Текст
А. л.ХОРОШКЕВИЧ
ТОРГОВЛЯ
ВЕЛИКОГО
НОВГОРОДА
.A
XIV XV
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
А. Л. Хорошкевич
ТОРГОВЛЯ
ВЕЛИКОГО
НОВГОРОДА
С ПРИБАЛТИКОЙ
И ЗАПАДНОЙ
ЕВРОПОЙ
в XIV—XV веках
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
Москва-1963
Ответственный редактор
академик М. Н. ТИХОМИРОВ
От автора
Настоящая работа посвящена сравнительно малоизу-
ченному вопросу из истории внешней торговли Руси —
новгородской торговле XIV—XV вв.
Изучение внешней торговли позволяет уточнить пред-
ставление о международном положении Руси XIV—
XV вв., об уровне ее экономического и социального раз-
вития на примере Новгородской земли, проливает новый
свет на общую проблему образования Русского центра-
лизованного государства, давно уже привлекшую вни-
мание советской историографии, на особенности этого про-
цесса на Руси, его отличия от других европейских стран.
Не претендуя на исследование проблемы в целом,
автор взял на себя более узкую задачу — изучение тор-
говли Новгорода с Прибалтикой и странами Европы в
XIV—XV вв. (состав ввоза и вывоза), поскольку именно
Новгород выступал в качестве главного центра внешней
торговли Северо-Западной Руси, конечного пункта ган-
зейской торговли на востоке Европы, от которого, по
существу, зависело благосостояние Ганзы, этого крупней-
шего в Северной Европе торгового объединения северо-
немецких городов. Через Новгород экспортировались
русские товары во все остальные районы Европы и через
Новгород в основном Северо-Восточная Русь снабжа-
лась импортными товарами. Наряду с ним в такой же
роли выступали и другие города, например Псков. Преж-
де чем перейти к изучению всей западной внешней тор-
говли Руси, необходим детальный анализ торговли от-
дельных ее центров, в частности такого значительного,
как Великий Новгород, тем более, что новгородская тор-
говля нашла особенно широкое отражение в источниках.
В работе исследуется состав товарооборота новгород-
ско-ганзейской торговли. Подобное ограничение темы
вполне целесообразно, поскольку позволяет понять зна-
3
йенйе внешней торговли для экономического и социаль-
ного развития Руси этого времени, подробно рассмотреть
не только уровень, но и динамику развития производи-
тельных сил Руси в связи с политической ее историей.
Однако в целом вопрос о значении новгородской внеш-
ней торговли может быть окончательно решен лишь после
изучения русско-итальянской торговли, лишь начатого
работами В. Е. Сыроечковского.
За пределами работы остались такие вопросы, как
торговые пути Великого Новгорода, организация тор-
говли, внешнеторговая политика и даже вопрос о со-
циальной стороне новгородской торговли (последнего
вопроса автор касается лишь попутно, в разделах, по-
священных производству экспортных товаров и торговле
импортными товарами иа Руси).
Одним из главных препятствий всестороннего изуче-
ния темы был недостаток русских источников, лишь от-
части возмещавшихся иностранными. Поэтому автор был
вынужден реконструировать размеры и динамику нов-
городской торговли с Западом на основе ливонских, глав-
ным образом ревельских материалов.
В работе приняты некоторые географические назва-
ния, ныне не употребляющиеся. Так, ливонские города
фигурируют под теми названиями, которые были приняты
в их официальных документах того времени (Ревель,
Дерпт и т. д.)
Отдельные разделы работы, опубликованные ранее,
дополнены и исправлены для настоящего издания.
Выражаю искреннюю благодарность научному руко-
водителю академику М. Н. Тихомирову, оказавшему
большую помощь при написании работы и побудившего
автора заниматься этой темой. Критические замечания
А. В. Арциховского, А. А. Зимина, Н. А. Казаковой,
И. Э. Клейненберга, М. П. Лесникова, В. Т. Пашуто,
Б. Н. Флори, Л. В. Черепнина, В. Л. Янина и товарищей
по Институту истории АН СССР, также помогли автору.
Приношу глубокую благодарность преподавателям ка-
федры иностранных языков АН СССР, в особенности
Л. X. Васильевой и Н. Н. Вентцеру, и сотрудникам биб-
лиотеки Института истории АН СССР, фундаментальной
библиотеки АН СССР, библиотеки Латвийской ССР и
библиотеки Тартуского государственного университета.
ВВЕДЕНИЕ
ИСТОРИОГРАФИЯ
Истории внешних отношений средневековой Руси,
в частности Новгорода, посвящено довольно много работ.
Этим вопросом историки интересовались еще с конца
XVIII в. Однако вплоть до середины XIX в. русские и
иностранные ученые касались внешней торговли лишь
в связи с историей внешнеполитических отношений стран
Восточной и Северной Европы. Это в одинаковой сте-
пени относится к самым различным авторам — Г. Сар-
ториусу х, М. Славянскому 1 2, Г. Ризенкампфу 3, И. Е. Ан-
дреевскому 4. В центре их исследований оставалась внеш-
неполитическая история Руси, правовое положение рус-
ского и иностранного купечества, история немецкого
двора в Новгороде.
Ученым первой половины XIX в. принадлежит за-
слуга введения в научный оборот огромного фактиче-
ского материала, послужившего основой научного изу-
чения внешней торговли Новгорода. В связи с общим
1 G. F. Sartorius. Urkundliche Geschichte des Ursprunges
der deutschen Hanse, hrsg. von S. M. Lappenberg, Bd. I — II. Ham-
burg, 1830. См. разделы его работы в переводе С. Строева «Перво-
начальное образование и распространение немецкого двора в Новго-
роде». ЖМНП, 1838, ч. XVII, № 3, стр. 564—627, «О торговле не-
мецких купцов с Россией до конца XIV в.» — ЖМНП, ч. XXII,
№ 4—6, отд. II, стр. 144—172.
2 М.Славя некий. Историческое обозрение торговых сно-
шений Новгорода с Готландом и Любеком. СПб., 1847.
3G. Riesenkampf. Der Deutsche Hof zu Novgorod bis
zu seiner Schliessung durch Iwan Wassiljewitsch III. im Jahre 1494.
Dorpat, 1845.
4 И. E. А п д p e e в с к и й. О правах иностранцев в России
до вступления Ивана III Васильевича на престол великого княжест-
ва Московского. СПб., 1854; его же. О договоре Новгорода с не-
мецкими городами и Готландом, заключенном в 1270 году. СПб.,
1855,
.5
формально-юридическим методом дворянской и буржуаз-
ной историографии этого времени в первую очередь
вызвали интерес актовые источники?) Еще в 1834 г. уви-
дела свет опись документов Кенигсбергского и Меклен-
бургского архивов, подготовленная к печати К. Э. На-
пьерским 5. В 50-х годах XIX в. Ф. Г. фон Бунге начал
публикацию прибалтийских грамот 6, продолженную позд-
нее Г. Гильдебрандом, Л. Арбузовым старшим, Ф. Швар-
цем 7.
Одновременно с первыми томами «Грамот» Бунге
К. Э. Напьсрский подготовил два сборника грамот, ка-
сающихся сношений Руси с Прибалтикой 8. В 70-х годах
начали издаваться и ганзейские документы, сначала ис-
5 Index corporis historico-diplomatici Livoniae, Estoniae
Curoniae; oder kurzer Auszug aus derjenigem Urkunden Sammlung
welche fiir die Geschichte... und das alte Staatsrecht Liv-Est-und
Kurlands mit Unterstiitzung Sr. Maj. des hochseligen Kaisers Alexan-
der I von Russland, und auf Verwilligung Sr. Maj. des Konigs Fried-
rich Wilhelm III von Preussen, aus dem geheimen, ehemaligen
Deutsch-Ordens-Archive zu Konigsberg von den Ritterschaften Liv-,
Est-und Kurlands zusammengebracht werden ist und wie soiche, mit
einigem Strickem aus inlandischen Archiven vermehrt, bei E. E. Rit-
terschaft des Herzogthums Livland aufbewahrt wird. Auf Veran-
staltung und Koslen der verbundenen Ritterschaften Liv-, Esth- und
Kurlands herausgegeben. Riga und Dorpat, Rd. 1—2, 1833, 1835.
6 Liv-, Est-, Kurliindisches Urkundenbuch, Rd. I (1093—1300),
Reval, 1853; Ed. II (1301 — 1367), Reval, 1855; Rd. Ill (Nachtrage
zum I. und II. Riinde und Fortsetzung bis 1393), Reval, 1857; Ed.
IV (1394—1414), Reval, 1859; Ed. V (1414—1423), Riga, 1867; Bd.
VI (Nachtrage. Schluss), Riga, 1873 (далее — LECUB).
7 Liv-, Est-, Kurlandisches Urkundenbuch, Erste Abteilung,
hrsg. von H. Hildebrand, Rd. VII (1423 — 1429), Riga — Moskau,
1881; Rd. VIII (1429—1435), 1884; Rd. IX (1435 — 1443), 1889; Bd.
X (1444—1449), hrsg. von Ph. Schwartz, 1896; Bd. XI (1450—1459),
hrsg. von Ph. Schwartz und L. Arbusow (Sen.), 1905; Bd. XII (1460—
1471), hrsg. von Ph. Schwartz und Aug. von Bulmering, Riga — Mos-
kau, 1910; Zweite Abteilung, Bd. I (1494—1500), 1900; Bd. 11(1501-
1505), hrsg. von L. Arbusow, 1905.
8 «Грамоты, касающиеся до сношений Северо-Западной Рос-
сии с Ригою и ганзейскими городами в XII, XIII и XIV веках»,
найдены в Рижском архиве К. Э. Напьерским и изданы Археогра-
фического комиссией) (с 8 литографическими снимками), СПб., 1857.
В тот же год ряд грамот был переиздан И. И. Срезневским, сопро-
водившим их более полными комментариями. См. «Известия ОРЯС
Академии наук», т. VI. Исторические чтения о языке и словесности
1856—1857, СПб., 1857, стр. 155—161. «Русско-ливонские акты»,
собранные К. Э. Напьерским, изданы Археографическою комиссией)
СПб., 1868.
6
торической комиссией при Мюнхенской академии наук,
затем созданным в 1870 г. Ганзейским историческим об-
ществом 9. Последнее подготовило и две многотомные
серии документов, решений и постановлений ганзейских
съездов и ганзейских грамот 10.
Все перечисленные публикации включали лишь ак-
товые материалы. Различные делопроизводственные ис-
точники сознательно исключались. Положение изме-
нилось только в конце XIX в. в связи с формированием
экономического направления в буржуазной историогра-
фии, обнаружившего повышенный интерес к вопросам
торговли, товарного обращения. В последней трети
XIX в. были изданы различные делопроизводственные
материалы, имеющие огромное значение для изучения
внешней торговли Руси. Это долговая книга г. Риги
конца XIII — начала XIV в 11. Гревельские таможенные
9 Die Recesse uncl andere Akten der Hansetage von 1256—1430
Bd. I. bearbeitetvon v. W. Junghans, Bd. II—VIII von K. Koppmann.
Erste Abteilung, herausgegeben durch die Historische Remission bei
der koniglichen Bayerischen Akademie der Wissonschaften, Bd. I.
(1256 — 1369), 1870; Bd. II (1360—1387), 1872; Bd. Ill (1387 —
1390, die Nachtriige zu Bd. I — II, (1256 —1387), 1875; Bd.
IV (1390—1400), 1877; Bd. V (1401—1410), 1880; Bd. VI (1411 —
1418), 1889; Bd. VII (1419—1425), 1893; Bd. VIII (1426—1430,
Nachtriige und Berichtigungen 1360—1430), 1897 (далее —• HR).
10 Zweite Abteilung, hrsg. vom Verein fiir Hansische Geschichte.
Hanserecesse von 1431 bis 1476, bearb. von G. Frhr. von der Ropp.
Bd. I (1431-1436). Leipzig, 1876; Bd. II (1436—1443), 1878; Bd. Ill
(1443 — 1451), 1881; Bd. IV (1451 — 1460), 1883; Bd. V (1460—1466),
1888; Bd. VI (1467—1473), 1890; Bd. VII (1473—1476 und Nach-
trage 1431 —1476), 1892; Dritte Abteilung, hrsg. vom Verein fiir Han-
sische Geschichte. Hanserecesse von 1477 —1540, bearb. von D. Scha-
fer, Bd. I (1477—1485), Leipzig, 1881; Bd. II (1485 — 1491), 1883;
Bd. Ill (1491—1497), 1888; Bd. IV (1497—1504), 1890; Bd. V (1504—
1510), 1894; Bd. VI (1510—1516), 1899; Bd. VII (1516—1521), 1905;
Hansisches Urkundenbuch, hrsg. vom Verein fiir Hansische Geschichte.
Bd. I (975 —1300), bearb. von K. Hohlbaum. Halle a. S., 1876;
Bd. II (1300—1341), bearb. von K. Hohlbaum, 1879; Bd. Ill (1343 —
1357), Erster Halbband, 1882; Zweiter Halbband (1358—4360), bearb.
von K. Hohlbaum, 1886; Bd. IV (1361 — 1391), bearb. von K. Kunze,
1896; Bd. V (1392—1414), bearb. von K. Kunze, 1899; Bd. VI (1415—
1433), bearb. von K. Kunze, 1905; Bd. VIII (1451 — 1463), bearb.
von W. Stein, 1899; Bd. IX (1463 — 1470), bearb. von W. Stein 1903;
Bd. X (1471—1486), bearb. von W. Stein, 1907; Bd. XI (1486—1500),
bearb. von W. Stein, Miinchen—Leipzig, 1916 (далее — HUB).
11 Das rigische Schuldbuch (1286 —1351), hrsg. von H. Hil-
debrand, SPb., 1872.
7
книги 12, торговые книги Тевтонского ордена 13, Г. и
И. Виттенборгов 14, таможенные книги Любека конца
XV в. ит. д.15. Ввод в научный оборот ряда материалов по
истории русско-ганзейской торговли связан с именем
В. Штиды, специалиста по истории торговли и ремесла
средневековой Германии. Помимо ревельских таможен-
ных книг он опубликовал переписку ганзейских купцов,
поддерживавших связи с Русью, в частности товарище-
ства Фекингузенов16, обратил внимание на их торговые
книги 17, а также списки кораблей, прибывавших в тот
или иной порт 18.
В 70-х годах XIX в. ведущая роль в разработке во-
просов истории внешней торговли Руси эпохи средневе-
ковья принадлежала русским ученым. Новгородской тор-
говле была посвящена работа М. Н. Бережкова «О тор-
говле Руси с Ганзой до конца XV века»19. Однако центр
тяжести и этого исследования — традиционные для ис-
ториографии первой половины XIX в. вопросы — исто-
рия немецкого двора и правовые взаимоотношения немцев
с новгородцами.
Более широкие задачи поставил А. И. Никитский
12 W. S t i е d a. Revaler ZoIIbiicher und Quittungen dos XIV.
Jahrhunderts, Halle a. S., 1887.
13 C. Sa t tier. Die Handelsrechnungen des Deutschen Ordens.
Leipzig, 1886—1887; Rec. W. Stieda. «Hansische Geschichtsblattcr»
(далее — HGbll.) Jg. 1886. Leipzig, 1888, S. 181 — 184.
14 C. Mollwo. Das Handlungsbuch Hermann und Jobann
Wittenborg. Leipzig, 1902. Rec. K.'Koppmann. HGbll., Jg. 1900, S.
187—208.
15 Fr. Brun s. Die Liibeckiscben Pfundzollbiicher von 1492 —
1496. HGbll., Jg.’ 1904—1905, S. 109—131; Jg. 1907, Hf. 2. S.
457—500; Jg. 1908, Hf. 2, S. 357—407; K. Kunze. Flanseakton
aus England 1275 bis 1413. Halle a. S., 1891; Handelsbriefe aus Riga
und Konigsberg von 1458 — 1461, boarb. von W. Stein, HGbll.,
Jg. 1898, Leipzig, 1899, S. 59—122.
16 W. Stieda. Hildebrand Veckinhusen. Briefwechsel eines deut-
schen Kaufmanns des XV. Jahrhunderts. Leipzig, 1922; его же.
Hansisch-Vcnezianische Handelsbeziehungen im 15. Jahrhundert,
Rostock, 1894.
17 W. Stieda. Ueber die Quellen der Handelsstatistik im Mit-
telalter. Berlin, 1903 (Aus dem Anhang zu den Abhandlungen der Ko-
nigl. Preuss. Akad. der Wissenschaften vom Jahre 1902).
18 W. S t i e d a. Schiffahrtsregister. HGbll., Jg. 1884, Leipzig,
1885, S. 77 — 115.
19 M. H. Б e p e ж к о в. О торговле Руси с Ганзой до конца
XV века. СПб., 1879,
6
t .С* , W).
£*\ »]S \о St iTU^IKo >?Р 2*''^} ’Йг-л4?у«л-»
wi »^Vik*-j . <зй.«»г?
ГЧ Х.ЧПАИ* foSV-S^WO St ЛЧД<*'»!«',чШйХ««И.«#
Pp**H
^аудиуДД.
-pkrckA -v A.biw^ ,i» J, •) fee
«F y<^»l e.
flUrzc-
Рижская долговая книга, л. 86
в своей рецензии на книгу М. Н. Бережкова — задачи
изучения внутренней истории торговли, а не торговой по-
литики 20. В посмертном труде А. И. Никитского пра-
вильно определен состав товарооборота, показана роль
пушнины и воска в новгородском экспорте 21. Кро-
ме того, А. И. Никитский поставил вопрос о проис-
хождении экспортных и импортных товаров, отметил
роль каждого из импортных товаров для развития рус-
ской экономики. Однако связь внешней и внутренней
торговли, роль внешней торговли в общем экономиче-
ском развитии Новгородской земли осталась непоня-
той А. И. Никитским. Он переоценивал значение внеш-
ней торговли, приписывая ей роль движущей силы в эво-
люции новгородского хозяйства.
Гораздо скромнее ее место в концепции А. С. Лаппо-
Данилевского: по его мнению, внешняя торговля — один
из факторов экономического развития Новгорода наряду
«с крупной поземельной собственностью и денежными ка-
питалами». Однако и он не смог правильно определить
ее значение, хотя и указал па связь внешней торговли
Новгорода с промышленностью и торговлей, с распреде-
лением и потреблением различных товаров, с движением
цен и т. д. 22
Задачи, поставленные А. И. Никитским и А. С. Лап-
по-Данилевским, этими наиболее талантливыми истори-
ками Великого Новгорода, оставались невыполненными
почти полвека.
Немногие публикации конца XIX — начала XX в.
по-прежнему вводили в научный оборот актовые источ-
ники 23. Исследовательских же работ в это время появ-
20 А. И. Никитский. О торговле Руси с Ганзой до конца
XV века. Сочинение М. Бережкова. СПб., 1879.— «Отчет о двадцать
втором присуждении наград гр. Уварова», СПб., 1880, стр. 13—63.
21 А. И. II и к и т с к и й. История экономического быта Вели-
кого Новгорода. М., 1893 (первоначально опубликовано в «Чтениях
ОИДР» за 1893 г.).
22 А. С. Л а II п о - Д а н и л е в с к и й. Критические заметки
по истории народного хозяйства в Великом Новгороде и его области
за XI — XV вв. СПб., 1895.
23 W. Schluter. Die Novgoroder Schra nach ihrer Rigaer
Handschrift. Jurjew (Dorpat), 1893 (Aus «Acta et commentationes
universitatis Dorpatonsis»); i dem. Die Novgoroder Schra in ihrer
geschichtlichen Entwicklung vom 13. bis zum 17. Jahrhunderts (Vor-
trag, gehalten zur Feier des Jahrestages am 18. Januar 1910 in der
gelehrten Estnischen Gesellschaft). Aus denSitzungsberichte der gelehr-
10
лялось немного. Главная среди них — фундаментальная
работа Л. К. Гетца о русско-немецкой средневековой тор-
говле 24. Автор тщательно собрал многочисленные изве-
стия различных опубликованных источников, преимуще-
ственно актов, и на их основе нарисовал широкую кар-
тину новгородской торговли. Особый интерес для нашей
темы представляет раздел о товарах русско-ганзейской
торговли. Автор правильно установил ассортимент тор-
говли и впервые поставил вопрос о ценах. Сведения о
них, случайные и разрозненные, Гетц собирал в актовых
источниках, материалы же делопроизводственные он не
использовал. Не поставил Л. К. Гетц и вопроса о связи
русской внешней торговли и ее ассортимента с развитием
производительных сил и производственных отношений
стран-контрагентов. Статично подходя к теме, Л. К. Гетц
не поставил вопроса о смене товаров и динамике торгов-
ли. В целом исследование его, содержащее наиболее пол-
ную сводку материала, несмотря на огромные достоин-
ства, выполнено па уровне историографии конца XIX в.
В 30-е годы нашего века основным объектом изучения
иностранных ученых стали торговые книги. На их основе
было написано очень содержательное исследование о ре-
вельской торговле первой половины XVI в.25 26 Впервые
привлекли внимание торговые книги Фекингузенов и
Тевтонского ордена 2G. Наряду с торговыми книгами
были тщательно изучены и таможенные книги Ганзы
ten Estnischen Gesellschaft fiir Dorpatfiir das Jahr 1910. Dorpat. 1911;
idem. Die Novgoroder Schra in sieben Fassungen von XIII. bis XVIII.
Jahrhundert, Dorpat und Lubeck, 1914—1916.
24 L. K. Goetz. Deutsch-russische Handelsgeschichte des
Mittelalters, Lubeck, 1922. «Hansische Geschichtsquellen», hrsg. vom
Verein fiir Hansische Geschichte, N. F., Bd. V. Этой работе пред-
шествовало изучение договоров Новгорода: L. К. Goetz. Deutsch-
russische Handelsvertrage des Mittelalters. Hamburg, 1916. Abhandlun-
gen des Hamburgischen Kolonialinstituts, Bd. XXXVII.
25 С. M i c k w i t z. Aus Revaler Handelsbiichern. Zur Technik
des Ostseehandels in der ersten HalfLc des 16. Jahrhunderts.— «Socie-
tas scientiarum Fennica. Commentationes humanitarum litterarum»,
t. IX, № 8, Helsingfors, 1938.
26 F. R e n k e n. Der Handel der Konigsberger GroBschafferei
des Deutschen Ordens mit Flandern um 1400. Weimar, 1937; i d e m.
Der Flandernhandel der Konigsberger Grobschafferei. HGbll., Jg.
1937, (62), Weimar, 1938, S. 1—23; Cl. N о r d m a n n. Die Veckin-
chusenschen Handelsbucher. Zur Frage' ihrer Edition. HGbll.,
1940/41, Jg. 65-66 S. 79—144.
11
середины XIV в.27 и Ревеля конца XIV в. 'Наблюдения
В. Коппе помогли правильно установить удельный вес
соли и сукон в общем русско-ливонско-ганзейском това-
рообороте 28.
Основным итогом многолетнего изучения внешней тор-
говли Новгорода в буржуазной историографии является
введение в научный оборот и публикация на сравнитель-
но высоком археографическом уровне громадного ком-
плекса русских и иностранных источников. Более или
менее подробно изучены отдельные аспекты темы — юриди-
ческое положение немецкого двора в Новгороде и струк-
тура товарооборота. Коренной вопрос темы — о месте
и роли внешней торговли в социально-экономическом
развитии Новгорода и стран-контрагентов — оказался
не под силу буржуазной историографии. Решению
этой задачи препятствовал обычный для нее отрыв внеш-
ней торговли от производительных сил и производствен’
ных отношений. Только марксистская историография
может дать ответ на все эти вопросы.
Главной задачей советской исторической науки было
воссоздание с позиции исторического материализма ис-
тории производительных сил и производственных отно-
шений внутри страны, выяснение генезиса феодализма, изу-
чение истории русского города и деревни. Применительно
к XIV — XV вв. в центре внимания советских историков
стояли вопросы изучения феодального землевладения и
хозяйства, феодальной ренты и общественного разделения
труда на Руси в том числе и на территории Новгородской
земли 29.
27 G. Lechner. Die hansische Pfundzollisten des Jahres
1368. (18.III. 1368. bis 10.III. 1369), mit einem Vorwort von Fr.
Rorig. Lubeck, 1935.
28 W. Корре. Revals Schiffsverkehr und Seehandel in den
Jahren 1378/84. HGbll., Jg. 64, 1940, S. 111—152.
29 Л. В. Данилова. Очерки по истории землевладения и
хозяйства Новгорода и Новгородской земли в XIV — XV вв. М.,
1955; В. Н. Вернадский. Общественное разделение труда
и феодальная рента в Новгородской земле в XV в.— «Уч. зап. Леи.
гос. под. ин-та им. А. И. Герцена. Историч. факультет», т. 102,
Л., 1955, стр. 117 —164; е г о ж о. Новгород и Новгородская земля
в XV в. М.— Л., 1961; М. Г. К о п а ч о в а. Феодальная рента
в Новгородской земле на рубеже XV—XVI вв.— «Уч. зап. Лен. гос.
под. ин-та им. А. И. Герцена. Каф. ист. СССР», т. 131, Л., 1957;
И. Л. П е р е л ь м а и.’ Новгородская деревня в XV—XVI ве-
ках.— «Исторические записки», т. 26; А. П. Шурыг и н а. Нов-
12
Больших успехов добилась советская историческая нау-
ка в изучении древнерусского города 30. Особенно под-
робно рассматривалась история Великого Новгорода.
Центральное место в последние годы заняла проблема
образования Русского централизованного государства,
его политических и экономических предпосылок 31.
Одним из предварительных условий для изучения
внешней торговли Новгорода явились источниковедче-
ские и публикаторские работы советских историков.
Издание грамот Великого Новгорода и Пскова, как и
других памятников русского права, переиздание Новго-
родской первой летописи, открытие новгородских бере-
стяных грамот — вот основные достижения советского
источниковедения, важные для изучения данной темы 32.
городская боярская колонизация в XIV—XV веках.— «Уч. зап.
Лен. гос. пед. ин-та им. Л. И. Герцена», т. 78, Л., 1948.
30 Б. А. Рыбако в. Ремесло Древней Руси. М.— Л., 1948;
М. Н. Тихомиров. Древнерусские города, 2 изд. М., 1956.
его же. Древняя Москва (ХП—XV вв.). М., 1947; его же;
Средневековая Москва в XIV—XV веках. М., 1957; А. В. А р ци-
х о в с к и й. Новгородские ремесла.— «Новгородский историчес-
кий сборник», вып. 6, Новгород, 1939. Подробную библиографию
археологической литературы о Новгороде см.: А. В. Арци-
х о в с к и й. Археологическое изучение Великого Новгорода.—
«Труды Новгородской археологической экспедиции», т. I. «Материа-
лы и исследования по археологии СССР» (далее — МИА), № 55,
М., 1956, стр. 1—24; А. П. Про и ш т е й и. Новгород Великий
в XVI веке. Харьков, 1958.
31 К. В. Б а з и л е в и ч. Внешняя политика Русского центра-
лизованного государства. Вторая половина XV века. М., 1952.
Л. В. Ч о р о п п и и. Русские феодальные архивы XIV—XV
веков, т. 1, М.— Л., 1948; т. 2, М., 1951; его ж о. Образование
Русского централизованного государства в XIV—XV веках. М.,
1960.
32 «Грамоты Великого Новгорода и Пскова», под ред. С. II. Вал-
ка. М.— Л., 1949 (далее — ГВНП); «Памятники русского права»,
под ред. А. А. Зимина, вып. II, М., 1953 (далее — ПРП); «Новго-
родская первая летопись старшего и младшего изводов», подг. к печ.
А. Н. Насонов, М,—Л., 1950 (далее — НПЛ); А. А. Зимин.
Уставная грамота князя Всеволода Мстиславича.— Сб. «Б. Д. Гре-
кову ко дню 70-летия», М., 1952, стр. 123 —131; Я. К. 3 е м з а р и с.
Метрология Латвии в период феодальной раздробленности и разви-
того феодализма (XIII — XVI вв.).— «Проблемы источниковедения»,
вып. IV, М., 1955, стр. 177—222; М. Н. Тихомиров и
М. В. Щепкина. Два памятника новгородской письменности.
М., 1952; М. В. Крутикова. Торговый документ XIV в.—
«Вестник АН СССР», 1932, № 5, стр. 49—50; С. Н. В а л к. Древ-
нейшие новгородские акты XIV—XV вв. — «Новгородский историчес-
кий сборник», вып. 2. Новгород, 1937, стр. 48—52; его же. Нов-
13
Кроме того, публикуются и иностранные источники rid
истории новгородско-ганзейской торговли 33 34.
К изучению внешней торговли Новгорода советские
историки обратились сравнительно поздно, лишь после
войны. Однако уже в одной из первых работ, посвящен-
ных внешней торговле Руси, в работе В. Е. Сыроечков-
ского о гостях-сурожапах 3t, поставлен ряд вопросов,
важных для понимания торговли Новгорода. Это — во-
прос о борьбе Москвы и Новгорода за северные промысло-
вые районы, ее значении для развития южнорусской —
московской — и севернорусской — новгородской внеш-
ней торговли.
Непосредственно Новгороду посвящены исследова-
ния И А. Казаковой и И. Э. Клейненберга 35. Н. А. Ка-
городская проезжая грамота 1269 года.— «Исторические записки»,
т. 16, стр. 198—202; его ж е. Новые грамоты о новгородско-псков-
ских отношениях с Прибалтикой в XV в.— «Исторический архив-
1956, № 1, стр. 232—235; А. В. А р ц и х о в с к и й, М. И. Т и-
х о м и р о в. Новгородские грамоты па бересте (из раскопок 1951 г.).
М., 1953; А. В. А р ц и х о в с к и й. Новгородские грамоты па
бересте (из раскопок 1952 г.). М., 1954; А. В. А р ц и х о в с к и й,
В. И. Борковский. Новгородские грамоты на бересте (из
раскопок 1953—1954 гг.). М., 1958; А. В. А р ц и х о в с к и й,
В. И. Борковский. Новгородские грамоты па бересте (из
раскопок 1955 г.). М., 1958; А. В. А р ц и х о в с к и й. Новые
новгородские грамоты.— «Советская археология», 1960, № 1,
стр. 230—244; В. Л. Я н и п. Две неизданные новгородские гра-
моты XV века.— «Археографический ежегодник за 1959 год», М.,
1960, стр. 333—339.
33 М. П. Л е с п и к о в. Торговая книга ганзейского купца.—
«Исторический архив», 1957, № 2.
34 В. Е. С ы р о е ч к о в с к и й. Гости-сурожапе. М.—Л.,
1935. — «Известия Гос. академии истории материальной культуры
им. Н. Я. Марра», вып. 127.
' 35 Н. К а з а к о в а и И. Ш а с к о л ь с к и й. Русь и При-
балтика (IX —XVII вв.). Л., 1945; Н. А. К а з а к о в а. Сношения
Новгорода с Ливонией и Ганзой в XIV —первой половине XV в.
(1392—1450), рукопись канд. дисс., Л., 1946; ее же. Сношения
Новгорода с Ливонией и Ганзой в конце XIV и в первой половине
XV в. (Тезисы канд. дисс.).— «Вестник Ленинградского универси-
тета», 1947, № 4, стр. 147—150; е е ж е. Из истории сношений Нов-
города с Ганзой в XV в.— «Исторические записки», т. 28, стр. 111 —
131; ее же. Из истории торговой политики Русского централи-
зованного государства XV века.— «Исторические записки», т. 47,
стр. 259—290; ее же. Борьба Руси с агрессией Ливонского ор-
дена в первой половине XV века.— «Уч. зап. Лен. ун-та», № 270.
Серия ист. паук, вып. 32, 1959, стр. 3—33; о е ж е. Русь и Ливония
60-х — начала 90-х годов XV в.— Сб. «Международные связи Рос-
14
йакова выяснила главную задачу активной торговой по-
литики новгородцев — требование свободного пути за
море и полного равенства в условиях торговли, наметила
основные этапы борьбы за их осуществление.
Особое место в советской историографии внешней тор-
говли Новгорода занимают работы М. П. Лесникова. По-
становка им ряда новых проблем: об уровне цен, самой
технике торговли, характере торговой деятельности ливон-
ского купечества. Тевтонского ордена, их связей с ос-
новными производящими центрами Европы — открывает
новый этап в изучении внешней торговли. Автор, выра-
ботав новую методику анализа торговых книг, сделал
интересные наблюдения о ничтожно малой разнице
цен в Новгороде и на Западе. Впрочем, вопрос о при-
быльности ганзейской торговли нуждается в дополни-
тельном исследовании. Заслуживает внимания вывод
М. П. Лесникова о том, что торговля с Новгородом
не носила колониального характера, как это принято
было изображать в зарубежной буржуазной историогра-
фии 36.
Для изучения состава торговли Новгорода большой
интерес представляют наблюдения М. П. Лесникова о
сортах пушнины, экспортировавшейся из Прибалтики,
происхождении импортных товаров — сукон и серебра.
сии до XVII века»; М., 1961, стр. 306—338; И. Э. К л е й н о н б е р г
Борьба Новгорода Великого за Народу в XV веке.— «Научные до
клады высшей школы. Исторические пауки», 1960, № 2, стр. 1-40—
151; его же. Мероприятия Русского государства по укреплению
Наровской границы в конце XV века.—«Военно-исторический жур-
нал», 1960, № 6, стр. 125—127 и др. работы.
3fi М. П. Л с с и и к о в. Ганзейская торговля пушниной в на-
чале XV в.— «Уч. зап. Моск. гос. пед. ин-та им. В. П. Потемкина.
Каф. истории средних веков», вып. 1, т. XIII, М., 1948, стр. 61—93;
его ж е. Торговые сношения Великого Новгорода с Тевтонским
орденом в конце XIV и начале XV века.— «Исторические записки»,
т. 39, стр. 259—278; его же, - Нидерланды и Восточная Балтика
в начале XV века. Из истории торговых сношений.— «Известия
АН СССР», сер. ист. и фил., 1951, № 5, стр. 451—459; его ж е.
Некоторые вопросы балтийско-нидерландской торговли хлебом
в конце XIV — начале XV в.— Сб. «Средние века», т. VII, М., 1955,
стр. 112—134; М. Р. L е s n i к о v. Die livlandische Kaufmannschaft
und ihre Handelsbeziehungen zu Flandern am Anfang des XV.
Jahrhunderts.—«Zeitschrift fiir Geschichlswissenschaft», Jg. 1958, Hf.
2, S. 285—303; idem. Lubeck als Ilandelsplatz fur Osteuropaische
Waren im 15. Jahrhundert. HGbll., Jg. 78, 1960, S. 67—86; idem.
Lubeck als Handelsplatz fiir OsLeuropa Waren «Hansische Studien»,
Heinrich Sproemberg zum 70. Geburtstag. Berlin, 1961, S. 273—292.
15
Наряду с советскими историками в послевоенные годы
к истории внешней торговли Руси обратились историки
стран народной демократии. Они впервые в научной ли-
тературе начали изучение ее сухопутной торговли с Ве-
ликим княжеством Литовским, Польшей и южнонемец-
кими городами. Разрабатывая историю морской торгов-
ли стран Восточной Европы, историки стран народной
демократии, и особенно польские, акцентируют внима-
ние на вопросе о ее воздействии на внутреннее развитие
стран этого района37.
Ту же цель — изучение внешней торговли Новгорода
в связи с внутренним развитием Руси преследует и
данная работа.
ИСТОЧНИКИ
Письменные источники делятся па несколько групп:
различные делопроизводственные материалы (таможен-
ные книги, торговые книги, списки грузов и кораблей,
прибывших в тот или иной порт, списки товаров, по-
гибших на утонувших кораблях), актовые документы
(договоры Великого Новгорода с ганзейскими городами,
Орденом и с князьями, духовные и договорные грамоты
русских князей, постановления ганзейских съездов, уста-
вы торговых организаций) и, наконец, нарративные источ-
ники — русские летописи и немецкие хроники.
Делопроизводственные источники, как и некоторые
актовые (в частности, уставы торговых организаций), по-
становления ганзейских съездов и отчасти договоры Нов-
города с Ганзой и Орденом, рисуют историю внешней
торговли в связи с внешнеполитической историей Нов-
города. Другие источники и археологические материалы
характеризуют уровень социально-экономического раз-
вития Новгородской земли и остальной Руси, сообщают
сведения о производстве экспортных и распределении
импортных товаров.
37 A. W a w г z у n с z у k. SLuclia z dziejow handlu Polski z
Rosja i Wielkim Ksigslwem Litewskim w XVI w. Warszawa, 1956;
A. Kersten. Kontakty gospodarsze Wielkiego Nowogrodu z
Litwa, Polskq i miastami poludniowoniemieckimi w XV wieku.—
«Slavia orientals», R. VII, № 1, Warszawa, 1959, str. 130—166.
16
и»
Делопроизводственные материалы ганзейских тамо-
женных книг, списки судов и грузов, прибывавших в ре-
вельский порт, торговые книги, перечисления убытков
ганзейских купцов, предъявляемые ими тем или иным
странам, содержат различные статистические сведения
по внешней торговле и характеризуют ее структуру.
Из-за разрозненности источников и особенностей
самого феодального способа производства, отличаю-
щегося замкнутостью отдельных округов, районов, зе-
мель, а в соответствии с этим — большим разнообразием
мер, любые статистические выкладки в области истории
феодализма крайне условны. Однако с введением в науч-
ный оборот все новых и новых источников, с накопле-
нием фактических данных и разработкой новой методики
их анализа статистика все прочнее входит в обиход исто-
риков феодализма.
Главным видом статистических источников по внеш-
ней торговле являются таможенные книги, характери-
зующие размеры, направление и структуру торговли 38.
В настоящее время опубликованы лишь таможенные кни-
ги всей Ганзы 1368—1369 г., Ревеля 70—80-х гг. XIV в.,
Любека 1492—1496 гг.
Появление таможенных книг в середине XIV в. свя-
зано с борьбой Ганзы против Дании — ее главной сопер-
ницы в течение всего этого периода, проводившей актив-
ную антиганзейскую политику. Пошлина 1368 г. была
введена в период, когда требовались большие средства
для войны против Дании. Съезд в Кельне принял реше-
ние о введении новой пошлины и установил ее величи-
ну 39. Поскольку к так называемой Кельнской конфе-
дерации, включавшей вендские города (Кампен, Хар-
дервик и т. д.), присоединились и другие, пошлиной был
охвачен большой район Северной Европы, а потому тор-
говля второй половины XIV в., периода наибольшего
расцвета ганзейской экономики, получила довольно пол-
ное отражение в таможенных книгах. В наименее бла-
38 А. Ц. Мерзо и. Таможенные книги Русского государства
XVII в. М., 1957. За XIV—XV вв. не сохранилось ни одной русской
таможенной книги, и в настоящее время трудно даже решить, су-
ществовали ли такие книги в Новгороде.
39 И R. АЫ. I, Bd. I, № 413, S. 373, 1367.
2 А. Л. Хорошкевич р.
гоприятном положении оказалась ливонская торговля^
ее роль, а следовательно и роль новгородско-прибалтий-
ской торговли, отражена в кривом зеркале, поскольку еще
весной — 28 марта 1368 г.-— было решено запретить торго-
влю с русскими. Это постановление Ганзы незамедлительно
повлекло за собой сокращение экспорта из ливонских го-
родов (развитие ливонских городов базировалосьиатран-
зитной торговле с Русью): доля экспорта из Ревеля в обще-
ганзейской торговле упала с 36% в первом квартале 1368 г.
до 0 — в следующих двух. Доля Ревеля в экспорте из
Любека за это же время упала с 11% в марте — июне,
до 4,5% в июле — сентябре и до 7% в октябре 1368 г,—
марте 1368 г.40 Однако даже эти данные крайне условны.
При пользовании ими следует делать поправку на соб-
ственную — существовавшую наряду с транзитной—тор-
говлю Ливонии. Размеры и развитие торгового обмена
между самой Ливонией и Ганзой, к сожалению, совер-
шенно не изучены.
В таможенных книгах 1368—1369 гг. почти не нашла
отражения торговля некоторыми товарами. Так, напри-
мер, решение об обложении пошлиной серебра, прирав-
ненного к другим товарам, было принято лишь И марта
1369 г.41, т. е. уже тогда, когда взимание пошлины при-
ближалось к концу (пошлина в районе Прибалтики взи-
малась с 20 февраля 1368 г. по март 1369 г.). Поэтому
сведения об импорте серебра носят случайный характер.
Любекские таможенные книги были полностью опуб-
ликованы Г. Лехнером в 1936 г.42 в виде таблиц, где
указаны все фактические сведения, сообщаемые источ-
ником: место назначения того или иного корабля, имя
судовладельца или капитана, имена купцов, товары ко-
торых перевозились на данном корабле; товары, которые
в источнике обычно даются суммарно, без обозначения
количества каждого из них, и величина пошлины за
группу товаров, принадлежащих одному купцу.
Наряду с таможенными книгами для ряда городов,
в том числе Риги, Ревеля и Пернау, сохранились кви-
танции об уплате пошлины за те же годы — 1368—1369.
Поскольку пошлина взималась лишь один раз, а ган-
40 Высчитано по данным Г. Лехнера.
41 HR, Abt. I, Bd. I, № 489, § 9.
42 G. Lechner. Die hansische Pfundzollisten des Jahres
1368.
18
зейские пошлины характеризуют главным образом тор-
говлю Любека, эти квитанции служат дополнением к ним.
Ценность их заключается и в том, что в них точнее обо-
значены товары, вывозившиеся из ливонских городов в
это время.
Для Ревеля сохранились таможенные книги и более
позднего времени — вплоть до 1384 г. Записи в них, од-
нако, более чем лаконичны: указано имя владельца и
стоимость товара, крайне редко упоминается название
груза, да и то главным образом, импортного. На основе
этих указаний В. Коппе сделал вывод о преимуществен-
ной роли сукон и соли в ганзейском ввозе в Ливонию.
Определить состав экспорта по ревельским таможенным
книгам можно лишь при сопоставлении их данных с дру-
гими источниками.
Данные ревельских таможенных книг можно счи-
тать почти исчерпывающими в отношении размеров и ди-
намики торговли. Во всяком случае, данные любекских
книг 43, дополняющие ревельские, несколько изменяют
картину. Общий вывоз из Ревеля определяется В. Коппе
в следующих размерах 44:
Годы По ревельским таможенным книгам По любекским таможенным книгам
1378 139 000 люб. марок 7 000 люб. марок
1379- 228 000 » 13.000 » »
1380 Пошлины не было
1381 (с лета) 79 000 люб. марок 18 000 люб. марок
1382 252 000 —
1383 109 000 5 000 » »
1384 131 000 » 10 000 » я
Эти данные свидетельствуют о полноте ревельских та-
моженных книг и о крайней случайности цифр любек-
ских книг. По-видимому, последние останутся такими
на протяжении полутора веков, вплоть до конца XV в.
43 Как указывает В. Коппе, в любекских таможенных книгах
«versus Revele» не отмечены грузы любекских купцов, торговавших
в Ревеле, и ревельских, торговавших во Фландрии, которые отправ-
лялись в Прибалтику из Гамбурга и в Любеке перегружались.
44 W. Корре. Revaler Schiffsverkehr und Seehandel, S. 113.
9*
19
В конце XV в. в связи с усилением угрозы, нависшей
над всей балтийской торговлей со стороны датских куп-
цов, незадолго до И января 1492 г. было принято реше-
ние о введении торговых пошлин для вооружения ган-
зейского флота * 43 * 45. Обложению не подлежали товары ду-
ховных лиц и феодалов, и кроме того, хлеб и мука 46.
Любекские таможенные книги полностью не были опуб-
ликованы. Только Фр. Брунс в 1905—1908 гг. издал
собственную статистическую обработку их, где материа-
лы пошлин, извлеченные им из подлинника, расположены
по трем разделам: судоходство, экспорт из Любека, его
импорт. Во втором и третьем разделах перечислены товары,
указано их количество. В приложении издатель собрал
все данные о ценах товаров, к сожалению, даже не ука-
зав даты этих сообщений. Серьезным недостатком пуб-
ликации Фр. Брунса является почти полное отсутствие
сведений относительно стоимости ввоза и вывоза по отдель-
ным городам 47, о величине пошлин с товаров из раз-
ных городов и указание на цены без сообщения точного
времени и места. Между тем даже самые частные сведе-
ния о стоимости товаров очень интересны, так как они
позволили бы в какой-то степени определить роль отдель-
ных рынков, в том числе и прибалтийского, в торговле
Любека.
В. Коппе на материалах второй половины XIV в.
показал, что русские товары, будучи невелики по объему,
по стоимости составляли одну из важнейших частей
прибалтийской торговли, т. е. были почти самыми доро-
гими товарами, поступавшими на европейские рынки в
XIV—XV вв. Поэтому для определения удельного веса
этих товаров необходимы точные сведения об их стоимо-
сти, как раз отсутствующие в публикации Фр. Брунса.
Вследствие этого выводы, которые могут быть сделаны
на основе этих материалов, заранее обречены на при-
близительность.
Кроме того, по-видимому, в конце XV в. было такое
же соотношение между товарами, которые облагались
43 HR, Abt. Ill, Bd. Ill, № 65, § 24, ff.; № 82.
43 Fr. Bruns. Die Liibeckischen Pfundzollbiicher 1492 —1496.
HGbll., Jg. 1904—1905, S. 110.
4! Во введении Фр. Брунс приводит лишь самые общие суммы
экспорта из Любека в 1492 г. (442 044 марки) и его импорта (217 438
марок). Ibid., 1905, S. 111.
20
пошлиной в ливонских городах и в Любеке, как и в XIV в.:
большая пасть их облагалась пошлиной в городах-экспор-
терах, главным образом в Брюгге и Ревеле, а не в Любеке,
Значение любекских таможенных книг для изучения
русской внешней торговли уменьшается в связи с тем,
что торговые связи Любека с неганзейскими городами,
носившие контрабандный характер, в таможенных кни-
гах не отражены. Между тем в течение XV в. и особенно
в конце его такие города, как Нарва, Або, Выборг, под-
держивали самые тесные связи с Русью. Положение этих
последних особенно укрепилось в самом конце XV в.
после закрытия немецкого двора в Новгороде, так как
именно сюда частично переместилась новгородская тор-
говля.
Очень важные в истории новгородской внешней тор-
говли годы накануне и после закрытия немецкого двора
в Новгороде освещены в любекских таможенных книгах
1492—1496 гг. Можно было бы ожидать, что в них во-
прос о размерах торговли должен найти какое-то отра-
жение. Однако любекские книги не сообщают сведений по
интересующему нас вопросу в силу двух причин. С одной
стороны, Любек к концу XV в. почти совершенно поте-
рял роль посредника в торговле Руси со странами Север-
ной Европы. К этому времени непосредственные связи
ливонских городов с Брюгге и другими центрами евро-
пейской промышленности окрепли настолько, что не
нуждались в посредничестве таких городов, как Любек.
Существенные коррективы в показания любекских тамо-
женных книг вносит опубликованый В. Штидой список
товаров, находившихся на корабле, утонувшем на пути из
Ревеля к Готланду в 1493 г.48, груз которого во много раз
превышает импорт Ревеля в Любек за 1492—1496 гг.,
если судить о нем по таможенным книгам. С другой сто-
роны, последнее десятилетие XV в. было наполнено
упорной борьбой ганзейского купечества против датских
каперов, фактически господствовавших на Балтийском
море. Оба эти обстоятельства наложили такой отпеча-
ток иа содержание любекских таможенных книг, что
пользоваться ими для выяснения объема торговли не
48 W, S t i е d a, Ueber die QucIIen..., S. 45—56.
21
представляется возможным 49. На основе одного только
этого источника нельзя поставить вопрос и о динамике
самой любекской торговли сравнительно с серединой
XIV в.
Тем не менее любекские таможенные книги при всех
указанных оговорках очень важны для изучения истории
русской внешней торговли. Самые важные сведения, ко-
торые можно извлечь из них — это перечень импортных
и экспортных товаров. Именно на основе сведений тамо-
женных книг А. Аттман устанавливает структуру това-
рооборота и особенности балтийского экспорта 50. Та-
ким образом, ганзейские таможенные книги могут счи-
таться достоверным источником об ассортименте това-
ров и структуре товарооборота в различные периоды.
Однако их статистические данные о размерах торговли
нуждаются в многочисленных дополнениях и критиче-
ской проверке, поэтому материалы одних только ганзей-
ских таможенных книг, относящихся обычно к перелом-
ным периодам в истории Ганзы, не могут служить источ-
ником для суждения о динамике торговли; особенно это
касается любекских таможенных книг 1492—1496 гг.
Тем не менее даже статистические материалы различных
таможенных книг, сопоставляемые друг с другом и изу-
чаемые в комплексе с другими источниками,— ценный
источник для истории внешней торговли Руси и Прибал-
тики.
Разновидность делопроизводственных источников со-
ставляют книги записи судов, прибывавших в различные
порты, так называемые Schiffahrtsregister. Эти книги пред-
ставляли собою, по-видимому, черновые наброски для
обложения товаров таможенными пошлинами. В литера-
туре известно существование таких списков в трех го-
родах — Любеке, Гданьске и Ревеле. Любекские списки
наиболее полные. Они начинаются с 1368 г. и с некото-
49 Точка зрения М. Маловиста об упадке новгородской торгов-
ли к 90-м годам XV в., обосновываемая им исключительно материа-
лом любекских таможенных книг, представляется нам неубедитель-
ной (М. М а 1 o.w i s t. Handel zagraniczny Sztokholmu i polityka
zewngtrzna Szwecji w latach 1471—1503. Warszawa, 1935—Rozpra-
wy historiczne towarzystwa Naukowego Warszawskiego, t. XV, z. 2,
str. 50).
50 A. A t t m a n n. Den ryska marknaden i 1500-talets baltiska
politik. 1558—1595, Lund, 1944, s, 96,
23
рыми пропусками продолжаются до первой половины
XVI в.51, как и гданьские. Однако ни те, ии другие
до сих пор не изданы, а поэтому почти недоступны для
изучения 52. В Ревеле такие книги сохранились почти
за весь XV в.
Большая часть ревельских списков также не опубли-
кована, за исключением отдельных отрывков. Наиболее
полно изданы эти списки за 1430 г. В списке десяти ко-
раблей, прибывших в 1430 г. в Ревель, значатся самые
различные товары, принадлежавшие не только ревель-
ским, но и дерптским, любекским и другим ганзейским
купцам. Большое число указанных в списке лиц под-
держивало связи с Новгородом либо непосредственно,
либо с помощью ливонского купечества. О содержании
остальных списков можно судить по работе К. X. Зас-
са, скрупулезно изучившего ревельскую импортную тор-
говлю 30-х годов XV в., главным образом по материалам
этого вида источников 53.
Наряду с таможенными книгами ганзейских городов
очень ценным источником по истории средневековой тор-
говли являются различные материалы, в целом извест-
ные под названием «торговых книг». Хотя и цели состав-
ления подобных книг, и характер записей в них значи-
тельно отличаются друг от друга 54, основа — общая:
это деловые заметки купцов о различных операциях,
главным образом торговых. Чаще всего они велись для
51 Списки судов гданьского порта сохранились за последнюю
треть XV в. (1474 — 1476, 1490—1492) и, как показали исследования
В. Лауфера и Г. Самсоновича, довольно точно отражают развитие
торговли г. Гданьска (V. L a u f f е г. Danzigs Schiffs-und Waren-
verkehr im XV. Jahrhundert. 1893; H. Samsonowicz. Z prob-
lematyki handlu Gdariskiego w XV wieku. — «Przegl^d historyczny»,
1956, t. XLVII, z. 1, s. 168—176).
52 Для изучения торговли Любека с Восточной Балтикой этот
вид источников использован по существу одним только В. Коппе.
Между тем эти списки дают обширные сведения о любекской тор-
говле (см. F. В г u n s. Die Lubecker Bergenfahrer. Berlin, 1900).
53 К. H, Sass. Der Hansischer Einfuhrhandel in Reval urn 1430.
Marburg—Lahn, 1955.
54 Поточность названий торговых книг уже отмечалось в лите-
ратуре. См. Cl. N о г d in a n n. Op. cit., S. 81; Л. С h г о u s t
und Н. Р г о о s I о г. Das Ilandlungsbuch der Holzschuler in Niirn-
berg.—«VeroflenUichungen der Gesellschaft fiir frankische Geschichte»,
Rpihe X, Bd I, Erlangen, 1934, S. LXI,
23
окончательных расчетов со своими компаньонами 55. Тор-
говые книги наиболее полно сообщают конкретные све-
дения об ассортименте товаров, их ценах, размерах пар-
тий и сделок, колебаниях цен, спроса и предложения,
о продавцах и покупателях.
В литературе известны торговые книги купцов Гам-
бурга, Гданьска, Любека, Брюгге и других городов 56.
Для нашей темы представляют интерес торговые книги
любекских купцов Виттенборгов середины XIV в., Гиль-
дебранда Фекингузена, поддерживавшего активные тор-
говые связи с Ревелем и Ригой в конце XIV и первой
четверти XV в.
Хотя важность торговых книг для изучения экономи-
ческой истории Северной Европы признавалась уже дав-
но 57, специалисты по русско-ганзейской торговле не
обратили должного внимания на этот вид источников.
Только в самое последнее время торговые книги Фекин-
гузенов и Тевтонского ордена были привлечены М. П. Лес-
никовым для изучения новгородской торговли. Ему же
принадлежит честь публикации одной из книг Г. Фе-
кингузена.
Самая ранняя торговая книга ганзейских купцов,
торговавших в районе Восточной Балтики, относится
к середине XIV в., т. е. ко времени, наиболее скудно
освещенному источниками 58. Книга Германа и Иоганна
Виттенборгов содержит записи 20-х — начала 60-х го-
дов (датированные записи относятся к 1346 г. и с неко-
торыми перерывами — до 1363 г.). Первая часть книги
написана рукой Германа Виттенберга, после одной не-
заполненной страницы следуют записи его сына Иоганна
о городских рентах, записи Маргариты, матери послед-
55 W. Stieda. Ueber die Quellon..., S. 24, Fr. Rori g.
Hansische Beitrage. Breslau, 1928, S. 192; Cl. N о r d m a n n. Op.
cit., S. 116—117.
56 Das Einkaufsbiichlein der Niirnberg-Liihccker Miilichs auf der
Frankfurter Fastenmesse des Jahres 1495. Hrsg. von Fr. Rorig. «Fest-
schrift fiir Pappenheim». Veroffentlichungen der Schleswig-Holstein
Universitat Geselschaft; H.N irrnheim. Das Handlungsbuch Viekos
von Geldersen, Hamburg und Leipzig, 1895.
57 О существовании торговых книг Г. Фекингузена было извест-
но еще в 70-х годах Х1Хв. Е. Pabst und G. v. H a n s e n. Beitra-
ge zur Kunde Esth-, Liv- und Kurlands, Bd. II, 1874, S. 174 ff.
58 С. M о 1 1 w o. Das Handlungsbuch von Hermann und Johann
Wittenborg. Einleitung, S. IV—XV,
34
него, о торговых операциях, незаконченных Германом.
Во второй части книги находятся записи одного только
Иоганна Виттепборга.
Случайные записи Германа Виттенберга не позво-
ляют судить о размахе его торговли, однако указывают
па торговлю с Восточной Балтикой, откуда он получал
меха и воск. После его смерти в 1338 г. и вплоть до 50-х го-
дов торговля была прекращена. Возобновил ее лишь
Иоганн Виттенборг (родившийся, по предположению
К. Молльво, в 1321 г.). К середине века он достиг влия-
тельного положения в городе: в 1350 г. стал членом лю-
бекского городского совета от третьего сословия, в этой
должности он пробыл до 1363 г. Известна дипломатиче-
ская деятельность Иоганна Виттепборга в 1358 г.— он
был послом в Ростоке, в 1360 г. вел переговоры о мире
с герцогом Саксонии-Лауенбурга Эрихом младшим,
наконец, возглавлял ганзейский флот в борьбе против Да-
нии в 1362 г. Поражение Ганзы в этой войне явилось
одной из причин снятия его с должности ратмана и казни
в 1363 г. Не менее важной причиной его гибели К. Мол-
льво считает нарушение запрета торговли с Брюгге в
1358 г., что, однако, мало вероятно, поскольку между
нарушением и карой за него прошло больше четырех лет 59.
Наиболее подробны записи за 1354—1358 гг., где
есть указания относительно торговых сделок с Ливо-
нией и Новгородом. Однако в книге отражены не все
торговые операции Иоганна Виттепборга даже этих
лет. Сюда занесены лишь те, при которых Иоганн Вит-
тенборг не выплатил или не получил полностью деньги,
т. е. незавершенные кредитные операции. Книга, не-
видимому, сохранилась не полностью. В разделе, поме-
ченном 1357 г., не хватает двух страниц, то же — после
1359 г., впрочем, после четырех незаполненных страниц
следуют записи 1358 г. Точную хронологию записей
установить очень трудно. Тем не менее даже случайные
сведения торговой книги Виттенборгов представляют
большой интерес. В них содержатся данные о закупках
в Любеке серебра, отправках его с приказчиками Виттен-
59 Причиной отсутствия записей сделок за 1360—1362 гг.
К. Молльво считает то, что в предыдущий период было совершено
преступление, в связи с чем книга была приобщена к делу. В эти
же два года ничего интересного для суда не было, почему этот
раздел и не сохранился,
35
борга на восток, о расходах по транспортировке това-
ров, о продаже в Любеке и Брюгге воска и мехов, куп-
ленных его уполномоченными в Новгороде. Торговая
книга Виттенберга, точно регистрировавшего сделки,
позволяет определить уровень новгородских и любек-
ских цеп наряд товаров новгородско-ганзейской торговли.
Многочисленные данные (особенно, если принять во
внимание сравнительно раннюю дату появления книги)
о конкретной экономике Любека и его контрагентов,
тех районов, с которыми вели торговлю Виттенборги,
сведения об отдельных товарах, их происхождении, ме-
стах сбыта и ценах представляют огромную ценность
для историка русско-ганзейских отношений.
Не менее важным источником являются торговые кни-
ги Г. Фекингузена, хранившиеся в Таллинском (Ревель-
ском) городском архиве. Они подготавливались к печати
уже несколько раз. В. Штида издал документы относи-
тельно ганзейско-венецианской торговли и переписку
Г. Фекингузена 60.
В 20—30-е годы о них забыли 61. Только в 1939—1940 гг.
на торговые книги Фекингузена обратил внимание
Кл. Нордманн, предложивший новый способ их издания в
виде таблиц, точно передающих содержание записей, как
об этом можно судить по отдельным, выборочно опубли-
кованным им разделам книг. Изданные им в виде опыта
данные об экспортных операциях из Ревеля в 1406—
1410 гг. и 1417 г., хотя и не передают полностью содер-
жания книги за эти годы, тем не менее могут служить
источником при изучении торговли Новгорода этого
периода.
Такой же характер, как книги Г. Фекингузена, но-
сили и торговые книги Тевтонского ордена, куда запи-
сывалось отправление и получение товаров б2. Сохрани»
60 W. Stieda. Hansisch-Venetianische Handelsbeziehungen
im 15. Jahrhundert; idem. Hildebrand Veckinhusen...
61 Никаких работ о Г. Фекингузене в это время не было напи-
сано, за исключением двух небольших заметок Л. Винтерфельд
(L. von Winterfeld. Die Beziehungen der Bruder Veckinhusen
zu ihrer Ileimatstadt Dortmund. «Beitriige zur Geschichte Dortmunds»,
Bd. 34, 1927, S. 42. Idem. Hildebrand Veckinhusen. Ein hansischer
Kaufmann vor 500 Jahren. «Hansische Volkshefte», Bd. 17, Bremen,
o. J.).
62 Кл. Нордманн предположил даже, что в Врюггс выработалась
собственная традиция ведения торговых книг. Cl. N ordman п.
Op. cit., S. 124,
36
лись книги кенигсбергского управления (1400—1406 гг.,
не полностью — 1411—1423 гг.), мариенбургского (не-
полные книги 1399, 1404, 1410—1418 гг.) и фландрского
представителя (лиггера) за 1391—1399, 1410—1434,
1423—1434 гг.
Наибольший интерес представляют первые из них,
где содержатся сведения об отправках товаров с орден-
скими приказчиками в Новгород и о закупках там
(в 1398—1399 гг. туда, видимо, ездили Дитрих Штехемес-
сер, Геннинг Демекер и Людвиг фон дер Гейде, в 1399—
1400 гг.— последние два, в 1400—1401 гг.— один Де-
мекер и в 1402—1403 и 1403—1404 гг.— Гейде). Кроме
них в более позднее время, в 1405—1406 гг. и 1411 г.,
туда ездил Генрих Ваттеншеде). Здесь же находятся
описи товаров, в том числе и новгородского происхожде-
ния, отправлявшихся в Брюгге.
Дальнейшую судьбу русских товаров можно просле-
дить по книгам брюггского отделения, состоящим глав-
ным образом из отчетов орденских приказчиков об их
торговой деятельности.
Небольшой отрывок из древнейших торговых книг,
опубликованный К. Форштрейтером 63, характеризует тор-
говлю Ордена в XIH и отчасти XIV в.
Таким образом, торговые книги ганзейского купече-
ства и Тевтонского ордена представляются очень цен-
ным источником, дополняющим и детализирующим то
представление о торговле, которое складывается на ос-
нове таможенных книг, списков кораблей и товаров,
прибывавших в различные порты.
Особый характер имеет русская Торговая книга
XVI в. 64, содержащая перечень предметов внешней тор-
говли, а также указания о месте их производства, о це-
нах в русских и иностранных денежных единицах.
63 К. Forstreuter. Die altesten Handelsrechnungen des
Deutschen Ordens in PreuJJen...
64 « Время ее появления, состав книги изучались И, Н. Шмеле-
вой, которая сделала и первую попытку подготовки научного издания
текста книги (И. Н. Шмелев а. Русская Торговая книга XVI
века. Издание текста, вводная статья, исследование о составе
лексики Торговой книги. Канд, дисс., Л., 1948). В последнее время
книга стала предметом специального исследования Б. Н. Флори. Па
материалах книги написана также статья: М. М. Гро м ы к о.
Русско-нидерландская торговля на Мурманском берегу в XVI в.
Сб. «Средние века», вьш, XVII, 1960,
27
Этот справочник по русской внешней торговле XVI в.
использовался лишь для сравнения с данными XV в.,
для выяснения отдельных терминов, соотношения отдель-
ных экспортных товаров.
* * *
Одним из важных источников по истории торговли
являются письма ганзейских купцов, по характеру имею-
щихся там сведений тесно примыкающие к торговым кни-
гам. До нас дошло небольшое количество их, и главным
образом от середины и второй половины XV в.
Некоторый материал о торговле с Русью содержат
письма рижских и кенигсбергских купцов 1458 и 1461 гг.
и переписка членов торгового товарищества во главе с
Г. Фекингузеном 65.
Наибольший интерес для нашей темы представляют
письма Фекингузена и его компаньонов, торговая дея-
тельность которых достаточно подробно охарактеризова-
на В. Штидой и М. П. Лесниковым. Изданные В. Шти-
дой письма относятся к 1398—1426 гг., адресованы Гиль-
дебранду Фекингузену в Брюгге и Любек. Главное их
содержание — торговые переговоры, сообщения о це-
нах, их изменениях, колебаниях денежного курса во
всех городах не только Северной Европы, но и за Альпами,
в Венеции 66.
Интересен перечень товаров, бывших предметом их
торговли: масло, соль, фиги, мускатные орехи, инжир,
перец, меха, сукна, шелк, медь, рожь, железо, оло-
во ит. д.— и указание на их ценй. Судя по письмам
Фекингузенов, они охотно брались за торговлю любым
товаром, лишь бы это сулило выгоду.
65 W. Stic d a. Hansisch-Venetianische Handelsbezieliungen
im 15. Jahrhundert.; idem. Hildebrand Veckinhusen...
66 W. Stieda. Hildebrand Veckinhusen, S. XXVIII —
XXIX. Любопытны и данные, которые содержатся в переписке,
относительно времени доставки писем, а следовательно, и скорости
торговых оборотов. Например, от Риги до Брюгге письма шли в те-
чение 73 дней в 1404 г., 39 дней — в 1406 г,, 51 дня — в 1415 г.,
48 дней — в 1416 г., от Кельна до Брюгге— в среднем в течение не-
дели, от Гданьска до Брюгге — от 10 до 37 дней, от Любека до
Брюгге — от 3 до 48 дней, а в среднем около двух педель. Однако,
как оговаривает сам В. Штида, эти данные не всегда точно характе-
ризуют время поездок, так, например, в 1424 г, Гапзеке Фекипгузен
добрался до Ревеля за 6 дпей,
28
Колебания спроса iia те или иные товары, тесно свя-
занные с общей политической и экономической конъюнк-
турой, показывают и некоторые направления экономиче-
ского развития отдельных районов, где в это время вели
торговлю купцы немецкой Ганзы.
Интерес для исследователя русско-ганзейских отно-
шений представляют сообщения о контрагентах Фекин-
гузена в ливонских городах — Иоганне Штольтевоте в
Ревеле, Гильдебранде фон дер Бокеле в Дерпте, Хартвиге
Штенгузе в Риге и т. п. В переписке часто встречаются
их отчеты, а поэтому сами письма приобретают значение
торговых книг. Наиболее важны сообщения об
изменениях спроса и предложения и общем состоянии
русского рынка.
Таким образом, торговые книги, как и торговая пе-
реписка немецкого купечества, являются одним из наи-
более важных источников, сообщающих полные и точ-
ные сведения по главному вопросу темы — о структуре
товарооборота.
Следующим видом источников является переписка
официальных лиц и купеческих организаций. Первое
место по полноте сведений занимает переписка немецкого
двора (его старост, приказчиков и священников) с сове-
тами (ратами) ливонских городов, где очень подробно
излагаются взаимоотношения с русскими, частые недора-
зумения, вызывающие временные прекращения торгов-
ли, и причины их, встречаются сведения о количестве
приезжавших в Новгород купцов, их товарах, характере
торговли з т. д. Письма немецкого двора адресовались
иногда одному из городских советов, чаще всего ревель-
скому. Последний пересылал эти письма или пересказы-
вал их содержание в своей переписке с другими городами.
Какие-либо недоразумения в торговле становились пред-
метом длительного обсуждения ливонских городов, чаще
всего письменного, так что в их переписке иногда про-
скальзывают подробности, отсутствующие в письмах са-
мого двора.
Одним из достоинств этого вида источников является
их массовый характер. Письма из Новгорода отправля-
лись очень часто. Лишь во второй половине XV в. в свя-
зи с перенесением центра торговли в ливонские города и
падением значения немецкого двора в общем новгород-
ско-ганзейском товарообороте этот вид источников почти
29
Совершенно исчезает. Тём не менее даже й редкие пись-1
ма старост двора оказываются очень важными 67 68.
Так же интересны отчеты ганзейских и ливонских
послов, где излагается не только ход переговоров с нов-
городскими властями (зачастую очень тенденциозно) и
требования Новгорода относительно условий торговли и
компенсации убытков, но и сведения о торговле купцов
в Новгороде, а в конце XV в. даже в Москве. Наиболее
исчерпывающие данные сообщают отчеты 1436, 1489 и
1494 гг.
Менее полно отражает историю внешней торговли пе-
реписка отдельных русских купцов и всего города с ли-
вонским бюргерством с8. В грамотах Великого Новго-
рода, адресованных западным соседям, чаще всего ста-
вятся вопросы правового положения немецких купцов
в Новгороде и новгородских в Ливонии. В некоторых из
них подтверждаются условия уже существующего мира,
в других выдвигаются требования к ливонским городам
или магистру об уплате долгов или компенсации за ограб-
ления.
В дипломатической переписке Русского государства
с великим княжеством Литовским последней трети XV в.69 70
содержатся краткие сведения о сухопутной торговле Нов-
города, т. е. по тому вопросу, который слабее всего осве-
щается другими источниками.
Переписка великих князей с Крымом дает представ-
ление о распространении импортных товаров на террито-
рии Руси 7°.
67 О том, сколько документов сохранилось за отдельные пери-
оды XV в., можно судить по подсчетам, хотя и неполным, Г. Гиль-
дебрандта. На 1424 —1445 гг., утверждает он, приходится 187 доку-
ментов, т. е. но 8—9 на каждый год, на 1446—1465 гг.— 16, т. е. по
4 в год, на 1466 — 1476 гг.— 23, т. е. по 2 в год, и на 1477 —1490 гг.—
56, т. е. по 4 (см. Н. Hildebrand. Bericht fiber die in Revaler
Ratsarchive fur die russisch-livlandischen Wechselbeziehungen im
15. und 16. Jh. ausgefiihrten Untersuchungen. •—«Bulletin de 1’aca-
demie imperiale de sciences de Saint-Petersbourg», Bd. 17, 1872, p.322).
68 См., например, С. H. В а л к. Новые грамоты...,стр. 232—235.
69 «Памятники дипломатических сношений Московского госу-
дарства с Польско-Литовским», т. 1 (с 1487 по 1533 г.), под ред.
Г. Ф. Карпова.— Сб. РИО, т. 35, СПб., 1882.
70 «Памятники дипломатических сношений Московского госу-
дарства с Крымскою и Нагайскою ордами и с Турцией», т. I (с 1474
по 1505 г., эпоха свержения монгольского ига в России), под ред.
Г. Ф. Карпова.— Сб. РИО, т. 41, СПб., 1884, «Памятники диплома-
30
c-'J» <J» «Ji
Актовый материал дипломатического происхожде-
Цйя — договоры Новгорода с Ливонским орденом, с ган-
зейскими городами, рецессы (протоколы) ганзейских съез-
дов^—дополняет сведения делопроизводственных источ-
ников о внешней торговле Новгорода. Договорных гра-
мот Новгорода с Орденом за XV в. сохранилось лишь три:
мирный договор, заключенный в Нарве в 1421 г., гра-
мота о пятилетием перемирии Новгорода с Ливонским
орденом от 27 февраля 1448 г. и мирный договор 25 июля
1448 г. Хотя в центре внимания этих грамот стоят вопросы
установления границ Новгорода и Ливонии, они интерес-
ны и для изучения новгородско-немецкой торговли —
значительное место в них уделяется вопросам обеспече-
ния личной и имущественной безопасности ливонских
купцов в Новгороде и новгородских — в Ливонии. Боль-
шая часть договоров, заключенных в течение XIV—
XV вв., по терминологии Л. К. Гетца, относится к част-
ным и лишь три — к общим, где устанавливаются общие
нормы взаимоотношений Новгорода. Договорных гра-
мот Новгорода с Ганзой сохранилось за XIII в. — две,
1259 и 1269 гг.; за XIV в.- семь, 1338, 1342, 1371, 1372,
1373, 1376, 1392 гг.; за XV в.- восемь, 1405, 1409, 1417,
1423, 1436, 1439, 1450, 1466, 1472, 1474 гг. Все они, за
исключением договора 1376 г., опубликованы в «Грамо-
тах Великого Новгорода и Пскова». Договоры заключа-
лись послами ганзейских городов и представителями нов-
городской администрации. В настоящее время большая
часть их точно датирована. Все содержание договоров
распадается на две части: первая касается самой торгов-
ли, вторая — правового положения русского и немецкого
купечества. Договоры содержат ценный материал не
только по истории внешней политики Новгорода, его
политического устройства, организации торговли, роли
купечества во внутренней жизни города, но и по составу то-
варов. Попутно с другими освещены в договорах вопросы
ассортимента товаров, цен на них, размеров торговли от-
дельных купцов. Большой интерес в этом отношении
представляют договоры XIV в. (1342, 1371, 1376 гг.),
тических сношений Московского государства с Крымом, пагаями
и Турциею», т. IJ, (1508—1521 гг.), под ред. Г. Ф. Карпова и
Г. Ф. Штепдмана.— Сб. РИО, т. 95, СПб., 1895.
31
в которых устанавливался порядок торговли основными
предметами русского экспорта — пушниной и воском.
Договоры неоднократно были предметом специаль-
ных исследований, однако до сих пор недостаточно выяс-
нена конкретная историческая обстановка их заключе-
ния, несомненно накладывавшая отпечаток на их содер-
жание. Не проанализирован процесс складывания фор-
муляра грамот.
Поскольк}^ большая часть договоров была посвящена
урегулированию новгородско-ганзейских распрей, в них
содержится точное описание причин предшествовавшего
договорам разрыва отношений — либо ограбление куп-
ца, либо задержание его товаров, либо повышение цены.
Конкретные указания договоров о тех или иных торго-
вых сделках не лишены интереса.
Важной группой актов являются рецессы ганзейских
съездов и съездов ливонских городов. Съезды ганзей-
ских городов с конца XIII — начала XIV в. носили
систематический характер. К этому времени оформление
объединения северонемецких городов закончилось, и все
вопросы внешней и внутренней политики решались от-
ныне на ганзейских съездах, собиравшихся в каком-либо
из городов — участников союза — не реже одного раза
в три года (в зависимости от обстоятельств). Ведению
съездов подлежали вопросы войны и мира с соседними
Ганзе державами и городами, в том числе с Новгородом,
установление правил торговли и ее ассортимента, взаимо-
отношения отдельных городов друг с другом и -с запад-
ными и восточными контрагентами, установление тамо-
женных пошлин и определение их величины. Такой все-
объемлющий характер деятельности съездов делает их
протоколы ценным документом. Они содержат важные
сведения о политических взаимоотношениях городов, вхо-
дивших в Ганзу, между собой и взаимоотношениях всей
Ганзы с государствами Северной Европы, в первую оче-
редь с Данией, бывшей главной соперницей Ганзы в тор-
говле, Англией, северофранцузскими графствами, Тев-
тонским орденом, в конце XIV в. пытавшимся добиться
тех же торговых привилегий, которыми пользовались
ганзейские купцы, и, наконец, Русью.
Особый интерес представляют отчеты ганзейских по-
слов о переговорах с Новгородом и Псковом, где часто
разбирались имущественные претензии обеих сторон друг
32
к Другу, а также жалобы немецких купцов на новгород-
цев. Некоторые сведения о торговых отношениях Ганзы
с русскими городами содержат обращения отдельных
городов и купцов к общеганзейским съездам в связи с на-
рушениями правил торговли на Руси и в других евро-
пейских государствах. Рецессы велись во время съездов,
в них тщательно записывались все обсуждаемые во-
просы, высказывания представителей отдельных горо-
дов, копии рассылались с послами в различные города.
Поэтому рецессы сохранились в большом количестве.
Протоколы ганзейских съездов служат ценным спра-
вочным материалом для других источников, облегчая их
датировку.
С другой стороны, данные по экономической истории,
изредка проскальзывавшие в ганзейских рецессах, тре-
буют в каждом отдельном случае дополнительной про-
верки по другим источникам. Рецессы лишь деклариро-
вали юридические нормы торговли, которые далеко не
всегда проводились в жизнь. Так, например, запрещения
покупать у русских те или иные товары оставались обыч-
но только на бумаге.
В XV в. руководство новгородско-немецкими торго-
выми отношениями со стороны общеганзейских съездов
стало по существу номинальным. Ливонские города, пе-
реживавшие процесс быстрого экономического разви-
тия, в XV в. стали проводить более независимую от
Ганзы торговую политику. К их съездам, с 1446 г. со-
биравшимся отдельно от ганзейских, обычно незадолго
до них или вскоре после них, перешло руководство всей
русско-ливонской торговлей, в том числе и прерогатива
установления ее правил. Иногда, как это было в 1402—
1407 гг. и 1410 г., главным вопросом ливонских съездов
были отношения с Русью. Порядок составления прото-
колов ливонских съездов и их формуляры не отличают-
ся от ганзейских. Зато содержание их полнее: в них точно
записываются решения о прекращении и возобновлении
связей с Русью, о причинах, вызвавших очередной пе-
рерыв в торговле; поэтому в ливонских рецессах чрез-
вычайно многочисленны упоминания о новгородско-ган-
зейской торговле, нарушениях ее старинного порядка ит. д.
Чрезвычайно интересной разновидностью актового ма-
териала являются уставы торговых объединений. Со-
хранился устав одной из крупнейших новгородских ку-
3 А. Л. Хорошкевич оо
Печеских организаций — Йванского ста. Устав кияЭя
Всеволода о церковных судах и о мерилах торговых
показывает организацию взимания торговых пошлин и их
разделения между Иванским стом и св. Софией. Устав
передает Иванскому сту суд по торговым делам, как
и право взвешивания на торгу. К сожалению, до сих пор
не решен окончательно вопрос о его датировке 71. По-
этому, несмотря на содержащиеся в тексте акта упомина-
ния о некоторых импортных товарах, торговля которыми
в Новгороде, по-видимому, была сосредоточена именно
в руках данного торгового объединения, эти указания
не могут быть использованы для изучения динамики
торговли. Однако данные устава Всеволода проливают
некоторый свет на характер торговли и круг потребите-
лей импортных товаров;
Аналогичные документы характеризуют деятельность
немецкого двора в Новгороде, существовавшего там уже
в XIII в. Устав двора, «скра» или вернее «шра», наиболее
полно зафиксировала в своих юридических нормах эко-
номическое положение новгородского двора и характер
его торговли. Основное внимание составителей скры,
в качестве которых выступают в начале XIII — XIV вв.
раты Любека, Висби, а затем послы ливонских городов
и старосты самого двора, обращено на организацию и рег-
ламентацию внутреннего быта двора и взаимоотношений
членов двора между собою. Тем не менее в скру попали
и постановления о правилах торговли отдельными това-
рами, а также некоторые соглашения с русскими по
этим же вопросам. Большая часть их точно датирована,
время появления других может быть установлено по име-
нам русских, упомянутых там. Скра сохранилась в семи
редакциях, первая составлялась постепенно, на протя-
жении 1225—1270 гг., вторая относится к 1295 г., тре-
тья — ко времени около 1325 г., в четвертой механиче-
ски соединены различные постановления двора в проме-
жуток времени между 1355—1361 гг. Пятая редакция,
составленная в 1370—1371 гг., имеет в качестве допол-
нения статьи 1373, 1380 и 1392 гг., так что, по существу,
71 А.А. Зямин. Уставная грамота князя Всеволода Мсти-
славича, стр. 129; М. Н. Т и х о ми ров. Древнерусские города,
стр. 114—117; его же. Крестьянские и городские восстания на
Руси XI—XIII вв. М., 1955, стр. 181—188; В. Л. Янин. Новго-
родские посадники. М., 1962, стр. 82—93.
34
..„.'I??' ж J ,.i
#|ЖЙй1 йШ1Й ft»»'» ф»« Ой’
НС у' й^тй** йЬфШ«« -W»' ,
**'" ^ar van pntttm ф vn gasmen wjWWlw "
<Й»п Ш alien fatal ше bittOimw VwtaxW^aM? "MU
ЙЫв» л Arar^-J<kwi»W'M>»^ pih-й Й
hftw gtnew^wU₽Bun^n isfltafc Й
VMtttt vnbelnWk jjw гефг feXlMii M W h - n
twi«, frt^w tip fcyh (Й?хг Vatvn;JWW War«r yfi
I и
W">4
Sm4.
ж ж
fe.’iurmtvn wwn^w йжщщ (i \: r &ц tn
efcrniAW ййп^Шй wkfc
U pwimVhtaf fu f^uen (\ w mb* - >0& d
termau № t^wAe^mv wet) WW шЬш u f.K
Ш« w< man ewe wtplpi*^ rm^ wclfir
Ш wiUe Srt ftnm лат
w wfl ке Цаг Ы f«v О ш ,*«-; ь- • w
^^Jtewwi .tyfi oh- ь-1
жю«7^и« wo \и1лун W W WW Шт
wt й |м ш! Гшш Sfmtm ca^tw.
В |®ee шег шел лшШл Ш огШи'ш ж Ctae^r
b?^Uav. mrmgtem> '.inefmr ' 15- |-?k
w jww Wm te Йп wnwmwti w '^штршг
Устав (скра) немецкого двора с Новгороде
характеризует историю двора второй половины XIV в.
Шестая редакция скры, написанная после очень боль-
шого промежутка времени, была рассчитана на немцев,
которые будут посещать новый, вновь созданный в
1514 г. двор. Наконец, последняя, седьмая, редакция
представляет собой лишь проект, предложенный любек-
скими купцами Борису Годунову для утверждения в
1603 г. Каждая редакция, за исключением четвертой,
сохранилась в нескольких списках, все они, тщательно
выверенные и распределенные по редакциям, были из-
даны В. Шлютером в 1911 г.72
72 Издание Г. Альвингом в 1918 г. еще одного неизвестного
В. Шлютеру списка скры второй редакции не прибавляет ничего
3* 35
Появление в скре статей, регламентирующих торгов-
лю тем или иным товаром, отражает, вероятно, со срав-
нительно небольшим опозданием, начало торговли на
Руси этим товаром. Интересны правила, устанавливаю-
щие условия торговли, так как они позволяют опреде-
лить, в каком виде вывозился или ввозился тот или иной
товар.
Перечисления убытков немецких купцов (Schaden-
verzeiclinisse), составленные для предъявления исков тем
государствам, где утонул или был ограблен корабль с их
грузами — Англии, Фландрии, Руси, являются почти
единственным источником для изучения размеров тор-
говых оборотов отдельных ганзейских купцов и состава
товаров, экспортируемых или импортируемых в ту или
иную страну ганзейскими купцами.
Сохранился ряд документов, совершенно тождествен-
ных по форме (1335, 1389, 1391, 1407 гг. и др.).
Хотя эти требования предъявлялись не только Нов-
городу, но и другим государствам Северной Европы,
часто весьма удаленным от него, и они могут служить
ценным источником по торговле с Новгородом и Пско-
вом. В этих документах часто фигурируют либо ливон-
ские купцы, либо ганзейские, ведшие торговлю с Нов-
городом или самостоятельно или при посредничестве
ливонских городов. В большей части списков речь идет
о товарах новгородского происхождения, иногда ука-
зывается их общая стоимость, по которой можно опре-
делить цену. Очень интересны данные 1404 г. Для опре-
деления ущерба, нанесенного ревельским бюргерам иа
территории Англии, специально созданная в 1407 г.
комиссия составила точную расценку всех товаров рус-
ско-ганзейской торговли на брюггском рынке в 1404 г.
Изданные В. Штидой два списка грузов кораблей: од-
ного, двигавшегося из Любека в Ревель в 1468 г., и дру-
гого •— в обратном направлении, в 1493 г., значительно
расширяют наше представление об ассортименте това-
ров и размахе торговли во второй половине XV в., кор-
ректируя неполные данные любекских таможенных книг.
Использование этих документов поможет наметить изме-
пового по существу и представляет интерес лишь для лингвистов.
См. Die Nowgoroder Skra. Nach der kopenhagcner Handsclirift mit
Einleitung und Glossar. Hrsg. von H. Alving.— «Goteborgs Hogsko-
las Arsscrilt», Bd. XXIII, Goteborg, 1918, S. 1—72.
36
нения в структуре новгородской торговли на протяже-
нии XIV - XV вв.
Существенные дополнения к ганзейским рецессам и
перечислениям убытков немецких купцов вносят мате-
риалы по истории ганзейской торговли с Англией, издан-
ные К. Кунце, где находятся документы, характеризую-
щие торговлю русскими товарами уже начиная с конца
XIII в.; некоторые из них ясно показывают зависимость
фландрской торговли от подвоза товаров с востока — из
Ливонии и Руси.
И* Ф Ф
Значение нарративных источников для данной темы
гораздо меньше, чем делопроизводственных и актовых.
Русские летописи, один из основных источников по ис-
тории XIV — XV вв., содержат весьма скудные све-
дения по экономической истории и в особенности по внеш-
ней торговле Новгорода. Упоминания о ней встречаются
лишь эпизодически, в связи с сообщениями о внешнепо-
литических событиях. Псковские летописи уделяют боль-
шее внимание внешней политике и в частности новгород-
ско-псковским взаимоотношениям с Орденом, а поэтому
и внешней торговле. Изредка сведения летописей о раз-
мерах торговли дополняют договоры. Кроме того, лето-
писи упоминают о внешней торговле тогда, когда она
приобретает жизненно важное значение для Руси (как
это было, например, в 1231 г.).
Могут быть использованы и косвенные свидетельства
летописей. Так, их авторы внимательно следят за судь-
бой немецкого двора в Новгороде, аккуратно отмечают
все случаи пожаров иа нем или в его округе. Некоторые
заключения об ассортименте товаров можно сделать на
основе летописных сообщений о дарах новгородских
бояр великому князю московскому в конце 70-х годов
XV в. Представляют интерес и указания летописи о це-
нах сельскохозяйственных товаров на внутреннем рынке
Новгорода. Кроме того, летописи дают широкий мате-
риал для определения степени распространенности в сре-
де феодалов различных импортных товаров.
Отдельные сведения о внешней торговле сообщают
иностранцы, посещавшие Русь в XV и XVI вв. (Ж. Лан-
нуа, С. Герберштейн, Р. Барберини, Дж. Флетчер), и
хроники, орденские и городские (Риги и Ревеля).
37
Уровень социально-экономического развития Новго-
рода, производство экспортных и распределение импорт-
ных товаров характеризуют некоторые делопроизвод-
ственные, актовые, нарративные источники, а также
археологические материалы. Новгородские писцовые кни-
ги конца XV — начала XVI в. являются важнейшим
источником для изучения социально-экономической ис-
тории, в особенности феодального землевладения и хо-
зяйства последней четверти XV в. Писцовые книги, со-
ставлявшиеся московскими писцами в целях учета зе-
мельных владений как конфискованных, так и сохра-
нявшихся за прежними владельцами, сохранились очень
неполно. Кроме того, сам факт, что дело переписи нахо-
дилось в руках московских писцов, не мог не наложить
отпечатка на характер записей. Но даже учитывая
отрывочность и условность сведений писцовых книг, на их
основе можно определить общие особенности экономики
Новгородской земли, выяснить виды ренты, наметить
важнейший для истории внешней торговли вопрос о со-
ставе поставщиков товаров на внешние рынки, о харак-
тере производства отдельных экспортных товаров. По-
этому этот источник незаменим при исследовании внеш-
ней торговли Новгорода XIV—XV вв., хотя данные его
для изучаемого времени носят ретроспективный характер.
Для изучения социально-экономического развития Нов-
города и его торговли также очень важны новгородские
частные акты. Купчие, данные, меповпьте и духовные
дают материал для суждения о крестьянском хозяйстве,
формах феодальной ренты, и экономическом развитии
всей Новгородской земли и в особенности северных ее
районов, Обонежья и Подвинья, а вместе с тем для опре-
деления характера производства и торговли экспортными
товарами. Особенно важны в этом отношении недавно
открытые в Новгороде берестяные грамоты 73, часть ко-
торых относится к XIV в. (№ 2, 136 и др.).
73 Подробную их библиографию см. в нашей статье «Некоторые
зарубежные отклики иа открытие новгородских берестяных гра-
мот».— «История СССР», 1958, № 5. Значение берестяных грамот
для изучения социально-экономической истории Руси подчеркнул
Б. Б. Кафепгауз (см. Б. Б. К а ф е и г а у з. Заметки о новгород-
ских берестяных грамотах.— «История СССР», I960, №1,
стр. 168—174).
38
Новгородская берестяная' грамота № 366
Многочисленные акты феодального землевладения и
хозяйства освещают эти же вопросы для других русских
земель, выступавших наряду с Новгородской в качестве
поставщиков товаров на внешний рынок 74.
Жалованные, а также духовные и договорные гра-
моты 75 76 русских князей, как это убедительно показал
Л. В. Черепнин, являются надежным источником для
изучения развития экономических предпосылок образова-
ния Русского централизованного государства (роста то-
варно-денежных отношений, торговли и городов) 7G.
Однако с точки зрения истории внешней торговли жа-
лованные, духовные и договорные грамоты использованы
еще неполностью, хотя уже А. С. Лаппо-Данилевский
обратил внимание на содержащиеся в них сведения о дви-
74 Изданы акты Троице-Сергиева монастыря [«Акты социально-
экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV — на-
чала XVI в.», т. I, сост. С. Б. Веселовский, подг. к печ. И. А. Голуб-
цов, А. А. Зимин, Л. В. Черепнин (далее — АСЭИ). М., 1952],
Кирилло-Белозерского, Симонова, Спасо-Евфимьева монастыря
(АСЭИ, т. II, сост. И. А. Голубцов, М., 1958), акты Московской ми-
трополичьей кафедры(«Акты феодального землевладения и хозяйства
XIV — XVI воков», ч. I, подг. Л. В. Черепнин, М., 1951, далее —
АФЗХ), акты Иосифо-Волоколамского монастыря (там же, ч. II,
подг. А. А. Зимин, М., 1956).
75 «Духовные и договорные грамоты великих и удельных кня-
зей XIV—XVI веков», подг. к печати Л. В. Черепнин. М,— Л.,
1950 (далее — ДДГ).
76 Л. В. Черепни н. Русские феодальные архивы, ч. II,
стр. 210—225.
жимом и недвижимом имуществе князей 77. Только
К. В. Базилевич сделал очень удачный опыт изучения
состава имущества великих князей по духовным и дого-
ворным 78. Очень важны данные духовных грамот об
импортных товарах. Появление того или иного товара
в имуществе великого князя московского служит неос-
поримым свидетельством ввоза этого товара на Русь и
наряду с показаниями других источников характери-
зует посредническую роль Великого Новгорода, как
и Смоленска.
В послевоенный период возможности изучения данной
темы значительно расширились за счет введения в науч-
ный оборот наряду с письменными источниками материа-
лов археологических раскопок в Новгороде, хотя эти
возможности для неспециалистов археологов остаются
пока главным образом потенциальными.
Археологические материалы имеют большое значение
для общей хар актеристики истории культуры Великого
Новгорода. Особенно ценны результаты послевоенных
раскопок А. В. Арциховского на Неревском конце 79.
77 А. С. Л а п п о-Д а пп л е в с к и й. Очерки русской дипло-
матики частных актов. Пг., 1920, стр. 179.
78 К. В. Базилевич. Имущество московских князей в
XIV—XVI вв,— «Труды ГИМ». Разряд общий исторический, вып. 3,
М., 1926, стр. 3—51.
79 Все предшествующие раскопки 30-х годов в районе Славна на
Ярославовом дворище и в Неревском конце дали сравнительно мало
материала для истории Новгорода XIV—XV вв. (А. А. С т р о к о в.
Раскопки Холопьей улицы древнего Новгорода.—«Новгородский ис-
торический сборник» (далее—НИС), вып. 1, Л.,1936;М. К. Карге р.
Раскопки и реставрационные работы в Георгиевском соборе Юрьева
монастыря в Новгороде.— «Советская археология», 1946, т. VIII,
А. А. С т р о к о в, В. А. Б о г у с е в и ч и Б. К. М анте й-
фе ль. Раскопки па Ярославовом дворище.— НИС; вып. III —
IV, Новгород, 1938; и х ж е. Раскопки в Новгородском кремле
в 1238 г,— НИС, вып. V, Новгород, 1939; А. А. Строков и
В. А. Б о г у с е в и ч. Предварительный отчет о раскопках в Нов-
городе в 1939 г.— НИС, вып. VII, Новгород, 1940; А. А. С т р о к о в.
Раскопки в Новгороде в 1940 г.— «Краткие сообщения Ин-та
истории материальной культуры» (далее — КС ИИМК), вып. 11,
1945; А. В. А р ц и х о в с к и й. Раскопки в Славпе в Новгороде.—
МИА, № 11, 1949; его ж е. Раскопки восточной части Дворища
в Новгороде.— Там же; его ж е. Новгородская экспедиция.—
КС ИИМК, вып. 17, 1949; ого ж о. Раскопки в Новгороде.— Там
же, вып. 38, 1950; А. Л. Мопг а й т. Оборонительные сооружения
Новгорода Великого.— МИА, № 31, 1952.
40
Раскопки были начаты в 1951 г., раскрыто пересечение
Холопьей и Великой улиц, найдено огромное количество
самых разнообразных материалов. Тщательно разрабо-
танная стратиграфическая хронология 80 81 позволяет до-
сконально изучить изменение материальной культуры
города и прежде всего его ремесла.
К сожалению, значение археологических раскопок
для истории торговли и в частности для истории запад-
ной торговли довольно ограниченно. Лишь некоторые
отрасли торговли могут оставить какие-либо следы в ар-
хеологии: это торговля металлами, сукнами, янтарем,
т. е. всеми теми предметами, которые сохраняются в зем-
ле. Другие же предметы — соль, пушнина — исче-
зают для археологов бесследно. Кроме того, сами по
себе находки тех или иных предметов нуждаются в пред-
варительном археологическом изучении. Должны быть
продолжены спектрографические исследования, начатые
Б. А. Колчиным, и для цветных металлов, чтобы мож-
но было отделить местные изделия от привозных. В
силу этого археологический материал привлечен лишь
эпизодически — постольку, поскольку он изучен и из-
дан археологами. Однако даже при использовании тех
крупиц, которые в настоящее время подверглись науч-
ной обработке, следует помнить о специфике самого мес-
та раскопок — ремесленного, а не торгового района го-
рода, что несомненно должно было наложить отпечаток
и на характер находок.
Последний вид источников, отчасти использованных
автором,— памятники изобразительного искусства, глав-
ным образом миниатюры. По отдельным реалистичес-
ким деталям, как показал скрупулезный анализ некото-
рых рукописей, сделанный А. В. Арциховскимможно
судить о тканях, бытовавших на Руси, развитии промыс-
лов и т. д. Однако в этом направлении работа еще не
закончена. Последовательное изучение всех миниатюр,
фресок и иконописи может пролить новый свет на мало-
изученные стороны русской экономики XIV—XV вв.
80 Б. А. К о л ч ин. Топография, стратиграфия si хронология
Перовского раскопа,— МИА, № 55, стр. 44—137.
81 А. В. А р ц и х о в с к и й. Древнерусские миниатюры как
исторический источник. М., 1944.
41
$ *
*
В целом состояние источников, дающих сравнитель-
но полное представление о составе товарооборота, его
изменении и развитии торговли позволяет предпринять
изучение данной темы.
Русские и иностранные источники освещают различ-
ные стороны внешней торговли Новгорода. Если рус-
ские характеризуют преимущественно вопросы развития
производительных сил страны, обусловившего экспорт
тех или иных товаров, социальный состав поставщиков
товаров на внешний рынок и потребителей импортных
товаров, и лишь отчасти сам процесс торговли, то ино-
странные дают сведения о торговле, торговых операциях,
не сообщая почти ничего относительно первой группы
проблем. В связи с этим для изучения внешней торговли,
необходимо анализировать и русские и иностранные
источники.
Предшествующая историография базировалась в ос-
новном на исследовании ганзейских источников 82, од-
нако и к ним подходила весьма односторонне. Ганза
рассматривалась как самодовлеющий организм, ее роль
посредника в торговле европейских стран отходила на
задний план. Историки обычно оставляли в стороне до-
кументы о торговых связях участников Ганзы с различ-
ными производящими и потребляющими районами, а по-
тому и не изучали характера производства и потребле-
ния тех товаров, торговля которыми составляла основу
процветания Ганзы — производства различных экспорт-
ных товаров и их потребления в Новгороде и то же —
относительно новгородских товаров (исключением яв-
ляются лишь работы советского исследователя М. П. Лес-
никова).
Изучение ганзейской торговли как звена цепи: Цент-
ральная и Северная Европа (Германия, Англия, Фран-
ция и т. д.) — Ганза — Русь (в частности Новгород)
82 Этому обстоятельству способствовала также хорошая сохран-
ность ганзейских источников. Благодаря широко разветвленной си-
стеме ганзейского делопроизводства материалы по истории русско-
ганзейских отношений сохранились не только в ближайших к Новго-
роду ливонских городах, но и в других, куда попадали копии важ-
нейших документов.
42
должно основываться на всестороннем анализе русских
и иностранных источников, посвященных истории внут-
ренней торговли стран контрагентов. Однако эта задача
на данном этапе работы представляет программу-мак-
симум. Практически исследование иностранных источ-
ников неганзейского происхождения для новгородской
торговли составляет задачу будущего.
В соответствии с основной задачей работы в центр ис-
следования должны быть поставлены те делопроизвод-
ственные и актовые источники, в которых содержатся
сведения о фактическом ходе торговли, а не о правовом
положении и взаимных обязательствах русского и ган-
зейского купечества. Вместе с тем, учитывая тенденциоз-
ность иностранных источников, авторы которых зача-
стую были враждебно настроены по отношению к Нов-
городу, необходимо проверять их сообщения показа-
ниями русских источников.
Однако сами эти делопроизводственные материалы
дают лишь весьма приблизительную картину развития
торговых связей Новгорода, поскольку значительная
часть их, в том числе все таможенные книги, относятся
не к Новгороду, а к соседним с ним ливонским городам—
Риге и Ревелю. Хотя вся торговля этих городов покои-
лась на связях с Русью, а доля собственной торговли
была не особенно велика, все-таки и ее следует прини-
мать во внимание. С соответствующей поправкой эти
данные можно использовать для характеристики нов-
городской торговли. В первую очередь это относится
к Ревелю. Если рижская транзитная торговля имела
своим основанием развитие экономических связей не
только с Новгородом и Псковом, по и с бассейном р. Дви-
ны — Смоленском, Полоцком и отчасти Литвой, то ре-
вельская всецело ограничивалась первыми двумя рус-
скими городами.
Ценность делопроизводственных материалов умень-
шается в связи с узостью того района, торговлю которого
они освещают. Новые центры транзитной торговли с Нов-
городом, такие, как Нарва и Выборг, не входили в со-
став Ганзы, а потому не включались и в таможенные
книги.
Даже с соответствующими поправками иностранные
источники не дают точных сведений относительно раз-
меров торговли. Для окончательной проверки этих дан-
43
ных используются более поздние источники, полно ха-
рактеризующие объем товарооборота XVI—XVII вв.
Сравнительно-историческим методом вынуждены поль-
зоваться также при изучении уровня производительных
сил Руси, главным образом в медленно развивающихся
отраслях, таких как сельские промыслы. К сожалению,
для характеристики социальной стороны внешней тор-
говли Новгорода подобный метод неприемлем, поскольку
даже на протяжении XVI в. в этом отношении произошли
значительные сдвиги.
Таким образом, в работе применяется сравнительно-
исторический метод анализа, основанный и на хроноло-
гическом и на географическом принципе; где возможно,
привлекаются более поздние материалы, или материалы,
характеризующие уровень экономического развития со-
седних с Новгородом земель.
В целом комплексный сравнительно-исторический ана-
лиз позволяет довольно полно выяснить историю внеш-
ней торговли Новгорода XIV—XV вв. в связи с социаль-
но-экономическим развитием стран контрагентов.
Часть
первая
ВЫВОЗ
Глава первая
ПУШНИНА
История внешней торговли при всей условности ста-
тистических данных об общем ее объеме, размерах по-
требления импортных товаров на душу населения или
участии населения в производстве экспортных товаров
приобретает тем большее значение, чем меньшими дан-
ными располагает исследователь о внутренней социаль-
но-экономической структуре общества.
Сам факт вывоза или, наоборот, ввоза различных
предметов служит показателем внутреннего социально-
экономического развития. Особенно важна для изучения
экономики Руси история торговли пушниной, одного из
традиционных экспортных товаров.
Однако в предшествующей историографии экспорт
пушнины изучался лишь в связи с историей внешней
торговли. Историки Ганзы середины XIX в. Г. Ризен-
кампф и А. Винклер, определяя состав новгородского
экспорта, ограничивались по существу правильным на-
блюдением о первенствующей роли пушнины в русском
экспорте. Формирование экономического направления
в буржуазной историографии привело к более внима-
тельному изучению экспорта пушнины. И. Я. Аристов,
В. Штида и другие связывали развитие торговли пуш-
ниной с техническим ростом ремесленного производства
па Руси.
Том не менее даже в работах лучших представителей
экономического направления эта тема не получила все-
стороннего освещения. А. И. Никитский, на основании
доступных в то время материалов устанавливая состав
новгородской торговли, подчеркнул особую роль белки
45
в экспорте пушнины. Однако влияние изменений во
внутренних социально-экономических условиях Новго-
рода и Новгородской земли, а тем более всей остальной
Руси на внешнюю торговлю этим товаром, ее объем и
характер остались в его работе неизученными.
Впервые систематизировал данные иностранных источ-
ников о новгородско-ганзейской торговле пушниной
Л. К. Гетц Н Он же первый поставил вопрос о ценах
па меха.
Последующие исследователи русско-ганзейских и ган-
зейско-ливонских отношений, вводя в научный оборот
ряд новых или давно известных, но забытых источников
по поводу пушной торговли ограничивались лишь отры-
вочными замечаниями (например, Кл. Нордманн»
В. Коппе) 1 2.
В специальную литературу по истории Пушной тор-
говли достижения исследователей новгородско-ганзей-
ской торговли почти не вошли. Вплоть до самого послед-
него времени в ней бытовали фантастические представ-
ления о новгородской торговле (в особенности это ка-
сается работ Р. Хеннига и Р. Стефана) 3.
Новый этап в изучении торговли пушниной представ-
ляют работы М. П. Лесникова 4, который в результате
пересмотра материалов торговых книг Тевтонского ор-
дена и компании брюггских купцов Фекингузенов при-
шел к выводу о преобладании белки в пушном экспорте,
1 L. К. Goetz. Deutsch-russische Ilandclsgeschichte...,
S. 248—259.
2 Кл. Нордманн при издании отрывков торговых книг Фекингу-
зенов повторил некоторые ошибочные мнения В. Шлютера и
Л. К. Гетца (см. Cl. N ordman n. Die Veckinhusenschen Handels-
biicher, S. 92, Anm. 1).
3 R.H. Fischer. The Russian Fur Trade 1550—1700. Berke-
ley and Bos Angeles, 1943; R. H e n n i g. Der Nor deurop aische Pelz-
handel in den iilteren Perioden der Geschichte.— Vierteljahrschrift
fiir Sozial- und WirtschaftsgeschichLe (далее — VSWG), Bd. XXIII.
Stuttgart, 1930, S. 1—25; R. Stephan. Zur Geschichte des Rauch-
waren-Handels im Altertum und Mittelalter und die Erschliessung
des russisch-asiatischcn Raumes vom 16,— 18. Jahrhundert. Disser-
tation, Koln. 1940; B. S c h i e r. Wege und Formen des iiltesten
Pelzhandels in Europa.— «Archiv fiir Pelzkunde», Bd. I, Frank-
furt a. M., 1951.
4 M. П. Л e с пик о в. Ганзейская торговля пушниной в на-
чале XV века, стр. 61—93; его же. Торговые сношения Великого
Новгорода с Тевтонским орденом в конце XIV и начало XV века,
стр. 259—278.
46
Сумел раскрыть ряд Пемёцких терминов, обозначав-
ших различные сорта русской пушнины, и определить
цены на пушнину не только на западном и ливонском,
но и на новгородском рынке.
История торговли пушниной в связи с проблемами де-
нежного обращения привлекла к себе внимание и совет-
ских нумизматов. Интересная попытка изучения каче-
ства мехов, экспортировавшихся за границу в XII в.,
предпринята И. Г. Спасским па основе главным образом
персидского сочинения «Чудеса творения» 5. Полученные
им данные позволяют судить о развитии скорняжного
дела на Руси и в более поздний период.
Тем не менее вплоть до нашего времени ни совет-
скими, ни зарубежными историками еще не привлекался
полностью тот комплекс русских и немецких источников,
в которых нашла отражение торговля пушниной. Во-
прос о поставщиках пушнины (в географическом и со-
циальном отношениях), шедшей на экспорт, недостаточно
связан с изучением внешней торговли. Не рассмотрены
и некоторые другие вопросы — динамика вывоза, каче-
ство экспортной пушнины.
I
Согласно господствующей точке зрения, поставщи-
ками пушнины были бояре, получавшие ее из своих се-
верных владений в качестве дани с покоренных районов 6.
Это мнение органически вытекает из недооценки роли
промыслов в крестьянском хозяйстве и преувеличения
роли денежной ренты в центральных районах Руси.
Кроме того, оно грешит и статическим подходом к теме:
нарисованная выше картина без учета каких бы то ни
5 И. Г. С п а с с к и й. Из истории древнерусского товарове-
дения.— КС ИИМК, вып. 62, 1956, стр. 45—50.
6 Например, Н. А. Казакова мельком замечает: «Бояре участ-
вовали в торговле, поставляя из своих обширных вотчин продукты
земледельческой и промысловой деятельности, а из колоний меха,
воск, которые шли заграницу» (Н. А. К а з а к о в а, Я. С. Л у р ь о.
Антифеодальные еретические движения па Руси XIV — начала
XVI века. М.— Л., 1955, стр. 15). А. И. Шурыгина также подчерки-
вала роль новгородских колоний (А. II. III у р ы г и и а. Новгород-
ская боярская вотчина в XV веке. (Боярская вотчина Борецких),
рукопись капд. дисс. Л., 1948).
47
было изменений распространяется на XIV — XV вв.,
без учета сдвигов социально-экономического развития и
влияния географических условий 7.
В. И. Вернадский значительно расширяет число по-
ставщиков пушнины, правильно подчеркивает зависи-
мость перехода к денежной ренте в районе Обонежья от
развития товарно-денежных отношений 8. Он указывает,
что связи крестьянина с рынком устанавливались глав-
ным образом через сбыт пушнины. «Хозяйство крестьян
этих погостов (южной части Обонежья.— А. X.),—
пишет В. Ы. Вернадский,— можно охарактеризовать
как сочетание патриархального земледелия с домашней
промышленностью и торговым звероловством»9.
Рассматривая вопрос о роли тех или иных географиче-
ских районов в поставке пушнины на внешний рынок,
нельзя забывать сравнительно быстрого изменения при-
родных условий, происходившего под непосредственным
влиянием социально-экономического развития, на что
Вернадский не обращает внимания. С. Б. Веселовский
показал, как быстро в XIV—XV вв. исчезали окружав-
шие дотоле Москву непроходимые леса 10. Они своди-
лись и уничтожались, а вместе с тем падало и значение
лесных промыслов в жизни населения этих мест. Тот же
процесс происходил и в Новгородской земле, может
быть, с меньшей интенсивностью. И если в конце XV в.
ближайшие к Новгороду районы были безлесными, то
нет никаких оснований сомневаться, что около 100—
200 лет назад эти районы имели совершенно другой облик.
Единственное свидетельство о занятиях крестьянского
населения лесными промыслами сохранила новгородская
берестяная грамота № 310. Это челобитье посаднику
Андрею Ивановичу от ключника «и от твоихъ хрестиано,
которые хрестияни съ лова пришли за тебя, Захарка да
Нестерке, жили за Олексее за Щукою»11.
7 «Очерки истории СССР XIV—XV вв.», М., 1953, стр. 35—36.
8 В. Н. Бернадски й. Новгород и Новгородская земля
в XV веке, стр. 83.
9 Там же, стр. 86.
10 С. Б. Веселовский. Подмосковье в древности. В кн.
«Подмосковье. Памятные места в истории русской культуры», М.,
1955, стр. 21—24.
11 А. В. А р ц и х о в с к и й. Раскопки 1956 и 1957 гг. в Нов-
городе.— «Советская археология», 1958, № 2, стр. 240.
48
Ввиду существующих в литературе разногласий по
вопросу о поставщиках пушнины на внешние рынки
необходимо уточнить географические районы, откуда в
Новгород поступала пушнина, и установить социальный
состав поставщиков, проследив при этом эволюцию пос-
леднего, неизбежно вытекающую из внутреннего социаль-
но-экономического развития Новгородской и других
русских земель.
Для конца XV — начала XVI в. картина ясна —
основными районами, поставлявшими экспортную пуш-
нину, были Среднее Поволжье и северо-восточные райо-
ны европейской части страны (Двинская, Пермская и Пе-
чорская земли), особенно Устюг 12. Это же представление
обычно распространяется и на XIV—XV вв. 13 Несомнен-
но, дань с новгородских колоний играла важную роль
в экспорте пушнины. Недаром на миниатюре Радзивил-
ловской летописи дань изображена в виде мехов, свя-
занных «круглым бунтом», т. е. кольцами из ивовых
прутьев14. Таким способом, по замечанию А. В. Арци-
ховского, всегда связывали куниц.
О способе торговли белками среди зырян вплоть до
XIX в. существовало особое предание: «У предков,—
12 В. Е. Сыроечковский. Гости-сурожапе.., стр. 65.
С. Герберштейн сообщает, что «самые широкие беличьи шкурки
поступают из Сибири, а самые красивые («благородные») из Чува-
шии (Schvunaij), недалеко от Казани», кроме того из Перми, Вятки,
Устюга и Вологды (Сигизмунд Г е р б е р ш т е й п. Записки о моско-
витских делах, перевод А. И. Малеипа. СПб., 1908, стр. 95—96). Те
же сведения находим и у Курбского: «Тако же и скотов различных
стад бесчисленные множества, и корыстей драгоценных, наипаче от
различных зверей, втой(Казанской.—Л.Х.) земли бывающих; бо тамо
родятся куны дорогие и белки и протчие звери ко одеждам и ко
ядению потребны». («Русская историческая библиотека», (далее —
РИБ), т. XXXI, СПб., 1914, стб. 190). О роли Казани как центра
пушной торговли в XVI в. см. «Акты, собранные в библиотеках и
архивах Российской империи Археографическою экспедициего»
(далее — ААЭ), т. I, СПб., 1836, стр. 399, и Сб. РИО, т. 95, стр. 271.
В конце XV в. в Москве продавалась «устюжская и шувайская
(чувашская) белка» (Сб. РИО, т. 35, стр. 44—45, 1490, V). Впрочем,
С. Б. Веселовский выдвинул другое понимание термина «шувай-
ская». По его мнению, эта белка добывалась на юго-восточной окраи-
не Подмосковья в бассейне рек Вохны, Рогожны, Гуслицы и ее
притока Шувоя, от которого этот сорт белки и получил свое назва-
ние (см. сб. «Подмосковье», М., 1955, стр. 24).
13 «Очерки истории СССР, XIV—XV вв.», стр. 170.
14 А. В. А р ц и х о в с к и й. Древнерусские миниатюры как
исторический источник, стр. 25.
4 А. Л. Хорошкевич до
Дань пугининой {миниатюра Радзивилловской летописи)[
пересказывает этнограф,— были серебряные прутья, ти-
па граненых палочек, разной длины — вершок, два,
пять. Прутья по бокам имели приставные отростки, как
сучья березы. На эти отростки навешивались беличьи
шкурки, сквозь ушко или глаз. Как заполнят отросток
шкурками, тогда снимают их и дают серебряную па-
лочку. Сто белок составляли полный прут —- «шайт»15.
Широко известно высказывание Епифаиия Премуд-
рого, который вкладывает в уста зырян хвалу в честь их
богов: они «деют ловлю... и все, елико на древесех, белкы
или соболи или кунницы, или рыси и прочая ловля на-
ша, от них же и до вас достигнуть ныне. Не нашею ли
ловлею и ваши князи и боляре и велможи обогащаемы
суть... Не от нашея ли ловля и во орду посылаются и до-
сязать и до самого того мнимого царя, но и в Царьград
15 Г.Старце в. Древний зырянский денежный счет (Лыд).—
«Этнограф-исследователь» (журнал научно-исслед. этнограф, круж-
ка этноотделения геофака ЛГУ), 1927, август, № 1, стр. 18.
50
и в Немцы й в Литву й в прочая грады й страны и в дал-
ная языки» 16.
Как видно из приведенного текста, пушнина из Перми
поступала в различные районы Европы, в том числе
«в немцы». Однако далеко не всегда опа поступала туда
непосредственно через Новгород. Если еще недавно
С. В. Бахрушин и А. А. Зимин подчеркивали нерегуляр-
ность и несистематичность взимания дани Новгородом
с Перми, то теперь в свете новых данных Вычегодско-
Вымской летописи 17 приходится вообще отказаться от
представления о зависимости Коми-края от Новгорода
в XIV—XV вв. Как показывает эта летопись, уже с
1333 г. Коми-край постоянно был подчинен Москве 18.
Следовательно, пушнина, получаемая с этого района
в виде дани, попадала не в Новгород, а в Москву. Срав-
нительно небольшое количество соболя в новгородском
экспорте, в отличие от московского, также свидетельст-
вует о слабости новгородских связей с Печорой, посколь-
ку соболь на территории Европейской части России во-
дился в то время преимущественно в районе Печоры 19.
16 «Житие Стефана, епископа Пермского, написанное Епифа-
нием Премудрым». СПб., 1897, стр. 47.
17 Вычегодско-Вымская (Мисаило-Евтихиевская) летопись
конца XVI — начала XVII в. сохранилась в рукописной копии на-
чала XIX в. и опубликована П. Дорониным (см. «Историко-филоло-
гический сборник Коми-филиала АН СССР», вып. 4, Сыктывкар,
1958, стр. 257—270).
18 В 1333 г. новгородцы дали Ивану Калите «па черный бор
Вычегду и Печору и с тех времян князь московский почал взимати
дани с пермские люди» (Вычегодско-Вымская летопись..., стр. 257).
В 1364 г. Дмитрий Донской отобрал у ростовских князей «пермские
месты устюгские», а в 1367 г. у Новгорода — Печору, Мезень и
Кегролу. Протест новгородского архиепископа против назначения
пермского епископа из Москвы и поход новгородских дружинников
на Пермскую землю в 1385 г. оказались безрезультатными, и новго-
родцам пришлось торжественно отказаться от своих притязаний
(там же, стр. 260).
