СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ
В ДЕВЯТИ ТОМАХ
МОСКВА
«ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА»
1981

СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ
ТОМ ПЕРВЫЙ
•
РОМАНЫ И ПОВЕСТИ
•
МОСКВА
<сХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА»
1981

ТВОРЧ ЕСТВО КОНСТАНТИНА ПАУСТОВСКОfО
Имя Константина Георгиевича Паустовс1юrо (1892-1968) ши­
роко известно. Притягательность его р ассказов, повестей и романов
нс убывает с течением лет. В статьях, ученых трудах и мемуарах
воссоздается облик этого замечательного художника, ревностного
З{'Щитника сокровищ мировой культуры и славы ее творцов, зна­
тока родной природы За страницами его прозы - своеобразие лич­
ности, неповторимость времени,
t
Между первой из найденных ранних публикаций К. Паустов­
ского, небольш им этюдом «На воде• (1912), и последними работами
прославленного писателя пролегла более чем полувековая истори­
ческая полоса .
Основные факты жизни писателя изложены им в авторско�1
предисловии к первому Собранию сочинений («Несколько отрывоч­
ных мыслей•) 1• Более полно и детально, преобразив со свойствев-
11ым ему изяществом и блесиом бытовые заурядные эпизоды в за­
конченные новемы и повествовательные циклы, писатель запечат­
лел памятные картины пережитого в целом ряде произведений ав­
тобиографического характера, особевво в самой большой из позд­
них его книг - в «Повести о жизни». Она охватывает почти три-
1 С:м. в атом томе, с. 38.

дцатилетний период - с конца 90-х годов XIX века до начала 20-х
годов ХХ века и состоит из шести частей: «Далекие годы» (1946) ,
«Беспокойная юность» (1954) , «Начало неведомого века» (1956) ,
«Время боJrьших ожиданий» (1958) , «Бросок на юг» (1959-1960) ,
«Книга скитаний» (1963) .
Литературные вкусы и умонастроения раннего Паустовского
формировались в общественной обстановке периода реакции на­
чала ХХ ве1<а и той пестрой литературной жизни, когда - по вос­
поминаниям писателя - «религиозная философия, богоискатель­
ство, символизм, призыв к возрождению эллинской философии -
все это существовало рядом с передовой революционной мыслью и
пыталось завладеть умами».
Еще в школьные годы К Паустовский, подобно многим начи­
нающиъr литераторам, пытался найти себя в поэтическом творче­
стве. На память о своих стихожворных опытах писатель сохранил
в автобиографических повестях несколько строк. Судя по немногим
приведенным отрывкам («И опалами блещет печаль о любимом
Саади на страницах мед.11Птельных дпей... »), эти стихи его были
проникнуты витавшим в воздухе аро11rатом поэти1<и Бальмонта и
Северянина, с ее нарядностью, звучностью и внутренней незначи­
тельностью .
Позднее Паустовский без всякого снисхождения осудил свои
стихотворные опыты за пышность, нарядность, нагромождение кра­
сивостей.
Bper.rя, отданное «студии стиха», писатель не считал, одна1ю,
потерянным напрасно. Препсполненпое пре1<раснодуш пых порывов
и :молодого энтузиазма, это было еще и время первого выбора -
первого из серии тех мужественных решениii:, 1<о торые предстояли
К. Паустовскому в ближайшие годы. Иначе он не рисннул бы по­
слать старательно переписанную тетрадку собственных поэти•1е­
сюп сочинений И. А. Бунину, который осудил подражательность
стихов молодого автора, по, различивши в них признаки одаренно­
сти1 посоветовал ему обратиться к прозе.
Вступление в литературу было отложено, хотя полного отрече­
ния от поэзии все ж е пе состоялось. Дух и музыка стиха были для
Константина Паустовского не темой и не реминисценцией эрудита.
Преклонение перед поэтами всех времен вошло в его плоть и 1<ровь;
строки любимых авторов он отбирал так же тщательно, ка1< гepoii:
ero романа «Коллекционер» (1930) , просеивал « все впечатленья бы­
тия», как в «Золотой розе» (1964) Жан Шамет неустанно извлекал
считанные, по драгоценные крупицы золота из серой пыли ювелир­
ных :м астерских . Не открывшись Паустовскому как призвание,
поэзия ввела в его книги только ей свойственные обычаи, даро-

вала иные из своих свобод, обязав п к некоторым строrим оrрави­
чениям,- словом, пересоздала ero прозу как прозу лириче­
скую 1, что имело далеко идущие художественно-литературные
последствия.
Колорит раннеrо творчества молодоrо писателя и некоторые
особенности позднеiiшеrо времени обусловила бросающаяся в rла­
за книжность юноши Паустовскоrо. Ero rерои, 1щк правило, харак­
теризуются через их отношение к 1ши1·ам, картинам, музы1щльиыи
пьесам. Они читают Диккенса и Роденбаха, Лермонтова и Гофмана,
Гончарова и Метерлинка, Франса и Бабеля, Пруста и Гамсуна, Фар­
рера и Репье, ови по памяти цитируют любимые автором стихи
Пушкина и Батюшкова, Фета и Беранже, Блока и Мея, Волошина
и RИплинrа. Да и сам писатель видит этих rероев похожими то на
портреты Ренуара (Хатидше в повести «Романтики» ), то на выход­
цев из романа Стивенсона (старик Эрнест в рассказе «Пневматиче­
ская дверы ), то на чеховскоrо Вершинина (дядя Коля в «Повести
о жизни»). Любая страна, любая местность или rород предстают в
произведениях писателя уже преломлеuными через призму тех ИJIИ
иных историко-культурных представлений:. Такова в ero изображе­
uии даже Rолхида в одноименной повести. Несомненная самобыт­
ность Колхиды Паустовс1<0rо, создавшая традицию соответствую­
щих представлений об этой стране, обнаруживает сложную при­
роду: страна становится и «пламенной Колхидой» Пушкина, и Rол­
хидой Гиппократа, и Колхидой: арrонавтов.
Свойств енным Паустовскому пониманием живой связи поколе­
ний, в том числе и поколений «мастеровых литературы», объясн�­
ются некоторые особенности ero как новеллиста. Истоки таких об­
разцов прозы писателя, иак rл авы из «Повести о жизни» - «Ноч­
ной дилижанс», «Вода из рени Лимпопо», «Старин в станционном
буфете» и друrие, с их особой щеrолеватой законченностью, :>Ф­
фектностью, иrрой и блеском формы,- едва ли следует искать в
традиции русскоrо рассказа. Новелла Паустовского несомненно
впитала в себя опыт зарубежной, в частности французскоft, лите­
ратуры.
Паустовский - художник длительного идейного и творческого
становления. И это во многом объясняется тем, что в пору юности
он был не столы<о участником, с1<0лько «заинтересованным сви-
1 См.: Т. Хм ельи.и ц и а я. Лирина в прозе. Автобиоrрафиче­
с1ше повести Паустовского.- В ее кн. «Голоса времени». М.- Л.,
«Советский писателы, 1963.

цетелем• эпохи широких общественных движений и революцион­
ных преобразований.
С 1921 года, побродив и поездив по разным городам России, пе­
режив войну, сменив несколько профессий, Паустовс1<ий начинает
более регулярно выступать в печати, становится газетчююм, про­
ходит школу журналистики. В насыщенной и разнообразной ре­
портерской деятельности - он пишет заметки, 1юрреспонденц11и,
маленькие рассказы, наброски, зарисовки, небольшие статьи,- а
еще более в создаваемых одновременно крупных вещах, особенно
в книге «Романтики• (напи саны в 1916-1923 гг., напечатаны в
1935 г. ) , уже проступают эстетические интересы и симпатии ав­
тора.
О 1<ом и как пишет Паустовский в статьях и 1шигах начальной
поры своего творчества? Чья жизнь и судьбы привлекают е10 вни­
мание? Э·rо - М аисим Горьиий, «большой человек•, «великий ски­
талец•, вырвавшийся из чадной, пьяной, пахнущей сапожным ва­
ром п сивушной 01·рыж1юй России («Большой человек•) . Это Эду­
ард Деккер, <tМ ноrострадальный•, голландский писатель и револю­
ционер, порвавший с фарисейским обществом на родине, чтобы
встать на сторону угнетенного народа Явы («Приговоренные к
пер у•) . Это грузинс1<ий художнии Пико Пиросманишвили, нищий
и гениальный самоучка, вынужденный писliть картины за обед в
духане, за ночлег, за то, чтобы не умереть с голоду на р а скален­
ных мостовых окраин, и признанный лишь после смерти ( «Грузип­
с1шii художнию> ) . 1\аждый из н11х - борец и протестант прежде
всего. Они вы1ювывают себя в непрерывных столкновениях со сре­
дой. Фанатически преданные большой идее - идее искусства или
свободы,- они противопоставлены всем окружающим и со всеми
вступают в бой.
Преимущественное право на гениальность и протестантизъ1, а в
особенности резкое противопоставление героя враждебной или за­
урядной среде, были в творчестве Паустовского связаны с роман­
тичес1юй 1юнцепциеii действительности. В первый период творче­
ства писателя наблюдается огромный и ничем не компенсируемый
разрыв между впечатлениями его реального существования и пре­
ломлением их в творческой фантазии. В самом деле: житейск11
сложная, полная нелегкого, черного труда биография Паустовшю­
го-репетитора, санитара, репортера, кондуктора трамвая и просто
безработного, отделена непроходимой пропастью от бытия героев
его первых книr (Берг, Максимов, Батурин), переживающих ис-
1шючительно утонченные муки творчества, эгоцентрических и
осв обожденных от тревоJIНений низменной жизни.
Писатель стремится «подтянуты повествователя «Романтиков•
8

к трагическим и героическим фигурам. Для зтого оказывается :не­
обходимым резко поделить мир :в:а дuе :в:ерав:в:ые части, воздвигнув
между :ними будто бы :непроходимую преграду, по од:в:у сторону
которой - ге:в:ии, по другую - обыватели. Любимые персонажи пи­
сателя особо отмечены :в:еобык:в:ове:в::в:ыми, ис.ключительв:ыми наче­
ствами. Если зто журналисты, то зто фа:в:ати1ш, «приговоре:в::в:ые R
перу». Если моряки, то наждый из :в:их обнзатель:в:о человек либо
февомеваль:в:ой памяти («Слава напитана Миронова»), либо ред­
Rого, необы1mовен:в:ого мужества и благородства («Рапорт капита­
на Хагера» ), либо небывало богатого жизненного опыта и затей­
ливой выдумки. Это зксцентрюш, подобные капитану Кравченко
в «Блистающих облаках» (1928) да и самому Батурину (там же) с
его боге:r.1ным существованием, неопределе:в::в:остью занятий, стран­
ными, «грииовскиъ1и» снами. Таковы же действующие лица «Ро­
мантиков» - молодой писатель Максимов и группа его друзей. От­
кровенно противопоставившие себя устойчивому «мещанскому»
прозябанию, они горды своей причастностью к высоким материям
искусства, довольны неустроенностью и «скитальчеством» (излюб­
J1еиное слово раннего Паустовского) , попыт1(ами «создать свой
мир - необычный и чуждый всему окружающему - царапающе­
муся, жал1<ому и смешно неразумному». С закрытыми гл азами идут
они мимо сх<учной для них реальности, и ничто не прикрепляет их
к эпохе. Их беседы и споры отвлеченно литературны, их порывы
неопределенны, их творчество дается ценою лишений, несчастий,
разбитых жизней и смертей. Иным - согласно традиционным ро­
мантическим представления м - оно быть не может. Оттого-то МаR­
симов тах< жаждет потрясений, почти радуется им: «Часто я спра­
шивахо себя - достаточно ли я страдал, чтобы быть писателем»,­
рассуждает он сам с собою. Оттого безр адостна любовь Наташи,
нелепа гибель художника Винклера, так странно сташшваются
судьбы двух героинь, влюбленных в Максимова.
Типу романтичес1юго героя соответствует и тип романтичесной
героини. Галерею женских образов Паустовского начинают Хатид­
же и Наташа. Одна - мягкая и всепрощающая, сдержанна11 и це­
ломудренная; другая - порывистая, увлекающаяся, страстная, но
обе женств енны, обаятельны и равно пре1<расны. Обаяние, просто­
та, одухотворенность - непременные качества романтизированного
ж енского образа Паустовс1юго, которому о:в: остался верен :в:а про­
тяжении всего своего творчества.
Сравнительно небольшому количеству бытовых женских обра­
зов - натруженных и несчастных «баб», горемычных беженок труд­
ных военных ле1· и разрухи, «замученных проституток» (см. «Ро-
· мантйки»), какой-нибудь «бестол1ювой и скупой старухи» «в ста-
9

рой паневе, с жи.nистыми сивыми ногами, измазанными грязью, с
бабьими непонятными слезами на г.nааах» - сопутствует в творче­
стве писате.nя образ Женщины с бо.nъшой бунвы, всегда поставлен­
ной на не1{оторое возвышение. Она чиста даже в пороне ( Валя в
«Блистающих облаках») и неизменно прекрасна даже в болезни и
смерти ( Христя и Анфиса в «Золотой розе»). Ее обязательные
внешние признаки: бледное, RaR бы от скрытого волнения, лицо,
золотистые легкие волосы, неожиданно темнеющие глава, девичье
стройное тело и тонкие руни. Она вносит в жизнь «Легний, прият­
ll'Ый беспорядок», подобно Мари в «Северной повести», она прихо·r­
лива, беспечна, порою взбалмошна, с точ1m зрения с1(учиой добро­
nорядочиости и мещанской респектабельности,- как поэтичная пе­
вунья «тетя Надя» в книге «Далекие годы». Она не может быть не-
1tрасива и непоэтичв:а, потому что автор всегда смотрит на нее гла­
зами влюбленного, и всяхtая хоть сколько-нибудь снижающая под­
робность уже отвергается, ибо не отвечает принципам изображе­
ния и авторсхюго видения героини.
Романтически-приподнятые женские образы Паустовского мо­
гут варьирова·rься, но у всех у них есть одно высшее назначен11е-
одаривать ожиданием счастья, облагораживать обаянием улыбки,
голоса, самого присутствия, благоуханием: юности, неизвестности
и тайны. Поэтому и любовь, изображаемая Паустовским,- обычно
еще не самая любовь, а только ее зарождение, ее предчувствие.
Она появляется незаметно, внезапно и навсегда, ее робкое мерца­
ние озаряет все во1>руг особым, немного фантастическим, чудесным
светом («Снег» и «Брив», 1944, «Дождливый рассвет», 1945).
Поэтому и сама женщина, какую бы видимость реальности ни
придавал eii: автор впоследствии (ер. Невская в «Rолхиде», 1934),­
всегда, хо;rь не.много, та «бабочка с острова Борнео», неуловимую
прелесть которой- неуловимую, быть может, оттого, что она ли­
шена четко очерченной индивидуальности и бытовой характери­
стики,- так хорошо почувствовал и запомнил Паустовский-гимна­
зист и с таиим изяществом и тактом нарисовал потом Паустовский­
художник (см. главу «Вода из реки Лимпопо» в первой книге «По­
вести о жизню>) .
Возвращаясь к первому этапу тв орчества писателя, следует за­
м етить, что в.месте с романтической концепцией действительности
Паустовский вольно или невольно заимствует и ее «реквизит», онв.
определяет его стилистические пристрастия. Критика 30-х годов
находила в первых ша:rах Паустовского сходство с творческим раа­
ви тие:r.r Эдуарда Багрицкого: каждый по-своему, один более, другой
�о

менее искусно, отдали дань литературным реминисценциям, вызы­
вали призраки бригантин и Itаравелл, модернизированных 1<реолок
и отважных I\апитанов. Но Багриц1шй прошел эту полосу несколь-
1\О раньше и уже искал новых поэтических путей, тогда 1<ак Пау­
стовсl\ИЙ был еще долго подвержен влиянию романтических об­
разцов.
Наиболее устойчивым, заметным и на многие годы оставившим
свои приметы было влияние на Паустовсl\ого творчества и - еще
более - личности Александра Грина.
Проблема, далеко не безразличная Паустовсному,- о месте
мечтателя в действительности - делала Грина не тольl\о одним из
его учителей, но и одним из его героев. Поэтому он тан много пи­
шет о Грине и в «Черном море» ( 1935) , и в этапной для него самого
пьесе «Простые сердца» (1940) , и особенно в статьях разных лет,
неизменно сочувственных и элегичесl\Их по тональности, проник­
нутых любовью и уважением к памяти этого на редкость последо­
вательного романтика.
Мощь и свобода Н1эудержимых взлетов р аснрепощенного вооб­
ражения - что всегда составляло одну из прерогатив романтиче­
ского видения мира - вызывали восхищение Паустовского. Он был:
твердо убежден в огромной силе воздействия мира воображаемого
на мир действительный, в ценности воссоздающей фантазии 1<а1<
основы художественного творчества. «Мы знаем,- говорил он,- что
корабли Магеллана обошли вокруг света, а адмирал Нельсон бызr
убит в Трафальrарсном бою. Но с такой же достоверностью :мы
знаем, что существовал принц Гамлет, а леди Макбет не :могла от­
мыть со своих рук 1<ровавые пятна>> .
Мечты о небывалом, томление по недосягаемым 1'раям не раз
проявляли себя в творчестве самого Паустовсного яр1шми вспыш­
ка11ш, оставив свой след в «:экзотических» пристрастиях героев пи­
сателя: в образе жизни, фантастических проектах, даже :в «грин­
ландских» именах его капитанов, репортеров, художников - Гарт,
Берг, Чоп, Метт. «Золоченые нити экзотюш», по собственному вы­
ражению К. Паустовс1юго, вплетены в легендарную сюжетную наи­
ву «Золотой розы» и сообщили специфич:есни экспрессивную окрас­
ку его социальным новеллам-<шамфлетам» 20-х годов - «Черные
сети» ( 1926), «Королева голландская» ( 1925) , «Rофейная гаваны
( 1926) ; они же помогают создать атмосферу галантной старины в
его более поздних изысканно-стилизованных новеллах о музьшан­
тах: «Старый повар» (1940) , «Ручьи, где плещется форелы (1939) ,
«Rорзина с еловыми шишками» (1954) и придают неповторимый
"Колорит его импровизированным портретам «изгнанников, с1шталь­
цев и ПОЭТОВ».
н

ЧувствоваJI JIИ Константин Паустовсний, что в его тогдашппх
поисках, в ориентации то на один, то иа другой Jiитературный:
стиJiь угадывались и незрелость метода, и веопределившееся ми­
ровоззрение?
В те годы - и даже позднее - ощущение чеJiовека, плывущего
по вoJie событий, еще долго не покидаJiо Паустовского. Следы идей­
ных, творческих исканий писатеJiя на различных этапах его раз­
вития можно обнаружить в цеJiом ряде расс1<азов, так иJiи пначе -
п�·сть отдаJiенно - соотносимых с автобиогр афией. Они безусловно
содержат скрытые элементы поэтичесной демарации художника.
В рассматриваемый период такой декларацией 1110жно считать
рассказ «Этикетки для колониальных товаров» (1925). Судьба его
героя, талантливого гравера Иосифа. Шифрина, задавленного нуж­
дой, нищетой и убожеством еврейского местечкового быта, оказы­
ва ется трагичной потому, что в борьбе с этим бытом он ушел в
мечту, создал себе вторую, воображаемую действительность - дей­
ствительность ярких, экзотических этикеток. Он онавался отчуж­
денным не тольно от ненавистного ему мира, но п от страданий
своих близких. Потеряв сначала жену, убитую нуждой 11 болезня­
ми, он вскоре теряет и маленькую дочь, умершую от лихорадю1 в
гибельных для нее местах, куда переехал Шифрин, чтобы хоть не­
много приблизиться к стране своей мечты. И вот - почти выбив­
шись и в сил, страшным напряжением таланта, ума, воли, устре111-
п;ениых к иллюзорной цели,- он наконец на пути к этой выду­
манной обетованной земле. Но, оставшись совсем один, он вдруг
осознает, что источники его стремительного и безрассудного движе­
nия были здесь - на этой земле, в этпх родных, единственно блиа­
ких ему людях. С их утратой мечта лишается почвы, движение н
н ей замедляется, теряет смысл. Иллюзии героя терпят нрах, и,
обессиленный, опустошенный, без веры, без цели и сил, он остает­
ся около единственной ценности - около дорогой могилы ребенка.
Таким образом, Паустов с1<ий подходит к развенчанию романт1�­
ческоrо индивидуализма, хотя и не может еще отрешиться от него
полностью.
Последней попыт1юй влить новое вино в старые мехи был ро­
ман Паустовского «Блистающие облака». Писатель стремптся уко­
ренить своих героев в советской действительности, завять их на­
спех придуманными поиснами будто бы необычайно ценных черте­
жей летчика Нелидова, сообщить роману динамичность при помо­
щи изощреввоrо, нарочито и не очень умело формалистически
усложвевноrо авантюрного сюжета. Но никакие усилия не спасают
ни романа в целом, ни его героев. Он весь распадается на отдель­
ные отрывки в духе «Романтиков ».
12

Постепенно Паустовской убеждается в необходимости порвать
с тем, что А. Блок назвал когда-то «книжным отношением: с ми­
ром», 1юторое теперь, ка11: никогда раньше, делает трагизм героя
мелодраматической натяжкоii и неудобной позой, его кровь -
клюквенным: coкollf, его борьбу - взмахами картонного меча.
в сущности, Паустовск11й ЛIIШЬ l\ концу 20-х ГОДОВ ПОДХОДИТ к
выводу, который был уже непреложен для большинства писателей
старшего поколения. В условиях советской действительности этих
лет - в битве крестьян и рабочих за жизнь, за будущее людей, ве.:
ликих своей колле11:тивностью и единством воли,- стало ясно, что
эстетика ро:м:антического индивидуализма и формирующаяся иде о­
логия новой социалистической реальности не вмещают друг друга.
Пореволюционная эпоха поставила писателя в новые отношения с
новым социалистическим миром. Она вынудила Паустовскоrо пере­
смотреть свою концепцию героя и среды .
Так завершается первый период развития Паустовского, та�\ на
последних страницах «Блистающих облаков» умирает в его творче­
стве с тар ая романтика.
Паустовс1tий второго периода, оказавшегося 1юротким, во яр­
ким и памятным, почти неузнаваем. Теперь он типичный предста­
витель тех пеутомимых журналистов, мобиJ1ьвых и вездесущих,
которые во мноrом определили лицо советс1юй литературы первой
половипы 30-х годов, поставили ее вплотную перед кон11:ретным ма­
териалом социалистического строительства, придали ей э11:спрес­
сию, соответствующую бурному темпу самой эпохи.
Где-то в стороне и позади остаются прежние, казавшиеся не­
разрешенными проблемы и еще недавно незыблемые литературные
авторитеты. Неопределенность настроений и порывов сменяется
целеустремленностью и четкостью решения ближайших пра�<тиче­
ских задач. П . Павлен1ю, М. Лоскутов, М. Кольцов, М. Шаrиняп -
11от новые литературные союзники Паустовского; боевой очерк 30-х
rодов - таково его писатеJ1ьское оружие. Где толы1:0 не побывал он
в то время, на все откликаясь сразу, непосредственно и, как ни­
когда, оперативно: Соликамск, Астрахань, н:алмыкИя, Кав11:аз. Юг,
Север и Восто11: - весь огромный фронт социалистического наступ­
ления советского человека на старую Россию, на непо11:оренную
природу раскинулся перед ним. Картина была захватывающей и
величественной. Она потрясала каждого своей динамикой и раз­
махом.
:1.3

Понимая острую необходимость для себя как для писателл
прони1,нуть в существо происходящего, определить свое отноше­
ние к действительности и место в ней, Паустовский дисциплини­
рует и укрощает свою фантазию, стремится строго держать ее на
поводу факта и заставляет ее взJ1етать с любой площадки - будь
то вопрос о заготовке леса или об органи.зации работы в рыболо­
вец:коii бригаде, об иностранном туризме или о создании химком­
бината в Березниках.
С «высот поэзии» бросившись в «будки великих строек», он
открыв ает новый период св оего твор'lества полосой оqерков, публи­
куемых в 1930-1932 rг. в «Правде», в журналах «30 дней» , «Наши
достижению> и др. Один за другим появляются : «Строительство со­
циалистических городов», «Колхозная аr,адемию>, «Разговор о ры­
бе», «Погоня за растениями» и т. д.
В первых очерках Паустовс1>ого нет главных действующих лиц,
сюжет основан па движении «предмета», на вариациях основноii:
темы, а новый герой: писателя еще плохо виден : он дробится на
деся тI{И частных, где-то встреченных людей, его еще заслоняют
машины и вещи.
Но чем дальше, те�1 все более свойственна писателю возрастаю­
щая тенденция от установки на фант I> установке на образ и зате:r.1
на характер. Неноторые впечатления будят мысль и творческую
фантазию, рождают замыслы новых книг. Инженер Высоких из
очерка «Подводные ветры» превращается в «Кара-Буrазе» (1932) в
инженера Хоробрых, в обобщенный: образ человека неукротимой
энергии, типичного «поrюрителн пустыни» , увлеченного ею как дe­
JlOM СВОИХ pyl{.
Конец «Подводных ветров» оказался эскизом «Кара-Бугаза»,
а «Кара-Бугаз» и вслед за ни:r.1 «Колхида» стали наивысшим до­
стижением второго периода в творчестве Паустовского и в то же
время его завершением. Оба произведения породилп обширную ли­
тературу отзывов и рецензий, были тепло приняты критикой и чи­
тат�ями. Н. Крупская, П. Павленко и другие приветствовали по­
явление «Кара-Бугаза» ; рецензенты в один roJIOc противопостав­
ляли это произведение, посвященное вопросам развития окраин,
«колояиальиым романам» Киплинга и Бенуа.
История создания повести увлекательно рассказа:в:а самим ав­
тором в «Золотой розе». Казалось бы, совершенно непоэтичяый ис­
ходный предмет - разработка залежей глауберовой соли в непрп­
ветливо:r.1 пустынном заливе Каспия - раскрылся во множестве
сложнейших связеii, перспектив и сверхзадач. Воображение авто­
ра соединило в прочно11 сюжетном узле самоо:rверженнос'fь патрио­
тических усилий нес1юлышх поколений русс1шх ученых, ожесточе-
14

кие классовой схватки, бросившей сюда ва голодную смерть десят­
ки жертв еще хорошо памятной белогвардейской расправы (глава
«Кара-Ада» - «Черпый остров») , ярость б001ьшевнстского наступле­
ния па бесплодие иссушенных земель, на диrшй допотопный быт
местных хоч:евых ш1емен. Горьхая соль Кара-Бугаза словно впи­
:rала в себя пот и слезы бывшей там солдатской каторги, rде мно­
гие годы изнывал крепостной живописец, народный певец "Ухраивы
Тарас Шевч:енко.
Резкие перемещения во времени, свободные переходы от исто­
рии к современности, от современности к проrвостике, умелый, в
изобразительном плаве тяготеющий к смелым экспериментам совет­
ской кинематографии 20-х годов монтаж вставных новелл, эмоцио­
нального авторского рассказа, сухих вауч:ных выкладок и стилизо­
ванных под архаику документов (Паустовский гордился тем, ч:то
сочинеииые им письма и рапорт Jiейтевавта Жеребцова многие
привми за архивный подпввик) - все это задает повести бурный,
вовлекающий в свое движение темп, х арактерный ДJIЯ мироощуще­
ния тех Jieт.
Неподатливость исходного материала и эта cиJia всеобщей
устремJiеиности в будУЩее потребовали от писатеJiя той особого
рода дерзости и веры в себя, примером: ко:rорой остались в нашей
Jiитературе создаи
иьtе
Маяховским рекламные плакаll'Ы РОСТА, а
в дальнейшем широкие, горьковского размаха, организаторские на­
чинания - поездки писательских «бригад• на стройки Турксиба и
Магнитки, в районы бывших восточных окраин (Л. Леонов, Н. Ти­
хонов, В. Луговской, П. Павленко и др.).; пу.бликации журнала «На­
ши достижения», r·де вместе с К. Паустовсr<им сотрудничали ааме­
ча_теJiьвые писатепи-доку:м:енталисты И. Катаев, Б. Галии, Б. Ага­
пов, М Ильин с его «Рассказом о великом плане»; подготовитель­
ные работы к «Ис:rории фабрик и заводов ». «Нико:�:да еще искус­
ство слова не служило так усердно и так успепmо делу познания
жизни_ Это особеияо ,хорошо видишь на очерках".»,- писал Горь­
кий в с:rаТIЬе «0 "ЛИтературе», а один ив uторов «Наrпих достиже­
пий» (1934, .No 5, с. .1
1
4.) утверждаJI: « " .есть писате.ли, признание и
попуJiярнос:rь которых прочво и цеJIИком покоятся на их очерковой
практике - К Паустовский, В. Ставспий, С. Третьяков».
Соратники К. Паустовсного в эту пору - пионеры «производ­
ств енной темы» в советской прозе, а бJiижайmие соседи «Rара-Бу­
газа» - такие этапные книги, как «Не переводя дыхания» и «день
второЬ И. Эренбурга, «БоJiьшой I{оивейер» М. ИJiьина, «Время, впе­
ред! » В. Катаева, «ГидроцентраJIЫ> М. Шаrивян и «Соты Л. Леоно­
ва, нескоJiько позднее - «iКень-Шены> М. Пришвина. В то же вре­
мя одним из первых: R. Паустовский в самой их изначаJiьной, за-
15

чаточной форме предуrадал некоторые направления не толыю со­
временноrо ему, 'НО и последующеrо питсратурноrо раав11тию, в -
частности, соединение художественных задач с задачами научно­
популярными стало одним ив предвестников их будущеrо трудноrо,
конфли1<тноrо, но неиабежноrо союза. « .. Я думаю,- писал в rааете
«Правда• С. Маршак (20 января 1936 r.),- что научно-художест­
венной I<нижке положено основание. Это сделали и М. Ильин, и
Борпс Житков, и К. Паустовский, и друrие... ))
С несколько иной тоqки зрения интересна оценка повести
К. Паустовсl{оrо, данная в одном ив писем (декабрь 1933 r.) Роме­
ном Ролланом. Для неrо важен обозначенный в повести момент
перехода писателя-интеллиrента от аполоrии «преображения» дей­
ствительности !{ иде е практичесноrо ее переустройства, момент
принципиальный в творчестве художников-«попутчиков•, которые
формировались в дореволюционное время.
Нанонец, в повести Паустов с1юrо та1< же, как затем и в «Кол­
хиде», нашли прибежище мысли, ставшие актуальными чуть ли не
полвсl{а спустя,- об оrраниченности природных ресурсов на земле,
о пеобход11мости сохранения 1<улыурно-бытовых памятников про­
шлоrо, об охране окружающей среды . Нужные слова- еще вон
коrдаl - прозвучали, как ранв:ий сиrнал rрядущей опасности: « Все
мы ходим по краю пропасти и не подозреваем об этом. Вы алаете,
что аа последние десять лет сожжено I<аменноrо уrля столько а:<е,
с1юлыю ero было израсходовано за весь исторический период су­
ще ствования человечества. Через сто - полтораста лет запасы уrля
иссякнут. Белый уrоль может п01<рыть тольl{О шестьдесят процен­
тов потребности мировоrо хозяйства в энерrии. Шаrи катастрофы
можно услышать без особого напряжения. Для этоrо даже не нуж­
но абсолютпоrо слуха... ))
Насыщенность «Кара-Бугааа» равносторонней и rлубоко осмыс­
ленпой пробле11-1атикой объяснялась пе только удачной коъшози­
цией, 1курналистским опытом и увлеченностью автора своей темой.
Sa всем этим скрывалось са�юе rлавное: в «Rapa-Бyraae» опреде­
лилось новое в мировоззрении писателя, была найдена та твердая
поэ1щпя по отношению к действительности, отсутствие .которой
долго препятствовало творческому самоопределению худо1кника.
Повесть отравила понимание автором советсl{ОЙ современности как
эпохи созидания новых, невиданных форм жизни, ощущение вы­
С'l'Радавпой понолею1ями лучших людей России социалистической
Родипы l{ак единого колле1<тива людей, призванных воплотить ве­
ковую мечту человечества об идеальном обществе.
В методолоrичес1юм плаве это была целая революция, 01:ааав­
шаяся для Паустовскоrо в высшей степени блаrотворной. Если
16

раньше Паустовскпй-повествователь видел действительность враж­
дебной своему rерою, то теперь художви1t ищет и находит в вей
и в окружающих людях родственные и близкие ему черты. Эпоха
оказалась звачительво шире ero прежних представлевиii о ней:.
Ta1t же ка1t приняла ова в себя мя'I'ущеrося героя К. Федина,
Л. Леонова, И. Эренбурга, В. Лавренева, поздн ее :М. Пришвина, так
теперь ова свободно поrлотила и романтичесноrо героя Паустов­
ского со всем своеобрааием его индивидуальности. Ов утратил пра­
во ва позу гордого одиноч1tи, но получил возъюжвоеть жить, дей­
ствовать и развиваться.
Разные стадии этого взаимопроникновения и взаимоприятия
«поэта и мира» нашли у Паустовсrюго отражение в цикле произве­
дений об искусстве. Вначале пере!\лючение художника из привыч­
ного романтичес1юrо плана в план трезвой будничной действитель­
ности воспринималось пе без драматизма и ломки, не без ореола
подвижничества и шертвенности. В рассказе «Пятый дены (1931)
поиски нового стиля завершаются чувством неудовлетворенности,
непонятости и гибелью талантливого архитектора Берга.
Образ художника и место пскусства в общеотве - снв озная
1тЕ>ма в 1шигах Константина Паустовсного. Она составляет часть бо­
лее широкого комплекса лейтмотliвов, затрагивающих вопросы
творческой способности как проявления человеческой природы.
Для Паустовского судьба таланта - мерило гуманистичесrюго по­
тенциала общества и - шире - мерило социальной справедливо­
сти: ее нет, если ничтожно значение духовного богатства в утвер­
дившейся системе человеческих ценностей.
Но как непременное, ненарушимое условие предполагается и
ответный порыв художника: полнота самоотдачи, бескорыстие
творческого процесса, подлинность его результатов,- то, что харак­
теризует, например, личность композитора Чайковского в «Пове­
сти о лесах».
Тю>, сострадая герою и восхпщаясь его феерически ярким, са­
мобытным талантом в повести «Орест Кипр енский» (1937), Паустов­
ский в то же время не снимает с художника его субъективной
вины за профанацию и растрату дарования в конце жизни, за не­
достаток хара1tтера, за профессионально-нравственную уязвимость.
Предметом основного внимания писателя остаются, однако,
прежде всего те ситуации противостояния илп неравного поедин­
ка, где rерой предстает как жертва окружающих условий. В его
общественно-политическом звучании этот мотив оказывает у Па­
устовского воздействие на выбор ситуаций и моментов нацпональ­
иой жизни России в повестях, затрагивающих историчес1tую тема­
тику. Он назревает еще в главах о подвиге и казни лейтенанта
17

Ш:мвдта в «Черном :море&, присутствует в трантовке образа пра­
порщика Павла Бестужева в «Северных расс1<ааах& (1938),-а-ра­
нее-в повести «Судьба Шарля Лонсевиля& (1933).
Не менее драматичес1юе развитие этот мотив приобретает в
соотнесении с фигурами таких пролагателей новых путей нацио­
нального искусства
,
нак поручи�< Jiермонтов и Тарас Шевченно в
одноименных повестях 1940-го и 1939 годов
,
Пушкин в пьесе «Наш
современник» (1949), Эдгар По в «Равнине под снегом» (1949).
Столь же фатален исход «поедиНRа» в повести «Исаак Леви­
тан» (1938)
,
где и яркое небо будто навечно застлано тяжелыми
свинцовыми облаками
,
где природа печальна потому
,
что печален
человек
,
где Москва
,
обернувшаяся неласковой мачехой для та­
лантливого мальчика-сироты
,
окутана синей мглой ам•яжного не­
настья
,
а бесприютные пространства великой Волги мертвы
,
словно
«преддверия хмурого ада&. Ка1<ая в этой повести происходит изну­
рительная борьба аа солнце на картинах живописца, ва проблесR
радости сквозь упывие и безнадежность! И чем больше света от-
0оевано для искусства, тем все меньше остается его для самого Ле­
витана
,
RaR будто прозрачная мартовс1<ая голубизна и осеннее ао­
пото русской равнины
,
перенесенные им на полотно, не заимствуют
свой избыток у окружающей природы
,
а выпивают
,
вычерпывают
его ив души художнина. И она угасает
,
ищет насильственного нон­
ца, идет навстречу ранней гибели...
Самый этот тон rлубоной и мужественной с1юрби близок зву­
чанию родственных тем в уже написанных и только еще издавав­
шихся в год столетия со дня смерти Пушкина произведениях со­
ветских исторических романистов - «Одеты камнем» и «Радищев»
Ольги Форm
,
книгах Тынянова о 1\юхе.пьбекере
,
Грпбоедове и Пуш­
юmе
,
-о героях .и мучениках русской культуры в эпоху
,
осененную
именем и памятью великого национа.пьного поэта, о rубительнос'Jlи
произвола
,
оборвавшего столько жизней замечательных поэтов
,
пи­
сателей
,
художню<ов, столько надежд России, да и пе ТОЛЫ{О Рос­
сии...
Мотив веоогласованности художника с его временем исчезает
там, где повествование относится уже 1< советс�<ой действительно­
сти. Здесь общая тенденция от тридцатых годов к последующим,
от «Морской прививки& (1935) к «Потерянному дню» (1937), «Дыму
отечестRа» (1944)
,
«Повести о лесах»,- постепепвое снятие не­
стерпимых напряжений и нарастание творческого подъема благо­
даря осознанию общности судеб и духовного родства художника с
обыкновенными людьми
,
- в особенности, когда речь идет о работе
больших и широко признанных исполнительских талантов: певца
Пирогова в рассказе «Во глубине России» (1950) или пианиста
18

Рихтера в расс1mзе «Избушка в лесу» (1960). Необходимопъ про·
фессионально-творческоrо уединения пе истош<овывается более юш
синоним непременной изоляции худотви:ка-индивидуалиста, но
приводит к пониманию сложной связи с народной аудиторией, ко­
торой ДОJIЖВ.Ы быть отданы «ПJIОДЫ любимых дую и находки ре­
месла.
В то самое время, .коrда, опираясь в своих положительных вы­
водах на материал «Кара-Буrаза»
,
а потом и «Колхиды», .критика
приветствует их основное направление и актуальность, в то время,
иоrда жанр «очерковой повести» признается основным жанром Па­
устовскоrо, а проблема та.к называе11юй «второй природы»
,
т. е.
природы, преобразованной: трудом советскоrо человека, за.креПJiл­
ется за писателем. ка.к основная, в творчестве Паустовскоrо наме­
чается новая направленность. Обозначились призна�ш ero после­
дующего отхода от начальной «прозы созидания» с ее суrубо ИН·
струм.ентальныи производственным 11афосом индустриализма и по­
норения природы
,
а 1югда писатель позже к этой теме возвращался
(<<Повесть о лесах»
,
1948; «Героический юго-восток», 1952-1956
,
r1 др.)
,
то уже с менее ради.кальноii
,
но и более разносторонней
проrраммоИ.
Писатель начинает интенсивно осваивать новые для неrо темы,
жанры и. способы повествования. Чтение лоций, 1<оторыми он одно
время очень увлекался
,
вдохновляет его на цим вольной зссеисти­
ки «Черное море» (1936). Он выступает и как драматург, сказоч­
ник («Теплый хлеб», 1945; «Стальное колечко)>, 1946; «Растрепав·
вый воробей», 1948
,
и др.)
,
и как n:ублицист. Его портреты писате­
лей (Малышнина
,
Грина
,
Бунина, Андерсена и многих других), ero
ста<rьи о творчестве
,
о родном f1зыке, о нуждах ша:тераrуры и ос­
новах социальной нравственности-это ка1< бы фраrменты ero
«большой: прозы».
Он ищет способы стать понятным для всех И· не боится рамок
«юношес1юй»
,
«I<раеведческой», «научно-популнриой», «биографи­
чесиой» беллетристики:; ero специфический
,
условно-романтический
театр (пьесы «Простые сердца)>, 1940; «Поручик Лермонтов», 1941;
«Северя1ша»
,
«Держимся
,
адмирал Нахимов!», «Ленинградская
вочы, 1943; «Талые воды», 1947; «Паш современник»
,
1949) ·не
rпушается и маленьких одноактных постаново1<, которые можно
ра зыгрывать в детс1<их драм.кружках
,
на подмостках народных l{Jlf·
бов и на занятиях сельс1<ой самодеятельности.
Но наиболее перспективноii точкой роста о.казался в творче­
стве писателя так называемый «мещорский цпкл». Опыт ассоЦиll.·
тивно-поэтического обогащения «нагого факта»
,
сухой научной ин­
формации, пристальноrо или беглого личного наблюдения лежит ·в

основе всей серии знаменитых «очерковых повестей» К. Паустовско­
rо. Метод «вживления» рассказчика и rероев в определенную rео­
rрафическую среду, со всеми ее историческими
,
rеолоrическими, по­
чвенно-климатическими и культурными достопримечательностя�и.
все чаще возвращает писателя пз «фарсистанских» дальних стран
к себе домой. Оказалось, что ближайшее окружение моrло дать во­
ображению художника не меньше пищи, чем самые красочные ред­
кости любой ив четырех частей света. И что все дело было в иск у с­
сrве видеть мир, как называется в «Золотой розе» одна из глав.
Приобщение писателя к исто1<ам родного языка и глубинного
национально-патриотического восприятия намного приблизило его
к широl{ОЙ
,
поистине народной чптательсиой аудитории
,
дало силу
и жиавевность ero повести о земле и людях средней полосы Рос­
сии «Мсщорская сторона» (1939)
,
равно как связанным с этим про­
изведением духовно и территориально лучшим лирпко-психологи­
ческим рассказам и очеркам Паустовского 30-60-х годов ( «Михай­
nовские рощи»
,
«Желтый свет»
,
«Ленька с Малого озера»
,
«Жильцы
старого дома»
,
«Телеграмма»
,
«Кордов 273», «Наедине с осенью»
,
«Старии в потертой шинели» и другие).
Чем далее
,
тем более действительность интересует Паустовс1ю­
rо как художника не с точ1<И зрения преобразовапия природы в
единоборстве с вей человека
,
во с точки зрения преобразования
природы самого челове1<а. Писатель ищет в совремеввости возмож­
пость наибольшего развертывания конструктивных
,
положитель­
ных начал человечес1юй личности и достижения ее максимальной
гармонии со средой. Наша эпоха
,
пишет он
,
- «эпоха созидания но­
вых челове'<Iеских отношений и новой жизни
,
- полноценной в каж­
дой своей секунде». Своей основной задачей оп считает утверн<де­
пие этого нового
,
«более совершенного строя отношений»
,
нового
rумавпз�а социалистического общества.
Проблема поисков наивысших проявлений «человеческой сущ­
ности человека» затронута уже в «Кара-Бугазе» (образы людей
пустыни («Дело вдовы Начар») и в «Колхиде» (тип отношений
между героями
,
вся атмосфера книги
,
характер ее I<онфликтов). Она
делается решительно преобладающей в новеллистике 30-х годов и
в послецующем творчестве.
3
В лучших произведениях позднего периода Константин Па­
устовский остался приверженцем лирико-романтическоrо отноше­
ния к действительности. В «Повести о лесах» (1948), «Дыме отече-
20

етва» (М., 1964; написано в 1944 r.) , «Золотой розе» и «Повести о
жизни» художественный метод Паустовскоrо окончательно опре­
делился и остался в основном неизменным.
Настоящее и прошлое пашей действительности, полной: борь­
бы, самоотверженности, а иногда-траrизма и лишений, ппсатель
рассматривает теперь преимущественно с точки зрения тех ее эле­
ментов
,
1юторые принадлежат миру желаемого будущеrо.
Нравственно- философская основа миросозерцания писателя-
вечное «непокорство» идеала
,
требующеrо реализации в изменчи­
вом и конфли1tтном земном бытии. Здесь и его сила, и ero спа(jость.
Слабость-в том, что как толыю он покидает почву воображаемого
и желанного, так все подвохи «суровой правды жизни» становятся
у него на пути, как зло, избежать которого куда легче, нежели
одолеть. Сила-в неутомимости призыва :к человеку и человеч­
ности.
Романтический ключ сообщает прозе Паустовс1юrо характер·
пые для нее леrкость и яркость. Она отталнивается от повседнев·
ной «деловитости», она не может поступиться своей празднично·
стью, которую автор стремится донести до читателя в чIIстом
,
не­
расплесканноъ1 виде.
Писатель уводит нас в простор полей, продутых свежим вет­
ром, в сумрак влажных
,
тенистых лесов Мещоры. Его мир-это
жизн1., наной она бывает, ка�юй: может быть и более всего - како.i
i
быть должна. Это храм невраждебной природы, пскусства п красо·
ты, rде мирно и дружелюбно соседствуют века, народы
,
культура,
где каждая травинка растет для умножения прекрасноrо.
За1юномерно
,
что новое мироощущение в основном формирует·
ся у Паустовс1юго ближе ко второй половине 30-х годов. Он не
был одинок в разведrtе своей темы: опа рождена самой обстановкой
в литературе и »<изни страны тех лет-настроением бодрости и
уверенности в будущем, сознанием неизбежного торжества, полной
и оrtончательной победы социализма.
В рассназах и повестях Паустовского человек раскрывается
преимущественно в сфере эмоциональной и выступает пе в ero
производственном, профессиональном
,
собственно «обществеино111»
качестве, но
,
напротив, предстает в своих «личных» отношениях
с миром. Именно они становятся предметом художественпоrо ана­
лиза писателя
,
через них он исследует и утверждает закономерпо­
сти новоrо общества.
В этом смысле примечателен маленький сборник рассказов
R. Паустовскоrо «Летние дню> (1939) , «книга, которую не замети­
ли», как назвал свою рецензию о ней в «Литературной rазете» кри­
тик А. Роскин.
21

Несколько миниатюрных новелл с самыми непритязательными,
преимущественно юмористическими сюжетами («Барсучий нос»,
«Rот-ворюга», «Резиновая лодпа») уводят нас от масштабной па­
норамы вздыбленной промышленной и социальной нови «Кара-Бу­
газа» - к загородному житью-бытью приезжих друзей, чередующих
работу с рыбной ловлей, взаимным общением, неторопливым шут­
ливым и лирическим созерцанием подробностей их сельского окру­
жения в том расположении к нему, которое заставляет вспомнить
сочувственные деревенские картины Пушкина, Тургенева, Аксако­
ва (кому К. Паустовс1tиii посвятил позже свои «Рыболовные за­
метки», 1948) . Творческие интересы писателя начинают пересе­
каться с упрочивающейся традицией природоведческих, охотничь­
их, этнографических, фенологических и краеведческих очерков,
зачинателями :которой в советской литературе можно считать
В. Бианки, И. Со1юлова-М:юштова, Михаила Пришвина.
Новое самоопределение Паустовского по отношению н: объе1•ту
изображения и к его оценке вносит большие изменения не только
в проблематику, но и в структуру его произведений. Это измене­
ние реализуется в основном в трех направлениях. Во-первых, ра­
дикально меняются отношения повествователя и героев, героев и
среды, в связи с чем определяется характер типичных для новел­
лы Паустовского сюжетных ситуаций. Во-вторых, становится иным
сщ1
1:
ый тип героя и вместе с этим постепенно находит свое решение
проблема изображения харантера. Нанонец, в-третьих, совершенно
по-новому, глубо1ю осмысленно и программно начинает звучать
тема природы.
Итак, прежде всего изменяется в творчестве Паустовского точ­
ка зрения повествователя (или автобиографического героя). Не «я
и среда», но «среда и я» - таиой принцип становится организую­
щим для его произведениii. Если М:аисимов поставлен в «Романти­
ках» над остальными действующими лицами, то писатель Леонтьев
в «Повести о лесах» подчеркнуто отвергает попытки оRружающих
защитить его во время лесного пожара, уберечь от опасности ради
его профессии, ради его творчества. «Л та1юй же, как все»,- гово­
рит он.
Только эта общность со всеми дает автобиографичес1юму герою
Паустовсиого возможность приблизиться к жизни простых людей,
вникнуть в истинную сущность человечесю1х отношений, харак­
терных для «начала неведомого вена».
Рассиазы и повести последнего периода творчества Паустов­
СI\ОГО вводят читателя в народную жизнь: «Повесть о лесах» и «Ме-
22

щорская сторона», «Летние дни», десятки друrих небольших рас­
с1,аsов свидетельствуют о том, каким дуmев:в:о щедрым и бесl(О­
рыстным писатеJIЬ хочет видеть и по1tазать своего современниl(а.
Этот современник входит в его произведения образами шодей,
встреченных писатеJiем на перепутьях равных дорог, где-то «во
глубине России», в «маленьких городах со смешными и милыми
именами: Петушки, Спас-Rлепики, Крапивна, Железный Гусы.
Мир героев Паустовсl(ого - это мир простых безвестных тру­
жени1юв и умельцев, любовно украшающих родную землю. Эrо
люди доброжелательные, глубоко мирные, очень «домашние», по�
нятные и близ1(ие, люди труда, с их устоявшимся бытом и его
знакомыми подробностями. У них обы:квовенные, с детства CJIЪI·
шанные каждым имена и фамилии: студент Коля Евсеев, садовод
Николай Никитич, лесной объездчик Баулин, художник Петров,
писатель Леонтьев, фез1ьдmерица Вариара Я1<овлевна, учитель Ивая
Лукич по прозвищу Патагонец. Это они сажают леса и цветы,
строят плотины и уничтожают овраrи, меняют географию страны,
много учатся, читают, размышляют, спорят.
Осмысленное существование, благородные общественные жиз­
ненные цели соответственно формируют их внутреннее существо,
их душевный склад, черты их характера. Сердца их открыты на­
nстречу друг другу, с1шонны к дружбе, к привязанности, им враж­
дебны жестокость и пошлость, они бережны и чутки к чужому
горю. Поэтому и самое горе - смерть близRоrо человеRа, време:il­
иая неудача, 1<а1юе-нибудь жизненное потрясение переносятся лег­
че; разделенное сочувствием друзей, горе не ост авляет незаживаю­
щих ран: опо тольно углубляет и очищает душу, делает ее воспри­
имчивее и ст роже. Мир оказывается так полон хороших симпатич­
nых шодей, что в нем пельзя, невозможно долго оставатьсн стра­
дающим, одиноким, лишенЯЪiм дружесного участия и сердечной
теплоты.
Неутоll.1имые, неустанные художественные разыскания ппса­
теля фиксируют в этой «устойчивой жизни» все новые и новые
пролвленин будущего, «великолепного t.1ира свободы, справедли­
вости И RУЛЬТуры» .
По глубокому убеждению Паустовс1юrо, сущность отношев:uй
между людьми, наличие или отсутствие в них элементов идеала.
дJm опытного глава делается ясной очень скоро. Не обязательны
особые обстоятельства, чрезвычайные события, драматичесt(ая на­
пряженность. Они могут быть и могут пе быть - само по себе это
мало интересует писателя. Скорее напротив - он их избегает. Его
внимание приковано к тому, что может 1<азаться незначительным,
несущественным. И!.
.
1енно в этих «как будто пустю(аХ» и стоящих:
2З

за ними нравственных принципах Паустовский находит большие
общественные закономерности.
Знаменателен написанный еще в 1928 году рассказ «Ценный
груз». Простая игрушка - что-то неосновательное и несерьезное
дл я любого ув ажающего себя моряка, привыкшего иметь дело с
более солидным грузом,- приобретает большое политическое зна­
чение, пе говоря уже о чисто человечес1юм смысле игрушки, кото­
рая всегда хоть немного возвращает каждому его лучшее, «дет­
ское». А несуразный, казавшийся нелепым и смешным «чудак» -
иrрушечниl\ становится глубо1ш располагающим к себе челов еком
и оказывается достойным и полномочным представителем своей
велююй страны.
Особо глубоного смысла исполнены в рассказах Паустов ского
проявления такта, внимания, признательности, знаки любви, ма­
ленькие подар1ш, сюрпризы - все то, что подтверждает простодуш­
ную мысль старина Норкия в повести «I\олхида»: «Теперь нет уже
богатых и меньшевююв". и челове1\ должен быть ласковым с дру­
гим человеком».
Нужно заметить, впрочем, что утверждаемый Паустовским тип
отношений между людьми необходим и обязателен только как за-
1юп нового, социа.11истического мира и действителен толыю в его
границах. Поэтому когда умение «быть лас1ювым », доброжелатель­
ство, бережность пе только по отношению 1\ человену, но и I\ жи­
вотным, к растениям становитсн темой многих расс1\азов писателя,
это не значит, что гуманность его приобретает абстраитный и все­
объемлющий харантер. В жизненных случаях, положенных в осно­
ву рассназов «Заячьи лапы» (1937) , «Подарою) и «Сивыir мерию)
(1940), «Нет ли у вас молока?>) (1944) . «Старик в потертой шинелю)
(1956) , и других, подразумевается свой, советский мир. Недаром
боец Тулиген, проявляющий трогательную заботу о старой чере­
пахе («Старая черепаха>), 1942) и отучивший двух девочек-шноль­
ниц от жестокого обращения с животными, в то же время - сол­
дат, снайпер, прямое назначение ноторого на войне - убивать фа­
шиста, убивать врага. Но, хотя Паустовсний легко решает для себя
проблему воинствующего гу манизма, н е случайно и то, •1то его объ­
ект - Тулиген - гуманист и воспитатель, челове1\ мягкий и дели-
1штный, а не Тулиген - суровый воин-мститель.
Таков типичный для Паустовс1юго поворот темы, такова осо­
бенность его метода.
Обществ о будущего, «того будущего, нуда народ стремится
всей силой своих надежд>), начинается для Паустовского сегодня,
сейчас и начинается там, где любовь к женщине, бережное отно­
шение к ребенку, преклонение перед I\р асотой и талантом, благого-
24

вение п еред юностью становятся величинами, безуслов1Jо принимае­
мыми в расчет. Один из лучших рассказов - именно с таиим под­
текстом - о маленькой худенькой девочке Маше в розовом платье,
:которая появилась в пустынном саду Тихона Петровича, как роб­
кий луч солнца, и, сама того не ведая, внесла с собой душу, свет,
.Н(ИЗНЬ («Маша») .
Поиски максимальной гармонии в отношении челове1tа к чело­
веку н акладывают свою печать на характер конфJ1юtтов, обычных
для новеллы Паустовского. Паустовский не выдерживает конфликт­
ного напряжения долго, он спешит разрядить обстановку и торо­
ш1тся к развязке, если и не счастливой вполне (как любимые им
праздничные апофеозы - ер. «1\олхиду» и «Северную повесты ) , то
перспективной или примиряющей («Роза ветров», «Телеграмма»,
«Старик в потертой шинели» ).
Это легко увидеть и в его новеллисти;ке военного периода.
В нашей жизни п литературе период войны воспринимается как
совершенно особый. Воззвания, стихи, повести, страстная и гнев­
ная публицистика - все подчинилось в то время одной всепогло­
щающей 11дее - идее священной ненависти 1t врагу, идее предель­
ного напряжения сил ради победы. На этом фоне рассказы Па­
устовского, несмотря на внешние тематичес1tие изменения, на по­
явление среди его героев солдат, командиров, санитарок, медсе­
стер, партизап, сохранились как безмятежный, почти идиллический
островои мира среди военного пожара.
В годы новой всевародцой беды писатель по-своему ис1tал в
буднях фронта и тыла, чем поддержать в человеке муж ество жить
п бороться. Он неизменно пытался напомнить читателю о реаль­
ностях того желанного мира, где возможны похожие и непохожие
друг на друга «счастливые семьи», где люди обладают талантом
приносить радость любимым и не стыдятся добрых порывов сердца.
В тревожном напряжении 1943 года и в победном, во еще оглу­
ш енном, контуженном войной 1945 году написаны две нежнейшие
лирические акварели К. Паустовско1·0 - его новеллы «Снег• и
�Дождливый рассвет& .
И там и там - родные «русские городки, где с крыльца видны
заречные луга, широкие взвозы, телеги с сеном на паромах», где
неукоснительны сезонные перемены в хозяiiс1юм саду и ближней
роще, где зимой так приятно расчистить от снега дорожку Jt бесед-
1tе, а летом «открыть настежь окна, лечь, у1tрыться и слушать, I(ait
дождь стучит по лопухам». И там и там офицер-фронтовик, после
перенесенных недавно ран и лишений, на 1tраткое время приобща-
01 ся к размеренности «простодУшвого уюта» в обветшалом дере­
вянном домиш1(е со Сl(рипучей дворовой 1tалиткой, старинным ко-
25

локольцем на дверях и жилым теплом скромного семейного нрова.
:Негаданная встреча помогает двум людям найти друг в друге что­
то знакомое, как будто уже виденное прежде.
Испытания и пережитые опасности с годами лишь обостр или
у писателя чувство ценности иных «незамысловатых веще й » и
«веками мучившую людей мысль о необратимости каждой минуты» .
Не от иллюзий неведенья и не от заповедей «красивой неправ­
ды», а от горчайшего опыта собственного прошлого исходил Па­
устовский, стараясь напомнить о минутах просвета и передышки,
о близких людях, о клочке неба, вавидневшемся ив окопа, о крат­
ком затишье,- о чем разливалась тогда на солдатских привалах
гармонь, наигрывая «старинный вальс «Осенний сон» (М. Исаков­
ский) , и пел Марк Бернес в кинофильме «два бойца», о чем была
и «Землянка>> А. Суркова, и стихи и пьесы К. Симонова. К. Паустов­
ский поступал так же, как работники фронтовых концертных
бригад, когда на торопливо с1юлоченных эстрадах-времянках, ча­
сто под от1{рытым небом они исполняли ноктюрны Шопена, пели
о любви Онегина и Татьяны, о сердечных неурядицах Марицы и
Сильвы.
4
Изменение основной направленностп писательского внимания
Паустовс1{ого в годы зрелости опр еделяет эволюцию жанра и ха­
рактера в творчестве писателя. Уже в первых набросках, варисов-
1tах, отрыв1\ах Паустовс1шй отличался способностью запомнить и
жи-во изобразить чем-то пор азивший его случай:, происшествие,
ситуацию.
В ранние годы, мечтая о «большоf1 форме», о масштабном сю­
жетном романе («Блистающие облака» относятся к попыткам та­
кого рода), он пренебрегал этой своей особенностью. Однако вскор �
его субъективные желания пришли в столкновение с характером
дарования, :и несколько лет спустя Паустовский признается: «Сю­
жетно строить вещь для меня всегда мучи тельно». В сущности, уже
во времена «Романтиков» он, еще nеосовнанно, еще только стремясь
наиболее тоqно выразить свое мироощущение, искал, как теперь
видно, контуры масштабной лирико·проваической формы с ларак­
тер:в:ой для нее ослабленной ли нией сквозного действия и усиленно
акцентированным присутствие111 личности повествователя. Он бил­
ся над своей твор11еской: задачей долгие годы, то отступаясь от н е е,
то находя более или менее удовлетворительные варианты ее реше­
ния: в ряде последующих I\:В:ИГ: « Блистающие облака», «Коллекцио­
нер», «Дым отечества» и других . Архитектоника его больших про·
изведений оказывается тем более стройной, чем более она тяго•

теет к «цикличностю>,- когда основой, ядром повествования
остается новелла и когда ряд новелл, объединенных общей мыслью
и пафосом повествователя, образует крепко спаянный цикл. Такой
цикличностью отмечены и «Черное море», и «Мещорская .с:rорона»,
и, наконец, «Повесть о жизни»,- особенно интересный опыт по­
строения достаточно монументального романа из отдельных пове­
стей, также подразделяющихся на относительно самостоятельные
рассказы, имеющие свой объеr;т изображенил, свою цель и часто -
своего героя. Эта обманчивая простота, незаыысловатость компози­
ции обязывает, однако, с особым впиманием отнестись п к произве­
дению в целом, и к единственному сr<возному его герою - н caмoii
фигуре повествователя.
Книга создавалась много лет спустя после описанных в ней со­
бытий, на волне того интереса к революционным истокам формиро­
в ания национально-патриотического и гражданского сознания со­
ветских людей, который получил особо широкое развитие в нашей
литературе после Великой Отечественной войны.
Всеохватным чувством словно бы второго рождения народа и
еще неизбытой радости отчасти объясняется, по-видимому, в тот
период обращение советс1шх писателей - Ф. Гладкова, В. Кожев­
никова, В. Смирнова, М. Пришвина, К. Федина - к начальным
страницам собственной жизни, к ранним детским впечатлениям, к
важнейшим уроRам долгой работы в литературе.
П овесть Паустовского - одна из позднейших в этом ряду и
одна из первых в другоы: в ряду литературных и житейских вос­
поминаний:, в которых прошлое оценивается с высот, отнрывавших­
сн нам нюшнуне вступления страны в новую полосу иетории -
период зрелого социализма. Это мемуары К. Чуковекого, Н. Тихо­
нова, Ю. Либединсr<ого, В. Лидина, И. Эренбурга, В. Каверина,
В. Кетлинской, М. Шагипян. Тогда же, в 1945 году, К. Паустовений
задумывает свою «3олотую розу» - художеетвенное иееледование
психологии искуества, его природы. Этого рода нниги впоследствпи
также были значительно преумножены в нашей литературе.
В автобиографическом цинле Паустовсний, пожалуй, меньше,
чем кто-либо другой, стремится доподлинно рассназать о cвoeii:
жизни и больше всего - о виденном в жизни. По этой причине
:иснушенный автор, давно уже ставший уверенным «режиссером»
наших читательских э111оций, властноii руной мастера выбирает,
1юмпонует, соотносит факты былого в соотве,тствии с замыслом по­
вествования: человечесная песчинна, взрослеющий: мечтатель, юная
«демографичесная единица» неблагополучной: Российскоii: империи,
с еще не определившимся в ней уделом, ввергается в самумы и
смер чи грозного исторического времени. l{ажущаяся статичность и
27

малое внимание к процессу созревания rероя проистекают в «По­
вести о жизни» из тоrо, что «Костик•, автобиоrрафический прото­
тип К Паустовскоrо, не рассматривается автором как rл авное дей­
ствующее лицо, это в большой степени позиция набJIЮдателя-рас­
с1tа зчика, будущеrо художвюtа, со всей страстью и жаждой позна­
ния отдающеrося на волю ъroryчero «потока жизни•, как назвал он
позднее одну из своих статей. Поэтому кait действующее лицо он
ос:rается большей частью в тени.
Действительно, разве о нем и ради веrо ваписавы «Розовые
олеандры•, «Брянские леса», «Пустынная Таврида• и друrие гла­
вы? Разве не_ дядя Юsя, бродяrа, искатель приилючений, викоrда
пе звавший поиоя, во зато звавший, что та�юе врожденное чувство
справедливости, герой «Шари 1юв из бузины»? Точно так же не ав­
тору посвлщена новелла «Вода из реки Лимпопо• - об учителе
Черпунове. «Дедуш1tа мой Максим Григорьевич», «Великий траrик
Нин», «Преподаватели rумавптарных науи» - уже сами заrлавил
называют rероев.
Но эта «тены расс1tазчина незаметно вырастает, постепенно
рас1tрывая боrатейшую содержатеJrьвость образа самого повество­
вателя, превращая весь цикл повестей в один из протяженных и
ем1tих «романов воспитания» ХХ века.
Нонстантив Паустовский пишет художественное произведение,
а не подробную биоrрафичесную ан1tету; он подчиняет отбор впе­
чатлений, их траитовку собственным представлениям о цел нх твор­
чества. Оттоrо он так равнодушен к хронолоrии, к cтporoii после­
довательности событий и так неравнодушен к лирическим размыш­
лениям и воспоминаниям, прямо не связанным с действием и, как
иногда кажется, более близиим к новеллам «Золотой розы•. Таковы,
наприъ1ер, rлавы «Рассказ ни о чем•, «0 записвых книжках и «па­
мяти», « Материалы 1< истории московсних особвяиов», «0 фпринке,
водопроводе и мелких опасностях».
До- и пореволюционная русская действительность, воссоздавае­
мая Паустовсним через приз:му личноrо опыта героя, оценпвается
им с точки зрения заложенных в вей элементов будущего. Глав­
ное во всей автобиоrрафической нниrе Паустовскоrо - это сопо­
ставление и столкновение двух отношений к жизни и двух ее тол­
кований. С одной стороны, жизнь - как радость, как счастье и
творчество, как непрерывное духовное обоrащевие, с друrой - ка к
неизменные отношения rосподина и раба, как мещанское прозяб а­
ние, 1tак вечный страх и унизительная зависимость от стихии, от
власти слепоrо случая, от социальных 1tатастроф, от тысячи услов­
ностей и предрассудков . Непоиолебимая вера юности автора - вера
в торжество радости и победу разума, можно да»:tе с1tазатъ, своего
28

рода « Философия счастья» - обусловливает общий эмоциональный
тон книги, то упоение жизнью, 1юторое переполняет ее, несмотря
на все rяжелое и безобразное, че111у находится еще место иа земJiе
и о чем невозможно не говорить. Невыразимый ужас ожидания ев­
рейского погрома, вопль целого города, «обращенный к остаткам
человеческой совестю> («Крик среди ночи» ), трупы женщин и де­
т ей на дорогах войны и полные мрачного библейского величия
проклятия войне в стенах костелов и синагог («Две тысячи томов»,
«Местечко Rобрин» ), картина принижающего человеческое досто­
инство религиозного фанатизма ( « ПоезДI\а в Ч енстохов»), бессилие
и беспомощность перед эпидемией черной оспы - над всем этим
и рядом с этим, повсюду - проявление добра и красоты, человеч­
ности и труда .
Два разных мироощущения сталкиваются Паустовским не ка1<
абстрактное противопоставление полярных и взаимоисключающих
сил и не как неизбежная в старом романтизме антитеза героя и
толпы, личности и среды, но в тех житейских соотношениях, l<ото­
рые автор наблюдает сам, которые он впдит не только в себе, но и
в окружающих. Отсюда неизбежная «многоrеройносты и «эпизо­
дичносты повести, все новые и новые осуществления авторского
замысла: «искать каждый проблеск человечности в окружающих,
как бы они ни казаJrись вам чу�rщыми и неиптереспымю> (глава
«Гостиница «Великобритания») . Отсюда и ощутимое деление пер­
сонажей па друзей и врагов, па тех, l<то воспитал и сохранил в себе
творческое и свободное отношение к :миру и владеет его действи­
тельным богатством, и па тех, чьи «богатства» мпи111ы - па соб­
ственников, случайных людей, хищников и их жертв. Водораздел
между теми и друm11
1
и - пе прямая, а сложная, извилистая, при­
чудливая линия ; бывает, что опа разделяет родных людей навсегда
и безвозвратно, бывает и так, что те, кто вчера еще не знал друг
друга, случайно встретившись, оказываются по одну ее сторону.
Так расходятся в повести пути автора с его близкими - с братья­
ми и матерью. Щем ящая пота жалости к ней слышится па протя·
женив в сей книги: душевная слепота матери; скованной ложными
повятия11
1
и о «приличиях», «благопристойности», «иителлигеитио­
сти» , ее неудачно и несчастливо сложившаяся жизнь печалит ав­
тора пе меньше, чем слепота и выиуждеииая узость интересов его
сестры: они ничем пе защищены от случайностей жизни и бес­
сильны перед миром жадных собственников, авантюристов, ра8'Ь­
яре.1
1
иых мещан, перед миром, путь которого «к справедливости,
св ободе и счастью был временами поистине страшен».
Еще в первых частях цикла Паустовский познакомил читате­
nей с настроениями близкого ему круга художественной и служи-
29

лой «средней ивтеллиrевции» в эпоху между двух революций:. Бла­
rоrовейяая память о демократических традициях 60-80-х rодов,
об идеалах «разумяоrо
,
доброrо, вечвоrо» , преклонение перед ве­
личием rеяиев русской и мировой литературы, скрытый конфликт
робкой мещанской респ ектаб ельно сти с отвлечеввой, во неистре­
бимой мечтатедьвостью - такова была атмосфера среды, с детства
окружавшей писателя.
Но уже с гимназических лет судьба Паустов ского, интеллиrев­
та и разяочияца, узнавшеrо б едно сть, сиротство и суровость борьбы
за кусок хлеба
,
столкнула ero с широчайшими прослойками rород­
ского неимущего люда, заставила почувствовать родство и соли­
дарность с ними, близко к сердцу принять их интересы .
И с 1<аждой новой частью автобиографического цикла все с
бопъшим правом входят в него вереницы представитепей «низов»
общества - матросов. rорничвых, рыночных торговцев, нищих слеп­
цов, балагул-возчиков, типоrрафских рабочих, разночинцев, ино­
родцев, бродячих музыкантов
,
циркачей
,
рыбаков.
Он любиJI художников и писателей; которые всматривались в
эту среду, с ее широчайшим диапазоном от пушкинского Гермавва
до купринского Желт1tова, от судебных крючков, отыскаввых еще
Гоголем в капищах уездвых и губернских присутствий-, 1J.O канце­
ляристов, писцов, статистиков и капельмейстеров Чехова-юмори­
ста . Он чтил ее самоотвержевиых защитников
,
ставших па сторО­
ву угнетенных
,
он избирал героями своих книг ее одареняых Де­
т ей {а ведь ими были и Левитан, и Грин
,
и Пиросманишви.пи). Ее
знатоков - Куприна, Гиляровского - глубо1ш уважал. А лит ера­
турными учителями - при всей широте своего .литературного кру­
гозора-назвал в одной из устных бесед таких несхожих друг с
др}'ГОМ и с ним самим, но зато социально близких ему писателей,
как Горыtиii, Пр ишвин, Бабель и Багриц1шii:.
О себе оп говорил: «Да, я принадлежу к этой «гуще народа&,
Я чувствую себя своим среди этих &1астеровых, кр естьян, р аб очих,
солдат, среди того вепи1<ого простонародья, из которого вышли и
Глеб Усп енс1<ий, и Лесков, и Нюmтив, и Горький, и: тысячи та­
лантливых наших .пюдей» .
Характерно
,
по п в ра ссказах, и в повест ях зрелого периода
его творчеств а он остался в основном верен том:у же кругу героев :
ведь это они: или их дети cтamf орrаничес1tо й частью массы сов ет­
ских трудящихся. - агрономов
,
а1<теров
,
гидрологов
,
строителей,
включив и тех и:з них, кто заново осел в деревне
,
будь то медработ­
нюш, б иблиотекари, учителя, промысловики, лесоводы. С ними пи­
сатеJIЬ охотнее всеrо общался
,
их непритязательный жизневпы й
унлад - его неторопливый рптм
,
нецеремонные манеры, обстоя-
30

тельные чаепитиJt, немудрящее, щ1 обжитое хозяйство - считал для
себя наиболее благотворным. В их домах ему лучше всего работа­
пось и жилось.
Смолоду он xoтeJI создавать свои 1шиги для этих людей. И Rо­
гда он понял, что Россию ожидают «невиданные перемены)), ов был
вищ, RaR его народ, и, RaR он, баснословно богат. В этом было его
счастье - в совпадении интересов тех прослоеR, R которым он при­
.надлежал, с целями надвигающегося общественного переворота и
с индивидуальными творческими планами писателя.
«Повесть о жизни» и другие произведения позднего периода
создают весьма отчетливое цредставление о том, Rак именно автор
решил для себя проблему положительного героя.
Поставленный лицом к лицу со своим совр еменниRом, набJIЮ­
дая ero в труде, в творчестве, в тяге JC знанию, R исr<усству, Па­
устовсl\ИЙ увидел широRую народную основу талантливости и ге­
роизма. «Героизм - явление народное,- писал он.- Народ создает
героев таR же, 1<ак создает замечательные легенды, с1<азы, песни.
Он создает героев, любпт пх и пре1шонястся перед ними потому,
что в героях сп раведJ1иво видит образ будущего человеRа» .
На собственном житейсноъr и писательском опыте убенщается
Паус-rовсRИй, что стена, отделнющая «замечательного» человеиа от
«тоmы», разрушена. Гуманизм п душевное богатство народа ока­
зываются почвой талантов 11 питающей их средой. ПисатеJIЬ назы­
вает Мещору «родиной талантов» и вспоминает в «Повести о ле­
сах)> «знамени'IЪIХ уроженцев среднерусской области».
В рассказах Паустовского простые люди пз народа - мальчик
Ленька с Малого озера, деревепсriая девочна Аннушr<а, nпослед­
ствии ставшая изв естной артист1юii, застенчивый стекольный ма­
стер - мечтательны, талантливы, чут1ш ко в сему пре1<расному.
В свою очередь, иаждыii герой - «замечательная личностЫ> - есть
только наиболее Rовцентрировапное выражение лучших народных
черт, их носитель, что 11 позволяет ему «С наибольшей полнотой
выразить свое врем я и свой народ» . Целью писателя делается оты­
скание в каждом отдельном простом челов еке его «потенциальной
способности быть гениальным», а в каждом герое - его человече­
сrюго, его народного . Растет по-горыювс1<и сочув ственный ин�:ерес
ПаустовсRого к «замечательным людям», кто бы они ни были, вне
зависимости от размеров 11х сл авы. «СобпратеJiьностЪ» и многолп­
I<ость героя обязала писателя использовать специфичесRие спосо­
бы изображения хара1tтера. Он прибегает к однолинейному сюжет­
пому повествов анию, гд е судьба героя прослежив ается с начала и
до 1tонца, он обращаете;� к формам «воспоминаний», рецензии,
вступительной статьи : «Молодосты - о Багриц1юм, «Малышкин.
31

(Памяти писателя) », «Ковставтив Симонов», «Аленсей Толстой»,
«Жизнь Грива» и т. д., он создает и разрабатывает самостоятельный
жанр своеобразного романтического портрета.
Характеры в новеллах и последних повестях Паустовского -
это чаще всего сжатые портреты, основные принципы создания ко­
торых веодио:Gратво демарироваиы автором и осуществлены на
пра1tтине. Паустовсний достигает нратности своих портретов и
единства впечатления , извленая из наждой личности ее высшие че­
ловечес1ше и творчесние потенции и отбрасывая все прочее. Харак­
теризуя в одном из творчесних портретов ве1<оторые особеввости
Пришвина-художню<а, писатель очень верно формулирует танже и
собственные принципы изображения героя: «Пришвин пишет о
чепове1<е, I<ак бы чуть прищурившись от своей проницательности.
Его не интересует наносное. Его занимает та мечта, что живет у
каждого в сердце, будь он лесоруб, сапожник, охотник или знаме­
нитый ученый».
Благодаря сосредоточенности Паустовс1<ого на «самом завет­
ном» в его героях, отпадает необходимость их подробного и детали­
зированного изображения. Портрет приобретает сжатость, не теряя
выразительности. Таким способом писатель достигает своей цели:
разнообразие портретируемых им пвдивидуальностей в совокупно­
сти с чертами самого повествователя создает в читательском пред­
с1·а влевии собирательный образ полощительного героя в творчестве
П аустовс1ю го.
5
Повество'3атель в зрелом творчестве Паустовского приобретает
значение типического лица не только в области его отношений с
о кружающими, но и в том, 1\ак он проявляет себя, будучи постав­
лен лицом к лицу с природой. Паустовскому всегда, с детства, было­
свойственно обостренное чув ство природы, поэтому она перед1ю
присутствует на страницах ранних произведений.
Если в 20-х годах было заметно его тяготение к экзотическому
пейзажу с характерной для такого пейзажа э1<спрессией и ярl{о­
стью l{расок, то с 30-х годов, когда Паустовский начинает смотреть
на природу не гл азами ромавтина-отщепевца, а глазами своего со­
временника, она входит в его книги 1<ак их неотъемлемая часть.
Она почти целиком вытесняет интерьер, либо полностью поглощая
его ( ер. главу «Мой доАI» в повести «Мещорская сторона» ) , либо
та1< или иначе - особенной игрой солнечного света, палым листом
б:ульвара, весенним ливнем или буl{етом цв етов - подавая о себе
весть даше среди асфальта улиц и камня городс1шх домов (ер. рас-
32

сказ «Грач в троллейбусе•, 1953, и авалоrичв:ый эпизод с цветами
в «Повести о жизни• ).
Художник, плохо знакомый с природой,- непонятное для Пау­
стовского, странное и смеmиое существо. По его убеждению, «нель­
зя писать книги и не знать, какие травы растут на лесных полянах
и на болотах; где восходит Сириус, чем отличаются листья берез
от листьев осин, улетают ли на зиму синицы, когда цветет рожь
и каме ветры приносят дожди или засуху, пасмурность или яркое
небо. Нельзя писать книги и не знать, что такое предрассветный
ветер или гл ухая ночь под открытым небом в октябре. Писатель­
ство несовместимо с изнеженностью, с комнатной скукой, с пре­
небрежением к природе. У писателя должны быть руки не только
покрытые мозолями от пера, но и потрескавшиеся от речной воды• .
Утв ерждение пейзажа становится одним из краеугольных кам­
ней эстетики Паустовского, приобретая сознательный и программ­
ный характер.
В очерках, пейзажных набросках, многочисленных рассказах,
сnязанных с поэзией среднерусской природы, постепенно вырисо­
вываются, проясняются и приобретают законченность шедевра -
если вспомнить, 1сак в рассказе «Наедине с осенью• ( 1963) толкует
это слово сам писатель,- черты воЗJiюблеииой «ойкумены• R. Пау­
стовского - «скромной земли под неярким небом•, в мягкой смене
времен года, в насыщенной жизнью и красотой протяженности
каждого из «потерянных» дней, в чередовании лугов и перелесков,
таинственных речушек, песчаных косогоров и плакучих ив над ти­
хими заводями. Там, в этой общности человека с его природным
окружением, К. Паустовский обрел наконец одну из надежнейших
опор своего творчества. Захватывающий размах и щемящая кра­
сота просторов России, «ее степей холодное молчанье, ее лесов без­
бре>кных колыханье, разливы рек ее, подобные морям•, вызывают
у писателя чувства, неотрывные от гордости за свой обновленный
революцией край. Гра>кдавское Отечество и культурно-историче­
ская Родина совмещаются в этом волшебном пункте в единый пат­
риотический образ социалистической Отчизны. Ничего нет для пи­
"
сателя желанней, чем из любого земного далека, пусть хотя бы
мы сленно, вновь и вновь возвращаться сюда ради встреч с застен­
ЧJiвыми светJrоволосыми ребятами, вездесущими мальчишками-ры­
болов ами, охотничьими привалами, шалашами пасечников, избуш­
ками лесников, рассказами бывалых дедов, смешливыми языкаты­
ми колхозницами, с хозяйственным ладом деревенского дома и �
непременной дворовой живностью. Rакая-нибудь приветливая или�
напротив, отчаянно свирепая дворняга, надменный красавец петух,
бородатая озорница коза и многочисленные мелкие представители
2 Н . Паустовс11ий, т. 1
33

�оварвого семейств а кошачьих то :и дело привносят в повествова­
ние 11астичку тепла, остро подмечеввый штрих неповторимой ив­
дивидуальвости, неистребимый комический элемент.
И все это - в привольном: раздолье лесов и полей, напоеввых
прохладой и влагой. Образы, связаввые с животворностью водной
среды, игр ают в книгах Паустовского особую роль. Беды засушли­
вых земель переживаются им как острое мучение, трудные заботы
rидрологов и оросителей - как подвиг («Героический юго-восток»,
1952-1956) . В ненависти своей к пустыне, насылающей на чело­
века исчадия sвоя и пыльных бурь, писатель признавался не раз.
Тяrа его к стихии воды с юности питалась многолетними впечатле­
ниями причерноморскпх акваторий, она привела его к Балтике и
:карельским озерам, сделала «бардом» заболоченной Пры, патрио­
том Таруски, энтузиастом комариных мещорсrшх мшар, восторжен­
ным созерцателем зловещих грозовых спектаклей и увлеченным
1;лассификатором любых н ебесных водяных даров, будь то снегопад
и метельный занос или изморось, туман, пушистый иней, тонкая
ивледь или роскошное изобилие всякого рода дождей - обложных,
:моросящих, ливневых, грибных и затяжных «осенних мелких дож­
дичков», едва копошащихся в палой листве. Зелень, живность и
щедрое н а «метеорологические осадки» вебо умеренных широт, ве
ввающих ни полярных, ви тропических крайностей, позволяют
m�:сателю породнить любимые рязанские или костромские края с
р;убравами Приднепровья и с подножием синих Карпат:
«Страна вта прекрасна. Ова sаr<утаиа в светлый тумав. Rажет­
:вя, что этот туман возникает вад ее мягкими холмами от дыхания
Ьервых трав, цветов и листьев, от распаханной земли и подняв­
шихся зеленей.
Маленькие радуги дрожат вад шумящими мельничными коле­
;.:ами, брызжут водой ва черные прибрежные ветлы.
Холмы сменяют друг друга, бегут от горизонта до горизонта.
Они похожи на огромные воJIИЫ ив зелени и св ета. Небо такое чи­
етое и плотное, что невольно хочется назвать его по-стариввому -
небосводом. Солнце отливает желтизной. И с каждым вздохом втя­
rиваешь целебный настой из сосновой коры и свега, что еще ве
всюдУ растаял на вершинах гор».
Если принять во внимание, что втим пейзажем начинается
одив из вое:нвых рассказов 1944 года («Стекляввые бусы»), то что
уж говорить о восторженном, ненасытном удивлении многообраа­
:пьu.ш проявлениями круговорота природной жизни, о чувстве
1ШИЯИВости с вею во всем творчестве R. Паустовского. Это чувство
to временем накапливается, возрастает, находит все более совер­
mеввое художественное воплощение.

