Она прибыла через два дня после
первого звонка мисс Бейли.
Дверь не обошлась Уилсонам дешево. Им
пришлось заплатить мисс Бейли пару сотен долларов,
что покрыло счета, которые она заплатила своим
друзьям в ЧЖК, а также счет за вызов электрика,
поскольку из-за холода в квартире Уилсонов
испортилась часть проводки. Остальные деньги Мисс Бейли,
по всей видимости, положила в свой карман. Мари
Уилсон была в итоге спокойна.
- Прошлым летом у нас не было воды месяц, -
сказала она мне, - так что неделя без двери - это ничего
страшного.
Наблюдая за тем, как мисс Бейли помогала
женщинам вроде Таниши и семьям вроде Уилсонов, у
235

меня были смешанные чувства о ее методах - часто
гениальных и так же часто сомнительных.
При таком дефиците ресурсов я понимал, почему
она верила, что цель оправдывает средство. Но
сотрудничество с бандами, дача чиновникам взяток за услуги
и перераспределение выручки за наркотики мало чем
помогало типичной семье в ее доме. Мисс Бейли
сказала мне, что она бы скорее следовала правилам, если бы
правила работали. Но в конце я решил, что мисс Бейли
на самом деле двигала жажда власти. Ей нравилось, что
она могла решать проблемы (и получать за это деньги),
и она не собиралась отказываться от этого, даже если
это означало, что иногда семьям в ее доме могло не
повезти. Многие семьи в это время слишком боялись ее,
чтобы спорить с ней и терпеть последствия ее гнева.
Меня обескураживала власть, которую получали
президенты здания вроде мисс Бейли. Люди в этом
районе не должны ждать больше недели, чтобы
получить новую дверь. Люди в этом районе не должны
спрашивать себя, приедет «скорая» и полиция или нет.
Люди в этом районе не должны платить посредникам
вроде мисс Бейли за услуги, о которых большинство
американцев никогда не задумываются. Никто в
пригороде, где я вырос, не стал бы терпеть такое
неудобство и равнодушие. Но жизнь в проджектах не была
похожа на мою жизнь в пригороде. Она была не только
труднее, но и полностью непредсказуемой, что делало
необходимым другие правила для жизни. А жизнь
в здании с властным управдомом, какой трудной бы
она ни была, была немного легче. Может быть,
получить что тебе нужно было немного труднее, но хотя бы
у тебя был шанс.

ШЕСТЬ
ВЫЖИВАНИЕ И ВЫЖИВАЕМЫЕ
Через четыре года исследований я обратил внимание
на то, что у меня могут возникнуть серьезные
проблемы, если я буду продолжать делать, что делал. Во
время обычной непринужденной беседы с парой
моих профессоров, когда я проинформировал их о том,
как банда Джей Ти планировала обстрел из
автомобиля - они часто посылали девушку тайком
подкатить к банде конкурентов и собрать достаточно
информации, чтобы подготовить внезапное
нападение, - мои профессора должным образом
проинформировали меня, что мне нужно
проконсультироваться с адвокатом. По всей видимости, исследование,
которым я занимался, немного выходило за рамки
типичного научного исследования.
Билл Уилсон сказал мне прекратить
наведываться в проджекты, пока я не получу юридическую
консультацию. Я пытался убедить Уилсона хотя бы
позволить мне проводить время в Клубе для
мальчиков и девочек, но он меня одарил взглядом, гово-
237

рившим о том, что его позиция не подлежит
обсуждению.
Я и правда сходил к адвокату и узнал ряд важных
вещей. Во-первых, если я узнаю о плане кому-то
причинить физический вред, я был обязан сообщить в
полицию. Это означало, что я больше не мог наблюдать за
тем, как банда планирует обстрел из машины, хотя я
мог абстрактно говорить с ними об обстрелах в целом.
Во-вторых, не существовало «исследовательской
тайны», сродни привилегии, которую получали
адвокаты, врачи или священники. Это означало, что если
меня когда-нибудь вызовут в суд свидетельствовать
против банды, я буду обязан участвовать по закону.
Если я утаю информацию, меня могут обвинить в
неуважении к суду. Хотя в некоторых штатах
разрешались так называемые законы о «праве не раскрывать
источник информации», которые позволяли
журналистам охранять свои конфиденциальные
источники, для научных исследователей не существует такой
защиты.
Не то чтобы у меня было малейшее желание
присоединиться к банде при обстреле из машины (или
они когда-нибудь пригласили бы меня). Но,
поскольку у меня могли возникнуть проблемы просто из-за
того, что я ездил с ними, пока они обсуждали, как
кого-то застрелят, мне нужно было пересмотреть свой
подход. В особенности ясно мне придется
объясняться с Джей Ти.
Мы несколько раз говорили о моем участии -
когда я был главарем банды на день, например, он знал
мои ограничения и я понимал его. Но теперь мне
придется сказать ему, и, возможно, еще нескольким
238

людям, о том, что я по закону обязан предоставить
мои записи, если меня когда-нибудь вызовут в суд.
Эта юридическая консультация в конечном итоге
была полезна тем, что помогла мне серьезно
критически оценить мое исследование. Подходило время
начать думать о следующей стадии: превратить мои
заметки в диссертацию.
Я настолько вовлекся в ежедневную драму
хождения по пятам за мисс Бейли и Джей Ти, что я почти
забросил свое исследование широкой подпольной
экономики, которую мои профессора хотели сделать
центральной темой моего исследования.
Так что я вернулся в Роберт Тейлор с двумя
целями: сообщить людям о моих проблемах с законом и
выяснить больше подробностей незаконной
деятельности жильцов.
Я решил, что большинство людей откажутся
говорить об экономике своих муток, но, когда я сказал об
этой идее Джей Ти, Мисс Бейли и еще нескольким
людям, почти все согласились помочь мне. Большинство
хаслеров любили, когда к ним относились серьезно,
как к деловым людям - и, стоит сказать, они хотели
знать, зарабатывали ли они больше, чем конкуренты.
Я подчеркнул, что не смогу поделиться
подробностями чужого бизнеса, но большинство людей просто
отмахнулись от моего предупреждения, как от
формальности, которую можно обойти.
Так что с благословения Джей Ти и мисс Бейли я
начал посвящать свое время интервью с местными
хаслерами: торговцами сладостями, сутенерами и
проститутками, швеями, гадалками, мойщиками
автомобилей.
239

Я также сказал Джей Ти и мисс Бейли про мою
вторую проблему, мое обязательство перед законом
поделиться записями с полицией.
- Ты что, не знал этого с самого начала? - сказала
мисс Бейли.
- Даже я знала, что ты должен сказать полиции,
что ты делаешь - если ты им не сливаешь
информацию втихаря, конечно.
- О, нет! - запротестовал я. - Я не собираюсь стать
доносчиком.
- Солнышко, мы все тут доносчики. Ничего
постыдного тут нет. Просто смотри, чтобы ты получал,
что тебе нужно, я всегда так говорю.
И не давай им тебя побить.
- Я не буду делиться с ними своими данными, вот
что я имею в виду.
- Ты собираешься сесть в тюрьму?
- Ну, не совсем. Я просто не буду делиться с ними
своими данными.
- Ты знаешь, что такое «неуважение к суду»?
Когда я не ответил, мисс Бейли покачала головой с
отвращением. Я и раньше видел такой взгляд: она
недоумевала, как я смог получить высшее
образование при моей тотальной наивности.
- Да здесь любой ниггер тебе скажет, что у тебя два
варианта, - сказала она. - Скажи им, что они хотят,
или сиди в окружной тюрьме Кук.
Я молчал, пытаясь придумать третий вариант.
- Я снова тебя спрашиваю, - сказала она. - Ты
сольешь свою информацию, или согласишься сесть в
тюрьму?
- Вам нужно это знать? Это для вас важно?
240

- Судхир, дай мне тебе кое-что объяснить. Ты
думаешь, мы тут все вчера родились. Мы разве уже не
говорили об этом сто раз? Ты думаешь, мы не знаем,
чем ты занимаешься? Ты думаешь, мы не знаем, что
ты хранишь все свои блокноты в квартире мисс Мэй?
Я вздрогнул. Мне было так уютно в квартире мисс
Мэй, что я никогда даже не думал, что кто-то вроде
мисс Бейли задумается о моих записных книжках - и
возможно, даже пролистает их.
- Тогда почему вы разрешаете мне тут
находиться? - спросил я.
- А почему ты хочешь тут находиться?
- Наверное, я учусь. Это - то, что я делаю, я изучаю
бедных.
- Ну о'кей, если хочешь вести себя как святой,
продолжай, - сказала мисс Бейли, смеясь.
- Конечно, ты учишься! А еще ты мутишь с нами.
И мы все хаслеры. Так что, когда мы видим одного из
нас, мы к нему тянемся. Потому что нам нужны
другие хаслеры, чтобы выжить.
- Вы говорите, что люди думают, что я могу для
них что-то сделать, если я поговорю с ними?
- Они знают, что ты для них что-то можешь
сделать! - выпалила она, перегнувшись через стол и
практически выплевывая слова.
- И они знают, что ты сделаешь, потому что тебе
нужна информация. Ты - хаслер, я вижу это. Ты
сделаешь что угодно, чтобы получить что тебе нужно.
Просто не стыдись этого.
Я попытался вернуть тему разговора к моей узкой
юридической проблеме, но мисс Бейли продолжала
меня отчитывать.
241

- Я буду с тобой честной, - сказала она,
откинувшись назад в кресле. - Если ты скажешь полиции,
тебя все здешние найдут и отлупят. Так что поэтому мы
знаем, что ты никому не скажешь. - Она улыбнулась,
как будто выиграла битву.
«Так о ком же мне беспокоиться? - подумал я. -
О полиции или о мисс Бейли и жильцах?»
Когда я сказал Джей Ти о своих правовых
проблемах, он на меня посмотрел с некоторым удивлением.
- Я бы мог тебе то же самое сказать! - сказал он. -
Слушай, я никогда тебе не скажу ничего, за что меня
посадят или убьют. Так что меня не беспокоит, что
ты записываешь, потому что я сам о себе могу
позаботиться. Но тебе не из-за этого нужно беспокоиться.
Я ждал.
- Ты вот что должен себя спросить: «Встану ли я на
сторону черных или копов?» Когда решишь это,
будешь делать все, что только можно. Понимаешь?
Я не понимал.
- Давай попробуем еще раз. Либо ты с нами - ты
чувствуешь, что ты на нашей стороне, и уважаешь
это - или ты просто пришел сюда посмотреть. Пока
что эти ниггеры видят, что ты был с нами. Ты
возвращаешься каждый день. Просто не меняйся, и ничего
не пойдет не так, по крайней мере здесь.
Совет Джей Ти казался слишком туманным и
немного излишне философским. Предупреждение мисс
Бейли - что меня побьют, если я предам доверие, -
было намного понятнее. Но, возможно, Джей Ти
говорил то же самое, по-своему.
Я решил сконцентрироваться в своем
исследовании на подпольной экономике в трех высотках, кото-
242

рые формировали ядро территории Джей Ти. Я уже
знал немало - что сквоттеры чинили машины в
переулках, люди продавали еду у себя дома, а
проститутки водили клиентов в пустые квартиры - но я
никогда не спрашивал людей, сколько денег они
зарабатывают, какие у них были расходы и так далее.
Джей Ти отнесся к моему проекту с куда большим
энтузиазмом, чем я предполагал, хотя я и не мог
понять почему.
- У меня отличная идея, - сказал он мне
однажды. - Я думаю, тебе надо поговорить со всеми
сутенерами. Потом со всеми шлюхами. Потом я дам тебе
поговорить со всеми, кто крадет машины. О да! А еще
тут люди торгуют краденым. То есть тут целая куча
людей, с которыми ты можешь говорить о продаже
ботинок или футболок! И я сделаю так, чтобы они с
тобой сотрудничали. Не волнуйся, они не скажут
«нет».
- Ну, мы не хотим, чтобы кого-то заставляли со
мной говорить, - сказал я, хотя я очень хотел
познакомиться со всеми этими людьми. - Я не могу никого
заставлять со мной говорить.
- Я знаю, - сказал Джей Ти, расплываясь в
улыбке. - А я могу.
Я засмеялся:
- Нет, не надо это делать. Я это и говорю. Это
плохо для моих исследований.
- Хорошо, хорошо, - сказал он. - Я это сделаю, но
тебе не скажу.
Джей Ти организовал для меня интервью с
сутенерами. Он объяснил, что брал со всех сутенеров,
работавших в его здании или в округе, налог: некоторые
243

платили фиксированную сумму, другие - процент со
своих доходов, и все платили натурой, бесплатно
предоставляя женщин гангстерам Джей Ти.
Естественно, сутенерам приходилось платить
больше, если они использовали пустую квартиру как
бордель; они даже платили за пользование
лестничными клетками или парковкой.
Как только я начал опрашивать сутенеров, я также
подружился с некоторыми проститутками-индиви-
дуалками вроде Клариссы, которые жили и работали
в здании.
- О, дамам понравится внимание, - сказала
Кларисса, когда я попросил помочь мне поговорить с
этими женщинами. За две недели я допросил более
двадцати из них. Между этими беседами и моими
интервью с сутенерами начали выявляться
некоторые различия. Проститутки, которыми управляли
сутенеры (этих женщин называли «партнерами»),
пользовались некоторыми преимуществами по
сравнению с «индивидуалками», которые работали
на себя.
Типичную «партнершу» гораздо реже избивали -
примерно раз в год, против примерно четырех раз в
год для независимых. Партнерши также
зарабатывали примерно на двадцать долларов в неделю больше,
чем индивидуалки, хотя их сутенеры брали 33
процента себе. (Двадцать долларов не было небольшой
суммой, учитывая, что средняя проститутка в
Роберте Тейлоре зарабатывала всего сто долларов в
неделю.) И я никогда не слышал о том, чтобы партнершу
убили на службе, в то время как за последние два
года было убито три индивидуалки.
244

Но у двух видов проституток было много общего.
В обеих группах был высокий процент
употребляющих героин и крэк, и они были привязаны к прод-
жектам, где спрос на секс поступал в основном от
клиентов с низким доходом. На остановке
дальнобойщиков с другой стороны автострады имени Дэна
Райана - едва ли в двух километрах от Роберта
Тейлора, но в совершенно другой экосистеме - другая
группа сутенеров работала с клиентурой,
состоявшей из белых дальнобойщиков, которые платили
больше, чем типичный чернокожий клиент из
социального жилья. В Роберте Тейлоре проститутка
обычно зарабатывала от десяти до двадцати
долларов за оральный секс, иногда всего лишь двадцать
пять долларов за вагинальный секс, и как минимум
пятьдесят долларов за анальный секс. Но если ей
были нужны наркотики, она значительно
скидывала цену или принимала несколько пакетиков
наркотиков вместо денег. Как только мое исследование
проституток было реализовано, я спросил мисс Бей-
ли, не поможет ли она мне познакомиться с женщи-
нами-хаслерами, которые продавали что-то кроме
секса. Я немного знал о разнообразии
неофициального бизнеса: женщины, продававшие еду у себя в
квартирах или занимавшиеся кейтерингом на
вечеринках; женщины, изготавливавшие одежду;
предлагавшие брачные консультации или услуги няни;
женщины, которые делали гороскопы, стригли
волосы, считали налоги, водили такси без лицензии и
торговали чем угодно, от конфет до подержанной
техники и краденых товаров. Но, поскольку
большая часть этой деятельности была скрыта от публи-
245

ки, мне нужно было, чтобы мисс Бейли открыла мне
дверь.
Она была осторожна. В первую неделю она
выборочно представила меня нескольким женщинам, но
отказалась познакомить меня с остальными. Я
предлагал имя, и она обдумывала его. «Ну, - говорила
она. - Дай мне подумать, хочу ли я, чтобы вы с ней
познакомились». Или, так же часто: «Нет, она не
подходит. Но у меня для тебя есть кто-то еще».
Однажды, когда мисс Бейли познакомила меня с
экстрасенсом, я спросил, работали ли другие гадалки
в здании. «Может быть, может быть», - сказала она, а
затем сменила тему и вышла из комнаты.
Постепенно я понял, почему она неохотно давала мне
исследовать подпольную экономику. Как выяснилось,
управдомы вроде мисс Бейли всегда получали
процент от такой деятельности. Если вы продавали еду
из своей кухни или присматривали за чужими
детьми, лучше дайте мисс Бейли пару долларов, или вам
в дверь постучит менеджер ЧЖК. Если вы
периодически стригли кого-то в своей квартире, неплохой
идеей было иногда бесплатно оказывать мисс Бейли
услуги стилиста. Здесь мисс Бейли была как местная
налоговая - и, возможно, намного успешнее в сборе
причитавшегося ей. Так что люди, с которыми она
разрешала мне говорить, были теми, кому она
доверяла не сболтнуть лишнего. Но у меня не было
особого выбора: без разрешения мисс Бейли никто со мной
не стал бы говорить о какой-либо незаконной
деятельности.
По правде говоря, почти у всех, кого со мной
знакомила мисс Бейли, были захватывающие истории.
246

Одна из самых потрясающих женщин, которых я
встретил, была Корделла Леви, близкая подруга мисс
Бейли. Ей было шестьдесят три года, и она жила в
социальном жилье всю свою жизнь, а последние
тридцать лет - в Роберте Тейлоре. (У нее была еврейская
фамилия, сказала она, потому что ее бабушка вышла
замуж за еврея; еще кто-то в ее семье, однако, сказал
мне, что они происходят от черных израильтян.)
Корделла вырастила семь детей, и почти все они,
кроме одного, съехали из Роберта Тейлора. Хотя она
пользовалась костылями при ходьбе, в глубине души
Корделла была бойцом, как бульдог.
Теперь у нее был небольшой магазин конфет в
квартире. Дни напролет она сидела на стуле у двери в
свою квартиру и ждала, когда мимо пройдут дети. Ее
гостиная была пуста, за исключением конфет:
множество коробок леденцов, жвачки и шоколадок в
бесконечных кучках на столах. Если заглянуть за угол,
можно было увидеть спальню, где у Корд ел л ы был
телевизор, диваны и так далее. Но она любила
держать свою комнату со сладостями пустой, сказала
она мне, потому что, если бы покупатели увидели ее
мебель, они могут решить вернуться и ограбить ее.
- Знаешь, - сказала она, - я не всегда торговала
конфетами.
- Вы имеете в виду, у вас диплом не по этой
специальности? - пошутил я.
- Солнышко, я дальше четвертого класса не
училась. На юге черным не давали учиться в школе.
Я имела в виду, что я была кем-то другим. Мисс
Бейли тебе не сказала?
Я покачал головой.
247

- Она сказала, что ты хотел узнать, что я раньше
мутила.
- Я бы с радостью послушал, - сказал я. Корделле,
кажется, ужасно хотелось рассказать свою историю.
- Солнышко, я тут зарабатывала деньги любым
способом, каким только можно. Я начала работать на
мать мисс Бейли, Эллу Бейли. Она была мадам,
устраивала в доме вечеринки. О, боже! Она знала, как
устроить вечеринку!
- Мать Мисс Бейли была мадам? - я засмеялся.
- Это многое объясняет!
- Да, сэр, а когда она скончалась, я заняла ее
место. Три квартиры на четырнадцатом этаже. Они
назывались «У Корделлы». Зайди выпей, сыграй в
карты, заведи подружку, хорошо проведи время.
- Заведи подружку? Раньше так это называлось?
- Ничего плохого в дружбе. А потом я начала шить
одежду, а потом продавала еду, развозила людей
какое-то время по магазинам. Моя мать научила меня
шить свадебные платья, так что я много...
- Стойте! - сказал я. - Помедленнее, пожалуйста.
Давайте вернемся к тому, как вы помогали людям завести
друзей. Мне интересно, почему вы перестали
устраивать эти вечеринки. Что случилось? Я спрашиваю,
потому что сегодня этим занимаются мужчины: Джей Ти
и сутенеры. Я не слышал ни об одной женщине.
- Это потому, что они все захватили. Мужчины все
для нас испортили. Первым был кузен мамы Джей Ти,
кузен мисс Мэй. Он просто решил начать доставать
всех женщин, которые зарабатывали деньги. Это
было где-то в 1981-м. Он нас бил, если мы не платили
ему деньги за работу в здании. Мне ему приходилось
248

платить несколько долларов каждую неделю, чтобы
заправлять моими девочками и устраивать мои
вечеринки. Он чуть не убил мою подругу, потому что она
ему не давала деньги за то, что устроила
парикмахерскую у себя в квартире. Он был ужасный тип. На
героине, везде носил с собой большую пушку, как будто
он в кино. И он был очень жестоким человеком.
- И что случилось, он отжал ваши вечеринки?
- Ну, внезапно он сказал мне, что я ему должна
отдавать пятьдесят процентов того, что зарабатываю, а
он меня защитит - будет держать копов подальше.
Но мы знали, что никаких копов он не может
держать подальше. Он был бандитом и даже это умел
плохо. Я решила, что давно уже этим занимаюсь, так
что просто сдалась и дала ему все забрать себе. Но
что я говорю, так это то, что раньше женщины тут все
организовывали, до того как банды и остальные
захватили власть. Все было по-другому, потому что мы
помогали людям.
-Как?
- Видишь ли, у людей вроде меня было немного
власти. Я могла сделать ремонт в твоей квартире или
выручить тебя из тюрьмы, потому что копы были
моими лучшими клиентами. Эти ребята нынче,
вроде Джей Ти, они так не могут.
- А что насчет мисс Бейли?
- Ну да, она может, но она всего одна. Представь,
если бы было пятьдесят таких же, как она,
занимавшихся делами! Это было зрелище.
Пятьдесят женщин, все они властные и бесстыжие.
Это было другое время. Это было время для женщин,
место для женщин.
249

Несколько дней спустя моего интервью с Кордел-
лой я продолжал думать о том, что она сказала: «Это
было время для женщин, место для женщин». Ее
ностальгия напомнила о том, как Катрина, ассистент
мисс Бейли, с восхищением говорила о том, как
женщины в здании помогают друг другу.
Я провел следующие три месяца, сосредоточившись
на встречах с матриархами в высотках. Их было
множество: более 90 процентов из четырех тысяч семей в
Роберте Тейлоре возглавляли женщины. Каждый раз,
как мисс Бейли знакомила меня с пожилой швеей или
бабушкой, которая предлагала детский сад
работающим родителям, я пытался выудить из них истории о
прошлом и подробности их нынешнего дела.
Многие из этих женщин боролись за равные
права в 1960-х и голосовали за черных кандидатов в
1970-х; они очень серьезно относились к
необходимости бороться за свое сообщество. Но в 1980-е и
1990-е, когда их участь ухудшили банды, наркотики
и еще большая бедность, им было трудно даже просто
удержать свои семьи в целости и сохранности.
К тому времени жилищное хозяйство стало
коррумпированным и перестало помогать, полиция
перестала отвечать на вызовы, а племя сильных
женщин выставили маргиналами. Хотя официальная
статистика говорила, что 96 процентов взрослого
населения Роберта Тейлора были безработные, у
многих жильцов была законная работа на полставки - в
ресторанах, в такси, уборщицами в корпоративных
офисах в центре, и нянями в семьях среднего класса.
Но почти все они пытались скрыть любой законный
доход от ЧЖК, потому что могли лишиться договора
на аренду и других пособий.
250

Также в Роберте Тейлоре жили работавшие
мужчины, возможно, пара десятков в каждом здании. Но
они в основном прятались с глаз, опять-таки из-за
ограничений ЧЖК на доход семьи жильцов. Иногда
мужчина прятался подальше от дома пару недель,
чтобы сбить с толку инспекторов ЧЖК. Так что, когда
я или еще кто-то, кого они не узнавали, приходили в
их квартиру, мужчины могли спрятаться в задней
комнате.
Они не посещали встречи жильцов и по большей
части позволяли женщинам заниматься борьбой за
улучшение жилищных условий. Отсутствие мужчин в
Роберте Тейлоре сделало проще для гангстеров и
сутенеров фактически захватить территорию. Когда я
начал собирать статистику о незаконных доходах,
полученных женщинами в Роберте Тейлоре, стало
очевидно, что все их незаконные доходы вместе
взятые едва ли давали вместе цветущую экономику.
Продажа еды или конфет из квартиры может тебе
заработать примерно двадцать долларов в неделю.
(Корделла Леви зарабатывала больше этого, убедив
местный продуктовый магазин продавать ей
конфеты по оптовым ценам, в обмен на то, что убеждала
своих покупателей ходить в этот магазин за
продуктами.) За садик платили пять или десять долларов в
день за ребенка, но бизнес не был стабильным.
Женщина могла заработать больше, продавая секс, но это
было рискованным по многим причинам. Одним из
любимых вариантов дохода по этой причине было
вписать квартиранта, за что можно было получать
сто долларов в месяц. Никогда не было недостатка
желающих где-то остановиться.
251