19 «По сю сторону Устюга и Двинской области,— пишет С. Гер-
берштейн,— они (соболи.— А. X.) попадаются весьма редко,
а около Печоры гораздо чаще и притом гораздо лучше» (С. Гер-
бе р ш т е й н. Указ, соч., стр. 95). Неслучайно некоторые былины
называют, соболей «заморскими». Так, в былине о Добрыне при
описании пира у кп. Владимира в Киеве читаем:
«...Они хвастали куницями, лисицями,
И тыми соболями заморьскима...»
(Фольклорные записи А. А. Шахматова в Прионежье. Петрозаводск,
1948, стр. 55).
4*
51
Начиная с ХП1 в. кроме московских на север проника-
ют и другие князья Северо-Восточной Руси. На Ваге,
Северной Двине, Емце и Мехренге располагались владе-
ния ростовских князей; на Шексне, Суде, Апдоге —-
белозерских; на Шексне, Мологе и в районе Кубенского
озера — ярославских 20. Дань со всех этих земель по-
ступала, конечно, не в Новгород.
Само взимание дани с северных колоний Великого Нов-
города в XIV—XV вв. носило характер военных экспе-
диций, не всегда кончавшихся удачно. Избиение Югрой
в 1445 г. трехтысячного отряда новгородских данников
ясно показало эфемерность власти Новгорода над народами
Северного Приуралья 21. Очень опасны были и торговые
поездки в эти места. Житие Дмитрия Прилуцкого рас-
сказывает о переяславском купце, трижды ездившем на
Печору и в Югру. Если два первые путешествия сделали
его богатым человеком, то из третьего он так и не вер-
нулся 22. Как мало могли дать Новгороду и военные конт-
рибуции пушниной, показывает сопоставление размеров
новгородского экспорта, достигавшего полумиллиона и
больше шкурок в год, с величиной дани, полученной Нов-
городом с одного из главных центров торговли белкой,
Устюга Великого 23, в 1425 г.— 50 тыс. белок и 6 сороков
соболей 24. Эта цифра представляется ничтожной при
сравнении с размерами новгородского экспорта и закуп-
ками пушнины отдельными купцами (последние превы-
шали иногда 60 тыс. шкурок). Вероятно, дань из нов-
городских колоний, взимавшаяся нерегулярно, не со-
ставляла основной части новгородского экспорта за гра-
ницу.
Высказанное положение подтверждается и прямыми
свидетельствами источников. Так, по жалованной гра-
моте Ивана III 1485 г., Пермская земля должна была упла-
20 С. Ф. П л ат оно в. Прошлое русского Севера. Берлин,
1924, стр. 26.
21 НПЛ, стр. 425—426.
22 Филарет (Гумилевский). Жития святых, чтимых
православною церковью, т. I, изд. 2-е. 1892, февраль, стр. 116.
23 Устюжская белка упоминается в белозерской таможенной
грамоте 1551 г. (ААЭ, т. I, № 225) и в новгородской — 1586 г.
(там же, стр. 399).
24 НПЛ, стр. 415. Вычегодско-Вымская летопись сообщает
иные цифры: 8 тыс. белок и 6 сороков соболя (Вычегодско-Вымская
летопись... стр. 260).
52
чивать в царскую казну 1705 шкурок соболя 25. Почти
столько же—-1600 шкурок—вывезла в начале XV в. ган-
зейская компания во главе с Г. Фекипгузеном. Незна-
чительность дани следует объяснять прежде всего малой
заселенностью района (дань взималась «по соболю от лу-
ка», следовательно, в Пермской земле было всего 1705
промысловых угодий) и слабостью политических связей
с центром.
Таким образом, дань с северных районов не состав-
ляла основной части новгородского пушного экспорта 26.
Не меньше, если не больше, пушнины получали фео-
далы Новгородской и других русских земель от своих
крестьян. Однако удельный вес пушнины в составе фео-
дальных повинностей, а вместе с тем и значение охоты
в жизни крестьянского населения XIV—XV вв. как нов-
городского, так и других районов Руси недооценивается.
В современной исторической литературе, в противополож-
ность буржуазной историографии справедливо утверж-
дающей, что ведущую роль в крестьянском хозяйстве
играло земледелие, охота и другие промыслы почти не
подвергаются специальному изучению. Отчасти это
обстоятельство объясняется скудостью источников. Так,
история социально-экономического развития Новгород-
ской земли XIV—XV вв. реконструируется по памят-
никам, относящимся к самому концу XV в., когда наме-
тился цереход к денежной ренте за счет сокращения
оброка пушниной.
В связи с этим необходимо выяснить, каков был удель-
ный вес охоты в крестьянском хозяйстве Руси XIV—
XV вв.
Охота занимала значительное место в общей системе
25 Вычегодско-Вымская летопись..., стр. 244—246. Гораздо
большее количество «луков» (2145) было указано в опубликованной
В. Н. Верхом уставной грамоте 1563 г. По этой грамоте, население
должно было уплачивать кормы наместнику уже не соболями, веро-
ятно, основательно выбитыми к середине XVI в., а белками — 2800.
Впрочем, и белки можно было заменять деньгами. (В. Н. Бер х.
Путешествие в города Чердынь и Соликамск для изыскания исто-
рических древностей. СПб., 1821, стр. 121—134).
26 Показательно внимание Новгородской летописи к количеству
белок в окрестностях города. Под 1581 г. читаем: «Много в Новгоро-
де белки лишей было добре» («Новгородские летописи, так назван-
ные Новгородская вторая и Новгородская третья летописи». СПб.,
1879, стр. 122). Вероятно, имелось в виду количество лесной белки
в прилегавших ц Новгороду районах, .
53
крестьянского хозяйства не только северных, но и цент-
ральных районов страны, о чем можно судить по раскоп-
кам древнерусских курганов XI—XIII вв. 27. Охотясь,
крестьянин получал не только пищу, но и одежду. Тем
не менее в изучаемый период даже в Новгородской земле
охотничий промысел не составлял самостоятельной от-
расли хозяйства, а был подсобным для крестьян, в ос-
новном занимавшихся хлебопашеством. Преобладание в
различных районах страны тех или иных видов охоты —
на пушного зверя, на птицу и т. д., зависело не только
от географических условий, но и от уровня экономиче-
ского развития. Даже в пределах одного поселения мож-
но проследить следующую закономерность: чем беднее
жилище, тем больше находок рыболовных крючков и
охотничьих стрел 28.
Главный интерес для историка внешней торговли
представляет охота на пушного зверя, преимущественно
на белку, до сих пор широко распространенную на тер-
ритории России и легко доступную для охоты. Обычно
в источниках, отражающих чаще всего охоту феодалов 29,
она уступает место более крупным животным — вепрю,
рыси, медведю, волку, или дорогим — соболю, горно-
стаю. В связи с этим даже в новейшей работе В. А. Мальм 30
упор сделан на охоте именно на крупных зверей,
а в характеристике животного мира различных областей
Руси вообще ничего не сказано о белке, хотя известно,
что, например, в Новгородской земле она водилась в
огромных количествах. Кости белки находят при раскоп-
ках и в других районах Древней Руси 31.
О способах охоты сельского населения почти ничего не-
известно. Вероятно, правильно предположение В. А. Мальм
27 Н.П. Ми л о но в. Древнерусские курганы в бассейне Верх-
ней Волги.— МИА, № 13, М.— Л., 1950, стр. 156; его же. Дмит-
ровское городище (кремль города Дмитрова). «Советская археоло-
гия», т. IV, 1937, стр. 159.
28 Н. П. Милонов. Дмитровское городище, стр. 160.
29 Летописи, часто рассказывающие об охоте феодалов, умал-
чивают о белке. Также и в былинах, где речь идет об охоте дружи-
ны, белка обычно не упоминается (А. И. Марков. Бытовые чер-
ты русских былин. М., 1904, стр. 14).
30 В. А. М а л ь м. Промыслы древнерусской деревни.— «Очер-
ки по истории русской деревни X—XIII вв. «Труды ГИМ», вып. 32,
М., 1956, стр. 106 — 107.
31 Н. П. Ми л оно в. Дмитровское городище, стр. 159.
Д4
о том, что сельское население употреоляло ловушки,
капканы, тенета, перевесы и другие приспособления,
требующие наименьшей затраты времени и труда 32.
В русских былинах орудиями лова мелких пушных
зверей чаще всего называются тенета, силки 33 и т. д.
Для охоты на пушных зверей употреблялись стрелы
с тупым наконечником, часто костяные. Эти стрелы ча-
сто находят при археологических раскопках 34 35. При охоте
па белку обычно использовались собаки зб.
Сведения о выплате крестьянами оброка пушниной
относятся еще ко временам Киевской Руси. В XIV—
XV вв. пушной оброк чаще всего уплачивался «белами»,
т. е. белками, так как термин «бела» обозначал собой,
по-видимому, беличью шкурку 36. Об идентичности тер-
32 Для обозначения охоты вообще употреблялось слово «лов-
ля», а лица, занимавшиеся ею, назывались ловцами,— ГВ1Ш,
№ 96, 1459—1469, стр. 153. «А кто приедеть на тын островы на лов-
лю или на добыток, на сало или па кожю...». С. Герберштейн также
говорит о поимке пушных зверей, в частности горностая (С. Гер-
бе р hi т е й н. Указ, соч., стр. 95). Вплоть до XIX в. в северной
части России, в Мезенской, Тиманской и Канипской тундрах, на
горностая ставили специальные ловушки, так называемые кулемки
(С. Максимов. Год па севере. СПб., 1871, стр. 433). По его
рассказу, куниц ловили сетью (там же, стр. 594).
33 Вольга Буслаевич обращается к своей дружине
«Вейте веревочки шелковыя,
Становите веревочки по темну лесу,
Становите веревочки по сырой земли,
И ловите вы куниц и лисиц,
Диких зверей и черных соболей,
И ловите по три дня и по три ночи».
«Песни, собранные П. Н. Рыбниковым», ч. 1, М., 1861, стр. 2).
34 Н. П. Милонов. Древнерусские курганы в бассейне
Верхней Волги, стр. 156; его ж е. Дмитровское городище,
стр. 159; А. А. Мансуров. Древнерусские городища (по мате*
риалам археологических раскопок в Старой Рязани).— «Историчес-
кие записки», т. 12, 1941, стр. 81.
35 «Коли пожреть синиця орла, коли камение восплавлет по
воде и коли иметь свипиа на белку лаяти, тогды безумный уму нау-
чится»,— пишет Даниил Заточник («Слово Даниила Заточника по
редакциям ХП и ХШ вв. и их передел кал!», приготовил к печати
ГТ. II. Зарубин.— «Памятники древнерусской литературы», вып. 3,
Л., 1932, стр. 2, 42).
36 Так полагает И. А. Голубцов, который в терминологическом
указателе к изданиям актов в XIV—XV вв. правильно объединяет
слова «бела», «белки», раскрывая их как «беличьи шкурки» (иногда
мелкая монета). АСЭИ, т. I, М., 1952, стр. 740; т. II, стр. 674. К тем
минов «бела» и «белка» свидетельствует их взаимозаме-
няемость в актах. В купчей Кирилло-Белозерского мо-
настыря на пожню ценою в 20 бел указано: «А белки пла-
тил Антоией чернец» 37. То же и в закладной кабале
Ивана Кабачина на пожню на Б1амчерове наволоке, от-
данную за полтину и 30 бел: «А занял есми полтину и
белки до Юрьева дня»38. Не случайно, по-видимому,
одновременно с белами употребляется и термин, харак-
теризующий непосредственно сорт беличьего меха. Вол-
ковская нива была приобретена Кирилло-Белозерским
монастырем за «сорок бел да подпаль пополонка» 39.
В грамоте о Ржевской дани конца XV в. раскрыто зна-
чение термина «белка», в котором без сомнения, следует
видеть беличью шкурку — «белка шерстью» 40.
Акты указывают на наличие пушнины в составе нату-
рального оброка ряда районов. Так, сироты Терпилова
погоста по грамоте 1422—1423 гг. должны были «давати...
поралье посадницы и тысяцкого по старым грамотам, по
сороку бел, да по четыре сева муки, по десятихлебов»41.
В уставной договорной грамоте князя Василия Дмит-
триевича и митрополита Киприана от 28 июня 1404 г.
значится: «А имати мне, князю великому, дани с Луху
в выход по своей грамоте по оброчной; а лише того об-
рока не имати; а белки, ни резапки не имати князю ве-
ликому, но митрополиту» 42.
Еще многочисленнее и подробнее свидетельства нов-
городских берестяных грамот. Согласно отрывку грамоты
№ 1, некий Фома в качестве дара с десяти сел получает
312 бел, кроме того, с тех же сел 33 бейы — позема 43.
же выводам пришли и филологи. См., например. II. С. Б о и д а р-
ч у к. Лексика северодвинских грамот XIV—XV вв., рукопись
канд. дисс. М., 1954, стр. 336—338.
37 АСЭИ, т. II, М., 1958, № 36, стр. 28, 1397 -1427.
38 Там же, № 62, стр. 40, 1428—1434.
39 Там же, № 10, стр. 19, 1397—1427; 316, стр. 284.
40 «Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные
и изданные Археографической комиссией» (далее — АЗР), т. 1,
СПб., 1846, № 71, стр. 88.
41 ГВНП, № 89, стр. 146.
42 ПРИ, вып. 3, стр. 421.
43 Позем — это арендная плата за пользование землей, дворо-
вым или промысловым угодьем, а дар — феодальная повинность
носившая форму добровольного приношения землевладельцу во вре-
мя его приезда в вотчину (А. В, А р ц и х о в с к и й, М. IT, Т и-
56
В той же грамоте упомянуты еще 6 сел, доход с которых
неизвестен 44. Так что, вероятно, в руках Фомы скапли-
валось ежегодно свыше 500 белок, получаемых им в виде
феодальной ренты. Ценность этой грамоты заключается
в том, что она относится, как показывают названия сел,
не к северным районам Новгородской земли, а к ее цент-
ральной части, где раньше всего наметился переход
к денежной ренте.
Берестяная грамота XIV в. № 136, представляющая
собой договорное обязательство крестьян («Мысловых
детей») с феодалом («Труфалем с братьею»), фиксирует
размеры оброка. В составе его кроме хлеба, скота зна-
чилась и пушнина: «...дару 3 кунпици да пуд меду, детем
по белки 3 и 3 горсти лену...» 45 46.
О перечне оброка, уплачиваемого рыбой и белками,
как правильно отметил Б. Б. Кафенгауз,40 говорит и гра-
мота № 92.
По-видимому, о тех же отношениях феодальной за-
висимости свидетельствует и грамота № 2, известная под
названием записи о мехах. Текст ее гласит: «Аекуевь
бела росомуха. У Фоме 3 куиици. У Мики 2 куници.
У Фоме соху даль, дару куницю. Вельяказа 4 куница.
Игугмор на Волоки куница. У Мятещи 2 куницы. У Ве-
льютовых 2 куници. У Воземута 2 куници. У Филипа
2 куници. У Наместа 2 бели. У Жидили куница. Во
[Ве]ликом острове куница. У Вихтимаса 2 белки. У Го-
стили 2 куници. У Велыота 3 куници. У Лопинкова
6 бел» 47.
По поводу этой грамоты высказывались самые раз-
личные мнения. А. В. Арциховский то указывал на ее
сходство с уставом князя Святослава Ольговича 1137 г.,
то относил ее к мехоторговле и приписывал перу мехо-
торговца 48. Д. С. Лихачев считал ее записью долгов и
х о м и р о в. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок
1951 г.), стр. 19; ср. Л. В. Данилова. Указ, соч., стр. 70.
44 А. В. Арциховский, М. Н. Тихом и ров. Нов-
городские грамоты на бересте (из раскопок 1951 г.), стр. 20.
45 А. В. А р ц и х о в с к и й, В. И. Борковски й. Нов-
городские грамоты на бересте (из раскопок 1953 —1954 гг.), стр. 76.
46 Б. Б. К а ф е н г а у з. Заметки о новгородских берестяных
грамотах, стр. 172.
47 А. В. А р ц и х о в с к п й, М. И. Тихо м и ров. Нов-
городские грамоты на бересте, стр. 24.
48 А. В. А р ц и х о в с к и й. Археологические открытия
р Новгороде,— «Вестник АН СССР», 1951, № 12, стр. 64; А. В. А р-
57
должников, сделанной ростовщиком 49. Эти толкования
основываются на различном понимании термина «бела».
Однако уже сам текст документа содержит некоторые
указания, опровергающие подобную интерпретацию. Это
прежде всего слово «дар», встречающееся в грамоте № 1
о поземе и даре. Трудно предположить, чтобы в одном и
том же документе мехоторговец или ростовщик записы-
вал и долги и феодальные повинности, даже в том слу-
чае, если перечисленные в грамоте лица были зависи-
мы от пего.
Второе слово, которое вызывает сомнение в правиль-
ности догадок А. В. Арциховского и Д. С. Лихачева,—
«соха», термин, в данном контексте пе совсем понятный;
по-видимому, и он ведет нас к каким-то ранее не извест-
ным феодальным повинностям.
Грамота № 2 относятся к взиманию феодальной ренты
с населения, обитавшего в районе Карелии. Именно на этот
район указывают имена и географическое название Гу-
мар-наволок.
В некоторых случаях из-за фрагментарности грамот
трудно решить, фиксировала та или иная запись кре-
стьянские феодальные повинности или просто долги,
как, например, грамота № 179: «...рьбеикина коробия
ржи и 3 беле на замке. У Курятьева... 8 беле. У ...поль
8 бел. У Скудле 3 куньнич» 50.
С показаниями берестяных грамот совпадают све-
дения двинских актов. Духовная Матвея Васильевича
предусматривает передачу земли, хлеба и другого имуще-
ства церкви Богородицы, церкви Николая и т. д. Поло-
жение лиц, с которых, согласно духовной грамоте, сле-
довало получить большое количество белок, неизвест-
но. Возможно, это были феодально-зависимые от Матвея
Васильевича лица или его должники, хотя контекст за-
ставляет предположить первое51.
ц и х о в с к и й. Раскопки 1951 г. в Новгороде.— «Советская ар-
хеология», т. XVIII, М., 1953, стр. 357.
49 Д. С. Л и х а ч е в. Рецензия па: А.В. Арциховскпй
и М. Н. Тихо м и ров. Новгородские грамоты па бересте (из рас-
копок 1951 года), М., 1953.— «Советская археология», т. XIX, 1954,
стр. 319.
50 А. В. А р ц и х о в с к и й, В. И. В о р к о в с к и й. Нов-
городские грамоты па бересте (из раскопок 1955 г.), стр. 65,
si ГВНП, № 257, стр. 266,
58
От середины XV в. сохранилось перечисление фео-
дальных повинностей населения, обитавшего в погранич-
ных областях Новгородской земли и великого княжества
Литовского. В договорной грамоте литовского великого
князя Казимира с Великим Новгородом значится: «А на
Молвятичох взяти ми, князю великому, два рубля, а
тиуну рубль за петровщипу; на Куньску вьзяти мне,
князю великому, рубль, а тиуну полтина; на Березовчи
взяти мне, князю великому, полтора рубля, да тритчать
куничь; на Стержи тритчать кунич, да шестьдесят бел,
а петровщине рубль; в Мореве сорок куничь да два со-
рока бел, да петровщине рубль, а в осенине пол рубля;
а в Жабне дватчать куничь да сорок бел, да петровыцине
рубль; а пиво с перевары, а мед сытити по силе, а на
Лопастичех и на Буичох у чорнокупчов по две куници,
да по две беле; а слугам трем по беле; ...а в Любокове и
в Заклиньи по две куничи да по две беле; а за петров-
щину сорок бел; а Во Ржеве по две куници да по две
беле, а мед по силе сытити с перевары»52. Таким обра-
зом, даже в середине XV в. значительная часть феодаль-
ных повинностей в этом районе взималась пушниной.
В конце XV в., по данным новгородских писцовых
книг, выплата феодального оброка пушниной встречается
гораздо реже, главным образом в северных районах
Обонежской пятины. В Вытегорском погосте Захар Мо-
розов в 11 дворах (8 деревень) с 23 человек помимо вся-
ких денежных и натуральных оброков получал' 121 бел-
ку, Иван Офонасов Патрикеев с 25 человек в 17 дворах —
128 белок, Федор Морозов с 24 человек в 12 дворах —
83 х/2 белки, Григорий Нагаткин с 20 человек в 12 дво-
рах — 122 белки, Борис Зубарев с 6 человек в 4 дворах—
34 белки 53. В. Н. Вернадский полагает, что в натураль-
ном оброке боярщин этого района пушнина преобла-
дала 54.
В Веницком погосте удельный вес пушнины в составе
феодальной ренты был несколько меньше. На один двор
52 ГВНП, № 70, стр. 116.
53 «Писцовые книги Обонежской пятины 1496 и 1563 гг.», Л.,
1930, стр. И—16. Здесь и далее приводятся данные новгородского
времени.
54 В. II. Вернадский. Новгород и Новгородская земля
в XV веке, стр. 68.
59
(без мелкого дохода) приходилось 5 денег, 3 белки,
несколько больше х/8 коробьи ржи 55. Однако абсолютные
цифры оброка пушниной все же очень велики. Михаил
Берденев с 33 дворов получал 240 бел, Иван Яжищин-
ский с 29 дворов — 207 бел (кроме того, ключник и по-
сельник — 59 бел), Иван Овинов с 22 дворов — 165 бел56.
В Федоровской волости Остафия Глухова в Шунг-
ском погосте, насчитывавшей 91 деревню, 93 двора, 103
обжи, шло «с 83 обеж половье нс хлеба до 320 бел, да
3 борана, а с обжи четверть ис хлеба, а з десяти обеж
оброком пол-405 бел, да с тех же со всех обеж посель-
ничьи пошлины 80 бел и пол-2 белки да 3 коробьи с чет-
верткою ржи да 30 овчин, а с 9 обеж оброку не было:
были во льготе» 57.
Большинство деревень в Шунгском погосте Обонеж-
ской пятины платили старый доход хлебом — исполу —
и белками, посельский иногда получал барана или ов-
чину. В некоторых деревнях хлебный оброк заменялся
белками («доходу 60 белок за все про все», «доходу
за все про все 40 белок») 58.
Доля предметов охоты в общей массе натурального
оброка в Обонежье была сравнительно велика. Напри-
мер, в Никольском погосте на Оште в Обонежской пятине
почти весь оброк (80%) состоял из белок, доля же хлеба
была невелика (5%) 59. Крестьяне Никольского погоста
выплачивали Марфе Борецкой оброк белками — 3094
шкурки (80%) и хлебом — 32х/2 коробьи (5%), и в очень
небольшой степени деньгами — 2 руб. 10 гривен 10 де-
нег. Хотя А. П. Шурыгина спешит оговорить, что «та-
кое соотношение пушнины и хлеба в крестьянском об-
роке не позволяет сделать вывод о преимущественном раз-
витии охотничьего промысла перед земледелием», тем
не менее оно свидетельствует о широком развитии пер-
вого и о том, что крестьяне Обонежья вплоть до конца
XV в. сохранили свою роль в поставках на внешний ры-
нок пушнины.
55 Там же, стр. 159—160.
56 «Писцовые книги Обонежской пятины», стр. 38—39, 44.
57 Там же, стр. 1—5.
58 В. II. Б е р н а д с к и й. Новгород и Новгородская земля...,
стр. 66.
59 А. П. Ш у р ы г и н а, Новгородская боярская вотчина,
стр. 64. '
60
В южных погостах Обонежской пятины (Пелушском,
Хотьславльском, Койвушском и др.) в конце XV в. оброк
пушниной полностью отсутствовал, заменялся денежным.
Только три двора платили Кузьме Феофилактову в Пелуш-
ском погосте не деньгами, а пушниной (30 белок) 60.
В. Н. Вернадский предполагает, что в этом следует ви-
деть пережиток старой формы обложения, когда оброк
брался главным образом пушниной, наиболее «товарным»
из всех продуктов крестьянского хозяйства 61.
В других пятинах Новгородской земли пушнина за-
нимала гораздо более скромное место в составе натураль-
ных повинностей крестьянского населения, хотя упоми-
нания об охоте встречаются довольно часто 62.
Впрочем, и здесь в некоторых районах доля пушнины
в натуральном оброке была довольно велика. Так, на
севере Вотской пятины, где земледелие было сравни-
тельно слабо развито, основной единицей обложения было
не земледельческое хозяйство, а «лук», т. е. известное
количество промысловых угодий 63. Р. Б. Мюллер счи-
тает даже, что в Вотской пятине охота, особенно на бе-
лок, имела не меньшее значение, чем земледелие и ско-
товодство 64. Некоторые волости в этой пятине основные
повинности уплачивали пушниной. С волости в Сердо-
вольском погосте (66 луков) в Софийскую казну десятин-
нику и «борцу» шло гривны и 880 белок, с волости
Мегриярва (66 луков) — 5 гривен и 910 белок б5.
60 «Писцовые книги Обонежской пятины», стр. 23, 27.
61 В. И. Б е р и аде кий.. Новгород и Новгородская земля...,
стр. 82.
62 Продукты охоты упоминаются в писцовых книгах по Вла-
жипскому, Наволоцкому, Сытинскому, Устьяновскому и др. по-
гостам Деревской пятины. Перевесья, путики, охота на соколов,
зайцев и белок — по Богородицкому, Дятелинскому, Кипенскому,
Никольскому, Ижорскому и др. погостам Вотской пятины. («Нов-
городские писцовые книги» (далее — НПК), т. I, стр. 335, 720, 736,
740 и др.; т. II, стр. 153, 222—223, 233, 399, 450, 452, 453, 455, 463,
483, 806, 872; т. Ill, стр. 647, 650, 670.
63 Л. В. Данилова. Очерки по истории землевладения и
хозяйства, стр. 154.
64 Р. Б. М ю л л е р. Очерки по истории Карелии XVI—<
XVII вв. Петрозаводск, 1947, стр. 25.
65 «Переписная окладная книга по Новгороду Вотской пятины
7008 года».— «Временник МОИДР», кп. XII, М., 1852, раздел «Ма-
териалы», стр. 143 —145, 171 —172.
61
В ключничьём доходе белка занимала важное место
и в конце XV в. Белки указаны в оброке ключнику с ря-
да деревень Бежецкой пятины — в волости Лиино и
Крапивны, Колыван, Трушковые Горки и т. д., а также
в других пятинах 66—67_ Белка более длительно сохра-
нялась в ключничьем доходе, исчезнув уже в оброках
феодалов. Возможно, московские писцы не переводили
этот оброк иа деньги в отличие от оброка феодалов.
Последние же были заинтересованы в получении об-
рока деньгами, а не натурой, поэтому писцы постоянно
переводили их оброк на деньги. В записи о ржевской дани
70—80-х годов XV в. разница между формой дани мо-
сковскому великому князю и новгородским владыке и
боярам выступает особенно заметно. Если московскому
великому князю население платило деньгами, то новго-
родцам — или белками или натурой. Такой порядок
уплаты дани новгородцам существовал издавна, как это
указывается в самой грамоте. Фиксируя величину фео-
дальной ренты с Ржевской земли, население которой
платило дань и литовскому князю и феодалам Великого
Новгорода, грамота называет одной из составных частей
ее оброк белками. Например, в районе Влиц и Цебла
монастырь св. Кирилла в Новгороде получал осенью
рубль грошей и по сыру с дыма, а, кроме того, зимою
«ездять поезьдники (poezdniki) и беруть двесте белок,
двесте хлебов, двесте окороков мяса, двесте горстей
льну» 68. Новгородский владыка с Будкинской и Туров-
ской трети Ожевского погоста помимо мелкого дохода
получал «...з жеребья по полтретинадцати белки, а не
будет белок шерстью, ино по две деньзе з же-
ребья» 69. С Бардовского погоста «новгородским бояром не
с которых жеребьев шло по три белки, а не будет белок,
66—67 нпК, т. VI, стр.'29—31. Ключник в деревне Долгие Луки
па р. Ковоше, в Замойском погосте, волости Ковоша, помимо льна
и овчин получал 2 белки (А. М. Г н е в у пт е в. Отрывок писцовой
книги Вотской пятины, второй половины, 1504—1505 гг., содержа-
щий в себе опись части дворцовых земель этой пятины. Киев, 1908,
стр. 52). Ключник Богдана Есипова на территории Койвушского
погоста получал 55 белок («Писцовые книги Обопежской пятины»,
стр. 48—52).
68 АЗР, т. I, № 71, после 1479 г., стр. 87.
69 Там же, стр. 88.
62
ино по три деньги» 7й. Кроме того, в состав натурального
оброка с Будкиничей входили куницы.
Вряд ли существовала большая разница в уровне
развития экономики Новгородской и соседних с ней
земель Литовского великого княжества. В хозяйстве по-
следнего, судя по делопроизводственному материалу,
большое место занимала охота, а в натуральном оброке—
предметы охоты. Иногда даже хлебный оброк заменялся
белками: «...С тых Сонкович идет дякло одно овсяное, а
житного дякла не дают, а дают за то белки»,— значится
в жалованной грамоте великого князя Александра от
6 сентября 1497 г. пану Станиславу Петрашковичу, на-
местнику Лидскому, на людей в Лидском повете70 71. Как
и в Новгороде, здесь наряду с белками в состав натураль-
ного оброка входили и куницы и бобры. В записи о данях
с Задвинских земель ясно чувствуется переход к денежной
ренте, хотя наряду с деньгами оставались и куницы:
«А куничных грошей прислал 7 коп, а шерстью куниц
9...» 72. Также и в районе Дроков и Олучича. «Дроковцы
принесли дани полшестадесят коп грошей, а бобра грош-
ми копу грошей, а куниц грошми двадцать без одное, а
шерстью куниц 20 и 3. Олучичане дани дали — полстаде-
сять коп грошей, а куниц двадцать шерстью» 73.
В конце XV в. повсеместно на Руси идет процесс ко-
мутации ренты. Даже в Пермской земле, где основным за-
нятием населения вплоть до конца XV в. была промысло-
вая охота и рыболовство 74, уставной грамотой предус-
матривалась возможность замены соболиной дани день-
гами 75. Одна из причин этого явления заключалась в
начавшемся оскудении промысловых угодий. «А не бу-
дет соболь...»,— замечает пермская уставная грамота.
70 АЗР, т. I, № 71, после 1479 г., стр. 91.
71 М. Д о в и ар-Запольский. Акты Литовско-Русского
государства, вып. 1, 1390—1529. М., 1900, № 58, стр. 83.
72 Там же, № 38, стр. 68. Приходо-расходная запись писаря
господарского Ивашки Яцковича о данях с Задвинских волостей,
21 марта 1496 г. (Копа — 60 грошей).
73 М. Д о в и а р - 3 а п о л ь с к и й. Акты Литовско-Рус-
ского государства, № 33, стр. 63. Приходно-расходная запись пи-
саря господарского Федьки Хребтовича.
74 «Историко-филологический сборник Коми филиала АН СССР»,
вып. 4, стр. 244, дань взималась «за соболи и за белку и за бобро-
вые гоны, и за рыбную ловлю, и за кречатьи становища».
75 Там же.
63
Грамота о ржевской дани постоянно оговаривает: «А не
будет белок шерстью...». В какой-то связи с этим нахо-
дится и тот процесс коммутации ренты в Новгородской
земле, один из этапов которого зафиксирован в писцовых
книгах конца XV в.
К сожалению, данных о выплате феодальных повин-
ностей пушниной в центральных районах Руси XIV —
XV вв. в нашем распоряжении почти не имеется.
Косвенным свидетельством того, что и в центральных
районах Северо-Восточной Руси дань взималась белкой,
может служить докончаиие Василия Дмитриевича с мит-
рополитом Киприаном 1404 г., в котором читаем: «А на
тех селех данщику и белщику моему, князя великого, пе
быть»76. «Велщик» здесь, по-видимому, княжеский агент,
собиравший белку с населения.
По-видимому, эта форма оброка в течение всего XV в.
имела наиболее широкое распространение наряду с Обо-
нежьем и Вотской пятиной в районе Белоозера.
В жалованной грамоте, тарханной и оброчной, князя
Верейского и белозерского Михаила Андреевича митропо-
литу Терентию на села и деревни митрополичьего белозер-
ского Воскресенского Череповецкого монастыря, 1473—
1486 гг., указана величина дани в пользу князя: «А дают
те митрополичи христиане с тех митрополичих сел и де-
ревень моему казначею или моему даныцику в мою дань
оброком сто бел»77. В его же грамоте Кирилло-Белозер-
скому монастырю на дер. Новосельскую в Угле указано:
«А отседять старожилцы три годы, а пришлые десять
лет, ини дают в казну оброку князю на год по десяти
бел» 78.
Монастырь со своих деревень был обязан князю обро-
ком и платил его также белками. Так, можайский князь
Андрей Дмитриевич в своей жалованной грамоте на три
деревни, переданные им Кирилло-Белозерскому мона-
стырю в 1428—1432 гг., пишет: «... И с тех деревень дает
игумен Христофор моему казначею с году на год в мою
казну с деревни по десяти бел на Збор»79. По-видимому,
все владения Кирилло-Белозерского монастыря в середи-
не XV в. были обложены пушным оброком в пользу
76 ПРП, вып. Ill, М., 1955, стр. 422.
77 АФЗХ, ч. I, М., 1951, № 284, стр. 246.
78 АСЭИ, т. II, № 156, стр. 94, 26 июня 1451 г
79 Там же, № 51, стр. 34, 1428—1432.
64
князя. В жалованной грамоте Верейского и белозор-
ского князя Михаила Андреевича на две деревни ука-
зан оброк со всех монастырских земель: «А дает ми
игумен в мою казну с тех деревенек оброком з году па
год на Збор по 20 бел в тот же оброк, что ми даеть с всех
своих деревенек, по штисот бел» 80.
В той же форме, т. е. белками, монастырь платил об-
рок и за городской двор на посаде в Белоозере: «А даеть
игумен с тех людей в мою казну дань старосте по осми
бел оброком»81.
Пошлины за рыбную ловлю в Белоозере также взи-
мались белками. Уравнивая величину пошлин с монастыр-
ских неводов, с пошлинами белозерских горожан и дру-
гих монастырей, Михаил Андреевич пишет: «Мои рыб-
ники с -ыгумповых неводов и с его людей неводов, колко
Игумновых неводов ни буди, .за рыбное емлют с невода по
двадцати бел, как и у горожан емлют, и с Мортьемьянова
маностыря, и с Троецкого манастыря на Устьи»82.
В его же грамоте на землю Бережную в Карголоме
монастырским людям предоставляется право рыбной лов-
ли на озере, покупки рыбы за озером и торговли с куп-
цами в самом городе. «А дают в мою казну на Збор обро-
ком по десяти бел»83 84.
Пережитком прежней формы феодальной ренты яв-
ляется, по-видимому, и термин «писчая белка», которым
пестрят многочисленные жалованные грамоты этого вре-
мени.
Более поздние документы свидетельствуют о том, что
эта форма феодальной ренты продолжала существовать
наряду с господствующей денежной даже в XVI в. В на-
чале XVI в. великий князь жаловал дворян «мехом ко-
ломенским» и «мехом ржевским»81, собираемым по особым
спискам 85.
80 АСЭИ, т. II, № 140, стр. 83, 1448 — 1470.
81 Там же, № 126, стр. 77, 1448—1470.
82 Там же, № 236, стр. 156, 1476—1482.
83 Там же, № 136, стр. 81, 1448—1470.
84 Относительно подати, обозначаемой термином «мех», в ли-
тературе до сих пор нет полной ясности (см. А. А. 3 и м и н. Ре-
формы Ивана Грозного. М., 1960, стр. 188). Судя по расходным кни-
гам новгородского Софийского дома 1547 —1548 гг., «великодснский
мех» платился деньгами, преимущественно золотыми (В. Д. Г р е-
к о в. Монастырское хозяйство XVI—XVII вв. Л., 1924, стр. 77).
85 «Акты XIII — XVII вв., представленные в Разрядный приказ
5 А. Л. Хорошкевич р-
Кроме того, «мех» собирался в Твери, Костроме, Ка-
луге, Владимире, Новгороде и Дмитрове 86.
В других районах Руси, в частности в Двинском уезде,
в XVI в., бесспорно, существовала дань пушниной. Ку-
ростровская волость Двинского уезда в 1538—1539 гг.
платила еще «белейшую дань и горностали» 87.
Даже в первой трети XVII в. в районе Устюга суще-
ствовала подать белками («белочный оклад»)88.
В источниках XVI в. часто встречаются указания
на возможность замены «белочного оклада» денежным
в разной пропорции в зависимости от местных усло-
вий89.
Чрезвычайно интересна роспись оброков с троицких
деревень второй половины XVI в.: «...А с Малого Дуни-
лова 5 бел... А с Арнатовския деревни взят пять бел и
за пять денги взят... А с Куракина 17 бел. А с Куземки-
па 5 бел. А с Подики 4 белки»90. Все эти деревни находи-
лись в различных местах — в Суздальском, Бежецком,
Переяславском, Новоторжском уездах, однако всюду
выплата натурального оброка пушниной существовала
вплоть до второй половины XVI в.
Особенно часты указания относительно сохранения
«белочного оклада» в XVI в. в районе Белоозера. Извест-
на запись феодальных повинностей крестьян Надпорож-
представителями служилых фамилий после отмены местничества,
собранные А. И. Юшковым».— «Чтения ОИДР», 1898, ки. 2, стр. 71,
117.
86 «Архив историко-юридических сведений, относящихся до
России», изд. Н. Калачовым, кн. 3, СПб., 1861 г.— Боярская книга
1556 г., лл. 4, 5, 23, 47, 50, 80, 82, 141, 148, 158, 163, 165, 169.
87 П. А. С а д и к о в. Очерки по истории опричнины. М.— Л.,
1950, стр. 418.
88 С. Б. Веселовский. Акты писцового дома. Матери-
алы для истории кадастра и прямого обложения в Московском госу-
дарстве, т. 1. Акты 1587 —1627 гг.— «Чтения ОИДР», 1913, кн. 2,
стр. 206.
89 «А давати им с тех лесов и с пожен (в Двинском уезде.—
А. X.) оброку царю великому князю в казну з данью вместе по пя-
тидесяти бел на год, а за белку по три денги» («Архив П. М. Строева»,
т. 1, Иг., 1915, стр. 320, 1551 г.). В той же пропорции предусматри-
вался перевод на деньги и в Каргополе. «... Оброку за 600 за 20 бе-
лок по три денги за белки» («Книга сотная писцовая Каргопольского
посада и уезда 1556 г.», рукопись бывшего архива Мин. юстиции,
стр. 2); см. также прим. № 1 на стр. 36.
90 АСЭИ, т. I, № 221, стр. 157.
66
Меновая торговля на Севере (по Олаю Магнусу)
ского стана Белозерского уезда, датированная 19 декабря
1568 г. 91
Со 144 жилых дворов и 144 людей, живших в 35 дерев-
нях и 9 починках и располагавших 628 четвертями паш-
ни (55 вытей), оброк составлял 20 р. 10 денег, да кормо-
вых денег 3 р. и 5 алт. без полуденьги, 282 белки, да
«хлебного оброку пятьдесят полторы чети ржи да чет-
верик осминной да 103 чети с осминою овса» 92. Доля бе-
лок, конечно, ничтожна, однако показателен сам факт
включения их в состав натурального оброка.
На основе этих кратких и отрывочных сведений все-
таки можно сделать вывод о том, что в течение XIV—•
XV вв. в ряде русских земель выплата феодальных
повинностей пушниной занимала весьма значительное
место. В качестве основных поставщиков пушнины на
внешний рынок в это время выступали феодалы не только
Новгородской земли, но и всех остальных. К сожалению,
материал не позволяет сколько-нибудь точно определить
то количество пушнины, которое получали в качестве
натурального оброка отдельные феодалы. Крупнейшая
из новгородских боярынь Марфа Борецкая, по весьма
91 С. А. Шумаков. Обзор грамот Коллегии экономии,
вып. 2. Тексты и обзор белозерских актов (1395 —1758 гг.). М., 1900,
стр. 129—130.
92 Там же, стр. 134 —135.
5*
67
отрывочным данным писцовых книг, получала С части
своих земель свыше 3 тыс. шкурок белки, софийская каз-
на с двух волостей Вотской пятины — 17 9 0 93. Каковы
были их доходы в целом, судить очень трудно.
Нет почти никаких сведений и о том, каким образом
феодалы реализовали получаемую ими в виде дани
пушнину. Некоторый свет на связь купцов с феодальной ад-
министрацией проливает грамота Василия Темного в
Новгород. Согласно этой грамоте, Левка Фатьянов,
приказчик Михаила Тучи, и Никита Захаров, сельчанин
Исаака Андреевича Борецкого, заняли белку в долг у ус-
тюжских купцов М аксима Горбатого и Гриди Наумова, при-
ехавших на Северную Двину за мехами. Первый взял 500,
второй 200 шкурок94. Правда, в данном случае речь шла
не о покупке пли продаже белки, а о ее займе у купцов.
Однако показателен сам факт займа белки у купцов —
скупщиков пушнины.
* * *
Положение несколько изменилось в конце XV в.,
когда главным образом за счет исчезновения белки на-
метился быстрый переход от натурального оброка к де-
нежному. В. Н. Вернадский относит рост денежной ренты
в районах развитого звероловства и неземледельческих
промыслов за счет перевода на деньги именно белки 95.
Л. В. Данилова также считает, что денежный оброк по-
является в вотчинах с ярко выраженным промысловым
характером96. По-видимому, развитие внешнего рынка,
предъявлявшего огромный спрос на русскую пушнину,
способствовало переходу к денежной ренте, выступало
в качестве дополнительного фактора, который ускорял
развитие товарного производства в сельском хозяйстве.
Именно в непосредственной связи с этим процессом еле-
93 По подсчетам В. II. Вернадского и Л. В. Даниловой:
(В. Н. Вернадский. Новгород и Новгородская земля...,
стр. 68; Л. В. Данилова. Очерки..., стр. 83—84).
94 Н. П. Лихачев. Разрядные дьяки XVI века. СПб.,
1888, стр. 106.
95 В. Н. В е р и а д с к и й. Новгород и Новгородская земля
в XV в., стр. 81, 84.
96 Л. В. Данилов а. Очерки..., стр. 130—131.
68
дует рассматривать появление нового социального слоя
среди поставщиков1 пушнины на внешний рынок — кре-
стьян.
На основании наших данных трудно определить вре-
мя появления на внешнем рынке в качестве поставщика
пушнины крестьянина. Прямое указание относительно
крестьянской торговли пушниной относится к 1476 г.,
когда ганзейское купечество требовало от новгородцев,
чтобы вся пушнина, которую издавна привозили кре-
стьяне в город, продавалась им в том же виде, в каком
поступала в город 97. Как указывает сам источник, кре-
стьянская торговля пушниной существовала и раньше.
Этот же факт подтверждает и порядок торговли ею. Еще
в XIV в. в проекте договора с Новгородом (до 22 авгу-
ста 1371 г.) немцы требовали запрещения продавать пуш-
нину в мешках на немецком дворе и на улице, прилегав-
шей к нему. «И вашим братьям не торговать на нашем
дворе со своими мешками с мехом, а также и на нашей
улице, за которую мы серебро даем» 98 99. По-видимому,
здесь могла идти речь лишь о самых мелких поставщи-
ках пушнины, скорее всего самих крестьянах. Участие
крестьян во внешней торговле пушниной было бы невоз-
можным, если бы уже ранее вся пушнина поступала в
Новгород только из колоний. Таким образом, крестьян-
ская торговля мехами еще раз подтверждает правиль-
ность предположения о ролиновгородских пятинкак одного
из главных географических районов получения пушнины.
Дополнительным свидетельством участия крестьян в
меховой торговле мог бы служить состав отдельных пар-
тий этого товара. К сожалению, данных о непосредствен-
ных закупках пушнины у новгородцев почти не сохрани-
лось ". Известно, однако, что пушнина, купленная в
97 Ганзейские купцы писали в Новгород в 1476 г.: «...dat men
van oldinges alle schonwerck, anniige, klesem, luszwerck und aller-
leye ledderwerck, also dar de bure unde gheste in juwe stad in deme led-
dere plegen to bringende, so plach men dat in dem leddere den Dut-
schen vort vorkopen». HR, Abt. II. Bd. VII, N 360, S. 585, 15.VI
1476. Термин «bure» соответствует современному немецкому Bauer-
schaft (К. Schiller,— Aug. Lubben. MittelniederdeuLsches
Worterbuch. Bd. I. Bremen, 1875, S. 454).
98 ГВНП, № 42, стр. 75—76.
99 Единственное исключение см.: М. П. Лесников. Ган-
зейская торговля пушниной..., стр. 88.
69
Новгороде, не подвергалась пересортировке вплоть до
ее продажи. Поэтому количество пушнины одного и того
же сорта в отдельной партии характеризует способ тор-
говли этим товаром — розничной или оптовой.
Так, состав партий пушнины, купленных в Риге в
XIV— XV вв., точно отражает участие либо самих кре-
стьян, либо скупщиков из крестьян. Судя по описи това-
ров 1403 г., пушнина в Риге продавалась очень мелкими
партиями.
Таможенные книги и отдельные делопроизводственные
записи дают надежный материал для характеристики
крестьянской торговли па Руси XVII в. В источниках,
посвященных ревельской и новгородской торговле пуш-
ниной XIV—XV вв., нет подобных сведений. Все пар-
тии, отправлявшиеся из Новгорода, всегда хорошо подоб-
раны по сортам, причем число шкурок каждого сорта
редко опускается ниже 250 10°. В 1389 г., накануне за-
прещения торговли с Новгородом, ревельские купцы, ку-
пившие пушнину у новгородцев, имели партии по 10250,
3120, 2000, 400 шкурок и т. д.* 101. В 1391 и 1403 гг. они
приобретали пушнину в таких же количествах, за исклю-
чением самых дорогих сортов, вообще сравнительно редко
экспортировавшихся на Запад 102 103.
Картина мало изменилась и во второй половине XV в.
Пушнина, отправленная в 1458 г. на кораблях К. Шове
и К л. Вольтера, состояла из крупных партий разных
300 Единственное исключение составляет имущество некоего
Назария, торговавшего в Ревеле в 40-х годах XIV в. В его наслед-
стве пушнина представлена очень небольшими партиями — 13
волчьих шкур, 2 сорока без 1 шкурки бобра, 7 сороков и И лисьих
шкур и т. д. По-видимому, небольшая величина этих партий пуш-
нины объясняется редкостью самих сортов — и лисица и бобер
крайне редко вывозится за границу, также как и волк. Иное дело
белка, однако ее в наследстве Назария уже не было. LECUB, Bd. II,
N 835, S. 385—386, 11 сентября 1345 г.
101 HR, Abt. I, Bd. Ill, № 438, S. 451—452. Ревельские куп-
цы в Новгороде купили в 1389 г. 2000 тройниц, 1500 аниген,
1000 ласок.
103 HR, Abt. I, Bd IV, № 22, § 16, 19, 22, S. 16—17, № 422.
В 1391 г. у Германа Кирсхофа была тысяча русского хпеневерка,
у Альбрехта Лудепшеде 24 сорока русского верка; большая партия
русской пушнины была и у Иоганна Рихарда. Несколько меньшим
было количество тройниц, подпали, шевниц (сорта беличьего ме-
ха.— см. ниже): у Петра фан дем Берге — 21 сорок тройниц,
15 сороков подпали, 21 «рейзе» шевниц, 2 сорока дойниц,
70
сортов меха. Так, ревельскому купцу Люберту Хольтху-
зену принадлежало 1022 сорока шеневерка, 1 десяток,
3000 и 6 сороков выборгского шеневерка, 3 сорока гор-
ностаев, 24 сорока тройниц (из трех партий — 6, 8, 10 со-
роков) и 4 сорока шведских тройниц. Аналогичен и со-
став остальных партий 103. В принадлежавших Г. Кнап-
заку (1490 г.) трех бочках находилось 12 500 и 1 десяток
лушверка и 3500 белок другого сорта (rotorkens) —-
в одной, 12 500 лушверка, 500 и 2 сорока и 1 десяток
болларда, 2х/г сорока шкурок горностая — во второй,
1500 шеневерка, 3500 и 7 сороков хороших тройниц,
24, 11, 1004, 24 сорока тройниц с различными метками,
2 десятка козлиных шкур 103 1о4.
От последней трети XV в. сохранились свидетельства
о покупке новгородской пушнины как обычно крупными
партиями. Г. Реммелинкроде в 1487 г. отправил в Лю-
бек 3 тыс. ласок и 1000 тройниц 105.
Таким образом, по данным состава партий пушнины
но представляется возможным судить о развитии кре-
стьянской торговли. Наоборот, они характеризуют высо-
кую организацию новгородской пушной торговли, сосре-
доточивавшейся в руках крупных купцов 106. Насколько
велика была концентрация пушнины в руках отдельных
купцов, можно судить, сравнивая размеры отдельных пар-
тий, подобранных русскими скорняками или купцами,
с величиной оброка с крестьянского двора или с размера-
ми ренты, получаемой отдельными феодалами.
С одной стороны, партия пушнины в 5—10 тыс. шку-
рок белки, а с другой — оброк с крестьянского двора в
6—10 шкурок, рента в 500 белок (некоему Фоме) и в 3 тыс.
Марфе Борецкой с части ее земель.
По-видимому, только в самой последней трети XV в.
крестьянское хозяйство впервые оказалось способным
собственными силами поставлять на рынок предметы сво-
их промыслов в значительных количествах. С одной сто-
роны, продолжалось развитие товарно-денежных отноше-
ний, в которые втягивались и крестьяне, заинтересованные
103 HUB, Bel. XI, N 1253, S. 897—910.
104 Ibid., N 460, S. 324.
105 Ibid., N 169, S. 138.
106 Это обстоятельство отмечал уже М. П. Лесников (см.
М. П. Л е с н и к о в. Ганзейская торговля пушниной..., стр. 83—
84).
71
в получении соли, поступавшей отчасти из соб-
ственно новгородских солеварен, отчасти из-за границы.
С другой стороны, переход к денежной ренте, имевшей
одной из предпосылок рост внешнего рынка, толкал
крестьян выносить на рынок предметы промыслов, в том
числе и наиболее товарный из них — белку. Возможно,
этому отчасти способствовала и ломка феодального земле-
владения после включения Новгорода в состав Русского
централизованного государства.
Итак, в качестве основных поставщиков пушнины на
внешний рынок выступали феодалы Новгородской и дру-
гих русских земель, получавшие ее в виде ренты с зави-
симых от них крестьян. В географическом отношении
круг поставщиков пушнины не ограничивался север-
ными колониями, включал и центральные районы стра-
ны, в которых охота как подсобный промысел сельского
населения существовала и в XIV—XV вв. и в более
позднее время, играя впрочем меньшую роль в экономике,
нежели на севере. Однако нельзя переоценивать роль
центральных районов Руси в поставке пушнины на экс-
порт в силу целого ряда причин: ограниченных возмож-
ностей центральной Руси, относительно слабой связи
их с Новгородом, а самое главное иного направления
торговли — в XIV — первой половине XV в. на юг, а
с середины XV в.— па запад, в Великое княжество Ли-
товское.
В связи с развитием товарно-денежных отношений и
переходом к денежной ренте в конце XV в. началась
крестьянская торговля пушниной, пока еще в очень не-
значительных размерах.
II
Для истории русских промыслов представляет инте-
рес изучение состава новгородского пушного экспорта.
Установить его трудно главным образом из-за расшиф-
ровки названий отдельных сортов.
В конце XIX в. были сделаны первые попытки рас-
крыть тайну загадочных названий, под которыми меха
появлялись на рынках Северной и Восточной Европы.
Первая из них принадлежит В. Штиде, составившему наи-
более полный список всех мехов, находившихся в торговом
7-2
обороте Западной Европы 107. Одновременно этим вопро-
сом занялся и Л. Штида 108. Исходя из предпосылки,
в основном верной, что названия русских мехов должны
быть русского происхождения, Л. Штида толковал те
или иные термины лишь лингвистически, что же скры-
валось за ними, его но интересовало. В связи с этим
попытка Л. Штиды в целом оказалась неудачной. Ган-
зейские постановления о качестве экспортируемой пуш-
нины изучал К. Коппманн, стремившийся связать наз-
вания отдельных сортов с различными стадиями скор-
няжной обработки. Однако и ему не удалось довести
расшифровку названий до конца 109.
Наиболее правильны наблюдения М. П. Леснико-
ва 110, составившего список сортов пушнины, которую
вывозило из Восточной Европы в начале XV в. товари-
щество купцов Фекипгузенов. Сравнительно с ассорти-
ментом мехов, попадавших в руки этого объединения,
ассортимент новгородско-псковского экспорта был огра-
ниченнее 111.
Поскольку сорта пушнины почти не менялись на про-
тяжении XIV —- XV вв., на оба вока можно распростра-
нить единый список.
Это прежде всего так называемый верк (werk — в сред-
неверхпенемецком языке, Grauwerk — в современном не-
мецком) и различные производные от него — harwerk,
ledderwerk, schonewerk, luschwerk, обозначавшие различ-
ные сорта белки. В русских источниках этого времени
она называлась скорой, белкой, векшей (последний термин
известен по источникам XVII в.). Отдельные сорта белки
107 W. Stieda. Revaler Zollbucher und Quittungen. Einlei-
tung, S. CXXIV. ff.
108 Л. X. Штида. О различных наименованиях сортов меха
в ганзейское время.— «Труды IX Археологического съезда», М.,
1897, стр. 45—52.
109 К. Koppmann. Schewenissen und Troyenissen.
110 M. П. Л е с н и к о в. Ганзейская торговля пушниной...,
стр. 63.
111 Раньше историки не делали различия между ассортиментом
пушнины новгородско-псковского и западно-русского рынков. Так,
Л. К. Гетп в состав новгородского экспорта включает нехарактер-
ные для последнего boghenwerk, ghankwerk, klockwerk, schat-
werk, ebbeser (L. K. Goet z. Deutsch-Russische Handelsgeschichte,
S. 250). Случайное появление этих сортов в Новгороде в последней
трети XV в,объясняется, по-видимому, проникновением литовских
купцов в Новгород.
73
носили русские по происхождению названия, известные
в немецкой письменной традиции как anygen (onnyghen),
clesemes, doynissen, poppelen, troynissen, schevenissen.
Соответствующие им русские названия XIV — XVI вв.
сохранены русскими источниками далеко но полностью.
Известны лишь «чистая белка», «добрая белка», соответ-
ствующие немецкому шеневерк; подпаль как аналогия
к poppelen, тройници — к troynissen, шевпи, шевницы,
по-видимому, соответствовали schevenissen.
Вторую группу мехов составляют более дорогие —
бобер (bever), бобровые брюшки (bewerwamme), боб-
ровые шкурки (bewerhoyde), горностай (hormellen), ласка
(lasten) и ее выметки (lasten wymeteken), куница (mar-
ten), порка (mencken), выдра (otter), соболь (sabel).
Рассмотрение сортов меха начинаем с первой группы.
Само слово «werk», как предполагал еще А. И. Ни-
китский 112 113 и убедительно доказал М. П. Лесников из,
служило собирательным названием для всех мехов и осо-
бым — для одного только беличьего меха. В русских
источниках XI — XV вв. моха чаще всего называются
«скорой»114. Под этим названием, как раскрывает его
Тверская летопись, имелась в виду прежде всего белка:
«... Того ради и скора, рекше белка, вся изгыбе, не имый
кормля в сухе древе» 115 116.
Немногочисленные русские источники о внешней тор-
говле Новгорода указывают преимущественно белку.
Между 1416—1421 гг. Александр Труфанов продал ри-
жанину Гинце Сассенбеку и Гертеке, орденскому пере-
водчику, на 50 руб. белки П6. Рижанин Иволт, предъ-
112 А. И. Никитский. Указ, соч., стр. 165. Ту же точку
зрения разделял и О. Грейфенхагеи (О. Greiffenhagen.
Zur Geschichte Revals und seines Seehandels. 0. J. u. 0., S. 7).
113 M. П. Л e с и и к о в. Ганзейская торговля пушниной...,
стр. 71.
114 НПЛ, стр. 115, 120, 189, 192, 520, 522; ПСРЛ, т. IV, ч. 1,
вып. I, стр. 36, 40, 43, 47, 127; т. IV, ч. 2, вып. I, Пг., 1917, стр. 34,
37, 40, 43, 130; ПСРЛ, т. VII, СПб., 1856, стр. 10, 38, 282, 285, 286,
288, 338; ПСРЛ, т. IX, стр. 34, 97, 127; ПСРЛ,— т. XV, СПб., 1863,
стр. 56, 60, 64, 67, 161, 480; т. XVIII, стр. 36; т. XXIII, стр. 8.
т. XX, стр. 55, 93; т. XXIV, стр. 20, 22, 23, 25, 61; т. XXIV, стр. 61.
115 ПСРЛ, т. XV, стр. 480 (1408/6916).
116 ГВНП, № 57—58, стр. 95—96. Требования возврата бел-
ки новгородцы выставляли в начале XV в. См, Рижский городской
архив ф. 18, № 99-а.
74
являя псковичам иск па имущество своего брата, требо-
вал с них «белку без числа»117.
Мелкие партии в основном состояли из белки. Как
указывает договор Новгорода с ганзейскими городами,
заключенный 8 февраля 1423 г., из товара, принадлежав-
шего немцу Арнду, который «растерял» перевозчик Сте-
пан, найдено 2500 и 2 сорока верка и полтора сорока
норки (mencken)118.
Белка наряду с воском оставалась основным русским
экспортным товаром вплоть до конца XV в.119. В дого-
ворной грамоте Новгорода с ливонским магистром фан
Борхом 1 сентября 1481 г. говорилось о новгородской тор-
говле в Ругодиве: «А приедет новгородец на Ругодив с
воском или белкою, или с москотипьем...» 12°.
В качестве отдельных сортов пушнины ранее выделя-
лись plattes, rundes, rotes, schwartes werk. Однако эти
названия не обозначают сортов белки, различающихся
по качеству. Plattes u rundes werk — шкурки, снятые
различным способом: plattes — шкурка, разрезанная по-
полам, rundes — снятая трубкой или чулком.
Некоторые сорта белки, в частности лушверк, прода-
вались и плоскими и круглыми, другие — только круглы-
ми (шеневерк) или плоскими (аниген). Плоский мех луш-
верка ценился пиже круглого 121, и ганзейцы настаивали
на том, чтобы белка продавалась круглой. Такое требо-
вание они выставили в 1436 г. относительно шеневерка.
‘Вероятно, по этим же признакам и способу хранения шку-
рок разделяются ledderwerk и harwerk, обычно противо-
поставляемые друг другу в источниках. Первый — вы-
вороченный мехом внутрь, мездрой наружу, второй —
наоборот 122. Последний способ в русских источниках
XVII в. называется «на волосу».
По-видимому, отличия белки по цвету и способу хра-
117 ГВНП, № 336, стр. 323, 1463—1465 гг.
118 ГВНП, № 62, стр. 104.
119 Белка господствовала и в русском экспорте па юг. (В. Е. С ы-
р о е ч к о в с к и й. Гости-сурожане, стр. 61; Сб. РИО, т. 35,
стр. 45; т. 41, стр. 214, 392, 402, 406, 424, 436; т. 95, стр. 25, 37, 74, 75,
449, 462, 542, 643, 681).
120 АЗР, т. I, № 75, стр. 96.
121 М. П. Л е с и и к о в. Ганзейская торговля пушниной...,
стр. 70.
122 О способах снимания шкурок см.: Г. Р а х м а п и и. Пер-
вичная обработка пушной шкурки. М,— Л., 1933, стр. 25—26.
75
пения соответствовали отдельным районам ее добычи:
западная белка, из района Смоленска, рыжевато-красная
и очень дешевая, хранится обычно «на волосу», что соот-
ветствует немецкому термину «harwerk», северная — се-
рого цвета и более прочная — мездрой наружу 123.
«На волосу» (в виде харверка) хранится бунтверк,
ротверк. В перечислении товаров, находившихся па ко-
рабле Реймарка Бойтина в 1403 г. и происходивших из
западных областей Руси, читаем: «15 ty ruffi operis (bunt-
werk) in crinibus, 1000 operis mediocris in crinibus, 8 ty
pulchri operis (schonewerk) in crinibus, I ty boni operis in
crinibus, 38 ty operis in crinibus, vulgariter harwerk».
(15 сороков пестрой белки на волосу, 1000 средней белки
на волосу, 8 сороков чистой белки, на волосу, 1 сорок хо-
рошей белки на волосу, 38 сороков белки па волосу, обыч-
но (называется] харверк)124.
Schoneverk обычно остается в виде ledderwerk. Кнап-
заку среди других мехов в Новгороде в 1491 г. принадле-
жало 1500 schonsz werkes ymme ledder 125.
Фактически в Новгороде в виде harwerk’a оставалось
очень небольшое количество шкурок; в 1403 г. у дерптских
купцов из 90 тыс. шкурок, отправленных на кораблях
Реймара Бойтина, было только 120 шкурок harwerk.
Rotes, schwartes, buntwerk — это, по-видимому, та же
самая белка, несколько различающаяся по цвету в зависи-
мости от времени или места лова зверей.
Разнообразные сорта пушнины могут различаться по
цвету меха. Так, в дордрехтском таможенном уставе
1287 г. говорится о шене буитверке 126.
На западноевропейском рынке раньше всего появи-
лась и особенно высоко ценилась белка из центральных
и северных районов Руси. На это указывают первые упо-
минания о русской белке. В Англии, куда в огромных ко-
личествах русские товары поступали в XIII в., пушнина
обычно называлась grauwerk127.
Одним из наиболее распространенных сортов новго-
родской экспортной пушнины был шеневерк. Его немец-
123 П. Ф. Тверд овский. Русская пушнина. Ее виды, за-
готовка, сортировка, храпение и сбыт. М.— Л., 1925, стр. 26.
124 HR, Abt. I, Bd. V, № 442, S. 347—350.
125 HUB, Bd. XI, № 460, S. 324, cep. 1491.
126 HUB, Bd. I, № 1033, S. 360.
137 К. К u n z e. Hanseakten aus England, № 32, S, 28.
76
кое название schone werk — «Прекрасная белка»), по-
водимому, соответствовало русскому «чистая белка, доб-
рая белка», бытовавшему в XVI—XVII вв.128 129 Шеневерк
наряду с аниген считался одним из самых лучших сортов
пушнины и вывозился постоянно.
Шеневерк — первый из сортов пушнины, о вывозе
которого из Новгорода известно уже в конце XIII в.120.
В Любеке он появился в XIII в.130, в Гамбурге — в на-
чале XIV в.131. Уже в конце XIVв. (1389 г.) он встречается
даже в районе Рейна 132. В середине XIV в. с ним пре-
красно знакомы в Брюгге и Дордрехте, ревельские купцы
систематически вывозили пушнину этого сорта133. Он
был основным сортом меха, которым торговали Виттен-
борги 134, как, впрочем, и другие ганзейские купцы 135.
В 1389 г. преобладающим сортом русской пушнины
в руках ревельских купцов был верк и шеневерк 136.
В конце XIV — начале XV в. шеневерк также стоял на
одном из первых мест среди остальных сортов мехового
экспорта 137. Преобладал он и в вывозе самих новгород-
128 «Акты, относящиеся до юридического быта Древней Рос-
сии», т. II, СПб., 1864, стр. 330, 1684; И. Н. Шмелева. Русская
Торговая книга XVI в., стр. 259; «Таможенные книги Московского
государства XVII века», под ред. А. И. Яковлева, т. I, М. — Л.,
1950, стр. 196, 217, 222, 278.
129 LECUB, Abt. I, Bd. I, № 269, S. 249. В перечислении потерь
немецких купцов па пути между Новгородом и Псковом записано;
«Item anno Domini 1311 Johannes Cesar et Jordanus suns gener perdi-
derunt 8 millenaria pulcri operis, item Goscalcus de Rene 9 mille-
naria, item Nicolaus de Beveren 7 1/ч millenare, item dominus Johan-
nes sacerdos noster 1 millenare pulcri operis cum libris (liburnis)...
item Egbertus Kempe in stagno dicto Oldagische ze perdidit 24 pulcri
operis» (HUB, Bd. II. N 187, S. 78). Латинский термин opus pul-
chrum соответствует немецкому schonewerk.
130 LECUB, Bd. I, N, 269, S. 249.
131 HUB, Bd. Ill, N 63, S. 29—31, 1340.
132 LUB, Bd. IV, N 507, S. 553.
133 LECUB, Bd II, N 956; HR, Abt. 1. Bd. Ill, № 342, 17, S.
347; N 343, § 15, S. 349.
J34 С. M о 1 1 w o. Op. cit., t. I, § 35, 59; t. II, § 217 (1000 sco-
nes werkes — весна 1357 г.), § 239 (15 000 scones werkes), § 240, 272
(5000 operis pulchri — осень 1357 г.), § 273, 315.
135 В 1372 г. Герман Форете вывез из Новгорода 7500 шкурок
шеневерка. HUB, Bd. IV, N 427, S. 178—179, 10.IX 1371.
136 HR, Abt. I. Bd. Ill, N 438, S. 451—452, 10.VIII 1389.
137 P. Johansen. Libri de diversis articulis... 1333—1374.
Publicationen aus dem Stadtarchiv Tailins, N 8, Tallin, 1935, N 563;
HR, Abt. I, Bd. IV, N 22, S. 16 — 17; N 64, S. 579.
77
ских купцов. Так, у пяти новгородцев, продавших всего
35 153 шкурки, было 22 тыс. шеневерка 138 139.
Шеневерк стоял па первом месте в экспорте из Нов-
города Тевтонского ордена (101 250 шкурок за 1398—
1400, 1402—1403 гг., т. о. треть общего вывоза пушнины
за эти годы 130.
Большое количество шеневерка находилось и у дерпт-
ских купцов на кораблях Энгельбрехта Боннита и Рей-
мара Бойтина в 1403 г. (9013 и 24 260 шкурок шепевер-
ка)140. В 1440 г. при краже пушнины из четырех бочек,
хранившихся на немецком дворе в Новгороде, ганзей-
ские купцы потеряли больше всего шеневерка (2415 шку-
рок из 5 тыс.)141. Ревельские купцы на кораблях Кер-
стена Шове и Клейса Вольтера везли в Любек в 1458 г.
28 670 шкурок шеневерка из 85 тыс. шкурок 142. К концу
XV в. шеневерка экспортировалось несколько меньше,
чем раньше. Хинрик Кнапзак из Любека в 1490—1491 гг.
имел в Ревеле 36 040 шкурок, па долю же шеневерка
приходилось 1500 143.
В конце XV в. этот сорт меха был хорошо известен
и в Москве. Во время пребывания ганзейского посольства
в Москве в 1494 г. каждый из его членов получил по
5000 шеневерка 144. Помимо этого некоторые ганзейские
послы сами покупали шеневерк. Так, Г. Реммелинкроде
имел 4 тыс. 13 сороков белки 145.
Ближе всего по своим качествам и цепе 146 к шеневерку
был сорт аниген, появившийся в новгородском экспорте,
насколько можно судить по письменным источникам,
в XIV в.147. Наибольшее количество пушнины этого сор-
138 HUB, Bd. VI, N 234, S. 130-131, 8. VIII 1419.
139 Высчитано по данным М. П. Лесникова (М. П. Л осп и к о в.
Торговые сношения, стр. 266—269).
140 HR, Abt. I, Bd. V, N 442, S. 347—350.
141 LECUB, Bd. IX, N 80, § 23, S. 44.
142 HUB, Bd. XI, N 1253, S. 806—810.
143 Ibid., № 460, S. 324.
144 LECUB. Abt. II, Bd. I, N 34, S. 29. Отчет T. Шрове.
145 LECUB, Abt. II, Bd. I, N 31, S. 23, 17.VII ff., 1494.
14fi В начале XV в. в Брюгге аниген стоил 9 ливров 5 шилл.—
10 ливров 12 шилл., шеневерк — 10 ливров 15 шилл. (М. П. Л ве-
ников. Ганзейская торговля пушниной..., стр. 70—71).
147 C.Mollwo. Op. cit., Т.П. § 126, 1353—1354. Этот мех
в торговой книге Виттенборгов называется «onige». HR, Abt. I,
78
та вывозились в конце XIV — начале XV в.148. Лнйгей
в XV в. сравнительно редко появляется па рынке 149.
По-видимому, он представлял собой шкурку белки,
снятую, в отличие от шеневерка, чулком. Во время пе-
реговоров с Новгородом в 1436 г. ганзейские послы жа-
ловались па изменение сортов пушнины. Они заявляли,
что аниген прежде бывал обычно круглым, а теперь его
делают плоским и превращают в шеневерк: «... Dat уп
ertieden plegen runde annigen to zinde, dat werde nu gep-
lettet unde schonewerk van gemaket» 15°.
M. П. Лесников, пытаясь выяснить происхождение
ряда названий сортов меха из географической номенкла-
туры, предположил, что термин аниген служил для
обозначения онежской белки 151.
Сортом белки, не менее распространенным в новго-
родско-ганзейской торговле, чем шеневерк, был луш-
верк, который ранее, до исследований М. П. Лесникова,
рассматривался как мех рыси (Л. Штида, Л. К. Гетц,
К. Коппманн). По цвету различается два сорта лушвер-
ка — красный и черный, что дало основание некоторым
исследователям отождествить его с мехом лисицы. И спо-
соб снимания шкурки (лушверк снимали и чулком и ре-
зали пополам, почему он подразделялся на плоский и
круглый, а лисицу снимали только чулком) и частая за-
мена лушверка другими сортами белки говорят против
этого предположения.
Bd. Ill, N 342, S. 347.1387; N 343, S. 349; Bd. IV, N 22, S. 16,
1391; № 640, S. 579, 30. Ill 1394.
148 Сравнительно много вывез в конце XIV — начале XV в.
(за 5 лет) Тевтонский орден — около 68 тыс. шкурок (67 870 из
340 тыс.) (М. II. Лесников. Торговые сношения..., стр. 266—•
269). Большую партию (1500 шкурок) отправил ревельский ратс-
херр Г. Кроувель в 1389 г. (HUB, Bd. IV, N 957, S. 426).
149 За XV в. данными о фактическом вывозе анигепа не распо-
лагаем. Однако он продолжался, что явствует из жалоб ганзейских
купцов на злоупотребления в торговле им. (LECUB, Bd. IX, N 80,
§ 30, S. 46).
150 LECUB, Bd. IX, N 80, § 15, S. 43.
151 M. П. Лес и и ков. Ганзейская торговля пушниной ...,
стр. 72. Эту мыслыюдтверждает не только совпадение термина с
названием географического района, по и время появления этой бел-
ки в новгородском экспорте (вторая половина XIV—начало XV в,—
это время активного освоения Обонежья новгородским боярством):
наконец, этот сорт известен только в Новгороде. По-видимому, он
мало отличался от других сортов, и его географические особенности
во второй половине XV в. уже забылись.
79
Лушверк можно отождествить с русским словом «луч-
шая» или упоминаемым С. Герберштейном Litzschna 152.
В течение всего изучаемого периода этот сорт экспорти-
ровался постоянно и в довольно большом количестве,
далеко уступая, однако, шеневерку.
Товарищество купцов во главе с Г. Виттенбергом вы-
возило и лушверк 153. В 1403 г. у дерптских купцов на
судах Энгельбрехта Воннита и Роймара Бойтина больше
всего было именно лушверка — свыше 46 тыс. (7940
и 38 150) 154 155. В вывозе Тевтонского ордена лушверк стоял
на втором месте, немного уступая шеневерку (около
96 тыс. за 1398—1400, 1402—1403 гг.)]55. В торговых
оборотах Фекингузенов лушверк играл не особенно боль-
шую роль. За два года, 1406—1407, они вывезли только
4250 шкурок, в четыре раза меньше, чем шеневерка. Ре-
вельский ратман Герман Липпе, торговавший в Новго-
роде, послал в 1423 г. в Любек с Годеке Хопе для пере-
дачи Бранду фан дем Броке 1 тыс. lusches werkes 156.
Шесть русских купцов вывезли в Ревель 2500 шкурок
лушверка (из 35 тыс. шкурок)157. Из всех сортов меха
на кораблях Керстена Шове и Клейса Вольтера в 1458 г.
у ревельских купцов было больше всего лушверка —
36 550 (почти половина общего груза пушнины)158.
В 1491 г. у умершего в Ревеле Хинрика Кнапзака среди
прочих мехов (36 тыс. шкуров) было 25 тыс. шкурок
лушверка 159 160.
Еще один сорт белки, «клеземес», по мнению А. И. Ни-
китского,— кляземская белка 16°, ценился несколько
ниже, чем шеневерк и аниген. За правильность гипотезы
152 Герберштсйп сообщает, что беличьи шкурки продаются
обычно связанными в пучки по 10 штук, причем в каждом ока-
зывается по две суммы лучших, которые называются «личными»
(Litzschna), затем похуже — «красные» (Crasna), четыре «подкрас-
ные» (Pocrasna), последняя, самая скверная— «молочная» (Moloi-
schna). С. Г е р б е р ш т е й п. Указ, соч., стр. 95—96.
153 С. М о 1 1 w о. Op. cit., Т. I, § 55 (de lucisco орете 20 in arg
et 1 fertonem minus 14 d.).
154 HR, Abt. I, Bd V, N 442, S. 347—350, 19.11 1406.
155 M. П. Л e c n и к о в. Торговые сношения..., стр. 226—269.
156 LECUB, Bd. VIII, N 299, S. 174, 25. VIII, 1430.
157 HUB, Bd. VI, N 234, S. 130—131, 8. VIII 1419
158 HUB , Bd. XI, N 1253, S. 806—810.
159 Ibid. № 460, S. 324.,
160 А. И. II и к и т с к и и. История экономического быта:
стр. 165.
80
о происхождении этого названия от района Клязьмы гово-
рит качество этого сорта и условия его появления на нов-
городском рынке. Этот сорт пушнины вплоть до конца
XIV в., по-видимому, не вывозился из Новгорода. В конце
XIVb. он стал появляться сразу большими партиями.
Орденские приказчики закупали такую пушнину в зна-
чительных количествах и в самом Новгороде и в Прус-
сии: в 1398 г. в Новгороде была куплена бочка клязем-
ской белки с 7250 шкурками, в 1402 г.— с 4 тыс., а в Прус-
сии— с 5 тыс., в 1403 г. в Новгороде — с 8 тыс., в Прус-
сии — с 6970 1<31. В 1403 г. на кораблях Энг. Бонпита
и Р. Бойтина дерптские купцы везли свыше 14 тыс. шку-
рок «клеземес» 102. У русских купцов, приехавших в Ре-
вель в 1419 г.,было с собою 4 тыс. «клеземес» (из 14 тыс.)1ез.
От второй половины XV в. данных о фактическом выво-
зе этого сорта нет, однако в постановлении 1476 г. кля-
земская белка упоминается наряду с другими скверными
мехами. Торговля кляземской белкой продолжалась на
Руси и в XVI в.161 162 163 164.
Проникновение ее на новгородский рынок, вероятно,
объясняется укреплением экономических связей Нов-
города с центральными областями Руси. Однако каждое
более или менее значительное появление кляземской
белки сопровождалось жалобами ганзейских купцов на
так называемую «подделку» мехов. Так было в 1424 г.165 166
Это полностью совпадает с сообщаемыми Кильбургером
сведениями о московской белке (идентичной кляземской)
как скверной, с коротким и тонким мехом 1<3<3. На русском
рынке XVI в. она ценилась гораздо ниже устюжской.
Величина «поворотного», взимаемого в Белоозере с кля-
земской белки, была вдвое меньше, чем с устюжской
(2 и 4 деньги с 1000 шкурок).
Шевениссен, («шевницы»), по определению М. П. Лес-
никова,— «отходы при сортировке, брак, может быть,
даже нецельные шкурки, обрывки или обрезки 167, в боч-
161 М.П.Л есников. Торговые сношения..., стр. 266—269.
162 HR, Abt. I, Bd. V, № 442, S. 347—350, 19. 11. 1406.
163 HUB, Bd. VI, N 234, S. 130—131, 8. VIII 1419.
164 Упоминается в Белозерской таможенной грамоте 1551 г.—
ААЭ, т. I, N 230, стр. 225.
165 LECUB, Bd. VII, N 107, S. 86.
166 Б. Г. К у p ц. Сочинение Кильбургера о русской торговле
в царствование Алексая Михайловича. Киев, 1915, стр. 97.
167 М. П. Л е с н и к о в. Торговые сношения..., стр. 266—269.
6 А. Л. Хорошкевич gj
ке их умещается вдвое больше, чем обыкновенных шкурок
(до 12 тыс.).
В списке товаров па корабле Энгельбрехта Бонпита
(1403 г.) шевениссы называются легким (буквально «ме-
нее волосатым») мехом: «34 reysis operis levioris dicti
scheveriissen».
Нс исключено, что название единицы счета этого сорта,
Reyse (18 шкурок)]68, отличающейся от обыкновенной еди-
ницы, «сорока», произошло от русского глагола «резать».
Это может быть еще одним доказательством в пользу
того, что шевницы — обрезки. Слово это восходит
к слову шевни 168 169, единственному из названий сорта бе-
личьего меха, которое от XIV в. сохранилось вплоть
до XVI в. В русской Торговой книге сказано: «§ 175.
Шевеиь 1000 по 10 ефимков» 17°. Шевни, как и прежде,
продавались по тысяче штук, так же значительно (в че-
тыре раза) уступали в цене белке (тысяча белок по Тор-
говой книге стоила 40 ефимков), тысяча шевней в XVI в.,
судя по таможенной грамоте 1586 г., обкладывалась пош-
линой в четыре раза меньшей, чем тысяча белки: «А братп
ему дворовая пошлина: с тысячи белки Шувайские и
Устюжские по четыре денги, а с шевни по денги» 171.
Шевницы — schevenissen известны в Европе с сере-
дины XIII в. 172, однако в источниках, относящихся
к Новгороду, они впервые упомянуты в 1343 г. 173 Фак-
тический вывоз их отмечен в 1354 г. в торговой книге
Виттеиборгов 174. Обычно шевницы продавались сразу
168 К. Kunze. Hanseakten aus England..., N 326, S. 243—
244.
169 Л. Штида правильно считал, что оно происходит от этого
русского слова, но ошибался, полагая, что оно означало полость,
сшитую из определенного числа беличьих шкур (Л. Штида.
Указ, соч., стр. 47). Это мнение приняла и И. II. Шмелева.
(И. II. Ш мелева. Указ, соч., стр. 258).
170 Там же, стр. 94.
171 ААЭ, т. I, № 331, стр. 399, 1586 г. В XVII в. они продава-
лись меньшими партиями (по 200, 300). Иногда идентифицировались
с белкой: «11 900 белки шевни», «300 векош шевни» («Таможенные кни-
ги Московского государства XVII века», т. I, М.— Л., 1950, стр. 92,
196, 199 и особенно 221, 222).
172 HUB, Bd. I, N 432, S. 145. Название «шевницы» указывает
иск новгородцев начала XV в. (Рижский городской архив,, ф. 18,
№ 99-а)
173 W. S с h 1 и 1 е г. Die Nowgoroder Schra in sieben Fassungen.
Red. IV, § 107, S. 160.
174 C. Moll w o. Op. cil., T. II, § 126, S. 26.
82
очень большими партиями. Торговое товарищество во
главе с Фекипгузенами вывезло за 1406—1407 гг. около
40 тыс. шевниц 175. На корабле Якоба Дуббельсона, где
находились товары ревельских купцов, было 26 тыс.
шевниц (из 220 тыс. шкурок)176. В 1403 г. дерптские куп-
цы на кораблях Энгельбрехта Боннита и Реймара Бой-
типа везли около 15 тыс. шкурок этого меха 177. Круп-
ную партию шевниц (36 500) вывезли приказчики Ордена
из Новгорода в 1398 г. 178 у одного из русских купцов
в 1419 г. было с собою в Ревеле 1 тыс. шевниц 179. Срав-
нительно немного шевниц имели ревельские купцы в
1458 г. на суднах Керстена Шове и Клейса Вольтера
(только 4 тыс.) 18°.
Близким по качеству и по цене к шевпицам был сорт
«поппелен», происхождение названия которого долго вызы-
вало недоуменные размышления ганзейских историков.
М. П. Лесников на основе торговых книг Фекипгузепов
доказал, что это беличий мех с некоторыми недостатками,
в связи с чем он продавался гораздо дешевле остальных
сортов 181 и приближался по цепе к шевеписсам и трой-
ниссам 182. Наиболее убедительным представляется тол-
кование происхождения его названия от слова «подпали»,
долго сохранившего значение беличьего меха невысокого
качества с рыжей полосой 183. Впервые этот термин
175 М. П. Лесников. Ганзейская торговля пушниной...,
стр. 79.
176 HR, Abt. I, Bd. VIII, N 960, S. 628, 6.XII 1393; Bd. IV,
№ 640, S. 579.
177 HR, Abt. I, Bd. V, № 442, S. 347—350, 19.11 1406.
178 M. IT. Л e с н и к о в. Торговые сношения..., стр. 266—269.
179 HUB, Bd. VI, № 234, S. 130 — 131, 8.VIII 1419.
180 HUB, Bd. XI, № 1253, S. 806—810.
181 М. П. Лесников. Ганзейская торговля пушниной...,
стр. 69.
182 Иногда эти три сорта продаются вместе и даже по одной цене.
Такой случай отмечен в торговых книгах Тевтонского ордена под
1397 г. (С. S a t t 1 е г. Die Handelsrechnungen des Deutschen Ordens,
S. 406). В 1448 г. эти меха снова продавались вместе. Было продано
«6 1/2 tymmer troynissen, poppelen, scevenissen» (HR, Abt. II, Bd.
Ill, N 516, S. 394—395, 27. IV 1449).
183 «Таможенные книги Московского государства XVII века»,
т. I, стр. 25, 179, 197, 222, 278 и др. Этот термин часто встречается
в таможенных книгах XVII в., причем иногда в сочетании с «векшей»
«450 векош подпалей» (там же, стр. 27, 38, 112; т. II, стр. 100); см.
также И. Н. Шмелева. Указ, соч., стр. 259. Даже в XIX в.
в Сибири белку, добытую в сентябре — начале ноября, обычно па-
6*
83
употреблен в купчей докладной игумена Кирилло-Белозер-
ского монастыря в конце XIV — начале XV в. 184
Вывоз подпалей, начало которого по письменным ис-
точникам прослеживается с XIV в., не прекращался
вплоть до конца XV в.185. Однако подпали всегда выво-
зились в незначительном количестве: дерптскио купцы
в 1403 г. па двух кораблях везли 900 шкурок, товари-
щество Фекингузенов в 1406—1407 гг.— 1840 шкурок,
ревельские купцы в 1458 г.— 1000 и т. д.
Типично новгородским сортом пушнины были трой-
ниссы, название, по-видимому, произошло от русского
слова «тройницы» — «тройничи»186. Происхождение рус-
ского термина неизвестно. Позднее он полностью исче-
зает из употребления.
Тройницы, как правильно указывали К. Коппманп
и К. Верман, представляли собой обработанные шкурки
белки 187. Предположение К. Коппманна об использо-
вании для этой цели шкурок с различными изъянами не
находит, на наш взгляд, подтверждения в источни-
ках 188 189 190. Тройницы большей частью изготовлялись очень
похожими на другие сорта беличьего меха — шеневерк,
аниген, лушверк. На корабле Реймара Бойтина в 1403 г.
находилось «3 ty operis troynissen et poppelen collectim» 18<J,
«1000 operis dicti lussche troynissen», «7 ty operis dicti
lussche troynissen» 19°.
В 1458 г. в списке товаров на кораблях Клейса Воль-
тера и Керстена Шове из Ревеля значатся: «3 десятка
тройниц, подобных лушверку, 1500 тройниц, таких же
хороших, как лушверк, 12 сороков тройниц, подобных
зывали подпалыо, так как мех па спинке в это время еще бывал ры-
жеват (М. Ф. Криво in а п к и п. Енисейский округ и его жизнь.
СПб., 1865, т. II, стр. 43).
184 АСЭИ, т. П, № 10, стр. 19, 1397—1427 гг.
185 Уже в 1-й половине XIV в. он хорошо известен наЗападе (С.
М о 1 1 w о. Op. cit., Т. I, § 63, S. 8; HUB, Bd. Ill, N 63, S.30, 1345).
186 ГВНП, № 69, стр. 114. Л. Штида па основе этого указа-
ния решил, что соболи и тройниссы — одно и то же (Л. X. Ш т и д а.
Указ, соч., стр. 47).
187 К. К о р р m а н н. Op. cit., S. 71. К. Верман полагал, будто
это различные изделия из меха (С. Wehrman. Konfiscation der
aus reinenr Pelzwerk hergestellten Troinissen. IIGbll., Jg. 1895,
S. 144—145).
188 К. К о p p m a n n. Op. cit., S. 67—68.
189 К. К u n z e. Hanseakten aus England, № 116, 326, S. 254.
190 Ibid., § 30, 42, S. 244—245.
84
лушверку, 4010 простых тройниц, 3000 хороших шене-
тройниц, 1000 хороших тройниц, подобных шеневерку,
8V2 сороков тройниц, подобных аниген, 3 сорока трой-
ниц, подобных красному лушверку»191.
М. П. Лесников уже отмечал, что тройницы прода-
вались по той же цене, что и аниген, шеневерк, луш-
верк 192. На основании вышеприведенного можно согла-
ситься с его предположением, что тройницы относились
к той же группе мехов, что шеневерк, аниген и луш-
верк 193, однако были худшего качества. В связи с этим
понятны ограничения в торговле этим сортом, первое из
которых было принято в 1343 г.
В XIV в. экспорт тройниц был невелик. Еще в 1389 г.
из 72 тыс. шкурок, находившихся в руках ревельских
купцов перед запрещением торговли с Новгородом, толь-
ко 840 шкурок были «troynissen» 194. В экспорте Ордена
тройницы появлялись не всегда и в незначительном ко-
личестве (в 1398 г.— 180 шкурок в 1399 г.— 1740).
Однако одновременно Г. Кроувель, ревельский ратман,
отправил из Новгорода 2 тыс. тройниц для продажи на
западе 195. Больше всего тройниц изготовлялось в XV в.,
когда их экспорт стал постоянным. У шести русских куп-
цов было отобрано 3700 шкурок из 13 тыс.196. Товари-
щество Фекингузенов в 1406—1407 гг. вывезло
17 580 тройниц (из общего числа в 77 302 шкурок) 197.
В 1403 г. на судах Э. Боннита и Р. Бойтина купцы из
Дорпта имели свыше 20 тыс. тройниц разного качества
(«operis pulcliri de troyenissen, boni operis de troyenissen,
operis melioris de troyenissen» 198). Кузьма Ларионович
в Ругодиве продал Ивану Амбуру «соболи и тройничь,
191 HUB. Bd. XI, N 1253, S. 807—810. «3 tendelinge troynissen
geliick luswerk, 1500 troynissen so gut also luswerck, 12 ty troynissen
geliick luswcrckes, 4010 slichter troynissen, 3000 gude schone
troynissen, 1000 guder troynissen geliick schonen werke, 8V2 ty
troynissen geliick anio, 5 ty troynissen liick roden lussesch werke».
192 M. П. Л e c n и к о в. Ганзейская торговля пушниной...
стр. 68.
193 Там ж с, стр. 68.
194 HR, Abt. I, Bd. Ill, N 438, S. 451—452, 10.Ill 1389.
195 HUB, Bd. IV, N 975, S. 425—426, 19. VI 1389.
196 HUB, Bd. VI, N 234, S. 130, 131, 8. VIII 1419.
197 M. П. Лесников. Ганзейская торговля пушниной...,
стр. 79.
193 HR, Abt. I, Bd. V, № 442, S. 347—350, 19.11 1406.
85
и камъки» 19!). Из Ревеля Маркварт Бретхольт и Генрих
фан ден Путте послали в Брюгге 3500 тройниц 20°.
В 1458 г. ровольские купцы везли около 13 тыс. трой-
ниц (25% общего вывоза) 199 200 201.
Вывоз тройниц продолжался и в конце XV в. Ревель-
ский купец Г. Реммелинкроде вез в 1487 г. на корабле
Матиаса Шварте 1000 troyenissen 202. У Хинрика Кнап-
зака из Любека, умершего в Ревеле в 1491 г., осталось
пушнины 36 040 шкурок, среди которых 5340 шкурок
было sclione troyenissen 203.
Приведенные сведения характеризуют экспорт из Нов-
города основных сортов белки, обычных для новгород-
ского пушного рынка. В ганзейских постановлениях
иногда упоминаются и другие ее сорта неновгородского
происхождения. Их рассмотрение уместно в связи с изу-
чением торговли Западной Руси.
В целом на протяжении XIV — XV вв. в экспорте
белки произошли некоторые изменения; в конце XIV в.
появилась кляземская белка, в течение XV в. почти
исчезла онежская, но вывоз основных сортов — шене-
верка и лушверка — происходил постоянно.
В конце XV — начале XVI в. произошла резкая
смена в терминологии сортов белки. Западноевропейские
термины вышли из употребления. Уже в конце XV в.
многочисленные термины для обозначения различных
сортов белки заменяются немногими с самой общей ха-
рактеристикой. В описи товаров корабля, севшего на мель
в 1493 г. около Готланда, упоминается только «werk» 204.
В иностранной торговой терминологии исчезают на-
звания, употреблявшиеся в XIV — XV вв. В сообщениях
иностранцев, посещавших Россию в XVI — XVII вв.,
не указываются те сорта пушнины, которые вывозились
ранее. Герберштейн не знает ни одного из них. Родес
п Кильбургер различают по сортам лишь дорогие меха:
соболь хороший, простой, собольи брюшки, кончики
(Punten), опушки (Rante), хвосты; куницу казанскую
199 ГВНП, N 69, стр. 114, не позднее 1439 г.
200 LECUB, Bd. VIII, № 142, S. 88, конец 1429 г.
201 HUB. Bd. XI, N 1253, S. 806—810.
202 Ibid., N 169, S. 138.
203 Ibid., N 460, S. 324.
204 W. S t i c d a. Ueber die Quellcn..., S. 46—52.
86
и сибирскую 205. В русской терминологии происходит
то же самое. Сохраняются лишь некоторые из названий
ио происхождению, по месту лова белки: шувайская,
устюжская, кляземская.
По-видимому, ото явление вызвано исчезновением ста-
рых контрагентов Новгорода: место ганзейских купцов
постепенно заняли нидерландские, отчасти английские
и т. д.
С другой стороны, этот процесс связан, вероятно, и с
изменением района поставщиков пушнины. На первый
план в XVI в. выходила Сибирь с ее неисчерпаемыми за-
пасами белки.
В противоположность белке дорогие сорта пушнины —
куница, соболь, горностай — вывозились мало.
На первом месте в экспорте дорогих сортов стояла ку-
ница. Шесть русских купцов, у которых ревельские вла-
сти отобрали товары, имели 273 куницы из 13 153 шку-
рок 206. Товарищество Фекингузенов за 1406—1407 гг.
вывезло только 1360 куниц из общего числа свыше 77 тыс.
штук 207. В распоряжении дерптских купцов в 1403 г.
из 150 тыс. шкурок, которые были отправлены ими на
запад на кораблях Э. Бонпита и Р. Бойтипа, находилось
около тысячи шкурок куниц 208. Еще меньше их было
в 1393 г. на корабле Якова Дуббельсона (460) 209. 160
русских куниц везли ревельские купцы в 1458 г. па двух
кораблях из Ревеля в Любек 210. 40 шкурок и бочка с бел-
кой и куницами находились в 1493 г. на судне, потер-
певшем крушение на пути из Ревеля в Любек 211.
Горностаи, хотя постоянно входили в состав русского
экспорта как на запад, так и на юг 212, вывозились в очень
небольшом количестве. В 1356 г. Арнольд Бардевик из
очередной поездки в Ливонию привоз 151/2 сорока горно-
205 Б. Г. Курц. Состояние России в 1650 — 1655 гг. по доне-
сениям Родеса. М., 1914, стр. 163 —164; его же. Сочиненно Киль-
бургера., стр. 95—99.
206 HUB, Bd. VI, N 234, S. 130—131, 8. VIII 1419.
207 М. П. Лес н и к о в. Ганзейская торговля пушниной...,
стр. 79.
208 НВ, Abt. I, Bd. V, N 442, S. 347—350, 19.11 1406.
209 Ibid.,— Bd. VIII, N 960, S. 628, 6. XII 1393.
210 HUB, Bd. XI, N 1253, S. 806—810.
211 W. Stieda. Ueber die Quellen..., S. 46—52.
212 В. E. С ы p о e ч к о в с к и й. Указ, соч., стр. 61; Сб. РИО,
т. 41, стр. 214, 309—310, 341, 424, 436; т. 95, стр. 75, 542.
87
стая 213. Я. Дуббельсон в 1393 г. вез из Ревеля на своем
корабле 640 горностаев 214. Только 10 шкурок было на
судне Р. Бойтина в 1403 г. (общий, размер вывоза пуш-
нины превышал 150 тыс.)215. Товарищество Фекингу-
зенов на протяжении 1406—1407 гг. вывезло только 68
шкурок горностая (из 77 302 шкурок всего экспорта)216.
Значителыю больше стал вывоз горностаев во второй
половине XV в. В 1458 г. на кораблях Керстена Шове
и Клейса Вольтера ревельские купцы имели 1320 горно-
стаев (из 80 тыс. шкурок)217. В 1491 г. среди товаров лю-
бекского купца Хинрика Кпапзака, умершего в Ревеле,
находилось 100 шкурок горностая из 36 тыс. различных
шкурок 218. В 1493 г. на корабле, вышедшем из Ревеля,
находилось 800 шкурок горностая 219.
Ласка — один из наиболее распространенных сортов
экспортной пушнины —- сохранила свое положение
вплоть до самого конца XV в 22°. Весной 1389 г. из 72 тыс.
шкурок «новгородского товара», оказавшегося у несколь-
ких ревельских купцов, на долю ласки приходилось
4 тыс. 221 Один только Г. Кроувель отправил из Ревеля
тысячу ласки в том же 1389 г.222. Товарищество Фекин-
гузенов вывезло в 1407 г. 764 шкурки ласки 223. На ко-
рабле Я. Дуббельсона в 1393 г. находилось около 10 тыс.
ласок 224, а на корабле Энг. Бониита и Р. Бойтина в
1403 г.—6534 ласки 225. В экспорте Тевтонского ордена
ласок нет. Зато шесть русских купцов в 1419 г. привезли
с собой в Ревель 1700 шкурок ласки (из 13 тыс.) 226.
213 С. М о 11 w о. Op. cit., Т. II, § 180, 209.
214 HR, Abt. I, Bd. VIII, N 960, S. 628, 6. XII 1393.
215 HR, Bd. V, N 442, § 7 — 19, S. 349—350, 19.11 1406.
216 M. П. Леснике в. Ганзейская торговля пушниной...,
стр. 79.
217 HUB, Bd. XI, N 1253, S. 806—810.
218 HUB, Bd. XI, N 460, S. 324.
219 W. S t i е d a. Ueber die Quellen..., S. 46—52.
220 С. M о 1 1 w o. Op. cit., T. I, § 19 (8 timmeri lasten); t. II,
§ 78 (lasten, приобретенные в обмен на серебро летом 1354 г.),
§ 126 (1 timmer lasten), § 127, 208, 272 (5 ty lasten — 1357).
221 HR, Abt. I, Bd. Ill, N 438, S. 451-452.
222 HUB, Bd. IV, № 975, S. 425—426.
223 M. П. Лесников. Ганзейская торговля пушниной..,
стр. 79.
224 HR, Abt. I, Bd. VIII, N 960, S. 628, 6. XII 1393.
225 HR, Abt. I, Bd. V, 442, S. 347—350, 19.11 1406.
226 HUB, Bd. VI, N 234, S. 130—131, 8.VIII 1419.
88
В 1458 г. револьские. купцы па кораблях К. Шове
и Кл. Вольтера везли 470 ласок 227. В 1493 г. ревельские
купцы только на одном судне везли 14 640 шкурок и
бочку ласки 228. Г. Реммелинкроде на корабле М. Шварте
в 1487 г. имел тыс. шкурок ласки 229.
Кроме шкурок самой ласки довольно часто вывози-
лись их «выметки» — «lasten wymeteken». Хотя русское
происхождение термина несомненно, о его употреблении
в русском языке XIV — XVI вв. ничего неизвестно 23°.
В более поздний период существовал термин «вымят»
для обозначения низкокачественных мехов. Одновремен-
но в XVII — XVIII вв. существовал и термин «выимка»,
наиболее соответствовавший немецкому «wymeteken» 231.
«Выимками» назывались шкурки соболя, куницы, сня-
тые с еще не родившихся детенышей. В последнем значе-
нии этот термин употреблялся только по отношению
к дорогим сортам пушнины.
Порядок торговли выметками обсуждался на съезде
ливонских городов 4 января 1434 г.232 и па русско-ган-
зейских переговорах 1436 г., когда ганзейцы настаи-
вали на обычае давать «наддачу» при продаже им вымет-
ков 233.
227 HUB, Bd. XI, N 1253. S. 806—810.
228 W. Stieda. Ueber die Quellen..., S. 46—52.
229 HUB, Bd. XI, N 169, S. 138.
230 Толкование термина «выметки» как брака предложил
Ф. Круг. (Ph. Krug. Forschungen in der alteren Geschichte Russ-
lands, Th. 2, SPb., 1848, S. 634).
231 «...Недсланых... худых овчин вымятку коряедины, слотом
триста... шесть рублей». «Роспись всяким вещам, деньгам и запасам
что осталось по смерти большого боярина Никиты Ивановича Рома-
нова (1656 г.)» — «Чтения ОИДР», 1887, кн. 3, стр. 30). Глагол
«выметывать» значил «выкидывать»: «... А лисицам что цена, не знает
для того, что покупка прошлых лет выметпыя, который выметыва-
ются за негодностью» («Доклады и приговоры, состоявшиеся в Пра-
вительственном сенате в царствование Петра Великого», под
ред. Н. Ф. Дубровина. СПб., 1897, т. V, кн. II, стр. 989). «И у меня
Алешки было по мапгазейской проезжей грамоте мяхкие рухляди
девятнадцать сороков дватцеть три соболя с пупки и с вьтпмки»
(«Акты Холмогорской и Устюжской епархий», кн. 3, РИБ, т. XXV.
СПб., 1908, стр. 169, 1635).
232 «Пет еп sal nemant gedregene wynmeteken unumgekert
kopen von den Russen, bii vorboringe des gudes» (LECUB, Bd, VIII,
N 753, § 28, S. 439).
233 LECUB, Bd. IX, N 80, § 30, S. 46.
89
Вывозили выметки ласки, начиная с конца XIV в.234
В конце XV в., во время переговоров ганзейского посла
Г. Реммелиикроде в Москве, обсуждение условий тор-
говли этим сортом не вызвало никаких затруднений.
Реммелиикроде настаивал на продолжении торговли этим
сортом: «Вы должны нам поставлять чистую белку, горно-
стая и ласку или приносить их выметки» 235 236.
Соболя вывозилось столько же, сколько и других
дорогих мехов. Первые сведения о торговле соболем
в изучаемое время относятся к середине XIV в.230. В тор-
говой книге Виттенборгов соболь, по-видимому русского
происхождения, фигурирует под названием sawels 237.
Особенно многочисленны данные о вывозе соболя в конце
XIV — начале XV в. В 1391 г. у ревельских купцов
даже в период запрещения торговли с русскими было
42 шкурки «русского соболя» 238. В 1402 г. вопрос о тор-
говле соболями стал предметом специального обсужде-
ния Брюгге и ливонских городов 239. У дерптских купцов
в 1403 г. было 503 соболя 24°, а в 1406—1407 гг. товари-
щество Г. Фекингузена вывезло (правда, из Гданьска)
2 сорока соболя; всего же в его торговой книге AI2 от-
мечен экспорт 40 сороков соболя (т. е. 1600 шкурок) 241.
Чтобы вполне представить значение этой цифры, доста-
точно сказать, что экспорт Фекингузенов в начале XV в.
равнялся всей дани, получаемой с Пермской земли со-
гласно грамоте 1485 г.242
Соболь появлялся па новгородском рынке сравни-
тельно редко, поэтому покупка его была событием, осо-
234 В 1391 г. у ревельских купцов было 60 выметков ласки
(HR, Abt. I, Bd. IV, N 22, S. 16—17.). Дерптскне купцы па кораб-
лях Э. Боипита и Р. Бойтина везли 450 lasLen de wymetken (HR,
Abt. I, Bd. V, N 442, S. 347—350). Товарищество Фекингузенов
в 1406 —1407 гг. отправило 80 выметков ласки (М. П. Л е с н и к о в
Ганзейская торговля пушниной..., стр. 80).
235 LECUB, Abt. II, Bd. I, N 95, S. 71, 20. VII 1494.
236 Многочисленные свидетельства более раннего времени тща-
тельно собраны в подготовляемой В. М. Нотнпым к печати статье
«Предметы русской торговли X — XIII вв.»
237 С. М о 1 1 w о. Op. cit., Т. II, § 127.
238 HR, Abt. I, Bd. IV, N 22, S. 16 — 17.
239 HUB, Bd. V, N 555, S. 279.
240 HR, Abt. I, Bd. V, N 442, S. 347—350.
241 M. П. Лесников. Ганзейская торговля пушниной...,
стр. 81.
242 «Историко-филологический сборник Коми филиала АН
СССР», вып. 4, стр. 244—246.
90
бенпо во время каких-либо сокращений торговли. В ян-
варе 1415 г. ревельский бюргермейстер Герд Витте пи-
сал, будто в Нарве ходят слухи, что Иоганн Вольтерху-
зен купил в Новгороде куниц или соболей 243. Послед-
ние свидетельства об экспорте соболя из Новгорода от-
носятся к 30—40-м годам XV в. У новгородских купцов
Юрия и Максима в Дерпте было украдено 40 соболей 244.
Не позднее 1439 г. Кузьма Ларионович в Ругодиве
продал Ивану Амбуру «соболи и тройничь и камъки 245.
В конце XV в., когда из Москвы соболь часто отправ-
лялся на юг, правда, главным образом в качестве «по-
минков» (даров крымским ханам), об экспорте из Нов-
города ничего не известно. Исчезновение соболя или по
крайней мере резкое его сокращение в новгородском экс-
порте второй половины XV в., в противоположность
московскому, свидетельствует о потере Новгородом гос-
подства в северных областях, постепенно переходивших
под власть Московского княжества.
В связи с этим в конце XV в. между пушными рын-
ками Новгорода и Москвы была значительная разница.
Москва в конце XV в., теснее связанная с европейским
Севером, а через посредство Казани, возможно, и с Си-
бирью, располагала сравнительно с Новгородом боль-
шими возможностями для экспорта привозимых оттуда
дорогих мехов — соболей и горностаев 246. О большем
количестве соболя и других дорогих мехов (кунцц, лис
и рысей), в центральной Руси свидетельствует и то, что
к концу XV в. они прочно вошли в быт князей. Князь
волоцкий Федор Борисович в своем завещании перечис-
ляет четыре шубы «на соболях», две — «на рысях», одну —
«на горностаях», одну — «па черевех на бельих» 247.
Рузский князь Иван Борисович завещает четыре шубы
на соболях, один кожух «на черевех на белиных» и один —
«на черевех на лисьих» 248. Верейский и белозерский князь
Михаил Андреевич оставляет шубу «пахи рысьи», шубу
соболью, кожух соболий, два кортела собольих, один
243 HUB, Bd. VI, N 1, S. 1, 4. I 1415.
244 LECUB, Bd. IX, N 80, § 23, S. 44.
245 ГВНП, N 69, стр. 114.
246 Сб. РИО, т. 41, N 15, стр. 54—55; N 39, стр. 179; N 46,
стр. 211; N 68, 76, стр. 375; N 81, стр. 405—408.
247 ДДГ, N 98, стр. 407, около апреля 1506 г.
248 ДДГ, N 88, стр. 352, до 28.XI 1503
91
«горностаев», один куний, шубу лисью 249. У Юлиании,
вдовы князя Бориса Васильевича Волоцкого, судя по
ее духовной грамоте, было две шубы и кожух на соболях,
соболий каптур, кортол на горностаях, беличий кортел
и кожух «на черевех на белинных», шуба «на куни-
цах» 25°.
В особенно благоприятном положении находились
феодалы, располагавшие землями на Севере или связан-
ные с Севером по службе. Например, воевода великого
князя Иван Иванович Салтык-Травин в духовной
1483 г., составленной «идучи па службу в. князя на во-
гуличи», перечисляет свое имущество и в том числе:
«У князя у Ивана у Ухтомьского положены двадцать
куниць; у Онисима у Пеструхина положены тритцать
куниць да шесть лисиць; на Устузе у Булгака у Ощерова
положено семь куниць да пять соболей, да десять горно-
сталей; у владыки у пермьского положено шуба соболья,
да сорок соболей, да восмь соболей, да бобр, два горно-
стали, да две потпали»251.
Борьбу новгородского купечества за северные рынки
убедительно рисует давно опубликованная Н. И. Лиха-
чевым и забытая впоследствии грамота Василия Темно-
го 252. Приводим ее полностью. «От великого князя Ва-
силия Васильевича в Новгород Великий моим иамесни-
ком Василью Тимофеевичи) да Григорию Васильевичю:
били челом мне здесь устюженя Ивашко Онорогов да
Максимко Горбатый о том, что де тово Ивашка пограбили
новгоротцкие купцы на Двине — Илья, Созонов брат,
да Павел Чермной, а взяли до у него грабежу соболей
и иные рухледи, а всево грабежу на полтораста рублев на
новгородскую, а тот де Ивашка у тебя у моего намесника
был у Григория у Васильевича о том грабежу, и ты де ево
перед Владыкою и перед посадники в Полате ставил,
и ныне де ему управы не дали, а у того де у Максимка
у Горбатого дау ево товарища у Гриди у Наумова занял
Левко Фатьянов прикащик Михайлов Тучина пятсот
белки, а Исаков селчанип Андреевича Борецкого Микитка
Захаров, а у них занял двести белки — у того же Мак-
249 ДДГ, N 80, стр. 312, около 1486 г.
250 ДДГ, N 87, стр. 350, около XI 1503.
251 АСЭИ, т. I, N 501, стр. 379.
252 Приношу благодарность Б. Н. Флоре, любезно обратившему
мое внимание па этот памятник.
92
симка у Горбатого и у товарища его у Гриди, и они де
у них тое белки просили, и они де тое белки не дали, и тот
де Максимка и Гритка били челом Михаилу Туче о тех
пятсот белках на тово на ево прикащика на Левку и он
де управы не дал, и вы б тех моих крестьян поставили
перед владыкою в Полате и перед посадники и на очи
б естя их поставили да Владыке бы есте и посадником
и всему Великому Новугороду говорили, что им то велел
отдать тот их грабеж и заемные белки по моему докон-
чанью и по крестному их целованью, а толко того не от-
дадут тем крестьяном моим, а тому неправы не учинят и
мне тово не заложить» 253.
Судя по этой грамоте, уже в конце 40-х годов XV в.
на Северную Двину ездили оптовые скупщики пушнины
не только из Новгорода, но и из Устюга.
В экспорте пушнины из Новгорода незначительную
роль играли и бобровые меха. Это тем более удивительно,
что русские источники постоянно уделяют очень большое
внимание вопросам владения бобровыми гонами, в круп-
ных феодальных хозяйствах существовали бобровни-
ки 254. Мех бобра уже издавна вошел в быт феодалов.
Однако в новгородском экспорте он встречается довольно
редко и, как все остальные дорогие меха, считается на
штуки. Это единственный сорт пушнины, относительно
которого всегда точно указывается часть шкурки.
В 1356 г., после 6 октября, во Фландрии продавалась
большая партия бобровых «брюшек», привезенных лиг-
гером Тевтонского ордена в Брюгге («2350 minus 6 pel-
libus opereis quod dicitur wammen») вместе с китайским
шелком 255. Несколько бобровых шкурок находилось
в имуществе русского купца, убитого в Ревеле 256, 6 боб-
ров отправили дерптские купцы на корабле Р. Бойти-
на 257 258. Изредка они вывозились из Ревеля на Готланд 2б8.
2ь3 II. П. Лихачев. Разрядные дьяки XVI века. СПб. 1888,
стр. 106.
254 ДДГ, № 17, стр. 46; № 21, стр. 58; № 22, стр. 61 и др.;
АСЭИ, т. I, стр. 40, 192, 215, 254, 323 и др.
255 К. F or st reu t er. Die altesten Handelsrechnungen
des Deutschen Ordens in Preussen, S. 24. Впрочем, неизвестно, была
ли это русская пушнина.
2 56 LECUB, Bd. И, N 835, S. 385—386.
257 HR, Abt. I, Bd. V, N 442, § 7—19, S. 347—350.
258 HUB, Bd. Ill, N 63; HR, Abt. I, Bd. Ill, N 343, § 51, 62,
S. 351. (Последнее указание, по-видимому, относится к литовским
мехам).
93
На судне с товарами любекских купцов, утонувшем ле-
том 1440 г. па Ладожском озере, находилась одна бочка
с бобровыми шкурками, принадлежавшая Гансу Буку.
Это самая большая известная нам партия бобрового меха
одного купца 259. Даже на корабле Я. Дуббельсона
в 1393 г. (с грузом в 220 тыс. шкурок) бобровых брюшек
(beverwamme) было только 60 26°. Еще меньше (6 шкурок)
было у дерптских купцов на корабле Р. Бойтина в
1403 г.261. Исключение составляет груз корабля К. Шове
и Кл. Вольтера, вышедшего в 1458 г. из Ревеля (1060
бобровых брюшек)262. Трудно сказать, были ли эти меха
новгородского происхождения или нот, так как па ко-
рабле находилось очень много сортов меха, ни разу не
упоминавшихся в связи с новгородской торговлей (gank-
werk, klockwerk, schatwerk и т. д.).
Изредка на новгородском рынке появлялись хорек
и выдра 263.
Ничего не известно о вывозе лис (наоборот, делались
попытки ввозить их в Новгород) 264. Однако в конце XV в.,
крупные партии этого меха (лисьи горла, «черева») и
изделия из пего отправлялись из Москвы на юг 265.
Возможно, что ужо к концу XV в. увеличился вывоз
дорогих мехов 266, хотя и в XVI в. лисьи и бобровые шкур-
ки вывозились в незначительном количестве 267.
259 LECUB, Bd. IX, N 630, S. 453, 3. УШ 1440.
260 HR, Abt. I, Bd. VIII, N 960, S. 628, 6.XII 1393.
261 HR, Abt. I, Bd. V, N 442, § 7 — 19, S. 349, 350, 19.11 1406.
262 HUB, Bd. XI, N 1253, S. 806—810.
263 Чтобы представить размеры их вывоза, можпо указать, что
па корабле Боннита было 15 шкурок хорьков и выдр, а у Бойтина —
120 шкурок выдр.
264 В 1417 г. выборгский купец пытался продать русским 6 со-
роков лис, купленных им в Дерпте.
265 В. Е. С ы р о е ч к о в с к и й. Указ, соч., стр. 61—62.
268 Рижский рат в письме от 14 января 1496 г. сообщал Дерпту,
будто в составе товаров русских купцов, приехавших в Ригу, на-
ходились бобры, лисицы, выдры. (LECUB, Abt. II, N 299; S. 221)
287 Например, у русских на Ладожском озере: «а грабежу взяли
из лодье 4 сороки заечин да 10 выдер, да 6 лисиц» (Русские акты.
Ревельского городского архива». РИБ, т. XV, СПб., 1894, стр. 35 —
36). Однако в вывозе тверских и коломенских купцов в XV в. лисы
встречались очень часто. Партии лисиц колебались от 40 шкурок
(Сб, РИО, т. 35, № 7, стр. 26) до тысячи (там же, № 11, стр. 45)
и даже двух (там же, стр. 44). Бобры вывозились также в значитель-
ных количествах. У коломенских купцов в Брянске, например,
было отобрано 200 бобров (Сб. РИО, т. 35, № 7, стр. 26, III 1489)
94
Такой дешевый сорт пушнины, как кролик, экспор -
тировался очень мало 2G8. Экспорт овчип из Новгорода
неизвестен 268 269 270 271. .Крайпе редко новгородцы продавали
волчьи шкуры 27°.
К сожалению, пока совершенно по поддается рас-
шифровке таинственный термин bollard, не имеющий
аналогий ни в русском, пи в немецком языке. Меха под
этим названием экспортировались крайне редко и в ог-
раниченных количествах 2;1. Возможно, в русские и ли-
вонские города они попадали из Литвы.
Приведенные данные о новгородском пушном эк-
спорте говорят о преобладании в нем различных сортов
белки. Очень много вывозили шеневерка, лушверка,
шевниц. В течение XV в. увеличился вывоз тройниц.
Значительно уступал белке экспорт дорогих мехов: ла-
сок, куниц, горностаев и соболей. Представление о Нов-
городе XIV—XV вв. как поставщике огромных коли-
честв этих мехов оказывается мифическим.