П последнее десятилетие жизни писателя стой11:ая радость пре-
11сnолненных лшювания рассказов, пейзажных зарисово1< и п.уте­
вых впечатлений осложняется отголосками мирских тревог, что,
составляя достаточно характернуш черту сегодняшней жизненной
реальности, накладывает за;-,r етную печать на литературу наш11х
дней. Так, в спокойном, величавом завершении «Виллы Б оргезеt
(1956) летучие тени тягостных впечатлений пытаются, но все же
не могут возобладать над торжествующи111 «ощущением ясносnх п
счастью>. И неоглядные дали развернутой: в пространстве красоч­
ной перспеитпвы «Ильинского омута» (1964) утоляют обостренное
сознанпе пережптых невзгод, желание вместпть в себя как образ
прекрасного целого этот уголои земли «в его ошеломляющем и
таинственном разнообразии» . Тот, 1-;ому открылась эта удивитель­
ная гар;-,юния, приобщен к стройно�1у ладу народной души, вку­
сившей «состояние глубочайшего мпрю>. Сходные мотивы и чув­
ства запечатлены и в лирико-патетичес1юм строе последней поэмы
А. Твардов с1шго «3а далью - даль» .
Чрезвычаfrно интересно и важно, как свое отношение к прm­
роде Паустовсrщii сверяет с народным опытом и чувством. Он не
раз возвращается к мысли о том, что «образность и волшебность
(по словам Тургенева) руссrюго языка неуловимым образом свя­
заны с природоfr, с бормотанием родников, нриком журавлиных
стай, с угасающими заката111и, отдаленной песней девушек в лугах
и тянущим издалека ды11шом от костра...» .
Становится понятным, поче111у, почти затаив ды хание, писатель
прислушивается I< голосам деревенских детей, хорошо знающих не­
исчерпаемое богатство «разнотравья», почему с глубоким ВRИ \нt­
нием относится к слова111 ворчливого ба11:енщика, расr<рывающеrо
rородсним пионерам с детства знакомый для него мир приро;:\ы,
почему возникает в «3олот<>й розе» глав а «Алмазный языю>, где. с
таним сочувствием вспоминаются замечательные, подхваченные у
народа словарные находки поэтов.
***
От «Романтиков» к «Повести о жизни» - таков путь творчес.ко­
го развития Паустовского. 3а долгпе годы многосложного жизнен­
ного и литературного опыта его писательский почерк - не без
оши бон, спорных экспериментов - приобрел твердость и уверен­
ность. Время, большой творческий труд способствовали обогаще­
нию и шлифовке его таланта.
Стало привычным находить в тщательно отделанных произве­
дениях писателя уравновешенность мысли и чувства, отточенность

языка и то «легкое дыхание•, которое сам К. Паустовский в но­
велле «'Умолкнувший звук• (1967) почитал выражением тончай­
шего соответствия между «вздохами• жизнетворящих изначальных
стихий и благодетельным ритмом поэтически организованной речи.
Имя К. Паустовского постепенно приобретает некоторый от­
тенок легендарности. В воспоминаниях близких людей, случайных
спутников, товарищей по работе воспроизводятся в его ч еловеч е­
ском облике черты благородства и глубо1шй ивтеллигевтвости, от­
теняемые иногда чувством юмора, или достоинствами превосход­
ного рассказчика-импровизатора, или смешными причудами заяд­
лого рыболова.
Известен К. Паустовский - пейзажист, различающий непри­
метные переливы красок, и лирик, способный выразить неуловимые
дв ижения души; доброжелательный педагог, учтивейший собесед­
ник, любитель деревенского уедИневия.
Но те, кто хорошо знал его в жизни, помнят и другое: ero стой­
кость, независимость и силу характера, порой - непредвиденную,
во справедливую жесткость оценок и суждений. Говорят и о «не
знающей устали энергии• писателя, о его нерасторжимой связи со
св оим временем, об остроте и принципиальности ero позиции граж­
данина и публициста.
Литературная дея тельность К. Паустовского была движима
беспредельной преданностью искусству и вдохновлялась так остро
необходимой в определенные исторические периоды масштабной
идеей, понятой как собственная индивидуальная жизненная про­
грамма,- идеей культуро-творческой работы художника, обращен­
ной к каждому читателю.
Привести в дар народной аудитории личные способности, со­
кровища памяти, ювелирное владение словом, высокий профессио­
нализм талантливого рассказчика: он зпает, что значит в новелле
«точка, поставленная вовремя•, и первые фраЭЬI повествователь­
ного зачина, и трудное искусство заглавий, и яркий финал-завер­
ш ени е. Ов знает цену неожиданного сравнения, точной комической
детали, кружевного плетения вольных ассоциаций.
Просеять и выбрать самые прекрасные слова народного языка
и лучшие строки мировой поэзии; воссоздать несколькими штриха­
ми неповторимое лицо земель, морей и городов ; «переэнакомиты>
современников друг с другом, дать им почувствовать свою историю,
из учить раскованности воображения и смелости быть талантливым.
Показать землю как детище многовековой культурной деятель­
ности поколений, торжествующей наперекор свирепым силам хао­
са и вандализма.
Помочь увидеть и понять бесконечность проявлений оргавиче-
36

ской и неорrанической жизни вак возвышенное, вдохновляющее
зрелище, неповторимое в подробностях любоrо часа и двя.
Пробудить беспокойство за убывающее плодородие земель, раз­
мытые склоны брошенных карьеров, обезображенные неумелым
хозяйствованием ландшафты, сведенные леса, обмелевшие реки.
Научить хоть по складам разбирать сложнейшую партитуру,
доступную нашим орrанам чувств, чтобы осознать все разнообра­
зие запахов, з вунов и ощущений, всю роскошь красок ва полотнах
художни1<ов и на «стендах» самой природы. Такова лишь часть за­
дач ero малой энцпКJiопедии «ваук, искусств и ремесел».
Он мноrое знал и не уставал открывать «новые области кр асо­
ты». З а широту интересов и научную дотошность друзья называли
ero в шутку «донтор Пауст» ; «".источвини поэзии и· прозы,- rово­
рил он,- заключа1отся в познании и в моrучем человеческом вооб­
ражению>.
Зорная наблюдательность Паустовскоrо, интеJIЗiектуапьная и
эмоционаJIЬная отзывчивость, изобретательная фантазия высвечи­
вают под блестящим и радужным поверхностным споем ero прозы
rлубины сложнейшей проблематики века : и ятеллиrенция и револю­
ция, художню< и общество, природа и цивилизация. По отвошеви10
н мвоrовековому культурному наследию прошлоrо и способам ero
сохравевия во всех социальных потрясениях ХХ века ов чув ство­
вал себя так же, как один из ero rероев, ученый-литературовед
Швейцер: «Я сторож. Даже ве сторож - я часовой» (роман «дым
отечества» ). Как немноrие из писателей, Паустовский боrат лите­
ратурными наспедви1<ами, испытавшими влияние ero личности и
таланта. Можно сназать, что «из Паустовсиоrо» вышел в советско ii
литературе мощный поток последующей лирической: прозы; в раз­
ной мере и в разных отношениях ему наследуют С. Антонов,
Ю. Яновлев, В. Солоухин, Ю. Наrибин, Ю. Казанов, Р. Поrодин,
В. Конецний и друmе.
Никоrда не прекращавшаяся работа духа, щедрость rворче­
сной самоотдачи были тем rлавным, на чем основано вравствевное
влияние личности К. Паустовскоrо при ero жизни и эстетическое
воздействие книr, оставленных писателем вам в наследство.
Долrое становление Паустовскоrо-художника увенчалось в кон­
це концов призванием ero творчества в широних читательских
круrах и в более узкой среде ero приверженцев, последователей,
учеников.
Но такая судьба в искусстве уrотована только подливным и са­
мобытным ero мастерам.
Галина Трефило ва

НЕСКОЛЬКО ОТРЫВОЧНЫХ МЫСЛЕЙ
Вмес т о пр едис.л,овия
Обычно писатель знает себя лучше, чем критики и ли­
тературов еды. Вот почему я согласился на пр едложение
издательства написать краткое предисловие к своему Со­
бранию сочинений.
Но, с другой стороны, возможность говорить о себе у
шrсателя ограничена. Он связан многими трудностями, в
первую очередь - неловко стью давать оценну собствен­
ным книгам.
Кроме того, ждать от автора объяснения собственных
вещей - дело бесполезное. Чехов в таких случаях говорил :
«Читайте :мои книги, у меня же там: все написано'>. Я с охо­
той :могу повторить эти чеховские слова.
Поэтому я выскажу лишь некоторые соображения отно­
сительно св оего творчества и вкратце передам свою биогра­
фию. Подробно рассказывать ее нет смысла. Вся моя жизнь
с р аннего детства до начала тридцатых годов описана в
шести юшгах автобиографической «Повести о жизни », ко­
торая шшючена в это Собрание. Работу над «Повестыо о
жизни » я продолжаю и сейчас.
Родился я в Москве 31 мая 1892 года в Гранатном пе­
реулке, в семье желе::шодорожного статистика .
Оrец мой происходил из запорожских казаков, пересе­
лившихся после разгрома Сечи .на берега реки Рось, около
Белой Церкви. Там жили мой дед - бывший николаев­
ский солдат - и бабка-турчанка.
Несмотря на профессию статпстпка, требующую трез­
вого взгляда на вещи, о тец был неисправимым мечтателем
и протестантом. Из-за этпх своих качеств он не засижи-
38

вался подолгу на одном месте. После Москвы служил в
Вильно, Пснове и, нанонец, осел, более ил и менее прочно ,
в Киеве.
Моя мать - дочь служ ащего на сахарном заводе -
была женщиной властной и суровой.
Семья наша была большая и разнообра:шая, снловпая
R занятиям иснусством. В семье много пели, играли на роя­
ле, спорили, благоговейно любили театр.
Учился я в 1-й ниев<шой нлассичес1юй гимназии.
Когда я был в шестом rш ассе, семья ваша распалась.
С тех пор я сам должен был зарабатывать себе на жизнь
и ученье. Перебивался я довольно тяжелым трудом - так
называемым репетиторством.
В последнем нлассе гимназии я написал первый рас­
сказ и напечатал его в киевском литературном журнале
«Огни». Это было, насколько я помню, в 1911 году.
После окончания гимназии я два года пробыл в Киев­
ском университете, а затем перевелся в Московский уни­
верситет и переехал в Москву.
В начале мировой войны я работал вожатым и кондук­
тором на московс1юм трамвае, потом - санитаром на ты­
ловом и полевом санитарных поездах.
Осенью 1915 года я перешел с поезда в полевой сани­
тарный отряд и прошел с ним длинный путь отступлепия
от Люблина в Польше до городка Несвижа в Белоруссии.
В отряде из попавшегося мне обрывка газеты я узнал,
что в один и тот же день убиты на разных фронтах оба мои
брата. Я вернулся 1� матери - она в то время жила в М о­
скве, но долго высидеть на месте не смог и снова начал
свою скитальческую ;к изнь: уехал в Екатеринослав и ра­
ботал там на металлургическом заводе Брянского обще­
ства, потом переехал в Юзовку на Новороссийский завод, а
оттуда в Таганрог на 1ю тельный завод Нев-Вильдэ. Осе нью
1916 года ушел с котельного завода в рыбачью артель на
Азовском море.
В св ободное время я начал писать в Таганроге свой пер­
вый роман - «Романтики ».
Потом переехал в Москву, где меня застала Февраль­
ская революция, и начал р аботать журналистом.
Мое становление человека и писателя происходило при
Советской власти и определил о веоь мой дальнейший жиз­
ненный путь.
В Москве я пережил Октябрьскую революцию, стал
89

свидетелем многих событий 1917-1919 годов, несколько
рав слышал Ленина и жил напряженной жизныо газетных
редакций.
Но вскоре меня «завертело». Я уехал к матери (она
снова перебралась на "Украину ), пережил в :Киеве несколь­
ко переворотов, из :Киева уехал в Одессу. Там я впервые
попал в среду молодых писателей - Ильфа, Бабеля, Баг­
рицкого, Шенгели, Льва Славина.
Но мне не давала покоя «муза дальних странствий », и
я, пробыв два года в Одессе, переехал в Сухум, потом - в
Батум и Тифлис. Из Тифлиса я ездил в Армению и даже
попал в северную Персию.
В 1923 году вернулся в Москву, где несколько лет про­
работал редактором РОСТА. В то время я уже начал п еча­
таться.
Первой моей «настоящей» книгой был сборник р асска­
зов «Встречные :корабли» ( 1928) .
Летом 1932 года я начал работать над книгой «Rара-Бу­
газ». История написания «Rара-Бугаза» и некоторых дру­
гих книг изложена довольно подробно в повести «Золотая
роза». Поэтому здесь я на этом останавливаться не буду.
После выхода в свет «Rара-Бугаза» я оставил службу,
и с тех пор писательство стало моей единственной, всепо­
глощающей, порой мучительной, но всегда любимой ра­
ботой.
Ездил я по-прежнему много, даже больше, чем раньше.
3а годы своей писательской жизни я был на :Кольском по­
пуострове, жил в Мещоре, изъездил I\ав1{аз и "Украину,
Волгу, :Каму, Дон, Днепр, Оку и Десну, Ладожское и
Онежское озера, был в Средней Азии, в :Крыму, на Алтае,
в Сибири, на чудесно11
1
нашем северо-западе - в Пскове,
Новгороде, Витебске, в пушкинском Михайловском.
Во вр€МЯ Великой Отечественной войны я работал во­
енным корреспондентом на Южном фронте и тоже изъез­
дил множество мест. После окончания войны я опять много
путешествовал. В течение 50-х и в начале 60-х годов я по­
сетил Чехословакию , жил в Болгарии в совершенно сказоч­
ных рыбачьих городках Несебре (Мессемерия) и Созополе,
объехал Польшу от :Кракова до Гданьска, плавал вокруг
Европы, :qобывал в Стам буле, Афинах, Роттердаме, Сток­
rольме1 в Италии (Рим1 Турин, Милан, Неаполь, Итал ьян-
40

ские Альпы) , повидал Францию, в частности Прованс,
Англию, где был в Оксфорде и шекспировском Страдфорде.
В 1965 году из-за своей упорной астмы я довольно долго
прожил на острове Капри - огромной скале, сплошь зарос­
шей душистыми травами, смолистой средиземноморской
сосной - пинией и водопадами (вернее, цветопадами)
алой тропической бугенвилии, - на Капри, погруженном в
теплую и прозрачную воду Средиземного моря.
Впечатления от этих многочисленных поездок, от встреч
с самыми разными и - в каждом отдельном случае - по­
своему интересными людьми легли в основу многих моих
рассказов и путевых очерков («Живописная Болгария »,
«Амфора», «Третья встреча», «Толпа на набережной»,
«Итальянские встречи», «Мимолетный Париж », «Огни Ла­
Манша» и др.), которые читатель тоже найдет в этом Со­
брании сочинений.
Написал я за свою жизнь немало, но меня не покидает
ощущение, что мне нужно сделать еще очень много и что
глубо1ю постигать некоторые стороны и явления жизни и
говорить о них писатель научается только в зрелом: воз­
расте.
В юности я пережил увлечение экзотикой.
Желание необыкновенного преследовало меня с детства.
В скучной киевской квартире, где прошло это детство,
вокруг меня постоянно шумел ветер необычайного. Я вы­
зывал его силой собственного мальчишес1,ого воображения.
Ветер этот приносил запах тисовых лесов, пену атлан­
тического прибоя, раскаты тропической грозы, звон эоло­
вой арфы.
Но пестрый мир экзотики существовал только в моей
фантазии. Я никогда не видел ни темных тисовых лесов
(за исключением нескольких тисовых деревьев в Никит­
ском ботаническом: саду) , ни Атлантического океана, ни
тропиков и ни разу не слышал эоловой арфы. Я даже не
знал, как о на выглядит. Гораздо позже из записок путеше­
ственника Миклухо-Маклая я узнал об этом. Маклай · по­
строил из бамбуковых стволов эолову арфу около своей
хижины на Н овой Гвинее. Ветер свирепо завывал в полых
стволах бамбука, отпугив ал суеверных туземцев, и они не
иешали Маклаю работать.
Моей любимой наукой в гимназии была география. Она
бесстрастно подтверждала, что на земле есть необьmно­
в енные страны. Я знал, что тогдашняя наша скудная и не-
41

устр оенная жизнь не даст мне возJ1Iожности увидеть их.
Моя мечта была явно несбыточна. Но от этого она не уми­
рала.
Мое состояние можно было определить двумя словами :
восхищение перед воображаемым миром и - тоска из-за
невозможности увидеть его. Эти два чувства преобладали
в моих юношеских стихах и-первой незрелой прозе.
С годами я ушел от экзотики, от ее нарядности, пряно­
сти, приподнятости и безразличия к простому и незамет­
ному человеку. Но еще долго в моих повестях и рассказах
попадались ее застрявшие невзначай золоченые нити.
Часто мы ошILбочно соединяем в одно целое два разных
понятия - то, что мы называем экзотикой, и то, что назы­
ваем романтикой. Мы подменяем романтику чистой экзо­
тикой, забывая о том, что эта последняя является лишь
одной из внешних оболочек романтики и лишена самостоя­
тельного содержания.
Сама по себе экзотика оторвана от жизни, тогда как
романтика уходит в нее всеми корнями и питается всеми
ее драгоценными соками. Я ушел от экзотики, по я не
ушел от романтини, и никогда от нее не уйду - от очисти­
тельного ее огня, порыва к человечности и душевной щед­
рости, от постоянного ее непокоя.
Романтическая настроенность не позволяет человеку
быть лживым, невежественным, трусливым и жестоким.
В романтике заключена облагораживающая сила. Нет яи­
ка�шх разумных оснований отказываться от нее в нашей
борьбе за будущее и даже в нашей обыденной трудовой
жизни.
Разумеется, экзотику можно найти в «Романтиках »,
«Блиста1ощих обл анах» и во многих моих ранних роман­
тичесних рассказах. Мне не назалось нужным переделы­
вать эти вещи позднее. На них лежит печать своего вре­
мени, моего тогдашнего мироощущения. Поэтому они пуб..
.
ликуются здеGь в том виде, в каком появились на свет.
Лишь 1'ое-где пр ишлось исправить явные ошибки и стили­
стические погрешности.
Н е без внутреннего сопротивления я порвал с чистой
экзоти1'ой и написал об этом рассRаз под названием {< Мор­
ская прививка».
В этом разрыве последним толчком было. посещение Мо­
сковского планетария. Его толь1'о что открыли. Строитель
планетария архите1'тор Синявский повел меня на первый
42

uоказ искусственного звездного неба. Я был, как и все, за­
хвачен этим зре,лищем.
Мы вышли из планетария поздним вечером. Стоял су­
хой октябрь. На улицах пахло палым листом. И вдруг как
бы впервые я увидел у себя над головой огромное, живое,
кипящее звездами небо. Дым легких облаков пролетал в
вышине, но не застилал звезд. Казалось, черный вщщух
осени усиливал пылание небесного свода.
И вот - почти все, написанное мною до этого вечера,
представилось мне таким же искусственным, как небо пла­
нетария - бетонный купол с фальшивыми созвездиями.
Вначале оно поражало, но в нем не было глубины; воздУха,
объема, слияния с мировым пространством.
После того вечера я уничтожил некоторые наиболее на­
рядные и искусственные свои рассказы.
Однако потом на протяжении своей дальнейшей жизни
я убедился в банальной истине, что ничто - даже самая
малость - не проходит для нас даром. Юношеская при­
верженность моя к э1<зотике в какой-то мере приучила
меня искать и находить живописные и даже подчас не­
обыкновенные черты в окружающем.
С тех пор рядом с действительностью всегда сверкал
для меня, подобно дополнительному, хотя бы и неяркому
свету, легкий романтический вымысел. Он освещал, как
:маленький луч на картине, такие частности, какие без
него, может быть, не были бы и замечены. От этого мой
внутренний :мир становился богаче.
Это легкое вмешательство вымысла помогло мне в ра­
боте над «Rара-Бугазом», «Rолхидой », «Черным морем» и
другими повестями и рассказами.
С экзотикой было покончено. Ее сменило стремление к
правде и простоте.
Но сравнительно недавно экзотика заставила меня еще
раз задуматься над ее сущностью. Случилось это во время
цлавания вокруг Европы.
Наш теплоход отошел из Одессы и дв ое суток пересекал
пасмурную от обл ачного неба синеватую пустыню Черного
моря. Пенистый след ложился за кормой и как бы тянул
на буксире стаю чаек с поджатыми красными лапами.
Мгла лежала на горизонте. Только на подходе к Бос­
фору она просветлела, и з а ней проступили дикие, покры­
тые черными лесами Анатолийские горы.
Теплоход, круто разворачиваясь, вошел в Босфор .
/3

Перед нами открылась картина, похожая на старинную
пышную декорацию приморской страны. Rое-где на этой
декорации облетела позолота, кое-где ее подправили све­
жими красками. Вся эта путаница гор, древних башен, ми­
наретов, скал, аркад, замков, маяков, оливковых рощ, п а­
русов, диких роз, вековых кипарисов, мачт и рей показа­
лась мне в огне заката нарочи'ЕЫм и подчеркнуто пр азд­
ничным зрелищем, придуманным неутомимым и веселым
художником.
Десятки пестрых, как попугаи, фелюг - карминных,
желтых, зеленых, белых, синих и черных с золотыми об­
водами по бортам - шли, пеня воду, навстречу нашему
1· еплоходу.
Мы стали на якорь против игрушечного городка. Вече­
ром в домах загорелись огни. Они светили неярко, проби­
ваясь сквозь зелень.
Я увидел с палубы узкую улицу, уходящую в горы. Ее
во всю длину перекрывал глухой, почти черный навес из
виноградных лоз, растянутых на жердях. Большие зрелые
кисти винограда висели низко над улицей. Под ними шел
ослик с фонариком на шее. Фонарик был электрический и
светил очень сильно.
Этот городок был преддверием: Стамбула. С террасы ма­
ленькой кофейни, висевшей над водой, доносилась тягучая
музыка. Девушки-турчанки в светлых платьях, облокотив­
шись о перила, смотрели на пролив. Их лица, различимые
в биFокль, казались очень бледными. С берега пахло оле­
андрами. В меркнущем небе слабо сиял полумесяц - та­
кой же, как на куполах бесчисленных маленьких мечетей.
Мне все это казалось каким-то нереальным и напомни­
ло вымыслы юности. Но вместе с тем это была действи­
тельность.
Я, на1ю нец, поверил, что передо мной легендарный Бос­
фор, . что это именно я стою на палубе и что рядом в су­
мраке тонут древнейшие области земли - Малая Азия,
мифическая Троя, Геллеспонт.
Чем больше я воочию знакомился с тем, что недавно
еще существовало только в моем воображении в виде ЭК:JО­
тических картин, тем яснее становилось, что этот мир, пе­
ренесенный из области фантазии в область познания, го­
раздо интереснее, значительнее и, я бы сказал, сказочнее,
чем были мои выдумки о нем.
С тех пор сознание этой реальности не покидало меня

на всем пути - в лиловом Эгейском море, где тянулось по
горизонту торжественное шествие розовых островов, в
Акрополе, как бы построенном: из старого воска, изъеден­
ного пчелами, в Мессинском проливе с его ослепляющей
голубизной воздуха, в Риме, где на простой и суровой гроб­
нице Рафаэля в Пантеоне лежала высохшая гвоздика, в
Атлантике, в кипучем Париже и в Ла-Манше, когда сквозь
туман звонили навстречу кораблю старинные колокола на
плавучих бакенах,- всюду и везде...
Мне кажется, что одной из характерных черт моей про­
зы является ее романтическая настроенность.
Это, конечно, свойство характера. Требовать от любого
человека, в частности от писателя, чтобы он отказался от
этой настроенности, - нелепо. Такое требование можно
объяснить только невежеством.
Романтическая настроенность не противоречит острому
интересу к «грубой » жизни и любви к ней. Во всех обла­
стях действительности и человеческой деятельности, за
редкими исключениями, заложены зерна романтики.
Их можно не заметить и растоптать или, наоборот, дать
им возможность разрастись, украсить и облагородить
своим цветением внутренний мир человека.
Романтичность свойственна всему, в частности науке и
познанию. Чем больше знает человек, тем полнее он вос­
принимает действительность, тем теснее его окружает по­
эзия и тем: он счастливее.
Наоборот, невежество делает человека равнодушным: к
миру, а равнодушие растет медленно, но необратимо, как
раковая опухоль. Жизнь в сознании равнодушного быстро
вянет, сереет, огромные пласты ее отмирают, и в конце
концов равнодушный человек остается наедине со своим
невежеством и своим жалким благополучием.
Истинное счастье - это прежде всего удел знающих,
удел ищущих и мечтателей. И меня очень радует то об­
стоятельство, что после некоторых споров, бурно протекав­
ших в критике еще совсем: недавно, романтика опять за­
няла свое законное место в жизни нашей литературы.
В этом введении к своим книгам я пытаюсь проследить
свой собственный путь, сделать его более ясным ( в част­
ности, и для себя) , определить те явления, какие привели
к рождению той илц иной :мо ей книги.

Необходимо звать, какие, побуждения руководят пи­
сателем в его работе. Сила и чистота этих побуждений на­
ходятся в прямом отношении или к признанию писателя
со стороны народа, или к безразличию и даже прямому
отрицанию всего и� сделанного.
Желание все знать, видеть, путеmе<п'вовать, быть уча­
стником р аsнообра::rных событий и столкновений человече­
ских страстей вылилось у меня в мечту о некоей необык­
новенной профессии. Она обязательно долж на была быть
связана с этой кипучей жизнью.
Но есть ли на свете такая профессия? Чем больше я ду­
мал об этом:, тем быстрее одна профессия отпадала вслед
за другой. В них не было полной свободы. Они н е охваты­
вали жизнь целиком в ее стремительном развитии и разно­
образии.
Одно время я всерьез думал стать моряком. Но вскоре
мечта о писательстве вытеснила все остальные.
Писательство соединяло в себе все привлекательные
профессии мира. Оно было независимым, мужественным и
благородным делом.
Однако тогда я еще не знал, что писательство - это и
труд, тяжкий и расточительный, что даже одна-единствен­
ная крупица правды, утаенная писателем от людей,- пре­
ступление перед собственной совестью, за которое он не­
избежно ответит.
Страдания и радости всех людей с,т ановят�я уделом: пи­
сателя. Он должен обладать талантом собственного в:Иде­
ния мира, непреклонностью в борьбе, лирической силой и
общностью жизни с природой, не говоря уже о многих дру­
гих качествах, хотя бы о простой психологической вынос­
ливости.
Решение пришло. Будущее стало ясным. Избран­
ный путь оказался прекрасен, хотя и очень труден. И ни
разу за долгие годы у меня не возникло искушение из­
менить ему.
Моя писательская жизнь, как я уже говорил, началась
с желания все знать и вее видеть. И, очевидно, на этом она
и окончится.
Поэзия странствий, слившись с неприкрашенной реаль­
нестью1 образовала наилучший сплав для создания книг.
46

Почти в каждой ·повести и каждом моем рассказе видны
следы скитаний.
Сначала бЫJI юr. С ним связаны «Романтики » , «Блиста­
ющие облака » , «Кара-Буrаз», «Колхида », «Черное море»
· и ряд рассказов, в том: числе «Этикетки для колониальных
товаров», «Потерянный денЪ», «Парусный мастер», «Сине­
ва» и некоторые друrие.
Первая моя поездка на север - в Ленинград, Ка­
релию и на Кольский полуостров - просто ошеломила
меня.
Я узнал пленительную власть севера. Первая же белая
ночь над Невой дала мне больше для познания русской
поэзии, чем десятки книr и мноrие часы размышлений над
ними.
Оказалось, что понятие «север» означает не только ти­
хую прелесть природы, но почему-то еще и стихи «Подруга
дней моих суровых" .», написанные Пушкиным в rлуши
псковских лесов, rрозные соборы Новrорода и Пскова, в е­
личавый и стройный Ленинrрад, Неву за окнами Эрми­
·т ажа, песни сказителей, спокойные глаза северянок, чер­
ную хвою, слюдяной блеск озер, белую пену черемухи,
запах коры, звон пил лесорубов, шелест страниц, перечи.,.
.
тываемых ночью, 1<огда заря уже проступает над Финс1<им
заливом и в памяти поют слова БлоRа :
"
.Руку
Одиа варя вакинула к другой,
И, сестры двух н ебес, прядут они -
То розовый, то голубой туман,
И в море утопающая туча
В предсмертном гневе мечет из очей
То красные, то синие огни.
Можно исписать много страниц этими неясными при­
метами, создающими явственный облик севера. Я был за­
хвачен севером сильнее, чем югом.
Пожалуй:, ни одному из художников не удалось пере­
дать таинственное безмолвие северной сыроватой ночи,
когда каждая .капля росы и отражение костра в JIYГOBOM
озерке вызывают такую внезапную, сQкровенную, такую
застенчивую и глубокую любовь к России, что от нее rлухо
колотится сердце. И хочется жить сотни лет, чтобы смо­
тр еть на эту бледную, как полевая ромашка, северную
кр асоту.
47

Север вызвал к жизни такие книги, как «Судьба Шарля
Лонсевиля », «Озерный фронт », «Северная повесть», и та­
кие рассказы, как «:Колотый сахар » и «Беглые встр ечи».
Но самым плодотворным и счастливым для меня ока­
залось зна1юмство со средней полосой России. Произошло
о но доволъно поздно, когда мне было уж е под тридцать лет.
:Конечно, и до этого я бывал в Средней России, но всегда
мимоходом и паспех.
Так иногда бывает : увидишь какую-нибудь полевую до­
рогу или деревушr'у на косогоре - и вдруг вспомнишь, что
уже виде;1
1
ее 1,огда-то очень давно, может быть даже во
сне, по полюбил всем сердцем.
Так ж е случилось у меня и со Средней Россией. Она за­
владела мпой сразу и навсегда. Я ощутил ее как свою на­
стоящую давнюю родину и почувствовал себя русским до
п оследней прожилки.
С тех пор я не знаю ни чего более близ1,ого мне, чем
наши простые русские люди, и ничего более прекрасного,
чем наша земля.
Я не пр оменяю Среднюю Россию на самые прославлен­
ные и потрясающие красоты земного шара. Сейчас я со
снисходительной ул ыбкой вспоминаю юношеские мечты о
тисовых лесах и тропических грозах. Всю нарядность Неа­
политансного залива с его пиршеством красок я отдам за
монрый от дождя ивовый куст на песчаном берегу Оки или
за извилистую речонку Таруску - на ее скромных берегах
я теперь часто и подолгу живу.
С этим нустом и с пасмурным небом, помаргивающим:
дождями, с дымком деревень и сырым луговым ветром от­
ныне накрешю связана моя жизнь.
Я снова зде сь в семье родной,
Мой край, задумчивый и нежный. ,.
Самое большо е, простод и бесхитростное счаетье я на­
шел в лесном: МещорСI,ом краю. Счастье близости н своей
земле, сосредоточенности и внутренней свободы, любимых
дум и напряженного труда.
Средней России - и тольно ей - я обязан большин­
ством написанных мною вещей. Перечисление их займет
много места. Я упомяну только главные: «Мещорская сто­
рода», «Исаак Левитан », «Повесть о лесах», цикл расска­
зов «Летние дню>, «Старый "Челн », «Ночь в онтябре», «Те-
48

леграмма», «Дождливый рассвет», «Кордон 273», «Во глу­
бине России », «Наедине с осенью », «Ильинсний омут ».
В Мещорсном нраю я приноснулся R чистейши:r.1 исто­
нам народного руссного язына. Не буду здесь говорить об
этом, чтобы не повторяться. Свое отношение R русскому
языну и мысли о нем я высназал в книге « Золотая роза»
(в главе «Алмазный языю>).
Возможно, читателя:м этой статьи покажется странным
то обстоятельство, что автор останавливается главным об­
разом на внешней среде, в Rоторой происходит действие
его произведений, но почти ничего не говорит о своих ге­
роях.
Я не могу дать своим героям беспристрастной оценки.
Поэтому говорить мне о них трудно. Пусть оценну даст им:
читатель.
Я могу лишь сказать, что всегда жил со своими героями
одной жизнью, всегда стремился открыть в них добрые
черты, поназать их сущность, их незаметное порой свое­
образие. Не мне судить, удалось ли мне это.
Я всегда был с любимыми своими героями во всех об­
стоятельствах их жизни - в горе и счастье, в борьбе и
тревогах, победах и неудачах. И с той же силой, с наной
любил все подлинно человечесное в самом незаметном: и
незавидном герое, ненавидел людскую накипь, тупость и
невежество.
Каждая моя книга - это собрание многих людей раз­
ных возрастов, национальностей, занятий, характеров и
поступков. Поэтому меня неснольRо удивляет упр еR не-
1ю торых нритинов, что я бегло и неохотно пишу о людях.
Очевидно, з а беглость принимают сжатые харантеристики
людей.
Ну что ж, все это легно проверить. Для этого можно
взять любую книгу хотя бы из автобиографичесного цикла
и посмотреть, кого мы встретим на ее страницах.
Меня всегда интересовала жизнь замечательных людей.
Я пытался найти общие черты их харантеров - те черты,
что выдвинули их в ряды лучших представителей челове­
чества.
Кроме отдельных нниг о Левитане, Кипренсном, Тарасе
Шевчепко, у меня есть главы романов и повестей, рассказы
и очерни, посвященные Ленину, Горьному, Чайковсн
11
ому,
Чехову, лейтенанту Шмидту, Виктору Гюго, Блоку, уш­
кину, Христиану Андерсену, Мопассану1 Пришвину,
49

Григу, Гайдару, Шарлю де Костеру, Флоберу, Багрицкому,
Мультатули, Лермонтову, Моцарту, Гоголю, Эдгару По,
Врубелю, Диккенсу, Грину и Малышкину.
Но все же чаще и охотнее всего я пишу о людях про­
стых и безвестных - о ремесленниках, пастухах, паром­
щиках, лесных объездчиках, бакенщиках, сторожах и де­
ревенских детях - своих закадычных друзьях.
В своей работе я многим обязан поэтам, писателям, ху­
дожникам и ученым разных времен и народов. Я не буду
перечислять здесь их имена, от безвестного автора «Слова
о полку Игореве» и Микеланджело до Стендаля и Чехова.
Имен этих очень много.
Но больше всего я обязан самой жизни, простой и зна­
чительной. Ее свидетелем и участником мне посчастливи­
лось быть.
Напоследок хочу повторить, что мое становление пи­
са'!'еля и человека произошло при советском строе.
Моя страна, мой народ и создание им нового, подлинно
социалистического о бщества - вот то высшее, чему я слу­
жил, служу и буду служить каждым написанным словом.
К. Паустовский

РОМАН

1. жизнь
СТАРЫЙ ОСКдР
Была привычная горечь в этих разговорах со старым
1ю мпозитором в темном кафе.
Старик был еще строен для своих шестидесяти лет. Ко­
гда бывал пьян, то плакал, поносил свою службу - он был
учителем немецкого языка в гимназии - и пытался н еза­
метно засунуть в рукава исписанные нотами манжеты.
Он написал фантастическую оперу. Ни один театр не
соглашался ее поставить, хотя старик уверял, что она не
хуже вагнеровского «Тристана».
-
Посмотрите на мои пальцы ! - вскрикивал он и
жалко тряс головой. - Это пальцы для клавиш и струн.
О Генрих Гейне, Генрих Гейне, зачем он умер так рано !
Я люблю старую западную жизнь, этих людей, которые
умели смеяться и понимали музыку. Я люблю даже всех
вас, хотя в гимназии вы издевались над Новалисом. Сотни
раз я говорил вам: «Не пристраивайтесь к жизни. Скитай­
тесь, будьте бродягами, пишите стихи, любите женщин,
но обходите за дв а квартала солидных людей ».
Мы молча пили кислое вино и курили. Южный город
шумел под белыми сентябрьскими звездами.
Пришел Сташевский - уверенный и насмешливый.
Старик устало улыбнулся и замолчал.
-
Блеск и величие жизни! - сказал вдруг Сташев­
ский, пуская густые клубы дыма. - Блеск и величие жиз­
ни, - повторил он и замолчал. Говорил он отрывисто.
Связь между его словами была неуловима для человека,
плохо знавшего его.
-
Оскар ! - восторженно выкрикнул он. - Оскар, на­
пиш ите оперу, чтоб в каждой ноте ревела ж изнь . Понима-
52

ете, жизнь дурашливая, крикливая, как клетка с попугая­
ми. Ну что, разве плохая тема? К черту ваших жен в сит­
цевых капотах! Задушите канареек и уезжайте в Вену.
Это город для вас. Пейте там, плачьтесь на судьбу прости�
туткам, шляйтесь по рынкам:, возвращайтесь в свою ком­
нату на рассв ете, когда пахнет цветами и капустой,- и вы
напишете великолепную оперу.
У Оскара задрожали руки.
-
Он пьян, - сказал я тихо и отодвинул стакан Ста­
mевского.
-
Сидеть здесь глупо. Сосать настоянный на клопах
1юньяк и хныкать о загубленной жизни. Подходит смерть,
и жаловаться на бога не приходится.
Он стукнул кулаком по столу.
Лакеи насторожились. Далекая зарница загорелась и
погасла над морем.
Оскар вдруг заторопился и снял очки.
-
Не кричите, Сташевский,- сказал он и оглянулся. ­
Помолчите, ради бога, десять минут. Не перебивайте, я
сейчас расскажу вам о хорошей жизни.
Глаза его сузились, заблестели. Голос ст&.л глух и слег­
ка задрожал. Медленно пустело кафе.
-
Да... еще мальчишкой,- тихо, будто припоминая,
сказал Ос1<ар,- у меня была одна мысль - создать такую
музыку, чтобы кружилась голова. С детства у меня были
длинные пальцы, пискливый голос и дерз1ше мысли. Вы­
рос я среди амбаров, где на три вершка лежала белая пыль
и до потолка были навалены мешки с житом. Мой отец дер­
жал хлебную ссыпку. У нас в доме стояли конторки, и мои
братья горбились над пудовыми гроссбухами, вписывая
туда сотни и тысячи цифр. Бухгалтерия! Копейка должна
сойтись с копейкой. Поэтому бухгалтера обычно такой ме­
лочной народ.
Потом классическая гимназия, двойки, детские пороки,
потные руки, замазанные чернилами. Я любил слизывать
их языком,- они очень кислые и стягивают кожу.
Мать с тощим узлом волос на затылке, в башмаках с
резинками, всегда с таким лицом, будто она выпила по­
лынной настойки. Да, собственно, радоваться было нечему.
Братья ходили в плотных коричневых парах, на коленях
у них висели мешки, из их комнаты воняло прелыми н ос­
ками и креозотом, - у старшего была чахотка. Я их нена­
видел.

Отец был солиден, молчалив и зол. Он носил очки и ост­
рые усы, как у любимого кайзера. Я ведь немец из коло­
нистов, из этого рыжего, крепкого и злого кулачья ! Из
меня отец хотел сделать коммерсанта.
-
Я хотел бы музыки, отец!
-
Музыки? Болван! Ты хочешь учить барышень и
играть танцы на маскарадах? Ты хочешь быть тапером:,
скотина !
Я был слаб и часто плакал. У меня уже тогда дрожала
голова. Отец донял меня. Но я все же выбрал лучшее за­
нятие, чем номмерция. Я стал учителем.
Потом случился брак. Rа:к, почему - видит бог, не
знаю. Жена - анемичная «фрейлен» из богатого дома. Она
привезла в мою комнату розовую пудру, канарейку Мицци
и запах женс:кого пота. До сих пор я дрожу от отвращения.
А эти нудные гости и родственники, обеды в столовой,. где
вечно какой-то желтый св ет и нестерпимо пахнет луком из
кухни.
Женившись, я сделал необычайное открытие. Это пока­
жет вам, как я был еще глуп. Я понял, что семейная жизнь
пр испособлена к тому, чтоб ходили гости, чтоб обедать на
клеенке, добродетельно тискать рыхлую женщину и сей­
.час же после «любви» ссориться из-за больших расходов.
Но ночи были мои. Ночью я вставал, зажигал лампу и
писал, усталый от :классной вони, от сотен склонений и
спряжений. Да". По ночам я писал. Мне не хв атало нотной
бумаги. Это было :как чудо. Я слышал - н е смейтесь ! -
я о тчетливо слышал, как обла:ка звучали над землей, фа­
готы высвистывали бешеный танец и хлопали от ветра ста­
рые знамена. Я писал и слышал, как расцветала под :м:ои:м:и
пальцами легенда об иной жизни, где солнечные дали от­
крываются одна за другой. Я населял веселыми толпами
матросов и цыганок черные гавани. Выстрелы пистолетов
сливались в барабанную дробь, и колокола качались и гре­
мели во славу средневековых песен. Я понял, что значит
восторг. Вы знаете это слово - восторг? - кри:кнул он
и встал.- Я писал обо всем: о горечи любви и величии не­
передаваемого, о боге и вечной жажде перемен.
Он сел и надолго замолчал.
-
Потом... - сказал он упавшим голосом:.- Э -э, да что
потом... Директора театров, р ецензенты, обиженное молча­
ние жены, черствая булка за столом,, переводные экзаме­
иы, тошнота.

Он nо:м:орщился, отыснивая в ttармане папиросу.
-
Вы знаете, что мне говорили? «Ваша :м:узына слиш­
ком фантастична и беспорядочна. Вапrа музыка напыщен­
на. Поставить оперу трудно ». Были, правда редко, любез­
ные отказы. Обычно же отказывают по-хамски. Rое-что я
играл на ttонцертах, н о это было мучительно. С утра отти­
рать на сюртуке пятна, завязыв ать галстук, уходить на
концерт раздраженным и слушать жидние хлопки. Стыд­
но ! В газетах писали : «глуховатость тонов, отсутствие му­
зыкальной механики ». Вы слышите,- механики ! Та­
л ант - как горчица к шницелю, а выше всего - «звуковая
механика ».
Были добродушные насмешки друзей. Они злее, чем: са­
мые злые насмешки родных. Тот же сонный поной и скуна
в глазах жены, дрянное вино, дешевые рестораны и не­
скольно вас, молодых,- вот и все, что осталось.
Я побежденный, но я не сдамся, ибо я - победитель.
Широко шумел ветер, разбрасывая по столикам листья
каштанов, уже тронутые ржавчиной.
Мы вышли молча. Шумели ночь и :море, и девушки, не
знавшие любви, шепотом звали за собой. Под ногами шур­
шала листв а.
О ТВОРЧЕСТВЕ
Я проснулся от гула в печной трубе. В саду слонялся
сонный день, кутался в дым:, туснло светился в подмерз­
ших лужах.
Была таная тишина, будто весь город спит. Я сел н сто­
лу и написал несколько строн. Я толно:м: не знал, о чем: я
буду писать. Обо всем. Об этой осени, о том:, что нровь туго
бьется в сердце и мокрый песок в саду пахнет зимой.
Мать никогда не знает, каким: будет ее ребенок. И я
знаю только одно - я хочу писать. Я слушаю, как далеко
и сердито ТfJубит пароход в открытом море, я слушаю свист
в етра :в голых сучьях за окно м:. Мои руки зябнут. Я при­
слоняюсь спиной к теплой печке и, кутаясь в легкое паль­
то, пишу обо всем, что мне приходит в голову.
Все, что я пишу, - баловство. Так говорит Сташевский.
Но из этого тумана рождаются иногда простые и свежие
образы. Я знаю это, и слова Сташевсйого проскальзывают
м n::м:о, н е задевая сердца. Я могу писать обо вс ем, что мне
хочется. Почему рассказ должен быть не меньше двух

страниц? Пусть оп будет в одну строчку - от этого он не
станет хуже.
Туман стоит зеленой морской водой, рыжая осень о сы­
пается в переулках, и глаза женщин темнеют от любви к
крошечным детям.
Я пишу о сером и теплом вечере, когда от пасмурной
воды еще сочится запоздалое тепло и запах подводных
трав, о капризах детей с изумленными глазами. Все это
небрежные слова, наброски, но эти образы преследуют
меня.
Я пишу о теплом женском дыхании, сумраке примор­
ских кафе, о Шелли, о снежной музыке Грига, о желтых
берегах Эллады и смерти Байрона. Судорожно, словно бо­
ясь опоздать, я бросаю эти мазки из слов.
В лабораториях университета я наблюдал процесс кри­
сталлизации. Из мутного раствора слагаются тонкие пло­
с1юсти и растет прозрачный и твердый кристалл, прелом­
ляющий солнце. То же и со мной сейчас.
Каждое утро меня будит гомон воробьев. Я чувствую,
как еще по-мальчишески молодо мое тело.
Алексей спит долго, зарывшись головой в подушку.
Мы все трое студенты. Мы вместе сдаем зачеты и рабо­
таем: в вечерней газете. По вечерам Алексей считает строч­
ки, а по утрам идет браниться из-за гонорара. Чаще всего
он пишет обширные фельетоны о вещах злободневных -
кр аже Джоконды, полетах Блерио и постройке Амурской
дороги. Газетная работа выхолостила его слова, отбила
углы, и он одинаково легко пишет передовицы, рецензии и
рассказы о прелестях бродячей жизни. Вдвоем мы сочи­
няем длиннейший роман с продолжением - «Бутылка
джина в Одессе ». Все это печатает старый, страдающий
астмой издатель Днестропуло, прижимистый бритый
с1·арик.
Он терпит. Лишь изредка, перечитывая сотое продол­
жение, он 1<ричит, притворно раздражаясь, в пространство:
-
Что будет с этого романа в конце концов? ! Что, я
спрашиваю? Они далеко пойдут, эти молодые люди, - П,РЯ­
м:о в арестантские роты!
Нас связывает эта жизнь. Мы болтаемся большей ча­
стью без дела, просиживаем дни в трактирах, научились
по цвету дыма отличать английский уголь от антрацита, а
по оснастке - шхуны от баркантин и трамбаки от барков.
Их изъеденные червем кузова полощутся в крепком: рас-
56

соле порта. Особенно хорошо и просторно бывает в дождь,
:когда дым прилипает к влажному молу и в камбузах бес­
печные ноки варят нрепний кофе.
По вечерам бульв ары розовеют от пыли и заката. Испо­
линской медалью светит луна, и надрываются снрипни под
полосатой парусиной баров.
Ночь, нак тихий фонарщик, зажигает огни, ветер гуля­
ет по черному пебу, и оскорбленпо нричат пьяницы, вы­
швырнутые из набаков.
Я много пишу. Меня волнуют самые звуки слов .
СМЕРТЬ ОСКАРА
"Утром но мне пришел Сташевский : умер старый Оснар.
Старику не везло - незадолго до смерти он потерял в
трамвае единственную партитуру своей оперы. Он был по­
трясен и пил запоем несколько дней.
Мы пошли н Оскару. На сырой лестнице было темно и
пахло мышами. Желтели стены, выкрашенные масляной
нрасной, захватанные грязными пальцами.
В квартир е стоял запах уксуса и нашатырного спирта.
В передней на подзеркальнике спал жирный кот.
Оскар лежал на письменном столе в вицмундире, с но­
веньним орденом на груди. Лицо у него пожелтело, лиши­
лось той нервности, что делала его привлекательным при
жизни. Горели три свечи. Я взглянул на их желтые язычки
и вспомнил почему-то вокзалы поздней ночью, когда пас­
сажиры спят на темных снамьях и диванах, а за широкими
оRНами наливается сизая холодная заря.
Сташевский, бледный, с переношенным лицом, долго
смотрел на Оскара, и брезгливая усмешка подергивала его
губы.
-
Да, брат ты мой, - сказал оп медленно.- Не люблю
эти сентиментальные таланты. Слянотьl
На стене висели портреты Бетховена, Грига, Моцарта,
Баха.
Мы принесли цветы. Белые и упругие, лежали они
около рун Оскар а, пергаментных и сухих. Только теперь
я заметил, накие это были тонкие руни.
Было слышно, нак на нухне нто-то выговаривал кухар­
не. Болела голова, ломило в висках, и хотелось поснорее
уйти. Сташевский подошел н онну, перелистал пыльные
57

ноты, посмотрел на портрет Баха па выгоревших обо­
ях. Мы поцеловали Ос1<ара в большой выпуRлый лоб и
вышли.
Ветер сыпал в гл аза пыль, шелуху подсолнухов и:
сено. Преследовал запах yRcyca и сладк оватый смрад
тлепия.
-
Па�юсть, - сназал Сташевский, помолчал и сплю­
пул. - Каная паность!
Хоронили Оскара на следующий день. Все было буд­
пично и бедно. За гробом шла жена в дешевом трауре,
черный нреп блестел на ее шляпе, как слюда, шел его
брат - пемец с веселыми гл азами, старухи - любитель­
ницы похорон, гимназисты и факельщ ини в брюнах с се­
ребряными лампасами, в рыж их чудовищных сапогах.
В стороне шли его ученини - Сташевсний, Алексей, я и
художник Винклер, тоненький, rшк девушка.
Сухощавый пастор, в элегантном пальто с бархатным
воротню<ом, раскрыл молитвенпик и прочел по-немецки
пескольRо длинных и сr<учных молитв. Пасмурное небо су­
лило дождь.
Битый нирпич стучал о крышну гроба.
Когда могилу засыпали, сразу стало лепю.
-
Ну что ж,- сназал Сташевский,- стоило жить, что­
бы так умереть.
Родные ушли. Винклер написал на сосновом нресте
синим карандашом:
Quid aeternis minorem
Consiliis animum fatigas?
Зачем вечными замыслами ты томишь слишком слабую
душу?
Темнело. Город ро1ютал вдали трамваями, гуднами па­
роходов, грохотом ломовых дрог - прекрасными звуками
жизни.
ЖУЧОК
Комната, улицы и пустые μ;воры пахли осенней лист­
вой, и море шумело, как далекая память.
Осенью нам повезло - у Аленсея завелись деньги. Мы
втроем - Алексей, Сташевский и я - решили пойти в
море со знакомым «рыбалкой». Он был черен и худ, как
портовый босяк. Звали его Жучок. Барнас его - одномач-
58

тоr:ая байда - совсем обветшал, - просмоленный парус
весь цв е тился заплатами.
iI\ yчor\ жил па Кр ивой косе. Ехали н нему степью. На
бахчах желтыми горами лежалп перезревшие тьшвы. Бе­
лая пыль дымила из-под нопыт лошадей, над балнами ро­
зовело лепивое солнце. Внизу лежало море, прозрачное,
I\aI\ расплавленпое стен:ло.
Хата /-I{ yчr\a стояла на песке. В ней пахло мелом и хле­
бом. Тихое море шептало за плетеным тьпю м.
Жучон был бобыль. Поставил и погнутый самоварчин.
Дым уходил высоко в небо. Мы долго пили нрепний нир­
ппчпый чай. Орапжевый вечер дремал над песнами. Далено
пели девушни старую песшо:
Oii, в Ерусалшrе рано эазвонпли,­
:Молода ды вчипа сына спородила.
В хате Жучl\а , ср еди бумажных пионов, инон и гравюр
неуклюжих нораблей, мы долго обсуждали плаванье.
Решили идти на Малую россыпь, к плавучему маяку -
брандвахте.
Жучка мы знали и уважали давно. На косе он слыл за
дурачка. За глаза его звали обидным прозвищем «3абро­
дпя». Не любили его ::ta молчаливость, за довольство ма­
лым, за то, что на «рыскливой » и старой байде оп решался
выходить на несколько дней в открытое море.
Была давняя вражда между «бережными» рыбалками,
осторожными и богатыми, и теми беспутными, «рисковы­
ми », которые выходили ловить на самую «глыбь». Много
«рисковых» гибло каждую осень во время ловли белуги.
Улов они продавали за гроши гре1<ам-с1<упщикам и про­
пивали з аработок в дощатых кабаках.
Жучок был рисковой..
В прошлом году на Илью неожиданно задула трамон­
тана, ветер мчался глубокими порывами, I<рутил воду и нес
полосы черных дождей. Рыбаки стали спешно уходить
домой. Шли густо, парус за парусом. Один баркас пере­
вернуло. Все шли своим путем, только Жучок, рискуя
потопить свою ветхую байду, как-то извернулся, подошел и
подобрал людей. Возвратился он мокрый, посиневший, с
трясущимися от холода руками. Развесил сети на тонях и
п оплелся домой, словно ничего не случилось, словно не
с пас двоих людей. Старые «бережные» рыбаки, морщини-
59

стые, с запеченными QT солнца лицами и хитрыми глазами,
еще долго говорили по Iюсе:
-
Дурной ч еловек, бог его знает. Хоть бы по трешке с
них взял.
С утра задул а низовка. Море пенилось и шумело в крас­
ных берегах. Хлопали темные паруса. Д ень, отлитый из
желтого стекла, стоял над бахчами.
Шхуна клюнула осмоленным носом и тяжело пошла в
море. Дождь брызг бил в лицо, высоко качались борта,
плакали чайки, и громыхала по дну якорная цепь. Каза­
лось, звенело все - и ветер, и чайки, и волны.
Я лежал на носу, на кубрике, вдыхал запах рыбы, шед­
ший от бортов и сетей, и сознание дикой свободы напол­
няло меня. Я лежал, курил и ждал, когда солнце сядет в
волнах и туманах там, далеко, у диких берегов Тавриды.
Там - в вечерней мути - седая Керчь, обрывы Киммерии,
поросшие чабрецом, одинокие маяки на песчаных побе­
режьях, а дальше - в солнце и дыму - нарядные порты,
яркие лица женщин, океанские пароходы, пестрые ино­
странные флаги, запах богатых земель и преддверье Архи­
пелага.
-
Кидай бакан ! - закричал Жучок.
Черный флаг бакана замотался на волне. Далеко поле­
тел ржавый якорь на мокрой цепи.
Быстро постукивая деревянными поплавками о полиро­
ванный борт, бежала в воду черная сеть. В сером небе го­
рел зеленый огонь плавучего маяка. Уживали в трюме. Мы
жадно ели слегка зачерствелый белый хлеб. С жареной
рыбы капало масло, маслины жгли десны.
Я выглянул за борт, где в черной воде сжимался и раз-
жимался огонь маяка, прислушался и сказал :
-
Велю\ая меланхолия моря.
Жучок покрутил головой и засмеялся :
-
Чуднб !
После ужина Жучок вытащил из каюты пыльный фо­
нарь, зажег и повесил на мачту. Робкий свет мигнул в су­
ровом небе.
Наползали тучи. Во,ца пошла чернью. Медленно гасли
в ней белые зерна звезд. Шхуна дергалась на дребезжа­
щей цепи. На борту ее белела корявая надпись: «Господи,
храни в море плавающих ».
6о

Среди nочи я проснулся. Не было вокруг ни моря, ни
неба, ни шхуны. Глухая тьма качалась над нами, и I<р овь
внятно звенела в ушах. На носу мигал огонек папиросы.
Жучок не спал.
Я пробрался к нецу, з акутался в пальто и лег рядом.
Сколько времени? - спросил он сиплым голосом.
-
Половина второго.
-
Через час ломать будем. Rак только з ачнет сереть.
Мигнул маяк, и шхуна качнулась на черных цепях.
-
Недужный я стал, должно к старости, - негромко
пожаловался Жучок. - Грудь заложило. Всю ночь не спит­
ся, куришь, свою думку думаешь...
Люди про меня бре­
шут - штундист, духобор, Евангелие читает. Евангелие у
меня древнейшее. Тут по степу один человек ходил - ни
монах, ни странник,- не поймешь, что он такое. Он мне
Евангелие продал. Да... Прочел я в нагорной проповеди:
«Блаженны нищие духом; ибо ваше есть ц арствие божие ».
А где оно? На море, вот где. Иной раз задумаешься - есть
ли оно, царствие небесное, райский край? А как глянешь
на море, небо над ним ясное, воздух легкий,- думаешь,
есть. А может, есть еще и получше моря. Царствие божие
далеко, а бога, брат, не видать... Матрос один на косу воро­
тился из флота, - на бога, говорит, рыбачки, теперь не на­
дейтесь, бог теперь в пенсне, вроде, говорит, как профес­
сор, боится руки об вас замарать.
-
Да,- сказал Жучок и сплюнул. - Расс1<азывают
всякое. Брала меня раньше злоба на людей : чтб они из
себя сделали - смотреть страшно. Живу я по-своему. Ду­
мок много. Боюсь, до смерти всего пе передумаешь. А на
людей сердиться - пустое дело, себя только портить.
R полудпю сорвался ветер. Маяк закрыло холстом дl>ж­
дя. С плеском и гулом проносились шквалы. Мы натянули
рваные клеенчатые плащи. Ш ли по ветру в соседний
порт, - домой пути не было. R полудню шквалы уж е нес­
лись сплошными стенами, мы мчались в воздушных кори­
дорах между ними, и тучи легли темным дымом на сизую
воду. Мокрый ветер бил в лицо, синие рыбы блестели и
прыгали в трюме, и соль саднила на лопнувших губах.
Шхуна тяжело оседала, по корме хлестала жидкая пена.
-
R вечеру дойдем, - успокоительно сипел Жучок и
вытирал реденькие усы.
61

Стыли :мокрые ногп. В суl\1ерки море и ветер I{р пчали
тысячами голосов. Гул стремительных шквалов стал стра­
шен. Мы попали в полосу шторма. Казалось, что солнце
погасло навсегда и не вернется на неуютную землю. Ветры
точно сорвались с чугунных цепей. Беспомощные, l\1олча­
ливые и :мокрые, :мы всматривались набрякшими глазами в
ночную тьму, искали огонь маяка - тус1mый дотлеваю­
щий фитиль, береговой фонарь.
Но его не было, и только ветер мчал :мимо нас, взбивая
воду, тусклые обрывки тумана. Сотни поездов гудели под
небом н а невиданных скоростях. Тяжелые струи дождя
слепили глаза.
Ветром сорвало кливер. Я полез на бак, поскользнулся
на чешуе и разбил руку.
И в ту же минуту ветер обрушил па меня :мутный водо­
пад соли, водорослей п тьмы. Меня бросило о палубу, уда­
рило плечом о толстый проволочный борт.
«А-а-а -ах !» - закричал радостно и взволнованно ветер.
Я хотел обругать его, но он вотRнул мне в глотку мое
ругательство, и я подавился им, как клубком шерсти, ­
даже .заболело горло. Море ходило головами, мылило шху­
ну пеной.
Я залез в конуру на баке, «каюту», и закурил. Д ергало
разбитое плечо. Зябли мокрые ноги, плохо закрывались
опухшие и разъеденные солью веки. Я смотрел сквозь вы­
битую дв ерцу назад, на корму. Все так же стоял там: Жу­
чок, крепко расставив ноги, с мокрым: измученным лицом.
Все так же мутью и пенистыми столбами ходила волна, и
я знал, что ни одного рыбачьего паруса, ни одной птицы
не было в этом: одичалом иросторе.
-
Огонь ! - закричал снаружи Алексей.
Через час огонь маяка сверкал, синий и равнодушный,
у борта шхуны, и сильно пахло рыбой и влагой. Шторм:
был позади.
Осень у :мо ря, черная осень, как девушка, вымокшая
под дождем:, блестела лиловыми гл азами. Ветер шуршал
по палубе ворохом желтых листьев, и музыка из примор­
ского «поплавка» рассказывала корот1,ую повесть об огнях,
зажженных высоко над :морем:, о дожде, пахнущем: винной
пробкой, о хохоте женщин, выпивших горячего вина.
Мы трое, взявшись за руки, прокричали «ура» и спрыг­
нули на берег.
62

САНТУРННСКОЕ ВННО
Мы остановшшсь в дрянной портовой гостинице. В со­
седнем номере жили цыгане из хора со своими растрепан­
ными женами. Встречаясь с нами, цыганки смотрели зазы­
вающими глазами и бренчали монистами. Иногда они пля­
сали и пели, и тогда казалось, что гостиница рушится от
землетрясения под бешеный грохот бубна.
По ночам бывали облавы на проституток. Эа них всту­
пались пароходные кочегары, спавшие в коридоре. Ругань
и гром не стихали до утра.
Мы решили жить в этом городе, пока хватит дe:ser.
Вечером я ждал в греческой кофейне Алексея и Ста­
шевского. Стены кофейни были выкрашены в канареечный
цвет, греки играли в кости. На окне сидел белый кот, мыл­
ся и презрительно щурил глаза на гр еков.
Алексей и Сташевский пришли с шумом, зацепили со­
седний столик и привели с собой серого человека в мятой
шляпе.
-
Вот он сидит, наш поэт, познакомься.
-
Это новый, недавно нашли - бывший: ссыльный,
эсер. Теперь служит в пароходной конторе. Садись, вы­
пьем !
Они были уже с ним на «ты».
Пышная гречанка с подвязанной щекой принесла две
бутылки сантуринского. Эсер Семен Иванович бледно
улыбнулся, положил мятую шляпу на окно и сел. Rот по­
трогал шляпу лапой, обиделся и ушел за стойку.
Очевидно продолжая начатое, опи сразу же шумно з а­
спорили.
-
Русская литература прошлого века,- закричал Ста­
шевский,- верное ср едство нажить мигрень! Мямлят о
том, что можно сказать в двух словах. Дайте мне Достоев­
ского, я сокращу его на три четверти, выкину воду, и
он зацветет по-новому. Что вы мне бормочете про Гонча­
рова. Согласен, может быть, все это очень хорошо, но не
могу я его читать, не могу. Нет у него терпкости, не кру­
жит он голову. Сердце молчит, понимаете, сердце не коло­
тится.
-
Ну, Максимов,- сказал мне Алексей,- налегай на
вино, Сташевский завел волынку на три часа.
-
А шуму вокруг них на тысячи рублей! - кричал
Gташевский Семену Ивановичу. - И профессорского rла-
63

денького шуму, и торжественного, и слезливого, и бахваль­
ного. Что Гейне, что Верхарн, что Гюго - соплей переши­
бем! От нас земляной дух, от нас навоз, Христос, справед­
ливость. Мы покажем человечеству путь к истине. Мы -
с 1юлтуном в мозгах, с хулиганами, безграмотные лодыри,
мы - мессия ! Правда, блеснули два-три. 3а них я и вы­
пью, за Лермонтова, Баратынского, Пушкина. Их вспо­
мнишь - будто бы солнце взошло над этим болотом. Их
убили, облизали, пригладили каждый волосок, подобрали
все шерстию<и с сюртука и пе нарадуются на дорогих по­
койничков! Толыю в России были кликуши в литературе.
«Учитель, перед именем твоим позволь смиренно прекло­
нить колена». На писателей мы смотрим, как на педагогов.
Они нас учат, дурачков,- и на том спасибо. У нас нет лю­
дей. У нас нет человека со страстью, смелостью, смехом,
простого пленительного человека. Мы все сидим по коро­
бочкам. У нас, видите ли, дорогие товарищи, все эсдеки,
эсеры, толстовцы, народники. Все спешат втиснуть себя в
ящик с этикеткой и сосать свою принципиальную лапу. Из
действительно великих и гневных идей мы выкраиваем
свое - великую идею на русский лад и говорим о ней, го­
ворим до тошноты, до того, что самим противно, до подло­
сти. Вот страна грязи, тоски и варваров.
Семен Иванович покраснел.
-
Я, собственно, не совсем с вами согласен, хотя, при­
знаться, давно уже отошел от литературы, больше вра­
щался в кругах партийных, и, правду сказать, лучшие_
люди там р едко уживались.
-
«Собственно - не признавали,
признаться - не
уживались »,- медленно повторил Сташе вский и яростно
посмотрел на Семена Ивановича.- Эх вы, ре-вол-лю-цио­
нер! Вам бы в швальне штаны шить!
-
Все это самооплевыванье,- вмешался Алексей. ­
Довольно ! Ты мне надоел. Заладил одну пластинку и кру­
тит, крутит, даже в ушах звенит.
-
Арестант ! - ответил Сташевский и залпом выпил
свой стакан.
От сантуринского кружилась голова. Хотелось говорить
без умолку. Д евушка за соседним столиком пустила к по­
толку воздушный ш ар - красный и большой. Д ым качался
над нами, и дружно хохот али греки. Я встал.
-
Вы прекрасны,- сказал я девушке. Ее спутник по­
вернулся ко мне вместе со стулом. - Но вы совсем не знае-
64

те, как жить. Сейчас я расскажу вам, одну минуту, вот
только налью вина.
-
Ура! - крикнул некстати старый грек
Спутник девушки пожал плечами и отвернулся.
-
Довольно философии! - закричал Ал ексей.- Пей!
Залей свои туманные мозги, пона они не разгорелись.
Смейся же ты, шrю квенный экстраr<т, чертов революци.u­
п ер ! Кто вам сказал, что надо дума ть? Это совсем не oбJI-.
s ательно. Это не продлит вашу жизпь ни на минуту.
Старый грек в котелке п широrшх брюках подошел к
пам п захихикал. Нос у него был rш ерху широкий, r<art
клюв. Оп хл опнул меня по плечу.
-
Видал мастику? Видал мастику? - Он завертел пе­
ред носом зеленой бутылкой.- Кала мера! Пей!
Маслянистая мастика жгла горло. Ночь шумела ве1-
ром и прибоем. Красный воздушный шар сморщился и
упал. В углу угрожающе двигали стульями вертлявые юно­
ши в панамах.
-
Эй вы, венизелосцы, уймитесь! - крюшул им Алек­
сей, выждал, пока они притихли, и запел :
Наша жианъ коротка,
Псе уноси1' с собой.
Наша юпостъ, друаья,
Пронесется стрелой�
Греки звенели в таr<т песне пустыми стаканами. Их пот�
пые лбы отражали, как тусклые рефJrенторы, свет медной:
лампы. Под самой лампой сидел лысый шкипер, голова
его свернала исполинскlfм бильярдным шаром.
Табачный туман метался по номнате под ударами ветра
и рвался, кан истлевшая шал1" Мы все начались в таr<т.
Качались лампы, и оrша, и анации за пим:и, и таверна была
похожа на наюту старого норабля.
Я встал, подошел к столиr<у, где сидела девушr,а, n по­
ставил около нее свой станан :
-
Давайте меняться!
Опа взглянула на меня с изумлением. Я взял ее ста­
иан и залпом выпил . Ночь ходила р азмахами, на1< маятrшк.
Ко гда маятник падал - коротко и стремительно шумел
нетер, когда подымался - запавески на окне улетали на
улицу.
Девушr{а пристально посмотрела мпе в глаза. Е е спут-
11и1< совсем раскис.
3 1\, Паус·rо вс11111!, т. 1
65

-
Rако.й вы глупый и милый,- сказала она, провела
кончикаllfи пальцев по моим рукам и сжала ладони. - Ну,
успокойтесь, не качайтесь и смотрите прямо на меня. Вот
так. Теперь-то вы узнали меня или нет?
-
Хатидже l - кри1шул я и засмеялся. - Екатерина
Владимировна ! Пять лет я не видел вас. От1,уда?
-
Какой вы глупый,- повторила девуш1(а, не выпу­
ская моих ру1(. - Сейчас я уйду, у меня р азболелась голо­
ва. Нет, не провожайте. 3автра я буду днем на Примор­
ском бульваре. Приходите, :мы вспом.пи:м старое.
-
"Ура! - 1�риквул теперь уже I(Ст ати толстый rpe1' и
уронил l{отелок.
Мы прокричали «ура» - три, четыре, -пять раз, и коте­
лон катался кругами по комнате. Хатидже ушла .
-
Пью за старого Оскара! - вдруг закричал Сташев-
СI(ИЙ .- 3а старого пьяницу Оскара.
Меня словно ножом полоснуло по сердцу.
Старый, пьяный Оскар. Ведь он любил вас.
Ппли за Оскар а, з а благополучное воз вращение Жуч"
1ш, за Вилюйскую область, куда был сослан Семен Ивано ­
вич, за гениального размазню Винклера".
-
Максимов, сыпь речь, пусть пиндосы слушают !
По l{анареечным стенам стекали капли пота, лампа све­
тила в дыму, ка1( полуночпое солнце. Я начал.
-
Берите жизнь с весельем ! - крикнул я и постучал
бутышюй о бутылку.- Отдавайте ее с еще большим ве­
сельем. Бросайтесь в прекрасные и сомнительные приклю­
чения, 1< а1< в холодную воду. Позор и величие - это одно и то
же. Это переживается одина1юво. Вы, гре1ш, не нашли золо­
того руна. Я пью за всех, кто любит искать, по ред1ю нахо­
дит. Я пью за :масти1<у, за девушеи, за папашу Днес·rропуло,
за кефаль, и, на�iонец, я пью за человечность, 1ю торая со­
путствует любящим, и за любовь, рожденную вдохновением.
Греии вскочили, заорали, и сквозь десятки жилистых
pyl{ я увидел негодующее лицо хозяй1ш. I\отело1< снова на­
чал описывать широкие круги. «"Ура, Днестропуло, ура,
Днестропулоl » - кричал малепышй серый грек и подбра­
сывал в воздух костяшки домино.
-
В чем дело? Провэрыть! - хрипло вопил, выкатив
глаза, грузин с серебряnым поясом. - 3ачем на нас указы­
вает? Провэрытьl
На1<рашенная девупша, рыжая, I<aI( лиса, обняла меня
сзади и поцеловала в щеку.
66

-
Бррраво, Мирна! - задохся толстый грен, хлопнул
рунами по лоснящимся ноленям и завизжал от хохота.­
Ни черта не понимаешь, целуешь. Брраво !
Из угла гнусаво и нахально засвистела флейта-пин­
ноло. Играл на н'ей чахлый и свирепый турон. Танец ввин­
тился в толпу и заставил всех замолчать.
Ха-ха, хотта, хоттаl
Ха-ха, хотта, хотта l
1\омната занружилась, столини отлетели н стенам, и
�ют помчался и з-за стойни в онно, приседая и вытянув
хвост. Я т анцевал с Мирной. Она дышала на меня луном
и страстью. Ее невозможно краевые губы ловили ж алкие
остатки воздуха, рыжие волосы пахли пачулями.
Ха-ха, хотта, хотта l
Ха-ха, хотта, хотта l
Нас вышвыр нули в пять часов утра. Ж елтое мерцание
ламп и р ассвет сразу же бросили в сон.
-
Подетроэво, провэрыть! - нричал на пороге неисто-
вый грузин.
-
Плывем ночевать !
-
Плывемl
В порту били снлянни двойным мелодичным: ударом:
там-там". там-там".
Черт его знает, может, и вправду все было подстроено.
Но хорошо !
НЕЭНдКОМЫА rОРОД
Я отнрыл онно. В номнату ударил ветер. Внизу лежал
н езнакомый город. Солпце высоно стояло над нрышами.
После шторма земля пахла особенно нрепко.
Я вытащил из-под графина расписание пароходных
рейс ов - лист желтой глянцевой бумаги - и написал па
обороте :
« Быть бродягой, подбирать все, что попадется на доро­
ге ,- туман, лица людей с морщинами страданий и болез­
н ей , стихи, никем не читаемые,- и думать об этом с на­
слаждением, находить образы, непривычные, как во сне, и
н ачать вторую жизпь вот па этих листах бумаги. Создать
свой :мир - необычный и чуждый всему онружающему, ца­
рап ающемуся, ж ашю:му и смешно неразумному. « Склонись
67

к вер1{алу души своей, и ты испытаешь наслаждение; Душа
твоя, окрыленная любовью, смирится и вознесется к дале­
ким вершинам, где правда светоносными руками сорвет
покрывало с твоего разума ».
Я могу дУМ:ать об этом персидском изречении часами;
находя в нем все новую глубину.
Я помногу думаю о случайном. Вот маленький эс1<из
маслом. Он лежпт у меня в бумажпике. Впизу черпая
надпись : «Гогену - Винклер ».
Гоген.
Я начинаю думать о жизни этого человека.
Мать Гогена была испанка с синими волосами - пра­
внуч1<а флибустьера, умершего от жажды в мексиканской
пустыпе. Звон медных лат, вино и золото - легендарное,
чудо вищное золото и сифилис перечеркнули прошлое ее
католической семьи. Она отдала сына в иезуитскую шко­
лу. Он изучал латынь п гимны, знакомился с непорочным
зачатием и перевоплощением крови Христовой в бургунд­
с1юе вино. В сухощавых патерах, в их сутанах, пахнущих
ладапом и духами, было нечто от его жестоких предков.
Аббаты были конквистадор ами великой империи святого
Петра.
Из школы он вышел атеистом. Одно время он был мо­
ряком. Невнятным голосом предков звали его безгранич­
ные пространства. Rрасные полотна тропических вечеров,
их грубая и пышная позолота, дыхание невыдУманной эн­
вотюш, кан трещина в стекле, прошли через его память.
Разве легко носить всю жизнь тос1<у о почти призрачном,
дальнем и жажду выразить все это в новых красках.
Гоген принадлежал первобытным странам - этот пар и­
жашш с кофейным загаром и желтыми белками неспокой­
пых глаз.
Все чересчур обыденное - службу в банке1 куда он пе­
решел с корабля, семью, маленький дом с зелеными жа­
люзи в тихом нвартале Парижа, воскресные прогулки по
рене,- все это оп внезапно и легко променял на жизнь ни­
щего художпшш. Грязная наволочка, небритые щеки, рас­
клейка афиш на бульварах и первые, еще темные картины.
Таново начало карьеры.
Он ненавидел бога и культуру. В ней было нечто пло­
с1юе и неживое. Жить в городе и не знать даже карты
звездного неба - это уж слишком! Таи он сказал перед
бегством из Парижа. Он бежал на острова Таити, к Вели-
68

кому океану,- он, созданный для великого. Бежал и был
смертельно и навсегда ранен этими широтами.
Солнце растапливало краски на его картинах. Сок кра­
сои, блестящий и р адостный цвет, лился с холстов. Чер­
ная синева, песок, коричневый, иак тело ребениа, девуш1ш
с острыми сосками, тяжелые стены прибоев. Золото в ли­
монах, в мимозах, в вечерах и па бедрах женщин.
Он писал, и лихорадка трясла его за руку. Он остано­
вился, взглянул на свои холсты, на эти гигантские перья
птиц, и впервые поверил в библейскую повесть о днях тво­
рения. Молчаливый невиданный мир, переrружепный: гу­
стыми мазками, жадно смотрел на пего, на его слишком
слабое для гения тело.
Он умер, и девушка-таитянка - его жена - закрыла
е му волосами глаза. Был период ветров, белые облака нес•
лись над островами. Казалось, что Гоген толы<о уснул.
Ди1<ари плакали. Умер прекраспый белый, с таким гне­
вом защищавший их ж изнь, их з алитый зарею остров от
другого белого - в круглых очках, с его политическими
системами, абортами, водкой и бухгалтерией.
Перед смертью Гоген испугался пашествия людей с За­
пада. Они поз1зли приветливо и спокойно, перебирая в кар­
мане серьги и бусы. Вожделение сочилось из них трпппер­
ным ядом, девушки стали з а�<рывать дешевепьким ситцем
оранжевые груди, и на островах, где молились раковипе и
морской воде, затрещали ремингтоны. На свою вторую ро­
дину Гоген не хотел пускать ни одного европейца. Он объ­
явил неравную войну Европе. И этого бунтаря, богохуль­
п ика, пивавшего ногой распятъе, хоронили аббаты со всей
г нус авой пышностью католичес1шх обрядов, призвав его
и ервым сыном церкви.
Так окончил Гоген - человек с хмурымп глазами и
г рудью матроса, с руками, пахнущими смолой п I<расками,
и душою ребенка, пзмучевного в ечными дума111и о возрож­
дении детства человечества.
В теплых, затянутых бледными коврами залах щу1шп­
с тюго особняка в Москве я видел его полотна. Я видел
подпис ы
Paul Gauguin.
Я помню его автопортрет. Спокойно и сурово глядели
гл аза, блестящие и темные, на угловатом лице. А за 01ша­
ми шел 11Iягкий и т и хий московский снег, ложился н а в е тки
и кар низы церквей.
69

Полузабытые rении, uоднявшиеся до грани сверхчело­
веческого, цельные в cвoeii непоследовательности, необыч­
ные, капри зные, как дети. Я люблю вспоминать о них, пе­
ребирать их имена. Думы о них трогательны, кан молитвы.
Я вспоминаю многих скитальцев, поэтов. Нищета, чаш­
I\а ;ющкого кофе, радость величайших достижений 11 неуто­
лимая тос1ш, от которой у менее сильных ржавеет сердце.
Их удел - плевки в глаза и странные 1шиги, волнующие
одиноких людей.
Каждый хранит в себе возможность быть гениальным.
Но тяжел путь. Я хорошо знаю дрожь души. Она прихо­
дит неожиданно, то в оживленном разговоре, то во вр емя
ночной задумчивости или в тихом утре заспанного порта.
Тогда я боюсь с удьбы этих людей.
ХдТИДЖЕ
В коnце сада моло1ю:м было налито мор е. Падали ли­
стья. В сумерки в сером небе зашипели калильные фонари
и снро:мпые огпи зажглись на пароходах. Вечер был сизый,
печальный и очень сырой.
Я ждал в саду Хатидже. Я знал ее еще девочкой. Было
это на севере, в город1>е над Окой, где мороз скрипел под
н ога111и, 1шк новая кожа. Оранжевое солнце лежало на во­
щеных полах, потрес1швали фитили ламп, на солнечных
полосах спали кош1ш, и на натке смеялась Хатидж е. Щеки
ее пылали. Она была гимназисткой шестого класса, я был
в седьмом. Я прпехал на кани:кулы к бабушне. У меня на
py:ne был вытатуировап я1юрь, и я много врал о пароходах,
моряках и Александрии. И вот вчера в ресторане - эта
странная встреча. Я узнал под вуалью ее глаза, узнал смех
и голос.
А теперь? У меня в кармане осталось три рубля. Алек­
сей спдит в участке за буйство, Сташевсн:ий пишет в заса­
ленном поморе неизвестно для кого :монографию о гени­
альности и фанатизме. У него стиль Пшибышевсного. Не­
давно оп написал очерк об Артуре Рембо. О Рембо там пе
было ни слова. Он писал о слоновой болезни, о преимуще­
ствах а:меринанс1шх винчестеров, простреливающих Биб­
лшо с десяти шагов, восхвалял авантюризм и нагло утвер­
ждал, что в горах Ливапа сохранился готический собор,
построенный нрестопосца:ми, перед 1\ оторым Notre Dame t в
70

Париже - детспая игрушка. При че:м тут был Рембо -
неизвестно.
Хатидже пришла лишь н вечеру. От ее волос шел запах
ветра. Мы долго ходили по сырым дорожкам.
-
Как я жила? После гимназии я жила в Париже. Род­
ные послали :меня учиться в Сорбонву. Что делать даль­
mе - не знаю. Вчера в I{офейне вы обещали :меня научить,
RaR ЖИТЬ.
Она засмеялась.
-
Я здесь гощу у родных . Буду :много читать, перево­
дить Франса и ходить к морю. В общем, хорошо, что я вао
встретила.
Она помолчала.
-
Мать у меня недавно умерла, - сказала она спокой­
но. - Помните сад около собора и каток? Вы рассназы­
вали замечательные вещи. В Париже я встретила одного
эмигранта, серба. У него бЫJiи ваши гл аза и вое. Я бывала
в том кафе, где он сидел по вечерам, и думала о вас, о
забывшем меня М аксимове. Когда вы уехали, началась о т­
тепель, дороги развезло, от лошадей шел пар, а я все дУ•
мала о вас и о море. С не:м вы тогда приезжали?
-
Со Сташевски:м и Аленсеем. О ни сейчас здесь.
-
А помните, как мы катались на розвальнях? Ста-
шевский бежал за санями и перенидывал их от одного тро•
туара к другому, - оп ведь очень силы1ый.
-
Это не он, это Алексей.
-
Помните, перед вашим отъездом мы сидели в саду
л ад рекой, с веток падал снег, и мы грели друг другу руки.
-
Почему вас зовут татаркой?
-
Бабушна у меня из Бахчисарая. Я росла среди та-
з· а р . М оих приятелей звали Амет, Айше и Усейн. Лмет
м:п с и теперь еще nрисЫJiает письма на листах магношш.
Все они звали меня Хатидж е - моим именем по-татарски.
Это за мной и осталось, хоть я и русская и волосы у меня
1щк солома.
Она усмехнулась и заговорила обо мпе.
-
Я встр е<1ала потом оч ень много людей. У всех муж­
ч ин есть какой-то угол. Ударишься об него, стапет больно.
V в ас этого пет. Вы другой. Каждый чувствует это в вас.
Люди редко смотрят . Опи или уставятся, или скользят, а
:аы смотрите просто и спо1юйно, будто и щете то, чего нс
1 Собор Парижской бого111атери.
71

:видят други е. У вас был тогда глухой голос и зас•rенчив ая
улыбна,- вы мало изменились.
-
Нет, я стал взрослее, а взрослых я сам не люблю.
Я бы много дал, чтобы опять быть мал ьчишкой, бегать на
коньках.
Мы вышли из сада. Сырая ночь спустилась на город.
За оградами синим пуншем разгоралось мор е. Язычки га­
зовых фонарей снлонялись 1( югу. Начинался северный ве­
тер.
-
Поздней осенью редко бывают такие вечера, - тихо
сназала Ха тидж е.
Наши шаги отдавались ср еди каменных оград.
-
Что это за странный свет?
Я видел в ночном блеске ее глаза.
-
Это, должно быть, зодианальный свет, Хатидже.
Свет поднялся низким куполом над морем, он ·ro раз-
горался, то потухал, и море то покрывалось приглушен­
ным блеском, то уходило в черноту, в туман.
-
Вы знаете, 1югда зодиакальный свет был виден в
последний раз?
Rогда, Ма1(симов?
-
В ту ночь, когда Данте встр етил Беатриче.
-
Rакой вы выдумщик.
Она засмея.пась и взяла меня за руку. Сквозь п ерчат­
I( У я чувствовал теплоту ее пальцев. Мы шли по чугунно­
му мосту. Он легко лежал над щелями портовых спусков.
Веретепа огней убегали к черной воде. О такой ночи пи­
сал Упстлер, о намне мостов, потерявшем весомость, о воде
заливов и небе, проз рачном, как вода . Звезды дрожат и
преломляются в этих холодных небесных водах.
-
Хорошо,- сказал я Хатидже. - Сырая ночь, милая
вемля и вы - такая дал екая и такая родная, Rак все это
страпно.
Я говорил еще много, мне казалось, что это говорю пе
я, теперешний, а тот, другой во мне, по которому я тос1ю­
вал все эти годы. Словно я ждал прихода этой ночи, сте­
лющей пад городом свои млечные покровы из сверкающ ей
манны.
Мы прошли краем порта. Синий свет отражался на от­
мелях. Сонно плескала вода .
Rогда мы прощались у белого маленького дома, рас­
плавленное море в упор смотрело в глаза. Среди ветвей
сверкала голубая Вега.
72

УЛИЧНЫЯ СКРИ ПАЧ
Приехал Винклер. Он привез с собой деньги и препебре­
же nие к нашему плаванию. Он был молчаливее, чем: всегда.
Мы обрадовались и решили остаться еще на неделю.
В первый же день Винклер поссорился со Сташевски:м:.
-
Если бы я был художником,- с1<азал за чаем Ста­
mевс1шй, - я написал бы изумительные вещи, не то что ты.
Например, желтую пароходную трубу, черное небо, и боль­
ше ни черта ! Не правда ли, эффектно? А ты решаешь 1< а­
кие-то световые задачи. Ну, да черт с тобой! Пиши, брат,
трудись. Выдумывай повое, пастоящее мне уже надоело.
-
Ты чудак и слеп, как щенок. Слепому тоже надоел а
темнота. Постоянно возишься со своим петушиным «Я».
Все ему надоело. Лорд Байрон из Сквиры. Сам ты надоел
себе, а пе земля и небо. Тебе надо проветрить мозги.
-
Вы это о чем? - спросил Ал ексей.- Сошлись тут
поэты, бальмоиты. Винклеру обязательно надо добраться
до сути - почему надое;,ю, кому надоело, когда надоело...
В соседнем номере заиграл старый арфист. Гулко и
торжественно лилась по коридору неаполитанская песня.
-
Итальянец играет,- сказал Алексей и подмигнул.­
Чуда:к старик. Всем кланяется, за номер не платит, п а
свадьбах играет на арфе и на скрипке. Чем только жив
человек?
Старческая тоска по bella ltalia 1 подымаJ1ась к черда­
на:м:, где жены матросов переставали стирать белье, разги­
бали спины и отирали пот скользкими мыльными руками.
Тоска по солнечным дворикам и шумному говору, может
быть, великая, ка1< Рим, тоска по теплому мрамору и осве­
жающим фонтанам. Старик тряс головой. Он никому не
делал зла, пер ед всеми он снимал зеленую фетровую шля­
пу. Ему было очень горько в чужой стране.
-
Тащи его сюда, Алексей, - сказал Сташевский. ­
Купи водки и тащи.
Старик пришел со скрипкой. Лан ее был темен. Солпце
тихо свер1<ало на золотистом грифе. Старик тер ладонью
проволочную щетину н а щеках и был в меру торжествен и
в меру печален. Он сел спиной к свету и выпил рю м1�у
водки. Бахрома свисала с его синих, толстых, как 1южа,
брюи, и красный шарф был замотан вокруг сизой шеи.
1 Прекрас11ая Италия (ит.).
73

-
Моцарт? - спросил о-т арик сорвавшимся rолосом и
взял СI(рипку.- Моцарт?
я кивнул головой.
Мелодия Моцарта тонна, как говор старой Вены. Я зыч­
ни свечей дрожат на нраспых нлавинордах. Rан шепот
оноло исповедален, внезапно затихают струпы. Торжест­
венные напевы, глаза вен ециансних мадонн, осенние огни
в воде напалов - обо всем этом, старом, нак прабабушни­
ны нружева, рассназывала снрипка.
«А :мы? - подумал я.- Мы забыли дружесную моцар­
товСI(УЮ жизнь. Где Бах? Где Гайдн? Наши глаза выцве­
тают в певеселом труде. Наш удел - нищ ета и бесцель­
ное шатани е среди людей. Наши лучшие м и нуты приходят
тогда, ногда мы плачем о пренрасных днях , прошедших
МИМО».
Я бросил папиросу за онно.
«А если и у меня в жизни ничего не останется, кроме
этих слез?»
Старин замолчал. Я налил ему еще вод1ш. Сухие руки
его тряслись, он расплеснал рюмну.
-
Эх,- сна зал Сташевшшй. - Старина бы Оснара сю­
да. Ведь это о нем играли .
Итальянец опят ь заиграл накой-то сначущий танец.
Если есть веселье в желчном блесне белнов, веселье пья-
11ых тряпичнинов, беззубых 11ищих и шарманщинов с ис­
нусственной гортанью, то оно гремело в ;,той плясне. Даже
цыганив стихли, прислушались и потом сорвались беше­
ным трссном бубнов :
Эх, раз, еще раз,
Еще много, много раз!
ПАРОХОДНЫЕ ДЫМЫ
Снвозъ стенла сочится монрое утро. 3воп цернвей дре­
безжит пад 1tрышами . Мешшй дождь сыпл ется через испо­
линс.кое неб есно е сито.
Со времени встречи с Хатидже случилось :м ного нов о­
го. Але1(сей и Виннлср уехали. Я остался один со Сташев­
с1шм. Оп заболел. I-\ ан-то утром оп- взял mлюю(у оноло
агентства и поехал в море один. Возвратился домой про­
мо1<ший, раздраженный, с пехорошим румянцем и воспа­
ленными глазами. Врач namcл nщшалепие легких.