Но я также обнаружил что-то еще интереснее, и,
возможно еще важнее, чем деньги, которые
переходили из рук в руки в этих многочисленных транзакциях.
Многие семьи участвовали в обширной сети обмена, в
которой женщины брали взаймы, обменивались
бартером или скидывались, чтобы выжить. Одна
женщина могла предложить садик для большой группы
женщин, у другой была машина, и она помогала,
разъезжая с людьми за продуктами, а другие могли по
очереди готовить для разных семей. В некоторых
случаях участники сети поддерживали фиксированную
формулу обмена: если ты приготовишь моей семье
пять ужинов, я два дня буду присматривать за твоими
детьми. Часто сеть женщин также делились своими
квартирами. Например, на одном этаже жило пять
женщин, в чьих квартирах были проблемы с
техобслуживанием (что, учитывая состояние здания, не было
редкостью). Было маловероятно, что ЧЖК ответит на
все их запросы о ремонте, и женщины не могли себе
позволить заплатить пять отдельных взяток мисс Бей-
ли или менеджеру здания ЧЖК.
Эти женщины скидывались, чтобы мочь заплатить
необходимые взятки, чтобы хотя бы в одной из их
квартир была горячая вода и хотя бы в двух работали
холодильник и плита; возможно, одна из них также
платила за пиратское кабельное телевидение. Все
принимали душ в одной квартире, готовили в
другой, в третьей хранили еду, сидели в одной
кондиционированной комнате, чтобы посмотреть один
телевизор с кабельными каналами, и так далее.
Своя квартира, в которой все работает, была
роскошью, которую мало кто ожидал в Роберте Тейлоре.
252

С большинством хаслеров мужского пола на
районе я познакомился, сидя с Си-Ноутом на местной
парковке. Он давал людям знать, что со мной
безопасно говорить. Вокруг всегда было много мужчин,
которые пили и разговаривали, и представляли
собой разнообразие местных хаслеров: плотники,
которые дешево делали домашний ремонт, священ-
ники-фрилансеры, дальнобойщики, неофициально
работавшие на местных фабриках, угонщики
автомобилей, рэперы и музыканты, повара и уборщики.
Все они зарабатывали черную зарплату.
Большинство из них когда-то работали
официально, а потом лишились работы из-за неудачи или
собственного плохого поведения. Пару лет назад они еще
могли получать пару сотен долларов в месяц на
пособии, но к 1990 году Иллинойс и многие другие штаты
отказались от такой помощи взрослым мужчинам.
Консервативная революция, начатая президентом
Рональдом Рейганом, постепенно приведет к полной
отмене программы Велфэр, кульминацией чего стал
указ президента Билла Клинтона от 1996 года,
который сделал Велфэр временной программой,
устанавливая временные ограничения на почти каждую
форму социальной помощи - для мужчин, женщин и
детей.
Для мужчин вроде жильцов Роберта Тейлора
перемены в системе Велфэр только усугубили их
бедность. Они все научились следить за тем, какие
рестораны и церкви раздавали бесплатную еду и в
каких заброшенных зданиях можно было спать. Как и у
женщин, у мужчин была своя сеть: один мог
готовить, пока другой искал работу, а еще один пытался
253

найти место, где они все могут переночевать. Если
они слышали о свободной квартире, они
скидывались на взятку менеджеру здания из ЧЖК, главарю
банды, управдому или кому-то еще, у кого был ключ.
Они также продавали информацию копам в обмен на
обещание «отпустить их из тюрьмы», и они всегда
могли заработать пару долларов от уборщиков ЧЖК -
которые постоянно платили хаслерам за уборку
здания, когда хотели взять отгул на день.
Си-Ноут познакомил меня с Портером Харрисом,
костлявым мужчиной шестидесяти пяти лет,
который проводил большую часть своего времени, ища
мусор на переработку в Саус-Сайде. Когда я с ним
встретился, он толкал перед собой тележку из
супермаркета, заполненную проволокой, банками и
металлоломом, прочесывая густую траву между
высотками и рельсами. Много лет назад, как Портер мне
сказал, он решал, где разные хаслеры в Роберте
Тейлоре могли работать, продавать и торговаться, как
сейчас это делал Си-Ноут. Но ему пришлось уйти из-
за войны с главарем банды.
- Бути Калдвелл, его настоящее имя было
Картер, - сказал он мне с южным акцентом. - Это он
меня отсюда выпер.
Портер ковырялся в своих немногочисленных
зубах травинкой. На нем была соломенная шляпа с
обвисшими краями, в которой он выглядел, как будто
сошел с выцветшей фотографии со Старого Юга.
- Нас было где-то десять. Я контролировал улицы
с сорок седьмой по пятьдесят пятую. Вся эта
территория была моя - ты свою душу продать не мог, не
сказав мне об этом, так точно.
254

- Неплохая была жизнь, - сказал я с улыбкой. - Вы
были королем хаслеров?
- Богом, королем и вождем. Называй как хочешь, я
заправлял этой территорией. А потом в один день у
меня все отобрали. Бути Калдвелл. Он был с бандой
Эль Рукн.
К концу 1960-х Эль Рукн стала самой
могущественной бандой в Чикаго. Им приписывали
объединение множества независимых банд, перемирия и
соглашения о сотрудничестве, которые превратились в
несколько «супербанд» внутри Эль Рукн.
Но федеральное обвинение в середине 1980-х
ослабило Эль Рукн, что позволило другим бандам,
включая Черных королей, захватить расцветающую
торговлю крэком. От Портера, Си-Ноута и
остальных я узнал, что наибольший доход мужчины
получали за работу руками: можно было зарабатывать
пятьсот долларов в месяц, ремонтируя машины на
парковке, или примерно триста долларов в месяц,
убираясь в местных школах. В то же время хуже
всего оплачивалась работа, которая отнимала больше
всего времени: сбор металлолома или алюминия
(сто долларов в месяц) или продажа краденой
одежды или сигарет (примерно семьдесят пять
долларов в месяц). Притом что почти каждый хаслер,
которого я опрашивал, говорил мне, что надеется на
законную работу и лучшую жизнь, я редко видел,
чтобы кто-то выбрался из хаслеров, если не умер и
не попал в тюрьму.
Однажды, после того как я провел несколько
часов, беря интервью у Портера и еще нескольких
хаслеров мужского пола, меня вызвали в офис мисс
255

Бейли. Я был так занят, что давно ее не видел.
Наверное, было хорошей идеей увидеться.
Я поздоровался с Катриной на входе, и она
улыбнулась мне.
Она брала на себя все больше и больше
обязанностей и практически была младшим офицером
при мисс Бейли. Внутри сидели и смеялись Джей Ти
и мисс Бейли. Они радушно поздоровались со мной.
- Мистер профессор! - сказал Джей Ти. - Моя
мать говорит, ты уже месяц к нам не заходишь! Мы
что, тебе разонравились? Нашел кого-то, кто
готовит лучше?
- Лучше тебе не злить мисс Мэй, - сказала мисс
Бейли. - Никогда больше не сможешь вернуться в
здание.
- Извините, я был очень занят со всеми этими
интервью, - сказал я устало. - У меня просто не
было времени заняться чем-то еще.
- Ну, присядь, детка, - сказала мисс Бейли.
- Мы ненадолго. Мы просто хотели узнать, с кем
ты встретился. Нам интересно, что ты узнал.
- Эй, знаете что, я рад возможности вам
рассказать, что я узнал, - сказал я, вытащив одну из своих
записных книжек. - Я встретил столько людей, и я не
уверен, что они мне говорят правду о том, сколько
зарабатывают. Наверное, я хочу убедиться,
правильно ли я понимаю, каково это быть здесь хаслером.
- О'кей, - сказал Джей Ти. - Мы только что об
этом говорили. Ты раньше нас просил найти тебе
людей. Теперь ты сам это делаешь. Нам кажется, что
мы тебе больше не нужны.
Он засмеялся, и мисс Бейли вместе с ним.
256

- Да, - сказала мисс Бейли. - Не бросай нас,
профессор, раз уж становишься успешным! Давай,
скажи, с кем ты разговаривал. Если скажешь нам, с кем
встретился и что они делают, может, мы для тебя
сможем проверить, правду ли они говорят.
За следующие три часа я прошелся по всем своим
записным книжкам и рассказал им все, что выяснил
про десятки хаслеров мужского и женского пола.
Среди них был Бёрд, парень, торговавший
номерами, картами социальной страховки и мелкой
бытовой техникой из своего фургона. Дорита, помогавшая
с налоговыми формами. Кэнди, одна из немногих
плотников женского пола во всем районе. Принс,
человек, который мог подсоединить в вашу квартиру
краденый газ и электричество.
Джей Ти и мисс Бейли редко выглядели
удивленными, хотя иногда один из них заинтересовывался,
когда я упоминал особенно успешного хаслера или
женщину, которая недавно вписала квартирантов.
Наконец, я ушел и сел на автобус до своего дома.
Я был благодарен за возможность обсудить мои
находки с двумя наиболее выдающимися
представителями власти в этом районе. Глядя в окно автобуса, я
думал, как многому я обязан мисс Бейли и Джей Ти.
Если бы не они и еще несколько людей вроде Си-Ноута
и Отри, я никогда бы не продвинулся в исследовании
того, как все на самом деле работает в Роберте Тейлоре.
Следующие пару недель я провел, превращая
информацию из моих записных книжек в
статистические таблички и графики, которые иллюстрировали,
сколько зарабатывали разные хаслеры. Я решил, что
Джей Ти, наверное, понадобятся эти данные почти
257

так же, как моим профессорам, потому что он всегда
говорил о том, как важно анализировать данные в
собственной технологии менеджмента.
Так что я направился в Роберт Тейлор, чтобы
показать ему мои исследования.
На парковке я наткнулся на Си-Ноута, который
сидел на своем обычном месте с еще несколькими
сквоттерами, накачивая спущенные шины и отмывая
машины.
- Эй, как дела, ребята? - крикнул я. - Давно вас не
видел - как у вас дела?
Никто не ответил. Они посмотрели на меня и
отвернулись. Я подошел поближе и встал в метре от них.
- Как дела? - сказал я. - Все о'кей?
Один из мужчин, Пути, поднял инструмент и
начал снимать шину с колеса.
- М-да, иногда учишься только на своих
ошибках, - сказал он в никуда. - Ну это жизнь, не так ли?
Иногда ты понимаешь, что никому нельзя верить.
Они могут быть копом или доносчиком - кто знает?
Си-Ноут просто пожал плечами.
- Угу, - сказал он.
- Да, просто понимаешь, что никому не можешь
доверять, - продолжил Пути. - Говоришь им что-то, а
они тебя ножом в спину. Просто так! Нельзя это
предсказать. В особенности если они не отсюда.
Си-Ноут снова пожал плечами.
- Угу, - пробормотал он. - Правильно говоришь.
Они продолжили игнорировать меня, так что я
пошел в здание Джей Ти. Девушка, которую, как я знал,
звали Киша, стояла на газоне со своими детьми. Они
кажется, ждали, что их подвезут.
258

- Привет, Киша, - сказал я. - Как дела?
- Как у меня дела? - спросила она, качая головой. -
Они у меня были намного лучше до того, как я
начала говорить с тобой. - Она подняла вещи и отошла со
своими детьми на пару метров.
В подъезде торчали несколько членов банды Джей
Ти.
Мы пожали руки и поздоровались. Я пошел наверх
проведать мисс Бейли и Джей Ти, но их не было
дома. Снова спустившись в подъезд, я чувствовал, как
на меня пялятся, но не мог понять почему. Я
почувствовал паранойю. Неужели люди внезапно начали
думать, что я коп? Что это с Пути, Си-Ноутом и Ки-
шей? Я решил пойти домой.
Пару дней я пытался связаться с Джей Ти, но никто
не знал, где он. Я больше не мог ждать, так что пошел
обратно в Роберта Тейлора и встретил Си-Ноута на
парковке. Он и еще два мужчины работали над
машиной.
- Си-Ноут, ну пожалуйста, - взмолился я. - Что я
сделал? Скажи мне.
Си-Ноут встал и вытер масло с ключа. Он показал
жестом двум остальным оставить нас наедине. Один
из них одарил меня злобным взглядом и
пробормотал что-то, что прозвучало настолько же злобно, но
я не расслышал.
- Тебе нужно научиться держать язык за зубами, -
наконец сказал Си-Ноут.
- Язык за зубами? Я не понимаю, о чем ты.
- Не шути со мной. Все, что я тебе рассказал. Все
ниггеры, с которыми я тебя познакомил. Если бы ты
мне сказал, что расскажешь Джей Ти, что они
зарабатывают эти деньги, я бы тебе ничего не сказал.
259

Мое сердце упало. Я подумал о своем долгом
допросе с Джей Ти и мисс Бейли. Я им рассказал все
подробности о доходах каждого хаслера: сколько они
получают, где и когда они работали, что планировали
в будущем. Я не отдал им свои записи, но я сделал
что-то не лучше.
- Джей Ти всех этих ниггеров испрессовал, -
сказал Си-Ноут. Он поглядел на меня с отвращением и
сплюнул на землю. Я понимал, что он зол, но ему не
было комфортно выражать это при мне. До этого
момента наши отношения были основаны на доверии;
я редко говорил кому-то о том, что узнал от Си-Ноу-
та, если вообще говорил.
- Он теперь с каждого из них берет налог, - сказал
он. - И он избил Парнелла и его брата, потому что
думал, что они скрывают, что они делают. Они не
скрывали, но Джей Ти ни в чем не убедишь. Когда он во
что-то упрется, его не сдвинуть. А потом он сказал
Джо-Джо и его ребятам, что они больше не могут
сюда приходить, потому что скрывали от него работу.
У Джо-Джо здесь дочь живет. Так что теперь он не
может видеться с ней.
Си-Ноут продолжал говорить, злясь все больше,
когда он перечислял всех людей, кого прижал Джей
Ти.
- Он бы ничего не узнал, если бы ты ничего не
сказал.
Повисла неловкая тишина. Я подумал было соврать
и начал выдумывать отговорку. Но на меня что-то
нашло. Во все годы, что я провел в этом сообществе,
люди всегда мне говорили, что я не такой, как все
журналисты и другие чужаки, которые приходили за исто-
260

риями. Они не ужинали с семьями и не распивали с
ними пиво по вечерам; они обычно задавали кучу
вопросов и уходили со своей историей, чтобы никогда
не вернуться. Я гордился этим отличием.
Но теперь было время принять мою судьбу.
- Я сидел в офисе мисс Бейли, - сказал я Си-Ноу-
ту. - Они с Джей Ти всегда мне помогают, как и ты.
И я облажался. Я им рассказал разные вещи, и я
понятия не имел, что они воспользуются этой
информацией. Блин, я понятия не имел, что она для них
вообще будет полезной.
- Это одна из самых тупых вещей, которые ты
когда-либо говорил.
Си-Ноут начал убирать инструменты.
- Честно, Си-Ноут, я не имел ни малейшего
понятия, когда говорил с ними.
- Нет! - Голос Си-Ноута стал резким. - Ты знал. Все
ты знал. Но ты был слишком занят мыслями о себе,
любимом. Вот что случилось. Ты нарыл чего-то для
своих профессоров, и тебе это вскружило голову.
Я знаю, что ты не настолько наивный, парень.
- Прости меня, Си-Ноут. Я не знаю, что еще
сказать. Я облажался.
- Да, ты облажался. Тебе надо подумать о том,
зачем ты делаешь свою работу. Ты все время мне
говоришь, что ты хочешь нам помочь. Ну, мы никогда не
просили о твоей помощи, а теперь она нам уж точно
не нужна.
Си-Ноут ушел к остальным. Они тихо пили пиво и
смотрели на меня. Я пошел в дом. Я хотел проверить,
у себя ли мисс Бейли. Потом мне в голову пришла
очевидная мысль: если Джей Ти воспользовался мо-
261

ей информацией, чтобы брать налоги с хаслеров
мужского пола, мисс Бейли могла начать брать налог
с женщин, о которых я ей рассказал.
Что еще хуже, она могла некоторых из них
выселить за сокрытие доходов.
Как я мог узнать, что случилось из-за моей
глупости? Стоя на заросшем газоне, глядя ввысь на
многоэтажку, я пытался вспомнить хоть кого-то, кто мог
бы помочь мне. Мне был нужен жилец, который был
достаточно независим от мисс Бейли, кто-то, кто,
возможно, все еще доверяет мне достаточно, чтобы
поговорить. Я подумал о Клариссе.
Я поспешил в винный магазин и купил пару
бутылок вина «Бунз Фарм». Кларисса бесплатно говорить
не станет.
Я быстро прошел через подъезд и поднялся наверх
по лестнице. Я не хотел остаться в лифте наедине с
женщинами, которые могут злиться на меня за то,
что я их выдал мисс Бейли. Кларисса открыла дверь и
встретила меня громким взрывом смеха.
- О-о-о ! Парень, ну ты облажался в этот раз, это
точно.
- Об этом говорит весь дом? Все знают?
- Зайка, тут нет секретов. Что тебе Кларисса
сказала, когда мы познакомились? Заткнись. Ничего им не
говори про то, кто ты и что ты делаешь. Клариссе
надо было пойти с тобой. Ты шпионил для мисс Бейли?
- Шпионил? Вовсе нет. Я не шпионил, я просто
проводил свое исследование, задавал вопросы и...
- Зайка, не важно, как ты это называешь. Мисс
Бейли взбесилась и начала врываться в дома людей,
утверждая, что они ей должны деньги. То есть ты ей,
262

наверное, взял и удвоил доход, просто так. И тебе
совсем за это ничего не досталось? Вообще ничего от
нее?
- Постой минутку, - сказал я. - Откуда они знают,
что это я сообщил мисс Бейли?
- Потому что, дурак, она всем сказала! И даже если
бы она им не сказала, она ходила и говорила: «Вы
заработали двадцать пять долларов в прошлом
месяце», «Ты заработала пятьдесят долларов на прошлой
неделе», «Ты заработала десять долларов на этой
неделе, и ты мне должна десять процентов и штраф за
то, что мне не сказала». Единственным человеком,
кому мы все это сказали, был ты!
- Но она с тебя разве тоже что-то взяла?
- Нет, нет! Она со шлюх ничего не берет,
помнишь? Джей Ти уже берет с нас налог.
Я сидел и слушал, опустив голову, пока Кларисса
перечисляла всех женщин, столкнувшихся с мисс
Бейли. У меня было горькое чувство, что мне будет
трудно вернуться в это здание, чтобы продолжить
свое исследование. Мне также придется справиться с
одной небольшой задачей - выбраться отсюда
сегодня в целости и сохранности.
Кларисса почувствовала мой страх. И продолжила
говорить - все это время смеясь надо мной ото всей
души - и начала массировать мне плечо.
- Не волнуйся, малыш! Тебя, наверное, никогда в
жизни не били, так?
- Ну, иногда это помогает разрядить атмосферу.
Просто не спускайся отсюда по лестнице, потому
что, если тебя там поймают, твое тело никогда не
найдут.
263

Наверное, я выглядел очень напуганным, потому
что Кларисса перестала смеяться и начала говорить
серьезно.
- Здешние люди прощают, - сказала она мягко. -
Мы все тут верующие, солнышко. Нам приходится
многое терпеть от собственных семей, так что
ничего, что ты сделаешь, не сделает нам хуже.
В этот момент, сидя с Клариссой, я не думал, что
даже Господь может, или захочет, помочь мне. Мне было
стыдно подумать, что я был настолько поглощен
желанием собрать хорошие данные, что не мог
представить последствия моих действий. Спустя несколько
лет в проджектах я стал чутким к любой возможности
получить информацию от жильцов. Эта одержимость
в основном поддерживалась желанием заставить мою
диссертацию выделяться и повысить свой статус
в глазах моих научных руководителей. После того как
я поговорил с Си-Ноутом и Клариссой, мне стало ясно,
что другие люди поплатились за мой успех.
Я начал испытывать сложные эмоции о моей
собственной причине находиться в проджектах. Правда
ли я улучшу общество своими исследованиями, как
мне обещал Билл Уилсон, если я буду стараться?
Смогу ли я изменить наши стереотипы о бедных,
забравшись так глубоко в жизни их семей? Внезапно
я почувствовал, что тону в этих вопросах.
Оглядываясь назад, возможно, я немного
драматизировал. До этого я так наивно думал о том, как
другие относились к моему присутствию, что любая
встряска могла меня потрясти.
Я не мог придумать способ исправить ситуацию,
кроме как вообще перестать показываться в Роберте
264

Тейлоре. Но я почти закончил свое полевое
исследование и не хотел заранее бросать все. В следующие
пару недель я несколько раз обратился к Клариссе и
Отри за советом. Они оба предположили, что
жильцы, которых я разозлил, рано или поздно перестанут
злиться, но больше ничего не могли обещать. Когда я
спросил Отри, смогу ли вернуться к сбору данных, он
пожал плечами и ушел.
Через какое-то время я вернулся в здание, чтобы
встретиться лицом к лицу с жильцами. Никто не
отказывался говорить со мной напрямую, но меня не
то чтобы встречали как героя. Все знали, что Джей Ти
покровительствует мне, так что было маловероятно,
что кто-то на меня нападет.
Когда я пришел навестить Си-Ноута на парковке,
он просто кивнул мне и вернулся к работе, говорил с
клиентами и подпевал радио. Кажется, люди в
здании косо смотрели на меня, когда я проходил мимо,
но я подумал, что, может, это просто паранойя.
Возможно, главным индикатором перемены
моего статуса было то, что со мной больше не делали
ничего неформального - никто не шутил, не предлагал
мне пиво, не пытался одолжить доллар.
Одним горячим летним днем незадолго после
моего фиаско с хаслерами мне пришлось
присутствовать на похоронах Катрины, верной помощницы
мисс Бейли.
На распечатанном объявлении ее полное имя
значилось как Катрина Юджиния Вашингтон. Но я знал,
что это не ее настоящее имя.
Катрина однажды сказала мне, что ее отец
насиловал ее, когда она была подростком, и поэтому она
265

убежала из дома. В итоге она оказалась в Роберте
Тейлоре с дальним родственником. Она сменила
имя, чтобы отец не мог найти ее, и начала учиться на
школьный аттестат в школе ДюСейбл. За жилье и еду
она платила зарплатой с нескольких подработок. Она
копила деньги, чтобы поступить в местный колледж,
она пыталась начать жизнь с чистого листа. Я так и
не узнал ее настоящего имени.
В детстве она хотела изучать математику. Но ее отец,
как она мне сказала, говорил, что высшее
образование не для черных девушек. Вместо этого он
посоветовал ей просто выйти замуж и завести детей.
Катрина любила знания и участвовала в
дискуссиях о чем угодно. Мне нравилось говорить с ней о
науке, афроамериканской истории и политике Чикаго.
У нее всегда был серьезный вид, серьезный и
внимательный.
Работая ассистентом мисс Бейли, она получала
всего пару долларов в неделю. Но, что более важно,
она получала практику в политике Чикаго. «Однажды
я сделаю что-то важное, - любила она говорить мне,
самым серьезным тоном. - Как мисс Бейли, я сделаю
жизнь для чернокожих лучше. Особенно для
чернокожих женщин».
К этому времени Катрина жила в Роберте Тейлоре
несколько лет. Но на День независимости она
решила навестить своих братьев и сестер в южном
пригороде Чикаго, районе, густо населенном афроамери-
канскими семьями, которые выбрались из гетто. Из
того, что мне сказали, я понял, что ее отец услышал,
что она приехала, и отследил ее. За этим последовала
потасовка. Катрина оказалась между своим братом,
266

который пытался ее защитить, и своим взбешенным
отцом. Выстрелил пистолет, и пуля попала в Катрину,
убив ее на месте. Никто в Роберте Тейлоре не знал,
арестован ли брат или отец.
Похороны проходили в подсобке большой
Африканской Методистской Епископальной церкви на
территории Роберта Тейлора.
На жаре было трудно дышать, лучи солнца
пробивались через пыльные окна. На похоронах было
примерно пятьдесят человек, в основном женщины из
здания мисс Бейли. Также присутствовало несколько
членов семьи Катрины, но они пришли туда тайком,
потому что не хотели, чтобы ее отец узнал о
похоронах. Мисс Бейли стояла у входа в комнату,
приветствуя скорбящих. Она выглядела, словно заседает на
встрече жильцов: сидела с прямой спиной,
авторитетным видом и отказывалась плакать, вместо этого
утешая плачущих. У нее был вид кого-то, кто делает это
постоянно, кто оплакивает кого-то каждую неделю.
В углу в первом ряду сидел Ти-Боун, опустив
голову, неподвижный как камень. Они с Катриной уже
несколько месяцев встречались. Хотя у Ти-Боуна
была постоянная девушка - иметь несколько девушек
не было редкостью для гангстеров, или практически
любого молодого человека в проджектах - но они с
Катриной подружились и через какое-то время стали
любовниками. Иногда я натыкался на них вдвоем,
занимавшихся уроками в местном дайнере. Ти-Боун
собирался бросить свою девушку ради Катрины,
когда ее убили.
Любую потерянную жизнь оплакивали в
проджектах, но была своя градация. Молодые люди и девуш-
267