Почти тот же вид сохранил русский пушной рынок
в XVI в., хотя в этот период значительно расширился
ассортимент мехов, поступавших через Новгород и Ру-
годив на западноевропейский рынок. В Торговой кни-
ге 272 упоминаются почти все звери, водившиеся в то вре-
мя на Руси: песцы, куницы, россомахи, выдры, волки,
белки, зайцы, кошки, бобры, хорьки, горностаи, ли-
сицы, молодые и старые медведи, соболи. Однако соотно-
шение между различными сортами пушнины сохранило
много общего с XIV—XV вв. Некоторое представле-
ние об удельном весе каждого сорта можно получить на
основании указаний Торговой книги о величине одной
партии того или иного меха. В грандиозных размерах шла
торговля белкой — одна партия этого меха состояла
268 В экспорте товарищества Фскингузенов в 1406—1407 гг.
только 40 шкурок (М. П. Л есии к о в. Ганзейская торговля пуш-
ниной..., стр. 79), на кораблях Э. Бошшта и Р. Бойтипа в 1403 г,—
1106 (HR, Abt. I, Bd. V, N 442, S. 347—350, 19.V 1406.
269 В конце XV в. овчины изредка появляются в экспорте твер-
ских купцов в великое княжество Литовское (4 десятка овчин зна-
чилось в товаре Ивана Перфурова, 600 малых овчинок у Ивана
Троста. Сб. РИО, т. 35, № И, стр. 45, III 1490.).
270 LECUB, Abt. I, Bd. II, N 835, S. 383, 1345.
271 1640 шкурок было у дсрптских купцов в 1403 г. (HR, Abt. I,
Bd. V, N 442, S. 343—350).
272 II. H. Шмелев а. Указ, соч., стр. 67—68.
95
из 100 тыС. шкурок; следующими Ио величине одной пар-
тии идут шевии —- они продаются по 30 тыс.; белые за-
ячины — по 10 тыс.; куницы — по 4 тыс.; телятины ма-
лые — по 3 тыс.; «всякою шерстью ласицы» — по 3 тыс.;
телятинки и выпоротки —• по 1 тыс.; песцы белые — по
1 тыс.; горностаи — по 500; кошки черные — по 300;
россомаха — по 200; волк — по 50; медведица — по 4U,
50; соболи — по 40; выдры — по 10; лисицы — неиз-
вестно 273.
По данным Торговой книги, на первом месте стоит
белка и изделия из нее — шевни; остальные ее сорта не
выделяются особо; затем идут куницы и ласки. Ничтож-
но мало по сравнению с белкой торговали шкурами мед-
ведей, волков, выдр и соболей, как это было и в XIV—•
XV вв.
Главным отличием рынка XVI в. является большое
количество заячины, которой почти нет ни в XIV, ни
в XV вв.
Сведения Торговой книги подкрепляются сообщения-
ми иностранцев. По их данным, меха рыси (продавав-
шейся очень дешево), волка, на которого в начале XVI в.
появился спрос на внешнем рынке и поэтому выросли
цены, медведя и бобра, очень высоко ценившегося на рус-
ском рынке 274, экспортируются очень редко.
Приблизительно таков же был состав экспорта на
восток 275.
Соотношение различных сортов не очень изменилось
и к XVII в., хотя в это время основным поставщиком пуш-
нины стала Сибирь. По данным Кильбургера, в конце
XVII в. больше всего экспортировалось белки. Норка,
горностай, куница вывозились гораздо меньшими пар-
тиями. Как и раньше, очень мал был экспорт лисиц,
медведей, волков, рысей.
Почти такое же соотношение между различными сор-
тами экспортной пушнины сохранилось вплоть до 20-х
годов XX в. На первом месте осталась белка, на втором —
горностай (с Печоры и Урала), на третьем — белый
заяц (из Карелии), на четвертом — куница 276.
273 И. Н. Шмелева. Указ, соч., стр. 94—96.
274 С. Герберштей н. Указ, соч., стр. 96.
275 М. В. Фехнер. Торговля Русского государства со стра-
нами Востока в XVI в., М., 1956, стр. 59.
276 П. Ф. Т в е р д о в с к и й. Русская пушнина..., стр. 8—14.
96
ш
В течение XIV—XV вв. Новгород вывозил главным
образом необработанные шкурки. В таком же виде пуш-
нина вывозилась на запад и позднее в XVI в., как об этом
свидетельствует русская Торговая книга 277. Вплоть до
конца XV в., вопреки мнению А. И. Никитского 278,
готовые меховые изделия, как например, шубы и шапки,
из Новгорода на запад не вывозились. Однако и в этот
период на восток часто сбывалось готовое платье.
В этом состояло одно из отличий южной и западной
торговли мехами. Хотя основная масса пушнины, эк-
спортировавшейся из Москвы на юг, состояла из необра-
ботанных шкурок (лисьих горл, черев рысьих, заячьих,
беличьих и т. д.), гораздо большее значение, чем в
Новгороде, имел вывоз готовых изделий, в частности
шуб 279 280.
Состав новгородского пушного экспорта не дает пол-
ного и точного представления об уровне развития рус-
ского скорняжного ремесла. Во-первых, некоторый от-
печаток на новгородский экспорт накладывал спрос на
отдельные шкурки, которые легче поддаются обработке
и служат не только для изготовления целых меховых из-
делий, но и употребляются при отделке. Не случайно
и в настоящее время пушнина экспортируется преиму-
щественно в виде шкурок. Во-вторых, состав новгород-
ского экспорта не может полностью характеризовать раз-
витие общерусского ремесла, поскольку в это же время
на юг систематически вывозились готовые изделия, из-
готовлявшиеся в центральных русских городах, где это
ремесло было, по-видимому, развито лучше, нежели в са-
мом Новгороде.
Скорняжное дело, как и связь его с внешней торговлей,
изучены крайне слабо 28°. Виной тому отсутствие письмен-
ных материалов об этом ремесле. Некоторые исследовате-
277 И. Н. Ш м е л е в а. Указ, соч., стр. 94—95.
278 А. И. Никитский. История экономического быта
Великого Новгорода..., стр. 165.
279 В. Е. С ы р о е ч к о в с к и й. Указ, соч., стр. 62; Сб.
РИО, т. 41, стр. 226, 405, 406, 409; М. В. Фехнер. Указ,
соч., стр. 58—59.
280 Лишь в самое последнее время к этой теме обратился
И. Г. Спасский (И. Г. Спасский. Из истории древнерусского
товароведения...).
7 А, Л. Хорошкевич м
ли считают недоказанным само существование скорняж-
ного дела в виде особой отрасли ремесла 281 282. Однако пись-
менные документы сообщают о скорняках с конца XIV—
начала XV в. Первое упоминание о скорняке содержится
в меновной игумена Кирилло-Белозерского монастыря
Кирилла, 1297—1427 гг.262. В центре Руси, правда, не-
сколько позднее, в 70-х годах XV в., существовали даже
«скорные мастера» 283, что свидетельствует о дифферен-
циации скорняжного дела в XV в. Возможно, его разви-
тие происходило в центральных районах страны несколь-
ко быстрее, чем на северо-западе.
По-видимому, ремесленники-скорняки занимали до-
вольно высокое общественное положение — упоминае-
мые в актах скорняки и в первой и в последней трети
XV в. выступают свидетелями при заключении мона-
стырями различных земельных сделок. В той же роли
наряду с ними выступают священники, монахи, игумены.
Занятие скорняжным делом обеспечивало сравни-
тельно легкий переход от ремесла к торговле. В конце
XV — начале XVI в. среди купцов, поддерживавших
торговые отношения с Крымом, часто встречаются «бе-
лочники» 284.
Не случайно уже в XV в. появился термин «белка
деланная» 285, свидетельствующий о скорняжной обра-
ботке пушнины. Впрочем, какая именно степень обра-
ботки имелась в виду, определить по этому термину нельзя
Это можно выяснить по многочисленным переговорам
ганзейских купцов с новгородцами о так называемых
«подделках» пушнины и по самим сортам пушнины, о чем
отчасти шла речь выше.
Во всех работах, посвященных изучению русско-гап-
зейской торговли, стало общим местом утверждение о
281 Для XI — XIII вв. этой точки зрения придерживается
В. П. Левашова. (В. П. Л е в а ш е в а. Обработка кожи, меха и
других видов животного сырья.— «Труды ГИМ», вып. 33, М., 1959,
стр. 53). При изучении этого вопроса автор учитывает только внут-
ренние потребности в обработанных мехах, не упоминая.об экспорте
пушнины. Б. А. Рыбаков, напротив, считает возможным предпола-
гать наличие скорняжного дела в виде отдельного ремесла (Б. А. Ры-
ба к о в. Ремесло Древней Руси, стр. 403).
282 АСЭИ, т. II, № 35, стр. 28.
283 АСЭИ, т. I, № 396, стр. 288, около 1470—1471 гг.
284 Сб. РИО, т. 41, № 81, стр. 405, 1501 г., апрель. См. об. этом
подробнее: В. Е. С ы р о е ч к о в с к и й. Указ, соч., стр. 83—84
285 Сб. РИО, т. 41, № 15, стр. 55, 3.VIII 1486.
98
Охота на пушного зверя на Севере (по Олаю Магнусу)
постоянно производимой русскими, в целях обмана не-
мецких купцов, подделке мехов 286. Сама история торгов-
ли у этих авторов выглядит лишь как бесконечная цепь
взаимных обманов русского и немецкого купечества,
причем каждая из сторон пытается превзойти в искусстве
мошенничества другую. Факты прямого обмана в тор-
говле имели место, но споры из-за качества товаров вы-
зывались не столько этим, сколько самим характером
производства тех или иных товаров. В связи с изучением
качества пушнины, вывозимой русскими на запад, обыч-
но привлекаются два постановления. Постановление
1346 г. находится в составе IV редакции скры. В нем
было записано, что «никто не должен покупать ни фаль-
шивый мех, ни вытянутый (или сшитый), ни харверк,
который изготовлен (сделан) русским, ни сшитые или свя-
занные дойнисен, а также никакой мех, который сделан
не по правилам, за исключением осеннего меха, который
следует покупать в его обычном виде» 287. Здесь идет речь
главным образом о противопоставлении осеннего меха
286 С легкой руки М. Н. Бережкова (см. М. Н. Б е р е ж к о в:
О торговле Руси с Ганзой до конца XVв., стр. 172) это мнение вошло
в литературу, посвященную русско-ганзейской торговле.
287 «...Dat men... nen valsch werk kopen sal, noch toghen werk,
noch harwerk, dat en Russe maket heft, noch neyde, edder inghebunde-
nen doynissen, noch nen werk, dat ghemaket is buten sin wesen, sun-
der herwestwerk nach man wol kopen unde des ghelikes na sinem
wesen». W. Schluter. Die Nowgoroder Schra in sieben Fassungen,
Red. IV, § 89. S. 123; Red. V, § 92, S. 150. Здесь впервые появляется
у
99
Всем остальным сортам. Как известно, самые лучшие
меха — это те, которые добыты в начале зимы 288.
С другой стороны, постановление направлено против
покупки уже обработанных мехов — вытянутых (или
выщипанных) 289, сшитых или связанных дойниц, против
покупки харверка 29°. Это постановление запрещало ка-
кую бы то ни было обработку пушнины. Впрочем, из упо-
мянутых в нем мехов харверк и дойницы встречаются
крайне редко и то в очень небольших количествах, боль-
шей частью в качестве наддачи-«намета».
Новое дополнение к старым условиям торговли при-
несли переговоры 1376 г. с русскими. Постановление,
принятое совместно послами Новгорода, ганзейских и
ливонских городов, зафиксировало итоги переговоров
в следующей форме: «Далее относительно хардинка (ме-
ха) договорились с купцами так, что хардинк следует по-
купать, как это делали раньше, между этим временем и
пасхой, а после пасхи не следует покупать хардинк. Он
должен быть, как его дает бог, кожей или вывернутым, но
все равно хардинком. Хардинк должны оставлять, как
он есть, не резать, и не обрезать, не выдергивать, не бе-
лить свинцом, не связывать, не отрезать ни лапы, ни го-
ловы, ни хвосты и оставлять все так, как есть, безо вся-
кой фальши»291. Как ив 1346 г., главным делом, о котором
считали нужным договориться немецкие купцы с русски-
ми, являлся вопрос о сроках торговли пушниной. В со-
термин, который затем получил право гражданства в исторической
литературе — «фальшивый мех».
288 Г. Н. Р а х м а и и и. Указ, соч., стр. 18.
289 Под словом «toghen werk», «utworpen work» можно понимать
не только вытянутые шкурки, но и выщипанный мех. Щипка белки
например, применялась очень широко.
290 Впервые па эти постановления, как попытки ганзейских
купцов противодействовать развитию русского скорняжного дела,
обратил внимание еще В. Штида, считавший русских опытными
скорняками (W. Stieda. Revaler Zollbucher und Quittungen...,
Einleitung, S. CV—CVI).
291 HR. Abt. I, Bd. Ill, N 73, S. 64. Письмо дерптского совета
Ревелю от 6 мая 1376 г. «Vortmer mit deme copmanne hebbe wi it op
en ende ghesproken vanme hardinge aldus, dat hardink sal men kopen
als men to voren dede, tusschen hir und Paschen, und na paschen en
sal men neyn hardink kopen, dat en si als ir God gheven hevet, ame
ledere efte ummecaret, men sal al harding in sinem wesene laton,
nicht limen, noch besceren, noch beplucken, noch blien, noch inbinden,
noch lappen, noch de hovede, noch de vote afsnyden, und sal wesen
sunder allerleye falscheit».
100
Скорняжная обработка мехов (по Олаю Магнусу}
ответствии со старинными обычаями запрещалось тор-
говать летом. Это объяснялось условиями добычи мехов
и торговли самих немцев в Новгороде. Вероятно, это
постановление было принято в пользу зимних гостей.
Однако полностью смысл постановления становится
понятным лишь при сравнении его с правилами обра-
ботки шкурок белок. Снятая и очищенная самим охот-
ником шкурка поступает на дальнейшую обработку
к скорняку. К. Ф. Докучаев, один из знатоков и мастеров
беличьего промысла, описывает последовательные опе-
рации обработки меха. После окончательной очистки
мездры скорняки их пялят, вытягивают руками, топчут
на волос в бочках с овеянными высевками, отрезая при
этих операциях только ушки и иногда задние ноги. После
этого шкурка поступает уже к специалисту-белочнику,
который с самого начала распускает белку, т. е. отде-
ляет брюшко — черево, от хребта и отрезает при этом
головку, которая называется после отделения от шкурки
«лбом» 292. После этой предварительной обработки меха
подбираются по «водам», т. е. по различным оттенкам
цвета, и укладываются в мешки по 2 — 3 тыс. штук.
Некоторые сорта белки — «зелень» (с более короткой,
292 К. Ф. Д о к у ч а е в. Беличий промысел в Каргополе и
окрестных селениях.— «Труды комиссии по исследованию кустар-
ной промышленности в России», вып. IV, СПб., 1880, стр. 221—281.
1'01
чем у «чистой», шерстью, но такого же цвета на хребте
и с «зеленью» — красной шерстью — на черевах) и «за-
ростель» (с красной летней шерстью на хребте) подвер-
гаются дополнительной обработке. У этих сортов крас-
ная шерсть выщипывалась для придания меху лучшего
вида и сходства с самой лучшей — «чистой» белкой. Та
же операция проделывалась и над шкурками горностая.
С. Герберштейн пишет: «Если какое животное не будет
поймано в свое время, и потому мех его будет лишен надле-
жащего и природного цвета, то они вырывают и извлека-
ют из голов и хвоста некоторые волосинки, как признаки,
чтобы нельзя было узнать, что он пойман не в над-
лежащее время, и таким образом обманывают покупа-
телей» 293.
Операция выщипывания, по терминологии немцев,
«подделки» меха, входила в обязательную обработку пуш-
нины и вряд ли может рассматриваться как фальсифи-
кация товара. Весьма правдоподобно предположение
И. Г. Спасского о том, что в «Чудесах творения», персид-
ском сочинении XII в., приписываемом Наджибу Ха-
мадани, речь идет о такой же обработке белки, платеж-
ного средства внутри Руси и ее главного экспортного то-
вара.
По-видимому, в данном случае речь шла об изготов-
лении мехов сорта «тройниссеп», часто встречавшегося
в новгородском экспорте вопреки постоянным запреще-
ниям ганзейских съездов покупать этот сорт, в особен-
ности вместе с другими сортами пушнины 294.
283 С. Герберштейн. Указ, соч., стр. 95.
294 4 января 1434 г. съезд ливонских городов в Вольмаре запре-
тил покупать «переделанные» меха. § 30 гласит: «Item en sal пеун
Dutsche van Russen, noch to Naugarden, noch in den steden, yeniger-
leye reyne werk kopen, dath uth anderen werke getogen is, edder id
sii in dem hare, edder in dem leddere...» (HR. Alt. II, Bd. I, № 226,
S. 153). Как и раньше, troynissen запрещено было покупать вместе
с другими мехами: Item so en sal men ok neyne troyenisse bii ledder-
werke kopen in eynen sameden kope sunder elk bii sich selven» (ibid.,
§ 27). Съезд ганзейских городов в Любеке повторил запрещение
покупать у русских troyenissen, getogen werk u «enige troyenisse van
reynen werke ummegekered sunder allene popelen» (HR, Abt. II,
Bd. I, N 32, § 25, S. 207, 5.VI 1434). Эти два постановления бук-
вально повторены съездом в Любеке в 1447 г. (HR, Abt. II, Bd. Ill,
N 288, § 51—53, S. 187 — 188, 18.V 1447). Съезд в Вольмаре 22 янва-
ря 1441 г. запретил покупать schone troyenissen u harwerk (HR,
Abt. II, Bd. II, N 432, S. 343; № 701, § 9, S. 582). 4 мар 1450 г, flu-
id?
Однако эти постановления оставались только на бу-
маге 295. В 1402 г. немецкие купцы, торговавшие в Нов-
городе, обратились с жалобами на качество русских
мехов к ганзейскому съезду в Любеке, в них они сообща-
ли, что «верк не находится в своем обычном виде, харверк
режется и подделывается»296.
Текст постановления 1376 г. ясно показывает, что нем-
цы требовали от русских продажи им шкурок, еще не об-
работанных скорняками, а том более специалистами-
белочниками. Русские же, будучи чрезвычайно заинте-
ресованы в сбыте за границу своих мехов, вынуждены
были хотя бы формально пойти на удовлетворение требо-
ваний немецких купцов. Как показывает дальнейшая
история русско-ганзейских отношений, все решения
1376 г. остались только на бумаге.
Таким образом, договор 1376 г. неопровержимо
свидетельствует не только о существовании скорняков,
вероятно, городских ремесленников, но и о широком
распространении скорняжного дела на Руси.
Постановление 1376 г. заслуживает внимания еще и
потому, что показывает огромную заинтересованность
немецких купцов в получении русских мехов в необра-
ботанном виде, а также и то, как высоко ценилась русская
пушнина на западном рынке. Недаром в центре перего-
воров 1376 г. стоял вопрос о «мелочи», обрезках от ме-
ховых шкурок, головах, лапах 297, шедших на Руси даже
вонские города в Пернау и 9 июля 1451 г. собрание в .Любеке приня-
ли аналогичные решения (LECUB, Bd. XI, N 161, § 2, S. 133 —134);
25 февраля 1453 г.— в Пернау (HR, Abt. II, Bd. IV, N 140. § 3,
S. 97).
295 25 апреля 1403 г. немецкий двор в Новгороде сообщал Ре-
велю, что он в соответствии с запрещением покупать troyenissen
вместе с ledderwerk пытается препятствовать нарушениям этого пра-
вила (LECUB, Bd. IV, № 1624, S. 438). В 1424 г. на новгородский
рынок гости из двух земель выбросили большую партию недобро-
качественных тройниц (LECUB, Bd. VII, N 107, S. 86). Ужев декабре
1434 г. Дерпт жаловался Ревелю на несоблюдение правил торговли
troyenissen (HR, Abt. II, Bd. I, № 417, S. 363, 1434). 10 июня 1437 г.
скорняки (scrodere) па немецком дворе покупают schone troyenissen.
Несмотря на то, что строжайше предписывалось осматривать поку-
паемые у русских меха, даже это постановление не выполнялось
(HR, Abt. II, Bd. I, № 226, § 26, S. 153, 5.VI 1434; HR, Abt. II,
Bd. I, N 321, § 24, S. 207).
296 HR, Abt. I. Bd. V, N 82.
297 Ibid., Bd. Ill, N 71, S. 64.
103
в более позднее время на подкройку основных шкур и
очень редко использовавшихся для составления ценных
полостей из них.
Борьба немцев за продажу пушнины в необработанном
виде продолжалась на протяжении всей последующей по-
луторавековой истории торговли Великого Новгорода с
Ганзой. Однако никогда больше немцам не удавалось
добиться двустороннего решения, регулирующего тор-
говлю пушниной. Вопрос об условиях этой торговли
остался одной из самых острых тем в течение всего XV в.
В середине XV в. положение в меховой торговле с точ-
ки зрения ганзейского купечества вновь резко ухуд-
шилось. Очень показательна жалоба 1465 г. ганзейского
купечества, вызванная претензиями скорняков, которым
ганзейцы поставляли пушнину. Скорняки заявляли, что
пушнина слишком обработана (zeer betogen wort) рус-
скими. Они обнаруживают там слишком много изъянов
(fraude), почему и не хотят покупать ее у купцов, а если
даже и купили, не могут отдать деньги. Поэтому купцы
не знают, куда и кому продавать свои товары: если скор-
няки не получат никакой выгоды, то не смогут уплатить
и купцам, от чего последние обеднеют. Особо они под-
черкивали, что плохие сорта белки продаются за шене-
верк298.
Последнее из известных нам постановлений относи-
тельно меховой торговли датировано 15 июня 1476 г.,
когда послы ганзейских городов, собравшиеся в Любеке,
298 Жалоба гласила: «...Nu ter tilt dat werck soe zeer betogen
wort by den Russen, soe de coopman vermodet, unde soe quade packin-
ge gemaect word, dat de coopmanscap van den werke myt alien tonich-
te geyt. Want umme dor groter fraude willen, de pelters daerinne vyn-
den, en doert se daer nicht an comen to copene, unde als sye dat gecoffte
hebben unde deme coopmanne betalen sollen, umme der fraude willen,
de se in den werke vinden, en kan de coopman van on gene betalinge
gekrygen, unde deme copmanne soe vile calangen maken, dat he schier
nicht en weet wen he syn qued vercopen sail. Unde want de pelters daer
gheen profiit an doen en konnen, comptct, dat se deme coopmanne
ghene betalinge doen en konnen, unde worden daerover arm unde
byster unde de coopman myt o.in, datwelk allot bii der quader packinge
comet unde dattet si zeer betogen Is dat daer nicht gedes innc en blivet,
want... dat meeste schoncwer-ck, dat nu overkompt, daer vindet men
manck anyghe, kyrsenitze, pauweloze, abbezer unde ander betogen
werck, dat nu allet vor schonewerck gerekent werd. Ock. maket men de
packinge vele slichter dan se schuldich is to wesene» (HR, Abt, II,
Bd. V, N 717, § 18, S. 514—515, IX—X 1465.)..
104
постановили просить русских, чтобы не нарушались
старые условия торговли пушниной, и меха, привезен-
ные из других русских земель, продавались без переделки
их новгородскими ремесленниками.
Ганзейские купцы указывали, что все сорта мехов,
среди которых встречаем те же названия, что и в начале
XIV в.: аниген, шеневерк, клеземес, лушверк и другие
леддерверк (т. е. вывороченные мехом внутрь, мездрой
наружу) — продавались ранее русскими в том же виде
в каком их привозили в Новгород крестьяне («Ьиге»)
и гости («gheste»). Однако с некоторых пор этот порядок
изменился, «so dat dat beste dar uthgetogen unde so bedrech-
liken vor den namen, dat yt nicht gud vor is, deme Dut-
schen koppmanne vorkofft wert» 299. Ганзейцы решили,
что в случае, если сами русские не примут никаких мер,
немецким купцам будет запрещено покупать меха, за
исключением необработанной белки «на волосу» («иш-
mestecken werck unde in deme hare»).
В соответствии с общим небольшим удельным весом
дорогих мехов незначительно и внимание ганзейских
купцов к торговле ими 300. Лишь в начале XV в.—
в 1404 г., в ганзейской переписке речь шла о качестве
дорогих мехов — куниц и соболей. Купцы Брюгге в
письме Дерпту и немецкому двору в Новгороде жало-
вались, что они терпят большие убытки, продавая меха,
полученные от ливонских купцов из Новгорода и При-
балтики, так как «большей частью у куниц оказываются
Отрезанными головы и лапы, а у соболей лапы»301.
В середине XV в. встал вопрос о продаже шкурок
бобра и выдры. Состоявшийся 20—30 мая 1442 г. съезд
в Штральзунде запретил покупать у русских бобровые
шкурки или выдру, которые были бы «переделаны», так
что из одной шкурки сделано две или три 302. На съезде
299 HR, Abt. II, Bd. VII, N 360, S. 585. 15.VI 1476. Между
прочим, и тот факт, что по всем вопросам, связанным с условиями
торговли пушниной, ганзейские купцы обращаются исключительно
к Новгороду, указывает на роль Новгорода как основного русского
поставщика мехов на европейский рынок.
300 Вряд ли это можно объяснить, вслед за М. Н. Бережковым,
лишь отсутствием обработки — «подделки» — дорогих мехов
(М. Н. Бережков. Указ, соч., стр. 174).
301 НТТВ Bd V N сжь Ч 97Q
302 HR, Abt.’II,’ Bd. II, N 608, § 16, S. 511-512. Запрещение
^...Dat nymant van den Russen beyerwajnpien edder otter kopen
105
ливонских городов в Пернау вновь обсуждался вопрос
о «переделках» русскими этих мехов 303.
Возможно, обработка дорогих мехов, в том числе и боб-
ра, была больше развита в Новгороде, нежели обработка
белки.
О числе скорняков в Новгороде можно судить лишь
по данным XVI в. По наблюдениям А. П. Пронштейна,
во второй половине XVI в. обработкой мехов занималось
195 человек, т. е. 3,17% общего числа новгородских по-
садских людей 304. Чтобы понять значение цифры, при-
веденной А. П. Пронштейном, стоит вспомнить только,
что лишь за один день скорняк-белочник в XIX в. мог
обработать около 400 шкурок 305. В состав этих 195 чело-
век входили: 17 белочников, 33 бобровника,4 душечника,
5 кошурников, 2 лисичника, 5 медведников, 26 овчинни-
ков, 103 скорняка 306. В предыдущее время скорняков было
приблизительно столько же, а может быть, даже несколько
больше, поскольку в XVI в. значение Новгорода как цен-
тра экспорта русских товаров на запад резко снизилось.
Ганзейские купцы, заинтересованные в получении необ-
работанной белки, всячески тормозили развитие скорняж-
ного дела, его дифференциацию.
Хотя главным экспортным сортом пушнины для Нов-
города являлась белка, обработкой ее в XVI в. занима-
ется сравнительно мало скорняков, вдвое превышает их
число бобровников. Вероятно, в XIV—XV вв., когда
экспорт пушнины занимал более значительное место в эко-
номике города, белочников было гораздо больше. Не-
большое число медведников, лисичников и кошурников
вполне объясняется состоянием внешнего рынка Новго-
рода XIV—XV вв., где полностью отсутствовали мед-
ведь, кошка, лисы. Возможно, появление этих специаль-
ностей произошло в XVI в. в связи с расширением спроса
на русские меха на западном рынке, в том числе и на эти.
seal wen alset van den vlesche togen is, unde dat nicht van eneme-
velle twe eft dre gemaket sin».
303 HR, Abt. II, Bd. II, № 701, § 2, S. 582, 10.Ill 1443. («Item
spreken... van der gebrechlicheit, de dorch de Russen in otteren, bever-
wammen unde an dem werke schut...»).
304 А. П. П p о н ш т e й h. Указ, соч., стр. 59.
305 К. Ф. Д о к у ч а е в. Указ, соч., стр. 248—253.
308 А. П. П р о н ш т е й н. Указ, соч., стр. 84,
106
Овчинники, вероятно, удовлетворяли внутригородской
спрос, значительно возросший в XVI в., и отчасти рабо-
тали на внешний рынок. Ни в XIV, ни в XV вв. овчина
не сбывалась на запад. На протяжении всего этого време-
ни больше всего было скорняков и именно они преоблада-
ли над всеми остальными специалистами по обработке
мехов.
IV
Точных данных о вывозе русской пушнины из Новго-
рода в XIV—XV вв. нет, но приблизительное представ-
ление о нем можно получить, сопоставляя данные различ-
ных источников. Итоговые цифры будут значительно ниже
действительного вывоза мехов, однако за отсутствием
других ими все-таки можно пользоваться, памятуя об
условности и приблизительности вычислений.
Прежде чем перейти к рассмотрению этих данных, не-
обходимо коснуться порядка хранения и продажи пуш-
нины. Пушнину новгородские купцы получали от скорня-
ков упакованной в мешки, открывавшиеся сверху и сни-
зу, где уложенные очень тесно шкурки почти не терлись
друг о друга. Такой порядок хранения и укладки пушнины
известен по источникам XVII в. Судя по таможенным кни-
гам, в XVII в. ее упаковывали в «козки», «козицы» — меш-
ки, сделанные из шкуры, снятой чулком.
В зависимости от сорта пушнина продавалась различ-
ными партиями: соболь, горностай, куница, хорек — со-
роками, белка — сороками и тысячами шкурок. Этот по-
рядок установился еще в ранний период русско-немецкой
торговли и был подтвержден немецким двором в 1343 г.
Несколько иной обычай торговли существовал в Литовском
княжестве. Например, в жалованной грамоте литовского
великого князя Александра, предоставляющей г. Мин-
ску магдебургское право, указано, как следует торговать
мехами: «соболи, куницы и тхоры —по сороку; белку,
горностая, лисицу и норыцу по — полтретяста» 307.
Происхождение термина «сорок» (timmer по-немецки)
основной меры при счете шкурок пушнины, в настоящее
время еще неизвестно. «Сорок» представлял собою, воз-
можно, связку соединенных шкурок. «... Дьяк Ондрей
8°7 АЗР, т. I, № 165, стр. 177, 14,111 U99,
107
Щелкалов взял из государевы казны сорок соболей, что
сделан был аглинской королевне..., а пары (соболей) сде-
ланы в сороку, посланы в Литву к Степану королю» 308.
Партии пушнины, подобранные русскими скорняками,
в таком виде и поступали на западный рынок. Уже в Нов-
городе ганзейские купцы укладывали меха в бочки, наи-
более удобную тару для транспортировки товаров, и пе-
реправляли их дальше, в Германию и Фландрию. В одну
бочку, по наблюдениям М. П. Лесникова, входило от
5 тыс. до 7 тыс. шкурок, а мелких — до 12 тыс. 309 В
дальнейшем при определении размеров экспорта пушнины
содержание одной бочки условно принимаем равным 5—•
7 тыс. шкурок.
Фактические сведения о новгородском экспорте имеют
в основном иллюстративное значение и лишь косвенно
могут характеризовать динамику вывоза этого товара.
В 1335 г. немецкие купцы, жалуясь на грабежи, по-
требовали возмещения убытков. Свои потери в Псковщине
они определяли в таких цифрах: за три года в конце
XIII в. около 25 тыс. шкурок меха шеневерк, а за
один только 1311 г.-— почти 30 тыс. (29 500) шкурок того
же меха 310. Минимальные ежегодные закупки отдельных
купцов в начале XIV в. достигали 5 —10 тыс. шку-
рок. Купцы Виттенборги с помощью своих слуг в 50-х
годах XIV в. ежегодно вывозили из Новгорода и ли-
вонских городов пушнины на сумму в 200—500 люб. ма-
рок. В распоряжении этих купцов в 1357 г. находилось
4 970 шеневерка, в 1354 г.—две бочки (т. е. не менее
10 тыс. шкурок), в 1353 г.—бочка меха и еще 15 тыс.
шкурок шеневерка, которые Виттенборг отправил в Дор-
дрехт 311. В течение трех—трех с половиной лет Виттен-
борг продал 65 тыс. шкурок, т. е. в среднем около 20 тыс.
шкурок в год 312.
308 «Дополнение к актам историческим, собранным и изданным
Археографическою комиссией» (далее — ДАН), т. I, СПб., 1846,
№ 131, стр. 193, 1584 г.
309 М. П. Лесников. Ганзейская торговля пушниной...,
стр. 83; его же. Торговые сношения..., стр. 268—269. Так, в
1491 г. в трех бочках, принадлежавших Хинрику Кнапзаку, поме-
щалось 36 040 шкурок луптверка, шеневерка, шенетройнисс и т. д.
(HUB, Bd. XI, N 460, S. 324).
310 LECUB, Bd. VI, N 2770, S. 61—66; HUB, Bd III, N 187,
S. 424; Bd. II, N 187, S. 78.
311 C.Moll wo. Op. cit., t. Il, § 217, 239, 24, 273, 274, 315.
3X2 M. П. Лесников. Lubeck aks Handelsplatz..,, S. 69.
108
В 1368 г., несмотря на то, что торговля с Русью была
запрещена ганзейским съездом 28 марта 1368 г., стоимость
мехов, вывезенных из одного только Ревеля, как показы-
вают данные шести квитанций об уплате пошлин, состав-
ляла 3 556 рижских марок 313, что соответствовало 75—
80 тыс. шкурок. Кроме того, в любекских таможенных
книгах указан состав груза одного из трех кораблей, вы-
шедших из Ревеля весной 1368 г. По-видимому, товары
были куплены еще до прекращения торговли с русскими.
На корабле находилось 17 бочек пушнины, по-видимому,
белки («operis» — в таможенных книгах), 8 сороков гор-
ностая и 8 сороков ласки, общей стоимостью 2 985 марок.
По самым приблизительным подсчетам, в 17 бочках на-
ходилось около 75—100 тыс. шкурок белки 314 315. Вывоз
мехов достигал больших размеров, хотя и эти цифры не
особенно показательны, поскольку отражают лишь зим-
ний вывоз мехов из Новгорода.
В 1369 г. из Ревеля купцы вывезли меха на сумму
в 991 люб. марку по девяти квитанциям (около 20 тыс.
шкурок). Уменьшение экспорта произошло в связи с за-
прещением торговать с русскими. В 1370 г., вероятно, во
время пребывания посольства ливонских и ганзейских го-
родов в Новгороде, немецкие купцы сделали попытку во-
зобновить торговлю. Однако их товары, в том числе
21 500 меховых шкурок, были захвачены новгородцами.
В 1389 г. количество русской пушнины, находившейся
в руках нескольких ревельских бюргеров, немногим пре-
вышало 70 тыс. шкурок 316. Возможно, что этой цифрой
313 W. Stieda. Revaler Zollbiicher und Quittungen. Einlei-
tung, S. CII.
314 G. Lechne r. Die hansische Pfundzollbiicher, S. 83—85.
В 1370—1381 гг. в книге ревельского рата записано: «Desse hebben
lonet vor dat gut, dat hir besad was: to deme ersten her Johan Hamer
vor I m(1000) wasses, dat hort Herman Kegeler to. It. her Albrecht
von Verden heft ghelouet vor Herman Droghen vor 27a m schones wer-
kes unde 6 m schevenitzen unde З1^ m werkes unde ЗА/2 schevenisses.
It. Symon Brakel unde Everd van Unna hebbet ghelouest vor Volquin
Vische vor 6 m schones werkes» (P. J о hansen. Libri de diversis
artikulis, N 563, S. 82).
315 В 1389 г. в руках ревельских купцов, имевших новгородский
товар, было 15 750 шкурок, 121 сорок и 7 бочек меха (в общей слож-
ности это составляет 72 590 шкурок; в 2 бочках находилось 17 тыс.,
а в остальных (принимаем приблизительно) — по 7 тыс.). (HR.
Abt. I, Bd. Ill, N 438, S. 451—452, 1389). Однако 17 тыс. шкурок
названы «swedeschwerk». Отправленная приказчиком (geselle) Гер-
109
исчерпывается весь вывоз пушнины из Новгорода летом
1389 г., поскольку решение о запрещении торговли с Нов-
городом было принято 8 февраля 1389 г., а окончательным
сроком завершения каких бы то ни было сделок был уста-
новлен Михайлов день, 29 сентября 1389 г. По-видимому,
это наименьший размер летнего вывоза пушнины в годы
наибольшего обострения отношений между ливонскими
городами и Новгородом.
После 26 марта 1391 г., непосредственно перед заклю-
чением известного Нибурова мира, которым был положен
конец семилетнему перерыву в русско-ганзейских отно-
шениях, 23 купца вывезли из Ревеля 66 248 шкурок. Из
указанной суммы 28 тыс. штук названы эстонскими, ка-
рельскими, финскими и шведскими, кроме того, заведомо
нерусскими являются ганкверк и богенверк (6160 шку-
рок), что составляет около 56% общего количества ме-
хов. Остальные меха, около 28 тыс. шкурок, являлись,
вероятно, русскими 316 * 318.
Приведенные данные о пушном экспорте 1368, 1389
и 1391 гг. относятся к периодам временного сокращения
торговли в связи с запретом поддерживать связи с Нов-
городом Великим. Но даже для этого времени они не со-
общают сведений относительно всего экспорта пушнины,
о лучшем случае характеризуя лишь летний (1389 г.) или
мана де Ру партия пушнины в 4 500 шкурок была, по-видимому,
куплена еще в 1388 г. (HUB, Bd. IV, N 975, S. 425—426, 29.VI
1389).
316 Чтобы пояснить, как высчитано это соотношение русских
и нерусских сортов меха в ревельском вывозе 1391 г., приводим
данные источника (свидетельства о платеже пошлины за вывоз това-
ров из Ревеля) полностью:
Верк................ 3000 Русский соболь ....... 41
Эстонские горностаи 207 Русские шевницы.......... 13000
Эстонский верк . . . 4700 Шевницы....................808
Финский » ... 4720 (шеневерк) Ласки .....................1600
Карельский » ... 9160 Горностай ............... 520
Шведский » ... 4580 Аниген.................. 2320
Эстонские ласки . . 3380 Клеземес.................1540
Карельские » ... 200 Харверк ..................1760
Русский верк .... 960 Выметки горностая........ 12
» шеневерк .1000 » ласки................ 60
» ласки . . . 2420 Лушверк................. 4000
Русские горностаи . 260 Ганкверк..................1360
Русский поппелен . 960 Богенверк................ 4800
Русские дойницы . . 80 Хорек и выдра............. 100
110
зимний (1368 г.) ее вывоз из Новгорода. Кроме того, эти
цифры учитывают количество пушнины, официально за-
регистрированной ревельскими властями. Помимо этого,
происходила торговля, не учитываемая ревельским ратом.
Даже в XIV в. было бы неправильно сводить всю нов-
городскую торговлю к связям с Ревелем — одним из его
контрагентов. Кроме Ревеля, Новгород вел торговлю с Дер-
птом, Ригой и Литвой.
Поэтому приведенные цифры следует рассматривать
лишь как минимум всего новгородского экспорта пушнины.
В конце XIV в. наблюдается значительное увеличение
экспорта пушнины. Размеры меховой торговли ливон-
ских городов отчасти характеризуют списки товаров, за-
хваченных на пути из Ревеля во Фландрию.
В августе 1393 г. герцог мекленбургский и висмарский
Иоганн захватил три судна, в том числе корабль нидер-
ландского судовладельца и капитана Я. Дуббельсона,
следовавший из Ревеля во Фландрию с товарами ливон-
ских купцов, большая часть которых вела постоянную тор-
говлю с Новгородом. На судне находилось 226 780 мехо-
вых шкурок и 55 штук воска, весом около 15 тыс. марк-
фунтов; общая стоимость груза превышала 15 тыс. люб.
марок 317. На другом корабле, Якоба Иохапнессона, сле-
довавшего тем же маршрутом и испытавшего ту же судь-
бу, шесть купцов везли восемь бочек пушнины стоимостью
в 4098 люб. марок 318. Вероятно, вывоз из Ревеля в этом
году несколько превышал обычный, так как ему пред-
шествовали семь лет размирья Новгорода и Пскова с Ли-
вонией и ганзейскими городами. Определить точно вели-
чину вывоза за этот год не представляется возможным.
Неизвестно даже число судов, посетивших ливонские го-
рода в 1393 г. Вряд ли, однако, число их было меньшим,
чем в любой из последующих лет, когда в ливонских
портах в летний период бывало до 30 судов 319.
Вывоз мехов происходил в огромных размерах, о чем
свидетельствует и величина убытков, нанесенных англи-
чанами ливонским купцам в 1403 г. На судне, принадле-
• 317 HR, Abt. I, Bd. VIII, N 960, S. 628; Bd. IV, N 160, S. 129—
130; N 169, S. 137; N 640, S. 579—580. Подсчет В. Коппе (W. К о р-
р е. Revals Schiffsvcrkehr und Seehandel..., S. 136).
318 HR, Abt. I, Bd. VIII, N 960, S. 628.
310 W. Stieda. Schiffahrtsregister, S. 107—109.
Ill
жавшем рижскому капитану Энгельбрехту Бонниту и дви-
гавшемуся из Риги во Фландрию, англичанами в июне
1403 г. было захвачено 208 002 меховых шкурки и около
63 тыс. маркфунтов (мф) воска, не считая других това-
ров 32°, прежде всего льна. Судя по перечислению убыт-
ков, пушнина была из района Смоленска. Дерптским куп-
цам, торговавшим с Новгородом и Псковом, на кораб-
ле Боннита принадлежало 52 689 шкурок. У них же на
корабле Р. Бойтина, захваченном в том же году, находи-
лось 89 589 шкурок 320 321, у рижан на этом корабле нес-
колько меньше—85 279322. Таким образом, дерптским куп-
цам только на двух кораблях принадлежало 142 268 шку-
рок пушнины.
Хотя количество вывезенных на этих кораблях мехов
чрезвычайно велико, действительный вывоз новгородской
пушнины превышал приведенные цифры в несколько раз.
Вывоз новгородской пушнины Тевтонским орденом до-
стигал 136 430 шкурок в 1398 г., 38 070 — в 1399 г.,
43 250 - в 1400 г., 44 500 - в 1402 г. и 51 610 - в
1403 г.323 В этой связи, конечно, не может вызвать удив-
ление объем экспорта пушнины торговым товариществом
немецких купцов в Венеции. Купцы, поддерживавшие
тесные отношения с гапзейцами, за 1409—1412 гг. отпра-
вили свыше 200 тыс. шкурок 324. Ежегодные же закупки
отдельных членов товарищества, по наблюдениям
М. П. Лесникова, не превышали 15—16 тыс. шкурок 325.
В 1409 г., в период очередного ухудшения новгородско-
ганзейских отношений, у дерптских купцов, отваживших-
ся, несмотря ни на что, приехать в Новгород, было отоб-
рано русскими И бочек пушнины, т. е. 55—75 тыс. шку-
рок 326. В 1410 г. в одном только апреле у немецких куп-
цов в Новгороде находилось 60 бочек пушнины — около
320 К. Kunze. Hanseakten aus England, N 326, § 8, S. 242;
§ 20—69, S. 243—249; N 329, § 5, 13, 16, S. 264, 266 (убытки рижских
купцов на корабле Э. Боннита); HR, Abt. I, Bd. V, N 422, § 1—6,
S. 347—349 (убытки дерптских купцов).
321 HR. Abt. I, Bd. V, N 422, § 7—19, S. 349—350.
322 K. Kunz e. Hanseakten aus England, N 326, § 70—121,
S. 249—255.
323 M. П. Л e с h и к о в. Торговые сношения, стр. 266—269.
324 W. S t i е d a. Hansisch-Venetianische Handelsbeziehungen.
S. 165—167.
325 М.П. Лесников. Lubeck als Handelsplatz..., S. 69.
326 LECUB, Bd. IV, N 1786, S. 654-656, 10. IV 1409; N 1796,
S. 665, 28. V 1409.
112
300—400 тыс. шкурок 32?, что отнюдь но покрывает всего
вывоза.
10-е годы XV в. характеризуются некоторым спадол!
торговли в связи с войной Ордена против Новгорода 327 328,
закончившейся в 1417 г., и неоднократными запрещениями
со стороны ливонских городов торговать с Новгородом
в последующее время, тем не менее Г. Фекингузен даже
в 1418—1419 гг. закупил около 29 тыс. шкурок, т. е. почти
в 1V2 раза больше его собрата по ремеслу Г. Виттенбер-
га 329.
Середина и вторая половина XV в. не может быть оха-
рактеризована так подробно^, как предыдущий период
в силу отсутствия торговых книг, которые имеются для
XIV в. Гораздо меньше упоминаний о торговле содержит-
ся и в письмах немецких купцов из Новгорода, ранее очень
подробном и весьма достоверном источнике. Сам немецкий
двор в Новгороде постепенно терял значение, а главным
центром новгородско-ганзейской торговли стал Ревель 33°.
Частые войны с Орденом, особенно в 30-х — начале 40-х
годов, также не могли не привести к сокращению тор-
говли.
Приведем те отрывочные сведения, которые содержат-
ся в переписке немецких купцов. В 1425 г. у Готшалка
Ханенполя на немецком дворе хранилась бочка меха 331»
В 1430 г. любекские купцы имели в Дерпте 10 бочек пуш-
нины 332. Незадолго до переговоров 1436 г. один только
новгородский купец Степан (Stopen Cecenicke) послал
Иоганну Олдендорпу в Ревель 18 тыс. белки (верка). Вес-
ной 1440 г. купцы, приехавшие в Новгород из Дерпта,
закупили там четыре бочки пушнины 333. В том же году,
только позднее, в Новгороде была куплена еще одна
327 LECUB, Bd. IV, N 1834, S 717, 22. IV 1410.
328 Особенно это заметно па торговле Тевтонского ордена. По-
следнее, вплоть до начала 20-х годов, свидетельство о торговле ган-
зейских купцов в Новгороде относится к 1415 г., когда двор от-
правил в Ревель партию пушнины, а в бочке, принадлежавшей
Г. Вестхофу, отправил ревельскому рату мешок с деньгами (LECUB,
Bd. V, N 1998, S. 53, 25.Ill 1415).
329 M. П. Л e с н и к о в. Liibeck als Handelsplatz..., S. 69.
330 Экспорт пушнины из Риги почти не принимается во вни-
мание, поскольку главными поставщиками пушнины в Ригу высту-
пали Полоцкая и Смоленская земли.
331 LECUB, Bd. VII, N 291, S. 206—207.
332 LECUB, Bd. VIII, N 191, S. 114, 23.IV 1430.
333 LECUB, Bd. IX, N 80, § 23, S. 44.
8 А. Л. Хорошкевич
из
бочка 334. На следующий год 14 апреля новгородцы конфи-
сковали имущество немецких купцов, в том числе более
40 бочек пушнины (от 200 тыс. до 280 тыс. шкурок)335.
В августе 1458 г. у ревельских купцов в Амстердаме было
захвачено 30 бочек, т. е. около 150—210 тыс. шкурок336.
Таким образом, очевидно, что, несмотря даже на крайне
неблагоприятные для развития торговли политические
условия, она велась, и в больших размерах.
Летом 1450 г. в Киль прибыл захваченный у ливонских
купцов корабль (die Borse), груз которого состоял исклю-
чительно из пушнины и воска, по-видимому, русских 337.
У Яспера Ланге (Пруссия) в компании с Якобом Врезе
весной 1452 г. в Новгороде 60 230 шкурок 338 (шеневерка).
В июле 1483 г. в Нарве у русских были захвачены пять
бочек пушнины, отправленные затем в Гданьск 339. В 1487 г.
на корабле Матиаса Шварте, севшем на мель по пути из
Риги в Любек, находились товары Г. Реммелинкроде —
3 тыс. ласки и 1 тыс. тройниц340. В 1490 г. Винцент Лоуве
послал в Любек три бочки пушнины умершего в Ревеле
Хинрика Кнапзака, в которых в общей сложности нахо-
дилось свыше 30 тыс. меховых шкурок различных сор-
тов 341.
По любекским таможенным книгам конца XV в., вывоз
мехов из ливонских городов в Любек в это время был нич-
тожно мал сравнительно со всем предыдущим периодом.
Например, в Любек было вывезено: в 1492 г.— один ма-
ленький бочонок из Риги, пять бочек и два бочонка из
Ревеля, в 1494 г.— две бочки из Риги, одна из Ревеля,
в 1495 г.— небольшой бочонок из Риги, три бочки из Ре-
веля, в 1496 г. семь бочонков из Риги 342. Однако данные
других источников вносят поправки к любекским тамо-
334 LECUB, Bd. IX, N 571, S. 418, 7. Ill 1440; N 582, S. 426,
25.IV 1440; N 597, S. 436, 29. V 1440.
335 Ibid., N 724, S. 512, 16.V 1441.
336 HUB, Bd. VIII, N 791, S. 496, 2. V 1459. Письмо ревель-
ского совета Гданьскому.
337 LECUB, Bd. XI, N 60, S. 46, 25.IX 1450. Письмо Любека
Килю.
338 HUB, Bd. VIII, N 139, S. 105, 23.IV 1452.
339 HUB, Bd. X, N 1083, S. 655.
340 HUB, Bd. XI, № 322—323, S. 138, 1487 г., поздняя осень,
341 HUB, Bd. XI, N 460, S. 324. середина 1491 г.
342 F. В r u n s. Die liibeckischen Pfundzollbucher von 1492—
1496, HGbll., 1908, S. 371, 375—376.
114
женным книгам относительно размеров торговли ливон-
ских городов. В 1493 г. из Ревеля только на одном судне
было вывезено свыше 150 тыс. шкурок 343 344.
В течение XV в. спрос на русскую пушнину неуклонно
увеличивался, в результате чего немецкие купцы прене-
брегали теми ограничениями в меховой торговле, которые
сами раньше устанавливали. В середине XV в. те сорта
белки, которые раньше было запрещено покупать и кото-
рые в XIV в. встречаются лишь в очень небольших коли-
чествах, исключительно в виде наддачи, в XV в. стали
продаваться самостоятельно, составляя отдельные партии.
Так, в 1440 г. Ганс фан Шиннен купил бочку тройниц,
содержавшую 7 тыс. шкурок 244.
Как ни условны приведенные выше цифры, они по-
зволяют проследить динамику экспорта пушнины из Нов-
города в XIV—XV вв. Весь XIV в. характеризуется
увеличением экспорта пушнины. Наивысших размеров,
насколько можно судить по нашим источникам, он достиг
в начале XV в. В середине века вывоз мехов в результате
орденской агрессии, тормозившей развитие внешней тор-
говли Новгорода, почти не увеличивался, оставаясь, ве-
роятно, на прежнем уровне.
Кроме того, на величине пушного экспорта не могло
не сказаться внутреннее положение Новгорода. Посте-
пенное передвижение промыслов все дальше и дальше от
экономически развитых районов в более северные и пе-
реход этих последних под власть Москвы должны были
привести к некоторому сокращению экспорта пушнины
через Новгород. Впрочем, некоторое увеличение вывоза
происходило за счет роста удельного веса сухопутной тор-
говли, главными предметами которой были пушнина и
воск 345. Однако сухопутная торговля, в частности с Лит-
вой, находилась главным образом в руках московского,
а не новгородского купечества.
343 W. Stieda. Ueber die Quellen..., S. 46—52.
344 HR, Abt. II, Bd. II, N 431, S. 343, 21. I 1441. Съезд в Воль-
маре.
345 О развитии сухопутной торговли и ее товарах см.: A. Wawr-
gynczyk. Studia z dziejow handlu Polski..., str. 5, 10—11.
Уже к 70-м годам XV в. она получила такой размах, что вызвала
серьезное беспокойство ганзейских городов, в связи с чем съезд
в Любеке в 1470 г. принял решение о запрещении сухопутной тор-
говли этими товарами («van don lantreysen, de werden myd wasse
myd werke unde anderen ruchwarcn, van Nowgerden uth Lyfflande
8* 115
Расширение внешнеторговых связей Москвы в проти-
вовес Новгороду и потеря последним собственных про-
мысловых районов значительно ослабляли позиции нов-
городского боярства в борьбе против централизованного
государства.
Для определения абсолютных размеров экспорта пуш-
нины из Новгорода можно обратиться к данным о русском
пушном экспорте в XVI в. По подсчетам А. Аттмана, экс-
порт кожи и мехов из Нарвы составил в 1566 г.
156 370 шкур 346. Русский рынок поставлял 81,1% пуш-
нины и кожи, экспортировавшейся на запад через Эре-
зунд. Однако эти данные неполны. Далеко не всегда в зунд-
ских таможенных книгах указывался порт отправления,
к тому же некоторые корабли перегружались в Гданьске.
Данные об архангельской торговле середины XVII в. го-
раздо более внушительны. Несмотря на расширение тор-
говых связей к этому времени и включение в число постав-
щиков пушнины новых географических районов, прежде
всего Сибири, что выразилось в повышении удельного
веса меха соболей, размеры экспорта через Архангельск,
по данным Родеса, повторенным затем Кильбургером,
колебались около 500 тыс. шкурок в год (496 151 шкурка^
в том числе 579 сороков соболей, 355 950 белок, 360 (по
Кильбургеру 300) сороков куниц, 287 (281) сороков но-
рок, 15 970 лисиц, 288 сороков горностаев, 18 748 соболь-
их хвостов и пупков (Schwantz und Bakvell), 598 собольих
опушек (Rante), 15 550 собольих кончиков (Piinten),
28 795 (18 795) всяких кошек 347. Можно предполагать,
что экспорт пушнины, в частности белки, из Новгорода
в XIV — XV вв. в виду большей роли промыслов в жиз-
ни сельского населения мог превышать ее вывоз через
Архангельск — главный центр внешней торговли в XVII в.
В течение XIV—XV вв. русская пушнина вывозилась
за границу в значительных размерах. Экспорт ее не прек-
ращался даже во времена перерывов дипломатических
сношений Новгорода с Орденом или ливонскими города-
ми, хотя и сокращался в эти периоды. Колебания объема
экспорта пушнины очень точно отражают все изменения
uth Prutzen, dorch de Marke unde de Wendeschen slede») HR, Abt. II,
Bd. VI, N 356, § 34, S. 330, 24.VIII 1470.
346 A. A t t m a n . Den rysk marknaden..., S. 50.
347 Б. Г. К у p ц. Состояние России... по донесениям Родеса,
стр. 163—164.
116
внешнеполитического положения Новгорода и в то же вре-
мя являются причиной заметного уменьшения торговых
оборотов контрагентов Новгорода — ливонских горо-
дов, Гданьска и даже таких далеких, как Любек и Брюгге.
Это влияние торговли с Новгородом и Псковом очень
точно прослеживается на изменении величины торговых
оборотов купцов Фекингузенов и Тевтонского ордена.
V
Пушнина, один из главных русских экспортных то-
варов, «драгоценных», по выражению немецких куп-
цов 348, высоко ценилась и пользовалась заслуженной сла-
вой в течение всего изучаемого периода на всех европей-
ских рынках.
В Европе уже к середине XIV в. были прекрасно из-
вестны все русские сорта. Так, в привилегии фландрского
графа и брабантского герцога Людвига IVot 14 июля 1360 г.
значится: «Item van eenen dusent sconer wercs, dat men
buten den jaermaertten vercopen sal, drie grote, ende van
dat men vercopen sal binnen der jaermaertt, vier gr. Item
van elken dusent luytschs wercs drie gr. Item van alien an-
der werke, dat daer beneden es, van elken dusent twee
gr. Item van elken dusent schevenesche eenen gr. Item
van elken tymmer hermelen eenen gr. Item van elken tym-
mer lasten eenen d. sterl»349.
Интересно, что во Фландрии были хорошо осведомлены
не только об отдельных сортах русской пушнины, но и об
их относительной ценности, устанавливаемой прибли-
зительно так же, как и на Руси. Так, пошлина с шевней
в четыре раза меньше пошлины с шеневерка — чистой
белки. Ту же пропорцию указывает и русская таможенная
грамота 1586 г.350
348 «Kostele gudere». LECUB, Bd. VII, N 622, S. 428—429,
30.V 1427.
349 HUB, Bd. Ill, N 499, S. 269. «С тысячи шеневерка, который
продают вне ярмарок,— 3 грота, а с той, которую продают па яр-
марке,— 4 грота. С каждой тысячи лушверка — 3 грота. Со всех
остальных мехов, которые ниже качеством (beneden), с каждой ты-
сячи — 2 грота. С каждой тысячи шевницы—1 грот. С каждого
сорока горностая — 1 грот. С каждого -сорока ласки — 1 д. ст.»
350 ДАЭ, т. I, № 331, стр. 399
117
По-видимому, русская пушнина была господствующей
в это время в Европе. Ни в приведенном выше, ни в других
таможенных уставах нет упоминаний о других сортах пуш-
нины, кроме русской.
Русская пушнина была одним из главных товаров, ко-
торый Г. Фекингузен закупал в Любеке в 1418—1419 гг.351
Даже в XVI в. русская пушнина и кожи из Нарвы со-
ставляли 81,1% всего экспорта этих товаров из Восточной
Европы на запад.
О том, какую роль торговля мехами играла для разви-
тия экономики отдельных европейских стран, можно су-
дить на примере Франкфурта. В. Коппе, специально изу-
чавший торговлю Франкфурта с Ганзой, отмечал, что воз-
вышение этого города началось одновременно с появлени-
ем на франкфуртском рынке русских товаров, которым он
приписывает главную роль в экономическом росте города
в 20-х годах XIV в.
Подавляющее большинство записей в любекской дол-
говой книге (Нидерштадтбух) касается торговли во Франк-
фурте русской пушниной. Любекские купцы посылали
туда партии пушнины стоимостью от 100 до 1000 люб.
марок 352.
Из Любека русскими товарами снабжались Кельн,
Майнц, Шпейер, Страсбург. В 10—20-х годах XV в. пуш-
нина и воск в эти города поступали постоянно. Поступле-
ние иногда даже превышало спрос на эти товары 353.
И позднее, в XV в., продолжался ввоз русских мехов
во Франкфурт и Нюрнберг. Большая партия пушнины
и воска была отправлена из Любека во Франкфурт в
1440 г.354 И в конце XV в. эти товары поступали во Франк-
фурт и Нюрнберг. Например, купеческое семейство Мю-
лих, торговавшее в Нюрнберге, Любеке и Франкфурте,
было тесно связано с любекскими купцами, основной
центр торговли которых находился в Ревеле, такими, как
Ганс фон дер Штратен, член общества св. Леонарда (в
1497 г. у него по дороге из Риги и Любек пропало 2 боч-
351 М. П. Л е с и и к о в. LubeckalsHandelsplatz..., S.69.
352 W. Корре. Die Hansen und Frankfurt am Main ini 14. Hit.,
HGbll., Jg. 71, S. 31—49.
353 М.П. Лесников. Lubeck als Handelsplatz..., S. 77—78.
354 HR, Abt. II Rd. II, N 389, S. 313, 23. VIII 1440,
11§
ки меха 355, он же вывозил из Ревеля воск) и Ганс Пот-
гетер (тог^а же потерял 2 штро воска) 356.
В конце XV — начале XVI в. увеличилась роль Лейп-
цига как транзитного центра по торговле русской пушни-
ной 357.
Особенно рано проникла русская пушнина в Англию.
Хотя рижская долговая книга конца XIII — начала
XIV в. в качестве рынка сбыта русских товаров указы-
вает главным образом Фландрию 358, некоторые исследо-
ватели, например Р. Хэнке 359, полагали, что в XIII — на-
чале XIV в. для ливонских купцов и купцов Готланда
торговля с Англией имела большее значение, нежели тор-
говля с Фландрией. Видимо, это представление несколько
преувеличено, однако действительно, торговля с Англи-
ей была немаловажна для Балтики. Первые упоминания
о торговле русской пушниной исходят именно из Англии360.
Сфера распространения русской пушнины не ограни-
чивалась Северной Европой, она захватывала и Италию.
В Венеции, например, во втором десятилетии XV в. в рас-
поряжении одного только товарищества немецких купцов,
в котором участвовал Г. Фекингузен, имелось около
250 тыс. шкурок мехов, причем почти вся пушнина, за
исключением 7 тыс. шкурок, попала туда через Любек
и Брюгге и, вероятно, в основном была русского проис-
хождения, на что указывают и названия мехов 361.
Даже Дания, постоянно враждовавшая с Ганзой, по-
лучала русскую пушнину через Гданьск и другие балтий-
ские порты, откуда она вывозилась наряду с польской.
Меха в конце XV в. оставались главной статьей рус-
ского экспорта.
355 HUB, Bd. XI, N 643, S. 640.
356 Fr. Rorig. Das Einkaufbiichlein der Nurnberg-Liibecker Mii-
lichs..., S. 569.
357 G. Fischer. Aus zwei Jahrhunderten Leipziger Handelsgeschi-
chte 1470—1650 (Die kaufmannische Einwanderung und ihre Auswir-
kungen). Leipzig, 1929, S. 15, 348. .
358 H. Hildebrand. Das rigische Schuldbuch, N 37, 53,
428, 470, 479, 645, 704, 1047 u. a.
359 R. IT a p k e. Briigges Entwicklung zum mittelalterlichen
Weltmarkt. 1908, S. 112.
360 К . Kunze. Hanseakten aus England, N 14, 13.X—20.X
1291, S. 14; N 32, 1304 — 1305, S. 28.
3fil VV. S t i e d a. Hildebrand Veckinhusen, N 20, S. 25—28.
Ц9
* * *
В течение XIV—XV вв. из Новгорода экспортирова-
лось много пушнины, особенно белки различных сортов.
Ничтожно мало по сравнению с ней вывозилось дорогих
мехов: куницы, горностая, соболя. Поставщиками Новго-
рода были сами Новгородские земли и его колонии на Се-
вере, Из районов, расположенных к востоку от Новгорода,
также поступала белка, в особенности кляземская, но
в сравнительно небольших количествах.
Хотя ганзейцы требовали, чтобы пушнина поступала
на рынок в почти необработанном виде, однако упорная
борьба ганзейских и ливонских купцов против развития
новгородского скорняжного дела не увенчалась успехом;
Новгород располагал собственными скорняками-ремес-
ленниками, хотя, несомненно, спрос ганзейского купе-
чества на необработанные меха играл отрицательную роль
в развитии этой отрасли новгородского ремесла.
Торговля пушниной являлась одной из главных ста-
тей ганзейской торговли и очень во многом определяла
политику ливонских и ганзейских городов по отношению
к Новгороду.
Особенно ясно проявилась заинтересованность их во
время событий середины семидесятых годов XIV в. В ответ
на нарушение условий меховой торговли ганзейские горо-
да приняли одностороннее решение о запрещении покупки
мехов, среди которых якобы находилось очень много «под-
деланных». Русские купцы обжаловали это решение, как
неправильное и наносящее им большой ущерб, и обрати-
лись с письмами к немецким купцам в Новгороде и к ли-
вонским городам. Обо всех этих дипломатических сноше-
ниях Новгорода известно из письма дерптского рата к риж-
скому епископу, где требования Новгорода излагаются
следующим образом (поскольку в письме содержится про-
ект письма ливонских городов Новгороду, то к русским
обращаются в прямой речи): «Знайте, что вы нам горько
жаловались и здесь перед нами и в Новгороде перед не-
мецкими детьми, что ваши терпят большие убытки из-за
тройниссен и поппелен, которых не покупают у ваших
(купцов)» 362. Посольство Новгорода, отправленное в ли-
вонские города, выдержало серьезную борьбу с немецкими
362 HR, Abt. I, Bd. Ill, N 74, S. 65, после 6 мая 1376 Г.
120
купцами из-за условий меховой торговли. Результатом
этих переговоров явилось решение 1376 г., единственное
за всю длительную историю русско-гапзейской торговли
совместное решение, одобренное и принятое и немецкой
и русской сторонами.
Однако не меньшее значение торговля пушниной имела
и для поставщика пушнины на западный рынок — для
Великого Новгорода. Пушнина была главным товаром,
наряду с воском, который предлагал Новгород своим контр-
агентам в обмен на многочисленные иностранные то-
вары — сукна, металлы, в том числе и серебро, соль
и т. д. Тот постоянный спрос, которым пользовался этот
товар на европейском рынке, позволял Новгороду осу-
ществлять свою роль транзитного центра и для других
земель Руси XIV—XV вв.
Вывоз пушнины, главного экспортного товара Руси
XIV—XV вв., находился в значительной части в руках
Новгорода. Укрепляя экономические позиции новгород-
ской феодальной республики, экспорт пушнины в изве-
стной мере содействовал экономической изолированности
Новгорода. Возможно, широкое развитие торговли пуш-
ниной являлось одной из причин сопротивления феодалов
Новгорода процессу централизации русских земель вок-
руг Москвы.
Сокращение экспорта пушнины во второй половине
XV в. отражает изменения внутреннего положения Нов-
города, прежде всего потерю им к этому времени промыс-
ловых районов Севера, перешедших под власть Русского
государства.
Глава вторая
ВОСК
Вторым по значению экспортным товаром Новгорода
был воск. Развитие торговли воском — одна из своеобраз-
ных черт средневековой торговли, подчиненной основной
экономической цели — производству потребительных сто-
имостей С Из воска изготовлялись свечи, различные
1 См. К. Маркс. Формы, предшествующие капиталистиче-
скому производству. М., 1940, стр. 16,
121
фигурки, изображавшие больные части тела (этот обычай
был широко распространен у католиков) и т. д.
Несмотря на существование бортного, а затем и пасеч-
ного пчеловодства в Центральной и Северной Европе 2,
собственного воска не хватало. Недостаток его покрывал-
ся главным образом за счет ввоза из восточных районов
Европы, преимущественно из Восточной Прибалтики.
Уже задолго до изучаемого времени русский воск, равно
как и литовский, поступал на рынки всех европейских
стран. Среди товаров, ввозимых ганзейским купечеством
в Англию в XIV в., одно из первых мест занимал воск 3.
В 1309 г. восемь ганзейцев из вестфальских городов об-
винялись англичанами в нарушении торгового обяза-
тельства: они якобы не выполнили своего обещания по-
ставить довольно большую партию воска, стремясь под-
нять на него цены, более того, они де заключили согла-
шение, запрещавшее кому-либо из его участников при-
возить воск в Англию. Купцы решительно отвергли это
обвинение, а нарушение своего обещания объясняли толь-
ко тем, что воск, который обычно привозят из Руси во
Фландрию около пасхи, в этот год не был туда доставлен.
Поэтому купцы, закупавшие его для дальнейшей прода-
жи в Англии, оказались в безвыходном положении4.
Таким образом, временные затруднения в торговле с Русью
больно ударили по всей северо-европейской торговле.
Этот факт свидетельствует о широком развитии и систе-
матическом характере экспорта русского воска на рынки
Северной Европы в самом начале XIV в.
Одним из каналов, через которые воск поступал на
европейские рынки, был Великий Новгород, важнейший
центр транзитной торговли Руси.
Трудами русских и советских историков выяснено, что
2 Fr. Berger. Von Biene, Honig und Wachs und ihrer kultur-
historischen und medizinischen Bedeutung. Zurich, 1916, S. 8.
3 K. Kunze. Hanseakten aus England..., N 39 (16.11 1309),
N 260 (12.X 1389), N 270, 272, 273 (5.X. 1393).
4 К. К u n z e. Hanseakten aus England S. 35—36, N 40, 2—
9. VII 1309. «Dicunt tamen, quod ubi cera venire solebat de partibus
do'Russhye et allis parti bus longinquis usque in Flandriam quolibot
anno circa festum pasche, quo tempore providencia regis facta fuit pro
toto dimidio anno sequento, nulla cera adhuc ibidem venit, propter
quod) iidem mercatores, qui soliti sunt ceram in dictis partibus Flan-
drie emere et in Angliam ducere, nullam ceram ibidem invenire pos-
sunt».
12?
главными статьями новгородского экспорта за границу
в XIV — XV вв. были предметы охотничьего промысла
и бортничества. Однако обычно основное внимание уде-
ляется экспорту пушнины, о вывозе воска из Новгоро-
да в исторической литературе говорится лишь в самой
общей форме 5. Первым, кто обратил серьезное внимание
на торговлю воском, был прибалтийский историк-эконо-
мист Г. Гильдебранд, в связи с изданием рижской дол-
говой книги конца XIII — начала XIV в. поставивший ряд
вопросов о происхождении экспортируемого из Риги вос-
ка, его качестве, ценах и т. д.6 Отдельные сведения об этой
отрасли торговли имеются во введении В. Штиды к ревель-
ским таможенным книгам второй половины XIV в.7 На
основе скрупулезно собранных материалов Л. К. Гетц
пришел к выводу о значительном развитии торговли этим
товаром, изучил ее условия и взаимоотношения русских
и ганзейцев. В трудах и Г. Гильдебранда и Л. К. Гетца
изучалась в основном история вощаной торговли Риги,
главного центра экспорта воска, связанного с Западной
Русью и Литвой 8. Роль Новгорода, действительно второ-
степенная по сравнению с Ригой, оказывалась недооце-
ненной. Не получили достаточного освещения вопросы
изменения характера производства, условий сбыта воска
и цен на него.
В советской историографии последнего вопроса касал-
ся лишь М. П. Лесников. На основе торговых книг Тев-
тонского ордена он определил объем экспорта воска ор-
денскими приказчиками и роль русского воска на любек-
ском рынке в начале XV в.9
Одновременно с исследованиями ганзейских историков
в области международных экономических связей прово-
дилось специальное изучение социально-экономического
развития Руси этого периода, рассматривались и вопросы
5 В книге «Очерки истории СССР» (Период феодализма. IX —
XV вв., ч. II, стр. 170) этот предмет новгородского экспорта упо-
минается лишь мельком.
6 Н. Hildebrand. Das rigische Schuldbuch. Einleitung,
S. L—LV.
7 W. S t i e d a. Royaler Zollbucher und Quittungen. Einleitung
S. CXII—CXV.
8 L. K. Goetz. Deutsch-russische Ilandelsgeschichte...,
S. 259-272.
9 M. П. Лес и и к о в. Торговые сношения..., стр. 259—278;
М, Р. L е s n i к о у. Lubeck als Handelsplatz..., S. 67—86.
развития бортничества на Руси, его роли в крестьянском
хозяйстве, особенности положения бортников и т. д. Наи-
больший интерес в этом отношении представляет труд
Н. Я. Аристова, которому принадлежит и первая попытка
определения (на основе русских источников) размеров экс-
порта воска через Новгород 10 11.
В работе В. А. Мальм о древнерусских промыслах
домонгольской деревни несколько расширен сравнительно
с Н. Я. Аристовым круг источников по данной теме: при-
влечены не только письменные, но и этнографические ма-
териалы и. Вопрос о специализации в области сельского
хозяйства и выделении добывающих промыслов, в том
числе и бортничества, в XIV — XV вв. поставлен в рабо-
тах Л. В. Черепнина 12 и А. Д. Горского 13. Однако спе-
циальных исследований истории внутренней торговли
этим товаром не предпринималось, в результате чего
еще не достигнута ясность в ряде вопросов, в том числе
о районах бортного промысла и продавцах воска на
внутренних рынках страны 14.
Не ставились и некоторые другие вопросы, связанные
с историей торговли воском и прежде всего о динамике
экспорта воска, по которой можно было бы судить о раз-
витии промыслов русской деревни XIV — XV вв. и росте
экономических связей Великого Новгорода с другими рус-
скими землями. Представляет также интерес изучение
организации внутренней торговли воском, качества и сте-
пени обработки экспортируемого воска, его поставщиков
на внешний рынок.
I
Бортничество, как и охота, издавна было подсобным
занятием русского крестьянства. В XIV — XV вв. оно
было распространено во всех районах Руси, где природ-
10 Н. Я. А р и с т о в, Промышленность Древней Руси, СПб.,
1866, стр. 31—40.
11 В. А. Мальм. Промыслы древнерусской деревни, стр.
106—139.
12 Л. В. Ч с р е п и и и. Образование Русского централизо-
ванного государства, стр. 297 — 299.
13 А. Д. Горский. Очерки экономического положения
крестьян Северо-Восточной Руси XIV—XV вв. М., 1960, стр. 75—82.
34 Л. В. Данилова полагает, что па внешний рынок поступал
воск новгородского происхождения (Л. В. Д а н и д о в а. Очерки...
стр. 95).
184
пые условия Позволяли заниматься этим Промыслом.4
в прилежащих к Москве лесах 15 16, около Коломны гб,
Можайска 17, Звенигорода 18, Рузы 19, Дмитрова 20, Выш-
города 21, Серпухова, Боровска, Ярославля 22, Костро-
мы 23, Ржева 24, Переяславля25, на Клязьме 26, на Оке 27
и Средней Волге 28.
О занятиях черемис и мордвы бортничеством известно
еще с XIII в. В «Слове о погибели Русской земли» чи-
таем: «... Буртаси, черемиси, вяда и мордва бортничаху
на князя великого Володимира» 29. Районы Средней Вол-
ги еще в XVI в. были очень лесисты, а население неко-
15 ДДГ, № 2, стр. 11 (Добрятипская борть); № 12, стр. 33;
№ 17, стр. 47; № 20, стр. 55; № 21, стр. 58; № 1, стр. 8 (Васильцев;
стан); № 4, стр. 15; №61, стр. 194; № 89, стр. 354; № 104, стр. 433;
см. также «Акты исторические, собранные и изданные археографи-
ческою комиссиею», т. I, СПб., 1841 (далее — АИ), № 15, стр. 24;
АСЭИ, т. II, М., 1958, № 342, стр. 339; № 347, стр. 344; № 352,
стр. 347; № 355, стр. 349.
16 ДДГ, № 3, стр. 13; № 12, стр. 33; № 20, стр. 55.
17 ДДГ, № 3, стр. 13; № 12, стр. 34; АСЭИ, т. II, № 395,
стр. 401; № 399, стр. 404.
18 ДДГ, № 4, стр. 15, 17; № 12, стр. 33.
19 ДДГ, № 8, стр. 24; № 29, стр. 73; АСЭИ, т. II, № 346,
стр. 343.
20 ДДГ, № 12, стр. 34, № 29, стр. 74; АФЗХ, т. I, № 84,
стр. 85; С. Ш у м а к о в. Обзор грамот Коллегии экономии, вып. 3.
М., 1912, № 144, стр. 45; АСЭИ, т. II, № 343, стр. 340; № 387,
стр. 389.
21 ДДГ, № 8, стр. 24; № 12, стр. 35; № 29, стр. 74; № 71,
стр. 250.
22 Там же, № 17, стр. 46.
23 ДДГ, № 21, стр. 58; № 22, стр. 61.
24 ДДГ, № 61, стр. 195; № 77, стр. 291; АСЭИ, т. II, № 417,
стр. 450.
25 АСЭИ, т. I, № 193, стр. 138; № 195, стр. 140; № 340, стр. 246;
№ 560, стр. 437; АСЭИ, т. II, № 354, стр. 348.
26 АФЗХ, т. I, № 213—216, стр. 187 —189. Разъезжая грамота
на спорную землю у реки Клязьмы в Гороховском уезде. «Времен-
ник МОИДР», кн. 18, М., 1854, смесь, стр. 27- 29.
27 АСЭИ, т. I, № 155; стр. 115.
28 АИ, т. I, № 2, стр. 2; № 13, 14, стр. 23; № 80, стр. 130; «Акты
XIII—XVII вв., собр. А. И. Юшковым», № 7, стр. 8; № 8, Отр. 9;
№ 13, стр. 15; № 26, стр. 25.
29 «Хрестоматия по древнерусской литературе XI — XVI ве-
ков», сост. II. К. Гудзий. М., 1947, стр. 154. «Вяда» «Слова», как по-^
казал М. И. Тихомиров, одно из мордовских племен Средней Волги,
близкое к черемисам и мордве (М. И. Тихомиров. Где и когда
было написано «Слово о погибели Русской земли».— «Труды отдела
древнерусской литературы», т. VIII, М.— Л., 1951, стр. 238).
125
торых из них не знало земледелия даже в конце XVI в.зи
В Казанской области в XVI в. пчеловодством занималось
главным образом местное население — татары, черемисы,
чуваши, которые платили ясак медом вместо денег 30 31.
Гораздо меньше сведений о бортничестве в пределах Нов-
городской земли 32, где оно из-за суровости климата не
могло приобрести такого значения, как в хозяйстве более
южных районов. В конце XV в. бортничеством занимались
лишь в некоторых волостях Деревской, Шелонской и Вот-
ской пятин 33. Наибольшего развития в пределах Новго-
родской земли достигло бортничество в Деревской пяти-
не 34.
Основными районами развития бортничества было Сред-
нее и Верхнее Поволжье, районы Оки, Муромской и Ря-
занской, Смоленской и Полоцкой земель. Эти же земли
являлись и поставщиками экспортного воска: в конце
XIII — начале XIV в. главную роль играют Смоленская
и Полоцкая земли, позднее — районы Нижнего и Сред-
него Поволжья 35, которые с конца XV в. стали снабжать
воском и медом всю страну и сохранили свое значение
вплоть до XVII в. 36 По-видимому, Новгород являлся в
30 Н. А. Рожков. Сельское хозяйство Московской Руси
в XVI веке. М., 1899, стр. 17—20, 99.
31 Г. П е р е т я т к о в и ч. Поволжье в XV и XVI веках (Очер-
ки по истории края и его колонизации). М., 1877, стр. 255—256.
32 Мед изредка упоминается в составе владельческого дохода
в Шелонской пятине, например в Лосицах и Лядах на р. Плюсе
(НПК, т. VI, стб. 332—338). Бортничество существовало в качестве
отрасли собственного владельческого хозяйства в волости Белой
Никольского погоста Бежецкой пятины, принадлежавшей дому
св. Софии (НПК, т. VI, стб. 1 — 16).
33 Л. В. Д а н и л о в а. Очерки..., стр. 36.
34 В черносошной волости Велия оно занимало большое место
в хозяйстве крестьян (НПК, т. II, стб. 736—784). Бортища упоми-
наются и в рядной грамоте XV в. Федора Акинфовича с Матвеем
Ивановичем относительно вотчины в Деревской пятине («... А ых
сел полевыи земле, и лешии, и ловища, и хмелища, и бортища».
ГВНП, № 122, стр. 180).
35 Одпако даже для домонгольского времени не следует огра-
ничивать районы — поставщики воска исключительно этими
двумя последними, как это делает В. А. Мальм (указ, соч., стр. 137).
36 С. В. Бахрушин. Научные труды, т. I, М., 1952,
стр. 159. По сообщениям Родеса и Кильбургера, воск в XVII в.
получали из нижегородской, казанской и мордовской земель
(Б. Г. Кур ц. Состояние России по донесениям Родеса, стр. 169;
его ж е. Сочинение Кильбургера..., стр. 117).
126
основном транзитным центром в торговле воском. Договор
Новгорода с ганзейскими городами относительно условий
торговли этим товаром, заключенный 6 января 1342 г.,
в качестве поставщиков воска называет пизовцев (Ni-
sowern)— жителей районов Средней Волги, Оки, Муром-
ской и Рязанской земель и, как принято думать, жарелов
(Capulern)37. На транзитную роль Новгорода указывает
и русский источник «Рукописание князя Всеволода Мсти-
славича», где перечислены низовский, полоцкий, смолен-
ский, новоторжский и новгородский гости и сообщается
размер пошлины, взимаемой за взвешивание воска с каж-
дого из них38. Этаже грамота предоставляла клиру церк-
ви Ивана на Опоках пошлину с юго-восточных земель
Новгорода, где проходили пути, соединявшие Новгород
с Низовской землей 39. Об устойчивости экономических
связей с центральными и западными районами свидетель-
ствуют и более поздние материалы. Таможенная грамота
Новгорода 1571 г. среди торговцев воском наряду с нов-
городцами называет смолян и москвичей 40.
Некоторые сомнения вызывает общепринятый перевод
немецкого слова Capulern в договоре 1342 г. Трудно пред-
положить, чтобы карелы, о занятиях которых бортниче-
ством ни в изучаемое, ни в более позднее время ничего
неизвестно, могли в середине XIV в. выступать в каче-
стве поставщиков воска на внешний рынок. Дополни-
тельные аргументы в пользу последней гипотезы представ-
ляют иллюстративные материалы Хроники Олая Магнуса
XVI в.,— скрупулезные изображения всех видов промыс-
лов населения севера Европы, в том числе и карел. Од-
нако бортничество в эти гравюры не попало ни разу.
Таким образом, районами развития бортничества оста-
ются лишь западнорусские земли, центральные и др. Осо-
бенно широко бортничество было распространено в за-
падных землях—Смоленской, Полоцкой и соседних с ними
районах Литвы, а поэтому Рига экспортировала воска
намного больше Новгорода, связанного лишь с цент-
ральными русскими землями.
37 ГВНП № 41, стр. 74.
38 ПРП, вып. 2, М., 1953, стр. 176, § 5.
39 Там же, стр. 182.
40 ААЭ, т. I, № 282, стр. 322.
127
* 4 *
Очень важен вопрос о том, какие социальные слои
поставляли воск на внутренний и внешний рынки. Неко-
торый свет на это может пролить рассмотрение бортни-
чества и его роли в общей системе русского хозяйства
XIV—XV вв.
В течение XIV—XV вв. происходил процесс специа-
лизации сельских промыслов. Одним из рано выделив-
шихся промыслов было бортничество. В XIV в. часты
упоминания о «бортниках», «деревнях бортничьих», «бор-
тных старостах» 41.
Выделения бортничества в качестве отдельной отрасли
сельского хозяйства настоятельно требовали сами усло-
вия ухода за пчелами, организацию которого можно пред-
ставить по этнографическим материалам XIX в. и неко-
торым археологическим находкам 42.
В XV в. наряду с использованием естественного дупла
начинали все в больших размерах создавать специальные
борти. Этот процесс нашел отражение в источниках.
В 1404 г. Савво-Сторожевский монастырь получил от
Юрия Дмитриевича «борть по реке по Иневе», а также
«бортника Опдрейка Телицина... и он те борти монастыр-
ские делает»43. В записи о покупке Троице-Сергиевым мо-
настырем бортного леса читаем: «... Прикуплен Лушок
с лесом с бортным, а дерев выделано бортей и старых и но-
вых полторы тысячи»44.
Во время тяжбы бортника великого князя Фомы Ми-
хайлова Талыпанина и его брата против князя Федора
Давыдовича Стародубского бортник заявил: «... Отнял
41 Бортники упоминаются ужо в духовной грамоте Ивана Ка-
литы (ДДГ, № 1, стр. 8), его детей (там же, № 2, стр. 11; № 4,
стр. 15) и большой части грамот, касающихся взаимоотношений рус-
ских князей XIV—XV вв. (там же, № 8, стр. 24; № 12, стр. 33, 35;
№ 17, стр. 46, 48; № 21, стр. 58; № 29, стр. 73, 74; № 55, стр. 165;
№ 61, стр. 194, 198; № 84, стр. 334, 335); См. также АФЗХ, т. I,
№ 213—215, стр. 187 — 189; АСЭИ, т. I, № 106, стр. 85; № 485,
стр. 366; № 616, стр. 527, 1497 —1498 гг.; АИ, т. I, № 15, стр. 24,
1404 г.
42 См. С. Б. Веселовский. Подмосковье в древности,
стр. 24—25; А. Д. Горе к и й. Указ, соч., стр. 75—82.
43 ЛИ, т. I, № 15, стр. 24, 1404 г.
44 ЛСЭИ, т. I, № 333, стр. 241, 1462 — 1505 гг.
128
у йас... в ЧаШничи пути Талицкии пустоши великого кня-
зя и лесы борътныи на реце на Вуготи... да впускал...
своих борътников и его... борътники старый борти ходят,
а новый боръти делают»45.
В это же время начался, пока еще кое-где, переход
к пасечному пчеловодству, представляющему собой ог-
ромный шаг вперед сравнительно с бортным. В централь-
ных районах Руси пасеки и ульи упоминаются уже в на-
чале XIV в., а в Новгороде только в конце XV в.46 Не слу-
чайно Кампензе, описывая богатство «Московии» медом,
сообщает сведения не только о меде, «который пчелы кла-
дут на деревьях без всякого присмотра», но и о специаль-
ном разведении пчел. «Поселяне... держат пчел около
своих жилищ и передают в виде наследства из рода в
род...»47
К сожалению, в нашем распоряжении нет данных, ха-
рактеризующих повышение выхода меда и воска от одной
пчелиной семьи в связи с установлением пасечного пчело-
водства. Известны лишь некоторые данные о выходе во-
ска и меда на пасеке 48.
В специальной литературе по пчеловодству принято
считать, что зимовалая семья дает около 300 г. воска 49.
Для XIV— XV вв. эту цифру необходимо увеличить, так
как сейчас удаляют часть гнезда, а при бортном пчело-
водстве все. Значит, выход воска был в 3—4 раза больше.
45 АСЭИ, т. II, № 496, стр. 544, 1453—1462 гг.
46 В. А, Мальм. Указ, соч., стр. 132. Первым этапом этого
перехода было применение специальных лубяных кузовов, которые
подвешивались на деревьях. «Да в том ухожае борти ему себе и иные
делати и кузовы ставить в тот же оброк» (НПК, т. III, СПб.,
1868, стр. 6). Одновременно в новгородских писцовых книгах упо-
минаются и ульи: «а у пчел улей и из бортей из меду половье...»
(НПК, т. II, СПб., 1862, стр. 312), «из меду улейного и из бортей
половье» (там же, стр. 301).
47 А. Кампензе. Письмо к папе Клименту о делах Моско-
вии. «Библиотека иностранных писателей о России» В. Семенова,
т. I, СПб., 1836, стр. 30—31.
48 П. С. ПТ е р б и и а. Как на пасеке получить больше воска.
Пермь, 1944, стр. 12, 62. В Пермской области в 40-х годах XX в.
от одной перезимовавшей на пасеке пчелиной семьи получали
в среднем около 480 г. воска, хотя некоторые пчеловоды добива-
лись гораздо лучших результатов — от 1,5 до 2 кг воска и от 60
до 90 кг меда.
49 П. М. Комаров, А. Ф. Губи и. Пчеловодство, М.,
1937, стр. 430.
9 А. Л. Хорошкевич
129
II
Большая часть источников характеризует процесс
обособления бортников.
По-видимому, большинство бортников были вотчинны-
ми крестьянами. О большом месте, которое занимали борт-
ники в хозяйстве крупных феодалов, прежде всего, кня-
жеском, свидетельствует ставшая традиционной формула
рязанских жалованных грамот: «А волостель мой в его
уезд не въезжает, ни боровник, ни бобровник, ни закосник,
ни б о р т н и к»50. Вероятно, в данном случае речь идет
о слугах феодала, ведавших бортным промыслом 51.
Несмотря на существование специальных бортников-
профессионалов, эпизодически для этого промысла в хо-
зяйство феодалов привлекались в качестве вспомогатель-
ной силы и крестьяне. В жалованной грамоте Ивана Ва-
сильевича Спасо-Евфимьеву монастырю от 17 октября
1472 г. читаем: «... И мои бобровникии бортники по рекам
и по лесам ходят, а в их селах в монастырских их крестьян
на дело не емлют, ни кормов, ни подвод у них не емлют
же»52.
Наряду с вотчинными бортниками существовали и
черносошные. Известно, что бортники из крестьян владели
деревнями. Так, в Переяславском уезде около 1432—
1445 гг. бортник продал свою деревню: «Се яз, Мартин да
Леваш, купили есмя у Гриди у бортника деревню...»53.
В хозяйстве крупных феодалов бортники получали
в свое распоряжение отдельные леса, деревни и т. д.54, за
пользование которыми они были обязаны поставлять фе-
50 «Акты XIII—XVII вв., собр. А. И. Юшковым », № 7, стр. 8;
№ 26, стр. 25.
51 А. Д. Горек и й. Указ, соч., стр. 80.
52 АСЭИ, т. II, № 466, стр. 506. Большой материал о бортни-
честве как крестьянском занятии собран А. Д. Горским (А. Д. Г о р-
с к и й. Указ, соч., стр. 81).
53 АСЭИ, т. I, № 106, стр. 85.
54 Отдельные бортники владели довольно значительными зе-
мельными участками. Так, Иван Васильевич отдал своему бортнику
Гриде 3 десятины пожен и 12,5 десятин пашенной земли, обменен-
ных им у Спасо-Евфимьева монастыря (АСЭИ, т. II, № 486, стр. 527).
Некоторые бортники занимались одновременно рыболовством и
имелНсобственные жеребьи в реках и озерах. Так, Сатя, бортник ве-
ликого князя рязанского Василия Ивановича, претендовал на право
пользования озерами. Он обвинял некоего Остафия: «...Отнял, гос-
подине, у нас, у твоих великого князя бортников у Михальки
у Федусова да у меня с товарищи, во озерех рыбные жеребьи и зе-
130
одалу, владельцу земли, натуральный оброк ss. Един-
ственной формой натурального оброка имеющиеся в нашем
распоряжении источники называют мед. В берестяной
грамоте № 136, устанавливающей размеры различных по-
винностей Мысловых детей, указан размер «дара»: «3 кун-
ницы да пуд меду»56. Духовная грамота Ивана Калиты
предусматривает: «А оброкомь медовымь городьскимь
Василцева веданъя поделятся сынове мои»57. Почти то же
самое и в духовной Ивана Ивановича: «И что мед оброчный
Василцева стану... то им все на трое»58. Подробнее о по-
ложении бортников сообщают жалованные грамоты мит-
рополитов бортникам С. Улыбашеву с товарищами 1478
и 1490 гг. Согласно этим грамотам, бортники получали
две деревни, три пустоши, пожни с бортными лесами за
Клязьмой. Митрополит предоставлял им судебный и по-
датной иммунитет, бортники же были обязаны поставлять
в качестве натурального оброка мед и привозить его
в Москву 59. Очень важно указание на качество меда —
пресный мед, уже без сотов. Жалованная грамота княги-
ни Анны Васильевны устанавливает ту же форму обро-
ка 60. Судя по этой грамоте, в конце XV в. Солотчин-
ский монастырь, получивший борть, должен был постав-
лять значительно больше меда, чем в предшествующее
время. В связи с этим можно высказать предположение,
что увеличение размеров натурального оброка в какой-
мецкие во озерех в Бокине да в Боровом озере» («Акты XIII —XVII
вв., собр. А. И. Юшковым», № 13, стр. 15).
55 ДДГ, № 1, стр. 8, 10; № 4, стр. 15; № 84, стр. 334 (1496 г.
«бортники с оброки»),
56 А. В. А р ц и х о в с к и й, В. И. Б о р к о в с к и й. Нов-
городские грамоты на бересте (из раскопок 1953—1954 гг.), стр. 76.
57 ДДГ, № 1, стр. 8.
58 Там же, № 4, стр. 15.
59 «А дают те христиане Семенко з детьми да Оладко с тех зе-
мель и з бортей с всех па мой погреб оброком з году на год на роже-
ство христово пять пудов меду пресного веских, а привозят тот
мой оброчной мед на мой погреб в Москву сами» (АФЗХ, т. I, № 213,
стр. 188; № 214, стр. 188). Почти то же требование содержит и
грамота 1522 г. (там же, № 215, стр. 190—191).
60 Анна Васильевна предоставляет Солотчинскому монастырю
«борть» на Михайлове горе «с бортником, и с Луги, и с перевески
и с истоки, а шло деи с тое вотчины к Зачятыо по пяти пуд
рязанских; и игумену с братьею ведать та вотчина, по старине,
самим; а давает игумен к Занятью с году на год, на сам празник
на Занятье, поосми пуд рязанских» (АИ, т. I, № 80, стр. 130,
1464—1501 гг.).
9*
131
to степени было обусловлено повышением Производитель-
ности труда в бортном промысле.
По-видимому, ни митрополит, ни другие феодалы не
получали в качестве натурального оброка ничего, кроме
меда. О получении же ими воска нет никаких свидетель-
ств. Хотя именно духовные феодалы должны быть больше
всех заинтересованы в получении воска, он, судя по пись-
менным источникам, не входил в состав натурального об-
рока даже во владениях церкви. Обязанность крестьян
поставлять той или иной церкви воск была исключением
и обычно специально оговаривалась 61. Лишь от XVI в.
сохранились свидетельства о медовом оброке крестьян 62.
Практика покупки воска была весьма распростране-
на 63. Даже в новгородских берестяных грамотах воск
упоминается лишь в связи с торговлей (№ 129) или ростов-
щичеством (№ 63)64. В XV в. и позднее — в XVI в., не-
редки случаи покупки воска отдельными церквами и мо-
настырями. В жалованной грамоте белозерского князя
Михаила Андреевича Череповецкому Воскресенскому мо-
настырю о сборе на Белоозере возничей и померной пош-
лин специально указывалось: «А сия пошлина придана
к Великому Воскресению на воск да на темьян»65.
В 1564—1565 гг. некоторые вкладчики Антониева Красно-
холмского монастыря жертвовали монастырю деньги «на
61 Специальный пункт относительно обязанностей крестьян
доставлять церкви воск включен в данную грамоту Ф. Б. Бороздина
игумену Иосифо-Волоколамского монастыря Гурию па с. Кузьмо-
демьянское с деревнями в вол. Дмитроково Старицкого уезда.
«А что моя деревня Новая,... и яз ту деревню дал пречистой жа в
Осифов монастырь, а игумену и братие велети с тое деревни к церк-
ви дати воск па свечи...» (АФЗХ, т. II, № 202, стр. 203, 1547 —1548
гг.; ср. там же, № 253, стр. 257, 1554—1555 гг.).
fi2 АФЗХ, т. III, М,— Л. , 1961, № 35, стр. 68, 26. XI 1598.
63 В «Изустной памяти» Аграфены, жены князя И. С. Ростовско-
го, относительно вкладов в многочисленные церкви во всех концах
Руси значится: «Да по тем же церквам на мед и на воск и на просви-
ры дати по полуполтине» (АФЗХ, т. II, М., 1956, № 332, стр. 350,
1568 г. 9 декабря). В «данной» на треть земли от начала XVII в.
записано: «...А пахать та земля зятю моему Кирилу исполу да поло-
вина хлеба отдавати старосте церковному на воск да на темьян»
(РИБ, т. XIV, № 103, стб. 204, 26 окт. 1609 г.).
64 А. В. Арциховский, В. И. Борковский.
Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1953—1954 гг.),
стр. 66; А. В. Арциховский. Новгородские грамоты на бе-
ресте (из раскопок 1952 г.), стр. 63.
65 ААЭ, т. I, № 100, стр. 78, 1473 — 1486 гг.
132
Данъ воском {миниатюра Р адзивилловской летописи)
воск да на мед»66, что также свидетельствует о покупке
воска. Северные монастыри (Никольский, Карельский, Со-
ловецкий, Спасо-Прилуцкий, Антониев-Сийский) в XVI в.,
судя по материалу, собранному А. Г. Маньковым 67,
из года в год покупали воск. Цель этих закупок
неизвестна — возможно, воск приобретался для соб-
ственных монастырских нужд, не исключено участие этих
монастырей во внешней торговле. Данные относительно
торговли воском в более южных районах даже в XVI в.
неизвестны. Лежит ли причина отсутствия источников
в том, что внутренний рынок не испытывал особой потреб-
ности в воске 68 69, или в том, что крестьянско-купеческая
торговля воском на внутренних рынках не нашла отра-
жения в приходо-расходных монастырских книгах, труд-
но сказать.
Таким образом, в качестве основных поставщиков вос-
ка как на внутренний, так и на внешний рынок в течение
XIV—XV вв. выступали, по-видимому, крестьяне. В свя-
зи с общим характером феодального хозяйства можно
было бы предположить, что наряду с крестьянами в ка-
честве поставщиков воска на внутренний рынок высту-
пали и феодалы. Однако эта гипотеза не подтверждается
материалами источников.
Рост производительности труда в сельском хозяйстве
Руси XIV—XV вв., способствовавший выделению борт-
ничества в отдельный промысел, создавал предпосылки
для развития товарного производства. Экспорт воска,
стимулируя производство воска непосредственно на ры-
нок, был одним из факторов втягивания крестьян в товар-
ные отношения 6Э.
Вероятно, торговля воском уже задолго до изучае-
мого времени основывалась на крестьянских поставках
этого товара на внутренний рынок. На внешние же рынки
66 «Материалы по истории крестьян в Русском государстве
XVI века», сб. документов, подг. к печати А. Г. Маньков. Л.,
1955, стр. 25—27.
67 А. Г. М а н ь к о в. Цены и их движение в Русском государ-
стве XVI века. М. — Л., 1951, стр. 162—166.
68 Там же, стр. 58, 60.
69 В наименьшей степени это относится к Новгородской земле,
где бортничество развито слабо. Поэтому вряд ли для Новгород-
ской земли правильно считать экспорт воска главным источником
денежных доходов крестьян (Л. В. Данилова. Указ, соч.,
стр. 171—172).
134
воск поступал при посредстве купцов или гостей, ведших^
иноземную торговлю. По-видимому, благодаря тому, что
торговля воском с ранних пор оказалась в руках купцов,
раньше других создали свою организацию купцы-«вощ-
ники», упоминающиеся уже в «уставе князя Ярослава о
мостех» 7 °. Именно они концентрировали крупную опто-
вую торговлю воском. Особенности торговли воском соз-
дали предпосылки для длительного и прочного существо-
вания этого объединения.
Различия внутренней торговли воском и пушниной
вызвали различия в организации внешней торговли эти-
ми товарами. Если относительно торговцев пушниной
сохранились лишь отдельные свидетельства, то раннее
объединение купцов-вощников в отдельную корпорацию
не вызывает ни малейшего сомнения 70 71. Организация куп-
цов-вощников существовала, вероятно, с XIII в. Она
концентрировала в своих руках торговлю воском не
только Новгорода, но и некоторых других русских земель.
Привозом воска из этих последних определялась и стран-
ная на первый взгляд позиция новгородских купцов, за-
нятая ими относительно порядка торговли воском в на-
чале XV в. Несмотря на существование сильной и крепкой
организации купцов-вощников, новгородцы отказались
удостоверять качество воска своей печатью. Это можно
объяснить лишь огромным привозом уже перетопленного
в других землях воска, за доброкачественность которого
новгородцы не могли поручиться.
Не случайно в уставной грамоте Всеволода Мстисла-
вича речь^ идет только о взвешивании воска, но не о его
качестве. Вероятно, в то время, когда создавались все
редакции уставной грамоты, купцы Великого Новгорода
еще не брали на себя ответственности за качество воска.
Однако они, также как и ганзейцы, удостоверяли каче-
ство воска своей печатью, образец которой с надписью
«товар божий» был найден при раскопках А. В. Арцихов-
ского в Новгороде, в слое начала XIV в.72 Поэтому нов-
городцы постоянно протестовали против так называемого
70 НПЛ, стр. 507.
71 М; Н. Т и х о м и р о в. О купеческих и ремесленных объе-
динениях в Древней Руси (XI—XV века). «Вопросы истории»,.
1945, № 1, стр. 23—24.
72 А. В. Арциховский. Раскопки 1956 и 1957 гг. в Новго-
роде. «Советская археология», 1958, № 2, стр. 231—232.
135
«колупания» воска, при котором ганзеицы для проверки
качества воска откалывали от него очень большие куски
и покупали их уже гораздо дешевле, чем воск в кругах.
Но ни в 30-х годах XV в., ни позднее ганзейцы не от-
казались от своего прежнего права «колупать»воск, уста-
новленного еще издавна 73. Вплоть до конца XV в. вопрос
о «колупании» воска так ине был урегулирован 74.
III
Вопрос о степени обработки воска и о его сортах подда-
ется изучению с трудом. Неизвестно даже, в чьих руках на-
ходилось воскобойное дело75: в руках горожан-ремесленни-
ков, купцов, торговавших воском, или в руках са-
мих крестьян. Источники XIV—XV вв. и более позднего
времени, в целом очень полно характеризующие разно-
образные занятия городского населения, не упоминают о
городских ремесленниках, занимавшихся «пробойкой»
(перетопкой) воска в Новгороде 76 или в других русских
городах. Воскобойное дело, очевидно, всецело сосредото-
чивалось в монастырях и в сельской местности; им впол-
не могли заниматься отдельные крестьяне, так как не тре-
бовались никакие сложные приспособления. Наиболее
примитивной являлась печная перетопка воска. Для нее
необходимы были лишь два глиняных горшка различной
величины, укрепленные друг над другом. В верхнем,
меньшем, с отбитым дном, на слое соломы помещался
73 LECUB, Bd. IX, N 80, § 17, S. 43.
74 Подробнее см. Н. А. Казакова. Из истории сношений
Новгорода с Ганзой в XV в.—«Исторические записки», т. 28.
75 Выбивка, пробойка воска необходима для очистки воска от
различных примесей. «Ярый» (чистый и белый) воск получается не
только из новых вощин, пробывших в улье или борти несколько
дней, но и из старых, «неперечеренных» (служивших лишь для
складывания запасов), и «перечеренных» вощин, в течение несколь-
ких лет служивших для выведения «черви». Последний сорт вощин
обычно бывает коричневого или даже черного цвета, но при перетап-
ливании он дает чистый желтый воск и большое количество мервы —
воска с примесями.
76 Даже в конце XVI в. в Новгороде Великом из 851 человека,
занимавшихся сельским хозяйством и подсобными промыслами,
только трое названы воскобойниками (А. П. П р о и ш т е й н.
Новгород Великий в XVI веке, стр. 51, 246). Напротив, свечное де-
ло, по-видимому, концентрировалось в монастырях и городах. Так
в Новгороде, по подсчетам А. П. Пронштейна, в конце XVI в.
насчитывалось 85 свечников (там же, стр. 250)
136
воск, который под действием тепла расплавлялся и капал
вниз, в воду, где застывая, образовывал круг.
Не менее распространен был другой способ пробойки
с помощью прессов. Расплавленный в котле с водой воск
выливался в волосяные или холщовые мешки, которые
клали под пресс, причем воск вытекал, а воскобоина оста-
валась 77. Однако в результате пробойки этим способом
воск сохранял некоторые примеси. Более чистый воск
желтого цвета получался в результате вытапливания в
специальных воскотопках— в ведрах или чанах с водой,
где укреплялся жестяный кружок с дырками, через кото-
рые чистый воск всплывал наверх. Все перечисленные уст-
ройства были крайне просты, почти не требовали особых
затрат и, вероятно, были вполне доступны крестьян-
скому населению Руси.
Эволюцию производства воска можно проследить по
качеству этого товара, поступавшего на внешний рынок.
В рижской долговой книге конца XIII — начала XIV в.
строго различался воск (cera soluta, resoluta, liquida,
liquefacta, smelten cera, smolt was) и вощина (cera non
resoluta, non liquefacta, unsmolten cera, ungesmolten was).
По мнению Г. Г. Гильдебранда, ливонские города по-
лучали часть русского воска в виде вощин, перетаплива-
ли его и затем отправляли дальше 78. Экспорт вощин был
категорически запрещен.
77 В. П. П о п о в. Воск, его добывание, свойства, употребле-
ние и т. п. Пенза, 1888, стр. 9—10. Этот способ применялся в Бело-
руссии (А. К. Сержпутовский. Указ, соч., стр. 30) и в Си-
бири вплоть до начала XX в. Сибирский способ был несколько
сложнее. В землю между двумя столбами вкапывалась колода с углу-
блением, в которое вкладывалась распаренная сорная вощина
в холсте. В результате прессовки воска деревянной втулкой воск
и горячая вода через специальное отверстие вытекали в приготов-
ленный чан, причем сор оставался в холсте. Операция повторялась
обычно два раза (Н. И. Казанский. Сибирская воскобойня,—
«Опытная пасека» (Журнал Тульского общества пчеловодства),
1914, № 2, стр. 45—46).
78 Н. Hildebrand. Das rigische Schuldbuch, Einleitung,
S. LI. Кругами продавался воск в XVI в. и в Москве. Например,
около 1541 г. Иван Гаврилин из Литвы купил 11 кругов воска (Сб.
РИО, т. 59, СПб., 1887, стр. 107; С. В. Б а х р у ш и н. Научные
труды, т. I, стр. 179), а в царской грамоте двинским таможенным
целовальникам читаем: «...Кто учнет купить или продавать рогози-
нами, и кадми, и к р у г ом и возом и пудом в вес соль, мед,
воск, рыбу, масло, сало и всякой весчей товар...» (ААЗ, т. I,
№ 338, стр. 409, 29.III 1588).
137
Наряду с вощинами в Ригу поступал воск в «кругах»,
т. е. уже перетопленный (в круги воск отливался только
после перетопки) 7Э.
В конце XIII — начале XIV в. воск, вероятно, про-
давался в Новгороде в основном в виде вощин. В этом
убеждает и название одного из сортов воска 79 80 и существо-
вание в конце XII в. котла для перетопки воска на немец-
ком дворе в Новгороде 81. Позднее порядок торговли из-
менился. В XIV—XV вв. основным видом экспортного
воска стал воск в кругах, хотя продолжалась торговля и
вощинами. Даже в конце XVI в. в Новгород со всей Руси
ввозились вощины. Таможенная откупная грамота новго-
родцу Пятому Андрееву от 1 сентября 1587 г. о сборе no-
мерной и покоренной пошлин содержала следующее ука-
зание: «А имати ему номерное со всякого жита... так же
и с хмелю и с вощин...» 82
Круги воска имели приблизительно одинаковый вес,
изменявшийся в различные периоды, что было связано с
изменением техники воскобойного дела. В рижской долго-
вой книге не встречалось сведений о кругах, превышав-
ших 1/2 шф. (80 кг) 83. К концу XIV — началу XV в. вес
79 Т. В. К о г а н. Воск. Его история, добывание, фальсифи-
кация и торговое значение, СПб., 1912, стр. 54, 66 и др. При раскоп-
ках мордовского могильника X—XIII вв. близ с. Муранки В. И. По-
ливановым был обнаружен такой круг (В. А. М а л ь м. Указ, соч.,
стр. 137, прим. 1). Изображение этих кругов находится в Радзивил-
ловской летописи (А. В. А р ц и х о в с к и й. Древнерусские ми-
ниатюры как исторический источник, стр. 27). Та же форма сохра-
нилась и позднее. Так, в Казани в XVI в. воск после перетопки «лили
в крухи большие в землю» (М. В. Фехнер. Указ, соч., стр. 62).
80 «Medewas» — неперетопленные вощины с остатками меда,
единственный раз упоминается в рижской долговой книге 18 апреля
1294 г. (Н. Hildebrand. Das rigische Schuldbuch, N 355,
S. 27). Неперетопленная сушь всегда сохраняет приятный медовый
запах.
* 81 Немецкий двор, судя по первой редакции скры, располагал
собственным котлом для перетопки воска (W. Schluter. Die
Novgoroder Schra in siehen Fassungen, Red. I, § 9a, S. 66). Позднее
в скре ничего не говорится о котле, вероятно, отпала сама необхо-
димость в нем: с середины XIV в. воск поступал в Новгород уже
в перетопленном виде. Перетапливание воска в конце XIV — начале
XV в. стало лишь мерой наказания в тех случаях, когда качество
покупаемого воска внушало какие-либо сомнения.
82 ААЭ, т. I, № 335, стр. 404.
83 Н. II i I d е b г a n d. Das rigische Schuldbuch, Einleitung,
S.jLIL
138
одного круга достигал уже 1 шф.84, а куска в конце
XV в.— даже 4 шф. Вес же кругов воска и в конце XV в.
остался равным 1 шф.85
Чистый воск, составлявший основную часть общего
экспорта воска, строго различался по качеству. Уже в
рижской долговой книге различались cera cum pede (cera
gevotet, votet was) и cera sine pede 86.
По-видимому, эти наименования соответствуют совре-
менным понятиям о воске второго сорта и воске первого
сорта. Воск первого сорта, вытопленный на солнечных
воскотопках, был белого цвета, без каких-либо приме-
сей 87. Воск второго сорта — темно-желтый или светло-
коричневый, без примесей, но с отстоем, не превышавшим
4/з высоты круга, носившим в старонемецком языке назва-
ние vot (FuB). Наконец, воск третьего сорта темно-
коричневый, бурый или серый, с отстоем около х/2 высоты
круга (прессовый воск из вытопков) 88. Такой воск ган-
зейцам покупать запрещалось.
Первое постановление немецкого двора в Новгороде
(1315 г.) относительно торговли воском касается чистого
воска 89. Под угрозой штрафа в 10 марок серебра ганзей-
цам запрещалась покупка «branden valschen voet van
deme vasse» 90 — воска, частично испорченного при пере-
84 Cl. N ordman n. Op. cit., S. 104, 106.
85 Fr. Bruns. Die Liibeckischen Pfundzollbiicher, Jg. 1908,
S. 409. Впрочем, до самого конца XVI в. встречался воск и мелкими
кусками. В Новгородской таможенной грамоте от 17 марта 1571 г.
записано: «А повезет новгородец городской человек и окологородец
из Новгорода воск и кто нибуди, и им имати у таможников у золки,
сколко кругов, столко узолков, за таможничею печатью; а тамож-
ником у них имати с круга по три денги по новгородскую; а повезет
кто воску мелкого пуд, или два, или три, и таможником у них не
имати ничего» (ААЭ, т. I, № 82, стр. 321).
86 Н. Hildebrand. Das rigische Schuldbuch, N 277,
278, S. 21.
, 87 Этому же понятию соответствовало и выражение «klares
Wachs» (HUB, Bd. XI, 1253, S. 807).
88 П. С. Щербин а. Указ, соч., стр. 52—53.
89 Постановления Ганзы относительно качества воска были при-
няты почти на 20 лет раньше, чем других товаров, в частности пуш-
нины; возможно, что торговля воском, не будучи более ранней или
более развитой, чем торговля мехами, была для Ганзы в то время
важнее, а потому на фальсификацию воска путей! добавления сала,
смолы ит. д., убыточные для ганзейских купцов, постоянно обра-
щалось внимание.
00 W. Schluter. Die Novgoroder Schra in sieben Fassungen,
139
топке. Этому постановлению предшествовали переговоры
ганзейцев с русскими. Новгородцам были поднесены бо-
гатые дары, в ответ на что они обещали продавать только
чистый воск. Однако постановление 1315 г. не выполня-
лось, как, впрочем, и следующее — 1332 г.01, и договор
1342 г.02, требовавшие покупки только чистого воска —
«геупе was also, alse it got gevet, mit sines selves vote» 91 92 93 94 95 96.
He больше помогло и создание в 30-х годах XIV в.
специальной должности wasfinder’a на немецком дворе в
Новгороде, в обязанности которого входило проверять
воск перед его продажей ганзейцам и удостоверять его
доброкачественность печатью. Вывоз воска, не имеющего
печати, запрещался под страхом денежного штрафа и кон-
фискации товара 04.
Это постановление строго выполнялось, о чем свиде-
тельствует случай с Брандом фан дем Броке, тайно вывез-
шим из Ревеля воск без печати,— часть его товара была
конфискована в Висби 05. На прецедент с Броке дерпт-
ские купцы ссылались и позднее, в частности, в 1441 г.,
когда псковичи доставили в Дерпт воск с подсадой («mit
vorsate») и вопреки правилам повезли его в Нарву, чтобы
оттуда переправить в Любек 06.
И позднее ганзейцы строго следили за качеством поку-
паемого у русских воска. В 1442 г. при восстановлении
торговых сношений с Новгородом Любек и ливонские го-
рода повторили старое требование скры сжигать «фальши-
R. IV, § 96, S. 155; R. V, § 98—99. S. 153—155. «Vot» — см. ibidem,
Register, S. 72.
91 Уже через три года, в 1335 г., ганзейские купцы в число сво-
их требований по отношению к русский! записывают: «§ 6. Item de
cera videlicet de false pede». HUB, Bd. II, N 569, §61. S. 250.
92 В договоре 1342 г. указывалось: «...После дня святого Петра
и святого Павла им (немцам), больше не брать от новгородцев воска
с примесями, который был бы смешан с маслом или с желудями,
или со смолой, или с горохом ни в Новгороде, ни в Пскове, ни
в Полоцке, ни в Юрьеве, ни в Риге, ни в Колывани, ни на Готском
береге. Немцам брать у новгородцев чистый воск таким, каким бог
его дает, с его собственной подсадой, таким, как он есть» (ГВНП,
№ 41, стр. 73—74, I 1342 г.).
93 W. Schluter. Die Novgoroder Schra in sieben Fassungen,
R. IV, § 96, 97, S. 153-155.
94 Ibid., § 97, 99, 101, S. 154—157.
95 LECUB, Bd. VII, N 119, S. 92, 4. V 1424.
96 LECUB, Bd. IX, N 750, S. 524.
’40
йыи» воск, поскольку этот воск постоянно поступал в тор-
говлю 97.
Эти указания на фальсификацию воска представляют
особый интерес. Обычно исследователи, в частности Л. К.
Гетц, останавливаются на грубых способах обмана (доба-
вление в воск чечевицы,
гороха, иногда даже целых
кирпичей 98 99 100),чаще же со-
вершались подделки воска,
связанные с его производ-
ством (добавление сала,
смолы и т. д.).
Различные города, по-
видимому, предъявляли
разные требования к вос-
ку. Так, Гданьск в 1424 г.
признал недоброкачест-
венным воск, привезенный
туда дерптским риттермей-
стером Петром Фекингу-
зеном, несмотря на то, что
воск имел ревельскую пе-
чать ".
Правом иметь печать / 2 Зсм
для воска в XIV в. ноль- J ~ 1 '“~J
зовались ТОЛЬКО ливонс- Новгородская печать
т) для воска
кие города — Рига и
Ревель. В 1426 г. такую
печать получила и Нарва 10°, что сделало ее равно-
правной участницей вощаной торговли в Прибалтике,
активной соперницей старых экспортеров воска — Реве-
ля и Риги.