Мы перенесли его из пр еншего номера в комнату на­
верху, тихую и солнечную. За окнами лежала площадь с
rолыми акациями. В ысокими струями поднимались к небу
�едкие пароходные дымы. Я спал на полу. По утрам бы·
вало холодно.
Арфиста мы прозвали Гарибальди . Я ходил с пим обе­
дать, изредка заходил к Хатидже.
В городе уже устоялась зимняя тишина. Порт был
пуст, п я был рад этому - ничто не мешало одиночеству.
В трактирах это одиночество было особенно легким - сре­
ди I< расных обоев, пара, белых чайников, гула зеленого
утра за дверью . Иногда в воздух е нружился снег. Пахло
оосной и мокрыми палубами.
Я писал. Но об этом после. Я, кажется, полюбил Ха­
тидже. Я боялся (Шазать это самому себе,- ведь невозмож­
н о полюбить меня, пустого бездельпика, мальчишку. Л
знал, что пленительное несчаст ье подкрадывалось .ко мне,
и радость слонялась со мной по ветреным улицам.
Иак опа пришла - любовь, над которой я привьш сме­
яться?
l\ait-тo все см ешалось: пустые сады, солнце пад мо­
реJ.\1, синяя вода, красные 1<узова шхун, радость дышать
соленым туманом, и над всем этпм - крепнущая л юбовь
.к Хат11дже.
l\аrкдый день, каждое слово, поворот головы и движе­
нпя были новыми и уверенными:. Был смысл, и была цель
в жпзпп. Волновало сознание, что впереди ждут новые
встречи и штормы. Жить бы так без конца !
Был я со своей любовью, были резние смеющиеся губы
Хатидже, Гарибальди - тра�<тирпый Моцарт - 11 худой,
как мальчишка, Сташевс1шй.
Город спал в пасмурпом небе, в коротком солнце, в
запахе рыбы. Загорались и потухали огни, звучали по тро­
т уарам паши шаги, и в цер1<вах звопили так осторожно,
будто слепой переб11рал чет1ш .
fОРОДА ИЗ ЛИСТЬЕВ КАШТАНА
Тогда я много писал. "l исал обо всем, что приходило
в г олову.
"Я сидел па бульваре и смотрел, ка1< играла девочка.
Совсем «капельная», как говорит Але1<сей. Она посапы-
75

вала и собирала гладкие морские камни . Из них она с1ш а­
дывала до ма, строила город, из сухих листьев кашт ана бы­
ли сделаны площади, из раковин - дворцы . Д евочхщ гром­
но дышаJJа от волнения и разговаривала сама с соб ой. В
домах жили люди . Они ходили по извилистым улид ам, их
иногда перебрасывало ветром с одной площади ua дру­
гую , и это было очепь смешно : тогда девочна хлопала в
ладоши и смеялась.
Потом пришел, прихрамывая, Жулик. Он был се рый,
как пакля. На носу у него волосы были расчесаны пробо­
ром, язык небрежно свисал. Он пришел, обнюхал дворцы,
сел на площадь и раздавил людей.
-
Куда ты сел, Жулик? - закричала девочка.
Жулик замотал нечесапым хвостом, и люди с домами
полетели по воздуху. Город был разрушеu до основания.
Девочка рассердилась и ударила Жули1{а. Он встал, за­
брался под скам ейку и сел спиной к девочке.
Девочка долго стояла, растопырив руки, смотрела
испуганными глазами на опущенные уши Жулика и
вдруг заплакала. Она схватила Жули1{а на мт�ш и
поцеловала в мокрый нос. Жулик взвизгнул, вырвался и
долго носился по клумбам:, хрипло лая па воробьев. О пу­
стился туман, и гудки пароходов дрожали, I<aI\ воепные
трубы.
Я не потерял еще способности верить в города из 1\ аm­
тановых листьев, дворцы из ракушек и плакать вместе с
женщиной, незаслуженно обиженной шестимесячным: кры­
соловом.
Я полюбил этих маленьких людей с их слезами о глу­
пом 1-В:улике. Я хотел бы многому научит ься у них.
Я сидел с Гарибальди в трактире. Было рано 11 пусто.
За стойкой сердитый хозяин читал газету. Прише11 разнос­
ЧИI{-итальянец. Он тас1<ал в ящик е со стеклянной I\рыш­
ной фальшивые камни, камни из лавы
_
. раковины 11 ко­
раллы.
Я I{ упил у него раковину за сорок копее1\. Опа была
покрыта твердой розовой пеной. Гарибальди прпложпл ее
J{ уху.
-
Море,- сказал он и улыбнулся. Даже небритая его
щетина засветилась.
Я тоже послушал. В раковине шумел отдаленный при­
бой.
76

-
Ее взяли из моря, - объяснил Гарибальди.- Она
скучает по морю и все шумит, как волна.
Мы долго курили и дум али. Я думал о раковине. Че­
лов ена т оже взяли от иной жизни и поселили в этом сером
чистилище. Rаждый томится по своему морю, которое пом­
нит сердце. Я часто прислушиваюсь к себе, и, когда кру­
rом очень тихо, я слышу - неясным пением подым ается
TOCI<a.
АПЕЛЬСИННАЯ КОРКА
Чаще всего я писал по ночам. Я зажигал свечу, закры­
вал ее толстой книгой и писал, прислушиваясь к ночным
шум ам. Часы впизу хрипло би.ли два, потом три. Я слу­
шал тишину, шорох мышей, иногда засыпал за столом и про­
сыпался от протяжного крика парохода. Сквозь дремоту я
думал : это - «Неожиданный», или « Батум », или « Афро­
дит а» - и засыпал снова. Иногда я подходил к окну и смот­
рел вниз. Было видно , r<ак поворачивали и уплывали ог­
ни - уходил пароход. Огни прыгали в смоляной воде, ве­
тер хлопал черными: флагами .
Часто я пе мог уснуть до рассвета, думая о Хатидже.
Я видел ее на улицах , среди садов и оград, освещенных
заходящим солнцем. Пахло грозой и степными цве­
тами. Ложился я поздно, - крепкий, родниковый сон был
легоr<.
Мы живем, как живут тысячи ,- в кругу обедов, бо­
лезней, службы, смертей и чада. Мы боимся ярких слов.
Пафос пугает нас больше, чем револьверный выстр ел. Но
иногда в этот привычный мир входит тоска и раскалывает
с ердце. Тогда я дум аю о белых ночах - не затасканных
вдоль и поперек ночах Пет ербурга, а об иных, совсем осо­
бенпых почах, когда огни полощутся столбами в широких
и туманных заливах. Они должны быть, эти ночи, когда в
белом молоке едва -видны зеленые зв езды, сырые паруса об­
ви сают на мачтах, губы женщин становятся влажными, а
r авани и города погружаются в великое безмолвие, одева­
ются в серебряную седую печаль.
Я не люблю писать об этом, потому что это в ызывает
rромкий смех или усмешку упитанных, довольных своей
карьерой людей, потому что слишком многие не знают на­
стоящей печали.
77

Недавно Стаmевский сказ ал мне-:
-
Ты в есь в своем, в выдуманпом. 'Увидишь �пельсин­
ную корку - и уже думаешь о небе цвета этой корки, ко­
торого никогда не увидишь. Чудак !
Хатидже сказала мне в чера:
-
Вы совсем мальчик. Все в ас тянет 1<уда-то1 в Аме­
рику, в Египет, на Н овую З емлю,
Я ответил н ескладно :
-
Странствия - лучшее занятие в мире. Когда бро­
дишь - растешь, растешь стремительно, и все, что впдел,
откладывается даже на внешности. Людей, которые много
ездили , я узнаю сразу из тысячи. С1<итания очищают, пе­
реплет ают встречи, века, нниги и любовь. Они роднят нас
с небом. Если мы получили еще н едо1<азанное счастье ро­
дитьск, то надо хотя бы увидеть з емлю .
Горячий песок чужих б ер егов оставляет глубокие сле­
ды на ладонях, теплые волны смывают вязкую слизь по­
в седневной жизни. Своя тоска у каждого дня. Вот сегодня
я хочу увидеть серые дни в Б алтю< е, когда занавесью ле­
жит туман по хвойным берегам и в море вьL�одят рыбачьп
барки с красной полосой, н ашитой на парус. В прибреж­
ных лесах растет по полянам вереск, и сырые дымы боль­
ших кораблей идут к песчаным берегам Дании - родине
Ола Гансона.
Может быть, этого нет, но я увижу все это, потому что
уже давно я стр емлюсь замечать скрытое и создав ать за­
думанное.
СВЕЧИ И ЛАМПЫ
Керосип, :>лшtтричество и ацетилен, - писал я как-то
поч ью ,- изгнали свечи восемнадцатого века. Когда глаза
жжет свет, ногда эл ект рически е лампы надо едают, 1<а1< хро-
11ич ее1<ая бол езпь, начинаешь тосковать по свечам и за­
паху воска.
Тесные вен е ци авсни е часовuи, запах 1<апалов, шшеnы
Чимарозо и чугунпые фопари над ст ерты ми порогами -
это век свечей.
Тронутые воздушными кр ас1<ами , словно напудр енные
голубой пудрой н аи вны е плафоны Ватто , серебряныii блеск
тяжелых подсвечни1юв в Сап-Суси, ирасиоватый отбJ1еск
л юстр в 01шах В ерсаля, 1югда у чугунпых р ешеток стоят
78

вычурные кареты и дождь сечет 1юсыми струями плащи
ла:кеев, пышные магичесI<и.е иллюминации восемнадцатого
ве:nа, сал ьные огарки в притонах Марселя, где к палубам
линейных кораблей привинчены медпые пушки и ма:rро;­
сы заматывают шеи клетчатыми шарфами,- в се это насы­
щено неярким светом восковых свечей.
Свет ламп п св ечей заливает страницы книг наших пи­
сателей и по;)тов.
Мопассан писал при свет е красного абажура, густом,
Ral\ r>р овь и страсть, писал в те часы, 1< огда его уже подсте­
регало безумпе.
Верлен писал в Rафе при жашюм свете газовых рож-
1ю в, на обороте залитых кофе счетов, и из его нак будто бы
наивных стихов сочится ядовитый св етильный газ.
Бодлер знал толыю черный колпан над лампой. Кол­
пак просвечивал :коричневым светом, как желчь. Опухшее
лицо луны вызывало брезгливость. Париж дышал сточ­
ными трубами, и пут аница символов рождала тос1<у по
скромному заиату в деревне, в резеде, в полях . I-\ ружились
легни е вальсы, но плясали их не девуш1ш в шляпах с д11ин­
ными лентаllfИ, а старухи в грязных полосатых чулнах.
Чехов ппсал за простыllf ппсьменным столом, св етила
лампа с зеленым абажуром, пальцы его холодели от спо;­
койной: жалости н людям. Мохнатые зимы, бубенцы, смеш­
н ая нелепость старой Росспи и - как стоп скрытой. тос­
ЮI - песнп цыганок у Яра - «I-Ie вечерняя заря. "»
Достоевский писал при кухонной лампочке с тресну­
тьш ст еклом, прикрытым листом обгорелой газеты. Смрад­
ные ночи, безденежье, жесто1ше женщины, загнившая
человечесная душа рождали петербургс1<ую истеричную
TOCRy.
Артур Рембо любил писать в тесной каюте при нраде­
пой свече па полях книги со скабрезными стихами. Свеча
была вопшута в бутыш<у. Рембо мечтал о том, чтобы
омыть всю землю в пузырящемся сидр е.
"Уайльд любил сверкающи е лампы и намины, золотые,
I\ а:к цветок подсолнечника в его петлице, в туманный и ве­
сенний лондонский день.
Rеллерман писал за грубо с1юлоченным деревянным
столом при свете очаг а в рыбачьей хибарке, когда тихо
шипела на жаровне рыба, мерцал за 01шом маяк и гремеJr
онеап.
Роса и пчелы Метерлию<а в утреннем блеске каналов,
79

сотни торговых флагов во мгле и закатах антверпенского
порта - n стихах Верха р па.
Осеннее солнце Булонского леса в дни великой рево­
люции , ногда женщины носили кольца с профи.тrем Мар а­
т а, пышное солнце на страницах Анатоля Франса.
ПРдЗДНИЧНдЯ ТИШИНА
Я проснулся ср еди ночи . Было слышно, нак тяжело во­
рочалось мор е. Сташевский бредил.
-
Максимов, зачем он стягивает одеяло? � испуганно
позвал он.- Пускай уйдет этот горбатый.
Я укрыл ег о своим пальто. Дыхание у него было
прерывисто е. Лицо горело 1� расными пятна ми, глаза сухо
блес1 ели .
-
/-1\ арко ! - нрикнул он, сел на постели п сбросил
одеяло. - Открой окна, Мансимов. Слышишь, отнрой!
Я пошел к Гарибальди и разбудил его . Он долго крях­
тел, искал в темноте ботинки и что-то шептал по-ит аль­
ян-ски.
-
Мама! - вдруг громко позвал Сташевский.- Мак­
симов ! - вскрикнул он упавшим голосом и запла1шл . -
Не уходи, слышишь, не уходи . Сядь здесь, зажги лампу.
Темно, трудно дышать.
Худая грудь ег о и руки были бл едны и прозрачны. Я
осторожно уложил его , снова пригладил спут анные воло­
сы. Гарибальди влез на стул и зажег настенную лампу.
Сташевский стих , глядя на меня широно и горестно, и
крупные слезы расползались по подушке серымп пятнами.
Ты не уйдешь?
-
Я пойду за до1по ром. Гарпбаш,ди посидит с тобой.
-
Ну ладно . Скверно мне,- хрипло и трудно прошеп-
тал он и закрыл глаза.
Редю1е капли дождя ударяли о стенла. Глухо вороча­
лось море.
-
Пить !
Старин подал ему станап. Оп пил то ропливо, разливая
воду по груди и по простыне. Сно ва начался бред.
-
Уберите горбатого ! - опять вснрпннул он и протя­
нул руку.
Гарибальди растерянно взrляпул на меня.
Я оделся и вышел . Блестящие от дождя улицы были
80

пустынны. Ветер ровно дул вдоль них, стряхивая с дере­
вьев тяжелые I{ аnли. Во дворах пели петухи, нанли1шя
дождь.
I\огда я пашел дотпора, уже светало. Грязный свет не­
хотя сползал с рыхлых туч и, потягиваясь, брел по мо1•ро­
му городу. Вет1ш ю' а ц ий стал и чернее, полил дождь. Воз­
дух был наполнен монотонным пл есном.
Донтор был заспанный, седой. С его б ороды падал и на
пальто 1\р упные н а пл и дождя. Он быстро шел и ворчал,­
нигде пе было пзвозчю\а.
1-\ огда мы прншли, Сташевский лежал тихо, в крупном
поту. Я вошел, и сонная теплота и сухость 1ю мнаты жа­
ром ударили в голову. Я сидел на стуле и спал наяву, по1{а
до1пор грелся у I\руглой железной печки. Потом он осмо­
трел Сташевс1<ого.
-
Пре1\расно,- с1<азал он и посмотрел на меня с у1ю­
ром.- Был I{р пзис, теперь все прошло. Начинается по­
правиа.
Он занурил и сел н столу писать рецепr. Писал он дол­
го, что-то думал, гл ядя на стену, спросил, с1юлыю Сташев­
Сiюму лет.
Двадцать четыре года.
-
Да. Молод . Ну что же, это хорошо.
-
I\оторый час? - спросил Сташевс1шй.- Когда ни
проснеш1,ся, всегда горит лам п а и ниногда н ет солнца.
-
Ст\оро нять. Спи.
Зеленоватыii со1< утра вОJIНами хлороформа вливался
в 1ю мнату, сон бродпл по н ей, лампа гасла, и у меня тя­
жело сл ипалпсь гл аза. l{ю, песня велинана, шша за 01шом
сирена. Доюор ушел.
Гарпбальдн взял меня за ло1ють.
Что говорпл сппьор? I\ан?
-
Все хорошо, Гарибальди .
-
О-о, все хорошо,- повторил он, отвернулся, выта-
щил из нармана черный дырявый платон и ушел в 1юри­
дор. Голова его тряслась.
СташевсниП уснул . Я хотел пойти за Гарибальди, но
сон связал меня. Я лег на пол , и высоние волны подняли
меня н потолн:у , где напевал сверчо1{.
Проснулся я поздно . Солнце било в 01ша, неб о было по­
зимнему чисто, и торжественно гремел гарибал ьдийс1шй
ги мн.
Старю{ играл. Сташевсний устало улыбался.
81

EVVIVд GдRIBдLDll 1
С утра в городе тихо, а в порту пусто, 1<ак вымело.
Солпце бродит высоко в небе. Сегодня праздник. Бледные
столбы пыли стоят в н ашей 1юмнате. Я читаю С ташевс1ю­
му Коран. Он пахнет в ысохшими цветами, па �<олени сып­
лется легкая книжная пыль.
Сташевс1<ий лежит, за�<рыв глаза, потом спрашивает:
-
Ты давно видел Хатидже?
-
Вчера.
Он снова замолнает. После болезпи оп может часами:
t�луш ать шум дождя, мяунанье сирен, гуд1ш паровозов,
смотреть за 01що, где не спеша проползает туман или
страшно высо1<0 стоит облако, залитое теплым свото�J .
-
Хорошо! - говорит он 11 вздыхает.- Боже мой, I<aI{
хорошо !
Иногда он просит:
-
Ма�<симов, расснажи, что на улице.
Я рассн.азываю обо всем, что вижу за 01шами, но пест­
рые мысли с1<ачут в моей голове, и люди преображаются
D персонажей из с1<азок. I-\ оробни с сапожной мазью у чи­
стильщиков становятся исполинскими: и яркими. Маль­
чишни-паппросшши военрешают перебраюш на улицах
греческих городнов, а при взгляде на сизых торговок зе­
ленью я вспоминаю рассназы Мопассана.
ЛЮБОВЬ
Сташевсний засыпает, и я ухожу. Я спускаюсь по пор­
товьш спус1<ам, где на стенах зеленеет сырость. Ребристые
циюювые снлады становятся теплыми от солнца. Тошш:й
лед примерзает к бортам пароходов, и матросы курят на
палубе и пасвистывают песни.
Я жду - может быть, встречу Хатидже. Робость сrювы­
вает мою волю, я жду случайной встречи. Несколько дней
я ее не видел. Н есколько дней на душе саднит, как тон­
ная трещина, боль о том, что вот уходит время, простор­
пые дни сменяются, r<ar< перевернутые страницы, и я пе
вижу Хатидж е.
Я прохожу по переуш< ам около ее дома. Лед хрустит
под ногами. Мороз нрупной солью лежит в пустых водое­
мах. На подмерзшей зе�ш е я ищу узкие следы ее ног. Она
1 Да здрав ствует Гарибальди! (ит.)
82

в идела эти з елены е ставюt, черные деревья, ограды холt)Д­
ных садов. Я тихо касаюсь рукой их шершавых камней .
Проходят девуш1ш, но нет ни одной, равной ей.
Скептики! В те дни я мпого думал о любви. Млеют го·
родские барышни. Петушатся мужчипы. Лунные ночи де­
лают свое дело, и жирный свадебный обед освещает лю­
бовь. }I\ епих :мо ет потные поти, невеста пудрит подмышки.
Похоть, похожая па обжорство, на храп и на привычl{у
по утрам очищать желудок, вступает в свои права. Розо­
вый лимонад мутнеет. В пем плавают 1'tухи, и первый ре­
бено к - последыш случайной любви - пускает в этот ли­
монад свои вязкие сл юни.
В одно обыденное утро жена за111ечает желтые подтюк­
ни мужа, нуриную синеву его ног, дурной запах изо рта,
смешанный с запахом одеколона, а муж видит нездоровые
и мятые груди жены, космы волос, слышит ее плачущий
голос. Начинается надо едливый до зевоты �ю нец.
Тогда тяжесть жизни, лишенной иллюзий, вызывает
в самом потайпом угош{е души первую человеческую боль
о том, чего не было, но что должно было быть.
Эта �1ысль приходит всегда, 1югда уже поздно и воз·
:>1 ожпости к иному захлопнуты.
Еще гимназистом я ездил с отцом в Карачай, и мы по­
дымались на с1шопы Эльбруса. Над альпийс1шми пастби­
щам и разгоралось утро. Была роса, резкая прозрачпость,
я вспомшш тогда одипочестnо Пушкина в этих местах:
Мпе грустно п лег1ю ; печаль моя светла;
Печаль :1юя полна тобою."
С ледвюювых пол ей тянуло льдом и слабым запахом
фиалок. Дали были отнрыты на сотни верст. Долины ле­
щали впизу, I( aK позеленевшие бронзовые чаши, налитые
сиве й водой. В великой горной тишипе стояло жаркое и
близ1юе солнце .
Теперь второй раз я испытал зто чувство - будто ветер
выдул из мспя старую душу, и вместо пее - горное солп­
це и воздух ледншювых полей.
Ветер припос11т слабый запах фиалон, 1шк в то дале1юе
утро.
Любовь - HaJ{ го рпые переnаJ1ы : видпо па сотни верст.
Пе I{аждому дано дойти и погрузить свои руJ{ и в холод­
ные и чистые ручьи Эльбруса.
Я не могу передать боль и радость :>той любви, когда
8З

ждешь неизбежных потрясений, когда утро гремит со r­
нями корабельных гуд1<0в и исполинское солнце пролетает
над зимними днями. Я опускаю глаза, чтобы встречные
женщины не подумали, что я люблю их всех.
Любовь созрела и цветет, и зеленые �ю рские дни - как
дни из сказок.
Я боюсь возвращаться в гостиницу, - Сташевский по­
смотрит и обо всем до гадается. Я не уеду отсюда. Я буду
голодать с Гарибальди, проводить ночи в ночлежке и сло­
няться по улицам, под этим небом дни и ночи. Я смотрю
на прохожих глазами, темными от сдержанного восторга.
Что со мной, я сам не могу понять, по мне почему-то
страшно .
ЦВЕТЫ
Вот иак случилось это маленькое событие.
Гарибальди пришел взволнованный и принес цветы -
белые астры и левкои и записку на мое имя. Запахом осе­
ни на полнил ась 1< омната.
-
Откуда это, Гарибальди? - спросил Сташевский.
Гариб альди таипственно рассказал, что он встретил на
улице девушку, она спрашивала его о больном:. Потом: опа
вошла в магазин «Ницца », купила цветы и сказала, чтобы
их поставили в теплую воду около постели больного.
-
Хатидже,- сназа11 Сташевский.- Славная девуш­
на. - И он прикосну.лся к цветам.
Я взял маленькую записку.
«Почему вы не приходите, Максимов? Мне нужно спро­
ситт, вас о многом. Ведь вы еще не сноро уедете? »
Гарибальди снова зашептал :
-
Она спросила меня : «:Когда можно прийти к ним?»
Я с1<азал : «Синьорина может прийти вечером, я сыгр аю
для нее на снрипке ».
-
Молодец, старик. Ну и что же?
-
«Хорошо »,- с1<азала опа, попрощалась и протянула
м не свою руну.
И тепе рь рука у пего еще пахнет, тю� пахнет ...
Вечером в нашем номере стало даже уютно.
Гарибальди надел сини е брюки Сташевского , почистил
рыжие ботюши, поскреб свою табачную щетину и стал по-
84

хож н а старого прожженного боцмана с грязных итальян­
с1шх буксиров.
Хатидже вошла в номер, тотчас смущепно засмеял ась,
вытащила из меховой муфты печенье, шоколад и неразре­
з апный томик стихов .
-
Это книж1<а Блока,- с1<азала она Сташевскому.­
Мне казалось, что вы должпы его любить.
Я пошел за Гарибальди.
Когда я проходил м: имо свинцового , мутного зер � ал а,
я заметил, что тоже смеюсь, и подумал: «Ей было немного
страшно идти сюда, но теперь все прошло ».
Гарибальди долго настр аивал скрипку, потом вздохнул
и пошел со мной.
Когда мы вошли, я заметил , что Хатидже была еще
больше взволнована. Голос ее стал низким, грудн ым. Га­
рибальди бережно взял ее руку, поцеловал, опустил, как
драгоценпость, и засмеялся, сморщив свое старое доброе
лицо .
Потом он играл старинпые галантные мелодии, которые
напевала Венеция времен Карло Гольдони и Гоцци. Ха­
тидже была поражена.
-
Ведь он - талантливый музыкант,- сказала она
Сташещ:кому. - Чем он живет?
-
Играет по дворам, на свадьбах, в портовых тавернах
для инострапных матросов.
Вошел Семен Ива нович с бутылкой коньяка, и Гари­
бальди встретил его бравурным маршем.
Н е было рюмок, и м ы пили кон ью< из чайпых ста�<а­
н ов.
Сташевский предложил дл инный тост за Бло1<а. Это
д ало ему повод сдел ать несколько горышх упреков по н а­
ш ему с Винклером адресу : «Шалопаи, влюбленны е в сло­
в а мальчиш1ш, из которых все равно ничего не выйдет.
Ум е ют толыю издеваться над всем, в том числе и пад стар­
шим товарищем ».
Заговорили о Париже. Хатидже почему-то вспомнила
п арижскую осепь, когда пад мансарда!l
l
и тихо шумят до ж­
ди, город отражается в мокром, черном, как сажа, асфаль­
те и по вечерам падо зажигать камин.
-
В эти вечера охватывала такая тоска по России!
Л боялась, что нииогда пе вернусь.
Опа за м олчала, опустила гл аза и медленно стала п�ре­
бирать мои пальцы.
85

-
А теперь, М анс.имов , спой наш гимн, - п опрос.ии
Сташевский.
Гариб альди глухо взял отрывистую м елодию :
Нам жизнь от таверны до моря,
От моря до новых портов .
Мы любим бессонные зори,
Мы любим разrул каба1юв
И топим налипшее rope
У залитых водкой столов.
Что это? - прошептала Хатидже, по струны спова
отрывисто з ахохотали :
Эй, бубны, эй, чертовы скришш l
Держитесь, чтоб в трюм пе упасть !
Та1( волны по осени зыбки,
Ладони изрезала снасть.
Ловите mобовь и улыбки,
Приливам и бурям смеясь!
И спова б ыстрая, ус1ю льзающая м елодия взl\1ыла и
стихла.
Что это? - спросила Хатидже и паклопилась ко :мне.
-
Это наш гимн, - ответил С ташевский,- гимн пяти.
-
Ra1t пяти? Четырех.
Гимн пяти. Оп принял Хатидже в пашу бродячую бап­
ду . Хатидже поняла, покраснела и в зглянула на меня умо­
ляющими гл азами.
-
Сташевский устал,- с1tазала опа и поднялась.- М ы
111пого шумели.
&ОЛЬШ дЯ МЕДВЕД ИЦА
Я пошел проводитJ, Хатидже. В порту били скляшш -
была полпо qJ,. Изред1tа ветер трепал гроздья звезд.
Мы долго шли молча. Большая Медведица 1юсо висела
пад степью. На 1tам еп пых плитах тротуаров стояли лужи
дождевой воды. На рынке под б елыми пизкими сводами
горели фопари.
-
Максп:мов,- вдруг гро м 1ю сказала Хатидже и взяла
меня за py1ty.
-
Что, Хатидже?
Е е py1ta заметпо дрожала.
-
Ничего. Это тait ... Это сейчас пройдет.
Остро свер1tалп огни на мостовой, звезды падали брыз-
86

rаки в ледяпые лужи, пахло· зимними свежими садами.
Я взял ее руну, снял перчатну и долго грел пальцы своим
дыханиеJ1.1.
-
Максимов, знаете, что спросил меня Сташевский?
-
Что, Хатидже?
Она замолчала, остановилась и глухо боролась с чем-т о
большим и непонятным.
-
Он спросил меня, люблю ли я вас.
Голос ее сорвался. В свете звезд я увидел, как поблед­
цело ее щщо.
-
Я сказала - да. И даже да вно.
Медведица метнулась и упала в мор е. Зв езды припали
к садам и запутались в черных ветвях. Перекрестки шу­
мели ветром. Хатидже вздрагивала и перебирала мои
пальцы .
-
Я так боялась...
Она подняла вуаль и взглянула в мо и глаз а.
-
Мой мальчин ! Rак я люблю ! Rак мне страшно ! А те­
перь идите домой. Я дойду одн а. Мне надо побыть одной .
Я совсем с ошла с ума. Ведь это все правда,- прошептала
она и накло нилась но мне. - Это не снится.
Она засмеялась и поцеловала меня сильно : кю< юная
женщина.
Я шел домой. Я заблудился. Я шел с непо1<рытой голо­
вой, лицо у меня горело, сердце билось жадпо и гул1ю ,
губы были соленые, будто в 1< рови. Море шумело то спра­
в а, то сл ева. Л прислонялся к мокрым акациям. Земля ка­
ч алась, и золотой наруселыо неслось во1<руг меня, позва­
нивая и вздрагивая, небо.
-
Л пьян ! - шептал я и гладил холодные, спутанные
волосы. Л долго ис1< ал то место, где мы расстались, по пе
м ог найти. Л находил десятки та:ких мест и терялся. Где­
то в переулке я подошел к надке с дождевой водой и на­
мо чил л об . Стало легче, но тотчас легкий и пьяный туман
снова закутал голову.
-
Дуран l - говорил я себе и смеялся.- Ты сошел с
ум а!
Н а м ос'l'у я встр етил морю<а. Оп шел нетвердо и бормо­
т ал несвязпые песни. Я спросил его, ноторый час. Оп о то­
ш ел и издали крикнул :
-
Четыре часа, и проваливай 1< дьяволу !
Я шел по м осту. Настил дрожал. Ночь подернулась
ту скл ой си невой, стал ·угадываться залив. Долшпо быть,
87

светало. В ега пылала яр1<Им огнем, и ватными шарами до­
rор�и фонари на молах.
Я остановился на мосту, сжал мокрые перила и позвал
в ночь, в ветер и море : «Хатидже !» Запел первый паро­
ходный rудон, охрипший от сна. Я поднял голову, и горь­
кий ветер обдул воспаленное лицо .
Я снова заблудил ся. Что за дьявольщина! Море шуме­
ло то справа, то слева. Тот ж е пьяный моряк шел сзади,
спо'l'ыкался и кричал :
-
Четыре часа - детское время. Выпьем апглийской
горwой, братишка. Я напитан Шевченко с «Трувора», чтоб
мне домой не дойти.
Я пошел с ним в ночной тр актир и пил английскую
водну. Утро шумеJю за окнами. Порт густо дымил. Прихо­
ДИЛJI корабли из Ливерпуля и уходили в Трапезунд. Ра­
дость спала на душе, свернувшись теплым пушистым: ко­
т енком, горланили матросы, и жизнь звенела, как лед у
причалов.
Капитан рассказал много занятных историй, но я их
не помню. Запомнилась только замечательная брань, си­
нева и крепчайшая английская водка.
Напитан пел, засыпая :
За юных женщин, пре1{расных женщин,
Хотя бы раз любивших нас.
Я пришел домой утром. На душе было чисто, будто я
омыл ее водой со снегом.
В комп ате было холодно.
Темными лапами висели за о:кнами ветки ащщий.
Внизу на старых часах пробило пять. Пять медленных
разбитых ударов.
'1'ихо кружилась голов а.
-
Отчего это так хорошо, отчего? - спрашивал я е два
слыmпо. Мне жут:ко вспомнить все до конца.
Я снова выхожу. Я иду по бульвару. Легкой водяной
пылью ложится тум ан на влажную землю. Листья истле­
ли , мне отличишь от земли. Медл епно вырастают тени -
это женщины несут на рывок корзины с овощами.
Я закурил . Около спуска ночной сторож попросил па­
пиросу. Спичка загорелась в сыром воздухе мутным орап­
жевым ореолом. У сторожа было красное мокрое лицо и
обвисшие усы.
Я купил иороб:ку папиро<; у мальчишки в дырявой r(a-
88

цавейке и дал ему золотой. -Это были мои пое11едпие депт.­
ги. Я думаJI о прекрасных кпигах, о тыся qе услуг, которые
я готов сдеJi ать всем, ка ждому, ради этой поверившей в
меня девушки.
«Хатидже»,- медл енно подумал я и закрыл гл.аз а, уже
скованные сном . f.I вернулся в номер. Солпце горело на
спущенных шторах. Крешшй сон быстро согрел меня. Чем­
то громадным было пронизано все это молчаливое утро.
ВИНКЛЕР
Неожиданно приехал Винклер. Ов осунулся, на щеках
появили сь черные впадины. Расс1,азывал, что Ал ексей
пьянствует и много пишет в газетах.
Днем мы пошли в Приморский с ад. Гравий трещал под
ногами, наши следы наливались водой.
-
Люблю я море, - сказал Винклер, остановившись на
берегу . Волны шумели у 1, аменпых ступеней, покрывали
их пеной и водорослями.- Даже таким люблю, мертвым,
свинцовым.
Дождь постукивал по скамейкам, по деревянным пери­
лам террасы. Мокрые воробьи прятались в кустах, черные,
изъеденные холодом клумбы блестели от влаги. Мы сели
в обветшалой беседке. Сморщепный дюшй виноград висел
у белых колонн.
-
Хандра у меня, - сказал Винклер и пос'\tотрел па
м оре.- Дрянная хандра, будто бы целый месяц я ночевал
в кабаках и надышался блевотиной. Все время сверлит в
голове, как штопором. И болит затылок.
Я промолчал.
-
Дурацкий ум,- сRазал он, раздрю1,аясь, и оборвал
ч ерный стебель винограда.- Я смотрю па все и осуждаю,
I<ак прокурор. Мне все не нравится. По утрам й встаю и
тотчас же наливаюсь ненавистью. Мне скучно. На днях
была т а1<ая история. Ты знаешь Федора? Он недавно при­
шел ко мне - у него заболел мальчик. Если бы ты его
видел, этого мальчика. Ему два года, оп очень веселый. Го­
лова у него вся в золотом пуху.
-
Да, так вот,- сказал Виямер и вздрогнул , I\aR буд­
то л едяная капля попала ему за шиворот.- Да, rак вот -
третьего дня этот мальчи1< умер от воспаления легких.
В комнате было очень холодно, не было дене�' на дрова.
89

Он всю ночь дрожал, а утром, когда бьiло уже поздно, Фе­
.цор прибежал ко мне. Я отдал все деньги, я бросился к
Ал ексею, Алексей пошел в редакцию и обобрал Д нестро­
пуло - но было поздно. Мы метались, звали докторов, я
даже молился первый раз в жизни. Алексей матерился и
проклинал всех и все. Как-то вдруг мы поняли, что этот
мальчик дороже всего на свете, что его воробьиная душа
выше всего, чем мы жили. Тогда я понял такие простые
вещи, как материнство и смерть. Понял, какая бездн а пе­
чали заложена в этом дур ацком человеческом сердце.
Он умер, а я всю ночь просидел в портовом притоне,
слушал и смотрел, как матросы мучают женщин. Я был
пьян. Я сидел за столом и говорил немке-бандерше о том ,
как пахнут волосы у маленьких детей. Бандерша позвала
парня с простуженной шеей - голова у него была скрив­
JJена - u сказала:
-
Выкинь эту заразу.
Н разбил в кровь прыщеватую рожу парня. Поранил
бутылкой бандершу. За меня вступились матросы. П оли-.
цин опоздала. Девицы визжали и цеплялись за руки. Бан­
дерша рвала волосы, как на еврейских похоронах, а мне
казалось, что я кому-то обдуманно и жестоко м щу. Дома
я развел черную краску и измазал все свои картины. Что
3то за идиотское занятие вообще - писать картив;ы. Все
стало пресным, ничего я не вижу впереди. Потом вот при­
ехал сюда.
Зеленые волны пев;ились в дожде и брызгали в лицо
соленой; пылью . Я с1щзал:
-
Нужна большая сила. Она есть у каждого. Я узнал
ее недавно. Опа все решит.
-
Каная сила?
-
Простое слово, Винклер. Любовь .
Випклер посмотрел на море зорио и напряженно , буд­
то бы что-то искал. Дождь прошел.
-
Да... - сказал он и рез:ко повернулся ко мне. - Да."
Ну что ж, посмотрим.
Вечером мы зашли к Хатидже.
Мы сидели втроем на ди ване и болтали. С Винклера со­
шла его обычная угрюмость. В столовой тихо стучали
часы, на столе у Хатидже лежали французские книги и
журналы. Пришел маленький котенок, влез на ди в ан .
.fI гладил его, Хатидже перебирала мои пальцы, положив
ру1<у сверху1 смеялась, говорила с Винклером , и гл аз а ее
00

сияли. 1-\отенок лизал мою л адонь, потом свернулся u за"
мурльшал. Хатидже задум алась.
Rогда мы уходили, Винклер остановил ся около дере-
вянной калитки и сказал:
-
Дай-ка твою руку.
И он крепко пожал ее.
У нас в номере было шумно. За стеном горланили цы­
гане, пришел Семен Иванович, Гарибальди, и мы пили
впятером чай с острой молдаванс1юй брынзой.
СКАНДАЛ В Л ИТЕРАТУРНОМ КРУЖКЕ
Было это на третий день после того, �шк Стаmевский
начал выходить. Хатидже принесла нам билеты па диспут
в литературном кружке. Я со Сташевским поехал па из­
возчике. Стаmевс1шй радов ался всему : и черному небу, и
запаху дождевой воды, и огпям па мон:ром асфальте.
В нружке было душно и тесно. На эстраде у зелепого
стола стояли пыльные пальмы. Мы медленно двигались в
тесном коридор е.
В инклер все пытался вспомнить стихи Саши Черпого :
Если сам л угрюм, кан го.т�ландскал сажа
(Улыбнись, улыбнись на сравненье мое!) " .
Сташевский говорИJI, что Хатидже похожа на портреты
Ренуара. Он был прав. После болезни оп слегка поглупел.
Щебетали, ню<Лоннясь вперед, девицы в белых и цвет­
ных кофточках.
-
Rурсашш!-свирепо сказал Стаmевский.-Не люблю.
Толстые дамы страдали в тесных корсетах и мило ки­
вали . Их мужья потели, мечтая о н:урилке. В толпу густо
были вкраплены ги1"шазиСТI\И с невинными глазками и
учительницы в синих платьях, будто сделанных из древ ес­
н ой коры. Кто-то скверно и намеренно громко говорил по­
французски. Подымались чванные лорнеты, и девицы под
о б стрелом уничтожающих взглядов втягивали животы и
выбрасыв али в сторону носни, мучительно пытаясь создать
стиль изящной женщппы из журнала «Пробуждение».
-
Нужно признать, - сназал СташевСI\ИЙ,- разнооб­
р азное и изысканное общ ество. Париж в Чухломе.
Худой лентор в длиннополом сюртуне позвонил в коло-
1юльчин. Н а пальцах его поблеснивали серебряные перст-
91

пи с . черепами. Звонок вызвал усиленпое кашлянье и ш е­
лест развернутых программ.
Лектор аккуратно раз1ю жил па пюпитре листки из
блокнота и начал читать, поглаживая реденькую бородку.
Он грассировал , делал плавные ж есты, словно плыл по ти­
хой заводи, и ударял серебряными перстнями по пюпитру.
...Всеобъемлющий гений Пушкина. Нто не читал, не во­
сторгался его красотами, его психологической глубиной.
Бунт Лермонтова. Мелькали имена : Герцеп, Некрасов, До­
стоевский, Гаршин, Толстой. Они будили общественную
совесть, они - яркие представители русской интеллиген­
ции, дети великого народа. Их подвиг - подвиг учитель­
ства, пророчества, призыва ко Христу. Такая литература
не может не быть дана великому народу.
Лектору похлопали.
-
Жеваная резина,- сказал Винклер.
Потом вышел некто изможденный, с черной бородой, и
мутным голосом говорил о Христе и антихристе, о народе­
богоносце, о мудрости, обитающей в наших сердцах,
о ду ше Достоевского и воплях из подполья.
Снова похлопали .
-
Может быть, кто-либо ж елает высказаться?
-
Максимов, устрой скандал. Покрой эту банду,-
nрошептал Винкл ер.
Я встал и попросил слова. Лектор сделал снисходителъ­
пый жест, лорнеты защелнали и выжид ательно останови­
лись на 111 не.
-
Мне искрение ж аль двух предыдущих докладчи­
:ков, - сказал я, поднявшись к столу. - Их попыт:ки выда­
вить из своих :мозгов нрупицу мысли заранее обречены на
неудачу. Их нропотливая подготовка по Скабичевско�rу
пошла впустую. В лучшем случае милые гимназистки
напишут на основе этих речей сочинения на тему о
байронизме в произведениях (имеппо в произведениях )
Пушкина пли что-нибудь в этом роде ... Мы слышали сно­
творный урон словесности и нестрашные завывания из
могилы. Густое, как сироп, облипшее мозги убожество,
1ю пеечная I<ультурность, мелние зубы пошлости, слюнтяй­
ское сюсюканье - вот содержание этих речей, вполне под­
ходящих 1< аудитории.
Лысины и лорнеты тревожно задвигали сь.
Футурист! - сI<азал сзади испуганный голос.
-
.Н не футурист и не ду маю увеселять вас руганью.
92

Ле�<тор прав в одном. Надо воскресить у вас память о
Пушкине. Надо воскресить память о не111 среди вас, БаI<
иногда бывает очень полезно напомнить убийце об уби­
том. Вы, ваши отцы и деды травили Пушюша. Среди вас
он з ахлебывался от ску:ки, от отвращенпя, вы его убили
рукой Дантеса. Наши п исатели - дети велико1·0 народа, ­
иажется, так здесь говорилось. Значит, в ы - промотав­
шиеся отцы, которых проклял Л ермонтов. Если вы отцы ,
то вы заслужив аете плетей и I{ аторги за истязание мало­
летних,
Что вы позволили сдел ать со своими детьми? Пушкин
убит, Л ермонтов убит. Новююв пришел из Сибири пы1-
ным мужиком. Рылеева вешали, он сорвался, и его повеси­
ли снова. Гоголь сжег себя и сошел с ум а. Труп Полежае­
ва изгрызли крысы. Гаршин бросился в пролет вонючей
петербургской лестницы. Герцен сиитался по чужим кра­
ям. Достоевский бился в падучей, потому что вы дали ему
попробовать каторги.
Вы предали их своими назойливыми буднями, пьяны­
ми праздниками, холуйством и нытьем.
Ка1юе вам дело до Пушкина! Когда в немногих стро­
пах раскрывается одна из самых трагических и страшных
историй в жизни человечества - его строгая и пре1<расная
смерть, - вас тянет выпить стакан чаю с лимоном.
А сколько прекра сных писателей, поэтов, искателей и ху­
дожников задушены в темных углах вашей I{ ритикой, ибо
критика всегда ваша, она при вас состоит кормилицей и
нянькой, опа бережет вас от дурной пищи и пичкает ов­
сянкой из затас1{анпых мыслей. Как йоркшир, она съедает
молодые и сочные корни.
Ненависть к вам - к этой тошнотворной человечес1юй
пыли - завещали и Пуш1шн, и Гейне, и Л ермоптов. Вы
признали их, по с I{ акой радостью они ударили бы вас по
л ицу, каи куланом, этим призпаниеr.1.
В зале сильпо шумеш1 .
-
Вы продаете свою свободу, своих жен и детей за
гроши . Вы преете в душных и смрадных домах, мучаете
детей в замызганных школах, трясетесь лад своим добром,
над своими тюфя1<ами, над своим спо1юйствием. Вы уми­
раете от водяпок и параличей, вас хоронят, устраиваю1'
п омишш, вашу жизнь заедают салом, и безутешные вдовы
наваливают на ваши трупы I{амеппые глыбы с шалостпы­
м и эпитафиями.
93

Вы ненавидите любящих, вы ненавидите радостных лю­
дей, вы ворчите на них в трамваях и ждете повода, чтобы
затеять собачью свалну.
-
Неправда! - нрикнул нто-то.
От тихого бешенства у меня з аледенело сердце.
-
Человеческие подоНRи l - сказал я медл енно и подо­
шел к краю эстрады.
В зале стояла мертвая тишина.
Я нончил и спустился в зал. Тотчас же на меня обру­
шился свист, шипенье, крики, топот ног. Надрываясь, бил­
ся колокольчик, и кто-то истерично нричал:
-
Безобразие! Нахальство !
Председатель метался за столом, зеленое сунно сполз­
ло, и под ним открылись во всем убожестве ободранные
ломберные столы.
-
Выпейте воды,- сназала в коридоре Хатидже и по­
да ла мне станан. Она была бледна. Дрожащей рукой она
поправила прядь волос у меня на лбу.
-
Пойдем отсюда. Скорей ! - попросила она и сжала
мои руки.
Винклер и Сташевсний были слегка встревожены.
А крюш и звон колокольчика все нарастали
ОТЪЕЗД
Пароход отвалил поздней ночью. Оп долго прокашли­
вался и гудел, дрожа всем корпусом. Бегали по сходням и
1<ричали грузчики . Дрожали фонари на пристани, и в их
неверном свете то появлялось, то исчезало хмурое лицо
Гарибальди и его красный мо1<рый шарф.
-
Вы бы ушли, - крикпул ему с палубы Випклер. -
Простудитесь.
Старю< жално улыбнулся и махнул рукой.
Разбитым :эхом смолкал в переулках гудок парохода.
Мы уезжали. Хатидже провожала пас до Староникола-
евс1юй косы. С утра в депь отъезда перепадал дождь, дУЛ
норд, капли стучали по онпам, по заржавленным вывес­
кам. В глазах у встречных стоял холодный блес1с.
-
Прекрасная серая даль, - сказал мне утром Вин­
кл ер, стоя у окна. - Смотри, какой переход от свинцового
зимнего горизопта к нагромождениям домов и желтому
морю. П ойдем пошатаемся напоследон.
94

Мы .вышли. Винкл ер р.ассказывал про свои работы. Сре·
дп них есть этюд . «Серебряное ». Осеннее солнце светит
будто сквозь чад свечей, и в этом с олнце дымится город.
Другой этюд «Ночь » - черная вода, небо, черные контуры
парохода и только один красный огонь. Винклера больше
всего занимает отражение огпя в воде. Есть еще голова
старика на фоне скучного пыльного неба.
-
Этот старик, должно быть, Гарибальди? - спросила
Хатидже неуверенно.
-
Вы нервничаете, Хатидже,- сказал Вин1шер.
-
Мне грустно, - призналась Хатидже.- Поэтому я и
хочу проводить вас до Старониколаевской носы.
За заставой нас охватили жгучие ветры, отнрылись си­
ние дождливые дали. Над безграничными протяжениями
полей низко неслись тучи.
Ночью сквозь шорох дождя пароход пронричал четыре
р аза. Тяжело плеснули по воде 1< анаты, и задрожала палу­
ба. Мигнули огни на пристани, взмахнул старой шляпой
Гарибальди, и тотчас же поднялся над городом и берегами
нрасный огонь маяна. Потом маян затянулся ночной му­
тью, ушел за нрай земли, и толыю нрупная соленая зыбь
неумолчно била в железные борта парохода.
Треньнал звонон в машин е. Хатидже подняла воротнюс
и прислонилась н моему плечу. Ви:ннлер сидел и молчал.
Сташевсний ушел в наюту.
Наше молчание было наполнено множеством мыслей.
.Когда Виннлер за�<уривал, огонь спични вырывал из тем­
ноты багровый нруг палубы, нанаты, монрые поручни и
слезы на глазах Хатидже. Пар хрипло рвался из пароход­
ной трубы.
Утр ом из заспанных и беснонечных вод встало воспа­
ленное солнце, и мрачно загорелись под ним стенла I<апи­
тансной рубни. От палубы шел пар, и море иснрилось и
синело до горизонта. Мы подходили н Старонинолаевской
II OCe.
Вдали был желтый песчаный берег, белые рыбачьи
хатни, и за ними, по ту сторону носы, рнова расстил ал ось
н алитое тяжелой синевой море.
Хатидже сошла. Ветер растрепал ее волосы, обдувал
платье, солнце слепило глаза.
Пароход отвалил. Дым сносцло в сторону. Он ложился
на воду темной дорогой. Пищали и 1<увырнали сь чайки.
Хатидже остановилась в самом нонце прист ани. За пей
95

стояли дряхлый пристансний сторож и две женщины с
корзинами рыбы. Желтела оспепительная полоска косы.
Из своего города я тотчас же написал Хатидже:
«С1< возъ обла1<а падал белый свет, и море было в теп­
лом ту мане. Навстречу нам шла шхуна,- должно быть, в
Тамань.
Мы пили чай в каюте, в тепле. Плеснала вода за стен­
лами, тянулась пустыня моря. За кормой осталась коса.
Я часто смотрел туда и дум ал о вас.
Прошли мимо плавучего маяка. Старый пароход, вы­
:крашенный в белый цвет, с широкими 1<расны:М и полоса­
ми, стонал па ржавых цепях. Человек в рваной синей фу­
файке облокотился на борт и долго с1110тре.п нам вспед.
Жадность, ненасытная жажда тянет меня к жизни .
Я могу без конца говорить вам о каждой минуте, о каждо :\1
из прожитых дн ей. Я пахожу во всем, что вижу, чудеспый
«вкус и запах», постоянную прелесть.
Только что мы два часа говорили о керченской сельди,
о бычиах, о том, как сула идет в до нс1ш е гирл а, о бра­
кош,ерах, коптильнях и рыбачьих артелях. Я почему-то
вспомнил стакан крепчайшего ко фе в гр язпом портовом
иабаке, то утро, когда я пил английскую водну с капита­
ном Ш евченко, пряные турецкие пап иросы и груды мок­
рой синеватой 1< амсы. И я не знаю, поче111у, по стало та1<
хорошо жить, двигат ься, ощущать на своем лице прикос­
новеn ие солнца, ветра и женских губ.
За столом в 1< ают-компании сидят персы с добрыми гл а­
зами, морщат лица, гортаппо см еются и пьют чай с изю­
мом.
Kai< щедра жизнь, иак полон каждый день. Вы это зпа­
ете лучше многих ».
Через неделю я лежал в своей холодной ко1шате и: пе­
речитывал письмо Хатидже. В конце была приписка :
«Вы пишете о жажде к жизни . То же теперь и со мной,
тол ыю я не умею об этом писать. Я очень и очень небла­
годарна суд1,бе за ш�-ждую минуту, 1югда я н е вижу вас.
На Старонююлаевсной косе я пила чай в доме рыбач­
нп. На оконцах стояли сухие травы, пахло мелом, смоло й�
бы;ю тепло, и з а дверью на песнах едва слышно шурш ало
море. И рыбачка спросил а мепя: «Что это, должно, суже­
пого провожала?»

11. НдЧдЛд И КОНЦЫ
ОДИНОЧЕСТВО
Я смотрю с Мос1{ворец1юго 11Iоста па черные пром о ины
реки. В дыму золотеют креМJ1 евские I{ упола.
Вот она - Моснва. Синяя от трактпрпых вывесон:, за"
путанная в переулнах, кри1шивая от мороза и дыll
l
ная от
костров. С угрюмых площадей Замоскворечья глядит Азия,
монотопные закаты пылают в оинах l\lезопинов, кричат из·
1юзчюш, благовестят к вечерне. Каи теплая горница с цве"
ти сты11ш печами, дымит Москва окраип. Г оголь понуро
смотрит на Москву, ежась от холода, жесто1ше сказю1 ви·
дятел его бронзовым гл азам. Румянец, золото и дыl\1 горят
под солнцем, и полозья скрипят, как в дер евне.
Я один. Где-то дале1ю - осепь и город у моря, Хати"
дж е, тоненьний Винклер, брань Сташевс1юго и хитрые пrа"
за Алексея. Я вспо111инаю, Itaк та111, в осеннем нежар1юм
солнце, ды мил пароход у пристани па Старониколаевс1юй
носе. Дул ветер. Далекий и милый ветер.
А теперь одн а только открытка.
«Пришла зима. Я часто думаю о Москве, о 1\ш оготысяч·
пом городе, где вы бродите один и смотрите на все чужое,
чего не вижу я. Вы зябнете там, в Москве, а у меня 3 десь
з ябнет сердце. Каждая :малепькая буква, написапная ва111и,
согревает меня. Котенок спит у меня на столе. Он пере•
верпулся на спину и раз11Iазал несколько слов. Я его уда"
рила, а он потерся о 11юю щеку пушистой 11Iордой ».
Ло11Iая спич1ш 11 обжигая пальцы, я поднимаюсь по
т ем ной лестнице на четвертый этаж. Ложусь, не раздева·
я сь, слышу, как нто-то дышит за перегородкой, и1 з аБрыв
гл аза, думаю : зачем я здесь?
4 К. Паустовский, т . 1
!J7

Rак-то утром там, у моря, я взглянул па вокзальпы13
часы и подумал: «Надо уехать. Тогда станет острее моя
тоска по Хатидже, она мне поможет писаты , Часто я спра­
шиваю себя - достаточно ли я страдал, чтобы быть писа­
телем. Мне нужна была затерянность среди сотен тысяч.
Я всюдУ искал страдание. Оно мне было нужно боль­
ше радости. Я бродил у московских застав, па Стромынке,
в Лефортове, в Хамовниках. Сизый снег лежал на Воро­
бьевых горах, ветер сверлил воздух над пустырями, мо­
сты над рекой висели тяжелыми дугами. Все было н епри­
ветливо. Вместо человеческих лиц были треухи, вместо
тел - лоснящиеся салопы. Это вызывало печаль, но от нее
я рос, и новые крешше мысли все чаще приходили мне в
голову.
Каждый день я повторял себе - сегодня я мог б ы уе­
хать, но я не уеду, потому что хочу закончить щ1.чатое.
Здесь, в одиночестве, я много пишу.
Все короче и нахмуреннее �ни. Все чаще горит ночь
напролет лампа в моем окне, потрескивает отопление, и
все крепче дУрманят м:еня мои образы. Одиночество не
тяготит меня. Но временами мпе надо двигаться, повто­
рять про себя имя Хатидже, с кем-нибудь говорить. Тогда
я много курю, вглядываюсь в девичьи глаза, жадно пере­
листываю книги. Потом ИдУ в соседний трактир с капарей­
I{ ами. В гомоне, звоне чайников, в пару и духоте я забы­
раю тревогу, слушаю дребезжащую машину, визг дв ерей и
rоворю себе едва слышно: «Нет, очевидно, я немного сума­
сшедший».
Я пишу, превращаясь в книги, я отдаю себя всем.
Я верю, что вечность дышит со страниц книги, туманит
мпе голову, и, закрыв глаза, я чувствую, как ветер из сада
холодит лицо, засыпает снегом исписанные JШстки, как
когда-то присыпали чернила песком. Писать мучительно.
Спустя год на полях своей книги я прочту сотни поме­
ток о моей глупости, сентиментальности и жалких поту­
гах моего ума. На страницах книги, у себя в мозгу я найду
эти мимоходом брошенные обсосанные окурки. Временами
я ненавижу всех. Когда я думаю плохо о людях, я не могу
п и сать. Желчь скребется в душе, как з апертая собака.
Я стараюсь забыть, Я· отмахиваюсь от мысли, что я тоже
человек.
Студнем висит над головой опухшее небо. За окнами
все то же: засаленпые1 как селедочная бумага, подолы
98

женских юбоI{, 1шячи в комьях навоза, гнилой пар из сотен
ртов, треухи, немытые лица, желтый больничный св ет.
Даже башни :Кремля - белой величавой Мекки - т онут в
гнилостном зеленоватом тумане.
Хатидже пишет, что над морем уже ярко е февральсiюе
небо. Часто бывают тум аны, - значит, будет ранняя И
ж арRая весна.
«Я жду вас,- пишет она,- должно быть, вы больны
или очень устали. Приезжайте СI{Орей. На нескольRо дней
приезжал Винклер. Говорит - тоска. Мне его очень жаль.
Он часто приходил ко мне с Гарибальди».
ГАЗЕТА
Деньги 1ю нчились. Я начал голодать, снитаясь по деше­
вым трантирам и студенческим столовнам. :К вечеру у меня
ныла голова и трудно было писать. Все выходило нудно,
глупо. Я рвал написанное. Дни проходили без веяного
смысла.
Шла весна. Снег поплыл по улицам потоками мочи и
навоза. Блестели мокрые крыши . По вечерам розовело За­
москворечье и отчаянно кричали в садах галки. Ночи судо­
рожно зевали зелеными вспышк ами огней, бежавших по
трамвайным проводам.
Я вспомнил об одном приятеле Алексея, старом литера­
торе, и пошел к нему. Аленсей в письме к литератору
п росил достать мне работу. Это был чахоточный и очень
серьезный человен.
-
Хотите пропасть? - спросил он меня и ·улыбнулся
одними гл азами. - Ну что ж, пропадайте.
-
Почему?
-
Та�{ая наша газетная работа. Затянет.
Через депь я начал работать. Я перестал голодать, но
п исать было все же трудно, может быть от усталости, мо­
ж ет б ыть потому, что я иснал нужного ·мне конца 1шиги,­
нон ца, в нотором было бы только нес1юльно крешшх, спо­
нойных фраз.
Мне давали странпые и любопытные поручения. В Ху­
дожественном театре шел « Живой труп » Толстого. В день
п р емьеры реданция получила письмо. Автор его, кю<ой-то
Нюшфоров, писал, что с «Живым трупом» произошла чу-
4*
99

довищн ая ошиб1{а, что написал эту ш, есу он, несколько
дет тому назад, и послал Толстому на отзыв. После смер­
ти Толстого ру1юпись нашли в его бумагах и приписа.пи
Toлcтolliy. Черпоюпш ру1юписи сохранились.
Литературная Москва заволновалась. Мне поручили
расследовать :это дело.
Я поехал 1\ Ни1ш форову. Он жил за Бородинским мо­
стом, па набережной, в деревянном угрюмом доме. Был ле­
доход, ре1\а валил а мутным валом, на Пресне ды111или фаб­
рики.
Никифоров - сухой старю• с воспаленными глазами и
1ю пной серых волос - встал с продавленной кушет1ш и
поднял воротшш пиджака. Я рассказал ему, заче:�.1 при­
шел. Руки у него затряслись. Он быстро закартавил :
-
Простите, живу я плохо , негде вас посадить. Я быв­
ший артист. Я написал « 1-R ивой труп», но произошла
ужасная ошибка. Теп ерь я тоже живой труп . Моя пьеса
прославила Толстого, а я живу I\aI\ нищий. Я робкий ч е ­
ловен, я боялся напо11Iнить Тол стому о пьесе, она проле­
жала у него три года. Ведь эта пьеса моя, там люди, 1ю то­
рых я знал, там женщины, с которыми я был близо1-с
Оп заплакал.
-
Но чем: вы можете доказать, что эта пьеса ваша?
-
Чем? - Он полез под кушетку и, сморкаясь, выта-
щил солдатский сундучок.- Вот чем! Вот - черновик ру­
нош1си. Кр оме того, я скажу вам адрес героини. Она жива,
он а тут недале1ю под Москвой, в Пуш1шне. Расспросите
ее, она все расс1\ажет.
Я записал адрес. Потом взял рукопись. Это была точ­
ная копия «/Rивого трупа» . Чернила на ли стах линован ­
но й бумаги блестели. Я незаметно послюнил палец, при ­
жал его I< первой строч1<е, и она отпечаталась на моем
пальце, как снимо1\. Все было ясно,- «Живой труп » был
переписан недавно.
-
Это старая ру1юпись?
-
Ей четыре года.
Старик пла�<ал. Я сномкал разговор, попрощался и вы­
с1ючил из комнаты. Он явно врет. Но тогда почему же оп
пл ачет? Адр ес героини запутал меня совершепно.
В тот же вечер я поехал в Пушкино. Была черная в е с­
на, похожая на о'с ень, подмерзшая листва хрустела под но­
гами, свежий воздух резал легкие. Я посмотрел па адрес:
«Пушнина, аптена, спросить Наталию Викторовну ».
iOO

В аптеке было пусто, полут емно. Вышла бледная ж ен­
щина. Рыжеватые волосы ее оы ли глад.ко вачесаны, гла-
3а - пустые, недоверчивые.
-
Вы ко мне?
-
Да. Меня направил Никифоров. Я хочу поговорить
с вами о «Живом трупе».
Она долго смотрела на меня, гл аза ее почернели, потом
истерично крикнула:
-
Уйдите! Оставьте меuя в покое! Rак вы С;,\1еете!
Довольно с меня Толстого .
Она опустилась п а стул у прилавка, вабилась. Из зад­
ней комнаты выбежал толстый маленький аптекарь. Он
суетился, совал ей что-то пюхать, охал и качал головой.
-
Rак неосторожно ! Боже мой, как неосторожно,­
говорил он и с укором смотрел на меня.- Rак вы ее на­
шли? Rто вы та�< ой? Ай-ай-ай, ка1< снв ерно вышло ! Вы
лучше уйдите. Она совсе111 не может вспоминать об этом.
До самой Москвы лицо мое горе1ю от стыда. В вагоне
я открыл онно и высунулся. Поезд шел по закруглениям
в лесу, пар цеплялся за деревья. В лесных чащах лежала
ночь, было глухо и одиноко. Не верилосъ, что в дв адцати
верстах Москв а.
В Москве я сказал редактору :
-
Увольте меня, но таких поручений я больше брать
не буду.
Он посмотрел на меня и пожал плечами.
-
Настоящий журналист не должен от1<азываться ни
от каких поручений. Это закон. Или да, или нет.
-
Нет,- ответил я.
-
Ума не приложу, что мне с вами делать.
Я ушел.
Литератор был прав. Газета меня затянула. Горячеч­
ная жизнь редакции билась часто, кан пулъс Моснвы -
города астрахансних базаров и лондонского Сити. Я цзу­
ч ал журналистов как особую разновидность людей. Это
были комки нервов, одип кричащий нерв - начипая от
п ронырливых и з адорных репортеров и кончая ра�щражен­
пыми и хмурыми редакторами.
1\01,аинис·rы, пьяницы , весельчаки, потерявшие веру во
nce, они ощущали жизнь как веселящий газ. Обыденност ь
жи зни, вну шавшая другим скуку, ежедн евпая необходи­
м ость заводить часы на новые сутки была для н их не
стр ашна, наоборот - приятна. Она возбуждала. Каждый
101

день вставал, 1щк громадный вопросительный внак, и
только им одним было дано отыскать гвовдь этого дня, его
стержень, стереть вечером до нового у тра этот исполин­
с1шй вопросительный внак.
Среди них попадались необычайные рассказчики -
ревкие, обрывистые, говорившие началами фраз, лепившие
сюжет ив одних мазков,, отбрасывая связи и подробности.
Были непролазные неудачники, над которыми полага­
лось смеяться. Были присяжные поверенные, блиставшие
пустыl\I красноречием, старые народнюш, маклера, поэты,
вечные студенты, нищие московские чудаки, любители со­
ловьиного пения, надменные короли-фельетонисты, ..
..
.,
со­
брание совершенно несхожих людей, связанных товарище�
ством, работой, богемством и всегда выделявших себя над
плотной массой служилого люда... Жизнь страны прелом­
лялась в их мозгах сотней забавных или печальных анеr\­
дото:в.
После десяти лет работы они теряли вкус к живни, вер­
стали, как автоматы, газетные страницы, дымили 1;репким
табаком и скептически посматривали на газетную моло­
дежь, гонявшуюся за сенсациями.
Только это слово - сенсация - действовало на всех
одинаково. Это был взрыв бомбы, подымавший на ноги ре­
дакционные муравейники и выводивший из величавого
недовольства редакторов. Охрипшие репортеры, треск ма­
шинок, истерический звон телефонов, сияющие глаза -
вот она, сенсация !
Тогда над Москвой стояла густ ая, как запах духов1 , пе­
вучая экстравагантность стихов Северянина. Трагическое
его лицо плыло по Кузнецкому мосту рядом с желтой и
тревожной кофтой Маяковского.
Читал свои расскавы Бунин. Его глухой, без интона­
ций, голос усыплял. Сюртук был застегнут на все пугови­
цы , пергаментные руки были брезгливы и сухи, но за
вce l\I этим вдруг расцветала жар1шя Иудея и русский
язык свернал, нак только что найденный 1шад золотых
монет.
С наигранной и пышной восторженностью ш аманил
Бальмонт. В незапно стихи его теряли костяк, плыли сло­
весным туманом. За ними открывалась выхолощенность
души. Маленький дряблый человек становился на дамс1ш е
Rаблуки и, не замечая собственного уродства, играл роль
соблазнителя.
102

Процветали теософы. Люди играли грошовыми идеями,
как величайшими открытиями, от общения с ними тошни­
ло, как от патоки. Женоподобные нарумяненные :мужчины
пе стыдились ходить по улицам,- был их век.
Было тоскливо и тревожно. Я каждый день ждал собы­
тий, чего-то нового. Оно должно было случиться, должно
было проветрить застоявшуюся Москву и всю Россию.
ВОТ ОНА, MOCKBAI
Ночь была совсем :морская - горьковатая, как рассол.
Я видел ва синими квадратами окон северные звезды.
Я прижимался лбом к хо;цодному окну и смотрел в сне1к­
пые ·пропасти улиц, rде качалис:ь, жужжа, ка:лилы1ые фо­
нари. Занималась заря над крышами 3амосковоречъя.
Меня лихорадило. Сухо было во рту, и ломило ноги.
Я боялся, что зимние ночи своими морозными ветрами
и полярным мраком лягут на торопливые строчки, и будет
мало солнца в моей почти законченной книге.
Я пр оклинал эти ночи, и дневную усталость, и четыре
фабричные трубы за Каменным мостом. При взгляде на
nих словно сморщивалась моя мысль. Подолгу, ничего не
видя, я сидел у стола в каком-то оцепенении.
Но этой ночью я писал легко и спокойно. Я уснул ран­
ним утром, когда по Арбату прогромыхал, светя огнями,
первый трамвай.
Разбудил меня Семенов - наш газетный художествен­
ный критик. Мягкий, влюбленный в Москву, он за nослед­
ние дпи все чаще сидел у меня, пил чай с коньяком и чи­
тал стихи Эренбурга.
-
У Эренбурга есть изумительные вещи! - говор ил
он, словно оправдываясь, и вытаскивал из кармана книж­
к у .- Вот послушайте:
Или вот это :
Rак миоrо иежиоrо и милоrо
В словах «Арбат», «Дороrомилово».
Я скажу вам о детстве ушедшем, о маме
И о мамином теплом платке,
О столовой с буфетом, с большими часами
И о белом щепке.
103

Ведь это же редк ие вещп, 1\ак вы не понимаете ! Вам нуж­
на всякая чертовщина - драии, тропическая жара, круго­
светные рейсы. А мы попроще. Сядем с ногами на диван,
самовар шумит, чита ем Лескова - и хорошо. А то пойдем
в Художественный, пожалеем трех сестер. Или пошляемся
по тра�\тирам, попьем чай1<у с тверсrш ми извозчииами. Хо­
рошо еще под Мосrшой - в Архангельском, Останкине, ­
там прелесть веновая. Ничего этого вы не знаете. Хотите,
поедем в Нес1<учный сад?
-
Едем.
У Rалужсюrх ворот было шумно. Дрались в лошади­
пом навозе воробьи. Ветер гнал прошлогоднюю сухую
листву, низ1<0 лежало над улицами серенькое, помаргива­
ющее небо.
Нескучный сад был весь точно выткан черным узором
ветвей и позолотой листвы, пережившей зиму. В окнах
дворца светилось небо, за Хамовниками дымно лежала
Мос1ша, яркие пятна Спасителя.
-
Вот вам Москва,- радостно сказал Семенов.- Есть
в этом го роде великая правда. Здесь, в Москве, чувствует­
ся вся хлебная Россия, крепкий запах берез, бескрайность
и сиротство нас, русских. R Москве, нак и rю всей стране,
я чувствую свою сыновность, как r< старенькой няньке.
Помню, во Франции я жил в маленьком бретонском город­
ке. Rак-то утром я проснулся и в зеленом тумане увидел
тяжелый океап. Я испугался, и у меня была одна мысль -
скорее уехать домой в Россию, в осень, в лесные поляны,
заросшие верес1юм и дииой гвоздикой.
Мы медлешю шщ1 обратно. У заставы зашли в трактир
Гусева. В низу гwдеш1 извозчи1ш. Наверху, в « дворянс1шх
комнатах », гремела машина:
Шумел, горел пожар московски й,
Дым расстила-л:сл по ре1щ
А на стенах высот кремлевских
Стоял он в сером сюрту1;е .
Дребезжали сте1ша. Напрягая голос, я рассиазал Семе­
нову о книге, которую пишу. Называться она будет про­
сто - «Жизнь».
Жизнь каждого - безвестного и вели кого, безграмотно­
го и утонченного - всегда таит саднящую тоску о другом,
более радостном существовании. Так рождается тосr<а по
раю, по стране обетованной, rрезы поэт()в, системы фило-
104

софов, переливающееся из одной эпохи в другую томление
по недосягаемым J{р аям. «0 вещая душа моя! О сердце,
полное тревоги, о, I{ aK ты бьешься на пороге 11: ак бы двой ­
ного бытия!"»
-
Сюжета я в этом не вижу,- СJ{азал Семенов.- Оче­
в идно, это только наива. Ну что же, пишите. Это пре1<рас­
но - писать. Люблю я эти трантирные разговоры,- СI\ а­
в ал о н пеожида нпо и рассмеялся.
Во з вратились мы вечером. В уютных переуЛI{аХ
Арбата мяг1ю горели звезды. Ровный шум наплывал с
бульваров.
I\вартира Семенова была на шестом этаже, нан в мая­
ке. В тесном кабинете были навал.ены нниги, рунописи,
гравюры.
Семенов перелистывал толстый веленевый том, сидя па
вытертом турещюм диване. Е го сестра Наташа, молодая
артист1{а, читала вполголоса стихи Волошина. На улице
было холодно. В соседней комнате старая нянька готовил а
чай и старалась не шуметь.
-
Расскажите что-нибудь, - попросила Наташа, пере­
бирая узорчатый плато�\. - То, о чем я только что читала.
Ведь это ваше, ю жное?
Я: рассказал о степях, о курганах, r.ю гильниках, о ле­
гендах, которые я слышал с раннего детства в своих кр а­
ях, об осени, когда краспой ботвой и пеплом полыни за­
пут аны степные трошш и море лижет пустынные пески.
-
Там я всегда вспоминаю пуш1шнские стихи: «Земли
полуденной свящепные края". ».
Я: рассназал о Таганроге, городе белых акаций, сов:в:ом
и чистом, на берегу бледного моря. В его душных садах
в сегда гр еет жар1юе солнце, в игрушечной гавани около
набережных, поросших одув анчиками, стоит на ржавых
цепях разоруженный 1ш ипер «Запорожец» .
Я: вспомнил Мариуполь с большим, пустующим портом,
нр ивы111и тавернами и ш1яжем, заросшим татаркой, пе­
пельно-серую Керчь, пуС'l'ые берега лермонтовской Тама­
н и, красоту овеяпных зап ахом моря севастопольских улиц,
пе нистые прибои у Херсопеса и Бахчисарай, весь в усы п­
пя ющем звоне фонтанов.
Я: говорил о блес1{е и жадности Одессы, самого бесцерс­
.1.юuного города в России . fl вспомнил Днепр у Еиатерино-.
105

слава, весь в широ.ких .косах, необьшновенную киевскую
осень и, наконец, Туркестан, могилу Тимура на выжжен­
ных .в згорьях, страну раскаленных песков, где особая ти­
шина пустыни и широкие заунывные за�<аты.
Я рассказал о выжженных берегах Каспийского моря.
Там, в забытом людыш городке, мы играли дни и ночи в
железку, слепли от солнца и пили скверный коньяк, чтобы
не заболеть лихорадкой.
Глаза у Наташи заблестели.
-
Неужели вы все это видели? Ведь этого хватит н а
целую жизнь.
Я засмеялся :
-
Земной шар не та.к уж велии.
За чаем пришел Роговин, вы сокий, в сером костюме,
«невинный », по словам Семенова, и талантливый человек,
сотрудник одной из больших газет. Он был из духовных,
прожил нищее детство, с невероят.ным трудом попал в га­
зету. Здесь он быстро стал известен св оими блестящими
рецензиями. Веселый, привязчивый, .ка1< ребенок, он был
своим человеком в кружке Семенова.
-
В стретил я этого идиота,- сказал он, садясь за
стол.- Поэта этого К. Челку носит, как провинциальная
девица. Говорит, что пишет новый роман. Называться он
будет «Губы дружбы ». Спрашивает меня, оригинальное ли
это название. Я обозлился и ск азал, что оно вызывает у
меня предст авление о губошлепах. Он моментально со
мной согласился. Графоманы, бездарь захватили журналы,
тащат за собой сюсюкающих мальчиков, задирают нос; го­
ворят нараспев, как дамы с болонками, ходят развинчен­
ные, хлипкие, пишут дешевую ерунду.
-
Плюньте вы на этих кретинов,- лениво посоветова л
Семепов.- Налейте лучше рому в чай.
-
Наташа у вас сегодня что-то очень сурова,- сказал
Роговин и дернул за ухо Бобку, белого песи1<а с черным
пятном на носу.- Что это с вами?
-
Ни'lего,- ответила Наташа.- Максимов рассказы­
вал тут о своем бродяжничестве.
-
Вы его только послушайте. У меня на море морская
боJlезнь, а у него - черт знает что: и фрегаты, и жемчуга,
и летучий голландец.
Наташа покраснела.
Пришла подруга Нат аши, Нина, светловолосая полная
девушка.
106

Ее дед сидел в завал-е нных пряжей амбарах Черкасско­
го переулка и при свете лампады у кованых киотов считал
купопы и ассигнации. Ее отец ворочал делами широко и
смело, председательствовал на промышленных съ ездах ,
был благодушен, неутомим, издавал свою газету и одевал­
ся, кан англичанин.
Нина 1< урила, любила подолгу см отреть в глаз а, носила
серый шелк.
Опа предложила пам билеты в театр. Мы шумно спу­
стились на улицу и после отчаянного торга с извозчика-
1-Ш ,- Роговин обвинял их в том, что они нанюхались
нокаину, - пошли пеш1юм. Извозчики неслись за нами,
обгоняя друг друга, хлестали лошадей и наперебой 1<ри­
чалп:
-
Ваша светлость, пожалуйте!
Роговин сдался, и мы сели. Я ехал вместе с Наташей.
У Никитских ворот, в ярком свете фонарей я взглянул на
ее топкий профиль.
С этого вечера я полюбил Москву.
ОКРАИНЫ
До встречи с Хатидже я ничего не боялся. Мне нечего
было терять. Я жил ожиданием. Чувства прошлого у мепя
п е было.
Теперь временами мне страшно. Я боюсь потерять Ха­
тидже. Я боюсь ее хрупкости. Жизнь проходит слишком
быстро. Я боюсь, что у меня пе хватит сил создать себя,
что я слишком беден для любви. Я боюсь повседневпой
работы, и лица многих людей уже не годятся для встреч, ­
они разламывают день надвое, мешают мне думать.
Весной начинается тоска. Она тянет меня в дождливые
дни бродить по улицам, где я не могу встретить ни одного
з н акомого. В Садовниках, на Щипке, в Марьиной роще,
кром е тощих баб и множества детей, я никого не встре­
ч;аю. Мне никого не надо. Я становлюсь больным в своем
одиночеств е.
Давно уже я привык встречать тоску, как неизбежное,
и бросил попытки ис1<ать ее причины, ее начала и концы.
Боль приходит, как сон. Когда тоска - хорошо писать. Ко­
гд а н е пишешь, ищешь боли. Перерождается душев ная
TI<anь, гранулирует, 1<ак рана.
107