ки, которые выбрали жизнь с наркотиками и
уличными бандами, возможно, жили считаные дни. Когда
умирал один из них, его или ее, конечно, оплакивали,
но без особого шока; бытовало мнение, что смерть
всегда была вероятным исходом.
Но кто-то вроде Катрины, кто отказывался
следовать такому пути, вызывал своей смертью глубокое
потрясение и шок. Она была одной из тысяч молодых
людей и девушек, ускользнувших от внимания соц-
работников, полиции и практически всех остальных.
Взрослые в проджектах возлагают надежды на таких
людей, как Катрина, парней и девушек, которые
искренне хотят учиться, работать и улучшать себя.
И я тоже. Ее смерть оставила во мне боль, которая
никогда не угаснет.
Сочинения, которые писала Катрина, были о
трудностях жизни семей в проджектах, необходимости
женщинам быть независимыми, стереотипах о
бедных. Кажется, Катрина чувствовала облегчение,
когда писала, как будто наконец признает трудности
собственного прошлого; это также помогало ей
развить сильный, авторитетный голос, как у ее кумира,
мисс Бейли. В честь Катрины я решил расширить эту
идею и создать курсы для девушек в здании, которые
хотели продолжить образование. Я предложил эту
идею мисс Бейли. «Хорошая идея, - сказала она. - Но
делай все постепенно, особенно с этими девушками».
Я нервничал из-за преподавания, но мне также
хотелось это сделать.
Мои отношения с жильцами до этого были
довольно односторонними; проведя столько времени в
Роберте Тейлоре, я думал, что должен отплатить им
268

чем-то. Пару раз у меня получилось собрать
несколько пожертвований от своих профессоров, пятьдесят
или сто долларов на какую-нибудь программу для
района. Эти деньги могли сильно помочь, но мне они
казались довольно отстраненным видом помощи.
Я надеялся сделать что-то более напрямую.
В прошлом меня не привлекала стандартная
благотворительная деятельность вроде работы
тренером по баскетболу или волонтером в школе, потому
что я хотел выделиться на фоне людей, которые
помогали семьям и организовывали программы в
сообществе. Я слышал, как многие жильцы критикуют
снисходительное отношение таких волонтеров.
Курсы навыков письма, тем не менее, казались мне
подходящим занятием. После того как я провел в
сообществе несколько лет, я думал, что могу избежать
судьбы, которая нередко настигала людей,
приезжающих в город помочь - остракизм, холодные
взгляды, снисходительные ответы.
Я также все еще нервничал из-за того, что
оттолкнул столько людей на территории Джей Ти. Я
чувствовал себя виноватым, и мне нужно было снова
расположить людей к себе. Среди всех людей в прод-
жекте я меньше всего времени провел с
девушками, в особенности матерями-одиночками. Я
немного нервничал, в особенности потому что мисс
Бейли, мисс Мэй и другие женщины постарше
предупреждали меня не слишком сближаться с
девушками. Они думали, что женщины начнут смотреть на
меня как на источник поддержки.
В самом начале группа собиралась где могла - в
чьей-то квартире, в дайнере, во дворе под деревом.
269

Сначала в группе было пять женщин, а потом мы
доросли до примерно десятка, когда об этом услышало
больше людей. Встречи были довольно
неформальными, и посещаемость могла быть нерегулярной,
потому что у женщин были дела дома и на работе.
С самого начала все было очень эмоционально.
Женщины писали и в открытую говорили о своих
проблемах. У каждой из них была по меньшей мере
пара детей, что обычно означало, что как минимум
одного папы не было. У каждой из них в жизни были
мужчины, которых либо посадили, либо убили. Они
говорили о свекрах, которые требовали отдать
ребенка семьям отца, некоторые из которых были
готовы прибегнуть к физической силе, чтобы отнять
детей. Их материальные затруднения были
непреодолимыми. Большинство из них зарабатывало не более
десяти тысяч долларов в год; комбинация выплат по
Велфэр и талонов на еду. Некоторые работали на
полставки, а другие вписывали к себе квартирантов,
плативших наличными или, что почти так же ценно,
следивших за детьми, так что женщины могли
работать, бегать по делам или просто выделить немного
времени себе.
Самыми сильными историями были истории о
насилии. Каждую из женщин хоть раз избил бойфренд
(который обычно был в это время пьян), некоторых
почти до смерти. Каждая из них жила в страхе днями
или неделями, ожидая, что тот же мужчина вернется.
В один холодный осенний вечер мы собрались в
местном дайнере.
Мы выбрали большой стол в задней части зала, где
было тихо. Хозяин уже привык к нашему присутствию
270

и не возражал тому, что мы там просиживали часами.
Если у него хорошо шли дела, он нас кормил весь
вечер за свой счет. Мы с ним подружились - я часто
приходил в дайнер делать свои полевые заметки - и ему
нравилось, что я пытаюсь помочь жильцам.
Темой сочинения на этой неделе было «Как я
выживаю».
Таня первая прочитала из своего дневника. Ей
было двадцать лет, она бросила школу, и у нее было двое
детей. После рождения первого ребенка она жила со
своей матерью, но через какое-то время съехала от
нее в квартиру в том же доме, а затем родила второго
ребенка. Она не знала, где первый отец; второй умер
в гангстерской перестрелке.
В своем сочинении она хвасталась, как
зарабатывает в два раза больше, чем чеки за Велфэр, поселив у
себя квартирантов.
- Но иногда все не так легко, Судхир, - сказала
одна из женщин, Сарина, любившая быть голосом
разума. Она строго смотрела на Таню, когда говорила.
У Сарины было трое детей, отец каждого из которых
был в тюрьме, мертв и отказывался от уплаты
алиментов. Она тоже вписала к себе квартирантов.
- Я помню, когда мой брат стал у меня жить, он
начал торговать наркотиками и его поймали. Со
мной почти разорвали договор аренды.
- Да, но это потому что ты не заплатила
менеджеру здания достаточно денег, - сказала Таня. - Или,
может, это потому, что ты с ним не переспала!
- Ну, я не собираюсь делать ничего из
перечисленного, - сказала Сарина морализаторским тоном,
качая головой.
271

- Ну ты и обнаглела, - перебила Киша. - Сарина, да
ты раздвигаешь ноги перед каждым мужчиной,
который предлагает.
В двадцать шесть Киша была одной из самых
старших в группе. Хотя она разозлилась на меня за то, что
я поделился информацией о хаслерах с мисс Бейли,
она недолго держала обиду. У нее было двое дочерей,
и она писала лучше всех в группе. У нее был
школьный аттестат, и она собиралась поступать в колледж
имени Рузвельта.
- Блин, никакой разницы между какой-то шлюхой,
которая продает то, что у нее между ног, и тем, что ты
живешь с каким-то мужиком за деньги.
- Эй, это выживание! - сказала Таня. - Мы же об
этом собрались здесь поговорить, так?
- О'кей, - влез я, пытаясь восстановить порядок. -
Назови мне лучший способ добиться того, что тебе
нужно? Главные десять способов выживания для тебя.
Сарина начала:
- Убедись, что знаешь кого-то в ЧЖК, к кому
можешь обратиться, когда не можешь заплатить за
аренду. Это поможет, потому что тебя могут выселить.
- Да, и если тебе надо переспать с ниггером из
центра, то придется это сделать, - сказала Киша. - Потому
что, если не сделаешь этого, они вышвырнут твоих
детей на улицу.
Сарина продолжила, игнорируя Кишу.
- Надо убедиться, что у тебя есть одежда, еда и
подгузники для детей, - сказала она. - Даже если у тебя
нет денег. Так что нужно быть в хороших отношениях
с хозяевами магазинов.
- И следите за тем, чтобы у мисс Бейли всегда был
хер! - закричала Киша и громко засмеялась.
272

- Знаешь, мне один раз пришлось ей дать
переспать с моим мужчиной, чтобы меня не выселили из
дома, - сказала Шантель.
- Какой ужас, - сказал я.
- Да, - сказала Шантель. - И он чуть меня не
бросил, когда узнал, что мисс Бейли может пристроить
его на работу и даст ему жить у нее и есть ее еду.
Шантель был двадцать один год. Ее сын страдал
от нарушений развития, так что ей было трудно
найти школу, где ему могли помочь. Она работала на
полставки в ресторане быстрого питания и
нуждалась в деньгах своей матери и бабушки на детский
сад и на жизнь.
Проблемы Шантель не были редкостью в проджек-
тах. К сожалению, необходимость подмасливать мисс
Бейли - тоже. Мысль о том, что жилец должен был
разрешать президенту здания спать с ее партнером,
для меня была тревожной. Но среди этих женщин
такие унижения не были редки. Чтобы держать свой
дом в целости и сохранности, говорили они, нужно
угождать мисс Бейли и платить ей хорошо.
Чем больше историй вроде истории Шантель я
слышал, тем больше я злился на мисс Бейли и других
представителей МКС. Я спросил Шантель и других,
почему они не спорили с мисс Бейли. Их ответ был
совершенно логичным: когда стало очевидно, что
жилищное хозяйство поддерживало систему
менеджмента, основанную на вымогательстве и
коррупции, женщины решили, что лучше всего пожать
плечами и принять свою судьбу.
Мне существование такого режима казалось
аморальным, но я тоже не собирался спорить с мисс Бей-
273

ли. У нее было слишком много власти. И так, пока
гнев женщин превращался в отчаяние, мое
отвращение начало превращаться в горечь.
Список тактик выживания женщин далеко
перевалил за десять.
Держи сигареты в квартире, чтобы отплатить
сквоттеру за мелкий ремонт. Давай детям мочиться
на лестничной клетке, чтобы проститутки там не
собирались по ночам. Бери деньги у банд за то, что
хранишь их наркотики и наличку у себя в квартире.
(Риск ареста, по мнению женщин, был ничтожно
мал.)
Затем следовали все ресурсы, которые можно
было получить в обмен на секс: продукты от владельца
бодеги, прощение неуплаты аренды от ЧЖК, помощь
от бюрократа из системы Велфэр, предпочтительное
отношение к родственнику в тюрьме от
полицейских. Объяснение, почему они используют секс
вместо денег было последовательным и прагматичным:
если твой ребенок на грани голодания, делай что
придется, чтобы решить проблему.
Женщины выглядели измученными, когда
обсуждали использование своего тела, чтобы получить
все необходимое; было очевидно, что это не их
первое - и даже не сотое - предпочтительное решение.
- Всегда знай кого-то в больнице, - сказала Таня.
- Всегда знай кого-то, кому можно позвонить,
потому что «скорая» никогда не приедет, а когда
попадешь туда, нужно кому-то заплатить, или будешь
сидеть в очереди вечность!
- Да, все так, и люди в больнице могут дать
бесплатное детское питание, - сказала Сарина. - Обыч-
274

но нужно с ними встретиться в переулке. И еще
нужно держать спрятанный пистолет или нож, на случай
если тебя начнет бить твой мужчина. Потому что
иногда нужно сделать что-то, чтобы его остановить.
- Тебе раньше приходилось пускать в ход нож? -
спросил я. Никто об этом еще не говорил и не
писал. - Как часто?
- Много раз! - Сарина посмотрела на меня, как
будто я вырос на Марсе. - Когда эти парни начинают
пить, с ними нельзя говорить. Надо просто защищать
себя - и не забывай, они и детей тоже будут бить.
Киша начала плакать. Она уронила голову себе на
колени и прикрылась, чтобы никто не видел.
Сарина наклонилась и обняла ее.
- Проще всего, когда они спят, - сказала Таня. -
Они там лежат, потому что напились и отключились.
Тогда эта мысль и начинает вертеться у тебя в голове.
Начинаешь думать: «Если бы я могла все закончить
прямо сейчас. Я могла бы убить этого ублюдка,
прямо сейчас. И потом он больше не сможет меня бить».
Я об этом много думаю, - Киша вытерла глаза. -
Я пырнула этого ниггера ножом, потому что больше
не могла этого выносить. Мне никто не помогал.
Мисс Бейли сказала, что ничего не может сделать,
полиция сказала, что ничего не может сделать. А этот
мужчина приходил и бил меня и моего ребенка
без повода. Я не могла подумать о другом выходе,
я больше ничего не могла придумать...
Она снова начала рыдать. Сарина отвела ее в
ванную.
- Она отправила своего мужчину в больницу, -
тихо объяснила Таня. - Почти убила его. Однажды он
275

спал на диване - он уже ее отправил в больницу пару
раз, сломал ей ребра, ей наложили швы, и синяки
были по всему телу. Она схватила нож и начала тыкать
его в живот. Он встал и выбежал из квартиры. Кажется,
один из парней Джей Ти отвез его в больницу. Он
Черный король. Из-за того, что ее парень был старшим
членом банды, - сказала Таня, - Джей Ти отказывался
надавить на него, чтобы он перестал бить Кишу. Она
все еще жила в страхе, что этот мужчина вернется.
Однажды мисс Бейли позвонила и позвала меня
на встречу жильцов всего дома. Она больше года не
приглашала меня на такие встречи, так что я решил,
что происходит что-то важное.
Я не ходил на собрания мисс Бейли отчасти
потому, что уже собрал достаточно информации о таких
собраниях, и также потому что, если честно, мне
стало некомфортно смотреть на все сделки, которые она
и другие управдомы использовали, чтобы управлять
сообществом.
Моя собственная жизнь тоже начала меняться.
Я съехался со своей девушкой, Кэтчен, и мы думали
пожениться. Поездки к нашим родственникам -
моим в Калифорнии и ее в Монтане - отняли время от
моих полевых исследований, включая большую часть
лета и отпуска. Мои родители были очень рады, и
они подталкивали меня к тому, чтобы завести семью
одновременно с карьерой. Кэтчен собиралась
поступать на юридический факультет; мы еще не были
готовы к детям.
А еще была моя диссертация, которую мне все еще
предстояло написать. Я начал чаще встречаться с Бил-
276

лом Уилсоном и другими научными руководителями,
чтобы выяснить, мог ли я перейти к подытоживанию
моей диссертации. Офис мисс Бейли был набит
людьми к совещанию, когда я пришел, пара десятков
человек оживленно разговаривали между собой.
Как обычно, большинство из них были женщины
постарше, но сзади также стояло несколько мужчин.
В некоторых из них я узнал партнеров женщин из
здания; обычно они не приходили на такие
собрания. Мисс Бейли жестом показала мне идти в первый
ряд и показала мне на стул рядом со своим.
- О'кей, - сказала она. - Судхир согласился прийти
сюда сегодня, чтобы все прояснить.
Я был в шоке. Что прояснить? Все таращились на
меня, и они не выглядели довольными. - Почему ты
спишь с моей дочерью? - закричала женщина,
которую я не узнал. - Скажи мне, черт! Почему ты
трахаешь мою малышку?
- Ответь женщине! - заорал кто-то еще. Я не мог
разобрать, кто говорит, но это было неважно: я был в
шоке. Один из мужчин, назвав меня «арабом»,
сказал, что я должен убираться из их района и особенно
оставить в покое их девушек. Остальные
присоединились:
- Ниггер, убирайся!
- Араб, проваливай домой!
- Вали отсюда, Хулио!
Мисс Бейли пыталась восстановить порядок.
Посреди криков она заорала, что я объяснюсь.
Я все еще ничего не понимал.
- Дайте Судхиру объяснить, почему он с ними
встречается! - сказала мисс Бейли, и тут я понял: это
277

были курсы писательского мастерства. Люди видели,
как я подбираю девушек в машине и уезжаю с ними.
И, видимо, они решили, что я с ними сплю или,
может, я их сутенер.
Когда я начал объяснять про курсы, меня
постоянно перекрикивали. Я испугался. Я видел, как толпа
жильцов практически порвала арабского владельца
магазина, который переспал с дочерью Бу-Бу.
Мисс Бейли наконец закричала поверх толпы:
- Он пытается вам сказать, что он им просто
помогает с домашними заданиями!
Это всех немного успокоило. Но я все еще был
уязвлен.
Почему ни одна из девушек из мастер-класса не
пришла? Почему никто не пришел встать на мою
сторону, рассказать правду? Еще через пару минут
все затихло и мисс Бейли сказала мне уйти. У нас
другие дела, сказала она со смехом - смеясь надо
мной - и явно наслаждаясь этим. Выйдя из здания в
тот вечер, я подумал, сколько еще времени смогу
провести на территории Джей Ти. Было трудно
припомнить хоть одного жильца, который бы не злился
на меня.

СЕМЬ
Черные и синие1
Из всех связей, которые я завел за свое время в
Роберте Тейлоре, самой крепкой, безусловно, оказалась
моя дружба с Джей Ти. Каким необычным и
сомнительным бы ни было это знакомство, оно также было
безусловно важным. За годы, проведенные вместе,
завязалась близкая дружба. Эта связь станет еще
ближе, до такой степени, что Джей Ти будет передо мной
в долгу за то, что я смог помочь спасти жизнь одному
из его близких друзей.
Стоял типичный чикагский летний вечер:
безоблачное небо, духота, которую иногда освежал
мягкий бриз с озера. Я торчал в Роберте Тейлоре возле
дома Джей Ти вместе с примерно сотней других людей.
Жильцы готовили барбекю, играли в софтбол и
укрывались в прохладной тени здания. В немногих кварти-
1 Игра слов. Black and blue означает избить кого-то до синяков, но
в данном случае имеется в виду противостояние черных жильцов и
полицейских в синей униформе.
279

pax работал кондиционер, так что в такие дни к вечеру
на лужайке собиралось все больше людей. Я сидел на
лужайке рядом с Деррилом Янгом, дядей Джей Ти,
который сидел, расслабившись, на складном стуле с
упаковкой пива. Поскольку пиво было теплым, Деррил
периодически отправлял племянницу или
племянника в дом за льдом в стакан. Деррилу было под
пятьдесят, и он давно лишился большей части своих зубов.
У него были лохматые волосы с проседью, он
прихрамывал и всегда носил на шее цепочку со своей
идентификационной карточкой штата Иллинойс. Он так
редко покидал территорию проджектов, что его
друзья говорили, что он тут «на пожизненном». Он знал
каждый сантиметр Роберта Тейлора и любил
рассказывать истории о самых драматичных полицейских
арестах и самых запоминающихся бейсбольных
матчах между соревновавшимися зданиями.
Он рассказывал мне о знаменитых сутенерах и
печально известных убийцах, а также об одном жильце,
который пытался вырастить тигра у себя в квартире,
и о другой, которая держала у себя в квартире змей -
до того дня, пока она их не выпустила на волю прямо
в доме.
Внезапно Деррил сел прямо и уставился на
старый побитый «Форд»-седан, медленно проезжавший
вдоль дома. За рулем был белый парень, который
смотрел на дом, как будто ожидал, что кто-то выйдет.
- Парень, убирайся на хрен отсюда! - закричал
Деррил. - Ты нам тут не сдался. Иди спи со своими
женщинами! - Деррил развернулся и крикнул
подростку, игравшему неподалеку в баскетбол:
- Чита! Иди позови Прайса, скажи ему идти сюда.
280

- Зачем тебе Прайс? - спросил я.
- Прайс - единственный, кто с этим может
разобраться, - сказал Деррил. Его лицо было натянутым,
и он не спускал глаз с «Форда». Машина уже
остановилась.
- С чем разобраться? - спросил я.
- Гребаные белые пацаны приезжают сюда за
нашими бабами, - сказал Деррил. - Отвратительно.
Здесь им не сраный бордель.
- Думаешь, он клиент?
- Я знаю, что он клиент, - сказал Деррил,
нахмурившись, и снова начал кричать на «Форд». -
Пацан! Эй, пацан, езжай домой, нам не нужны твои
деньги!
Прайс вальяжно вышел из здания в
сопровождении еще нескольких членов охраны Черных королей.
Деррил встал и подковылял к Прайсу.
- Убери этого пацана отсюда, Прайс! - сказал он. -
Я устал от того, что они приезжают сюда. Им тут не
бордель, черт!
- О'кей, дед, - сказал Прайс, раздраженный
энтузиазмом Деррила, но явно немного
встревоженный. - Не волнуйся. Мы с ним разберемся.
Прайс и охранники приблизились к машине.
Я слышал, как Прайс хриплым голосом говорил с
водителем, пока остальные Черные короли окружили
машину так, чтобы он не мог уехать. Потом Прайс
открыл дверь и показал белому парню вылезать из
машины.
Тогда я услышал громкий визг машины,
проезжавшей по углу Двадцать пятой и Федеральной. Какие-
то пацаны начали орать людям уйти с дороги. Это
281

был серый седан, и я видел, как он несется прямо на
нас, но виляя, как будто одно из колес разболталось.
Первые выстрелы звучали, как огонь из пулемета.
Все инстинктивно бросились на землю, кроме меня.
Я замер на месте: мои ноги как будто прилипли к
земле и все было как в замедленной съемке. Машина
подъехала ближе. Прайс и другие из охраны Черных
королей побежали к дому, стрельба продолжалась.
Машина пронеслась мимо, и я видел четверых
внутри, все они черные. Похоже, двое из них стреляли,
по одному с каждой стороны.
Прайса задело, и он упал на землю. Остальные из
его сопровождения добрались до подъезда в целости
и сохранности. Прайс не шевелился. Я видел, как
Деррил лежит на траве, остальные жильцы ползли в
укрытие - к машине, дереву, в дом - и хватали детей
по дороге. Я все еще стоял в шоке, хотя смог хотя бы
согнуться пополам. Серая машина исчезла. Потом я
услышал визг колес другой машины в переулке. Я
ничего не понимал.
При большинстве обстрелов из машины банда бы
не рискнула пойти на второй заход, поскольку
элемент неожиданности был утрачен. И в самом деле,
оглядываясь на территорию перед домом, я увидел
примерно десяток парней с пистолетами в руках,
стоявших на корточках за машинами или вдоль стен.
Я никогда не видел столько оружия в Роберте Тейлоре.
Прайс все еще не поднимался. Я видел, как он
держится за ногу. Каким-то образом вид его
неподвижного тела побудил меня к действиям.
Я пошел к нему и увидел, как один из Черных
королей снова вышел наружу с той же целью. Мы
схватили Прайса и потащили его к дому.
282

- Хватайте Серену! Хватайте Серену! - закричал кто-
то вниз с верхнего этажа. - Она на улице с ребенком!
Черные короли, помогавшие мне с Прайсом,
побежали помочь Серене и ее детям добраться до безопасного
места. Остаток пути я тащил Прайса один и добрался до
подъезда, как только вторая машина выехала из
переулка. Раздались крики и еще больше выстрелов. Я
увидел, как Черный король, который пошел помочь Серене
увести детей, прикрыл ее и детей своим телом.
В тусклом свете подъезда было видно, что нога
Прайса сильно кровоточила из раны над коленом.
Люди Джей Ти оттолкнули меня в сторону. Они
унесли Прайса глубже в дом, к одной из квартир на
первом этаже. Я подумал, где же Джей Ти.
- Судхир, иди сюда, иди наверх к мисс Мэй -
сейчас! - Это была мисс Бейли. Я указал на Прайса,
чтобы показать, что хочу помочь. Она просто снова
крикнула мне идти наверх.
Примерно через пять лестничных пролетов я
наткнулся на группу людей Джей Ти, собравшихся в
галерее, выглядывавших наружу.
- Больше никого не вижу! - крикнул один из них
Черным королям во дворе. - Похоже, больше ничего
не будет! Заведите всех внутрь и выставите четверых
в вестибюле.
Я услышал топот ног на лестнице. Родители
кричали детям поторапливаться, и несколько матерей
просили помочь им нести коляски. Кто-то сказал, что
Джей Ти в вестибюле, так что я побежал обратно на
первый этаж. Он стоял в окружении небольшой
толпы и слушал отчеты своих людей. Стояла страшная
суматоха, все старались перекричать друг друга:
283