По-видимому, в это же время и в Новгороде была вве-
дена вощаная печать. Однако ганзейцы долго не призна-
вали прав новгородских купцов удостоверять качество
воска своей печатью»
97 Ibid., N 876, § 3, S. 596. § 3. Item па utwisinghe der schraa,
so scholde me dat valsche was bernen).
98 L. K. Goetz. Deutsch-russische Handelsgeschichte...,
S. 263—264.
99 LECUB, Bd. IX, N 219, S. 130, 9.IX 1437.
100 LECUB, Bd. VII, N 406, S. 282.
141
IV
Воск продавался исключительно по весу. Наряду с
ливонскими мерами веса (шиффсфунтами, лисфунтами,
маркфунтами) существовали и русские — капь (cap,
cap Ruthenica, frusta Ruthenica) 101 и «тысяча». Особенно
часто/встречалась последняя единица. «Тысяча» воска была
равна по весу двум берковцам 102.
Круги воска (bodem — по-не-
мецки) упаковывались с помощью
специальных ремней вштро (stro).
В перечислении товаров ревель-
ских купцов 1458Т. специально
указывается, что принимался во
внимание только чистый вес вос-
ка, безо всякой упаковки: «§8...
В вышеупомянутых 9 штро было
. 13 бодемов. После снятия ремней
• • И
£ *£
L
Рижская печать для воска (находится в Рижском
историческом музее)
101 Капь возникла из практики русско-немецкой вощаной
торговли (ПРИ, вып. II, устав Ростислава Смоленского, 1150 г.).
Величина ее определяется в договоре 1269 г. «В капи должно быть
весу 8 ливских фунтов» (ГВНП, № 31, стр. 61).
102 Я. К. 3 е м з а р и с. Метрология Латвии..., стр. 214. Эта
мера появляется в первой половине XIV в. (См. W. Schluter.
Die Novgoroder Schra in sieben Fassungen. R. IV, § 96; R. V, § 98).
142
оставшийся воск (bliivendes wasses) весил 13 шф. 7 лф. и
7 мф»103. Аналогичные записи содержат и § 11, 15 и др.
Наряду с кругами в отдельных случаях вывозился и
воск кусками (stucke) самого различного веса 104. В том
же 1458 г. куски по весу иногда соответствовали кругам
(§ 15. «3 куска весили 3 шф. 4 лф. 5 мф»), иногда были
значительно меньше (§ 27. «3 куска весили 12 лф. без
2 мф»).
На кругах или кусках воска проставлялся их вес.
В уже цитированном перечислении читаем: «§ 15... 3 куска
воска, которые весили 3 шф. 3 лф. 5 мф. после снятия рем-
ней, это вес, как он стоит на воске». Далее следуют знаки,
вероятно, обозначавшие принадлежность воска определен-
ному купцу.105 *.
Штро, судя по этому источнику, состояло из одного-
двух кругов.
В связи со значительной ролью вощаной торговли в об-
щем русско-ганзейском товарообороте особое внимание
привлекает порядок взвешивания воска и платежа пош-
лин.
Договор 1262—1263 гг. знает обязанность ганзей-
ских купцов платить по 2 куны от капи, в том числе и во-
ска 10(i. Как фактически производилось обложение пош-
линой, неизвестно. Когда в конце XV в. вновь встал этот
вопрос, никакой ссылки на прежний порядок или указа-
ния на его изменение не было сделано 107. В 1489 г. вели-
кий князь установил, что весовщики при церкви св. Ива-
HUB, Bd. XI, N 1253, S. 806—810.
104 Некоторые источники, в частности список товаров ливон-
ских купцов 1393 г., зпают только термин «stucke».
105 HUB, Bd. XI, N 1253, S. 808. «3 stucke wasses de wogen
3 schippunt 4 lispunt unde 5 markpunt, de bande affgeslagen, dat
is de wichte, alse id uppe deme wasse steit».
108 ГВНП, № 29, стр. 57.
107 H. А. Казакова утверждает, что в предшествующий период
«весчее» взималось независимо от веса товара (Н. А. Казакова.
Из истории торговой политики Русского централизованного госу-
дарства XV в., стр. 282). В уставе торгового объединения при церк-
ви св. Ивана, где перечисляются источники его дохода, поступле-
ние пошлин от немецких купцов не указано. Можно лишь предполо-
жить, что взвешивание воска и сбор пошлин производились в разных
местах, как это было в XVI в. «А воск, и мед, и олово, и свинец, и
квасцы, и ладой, и темьян весить по старине, па крюк, у Ивана Свя-
того под церковью на Петрятипе дворище; а таможеником в то не
вступатися ни во что» (ААЭ, т. I, № 282, стр. 324).
143
на должны взимать по 3 пфеннига с каждого шиффсфунта
товара 108.
Взвешивание воска всегда оставалось одним из самых
острых вопросов новгородско-ганзейских взаимоотноше-
ний. Ганзейцев не удовлетворяло качество взвешивания
воска в Новгороде, в связи с чем съезд ганзейских городов
в Любеке счел нужным обратиться к новгородскому вла-
дыке, тысяцкому и купеческим старостам с просьбой ис-
править весы, на которых взвешивается воск 10°. Новго-
родцы же, по-видимому, терпели убытки от неточности
весовых единиц. Не случайно в 1481 г. в договоре Нов-
города с магистром Ливонского ордена содержалось тре-
бование новгородцев о том, чтобы «в Ругодиве (Нарве.—
А. X.) вощаной вес, кань, спустити с новгородскими капь-
ми, а весити... по крестному целованию» 110.
При изучении размеров новгородской торговли во-
ском исследователь вынужден пользоваться данными о
торговле ливонских городов. Трудность разделения тор-
говли Новгорода и Смоленска, также поддерживавшего
тесные экономические связи с ливонскими городами,
правда, главным образом с Ригой, а также неполнота
и условность самих материалов делают наблюдения от-
носительно размеров торговли весьма приблизительными.
Тем не менее по ним, хотя и условно, можно все-таки
определить и размеры торговли и ее эволюцию.
В конце XIII в. и самом начале XIV в. количество во-
ска, русского и литовского, купленного только в кредит в
Риге и отправленного во Фландрию или в Англию, коле-
балось между 25—30 шф. (4—5 т) ежегодно, редко под-
нимаясь до 70 шф. (11,2 т) 111.
108 HR, Abt. Ill, Bd. II, hrsg. von D. Schafer. Leipzig, 1883,
N 266, S. 305—306. Письмо немецкого двора Дерптскому городско-
му совету от 3 августа 1489.
109 HR, Abt. II, Bd. VII, N 338, § 223, S. 548, 25 мая —
20 июня 1476; N 361, S. 586, 15 июня 1476.
110 АЗР, т. I, № 75, стр. 96.
111 Судя по рижской долговой книге, в 1286 г. было продано
в кредит 12 шф. 53 лф. 2 мф. (2344,8 кг), в 1287 г.— 21 шф. 11,5 лф.
(3452 кг), в 1288 г,— 25,5 шф. 3 лф. (4104 кг), в 1287—1289 гг.
(более точного хронологического определения пет) — 15 шф. 1 лф.
11,5 мф. (2412,6 кг), в 1289 г.— 27,5 шф. 33 лф. 8 мф. (4667,2 кг),
в 1290 г.— 33,5 шф. 14,5 лф. 12 мф. (5450,8 кг), в 1291 г.— 72 шф.
17,5 лф. 24 мф. (И 621,6 кг), в 1292 г,— 29 шф. 71,5 лф. (5212 кг),
в 1293 г.— 19 шф. 8 лф. 8,5 мф. (3107,4 кг), в 1294 г.— 15,5 шф.
4 лф. (2512 кг), в 1295 г.— 10 шф. 13 лф. (1704 кг), в 1296 г,—
144
Конечно, данными долговой книги не исчерпывается
весь вывоз — воск, приобретенный за наличный расчет
и в обмен на другие товары, в книгу не попадал. По-види-
мому, весь вывоз из Риги намного превышал указанные в
книге размеры.
Отдельные ганзейские купцы в середине XIV в. выво-
зили иногда 4—5 шф. в год, т. е. 700—800 кг воска. Хотя
его закупки купцами среднего достатка, вероятно, были
несколько ниже этих цифр, показательны и они, посколь-
ку в Новгород в этот период приезжали десятки ганзей-
ских купцов. Так, Хинрик де Бохольт в 1335 г. вывез из
Новгорода 4 шф. 12,5 лф. воска, т. е. 740 кг 112. Прибли-
зительно такими же остались закупки отдельных купцов
и в конце XIV в. Так, в 1389 г. у ревельского купца Гро-
та Гримме была партия в 10 штук, а у Иоганна ван дер
Молле — в 8 бодемов воска 113. И. Виттенборг с помощью
своих агентов вывозил несколько больше. Вероятно, за
один только 1355 г. он и его компаньон вывезли из Нов-
города около 5800 кг воска. 17 июля 1355 г. его компаньон
Готшалк Визе продал в Любеке воск па сумму 240 люб.
марок, т. е. около 6 шф., сам И. Виттенборг продал 3 пар-
тии воска общим весом 30 шф. 3,5 лф.114.
В целом, по подсчетам М. П. Лесникова, Виттенборг
продавал около 35 шф. воска в год (5,6 т). В его торговой
книге точно обозначена продажа за три года 86 шф. воска
и еще двух-трех больших партий, вес которых не ука-
зан 115. И. Виттенборг резко выделялся на общем фоне
ганзейского купечества, особенно ливонского, торговые
обороты которого были обычно незначительны. Ежегод-
16 шф. 24,5 лф. 3 мф. (2739, 2 кг), в 1297 г.— 1 ласт 24 шф. (5760 кг),
в 1298 г.—• 7,5 шф. (1200 кг), в 1299 г.— 4 шф. 5 лф. 10 мф. (684 кг),
в 1300 г.—16 шф.(2560 кг), в 1301 г.—21 шф. 8 лф. 1 мф. (3424,4 кг),
в 1302 г.— 13,5 шф. 10,5 лф. 24 мф. (2253,6 кг). (При перевод в
метрическую систему были использованы наблюдения Я. К. Зем-
зариса. Условно принято равенство: 1 шф. = 160 кг, 1 лф.— 8 кг;
1 мф.— 400 г.). См. Я. К. 3 е м з а р и с. Метрология Латвии,
стр. 215). Резкое падение вывоза в самом конце XIII— начале XIV в.
устанавливаемое по рижской долговой книге, объясняется по столь-
ко фактическим его сокращением, сколько неполнотой записей са-
мой книги.
112 HUB, Bd. II, N 569, S. 251, Anm. I.
113 HR, Abt. I, Bd. Ill, N 438, S. 451—452.
114 С. M о 11 w o. Das Handlungsbuch von Hermann und Johann
Wittenborg, Bd. II, § 147, 163, 177, 181, 183, 188.
115 M. П. Л e с и и к о в. Lubeck ahs Handelsplatz.., S. 69.
10 4. Л. Хорошкевич л/г
ные операции с воском И. Виттепборга почти в 10 раз
превышали закупки отдельных ганзейских купцов в Нов-
городе и достигали размеров годовых кредитных операций
с воском в Риге в конце XIII — начале XIV в. Особенно
внушительно выглядит его торговля при сравнении с
данными, правда неполными, ганзейских таможенных
книг 1368 г.— продажа воска Виттенборгом достигала
1/3 ревельского экспорта 1368 г.
По-видимому, купцом такого же масштаба был некий
Тиле Падзе, у которого только в 1368 г. имелось пушнины
и воска на 8665 люб. марок 116.
О размерах вывоза воска из Ревеля — основного пор-
та, через; который воск экспортировался из Новгорода,
можно судить по ганзейским таможенным книгам 1368—
1369 гг.
За 1368 г. был вывезен 231 кусок воска 117 118, или 2310 лф.
(18,5 т.) И8.
Впрочем, трудно предположить, чтобы в ганзейской
таможенной книге были записаны все операции с воском
в Ревеле.
Неполны и квитанции об уплате таможенных пошлин в
Ревеле за 1368—1369 гг. Они не дают правильного пред-
ставления ни об объеме ревельско-новгородской торговли
этим товаром, ни о количестве участвовавших в ней куп-
цов. Вывоз воска из Ревеля указан в 11 из 67 квитанций,
а из Риги — в 13 из 48 119 *. Разумеется, занесенными в
книгу купцами число экспортеров воска из ливонских
городов не ограничивалось, как и записанным в книге
количеством этого товара (причем, по Ревелю дана лишь
его стоимость, зачастую совместно с пушниной) не огра-
ничивается весь его вывоз.
В 80-х годах XIV в. экспорт воска, как и пушнины,
упал в связи с прекращением дипломатических и торговых
116 G. L е с h n е г. Die hansische Pfundzollisten, S. 387, N 5.
117 В 1368 г. воск вывозился не только через ливонские города,
по и через Выборг. Известный ревельский купец Гобель обменял
там 20 ластов соли на воск (К. Kunze. Die Hanseakten aus Eng-
land, S. 130).
118 W. St ie da. Revaler Zollbucher und Quittungen, S. 1—20.
Einleitung, S. CXII.
119 По аналогии с рижской долговой книгой (H. Hilde-
brand. Das rigische Schuldbuch, Einleitung, S. LIT) считаем вес
одного куска равным 0,5 шф.
146
Отношений Великого Новгорода с Ливонией и Ганзой 120.
Веспой (26 марта) 1391 г., в пору наибольшего обострения
отношений немцев с Новгородом, только у двух ревель-
ских купцов из двадцати трех, имевших так называемые
русские товары из Новгорода, Пскова и соседних с ними
районов, оказалось ничтожное количество воска: 11,5 лф. —
у одного и 4 шф. 7,5 лф.— у другого 121, в общей слож-
ности 792 кг 122. Нарушение нормальных торговых отно-
шений в результате сложившейся политической обста-
новки, по-видимому, резче всего отразилось на вощаной
Торговле. Пушнина, вывоз которой также значительно
сократился, поступала не только из русских земель, но
и соседних шведских и финских. Кроме того, в связи с
небольшим объемом торговли возможен был тайный про-
воз пушнины в ливонские города.
Иначе обстояло дело с воском. Основным экспортером
воска, наряду с самой Прибалтикой, были русские зем-
ли, и прекращение торговли с ними вызвало резкое па-
дение его вывоза. Вывоз воска обходными путями через
другие города, в том числе Выборг и Або 123, не мог,
по-видимому, покрыть сокращение торговли по главным
экспортным каналам.
Временная нормализация отношений Великого Нов-
города с его северо-западными соседями привела к увели-
чению торговли воском: уже в 1393 г. на одном только суд-
не Я. Дуббельсона, следовавшем из Ревеля во Фланд-
рию, находилось 55 кусков воска 124, по подсчетам В. Коп-
пе125, весом около 15 тыс. мф. (около 6 т). Еще больше
воска вывозилось из Риги 126.
- 120 Не случайно в 1389 г. после кратковременного разрешения
торговли в Новгороде из 10 ревельских купцов лишь у 2 оказалось
всего 10 штук и 8 бодемов воска (HR, Abt. I, Bd. II, N 438,
S. -451—459) .
' . 121 HR, Abt. I, Bd. IV, N 22, § 14, 20, S. 16. i
122 Вряд ли можно объяснить этот факт случайным характером
самой записи-о вывозе воска, как это делает Л. К. Гетц
(L. K.Goetz, Deutsch-russische Handelsgeschichte, S. 271). .
123 Об экспорте русского воска оттуда известно в 1386 г. (HUB,
Bd. IV, N 870, S. 366, 3.V 1386). : i
121 HR, Abt. I, Bd. V, N 442—443, S. 345—349. !
125 W. Kiopp.e. Revaler Schiffsverkehr und Seehandel,
136—137. . , ,
126 HR. Abt: I, Bd. VIII, N 960, S. 628. В 1404 г. па судне риж-
ского бюргера Энгельбрехта Боннита было вывезено 2 тыс. кусков
воска, по Коппе — около 63 тыс. мф. (около 25,2 т).
10*
147
Общие размеры экспорта воска из Новгорода можно
представить по данным о торговле Тевтонского ордена,
лиггеры которого за 1399, 1400, 1401 и 1404 гг. вывезли
из самого Новгорода и из Пруссии около 211 шф. новго-
родского воска (около 43 т) 127.
Интересно сопоставить эту цифру с итогом подсчета
Н. Я. Аристова 128. Он пытался определить размеры вы-
воза воска по русскому источнику — «Рукописанию кня-
зя Всеволода Мстиславича»129. Однако «Рукописание»
не указывает общей суммы денег, взимаемых за взвеши-
вание воска, а лишь суммы изъятий из этих денег в
пользу князя, священников и т. д.— всего 63,5 гривны
серебра. Кроме того, вычисление общего количества во-
ска, за взвешивание которого собирались эти деньги, зат-
руднено тем, что пошлина взималась по-разному с низов-
ских, новгородских и др. купцов. Самую высокую пош-
лину платили низовцы: гривну серебра с берковца воска.
Новгородцы же обязаны были уплачивать лишь 6 мор-
док. Если принять за среднее пошлину с низовцев, то
итог (214 берковцев, т. е. около 34 т воска) будет за-
нижен.
Об объеме торговли воском, происходившей в XV в.
уже не только через старые центры вощаной торговли —
Ревель и Ригу, можно судить по данным о торговых опе-
рациях русских купцов. В 1413 г. они вывезли в числе
других товаров 14 шф. и 8 лф. воска (2362 кг) 130 на ко-
рабле, который потерпел крушение, в результате чего ука-
занная партия оказалась в 1414 г. в Висмаре. Почти такую
127 М. П. Лесников. Торговые сношения..., стр. 272.
По данным М. П. Лесникова, вывоз новгородского воска по годам
распределялся следующим образом:
Годы Число кусков Шиффс- фунты Лисфунты Маркфун- ты Кг (по под- счетам автора)
1399 83 64 17 8 10 379,2
1400 125 92 19 И 14 986,4
1401 65 75 5 5 12 042
1404 43 37 19 5 6 084
Итого 1 316 268 60 | 29 | 43 491,6
128 Н. Я. А р и с т о в. Указ, соч., стр. 39—40.
129 ПРП, вып. 2, стр. 175—177.
130 LECUB, Bd. V, N 1982, S. 33—35, 15.VIII 1414.
148
же партию воска (13,5 шф. 8 лф. любекского веса —
2124 кг) 131 отправил через Нарву новгородец Нерон со
своими товарищами.
В это время среди европейских контрагентов Новгорода
и Пскова возрастал спрос на русский воск. В 1419 г.,
вскоре после завершения войны с Тевтонским орденом,
из Або был вывезен русский воск без всякого клейма и
освидетельствования (II stucke Ruschses wasses, de urn-
besegelt und ungemerket si nt...), хотя порядок покупки
воска, проверенного немецким двором, строго соблюдал-
ся с самого начала русско-ганзейской торговли. Отправ-
ка этих двух штук русского воска в Любек вызвала там
нарекания, тем более что воск был захвачен у русских
(«dat den Russen latest genomen ward») 132.
Товарищество купцов Фекингузенов за один только
1418 г. вывезло в Брюгге 31 шф. 15 лф. 10 мф. воска 133.
Всего же, по данным М. П. Лесникова, в эти годы
Г. Фекингузен продавал по 49 шф. (около 8 т) 134, что в
1,5 раза превышает ежегодную продажу воска И. Виттен-
бергом. Можно предположить, что процесс выделения
богатой купеческой верхушки из общей массы ганзей-
ского купечества в начале XV в. сравнительно с XIV в.
продвинулся вперед.
Размеры же партий рядовых немецких купцов в это
время остаются приблизительно такими же, как в XIV в.
В 1429 г. Фридрих фон Совеникен отправил из Дерпта в
Любек Ламберту Фролинку по поручению Тидемана Фос-
са три штро воска, состоявшие из семи бодемов (весом
в 4 шф. без 28 ф.-— 628,8 кг135).
Приблизительно в тех же размерах экспортировали
воск и русские купцы. Только трое русских — Макарий,
Матвей и Кропанюк (Kroppanuce) продали 10 «тысяч»
воска (3,2 т), а кроме того, Микула —4,5 «тысячи» (1,44 т),
Василий Зоска (Zoske) — 5,5 «тысячи» (1,76 т), Лука —
10 лф. 136 Русские купцы Мирон, Терентий и Трифон в 20-х
годах XV в, вывезли свыше 14 шф. 8 лф. любекского веса,
131 I ECUR, Rd. VII, N 419, S. 291, 28. I 1426.
132 I ECUB, Ed. V, N 2351, S. 517. l.XII 1419.
133 Cl. N 0 r d m a n n. Op. cif., S. 106—107.
134 M. П. Лесников. Lubeck als Handelsplatz..., S. 69.
135 LECUB, Rd. VIII, N 258, S. 149, 24.VII 1430.
136 HUR, Ed. VI, N 234, S. 130—131. Письмо Клауса Дока
Ревелю до 8 августа 1419 г.
149
т. е. больше 8 т 137. Разрозненные сведения о торговой
деятельности новгородских купцов говорят о том же про-
цессе дифференциации, который переживало и ганзейское
купечество. Некоторые торговые товарищества из двух-
трех купцов продавали очень крупные партии воска (до
8 т), намного превышавшие отдельные закупки и русских
и ганзейцев. Разумеется, при наличии данных об одной
операции трудно судить обо всем объеме торговли тех или
иных купцов, однако и эти сведения также показательны.
В 40-е годы XV в., несмотря на неблагоприятную
внешнюю и внутреннюю обстановку, вывоз воска из Нов-
города продолжался. 14 марта 1441 г. Ламберт фан Бо-
декен отправил во Фландрию через Герда Сузинка в Лю-
беке небольшую партию воска — две бочки 138. В том же
1441 г. (an dessem vorjare) из Пскова было вывезено в
Нарву две ладьи с воском (gecrucede was mit vorsate) 139.
Первоначально русские привезли его в Дерпт. Немецкие
купцы, обнаружив, что воск недоброкачественный (valsch
und wanderbaer), предложили его перетопить (ummesmel-
ten), однако русские отказались это сделать. Продав не-
большую часть воска в Дерпте, они остальной отправили
в Нарву. В январе 1441 г. съезд ливонских городов в Воль-
маре рассматривал дело ревельского купца Ганса Берзе-
кампа, нарушившего запрет кредитной торговли с рус-
скими и купившего в Нарве у русского в обмен на соль
и мед 14 «тысяч» воска (4400 кг) 14°.
В годы запрета торговли ливонских городов с Новго-
родом воск оттуда вывозили гданьские 141 или шведские
купцы. Так, в 1443 г. (до 21 апреля) Клаус Петерс из Вы-
борга купил в Новгороде 3 или 4 шф. воска142.
Г. Гендена, постоянно торговавший в Новгороде, от-
правил из Риги ласт воска в Любек 143. Только на двух
I37 ГВНП, № 62, стр. 103, 8.II 1423.
138 LECUB, Bd. IX, N 755, S. 526—527.
139 LECUB, Bd. IX, N 750, S. 524, l.VIII 1441. Дерпт — Ре-
велю.
140 LECUB, Bd. IX, N 687, § 7, S. 483, 22.1 1441;. ibid.,
N 737, S. 518, 23.VI 1441. Письмо любекского совета ревельскому;
ibid., N 817, § 7, S. 560 20.11 1442.
141 HR, Abt. II, Bd. Ill, N 103, S. 50, 30. VII 1443. Письмо
ревельского совета гданьскому.
142 LECUB, Bd. XI, N 997, S. 656, 15.VIII 1443. Письмо Карла
Кнутсона ревельскому совету.
143 LECUB, Bd. IX, N 600, S. 473, 28.VII 1456.
150
кораблях, севших на мель около Готланда в 1458 г., ре-
вельские и любекские купцы везли из Ревеля свыше 19 т
воска (около 90 шф.) 144. На одном корабле из Ревеля в
Любек в 1475 г. было привезено 33 куска воска 145 146.
В конце XV в. Ливония и русские города Новгород и
Псков, как и прежде, оказываются основными, наряду с
Литвой и Белоруссией, поставщиками воска на европей-
ский рынок. По любекским таможенным книгам видно,
что воск в 1492—1496 гг., кроме Ливонии, поступал лишь
из Стокгольма (1 кусок в 1492 г.) и с Готланда (1,5 шф.
в 1492 г. и 16 шф. в 1493 г.) 14(3. Однако, это, по-видимому,
также реэкспорт русского или ливонского воска.
В это же время вывоз воска из ливонских городов
составлял, по данным того же источника, из Риги: в 1492г.—
1,5 шф., 38 штро, 63 куска, 1 маленький кусок и 1 ма-
ленькая бочка; в 1493 г.— 5,5 шф. 23 лф., 167,5 куска, 3
небольших куска; в 1494 г.— 3,5 шф. 12 лф., 151 кусок,
1 кусок весом в 12 лф., 2 маленьких куска, 1 маленький
кусок весом в 6 лф.; в 1495 г.— 35 шф. 14 лф., 145 кусков,
16 маленьких кусков, 1 бочка; в 1496 г.— 30,5 шф. 25 лф.,
124 штро, 15 кусков; из Ревеля: в 1492 г.—2 шф., 45 штро,
64 куска; в 1493 г.— 8,5 лф., 803 куска, 1 небольшой ку-
сок, 1 бочка и 1 бочка разбитого воска; в 1494 г.— 16 лф.,
822 куска; в 1495 г.— 3,5 шф., 1 штро, 308 кусков; в
1496 г.— 3 штро.
. Хотя эти данные отнюдь не являются исчерпываю-
щими 147, они все-таки характеризуют объем экспорта
144 HUB, Bd. XI, N 1253, S. 807—810, IX—X 1458.
145 W. Stieda. Schiffahrtsregister, S. 85.
146 Fr. Bruns. Die Liibeckischen Pfundzollbiicher von
1492—1496.' Jg. 1908, S. 366—371, 372—376, 405.,
147 Известно, например, что в 1494 г.-значительная часть выво-
за воска и кожи из Новгорода шла через Нарву: «Den Narvesschen
eren handel unde kopenscbop driven mit grossen wasses» (LECUB,
Bd. XI, N 19, S. И. Середина июля 1494 г.) В 1494 г. Гданьск захва-
тил небольшое, нагруженное русскими товарами судно (schute),
принадлежавшее пяти купцам из Выборга. Там же находился и ку-
сок воска (eyn stucke was van tween scbippunden). (LECUB, Abt. II,
Bd. I, N 7, S. 4, 16.VI 1494. Письмо гданьского совета ревельскому).
В 1496 г. двое русских продали Генриху Вегезаку 9 «тысяч» воска,
т. е. 2880 кг (LECUB, Abt. II, Bd. I, N 425, S. 309, 7.X. 1496). Ha
корабле, потерпевшем крушение у о. Готланд в 1493 г., находилось
129,5 шф. 146 лф. 22 мф., т. е. около 22 т) (W. Stieda. Ueber die
Quellen..., S. 46—52). И об этом воске ничего не сказано в любекс-
ких книгах, так как корабль не дошед до Любека.
151
воска из Восточной Прибалтики. Если принять вес одного
куска равным 1 шф., а величину штро условно за 1,5
куска, т. е. за 1,5 шф.148, то вывоз воска составит: из Риги
в 1492 г.- 132 шф. (21,12 т); в 1493 г.- 175 шф. (28 т);
в 1494 г.- 157,5 шф. (25, 2 т); в 1495 г.— 186 шф. (29,16 т);
в 1496 г.— 232 шф. (47,12 т); из Ревеля в 1492 г.— 133,5 шф.
(21,36 т); в 1493 г. - 805 шф. (128,8 т); в 1494 г.-
823 шф. (131,68 т); в 1495 г.— 314 шф. (50,24 т); в 1496 г,—
4,5 шф. (0,72 т).
Всего: в 1492 г.— 42,48 т; в 1493 г.— 156 т.; в 1494 г.—
156,8 т; в 1495 г.— 79,04 т; в 1496 г.— 47,84 т.
По подсчетам А. Аттмана, по стоимости экспорт воска
составлял 73% общего экспорта из Ревеля и 22% — из
Риги в 1492—1496 гг.149
Большой удельный вес воска в экспорте из Ревеля еще
раз показывает, насколько велики были экспортные воз-
можности Новгорода и Северо-Восточной Руси, снабжав-
ших страны Европы в XIV—XV вв. этим, по выражению
самих немцев, «драгоценным» товаром.
Передвижение в конце XV в. основной вощаной тор-
говли из Риги, бывшей в XIV в. главным центром экспор-
та воска, в Ревель представляет большой интерес. По-
видимому, весь воск, вывозившийся из Ревеля, попадал
туда из Новгорода и Пскова. Никаких данных о поступ-
лении его в Ревель из других районов нет.
Если в XIV в. главными поставщиками экспортного
воска были Смоленская и Полоцкая земли, то к концу
XV в. на первое место выходят более удаленные районы,
и Рига, торговля которой питалась в основном поставками
из Полоцка и Смоленска, уступает свое место Ревелю, тес-
нее связанному с центром транзитной русской торговли —
Великим Новгородом.
Этот процесс продолжался и в XVI в. По данным зунд-
ских таможенных книг, в 1566 г. воск занимал незначи-
148 Эти цифры взяты по аналогии с данными 1458 г., где точно
указан вес 1 круга, куска или штро. Сообщаемые Ф. Брунсом сведе-
ния слишком общи, чтобы ими можно было пользоваться для подсче-
тов. Ф. Брунс приводит следующие данные таможенных книг:
1 кусок весит от 3/4 до 4 шф., 1 штро — 1,5—4 шф., 1 маленький ку-
сок — 6 лф., наконец, 1 круг — 1 шф. К сожалению, в опублико-
ванных им данных относительно рижского и ревельского вощаного
экспорта термин «круг» вообще не употребляется. Возможно, он
заменен другим — «кусок».
149 A. A t t m an. Den rysk marknaden..., s. 47.
152
тельное место в рижском экспорте (4,4%) и довольно боль-
шое — в нарвском (23,2%) 150.
Полностью оценить значение новгородского и других
районов поставки воска па основе наших данных не пред-
ставляется возможным, поскольку Литва, например, вела
торговлю не только с Ригой, но и с орденскими городами.
Сравнение с предшествующим временем показывает,
что экспорт воска из Новгорода в конце XV в. увеличился
в два раза. Это тем более интересный факт, что воск при-
возили в Новгород из центральных русских земель. Труд-
но с полной уверенностью наметить период, в течение
которогопроизошел перелом в вощанойторговле. По анало-
гии с другими товарами можно предполагать, что это прои-
зошло в первой четверти XV в.
Увеличение вывоза воска является достаточно красно-
речивым свидетельством развития и укрепления эконо-
мических связей между Новгородом и другими русски-
ми землями, связей, подготовивших и обусловивших его
вхождение в состав Русского централизованного государ-
ства. Возможно, эти данные характеризуют и первые эко-
номические последствия присоединения Новгорода.
Точную цифру абсолютных размеров экспорта воска
даже для конца XV—XVI вв. установить трудно151. Наши
материалы неполны, а единственные сопоставимые циф-
ры Дж. Флетчера относятся к концу XVI в. Он считает,
что вывоз воска в 1588 г. равнялся 10 тыс. пуд. (160 т)152.
Для 1566 г. зундские таможенные книги дают почти такую
же цифру вывоза воска из одной только Нарвы — 1143 шф.
(около 180 т)153. По-видимому, в середине века вывоз воска
намного превышал цифру Флетчера. Для более же раннего
времени Флетчер принимает, по-видимому, несколько за-
вышенные сведения — 50 тыс. пуд. (800 т). Однако
150 A. Attman. Den rysk marknaden...,
151 Б. Г. К у p ц. Сочинение Кильбургера..., стр. 117. Данные-
XVII в. для сравнения с XIV—XV вв. уже не подходят. В XVII в.,
по утверждениям Кильбургера, спрос на воск внутри страны все
время возрастал, что привело к полному прекращению его экспорта.
Ранее же, по его утверждениям, Русь вывозила 3500 пул. (56 т).
152 Дж. Флетчер. О государстве Русском. СПб., 1905,
стр. 12. О размерах вывоза воска в XVI в. можно судить по вели-
чине партий воска у одного купца. «А с кем зговоришь, имайся
за 100 берковеск; да спросити, по скольку пуд в круг делают...»
(И. Н. Шмелева. Русская Торговая книга XVI в., стр. 92).
163 A. A 11 m a n. Den rysk marknaden..., s. 50.
153
через Новгород даже в конце XV в. вывозилось больше
300 т. Трудно предположить, чтобы в других направле-
ниях в это время могло вывозиться 500 т.
* * *
Итак, в XIV—XV вв. экспорт воска из Новгорода до-
стиг значительных размеров. В качестве главных произ-
водителей и поставщиков воска на внутренний рынок
выступали крестьяне, в связи с чем объем экспорта воска
может характеризовать развитие товарного производства
и товарного обращения внутри Руси. Несомненно, имен-
но с этим процессом следует связывать по крайней мере
двукратное увеличение экспорта воска через Новгород.
Внешняя торговля стимулировала развитие бортного про-
мысла на Руси и втягивала в торговлю с Ганзой, при по-
средстве Новгорода, всю Русь.
Рост экономических связей Северо-Восточной Руси с
„Новгородом — один из результатов внешней торговли
Новгорода воском.
Если торговля таким товаром, как пушнина, способ-
ствовала экономической, а соответственно и политической
изоляции Новгорода, то экспорт воска имел прямо про-
тивоположные последствия.
Суммируя данные немецких источников об экспорте
воска из Новгорода, можно отметить любопытный факт:
гораздо большую активность русского купечества в тор-
говле этим товаром сравнительно с его ролью в пушной
торговле. Источники, особенно XV в., пестрят упомина-
ниями о русских купцах, которые везут воск или уже ме-
няют его на другие товары, причем не в русских городах,
а в ливонских или в Нарве. Сравнительно ранняя органи-
зация купцов-вбщников — одна из причин, может быть
второстепенная, подобной активности.
Торговля русским воском составляла одну из основ
процветания Ганзы. Ганзейское купечество экспортиро-
вало русский воск на рынки Северной Европы, где он
пользовался широким спросом.
Глава третья
КОЖА И ДРУГИЕ ТОВАРЫ
Кожевенное дело относилось к числу ведущих ремесел
Великого Новгорода. В XVI в. кожевники составляли
19,34% (1192 чел.) всех посадских людей города1.
Основная масса ремесленников изготовляла различные
сортовые кожи. Сыромятники изготовляли сыромятье и
изделия из него: конские сбруи, ремни и т. д.2 Их изде-
лия продавались в специальном Ременном ряду. Одна из
наиболее древних отраслей кожевенного дела — изготов-
ление обуви — была и одной из наиболее развитых. Оно
отличалось особенно высокой дифференциацией: выдели-
лись подошвенники, голенищники и даже каблучники 3.
В XVI в. продукция новгородских кожевников была
хорошо известна во всем Русском государстве. На «кожу
новгородскую», отличающуюся особой дешевизной 4,
всегда был высокий спрос, и в XVI в. она стала одной из
главных статей русского экспорта 5.
Относительно торговли кожами имеем свидетельство
Дж. Флетчера, который пишет о кожевенной промышлен-
ности, сопоставляя ее с другими: «Не менее важную от-
расль промышленности составляет выделка лосиных и
коровьих кож. Первые очень хороши и велики, а воловьи
и коровьи меньше (ибо кожи бычачьи у них не выделы-
ваются). Прежде иностранные купцы вывозили за грани-
цу до 100 тыс. кож, теперь количество это уменьшилось
до 30 тыс. или около того. Притом морем отправляют за
границу значительное количество козьих кож. Лоси са-
мой крупной породы водятся около Ростова, Вычегды,
Новгорода, Мурома и Перми, а мелкой в царстве Казан-
ском» 6. Сомневаться в правильности вышеприведенного
высказывания Флетчера не приходится.
1 А. П. Пронштейн. Новгород Великий в XVI веке-
Харьков, 1957, стр. 51.
2 Там же, стр. 56.
3 Там же, стр. 58.
4 А.Г.М аньков. Цепы и их движение в Русском государст-
ве в XVI в., стр. 95.
5 РИБ, т. XV, № 43.
8 Дж. Флетч е р. Указ, соч., стр. 12—13.
155
Хотя в Новгородской земле вплоть до конца XVI в.
водились лоси, и их кожи в это время вывозились за гра-
ницу, в XIV—XVвв. встречаем крайне редкие упоминания
об этом.
Уже в это время, как известно по летописным источ-
никам и по материалам археологических раскопок, ко-
жевенное дело было развито в Новгороде как ни в каком
другом древнерусском городе 7.
По-видимому, русские кожи на западноевропейском
рынке появляются лишь в XV в. Хотя по таможенной
книге Любека 1368—1369 гг., пошлиной облагаются ко-
жи, вывозимые из Ливонии, они пи разу не называются
русскими. Первое упоминание о русских кожах относится
лишь к 1435 г. В этом году в Любек были привезены
русские кожи (16 штук) 8. В 1437 г. после кораблекруше-
ния судна с русскими товарами около Везенберга у од-
ного из окрестных крестьян, которые растащили его груз,
оказалось 18 русских ремней шириной в два пальца («18
Ruessche гешеп, so breyt also 2 vynger») 9.
Впрочем, возможно, и здесь речь шла не о ремнях как о
товаре, а лишь о ремнях, служивших для упаковки дру-
гих товаров 10. Среди товаров, вывозившихся немецки-
ми купцами из Новгорода, изделия из кожи упоминаются
крайне редко. Как довольно значительная статья русского
экспорта на запад русские кожи упоминаются только
в таможенной книге Любека 1492—-1496 гг. Из Ревеля
было вывезено: одна бочка с 500 шкурами в 1492 г. и две
бочки — в 1494 г.11
Кроме того, только на одном корабле, утонувшем меж-
ду Ревелем и Готландом в 1493 г., находилась одна бочка
с 500 шкурами, одна кипа и еще одна бочка 12.
7 Б. А. Рыбаков считает, что высокое развитие кожевенного
дела в Новгороде, в отличие от других русских городов и земель,
является такой же местной особенностью, как например, доменного—
в Устюжне или Копорье. Б. А. Рыбаков. Указ, соч., стр. 562.
8 Не случайно в 1456 г. в перечислении предметов, па которые
должно распространяться обложение, указан и «тшап Кожевниче-
ский» (ГВНП, № 21, стр. 39).
9 HUB, Bd. VII, N 79,8.41, 10.11 1435.
10 W. Stieda. Bevaler Zollbiicher..., Einleitung, S. 87,
11 Fr. Bruns. Die Liibeckischen Pfundzollbiicher, Jg. 1908,
8. 372—373.
12 W. S t i e d a. Ueber die Quellen..., S. 44—56,
156
ОднаКо даже в это время существовало обратное
движение кож — из Любека в Прибалтику (в Пернау) 13.
Единственное исключение из всех видов кожевенного
дела составляло сапожное: русская кожаная обувь выво-
зилась в Прибалтику уже в XV в.14
Парадоксальное положение, когда Новгород не выво-
зил того продукта, производство которого было в нем
наиболее развито, может быть объяснено лишь в связи с
особенностями экономического развития контрагентов
Новгорода. Бурное экономическое развитие городов За-
падной Европы в XVI в., быстрое увеличение городского
населения повлекло за собой увеличение спроса на разно -
образную продукцию сельского хозяйства, на один продукт
которого — хлеб, спрос существовал уже в конце XIV —
начале XV в. Кожи в этот период пользовались еще срав-
нительно ограниченным спросом, поскольку потребность
в них была, естественно, гораздо ниже, чем в хлебе, и в
значительной степени еще покрывалась собственной про-
дукцией. Может быть, как раз отсутствием регулярного
спроса на этот предмет и определяется дешевизна кож
в городе, так что даже и не особенно состоятельные го-
рожане могли позволить себе ходить в кожаной обуви,
Насколько мал был спрос на кожи в течение XIV—
XV вв., ясно уже из того, что Англия, будучи крупнейшим
поставщиком во Фландрию шерсти, сырья для суконной про-
мышленности, совершенно не вывозила кож. Естественно
поэтому, что и в русско-ганзейской торговле этот предмет
занимал очень небольшое место.
* * *
Продукты сельского хозяйства, такие, как лен, коноп-
ля, ни в XIV, ни в первой половине XV в. из русских зе-
мель не вывозились.
Обычно по аналогии с XVI в., когда экспорт льна и
конопли действительно получил широкий размах, о чем
сохранились записи иностранных путешественников, и
удельный вес льна и конопли среди других товаров замет-
13 Fr. Bruns. Die Liibeckischen Pfundzollbiicher, Jg. 1908,
S. 371—372.
14 C. Met tig. Livlandische Exportwaren des 15. Jahrhunderts...,
S. 21.
157
но увеличился, считают возможным распространить это
положение и на XIV—XV вв.15
Европейский рынок не предъявлял особенного спроса
на эти продукты. Даже Ливония, в хозяйстве которой ос-
новным являлось хлебопашество и льноводство, не от-
правляла за границу ни льна, ни конопли в значительных
количествах. Вплоть до самого конца XV в. в Ливонию
импортировались западные полотна, правда, к концу
века гораздо меньше.
С другой стороны, само сельское хозяйство страны не
было еще в состоянии отпускать на рынок, тем более
внешний, более или менее существенное количество льна.
Положение стало меняться лишь во второй половине
XV в., когда в связи с развитием производительных сил
и товарно-денежных отношений в сельском хозяйстве
Руси стал возможен сбыт русского льна и конопли за
границу 16.
В конце XV в. в русском вывозе появился москотиль-
ный17 товар. В договоре 1 сентября 1481 г. значилось:
«... И приедет новгородец на Ругодив с воском или с
белкою или с москотильем» 18.
* * *
Незначительное место в вывозе из Новгорода зани-
мали охотничьи птицы, высоко ценившиеся как при дворе
русского великого князя, так и при дворах других евро-
пейских государей. Хорошо известны грамоты, дававшиеся
великими князьями на право ловли птиц на севере.
Несмотря на трудности транспортировки этих драго-
ценных птиц, иностранные купцы рисковали вывозить их
из Новгорода. Хотя нет данных непосредственно о ган-
зейских купцах, известны факты вывоза соколов неган-
зейцами. Любопытно, что, как ни редко встречаются упо-
минания о появлении в Новгороде купцов, не принадле-
жавших к Ганзе, почти каждый раз они сопровождаются
сведениями о вывозе этими купцами соколов. Так было,
например, в 1402 г., когда ломбардский купец, прорвав-
15 А. И. Никитский. История экономического. быта. . .,,
167; Л. В. Данило в а. Указ, соч., стр. 95. -
18 HR, Abt. Ill, Bd. Ill, N 10, S. 8, 16.XI 1491.
17 Москотилье— по словарю В. И. Даля — «красильные и раз-
ные аптечные припасы, употребляемые в ремеслах».
18 АЗР, т. I, № 75, стр. 96.
158
шийся в Новгород, несмотря на строжайшие запрещения
Ганзы не пропускать не только в Новгород, но и в Ливо-
нию купцов-неганзейцев, купил в Новгороде соколов 19.
Так было и в 1463 г., когда грек Андрей обменял свои то-
вары на четырех соколов у русского в Нарве 2°.
Все перечисленные товары (кожи, лен, пенька) зани-
мали очень скромное место в общем вывозе Новгорода
за границу, не они определяли его характер. Главными
товарами на протяжении XIV— XV вв. оставались пушни-
на и воск. В первой половине XIV в. преобладал, по-ви-
димому, воск, позднее он уступил свое место пушнине.
В целом состав экспорта из Новгорода показывает,
что структура новгородского хозяйства была более отста-
лой, что развитие производительных сил находилось на
более низком уровне, чем в центральных областях, ядре
растущего и формирующегося Русского национального
государства. * 29
19 LECUB, Bd. IV, N 1611, S. 422—423, 30. IX 1402.
29 LECUB, Bd. XII, N 204, 1463.
Часть вторая
ВВОЗ
Глава первая
ТКАНИ
В период развитого феодализма во всех странах боль-
шой размах приобрела торговля сукнами. К этому вре-
мени сложилось несколько центров сукноделия (в отдель-
ных районах Северной Италии, Фландрии, позже Нидер-
ландов и Англии), а спрос на сукна во всех странах
Европы был очень велик.
Буржуазная историография, проявлявшая большой
интерес к истории торговли и в особенности торговли сук-
нами, ввела в научный оборот огромный фактический ма-
териал. Специальному, иногда монографическому иссле-
дованию подвергалась торговля сукнами в отдельных
странах х, в том числе в соседних с Русью Польше и Че-
хии, благодаря чему структура средневековой торговли
сукнами более или менее ясна. Однако до сих пор еще
окончательно не решены многие существенные вопросы,
например, о начале производства сукон на экспорт во
Фландрии, являвшейся в течение нескольких столетий
главным поставщиком сукон в Северную Европу.
Недостаточно изучена и структура ввоза сукон в Нов-
город в XIV—XV вв., хотя многочисленными исследова-
ниями, прежде всего историков Ганзы, установлено, что
1 О литературе вопроса см. М. М о 11 a t, М. Р о s t а п,
Р. Johansen, A. Sapor i, Ch. Verlinden. L’economie
europeenne aux deux derniers siecles du Moyen-Age.— X Congresso
Internationale di Scienze Storiche Relazioni, v. VI, Firenze, 1955,
p. 801—957.
160
сукна составляли важнейшую статью импорта в Новго-
род 2, как и в другие города Северной Европы. Ряд основ-
ных сортов иностранных сукон, ввозившихся в Новгород,
известен, однако не установлены ни их соотношение, ни
время ввоза.
Л. К. Гетц суммировал все доступные в то время све-
дения об импорте сукон, и после его работы интерес к рус-
ско-ливонской, русско-ганзейской и русско-фландрской
торговле упал, так как без привлечения новых источников
и выработки новой методики исследования изучение этой
темы продолжать было очень трудно.
Лишь в 1938 г. эту работу возобновил Г. Миквитц,
который установил, что, несмотря на изменение структуры
ввоза, сукна в импорте Ревеля и Руси в XVI в. занимали
огромное место, по стоимости лишь немного уступая соли 3.
Последний исследователь вопроса о сукноделии и тор-
говле сукнами на севере Европы в XIV—XVbb. Г. Амман 4
использует материалы об экспорте сукон на Русь лишь
эпизодически. Тем не менее его работа, будучи сводкой
данных современной науки о торговле сукнами, имеет
значение и для изучения их импорта в Новгород.
Ряд интересных наблюдений содержат работы М. П.
Лесникова 5, изучавшего эту тему на основе торговых
книг ганзейских купцов. Хотя эти книги значительно уточ-
няют и углубляют наши представления о торговле Новго-
рода сукном, основным сортом которого М. П. Лесников
считает нидерландское, т. е. фландрское, их главные не-
достатки — отрывочность данных и краткость охвачен-
ного ими времени. Поэтому выводы о структуре и харак-
тере торговли, делаемые на основе торговых книг, не-
обходимо проверять показаниями других источников.
2 L. К. Goetz. Deutsch-Russische Handelsgeschichte..., S.
279—297; Cl. N о r d m a n n. Op. cit. S. 89, 94—95,105—107 u. a.
3 G. M i c k w i t z. Aus Revaler Handelsbiichern, S. 57.
4 Г. Амману принадлежит заслуга постановки вопроса о важ-
ности европейских рынков для развития сукноделия. Однако автор
сужает понятие европейских рынков до «немецких», «германских»,
в связи с чем значение рынков всех остальных стран, в том числе
славянских, не получило у него признания. (Н. Amman. Deut-
schland und die Tuchindustrie Nordwesteuropas im Mittelalter. HGbll.
Jg. 72, 1954, S. 59—61).
5 M. П. Лесников. Ганзейская торговля пушниной...;
его же. Торговые сношения...; его же. Нидерланды и Восточ-
ная Балтика в начале XV в., стр. 453—456.
11 А. Л. Хорошкевич л ел
Археологические раскопки в Новгороде позволили
изучить развитие ткачества на Руси по сохранившимся
остаткам ткацких станков и по отдельным фрагментам
тканей 6. Последние дают материал и для суждения о раз-
витии торговли. Многочисленные находки деталей дере-
вянных ткацких станков позволяют более или менее пра-
вильно судить о техническом уровне ткацкого дела и его
распространении в городе. Более осторожные выводы
следует делать на основе находок тканей, так как раскоп,
где они были найдены, находится на месте усадьбы бояр
Онцифоровичей, а это не могло не отразиться на количест-
ве и качестве находимых здесь фрагментов иностран-
ных и местных тканей. Возможно, в других районах
города, где жили ремесленники, иностранных тканей
было бы обнаружено меньше.
В дальнейшем необходимо более или менее точно уста-
новить ассортимент тканей, бытовавших на Руси, появле-
ние новых и исчезновение старых, и хотя бы приблизи-
тельно определить объем торговли и ее динамику. Одно-
временно с этим следует попытаться определить, хотя бы
и очень условно, круг потребителей ввозившихся в Нов-
город сукон, а в связи с этим выяснить и значение торгов-
ли сукнами для Новгорода и всей Руси — решить тем са-
мым кардинальный вопрос темы.
Не менее интересно выяснить особенности суконного
рынка в Новгороде сравнительно с остальными европей-
скими рынками, в частности польско-литовским и сканди-
навским, и роль русского рынка для развития всего ев-
ропейского сукноделия.
I
Необходимость ввоза сукон из-за границы диктовалась
сравнительно низким уровнем развития ткачества на
Руси.
Крестьянская одежда шилась в основном из холста,
льняного полотна и сукон домашней выработки. На шубы
шли недорогие меха — овчины и иногда медведна.
6 Отдельные детали ткацких станков (челноки, подножки и т. д.)
изучаются Б. А. Колчиным, ткани из Неревского раскопа в Новго-
роде стали предметом специального исследования Н. Б. Черных
(см. Н. Б. Черных. Новгородские ткани из Неревского раско-
па.— «Вестник МГУ», историко-филологическая серия, 1958, № 4,
стр. 101—112).
162
Так же широко использовалось льняное полотно и для
одежды духовных и светских феодалов. Для их верхнего
платья употреблялись и иностранные ткани. Опашни
(летняя торжественная, богато украшенная одежда) и
свиты сменялись зимой однорядкой (мужская верхняя
одежда до пят без воротника, из сукна) 7.
Об одежде новгородцев можно судить по иконе конца
XV в. «Молящиеся новгородцы» 8.
Шубы, охабни, опашни, однорядки, летники и корте-
ли шились из белки и дорогих мехов — лисиц, соболей,
куниц, рысей, а покрывались большей частью иностран-
ными тканями — сукном, бархатом, атласом, камкой,
зуфью, адамашкой, аксамитом. В быту крупных феодалов,
в особенности князей Центральной Руси, в конце XV —
начале XVI в., насколько это отразилось в духовных гра-
мотах, наиболее распространены были ткани южноевро-
пейского и восточного производства, такие, как камка,
аксамит, атлас, бархат 9. Иногда духовные указывают
место производства той или иной ткани. Так, различалась
камка бурская, мисюрьская, венедицкая. Особенно по-
пулярна была венедицкая камка 10.
Более сложным представляется вопрос о шерстоткаче-
стве. В русской исторической литературе об уровне его
развития высказывались различные мнения. Широко рас-
пространена точка зрения о выделении шерстоткачества
в специальную отрасль ремесла уже в Древней Руси.
Б. А. Рыбаков предполагает существование в XIV—
XV вв. ткачей-ремесленников, изготовлявших льняные и
шерстяные ткани. Русское льняное полотно вывозилось на
7 П. Савваитов. Описание старинных русских утварей,
одежд, оружия, разных доспехов и конского прибора, в азбучном
порядке расположенных. СПб., 1906, стр. 226—227.
8 Г. Д. Филимонов. Иконные портреты русских царей.
Икона с изображением молящихся новгородцев.— «Вестник общест-
ва древнерусского искусства при Московском публичном музее»,
М, 1875, № 6—10, стр. 64—66.
9 Об этих тканях см.: П. Савваитов. Указ, соч.;
W. Н е у d. Histoire du commerce du Levant au Moyen age, v. II,
Leipzig, 1886, p. 693—710.
10 А. И. С в и p и н. Опись тканей XIV—XVII вв. б. Троице-
Сергиевой лавры. Сергиев Посад, 1926, стр. 13; его же. К вопро-
су об изображении некоторых бытовых предметов в произведениях
древнерусского искусства.— «Материалы и исследования Государст-
венной Третьяковской галлереи», т. II. М., 1958, стр. 8.
11*
163
Восток уже в XII в.1Х. Г. С. Маслова утверждает, что уже в
X в. и Киев и Новгород вывозили за границу сукна соб-
ственного производства. Без каких бы то ни было огово-
рок она сообщает и о сукновальнях в Москве XIV в.,
считая суконников ремесленниками * 12. Более осторожно
высказывается по этим вопросам А. В. Арциховский.
Указывая на частые находки деталей ткацких станков
в районе раскопок Новгородской экспедиции, он не ре-
шается, однако, сделать вывод о существовании шерсто-
ткацкого ремесла, так как, по его мнению, «трудно
провести грань между ремеслом и домашним промыслом,
хотя в большом городе можно предполагать ремесло» 13.
Грубые шерстяные ткани издавна изготовлялись на
Руси в большом количестве 14. Среди находок тканей из
вятичских курганов XII—XIV вв. преобладают шерстя-
ные ткани 15. Однако шерстоткацкого дела как особого
вида городского ремесла в это время на Руси, в частности
в Новгороде, по-видимому, не существовало, и ткачество
не вышло еще за пределы домашнего производства, а го-
родское население, в особенности ремесленное, снабжа-
лось домоткаными шерстяными тканями из деревни.
Технические условия переработки шерсти в отличие
от льна требуют выделения лиц, занимающихся этим ре-
меслом, в особую корпорацию 16. Однако в Новгороде,
п Б. А. Р ы б а к о в. Ремесло Древней Руси, стр. 677; см.
также Ю. А. Лимонов. Из истории восточной торговли Влади-
миро-Суздальского княжества. — Сб. «Международные связи России
до XVII в.», М., 1961, стр. 56.
12 Г. С. М а с л о в а. Указ, соч., стр. 568, 571.
13 А. В. Арциховский. Археологическое изучение Нов-
города, стр. 24. По-видимому, и прядильное дело оставалось в горо-
дах лишь домашним промыслом и довольно обычным, о чем свиде-
тельствует обилие находимых при раскопках пряслиц (там же).
14 В. К. К л е й н. Опыты лабораторного исследования древних
тканей. «Гос. Акад, истории материальной культуры. Московская
секция». Сборник 1, М., 1928, стр. 29—42; Л. И. Якунина.
О трех курганных тканях.— «Труды ГИМ», вып. XI, М., 1940,
стр. 152. Эти ткани устав Евфросина в противоположность привоз-
ным, называет «сермяжными» (Н. И. Серебрянский. Очерки
по истории монастырской жизни в Псковской земле. М. 1908,
стр. 273).
15 А. В. Арциховский. Курганы вятичей. М., 1930,
стр. 100.
18 Н. Hohls. Leinwandhandel in Norddeutschland vom
Mittelalter bis zum 17. Jahrhundert. HGbll., 1926, Bd. XXXI, S. 120.
164
несмотря на многолетние раскопки, до сих пор не обнару-
жены ткацкие мастерские 17.
Отсутствие вплоть до конца XVI в. упоминаний о ре-
месленниках-текстильщиках также вызывает сомнение в
существовании городского ткачества 18.
Термин «суконник» ни в коем случае не приложим к
названию ремесленной специальности 19. В XV в. гостя-
ми-суконниками или просто суконниками назывались в
Москве купцы, торговавшие иностранными сукнами 20.
Лишь в XVI в. производство местных сукон, в основ-
ном сермяжных, достигло значительного развития, так
что во второй половине века наметились даже центры
17 Перечень всех ремесленных мастерских см.: А. В. Арци-
х о в с к и й. Археологическое изучение Новгорода, стр. 23.
18 Холст в конце XV в. производили главным образом в дерев-
не (НПК, т. V, стр. 207). Единственно, кого ранее связывали с сук-
ноделием,— это стригольников, считая их стригалями сукна (см.,
например, Б. А. Рыбаков. Ремесло Древней Руси, стр. 677,
прим. 236). Наряду с этим существовало и другое мнение, которое
разделяют и Н. А. Казакова, и А. И. Клибанов, исследователи ереси
стригольников, которые связывают эти названия с обрядом посвя-
щения в ересь (Н. А. К а з а к о в а и Я. С. Л у р ь е. Указ, соч.,
стр. 57; А. И. Клибанов. Реформационные движения в Рос-
сии в XIV — первой половине XVI века. М., 1960, стр. 133—136).
Так же полагал и автор настоящей работы. Однако немецко-рус-
ский разговорник Тонни Фенне (начало XVII в.) сообщает о стри-
гольниках— ремесленниках, которые стригли сукна, привезенные
из-за границы и не прошедшие там этой стадии обработки (Tonni
Fenne’s Low German Manuel of Spoken Russian, Pskov, 1607, ed.
by R. Jakobson and El. von Schoneveld, v. I, Copenhagen, 1961, p.
451). Вероятно, тем же занимались и стригольники XIV — XV вв.
19 Поскольку общепринятое мнение о суконниках как одной
из категорий купечества вызвало возражение Г. С. Масловой, счи-
тавшей их ремесленниками (Г. С. Маслова. Указ, соч., стр.
571), сошлемся на разнообразные источники, где суконники всегда
выступают как одна из наиболее богатых частей городского купече-
ства (ПСРЛ, т. VIII, стр. 40; т. XI, стр. 75, 77; ДДГ, № 11, стр. 32;
№ 13, стр. 39; № 27, стр. 71; № 66, стр. 216; № 30, стр. 77; № 36,
стр. 102; АИ, т. I, № 82, стр. 130). В том же значении употребляется
этот термин в послании митрополита Филиппа в Новгород в 1467 г.
«посаднику степенну и старым посадником... и бояром и гостем и
сукопником, житьим и купцем и черным и всему великому Новго-
роду» (АИ, т. I, № 82, стр. 130). Кстати, это послание не решает
вопроса о выделении суконников из общей массы новгородского
купечества. Весьма возможно, что появление этого термина в грамо-
те митрополита Филиппа — лишь результат перенесения москов-
CKoii терминологии на новгородские явления.
20 М. Н. Тихомиров. Москва — столица Московского
великого княжества.— «История Москвы» т. I, М., 1952, стр. 36.
165
текстильной промышленности, такие, как Можайск, Во-
логда, Андома, Вытегра и Троице-Сергиев монастырь21.
Однако в Новгороде и в конце XVI в. число сукнова-
лов ничтожно мало: из общего числа ремесленников (око-
ло 6 тыс., при населении в 20—25 тыс. чел.) всеми источ-
никами указано только шесть сукновалов 22.
Слабое развитие ремесленного производства сукон в
Новгороде даже в XVI в. противоречит представлению
о высоком развитии шерстоткачества в Новгороде, кото-
рое разделяют некоторые исследователи.
Для нашей темы представляет некоторый интерес
происхождение названия «сукно» 23. Все исследователи
в один голос называют его древним общеславянским сло-
вом 24. В славянских письменных источниках оно появ-
ляется уже в XI в.25 Русские памятники зафиксировали
появление этого слова также в X—XI вв. (правда, памятни-
ки эти сохранились в списках XIV в.)26 * 28 Следует заметить,
21 С. В. Бахрушин. Очерки по истории ремесла...,
стр. 34, 82—86, 444.
22 А. В. Арциховский. Новгородские ремесла, стр. 13;
А. П. Пронштейн. Новгород Великий в XVI в., стр. 88.
23 И. И. Срезневский предполагает, что оно происходит от
глагола «скати» — сучить (И. И. Срезневский. Мате-
риалы для словаря древнерусского языка, т. III, СПб., 1903,
стр. 615).
24 Л. Н и д е р л е. Славянские древности. М., 1956, прим. 4
на стр. 229 и прим. 3 на стр. 233; его же. Быт и культура древних
славян. Прага, 1924, стр. 142, 161; К. J i г е с е k. Staat und Ge-
sellschaft im mittelalterlichen Serbien.— «Studien zur Kulturgeschich-
te», Bd. Ill, Wien, 1912, S. 19—21; Г. С. M а с л о в а. Указ, соч.,
стр. 568.
25 И. И. Срезневский. Материалы для словаря древне-
русского языка, т. III. Больше свидетельств об употреблении этого
термина в XIV в. АЗР, т. I, № 2, § 139, стр. 18 (Статут 1347 г.).
О времени появления этого слова в чешском языке см. также Fr.
Graus. Cesky obchod se suknem ve XIV. a pocatkem XV. stoleti.
Praha, 1950, str. 13. В памятниках сербского языка оно встре-
чается еще позднее — в 1399 и 1415 гг. «Споменицы сръбски од
1395... Преписао кнез Медо Пуцы», Београд, 1858, стр. 135.
28 АН, т. I, № 5 и 8; ДАИ, т. III, стр. 455; РИБ, т. VI,
стб. 209; «Памятники древнерусской письменности», вып. 58,
СПб., 1885, стр. 80, 92, 93; «Новгородские летописи», СПб.
1879, стр. 54, 55; ПСРЛ,« т. VI, стр. 16—17; т. XII, стр. 165, 166.
Во всех перечисленных случаях речь идет о сукнах иностранного
происхождения. Несколько особняком стоит сообщение, относящееся
к 1472 г.,—о дани, взятой князем Федором Пестрым с пермских
князей Бурмота, Мичкина и Кача, в состав которой входило: «16
сороков соболей, да шубу соболью, да пол-30 поставов с у к-
166
Стрижка сукна (по Посту Амману)
и а, да три пансыри, да шелом, да две сабли булатные» (ПСРЛ,
т. XXV, стр. 297, «Иоасафовская летопись», М., 1957, стр. 80). Сом-
нение вызывает также новгородская берестяная грамота № 7, где
начало второй строки читается М. Н. Тихомировым как «кьно» и
предположительно восстанавливается им как слово «соукьно»
(А. В. Арциховский, М. Н. Т и х о м и р о в. Новгородские
грамоты на бересте (из раскопок 1951 г.), стр. 36], а Л. П. Жуков-
ской читается «[в]ьно» («Палеографический и лингвистический ана-
лиз новгородских берестяных грамот», М., 1955, стр . 194). В грамо-
те № 366 середины XIV в. идет речь о сукне, происхождение кото-
рого из текста грамоты выяснить не удается (А. В. Арцихов-
ский. Новые новгородские грамоты, стр. 241—243).
167
что название верхней одежды в средневерхненемецком язы-
ке «suckenie» этимологически связано со словом «сукно» 27.
Такое же общеславянское слово существует и для обоз-
начения меры длины сукна— «постав». По В. И. Далю,
это — «целая штука ткани, как она снята со стана». Сло-
во упоминается уже в XII в.28 В крестьянской среде
употреблялось для обозначения меры холста и сукна.
Таким образом, однозначность этих слов (сукно и по-
став) во всех славянских языках не вызывает ни малей-
шего сомнения и свидетельствует о раннем распростра-
нении сукон в быту славянских народов.
11
Торговля тканями иностранного производства нача-
лась, вероятно, уже в XII в., о чем свидетельствует наход-
ка «Иванского локтя», слой залегания которого и па-
леографические особенности надписи, по определению
М. Н. Тихомирова, ведут к XII в.29 В рядах Великого
Новгорода продавались разнообразные сукна фландр-
ского, английского и немецкого производства. Иностран-
ные сукна попадали на Русь не только как предмет тор-
говли, но отчасти и в качестве даров, которые получали
отдельные русские князья из-за границы.
Выделывалось огромное количество грубых и тонких
тканей самых разнообразных расцветок 30.
Причина этого разнообразия сортов сукна лежала в
раздробленности средневекового ремесла. Каждый город
вырабатывал сукна определенного образца, причем они
27 A. S с h u 1 t z. Das hofische Leben zur Zeit der Minnesinger.
2. Aufl., Bd. I, Leipzig, 1889, S. 262.
28 В рукописи конца XI — начала XII в. русского перевода
Синайского патерика этот термин употребляется как перевод с гре-
ческого: «чрьница же седяше сама ткоущи постав свои» (И. И. С р е-
зневский. Сведения и заметки о неизвестных и малоизвестных
памятниках, № XXXI—ХС. СПб., 1879, стр. 105).
29 А. В.Арциховский. Раскопки в Новгороде (1949 г.) —
КС ИИМК, вып. 33, М,— Л. 1950, стр. 13. А. В. А р ц и х о в с к и й,
М. И. Тихомиров. Новгородские грамоты на бересте, стр. 48.
30 Черные сукна ввозились крайне редко. Единственное упо-
минание о черном сукне относится к 1362 г. (HUB, Bd. IV, N 51,
S. 27). Даже в конце XV в. Рига просила, чтобы аальтские и деллер-
мюндские сукна чаще красили в зеленый цвет, а черных делали бы
поменьше (HR, Abt. Ill, Bd. II, N 160, § 261, S. 166, 24. V 1487).
168
различались не только по способу производства и каче-
ству, но даже псГупаковке. Некоторые города и местечки
изготовляли сукно нескольких сортов. Так, в середине
XV в. Ипр изготовлял дорогие ипрские (kostele ypersche)
сукна, обычные (ypersche) и вдвое короче, чем обычные
(halve ypersche). Турне изготовлял в этот же период
обыкновенные (dornsche) и новые (nye dornsche) сукна.
Для экспорта сукно упаковывалось в кипы (ball, ра-
cke, terling). Последние, в отличие от первых, имели опре-
деленное количество сукон, обычно 17 lacken, соответст-
вующих русскому поставу; очень редко в немецких источ-
никах термин lacken заменяется другим (stucke).
На обертку (slachdocke) чаще всего шло более дешевое
сукно. Обычно сукно продавалось целыми штуками, сред-
няя длина которых составляла около 50 локтей. Распрост-
раненным злоупотреблением, против которого русские
вели упорную борьбу в течение всего изучаемого перио-
да 31, была продажа сукон, не имевших установленной
длины. Внутрь куска для обмана покупателей иногда
подкладывались другие ткани 32.
Сукна уже в первой половине XIV в. занимали зна-
чительное место в торговых операциях отдельных русских
купцов. Так, некий Назарий, убитый в Ревеле около 1345 г.,
оставил после себя много различного сукна. К сожале-
нию, латинские термины грамоты, удостоверяющие пере-
дачу наследства Назария русским купцам, не поддаются
точной дешифровке: это «LXXX pannos... item VII vepas,
V frusta burelli, item I rullam tele...»33
Ввоз сукон в Новгород не поддается точному уче-
ту 34, тем более, что все сведения относятся к ливонским
31 См. Н, А. Казакова. Из истории сношений Новгорода
с Ганзой в XV в., стр. 118—130 ; ее ж е. Из истории торговой
политики Русского централизованного государства в XV в.,
стр. 272 и др.
32 LECUB, Bd. VII, N 107,S. 86, 2. IV 1424; Bd. IX, N 546,
S. 392, 28.XII 1439; HR, Abt. II, Bd.VI, N 586, S. 540, 2. IV 1473;
HUB, Bd. IX, N 352, S. 219, 21.Ill 1467.
33 LECUB, Bd. II, N 835, S. 385, И. IX 1345.
34 Однако немецкие купцы ясно сознавали зависимость Новго-
рода от подвоза западноевропейских сукон. Ганс фан дем Веге из
Риги в письме к Иоганну Брекельвельду в Любек от 6 июля 1458 г.
уверял даже, будто русские в слупае упорного и длительного нежела-
ния покупать сукна вынуждены будут ходить голыми. W. Stein.
Handelsbriefe aus Riga und Konigsberg von 1458 und 1461, N 17,
S. 104; LECUB, Bd. IV, N 1854, S. 144—145.
169
городам — Риге, Ревелю, Пернау. На основании ганзей-
ских пошлин 1368—1369 гг. можно определить стоимость
сукон, привезенных в эти города 35. Она составляла
(в люб. марках) 36:
Весна и лето 1368 г. В Ревель 3765 1/2 В Пернау .... 6049 3/4 В Ригу 5420 х/4 Осень 1368 — лето 1369 г. 3830 2400 12 639
Всего. .15 216 Пз 18 869
Больше всего сукон было ввезено в Ригу. Так, на пос-
ледней партии судов осенью 1368 г. в Ригу были приве-
зены только сукна. Даже Ревель и Пернау, снабжав-
шие новгородско-псковский район, вместе ввозили сукон
меньше, чем Рига, связанная с западнорусскими землями.
Доля сукон по стоимости составляла около четверти
общего ввоза в ливонские города и около половины лю-
бекского вывоза этого товара 37. Возможно, однако, что
она была выше, так как довольно большое количество
квитанций с записями таможенных платежей не содержит
названий товаров. В абсолютных цифрах ввоз сукон
в ливонские города колебался между 5—6 тыс. лаке-
иов, т. е. 120 тыс.—150 тыс. м в год.
Сколько сукон отправлялось ливонцами в Новгород,
трудно сказать с полной определенностью. Известно, од-
нако, что в 1410 г. в Новгороде у немецких купцов лежали
непроданными 200 терлингов (кип) сукна38, или около 80
35 G. Lechner. Die hansische Pfundzollisten, S. 86—88, 90,
132—133, 135, 187—189, 272—273.
36 О. Wendt. Lubecks Schiffs- und Warenverkehr in den Jah-
ren 1368 und 1369..., S. 50—51. При определении размеров ввоза
сукон в Новгород пе учитывается из-за отсутствия источников,
объем ввоза сукон по суше, хотя сухопутная торговля приобрела
особое значение для города в конце XV в. (A. W awrzynczyk.
Studia z dziejow handlu Polski, str. 11—15). Любекские сукна вво-
зили не только через Ревель, но и через Висби (LECUB, Bd. II
N 904, S. 462—463, 17.11 1350). Среди товаров висбийских купцов,
перечисленных в этом списке, первое место занимали ткани — полот-
но и сукна.
37 О. Wendt. Op. cit., Tab. 1.
38 LECUB, Bd. IV, N 1830, S. 711, 2. IV 1410,
170
Ткачество (по Посту Амману)
тыс. м (если считать в терлинге в среднем 16—17 лане-
нов (поставов), каждый по 25 м 39.) Эта цифра отнюдь не
покрывает общего ввоза в Новгород в этом году40, ко-
торый, вероятно, был гораздо больше.
39 Я. К. 3 е м з а р и с. Метрология Латвии..., стр. 184—185.Если
исходить из принятого К.Зассом соотношения: 1 терлинг (кипа) рав-
нялся 30 лакенам (поставам), то окончательная цифрабудет 170тыс.м.
40 Вряд ли этот итог охватывает весь ввоз сукна в Новгород,
как это считает А. И. Никитский («История экономического быта...»,
стр. 159—100), который задержку в продаже сукон объясняет пе-
реполнением рынка сукнами. Думается, однако, что причины вре-
менной остановки в торговле сукнами следует видеть в политике
новгородцев, пытавшихся в течение 1410 г. в связи с денежной ре-
171
Для правильного понимания даже этих неполных
сведений сравним их с размерами импорта в соседние с
Русью районы. Даже полустолетием позже в Гданьск
ежегодно ввозилось несколько менее 200 терлингов сук-
на 41, т. е. меньше, чем имелось в Новгороде только в ап-
реле 1410 г. Тевтонский орден, развернувший широкую
торговую деятельность в конце XIV — начале XV в.
и ввозивший сукна в Польшу, продавал ежегодно около
1399 поставов 42, т. е. около 37 500 м.
По-видимому, русский рынок обладал гораздо большей
емкостью, нежели польский.
Общие данные о ввозе сукон в Новгород в первой по-
ловине XV в. отсутствуют. Известны лишь отдельные
операции ганзейских и русских купцов 43.
В первой половине XV в. ввоз сукон в Ливонию не-
сколько увеличился. Только в Ревель в 30-х годах XV в.
ежегодно ввозилось около 400 терлингов (12 тыс. лаке-
нов, 300 тыс. м сукна) 44 45.
За вторую половину XV в. также не сохранилось сколь-
ко-нибудь полных сведений о размерах ввоза сукон; вероят-
но, в это время импорт сукон на Русь продолжал расти. На
судне, вышедшем в 1469 г. из Любека в Ревель, находи-
лось около 1575,5 лакенов (около 40 тыс. м), 23 терлинга,
3 кипы сукон неопределенных размеров и 18 бочек (drogo
tunne) с сукнами (45 тыс. м), а в Ревель ежегодно при-
ходило около 60 кораблей 4б.
формой пересмотреть все старые порядки торговли, в особенности
сукнами и солью (Н.А. Казакова. Из истории сношений Нов-
города с Ганзой в XV в., стр. 119—120).
41 К. Н. Sass. Hansischer Einfuhrhandel..., S. 83.
42 F. R e n k e n. Der Handel der Konigsberger Grossschaffe-
rei..., S. 100.
43 Так, торговое товарищество Фекингузенов ввезло в Прибал-
тику за 1405—1407 гг. 119 кусков (лакенов) различного сукна
(см. М. П. Лесников. Нидерланды и Восточная Балтика..., стр.
456), а в 1409 г. — 133 лакена (Cl. Nordmann. Op. cit., S. 90, 91,
123). Ревельский бюргер Бернд Богель в 1441 г. привез в Новгород 3
терлинга сукна (50—60 лакенов) (LECUB, Bd. IX, N 778, S. 540,
22, XI 1441). Лишь в январе 1433 г. русские вернули немецкому дво-
ру в Новгороде около 40 лакенов сукна, оказавшихся короче уста-
новленной длины (LECUB, Bd. VIII, N 658, S. 390, 17.1 1433).
44 К. H. S a s s. Op. cit., S. 83. По К. Зассу, 1 терлинг равен 30
лакенам. Если исходить из других данных: 1 терлинг = 16—17 ла-
кенам, то общую цифру следует уменьшить почти вдвое.
45 W. S t i е d a. Ueber die Quellen.., S. 36—45; К. H. S a s s.
Op, cit., S. 28.
172
Согласно любекским таможенным книгам самого кон-
ца XV в., в Ригу и Ревель ввозилось сукон вдвое больше,
чем во все остальные города Северной Европы, с которыми
поддерживал торговые связи Любек 46. Насколько это
отражает общий удельный вес ливонских городов в тор-
говле сукнами, трудно сказать, ввиду того что роль са-
мого Любека как центра ганзейской торговли к концу
XV в. сошла почти на нет. Поэтому данные любекской
таможенной книги не могут рассматриваться как исчер-
пывающие. Однако для определения динамики торговли
сукнами и они чрезвычайно показательны. Из одного
только Любека в Ревель ввозилось ежегодно около 200
терлингов, не считая сукон в другой упаковке. По-види-
мому, ввоз из других городов Западной Европы по край-
ней мере равнялся ввозу из Любека.
Кроме Риги и Ревеля, новгородцам продавали сукна в
Нарве 47.
Несмотря на разрозненность приведенных выше дан-
ных, увеличение ввоза сукна в Новгород на протяжении
XIV—XV вв. не подлежит ни малейшему сомнению 48.
Ш
Хотя русские источники не сохранили названия всех
сукон, бытовавших на Руси в XIV—XV вв. (известны толь-
ко немецкое, ипское, тумасское, лунское, кумское сукна,
скор лат и багрец, причем последний сорт упоминается
впервые лишь в самом конце XV в.49), по немецким источ-
48 F. Bruns. Die Liibeckischen Pfundzollbiicher, HGbll., Jg.
1907, S. 458—490; 1908, S. 398—400.
47 В 1496 г. два купца — Флор и его товарищ Лука — обменя-
ли у Хенрика Вегезака 9 «тысяч» воска (т. е. 18 берковцев) на 3,5
терлинга (кипы) сукна и 8 stiicke серебра (LECUB, Abt. II, Bd. I,
N 425, S. 309, 7. X 1496; N 441, S. 320, 1. XI 1496; N 422, S. 320,
3.XI 1496; N 472, S. 349, 6. I 1497).
48 Показательны размеры торговых оборотов отдельных ган-
зейских купцов, торговавших в Ревеле в конце XV в. В 1494 г.,
когда на немецком дворе в Новгороде было арестовано 49 человек,
только у четырех, отправленных в 1498 г. в Москву, находилось
40 терлингов сукна, т. е. 16 тыс. м. (HR, Abt. Ill, Bd. IV, N 49,
S. 53, 26.IV 1498; N 113, S. 161, 29. VII 1498).
49 To, что в русских источниках встречаются именно эти сорта
сукна, большей частью дорогие, объясняется характером источни-
173
никам можно довольно полно восстановить ассортимент
ввозимых сукон и его изменение в течение двух веков.
На протяжении XIV—XV вв. основным видом импорт-
ных сукон были фландрские, которые господствовали в то
время на всех европейских рынках.
Главными центрами сукноделия во Фландрии были
Гент, Брюгге, Ипр, Сент-Омер, Аррас, Дуэ, Лилль. Текс-
тильная промышленность Фландрии переживала время рас-
цвета в конце XIII и в XIV в. отчасти благодаря очень
благоприятной внешнеполитической обстановке. Огром-
ная потребность фландрского сукноделия в сырье удов-
летворялась главным образом английской шерстью. Одна-
ко с середины XIII в. ее уже не хватало и начали вво-
зить шерсть из Испании и Наварры. Во Фландрии не на-
ходили сбыта лишь самые жесткие и грубые сорта ирланд-
ской и лотарингской шерсти.
До конца XIII в. главным рынком сбыта суконной
промышленности Фландрии была Шампань, с ярмарок
которой фландрские сукна развозились по всей Европе 50.
В начале XIV в. гораздо большее значение приобрели но-
вые торговые пути — морские, причем появились новые
рынки сбыта на севере Европы. С их расширением свя-
заны сдвиги в самой фландрской текстильной промышлен-
ности. В XIV—XV вв. бурно растут новые центры тек-
стильной промышленности Фландрии, ориентировавшиеся
почти исключительно на торговлю с Ганзой и поставляв-
шие ей сравнительно дешевые сукна. В течение XIV —
XV вв. возникли и достигли своего наибольшего расцве-
та такие центры сельской текстильной промышленности
Фландрии, как Поперинг, Диксмейде, Коммин, Вервик,
Варнетон.
На вторую половину XV в. приходится подъем про-
мышленности Ньиувкерке, Вульверинга и других горо-
дов. Старинные центры фландрского сукноделия не выдер-
жали конкуренции с этими новыми центрами. Так, роль
ков, проявлявших интерес только к самым дорогим сортам, тогда
как в общем ввозе на Русь их доля была сравнительно невелика.
Гораздо чаще, нежели названия сортов, в русских источниках встре-
чаются указания на их цвет. Обычно это либо красные, либо светло-
или темно-зеленые. По-видимому, именно эти сорта пользовались
наибольшим спросом (В. Л ю б и ч - Р о м а и о в и ч. Указ, соч.,
стр. 53; Н. Laurent. Op. cit., р. 30).
50 Н. Laurent. Op. cit., p. 30.
174
Окраска сукна
Лангемарка к концу XIV в. резко упала. Промышлен-
ность Ипра также переживала серьезный кризис в конце
XIV и в XV в. Более или менее устойчиво было поло-
жение Аальста (Алоста), Куртрэ (Кортрейка), Оденардэ.
Другой причиной некоторого упадка традиционной
фландрской текстильной промышленности, обычно сильно
преувеличиваемого исследователями, послужил рост ан-
глийского сукноделия, повлекший за собой значитель-
ное удорожание шерсти и сокращение, в результате кон-
куренции английских сукон, рынков сбыта для фландр-
ской текстильной промышленности.
175
Все это сказывалось на русско-ганзейской торговле и
вызывало появление одних и исчезновение других сортов
сукон на русском рынке.
Фландрские сукна, славившиеся своей мягкостью,
тонкостью и красивой окраской 51, пользовались на Руси
большим спросом.
На Русь сбывали свою продукцию все основные
центры фландрского сукноделия: Ипр, Брюгге, Сент-
Омер и сравнительно новые Поперинг, Коммин, Вервик,
Варнетон, Ньиувкерке.
Больше всего в русских источниках находим указа-
ний на продажу в Новгороде и Центральной Руси одного
из самых дорогих сортов сукна — ипрского 52.
Древнейший центр фландрского сукноделия Ипр уже
в ХШ в. вошел в число пяти, а затем «трех добрых горо-
дов» Фландрии и вместе с Гентом и Брюгге вершил поли-
тической жизнью графства. Несмотря на бурные события
второй половины XIV в.— осаду Ипра англичанами в
1382 г., эмиграцию почти половины ремесленного населе-
ния города, конкуренцию английского и поперингского
сукноделия, Ипр в течение XV в. оставался крупнейшим
центром производства сукон на экспорт, причем изготов-
лением тканей было занято больше половины его населе-
ния. Временный расцвет Ипр пережил в конце XV в.,
в обстановке краткого мира. Благодаря энергичным ме-
рам Филиппа Доброго, запретившего производство тка-
ней конкурентам Ипра, в первую очередь Поперингу, в
городе несколько возросло население и число ткачей.
Некоторое представление о размерах производства дает
количество пломб, укреплявшихся на каждой штуке
сукна. В 1306 г. город Ипр употребил 10 500 пломб, в
1308 г.— 33 тыс., в 1309 г.— 63 тыс., в 1310—81 тыс., в
1313 г.—92 500 53. Не следует, конечно, думать, что число
51 Правда, наряду с тонкими сукнами изготовлялись и более
грубые (dicke dinne), обычно, как утверждает А. Пиренн, алого
цвета, полушерстяные (ghemingde lakene), полосатые (strypte la-
kene). (А. Пиренн. Средневековые города Бельгии. М., 1937,
стр. 252).
52 Соотношение цен на различные сорта сукон для Западной
Европы определил Г. Нирнхейм па основе торговой книги гамбург-
ского купца Гельдерсена 70—80-х годов XIV в. (Н. Nirrnheim.
Das Handlungsbuch. Vickos von Geldersen (1367—1389).
53 А. Пир енн. Указ. соч., стр. 381.
176
штук изготовленного сукна соответствовало числу этих
пломб. А. Лоран сообщает более высокие цифры. По его
мнению, в начале XIV в. при населении в 28 тыс. чел. го-
род мог производить 90 тыс. кусков сукна в год 54.
В вопросе о времени начала вывоза ипрских сукон за
границу, в частности на Русь, ни в зарубежной, ни в со-
ветской историографии нет единого мнения. Материалы
XI—XII вв. не дают убедительных доказательств экс-
порта ипрских сукон за пределы Фландрии. Один из по-
следних исследователей экспортной торговли сукнами
в XIVв., А. Лоран, отрицает на этом основании экспорт ка-
ких бы то пи было фландрских сукой за пределы Рейнской
области до конца XIII в.55
С ним не согласился Г. Амман 56, привлекший в каче-
стве одного из главных доказательств раннего распростра-
нения ипрских сукон во всей Европе, в том числе и в
Новгороде, уставную грамоту князя Всеволода Мстисла-
вича, возникшую как предполагает А. А. Зимин, значи-
тельно позднее57.
54 И. Laurent. Op. cit., р. 116. Правильность этого миопия
позднее была подтверждена дополнительными исследованиями
Г. ван Верфеке(П. van W er v е k е. De omvang de Jeperse taken pro-
ductil in veertiende tinw.— «Mededelingen van de Koninklijke Vlaam-
se Academic voor wetenschappen, letteren en schone kunslen van
Belgie», Jg. 9, N 2, 1947, S. 13). Однако в XV в. Ипр насчитывал
лишь около 10 тыс. жителей: в 1412 г.— 10 736; в 1431 г.—
10 736; в 1431 г,— 10 526; в 1437 г,- 9390, в 1441 г,— 7626,
в 1506 г.—9563 чел. (И. Pirenne. Les denombremenls de la po-
pulation d’Ypres an XV siecle (1412 — 1506).— «Contribution a la
statistique sociale du moyen age», VSWG, Bd. I, II. I. Leipzig, 1903,
S. 10 — 11).
55 H. Laurent. Op. cit., p. 139.
56 H. Amman. Op. cit., p. 24—25. По его мнению, торговля
фландрскими сукнами к XI в. достигла таких успехов, что русские
стали различать их отдельные сорта (там же, стр. 4). Если бы это
действительно было так, то уставная грамота Всеволода Мстисла-
вича стояла бы в вопиющем противоречии со всеми остальными рус-
скими источниками, которые начинают различать сукна по отдель-
ным сортам только в конце XIII в.
57 А. А. 3 и м и и. Уставная грамота князя Всеволода Мсти-
славича, стр. 129. Сомнения в правильности ее датировки высказы-
вались уже ранее (А. Е с k. A propos des draps d’Ypres a Novgorod.
«Revue beige de pliilologieet d’histoire», v. 10,1931, p. 147; M. П. JI e c-
n и к о в. Нидерланды и Восточная Балтика..., стр. 454). Напротив,
А. Пирепи был уверен, что она относится к началу XII в. (II. Р I-
г е 11 n е. Draps d’Ypres a Novgorod. «Revue beige de philologie et
d’histoire», v. IX, 1930, p. 563).
12 А. Л. Хорошкевич
Требуют дополнительного источниковедческого иссле-
дования и другие документы, привлекаемые Амманом для
подкрепления выдвинутой точки зрения.
Во всяком случае, уже в конце Х1П в. вся Северная
Европа стала рынком сбыта для фландрского сукна 58.
В городском праве г. Висби, оформившемся в XIII в.,
встречаются уже сукна всех основных производящих
центров этого времени — Ипра, Гента, Брюгге, Турнэ,
Диксмеиде и Поперинга 59. В начале XIV в. фландрские
сукна упомянуты в рижской долговой книге 60 61.
В Новгороде ипрские сукна упоминаются впервые в
начале XIV в. (1327 г.)01
Ипрские сукна были далеко не одинаковы 62. В Нов-
городе постоянно существовал спрос на тонкие и дорогие
сукна б3. В течение XV в. в связи с различными эконо-
мическими трудностями, которые переживал Ипр, там
была сделана попытка освоить производство новых сортов
сукна. Однако сбыт коротких ипрских сукой встретил
упорное противодействие русских, требовавших, чтобы
продавались только старые, давно известные сорта64.
В результате борьбы русских против ввоза нового сорта
ипрских сукон ганзейские купцы вынуждены были неод-
нократно принимать постановления, запрещающие тор-
говлю этим сортом на Руси 65.
58 II. Amman. Op. cit., S. 5, 11, 30. Наибольшее распрост-
ранение в Германии получили именно ипрские сукна, хотя одновре-
менно ввозились также гептскпе, поперипгскпе, брюггские, турпэй-
ские.
59 Ibid., S. 36.
60 II. Hildebrand. Das rigische Schuldbuch, 1882.
61 HUB, Bd. Ill, N 585, S. 362, 12.IV 1327.
63G. Espinas et H. Pirenne. Recueil des documents
relatifs a 1’histoire de 1’industrie drapiere en Flandre, t. II. Bru-
xelles, 1909, N 539, p. 601.
63 W. Stieda. Hildebrand Vekinhusen..., N 48, S. 61, 9.1
1411; W. Stein. Op. cit., S. 73, 15.V 1458.
64 Ввоз дерптским купцом Тидемаином Куле узких ипрских
сукон в Новгород вызвал большие нарекания русских, н за наруше-
ние ганзейского запрета Куле был вызван па съезд ливонских горо-
дов (HR, Abt. II, Bd. VI, N 62, § 17. S. 47, 4. I 1468, N 144, § 11,
S. 113, 26.11 1469).
65 Первое запрещение ввоза узких ипрских сукон было в 1411 г.
и неоднократно повторялось в дальнейшем. LECUB, Bd. IV, N 62,
S. 7-8 14. IV 1411; HR, Abt. I, Bd. VI, N 580, S. 425, 15.IV 1440;
Abt. II, Bd. VI, N 148, S. 114, 28.11 1469; N 184, § 43, S. 153, 23.TV
1469; N 62, § 17, S. 47, 4. I 1468.
178
О высокой спросе на ипрские сукна свидетельствуют
и попытки английских ремесленников подделывать под
пих свои сукна. В связи с этим ливонские и ганзейские
купцы настаивали иа том, чтобы ипрские сукна были
свернуты правильно, так, как повелось складывать их
исстари Об.
Разнообразие цвета ипрских сукон (они были голу-
быми, зелеными, красными, коричневыми, персиковыми,
черными 66 67) и хорошее качество ткани привлекали к ним
внимание потребителей из числа русских феодалов 68.
В духовных грамотах русских князей XV в. ипрские сук-
на упоминаются чаще других 69, а в начале XVI в. они
нередко входили в состав «поминков», отправлявшихся
из Москвы крымским ханам 70. Большая часть сукон,
вероятно, и в начале XVI в. поступала в Москву через
Новгород, хотя уже значительно окрепли непосредствен-
ные связи московских купцов с великим княжеством Ли-
товским.
66 НВ, АН. Л, Bd. VI, N 18-1, § 43, S. 153; N 148, S. 114,
28.11 1469; 23.IV 1469; Bd. IV, N 196, § 26, S. 135, 6.XII 1453;
Bd. V, N 712, 46, S. 500, 1455; N 744, § 6, S. 534, 9. X 1465.
07 W. von Slaski. Danziger Handel im XV. Jh. ..., S. 52.
68 Недаром в 1436 г. новгородцы требовали от ганзейских куп-
цов, чтобы они в качестве дара великому князю во время его приез-
дов в Новгород приносили ипрское сукно (LECUB, Bd. IX,
N 80, § 10, S. 42). В конце века ипрское сукно действительно
входило в состав даров ганзейских послов в Москве (HUB,
Bd. XI, N 279, § 5, S. 205, 1489; LECUB, Abt. II, Bd. XI, N 31,
S. 11, 1494).
69 В духовной грамоте дмитровского князя Юрия Васильевича,
составленной незадолго до 12 сентября 1472 г., значится: «...Дати
ми Ондрею Шихову тридцать рублев, а мои у пего постав ипскои
светлозелен» (ДДГ, № 68, стр. 222). В имуществе княгини Юлиании,
вдовы князя Бориса Васильевича Волоцкого, была «шуба червьчатая
ипская» (ДДГ, № 87, стр. 350, около сентября 1503 г.). В декабре
1475 — январе 1476 г. великий князь Иван Васильевич получил от
новгородских бояр 45 поставов ипрского сукна (В. II. Вернад-
ский. Новгород и Новгородская земля в XV в., стр. 152) и кроме
того от новгородского владыки 18 поставов.
70 Великий князь Василий Иванович посылал Хопт-Маахмету
в сентябре 1508 г. «шубу хрепты белплпы гола да сукно ипское чер-
лепо, да два сукна лунских» (Сб. РИО, т. 95, стр. 17). В 1500 г.
было послано ипрское сукно Менгли-Гирею (Сб. РИО,т. 41,стр. 307).
Ногайскому мурзе Ямгурчею в 1504 г. было послано «сукно ипское
рудожолто, да сукно ипское чорвчято, да сукно лупское багрово,
да постав сукна повогонской» (там же, стр. 537).
12*
179
Размер ввоза ипрских сукон определить очень трудно,
но, по-видимому, он был гораздо меньше ввоза сукон
среднего качества. Например, па корабле, вышедшем из
Любека в Ревель в 1469 г., из 1575,5 лакенов было только
49 лакенов дорогих ипрских (koslele ypersche), поиерипг-
ских — свыше 290 лакенов 71.
Другим сортом дорогого сукна, постоянно ввозивше-
гося в Новгород, был скорлат русских источников, Schar-
laken — немецких, escallates — французских. Как утвер-
ждает Г. Амман, этот сорт появляется в районе Средизем-
ного моря и в Кельне уже в середине XII в.72, однако
в северных районах Европы он упоминается гораздо по-
зднее. В Дании, например, сведения о нем относятся
только к XIII в.73, в славянских странах он стал рас-
пространяться еще позднее — с конца XIII в.74 Хотя
первое упоминание о скорлате в Новгороде относится к
1335 г.75, торговля им, вероятно, производилась гораздо
раньше, ибо в конце XIII в. название этого сорта хоро-
шо известно в России 76.
Упоминание скорлатного опашня среди других драго-
ценных вещей в духовной грамоте московского великого
князя говорит о том, что на Руси, как и на Западе, скор-
лат считался одним из самых дорогих и лучших по каче-
ству сортов сукна 77 и пользовался большим спросом в
71 W. S t i е d a. Ueber die Quellen..., S. 30—44.
72 H. A m m a n. Op. cit., S. 2—3.
73 Ibid., S. 9;
74 II. Amman. Op. cit., S. 33 ff. F. Grau s. Op. cit., S.
13 — 14.
75 W. Schluter. Die Novgoroder Schra in sieben Fassungen.
Red. IV, § 33. S. 136.
76 В. «Рукописании» кпязя Владимира Васильковича 1288 г.
уже упоминается этот сорт сукна: «А село семь купил Верезовиче
у [Ю]рьевича у Давыдовича Федорка, а дал семь па немь 50 гривен
кун, а 5 локот скорлата да броне дощатые» (ПСРЛ, т. II, изд. 2,
СПб., 1908, стр. 903, ПРИ, вып. 2, стр. 28). Великий князь Иван
Иванович около 1358 г. завещал князю Дмитрию «опашень скорла
теп сажен» (ДДГ, № 4, стр. 16, 18).
77 По данным Нирпхейма, скорлат почти вдвое дороже ипрских
сукон (И. N i г г n h е i m. Op. cit. Einleitung, S. XX). Поэтому
при ввозе в другие страны, в частности в Англию, он облагался
более высокой пошлиной (L. В г е n t а п о. Fine Geschichte der
wirtschaftlichcn Entwicklung Englands, Bd. I. Jena, 1927, S. 205
(пошлина 1275 г.).
180
среде крупных феодалов. Эти сукна в XIII—XIV вв.
красили преимущественно в красный цвет.
Злоупотребления ганзейских купцов, продававших под
видом скорлата сукна других сортов или более короткие
куски, уже в середине XV в. сделали необходимым урегу-
лирование торговли им. Порядок торговли скорлатом
стал предметом обсуждения русских и ганзейских купцов,
в результате немецкие купцы в Новгороде приняли по-
становление о запрещении ввоза кусков скорлата, не
имевших полной длины 78.
Центрами производства скорлата в Северной Европе
были Гент и Брюгге. Несмотря на трудности, которые
переживали в XV в. эти и другие фландрские города, их
производство оставалось значительным79. Не измени-
лось и качество сукон. Они по-прежнему оставались са-
мыми лучшими из всех фландрских сукон, и даже ипрские
ткани временами пытались подделывать под скорлат 80.
По-видимому, наряду с Гентом и Брюгге этот сорт сукон
ввозился из Италии, по крайней мере в XVI в.81
Потребителями этих сукон были лишь самые крупные
феодалы не только Новгорода, но и всей Руси 82. Между
прочим, скорлат — единственный из всех сортов сукна,
упоминающийся в былинах 83.
78 HUB, Bd. Ill, N 321, S. 140—141, 1 .III 1355.
79 В Генте число ткачей и в XV в. не уменьшилось по сравнению
с XIV в. В 20—30-х годах XIV в. там было около 2100—2300 ткачей
(G. Е s р in as — Н. Pirenne. Recueil des documents relatifs
a 1’histoire de 1’industrie drapiere en Flandre, v. II. p. 635).
80 9 июня 1437 г. ливонские города па своем съезде в Пернау
решили конфисковать ипрские сукна, подделанные под скорлат.
Об этом решении тогда же было сообщено и в Брюгге (HR, Abt. II,
Bd. II, N 132, § 5, S. 135).
81 Guiccardini’s Description of the Trade of Antwerp, 1560.—
Tudor economic documents, ed. by R. H. Tawney and E. Power,
v. Ill, London, 1924, § 5, S. 135.
82 Скорлат упоминается в духовной грамоте княгини Юлианин
(ДДГ, № 87, стр. 350, 1503 г.), «однорядка скорлатна» — в духов-
ной грамоте углицкого князя Дмитрия Ивановича, брата Василия
III (там же, № 99, стр. 411, 1521 г.). Ганзейские и ливонские послы
во главе с Г. Реммелиикроде в качестве даров привезли в Москву
в 1494 г. скорлат и английское сукно (LECUB, Abt. II, Bd. I,
N 31, S. 22).
83 В русских былинах подчеркивается, что одежду из скорлата
носила верхушка общества. В былине о Соловье Будимировиче, на-
пример, дружина одевается в скорлат (А. Ф. Г и л ь ф о р д и и г.
Онежские былины, т. I, стр. 243). В былине «Молодость Чурилы»
181
Как и ипрские сукна, скорлат из Москвы отправлялся
в качестве поминков в Крым 84.
Сукно приблизительно такого же качества, как скор-
лат, известное под названием багрец, появилось на рус-
ском рынке в конце XV — начале XVI в.85.
Близкий к скорлату и багрецу сорт дорогого сукна
имела в виду рижская долговая книга. Ее термину «риг-
риг» 86 соответствует «пурпурьян», хорошо известный по
польским и литовским таможенным уставам XVI в.87.
Самыми популярными на Руси были поперингские
сукна. Продукция Поперинга, расположенного на терри-
тории Фландрии, невдалеке от Ипра, известна во Франции
и Испании с конца XIII в.88 В XIV в. город сбывал свою
продукцию главным образом на Балтику, куда его сукна
впервые проникли уже в конце XIII в.89 Благодаря де-
шевизне сукон Поперинг успешно конкурировал с Ип-
ром. Своему экономическому процветанию в XIV в. го-
род обязан отчасти благоприятным условиям сбыта, кото-
рые его сукна находили в Восточной Европе.
Ремесленники Поперинга делали попытки изготовлять
сукна, похожие па ипрские, что послужило дополнитель-
ной причиной ожесточенной борьбы Ипра против сукно-
делов Поперинга. В 1342 г. произошло даже столкновение
ремесленников Ипра и Поперинга. Несмотря на большие
убытки, понесенные в связи с этим текстильщиками По-
вражсская дружина, напавшая на Киев, также одета в скорлат
(там же, т. Ill, стр. 159). В другом варианте той Hie былины упомина-
ется «дорогой скурлат» (там же, стр. 304, 307—308).
84 Мурза Ал-Чагыр обращался с просьбой к великому князю:
«Да прислал бы ми есми скорлат сукно, да двема моим женам по
собольей по черной шубе, да ролдугу» (Сб. РИО, т. 95, № 1, стр. 13,
1508).
85 Б. Н. Флоря. Русская Торговая книга XVI века, дип-
ломная работа. МГУ, 1960, стр. 174.
86 Н. Н i 1 d о b г a n d. Das rigisclie Schuldbuch, N 1703.
87 M. В. Д о в H a p - 3 а п о л ь с к и й. Государственное
хозяйство великого княжества Литовского при Ягеллонах, т. I.
Киев, 1901, Приложение.
88 Краткий очерк истории г. Поперинга, см. «Recueil de docu-
ments relatifs a Thistoire de 1’industrie drapiere en Flandre». 2-me
partie. Be sud-ouest de la Flandre depuis 1’epoque bourguignonne
public par II.-E. de Sagher, t. I. Bruxelles, 1951, Preface de Ilans
van Werveke, p. XVII.
89 II. Amman. Op. cit,, S. 99. На Балтике упоминается в
первый раз в 1293 г.
182
перинга, городское ремесло скоро восстановилось. Борьба
этих двух городов обострилась в XV в.90
Ввоз на Русь поперингских сукон, начавшийся, ве-
роятно, почти одновременно с импортом инрского сукна и
скорлата91, постоянно увеличивался. Об удельном весепо-
перингских сукон на русском рынке начала XV в. можно
судить хотя бы по тому, что из 133 лакенов сукна, приве-
зенных товариществом купцов во главе с Гильдебрандом
Фекингузеном в Прибалтику и Новгород в 1409 г., на
долю поперингских приходилось около 30 лакенов 92.
На корабле, шедшем в Ревель в 1469 г., находилось боль-
ше 289 лакенов широких поперингских сукон 93. Они
составляли пятую часть всех сукон на этом корабле.
Поперингские сукна и в конце века остались главным
видом импортных сукон в Прибалтику. Их ввоз достигал
следующих размеров (в терлингах) 94:
1492 г. 1493 г. 1494 г. 1495 г. 1496 г.
В Ревель............... 49 15 38 12 —
В Ригу.................. 5 7,5 4 4 6
Поперингские сукна составляли в общем импорте су-
кон из Любека в Ревель: в 1492 г.— 19%, в 1493 г.— 7%,
в 1494 г. — 30%, в 1495 г.—• 40%; в Ригу: в 1492 г.—
41%, в 1493 г,— 24%.
Широкий ввоз поперингских сукон — сукон среднего
качества и довольно дешевых — проливает некоторый
90 В 1428 г. Ипр при поддержке Гепта и Брюгге добился от
бургундского графа Филиппа Доброго постановления, направлен-
ного, по существу, против сукноделов Поперинга: впредь одной
семье в сельской местности запрещалось иметь больше шести станов
и изготовлять ткани не для собственного употребления. Выполняя
это постановление, городские власти Ипра в течение 1428—1431 гг.
вынесли свыше 200 приговоров, требовавших уничтожения ткац-
ких станов в сельской местности (A. de S ag her. Recueil des
documents..., N 1; А. И. Ч и с т о з в о п о в. Гентское восстание
1539—1540 гг. М., 1957, стр. 39—40).
91 II. II ildehrand. Das Rigische Schuldbuch, N 1853,
29.IX 1295.
92 Высчитано по данным Cl. Nordman n. Op. cit., S. 90, 91,
123.
93 W. S t i e d a. Ueber die Quellen..., S. 30—44.
94 F Bruns, Die Liibeckischen Pfundzollbucher, Jg. 1907,
S, 431—432.
183
свет на состав новгородских и вообще русских потреби-
телей иностранного сукна. По-видимому, это не только
феодалы, но и купеческое и ремесленное население рус-
ских городов. На Руси поперипгские сукна, по словарю
Фенне, назывались новогонскими 95 96.
В торговле этим более дешевым сортом сукон также
часто случались недоразумения из-за подделок ремеслен-
никами Поперипга своих сукон под более дорогие —
ипрские и др. Немецкие купцы, терпевшие из-за этого
большие убытки, требовали прекращения подделок.
Первые жалобы немецкого двора на привоз в Новгород по-
перингских сукон, подделанных под валансьенские, отно-
сятся к середине XIVb. В6. Однако подделки не прекраща-
лись в течение всего XV в.97 В XV в. широкие поперинг-
ские сукна стали изготовлять похожими на сукна из
Сент-Омера 98. Особенно остро встал вопрос о подделке по-
перингских сукон во время конфликта ганзейцев с русски-
ми в 1406—1407 и 1410 гг.99 100 Под давлением настойчивых
требований русских прекратить злоупотребления в торгов-
ле сукнами ганзейцы пошли на крайнюю меру и запретили
ввоз каких бы то ни было поперингских сукон 10°. Тор-
95 Tonnies Penne's Low German Manuel: «навогонское — poprl-
msche». Ранее новогонское сукно ошибочно отождествлялось нами
с сукнами из Ньиувкерке. Однорядка новогонская упоминается в
акте 70-х годов XV в. в качестве пополопка при покупке села.
АСЭИ, т. 1, № 478, стр. 362; см. также АСЭИ, т. II, № 399, стр.
404—405,1485—1490 гг.; Сб. РИО, т. 95, № 99, стр. 537—538, 9.Х 1504.
96 HUB, Bd. Ill, N 115, S. 56—57, около 28.X 1347; N. 116,
S. 57—58, 27.XI 1347; N 163, S. 79—80, 2.1V 1350; HR, Abt. II,
Bd. I, N 381, § 36, S. 282, LECUB, Bd. II, N 908, S. 466, 1350;
HUB, Bd. Ill, N 564; S. 317; LECUB, Bd. VI, S. 525, около 1375 г.
97 HR, Abt. I, Bd. VI, N 337, § 24, 20.1 1417; LECUB, Bd. VI,
N 3095, S. 525—526, около 1375 г..
98 LECUB, Bd. IV, N 744, около 1410 г. О более низком ка-
честве поперингских сукон сравнительно с некоторыми другими
свидетельствует то, что они служили оберткой для других сукон
(М. Лесников. Нидерланды и Восточная Балтика.. ,,стр. 456).
99 О значении торговли сукнами для русско-ганзейских отно-
шений этого периода см.: Н. А. К а з а к о в а. Сношения Новгоро-
да с Ливонией и Ганзой в конце XIV в.— первой половине XV в.;
е е ж е: Из истории сношений Новгорода с Ганзой в XV в.,
стр. 119—120.
100 На этом основании А. И. Никитский утверждает, будто по-
перингскне сукна в древнейшее время были безусловно запрещаемы»
(А. И. II и ките к и й. История экономического быта..., стр. 161).
В действительности же в XIV в. поперипгские сукна, в том числе и
широкие, ввозились в Новгород в больших количествах.
Ж
говля поперингскими сукнами была разрешена лишь
через два года, после усиленных просьб Брюггской кон-
торы, уверявшей, что эти сукна опять изготовляются
правильно 101.
Этот единственный на протяжении двух изучаемых
веков запрет торговли поперингскими сукнами, в отличие
от всех остальных ганзейских постановлений, соблюдался
очень тщательно (во всяком случае, товарищество Фе-
кингузеиов, насколько можно судить по его переписке,
в эти годы но вывозило поперингских сукон не только в
Новгород, но и в ливонские города 102).
Так как поперингские сукна находили широкий сбыт
в Новгороде 103, в других районах сукноделия стали из-
готовлять сукна, похожие на поперингские 104.
Соседний с Поперингом и Ипром небольшой городок
Оденардэ также экспортировал сукна в Новгород, но
только во второй половине XV в.105
Импорт всех остальных фландрских сукон не носил та-
кого постоянного характера, какскорлата, ипрского ипопе-
101 Брюггская контора в своем письме ливонским городам
уверяла ливонских купцов, что широкие поперингские сукна вновь
изготовляются с широкими краями (LECUB, Bd. IV, N 1915,
S. 811, 9.V 1412)
102 Наши данные о торговой деятельности Фекппгузепа и свя-
занных с ним лиц крайне неполны, так как большая часть его тор-
говых книг до сих пор не опубликована. Однако известно, что в 1404 г.
он и его товарищество привезли 3 куска узкого зеленого поперинг-
ского сукна (М. П. Лесников. Нидерланды и Восточная Бал-
тика..., стр. 456). Ввозили они это сукно и в 1406 и 1409 гг. (W. Sti-
eda. Hildebrand Veckinhusen..., N 11, S. 11, 23.V 1406). За 1410—
1412 гг. данных о ввозе поперингских сукон нет.
103 Разрешение ввозить поперингские сукна в Новгород было
подтверждено в начале 1434 г. па съезде ливонских городов в Воль-
маре (LECUB, Bd. VIII, N 753, S. 439; HR, Abt. II. Bd. I, N 226,
S. 152). Вплоть до XVI в. поперпнгскне сукна были одним пз глав-
ных сортов сукон, ввозившихся в Прибалтику (G. Mickwitz.
Aus Revaler Handelsbiichern, S. 58).
104 О первых подделках «скверных» сукон (schlimme lakene)
под поперингские узнаем в 1467 г. (HUB, Bd. IX, N 352, S. 219).
Речь тут идет об изготовленных в Гессене айзенахских сукнах, кото-
рые привез в Ревель Любберт Травсльман из Любека (HR, Abt. II,
Bd. VI, N 62, § 18, S. 47, 4.1 1468). Собрание ливонских городов
в Вольмаре запретило впредь привозить такие сукна. Это решение
подтвердил и ганзейский съезд в Любеке (HR. Abt. II, Bd. VI,
N 356, § 6, 24.VIII 1470).
105 IIUB, Bd. X, N 1050, 1053; HR, Abt. Ill, Bd. I, N 436,
§ 28.
185
рингского, они фигурировали на русском рынке более ко-
роткое время.
В первой половине XIV в. происходил ввоз сукон,
изготовленных в Диксмейде 10G. Расцвет сукноделия в
этом городе приходится на конец XIII — начало XIV в.106 107
Его сукна, как и ипрские, в это время были одними из луч-
ших, но из-за высокой себестоимости не выдержали кон-
куренции с новыми районами сукноделия, и уже в сере-
дине XIV в. производство сукон в Диксмейдепочти сошло
на нет.
Так же краток был период расцвета промышленности
Лангомарка, расположенного около Ипра. Продукция
этого центра сельского сукноделия, довольно быстро за-
душенного конкуренцией своего могущественного соседа,
появлялась на международных рынках только в течение
первой половины XIV в.108 Но и эти сукна, несмотря на
краткость существования промышленности этого города,
уже в первой четверти XIV в. достигли Новгорода 109.
В конце XIV — начале XV в. на смену этим старым
центрам сукноделия приходят новые. Появляются и но-
вые сорта сукон па новгородском рынке, очень чутко от-
ражавшем перемены и сдвиги текстильного дела в Запад-
ной Европе.
Сравнительно устойчивое положение на новгородском
рынке занимала продукция Коммина, Вервика и Варне-
тона — так называемых ленских городов (по названию
р. Лейс, в долине которой они были расположены) в пе-
риод их процветания. На международном рынке ленские
сукна появились в XIV в., за исключением вервикских,
ужо во второй половине XIII в. шедших на экспорт 110.
106 W. S с h I u t в г. Die Novgoroder Schra in sieben Fassungen.
Red. IV, § 104, S. 112, 1335. Эти сукна упомянуты в торговой кни-
ге И. Впттенборга, поддерживавшего активные торговые связи с Нов-
городом в 50-х годах XIV в. Возможно, что с его помощью они по-
ступали п в Новгород (С. М о 1 I w о. Op. cit., S. XVIII).
107 G. Espina s et II. Pi r cn n e. Op. cit., t. II, p. 4;
H. van W e r v e k e. Op. cit.., S. XVII.
108 В это время лапгемаркскне сукна проникли, например,
в Швецию. В 1319 г. впервые упомянут их ввоз в г. Линчёпинг
(И. Amman. Op. cit., S. 36; W. Корре. I .iibeck-Stockholmor
.Ilandelsgeschichle im 14. Jahrhundert. Neuiniinster, 1933, S. 97).
109 W. S c h 1 u te r. Die Novgoroder Schra in sieben Fassungen,
Red. IV, § 104, S. 158—159.
110 H. van Wer vcke. Op. cit., p. XVIII, . .
186
В Новгород лейские сукна ввозились и в XIV в. и в пер-
вую половину XV в. Один из сортов — комснские—па Ру-
си назывались кумскпми 111.
В конце XV в. промышленность этих трех городов
вступила в полосу застоя, попытка изготовления новых,
более легких сортов сукон не удалась 112 113; в результате
этого резко упал их экспорт, в том числе и в Новгород из.
В конце XV — начале XVI в. сукноделие в Коммине,
Вервике и Вариетоне заглохло окончательно. Одновре-
менно с ленскими исчезли сукна из Армантьера, близкие
к ним по качеству 114.
Похожими на поперипгские были сукна из Ньиув-
керке (Нев-Эглиза), одного из центров сельской промыш-
ленности, расцвет которого начался в конце XIV в. Толч-
ком для усиленного развития Ньиувкерке, Ньенпа, Экке,
Вестерлиндепа и других 115 соседних городов послужил
указ Филиппа Доброго от 10 февраля 1428 г., предостав-
лявший этим местечкам право, в отличие от Поперипга,
заниматься сукноделием на экспорт.
Несмотря на массовое уничтожение деревенского сук-
ноделия по требованию Мира и ожесточенные вооружен-
ные схватки деревенских сукноделов с ипрскими войска-
ми, текстильная промышленность в Ньиувкерке быстро
развивалась. В конце XV в. сукна оттуда вывозились не
111 W. S с h 1 ii t е г. Die Novgoroder Schra in sicben Fassungen,
Red. IV. § 111, S. 162; HUB, Bd. V, N 480, 1401; LECUB, Abt.'I,
Bd.V, N 1595, S. 378—379, 28.1 1401; Rd. V, N 1915, S. 811,
9.V 1412; Рижский гос. архив, ф. 18, № 99 а. В 20-х годах
XV в. ревельские и рижские купцы ввозили коменские сукна
(HR, Abt. II, Bd. I, N 381, § 56, S. 282; W.Slieda. Hildebrand
Veckinhusen..., N. 234, S. 258—259, 27.11 1421).
112 IL van W e r v e k e. Op. cit., p. XIX.
113 Однако еще в 1469 г. в состав груза ревельского корабля
входило 98 широких и 55 новых коменских сукон (W. Stieda.
Ueber die Quellen..., S. 30—45). По размерам ввоза эти сукна стояли
па четвертом месте среди всех остальных.
114 В немецких источниках они называются derbenterische
(W. S с h 1 ii t е г. Die Novgoroder Schra in sicben Fassungen, Red.
IV, § 11, Red. V, § 114, S. 161 — 162, HUB, Bd. Ill, N 373, S. 596).
Уже в середине XIV в. эти сукна начали подделывать под лейские.
Поэтому немецкие купцы в Новгороде приняли в 1354 г. соответст-
вующее решение, которое должно было обезопасить их от ввоза
недоброкачественных сукон.
115 Из всех этих городов Вестерлнпден оказался первым, чья
продукция достигла Балтики.
187
только в Германию, но и в ливонские города, в Литву и на
Русь 116. Сукна, изготовленные в окрестностях Ньиув-
керке, вестерлиндские и витцкие, пользовались хорошей
славой и их разрешалось вывозить в любом количестве в
Новгород 117.