Роговин стал очень молчали в. Семенов часто пьет. На­
таш а возбуждена и радо стна. Их радость, запой и l\Ю дча­
дивость - от этой тосни, ко торой нет имени:.
Это нечто бош,ш ее, чем тосна. Она бьет в сердце, как
сырой стремительный ветер. Челове�< перерастает себя.
Будуще е бродит в нем пачадоl\1 сnещести, блеска, совер­
шенно особого восприятия мира.
Ип огда я ощущаю на самом пределе сознательного сот­
ш1 непер едав а емых вещей, желаний, образов. Ум не в cи­
Jr ax понять и охватить это. Сквозь его бесплодие II вяJrосrь
я все чаще слышу требоватедьпые упругие тодч1ш новой
воли.
По утрам я часто уезжаю на пароходе по Москве-реке
на Воробьевы горы. На малепышх пароходах бывает всег­
да пусто - ездят толы<о мальчишни, молочницы п огород­
ники из Хамовпиков и /I\иводерной слобод1ш .
Однажды я позвонид в реда�щию и с1<азал, что болен.
.Н целый день слонялся по городу, шел переулк аш1, чтобы
пикого не встретить. Над водой стоял дым. У Бабьегород­
ской плотины прачки полоскали белье, синьна и 111ыло плы­
ли замысловатыми узорами. На Болоте я взял бплет и сел,
дожидаясь парохода. Я читал Уайльда. Голуби топтались
под ногами. ПaxJro нефтью, сеном и яблоками. В розовом
дыму сверкала и звонила Москв а. Синие тени ползли от
облаков . Пестрая шаль города вьщв етада, загоралась и иг­
рала солнцем. Вдруг зашумели голуби, и кто-то закрыл
мне руной глаза:
Наташа, бросьте!
-
Почему вы узнали?
-
По перчатке и потому, что в ы - единственная, кого
я знаю в Москве.
-
Н шла по Кадашевской набережной п увидела вас.
Голуби окружали вас стаей и чего-то ждали. Вы их кор­
мили?
Нет.
Куда вы едете?
На В оробьевы горы.
Едем. У меня сегодня нет репетиции.
Н а палубе она расс1<азала о своем театре. Каждое лето
они уезжаю т всей труппой в Евпаторию, там у нпх клочок
sе:-.ши п хп барна из нампя с брезентовым верхом. Они ловят
рыбу, грузят на пароходы соль, загорают.
Н часто впдел тепер1, П аташу, но пююгда пе мог отде -
1Q8

латься от легкого смущения. Глаза у нее были подв едены,
блест ели, тугие серые чулки обтягивали высокие ноги,
она часто улыбалась и трогала !'.1 еня за руку.
Вы ни разу пе были в нашем театре?
-
Нет.
-
Завтра пойдемте. Приходите вечером, я принесу вам
билет.
Пароход жалобпо свистнул и заработал винтом. Со дна
взрывами подым ал ась черная грязь. Мальчишки п а бере­
гу заулюлюкали и стали кидать в рулевого щепками.
-
Я вам покажу, байстрюки, - свирепо крикнул руле­
вой.
За Стрелкой вышли на реку, десят1{И лодок ринулись к
пароходу - покачаться на волнах. Голые мальчишки хва­
тались за борта. Пароходик отч аянно свистел, рулевой ру­
гался, от воды шел гам, смех, крики.
-
Я едпнственная, кого вы знаете,- сказала Ната­
ша, и в гл азах ее сверкнуло солнце. - Это пе похоже на
вас. По-моему, вы авантюрист. Я люблю говорить с вами.
Неужели там, у моря , у вас нет ни одной зпакомой жен­
щины? Море, штормы, портовые города, все это прекрас­
ная обстановка для любви.
-
У моря есть.
-
Поэтому в Москве вы ни на 1юго пе смотрите?
Правда?
-
Если хотите, правда.
-
Л единственная, :кого вы знаете в Мос1<в е, но вме-
сте с тем я - не единственная ; любопытно, правда? - ска­
зала она, помолчав, и засмеялась.- Rакая у вас книга?
Она взяла книгу , быстро перелистала и бросила за
борт. Рулевой оглянулся. Мальчишки с гамом бросилист.
ловить книгу, один схватил ее в рот и поплыл за парохо­
дом. Черный огородник с решетом посмотрел на Наташу
и сказал весело :
Ну, нравная. Rнига-то чем виновата?
-
Зачем вы броси.яи?
-
Так."
Загадал а,- если потонет, то да, если маль-
чишки поймают, то пет.
-
Rидай, оголец! - кричал рулевой мальчишке. П аро­
ход замедлил ход. Пассажиры висели на бортах. - Rидай,
докин ешь!
Мальчишка изловчился и бросил. Rнига упала у само­
го борта и медленно пошла ко дну.
{09

-
Потопла, царствие небесно е, - сказал оrородник.­
Чудеса с втим пароходом ездить. Всегда какой-нибудь слу­
чай. Вчера бабу с молоком перевернули, сейчас книжку
утопили.
-
Максимов, - сказала Наташа и отвернулась о т
:меня,- Не сердитееь. Последние дни я делаю много глу­
постей. Я сеrодня же достану вам такую книгу. Это вышло
так... я сама не знаю.
-
Пустое.
В книге было последнее письмо Хатидже. Я его еще
не прочел.
Река потемнела от зелени, стихла. Слева пошел сугли­
нок. Пароход круто завернул и причаi!lил у маленькой
пристани.
На пристани стоял рыжий веселый пес и лаял на паро­
ход, на реку, на всех нас.
Я пошел куп аться. Наташа села на берегу, на пова­
ленном дереве ..
В синеве плыли тугие облака. В купальне
было пусто, тепло, сопливый вихрастый мальчишка удил
рыбу.
Я доплыл до другого берега, прицепился и пароходу,
потом нырнул.
-
Максимов, довольно ! - криинула мне с берега На­
таша.
Солнце било ей в лицо, она закрыла ладонью глаза.
Мальчишк а обиделся за меня.
-
Хотите, он до Москвы и обратно доплывет, вот он
какой. Я его знаю.
-
Откуда?
-
А может, я с им прошлый раз вместе плавал. Он до-
стал до самого дв а, ей-богу, крючок мне отцепил.
Тело горело, я быстро оделся, вышел из купальни и пе­
репрыгнул на берег.
-
Вы как бронзовый, - сназала Наташа и дотронулась
до моей руки.- Руки холодные.
-
Хорошо, по чертовски хочется есть.
Мальчишка почтительно шел следом. Он ск азал :
-
Тут на горе столовая есть с пивом.
Мы поднялись по ветхой деревянной лестнице на гору,
в ресторан. Столшш стояли па траве, под чахлыми береза­
ми. Половой махнул по столику мятой салфеткой, вытер
этой же салфеткой пот с лица, зацыкал н а мохнатую соба­
ку и привес вам пожарских котлет и пива .
110

С реки дул слабый ветер. Листва берез мелко дрожала,
солнечные зайчики бегали по дорожкам, по столи1(ам, по
л ицу Наташи.
Она оперлась подбородком на руки и смотрела вниз, на
peI(y.
-
Новодевичий монастырь, - сказала о п а.- Вот бы
мепя туда запереть, чтобы не сходила с ума. Вы еще сер­
дитесь?
Опа опять тропула мою руку. Собач1(а стала на зад­
ние лапы и взвыла от нетерпения. Я бросил ей кусок
хлеба.
-
Люська, пошла вон! - страшно крикнул половой,
Люська изогнулась и поползла на брюхе под стол.
Под столом она благодарно вылизала мои ботинки и стала
лизать ноги Наташи;
Наташа засмеялась и вздрогнула. Нервные слезы стоя­
ли у нее на глазах.
-
Вы устали? Надо ехать в город.
-
Сейчас поедем. Домой приду - опять сидит Рого"
вин. Он милый, веселый человек, но он все время болтает.
Отвратительная журналистская привычка. Шумит, поет,
хохочет, расскаsывает анекдоты; а мне тишины хочется.
Я не могу дум ать, я не могу даже глупо помечтать о раз­
говорах с капитанами на палубе. Вы меня заразили свq"
ими морскими рассказами. Мне постоянно снится старый
порт, будто я ламповщица, зажигаю н а пристанях масля­
ные фонари, шкипера угощают меня черным вином и це­
луют в затылок.
-
Вас угощают не черным вином, - сказал я серьез"
но, - а вином с острова Тутуита на Тихом 0,I(еане. Это са­
м ое крепкое вино, оно пахнет девичьей грудью. У моряков
е сть поверье, что приворожить- женщину можно только
этим вином.
-
Ну, разве вы не сумасшедший? - сказала Ната­
ш а . - Может быть, меня уже напоили вином с остр_овов
Тутуита. Любопытный разговор за бутылкой кислого трех­
горного пив а.
Нал етел ветер, тень покрыла сад и реку, в далеком
солнце тихо сверкала Москва. М:ы спустились к пристани
и сели на пароход в Дорогомилово. У Бородинского мо­
ста мы сошли. Над Арбатом стояла вечерняя пыль1 скре­
жетали трамваи.
Rогда мы прощались, Наташа сказала:
1Н

-
Вечером вы придете но мне за билетом и книго й.
В книге у вас ничего пе было?
-
Нет.
-
Ну, слава богу! Никогда пе нладите в книги письма
люби11ых женщин1- сказала она и расс111еялась.- Про­
щайте!
ЭдПНСКд
Я окончил свою книгу. Стало скучпо, я постарел на де­
сять лет. Хотелось еще писать, заставить людей смеяться,
любить, делать глупости и бродить по страпе. Они умерли
в ту минуту, когда я дописал последшою строку и поста­
вил точну. Я стал непужен себе. Я долго сидел па окне1
курил, ходил по компате.
Или, св ой подвиг свершив, я стою, кан поденщю> ненужный,
Плату приявший свою, чуждый рабо·rе другоii?
Или жаль мне труда, молчаливого спутюша ночп,
Друга пенатов свнтых, друга Авроры sлaтoii?
Я решил пойти к Семенову, взять его с собой и поша­
таться по трактирам. Неожиданно мне принесли письмо от
Наташu.
«Вы долго не были у нас, - должно быть, сердитесь за
то, что случилось па пароходе. Я знаю, что вы пишете что­
то хорошее (так говорит брат) , но неужели вы не можете
оторваться на два часа? Мне сегодня очепь СI{учно. Я го­
това реветь, как деревенская баба.
Вечером я играю только в перво!II aI{Te. Если вам не
трудно, зайдите за мной в театр. У меня есть одна блестя­
щая МЫСЛЬ ».
Я зашел в ка1{ую-то копдитерс1tую на Большой Ни­
китсной и выпил I< решю го кофе. В зерr<але я увидел
с ебя. Я сильно побледпел, загар сошел, руки стали
тоньше и те:м:.нее глаза. Всю крепость свою я отдал
«Жизни». И только там, в 1< афе, я впервые понял, нак я
устал.
Я ст арался не думать о письме Наташи. Что я скажу
ей? Когда я дописывал последние главы, я ведь думал о
пей.
Н2·

«Жизнь хороша,- снова подумал я , входя :в театр. ­
Я принимаю все - и любовь Наташи, и мою любовь 1t Ха­
тидже. Меня одинаково волнуют и любящи е глаза Ната­
ши, и моя печаль по девушке, что ждет меня там, у мор ю> .
В фойе было пусто. Я сел на вытертый бархатный ди­
ван. Со сцены доносились голоса. Люстры под потошюм
были затянуты желтой марлей.
«Она спешит житы ,- подумал я о Наташе и закурил.
Тянулся заглушенный спектакль . Послыша1шсь быст­
рые шаги. Отбросив папиросу, я встал навстречу На­
таше. В эту минуту я безнадежпо и радостно понял, что
мне не уйти от того, что надвигалось па моля еще смутпо,
неясно.
Наташа протянул а мне обе руки и загляпула в гл а за.
-
Вы так мне нужпы,- сказала она, садясь рядом со
11Iной.- Все, что я писала вам, это пе то. Я еду на три дпя
в Архангельск. У меня эта неделя свободна, и я хочу в ы­
кинуть очередную глупо сть. Поедем со мпой. В час ночи
идет поезд. Мы пробудем там два-три дня. Я знаю, что
вы не подумаете ничего дурного . Вы по-мужс1юму чистый
человек. С вами я могу говорить обо всем.
-
Едемте,- ответил я.
-
R часу ночи я буду ждать вас в Ярославском вок-
зале,- сказала Наташа, погда мы вышли.- Сейчас па
душе у меня тихо, точно я - невеста. Со 111 пой этого ни­
ногда еще не было. Это так хорошо, что я теряюсь и гото­
ва плакать. Вы подумайт е, Максимов. Мы бу,.
.;
ем одни в се­
верном полярном городе, среди незпа�юмых людей. Я рас­
с1<ажу вам много хорошего.
Она легко вс1ю чила в трамвай, оглянулась. Я пошел к
Арбату . Зеленое небо тлело над древней Моснвой. У себя
в 1юмнате я выпил вина и уснул.
Мне приснились ул ицы , нагретые солнцем, белые у.т
т
п­
цы и натоличесю1 е мертвые мопастыри. Бледное, страшное,
далекое небо глядело па город, па меня. Я ждал у ворот
м о пастыря Наташу. Она была за оградой. ГроJ1.шо I{ апала
в ода около каменного колодца, со ст ен душпо свешива­
Jrась сирень. Зазвонили нолонола, я вошел в огр а ду, в тем­
н ый собор. Дымили тонепыше свечи, летали голуби, шщо
Н аташи было смуглым и бледпым, как серебро па черных
И!{ОНах.
Был а очень длинная служба. Священнинп говорили
ше п отом и лишь изредка восклицали гнусаво II торжест-
Н3

венно : «Amen !» Ресницы Наташи дрожали; с пих капали
na чугунные плиты редкие слезы,
Она наклонила голО"Ву, и седой низенький священюш
надел ей золотой венец.
-
И ныне и присно и во веки ве1ю в.
-
На веки веков я люблю тебя,- сказала Наташа и
обняла мои плечи.
Она засмеялась, и я увидел, что это не Наташа, а Ха­
тидже. Стены собора стали прозрачными. От странного
свиста у меня закружилась голова - то свистели крылья­
ми тысячи чаек, летевших н морю.
-
Идем,- сназала Хатидже.- Тебя ждет Жучо1{. Он
поймал рыбу с синими плавниками. Оп помолодел па два­
дцать лет.
Я проснулся. Было холодно, я дрожал, занутался в паль­
то. По Арбату мчались пустые трамваи. Москва засыпала.
На вокзале за столиком в буфете меня ждала Наташ а.
-
У вас жар,- сназала опа и начала быстро снимаз ь
перчатку. - Дайте ваш лоб. Ну да, вас лихорадит.
-
Это от сна,- ответил я.- Я спал, и мне приснился
странный сон.
Я рассказал ей сон, но пе сназал о Хатидже.
._ И ныне и присно и во вени веков,- сказал я и по­
смотрел в ее потемневшие зрачки.
-
Не рассказывайте мне таких снов, слышите !
НОРВЕЖСКИЯ КАПИТАН
В Архангельске нас встретили серые тяжелые ветры.
Размерзалось Белое море. Океан был еще во льдах. З апа­
хом рыбы и леса тянуло с набережных, тусклые фонари
терялись в полярной ночи, старинными стенами белели на
площадях соборы и низкие дома.
-
Хорошо ! - сказала Наташа. - И говор у людей ка­
кой-то особенный, морозный. Вы не сердитесь, что я затя­
нула вас сюда? Мне так . хорошо, будто я во сне.
Ветер пес редние :к апли талого дождя. Дряхлый извоз­
ЧИI{ придержал лошадепну, пожевал губами и спросил:
114
А вы, милые, мос1ювские?
-
Мос1ю вские.
-
Должно, по торговым делам?
Я засм еялся.

-
Да, дедушка, по торговым:.
-
Дела ноне серьезн ые. С лесом или с рыбой, к при-
меру. И жена-красавица с вами ездит. Это, милые, днем с
огнем не сыскать, чтобы душа в душу.
Он засм еялся дребезжащим смешком и затряс головой.
-
Ноне ne-e-eтl Лад совсем y)It не тот. Да. Сына моего
молодуха вот бросила, за помором ушла в Кандалакшу.
На кой ей ляд тот помор?
-
Ну, давай вам Христос, - сказ ал он неожиданно,
стащил меховую шапку и перекрестился.
В гостинице светло горели лампочки. Бесшумно бегали
по красным коврикам коридорные. Наташа выбрала себе
небольшую комнату в конце коридqра. Туда внесли ее руч­
ной портплед. Мне отвели большую теплую комнату с по­
буревшими видами Соловецкого монастыря, старомодными
глубокими креслами и синей кафельной печью. На I<руг­
лом шатком столе лежал прошлогодний калепдарь и стоя­
ла высохшая чернильница.
За дощатой стеной кто-то говорил на незнакомом язы­
к е. Коридорный, скромно стоя у дв ери, рассказывал, что
это капитан-норвежец, эаэи11ю вавший в порту.
-
Как эдесь все странно; - сказ ал я Наташе, садясь
на старый ковер у ее ног. - Рядом со мной в комнате нор­
вежец-капитан, а на стенах старые гр авюры - виды С о­
ловков, соборов, деревянных церквей. Разве не странно,
что мы сразу стали так близ1ш, что вы здесь со мной, что
1t аждую минуту я чувствую эдесь, , рядом, ваше дыханье,
ваш голос? Я люблю и буду потом, в памяти, любить все,
что вокруг; - и соборы, и пустую гостиницу, и норв ежско­
го капитана с золотыми шевронами, и вот э ти старые по­
желтевшие фарфоровые чашки, и себя, и все то, н чему вы
хоть раз прикасались.
-
Максимов, родной; -сказала Наташа и тревожно
в зглянула мне в глаза.- Я забыла свои капризы. Вы ведь
знаете nce. Говорите.
-
Может быть, все это я в ыдумал , как в детстве выдУ­
мывал тысячи историй, волновавших меня до сл ез. Не
знаю. Я знаю только одно, Наташа, знаю крепко, что сей­
ч ас я люблю себя только за то, что вы сказали мне в Мо­
с1ш е : «Я хочу чувствовать на себе в аши глаза, вашу силу,
с лышать ваш голос, жить тем, чем живете в:ы» . А может
быть, - продолжал я тихо,- я уйду завтра же. Я н:и чего
не знаю. Вы не дошкны мучиться.
Н5

-
Если бы вы знали,- с болью Сl(азала Наташа, - ка1с
я ждала и боялась этой минуты, как мне было тяжело там,
в Мос1ш е, когда вы еще ничего не подозревали. Л плакала
дни и ночи, 1< а1' глуп ая беспомощная девчонка. Л рвалась
R вам и боялась вас встретить. Я даже ненавидела вас.
Господи, я совсем обессилел а, я была совсем больна и пре­
зираJiа себя за это. Л поняла тогда, что вся моя вздорная
гордость, и театр, и прежняя ж изнь с ее вечной тосRой -
все так пустя1юво и ж алRо перед тем, что случилось. Все
это ушло, и остал ась одна любовь к вам, тревога за вашу
усталость, боязнь за вас. В тот вечер, иогда я сказала вам
об Архангельске, я пе могл а играть. Я просила свою ста­
рую няньку дать мне снотворного, чтобы хоть на минут­
Rу уснуть и во сне неясно, радостно видеть, что вы любите
мепя. Я подошл а к той черrе, за которой или что-то жу·r­
к ое, бесповоротное, или счастье. Но его еще нет, Макси­
мов.
-
Почему? - спросил я и встал.
-
Почему? - повторила она и тоже встала.- Вы пом-
ните, я бросила в реку вашу книгу. В ней было письмо от
той, к ого вы любите. Я это знаю. У вас пе дрогнула даже
бровь. Это испугало меня. Или правда, что у вас началось
настоящее, или... - опа надолго замолчала, - или у вас хо­
лод в душе, и вы идете за каждой женщиной. Я пе знаю ...
Опа подошла It окну. У меня что-то оборвалось на
сердце. Отвращение к себе ударило в голову. Я сел па
диван. Зеленая полночь исчезла, я услышал крик Наташи
и потерял сознание.
Обморок был короткий. Rогда я открыл глаза, в ушах
звенели десятки телеграфных столбов. Наташа стояла око­
ло меня на коленях, тяжело дыш ала. Грудь у меня была
открыта, на сердце леж ал холодный мокрый компресс.
Наташа положила руку мне на лоб.
-
Прошло, все прошло? - спросила она звенящим вы­
сохшм голосом. - Что я наделала! Ну, как теперь?
-
Хорошо ... Немного болит сердце. У :меня это бывает.
-
И все я, я, я ... Простите :меня. Я пе знала. Я сделала
вам очень больно.
В этот же вечер я написал письмо Хатидже 1
« C'e st un emploi difficile d'etre fiancee d'un poete » 1•
1 Это трудное занятие - быть невестой поэта (фр.) .
Н6

Я должен рассказать вам все. Меня сорвало с юю ря .
Все, что было во м не по стоянного, растаяло, как снег. Я в
х ол одном Архангельске с чудесной девушкой. Ее зовут На­
таша. О па любит меня, опа перепутала все мои: пути, С;\Iе­
шала все J{арты и сказала мне о любви: так просто. Я не
могу и не смею бороться с этим. Я люблю вас и ее, и я ни­
чего не понимаю в этой жизни. Это признание стоит мн е
многого. Я не звал и до сих пор не зпаю себя. Все понятия
о добре и зле смешались. Я не умею и не могу в них разо­
б раться. Есть только одно - сегодняшний день, 1ют орый
больше никогда не придет, и жизнь прекрасная, :мучитель­
ная и в конце концов непонятная ».
Над Двиной поблескивало небо, холодное и прозрач­
ное, как тонкий лед. Отсвечивали деревянные тротуары.
Мы шли с Наташей и норвежцем-капитаном Сигурдом
Торбьерсеном среди зап аха ворвани, пустых бочек и сы­
рых сосновых палуб, слушая тихий, словно спр о со нья, пе­
резвон стареньких колоколен. У набережной стоял черной
громадой «Глиттертинд» - угольщик Торбьерсена. Из тру­
бы ка111буза вился легкий дымок. М атрос в рыжей фуфайке
с глад1ю выскобленным, покрасневшим от ветра лицом вы­
нул изо рта трубку, что-то хрипло крикнул Торбьер сену и
протянул Наташе заскорузлую руку.
В каюте было тепло, топилась чугунная печ1{а, и
толстые стекла двойных иллюминаторов густо запотели.
Мы пил и 1ю фе за некрашеным столом. Rocoe солнце
било в лицо дымными стрелами. Торбьерсеп расс1i азывал
Наташе о ловле трески на НьюфаундлепдсI{ОЙ от11Iели,
о Б ергепе, о фиордах, о своем мaлenЬJ{O!II до:м:иJ{е с желты­
ми ж алюзи . Rогда капитан возвращается из пл авания,
е го сын поды11Iает па флагшто1{е над домом порвежс1шй
флаг.
Потом Торбьерсеп порылся в ящике с книгами, выта­
щил синий томик и протянул его Наташе. На заглавном
листе я прочел :
«Кnut Hamsun. Pan».
Торбьерсен сел к столу и четким прямым почерком:,
словно оп вписывал широту и долготу в судовой журнал,
н аписал на 1шиге по-французски: «Натали Семеновой о т
капитана «Глиттертинда» Сигурда Торбьерсена из Берге·
на на память о встрече».
117

Л ИХОРАДКА
В Москву мы возвращались ночью. Меня зпобило, я
лежал н а верхней полке, укрывшись пальто. Из окна тя­
нуло холодом, болело сердце, из головы не выходили стро­
ки Тютчева:
О вещая душа моя!
О сердце, полное тревоги,
О, как ты бьешься на пороге
:Как бы двойного бытия ! . .
Наташа тихо спала впизу. Один только раз она вс1ю ­
чила и потрогала ру1юй мой лоб. Л заврыл глаза, притво­
рился спящим, потом забылся, и хотелось тюt лежать дн и,
педели, качаться в вагоне, чтобы вечно неслись за окнами
белые Itрупные звезды, чтобы глухо гремел по просеl\ам
рас1tачавшийся поезд.
Но пришла Москва, 1.ак возмездие,- серая, низенькая.
Н.рапал дождь, стучал по крышам вагонов. Паровоз уперся
в тупик. Заскрежетал первый трамвай и провел в душе ту­
пую борозду.
-
Мне нездоровится, - сказал я Наташе на вокзале. ­
Я позвоню вам вечером. Голова трещит, как жестянка, от
этих проклятых мостовых.
-
Зачем так говорить? - сказала с легкой укоризной
Наташа и внимательно посмотрела мне в глаза.- Ну за­
чем?
Она грустно улыбнулась. Л помог ей сесть на извозчи­
ка, поцеловал руку. Извозчик отъехал, она оглянулась, и
мне показалось, что на глазах у нее слезы.
У себя в 1ю мнате я с раздражением открыл 01rna, вы­
мылся холодной водой и лег. Все тело разламывало, было
сухо и приятно. Всю ночь я не спал, забылся только к
утру.
Днем мне принесли телеграмму от Хатидже. Л распе­
чатал ее и читал медленно, слово за словом.
«Получила письмо из Архангельска. Тяжело, но спо­
койно. Кроме тебя, никого нет. Посылаю письмо. Ха­
тидже».
«Кроме тебя, никого нет... » Первое «ты», печальное,
RaRoe-тo материнское «ТЫ». Сразу стало все ясно - над
всей моей жизныо пройдет эта любовьt как материнская
118

ласка, когда жизни не жаль, даже любовь R ·другой• нажет­
ся не страшной, и ее встречают понимающей улыбной .
«Она не любит меня, - подУмал я о Хатидже.- Это
что-то большее. Ему нет имени па человечесном языне ».
Я оторвал нлочон бумаги от т елеграммы и, стараясь
твердо держать нарандаш, написал :
« На днях еду к тебе. Жди. Не хочу писать, все р ас­
скажу».
Я встал и принял хину. С шестого э тажа был виден
воспаленный закат, самое страшное время для лихорадя­
щих. Сырость пропитывала тело, хотелось горячего чаю,
теплых, проветренных комнат.
На странице раскрытой книг.и, забытой па столе, я
медленно прочел :
«Сумерки Тоннина, такие тяжелые вследствие рассе­
янных солнечных лучей и горячего дождя, нависли накой­
то тайной, тайной азиатской - тревожной и злой».
«Что за чепу.ха l - подумал я.- Почему «вследствие» и
почему «какой-то ». Чья это книга? »
Я посмотрел на обложку - Rлод Фаррер, потом снова
прочел, по уже по-своему :
«Сумерки Тонкина, такие тяжелые из-за рассеяппых
солнечных лучей и горячего дождя, нависли азиатской
тайной - тревожной и злой ».
Нет, пе то. Я сел I< столу и наново написал всю фразу :
«Сумерки Топкипа - горячий дождь - банный воз­
дух - приглушенное солнце - тревожные нитайсние квар­
талы - дрожащее от страха малокровное сердце Фаррера».
Rогда у меня лихорадка, я часами могу думать о су­
щих пустяках, возиться с 1юп еечнымп мыслями, отыски­
вать в них их первобытную значительность и чистоту. Так
было и в этот раз.
Нет. Нет. Оп пишет без красок. Так пельзя. Я второй
раз переписал всю фразу:
«Тяжелые сумерки Топкина - горячий дождь над зе­
леной рекой � чад китайских кварталов - апельсинное
солнце - лихорадка - дрожащее от тревоги малокровное
се рдце Фаррера».
Довольно возиться с ерундой ! Вот она откуда лихорад­
ка - из Тонкипа, из смертоносной, нак яд, мокрой Азии.
Врачи недаром говорят, что лихорадка у меня азиатская.
Я вышел на улицу. «Rакой я дуран,- nодумал я о
119

себе.- Фаррер шппет о сумернах. Rакие ;к е в сумерках
красни! Нужен горячий дождь, просыхающие мостовые,
серая широная река, оrни, обширные, как вселенная, 1ш ­
тайсю1е кварталы, слепленные из диной гл ины, бумаги,
бамбуна, жести. Нужны желтые люди, нубовые тRани и
1tубовое небо. Вот и все ».
Я дошел до Страстпой площади. Розовые стены мона­
стыря светили те плым огнем на Пушнина, озлащали мо­
лодые липы. На Тверской стоял весенний гомон, мчалисr,
рысани, шуршали шипами автомобили.
Я зашел к Филиппову, долго пи.л черный нофе и читал
в газетах объявлеппя о ташкентсном хлопне, пряже, бап-
1шрсних конторах. Сбивчивые мысли преследов али меня.
Я прочел объявление о цейлонс1юм чае. Зеленые горо­
да Цейлона.
Rогда я был мальчишкой, в паш порт пришел серый
пароход из Индии. Он стал на рейде и поднял желтый
флаг, - на борту были больные. С парохода свезли трупы
матроса и нитайца-по варенка. Они умерли от желтой лп­
хорадни. Я побежал на пристань, но боялся смотреть н а
них. Я все смотрел на воду, где 1ю сыми колоннами просве­
чивал зеленый солнечный свет.
«Вот она - лихорадна »,- подумал я и вспомнил, что n
детстве я все лодни из дощечеR, и пароходы, и людей, 11
небо нрасил в желтый цвет. Может быть, потому, что вы­
рос я в наменистых желтых местах и часто ездил R бабуш­
ке в з аросшие бурьяном желтые степи, где пыль со шляхов
ветер подымал до самого неба.
От ветра хлопали ставни, сыпалась с крыш черепица,
в саду сгорала зелень, солнце светило через серое сито,
губы лопались и покрывались норной.
Я боялся воробьиных ночей, ногда небо струилось мол­
ниями, будто черные птицы били в испуге сотнями фосфо­
рящихся крыльев. Зарницы ручьями низвергались на зем­
лю, в оробьи падали в пыль, отнрывали нлювы, пищали
и умирали от жажды. Воробьиная ночь проносилась без
:капли дождя. Утром помятая степь дымила гарью и часто
:колотилось сердце. J-\олописты качали головами : «сухо­
вей » . З ерно высып алось из 1юлосьев, посвистывали сусли­
:ки, а я весь день 1ш чал из 1юлодца солоноватую воду и по­
ливал сад.
Я ушел от Филиппова. Начался второй приступ лихо­
рад1ш - бросало в жар, туманилось в глазах.
t20

О че:м я думаю? Все :>то не то. Мпе надо что-то решить,
ехать туда, на юг, I< Хатидже.
Любить лучше издали, но любить необходимо, иначе -
1<рыш1<а. Вот так снитаться и всюду - в поездах, на паро­
ходах, улицах, в полудни и на рассветах - думать о пре­
нрасных вещах, ненаписанных книгах, бороться, погибать,
растрачивать себя.
Я остановился. Надо зайти куда-пибудь в кафе п обду­
мать это.
Я зашел. Это было на Ямской, около Брестс1юго вон­
зала. Стояли голубые сумерки, пахло цветочпыми рын­
ками.
«Здесь - мой дом, первое пристанище в чужом горо­
де,- подумал я, садясь за столик. - Rафе - это сборище
тех, кому тесно и уныло дома. Это - Гарибальди и Ста­
шевский, Хати:дж е и я, Роговин - все люди, связанпые
жизнью в один узел ».
Одно вино напоминает о Риме времен Гоголя, другое -
о синих гусарах Наполеона, медовых рейнских городах,
гитарах и жжеш<е, третье - о темном море, где крешю ру­
гаются матросы и от ливней чернеют паруса.
Разболелась голова. Я встал и пошел домой.
«Эх, если бы сейчас осень ! - подумал я с укором. ­
Я бы снова начал писаты. Осенью крепнут от холодного
воздуха мысли, уверенно стучит сердце. Земля пахнет бе­
резовой корой, перепадают скромные дожди, вся страна
стоит, как чаша, налитая золотым вином, синим небом, яр-
1ю стью. Сменяются дни, и кажется - заденешь, и день за­
звенит, нак стеило, и журавли снимутся на зимовну в те
страны, имени которых не знаешь.
ЛОДЫРИ
Прошла неделя. Я получил письмо от Хатидже . П ис ьмо
было из Севастополя.
«После твоего письма мне трудно было оставаться на
старых местах. Я совершенно спокойна. Во всем огромном
ми ре, среди миллионов людей - мы одни. Rроме тебя, у
меня никого пет, и я знаю, что ты вернешься. Очевидно,
все, ч то ты делаешь, - нужно. В твоей жизни будет много
п от рясений, любви, горя, ты должен пройти через все, но
всегда, .когда ты захочешь, я буду около тебя.
121

Я жду тебя и много работаю. Но стоит тольRо поду­
мать, что ты не приедешь, и этот преRрасный город ка­
жется мне ловушкой!»
Всю неделю я не выходил. Не отвечал на стук в дверь,
никого не хотел видеть.
Вечером пришел Роговин. Он долго стучал, потом за­
глянул в замочную скважину.
-
Ключом заперто изнутри,- сказал он вслух самому
себе и снова стал колотить в дверь.
Я встал и открыл.
-
Ну и здорово вы спите. Накурили черт знает каR.
Откройте 01ша и бросьте киснуть. Едем сейчас в Братов­
щину, к Семенову. Он туда переехал па дачу, сегодня
справляет новоселье.
Я согласился. Мимо окон трамвая неслись, шумя лист­
вой, свежие бульвары, узRая лента ТверсRой, черный
Пушкин. В пустом дачном .вагоне кондуктора светили нам
в глаза фонарями, поезд гремел по Сокольнической роще,
свистел на закруглениях.
-
Вы знаете;- сказал Роговин, - Наташа велела вас
привезти.
-
Нуичтоже?
-
Так...
Ничего. Ей-богу, так нельзя. Вы заперлис1;>,
J{ aK зверь. Что вы, боитесь людей? У вас будет бледная не­
мочь, каR у офицерской свояченицы.
-
Я работаю.
-
Так работать нельзя.
Он встал, открыл окно и сказал :
-
Я бы хотел о многом написать, да вот - не полу­
чается. Семенов пишет о художниках, иконах, кустарпых
I{ружевах, а у самого тоска - настоящей книги хочется. Не
умеем мы, понимаете, сжать руку в кулак, ударить -
раз - и готово! Слоняемся вокруг настоящей темы, около
пастоящих слов. Лодыри мы. Сам пишешь, а на уме
мысль - как бы увильнуть. Конечпо, ни черта не выходит.
Куда там писать, если побриться лень. Когда пишешь,
нужпа чистота. Нужно, чтобы было тихо в комнате, свежо,
чтобы квартирная хозяйка не лезла с разговорами, чтобы
не в оняло из кухни, чтобы были чистые и обязательпо хо­
лодные руки. Понимаете? Надо быть выбритым и чувство­
вать свои бицепсы. Надо быть крепким, как циркач, 1ш к
после купанья в море. Вот. А у меня этого нет. Чтобы из
122

русского человека вышел хороший писатель, нужно при­
вить е:му английский спортсменс1<ий дУХ, погонять его по
морозу, подвести под опасность раз двадцать, по1<а не при­
выкнет, бить его боксом, пока из него не выбьешь весь сту­
день. Вот!
Он еще долго говорил о том, I(aK надо писать.
-
Семенов, к примеру. Голова всегда болит, в лице -
ни кровинки, вместо крови у него лампадное :масло. На
писательство он смотрит как на священнодействие. Чепу­
ха. Кому о н нужен, этот византийский туман?
Он надел кепку, встал и заговорил возбужденно :
-
Так же нельзя, поймите. Писать - кан ледяной во­
дой обливаться. Первое время жут1ю, потом привыкнешь.
-
Почему же вы таи не пишете?
-
Я лодырь. Если бы само писалось, было бы здоро-
во. Встал утром - лежит на столе свежены<ая глава, при­
ш ел вечером - опять свеженькая глава. А я бы только да­
вал указания - надо так, мол, и так. А вот еще одпа рус­
ская манера писать, - говорил оп, когда мы садились в
Братовщине на единственного извозчина,- писать на
клочках, потом все растеривать.
-
Вези, брат, вези, - сказал оп извозчику. - Успеешь
поторговаться. И это,- о пять обратился оп ко мне,- в ни­
щей юродивой стране, где каждую мысль падо беречь, как
нрупицу золота.
В лесу было черно, фыркала лошадь. За деревьями про­
ревел и промчался огненной струей окон сибирский энс­
пресс.
РЕКА СЕРЕ&РЯНКА
Около дачи при фонарях играли в крокет. Женсний
голос крикнул : «Игорь, не загоняй шары! » Над соснами
стояли северные звезды.
Встретил нас крошечный кадет с фонарем - Игорь.
-
Мой крестник,- сказал Роговин.
Игорь шаркнул ногой, голова у него торчала ежо:м, в
глазах был восторг.
-
Я разбойник\ - крикнул он и побежал на площад­
ку . - М ы с Наташей разбойники. Всех о 1юл убиваем.
-
Как вам не совестно,- сказала мне Наташа. - Вы
в еде те себя, как старый бобыль, - прокурилиСJ, насквозь,
nр ячетесь,- нехорошо. Знакомьтесr,.
Нину вы знаете.
123

А это ваш брат - журналист, редантор «Синего журна­
ла» - Любимов. Это тоже журналист, вы, нажется, знано­
м:ы, Серединсю1й, а это мой I\р естпый сын - Игорь. Вы
ему расскажите про море, тольно пострашней и по11нтерес­
пей. Миша сидит на даче, nишет. Ну, довольно. Сдавай­
тесь. Идем на веранду.
На веранде сели з а чай, пришел Сеыенов. Бабочrш би­
лпсь около свечей, падали на стол.
-
Первый раз в жизни проигрываю,- сказал Люби­
мов. - Всегда иду ва-банк, и всегда везет, даже I\огда став­
лю собственную голову.
Rогда же это ты ставил? - спросил Середпнскп:i
i
.
-
В Питере два года назад.
-
Питер весьма неромантичный город, - сказал Сере-
динский,- там тесно таким авантюристам, нак ты.
-
Дело было так. Приехал немец-укротитель Баер с
труппой молодых афри1\анских львов. Я пошел его интер­
вьюировать. Баер говорит - львы злые страшно , плохо
прирученные, молодые, р аботать с ними трудно. Потом по­
шли рассказы - будто е го дедушку и бабушну, отца и
мать и всех братьев и сестер разорвали львы. Rогда лев
бросается, стрелять нельзя - можно попасть в публпку.
Поэтому у укротителя в револьвере толыю одна боевая
пуля, остальные заряды холостые. Он стреляет холосты­
ми, если же видит, что не помогает, видит, что нрыш1<а, то
последнюю боевую пулю - в себя. Баер показал мне ре­
вольвер, я взял его, повертел и спрятал в карман. «В чем
дело? » - «Дело в том, говорю, что я не уr<р отптель, но я
войду в нлетку с вашими лопоухимп львами и просижу
пять минут ». Баер обалдел. Я вышел, п ривел фо т огр афа,
дал Баеру расписку, что в случае смерти вся вина на мне,
вошел в нлет�<у и сел на стул .
-
Ну и что? - спросил Игорь.
-
Что? Ничего. Львы подвинулись, высунулп языю1 и
смотрели на меня с удивление111 .
-
И ты проспдел все пять минут? - спросил Сере­
д:ипский .
Не пять, а семь.
-
Почему?
-
Потому что дурак фотограф. Он непременно хотел
снять одного льва в профиль, говорит - редкий профиль,
а тот все не садился, все анфас и анфас. Д а ты что, не ве­
ришь? Я тебе завтра карточку по1<ажу .
'124

Игорь захохотал.
-
Какой вы врун, Любимов,- сказала Нина.
-
Нина Борисовна, - сказал торжественно .Ц�оби-
мов,- я не вру. Я па этих львах 1tарьеру сделал. После
этого меня пригласили редактировать «Сипий журпал ».
-
Это у вас,- спросила Ни:па, - был в сероссийс1шй
конкурс на лучшую гримасу?
-
У меня.
-
А это у вас, - спросил Роговип,- была фотография
картошки с лицом Горемыкина?
-
Уменя-всёуменя.Уменяинеэтобыло.Уменя
была фотография грудного ребенка с окладист ой бородой
и болонки с ослиными ушами.
Игорь снова захохотал.
-
Иди спать, Игорь, - сказал строго Семенов.- На­
хохочешься, потом ночью будешь плакать.
Игорь покраснел, шаркнул ногой, скавал «покойной
ночи » и ушел в компату. За дв ерью он еще раз прыснул.
После ч ая пошли по узкой дороге к реке Серебряюtе.
-
«Дул свирепый зунд прямо в Трапезунд»,- запел
Серединский и вскрикнул :
Ах, м:ичм:ан молодой
С русой головой:
Покидал красавицу Одессу !
Дальше не знаю. Вот черт! Нет у меня памяти на эти пе­
сенки.
Я знаю,- с1<азала со смехом Наташа :
Запомни фразу, лихой моряк:
Любить двух сразу нельзя никак.
В горелки ! - закричал диким голосом Любимов.­
Роговин, расставляй всех. Я горю .
Первыми бежали Серединский и Наташа. Серединский
бросился в лес, ломал кусты, ух ал, кричал, изодрал о вет­
l{ И ЛИЦО.
Потом бежал я с Ниной. Я далеко обогнал ее, она добе­
жала ко мне, задыхаяс ь упала мне на руки, и сквозь тон­
I{УJО ткань я почувствовал ее горячее бедро, ее дыхание об­
дало мне щеку. Подбежала Наташа.
-
Нина, я схватила тебя, ты вырвалась. Это непра­
вильно. Ступай гори.
f25

-
Я и таI< вся горю,- сI<азала Нина.- Довольно. Я не
могу больше.
-
Ну, сяду, па пень и сиди. Отдышись.
Наташа взяла мепя за pyI<y, стиснула пальцы таI{, что
хрустнули кости. Я всI<рикнул.
-
Твердая рука,- сказала она шепотом. - Мальчи­
шеская слабая pyI<a. Вам больно. Rакой же вы моряк по­
сле этого?
Я ОТНЯЛ pyI{y.
-
Трудно бе.rат.ь _в темноте. Довольно ! - крикнул я. ­
Роговин! Довольно.
-
Ну, ладно,- ответил Роговип. - Отставить. Пойдем
дальше.
PyI<a у меня ныла. Я закурил, зажег спичку. Увидел
глубокую ранку от ногтя. Из нее сочилась кровь. Я пере­
вязал ранку пла'.l
l
ком.
Я шел с Семеновым, он говорил мне что-то о Розанове,
но я ничего не слышал, отвечал некстати, краснел в тем­
ноте. Надо подбить Роговина сейчас же уехать. Кажется,
есть двухчасовой поезд.
Около реки сели на берегу. Сосны стояли над самой
водой, вода журчала о корни, над лесом мигнула зарница.
Все молчали.
Вы, кажется, поранили руку? - спросила Наташа.
Да. Я, кажется, запачкал кровью и вас.
Как кровью?
Так, очень просто.
Посмотрим, - сказал Семенов и зажег спичну. ­
Смотри, Наташа, у тебя вся ладонь в крови. Здорово на­
летели, - сказал он мне.- Смотрите, весь платон монрый.
Должно быть, напоролись на сучон. Вы не шутите с таки­
ми вещами. Надо перевязать как сл едует.
-
Доигрались,- сказал Серединс�шй.- Я себе всю
рожу изодрал. Максимов истекает кровью. Какой дурак
играет ночью в горелки?
Наташа подошла ко мне.
-
Давайте я перевяжу.
-
Не надо,- сказал я резко.- Ради бога, не надо . По-
чему вы все всполошились? Пустю,овая царапина.
Мигнула во в се небо зарница, и глухо проворчал гром.
В реке тяжело 'Плеснула рыба. Сразу стихло, потемнело.
Будет дождь. Пойдемте, а то захватит в темноте .
f26

Снова мигнула зарница, явственней прогр емел длин­
ный гром, лес зашумел,- подул ветер.
Роговин,- спросил я, - сейчас нет поезда на Мое-
Есть.
Да вы что, с ума сошли? - крюшула Нина,­
Ночью под дождем ехать в Мосl{ву, да еще с окровавлен­
ной рукой.
-
Я вас не пущу, - сназал Семенов.- Все ночуют у
нас. На даче тесно, мы там оставим Любимова с Игорем
и нянюшной, а сами пойдем на сеновал, там тепло и сухо.
На обратном пути Наташа не сназала ни слова. Рого­
в ин шумно дышал, говорил, что слышит запах дождя. Зар­
ницы были зловещи, верхушки сосен шумели, гром гремел
над самой головой.
-
Хорошо ! - крикнул Роговин.- Ночью гроза в лесу.
Слышите, как пахнет сосной; вот здорово. «Нас венчали не
в церкви, не с попом, не с венцами»,- запел он низким те­
нором.
Упало несколЬJ{О капель, потом стихло, стало 1· епло и
душно. На даче на веранде Наташа молча перевяsала мне
руку. Рука распухла, йод прожег ее насквозь. Я про­
молчал. Наташа подняла на меня холодные темные глаза.
Вы ждете, чтобы я кр икнул?
-
Нет... Я думаю, что вы засорили рану.
-
Очевидно, ногти не всегда бывают стерильными.
Она отвернулась,
-
Rак все это нелепо, - сказала она. - Нелепо и неин­
тересно. Вы болтаете глупости, я тоже; не нужно это.
Зачем?
Шел шумный дождь, плескал по лужам у крыльца. Да­
леко за лесом мигали голубые зарницы;
НОЧНАЯ ВСТРЕЧА
Семенов перетащил на сеновал ковер, и мы по очереди
п ер ебегали под дождем. На сеновале было темно, тепло,
над самой г оловой барабанил дождь. В окно были видны
дале кий огонь семафора; лес, звезды среди разорванных
туч.
Рука набрякла, сильно ныла, хотелось лежать на сене;
ne в ст авая, сутки, недели. Дождь полил с новой силой.
Сер единский тихо запел :
127

Мы никогда друг друга ие люб1ши
И равоmлись, кан в море корабли.
В затрепанном романсе - и вдруг такой точный об­
раз,- сказал я Семенову.- «Мы разошлись, ка1< п море
корабли». Вы знаете, как 1ю рабли расходятся ночью ? Это
очень тоскливо. Вы видите только бледные огни, они про­
плывают мимо, и неизвестно - нто там, 1<уда они идут. Все
долго смотрят, и лица становятся печальнее, строже.
Матросы говорят : от ночной встр ечи заходится сердце.
Один капитан рассказал мне чудесную историю о такой
вот встр ече.
-
Расскажите,- попросил Роговин. - Под дождь хо­
рошо слушать.
-
Начало простое. Он полюбил. Это не была обычная
морская любовь, двухдневная любовь в порту. Она была
замужем. По его словам, она была прекрасна.
-
Вы понимаете, - говорил он,- я весь дрожал, когда
первый раз увидел ее у себя на палубе грузового, засален­
ного парохода. Мы стояли в Батуме. Мы только что воз­
вратились из Владивостока. Она пришла ко мне и сказала :
-
Я узнала, что вы вечером идете в Сухум. Возьмите
меня, капитан. До за втрашнего утра нет пароходов, а мне
надо попасть в Сухум возможно с1юр ее". Ради бога, возь­
мите меня. Я заплачу за проезд.
-
На грузовых пароходах мы денег не берем, - отве­
тил он. - По вашему лицу я вижу, что вам нужно в Сухум
до зарезу. У нас нет 1\ ают, но ночью я стою на вахте до
самого Сухума и смогу вам предоставить свою койку.
Она смутилась и покраспела.
-
Ничего, - ответил он. - Там 1шюч внутри.
-
Капитан, я вовсе не считаю вас." Но мне стыдно
з анимать вашу койку. Вы отходите в восемь часов, в Су­
хуме вы будете завтра в полдень, - неужели у вас вахта
длится шестнадцать часов .
Теперь покраснеть пришлось капитану. Она знала
толк в морских порядках.
-
Пустое ! - пробормотал он. - Я рад уступить вам
каюту. Даже больше, - я счастлив, что эта чертова 1юнура
хоть раз в жизни пригодится для молодой женщины.
Он понял, что с1<азал пошлость, опять понраснел и в а­
:иолчал.
Через час она приехала на пароход. Rроме малепького
"Чемодана1 у нее ничего не было. Из осторожных расспро-
128

сов выяснилось, что муж ее - инженер, сейчас он в Суху­
ме. Боцман Гнедюк говорил матросам шепотом : «Ну, пря­
мо королева африканская, прямо королева». Н.очегары вы­
лезли из м ашины и, черные как черти, смотрели на нее.
Помощник Ермоленко побледнел от потрясения и пошел
в каюту выпить водки.
-
Понимаете, - говорил напитан, - было такое чувст­
во, будто в преисподнюю спустилась Элеонора Дузе (оп ее
видел однажды в Одессе ).
Вышли из Батума. За Зеленым Мысом упала ночь, на
�\юр е был штиль,- гудела машина, команда залезла в куб­
рик. В это время на мостик поднялась о на.
Можно мне побыть здесь? - спросила она капитана.
Пожалуйста.
Я вам не помешаю?
Нет, что вы! Видите,- спокойно, как в комнате.
Она долго молчала. Потом сказала :
-
Вы не сердитесь на меня, но я вас об�rанула. Мне
захотеJюсь проехать до Сухума на грузовом пароходе,
чтобы быть одной, ни1<ого не видеть. Это каприз, и я очень
недостойно солгала вам.
-
Но вы и здесь не одна.
-
Вы не в счет,- ответила она. - Я узнала, что вы
идете в Сухум, от вас же,- вы сказали об этом пароход­
ному агенту в кафе. Я сидела в тени за столиком, услыша­
ла и подумала: «Вот капитан с открытым лицом, он возь­
мет меня до Сухума, он, должно быть, застенчивый чело­
век и не откажет мне ». Я оказалась права.
Они долго молчали.
Два румба на вест,- сказал капитан штурваль-
н ому.
Есть! Два румба на вест.
Так держать !
Есть! Так держать!
Потом, уступая осторожным, но настойчивым расспро­
с ам, он рассказал ей свою жизнь. Гардемарином его вы­
гнали из морского корпуса за пощечину офицеру. Он про­
шел тяжелую школу : плавал юнгой на греческих дрянных
н ат е рах, матросом на русских и французских паруснинах,
пот ом офицером на английском угольщике, где капитаном
был моряи-писатель Стюард, приохотивший его к книгам.
Он читал запоем, изучал Азию и даже написал ннигу о б
И ндо-Н.итае - нечто среднее между руководством для пла-
5 1\, Па)·стовсн ий, т. 1
129

вания у его берегов и очер:камп о быте, тайфунах, :контра­
банде, малайцах и опиуме.
-
Вы странный моря:к, - сказала она. - Вы соединили
две лучшие профессии в мире - морс:кую и писательс:кую .
С:кажите, вы любили :кого-нибудь?
-
:Кажется, нет, - ответил он и смешался. - Все вре­
мя, знаете, плаваешь, женщин видишь только на бер егу.
-
Вам сам бог велел. Вы холостой, всегда в одино­
честве. А вот я окружена мужчинами, замужем, а тоже
еще не любила.
Они проговорили всю ночь. Из ее слов он понял , что
она одино:ка, дале:ка от мужа. Ему казалось, что теплота
ее слов, низкий голос прикасаются к нему, как лепш й
м ех. Она ушла в каюту только перед Сухумом.
В Сухуме стали на якорь. Он помог ей спуститься в
шлюпку.
Шла зеленая, веселая зыбь. Белый город, пальмы и
горы 1< ачались над шу мным рейдом.
-
Я хочу вас увидеть еще,- сказала она, прощаясь ,
Через час отошли из Сухума. Он вошел в свою :каюту.
Там стоял свежий, неуловимый запах духов, подуш:ка на
1<0йке была сл егка примята,- она спала на ней. На сто­
ле на перевернутой морской карте было написано :
«Спасибо, капитан. Мне очень пе хочется сходить в
Сухуме. Я бы пл авала с вами год-два, потому что у вас
открытая душ а, с вами я говорила, как с близ1шм. В ы -
чудесный товарищ. Прощайте ».
Получить такую запис1<у, 1югда знаешь, что любишь,
любишь единственно, пеизлечимо,- удар . У него мельк­
нула мысль - повернуть пароход и идти обратно в Сухум,
но он переломил себя. Из Одессы пароход пошел снова
в Батум. :Капитан ликовал. Но около Тарахаю<ута была
ночная встреча, мимо прошел, сияя огнями, «Поллукс» -
из Батума в Одессу, и у капитана сжалось сердце. Ино­
гда ночные встречи рождают плохие предчувствия. Он
следил за огнями, пока они не упали на край земли, в
морскую мглу.
В Сухуме он ее не нашел. В Батуме тоже. Из Батума
ои пошел во Владивосток, оттуда в Мариуполь и толыш
через год опять попал в Одессу.
130

В Одессе в управл ении пароходства ему передали пач­
Rу писем. Среди них он нашел уз1шй копверт со зна1ю­
мым почер1юм. Оп заперся в I{ аюте и прочел письмо. Солн­
це зашипело и погасло в море, пол каюты качался, как
в шторм.
Она писала :
«Я порвала с мужем. Через два дня после вашего ухо­
да из Суху ма я села на «Поллукс» и бросилась в Одессу
за вами. Что так случится - вы могли понять уже тогда
па мостике. Эта любовь пришла, как шквал, сразу, а если
сразу,- значит, на всю жизнь. Я не могу рассказать вам
даже тысячной доли того, что я передумала о вас. Я боя­
л ась писать вам. Я не знаю - любите ли вы меня. Если да,
то ответьте мне в Моснву ( был приписан адрес ) . Я буду
ждать месяц, два месяца... нет - три...
Если нет - не от­
вечайте. Какая радость у меня на сердце , если бы вы зна­
ли. Я свободна, свободна, свободна, и я люблю вас - мо­
его милого застенчивого капитана».
Он бросил ся в Москву - ее там не было. Он узнал,
что она ждала полгода и уехала в Америку, к сестре. Он
добился рейса в Нью-Й орк. В Нью-Й орке он оставил па­
роход, объехал всю страну, оттуда вернулся в Батум.
По пути в Батум во время ночных встреч с ним бывали
обмороки - ему казалось, что она по-пр ежнему ищет его
и они будут расходиться всю жизнь. Я познакомился с
ним в Батуме. Он приходил на пристань к каждому паро­
ходу и часто бывал пьян...
-
Это все? - спросила Наташа.
-
Все.
-
Жаль...
А вы не знаете, что теперь с этим напи-
таном?
-
В прошлом году он бросился с «Трувора» в море
между Керчью и Феодосией во время ночной встречи. Его
не успели подобрать, и он утонул.
Все молчали. О крышу постукивал дождь.
-
Эх, - сказал Роговин.- Растревожили вы меня.
А тут еще это ненастье. Вот тос1{а.
Наташа взяла мою больную ру1{у, потрогала бинт -
он был сух ой - и сказала:
-
Какая я дура, дура, дура." Как в ы должны меш�
n е н авидеть.
131

-
Чудно,- сказал после долгого молчания Семенов. ­
Дождь идет такой московс1шй, ручной - шумит себе и
шумит. Кругом Россия - и вдруг такой рассказ. Не наш
у вас темперамент, Максимов, чертовщиной от вас несет.
В ЕЧНЫА ГОРОД
Началось душное лето. Дни стояли серые от зноя, ве­
чера были багровы и туманны. Я решил ехать 1< морю,
к Хатидже и взял в редакции отпуск.
За день до отъезда ко мне пришел Семенов , Мы по­
ехали с ним вечером в Не скучный сад. После города здесь
было свежо, в Москву возвращаться не хотелось, и мы
провели ночь в саду, в Елисаветинс1<ом павильоне , спря­
тавшись от сторожей. Над Москвой горело зарево, на ре1<е
свистели катера, был слышен смех женщин, скрип уклю­
чин. Иногда по Окружному мосту гремел поезд. Вечер был
влажный, в зеленой черноте светились звезды.
Мы уснули в широких нишах павильона и проснулись
на рассвете. Чистая, ка1< жидкое зеркало, спала ре1<а. Вы-
1<упались и пошли вдоль берега к Крымскому мосту .
- Ничем нельзя убить Мосиву,- с1<азал мне по до­
роге Семенов.- Уничтожить ее сущность, ее душу - нелL­
зя. Тысячи потрясений ничего с ней не сделают. Каждое
новое потрясение наложит на обли1< Мос1<вы еще одну
черту, но не убьет ее. Таи и будут жить рядом Кремль
и подземные железные дороги, Борис Годунов и Стани­
славсиий, воизалы и старые липы 3амос1<воречья, футу­
ристы и общества любителей соловьиного пения. Мос1<ва -
подобно Риму и Парижу - вечный город. Она переживет
поколения, эпохи и идеи, I<aI< Париж пережил величай­
шие ломки, казни и подъемы. Около статуи Дантона я
всегда вспоминал Мими и Флобера, всегда думал о вечном
прибое и отливе творчества в стенах Парижа. Вы пред­
ставьте - собор Богоматери и восстание 1юммун аров,
Гюго и Пикассо.
То же и с Москвой. Сквозь пожары и революции, вели­
кие войны и колокольный звон, бунты и поиаяния, сивозь
море народных движений, приниженность и скуку - она
пройдет, I<aI< монолит, и сохранит свой облик - во сто
крат более преирасный. На пэревале веков� Rультур он
{32

станет особенно четок - этот облик Москвы, вечного го­
рода, которому будет молиться вся Россия, все человече­
ство. Мы идем. к небывалой эпохе воарождения.
Я скааал, что меня с давних пор тревожит мысль о ги­
бели европейской Rультуры. Прекратится творчество. Н е
о чем будет писать, ниRто не сможет скааать новое и весо­
мое слово. Погаснут фонари, опустеют дороги, ст екла в
домах будут лопаться от стужи, и только страх аа свою,
теперь уже никчемную, жпань будет владеть лучшими
умами. Выживет ли тогда МосRва?
-
Это абсурд,- скааал убежденно Семенов.- Этого
не может быть.
Я пояснил свою мысль. Умирают не только люди, но и
народы и все человечество. Это - биологический ааRон.
Человечество может дряхлеть, терять молодость, впадать
в младенчество, у него перестанет свертываться Rровь.
Я не могу себе сейчас представить те чудовищные фор­
мы, в Rоторые выльется это умирание, но мне 1< ажется,
что скоро человечество свихнется. Легенды о 1юнчине
мира родились именно тогда, когда гибли великие куль­
туры Эллады, Рима, чудесные статуи и медно авенящие
стихи.
-
Слушайте,- сказал Семенов.- Вам надо полечить­
ся. Вы уже договорились до конца мира. Или вы мпого
пьете, или переутомИJrись. Купайтесь почаще.
-
Дело в том, что завтра я могу раавить перед вами
совершенно противоположные вагляды.
-
Чудак ,- протянул Семенов. - Вам, очевидно, нра­
вится самый ход мыслей, а не истина. Вы думаете обрааа­
ми и ниRогда не стараетесь оправдать их логю<ой. Что по­
лучилось бы, если бы Rант, например, решил свои отвле­
ченные мысли передать в форме романа? Редкая чепуха !
О&РУЧЕНИЕ
Вечером, накануне отъеада , я зашел к Семенову по­
пр ощаться. Дома никого не было.
Старуха нянька Никитишна посмотрела па меня ла­
сков о поверх очков и скааала:
-
Со1<0лик мой. Давно тебя не видала. Я и то Ната­
IПу спрашив аю: чтой-то матросик наш гл аа пе кажет?
-
Почему вы меня матросом проавали?
133

-
Знак у тебя этот на руке, я.корь. Племяннин у меня
в городе Rронштадrе служил,- вот у него такой знак был
па груди. Заместо I{р еста так у него якорь, у безбожних{а.
Ну, посиди.
Я прошел в кабинет Семенов а и лег на диван. В гр о­
мадном небе горма одна тольно звезда, закат едва был
виден за Кремлем. Я наугад взял книгу с полки, ОТI{рыл
ее и прочел :
Rогда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины ж елто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизви тленной, тленной и прекрасной.
Я вспомнил, что завтра еду в Севастополь, к морю,
к Хатидже. Вспомнил ночь в белом городе , когда был бо­
лен Сташевсний, и Моснва показалась мне сном. Легкиir
ветер бродил по комнате, в церквах тихо звонили.
Проснулся я оттого, что кто-то упорно смотрел мне
в лицо. Перед диваном на коленях стояла Наташа. Она
оперлась по дбородном на ру1ш, лица ее в темноте не было
видно.
-
Это правда, что вы завтра уезжаете? - спросила
она и встала.
-
Да, правда. Когда вы пришли?
-
Недавно. Я открыла дв ерь своим нлючом, вошла
и увидела вас. Я даже испугалась.
-
А где Семенов?
-
На даче . Он приедет завтра.
Она подошла I{ окну и села на подоконни1{. Я встал.
Куда вы едете?
-
В Севастополь.
-
Значит, туда, к ней. Нет, нет, я что-то не то говорю.
Но зачем так рано, сейчас толыю конец мая".
Я хотел зажечь лампу.
-
Не надо,- рез1ю сказала она.
Я смотрел на нее в кв адрате окна, и как тогда, в теат­
ре, от близости женской молодости у меня закружилась
голова.
-
Максимов ,- сказала Наташа, и я вздрогнул , так
глух был ее голос. - Максимов, родной, вы всегда так му­
чаете людей? Даже в Архангельске я не сказала вам все­
го. Теперь знайте."
Она опять замолкла. Потом рассмеялась:
134

-
Rак вы рассиазывали, помните - от ночных встреч
зах одится сердце. Матросы умеют говорить Jry qшe нас.
Я натворила много глупостей. Есть вещи, которые надо
выжечь, как проказу, а в от - не можем, цепляемся за
них, калечим жизнь.
-
Rакие вещи?
-
Гордость, например. Правда, достойное чувство?
Или застенчивость. Или обиду. Да мало ли дурацКУх
чувств? Вы окончили книгу?
-
Онончил.
-
Эту книгу,- медленно и спокойно сказала Ната-
ша, - во всем мире - вы слышите? - во всем мире долж­
на была бы знать только я. Больше ни1<то. Никто.
-
Почему?
-
Потому что она моя ! - крикнула Наташа и вста-
ла.- П отому что вы прекрасно знаете все, но вы боитесь.
Может быть, то, что идет на нас, так громадно, что его
надо бояться ; может быть, вы правы, но я этого не xoqy
знать.
Она села на див ан, запла1<ала, потом пересилила себя
и долго сидела молча.
-
Никто не видел моих слез, кроме вас и старухи
няньки. Никто, даже брат. Трудно угадывать вас. С вами
у меня пропадает всякая гордость. Это такая боль, будто
бы вырывают душу . Зачем вы такой? Ну зачем? Сколько
дней я думала о той, о девушке у моря, о том, что было
там. Вы любите ее, Мансимов?
Я промолчал.
-
Я это знаю. Ей вы отдали все, а для меня у вас
не осталось даже сл ов. Ну скажите же что-нибудь. С1<а­
жите, что это пустяковый случай, ч:rо я - взбалмошная
девчонна и мне нююгда не надо встре qаться с вами. Ска­
жите, Максимов , родной, и уйдите. Может быть, я пере­
живу все это.
-
Я не могу и не хочу сказать «нет»,- ответил я и
взял ее за руку.- Есть вы, и есть она. Вдали от нее я
м едленно умираю от духовного истощения, от странного
одиночества. В жизни нас двое. Мы крепко держим друг
друга за руки . А вы".- я остановился.- Вы смяли душу,
о т в ас 1t 11ужится голова. Rorдa я вижу вас, у меня зами­
р а ет серДце. Rровь отливает от лица, и ту боль, которую
вы причиняете мне, я ношу в себе, как незалечимую
рану...
135

-
Наташа,- сказал я тихо и так же, как тогда в Ар­
хангельске, почувствовал, что что-то оборвалось в душе
далеким криком.- До сих пор вы не знаете, люблю ли
я в ас. Я люблю подсознательно. Всю жизнь я буду то­
сковать по вас. Но жить с вами рядом, делить жизнь во
всей ее повседневности мы никогда не будем.
-
Почему? - шепотом спросила Наташа.
-
Тогда я убью себя. Вы возьмете меня всего, все
мои силы. Я не буду т1шим, каким я стал теперь. Такие
люди, как вы и я, не должны жить рядом.
Она крешю обняла меня за плечи, притянула I< себе.
Я чувствовал ее судорожное дыхание.
-
Неужели это может быть, неужели правда? - Она
гром1ю засмеялась.- Значит, пришло настоящее, ка1{ у
:меня. Мы оба знали это давно.- Она наклонилась и по­
целовала меня в губы.
Ночь рванулась, понеслась далеким гулом.
-
Только ва:м, - прошептала она, и глаза ее блеснули
от радости,- только вам я могу отдать все, себя, свою
жизнь. Как это нестерпимо хорошо. Я хочу, чтобы у меня
был ребенок от вас, маленький мальчиш1tа. Когда вы
уйдете от меня, я буду знать, что это ваш и мой сын, что
в нем мы оба, и :м:не будет легче .
В тумане и тишине встало на д Москвой это первое
утр о. Близость женщины была мучительна, терпка, пре-
1tр асна.
На рассвете мы вышли на Пятницкую . Мостовые по­
темнели от росы. На Балчуге я нанял машину. Шофер
др емал, надвинув 1tепку на нос.
.i.
..-
На Арбат , а оттуда в Царицыно,- сказал я ему. ­
Мы должны быть таи к севастопольсному поезду.
С Арбата машина мягко понеслась к мостам вдоль
У'М:Ытых бульваров, трубя на безлюдных перекрестках.
Белым золотом пронесся Кремль, умчалась молочная река.
Болото с острым запахом овощей, дворы Замоскворечья,
виадуки, трактиры. Серпуховсное шоссе. В полях ударило
ветром.
В Царицыне поезд стоял минуту. Наташа обняла меня,
глаза у нее были полны слез, она не могла сказать ни
слова. Она стояла на платформе, гл ядела вслед поезду,
вся в солнце, в сером английском плаще.
Я уснул без снов и проснулся только в Орле.
136

ЮЖНЫА ПОЕЗД
За Харьковом пошли степи. В душном вагоне бегали
зайчики от зер1<ал, золотыми столбами ходила пыль.
Утром поезд долго стоял в Синельни1<0ве. В простор­
ном зале было светло и скучно, высохли от зноя ис1<ус­
ственные пальмы, запылились графины с желтоватой
ВО'ДОЙ.
Цокотали говорливые бабы с молоком, вишнями, сай­
ками. Б егали с чайниками пассажиры третьего класса.
В вагоне проводник спросил меня :
Не вы будете Максимов?
-
я.
-
Телеграмма вам из Москвы. Послали вдогонку за
поездом.
Я взял телеграмму, влез на верхнюю полку и распеча­
тал. Телеграмма была от Наташи.
«В 11:онце июня буду Евпатории вместе своими. Сооб­
щите ваш крымский адрес. Приеду. Страшно одиноко.
Наташа» .
«Что со мной? Так все запуталось, я ничего не пони­
маю, надо обдумать, а думать не хочется, и на душе такая
неожиданная легкость. Жизнь связала нас троих нераз­
рывно, :крешш... А может быть, двоих? »
Я высунулся в окно. Поезд мчался, звеня сцепления­
ми, шумели листвой переезды.
Я вышел на площадку, ОТI<рыл дверь и долго смотрел
на грохочущую степь. Поезд нес запыленные вагоны к си­
нему утру, прибоям, к воде , зеленой, как спелый вино­
град. Я почему-то поверил, что этим зрелым, блистающим
летом меня ждет незаслуженное счастье.
В Симферополе кто-то потянул меня за ногу.
-
Виюшер! Родной! Откуда?
-
Встречать тебя приехал. Хатидже послала. Я тоже
сейчас живу в Севастополе. Ну, вставай. В Бахчисарае
сл езем.
-
Почему в Бахчисарае?
-
Там Хатидже ждет. Да ты, брат, совсем стал взрос-
лый, возмужал. Ну, рассказывай.
Он улыбнулся. На темном лице сверкнули яркие зубы.
Я в спомнил, что в гимназии мы звали его «потомок Пуш­
кина».
137

ISАХЧ ИСАРАА
В Бахчисарае на в окзале Хатидже не было. Мы взяли
извозчика и поехали в город. Солнце накалило шоссе.
У оград сидели и гнусаво :молились нищие - татары в
цветном: тряпье.
Бахчисарай лежал, как груда черепицы, в желто м:
ущелье, в садах. Сочилась вода в фонтанах, и небо опро­
кинулось черной чашей.
Около городской стены, в кривой уличке, среди пыль­
пого плюща я увидел Хатидже . Она быстро шла к вокза­
лу, вся в белом:. Ее волосы золотились под солнцем, лицо
пос:муглело и те:мво-зеленые радо стные были глаза. Из­
возчи1< остановился. Хатидже улыбнулась и протяпула
l\H18 руку.
�
Я проспала, - сказала она, и голос ее показался
мне совсем: вовы:м и ни зким. - Хозяйка обещала разбудить
меня и забыла. Мне захотелось вс1·ретить тебя в Бахчи­
сарае. Тут так :много солнца, прямо слепнешь от света,
и нет людей. Еде:м в гостиницу.
Весь день :мы были вместе. Я рассказал ей все о Мо­
снве , кро:ме последней ночи. Она на :минуту стала мрьез­
иой, но потом взглянула на меня и улыбнулась.
В пустой деревянной гостинице я умылся во дворе
под холодным: фонтаном. Солнце жгло мою голову, вода
струилась, в каплях синело небо. С улицы раздавался
протяжный вопль продавца .
Третьего дня я был на Пятницкой, три недели назад -
в Архангельске, сейчас - в Бахчисарае, среди солнца,
гор , воды. Я ощутил внятную радость скитаний.
Из гостиницы мы пошли в кофейню. Балкон ее висел
над обрывом. По скатертям дул теплый ветер, внизу на
плоских крышах ходили козы.
Хозяин - очень черный и, очевидно, храбрый чело­
век - пил кофе :маленькими глот1<а:ми и беседовал с двумя
библейс1шми старцами. Ленивые торговцы заглядывали
в двери, сиалили зубы, и пот блестел на их коричневых
морщинах. От мокрого пола пахло весной. Дрожащий воз­
дух поды:мался ввысь над ущельем, и сонный дым папи­
рос был крепок до синевы.
Сны и радостъ бродили по узеньким улицам и бал1ю­
вам кофеев, каи неторопливые, седые водоносы. Храпели
1.38

на солнце мохнатые псы, и крошечный мальчик притащил
хозяину на ру1{ах молодого бараш1{а.
За нами, не отставая, бродил равнодушный проводник­
татарин и приставал, обещая по1{ азать Чуфут-Кале и
пушкинский фонтан слез. Он уныло сидел на пороге 1ю­
фейни, терпеливо дожидался, нурил и поплевывал на мо­
стовую.
Меня 1шонило в сон от неба, от жаркого отблес1щ гор,
от монотонной воркотни воды.
-
Наши все разбрелись, - сказал мне Винклер. ­
Алексей уехал в Киев, Сташевский - в Юзовку, он устро­
ился практикантом на заводе. Гарибальди умер. Я, как
видишь, здесь. Должно быть, никогда больше не соберемся
вместе. Вот и Хатидже променяла нас на Севастополь.
Днем мы ездили в Чуфут-Кале. В твердой траве пря­
тались коричневые ящерицы. Среди камней и диних ли­
ловых цветов паслись овцы. Старю{ пастух стоял, опер­
шись на посох, и внимательно смотрел на нас. На бес­
плодных горах, залитых светом и ветром, были толы{о
мы, пастух, овцы и полуденная горная тишина.
Среди развалин мы сели отдохнуть. Были видны Яйла
и синий туман над морем.
-
Вот древность,- сr{азал ВинкJLер. бросая с обрыва
1щ мни.- Каждый куст можж евельника - и тот почти ты­
сячелетний.
Хатидже поймала маленькую ящерпцу и держал а ее
на ладони. Ящерица дрожала и судорожно высовывал а
тонкий язычок.
-
Воздух древности,- сказал Виюшер, лежа и глядя
на небо. - Я не люблю истории, копилки фактов. В гим­
назии я по истории не вылезал из троек. Прошлое надо
почувствовать. Ни горы, ни небо, ни вот эти камни, ни
пастухи не изменились за последние сотни лет. Черное
море осталось таким же, каким было во времена Визан­
т ии и Митридата. Надо уйти в горы, ночевать у костра,
пить козье молоко, прислушиваться I{ крикам орлов. Тогда
вы узнаете не профессорскую сущность истории, а заме­
чательное ощущение древности. Мифы оживут и станут
т аними же близ1шми, R ак близки нам Чехов и Франс.
Я , как язычник, верю в приметы, сказки, в миф о рож­
дении Афродиты, в рассказы моряков о господней рыбе
и плаче дельфинов. Это вам пе Платонов, не Кареев п
139

не Сеньобос. Великое искусство - по нять вот эту самую
древность.
Тусклая жара заливала горы и улицы Чуфут-Rале,
населенные ласточками и крошечными горными мышами.
Переночевали мы в гостинице. Темнота брызгала де­
сятками звезд на постель, с гор дул ветер, немолчно бор­
мотали фонтаны. Утром мы уехали в Севастополь.
За Инкерманом я вышел с Хатидже на площадку. В гу­
стой зелени грохотали туннели.
-
Ты мало рассказал мне о Москве,- с1<азала Хати­
дж е.- Меня это пугает. Ты что-то скрываешь от меня.
У меня так светло на душе. Эти дв а тихих дня так напо­
мнили мне прошлую осень и Старониколаевскую косу.
Почему-то я вспомнила стари1<а Гарибальди , и мне стало
его жалко до сл ез. Я вспомнила ту мертвую ночь, 1< огда
мы шли из парка мимо кофеен, где качались желтые
фонари. Помнишь? А теперь я думаю о Москв е, и мне
кажется, что там, в этих переулках у Арбата, у той, кого
ты зовешь Наташей, ты оставил часть своей души.
-
Я расс1<ажу тебе все. Ты увидишь, что это про­
ходит.
Ветер трепал ее волосы. Прогремел туннель, у самого
полотна уже плескались волны. Зеленый залив высоко
промчался в окне, па воде серели броненосцы, кувырка­
лись чайки, в легкие �· дарил соленый запах моря.
-
Я не буду больше вспоминать об этом.
Севастополь встретил нас жаром, ж елтым 1< амнем,
бронзовыми памятниками и морем - самым праздничным
и: пенистым из всех морей.
СМЕРТЬ ВИНКЛЕРА
Севастополь - это огни эскадры, бухты, I·taK жид1шй
:м алахит, моря1ш в белом (в сумерю1 они кажутся негра­
ми - таи темен загар) , много молодых женщин, торговок
цветами и адмиралтейских ю< орей. В маленьких улицах
весь день и ночь налито ровное тепло, и пахнет 1<решшм,
как спирт, запахом юга.
Вечера в Севастополе - это «хораи». Слово это Вию<­
лер услышал от зна1юмого .моряка-подводника, и оно ему
очень понравилось. По-японски «хораи» - это те не­
сколько минут, когда день ушел, а ночь еще не началась,
140

когда все до сердцевины пропитано последним светом: дня
и вместе с тем уже наливается густой голубизною ночи.
Бывает такая ткань, она отливает двумя красками - зо­
лотой и синей. Вечера в Севастополе были из этой ткани,
опущенной, ка1{ воздушный занавес, во1iруг этого белого
города. Ночь подымалась в :м орской тишине, огни из жел­
тых становились серебряными. Наступали «хораи», и зве­
нящие медные трубы на кораблях провожали туманную
зарю.
Засыпали птицы, пустел базар, женский смех напол­
нял приморские улицы, и входили на рейд забрызганные
свежей водой стальные теплые миноносцы.
Хатидже снимала 1ю мнату у вдовы морского врача на
Соборной. Я снял I{ Омнату по соседству.
Винклер жил у приятеля - художни1{а Лавинского.
На третий день Винклер привел Лавинского ко мне.
Лавинский был рыж и угрюм. Начинались «хораи». Над
водой пылала огнями эс1{адра.
-
Пойдем на Корабельную, в матросскую пивную,­
предложил Винклер.- Там у меня приятели. Есть боц­
ман, рыжий, Ii aI{ Лавинс1iий.
Пивная была в сухом саду, на вольном воздухе. Над
столами висели круглые бумажные фонари. В остываю­
щих камнях свиристели ци1iады. Девушка в лиловых чул­
ках, с зелеными порочными глазами принесла нам конья­
ку и сельтерской, толкнула меня тугой грудью. Над бух­
той проревел пароходный гудок.
-
Начало! - сказал Винклер и налил доверху стакан.
В до�1 0, где был буфет, задыхались от хохота женщи­
ны,- должно быть, толстые и потные, и пьяненький те­
нор пел:
Красотки, красотки, красотки мои" .
R нам подошла высокая девушка в корот1юй юбке.
Она наклонилась и нежно пустила в лицо Винклеру дым
п апиросы. Винклер рассердился.
-
Брось! - прикрикнул он. - Позови лучше Настю.
-
Сама до тебя придет,- Сiiазала сипло девушка. -
Симпатичные мужчины, а скупятся девушку угостить.
Она ушла, покачиваясь, в дом. Винклер долго смотрел
ей вслед.
-
Животное,- сказал он и выплеснул свой коньяк
в траву.
141

От духоты тупела голова. За соседним столиRом по­
смеивались нрепкие, нак л ошади, английс1ше матросы.
Они гортанно воснлицали, разглядывали пас, пили мед­
ленно, сдвигая с наждым гл отном на затылни мягкие
шляпы и нешш. Пот напал с их сизых щек, и моRрые
лица блестели под фонарем начищенной медью. Пришла
девуш1ш. Матросы схватили ее за лонти, подбросили и
посадили рядом с собой. Один вытащил из-за пазухи но­
роб1<у расRисших шо1<оладных нонфет и угостил девушну
и пас.
Виннлер быстро пьянел . Он занурил, долго .л овил па­
пиросой огонь спични и сназал в сторону англичан:
-
Ливерпульцы, знаменитые корабельные воры. Ну,
I<aI{ ваши лондонсние кабаки?
Англичане даже не обернулись в н ашу сторону.
-
Презирают,- сказал Винклер и весело посмотрел
на меня.- В этих набанах - любовь среди чавкания, мяс­
ной отрыжки и пароходного дыма. Выйдешь, а с неба ка­
пает, нак с гигантсRой губRи, намоченной в Темзе. Даже
дождь в Лондоне пахнет падалью .
-
Вершины любви, понимаешь,- сн азал он и доппл
свой стаRан. - Я алноголиRом стал по твоей вине. Любить
женщин под жестяными фонарями на мокрых прилав­
Rах - вот. Потом изучать на лицах все пороки и все бо­
лезни Rонтинента и Rолоний. Утром, когда задымятся
предместья,- как это, Вайтчепель, Rажется (англичане
зашумели,- «0, Вайтчепелы ,- радостно сRазал один из
пих и оглянулся на нас) ,- поднять воротник пиджака,
задрожать, каR принято, от сырости, выйти на мост и че­
рез лес мачт смотреть на оловянную воду, на I{ ружева
ВестминстерСI{ОГО аббатства и думать, что где-то есть ве­
селая и вымытая начисто жи знь, что где-то таR свежо и
жарко, что борта ос1ши злых пароходрв бывают теплыми
от солнца.
Он помолчал.
-
А потом рыдать слезами пресловутых не бритых
бродяг из дамс1шх романов. Рыдать о чистоте, о старой
Англии с ее почтовыми ро»шами, о Моне, о гениаль­
п ых глазах человека, увидевшего красоту даже в этих
туманах.
-
0". мать, - СRа3аЛ ОН ТИХО И Стал ЛИТЬ КОНЬЯК В
стаRан. Он держал бутылну вверх донышком и заливал
стол.
142