- Ниггеры снова это сделают, я точно знаю!
- Надо отвезти Прайса в больницу, у него все еще
идет кровь.
- Нет, нужно охранять здание.
- Поехали обстреляем их в ответ, прямо сейчас!
Как и было поручено, вестибюль теперь охраняло
четверо вооруженных парней, по два у каждого
входа. Обычно молодые гангстеры вроде этих
хвастались тем, какие они крепкие, своей готовностью
убить ради семьи. Но сейчас, когда опасность была
реальной, они стояли с широко открытыми от испуга
глазами и их трясло.
Джей Ти в темных очках спокойно стоял и
ковырялся в зубах. Когда он встретился со мной взглядом,
он раздраженно уставился на меня. Я не знал, что он
пытается сообщить мне. Потом он показал на
потолок. Он хотел, чтобы я пошел наверх, в квартиру его
матери, прочь с дороги. Вместо этого я зашел дальше
в вестибюль, где он меня не видел. Я спросил
рядового Черного короля, где Прайс. Он показал дальше по
коридору. Джей Ти подошел, похлопал меня по спине
и притянул поближе.
- С Прайсом все плохо, - прошептал он. - У него
сильное кровотечение, и мне надо отвезти его в
больницу.
- Вызови «скорую», - сказал я рефлекторно.
- Они не приедут. Слушай, нам нужна твоя
машина. Если они увидят, как одна из наших машин едет в
Провидент, они могут вызвать полицию. Нам нужно
одолжить твою машину.
- Конечно, разумеется, - сказал я и потянулся
за ключами. Я недавно купил развалюху, «Катласс
Сьера» 1982 года.
284

- Давай подъеду.
- Нет, - сказал Джей Ти, схватив меня за руку. - Ты
не можешь выходить еще какое-то время. Иди
наверх, но дай мне ключи. Его отвезет Чериз.
Я дал Джей Ти свои ключи и смотрел ему вслед,
когда он шел в квартиру, где присматривали за
Прайсом. Обычным делом было отправить женщину
везти Черного короля в больницу, чтобы его не
отметили сразу как гангстера. Чериз жила в доме и
позволяла Черным королям хранить крэк-кокаин в своей
квартире. Джей Ти иногда шутил, что девушки в про-
джектах никогда бы не включали плиту у себя дома,
если бы его банда не готовила там крэк.
Джей Ти распорядился использовать свободную
квартиру на четырнадцатом этаже как временный
штаб. Сцена была сюрреалистичной, все равно как
наблюдать за армией, готовящейся к войне. Я сел в
углу и смотрел, как Джей Ти раздает команды.
Небольшие группы людей заходили, получали свои
указы и спешили прочь. Джей Ти направил несколько
людей взять ружья и рассесться в окнах третьего,
пятого и седьмого этажей. Он дал другим группам
людей указ обойти жильцов и предупредить не
подходить к окнам, выходящим на запад.
Он сказал одному молодому Черному королю, что
нового обстрела не будет, по меньшей мере, еще
несколько часов. «Уведите отсюда стариков, - приказал
он. - Отведите их в 2325». Рядовой Черный король
сказал мне, что Прайс добрался до отделения
неотложной помощи, но говорили, что у него все еще не
прекращалось сильное кровотечение.
Джей Ти подошел и сказал мне, что знал. Первая
машина, побитый «Форд», была приманкой, чтобы
285

выманить Черных королей из здания. Атака,
кажется, была сговором между MC и Стоунз. Джей Ти
сказал мне, что они сильно завидуют тому, что Черным
королям удалось привлечь столько покупателей на
свою территорию. MC и Стоунз были постоянным
источником беспокойства для Джей Ти, потому что
их менеджерами были «поехавшие ниггеры»,
термин, которым он обозначал плохих бизнесменов,
которые думали, что обстрел из машины был
лучшим способом конкурировать на рынке
наркоторговли.
Джей Ти предпочитал более солидные банды
конкурентов, потому что общий интерес в сохранении
статуса-кво снижал их аппетит к насилию.
Периодически Джей Ти посылал кого-то из своей
свиты закупиться едой для людей в здании.
Несколько жильцов продолжили свои обычные дела, не
обращая внимания на театральную охрану Черных
королей в подъезде. Но кроме парочки стереосистем и
редких перекрикиваний на лестничных площадках, в
здании стояла зловещая тишина. Мы все страдали от
жары на безветренном горячем воздухе.
Периодически один из старших членов банды Джей Ти
предлагал план мести. Джей Ти слушал каждое
предложение, но отвечал уклончиво.
«У нас для этого будет время, - повторял он. -
Давайте просто посмотрим, что сегодня будет».
Каждые полчаса Чериз звонила из больницы,
чтобы сообщить о состоянии Прайса. Джей Ти слушал
эти отчеты с напряженным видом. Прайс был его
другом со старших классов, один из немногих людей,
кого Джей Ти допускал в свое ближайшее окружение.
286

Я только задремал на полу, когда Джей Ти подошел
ко мне.
- Спасибо, чел, - сказал он тихо.
- За что?
- Ты не обязан был в это влезать.
Наверное, ему кто-то сказал, что я помог тащить
Прайса в подъезд. Я промолчал. Джей Ти хлопнул
меня по ноге, спросил, хочу ли я колу, и подошел к
холодильнику.
В тот вечер больше не было обстрелов, но
напряжение не отпустило. Я так и не пошел домой. Через
пару дней, когда он выяснил, кто именно нес
ответственность за атаку, Джей Ти собрал Ти-Боуна и еще
несколько офицеров и напал на стрелков. Джей Ти
лично помог их избить; Черные короли отобрали их
пистолеты и деньги. Поскольку у этих молодых
конкурентов «не было деловой хватки», как сказал мне
Джей Ти, не было никакой надежды на компромисс.
Ответ физической силой был единственным
возможным вариантом. Прайс несколько дней провел в
больнице, но пуля не нанесла непоправимого
ущерба, и он скоро вернулся в строй.
Однажды Ти-Боун позвонил мне с важной новостью:
Джей Ти был на грани получения еще одного важного
продвижения по службе в рядах общегородской
организации Черных королей. Если все пройдет по плану,
Джей Ти, Ти-Боун и Прайс будут руководить еще
большим количеством подразделений Черных королей, что
означало, что они будут отвечать за значительно более
крупную операцию по наркотрафикингу.
Я слышал радость в голосе Ти-Боуна. И для него
это продвижение означало больше денег и повыше-
287

ние статуса. «Два года, и все, - сказал он мне. - Еще
два года этого дерьма, и я выйду из игры». Вечно
практичный Ти-Боун копил на свое будущее - дом,
обучение в университете на дневном и законная
работа.
Джей Ти не будет появляться в Роберте Тейлоре
так часто в ближайшие несколько недель, сказал мне
Ти-Боун, поскольку его новая работа требовала
много подготовки и беготни. Но он попросил Ти-Боуна
передать мне сообщение: «Джей Ти хочет, чтобы ты с
ним вместе сходил на следующую региональную
встречу Черных королей. Хочешь?»
Я ждал этого звонка несколько лет. Я ужасно хотел
узнать, каково из себя высшее начальство банды, а
теперь, когда Джей Ти был одним из них, похоже, я
наконец получил свой шанс. На этой стадии моих
исследований я все еще иногда чувствовал себя
виноватым за то, что был по-своему таким же хаслером,
как и другие хаслеры на районе. Си-Ноут меня в этом
уличил, и Си-Ноут был прав. Я постоянно пытался
намутить у людей информацию - истории, данные,
интервью, факты - все, что могло бы сделать мое
исследование более интересным. Так что я был рад
каждый раз, как у меня появлялся шанс отплатить
им за это.
Курс писательского мастерства не так хорошо
вышел, как я надеялся, и я искал другой способ помочь.
Мне подвернулась такая возможность, когда учителя
государственных школ Чикаго устроили забастовку.
Поскольку правила Черных королей требовали от
всех членов получить школьный аттестат, Джей Ти
288

попросил Отри устроить на время забастовки
программу обучения, чтобы члены банды Джей Ти могли
не шататься по улицам и делать домашние задания.
Отри устроил похожую программу в Клубе для
мальчиков и девочек, но границы банд запрещали
членам Джей Ти ходить туда. Отри согласился и
попросил меня преподавать классу в здании Джей Ти.
Я согласился в полной уверенности, что читать
старшеклассникам лекции об истории, политике и
математике будет не так сложно.
Мы встречались в грязной темной квартире с
неработающей ванной комнатой. В любой день под
моим присмотром было от двадцати до пятидесяти
подростков из банд. Там так воняло, что я разрешал
им курить, чтобы перебить запах. Стульев не
хватало, так что дети насильно утащили несколько стульев
из соседних квартир, не пообещав их вернуть.
В первый день, когда ученики громко говорили,
заглушая звук моей лекции про историю и политику,
Джей Ти зашел без предупреждения и накричал на
них, чтобы слушали внимательно. Он сказал Прайсу
увести одного особенно шумного рядового в коридор
и избить.
Позже я попросил Джей Ти больше не прерывать
занятия. Я настаивал, что дети никогда ничему не
научатся, если будут знать, что он будет за ними
следить. Джей Ти и Отри решили, что я сумасшедший.
Они думали, что у меня нет ни малейшего шанса
держать непослушных подростков под контролем
без угрозы периодических визитов Джей Ти.
Они были правы. За один день в «классе»
воцарилась анархия. В углу пара пацанов любовались писто-
289

летом, который только что купил один из них. (Он
заботливо вытащил пули на время урока.) В другом
углу несколько подростков стали играть в кости.
Победитель получит не только наличные, но и право
ограбить бездомных, спавших в свободной квартире
неподалеку. Один парень притащил радио и
сымпровизировал рэп о их «учителе-индусе», пестревший
отсылками к Кастеру1, Джеронимо2 и «вонючему
арабу». (Никому никогда не приходило в голову, что
«араб» и «индус» - не взаимозаменяемые понятия; в
моем случае они были равноценными обзывательст-
вами.) Самые невинные дети в комнате были те, кто
терпеливо ждали, когда их друзья вернутся из
магазина с пивом.
После этого стало хуже. Некоторые из моих
учеников стали продавать марихуану в классе; другие
непринужденно покидали здание, чтобы найти
проститутку. Когда я передал все это Джей Ти, он сказал,
что пока ребята ходят туда, они не торчат на улице и
не попадают в серьезные истории.
Учитывая, что они использовали мой «класс»,
чтобы продавать наркотики, играть в азартные игры и
баловаться с пистолетами, я задумался, что Джей Ти
имеет в виду под «серьезными» историями.
Мою роль быстро понизили от учителя до няньки.
Уроки длились примерно две недели, пока не
появились новости, что забастовка учителей прекратилась.
К этому времени мое восхищение способностямм
Отри управляться с детьми с района значительно возросло.
1 Дж. А. Кастер - кавалер Индейских войн.
2 Джеронимо - военный предводитель апачей.
290

Несмотря на мой полный провал в роли учителя,
Отри снова позвал меня на помощь. Ставки на сей
раз были несколько выше - а для меня и награда
тоже.
Отри и другие работники Клуба для мальчиков и
девочек хотели, чтобы я написал заявку на грант в
Министерство юстиции США, которое
рекламировало специальные гранты, направленные на
молодежные программы. В предложение должна была
входить подробная статистика о преступности в прод-
жектах и окружающем районе, данные, которые
обычно было трудно собрать, поскольку полиция не
любила делать такую информацию публичной. Но
если я возьмусь за проект, я получу прямой доступ к
офицеру Реджи Маркусу - «Офицеру Реджи», как его
звали жильцы - местному копу, который сам вырос в
Роберте Тейлоре и посвятил свою жизнь тому, чтобы
сделать жизнь здесь лучше. Я ухватился за эту
возможность. Я несколько раз видел Реджи, но теперь у
меня была возможность тесно сотрудничать с ним и
завязать настоящую дружбу.
Он был примерно два метра ростом, мускулистый
и спортивного сложения, как футболист; он всегда
хорошо одевался и ходил со спокойным и
решительным видом. Я знал, что Реджи часто напрямую имел
дело с главарями банд, надеясь снизить уровень
насилия до минимума, и что он был дипломатом среди
уличных хаслеров в проджектах. Теперь я смогу
расспрашивать его о подробностях его работы, сколько
захочу.
Почему, например, для того чтобы снизить
уровень насилия с применением оружия, он делал так,
291

что банды были единственными, у кого было
оружие?
«Им вооруженное насилие нравится не больше,
чем жильцам, потому что оно отпугивает
покупателей, - объяснил он. - Так что они стараются
поддерживать спокойствие».
Одним зимним вечером я встретился с Реджи в
полицейском участке в районе Гранд-Булевард, в
паре кварталов от территории Джей Ти.
Когда я приехал, он сказал мне, что ему еще надо
сделать пару звонков, так что я пошел искать
питьевой фонтан. Полицейский участок был унылый,
заполненный рядами скучных серых загородок; воздух
был холодный и влажный, кафельный пол скользкий
от натасканного снега. Возле питьевого фонтана
была стена, увешанная снимками на полароид. На всех
них были чернокожие подростки и молодые люди,
большинство из них выглядели ошеломленно или
дерзко. Под каждой фотографией было подписано
имя этого человека и к какой банде он принадлежит.
Рядом с фотографиями был прикреплен флаер,
приглашавший на вечеринку «MC Саус-Сайд». Банда
Джей Ти развешивала похожие флаеры во всех
зданиях, когда они собирались устроить вечеринку или
баскетбольный матч. На флаере MC с правого края
было от руки написано несколько имен, как будто это
была анкета для регистрации: «Уотсон», «О'Нил»,
«Браун».
Реджи подошел ко мне, пока я разглядывал флаер.
- Давай не будем тут стоять, - сказал он с
встревоженным видом. - И давай не будем про это говорить.
Я потом объясню.
292

Мы собирались в Клуб для мальчиков и девочек,
чтобы поговорить с Отри о гранте министерства
юстиции. Когда мы подошли к джипу Реджи,
припаркованному за полицейским участком, я все еще
думал о флаере MC. Я вспомнил вечеринку, которую
Черные короли устроили пару лет назад, арендовав
второй этаж в здании клуба Элкс Лодж. Женщины
принарядились, а мужчины надели элегантные
спортивные костюмы или прессованные джинсы. Они
пили пиво и винные кулеры, танцевали и передавали
косяки марихуаны по комнате.
Пока мы с Джей Ти говорили в уголке, в комнату
внезапно ворвалась группа из пяти мужчин в
черном. Один из них поднял пистолет так, чтобы все
видели. Остальные четверо разбежались по углам
комнаты, один из них кричал всем встать вдоль стены.
Четверо из них были чернокожие, один был белый.
Джей Ти прошептал мне: «Копы». Мы с ним встали к
стене. Один из гангстеров на вечеринке,
здоровенный детина по меньшей мере два метра ростом и сто
килограмм весом, начал сопротивляться. «Иди в
жопу, ниггер!» - закричал он. Двое из мужчин в черном
резко дернули его в ванную - где, судя по звукам, они
его жестоко избили. Мы все тихо стояли у стены и
слушали его крики и стоны.
- Кто следующий? - закричал один из мужчин в
черном. - Кто хочет так же?
Двое из них достали черные мусорные мешки.
- Деньги и драгоценности, все в мешок! -
закричал один из них. - Прямо сейчас!
Когда мешок добрался до нас, Джей Ти спокойно
опустил в него свою цепочку и зажим для денег, тол-
293

сто набитый двадцатками. Я положил в мешок
наличные из своего кармана, примерно пятнадцать
долларов. Пока я это делал, мужчина, державший
мешок, поднял глаза и уставился на меня. Он ничего не
сказал, но продолжал бросать на меня взгляды, пока
продолжал свой обход для сбора. Он казался
озадаченным тем, что я, очевидный аутсайдер, там делал.
Когда они закончили, пятеро мужчин выкинули
мешки в окно и спокойно ушли. Через какое-то
время Джей Ти показал мне жестом идти за ним на
улицу. Мы подошли к его машине, припаркованной на
смежной парковке.
К нему присоединилось еще несколько главарей
Черных королей, жаловавшихся на ограбление.
- Сраные копы постоянно так делают, - сказал мне
Джей Ти. - Как только узнают, что у нас вечеринка,
устраивают на нее рейд.
- Почему? И почему они вас не арестуют? -
спросил я. - И откуда ты знаешь, что это копы?
- Да это игра такая! - закричал один из главарей
Черных королей. - Мы зарабатываем до хрена денег,
и им тоже хочется.
- Они завидуют, - спокойно сказал Джей Ти. - Мы
зарабатываем больше, чем они, и они не могут это
выносить. Так что они нам так мстят.
Мне было трудно поверить, что полиция так нагло
может ограбить уличную банду. Но это не было
похоже на что-то, про что Джей Ти стал бы врать,
большинство его преувеличений было для того, чтобы
выставить его более могущественным, а не слабым.
Я совсем забыл про этот случай, пока не увидел
флаер MC в полицейском участке. Я подумал, может,
294

имена на полях - это имена полицейских, которые
согласились устроить рейд на вечеринку. Так что я
сказал Реджи о вечеринке Черных королей и
заявлении Джей Ти, что грабителями были копы.
Он глубоко вздохнул и уставился прямо перед
собой, держась за руль.
- Знаешь, Судхир, осторожнее с тем, что
слышишь, - сказал он. Реджи ехал быстро, пролетая по
неубранному снегу, как будто ехал на внедорожнике.
От нашего дыхания запотело лобовое стекло. - Я не
скажу, что люди, с которыми я работаю, всегда ведут
себя правильно. Блин, да я не всегда поступаю
правильно. Но...
- Ты можешь мне не рассказывать ничего, что не
хочешь.
- Я знаю, я знаю. Но ты должен знать, что
происходит. Да, некоторые из людей, с которыми я работаю,
устраивают рейды на вечеринки. И ты знаешь, иногда
мне кажется, что мне тоже стоит! Понимаешь, люди
вроде Джей Ти зарабатывают с людей очень много. И за
что? За то, что толкают вещества, которые убивают. Но
это не для меня. Я не участвую - не вижу смысла.
- Я ездил с Джей Ти и его друзьями в их спортка-
рах, - сказал я. - Иногда коп нас тормозил без
причины. А потом?
- Он просит показать чек от зарплаты, так?
- Да! Как ты узнал, что я собираюсь сказать?
- Подумай о том, как трудно работать в полиции, -
сказал Реджи. - Ты тусил с этими пацанами. Ты
знаешь, что они никогда не хранят у себя деньги,
которые зарабатывают. Они инвестируют на имя других
людей. Так что что мы можем сделать? Мы не можем
295

арестовать их матерей за то, что они живут в
хорошем доме. Но когда мы тормозим их крутую тачку,
мы можем законно спросить, украли они ее или
нет.
Еще раз, я этим не занимаюсь. Но другие иногда
так делают.
- Но мне не приходится ходить с чеком от
зарплаты. Почему они должны?
Я знал, что этот вопрос прозвучал наивно, и я
прекрасно понимал, что между мной и гангстерами
большая разница. Но поскольку наивность
срабатывала и раньше, я держался этой стратегии.
- Ты не толкаешь это говно, - сказал Реджи,
констатировав очевидное. Я не был уверен, должно ли
его объяснение прозвучать как сарказм, подыгрывал
мне или просто хотел убедиться, что я точно
понимаю мотивацию полицейских. - Ты не
зарабатываешь миллионы на убийстве людей. Иногда мы
отбираем их машины.
- Что вы с ними делаете? - спросил я. Я знал, что
Реджи не верит, что дилеры все «зарабатывают
миллионы», но заработки некоторых из них все равно
были выше зарплаты копов, что выводило Реджи из
себя.
- Часто мы их продаем на полицейских аукционах,
и деньги идут на благотворительность. Я считаю, это
способ рассчитаться с этими придурками.
Несколько раз я был в машине с гангстерами,
когда коп тормозил машину, заставлял всех выйти и
бесцеремонно вызывал эвакуатор. Еще несколько
раз коп позволял водителю оставить машину, но
отбирал у всех ювелирные украшения и деньги. Для
296

меня самым странным было то, что гангстеры едва
сопротивлялись. Как будто они играли в настольную
игру в натуральную величину, правила которой уже
устоялись и не подвергались изменениям, и в этот
раз им просто выпал неудачный жребий.
Через пару недель Реджи пригласил меня в бар в
Саус-Сайде, который часто посещали черные копы.
«Я думаю, у тебя довольно односторонний взгляд на
нашу работу», - сказал он.
Его предложение удивило меня. Реджи был
сдержанным человеком, и он редко знакомил меня с
другими полицейскими, даже если они стояли рядом. Он
предпочитал говорить со мной за закрытыми
дверями - у мисс Бейли в офисе, в Клубе для мальчиков и
девочек или у себя в машине.
Мы встретились в баре в субботу вечером. Он был
в паре кварталов от участка и Роберта Тейлора. Бар
был непримечательным снаружи, отмеченный
только парочкой неоновых вывесок с логотипами пива.
С обеих сторон от него были рестораны быстрого
питания, винные магазины и магазины, принимавшие
чеки.
Даже Реджи не знал, как он называется. «Я сюда
пятнадцать лет прихожу, - сказал он, - и ни разу не
приходило в голову спросить».
Он и остальные копы называли его просто «Ла-
ундж». Место было таким же непримечательным
изнутри: длинная деревянная барная стойка,
несколько столиков, тусклое освещение и несколько
постеров с «Чикаго Беарз» и «Чикаго Буллз». В нем царила
атмосфера обветшалого подвала в доме рабочего. Все
посетители были чернокожие и по меньшей мере за
297

тридцать, за исключением нескольких старожилов,
потягивавших послеобеденное пиво.
Реджи сел за стол и представил меня трем своим
коллегам не при исполнении. С самого начала они не
очень хотели говорить о своей работе. А поскольку я
никогда не любил допрашивать людей, пока не узнаю
их получше, беседа была напряженной, если не
сказать больше. За короткое время мы обсудили мою
этническую принадлежность, «Чикаго Беарз», и
странные убеждения университетских из Гайд-парка.
Копы, как и большинство жителей Чикаго из
рабочего класса, думали, что либералы из Гайд-парка -
предположительно включая меня - придерживались
странных, нереалистичных взглядов на мир,
особенно на тему расовой интеграции.
Для этих людей Гайд-парк был известен как часть
города, где все думают «давайте жить дружно».
Один из копов, мужчина по имени Джерри, все это
время сидел, уставившись на меня. Я был уверен, что
видел его раньше. Он тихо пил шоты виски и запивал
их пивом. Периодически он выплевывал очередной
вопрос: «Думаешь, ты много знаешь о бандах, а?»
или «О чем ты будешь писать, мистер Профессор?»
Я немного занервничал, когда он стал называть меня
«мистер Профессор», потому что меня так звали в
доме Джей Ти. Неужели это было просто совпадение?
Чем больше офицер Джерри пил, тем воинственнее
он становился.
- Вы там в своих университетах любите говорить о
том, сколько всего знаете, не так ли? - сказал он. - Вы
любите говорить про то, как решите все наши
проблемы, не так ли?
298

Реджи взглядом показал мне, что мне лучше встать
на свою защиту.
- Ну, если вы думаете, что я чего-то не знаю,
почему бы вам не научить меня? - сказал я. Я и сам к тому
времени уже выпил пару бокалов пива, и, наверное,
звучал более агрессивно, чем хотел.
- Ах ты ублюдок! - Джерри резко наклонился ко
мне. - Ты думаешь, я не знаю, кто ты, блин? Ты
думаешь мы все не знаем, что ты делаешь? Хочешь с нами
играть, лучше будь осторожен. Если любишь следить,
тебя могут поймать.
У меня по спине пробежали мурашки, когда он
сказал «следить». Теперь я знал, где именно я его
видел. В здании Джей Ти офицера Джерри хорошо
знали, и, по моему мнению, он был продажным копом.
Пару месяцев назад я сидел на лестничной клетке и
брал интервью у нескольких проституток и
сутенеров. Я услышал суматоху в галерее. Дверь на
лестничную клетку была приоткрыта; выглянув, я увидел
трех полицейских, взламывавших дверь квартиры.
Двое из них, один черный и один белый, забежали
внутрь. Третий, чернокожий, остался охранять дверь
снаружи. Он нас не заметил.
Через минуту копы выволокли наружу мужчину и
подростка. Они не сопротивлялись и не выглядели
удивленными. Подросток был в наручниках, его
толкнули на пол. Мать кричала, как и младенец у нее на
руках.
Потом по коридору вальяжно прошел четвертый
коп. Это был офицер Джерри. На нем были черные
брюки, черно-синяя шерстяная куртка и бронежилет.
299