В ввозе сукна компанией Фекингузепа в 1409 г. поч-
ти половину составляли томасские (из города Сент-
Омера) 118. Хотя удельный вес томасских сукон в импорте
Фекингузенов в первой четверти XV в. был довольно ве-
лик 119, позднее их привозилось немного 12°. На Руси
очень ходко шли все томасские сукна, даже самые свет-
лые, как, например, светло-зеленые 121. Если их не уда-
валось сбыть в Любеке, посылали в Прибалтику, чтобы
продать русским 122. В середине XV в. на уже упомянутом
судне из Любека находился 21 лакеи томасских сукон из
общего числа в 1575,5 лакенов 123.
В русских источниках томасские сукна упоминаются
единственный раз в «Рукописании князя Всеволода Мсти-
славича» 124, сохранившем устав крупной купеческой кор-
порации Великого Новгорода с патрональным храмом
Иоанна Предтечи на Опоках. Согласно второй редакции
этого памятника, сложившейся в начале XV в. 125, в
день рождества Иоанна Предтечи Иванское купечество
116 Сб. РИО, т. 95, № 99, стр. 537 -538, 9.Х 1504.
117 HR, Abt. II, Bd. VII, № 338, § 224, S. 548, 28.V—20.VI
1476; Fr. Bruns. Die Liibeckischen Pfundzollbncher, 1ц. 1907,
S. 473.
118 CI. Nordmann. Op. cit., S. 90—91, 123.
119 W. Stieda. Hildebrand Veckinhusen..., N 11, S. 11,
23.V 1407; N 127, S. 151, 26.IX 1416; N 15, S. 15 — 16, 20. VII
1407; N 106, S. 129—130, 20.VII 1415; N 48, S. 61, 9.1 1411; N 107,
S. 131, 6.VIII 1415; N 122, S. 148, 30.VII 1416; N 153, S. 1.72 — 173,
5.V 1417; N 435, S. 440, около 1420 г.
120 Упоминания о торговле ими сравнительно редки. Например,
па корабле, утонувшем в Ладожском озере летом 1440 г., находился
1 терлипг томасского сукна, принадлежавший любечапам Гансу
Люнеборгу и Гансу Брекельвельде (LECUB, Bd. IX, N 630, S. 453,
3.VIII 1440; см. также LECUB, Bd. XII, N 498, S. 275, 1467).
121 Вообще, томасские сукна, как и все остальные, были самых
разнообразных цветов, по преобладали светлые: голубые, светло-
голубые, серые, персиковые, белые, разные оттенки зеленого
(W. Stein. Op. cit., S. 73).
122 W. Stieda. Hildebrand Veckinhusen..., N 106 — 107.
123 W. Stieda. Ueber die Quellen..., S. 34—45.
324 ПРИ, вып. 2, стр. 184.
125 A. A. 3 и м и и. Уставная грамота князя Всеволода Мсти-
славича, стр. 124—131.
188
Должно было в Качестве Дара давать тиуну томасское сук-
но. Указание этого сорта в уставе купеческой корпорации
Великого Новгорода не случайно. Именно в источнике,
отражающем в какой-то степени торговую деятельность
новгородского купечества, оказались зафиксированны-
ми два сорта импортных сукон — ипрские и томасские.
В этом свидетельстве источника обращает на себя внимание
прежде всего точное и правильное название этого сорта
сукна, по-видимому, хорошо известного и сравнитель-
но высоко ценившегося в Новгороде. Интересно также
время появления этого указания — начало XV в., т. е.
тот самый период, когда ввоз томасских сукоп достиг
особенно широкого размаха.
Одновременно с томасскими сукнами в Новгород вво-
зились и сукна из Мессепа, появившиеся па рынках Ев-
ропы в последней четверти XIV в. Сукна эти среднего
качества в сравнительно небольших количествах ввози-
лись в течение XV в., а в начале XVI в. уже совершенно
исчезли 12<3.
Очень недолго ввозились в Новгород и сукна из Руссе-
лера, появившиеся па русском рынке только в начале
XV в.126 127 В конце века на ливонских рынках продавались
и сукна из Аальста 128. Совсем невелик был вывоз особых
брюггских сукон 12°.
Легкие сукна из Арраса 130 (чаще всего называемые
arrasch), из Туркуэна 131 и Дендермейде 132 также ввози-
лись в Прибалтику в XV в., откуда попадали в Новгород.
126 И. van W с г v е к о. Op. cit., р. XVIII.
127 LECUB, Bd. IV, N 1595, S. 378—379, 28.1 1401; тот же
документ в HUB, Bd. V, N 480, S. 249. Русселерские сукна прода-
вались вместе с лейскпми и коменскими, однако, первые были го-
раздо ниже по качеству, чем последние. В результате на новгород-
ском рынке упала цена комепских и лейских сукоп.
128 Altsche lakene в грузе корабля из Любека в Ревель в 1469 г.
занимали первое место — 297 лакенов из 1575,5 лакенов. Вывози-
лись они и в конце века (HUB, Bd. X, N 705, 1478; F. Bruns.
Die Liibeckischen Pfundzollbiicher, Jg. 1908, S. 398—399, 1493).
129 W. Stieda. Ueber die Quellen..., S. 46—52 (в 1469 г.
па корабле из Любека было 19 лакенов брюггского сукна). В Ригу
в 1494 г. было привезено 3 лакена брюггского сукна. (F. Bruns.
Die Liibeckischen Pfundzollbiicher, Jg. 1908, S. 300—309.)
130 HR, Abt. IT, Bd. I, N 381, § 36, S. 282, 1426 r.
131 LECUB, Bd. XII, N 498, S. 275, 1467 г. В XVI в. вывоз тур-
куэпских сукоп принял большие размеры (G. М 1 с k w i t z. Aus
Revaler Handelsbiichern, S. 59).
132 W. Stieda. Ueber die Quellen..., S. 46—52.
189
Таким образом, во Фландрии не было почти ни одного
центра сукноделия, который не поставлял бы свою продук-
цию В Новгород. Новгородский рынок был одним из са-
мых емких, в связи с чем все нарушения торговли с Нов-
городом вызывали серьезные экономические затруднения
во Фландрии. Особенно четко прослеживается взаимоза-
висимость этих районов в годы орденской агрессии на Нов-
город 133.
Наряду с фландрскими экспортировали сукна города
графства Геннегау 134. Среди них па первое место по про-
изводству сукон уже в XIV в. вышли два города — Ва-
лансьен и Камбрэ, в XV в. выросли и такие, как Моберг,
Шимэ, Лессин и Эдинген на юге графства. И Валансьен
и Камбрэ в течение XIV—XV вв. торговали с Ганзой и их
сукна были хорошо известны в Новгороде уже в начале
XV в.135 * Вывоз этих саков в Центральную Русь особен-
но заметен в конце XV в. Они поступали, вероятно, че-
рез Польшу и Литву.
Сукна из Турнэ в течение всего XV в. ввозились в Нов-
город. Город изготовлял несколько сортов — новые, ши-
рокие, самой различной окраски (зеленые, красные, тем-
но-синие) 13G. Все эти сорта были представлены в ганзей-
ском ввозе в Новгород.
133 HR, Abt. I, Bd. VI, N 400, 20.V—28.VIII 1417.
134 Связь этих городов с Фландрией и с морем, благодаря чему
они получали шерсть из Англии, осуществлялась по р. Шельде. Ис-
точники по истории текстильной промышленности Валансьена изда-
ны (G. Е s р i n a s. Documents relatil's a la draperie de Valenciennes
an moyen age. Paris, 1931).
135 Сукна из Камбрэ назывались немцами kanieryksche lakene.
В 1409 г. Фекипгузены ввезли в Прибалтику этих сукон столько же,
сколько поперингских, — 31 лакеи (Cl. N о г d m а в n. Op. cit.,
S. 90—91). В больших количествах ввозили п валансьенские сукна
(W. Stieda. Hildebrand Veckinhusen..., N 493, 479, без даты).
В 14.04 г. Фскннгузены отправили только в одной партии 25 лакенов
этого сукна (М. П. Л о с п и к о в. Нидерланды и Восточная Бал-
тика..., стр. 456).
13(5 В немецких источниках .их называют dornschc. Первое ука-
зание об их ввозе в Новгород относится к 1389 г., когда Ламбрехт
де Ру из Унпы требует от Хинрика Крувсля, компаньона своего по-
койного брата Германа по торговле в Новгороде, возвращения на-
следства покойного, в том числе и 6 турнеёскпх сукон (HUB, Bd.
IV, N 975, S. 426, 29.VI 1389). Фекипгузены привезли в 1404 г.
26 лакенов этого сукна (W. Stieda. Hildebrand Veckinhusen...,
N 91, S. 109, 14.V 1413). Ввоз их продолжался и позднее (LECUB,
Abt. I, Bd. IX, N 29, S. 13, 1.H1 1436).
190
В конце XIV— XV в. появились на международном
рынке и голландские сукна 137. Их экспорт в Восточную
Европу встречал противодействие старых центров сук-
ноделия, главным образом фландрских, гапзсйцев и самих
новгородцев. Последние терпели большой ущерб от по-
купки этих сукон, так как сукноделы новых городов сна-
чала пытались подражать старым образцам 138. Их сук-
на как подделки старых сортов на восточных рынках це-
нились очень низко. Уже в 1392 г. ливонские города на
своем съезде в Дерите постановили запретить ввоз па Русь
сукон из Дордрехта 139. В более благоприятном положе-
нии оказалось сукноделие голландских городов Амстер-
дама, Лейдена и Схидама. Решение о порядке торговли их
сукнами на востоке (oestwart) было принято в 1442 г. и
повторено в 1461 г.140 Однако гапзейцы резко протесто-
вали против изготовления нестандартных сукон но только
в этих городах, по и в окружающих селах 141. Все-таки
торговля этими сукнами продолжалась и в ливопских
городах и в Новгороде.
Мысль о широком развитии торговли голландскими
сукнами уже в середине XV в., высказанная Л. К. Гет-
цем, подкрепляется рядом источников 142. На корабле,
вышедшем из Любека в Ревель в 1469 г., из 1575,5 поста-
вов было 218 поставов сукна из Наардепа 143. Они зани-
мали третье место после аальтских и поперингских. В
очень небольших количествах ввозились сукна из Амстер-
дама, Лейдена, Гааги 144. В Ревель в конце XV в. было
ввезено: 4 терлинга 2 кипы наарденских сукон в 1492 г.,
137 N. W. Р о s t h u m u s. De gcschiedonis van do Leidsche la-
kenindustrie, S. Gravenhage, 1908); idem. Bronnen lot de geschiede-
n.is van de Leidsche tcxticlnijverheid, Bd. I—VI, Haag, 1910 — 1922.
138 Гаагские сукноделы, панрпмер, подражали лойскпм (HR,
Abt. II, Bd. V, N 121, S. 6, 15.VI 1461).
139 HR, Abt. I, Bd. IV, N 47, § 18, S. 54, 24.Ill 1392.
140 HR, Abt. II, Bd. IT, X 627, S. 523, 8.VIII 1442; Bd. V,
N 121, § 5, S. 65, 15.VI 1461.
141 Ibid., Bd. Ill, N 288, § 84, S. 194 — 195, 18.V 1447.
142 I,. K. G о e t z. Deiilsch-russische II a nd el sgeschicble, S. 283.
В середине XV в. они уже часто употреблялись в Ревело (LECUB,
Bd. XI, N 395, S. 332,'10.IV 1455).
143 W. Stieda. Ueber die Quellen..., S. 30—44.
144 На том же корабле было отправлено 10 лакенов амстердам-
ских сукон, 8 гаагских (hegensche), 80 лейденских (Jeydesche) и
часть кипы.
191
4,5 терлинга в 1493 г., 3,5 терлинга в 1494 г., 3 постава и
небольшая кипа в 1495 г., наарденских и амстердамских
вместе 1 кипа в 1492 г.145 146 Больше всего из голландских
ввозилось наарденских сукоп. В отличие от всех осталь-
ных районов Европы, па Руси имели спрос эти дешевые
и низкокачественные сукна, вероятно, из-за недостатка
сукон собственного производства 44G.
Хотя фландрские сукна в течение XIV—XV вв. гос-
подствовали на русском рынке, ганзейский ввоз не ог-
раничивался только ими и голландскими. Происходил
импорт немецких сукоп 147. Ведь в XV в. появились но-
вые центры сукноделия и в Германии, особенно в Рейн-
ской области, где главными центрами его стали Аахен и
Кельн. Впоследствии к ним присоединились и другие
города. Как утверждает В. В. Стоклицкая-Терешкович,
шерстоткацкое ремесло было одним из самых развитых в
Германии 148, так что там не было ни одного города, где
бы не существовало сукноделия. В XV в. вторым замет-
ным центром в Германии стала Восточная Пруссия —
Лужицкая земля (Цитау, Лаубан, Герлиц). Рейнский
район работал преимущественно на английской шерсти,
сокращение импорта которой в XV в. вызвало резкий упа-
док производства сукон 149; Восточная Пруссия получа-
ла шерсть из Чехии и Силезии, причем связь с этими
районами особенно укрепилась в XV в., хотя местное ов-
цеводство было развито уже в XIII—XIV вв.150 В XV в
145 F. Brun s. Die Dubeckischen Pfundzollbiicher, Jg. 1907
S. 481—482. Одновременно в Ригу доставлялись девентерские сукна
в 1492 г. 2 терлинга, в 1495 —1496 гг. по одному (там же, 1908,
стр. 398—399).
146 G. М i с k w i I z. Aus Revaler Handelsbiichern.., S. 59, Anm. 2.
Г. Миквитц отмечает эту особенность для первой половины
XVI в. В это время на Руси они ходили под названием «сукна норта-
го» (Б. Д. Г р е к о в. Монастырское хозяйство, стр. 79).
147 Специального русского термина для обозначения этих сукон
в XIV—XV вв. не было. В русских источниках XIV в. термин
«пемочекое» сукно употреблялся для обозначения вообще всех за-
падноевропейских сукоп.
148 В. В. Стоклицкая-Терешкович. Очерки
по социальной истории немецкого города в XIV—XV вв. М.— Л.,
1936, стр. 20, 80—82 и др.
149 В. Kus k е. Die kolner Tlandelsbeziehungen im XV. .Th,,
VSWG, Bd. VII, 1909, S. 296—307; II. Amman. Op. cit., S. 5.
150 Br. Hildebrand. Zur Geschichte der deutschen Wollen-
industrie. «Jahrbuch fiir Nationalokonomie und Statistik», Bd. VI,
Jena, 1866, S. 187—191.
192
некоторое значение приобрело сукноделие и в вендских
городах. Но ни один из названных экономических райо-
нов Германии не производил высококачественных су-
кон, сколько-нибудь напоминавших фландрские. Поэтому
обычно источники называют немецкие сукна грубыми.
Германия экспортировала сукна не только ремесленного
производства, но и домашнего, известные под названием
«watmel», «watmal».
Начало ввоза немецких сукон на Русь очень трудно
датировать с полной определенностью 151. Сукна из Кельна
и Аахена упоминаются в скрев первой четверти XIV в.152;
вероятно, ввоз их происходил и раньше, в конце
XIII в.153 Еще раньше появилось на русском рынке гру-
бое домотканое сукно, из которого на Руси изготовля-
лась верхняя одежда — вотола, само название которой,
по-видимому, происходит от немецкого названия этой
ткани. По поводу вотолы высказывались различные мне-
ния. Н. С. Стромилов считал ее льняной тканью154. Од-
нако в действительности этот термин обозначал грубое
сукно. Кильбургер полагал даже, что это сукно, извест-
ное ему под названием «ватмал», было русского происхож-
дения 155. На основании языковых данных Е. А. Рыдзев-
ская доказала, что это привозная ткань 156. Новгородская
берестяная грамота № 130 упоминает термин «водмол»,157
являющийся переходным от немецкого watmal к русскому
вотола, и подтверждает правильность мысли Е. А. Рыд-
зевской. Импорт ватмала на Русь начался в период ста-
151 L. К. Goetz. Deutsch-russische Handelsgeschichte...,
S. 283. Амман начало ввоза сукон из Аахена в Новгород датирует
концом XIII в. (Н. Amman. Op. cit., S. 33).
152 W. Schliite r. Die Novgoroder Schra in sieben Fassungen,
Red. IV, § 105, 1327, cappelakene из Аахена и Кельна.
153 В Ригу их ввозили уже в конце XIII в. (Н. Hilde-
brand. Das rigische Schuldbuch..., N 1063). В конце XIII в.
под Новгородом было захвачено 19 cappelaken из Аахена или Кель-
на (Н. Amman. Op. cit., S. 33).
154 H. С. С т p о м и л о в. Лен и пенька и их изделия в Древ-
ней Руси и Московском государстве.— «Сельское хозяйство и
лесоводство», 1874, т. И, № 7, стр. 218.
155 Б. Г. Курц. Сочинение Кильбургера о русской торгов-
ле..., стр. 102.
156 Е. R у d z о v s k a j a. Ein skandinavischer Beiname in
einer russischen Chronik.—«Zeitschrift fiir slavische Philologie»,
hrsg. von M. Vasmer, Bd. VIII, Hf. 1—2, 1931, S. 102 — 108.
157 А. В. Арциховский, В. И. Борковский. Новго-
родские грамоты на бересте (из раскопок 1953 —1954 года), стр. 67.
13 А. Л. Хорошкевич ^93
новления связей с Готландом, т. е. в XI—XII вв., и про-
должался в XIV—XV вв.158.
Из немецких сукон на Руси обычно делали верхнее
платье. Уже первое упоминание сукон из Аахена и Кель-
на, называвшихся capellakene 159, ясно показывает их
назначение. По-видимому, немецкие сукна были наиболее
доступны для городского населения. Они проникали и в
быт монастырей 16°. Кроме сукна, из Кельна, вероятно,
вывозился бархат — sammat 161, в русских былинах из-
вестен под названием «стамет» 162.
Ассортимент немецких сукон, ввозившихся в Новго-
род, по-видимому, не оставался неизменным. На сме-
ну старым сортам, характерным для ганзейского ввоза
XIV в., в XV в. пришли новые сорта. Незначительное
увеличение удельного веса немецких сукон и расширение
их ассортимента произошло в XV в.163 Однако качество
сукон не улучшилось. В 20-х годах XVв. раздаются жалобы
русских и ганзейских купцов на плохое качество и недо-
статочную длину сукон, изготовленных в Геттингене164.
158 Первые указания на ввоз этой ткани в Ливонию содержатся
в хронике Генриха Латвийского (Генрих Латвийский.
Хроника Ливонии. М.— Л., 1938, стр. 74). «Вотола» часто упоминает-
ся и в русских источниках (ПСРЛ, т. IV, ч. 2, вып. 1, Пг., 1917,
стр. 134). В духовной грамоте великого князя Дмитрия Ивановича
сказано: «А сыну моему, князю Юрию... вотола сажена» (ДДГ,
№ 12, стр. 36, 13.IV—6.V 1389).
159 W. Schluter. Die Novgoroder schra in sieben Fassungen,
Red. IV, § 105. Ввоз аахенских сукон (akesch) в начале XV в. был
совершенно незначителен. Из 133 кусков сукна, ввезенных Фекин-
гузеном в 1409 г., только 6 было аахенских (Cl. N ordman п. Ор.
cit., S. 90—91).
160 Грамота 1382 г. суздальского архиепископа Дионисия
псковскому Снетогорскому монастырю гласит: «А одение пот-
ребное имати у игумена, обычный, а не немечских сукон» (АИ, т. I,
№ 5, стр. 8). Ср. устав Евфросина: «А одеяние или обув по-
требное имати у игумена или у иконома... у того имати обычное
сермяжное, а не немецких сукон» (Н. И. Сереб р ян ский. Указ,
соч., стр. 273. За сообщение этого текста приношу благод рность
Б. Н. Флоре).
161 В. К u s k е. Quellen zur Geschichte des Kolner Handel,
Bd. I, N 381. О вывозе этого сорта сукон в Прагу в 1400 г. см.
Fr. Graus. Op. cit., str. 25.
162 А. Ф. Гильфердинг. Указ, соч., т. Ill, стр. 162.
163 W. Stieda. Ueber die Quellen..., S. 30—44. На корабле
из Любека в 1469 г. было 8 кусков эрфуртского сукна, 1 дресель-
ского, 1 аугсбургского (ausborger), 1 любекского.
164 LECUB, Bd. VII, N 19, S. И, 10.Ill 1423; HUB, Bd.
VI, N 520. Однако даже в первой половине XVI в. геттингенские
194
В 30—40-е годы XV в. увеличивается приток грубых венд-
ских сукон 165. Через Брюгге поступали в Новгород эр-
фуртские и нордхаузенские 166, гертбергские 167 сукна.
Порядок торговли и этими сукнами оказался предметом
острой борьбы русских и ганзейских купцов, особенно в
1440 г.168 169 Во второй половине XV в. в Новгороде поя-
вились дюссельские, sittouwesche, вероятно, из Цитау,
и форлендские сукна, изготовленные в районе Эйзенаха 16Э,
однако их ввоз был вскоре запрещен 17°. Любекские, вис-
марские и ростокские сукна были невысокого качества 171;
вероятно, под давлением новгородского купечества дела-
лись даже попытки ограничения их ввоза в Прибалтику и
Новгород. Однако решения ганзейского съезда 1487 г.
остались на бумаге 172 173. Помимо перечисленных сортов,
в конце XV в. ввозились и ульские (ulsser) сукна из
г. Оберурсель, вблизи Гамбурга фан дем Хойе в Гессене173,
Старый центр немецкого сукноделия Аахен пытался в
XV в. изготовлять сукна, подобные поперингским, но их
ввоз в Ливонию и Новгород был запрещен 174.
К концу XV в. ввоз немецкого сукна увеличился, при-
чем за счет низкокачественных сукон — любекских, вис-
марских и ростокских 175.
сукна продаются русским (G. Mickwitz. Aus Revaler Handels-
buchern..., S. 58—59, Anm. 3).
165 HR, Abt. II, Bd. I, N 226, § 16, 1434; Bd. II, N 329, § 12,
1440; Bd. Ill, N 216, § 8, 1445.
166 HUB, Bd. VI, N 1010, S. 563—564, 5.IV 1432. Генрих
Степ из Брюгге привез в Нарву 23 лакена нордхузских сукон и про-
дал их русским.
167 HR, Abt. II, Bd. I, N 381, § 36, S. 282.
168 LECUB, Bd. IX, N 562, § 12, S. 414, 1440.
169 HUB, Bd. IX, N 378, S. 239—240, 18.VI 1467.
170 HR, Abt. II, Bd. VI, N 356, § 8, S. 326, 24.VIII 1470.
171 Висмарские сукпа, правда, очень немного, ввозили Фекип-
гузены еще в начале XV в. (W. Stieda. Hildebrand Veckinhusen...
N 15, S. 4—16, после 2.V 1406 г.). Их цена, по-видимому, соответ-
ствовала качеству: они были втрое с лишним дешевле томасских.
172 HR, Abt. Ill, Bd. II, N 160, § 262, S. 166, 24.V/487. В ка-
честве основания для запрещения этих сукон ганзейский съезд
в Любеке выдвинул плохое их качество.
173 W. S t i е d a. Ueber die Quellen..., S. 42. Ввоз их в Ревель
продолжался в первой половине XVI в. G. Mickwitz. Aus
Revaler Handelsbuchern..., S. 59 ff.
174 HR, Abt. Ill, Bd. I, N 365, § 44; N 368, 1482.
175 В Ревель было ввезено в 1492 г. 4 кипы, 1 малая кипа лю-
бекского сукна, 1 кипа висмарского; в 1493 г.— 1 кипа, 3 лаке-
195
Значение Фландрии как главного экспортера сукон в
Европе в XIV—XV вв. начало падать. Уже в XIV в. опа
перестает быть монополистом в области сукноделия, ра-
ботавшего на экспорт. Ее соперником выступила не толь-
ко текстильная промышленность Германии, но и более
сильная английская, располагавшая огромным преиму-
ществом сравнительно со всеми другими — собственной
сырьевой базой. Дополнительным толчком для развития
английской текстильной промышленности послужило
изобретение сукновален.176
Несмотря на неоднократные запрещения ввозить ан-
глийские сукна на континент 177, эти сукна уже во второй
половине XIV в. успешно конкурировали с более доро-
гими фландрскими. В середине XV в. английские сукна
продавались наравне с фландрскими почти во всех стра-
нах Европы. Неверным, однако, кажется преувеличенное
представление о распространении английских сукон и
полном вытеснении ими фландрских уже в середине XV в.
на любекского, х/г кипы любекских серых, г/2 кипы висмарских
в 1494 г.— 2 кипы, 3 лакена любекского (Fr. Bruns. Die Lubecki
schen Pfundzollbiicher, Jg. 1907, S. 481—482). В Ригу было ввезено
в 1492 г. 4 кипы любекского, 10 кип висмарского; в 1494 г.— 1,5 кипы
любекского; в 1495 г.— 1 кипа любекского, 6 кип висмарского,
1 малая кипа, 4 лакеиа; в 1496 г.— 5 поставов любекского сукна;
в 1495 г.— 1 кипа серого висмарского сукна, ростокского сукна —
14 кип в 1492 г.; 14 кип и 1 постав в 1493 г.; 7 кип в 1494 г.; 8,5 кип
и 12 поставов в 1495 г.; 2 кипы в 1496 г. (там же, 1906, стр. 398—
400).
176 Е. С а г u s-W i 1 s о и. Essays in Economic History. London,
1954, p. 41—60; E. Lipson. The Economic History of England,
v. I — IL London, 1945; idem. A Short History of the Wool and
its Manufacture. Cambridge, 1953; G. Schanz. Englische Han-
delspolitick, Bd. I—II. Leipzig, 1881. Лишь за вторую половину
XIV в. производство сукон в Англии увеличилось почти в три ра-
за — с 15 тыс. кусков в 1356—1358 гг. до 43 тыс. в 80 — 90-х годах
XIV в. (Н. L. Gray. The production and exportation of English
woolens in the fourteenth Century.— «The English Historical Re-
view», 1924, .January, v. XXXIX, N 153, p. 21, 27).
177 Уже в 1346 г. Брюгге запретил продажу у себя английских
сукон. В 1431 г. Филипп Добрый запретил их продажу во всех сво
их владениях — Бургундии, Фландрии, Артуа, Голландии, Ген-
негау, Фрисландии; но уже через 12 лет вынужден был ограничить
этот запрет только одной Фландрией, что ярко показывает быстрое
проникновение английских сукон на старые фландрские рынки
(А. Н. Ч и с т о з в о н о в. Указ, соч., стр. 42). Тем более острой
была борьба Брюгге и Ганзы за сохранение своего последнего рын-
ка — Руси и Ливонии.
196
A. H. Чистозвонов, например, утверждает: «Международ-
ный рынок для фландрских сукон был потерян еще рань-
ше (т. е. до 1446 г.). Теперь в их распоряжении оставались
в основном лишь покупательные возможности населения
самой Фландрии» 17 8. Нам представляется правильным
взгляд Г. Аммана о преобладании па севере Европы
фландрских сортов (правда, большой частью новых) над
всеми остальными 178 179. На рынках Восточной Балтики ан-
глийским сукнам не удалось вытеснить фландрские вплоть
до конца XV в., хотя эти рынки в силу своей емкости пред-
ставляли для них большой интерес. Экспорт английских
сукон, быстро увеличивавшийся в конце XIV — начале
XV в., сократился в связи с возобновлением Столетней
войны в середине века. Новое увеличение экспорта про-
изошло в конце XV в.180
Ввоз английских сукон на Русь начался в середине
XIV в.181 По-видимому, этот экспорт был разрешен во
второй половине XIV в., но производился в меньших ко-
личествах сравнительно с фландрскими сукнами. Основ-
ным рынком для английских сукон в это время, как и в бо-
лее позднее, был Гданьск 182, через который небольшая
часть английских сукой попадала в Ливонию и на Русь.
Ввоз этот был настолько незначителен, что в середине
70-х годов XIV в., когда с трудом налаживались задолго
до этого прерванные русско-ганзейские отношения, немец-
кие купцы в Новгороде считали для себя возможный!
не препятствовать ввозу английских сукон на Русь 183
178 А. Н. Ч и с т о з в о и о в. Указ, соч., стр. 3b.
1711 Н. Amman. Op. cit., S. 58.
180 Точных данных о вывозе сукон из Англии нет. По
одним сведениям экспорт сукон в середине XIV в. (1354 г.) не дости-
гал 5 тыс. кусков сукна, в 1509 г. составлял около 80 тыс. кусков
(А. Л.Мортон. История Англии. М., 1950, стр. 133), а по другим
уже в середине XIV в. приближался к 10 тыс. кусков. (Н. L. G г а у.
Op. cit., р. 21).
181 W. S с h I ii t е г. Die Novgoroder Schra in sieben Fassungen.
Red. IV, § 115, S. 164; Red. V, § 7, S. 128. В 1355 г. немецким дво-
ром в Новгороде было принято решение пе привозить туда никаких
разрезанных сукон, за исключением английских.
182 G. Lechner. Die hansische Pfnndzollisten, Bd. I, N 100,
409, 500, 504; Bd. II, N 11, 69, 70, 72, 73; Ch. В r a m e r. Die Ent-
wicklung der Danziger Reederei im. Mittelalter.— «Zeitschrift fiir
Westpreussische Geschichtsvereine», II. 63, Danzig, 1922, S. 58, ff.
183 LECUB, Bd. Ill, N 1095, S. 285—288.
197
Лишь ганзейский съезд в Штральзунде 24 июня 1384 г.
запретил торговлю английскими сукнами, не имевшими
установленной длины 184. Инициаторами принципиально-
го запрещения выступили прусские города 185, в начале
XV в. экспортировавшие на Русь немецкие сукна и стре-
мившиеся получить исключительные права в торговле
тканями. Для ливонских городов конкуренция англий-
ских сукон стала чувствительной лишь через 10 —
15 лет186.
В 10-х годах XV в. на Балтику стали проникать ан-
глийские сукна, имитировавшие высококачественные ипр-
ские и другие фландрские сукна 187.
Однако и в первой половине XV в. главным экспорт-
ным сортом английских сукон оставались kirsey 188 189, ко-
торые только к концу века уступили свое место более
высококачественным18Э.
Первые указания на ввоз в Новгород английских
сукон относятся к 30-м годам XV века. В 1434 г. ре-
вельский совет получил 360 рижских марок от продажи
английских сукон в Новгороде, совершенной Гансом
Сукове 19°.
На переговорах в Новгороде в 1436 г. обсуждался спор
ганзейского купца Керкринга с новгородцем Яковом По-
понидом из-за двух английских сукон 191. Может быть,
184 LECUB, Bd. Ill, N 279, § 9, S. 335, 24.IV 1384.
185 HR, Abt. I, Bd. V, N 74, § 2, S. 53, 2.IV—15.V 1402 ^(ре-
шение съезда прусских городов в Мариенбурге).
186 Ливонский съезд в Вольмаре 27 января 1415 г. запретил
ввоз английских сукон на Русь после 24 июня 1415 г. (HR, Abt. I,
Bd. VI, N 164).
187 LECUB, Bd. IV, N 1854, S. 744-745, письмо немецкого
двора Ревелю и Дерпту около 1410 г.
188 Л. К. Г е т ц (L. К. G о е t z. Deutsch-russische Handelsge-
schichte, S. 284) пишет о постоянном преобладании среди англий-
ских сукон грубых, под названием kirsey, названных так по дере-
вушке Керси, где они изготовлялись. Более вероятно, что эти сукна
были так же разнообразны, как и все остальные, тем более, что чаще
всего подделывались под ипрские.
189 W. Stieda. Ueber die Quellen..., S. 34—35; F. Bruns.
Die Lubeckischen Pfundzollbucher, Jg. 1908, S. 406. Уже в середине
века ввозились белые вестские (westeschen) сукна (Н. Stein. Op.
cit., S. 9. Письмо Г. Гендепы из Риги Герману Коллеману в
Любек 27 мая 1458 г.)
190 LECUB, Bd. VIII, N 894, § 21 S. 535.
191 LECUB, Bd. IX, N 80, § 23 S. 44.
198
именно с увеличением торговли английскими сукнами
следует связать находку в Новгороде английской свин-
цовой пломбы 1350 г.— начала XV в.192 Так полагают
авторы большого историографического обзора экономиче-
ской истории Европы периода развитого средневековья
на X конгрессе историков 193.
Главной причиной протеста ливонских городов против
торговли английскими сукнами было недовольство рус-
ских, которые, веря ярлыкам на сукнах, покупали ан-
глийские сукна за ипрские, а потом предъявляли претен-
зии к ганзейским купцам 194.
Несмотря на запрещения, ввоз английских сукон про-
должался. Хотя ливонские города в 1440 г. на съезде в
Вольмаре опять запретили ввоз английских сукон в Нов-
город, это было только формальное постановление. Одно-
временно разрешалась беспрепятственная торговля ими
в ливонских городах, куда в этот период из Новгорода
передвинулся центр торговли с русскими.
Единственным условием этой торговли выдвигалось
требование правильно складывать английские сукна,
снабжать их собственными печатями и не выдавать их
за другие195.
Этим постановлением, как и целым рядом последую-
щих, не закончилась борьба против проникновения ан-
глийских сукон на Балтику. Вся вторая половина XV в.
наполнена требованиями ганзейских купцов прекратить
ввоз английских сукон, выдаваемых за ипрские, в Прибал-
тику и Новгород 196.
Особенно расширилась торговля английскими сукна-
ми в годы двухлетнего перерыва сношений Ганзы с Флан-
дрией (1455 — 1457), так что даже в 1458 г. фландр-
192 В. Л. Янин. Печати из новгородских раскопок 1951 г.—
«Советская археология», т. 18, 1953, стр. 384. Сходная почать
из Новгорода издана Н. П. Лихачевым (Альбом, VII, 13).
193 М. М о 1 1 a t, М. Р о s t а п, Р. I о h a n s е n, A. S а р о-
r i, Ch. Verlinden. Op. cit., p. 297.
194 HR, Abt. II, Bd. II, N 325, 1439; Bd. IV, N 63, § 16, S. 50,
1452.
195 HR, Abt. II, Bd. II, N 329, § 11, S. 272; N 334, S. 274; N 354,
§ 8, S. 286.
196 Съезд 4 мая 1450 г. в Пернау (HR, Abt. II, Bd. Ill, N 598,
§ 9, S. 450—451), 2 марта 1452 г. в Любеке (HR, Abt. II, Bd.IV,
N 63, § 16, S. 50), 6 декабря 1453 г. в Любеке (ibid., N 196, § 26,
S. 135).
199
ские сукна, в противоположность английским, сбыва-
лись в Риге с трудом 197. Однако ливонские города в
1458 г. приняли еще более строгий запрет их ввоза,
мотивируя свое решение скверным качеством и недоста-
точной длиной сукон из Англии198.
В 60—70-х годах XV в. позиция купцов ливонских
городов — Риги, Ревеля и Дерпта — переменилась. Уже
в 1461 г. между ними не было прежнего единодушия в от
ношении торговли английскими сукнами 199. В середине
60-х годов самыми активными противниками торговли
английскими сукнами выступили все вендские города 20°.
Непримиримую позицию заняли купцы Гамбурга, Вис-
мара, Любека, Люнебурга, ввозившие в Ливонию не только
фландрские сукна, но и сукна собственного изготовле-
ния, в связи с чем они особенно противодействовали тор-
говле английскими сукнами. Ганзейские купцы подтвер-
дили свое запрещение торговать английскими сукнами,
подделанными под ипрские 201. Однако ливонские купцы
в это время не торопились с окончательным запрещением
торговли английскими сукнами. Зато они запретили эту
торговлю в Новгороде 202. Положение изменилось к кон-
цу XV века.
Разрешение торговли английскими сукнами только
в Нарве (согласно рецессу ганзейского съезда в 1476 г.
в Любеке, состоявшегося после окончания аиглоганзей-
J97 LECUB, Bd. XI, N 142, S. 582—583.
198 HR, Abt. II, Bd. IV, N 562, 8. 416, 27.IX 1457; N 568, S. 420,
5.II 1458; N 75, § 9,8.526—529, 4.Ill 1460. Съезд в Валке ссылался
также на старинные привилегии ганзейцев и Брюггской конторы;
эту мотивировку повторил и съезд в Перпау 8 февраля 1461 г. (HR,
Abt. II, Bd. V, N 60, § 1, S. 23).
199 Только Ревель настаивал па запрещении ввоза английских
сукоп (HR, Abt. II, Bd. V, N 37, S. 50, 15.VI 1461; N 70, S. 35.
26.11 1461; N 101, § 9, 8. 55; N 121, § 4, S. 64).
200 На недостатки английских сукон жаловались купцы Ливо-
нии, Венгрии, Полыни, Чехии и Силезии (HUB, Bd. IX, N 149,
1464). В связи с этим ганзейский съезд в Гамбурге 9 октября 1465 г.
запретил ввоз английских сукон, за исключением старых сортов
kirsey и stockbreyt, при условии, если они не имитируются под фландр-
ские (HR, Abt. II, Bd. IV, N 712, § 46, S. 500; N 744, § 6, 8. 534).
201 HR, Abt. II, Bd. VI, N 278, § 6, 8. 256, 18.11 1470; N 356,
§ 7, S. 326, 24.VIII 1470.
202 HUB, Bd. IX, N 354, 378,
200
ской войны) облегчило ввоз английских сукон в Новго-
род и Ливонию 203.
В конце века торговля английскими сукнами и в ливон-
ских городах и в Новгороде, по-видимому, значительно
увеличилась. Во всяком случае, в конце XV в. они высту-
пают наряду с другими сортами сукон фландрского и
голландского происхождения равноправным элементом
ганзейского импорта в Прибалтику. В любекских тамо-
женных книгах, вообще очень неполных, указан ввоз
в Ревель английских сукон в следующих размерах: в
1492 г.— 4 лакена сукна и 4 терлинга, в 1494 г,— 3 ла-
кена и 1 терлинг 204.
Именно в это время в русских источниках впервые
появляются названия английских сукон, точнее лондон-
ских («лунских») 205. На Руси, как и во всех остальных
странах Европы, лондонские сукна начинают преобладать
над всеми остальными 206. Вероятно, в конце XV —
начале XVI в. английские сукна поступали на Русь в
основном через Литву 207 .
Особым спросом на Руси пользовались зеленые и крас-
ные лунские сукна 208. К XV в. они уже успели приобре-
203 Ibid., N 352, S. 219, 21.Ill 1467 (жалобы немецкого двора па
продажу в Новгороде английских сукон — englische lakene, под-
деланных под ипрские). В 90-х годах XV в. ревельцы сообщили не-
мецкому двору в Новгороде о том, что разрешено ввозить англий-
ские сукна без существенных изъянов и не подделанные под ипрские.
На корабле, направлявшемся в Ревель в 1469 г., было 121,5 лакена,
2 терлипга, 1 бочка (droge tunne) английских сукон (W. Stieda-
Ueber die Quellen..., S. 30—44). Однако на этом корабле общий удель-
ный вес их невелик (только 7% всех сукон).
204 F. В г u n s. Die Lubeckischen Pfundzollbucher, Jg. 1907,
стр. 481—482.
205 «Шуба лунская светло-зеленая», например, упоминается
в духовной грамоте кн. Юлианин (ДДГ, № 87, стр. 350, около нояб-
ря 1503 г.)
206 Н. А ш ш а п. Op. cit., S. 22.
207 Там эти сукна распространялись шире, чем на Руси. Напри-
мер, главную часть ордынщины, платившейся Смоленском, Витеб-
ском и Минском в 1501 г., составляли сукнамахальские, новогопские,
лунские (АЗР, т. I, № 193, 20.IX 1501). Лунские сукна упоминают-
ся и в росписи подарков ханам крымским и заволжским (АЗР, т. I,
№ 142, стр. 165, 8.VIII 1469).
208 По оттенкам красного цвета в источниках различались ипр-
ские и английские (лунские) сукна: ипрские всегда называются
червчатыми, а лунские — багровыми (Сб. РИО, т. 41, № 99,
стр. 537-538).
201
сти здесь известность и ценились почти одинаково с ипр-
скими 209. Как и последние, они часто входили в сос-
тав «поминков», отправлявшихся русскими князьями в
Крым 21 °.
Сравнительно незначительную роль на русском рынке
играли польские сукна, краткий период торговли кото-
рыми на Руси падает на 70—80-е годы XIV в.211 Ввозили
их купцы Гданьска и слуги Тевтонского ордена. Их ввоз
в это время заметно увеличился, о чем свидетельствует
резкий протест ливонских и ганзейских городов против
торговли ими в Новгороде. В 70—80-х годов XIVb. одним
из основных вопросов всех ливонских и ганзейских съез-
дов был вопрос о разрешении или запрещении торговли
сукнами Тевтонскому ордену и прусским городам212.
Место производства польских сукон до сих пор еще не
установлено 213. Судя по цене, это были домотканые гру-
бые сукна. Этому противоречит, однако, широкое распро-
странение их во всех соседних с Польшей странах 214.
Возможно, что под названием «польских» обращались
ввозившиеся в Польшу через Гданьск низкокачественные
английские сукна.
209 Ганзейские послы в Москве в 1494 г. передали великому
князю дары, главным образом в виде английских сукон — по два
куска от города и столько же от себя (LECUB, Abt. II, Bd. I, N 31,
S. 22).
210 Сб. РИО, т. 41, № 64, стр. 307, апрель 1500 г.; № 99,
стр. 537—538, сентябрь-октябрь 1505 г.; т. 95, № 1, стр. 17, сен-
тябрь 1508 г.; № 16, стр. 281, апрель 1516 г.; № 21, стр. 357, ок-
тябрь 1517.г.
211 Не прав А. И. Никитский утверждавший, что польские сукна
являлись постоянной статьей русского импорта (А. И. Никит-
ский. История экономического быта..., стр. 161).
212 26 марта 1381 г. (HR, Abt. I, Bd. II, S. 329—330); 29 ноября
1382 г. (там же, № 254, стр. 307); 4 октября 1383 г. (там же, № 266,
стр. 325); 24 апреля 1384 г. (там же, № 276, стр. 336); 26 июля 1384 г.
(там же № 290, стр. 343); 24 апреля 1385 г. (там же, № 306, стр. 362);
1 мая 1386 г. (там же, т. Ill, N 206, стр. 201—203)
213 См. М. М а л о в и с т. Экономическое развитие феодаль-
ной Польши в XIV—XVII вв.— «Исторические записки», т. 53,
стр. 200. Предполагаемые районы производства: Косьцян, Вехова —
в Великой Польше, Познань и Краков — в Малой. См. также
А. М а с z a k. Sukiennictwo wielkopolskie XIV i XVII wieku.
Warszawa, 1955, str. 200.
214 M. M а л о в и с т. Экономическое развитие..., стр. 200—
201. Польские сукна попадали в Чехию, Венгрию и даже Венецию
и Констанцу.
202
IV
Картина ввоза иностранных сукон позволяет, конечно,
очень приблизительно, определить характерные особен-
ности суконного рынка на Руси. Немецкие источники на-
зывают самые разнообразные по качеству сорта сукон,
ввозившиеся на Русь через Новгород. Сопоставление цен
на сукна, к сожалению, большей частью известных лишь
для западных рынков, приводит к тому же выводу.
Как ни отрывочны эти данные, они позволяют определить
круг, потребителей импортных сукон в Новгороде.
Вопрос о ценах на различные сорта сукон попутно с
другими вопросами затрагивался в ряде специальных
исследований. Однако состояние цен в Новгороде еще не
изучалось. Этого вопроса касался только М. П. Лесников
в связи с рассмотрением торговой детельности Фекингу-
зенов. Вывод о сравнительно невысокой цене сукна в Нов-
городе, сделанный им на основании одной только сделки
Фекингузена, обменявшего 1 лакеи ипрского сукна па
500 шкурок белки сорта шеневерк 215, нуждается в уточ-
нении и привлечении дополнительного материала. М. П.
Лесников не поставил вопроса о том, какую ценность пред-
ставляли в Новгороде конца XIV в. 500 шкурок белки од-
ного из лучших сортов. Нижеследующее сопоставление
цен на сукно с ценами на отдельные земельные участки
приблизительно этого же времени приводит к выводу
о чрезвычайно высокой цене ипрских сукон. Спасский
Верендовский монастырь купил пожню и лес у Прокопия
Ивановича за 2 рубля 216. Михайловский Архангельский
215 М. П. Леснико в. Нидерланды и Восточная Балтика...,
стр. 456.
216 При сопоставлении цен условно полагаем 1 руб.= 100 бел-
кам. Впервые это указано в купчей Михайловского монастыря кон-
ца XIV — начала XV в.: «а по сту белки за рубль». По-видимому,
то же соотношение сохранилось и на протяжении XV—XVI вв.
Во всяком случае, в конце XVI в. это соотношение подтверждается
несколькими свидетельствами. В грамоте пелымскому воеводе 1596 г.,
где речь шла о недособрапных с Большой Конды за 1587 — 1594 гг.
41 415 белках, специально указывалось: «... А сто белок по нашему
указу положено против рубля, и того всего долгами 414 рублсв
5 алтып» (РИБ, т. II, стр. 124). 1 белка соответствовала 1 деньге
стоденежного рубля по духовной 1430 г. (где за 3 руб. без 2 гривен
давалось 7 сороков бел) и по записи о ржевской дани 1479 г. (3 бел-
ки или 3 деньги). И. И. С р е з н е в с к и й. Сведения и заметки о
малоизвестных и неизвестных памятниках, вып. 2, СПб., 1867 —
1881, стр. 94. Однако заемная кабала киевского митрополита и рос-
203
монастырь — половину села у Гаврилы Носова за 7 руб.
и 70 белок (т. е. 770 белок) 217, тот же монастырь купил
землю у Микулы Сидорова на Икшине и пожни за 140
белок и овцу 218, у Семена и Ивана Григорьевых детей —
2/3 села за 3 рубля и овцу 219 и т. д.
Другие данные о высокой цене ипрского сукна соответ-
ствуют вышеизложенным. В 1476 г. один постав ипрско-
го сукна стоил в Новгороде 30 руб.220, в 1489 г. 1 постав—
около 6 руб. 221; это были самые дорогие из всех импорт-
ных сукон. Они шли в качестве даров великому князю во
время его пребывания в Новгороде, их же ганзейские пос-
лы везли ему в Москву. Поэтому ясно, что ипрские сук-
на были доступны лишь самым крупным феодалам и
купцам 222.
Несколько иначе обстояло дело с другими сортами
сукон, круг потребителей которых был гораздо шире.
Соотношение цен различных сукон в Новгороде соответ-
ствовало, с известными колебаниями, их соотношению во
Фландрии и Прибалтике 223. Несмотря на очень большой
товского архиепископа Федора на тысячу новгородских старых руб-
лей в Царьграде предусматривала вдвое дешевле цену белки: «Бел-
ки добрые тысячу по пяти рублев, якоже установлено и съглашено
бысть ее промежи нас» (АИ, т. I, № 252, стр. 273, 8.IX 1389). Впро-
чем, иногда приведенное соотношение нарушалось. В 1580 г., на-
пример, «купил Яким два бобра, дал рубль восемь денег, да купил
сто бел, дал двадцать алтын» (Архив ЛОИИ, Книги приходно-рас-
ходные Аптониево-Сийского монастыря, № 1, л. 100). В данном
случае 100 белок равны 20 алтынам.
217 ГВНП, N 123, стр. 182, конец XIV — начало XV в.
218 Там же, N 124, стр. 183, конец XIV — начало XV в.
219 Там же, № 125, стр. 183, конец XIV — начало XV в.
220 ДДГ, № 68, стр. 222.
221 HUB, Bd. XI, N 279, § 5, S. 205 (§ 5. «It dem grotforsten
geschenket ter gyfte 2 Ypersche leken, I lassur, I lychtgron, stonden
to Nouwerden gekoft 12 stneke I groten feeding»).
222 Недаром ипрские сукна оказались в составе даров купече-
ского объединения— Иванского ста новгородским феодалам (ПРП,
вып. 2, стр. 176).
223 Известна новгородская цена поперингских сукоп. В 1489 г.
два куска светло-голубого поперингского сукна стоили 3 х/2 руб.
(HUB, Bd. XI, N 279, § 5, S. 205). Таким образом, поперингские сук-
на стоили по крайней мере в пять раз дешевле самого дешевого ипр-
ского. РузскийкнязьИванБорисовичв 1503 г. записал в своей духов-
ной: «Дати ми Вепрю ж три рубли да четыре алтына за четыре сукна»
(ДДГ, № 88, стр. 351). В Каффе в 1500 г. три сукна продавались
за 21 рубль (Сб. РИО, т. 41, стр. 299). Если возможно сравнить их
с новгородскими ценами на ипрское сукно, то окажется, что эти не
названные по месту производства сукна стоили в четыре раза дешев-
204
разрыв цен отдельных сортов сукон, даже более дешевые
сорта их оставались доступными, насколько об этом мож-
но судить по письменным источникам, только феодальной
и купеческой верхушке Новгорода и других русских го-
родов. Новгородский тиун получает от Иванского ста
томасское сукно среднего качества 224, а отдельные сорта
поперингских сукон фигурировали в составе даров ган-
зейских послов приближенным великого князя в 1489 г.225
Однако умолчание письменных источников о потреби-
телях дешевых сукон не может служить доказательством
того, что широкие слои городского населения не покупа-
ли импортных сукон, особенно в конце XV в.
В ганзейской историографии уже давно ведется очень
важный для понимания всей средневековой торговли спор
о характере торговли сукнами и об участии в ней различ-
ных слоев населения. Ряд исследователей, исходя из дан-
ных о ценах на сукно и, самое главное, из данных о разме-
рах суконной торговли, считают, что экспортировавшиеся
из Фландрии и Англии сукна предназначались для мас-
сового сбыта не только среди феодалов и городского пат-
рициата, но и среди ремесленников. Эту точку зрения
разделял Фр. Рериг 226, к ней присоединился исследова-
тель торговой деятельности Тевтонского ордена в конце
XIV в. Ф. Ренкен 227. Изучая экспорт Ганзы в Ревель в
30-х годах XV в., к тому же выводу пришли К. Засс 228
и советский исследователь М. П. Лесников 229.
лс ипрских, даже несмотря па накладные расходы по доставке това-
ра. Случайные данные о непосредственном обмене сукна па другие
товары не намного расширяют наши представления о ценах. В 1417 г.
1 лакеи томасского сукна приравнивался к «тысяче» воска, т. е.
к 2 берковцам или шиффсфуптам (W. S t i е d a. Hildebrand Veckin-
husen..., N 132, S. 172). Возможно, впрочем, что цены 1417 г. не
показательны из-за затруднений в торговле в связи с неблагопри-
ятной внешней обстановкой. Тем пе менее разница с ценами 1433 г.
велика. В этом году «тысяча» воска обменивалась на 17 пордхузс-
ких лакенов (HUB, Bd. VI, N 1010, S. 563—564, 6. IV 1432).
224 ПРП, вып. 2, стр. 184.
225 HUB, Bd. XI, N 279, § 5, S. 205.
226 Fr. R б г i g. Miltelalterliche Weltwirschaft. Jena, 1935, S. 46.
227 F. R e n k e n. Der Handel der Konigsberger Grossschaffe-
rei, S. 132.
228 К. H. Sass. Hansischer Einfuhrhandel in Reval urn 1430,
S. 84.
229 M. П. Л e c n и к о в. Нидерланды и Восточная Балтика...,
стр. 456.
205
К прямо противоположным выводам на основании изу-
чения торговых книг ревельских купцов, поддерживавших
обширную торговлю с Ганзой, пришел Г. Миквитц 230.
Его мнение представляет тем больший интерес, что он
изучал торговлю в более поздний период, примерно с
XVI в., когда смена дорогих сукон дешевыми приняла мас-
совый характер. Г. Миквитц без колебания исключил из
числа потребителей сукон все крестьянское население Эсто-
нии. Ои считает, что потребление импортных тканей на-
селением Эстонии первой половины XVI в. было совер-
шенно ничтожно, они оставались предметом роскоши,
доступным лишь высшим сословиям.
К сожалению, мы не располагаем материалами XIV—
XV вв., на основе которых можно было бы решить этот
вопрос окончательно 231. Немногочисленные находки им-
портных тканей во время археологических работ на
Неревском конце в Новгороде, казалось бы, свидетель-
ствуют о том, что эти ткани были доступны и городским
ремесленникам. Точное определение места находок сукон
(на мостовой или в пределах усадьбы ремесленника или
феодала) было бы полезно для решения вопроса о потре-
бителях дешевых сукон в Новгороде. Данные же более
позднего времени, в частности сведения расходных книг
новгородского Софийского дома 1547—1548 гг.. подтверж-
дают точку зрения о массовом потреблении импортных су-
кон. Судя по этим книгам, сукна раздавались как жало-
ванье сторожам, конюхам, плотникам и т. д. Видимо,
круг потребителей импортных сукон расширялся за счет
все более широких масс городского населения.
Задача дальнейшего изучения состоит в выяснении
конкретного экономического положения городских ремес-
ленников XIV—XV вв., их жизненного уровня и покупа-
тельной способности, в сопоставлении цен на сукна с це-
нами на жизненно необходимые предметы.
230 G. М i с k w i t z. Aus Rovaler Handelsbiichern, S. 58—59;
G. Mickwitz. Luxus- Oder Massenware im spatmittelalterlichen
Tuchfernhandel. VSWG, Bd. XXXV, S. 245—250.
231 He проясняет дела и одна из новгородских грамот — бес-
судная грамота (№ 366), в которой предусматривалось взимание
с ответчика 10 локтей сукна (см. А. В. А р ц и х о в с к и й. Новые
новгородские грамоты, стр. 241—243). Во-первых, грамота употреб-
ляет собирательный термин «сукно», а во-вторых, не совсем ясна
социальная принадлежность упомянутых в грамоте лиц. Вероятно,
это были мелкие феодалы.
206
Торговля Новгорода сукнами тесно связывала его с
другими русскими землями, в первую очередь с Москвой.
Выше уже указывалось, что ввозные сукна широко упот-
реблялись в Москве, постоянно отправлялись в Крым в
виде «поминков». Особенно часто встречаются упоминания
об иностранных сукнах в актах Северо-Восточной Руси с
середины XV в. По-видимому, в это время ввоз сукон зна-
чительно увеличился.
Сукна стали непременным товаром купцов, поддержи-
вавших торговлю с югом. Показательна в этом отношении
роспись убытков купеческого каравана, отправившегося
в Крым при посольстве кн. И. И. Кубенского летом 1500 г.:
«У Михаля у толмача у белочника взяли рухляди: шуб
бельих и однорядок лунских и новогонских, и горностаев
и мелкие рухляди, и коней и всего на сто рублев и на
тридцать рублев». Одновременно «лунские однорядки»
везли в Крым на продажу и крупнейшие московские гости
Иван Володимеров и Копыл, Бобров брат 232. Сукна в этой
росписи фигурируют не в виде отдельных поставов, а в
виде русских готовых изделий. Таким образом, через Нов-
город на Русь попадали не только товары для реэкспорта
на юг, но и сырье для развития русского ремесла, прежде
всего московского.
Я: * *
Наряду с сукнами в Новгород при посредстве Ганзы
поставлялись и другие ткани, в частности полотно. Новго-
родская земля была районом развитого льноводства, ко-
торое было одним из важных домашних промыслов. Здесь
лен, как и в других русских землях, перерабатывался
крестьянами. А в конце XV в. крупные вотчинники, как,
например, Марфа Борецкая, пытались организовать у
себя полотняные мастерские 233. Однако полотна ввозили
в Новгород на протяжении XIV и XV вв.
Ввоз льняного полотна в Новгород зафиксирован
документально в конце XIII —начале XIV в.234< Абсолют-
ные размеры его неизвестны, но его удельный вес в об-
щей массе ганзейского импорта в Новгород был невелик.
232 Сб. РИО, т. 41, етр. 405—406.
233 См. А. П. Шурыгина. Новгородская боярская вотчи-
на..., стр. 45—47.
234 HUB, Bd.il, N 1354, S. 454, около 1300 г. Некий Иоганн Ле-
версалиг привез в Новгород недоброкачественное льняное полотно.
207
Тем не менее все редакции скры XIV в. уделяют внима-
ние порядку торговли полотном 235.
В 1368—1369 гг. в Ригу было ввезено пять рулонов
льняного полотна и, кроме того, еще на 20 4/2 люб. марок;
в Ревель — РД рулона и еще на 210 люб. марок. В 1494 г.
в Ригу была ввезена одна небольшая бочка полотна, а в Ре-
вель — три небольшие кипы 236. Ввоз его продолжался
и в XV в. 237, но в значительно меньших масштабах,
чем раньше. Хотя за XV в. сохранились очень скудные
данные о торговле полотном, есть основания предпола-
гать, что основная масса ввозимого полотна предназнача-
лась для Новгорода, тем более, что и в XVI—XVII вв.
ввоз его не прекратился.
Главными поставщиками льняного полотна на русский
рынок были районы Северной и Восточной Германии 238,
Мюнстер в Вестфалии 239, Перлеберг и Кюритц в Браун-
швейге, где переработка льна приняла лишь отчасти ре-
месленный характер, а в основном оставалась в руках
крестьян 24°; Ульм, Деннеберг в Ганновере, Кельн, Гет-
тинген241, Любек 242. Некоторые исследователи полагают,
что в экспорте полотна на Русь участвовали и француз-
ские города, в частности Реймс 243.
235 Вторая редакция скры требует правильно складывать его,
четвертая предписывает продавать не меньше чем по 5 (локтей).
Она предусматривает также и правила его хранения: днем — в грид-
нице, ночью — в церкви (W. Schluter. Die Novgoroder Schra
in sieben Fassungen, Red. II, § 62, Red. IV, § 33; Red. IV, § 46, 5, 9).
236 Fr. Bruns. Die Liibeckischen Pfundzollbiicher, Jg. 1907,
S. 481—482; Jg. 1908, S. 399—400; G. Lechner. Die hansische
Pfundzollisten, S. 86—88, 90, 132—133, 135, 188 — 189, 272—273.
237 HUB, Bd. IX, N 206, 1466; N 558, 1469. Известны факты
обмена в Риге льна, конопли на полотно (lenewande) из Любека
(К. H.S ass. Hansischer Einfuhrhandel in Reval um 1430. Marburg—
Lahn, 1955, S. 185).
238 G. A u b i n und A. К u n z e. Leinenerzeugung und Leinenab-
satz in ostlichen Mitteldeutschland zur Zeit der Zunftkaufe. Stuttgart,
1940, S. 2—3.
239 II. S e e g h e r. Westfalens Handel und Gewerbe vom 9—14.
Jahrhundert. Berlin, 1926, S. 70 ff.
240 H. Hohls. Op. cit., S. 136.
241 В. В. Стоклицкая-Терешкович. Указ, соч.,
стр. 88; II. Hohl s. Op. cit., S. 125, 127, 132 — 133, 135.
242 W. S t i e d a. Hildebrand Veckinhusen..., N 15, S. 14. В 1405 г.
в Ревель было привезено 2155 локтей полотна.
243 Н. Amman. Op. cit., S. 16.
208
Главным же поставщиком полотна был Мюнстер, вы-
возивший его за границу в огромных количествах. Это
неоспоримо доказывает и состав товаров корабля, уто-
нувшего иа пути к Ревелю в 1469 г.244: здесь и фламанд-
ское полотно и голландское (из Наардена), и ulzener
(Ганновер) и любекское и kogeler (голубое полотно, изго-
товлявшееся в Кельне небольшими кусками) и pechlink
(грубое полотно из Шлезвига) 245, иначе называемого het-
laken, heiden rolls. Однако мюнстерского полотна на этом
корабле было больше всех остальных вместе взятых.
Реэкспортная торговля занимала сравнительно не-
большое место в общей системе торговли Новгорода.
Представление о Новгороде как посреднике в торговле
между Востоком и Западом источниками, относящимися к
западной торговле Новгорода, не подтверждается. Ни
пряности, ни другие товары восточного происхождения
из Новгорода не вывозились. Наоборот, и перец, и им-
бирь, и изюм вывозятся из Любека и других западноевро-
пейских городов на восток 246. Торговая книга (XVI в.)
также почти не знает вывоза восточных товаров в Западную
Европу, хотя она же сообщает о привозе их с запада 247.
Единственное исключение из общей массы восточных
товаров составляет шелк, который несколько раз фигури-
рует в качестве товара, вывозимого из Новгорода. Самое
раннее упоминание о вывозе шелка -из Новгорода отно-
сится к середине XIV в.248 Лиггеры Тевтонского ордена
привозили из Новгорода не только воск и меха, но и шелк,
правда в небольших количествах — от 1 до 5 бочек, в
каждой из которых находилось по одному рулону (bale)
весом от 130 до 1047 фунтов. Продавали его в Дордрехте
или в Брюгге, где шелк быстро находил сбыт. Порядок
торговли этим товаром был таков же, каков на Руси —
244 W. S t i е d a. Ueber die Quellen..., S. 33—45.
245 H. Hohls. Op. cit., S. 135, 138.
246 Fr. Bruns. Die Liibeckischen Pfundzollbucher..., Jg. 1907,
S. 470—486, Jg. 1908, S. 404; G. Lechner. Die hansische Pfund-
zollisten, S. 91, 98, 99 usw.
247 И. II. Шмелева. Русская Торговая книга XVI в.,
стр. 63, 86, 87.
248 К. Forstreuter. Die altesten Handelsrechnungen des
Dcutschen Ordens, S. 24. В самых ранних торговых записях Тевтон-
ского ордена под 1356 г., после 6 октября, значится, что лиггер
Ордена в Брюгге имел там партию мехов и китайский шелк (cathay-
су serici).
14 А. Л. Хорошкевич onq
и там и тут его продавали на вес, причем цена за один
фунт колебалась от 5 до 7 шиллингов. В Брюгге фунт шелка
стоил в 1391 г. 7 шиллингов 3 грота, в 1392 г.—6 шиллин-
гов 6 гротов, в 1394 г.— 6 шиллингов, в 1395 г.— 5 шил-
лингов 9 гротов 249. К сожалению, нельзя сопоставить
цену шелка и западных тканей, поскольку шелк прода-
вался по весу, а ткань — по длине.
Попытки Ордена вывозить на запад камку восточного
происхождения были неудачны. В течение четырех лет
(1391—1395) фландрский лиггер не смог продать ни в
Дордрехте, ни в Брюгге небольшое количество камки
(6 узких и 2 широких куска) 25°. У орденских торговых
приказчиков в Кенигсберге в 1400 г. имелось 8 кусков
шелковой камки (seydenne kammechyn), 1 кусок атласа,
3 — тафты и 2 куска ткани, названной zendeling 251. Пос-
леднюю, вероятно, можно отождествить с зенденем нов-
городских берестяных грамот рубежа XIV—XV вв.252
Изредка появлялся в Кенигсберге и бархат 253.
В противоположность камке зендень в торговой книге
Тевтонского ордена не имеет определения. К. А. Ино-
странцев считал зендень шелковой тканью 254, по мнению
А. В. Арциховского, это хлопчатобумажная ткань восточ-
ного происхождения (из города Зенденя близ Бухары) 255.
Новейшие исследования подтвердили правильность пос-
ледней точки зрения — в XIV—XV вв. зендень стал изго-
товляться из хлопка 256.
Зендень был одной из самых дешевых привозных тка-
ней, наиболее доступной городскому населению.
Главным экспортером восточных тканей из Новгорода
выступает Тевтонский орден, чья торговля шелком
249 С. S a t t 1 е г. Die Handelsrechnungen des Deulschen Ordens,
S. 321, 326, 344.
250 Ibid., S. 321, 334, 344, 351—352, 370.
251 Ibid., S. 103, 188.
252 Ibid., S. 186. В 1404 г. Штибор (Stibor) из Венгрии отдал в
залог 855 локтей бархата.
253 А. В. А р ц и х о в с к и й, В. И. Борковский. Нов-
городские грамоты па бересте (из раскопок 1953 — 1954 гг.), стр. 59.
254 К. А Иностранцев. Алтабас, дороги, зендень, мит-
каль, СПб., 1901, стр. 13.
255 А. В. А р ц и х о в с к и й. Раскопки 1954 г. в Новгороде,—
«Вопросы истории», 1955, № 2, стр. 63.
256 А. М. Б е л е н и ц к и й, И. Б. Б е и т о в и ч. Из исто-
рии среднеазиатского шелкоткачества (К идентификации ткани
«занданечи»).— «Советская археология», 1961, № 2, стр. 77.
210
нашла даже отражение в рецессё прусских городов ot
1402 г.257
Ревельские и рижские купцы редко занимались экс-
портом восточных тканей, не вывозили они, за исключе-
нием двух-трех случаев 258, даже шелка, пользовавше-
гося на Западе большим спросом. Причина этого лежит в
том, что потребности европейских стран в шелке удовлет-
ворялись в значительной степени непосредственной тор-
говлей с Востоком, а отчасти поставками шелка из Ита-
лии — Лукки, Флоренции, Венеции и Генуи, где произ-
водство шелка началось еще в XIII в.259 260 В пределах же Во-
сточной Европы основным центром торговли восточными
тканями был Львов, поддерживавший связи с Таной и
Каффой 26°.
С другой стороны, лишь укрепление связей Новгорода
с центральными районами, систематически поддерживав-
шими торговые связи с Югом, привело к появлению шел-
ка на новгородском рынке последней трети XV в.
* * *
Итак, в течение XIV и XV вв. в Новгород ввозились
сукна самых разнообразных сортов. Условия сбыта ока-
зывались чрезвычайно благоприятными для всех сортов.
Уже в конце XIII и в XIV в. наблюдается ввоз как самых
дорогих сортов сукна — скор лата и ипрского, так и са-
мого грубого сукна, производившегося, вероятно, в Гер-
мании — ватмала. Поступают в это время на Русь и
сукна среднего качества — лангемаркские, поперингские,
диксмюйденские, аахенские, кельнские. Больше всего, по-
видимому, ввозилось именно этих сукон. Мнение Г. Ам-
мана о преобладании в этот период дорогих сортов
ипрского сукна на всех европейских рынках, в том числе
257 HR, Abt. I, Bd. V, N 59, § 4, 30.1 1402.
258 Первый случай вывоза шелка из Новгорода ревельским куп-
цом относится к 1476—1477 гг. «Хороший шелк» (gudesyde) должен
был быть обменен на рожь (HR, Abt. Ill, Bd. I, N 6, S. 4. 1477). В
1492 г. из Риги в Любек было вывезено небольшое количество шелка,
принадлежавшего русским (F. Bruns. Die Lubeckiscben Pfundzoll-
biicher, Jg. 1908, S. 369). Экспорт камки нашел отражение в русских
источниках: новгородец Кузьма Ларивонович до 1439 г. продал
«соболи, и тройничь и камьки» (ГВНП, № 69, стр. 114).
259 W. Неу d. Histoire du commerce du Levant au Moyen Age,
v. II, Leipzig, 1887, p. 708—709, 718—725.
260 Ibid., p. 730.
14*
211
и в Новгороде 261, материалом наших источников не под-
тверждается. Возможно, уже в XIV в. происходил вывоз
сукон из Брюгге, Сент-Омера, Мехельна 262.
В течение всего XV в. в торговле преобладают сукна
средних сортов. В то же время их ассортимент значитель-
но расширяется. На первое место выходят поперингские,
томасские и валансьенские сукна. Из дорогих сукон, как
и раньше, на первом месте стоят ипрские. Продолжается
ввоз и низкокачественных сукон. Показателем огромного
спроса Новгорода и на эти сорта является успех грубых
«польских» сукон, правда, кратковременный, что, одна-
ко, зависело не от Новгорода. Хороший сбыт на Руси
имела также продукция прусского сукноделия. В сере-
дине XIV в., хотя и в очень ограниченном количестве,
появились английские сукна.
В конце XIV — начале XV в. в Новгороде продава-
лась продукция почти всех районов фландрского и гол-
ландского сукноделия, особенно многочисленных новых
центров сельской промышленности — Коммина, Вервика,
Варнетона, Ньиувкерке. Ипрские сукна, как и прежде
сохранили свою марку самых лучших. Место Аахена и
Кельна в экспорте грубых сукон в Новгород заняли венд-
ские города. И в XV в. больше всего ввозится сукон сред-
него качества: удельный вес дорогих сукон невелик 263.
Преобладание фландрских и особенно поперингских
сукон сохранилось ив XV в., хотя в самом конце века на
ливонском и новгородском рынках большую роль стали
играть голландские сукна, прежде всего из Наардена, а
также различные сорта немецких.
Увеличение ввоза сукна в Новгород в XIV—XV вв.
служит верным показателем расширения экономических
связей Новгорода со странами всей Европы, с одной сто-
роны, и укрепления его связей с другими русскими зем-
лями — с другой. Большинство сукон предназначалось
не для самого Новгорода, а для других русских земель.
Новгород был в течение изучаемого времени главным
транзитным центром, откуда сукна расходились по всей
261 Н. A m ш a n. Op. cit., S. 33.
282 Ibid., S. 34.
283 W. Stieda. Ueber die Quellen..., S. 33—45. В составе
груза судна 1458 г. было 49 лакенов дорогих ипрских
сукон—11 лакенов и Зтерлинга — всего они составляли 6% общего
количества сукон.
212
Руси. Торговля ими несомненно способствовала укрепле-
нию экономических связей Новгорода с Северо-Восточной
Русью.
Хотя особенно много свидетельств сохранилось о до-
рогих сукнах, употреблявшихся крупными феодалами,
однако наряду с ними из Новгорода, бесспорно, вывози-
лись и другие, более дешевые сорта. Весьма возможно1,
что через Новгород вплоть до последних десятилетий
XV в. поступали сукна, отправлявшиеся русскими князь-
ями и купцами на юг, в Крым.
Наряду с сукнами на юг в конце XV в. отправлялись
и готовые изделия из иностранных сукон, служивших
сырьем для развития русского ремесла.
Преобладание в русском импорте сукон среднего ка-
чества показывает, что сукна были не только предметом
роскоши, доступным лишь для самых богатых бояр и кня-
зей, но и для всей феодально-купеческой верхушки, в от-
части, вероятно, и ремесленного населения Новгорода.
С течением времени круг потребителей иностранных су-
кон в Новгороде расширился; в соответствии с этим в им-
порте конца XV в. значительное место заняли самые де-
шевые сорта сукон.
Вместе с сукнами в Новгород ввозилось и полотно,
особенно в первой половине XIV в.; относительно конца
XV в. данных о ввозе полотна почти нет.
Глава вторая
СОЛЬ
Влияние географических условий на структуру сред-
невековой торговли особенно ясно выразилось в широ-
ком развитии экспорта соли и ее сравнительно высоком
удельном весе среди остальных товаров как на внутрен-
них рынках отдельных государств Европы, так и на внеш-;
нем. Соль — не только необходимый продукт питания, но
и один из важных видов сырья для кожевенного промысла1,
1 Среднегодовое потребление соли одним человеком во Франции
в конце XIX в. составляло 4,5—6,5 кг, солдатский паек в России
был равен 7,2 кг, а крестьяне потребляли 11 кг 400 г (В. Гоми*
213
добывалась в сравнительно больших размерах лишь в не-
многих районах, довольно далеко удаленных друг от друга.
Уже в силу этого она очень рано вошла в состав товарооб-
мена различных частей Европы, в том числе и Северной.
В конце XIX — начале XX в., в период повышен-
ного интереса к изучению экономической истории, не
оказалась забытой и история соледобычи и соляной тор-
говли. В это время вышла в свет первая работа, специаль-
но посвященная ганзейской торговле солью в Байе 2.
В. Штида отметил грандиозный импорт соли в ливонские
города уже в XIV в.3
И в более поздний период интерес к этой теме не угасал.
Любекская торговля солью стала предметом специаль-
ного изучения А. Брауна4, русская —Л. Гетца5 6. По-
следний правильно определил роль соли в общем импор-
те на Русь. Наконец, уже в послевоенный период появи-
лись исследования о соледобыче и соляной торговле Ан-
глии и Португалии8.
Для нашей темы особый интерес представляет работа
А. Брайдбери, впервые изучившей многочисленные фран-
цузские источники о торговле в Байе. Наблюдения
по истории соляной торговли в Восточной Балтике, сде-
ланные на основе еще неизданных источников, содержат-
ся и в работах В. Коппе, Кл. Нордманна, Г. Самсоно-
вича и др.7
Итак, в зарубежной историографии многие аспекты
темы исследованы почти исчерпывающе.
л евский. Соль. Исследование русского богатства солью и упо-
требление этого вещества при различных видах скотоводства,
земледелия, в лесном хозяйстве, в пищу людей, промышленности
и др. СПб., 1881, стр. 139, 141, 143). Соль необходима и в кожевен-
ном деле. Для выделки 250 подошвенных воловьих кож идет 9 пу-
дов (144 кг) соли, на 100 овчин — 12 ф. (4,8 кг) (там же, стр. 127).
2 A. A gat z. Der hansische Baienhandel. Heidelberg, 1904.
3 W. S t i e d a. Revaler Zollbiicher..., Einleitung, S. C.
4 A. Braun. Der Lubecker Salzhandel bis zum Ausgang des 17.
Jahrhunderts. Dissertation. Hamburg, ,1923.
5 L. K. G о e t z. Deutsch-russische Handelsgeschichte, 5. 259—
264.
6 A. R.Bridbury. England and the Salt Trade at the Later
Middle Ages. Oxford, 1955. О торговле португальской солью см.
V. R a u. A Exploracao е a Comercio do Sal de Setubal. Lisbonne,
1951.
7 W. Корре. Revaler Schiffsverkehr und Seefahrt; Cl. N о r d-
mann. Op.cit.;H. Samsonowicz. Z problematyki handlu
Gdanskiego;.. str. 168—176.
214
В русской историографии, как буржуазной, так и со-
ветской, история соледобычи и солеторговли внутри стра-
ны также давно стала предметом исследования. Н. Я. Ари-
стов составил довольно полный список районов соледобы-
чи на Руси, которые, по его мнению, полностью обеспечи-
вали этим предметом питания всю страну 8.
В. Гомилевский изучал историю добычи соли в тесной
связи с физико-географическими условиями самой Руси
и остальной Европы. Организации соляного дела в древ-
ней Руси посвящена специальная работа Ф. Остроумова,
остающаяся наиболее полной сводкой данных по изу-
чаемому вопросу. К сожалению, Ф. Остроумов, вслед за
Н. Аристовым, причислил к соледобывающим районам
XIV—XV вв. и такие, которые вступили в строй позднее,
в конце XV—XVI в., в частности районы Уны и Ненок-
сы9. Существование постоянного импорта соли в Новгород
отметили М. Н. Бережков10 11 и А. И. Никитский, причем
последний справедливо придавал импорту соли в Новгород
огромное значение как серьезному фактору в развити
новгородско-ганзейских политических взаимоотношений1Х.
К сожалению, указания М, Н. Бережкова и А. И. Ни-
китского, может быть, несколько беглые, прошли совер-
шенно незамеченными и в русской буржуазной и в совет-
ской историографии. Несмотря на огромное количество
источников по внешней торговле Руси XVI в., исследо-
ватели склонны отрицать существование ввоза соли как
в предшествующий, так и в этот период. Мнение о широ-
ком развитии соледобычи в XIV—XV вв. и даже об экс-
порте из Новгорода этого товара стало общим местом
во многих исследованиях 12.
Советские исследователи основное внимание уделяют
8 И. Я. А р и с т о в. Указ, соч., стр. 68—73 и др.
9 Ф. Остроумов. Древнерусские солеваренные товарище-
ства («К истории русской промысловой общины»).— «Устои», СПб.,
1882, № 5, стр. 57—93; № 9—10, стр. 127—170.
10 М.Н.Б ер ежков.О торговле Русис Ганзой..., стр. 162—
464.
11 А. И. Никитский. История экономического быта.,.,
стр. 158—159.
12 См. С. Ф. П л а т о н о в. Прошлое русского Севера, стр. 9;
А. А. Савич. Соловецкая вотчина XV—XVII в. (опыт изучения
хозяйства и социальных отношений на крайнем русском Севере
в Древней Руси). Пермь, 1927, стр. 23 и т. д.; «Очерки истории
СССР. Период феодализма IX—XIII вв.», стр. 344; «Очерки исто-
рии СССР. Период феодализма XIV—XV вв.», стр. 167.
215
изучению характера производства и производственных
отношений на соляных промыслах, впрочем, более позд-
него времени13. Техникой солеваренного дела и ее изме-
нениями в течение XIV—XV вв. в связи с историей древ-
нерусского ремесла занимался лишь Б. А. Рыбаков,
отметивший значительный скачок в развитии солеваре-
ния в конце XIV — начале XV в.14 Единственная ра-
бота, специально посвященная вопросам техники, опре-
деляющая размеры соледобычи, производительность вар-
ниц, а также роль посадского населения в солеварении
и торговых связях Неноксы, еще не увидела света 15.
Таким образом, несмотря на плодотворное исследо-
вание некоторых аспектов соляной торговли на Руси, а
именно географического распространения соледобычи,
техники солеварения, значения соли во внутреннем това-
рообороте страны, некоторые вопросы, в том числе импорт
соли в XIV—XV вв., как и в более позднее время, еще
не привлекали к себе достаточного внимания.
В связи с этим в настоящее время необходимо выяснить
экономико-географические предпосылки импорта соли
в Новгород как следствие уровня развития солеваренного
дела на Руси, определить приблизительные размеры ввоза
соли, его динамику в течение XIV—XV вв., значение им-
порта соли для внешней торговли Новгорода.
I
Одной из предпосылок импорта соли в Новгород было
сравнительно слабое развитие соледобычи в Новгород-
ской земле и вообще на Руси. Добыча соли из морской
воды производилась, по-видимому, в ничтожно малых
размерах вплоть до середины XV в.16, когда этим делом
13 Н. В. Устюгов. Солеваренная промышленность Соли
Камской в XVII в. К вопросу о генезисе капиталистических отноше-
ний в русской промышленности. М., 1957; см. также работы
В. Г. Геймана, К. В. Степанова, А. А. Цембера и т. д.
_ . 14 Б. А. Р ы б а к о в. Ремесло Древней Руси, стр. 578.
15 В. В. Ц а п л и н. Источники по истории посадского соле-
варения на русском Севере (Непокоцкое усолье Двинского уезда)
в XVI — начале XVII вв., дипломная работа, Истор.-арх. ин-т,
М., 1952.
16 Впрочем, первые упоминания о выварке соли из морской во-
ды относятся к XII в. Устав князя Святослава Ольговича, 1137 г.,
гласит: «...Ана мори от чрена и от салги по пузу». М. Н. Тихо-
ми р о в, М. В. Щепкина. Два памятника новгородской письмен-
ности, стр. 20).
.216
начал заниматься Соловецкий монастырь17. Хотя соль
находили в различных частях Новгородской земли, запасы
ее были крайне невелики. Не случайно, во всей Новго-
родской и Псковской землях только два селения имели
названия, происходившие от слова «соль»: Сольцы на
Нижней Шелони, упомянутые впервые в конце XIV в.18,
обязаны своим названием выходу соляных ключей из
пород девонской системы, содержащих залежи поваренной
соли19; второе селение — Сольца — находилось на Вол-
хове20. «Солоные места» упоминаются в районе Уны,
Лодьмы, Яренги за Волоком, в Заостровье на Великом
месте21. Однако далеко не во всех этих местах добыча
соли была возможна. «А цто есть на бору колодязь соле-
ной, а тые колодязь Федору и Лаврентею и Обросиму
истьцистити, да и церен наставити, да пытати подосугу».
Однако хозяева села на Лодьме Обросим и Лаврентий
Васильевы, отдававшие село в заклад, не были уверены
в успехе этого начинания. «А будет в росоли прок»,—
писали они неопределенно22. Соляные колодцы имели
довольно большую ценность. Во всяком случае, в упомя-
нутой закладной колодец, в котором возможно обнаруже-
ние соляного раствора, оценивается в 5 сороков белки и
половину села, заложенного за 10 сороков белки.
О так называемых Смердьих местах, где в XVI в.
находились варницы, известно еще в XV в.; добыча
соли в главном центре солеварения — Неноксе — нача-
лась еще в новгородское время, о чем свидетельствует
список двинских земель, переданных Новгородом вели-
17 В житии Савватия и Зосимы, основателей монастыря, чи-
таем: «дрова заготовляли и соль варили и дааху тръжникам на куп-
лю» (ГИМ, Собрание Барсова № 277, л. 86. Цитируется по: Л. В. Да-
нилова. Указ, соч., стр. 280).
18 НПЛ, стр. 383, 1391 г.
19 «Россия. Полное географическое описание нашего отечества
под общим рук. П. П. Семенова (Озерная область)», СПб., 1900,
стр.. 325—326.
20 К. Н е в о л и и. О пятинах и погостах новгородских в
XVI в.— «Записки имп. русского географического общества»,
кн. УШ, СПб., 1853. Карта.
21 ГВНП, № 89, стр. 146, 1422—1423 гг. жалованная грамота
новгородского веча сиротам Терпилова погоста, № 130, стр. 187,
начало XV в.; № 221, стр. 244, не позднее 1478 г.; № 196 —197,
стр. 229—230, сер. XV в.; № 204, стр. 234, сер. XV в., № 127, стр.
184, конец XIV — начало XV в., № 250, стр. 262, XV в.
22 ГВНП, № 197, стр. 229—230,
217
кому князю в 1471г.: «...Да в Ноноксе места соловарные
князя великого; да Уна-соль вся князя великого» 23.
Однако серьезное значение этот район приобрел, как
показал В. В. Цаплин, лишь в начале XVI в.24
В середине XV в. незначительная выварка соли
имела место и в районе Торжка. Недаром в качестве од-
ного из предметов обложения черным бором упомянут и
«црен» для выварки соли, а в состав корма черноборцам
наряду с хлебом, мясом и т. д. входили «бекарь» (неопре-
деленная мера) соли, взимаемый с каждых десяти сох 25.
Добыча производилась в незначительных количе-
ствах, и соль по большей части не поступала в город.
Так, св. София со своих земель, расположенных на се-
вере Новгородской земли, вернее с части своих владений
(с 2731 обжи из общего числа 6880, старый доход с кото-
рых известен), получала всего 3 четверти соли 26. Тот
факт, что такой крупный феодал, как св. София, почти не
участвовал в соледобыче, панаш взгляд, также свидетель-
ствует о слабом развитии солеварения в Новгородской зем-
ле. Отдельные варницы и даже дрены, рассеянные на боль-
шом расстоянии друг от друга, вряд ли могли снабжать
Новгород и всю Новгородскую землю солью в достаточ-
ном количестве.
Радужной картине соляного изобилия на севере Нов-
городской земли, обычно рисуемой исследователями,
несколько противоречат вкладные грамоты Палеостров-
ского монастыря Спасскому-Нередицкому и Спасскому
монастырю в Старой Русе 1459—1470 гг. Судя по ним,
Палеостров получал и хлеб и соль из более южных рай-
онов. На обычный для XV в. характер подобного снабже-
ния Севера указывают ссылки в грамотах на издавна
установившийся порядок: «как чернци и всадпики в мо-
23 ААЭ, т. I, №94, стр. 73.
24 В. В. Ц а п л и и. Указ, соч., стр. 54.
25 Црен для выварки соли при обложении Торжка черным бо-
ром принимается за 2 сохи (ГВНП, № 21, стр. 39). О производи-
тельности одного црена можно судить по духовной Андрея на села
Матигорское, Ступинское и в Заостровье, когда стоимость соли,
вываренной на одном дрене в течение пяти ночей, приравнивается
к 2 рублям: «А взяти ми у Филимона у Дмитриева два рубля
'денег, а варил на Великом месте мои дерен и дрова той же Фи-
’лимон пять ноцеи, а то до меня не дохаживало ницто» (ГВНП,
№ 250, стр: 262, XV в.).
26 Л. В. Д а и и л о в а, Указ, соч., стр. 159.
218
пастыре в доме святем Богородицы в веки», «как иные
пустынники емлють»27. Нет никаких оснований предпола-
гать возможность экспорта новгородской соли па Запад.
Тем более, на наш взгляд, трудно с уверенностью ут-
верждать, что соль из Новгорода или Новгородской
земли поступала в центральные районы, и переоценивать
роль Подвинья в снабжении этим товаром русского
населения 28. Основным поставщиком соли для Новгорода
была Руса. Принято считать, что добыча соли в Русе
началась уже в середине XIV в., если не раньше. Точно
датированных документальных сведений о начале соле-
варения в Русе нет. Сообщение Псковской летописи о
неудавшейся попытке устроить две варницы в Русе 29,
которое рассматривалось ранее в качестве доказательства
соледобычи в Русе уже в XIVb. 30, как показал В. Н. Вер-
надский 31, не имеет отношения к Русе. В данном случае
речь шла о Рухе, местечке в Псковской земле.
В начале XV в. соль в Русе уже добывалась32. Псковская
вторая летопись под 1409 г. указывает цену соли специаль-
но в Русе, а в середине века солеварение стало основным
занятием населения этого города 33. Лишь в начале XVI в.
экспорт соли из Русы зафиксирован документально 34.
27 РИБ, т. II, № 18, стр. 18; № 19, стр. 18—19, 1459—1471 гг.
28 Противоположного мнения придерживается ряд исследова-
телей русского Севера (см. М. М. Богословский. Земское
самоуправление на русском Севере, т. 1, стр. 4; Л.В.Данилов а.
Указ, сои., стр. 225, 295).
29 ПЛ, вып. 2, стр. 27 (1364 г.: «Того же лета поставишя две
варницы на Рухе и начата соль варити; и то не збыся и повергоша») .
30 Б. А. Рыбаков. Ремесло Древней Руси, стр. 573.
31 В. Н. Вернадский. Новгород и Новгородская земля,
стр. 141 сл. Этой точки зрения придерживался и А. И. Никит-
ский, остроумно опровергавший домыслы М. Н. Бережкова о более
раннем развитии солеварения в Русе (А. И. Никитский. Рец.:
«О торговле Руси с Ганзой...» соч. М. Бережкова, стр. 25).
32 ПЛ, вып. 2, стр. 35.
33 Собрание государственных грамот и договоров, ч. I, М.,
1813, № 143, стр. 388—389. Жалованная грамота Василия II старо-
русским тонникам, работавшим на великокняжеских варницах, пре-
доставляла им судебный и податной иммунитет. «А сотной соли
Миките и Есину з братьею... платили рушапом... А в виру им с ру-
шаиы по тянути, а дрова им по рекам плавити на себя; а руським
промыслом им промышляти, соль варити. А с рушаны им в их потуг
не тянути, пи подвойским русьским их не позывати, пи посаднику
русьскому их не судити, пи с поличным...»
34 В начале XVI в. соль в Старой Русе закупал Иосифо-Волоко-
ламский монастырь для продажи Волоколамске, Ржеве и Дегунипе;
219
В соледобыче в Русе принимали участие многие круп-
ные феодалы. Так, согласно договору 1470—1471 гг.,
Казимир IV получил право владеть десятью варницами
в Старой Русе 35. Солеварнями на посаде Старой Русы
владел Болотовский монастырь36. В феодальной зависимо-
сти от Юрьева монастыря находилось 112 дворов, с кото-
рых он в конце XV в. получал в качестве оброка 149,5
«розмеров соли» 37.
Несмотря на большое количество варниц, по-види-
мому, превышавшее их число во всех остальных районах
соледобычи на Руси, и большую массу населения, заня-
того этим делом, добыча соли в Русе не была особенно
велика из-за неблагоприятных природных условий.
Как указывает В. Гомилевский, старорусские источники
в XIX в. были самыми бедными — их соляной раствор
содержал лишь 1,363% соли 38. Хотя эти данные отно-
сятся ко второй половине XIX в., в известной мере они
могут характеризовать и более ранний период, так как
крепость рассола не могла измениться существенно.
Соль очень часто выступает в качестве предмета тор-
говли и в Новгороде и во всей Новгородской земле.
Первое бесспорное свидетельство о соляной тор-
говле в Новгороде относится к 1331 г., когда одна из
построек на Ярославовом дворище в донесении немецких
купцов из Новгорода названа гридницей весовщиков соли—
«soltmenghere grydnisse»39. Существование специаль-
ного помещения для соли указывает на устоявшийся ха-
рактер этой торговли и на ее значительные размеры.
Сведения о соляной торговле в Новгородской земле
более поздние, XVI в. Соль «сыплют», например на
жалованная грамота великого князя гласила: «А коли приедет их
купчина или старец одинова в год в Русу купити соли, и они
купят соль, да сыплют в рогозины, а лубья не окупают. А повезут
ту соль из Русы зиме на сонех полтораста ж возов или лете в пяти
струзех... с их соли пошлин ножовые и золотников не емлют»
(АФЗХ, т. II, № 80, стр. 80, 10 сентября 1518 г.).
35 ГВНП, № 77, стр. 131.
36 АИ, т. I, № 111, стр. 165, 30.IX 1500.
37 НПК, т. II, стр. 824. Два отрывка из новгородской писцовой
книги конца XV в. опубликовал А. А. Зимин («Исторический архив»,
1959, № 1, стр. 155—159). Л. В. Д а н и л о в а. Указ, соч., стр. 173.
Что представлял собой «розмер соли», сказать трудно.
38 В. Гомилевский. Указ, соч., стр. 8.
39 HUB, Bd. II, N 505, S. 225.
220
Солеварение (миниатюра жития Зосимы и Савватия)
Гостином волоке Покровского погоста (на р. Вытегре)
Обонежской пятины 40. Ею торгуют и в Толвуе 41. Соля-
ные амбары появились в волости Вяжицкого монастыря
еще в конце XV в.42,у Кирилло-Белозерского монастыря —-
в начале XV в. были соляные амбары на р. Порозобице,
притоке Кубенского озера 43.
Однако определить направление передвижения соли
очень трудно.
Маловероятна гипотеза о возможности широкого ввоза
соли в Новгород из других районов Руси. Как правильно
указывал С. Б. Веселовский, на Руси этого времени было
очень мало месторождений соли, да и то небогатых 44.
В XIX в. соляные источники, известные уже в XV—
XVI вв., принадлежали к одним из самых бедных в Европе,
содержание соли в них не превышало 7,434-—7,660% 45.
Запасы каменной соли на востоке и самосадочной — на
юго-востоке Руси еще не разрабатывались. Русские земли
в этот период должны были довольствоваться солью соб-
ственного производства, добываемой путем выпаривания
раствора соляных источников. Первые данные о приме-
нении этого способа и появлении соляных варниц отно-
сятся ко второй половине XIV в., когда, по-видимому,
произошел резкий скачок в области солеварения и его
техники, тесно связанный с общим развитием всего рус-
ского ремесла 46.
Соляные усолья были широко распространены по всей
Руси (Соль-Галичская, Вологда, Северная Двина, Горо-
дец на Волге, Нерехта, Переяславль Залесский, Ростов,
Старая Руса, Торжок). Во всех этих районах существо-
вало солеварение уже в XV в.
40 «Писцовые книги Обонежской пятины», стр. 17.
41 Там же, стр. 143.
42 Там же, стр. 145. Подробнее см. об этом: И. Л. Перель-
ман. Новгородская деревня в XV—XVI вв.— «Исторические за-
писки», т. 26 стр. 128—197.
43 АСЭИ, т. II, № 290, стр. 225. В отводной книге около 1492 г.
записано: «...А правая сторона кириловская пожня Долгая, что ее
искали хрестияне па старцох на кириловских, что на ней стоят
анбары соляные; и князь всликии Василеи Иванович в той пожне
старцов оправил».
44 С. Б. Веселовский. Феодальное землевладение в Се-
веро-Восточной Руси, т. 1. М.— Л., 1947, стр. 152 и др.
45 В. Г о м и л е в с к и й. Указ, соч., стр. 76.
46 Б. А. Р ы б а к о в. Указ, соч., стр. 571
222
На первом месте среди соледобывающих районов
XIV—XV вв. стоял Галич, вернее Соль-Галичская, где
добыча началась, по-видимому, в середине XIV в. Со
второй половины XIV в. Соль-Галичская принадлежала
московским князьям, по духовной грамоте Дмитрия
Донского 13 апреля — 16 мая 1389 г. («...У князя у Юрья
из Галича соль») 47 она перешла к великой княгине.
По-видимому, сначала соляные колодцы располагались
на Подоле. Во всяком случае, об этом свидетельствует
первое упоминание о варницах в Соли-Галичской в конце
XIV в. Семен Федорович Морозов передает Троице-
Сергиеву монастырю «половину своее варници и половину
койодязя, что у Соли у Галицские, что на Подолце, что
варил мои соловар на мене, со всеми с теми пошлинами» 48;
Впоследствии эта, по-видимому, одна из старейших
варниц Соли-Галичской перешла в руки великого князя.
В жалованной тарханной и несудимой грамоте Троице-
Сергиеву монастырю Иван IIД подтверждая грамоту
Василия Темного 1453 г., исключал эту варницу из вла-
дений монастыря: «...Опричь Семеновы варницы Морозова;
а та варница моя, великого князя, да и опрочь колодезя
тое варницы» 49.
В конце XIV и особенно в первой половине XV в.
к соляным варницам в Соли-Галичской большой инте-
рес стал проявлять крупнейший из церковных феода-
лов — Троице-Сергиев монастырь, в результате покупок,
дарений и т. д. приобретший там к 1449 г. три соляные
варницы полностью 50 * * * * * * * * *. С первой половины XV Bi здесь
47 ДДГ, № 12, стр. 34.
48 АСЭИ, т. I, № 3, стр. 27, 1392 г., до 25.IX.
49 Там же, № 245, стр. 173.
50 Троице-Сергиев монастырь получил в 1428—1432 гг. по-
данной грамоте черницы Анны х/4 варницы на Верхнем колодце и
х/8 — на Великом (АСЭИ, т. I, № 64, стр. 59), по данной попа
Ивана Спасского — х/4 варницы на Верхнем колодце (там же, № 65,
стр. .60), по данной Давыда Григорьевича — х/4 Петроковой вар-
ницы (там же, № 66, стр. 61), х/4 варницы на Верхнем колодце (там
же, № 67, стр. 62), по меновной — х/8 варницы па Верхнем колод-
це (там же, № 68, стр. 62) и между 1430—1440 гг. по данной чернеца
Назара — варницу на Среднем колодце (там же, № 149, стр. 112).
и т. д. Кроме того, Троице-Сергиев монастырь выменял у игумена
Авраамиевой Верхней пустыни 3/8 Захарьиной варницы на х/4
Петроковой варницы (там же, № 214, стр. 150, 1447 — 1455 гг.)
и, по-видимому, купил х/8 Мухловой варницы на Верхнем колодце
(там же, № 118, стр. 94, 1435—1440 гг.), г/4 Петроковой варницы
223
имел варницы и Симонов монастырь S1. В середине XV в.
Покровский Чухломский монастырь владел у Соли-
Галичской варницей, половиной варницы «на великом
колодязе», «да и в иных варницах тремя четвертинами» 52.
В 30-х годах XV в., помимо Подола, соль стала добы-
ваться и в других местах. В это время соляной раствор
получали из трех колодцев: Верхнего, Великого и Сред-
него. К сожалению, число варниц, работавших у каждого
из колодцев, определить невозможно, но у одного только
Верхнего колодца действовали Савостьянова, Петрокова,
Юрьева, Кишкина, Крайняя и, кроме того, ряд неназван-
ных по имени владельцев варниц 53. В 40-е годы к ним
прибавилась Захарьина варница 54. У Великого колодца
действовали Мухлова, Лосева варница и др.55 У Среднего
колодца находилось «пол-варницы митрополичи» 56. По-
видимому, самый крепкий раствор был в Верхнем
колодце, так как при обмене четверти Лосевой варницы
Великого колодца на четверть Петроковой варницы у
Верхнего колодца владельцу последней было «придано»
100 бел 57.
Другим центром соледобычи в XIV—XV вв. была
Нерехта, расположенная на р. Солонице, левом притоке
Волги, впадающем в нее недалеко от устья р.Шексны. * 61 * 63 64 * * 67
(там же, № 120, стр. 95, 1435 — 1440 гг.) и выменял еще Петро-
ковой варницы (там же, № 151, 1430—1440 гг.). По приведен-
ным выше сведениям, у Троице-Сергиева монастыря должно было
оказаться 2 3/8 варницы, приобретенных в течение 30—40-х годов,
и V2 варницы, данной монастырю еще в 1392 г. Действительно, в жа-
лованных грамотах великого князя Василия Васильевича и Марии
Ярославны указаны 3 варницы (там же, № 225, стр. 160—161,
15. VIII 1449; № 245, стр. 172, 3. VII 1453; № 248, стр. 177,
1453—-1455 гг.).
61 25 марта 1451 г. архимандрит Терентий получил от Василия
Васильевича жалованную льготную грамоту об освобождении двух
варниц и села Георгиевского от оброка по 1 рублю в год и ямской
повинности на 5 лет (АСЭИ, т. II, № 351, стр. 346—347).
АИ, т. I, № 49, стр. 98, 4 октября 1450 г.
63 АСЭИ, т. I, № 64 стр. 59, 1428—1432; № 65 стр.60, 1428—1432,
№ 66, стр. 61, 1428—1432; № 67, стр. 62, 1428—1432; № 72,стр. 65,
около 1430; № 118, стр. 94, 1435 —1440; № 120, стр. 95, около
1435—1440; № 146, стр. 112, 1430—1440; № 151, стр. ИЗ, 1430—
1440 гг. и т. д.
64 Там же, № 214, стр. 150, 1447—1455 гг.
55 Там же, № 118, стр. 94, не позднее 1435 —1440 гг.; № 120,
стр. 95, около 1435 —1440 гг.
56 АФЗХ, т. I, № 264, стр. 239.
67 Там же, № 120, стр. 95.
224
Здесь же невдалеке находились Большие и Малые Соли.
Первые упоминания о Больших Солях относятся к на-
чалу ХП1 в., когда они были отняты Константином
Всеволодовичем у князя Юрия.
Нерехта впервые встречается в источниках в 1362 г.
Сведения о фактическом существовании варниц в Нерехте
содержатся лишь во втором варианте духовной грамоты
великого князя Василия Дмитриевича, составленной около
июля 1417 г. Согласно ей, великой княгине Софье Витов-
товне переходила «Нерехта и с варницами» 58. В первой
половине XV в. соляные варницы в Нерехте стал уси-
ленно приобретать Троице-Сергиев монастырь 59 60 61 62 63 64. К 1450 г.
у него оказалось три варницы 60, в течение 1450—1453 гг.
монастырь поставил себе еще одну варницу на пустом
месте 61. Однако эта последняя просуществовала недолго.
Впрочем, возможно, эта варница не упомянута в гра-
мотах 1478 и 1483 гг. потому, что еще в 1450—1453 гг.
была обложена оброком в полтину.
В 70-х годах там действовало лишь 3 варницы62. Актив-
ное освоение земель в Нерехте силами Троице-Сергиева
монастыря продолжалось и позднее — в 70—80-х годах
XV в. В это время монастырские солевары заняли место
на Подоле — болото, находившееся между дворами тиуна
и попа, и «кладище», расположенное за дорогой 63, под
дрова для солеварен. Кроме Троице-Сергиева монастыря,
варницами в Нерехте владели и московские митрополи-
ты. 23 декабря 1454 г. митрополит Иона дал жалован-
ную грамоту старцу Симону на варницу в Нерехте,
обязав его ежегодно привозить в Москву 70 «весчих» пу-
дов соли в качестве оброка 64.
58 ДДГ, № 21, стр. 58. То же и в третьем варианте (там же,
№ 22, стр. 61, март 1423 г.). Нерехта и во второй половине века
принадлежала великой княгине Марии Ярославне (ДДГ, № 61,
стр. 196, 3. V 1464 — 27. Ill 1462).
59 Захарий Иванович Кошкин дал монастырю варницу «ие-
рехотьской соли и з двором с варницным» (АСЭИ, т. I, № 130,
стр. 100, перед 1438 г.). Василиса, жена Романа Александровича
Остеева, дала пустую варницу «с кладища» в Нерехотском уезде
(там же, № 194, стр. 139, 1447 —1455 гг.).
60 Там же, № 237, стр. 166—167, 6. XII 1450.
61 Там же, № 239, стр. 168 —169 1450—1453.
62 АСЭИ, т. I, № 459, стр. 345—346, 24.XI 1478; № 502, стр.
380, 1.VIII 1483).
63 АСЭИ, т. I, № 461, стр. 347.
64 АФЗХ, т. I, № 263, стр. 236.
15 а. л. Хорошкевич 225
Однако грамота называет митрополичью варницу «из-
старинной», ее основание относится если не к концу
XIV, то к началу XV в. Известен и предшествующий
держатель варницы — некий старец Насон.
В 1473—1484 гг. великая княгиня Мария Ярославна
дала тарханно-несудимую грамоту митрополиту Геронтию
на две соляные варницы 65.
Каков был удельный вес церковных феодалов в Нере-
хотскомсолеварении XV в., сказать довольно трудно. На
занятия других слоев населения этим промыслом указы-
вает лишь более поздняя (1519—1520) выпись из писцовых
книг Г. С. Плещеева: «В Нерехте пустых мест варнич-
ных 31, а в них 2 митрополичьи» 66. Эти варницы могли
действовать и ранее. По-видимому, ведущую роль в соле-
варении Нерехты XV в. (во всяком случае, по количеству
варниц) играли отнюдь не церковные феодалы.
О размерах добычи соли Троице-Сергиевым монасты-
рем в этом районе можно суДить по жалованной грамоте
Василия Васильевича игумену Мартиниану на беспош-
линный проезд троицкого соловара «летом двожды павоз-
ском вниз и вверх по реце по Волзе..., а в зимедвожды
на пятидесяти возех» 67.
У Большой Соли Троице-Сергиев монастырь приобрел
варницы только во второй половине XV в. 68.
Следующий центр соледобычи — Соль-Переяславская.
Начало проникновения туда Троице-Сергиева монастыря
относится к первой четверти XV в. Уже в 20-х годах
XV в. Троице-Сергиев монастырь имел 4 варницы 69,
где соль варили и зимой и летом 70. Великому князю
вплоть до 1481 г. шло «на год по рублю с варницы на день
и по десяти пуд соли на варю» 71.
65 АФЗХ, т. I, № 264, стр. 236. Вторая варница, «новомона-
стырская», была поставлена, видимо, уже после 1454 г.
66 АФЗХ, т. I, № 169, стр. 153.
67 АСЭИ, т. I, № 202, стр. 144, 1447 — 1455 гг.
68 Данная Матрены Сабуровой на 1/2 варницы. АСЭИ, т. I,
№ 515, 15.V 1485, стр. 389—390.
69 Там же, № 31, стр. 42, 1415—1425; № 47, стр. 51; № 48,
стр. 52, 1425 —1427; № 101, стр. 81, 1432—1435; № 199, стр. 142,
1447 — 1455; № 491, стр. 369—370, 11. II 1481.
70 АСЭИ, т. I, № 48, стр. 52, 1425 — 1427.
71 АСЭИ, т. I, № 491, стр. 370, 11. II 1481. Если предположить
что в Переяславле аналогично Непоксе было по 200 с лившим варь
в год. то только великий князь получал 2 тыс. пуд. соли (32 т.).
226
Ё дошедших до нашего времени письменных источниках
пет упоминаний о солеварении в районе Соликамска. Од-
нако в 20-х годах XIX в. В. Н. Верх располагал гра-
мотой, из которой явствовало, что «в XV в. посадские
Калинниковы завели солеварение выше села Верх-Боров-
ского при реке Боровой и поставили там 5 труб. Ску-
дость рассолов побудила их скоро оставить место сие и
переселиться около 1430 г. на речку Усолку (в нынешний
Соликамск), где они и нашли больше способов для
продолжения своего промысла» 72.
Археологическое изучение родановской культуры под-
тверждает это свидетельство. Частые находки труб указы-
вают на то, что местные племена постоянно добывали соль
в этом районе73.
В 60-х годах XV в. у Троице-Сергиева монастыря по-
явились собственные варницы у Соли Великой 74.
Уже в конце XIV—начале XVb. соль добывалась в
Городце на Волге. Серпуховский и боровский князь Вла-
димир Андреевич завещал Соль на Городце своим детям:
«А Соль на Городце дети мои... ведают со одиного, а делят
собе наполы, оприснь Федоровские варници, а инои не
вступается никто в Городецские варници безе повеленья
детей моих» 75.
Дальнейшая судьба Соли на Городце неизвестна, ве-
роятно, соль добывалась здесь в незначительных коли-
чествах и недолго 76.
Известны выходы соли близ оз. Неро, где в XVI в.
были действующие варницы 77. В каких размерах велась
добыча соли в XV в. в Ростове Великом, трудно сказать 78.
72 В. Н. Б е р х. Путешествие в города Чердыпь и Соликамск
для изыскания исторических древностей. СПб., 1821, стр. 3.
73 В. Н. П о и о с о в. Начало солеварения в Пермском крае
и его пионеры.— «Чердыпский край», вып. 3, Чердыпь, 1928, стр. 6.
74 АСЭИ, т. I, № 287, стр. 205, около 1460—1466 гг.; № 320,
стр. 229—230, 1462—1466.
75 ДДГ, № 17, стр. 50, около 1401 —1402 гг.
76 См.: А. М. Сахаров. Города Северо-Восточной Руси
XIV—XV вв. М., 1959, стр. 65.
77 Е. И. Г о р ю н о в а. К истории городов Северо-Восточной
Руси.— КС ИИМК, вып. 59, 1955, стр. 17; С. Б. В е с е л о в с к и й.
Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси, т. I, М.— Л.,
1947, стр. 157.
78 В середине XV в. там приобрел варницу «с дреном» Симонов
монастырь (АСЭИ, т. II, № 344, стр. 341).
15*
227
Случайное указание сохранилось и о Сольце Суздальского
княжества 79.
Монастырские промыслы поддерживались князьями.
В 1433—1434 гг. Василий II запретил жителям Соли-
Переяславской копать соляные «колодязи» около солева-
рен Троице-Сергиева монастыря. «И кто будет мой воло-
стель у Соли и его тиун, ини у тех колодязей монастыр-
ских блиско и на их дворцех у варниц усолцем копати
не ослобожают» 80. Князья заботились и о том, чтобы
монастырские варницы работали круглый год без про-
стоев и чтобы княжеский приказчик не отнимал у варниц
воду (см. распоряжение Ивана Ивановича относительно
солеварни Покровского Чухломского монастыря у Соли-
Галичской)81.
Монастырские варницы получали податной и судебной
иммунитет, что также способствовало расширению их
промысла. Однако московские князья противодействовали
переходу своих тяглых людей на монастырские варницы.
Жалованная обельная грамота игумену Троице-Сергиева
монастыря 1447—1455 гг. требовала: «А от сех мест моих
людей великого князя тяглых в те дворы не приимают,
ни дворов иных туто не промышляют» 82.
* * *
Уже к середине XV в. соль стала широко обращаться
на внутреннем рынке центральной Руси, причем торговля
солью сосредоточивалась в основном в руках князей и
монастырей. «А коли мои, великого князя, соловарове
учнут соль продавати, а монастырским приказником со-
ли продавати не заповедывают»,—гласила жалованная гра-
мота Василия II1449 г. Троице-Сергиеву монастырю62,9.
79 Князь Константин Федорович дал Спасо-Евфимьеву мона-
стырю «варницу варити соль в своей вотчине оу Солци» (АСЭИ,
т. П, № 455, стр. 494, около 1451—1464 гг.).
80 АСЭИ, т. I, № 109а, стр. 88.
81 АИ, т. I, № 93, стр. 139, июль 1484. В грамоте великого
князя Ивана Ивановича Козьме Клементьеву указывалось, «что
де их варница монастырьская у Соли у Галицкой, а варит де та их
варница без череду и без стоялниц через весь год, как в моих вели-
кого князя варницах варят; и ты де у них грамоту отца моего велико-
го князя и мою рушишь, воду де у их варниц отнимаешь...»
. , 82 АСЭИ, т. I, № 199, стр. 142.
82а Там же, № 225, стр. 161.
228
Троице-Сергиев монастырь получал соль из северных
районов. Жалованная грамота Ивана Васильевича 1461—
1466 гг. игумену Вассиану давала право на беспошлинный
проезд по р. Угле, Шексне и Белоозеру. «Что их суды
монастирьские ходят торговлею, два павозка ходят на
реку на Углу по соль монастирю» 83. Одновременно с этим
игумен Троице-Сергиева монастыря Вассиан получил
жалованную грамоту от тверского великого князя Михаила
Борисовича на беспошлинный проезд по Волге через
Тверское княжество монастырского павозка с солью
(«что коли с их солью ходит павозок с подвосками...») 84.
Таким образом, монастырь получил в свои руки весь путь
. от Москвы на север. Теми же путями двигались с солью и
люди Кирилло-Белозерского монастыря, как об этом
свидетельствует жалованная грамота Марии Ярославны
игумену Игнатию 1471 —1475 гг.: «Что коли посылают
своих старцов или своих людей манастырьских лете
в лодие или в судех в малых с манастырьским житом и
солию, или с-ыпою монастырьскою рухлядию, а не с пере-
купным товаром, а зиме на возех рекою Шохсною в Лу-
ковесь и на оусть-Шохсны и во всех в моих, великие
княгини,волостех Шохонских, ино им не надобе... никото-
рые пошлины» 85.
Соль из Нерехты, Соли-Галичской и других районов
поступала лишь в земли центральной Руси. Никаких
данных о вывозе ее в Новгородские земли нет. Небольшая
производительность варниц и удаленность от Новгорода
мест добычи соли в период, когда экономические связи
между отдельными русскими районами были довольно
слабы, а средства связи примитивны, затрудняли снабже-
ние Новгородской земли местной русской солью.
Часть спроса новгородского населения в XIV—XV вв.,
как и в более позднее время, покрывалась ввозом соли из-за
границы. А. И. Никитский утверждал несколько кате-
горично, что «соль к ним (новгородцам) ввозилась исклю-
чительно из-за границы» 86. Весьма возможно, что даже
потребности населения остальных русских земель не
полностью удовлетворялись солью собственной добычи.
83 АСЭИ, т. I, № 318, стр. 227, 1462 — 1466.
84 АСЭИ, т. I, № 295, стр. 209—210, 1461 — 1466.
85 АСЭИ, т. II, № 207, стр. 134.
86 А. И. Никитский, История экономического быта....
СТр. 80—81,
229
II
Начало соляной торговли на севере Европы в районе
Балтики восходит к первой половине XIII в. Уже Свя-
тополк, князь Поморский, в 1235—1240 гг. дал любеча-
нам привилегии для торговли на своей земле 87. К 30—
50-м годам восходит целый ряд аналогичных привилегий 88.
По-видимому, в это же время начался ввоз соли и
в Прибалтику. Уже в конце XIII в. ее импорт носил
постоянный характер, о чем свидетельствуют данные риж-
ской долговой книги 89. Соль упоминается в этом доку-
менте 14 раз, причем один раз даже назван ее сорт —
Traveiisalt (соль из Травны) 90. Однако соль ввозилась
еще в очень небольших количествах: в 1287 г. упомянут
долг лишь в 18 ’Д шф. соли (2,96 т), в 1289 г. говорится
о х/2 ласта и 7 шф. (1,008 т), в 1292 г.— об 1/2 ласта,
4 шф. и 8х/2 лф. (1868 кг), в 1295 г.— об 1 ласте (1,92 т),
в 1299 г.— о 8 ластах (16,36 т), в 1300 г,— о 7 ластах
5 лф. (13,48 т), в 1301 г.— о 2 ластах (3,84 т), в 1300—
1302 гг.-— об 1 ласте, в 1303 г.— о 4 ластах, в 1305 г.—
о 2Т/3 ластах, в 1339 г.— о 10 ластах. Тем не менее соль
чаще появляется на страницах рижской долговой книги,
нежели сукна, ставшие впоследствии одним из главных
импортных товаров на Русь. Постоянный характер ввоза
соли в Ригу и сходство новгородско-ревельской торговли
с рижской, заставляют предположить существование
ввоза соли в Новгород уже в это время 91. Возможно,
87 HUB, Bd. I, N 272, S. 90. «Si intraverint (в порт. — А. X.),
maior navis cum panno 10 ulnas burnit vol frizal, si cum sale, duos
pundones, minor unum».
88 15 февраля 1238 г. Владислав Одоиич Великопольский дал
привилегии немецкому Ордену для торговли различными товарами,
в том числе и солью (HUB, Bd. I, N 291, S. 97). В привилегирован-
ном положении в этом отношении находился и Дордрехт (Ibid.,
N 383, S. 124—125, 17. II 1250), а также Скония (N 411, S. 133—
134, 24.IX 1251).
89 Н. Hildebrand. Das rigische Schuldbuch. Einleitung,
S. 56. Данные ее использованы лишь для характеристики общего
положения торговли солью в Прибалтике, а не для характеристики
самой новгородской торговли.
90 Ibid., N 771, S. 53, 29. IX 1295.
91 Вообще, внешняя торговля Новгорода в конце XIII в. раз-
вивалась очень быстро. Недаром первое ганзейское запрещение тор-
говли с Новгородом относится к 1277 г.(?) (HR, Abt. I, Bd. I, N 10,
S. 8). Несколько странно полное отсутствие соли среди тех товаров,
которые были захвачены у немецких купцов по дороге в Новгород
230
именно с внешней торговлей связано происхождение
термина «солоные купы» 92 в духовной новгородца Кли-
мента, относимой обычно к концу XIII в.: «... У Хоть-
вита взяти Климяти гривна солоных кун» 93.
Участие Климента в одной из купеческих организаций
(«в купецком сте»), объединявшей крупных торговцев и
гостей, вероятно, специализировавшихся на внешней
торговле, подтверждает гипотезу о ввозе соли из Ливо-
нии уже в этот период.