-
Не пей больше.
-
Где Настя? - нрикнул Винклер девушке, сидевшей
с англичанами, и повернулся н ней всем корпусом.
-
С англичанами.
Виннлер отвернулся и быстро выпил стакан. Он пода­
вился виномJ лицо его посипело.
-
Рублевый бордель,- сказал он зло.- Посмотришь
Настю, Максимов, тебе н адо. Лицо! Беато Анджелико
задрожал бы, как щенок, пер ед таким лицом:.
-
С английской матросней, говоришь? - переспросил
он девушI<у и рассмеялся. Он намонился ко мне, взял
меня за плечо и забормотал, дыша в лицо перегаром и
тоской.
-
Ты слушай, тебе надо знать. Понимаешь, лицо
Хатидже. - Он встал, качнулся и схватил меня за руку.­
Лицо Хатидже ! - крикнул он на весь сад. - Ка1< это мо­
жет быть? V самой рублевой".
-
Молчи ! - крикнул я и рванул его. Он тяжело упал
на стул.- Молчи, скотина !
Я ударил его по руке.
-
Оставь, мне больно.
Он всхлипнул. Лавинский налил в стакан сельтерс1юй
и силой влил ему в рот.
-
Шпарь прямо в лицо из сифона,- хрипло попросил
Вишш ер.
-
Надо его увести,- сказал, морщась, Лавинский. ­
Последние дни все пьет и пьет и разводит какие-то сан­
тименты. С ним будет истерика. Ну, пойдем.
Мы встали и подняли его. В это время из дома вышла
девушка. Винмер вырвался и медленно, вдавливая ноги
в землю, пошел к ней навстречу. Она отступила и при­
жалась к стене.
-
Та-ак,- сказал Винклер и остановился. Англичане
обернулись. -Та-ак, - повторил Винклер.
Я посмотрел на девушну и вздрогнул : черные тяжелые
р есницы, светлые лег1ше волосы, лицо Хатидже.
-
Уговор ты забыла? - спросил Винклер. - Мой
день сегодня, мой. А ты с английской матросней, про­
клятая.
-
Ну что? ! - звон1<0 I{ риннул а Настя и толкнула
Вишm ера в грудь.- Ну что? ! Котом хочешь быть, так на,
п олучай! - И она швырнула ему в лицо измятую бу­
маж1{у.
1.43

Винклер застонал и наотмашь ударил ее I{ул аком по
лицу.
-
Ну, бей, бей! - хрипло взвизгнула Настя и схвати­
Ji ась за стену.
Я бросился к Винклеру, но меня опередил английский
матрос со шрамом во всю щеку. Он схватил Виюшера за
руки, вывернул их дазад, дал подножку и швырнул на
землю. Англичане встали.
-
Стоп! - крикнул Лавинский и взял матр оса за
руку.
Тот посмотрел на него и, тяжело дыша, отошел к сво­
им. Настя убежала. В доме поднялся крик и плач. В окно
испуганно кричала хозяйка:
-
Пускай идут ко всем чертям, босяки ! Что это з а
мода бить девоче1<?
Я поднял Виюшера за руку и, дер жа сзади за плечи,
чтобы он не упал, вытолкал на улицу. Губы у него тряс­
лись, он кашлял и мычал. Мы усадили его на извозчика,
Лавинский сел с ним рядом.
Я пошел к понтонному мосту. Луна высоко стояла
над Севастополем, плескали по воде канаты, и кто-то про­
тяжно и долго вопил с берега:
-
Эй, на «Ипполите», на «Ипполите », на «Ипполи­
те »! Что вы все, подохли, что ли?
Спал я плохо, мешал слишком быстрый рассвет. По­
том меня разбудили,- какой-то мальчишка принес пись­
мо и ушел, не дождавшись ответа. Я посмотрел на часы,
было половина восьмого.
Я вскрыл письмо и прочел :
«Я болен. Не говори ей ничего. Скажи , что я утонул
у Херсонеса, потому что быJ1 пьян. Прощай. Винклер ».
Я понял не мозгом, а внезапным душ евным ознобом,
что его уже нет. Небо обрушилось тяж1шм громом.
Я: вздрогнул, прислушался, но все было тихо, и только
:кровь противно скрипела в жпл ах.
-
Что же это? - спросил я шепотом и снова прочел
запис1{у. Около подписи была приппс1<а:
«Херсонес. Пять часов утра ».
Я вышел. Сердце у меня оборвалось, в груди колоти­
лась резкая боль. Я разбудил Хатидже.
144

-
Хатидх<е,- сказал я глухо.- Винклер утонул .
Голос у меня осекся.
-
Сегодня на рассвете...- добавил я шепотом.- Он
куп ался в море у Херсонеса...
Я не мог пересилить себя, и душные слезы застлали
глаза. Хатидже схватила мою руку, лицо ее закаменело,
гл аза были широко раскрыты, я увидел в них черный,
остановившийся )· жас.
ДНЕВНИК
Два дня я провел с Лавинским Б" Херсонесе. Вечером
в первый день приехала Хатидже, но я услал ее обратно.
На море разыгралась волна, и I\аждую минуту могло при­
бить труп Вин1тера. Песколыю раз мы выезжали в море
с рыбаками, волочили по дну сети, и l\Iеня угнетала явная
глупость того, что мы делаем. Рыбаки говорили, что rруп
снесло подводным течением к маяну.
Видел Винклера в то утро толыю старый монах, смор­
щенный и красноглазый. Оп рассказал, что Винклер при­
шел из города на рассвете. Прошел через сад к морю.
Монашек полюбопытствовал, пошел за ним следом. Шла
большая волна. Был оп, по словам монаха, «не то нетрез­
вый, пе то больной - с лица очень бледный ». Оп разделся
и выплыл к скалам, лег па волнах , его подняло и ударило
о скалу, потом подняло и ударило второй раз. Мопашек
побежал к братии, но было поздно. Монахи подобрали па
берегу только пл атье.
-
Одного не пойму,- шамкал со1<рушенно монашек,­
аачем его море держит, погода с тех пор все вот та�<ая ­
крепкая, бьет и бьет...
На другой день упал мглисты й штиль, потом неожи­
дапно для лета напесло ту:мап. Он стоял стеной у берега,
:м.:>ря не было видно да»>е в трех шагах, толыю что-то
охало и шелестело на пляжах. Невнятно мычали сирены
в оенных кораблей.
Я сидел у моря , бросал в туман намеш1ш и думал -
где Винклер? Почему он убпл себя? Тольно теперь я на­
чал понимать все, что случилось.
-
Эх, Винклер, Винклер, - сказал я в туман. - Что
угодно - самая подлая жизнь, в чахотке, чаде, I( аторге,
без смеха, но не такая смерть.
145

Перед уходом из Херсонеса Лавинский неожиданпо
заказал панихиду. Ярко теплилась в моей руке тоненьн.ая
свеча, я мял ее и слушал старчес1ше возгласы : �в месте
светле, в месте злачне, в месте покойне, идеже несть ни
болезни, ни печали, ни воздыхания, но жизнь бесконеч­
ная».
Я слушал слова о светлых местах, где покоится Винк­
лер, и думал, что велика была его печаль, неутоленная
последним целованием.
Дома я до утра читал и перечитывал записI{И Винк­
лера, оставшиеся на берегу вместе с пл атьем.
Он писал :
« У большинства людей тяжелые мертвые ру1ш, а у нее
они ;к ивут, плачут , ненавидят и любят.
Эти светлые дни рядом с ней, прохладные рассветы,
ночи за бутылкой вина в думах о ней, жаркие ветры, рос­
сыпи звезд - все мелочи жизни : паруса, трамваи с наряд­
ной толпой, смех детей и женщин, бронзовые лица моря­
иов, книги, газеты, огпи прожекторов, дожди в уснувших
садах - все сверкает, точно вся жизнь оправлена в свет.
Этим всем я обязан Хатидже, любящей другого. Она ча­
сто хмурит брови, когда думает о нем.
Вчера на Приморс1юм бульваре была слышна музы1<а ,
и она по-детс1ш зажмурила глаза, чтобы смахнуть слезы.
Ей было стыдно, что Максимов ни слова не пишет.
Максимов мальчиш1<а. Ему нужна мать, старший то­
варищ, иначе он натворит бед. Он бросается ко всему,
I<aI< ночная моль на лампу, ходит по земле, как фокусник
с дрессированной ирысой. Он может любить сотни людей,
несколько женщин сразу, и всегда искренне. Он мгно­
венно забывает вчерашний день. Он не любит «про-
1ш ятых» вопросов. Но тянет к нему людей, а почему -
не знаю.
Я думал о том, может ли она полюбить меня. Нет.
Мансимов сильнее. Он бывает порою суров, упрям, мол­
чалив и застенчив, но есть в нем что-то редкое.
Он поэт. У него сложный подход к жизни. Я люблю
его. Он и Хатидже - нераздельны. Они созданы друг для
друга.
146

Матросская сJrободка. Дом :Кондратьевой. Серый, с
желтой вывеской. Я выследил девуш1tу. Это порок, роrн­
денный самой чистой любовью. Я боюсь думать, что это
возможно с Хатидже. Нужно великое очищение, нужна
11
1
ужсная девственность.
Весь депь проспал тяжелым пьяным сном. Спился це­
лый мир линий и 1t расои, кюrnе-то нездешпие в е чер а. По­
том все сны задушила тос1tа. Я проснулся.
Со дня приезда Мансимова ее не видел. Сегодня пер­
вый раз. Она светится радостью. Я был споиоен, шутил ,
а в мозгу билась каждая жилиа. Одип исход - разбить
себе о камни голову.
Губы nотрескались. Я слышал, 1tак ржавым ножом
соснабливали ржавчину с гвоздя. Это вполне соответствует
моему настр оению. Я стал идиотом.
Разве в той жизни, о 1ю торой пишут Золя, Достоев­
ский, "Успенсний, могла быть Хатидже? Нет, тысячу раз
нет. Значит, они врали.
"Уйти нельзя. Оставаться здесь - невыразимо тягост­
но. Хотел сназ ать Мансимову. :Когда пе пьян - я боюсь,
иогда пьян - я не сиажу того, что нужно. Затея не­
удачная.
Я пережил страшную ночь. Три раза я вс1tюшвал с
ди ним крииом, и мне 1ш залось, что вот-вот у меня разо­
рвется сердце .
R утру пришел мой сосед морюt и спросил меня, чт�
со мной. «"У меня случился маленыtий нарыв в сердечной
сумке»,- ответил я ему. Оп с сомнением посмотрел на
меня и сказал, что надо бы обратиться к врачу;
Он предложил мне папиросу, поговорил и ушел.
"У меня есть прекрасный врач , врач единственный -
море. Великая соленая чаша, в 1юторой я захлебнусь,
каи р ебенок.
147

Я не увижу ее больше. Нужно это сделать так, чтобы
знал только он один. Я боюсь, что раньше времени спячу
с ума. Та�<ой конец - самый бесславный и жалкий. Я не
могу вынести мысли, что она увидит меня после смерти.
В ее памяти я должен остаться живым, спокойным и чи­
стым.
Если бы она пришла ко мне, обняла мои плечи, поце­
ловала гл аза, выпила мои скупые слезы и СI{азала о том,
что '1<Изнь хороша, даже с ее неразделенной и неутолен­
ной любовью,- я, может быть, остался бы.
Максимов, ты будешь читать это. Она не должна ни­
чего знать,- слышишь? Это наше с тобой дело. Поверь,
что душою я чист и люблю ее невыразимо, больше жизни,
больше себя самого.
Прощай. Rаи бы мне хотелось выплакаться, чтобы
растаяло в груди то железное ядро, которое сжало мне
глотну. Ra1< мне хотелось прийти к тебе и все р:iссказать .
Может быть, ты нашел бы простой выход; может быть,
я мог бы остаться жить. Я не знаю. Мне очень тяжело.
У меня от горечи, от тос1<и, от томительных мыслей раз­
рывается сердце ».
Сегодня, сидя со мной в небольшом саду около дома,
Хатидже закрыла книгу и сказала:
-
Ты знаешь, что он утонул около тех камней, куда
мы нак-то выезжали на шлюпке. Ведь он был прекрасный
пловец.
Она замолчала.
-
Последние дни он так томился ! Были дни, когда
он метался, как подстреленный зверь, пил запоем. Rак-то
я его спросила - что с пим. Ты зпаешь, что он мне отве­
тил? «Вы пе должны были бы знать об этом. Я болен.
У меня тяжелая наследственность. У моего отца был
прогрессивный паралич ». Он лгал. Я сказала ему об этом.
«Если это не та�<, то тем хуже для меня»,- ответил он.
Несколько дней он пытался смешать крас1ш так, чтобы
получился цвет расплавленного золота. Ему это не уда­
валось, и он приходил в неистовство. Порвал несколько
на чатых эскизов и бросил писать. «Лучше тех красок, ко­
торые мне дает бутыш<а, я в жизни не видел и нИiюгда
не увижу »,- несколько раз говорил он.
148

-
Надо перечесть Шелли,- ск азал я Хатидже.­
Это - его любимый поэт. И он так же, KaI{ Шелли, уто­
нул в море.
-
Шелли не утонул,- возразила мне Хатидже, ц
вдруг странная тревога зазвучала в ее гоJ1осе.- Он по1юн­
чил с собой!
ГОРЯЧИЕ ПОЛУДНИ
В июне из Москвы приехал Серединский. Из Севасто­
поля он ехал в «свое имение» - клочОI{ земли с хибаркой
на рыбачьей косе, к северу от Евпатории, 01юло Ак-Мече­
ти. Он рассказывал, что там много солнца, моря и песка,
и звал нас с собой. М ы провели вместе несколы{о дней,
потом: решили ехать к Серединскому.
Стояли особенные дни - синие и до конца прозрачпые,
освеженные ветром, будто бы мир был создан толыю се­
годня. Над водой лежали тоюше облака. Такие облака
предвещают засуху, недели иссушающей жары. Вода го­
Jr убела на отмелях, в ней качались красные днища б арш<.
Стальные носы броненосцев полос1{ала прозрачная креп­
ная волна.
Л почернел, загар отливал I{ офейным блеском, брови
выгорели:, I{ ак солома.
Память о Винклере растворялась в солнечных дпях.
Ero образ стал новым, суровым: и светлым.
Л долго не мог угадать - в чем была особенность этих
дней в Севастополе. Жизнь в легком их шелесте напол­
п яла душу еще не бывшим покоем, ощущением свежести,
печали и одновременно силы.
Rаждое утро мы втроем шли в I{ упальни. После ночи
вода была холодн а, началась стекJrянными бугр ами, по
дну бегали крабы, пут алпсь водоросли, полотнища фла­
гов рвались под ветром, горячим и синим до боли. В пене,
как розовый аравийсний мыс, стояла Rонстантиновс!{аЯ
батарея.
Н отплывал далеко от берега, упругая вода ходил а
подо м ной, я ложился на спину и пел несвязные чьи-то
стихи. Часто я подплывал н пароходам . От них тянуло
запахом: масла и нагретой краски. Л J{ачался па воде,
пр ошитой слоистыми зелеными луч ами, глядел на черную
норму и ржавый громадный рул ь. I�ак стаи чертенят, ны­
рял и за нопейками черномазые мальчишни. Одн ажды ча"
149

хоточная девушка бросила мне полтинню< и 1<рикнула:
«Ловите!» Я нырнул и поймал в воде медленно тонув­
шую монету. Rогда я выплыл , она перегнул ась через борт
и смотрела на меня.
-
Я боялась, что он утонет,- сказала она своему со,­
седу, толстому юноше в пенсне.
Я изловчился, бросил полтинник и попал юноше в
лицо.
Пенсне упало и разбилось. Мальчишки завыли от вос­
торга, зашлепали по воде руками, пароход загудел, матро­
сы начали гонять нас линьками. Сотни серебряных, к ю<
булавки, маленьких рыбок фиринок рвали в зеленой воде
хлебдые крошки.
Я поплыл к Серединскому. Между нами, сверюrув на
солнце черной тушей, перевернулся дельфин.
Я видел, как далеко плыла Хатидже. Ее смуглые ру1ш
медленно и спокойно ложились на волну. И вдруг ярко
блеснул синим огнем камень в ее кольце. Шумело море,
хлопая суровыми парусами проходившей мимо барки.
Мы вышли и долго лежали на солнце. Я читал жел­
тенЬRую rш ижечку «Универсальной библиотеки» Анри
де Ренье , читал медленно, часто откладывал ее и втяги­
вал в себя острый запах рассола.
Часто после купанья мы заходили в темное, пустое
1< афе, и мрачный хозяин-гр ек подавал нам в чашечках
кофе со сдобными булочками . Моряки в белом, с золотыми
1юрти1<ами, с крепкими лицами, улыбаясь, оглядывались
на Хатидже.
Снвозь жалюзи в комнату врывались тонкие стрелы
солпца, ногда мне принесли письмо от Наташи.
«Больше месяца от вас нет ни слова. Неужели вы хо­
тите, чтобы, нроме нашего «обручения » , у меня не ост а­
лось· ни одного воспоминания о вас?
Я узнала из письма Серединс1<0го, что утонул ваш
друг, художнин Виюшер. Из этого же письма я узнала,
что в Севастополе вы загорели , сильно возмужали, ваши
дни проходят празднично и свободно. Я узнала, что Хати­
дже «необыкновенно изящная девушна, с волосами цвета
темного золота».
Напиши.те мне н есколько слов. Если бы вы знали, I<aI<
одиноки и бессонны московские ночи, :когда духота кутает
город ватным одеялом. Несколько раз я ездила с братом
150

на 'Лодке в Нескучный сад, и вчера мы даже провели
ночь в том же :месте, где вы прятались от сторожей. Там
я лежала на траве, в старых липах, думала о вас .всю
ночь напролет до рассвета. Только любовь :может ди1<то­
вать такие сумасбродные вещи - проводить ночи в Не­
скучном саду. Утром мы возвращаемся в город. Брат :мол­
ча гребет, и лицо у него становится грустным и задумчи­
вым. Иногда он скажет несколько слов о вас, всегда очень
хороших. Там, в Нескучном, я иногда плачу. Я долго
думала - написать ли вам об этом. Но так глухо и тяжеJrо
бьется сердце, что я не :могу не сказать вам этого.
Я пр иеду в Евпаторию в конце июня. Напишите :мне,
где вы будете, я хочу увидеть вас 01юло морю>.
Я сказал об этом письме Хатидже.
-
Напиши, чтобы она приехала. Я не буду спокойна,
пока ты не напишешь ей. Любить тебя - большое испы­
тание. Громадное испытание, но я уже перенесла его.
В порту два раза оглушительно прокричал пароход.
Пора было ехать. Под окном раздался условный свист
Серединского.
-
Пойдем,- сказала Хатидже.- Эв ачит, так?
-
Так, - ответил я, притянул ее к себе и поцеловал
в глаза.
РЫ6АЧИА ПОСЕЛОК
Утром отвалил от пристани, зарываясь носом в волну,
небольшой катер «Гурзуф». Мы стояли на палубе.
Плакали дети, гортанно кричали татары, разносчики
п еребрасывали возле вас апельсины, зеркальными блиr<а­
ми ходило по :морю солнце. На пристани неподвижно си­
дели рыболовы, и серебрилась вода на сером, источенном
ветр ом граните.
« Гурзуф» оглушительно прокричал и, валясь на бор­
т а, обогнул Константивовскую батарею. От1<рылись берега
в садах и пл амени летнего неба. Хатидже бросила в море
серебряную монету, и тотчас лш 01юло носа парохода по­
н еслись вперегонки :мокрые на солнце дельфины. Запу­
т ался в тенте теплый ветер, налетевший с юга.
Мы долго смеялись из-за rtаждого пустяrtа. Грек-капи ­
т ан в грязной курт1<е курил самодельную папиросу и зор-
!51

ко смотрел на берег. Ветер обвевал белые платья женщин,
обнажал стройные ноги.
«Гурзуф» смело и упорно нырял, и пена шумела под
кормой, разливая озера замысловатых кружев.
В небольшом доме Серединского для каждого нашлась
комната. Обедали на балкончике. В окна лился синий
свет, и в етер безнаказанно гулял по комнатам. Рыба­
чий поселок казался мертвым. 3а окнами лениво бродил
по дачам татарин - продавец фруктов, предлагая свой
товар.
Далено на горизонте Чатыр-Д аг, видный с севера,
стоял, нан золотой слиток, едва тронутый чернью.
-
Идите чай пить ! - нриннул нам снизу Середин­
с1шй. - На днях пойдем на Чатыр-Даг. Я был у Ахмета:
оп подвезет нас до перевала.
Чай мы пили на прохладной наменной террасе. На
море белел косой латинский парус. Около изгороди стоял
маленький ишачок Осы<а, хлопал серыми пушистыми
ушами и переступал с ноги на ногу. Увидев Хатидже, он
подошел к ней, уткнул влажную морду в ее колени, по­
том восторженпо завопил, прося хлеба.
Сосед Серединского, дед Спиридон, седой и шумливый
старю< с коричневым лицом, пьяница и балагур, принес
бутьышу собственного випа. Весь день он возился в ви­
нограднине, где ему помогали дв е девуш1ш-татарки. По
вечерам они бегали 1< Хатидже с черного хода - просили
погадать по руке и тихо, чтобы не услышал дядька Спи­
ридон , звали ее, бросая в онно 1< амешки:
-
Хатидже , ханым Хатидже \
Потом стали приходить старухи татарни, высохшие и
безобразные, нак смерть. Они приводили с собой .перевод­
чиц-внуче1< в шитых золотом шапочках. В Хатидже они
чув ствовали что-то свое, учили ее татарским словам. Ста­
рухи благоговейно слушали, что говорила им Хатидже, и
толыю изредка вскрикивали от радости или от огорчения.
Меня с Серединским на время изгоняли с верхнего этажа,
и мы уходили в сад или на берег пить кофе .
Татарки приносили Хатидже абрикосы, персики , гру­
ши. Раз вечером кто-то бросил ей в окно шарф с черны­
ми цветами.
Однажды нас всех пригласили на татарскую свадьбу.
В белом доме с низенькими цветистыми диванами по сте­
пам на мужс1<ой половине было шумно и накурено. Сере-
152

динс1шй пел свадебные песни. Выпюrи много молодого
вина. Хозяин подарил нам старинный ятаган с золотой
полустертой арабской надписью .
Потом мы, громко перекриюшаясь и покачиваясь, ез­
дили на пароконном извозчю{е вокруг базара с отцом
и братом невесты. На передней скамейке сидели два блед­
ных , испуганных еврея-музьшанта и торопливо играли
бравурные марши. Встречные татары сналили зубы и под­
носили ладонь ко лбу и I{ груди, приезжие руссние смот­
рели нам вслед с радостным изумлением.
На белой хате Спиридона было размашисто во всю
стену написано черной I{ расной: (( Vive la vie et la mer! » 1
Эт о что у тебя? - спросил Серединсний.
-
Фамилие мое по-французсни. Тут осенью один че­
ловен приехал из Одессы, с нас всех портреты писал.
Тан это он. «Дай, говорит, Спиридон, я па твоей бандуре
фамилие твое на пишу по-французски , будет твоя бандура
заместо маю{а, моряки на нее определяться станут».­
«Пиши, нажу, пес с тобой». Хотел еще хату всю нвит­
ками расписать, да жена не дала. «И таи, говорит, испо­
ганил, незна що написано, может, это, говорит, француз­
сни е матю1ш». Вы по-французсни грамотный?
Грамотный.
А прочитайте.
Спиридон Карпович Ярошенно,- прочел Середин-
Сl<ИЙ.
Ну, значит, правильный человек.
А рыбаки пугали деда :
-
Вывдим ер написано у тебя. Выходит, что в Воло­
димера перенрестил тебя грен, перевел в свою француз­
сную веру .
-
Да он, пиндос, кефалья душа, по глазам было ви­
дать, что листригон. Янани его фамилия.
Наконец, третьи утверждали , что неведомый худож­
ник - сын очаковского булочнина - приезжал на косу
спасаться от воинской повинности.
Rак-то на берегу я ловил на самоловы бычков, рядом
лежала Хатидже и сидел дед Спиридон. Он чесал грудь
и развивал тему о солнечных в аннах.
-
Сраму в этом нет НИI{аного, все богом сотворены,
чего же ero стыдиться. Солнце с челове1{а лишний жир
1 Да здравствует ж11знь и 11-юре! (фр.}
153

вытапливает. А это что! Был я м атро сом второй статьи
на «Иерусалиме», плавали мы на самый Дальний Восток,
так там, в Азии, ходят, можно сказать, начисто голые и
не срамятся. Привычка сказывается у людей. Народ вм
ровный, дУмаю - от воздуха это.
Я вспомнил, что Жучок мне тоже рассказывал про
«Иерусалим».
-
Дед, а на «Иерусалиме » не было с тобой Петра
Жучен1ю?
-
Жучка? Да как же не было. Товарищ, можно ска­
зать, вместе бедовали.
Пошли расспросы.
-
Жучок ! - нричал дед Спиридон. - Божий человек.
Было у него дело с обезьяной. Купил он ее в Сингапуре.
Не совсем она обезьяна, зверек такой, вроде кошки, ум­
ный, стерва, хвост, как у лисы. Цикавый зверек, всюду
нос ткнет. У капитана с каюты сигару возьмет, принесет
до матросов, положит, радуется. То на мачте сидит, с фла­
гом играет, то у офицеров с карманов плап<И повытяги­
вает и крутится по палубе, как одурелый. Пришли в Одес­
су. Дело было к зиме, а в Одессе снег, ветер, смотреть
скучно. Звере�< и затих. Сидит на планшире, трусится,
глядит на снег, а сам плачет.
Потом зачал кашлять. Забился в каюту I< механику,
к отоплению, сидит и смотрит так, чт о капитан I{aI{-TO за­
шел и говорит : «Эх, брат, ежели бы сейчас рейс в Синга­
пур, вот была бы радость. Чахотка у него, говорит, не мо­
жет он пакости этой выноситы>.
А ветер зудит и зудит. Зверек потом и у отопления за­
мера, залез Жучку за пазуху, потрусился сутки, поплакал
и помер. if-\yчo1< убивался, как по родному сыну, да и всем
жалко было.
Пошли вторым рейсом в Сингапур, однако капитан
запретил зверей покупать. «Хватит с нас и одного, гово­
рит. И тот всю дУШУ вымотал . Что вы, говорит, из живот­
ной делаете себе лялы{у ». Так и ходили без обезьяны.
Был только старый петух Трубач, да и тот подох в Крас­
ном море - сомлел от жары.
Дни на косе шли под неторопливые расс1< азы Спири­
дона. Он научил Хатидже вязать сети. Вязала она вместе
со Спиридоном и слушала часами его болтовню.
-
Светлая женщина сестрица твоя, - сказал мне как­
то Спиридон. - Справная женщипа, красавица.
154

-
Угадал старик, - сказала мне Хатидже.- Мы жи­
вем как брат и сестра. Ты должен полюбить другую. Ко­
гда я увидела тебя в кабаq1<е, - помнишь? -у меня по­
темнело в гл азах, а потом как-то все переменилось. Л ста­
ла совсем другой. Это у меня после Винклера. Ты ничего
мне не рассказал, но я все знаю. Будто он ум ер и взял
меня прежнюю. Осталась только скучная девушка, и ты
теперь пе должен меня любить.
-
Все пр оходит, - глупо с1<азал я, растерявшись.­
Винклер умер, потому что у него хватило сил только на
двадцать пять лет. Если бы не ты, что-нибудь цругое
свихнуло бы его, какой-нибудь пустяк, случай. Как ты
узнала об этом?
-
Из его записок. Ты забыл их в книге Анри де
Репье. Да,- тихо СI<азала она.- Да, но зачем же он ни­
чего не сказал мне, как он смел не сказать, если я е:м:у
была та!{ близка. Как я сама пе поняла?
-
Не знаю, как ты, - ответил я,- но у меня каждый
день замирает сердце от мысли, как хорошо жить.
-
У :меня это тоже пройдет. Дай мне поду.мать еще
день-два. Мне ведь так хорошо, я вся почернела от солн­
ца, здесь море страшно 1<р епкое. Смотри, пароход.
Прибежал Серединский. Пришел Спиридон. В голу­
бизне, где темный воздух дрожал, 1<ак флаг от ветра, мед­
ленно шел оранжевый пароход с белой трубой.
-
Иностранец, - с1<азал Спиридон.- Со СкадовСI<а
подается до Константинополя.
Я повернулся, и надпись снова ударила в глаза : <( Vive
la vie et la mer! » Я показал на нее Хатидже.
-
Хорошая у тебя фамилия , дед, - с1<азала она Спи­
ридону. - Пр авильная фамилия.
Утром из Евпатории приехал на лошадях коротенький
сизый грек, дядя Харито - скупщик рыбы. До полудня он
т орговал ся с рыбаками на берегу насчет будущего осен­
него улова. Шел шумный подсчет долгов, :много l{ричали
о баламуте , султ анке и кефали, о том, что нигде не дост�­
п ешь хороших сетей, что великим постом Харито надул
н арод на рыбе, а теперь смотрит людям в лицо бессты­
ж ими гл азами.
-
Чего гавl{аешь? - r< ричал Харито самому горласто­
му рыбаку Андрюхе.-
Чего гав1<аешь в зубы, я цену сам
155

знаю,- и он сердито вертел желтыми белками. - Спасибо,
дурень нашелся у вас покупать. Что ты мне суешь - ке­
фаль, кефаль. Ваша кефаль - никуда перед кинбурнской.
-
Друг ! - кричал вдохновенно Андрюха и бил себя
пятерней в грудь. - Друг, надо же иметь на это дело по­
нятие. Да разве там кефаль, на Rинбурне, спроси всех
береговых ! Там же худая тарапь, самый низкий товар,
верьте слову!
R полудню договорились и затихли.
-
Третий год сюда езжу, и всегда скандал с этим дя­
дей Харито,- сказал Серединский.- Главное, без толку.
Ведь он для отвода глаз здесь мотается. Rакие теперь
рыбные дела, самое глухое время. Он кон-rр абапдист, у
него в разных местах свои люди .
Было душно. Море отливало алюl\lинием. Казалось ,
над горизонтом оно кипит - там стояла седая мгJ1а. Солн­
це палило нещадно. Соба�ш лежали в 'l' ени, высунув язы­
ки, мокрые бока у них ходили ходуном. Вода была налита
у берегов, как стекло, - ни одного всплеска .
После чая пришел с почты запыленный телеграфист и
принес мне телеграмму :
«Субботу буду Ялте, гостиница «Мисхор». Если може­
те, приезжайте. Нат аша ».
--
Rакой у нас сегодня день? - спросил я Середин-
ского.
-
Суббота.
-
Мне нужно поехать в Ялту. Завтра днем я вернусь.
Серединский сделал недовольное лицо.
-
Rакие у вас в Ялте дела? - сказаJi он сердито.­
Не J1юблю я этих деловых телеграмм. Зачем вам ехать?
Разве нельзя отложить? Пропадет наша поездка на Ча­
тыр-Даг. Плюньте.
-
Нельзя,- ответил я твердо и взглянул на Хати­
дже.- У меня там срочное дело, связанное с изданием:
книги. Вы с Хатидже поезжайте на Чатыр-Д аг, а я при­
еду в понедельник утром через Алушту и найду вас в хи­
жин е Горного клуба. Идет?
-
Ну ладно, черт с вами,- неохотно согласился Се­
рединс1шй.
-
Идет! - сказала Хатидже беззаботно и вниматель­
но посмотрела на меня.
Я порвал телеграмму и пошел в свою комнату.
156

ТЕАТРАПЬН ЫА монопоr
Катер, накренившись на правый борт, быстро шел,
гулко работая винтом. На пристани были еще видны Ха­
тидже и высокий, как жердь, Серединс1шй.
Я закурил и сел в тени под тентом, но тотчас же встал.
Я был неспокоен. О1юло Ак-Мечети к борту подошл а
шлюпка с пассажирами, катер застопорил машину, и его
стало размеренно качать на отлогих волнах. На юге з а­
сверкала первая, бледная, ка1{ пепел, звезда.
«Странная у меня жизнь» ,- подумал я, стоя окол о
машины и держась за поручни. Пришел матрос и поста­
вил на бортах красный и зеленый огни.
-
Хатидже ! - позвал я, как тогда, на мосту, позвал
в серую мглу повечерья, в ночь, в мглистые степи. Ради
нее, дрожащей от малейшей несправедливости, от каж­
дого незаметного ук ола жизни, я буду ласl{ОВ с Ната­
шей.- Хатидже ! - спова позвал я и подумал о том, что
сейчас она, должно быть, сидит при свечах яа террасе,
о лицо ее бьются ночные бабоч1ш, и глаза у нее глубоl{и е,
грустные. Серединский шатается на набережной или бол­
тает с Хатидже. Дядька Спиридон сидит на базаре в ко­
фейне и играет в кости со своими приятелями, 1ю торых
Серединсl{ИЙ почему-то зовет «голубиными охотниl{ами».
Над морем уже ночная тишина, а в саду звенят, I<aI< рас­
сыпанный бисер, ци1<ады.
В густой тьме вспыхнули и разорвались ожерельем по
черной воде огни Ялты. Катер протяжно засвистел. Вспых­
нул и тотчас же погас свет Айтодорского маяка. П отом я
спустился в маленькую тесную каюту, по которой перв­
ными блинами бегал свет керосиновой лампы, и посмотрел
н а себя в зер1<ало. Оноло него спал гимназист с бледным
измученным лицом.
Когда я поднялся па палубу, l{атер качался на темной
в оде и медленно подтягивался к набережной. Из трубы
вырывались редкие крупные искры. Было слышно, I<ак шу­
мел город.
Я сошел на берег и зорко осмотрел нарядную толпу па
пристани. Наташи не было.
Я медленно пошел к городу. От наваленных на при­
стани бочек шел густой запах смолы. Я остановился 01юло
n отна с 1штайским фонарем и купил папирос.
-
Ну, вот и вы, - сказал 1tто-то позади меня.
157

Я обернулся и в желтоватом свете фонаря увидел
Наташу.
-
Вы изменились,- сказала она и с изумлением
взглянула на меня.- Загорели, словно выросли.
Мы медленно пошли .к городу.
-
Милый,- едва слышно прошептала она,- нак я
благодарна вам за то , что вы здесь. Скажите правду, вы
не сердитесь на меня? Вы не сердитесь? - снова спросила
Наташа и близ.ко наклонилась ко мне. Ее волосы щеко­
тали мою ще1{у, ее ды хание обжигало мои губы.
-
Kai{ я люблю,- глухо сказала она. - Хатидте ведт.
все знает, ·я уверена в этом .
Я остановился. Мы обло1ютились о парапет. Внизу сон­
но набегало море. Я взял ее руку , прижал тоненькие
лальцы .к губам.
-
Зачем вы приехали? Я не буду говорить вам ни сло­
ва о любви. Хорошо?
-
Хорошо,- гр омко сказала Наташа и больно сжала
мою руку. - Хорошо. Вы будете молчать. Но я буду гово­
рить о любви. Мне ведь можно.
До позднего вечера мы просидели на наб ережной. На­
таша была как-то особенно возбуждена, нервна и време­
нами задумчива.
Когда я провожал ее, опа спросила меня дрогнувшим
голосом:
-
Можно мне вас проводить до Алушты? - и посмот­
рела на меня -виноватыми глазами.
-
Едем,- ответил я просто. - Завтра в семь часов
утра отходит катер. Я буду ждать па молу.
В темноте мы попрощались. Над морем медленно взо­
шел поздний месяц. Мои шаги отдавались среди сонных
садов.
Когда начало светать, я быстро встал, оделся и подо­
шел к 01iну. Густое море еще сп ало. На востоке, бросая на
воду широкие блики, небо горело алой, еще бессветной
зарей,
Я прошел в купальню. Вода была теплее воздух а , хо­
дили в пей стаями быч1ш и серебряные фиринки. Я вздра­
гивал от холода. Первые червонные лучи солнца легким
теплом упали на м еня.
Я напился чаю в трактире 01юло порта и пошел к молу.
На корме катера неподв юкпо висел фл аг. Матрос чистнл
медные поручни на мостике. На красную бочку, брошеп-
158

ную на якорь среди гавани, садились чайки. Топкие розо­
вые облака подымались над горами.
Я сел на чугунный причал . Было только шесть часов.
Незадолго до отхода катера пришла Наташа.
Море дрожало тысячами солнечных бликов, r< атер был
почти пуст. Ехали несl{олько татар, одинокая дама с под­
веденными гл азами и седоусый плотный моряк. Быстро
уходила Ялта.
-
Я поверила в то, что жизнь - фантастичесr<ая
в ещь,- сказала Наташа. - Вспомните вокзал в Архангель­
ске, Торбьерсена с черной трубкой в зубах, ваши рассказы в
Братовщине. Когда я впервые поверила в то, что мы жи­
вем в каком-то заманчивом круге неожиданных вст реч, со­
бытий, переломов, дУшевных кризисов и перерождений, я
почувствовала, какая тяжесть упала с моей души. Я попала
в ваш водоворот, и теперь каждый день я жду неожиданно­
стей. Может быть, завтра вы прогоните меня; или, может
быть, завтра я стану прежней Наташей и буду издеваться
над вами, как над своим рабом. Вы понимаете это? Жизнь
потеряла свою реальность. Как гнилые звенья, выпали ее
�аконы, и сила каждого дня владеет мною, бросает меня
из одной крайности в другую. То же и с вами. Я теперь
уже ничего не боюсь. Я могу теперь прийти с вами на
Чатыр-Даг и поцеловать руки у Хатидже . Я могу ударить
вас, крикнуть вам какое-нибудь страшное оскорбление.
Ее резко очерченные губы вздрогнули.
-
Если мпе попадется ваша рукопись «Жизны , я со­
жгу ее. Вы слышите? Спряqьте ее полу'IШе l
-
Зачем? - спросил я и в упор посмотрел в ее вы­
зывающие глаза.
-
Вы напишете другую. Обо мне,- повторила она
rромrшм шепотом.
-
Смотрите,- она отстегнула жемчужную брошь на
белом шелиовом платье. Под тонRой ткапью вадрагивала
смугл ая девичья грудь.- Когда я тоскую о вас, я тогда
х ороша. Я люблю себя. И бешусь от соанания, что вы пе
в идите меня в эти минуты.
Она быст.ро встала и бросила жемчужную брошь в
море.
-
Вашему морю,- СI{азал а опа, не оглядываясь. ­
В аш е му родному Черно:му морю.
Он а обернулась rю мне. 3айqики от волн играли на
ее плаще.
159

-
Ну что? - спросила она и с тревогой и вызовом по­
смотрела на меня.
-
Если хотите,- ответил я медленно,- я напишу для
вас пьесу, и там будет монолог в этом роде.
Я закурил и обло:котился на борт. Мы долго молчааи.
-
Да, значит, так,- тихо, словно про себя, сказала
Наташа и провела ру:кой по глазам.
В Алуште, когда мы сходили на берег, мне поназалось,
что ее слег:ка уначало.
Пока я посылал за лошадьми, мы выпили нофе в до­
щатой хибарне на набережной. За кофе Наташа вздрогну­
ла всем телом.
-
Я :ка:к будто впервые увидела вас,- сназала опа,
опус1\ая густую белую вуаль.
У дверей ждал извозчю\ на паре поджарых нрымсRИх
лошадей.
Около перевала нас застали сумерки. Быстро падала
ночь. Пахло горными травами, хвоей, тихо фыркали ло­
шади.
ИзвозчИI\ обернулся ко мне и сказал :
-
Утром буду ждать у перевала. Я коней тут постав­
лю. Ладно?
Ладно.
Тут вода есть, - напоить коней можно. Слад1\ая
вода.
Кушать не хочешь? - снова спросил он.- Брынза
есть, хлеб есть, вина две бутылки есть.
-
Там , на перевале,- ответил я.
Становилось холодно. Наташа закуталась в пл ащ. Лег­
кий ветер шумел в соснах.
Над Чатыр-Дагом тяжело лежала ночь, подернутая
серо-голубым туманом. Ярко разгорались бли3Iше звезды ,
и слышен был далекий, непрестанный скрип арбы.
ИзвозчИI\ долго объяснял нам, нак найти хижину Гор­
ного нлуба , чертил кнутовищем по земле , брал меня и На­
ташу за руну и с жаром показывал пальцем в вечернюю
мглу.
-
Собьешься с дороги - тут пастухов много. Пон:ри­
чи - отзовутся . Будешь идти - бери пр авее. Смотри на
землю - есть провалы. Кругом нусты, трава - не з аме­
тишь.
160

Наташа выпила вина, есть она не хотела.
-
Максимов, вот что,- сказала она после долгого мол­
чания прерывающимся голосом.- Я не пойду туда. Я вер­
нусь. Я не могу идти. Я совсем больна, разве вы не ви­
дите?
-
Наташа,- я поднял ее голову и посмотрел в гла­
за. - Все равно я не пущу вас. Из-за этой глупост и на па­
роходе, из-за этих нелепых слов вы дрожите , вас лихора­
дит, вы сама не своя.
Она сдерживала сл езы.
-
Зачем )Ке там ... на пароходе? Это )К жет меня, жжет
вот здесь, в груди . Я ведь не хотела вам сказать ничего
злого. Ведь вы знаете...
Ради вас я коверl{аю всю свою
жизнь...
Я откинул ее голову и поцеловал в гл аза, потом долго
гладил волосы. Ояа приж алась ко мне, положила голову
на }{Олени и судорожпо вздыхала.
-
Зна чит, это неправда,- тихо сказала она, посмот­
рела на меня искоса и застенчиво улыбнулась. - Да, не­
правда? - Она засмеялась. - Ну хорошо, пойдем. Я толь­
ко сбегаю н ключу и ополосну гл аза.
Мы, тихо переговариваясь, пошли. Впереди белело пер­
вое плато. Потом начался крутой , опасный ночью подъем.
Мы вспугивали ка1шх-то горных птиц, и их крик, тревож­
цый и дикий, тонул в медлительной горной тишине. На­
таша шл а позади меня. Кое-где я останавливался , подавал
ей руку, и она карабкалась на выступы. Вековая тишина
стояла под низким небом, и было слышно только, ка1< осы­
паются под ногами камни.
-
Опасно идти в такую темь, - сказал я, медJrенно об-­
ходя провал. - Как бы не сорваться.
-
Не сорвемся ! Вам не холодно?
-
Немного. Здесь уже разреженный воздух. Вы слы-
шите, как пахнет травами?
-
Оге-эй! - протяжно 1(ри1шул я, и стократное эхо
внезапно покатилось по провалам и ущельям.
-
Как жутко,- прошептала Наташа.
Мы были уже на первом плато. На краю обрыва мы
с ели . Наташа взяла мою руку и спрятала у себя на груди.
Моя рука тихо вздрагивала от ее дыхания.
-
Вы забудете меня, Наташа, - сказал я.- А я - я
вичего не понимаю. Все больше и больше я думаю о том,
6 И, Паустово квй, т. 1
161

что ломаю себя, жгу с двух концов. М ожет быть, уже с1ю­
ро придет тот час, когда я приду к вам, СI<ажу о любви и
буду просить ее, как мил-остыию, и вы прогоните меня.
-
А сейчас? - спросила Наташа.
-
Сейчас мне страшно. М еня тянет броситься в эту
жизнь, не рассуждая, ни о чем пе думая, броситься в лю­
еовь, I<ак вот в эту пропасть. Когда я вижу вас, я люблю
и в.месте с тем стараюсь убить в себе эту мучительную,
берущую всю :м:ою волю любовь. Но Хатидже... -Я замол­
ч ал.
-
Я - сумасшедший,- ск азал я резко.- Я надсмеял­
ся над всеми человеческими законами:
-
Страшно? - вкрадчиво спросила Наташа и обняла
мои плечи.- Смотрите, какая ночь в горах. Вы слышите,
нак пахнет штынь? И I<то-то бросает на весы мою любовь
и любовь другой. И моя чаша весов все опускается, опу­
скается.
Она встала. на колени, сбросила плащ и расстегнула
смутно белевшее платье.
-
Поцелуйте ее,- вл астно сказала она и коснулась
груди �ю нцами пальцев.
Я целовал ее тело. Далеко в горах гулко и мощно со­
рвался обвал.
-
Теперь вы перестанете мучиться. Теперь вы - мой.
О, теперь вы не уйдете от меня, потому что от любви
смешно и глупо бежать.
Я чувствовал усталость и свежесть.
-
Оге-эй! - снова крикнул я протяжно и прислушал­
ся. Медленно угасая, прокричало эхо lta Бабуганяйле .
Мы осторожно шли к хижине Горного клуба. Наташа
держала меня за pyRy.
3а густыми зарослями 1юлючих кустов был слышен
легкий звон. Я крикнул. Кто-то хрипло отозвался. Это -
были пастухи. Старый татарин отогнал мохнатых овчарок
и долго на ломаном языке объяснял на:м:, кэ.к пройти и
хижине Горного муба. Молча, с изумлением посмотрел
на Наташу и приложил ладонь ио лбу и 1< груди. Сбив­
шись в темную груду, спала отара.
Когда мы вышли н хижине Горного клуба, была уже
поздняя ночь. Я по стучал в сте1<ло.
вицу.
t112
1\то та:м:? - спросил за стеной Серединский.
Я, Максимов,- отиройте, надо согреть мою спут-

-
Вы с кем?
-
Увидите.
Серединский долго вставал, что-то уронил, пртом тихо
отодвинул засов . Пахнул.о теплом. В темноте он не узнал
Наташу.
-
Не кричите от неожиданности, - сиазал я ему. ­
Это - Наташа.
Серединский опешил.
-
Наташа, дорогая, сумасшедшая, щ>чью на Чатыр­
Даге с этим шалопаем. Как вы не сорвались в пропасть?
Когда вы приехали? Мы дум ал и, что он уже не приедет.
Завтра решили возвращаться.
-
Где Хатидже? - спросил я.
-
Спит. Не шумите. Она устала, горный воздух 011епъ.
расслабляет. Ну, как в Мос.кве?
-
Потом наг.оворитесь. Надо вскипяти rь чай.
Мы тихо вошли в низкую ко мнату. От чугунной печ1<и
шел слабый красноватый св ет. Пахло можжев.ельником.
У стены на полу спала Хатидже. Лицо у нее было по-дет­
ски чисто и спокойно.
Наташа, кут аясь в пл ащ, села у очага на деревянную
скамейку и долго, не слыша вопросов Середине.кого, смот­
рела на Хатидже. Потом она позвала меня.
Хатидже вдруг поднялась и стала на коле.ни. Широкая
турецкая шаль упала с ее пл еч.
-
Кто это? - спросила она.- Ты пр ишел? Я тебя так
ждала. Ты, наверное, очень озяб.
-
Ха'I'идже , - сказал я. - Я не один. Со мной Наташа.
Хатидже быстро вст,ал а.
-
Простите , тут так темно,- сказала она, поправляя
волосы.- Почему вы не разбудили меня?
Хатидже подошла к Наташе и крепко пожала ее ру1<у.
-
У вас ледяные руки. Серединский, .дайте вина.
Здесь очень холодные ночи, в горах.
Мы выпили по стакану вина. Се.рединский .мкипятил
ча йник на очаге. Мы пили чай с галетами. Наташа расе-ка�
выв ал а о Москв е. За зап{)тевmими окнами дрожали звезды.
Потом мы легли на полу и в темноте, в сму.тно:м свете
Угасающих углей долго разговаривали. Ха:rидже укрыла
Наташу своей шалью. Кричал сверчок, и снова в горах .
р аскатисто сорвался обвал.
В туманный теплый день -мы возвра тились в рыбачий
nоселок.
163

-
Как здесь чудесно,- сказала Наташа, не отпуская
мою ру1{у. Зайчи1ш от воды загорелись в ее глазах.
-
Что это?
-
(( Vive la vie et la mer>J,- CI{asaл Серединский. -
Смотрите, Наталья Петровна.- Оп показал на хату Спири­
дона.- Это вывеска наших мест. Правда, влипает в глаза?
А это - дедушка паш, Спиридон Ярошенко, отставной боц­
ман с клипера «Веста». Когда ты, дед, плавал на «Весте»?
-
Еще до царя Але1,сандра Второго, в турец1,ую
в ойну.
-
Вот ва:м,- сказал Серединский, - :мы окружены мо­
рем и простотой.
-
Хорошо,- вздохнул а Наташа.- От воздух а, что ли,
слипаются глаза, или от полыни,- не знаю.
-
Пойдемте,- взяла ее за руку Хатидже. - Пойдемте
в до:м, вы устали.
Хатидже увела Наташу R себе. Середnнский накрывал
на стол, я сидел со Спиридоном на ступеньках балкон­
чика, и :мы рассуждали о то:м, накие теперь пошли ли­
повые шкипера-брандахлысты. Я плохо слушал Спиридо­
на. Из комнаты Хатидже доносились голоса, пл еск воды .
-
Ты гляди на него, -говорил Спиридон и тыкаJI
черным пальцем в белый с синим силуэт «Гурзуфа».- Ты
гляди, куда у него нос задран. Шхуна не шхуна, бандура
не бандура, одно слово - одесская работа, она под ветром
закатывается, рыскливая собака. Под парусами на ней
ходить немыслимо.
Из но:мнаты Хатидже долетали отдельные слова. Го­
ворила Хатидже: «Знаю, конечно...»
Потом был слышен голос Наташи: «Значит, кончено...
Понимаю, что страшно глупо... Больше :мне не хотелось
бы говорить ... потом».
-
И не надо,- СI{азала внятно Хатидже .- Разве мо­
жет быть лучше? Пойдемте.
Они вышли. Мы сели за стол, С пиридон сел с нами.
Наташа смеялась больше всех. Смеялась нервно, слиш­
!(О:М поспешно. Там все было решено, в комнате Хатидже .
Я это знал теперь наверное. Хатидже была беззаботна.
После смерти Винклера я первый раз видел ее такой. С е ­
рединский пел, рассказывал глупости, иногда кричал дико :
«Эх, здорово!»
Один я был настороже. Казалось, все мы играем коме­
дию и боимся посмотреть друг другу в лицо. Надо ре-
164

шить : или я остаюсь здесь, или завтра уезжаю с Ната­
шей.
Но зачем? С Наташей жить нельзя. Месяц вместе - и
потом конец. Есть люди, которые не выносят любви, по­
хожей на часовой механизм, любви, что стучит ежедневно,
размеренно и скоро надоедает. Через месяц ее уже надо
заводить, потом пружина ослабевает, и заводить надо уже
не раз в месяц, а каждый день. Нет, зто страшно.
«К черту! - подумал я и раскрошил хлеб. - Довольно
думать о том, чего решить нельзя. Обдумать - значит
обойти по кругу, вернуться в то же место и начинать сна­
чала. Пусть будет, что будет» .
-
Что с вами? - спросила Наташа.- Вы не сказали
пи сл ова. И зто здесь, в такое утро, когда глупеешь от
солнца.
В зто время на море лег двойной медленный гром.
-
Эге,- сказал радостно Спиридон.- Эскадра на Тен­
дре, боевая стрельба. Даст бог, постреляют, накличут дож­
дик. Садоче�< со1Jсем пропадает.
Весь день громыхала за горизонтом эскадра. Наташа
уснула в качалке на полуслове.
-
Устала,- сказала мне Хатидже .- Посмотри, тан
спят только оч ень счастливые люди.
Лицо Наташи побледнело. Она дышала ровно и спо­
койно. Длинные, загнутые, нак у детей, ресницы темнили
веки, губы были приотнрыты.
-
Я полюбила ее,- сказала мне Хатидже и улыбну­
лась. - Не прячь глаза, я правда полюбила ее. Я знаю,
что у тебя ничего не прошло, что ты думаешь только о ней.
Теперь слушай. Я полюбила тебя еще давно, очень давно,
раньше, чем мы встретились здесь, поrом была твоя Мо­
снва, твои письма, недосказанность, смерть Винклера, и
вот ты стал мне самым близким, самым нужным челове­
ном. Вне тебя я пе живу. Ты знаеmь, я упрямая и ничего
пе делаю наполовину. Я полна забот и тревог о каждом
тв оем дне, я часто делаю хорошее людям только потому,
что они любят тебя. Мне легче не жить, чем увидеть, как
ты мучаешься.- Она отвернулась.- Я поняла, что у тебя
в жизни будет много падений и подъемов, ты будешь еще
много любить, мучиться : каждая любовь - зто новое рож­
дение себя, - но я всегда буду близка тебе, потому что у
п а с одн а цель - твое творчество. Оно принадлежит всем.
Все, что ты написал и напишешь, выше той боли, что ты
165

доставляешь мне. Я хочу, чтобы никто н е мучился. Мое
прошлое и будущее только в тебе. Теперь все ясв:о.
-
Вот Наташ а, - сказала она, и голос ее дрогнул.­
Я смотрю на нее и на себя и думаю : мать и невеста. Мать
и невеста...- повторила она и рассмеялась.- Обеим по
двадцать четыре года. Но если ты бросишь писать, бро­
сишь думать и расти как человек, я откажусь от тебя.
Значит, так?
-
Да. Мне стыдно . Ты так просто решаешь все, над
чем я бьюсь очень долго.
-
За один день я стала взрослой,- сказала Хатидже,
и верхняя губа ее вздрогнула. - А теперь - довольно об
этом.
Вечером мы сидели на берегу, на перевернутой ша­
ланде.
-
Помните вечер в Братовщине? - спросила Ната­
ша. - Вы рассказали тогда об одной ночной встрече околв
Тараханкут.а.
Серединский вспомнил рассказ и тихо пропел :
И, расходясь сквозь сумерки и воды
В печальвый путь, далеко от земли,
Мы поняли, что потеряли rоды,
Что полюбить друr друrа мы моrли.
Низко горели звезды - одной ровной чертой. Они ка­
ч:ались в прибое, тишина темнела над степью. Над водой
она голубела, и Млечный Путь лежал, как белая арка в
молчаливом море. В бухте был слышен осторожный плеск.
-
Контрабанду сгружают,- прошептал Серединс1<ий.
-
Сейчас уже полночь, - тихо сказала Хатидже.-
3везды в полночь замедляют свой бег, как говорит дед
Спиридон. И слышно, как со сна вздыхают дельфины. Че­
рез пять часов вам уже уезжать.
Наташа нашла в темноте мою руку и сжала, I<ак тогда
в лесу во время горелок.
-
Видите огни? - спросила она и коснулась- дыха-
'
иием моей щеки.- Видите четыре огня?
Я в смотрелся. Правда, огни.
-
От Тендры идут к Севастополю. Должно быть,
транспорт.
Огни долго мигали, потом: утонули в море.
-
А :может быть, там человек, которого вы ждете всю
жизнь? - спросил Серединский Хатидже.
i66

-
Нет, мы с ним на одном корабле. Наши огни не
разойдутся.
Наташа засмеялась.
-
Максимов, сознайтесь, что этого капитана не было.
о котором вы рассказывали.
-
Нет, был.
-
Ну, не упрямьтесь. Если его не было, то тем лучше.
Легче как-то, правда?
С берега дул бриз. Море изред1<а вздыхало во сне : про­
шумит по пескам, шум уйдет далеко на запад и восток -
и снова тишина.
Мы вернулись в дом, согр ели чай. Лица у всех при све·
ч е казались усталыми. IГламя свечи стояло неподвижпо,
з а окном висела звездная тьма.
Хатидже долго смотрела на Наташу.
-
Зачем вы уезжаете?
Наташа опустила лицо к столу, размешивала ложеч1<ой
сахар, неверный свет пробегал по ее рукам, опущенной
гол ове, потом маленьким пламенем сверкнул в глазах.
-
Хорошо с вами,- глухо сказала она.- Эта ночь -
на всю жизнь.
По песку заскрипели тяжелые шаги. Среди бухты ка­
чался у самой воды желтый фонарь. По том донеслось про­
тяжно :
-
Эй, ца косе, давай шаланду \
Хатидже поцеловала Наташу. В темноте, смеясь и на­
щупыв ая борт, мы вошли в шаланду, .Хатидже сказала:
-
fl подожду вас здесь.
Отплыли, и ночь прильнула лицом к Jmцy. Потом вода
почернела, в ней заплясал фонарь, запахло махоркой.
-
Эй, на катере, приймитъ. конец!
Поднялись на палубу, попрощались. Наташа поцелова­
л а н еня и Серединсl{ого, мне. сказала шепотом :
-
Теперь я еще отчаяннее люблю вас.
Глухо загудел мотор. На l{Орме стояла Наташа. Ее за­
кутало туманом.
Наташа что-то криl{нула.
-
Ничего не слышно ! - закричал я, стоя на. корме
II
I
аланды.
И тогда из морской темноты долетел ее заглушенцый
туманом голос:
-
Скорее в МосRву \

111. ВОЕННЫЕ &УДНИ
СТЕКЛЯН�.АЯ ОСЕНЬ
В половине июля в один из неподвиж.ных знойных ве­
черов к нам прибежал рыбак Андрюха.
-
Петр Андреич, война! - крикнул он, задыхаясь. ­
Слышите, голосят?
Мы прислушались. В домах и впрямь голосили рыбач­
ки. Казалось, весь поселок наполнился неясным шумом,
rуло:м:, :кашлем.
-
Что ты мелешь?
-
Урядни1< из Ак-Мечети приехал,- мобилизация !
Мы уже месяц не читали газет.
Весь вечер мы просидели у моря. Хатидже крепко дер­
жала меня за руку. Рыба1<и не спали. Во всех домах го­
рели огни, плакали дети, выли и лаяли в степь мохна'l\ые
ватревоженные псы.
Сразу стало ясно, что жизнь скомкана, потеряны ста­
рые пути, и мы все - Хатидже, я, Наташа, Серединский -
втянуты в один пото1<, имя которому - война и Россия.
Приковылял дед Спиридон, сел рядом и сказал :
-
Так-то! Слыхали? Тараханкут затушили, значит,
верно - война. На что только молодость вам: дадена, зря
теперь пропадет. Эх, а жили бы тут и жили. Нету людям
покою, двадцать лет прожить не могут, чтобы крови не
видать. Тьфу!
Ночь мы не спали, а утром уехали в Севастополь
на ржавой паровой шаланде «Виктория », шедшей из
Хорлов.
Дед Спиридон стоял на берегу без шапки, опирался
трясущимися пальцами на паш<у, смотрел на нас не мор­
гая, и по его щекам ползли слезы.
f68

-
До смерти буду вас ждать! - I{ рикнул он разбитым
сиплым голосом, когда мы отчалили на шлюпке.
В Севастополе мы попрощались с Хатидже и пересели
на «Алексея»,- он шел в Одессу. Всю дорогу на «Викто­
рии» Хатидже молчала, толыю перед тем как я вошел на
залитый нечистотами, смятенный, голосящий пароход, она
торопливо обняла меня.
Ночью подул холодный ветер. Мы забились в угол око­
ло жар1юго, звенящего чугунными полами машинного от­
деления. Прошли мимо огни миноносца, и в сумрачном
пепле потонули I{ рымские б ерега.
-
Сковырнулась жизнь,- сказал Серединский.
Лицо у него было помято и почернело от угольной
пыли. Он поднял воротник пальто, втянул голову в плечи
и долго, не мигая, смотрел, J{ак за кормой тянется серый
пенистый след.
1\уда мы, собственно, едем?
-
В М оскву.
-
Ах да, в Москву. Конечно. Там ведь я должен яв·
ляться. Мы едем через Одессу? - снова спросил оп и пу­
сто взглянул на мепн.
-
Да, я думаю.
1\ак сквозь сон помню душную Одессу, теплый свет на
широких улицах, пыльную зелень акаций, неистовых га­
зетчиков. Я пошел на Ланжерон попрощаться с морем.
Желтый и дикий под закатным солнцем, горел северный
берег залива.
Я долго смотрел на юг, где сумерки сеялись голубой
небесной манной, туда, в сторону 1\рыма, где осталась Ха­
тидже. Там - тишина. По асфальтовой аллее Але1,санд­
ровского сада медленно проходили трамваи с потушенны­
ми огнями.
Через день мимо окон проплыл 1\иев в тумане, иглы
небоскребов и тополей, слюдяной Днепр, песчаные мели и
вербы.
-
Скоро будем в России ,- радостно с1tазал Середин­
ский, стоя у отша.
Безлюдные раньше станции встречали нас воем баб,
хрипом гармоник и гулом голосов. Ломились в вагоны
мобилизованные. Пахло от них водкой, дегтем, дождями.
В разговорах все чаще прорывалось короткое слово
«война ».
169

Ранним утром мы приехали в торжественную и взвол­
нованную М оскву. Необычайным военным оживлением бы­
ли полны улицы, сновали ординарцы, на Тверской шумели
толпы, по кольцу бульваров стояли двуколки, орудия, гро­
мыхали обозы, носились, ревя сиренами, военные автомо­
били.
По в ечерам к Брестскому вокзалу мерно шли полки, и
на площади у Триумфальных ворот, тускло освещенной
фонарями, гремело протяжное «ура».
В Москв е мы с Серединским поселились в ГеорГ,Jiев­
ском: п ереулке, на четвертом: этаже·.
Из окон были видны
Патриаршие пруды, розовые башни Кремля, сады в глу­
бине московских дворов и золотеющие бульвары. Сере­
динский был уже в форме прапорщика. Каждое утро он
ездил.
.
на стрельбищное поле. Возвращался к вечеру запы­
ленный, усталый.
Мы много говорили о войне, о Франции, о том, что сто­
ит умереть ради Москвы и Парижа - двух вечных горо­
дов, двух родин.
Светились осенние дни, и на блеклой их голубизне
золотилась листва опадавших лип. По вечерам в эту небы­
валую осень небо над Москвой сверкало :купиной неяркого
света, свежие ночи пахли листвой. Казалось, что весJ> го­
род не спит, будто во всех до;мах mли приготов ления к
празднику. Я понял тогда, что великие несчастья ощуща­
ются так же, как большие праздники.
Однажды мы с Серединским: и Семеновым, поступи.в­
mим в Союз городов, шли с, Брестского вокз ала по Грузи­
нам: в Кудрино. Семенов тревожился за Наташу - она
застряла в Крыму. Около чугунной 6грады Вдовьего дома
Семенов осrановился и вынул папиросу.
-
Поднялась Россия, - сказал он, закуривая. - Ч то­
то будет? Не верю я в это опьянение, не верю, что и11 кро­
ви и смерти родится прекрасное и кровью будет спасена
культура. Мы подняли на плечи непосильную тяжесть и
как бы не надорвались до смерти.
Ночью я проснулся от холода. За открытым: 01шом го­
рела белая; звезда, грохотали запоздалые трамваи. Винный
сок сочился из морозного сада. _
Вспомнились слова Семенова. R чему это? К великой
беде, как думал Семенов? Или к вели:ким переменам:? Гля­
дя на спокойное созвездие, я долго слушал приглушенные
гулы Москвы, и любовь к ней сжала мое сердце.
170

ПОЛЯ СРАЖЕНИЯ
Вскоре я уехал на фронт с летучим а емским отрядом.
Мы надолго аастряли в Бресте.
«Я в Бресте, - писал я Хатидже. - Мы стоим на путях
аа городом. Падает снег, и впереди белым :морем огня го­
рит вокаал. Я пишу тебе в кавярне, где темно и пусто.
Такая тихая ночь, что кажет ся, нет ви войны, ни прошло­
го, ни сегодняшнего дня. Я один. М не трудно беа тебя.
В отряде мноrе веселья и :молодежи. В Москве много ра­
ботал как санитар.
Здесь, среди солдат, длинных эшелонов, раненых и
пленных, вблизи войны я начинаю понимать, как она · тя­
гостна. Я думаю о том, что в ста верстах отсюда лежат в
глине, на аагаженных полях наши орловские и нурски е
:мужики, люди со всей России, аа спинами которых родная
Москва, и стреляют в ночь и ветер, а там, аа тысячу
верст, - немцы, француаы, бельгийцы, шотландцы, и аа ни­
ми - Париж, Мюнхен, мертвый Брюгге. Я еще не понял
этого, все это очень смутно, хотя :мы и стараемся придать
ему легкий и упрощенный смысл.
Завтра идем в 1\ельцы. Наш уполномоченный Rоалов­
ский - поляк иа шляхетской семьи. Он расскааывает не­
вероятны е истории, таращит глааа и клянется, что в се
э то - правда. Сестры от него беа ума. Сейчас он играет в
банк на цифры со старшими санитарами.
Писать о том, что я передумал аа эти дни, очень труд­
но. Не тревожься, скоро опять напишу. Привет морю� Я с
ним прощался в Одессе ».
Rогда мы уходили иа Бреста, над ржавыми полями
шли снеговые тучи. Пахло мокрым: кустарником и ветром,
бороадивпmм лужи на дорогах.
Под Луковом поеад цолго аадержался на полустанке.
Трещали шаги по гравию. В поалащ енных дождями лесах
громко падали крупные капли. Вспомнилась осень у :моря,
в сухом дыму, ветре и треске стручков желтой акации,
осень в Москв е, холодная и вяжущая, как антоновка.
А теперь - осень в польских полях. Дорожные рас­
пятья почернели от дождя. "У каменной каплицы красне­
ют клены. Со стороны Бреста слышны т яжелые удары
орудий - отавуки пробной стрельбы.
i71

К концу этого бесконечного дня мы щ.юползли мимо
Ивангорода. В окна вагонов взглянули зеленые верки
крепости и мвоговодпая Висла с толпой ракит на берегах.
3а мостом нависло небо. Поезд полз по обваленной,
опутанной проволокой насыпи. Небольшими, залитыми
водой окопами, как ворами кротов, была изрыта до гори­
зонта земля. Обугленные ракиты протягивали к дождливо­
му небу черные исполинские руки. В воровках от снаря­
дов плавали жестяные консервные коробки, в грязи ва­
лялись ржавые шрапнельные стаканы, обрывки синих
шинелей, изогнутые штыки, ремни и медные гильзы.
Опухшие одеревеневшие трупы лошадей подымали к небу
все четыре ноги, как бы моля о пощаде.
Сизая темнота набегала с востока . На западе кровяной
раной истлевал закат. На разруш енной станц ии в лесу
еврейка-маркитантка в червой шали валила мне стакан
жидкого чаю и шумно вздохнула.
-
Ой, бились австрияки и с нашими. Мы сидели в
погребе, а сверху все время «ура», и крик, и стрелявива.
А лес был совсем синий от австрияцких шинелей. Костел
горит и сейчас, - в склепах задохлось много народу.
В поезде зажгли свечи. Заиграл сигнал - садиться.
Звенящий, плачущий, он врезался в осенний туман, как
отзвук военных становищ.
Несколько дней мы простояли около Радома. В высо­
ких лип ах о коло станции кричало воронье. Сестры готови­
ли перевязочный материал, проходили эшелоны, на пло­
щадках крепко, по-хозяйски были увязаны двуколRи, бе­
гали с чайниками солдаты, и по платформе лениво шагали
патрульные. Изредка проходили беснопечные санитарные
поезда, в ыползали из теплуше:R раневые в бобриковых ха­
лЬ.тах - наши тульские рабочие, и татары, и косоглазые
киргизы, и черные, высокие украинцы - и покупали у
маркитанток колбасу, папиросы, хлеб.
&ЕРНАРДИНСКИЯ КОСТЕЛ
Отряд стоял в горном местечне Хенцинах. Мы жили
в наменпом доме костельного кастеляна. Дуло из плохо
пригнанных окон. Мы топили нафельные печи, томились
от безделья, а Козловский резался в карты с офицер ами
из прожекторной роты,
172

Изредка среди ночи нас будили. При фонарях мы сед­
лали лошадей, запрягали двуколки и по размытым доро­
гам, скользя и падая в вязкой глине, выезжали на пози­
ции. Строчили пулеметы, и в ненастной ночи загорались
ракеты. С железным визгом гудели над головой, то фыр-'
в:ая, то пронзительно распарывая небо, немецкие снаря­
ды. :Кусались лошади, спотыкались заспанные санитары.
В вонючей от нуриного помета халупе жужжал полевой
т елефон и ныли раненые.
Под утро мы возвращались, качаясь в седлах и пыта­
ясь вздремнуть. Пальцы ломило от мокрых поводьев. Рас­
катисто, точно зевая, катились запоздалые выстрелы.
Однажды :Козловский послал меня в тыловой склад от­
ряда - на «базу», в 1\ельцы. Я ехал верхом. С лесистых
холмов стенала сырость, пахло монрой хвоей. Подобрав
выше коле.в забрызганные шинели, прямо по лужам пле­
лись солдаты. Ж елто-черный флаг над халупой этапного
коменданта облинял от дождя и мокро хлопал по древну,
как бабий подол. Около халупы стояли пленные немцы в
рыжих сапогах, низких, как ведра. Из-под стальных шле­
мов дождь стекал на щетину усов.
:Когда я подъезжал к 1\елецкой заставе, к брошенному
нирпичному заводу, где прятались солдаты с замученными,
дешевыми проститутками, начался отдаленный бой. В ча­
стый гром очередей ворвался глухой удар, испуганно ахну­
ла земля, солдат впереди меня оглянулся и перекрестился.
С трудом я вытащил застывшими пальцами смятую
1юробку папирос и закурил. Монрая шерсть блестела на
шее лош11ди. На В ОI{З але мирно и успокоительно свистели
паровозы.
В городе я узнал, что «база» ушла в 3агнанск, за де­
сять верст от 1\елец. Я подремал в уютном темном кафе
около магистратуры, потом: шагом поехал по улицам.
Я остановился около бернардинсного ностела, слез с
седла и в ошел под гJLу_хие серые своды.
Жизнь едв а тольно начата, но нак трудно будет е е
0 1юнчить. Война дождевой полосой закрыла прошлое. Д о
Хатидж е, до Наташи, до Семенова - тысячи верст. Уста,
лость булыжнином давит плечи.
«Скорее бы мир»,- п одумал я, опустился на нолени и
прижался лбом к черной спинке сИденья. Р одная, нелепая
173

Москва. В городах разгромленной Польши, среди нищеты
и слез, в сырых госпиталях, где умирают вдали от люби­
мых, пришло ощущение, что все мы - беспомощ ные дети,
потерявшие мать. Мы не спим по ночам, мрем от тифа,
тоски и рваных рап, никем не пригретые, подчиненные
чужой, калечащей воле.
«Что дальше? И долго ли? - думал я, чувствуя хо­
лод. - Вынесу ли я себя из этого испытания? »
Я вспомпил лицо с разорванным до ушей ртом, оскол­
ки человеческих костей, кровь, что слизывали с носило к
собаки, вой беженцев, детские синие трупы, чуть присы­
панные дорожным песном, грабежи, повешенных евреев,
пряную вонь сгоревших :местечен.
На паперти костела дождь стучал по ледяным лужам, и
медленно падали съеденные зимой листья наштапов.
ЗАТИШЬЕ
В Загпансне я прожил почти всю зиму. На фронте бы­
ло затишье.
Я часто ходил в горы и сидел на каменной скамье око­
ло костела и грубо размалеванной статуи Святой девы,
На чугунных .могильных плитах ржавели надписи вре­
мен Сигизмунда-Августа и Александра Первого.
Изредка я писал за неструганым столом или лежал па
походной койке и читал Тагора. Сестра Попова, похожая
на цыганку, гортанно говорила:
-
Он сумасшедший. На войне он читает Тагора и
каждый день бреется.
Однажды ее вызваJIИ к больной в соседнюю деревню.
Я поехал с ней.
В халупе, где лежала больная девочка, рябая баба ста­
вила в печку горшки с нислым варевом. Пахло холодным:
дымом из боровов и прелым тряпьем. Под. лавками урчали
сытые куры. Я зажег спичну.
-
Где больная?
-
Там, на лавке.
Попова подошла к ней.
-
Странно, - сказ ала она. - Идите-ка сюда. Она, ка­
жется, мертвая.
Глаз а у дев очки уже остекленели. Я поднял тряпь е и
взял ее руку. Рука была холодная.
174

-
Тетка,- сказал я громко, - девочка-то твоя умерла.
Баба молчала.
- Дочка твоя умерла, - громко повторил я и осветил
спичкой лицо с прилипшими в олосами.
-
Эге, - ответила баба и поправила волосы. - Еще
днем померла.
-
Что же ты не приберешь?
-
Нема часу. Солдаты дали говядины, мужику надо
борщ сварить. Пускай полежит.
-
Как же это? - тихо спросила Попова. - М ожет
быть, она не мать?
-
Это твоя доч:ка?
-
Эге, моя. - И женщи�а снова завозилась с горшками.
Я посмотрел на девочку, на опустив шиеся плечи сест­
ры, на солдата в папахе, который вошел и, нелепо вытя­
нувшись, стоял у двери, и вспомнил смерть Винклера.
-
Пойдем,- сказал я сестре.
Ночь ползла с холмов. По мокрым колеям прыгали
огни фон арей, - бродили и ругались обозные с-олдаты. На
обратном пути мы молчали.
По вечерам, когда день, желтый, как мокрая вата, за­
тягивался туманом, я ложился на койку и читал «Гитан·
джали». За низень:ким оконцем, шлепая по месиву снега
и грязи, ходили солдаты.
-
Ну и зима здесь, матери ее черт!
За ст еной, :в <шоманде », тренькала мандолина и над­
треснутый тенор скучно пел :
В голове моей мозг иссыхает,
Кровью сердце мое залило. "
Полещук! - кричал со своей койки студент Ве·
бель - начальник «базы».- Д олго он будет скулить?
Не могу знать, - оторопело отв ечал из сеней Поле"
щук.
В карты :в команде режутся?
-
Никак нет.
-
Смотри. Приду - опять карты пор:ву.
Иногда, почему-то :всегда :вечером, из отряда приезжал
обоз за проду:ктами. За стеной начиналась возня, кусались
лошади, кричали и матерились солдаты, з аевжали в о двор,
цепляя в темноте за ворота, и привозили новости : на по..
.
вициях тихG, старшую сестру увезли в М оскву, по года
скаж енная, и под Гербами поломали дышло.
175

Потом мокрый солдат приходил в халупу, становился
у дв ери и, вытерев нос рукавом, вытаскивал из-ва обшлага
письма.
Прибегали сестры - Попова и Малеева, курсистка-ме­
дичка из Rаши ры, глупая и см ешливая, - и мы садились
пить чай.
Иногда шла с факелами, грохоча коваными колесами,
артиллерия. Крупной рысью заезжали вперед темные фи­
гуры в блестящих от дождя плащах, и щелкали нагайка­
ми ездовые.
В халу пе ночевали проезжие офиц еры: воспитанные
артиллеристы, и простоватая пехота, и задерганные тыло­
вики - начальники облезлых гуртов и обозов. По утрам к
ним робко являлись потерявшие голос от страха солдаты
«крестоносцы» и начинали один и тот же разговор :
-
Где ты коров растерял, раззява? - кричал ивму�
ченным голосом начальник гурта. - Подлые твои глава,
борода !
Борода мигала воспаленными главками, мяла изорван..
.
ную папаху и молчала.
-
Чего молчп..
.о:
ь, как колода?
-
Дохнут с дождя, ваше благородие,- отвечала на-
конец борода сиплым шепотом.
-
Дохнут? Где шкура? Знаешь приказ - шкуру с
дохлой сдирать. Ну, черт с тобой, пошел вон!
Офицер жалобно отдувался и садился пить чай.
Я получил 1шсьмо от Алексея : «"Узнал от одного ив
санитаров твоего отряда, что ты в Загнанске. М ой отряд
стоит в Скаржиско. Приезжай. М не вырваться трудно ».
Ночью я думал о встрече с Алексеем и о Винклере. Его
смерть я вспоминал теперь часто. Он умер на пороге вой­
ны. Ему не пришлось узнать ее тоскливые будни, ее скре­
жещущие бои, бесплодные мысли, увидеть города, превра­
щенные в отхожие места, промокших до портяио1( солдат,
вонючие раны и желтые выпученные глава трупов.
ЗВЕЗДА НАД ГОРОДАМИ
За 0 1щом синело. Далеко прогремел один удар, потом
второй. Вскоре удары слвJIИОЬ в глухой гром.
f76
Не спите? - окликвуп меня Бебель.
Нет.