Он начал жестоко бить и пинать отца. «Где деньги,
ниггер? - орал он. - Где бабло?»
Я был в шоке. Я оглянулся на ребят, с которыми
говорил на лестничной клетке. Они выглядели, как
будто уже видели такое раньше, но они также
выглядели встревоженными и сидели тихо, очевидно
надеясь, что копы не придут потом за ними.
Наконец мужчина сдался. Он тоже лежал на полу
весь в крови. «В духовке, - сказал он. - В духовке».
Офицер Джерри вошел внутрь и вернулся с большим
коричневым мешком. «Не пытайся нас обсчитать, -
сказал он отцу. - Слышишь меня?»
Отец просто сидел в шоке. Другие копы сняли
наручники с подростка и пустили его обратно в
квартиру. Как только офицер Джерри собрался уходить,
один из сутенеров, сидевший рядом со мной,
нечаянно уронил пивную бутылку. Офицер Джерри
развернулся и посмотрел в галерею, прямо на нас. Я
отскочил, но он зашел на лестничную клетку. Он
окинул нас взглядом. «Убирайтесь вон отсюда!» - сказал
он. Затем, приметив меня, он криво улыбнулся, как
будто я был не важнее моли. Когда он ушел, я
спросил одного из сутенеров, Тимоти, про офицера
Джерри. «Он может приходить сюда, когда захочет, и
получает свою долю», - сказал он. Тимоти сказал мне,
что Сонни, мужчина, которого только что избил
офицер Джерри, зарабатывал на жизнь угоном машин,
но, по всей видимости, забыл заплатить офицеру
Джерри за крышу.
- Мы всегда шутим, что, когда у офицера Джерри
кончаются деньги, он приходит сюда и избивает ниг-
гера, - сказал Тимоти. - Он меня один раз поймал
300

год назад. Забрал двести баксов, и потом моей
девушке пришлось ему отсосать. Ублюдок.
В последующие месяцы я узнал, что офицер Джерри
знаменит в здании. Я слышал десятки историй от
жильцов, которые рассказывали, что пострадали от всех
форм домогательств, насилия и вымогательства от рук
офицера Джерри. Было трудно подтвердить эти
истории, но судя по тому, что я сам видел, не было трудно
поверить в них. И до какой-то степени, наверное, не
было особо важно, были ли правдивыми все сообщения
о его агрессивном поведении. В проджектах история о
«плохом копе» была мифом, который жильцы
добровольно распространяли из чистой безысходности от
того, что они жили в районе с высоким уровнем
преступности, где присутствие полиции было в лучшем случае
минимальным, в худшем случае бесконтрольным.
Сидя напротив него в «Лаундже», я начал сильно
нервничать. Что, если он каким-то образом знал, что
я записал все эти случаи в своих записных книжках?
Он сидел, брызгая слюной от ярости и сотрясая стол.
Я посмотрел на Реджи, надеясь на помощь.
- Джерри, оставь его в покое, - тихо сказал Реджи,
вертя в руках свое пиво. - Он нормальный.
- Нормальный? Ты что, шутишь? Ты доверяешь
этому сраному арабу?!
Джерри оттолкнул свой шот и схватил пиво. Я
думал, что он может в меня швырнуть бутылку. Он
выпустил противный смешок.
- Просто скажи ему не лезть ко мне.
- Слушай, я просто пытаюсь лучше понять, что ты
делаешь, - сказал я. - Может, я могу тебе немного
рассказать о своих исследованиях.
301

- Иди в жопу, - сказал Джерри, уставившись на
меня. - Только запиши хоть что-то из этого, и я за тобой
приду. Понял? Я не хочу с тобой говорить, я не хочу,
чтобы ты говорил с кем-то еще, и я не хочу тебя
видеть в этих сраных проджектах. Я знаю, кто ты,
засранец. Не думай, что я не знаю, что ты делаешь.
Реджи схватил меня за руку и бросил двадцатку на
стол. «Пошли отсюда», - сказал он.
Когда мы сели в машину, Реджи вставил ключ в
зажигание, но не двинулся с места. Он начал говорить
мягким, но решительным тоном, почти родительским:
- Судхир, я тебя привел сюда сегодня потому, что
эти ребята хотели узнать, кто ты и что ты тут
делаешь. Я не хотел тебе этого говорить, потому что знал,
что ты занервничаешь. Они знают, что ты за ними
смотришь, что ты видел их в здании, они знают, что
ты что-то напишешь. Я сказал им, что ты хороший
человек. Джерри был слишком пьян - прости за это.
Реджи на несколько минут замолчал, глядя на
оживленную улицу.
- Я думаю, что ты должен принять решение,
Судхир, - сказал он. - И я не могу его сделать за тебя.
Я ни разу тебя не спросил, о чем ты будешь писать.
Я думал, что ты просто помогаешь в клубе, но потом
Отри сказал мне на прошлой неделе, что ты пишешь
о жизни в проджектах. Мы с тобой о многом
говорили. Но мы никогда не говорили о том, будешь ли ты
записывать, что я говорю. Я надеюсь, что нет. Я имею
в виду, если ты записываешь, то я бы хотел, чтобы ты
мне сказал об этом прямо сейчас. Но проблема на
самом деле не в этом, потому что я не боюсь того, что я
делаю и кто я.
302

До этого момента Реджи знал, что я беру
интервью у семей и остальных для своего научного
исследования. Пару месяцев спустя мы глубже
обсудили мою диссертацию, и он сказал, что ничего
страшного, если я включу все, что он мне сказал, но мы
согласились сменить его имя, чтобы его не могли
узнать.
В данный момент, тем не менее, меня больше
беспокоила реакция его коллег.
- Реджи, ты пытаешься сказать, что у меня
возникнут проблемы, если я напишу про копов?
- Полиция редко говорит с людьми вроде
тебя, - сказал он. - Как Джерри. Он не любит, когда
люди видят, что он делает. Я знаю, что ты видел,
как он делает очень глупые вещи. Я знаю, что ты
видел, как очень много людей делают очень
глупые вещи. Но ты должен решить: какая польза от
того, что ты напишешь о том, что он делает? Если
хочешь работать здесь, может быть, опусти
некоторые моменты.
Я ушел от Реджи в тот вечер, не имея ни
малейшего понятия, что мне делать. Если я хотел писать об
эффективной работе полиции - о хорошей,
творческой работе, которую делал Реджи, - мне придется
писать и о плохой полиции тоже.
Через неделю я говорил с Отри о моей проблеме.
Мы пропустили по пиву в его квартире в Саус-Шор,
где он жил с женой и детьми. Саус-Шор был
приличным районом с небольшими очагами, где находились
квартиры людей с небольшим достатком, которые
могли себе позволить люди типа Отри. Он переехал
туда, чтобы уберечь детей от уличных банд. Отри на-
303

стаивал, что я не должен писать о полиции. Его
объяснение было настоящим открытием.
- Ты должен понять, что в проджектах две
банды, - сказал он. - Полиция тоже банда, но у них на
самом деле вся власть. Понимаешь, эти ниггеры
расхаживают тут с деньгами и тачками, но в любой
момент коп может убрать их с улицы. Они знают про
тебя. Они говорили со мной, и я им говорил, что ты
нормальный, но они хотят знать, что ты ищешь.
- Почему ты мне не сказал этого раньше? - спросил я.
- Я не хотел, чтобы ты волновался, и ты ничего
плохого не сделал, - сказал он. - Но ты должен вести
себя, как я. Никогда, никогда, никогда не действуй на
нервы полиции.
Когда я надавил на Отри на эту тему, он ничего
больше не говорил, часто просто повторяя свой
совет: «Не пиши про них».
Две недели спустя мне взломали машину. Я был
припаркован напротив Клуба для мальчиков и
девочек. Что любопытно, ни замок, ни окно не были
сломаны; вместо этого замок аккуратно вскрыл эксперт.
Мой рюкзак и бардачок тщательно обыскали,
раскидав по машине ручки, бумагу, пару шоколадок и мой
спортивный костюм. Но ничего не пропало. Хотя я
иногда держал пару блокнотов в рюкзаке, в этот раз я
их не взял с собой.
Я зашел внутрь, чтобы рассказать об этом Отри.
- Давай позвоним Реджи, - сказал он. - Ничего не
трогай.
Мы ждали Реджи внутри, где был в разгаре
детский праздник на Рождество. Атмосфера была
радостной, особенно потому что несколько местных
304

магазинов пожертвовали для семей жильцов ящики
еды. Реджи зашел в шапочке Санты. Он был на
другой рождественской вечеринке, где раздавал
игрушки, пожертвованные полицейскими. Увидев мою
машину, он опустил голову и посмотрел на Отри.
- Ты с ним поговорил? - спросил он Отри.
- Да, но он упрямый, как осел. Никого не слушает.
Я был в замешательстве.
- Судхир, ты никак не можешь мне сообщить,
когда будешь сюда приезжать? - спросил Реджи. -
Может, можешь мне отправить сообщение на пейджер.
- О чем ты? Я сюда приезжаю почти каждый день!
Пожалуйста, скажите мне, что происходит?
- Пошли прогуляемся, - сказал Реджи, схватив
меня за руку.
Было холодно, завывал ветер. Мы прошлись вдоль
зданий проджектов. Свежий снег придавал
многоэтажкам вид надгробий, торчащих из земли.
- Судхир, ты влезаешь во что-то, во что тебе не стоит
влезать, - сказал Реджи. - Ты читал про аресты банд, так?
- Да, - сказал я ему. В газетах писали о недавних
арестах некоторых из самых высокопоставленных
наркоторговцев в Чикаго. Эти аресты, по всей
видимости, были нужны, чтобы помешать торговле между
мексикано-американскими бандами, завозившими
кокаин, и черными гангстерами, продававшими крэк.
По слухам, ФБР и другие федеральные агентства
стояли за арестами. Хотя я в последнее время не
общался с Джей Ти - он все еще был занят, привыкая к
своим расширенным обязанностям в Черных
королях - он раньше говорил мне, что участие
федеральных служб пугало банды. «Когда видишь федералов,
305

тогда надо бояться, - сказал он. - Если это местные
власти, мы никогда не беспокоимся. Пока ты не
делаешь ничего глупого, ты будешь в порядке».
Хотя последние аресты задели главарей банд
постарше Джей Ти, и даже не в его районе, он
постоянно тревожился, что федеральные агенты будут
работать вниз по иерархии, пока не доберутся до него. Он
также думал, что федералы специально будут по
возможности нацеливаться на Черных королей,
учитывая, что банда управляла самой гладкой операцией
по обороту наркотиков в городе.
Реджи сказал мне, что федералы и правда
обрабатывали Чикаго - и мощно. Они надеялись выдвинуть
бандам наркоторговцев обвинение по закону «О
коррумпированных и находящихся под влиянием рэкетиров
организациях» (РИКО), который был принят в 1970
году, чтобы бороться с мафией и другими
криминальными группировками, которые занимались отмыванием
денег, азартными играми и вымогательством
профсоюзов. РИКО был настолько успешен в прекращении
деятельности итальянских, ирландских и еврейских
преступных группировок, что федералы теперь
использовали его для охоты на уличные банды, утверждая, что
они тоже организованный криминальный бизнес.
Реджи объяснил, что он, как большинство уличных
копов, ненавидел, когда федералы берутся за дело.
Они так жаждали громких обвинений, сказал он, что
использовали обвинения в полицейских
нарушениях, чтобы вынудить местных копов передать им свою
информацию о бандах. В свою очередь, это
разрушало отношения, которые копы вроде Реджи осторожно
выстраивали с сообществом.
306

- Что все это означает для тебя? - спросил я. -
И для меня?
- Для меня это означает, что я должен все делать
по правилам. Для тебя это значит, что ты должен
быть очень, очень осторожен. Я слышал от мисс Бей-
ли, что ты много кого спрашиваешь про нас. Меня
это не беспокоит, как я уже говорил. Но со мной
работает много людей, которые думают, что ты
пытаешься их подловить, понимаешь?
- Подловить?
- Они думают, что ты ищешь на них грязь. Ищешь
что-то, что можно им предъявить. Я бы не
беспокоился о твоей машине. Просто поверь мне, это больше
не случится.
После этого разговора с Реджи я начал бояться
полицию больше, чем когда-либо боялся Джей Ти и
гангстеров. Как Отри сказал мне, настоящая власть
была у копов. Они контролировали, где и насколько
открыто могла оперировать банда, и, если захотели
бы, они могли бы посадить кого угодно. И все же, как
мне сказали и Отри, и Джей Ти, копы редко
арестовывали главарей банд, потому что предпочитали
знать, кто все контролирует, чем разбираться с
непредсказуемым главарем или, что еще хуже,
отсутствием власти. Когда я спросил Реджи, правда ли это,
его ответ - он опустил голову и попросил меня не
давить на него по этой теме - показывал, что так и есть.
Не каждый коп в проджектах был
коррумпированным или агрессивным, но я начал нервничать, что
попаду на их плохую сторону. У меня не было ни
малейшего желания быть избитым или постоянно под-
307

вергаться харассменту. Я вырос, думая о копах как о
людях, которым можно доверять в трудной ситуации,
но здесь все работало не так, даже для меня. Не то
чтобы я расположил копов к себе: я пришел в прод-
жекты, подружившись с главарем банды, в конце
концов, и общался со множеством жильцов, которые
зарабатывали на жизнь незаконным путем.
Оглядываясь назад, я думаю, было бы лучше, если
бы я больше узнал о районе с точки зрения копов. Но
это было бы непросто. Большинство жильцов, скорее
всего, перестали бы говорить со мной, если бы они
думали, что я хоть как-то связан с полицией. Одна из
причин, почему журналисты часто публикуют слабые
истории о проджектах, заключается в том, что они
обычно полагаются на информацию полиции, и эта
зависимость заставляет жильцов повернуться к ним
спиной.
Как бы то ни было, лучшее, что я мог сделать, - это
попытаться узнать немного от копов вроде Реджи.
У него мог быть такой же творческий подход к работе
полицейского, как у некоторых жильцов к
выживанию. Если это значило делиться информацией с
гангстерами, чтобы в их войнах не погибали невинные
люди, пусть так. Вместо того чтобы арестовывать
молодых гангстеров, Реджи и другие копы пытались
их исправить, припугнув как следует, чтобы убедить
их перестать толкать наркотики. Я также много раз
видел, как полиция выступала посредниками в
спорах между хаслерами; и, хотя они не всегда отвечали
на звонки о домашнем насилии, многие копы
помогали мисс Бейли припугнуть насильников, чтобы
они не совались больше в многоэтажку.
308

Реджи подтвердил, что мою машину вскрыли
копы, только месяцы спустя. Офицер Джерри с
парочкой друзей, по всей видимости, волновались о
содержимом моих блокнотов и хотели их найти.
Плохой Бак, молодой человек из Роберта Тейлора, с
которым мы подружились, сказал полиции, что я
держу блокноты в машине. Реджи сказал, что Бака
поймали с кокаином на тысячу долларов, и он сдал
информацию про меня в обмен на то, чтобы его не
посадили.
В начале 1995 года газеты начали писать об еще
одной крайне важной для жильцов Роберта Тейлора
истории, на этот раз с еще более серьезными
последствиями, чем федеральные аресты наркоторговцев.
Члены конгресса и администрация Клинтона начали
серьезные обсуждения с мэрами по всей стране,
чтобы предложить снос социального жилья. Генри
Циснерос, министр жилищного строительства и
городского развития, заявил, что «многоэтажки просто
не работают». Он и его штаб говорили о том, чтобы
снести эти «островки бедности» с целью подтолкнуть
их жильцов к жизни в местах, где «жильцы с разным
уровнем дохода общаются друг с другом». Циснерос
выделил проджекты в Чикаго как «несомненно,
худшее социальное жилье в Америке сегодня».
Роберт-Тейлор-Хоумс, говорят, были на самом верху
списка зданий под снос. Их должен был сменить
эксклюзивный комплекс таунхаусов Леджендз-Саус, в
который вошло бы всего несколько социальных домов.
Большинство жильцов, с которыми я говорил,
встретили эти новости с недоверием. Было ли у по-
309

литиков на самом деле желание или возможность
переселить десятки тысяч бедных чернокожих? «Эти
проджекты будут здесь всегда» была фраза, которую
я слышал от одного жильца за другим. Только самые
старые жильцы, кажется, верили, что снос может
быть реальностью.
Они уже видели, как правительство использовало
городскую модернизацию - или, по их словам,
«расчистку от негров» - чтобы выселить сотни тысяч
черных чикагцев, заменяя их дома и бизнес на
автострады, спортивные стадионы, университеты - и
конечно, огромные территории с социальным жильем.
С самого начала городской модернизации были
посеяны семена ее будущего провала.
Белые политики останавливали строительство
домов для черных в более желанных белых районах.
И хотя упадочные малоэтажные здания в гетто
заменяли высотки вроде Роберт-Тейлор-Хоумс,
качество жилья не было намного лучше. Все могло бы
быть по-другому, если бы жилищное управление по
всей стране получило достаточные средства, чтобы
поддерживать обслуживание этих новых зданий. Но
здания, которые раньше были надеждой городской
модернизации уже, за короткие сорок лет, снова
готовы к сносу.
Посреди всей этой неопределенности я наконец
услышал Джей Ти. Он позвонил с новостью, что его
продвижение по службе было официальным. Он
спросил, все ли еще я хотел присоединиться к нему на
встрече с общегородским начальством Черных королей.
- Они на самом деле заинтересованы в том, чтобы
поговорить с тобой, - сказал он с удивлением в голо-
310

ce. - Они хотят, чтобы кто-то услышал их истории, про
тюрьму и про их жизнь. Я думал, они могут не
захотеть говорить из-за того, что происходит, - он имел в
виду недавние аресты банд, - но они согласны.
Я сказал Джей Ти, что говорил со своими
профессорами о том, чтобы закончить мои полевые
исследования и диссертацию. Я закончил все свои занятия
и сдал все экзамены, и теперь был сосредоточен на
написании своего исследования о замысловатых
способах, которыми выживали члены бедного
сообщества. Билл Уилсон организовал для меня
презентацию моего исследования на различных научных
конференциях в надежде привлечь для меня место
преподавателя. Моя научная карьера, возможно,
началась в день, когда я встретил Джей Ти, но
внимание именитых социологов заставляло меня думать,
что я только сейчас прибыл к стартовой точке. Кэт-
чен закончила подавать заявки на юридический
факультет, и мы оба собирались скоро уехать из Чикаго.
Были и другие факторы: многие из жильцов Роберта
Тейлора чувствовали, что я их предал, копы
предупреждали меня не появляться там, а теперь и сами
проджекты собирались снести. Все это, вместе
взятое, ясно давало мне понять, что я недолго еще буду
проводить время в проджектах.
Джей Ти отмахнулся от меня, сказав, что мне даже
не стоит думать о том, чтобы уйти сейчас. «Мы
вместе уже очень давно, - сказал он. - Если правда
хочешь знать, что из себя представляет моя
организация, ты должен смотреть, что произойдет. Мы
движемся, мы все время растем, и ты должен увидеть
это».
311

Джей Ти не хотел слышать «нет». В его
настойчивости было что-то детское, как будто он просил кого-то
не бросать его. Он смеялся и воодушевленно болтал о
будущем Черных королей, о том, как он сам поднялся,
и о «замечательной книге», которую я когда-нибудь
напишу о его жизни. Я пытался все это слушать, но
предложения начали сливаться друг с другом. Я
просто сидел с трубкой под ухом и бормотал «Ага»
каждый раз, как Джей Ти выдыхал. Было пора
признаться хотя бы себе, что именно я делал последние
несколько лет: я пришел, я увидел, я намутил.
Даже если Джей Ти не позволит мне сразу
двинуться дальше, я уже был к этому готов.
Не то чтобы признание моего внутреннего хаслера
умиротворило меня. Я был полон беспокойства о
своем поведении в проджектах. Я специально
обманул Джей Ти, заставив его думать, что я пишу его
биографию, в основном потому что ни разу не отрицал
этого. Это могло бы быть милым в первые дни
нашего с ним знакомства, но сейчас было совсем
эгоистичным не говорить ему, о чем на самом деле мое
исследование. Однако я старался увиливать от
конфликтов. Для сбора информации это была полезная
черта. Но когда мой срок пребывания в проджектах
начал приближаться к концу, я стал замечать темные
стороны своего увиливания.
С другими жильцами я играл роль объективного
социолога, насколько бы неточной (и, наверное,
невозможной) эта научная самонадеянность ни была.
Я не то чтобы думал, что искажаю свои намерения.
Я всегда говорил людям, например, что записываю
все, что узнаю, в свою диссертацию. Но было очевид-
312

но, что был явный дисбаланс сил и что им выпал
короткий жребий. У меня была возможность закончить
свое пребывание в проджектах; у них нет. Задолго
после того как я закончу изучать бедность, они
скорее всего продолжат жизнь бедных американцев.

ВОСЕМЬ
Банда вместе навсегда
В один июльский день в 1995 году я поехал на
машине в Колмет-Хайтс, район напротив через автостраду
от Саус-Сайда Чикаго. Колмет-Хайтс выделялся в
обветшалом рабочем районе из-за множества черных
семей среднего и высокого достатка, которые очень
гордились внешним видом своих домов.
В районе также проживало несколько наиболее
авторитетных главарей банд на Среднем Западе,
включая Джерри Тиллмана и Брайана Джексона из
Черных королей. Как было принято среди главарей банд,
Джерри и Брайан купили своим матерям
просторный дом в пригороде и оба проводили там довольно
много времени.
Сегодня они устраивали вечеринку у бассейна для
Черных королей дома у Брайана; Джерри привез еду
и пиво. Брайан жил в длинном, белом доме в стиле
прерий, построенном на манер Фрэнка Ллойда
Райта. На газоне припарковались с десяток дорогих
спортивных автомобилей высшего начальства Чер-
314

ных королей, вдоль тротуара было припарковано
много спортивных автомобилей подешевле,
принадлежавших младшему руководству. Толпа молодых
людей торчала на лужайке без дела, их глаза
прикрывали от солнца козырьки кепок. Это были рядовые
Черные короли, поставленные охранять машины
своих боссов.
Я припарковал свой ржавый «Катласс» у тротуара
и подошел к дому. Рядом с фиолетовым «Малибу»
Джей Ти стоял Бэрри, один из его рядовых. Он
кивнул мне на задний вход в дом. Джей Ти регулярно
встречался с самыми высокопоставленными
главарями Черных королей в Чикаго уже долгое время до
того, как пригласил меня на эту вечеринку. Я был
взволнован. Я представлял себе полуголых женщин,
сидевших у бассейна и втиравших крем для загара в
боссов, пока все передают косяки с марихуаной и
холодное пиво.
То, что я увидел на самом деле, было куда менее
гламурным. Как и в стереотипах, дорогая
стереосистема играла громкий рэп через десяток колонок, и
вокруг стояло несколько огромных хрустальных
статуй диких животных, и пара людей и правда
сворачивала косяки. Но в целом все выглядело таким же
засранным, как старый дом студенческого братства.
Кожаные диваны были страшно грязные, как и
ковры. Позднее я узнал, что матери гангстеров
чувствовали себя в пригороде одиноко и говорили своим
сыновьям, что предпочитают жить в гетто, со своими
друзьями. Полуголых женщин тоже нигде не было
видно, да и женщин вообще. Это была вечеринка
только для членов банды, и она выглядела очень по-
315

домашнему. Джей Ти сказал мне, что эти встречи
проходили каждые пару недель, чаще, если были
важные темы для обсуждения. Хотя эти мероприятия
были в основном для общения, сказал он, главари
банд в итоге непременно заканчивали тем, что
начинали обсуждать бизнес, когда вечер подходил к
концу: какой оптовик предлагал лучший и самый
дешевый кокаин? Какие банды на районе давали о себе
знать и нуждались в дисциплине?
Я наткнулся на Джей Ти, когда он выходил из
кухни. Мы пожали руки и обнялись; он, кажется, был в
хорошем настроении. Небольшие группы людей
собирались на кухне, в столовой и гостиной; я слышал
шум компьютерных игр в задней комнате.
Все выглядели расслабленными и
непринужденными. Джей Ти подвел меня к группе людей и
представил меня как «профессора», что вызвало смех со
всех сторон. Большинство из них были крупные, их
толстые животы были ярким свидетельством их
способности потакать своим желаниям. Все они были
покрыты татуировками и увешаны показушными
украшениями из золота и серебра. Как я узнаю
позже, все они сидели за уголовные преступления
хотя бы раз.
Джей Ти не сказал мне, как именно он объяснил
мое присутствие своим коллегам и начальству. Мне
просто нужно было доверять ему. Никто не выражал
ни малейших опасений - но, опять-таки, я не
расхаживал с диктофоном и не задавал навязчивых
вопросов. На самом деле, мне и не нужно было. Люди
внезапно подходили ко мне и сами начинали говорить о
себе и в особенности об истории Черных королей.
316