К середине XIV в. полностью сформировался тот круг
товаров, который составлял основу товарооборота Руси
и Ганзы. Основными предметами ввоза из Ревеля в Нов-
город стало сукно, соль, вино. В обвинениях, предъяв-
ленных в 1342 г. шведским королем ливонским городам,
значилось, что последние помогают русским, продавая
им эти товары94.
О Ревеле пословица недаром говорила, что он по-
строен на соли. В. Коппе на основании изучения ре-
вельских таможенных книг отметил непропорциональность
между величиной закупок соли и количеством населения
в Ливонии95.
Наряду с Ревелем соль экспортировал на Русь Дерпт.
В начале 20-х годов XV в., даже в самом конце войны,
накануне нового весеннего подвоза соли в одном только
Дерпте можно было купить 100 ластов соли (192 т),
цифра весьма показательная для характеристики раз-
меров ввоза соли в Ливонию96.
Ревель, основной поставщик соли в Новгород, упорно
подавлял всякие попытки других городов уничтожить
его монополию в немецко-русской соляной торговле.
и Псков между 1288 и 1311 гг., хотя в перечислении убытков все
остальные импортные товары значатся (HUB, Bd. II, N 620, S.
565—567, после 4.IV 1335).
92 Толкование этого термина хотя и различно, но всегда связы-
вается с торговлей. По мнению А. А. Зимина, это деньги, полученные
от торговли солью (ПРП, вып. 2, стр. 114), Л. В. Данилова считает
их долгом за взятую у Климента соль (Л. В. Д а н и л о в а. Указ,
соч., стр. 49, прим. 3).
93 М. Н. Тихомиров, М. В. Щ е и к и п а. Указ, соч., стр.9.
94 LECUB, Bd. VI, N 3082, S. 508—509. Эти же товары пере-
числяет Герхард Скютте, предоставляя Ревелю от имени шведского
короля право свободной торговли всюду, за исключением Новгорода
(HUB, Bd. Ill, N 110, S. 85, 7. VI 1350).
95 W. Корре. Op. cit., S. 121.
96 W. Stieda. Hildebrand Veckinhusen..., N 234, 244 u. a.
831
Особенно резко вставал этот вопрос при запрещении
торговли с русскими, когда Выборг, Нарва и другие
города, пользуясь благоприятным моментом, начинали
сами ввозить соль в Новгород.
Развитию соляной торговли Нарвы и Выборга невольно
способствовал Ливонский орден, который запрещал по
временам ввоз соли русским через ливонские города 97,
вынуждая ливонское купечество искать других путей для
этой торговли.
Впервые в роли посредника в соляной торговле Вы-
борг выступил в 1416—1417 гг.98 99 31 марта 1418 г. ре-
вельский городской совет отправил письмо Дерпту, в ко-
тором указывал, что в Ревель прибыли купцы из Выборга
и других районов Швеции с целью закупить здесь соль и
отправить ее затем на Неву русским («dat se in de Nuue
uppe de Russen voren wolden») ".
В 30-е годы XV в. Ревель отправлял соль в Выборг 10°.
В конце века такие случаи участились 101. Особенно
быстро выборгская торговля возросла после закрытия
немецкого двора в Новгороде. Несмотря на сопротивле-
ние Ревеля, Выборг в начале XVI в. снабжался товарами
и непосредственно из Гданьска102.
В XV в. свою роль главного импортера соли на Русь
Ревель вынужден был делить с другими городами. Одним
из них была Нарва. Быстро выросший город, благодаря
своей близости к Новгороду и удобству сообщения с ним,
97 Однако ливонские города иногда пытались отстоять свое
право торговли с Новгородом независимо от политики Ордена. Так,
в 1421 г. ливонские города и Любек в качестве представителя Ганзы
потребовали отмены запрещения торговли в Новгороде. Ганзейский
съезд в Любеке 31 мая 1422 г. специально занимался этими вопро-
сами. Обращение его к ливонскому ордепмейстеру имело неожидан-
ный успех. Запрещение было снято (HR, Abt. I, Bd. VII,
NT 301, N 434—436, 1421; N 487, § 13, S. 496, 1422; HUB, Bd. VI,
NT 425, 1422; N 441, 1422)
98 LECUB, Bd. VI, 9. VII 1419.
99 HUB, Bd. VI, N 150, S. 69.
100 LECUB, Bd. VIII, N 458, S. 270. Первая половина июля
1431 г.
101 HUB, Bd. X, N 831, S. 521; 9. VII 1480; N 923, S. 576,
2. IX 1481.
102 На одном только судне Симопа Арндта Ганс Пален, Ганс
фон Мелен, Петр Мольнер, Герман Деббипк везли в Выборг 16 ла-
стов соли, не считая всех остальных товаров (CECUB, АЫ. II,
Bd. II, N 394, S. 284, 11. X 1502; N 433, S. 325, 5. I 1503; N 449,
S. 358, 6. II 1503),
232
Нарва превратилась в транзитный центр по торговле этим
громоздким товаром и стала опасным конкурентом Ревеля.
В начале XV в. соль из Ревеля иногда непосредственно
отправлялась в Новгород, иногда в Нарву. Так, ревельский
бюргермейстер Герд Витте в 1414 г. отправил в Нарву
судно, нагруженное солью, которое, однако, потерпело
крушение на пути туда 103.
Особенно благоприятны для Нарвы были периоды
прекращения сношений ливонских городов с Русью. По-
скольку Нарва не входила в состав Ганзейского союза, ее
купцы формально имели право продолжать торговлю с Нов-
городом. Однако и нарвское купечество, торговля кото-
рого зависела от связей с Орденом и другими городами
Прибалтики, должно было выполнять волю Ордена. Так
было, например, в 1417—1418 гг., когда соляная торговля
Нарвы приобрела большой размах. Даже некоторые ре-
вельские купцы нарушали запрет и отправляли свою соль
в Нарву. Рига упрекала Ревель в том, что многие из
ревельских граждан в 1418 г. торговали в Нарве с рус-
скими в кредит на большие суммы денег104. Орден, на-
ходившийся в это время в состоянии войны с Новгородом,
постоянно был озабочен нарушениями со стороны Ревеля
орденского запрета ввозить соль на Русь через Нарву.
Узнав об очередной отправке Ревелем соли через Нарву и
по Неве в Новгород летом 1417 г., орденмейстер стал
бить тревогу и потребовал ревельский совет к ответу
за незаконный провоз соли на Русь 105. По-видимому,
и сами нарвские купцы продавали соль русским. Однако
Нарва упорно защищалась от якобы несправедливых
нападок. На просьбы Ревеля прекратить торговлю с Ру-
сью городской совет отвечал, что ввозит соль лишь для
нужд рыбаков, что за весь 1417 г. в Нарву прибыло
только одно судно с солью и отказаться от его разгрузки
значило бы лишить город пропитания 106.
Аналогичная ситуация сложилась и в 1421, 1425—
1426 гг. 107 В это время подвоз соли в Новгород проис-
103 HUB, Bd. VI, N 10, S. 5—6. До 24 февраля 1415 г. Письмо
ревельского рата орденскому фогту Нарвы.
104 LECUB, Bd. V, N 2212, S. 331—332, 24.Ill 1418.
J05 Ibid., № 2154, S. 253, 18 VII 1417.
106 Ibid., N 2040, S. 96—97, 18. VII 1417.
107 Этот удобный момент пытались использовать даже эсты,
вообще лишенные права заниматься торговлей. Во время очередного
запрещения торговли с Русью они пытались провозить соль в Нов-
233
ходил через Нарву — Псков 108. В Нарве русский Савелий
(Саво) из Васильевской горки (Wassilienholm) покупал
соль у Курда Баренхофта 109.
Продолжалась соляная торговля в Нарве и в 40-е годы.
Госвин фон Реп продал в 1444 г. псковичам 8 ластов соли
за 4 шф. воска110 111. Только в июле 1448 г. из Ревеля вышли
в Нарву 3 судна, нагруженные солью, вином и другими
товарами, оказавшиеся впоследствии в руках Выборга 1П.
В конце XV в. Нарва стала не менее влиятельным
центром торговли солью, чем сам Ревель. Несмотря на его
противодействие нарвская торговля все время возра-
стала 112. В этот период Нарва уже сама начала диктовать
условия торговли другим городам, в том числе и Ревелю.
Последний в 1483 г. обратился с просьбами к Нарве, чтобы
та разрешила торговлю солью ластами и полуластами 113.
В самом конце века после закрытия немецкого двора
в Новгороде торговля в Нарве продолжалась. В 1493—
1494 гг. в устье Нарвы на 5 утонувших судах находилось
153 ласта соли. Русский, по-видимому, новгородец, Алек-
сей Крюков в 1493 г. вез с собой из Нарвы соль 114. Не-
сколько позже, 10 июня 1497 г., из Нарвы в Новгород
направлялся новгородский купец, имевший при себе
4 ласта соли 115.
С другой стороны,активное участие Гданьска в соляной
торговле подрывало положение и Ревеля и Риги. Так,
в 1419 г. Клаус Док привел целый корабль с солью 116.
В 1415, 1425, 1427, 1442 гг. гданьские купцы, несмотря на
запрещение ливонских городов вести какую бы то
ни было торговлю с русскими, провозили туда
город через Нарву. Однако бурное сопротивление ливонских горо-
дов быстро положило конец этому начинанию (HUB, Bd. VI, N 435,
S. 241, до 3.1V 1422).
108 LECUB Bd. VI, N 1549, S. 336, 1. VIII 1421; Bd. VII,
N 352, S. 248, 24.IX 1425: «...Tho Plesko vele soltes is gekomen und
noch alle daghe kumpt van der Narwe».
109 HUB, Bd. VI, N 633, S. 357, 2. VII 1426.
LECUB, Bd. X, N 69, S. 49, 19.VII 1444.
111 Ibid., N 467, S. 323; N 468, S. 324, 19.VII 1448.
112 В 1471 г. Ревель, несмотря на заступничество ливонского
магистра, запретил Хиприку Дрогохазе везти в Нарву купленную
в Гданьске соль (HUB, Bd» X, N 44, S. 21, 27.VII 1471).
из HUB, Bd. X, N 1066, S. 648, около 10.IV 1483.
I14 LECUB, Abt. II, Bd. I, N 95, S. 71- 72, 74, 20 X11 1494.
ns LECUB, Abt. II, Bd. I, N 544, S. 398, 10.VII 1497.
HUB Bd. VI. N. 235, S. 131, 8. VIII 1419,
234,
соль 117. Летом 1425 г. прибытие из Гданьска в устье
Невы для торговли с русскими нескольких кораблей с
упакованной в мешки солью из Пруссии оказалось пред-
метом оживленной переписки встревоженных Ревеля, Лю-
бека и Висби118. Часто, впрочем, этой торговлей занима-
лись не сами гданьские купцы, а шведские. Гданьск в свое
оправдание писал 25 июня 1425 г., что соль и сельдь в
Гданьске закупали шведы, утверждавшие, будто собирают-
ся везти ее к себе на родину и эти товары не попадут рус-
ским и не пойдут им на пользу («glovende, dat it den
Russen nicht sal to nutte komen») 119.
В торговые товарищества с гданьскими вступали
иногда и ливонские купцы, в первую очередь рижские.
Так, весной 1411 г. англичане захватили судно, принад-
лежавшее гданьскому бюргеру Герману фан Бурен, с
грузом соли в 12 «сотен» (сотня равнялась 7—7J72 ласта)
рижанина Готшалка Стенхузе п Германа Дарцовен 120.
Роль Риги в соляной торговле в XV в. сократилась,
часть соли она стала получать не непосредственно с За-
пада, а из Ревеля, причем Ревель даже пытался диктовать
ей условия этой торговли. Как и при торговле с рус-
скими, он запрещал вывоз в Ригу неразвешапиой и неупа-
кованной соли и, несмотря на протесты Риги, упорно про-
водил это решение в жизнь 121.
Не было, пожалуй, ни одного ганзейского купца, тор-
говавшего на востоке Балтики, так или иначе не участво-
вавшего в соляной торговле 122. Большинство известных
нам источников о торговле русских и ганзейцев содержат
117 LECUB, Bd. V, N 2040, S. 96—97. Письмо нарвского совета
револьскому около 1415 г.; ibid., N 571, S. 394, 31.1 1427; Bd. IX,
N 292, S. 606, 31.VII 1442; HR, Abt. II, Bd. VII, N 338, § 213, S.
546, 28.V — 20.VI 1476.
118 LECUB, Bd. VII, N 297, S. 211, 6. VI 1425; N 312, S. 222,
6.VII 1425; N 322, S. 227, 22.VII 1425.
119 Ibid., N 312, S. 222.
120 HR, Abt. II, Bd. VII, N 488, S. 729.
121 HUB, Bd. VI, S. 216, 24.VII 1421.
122 Соль составляла отнюдь не меныпую часть грузов, направ-
лявшихся на Балтику. Так, в 1390 г. ревельский капитан Гобель
Розинг вез 3 терлинга и 1 кусок сукна, 12 бочек (bote) вина и 2 Ча
«сотни» соли. Нидерландский капитан Люфарт Ламбергсоп имел с
собой на пути из Дордрехта в Ревель 18 терлингов и 1 кусок сук-
па, 2 бочки вина, 11 «сотен» соли (HUB, Bd. IV, N 1007 —1009, S.
443—444). Нередки были случаи, когда любекские, ревельские и
даже дерптские купцы нанимали целые корабли специально для
235
упоминания и о соли. В 1423 г. Ганс Поппесдорн незаконно
отобрал у одного русского купца в Дерите 4 метка соли 123.
У Верпеке Ране на Готском дворе в Новгороде во время
запрещения торговли с русскими в 1431 г. лежали непро-
данными 6 ластов соли 124. В 1434 г. Ганс Свабберд
(Swabberd) отправился из Ревеля в Новгород вместо с нов-
городским купцом Иваном Мухиным на ладье, полной
соли 125.
Ганзейские купцы поставляли соль русским и в пе-
риод запрещения торговли с Новгородом 126. В 1425 г.
дерптский риттермейстер Хартвик Котхузен отправил
русским 17 мешков соли 127.
Итак, в период относительной политической стабиль-
ности на западе Европы соляная торговля имела систе-
матический характер. Поэтому попытки спекуляции солью
были обречены на неудачу. Так, безуспешной оказалась
рискованная комбинация с солью, на которую отважился
такой опытный торговец, как Г. Фекингузен. В 10-х го-
дах XV в. Г. Фекингузен довольно редко занимался
экспортом соли. В 1410 г. он послал Энгельбрехту Витте
три сотни соли, стоившие вместе с половиной фрахта
41 марку 88 шиллингов; в 1412 г. было отправлено две
партии — две сотни соли (ценой 23 марки 7 шиллингов)
и одна сотня (ценой 9 марок 13 шиллингов) 128.
Несколько позднее, 30 июля 1416 г., соль получил и
Гильдебранд фан дем Бокель 129.
Самая большая операция с солью, которая ярко ха-
рактеризует соляной рынок Ливонии, относится к 1420 г.
В феврале 1420 г. Г. Фекингузену стало известно, что
поездки за солью. Так, Яп Буддинг и Ян Оссепбрипк в 1443 г. за-
фрахтовали судно Пильгрима Доббельсона из Камнева, чтобы тот
привез из Байе в Ревель 10 «сотен» соли (LECUB, Bd, X, N
48, S. 39, 15.V 1444). В 1427 г. Арнд фан Рое отправил ему из Байе
па корабле Изебранда Ставензона 1 «сотню» соли (LECUB, Bd. VIII,
N 739, S. 528,2.IX 1428), в 1439 г.он получает соль оттуда с помощью
своего брата Гервина (LECUB, Bd. VIII, N 473, S. 339, 6.VII 1439).
123 LECUB, Bd. VII, N29, S. 14 -15, 10.X 1423.
124 HUB, Bd. VI, N 922, S. 516, 20.IV 1431.
125 LECUB, Bd. VIII, N 850, S. 494. 29. VIII 1434.
128 LECUB, Bd. Vll, N 362, S. 257, 18 X 1425.
127 Ibid., N 377, S. 268 — 269, 17. XII 1425. Письмо Дерпта
Ревелю.
328 F. Stieda. Hildebrand Veckinhusen.... N 105, S. 125,
23.VI 1415.
129 Ibid., N 122, S. 148,
§36
Взвегиивание соли
в течение всего этого года не будет никакого подвоза соли
в Прибалтику. Он решил скупить всю имевшуюся в то
время в ливонских городах соль. Для выполнения этого
грандиозного замысла в Ливонию был отправлен Филипп
Шпоренмахер, прибывший туда в середине февраля.
Однако ни в Ревеле, ни в Нарве продажной соли, как сооб-
щил Гильдебранд фан дем Бокель, не было. Лишь в Дерп-
те последний купил 100 ластов за 800 марок, и в Риге
Томас Фекингузен — 30 ластов. Казалось, спекуляция
должна удаться. Однако приказчиков Фекингузена опе-
редили: Гинтер Шпоренмахер, узнавший о прекращении
подвоза соли за 4 дня до прибытия Филиппа, закупил
60 ластов соли в Гданьске. Впоследствии Фекингузены
приобрели еще около 250 ластов, так что у них в целом
было 400 ластов 130. И все же Г. Фекингузена постигла
неудача: надежды на то, что в этом году не прибудет
байский флот, не оправдались. Байский флот прибыл, а
соль Г. Фекингузена лежала непроданной и в Ревеле и
130 Ibid., N 233, 234, 244, 440.
237
в Новгороде 131. Потерпели крушение й планы приказчи-
ков Г. Фекингузена в Гданьске. У Гервига Маршеде в июле
1420 г. не было продано еще 36 ластов лиссабонской
соли, приобретенной по 10x/3 марок, не считая фрахта.
Прибывшие же в Гданьск голландцы продавали байскую
соль по 10 марок 1 шиллингу. Им самим эта соль стоила
лишь 7 марок 3 шиллинга 132.
Таким образом, неудачный опыт Г. Фекингузена пока-
зывает, что систематический подвоз соли в Ливонию
исключал возможность каких бы то ни было спекуляций
этим товаром. Кроме того, на основании данных его
торговой переписки можно понять, что ввоз соли в Ливо-
нию в это время достигал значительных размеров —
даже весной, накануне прихода байского флота, приказ-
чикам Фекингузена без особого труда удалось приобрести
400 ластов соли, т. е. около 75 тонн.
III
Основным поставщиком соли на Балтику в первой
половине XIV в. был Люнебург, расположенный к юго-
западу от Любека 133. В районе Люнебурга находятся одни
из самых богатых соляных источников в Европе. Их ра-
створ даже в XIX в. содержал 24,67 % хлористого натрия,
0,3% хлористой магнезии, 0,03% сернокислого калия,
0,35% сернокислой извести, 0,24% сернокислой магне-
зии, 0,11% углекислой извести 134. Люнебургская соль
отличалась очень хорошим качеством — белым цветом,
отсутствием примесей, сравнительно мелкими кристал-
лами. Ее, в отличие от появившейся позднее байской
соли, называли «мелкой»— kleyn salz 135.
Хотя соляные источники, подобные люнебургским,
находились в Ольдесло, Кольберге (Колобжеге) Грейфс-
вальде, ни один из этих центров не пытался кон-
курировать с Люнебургом — Любеком, не поставлял
своей продукции на внешний рынок более или менее
систематически.
131 W. Stieda. Hildebrand Veckinhusen, N 440, S. 443, без
даты.
132 Ibid., N 250, S. 275, 22.VII 1420.
133 H. Heineken. Dor Salzhandel Liineburgs mit Lubeck bis
zum Anfang des 15. Jahrhunderts. Historische Studien, Berlin, 1908.
134 В. Г о м и л e в с к и й. Указ, соч., стр. 32.
135 LECUB, Bd. X, N 320, S. 220, 17.IV 1447.
238
Добыча соли путем выпаривания раствора началась
в районе Люнебурга уже в X в.136 Однако начало эк-
спорта датируется лишь второй половиной ХП1 в.137
Первые же данные относительно объема соляной торговли
содержат лишь ганзейские таможенные книги 1368—
1369 гг. Судя по ним, соль занимала значительное место
в общем товарообороте Ганзы. Она экспортировалась
в двух направлениях — иа восток, в район Балтики, и
в Сконто, где употреблялась в огромных количествах
для соления сельди 138.
Книги за 1368 г. очень неполно отражают объем рус-
ской торговли, поскольку в 1368 г. эта торговля была
запрещена. О. Вендт определяет ввоз соли в ливонские
города следующими цифрами139 140:
1368 г. до 10 III 1369 г.
В Ригу... на 1038 люб. марок иа 43 люб. марки
В Ревель... на 4039 1/2 » » » 2169 » »
В Пернау...на 1975 » » » 1527 » »
Цена ласта соли в 1368—1369 гг. колебалась около
9 люб. марок, в соответствии с чем можно приблизительно
определить размеры ввоза соли в ластах и кг 14°.
1368 г. (с 18 марта)
1369 г. (до 10 марта)
В Ригу . . около 115 ластов (220
В Ревель » 448,8 » (862
В Пернау » 219,5 » (420
800 кг) 4,8 ластов (9 216 кг)
160 кг) 241 » (426 720 кг)
680 кг) 167,5 » (327 250 кг)
136 М. Н. S с hie i den. Das Saiz. Seine Geschichte, seine
Symbolik und seine Bedeutung im Menschenleben. Leipzig, 1875,
S. 38; U. F. G. M e n e c k e. Kurze Beschreibung und Geschichte der
Stadt Luneburg. Hannover, 1816, S. 90.
137 20.Ill 1278 г. саксонский герцог Иоганн I дал Люнебургу
привилегию на торговлю разливными товарами, в том числе и
солью. HUB, Bd. I, N 807, S. 278.
138 Вывоз соли в один только Ревель по весьма приблизитель-
ным подсчетам составлял около 1/з общей суммы экспорта.
G. Lechner. Die hansische Pfundzollisten, S. 406—407. Ввоз
в Прибалтику, по существу, можно считать почти равным ввозу на
Русь. Ввоз и в Ригу и в Ревель намного превышал их собственные
потребности и в основном ориентировался на торговлю с Русью
(W. Корре. Revals Schiffsverkehr und Seehandel, S. 121).
139 О. W e n d t. Lubecks Schiffs und Warenvorkehr..., S. 50—52.
140 G. Lechner. Die hansichen Pfundzollisten, S. 79, 80 u. a.
239
В 1368 г., несмотря на решение запретить торговлю
с русскими, ввоз соли в ливонские города был очень
велик.
В 1368 г. только в три ливонских города было вве-
зено свыше 1 500 т соли, что при годовой норме соли на
одного человека в 6 кг достаточно для снабжения свыше
265 тыс. чел.
По-видимому, распределение импорта соли между
отдельными ливонскими городами в 1368 г. соответство-
вало роли каждого из них в торговле этим товаром.
На первом месте стоит Ревель, ввозивший соли больше,
чем остальные два города.Рига ввозила соли в четыре раза
меньше Ревеля, ввоз же Пернау достигал половины ревель-
ского. Если учесть, что Рига ориентировалась на сбыт
соли в западнорусские княжества, прежде всего Смо-
ленск, Полоцк и Витебск, а Ревель и, вероятно, Пернау—
на торговлю с Новгородом и Псковом, то приведенное со-
отношение размеров импорта соли может характеризовать
и емкость самих русских рынков. Новгородско-псковский
рынок, судя по данным 1368 г., по крайней мере в два раза
превосходил западнорусский.
Данные относительно весенней торговли 1369 г. (до
10 марта), по существу, должны дополнять сведения 1368г.,
поскольку таможенные книги 1368 г. не содержат мате-
риала за этот период (пошлина начала взиматься только
с 18 марта 1368 г.). Сведения 1369 г. еще раз показывают
роль Ревеля и Пернау, ввоз соли в которые за одну только
раннюю весну 1369 г. вдвое превысил ввоз соли в Ригу
почти за целый год.
Во второй половине XIV в. во всей Европе произошло
резкое возрастание объема соляной торговли. Кроме Лю-
небурга, экспортировать соль в Европу начали различные
города на западном побережье Франции, северо-западной
Испании и отчасти Португалии. В связи с победой Ганзы
над Данией, закрепленной условиями Штральзундского
мира 1370 г.141, согласно которым была установлена
свобода судоходства ганзейских купцов через Зунд,
принадлежавший Дании, широкое развитие получило
плавание ганзейцев через Зунд (Umlandfahrt). Впервые
в это время стал возможен экспорт французской соли,
141 F. R б г i g. Hansischo Beilrage zur doulschen Wirtschafts-
gescliichle. Breslau, 1928, S. 139, fl'.
240
вследствие чего увеличился приток соли в Северную
Германию, Данию, Швецию, Англию 142 и на Русь. Од-
нако общих данных о европейской торговле солью во вто-
рой половине XIV в. не существует. Динамику же ли-
вонской торговли можно проследить по ревельским та-
меженным книгам. Ввоз соли в Ревель составлял 142 143:
1378 г. - 61 сотня соли(878,4 т) на 4270 люб. марок
1379 г. • - 32 » » (460,8 т) на 2240 » »
1381 г. - 54 */2 » » (784,8 т) на 3815 » »
1382 г. - - 13 » » (187,2 т) на 910 » »
1383 г. - -178 4/3 » » (2570,4 т)
1384 г. - - 21 » » (302,4 т) на 1470 » »
Несомненно, приведенные цифры во многом условны,
однако сравнение их с данными о соляной торговле
Ревеля 1368 г. приводит к выводу, что на протяжении
60—70-х годов XIV в. существенного сдвига в размерах
ввоза соли еще не произошло, наоборот, в 1379, 1384 гг.
импорт соли уступал 1368 г.; в 1382 г. был ниже даже,
чем в запретном 1368 г.; в 1378 г. соответствовал импорту
1368 г. Только в 1383 г. импорт соли почти в три раза
превысил ввоз 1368 г.
Трудно сказать вполне определенно, объясняются ли
эти колебания в соляной торговле лишь неполнотой
источников. Вероятно, сравнение данных 60-х годов и
1383 г., ничем особенным не отличавшегося по условиям
торговли, показывает основную тенденцию развития этой
отрасли торговли на Балтике — тенденцию роста ввоза
соли в сравнении с другими товарами.
О процессе абсолютного и относительного увеличения
импорта соли на Русь свидетельствует появление доку-
ментов о закупках русскими этого товара. К концу XIV в.
относятся первые указания о приобретении соли рус-
скими. Первое сообщение о ввозе соли в Новгород дати-
ровано 1384 г., когда Матвей Друкалов обвинил ревель-
ского купца в том, что тот не отдал причитавшиеся Дру-
калову десять ластов соли 144. Вскоре после заключения
так называемого Нибурова мира новгородцы закупили
142 A. Bridbury. Op. cit., р. 47, 52; V. L a u f f е г. Danzigs
Schiffs-und Waren verkehr am Ende des XV. Jahrhunderts, S. 24, ff£
143 W. Корре. Revaler Schiffsverkehr..., S. 118—119;
К. H. S ass. Der hansische Einfuhrhandel..., S. 79.
144 LECUB, Bd. VII, N 1217, S. 442—443, 29.XII 1384.
16 А. Л. Хорошкевич 241
много соли в ливонских городах. Перепелица и Федор
Безбородый купили 18 ластов и 1 мешок 145 (что состав-
ляет, не считая мешка, величина которого не была точно
определена, приблизительно 34,56 т).
В 1423 г. Ганс Хоппесдорн незаконно отобрал у одного
русского купца 4 мешка соли 146.
Увеличение ввоза соли на Русь, как и в остальную
Европу, произошло за счет байской, из района Бискай-
кого залива, на всем побережье которого, начиная от
Нормандии и кончая Португалией, велась добыча соли.
В Нормандии основными ее центрами были Бове, Амьен,
Реймс, Лан (до середины XIV в.), она добывалась также
в Бретани, в Жиронде, в Пуату, в Бруаже, небольшом
городе невдалеке от Ла-Рошели, на островах Рэ и Олэ-
рон, далее на юг в Дордоне, Сулаке, Байонне и т. д.
Благоприятные географические условия (высокая соле-
ность воды Атлантического океана 147, теплый климат с
высокой среднегодовой температурой и преобладанием
солнечной погоды) способствовали широкому развитию
соледобычи, которая велась здесь, правда, очень примитив-
ными способами. Соль выпаривалась на открытом воздухе
в бассейнах, расположенных обычно прямо на отмелях.
Постепенно переливавшаяся из одного бассейна в другой
вода медленно испарялась, а соль кристаллизовалась,
после чего для удобств транспортировки ее распиливали и
упаковывали 148.
Качество добываемой таким образом соли гораздо
ниже, чем выпариваемой из растворов соляных источ-
ников. Прежде всего здесь, как и полагается при мед-
ленном выпаривании 149, образовывались очень крупные
кристаллы соли, почему эта соль и получила название
грубой — «grob, gros salz»150. Отсутствие какой бы то ни
145 LECUB, Bd. VII, N 1323, S. 683, 9.VIII 1392.
146 Ibid., N 29, S. 14—15, 10.X 1423.
147 Среднее содержание солей, в т.ч. и поваренной, около 34%.
14s Описание подобного способа добычи соли находится у Агри-
колы (1556) «De re metallica», кн. 12. Аналогичные методы сохра-
нились вплоть до наших дней (Б. Ю. П р а с с и С. Ф. Версоц-
к и й. Добыча соли простейшими способами. М., 1943, стр. 23 и др.).
149 В. Г о м и л е в с к и й. Указ, соч., стр. 17—18.
150 LECUB, Bd. X, N 320, S. 220, 1447; Bd. XI, N 160,
S. 131, 1451. Скверное качество этой соли неоднократно было предме-
том нареканий ганзейских купцов (HUB, Bd. X, N 18, § 4). В Анг-
лии эту соль называли «gray salt which commeth out of Brytayne»
(A. В r i d b u r y. Op. cit., p. 52).
242
было фильтрации воды также не способствовало улучше-
нию качества соли. Глина, дохлые рыбешки осаждались
вместе с солью. Грязновато-серый оттенок придавал ей и
грунтовой слой бассейнов.
Несмотря на это, легкость добычи, ее огромные раз-
меры и потому дешевизна соли 151 152 привели к тому, что
в конце XIV — начале XV в. французская и португаль-
ская соль вытеснила немецкую почти во всех районах,
куда импортировался этот товар.
Так произошло и в Ливонии. Несмотря на то, что
люнебургская соль благодаря усилиям Любека гораздо
дольше сохраняла здесь свое положение, к самому концу
XIV в. опа должна была уступить свое место другим
сортам. Некоторые исследователи считают даже, что в
последней трети XVI в. торговля Риги и Ревеля совер-
шенно не зависела от ввоза Любеком люнебургской соли153.
Известны факты ввоза лиссабонской соли и в Ревель
и в Ригу 153. Изредка в Дерпте и в Ревеле появлялась
соль из Бруажа (Bruwatz Saiz) 154. Однако ни Португа-
лия, удаленная от рынков сбыта, ни большинство фран-
цузских городов, постоянно разоряемых в ходе Столетней
войны, не смогли занять первого места в ее экспорте.
Лишь небольшой городок в устье Луары — la Baie de
Bourgneuf— с легкостью добился этого положения.
Байская соль принесла всемирную известность этому
151 Одип ласт люнебургской соли в Гданьске стоил 21 марку,
байской — 12 марок 16 шиллингов, лиссабонской — 18 марок
(A. A g a t z. Salzbandel, S. 96; К. Н. S a s s. Op. cit., s. 167).
152 W. Корре. Revals Schiffsverkehr und Seebandel...,
S. 120.
153 LECUB, Bd. IV, N 1923, S. 826—827, 14.XI 1412. Ввози-
лась она и позднее, в 30—40-х гг. XV в. Так, когда датчане захвати-
ли в Траде 22 судна байского флота, на одном из кораблей находи-
лось 3 четверти лиссабонской соли, принадлежавшей дерптскому
купцу Гансу Шуленбергу (LECUB, Abt. I, Bd. X, N 139, S. 90—
91, 25.V 1445). О сравнительно широком участии ливонских купцов
в лиссабонской торговле свидетельствует их интерес к условиям тор-
говли в этом городе. Съезд ливонских городов в Пернау жаловался,
что «в Лиссабоне торговля ведется не по-старому и сделки заключа-
лись не по правилам» («...vele qwader unwoliker kopenschop»).
LECUB, Bd. IX, N 935, § 13, S. 626, 10.Ill 1443.
154 LECUB, Bd. VIII, N 170, S. 123, 5. VIII 1424; N 464, S. 319,
24.V 1426. Последнее свидетельство о ввозе соли из Бруажа отно-
сится к маю 1500 г., когда в Пернау прибыло 5 судов с солью от-
туда (LECUB, Abt. II, Bd. I, N 994, S. 753, 2.VI 1500).
16* 243
местечку и сделала его одним из крупнейших торговых
центров средневековья 155.
Бургнеф расположен несколькими милями южнее
устья Луары. Вдоль всего побережья на протяжении
20 миль, за исключением крайней северной оконечности
селения, тянутся отлогие отмели, защищенные от холод-
ных ветров с Атлантического океана массивом острова
Нуармутье, очень удобные для соледобычи 156. Разра-
ботка соли в Байе началась в XIII в. В 1262 г. упоми-
нается ввоз байской соли в Гамбург157, а в Англию она
проникает впервые в начале XIV в.158 В конце XIII в.
байской солью снабжались Дордрехт, Антверпен; в на-
чале XIV в. с помощью Любека байская соль распростра-
нилась в Северной Германии 159.
Столетняя война, затормозившая общее развитие ев-
ропейской торговли, не смогла прервать окончательно
экспорт соли. Прекращение вывоза из большинства фран-
цузских районов соледобычи способствовало некоторому
оживлению португальской торговли 160, и еще более —
байской. Благодаря особенностям политического поло-
жения вывоз соли из Байе значительно возрос. Террито-
рия Байе расположена на границе Пуату и Бретани.
Несколько приходов Бургнефа входили в состав нейт-
ральной зоны и в результате этого были полностью осво-
бождены от платежа каких бы то ни было налогов или
пошлин. Кроме того, неясность, царившая в умах англи-
чан по вопросу о политической принадлежности Байе 161,
155 Е. В о u g о u i n. La navigation commercialc sur la basse
Loire an millieu du XIV-е sieclc. D' apres un comple de peage.
«Revue historique», t. GLXXV, Mai-Juin, 1935, p. 493.
156 A. A g a t z. Op. cit., S. 4—5, 7 ff.
157 HUB, Bd. I, N 573, S. 204, Торговые правила голштинских
графов Иоганна I и Герхарда I.
158 J. А. Twemlow. The Etymology of «Вау-Solt».— «The
English Historical Review», t. XXXVI, N 142, April, 1921, p. 215.
159 B. Hapke. Briigges Entwicklung zur Weltmarkt. Briigge,
1908, S. 247; HUB, Bd. Ill, N 430, § 17, S. 201, 1359; N 499, S. 270
(соль из Пуату), 14.VI 1360; Bd. IV, N 234, § 3; N 266, § 2, S. 105,
28.X 1315.
160 R. S. Lope z. The Trade of Medieval Europe: The South.
«Cambridge Economic History of Europe», v. II, Cambridge, 1952, p.
347; V. de R a u, С. V e r 1 i n d e n. The Rise of Spanish Trade in
the Middle Ages. «Economic History Review», 1940; HUB, Bd VIII,
N 84.
361 J. A. T w e m 1 о w. Op. cit., p. 214—218; A. Bridbury.
Op. cit., p. 57—69.
244
обеспечивала этому району относительное спокойствие
в период военных действий. Близость к Ла-Рошели спа-
сала Бургнеф от нападений морских пиратов. В то же
время он был не настолько близок к Ла-Рошели, чтобы
быть атакованным англичанами.
Таким образом, в течение Столетней войны Байе ока-
зался в стороне от военных действий. Однако его соледо-
быча и торговля находилась в тесной зависимости от
политической жизни Бретани. Вовлеченная в Столетнюю
войну в 1341 г., Бретань лишь после 60-х годов вступила
в относительно мирный период. До этого времени, за
исключением 1347—1351 гг., соляная торговля зачастую
замирала совершенно, например в 1358—1359 гг. Расцвет
ее приходится на вторую половину XIV в. Укрепление
положения Джона де Монфора, в 1364 г. признанного
французским королем герцогом Бретани, независимое
положение Бретани во Франции, ее династические свя-
зи с Англией в какой-то мере охраняли ее от нападений
и с той и с другой стороны. Герцоги Бретани проводили
осторожную политику, умело лавируя между воюющими
сторонами и почти одновременно заключая договоры
с ними (1421-1422, 1427—1428 и т. д.).
Редкие периоды военных действий (1372—1375 гг.,
1379—1380 гг.) не очень затрагивали соляную торговлю,
которая в это время переживала расцвет. Заключение тор-
говых соглашений с различными державами, установле-
ние порядка торговли, создание специальных конвоев
для защиты судов с байской солью 162 привели к значи-
тельному увеличению ее экспорта.
В Байе шли целые флотилии, организованные преж-
де всего ганзейскими купцами, среди которых не по-
следнее место занимали купцы Гданьска и ливонских
городов 163.
162 Впоследствии конвои сопровождали байский флот вплоть
до самого пункта назначения, ибо в Восточной Балтике навигация
в конце XIV в. представляла огромные трудности из-за шведских
пиратов (D. К. В j о г k. Piracy in the Baltic, 1375 —1398. «Speculum.
A. Journal of mediaeval studies», v. XVIII, N 1, January, 1943,
p. 39-68).
163 Например, в 1425 г. в Байе двигалось 7 судов из Ревеля,
которые, несмотря на запрещение торговли, получили право спо-
койно вернуться, так как иначе произошли бы большие убытки куп-
цам и на Балтике и в Байе (LECUB, Bd. VII, N 242, S. 169, 9.II
1425). В 1427 г. весь байский флот был захвачен Данией (LECUB,
Bd. VIII, N 656, S. 445, 10.VIII 1427; N 658, S. 446, 18.VIII 1427).
245
Наряду с ними появились датчане 164, англича-
не 165 и, разумеется, французы 166. Ежегодно, уже до
25 июля в Байе ездили по крайней мере раза четыре из
Свина, так что рынок Северной Германии был обеспечен
солью уже ранней весной.
Несмотря на огромное развитие экспорта байской
соли, увеличивался экспорт и люнебургской. Л. К. Гетц
считает даже, что она и в этот период продолжала зани-
мать господствующее место не только среди немецкой, но
и всей западноевропейской соли, экспортировавшейся на
Балтику. Любек, бюргерам которого давно уже принад-
лежало большинство солеварен Люнебурга, окончательно
забрал в свои руки и торговлю с этим центром соледобычи.
Открытие в 1397 г. Штекенидского капала, соединив-
шего Траве с Эльбой у Лауенбурга 167, облегчило экспорт
люнебургской соли и сделало невозможным какие бы
то ни было попытки конкуренции с Любеком со стороны
его соседей. Неудача одной из таких попыток в 1412 г.,
когда Люнебург с помощью мекленбургских герцогов
начал было самостоятельно сбывать свою соль и собирался
даже прорыть собственный канал к Эльбе 168, лишь укре-
пила положение Любека.
Таким образом, в конце XIV — начале XV вв. одно-
временно существовали два, несколько противоречив-
шие друг другу направления развития соляной торговли.
Конкурировавшие друг с другом байская и люнебургская
соль появлялись на рынках Европы во все увеличиваю-
щихся размерах, причем развитию торговли каждого из
сортов способствовал Любек, который, будучи признан-
ным главою Ганзейского союза, вынужден был активно
164 М. Postan. The Trade of Medieval Europe: the North.-—
«The Cambridge Economic History», v. II, Cambridge, 1952, p.
142—143, 154. E. Daenell, Die Bliitezeit der deutschen Hanse,
Berlin, 1905, Bd. I, S. 447.
165 A. В r i d b u r y. Op. cit., p. 45—46.
166 M. M о 1 1 a t. La commerce normand maritime a la fin du
Moyen hge. Paris, 1952, p. 200—205, 305—313 etc.
167 J. N. Baker. Medieval Trade Routes. Historical Associa-
tion, Pamphlet, N 111, 1938, p. 13.
168 C. R u d 1 о f f. Dor Elb-Ostseekanal zwischen Domitz und
Wismar «Mecklenburgisches Jahrbuch», Bd. 64, S. 195 ff. E. R. D a e-
n e 1 1. Der Ostseeverkehr und die Hansestadte von der Mitte des 14,
bis zur Mitte des 15. .Tahrhunderts, S. 25.
246
участвовать в байской торговле, подрывавшей одно из
старинных занятий города — торговлю с Люнебургом.
Байская торговля в конце концов вышла за пределы дося-
гаемости самого Любека и в конце XV в. совершалась
почти без его участия.
В 30-х годах XV в. позиции ганзейских купцов в
Байе еще более укрепились. Согласно привилегии, да-
рованной ганзейским купцам герцогом бретонским в
1430 г. и подтвержденной в 1459 г. 169, они могли при-
ходить в байскую бухту в любое время дня и ночи, исполь-
зовать любой транспорт и т. д.170 Была создана специ-
альная должность ганзейского лиггера, постоянно нахо-
дившегося в Байе 171. Укрепление общеганзейских свя-
зей с Байе вызвало грандиозный скачок и в ревельской
торговле солью, резко выросшей, несмотря па ряд причин,
главным образом политических, тормозивших ее разви-
тие172. Около трети всех судов, прибывавших в ревельский
порт в 1427—1433 гг., приходили туда непосредственно
из Байе. По подсчетам К. X. Засса, за эти годы в Ревель
прибыло 105 кораблей (33,6%) из Байе, 103 (32,9%)
из Любека, 87 (27,8%) из Гданьска, 4(1,3%) из Фландрии,
1 (0,3%) из Штральзунда. Место отправления 13 судов
(4,1%) неизвестно173. В 1429 г. из 69 судов на долю
байских приходилось 37, в 1432 г.— из 46—22. В среднем
ввоз соли в Ревель в 30-х годах XV в. колебался около
3 тыс. ластов 174.
169 HUB, Bd. VIII, N 796, S. 501—502, 16. V 1459.
170 Е. Daenell. Die Bliitezeit der doutschen Hanse..., Bd. I,
S. 450; A. A g a t z. Op. cit., S. 38.
171 Впрочем, ливонские купцы считали, что появление ганзей-
ских лиггеров привело и к удорожанию соли и к сокращению экспор-
та соли из Байе. Жалуясь па это Брюгге, они просили восстановить
старое положение (LECUB, Bd. IX, N 939, S. 630 10.Ill 1443.
(«...Jw is vol er gescreven van den liggeren in der Baye, dat deme ghe-
menen copmane to schaden sy, unde der kumpt vele klage van dat bi
en demo gemenen en menne dat solt in der Baye vorduret wert unde ok
sulne rate nicht werden gelevert, als alsus lange geweset hevet unde
ok noch geschege, wenner desulven liggere der nicht en were...»).
172 Перерыв торговых сношений Ливонского ордена с Ганзой
в 1425 г. имел своим последствием запрещение ввоза байской соли.
Лишь 26 мая 1428 г. в Мариепбурге на съезде прусских городов
был разрешен ввоз байской соли в Ливонию (LECUB, Bd. VIII,
N 715, § 3, S. 510).
173 К. H. S a s s. Op. cit., S. 51.
174 Ibid., S. 79.
247
Свои данные о ввозе соли в Ревель К. Засс свел в сле-
дующую таблицу 17 5:
Табл и ца 1
Год Количество соли, в ластах Год Количество соли, в ластах
соль бай- ская, лис- сабонская, бруаж- ская СОЛЬ люпе- бург- скан всего соль бай- ская, лис- сабонская, бруаж- ская СОЛЬ люне- бург- ская всего
1426 2299 248 2547 1438 1554 — —
1427 735 130 865 1439 364 — —
1428 248 634 882 1440 731 — —
1429 3640 720 4080 1441 855 — —
1430 4502 807 5309 1442 3101 — —
1431 1095 140 1235 1443 3485 — —
1432 3234 311 3545 1444 1533 — —
1433 690 136 826 1445 3465 — —
1434 3596 154 3750 1446 5036 — —
1435 7230 625 7855 1447 1969 — —
1436 2666 — — 1448 1654 — —
1437 4170 -— —
Сравнение данных этой таблицы с данными 60—80-х го-
дов XIV в. показывает огромное увеличение ввоза соли,
происшедшее между 70-ми годами XIV в. и 20-ми годами
XV в. Скорее всего, этот скачок имел место в конце XIV —
начале XVb., когда вся североевропейская торговля солью
переживала мощный подъем.
Одновременно, по-видимому, происходило и увеличе-
ние емкости внутреннего русского рынка за счет укрепле-
ния связей Великого Новгорода с центральными русскими
землями.
За время 20—40-х годов наибольшие размеры ввоза
соли отмечены в середине 30-х годов, когда импорт ее
достигал почти 8 тыс. ластов. В 1434—1436 гг. роль бай-
ских судов в общем судоходстве Ревеля была очень
велика, достигая иногда 50%. Этому способствовало
заключение в июне 1434 г. перемирия, завершившего *
175 К. II. Sass. Op. cit., S. 8.
248
войну вендских городов и Гольштейна против Дании.
Дания признавала все привилегии ганзейцев.
В 1439—1441 гг. импорт байской соли прекратился
почти полностью. Война вендских городов с Данией на
время прервала связи с далеким Байе. Уже в 1438 г.
ввоз соли в Ревель сократился почти в три раза по срав-
нению с предшествующим годом: с 4170 до 1154 ластов.
В 1438 г. байский флот, на x/s состоявший из судов
ливонских купцов, был захвачен датчанами176. В эти годы
ввоз соли резко упал — из Байе прибывало не больше
5 судов 177. Сокращение импорта соли тяжело сказалось
на населении ливонских городов и Новгорода. В 1439 г.,
когда в Ревель было ввезено всего 364 ласта соли, т. е.
немногим больше, чем в 1369 г., ливонское купечество
жаловалось, будто вся соль, привезенная в Ревель, ока-
залась в руках русских, население же Ливонии, и особенно
крестьяне, остались без соли. Орден, использовавший
последних для борьбы с русскими, а поэтому изображав-
ший себя защитником интересов крестьянства, запретил
дальнейшую продажу соли новгородским и псковским
купцам178.
Такое положение продолжалось вплоть до 1442 г.
Только летом 1442 г. оно изменилось к лучшему. 15 июля
в Ревель прибыло 57 судов из Байе 179. По подсчетам
К. Засса, в этот год было ввезено около 3 тыс. ластов
соли. Однако в 40-е годы импорт байской соли не достигал
уровня середины 30-х годов и, по-видимому, не полно-
стью удовлетворял потребности в соли Прибалтики и Руси.
К сожалению, о ревельско-новгородской торговле солью
можно судить лишь по беглым упоминаниям в немецких
источниках. Большая часть груза судна, утонувшего летом
1440 г. на Ладожском озере, состояла из соли 18°. Имуще-
ство умершего в Новгороде любекского (?) купца Ганса
Снакенборга состояло из 3 терлингов сукна, 8 бочек
тимьяна и 3 сотен соли 181. Якоб Фрезе, уроженец Або,
176 HR, Abt. И, Bd. II, N 240, S. 194—195, 23.VI 1438.
177 E. D aenell. Die Blutczeit der deutschen Hanse..., Bd? I,
S. 441.
178 LECUB, Bd. IX, N 523, S. 376—377, 3.XI 1439; HR, Abt.
II, Bd. II, N 324, S. 267, 12.XII 1439.
179 LECUB, Bd. IX, S. 602, Anm. 1.
180 ibid., N 630, S. 452, 3. VIII 1440.
181 Ibid., N 559, S. 410, 21.11 1440.
24.9
около 1451 г. приехавший в Ревель и активно участво-
вавший в новгородской торговле, между прочим, зани-
мался и импортом соли. Прибывшая 9 июня 1454 г. в ре-
вельский порт флотилия из 15 судов главным грузом имела
соль. На двух кораблях из этого флота были и товары
Якоба Фрезе: 2 «сотни» и 1 «сотня» соли. На следующий
год на одном из 12 судов флотилии находилась и его соль —
4 «сотни» 182. Хотя непосредственных данных об отправке
соли в Новгород нет, можно предполагать, что она пред-
назначалась именно для Новгорода, где Фрезе закупал
крупные партии пушнины.
Огромный спрос на соль на востоке Балтики побуждал
ганзейское купечество изыскивать пути для постоянного
снабжения этого район? солью. Недостаток байской соли
покрывался прежде всего за счет увеличения экспорта
люнебургской 183. Кроме того, увеличилась добыча соли
в Ольдеслое. Соль из Ольдеслое появилась на ливонских
рынках только в начале XV в. Герцогам Шлезвига и гра-
фам Гольштейна Генриху IV, Адольфу VIII и Гер-
харду VII пришлось выдержать упорную борьбу для того,
чтобы добиться разрешения на ввоз и продажу этой соли
на ливонских рынках. В своем обращении к ливонским
городам они уверяли, что их соль всюду признана хоро-
шей («...unde wert ok vor gud zolt geholden in alien lan-
den unde steden..»), и требовали пропускать ее на восток
под угрозой захвата товаров ливонских купцов, находив-
шихся в их владениях 184. Любек поддержал эту просьбу,
182 G. A. Donner. Striden от arvet efter kormannen Jacob
Frese. Helsingfors — Abo, 1930, S. 15, 19.
183 В 20—30-х годах XV в. ввоз люнебургской соли был неве-
лик. В 1430 г. из 66 ластов и 13 бочек соли, привезенных в Ревель
на 10 кораблях,па долю соли из Травны, по нашему мнению, соответ-
ствующей люнебургской соли, приходилось только5 ластов и 3 бочки.
(HR, Abt. I, Bd. VIII, N 769, § 48, 118, 129, S. 482, 484, 1430).
Впрочем, по поводу термина «travensalz» есть различные толкова-
ния. В противоположность Л. К. Гетру, некоторые исследователи
отождествляют ее с солью из Ольдеслое (К. Н. Sas s. Op. cit.,
S. 77). За правильность отождествления «travensalz» с люнебургской
солью говорит требование продавать этот сорт соли по весу (LECUB,
Bd. XI, N 75, § 62; HR, Abt. II, Bd. II, N 329, § 1, 23.11 1440.
Съезд в Вольмаре). Такие же условия были и для торговли этой
солью в Риге (С. Napiersky. Das Rigischo Stadtrecht...,
S. 218, § 58; S. 232, § 49). Наконец, Топни Фенне отождествляет
люнебургскую и травенскую соль (Tonnies Penne’s Low German
Manual..., p. 115).
184 LECUB, Bd. VII, N 509, S. 348, 5.VIII 1426.
250
оговорив, однако, условия экспорта — соль из Ольдеслое
должна вывозиться под своей собственной меткой и по
своей цене («...under synem merke unde nach synem
werde...») 185. После этих настойчивых «рекомендаций
ливонским городам ничего не оставалось, как согласиться
на ввоз этой соли к себе 186.
В конце 30-х годов Любек приложил немало усилий
для подъема соледобычи в Ольдеслое. В 1437 г. были
переделаны солеварни, несколько позднее туда были при-
глашены специалисты из Магдебурга. Тем не менее на-
дежда Любека на создание нового крупного центра со-
леварения рухнула. Соль из Ольдеслое оставалась гораздо
хуже, чем люнебургская. В связи с этим и прусские и
ливонские города энергично выступили против ее не-
правильной упаковки в любекские бочки и потребовали
продажи этой соли, называемой обычно «boze und wandel-
bar saler» отдельно от люнебургской 187. С этими требо-
ваниями вынужден был считаться и Любек 188. После того
как вновь были налажены сношения с Байе, соль из
Ольдеслое совершенно исчезла.
В конце 30-х годов ненадолго появилась и кольберг-
ская соль. Уже в 1440 г. ввоз ее вместе с остальными
сортами низкокачественной соли был запрещен 189 190 Гданьск,
в этот период занимавшийся торговлей этой солью,
по настояниям Кольберга обратился к Ревелю с просьбой
разрешить ввоз этого сорта, поскольку в Померании,
Штеттине (Щецине), Вольгасте и Альтмарке она была приз-
нана хорошей. Хотя на ливонском съезде в Вольмаре 22 ян-
варя 1441 г. не было принято окончательного решения 19°,
185 Ibid., N 512. S. 350, 10.VIII 1426.
189 Ibid., N 568, S. 391—392; N 571, § 15, S. 394—395.
1427. Решение съезда в Вольмаре. Позднее это постановление под-
тверждено па съезде прусских и ливонских городов 15—23.IV
1427). LECUB, Bd. VII, N 597, S. 415, 15—23. IV 1427).
187 HR, Abt. II, Bd. II, N 308, § 5, S. 246, 27.VII 1439; N 375,
§ 15, S. 300, 5.V 1440; N 376, S. 300—301, 13 V 1440; N 434, § 18,
S. 348, II 1440; N 468, § 2, S. 391, 23.IV 1441.
188, HR, Abt. II, Bd. II, N 335, S. 274, 14.III 1440; N 354, § 9,
S. 286, 17. IV 1440.
189 LECUB, Bd. IX, N 562, § 1, S. 412, 23.11 1440; N 624.
S. 448, 29.VI 1440.
190 LECUB, Bd. IX, N 687, § 5, S. 483.
.251
соль из Кольберга изредка ввозилась в Ревель и
Дерпт 191.
Грозное запрещение ввоза «плохой соли», принятое на
съезде ливонских городов в Вольмаре 23 февраля 1440 г.,
коснулось и соли из Рипена в Дании. Несмотря на свою
давнюю известность в Ливонии, где она впервые появи-
лась в 1403 г.192, эта соль не получила признания на
востоке Европы. И в XV и XVI вв. ее ввоз в Ливонию
был запрещен 193 194.
Конец XV в. не отличается чем-либо существенным от
предыдущего периода по соотношению сортов импортной
соли. Как и прежде, основным сортом оставалась байская
соль. Продолжался ввоз и люнебургской соли. И в это
время в любекских таможенных книгах сосуществовали
два термина — «соль» (Saiz) и байская соль (Bayensalz) 1й4.
Дания продолжала противодействовать экспорту бай-
ской соли. В 1463 г. датчане захватили байский флот
Гданьска 195, а в 1471 г. датский король Христиан I
(1448—1481 гг.) запретил в пользу люнебургской соли
провоз через свои земли и воды байской соли голландцам
и ганзейцам иа голландских судах 196. Тем не менее бай-
ская соль преобладала в торговле Северной Европы, ввоз
же люнебургской соли в Восточную Балтику имел нич-
тожные размеры.
Данные о количестве кораблей с солью, прибывших
в Ревель (33—в 1492 г., 16 — в 1494 г., 29— в 1496 г.) 197
показывают, что к концу века даже в годы более или ме-
нее нормальной торговли на Балтике, т. е. в 1492 и 1496 гг.,
произошло некоторое сокращение импорта соли сравни-
тельно с 20-ми — началом 30-х годов XV в.
191 Так, Людеке фан ден Вердер с согласия Ревеля отправил
в Дерпт 2 ласта этой соли (HR, Abt. II. Bd. II, N 555, § 6, S. 467.
Recesse zu Wolmar, 20.11 1442; LECUB, Bd. IX, N 817, § 6, S. 560,
20.11 1442; N 935, § 3, S. 625, 6.Ill 14л ).
192 LECUB, Bd. IV, N 1632, S. 446—447, 12.VII 1403.
193 C. N apiersky. Das rigische Stadtrecht, S. 219, § 59; S. 239,
§ 50, S. 246, § 2; LECUB, Bd. IX, N 562, § 1, S. 412, 1440.
194 Fr. Bruns. Die liibeckische Pfundzollbiicher Jg. 1907, S.
476,487, 484; Jg. 1908, S. 402.
195 HUB, Bd. IX, N 28.
198 HUB, Bd. X, N 18, S. 55; HR, Abt II, Bd. VI,N 445, S. 421 —
422, 18.V 1472.
197 W. Stieda. Schiffahrtsregister, S. 109.
25g
Однако общий объем импорта соли в Прибалтику
в конце XV в. определить невозможно. По данным лю-
бекских таможенных книг,, ввоз составлял 198:
Ввоз соли, как показывает таблица, сократился во все
страны Северной Европы в 10 раз, что объясняется раз-
витием в этот период каперства. На Балтике, где особенно
свирепствовали шведские морские пираты, дезорганизо-
вавшие торговлю, навигация сократилась очень резко.
Любекские таможенные книги дают совершенно не-
верные сведения о фактических размерах соляного им-
порта Прибалтики. Даже отрывочные сведения переписки
ливонского купечества сообщают цифры о торговле Ревеля,
намного превышающие ее размеры по данным любекских
книг. Один Ганс Гаке по поручению Герда Петерсона
продал в Ревеле в 1493 г. 80 ластов соли (Хинрику Ви-
деману, Гансу Потгетеру и Гансу Вестерманну)199 200.
Соль из Ревеля отправлялась частично на Неву, где,
однако, большие помехи торговле чинили выборгские жи-
тели. Так, в 1492 г. они захватили три судна ревельских
купцов, в числе других товаров 1 ласт 3 шф. соли 20°.
Трудно объяснить, почему так неполны данные любек-
ских таможенных книг о соляной торговле на Балтике.
Вряд ли возможно, чтобы Любек, активно участвовавший
в соляной торговле Северной Европы, устранился от бал-
тийской торговли солью. Впрочем, на корабле, двигав-
шемся из Любека в Ревель в 1458 г., т. е. за 30 лет до
198 Р г. Bruns. Bic Liibeckischen Pfundzollbiicher, Jg. 1907,
S. 458—497.
199 LECUB, Abt. II, Bd. I, N 13, S. 7, 26.VI 1494.
200 HUB, Bd. XI, N 643, S. 409—410, 26.1 1493.
интересующего нас времени, не было ни одного ласта
соли 201. К сожалению, из-за недостатка источников трудно
объяснить это.
Размеры ввоза соли на Русь также не поддаются точ-
ному определению. От этого времени известны некото-
рые случайные данные чисто иллюстративного характера.
Только в 1493—1494 гг. ганзейские купцы в результате
различных недоразумений потеряли свыше 163 ластов
соли, а лишь на трех ганзейских кораблях, утонувших
в устье Наровы весной 1494 г., груз которых, несомнен-
но, предназначался для русских, было 153 ласта соли 202.
Закрытие немецкого двора в Новгороде несколько
затруднило дальнейший ход торговли, но не прекратило
ее. Только в 1496 г. в Ревель прибыло 29 судов с солью 203.
Однако центром соляной торговли с русскими в это время
стала Нарва. Сюда отправляли свою соль данцигские
купцы, причем привозили ее не упакованной в мешки,
в который раз нарушая запрет ливонских городов прода-
вать русским рассыпную соль 204. Особенно опасной стала
конкуренция Нарвы после закрытия немецкого двора
в Новгороде 205. Своим запрещением продавать русским
соль, принятым осенью 1495 г. и строго соблюдавшимся 206,
ливонские города еще больше способствовали развитию
торговли в Нарве и на Неве. Именно сюда и приезжали
за солью новгородские купцы 207. Нева в конце XV—
начале XVI в. стала местом новгородско-карельской
торговли. Карелы покупали соль иногда у ревельских
купцов. Некий Пирелл купил у Ганса Энхольта 4 ласта
соли, Михаил карелянин у него же 208 — 2 ласта 1 мешок,
Семен карелянин у Мартина Боккельмана — 1 ласт соли
и т. д. Карельские купцы привозили и другие товары 209.
201 W. Stieda. Ueber die Quellen..., S. 36—42.
202 LECUB, Abt. II, Bd. I, N 95, S. 71, 20. XII 1494, §§ 8—10,14.
203 W. Stieda. Schiffahrtsregister, S. 109.
204 LECUB, Abt. II, Bd. I, N 69, S. 55, 8.X 1494.
205 Ibid., N 143, S. 112, II 1495.
206 Ibid., N 308, S. 228, 4.II 1496.
207 Фогт Немецкого ордена сообщал о соляных закупках
в Нарве целой группы новгородцев в 1497 г. (LECUB, Abt. II, Bd. I,
546, S. 400, 15.VI 1497). У одного из них среди других товаров было
и 4 ласта соли. (Ibid., N 544, S. 398, около 10.VI. 1497)
208 Ibid., Bd. II, N 296, S. 203, 22.V 1502; N 327, S. 225,2.VII
1502.
209 LECUB, Abt. II, Bd. II, N 182, S. 120, 14.X 1501.
254
В начале XVI в. сам Ревель тоже стал отправлять соль
в Нарву 210.
По этим даже весьма отрывочным сведениям можно
предполагать, что, несмотря на закрытие немецкого
двора в Новгороде, объем импорта соли на Русь в целом
не уменьшился, хотя и происходил другим путем. Веро-
ятно, роль Новгорода и новгородских купцов в это время
несколько сократилась за счет посредничества в соляной
торговле карельского купечества. Впрочем, экономически
слабое купечество Карелии (о чем свидетельствуют раз-
меры закупок соли каждым из них) вряд ли могло в это
время серьезно конкурировать даже с ослабленным
предшествующими «выводами» (насильственными пере-
селениями) новгородским.
Тенденция увеличения ввоза соли на Русь характерна
и для XVI в.
Г. Миквитц дает сведения о соляной торговле Ревеля
середины XVI в. В 1540 г. было ввезено 8004 ластов;
в 1541 г.— 2555, в 1542—1544 гг.— около 2800 ластов;
в 1545 — 1547 гг.— свыше 8 тыс.; в 1550—1551 гг.—
около 10 тыс. ластов; в 50-х годах ввоз колебался от
3500 до 10 700 ластов, в 60-х он упал до 420—1300 ла-
стов 211. Можно с уверенностью утверждать, что большая
часть соли предназначалась русским, об этом неопровер-
жимо свидетельствует резкое сокращение ввоза соли в Ре-
вель в 60-е годы, в годы развития так называемого Нарв-
ского плавания.
Таким образом, в течение XIV—XV вв. ввоз соли
продолжал нарастать. Приведенные в первой части главы
материалы не дают основания уверенно утверждать, что
соль из Новгорода поступала в другие районы Русского
централизованного государства. Впрочем, совпадение
роста импорта соли в конце XIV — начале XV в. с укреп-
лением экономических связей между Новгородом и цент-
ральными русскими землями свидетельствует об экспорте
соли в Северо-Восточную Русь. Симптоматичен интерес
210 Умерший 6 июля 1503 г. ревельский бюргер Бернд Паль
оставил после себя большое наследство, в котором довольно значи-
тельное место занимала соль (около 60ластов).Часть ее была прода-
на впоследствии в Нарве (W. Stieda. Die Liibecker Familie Pal
und einer ihrer Vertreter in Reval. «Zeitschrift des Vereins fur Lubecki-
sche Geschichte und Alterstumskunde». Lubeck, 1888, Bd. V, S. 222—
223).
211 G. Mickwitz. Aus Revaler Tlandelsbuchern..., S. 47.
255
к соляной торговле со стороны не только новгородского
купечества, но и владимирского во время переговоров
в Москве с ганзейскими послами в 1489 г. 212 Если даже
под названием «владимирских» фигурируют те же самые
новгородцы, очутившиеся во Владимире в результате
«вывода» 1476 г., то можно предполагать, что к 1489 г.
новоиспеченное «владимирское» купечество уже пере-
строилось и его торговля не ограничивалась только пре-
делами Новгородской земли. Однако окончательно вопрос
о географическом распространении импортной соли на
основании имеющихся в настоящее время сведений не
может быть решен.
Рост спроса на соль определялся самим характером
торговли и потребления этого товара, значительно отли-
чавшегося от всех остальных предметов ганзейского ввоза
на Русь. Такие импортные товары, как сукна, вино, пря-
ности и др., шли на продажу преимущественно феодаль-
ным верхам общества и потреблялись только ими, отчего
в торговле ими были заинтересованы сравнительно огра-
ниченные массы новгородского общества. Соль была това-
ром самого массового потребления из всех импортных 213.
Она шла на продажу или обмен широким массам город-
ского, а возможно, и сельского населения 214.
IV
Ганзейцы всячески пытались установить неравноправ-
ные условия торговли с Новгородом, в том числе и в тор-
говле солью.
В большинстве североевропейских городов соль обычно
продавалась в неупакованном виде, так называемая
«loses salz». Соль из Байе, по-видимому, не упаковыва-
лась ни в какую тару, так как доставка ее от места добычи
212 В письме немецких купцов Новгорода в Дерпт с отчетом
о переговорах 1489 г. перечисляются претензии русского купечества
к гапзейцам и специально указывается, кто предъявлял эти претен-
зии — новгородцы и владимирцы. HR, Abt. Ill, Bd. II, N 261,
S. 303, 19. Ill 1489.
213 К. H. S a s s. Op. cit., S. 75.
214 Особенности торговли солью в Ревеле и Дерпте в первой по-
ловине XVI в. подчеркивает Г. Миквитц, указывая, что соль в этих
городах обычно покупалась мелкими партиями (G. Mickwitz.
Aus Revaler Handelsbuchern..., S. 58).
256
до судна не вызывала никаких трудностей 215. Люнебург-
ская соль, как и другие сорта соли, добываемой из соляных
источников на севере Германии, упаковывалась в бочки
уже в местах добычи и так развозилась по всей Европе 216.
Были некоторые отличия и в порядке взвешивания разных
сортов соли 217.
Однако на Русь соль отправлялась только в упакован-
ном виде 218, что вызывалось трудностями пути до Нов-
города, часто требовавшего перегрузки соли. Такой поря-
док торговли стал удобным средством обмана русских
купцов. В Ревеле и в других ливонских городах байская
соль перевешивалась на ласты и упаковывалась в мешки
или бочки. В ласте должно было быть 18 бочек при по-
купке соли с корабля и 16 при покупке из погреба,
мешок должен был равняться по весу 1 берковцу219.
Однако почти никогда этот порядок не соблюдался.
Первые жалобы немецких купцов в Новгороде на непра-
вильную упаковку соли относятся к 1383 г.220 Злоупотреб-
ления немцев в области соляной торговли облегчались и
отсутствием каких бы то ни было постановлений, приня-
тых обеими сторонами. Даже скра никак не регулировала
торговлю солью, что создавало дополнительные условия
для различных злоупотреблений.
Широкое развитие русско-немецкой соляной торговли
в конце XIV — начале XV в., частые поездки новгород-
цев в ливонские города (что отчасти служило противове-
сом немецкому экспорту в Новгороде) создали достаточ-
ные предпосылки для коренного пересмотра условий тор-
говли солью.
19 февраля 1402 г. на ливонском съезде в Дерите нов-
городские послы объявили, что мешки с солью гораздо
215 A. A g a t z. Op. cit., S. 5—16.
216 В перечислении товаров одного из данцигских судов, дви-
гавшихся в Ревель, встречаем следующие указания:- «5 Valast loses
Baysches soltes» u «15 last asschensoltes betunnet» (HR, Abt. I,
Bd. VIII, N 780, S. 496-497, 29. VII 1430).
217 Байская, бруажская и лиссабонская соль обычно измерялась
на сотни (Hundert). Величина сотни колебалась от 7 до 7 х/2 ластов.
(LECUB, Bd. VII, N 464, А. 1426.) Немецкую соль мерили на
ласты, шиффсфунты и лисфунты.
218 HUB, Bd. V, N 812, S. 1010; Bd. VI, N 365,; Bd. XI,
N 778, S. 497, 8.X 1494.
219 Я. К. 3 e м з a p и с. Указ, соч., стр. 215—216.
220 HR, Abt. I, Bd. II, N 266, § 19, S. 325, 4.X 1383.
17 А. Л. Хорошкевич 257
меньше, чем повелось быть исстари. В качестве контр-
меры новгородцы решили покупать соль, как и мед, только
по весу 221. Ганзейское и ливонское купечество не замед-
лило почувствовать перемену. Купцы немецкого двора
жалуются в 1402 г. на плохой сбыт соли, привезенной по
старому обычаю (up de olden wonheit) в Новгород,
поскольку новгородские купцы предпочитают ездить за
солью в ливонские города, чтобы покупать ее там по весу 222.
Тем не менее съезд ливонских городов в Дерпте отка-
зался дать какой-либо определенный ответ, заявив, что
этот вопрос необходимо обсудить с ганзейскими города-
ми 223, а если есть нарушения правил, то они будут
устранены. Действительно, 14 мая 1402 г. по инициативе
ливонских послов этот вопрос был поставлен на обсужде-
ние ганзейского съезда в Любеке. В результате резкой
оппозиции ливонских и в особенности дерптских куп-
цов требованиям новгородцев, любекский съезд принял
лишь полумеры, долженствовавшие формально удовлет-
ворить новгородское купечество. Во все местности, где
изготовлялись мешки для соли, а равно и бочки для
сельди и соли, боченки для вина, были направлены «оте-
ческие» увещания съезда и просьба изготовлять тару
впредь правильно. В послании, обращенном к ливонским
городам, съезд вменял в обязанность последним следить
за правильной упаковкой направляемых в Новгород то-
варов.
Этим широким жестом ганзейского съезда закончился
один из первых этапов борьбы Новгорода за справедли-
вые условия соляной торговли. В октябре 1406 г. новго-
родцы вторично предъявили требование продажи соли по
весу, причем развеска ее отныне должна была происхо-
дить не в ливонских городах, а в самом Новгороде 224.
Немецкий двор, не обращая ни малейшего внимания на
просьбы русских, продолжал соблюдать старые правила
торговли. Новгородцы ответили на это арестом немецких
купцов. Обращение последних к новгородским властям
не увенчалось успехом. В ответ на упорные требования
221 HUB, Bd. V, N 515, S. 265, 19.11 1402.
222 Ibid., N 512, S. 264.
223 HR, Abt. I, Bd. V, N 61, § 5, S. 39-40; N 65, S. 46; N 69,
S. 48; N 82, S. 58, 1402.
224 LECUB, Bd. IV, N 1735, S. 594, 10.VIII 1407; HUB, Bd. V,
N 802, S. 419, 15.VII 1407.
258
Новгородский купец {барельеф из немецкого двора
в Нарве)
17*
русских немцы запретили подвоз соли в Новгород й тор-
говлю не только с ним, нои с Псковом 225. Тем более строго
каралось нарушение установленных порядков 226. По-ви-
димому, временно практиковавшейся продаже соли нов-
городцам по весу был положен конец. Хотя новгородцы
упорно сопротивлялись обману — продаже 12 мешков
соли за 1 ласт вместо 15 — и на этот раз их борьба была
безуспешной 227.
Одно из самых ожесточенных столкновений русских
с немцами из-за условий торговли было в период резкого
увеличения импорта соли, о чем свидетельствует значи-
тельное падение цен на соль в течение одного только
1407 г. Возможно, и в предшествующее 1407 г. время
в Новгород было завезено большое количество соли, что
позволило ему держаться так твердо своих требований.
Кроме того, вероятно, именно на это десятилетие прихо-
дится быстрый рост солеварения в Русе. Не случайно во
второй и третьей Псковской летописи встречаем упомина-
ние о цене соли в Пскове и в Русе 228. Однако продолжи-
тельное прекращение подвоза соли вынудило новгород-
цев сдаться.
Борьба из-за условий соляной торговли этим не кончи-
лась. Хотя позднее ни разу не было такого острого конф-
ликта, как в 1407—1410 гг., она оставалась актуальной
и в дальнейшие годы. Во время переговоров 19 мая —
16 июля 1436 г. на требования русских увеличить вес
мешков с солью, которые весят только 14 лф. вместо 20,
был дан наглый ответ, что де не в силах ганзейских куп-
цов остановить превращение в воду соли, добываемой из
воды 229.
От неправильной упаковки соли в Люнебурге страдало
не только русское купечество, но и ганзейское. Однако
последнее вынуждено было ограничиваться лишь робкими
225 LECUB, Bd. IV, N 1737, S. 595—596, 7. IX 1407.
226 Бернд фан Белен, приехавший в Новгород в 1408 г., продал
там соль по весу, за что был лишен всего своего имущества, а также
права впредь торговать в Новгороде (LECUB, Bd. IV, N 1766—
1768, S. 631—633, 1408).
227 HUB, Bd. V, N 744, S. 390, 27.X 1406; N 794, S. 415—416,
1.VII 1407; N 802, S. 419, 15.VII 1407; N 807, S. 421, 10.VIII 1407;
HR, Abt. I, Bd. V, N 477—479, 1407. H. Otto. Hansische Einheits-
bestrebungen im Mass und Gewichtswesen bis zuin Jahre 1500. HGbll,
Jg. 1919, S. 146 ff.
228 ПЛ, вып. 2. M., 1955, стр. 34, 35 и 116.
229 LECUB, Bd. IX, N 80, § 16, S. 42.
260
пожеланиями, рекомендуя ганзейцам покупать соль на
вес, а Люнебургу — наполнять бочки доверху. На реши-
тельное же выступление оно не было способно 230.
Только в конце XV в., в 1488 г., волею московского
князя была установлена обязательная для новгородцев
покупка соли исключительно по весу 231. Однако и позднее
злоупотребления в торговле солью не прекратились. Даже
в 1489 г. русские купцы жаловались, что ласт соли вместо
120 лф. содержит только 80 или 90 232.
Вторым большим вопросом в области соляной торговли
был вопрос о качестве соли. По-видимому, соль, добы-
ваемая на севере Германии, часто оказывалась подгоре-
лой. Существовал даже специальный термин asschensolt 233.
Хотя ввоз горелой соли (verbrannte solt) был запрещен
еще в начале XV в., иногда она все-таки появлялась на
рынках. В марте 1425 г. в Ливонию была завезена большая
партия горелой соли, и хотя все три города — Рига, Ре-
вель, Дерпт — категорически выступили против этого,
часть ее, принадлежавшая Рейнольду из Зеста, с разре-
шения Ревеля была продана русским 234. Высокий спрос,
предъявляемый Новгородом на соль, позволял време-
нами сбывать горелую или подмоченную соль. Хотя ливон-
ский съезд в Вольмаре 28 января 1440 г. подтвердил запре-
щение ввоза горелой соли, она ввозилась иногда и позднее.
Чаще практиковался ганзейцами ввоз подмоченной соли.
Всем злоупотреблениям в этой области был положен
конец только в конце XV в.235
230 HR, Abt. I, Bd. VII, N 267, S. 148, 24.IX 1420. Ганзейский
съезд постановил, что соль обязательно должна продаваться по весу.
231 См. Н. А. К а з а к о в а. Из истории сношений Новгорода
с Ганзой, стр. 118—119.
232 HR, Abt. Ill, Bd. II, N 261, S. 303, 19.Ill 1489.
233 C. N a p i er sky. Das rigische Stadtrecht, S. 219, § 60.
234 LECUB, Bd. VII, N 248, S. 175—176; N 252, S. 180; N 254,
S. 181; N 258, S. 184, II—III 1425.
235 Только шестая редакция скры (1514 г.) регулирует торговлю
солью. В соответствии с общим духом этой редакции, составленной
уже тогда, когда немецкого двора в Новгороде фактически не су-
ществовало, хотя формально он и был восстановлен, статья 75-я
предусматривает передачу решения вопроса о разрешении торговли
солью полностью в руки русских. Она гласит: «О соли. Если будет
разрешено, бог даст, вновь ввозить соль на немецкий двор в Новго-
роде, в случае обнаружения какого-либо дефекта, если, например,
она будет подмочена, русские должны делать, как они хотят, лишь
бы от этого не произошло никаких неприятностей» (W. Schluter.
Die Novgoroder Schra in sieben Fassungen, S. 194).
261
Ввоз соли на Русь через ливонские города вызывался
недостатком собственной соли в Новгороде и Новгород-
ской земле, да и в других областях Руси.
Ввоз этот, по-видимому, начался уже в конце XIII в.,
резко увеличился во второй половине XIV в. и продолжал
нарастать вплоть до конца изучаемого периода. В Нов-
городе были представлены все основные сорта соли, посту-
павшей на внешние рынки Европы— байская, лиссабон-
ская, люнебургская и т. д. Эти сорта в зависимости от
политической обстановки резко меняли свое относитель-
ное значение.
Растущий спрос на этот товар вызывался дальнейшим
развитием товарно-денежных отношений, в которые по-
степенно втягивались все более широкие круги русского
крестьянства, и дальнейшим развитием русского ремесла,
прежде всего кожевенного дела.
Об устойчивости спроса на этот предмет ганзейской
торговли свидетельствует то, что даже в XVI в., несмотря
на сравнительно быстрое развитие производительных сил,
соль оставалась предметом ввоза не только через Новгород
и Псков 236, но и через Нарву 237. Не случайно в Дерите
сосуществовали обычно две цены русских товаров — в
обмен на серебро и на соль 238.
Зависимость от Ганзы, поставлявшей на Русь один из
основных продуктов потребления широких масс населе-
ния, тормозила развитие экономики Руси. Эта зависимость
вынуждала новгородские верхи проводить компромис-
сную политику по отношению к Ганзе и Ливонии. Только
рост собственной экономики как в самой Новгородской
земле, так и во всем Русском государстве, частью которого
стала Новгородская земля, в совокупности с мощью новой
политической силы — Русского централизованного госу-
дарства — могли положить конец этой зависимости,
могли изменить политические условия торговли.
236 Revaler Ratsurteilbuch, hrsg. von W. Ebel. Gottingen, 1952,
N 76, S. 125 ff.
237 Представляется возможным объяснить отмеченную А. Г. Мань-
ковым (А. Г. Мапьков. Указ, соч., стр. 66—67) тенденцию дви-
жения цен на соль в первой половине XVI в. в связи с западной тор-
говлей Руси: цены на соль растут в 50-х годах XVI в., когда торгов-
ля с Ливонией резко сократилась, и падают в 60-х годах XVI в.,
когда особое развитие получило так называемое Нарвское плава-
ние.
238 G. М i с k w i t z. Aus Revaler Handelsbuchern,.., S, 55,
262
Глава третья
БЛАГОРОДНЫЕ МЕТАЛЛЫ
Для истории Руси, и в частности Великого Новгоро-
да, в силу его специфических, экономических, полити-
ческих и географических условий торговля благородными
металлами представляет особый интерес.
Однако до сих пор эта отрасль русской торговли Руси
исследована еще недостаточно. Внимание нумизматов
привлекала к себе главным образом история денежного
обращения, к настоящему времени довольно тщательно рас-
смотренная русскими и зарубежными исследователями \
хотя для сравнительного изучения денег и денежного
обращения различных стран Европы сделано еще недоста-
точно 1 2. Препятствием для этого служили объективные
1 A. Engel et Н. Serrure. Traite de numismatique du
moyen age. 3 vol., Paris, 1891—1905; G.C. Brooke. EnglishCoins
from the Seventh Century to the Present Day. 3nd ed. London, 1950;
R. L. К e n у о n. The GoldCoinsof England. London, 1884; W. H a w-
kins. The Silver Coins of England. London, 1884; FI. E. Ives.
Foreign Imitations of the English Noble. Numismatic Notes and Mono-
graphie. (American Numismatic Society), N 93, New York, 1941.
A. S u h 1 e. Deutsche Miinz- und Geldgeschichte von den Anfiingen
bis zum 15. Jahrhundert. Berlin, 1955; F. A. V о s s b e r g. Ge-
schichte der preussischen Miinzen und Siegel von friihester Zeit bis zum
Ende der Herrschaft des Deutschen Ordens. Berlin, 1843; M. G u m о w-
s k i. Zarys numismatyki polskiej. Lodz, 1952.
Подробнее библиографию вопроса см.: Th. Grierson.
Coins and Medals. A select bibliography. Helps for Students of Histo-
ry, N 56. London, 1954. Среди работ русских нумизматов назовем
лишь несколько: Э. К. Гуттен-Чапский. Удельные, вели-
кокняжеские и царские деньги Древней Руси. Собрания гр.
Э. К. Гуттен-Чапского, СПб., 1875; И. И. Толстой. Русская
допетровская нумизматика, вып. 1. Монеты Великого Новгорода;
вып. 2. Монеты Псковские. СПб., 1884—1886, А. В. Орешни-
ков. Русские монеты до 1547 г. М., 1896; С. И. Ч и ж о в. Дроз-
довский клад русских денег времени великого князя Василия Дмит-
риевича Московского. Пг., 1922; А. А. Марков. Русская ну-
мизматика. СПб., 1905, В. К. Трутовский. Русские меховые
ценности и техника чеканки монет на миниатюрах XVI в.— «Ну-
мизматический сборник» т. I, М., 1911.
2 Единственная работа, представляющая интерес в этом отно-
шении и до сих пор не потерявшая научного значения, страдает
досадной неполнотой. См. A. Luschin von Ebengreuth.
Allgemeine Munzkunde und Geldgeschichte. 2. Aufl., Munchen, 1924.
Аналогичная работа: F. Friedensburg. Miinzkunde und
Geldgeschichte der Einzelstaaten des Mittelalters und der neueren
Zeit. Munchen und Berlin, 1926) содержит устарелые сведения.
263
трудности: разбросанность материала в музеях и коллек-
циях различных стран, невозможность до самого недав-
него времени проделать спектрографический анализ ме-
таллов и т. д. Кроме того, исследования нумизматов
зачастую носили формальный характер, так как произво-
дились в отрыве от анализа общего экономического и
политического развития Европы, в том числе и от таких
частных вопросов, как история добычи 8 и торговли бла-
городными металлами. До сих пор не существует сколько-
нибудь полного — в хронологическом и географическом
отношении — обзора торговли благородными металлами,
хотя краткие упоминания о ней рассеяны в многочислен-
ных исследованиях по истории средневековой торговли 3 4.
Ничтожно мало сделано в этом направлении историками
Ганзы и русско-ганзейских отношений, поскольку история
торговли благородными металлами редко связывалась с
общей характеристикой русской внешней торговли 5„
3 В лучшем положении оказался вопрос о добыче благородных
металлов. Можно назвать несколько общих работ конца XIX в.
(См. A. Soetbeer. Edelmetall-Produktion und Werthverhaltniss
zwischen Goldund Silber seit der EntdeckungAmerika’sbis zur Gegen-
wart. Gotha, 1879; W. Lexis. Beitrage zur Statistik der Edel-
metall.— «Jahrbiicher fur Nationalokonomie und Statistik». В d.
XXXIV, 1879), где сообщаются более точные данные относительно
размеров добычи серебра, нежели в книге Н. И. Тарасенко-Отрешко-
ва («О золоте и серебре, происхождении их; количестве, добытом
во всех известных странах света с глубокой древности по 1885 год;
ныне существующем их накоплении в главнейших государствах и
взаимоотношении золота к серебру по их весу и ценности». СПб.,
1856). Представляют интерес и монографические работы конца
XIX — начала XX в. (см. ниже), а также статьи обобщающего
характера 30—40-х годов XX в., в особенности профессора И. Нефа
(J. U. N е f. Silver Production in Central Europe, 1450—1518.
«Journal of Political Economy», v. LXIX, 1941, p. 575—591).
4 Большинство их посвящено торговле конца XV — начала
XVI в. См. например: К. О. М u 11 е г. Welthandelsbrauche (1480—
1540). Deutsche Handelsakten des Mittelalters und der Neuzeit,
hrsg. durch die Historische Komission bei der Bayrischen Akademie
der Wissenshaften, Bd. V, Stuttgart u. Berlin, 1934, S. 316—355 u.
a. II. S i m о n s f e 1 d. Der Fondaco dei Tedeschi in Venedig...,
Bd. I—II. A. Schulte. Geschichte der Grossen Ravensburger
Handelsgesellschaft 1380—1530, Bd. 1—3. Stuttgart u. Berlin, 1923.
5 Буквально в нескольких словах касаются этой проблемы
В. Штида и К. Т. Инама-Штернегг (W. Stieda. Revaler Zollbii-
cher und Quittungen. Einleitung, S. C — Cl; K. Th. I n a m a-
Sternegg. Die Goldwahrung im deutschen Reiche wahrend des
Mittelalters.— «Zeitschrift fiir Sozial- und Wirtschaftsgeschichte»,
Bd. Ill, Weimar, 1895, S. 37—57 ff).
264
Специально этим вопросом занимался лишь Л. К. Гетц,
собравший многочисленные свидетельства иностранных
источников о ввозе в Новгород серебра. Однако и иност-
ранные, и русские источники он изучал выборочно, по-
этому общую картину ввоза серебра на Русь ему ие уда-
лось воссоздать 6 4 Для XVI в. вопрос о роли торговли
благородными металлами в общем развитии русской внеш-
ней торговли поставил А. В. Тищенко 7. Заслуживают
внимания беглые замечания французского историка
А. Экка об активном балансе русской внешней торговли
XIV—XV вв.8 Применительно к XVI в. вопрос о харак-
тере торгового баланса поставлен рядом современных
исследователей, прежде всего А. Аттманом и П. Жанэ-
ном 9.
В советской нумизматической литературе 20—30-х го-
дов главное внимание уделялось описанию слитков и мо-
нет и их топографии 10. Вопрос о торговле благородны-
ми металлами преимущественно более раннего времени,
X—XII вв., касались лишь Н. П. Бауэр 11 и. Ф. И. Ми-
хал евский 12.
В общеисторических трудах последнего времени об
этой отрасли торговли обычно вообще не упоминается 13.
6 L. К. Goetz. Deutsch-russi'sche Handelsgeschichte...,
S. 329—333.
7 А.В.Тищенко. Торговые книги как исторический источ-
ник; е г о ж е. К истории Колы и Печенги в XVI веке. Несколько
слов о роли Колы в торговле русского севера в XVI веке.— А. В. Т и-
щ е н к о. Его работы. Статьи о нем. Петроград, 1916, стр. 1—42.
8 А. Е с k. Le moyen age russe. Paris, 1933, p. 350.
9 A. A t t m a n. Den rysk marknaden i 1500-talets Baltiska
politik, s. 107—114; P. J e a n n i n. L’economie franpaise et le mar-
che russe, p. 13—24.
10 А. А. Ильин. Топография кладов серебряных и золотых
слитков. Пг., 1921; его же. Топография кладов древнейших рус-
ских монет X—XI вв. и монет удельного периода. Л., 1924; N. В а-
u е г. Die Silber- und Goldbarren des russischen Mittelalters. Eine
archeologische Studie.— «Numismatische Zeitschrift», Bd. 62, Wien,
1929, S. 77—120; Bd. 64, 1931, S. 61 — 100.
11 H. П. Бауэр. Денежный счет в духовной новгородца
Климента и денежное обращение Северо-Западной Руси в
XIII веке.— «Проблемы источниковедения», вып. 3. М. — Л., 1940,
стр. 175—203.
12 Ф. И. М и х а л е в с к и й. Очерки денег и денежного обра-
щения, т. I. Деньги в феодальном хозяйстве. М., 1948.
13 «Очерки истории СССР. Период феодализма XIV—XV вв.»,
М., 1953,
265
В настоящее время предметом специального изу-
чения нумизматов становится история торговли, обраще-
ния серебра и техники древнерусского дела, причем
история торговли и денежного обращения исследуются
в связи с социально-экономическим развитием Руси 14.
Нумизматика становится важнейшей частью историко-
экономической науки, представляющей новые, ранее
неиспользованные источники. Для данной темы особенно
важны работы В. М. Потина в области истории экономи-
ческих связей Древней Руси со странами Европы 15.
На основе нумизматического материала, как русского,
так и европейского, В. М. Потин объясняет некоторые
явления русского денежного обращения, связывая его
историю с общеевропейскими закономерностями соци-
ально-экономического развития. Для истории русского
денежного обращения более позднего времени заслуживают
внимания наблюдения автора о причинах прекращения
притока западноевропейских монет на Русь в XII в. и
смены их слитками. Метод комплексного изучения эконо-
мики Руси и других стран Европы на основе данных
нумизматики, предложенный В. М. Потиным, открывает
новые возможности для историка-экономиста и русского
и европейского средневековья.
14 И. Г. Спасский. Анализ технических данных в нумиз-
матике. КСИИМК, вып. XXXIX, М. — Л., 1951, стр. 69—75;
его же. Денежное обращение в Московском государстве с 1533
по 1617 г,— МИА, № 44, М., 1955, стр. 214—354; его же. Рус-
ская монетная система. Историко-нумизматический очерк. М.,
1962; М. П. Сотникова. «Петровы» гривны. «Сообщения Госу-
дарственного Эрмитажа», т. X, 1956, стр. 49—51; е е ж е. Рязан-
ский клад серебряных литовских слитков в собрании Эрмитажа,—
Там же, вып. XII, 1957, стр. 15 —18; ее же. Из истории обраще-
ния русских серебряных платежных слитков в XIV—XV вв. (дело
Федора Жеребца, 1447 г.) «Советская археология», 1957, № 3,
стр. 54—59; ее же. Серебряные платежные слитки Великого
Новгорода. (Вопросы техники и эпиграфики). Рукопись и авторе-
ферат канд. дисс. Л., 1958; В. Л. Я и и н. Денежно-весовые системы
русского средневековья. Домонгольский период, изд. МГУ, 1956;
А. Л. М о н г а й т. Рец.: В. Л. Я н и н. Денежно-весовые системы
русского средневековья. — «Вопросы истории», 1958, № 3, стр. 183 —
185.
15 В. М. И о т и н. Экономические связи Древней Руси по ма-
териалам кладов западноевропейских монет. Рук. канд. дисс., Л.,
1961; его же. Причины прекращения притока западноевропейских
монет на Русь в XII в.— Сб. «Международные связи России до
XVII в.», М., 1961, стр. 84—115.
266
Однако работы нумизматов почти не касаются не-
посредственно XIV—XV вв. К истории торговли бла-
городными металлами на Руси этого времени впервые
обратился М. П. Лесников в связи с изучением торговых
сношений Великого Новгорода с Тевтонским орденом 16.
Главная роль в дальнейшем исследовании этой темы при-
надлежит нумизматам, однако некоторые стороны ее
могут быть изучены историками и по письменным мате-
риалам.
В основу данного очерка, задачу которого составляет
определение динамики и характера ввоза в Новгород бла-
городных металлов в связи с общими условиями их добычи,
торговли ими в Европе и в связи русско-ганзейскими
экономическими отношениями, были положены указания
К. Маркса относительно одной из функций денег—всемир-
ных денег. В мировой торговле деньги выступают в своей
первоначальной форме слитков благородных металлов
и функционируют в качестве всеобщего средства платежа,
всеобщего покупательного средства и как абсолютно об-
щественная материализация богатства вообще. Для нас
особенно важно последнее. К. Маркс подчеркивал, что
в последней функции деньги выступают «там, где дело
идет...о перенесении богатства из одной страны в другую,
и где это перенесение в товарной форме исключается или
конъюнктурой товарного рынка, или самой поставленной
целью» 17.
Золотой и серебряный поток движется в двояком
направлении: «С одной стороны, отправляясь от своих
источников, он разливается по всему мировому рынку,
перехватывается в различной степени различными сферами
национального обращения, входит в их внутренние каналы
обращения, замещает сношенные золотые и серебряные
монеты, доставляет материал для предметов роскоши и
застывает в виде сокровищ. Это первое движение совер-
шается при посредстве прямого обмена национального
труда, реализованного в товарах, на реализованный в
благородных металлах труд стран, добывающих золото
и серебро. С другой стороны, золото и серебро по-
стоянно перемещаются туда и сюда между сферами обра-
16 М. П. Л е с н и к о в. Торговые сношения..., стр. 259—272.
17 К. М ар кс и Ф. Э н г е л ь с,. Соч., т. 23, стр. 155.
267
щения различных наций, следуя в этом своем движении
за непрерывными колебаниями вексельного курса» 18.
К. Маркс подчеркивал, что торговля благородными
металлами определяется общими условиями внутреннего
или международного товарного обмена. «Что касается
получения денежного материала — золота и серебра —
с мест его добычи,— писал он,— то оно сводится
к непосредственному товарному обмену, к обмену золота
и серебра как товаров на другие товары, т. е. оно само
совершенно так же является моментом товарного обмена,
как получение путем обмена железа и других металлов.
Что касается движения благородных металлов на миро-
вом рынке..., то оно совершенно так же определяется
международным товарным обменом, как движение денег
в качестве покупательного средства и средства платежа
внутри страны определяется внутренним товарообме-
ном» 19.
I
Рассмотрение истории торговли благородными метал-
лами начнем с торговли серебром. Почти вся Европа
в XIV—XV вв., как и в последующее время, снабжалась
серебром, поступавшим из нескольких районов совре-
менной Германии, Чехии, Австрии, Венгрии 20.
Новгородская земля, как и вся Древняя Русь, была
лишена собственных источников серебра. Его добыча
началась лишь в XVII в. Однако ни в русской, ни в со-
18 К.Маркс и Ф. Энгельс., т. 23, стр. 155—156.
19 Там же, т. 25, ч. I, стр. 351—352.
20 А. Зетбеер устанавливает следующее соотношение между
основными добывающими районами в 1433—1520 гг. (добыча по
весу, в кг):
Серебро Золото
Германия И тыс. Незначительное коли-
Австро-Венгрия в границах до 1918 г. (Чехословакия, Авст- рия, Венгрия и др. террито- рии) 24 тыс. чество 2 тыс.
Остальные европейские страны 12 тыс. Незначительное коли-
Африка • . . . . чество 3 тыс.
Америка — 800
Всего.. . 47 тыс. 5 800
(A. S о е t Ь е е г. Edelmetall-Produktion und Werthverhaltniss
zwischen Gold und Silber..., S. 107).
268
ветской историографии по этому поводу нет единого мне-
ния. Вплоть до самого недавнего времени некоторые
ученые, основываясь на одном единственном указании
летописи под 1332 г. о требовании Ивана Калиты с Ве-
ликого Новгорода «закамского серебра» 21 делали выводы,
не подкрепленные данными других источников, о добыче
там серебра и о постоянном снабжении Новгорода получае-
мым в качестве дани от Югры серебром. Эту точку зре-
ния поддерживали такие знатоки экономической истории
Руси, как Н. Я. Аристов и Л. К. Гетц 22. Она появилась
и в работах некоторых современных историков 23 24. Проти-
воположное мнение об отсутствии на Руси добычи серебра
и золота стало, однако, господствующим среди нумизма-
тов, которым, несомненно, в этом вопросе принадлежит
право решающего голоса и. Письменные источники, прав-
да, несколько более поздние, подтверждают правиль-
ность последнего взгляда. Так, С. Герберштейн писал,
что в Русской земле нет иного серебра, кроме ввозимого
из-за границы 25. «Зде же в русийстеи земли ни злато, ни
сребро не ражается»,— пишет Ермолай Еразм в своем
сочинении «Благохотящим царем правительница и земле-
мерие» 26. То же читаем и у Г. Котошихина: «А в Москов-
21 НПЛ, стр. 344. По-видимому, имелись в виду памятники сред-
неазиатского ювелирного искусства первых веков н. э., находимые
в Верхнем Прикамье. См. О. Н. Б а дер и А. П. С м и р н о в.
«Серебро Закамское» первых веков нашей эры. «Труды ГИМ. Па-
мятники культуры», вып. XIII, М., 1954.
22 Н. Я. А р и с т о в. Промышленность Древней Руси. СПб.,
1866, стр. 127—128; L. К. Goetz. Deutsch-russische Handelsge-
schichte..., S. 277. В противоположность им, А. А. Дмитриев под-
черкивал, что Югра располагала лишь серебром, получаемым в ре-
зультате торговли с болгарами или Азией (А. А. Дмитриев.
Пермская старина, вып. 1. Пермь, 1889, стр. 36).
23 П. И. Лященко. История народного хозяйства СССР,
т. I, М., 1956, стр. 199; J. В 1 u m. Prices in Russia in the Sixteenth
Century. «The Journal of Economic History», vol. XVI, N 2, June
1956, p. 187 — 188.
24 А. В. Орешников. Денежные знаки домонгольской
Руси.— «Труды ГИМ», вып. VI, М., 1936, стр. 20; В. Л. Я н и н.
Нумизматика и проблемы товарно-денежного обращения в Древней
Руси.— «Вопросы истории», 1955, № 8, стр. 140; М. П. С о т н и-
к о в а. Из истории обращения..., стр. 54—59.
25 С. Герберштейн. Записки о московитских делах.СПб.,
1908, стр. 90.
2fi В. Ф. Р жиг а. Литературная деятельность Ермолая Ераз-
ма. Приложение.— «Летопись занятий Археографической комис-
сии», вып. 33, стр. 199.
269
Русские слитки серебра
ском государстве золота и серебра не родится, хотя в кро-
ликах пишут, что Русская земля на золото и на серебро
урожайная, однако сыскати не могут» 27.
Таким образом, вплоть до XVII в. Русь не распола-
гала собственными благородными металлами и получала
серебро из-за границы.
В условиях татаро-монгольского ига возросло значе-
ние Новгорода как главных «ворот» русско-европейской
торговли, в том числе и серебром 28. Летописи недву-
смысленно указывают, что именно Новгород был местом,
где отливали серебряные платежные слитки, имевшие в
XIV—XV вв. хождение по всей Руси. Федор Жеребец,
новгородский «ливец», заявлял в 1447 г.: «На всех есмь
лил инавси землии весил со своею братьею ливци»29.
27 Г. Котошихин, О России в царствование Алексея
Михайловича. СПб., 1906, стр. 99.
28 И. Г. Спасский. Русская монетная система..., стр. 32—
33, 39.
29 ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 2, Л., 1925, стр. 443—444. Свидетель-
ства летописей дополняются надписями на слитках, в которых встре-
чаются специфические термины русской торговли с западом — «лис-
ты» — и прозвища, указывающие на связи с Западом — «Павел
Рйжянин» (В. М. Неклюдов. О русских денежных слитках.
«Труды отдела нумизматики Гос. Эрмитажа», Л., 1945, т. 1, стр. 41).
270
Нумизматические исследования доказали правиль-
ность этого утверждения новгородского ливра XV в.30
М. П. Сотникова, наиболее серьезно изучавшая вопрос о
происхождении новгородских слитков, пишет: «Новгород
XII—XV вв., т. е. почти всего периода обращения слит-
ков, обладал своего рода «монополией» в снабжении
серебром всей остальной Руси» 31.
Наряду с Новгородом в качестве транзитных центров
выступали и западные земли, куда проникали пражские
гроши. Однако территория распространения этих монет
ограничивалась великим княжеством Литовским, почти
не включая собственно русских земель. А. А. Сиверс
указывает лишь две находки этих монет в Калужской
губернии, две — в Тульской, четыре — в Тверской и,
наконец, в Рязанской 32.
Те же сведения сообщает и последний исследователь
истории чешско-русских торговых связей А. В. Флоров-
ский 33.
Свою роль главного центра транзитной торговли бла-
городными металлами Новгород сохранил до XVI в.,
когда он отступил на второй план по сравнению с Нарвой
и торговыми районами русского Севера, через которые
на Русь поступал поток различных «ефимков» 34. Кроме
того, в XVI в. ввозилось серебро в монетах с юга,
главным образом из Турции 35.
В XIV—XV вв. Новгород получал серебро главным
образом от ганзейских купцов. Н. П. Бауэр еще в 1940 г.
высказался по этому поводу очень категорично. Он писал,
что «серебро на Руси безусловно получалось через ганзей-
30 N. Bauer. Silber- und Goldbarren, t. II, S. 60—100;
А. А. Ильин. Топография кладов серебряных и золотых слит-
ков, Пб., 1921; М. П. Сотникова. Серебряные платежные
слитки, стр. 9—10.
31 Там же, стр. 8.
32 А. А. С и в е р с. Топография кладов с пражскими гроша-
ми. Пг., 1922, стр. 5—6.
33 А. V. Florovskij. Cesko-ruske obchodni styky v minulo-
sti (X.— XVIII. stcdeti), Praha, 1954, str. 172—177.
34 Ф. Ф. Г e й ц. Ефимки.— «Нумизматический сборник»,
т. 2, М., 1913, стр. 180; В. К. Трутовский. Старинные наз-
вания некоторых русских монет.— Там же, т. 1, М., 1911, стр. 558;
A. A t t m a n. Den rysk marknaden, s. 107—114.
35 M. В. Ф e x н e p. Торговля Русского государства co стра-
нами Востока в XVI веке, стр. 85—96.
271
ских купцов», видимо, исключая любую другую возмож-
ность его приобретения на Руси в это время 36.
Именно Новгород был главным пунктом, куда ганзей-
ские купцы вывозили серебро, в связи с чем в запреще-
ниях ганзейских съездов вывозить серебро обычно упоми-
нается только Новгород 37. Серебро поступало в торговый
оборот в двух видах: в монетах и слитках. Наибольший
интерес представляет торговля слитками, (взвешивав-
шимися на marca argenti, иногда libra, talenta argenti)
поскольку в такой форме главным образом происходило
передвижение серебра из производящих районов во все
остальные. Они же употреблялись во всякой крупной
оптовой торговле в функции средства обращения и пла
тежа. На это обстоятельство указывал К. Маркс. «Тор
говля золотом и серебром как товарами (как сырым мате-
риалом для изготовления предметов роскоши) образует
естественно возникший базис для торговли слитками (Bul-
lion trade) или торговли, которая опосредствует функ-
ции денег как мировых денег»;«...Меняльное дело и тор-
говля слитками являются самыми ранними формами
торговли деньгами и вытекают из двояких функций денег:
как национальных денег и как мировых денег» 38.
В период феодальной раздробленности увеличение
числа центров чеканки монеты на территории Европы и
постоянное ухудшение монеты привело к господству
слитков в сфере оптовой торговли 39. В Германии этот
процесс начался уже при Гогенштауфенах. Особенно
велика была роль слитков в XIV в., который можно
36 Н. П. Бауэр. Денежный счет в духовной новгородца
Климента, стр. 202.
37 Например, решение съезда ганзейских городов, принятое
29 июня 1373 г., гласило: «§ 3. Item dat men binnen twen jaren nen
sulver nt en vorde, noch to Nogarden, noch anders jcnighen wegh,
by vorlust der ere unde des sulvers» (HR, Abt. I, Bd. it, N 63, S. 74).
Хотя в источниках крайне редко указывается происхождение импор-
тируемого в Новгород серебра, не вызывает сомнений факт получе-
ния Русью серебра из тех же районов, откуда черпала свои запасы
этого благородного металла вся остальная Европа. Ввоз серебра
в Прибалтику из Шнеберга (Sneeberges sulver) упомянут в 1497г.
(LECUB, Abt. II, Bd. I, N 580, S. 420) .Вероятно, несколько боль-
шее значение для Прибалтики и Новгорода, чем для остальной
Европы, имело шведское серебро, поступавшее в Ревель.
38 К. М а р к с и Ф. Энгельс. Соч., т. 25, ч. I, стр. 349, 350.
39 A. S u h 1 е. Barren. «Worterbuch der Munzkunde», hrsg.
von Fr. Schrotter. Berlin—Leipzig, 1930, S. 61.
272
считать периодом расцвета торговли ими. Слитки ходили
наравне с монетами; города, ставя на них свою печать,
удостоверяли тем самым их качество, содержание чистого
серебра 40. Хотя Л. К. Гетц считал невозможным опре-
делить, в каком виде ввозилось серебро в Новгород, мно-
гообразные источники, на наш взгляд, неопровержимо
доказывают, что импортное серебро большей частью
продавалось на вес и имело, вероятно, вид слитков.
В середине XIII в. в Новгороде упоминаются специ-
альные весы для серебра. Немецкий проект договора 1268 г.
содержал пункт о приеме серебра ливцом и о его пере-
плавке 41. Порядок взвешивания серебра регламентиро-
вался договором 1269 г.: «Вес и гири для серебра и дру-
гого товара, который на весах взвешивается, держать
ровно и правильно» 42. В конце XIV в. одновременно
с вопросом о вощаном весе, согласно не датированной
точно инструкции рижским послам в Новгород и Псков
о программе будущего съезда должен был обсуждаться
вопрос о взвешивании серебра 43. Порядок взвешивания
серебра неоднократно регламентировался скрой немец-
кого двора 44. Слуги Тевтонского ордена, по наблюдениям
М. П. Лесникова 45, ввозили серебро в Новгород не
в виде монеты или слитков, приближавшихся к монетам,
а в виде слитков произвольного веса. Даже в конце
XV в. серебро ввозилось отдельными кусками и прода-
валось на вес 46.
40 A. S u h 1 е. Deutsche Miinz- und Geldgeschichte..., S. 165;
H. Buck. Das Geld-und Miinzwesen der Stadte in den Landen Han-
nover und Braunschweig. Frankfurt a. M., 1935, S. 17.
41 HUB, Bd. I, S. 232.
42 ГВНП, № 31, стр. 61.
43 HR, Abt. I, Bd. VIII, N 1178, S. 753.
44 § 45 четвертой редакции гласил: «Никакую пушнину не сле-
дует осматривать в комнате священника, там должно только отве-
шивать серебро ливцам» (den silberberners) (W. Schluter.
Die Novgoroder Schra in sieben Fassungen, S. 139). To же содержит
и пятая (ibid.,§ 53, S. 139), и шестая (ibid., § 31, S. 185) редакции
скры. При взвешивании серебра весы должны быть в покое, а сереб-
ро — чистым («Vortmer welich man silver weget, de hange det bret
weder up unde brenge de klyen und de doke van denne, bi I marc».
Ibid., IV Red., § 13, S. 132).
45 М.П. Лесников. Торговые сношения..., стр. 262.
46 F г. Bruns. Die Liibeckischen Pfundzollbucher, HGbll,
1907, S. 484, 1908, S. 403. В основу единиц веса новгородско-ган-
зейской торговли был положен новгородский вес. Н. П. Бауэр
(Н. П. Б а у э р. Денежный счет..., стр. 185) обратил внимание на
18 А. Л. Хорошкевич 070
Такой же порядок торговли серебром существовал
и в Полоцке 47.
В этом отношении Новгород не составлял исключения.
Развитие крупной оптовой торговли, как внешней, так
и внутренней, предъявляло спрос на слитки серебра,
с помощью которых заключалось много сделок. Уже
в XIII в. значительная часть торговых операций в се-
верогерманских городах совершалась с помощью слит-
ков 48. В Любеке, например, по подсчетам В. Ессе, так
совершалось около 38% сделок 49. То же самое наблю-
дается и в Ливонии. Большинство сделок, записанных
в рижской торговой книге, по наблюдениям В. М. Поти-
на, оплачивалось нечеканенным серебром 50.
Как и всякий другой товар, серебро со второй поло-
вины XIV в. подлежало таможенному обложению 51,
причем в Ревеле в конце XV в.52 53 пошлина с серебра была од-
ним из главных доходов. В начале XVI в. сохранился тот же
порядок. Скра предписывает облагать серебро пошлиной,
если не в ганзейских или ливонских городах, то на не-
мецком дворе в Новгороде &3.
этот факт при изучении рижской долговой книги, где под № 610
от 29 сентября 1290 г. записан долг в 23 марки серебра в новгород-
ских фунтах (новгородского веса): «XXIII mrc. Novgardensis arg.
per libram Novgardensem» (II. Hildebrand. Das Rigische
Schuldbuch, S. 44), где «libra», по его мнению, вес, «arg» — новгород-
ский слиток. Возможно, свидетельством этого является знакомство
в Ливонии с русскими мерами для взвешивания серебра, в том число
с гривенкой и золотником (LECUB, Abt. I, Bd. VI, N 135, Bd. VIII,
N 127, S. 80).
47 HUB, Bd. V, N 725, § 8, S. 375; N 726, § 5, S. 377; К. Э. H a-
пьсрский. Русско-ливонские акты, N 153 —154.LECUB, Bd. VI,
N 2962—2963, S. 338—339.
48 R. К d t z s c h k e. Allgemeine Wirtschaftsgeschichte des
Mittelalters. Jena, 1924, S. 518, 528. См. подробнее В. M. П о т и п.
Причины..., стр. 98.
49 W. Jesse. Wendische Munzverein..., S. 76.
50 В. M. П о т и п. Причины..., стр. 110.
51 HR, Abt. I, Bd. X, N 489, § 9, S. 447, 1369; LECUB, Bd.
X, N 474, § 7; N 515, § 4, 1448.
52 «... De tol van deme sulver unde anderen kostelen guderen»
(LECUB, Abt. II, Bd. I, N 736, S. 637, 1499).
53 W. S c h 1 ii t e r.Die Novgoroder Schra in sieben Fassungen...,
S. 195. «Von sulver tho vorpunden. Wer unvorpundet sulver bringet
to Nowgarden up den haven (dat unvorpundet ist in den steden).
de sal dat sunte Peter vorpunden und vor die marck lodich I marck
schin geven, et sei den, dat he bowys bringe van der stadt, dat he uth
gefaron ist; hirumme wachte sich olc vor schaden».
274
Немецкие слитки серебра
18*
Поскольку слитки формировались главным образом
в местах добычи серебра, история обращения благород-
ных металлов тесно связана с развитием горного дела.
Древнейшим центром добычи серебра в раннее средне-
вековье был район Гарца. Его роль представляется зна-
чительной уже в XI в., однако в последующее время до-
быча в этом районе резко упала и оставалась ничтожной
вплоть до начала XV в., когда его разработкой занялся
один из членов ганзейского союза город Гослар 54. Гарц
являлся родиной слитков серебра, известных под назва-
нием «usualis argenti» и содержавших первоначально
около 124/б лота чистого серебра 55.
Большие разработки серебра велись в Чехии. В Кут-
ной Горе серебро добывалось с 1240 г.56 Ежегодная до-
быча достигала в конце XV в. 24 тыс. марок 57. В тече-
ние первой половины XIV в. добыча серебра продолжала
увеличиваться, создавая тем самым предпосылки для
широкой торговли этим благородным металлом во всей
Европе. Однако в последней четверти XIV в. произошло
значительное сокращение добычи серебра. Сравнительно
резкое падение ее объема наблюдалось в 20—30-х годах
XV в., когда в ходе гуситских войн было разрушено боль-
шинство рудников. Та же участь постигла другие рай-
оны Чехии, Саксонии и т. д.58
При чешских рудниках (Кутная Гора и др.) отлива-
лись слитки, появившиеся в результате увеличения спро-
са на высококачественное серебро, которое могло быть
использовано как всеобщее платежное средство во внеш-
ней торговле. В связи с сокращением добычи в послед-
ней четверти XIV в. содержание чистого серебра в этих
слитках упало с 15 лотов до 123/4 и даже ниже 59.
54 Cl. Neuburg. Goslars Bergbaubis 1552, Hannover, 1892.
55 H. В u c k. Das Geld-und Miinzwesen der Stadte in den Landen
Hannover und Braunschweig, S. 9—10.
50 B. Neumann. Die Metalle. Geschichte, Vorkommen und
Gewinnung nebst ausfiihrlicher Productions- und Preis-Statistik.
Halle a. S., 1904, S. 157.
57 A. Soetbeer. Edelmetall-Produktion und Werthverhalt-
niss zwischen Gold und Silber..., S. 25.
58 J. U. N e f. Silver production., p. 585; cp. W. M ii c k. Der
Mansfelder Kupferschieferbergbau i in seinen rechtsgeschichtlichen
Entwicklung. Eisleben, 1910, Bd. I, S. 57.
59 H. В ii c k. Das Geld- und Miinzwesen der Stadte in den Lan-
den Hannover und Braunschweig, S. 13—18.
276
Для истории русской внешней торговли было бы
очень важно установить объем ввоза серебра и его дина-
мику 60. Однако его определение наталкивается на боль-
шие трудности. Некоторые указания по этому вопросу
встречаются в скре и записях отдельных сделок ганзей-
ских купцов.
О широком развитии торговли серебром свидетель-
ствует занесение в четвертую редакцию скры, составлен-
ной в середине XIV в., статьи, ограничивающей торгов-
лю серебром. «Никто не должен носить русским домой
серебро, под угрозой штрафа в 10 марок, или другое иму-
щество, под угрозой штрафа в 1 марку»,— гласила статья
63 этой редакции 61.
Хотя данные о торговле серебром крайне неполны и
неточны, но и они свидетельствуют о том, что ввоз сереб-
ра в Новгород в этот период происходил в значительных
размерах 62.
О том, какое место занимал экспорт серебра в ганзей-
ской торговле XIV в., можно судить по данным торговой
книги И. Виттепборга — самому раннему из сохранив-
шихся источников такого типа. Единственным товаром,
который И. Виттенборг поставлял в Восточную Балтику
и на Русь, было серебро в виде отдельных необработан-
ных кусков различного веса (lotig silber).
60 Более или менее точное определение объема ввоза серебра
тем более важно, что некоторые нумизматы употребление других
товаров в качестве денег связывали с недостатком на Руси благород-
ных металлов, в частности серебра. Так, например, М. Заблоцкий
(Десятовский) пишет: «Употребление мехов в качестве монеты заклю-
чается в их стоимости и недостаточном количестве драгоценных ме-
таллов» (М. Заблоцкий. О ценностях в Древней Руси. СПб.,
1854, стр. И).
61 W. S с h 1 u t е г. Die Novgoroder Schra...,S. 143.
62 LECUB, Bd. II, N 620, S. 565—567, J. 1335; Bd. VI, N 1770,
S. 61—66; HUB, Bd. II, N. 187, S. 78, Bd. Ill, S. 424—425. Очень
возможно, что фантастически быстрое обогащение в 90-х годах
XIII в. Бертрама Морневега, чьим именем была названа одна из
комнат на немецком дворе в Новгороде, было связано с тем, что ос-
новным товаром, ввозившимся им на Русь, являлось серебро; не
случайно так широк кредит,предоставленный ему купцами Эрфурта,
Брауншвейга, Магдебурга. Первые дали ему 1380 марок чистого
серебра, остальные вместе 1531 марку. LUB, Bd. I, N 568; LUB,
Bd. II, N77, Bd. I, S. 392, Anm. 3. Приводится no R. H a p k e.