-
Слышите, как разгорается? Опять немцы пошли в
н аступление.
Он закурил. Я натянул на rолову шинель и попытался
уснуть.
-
Звезда над городами,- сказала во сне Попова.
Далекий гром перебивали короткие и веские удары.
-
Тяжелая ввязалась, - пробормотал Бебель и с ел
на койке.- Надо сказать, чтобы взяли лошадей в хомуты.
К утру, должно быть, все двуколки вызовут в Хевцины.
Я встал. За окном голубой парчой лежали снега. В тро­
нутом янтарями небе празднично вычерчивались горы.
-
Видите, я был прав, - сказал Б ебель и вышел на­
встречу ординарцу, постучавшему в окно.
Через час я. выехал с обозом двуколок в Хенцивы. Еха­
ли обе сестры. Равнее солнце розовым паром заволокло
долины. Горные дороги были крепко сбиты морозом.
В дороге я спросил Попову:
-
Что вам снилось ночью?
Попова покраснела.
-
Разве я говорила во сне? -быстро спросила она. ­
Скажите, что я сказала, тогда я, может быть, вспомню.
-
Вы сказали : «Звезда над городами».
-
Ах да. М не спилось, что я иду ночью по берегу озе-
ра с ксендзом и Козловским. Вдали был город, будто Мос­
ква, и над ним огромная звезда. I�севдз показал на эту
звезду и сказал по-польски : «Вот звезда, которая восходит
н ад всеми городами, обреченными на гибелы . Мы всё шли
и шли, и вдруг я увидела Кремль, и Арбат, и Пречистен­
I<у. Я зашr акала во сне, а Козловский, чтобы утешить ме­
ня, дал мне букетик фиалок и сказал: «Не плачьте. Эти
фи алки собрал шофер Махалин на том месте, rде была
Москва ». Потом тысячи черных солдат с винтовками бе­
ж али мимо нас и спрашивали дорогу на Люблин. Офицер
с р азодранным в клочья лицом беш ено проскакал на коне
и крикнул, что надо стрелять по звезде.
-
Пророческий сон, - сказ ал я, всматриваясь в снеж­
ные дали.
В Хенцинах мы напоили лошадей и на рысях пошли к
Ш евелям, где развернулась летучка. Навст речу дюю ска-
1\ али зарядные ящики, тупо дрожала земля, и к небу по­
дым ался желтый дым: разрывов. В Rанавах у шоссе сиде­
ли солдаты в походном снаряжении и смотрели вперед,
вдоль дороги , гд е горел фольварR.
177

Низ:кая шрапнель рвапула воздух и частым треском
защелкала по шоссе.
-
И-и-их тыl - вскрикнул впереди верховой солдат и
пустил лошадь вскачь.
Снова резануло воздух. Глухой удар вырвался из л еса.
-
Дорогу обстреливают ! - закричал Полещук и п ока­
зал на синева гые холмы. - Гляди !
Там блеснуло два желтых огня, стремительно заныло
небо, и нестерпимый пламень ударил в канаву позади
двуколок.
-
Пускай вскачь ! - крикнул я санитара1'4 и задержал
коня, пропуская обоз.
Далеко, задыхаясь, строчили пулеметы. Снова небо
обрушилось на голову. Снаряд пролетел с тяжелым хра­
пом и ударил позади в :канаву.
-
Заметили !
Впереди был лес, и надо было проскакать н есколько
минут по открытому полю. На снегу лежали длинные ли­
ловые тени.
«Где я видел такие тени? » - думал я, торопливо на­
хлестывая коня. Ветер свистел в ушах, я видел толыю
монрую ло шадиную шею и в десятый раз повторял вес
одно и то же: «Где я видел такие длинные тени?»
Из-под копыт летел щебень.
-
Антонов, не отставай!
Дым пахнул в лицо, осколок свистнул под ногами ко­
ня, подняв вихрь сн ега. Rовь присел, вздрогнул широ:ким
крупом: и скачком: бросился в сторону. Слева у гнилого
пня была разворочена краевая глина, и из нее ш ел жел­
тый пар.
В лесу обоз свернул с шоссе и пошел по кочковатой
дороге. Снаряды ложились позади. Передняя дуколка с
сестрами свернула в сторону и остановилась.
-
Сюда, ваше благородие, - кри:кнул глухо Полещук
и махнул рукой. - Сестрицу зацепило.
Я подъехал. Малеева крепRо держала за руки Попову.
-
Что, ранена?
-
Ничего страmвого, - со свистом сказала Попова и
рвануJiась из пухлых рук Малеевой. Лицо у нее почерне­
ло. - П еревяжите скорей.
Я разрезал :мокрое платье. Острая маленькая грудь бы­
ла разорвана осколком: ниж е c0cRa. Я туго и осторожно
забинтовал ее. Малеева кусала губы, косъшна у нее спол-
.t 78

зла, pyc:\>Ie волосы прилипли �< потному лбу. Л ес тресnул
от разрыва, и ветер захлопал по полотняным вер хам дву­
нолок. Попова легла, ее укрыли шинелью. Санитары крес­
тились.
-
Принесла. холуйская сила,- сказал Полещук. ­
Солдат бьют и: сестер бьют. Она, можно с казать, совсем
дите.
Попову я не видел до позднего вечера. Н ебо грохотало
и сотрясалось, и кровь капала с посилок па унавоженный
снег, в лошадиную мочу и слякоть. Воняло потом, махор­
ной и нсероформом. Подожж енные снарядами деревни
чадили без огня, пропитанные сыростью. Раненые выли
и собачьими глазами смотрели на 01<ровавленные руки
врачей. Бой затихал.
Ночью я провожал обоз раненых до Хенцип. В перед­
ней двуколке лежала Попова.
Было тихо и сыро. Слабо скрипели rюлеса. В стороне
от дороги горели кострыf м:епя качало в седле, и во сне я
слышал, что Попова что-то бормочет.
-
Молчите, - сказал я, согнав дремоту. - В ам нельзя
говорить.
Над Хенцияам:и, J? азбросав ве ером: хвост, 1< ачалась
Большая Медв едица . Я спал, шатаясь в седле.
ПАННА rEnEHA
В 3агнапске пас ждал Козловс1<ий. Оп собирался в
Брест.
-
Я во::� ьму вас и санитара Щепкина,- сказал он
мне. - Вы были в передряге, и вам надо рассеяться. На
фронте все равно тихо.
Меня поразило это слово «рассеяться» . Брест, мрамор­
ны е столики кавярен, гулкий вокзал, московски е газеты,
лица юных сестер - это значит рассеяться. Разбросать
сво е внимание на тысячи спокойных мелочей, смотреть на
отблески солнца в вокзальных стеклах , чит ать статьи о
Худож еств енном: театре, выставках и книгах. Разбить на
тысячу о сколков свою напряженную мысль, запут анную
войной.
Я согласился. Перед отъездом я поднялся к костелу.
Внутри едв а слышно служил ксендз . Стоя на мшистой па­
перти, я написал открытку Хатиджщ
179

«Три месяца нет писем. Очевидно, они теряются по по­
левым конторам. Я даже не знаю, где ты. Я втянулся в
суровую жизнь войны, и часто у меня бывает ощущение,
точно вернулись времена «Войны и мира». Где-нибудь на
mирохшх шоссе во время отступления я вст р ечу тебя и
найду тогда см ысл всего совершающегося, который я ни­
как не могу найти сейчас. Здесь Аленсей, я завтра его
увижу . Еду на неделю в Брест ».
Я подумал и написал вторую открытну Наташе :
« Я жду от вас писем. Мне очень трудно оставаться н а­
едине с собой в здешние злые ночи. От канонады, гряз и и
бабьего плача всегда болит голова».
В С1,аржиско на вокзале я встретил Аленсея. Мы рас­
целовались. Он отодвинул меня, осмотрел и сказал :
-
Ну вот, свиделись. Ты здорово подтянулся.
Тут же на вокзале мы столковались с Козловсним о
rо:м, чтобы взять Алексея в наш 01ряд.
Козловский и Щепнин уехали, а я остался до утра в
Скаржиско. Мы ходили с Алексеем: в дощатое холодное
кино, где М акс Линдер учился кататься на коньках, :много
говорили. Я рассказал ему о смерти Винклера.
-
Да, - сказал он. - Глупо умер стари к. А Стаmев­
схш й тоже здесь, на фронте, под Ломжей. Георгия получил.
Ранним утром я уехал в Брест. За Радомом было сол­
нечно, а около Бреста застал нас вечер, золотой от вагон­
вых свечей и синий от ранней весны.
Козловского я разыскал в общежитии Союза городов.
Он был возбужден : встретил знакомую сестру, бывшую
артистку. Когда я вошел, он сидел и брился. Бородатый
солдат - денщик при общежитии - чистил его сапоги.
-
Друг мой, - с1,азал Козловский, тщательно разгля­
дыв ая свой подбород;ок.- Почистите сапоги, и пойдем в
гарнизонный клуб - там :{
{
онцерт. Я познакомлю вас с
оч аровательной женщиной. Когда-то я был в нее влюблен.
Он вытерся одеколоном и запел:
Голос твой - пенье задумчивой СRавки,
Сладкая боль небывалой весны . "
В клубе было темно и тесно. Звенели шпорами выхо­
ленные кавалеристы, скромно стояли у стен серые прапор­
щики с вылинявшими п огонами, гремел хриповатым басом
седой вертлявый генерал .
i80

.Я сидел рядом с панной Геленой. Резний запах ее ду­
хов не давал мне уснуть. Разбитое тело ломило в тепле.
Козловский шепотом рассказывал невероятные истории о
дрессированной кошке, которая носит приказы в 01юпы.
-
Но кто над могилою едет ... - п ел басом бледный
о фицер, - знамена победно шумя·r .. .
Я дремал и видел полки призраков - солдат старой
гвардии в снегах Москвы и впереди, среди шу мящих по
ветру зю1мtщ1 корсиканца-императора.
И встанет к тебе, император,
Из гроба твой верный солдат.
Мне снилось, что я живу в ст аром П ариж е, встречаю
императора и его маршалов, читаю желтоватые страницы
Руссо, поглядывая из окон мансарды на Тюильри, озла­
щенный пышным закатом. Мпе снились знамена с брон­
зовыми орлами на древке и старый /\амин, где горят сос­
новые щепни. Я мечтал при его огне об Адриенне Лекув­
рёр, маленькой артистке в розовом парике, отрав.n:енно й
неизвестным ядом. В ветхом каизоле я бродил по за­
росшим ромашкой предместьям, играл на пальце перст­
нем с профилем Робеспьера и гадал, в какие новые и ве­
ликолепные одежды облачится за:а-тра этот мятежный
город.
-
Бедный, ка�< он устал, - сказала панна Гелена и
тронула мою руку. - Проснитесь.
Я открыл глаза, вздрогнул от холода, и в ту же мину­
ту на улиц� запела труба. В церквах зазвонили. Все вста­
ли и, теснясь и перенликаясь, двинулись к выходу. Эстра­
да опустела.
-
Цеппелин,- сказал кто-то в толпе.
За стеной прогремел тяжелый гром, и еще тоньше за­
дрожали трубы. Мы вышли . В спиртовом свете тающего
снега темнели метлы вековых тополей. Без огней прошел,
мяпю прыгая на ухабах, автомобиль.
Потом бледная молния прорезала небо, и над нами
звон ко раскололась первая шрапнель. Через минуту со
всех фортов запели и загудели снаряды, снова грузный
гром потряс дома, и в стороне вокзала поднялось неяркое
пламя.
В н ебе засуетились, мешая друг другу, прожекторы.
В общежитии я вышел на балкон и смотрел н а св етя­
щиеся хвосты снарядов.
i81

Весенняя тишина стояла между взрывами - сырая,
черная, печальная.
Я чувствовал тугую неприятную усталость. Ворочаясь
под шинелью, я услышал, как Козловский раздевался и
п ел вполголоса «Голубое писыr10» Северянина:
И веют жасмины, и реют rобои,
И реют rобои, и льется луна.
&ольшои Фонтдн
На третий день, когда я лежал на койке, пришел Коз­
ловский и сказал, что меня командируют в Одессу при­
нять с завода новые двуколки. Поеду я со старшим: сани­
таром, студентом Щепкиным.
-
Вам придется выехать сегодня вечером, - строго
сказал Козловский.- Через десять дней вы должны быть
в отряде. Дело срочное. Щепкин вахла1<, негр бамбула, во
с ним: вам будет хорошо.
К вечеру пришел Щепкин - рослый, упитанный, в по­
тертой до дыр кожаной "Куртке. Он не торопясь выпил пять
стаканов чаю, рассказал, как надо покупать швейцарс кий
сыр, прокашлялся, запел «Хвала тебе, бог Гименей... »,
сбился и сказал :
-
Ну, что же. Поедем, что ли?
-
Едем.
-
Паи Rозловскийl -J<Риквул он в комнату панны
Гелены.- Прощай, старина. Что-то ты надолго окопался
в тылу?
Мы попрощались и уехали.
На второй день за окнами пошли бесснежные степи.
Был март. Бабы продавали на станциях топленое молоко
· и бублюш.
В Одессу мы приехали к вечеру. Сырая весна пришла
вместе с ночью, обдула теплым: ветром выгоны и степь. С
вокзала я послал телеграмму Хатидже в Севастополь и
Семенову в Москву.
Ночевали в подворье Афонского монастыря около вок­
зала. Рано утром по улицам, затопленным нестерпимым
одесс1шм солнцем, :мы прошли: на бульвар к памятнику
Ришелье. Голубые туманы залили порт и город. Был блеск
солнечных морских миль над свежей водой, свет п олуден­
ных .стр ан , ][р устального н еба и ветра, душистого, как
ранний миндапь. В зеленой вымершей гавани стальным:
i82

ут югом cep e,n броненосец «Синош>. Женщины продавали
под аRация:ми первые цветы. В порту Rачались у молов
синие и белые шхуны, дымил желтой трубой одиноRий
транспорт. Улицы пахли :морем и лимонами.
Щепкин был подавлен - он первый раз видел море.
-
Да-а,- сRазал он.- Вот это вещь. Да мы что -в
России или нет? - И он нерешительно засмеялся.
В Rафе Фанкони я рассказал ему о старой Одессе, о
богатстве этого города, о греческих пиратах, выстроивших
в городе дворцы, обильном торге и тех временах, когда
н абережные были засыпаны золотым житом, а объевшихся
си зых голубей давили ломовые дроги.
Под тентом ходил ср едиземный ветер, яростно кричали
за столиками н а чудовищном одесском языке евреи в ко­
т елках.
Перебирая четки, ворковали греки. Женщины пылали
:карминными губами.
-
Вот что, - сказал я Щепкину. - Я хочу два дня,
пока не готовы двуколки, провести у моря. Я по еду на
Фоцтан, а. вы уж тут как-нибудь один проскучаете.
Днем я получил телеграмму от Семенова:
«Сестра уехала на фронт южную Польшу думает най-
ти вас. Свинство долго не писать. Семенов» .
От Хатидж е ответа не было.
На Фонтане я поселился в монастырской гостинице.
В гостинице не было ни души. Я сня.п I< омнату с окна­
ми на маяк. Всю ночь шумел ветер в акациях, я просыпал­
с я, глядел на разметанное золото звезд за окном и думал,
что война - это только мой бред, что за белыми стенами
г ос тиницы, в тишине этой ночи, я далек от войны, я снова
nрежний, что мои глаз а снова блестят и велика моя лю­
бов ь к каждому дню.
Сумбурна жизнь, но все же полна ощутимого смысла.
Вс я она, с ее любовью, голодом, смехом, сражениями, - как
uеn рерывные и внятные толчки к созданию самого себя.
Я подумал о любви ко мне Хатидже и Наташи, и она
встала передо :мной как бъi в легкой памяти снежных да­
леRи х лет.
В тысячный раз я почувствовал, что самое прекрасное
n жизни выше моих сил.
Галил ейский бродяга говорил о терпении. Легче уми­
рать, Rогда пр екрасная Магдалина стирает рыжими воло-
183

сами грязь с исхудалы х ног, но трудно умирать, утинуп­
шись лицом в липний человеческий I{ал в оиопах, залиты х
мочою, ноrда в голове киснет австрийсиая пуля. Трудно
тогда умирать, п нельзя говорить о терпении.
Вечером я лежал на снрипучей кровати и читал. Жар­
I{ О топилась печь, - в ечер был очень холодный. С моря
наносило туманы. Со стороны Одессы светили по мутному
небу прожекторы.
Я унрылся шинелью, по временам: откладывал книгу
и думал. Думал об одинокой тоске чудаков, слоняющихся
по земле с пустым футляром от скришш - оправой от по­
терянной радости. Rак :много людей с околевающей ду­
шой, жалких в своем ребяческом величии ! Я вспомнил
Оскара, Гарибальди, Винклера, многих других безродных,
брошенных. Имена их давным-давно стерлись на дешевых
:могильных крестах.
Они обладали душой богатой и горяч ей, но ВИI{ТО п е
дал им ви одной капли радости. Сердце пылилось, :мозг
работал, как ржавая машина, горечь пропитывала тело и
напоминала о старости, о синих жилах на шее, о выпав­
ших зубах.
Туман спустился и стучал редкими каплями по жестя­
ному подоконнику. Всю ночь я пролежал без сна.
'Утром я ушел пешком в город. Ржавые сады пылали
над морем, гипсовые статуи около дач подымали к солнцу
бледные лица.
В неприбранной комнате подворья я застал Щепкина.
Он умывался. Вытираясь грязным полотенцем:, он расска­
зал, что двуколки готовы и. он их привял . На заводе полу­
чена телеграмма от Козловского : не задерж.иватьсп в
Одессе, груз ит ь двуколки и возвращаться в отряд.
Я прочел телеграмму и бросил ее в угол. Вечером мы
уехали в Люблин, куда, как телеграфировал Rозловс1шй,
был переброшЕ:>в отряд.
ВАША СВЕЧА КОРОЧЕ
В Люблине отряд стоял в пустом дрожж евом заводе.
Вокруг был заросший одув анчиками, мощенный каменн ы­
ми плитами двор. Из 01юн виднелись белые громады кос­
телов и туман за рекой.
184

Козловский шу мно обнял меня и Щепкипа.
-
Для вас есть приятная ноnость, -с:казал он мпе. ­
Алексей уж е здесь. Он тол:ковый парень и не дурак вы­
пить. Сейчас он в городе, он жаждет вас увидеть.
Весь вечер болтали об Одессе, о т ом, что отряду дали
двухнедельный отдых. Алексей пришел поздно.
-
А-а, - сказал он радостно. - Приехал странствую­
щий рыцарь.
Отрядом он был доволен. Н е нравились ему только
Люблин и поляки. Особенно он негодовал на то, что даже
:машинисты на паровозах носят стоячие воротнички.
-
Обезьяны, - говорил
он возм:ущенно. - Надепет
кургузый пиджачи шко, клетчатый галстук, пристегнет ма­
нишку, и он уже пан.
Ночью Козловский, Алексей, Щепкин и Бебель играли
в преферанс и долго ссорились. Была страстная суббота.
По городу горели огни, в костелах бренькали колокола.
Днем я купил у цветочниц несколько букети1<0в круп­
н.ых фи алок - подарок сестрам:. Попова попросила прико­
лоть ей фиалки к белому п ереднику, - она еще не могла
двигать рукой.
Мы пошли в бернардинс:кий кост ел.
Алексей притих. Козловский опустился па одно коле­
но и театрально молился. Торжественно и гнусаво пел
старый ксендз с кружевными рукавами, и тихо вздыхала
толпа.
Я стоял на паперти и всматривался в лица женщин,
смутно надеясь увидеть Наташу. Может быть, она здесь,
в Люблине.
-
Кого вы ждете? -тронула меня за рукав Попова. ­
Наши уже давно вас ищут .
Десятками золотых пчел растекались по улицам свечи.
Когда налетал ветер, Попова брала м:ою свечу и прикла­
дывала к своей, - двойной огонь не загасал от ветра. Дом:а
она сказала:
-
Ваша свеча короче. Вы умрете раньше м:еня.
В тонкий туман, в белые пасхальные одежды закутал­
ся город. Мы бродили до вечера по извилистым: средневе­
I(овым улицам:, по кварталу «гетто » с желтыми и голубыми
дом:ам:и. На порогах грелись рыжие кошки и сидели старые
евр ейки в пестрых шалях. За нами гамливой толпой бега­
ли куцреватые дети, а ст арые реббе в черных I(артузиках
с рыжими бородами и круглыми выпуклыми очками кри-
f85

чали им: - гей авекl. - и хватали то одного, то другого з а
ухо.
В Саксопском саду в сумраке, в золотеюще:м: тумане
молодого .месяца распускалась сирень. Оркестр играл. не­
громко и печально.
-
Какой мелодичный вечер, - тихо сказала Попова. -
И рана у меня так слабо ноет, заживает. И сирень, и ог­
ни - так все хорошо, прямо до слез . Кто зто выдумал вой­
ну? Кому зто нужно !
ТРУПЫ В РЕКЕ
'Уж е месяц, как мы стояли на Сане, мутном: и быстром.
По ту сторону тянулся сосновый лес, желтый от брошен­
ных окопов. День и ночь нашу халупу заносило пылью.
Песок трещал на зубах и разъедал глаза.
По неровной насыпи проползали воинские поезда , мед­
ленно шли по деревянному мосту над шумящей рекой.
Ночью ярко бродил по берегу сноп полевого прожектора.
Под горячим: ветром: в песках трепыхался наш изорван­
ный заплатанный флаг Красного Креста.
Шли частые, спутанные и странные бои. Привозили мол­
чаливых, сожженных ветром раненых, по ночам: явственно
громыхали орудия за Розвадовом и выли одичалые псы.
Изредка приезжал из Люблина, из «базы» , Бебель с .
кипой газет, писем: и ящиком папирос Габая « Ява» в. зе­
леных коробках. В летучке начинался праздник. Мы зачи­
тывались rазетами и накуривались до одурения. Козлов­
ский переставал вздыхать, сестры оживали. Попов а жила
в Люблине у Бебеля, - у нее снова открылась рана.
Вечером: мы ходили к желтому- Сану и просиживали
на берегу до поздней ночи. Немолчно шумела река, качая
в мутной воде громадные звезды.
-
Это к жаре и засушью, - гщюрил Щепкин.
Раскаленные п ески, исполинское . ржавое солнце, весь
день дымившее над горелыми л есами, тепловатая вода в
колодцах - все зто измучило нас, мы замолкли, редкп
говорили друr с другом:, ждали. Однажды сестры в ерну­
лись п осле купанья бледные, раздраженные: по Сану плы­
ли раздутые смрадные трупы.
К ночи разгорелась канонада. Я ворочался на койке и
слушал, 1t ак ва Саном от края до края земли перекатывал-
186

ся железный гром. Бьшо душно, кисло, около свечи густ о
ж ужжали мухи.
Я встал и вышел. Высоко в небесном колодце стоял
месяц. Вода в Сане вздрагивала лунной рябью от ударов
орудий. Небо розовело далеким пожаром. Я медленно по­
шел к мосту.
-
Стой! Rто идет? - испуганно и негромко окликнул
меня часовой.
Я отозвался.
-
Господи, господи, - сказал часовой молодым голо­
сом. -Rогда-то будет конец? ! Зло так за душу и берет.
Нет тебе ни днем, ни ночью ни сна, ни покоя: то наступ­
ление, то отступление. Толчем землю на одном месте, как
стадо. Для кого, для чего - никто толком объяснить н е
умеет. Поля дома небось не засеяны, бабы обрюхатились.
Скотина пропадает.
Он стукнул прикладом о настил моста, поглядел на
зарево и сказал :
-
Горит...
Rому от этого КаI(ая выгода, что Польшу
Irзматерили, затоптали вконец. На этом поле нолос расти
не будет. Сказывают, германцы опять нажали, опять
прорыв.
Я вернулся в халупу. На дворе около костра сидели
Бебель и Алексей.
-
Что вы шатаетесь по ночам, - сказал Бебель и
вздрогнул. - Спали бы лучше! Слышите, как заводят. Не
люблю я этой штуки, накличут беду.
-
Тоска, - сказал Алексей и зевнул. - Б ессонница.
А надо бы выспаться : не сегодня-завтра попрем опять по
ступицу в песках.
Бебель курил, и огонен папиросы поблескивал в его
н асмешливых острых глазах. В халупе глухо заорал уце­
левший петух. Судорога канонады передергив ала душную
тишину.
Я пошел к двуколкам и лег на сене, прислушиваясь к
орудийному бою. Поля тяжело дрожали.
МдКЕНЭЕН
Мы отступали. Около песч аншс, р аз битых обозами д°"'
рог rорели п есм:етные н остры - становья беженцев. Разме­
тав св ерка1ощие хвосты1 тосковали над чер ными польс:и
и
-
187

ми полями забытые звезды. Дым костров мешался с болот­
еым туманом.
Ночью мы кач али сь в седлах, тяжело разлепляли гл аза
и останавливали сь, наезжая на передних.
-
Стой ! Сто-о-йl ..
Ч асами стояли около мостов в заторах, ежась от сыро­
сти, поглядывая назад, где низким заревом горели в пыли
деревни. С высоких придорожных распятий глядел на вас
угловатый, обугленный Христос.
Через Люблин проходили ночью. Его извилистые ул и­
цы были запружены обозами. От канонады сотрясались
старинные костелы. В домах плакали дети, метались жен­
щи ны, на вокзале тревожно кричали паровозы. По белым
карнизам зданий бегал красный свет факелов.
Шагом, по тротуарам, ругаясь и сбрасывая с дороги
узлы с вещами и поминутно останавливаясь, мы добрал ись
до пустынного переулк а, где стояла «база ». Пахло цвету­
щей липой, многоголосо шумела отступающая армия.
Во дворе «базы», около каменного фонтана, навьючи­
вали фурманки, был слыш ен резкий голос Бебеля. Я при­
держал коня и посмотрел в глубь переулка, в сумрак липо­
вых садов. Далеко, золотясь в темной листве, всходила
предрассветная луна.
Пока «база » сворачивалась и взволнованные санитары
выводили лошадей, я поднялся наверх, в мезонин к Попо­
вой.
-
Rак я благодарна этому отступлению,- сказала По­
пова.- Наконец-то ! Я так измучилась здесь одна! Скажи­
те, что это? Почему так уходят?
-
Макензен,- ответил я и закурил папиросу от лампы
с зеленым абажуром.- Немцы прорвали фронт. .
-
Rакие-то вы все стали иные,- сказала она, вгляды­
ваясь в меня.- Постарели на десять лет.
-
Ну, как вы? Rак рана?
-
Уже проходит. Здесь было так тихо, сл авно. Со мной
жила только хозяйка - старая панна в наколке - и ее ма­
J1 енький племянник. Они ушли в дом ксендза, им стало
страшно. Я боялась остаться одна, я ду мала, что вы н е
найдете нас в этой каше и пройдете мимо. Бебель тоже
волновался.
За садами шли обозы - будто лилась по камням грохо­
чущая горная река. Во дворе заиграла труба.
Сбор. Идемте.
i88

-
Погасите лампу,- сказала Попова.- Как мне жаль
эту :комнату.
Я задул лампу . За открытым окном над верхушками
деревьев мутно краснело небо, дул порывами горячий ве­
тер. Он сорвал с подоконника и унес в сад :какие-то старые
письма.
СТРАНА WОПЕНА
В Вышницы пришли под вечер. В :клубах пыли, подня­
той стадами, висел изорванный флаг коменданта. Бегала
по дворам местечковая милиция - старые евреи с красны­
ми повязками на рукавах - и сгоняла женщи н на окопные
работы. Иссохшие поля были густо уставлены беженскими
фурманками. Ревели, захлебываясь, дети, и тоскливо м ы­
чала скотина.
-
Сгибла Польша, - сказал спокойно Козловский, ко­
гда мы сошли с коней. - Видели, около дороги из песка
торчат детские ноги? А беженские свиньи раскапывают и
едят эти трупы.
-
Zginela Polskal - повторил он почему-то по-польски
и махнул р-укой.- Великая земля, взрастившая Шопепа.
Ночью мы обходили фурманки. Почти на каждой были
тифозные. Тяжелый смрад висел над полями, больные тер­
ли красные глаза, засыпанные сеном, и дико смотрели на
огонь паших карманных фонариков. Дымили в черное небо
жалкие костры. Около вычерпанных до дна :колодцев му­
жики дрались из-за ведра жидкой глины.
Мы завели походные котлы и на рассвете начали разда­
вать беженцам похлебку.
До позднего утра воr<руг котлов ревела и металась тол­
па, старухи , свистя и задыхаясь, пили похлебку из мисок,
бабы, с тощими, выкрученными, как белье, грудями, сова­
ли плачущим детям в рот куски серого мяса.
Черные мужи:ки бродили, что-то выискивая по полям.
Низкий дым и запах горящего тряпья сочились из ме­
стечка.
Час спустя, когда мы сидели в тесной клетушке, а за
перегородкой шушукались старые панны-хозяйки, пришел
1юмендант и грубо сказал :
-
На ночь поставьте часовых у двуколок. Иначе у вас
с нимут все колеса. Тут кругом разбой и грабеж. Видите,
u оловина домов без крыш : тащат всё на костры. А эта
:189

обозная сволочь забила все дороги, раскрала все на дв а­
дцать верст. Кругом армия, а у них тиф. Все колодцы вы­
черпали, все реки загадили.
Он закурил и сломал спичку.
-
Каждый день встаешь зверем, дерешься, солдат вго­
пяешь в кровавый пот. Война. Она кому мать, а кому и".
мать ! - выкрикнул он с сердцем.
Вечером пришел приказ отходить к Бресту. С позицIIЙ
шли глухие и непонятные слухи. Ал ексей ушел с тяжелы��
обозом вперед и должен был ждать нас в :местечке Пищи ц,
в двадцати верстах от Бреста.
Ночью я несколько раз выходил курить на крыльцо.
Около коновязи кусались лошади и ходили, поругиваяс ь ,
часовые. Верстах в десяти разгорался бой.
ЧУЖОА ОТРЯД
В Пищице мы Ал ексея не зас'Гали. Был вечер. Заспа п­
ный комендант по рыл ся в записях, расспросил квартир ье­
ров и сказал, что отряда такого не было и чтобы :мы оста­
вили его в покое.
-
Вот что, - сказал мне Козловский.- Алексей, должно
быть, пошел другой дорогой и завяз в песках. Там пески
по ступицу. Вы останетесь здесь и будете его ждать. Если
станет опасно, уходите в Брест и потом на Чевнавчицы .
-
Ладно.
Он перекрестил меня и поцеловал.
-
Не сидите только до последней минуты,- сказал
он, садясь на коня.- Дело скв ерное. Уже рвут пол отн о .
Со стороны Лукова были слышны взрывы. Обоз тро­
нулся. Заспанный квартирьер проводил меня в дом при
костеле.
Шумел мокрый сад. Двери в доме стояли настежь, в
комнатах не было ни души. Солдат достал мне свечу и
принес чаю.
Я поставил коня в сенцах, закр;ыл ставни в низенькс�1
зале и лег на пол, укрывшись шинелью . Конь с хрупом
жевал овес и топтался по ветхому ;1:
:ю
лу. В дальней комна,
те мяукал котенок.
Я прилепил свечу к полу, достал из полевой сум к и
«Дальний край» Зайцева и начал читать. Стенные часы
долго шипели и пробили четырн адцать раз.
190

Я читал о Москве, об обществе «Rозлорогов » и громко
смеялся. Редко била артиллерия, и после каждого удара
долго тренькали стекла.
Прошел час, другой. :Квартирьер постучал в дверь и
доложил, что па площади остановился отряд - може1·
быть, тот, которого я дожидаюсь.
Я накинул шипель и вышел. Отряд был чужой. В те:м:­
поте прошли сестра и мужчина в шинели. Мужчина оста­
повился и попросил закурить. Это был врач, один погон у
пего болтался на ниточке.
-
Вот сестра ищет Третий сибирский отряд, - с1tазал
оп, закуривая.- Вы, случайно, его не встречали?
-
Я из этого отряда. Отряд прошел днем: на Брест.
Сестра схватила меня за руку.
-
Наташа? - тихо спросил sr. - Н еужели вы?
-
Я, родной, - сказала она одними губами. - Доктор,
вы не беспокойтесь, я найду отряд.
-
Ну ладно,- с1tазал врач и усмехнулся.- Уж :эти
мне сестры!
Он позвал меня в свой отряд пить чай с ромом и ушел.
Наташа положила руки мне на плечи и долго вгляды­
валась в лицо . Светили звезды.
-
Я совсем не вижу тебя, - тихо сказала она, первый
р аз говоря мне «ты», и прижалась головой к жесткой ши­
пели.- Как я измучилась ! На этой сумасшедшей войне я
ради тебя раздала людям столько любви! Я искала тебя.
Я надеялась, теряла надежду и была совсем больна, и вот
теперь... мне надо ра ссказать тебе много, страшно много...
Она заплакала.
-
Милый, родной, - говорила она, как в лихорадке.­
Я стала совсем сумасшедшей. Вокруг болеют тифом, пена­
в идят, жгут деревни и бросают в колодцы трупы грудных
детей, а над всем этим - моя любовь к тебе. Как же это
случило сь? Я ничего пе понимаю.
Мы прQшли в сад. Ветер шумел у заборов в мокрых
Rустах, гулко катились одинокие выстрелы. Мы ходили в
т е мноте по заросшим цорожкам. Я рассказывал о войне,
о т ом чувстве пе чального и прекрасного, которое тяготеет
н ад каждым моим днем.
-
Зачем ты пошел на войну? - резко сказала Ната­
IПа .- Она замучит тебя. Ты должен уехать отсюда каки­
ми х очешь путями. Дай мне слово. Через месяц я вернусь
в М о скву, и ты до.JlЖен б:Шть т-ам. Будет уже осень, мы уе-
101

дем в деревпю, ты стапсшь много читать и забудешь об
этом ужасе. Надо сбереч ь себя, пока пе 1<ончится это ди кое
время. Тысячи другпх, 111ы Есе можем идти сюда , в грязь,
в кровь, во всю эту злобу, по пе ты. Не ты\ - I<ри1шула
о п а и встала со снамейкп. -Ты должен дать радость сот­
пя:м ;1 юдей. Потому так и любят тебя, любят, как я, - с.п е­
по, навек. fl не могу это передать. Дай llfHe с.11 ово, что ты
уедешь отсюда.
-
Хорошо.
-
Rак ты устал,- с1<азала она тихо и поцелов ала меня.
В болотах кричали лягушки, огонь стих, с лип падали
м о1<р ы с листья. На костельной паперти сидел и стопал глу­
хой старИI< - костельный сторож.
-
Дедушка,- спросила Наташа,- ты что?
-
Все у шли в Брест,- ответил старик и сделал попыт-
ку встать.- Rсендз и все, родная панспка. Я остался сто­
рожить �ю стел. Старый я, п е дойду, умру в дороге.
-
Пойдем, дед, - с1<азал я, подымая его за локоть. ­
Завтра поедем в Брест, пайдеи ваших.
Ста рик снова запл а1<ал.
-
Дал бы бог. Хоть умереть со своими. А то - один.
Гермап близко. Хотел напиться - в 1юлодце лежит убитый.
В отряде сапитары па1юрмили его и положили на фур­
манку.
Ночь я провел в чужом отряде. Было суетливо и шум­
но. Наташа нс отходила от меня, часто смотрела мпе в
глаза, и губы ее дрожали.
К утру густо, вразброд, пошла через местечко истом:­
левпая пехота, и отряд спялся. Я попрощался с Наташей
за окоJ1ицсй. Он а погладила мои руки, хотела что-то ска­
зать :и промолчала.
Я шел обратно. Над шоссе взрывался черный дым фу­
гаспых сн арядов , у 1ю лодца сгрудились пыльным: сугробом:
солдаты и пил тr мутпую в оду из закопченпых мап е ро1< .
Опи :молча глядели на :мсnя .
В полдень IIpиmcл с обозом охрипший, о сунувшийся
Але1<сей.
КОНЕЦ
Дни тя нули с ь n безысходных и тяж елых боях. Гром
за БуI"о м не смолкаJr, в Бресте взрыва:ш крспостuые фор­
ты, и по воча:u рас1tатисто и страшпо ухала земля. В сс-
192

рых и пыльных деревнях валялись тифозные, шел по­
вальный грабеж, сладковатый смрад Rонс1юй падали пере­
хватывал горло.
В полях ж елтели цв еты горчицы . 3а1<аты были плаl\1ен­
пые и хо;r�:одные.
В Бресте я узнал, что отряд Наташи ушел с Четвертой
армией в Rобрин.
Дор оги снр ипели от беженс.ких обозов, поч ыо ДЫl\I НО
пылали тысяч11 ностров, и штабные автомобили резали л у­
ча11ш бАлых фонарей пыльную 11I глу.
Каждый день привозили ранеnых - злых, обросшпх
кровяной 1юриой и молчаливых. На расспросы они 1ю ротко
u н е охотно отв ечали - «измена».
Это слово прокатилось по фронту, пер екинулось в глу­
бокий тыл, и там, в курных халупах и еврейских А-1 естеч1� ах,
где стояли тысячи солдат и офицеров, началось глухое
волнение. Ползли упрямые и страшные слухи. Имя Мясое­
дов а шепотом повторялось всюду. Артиллерия отступала
впереди обозов. На все вопросы артиллеристы отвечали:
«Снарядов нет, пз:мева, палками бейтесь с гермавца111и ».
На�<-то ночью :м ы шли целиной, сбившись с пути, и
искалп выхода на Словимское шоссе. Было темно и тихо.
Над Брестом стояло исполинское зарево.
-
Горит Брест,- сказал r.1 не Бебель, ехавший со :м ной
рядо11. - Значит, �ю нец.
-
Что конец?
-
Так". Разве вы не видпте, что r.1 ы вошли в PoccII IO•
.Может быть, тат< пойдем до Москвы.
Мы ост ановилпсь и долго смотрели на зарево. Багро­
вый дым клубом поднялся к небу.
-
Форт взорвали,- с.казал Нозловскпй. Он подъехал
I< нам песлышпо .
-
Грозно,- Сl(азал он, помол'l ав. - Что бы мне ни го­
ворили, а в войн е есть ·св<rя красота. Вот эта, там в Бресте.
Это отчаяпие. Снова идет Аттила , горят города, и трава п е
растет под !(Опытами его лошадей. Rа.к это верно.
-
А Польша? - спросил я .
-
Польша верпется. Польшу жгли и татары и шведы.
На севере началась канонада. Там была тьма, и только
в п олях страшно далеl(О грохотали обозы и были слышны
протяжные кри1ш. Санитары насторожились. До сих пор
орудuИный огонь шел позади вас, прихлопывая чугунны�1
rромо:н н аши следы. Сейчас он громыхал па фланге.
7 К. Па}·стовс н.и й, т. 1
193

-
Не нравится мне этот огонь, - сказал RоЗЗiовс1шй. ­
Должно быть, опять прорвали. Немцы идут маршем.
R рассвету пришли в деревушку. Искали ее на карте
и не нашли. Легли в стодоле на сене. Хозяин не хотел
открывать стодол и смотрел на нас растерянно и злобно.
Бебель приказал выломать замок.
В стодоле было сухо и тепло, под соломой пищали
мыши. Всю ночь я ворочался, не спал. Когда кто-нибудь
из наших выходил, за открытой дверью дымно розовело
небо.
Я лежал и думал. Тысячепудовую тяжесть навалили
на плечи, и я, как все, знал только одно - что война тере­
бит саднящую злобу, что мы ходим, говорим, улыбаемся:
и сирываем друг от друга главное - сознание последнего,
непоправимого несчастья.
Перепахали землю, и от нее потянуло нестерпимым:
смрадом. Что делается в душах солдат, заскорузлых от­
Rрови, горьких от гнева и крепкой махорки?· Никто не
знал. Толком не впали, наверно, и они сами.
Я вспомнил долгие ночи у простого дощатого стола,
голос Наташи, севастопольский день, как хрустальный
ст акан, налитый синей водой. Я хотел так много сказать
Наташе там, в Пищице, во спазмы сжали горло, и я мол­
чал. Глаза у нее были тревожные, материнские.
Я накинул шинель и вышел. На востоке синело. Я сел
на бревно около стодола.
-
Боже мой, какая тоска! - сказал я, стиснул голо­
ву руками, взял комок сухой земли и растер его между
пальцами.
В поле шуршала сухая трава. "Ухнула земля, и громо­
вой раскат пошел далеко на север, в черноту. Брест гор ел
еще ярче и шире.
Я&ЛОЧНЫА САД
Мы всё еще отступаем. Небо пожелтело от пыли, и во
рту перепойная горечь. Руки пахнут лошадиным потом,­
я с трудом сворачиваю махорочные цигарки.
Идем по чахлым лесам и ржавым болотам. АртиЗIЛерия
разворотила шоссе. Лошади поминутно спотыкаются в
гп:убоких ямах.
Я подолrу смотрю вперед пустыми глазами . Больше
версты бежала за м:яой сумасшедшая гродненакая баба,
�94

хваwала ва стремя и хотела поцеловать сапог. У нее умер
ребенок, пала корова, а ее ивнасилова.n:и обовнъrе солдаты.
Я хлестнул коня и ускакал.
Редки е ввезды заблестели на небе, как скупые муж­
ски е слевы. Мы шли шагом черев Пружаны. 311 рекой в
холодном пару кричали лягушки.
Ночев али мы в белом доме со ст еклянным кр.ылечком,
с расстроенным роялем и глубокими мягкими: креслами.
Окна были открыты, ив сада сладко и густо пахло ябло­
:ками.
-
Совсем как у бабушки на каникулах,- говорил
Rовловский, дымя папиросой. - И герань, и яблоки, и ля­
гушки квакают. Нет только гимназистки в коричневом
платье, в которую полагалось влюбляться.
Мы с Щепкиным пошли в местечко. Щепкин спраши­
вал у всех евреев, стоявших у калиток, где эдесь можно
побриться. Веснушчатый юноша провел нас с заднего
крыльца к стар ому парикмахеру.
-
Вас поброть? - спросил он удивленно.- Я сам не
�наю, что делать. Одни говорят - уходите, потому что бу­
дет бой и каваки подпалят местечко, другие говорят -
сиди , куда ты пойдешь с малыми детьми?
-
Оставайтесь, - уверенно скавал Щепкин.- Будет
бой - в погр еб полезете. А уйдете - все перемрете.
-
Рива,- крикнул парикмах ер в ваднюю комнату.­
Его благороди е господин офицер говор:ит, чтобы мы да ос­
тавались.
Пришла грудастая еврейка с сивым лицом, и комната
быстро наполнилась детьми, старухами, почтит ельными
пожилыми евр еями . Они волноваJiись, кричали и показы­
в али на парикмахера худыми желтыми пальцами.
-
Мы все равом решили да не уходить,- перевел нам
в есь этот шум парикмахер. Потом он неожиданно рассер­
дился и крикнул : - Дайте мне спокойl Что? Должен же
я поброть господ офицеров. Ша, гей авек, гей авек.
Евреи стихли и ушли.
Пока парикмахер брил Щепкина при с:uете жестяной
Зiа14до-.:
:t
юх, .дещ�:катно придержив ая его ва нос табачными:
пальцами, я сел к кол1:1еногому стоду и потянул к себе ва­
-с аленный, разорванный «Огонек». Биnись о стекло мухи
�а желтыми ващтопанuыми ва;яавесками.
В тусклом зеркале я тщательно рассмотреJI себя -
ч ерное, с лихорадящими глав ами лицо.
7•
:195

Н очъю я л ег с Бебелем в саду. В траву гушю падали
ябло1ш. Во сне я ворочался и rю го-то звал, 1юго - не по­
АI ПЮ. На рассвете я проснулся. В густую ночь соч�шся се­
рый обыденный день. Между яблонямп стоял туман. Я по­
С)JОТрел па звезды , ставшие во сто I{ рат ярче перед рас­
светом, вспомнил Хатпдже, встречу с Наташеii:, 11 в горле
застрял шерстяной раздутый комон.
«Где нет печали? - подумал я n закурил. - В жизпи
нет unчего выше любви, выше сродства людей )> .
Падали яблони , n пели по местечку охрппшпе петухи.
ЦВЕТУТ ПОЛЯ
Подходили к Ружанам. Долго брызгали грязью и чав­
кали 1ю пытами по лужам 01юло кривых нузниц и опусто­
шенных шинков. Долго сдавали раненых тыловому отряду.
Пахнущий мылом пухлый комендант отвел нам халупу и
предупр едил , что он сейчас уходит на Словим.
Через два часа, I<огда н ас поили молоком набожная
вдова-польI<а и ее застенчивая дочна - работница с ноже­
венной фабрики , пришел Козловский и прш<азал запрн­
rать : немцы прорв ались к северу и загибают во фланг.
-
Беда,- говорили в темноте санитары, возясь оноло
лошадей .- Не иначе �<ак здесь измена. Что ж с и�r, Iiар­
тош1юй, что ли, драться, с германцем?
-
А убитых !"- добавил шепотом Полещу1<, паклошfВ­
шись ко мне.- Так поля ими и цветут, ваше благород11е.
Ой, богатый будет урожай. Богатый урожай, так его и так!
-
Не копаться ! - I<риннул Козловский и нрепн:о вы­
ругался в простран ство.
Дочка хозяй1ш села на переднюю дву1юш<у по1{азать
дорогу до шоссе. Черная ночь легла на местечно, :капал
редкий дождь. Мы медленно нач али спускаться в глубо-
1шii: о:sраг. Лошади храпели, задирали морды, скользили
п осторожно нащупывали дорогу.
-
Одерживаii , задние, не раскатывай ! - хрипло 1,р и ­
ча л Нозловс1шii .- Что там? Брод? Не наезжай, пош 1ю-
1tю\1 поломаеш ь! Занесла чертова сила в эту дыру!
Дождь стучал по парусиновым в ерхам двунолон. Ji o­
waдп упорно трудплис ь, тяжело дыша бокаt.ш . З а оврагом
взмыла в н ебо п хлопнула, залпв все нежпвыi\1 св етом, б о­
евая ранета.
1t'l6

- Че1·0 пус1-tают? - сказал Алексей. - Без толку пу­
гюотся, сволочи .
Глухо лаю1 а собана, запертая в хате. У 01юлицы си­
дели т е мnые нучи солдат, изреДI<а. зв янали манер1<и, в ин­
товюr. В овраге ударшr выстрел. Д о ч 1-t а хозяй1<И сошла.
-
Ну, я I{аI<-nибудъ добегу, ;- проше пт ал а опа дроffiа­
щнм неуверенным голосом.- Да храnпт вас матерь божья.
-
Чего сталп? llроезжайт е,- сказал н з темноты мо­
лодой возбужденный гол ос.
Мы пошли рысью. На дороге uахло березами, монро:li
норой.
-
Тпхо что-то очень, - СI<аза11а :мне :из дву1юшш По-
пова.- Ничего не понимаю, что творится.
-
Стой! - негромко крикнули в п ер еди . - :Кто едет?
Нозловскнй ответил.
Ветер шумел в ст арых аракчеевских березах. Потом
ночь разорвал тусклый блеск и тяжкий сыплющийся гро­
хот, будто рухнуло многоэтажпое здаппе.
-
Мост взорвали.
Нервно и ч аст о защеш<али выстрелы сотнями рас1ю­
;ютых орехов. Войска отходил11, не успевая рыть окопы.
В I> ан ав е у дороги негромко и испуганно пере1шикалnсь
солдатъ�: «Связь" . связь... связь. " »
Перед утром над монрыми перелесками выползла ры­
жая луп а. Свет ее з адр о ж ал в черnи11ьпой воде болот. Ве­
тер гулко промчался по верхушка:м б ер е з п ст ряхнул за
шпвор от .ч: едяные брызги. Ст ало холодно, пеуютно,
Днем мы приmJш в Слоним.
ПУСТЯКОВАЯ Рд.Нд
Над серымп селамп до тлевала заря. Я отстал от сnопх
и медл енно ехал по полевой дороге. Над немецкими 01ю­
пам11 взвилась ракета - яркий фонарь. Потом другая, тре-
1•1,я , п ото м поднялись и вспыхнули, осыпая белые хлопья ,
целые д есятин их. Оп:и осеребрили далекий J1ec и поля,
затянутые осенней паутиной. Защеш<алn выстр елы. Уда­
рuло оруди е с н аш ей стороны, и, разгораясь за п ерелес ка­
ми, з аговорила :капопада .
Веселая и з вонка я шрапнель лопнула над головой, град
защелк ал по дорог е , и в ту же минуту я почувствовал мои".
PYIO теплоту в плеч е, н аклонился к шее �юня п медленно
197

спQлз с седла. Подо мной была мяrкая пыль, странная му­
зыка иrрала в небе, плясали над лесом хлопья невиданных
звезд.
«Должно быть, ранен»,- подумал я безразтrчно и по­
терял сознание.
Я пришел в себя в холодном стодоле. На ящике rорела
сnеча. Я был обнажен до пояса, и незнакомая сестра окро­
вавленной марлей вытирала мне rрудь. В мече застряло
что-то острое, я не моr вздохну.rь и вдРуr почувствовал,
что у меня на спине около лопатки нет кожи, а обнажен­
ная кость и rорячее рваное мясо. Давиu мокрые и теп­
лые биRТЪI.
-
Снимите повязку,- грубо сказал я пожилой сест­
ре.- Мне жарко.
Она с усмешкой посмотрела на меня и дала мне выпить
ив жестяной- кружкИ' мутной валерьянки. Я попробовал
пвднять здоровую правую руку, но колючий обруч стис­
нул rрудь, захруст ело в левом плече и оцарапало кость.
-
Сидите тихо,- сказала сестр а и накинула мне на
плечи парусиновый халат .
Меня перевели в халупу. Ночью я полулежал на боку
и тосКJIИВ о слушал данонаду. За черными платами полей
металось по ветру варево.
-
Жrут все станции на Лунинец, - сказал в соседней
комнате хриплый бас.
«Ранен,- думал я бессвязно. - Где наши? Надо им зав­
тра дать знать».
Какая тоска. Хатидже, родная, милая". Давно, страшно
давно уже не было писем. Слава боrу, что жив.
Я забылся. Мне снилось, что ночью пришел Винклер
и rладил мою раненую руку, что стекла расплавились от
оrня и во внезапной тишине монотонный rолос служил па­
нихиду. Пьяный хор разухабисто пел «Со святыми упо­
кой». Мне снилось, что Алексей схватил меня за больное
плечо и крикнул что-то о Наташе, и я скакал всю ночь
ПР овраrам, задыхаясь от ужаса. На перекрестке, под чер­
ным распятием, я встретил стари1<а, сдержал коня и спро­
сил, как проехать иа Брест. On: молчал. Я тронул его за
ппечо и уvпдел, что он б ыл мертв : ero закатившиеся белки
были красными от варева.
Я проснулся. В уrлах халупы шуршали тараканы . Я
потрогал опухшую руку и тихо заплакап. Впервые за в ремя
:войны 11 понu, как в;енужJiо и rлуцо было все это.
i.98

Л :кусал щетинистое солдатско е одеяло и сквозь сл езь�
видел пламя пожаров в черных ненавистных полях. Дрях­
л еет с ердце. Странным: далеким криком sвенцт душа, на­
тянутая в струну.
-
Боже, - тихо сказал я и дотронулся до обескров­
ленной пл01rи-руки, - Лищь бы вынести ! Лишь бы донести
до лет, что наступят после войны; все, что пр ожито, н е
расплескать. Кровью, горечью, ядом сукровицы , горячеч:"
ным огнем выжечь ив себя всякую память, все следы этих
месяцев .
Снова начался бред.
В бреду я видел, как Наташа в синем коротком: платье
шла со мной по каменной набережной к морю . Впе"
реди плавился в солнце, как глыба снега, океанский бе­
лый пароход. На пароходе звонили в колокол. Воздух
был тонок и странен. Море качалось со свежим шумом,
серебряные рыбы летали над гаванью, далекие плава­
ния сверкнули нам в гл ава, как оперение синих птиц,
их крылья задевали мое больное плечо. Л вскрикивал от
боли.
Весь день двуколку трясло по полевой дороге. Вече­
ром меня перенесли в жаркий вагон санитарного поезда
и вснор е увезли. Никого ив наших я больше ·не видел.
Голубые огни вонsалов. Лица неsна·номых :врачей, запах
масляной краски, грохот колес, тяжелые сны, горячий
пот, стоны и снов а печал1>ные сны.
Потом: помню сероватый вечер, речонку в полях, си­
ний церковный купол и заросшие травой улицы дрянногQ
rородка в Тульской губернии.
ГОРОД В ПОЛЯХ
Лазарет был размещен в бывшем винном складе. Над­
тр еснуто бренчали колокола убогих церквушек и снри­
пели , подымая пыль, нрестьянские телеги. Вечерами
з а реной, оз ерами подымался туман, пахло ив-за онолиц
-ржаными полями, поко ем. В розовых далях заходило нето-
ропливое, деревенсное солнце.
·на Черкессной слободе
п ели б абы и я невольно отнладывал в сторону растрепан­
ный том: « Русской мысли ». Говорил я мало и неохотно . .Я
похудел, около губ протянулись дв е тонкие морщины. Ч а"
сто болела голова.
f99

Ночи бы.ап тягучи е, вет реные, о стекла шумела сухая
листва. Rогда рана поджила, я стал ходить за город в
1ш адбищеuскую рощу. Я проходил мимо гости н ого двора,
голубых и ж елтых домишек с колонн ами , через базар, где
мужики продав а .11и с тел ег яблоки-цыганки. В рощ е небо
было позолочено листвой. Н е ж ар1ю е солнце низко сияло
над яблочными садами .
Со мной в палат е лежали два прапорщпна из сибир­
с1шх п риказчинов, такие же бездомные, кан и я. Весь
день опи 1\lолча играли в шахматы и осыпали пеплом тол­
стых самодельных папирос подушки и одеяла.
Я начал писать и со злобой бросил. Rому это н ужно?
Изор ванные листы бумаги долго валялис ь ср еди листьев и
сора под немытым окном.
Однажды м ы втроем пошли на мас1<арад в обществен­
но е собрани е. В з еленых трактирных сенях быJrо нучам:и
свалено платье. Hanepxy рявкал медью пожарный оркестр.
Помню ситце вы е плат ья девиц, их ситцевые I{руглы е глаз-
1ш , мамаш в ч ерном стеклярусе, запах пота, гаснущие
лампы и лихую « камаринскую » , от которой ходуном хо­
дпли полы.
Я ушел. Болела голова. Я бродил по т емным улицам п
не находил себе места от тосБи, потом прошел в рощу и
просид ел до утр а на сырой дер евянной снамейке. Я дум ал
о чем-то умерш ем во мн е, что , я знал, никогда не вернет­
ся. В полях лежала проклятая волчья тишина.
Утром, но гда я вернулся в лазарет, на столе 01юло лу­
ж1щы от пролитого чая лежала телеграмма.
«Максимову»,- проч ел я н а ней, вскрыл ее и, плохо
понпмая, прочел размашистые писарс1ш е строчки :
«Наташа снончалась сыпного Несвиже 01юло Минс1\а.
Есть письмо ваше имя. Семено в».
Ночью у меня был жар, и снова, 1ш1< тогда в халупе,
я шел с Наташей к белой громаде парохода, ветер дул нам
в лпцо, и синие птицы кувыркались над красными чере­
пичными I{ рышами.
-
Умерла,- громко сказал я и добавил шепотом : -
Пршrди те , последне е целование дадим . Теперь во в сем 11ш рс
ост алось нас двое - Хатидже и я. 1-Ки знь задушит нас.
-
3адушпт ,- тихо повторял я, вздрагивая.
Дождь сr<учпо стучал по черным стеtш ам.
"Утром я выш1сался и уехал: в Москву,
200

ВЕНОК ИЗ КЛЕНА
С l\урс1юго вокзала я проехал к Арбатским воротам и
о ттуда пошел на Ордынку 1< Семенову.
« М илая Мос1ша, - думал я, глядя на яркие купола Спа­
сителя, на Гоголя в золоте Пречистенсного бульвара.- М и­
л ая, грустная Моснва».
На влажном песке бульв ара были оттиснуты уюше
»> енские следы.
Я долго стоял около двери Семенова, потом позвонил.
Открыла мне старуха нянька, охнула и заплакала. Ее се­
дая голова задрожала. Стараясь не глядеть по сторонам, я
прошел в I< абпнет. Семенова не было дома. На c·roJre ле­
жал конв ерт на мое имя. Я взял его, засунул за обшлаг
шпнели и вышел. Тяж ело хлопнула дверь.
Цепляя шпорами за ступеныш, с мутной головой я
спустился и пошел в сторону Сухарев1ш. Было холодно,
солнечно, жепщины уже I< утались в легю1е меха. Буль­
вары роняли последние листья.
Я добрел до Виндавсного вокзала, сел в пустой дачный
поезд п сошел в Павшине. Дали синели, замерзшие луаш
хрустели под ногами, как стекло. По полям, ломая сухпе
стебли , я прошел в Архангельско е.
Я долго бродил по заросшим аллеям парка, останавшr­
в ался, гладил рукой красные стволы сосен, глядел сквозь
ветви на яр1<ую синеву неба. Солнце горело на желтых но­
поннах юсуповского дв орца.
Дворцовый пруд тонко розовел на за�<ат е, был з атянут
I\ ор1юй хрушюго льда. Я потрогал лед ногой, вынул шаш­
ну п острым блестящшr клинком написал на льду «Ната­
ша » . :Красные листья клена, 1\I едленно кружась, падали
на пруд, ложились веююl\1 во1<руг :милого и:мени.
Что было потом, я плохо помню. Ясно ПО !\ШIО только
утро за Мипском. Скупой рассвет с11нел па первом снегу,
.
дрем: али на пригор1<е сосновые перелес1ш. Поезд долго
с т оял на разъе зде . Я вышел из холодпого вагона, спрыг­
П�'Л на снег, и за мной остались черные большие следы.
Впередп горнист заиграл на трубе. Раздув перья, с11дс.тп1
п а тел еграфных проводах воробьи. За лесом я опять ус.11ы­
шал глухой и дале1<ий удар орудийного выстрела.
В этот миг я понял свое одиночество, недос1<азанпу10
боль, нанопленную в душе, всю тяготу этих серых ш ерша­
nых дн ей , пасильно втиснутых в жпзнь.
201

«Это конец,- подумал я, ежась от холода.- Я распят
на кресте этих проклятых военных будней, этих длинных
антрактов перед глухим сумасшествием ».
«Бежать! - подумал я с облегчением.- Увидеть тот
грязный еврейсний дом, где она умерла, и бежаты.
«Моя любовь,- пишет она в письме,- тЯRая большая,
что я не в силах носить ее в себе. Я вся полна нетрону­
той нежностью. Пойми. Ведь ты можешь это поняты>.
Бежать туда, к Хатидже. Я сожму ее руки , я буду про­
сить, чтобы опа научила меня ничего не помнить. Свежие
дожди и море смоют горечь этих дней. Ветры освежат вос­
паленную голову.
Поезд сильно дернуло. Пронзительно в ужасе и плаче
запела труба. В гнилом тумане, в испарениях лошадиной
мочи ползли по полям обшарпанные обозы.
С ПУСТЯ НЕДЕЛЮ
Спустя неделю Хатидже приехала в маленький туль­
ский городок, где лежал в лазарете Максимов. Мю{симова
она не застала.
Она расспросила врача и двух застенчивых прапорщи­
ков-сибиря1юв и, печальная, похудевшая, едва сдерживая
слезы, побродила по кривым улицам, по грязи, засыпан­
ной лимон ными листьями, и пришла под вечер на вокзал
к московскому поезду.
Поезд сильно запаздывал. Хатидже, дожидаясь, мед­
ленно пошла вдоль полотна J{ семафору. Ветер густо нава­
ливал первый снег, было темно и дико . На Слободке лаяли
охрипшие псы. Она вдруг вспомнила смерть Винклера -
мертвая тоска сжала ей сердце и вернула силы.
«Максимов п е умрет, оп пе смеет умирать - жизнь
только пачинаетсю>,- подумала она и повернула к вок­
залу.
Была ночь, ветер хлестал МОJ{рым снегом, и городок
мигал в I{ ромешную тьму старческими слезящимися оr­
пями.
Тага пр ог - Москва - Одесса
1916-1923

ЛИСТ�Щ!fе
ОБ�
РОМАН

Блистающие, пл11 светящие­
ся, облака наблюдаются очень
редко. Их часто прпнимают &а
ненормально яркие вори . Они
слагаются из мельчайших ча­
стиц вулканической пыли, но­
сящейся в воздухе после сш1ъ­
ных натастрофпчес1шх пзвср­
женпй:.
Учебпик .1t ereopoлoгllu
ИСТОРИИ, РАССКАЗАННЫЕ НОЧЬЮ
Вставайте! - капитан потряс Батурина за плечо. ­
Сноро Пушкино !
Поезд гремел среди леса. Пар шипел в �•устах, каl(
мылъная пена.
Стою1а ледяпая и горькая осень. По ночам ветер шу:\1-
но тряс над дощатыми крыша111и гроздьями стеклянных
звезд. Огородные гр ядки были посыпаны крупной солью
мороза. Пахло rарыо и старым вином. А в полдень над го­
рпзонтом розовым мрамором блистали облака.
Напитан скрутил чудовищную папиросу из рыжего та­
ба�<а, пристально посмотрел па работницу в красном пла­
точке, дремавшую в углу, и спросил ее дер евянны111 голо­
сом :
Вы рожали?
I\ai{?
Детей, говорю, рожаш1?
Рожала.
С болью?
Да, с болью.
Напрасно.
Батурин от пзумлеппя проснулся, даже прпвскочш1.
Свеча отчаянно мигала, умирая в жестяном фонаре. За
о кпом мчались пазад, ревя гуд1<ами, лязгая десятками но­
лес, обезумевшая ночь, ветер, кусты и леса. Мосты звене­
ли 1юротко и страшно. Путевые будки налетали с глухпм
гулом и проносились, затихая, 1< Москве.
-
Вот :это шпарит ! - Rапптап расставил покрепче
поrп.- А с болью вы рожали, выходит , зря. От д111юсти.
В Австрашш не тан рожают.
204

-
Я знаю, что яйца пе1tут по-карапмс1ш , - пробормо-
1· ал насмешливо Берг, - но чтобы рожали по-австралпй­
с 1ш - что-то пе слышал.
-
Вы многого пе слышали, I< сожалению. З а эту тему
с вас рубль.
-
Ну, рубль, - вяло согласился Берг. - Рассr,азы­
вайте !
l{ апитан был неистощим. Рассказы сыпались из него ,
кан пшено из лопнувшего мешна. Сначала Берг записы­
вал их, потом бросил, изнемогая от их обилия, не в сплах
угнаться за веселым капитанским напором.
-
Очень просто. Женщине впрыскивают в кровь осо­
бый состав, и она рожает во сне. Поняли? Мышцы СОI{ ра­
щаются, ребенок высI\аI\ивает, все идет гладко. Ни один
мускул не сда ет. Этот способ практиr<уется только в Ав­
стралии, и то в виде опыта - в тюрьмах над арестаnт­
нами.
'Узнал я об этом в Брисбенс1юй тюрьме. Меня засад1ши
за забастовку моряков,- мы пустили на дно в Брисбеве
норыто со штрей1<брехерским грузом . В тюрьме я им поrtа­
зал. Надзиратель принес ведро юш ятку, чтобы я вымыл
пол в ка?t1ере. Я спрашиваю:
-
Будьте добры, СI\а жит е, что написано над воротами
тюрьмы?
Он удивился.
Брисбевс1\ая тюрьма его величества к ороля Авг-
ли:и.
Так пускай король сам моет полы в своей тюрьме,
я ему не обязан.
За это меня загнали в карцер . Я схватил дубовую табу­
ретну и с восьми вечера до часу ночи лупил в дверь И3О
всех сил. А парень я , видите, здоровый. Тюрьмы там гул­
Rпе, с чугунными лестницами,- чувствуете, что подня­
лось. Тарарам, гром, крики. Но терпеливые, черти. Мол­
чали. Только в час, ногда я сделал пер едышку, пришел
начальник тюрьмы.
Kar< дела? - спросил он лас1юво.
Благодарю вас, сэр.
Вы намерены еще продолжать?
Вот отдохну малос·rь и начну снова.
Он пожал плечами и ушел. Я колотил с двух часов
ночи до десяти утра. В десять утра м еня в ернули в ?.1010
I\амеру, - пол был начисто вымыт .
205

-
Это не арестант, а дьявол,- говорили сторожа .­
Из-за его джаз-банда арестантка номер восемнадцать ро­
д:ила на месяц раньше срока.
-
Ребенок жив? - спросил я.
-
Жив.
Я написал ей поздравление на мочке нонв ерта и пе­
редал в лазарет.
«Простите, миледи,- писал я,- что из-за :меня вам:
пришлось поторопиться ».
Она была дочь мелкого фермера и сидела за убийство
мужа. Тогда вот я и узнал об этом способе,- она родила
во сне здоровую девочку. Я видел ее в саду при лазарете.
Меня тоже потащили в лазарет : я симулировал падучую.
Я испортил им много крови.
-
Вот! - Капитан вытащил из карм:ана синюю тол­
стенькую книжку.- Вот описание этого способа. Книга из­
дана в Сиднее. Я перевожу ее на русский, Семашко из­
даст, и я заработаю на этом деле не меньше ста «червей».
Капитан начал развивать изумительные перспекти­
вы, - новый способ рожать приведет к неслыханному изо­
билию, женщины будут рожать каждый год, республика
завоюет весь мир.
-
Матери поставят ва1'<! памятник на вашей родине в
Мариуполе,- сказал Берг. - Вашим именем будут назы­
вать детей. Вы будете богом женского плодородия, и брон­
зовые пеленки ,- Берг вдохновился;- бронзовые пеленки
будут обвивать пьедестал вашего памятню'а лавровым
венком. В вашу честь Прокофьев напишет марш грудных
детей,- торжеств енный марш под аккомпанемент сосок.
Рыбий жир, чудесный рыбий жир будет переименован в
жир капитана Кравченко.
Работница засмеялась. В черноте блеснули туманные
огни джутовой фабрики. Проревел гудок.
-
Ну, выметайтесь,- предложил
капитан. - При-
ехали.
Дача стояла на краю леса, на отлете. Капитан каждый
раз, когда подходил к ней, останавливался и спрашивал :
-
Чувствуете - воздух?
Пахло колодезной водой и глухой осенью. Батур:ин рас­
тирал между пальцами желтые листья, и от пальцев шел
з апах гор ечи. Свежесть ветра, дождя и похолодевших рек
проп:итывала опадающую, почти нев есомую листву. Осень
умирала. Смерть ее была похожа на чуткий сов, - зима
206

изредка уже цорошила цо золотым деревьям и мокрой тра­
ве реденьким и: осторожным снегом.
Осенняя свежесть продувала всю дачу, особенно капи­
танскую �ю мнату, похожую на ящик от сигар.
:Капитан любил плакаты пароходных компаний (Ро­
яль - Мейль - :Канада, Мессажери Маритим, Совторгфло­
та, Ллойд Триестино и многих других) и заклеил ими до­
щатые стены. Плакаты гипнотизировали белок. Распушив
хвосты, они сидели на березе про'l·ив капитанского окна и,
вытаращив булавочные глаза, цепенели перед черными ту­
шами кораблей и белыми маяками на канареечных бере­
гах. :Крапал дождь, и виденье экзотических стран засти­
лало беличьи глазки синей пленкой слез и восторга.
По вечерам капитан возился над бесшумным приму­
сом своей конструкции. Все у него было необыкнов енное -
и примус, и механический пробочник, отJiамывавший гор­
лышки бутылок, и самодельный радиоприемник из короб­
ки от папирос, и груды очень толстых книг, каз авшихся
старинными. Выбор книг говорил об устойчивых склонно­
стях их громозДI{ОГО и простоватого хозяина,- там были
лоции, мореходная астрономия, «Азбука коммунизма»,
Джек Лондон по-английски, много геогр афичесних карт и
Библия (убежденный безбожник, он читал Библию исклю­
чительно с целью уличить во лжи поповсную клику) .
На книгах спала австралийская I<ошка Миссури с зе­
леными глазами. Он привез ее из Австралии как «пода­
рок друзей». Миссури была худа и деликатна, не в пример
в ороватым и ленивым российским кошкам.
На стенах висело штук пять часов - капитан был лю­
битель точных механизмов: барометров, секундомеров,
хронометров и пишущих машинок. В отсутствие хозяина
ч асы наполняли пустую дачу живым, очень тонким стуком,
и сумрак сосновых комнат казался теплее и уютнее.
История капитанских плаваний, сиденья по тюрьмам
и религиозных диспутов с патерами была так сложна, что
даже он сам не мог привести ее в порядок.
Перед приездом в Москву капитан был начальником
Мариупольского порта. Там он с обычной прямолинейно­
стью вывел кого-то на чистую воду, установил суровые ко­
рабельные порядки, перегнул палку и был устранен за не­
достаток дипломатического такта. С тех пор он отказывал­
ся от сухопутных постов и ожидал назначения ;на пароход.
Он впал, что капитацов в Союзе в двадцать р аз больше,
207

ч ем пароходов , и потому не торопился,- тольБо ра3 в не­
делю он ходил справляться в уnравлепие морс1<ого транс­
порта. В остальное время он писал статъп о своем: прош­
.11 ом (Батурин пристраивал пх в морской rа3ете) , чивп.:r
точные механи3мы и пер еводил 1<нигу о бе3боле3ненных
родах.
В :>тот вечер все трое - Берг, 1< апитан и Батурин - со­
брались в капит анской комнате: капитан пропивал гоно­
рар за статью об углублении Мариупольского порта.
В статью оя ухитрился ввернуть анекдот о дельфине-лоц­
мане. Этот престар елый дельфин вводил пароходы в порт
Гла3го и получал от портового пачальства ежедневный
паек - полпуда свежей рыбы.
-
RaI{ же оп вводил? - заинтересовались в редакцпи.
-
Плыл перед носом,- лаконически ответ иJr напитан.
На бесшумном примусе сварили наловленных наканун е
Батуриным рю<ов. Весь день ракц дрались в ведре, злобно
щелкали 1шешнями 11 хлопали хвостаии. Миссури стоюrа
на ннигах, глаза ее метаJrи 3еленые бры3гII , она шипела,
и хвост ее, похожий на I{руглую щет1<у, странно дрожал.
Сейчас раки лежали успо1ю енные - оранжевые и пурпур­
ные, чут ь подернутые старой бронзой - на синем блюде.
Водка была про3рачна, I{ак лед, рюмки потели, и звон их
соперничал со 3вопом точпейших часов, спешивших I{ да­
леному утру.
Ледяная ночь шумела тrствой по I<р ыше. Было слыш-
110, как 3а две версты несш1сь пое3да, И3рыгая ржавое пла­
мя. 3ве3ды падали за стеклами окон, гонимые ветром. Уют
наливался теплом, -из медного чайнина со свистом выле­
тал пар. Миссури ходила 01юло стульев и нежпо мяунала,
вся в яр1юм круге лампы-молнии, боясь ступить в тень под
столом.
Батурин, выпив, любил говорить печально и 3пачп­
тельво.
-
С1rышно, ню< ух одит время, - сказал он, 3а1{уривая.
Табачпый дым обтеI{аЛ свернающее ламповое стекло , 11 он
долго следпл за ним.- Вот это тишина!
Берг тишины боялся. Боялся мертвых ночей и одино ­
чества. Он был молчалив, спокоен. «Тихий еврейсюrй
мальчик »,- подум ал о нем Батурин.
У Берга часто болело сердце. По ночам оно :t110тором
гудело м ежду ребер, и Берг затихал, не 3асыпая, прислу­
шивался к предсмертной обморочной тос1< е. Из упрямства,
208

и з мысли, что писа1·ель долж ен пройти чер ез все, он за­
ставлял себя спать в полуразрушенном м е зонине на сене.
Ветер насвистывал в щели п ворошил сено, шагал по гул­
кой: железной крыше, тупо стучал еловымп лапами в онон­
ную раму. Но Берг терпел.
Утром этого дня он, I{aI< всегда, встал рано п пошел IIa
Серебряпну купаться. В пссипя-ч ерной воде струплись по
дну, н ан волосы, :м ертвые ·r равы. Едная роса 1< апала с
осин. Над ельпи:ком в тумане, нак бы в дыму пожара, вы-·
ползало носматое 1ш ю1шенное солнце.
Берг быстро разделся, погладил голубоватую вялую
кожу. Солнечное тепло не могло пробить :t1ющную толщу
сырости. Ледяной ветерок подымался от насквозь промо1<­
шей земли. Берг бросился в воду, вскрюшул и тотчас же
выс1ючил. Оп быстро н плохо вытерся и оделся. Сырые
ноги зябли в рваных ботинках. В теле не было обычноii
бодрой теплоты, и быстрая боль внезапно дернула сердце.
Берг согнулся и застонал. Если бы можно было пожало­
ваться - стало бы легче, но жаловаться не1юму и пельзл.
Rулан , стиснувший сердце, разжимался медленно :
сперва Б ерг мог вздохнуть в четверть дыхания, потом в
полдыхания, потом он осторожно выпрямился, вздохнул
всей грудью и, боясь споткнуться о корни, пошел I\ даче.
«Надо конча ть пов есть,- подумал он. - Rак бы не сно­
вырнуться раньше врем еню>.
Писал он па подо1юннпке, спдя боком на продавлевно:м
плетеном стуле. Цепной пес Ц е з арь , завидя Берга в онне,
долго и обиженно лаял, а Берг смотрел на него и грыз на­
рапдаш.
--
Берг работает,- гоnорпл, просыпаясь, капптан и
ст учал в ст енку Батурину. - Вставайте. Семь часов. Це­
зарь завыл.
Никогда Берг не писал та�< легко, I< ак в этой но:шrате,
засыпанной ж елтой листвой и сеном, под лай мохнатого
пса. Солнце подымалось пад Серебрянкой, небо напрываJIО
леса хрустальным колпаном, и тишина рожда.11ась в пере­
л есках. Только сердце в таJ\т бегу карандаша билось легпо
и быстро.
Сейчас Берг вспо мнил об ::>том 11 ул ыбнулся.
-
Вы чего? - сказал наnптан и вдруг спросид: - Вы
женщин любили?
Берг смешался и поираснел.
-
Два раза".
209

-
Ну?
-
Что - ну?
-
Рассказывайте. Ваша очередь.
Берr по:м:едлил, повертел пустую рюмку. Неожиданно
оц понял, что вот сейчас расскажет самое rлавное, о чем
даже rотм:ать позволял себе редко и неохотно. Он взrля­
вул на Батурина,- поймет ли? Батурин был печален, лицо
ero покрылось нервной бледностью, в уrлах rуб лежала rо­
речь. Он внимательно посмотрел на Берrа, усмехнулся.
-
Ну, что же?
Берr вспыхнул.
-
Ладно, вам же хуже,- невнятно сказал он.- Да,
конечно любил. Двух. Одна была женщиной из кииrи -
Настенька из «Идиота ». Из-за нее я первый раз в жизни
украл у отца дв а рубля на театр. К нам приехала труппа
из Киева. Они ставили «Идиот а». Настеньку иrрала По­
певицкая. Я проплакал на rалерке спектацль, потом спря­
тался в уборной, чтобы не уходить из театра, из уборной
перебрался под лестницу. «Идиоt » шел два дня подряд.
Я просидел всю ночь и весь следующий день,- меня никто
не заметил. На репетиции я слышал ее rолос; потом: ка­
пельдинер нашел меня и хотел выцmыриуть. Оц обозвал
меня «пархатым жиденко:м:>> , я дал ему последний рубль,
чтобы он ве выгонял меня. Смешно.
Так я начал страдать ив-за Х{ енщины и из-за литера­
туры. Капельдинер толкнул меня в шею : сиди за вешал­
кой, байотрюк! Я просидел до спектакля и дрожал ОТ'
страх.а, что :м:евя накроет друrой капельдинер, выгонит, и
я больше не увижу Настеньку.
После. спектакля я пощел к бабушке Мане,- домой я
идТи боялся. Я стонал при мьtсли, что в жизни никакой·
Настеньки нет и не было. Зачем так выдумывать,- я ни­
как не мог понять! Зачем так мучить людей!
Берr ваrотм:ался. Миссури вскочила :к нему на колени,
запела и начала тер еться, закрывая от наслаждения rлаза
и прижимая ухо.
-
В автра:кте выпьем,- предложил кадитан.
Тонко посыпалсn звон, рюмок. За стенами начался
дождь, он рассеянно постукивал по желобу.
-
Я пomeJI к бабушке Мане, занял три рубля и бежал
в Одессу. Отец запорол бы меня. В Одессе м.еня noдoбpaJ
J:
цоэт Бялик. У него была CJIOJI типQrрафия . Я работаJI у
него ма.н:ьчиком. Вот вам одна история.
210

Ов помолчал.
-
Первая была ве настоящая женщина. Rонечво,
лучше бы ограничиться тольно ею. Вторая была настоя­
щая, руссная девуmна, дочь профессора. Это бьtло под Пе­
тербургом, на даче, на Неве. Я ходил за вей, нак тень, кан
собачонна. Она говорила :мне : «Милый вы, :шшый Берг,
нуда вы годитесь !» Я жално улыбался в ответ, старался
быть незаметнее. Я забыл сназать, что я гостил у профес­
сора, отца девуmни.
По ночам было св етло,- я читал Пушнина, не зажигая
лампы. Горы зелени тяжело висели над водой, вода была
черная и чистая - таной воды я нигде не видел.
Кан-то мы натались на лодне, я греб. Она отIШнула со
лба мои волосы, пригладила и сназала:
-
Устал, мальчин :мой :милый?
Мы тихо пристали, вышли. Белые ночи раздражают,
пугают людей, я тогда нак-то забыл об 0то:м.
Проходили мимо нупальии. На лодне сидел рыболов, я
видел нрасный уголен его папиросы. Она вдруг сназала :
Я пойду выкупаюсь, Берг. Подождите мевя здесь.
Я тоже буду купаться.
-
Вы? - она иснренне удивилась. - Вам вочью нельзя.
-
Почему?
-
Глупый вы м.альчин. Да потому, что вы - цыпле-
вон, еврей!
-
Ладно,- ответил я, и у мевя похолодело все - моз­
ги, руни, даже живот.- Ладно, идите нуп айтесь.
Она ушла в нупальню . Я быстро разделся и бросился
в воду. От обиды я глотал слезы вместе с невсной водой,
быстро ослаб, :меня понесло R середине рени. Я занричал,­
:мне показалось, что не рена несет меня, а море, вспухшее
море, и я не вижу берегов. «Все равно,- подумал я.­
Пусть!»
Очнулся я на бонах спасательной станции. Меня рас­
тирал матрос. Над нущами садов уж е розовела заря. Она
стояла на ноленях рядом с :матросом, в нупальвом ностю­
ме, бледная, черные волосы прилипали к ее щенам.
-
Берг, я же вам говорила! - нрикнула она, ноrда я
открыл гл аза.- Вот видите, Берг)
Я сел. Матрос принес мне платье. Она побежала оде­
в аться в нупальню. Матрос сназал мне:
-
С ваш ей компленцией вы плавать опасаитесь. Грудь
у вас узновата,
211

Я поблагодарил его, оделся и пошел пеш1ю:м к Петер-
бургу. Я слышал, как она звала меня :
-
Берг, Берг, куда вы? Берг, сумасшедший!
Она бежала за мной. Я остановился.
-
Что с вами, Берг, милый? - спросила она с боль­
шой, настоящей тревогой. - Rуда вы?
-
Остав ьте меня,- ответил я глухо. - Я вас нена­
вижу!
Я отвернулся и пошел через сады I{ мостам. Она :молча-
ла. Я не оглядывался. Вот вам второй случай.
-
Вы ненавидите ее и теперь? - спросил Батурин.
-
Да, ненавижу.
Батурин усмехнулся. Берг взял папиросу, руки у него
задрожали, и он нмов1ю положил ее обра·rно. Батурип
в спомнил, как Берг закаляет себя, его купанья на р ассве­
тах, его обдуманное упорство, и вслух подумал :
-
Да, это хорошо . Это правильный вывод.
Н:апитан определил просто:
-
Антисемитка!
Дождь звенел в ж елобе. Н:азалось, он звенит годы, сто­
летья, так равномерен был этот привычный ночной зву1\.
Оцепененье дождя и мурлыканье Миссури внезапно были
нарушены ударом ветра. Он хлестнул по стене гибI{ИМИ
ветками берез, швырнул ворох листьев, I{апли торопливо
застучали в стекла, и в лесу раскатился выстрел из дро­
бовика. З алаял Цезарь. В печной трубе заворочалось мох­
натое существо, которым пугают детей, и тяжко вздохну­
ло. Н:апитан прикрутил лампу.
-
Н:то-то мотается около дом а,- сказал он, всматри­
ваясь в окно.
Це зарь гр емел цепью и хрипел от бешенства. Невиди­
мые шаги трудно чавкали по грязи , потом в OI{HO громко
застучала мокрая рука.
-
Эй, кто на дворе? - крюшул капитан и подошел к
окну. Он нагнулся и рассматривал серое лицо за стеклоl\1.
Человен в мягкой шляпе что-то неслышно говорил,
губы его двигались. Вет1ш хлестали его -по спине. Капитан
ОТiiрыл о нно ,- ворвался ветер, широ1шй гул леса. Лампа
мигнула и потухла. Человек за окном спросил тонш11\1
1\t альчпшеским голосом :
-
Здесь ншв ет Берг?
Берг бросился отворять. Незна1{О!'о1ец вошел, снял паль­
то и 01\азался худым , с лег:кой сединой в волосах. Его
212

жеJ1тые ботшнш размо1шп, на НIIX налипли лимонные ли­
стья. Он нескольно раз пзвпнплся.
-
Я бол ьш е трех часов некал вашу дачу. Спросп т ь
п е1юrо, пришел наугад, на огонь.
Выпейте в одюr, согрейтесь,- прш•азал капитан.
-
Я не пью.
-
А вы та�<, см:еху радп .
Н езнакомец с внимат.е льным пзумленпем взглянул на
J( апитана и выппл.
Это был пзвестпый инженер Спмбирцев , специ.а лпст по
двпгателям внутреннего сгорапия. Берг несколько раз рас­
сказывал о нем капптану. С пнженером Берг познакомился
в столовой «Дома Герцена», где собирались по вечерам
бездомные поэты и праздные л юди - любители чарJ1ьстона
11 фокстрота. Инженер был склонен I\ лптературе, любил
стпх11, писал их пзредна и печатал под псевдонимом:.
С1шонность к стихам Симбирцев тщат ельно скрывал о т
товарищей: о стихах он говорил только с немногими поз­
та:ип.
В разговоре с 1шш1тано11I Берг назвал инженера «ли­
риком ». Капитан возмутился,- в его мозгу не укладыв а­
лись дв а таких враждебных занятия, ка1< моторы и поэ­
зия. Берг же говорил, что, наоборот, в машпнах п черте­
жах больше поэзии, чellI в стихах Пастернака. Однажды
он назвал 01tеансние пароходы «архите1<турными позма­
мш>. Капитан фыркнул и обругал Берга.
-
Тах<ая поэма кахt вопр ется в порт, та�\ на версту за­
воняет всю воду нефтью. Эх вы, слюнтяй!
Позтоlliу н инженеру I< апитан отнесся недоброжела­
Те.1:ьно, - 1tак l.-IОЖ ет построить даже дрянной мотор чел о­
вен, с1шонный к лпр1ше? ! Форменная чепуха!
Серые l'Л аза и костюм цв ета светлой стали, седеющие
виски и неторопливый взгляд оценщина - таким пюк е п е р
по1<азался Батурппу.
-
Инжепер огляделся.
-
Далеко забр ались. Даже не верптся, что в трпдцатп
в ерстах Москва. Я к вам по делу. - О в обернулся I\ 1<апп­
тану, потом взглянул на Батурпна и Берга.
-
Поговорим:,- согласился I< апитан, накачивая прп­
мус. Его завшrало , какие :могут быть к нему дела у этого
сухого европейского челов е1<а И к тому же - лирю< а.
Лирину капитан не любил. Под словом « лири ка» оп
п опимал ухаживание за 1ш сейпыl\lп барышнями, прошш-
213

новенные речи адвокатов на суде, охи и ахи, восхищение
природой, обмороки и не. соответствующие мужчине раз­
l'оворы, например о болонках.
При слове «лирика» ему вспоминался недавний :{:lепри­
ятный случай в поезде. Напротив цего сидела нрасивая
цама в котиновом манто. Ехала она в Тайнинку. Было по­
здно, дама очень боялась и искала в вагоне попутчика. Ка­
питан сназал ей;
-
Тайнинка - место известно е. Там вам голову ото­
рвут и в глаза бросят;
Дама обиделасв: «Какой грубиян! ». - «Лирич:еская да­
ма » ,- подумал напижая. С тех пор каждый раз при слове
«лирика» оп вспоминал эту- даму и придумывал ей имена:
Лирика Густавовна, Лирика Панкратьевна, Лирика Ива­
новна. Эти имена назойливо- ЛБзли в голову,. капитан злил­
ся и в конце концов. возненавидел даму с дурацким именем
и з аодно всех лиричесRИХ поэтов. Об этом он с1,азал Бату­
рину.
-
Ну, а Пушкин?
Капитан. рассердился;
-
Что вы берете меня на бас! Какой же Пушкин ли­
рик!
Батурин махнул рукой и прекратил: с капитаном раз­
говоры о лит.ера.тур е.
-
Алексей Николаевич,- спросил Берг Симбирце-
ва,- как поэма?
-
Работаю�- неохотно ответил Симбирцев.
«Работает, - ядовито подумал капитан. - Он работает !»
Капитан нач:ал бешено накачивать примус, мысленно
приговаривая при- каждом свисте насоса : работай, работай,
работай! Бесшумный примус не выдержал и загудел. Ка­
питан озадач:енно посмотрел- на него, плюнул и сел к сто­
лу. Раздражение его прошло.
-
Поговорим,- повторил он, закуривая.
Батурин и Берг понимали, что дело важное, иначе
Симбирцев не приехал бы вечером к пим, зимникам, за
тридцать вере':!: м Москвы.
-
Дело прnстое;- Сим:бирцев медленно помешал
ч.ай: - От Берга я знаю, что вы без работы, - он- говорил,
nбращаясв к. одному капитапу.:r- И вы и вот... товарищ,­
оп посмотрел; на Батурина.- Да, вы пишете очерки в га­
з:ете, но это случайная работа. Берг вообще человек свобод�.
.
ный, живет в:а дв адцат ь рублей.в месяц.
214