«В 60-е банды были во главе черной революции, -
сказал один из них. - Мы пытаемся делать то же
самое». Другой взял похожий тон, повторяя то, что
Джей Ти говорил мне много раз: «Пойми, что Черные
короли не банда; мы общественная организация,
отвечающая на запросы людей». Один из них тепло
обнял меня и провел в столовую, где играли в покер. На
столе лежало где-то тридцать или сорок тысяч
долларов купюрами. Мой гид представился Клиффом. Он
был старшим членом Черных королей, под
пятьдесят, и вел себя как своеобразный советник при банде,
давая советы перспективным главарям. «Так, народ,
слушайте! - сказал он, пытаясь привлечь
внимание игроков в покер. Они мельком взглянули на
него. - Это наш новый директор по связям с
общественностью, - сказал Клифф. - Профессор поможет
нам заявить о себе. Постарайтесь с ним поговорить
перед тем, как уйдете.
Я вздрогнул. Джей Ти сидел на диване с пивом в
руке. Он просто улыбнулся и пожал плечами. У меня
в голове мелькнуло две мысли. С одной стороны,
меня впечатлило, что Джей Ти был настолько уверен в
себе, что пригласил меня и назначил на такой
высокий пост (хотя часть меня считала, что я
принимающая сторона в сюрреалистичном розыгрыше; может,
они просто проверяли меня на храбрость?).
С другой стороны, зная, что эти люди управляли
организованным криминальным бизнесом, я боялся,
что падаю в яму, из которой никогда не смогу
вылезти. Я много раз пытался дистанцироваться от банды,
или хотя бы утвердить свой нейтралитет. Но
предупреждение Джей Ти, сделанное много лет назад, все
317

еще было правдивым сегодня: «Либо ты со мной,
либо ты с кем-то другим». В этом мире не было такого
понятия, как нейтральный, как бы то ни
противоречило заветам моей научной области.
Я присутствовал на нескольких таких встречах
Черных королей на высшем уровне. Хотя я не
проводил формальных интервью, всего за пару месяцев я
многое узнал о главарях банд и их бизнесе, просто
проводя с ними время. Через какое-то время они,
кажется, вообще забыли, что я тут, или им просто было
все равно. Они редко открыто говорили о
наркотиках, разве только чтобы сообщить о смерти
поставщика или перемене цены порошкового кокаина.
Большинство их разговоров были о тяготах
менеджмента: как держать малых в узде, как лучше
подкупить домоуправу и полицейских, какие местные
предприятия соглашались отмывать их деньги.
У меня сохранялся небольшой страх, что однажды
меня попросят представлять Черных королей в
пресс-релизе или интервью с прессой. Но этого
страха было недостаточно, чтобы отвратить меня от
посещения как можно большего числа вечеринок и игр
в покер, на которые меня приглашал Джей Ти.
Иногда я говорил с начальством Джей Ти о том, что я не
мог им предложить никаких навыков и услуг. Они
так и не назначили меня формально директором
связей с общественностью - и даже не сделали такое
предложение в открытую - так что я просто
предположил, что такой роли на самом деле не
существовало.
Как один из младших главарей, которые только
недавно продвинулись на эту должность, Джей Ти
318

был в основном молчалив. Он и со мной не очень
много говорил. Но мое присутствие, кажется, было
для него в чем-то ценным. Оно показывало другим,
что у Джей Ти была способность к лидерству и
уникальные ресурсы, а именно, что он использовал свою
связь со студентом престижного университета,
чтобы помочь изменить имидж банды в мире. С этой
целью главари банд продолжали обсуждать со мной
историю банды и ее усилия по «помощи
сообществу». Я большую часть этих рассказов воспринимал с
долей скепсиса, поскольку такие заявления
оказывались не только откровенно эгоистичными, но и
весьма преувеличенными.
Наблюдая за тем, как Джей Ти оперирует в этом
элитном клубе, я не мог не гордиться им. К этому
времени я провел примерно шесть лет, общаясь с
Джей Ти, и где-то в душе я был рад, что он получает
признание за свои достижения. Такие мысли обычно
сопровождались настолько же сильной тревогой по
поводу того, что я так наслаждался подъемом
гангстера, торговавшего наркотиками.
Теперь, когда он дослужился до начальства банды,
Джей Ти стал еще больше беспокоиться об основных
уязвимых сторонах жизни гангстера - постоянной
угрозе ареста и заключения, ранений и смерти. Эта
тревога начала расти на следующие недели после
того, как Прайса ранили в обстреле из машины. Джей
Ти начал меня просить пересмотреть его жизнь из
года в год, чтобы я не упустил ни одной детали его
биографии.
К этому моменту моя диссертация мало была
связана с Джей Ти, и я думаю, он знал это, хотя я и не
319

спешил это сказать прямо. И все же аресты
беспокоили его, и он хотел, чтобы я точно записал события его
жизни. Он также помешался на откладывании денег
для своей матери и детей, на случай, если с ним что-
то случится. Он даже начал продавать некоторые из
своих машин и дорогих украшений.
В то же время он стал больше зарабатывать
благодаря продвижению по службе. Помимо
дополнительных команд по продажам Черных королей, чьи
заработки Джей Ти мог облагать налогом, он также начал
получать долю от общих доходов Черных королей с
продаж наркотиков, вымогательства и налогов, как в
инвестиционном банке или партнерстве с
юридической фирмой. К этому времени он зарабатывал по
меньшей мере двести тысяч долларов в год
наличными. Его продвижение также понесло за собой
повышенный риск. На пригородных встречах, которые
я посещал, начальство с тревогой говорило о том,
каких главарей банд назвали в федеральных
обвинительных заключениях и кто с наибольшей
вероятностью будет сотрудничать с органами. Я также
услышал о молодом гангстере, которого сильно избили,
потому что его боссы решили, что он стал стукачом.
За распитием пива, азартными играми и кутежом
на этих вечеринках чувствовался сильный фон
паранойи. Для меня это был странный опыт, потому что
главари начали мне выражать свои страхи наедине,
как будто я был их конфидантом, что знал об их
делах, но не имел полномочий им навредить. Колдмэн,
главарь сорока пяти лет, который руководил
операцией Черных королей в Вест-Сайде, попросил меня
выйти с ним покурить, чтобы поговорить. Он скло-
320

нялся к долгосрочной перспективе. «В это военное
время нам нужно быть осторожными, - сказал он
мне, намекая на аресты и их потенциальную
возможность породить предателей среди банды. -
Никому не доверяй, особенно своим друзьям. Я люблю
этих ниггеров, они моя семья, но сейчас не время
становиться мягче».
Путчи, умный тридцатилетний главарь, которого
недавно продвинули по службе вместе с Джей Ти,
однажды вечером попросил меня посидеть с ним в
машине и поговорить.
- Я не буду этим заниматься вечно, - сказал он. -
Я здесь, чтобы заработать свои деньги и свалить.
- А что ты будешь делать потом? - спросил я.
- Я танцор - чечетка, джаз, все виды. Я бы хотел
открыть свою студию и преподавать.
Я не мог не рассмеяться. Путчи выглядел
смущенным.
- Извини! - сказал я. - Я не хотел смеяться, но это
просто так неожиданно.
- Да, мой отец танцевал, а моя мать была певицей.
Я бросил школу - самый глупый поступок в моей
жизни - но у меня есть деловая хватка. Я, наверное,
накопил пару сотен тысяч. И меня не арестуют. Ни за
что. Я хочу добиться большего. Я не такой, как
некоторые из этих тюремных ниггеров. Я не один из них.
Я оператор.
Я узнал, что различие, которое Путчи делал между
«тюремными ниггерами» и «операторами», было
важнейшим. В Черных королях было два типа
главарей. Первые посвящали себя тому, чтобы добиться
солидарности и держаться вместе в трудные време-
321

на, вроде нынешней угрозы массовых арестов. Этих
главарей называли «тюремные ниггеры», потому что
они в тюрьме выучили, что ты не выживешь, если не
будешь формировать альянсы и обрастать связями.
Это обычно были главари постарше, за тридцать или
за сорок, и они больше говорили о «семье» Черных
королей, чем о «бизнесе» Черных королей.
Операторы же были более деловым подвидом, как
Путчи и Джей Ти. Они были обычно моложе - Джей
Ти к этому времени было около тридцати - и видели
банду преимущественно как коммерческое
предприятие. Джей Ти, конечно, хотел, чтобы его уважали в
сообществе, но это было скорее практичной уловкой,
чем идеологической позицией.
По дороге с Джей Ти обратно в Саус-Сайд после
игры в покер в пригороде я сидел в тишине. Джей Ти
был в мрачном настроении. Когда мы подъехали к
моему дому, он признался, что федеральные
обвинения всех немного сводят с ума.
- Никто никому не доверяет, - сказал он. - Они в
тебя стреляют за косые взгляды. - Джей Ти покачал
головой. - Я никогда не понимал, насколько простой
была жизнь, когда все ограничивалось проджектами.
Если они решат, что я говорю с копами, меня сразу
убьют. Иногда я думаю, что надо забрать свои деньги
и соскочить.
Когда он сказал это, я сразу подумал, мне лучше
собрать поскорее свои данные и свалить! Но я не стал.
Я продолжал приходить на встречи Черных королей.
Я подумал, что, если со мной говорят самые главные
офицеры банды, лучше быть осторожнее с тем, как я
покину группу. Учитывая, как все в эти дни страдали
322

паранойей, сейчас было не время для резких
движений.
Жизнь Джей Ти также осложнял возможный снос
Роберт-Тейлор-Хоумс. Он был достаточно умен, чтобы
понимать, что его успех был во многом обусловлен
географией: концентрация людей в Роберте Тейлоре
и его прекрасное расположение возле коридоров для
грузовых перевозок и автострад гарантировало
огромную клиентскую базу. Каким бы хорошим
бизнесменом ни был Джей Ти, каждый дилер в Чикаго знал,
что Роберт Тейлор - одно из лучших мест для продаж
в городе.
Так что, если проджекты снесут, Джей Ти потеряет
свою клиентскую базу, как и большую часть членов
своей банды, поскольку большинство молодых
гангстеров жило в Роберте Тейлоре. Исходя из этого,
Джей Ти был куда менее радужно настроен
относительно сноса, чем некоторые жильцы. Он думал, что
глупо думать, что бедные семьи могли изменить
судьбу здания. Иногда, когда мы были вместе, он
просто отрешенно сидел и бормотал сам себе: «Блин,
мне нужен план. Мне нужен план. Мне нужно
придумать, что я буду делать...»
Ему также приходилось волноваться о том, чтобы
удержать старших членов своей банды, Прайса и Ти-
Боуна. Они оба тоже начали беспокоиться,
поскольку их единственным шансом на успех - и их главной
причиной оставаться в банде - была возможность
стать главарем. Если Роберт Тейлор снесут,
авторитет Джей Ти скорее всего упадет, а вместе с ним и их
тоже. Когда я спросил Ти-Боуна, что он думает о
будущем, он трезво описал свою уязвимость в качестве
323

лейтенанта Джей Ти. «Я беззащитен, это моя главная
проблема, - сказал он. - У меня ничего нет, так что
мне придется быть очень осторожным. Ну то есть я
откладываю деньги и отдаю своей маме. Как я тебе
сказал, я хочу закончить университет и заняться
чем-то другим, может, открыть свой бизнес. Но из-
за постоянных обысков полицейских мне
приходится быть осторожным. В тюрьму сажают таких, как я.
Те, кто наверху, всегда могут договориться».
Но если он внезапно уйдет из банды, спросил я, не
будут ли его боссы подозревать, что он сотрудничает
с полицией?
«Ага, - сказал он со смешком. - Если я уйду из
банды, эти ниггеры придут за мной и убьют меня. Если я
останусь в банде, полиция бросит меня в тюрьму на
тридцать лет. Но такая у нас жизнь...»
Когда он затих, мне хотелось плакать. Мне
нравился Ти-Боун, настолько, что я иногда забывал, что он
гангстер.
В этот момент он казался ботаником, который
старается и волнуется о том, чтобы сдать все экзамены.
Незадолго после этого девушка Ти-Боуна оставила
мне сообщение, сказав мне встретиться с ним на
закате на парковке рядом с автострадой. Я сделал, как
мне сказали. «Тебе всегда было интересно, как мы
работаем, - сказал Ти-Боун, - так что держи». Он
протянул мне несколько бухгалтерских книг на
спирали, в которых учитывались финансы банд. Он
выглядел раскаявшимся - и встревоженным. Он громко
спросил, какой бы была сейчас его жизнь, если бы он
«оставался в законе». Было видно, что он ожидал
плохого конца. Страницы книг были истертые, и в
324

некоторых местах было трудно различить почерк, но
информация была потрясающей.
Последние четыре года Ти-Боун послушно вел для
банды доходы (от продаж наркотиков,
вымогательства и других источников) и расходы (цена на кокаин
оптом, оружие, взятки полиции, похороны и
зарплаты всех членов).
Для Ти-Боуна было опасно давать мне эту
информацию, это было грубое нарушение законов банды, и
за это его бы строго наказали, если бы поймали. Ти-
Боун знал о моем интересе к экономической
структуре банды. Он увидел, в каком я сейчас был
восторге, держась за бухгалтерские книжки, как будто это
были первые издания известных книг.
Я не поделился содержимым книг ни с кем в
полиции.
Я их несколько лет хранил, пока не встретился с
экономистом Стивеном Левиттом.
Мы издали несколько статей на основе этого
богатого источника данных, и наш анализ финансов
банды стал наиболее широко известным среди всех
статей и книг, которые я когда-либо написал.
Ти-Боун, наверное, понятия не имел, что я получу
такое признание у критиков, но он точно знал, что
передает мне что-то, что мало кто еще - в научной
сфере или во всем мире - когда-либо видел.
Оглядываясь назад, я думаю, что он, наверное, хотел мне
помочь, но я также думаю, что он хотел сделать что-
то хорошее перед плохим концом, который был ему
уготован. Учитывая его любовь к книгам и
образованию, не кажется невероятным, что Ти-Боун
сделал это как своеобразный благотворительный акт,
325

чтобы помочь миру лучше понять структуру мира
банд.
Возможно, самым удивительным фактом в
записных книжках Ти-Боуна были невероятно низкие
зарплаты молодых гангстеров, которые выполняли
самую опасную и грязную работу: продажа
наркотиков на улице. Согласно записям Ти-Боуна, они едва
зарабатывали минимальный оклад. При всем их
хвастовстве, не говоря уж о давлении со стороны
окружающих покупать модную одежду и дорогие
машины, эти младшие гангстеры имели мало шансов
когда-нибудь нормально заработать, если не урвут
возможность и не будут продвинуты в ранг высшего
начальства. Но даже Прайс и Ти-Боун, как оказалось,
зарабатывали всего где-то тридцать тысяч долларов
в год. Теперь я знал, почему некоторые из Черных
королей помоложе подрабатывали на «настоящей»
работе в Макдональдсе или на автомойке.
Так что у главаря банды вроде Джей Ти была
трудная работа: мотивировать молодых людей принять
риски от продажи наркотиков несмотря на низкую
зарплату и низкий шанс продвижения по службе.
Одно дело мотивировать его армии в Роберт-Тейлор-
Хоумс, где мифы о Черных королях были у всех на
устах, а объем продаж придавал бизнесу надежную
репутацию. Будет намного труднее начать операцию
с нуля в другом районе.
Мне довелось лично наблюдать эти трудности
одним вечером, когда я с Джей Ти, Прайсом и Ти-Боу-
ном съездил в Вест-Пуллман, преимущественно
черный район на окраине Саус-Сайда. Хотя в Вест-Пул-
лмане были бедные секторы, там также была солидная
326

основа из рабочего класса и сниженная бандитская
активность. Там три Черных короля пытались
открыть новую франшизу Черных королей. Джей Ти
организовал встречу с двумя десятками молодых людей,
разношерстной группой из бросивших школу
подростков и нескольких ребят постарше, большинство
из которых большую часть времени просто тусили.
Джей Ти хотел помочь им стать «черными
бизнесменами», как он им сказал. Они сидели на деревянных
скамейках на углу небольшого местного парка.
У большинства из них были детские лица. Некоторые
выглядели невинными, некоторые скучали, а
некоторые были взбудоражены, как будто посещают первую
встречу своей команды в Младшей лиге. Джей Ти
стоял перед ними, как тренер, восхваляя преимущества
«принадлежности к семье Черных королей,
общенациональной семье». Он показал на свою новую
машину, «Митсубиси 3000GT», как на символ того, что
можно получить, если хорошо трудиться в наркобизнесе.
Несколько подростков спросили о подробностях
торговли наркотиками. Должны ли они сами
готовить крэк, или им выдадут готовый продукт? Могут
ли они давать товар взаймы хорошим покупателям,
или бизнес был только наличными?
- Моя тетя сказала мне спросить, не может ли она
присоединиться, - сказал один подросток. - Она
говорит у нее много опыта.
Джей Ти перебил его:
- Твоя тетя?! Ниггер, ты что, шутишь? Сюда баб не
пускают.
- Ну, она сказала, что когда-то тоже торговала
наркотой, - продолжил подросток. - Она сказала, что
327

вам нужно ей позвонить, потому что она вам может
объяснить, как заниматься бизнесом.
- Ладно, братишка, поговорим об этом позже, -
сказал Джей Ти и повернулся, чтобы обратиться к
остальным.
- Слушайте, вы все должны понять, мы вас всех
поднимем на совершенно другой уровень. Речь не о
тусовках и девочках. У вас будет столько баб, сколько
захотите, но тут речь о том, чтобы гордиться тем, кто
вы, о том, чтобы делать что-то для себя и своих
людей. Так, мы думаем, что у вас тут никого на службе.
Так что есть необходимость в...
- На службе кому? - перебил тот же подросток.
Джей Ти его проигнорировал.
- Как я уже сказал, никто не отвечает на спрос, и мы
хотим с вами сотрудничать. Мы тут откроем бизнес.
- Будет ли тренинг? - спросил мягкий, нежный
голос с заднего ряда. - Нам заплатят за то, что мы
придем? Я работаю в Уайт Кэсле1 по понедельникам и
четвергам, и моя мама говорит, что, если я лишусь
этой работы, она меня выгонит из дома.
- Уайт Кэсл?! - Джей Ти в шоке оглянулся на Ти-
Боуна, Прайса и меня. - Ниггер, я говорю о том,
чтобы взять твою жизнь под контроль. Что для тебя
делает Уайт Кэсл? Я не понимаю - куда это тебя
приведет?
- Я пытаюсь накопить на велосипед, - ответил
мальчик.
Услышав это, Джей Ти пошел к своей машине,
показав Прайсу жестом закончить встречу.
1 Ресторан фаст-фуда.
328

- Мы с вами свяжемся, - авторитетно сказал
Прайс. - Сейчас вы должны понять, что эта
территория наша, поняли? Если кто-то придет сюда и скажет,
что хотят, чтобы вы работали под ними, скажите им,
что вы Черные короли. Поняли?
Пока Прайс продолжил говорить с подростками, я
подошел к Джей Ти и спросил его, типичная ли эта
встреча.
- Это все невыносимо, - сказал он, прихватив
газировку из машины. - Много где ребята ничего не
сделали в жизни. Они не имеют понятия, что такое
принадлежать к чему-то большему.
- Тогда почему ты хочешь это делать?
- У меня нет выбора, - сказал он. - Не осталось
других мест для захвата.
Большинство районов города, пояснил он, уже
заняты главарем банды. Было практически
невозможно аннексировать территорию внутри
укоренившейся структуры банды, если лидер не умер и не сел в
тюрьму. Даже в тех случаях обычно были местные
персонажи с достаточной харизмой и влиянием,
чтобы занять их место.
Это означало, что Джей Ти должен был
расширяться в районы, где жил рабочий и средний класс и
местная банда представляла собой кучку
подростков, которые тусили и хулиганили. Как показала
сегодняшняя встреча, эти банды не были идеальными
кандидатами для членства в Черных королях.
- Поверить не могу, что занимаюсь этой херней, -
сказал Джей Ти, расхаживая вокруг своей машины и
пиная камушки в грязи. Между двойной угрозой аре-
329

ста и сноса он, кажется, готовился смириться с
возможностью, что его звезда погасла.
Черные короли не были единственными, кто
тревожился об угрозе сноса. Все жильцы Роберта
Тейлора пытались смириться с новостью. Хотя снос не
начнут еще по меньшей мере два года, все суетились,
пытаясь узнать, какое здание снесут первым и где
они должны жить.
Политики, включая президента Клинтона и мэра
Чикаго Ричарда Дж. Дейли, обещали, что жильцов
переселят в районы для среднего класса с хорошими
школами, безопасными улицами и рабочими
местами. Но достоверную информацию было не найти. Да
и получить жилье за пределами черного гетто будет
не так-то просто. Проджекты построили сорок лет
назад в основном потому, что белые чикагцы не
хотели черных соседей. Большинство жителей Роберта
Тейлора не думали, что ситуация особенно
изменилась.
ЧЖК начал созывать публичные встречи, где
жильцы могли задать свои вопросы и поговорить о
проблемах. Представители ЧЖК умоляли их потерпеть и
обещали, что каждой семье помогут, когда придет
время переезжать. Но для скептицизма были
законные основания. Одно из наиболее некомпетентных и
коррумпированных жилищных агентств в стране
теперь просили перевезти 150 000 людей, живших
примерно в двухстах зданиях, подготовленных на снос
по всему Чикаго. А Роберт Тейлор был самым
большим жилищным проектом из всех, размером с
небольшой город. Задачу ЧЖК затрудняло еще то, что
рынок недвижимости Чикаго все более ужесточался.
330

По мере джентрификации города становилось все
меньше и меньше районов, где семьи с низким
доходом могли найти подходящее жилье по карману.
Информация, по большей части противоречивая,
поступала по капле. На одной встрече ЧЖК сообщило, что
всех жильцов Роберта Тейлора расселят в другие
социальные проджекты - пугающая перспектива для
многих, потому что это означало пересечение
границ банд. На другой встрече агентство сказало, что
некоторые семьи получат ваучер на жилье, чтобы
помочь им платить за аренду в частном секторе. На еще
одной встрече сообщили, что большие семьи
разделят: дядей и тетей и дедушек с бабушками, которые
не были вписаны в договор аренды, оставят отвечать
самих за себя. В этой атмосфере неразберихи
жильцы начали опираться на слухи.
Говорили о политическом сговоре, в котором
властные белые политики хотели снести Роберта
Тейлора, чтобы расселить его жильцов по городу и
ослабить черный голос. Слухи ходили даже про меня:
говорили, что я работал на ЦРУ, собирая секретную
информацию, чтобы помочь ускорить снос.
Я полагал, что эта теория выросла на почве моей
попытки получить грант для Клуба для мальчиков и
девочек от министерства юстиции, но я не был
уверен.
Многие жильцы все еще держались за идею, что
сноса вообще не будет, или по крайней мере не будет
еще долго. Но я не мог найти ни одного жильца, кто
бы, несмотря на их отношение к срокам сноса, верил
бы, что ЧЖК хорошо всех расселят. Некоторые
говорили мне, что готовы дать взятку президентам своего
331

здания ради поощрительного отношения. Другие
злились на правительство за то, что те лишили их дома, и
хотели устроить протест, чтобы остановить снос.
Среди жильцов также бытовал глубокий
скептицизм по поводу того, станут ли для них стараться их
же избранные управдомы, мисс Бейли и других
домовых президентов постоянно осаждали
избиратели, отчаянно нуждавшиеся в совете.
Однажды я сидел в офисе мисс Бейли, пока она
ждала высокопоставленного чиновника из ЧЖК,
который должен был явиться на брифинг. В комнате
снаружи ждали еще несколько управдомов. Мисс
Бейли не пыталась скрыть тот факт, что она, как и
большинство остальных управдомов, уже
согласилась поддержать снос вместо того, чтобы пытаться
спасти здания.
- ЧЖК нам все предельно ясно объяснил, -
пояснила она. - Эти здания снесут. - Она так говорила со
мной, будто мне было пять лет и я совсем не понимал
городскую политику. - Конечно, есть несколько
людей, которые думают, что могут остановить это, но я
им постоянно повторяю: «Позаботьтесь о своей семье
и съезжайте, пока можете». Я буду заботиться о себе.
- Что это значит? - спросил я.
- Это значит, что у меня один шанс получить что
могу от ЧЖК для себя и своих. У ЧЖК нет денег, Суд-
хир! Они нам дали это понять. И ты знаешь, что они
просто хотят нас выселить отсюда, так что я хоть что-
то от этого получу.
- Например?
- Ну, я уже им сказала, что мне нужен дом с пятью
спальнями в Саус-Шор, - сказала она с глубоким сме-
332