Briigges Entwicklung zum mittelalterlichen Weltmarkt. Berlin,
1908, S. 13. И позднее любечапо привозили в Новгород большое
количество серебра (LUB, Bd. II, № 873, S. 809, 18. III 1347).
277
Иоганн Виттенборг совместно со своим компаньоном
Готшалком Визе отправлял серебро в ливонские города
в следующем объеме: 29 сентября 1353 г.— 50 марок ло-
тиг 3 лота 63, до 29 сентября 1354 г.— 200 марок деньга-
ми (деньгами и серебром в кусках) 64, в том же году без
полного обозначения даты — 50 марок 84/2 лота весового
серебра (в апреле), 25 марок лотиг 65, а также серебря-
ный пояс весом в 4 марки лотиг и 2 кубка общим весом
в 21/2 марки 66, в 1335 г., до 24 мая,— 13 слитков весом
88 марок лотиг (около 21 кг), 36 марок деньгами 67, се-
ребряный пояс весом в 4 марки и 21/2 новг. марки 68; в том
же году до 29 сентября,— по-видимому, 12 кусков весом
78 марок 1х/2 ферто лотиг и 40 люб. марок, 3 марки и 76 пф.
серебряных денег69; в 1356 г., до Пасхи,—127 марокх/2 ло-
та лотиг; в том же году, до 29 сентября,— 60 марок лота
лотиг, 44/2 марки деньгами 70; в 1357 г., до 25 октября —
25 марок 3 лота лотиг (87 марок 2 шиллинга деньгами)71;
в 1357 г., до 3 сентября — 36х/2 марки; в 1358 г., после
Пасхи,— 115 люб. марок лотиг 72, 1171/2 марки Зх/2 лота
с любекской печатью (lub. teken) 73.
В метрических мерах каждая из этих отправок Вит-
тенборгов превышала 10 кг: в 1353 г. было вывезено 11 кг
736,8 г, в 1354 г,- 25 кг 847 г, в 1355 г.- 44 кг 101,8 г,
в 1356 г.— 44 кг 120,4 г, в 1357 г.— 16 кг 153,6 г, в 1358 —
54 кг 373 г74. Всего за это время И. Виттенборг в ком-
пании с Г. Визе вывез свыше 196 кг серебра.
Кроме того, не учтен еще ввоз серебра на восток при-
казчика И. Виттенборга Арнольда Бардевика. Извест-
63 С. М о 1 1 w о. Das Handlungsbuch Hermann und Johann
Wittenborg, T. II, § 103.
04 Ibidem («dat wart biwert an sulveren unde an sulvcren lub.
penninghen»).
65 Ibid., § 127.
00 Ibid., § 135.
07 Ibid., § 146.
08 Ibid., § 168.
09 Ibid., § 205.
70 Ibid., § 175.
71 Ibid., § 267.
72 Ibid., § 268.
73 Ibid., § 268. См. также F. К e u t g e n. Hansische Handels—
gesellschaften, vornahmlich des 14. Jahrhunderts.— «Vicrteljahr-
schrift fiir Sozial- und Wirtschaftgeschichte» (далее — VSWG), Bd. TV,
1906, S. 620, 628, 629.
74 С. M о 1 1 w o. Das Handlungsbuch..., § 127, 135, 146 ff.
278
но лишь, что 14 августа 1358 г. он дал Виттенборгу 79
марок золотом (m. an golde), чтобы последний купил
1 «вес» серебра (ene wicte sulveres) и послал его в Нов-
город 75. Впоследствии оказались посланными 40 прус-
ских марок 76.
В данном случае речь идет об одном из наиболее бога-
тых ганзейских купцов, ведшем огромные торговые дела
в Прибалтике.
К сожалению, до нашего времени не сохранилось
сведений об удельном весе серебра в торговле рядовых
ганзейских купцов XIV в. Более позднее свидетельство
1372 г. также характеризует торговую деятельность ру-
ководителей ганзейской политики, если не всей, то при-
балтийской. Готландский купец Иоганн Прутце в 1372 г.
прибыл в Новгород для ведения переговоров о продол-
жении торговли и заключении перемирия (20 июля оно
было подписано на два года) 77. Вместе с ним и, по-види-
мому, с теми же целями прибыл Герман Форете. Во вре-
мя пребывания их в Новгороде Иоганн Прутце и
Г. Форете предложили пополнить скру новыми постанов-
лениями 78. Таким образом, вся деятельность этих куп-
цов говорит о высоком положении, занимаемом среди
ганзейских купцов, которое, однако, не спасло от конфи-
скации немецким двором товаров— 100 кусков сереб-
ра и 7500 шкурок шеневерка (100 frusta argenti et 71/2mil-
lenaria pulchri operis)79. Текст источника не дает точных
указаний о том, кому принадлежали эти товары, он по-
зволяет лишь догадываться, что серебро (свыше 20 кг)
и шеневерк принадлежали И. Прутце и Г. Форете.
К сожалению, даже любекские таможенные книги
не дают материала для характеристики размеров импорта
серебра в Прибалтику. Обложение серебра пошлиной
было предпринято лишь весной 1369 г., поэтому сведения
таможенных книг за 1368 г. носят случайный характер.
По подсчетам О. Вендта, в Ригу в 1368 г. было отправ-
лено 640 люб. марок, в 1369 г.— 465, в Ревель, соответ-
75 Ibid., § 302.
76 При переводе считаем вес любекской марки равным кельн-
ской, т. е. 233,86 г.; весовую марку — равной 3,5 маркам деньгами
(W. J esse. Der Wendische Mimzverein, S. 58—64, 209). .
77 HUB, Bd. IV, N 1090, S. 481—484.
78 Ibid., N 427, S. 179.
79 Ibid., N 424, S. 178; N 427, S. 179.
279
ственно — 342 и 345 люб. марок, в Пернау — 759 и
241,5 м.80 Общий вывоз серебра из Любека составлял
3119 люб. марок в 1368 г. и 2279 — в 1369 г. Таким об-
разом, даже на основании любекских таможенных книг
1368—1369 гг. видно, что серебро, преимущественно
в виде денег, в значительной части экспортировалось
в ливонские города.
Вывоз серебра, по-видимому, был настолько велик,
что это сказалось на состоянии финансов самих ганзей-
ских городов. К тому же в середине XIV в., особенно око-
ло 1375 г., горная промышленность переживала упадок.
Усилившиеся к этому времени и ставшие еще более разо-
рительными феодальные войны привели к сокращению
как добычи, так и торговли серебром 81.
Развитие внутренней торговли и товарно-денежных
отношений во всех странах Европы' вовлекало во внут-
реннее обращение все больше благородных металлов, что
не могло не привести к сокращению экспортных возмож-
ностей.
В это время ганзейские города приняли меры против
вывоза серебра. В марте 1369 г. было принято постанов-
ление об обязательном обложении серебра, поступавшего
в морскую торговлю, всеми пошлинами наравне с дру-
гими товарами 82. Через четыре года, 29 июня 1373 г.,
съезд ганзейских городов в Ростоке принял постановле-
ние о запрещении в течение ближайших двух лет вывоза
серебра в Новгород. Интересно, что единственным райо-
ном из числа тех, с которыми поддерживала связи Ганза,
названа Русь 83. Это свидетельствует и о роли Новгорода
как рынка сбыта благородных металлов и о стремлении
Ганзы ослабить Русь экономически.
80 О. Wendt. Liibecks Schiffs- und Warenverkehr in den
Jahren 1368 und 1369,S.41—52 и таблица II, вып. 1. Подсчеты на ос-
новании данных публикации Г. Лехнера несколько расходятся с циф-
рами О. Вендта.
81 John U. N е f. Industrial Europe at the time of the Reforma-
tion (ca. 1515 — ca. 1540). «The Journal of Political Economy»,
v. XLIX, N 1—2, February — April, 1941, Chicago, p. 5.
82 HR, Abt. I, Bd. I, N 489, § 9, S. 447. «Itemtconcordaverunt,
quod quicumque velificans de aliquo portu versus mare duxerit
promptam pecuniam, ita solvet pecuniam libralem de ilia pecunia,
sicut daret, si duceret bona».
83 TTR, Abt. I, Bd. II, N 64, § 75, 29. VI 1373.
280
По истечении срока запрещения вывоза серебра оно
вновь появилось на ганзейских рынках.
Однако положение с добычей серебра и с торговлей им
не улучшалось. Недаром в 1382 г. ряд северогерманских
городов (Гослар, Брауншвейг, Гильдесгейм, Эйнбек,
Ганновер, Гальберштадт) вынужден был принять реше-
ние о понижении содержания чистого серебра в марке
с 15 лотов До 123А 84- В общем постановле-
нии о прекращении торговли с Русью съезд ганзейских,
в том числе и ливонских, городов в Любеке 1 мая 1388 г.
особо подчеркнул запрещение ввоза туда благородных ме-
таллов 85.
Единственным, кто в это время продолжал ратовать
за ввоз серебра в Новгород, был Тевтонский орден, кото-
рый располагал большими запасами серебра, притекав-
шего к нему из Венгрии. Конец XIV в. характеризуется
упорной борьбой Ордена за разрешение ввоза серебра
на Русь. В это время не было ни одного буквально ган-
зейского съезда, на котором бы не стоял вопрос о ввозе
Орденом серебра в Новгород.
Впервые этот вопрос орденские представители поста-
вили на ганзейском съезде в Любеке 24 июня 1381 г.
Генрих фан Аллен, шаффер (приказчик) Ордена в Прус-
сии, потребовал, чтобы Ордену и всем его лиггерам был
позволен вывоз денег и были предоставлены такие же
права, которыми пользовались немецкие купцы в Новго-
роде. Ответ был неопределенный: поскольку это разре-
шение зависит от всех ганзейских городов (Кельна, сак-
сонских и вестфальских) и даже тех, которые на этом
съезде не представлены, решить этот вопрос нельзя,
а посему пусть будет так, как было прежде. Особенно
энергично против ввоза в Новгород благородных ме-
84 A. S u h 1 е. Deutsche Miinz- und Geldgeschichte..., S. 165.
Несмотря на это постановление, качество слитков неуклонно ухуд-
шалось. В Брауншвейге в 1384 г. слитковое серебро содержало 12 лот
в 1400 г,— уже И ( 687,5 А, в 1403 г,— 10 2/3 лота/'-^А
\ 1000/ \ Ю00 / \Ю00/
в 1418 г. — 9 3/4 лота в 1426 г,— 9 ]/7 лота (
Н. Buck. Das Geld- und Miinzwesen der Stadte in den Landen
Hannover und Braunschweig, S. 18.
85 HR, Abt. I, Bd. Ill, N 380, § 15, S. 387, 1. V 1388.
281
таллов Орденом высказался любекский съезд 1 мая
1388 г.86
Вывозу серебра в Новгород приказчиками Ордена
упорно сопротивлялись ливонские города, представители
которых на своем съезде в Дерпте, состоявшемся после
24 марта 1392 г., категорически отказались дать Ордену
разрешение на торговлю, заявляя, что подобной торговли
никогда не существовало 87. В соответствии со своим ре-
шением 1388 г. очередной ганзейский съезд в Любеке
3 марта 1394 г. остался неумолимым: слугам ордена, как
и прежде, было разрешено торговать в Новгороде при
условии, если они не будут ввозить туда серебро. Этот
съезд даже не внес в свой рецесс вопроса об орденской тор-
говле, ограничившись устной ссылкой на постановление
1388 г.88
Несмотря на запрещения, ганзейские города не могли
прекратить совершенно ввоз серебра Орденом на Русь.
Они ограничивались лишь установлением порядка тор-
говли и шли на уступки Ордену в тех случаях, когда не-
мецкие купцы в Новгороде переходили к решительным
действиям. Так произошло в 1396 г., когда немецкие куп-
цы в Новгороде, выполняя свое решение, занесенное
в скру, конфисковали серебро купца фелинского ком-
тура. Любек не только не поддержал подобного образа
действий, но потребовал от немецкого двора в Новгороде
возврата серебра комтуру. По-видимому, ганзейские го-
рода в это время вынуждены были считаться с силой
Ордена.
В начале XV в. они избегали принимать определен-
ные решения по этому вопросу, а лишь откладывали его
от съезда до съезда 89. Между тем Орден продолжал вво-
зить серебро в Новгород и откровенно высказывался за
сохранение такого положения. Съезд в Мариенбурге
2 апреля 1402 г., где присутствовали представители прус-
ских городов и Ордена, записал в своем решении отно-
сительно ввоза серебра: «Пусть остается все так. как
есть сейчас» 90.
88 HR, Abt. I, Bd. II, N 232, §20, S. 283, 24. VI 1381, Bd. Ill,
N 380, § 10, S. 386.
87 Ibid., Bd. IV, N 47, § 15, S. 54.
88 Ibid., N 93, § 1, S. 172.
89 HR, Abt. I, Bd. V, N 23, § 7, S. 16, 2. VII 1401.
90 Ibid., N 74, § 4, S. 53, 2. IV 1402.
282
Хотя Орден формально так и не добился этого разре"
шения, фактический ввоз серебра на рубеже XIV—XV вв.
стал значительным — около 200 кг в год 91. Вероят-
но, и в другие годы, а Орден торговал с Новгородом
уже с 80-х годов XIV в., ввоз серебра колебался около
этого 92.
Второе десятилетие XV в. было переломной эпохой
в истории Ордена, когда в результате битвы при Грюн-
вальде его политическому и экономическому могуществу
был нанесен решительный удар.
Одним из проявлений того кризиса, в который всту-
пил Орден, было падение чуть ли не в два раза курса
прусской марки 93. В 1427 г. Орден отказался от вывоза
серебра 94. Таким образом, лишь в течение последних
91 Его размеры, по данным торговых книг Ордена, определил
М. П. Лесников. В 1399—1400 гг. приказчики Ордена привезли
в Новгород в 45 слитках серебра 1183 прусских марки 19 скот, а
в 1400—1401 гг.— 1099 марок 12 скот, что составляет соответствен-
но 220,8 кг и 205,5 кг. М. П. Л е с и и к о в. Торговые сношения...,
стр. 264.
92 Уже в 1396 г. Ордсп ввозил серебро в Новгород в значитель-
ных размерах. 7 января немецкие купцы, находившиеся в Нов-
городе, писали в Дерпт, что Дидрих фан Ашераде, купец орденского
комтура в Феллине, на четырех лошадях привез различные товары,
в том числе 116 V куска рижского серебра (HR, Abt. I, Bd. IV,
1X331, S. 319—320). Возможно, у них было еще серебро и в слитках,
так как комтур Феллина, стремясь спасти хотя бы часть товаров,
настаивает на возвращении серебра, конфискованного в Новгороде
(ibid., N 380, S. 363, 6. X 1396). После 1410 г. о вывозе в Новгород
серебра имеются лишь сомнительные свидетельства. В обмен на бел-
ку, купленную у новгородского купца Александра Труфанова, риж-
ский купец Гинце Сассенбск и Гертеке, орденский перевозчик, долж-
ны заплатить серебром (50 руб.) (ГВНП, № 57—68, стр. 95—96.
1418—1421 гг.). Генрих Курлебеке, орденский слуга (?), осенью
1436 г. заявил о том, что у пего на немецком дворе в Новгороде укра-
л*и серебро (14 stuckc an sulvere unde an dennigen), часть его (9 ]/2
stucke unde 3 г/2 mrc schyn an sulvere unde an dennigen) была впо-
следствии обнаружена (LECUB, Bd. IX, N 112, S. 71,6. IX 1436).
93 Th. IT i r s c h. Danzigs Handels- und Gewerbegcschichte,
S. 241. F г. A. V о s s b e r g. Geschichte der Preussisclien Miinzen
und Siegel. S. 208—209.
94 LECUB, Bd. VII, N 606, S. 420—421. Однако еще в 1418 г.
из Гданьска серебро довольно часто вывозилось и на запад, где
к этому времени уже ощущался недостаток в нем. В 1418 г. у дан-
цигских купцов Тидемана Бука и Эверда фан Алыптеде было 6 шф.
воска и 1 бочка меха и 40 марок серебра (lodiges silvers), кро-
ме того, в бочке, принадлежавшей Гривероде, еще 9 х/2 марок ло-
тиг (HR, Abt. II, Bd. I, N 301, S. 279. IX —X 1434),
283.
десятилетий XIV в. и первых десятилетий XV в. Тевтон-
ский орден был одним из главных поставщиков в Нов-
город саксонского и венгерского серебра.
Несмотря на его агрессивные устремления и желание
любыми средствами ослабить Русь, экономический ин-
терес, как это часто бывает в истории, оказался сильнее
военного. Это становится особенно наглядным, если вспом-
нить, что на первую четверть XV в. (1407—1410 и 1417—
1419 гг.) приходится самая ожесточенная агрессия Ли-
вонского ордена против Новгорода и Пскова. Тем не менее
торговля с Тевтонским орденом, старинным союзником
Ливонского, имела огромное значение для Новгорода,
и серебро, получаемое в результате этой торговли, в на-
званный период было почти единственным.
Обычно торговые книги Ордена не сообщают сведений
о происхождении импортируемого на Русь серебра. Лишь
однажды они называют «литовское серебро». В 1400 г»
один из орденских приказчиков Г. Демекер, вез в Нов-
город 117х/2 «литовских рублей» («11772 stucke Littauwischer
rubelen») и отдельно «27г куска серебра литовского»95.
В это время, действительно, известно существование ли-
товских рублей и гривен. В данном случае прямо ука-
зано, что речь идет о рублях, вес которых М. П. Лесни-
ков определяет в 170,94—185,72 г 96. Этот вес соответ-
ствует трехгранным литовским гривнам (проба 96,8,
средний вес — 196,204 г, колеблется от 150 до 211,115 г),
распространенным в это время на территории всей Лит-
вы, Белоруссии, Тверского княжества, Черниговщины и
Волынщины 97.
Ввоз литовского серебра, по-видимому, не имел серь-
езного значения. В XIV в., судя по малочисленности
кладов, расположенных вдоль пути Новгород — Псков —
великое княжество Литовское, сухопутная торговля с Лит-
вой не была особенно интенсивной. Уже с первой четвер-
ти XV в. в русских летописных и других памятниках
письменности не встречается упоминаний о литовском
серебре и литовских рублях. Их место в это время зани-
95 С. S a t t 1 е г. Die Handelsrechnungon des Deutschen Ordens»
S. 109.
96 M. П. Л есников. Торговые сношения..., стр. 262—263.
97 Г. Б. Федоров. Классификация литовских слитков и
монет. КС ИИМК, вып. XXIX, 1949, стр. 114—115.
284
мают гроши литовские. Советский исследователь литов-
ской денежной системы Г. Б. Федоров считает это свиде-
тельством сокращения литья слитков и роста чеканки ли-
товской монеты 98 99.
Кроме того, в XV в. несколько изменилось направ-
ление торговых связей Литвы. Место Новгорода в сухопут-
ной торговле с Литвой — и ранее небольшое—окончатель-
но заняла Москва, путь к которой проходил через Ново-
грудок, Смоленск, Тверь ".
Однако даже в конце XIV — начале XV в. ввоз се-
ребра в Новгород происходил не только за счет Тевтон-
ского ордена. Об этом свидетельствуют немногочислен-
ные материалы о ввозе серебра самими ганзейцами. Ре-
вельский бюргер Корд Кегелер в 1393 г. во время тяжбы
с новгородцем Давыдом, требовавшим с него 350 stucke
sulvers, заявляет: «этому Давыду не должен ни денег, ни
товаров, ни серебра» («alze dat he deme vorbenomede Dawy-
den neyn gelt noch gud noch sylver schuldig ene were») 100.
У Германа Вестфельта, избитого в Новгороде зимой
1409 г., было отобрано 70 «штук» серебра (70 stucke
lodegh.es sulvers) и другие ценности 101. Ганзейские куп-
цы, подобно диггерам Тевтонского ордена, пытались
привозить серебро в Новгород сушей. Однако ганзейским
купцам запрещалось вести сухопутную торговлю. Нару-
шение именно этого правила и вменялось в вину некоему
Хинтце фан дем Путтен на съезде весной 1358 г.; он «во-
преки купеческому праву и обычаю» вез в Новгород по
суше золото и серебро 102. Не случайно в конце XIV —
начале XV в. немецкий двор в Новгороде приобрел весы
для серебра 103. О продолжении этой торговли свидетель-
ствует и постановление ганзейского съезда в Любеке
от 2 июля 1401 г. о торговле благородными металлами и
о повышении пошлины на % с ввозимого в Новгород
98 Г. Б. Федоров. Топография кладов с литовскими слит-
ками и монетами.— КС ИИМК, вып. XXIX, стр. 67.
99 Там же, стр. 72.
i°° HUB, Bd. V, N 119, S. 69.
101 Ibid., N 883, S. 463, 28. V 1409.
102 «Ok hebbe gi,— говорили ему ганзейские послы,— golt
und sulver umb land gevoret tegen des koppmannes rechticheit»
(HR, Abt. I, Bd. Ill, N 380, § 11, S. 386).
103 LECUB, Bd. IV, N 1638, S. 455; HUB Bd. V, N 474,
S. 245.
285
серебра до тех пор, пока немецкий двор не выплатит все-
го своего долга ганзейским городам 10 4. Впрочем, вплоть
до 12 февраля 1402 г. фактически серебро не ввозилось 104 105.
На съезде в Любеке 14 мая 1402 г. вновь встал вопрос о
ввозе в Новгород золота и серебра. Старосты немецкого
двора жаловались иа незаконную торговлю этими това-
рами 106. Однако ганзейская торговля ими в конце
XIV — начале XV в. несомненно сократилась 107.
Особенно трудные времена для ганзейской торговли
благородными металлами настали в 20—30-х годах XV в.,
когда добыча серебра в Европе упала очень низко. Хотя
ганзейцы и в это время привозили серебро па Русь 108,
но, видимо, низкокачественное. Вопрос о так называемой
«подделке» серебра стоял иа переговорах 1436 г. Русские
жаловались «на порчу серебра, которое сверху и снизу
кажется хорошим, а в середине испорчено» («van vorvel-
scherie des zulvers, dat boven unde beneden guet schene
unde midden vorvelschet were»). На законные требования
русских купцов о необходимости контроля над качест-
вом ввозимого серебра ганзейцы отвечали, что не могут
104 LECUB, Bd. IV, S. 384, 386; HR, Abt. I, Bd. V, N 27, 8.19—
20.
105 LECUB, Bd. IV, N 1618, S. 429—430; HUB, Bd. V, N 512,
S. 264.
106 HR, Abt. I, Bd. V, N 82, S. 58.
107 О затруднениях в торговле серебром свидетельствуют по-
становления любекского городского совета по поводу монетного дела
в городе. Одно из постановлений гласило, что пикто, будь то бюргер,
или купец (gast), не должен вывозить из города серебро ни в каком
виде («Ut den steden sulver voren ofte baliun»), § 11 запрещал тор-
говлю деньгами, разрешалось лишь покупать на деньги какой-либо
другой товар («Item en schal nemand kopenschop maken van penning-
hen, also penninghe umme to kopendc; Men eyn islic seal den penningh
utghecn unde nemen vor dat, dat he vore gheset is to geldende»).
По-видимому, в этом и аналогичных постановлениях речь шла глав-
ным образом о вывозе денег и серебра на восток, так как в то время
в северо-западных районах Европы ганзейцы совершенно не зани-
мались торговлей деньгами, в отличие от ломбардцев (G. В i g w о-
о d. Le regime juridique et economique du commerce de 1’argent dans
la Belgique du moyen age. Bruxelles, 1921, v. I, p. 172).
108 В 1425 г., во время очередного конфликта с новгородцами,
дерптскио купцы поспешили запросить Ревель, не следует ли вре-
менно, до съезда ливонских и новгородских купцов, прекратить
торговлю с русскими и «конфисковать» все «драгоценные» товары,
будь то золото, серебро или что бы то ни было другое, что может
быть привезено в Новгород (LECUB, Bd. VII, N 368, S. 361, И.XI
1425).
286
нести ответственность за скверных людей («vor quade
lude») и предложили каждому из покупателей самому
следить за качеством товара 109.
Ухудшение качества поступавшего на Русь серебра
создавало благоприятные условия для всякого рода ма-
хинаций в денежном деле Новгорода. Качество серебра,
находившегося в обращении в Новгороде, изменилось
в зависимости от общих условий добычи и торговли се-
ребром в Европе. Если в конце XIII — начале XIV в.,
в период широкого развития торговли серебром, нов-
городские слитки отличались высокой пробой и хоро-
шим качеством, то положение изменилось уже в начале
XV в.110
Новый подъем в добыче серебра переживала горная
промышленность Европы в конце XV в. Дальнейшее раз-
витие производительных сил, введение новой техноло-
гии (например, отделение серебра с помощью свинца от
медной руды с богатым содержанием серебра) 111, а так-
же открытие новых рудников привели к увеличению до-
бычи серебра (с 1450 г. до конца XV в. в два раза —
с 27 800 кг до 44 тыс. кг, а до 1530 г.— в пять раз) 112 113
Уже в начале XV в. (1409 г.), началась разработка бога-
тых месторождений серебра в районе Шваца на р. Инне
(притоке Дуная) и в других районах Тироля из. Однако
расцвет добычи в этом районе падает на 70-е и 80-е годы
XV в., когда она увеличивается более чем в три раза.
В 1470—1474 гг. добыча достигает 14 622 марок в год,
в 1475—1479 гг.— 26 147 марок в год, в 1480—1484 гг.—
34 651 марки и, наконец, в 1485—1489 гг.— 45 333 ма-
рок. В середине XV в. открылись рудники Шнеберга
(около Цвикау), добыча серебра на которых с нескольких
109 LECUB, Bd. IX, N 80, § 9, S. 42; § 14, S. 43.
59 пи м. П. С о т н и к о в а. Из истории обращения..., стр. 54—
111 J. U. N е f. Silver Production, р. 576.
112 Ibid., р. 586; О. Hopp е. Der Silverbergbau zu Schneeberg
bis zum Jahre 1500. Freiberg, 1908, S. 156—157; M. R. von W o 1 f-
strigl - Wolfs kron. Die tiroler Erzbergbau, 1301—665.
Innsbruck, 1903, S. 393; CI. N e u b u r g. Goslars Bergbau bis
1552. Hannover, 1892.
113 St. Worms. Schwarzer Bergbau in fiinfzehnten Jahrhundert.
Vienna, 1904, S. 35, 86, 173; B. Neumann. Die Metalle, S. 157;
M. R. Wolstrigl -Wolfs kron. Die tiroler Erzbergbau,
S. 23, 30, 35, 126 , u. a.
287
сотен марок в 50-х годах поднялась до 31 тыс. марок
в 1470—1476 гг. и около 44 тыс. марок — в 1476—
1485 гг.114
Одновременно переживала подъем и промышленность
Венгрии, различных районов Чехии — Табора, Рати-
борица, Глазова. В 90-е годы открылись рудники в Анна-
берге.
Объем торговли благородными металлами и их ввоза
в Новгород выяснить очень трудно. Возможно, в самом
конце XV в. ввоз серебра сравнительно с предыдущим
периодом несколько вырос 115 116. Недаром в 1491 г. Ревель
жаловался Любеку на увеличение в течение предыдущих
лет потайного ввоза серебра, который якобы превышал
ввоз всех остальных товаров. Здесь же указываются и
способы утайки серебра от таможенников. Серебро укла-
дывается вместе с другими товарами, и купцы платят
пошлину с общего веса П6. В 1499 г. пошлина, которой
обкладывалось серебро, была одним из основных источ-
ников дохода города, как сообщал Ревель в письме Лю-
беку «... Dorch wat wisze de tol van deme sulver unde an-
deren kostelen guderen, dat bet toher de mesten summen
syn geweszen, vorhouschet sy geworden unde noch. dagelix
114 0. Hopp e. Die Silverbergbau zu Schneeberg. S. 7, 112,
156—157. Быстрое увеличение добычи произошло в 1471 г.
115 У немецких купцов иа новгородском дворе под арестом
1452 г. находилось 300 рублей (stucke) серебра, из коих 150 принад-
лежали Энг. Струссу (HUB, Bd. VIII, N 139, 105). В 1492 г. из од-
ного только Любека в Ревель, по неполным сведениям любекских
таможенных книг, было вывезено 166 марок 2 лота лотиг, в 1493 г.—
182 марки лотиг (Fr. Bruns. Die Liibeckischen Pfundzollbiicher,
S. 484), t. e. 39 кг 908,9 г в 1492 г. и 42 кг 562 г. в 1493 г. Выше-
приведенные данные не могут считаться характерными для общего
объема ввоза серебра в Новгород, поскольку благородные металлы
попадали на Русь и через другие города, в том числе и Нарву.
В 1481 г. у русских, в том числе и новгородских купцов, было отоб-
рано (abgeschatzen) 120 рублей серебра (120 st. sulvers), которое
потом должно было быть передано орденмейстеру (HUB, Bd. X, N 931,
S. 580, 4. X 1481). В 1490 г. у русского купца Михаила по дороге
из Ревеля в Нарву украли 16 весовых марок серебра (HUB, Bd. XI,
N 386, S. 275, 4. IX 1490). В 1496 г. новгородский купец, возвра-
щаясь из Нарвы, имел при себе 4 ласта соли, 18 марок (вероятно,
рижских) деньгами и небольшой кусок серебра (LECUB, Abt. II,
Bd. I, N 544, S. 398).
116 HUB, Bd. XI, N 497, S. 343,1491 «...Denne in cleynen packen
offte vorwaringen vorhouschet is geworden unde gen ungeld daraff
ingekomen gelick van anderem swarem liichtem gude...»
288
Обработка благородных металлов (по Георгу Агриколе)
so schut, biszunder grave ware der men so nicht vorliou-
schet kan, de gifft io wat to quader truwen»117.
Практика ввоза серебра в Новгород в виде слитков
была обычной и в XIV—XV и в XVI вв.118 Недаром ган-
зейские послы, отправляясь на Русь, брали с собой весо-
вое серебро. Особенно подробно рассказывается об этом
в финансовом отчете ревельского посольства в Москву
1489 г. Послы взяли с собой в Новгород, кроме рижских
денег, весовое серебро: 12 весовых марок без 21/2 эр, 5х/2
марки х/2 лота и 6 марок, всего 23х/2 марки без 1 эра. Это
серебро было отдано в Новгороде на денежный двор в
117 LECUB, АЫ. II, Bd. I, N 837, S. 637.
118 G. Mickwitz. Aus Revaler Handelsbuchern..., S. 64.
19 А. Л. Хорошкевич
289
переплавку и чеканку. Из него получилось 29 рублей
7 гривен кун 4 деньги («29 stucke sulvers 7 mark schyn
4 dennynge»)119. По-видимому, немецкие купцы, приво-
зившие серебро в Новгород, также отдавали его в пере-
плавку. Поскольку «угар» при переплавке вычитывался
у хозяев серебра, т. е. немецких купцов, последние были
заинтересованы во ввозе высококачественного серебра
в Новгород. В 1490 г. немецкие купцы в Новгороде жало-
вались Ревелю, что серебро, доставленное в Новгород
в значительном количестве, очень скверное, и они терпят
большие убытки, потому что его очень много отходит
при перечеканке в монеты. Купцы специально указыва-
ли, что в перечеканку идет все серебро 12°. Поэтому воп-
рос о качестве ввозимого в Новгород серебра встал очень
остро. В 1490 г. Ревель просил, чтобы серебро, предназ-
наченное для вывоза на Русь, было предварительно про-
верено и очищено, и чтобы ввозилось только серебро с чи-
стым содержанием не ниже 15 лотов 121 (т. е. ) 122•
Для средневековья это очень высокое содержание чистого
серебра. Как указывает Фр. Шреттер, даже в середине
аглтт 984,375
XVI в. не умели изготовлять серебро выше —
пробы (15 лотов 3 квинта) 123. Наиболее же чистым сереб-
vtat w 23 958,34
ром XIV—XVвв. считалось королевское серебро —ioW-
На основании имеющихся в нашем распоряжении ис-
точников невозможно определить, с какого времени угар
вычитался у немцев. И раньше существовал обычай пе-
реливать иностранное серебро на денежном дворе в Нов-
городе. Однако страдали ли при этом немецкие купцы,
привозившие в Новгород серебро гораздо худшего каче-
119 HUB, Bd. XI, N 279, S. 204, N 801, § 2—4, S. 515.
120 «Wo dat in deme sulver, dat darsulvest to Nougarden nu tor
tid in merckliken tale togevort werd, grote faute unde bedrechliche-
yt ynne is erfunden, darover de kopman to groten drepliven schadenn
is gekamen, wente alle sulver aldar sulvest wert vormuntct unde in
der the grote mannichte affgctagcn» (HUB, Bd. XI, N 365, S. 262,
20. V 1491).
i21 HUB, Bd. XI, N 365, S. 262, 25. V 1490; L. K. Goetz.
Deutsch-russische Handelsgeschichte, S. 333.
122 A. L u s c h i n von E bcngreuth. Allgemeine Miinzkun-
de und Geldgeschichte, S. 42.
123 Fr. Schrotte r. Brandsilber. Worterbuch fiir Miinzkunde
S. 83.
290
ства, нежели новгородское, неизвестно. Весьма возмож-
но, что порядок торговли серебром, действовавший в
конце века, был установлен лишь после присоединения
Новгорода к Русскому государству. Однако этот вопрос
нуждается в дополнительном изучении.
Последующие постановления относительно торговли
серебром ясно показывают силу русского купечества,
требовавшего и умевшего добиваться благоприятных для
себя условий торговли. Шестая редакция скры 1514 г,
требует от немцев продажи русским только чистого се-
ребра и замены серебра в случае жалоб. «§ 56. О чистом
воске и чистом серебре. Каждый должен поставлять дру-
гому чистый воск и серебро, если же будут жалобы на
это, он должен сменить товар» 124.
II
Одновременно с ввозом в Новгород серебра в виде
слитков происходил, значительно уступая ему по объе-
му, и ввоз западноевропейских монет.
В предыдущий период, в XII—XIII вв. ввоз западно-
европейских, в первую очередь немецких, денег пре-
кратился в связи с уменьшением их чеканки и увеличе-
нием потребности в монетах во внутренней торговле.
Это привело к господству в денежном обращении Европы
брактеатов (тонкой односторонней монеты) 125, частой
порче денег126. В изучаемое время ввоз денег проис-
ходил, но в небольших размерах 127. Отсутствие находок
124 W. Schluter. Die Novgoroder Schra in sieben Fassungen...,
S. 190.
125 Переход к полубрактеатам (в районе Гессена, Баварии и
Нижней Саксонии), а затем и брактеатам произошел в течение XII в.
К концу его район распространения брактеатов включал в себя
почти всю территорию Германии (на западе до Везера, на юге—вплоть
до Гарца, включая все северные земли, в том числе и ганзейские го-
рода — Любек, Люнебург, Гамбург и др.) (A. S u h 1 е. Deutsche
Miinz- und Geldgeschichte, S. 77 —116).
128 W. Haveijnik, Miinzverrufungen in Westdeutschland im
12. und 13. Jahrhundert. VSWG, Bd. 24, H. 2, Stuttgart, 1931, S. 129—
141.
127 Виттенборги наряду co слитками постоянно отправляли на
восток и монеты: в 1354 г. 100 марок деньгами, в 1355 г.— 36, затем
еще 40 марок любекскими деньгами, в 1356 г.—4х/2 марки (С. М о 11-
w о. Op. cit.,). В 1368 г. ганзейские купцы в Ревель отправляли мо-
неты. См. например, запись о Хинрике Грентце, привезшем 75 люб.
марок и Германе Витте — 49 люб. марок, Вернеке де Роде — 4,5
19*
291
иностранных монет На русской территорий не мойсёт слу-
жить доказательством того, что монет не ввозилось вовсе.
Западные монеты теряли свои функции средства обра-
щения и превращались в товар, а поэтому их постигала
та же участь, что и серебро в слитках: они переплавля-
лись уже в Новгороде либо в слитки (XIV — первая по-
ловина XV в.) 128, либо в новгородские монеты (XV в.).
В Ливонию ввозились даже любекские брактеаты, о чем
свидетельствуют их находки в кладах 129. Основной мо-
нетой ганзейских городов в XIII—XV вв.130 был двусто-
ронний любекский денар, ходивший под названием «Wit-
ten» или «albus» — белый (по цвету серебра). Денар, со-
державший 1 пфенниг, приравнивался к английскому
стерлингу. Любекский денар отличался большей устой-
чивостью, нежели другие монеты этого времени. Однако
и его качество постепенно ухудшалось: если в 1379 г.
денар, приравнивавшийся к 1 пфеннигу, весил 1,33 г
и содержал 1,12 г чистого серебра, то в 1410 г. он весил
1,17 г и содержал 0,88 г чистого серебра. Несмотря на
то, что чеканка денара прекратилась во второй половине
20-х годов, во всех ганзейских городах он имел хождение
вплоть до конца века. Именно эта монета и получила ши-
рокое распространение в новгородско-ганзейской тор-
говле не только начала XV в., но и его конца. В русских
источниках начала XV в. любекский денар известен, по-
видимому, под названием «лобца» или «белого лобца».
люб. марок (G. Lee hner. Die hansische Pfundzollisten) 29 авгу-
ста 1384 г. Бернд Зоте платил пошлину за 150 люб. марок, а Петер
Монтер за 38 фунтов грот (W. Stieda. Revaler Zollbucher,
N 2197, 2198, S. 70).
128 Как показали новейшие исследования, первые новгородские
слитки относятся к более раннему времени, чем было принято ду-
мать раньше, не к XIII, а к XII в. (В. М. П о т и н. Причины...,
стр. 106).
129 A. Buchholtz. Silberbarren. Katalog der Ausstellung
zum X. archaologischen Kongress in Riga, 1896, S. 216.
130 Сначала его чеканил только Любек и Веймар, а затем и
Гамбург, Люнебург, города Мекленбурга, Гольштейна и Померании.
В 1379—1381 гг. между этими городами было заключено соглашение
о совместной чеканке по любекскому образцу 176 штук из марки, со-
держащей 13г/з лотов (A. S u h 1 е. Deutsche Munz- und Geldgeschich-
te, S. 162). Согласно решению любекского съезда 1379 г., его приня-
ли Гамбург и Висмар, а в 1381 г. присоединились Росток, Штраль-
зунд и Люнебург (Н. Gebhart. Dir deutschen Munzen des Mit-
telalters und der Neuzeit.—«Bibliothek fiir Kunst- und Antiquitaten-
Sammler». Bd. XXXII, Berlin, 1930, S. 56—58)O
292
Если это отождествление правильно, любекский денар
служил официальной новгородской монетой с 1410 по
1420 г. В первой половине XV в. он часто употреблялся
новгородцами, о чем свидетельствует знаменитая «Память,
как торговали доселе новгородцы», которая приравнивает
5 лобцев к одной четвертце, а 10 — к мордке 131. В конце
XV в. эта монета получила новое название — «любец-
кий». Чем вызвано изменение термина, трудно сказать.
В договорной грамоте Великого Новгорода и Пскова
с Юрьевским епископом от 13 января 1474 г. указаны
условия взимания пошлины с дерптских и юрьевских
гостей. «А вещое псковичом у юрьевцов, у гостей, имати
от меха по четьверетце, а от сколового веса по дензе;
а юрьевцом у псковских купцов весчое имати от меха
по любецкому, а от скалового веса имати по. чотыры
любецких...»132.
На сравнительно широкое, хотя и кратковременное
распространение в Новгороде иностранных денег, не
только любекских, но литовских и рижских, указывает
попытка новгородцев ввести у себя в качестве официаль-
ной монеты различные европейские деньги133. В летописи
по поводу этого события читаем, в 1411 г.: «начяша но-
вогородцы торговати бельими лобки и грошми литов-
скими и артуги немецкими, а куны отложиша, еже есть
мортки куньи» 134. В дальнейшем новгородцы отказались
от использования иностранных монет в качестве мест-
ных. Это произошло в 1420 г. «Тое же осени, октября,
в Новегороде в Великом начяша новогородцы торговати
сребряными денгами, а артуги попродаваша Немцем;
а торговали артугами 9 лет; а преже артугов торговали
лобки куньими, а преже лобков куньих торговали морт-
ками бельими и куньими»135.
131 И. И. Толстой. Русская допетровская нумизматика,
вып. 1, стр. 13 и 17.
132 ГВНП, № 78, стр. 135.
133 Эта кратковременная попытка нашла свое отражение и
в археологическом материале — в находке ряда отдельных монет
этого периода в Перыни: трех дерптских — Бернгарда II (1410—
1413 гг.) и двух ревельских того же времени. В. Л. Я н и н. Печати
из новгородских раскопок 1951 г.— «Советская археология»,
т. XVIII. М., 1953, стр. 385.
134 ПСРЛ, т. XI, стр. 218.
135 Там же, стр. 236.
293
Под «артугами» принято понимать шведские «ortug» 136.
Хотя с фонетической точки зрения эта гипотеза имеет
право на существование, более логично, принимая во
внимание предшествующие экономические связи Новго-
рода, считать их русской переделкой слова «artig» —
названия монеты, чеканившейся епископом дерптским,
архиепископом рижским и Орденом в XIV—XV вв.137
И во второй половине XV в. рижские монеты имели хож-
дение в качестве средства платежа. Об этом свидетель-
ствуют, по-видимому, указания об использовании рижских
денег русскими купцами. Эти деньги находились в числе
товаров, отнятых у купцов в пограничных районах.
Так, у тверского купца Ивана Коншина среди других
товаров были и деньги — «тридцать коп грошей да два
рубля ризская»138; у другого, Ивана Тестина,— «пять
рублев ризская грошей». Рижские деньги употреблялись
и в русско-литовской торговле, так, у торговых людей
вяземского князя Михаила Дмитриевича в Тверской зем-
ле захватили «сорок рублей ризских деньгами»139.
В. Л. Янин, подчеркивая важность внешнеторговых
связей Новгорода с Ригой, считает даже, что выбор де-
нежно-весового стандарта в 197 г. определялся этими
связями и что соотношения новгородской денежной сис-
темы практически повторяют соотношения рижской 14°.
Кроме того, в Новгороде конца XIV— начала XV в.
обращались и литовские деньги. В это время в великом
княжестве Литовском чеканились три типа денег: деньга
весом 0,3 г (проба 0,5) обращалась в центре Литвы и на
Украине с 1384 г. до начала XV в., деньга весом 0,422 г
(проба 0,75) чеканилась в Вильно с 1392 г. до начала
XV в. и, наконец, деньга весом 0,397 г (проба 0,497)
была распространена в Литве и Белоруссии в первой
четверти XV в.141 Трудно сказать, какого типа деньга
имела хождение в Новгороде начала XV в. Одно из не-
136 W. J esse. Wendischer Munzverein, S. 96; A. S u h 1 e.
Worterbuch der Munzkunde, s. v. Artig. S. 38.
137 И. И. Толстой. Русская допетровская нумизматика,
вып. 1, стр. 17.
138 Сб. РИО, т. 35, № 11, стр. 44, май 1490 г.
139 Там же, № 18, стр. 74, ноябрь-декабрь 1492 г.
140 В. Л. Янин. Деньги и денежные системы Руси XIV—
XV вв., рукопись, стр. 24—25.
141 См. их описание: Г. Б. Федоров. Классификация ли-
товских слитков и монет.— КС ИИМК, вып. XXIX, стр. 115.
294-
многих свидетельств обращения грошей на Руси в нача-
ле XV в. содержит дарственная запись на евангелии Се-
мена Тутоломы, ключника князя Ивапа Дмитриевича,
по-видимому 1412 г. Указывая плату за письмо и мате-
риал, вкладчик оговаривает дополнительный расход:
«...А Семену паробку особь десять гроши» 142. Интересно
отметить, что в течение первой четверти XV в., т. е. в то
самое время, когда новгородцы использовали литовскую
монету в качестве собственной, сама литовская денеж-
ная система подверглась довольно существенным изме-
нениям. В начале XV в. была прекращена чеканка
денег весом 0,3 г и 0,422 г, вместо них появилась монета
весом 0,397 г. На протяжении первой четверти XVв. удер-
жалась только эта монета, гораздо худшего качества,
чем предшествующие. К сожалению, из-за слабой из-
ученности как вопроса о денежной реформе в Новгороде,
так и эволюции литовской денежной системы, трудно
понять взаимосвязь этих двух явлений. Возможно, од-
ной из второстепенных причин отказа Новгорода от ис-
пользования иностранных монет, в том числе и литов-
ских, было изменение литовской денежной системы.
Обращение литовских денег па Руси, вероятно, не ог-
раничивается только началом XV в. В наказе Ивана III
1495 г. послам, сопровождавшим великую княжну Еле-
ну в Вильну, указывается: «Василью дано 310 коп гро-
шей, что будет надобеть что прикупить или кому дать»143.
ВУнезначительных размерах происходил и ввоз из-
делий из металла. Сохранились некоторые ювелирные
изделия XII-XIIL вв.144 145 и XIV-XV вв.146
142 И. И. С р е з и е в с к и й. Сведения и заметки..., I — XL,
СПб., 1867, стр. 62.
143 «Древнейшие разрядные книги...», стр. 36.
144 Г. Д. Ф и л и м о н о в. Древнейшие западные эмали в Рос-
сии, приписываемые св. Антонию Римлянину и Андрею Боголюб-
скому.— «Вестник общества древнерусского искусства при Москов-
ском публичном музее». М., 1874, № 4—5, стр. 21—35; № 6—10,
стр. 63; Н. В. Покровский. Древняя Софийская ризница
в Новгороде.— «Труды XV археологического съезда», М., 1914,
т. 1, табл. X, рис. 3; Б. А. Р ы б а к о в. Ремесло Древней Руси,
стр. 652.
145 Стоян с поддоном новгородского серебряного потира XVI в.
восходит, как доказала М. М. Постникова-Лосева, к XIV в. и изго-
товлен в Германии (См. М.М. Постников а-Л о с е в а. Нов-
городская серебряная чаша.—(Сб. «Из истории русского и запад-
ноевропейского искусства». М., 1960, стр. 177—184).
295
Приведенные сведения о ввозе в Новгород серебра
недостаточно полно характеризуют размеры торговли
этим благородным металлом. Чтобы правильно предста-
вить себе их, а вместе с тем и роль транзитной торговли
Новгорода во ввозе серебра на Русь, нужно обратиться
к русским источникам.
О количестве серебра, имевшегося в Новгороде уже
в первой половине XIV в., можно судить по условиям
договора Великого Новгорода с тверским князем Михаи-
лом Ярославичем (после 10 февраля 1316 г.): «А за все
за то взяти князю у Новагорода двенадчать тысячи се-
ребра, буди Андрееве дети, буди Машко з детми, или
Юрьи Калека и вси талщикы; и что взял Федор Юрьевичь
и Елферии Жидьслаличь у талщиков и у Машка з деть-
ми, а то поиде в ту же двенадчать тысячи серебра. А срок
трем тысячам и двема стома взяти князю на Сбор, в ни-
зовьскый вес,.... А другыи 3000 взяти князю на Средо-
крестье в низовьскый же вес. А третьии 3000 пояша хо-
пыли к собе, даша им на вербьницю без 2 сту и без полу-
третиядчати серебра, в низовьскый же вес. А четвертый
3000 взял Федор и Елферии у талщиков»146.
Как бы ни расшифровывать термин «тысяча серебра» —
рублями или весовой единицей, сопоставимой с тысячей
и равной по весу 1 берковцу или шиффсфунту 147, думает-
ся, договором 1316 г. предусматривалась выплата Вели-
ким Новгородом Твери 9 тыс. серебра, т. е. около 1500 кг
серебра. В 1321 г. Новгород заплатил Твери еще 2 тыс.
серебра 148.
Дань Великого Новгорода татарам в одном только
1327 г. составляла 2 тыс. серебра. Татарским послам
«даша...новгородцы 2000 серебра, и свои послы послаша
с ними к воеводам с множеством даров»149.
Какова была доля Новгорода в обычных выходах
в Орду, точно установить нельзя. Однако именно к Нов-
городу обратился в 1339 г. Иван Данилович, когда та-
тары потребовали сверх выхода еще и «запрос царев».
Новгородцы отказали великому князю: «Того изначала
не бывало, а целовал еси крест к Новугороду по старой
146 ГВНП, № 11, стр. 23-24.
147 Я. К. 3 е м з а р и с. Метрология Латвии..., стр. 214.
148 ПСРЛ, т. 25, стр. 172.
149 НПЛ, стр. 98, 341, 459.
296
пошлине новогородцькои, по грамотам прадеда своего
великого князя Ярослава Володимерича»150.
Сведения о величине ордынского выхода характери-
зуют общее количество серебра, обращавшегося на Ру-
си. В конце XIV — начале XV в. выход великих москов-
ских князей равнялся 5 тыс. серебра, в 30-х годах XV в.
поднялся до 7 тыс.151 В конце XV в. он упал до тысячи
рублей, однако это была уже не дань, а общие расходы
на сношения с татарскими ханствами152 153. П. Н. Павлов,
специально изучавший вопрос о размерах выхода, опре-
деляет величину дани со всей Северо-Восточной Руси
в середине XIV в. в 10 тыс. рублей, причем Тверь и Ниж-
ний Новгород платили по 2 тыс. руб. Впоследствии дань
осталась в тех же размерах, хотя ее реальная стоимость
уменьшилась 1б3.
Отлив серебра из Новгорода в Северо-Восточную Русь
происходил в огромных размерах. Так, в 1386 г. в резуль-
тате похода московских князей Дмитрия Ивановича и
Владимира Андреевича, Новгород вынужден был запла-
тить 8 тыс. серебра 154. Все данные русских летописей
указывают только экстраординарные случаи, когда Нов-
город платил дань тверским или московским князьям.
Помимо этого, серебро перекачивалось из Новгорода
в результате торговли. О территориальных ее границах
свидетельствуют находки серебряных слитков новгород-
ского типа на территории всей тогдашней Руси. Однако
размеры внутрирусской торговли серебром определить
не удается. Можно лишь с уверенностью утверждать
одно: объем этой торговли уже во второй половине XIV в.
был настолько велик, что вполне удовлетворял растущую
150 НПЛ, стр. 338, 457.
151 ДДГ, № 13, стр. 13, после 6 января 1390 г.; № 17, стр. 49,
1401 —1402; № 29, стр. 74, февраль 1433 г.
152 ДДГ, № 71, стр. 259, 262, 265, 267; № 73, стр. 270, 272, 274—
275, 2 февраля 1481 г.; № 81, стр. 318, 321, 20 августа 1486 г. и т. д.
В своей духовной Иван Васильевич точно указывал назначение этого
так называемого «выхода»: «в выходы в ордипские, и в Крым и в
Азтарахань, и в Казань, и во Царевичев городок, и в-ыные цари и во
царевичи, которые будут у сына моего у Василья, в земле, и в послы
в татарские... и во все татарские проторы» (ДДГ, № 89, стр. 362).
153 П. II. П а в л о в. К вопросу о русской дани в Золотую
ОрДУ-— «Уч. зап. Красноярского гос. пед. ин-та», т. 3, серия истории
и философии, вып. II, Красноярск, 1958, стр. 112.
154 «Новгородские летописи» (так называемые вторая и третья
новгородская летописи). СПб., 1879, стр. 244,
297
в связи с началом чеканки монет потребность большей ча-
сти Руси в серебре.
Тот факт, что иностранные слитки серебра поступали
в Новгород в переделку и в виде регламентированной
русской денежной единицы, также слитка, в значитель-
ном количестве обращались на Руси, ввел в заблуждение
Иби-Батуту. Последний в 1334 г. писал: «У них (русских)
серебряные рудники, и из их страны привозятся сау-
мы, т. е. серебряные слитки, на которые продается и
покупается (товар) в этом крае»155 156 157.
III
Кроме серебра ввозилось и золото. Как и большая
часть Европы, Русь в течение почти всего периода сред-
невековья не располагала собственными источниками
золота и вынуждена была его ввозить отчасти с запада,
отчасти с востока 156. Однако в самой Европе запасы зо-
лота были незначительны, оно добывалось лишь в неко-
торых районах Чехии, главным образом около г. Ейле
на Сацаве, притоке р. Влтавы; в австрийской и прусской
Силезии167, особенно в начале XIV в., а также с по-
мощью промывки из песка р. Эльбы около Дрездена и
Торгау; на Рейне между Базелем и Майнцем, в Цвикау
(около Шнеберга) 158 159 и т. д.
Запасы золота в Европе пополнялись главным обра-
зом из стран Передней Азии 169,а к концу XV в. и из Суда-
на, Гвинеи и т. д.160 Золото в различных видах — в слит-
155 В. Т и з е н г а у з е н. Сборник материалов, относящихся
к истории Золотой Орды. СПб., 1884, стр. 303.
156 Историю поисков золота па Руси в конце XV в. см.:
В.В.Д анилевский. Русское золото. История открытия и до-
бычи до середины XIX в. М., 1959, стр. 15—16.
157 С. Faulhaber. Die ehemalige schlesische Goldproducti-
on mil besonderer Ber'iicksichtigung des Reichensteiner Bergreviers.
Breslau, 1896, S. 2—6, 12—15.
158 K. Th. Inama-Sternegg. Die Goldwahrung im deu-
tschen Reiche, S. 23; B.N eumann. Die Metalle, S. 201—202.
159 K. Th. Inama-S t e r n e g g. Die Goldwahrung im deutschen
Reiche, S. 18—19. L. deLaunay. L’or dans le monde. Paris, 1907,
p. 91—99; M. Bloch. La probleme de l’or au moyenage. «Annales
d’histoire economique sociale», v. V, N 19, Janvier 1922, p. 8Л
160 Ch. de la R о n c i e r e. La decouverte de I’Afrique au moyen
age. 3 vol., le Caire, 1925—1927. (Mem. de la Soc. Royale de Geograp-
hic d’Egypte: t. V—XIII); H. Sievekin g. Genueser Finanzwesen,
t. II, S. 92.
298
ках, в виде песка, а преимущественно в монетах упот-
реблялось в это время главным образом для нужд внеш-
неторгового оборота.
Однако использование его даже для этих целей было
крайне ограничено. В ганзейских городах, например,
в XV в. делались даже попытки запретить использова-
ние золота для уравнения платежей. Такое постановле-
ние приняли Любек, Висмар, Гамбург и Люнебург в
1441 г.161 Попытка Любека чеканить золотую монету
(это право было предоставлено Любеку в 1340 г. импера-
тором Людвигом, покровительствовавшим Ганзейскому
союзу) 162 не удалась. Любекский гульден, равный по
весу флорину, чеканился исключительно для нужд внеш-
ней торговли 163, в особенности ганзейской, однако и
в ней не получил распространения.
Чеканка золотой монеты в силу особенностей эконо-
мического развития отдельных районов, географической
близости некоторых из них к торговым путям, по кото-
рым золото попадало в Европу, сосредоточилась в не-
скольких центрах. Прежде всего она началась в Италии
(чеканка золотой монеты во Флоренции относится
к 1252 г.), затем во Франции и Фландрии. Почти на
100 лет позднее Флоренции началась чеканка золотой
монеты в Англии, нуждавшейся в ней для торговли с
Фландрией 164. Хотя вывоз из Англии серебра и золотых
161 W. J ess е, Der Wendische Munzverein, S. 115 ff.
162 W. Jess e. Quellenbuch..., S. 89, 213; A. S u h 1 e. Deut-
sche Geld- und Miinzgeschichte, S. 149.
163 ]£_ Th. I n a m a-S t e r n e g g. Die Goldwahrung..., S. 37.
164 В 1343 г. Эдуард III выпустил первые золотые монеты, ко-
торые из-за своей высокой стоимости почти не употреблялись.
В 1344 г. были выпущены новые монеты — побели, весом 7,7 г
(нобель—6 шил. 8 ден.); R. L. Kenyon. The Gold Coins of England,
p. 18— 20 A. S u h 1 e. Deutsche Miinz- und Geldgeschichte, S.141. В
течение,XIV в. вес Нобелей сохранялся па уровне 1351 г.—120 гран,
хотя фактически иногда падал до ИЗ гранов. В 1412 г. стали выпус-
каться побели весом в 108 гранов (хотя так же как и прежде они при-
равнивались кб шил. 8 ден.). В конце XV в. при Эдуарде IV (с весны
1470г., хотя первый их выпуск произошел в 1465г.—cm.C.G.B г о о к е
English coins, р. 149) началась чеканка анджелов, которые, по су-
ществу, заменили побели (они также приравнивались к 6 шил.
8 ден., а весили 800 гранов), последние же с прежним весом в 120
гран (= 10 шил.) вскоре вышли из употребления. В конце XV в.
при Ричарде III (1483—1485) и Генрихе VII (1485—1509) чеканились
только анджелы и апжелста (4/2 анджела). R. L. Kenyon. The
gold coins of England..., p. 40—8Г
299
слитков был запрещен еще в первой трети XIV в.
(1331 г.)165, золотые монеты, специально выпускаемые
для нужд внешней торговли, попали на континент, где
благодаря своим хорошим качествам и достаточному ко-
личеству золота, находившемуся в обороте, имели боль-
шой спрос 166 в Германии в районе Рейна и вплоть до
Померании, в Нидерландах и других европейских стра-
нах 167, но особенно большую роль они играли в ганзей-
ской торговле на Балтике 168. Ввоз золотых монет,
по-видимому английских, в Новгород начался уже в
XIV в.
В начале XV в. английские нобели имели у ганзейцев
в Новгороде хождение на одинаковых правах с рижскими
165 Ibid., р. 19.
166 Король Эдуард III, заметив быстрый отлив английских де-
нег на континент, 21 июня 1351 г. запретил вывоз их. Мотивируя этот
запрет, он указывал, что главной причиной спроса на эти деньги
в странах континентальной Европы является высокое качество мо-
неты и ее дешевизна. «Рог сео que plusours marchants et autres, par
cause que noz monoies d’or et d’argent sont si fortes et a meindre pris
que nul autre monoie en autres roialme es solonc la value et issint,
pur gaigner ouni amenees noz dites monoies hors de nostre roialme a
billon pardela, si que poiest demoroe en nostre dit rialme a grant da-
mage de nous et de nostre people». (Цит. no W. J esse. Quellenbuch
zurMiinz-und Geldgeschichte des Mittelalters. Halle-Saale, 1924,N
202, S. 81). 2 сентября 1381 г. вывоз благородных металлов независимо
от вида был вновь запрещен (К. Kunze. Hanseakten aus England
1275 bis 1413, S. 163, Anm. 2), в результате чего, несмотря на посто-
янные нарушения этого постановления, поступление английской
монеты на европейские рынки сократилось.
187 A. S u h 1 о. Deutsche Geld-und Munzgeschichte, S. 141.
H. R. Ives. Foreign Imitations..., p. 7. Появлялись они и во
Франции. В Аквитании также делались попытки изготовления по-
белей, которые по качеству, однако, уступали английским. Во Флан-
дрии это изготовление приняло огромные размеры, особенно в кон-
це XIV в., при Филиппе Храбром (1389—1404) (ibidem., р. 8—10).
168 W. Schluter. Die Novgoroder Schra in sieben Fassun-
gen, S. 100. Однако в русских источниках первые упоминания о вво-
зе золота встречаются гораздо позднее — лишь в первой четверти
XV в. Так, «немчин» Иван Мясо в ответ на настойчивые требования
русских купцов об уплате долга «казал им у себе товар облакану и
золото» (ГВНП, № 56, стр. 95; не позднее 1417 г.). Английские
монеты могли попадать в Новгород через ливонских купцов, рано
установивших связи с Англией (уже в середине XIV в. среди куп-
цов, ведущих торговлю в Англии, встречаются выходцы из Ревеля
и Риги) (К. Kunze. Hanseakten aus England..., N 110, 10. VIII
1339; N 137, 18. Ill 1348).
300
Английский нобелъ (корабленик)
монетами, возможно, даже не в меньшем, а в большем
объеме, чем рижские 169.
Особенно широкое распространение английские по-
бели получили во второй половине XV в. О количестве
английских денег, находившихся в обращении в Новго-
роде в конце XV в., можно судить по числу кораблени-
ков, преподнесенных новгородскими феодалами великому
169 У Германа Вестфельта, побитого в Новгороде зимой 1408—
1409 г., отобрали 5 Нобелей (HUB, Bd. V, N 883, S. 463). В 1415 г.
в счет платежей, наложенных ливонскими городами на немцев,
торгующих в Новгороде, последние посылают в Ревель, вместо
400 рижских марок, только 150 рижских марок, 107 английских
побелей, 15 штюкке серебра, что в общей сложности составляет
385 рижских марок (HR, Abt. I, Bd. VI, N 172, S. 134). Через не-
которое время, 30 апреля 1415 г. они вновь посылают деньги ре-
вельскому совету, на этот раз в счет 100 рижских марок — 40 побе-
лей, каждый по 7 фердингов и 30 рижских марок (HR, Abt. I, Bd.
VI, N 174, S. 134). В случае нарушения порядка торговли мехами—
покупки немецкими купцами у русских непроверенных мехов —
ганзейские купцы в Новгороде должны были платить штраф в анг-
лийских нобелях (HR, Abt. II, Bd I, N 321, § 24, S 207,Recess zu
Lubeck, 5. VI 1434, Recess zu Lubeck 18 V 1447). Нобелями или рейн-
скими гульденами расплачивались ганзейские купцы в Новгороде
за наем так называемого «готского» двора (бывшего двора висбий-
ских купцов). (Так, в 1424 г. было уплачено 18 побелей, в 1455 г,—
40 рейнских гульденов.—• HR, Abt. II, Bd. I, N 289, § 4, § 20,
S. 186—187).
301
князю в 1476 г. и 1478 г. (300 кораблеников от одного
только владыки 17°).
Из летописных записей известно, что корабленики
употреблялись в качестве даров. Имели ли они хожде-
ние в торговле XV в., на основании наших сведений ска-
зать невозможно 170 171.
В конце XV в. начался ввоз венгерских золотых мо-
нет 172, чеканившихся с 1325 г.
Венгерские золотые в конце XV в. завоевали твердое
место среди иностранных денег, ввозимых на Русь, и от-
части вошли в обращение 173. Венгерский золотой послу-
жил образцом для чеканки «московского золотого» князя
Ивана Васильевича, донативной монеты 174.
Д. И. Прозоровский полагал, будто на Руси все зо-
лотые монеты — и английские анджелы, и нобели, и вен-
герские гульдены, обозначались одним термином — ко-
рабленик. По мнению же И. Н. Шмелевой, все золотые
монеты назывались просто золотым 175. Однако русские
источники обычно строго различают отдельные виды зо-
лотых. К термину «золотой» почти всегда есть определе-
ние: «угорский» — для венгерских и «корабленик» —
для английского нобеля. В некоторых источниках кораб-
леник противопоставляется золотому. Так, среди помин-
ков Менгли-Гирею и его детям 8 июня 1486 г. находятся
«два соболя да два корабленика да девять золотых»176.
На следующий год Менгли-Гирею и его брату калче Ям-
170 ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 2. Л., 1925, стр. 515.
171 В XVI в. новгородский архиепископ также покупал золотые—--
корабленики и угорские — специально для даров великому князю
(Б. Д. Греков. Монастырское хозяйство, стр. 77, 79, 90 и 91).
172 Уже в 1477 г. новгородский архиепископ Феофил препод-
нес Ивану Васильевичу 100 золотых угорских и венедицких (ПСРЛ,
т. XII, стр. 166).
173 В финансовом отчете Т. Шрове о путешествии в Москву ука-
зана оплата приставам за лошадей от Новгорода до Москвы — 25 ма-
рок (по-видимому, рижских) и 8 золотых гульденов (всего 42 марки
4 шиллинга), наместникам (hovetlude) Якову Захарьевичу и Петру
Михайловичу в Новгороде за охранные грамоты (wechbreff) 9 вен-
герских гульденов, т. е. 27 рижских марок (LECUB, Abt. II, Bd. I,
N 24, S. 16 ff.8 17. VII 1494).
174 С. A. P о з а н о в. Золотые «лобаичики».— Сб. «Труды от-
дела нумизматики Гос. Эрмитажа», т. I, стр. 148.
175 Д. И. Прозоровский. Монета и вес в России до
конца XVIII столетия. СПб., 1865, стр. 153; И. Н. Шмелева.
Русская Торговая книга XVI века, стр. 166.
176 Сб. РИО, т. 41, № 14, стр. 54; № 15, стр. 56—57.
302
гурчею отправлен корабленик, а его детям — по золо-
тому. В перечислении даров новгородских феодалов ве-
ликому князю Ивану Васильевичу различаются кораб-
леники, золотые угорские и венедицкие (900 корабле-
ников, 1000 золотых угорских и венедицких, 220 золо-
тых) 177. В том случае, если к слову золотой пет опре-
деления, венгерские и английские золотые можно разли-
чить по географическому району. В источниках, где идет
речь о южных районах Руси, крайне редко встречаются
корабленики, и под словом золотой большей частью под-
разумевается золотой угорский 178.
Трудно предположить смешение понятий в русской
торговой терминологии XV в. уже и потому, что стои-
мость в серебре английской золотой монеты вдвое пре-
вышала стоимость венгерской в конце XVI в. (по данным
Торговой книги (золотой корабленый — 210 денег, вен-
герский — 105) 179. В той же пропорции они различались
цо стоимости уже в XV в.180 Во всяком случае, москов-
ский великий князь отправлял в качестве поминков ха-
ну только корабленики, а его сыновьям — всегда «зо-
лотые»181.
Если русские источники точно различают угорские и
венедицкие золотые, с одной стороны, и английские, с дру-
гой, то они почти не делают различия между угорскими и
венедицкими. Дело в том, что венгерские золотые чека-
нились точно по образцу в высшей степени устойчивых
венецианских монет (чеканка началась в 1284 г.).
Кроме английских нобелей, в Новгород ввозили и
рейнские гульдены. Район Рейна был вторым после Анг-
лии, откуда золотая монета распространялась по всей
Северной Европе. В 1385 г. (26.XI) — 1386 (8.VI) гг.
177 ПСРЛ, т. XXV, стр. 305—307, 322—323.
178 Сб. РИО, т. 41, № 50, стр. 235, 6.IX 1496. Грамота Ивана
Васильевича к кафиискому султану и турецкому султану Баязету
(«золотые»). У московских купцов, возвращавшихся из Кафы, ото-
брали в Литве «золотые», на следующий год — «золотые угорс-
кие». Сб. РИО, т. 35, № 7, стр. 24, 27, 33.III 1489.
179 И. И. Шмелева. Русская Торговая книга, стр. 166—
167. В 1547 г. в Новгороде платили за угорский 20 алтын, за кораб-
леник •— 36. (Б. Д. Греков. Монастырское хозяйство, стр. 90).
180 Fr. Schrott er. Wortertuch fur Munzkunde, S. 167, 460.
573.
181 Сб. РИО, т. 41, № 12—15, стр. 54 и др.
303
рейнские курфюрсты Куно из Трира, Фридрих из Кель-
на, Адольф из Майнца и Рупрехт Первый из Пфальца,
а также города Франкфурт, Шпейер и Вормс заключили
соглашение, продленное в 1391 г., о выпуске золотых
гульденов 182.
Рейнские гульдены, как и английские, имели хожде-
ние в торговле и превращались в счетную монету 183.
Как и английские, рейнские гульдены пользовались спро-
сом у ганзейцев в Новгороде. Однако и они, как и все
остальные монеты, постепенно ухудшались 184.
Русский рынок очень быстро реагировал на различ-
ные изменения в чеканке монет. Не случайно в 1436 г.
одной из тем переговоров Новгорода с Ганзой было ка-
чество нобелей. В свете изменения монетной стопы в Анг-
лии в 1412 г. и широкого распространения нобелей по
всей Европе становятся понятными и обоснованными
жалобы русских на появление нобелей, которые они на-
зывают фальшивыми («vo dat de nobelen valsch weren») 185.
Ни на Руси, в Новгороде, ни в других странах Европы
золото не смогло вытеснить серебра 186. Действующей и
в этот период осталась серебряная монетная стопа, а зо-
лотых монет в денежном обращении Руси не было. Крайне
редкие золотые монеты как в XV, так и в XVI в. предназ-
начались лишь для княжеских и царских пожалований.
182 A. Suhle. Deutsche Miinzgeschichte, S. 157. Подробную
историю рейнского объединения см.: W. J esse. Der Wendische
Miinzverein, S. 20—24.
183 Расширение обращения гульденов совпало с падением зна-
чения слитков, начавшимся в конце XIV в., и отчасти было вызвано
этим (Н. В н с k. Das Geld- und Miinzwesen der Stadte in den Landen
Hannover und Braunschweig, S. 24).
184 В конце XIV в. рейнские гульдены содержали 23 карата,
в 1425—1444 гг.— 19 каратов, произошло понижение веса с 3,396 г.
в 1386 г. до 2,77 г в 1425 г., и с 2,647 г в 1477 г. до 2,527 г в 1490 г.
185 LECUB, Bd. IX, N 80, § 9, S. 42. Возможно, в данном слу-
чае имелись в виду и подделки английской монеты, изготовленные
в других странах.
186 К. Th. Inama-Sternegg. Die Goldwahrung im deut-
schen Reiche..., S. 50—59; E. L u s c h i n von Ebengreuth.
Das Werthverhaltniss zwischen den Edelmetallen in Deutschland
wahrend des Mittelalters. «Congres international de numismatique
organise... a Bruxelles», 1891. Даже в имуществе московских
князей золотые изделия редки, они отступают на второй план перед
более дешевыми серебряными (К. В. Базилевич. Имущество
московских князей XIV—XVI вв.— «Труды ГИМ», вып. 3. Разряд
общеисторический. М., 1926, стр. 11 и др.).
304
По-видимому, в этой роли и выступали иностранные
золотые монеты 187.
Этому несколько противоречит сообщение Троицкой
летописи от 1384 г. о платеже дани в Орду золотом.
В передаче Н. М. Карамзина это сообщение читается так:
«Тое же весны (1384) бысть великая дань тяжелая по все-
му княженью великому, всякому без отдатка, со всякие
деревни по полтине. Тогда же и златом давали в Орду»188.
Однако по этому экстраординарному случаю нельзя су-
дить об общем количестве золота, обращавшегося на Руси.
Золото ввозилось в Новгород также в виде проволо-
ки (untzegold) 189 и различных изделий 19°. Оно служило
сырьем для ювелирного дела, в качестве поминков оно
отправлялось в Крым 191 и в Литву 192.
* * *
Постоянный ввоз в' Новгород благородных металлов,
главным образом серебра, способствовал развитию юве-
лирного дела в Новгороде. В конце XVI в. удельный
вес ремесленников-ювелиров среди остальных групп ре-
187 И. Г. С п а с с к и й. Русская монетная система..., стр. 61.
188 «Троицкая летопись», реконструкция текста М. Д. Присел-
кова. М.— Л, 1950, стр. 428; См. также ПСРЛ, т. XX, ч. I, стр. 205.
189 Ее встречаем в составе груза судна, двигавшегося из Любека
в Ревель в 1469 г. (W. Stieda. Uber die Quellen..., S. 46—52).
Несколько странно отсутствие упоминания золотой проволоки в
русской Торговой книге XVI в. Упоминается только пряденое золото
(И. Н. Ш м ел е в а. Русская Торговая книга, стр. 148).
190 Ревельский купец Ганс Динкерман в своем завещании, напи-
санном 25.VIII 1457, указывает, что Герман Раве, ведший активную
торговлю в Новгороде, остался должен ему в Новгороде 10 фердин-
гов за золотое ожерелье (van eynen ghulden boge), (LECUB, Bd. XI,
N 689, S. 547). Возможно, речь идет об ожерелье, предназначен-
ном для продажи русским.
191 Например, в июне 1486 г. великий князь Иван Васильевич
отправил Мепгли-Гирсю «соболь чорн, а двема женам царевым по
корабленику» (Сб. РИО, т. 41, № 14, стр. 54; № 15, стр. 56—57,
3.VIII, 1486; № 13, стр. 47, 23.III 1486).
192 Сб. РИО, т. 35, № 33, стр. 164—175, II 1495; № 34, стр. 178,
181, II—27.III 1495; № 39, стр. 201, 19.VII 1495; № 41, стр. 213 —
214, 23.1 1496; № 47, стр. 235—236, 29.VII 1497; № 49, стр. 239,
2. XI 1497; № 51, стр. 243—245, 8.II 1498 (всего 4); № 60, стр. 278 —
279, 13.VI 1499; № 62, стр. 289, 292, 19.XII 1499. Размеры «помин-
ка» (по 1 кораблсникзг от великого князя и великой княгини) срав-
нительно с теми дарами, которые получил Иван Васильевич в Нов-
городе, говорят о дороговизне и редкости английских нобелей
в Москве в этот период.
20 А. Л. Хорошкевич ggg
месленников был довольно велик. Обработкой серебра
в это время занималось около 150 человек. Ювелирное
дело было дифференцировано; наряду с серебряниками
(133), изготовлявшими оклады для икон, кресты, кольца,
перстни и т. д., существовали сережники (3), золотари
(4), колечники (2), крестечники (12) 193.
В первой половине XIV в. ремесло ювелиров в Новго-
роде достигло высокого развития, в особенности сравни-
тельно с другими русскими городами 194.
Систематический ввоз серебра способствовал сохра-
нению технических достижений домонгольского перио-
да 1!'5, установление же связей новгородских ремеслен-
ников с западноевропейскими, благодаря появлению ино-
земных ювелирных изделий,— знакомству русских ма-
стеров с техникой их западных коллег 196.
Возросший ввоз серебра в первой половине XIV в.
оказался одной из предпосылок возрождения чеканки
русской монеты. Импортируемое в Новгород серебро и
в XV в. продолжало служить сырьевой базой для нее 197.
Динамика импорта в Новгород благородных метал-
лов в течение XIV—XV вв. представляется в таком виде:
наибольший размах ввоза серебра (аналогично всем дру-
гим европейским странам) — в первой половине XIV в.,
резкий спад — в конце XIV в. Приток серебра в Новго-
род в конце века происходил при посредстве не столько
ганзейских купцов, сколько Тевтонского ордена. В кон-
це XV в., когда на западе быстро увеличилась добыча
серебра, вновь увеличился и ввоз серебра на Русь.
Несколько иную эволюцию претерпела торговля зо-
лотом. Сравнительно с серебром золото ввозилось в Нов-
город в очень малых размерах и в отличие от серебра
исключительно в виде монет. Ввоз золота постепенно уве-
193 Г. С. Рабинов и ч. Ремесло и мелкое товарное произ-
водство в Новгороде в XVI в.— «Уч. зап. Лен. гос. пед. ин-та
им. А. И. Герцена», т. 131, 1957. Кафедра истории СССР, стр. 274;
А. П. П р о и ш т е й и. Новгород Великий в XVI веке, стр. 70.
194 Б. А. Р ы б а к о в. Ремесло Древней Руси, стр. 623—626.
195 Техника филиграни (самый ранний из иослемонгольских
образцов ее — потир архиепископа Моисея, 1330 г.), наводки золо-
том, скани старого рисунка и т. д. сохранилась лишь в Новгороде.
(Б. А. Рыбаков. Ремесло Древней Руси, стр. 641—642, 651).
196 В частности, с техникой накладки литых фигурок на эмале-
вый фон. Там же, стр. 630, 652.
197 В. Л. Я н и и. Денежно-весовые системы, стр. 185.
306
Лйчивался параллельно с увеличением в Европе числа
центров чеканки золотых монет.
История новгородской торговли благородными ме-
таллами является еще одним свидетельством широких
экономических связей Руси со всей остальной Европой.
История торговли серебром и золотом составляет нераз-
дельную часть общеевропейской торговли этими това-
рами, ее колебания теснейшим образом связаны не толь-
ко с экономическим развитием самой Руси, но и с эконо-
мическим развитием всей Европы.
Значение торговли благородными металлами для Ру-
си очень велико: серебро и золото употреблялись в ка-
честве средства платежа, в особенности в оптовой тор-
говле, являлись сырьевой базой для ювелирного дела и
литья гривен и рублей и чеканки русской монеты.
Можно предположить, что безмонетный период, яв-
ляющийся специфической особенностью Руси, наступил
не из-за отсутствия серебра, запасы которого, как пра-
вильно утверждает А. Л. Мопгайт, были довольно вели-
ки. В XIV в. на заключительном этапе безмонетного пе-
риода приток благородных металлов носил постоянный
характер, и, вероятно, в это время уже имел значи-
тельные размеры.
Широкое развитие импорта серебра имело и некото-
рые политические следствия. Наличие серебра, приво-
зимого из-за границы, по-видимому, давало возможность
Новгороду так долго отстаивать свою самостоятельность.
Глава четвертая
МЕТАЛЛЫ И ДРУГИЕ ТОВАРЫ
1. ЦВЕТНЫЕ МЕТАЛЛЫ И ОРУЖИЕ
Новгородская земля, расположенная на самой гра-
нице, испытывала большую потребность в металлах,
главным образом, для вооружения1.
1 Несколько странно небольшое количество оружейнш ов
в Новгороде в XVI в. Впрочем, Л. П. Пронштейп предполагает, что
часть кузнецов также изготовляла оружие. Возможна и работа па
заказ (А. 11. П р о п пг т е й и. Новгород Великий в XVI в.,
стр. 68; см. также Л. И. Семенов. Новгородские литейные и
20* 307
Однако Новгородская земля в более или менее зна~‘
Пительных размерах располагала только железом — в се-
верной части Вотской пятины находились залежи болот-
ных руд * 2. Здесь, в районе Ямы, Копорья, Орешка же-
лезодобывающая и железообрабатывающая промышлен-
ность 3 получила особое развитие. В XVI в. сам Новго-
род стал одним из наиболее крупных центров обработки
черных металловпоставлявших свою продукцию на ры-
нок других районов Русского государства 4. Далеко за-
шедшая дифференциация ремесла — существование куз-
нецов, ИоЖевников, гвоздочников и т, д.— служит вер-
ным показателем широкого развития этой отрасли нов-
городской промышленности 5. Железоделательный Про-
мысел, оставшийся в XIV—XV вв. в основном крестьян-
ским, почти полностью покрывал спрос на железо. Из-за
границы оно поступало в небольших количествах, глав-
ным образом в виде проволоки. Даже в XVI в. в Новго-
род привозилась железная проволока и чети немецкого
железа 6.
Очень высоки были потребности в цветных металлах.
Сама Новгородская земля, как и ее ближайшие соседи.,
не располагала источниками цветных металлов.
Свинцовые руды в Карелии (около Сегозера, Выгозе-
ра, на Умбе), богатые свинцовые блеском, в новгородское
оружейные мастерские XV—XVI вв.— «Сб. исследований и мате-
риалов артиллер. истории, музея Красной Армии», т. I, М., 1940,
стр. 239—241).
2 См. карту распространения болотных руд в Восточной Евро-
пе, составленную Б. А. Рыбаковым («История культуры Древней
Руси. Домонгольский период», т. 1, М.— Л., 1951, стр. 80).
3 М. Г. Копанева. Указ, сон.; В. И. Б е р н а д с к и й.
Новгород и Новгородская земля в XV веке, стр. 99—100; В. Н. К а-
ш и н. Крестьянская железоделательная промышленность на побе-
режье Финского залива по писцовым книгам 1500—1505 гг.— «Проб-
лемы истории докапиталистических обществ», М.— Л., 1934, № 4,
стр. 12—54.
4 Б. А. Ко л ч и и. Обработка железа в Московском государст-
ве XVI века,— МИА, № 12, М.— Л., 1949, стр. 195—198.
5 А. П. П р о н in т е й н. Новгород Великий в XVI в.,
стр. 65—66. По его данным, в Новгороде во второй половине
XVI в. насчитывалось 108 кузнецов, 36 кожевников, 21 гвоздочник,
16 оконпичников, 16 замочников, 11 угольников, 6 стрелочников,
4 секирпика, 2 сабельника, 5 скобочников и т. д., всего 23 специаль-
ности.
6 И. Н. Шмелева. Русская Торговая книга..., стр. 67.
308
время не разрабатывались 7. Медь в районе Печоры и
в Олонецком крае (на Цыльме) была открыта лишь
в конце XV в. Наиболее подробное сообщение о начале
горных работ в этом районе содержит Вычегодско-Вым-
ская летопись: «Лета 6999 послав князь Иван немца Им-
нуила Иллариева да с ним детей боярских Болтина да
Коробкина да Петрова с фразы серебра делати и меди и
железа добывати на Цильме — реке, а делавцов с ними
кому руду делати, устюжцов 60, двинцов 100, пене-
жан 80...» 8
Возможно, в Новгород в небольших количествах по-
падали цветные металлы из Прикамья. Добыча меди в
этом районе достигла высокого уровня. Почти на всех
городищах и селищах родановской культуры находят
куски руды, литейные формы и различные медные изде-
лия. Часть меди предназначалась, по-видимому, специ-
ально для сбыта. Старинные связи Новгорода с этим
районом9 заставляют предполагать, что экспорт меди
в Новгород вполне вероятен, однако при отсутствии пись-
менных источников по этой теме вопрос о роли прикам-
ской меди может быть решен только после спектрогра-
фических исследований новгородской меди. Так же об-
стоит дело и с оловом. Олово добывалось в районе Верх-
ней Камы, оттуда попадало и в Прикамье 10. Достигало
ли оно Новгорода, в настоящее время трудно сказать.
По-видимому, цветные металлы поступали главным
образом из-за границы. Даже в конце XVI — начало
XVII в. ввоз цветных металлов из-за границы оставался
главным источником этого вида сырья для русского
металлообрабатывающего ремесла 11, а внешняя торговля
7 М. Болховитинова. Месторождения свинцовых руд
в Олонецкой и Архангельской губерниях. Петрозаводск, 1915
(отд. оттиск из «Известий общества изучения Олонецкой губернии»,
8 Историко-филологический сборник Коми филиала АН СССР,
вып. 4, стр. 264.
9 В. А. Могильников. Металлургия у древних коми-
пермяков в X—XIV веках.— «Из истории нашего края», сб. науч-
ных работ студ. Пермского Гос. университета им. А. М. Горького,
Пермь, 1956, стр. 19—37. В. А. Оборин. К вопросу о ранних
этапах проникновения русской культуры в Прикамье.— Там же,
стр. 6—18.
10 В. А. М о г и л ь нико в. Указ, соч., стр. 24—25.
11 С. В, Бахру pi и и. Указ, соч., стр. 75.
309
была одним из факторов ценообразования на цвет-
ные металлы в пределах самого Русского государства 12.
Ввоз цветных металлов документально засвидетель-
ствован уже в первой половине XIV в. Торговля цвет-
ными металлами — медью, оловом и свинцом — привлек-
ла особое внимание и русского и немецкого купечества.
IV редакция скры середины XIV в. регламентирует тор-
говлю всеми этими товарами. Статья 8 требует, чтобы
привозимая в Новгород медь обязательно была помечена,
а статья 100, датированная 1333 г., гласит: «Да будет из-
вестно всем, кто прочитает или услышит это постановле-
ние, что старосты и мудрейшие и общин штевеп решили,
что никто не должен давать вешать на королевских (кня-
жеских) весах (uppe des koninges schale) ни медь, ни оло-
во, ни свинец, которые русские получают от немцев»13.
Роль ввоза цветных металлов в Новгород ясно по-
нимали сами ганзейские купцы и политические сопер-
ники Руси. Жизненно важное значение подвоза ган-
зейских товаров в Новгород и значительное укрепление
его мощи в результате этой торговли всегда отмечали
шведские государственные деятели, обвиняя Ганзу в
помощи русским. Начиная с конца XIII в. шведские ко-
роли обещали Ганзе далеко идущие привилегии при
единственном условии — прекращении торговли с Русью.
В середине XIV в., в то время, когда Швеция вела
упорную борьбу с Новгородом, Герхард Скютте, хаупт-
ман Финляндии, обещал Ревелю обеспечить беспрепят-
ственную торговлю его купцам в своих владениях лишь
до тех пор, пока они не будут вести торговлю с Русью
(7.Х 1350 г.)
Несмотря на запрещения Швецией торговли с Русью,
первое из которых последовало 2 июня 1349 г., ганзейцы
продолжали привозить на Русь прежние товары. Нода-
ром король Швеции Магнус, предъявляя гапзейцам мно-
жество обвинений, считал необходимым особо подчерк-
нуть ту роль, которую играла поддержка Ганзы для Нов-
города. Он перечисляет все товары, составлявшие ган-
зейский импорт в Новгород: оружие, сукна, соль, же-
лезо, квасцы.
12 А. Г. М а в ь к о в. Указ, соч., стр. 78—79.
13 W. S с h 1 ii tor. Die Novgoroder Schra in sicben Fa ssungen...,
S.131, 156.
310
Иногда шведы не останавливались перед насильствен-
ным захватом ганзейских товаров.
Не большее воздействие на торговлю металлами и ору-
жием оказывали запреты Ливонского ордена. Так, в кон-
це XIV в. вопреки этим морам ливонского орденмейстера
и нарвского фогта, ревельские бюргеры, и в том числе
ратман Ревеля Герд Витте, через Дерпт провозили ору-
жие в Новгород и Псков в бочках из-под сельди 14.
В 1421 г. вопрос о вывозе на Русь металлов послужил
темой для переговоров Ливонского ордена и Любека как
главы ганзейских городов. На решение прусских горо-
дов в Валке 12 февраля 1421 г. прекратить ввоз «меди,
олова и других металлов, из которых изготавливается
оружие», Любек ответил, что это касается не только его
одного, но и всех ганзейских городов, которые ведут
торговлю с Новгородом и издавна «привозят русским медь
и другие металлы» 15 16. Весной 1422 г. Ливонский орден
вслед за Пруссией запретил ввоз на Русь цветных металлов.
Видимо, ввоз цветных металлов фактически был пре-
кращен много раньше, еще в 1410 г. Во всяком случае,
в это время в Новгороде, как отмечал В. Л. Янин, вместо
свинца, который обычно использовался для печатей,
применялся только воск76. Вероятно, прекращением ввоза
свинца в течение десяти лет объясняется загадочное с
первого взгляда отсутствие в 1420 г. в Новгороде и Пско-
ве мастера по отливке свинцовых досок. Псковская вто-
рая летопись сообщает: «Псковичи наяша мастеров Федо-
ра и дружину его побивати церков святаа Троица свин-
цом новыми досками, и не обретоша псковичи такова ма-
стера в Пскове, ни в Новегороде, кому лити свинчатыи
доски, а к Немцем слаша в Юрьев, и погапии не даша
мастера. И приеха мастер с Москвы от Фотея митрополи-
14 LECUB, Bd. IV, N 1469, S. 112, З.П 1396.
15 LECUB, Bd. VI, N 389, S. 338. Съезд постановил «dat nen
kopman besundergen coppere, Lyn edder anderc gud, dar men were
von maken mach, uupe de Russen sail voren, unde geven dat selve
den steden to kennende».
16 В. Л. Янин. Печати из новгородских раскопок 1951 г.
«Советская археология», т. XVIII, М., 1953, стр. 376; его же. Две
неизданные новгородские грамоты, стр. 336. Этот же факт отмечал
и Н. Г. Порфиридов (См. II. Г. П о р ф и р и д о в. Очерки памят-
ников новгородской сфрагистики. — «Новгородский исторический
сборник», вьш. 9, Новгород, 1959, стр. 87,91).
311
та...»17. Ввоз свинца возобновился в 1420 г. и в значи-
тельном количестве, так что в Пскове могли быть про-
изведены большие ремонтные работы.
Металлы привозились в Новгород в самом разнооб-
разном виде — отдельными кусками, продававшимися на
вес, в виде различных обрезков, упаковывавшихся в
бочки, в виде проволоки, котлов и различных старых,
уже бывших в употреблении изделий 18.
При археологических раскопках в Новгороде в сло-
ях XIII—XV вв. часто находят медные пластины и же-
лезные ушки от котлов 19. В тех же видах ввозились ме-
таллы и в XVI в. Торговая книга 80-годов XVI в. зпает
медь запрудную, тазовую, трубчатую, однопечатную, трое-
печатную, тонкую коленную и тонкую зеленую и крас-
ную медную проволоку 20, олово цельное, брусчатое, ро-
гожное, лычное различной ширины 21. Хотя эти назва-
ния не получили распространения в общерусском языке
даже в XVI в., бытуя лишь в среде торговых людей, сами
товары были известны на Руси значительно раньше •—
уже в XIV—XV вв. Единственный раз в XVI в. встре-
чается русский термин «котельные изгарины», обозна-
чавший старую металлическую посуду, прогоревшую на
17 ПЛ,’ вып. 2, стр. 37.
18 В 1422 г. ганзейские города обвиняли Ливонский орден
в запрещении экспорта на Русь таких товаров, как олово, красная
и желтая медь, старая и новая, свинец, котлы, оловянные кружки,
кубки, медная проволока. Ввозились также и иголки. В составе
груза корабля, двигавшегося в 1460 г. из Любека в Ревель, находи-
лось 6 бочек, 2 гамбургские и 1 маленькая бочка, а также 6 шф.
18х/а лф. старой меди (oldeskopper) — 1 ласт 1х/2 шф., 5 котлов
(schone kettele), старая медная проволока, железной проволоки 2
бочки (droge tunne) и, наконец, 11 бочонков листового железа. Тот
же состав импорта металлов и оружия указывает письмо дерптского
рата Риге от 5 декабря 1496: «Wii hebbenn den Russen vorbaden nicht
vorcopende copper olt unde niie, ketele olt unde niic, allerleii gra-
pengudt, bliie, salpeter, swevell, clevant offte yszer drath, bussen,
harnisch, pantezer, perde unde allerleii were, der de cristenheiit mede
boschediget mach werden, szunder hebben togelathcnn tiin unde drath»
(LECUB, Abt. II, Bd I, N 742, S. 555).
19 Б. А. Колчин. Желсзообрабатывающее ремесло Новго-
рода Великого.— «Труды Новгородской археологической экспеди-
ции», т. 11, МИА, N 65, М., 1959, стр. 105. О покупке новгородским
купцом котла в Ревеле сообщает иск новгородцев начала XV в.
(Рижский городской архив, ф. 18, № 99-а). ; 0- 4
2^ И. Н. Шмелева, Русская Торговая книга, стр. 67,
21 Там же, стр, 65, 89,
312
огне и покрывшуюся окалиной 22, а начало ввоза по-
добного металлолома датируется уже XIV в. В конце
XV в. появились фляги, кубки из цинка 23.
Торговлю цветными металлами держали в своих ру-
ках любчане, которые в XIV в. прилагали усилия захва-
тить в свои руки разработку цветных металлов 24. Хотя
позднее они отказались от этого намерения, но вместе
с купцами других северогерманских городов удерживали
торговлю ими в своих руках. Они же вывозили цветные
металлы и в Северную Италию 25. Экспорт металлов на
Русь Любек продолжал и в XVI в., во время Ливонской
войны он снабжал ее различным оружием, в том числе
и пушками 26. Возможно, в Любеке существовали спе-
циальные отрасли металлообрабатывающего ремесла, ори-
ентировавшиеся на русский сбыт.
К сожалению, по нашим данным невозможно опре-
делить размеры ввоза цветных металлов в Новгород.
О ввозе же их в Прибалтику можно судить лишь по дан-
ным таможенных книг Любека 1368—1369 и 1492—
1496 гг.
В середине XIV в. в Ревель было ввезено ничтожно;
мало свинца (на 17 марок) 27. О ввозе других цветных
металлов таможенные книги умалчивают. В конце XVв.,
картина иная: в Ригу было ввезено свинца 16 шф. и 2 куска
в 1492 г., 2г/2 шф.—в 1494 г., в Ревель — 1 шф. в 1492 г.,
16х/2 шф. и 8 кусков — в 1493 г., меди в Ревель -- 14 бо-
чек в 1492 г., 3 шф. и 10 бочек — в 1493 г., ИДг'шф-—
в 1494 г., олова в Ригу — 2 бочки и 1 маленький бОМРнокл
22 Там же, стр. 245. Этому термину соответствует, по-видимому,.
немецкий «kopperrok» (Fr. Bruns. Die Liibeckischen Pfundzol--
Ibucher, Jg. 1907, S. 481).
23 Fr. Bruns. Die Liibeckischen Pfundzollbucher,1907, S. 481 ff.
24 Любекские купцы уже в XIV в. принимали участие в эксплу-
атации шведских медных рудников «Kopparberg». («Diplomatarium
Svecanum», Bd. V, ed. H. Hildebrand. Stockholm, 1865, N 3832,
грамота Магнуса II Любеку от 1344г.). В 1395 г. все они перешли
в руки короны по указу королевы Маргариты (Diplomatarium Dale
carlicum. Urkunderrorande landskapet Dalarne, Bd. I, Ed. Kroning-
svard och Liden, Stockholm, 1842, N 53, 20.IX 1396).
25 О развитии этой торговли в первой половине XIV в. см.
II. Simonsfeld. Dor Fondaco dei Tedeschi in Vencdig..., N 15,
16, 54, 236, 500 S. 50, 63, 69, 81, 91, 97, 98, 265, 298 u. s. w.
26 J. Wunderer. Bericht uber die Reise nach Russland.
«Frankfurter Archiv», Bd. II, 1812, S. 211.
27 G. Lechner. Die hansische: Pfundzollisten, S. 132, 188.
313
в 1492 г., 2 бочки — в 1494 г., в Ревель — 41 бочка и 1 бо-
чонок в 1492 г., 12 бочек — в 1493 г., 18 бочек — в 1494 г.,
латуни (желтой меди) в Ревель — по 1 бочке в 1492 и
1493 гг., 3^2 тиф.— в 1495 г. Наряду с новыми металлами
ввозился и металлолом. Так, в Ревель было привезено
старой меди 14 шф. в 1492 г., 10 шф.— в 1493 г. Непре-
менной частью ввоза были и котлы. Много привозилось
и проволоки: медной проволоки, желтой и красной,
в Ревель — 3 бочки и 2 маленьких бочонка в 1492 г., по
2 бочонка— в следующие два года, кроме того, отдель-
но красной меди по 2 бочонка в Ригу в 1492 и 1493 гг.
и 4 бочонка — в 1495 г.28.
Насколько неполны сведения за 1368—1369 гг., мож-
но видеть из перечисления товара русского купца Наза-
рия, убитого в Ревеле около 1345 г.: помимо других то-
варов, у него осталось 8 кусков меди и 2 бочки олова (II
lagenas stanni,... VIII frusta cupri). Несколько позднее
Рейнеке Крузе привез в Новгород 8 кусков меди (stuc-
ke koppers), что и было засвидетельствовано старостами
немецкого двора и русскими Василием и Степаном Се-
ливановыми (Stepene Sylvano) 29„
Для понимания же данных конца XV в. можно упо-
мянуть лишь хорошо известный указ Ивана Грозного
1556 г. о закупке в Пскове 1500 пудов меди 30. После за-
крытия немецкого двора в Новгороде Любек запретил
ввоз меди, олова, проволоки 31.
Основные европейские районы, где в течение XIV—
XV вв. добывались цветные металлы, совпадают с ме-
стами добычи благородных металлов — это Гарц, Силе-
зия и т. д. С помощью Кракова и Гданьска находила сбыт
в Европе также венгерская медь 32. По-видимому, Любек
и другие северогерманские города получали цветные ме-
таллы из Силезии 33. Свинец привозился в Любек из Венг-
38 Ft. В г u n s. Die Liibeckischen Pfundzollbiicher, Jg. 1908,
S. 460, 485.
29 LECUB, Bd. II, N 835, S. 385, И.IX 1345; HUB, Bd. Ill,
№ 565, S. 318, до 1385 г.
30 ДАН, т. I, № 112, 1556.
31 LECUB, Abt. II, Bd. I, N 243, S. 183, 14.VIII 1495.
32 V. T a f e 1. Lehrbuch der Metallhiittenkunde. 2. Aufl.,
Bd. IT, 1953, S. 1—2.
33 23 марта 1376 г. собравшиеся в Штральзунде послы Любека,
Ростока, Штеттина, Грайфсвальда, Кампена отправили письма
в Прагу, Бреславль, Краков с просьбой, чтобы медь делали чистой,
так как от продажи нечистых металлов очень страдают литейщики
314
рии и затем через Гданьск транспортировался в Ливонию* 34.
Одним из ведущих районов добычи свинца был Дерби-
шир 35. В Ревель в XV в. поступало шведское олово и
медь 36. Возможно, олово вывозилось па Валтику и из
Англии 37. Здесь в районе Девона и Корнуэлла ого добы-
ча началась еще в X в., а около 1200 г. достигла, может
быть, по преувеличенным данным, 375 т 38. Олово добы-
валось также в Чехии и Саксонии. В XV в. в этом райо-
не добывалось около 575 т39.
В Новгород, несмотря на многочисленные запреще-
ния, ввозилось и оружие. Ломбардский купец, приехав-
ший в Новгород в 1402 г., привез туда только оружие 40.
Ввоз ломбардским купцом оружия для Восточной
Европы — большая редкость. Однако Италия и в осо-
бенности Венеция, славилась своим оружием, которое
систематически экспортировалось в славянские страны
Балканского полуострова 41. Однако в целом ввоз ору-
жия, как и в предшествующие XI—XII вв., был ничто-
жен 42. Совсем неизвестны пока сведения о ввозе пушек.
Ввоз цветных металлов в Новгород послужил сырь-
евой базой для развития промышленности по обработке
цветных металлов 43.
посуды (Kannengheter) (HR, Abt. I, Bd. II, N 115, § 1, S. 123„
23.Ill 1376).
34 L. K. G о e t z. Deutsch-russischc Handelsgcschichte...,.
S. 443. A. G u r 1 t. Gornictwo a hutnictwo. Warszawa, 1883, str. 8,.
9, 12.
35 J. U. N ef. Mining and Mettalurgy in Medieval Civilisation.
«The Cambridge economic history of Europe», v. II, Cambridge, 1952„
p. 439.
36 Fr. Bruns. Op. cit., 1908, S. 386; LECUB, Abt. II, Bd. I,
N 746, S. 1489.
37 У. К с в н n н г e м. Рост английской промышленности и
торговли. Ранний период п средние века. М., 1904, стр. 367.
38 Е. R е у с г. Zinn. Eine geologisch-montanistisch-histori-
sche Monographic. Berlin, 1881, S. 121.
39 C. L. Mantel. Tin, its mining, production, technology
and applications. 2. Ed., New York, 1949, p. 5.
40 LECUB, Bd. IV, N 1611, S. 422—423.
41 H. П. С о к о л о в. Венецианское ремесленно-цеховое про-
изводство в XIII и XIV вв.— «Труды Горьк. пед. ин-та им.
А. М. Горького», т. XVIII, Исторический сборник, 1956, стр. 221.
42 Б. А. Колчин. Верная металлургия и металлообработка
Древней Руси, МИА СССР, т. 32, 1953, стр. 159.
43 Ввозившиеся в Новгород цветные металлы служили основ-
ным сырьем для новгородских металлообрабатывающих ремесел.
Недаром во всех новгородских мастерских, как указывает
315
Хотя даже в XVI в., судя по писцовым книгам, в Нов-
городе было сравнительно мало ремесленников, занимав-
шихся этой отраслью металлообработки, показательно
наличие даже их 44. Наиболее многочисленны, по мне-
нию А. П. Прошптейна, были медники и котельники,
торговавшие своей продукцией в специальном ряду нов-
городского торга. Возможно, впрочем, в этом ряду про-
давалась не только продукция местного производства, но
и привозная. Изделия же новгородских ремесленников
расходились далеко за пределами Новгородской земли.
В частности, в Прикамье находят оловянные новгород-
ские кресты 45.
Развитие колокололитейного дела в Новгороде, как
и соседнем с ним Пскове и, по-видимому, в городах Се-
веро-Восточной Руси 46, было возможно лишь при зна-
чительном объеме импортных цветных металлов. Ввоз;
был настолько велик, что стало возможным покрывать
церкви свинцом и медью. Новгородская летопись тща-
тельно фиксирует случаи ремонта св. Софии, и, в част-
ности, новое покрытие крыши свинцом. При архиеписко-
пе Нифонте в 1151 г., при Далмате в 1261 г. была покрыта
вся крыша («поби святую Софию свиньцемь всю прямь»)47; ,
позднее покрывали только отдельные части — в 1393 и
1341 г. («Святую Софею сторону свинцом поби»..., «По-
бил... святую Софею свинцом, что была погорела»)48.
В 1396 г. «побита у святей Софеи маковицу свинцом, ко-
А. В. Арциховский, «обильны... обрезки листовой, полосовой и
проволочной меди» (А. В. Арциховский. Археологическое
изучение Новгорода, стр. 24; см. также: Т. М. К о ист ант и-
н о в а. Археологические работы Новгородского музея в послевоен-
ный период,— НИС, т. 9, стр. 112).
44 Сережники (3), колечники (2), ожерельники (1) производили
не только дорогие украшения для городской знати, но и дешевые
из листового серебра, меди, бронзы (А. П. П р о п ш т е й н. Указ,
соч., стр. 70).
45 В. А. О б о р и н. К вопросу о ранних этапах проникнове-
ния русской культуры в Прикамье, стр. 9—10.
46 Сведения относительно последних собраны А. М. Сахаро-
вым (А. М. Сахаров. Города Северо-Восточной Руси XIV—
XV веков. М., 1959, стр. 30—31, 111—112 и др.).
47 НПЛ, стр. 29, 215, 83, 311. Свинцовая грамота, свидетель-
ствующая о покрытии церкви свинцом, найдена при раскопках Нов-
города в слое конца XI в. (А. В. А р ц и. х о в с к и й. Новые нов-,
городские грамоты, стр. 235—236),
48 НПЛ, стр. 345, 353.
316
торйя в пожар огорёЛа» 4Й. Наконец, последнее сообще-
ние Новгородской первой летописи относится к 1408 г.,
когда заново была покрыта вся церковь 49 50. Кроме св. Со-
фии, летопись упоминает и о свинцовой крыше Георги-
евского собора, который при «ионовлении» его в 1408 г.
«покровен бысть новым свинцом» 51.
Как широко употребляется свинец для этих целей,
трудно сказать. Новгородская летопись указывает, что
только самые богатые церкви, два крупнейших духовных
феодала применяли свинец.
По-видимому, свинец применялся и в городах Северо-
Восточной Руси. Об этом свидетельствует, например,,
приезд мастера по отливке свинцовых досок из Москвы,,
от митрополита.
Наряду со свинцом для покрытия употреблялась и
медь. В 1408 г. владыка Иоанн «маковицю болшюю зла-
товерху устрой»52, сообщает новгородская первая лето-
пись, под выражением «златоверху» понимая «медную» 53.
‘Сохранились и свидетельства об употреблении меди для:
кровли в других городах. Так, в Успенском соборе г. Вла-
димира были обнаружены медные кровельные листы:
весом в 127 пудов со следами позолоты. Один из них имел:
надпись 1340 г.54 Известно, что из меди изготавливались
и церковные врата, такие, как знаменитые Васильевские)
врата 1336 г. в Новгороде 55. Никоновская летопись под;
1344 г. упоминает «медяные двери» в Твери 56. Изготовь-
лялись и медные изделия в Старице 57.
В середине XV в. в Новгороде и Пскове стали приме-
нять кровельное железо. Первое упоминание о,б>' одно-
временном употреблении железа и в том и в другом го_
49 НПЛ, стр. 388.
50 Там же, стр. 400.
51 Там же, стр. 357, 460.
52 Там же, стр. 400.
53 Б. А. Р ы б а к о в. Ремесло Древней Руси, стр. 611.
54 II. П. Лихаче в. Владимирская эпиграфическая запись
XIV в. «Известия ОРЯС Академии паук», 1901, т. VI, кн. 3, табл. 11,
стр. 294.
55 См. о них подробнее: Б. А. Р ы б а к о в. Ремесло Древней
Руси, стр. 649—650. Существовали такие же и в Нижнем Новгороде.
НПЛ, стр. 415.
56 ПСРЛ, т. X, стр. 216.
57 Н. Н. Ворон и н. Раскопки в Старице. — КС ИИМК,
вып XXXVIII, М., 1951, стр. 48.
317
роде относится к 1465 г.58 По-видимому, это было железо
иностранного происхождения. В Москве оно, по сведе-
ниям Воскресенской летописи под 1479 г., называлось
«немецким»59.
Цветные металлы широко употреблялись не только
в строительном деле, но и в ювелирном 60, для изготовле-
ния красок, например, свинцовых белил и т. д.
Во второй половине XVI в. значение ввоза металлов
заметно выросло, поскольку они в это время шли на по-
крытие нужд всего русского государства в гораздо боль-
шей степени, чем в предшествующий период. Транзит-
ная торговля Новгорода была почти единственным
каналом, через который поступали на Русь цветные ме-
таллы 61 62. Впрочем, в самой новгородской торговле эти
товары в XIV—XV вв. и в XVI в. занимали второстепен-
ное место.
2. КВАСЦЫ
На нужды развивающегося русского ремесла02 ориен-
тировался ввоз квасцов. В особенности значительные
размеры торговля квасцами в Северной Европе приобрела
в XV в.63 Ввоз их в Ревель и Ригу зафиксирован любек-
скими таможенными книгами конца XV в.64 В это же вре-
мя документально засвидетельствована торговля ими
в Новгороде 64а.
В XIV в. основным поставщиком квасцов в Европу
выступала Малая Азия. Добыча квасцов велась в райо-
не Смирны. Однако в середине XIV в. конкурентом ази-
58 ПЛ, вып. I, стр. 71.
59 ПСРЛ, т. VIII, стр. 201.
60 При раскопках Новгорода обнаружена ювелирная мастер-
ская XIV в. А. В. А р ц и х о в с к и й. Раскопки 1956 и 1957 гг.
в Новгороде, стр. 227.
61 G. Mickwitz. Aus Revaler Handelsbiichern..., S. 64—65.
62 Квасцы употребляются для дубления кожи, для изготовле-
ния пергамента и во фресковой живописи.
63 G. v. R о р р. Zur Geschichte des Alaunhandels im 15-en Jabr-
hundert. HGbll., Jg. 1899, 1900, S. 119—136; L. L i a g r c. Le Com-
merce de 1’alun en Flandre au Moyen Age. «Le Moyen Age. Revue
d'Histoire et de Philologie», Bruxelles, 1955, N 1—2, t. LXI, (4 serie,
t. X), p. 189—193.
64 F. Bru n s. Die Liibeckischen Pfundzollbiicher, Jg. 1907,
S. 470, 478.
64 В 1494 г. у немцев в Новгороде произошли неприятности
из-за торговли квасцами (HR, Abt. Ill, Bd. Ill, N 330, S. 253).
318
атских квасцов оказались Испанские, добывавшиеся в
районе Кастилии, а во второй половине XV в.— италь-
янские (из района Тюльфы — Чивиты-Веккии). Квасцы
продолжали оставаться предметом немецкого ввоза на
Русь и в XVI в. Торговая книга очень хорошо знает не-
сколько сортов их — белые, красные, серые немецкие 65.-
Красные, из Италии 66, района Причерноморья 67, стои-
ли значительно дешевле серых немецких. Трудно, ко-
нечно, определить, каков был удельный вес во внутрен-
ней торговле квасцов, привозимых на Русь с запада и
востока в XIV—XV вв. Наиболее надежным критерием
для точного определения их удельного веса были бы дан-
ные о распространении и применении привозных квас-
цов ремесленниками не только тех городов, которые
непосредственно участвовали в торговле с теми или ины-
ми зарубежными соседями Руси, но и ремесленниками
центральных районов страны, ибо только тогда можно
было бы определить удельный вес этого товара во внут-
ренней торговле страны и роль в развитии экономики
Руси. Однако подобными сведениями мы не располагаем.
Большое значение для развития русского ремесла
имели и некоторые другие товары, как, например, купо-
рос, мышьяк, ртуть, ввоз которых продолжался вплоть
до конца XVI в.
3. ЯНТАРЬ, СТЕКЛО
Излюбленным и широко распространенным в период
средневековья украшением был янтарь, основным ме-
стом добычи которого было Балтийское побережье в рай-
оне Гданьска и территории нынешней Калининградской
области 68. Добыча янтаря и его экспорт находились
в руках Тевтонского ордена, который экспортировал
его на запад в больших количествах — бочками и бочоп-
65 И. Н. Шмелева. Указ, соч., стр. 87, 89, 295. Пуд белых
и красных квасцов стоил 1—2 руб., серых — 2 руб. 40 ден.
66 В. Брюгге квасцы привозили итальянцы (HR, Abt. II, Bd.
VII, N 518, § 29, S. 828, 1449).
67 W. II с у d. Ilistoirc du commerce du Levant an Moyen Age,
v. I, Leipzig, 1885, p. 438; v. II, 1886, p. 563—571.
68 Ф. Д. Гурев и ч. Раскопки на городище Грачевка.—
КС ИИМК, вып. 52, 1953, стр. 80—86.
319
Ками б9. В значительных размерах поступал янтарь й
в Новгород, где при археологических раскопках найдено
много янтарных бус, крестиков и т. д.70 Находки янтаря
в слоях XV в. более часты, чем в XIV в.71
Кроме того, в Новгород, как и в Прибалтику, ввози-
лось стекло. Об этом свидетельствует находка обломка
толстого стекла (по мнению А. В. Арциховского,— де-
тали витража в тереме новгородского боярина) 72. Ввоз
стекла в ливонские города отмечен уже в XIV в.73 Однако
в Новгороде иностранное стекло — из Северной Герма-
нии, Франции, вероятно, Венеции — появляется толь-
ко в XV в.74
4. ХЛЕБ
Земледелие было главным занятием населения Новго-
родской земли и, несмотря на неблагоприятные условия,
достигло довольно высокого уровня развития 75. Лишь
в неурожайные годы приходилось прибегать к ввозу
хлеба извне — из других русских городов и земель и
отчасти из-за границы 76. Так, в 1232 г. было ввезено
большое количество хлеба в Новгород. «...Прибегоша
Немьци из-замория с житомь и мукою,— сообщает ле-
топись,— и створиша много добра, а уже бяше при кон-
09 С. Sattler. Handelsrechnungen des Deutschen Ordens,
S. 103, 104, 116, 123, 130 и a.
70 А. В. Арциховский. Археологическое изучение Нов-
города..., стр. 29. Н. И. Сергиевская особо рассмотрела этот
вопрос в своей дипломной работе.
71 Б. А. Колчин. Хронология новгородских древностей.
СА, № 3, 1958, стр. 106.
72 А. В. А р ц и х о в с к и й. Раскопки 1956 и 1957 гг. в Нов-
городе, стр. 231.
73 G. L е ch n е г. Die hansischen Pfundzollbucher, S. 90, 272.
74 10.Л. Щапова. О качественном спектральном анализе
древнерусского стекла. СА, 1959, № 4, стр. 99. Ввоз стекла продол-
жался и в XVI в. (G. М i с k w i t z. Aus Revaler Handelsbiichern...,
S. 65).
75 В ганзейской историографии принято переоценивать роль
хлебного экспорта в Новгород. Особенно сильно чувствуется эта
тенденция в работе Л. К. Гетца (L. К. G о е t z. Deutsch-russische
Handelsgcschichte..., S. 326—327).
76 Л. В. Д а пи л о в а. Указ, соч., стр. 22—23. Иногда во
время сильного голода в остальных районах Руси сюда на северо-
запад стремилось население в поисках хлеба. Так было в 1422 1г.,
когда новгородцы, тверичи, москвичи, карелы и чудь отправились
в Псков (ПЛ, вып. II, 1956, стр. 39).
.320
ци город сии» 77. Факты ввоза хлеба в Новгород во второй
половине XIII и в XIV вв. неизвестны. Для начала XV в.
есть косвенное свидетельство о ввозе хлеба во Псков 77а.
В XV в. Новгород также редко обращался за помощью
к своим зарубежным соседям, в частности к Прибалтике,
поставлявшей хлеб туда, как и в Нидерланды, лишь
в годы стихийных бедствий 78, например, во время самого
большого голода, поразившего Русь в XV веке. «А в Нове-
городе хлеб дорог бысть не только сего единого году,— чи-
таем о нем в Новгородской первой летописи под 1445 г.,—
но всю десять лет: по две коробьи на полтину... овогда
негде купить»79.
Голод 1436—1445 гг. носил затяжной характер не
столько из-за неблагоприятных природных условий,
сколько из-за феодальной войны, разорившей централь-
ные районы Руси. Поэтому Новгород не мог рассчитывать
на подвоз хлеба из других земель. Орден, всегда враж-
дебно настроенный к Новгороду, запретил экспорт хле-
ба на Русь. 28 марта 1437 г. ливонский орденмейстер
сообщил из Риги Ревелю о запрещении экспорта хлеба
из Прибалтики. Он объявил, что все уже заключенные
с русскими сделки отныне аннулируются 80. В ответ на
это запрещение Новгород и Псков отправили своих пос-
лов ливонскому орденмейстеру. Орден, готовясь к вой-
не с Русью, подтвердил свое запрещение 81. После это-
го новгородские и псковские послы отправились в Ре-
вель. Итоги их переговоров в Ревеле неизвестны, однако
экспорт хлеба из Ревеля продолжался и позднее. Первое
свидетельство о ввозе хлеба в Новгород за XIV—XV вв.