-
Хорошенькая свобода,- пробормота;ц Берг.
Симбирцев помолчал, потом опросил неожиданно :
Вы слышали о летчике Нелидове?
-
Тот, что разбился в Чердывских лесах?
-
Тот самый. Я хочу предложить вам одно дело, но
оно требует большого предисловия. Пожалуй, проговорим
до рассвета.- Он виновато улыбнулся.
-
Ну что ж,- напитан повеселел. Любопытство его
было неистощимо.- Валяйте. Мы и без вас просидели бы ,
до утра вот за этим...
Он хотел щелкнуть пальцем по бутылке водки, но
раздумал и щелкнул по красному панцирю rигавтс1юrо
рана.
Симбирцев начал говорить. Его ломающийся голос
окреп.
Он нервно проводил рукой по волосам. Рассказ его раз­
ворачивался скачками; в провалах, словесных пропастях
Батурив угадывал пр екрасные подробности, от брошенные
торопливой рукой. Синий дым табака рождал мысли о
Гофмане. Дым снользил по плакатам, ветер шумел в сна­
стях этих бумажных нораблей.
Тольно однажды напитав прервал рассказ инженера
воснлицаньем :
-
Да, это человен!
Возглас этот сразу расширил рамки рассназа. Батурин
вздрогнул, и гордость, почти до теплых слез, до дрожи, за­
волновалась в нем.
-
Да, вот это человек,- прошептал он вслед за капи­
таном.
Он был ошеломлеп, кан от удара ослепительного мете­
ора в их скромную Сер ебрявну.
Иная жизнь нанатилась ритмическим прибоем, На ми­
нуту Батурин потерял нить рассказа. Ему почудилось, что
капитап распахпул окно, и за ним был пе черный лес и
пахло не мокрой псиной от Цезаревой будки , а стояла за­
т опленная ливнем чужая страна. С еребряный дым поды­
мался 1( чистому и драгоценному небу. О. Генри мылся
вместо Берга у колодца, напли стекали с его коричневых
пальцев. Солнце пылало в воде.
В прихотливом ш1.rр омождевии опасностей, встреч и
трудных часов ночной работы отнрьшись новтуры необы­
ч айной истории - близкой вашему веку и вместе с тем
далекой, кан голос во сне.
2f5

Газетная заметиа об этоii псторпп не вызвала бы и те­
ш� т.ого волненпя, 1ш1ю е появилось на щетшшстоl\I шще
капитана.
Батурин был тоже взволнован. В этю1 волпеюш о н про­
вел всю мягкую, полную зеленоватых за�-;атов зпму, стояв­
шую на дворе в том году. Он поnял, что псторпя эта пе­
пзбежно зацеппт его свопм острым �;;р ылом п R прошлому
возврата не будет.
-
Не будет ! - крпчал он про себя п смеялся.
Иснуш енпый читатель прочтет эту историю и пожмет
плечами, - стоило ли тан волноваться. Он скажет сло в а,
способпые погасить солпце: «Что же здесь особенного?» -
11 романтин:и стиснут зубы и отоuдут в сторону.
ДНЕВНИК ЛЕТЧИКА
Вот рассназ Спмбпрцева.
-
Значит, вы слышали о летч1ше Н елидове? Этой вес­
ной он разбился в ЧердынСI{ИХ лесах во время аrнтnолета
по северу. Его нашли в тайге на четвертый день после па­
дения. Он заблудился в тумане и опшонился дале1ю на
север. Похоронили его в Чердынп .
Оп помолчал.
-
Нелидов - мой друг. Это была светлая и смелая го­
лова. Оп любил лит ературу не меньше своего летного
дела . В кабине его самолета нашли 1шигу О. Ге нрп с по­
метнами и записями на п олях . Неноторые из них я вам
прочту. Но дело н е в записях . Нелидов оставил дневюш.
Оп пе решался бра т ь его в полеты. «Разобьешься - с го­
рит »,- говорил оп и ост авлял его у сестры - юшоа рти ­
спш.
Сут ь дела, ради 1ю торого я приехал, именно в этом
дпевниие. Дневник я видел еще при жизни Нелидова,
:мел ыюм просматривал и 1ю е-что даже выписал. С боль­
шой натяжной этот научный и литературный труд можно
назвать дневнююм. Это нечто совершенно новое в лите­
ратуре, да и вообще в истории 1•ул ьтурного челов ечества.
Капитан нашлянул.
-
Rак бы вам объяснить. Возьмем хотя бы плап. На­
чинается дневнии с исследования о сопротивл ении воздуха
прп полете. Много выкладон, цифр, по все это неожиданно
и очонь кстатп пересыпано мысляl\1и из дпевшша Леонар-
�16

до да Бпнчи , сво1пш лпчIIымп заппсяып , тюш чувст ва мп,
11а11:пе возникали у Н елпдова при работ е над этим с п ецп­
альным летным в о просо м.
Оп, конечно, псход11л пз положения Л ео н ардо , простого
11 гениального, JLaк за:кон тягот ени я . « Птица,- говор11л да
Би:нчи,- п ри полете оппрается на воздух, делая его более
густым та;�1, где опа л етпт » . Нелидов дал ряд пзумптель­
ных наблюдений над пол етом птиц, - о собенно много он
пишет о журавлпно111 полете. Здес ь ше Нели до в вставил
ILopoт1шir очерк о птпцах в ли терат ур е - от иудейских го­
лубей Майкова до голубей поэта Багрпщюго , до чудесных
его стихов о птпцелове Диделе. Пона чалу это кажется хао­
тпчны111, но через пять - десять страниц уже улавлнваешъ
в обмапчивом б еспорядк е записей облпк челове1�а, ппког­
да не оглядывающегося назад.
От этой темы Нелпдов переходит 1>: проекту авиамото­
ра. Он был летчшшм группы «четыре тысячи пятьсот мет­
ров». ЛетчиRов по выдерлше и здорово му с ердцу деJrят 1ia
несноJiыю групп. Первая группа - тысяча п ятьсот мет­
ров. В нее входят летчикп, которым выше тысячи пятисот
11I етров летат1, пе разрешают. Группы, пост еп енно поnы­
шаяс1" доходят до че тырех тысяч пятисот метров, до груп­
пы «высотных летчпков», нуда был причислен Нелпдов.
Наилучшими он считал полеты «под потолок» - пока
держит мотор. Естественно, что ero занимал вопрос о в ы­
сотны.'< моторах. В этой области е111у удало сь сделать боль­
шое открытие.
«Разве у вас моторы? - говаривал он.- Это п есгора е�
мые кассы» .
Обычно м отор в тысячу сил весит д в е тысячи кпло,­
Нелидов с1юнструпровал тысячесилъныii мотор весом в
пятьсот 1шло. Это знач11т, что самолет с его мотором мо­
жет взять вчетверо болr,ше горючего п вчетверо удлпппть
полет.
На высоте 11Iотор страдает, 1-\ ак п человек, горной бо­
лезныо; он задыхается, п пульс его быстро падает. Мотору
нужен заряд кислорода. И вот Нелидов придумал особый
тип конденсатора, сгуща ющего разреженный воздух т ех
страшных высот, I{уд а он поды м ался, п пагнета1ощего его
в цплппдры д.пя взрыва. Нагнетание пр опз во дпт т урбшп;а,
действующая о т на пора воздуха.
Все эт11 проеnты и чертежи есть в двевпике. Вы пони­
м аете, накая это цепность для в аш его воздушного ф Jiота .
217

Высоты :меняют людей. После высотных полетов Н ели­
дов теряп раздражавmу10 невраст еников жизнерадост­
ность. Он сильно бледнел и смотрел на все окружающее
так, будто видел его сквозь стекло; - прозрачно смотрел.
Я бы назвал это состояние оцепенением высот. Я спросил
его, что он чувствует вверху. Он дал мне дневник и отчерк­
нул ногтем страницу: «Прочти вот э.то ».
Он писал :
«На высоте - сознанье, память, :мысли - все обостря­
ется. На высоте я один. Я ощущаю в себе центростреми­
тельную силу.
Высотные полеты делают людей индивидуалистами.
Только на .высоте четырех километров :можно понять, что
такое вот эта :моя голова, дать ей настоящую цену. Лю­
бовь и ненависть, пережитые внизу, обжигают сердце.
На высоте я вс егда кричу,- ст араюсь перекричать :мо­
тор. Я кричу одну только строчку чьих-то стихов -
«3е:мля, как :мать, нежна к забытым божествам: »,- и от
возбужденья у :меня холоде1от руки.
Почему все это происходит - не знаю ».
Был с ним один случай. Результаты его получились
неожиданные. Во время полета он встретил дождь. Дождь
ш ел полосой. Нелидов .повернул аппарат и стал гонять
как безумный вдоль водяной стены. Мотор грозно и недо­
вольно ревел - ему не нравилась эта забава. Дождь стоял
до самой земли совершенно бесшумный (на высоте дождь
не шумит) . Внизу лежали озера.
Нелидов летел на гидро. Он сел на одно ив озер. Си­
ний и золотой торизонт закачался в глазах . На бер егу сто­
яла деревня, в ней жили кустари - бывшие богомазы.
Нелидов прожил там два дня, чинил :мотор. Rустари пода­
рили ему на прощанье ящичек. На нем была изображена
лаковыми красками лубочная пеr.трая с.трава.
Нелидов вернулся в Мос1(ву, взял о:rпуск и уехал в э.ту
деревню. Он исходил пешком весь кустарный район и на­
писал :монографию о кустарных промыслах - лаковых из­
делиях, кружевах, выделке замши и набойке. Он привез
кодленцию набоек и .подарил кустарному музею. Мотив
петупша на тнан ях приводил его в восторг.
Работа о кустарных промыслах вписана в двевнин. Он
пишет с больш им знанием дела. Он проследил до мельча:й-
218

ших подробностей способы работы, выведал секреты проч"
н ых и ярких красон и изучил происхождение кустарно1·0
орнамента.
После этого Нелидов совершил два агитполета по севе­
ру. Между полетами был перерьш, и за время перерыва он
ухитрился написать две прекрасные работы : о поэте Мее
и о «околачивании фразы». Последняя работа особенно ин­
тересна. Она состоит только из примеров, объяснения к
пим скупы и отрывочны. Нелидов бере.т ряд рыхлых не­
уклюжих фраз из книг некоторых писателеи и «чистит » их,
выбрасывает лишние слова, пригоняет и свинчивает с та­
кой же тщательностьJО ; как собирает мотор.
Он обдумывает каждое слово; и в результате фраза у
него крепка, свежа, понятна. Освобожденная от столетней
накипи, она получает первозданную ясность, Русский язык
насыщается мерностью латинс1юй речи, птичьим плачем
I<итайской, полутонами французской. Нелидов раскрывает
все великолепие языка. Язык становится его новой стра­
стыо.
О Мее Нелидов написал очерк, щ�рнее, биографию это­
го почти выброшенного из памяти поэта . Мей кажется, в
пер едаче Нелидова, гофманским персонажем. Нелидов пре­
красuо понимал недостатки Мея, но говорил, что ему мож­
но все простить за эти вот строки :
Феб утомпенный аа1�инуп свой ЩJ/[Т аnатокованый аа море,
И рааnивалась яа мраморе
В ешним румянцем варя".
Меем Нелидов заинтересовался во время первого агит­
полета по северу.
Было это в Усолье, где Нелидов застрял из-за дождей.
Самолет поставили на выгоне, накрыли брезентом; привя­
з али к кольям и приставили для охраны бородатого мили­
ционера; При виде Нелидова милиционер хрип и мигал
красными гл азками.
Городок поливали дожди. Каждую ночь Нелидов вста­
в ал, натягивал ·задубевший дождевик и шел проверять ох­
рану. Охрана уныло бодрствовала.
Нелидову отв ели комнату в почтово-телеграфной кон­
тор е - одном: из лучших зданий города. В комнате пахло
сургучом, штемпельной краской и водкой. Начальник кон­
т оры, - одинокий горбун и пьяница, сосед Нелидова по
комнат е, - при первой же встрече, когда Нелидов выс1ю-
219

чил 11з 1<абиюш 11 , оглушенный, жаа руки предст авителям
власти, потянул его за ру1iав п кршшу.11 :
-
Вы н а зе111ле одно ухо всегда зRвязывайте! Оно то г­
да в воздухе лучше слышать будет.
Н елпдов взглянул с 11зумленпе�1.
-
Я это д ело понп:маюl - снов а кр1шнул горбун.- В
во здух е надо пметь слух острый; чтобы в моторе каждую
пылшшу было слыхат ь.
«А ведь верно,- поду11
1
ал Нелпдов п улыбнулся горбу­
пу.- Пож алуй, попробую ».
В честь Нелпдова был устроен банкет в бывшей пив­
пой. Вдоль стены протянули кумачовый плакат : « Прив ет
первому воздушному гостю ». R еросин о вы е лампы пылали
на столах с в одRой и эаRусками.
Нелидов чувствовал себя неловно,- оче нь он б ыл то­
nон и :1rолод ср еди грубо в атых и небритых людей. Rогда 011
вошел, свежий, в ловком френч е , с ордено м Красного Зна­
мени, 1ю гда ero :ияший пробор склонился перед предс.еда­
теле:м упсполко:ма, тис1<авшим ero ру1<у, нто-то из усоль­
с1шх дам ахпул . I\.ругш1 за шипели . «Гражда нка Миз11нп­
па »,- с1<азал предостерегающе председатель и по1<распе.1
1
.
За столом Нелпдов говорпл мало. Ему в с е вспомина­
лась Ходынка, мокрая трава, cepыii «бенц», прив езший его
ва аэродром , огш1 пр едутр енп ей Мосю1ы. Он, потупясь,
слушал речь предс едателя.
-
Сп асибо , пе забыли,- говорпл тот, однообр азно пома­
хив а я ру1юй.- Д орогой паш воздушный гость пусть не взы­
щет,- сторопа паша зырянская, лесная - однп волю� да
сосны. Настоящих советских людей мы почит ай что не ви­
дели. Советсная вJrасть делает все для трудящихся, Со в е т­
с1<ая власть в лепешну расшибается - и вот результаты,
товарищи ! С нами, в волчьей пашей глуши, с1rдпт совет­
ский л етчик , навалер пролетарсюrх орденов. Не то важно,
что п рпслалп к пю1 сююлет, а то, что показали пам нового
челове1<а - ка1юв он должен быть. Пршrер берите, товари­
щи, чтобы 1> аждый был с таншr багажо�r в го.11 ове; рабочпii,
а нультура па не�I тю<ая, что с ножей ее не сдерешь.
Нелидов поl\раснел п встал. Напряженный взгляд чьпх­
то глаз остановился на нем, п стакан в сухой руке летчина
дрогнул. Глядя только па этп глаза, на побледневше е де­
вичъе лицо, он начал говорпть ответную реч ь .
Оп говорпл тпхо. Говорил об авпацип, о ТО!\[, что он
счастлив покрыв атъ сотшr в ерст над сплоmиы:ми леса:мJI,
220

ч1 объr доставить затерянныlt1 в �· луши людям возмо;1шость
радоваться вместе с HII:.\I человечес1-ю:му геншо, упорству,
С l\Iелостп.
Он сел. Тогда встала девушна с взволноваuны:.\1 ли­
цоltI. В свете ламп ее волосы былп совсем золотые. О па
потупилась и очень тихо, н о упрямо сказала :
-
Воз ьмите меня в Мосвву,- я не боюсь. Я учиться
хочу. Не могу я здесь оставаться.
-
Наташа, сядь,- строго с1tазал предс едат ель 11 , из­
виняясь, шепuул Нелидову: - Доч1tа м оя. Все плачет -
в Москву, в унпверсптет. :Как вы прилетели - совс ем спя­
тила.
-
Что же. На обратном пути залечу, возыrу.
Наташа взгл янула на Нелидова так, что он даже поду­
мал: «Не язычп11к11 ли они, эти усольцы. Смотрят Raii ва
божка, даже страшно ».
Банкет стал шумнее. Говорили о медведях, волRах, ош.­
хе, сплаве и охоте. В разгар баш•ета горбун-почт арь по­
требоваJ1 тишины п пьяно запел :
Графы и rрафиии l
Счастье ва:м во всем.
Мне же лишь в rрафиие,
И притом - в большом.
На него зашипели : «С ума спятил - петь про графов и
графи.uьl » Почтарь сконфуженно умош<, спрятался. Когда
в озвращались с бап1tета, горбун, придерживая Нел11дова
за лоноть, сказал:
-
Поэта Мея читали? У меня есть 1шиж1tа, я вам при­
н есу. Был он нпщий, несчастный человен, пьяница. Зи­
мой замерзал, топил печи ш1tафом красного дерева, чест­
ное слово. Выйтп было не в чем. А между тем nелшш е бо­
га тства словесные носпл в голове, велююлепие язы1'а не­
слыханное. Однажды па за1tате, так с1tазать, жизнп подо­
брал его граф 1\уmелев, привез I< себе на раут. ЖеIIЩпиы­
Брасавицы пристали н Мею, чтобы прочел экспромт. Он на­
пnл ста�tан водки, хватил; сказал вот то самое, что я пел,­
«Графы 11 графини, сч астье вам во всем», запла1tал u ушел.
Та:к и нончил белой горячной, хотя и был немец.
Нелидов в Усолье плохо спал,- мешала полярная
т ьм а, храп за стеной и тараканы. Самолет прочно завяз в
глине. Приходилось ждать. Страдая от бессонницы, Нели­
дов н ачал читать Мея, в результате - работа об это:м Эl(­
JI0Iiтпнe, действ11т елыю пышном и несчастпоl\1.
221

На обратном пути Нелидов залетел в Усолье, взял На­
ташу и доставил ее в Москву. Она и сейчас в Москве,­
хорошая. �евуmка, вузовка. Вскоре после этого Н елидов
погиб.
-
А дневник где ? - строго спросил капитан.
-
Дневник оставался у его сестры. Она уехала на
юг,- Симбирцев насмешливо улыбнулся,- искать пропав­
шего мужа. Уже полгода о ней ничего неизвестно. Ее муж
долго вертелся в Москв е (он кинооператор, по происхож­
дению американец) , потом за неделю-дв е перед гибелью
Нелидов а он бросил жену и скрылся. Она уехала на юг
вслед за ним, дневник увезла с собой. Так рассказывает
Наташа. Нелидова - женщина взбалмошная, от нее мож­
но ждать самых нел епых поступков. Возможно, что она
найдет мужа и уедет с ним за границу, но дневник во что
бы то ни стало надо отобрать.- Симбирцев будто жирной
чертой подчеркнул это слово.- Он слишком ценен для
того, чтобы мы могли выпустить его из своих рук.
-
Кто это мы? - спросил Берг.
-
Воздушный флот и русская литература.
Капитан засвист ел : сильно сказано !
-
Нелидову надо найти и дневник отобрать. Для этого
нужны смелые, ни с чем не связанные люди, немного ав ан­
тюристы.
-
Я протестую,- капитан скрипяул стулом.
-
Неважно. Обидеться вы успеете всегда. Я говорю о
деле, а не о ваших чувствах. Проект мотора в пятьсот
кило не валяется на улице, и ценность его для государст­
ва громадна. Государство, в лице одной из своих органи­
заций, дает на поиски немного денег. Я n этом участво­
вать не могу, я болен. Это для вас. - Симбирцев кивнул на
капитана.
-
Второе - для Берга и товарища (Батурина,- под..
.
сд авал Берr) •.. Батурина, - повторил Симбирцев. - Днев­
ник этот - событие в литературе ваших дней.
-
Ясно !
Капитан подщшся исполинской тенью на стене и хлоп"
пул по столу тяжелой лапой. Упали рюмки. Миссури про­
сву;ц:ась и презрительно посмотрела на краевое от волнения
капитапское лицо .
-
Яс.во l Довольно .дирики, и давайте говорить о деле.
Мы согласны.
Батурив встал, валил водки. К окнам прильнул синий
222

туманный расс:sет. Батурин выпил рюмку, вздрогнул и
спросил :
-
Поехали, капитан?
-
Поехали t Будьте спокойны,- этот ам:ериRанский
mapRyн вспомнит у меня папу и маму.
а: СТОА, Я ПОТЕРЯП СВОЮ TPY&KYI»
Берг условился с Симбирцевым встретиться во Дворце
труда, в столовой. В сводчатой комнате было темно. 3а
01шами с угрюмого неба падал редRИй снег. Сухие цветы
на столиках наивно выглядывали из розовой бумаги.
Берг сел боком R столу и начал писать. Он написал не­
сколько строчек, погрыз карандаш и задумался. В голове·
rудела пустота, работать не хотелось. Все., :ч:то быпо на­
писано, казалось напыщенным и жалким, как цветы в ро­
зовой бумаге : «Бывают дни, как с перепою,- насквозь
мутные, вонючие, мучительные. Внезапно вылезает бахро­
ма на рукавах, отстает подметка, течет из носу, заме­
чаешь на лице серую щетину, пальцы пахнут табачищем.
В таI{Ие дни страmпее всего встретиться с любимой
женщиной, со школьным товарищем и с большим зерка­
лом. Неужели этот в зеркале, в мокром:, обвисшем и
nахнущем: псиной пальто, это я, Берг,- - это у меня нос
покраснел от холода и руки вылезают из кургузых ру­
I< авов?».
Берг изорвал исписанный листок. «Ненавижу зим:у,­
подумал он.- Пропащее время! »
Настроение было окончательно испорчено. Берг вышел
в темный, как труба, коридор и пошел бродить по всем
этажам-.
На чугунных лестницах сквозило. 3а ст еклянными:
дверьми пЫJIИлись тысячи дел и сидели стриженые маши­
нистки, главбухи и секретари. Пахло пылью, нездоровым:
дыханьем, ализариновыми чернилами.
Берг поглядел с пятого этажа в окно. Серый снег шел
т еперь rусто, как в театре, застилая Замоскворечье. На
р еке бабы полоскали в проруби белье., галопом: мчались
порожние ломовики, накручивая над головой вожжи. Про-,
шел запотевIПИй, забрызганный грязью трамвай А. Из
тр амвая вЪ1П1ел инженер с женщиной в короткой mубце ;
она быстро перебежала улицу.
·
223

Берг, прыгая через тр11 стунепыш, по:мчался в столо­
вую. Сш.r бпрцев был у же таr.1. С нш1 спдела высокая де­
вуш1-<а в св етящихся пзумптельных чулнах.
-
Вот Наташа,- с казал Спмбирцев Бергу. - Тащите
сту.11 , будем пить нофе.
Берг поше.11 за стулом. Ему казалос1" что Наташа смот­
рит п а его рвапые калоши,- он понраснел, тол�шул сосед­
ний столин, расплеснал чаш1iу кофе. Челове1i во френче
пос110трел на него бельшп злы11ш гл азами. Берг пробор­
м отал что-то невнятное, па что френч брезгливо ответил:
-
Надо же ходить аккуратней.
«'Удрать бы »,- подумал Берг, но удирать было позд­
но. Rофе он пить не мог,- нес колыю раз подн осил нруж­
ку ко рту, но рука дико вздрагивала 11 пить, не рискуя
облпть себя, было невозможно. Единственное, что 11rож1ю
было сделать, не выдавая себя,- это занурить. Берг воро­
вато закурил.
-
Вы что же не пьете? - спросила Наташа.
-
Я горячий не пью.
Бергу пона залось, что все за111етпли , I<at< у него дрожат
ру1ш, и: смотрят на него с nрезрительпьш педоуменне:м.
-
Наташа,- с1•азал Си11-1бирцев,- расс1<а;иет :многое,
что вам веобходпмо знать, прежде чем начатт, поиски.
Было бы хорошо собраться всем вместе.
-
Да, конечно ,- пробормотал Берг.
Наташа вынула из сумочки короб1<у папирос. Берг, ста­
рnяс1. изобразить рассеянность, хотел потушить папиросу.
в пепелъниц е, но опоздал.
-
Будьте добры, - сназал а она. Берг похолодел : так
и есть! Она просит принурить. Он изогнул руну , уперся
ЛOI\T l'M в столик и в сторону, вбо1< протянул папиросу. Па­
пиро с а дергалась. Наташа I<р епко взяла его за руку и сnо-
1ю йно принурила.
-
Вы больны, - сr<азала она.- У вас психастешш. Вам.
надо сср1,езно лечиться.
И нженер щурился на дым, щелки его глаз смеялись.
-
Опа медична,- он показал папиросой на Наташу. ­
Выл ечит, будьт е спо1юйны. Ну, так где же мы встретимся ?.
-
Можно у нас,- робно предложил Берг.- В воснре­
сенье. Та11 хорошо, снегу уже навалило.
пары.
224
А J1ыжи у вас есть? - спроспла Наташа.
Естъ. У Нелидова.. т о есть у Батур11на , есть две

-
Ну вот, прекрасно.- Симбирцев встал.- В воснре­
с ень е с одиннадцатичасовым я приеду с Наташей, погово­
рим, потом пошляемся по лесу. Заметано. А сейчас я по­
шел.
Берг тоже встал, начал застегив ать пальто. «Удеру,­
подумал он. - Rак глупо все вышло !»
-
Вы куда?
Он сделал отчаянную попытку догадаться, куда пойдет
Наташа, чтобы назвать 1•ю< раз противоположный район.
-
Значит, нам вместе. Мне R Арбатс1шм воротам.
Идемте!
Берг пошел KaI\ на казнь. «0 чем бы заговорить? » - ду­
мал он и мычал.
-
Да... что я хотел сказать ... да ... вот это самое."
-
Вы уедет е, и у вас все пройдет.- Наташа тронула
его за локоть.- Вам надо переменить обстановку.
Берг рассердил.ел.
-
Ничего у меня нет. То есть я совершенно здоров.
Попросту холод собачпй,, я ни1щ1< не могу согр еться. В по­
езде зябнешь, в Моснве зябнешь,- I< ому нужен этот хо­
лод, не понимаю. Самое нелепое время - зима!
А я люблю зиму. Вы южанин, вам, нонечно, труд-
но.
Я еврей!
Наташа засмеялась. На глазах ее даже появились сле­
зинки. Смеял ась она легно, будто что-то бегучее и зво1шое
лилось из горла. Она взяла Берга за рукав.
-
Ну таи что ж, что еврей? Вы сказали это таи, будто
выругали меня. Ужасно смешно и ...
мило. Ну, а теперь
расс1<ажите мне про вашего страшного напитана. Капита­
н а я боюсь,- она искоса взглянула на Берга. - Говорят,
он ненавидит женщин и одной руной двигает 1ю мод. Он
н е будет рычать на меня?
-
Пусть попробует,- пробормотал Берг хвастливо,
тотчас же подумал: «Rан пбшло, боже, ню< пошло! - и
ущипнул себя через карман пальто за ногу.- Идиот !»
Наташа шла быстро. Берг глядел уRрад1юй в ее зеле­
н оватые глаза, и зависть к инженеру засосала под ложеч­
ной. З ависть к инженеру и но всем хорошо выбритым, уве­
р енным мужчинам, которые так весело и непринужденно
обр ащаются с насмешливыми женщинами.
« Ш аркуны!» - подумал он о них словами капитана.
На Арбатской площади они рЭ&стались. Б ерг вздохнул,
8 :И. Паустовсний, т . 1
225

размшr плечи и закурюr «Червонец>)« Он чуоотвш�а:л еебя
шщ грузчик, сбросивший шrтипудовьrй мешок, сдnшrул
непку и, насвистыва я , пошел по Пречист-еис1юму бул ьва­
ру к храму Хриl)та.
Снег каа11лса ему душистr.
.
m и даже тепл:ым. В домах
шла уютн ая зи мпы� жизнь : кипятили коф е, смеялись де­
ти, жаром тлпуш, от батар ей отопления, и сухой яп'Fарь
солнца брыз гал в FJB3a жеящи:п. Ущипленное меС'Е() в.а
ноге с1шъно болело.
До воснр есенья ]3ept' проо:«иJI R спсжпом дыму, в- глубо­
кой созерцательности. Оп починил старый пиджак,. доетал
утюг и разгладил бр-1ош1 выстира.п: рубашК)'!. Кюштап по­
могал ему советами.
Н.а дачу Берг воавращал-ся раnьш-е всех, еще засв етло.
До приезда капит ана оп лежал у нето' на продавленном ди­
�ане. Миссури спал.а "J:ддом, от шкурии ее тянуло тепJiом.
3а онн ами морской водой зелепели глухие закаты. С верху­
шек сосеп сыпался снег. Во:щух :похрустывал. как лед, и
Дым уходил столб ами I< небу.
«АнтицИiшон,- думал Берг.- Тишина! »
Потом в синем 01ше очепь далеко и низко. па:д с-а мой
рамой , зажигаJiи звезду. и Берг· засыпал.
Отъезд аадержиnался из-за депег. По словам I{ апитапа,
«гадили главбухи » - народ пером аптичпый и со:м:певаю­
щийся.
Раздр:аmенные: ш.ри:ка3Ъr ус1rорить. :в:ыдачу· денег rлав­
бухи принимали как 11:априз- ребенка и, поnрашrяя oч:rm ,
шли I{ пачальству объяспят:r.ся и разводить рука ми. Но
чающим д�пег они вкушали, чжо, пока не сведе н баланс1
денег дать 1r.eJIЬ3я и настаивать na выдаче просто глупо.
Капитан и СИмбирцев ЗЛJИJШС:&,. Bepr и Батурин ЖД!;�ши
терпе-л:иво - они предnони'l!али вые»ать IIO::rж.e. !t. в.е епе.
Берга будил I{а питап.
- Опять. :ве дали, сволочи:, денег! - гр емеJI о-н; �таски­
вая пальто. - Всем 1таnб-у;хам - 1шмеIШ> на шею я. в р еку.
Сидят на подушечках от Rеморроя и- :кудахчут-, :как :КВО"fКИ.
Геморрой бьш высшей стеnепыо падения :в raa-;:rax ка­
питана. О люд.!IХ, пе засJI�жи:вающих :вним:а�ш
ш-
,. on гооо­
рил : «.°У :него: ж� nемор-ро.й:, РQ:JВ'Ф ВЪD пе: ви.i@"l'el:�'
Воскресенье- nриШ1J10 в "Eмmmre', и ораюRе:пом емпце.
Берг умывался и шш ,- вода пахла сос-ной и с:иеrам.
226
Лрочъ, 'l'atrm, уймись, кручинуmR1
1.
,
мьтобпиВОДR&йim-μаJвеПАI-

пел Bepr плескажп и •фыркап:. Б атурии в св оем обычном
виде - с васупутой в уrол рта папиросой и прищуренным:
глазом - возился с лыжами, мазал их дегтем и натирал
трJIШ{ой до сверхъестеств епшэго блеска.
Капитан прибирал помпату, половицы стон али под ero
ботинками. Он >бранился с Миссури по-анrлийсни. С пей
он говорил всегда по-авглийсии, чтобы не забыв-ала явы..
.
иа. Миссури, растопырив пятерню, яростно вылизывала
лапу, вывернув ее и держа перед собой, ]{aI< з ерпал-01 и и�
:ко с.а поглядывала на капитана.
-
Я тебе посмотрю,- бормотал :капитан.- Продаж.
.
пая тва-рь1 Где сосисни?
Миссури зевнула. Капитан хрикну.л через стену Вату•
рину :
-
Слопала сосисниl Черт ее знает, чем т еперь лирика
угощать. Сбег айте в нооператив , притащите какой-нибуДJ�.
шту:ковины.
Батурин пошел. День прозрачно дымился. Ш am
m
сн&е
г а на заборах казались страшно аваномы:ми,- rдe-ro ов
читал об этом, в старом романе - не то И змайлов а. 11:1 'fO
Боборыкина.
Когда 'ОН в ернулся, солнце вносъ ударило в rлаза ч..
.
рев золотистые волосы . 'У окна сидела Наташа :в свитере.
Июк енер ходил по комнате, насвистывая фо:кстрот, Берr
на:крывал на стол, а напитав, улыбаясь, показывая единст"
венный .передний зуб, в озился с :кофейнино:м. Запах кофе
был удивительно нропон: нав алось, зима и дощатые стены
пахнут кофе. Окна запотели, и солнечный свет отал апель­
синовым.
За :ко фе капитан строго и по заранее намеченному пла"
ву допро сил Наташу: :куда уехала Нелидова, каR она оде­
вается, ка:ков ее му�R (фамилия его оказалась Пиррисон),
были ли у них внаномые на юге, а если были, то где1 и D
Бонце потребовал точных примет Пиррисона.
Rуда уехала Нелидова - Наташа не впала. Вернее :все­
го, на Rав:кавсно е побережье - в Новороссийсн. Туапсе,
Б атум. Но, может быть, она в Ростове-на-Дону. Уе�
она с Rурсного вонзала, ее 11и:кто не провожал, бипет у
uee был до Роотова.
Пир рисон - бывший пноартист. Он больше насвисты­
:вал, чем rоворил (Наташа с упре:ком в вrлянула па G-ии•
бирцева) , был :ках-то неприятно весел, жил давно .заве-�
денными рефл екса.ми •
••

-
Не человек, а сплошная привычка. Руl\-1яный, в
круглых очках. Весил шесть пудов .
-
Субчик неважный, - опр еделил капитан.
Знакомые на юге были, к ажется, у Пиррисона, в
Тифлисе. Приметы Нелидовой Наташа не стала перечис­
лять, а вынула из сумочки фотографию и передала капи­
тану.
1-\ апитан разглядывал долго, глаза его нахмурились,
как в штормовую погоду. Разглядыванье карточки он за­
кончил словами :
-
Да". с ней будет много возни."
Он пер едал карточку Батурину. Батурин взглянул, мед­
ленно поднял голову и раст ерянно улыбнулся.
-
Что за черт 1 Эту женщину я сегодня видел во сне.
Сны я запоминаю редко.
-
Начинается чертовщина !
Капитан ни разу в жизни не видел ни одного сна и был
уверен, что они снятся только женоподобным мужчинам и
старухам.
-
Удивляюсь, почему вы до сих пор не купили себе
:Мартына Задеку?
Берг, к которому вернулось самообладание, сделал ску­
чающее лицо . «Молчаливый этот Батурин, а между тем
полон сантиментов».
Но Батурин сон не рассказал. Враждебность к этому
сну напугала его, оп покраснел и перевел разговор на дру­
rую тему.
В сны он, конечно, не верил. Но власть их над ним
была пор азительпа. Бывало так: мпого раз он встречался
с человеком и не видел в нем ничего любопытного, не при­
глядывался. Потом во сне этот человек сталкивался с ним
в средневековом городе или в голубом, вымытом дождями
парке, и Батурин как бы очищал его от скорлупы обыден­
ной жизни.
Невольно , почти не сознавая этого, Батурин начал и в
жизни стремиться к тому, что он видел во сне. Это заня-
1·ие приобрело характер а зартной игры. Сны толкали его
на неожиданные постуш<и : в действиях Батурина не было
да же намека на план, на связность.
Все это быстро старило. В конце концов даже азартная
вта игра с действительностью потеряла о стрый свой вкус.
Много времени спустя Батурин понял - почему. Сны были
отзвуками всего виде нного , - они ие давали и не могли
228

дат-ь н овых ощущений. Батурин вращался в беспорядоч­
ном: и узком кругу прошлого, преломленного сквозь стек­
J(ЯШКИ этих снов. Прошлое тяготило его. Дни обрастали
серым м хом, беззвучностью, бесплодностью.
Батурин дошел до абсурдов . Однажды ему приснилось,
чт о он ночью заблудился в лесу. Вечером этого дня Бату­
рин ушел в лес и провел в нем ночь, забравшись в глухую
ч а щу. Был сентябрь; в лесу, черном от осени, сладко пах­
ла и чавкала под ногами :мшистая земля. Казалось, что де­
сятки гигантсю1х ношек крадутся сзади. Батурин боялся
�<урить. Yтpol\I сипий и тягучий рассвет ни1,ак не мог разо­
гнать туман, и земля показалась Батуриuу очень непри­
глядной .
Сны определяли все его привязанности, влюбленность,
самую жизнь, несколько смутную, пеструю, когда грани
отдельных событий переш1етаются так прочно, вживают­
ся друг в друга так крешю, что ядро события отыскив ает­
ся с трудом.
Он переменил несколько профессий. В каждой была
своя острота, разбавленная в конце концов скукой. Сейчас
Батурин случайно был журналистом. Раньше он был
вожатым трамвая, 1\Iатросом на грязном грузовом паро­
ходе на Днепре, прапорщиком во время германской
войны, дрался с Петлюрой и Махно, заготовлял табак в
Абхазии.
Жизнь шла скачками, в постоянной торопливости, в
сознании, что главное еще пе пришло. Всегда Батурин чув­
ствовал себя так, будто готовился к лучшему. Одиночество
приучило к молчаливости. Все перегорало внутри. Ником:/
он о себе не рассказывал.
Батурип пробовал писать, но ничего не вышло - не
было ни сюжета, ни четкой фразы. Больше двух страниц
о н написать не мог,- казалось слащаво, сентимев:тальво.
Писать он броси.:r.
Ему было уже за тридцать лет. О н был одинок, как
Берг и капитан, - это их сблизило. Встретились они в Мо­
скве в редакции . Капитан и Берг жили у приятелей и каж­
дую ночь ночевали на новом месте. Б атурин притащил их
к себе в Пушкино.
Больше всего тяготило Ватурина то, что о& чувств о"Вал
себя вне общей жизни. Ни одно из ее :миллионных коле ­
сиков не з ацепляло его. Он жил в отчуждении, разгов оры
с людьми бы:хи сJJ�тчайвы. Берr это замети.11,
229

-
Вы случайный человек,- ска зал он ему как-то.­
С таким же. успехом вы могли бы жить в средние века или
в ледниковый период.
-
Или совсем не родиться,- добавил Батурин.
-
Пожалуй" . Что вам от тоrо, что вы живете в двадпа-
том веке, да еще в Советской России? Ничего. Ни радости,
в:и печали. Генеральша, которую разорили большевики, и
та живее и современнее вас: она хоть ненавидит. А вы что?
Вы - старик !
Разговор этот больно задел Батурина,- он понимал,
что Берг прав.
- Что же делать? - спросил он и натянуто уJ1ыб­
в:улся.
Берг пожал плечами и ничего пе ответил.
В этом пожатии плеч Батурин прочел большое про,цу­
маиное осуждение таких людей, цак он,- оторванных от
своего века, выхолощенных, бесстрастных.
«Не то, не то» ,- мучительно думал он. Тоска его по са­
м:ой прос.той, доступной всем жизнерадостности стала не­
выносимой. Он приходил к капитану, доотавал водку, пил,
:t1
1:
это успокаивало.
Поиски, на которые он согласип:ся, пугали ; он пре,цчув­
tтвоваJ1 обилие. скучной возни, но вместе о тем чуди.дис.ь в
вих п:�;е1•рас.ные. неожиданности, встречи.
«А :ВJ\(l)'r найдется выход? - думал он, усмехаясь. -
Чем чср1• ве nутит ».
Разм:ЫШJiения его прерван возглас. Наташи:
- Ну что ж, пойдем: мы на лыжах? Н свои привезла.
Пошли втроем: Наташа, Берг и Батурин. Капитан
ост ался с Симбирцевым:, - они заспорили о лирике. Спор
принЯJ[ ватяжной и бурный характер. Им было не до про­
rулки.
В лес.у на снег .пожился розовый с.ве.•1\ Батуриц,ударил
палкой по сосне - она 2аэвенела. С верхуrшш 1,
,
vр1щл:мь и
тяжело поле.тела черная птица.
- Расскажите. под.Робпеа о Нелпдо::юй.
- А в ы paшtaжf.:re coi:•?
- Расс.ка1ку.
- Ну ладпо. Л расс1:ажу, 1шк Нелпцова встретилась б
Пиррисовом:. Они встро.тидис.ь в Савойс.
.
кя:х: А.дьиах в.им:ой
дв адцать первого года.
-
Где? - сnросиа Берr. Оя ПJioxo управ.пsшм с 1!.ЫЖа•
ми и отставал.

-
В Са-вой�сних Алъ-пах в двадцать первом году: Не­
ли-дова была ни-ноартисткой во Фран-ции, слышите? -
прокричала Наташа.- Их труппу отправили в горы; сви­
:!lf али фильм: «Белая смерты . В труппе работал Пирри­
сов, - он играл охотников, апаmей и полицейских. Сни"
мали пирушку с танцами в горном :кабачке. В съемке уча..
.
ствовали тамошние жители, дровосеки, а главным: бЫJI
угольщик, дедушка Павел. За веселый нрав его назначили
че:м:-то вроде режиссера при дровосеках. В кабачке з ат0с
пили камин, зажгли юпитера, хотя дровосеки были против
этого,- по их мнению, можно было снимать при свете
ламп, да и от снега было совсем светло.
Налезло много народу, выпили для храбрости подогре­
то го вина. Молодой сын кабатчика засвистел на окарине,
дровосени начали хлопать в ладоши, пошла пляска, и опе-­
раторы пустились накручивать лепту. К стене были при­
слонены охотничьи ружья. Нелидова рассказывала, что до
сих пор помнит запах в кабачке,- пахло смолой от степ,
винным паром и духами.
Артисты опьянели от причудливой этой экскурсии в
горы и танцевали почище матерых дровосеков. Дровосени
были добродуmпые , тяжелые люди. Они страшно хлопали
друг друга по спипе и па пари били одной дробинкой
белку.
В разгар плясни дедушка Павел подвял руии и закри·
чал :
-
Стой, я потерял свою трубку !
Танцы прекратились. Артисты бросились искать труб.
ну. Оператор ы перестали накручивать ленту.
-
Крутите, идиоты! - заорал режиссер и схватилсJJ
з а голову.- Прозевали чудесный момент} Крутите, ослы.1
Во время поисков рука Нелидовой встретилась под д0с
щатым столом с рукой Пиррисона. Пиррисон пошал ее
пальцы. Юпитер зашипел и ударил им в глаза.
-
Целуйтесь ! - закричал режиссер, набрасывая на
одно плечо упавшую подтяжку.- Целуйтесь, в ам говорят!
Так, прекрасно. Нашли трубку? Продолжайте танцы. Боль­
ше шуму, больше шуму, тогда будет веселей !
Он люби.1
1
подбирать фразы как бы из детских п есенои,
Метался и кричал оп по дурной привычке - шуму и ве•
с елья было и так достаточно.
Нелидова повяла, что Пиррисои поцеловал ее не для
фильма. Снег, горы, гостиница, rде кам:ивы топиШ1 еловы-
JЗS

�ш ще ш<ами, - все это вскружило ей голову. Дальше все
пошло, как обычно. В двадцать третьем гоюr они с Пирри­
соном приехали в Россию.
Вышли к Серебрянке. На берегу шатрами стояли ели,
чув ствовался север. R вечеру зазеленело небо. Останови­
пи сь, достали папиросы. У Наташи на бровях таяли сне­
жинки, она смахнула их перчатиой. Прикуривая у Берга
(рука его теперь почти не дрожала ), она подняла глаза.
Берг отшатнулся. Тьма зрачков, ресницы, мокрые от сне­
га , как от сл ез, глядели на него «крупным планом».
-
Да, правда, вы совсем здоровы, - сказала медленно
Наташа.
-
Вот психастеник.- Берг показал на Батурина.
Батурин промолчаJ1, оттолкнулся палками и быстро
скатился с горы. Наташа скатилась з а ним и упала. Rогда
Батурин помогал ей подняться, она спросила :
Расскажете сон? Расскажете? Я страшно любопыт-
пая.
Эх, пропадаем, отец! - Берг восторженно ринулся
с горы. Он свалился, потерял лыжи. Лыжи умчались впе­
ред, подпрыгив ая и обгоняя друг друга, явно издеваясь
на д ним. «Сволочи»,- подумал Берг и побежал, провали­
ваясь и падая, вдогонку.
Обратно шли медленно. В синем, как бы фарфоровом
небе перебегали снежные звезды, скрипели лыжи.
-
Ну, нан ваш сон?
-
Глупый сон, но раз вы настаиваете, я расскажу.
Снилось ему вот что: сотни железнодорожных путей,
отполированных поездами, кажется в Москве, по Мосн­
ва - исполинская, дымная и сложная, как Лондо н. Вагон
электрической железной дороги - узкая, стремительная
торпеда, отделанная краспым деревом и серой замшей. Ка­
чающий ход вагона, почти полет, гром в туннелях, пере­
стрелка в ущельях пакгаузов, нарастающий, как катастро­
фа, вопль колес. Разрыв снаряда - встречный поезд, и сно­
ва глухое гуденье полотна.
Рядом сидела женщина - теперь он знает, это она, Не­
лидова; его поразила печальная матовоеть ее лица. Когда
вагон проносился на скрещениях в каком-нибудь с анти­
м етре от перерезавших его путь таких же вихревых, стек­
лянных, п оездов, она взглядывала на Батурина и смея­
лась. Около бетонной стены о на высунула руку и косну­
лась ногтем струящегося в окне бетона, потом по1�азала
232

Бат урину ноготь,- он был отполирован и из-под него со­
чилась кровь.
Поля ударили солнечным ветром. Зеленый свет Ii аска­
дом пролетал по потолку вагона. Женщина подняла глаза
на Б атурина; зелень лесов, их тьма чернели и кружились
в . ее зрачках. Тогда он услышал ее голос,- она положила
руку ему на плечо и спросила:
-
Зачем вы поехали этим поездом?
Трудно сказать, что он услышал голос. Гром бандажей,
скреплений и рельсов достиг космической силы. Скорее, он
догадался по движению ее губ, сухих и очень яр1iих.
Я жду крушенья.
-
Почему?
-
От скуки.
Мост прокричал сплошной звенящей нотой, -вода блес·
пул а, свистнула, ушла, и с шумом ливня помчался лес.
-
Rогда вам захочется, чтобы вас простили ,- сказала
она, не глядя на Батурина, - найдите меня. Я прощу вам
даже то, чему нет прощенья.
-
Что?
-
Скуку. Погоню за смертью. Даже вот этот палец
ваш, - она взяла Батурина за мизинец, - не заслуживает
сме рти.
В конце вагона была небольшая эстрада. З а ней - уз­
кая дверь. Из двери вышел китаец в европейском костю­
ме. Rожа сухая, не кожа - лайковая перчатка, и глаза под
цвет спитого чая. Он присел на корточки, вынул из ящич·
1�а змею и запел песню, похожую на визг щенка.
Он похлопывал змею и пел, не подымая глаз. Морщи­
ны тысячелетней горечи лежали около его тонкого рта. Он
открыл рот, и змея заползла ему в горло. Он пел, слюна
текла на подбородок, и глаза вылезали из орбит . Он пел
все тише, это был уже плач - он звал змею. Rогда она
высунула голову, желтое лицо его посинело. О н схв атил
змеиную голову и иао всех сил начал тащить наружу.
-
Довольно ! - крикнул Батурин .
Rитаец выплюнул змею, она спряталась в ящичек. Rи-
таец сидел и плакал.
Пришла немыслимая раньше человеческая жалость,
в n е запная, ка1\ ужас. Батурин бросился к китайцу, подняJI
его голову. Слезы те1ши по морщинам, зубы стучали. Ты­
с ячеле т нее, нет, гораздо более древнее горе тяжко душило
233

сердце. Нищета, смерть детей, войны, этот страшный своей
ненужностью оплеванный труд.
Батурин поднял витайца, усадил. Китаец rладип: ру:ка­
:ми ero рукава, прятал: rоп:ову, на серых ero брюках черне­
ли пятна мез.
Подошла жевщипа и, не rлядя на Батурина, повто­
рила:
-
Когда вам нужно будет, чтобы вас простип:и,- най­
дите :м:еня.
Батурин взглянул ва нее,- он ждал печальных rлаз,
стиснутых rуб,- и вздроrнул, Она смеялась, подняла к
глазам ладони, быстро провела ими, и на щеку Батурина
брызнула теплая вп:аrа.
-
Это роса, уже вечер! - крикнула она и бросип:ас:ь и
окну.
Ветер рвап: ее платье, ее слезы, ее смех. Поезд rудел, ва�
иедляя ход на rигантской насыпи по :м:ощно:м:у и n:лавному
вакруглеяию,- впереди была великая . без:моп:вная река.
Батурин соскочил. Под ногой хрустеп:и ракуШRИ, еоляце,
как красный mмеп:ь, летеп:о на вечерние сырые травы. Ба­
турин хотел нар вать их, но поевд тронулся. Он .вскочил ва
подножку, оорвался, красный фонарь последнего ваrопа
пронесся у ero rоловы. Прогремела квадратная труба
моста. Батурnн бросился бежать. У него было еоававъе
последней, непоправимой катастрофы. Он добе21mл до
моста.
-
Куда пошел втот поезд? - крикнул он красноа�
иейцу на мосту.
-
К чертовой иатери,- ответил нрасноармеец. - Ты
хто такой? Пойдем в комендатуру.
Батурин понял, что пропал, и проснулся. Уояуп о:в: ·,·\
вагоне. Поезд стоял-в Мытищах, и :кондуктора :волоюхи и
коменданту пьяного пассажира о rар:моmкой. Гариояист
кричал: «К чертовой иатери l Не иожете доRаватьlt
Он прижимал rармоmку к груди, и она издавал а , авуи.
похожий на вивr щенRа .
•.. Наташа ваrляну.па в лицо Батурину.
-
Она похожа па Нелидову, эта женщина.
А Берr сказал:
-
Было бы хорошо для вас, если бы вы почаще вид�
пи такие сны.
Батурин вспыхнул, резко спросил:
Берг, зачем это?

- Затем. что по существу вы хороший парень. Вот
вачем.
Оя медлепно пошел вперед. промадыв ая по спегу све ­
яm й СJ1ед. Шуршали лыжи, и воздух peзaJI .дer1me тончай­
шими осколками стекпа.
СОЛОВЕЙЧИК И ЗИНКА
Деньги выдали только в марте. Капитан тотчаа же
уехал на Кавказское побережье. За ним. следом: уехал в
Одессу Берг. Батурия уехал позже всех в Ростов. Перед
отъездом он отвез Миссури вместе со всем имуществ ом
капитана к Наташе.
Помедние вечера на .цаче были уrрюиы. С крыш темо,
стук капель не давал уаиуть. Цезарь с тоски по капитану
и Бергу вып по ночам и rрем:ел цепью .
Приехал хозяин дачи. бывший офицер. заика. Дн ем: оп
атреляп rапок, а ночью tтрашно ворочался на кров ати и
rоворил басом: «Покорнейше благодарю•. Во спе. он за­
икался сипьнее. чем днем:, и это бесипо Батури:па.
Перед отъездом Батурин пошел с Наташей в Камерный
театр на «Адриенну Лехуврёр •. Иrрапа Кооиен. После
дачной тьмы и воя псов театр сверкаJl. шш драrоцеиная
коробка. Бледная кожа яа лице впитываJiа яркий свет .
Батурин чувствовал легкость, оторваивость от поот ояп­
пого места,- связь с Москвой была паруше на. МыСJiь о
поисках поглощала все.
«Неужели так мпоrо зависит от личпой судьбы?• - ду­
мал он удивленно. Это опровергало ero теорию о по.ц.чипен­
во сти человека эпохе. До тех пор он был убещцен, что
усталость ero - отголосок настроений :м:воrих, пережив­
ших войны, эпидемии. ревоJП{)ци и. Но вот, в сущности� та­
кой пустяк - поездка на юr, поиски «пропавшей rра:м:о­
ты•, мысли о женщине, совершенно неизвестной, о том,
что вайденный дневник войдет- в историю человеческой
кую.туры, - все это вызывало совсем повое ощущение при­
чуДJ�Dости переживае мой эпохи, ее неповторимости, ее
скрыт� возможностей. Ощущение вто было сиутпо, но,
rл аввое, Б атурип поверил в веrо и внутре.ви& окр еп. По­
яйилас:r. способность действовать (до тех пор всякая де.я:­
'tе.пъность казалась ему утомительной беготней) . Батурия
повял, ч.то самые действия вызывают особый ст-р ой м:ыс-
-
23$

лей, наталкивают на великое множество новых настроений
и образов.
«Кажется, - думал он пока еще робко,- этот закал не­
обходим: для писателя» .
Батурин открыл, как это часоrо бывает с одиночка11
1
и,
что глубоко выношенные мысли, казалось целиком: при­
надлежавшие только ему, были широко распространенны­
ми, почти общепринятыми. Первое время это его обижало.
Потом он понял, что замкнутость сыграла с ним скверную
шутку, и начал с интересом приглядыв аться к людям.
Перемена эта произошла с ним за последнюю зиму. Од-
11ажды на вопрос Наташи, доволен ли он своей ролью иска­
теля «пропавшей грамоты», он ответил :
-
Как вам: объяснить? Эта история меня отогревает.
Л сделал много горьких открытий, направленных против
самого себя.
Батурин часто бывал у Наташи в Гагаринско:м: пере­
улке, на седьмом: этаже. Было тихо в высоте над Москвой,
и казалось странным, что сюда доходят электричество,
вода, тепло в чугунные батареи.
Зима мягко и сыро лежала на крышах. С высоты Мо­
сква была зрелищем: почерневших крестов, галон и кривых
антенп. Над всем этим: простиралось небо, невидное сни­
зу, - очень простое и неширокое.
Батурин застрял в Моснве из-за напитана. Капитан эа­
ехал по пути в Ростов и должен был оттуда прислать инст­
рукции. Нанонец они пришли.
Капитан писал :
«Выезжайте в Ростов . Думаю, след вы здесь найдете.
Советую связаться со спенулянта:м:и и сFупщинами кон­
трабанды. Ув ерен, что Пиррисон занялся контрабапдой,
соответствующей достоинству Соединенных Штатов , то
есть спекуляцией золотом и драгоценностями. Держите по­
стоянную связь. На Берга надежды мало,- он неизбежно
собьется с пути в погоне за материалом: для новой пове­
сти. Пусть его!».
В апреле Батурин уехал. Провожала его одна Ната­
ша,- инженер плевал нр овыо (весна была жидная, на­
возная) .
До Воронежа земля туманилась от :моросящего дождя.
Он плеснал по лу жам на пустых станциях. Батурин пер-
236

вый раз проезжал по этой части России. Ее неизмеримое
уныние даже понравилось ему. Вот куда бы уйти отды­
ха т ь, бродяжить по-настоящему, а не по театральным
крымским шоссе .
Под Ростовом была сырая, во теплая весна. Станицы
зеленели в степи, закаты вполнеба горели на лахшрован­
яых стенках вагонов . Батурив висел в окне вместе с четы­
рехлетним мальчиком Юрой. Они сдружились и разгова­
ривали, сталкиваясь головами.
-
Река пошла спать? - спрашивал мальчик.
-
Пошла .
-
Как же она спит без одеяла, - ей холодно ?
Батурин говорил, что река укрывается туманом: под
ним очень тепло. Юра долго и печально смотрел на реку,
дли нные его ресницы были неподвижны, - он думал.
-
И птичка спит,- говорил он чуть слышно.
Батурин ощущал теплый запах его соломенных, под-
стриженных в кружок волос.
-
Чем ты пахнешь? - спросил Батурин.
Юра долго думал, потом ответил:
-
Воробышком.
В Ростове шел дождь . Он мягко , по-южному, шумел по
горбатым мостовым, просеивал многочисленные и тусклые
огни. На западе догорал сизый закат.
«Как донская вода»,- подумал о нем Батурин.
На бестолковом ростовском вокзале Батурин слегка
растерялся. Куда идти? Теперь одиночество уже явно тяго­
тило его. Он сел в зале первого класса и заказал чай. Око­
ло него долго вертелся, приглядыв ался пожилой еврей в
про:мокшем пальто.
Когда еврей останавливался, вода капала а пальто па
пол , оп затирал лужицы калошей и с опаской поглядывал
на официантов . Он боялся останавливаться и бродил меж­
ду столиков . Его походка и жалобный вид, выработанный
годами как средство самозащиты, намекали на профессию,
не пользующуюся уважением у вокзальных властей.
Батурин следил за ним. Наконец еврей подошел.
-
Молодой человек,- сказал он тоном хитрого про­
зорливца ,- вы не имеете, где остановиться?
Батурин кив нул головой.
-
Какие пустяки. Я вам покажу приличную комнату.
С в ас возьмут рубль в сутки . Вы будете иметь удобства и
хорошее обращепие, а мне вы дадите полтинник.
237

-
Лучше в гостинице.
Еврей попятился, замахал руRа:м:и.
-
Вам:? - спросил он с ужасом.- Вам в гостиницу?
Боже :мой! ТаRой приличный :молодой человеR. Вас там:
оберут до последнего и выбросят на улицу. Вы же не зна­
ете, что таRое Ростов ! Я - СоловейчиR, спросит& про меня
Rаждого извозчиRа. Разве я посоветую вам плохо?
Батурин боялся гостиниц с их застарелым запахом
писсуаров, уборщицами, свирепо швыряющими ведра, мат­
расами, засаленными от трипперных мазей, и руRомойни­
на:м:и с желтой водой. Каждый постоялец оставлял свои за­
пахи, пороRи и неряшливость, - это было невыносимо до
тошноты. Предmественнин по номеру почему-то представ­
лялся Батурину приRазчиком с гнилыми зубами, в розовых
Rалъсонах, рыгающим со сна селедной и липной запекан­
ной,- человено:м назойливым, бранчливым, приводящим в
номер проституток.
Батурин согласился, нанял извозчина. Со)Iовейчик поч­
тительно сел рядом, боясь замочить Батурина своим паль­
то. Из-под поднятого верха пролетки ничего не бьIJio вид­
но, Rр оме струй дождя в белом круrу фонарей и черного
булыжника. Лошадь лениво цокала подков ами. Соловей­
чик вздохнул и прошептал:
-
О-хо-хо, все мы пропадаем: !
Привез он Батурина в переулок около Таганрогского
проспекта, провел по лестнице на деревянную террасу, где
две ж енщины :мыли, охая, пол. В лужах на дворе отражал­
ся свет лам:п и пламя бушующих примусов. Из дверей со­
чился сл.а дкий чад лука и постного м:асла; Rаmлял и захо­
дился ребенок.
«Подходящее место» ,- подумал Батурин.
-
Добэ, - робко сказал Соловейчик одной из жен­
щин.- Вот я привел вам постояльца. Молодой человек из
Москвы, прямо жених.
Добэ поднялась, вытерла руки о ситцевую :в:ижнюю
ю бку и в упор посмотрела на Батурина. Сизое лицо ее вы­
ражало обидное равнодушие и к Батурину, и к Соловейчи­
:ку, и R Rомнате, Rоторую от нее требовали.
-
От вечная мне морока,- сказала она басом. - За
рубль я не имею ни минуты поRоя, -как вам нравиrоя тас
ная жизнь ! Теперь я решила одав ать не меньше !\Сак ва
полтора рубля.- СQ;п:айе-йчик попятился, :�аи.ах ал руками,
и в ту же минуту 1(о1iэ цронзительио закрйttала;
288

-
Что вы махаете? Что? У меня дочна невеста, I(TO
пойдет за нищую? Вы ей дадите приданое, несчастный ев­
рей? Вы с вашими рублевыми постояльцами, за ноторыми
:надо прибирать на три рубля. По.пера рубля, или уезжай­
те в другое место.
-
Вы не в духе, мадам Мовео,- СоловейчИR сонру•
mенно поначал головой.- Нельзя нричать на человека,
будто вас обокрали . Что это за мода! Вы риснуете не за•
работать и рубль . Rому нужна таная хозяйна, я вао спра·
шиваю? Rому? Мне? Да нехай она сназится. Или вот это­
му хорошему человеку?
-
Ради приданого я дам: полтора,- согласился Бату­
рив.
-
Риваl - нриннула Добэ . - Понажи месье номпату.
В комна те, похожей на шкаф, высокой и узкой, стучали
ходики и ворочали поломанные стрелки. Было сыро и пах­
ло керосином.
Ночью стонала во сие за стеной Добэ, ветер перетряхи­
вал на крыше листы "н ести, и лишь к утру - розоватому
и серому, как пепел,- вызвездило и ветер утих. Батурия
почти всю воч:ь не спал. Яд поисков, только что начатых,
уже отравил его. Оп изощрялся в догадках, сотни смелых,
но одинаково беспомощных планов спутыва11иеь в голове
и уничтожали друr друга.
:К утру он задремал. Разбудил его унылый бао, бубнив•
mий под опам:и :
-
Уголля надо?! Вот угол;ля надо?!
Батурив долго не мог догадаться, чт6 продавал этот
ун ылый бас; потом: повял и обрадовался - уголь.
Пришло серевыше ремесленное утро. Женщины шле­
п али детей, мужчины мылись во дворе под нравом. Синий
угар са моваров струился под нрыmу, дух :квашеной напу•
еты выползал из комнат. Гудели яростные примусы, тре-�
ЩаJШ и брызгали салом: раскаленные сковороды, и шум -
С)·етливый, однообразный шум жизни - возвестил о вача"
пе ещ& одного безрадостного и длинного дня. Дом кричаЛt
nланал, ссорился, смеялся и шипел , как чудовищный поев
:ковче1\ RоШRи .мылись на подоконниках, и запах помоек,
:крыс:; и зелени расплывапся извилистыми течениями, ва­
воща.
.я
то одну, то другую комнату. Над всем этим шумом:
cтomr пронзительный, короткий, как noayur, крик мамаш: ,
-
Rr,т погоди, я тебе задам!
Утром пришел Соловейчик - увнажь_ ае uд» а ч:еrо
139

Батурину. Батурин рассказал ему вымышленную историю
о пропавшей сестре. У него, мол, месячный отпуск, и он
приехал искать пропавшую свою сестру. Она должна быть
в Ростове. Она сбежала с американцем Пиррисоном, ее
вадо найти и вернуть домой, американец - прохвост : над­
ругается над девушкой и бросит.
Соловейчик слушал недоверчиво. Он сложил руки на
животе и вертел большими пальцами, вздыхал, сдвигал на
затылок рваную фетровую шляпу. Галстук торчал сзади
кисточкой над бумажным его воротничком.
-
А она нэ ваша невеста? - подозрительно спросил
он. - Теперь, знаете, такое время, что мать сына искать не
будет, не то что брат сестру. Разве теперь имеются такие
братья !
Ватурин деланно смутился, помял хлеб на столе.
Да, верно. Она моя невеста.
А может, она ваша жена?
-
Нет.
-
Rакая разница между женой и невестой ! - заметил
вскользь Соловейчик.
Он допрашивал Батурина вежливо и долго, щипал бо­
родку и .наконец улыбнулся с неожиданной добротой.
-
Ой, молодой человек, Соловейчика вы не обманете !
Вы ищете жену,- так и говорите. СколЫ{О лет маклерую
в Ростове, а такого дела, скажу откровенно, не было. Де­
ликатное дело ! Надо посидеть и подУмать.
Он действительно долго думал, бормотал, отрицатель­
но качал головой.
-
Вот что. Надо начинать с американцев . Их тут в
Ростове несколько,- они продают для виду американские
жатки и молотилки, морочат людей и помалу занимаются
контрабандой. Я вам узнаю фамилии этих американцев,
может, среди них есть и ваш приятель. Это раз. Теперь
дв а,- о:в: бессом:в:е:в:по мог уже уехать. Вы слушайте, тут
есть две девочки, они все время с американцами путались,
надо их увидеть. В случае ваш был здесь, они знают. Де­
вочки, сами знаете, с асфальта, во хорошие женщины. Вы
и:м дадите :в:а две пары чулок и еще так ... мелочи.
Соловейчик засмеялся, довольный своим плавом.
-
3а вас я не опасаюсь, что вы :мне заплатите за р або­
ту. Чего только не приходится выдумывать из-за куска
хлеба! Ну, ваше дело - чистое дело. Откровенно сказать,
я приношу человеку счастье и пол у•н1ю десять рублей за
240

работу. А то другой говорит : «Соловейчик, н айдИ мне де­
в очку, чтобы была такая и такая,- и выглядела прилично,
и не обокрала бы, и умела себя в театре держаты . Разве
ле гко? У :меня было свое заведение, лавочка в порту, я т ор.
rов ал табаком и думал, что бог даст мне спокойную смерть.
Но что бог ! Ему есть важнее дела, чем эти евреи, ·-· бог
в олнуется за большевиков, что ему подрыв ают авторитет,
что ему делают конкуренцию. Бог умер для таких, как :мы.
Мы живем, извините, прямо в нужнике, жена ослепла, и
плачет и nлачет, -у нас деникинцы убили мальчика. Он
был один, он был первенец. Нельзя с1<азать, что просто
убили - они раздели его на Садовой и били шомполами.
Потом он три дня лежал на кровати, ничего не говорил и
умер. Доктор говорит: «Он задавился кровью, кровь набра­
лась в Jrегкие, они ему отбили легкие шомполами».
:Мальчик умер. За что, я спр ашиваю всех! Одна забота,
чтобы жила жена,- она мне родИла :>того мальчика. Она
:мучилась со мною вею э·rу проклятую жизнь. Rуда ей пой­
ти, если я не заработаю рубль в день?
Тогда я пошел к офицерам и говорил: «Господа офице­
ры, у вас есть свой бог и своя совесть,- за что вы убили
:моего мальчика?» - «Вышла небольшая ошибка »,- ска­
зал одИн, он был в лайковых перчатках. «Rакая ошиб­
ка?» - спрашиваю я. «А ошибка та, что он е ще не был
большевиком, но очень свободно мог им быть. Иди, гово-;
рит, жалуйся Нахамкееу. Мы мертвых не воскрешаем.
Чего ты пришел ?»
_
Соловейчик прижал к глазам рукав рыжего пальто.
«ИдИ, говорит. Чего ты пришел? Чего ты пришел?» -
«Го сподин офицер,- сказал я ему.- Счастливая ваша
мать, что имеет такого замечательного сына» . А сын, маль­
чик мой, разве это собака? Я спрашиваю всех. Разве на
см: ерть мы его растили? Когда он кашлял коклюшем, я по­
'l'ел от страха, думал - он задавится мокротой, я считал
важдый волос на его голове, мальчик мой."
Соловейчик заплакал. Вошла Добэ.
-
Не плачьте, старик, - сказала она басом.- Может,
ему теперь лучше, чем здесь на земле. Просите у бога смер­
ти. Чем так мучиться, лучше еворопостижно умереть. Rав
жить, вогда у человева вынули сердце!
-
Что бог, бог ! - закричал Соловейчик.- Что вы при­
ст аете во мне со своим богом ! Где он был, вогда били шом­
полами мальчика и Афанасий прибежал на двор и врик-
241

вyJI : «Соловейчик, Витю вашего убивают!• Зачем: он, ващ
замечательный бог, позволил ему в тот день выйти на ули­
цу ? У бога одна забота,- он спит и думает о вашем сча­
стье, евреи. Только и вы, Добэ, все живете, я вижу, на по­
мойке и счастье увидите, как свою задницу, извините меня.
Rому бог продал ваше счастье и за какую цену? Чего он не
сжег огнем тех негодяев? А они, эти добрые женщины, бе­
гают по дворам и рассказывают о боге. Тьфу!
Соловейчик плюнул.
- 'Уймись, старик! - закричала Добэ и отшатну­
п:ась.- Что ты зовешь несчастье на свою голову и на мой
домl Замолчи, стари�<!
- Я уже мОJiчу, Добэ. Простите меня, вы хорошая жен­
щина. Но как я :м:оrу спокойно разговаривать с людьми?
Добэ подняла с пола его шляпу, надела ему на голову,
похлопала по спине.
-
Ну·, как-нибудь мы доживем.
-
Доживем:,- скорбно согласился Соловейчик. - А те-
перь я пойду.
Он назначил Ватурину встречу в пивной «Мамаша•,
куда ов должен был привести двух девиц, и ушел, вытирая
rnaвa коричневым клетчатым: ппатком:.
Ватурин пошел бродить по городу, вышел к реке. Скре­
жетал разводной мост, и желтая вода мыла красные днища
пароходов. Насупленный день враждебно смотре.п на город
ив-за Дона, откуда дyJr. ветер. Во взгляде этого дня была
холодная скука.
Хотелось вечера, когда изгнанные краски - черная и
ео-л отая - ночь и огни - вернутся на землю. И вечер при­
mм. Он вяло протащился по улицам: и переулкам:, зажи­
rая скупые огни. С первыми фонарями на Дону, прокаш­
лявшись, прогудел м:орекой пароход. По rудку, по ero ра­
достной дрожи можно было догадаться, что пароход отхо­
дит в Ялту, Севастополь, н городам:, созданным для весе­
лья, солнца, запахов моря, для прекрасных женщин.
Rогда совсем стемнело, Батурин пошел в «Мамашу».
В пивной уже сидел Соловейчик. Он бЫJI совсем: некстати
здесь, в св ое:и дли:няополом: пальто , худой и жашmй, как
Вечный жид на ПJiохой гравюре.
В слоистом дыму IIЬIJiaJiи лампы, сияли рожи rрузчиков
с щетияис'.l!ыми рыжими ycau. Густой мат с размаху хло·
пal.t входивших по rру:ди. Пиво пахло нисло и слабо,- то­
т&, :иаэалосъ. нецстати в.цесfоа rд& обМ'ав:овка требовала
24Э

крепчайшей водки, rорячих пироrов и чуrувпых табуретов.
Батурин заказал Соловей1:J:ику яичницу и чай, себе вв.яn
пива.
Соловейчик вытащил ив карм:апа вам:усоленпую бумаж·
ку и шепотом прочел фамилии всех американцев, живущих
в Ростове. Пиррисона среди них пе было.
-
Было еще двое, так те утеми,- сказал оп с оожа·
л епием.- Одна у нас с вами надежда -на этих девиц.
Они сейчас прибеrут.
Пивная была с эстрадой. На эстраду вышел конфе-­
рансье в вивитке, в велепом вязаном жилете и широких
брюках. Он поддернул брюки, равнодУmно посмотрел иа
публику, поковырял в зубах, сплюнул и вдруr закричал
надсаженным rолосом:
-
Удивительно приятная публика сегодня собраласъl
Что? Здрасте, вдрасте. Гражданин в картузе ва кр айним
столиком, что вас давно не видать? А?-Rопферансье при­
ложил ладонь к уху.- А? Что? В тюрьме сидели? Очень
рад, очень рад. Следующий номер-р-р проrраммы - цы·
rанский хор Юrоваl
Цыганки вышли, виляя бедрами.
Пивная приветствеппо ваrудела. Хор rрянул :
Эх, пъет-rупяет
Наш табор кочевой.
Никто любви ве авает
Цыrаuки молодой!
Приплясывая в такт, к столику подошла полная блов­
динка с круrлыми, равно наивными и порочными rл а за:ми.
Она толкнула Соловейчика и показала rл азами на БаТJ­
рина :
-
Папа, этот, что ли?
-
Садись, Маня. Этот.
Маня протянула Батурину пухлую руку, сняла шляПJ,
поправила челку.
-
Ну, угощайте, красавец,- сказала она хрипловато.
-
А где Зина?
-
Зинка вон она идет.
Батурин оrлянулся. За спиной стояла высокая девуш­
Rа в очень коротком платье. Rарминные rубы ее дрожали.
Свет ламп бЫJ
J
чудесен в ее капризных зрачках. Она опер­
llась поктями о спинку стула Б атурина, - он видел рядок
ее черные блестящие волосы, высокую чистую бровь и ма·
товый лоб. Зинка потрясла стул и сказ ала властно�

-
Подвиньтесь !
-
Нанюхалась марафету, дура,- с1tазала Маня.-
Опять попадешь в район.
-
Не попаду-у,- протяжно ответила Зина и села ря­
дом с Батуриным. - Это вы тот чудак, про которого гово­
рил папаша?
Батурин кивнул головой.
-
Да он гордый ! Закажите пиво и рассказывайте.
Хор снова грянул :
Эх, пьет-гуляет
Наш табор кочевой.
Никто любви ие аиает
ЦыгаиRИ молодой!
Зина захохотала, схватила Батурина за руну и пьяно
зашептала :
-
Дайте мне посмотреть на вас. Ну, не сердитесь , ну,
посмотрите на меня,- разве я такая уродка ? Ну, посмот­
рите же, - она дернула Батурина за руку.- Я не пьяная,
я марафету нанюхалась,- лицо у меня холодное, потро­
гайте, а в глазах ракеты, ракеты." Ну, посмотрите же вы,
несчастный жених !
Батурин поднял глаза. Он приготовился увидеть смею­
щееся пьяное лицо и отшатнулся. В упор смотрели темные
глаза, полные, как слезами, тревогой, упреком. Дикой то­
ской ударил этот взгляд в сердце. На секунду все вокруг
поплыло. Батурин качнулся.
-
Вот вы какой ! - сказала девушка медленно, со
страшным изумлением, тем неясным, почти угрожающим
тоном, когда трудно понять, что последует за этими слова­
ми - удар по лицу или поцелуй.
-
Интересно ты себя ведешь, Зинка,- сказала значи­
тельно Маня. - Оч-чень интересно ты себя ведешь. Что
ты, - с1<азилась? Человек зовет тебя по делу, а ты играешь
театр. Сиди и слушай.
-
Отвяжись,- вло крикнула Зина и дернула плечоr.1.­
Ну, вот, сейчас буду слушать. Подумаешь - невидаль ка­
I< ая! Видали мы хахалей и почище !
-
Зин1<а, -Соловейчик прижал руки к груди, -Зин­
ка, ты не знаешь, какой это человек, до чего он хороший.
Сердце у пего золотое. Не бесись, Зинка. Чего ты хочешь,
су масшедшая женщина?
Обидела мальчика.- Зиш<а закурила.- Он молчит,
244

а вы з агавкали, адвокаты. Что он вам,- золото дарил, обе­
дом: кормил? Чем он купил тебя, Соловейчик? Почему оп
молчит, не обижается? Противно мне с вами.
Она затянулась, швырнула папиросу на соседний сто­
.лик . Оттуда сказали предостерегающе:
-
Барышня, не нервничайте. Одного не можете поде­
лить или со стариком спать не сладко?
-
Отцепись, зараза!
Соловейчик заерзал. Из-за обиженного столика поднял­
ся громоздкий человек в расстегнутой шинели. Глаза его
запали ; он подошел к Батурину.
-
Уйми эту стерву, - крикнул он, качаясь, и махнул
рукой в сторону Зинки.- Ишь расселись, господа. Сразу
двух забрал, одной ему мало. А старый жид м:аклерует,
гадюка !
Он смотрел на Соловейчика, глаза его округлились, ов
набрал в легкие воздуху и истерично крикнул :
-
Вон, сукин кот, пока цел!
Соловейчик втянул голову в плечи. Батурин медденно
вставал, руки у него заледенели, он не знал, что будет че­
рез минуту. В груди будто запрудили реку, бешенство во­
дой подымалось к горлу. Не глядя .на стол, он нащупал
там пустую бутылку.
«Убью»,- подумал он, и будто свежий ветер ударил в
гол ову, - позади, впереди, кругом была пустота. Батурин
нашел глазами висок.
-
Степка, убьет ! - закричал за соседним столиком от­
чаянный, визгливый голос.- Степка, уйди,- убьет. Ви­
дишь, человек не в себе.
Степка отступил, открыл рот, замычал, коротко зам а­
ха л руками. Тухлые судачьи глаза его смотрели пе отры­
ваясь в одну точку - в лицо Батурина.
Батурин трудно и тихо ск азал:
-
Уйди ". иначе".- и задрожал всем телом.
Человек, что-то бормоча, отскочил, бросился и двери.
Он толкал столики, опрокинул бутылку, ее звон прервал
тишину, посетители облегченно засмеялись. Конферансье
закричал надсаженным голосом :
-
Граждане, инцидент исчерпан к общему удоволь­
ствию! Прошу соблюдать абсолютную тишину. У работни­
ков э страды глотки т оже не казенные, не забывайте, граж­
дане!
245

Батурип се-л. Сразу захотелось спать, в теле rудело из­
в.еможе:нье. С трудом он поднес к rубам стакан пив а и · от­
пил несколько глотков.
-
Вот вы какой! - повторила Зина и уJIЫбнулась. ­
Теперь я буду nac слушать, а раньше не хотела, я знаю
уже все от папаши.
-
Вам в Ростове будет уваженье,- сказала Маня.­
Вы отшили Степку-музыканта, его все боятся, как холеры.
-
Какого Степку?
-
Ой, - Соловейчик вытер шляпой потный лоб.- Луч-
ше не спрашивайте. Не дай вам бог еще раз в жизни уви­
д.е ть этого Степку. О:я бандит с Темерв:ика. Как оп тут под
боком сидел, - я и пе заметил. Знаменитый парень . ГПУ
по нем давпо пл ачет.
Батурип снова рассказал вымышленную историю о про­
павшей невесте. Проститутки слушали сначала так же не­
доверчиво, как и Смовейчик. потом, очевидно, поверили.
Маня даже растрогалась.
-
Нет, такой здесь ве было. А Пиррисои был. Да вот
Зинка расскажет, она с пим жила.
Зинка подвяла к rлазам стакан пива и долго не опуска­
ла. Ват-урин в:щроrнул,- четкие следы обозиа11Ились во
всей этой путанице.
-
Ну что же: ты, расска3Ывай.
-
Сволочь :ваш Пиррисои,- тяжело проговорила Зина,
поставила стакан и в упор посмотрела па Батурива.- Со­
бака ваш Пиррисои. Невеста твоя с ним сбежала. - Зина
грубо перешла иа « ты• . - Чис.тенькая барышня, артис.тка,
п альчики-маникюрчики. Когда ее пайдешь, расскажи'" каR
Пиррисои нас no две на ночь брал.
-
Замолчи, Зинка ! - прикрикнула Маня и испуганnо
посмотрела па Батурина,- что он. первый такой, Пирри­
сон, чеrо распалилась !
-
Отвяжись,- пронзительно кри1шула Зина .- Дай
досказать. Видишь - человек лерьмом интересуется, а на
дерьмо охотшmов м ало.
Батурин решил терпеть до конца. Оп понимал, что ма­
лейшее слово может вызвать истерику, дикий скандад, и
тоrда все потеряно.
-
Слушай, ты, - Зина дернула Батурина за ру1tав . -
3ачем: ты мне о невесте своей: рассказал! Зачем после Степ­
ки. Эх ты, несчастпый жених ! Невеста, невеста. " Да теперь
все невесты порч:еяые. Для дураков только :и есть невесты,
216

а для порядочных - же нщины. Порядочная девушка! -
Зинка захохотала. - 'Ух ты, порядочный ! Знал куда пойти,
чтобы невесту отыскать. Все вы чистехи, ручки дамам це­
луете, pasroвop у вас такой интеллиrентный, а дойдет до
дела - наплюете в самое сердце. Не желаю,- дико крИR­
пула опа и вскочила,- не желаю я видеть ero l Маня, идем!
А т ебе, папаша, rpex. Я иа-аа Пиррисова травилась, ero
убить надо, а ты мне приводишь хахаля, он с Пиррисово:м
из-за невесты дерется. Да пропади они пропадом !
Она дернула Маню аа руну и выбежала из пивной.
-
Отщелкала.- Пьяный sa соседним столиком восхи­
щенно покрутил rоловой. -Ай да девка ! Вот это да, девка!
Соловейчик был подавлен.
-
На нюхалась. Взбесилась девочка. Что же теперь де­
.nать? От пet:J теперь ничеrо не добьешься. Ой, упрямая де­
вочка - ужас!
-
Пойдем, - Батурин встал.- Я подУмаю, что с вей
делать. Зайдите ко мне sавтра утром.
Он дал Соловейчику пять рублей, и они расстались. На
прощанье Соловейчик долrо тряс Батурину руку сухими
и слабыми лапками.
Батурив побродил по улицам. Свежо и печально дУЛ
ветер: степь и море дышали на rород полной rрудью.
В черной листве ослепительно струились rудящие оrни ав­
томобилей.
«Что же делать? - думал Батурин. -Надо найти ее и
ра ссказать правдУ. Она должна понять. Зрs:, совсем: вря и
глупо я начал врать» .
Он вернулся домой, написал письмо капитану в Су­
хум - всеrо три фразы: сПиррисон был в Ростове. След,
кажется, найден. Ждите писем»,- и леr. 'Уснул он тяжело
и крепко .
'Утром: он лежал и ждал Соловейчика. Ходики хрипели,
:t.mнутная стрелка ползла на rлазах по засиженному муха­
ми циферблату. Батурин смотрел на стрелку в оцепене­
nии, - казалось, время остановилось, а между тем прошло
уже три часа, и ходики показывали полдень. В час Соло­
вейчика ве было. Батурин встал и умылся во дворе под
:кр аном. Курчавые дети сбились вокруr пеrо плотным: колJrоа
цом и восхищались.
-
Смотри, как оц моется, пе то что ты, Мотя.
Детей: разогнали крикливые и rневвые мамаши. В три
•аса прибежал наконец Соловейчик.
!47