хом. Потом она сказала мне о личных требованиях
президентов зданий. - Мисс Дениэлс хочет, чтобы
ЧЖК дали строительной компании ее сына
контракт, чтобы помочь сносить здания. Мисс Уилсон
сделала список приборов, которые хочет в свою
новую квартиру. Мисс Денни откроет новый бизнес, и
ЧЖК должны ее нанять, чтобы помочь расселять
семьи.
- И вы думаете, что ЧЖК согласится на эти
требования?
Мисс Бейли просто уставилась на меня. Видимо,
моя наивность снова показывала себя.
Я снова попытался.
- Они уже согласились, так?
И снова она промолчала.
- Об этом встреча? - Я показал на комнату
снаружи, где ждали другие президенты зданий. -
Поэтому придет этот парень из ЧЖК?
- Ну, нет, - сказала она. - У нас уже был этот
разговор. Сегодня будем говорить о семьях. Вот как
будет проходить этот процесс. Я знаю, что еще рано,
но они уже сносят проджекты на Вест-Сайде, так что
это уже не секрет.
Проджекты имени Генри Хорнера на Вест-Сайде
сносили, чтобы построить новый спортивный
стадион, Юнайтед Сентер, где будут тренироваться
«Чикаго Буллз» и «Чикаго Блекхоукс» и позже
пройдет Национальный съезд демократов в 1996 году.
- Мы сделаем список, и они помогут нашим
людям.
- Список?
- Я уже сказала тебе, что у ЧЖК нет денег, Судхир!
Что из этого ты не понял?
333

Она очень оживилась и потом внезапно затихла.
- Они не могут всем помочь. И знаешь что? Они
облажаются, как и в прошлом. Не всем помогут.
Мисс Бейли сказала, что она скорее всего сможет
помочь только четверти семей безопасно переехать.
Ее главная работа, сказала она, была в том, чтобы
остальные три четверти поняли, что с ними будет.
ЧЖК, как она сказала, «планирует использовать
большую часть денег на снос, а не на расселение».
Так что мисс Бейли и остальные президенты
зданий сделали списки семей, которые, по их мнению,
должны получить приоритет в получении ваучеров
на аренду, помощь в поиске новой квартиры или
бесплатную мебель и бытовые приборы. Этот список,
как оказалось, не обязательно включал самые
нуждающиеся семьи, а скорее, личных друзей президента
здания или жильцов, которые заплатили им
небольшую взятку.
Я спросил мисс Бейли, сколько она получит.
- Судхир, я буду с тобой честна, - сказала она с
улыбкой. - О нас позаботятся. Но не забудь записать
в своей книжке, что ЧЖК тоже получит свою долю.
Мы тут все умываем друг другу руки.
Наблюдать за этим сценарием в двух
параллельных мирах было не очень-то приятно. В прессе
постоянно были слышны лишь обещания политиков
помочь жильцам ЧЖК начать новую, лучшую жизнь. А в
реальном мире в это время представителей низшей
ступени общества толкали еще ниже благодаря
жадному и безразличному городскому министерству и
постоянному жульничеству немногих людей,
которые могли помочь. В следующие месяцы на террито-
334

рии воцарилась атмосфера лагеря беженцев, где
каждый отчаянно пытался обеспечить свое
благополучие, возможно за счет соседа.
Не все, тем не менее, были настолько эгоистичны
или фаталистично настроены. Для некоторых
жильцов снос был шансом начать все заново в квартире
получше в районе побезопаснее. Особенно
вдохновляло наблюдать, как такие жильцы вместе работали
над этой целью, пока их избранные управдомы в
основном суетились для себя.
Одной из таких оптимисток была Дороти Бэтти,
мать шестерых детей сорока пяти лет, которая почти
всю свою жизнь прожила в проджектах. Дороти жила
в здании в паре кварталах от Джей Ти. Она была
тучная женщина, глубоко религиозная и всегда в
хорошем настроении, несмотря на то что настрадалась от
всего, что могло случиться в проджектах. Ее отец и
несколько племянниц и племянников были убиты в
различных гангстерских перестрелках. Дороти сама
поборола наркозависимость, а потом помогала
другим наркозависимым начать реабилитацию.
Некоторые из ее детей теперь учились в колледже, а один
был главарем в Черных королях.
Дороти никогда не избирали управдомом, но она
сама себя назначила крестной матерью
бесчисленным семьям. Она помогала сквоттерам найти жилье,
кормила жильцов, которые не могли себе позволить
еду, и предоставляла детский сад для множества
детей, кровных родственников и не только.
Подстегнутая сносом, она взяла на себя роль своеобразного
консультанта по переезду для нескольких семей,
которые хотели жить рядом в новом районе. Они дума-
335

ли, что держаться вместе - их лучший и, возможно,
единственный шанс выжить.
Эти семьи стали неформально называть «бандой
вместе навсегда», и их несомненным лидером была
Дороти. Я с ней поболтал однажды у нее в гостиной,
когда она просматривала список семей, которым
больше всего хотела помочь.
«Посмотрим, - сказала она. - Тут у меня Черри,
трое детей. Кэнди, двое детей. Марна, сын и дочь.
Принцесса, трое детей. Кэрри, две маленькие
девочки. И, наверное, есть еще несколько».
Все эти девушки были друзьями, которые вместе
делегировали обязанности няни, машины и готовку.
Теперь их миссией было с помощью Дороти найти
место, где они могли сохранить свою сеть.
«Видишь, вот в чем проблема, - объяснила
Дороти. - Я знаю, как там в частном секторе. Попадаешь в
какую-то квартиру, никого рядом, никто не поможет.
Страшно. По крайней мере, если несколько людей
смогут переехать вместе, остаться вместе, они могут
друг другу помочь. Многие люди там не любят нас,
потому что мы из проджектов. Они могут не открыть
дверь, если мы позовем на помощь. Так что я хочу
сделать так, чтобы никто не остался один».
Она сказала, что важно начать с самой стабильной
семьи в сети. Это была Черри, которая работала
тридцать часов в неделю на кассе в ресторане фастфуда и
посещала вечернюю школу. План Дороти требовал от
Черри найти квартиру в хорошем районе, а потом
привезти за собой остальные семьи.
Хотя этот план казался довольно простым, Дороти
сказала мне, что успех далеко не гарантирован. «Ни-
336

чего никогда не идет по плану, - прямо сказала она, -
потому что мы работаем с бедными людьми». Первой
проблемой Дороти была мисс Риме, влиятельный
жилец в своем здании, которая не занимала никаких
официальных должностей, но все же имела огромное
влияние на ЧЖК и полицию. Как и мисс Бейли, мисс
Риме хотела, чтобы семьи платили ей дань, от
пятидесяти до двухсот долларов, чтобы облегчить процесс
переезда. Все семьи, которым помогала Дороти,
означали на одну взятку меньше для мисс Риме. Хотя
здание еще не выделили для сноса, мисс Риме уже
принимала залоги от семей, которые хотели ваучер на
аренду или услуги по переезду. «Она хотела, чтобы я
ей заплатила долю, - сказала Дороти, - и я сказала ей,
что мне эти люди даже не платят за помощь. Так что я
сказала ей идти к черту. Эта дамочка такая
эгоистичная». По словам Дороти, мисс Риме была так задета
отказом Дороти играть в откаты, что она начала
акцию по ее преследованию. Сначала, сказала Дороти,
мисс Риме сказала пару плохих слов про Дороти ЧЖК.
Через неделю две взрослые дочери Дороти, обе из
которых жили в том же доме, получили уведомление о
выселении за позднюю уплату аренды. Это было
особенно удивительно, поскольку у одной из ее дочерей
не было дохода, и поэтому она освобождалась от
уплаты аренды вообще. Дороти успешно аннулировала оба
уведомления. Затем уборщик ЧЖК отключил
электричество в квартире Дороти, но Дороти заплатила сквот-
теру, чтобы его починить.
Затем мисс Риме попыталась натравить на Дороти
гангстеров, не зная, что сын Дороти старший главарь
банды. Он лично навестил мисс Риме, и она сдалась.
337

В разделе с объявлениями газеты «Чикаго Сан Таймз»
Дороти нашла для семьи Черри квартиру с двумя
спальнями в Вудлоуне, бедном, но стабильном
районе примерно в четырех километрах отсюда, возле
Гайд-парка и университета. Поскольку у Дороти
были знакомства в ЧЖК, которые помогли Черри
получить ваучер на жилье в 500 долларов, ей придется
платить только 150 долларов в месяц.
Вскоре после того как Черри с детьми переехала
вместе с тетей, которая будет за ними
присматривать, Дороти нашла большую квартиру неподалеку
для Принцессы и ее трех детей. Единственная
проблема была в том, что брат и дядя Принцессы
услышали об этом и решили тоже с ней съехаться. Если их
там найдут, Принцесса потеряет свой ваучер на
аренду на основании нелегальных квартирантов.
Что еще хуже, ее брат и дядя были дилерами и
хотели использовать квартиру Принцессы как новую
базу для операций. «Принцесса терпела этих двух
идиотов так долго, и это вредит ее детям, - сказала
мне Дороти. - Я хотела, чтобы она начала все заново,
а теперь ее брат и дядя все испортят». Так что Дороти
с Принцессой пошли поговорить с двумя мужчинами
в местном баре, где они любили проводить время.
Принцесса волновалась, потому что они оба курили
крэк и были склонны к насилию, но Дороти никого
не боялась. Как Принцесса позже описала это,
Дороти ворвалась в бар и громко сказала мужчинам, что
им придется разбираться с ней, если они съедутся с
Принцессой. Они пригрозили побить Дороти и
свалили. Они отомстили тем, что позвонили новому
хозяину квартиры Принцессы и, представившись пред-
338

ставителями ЧЖК, сказали ему, что Принцесса -
гангстер. Он немедленно позвонил Дороти. Не то
чтобы он верил, что Принцесса в банде, сказал он, но
он не хотел рисковать. Так Принцесса лишилась
договора на аренду.
Дороти через какое-то время нашла Принцессе
другую квартиру, но она была меньше, дороже и
далеко от Черри.
А потом Марну посадили на шесть месяцев за то,
что она пырнула ножом своего парня. Дороти
переселяла детей Марны из одной квартиры в другую,
чтобы их не могли найти соцработники и послать в
приемную семью. Вскоре после этого Дороти
услышала, что Кэнди пообещала Джей Ти, что Черные
короли могут хранить оружие и наркотики в новой
квартире, которую ей помогала снимать Дороти.
Поскольку Джей Ти за это платил Кэнди, у Дороти было
мало рычагов влияния, чтобы убедить ее так не
делать. За год Кэнди лишилась аренды и субсидии на
аренду, когда хозяин квартиры позвонил в полицию
после того, как увидел, как много людей постоянно
ходят туда-сюда из ее квартиры.
Самая потрясающая история про Дороти -
которую я так и не смог подтвердить с независимым
источником - тоже касалась полиции. Она сказала
мне, что мисс Риме позвонила офицеру Джерри,
который поймал ее в подъезде, затащил в пустую
квартиру, подсунул наркотики и пригрозил арестовать за
хранение, если она не перестанет соревноваться с
мисс Риме. Когда Дороти отказалась, офицер Джерри
ее арестовал, но она умудрилась убедить несколько
полицейских, включая офицера Реджи, освободить
339

ее. По заверениям Дороти, офицер Джерри вернулся
две недели спустя и сказал Дороти, что если она
будет платить Мисс Риме всего лишь часть «своей
доли» - которой, как настаивала Дороти, не
существовало - то он ее оставит в покое.
В итоге в список Дороти входило двенадцать семей,
выбранных для «банды вместе навсегда». Несмотря на
ее настойчивость, она смогла помочь только четырем
из них переехать вместе, в квартиры по соседству в
районах Вудлоун и Саус-Шор. Я проведу большую
часть следующего десятилетия, отслеживая бывших
жильцов Роберт-Тейлор-Хоумс, чтобы выяснить, как
они адаптировались к жизни вдали от проджектов.
Как оказалось, показатели успеха Дороти были так же
хороши, как и различных социальных служб,
работавших на ЧЖК, каждой из которых выдали сотни тысяч
долларов на это дело. Сама Дороти останется в
Роберте Тейлоре до самого сноса, а потом присоединится к
своей дочери, Ли-Ли, в преимущественно черном
районе Энглвуд с высоким уровнем преступности,
расположенном в паре километров.
Переезд Дороти в дом Ли-Ли, к сожалению, был
типичным исходом для многих жильцов, которые
покинули Роберт Тейлор и другие проджекты ЧЖК.
Хотя целью сноса было перевезти семьи в более
безопасные, интегрированные сообщества, ЧЖК был
настолько некомпетентен, что почти 90%
переселенных жильцов оказались в бедных черных районах,
где их жизнь оставалась такой же тяжелой, как в про-
джектах, если не хуже.
На месте проджектов город начал строить
кондоминиумы по рыночной цене и таунхаусы, уютно
340

сбившиеся вместе трехэтажные структуры вместо
шестнадцатиэтажных высоток, разделенных
большими пустырями. Жильцам Роберта Тейлора
пообещали, что их вернут обратно в район, когда закончат
строительство, но менее 10% зданий было выделено
на социальное жилье для семей. Неудивительно, что
в Чикаго господствовало мнение, что проджекты на
самом деле снесли из-за желания администрации
Дейли и интересов властных компаний по
недвижимости захватить землю вместо того, чтобы строить
новое улучшенное жилье для людей с низким
достатком. На момент написания этой книги новые
квартиры в основном займут семьи среднего дохода и более
обеспеченные.
Через пару месяцев после того, как Ти-Боун дал
мне бухгалтерские книги Черных королей, мисс Бей-
ли пригласила меня на детский праздник в честь
начала школьных занятий. Джей Ти дал ей тысячу
долларов на праздник и покупку детям кроссовок,
одежды и школьных принадлежностей.
Я мало времени проводил в здании Джей Ти в
месяцы перед праздником. В основном я торчал в
библиотеке и работал над своей диссертацией. Мои
консультанты договорились со мной, что она должна
исследовать, как семьи справляются с бедностью - в
особенности, как жильцы ЧЖК решали проблемы и
держали сообщество на плаву без помощи от
правительства и благотворительных организаций. Когда я
пришел на вечеринку, я себя почувствовал как во
время своих первых визитов пару лет назад. По
всему баскетбольному корту были припаркованы
машины, громко играл рэп, кругом носились дети, а сквот-
341

теры жарили на гриле бургеры и хот-доги, чтобы
подзаработать. Джей Ти и его старшие офицеры
пили пиво и присматривали за всем происходящим.
Джей Ти, мисс Мэй, мисс Бейли и еще несколько
жильцов поприветствовали меня так же беззаботно,
как когда я впервые начал приходить. Наблюдая за
тем, как мисс Бейли и еще несколько женщин
постарше приглядывают за детьми, я почувствовал
своего рода ностальгию. Все выглядели старше и более
уставшими - как и я, наверное.
Я увидел краем глаза что-то, из-за чего встал как
вкопанный: небольшой сад с оранжевыми,
красными и фиолетовыми геранями. На этом длинном
отрезке бетона и газона с залысинами, покрытом
битыми бутылками, использованными
презервативами и пустыми флаконами от крэка, был оазис.
Я засмеялся про себя. Почему я его раньше не
замечал? Я был так занят бандами, политическими
уловками и жизнью в нищете, что я пропустил что-то
настолько красивое прямо перед собой. Что еще я
упустил из-за моей постоянной необходимости
суетиться? Я подумал о том, когда в последний раз
заметил цветы в Роберте Тейлоре. Это было больше
года назад.
Жильцы готовились к визиту президента Билла
Клинтона. Они были невероятно рады, но также и
нервничали. Его визит должен был подчеркнуть
беспрецедентные уровни преступности в социальном
жилье Чикаго.
Клинтон поддерживал полицейские облавы,
обыски без ордера, которые полицейский департамент
342

Чикаго использовал для борьбы с бандами и
наркоторговлей. В то время как АСГС и другие группы
протестовали против облав из-за нарушения
конституционных прав, Клинтон утверждал, что право на
«свободу от страха» было куда важнее. Он хотел,
чтобы жильцы гетто верили, как и он, что проблема
уличных банд требовала экстраординарных мер, и
его визит в Роберта Тейлора был возможностью
лично убедить их в этом.
За недели до его визита проджекты перевернули с
ног на голову. Полиция проводила еще больше облав
чем обычно, иногда без разбору переворачивая
квартиры вверх дном. Они также случайно обыскивали
на месте людей в подъездах и арестовали множество
подозреваемых наркоторговцев, включая многих
молодых людей, которые никакого отношения не
имели к наркоторговле. Джей Ти не дошел до
приостановки торговли наркотиками, но он был
немного осторожнее и иногда отправлял своих дилеров с
покупателями в квартиру, чтобы купить наркотики,
вместо того чтобы покупать их на улице.
Он также перестал заниматься вымогательством
из местных магазинов, опасаясь, что это приведет к
аресту. И он перестал отмывать деньги и начал
хранить их в мусорных мешках, пока на районе все не
успокоится. На улицах городские эвакуаторы
увозили брошенные машины - а также многие
машины, которые выглядели заброшенными, но на
самом деле были просто старые и побитые. Вдобавок
к этому хаосу погода была беспощадно жаркой и
влажной.
343

И все же в воздухе висела надежда. Из-за
невероятной популярности Билла Клинтона среди афро-
американцев, даже самые циничные жильцы -
включая людей, чьи машины увез эвакуатор, - радовались
его визиту. Управдомы устраивали агитационные
кампании, чтобы украсить подъезды, коридоры и
детские площадки своих домов. Жилищный патруль
обзванивал квартиры, прося людей прибраться в
гостиной и вычистить туалет; в одном здании змей и
других странных домашних животных конфисковали
из нескольких квартир. И по всему проджекту
расцвели старые клумбы.
В ранние годы Роберта Тейлора здания
соревновались друг с другом цветочными садами и другими
проектами по украшательству. Эта забытая практика
теперь возродилась в ожидании визита президента.
Он, очевидно, не мог посетить все двадцать восемь
зданий в Роберте Тейлоре, и у него скорее всего будет
время только на одно. Но это лишь усиливало
интенсивность соревнования. Несколько управдомов
попросили одолжение у городских чиновников, чтобы
включить их здание в список президента. Некоторые
из них получали больше одолжений, сдавая дилеров
полиции.
В здании 5011 на южной окраине Роберта Тейлора
царил особый энтузиазм. Его поддерживала вера, что
на новой стройке рядом с 5011 на самом деле
строили подиум для президента. Управдом брал с местной
банды налог в размере двух с половиной тысяч
долларов, чтобы финансировать масштабный ремонт.
Детям в здании выдали новую одежду и обувь; на
первом этаже нарисовали граффити с исторически-
344

ми личностями афроамериканского происхождения;
несколько жильцов с особо гражданским
настроением даже написали речи на случай, если президент их
вызовет на подиум. И семьи ряд за рядом
высаживали цветы в саду, где годами не было ничего, кроме
мусора.
Утром 17 июня 1994 года, в день визита
президента Клинтона, жильцы дома 5011 были
полностью готовы. Но его кортеж быстро проехал мимо,
даже не помахав. Он сказал речь в другой части
Роберта Тейлора. Несколько жильцов дома 5011 раз-
нылись, но в основном они были рады, что
президент вообще приехал. Родители достали газировку
и пиво, и их дети заразились их настроением
и устроили вечеринку. После первого
разочарования никто не хотел сказать злого слова. Хотя бы на
какое-то время сообщество разделило глубокое
ощущение удовлетворения, ощущения, что они
справились. Снова и снова были слышны
разговоры жильцов о том, что они десятилетия не видели
такой солидарности. Теперь, год спустя, клумба
возле дома Джей Ти была похожим символом
надежды - и, в свете неминуемого сноса проджектов,
символом гордого упрямства.
Вечеринка «Снова в школу» была в полном
разгаре. Дети и взрослые накладывали себе на тарелки
кучи еды. Началась игра в софтбол, толпа людей
собралась посмотреть. Я слонялся без дела, здороваясь с
кучей людей, которых давно не видел. Внезапно
воздух пронзил звук выстрелов, и все побежали в
укрытие. Прозвучало пять или шесть быстрых выстрелов,
судя по звуку, из пистолета. Родители схватили своих
345

детей и прятались за машинами или побежали в
вестибюль. Поверх орущей музыки было слышно, как
женщины криками зовут своих детей. Джей Ти
прокричал всем лечь на землю. Я согнулся за машиной,
припаркованной рядом с домом.
Рядом со мной было несколько рядовых Джей Ти,
молодых людей, которых я едва знал. Я спросил их,
откуда стрельба. Они немедленно показали на
верхние этажи здания.
«Ниггеры, наверное, в стекло, - прошептал один
из них. - Или в здание пробрался MC. До того, как мы
заняли его, это было здание MC».
Вдалеке я видел худую темнокожую женщину,
которая пошатываясь шла к нам по газону перед
зданием. Ее одежда была неряшливой, и она
практически падала с ног, наверное, пьяная или всратая.
Когда она подошла поближе, стало слышно, как она
говорит сама с собой, в основном какую-то чушь.
Люди начали кричать на нее, чтобы она бежала в
укрытие. Несколько людей Джей Ти начали
обзывать ее и швырять пивные бутылки. Для дилеров
было обычным делом презрительно относиться к
наркоманам; они часто оправдывали свою работу
тем, что берут деньги у самых бесполезных членов
общества. Сверху прозвучало еще несколько
выстрелов, пули поднимали вверх облака пыли в
полуметре от женщины. «Это не MC по нам стреляют, -
сказал рядовой рядом со мной. - Это просто какой-
то всратый ниггер, который ищет приключений
себе на жопу». Наконец наружу выбежал мужчина
постарше, схватил шатающуюся женщину и
затащил ее в подъезд. Примерно через десять минут без
346

выстрелов большинство почувствовали себя в
достаточной безопасности, чтобы вылезти из
укрытия. Родители с детьми забежали в дом, бросив
вечеринку. Сквоттеры и хаслеры вернулись к еде и
музыке. Мое сердце билось еще несколько минут, но я
уже не удивлялся, что никто даже не попытался
позвонить в полицию.
Весной 1996 года я узнал, что получил стипендию
младшего научного сотрудника в Гарвардском
научном сообществе. Я был на седьмом небе от счастья;
это была чрезвычайно престижная позиция,
оплачиваемая исследовательская должность на три года.
Я пошел сообщить Джей Ти хорошие новости и что
я скоро уеду из города, хотя я все еще планировал
поддерживать свои связи с Чикаго.
Запах еды мисс Мэй - капусты, кукурузного хлеба
и жареной курицы- ударил мне в нос, когда я вошел.
- У тебя все еще получается приходить сюда, как
только еда готова, а? - сказал Джей Ти со смехом.
Я извинился за то, что пропустил несколько
пригородных встреч Черных королей.
- Они все еще думают, что ты директор связей с
общественностью, - сказал он и снова засмеялся, но
смотрел на телевизор, а не на меня. - В следующее
воскресенье еще одна встреча, если хочешь пойти со мной.
- Конечно, - сказал я, пытаясь придать голосу
энтузиазм. - Было бы неплохо.
Я объяснил, почему был так занят в последние дни.
Пока я не узнал про позицию в Гарварде, я подавал
заявки на вакансии преподавателя в университете
по всей стране, включая Колумбийский университет
в Нью-Йорке.
347

Джей Ти прервал мое объяснение:
- Помнишь Кертиса, высокого темного парня, с
которым я тебя знакомил? - Он внезапно
выпрямился и начал очень воодушевленно говорить: - Кертис
из Нью-Джерси, или у него там работа. Хочешь со
мной туда поехать? Я давно хотел съездить и
посмотреть, как они там работают. Мы с ним поспорили.
Он говорит, в его проджектах бабы красивее.
Говорит, я должен приехать и посмотреть.
Я помнил Кертиса, похожего на ботаника дилера,
который работал в проджектах в Нью-Йорке. Мы в
лучшем случае обменялись парой слов, когда он год
назад приехал навестить Джей Ти.
- Знаешь, - сказал я Джей Ти, пытаясь звучать
благодарным. - Я не думаю, что это хорошая идея.
- Да, ты, наверное, прав. Наверное, не лучшее
время для нас сейчас уезжать, учитывая, что происходит.
Тебе надо смотреть, как я работаю, я знаю. - Он
задумался. - У меня на следующей неделе несколько
важных встреч, и тебе, наверное, надо на них сходить.
Я не успел его спросить об этих встречах, а у него
уже появилась еще одна идея:
- Знаешь что? Помнишь, как мы говорили о том,
как банды по всей стране работают по-разному?
Я однажды сказал Джей Ти, что про банды в Нью-
Йорке и Бостоне говорили, что они намного меньше
банд Чикаго и укрепились за одним районом вместо
того, чтобы оперировать на уровне всего города. Но
никто, как я сказал ему, не смог написать детальное
исследование уличных банд в разных городах.
- Я могу тебе помочь познакомиться с людьми по
всей стране! - продолжил он.
348