относится ко времени до 1439 г. 82 Зимой 1440 г. купец
Готшалк продал рожь в Ревеле новгородскому купцу по
имени Зиновий. Основываясь на прежнем запрещении
вывоза хлеба, ревельский совет захватил судно (loddien),
77 НПЛ, стр. 71.
77а АИ, т. I, № 22, стр. 47, 23. IX 1416.
78 М. П. Лесников. Некоторые вопросы балтийско-ни-
дерландской торговли хлебом..., стр. 112—134.
79 НПЛ, стр. 425.
80 LECUB, Bd. IX, N 148, S. 95—96.
81' LECUB, Bd. IX, N 161, S. 102—103, 28. IV 1437. .
82 ГВНП, № 69, стр. 114: «...А на том товаре взяти Кузме-Ла*
ривоновичу у вашего брата у Ивана у Амбура десять ластов моло-
дого, 14 ласты жита, 3 пунъды пшеиичы».
21 А. Л. Хорошкевич о/д
с грузом ржи и конфисковал зерно общей стоимостью
100 рублей (штюкке) и 16 рижских марок 83.
Весной 1443 г. ливонский гофмейстер подтвердил за-
прещение экспорта в Новгород хлеба и других товаров, с
помощью которых город мог бы укрепиться и усилиться84.
Вне всякого сомнения, речь шла о хлебе из Прибалтики.
Северная Европа в это время сама нуждалась в привоз-
ном хлебе 85.
Таким образом, торговля хлебом, как и солью, явля-
лась одним из орудий Ордена в борьбе за политическое
и экономическое подчинение Новгорода.
После 30—40-х годов XV в. сельское хозяйство Нов-
городской земли быстро оправилось. Только в самом
конце XV в. вновь хлеб ввозился в Новгород 86. В 1484 г.
русские купцы закупали хлеб в Нарве и в Ревеле 87.
Причины закупок хлеба в этом году неизвестны — либо
из-за подготовки к войне с Ливонским орденом, либо
в результате перестройки хозяйства вследствие конфи-
скации сел новгородских бояр 88, поставлявших основ-
ную массу товарного хлеба в Новгород.
5. ЛОШАДИ
Ввоз лошадей в Новгород имел место главным обра-
зом в XV в. О том, что немецкие лошади довольно часто
привозились на Русь и ценились довольно высоко, нахо-
дим свидетельства уже в былинах, где «латинские жереб-
цы» являются синонимом крепких и выносливых лоша-
дей. Покупка лошадей вызывалась в основном нуждами
самих купцов, для перевозки товаров. Однако лошади,
пригнанные из ливонских городов, использовались и
в русском войске, чем и вызвана политика Ливонского
ордена по отношению к этой торговле. Малейшее ухудше-
ние отношений с Новгородом или Псковом приводило
к запрещению продажи русским лошадей, как это имело
место, например, в 1408, 1411 гг.
83 1 ECUB, Bd. IX, N 582, S. 426, 25.IV 1440.
84 Ibid., IN 953, S. 637.
85 M. П. Лесников. Некоторые вопросы балтийско-ни-
дерландской торговли хлебом..., стр. 115.
88 1/г ласта ржи в обмен на серебро купили новгородцы в 1476 п
1477 гг. HR, Abt. Ill, Bd. I, N 6, S. 4.
87 HUB, Bd. X, N 1134, S. 700, до 19.IV 1484.
88 ПСРЛ, т. XXV, стр. 330.
322
Лишь за один-два месяца 1411 г. было куплено около
70 лошадей, причем вопреки требованию нарвского фогта
не продавать русским хороших лошадей (дороже 2 ма-
рок) это требование не исполнялось (были проданы ло-
шади по 3—5 марок) 89. Также в больших размерах,
несмотря на запрещение 90 закупали лошадей и пскови-
чи в 1419 г.91 Продажа военных лошадей русским неод-
нократно запрещалась и позднее 92.
Русские же купцы постоянно покупали лошадей,
при этом правда, должны были выполнять ряд формаль-
ностей, затруднявших покупку. Договор 1448 г. специ-
ально оговаривал право русских купцов покупать лоша-
дей в Нарве (Ругодиве), только некрупных. Кроме того,
русские должны были уведомлять об этом судью. Льготы
предоставлялись лишь в том случае, если лошади гибли
по дороге — тогда русские могли покупать новых, не ста-
вя судью в известность об этом 93.
Договоры с Орденом 1481 и 1493 гг. также специально
защищали интересы русских купцов, предусматривая
право свободной покупки лошадей русскими, причем
орденские власти, согласно договору, лишались права
отбирать копей или аннулировать покупку 94.
6. МЕД, ВИНО И ПИВО
Одним из продуктов питания, постоянно ввозившимся,
в Новгород, был мед (напиток). На его импорт обратил
внимание уже Л. К. Гетц 95. Высокий спрос на мед в Нов-
городе отмечает и В. Коппе 96. Однако результаты иссле-
дования Л. К. Гетца не были учтены позднейшей истори-
ческой литературой, даже в нсвсм исследовании Л. В. Да-
ниловен можно прочесть, что мед был, наряду с воском,
предметом экспорта из Новгорода 97.
89 I ECUB, Bd. IV, N 1887, S. 778, 29.VI 1411.
90 Ibid., N 1952, S. 864, 5.XI 1413.
91 I ECUB, Bd. V, N 1955, S. 1—2, 11.X 1414.
92 Ibid., N 2424, S. 587—588, 1420; Abt. II, Bd. I, N 872, S.
665, 26.X 1499.
93 ГВНП, N 73, стр. 122—123.
94 АЗР, т. 1, № 75, стр. 97, N 122, стр. 131.
95 L. K. Goetz. Deutsch-russische Handelsgeschichte...,
S. 316—319.
99 W. К о p p e. Op. cit., S. 164.
97 Л. В. Да u илов а. Указ, соч., стр. 95.
21*
.323
Однако все немецкие источники чрезвычайно едино-
душны в утверждении, что мед (напиток) ввозится в Нов-
город. Сомнений в том, что под термином «honig» имеется
что-либо другое, не может быть, поскольку для других
напитков есть и другие названия.
На Руси мед часто входил в состав натурального об-
рока. В Лосицах и Лядах на р. Плюсе в Шелонской пяти-
не Новгородской земли крестьяне обязаны помещику
ежегодно поставлять «22 ситива меда»98 99. Л. В. Данилова
сообщает, что деньги для уплаты оброка крестьяне по-
лучали от продажи рыбы и меда ". В волости Белая
Шелонской пятины, в Софийской волости Никольского
погоста Бежецкой пятины, во владениях Юрьева мона-
стыря крестьяне платили за подобный мед. Даже самые
крупные феодалы получали медовый оброк.
В этом отношении очень показателен пункт духовных
Ивана Даниловича и Ивана Ивановича о разделе медового
оброка с Васильцова ста 100. Медовый оброк накладывался
даже на районы с развитыми промыслами. Так, великий
князь Василий Васильевич обязал русских тонпиков до-
ставлять ему именно мед, а не какой-либо другой про-
дукт или денежный оброк: «а дают мне великому князю
по три берковски меду через год, а не будет меду, ино
по три рубля» 101.
Однако известно о существовании медоварения лишь
у самых крупных феодалов. Так, в Новгородской земле
медовар был у св. Софии и новгородского князя. О цен-
ности меда свидетельствует, на наш взгляд, и борьба
в 1268 г. из-за условия, постоянно оговаривавшегося до-
говорами Великого Новгорода с князьями: «А в Ладогу
ти, княже, слати осетрьника и медовара по грамоте...
Ярослава». И эта статья, наряду с другими, посвящен-
ными вопросам феодального иммунитета и судебной юрис-
дикции князя, вызвала конфликт Великого Новгорода
и князя Ярослава 102.
Однако даже слабое развитие медоварения в самой
98 НПК, т. V, стр. 332—338.
99 Л. В. Д а н и л о в а. Указ, соч., стр. 142, 160.
100 «А оброкомь медовымь городьскимь Василцева веданья
поделятся сыново мои» (ДДГ, № Я стр. 8, около 1339 г.) «И что мед
оброчньш (Василцева стану и что отца моег)о купленые бортници...,
то им в(се на) трое» (там же, стр.. 15, 17, около 1350 г.).
101 СГГД, т. Г, № 143, стр. 387—388.
102 ГВНП, № 3, стр. 12.
324
Новгородской земле еще не дает ответа на вопрос о при-
чинах ввоза меда в такую земледельческую страну, как
Русь XIV—XV вв.
Л. К. Гетц предполагает, что. весь мед, ввозимый ли-
вонскими или ганзейскими купцами в Новгород, был ли-
вонского происхождения 103. Действительно, ливонский
мед составлял значительную часть общего ввоза. В сере-
дине XV в. мед для дальнейшей отправки русским при-
возили в Ревель из всех концов Прибалтики 104. Впро-
чем, Русь в отношении импорта меда не составляла ис-
ключения: за счет привозапокрывали свои потребности и
ее ближайшие соседи. Вероятно, в Восточную Балтику и
на Русь привозились особые сорта меда, которые здесь'
еще не изготовлялись.
Ганзейские купцы импортировали мед из Мекленбур-
га, Померании 105 и даже из Любека. В пользу этого пос-
леднего Ганза энергично потребовала запрещения «сы-
тить» или очищать мед в Ливонии. Съезд ливонских го-
родов в Пернау 4 мая 1450 г. постановил за сычение меда
взимать штраф в 50 рижских марок с каждого ласта 106;
постановление, впрочем, постоянно нарушалось. Ужо
через 11 лет в Новгород был привезен мед местного ли-
вонского происхождения. На съезде в Пернау в 1461 г.,
был поставлен этот вопрос. Однако Ревель категорически
отказался прекратить сычение меда 107. В 1464 г. в Ре-
вель опять ввозился рижский мед 108.
103 L. К. Goetz. Dcutsch-russischo Handelsgeschichtc...,
S. 316.
104 Иа съезде ливонских городов в Валке 4.III 1460 г. стоял
вопрос о торговле медом: «Van deme honnighe, des nu velo uth alien
enden desser lande, ok nt dessen steden, to Revel geforet wert, des
men ziik bevaret, dat it besemet solle wcrden, dat der gemeyncn ne-
ringhe de van oldinges beth hertho gewest is, swarliken entegen sin
wolde» (HR, Abt. II, Bd. IV, N757, § 3, S. 528, 4.Ill 1460).
105 W. Корре. Revaler Schuffsverkehr und Seohandel, S. 146.
Fr. Bruns. Die Lubeckischen Pfundzollbiicher, Jg. 1908, S. 395.
106 «...Ume gemene neringe to behaldende, de van oldinges gewe-
sen hefft, dat men in neyner stad to Liifflande honnich semen sal bii репе
van 50 mark Rigisch up olke last» (HR, Abt. II, Bd. Ill, N 598, § 5,
S. 450).
107 HR, Abt. II, Bd. V, N 60, § 4, S. 24, 8.II 1461. «Gesproken
van deme honnyghe nicht to semende, so sustlange the Reval gescheen
is. Darto de heren van Reval sproken, dat ere borghere ere neringhe
daran hebben willen unde sodanich nicht aff(to) stellen gedenken».
108 HR, Abt. II, Bd. V, N 487, 394 , 16.VI 1464 (4 бочонка и
4 бочки).
325
В середине XIV в., как явствует из ганзейских тамо-
женных книг 1368—1369 гг., мед привозился в Восточную
Балтику из Любека 109. Возможно, уже в это время мед
ввозился и в Новгород. Во всяком случае, когда в 1402 г.
встал вопрос об изменении условий торговли им, речь
шла о предмете, прекрасно известном и русским и нем-
цам. На переговорах 1402 г. русские купцы требовали
увеличения размеров бочек с медом. Во всех последую-
щих переговорах русских с немцами пе прекращались
жалобы русской стороны на величину медовых бочек 110.
Хотя зимой 1408 г. подвоз меда в Новгород был за-
прещен, из Ревеля привезены были 2 ласта меда, не по-
ступившие в продажу, а оставленные на дворе 111. В фев-
рале 1408 г. Генрих Ольденберг, ратман Ревеля, послал
в Новгород мед для обмена на мех 112.
Мед для собственного потребления на немецком дворе
немцы привозили также из ливонских городов, напри-
мер, в 1409 г. двор благодарит ревельский совет за при-
сылку пол-ласта меда и полутора ластов и одной бочки
пива 113 *.
Ввоз меда происходил в довольно больших количест-
вах. В 1420 г. только один купец ввез в Новгород 70 бо-
чек меда, т. е. около 5,5 ластов 13л. Осенью 1425 г. нахо-
дившийся в Новгороде Ганс Липпе обратился с просьбой
к немецкому двору о ввозе 3 ластов меда, который он оста-
вил в Ревеле у Берндта Штеллена 115. В том же году,
осенью, в Новгороде произошли недоразумения из-за
бегства Гервина Смита, не выполнившего обязательства,
взятого при продаже 1 ласта меда 116. Любекский купец
Клаус Док купил в Ревеле 10 ластов меда, которые
в 1418 г. хотел отправить в Новгород через принадле-
жавший Швеции Выборг (поскольку прямая торговля
с Новгородом была запрещена). Некий Родион Курилев
109 В Ревель было ввезено меда (honig, mel) па 60 люб. марок
(G. L е с h п е г. Die hansische Pfundzolliston, t. I, N 340).
110 LECUB, Bd. VI, N 1602. См. подробнее: H. А. Казако-
в а. Из истории сношений Новгорода с Ганзой в XV веке, стр. 117 —
119.
111 LECUB, Bd. IV, N 1781, S. 649—650, 6.1 1409.
112 HUB, Bd. V, N 827, S. 427, 14.11 1408.
113 LECUB, Bd. IV, N 1802, S. 672—673, 25.VII 1409.
на LECUB, Bd. V, N 2376, S. 543.
113 LECUB, Bd. VII, N 362, S. 258, 18.X 1425.
1L« LECUB, Bd. VII, N 363, S. 257—258, 18.X 1425.
326
незадолго до 1436 г. не получил с немца Реймера 3 бочки
меда 117.
О ввозе в Новгород меда и об условиях торговли им
в течение всего XV в. сообщают различные немецкие ис-
точники. Ламберт фан Бодекен писал 14 августа 1441 г.
в Любек: «Русские не хотят меда. Мой мед и других лю-
дей лежит непроданным в Новгороде» 118.
В 1461 г. на немецком дворе в Новгороде находилось
большое количество меда сыченого или очищенного в Ре-
веле или в Рюене («dat to Reval off to Ruien ghesemet is»)119.
Ганзейские купцы привозили мед не только в Новго-
род, но и во Псков 12°. По-видимому, эта торговля была
небезвыгодна для ганзейцев. Однако по договору 1474 г,
о 30-летнем мире Пскова с Ригой и Орденом торговля
медом в Пскове была запрещена 121.
Тем не менее вывоз меда и вина продолжался. Он был
настолько привычен, что в Любеке эти товары даже на-
зывали «русскими». Любек 8 августа 1471 г. сообщал ре-
вельскому городскому совету, что нарвский ратман Кла-
ус Фос купил «мед, випо и другие русские товары» («also
honnich, wyn unde andere Rutzesche guders») и собирается
отвезти их в Ревель 122 *.
И в XVI в., как свидетельствует об этом Торговая
книга, мед также продолжал оставаться предметом ввоза
на Русь 123-124.
Отдельные партии меда, привозимые немцами в Нов-
город, были довольно велики, но общий объем ввоза
определить не удается. Впрочем, некоторые косвенные
117 HR, Abt. II, Bd. I, N 586, §, 23, S. 512, 1436.
118 LECUB, Bd. IX, N 755, S. 526, 14.VIII 1441: «...De
Russen nicht en wylt an dat honich. Myn honich unde ander lude ligt
to Nouwerden unvorkoft».
119 HUB, Bd. XI, N 1258, S. 812, 2.II 1461.
120 Рижанин Иволт требовал с псковичей Кузьмы и Ивана на-
•следство своего брата — товары, оставшиеся во Пскове, в том числе
и «4 бочки меду пресного» (ГВНП, № 336, стр. 323, 1463—1465).
121 В самом договоре читаем: «А корчмою, пивом немецкому го-
стю во Пскове не торговати» (ГВНП, № 78, стр. 134, 13.1. 1474).
Несколько подробнее летописная запись: Орденмейстер обещает:
•"...Ми к вам во Псков из своей волости корчьмы, пива и меду не пу-
щати...» (ПЛ, вып. II, стр. 196). То же обещает и Юрьев: «...Тако же
им во Псков корчмы не вожити, не торговати, пи колоде у костра не
держати» (ПЛ, вып. И, стр. 197).
122 HUB, Bd. X, N 46, S. 22.
123-124 pj Шмелев а. Русская Торговая книга, стр. 193.
327
данные могут быть привлечены как для определения
размеров торговли медом, так и для характеристики
этой торговли.
Мед чрезвычайно высоко ценился немцами; первая
редакция скры, составленная в начале XIII в., предус
матривает уплату некоторых штрафов именно медом.
Немногочисленные упоминания о цене меда также ясно
дают понять, что он был одним из самых дорогих товаров
на русском рынке.
В 1425 г. 1 ласт меда стоил 24 «штюкке» (рубля) серебра
или 2 тыс. шеневерк, или столько же, сколько 8 ластов со-
ли 125. Особенно показательно последнее: мед оказывается
в восемь раз дороже соли, и если соль находит сбыт среди
самых различных слоев русского города, то мед имел го-
раздо меньший рынок сбыта — это главным образом фео-
далы, жившие и в Новгороде и вне его.
О его потребителях можно судить и по материалам пе-
реговоров 1436 г.: новгородские послы требуют, чтобы
немецкие купцы в Новгороде в качестве обязательных
даров великому киязю снабжали его вином — бочкой
красного и бочкой белого 126. При Василии Васильевиче
берковец меду, т. е. 10 пудов, стоил 3 руб127.
Наконец, последнее упоминание о меде как импорт-
ном товаре находится в «Рукописании» князя Всеволода,
согласно которому иванские купцы должны давать го-
родским властям — новгородскому владыке, наместнику
великого князя и тиуну в качестве дара — иностранные
сукна, а в качестве пошлины мед. Любопытно, что из
всей массы товаров, обращавшихся на новгородском рын-
ке, лишь два выбраны достойными для уплаты феодаль-
ных пошлин городским властям — сукно, всегда очень
дорого ценившееся на Руси, и мед. «Рукописание» князя
Всеволода устанавливает следующий порядок: «А взяти
владыце дару рубль: а князя великого наместником дару
по сукну ипьскому, а дати имь 20 пудов меду на подсласту
чистого пошлины; а дворечьскому сукно ипьское, а 10 пу-
довь меду на подсласту чистого пошлины; а тиуну —
дару сукно тумаское, а дати ему 5 пудов меду на подъсла-
сту чистого пошлины по старине» 128.
125 HUB, Bd. VI, N 598; LECUB, Bd. VII, N 362, S. 257.
126 LECUB, Bd. VII, N 80, § 10, S. 42.
127 СГГД, я. I, № 143, стр. 388—389.
128 НПЛ, стр. 508, ПРП, вып. 2, стр. 184.
328
Условия торговли медом, в течение XV в. были пред-
метом неослабного внимания русских купцов и ожесто-
ченной борьбы между ними и ганзейскими купцами. Уже
19 ноября 1402’ г. новгородские послы предъявили свои
претензии на ливонском съезде в Дерпте, обвиняя ган-
зейцев в торговле слишком маленькими бочками меда,
да еще наполненными не до краев 129.
Однако даже после этих переговоров положение не
улучшилось. В 1436 г. вновь был поставлен вопрос о не-
большом размере бочек с медом 130. Те же самые требова-
ния были предъявлены и позднее 131. Под нажимом нов-
городских купцов ливонские города на съезде в Пернау
в 1450 г. потребовали, чтобы все бочки были помечены
знаком того города, где они были изготовлены 132. Но и
это не помогло. В 80-х годах этот вопрос все еще оставался
нерешенным. В 1489 г. ганзейское посольство в Москве
вынуждено было признать, что бочки с медом, которые
весили раньше 120 лф., теперь не достигают 80—90 133.
Только в 1494 г. было установлено правило продавать мед
по весу. В 1461 г. даже сами старосты немецкого двора
в письме Ревелю признавали, что бочки действительно
на 1*/2—24/2 лф. легче, чем нормальные любекские боч-
ки 134. Русские настолько были возмущены неправиль-
ной упаковкой меда («dar de Russen up kurreden, dat de
tunnen to kleine weren vor anderen tunnen ein grod span»),
что гапзейцы вынуждены были прекратить торговлю
медом, тем более, что они ожидали крупных неприятно-
стей из-за торговли в предшествующее время.
Вероятно, немцам в Новгороде иногда приходилось
даже прибегать к конфискации товара из-за неправиль-
ной его упаковки. На съезде в Вольмаре 21 февраля
1464 г. Керстен Фогер, ревельский бюргер, поддержан-
ный любекским ратом, жаловался на незаконную конфи-
скацию в Новгороде его меда 135.
129 HR, Abt. I, Bd. V, N 61, § 4, S. 39; N 65, S. 45—46, 48, 69;.
HUB, Bd. V, N 788, S. 413, 1407.
130 HR, Abt. II, Bd. I, N 586, §§ 9, 13, 25, S. 510—513, 1436
131 HR, Abt. II, Bd. II, N 329, § 12, S. 272, 354; § 9, S. 286,.
1440; HR, Abt. II, Bd. VIII, N 196. § 25, 1453; LECUB, Bd. XII,
N 80. S. 37, 1461.
132 HR, Abt. II, Bd. Ill, N 599, S. 452, 4.V 1450.
133 HR, Abt. Ill, Bd. II, N 261, S. 303, 19.Ill 1489.
134 I ECUB, Bd. XII, N 70, S. 33—34, 1461.
135 HR. Abt. II, Bd. V, N 384, S. 266.
329'
* * *
Одновременно с медом привозилось в Новгород ви-
но, необходимое для церковных служб; оно было и из-
любленным напитком всех феодалов. Ввоз его в Новго-
род начался сравнительно рано. Уже во второй редакции
•скры содержатся постановления о том, что вино должно
храниться в церкви около алтаря или в комнате Морне-
вега 136. Пятая редакция скры предусматривала долж-
ность weinfinder’a (в начале XV в.)137.
По-видимому, в течение XIV—XV вв. ввоз вина но-
сил систематический характер, хотя имел и не очень боль-
шие размеры. Уже в 1406 г. Брюгге запретил разбавлять
сладкое вино, которое обыкновенно привозят русским
(«van zoeten vijne, de welke de Russen pleghen to kope-
пе») 138. В середине XIV в. ввоз вина в ливонские города
был совершенно ничтожен 139. Не изменилось положе-
ние и в конце XV в., если судить по любекским таможен-
ным книгам 140. Однако вино оставалось редким и доро-
гим товаром. Недаром русские требовали от ганзейцев
вино в качестве дара великому князю 141.
В Прибалтику, а вероятно, и в Новгород, ввозились
самые разнообразные сорта вин: испанское, рейнское,
французское.
Основным поставщиком вина в Северную Европу вы-
ступала Франция. Районы Пуату, Бордо, Гаскони нача-
ли экспортировать вино уже в XII в.142 Наряду с ними
на международный рынок поступали и рейнские ви-
на 143. Возможно, с помощью Ганзы в Новгород достав-
лялось греческое вино (malmeisier) и испанское (го-
manie) 144.
1зв w. S с h 1 u t е г. Die Novgoroder Schra in sieben Fassungen,
II Red., § 61.
13z Ibid., § 129, S. 170.
138 HUB, Bd. V, N 722, S. 373, 5.VI 1406.
139 В Ригу на 44 марки, в Ревель па 90 — в 1368 г. и па 31 —
в 1369 г.
140 Fr. Bruns. Die liibeckischen Prundzollbiicher, Jg. 1908,
S. 480.
141 См. договоры 1436 г., посольства 1489, 1494 гг.
142 Н. Н а г t m е у е г. Dor Weinhandel im Gebiete der Hanse
im Mittelalter. Jena, 1904.
143 P. Schwarz. Der Weinbau in den Mark Brandenburg in
Vergangenheit und Gegenwart. Berlin, 1896, S. 17.
144 H. H а г t in e у e r. Op. cit., S. 52.
/330
Пивоварение (/io Посту Амману}
Основной причиной недоразумений в области торговли
ззином оказывался небольшой объем бочек. Русские не-
однократно выдвигали требование увеличить объем бо-
чек для вина, сельди и меда. Но в том, что касалось
вина, у ганзейцев был предлог свалить ответственность па
других, поскольку и вино и бочки поступают в ганзейские
города из других районов 145. Однако под нажимом рус-
ских 29 марта 1405 г. ганзейцы вынуждены были уста-
новить штраф в 1 марку золотом за продажу вина в ма-
145 HR, Abt. I, Bd. V, N 61, § 6, S. 39, N 65, S. 45—46; N 69,
S. 48; HUB, Bd. V, 722; HR, Abl. I, Bd. VIII, 1N 7, § 6 u. s. w.
331
леньких бочках, установить должность проверщика вина
на немецком дворе, штраф в 50 марок и конфискацию
имущества за продажу разбавленного вина 146.
Не меньшее значение, чем ввоз меда и вина, имел ввоз
пива, начавшийся уже в первой половине XIV в. С само-
го начала существования двора немцы имели право ва-
рить пиво у себя на дворе для собственного употребле-
ния. Однако вскоре они стали продавать его и русским,
что привело к нескольким конфликтам. В результате
уже четвертая редакция скры в 1353 г. запретила про-
давать пиво на готском дворе, поскольку от этого проис-
ходили различные неприятности 147. Право торговли пи-
вом. да и то ограниченное, сохранил только так называе-
мый дворовый слуга. Он мог торговать пивом лишь днем:
и только целыми бочками.
* * *
Импорт меда и вина ориентировался на сбыт в среде
феодально-купеческой верхушки города. Широкие раз-
меры этого ввоза еще раз подчеркивают общий характер,
внешней торговли Новгорода, направленной на удов-
летворение потребностей феодалов.
7. СЕЛЬДЬ
Торговля сельдью была одной из наиболее развитых
отраслей торговли Северной Европы в XIV—XV вв.148
Не случайно поэтому в зарубежной историографии ей
146 W. Schluter. Die Novgoroder Schra in sieben Fassungen,
Red. V, § 29; HR, Abt. I, Bd. V, N 238, § 5, S. 168; N 240, S. 170.
]4? W. Schliiter. Die Novgoroder Schra in sieben Fassungen.
Red. IV, § 114; Red. V, § 117, S. 163.
148 Особенно подробно свидетельствует об этом торговая книга
Внттенборгов. От конца XIV в. располагаем точными сведениями
относительно объема ловли Любека в районе Сконии. Только в
1368 г. из Любека было вывезено 34 тыс. бочек, в 1394 г.— 50 тыс.
(W. Engels. Die Seefischerei in dor baltisch-skandinavischen Meere
zur Zeit der Hanse im Zusammenhange geographischer Bedingungen.
Hamburg, 1900, S. 32). Однако в некоторые годы не было вообще ни-
какого улова (например в 1402, 1411, 1412, 1416 гг.). А в 1394 г.,
в один из наиболее неудачных для ловли рыбы лет, в Любеке оказа-
лось всего 427 ластов (С. Wehrmann. Umfang des Heringshan-
dels in I iibeck im 14. Jahrhundert.— «Zeitschrift des Vereins fiir Lii-
heckische Geschichte und Altertumskunde», Bd. II, 1867, S. 129—130) .
332
уделяется огромное внимание 149. Ввоз сельди в Новгород
изучен очень подробно 15°.
Широкому развитию торговли сельдью благоприят-
ствовали специфические климатические и природные ус-
ловия морей, омывающих Северную Европу. Особенно
много сельди водилось в районе Северного моря у бере-
гов Ютландии, Норвегии и т. д.151 Изредко поступала
сельдь и из более удаленных от Балтики районов Ислан-
дии, Бискайского залива и т. д., небольшое значение
в торговле имела балтийская сельдь.
Ввоз сельди известен по таможенным книгам 1368—
1369 гг.152 Так, в Ревель, по подсчетам О. Вендта, в 1368 г.
было ввезено сельди на 439 люб. марок и на 1084 —
в 1369 г.153, по другим подсчетам — на 420 люб. марок,
т. е. около 25 ластов.
Особенно интенсивной стала торговля сельдью в Нов-
городе в течение XV в. К началу XV в. относится пер-
вое русское свидетельство о ввозе сельди в Новгород.
У «немчина» Ивана Мясо среди других товаров была
«облакана»153а. Как видно из словаря Топни Фенне,
этим термином (в его написании «облакуна») и позднее
обозначалась сельдь1536. Помимо ливонских и ганзейских
купцов, в торговлю этим товаром пытались включиться
голландцы, чьи позиции значительно упрочились во вре-
мя войны вендских городов против Дании. Так. в 1432 г.
в Новгороде неожиданно появились два голландских
купца, привезших с собою около 24—26 ластов сельди 154.
149 Fr. Bruns. Die Liibecker Bergenfahren und ihrc Chroni-
stik. 2 Bd., Berlin, 1900; В. К u s k e. Kolner Fischhandel vom 14.
bis 17. Jahrhundort. «Westdeutsche Zeitschrift», 1905, Bd. 24, S. 227,
331; D.Schaf er. Das Buch des liibischen Vogtc auf Schonen. Halle
a. S., 1887; M. V e t k i. Studicn zum Hanse-Norwegen Problem.
HGbl. Jg. 70, 1951, S. 34—85.
150 L. K. Goetz. Deutsch-russisclie Ilandelsgcschichte...,
S. 311—315.
151 Опа водилась в водах Балтийского и Северного морей, рас-
положенных севернее 46° с. ш. вплоть до Шпицбергена (Fr. Н е i п-
с k е. Naturgeschichte des Herings. Abhandlungen des Deutschen
Seefischerei-Vereins, Bd. Ill, Berlin, 1898, S. 38.
152 G. Lech n er. Die hansische Pfundzollisten, S. 88—90,
132—133, 188—190, 272, 273.
153 O. Wen d t. Op. cit., Tab. 2.
15за ГВНП, № 56, стр. 94—95.
1536 Tonnies Fenne's Low German Manual, p. 116. Нами этот
термин ранее ошибочно истолковывался как название ткани.
154 LECUB, Abt. I, Bd. VIII, N 614, S. 361, 10. VIII 1432.
333
В 1492 г. в Ревель было ввезено, по любекской тамсы
женной книге, 35 ластов и 25 бочек сельди без указания
сорта, 15 бочек аальборгской, 2 ласта сконской, 138г/2 ла-
ста, 331/2 бочки, 16 ластов аальборгской, 4 ласта борн-
хольмской — в 1493 г., 118х/2 ластов, 28 бочек и 6 ластов,
аальборгской сельди — в 1494г., 251/2 ласта — в 1495 г.,,
И—в 1496 г.155 По-видимому, эта сельдь предназначалась
русским. Только на одном судне, погибшем в устье Нарвы,
находилось 78 ластов сельди 156. И в XVI в. сельдь из Ре-
веля в больших количествах отправляли в Новгород157 158..
Сельдь из Балтийского моря резко отличалась от во-
дившейся в северных морях. Особенно высоко ценилась
так называемая сконская сельдь, которую часто при-
возили в Прибалтику 168. Известен также импорт сельди
из Аальборга 159, Бельта и Борнхольма 16°, располо-
женного вблизи от Сконии в Дании, а также из Ольден-
бурга 161. Те же сорта сельди ввозились и позднее. Так..
Топни Фенне знает три сорта: сконскую (schonscb) сельдь,
фламскую (flamsch) и амброльскую (allenborgesch)161,1..
Уже с конца XIV в. ганзейцы неоднократно вели пере-
говоры о качестве поступавшей в торговлю сельди, что,
косвенно свидетельствует о широком размахе торговли.
Основное их требование заключалось в том, чтобы сорта
сельди не смешивались 162. Одновременно они требовали
постоянного объема бочек. Это и записал в своих реше-
ниях съезд в Вольмаре 4 января 1434 г.163 Аналогич-
155 Fr. Bru ns. Dicl iibeckischen Pfundzollbiicher, Jg. 1908. S.480L
15G HR, Abt. Ill, Bd. Ill, N 433, S. 339. Отчет T. Шрове о по-
сольстве в Москву в 1494 г.
157 G. М i с k w i t z. Aus Revaler Handelsbiichern, S. 62—63.
158 LECUB, Bd. XI, N 160, S. 126, 128, 1451. В конце XV в.
сконская сельдь была в два-три раза дороже всех остальных сортов,
(Fr. Bruns. Die Liibeckischen Pfundzollbiicher, Jg. 1908, S. 389).
359 HR, Abt. II, Bd. IV, N 568, § 5-6, S. 421, 5. I 1458.
160 Возвышение Бельта приходится на конец XV — начало
XVI в., когда значение соседней с ним Сконии начало падать.
(J. М. Mitchell. The herring, its natural history and national
importance. Edinburg, 184, p. 2).
161 LECUB, Bd. IX, N 995, S. 656, 4. VIII 1443.
i6ia Tonnies Fenne’s Low German Manual, p. 116.
182 I ECUB, Bd. IV, N 1516, S. 279, § 104, N 1517, § 8, S. 280'.
163 HR, Abt. II, Bd. I, N 226, § 17, S. 152. «Vortmer sal men
alien herinch, den men hir intlant bringet, in dem namen alse he ge-
fangen unde gesoltet is vorkopen, unde de tunne sail grot genoch sin
na dem Rosloker bande, vul unde redeliken gepacket, anders sal men.
en vor valsch in dessen steden richten, dar he gefunden werdt».
334
Ловл.ч сельди (по Олаю Магнусу)
ные постановления принимались неоднократно и позд-
нее 164.
На этих требованиях особенно настаивали новгород-
цы. В 1436 г. они утверждали, что сельдь, продаваемая
русским, в частности купленная Федором Барканюком
на .Неве, только сверху хорошая, а внутри скверная,
что мелкую сельдь упаковывают вместе с крупной165 *.
Много нареканий вызывали размеры бочек, не дости-
гавшие установленной в Рсстске величины1С6. Тот же
вопрос встал и на переговорах 1450 г.167
Так же часто новгородцы жаловались и на ввоз ис-
порченной сельди. Вероятно, сельдь портилась потому,
что ее чаще всего ловили и солили в сентябре, когда она
164 HR, Abt. II, Bd. J, N 321, § 36, S. 208, 4 VI 1436; Bd. II,
N 329, § 12, S. 272; N 335, S. 274, 23. IT 1440; Bd. Ill, N 160, § 2,
S. 75, N 162, S. 76, 5. VII 1444; Bd. TV, N 568, § 6, S. 421, 5, II
1458; Bd. V, N 101, § 7, S. 54, 1461. Подробнее cm.: L. K. G о c t z.
Deutsch-russische Handelsgeschicble..., S. 312—313.
165 HR, Abt. II, Bd.I, N 586, § 23, S. 513,19. V—16 VII 1436.
1(36 Ibid., N 586, § 9, S. 510, 1436.
lfi7 Ibid., Bd. Ill, N 599, S. 452, 4. V 1450.
335-
особенно велика и жирна (летняя сельдь, засоленная до
24 августа, ценилась очень дешево) 168, а в Новгород она
попадала не раньше середины зимы и даже весны.
Ввоз сельди, как и других продуктов питания, ори-
ентировался главным образом на сбыт в среде феодаль-
но-купеческой верхушки. На это указывает прежде
всего включение сельди в состав даров новгородск 1м вла-
стям, как это было, например, в 1436 г.169 С другой сто-
роны, постоянные упоминания сельди вместе с солью
в числе товаров, ввоз которых запрещался в периоды
обострения внешнеполитических отношений Новгорода
с его соседями, заставляют предполагать более широкий
круг потребителей этого продукта, чем меда, пива и т, д.
168 G. Schafer. Op. cit., Einleitung, S. LI.
169 LECUB, Bd. IX, N 15, S. 9, около 20. I 1436.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Изучение новгородской внешней торговли XIV—
XV вв. приводит к некоторым общим выводам не только
о характере и динамике самой торговли, но и о социаль-
но-экономическом развитии Руси этого времени.
Рассмотренные выше источники позволяют довольно
полно представить себе состав товарооборота. Главными
статьями новгородского экспорта на протяжении XIV—
XV вв. оставались продукты русских промыслов — пуш-
нина и воск.
Ввозили в Новгород различные сорта сукон, серебро
и отчасти золото, соль и цветные металлы.
Сравнение экспортных и импортных товаров дает не-
которое основание для вывода об относительной отста-
лости русской экономики изучаемого времени. Поскольку
Новгород выступал преимущественно транзитным цент-
ром для Северо-Восточной Руси, то этот вывод имеет силу
не только для Новгорода, но и для основной территории
страны, вынесшей основную тяжесть татаро-монгольско-
го ига.
Анализ внешней торговли Новгорода способствует
некоторой конкретизации вопроса об образовании Рус-
ского централизованного государства, позволяет ясно
представить себе экономические трудности, которые ис-
пытывало молодое Русское государство. Зависимость от
иностранного подвоза ряда важнейших товаров, таких,
как благородные и цветные металлы и отчасти соль, не-
сомненно, затрудняла процесс внутренней консолида-
ции Руси.
В какой-то степени этим вызывались и внешнеполи-
тические трудности, которые Русь пыталась преодолеть
в процессе объединения. Ганза и Орден держали в
своих руках торговлю одним из основных продуктов по-
требления широких масс населения — торговлю солью.
Пользуясь этим, они стремились подчинить Новгород.
22 A. JI. Хорошкевич
Внешняя торговля являлась хотя й не основной, но
довольно важной причиной сохранения изолированности
Новгородской феодальной республики. Вывоз пушни-
ны — этого главного экспортного товара Новгорода
XIV—XV вв.— и отчасти импорт серебра укреплял эко-
номические позиции новгородских феодалов и поддер-
живал их сепаратистские тенденции. Впрочем, нельзя не
отметить, что внутренняя торговля воском, серебром,
солью, наоборот, способствовала установлению эконо-
мических связей Новгорода с остальными русскими зем-
лями.
Таким образом, новгородская внешняя торговля име-
ла весьма противоречивые следствия для развития рус-
ской экономики и образования Русского централизо-
ванного государства.
Изучение внешней торговли позволяет отметить и те
огромные сдвиги, которые переживала русская эконо-
мика в течение XIV—XV вв. Несмотря на продолжав-
шуюся зависимость Руси от Золотой Орды, уже в это вре-
мя русская экономика находилась на пути неуклонного
подъема. Восстанавливалось сельское хозяйство и го-
рода страны, укреплялись и становились устойчивыми
экономические связи между ее отдельными районами.
Несомненным свидетельством этого процесса, на наш
взгляд, служит увеличение объема новгородской внеш-
ней торговли, как экспорта, так и импорта. Данные от-
носительно внешней торговли вносят, таким образом,
коррективы в представление о развитии самой внутрен-
ней торговли Руси и заставляют усомниться в зани-
женной оценке ее некоторыми исследователями, в част-
ности А. М. Сахаровым.
Однако на протяжении XIV—XV вв. состав русского
экспорта на Запад не претерпел существенных измене-
ний: Новгород вывозил лишь продукты русских промыс-
лов. Лишь XVI век принес конец некоторой застойно-
сти русского хозяйства. На первый план в экспорте
вышли продукты сельского хозяйства, вывоз же пуш-
нины и воска сократился не только в относительных, но
и в абсолютных размерах. Новгородская торговля по со-
ставу товаров значительно отличалась от восточно-рус-
ской торговли. На Восток вывозились не только про-
дукты промыслов, но и ремесленные изделия.
338
Очень важные выводы можно сделать относительно
значения внешней торговли для развития экономики
Новгорода.
Согласно учению марксизма-ленинизма, роль внеш-
ней торговли двоякая. С одной стороны, она способствует
дальнейшему расширению товарного производства, сти-
мулируя создание предметов, специально предназначен-
ных для сбыта, «она все более придает производству ха-
рактер производства ради меновой стоимости» х. В этом
случае она выступает в качестве одной из предпосылок
перехода к денежной ренте: «...Превращение ренты про-
дуктами в денежную ренту предполагает уже более зна-
чительное развитие торговли, городской промышленно-
сти, вообще товарного производства, а с ним и денежно-
го обращения» 1 2.
С другой стороны, в отдельных конкретных случаях
она может оказаться тормозом развития производитель-
ных сил — в случае, если внешний рынок предъявляет
спрос на предметы наиболее отсталых отраслей произ-
водства, предлагает предметы наиболее развитых и за-
медляет тем самым и в первых и во вторых отраслях ход
развития производительных сил.
Противоречивое значение имела и деятельность Ганзы.
Спрос на предметы русских промыслов стимулировал раз-
витие именно этих отраслей новгородской экономики.
Однако Ганза всячески старалась затормозить развитие
скорняжного дела и обработки воска, она была заинтере-
сована в получении необработанного сырья.
Ганзейский спрос на продукты промыслов и предло-
жение предметов сукноделия, горнодобывающей про-
мышленности, несомненно затруднял становление рус-
ского ремесла, происходившее вопреки Ганзе.
С другой стороны, и сама ганзейская торговля постав-
ляла сырье для русского ремесла, в первую очередь,
ювелирного и металлообрабатывающего. Особенно ва-
жен импорт благородных металлов — сырья для чеканки
русской монеты — и металлов — сырья многочисленных
металлообрабатывающих ремесел.
Ганзейская торговля, таким образом, отчасти стиму-
лировала развитие русского ремесла, Ьтчасти его затруд-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 25, ч. I, стр. 358.
2 К. М а р кс. Капитал, т. III, стр. 810.
22* 339
няла, хотя субъективной целью ганзейского купечества
всегда было экономическое подчинение Руси, как и ее
соседей — скандинавских и славянских стран Восточной
Европы.
Политической опорой Ганзы в проведении этой по-
литики был Ливонский орден и его постоянный союзник
Тевтонский орден. Впрочем, иногда их цели расходи-
лись — как это случилось в конце XIV — начале XV в.,
когда Тевтонский орден, крайне заинтересованный в
экспорте благородных металлов, выступил против Ган-
зы и на время изменил своей политике агрессии на Русь.
Однако в остальное время он своей военной мощью под-
держивал экономическую политику Ганзы.
В связи с рассмотрением внешней торговли Новгорода
его борьба против экспансии Ливонского ордена приоб-
ретает несколько новое звучание. Это не только борьба
за территориальную целостность русских земель и их
независимость, но и борьба за продолжение и укрепле-
ние экономических связей со всеми остальными странами
Европы, осуществлявшаяся при посредстве Ганзы и во-
преки ее желанию.
В течение XIV—XV вв. Новгороду и с его помощью
Руси стала доступна продукция ряда крупнейших ре-
месленных центров Европы, русские же товары — пуш-
нина и воск — стали хорошо известны в самых отдален-
ных от своей родины уголках Европы и всюду пользо-
вались хорошей славой. На базе торговли с Русью вы-
росли и некоторые отрасли ремесла в северноевропейских
городах, например, скорняжное дело в Любеке.
Хотя роль новгородской торговли для остальных
стран Европы нуждается в дополнительном исследова-
нии, уже сейчас можно предполагать, что она имела бла-
готворное влияние на развитие европейской экономики,
поскольку Русь предъявляла спрос на продукты передо-
вых ее отраслей — сукноделия и горного дела. Вероят-
но, торговля с Русью в некоторой степени стимулирова-
ла и развитие соледобычи. На торговле с Новгородом
строилось и могущество Ганзы.
Разобранными в данной монографии вопросами о
составе товарооборота изучение внешней торговли Нов-
города не заканчивается, а лишь начинается. Необхо-
димо тщательное исследование вопроса о социальной
стороне торговли как на Руси, так и в других странах
340
Европы, в частности о потребителях русских товаров.
Большой интерес представляет изучение организации
внешней торговли, расположение торговых путей.
Не закончено изучение даже поставленных в работе во-
просов, так как приведенными в работе данными отнюдь
не исчерпываются все сведения иностранных источников
о внешней торговле Новгорода. Хочется лишь надеять-
ся, что предлагаемая работа послужит толчком для даль-
нейших плодотворных исследований в этой области.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
ААЭ — Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской
империи Археографической экспедицией
АЗР — Акты, относящиеся к истории Западной России
АИ — Акты, исторические, собранные и изданные Археографи-
ческой комиссией
АСЭИ — Акты социально-экономической истории Северо-Восточ-
ной Руси конца XIV—начала XVI в.
АФЗХ — Акты феодального землевладения и хозяйства XIV—
XVI вв.
Временник МОИДР — Временник Московского общества истории
и древностей российских
ГВНП—Драмоты Великого Новгорода и Пскова. Под ред. С. Н. Вал-
ка. М.—Л., 1949
ДАИ — Дополнения к Актам историческим
ДДГ — Духовные и договорные грамоты великих и удельных кня-
зей XIV—XVI вв. М., 1950
ЖМНП — Журнал Министерства народного просвещения
ИОРЯС — Известия Отделения русского языка и словесности Ака-
демии наук
КС ИИМК — Краткие сообщения Института истории материальной
культуры АН СССР
МИА — Материалы и исследования по археологии СССР
НПК — Новгородские писцовые книги
НПЛ — Новгородская первая летопись старшего и младшего
изводов. Под ред. и с предисловием А. Н. Насонова. М.—Л.,
1950
ПСРЛ — Полное собрание русских летописей
РИБ — Русская историческая библиотека
РЛА — Русско-ливонские акты, собранные К. Е. Напьерским.
СПб., 1868
СА — Советская археология
СГГД — Собрание государственных грамот и договоров
Сб. РИО — Сборник Русского исторического общества
ТЛ — М. Д. II р и с с л к о в. Троицкая летопись
ТОДРЛ — Труды Отдела древнерусской литературы
Труды ГИМ — Труды Государственного исторического музея
Чтения ОИДР — Чтения в Обществе истории и древностей рос-
сийских
HGbll — Hansische Geschichtsblatter
HR — Hanserecesse
HUB — Hansisches Urkundenbuch
LECUB — Liv-. Est- und Curlandisches Urkundenbuch
VfSWG — Vierteljahrschrift fur Social- und Wirtschaftsgeschichte
342
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ *
Агатц А. см. Agatz А.
Аграфена 132
Агрикола Георг 242, 289
Адольф VIII, герцог Шлезвиг-
Голштинский 250
Адольф, курфюрст Майнцский
304
Аекуй 57
Александр Казимирович 63, 107
Александр Труфанов см. Тру-
фанов Александр
Алексей 89
Алексей Крюков см. Крюков
Алексей
Алексей Щука см. Щука Алек-
сей
Аллен Генрих фан 281
Ал-Чагыр 182
Альбрехт Верден см. Верден
Альбрехт фон
Альбрехт Луденшеде см. Лу-
деншеде Альбрехт
Алъвинг Г. см. Alving G.
Альштеде Эвсрд фан 283
Амбур Иван 85, 91, 321
Амман Пост 167, 171, 331
Амманн Г. см. Ammann Н.
Андреев Пятой 138
Андреевский И. Е. 5
Андреевы дети 296
Андрей 218
Андрей, грек 159
Андрей Дмитриевич 64
Андрей Иванович 48
Андрей Телицын см. Телицын
Андрей
Андрей Шихов см. Шихов Анд-
рей
Анна Васильевна 131
Аптоней, чернец 76
Аристов II. Я. 45, 124, 148,
215, 269
Арнд 75
Арнд фан Рее см. Рее Арнд
Арндт Симон 232
Арнольд Бардевик см. Барде-
вик Арнольд
Арциховский А. В. 4, 13, 14
40, 41, 48, 49, 56, 57, 58, 131
132, 135, 138, 164—168, 193
206, 210, 310, 318, 320
Аттманн А. см. Allman А
Ашераде Дидрих фан 283
Бадер О. Н. 269
Базилевич К. В. 13, 40, 304
Барберини Рафаэль 37
Бардовик Арнольд 87, 278
Баренхофт Курд 234
Барканюк Федор, новгород-
ский купец 335
Батута Ибн 298
Бауэр Н. П. 265, 271—273
Бахрушин С. В. 51, 126, 137,
166, 309
Баязет 303
Безбородный Федор, новгород-
ский купец 242
Беленицкий А. М. 210
Бентович И. Б. 210
Берге Петр фан дем 70
Берденев Михаил 60
Бережков М. Н. 8, 10, 99, 105,
215
Берзекамн Ганс 150
Вернадский В. Н. 12, 48, 59,
60, 61, 68, 179, 219, 308
Бернгард II 293
Бернд фан Веден см. Велев
Бернд фап
Бернд Зотс см. Зотс Бернд
Составлен В. Г. Шерстобитовой,
343
Бернд Паль см. Паль Бернд
Берпд Штоллен см. Штеллен
Бернд
Бертрам Морневег см. Морие-
вег Бертрам
Верх В. Н. 53, 227
Богдан Есипов см. Есипов Бог-
дан
Богель Бернд 172
Богословский М. М. 219
Богусевич В. А. 40
Бодекен Ламберт фан 150, 327
Бойтип Реймар 76, 78, 80, 81,
83—85, 87, 88, 90, 93—95,
112
Бокель Гильдебранд фан дем
29, 237
Боккельмап Мартин 254
Болтин 309
Болховитинова М. 309
Бондарчук Н. С. 56
Бопнит Энгельбрехт 78, 80—
83, 85, 90, 95, 112, 147
Борецкая Марфа 47, 60, 67,
71, 207
Борецкий Исаак Андреевич 68,
92
Борис Васильевич Волоцкий
92, 179
Борис Годунов см. Годунов
Борис
Борис Зубарев см. Зубарев Бо-
рис
Борковский В. И. 14, 57, 58,
131, 132, 193, 210
Бороздин Ф. Б. 132
Борх фон, ливонский магистр 75
Бохольт Генрих (Хиприк) де
145
Брайдбери А. см. Bridbury А.
Браун А. см. Braun А.
Брекельвельде Ганс (Иоганн)
160, 188
Бретхольт Маркварт 86
Броке Бранд фап дем 80, 140
Брунс Ф. см. Bruns F.
Буддинг Ян 236
Бук Гапе 94
Бук Тидеман 283
Булгак Ощеров см. Ощеров Бул-
гак
Вунге Ф. I'. фан 6
Бурен Герман фап 235
Бурмот 167
Вавжииъчик А. см. Wawrzyn-
czyk А.
Балк С. Н. 13, 30
Василий 295
Василий, новгородский купец
314
Василий Васильевич Темный 68,
92, 219, 223, 224, 226, 228,
324, 328
Василий Дмитриевич 56, 64,
225, 263
Василий Зоска см. Зоска Ва-
силий
Василий Иванович III 179, 181,
229, 297
Василий Иванович Рязанский
130
Василий Тимофеевич 92
Василиса 225
Васильев Лаврентий 217
Васильев Обросим 217
Вассиан 229
Ваттеншеде Генрих 27
Веге Ганс фап дем 169
Вегезак Генрих (Хенрик) 151,
173
Волен Бернд фан 260
Велыот 57
Велыотовы 57
Вельяказ 57
Вендт О. см. Wendt О.
Вепрь 204
Вердер Л годок е фан дер 252
Верлинден III. см. Verlinden Ch.
Верман К. см. Wehrman К.
Вернеке Рапе см. Рапе Вер-
ней е
Версоцкий С. Ф. 242
Верфеке Г. ван см. van Werveke Н.
Веселовский С. Б. 48, 49, 66,
128, 222, 227
Вестерманн Ганс 253
Вестфельт Герман 285, 301
Вестхоф Герман ИЗ
Видеман Генрих (Хинрик) 253
Визе Готшалк 145, 278
Вико фон Гельдерсеп см.
Гельдерсен Вико фон
Винклер А. см. Winkler А.
Вилцет Лоуве см. Лоуве Вин-
цент
Витте Герд 91, 233, 311
Витте Герман 291
Витте Энгельбрехт 236
344 ,
Виттенборг Герман 8, 24, 25,
ИЗ
Виттенборг Иоганн 8, 24, 25,
26, 77, 78, 80, 82, 90, 108,
145, 146, 149, 186, 277, 278,
279, 291, 332
Виттенборг Маргарита 24
Вихтимас 57
Владимир 51, 125
Владимир Андреевич 227, 297
Владимир Василькович 180
Владислав Одонич Велико-
польский 230
Воземут 57
Володимеров Иван 207
Вольга Буслаевич 55
Вольквин Рише — см. Рише
Вольквин
Вольтер Клаус 70, 78, 80, 83,
84, 88, 89, 94
Вольтерхузен Иоганн 91
Воронин Н. Н. 317
Врезе (Фрезе) Якоб 114, 249,
250
Всеволод Мстиславич 34, 127,
135, 148, 177, 188, 328
Вундерер Иоганн см. Wunde-
rer J.
Гаврила Носов см. Носов Гав-
рила
Гаврилин Иван 137
Гаке Ганс 253
Ганс Б ер зеками см. Б ер зеками
Ганс
Ганс Брекельвельде см. Бре-
кельвельде Ганс
Ганс Бук см. Бук Ганс
Ганс фан дем Веге см. Веге Ганс
фан дем
Ганс Вестермапн см. Вестермапн
Ганс
Ганс Динкерманн см. Динкер-
мапн Ганс
Ганс Липе см. Липпе Гапе
Ганс Люнеборг см. Люнсборг
Ганс
Гапе фон Мелен см. Мелен
Ганс фон
Ганс Палеи см. Пален Ганс
Ганс Поппесдорн см. Поппес-
дорп Ганс
Ганс Потгетер см. Потгетер Ганс
Ганс Свабберд см. Свабберд Ганс
Ганс Снакенборг см. Снакен-
борг Ганс
Ганс Сукове см. Сукове Ганс
Гапе Хоппесдорн см. Хоппес-
дорн Ганс
Ганс фан Шиннен см. Шиннен
Ганс фан
Ганс фон дер Штратен см. Штра-
тен Ганс фон дер
Ганс Шулеберг см. Шулеберг
Ганс
Гвиччардини 181
Гсйде Людвиг фон дер 27
Гейман В. Г. 216
Гейтц Ф. Ф. 271
Гельдерсен Вико фон 176
Гепдена Г. 150, 192
Геннинг Демекер см. Демекер
Геннинг
Генрих IV, Шлезвигский 250
Генрих VII, английский король
299
Генрих де Бохольт см. Бохольт
Генрих де
Генрих Латвийский 194
Георг Агрикола см. Агрикола
Георг
Герберштейн Сигизмунд 37,
49, 51, 55, 66, 80, 86, 96,
102, 269
Терентий, архимандрит Симо-
нова монастыря 224
Терентий, митрополит 64, 226
Гертеке 74, 283
Герхард I Голштинский 244
Герхард VII Шлезвиг-Голш-
тинский 250
Гетц Л. К. см. Goetz L. К.
Гильдебранд Р. см. Hildeb-
rand Н.
Гилъфердинг А. Ф. 181, 194
Глухов Остафий 60
Гневушев А. М. 62
Гобель 146
Гогенштауфены 272
Годунов Борис 35
Голубцов И. А. 55
Гомилевский В. 213—215,
220, 222, 238, 242
Горбатый Максим 68, 92, 93
Горский А. Д. 124, 128, 130
Горюнова Е. И. 227
Гостила 57
345
Готшалк 321
Граус Ф. см. Graus Гг.
Грейфенхаген, О. см. Greifenha-
gen О.
Греков Б. Д. 65, 192, 302, 303
Грентце Генрих (Хинрих) 291
Гривероде 283
Григорий Васильевич 92
Григорьев Иван 204
Григорьев Семен 204
Гридя бортник 130
Гридя Наумов см. Наумов Гри-
ДЯ
Готшалк 321
Гримме Грот 145
Громыко М. М. 27
Губин А. Ф. 129
Гудзий II. К. 125
Гуревич Ф. Д. 319
Гурий 132
Гуттен-Чапский Э. К. 263
Давыд, новгородский купец 285
Давыд Григорьевич 223
Далмат, архиепископ 316
Даль В. И. 158, 168
Даниил Заточник 55
Данилевский В. В. 298
Данилова Л. В. 12, 57, 61, 67,
68, 124, 126, 134, 158, 217—
220, 231, 320, 323, 324
Дарцовеп Герман 235
Деббинк Горман 232
Демекер Геннинг 27, 284
Джон де Монфор см. Монфор
Джон де
Динкерман Ганс 305
Дионисий, архиепископ 194
Дмитриев А. А. 269
Дмнтиев Филимонр 218
Дмитрий Иванович Донской
51, 180, 194, 223, 297
Дмитрий Иванович Углицкий
181
Дмитрий Прилуцкий 52
Доббельсоп Пильгрим 236
Добрыня 51
Довнар-Заполъский М. В. 63,
182
Док Клаус 149, 234, 326
Докучаев К. Ф. 101, 106
Доронин II. 51
Дрегехазе Генрих (Хиприк)
234
Друкалов Матвей, новгородский
купец 241
Дуббельсон Якоб 83, 87, 88,
94, 111, 147
Дэнелъ Е. см. Dacnell Е.
Евфросин 164, 194
Елена 295
Елферий Жидьслалич 296
Епифаний Премудрый 50
Еразм Ермолай 269
Есип 219
Есипов Богдан 62
В. Ессе см. W. Jesse
Жанен II. см. Jeannin Р.
Жеребец Федор 270
Жидиль 57
Жуковская Л. П. 167
Заблоцкий-Десятовский М.
277
Зарубин II. Н. 55
Засс К. X. см. Sass К. Н.
Заттлер К. —• см. Sattler К.
Захарка 48
Захаров Никита 68, 92
Земзарис Я. К. 13, 142, 145,
171, 257, 296
Зимин А. А. 13, 34, 51, 65, 177,
188, 220, 231
Зиновий, русский купец 321
Зосима 217, 221
Зоска Василий, новгородский
купец 149
Зотбеер А. см. Soetbeer А.
Зоте Бернд 292
Зубарев Борис 59
Иван, псковский купец 327
Иван Борисович Рузский 91,
204
Иван Васильевич III Москов-
ский 52, 130, 179, 223, 229,
295, 297, 302, 303, 305, 309
Иван Грозный 314
Иван Данилович Калита 51,
128, 131, 269, 296, 324
Иван Дмитриевич Московский
295
Иван Иванович 52, 131, 180,
228, 324
Иван Кабачин см. Кабачин
Ивап
346
Иван Коншин см. Коншин Иван
Иван Мухин см. Мухин Иван
Иван Мясо 300, 333
Иван Овинов см. Овинов Иван
Иван Офопасов Патрикеев см.
Патрикеев Иван Офопасов
Иван Перфуров см. Перфуров
Иван
Иван Спасский 223
Иван Тестин см. Тестин Иван
Иван Трест см. Трест Иван
Иван Ухтомский см. Ухтом-
ский Иван
Ивашко Онорогов см. Онорогов
Иван
Иволт 74, 327
Игнатий 229
Иллариев Эммануил (Иммануил)
309
Ильин А. А. 265, 271
Илья, новгородский купец,
Сазонов брат 92
Инама-Штернег К. Т. см. 1па-
ma-Sternegg К. Th.
Иностранцев К. А. 210
Иоанн, владыка 317
Иоганн I Голштинский 244
Иоганн I Саксонский 239
Иоганн Мекленбургский и
Висмарский 111
Иона, митрополит 225
Иоханессон Якоб 111
Иоханзен И. см. Johansen Р.
Йоханн 77
Исаак Андреевич Борецкий см.
Борецкий Исаак Андреевич
Йессе В. см. Jesse W.
Кабачин Иван 56
Казакова И. А. 14, 47, 136,
143, 165, 169, 172, 184, 261,
326
Казанский И. И. 137
Казимир IV 59, 220
Калачов Н. 66
Калека Юрий 296
Калинниковы 227
Кампензе А. 129
Карамзин И. М. 305
Каргер М. К. 40
Кафенгауз В. Б. 38, 57
Кача 167
Кашин В. И, 308
Кегелер Корд 285
Кеннингем У. 315
Керкринг 198
Керстен Фогер см. Фогер Кер-
стен
Керстен Шове см. Шове Керстен
Кильбургер 81, 86, 87, 96, 116,
126, 153, 193
Киприан, митрополит 50. 64
Кирилл 98
Кирилл 132
Кирсхоф Герман 70
Клаус Вольтер см. Вольтер
Клаус
Клаус Док см. Док Клаус
Клаус Петерс см. Петерс Клаус
Клаус Сведер см. f'ведер Клаус
Клаус Фос см. Фос Клаус
Клейн В. К. 164
Клейиеиберг И. Э. 14
Клементьев Козьма 228
Клибанов А. И. 165
Климент, новгородец 231, 265
Климент, папа 129
Кнапзак Генрих (Хинрик) 71,
78, 80, 86, 88, 108, 114
Кнутсон Карл 150
Коган Т. В. 138
Коллеман Герман 198
Колчин Б. А. 41, 162, 308,
312, 315, 320
Комаров II. М. 129
Константин Всеволодович 225
Константин Федорович 228
Константинова Т. М. 316
Коншин Иван 294
Копачева М. Б. 12, 308
Коппе В. см. Корре W.
Коппманн К. см. Коррпгапп К.
Копыл 207
Коробкип 309
Котошихин Г. 269, 270
Котхузен Хартвик 236
Кошкин Захарий Иванович
225
Кривошапкин М. Ф. 84
Кропашок, новогородский ку-
пец 149
Кроувель (Крувель) Генрих
(Хинрик) 79, 85, 88, 190
Круг Ф. 89
Крузе Рейнеке 314
Крутикова М. В„ 13
347
Крюков Алексей, новгородский
купец 234
Кубенский И. И. 207
Кузьма, пскович 327
Кузьма Ларионович 85, 91,
211, 321
Кузьма Феофил актов см. Фсо-
филактов Кузьма
Куле Тидеман 178
Куно, курфюрст 304
Кунце К. см. Kunze К.
Курбский А. 49
Курд Барепхофт см. Барсн-
хофт Курд
Кури л ев Родион 326
Курлебеке Генрих 283
Курц Б. Г. 81, 87, 116, 126,
153, 193
Курятьев 58
Ламбергсон Люфарт 235
Ламберт Фролинк см. Фролинк
Ламберт
Ламбрехт де Ру см. Ру Лам-
брехт де
Ланге Яспер 114
Ланпуа Жильбер 37
Л anno-Данилевский А. С. 10,
39, 40
Леваш 130
Левашова В. П. 98
Леверсалиг Иоганн 207
Левка Фатьянов см. Фатьянов
Левка
Лесников М. П. 14, 15, 24, 28,
42, 46, 69, 71, 73, 74, 75,
78—81, 83, 85, 88, 90, 95,
108, 112, ИЗ, 118, 123, 145,
148, 149, 161, 172, 177, 184,
185, 190, 203, 205, 267, 273,
283, 284, 321, 322
Лехнер Г. см. Lechner G.
Лимонов, Ю. А. 164
Липпе Гапе 326
Липпе Герман 80
Лихачев Д. С. 57, 58
Лихачев Н. П. 68, 92, 93, 199,
317
Лопипков 57
Лоран А. см. Laurent Н.
Лоуве Винцент 114
Луденшеде Альбрехт 70
Лука, новгородский купец 149,
173
Лурье Я. С. 47, 165
Любберт Травельман см. Тра-
вельман Любберт
Любберт Хольтхузен см. Хольт-
хузеи Любберт
Любич-Романович В. 174
Людвиг, император 299
Людвиг IV, фландрский граф и
брабантский герцог 117
Люнеборг Ганс 188
Лященко П. И. 269
Магнус Олай см. Олай Магнус
Магнус II, шведский король
310, 313
Макарий, новгородский купец
149
Максимко Горбатый см. Горба-
тый Максимко
Максим, новгородский купец 91
Максимов С. 55
Малеин А. И. 49
Маловист М. см. Malowist М.
Мальм В. А. 54, 124, 126, 129,
138
Мансуров А. А. 55
Мантейфель Б. К. 40
Манъков А. Г. 134, 155, 269,
310
Маргарита, королева шведская
313
Мария Ярославна (инокиня
Марфа) 224—226, 229
Маркварт Бретхольт см. Брет-
хольт Маркварт
Марков А. А. 263
Марков А. И. 54
Маркс К. 121, 267, 268, 272, 339
Мартин 130
Мартин Боккельман см. Бок-
кельман Мартин
Мартиниан 226
Марфа Борецкая см. Борецкая
Марфа
Маршеде Гервин 238
Маслова Г. С. 163—166
Матвей, новгородский купец
149
Матвей Друкалов см. Друкалов
Матвей
Матвей Иванович 126
348
Матвей Васильевич 58
Матиас Шварте, см. Шварте
Матиас
Матрена Сабурова см. Сабурова
Матрена
Машко 296
Мелен Ганс фон 232
Мепгли-Гирей 179, 302, 305
Мерз он А. Ц. 17
Мика 57
Микита 219
Миквитц Г. см. Mikcwitz G.
Микитка Захаров см. Захаров
Микитка
Микула, новгородский купец 149
Микула Сидоров см. Сидоров
Микула
Милонов Н. П. 54, 55
Мирон, новгородский купец 149
Михаил, карелянин 254
Михаил, новгородский купец 289
Михаил Андреевич.64, 65, 91, 132
Михаил Борисович 229
Михаил Дмитриевич 294
Михаил Ярославин 296
Михалка Федусов см. Федусов
Михалка
Михалевский Ф. И. 265
Михаил (Михаль) 207
Мичкин 167
Могильников В. А. 309
Моисей, архиепископ 306
Молле Иоганн фан дер 145
Молльво К. см. Mollwo К.
Мольнер Петр 232
Монгайт А. Л. 40, 266, 307
Монтер Петер 292
Монфор Джон де 245
Морневег Бертрам 277, 330
Морозов Захар 59
Морозов Семен Федорович 223
Морозов Федор 59
Мортон А. Л. 197
Мухин Иван, новгородский ку-
пец 236
Мысловы дети 57, 131
Мюлих 118
Мюллер Р. Б. 61
Мятеща 57
Нагаткин Григорий 59
Назар, чернец 223
Н аварий, русский купец 70,
169, 314
Н'амест 57
Напьерский К. Э. 6, 250, 252,
261, 274
Насон 226
Наумов Гридя, новгородский
купец, 68, 92, 93
Неволин К. 217
Неклюдов В. М. 270
Нерон, новгородский купец
149
Нестерка 48
Неф И. см. Nej I.
Нидерле Л. 166
Никитский А. И. 8, 10, 45,
74, 80, 97, 158, 171, 184,
202, 215, 219, 229
Нифонт, архиепископ 310
Нордман К. см. Nordmann Cl.
Носов Гаврила 204
Оборин В. А. 309, 316
Овинов Иван 60
Оладко 131
Олай Магнус 67, 109, 101, 127,
335
Ольденберг Генрих 326
Ольдендорп Иоганн ИЗ
Ондрейка Телицын см. Тели-
цын Ондрейка
Онисим Пеструхип см. Пестру-
хин Онисим
Онорогов Ивашко (Иван) 92
Онцифоровичи, новгородские
бояре 162
Орешников А. В. 263, 269
Оссенбринк Ян 236
Остафий 130
Остафий Глухов см. Глухов
Остафий
Остеев Роман Александрович
225
Остроумов Ф. 215
Ощеров Булгак 92
Павел Рижянин 270
Павлов П. Н. 297
Падзе Тиле 146
Пален Ганс 232
Паль Бернд 255
Патрикеев Иван Офонасов 59
Перельман И. Л. 12, 222
Перепетица, новгородский ку-
пец 242
349
Перетятковйч Г. 126
Перфуров Иван 95
Пеструхип Описям 92
Петерсон Герд 253
Петр Михайлович 302
Петрашкович Станислав 63
Петров 309
Петерс Клаус 150
Пирелл, карелянин 254
Пиренн Л. см. Pirenne II.
Платонов С. Ф. 52, 215
Плещеев Г. С. 226
Поносов В. Н. 227
Покровский Н. В. 295
Поливанов В. И. 138
Попов В П. 137
Попонид Яков, новгородский
купец 198
Поппесдорн Гапе 236
Порфиридов Н. Г. 311
Постникова-Лосева М. М. 295
Потгетер Ганс 119, 253
Потин В. М. 90, 265, 266,
274, 292
Прасс Б. 10. 242
Приселков М. Д. 305
Прозоровский Д. И. 302
Прокопий Иванович 203
Пронштейн А. П. 13, 106,
136, 137, 156, 166, 306—308,
316
Прутце Иоганн 279
Путте Генрих фап дем 86
Путтен Хинтце фан дем 285
Пятой Андреев см. Андреев Пятой
Рабинович Г. С. 306
Раве Герман 305
Рапе Вернеке 236
Рахманин Г. Н. 75, 100
Рее Арпд фан 236
Рее Гервин фан 236
Реймар Бойтин см. Бойтии
Рейм ар
Реймер 326
Рейнольд 261
Реммелиикроде Г. 71, 78, 86.
89, 90, 114, 181
Репкен Ф. см. Renken Fr.
Реп Госвин фон 234
Рериг Ф. см. Rorig F. von
Ржига В. Ф. 269
Ризенкампф Г. 45
Рихард Иоганн 70
Ричард III 299
Рише Вольквип 109
Роде Вернеке де 291
Родес 86, 87, 116, 126
Родион Курилев см. Курилев
Родион
Рожков Н. А. 126
Розанов С. А. 302
Розипг Гоббель 235
Романов Николай Иванович 89
Ростислав Смоленский 142
Ростовский И. С. 132
Ру Герман де 109—110, 190
Ру Ламбрехт де 190
Рупрехт, курфюрст 304
Рушенберг Иоганн 277
Рыбаков Б. А. 13, 41, 98, 156,
163—165, 216, 219, 229, 295,
306, 308, 317
Рыбников П. Н. 55
Рыдзевская Е. А. 193
Сабурова Матрена 226
Савваитов П. 163
Савватий 217, 221
Савелий, новгородский купец
234
Савич А. А. 215
Садиков П. А. 66
Салтык-Травин Иван Ивано-
вич 92
Сарториус Г. см. Sartorius
G. F.
Сассенбек Гинце 74, 283
Сатя, бортник 130
Сахаров А. М. 227, 316, 338
Свабберд Ганс 236
Сведер Клаус 118
Свирин, А. И. 163
Святополк, князь поморский
230
Святослав Ольгович 57, 216
Селиванов Степан, новгород-
ский купец 314
Семен 295
Семен, карелянин 254
Семен Тутолома см. Тутолома
Семен
Семенко 131
Семенов А. И. 307
Семенов В. 129
Семенов П. П. 217
Сергиевская Н. И. 320
350
Серебрянский II. И. 164, 194
Сержпутовский А. К. 137
Сиверс А. А. 271
Сидоров Минула 204
Симон 225
Скудла 58
Скютте Герхард 231, 310
Славянский М. 5
Смирнов А. П 269
Смит Гервин 326
Спакепборг Ганс 249
Совепикен Фридрих фон 149
Созон, новгородский купец 92
Соколов II. П. 315
Соловей Будимирович 181
Сотникова М. П. 266, 269,
271, 287
Софья Витовтовна 225
Спасский И. Г. 47, 102, 266,
270, 305
Срезневский И. И. 6, 166, 168,
203, 295
Ставензон Изебранд 236
Станислав Петрашкович см.
Петрашкович Станислав
Стародубский Федор Давыдо-
вич 128
Старцев Г. 50
Стен Генрих 195
Стенхузе Готшалк 235
Степан 75
Степан 108
Степан (Cecenieke), новгород-
ский купец ИЗ
Степан Селиванович (Sylvan),
новгородский купец 314
Степанов К. В. 216
Стефан Р.— см. Stephan Р.
Стоклицкая-Терешкович В. В.
192, 208
Строев П. М. 66
Строев С. 5
Строков А. А. 40
Стромилов Н. С. 193
Струсс Энгельбрехт 288
Сузинк Герд 150
Сукове Ганс 198
Сыроечковский В. Е. 4, 14, 49,
75, 87, 94, 97, 98
Тальшанип Фома Михайлович
128
Тарасенко-Отрешков II. И. 264
Теврдовский П. Ф. 76, 96
Телицын Ондрейка 128
Терентий, новгородский купец
149
Тестин Иван 294
Тидеман Бук см. Бук Тидеман
Тидеман Куле см. Куле Тиде-
ман
Тидеман Фосс см. Фосс Тиде-
ман
Тизепгаузеп В. 298
Тиле Падзе см. Падзе Тиле
Тихомиров М. II. 13, 14, 34,
56—58, 125, 135, 165, 167,
168, 216, 231
Тищенко А. В. 265
Толстой И. И. 263, 293, 294
Томас Шрове см. Шрове Томас
Топни Фенне см. Фенне Тонни
Травельман Любберт 185
Трест Иван 95
Трифон, новгородский купец
149
Трупговский В. К. 263, 271
Труфаль 57
Труфанов Александр 74, 283
Тутолома Семен 295
Туча (Тучин) Михаил 68, 92,
93
Улыбашев С. 131
Устюгов II. В. 216
Ухтомский Иван 92
Фатьянов Лев (Левка) 68, 92, 93
Федор 217
Федор, архиепископ 204
Федор, мастер 311
Федор Акинфович 126
Федор Баркашок см. Барканюк
Федор
Федор Безбородпый см. Без-
бородый Федор
Федор Борисович 91
Федор Давыдович Стародуб-
ский см. Стародубский Федор
Давыдович
Федор Жеребец см. Жеребец
Федор
Федор Морозов см. Морозов
Федор
Федор Пестрый 166
Федор Хребтович см. Хребто-
вич Федор
351
Федор Юрьевич 296
Федор Юрьевич Давыдович 180
Федоров Г. Б. 284, 285, 294—
295
Федусов Михалка 130
Фекингузен Ганс (Ганзеке) 28
Фекингузен Гильдебранд 8, 11,
24, 26, 28, 29, 46, 53, 73, 80,
83—85, 87, 88, 90, 95, ИЗ,
117—119, 149, 172, 183, 185,
188, 190, 194, 195, 203, 236
—238
Фекингузен Петр 141
Фекингузен Томас 237
Фенне Тонна 165, 184, 250,
333, 336
Феофил, архиепископ 302
Феофилактов Кузьма 61
Фехнер М. В. 96, 97, 138, 271
Филарет (Гумилевский) 52
Филимон Дмитриев см. Дми-
триев Филимон
Филимонов Г. Д. 163, 295
Филипп 57
Филипп, митрополит 165
Филипп Добрый 176, 183, 187,
196
Филипп Храбрый 300
Флетчер Джильс 37, 153, 155
Флор, новгородский купец 173
Флоровский А. В. 271
Флоря Б. Н. X, 92, 182, 194
Фогер Керстен 329
Фома 57
Фома, новгородский феодал
56, 57, 71
Фома Михайлович Талыпанин
см. Талыпанин Фома Михай-
лович
Форете Герман 77, 279
Форштрейтер К. см. For-
streuter К.
Фос Клаус 321
Фосс Тидеманн 149
Фотий, митрополит 311
Фрезе Якоб см. Врезе Якоб
Фридрих 304
Фролинк Ламберт 149
Хамадани Наджибу 102
Ханенполь Готшалк ИЗ
Хартвиг Котхузен см. Котху-
зен Хартвиг
Хартвиг Штепгузе см. Штсн-
гузе Хартвиг
Хенниг Р. см. Hennig В.
Хинрик де Бохольт см. Бо-
хольт Хиприк де
Хинтце фан дем Путте см. Путте
Хинтце фан дем
Хирш Т. см. Hirsch Th.
Хольтхузен Любберт 71
Хопе Годеке 80
Хоппесдорн Ганс 242
Хотьвит 231
Хош Маахмет 179
Хребтович Федор 63
Христиан I 252
Христофор 64
Хэпке Р. см. Норке В.
Цаплин В. В. 216, 218
Цембер А. А. 216
Черепнин Л. В. 13, 39, 124
Чермной Павел, новгородский
купец 92
Черных Н. Б. 162
Чижов С. И. 263
Чистозвонов А. Н. 183, 196, 197
Чу рил а 181
Шоскольский И. П. 14
Шахматов А. А. 51
Шварте Матиас 86, 89, 114
Шварц Ф. см. Schwarz Ph.
Шиннен, Гапе фан 115
Шихов Андрей 179
Шлютер В. см. Schluter W.
Шмелева И. Н. XI, 77, 82, 83,
95—97, 153, 209, 302, 303,
305, 308, 312, 319, 327
Шове Керстен 70, 78, 80, 83,
84, 88, 89, 94
Шпоренмахер Гинтер 237
Шпоренмахер Филипп 237
Шрове Томас 78, 302, 334
Штеллен Бернд 326
Штепгузе Хартвиг 29
Штехемессер Дитрих 27
Штибор 210
Штида В. см. Stieda W.
Штида Л. X. 73, 79, 82, 84
Штольтевот Иоганн 29
Штратеп Гапе фон дер 118
Шуленберг Ганс 243
352
Шумаков С. А. 67, 125
Шурыгина Л. П. 12, 47, 60,
207
Щапова 10. Л. 320
Щелкалов Андрей 107, 108
Щепкина М. В. 13, 216, 231
Щербина II. С. 129, 139
Щука Алексей 48
Эдуард III 299, 300
Эдуард IV 299
Экк Al см. Еск А.
Энгельбрехт Боннит см. Бон-
нит Энгельбрехт
Энгельбрехт Витте см. Витте
Энгельбрехт
Энгельбрехт Струсс см. Струсс
Энгельбрехт
Энхольт Ганс 254
Эрих Младший, герцог Саксо-
нии и Лауэнбурга 25
Юлианин 92, 179, 181, 201
Юрий 225
Юрий, новгородский купец 91
Юрий Васильевич 179
Юрий Дмитриевич 128, 194, 223
Юрий Калека см. Калека Юрий
Юшков А. И. 66, 125, 130, 131
Ягеллоны 182
Яким 204
Якоб Врезе см. Врезе Якоб
Якобсон Р. 165, 169
Яков Дуббельсон см. Дуббель-
сон Яков
Яков Захарьевич 302
Яков Попонид см. Попонид Яков
Яковлев А. И. 77
Якунина Л. II. 164
Яжищинский Иван 60
Ямгурчей 179, 302—303
Ян Оссенбрипк см. Оссенбрипк
Ян
Янин В. Л. 14, 34, 199, 266,
269, 293, 294, 300, 311
Ярослав 135, 324
Ярослав Владимирович 297
Яспер Ланге см. Ланге Яспер
Яцкович Иван 63
Agatz А. 214, 243, 244, 247, 257
Alving G. 35, 36
Amman II. 161, 177, 178, 180, 182, 186, 192, 193, 197, 201, 208, 211, 212 Arbusow L. sen. 6
Altman A. 22, 116, 152, 153,
265, Aubin 272 G. 208
Baker Bauer J. N. 246 . N. см. Бауэр H.
Berger Fr. 122 Bevcren Nicolaus de 77
Bigwood G. 286
Bjork D. К. 245
Bloch M. 298
Blum J. 269
Rougouin E. 244
Brakel Symon 109
Brdmer Ch. 197
Braun A. 214
Brentano L. 180
Bridbury A. 214, 241, 242, 244,
246
Brooke C. G. 263, 299
Bruns Fr. 8, 20, 23, 114, 139,
151, 152, 156, 157, 173, 183,
188, 189, 192, 196, 201, 208,
209, 211, 252, 273, 288, c 113—
315, 320, 325, 331, 334,
335
Buchhollz A. 292
Buck H. 273, 276, 281, 304
Bunge G. F. 6
Carus-Wilson E. 196
Cesar Johannes 77
Chrousl A. 23
Daenell E. 246, 247, 249
Donner G. A. 250
Droghen Hermann 109
Ebel W. 262
Eck A. 177, 265
Engel A. 263
Espinas E. 178, 181, 186, 190
Everd van Unna 109
Faulhaber C. 298
Fischer R. H. 46, 119
23 Хорошкевич
353
Forslreuler К. 27, 93, 209
Friedensburg F. 263
Gebhardt H. 292
Goetz L. K. 11, 32, 46, 73, 79,
123, 141, 147, 161, 191, 193,
198, 214, 246, 250, 265, 269,
273, 290, 315, 320, 323, 325,
334, 336
Graus Fr. 166, 180, 194
Gray H. L. 196, 197
Grevffenhagen O. 74
Grierson Th. 263
Gumowski M. 263
Gurlt A. 315
Hamer, Johan 109
Hansen G. 24
Hapke R. 119, 244, 278
Hartmeyer H. 331, 332
Hawkins W. 263
Havernick W. 291
Hennig R. 46
Heincke Fr. 334
Heineken H. 238
Heyd W. 163, 211, 319
Hilbedrand Br. 192
Hildebrand H. 6, 30, 119, 123,
137—139, 146, 178, 182, 183,
230, 274
Hirsch Th. 283
Hohls H. 164, 208, 209
Hoppe O. 287, 288
Inama-Sternegg K. Th. 264,
298, 299, 304
Ives H. E. 263, 300
Jeannin P. 265
Jesse W. 274, 279, 294, 299,
300, 304
Jirecek K. 166
Johan 77
Johansen P. 77, 109, 160, 199
J ord anus 77
К egel er Herman 109
Kempe Egbertus 77
Kenyon R. L. 263, 299, 300
Kersten A. 16
Keutgen F. 278
Корре W. 12, 19, 20, 23, 46,
47, 111, 118, 147, 186, 214,
231, 239, 241, 242, 323, 325
354
Koppman K. 8, 73, 79, 84
Kbtzschke R. 274
Krug Ph. 89
Kunze K. 8, 37, 76, 82, 84, 112,
119, 122, 146, 208, 300
Kuske B. 192, 194, 334
Lapperiberg S. M. 5
Lau-jjer V. 21, 241
Laurent H. 174, 175, 177
Launay L. de 298
Lechner G. 12, 18, 109, 146,
170, 197, 208, 209, 239, 280,
292, 313, 320, 326, 334
I^exis W. 264
Liagre L. 318
Lipson E. 196
Lopez R. L. 244
Lubben Aug. 69
Luschin von Ebengreuth A. 263,
290, 304
Maczak A. 202
Malowist M. 22, 202
Mantel C. L. 315
Menecke U. F. G. 239
Mettig K. 157
Mickwitz G. 11, 161, 185, 190,
192 195, 206, 255 256, 262,
289, 318, 320
Mitchell I. M. 335
Mollat M. 160, 199, 246
Mollwo K. 8, 24—26, 78, 80,
82, 84, 88, 90, 108, 145, 186,
278, 280, 292
Muck W. 276
Muller К. O. 264
N a pier sky С. см. Напьер-
ский К. Э.
Nej 1. U. 264, 276, 280, 287, 315
Neuburg Cl. 276, 287
Neumann B. 276, 287, 299
Nirrnheim H. 24, 170, 180
Nordmann Cl. 11, 23, 24, 26,
46, 40, 149, 161, 172, 183,
188, 190, 194, 215, 189, 195
Otto H. 260
Pabst E. 24
Pirenne H. 176—178, 181, 186
Postan M. 160, 199, 246
Posthumus N. W. 191
Power E. 181
Proesler H. 23
Rau V. de 214, 244
Rene Godscalcus de 77
Renken F. 11, 172, 205
Reyer S. 315
Riesenkampf G. 5, 46
Ropp G. von 318
Rorig Fr. von 24, 119, 205, 240
Ronciere Ch. de la 298
Rudloff C. 246
Sagher H. E. de 182, 183
Samsonowicz H. 23, 214
Sapori A. 160, 199
Sartorius G. F. 5
Sass К. H. 23, 171, 172, 205,
208, 241, 242, 247—250, 254,
256
Sattler C. 8, 83, 210, 284, 320
Schafer D. 145, 334, 337
Schanz C. 196
Schier B. 46
Schiller K. 69
Schleiden M. N. 239
Schluter W. 10, 35, 46, 82, 99,
140, 142, 180, 186, 187, 193,
194, 197, 208, 261, 273, 274,
277, 291, 301, 310, 328, 330
Schoneveld El. 165
Schrotter Fr. 290, 303
Schulte A. 264
Schultz A. 168
Schwarz Ph. 6, 332
Seegher H. 208
Serrure A. 263
Sievekind A. 298
Simonsfeld H. 264, 313
Slaski W. von 179
Soetbeer A. 264, 268, 276
Stein H. 199
Stein W. 169, 178, 188, 198
Stephan R. 46
Stieda W. 8, 21, 24, 26, 28,
36, 45, 72, 73, 86 — 89
100, 109, ill, 112, 115, 119,
123, 146, 151, 156, 172, 178,
180, 183, 185, 187— -191, 194,
198, 201, 205, 208, 209, 212,
214, 231, 236, 238, 252, 254,
255, 264, 292, 30f
Suhle A. 263, 272, 273, 281,
291—292, 294, 299, Tafel V. 314 Tawney R. H. 181 Twemlow T. A. 244 300, 305
Verden Albrecht von 109
Verlinden Ch. 160, Vetki M. 334 199, 244
Vossberg F. A. 263, 283
Wawrzynczyk A. 16, Wehrmann C. 84 115, 170
Wendt 0. 170, 239, 333 279, 280,
Werveke H. van 177, 186, 187,
189
Winkler A. 45
Winterfeld L. von 26
Wolfstrigl-Wolfskron M. R. von
287
Worms St. 287
Wunderei' J. 313
23*
ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ *
Аальборг 334
Аальст (Алост), г. 175, 180
Аахен, г. 192—194, 212
Або, г. 21, 147, 149, 249
Австрия 268
Австро-Венгрия 268
Азия 269
Аквитания 300
Альпы 28
Альтмарк 251
Америка 268
Амстердам, г. 114, 191, 192
Амьен, г. 242
Англия 32, 36, 37, 43, 76, 119,
129, 144, 157, 160, 180, 190,
196,197,200,205,214,241—245,
299, 300, 303, 304, 315
Андога, р. 52
Андома 166
Апнаберг 288
Антверпен, г. 244
Армантьер, г. 187
Арнатовская, дер. 66
Аррас, г. 174, 189
Артуа, обл. 196
Архангельск, г. 116
Астрахань, г. 297
Атлантический океан 242, 244
Африка 268
Бавария 291
Базель, г. 298
Байе 214, 236, 243—247, 249,
251, 256
Байонна 242
Балканский п-в 315
Балтийское море 21, 333, 334
Балтийское побережье 319
Балтика 119, 182, 187, 198,
199, 230, 233, 235, 238, 239,
241, 245, 246, 250, 252, 253,
300, 315, 333
Бардовский пог. Ржевской
земли 62
Бежецкая пят. 62, 126, 324
Бежецкий у. 66
Белая, вол. Никольского пог.
Бежецкой пят. 126
Белая, вол. Шелонской пят.
324
Белозерский у. 67
Белоозеро 64—66, 81, 132, 229
Белоруссия 137, 151, 284,
294
Бельт 334
Бережная земля в Карголоме
65
Березовиче, с. 180
Березовчи, с. 59
Бискайский залив 242, 333
Бовэ, г. 242
Богородицкий пог. Вотской пят.
61
* Названия монастырей см. под рубрикой Монастыри и
пустыни, названия церквей под рубрикой Церкви. Указатель
составлен Г. Р. Юрине.
356
Бокино, оз. 131
Большая Конца 203
Большая Соль см. Соль Боль-
шая
Большие Соли см. Соли Боль-
шие
Бордо, г. 330
Борнхольм 334
Боровая, р. 227
Боровое, оз. 131
Боровск 125
Брауншвейг 208, 277, 281
Бреславль, г. 314
Бретань 242, 244, 245
Бруаж, г. 242, 243
Брюгге, г. 21, 23—28, 77, 78, 86,
90,93, 105, 117, 119, 149, 174,
176, 178, 181, 183, 195, 196,
209, 210, 212, 247, 319, 330
Брянск, г. 94
Будкиничи, Булкинская треть
Ожевского пог. Ржевской
земли 62, 63
Буичи, вол. 59
Бургнеф 244, 245. См. также
Байе де Бургнеф
Бургундия 196
Бухара, 210
Вага, р. 52
Валансьен, г. 190
Валк, г. 200, 311, 325
Варнетон, г. 174, 176, 186, 187,
212
Васильевская горка, дер. 234
Васильцев стан, Васильцево
сто 125, 131, 324
Везеиберг, г. 156
Везер, р. 291
Веймар, г. 292
Великая Польша 202
Великая, ул. в Новгороде 41
Великое место 217, 218
Велия, вол. 126
Венгрия 200, 202, 210, 268,
281, 288, 314—315
Венеция, г. 28, 112, 119, 202,
211, 315, 320
Веницкий пог. Обонежской пят.
59
Вервик, г. 174, 176, 186, 187, 212
Верх-Боровское, село на р. Бо-
ровой 227
Верхнее Поволжье 126
Верхнее Прикамье 269
Верхняя Кама 309
Вехова, г. 202
Вестерлинден, г. 187
Вестфалия 208
Вильно, г. 294, 295
Висби, г. 34, 140, 170, 178, 235
Висмар, г. 148, 200, 292, 299
Витебск, г. 240, 201
Владимир, г. 66, 256, 317
Влажинский пог. Деревской
пят. 61
Влицы, вол. 62
Влтава, р. 298
Волга, р. 229, 224, 227, 229
Волковская пива 56
Вологда, г. 49, 166, 220, 229
Волоколамск, г. 220
Волхов, р. 217
Вольгаст, г. 251
Вольмар, г. 102, 115, 150, 185,
198, 199, 251, 252, 261, 329,
334
Волынщина 284
Вормс, г. 304
Восточная Балтика 23—25,
161, 177, 197, 214, 245, 252,
253, 277, 278, 326, см. также
Балтика
Восточная Германия 208
Восточная Европа 5, 16, 72,
73, 118, 182, 191, 211, 315
Восточная Прибалтика 129,
152, 325. См. также Восточ-
ная Балтика
Восточная Пруссия. Лужицкая
земля 192
Вотская пят. Новгородской
земли 61, 64, 67, 126, 308
Вохна, р. 49
Вуготь, р. 129
Вульверинг, г. 174
Выборг, г. 21, 43, 146, 147, 150,
151, 232, 234, 326
Выгозеро 308
Вытегорский пог. 59
Вытегра, р. 166, 222
Вычегда, р. 51, 155
Вышгород 125
Вятка, обл. 49
Гаага, г. 191
Галич, г. 223
Гальберштадт, г. 281
357
Гамбург, г. 24, 77, 200, 244,
291, 292, 299
Гамбург фан дем Хойе, г. в
Гессене 195
Ганза, Ганзейский союз 8,
И, 16—18, 22, 25, 29, 31, 33,
42, 43, 45, 104, 118, 119,
136, 139, 147, 154, 158—
160, 174, 190, 196, 199, 205
—208, 215, 219, 231—233,
239, 240, 246, 247, 262, 264,
280, 304, 310, 325—326,
330, 337, 339, 340
Ганновер, г. район 208, 209,
281
Гарц, обл. 276, 291, 314
Гасконь 330
Гвинея, о. 298
Гданьск, г. 22—24, 28, 90,
114, 116, 117, 119, 141, 151,
172, 197, 202, 232, 234, 235,
237, 238, 243, 244, 247, 251,
252, 283, 314—315, 319
Геннегау, графство 190, 196
Гепт, г. 174, 176, 178, 181, 183
Генуя, г. 211
Георгиевское с. 224
Герлиц, г. 192
Германия 8, 43, 108, 178, 188,
192, 193, 196, 211, 257, 261,
268, 272, 291, 295, 300
Гессен 185, 291
Геттинген, г. 194, 208
Гильдесгейм 281
Глазов, г. 288
Голландия 196
Гольштейн 249, 250, 292
Городец на Волге 222, 227
Гослар, г. 276, 281
Гостиный волок Покровского
пог. Обонежской пят. 222
Готланд, о. 21, 86, 93, 119, 151,
156, 194
Готский берег 140, см. также
Готланд
Грейфсвальд 238, 314
Грюпвальд 283
Гумар-Наволок 57, 58
Гуслица, р. 49
Дания 17, 25, 32, 119, 180,
240, 241, 245, 249, 252, 333,
334
Двина Западная, р. 43
Двина Северная, р. 52, 67, 92,
93, 222, 225
Двинская земля, обл. 49, 51
Двинской у. 66, 216
Девон, г. 315
Дегунино, с. 220
Дендермейде, г. 189
Деннеберг, 208
Дербишир, г. 315
Деревская пят. Новгородской
земли 126
Дерпт, Тарту, Юрьев, 4, 29, 85,
91,94,103,105, 111,113,140,
141, 149, 150, 191, 198, 200‘
231, 232, 236, 237, 243, 252,
256—258, 261, 262, 282, 283,
311, 327, 329
Диксмейде, г. 174, 178, 186
Дмитров, г. 66, 125
Дмитроково, вол. Старицкого у.
132
Добрятинская борть 125
Долгая, пожня 222
Долгие Луки, дер. 3амойского
пог. Вотской пят. 62
Дордонь, пров. 242
Дордрехт, г. 77, 108, 191, 209,
210, 230, 235 244
Дрезден, г. 298
Дроки, вол. 63
Дунай, р. 287
Дуэ, г. 174
Дятелинский пог. Вотской пят.
61
Ейле, г. 298
Емца, р. 52
Жабна, вол. 59
Жиронда, пров. 242
Задвинские земли в великом
княжестве Литовском 63
Заклинье, с. 59
3амойский пог. Вотской пят. 62
Западная Европа 73, 157, 173,
176, 180, 209, 212
Западная Русь 86
Заостровье на Великом месте,
с. 217, 218
Звенигород 125
Зендень, г. 210
Зест, г. 261
358
Золотая Орда 298, 338, 341. См.
также Орда
Зунд, пролив 240
Игугмор-Наволок см. Гумар-
Наволок
Ижорский пог. Вотской пят.
61
Икшино, с. 204
Инева, р. 128
Инн, р. 287
Ипр, г. 169, 174—178, 182,
183, 185—187
Исландия, о. 333
Испания 174, 182, 240
Италия 119, 181, 211, 299, 315,
319
Казанская земля, Казанское
царство 49, 126, 155
Казань 49, 91, 138, 297
Калининградская обл. 319. См.
также Кёнигсберг
Калуга 66
Калужская губ. 271
Камбрэ, г. 190
Кампен, г. 17, 170, 236, 314
Капинская тундра 55
Карголома, вол. 65
Каргополь, г. 101, 270
Карелия 58, 96, 255, 308
Кастилия 319
Кафа, г. 204, 211, 303
Кегрола, р. 51
Кельн, г. 17, 28, 118, 180, 192,
194, 208, 209, 212, 281, 304
Кенигсберг, г. 210
Керси, дер. 198
Киев, г. 51, 164, 182
Киль, г. 114
Кипенский пог. Вотской пят. 61
Клязьма, р. 81, 125, 131
Ковоша, вол. Вотской пят. 62
Ковоша, р. 62
Койвушский пог. Обонежской
пят. 61, 62
Коломна, г. 125
Кольберг (Колобжег), г. 238,
251, 252
Коми-край 51
Коммип, г. 174, 176, 186, 187,
212
Колываи, вол. Бежецкой пят.
62
Крльтвапь см, Ревель
Коцца Большая, р. 203
Константинополь, г. 50, 204
Констанца, г. 202
Копорье, г. 150, 308
Корнуэлл, г. 315
Кострома, г. 66, 125
Косьцян, г. 202
Краков, г. 202, 314
Крапивны, вол. Бежецкий пят. 62
Крым, п-в. 30, 98, 182, 202,
207, 213, 217, 297, 305
Кубенское оз. 52, 222
Куземкино, дер. 66
Кузьмодемьяпское, с. Стариц-
кого у. 132
Куньск, вол. 59
Куракипо, дер. 66
Куростровская вол. Двинского
У- 66
Куртрэ (Кортрейк), г. 175
Кутная Гора, г. 276
Кюритц, г. 208
Ладога, Ладожское оз. 93, 77,
188, 249, 324
Лан, г. 242
Лангемарк, г. 175, 186
Ла-Рошель, г. 242, 245
Латвия 142, 145
Лаубан, г. 192
Лауепбург, г. 246
Лейден, г. 191
Лейпциг, г. 119
Лейс, р. 186
Лессин, г. 190
Ливония 18, 19, 25, 30, 34, 37,
87, 111, 147, 151, 156, 158,
159, 172, 194 — 197, 200,
201, 231, 236—238, 243, 247,
249, 252, 253, 261, 262, 274,
292, 315, 325
Ливонский орден 31, 144, 232,
247, 284, 311, 312, 232, 340.
См. также Орден.
Лидский повет в великом кня-
жестве Литовском 63
Лилль, г. 174
Линчепин, г. 186
Лиино, вол. Бежецкой пят. 62
Лиссабон, г. 243
Литва 43, 51, 95, 108, 111,
115, 123, 127, 137, 151, 153,
188, 190, 201, 284, 285, 294,
303, 305
359
Литовское великое княжество
16, 30, 59, 63, 72, 95, 107, 179,
182, 271, 284, 294
Лодьма, с. 217
Лопастичи, вол. в Шелонской
пят. 59, 120, 324
Лосицы, вол. в Шелонской пят.
126, 324
Луара, р. 243, 244
Лужицкая земля см. Восточная
Пруссия
Лукка, г. 211
Луковесь, р. 229
Лух, с. 56
Лушок, дер. 128
Львов, г. 211
Любек, г. 5, 8, 17, 18, 21, 22,
24—26, 28, 34, 36, 77, 78,
80, 86, 87, 102, 103, 114, 115,
117—119, 140, 144, 145, 149,
150, 151, 156, 157, 169, 172,
173, 177, 180, 183, 185, 188,
189, 191, 194, 198—200, 205,
208, 209, 211, 232, 235, 243,
244, 246, 250, 251, 253, 260—
261, 274, 280—282, 285, 286,
288, 291, 299, 312, 314, 325,
327, 332
Любоково, с. 59
Люнебург, г. 203, 238, 240,
246, 247, 260, 261, 291, 292,
299
Ляда, дер. в Шелонской пят.
126, 324
Магдебург, г. 277, 251
Майнц, г. 118, 298, 304
Малая Азия 318
Малая Польша 202
Малое Дуиилово, с. 66
Мариенбург, г. 198, 247, 282
Марка, обл. в Германии 118
Матигорское, с. 218
Мегриярва, вол. в Вотской пят.
61
Мезенская тундра 55
Мезень, р. 51
Мекленбург, г. 292, 325
Мсссен, г. 189
Мехельп, г. 212
Мехренга, р. 52
Минск, г. 107, 201
Михайлова гора, дер. 131
Моберг, г. 190
Можайск, г. 125, 166
Молвятичи, вол. 59
Молога, р. 52
Монастыри и пустыни
Авраамиева Верхняя 223
Антониев Краснохолмский 132
Антониев Сийский 134, 204
Болотовский 220
Воскресенский Череповецкий
64, 132
Вяжицкий 222
Иосифо-Волоколамский 132,
220
Кирилло-Белозерский 56, 64,
84, 98, 229
Кирилла св. 62
Мартемьянов 65
Михайловский Архангель-
ский 203, 204
Никольский Карельский 134
Покровский Чухломский 224,
228
Савво-Сторожевский 128
Симонов 224, 227
Спетогорский 194
Соловецкий 134, 217
Солотчииский 131
Спасо-Евфимьев 130, 228
Сиасо-При луцкий 134
Спасский В ерепдовский 203
Спасский Нередицкий 218
Спасский в Ст. Русе 218
Палеостровский 218
Троице-Сергиев 128, 163, 166,
223, 225—229
Троицкий па Устье 65
Юрьев 220, 324
Морева, вол. 59
Москва, г. 14, 30, 48, 49, 51,
78, 90, 91, 94, 97, 115, 116,
121,125,131, 137,163,165, 173,
178, 182, 202, 204, 207, 225,
229, 256, 285, 289, 302, 305,
311, 317, 318, 329, 334
Московия 129
Московская Русь 126
Московское княжество 91
Муранки, с. 138
Муром, г. 155
Муромская земля 126, 127
Мюнстер 208, 209
Паарден, г. 191, 209, 212
Наварра, обл. 174
360
Надпорожский стан Белозер-
ского у. 66—67
Намчеров наволок 56
Нарва (Ругодив), г. 21, 31, 43,
75, 85, 91, 95, 114, 116, 118,
140, 141, 144, 149, 150, 151,
153,154, 158,159, 173, 195, 200,
232—234, 237, 254, 255. 260,
262, 271, 288, 322, 323, 334
Нарова, р. 254
Нева, р. 232, 233, 235, 253,
254 335
Непокса, г. 215—218, 227
Ненокоцкое усолье Двинского
У- 216
Неревский конец в Новгороде
40, 206
Нерехотский у. 225
Нерехта, г. 222, 224—226, 229
Неро, оз. 227
Нидерланды 160, 161, 177, 300,
321
Нижнее Поволжье 126
Нижний Новгород, г. 300
Нижняя Саксония, обл. 294
Нижняя Шелонь 217
Низовская земля 127
Никольский пог. Бежецкой
пят. 126, 324
Никольский пог. Вотской пят. 61
Никольский пог. Обонежской
пят. 50
Новая дер. в Старицком у. 132
Новгородская земля, Новго-
родские земли 12, 16, 38,
39, 48, 49, 53, 54, 57, 59, 61,
64, 67, 72, 120, 126, 134, 179,
217—220, 229
Новогрудок, г. 285
Новосельская, дер. 64
Новоторжский у. 66
Норвегия 333
Нормандия, обл. 242
Нуармутье, о. 244
Ньепп, г. 187
Ньиувкерке (Пев-Эглиз) 174,
176, 184, 187, 188, 212
Нюрнберг, г. 118
Оберусель, г. 195
Обонежская пят. Новгород-
ской земли 59, 60, 222
Обопежье, обл. 38, 48, 64, 79, 80
Оденарде, г. 175, 185
Ожевский пог. Ржевской земли
62
Ока, р. 125 — 127
Олерон, о. 242
Олонецкий край 309
Олучич, обл. 63
Ольденбург, г. 334
Ольдесло, г. 238, 250—252
Орда 299, 308, 311, см. также
Золотая Орда
Орден 16, 79, ИЗ, 116, 282,
283, 321, 322, 337, см. так-
же Ливонский орден
Орешек, г. 308
Ошта, р. 60
Палеостров 218
Пелушский пог. Обонежской
пят. 61
Передняя Азия 298
Переяславль Залесский, г. 125,
229, 226, 227
Переяславльский у. 66, 130
Перлеберг, г. 208
Пермь, г., обл. 49, 51, 129, 155
Пермская земля, обл., край 49,
51—53, 63, 90, 129, 227
Перпау (Пярну), г. 18, 103,
106, 157, 170, 181, 199, 200,
239, 240, 243, 280, 325, 329
Перынь 293
Петрятино дворище в Новго-
роде 143
Печора, р. 51, 52, 309
Печора, Печорская обл. 49, 96
Плюса, р. 126, 324
Поволжье, обл. 126. См. также
Нижнее Поволжье
Подвинье, обл. 38, 219
Подики, дер. 66
Подмосковье, обл. 49, 128
Познань, г. 202
Покровский пог. Обонежской
пят. 222
Полоцк, г. 43, 140, 152, 240,
274
Полоцкая земля ИЗ, 126, 127,
152
Польша 16, 160, 172, 190, 200,
202
Померания, обл. 251, 292, 300,
325
Поперинг, г. 174, 176, 178, 182
—185, 187
361
Порозобица, р. 222
Португалия 214, 240, 242, 243
Прага, г. 194, 314
Прибалтика 3, 6, 15, 18, 22,
105, 141, 147, 157, 172, 183,
185, 188 — 190, 195, 199,
201, 204, 230, 233, 237, 249,
253, 272, 279, 313, 319—
322, 325, 330, 334, см. также
Ливония
Прикамье, обл. 309, 316
Причерноморье, обл. 319
Пруссия 81, 114, 148, 235, 281,
311
Псков, г. 3, 13, 31, 32, 36, 43, 77,
111, 112, 117, 1.40, 147, 149—
152, 231, 234, 240, 260, 269,
273, 284, 293, 311, 312, 314,
316, 317, 320—322, 327
Псковская обл., земля 108, 218,
219
Пуату, обл. 242, 244, 330
Пфальц 304
Ратибориц, г. 288
Ревель (Таллин, Колывань) г.
4, 12, 17—24, 26, 29, 36, 37,
43, 70, 78, 80, 81, 83, 84,
86—88, 93, 94, 100, 103, 109,
110—115, 118, 119, 140, 141,
146—149, 151, 152, 156, 161,
169—173, 180, 183, 185, 189,
191, 192, 195, 196, 198, 200,
201, 205, 208, 209, 231—241,
243, 245—257, 261, 272, 274,
279, 280, 286, 288 — 291,
300, 301, 305, 310—315, 318,
321, 322, 325—327, 329, 333,
334
Реймс, г. 208, 242
Рейн, р. 77, 298, 300, 303
Рейнская обл. 177, 192
Ржев, г. 219
Ржева, г. 59, 125, 220
Ржевская земля 62
Рига, г. 18—19, 24, 28, 29, 37,
43, 70, 94, 111—114, 118,
123, 127, 138, 140, 141, 144—
148, 150 — 153, 168 — 170,
173, 183, 189, 192, 193, 196,
198, 200, 208, 211, 230, 233 —
235, 237, 239, 240, 243, 261,
279, 294, 300, 312-314, 318,
321, 327, 330
Рипен 252
Рогожна, р. 49
Ростов Великий, г. 155, 222, 227
Росток, г. 25, 280, 292, 314, 335
Ругодив см. Нарва
Руза, г. 125
Руса Старая, г. 218—220, 260
Русселер, г. 189
Руха, г. 219
Рэ, о. 242
Рюен, г. 327
Рязанская губ. 271
Рязанская земля 126, 127
Саксония, обл. 230, 276, 291,
315
Саксония-Лауенбург 25
Сацава, р. 298
Свин, г. 240
Северная Германия 208, 241
244, 246, 320
Северная Двина см. Двина Се-
верная
Северная Европа 3, 5, 17, 21,
24, 28, 32, 36, 43, 72, 119,
129, .154, 160, 161, 173, 174,
178, 181, 214, 252, 253, 303,
318, 329, 330, 333
Северная Италия 160, 313
Северное море 333
Северное Приуралье 52
Северо-Восточная Русь 3,
52, 64, 124, 152, 154, 207,
213, 255, 297, 316, 317, 377
Северо-Западная Русь 3, 265
Сегозеро 308
Сент-Омер, г. 174, 176, 184,
188, 212
Сердовольский пог. Вотский
пят. 61
Серпухов, г. 125
Сибирь 49, 83, 87, 91, 96, 116,
137
Силезия, обл. 199, 200, 298, 314
Скония 230, 239, 332
Славно, Славенский конец в
Новгороде 60
Смердьи места 217
Смирна, г. 318
Смоленск, г. 40, 43, 76, 112,
144, 152, 201, 240, 285
Смоленская земля 113, 126,
127, 152
Соли Волыпие, г. 224—226
362
Солоница, р. 224
Соль Большая 226
Соль Великая, г. 227
Соль Галичская, г. 222—224,
228, 229
Соль Камская, Соликамск, г.
216, 227
Соль на Городце, г. 227
Соль Переяславская, г. 226,
227, 228
Сольца на Волхове, г. 217
Сольца Суздальского княж., г.
228
Сольцы, г. на Нижней Шелопи,
217
Сонковичи, дер. Лидского нов.
Литовского княж. 63
Средиземное море 180
Среднее Поволжье 49, 126
Средняя Волга 125, 127
Старая Русса, г. 218, 219, 220,
222
Старица, Старицкий у. 132, 317
Стержь, обл. 59
Стокгольм, г. 151
Страсбург, г. 118
Ступинское, с. 218
Суда, р. 52
Судан 298
Суздальское княж., Суздальский
у. 66, 228
Сулак, 242
Схидам, г. 191
Сытинский пог. Деревской пят.
61
Табор, г. 288
Талицкая пустошь 128
Тана, г. 211
Тверская губ., земля княж.
229, 271, 284, 294
Тверь, г. 66, 285, 296, 297, 317
Тевтонский орден 15, 26, 27, 32,
46, 78—80, 81, 83, 88, 93,
112, 117, 123, 148, 149, 172,
202, 205, 209, 210, 267, 273,
281, 284, 285, 306, 319, 340
Терпилов погост 56, 217
Тимапская тундра 55
Тироль, обл. 287
Толвуй 222
Торгау, г. 298
Торжок, г. 218, 222
Травпа, Тарве г. 230, 246, 250
Трэде, г. 243
Трир, г. 304
Тульская губ. 271
Трушковые горки, вол. Бежец-
кой пят. 62
Туркуэн, г. 189
Турне, г. 169, 178, 190
Туровская треть Ожевского пог
Ржевской земли 62
Турция 271
Тюльфа, г. 319
Угла, р. 64, 229
Украина 294
Ульм, г. 208
Умба, р. 308
Уна-соль. .Уна 215, 217, 218
Унна, г. 190
Урал 96
Усолка, р. 227
Устюг Великий, г. 49, 51, 52,
66, 92, 93
Устюжна, г. 156
Устье, г. 59
Устьяновский пог. Деревской
пят. 61
Федоровская вол. 60
Феллин, г. 283
Финляндия 310
Финский залив 308
Фландрия 36, 93, 108, 111,
112, 119, 122, 144, 147, 150,
157, 160, 174, 176, 177, 190,
196, 197, 199, 204, 205, 247,
299, 300
Флоренция г. 211, 299
Франкфурт, г. 118, 304
Франция 43, 182, 213. 240, 245,
299, 300, 320, 330
Фрисландия 196
Хардервик, г. 17
Холопья ул. Новгорода Вели-
кого 41
Хотьславльский пог. Обонеж-
ской пят. 61
Царевичев городок 297
Царьград, см. Константинополь
Цвикау, г. 287, 298
Цебла, вол. 62
Церкви
Великое Воскресение 132
Георгиевский собор 227, 317
363
Ивана Предтечи на Опоках
127, 143, 144, 187
Св. София 34, 65, 126, 206,
218, 316, 317, 324
Св. Троица 311
Успенский собор во Влади-
мире 317
Центральная Европа 43, 122
Цитау, г. 192, 195
Цыльма, р. 309
Чердынь, г. 227
Черниговщина 284
Чехия 160, 192, 200, 202, 268,
276, 288, 315
Чехословакия 268
Чивита-Векия, г. 319
Чувашия 49
Шампань, г. 174
Шварц, р. 288
Швеция 185, 232, 241, 310, 326
Шексна, р. 52, 224, 229
Шелонская пят. Новгородской
земли 126, 324
Шелонь Нижняя см. Нижняя
Шелонь
Шельда, р. 190
Шимэ, г. 190
Швеция 180, 232, 241, 310, 326
Шлезвиг, обл. 209, 250
Шнеберг, г. 272, 287, 298
Шопен см. Скония
Шпейер, г. 118, 314
Шпицберген 333
Штекенидский канал 246
Штеттин (Щецин) г. 251, 314
Штральзунд, г. 105, 198, 247,
299, 314
Шувой, р. 49
Шунгский пог. Обонежский пят.
60
Эдингеи, г. 190
Эйзенах, г. 195
Эйнбек, г. 281
Экке, г. 187
Эльба, р. 246, 298
Эрезунд, пролив 116
Эрфурт, г. 277
Эстония 206
Югра, обл. 52, 269
Юрьев см. Дерпт
Ютландия 333
Яма, г. 308
Яренга, с. 217
Ярославль, г. 125
Ярославово дворище в Новго-
роде 40, 220
ОГЛАВЛЕНИЕ
От автора........................................... 3
Введение ........................... 5
Историография................................... 5
Источники ....................................... 16
Часть первая, вывоз
Глава первая. Пушнина............................... 45
Главая вторая. Воск........................ . . . 121
Глава третья. Кожа и другие товары................ 155
Часть вторая. ВВОЗ
Глава первая. Ткани............................... 160
Глава вторая. Соль................................. 213
Глава третья. Благородные металлы.................. 263
Глава четвертая. Металлы и другие товары........... 307
1. Цветные металлы и оружие.................... 307
2. Квасцы.................................... 318
3. Янтарь, стекло.............................. 319
4. Хлеб........................................ 320
5. Лошади...................................... 322
6. Мед, вино и пиво......................• . . . 323
7. Сельдь................................... . 332
Заключение....................................... 337
Список сокращений ................................. 342
Именной указатель ............................... 343
Географический указатель .......................... 356
Хорошкевич Анна Леонидовна
Торговля Новгорода с Прибалтикой
и Западной Европой в XIV—XV веках
Утверждено к печати
Институтом истории
Академии наук СССР
Редактор издательства Б. Н. Флоря
Технический редактор И. А. Макогонова
РИСО АН CGOP № 51-83В.Сдано в набор 6/IX 1962 г.
Подписано к печати 7/XII 1962 г. Формат 84 х108!/3,
Печ. л. 117/1в=18,76 усл. печ. л. Уч. изд. л. 20,8
Тираж 1500 экз. Т-14722. Изд. № 168, Тип, зак. № 116?
Цена 1 руб. 44 коп.
Издательство Академии наук СССР
Москва Б-62, Подсосенский пер., 21
2-я типография Издательства АН СССР.
Москва, Г-99, Шубинский пер., 10
ОПЕЧАТКИ И ИСПРАВЛЕНИЯ
Стр. Строка Напечатано Должно быть
18 16 сн. 1936 1935
20 2—3 св. купцов каперов
100 5 сн. ir it
103 И сн. двух других
126 И сн. А ых А тых
137 2 сн. ААЗ ААЭ
174 3 сн. Указ. соч. Сказания иностранцев о России в XVI—XVII вв. СПб., 1843.
363 1 Тарве Траве
А. Л. Хорошкевич