Он встал, чтобы достать пиво из холодильника:
- Мы знаем людей в Лос-Анджелесе, Лас-Вегасе,
Сент-Луисе. Черные короли работают по всей стране!
Ну то есть мы с тобой могли бы выяснить, как все это
работает.
- Будешь моим помощником исследователя! -
сказал я со смехом, не уверенный, что он предлагает.
- Нет, нет! Ты все еще будешь писать обо мне.
Книга все еще будет про меня, но это ей добавит
глубины.
- Да, это многое добавит, но мне нужно уточнить у
моих профессоров.
Я не уверен, что будет, когда я перееду...
Джей Ти немедленно заговорил более
осторожным тоном.
- Нет, я понимаю, - сказал он. - Я знаю, что тебе
много что нужно обдумать. Я просто говорю, что
могу тебе помочь. Но да, сначала поговори с
профессорами. Ничего страшного...
Мы сидели не разговаривая, уставившись в
телевизор. Я все надеялся, что мисс Мэй прервет тишину,
позвав нас на ужин, но этого не случилось.
У меня даже не было сил спросить Джей Ти, как
идет бизнес или жизнь, как я обычно делал, когда он
чувствовал, что у меня меняются интересы. Наконец,
началась университетская игра в баскетбол, и шум
толпы и чирлидерш заглушил тишину между нами.
Теперь, когда снос Роберта Тейлора официально
должен был начаться в течение года, наркоэкономика в
зданиях Джей Ти уже начала застаиваться. Многие из
его лучших покупателей были жильцами, и они
начали съезжать. Так же, как и многие рядовые Черных
349

королей, которые все еще жили с мамами. (Джей Ти
предложил снять мисс Мэй дом в одном из
нескольких районов, и она попробовала в них пожить, но все
равно вернулась в дом кузена в паре сотен метров от
Роберта Тейлора.)
Также все теперь было забито полицией, которую
вызвали, чтобы защищать потоки подрядчиков,
инженеров, городских планировщиков и других
бюрократов, которые планировали масштабный снос.
С падением спроса на наркотики для рядовых
Джей Ти было меньше работы. В его интересах было
найти этим молодым людям место в другой банде,
потому что никогда не знаешь, когда ему в будущем
может понадобиться их помощь. Учитывая его
авторитет в Черных королях, перевести своих рядовых в
другие группировки Черных королей по всему
городу было вполне в полномочиях Джей Ти. Но он мог
найти место только нескольким за раз, и не более
чем паре десятков в целом. Более того, эта стратегия
в долгосрочной перспективе не работала, потому что
в большинстве случаев принимающая банда не
примет нового члена полностью.
В банде Джей Ти также было много гангстеров
постарше, за тридцать и даже за сорок, которые не
хотели принимать перевод, так как обычно это
означало падение в ранге и, соответственно, в доходе.
Некоторые из них начали уходить из-под контроля Джей
Ти вообще, пытаясь найти место в других бандах в
городе - иногда, к глубокому неудовольствию Джей
Ти, в банде конкурентов.
Некоторые из людей Джей Ти доезжали до Айовы,
чтобы начать торговать. Я никогда не ездил на эти
350

вербовочные поездки в другие штаты, но судя по
фрустрации миссионеров Черных королей, которые
возвращались в Чикаго, этот план не очень хорошо
сработает.
Джей Ти пытался держать все под контролем, но
новая экономика его ситуации работала против него.
Он стал чувствовать себя одиноко, как будто его
покидала его же семья Черных королей. Его паранойя
усилилась еще больше. Каждый раз, как я с ним
пересекался, он немедленно начинал размышлять о том,
что старшие перебежчики из Черных королей
сообщали секреты банды конкурентам: где Черные
короли хранили оружие и наркотики, какие копы берут
взятки, какие местные магазины готовы отмывать
деньги.
А потом были аресты. Федеральные обвинения,
которые начали рвать на части остальные банды,
теперь касались и Черных королей тоже. Бэрри и Отис,
двое младших гангстеров Джей Ти, недавно были
арестованы. Я задумался, как долго Джей Ти сам
пробудет на свободе. Однажды вечером по дороге с
одной из пригородных встреч банды он сказал, что
тюрьма может быть одним из лучших вариантов для
него, потому что все, кого слишком долго не
арестовывали, подозревались в стукачестве и попадали в
настоящую опасность на улицах.
Вскоре после этой беседы я услышал об аресте Ти-
Боуна. Его в итоге обвинили в наркотрафикинге и
приговорили к более чем десяти годам в тюрьме. Его
немедленный перевод в тюрьму в другом штате
подогревал подозрения, что он дает показания против
351

остальных, чтобы получить сокращенный срок. Я
пытался связаться с Ти-Боуном любыми способами, но
ничего не получилось. Потом я узнал, что он умер в
тюрьме, и его смерть прославляли за то, что он не стал
сотрудничать с полицией, чтобы сдать других
гангстеров.
Какое-то время я думал, что мы с Джей Ти можем
остаться близки, даже когда наши миры отдалялись
друг от друга. «Не волнуйся, - сказал я ему. - Я все
время буду приезжать».
Но чем больше я занимался работой в Гарварде,
тем больше времени проходило между моими
визитами в Чикаго, а чем больше времени было между
визитами, тем более неловкими становились наши
беседы с Джей Ти. Он, кажется, стал испытывать
ностальгию по нашим временам вместе в самом
начале, даже стал немного навязчивым. Я осознал, что он
начал полагаться на мое присутствие, ему нравилось
внимание и одобрение.
Я в то же время стал избегать его и уходить в себя -
во многом из чувства вины. Всего за несколько
месяцев в Гарварде я начал делать себе имя в науке,
обсуждая внутреннюю структуру уличных банд. Хотя я
надеялся внести лепту в общенациональное
обсуждение бедности, я не был настолько глуп, чтобы
думать, что мое исследование поможет конкретно
Джей Ти или семьям жильцов, от которых я так
многому научился.
Когда снос стал реальностью, а банда Джей Ти
продолжала распадаться, то же случилось и с нашей
дружбой. Когда я сказал ему, что мне предложили
место преподавателя социологии в Университете Ко-
352

лумбии по окончании стажировки в Гарварде, он
спросил меня, чем мне не нравится преподавать в
Чикаго. «Как насчет старшеклассников, - сказал он. -
Им же тоже нужно образование, разве нет?»
Распад банды коснулся и мисс Бейли. Когда банда
не зарабатывала, мисс Бейли тоже не так много
зарабатывала. А когда снос был так близок, ей были
нужны все деньги, которые она могла достать,
чтобы помочь жильцам, которым она хотела помочь.
Она платила за садики, чтобы матери-одиночки
могли искать новую квартиру. Она наняла службу
такси, чтобы помочь жильцам в поисках жилья. Она
помогала остальным погасить счета за
электричество, чтобы они могли и в частном секторе получить
услуги.
Но когда деньги кончились, некоторые жильцы
начали отворачиваться от нее.
Хотя ЧЖК должен был предоставить услуги по
переезду, эту нишу заняла мисс Бейли, за деньги, и
поэтому она была единственной, на кого свалили всю
вину. Ее повсеместно обвиняли в том, что она
прикарманивала деньги банды вместо того, чтобы
тратить их на жильцов.
Я никогда не видел, чтобы мисс Бейли плакала, до
того момента как она сказала мне про эти
обвинения. «Я тут почти всю жизнь прожила, Судхир», -
сказала она горько.
Мы сидели в ее офисе жарким весенним днем.
Былая суматоха давно затихла. Раньше мы не могли
посидеть и поговорить десять минут, без того чтобы
мисс Бейли не прервал жилец, которому что-то
нужно; теперь мы были в офисе одни более часа.
353

- Вам уже говорили, что вы слишком тесно
сотрудничаете с бандами, - сказал я. - Почему это вас
теперь беспокоит?
- У них там никого нет, - сказала она. - Когда они
отсюда выберутся, они думают, что справятся сами,
но... - Она пыталась снова и снова, но не смогла
закончить свою фразу.
Я хотел сказать что-то стоящее, но ничего не
приходило в голову.
- У них... у них все будет хорошо, - выдавил я. -
Блин, да они выжили в проджектах.
- Понимаешь, Судхир, я знаю это, и ты это
знаешь, но они иногда забывают. Я тебе уже много раз
говорила: то, что пугает тебя, не то, что страшно для
них. Когда они идут в новый магазин или им
приходится стоять на остановке там, где они никогда
раньше не были, вот тогда им страшно. Я пыталась
им помочь справиться. И когда я им нужна, я не
могу им помочь.
- Вы все еще можете что-то, - начал я. Но я
остановился.
Боль на ее лице была очевидна, и я не мог сказать
ничего, чтобы утешить ее. Я просто сидел с ней в
тишине, пока мы допивали кофе. Я пересекся с мисс
Бейли еще пару раз, но она больше не была
прежней. Из-за здоровья она переехала к своему
племяннику в центр Вест-Энглвуд, бедного черного
района примерно в четырех километрах от прод-
жектов. Я ее навещал там. У нее было несколько
заболеваний, сказала она мне, но было трудно одно
отличить от другого.
354

«Я перестала ходить к доктору, - сказала она. - Еще
один анализ, еще одно лекарство, еще за что-то
платить. И все зачем? Чтобы жить здесь».
Она показала руками на километры бедных
участков, окружавших дом ее племянника, участков, на
которых жило слишком мало людей из ее старого
многоэтажного дома, людей, которые когда-то
придавали ее жизни смысл.
Зима в Чикаго наступает быстро и резко. Мороз
ударяет, из-за чего дрожишь дольше, чем ожидаешь.
Первые порывы ледяного ветра ощущаются как что-
то враждебное.
Было позднее утро в воскресенье в ноябре 1998
года, и я в последний раз ждал снаружи дома Джей Ти.
Примерно пара десятков домов в Роберте Тейлоре
уже были снесены, и его дом должны были снести в
течение года. Магазины поблизости тоже начали
закрываться. Все начало выглядеть как город-призрак.
Я тоже изменился. Исчезли мои футболки тайдай и
хвост, им на смену пришла подходящая одежда для
дерзкого молодого профессора университета из Лиги
плюща. А еще кожаный портфель.
Я прислонился к своей машине и топал ногами,
чтобы согреться, пока я ждал Джей Ти. Я только
собирался залезть обратно в машину и включить
обогреватель, когда увидел, как его «Малибу» несется по
Федерал-стрит.
Джей Ти позвонил прошлым вечером, чтобы
назначить встречу. В своей обычной туманной манере
он не сообщал никаких подробностей. Но его голос
звучал радостно. Он сказал мне, что федеральные
355

обвинения, наверное, закончились, и его не
арестуют. Я хотел узнать, как и почему он избежал ареста,
но мне не хватало смелости спросить.
Он всегда скрывал свои контакты в полиции.
Он также задал вопросы про то, какие
исследования у меня будут в Нью-Йорке. Я упомянул
несколько идей, но они были в лучшем случае
расплывчатыми.
Мы поздоровались рукопожатием и улыбками.
Я сказал ему, что он слегка поправился. Он
согласился; из-за работы и потребностей его подрастающих
детей, сказал он, у него не было времени заниматься
спортом. Он вытащил небольшую бумажку из
кармана и протянул ее мне. На ней были имена и
телефоны, записанные корявым почерком Джей Ти. Среди
имен был Кертис, главарь банды из Нью-Йорка, о
котором мы раньше говорили. «Ты можешь им
позвонить, - сказал Джей Ти. - Я сказал Кертису, что ты
хотел узнать, как там все работает. Он о тебе
позаботится. Но Билли Джо знает больше всех о том, как все
в Нью-Йорке. На, дай ему это».
Джей Ти часто говорил о своих друзьях, которые
управляли операциями по наркообороту в
Нью-Йорке. Но с федеральными обвинениями, сносом
Роберта Тейлора и моим собственным продвижением в
карьере я совсем о них забыл. Учитывая, как все
сложилось у нас с Джей Ти - теперь было совершенно
очевидно, что я не напишу его биографию - меня
удивило, что он так старается свести меня со своими
контактами на востоке.
Он вытащил еще одну бумажку, сложенную
вчетверо, с потертыми сгибами, как будто он ее долго та-
356

скал в кармане. У него так замерзли руки, что они
тряслись, когда он ее разворачивал. Он дал мне
бумажку и подул себе на руки, чтобы согреться.
- Давай, ниггер, читай, - сказал он. - Поторопись,
холодно же!
Я начал читать. Записка была адресована Билли Джо.
Билли, Судхир к тебе едет. Позаботься о ниггере...
Я мельком проглядел записку и увидел фразу
посреди страницы: Он со мной.
Я не удержался от широкой улыбки. Джей Ти залез
в машину и вытащил два пива.
- Я не уверен, что готов к еще одному
масштабному исследованию, - сказал я.
- Да? - сказал он, протянув мне пиво. - А что ты
еще будешь делать? Ты ничего не можешь изменить,
ты ни дня в жизни не работал. Единственное, что ты
умеешь, - это тусить с ниггерами вроде нас.
Я чуть не подавился пивом, когда он так лаконично
суммировал мои способности - и в основном в точку.
Джей Ти снова прислонился к машине, глядя на
многоэтажки перед нами.
- Думаешь, ниггеры там выживут? - спросил он. -
Думаешь, у них все будет о'кей, когда они отсюда
съедут?
- Не уверен. Наверное. Ну то есть, все меняется.
Надо просто быть к этому готовым, наверное.
- Есть хочешь? - спросил он.
- Умираю от голода.
- Поехали на семьдесят девятую. Там новый
ресторан соул-фуд.
-О'кей, - сказал я, быстро допивая пиво. - Давай
ты будешь за рулем?
357

- Ara, - сказал он, запрыгивая в машину. - И у
меня для тебя вопрос. Что бы ты на моем месте сделал?
У меня тут новые ребята, которые думают, что все
знают...
Он начал мне рассказывать о своей новой
проблеме в сфере менеджмента с бандой, которой он
руководил в Роузленде, районе, куда переезжали многие
семьи из Роберта Тейлора. Пока он говорил, меня
гипнотизировал его голос. От его ровного и
самоуверенного монолога мне было уютно; по крайней мере
на пару минут мне показалось, что мало что
изменилось, хотя изменилось все. Он включил рэп, открыл
еще пиво и продолжил говорить. Машина с визгом
выехала с парковки, Джей Ти помахал паре женщин,
толкавших коляски на морозе, и мы погнали по
Федерал-стрит.
Через несколько лет Джей Ти устал быть главарем
банды. Он был менеджером химчистки своего кузена
и открыл парикмахерскую, но бизнес не пошел. Он
достаточно скопил наличных и недвижимости,
чтобы добавить к своему сниженному доходу. Иногда он
консультировал высокое начальство Черных
королей, которые пытались восстановить свой
общегородской контроль над оборотом наркотиков. Но это
усилие не увенчалось успехом, и с резким падением
спроса на крэк банды Чикаго остаются
разрозненными, и в некоторых районах почти нет или вообще нет
криминальной активности.
Я все еще периодически вижусь с Джей Ти, когда
бываю в Чикаго. Хотя мы никогда это не обсуждали в
открытую, я не думаю, что он меня упрекает за успех
в науке, и не похоже, что он обозлился из-за своей
358

жизни. «Блин, пока я не в тюрьме и живой, - сказал
он мне, - каждый день - хороший день».
Трудно было бы назвать нас друзьями. И иногда я
задумываюсь, были ли мы ими когда-то. Но он
очевидно был огромной частью моей жизни. Потому
что из всех путей, которыми я стал
социологом-бунтарем, нарушая традиции и игнорируя правила,
пожалуй, самым нетрадиционным из всего, что я
когда-либо делал, было поймать идею, что я могу
столькому научиться, впитать в себя столько уроков
и получить столько опыта рядом с человеком,
который был так далек от моего научного мира. Я все
еще слышу голос Джей Ти, когда я на улице далеко
от Чикаго, где-то в неуправляемых пригородах
Парижа или гетто Нью-Йорка, слоняюсь и слушаю
истории людей.

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА
Многие имена и некоторые личности в этой книге
были изменены. Я также скрыл некоторые места и
изменил названия некоторых организаций. Но все
люди, места и институты настоящие; это не
собирательные и не вымышленные образы.
По возможности я основывал этот материал на
полевых заметках.
Некоторые из историй, однако, были
восстановлены по памяти.
Хотя память не идеальная замена записям, я
постарался воспроизвести беседы и события так
правдиво, как мог.

БЛАГОДАРНОСТИ
В бытности иммигранта из Южной Азии есть одна
прописная истина: «Делай, что велят родители». Эту
идею поставил под сомнение мой третий курс
университета, когда я сообщил отцу и матери, что хочу
изучать социологию.
Моей матери было не принципиально, но такие
решения принимал мой отец, который сказал, что
предпочел бы, чтобы я продолжил учиться на
биоинженера. Меня не интересовали естественные науки,
и несколько раз обсудив это, мы пошли на
компромисс: я буду изучать теоретическую математику.
Я знал, что мой отец поддерживает меня, и даже
понимал его причины.
Мы были иммигрантами без связей и денег, и все,
что у нас было, было у нас в голове; по крайней мере,
диплом математика мне гарантирует работу. Год
спустя, когда я сказал отцу, что собираюсь поступать в
аспирантуру на социологию, он продолжил
поддерживать меня и дал советы, которыми я теперь делюсь
со студентами. Его советы часто принимали форму
басен и пестрили примерами людей, которые на его
глазах добивались успеха (и терпели провал).
361

То, что он мне сказал, можно рассказывать целый
вечер за вином и едой, приготовленной моей
матерью, но суть всегда была ясна: пиши каждый день,
приходи к профессорам с хорошо
сформулированными вопросами и всегда читай все в списке
рекомендованной литературы, а не только то, что требует
профессор.
Он также сказал мне помолчать и слушать моих
научных руководителей. В современных
американских высших учебных заведениях большинство
людей найдут эти советы странными; в то время, когда
«студент» стал «клиентом», за такое мышление могут
предать анафеме. Но мой отец не был фанатом
американской системы образования, и он настаивал,
чтобы я внимательно слушал. Я обязан отцу
большим, чем он когда-либо узнает. В жизни, любви и
работе его мудрость окажется невероятно ценной.
Через пару недель после моего прибытия в
Чикагский университет мне повезло встретить Уильяма
Джулиуса Уилсона, именитого ученого, изучавшего
городскую бедность.
Он произвел на меня неизгладимое впечатление:
он был внимателен, осторожно подбирал слова, и
было очевидно, что я многому научусь, если просто
буду внимателен. Совет моего отца раздавался эхом
у меня в голове: слушай Билла, следуй его советам,
всегда работая больше чем нужно. Во время
обучения в аспирантуре у меня возникло много
препятствий, и Билл всегда помогал мне. Я приходил к нему
со множеством типичных проблем аспирантов (Как
готовиться к экзаменам?) и некоторыми не такими
типичными (Если я узнаю, что банда планирует
убийство, должен ли я сказать кому-то?).
362

Я не раз испытывал его терпение; не раз он
говорил мне прекратить ходить на поле исследований,
пока все не успокоится. Я один из многих студентов,
которые получили пользу от преподавания Билла
Уилсона. За его терпеливое руководство я
благодарен.
Ничто из этого не умаляет роль моей матери в
моей жизни и карьере. Она - самый заботливый и
внимательный человек, кого я когда-либо знал; ее голос
всегда звучал у меня в голове, когда мне требовалось
разобраться с препятствием. Спасибо, мама.
Я помню беседы, которые у меня были с моей
сестрой Урмилой, когда я только начал писать эту
книгу. Я нервничал, а она была очень рада. Она всегда
продуктивно направляла свой энтузиазм, стараясь
делать так, чтобы я оставался честным и
внимательным к тем, чьи обстоятельства хуже, и кто может
никогда не получить пользы от того, что я напишу.
В Университетах Чикаго и Колумбии профессора
Питер Бэрмен, Джин Комарофф, Джон Комарофф,
Херберт Дж. Ганс, Эдвард Лауманн, Николь Марвелл и
Мойше Постоун помогали мне в сложный период.
Кэтчен Лок, Сунил Гарг, Ларри Камерман, Итан
Микаэли, Аманда Миллнер-Фэйрбэнкс, Девид Сас-
сман, Бенджамин Минц, Мэттью МакГвайр и Бэрон
Пинеда всегда поддерживали меня юмором, советом
или бокалом вина.
Работы Фары Гриффин подталкивали меня
работать дальше, Даг Гатри вдохновил меня заняться
почетным делом общественной социологии, а Эва
Розен внимательно читала черновики и когда-нибудь
станет выдающимся социологом.
363

Я никогда бы не написал эту книгу, если бы не
познакомился со Стивеном Левиттом, экономистом,
которого заинтересовали мои полевые исследования.
Однажды за ужином в Гарвардском научном
сообществе мы со Стивеном провели несколько часов
пытаясь соединить миры экономики и социологии. До
сегодняшнего дня Стивен остается соавтором и близким
другом. Я не мог бы начать этот тщеславный проект
без его поддержки. Стивен познакомил меня с Сьюзан
Глук, которая помогла мне сориентироваться в
коварном мире отраслевого издательства. Сьюзан - одна из
мудрейших людей, кого я когда-либо встречал.
В издательстве Penguin было прекрасно работать с
Энн Годофф, и я надеюсь, что это первое из многих
путешествий под ее командованием.
В написании этой книги я пользовался
интеллектом и эмоциональной поддержкой моего близкого
друга Натаниэля Дойча. Я оторвал Натаниэля от его
дорогой дочери, Симоны, много раз, чтобы
выругаться, заплакать или просто вознести руки к небу.
Натаниэль, я, может быть, никогда не смогу тебе
отплатить за это, но я точно дам Сими знать, насколько
ты был добр.
Стивену Дабнеру я должен неописуемый долг.
Стивен получил незавидное задание помочь мне
выразить свои мысли на бумаге. Мне не всегда было легко
возвращаться в прошлое, и Стивен терпеливо слушал
мои блуждающие мысли, предлагая критику и
комментарии в нужной мере. Я сомневаюсь, что Стивен
считает себя учителем, но он один из лучших.
Я в особенности благодарен жильцам Роберт-Тей-
лор-Хоумс за то, что они пустили меня к себе в дом и
364

в свои жизни. Дороти Бэтти была близким другом, и
Бьюти Тернер и работники газеты Резиденте Джор-
нал щедро предоставили мне свое время.
Я все еще чувствую себя виноватым за все годы,
когда позволял Джей Ти думать, что я напишу его
биографию. Я надеюсь, что он хотя бы когда-нибудь
прочтет эту книгу.
Хотя многое из этого - моя история, она бы просто
никогда не произошла без него. Он привел меня в
новый мир с таким доверием, какое у меня не было
причин ожидать; я только надеюсь, что эта книга
верно описывает его жизнь и работу.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Стивен Дж. Дабнер. Предисловие 7
Предисловие автора 10
ОДИН. Каково это быть черным и бедным? 12
ДВА. Первые дни на Федерал-стрит 43
ТРИ. Покровители 93
ЧЕТЫРЕ. Главарь банды на день 149
ПЯТЬ. Район мисс Бейли 189
ШЕСТЬ. Выживание и выживаемые 237
СЕМЬ. Черные и синие 279
ВОСЕМЬ. Банда вместе навсегда 314
Примечание автора 360
Благодарности 361

Литературно-художественное издание
Венкатеш Судхир
Главарь банды на день
Изгой-социолог выходит на улицы
Генеральный директор издательства С. М. Макаренков
Ведущий редактор П. Костюк
Выпускающий редактор Е. Крылова
В оформлении издания использованы материалы
по лицензии агентства Shutterstock.com
Художественное оформление: Е. Саламашенко
Компьютерная верстка: Т. Мосолова
Корректор М. Крыжановская
Знак информационной продукции согласно
Федеральному закону от 29.12.2010 г. Ν436-Φ3
Подписано в печать 16.11.2017 г.
Формат 60x90/16. Гарнитура «РТ Serif»
Усл. печ. л. 20,0
Заказ №
Адрес электронной почты: info@ripol.ru
Сайт в Интернете: www.ripol.ru
000 Группа Компаний «РИПОЛ классик»
109147, г. Москва, ул. Большая Андроньевская, д. 23