Он принес важную новость, - он видел 3ипу, и она ска­
вала, что хочет поговорить с Батурины�1.
-
Ой, - Соловейчик подмигнул.- Если бы вы знали,
как это было !
Он испытующе взглянул на Батурина, закатился от
смеха и помахал шляпой.
-
Ну? Вы нс знаете, как это было? Она сама пришла
до меня! - выкрикнул оп наконец самое главное.- Она
пришла и сказала: «Папаша, я вчера наскандалила. Прав­
да, некрасиво, папаша ?» Я говорю: «Да, не очень красиво,
ты обидела хорошего человека» . - «Соловей чик,- говорит
она,- скажи мне, где он живет, мне надо с ним говориты .
Но я тоже хитрый. «Что с того, - ответил я,- что я знал
его адрес, когда он вчера вечером уехал». Она побелела
вся.. «Ты врешь, говорит, старый пачкун. Говори адрес».
Я даже испугался. «Он живет секретно, - сказал я,- я не
могу никому, боже меня избави, сказать его адрес, но я
могу позват ь его, он придет �<уда-нибудь, ну в сад, в пив­
ную, куда надо, если он захочет прийти и поговорить с то­
бой ». Она смотрела на меня, как кошка. «Что-то ты кру­
тишь, старик, вместе с ним» ,- так она сназала. Потом она
дала мне дв а рубля и говорит: «Соловейчик, милый, найди
его и скажи, что я буду ждать его сегодня вечером в шесть
часов в городсI<ом саду на музыке ». Теперь вы имеете слу­
чай узнать все, что хотите. Девушке стало совестно. Я вам
rоворил - они обе хорошие, а что делать, ecJrи жизнь вы­
шла так, что пришлось идти на асфальт.
Соловейчик получил мзду и ушел возбужденный,- это
дело ему нравилось. Чутьем пожившего человека он дога­
дывался, что Батурин что-то скрывает, что дело гораздо
важнее, чем кажется. Свои мысли он закончил восклица­
нием:
-
Молодое дело . Ой, горячие люди, горячие люди!
Батурин долго брился, часто откладывал бритву и за·
думывался, глядя в зернало ; нанонец поймал себя на мыс­
ли, что надо переодеться, надеть синий тонкий костюм: в
нем он молодел, синева хорошо оттеняла бледность лица
с морщинками около rуб .
«Это нужно для делю>,- подумал он, стараясь ув иль­
нуть, но тотчас же уличил себя и с1<азал громко :
-
Вот сволочь !
Ругате льство это относилось к самому себе. Он вспом­
wл глаза Зинки, как бы исRусственно удлиненные, ше-

пот - «вот вы какой•, и у пего заколотиJiось сердце.
« Сколько ей лет? )> - подумал он и решил, что года два­
дцать три - двадцать четыре.
Костюм он надел синий, вышел на улицу без кепки-,
те плый ветер пригладил его волосы . Оп взглянул на себя
в з еркальное стеило магазина и внезапно ощутил, что стал
гибче, свежее, что полон мальчишесного задора.
Насмешливая и явно искусственная мысль об омоло­
жении, проскочившая в мозгу, была данью застарелой при­
вычке. Чувство молодости, ветра, то чувство, что, не заду-
1\rываясь, можно определить как начало подлинного сча­
стья, билось в теле , как сердце .
В саду, в горах листвы сверкали белые небольшие лам­
почки,- было похоже на иллюминацию. Запах духов и по­
литых дорожек был совершенно южный, немысли:мый на
севере. Полосы зеленого света, черные кущи деревьев и
звенящее, все нарастающее пенье скриш<и вызыв али ощу­
щение печального и свежего отдыха.
На скамейке у фонаря, светившего с высоты шипящей
звездой, сидела Зина. Батурин остановился и смотрел на
нее, пораженный .
Она была бледна от света фонаря. В небрежной ее позе,
в том, как она устало откинулась на спинку скамейки и
гл ядела в т емноту кустов, задумавшись о чем-то, было не­
что необычное, заставившее Батурина простоять в тени не­
сколько минут .
Он растерялся. Если бы его спросили:, что он ощущал,
глядя тогда на нее, он, очевидно, ответил бы несвязно и
глухо о цветении , полном терпкости и порыва.
Она раздраженно похлопывала перчаткой по открыто­
му 1юлену. Нороткий шуршащий английскиfi плащ пе
скрывал ее легких ног в шеш<овых серых чулках. Поля ма­
ленькой шляпы затеняли глаза, но Батурин знал, как ярr< о
блестят они нетерпением и смутной бушующей бол.ъю.
Были видны на щеке косо и четко подре<1апные блестящие
волосы.
«Неужели она проститутка?)>
То, что он видел, - эта молодая и печальная женщина ,
Зинка с асфальта,- было невозможно, таило в себе нача­
ло почти чудесной перемены.
Батурин медленно подошел. Она встала.
-
Наконец вы пришли, - сказала она с легrm:м: упре-
249

но:м , и Батурив: не узнал ее гоп:ос - так оп бЫJI чист.­
А я боялась, что не увижу вас".
Батурин смотрел на ее губы, - тонко очерченные, чуть
вздернутые, они дрожали. Он не мог поверить, что вчера
в пивной эти же губы вричали «зараза, ;церьм:о:э .
-
Неужели эrо вы? - спросил Батурин и в темноте
повраснел - вопрос был действительно rлуп.
Она резво повернулась в нему, усмеIПRа обнажила ее
ровные. сверкающие зубы.
-
Да, я, я, я." Я, проститутва Зинка. Я - дорогая про­
ститутка,- за врасоту платят больше. Вы ошиблись, если
приняли меня за рублевую. И Соловейчик врет , вогда бол­
тает вам об асфальте. Вчера я была пьяна, говорила все,
что м:не хотелось. Вы очепь обиделись?
-
Нискольво.
-
Идемте,- она тронула его за руку.- Пойдем в тепь,
здесь светло, трудно говорить.
Переходы от робости к вызову" от печальных слов R
дерзости, звенящей в голосе разбитым стемом, заставали
Батурина врасплох.
-
Прежде всего :яе зовите меня 3ипой. Зовут меня
Валя. Я вое-что хотела спросить..•
-
Спрашивайте. Потом буду спрашивать я.
-
Вот вы засмеялись: говорите, что я нисколько ие
обидела вас. Это правда?
-
Правда.
-
Почему?
-
Потому, что вчерашний рассказ - чепуха . Нет у
меня никавой невесты.
Валя остановилась. В те:м:поте Батурин не разглядел е е
лица . Он ждал дерзости, но, как всегда, ошибся.
-
Боже, какая я дура! .. Теперь расскажите мне все, но
только чистую, чистую правду.
Батурин рассказал ей историю с дневником, с Нелидо­
вой и Пиррисоном. Когда он кончил, она повторила так
же загадочно вчерашнюю фразу:
-
Бот вы какой! А теперь я расс1шжу вам об этом Пир"
рисоне. Он негодяй. Где он сейчас, не з наю. Два месяца
назад был в Ростове, потом уехал в Таганрог, оттуда в Вер"
дянск. Я готов а была убить его. Вы это никогда не пойме"
те, потому что вы - мужчина, а знаем мужчин до во:пца
тольво :мы. Я прожила с ним две педели, я боялась ero, те­
ряла голос, ов бил меня. Я однажды нанюхалась кокаин1
250

и 01•равилась. Но меня спасли. Я думала тоrда, qто пa­
upacno .
Она помолчала.
-
Вот и все. А что вы хотели спросить?
-
Почему вы позвали меня?
Валя в ответ засмеялась .
- Часто смеешься вместо тоrо, чтобы плакать. Отве­
чать я не стану. Пойдемте.
По Садовой опа nоqти бежаJiа, пе rлядя по сторонам.
Так же быстро спросила:
Что вы будете делать даJJыпе?
-
Поеду в Taraнpor.
- Rorдa?
- 3автра же . Тянуть незачем.
-
Я кое-что узнаю сеrодяя вечером: о Пиррисояе. Rак
вам: это передать?
- Назпачьте место.
- �·тром, но рано, часов в восемь, вы сможете прийти
в порт, в кофейню Сшrро, знаете? А теперь прощайте .
-
Прощайте, -Батурип крепко пожм: ее rорячую
pyRy.- Я страпшо вам блаrодарея.
На ладони остался запах: духов, и Батурив: вечером,
J1ожась спать, не MЫJI рук:,- было жа;�ь смывать этот
запах.
Утром :в :кофейне Спиро - розовой и rрявной - ои уже
зас.таи Валю. Она была бле,ц
ц
а.
Что с вами?
-
Так" . не сnа:жа ночь. А с.·ваии? Вы ТO)RQ очень блед·
вый.
-
Тоже пе спал.- ответил Батурив: и �ыб:пуJ1с.я.
Она испуrапно опустиJiа rлаза. Батурик sа:каза.и кофе.
по Ва.Jfя д.аню пе притрооу.тrас.ь R чaJI
IRe.
-
Я не моrу сейчас пить,- сказаJiа она, будто uвипя"
ясь.- О Пиррисоне пnero бопьmе пе узпа.па. Тоска у
м:е-н� а т-ут вст-рети.п:ся такой чеJtовек непонят-вый. Да, вы,
:ьы-nеnо
о
ят-.вый. Еще хуже ета;по. Я ва0 обидела, а вы
:меня З&ЩИ'i'ИJ
J
И ОТ' С1епки. Вы убпи бы ero, прав;ца?
-Во
о
мощво.
- Rак вы поед.ет& в Ta:raвpor,- парох1>�оu1
- Да. В два часа. Идет �Феодосия*·
Ваая .�tе.паино sасиецаеь. rycoro по:кра.еве.1
1
а.
- CJiymaйтe••• вот чю"� ВОЗЫIRТе> м.еия G ообой. я� ио­
Jnет б:ыть. вам покО!')'t. Мешать а ве буду, М.0П10m �овеюt
251

меня не заJ.1 ечать. Мне бы то.:�:ько вырваться из Ростова, я
себе здесь опротивела. Проживу в Таганроге день-два, а
там видно будет.
-
Ну что же, едем.
Валя смотрела на Батурина пристально, слегка открыв
рот.
Скажите еще раз.
-
Едем. Вы что ж, пе верите мне?
-
Вот теперь хорошо, без «ну что же ». В Таганроге
мспя никто не знает, вы можете даже ходить со мной.
А вчера я бежала. И не потому, что бояласЬ- ВдРУГ привя­
л, ется мужчина, а потому, что могли подумать, что вы."
вы со мной ".
«Странпо все это»,- подумал Батурин. У него было яв­
ственное ощущение, что жизнь пошла пес1·рыми зигзага111и,
он жил эти дни в дыму, нак пьяный. Кто она? Таких про­
ституток не бывает. Он путался в догадках. Валя будто
поняла.
-
Только не спрашивайте меня никогда, как я . . .
Ну,
вы сами понимаете. Со зла все это. Злость во мне страш­
ная. Конечно, глупо, может быть, прорвет меня, тогда рас­
скажу.
Они расстались. На пристань пришел Солов ейчик. Валя
приехала после второго гудка. Когда она взбегала по сход-
11я:t.1, капитан переглянулся с толстым помощником: и под­
мигнул. Она вспыхнула, быстро прошла на корму R Бату­
рину . На глазах ее были слезы.
Соловейчик отвел Батурина в сторону и зашептал:
-
Может, вы мне скажете по чистой совести, в чем
дело? Ой, товарищ Батурин, товарищ Батурин, Соловейчи­
Rа вы не обманете...
Палуба вздрогнула от третьего гудка, СоловейчиR зато­
ропился.
-
Ну, Rак-нибудь в дРУГОЙ раз . Дай бог вам удачи !
Пароход отчалил, з астилая реку жирным нефтяным
дымом. Соловейчик помахал старой фетровой шляпой и,
сгорбившись, побрел домой,- молодое дело кончилось.
В дороге Валя изредка взглядывала на Батурина ярки­
ми р адоствы:ми шазам:и. Один pas спр о сила :
-
Вам не стыдно со мной?
Они стояли у борта. Пароход шел :морем. В иссиня-древ­
ве:м: тумане темнели берега, и в этой густой синеве зарож­
дался вечер. Над Tara11poroм была rposa,- розовые з арни-
262

цы слепыми вспышка·ми освещали воду. Батурия ничеrо
не ответил, только положил ру1<у на пальцы Вали.
В Taraнpor приехали после теплоrо обильноrо ливня.
Представление о Taraяpore было связано у Батурияа с Че­
ховы111. Оп думал о сереньком rороде, пустырях, повален­
ных заборах, провинции. И, как всеrда, ошибся. Так оши­
бался он постоянно. Еще не было случая, чтобы представ­
ление ero о чем-нибудь не разбивалось бы вдребезrи при
столкновении с действителъяостыо. Эта его черта была
источником постоянных насмешек для Берrа.
Единственный извозчик повез их в rород через иrру­
шечный, заросший травою порт. Одуванчики цвели среди
rранитных плит, раздавленная колесами полынь наполня­
ла воздух rоречью.
Таганроr был затоплен тишиной, почти звенящей, был
пуст, уютен, изумительно чист. Фонари исх<рилисъ в воз­
духе (после ливня в нем был блеск предельной прозрачно­
сти) . Над морем заrоралисъ звезды; свет их был усталый,
они мерцали. Батурин подумал, что звезды теряют мяоrо
пламени, отражаясь в морях, реках, в 1<аждом людском
зрач1<е.
Из садов сочились запахи цветов, не имеющих имени,
никому не знакомых. России не было. Taraнpor был пере­
песен сюда с Эrейских островов, был необычайны!I
I
смеше­
нием Греции, Италии и запорожских степей.
Музейное безмолвие стояло окрест, и даже море не шу­
мело. Воздух был тонок и радов ал, как воздУх новой
страны.
Остановились в rостинице Иумбарули с коричневыми
ко мнатами. На стенах темнели облупленные фрески. Все
состояло из красок,- ночь нависла кущами черпой сире­
ни, миrали белые зарницы, ртутные капли дождя падали с
Jiистьев, лампы зажглись в rлубине окон, и ко?.rнаты каза­
лись сделанными из воска.
Глаза Вали - зеленоватые и яркие - потемнели от
возбуждения. Что-то сдержанное, как непрошеные сле­
зы,- восторr, леrкий крик - rотово было сорваться с ее
губ.
Батурин открыл окно и остановился, пораженный без­
молвием, чистым , как родниковая вода. Валя тихо подо­
шла сзади . Он слышал ее дыханье , потом обернулся на ка­
кой-то странный звук и увидел слезы. Неудержимые, за­
хле стыв ающие сердце невыносимым счастьем слезы теКJIИ
253

по ее щекам из-под приRрытых р�сниц. Она схватила ero
pyRy, хотела что-rо сказать, но н е дали слезы . Она только
посмотрела на него искоса из-под ладоней - и этот взгляд
Батурин так и уне с с собою на всю жизнь,- в нем было то,
для чего нет слов на человеческом языке .
-
Как все внезапно,- промолвил он тихо.
Валя засмеялась и сказала (снова переход, заставший
Батурина врасплох ) , что она очень хочет есть. Она ушла
ва ширму, пере оделась, вышла оттуда бледной, возбуж­
денной, как в Ростове, в саду, легко сбежала по лестнице,
распахнула дв ерь на улицу. Ветер прошумел в акации,
рванул ее платье. Тело у нее было совсем девичье - очень
тонкое; под платьем обозначались круглые маленькие
rруди.
В ст оловой пламенели под потолком начищенные лам­
пы. Греки и шкипера в морс1,их каскетнах смотрели на
Валю и дружелюбно улыбались. Зубы их блестели, как у
негров на этикетках от рома. Один шкипер с серебряной
щетиной на худом лице спустился по ступенькам в сад,
сорвал вьющиеся белые цветы и положил на стол около
Вали.
-
Это вашей жене,- сказал оп Батурину, улыбнулся
и протянул руку.- Нам весело на вас смотреть. Будем зна­
иомы,- моя фамилия Метанса.
Оп подсел к столику и рассказал о Таганроге много
пюбопытнейmих вещей. После его рассказов Таганрог
потерял для Батурина последние черты реальности. Он
и азался сказочным городом, освеще нным синим пламенем
пунша, каним-то вьщуманным гриновским Зурбаганом . Он
1'азался солнечным цветником, где старики, поливая гряд­
ки, вспоминают стопушечные линейные корабли, - бьет
колокол, и все бегут па плоский берег встречать оранже"
вый гигантский пароход.
Все перепуталось в голове у Батурина. Он выпил вина.
Таганрог казался затерянным на острове среди эпох, рево­
пюций, войн. Патриархальная жизнь цвела медлительно и
беззаботно, и совершенно зря в портовых конторах тикали
громадные маятники, начищенные до блеска, как медвыв
тазы .
Балл сжала J>YKY Батурина сильными памьцами в тугой
перчатке.
-
Не смейте мне ничего говорить. Л всех, всех1 всех
пюблю сейчас,
254

Вечер мягким. золотом: .n;ам:п горел па ее руке-. Дым тру­
бо1• пахнул медом. столетьями сuтаний.
Весь вечер они провели в порту со ШRИпером Метак­
сой. На молу репейник цеплял за корот1iое платье
Вали, она отрывала его и бросала в море. Черными круга­
ми расцветала вода. Около старой наваринской пушки не­
внятно шумело море, по словам Метаr•сы - одно юз инте­
реснейших морей.
Оно :крепко·, по-рыбачьи пахло солью. У мола поскри­
пывали заспанные mху,ны. Бл:е-дяые фонари на мачтах
освеща.ии пустые палубы. Казалось, тр�омы этих шхун пол­
ны груда ми сиреневой бьющейся рыбы.
Ве.еь этот пу,стывиый порт� кача:umй в гаванях маетr­
пи стую· воцу" был закутан в звезд
д
ое яебО'.
Валя часто смеялась, пото111 подолгу м:олч:ала" будто
прислушиваясь к отдаленпы:м звукам. Она шла рядом
с Б атуриным. намовяла голооу и всматривалась. в ero ,,
лицо.
Метакса был сдержан" хрипловю:ый его голос з:вучал со
старинной вежливостью. Расс:казы его можно было назвать
повеллами, - они были кратRИ, забавны и- легки.
Ночь, шхуны,. аллеи черной листвы, присутствие с11а­
рого шхшпера, горячая р�а Вали внезаюm в:ызваm у: Ба­
турина острое ощущение иных эпо;х,. эпох р.о мантиз:м.а. Все
рассеялось в теплой тьме - и. осеи::ь. в ПуШJКИ:в:е. и Берг,
и I\ апитан, и дневник Нелидова. Пару.са mу·:м.е.п:и: над вы­
СRобленными песхюм палубами. Иоrда э<:1:0 было? Вчера.
Корабли отходили в Колхиду. Жи:шь пестрела. I(a1t сад.
Отваrа и смех плескали из души, и цвело, не о,т цве.тая, бес­
tюне чи.ое лето. Брызги. до;идя падали на мя гкие. волосы
поэтов.
-
Валя.- тихо сказа.в: Батурип. - Н СХШIЕ{У' с, ума�
-
Вот и чудесно.!
Батури:н испытывал то· те, что иеп:ытьшап ио
оrо
� из-­
мучепиые стрмrствиями бродячи& рьщ ари, поверившие в
девственность Марии. Они цело.в али. скр ежеща. ржавыми
латами, истлевшие ее· покровы, и смеmпые елооы cxeIW.JIИ
:no их щека:м. Слезы о: завоеванных ��" rде: тявел:ые
t'о11ические розы распу�х аю1l'СЯ поц :небом Бmmra. и: Венер а,
отда ваясь, тait же чиста, RaK Мария.
Вернулись поздцо. В гостинице Вал:я n:er.ns: на :кровати�
Батурин - на продавленном узком дива:а:е:. О'Ш дошrо> ив.
сn ал.
.
255

«Чудесная девушка »,- думал он, глядя на острую звез­
ду. Она переливалась то белым, то синим светом. Тишица
стояла за открытым окном и вместе с Батуриным прислу­
шивалась к дыханию Вали.
&EPr
Берг зашел в украинскую молочную на Ланжеронов­
ской. На белых столи1<ах лежали синие отсветы; небо иг­
рало на стенах светлой водой. Берг закурил и задумался.
Ветром, зеленью и морем шумело лето. Загар приобрел
синеватый тусклый блеск. Зной пылал в окнах греческих
домов, и тенора разносчиков оглашали душные дворы :
-
Ай грушэ , ай грушэ, ай сладкая абри1юса l
Весь депь солнце сжигало берега от Лузановки до Су­
хого лимана. Стеклянная зыбь ходила холмами, в ней пла­
в али крабы и водоросли. Сельтерс1<ая вода со льдом каза­
лась хрустальными прекр а сными мирами, освежающими
сердце.
Белым и синим горела земля. Белые автобусы, дороги,.
пески и ресницы сметал световой вихрь синего зноя, волн
и синею:щих от баклажанов фруктовых лавок.
Каждое утро, выходя на балкон, Берг вдыхал воздух ,
насыщенный за ночь озоном, и говорил :
-
Пахнет жизнью !
Он обдумывал хитрый план. Уже месяц он жил в Одес­
се, получил два ругательных письма от капитана, но дело
не двигалось. Деньги иссякли, - половину их Берг проиг­
рал в «пти шв о» на Гаванной; каждый вечер он ел изу­
мительное мороженое у Печесского в «Пале-Рояле ». О н
наслаждался тишиной этого кафе, разбитого в глухо11 за­
коулке, путаницей света и теней, листвой винограда, сви­
савшей над столиками, воркотней старых официантов.
Жил он у приятеля - вузовца Обручева - маленького
и неторопливого человеч1<а. У Обручева были твердые и
приятные привычки,- круглые сутки окна в его комнате
стояли настежь, завтракал и ужинал он в ларьке окол о
Александровского парка кефиром и плюшками, обедал в
морской столовой в порту, а все свободное от этих занятий
время валялся на пляжах, играл в домино и изучал М ар­
селя Пруста. Но он не был лодырем,- не надо забывать,
что стремительно надвигаJiось одесское лето - сверкание,
256

з ной, чудесный загар и теплый свет, в который город был
погружен, как в золотую воду.
Берг обдумывал свой план. По привычке людей пишу­
щих, он не мог думать, не изображая графически некото­
рых этапов своей мысJ1и. На мраморном столике, казав­
шемся выточенным из сахара, он набросал карандашом
план одесской бухты, отметил крестиками самые людные
пл яжи и пересчитал их : Лузановка, Австрийский пляж,
Ланжерон (Берг подумал и вычеркнул его, - плохое дно,
пляж для мальчишек, там вряд ли что-нибудь найдешь ),
Аркадия, дача Ковалевского, Люстдорф. Получилось пять
пляжей. Берг помножил пять на пять, приписал сбоку
« 25 дней» , вытащил измятую открытку и написал капи­
тану:
«Через 25 дней я сообщу окончательный ответ,- есть
ли здесь Пиррисон и Нелидова, а если нет, то были ли, ко­
гда и куда уехали. Вы будете вознаграждены за месячное
в аше бешенство. Почему вы так пристали ко мне,- гораз­
до больше шансов, что найдет их Батурин, а не мы с вами
(Берг написал это в пику капитану) . Сейчас я провожу в
жизнь гениальный план. Думаю, он даст результаты ».
Берг посвистел немного (это было признаком высшего
удовольствия,- он тихо посвистывал даже в кино и на
докладах, если фильм или слова докладчика ему нрави­
лись ) и пошел к Обручеву. Застал оп его, как всегда, за
чтением Марселя Пруста .
-
Обручев,- сказал Берг веско,- бросьте Пруста,
есть интересное дело.
Он рассказал о цели своего пребывания в Одессе, но :это
не произвело на Обручева большого впечатления. План
Берга был прост, но не гениален. Он как бы вращался по
окружности около цели, не давая никакой уверенности, что
сделано все возможное. Но он был приятен, и Обручев с
ним согласился.
План был таков : если Пиррисон и Нелидова в Одессе,
то совершенно ясно (это была основная неправильность
плана) , что они бывают на море, потому что, кроме стари­
ков и старух, вся Одесса бывает на море. У каждого есть
св ой излюбленный пляж. Главных пляжей пять. На каж­
дом из них надо провести по пять дней и изучить публи­
ну . По мелким пляжам достаточно пройти в разгар купа­
nий, - во время <ш ервого » (до обеда) и << Второго» (после
об еда) солнца. Вот и все.
9 R. Паустовс.кий, т , 1
257

-
Начнем с востока ,- предложил Обручев,- с Луза­
новки. Завтра едем туда на катере.
Берг потом очень скупо рассказывал о своих одесских
поисках, но на основании его записей в тоненькой синеii
те тради можно восстановить примерно следующую после­
довательность событий.
Лузановка. Белая Аравия, песок, оазисы колючей тра­
вы. За два часа испекаешься, как рак. Не хватает борного
вазелина, чтобы смазывать кожу. Берега желтые, море по·
дымается в глазах, будто его вздувает изнутри упрямый
ветер. Вдали - белый, вскипающий город. Волны шумят,
как у Пушкина,- призывно и долго. Ни клочка тени. Вре­
менами кажется, что волосы от этого синего огня пахнут
паленым.
Когда Берг с Обручевым доигрывали в домино пятую
партию на бутылку солодового квасу, Берг увидел высо­
кого человека, надУвавmего ртом автомобильную покрыш­
ку. Он был сизый и страшный, - покрышка медленно рас­
nолзалась, полнела, обращалась в твердый круг. Человек
быстро ОТ"l
l
ЯЛ рот, шина свистнула, он зажал отверстие
пальцем и яростно его завинтил.
Ловко, Виталий! - крикнул ему Обручев.
Rто это?
-
Помреж с кинофабрики. Знакомый.
-
Будет дело.- Берг смешал :костяшки домино.-
Идем!
Они подошли к помрежу. Оп лежал в изнеможении,
ребра его вздымались, создавая неприятное впеча�лепие
близости под этой тон:кой кожицей громадного скелета.
Помреж показал па шину.
-
Пользуйтесь. Выдерживает шесть пудов .
Берг завел с ним разговор о киноартистах.
-
Мелкие людишки , вечно грызутся,- сказал помреж.
-
У тебя пет там па кинофабрике артистки Нелидо-
вой? - спросил Обручев .
Помреж поморщил ся, подумал.
-
Черт ее знает ! Мабуть була,- оп изредка вставлял
украинские слова.- Была такая, :кажется, Нелидова, а мо­
жет, и пе было." не ручаюсь. Да ты пойди к Павлу Ива­
новичу, опа у него сидит в сумасшедшем доме на Слобод­
ке-Романов:ке. Помешалась.
А па :какой почве?
Про почву я пе знаю. Во время съемки бросилась
258

на оператора, кричит: « Л не хочу быть пророчицей». Она
ведьму играла. «Пророчицы, кричит, все безобразные,
стр ашные, а я молодая !» Схватила его за горло, насилу
оторвали.
-
Слушай, Вита.,лий,- попросил Обручев.- Позна­
комь вот его со своими артистами. Он, понимаешь, писа­
тель, ему это нужно .
-
А-а, писатель,- помреж повернулся и оглядел Бер­
га. - Ну что ж, приходите зав тра на Австрийский: nляж ко
в торому сОJIНцу, они все там толкутся. Приду, познакомлю.
Только вряд ли от них чего-нибудь услышите,- народ без
всякой квалификации, случайный .
Помреж пошел в воду, волоча за собой шину. Он дале­
ко швырнул ее; отлогая волна длинным пламенем отрази­
ла солнце . В пламени этом звенели восторженные вопли
детей, - волна щекотала им пятки. Солнце обрушивалось
на пляж тяжким водопадом жары и веселья.
-
Пока хватит,- сказал Берг, когда они с Обручевым
в ышли из воды и обсыхали н а солнце,- а вечером двипем:
в Слободку-Романовку.
Вечером с юга стеной поднялась туча. В акациях про­
шумел ветер, и пушечным ударом прокатился над морем
гром. Он прошел от горизонта до горизонта, тяжелый и
низкий, пригибая головы к земле . В море было черно, жел­
т ели огни парохода, входившего в порт, пыль порошила
глаза.
«Страшно на море »,- подумал Берг и поежился. Он
ехал с Обручевым в трамвае н а Слободку. Страшно было
пе только па море, но и в городе . На него, дымясь, медлец­
но опускалось разъяренное небо. Желтый свет, густо сме"
шанный с сумерками и шумом листвы, отражался в по­
спешно захлопнутых окнах.
В Слободку успели попасть до дождя.
В больничном саду шли, натыкаясь в темноте на ска­
мейки, к одинокому дому с закрытыми ставнями. Rаза­
по сь, что уже глухая ночь, и Берг заколебался:
-
Не двинуть ли обратно ?
-
Что вы. Да он не спит до трех часов ночи.
Доктор был плотен, высок, в его пенсне отражапись ма­
ленькие электрические лампочки, розовый абажур, вытя­
нутое лицо Берга.
R рассказу :Sерга о Нелидовой он отнесся ир9рчески.
Берга он знал по его двум книгам, сам написал брошюру
9*
259

о психоанализе творческого процесса, поэтому настойчи­
вые расспросы Берга о больной киноартистке его не уди­
вили. Он даже предложил пройти к больной, - было еще
рано, семь часов,- больные не спали.
-
Только одно условие,- предупредил доктор,- не
задавайте ей никаких вопросов.
Берг кивнул .
Снова шли через сад, слепая молния ударяла в пыль­
ную путаницу оград и черепичных крыш, и Б ерг был не
рад, что затеял эту историю. Ему казалось, что доктор
втайне сердится на непрошеное вторжение и только из
уважения к литературе (о нем он упомянул в разговоре
несколько раз ) ведет его к больной.
Больная встретила доктора шипением, потом зловеще
прокричала, как птица :
-
Rви-кви l Rви-квиl
Берг смотрел на нее и тщетно старался отгадать знако­
мые по фотографии черты. Было что-то до очевидности по­
хожее в общем пятне лица, но каждая отдельная черта
была суха и говорила о преждевременной дряхлости. Вбли­
зи это была старуха.
-
Сколько ей лет? - тихо спросил Берг.
-
Rви-квиl Rви-квиl - жалобно крикнула больная.
За стеклами торопливо и нестройно забарабанили кап­
ли дождя. Ставни были закрыты. Это вызывало впечатле­
ние тяжелой духоты.
-
Двадцать пять.
-
Rак ее фамилия?
-
Левшина.
Но Берг не слышал ответа врача,- он чувствовал лег­
кое головокружение. Из путаницы настойчивых мыслей
наконец родилась одна - здесь есть какие-то нити !
-
Не-ли-дов аl - раздельно позвал он, глядя в пустые
глаза больной.
-
Что вы делаете !
Берг отмахнулся,- тише !
-
Верните ! - закрич ала больная и упала на колени
около кровати. Голова ее жалко колотилась о матрас. Она
закусила одеяло и рвала его, как рвут щенки, играя, гряз­
ную тряпку.
-
Я не хочу играть пророчиц! Верните мне девочку!
Она хрипло зарыдала.
Доктор стиснул Берга за локоть и вывел в коридор .
260

-
Идите сейчас же ко мне !
Берг, спотыкаясь, вышел в сад. Обручев взял его за
руку и повел в темноте, - Б ерг был близорук. Накрапывал
редкий дождь.
-
Ну, что ж вы молчите? - спросил Обручев.
-
Несомненно,- пробормотал Берг, - здесь что-то
е сть. Если не для поисков , то для рассказа. Тема, пони­
маете. Надо использовать тему.
-
Вы - вивисектор!
Ударила молния. В глазах Обручева она сверкнула
гневной вспышкой.
В квартире доктора стоял розовый свет, сухой лоск
паркета.
Берг закурил. Он, казалось, оглох ; глаза его рассеянно
бегали по стенам.
-
Да.. - бормотал он.- :Конечно... Да, конечно ...
Это
т ак... Занят но, очень занятно...
Пришел доктор.
-
Ну, милый мой,- сказал он,- слава богу, ее успо­
ноили. Никогда не делайте таких вещей. Вы не понимаете,
как серьезно.
-
Да, да ... простите. Но почему на нее так действует
эта фамилия?
Доктор помял в руке папиросу.
-
:Конечно, тут совпадение. Прежде всего она не на­
стоящая киноартистка. Она недавно приехала в Одессу к
брату, поступила на кинофабрику ради заработка. У нее
оче нь фотогеничное лицо , ее взяли. Но дело не в этом. Она
разошлась в Москве с мужем,- его фамилия Нелидов . Де­
вичья же ее фамилия Левшина. Здесь был ее муж, он сту­
дент-химик. Человек крайне необщительный, молчаливый.
:Многого, конечно, нельзя выяснить. В к онце концов я до­
з наюсь, в чем дело. Ходит к ней еще ее брат, он плавает
третьим помощником на «Перекопе ». С ним мне надо будет
потолковать. А вы, я вижу,- доктор посмотрел на Берга, ­
порядочный путаник.
:Когда вышли от доктора, дождь пы.ошел, и земля шур­
шала, впитывая воду. Окр аинная ночь была безветренна,
с огородов пахло зеленью. Подошел прямо из степи пустой
в аго н трамвая.
На следующий день на Австрийском пляже Берг вел
с е бя странно,- помреж даже обиделся. Он не обратил ни­
Ii акого внимания на киноартистов, лишь мельком пробе-
261

жал по ним взглядом и углубился в домино. Он путал, про­
шрывал и часто ходил к ларьку покупать «за проигрыш»
пшенку, квас и папиросы. У стойки была толчея. Берг
вздрагивал, когда холодное тело соседа или соседки в мок­
ром купальном костюме прикасалось к нему, и с легкой
досадой уступал место. Только к вечеру он нарушил мол­
чание и спросил Обручева:
-
Rак вы сказали вчера,- вивисектор?
-
Вот именно.
-
Ага, - пробормотал удовлетворенно Берг.
Два следующих дня шел дождь, было тепло и пасмур­
но, и в плане поисков произошла заминка : в:а пляжах не
было ни души. Берг пропадал в городе, узнавал, обдумы­
вал, был донельзя рассеян. Ночью он плохо спал, - мешал
Обручев, читавший до рассвета Марселя Пруста.
На вторую ночь Берr окликнул Обручева:
-
Здесь очевидное недоразумение. Мы пошли по лож­
ному следу. Но это дело я доведу до конца.
-
Rакое дело?
-
С больной. Я был у доктора. Он rоворит, что болезнь
излечима. Это не сумасшествие, а нервное расстройство.
Надо устранить причину.
А вы ее знаете?
Ное-что знаю.
-
Зачем вы путаетесь в эту историю?
-
Много св ободного времени.
-
Хорошее основание, чтобы лезть в чужие дела.-
Обручев сердито зашелестел страницами.
Берг рассказал Обручеву, что разыскал младшего по­
мощника Левшина и успел даже сдружиться с ним. Лев­
шин был коренастый и черный человек, ругатель и н е ду­
рак выпить. Угрюмостью он прикрывал застенчивость.
Знакомство с Левшиным было выполнено просто, - Берг
пришел на «Перекоп» в качестве сотрудника морской мо­
сковской газеты «Вахта», показал удостоверение, взял бе­
седу о последнем рейсе в Александрию, с парохода пошел
с Левmиным в бар, выпили пива, потом зашли в рулетку и
сыграли в <шти шво».
-
Завтра, если хотите, пойдем в «Уголок моряка», там
у меня назначена встреча с Левшины:м:,- предложил Б ерг.
-
Ну ладно ,- неохотно согласился Обручев.
В «Уголке моряка» курили, но воздух был чистый, м ор­
ской. Дым медленно выползал в окна,- с улицы могло по-
262

казаться, что в «Уголке» начался тихий табачный пожар.
Левmин сидел за столиком с седоусым сердитым человеч­
ком в потертом кителе. Берг поморщился,- дело затяги­
в влось.
-
Rапитан Rузнецов,- представил старина Левшин.
Старичок сунул каждому крепкую лапку. Несмотря на
сердитость св ою, он был словоохотлив .
Вы не комсомолец? - спросил он Бергаt
-
Нет, вышел и з этого возраста.
-
Боюсь комсомольцев.
Левmин захохотал, поперхнулся кофе.
-
Один комсомолец меня до того довел,- видеть их не
могу. И фамилия у него, знаете, такая противная - Бузен­
ко. Он юнгой у меня плавал на «Викторию> . Изволили,
должно быть, видеть - паровая шаланда. Мачты в гнездах
качаются, на ходу играет, течет,- одно счастье, что ма­
шины работают. Я на «Виктории» пять лет плавал, теперь
вот в отставке .
В двадцатом году мы в Евпатории грузили казенную
соль. Днем грузили для государства, ночью - для себя.
Полпый форпик солью набили. То время, знаете, какое
было, идешь в рейс, а тебе дают в паек дюжину пуговиц
и коробку синьки - вот и вертись ! Погрузили, пошли.
В Севастополе, вижу, Бузенно мой подался скоренько в го­
род. Ну, думаю, наведет фараонов, гадюка. Что сделаешь,
соль в воду не выкинешь. Смотрю,- идет, холера, а за ним
особисты со шпайерами. Привел.
«Вот, говорит, они (это я, значит ) совмес1· по с коман­
дой воруют народную соль . В форпик п удов пятьдесят на­
:клали» .
«Веди, говорят, показывай». Веду, а у самого ноги дро­
жат. Открываю форпик - и что же вы думаете,- пусто!
Кузнецов вытаращил табачные глазки, захохотал и раз­
вел руками.
-
Пусто ! По полу только соленая жижица плавает.
А в борту у пола дыр а в фут диаметром. Она, знаете, «Вик­
т орию> моя, проржавела, якорь сбоку висел, в дороге
прихватила свежая погода,- якорь мотался, мотался и
пр обил эту самую дыру. Соль всю начисто смыло. И ж алк о ,
и рад.
«Вот, говорю, какой ты, Бузенко, подлюга, на товари­
щей и на своего командира ложно донес !»
Уш ли особисты, а Бузенко говорит : «Вы разоряйтесь
263

не очень сильно, потому я комсомолец» . Но, одпако, при­
тих.
Решил я его сплавить. Только как? Ядовитый народ и
опасный. Идем мы в Мариуполь. Штормуем. Смотрим - в
проливе треплется дУбок, на полмачты поднят стул,- это
у них, пацанов, вместо флага, обозначает сигнал бедствия.
Подходим. Они, дУраки, наклали полную палубу мешков
с ячменем,- их, естественно, заливает. А у мепя коман­
да - бандиты. Мои ребята кричат: «Даешь половину ячки,
тогда будем спасать !» Те кричат : «Даешь, растудыть вас
в три го спода !»
Взяли их на буксир, поволокли. Погода к вечеру стих­
да,- в море поповину мешков и перегрузили. А Бузенко я
послал на дУб ок: иди, говорю, будь там вместо шкипера,
сл еди за порядком.
Под Мариуполем дубок отпустили, - уж очень они
взмолились, - им в Ахтары было надо. Перед тем состави­
ли акт, заставили шкипера подписать. В акте указано, что
особое гер ойство при спасении гибнущего дубка выкавал
юнга Бузенко. В Мариуполе я акт - в управление порта,
копию - в союз, при акте бумагу. В ней пишу: «Ввиду
особого геройства Бузенно и выдающихся заслуг ходатай­
ствую о назначении его матросом на пассажирский паро­
ход Rрымс1<0-Rавназской линии ».
Повеселели все. Ясно - уберут Бузенко. У нас героев
любят. Проходит три дня,- на четвертый бежит ко мне
Бузенно, рожа как самовар. «Отличили, говорит, Петр Его­
рыч». Л даже перекрестился. «Нуда »< тебя теперь?» А он,
понимает е, вынимает часы и l{Идает на стол. А на часах
выгравировано : «Юнге Бузенl{О от МариупольСI<ого район­
ного комитета водников за спасение погибающих» .
Тьфу! Будь ты проклят . Остался.
Но я ЖдУ случая. Идем в Одессу, прошли уже Большой
маяк, вдруг слышу - Бузенко ревет на палубе: «Мина с
правого борта ». Л даже вспотел, выскочил на мостик. Ста­
ли удирать. Действительно, близко плывет каная-то шту­
ковина. Посмотрел в бинокль - бревно! Но я молчу,­
пусть и х думают, что мина. Пришли в Одессу. Л момен­
тально рапорт начальнику порта и копию в союз. «Доношу,
мол, что лишь благодаря исключительной бдительности
м атроса Бузенко (он у меня матросом уже заделался ) бы­
ло избегнуто столкновение с миной и гибель судна . Хода­
тайствую о переводе Бузенко, ввиду выдающихся заслуг,
264

матросом первой статьи на пассажирский пароход Крым­
ско-Кавказс,кой линии».
Ждем. Теперь уже уберут, никто не сомневается.
Проходит так дня четыре, вижу - бежит Бузенко, рожа
как самовар, кричит: «Везет мне, Петр Егорычl» Вытаски­
в ает и з кармана бумагу - назначение - и дает мне. Чи­
т аю... и что бы вы думали (Кузнецов вспле снул руками ),
в бумаге написано : «ВвидУ заслуг и, одним словом, прочей
хреновины, матрос Бузенко назначается профуполномочен­
ным Черноморского союза водников на судне «Виктория».
Я даже плюнул, «Ну, говорю, и зануда же ты, Бузенко,
везет тебе, как сукиному сыну!»
И вот, представьте, потом до конца с ним плавал - и
пичего. Ругались только помаленьку.
Кузнецов пытался начать новую истори ю , но Левшин
прервал его:
-
Погоди, Петр Егорыч, оставь до следующего раза.
Всего не перескажешь.
Кузнецов занялся Обручевым. Рассказал, что жить на
пенсию трудно, приходится подрабатывать - делать моде­
ли пароходов, яхт, крейсеров и сдавать на комиссию в иг­
рушечный магазин. Левшин говорил тихо Бергу :
-
Вы уверены, что это и злечимо? Она мне сестра толь­
ко по матери. История, з наете, тяжелая. В девятнадцатом
ГОдУ у нее родилась дочка. Время было корявое - ни мо­
лока, ни хлеба, а ребенок первый. Отец бился как рыба об
лед, он корректором служил в типографии в Москве, но
толку было мало. "У сестры не хватает молока, девочка вот­
в от умрет. Была у сестры знакомая, бывшая генеральша.
На Смоленском торговала простынями, бельем,- вообще
барахольщица . Сестра пошла к ней, просит, - найдите мне
хоть какой-нибудь заработок, я готова на улицу идти. Ста­
руха нашла, - правда, предупр едила, что работа риско­
ванная: скупать золото и ценности для заграницы. Позна­
комила ее с каким-то бывшим адвокатом. Адвокат этот был
вроде поверенного у американской шайки.
Берг придвинул ся.
-
Ну вот. От мужа она скрыла. Говорила, что торгует
н а б азаре, берет на комиссию вещи. Девочка выжила. Вре­
мя пошло другое, стало легче. Так вот и тянулось до пр о­
шлой зимы. А зимой адвокат попался на темном деле, его
потянули, а за пим и всех. И сестру притянули. Муж
узн ал. Он человек неприятный, крутой. Очень принципи-
265

альный человек. Даже дочку в суд водил. Еще до суда по­
дал в з агс заявление о разводе, девочку оставил себе. Л с
ним говорил. «Ну что ж,- это его слова мне,- Нинка дол­
жна забыть свою мать». Сестру он уже не любил. Знаете,­
химик, химическая дуmа. Сестру, конечно, оправдали, при­
говорили к общественному порицани ю . В предварительном
заключении она просидела дв а месяца. Что было у них -
не знаю. Он ее в дом не пустил. Потом вот приехал в Одес­
су, женился на другой, получил место на заводе. Сестра
приехала следом за ним, жила у меня, убивалась и з-за
девочки, даже хотела ее укр асть. Насчет кино вы знаете?
-
Да, знаю. Rогда вы уходите в рейс?
-
Недельки через три.
-
А как девочка, помнит ее?
Вопросы Берга были бессвязны. Левшин бубнил, глядя
под стол, разговор его, видимо, мучил.
-
Девочке шесть лет. Конечно, помнит. Очень груст­
ная девочка. Жалко ее, знаете".
Левшин поморгал глазами, отвернулся.
-
Не сердитесь на меня,- сказал Берг.- Л лезу не в
свое дело, но понимаете... нехорошо все это. Неужели так
все и останется?
Левшин молчал, сгорбившись.
-
Л бы взял, - сказал он тихо, - да ведь я плаваю.
Не на кого ее оставить.
А он отдаст ?
-
По суду отдаст.
-
Тогда будем судиться.
Обручев оглянулся.
-
Тогда будем судиться, - повторил Берг.- Сегодня я
поеду к доктору. Надо узнать все точно и действов ать.
Вечером Берг поехал к доктору. Он узнал, что больной
лучше. Спокойно, даже небрежно он передал доктору свой
разговор с Левшиным.
-
Она сейчас почти нормальна,- сказал доктор, раз­
думывая,- может быть." знаете, сильное средство, но оно
:может оказаться спасением. Вы беретесь привезти де­
вочку?
-
Л берусь вернуть ее сов ершенно.
Доктор был смущен. Он ходил по комнате, мычал. Ка­
залось, он не верил. Потом согласился :
-
Ну ладно, действуйте. Благословляю . Страшнов ато,
но хуже не будет.
266

На следующий день Берг поехал с Обручевым для очи­
стки совести на Аркадийский пляж. Лежа на горячем пе­
ске, Обручев ска3ал :
-
Вы 3акрутили сложную махинацию . В чем дело ?
-
М аленькая вивисекция. Тема,- гла3а Берга потем-
н ели от гнева,- тема для сентиментального расска3а, гос­
подин Марсель Пруст.
-
Что с вами?
-
Ничего. Rак вы думаете, вивисекция существует
для блага человечества?
-
Пожалуй.
-
А ваша аккуратная гуманность?
Обручев пожал плечами.
-
Не будем ссориться.
Но Берг не унимался.
-
Гуманист, - ска3ал он насмешливо. - Вы не 3аме­
чаете человеческих страданий потому, что это, видите ли,
неделикатно. В какой-то глупой книжке я прочел рассуж­
дение о высшей деликатности. Примерно там ска3ано так.
В комнату, где сидят несколько человек входит женщина.
Гла3а ее 3аплаканы. Деликатные люди делают вид, что не
3амечают этого. Но человек деликатный в высшей степени
должен уступить ей место спиной к свету, чтобы ее 3апла­
канные гла3а не были даже мметны. А грубиян и виви-·
с ектор постарается у3нать и устранить причину ее CJ:{e3.
Обручев поморщился.
-
Вы ра3дражены, перегрелись на солпце. Пойдем
лучше в воду.
Ра3дражение Берга быстр о прошло. Обратно они шли
п о Францу3скому бульвару. Берег вдали обрывался; над
н им дрожала синеватым угаром жара.
-
Я могу быть добрым только на3ло,- говорил Берг,
к великой радости Обручева.
Мысли его о Берге блестяще подтверждались. Берг
хитро улыбался. Его не оставляла увереность, что все
удастся как нель3я лучше. Э та уверевнсrсть много ра3
'-..
.
в ыручала его И3 3апутанных положении и вы3ывала
необычайное ра3дражение у людей, настроенпых песси­
мистически.
Суд состоялся чере3 неделю. В 3асаленной ком:нате
было уныло, и все красни, ка3алось, погасли. Здесь, в суде,
о собенно боле3ненно ощущались ярность и шум жи3нера­
достных улиц.
267

Нелидов - высокий, белокурый и злой - сидел на
скамье и читал газету. Его голова в кудряшках, тонкие
губы, ноги в коричневых крагах были не нужны здесь, на
юге, в кружащемся потоке белых одежд, ярких губ, весе­
лого гомона.
Судьи вышли торопливо. Один из них был с костылем.
Председатель пробормотал, заикаясь и как бы засыпая в
конце каждой фразы, заявление Левшина. Он подозвал
единственного свидетеля, доктора Павла Ивановича, и,
глядя поверх. его головы, произнес скороговоркой:
-
Свидетель, вы предупреждаетесь, в случае ложных
показаний - будете отвечать закону. Выйдите из зала.
Начало не сулило ничего хорошего. Девочку судья на­
зывал «гражданка Нина Нелидова», листал дело с нескры­
ваемой досадой. Очевидно, всех в мире он считал сутягами
и не мог понять, во имя чего капитан тр ебует отдать ему
девочку, зачем ему это нужно и зачем в это дело запутал­
ся известный общественник врач.
В мозгу судьи, по догадкам Берга, не существовали та­
кие слова, как «любовы, «материнство», «страдание »;· вме­
сто них бродили серые, как крысы, слова : «иждивение »,
«вменяемость », << Половое влечение », «расторжение брака»
и «уплата алиментов ».
Есть слова, высосанные протоколистами вместе с нико­
тином из обмякших папирос. Они способны вызвать рво­
ту. Голос закона (в детстве Берг представлял закон в виде
белесого мужчины с пустыми гл аз ами, коротким ежин.ом
и: сухими и холодными пальц ами ) скрежетал в этих словах
потр ясающим пренебрежением к живой душе человече­
ской.
Судья опросил Левшина, хмуро посмотрел на его белый
китель. Хромой заседатель спросил дребезжащим голосом,
н е плавал ли Левшин на «Констанции », и на ответ, что
плавал, ядовито улыбнулся и сказал значительно : «Я не
имею больше вопросов ». Левшин вспотел, с медного и от­
крытого его лица стекал пот.
Нелидов отвечал сухо и брезгливо, сказал, что если «суд
уверен в излечении больной путем возвращения ей дочери
Нины и вправе решать этот чисто медицинский вопрос, то
он приговору подчинится».
268
«Глупо »,- подумал Берг, а судья резко сказал :
-
Говорите короче, а прав суда прошу не касаться.
Нелидов пожал плечами и сел. Вызвали Павла Ивано-

в ича. Он говорил уверенно, назвал судью «товарищ Ореш­
:кию>,- ему часто приходилось выступать э:кспертом:.
Судья слушал недоверчиво. После того :ка:к Павел Ивано­
вич Rончил свою речь утверждением, что больная может
выздороветь, если будет устранена причина болезни, то
есть если ей вернут ребенRа, судья, рисовавший на пап:ке,
поднял глаза и раздраженно спросил :
-
Суд вас спр ашив ает, выздоровеет ли больная в слу-
чае возврата ей реб енRа или нет? Отвечайте точно.
Павел Иванович развел руRами и мягRо повторил :
-
Да, я думаю, что она выздоровеет.
Суд удалился на совещание. Левшин вытер пот и ска­
зал Бергу :
-
Черт их поймет. По-моему, они не разобрались, в
ч.ем дело.
Вышли :курить на лестницу. На лестнице чистеньRая
старушRа-пенсионер:ка говорила милиционеру:
-
СRольRо я страданий приняла - и японсRую , и гер­
мавсRую, и немецRую войну, и убийства, и с голоду
дохла - так ты вправе меня выселять? А еще интеллигент­
ный молодой человек Из-за та:кого, I< ак ты, моя дочRа
погибла. Старалась для вас, заразилась от солдата вевери­
чес:кой болезнью, а меня выселять...- Старуш1<а собралась
плакать.
Милиционер угрюмо молч ал.
Суд совещался минут десять. Нанонец суд появился.
Председатель, глотая от спеш1ш слова, прочел приговор :
-
«Принимая во внимание такие-то, та�ше-то и такие­
то обстоятельства, суд постановил изъять гражданку Нину
Нелидову, шести лет, ввиду согласия отца, и передать на
воспитание матери, гражданке Елене Сергеевне Левшиной,
обусловливая эту передачу ее предварительным и полным
выздоровлением, впредь до чего опекуном и воспитателем
назначить дядю упомянутой Нины Нелидовой - гражда­
нина Левшива Петра Сергеевича, тридцати восьми лет,
третьего помощника на пароходе «Перекоп », каковой
гражданин Левшин обязуется дать гражданке Ниве Нели­
довой трудовое воспитание и отказывается от получения
алиментов, с чем, однако, суд согласиться не может, а по­
т ому постановляет взыскивать с гражданина Нелидова на
содержание дочери по соро1< рублей в месяц до н аступл е­
ния совершеннолетия вышеупомянутой».
269

-
Все,- сказал председатель. - Стороны, подпиши..
.
тесь. Копию приговора получите в канцелярии.
Левшин отошел с Нелидовым в сторону. Левшин был
красен и взволнован. Нелидов глядел через его плечо, по �
том холодно посмотрел в рот Лев.шипа и громко сказал :
-
Когда хотите. Чем раньше-, тем лучше. Моя жена не
имеет времени с ней возиться.
Он повернулся и вышел.
-
Ну, гусь, - сказал, прощаясь, доктор .- Я жду вас
завтра. Она почти здорова.
Берг и Левшин были озабочены смешной для взрослых
мужчин и сложной задачей,- устроить Нинку у Левшина.
Левшин купил провизии, молока, фруктов, куклу (он так
I{ раснел, когда ее выбирал, что, казалось, кровь брызнет и з
пор ; он чувствовал себя, как молодой отец) .
Жил он в Лермонтовском переулке, в Отраде. У соседа
Левшин занял походную кровать дшr Берга, - было р еше­
но, что Берг у него пе реночует.
К вечеру Левшин поехал за Ниной. В темной передней
Нина бросилась к нему, крепко обхватила за ноги и спря­
тала голову в коленях. Ей уже сказали, что она дв а месяца
погостит у дяди Пети и даже поедет с ни:м: на пароходе на
Кавказ. Левшин впервые в жизни заплакал, стыдясь с воих
слез. Он неловко гладил головку девочки и отворачивался,
сопя и задыхаясь, потом незаметно вытер, слезы ру1швом
кптеля.
-
Ну, Нинок, поедем.
Нелидов принес корзинку с вещами Нипы, потрепал
ее по щеке и сказал сурово:
-
Ты смотри, приходи иногда с дядей.
Нина отвернулась. Левшин, не глядя, сунул Нелидову
руку и вышел на лестницу. По дороге на извозчике девоч­
ка болтала, кр епко держась за его рукав. Левшин курил и
был опять спокойным любимым дядей с обветренным креп­
ким лицом.
«Все будет прекрасно. Все будет хо рошо, ты, крошеч­
ная»,- мысленно говорил он Нине.
С Бергом девочка подняла возню, потом пошли на бе­
рег смотреть, как рыбаки вытаскивают сети. Берг ловил ей
крабов,- рыбаки считают их нечистыми и выбрасывают пз
сетей. Пыльный закат желтел над глинистыми берегам:r
r
,:r
r
Нинке и Бергу одинаково казалось1 что они знают друг
друга давным-давно.
270

Дома девочка быстро уснула. Напитан неумело умыл
ее, уже сонную, уложил, даже что-то пошептал над
ней.
Потом он долго сидел с Бергом у открытого окна. Звез­
ды пламенели в просветах тяжелой листвы. Соленый воз­
дух лился рекой. Пересыпь висела в ночи роем огненных,
взлетевших и остановившихся пчел. Тепло и нежно проба­
сил в море пароход.
"Утром Левшин ск азал Нин:ке, что прие хала м ама. Де­
вочка долго возилась с куклой, потом: заплакала. Берг и
Левшин растерялись - Берг отчетливо понял, чтб он за­
теял.
«Вдруг все провалится, - подумал он, холодея. - Тогда
хоть путо в лоб».
Мелькнула мысль о бегстве, но Берг прогнал ее. «.Rре­
писы , - шептал он себе, глядя на улицу, потом задумал :
если трамвай обгонит извозчика до -столба, то все пропало,
если нет - он сп асен. Берг волновался, как на бегах. Трам­
вай не догнал извозчика, и Берг облегченно вздохнул.
-
Нинок, - сказал он спокойно,- поедем сейчас к
маме, а по дороге зайдем к одному дедупше-старичку : он
делает кораблики. Мы тебе купим кораблик.
Девочка стихла, ис.ко са посмотрела на Берга. Пришел
Обручев, мобилизованный на всякий случай. Пошли к Куз­
нецову, - он жил на Черноморской, в темной комнате с
окнами на море. Под притолокой висела клетка с сумр ач­
ным инвалидом щеглом. Море в окнах было зеленое и дым­
ное от ветра. Буйная зелень Черноморской шумела и ка­
чалась, гоняя по земле тысячи маленьких солнц.
Остовы игрушечных шхун лежали вверх килями на по­
доконнике и сохли на ветру. Rузнецов в очках, похожий на
дряхлого и любимого дедушку, пилил лобзиком фанеру.
-
Rлипер вот затеял.- Он кивнул на кораблик,
стоявший на игрушечных стапелях.- теперь это, знаете,
история,- клиперов уже нет. Последний переделали
под плавучий маяк в Таганроге. А в мое время красав­
цы были клипера,- чай возили вокруг всей Африки
:в Европу. О Суэцком канал-в в те времена еще никто не
мечтал.
Нинке Rузнецов подарил яхту с .Г.Р омадным парусом.
Ореховый лак ее бледно сверкал .на солнце .
Нина застенчиво приняла подарок, потом спряталась
з а Левшина.
271

На Слобод�<у ехали страшно долго,- тан, по крайней
мере, показалось Бергу. Доктор потрепал девочку по щеке,
отвел Берга в сторону.
-
Я ее подготовил. С девочкой пойду я и Левшин. Вы
останетесь здесь. Думаю, что сегодня вы увидите малень­
кое чудо.
Он улыбнулся, но вместо улыбки лицо его сморщилось
в нервпую гримасу.
Они ушли. Обручев ходил по комнате, вынул из ящика
яхту и долго вертел ее в руках. В голове сr<акали клочки
несуразных мыслей: «Сколько она стоит? Да, да, да... зна­
чит, так. Полтора рубля и дом на Черно морской номер пят­
надцаты> .
Он повертел яхту, спрятал ее в ящик . Руки его тряслись,
он засунул их в карманы. Говорить он не мог: губы дерга­
ла судорога. Берг сидел спиной к окну и прислушивался.
Обручев обернулся. Берг вздрогнул, уронил папиросу .
-
Тише вы, - сказал он с ненавистью.- Не скрипите
ботинками !
Берг улыбался так же, как доктор,- криво, болезнен­
но. Улыбка его была похожа на гримасу невыносимой
боли.
-
Скорей бы. - Обручев почти плаl\ал.- Что они
умерли, что ли !
Берг медленно встал, повернулся к онну, отсl\очил в
глубь комнаты и пробормотал :
-
Уже ... уж е".
В саду раздался крик. Много позже при воспоминании
о нем Берг всегда мучительно краснел. Это был кр иl\ жи­
вотной радости. Так кричат раненые, I\Огда у них вынули
пулю. За I\pИI\OM последовал чистый мягкий смех, бубнил
капитан и тихо, вполголоса, говорил что-то доктор.
Потом женский голос, незнакомый и внятный, сказал
в саду, I\al\ на сцене :
-
Покажите же мне его. Сейчас, непременно.
-
Берг, - Обручев задохся, - она выздоровела, види-
те, Берг.
-
Тише ,- приглушенно I\РИI\нул Берг.- Надо бежать!
Он толкнул Обручева к дв ери на черный ход. Они вы­
скочили на I\рыльцо и промчались через сад. Берг пере­
прыгнул через низкую ограду, поранил руку о I\олючую
проволоку. Они долго бежали по огороду, ломая помидоры,
и чей-то голос яростно вопил, I\азалось, над самой головой :
272

-
Стой, байстрюки, сволочь несчастная! Стой!
Они перелезли через втерую ограду, пробежали пыль­
н ым переулком и остановились. Было знойно и пусто.
С руки Берга капала черная кр овь. Берг туго затянул руку
носовым платком.
-
Теперь драла! - сказал он, все еще вздрагивая. ­
Двинем пешком, на трамвае опасно, - мы можем их встре­
тить.
В город шли долго, у всех ларьков пили, отдуваясь, ле­
дяную воду из граненых стаканчиков. О1<оло рыжего, пах­
нущего керосином, дома на Молдаванке Берг присел на
скамейку.
-
Отдохнем. Хорошо, что Левшин не знает вашего
адреса.
Не заходя домой, они прошли на Австрийский пляж
купаться. Rогда Обручев вылез из воды, Берг, не глядя на
него, пробормотал :
-
Я вам покажу вивисекцию . Сопливый гуманист.
Обручев похлопал его по загорелой спине. Из-за рейдо­
вого мола, неся перед носом снеговую пену, выходил в
море высокий пароход. Ветер косо сносил дым из тру­
бы. Пароход медленпо поворачивался и, казалось, зорко
вглядывался в шумящие стеклянные дали, куда лежал его
путь.
-
Завтра двинем на пляж Ковалевского, - сназал
Берг. -
Все остальные мы уже осмотрели. А потом � в
Крым.
Обручев раскрыл Марселя Пруста. Он читал, и строчки
слив ались в серые полосы. Все, что случилось, было
просто, вполне понятно и вместе с тем почти чудесно.
Обручев никак не :мог примирить этих двух начал. Он по­
гл ядывал на Берга и думал, что в его жизни будет :мпого
занятных историй. Берг крепко уснул . Наступило « второе»
солнце, и сон был безопасен.
На пляж Ковалевского за Большефонтанским маяком
поехали через неделю, - Берг сжегся и шесть дней не вы­
ходил на солнце, мазался вазелином и стонал. На пляже
было желто от глинистых обрывов. Цвел терновни1<.
По дороге к пляжу в степи росла полынь. На пляже
Берг снял белые туфли, - подошвы стали серебристо-зеле­
ного цв ета. Он понюхал их :
-
Полынь... Бессмертная полынь..•
Б ерг облизал губы, поморщился.
273

-
Даже на губах горечь.
Обручев взялся за неизменного Пруста. Берг достал
томик стихов Мариа Эредиа. Стихи он читал редко, только
после завершения крупного дела.
Раскрывая томик Эредиа, о н сказал :
-
Теперь можно побаловаться.
Оп лег на спину, читал, перечитывал: и вслух повторял:
каждую строчку. Вдруг остановился, вгляделся в страницу
и пробормотал :
-
Что за черт!
Он нашел суровые и грустные �'Гихи, начинающиеся
словами :
Разрушен древний храм на мысе над обрывом" .
Перемешала смерть в рудой земле пустынь
Героев бронзовых и мраморных богинь,
Поr< ол славу их в кустарниr<е дремливом.
Он увидел строчку : «Земля, как мать, нежна к забытым
божествам» - и вспомнил дневпик Нелидова, сияние ка­
питанского примуса и свое купанье в Серебрянке.
Шпроний вете р дул на горячие пески и переворачивал
твердые страницы.
«Эх, жить бы так целую вечносты ,- подумал Берг и
вздрогпул от окрика Обручева:
-
Ложитесь!
Берг поднял голову.
-
Ложитесь, говорю вам. Спрячьте голову! Это она!
Берг перевернулся спиной вверх, положил голову на
руки и из-под пальцев посмотрел вдоль берега. Навстречу
шла Левшина. Ветер рвал ее платье, она по-детсв:и придер­
ж ивала его у колен. Ветер обнажал ее ноги, показывал
черту черных, туго обхватывающих бедра, трусив:ов. Ее
улыбв:а, блеев: глаз и зубов производили впечатл ение не­
обычайной молодости. Она казалась подроств:ом. Нинка
бежала по в:раю прибоя. Левшина прошла в двух шагах от
Берга и Обручева. Они лежали в:ак мертвые . Левшипа
св:азала:
-
Нинон, ты смотри получше. Не пропусти дядю .
Берг затаил дыхание,- в рот ему попал п есов:. Лев­
шина остановилась шагах в ста и сбросила платье.
-
Берг, - сказал Обручев,- не похоже , что это ее доч­
в:а. У нее тело девушв:и. Она повторяет, мне в:ажется, ваш
гениальный план. Она ищет вас.
274

-
Ну и пусть.- Берг сел спиной R Левшиной и начал
п оспешно одеваться. - Ну и пусть. Что вы, не понимаете,­
надо смываться.
«СмылисЬ » они очень быстро.
Берг отправил «рапорт» капитану о том, что ни Пирри­
сона, ни Нелидовой в Одессе не обнаружено и что он выез­
жает в Севастополь.
Уехал он через два дня. Шел «Ильич». На просторных
п алубах было свежо и чисто, в проходах дул сквозной при­
ятный ветер, а на :молу лежал чудовищНЪiй зной и пахло
серой. Обручев не выдержал и сбежал.
Берг насвистывал и бродил по пароходу среди че­
моданов, детей, собак, возбужденных женщин, крика, гро­
ма лебедок. Берег ушел гигантской стаей машущих
крыльями чаек,- провожающие махали шляпами и плат­
ками.
Прошли ржавые от зноя берега Фонтана, пляж Кова­
левского, и пароход, тяжело чертя по горизонту бугшпри­
том, повернул в открытое море.
У Берга защемило сердце, и он подумал, что уезжать
сейчас из Одессы, пожалуй, не стоило.
-
Бегу от судьбы,- пробормотал он и пошел в кают-
1ю мпанию с видом человека, проплававшего по морям всю
жизнь.
Берега Одессы опускались в густое море, в древнюю
мглу. Шум воJIН, казалось, старался загладить в памя'!:и
одесские дни.
-
Да, мн ого было солнца,- сказал вслух Берг и вздох•
нул.
Официант покосился и поставил перед ним: стакан
кр епчайшего кр асного чая с кружком бледно-золотого
лимона.
КИТАЕЦ·ПРАЧКА
В Таганроге Батурин прожил неделю. Никаких следов
Пиррисона и Нелидовой он не нашел и решил ехать в Бер­
дянск. Решение это стоило двух бессонных ночей,- он ду­
мал о Вале, и опять пришла к нему пронзительная жа­
лость. Он не находил себе места.
Валя был а молчалива. Она догадывалась, что Батурин
решил уехать, но ничего не спрашивала, только плакала
по ночам:.
275

Все зто было тем тяжелее для Батурина, что она ни сло­
ва не снааала ему о любви, - всю неделю Батурин прожил
с ней, нан с давно потерянным другом.
Вечером нанануне отъезда Валя ушла, ничего не сна­
аав, и вернулась оноло полуночи. Элентричество в номере
не горело. Батурин сидел при свече и писал письмо на­
питану.
Валя остановилась в темных дверях. Батурин слышал
ее отрывистое дыханье и внезапно, еще не видя ее, понял,
что несчастье вошло вместе с ней в пустую и черную ном­
нату. Это ощущение непоправимой беды было тан о стро,
что Батурин боялся оглянуться.
-
Валя ! - позвал он тихо.
Она молчала.
-
Валя, вы?
Опа молчала. Элентричесная лампочна медленно пали­
лась мертвым светом. Батурин оглянулся и встал.
Так они стояли несколько минут. Валя была бледна, яр­
кие пятна на ее ще1{ах казались трупными, гл ава были по­
лузакрыты.
-
Я,- хрипло снааала о па. - Не разговаривайте со
мной, иначе я буду кр ичать.
Опа, шатаясь, подошла R нр овати, упала на нее ничком
и затихла.
Батурин потушил свет, сел на подоконник и просидел
несколько часов. Ему было холодно. Неуютно и сурово гу­
дело мор е. Стараясь не шуметь, он закурил, - спичка осве­
тила пустую комнату, раснрытый чемодан на полу, вадра­
гилающую спипу Вали. Валя села на кровати, поправила
волосы.
-
Ну вот,- она вздохнула с деланным: облегчевием,­
все и прошло. Завтра провожу вас и поеду в Ростов.
-
Поезжайте со мной.
-
Нет уж, спасибо.- Она помолчала и тихо добави-
ла : - Зачем:?
Батурип ничего не ответил.
-
Зачем? - повторила гр омче Валя. - Да вы не бой­
тесь, я опять кокаину нанюхалась. Уж е все прошло.
-
Я вижу, - сказал Батурив. Ему хотелось сказать
ей, что впереди - горькая, во прекрасная и переменчивая
жизнь, моря, встречи, снежные аимы, тепло человеческих
душ, во он сдержал свой порыв и вслух оценил свои мысли:
Все зто - сантименты !
276

Он не видел, как Валя сжалась, будто ее ударили по
щеке, и покраснела до слез.
-
Да,- ответила она глухо.- Конечно, не стоит...
А теперь ложитесь, - светает.
Батурин лег. Он долго не мог согр е ться. Шум утра раз­
др ажал его и прерывал корот1tие сны.
На следующий: вечер он уезжал. Ветер обрушился на
город. Он дул неизвестно откуда,- казалось, со всех сто­
рон, - хлопал ставнями, пылил, свинцовыми полосами гу­
лял по морю. К вечеру он усилился. Фонари мигали, но не
светили. У мола скрипел на тросах блещущий черной крас­
кой пароход «Феодосия».
Город, степи, вся жизнь тонули в этом рвущем дыханье
в етряном водопаде.
На пристани Валя, прощаясь, поцеловала Батурина.
В этом первом ее поцелуе были горечь и слезы, Батурин
ощутил на губах соленый привкус. Он сжал ее руки, но
Валя быстро сказала :
-
Идите !
С палубы он смотрел на нее, мертвая улыбка кривила
его губы. Валя подошла к краю прЙ:стани. Ветер трепал
черными порывами ее платье. Рядом с Батуриным стоял
китаец, щуря впадины дряхлых тысячелетних глаз.
Он смотрел то на Валю , то на Батурина, почесывая пояс­
н ицу.
Когда пароход отвалил, яростно свистя паром, Ва:ля
подняла руку и что-то крикнула. Батурин не расслышал.
Огонь фонаря пробежал по ее лицу, - глаза ее были полны
с.л ез. Она быстро подошла к корме парохода и опять что-то
к рикнула, но Батурин снова не расслышал. В ответ он
только махнул рукой.
Черная пристань с двумя желтыми фонарями, шумя,
отодвинулась назад. Сбоку, со стороны моря, ударил
ветер, понес сипение пара, крики, шум волн, бивших
о мол.
«Кончено ! » - подумал Батурин и сел на корме за руб­
кой.
Рядом на скамейке сидел китаец. На его лайковое лицо
св етила тусклая лампочка со спардека. Скрипели рулевые
цепи, и гулко дышала машина. Звезды пересыпались бе­
лыми зернами. Волны с тихим шумом шли с запада и ухо­
дил и прочь, к Таганрогу, будто спешили на штурм отда­
ле нной крепости.
277

:Китаец перенинулся с Батуриным неснольними слова­
ми. Он держал в Бердянсне прачечную ; звали его Ли Ван;
родом он был из Фучжоу.
В Мариуполь пришли ранним утром. На море лег дым­
ный синеватый штиль. Ослепительно хохотали рыбачки, ­
они тащили в норзинах нолючую рыбу. Батурин во время
стоянии парохода сходил на базар, заваленный помидора­
ми. Море нанатывалось на сухую, розовую поутру о:r епь.
Серые волы стояли на берегу; их глаза были синие и влаж­
ные, ван море.
В Мариуполе Батурин не останавливался. Следы П:Q:р·
рисона, по словам Вали, могли быть тольно в Бердянсне
'
И
:Керчи.
Он сошел в Бердянсне вместе с Ли Ваном. На парохоле
Ли Ван был немногословен. Он спал или ел копченую ке­
фаль, облизывая детские норичневые пальцы. Иногда o:s
смотрел за борт и пел унылые песни.
Бердянсн был нрепко высушен солнцем. На набереж­
ной хрустел сухой чертополох. Листва акаций уже жел­
тела (хотя был только июнь) . Рыжие кошки спали на тро­
туарах. Пустынность и сухость этих мест пришлись по
душе Батурину.
«Тут я застряну»,- решил он, забыв о гневных капи­
танских письмах. Надо было собраться с мыслями. Он чув­
ствовал себя, RaR человек, ошибившийся поездом, едущий
совсем не туда, куда надо. Он решил подольше остано­
виться в Бердянске, на рубеже Азовсного моря. Он цеп­
лялся за этот город, как будто дальше была пропасть.
По совету Ли Вана он снял комнату у вдовы-матроски
Игнатовны, ходившей на поденщину к грекам. Ли Ван при­
нял Батурина за коммивояжера, то же дум ала и старуха
Игнатовна.
Несколько дней Батурин провалялся на маленьном ка­
менистом пляже. Он загорал, нурил, не хотел ни читать,
ни дум ать. Мягкое оцепенение сковывало тело. Было такое
состояние, как после сыпного тифа,- хотелось пустынно­
сти, дней бесшумных, как солнце, свежего сна и простой
I{ акой-нибудь песенки.
Батурину нравилось, что в столовой, где он обедал, было
темно от зелени и пустынно. :Когда хозяин звякал тарел­
ками, Батурин вздрагивал и оглядывался, - з а окном было
видно море, на углу под акацией спал сидя чистильщик
сапог, морщинистый и бессловесный айсор.
278

Лишь и зреДRа по чистым скатертям дул ветер, и дым
папиросы улетал к хозяину, за черную таинственную стой­
ку. Там блестели бутылки, и розовый, золоченый и сипий
строй чайников напоминал лубочную персидскую сказку.
Батурин рассказал Игнатовне, что ищет сестру. Она в
свое время бежала с добровольцами из Rиева и якобы
жила в Бердянске. Игнатовна поохала, вытерла глаза угол­
ком платка и пошла на поденщину - мыть полы к гр екам.
А через сутки историю Батурина знали все старухи и про­
стоволосые женщины, стиравшие по дворам белье. Они
пр овожали его ласковыми взглядами и ставили в пример
мужьям.
-
Бот, смотр и, как человек за сестру заботится, - не
то что ты, ирод! Тебе и жена - не человек, не говоря за
сестру. Тьфу!
Однажды в столовой к Батурину подсел и представился
какой-то черный человек. Фамилия его была Лойба. Rом­
:мивояжер по профессии, он, ввиду плохих дел и отсутст­
вия солидных фирм: (Лойба вздохнул в пышные :мопасса­
новские усы) , имел вид жалкий и занимался низким: ре­
меслом - работал шпагоглотателем: в :местном: цирке.
Лойба говорИJr с польским прононсом, был величав и
благороден в нищете, называл Батурина «коллега>> и про­
явил большие познания по части подтяжек, дамских под­
вязок и прочей галантереи. Он сказал Батурину :
-
Я специально позволил себе побеспокоить вас, 1юл­
лега, зная о вашем семейном затруднении. Мы - люди ума,
интеллигенты. Я служил в австрийском посольстве в Пет­
рограде. Мы пони:м:ае:м: друг друга. Извиняюсь, но я вспо­
мнил. Я уже третий год вынужден жить тут, в этой паскуд­
ной дыре, и я многих знаю. Перед эвакуацией одна молодая
женщина вышла замуж за английского офицера, и они
уехали на :миноносце в Турцию. Извиняюсь, если ошибся.
Батурин из вежливости расспросил. Молодая женщина
была толста, «глаза имела как слезы ребенка », закручи­
вала косы вокруг головы и звали ее Эсфирь Львовна. Нет,
:> та не подходит.
-
А вы случайно не встречали здесь американца Пир­
рисона?
Лойба покосился.
Нет, знаете, со всякими проходимцами я не имел
дела.
Почему проходимцами?
279

-
Достаточно, что у нас в цирке есть амерю{анец. Он
делает всякие штуки на трапециях. Так он, знаете, не
имеет ни малейшего почтения к людям. Он достиг тююй
наглости, что заявил на меня, будто я ворую из столовой
серебряные кольца для салфеток и прочие вещи. Я имел
через него большие неприятности.
Батурин пристально посмотрел на Лойбу и решил о т
него отвязаться, но это оказалось делом трудным. Лойба
попадался всюду и тотчас же, подняв косматые брови, на­
чинал врать об австрийском посольстве и жаловаться на
дикость туземцев.
Батурину нююнец стало казаться, что НИI{акого Пирри­
сона нет, как нет и Нелидовой, что в ся эта история выду­
мана. Он пал духом, изощрялся в придумывании невероят­
пых планов, как найти Пиррисона, но при осуществлении
их упирался в единственный выход - расспросы. Это было
скучно и походило на лотерею, - человек, который смог бы
сказать, где Пиррисон и Нелидова, представлялся недося­
гаемым, 1шк выигрыш в сто тысяч. Искать такого человека
было бессмысленно. Поэтому Батурин избрал легчайший
путь - ждать счастливой случайности.
Бердянск тускло поблескивал черепичными крышами
и морем. Временами дул горячий ветер с юга. Батурин лю­
бил такие дни, потому что был ув ерен, что ветер дует из
Африки.
Цвет дня был мутный, и безоблачное небо становилось
сизым, как в грозу. Неизмеримая жара повисла в воздухе,
опаленном ветром.
В один из таних дней Батурин, сидя в столовой, набро­
сал па меню несколыю фраз,- он хотел передать настрое­
ние этих ветровых дней. Перечитывая написанное, он ска­
зал себе - «постой, постой!» - и улыбнулся. Фразы были
крепкие, звучали сжато, беспощадно, как дни, о которых
он писал.
-
Есть! - с1шзал Батурин.- Мозги проветрены. Те­
перь пора.
С этого дня он, пока только для себя, стал писателем.
Не имея представления о сложности сюжетов, архитектуре
повестей, умолчаниях, торможениях повествования, о н
чувствовал тяжесть от о билия образов. Они были еще да­
леки от нужной четкости, мутны, как цвет ветреных дней.
Но они пепились и подымались, разбрызгивая тончайшие
капли влаги.
280

Он ждал. Это ожидание было похоже на горн�е хребты
в тумане. То там, то тут просвечивает розовый лед, и с
дрожью, предчувствуя необычайное вре1шще, ждешь, ко­
гда туман растает и блеск снежной весны над гл етчерами
откроется в своем блистающем молчании.
-
Rак хорошо ! - повторил Батурин.
Rавалоеь, мир валит жгучим светом, и вещи раскрыли
свою вторую сущность - более глубокую, сложную, чем
та, среди которой он жил до тех пор.
Это состояние напоминало бред, влюбленность. В каж­
дой будничной вещи были скрыты волнующиеся, как море,
легенды.
Батурин стал понимать, как коротка жизнь. Он казался
себе мальчишкой, который хочет остановить руками водо­
пад, - исполинский поток света, влаги, спектральных лу­
чей, - и плачет от бессилья. Едва Батурин пытался за­
крепить один образ, как новый, еще более томительный,
ускользающий, рождался в мозгу. Были тончайшие вещи,
что никак не укладывались на бумагу.
Скорей, скорей! - вот единственное чувство, которое в
те дни испытыв ал Батурин. Письма I{ апитана лежали не­
распечатанными.
Батурин казался себе похожим на рыбу-глистовку. Ее
он часто видел в порту. Она выскакивала ив воды, будто
хотела лететь, падала на бон, быстро кружилась, опять вы­
скакивала, кружилась и издыхала. Это была болезнь. По­
пытки рыбы летать напоминали Батурину его бессилие,
когда он сталкивался с немощью родного языка.
Лойбу он как-то прогнал в столовой, сказав ему: «"Уйди­
те, вы мне мешаете »,- и не заметил, как тот подошел
к хозяину, покрутил пальцем около лба и злобно про­
шептал :
-
Психопат! У него, знаете, полное смешение мыслей.
Для того чтобы писать, Батурину чего-то не хватало.
Он думал, искал. Ему казалось порой, что нужна музы­
ка - ее благородный пафос и необъятный разлив развя­
занных звуков, но потом решил : нет, не то. Подъем сменя­
ла тяж елая усталость. Невольно в голову лезли мысли, что
он разбудил черта, непонятную болезнь, и выздоровления
от нее не будет.
«Пропал»,- думал Батурин и холодел от возбуждения.
В таком состоянии он вернулся однажды в сумерки до­
мой. Игнатовна подала ему вапис1{у.
281

-
Ну, дал бог счастья,- затараторила она. - Сестр а
ваша нашлась, сегодня приходила, час назад. Вот эту
записку вам оставила. Вы ее тукаете, а она вас. «Приеха­
ла, говорит, за ним вдогонку, узнала, что он в Бердянсне».
Батурин прошел к себе, стал у окна и развернул запи­
ску. Она была от Вали.
«Не пугайтесь, - писала она,- приехала в Бердянск
на несколько дней, боялась, что вас не заставу. Через час
приду».
Батурин бросился на улицу искать ее. Он пошел к пор­
ту. В каменном, пустом переулке он увидел Валю,- она
быстро шла впереди. В прорезе между до мами виднелось
темное вечернее море п огни парохода.
Батурин остановился. Мысль о широной, волнующейся,
KaI{ море, легенде вспыхнула детс!{ИМ восторгом.
-
Валя ! - крИI<нул он и прислонился к решетке су­
хого сада.
Она оберпулась, рванулась !{ нему, протянула руни.
Батурпн сжал их, посмотрел в ее глаза и понял, что не хва­
тало ему вот этого страшного и чистого начала, этой жен­
ской, еще не разгаданной сущности, что была в ее темных ·
и сверкающих зрачках.
-
Не сердитесь? - спросила она, всматриваясь в его
лицо, будто стараясь запомнить его навсегда .- Видите,
какая я прилипчивая, пе даю вам покоя.
Батурин закрыл ее ладонями свои глаза, ка!{ де лают
маленькие дети, и ничего не ответил. Валя спросила чуть
слышно, ОДНИМИ губами :
-
Ну что, что, что, мальчи!{ мой милый?
Волнение его могло окончиться освежающими слезами,
по резким напряжением он сдержал себя. В его волнении
вдруг появилась неясная мысль, - что-то было связано с
этими словами «мальчик мой милый ». Во сне ли, в памяти
ли детских лет, когда была жива его мать, но где-то он слы­
шал эти слова.
Они прошли на набережную, серую от ночного света.
Это был отблеск воды, звезд; возможно, горячий ветер
тоже излучал неясный свет.
Валя села на чугунный, ржавый причал. Батурин опу­
стился на теплые камни у ее ног. Она говорила, накло­
няясь к нему, не отпуская его руку. Терпко пахла колю­
чая трава; ржавый подъемный кр ан, казалось, слушал го-
282

лос В али. "У наменной лестницы начались, Rланяясь морю,
с тарые шлюпки.
-
Теперь все, все долой,- говорила Валя. - У меня
нет ничего позади - ни отца, ни ребенка, ни асфальта.
Я новая. Вы слышите меня? Вы должны знать, как это
случилось. Я два раза была больна, два раза травилась, ­
всё спасали. Я думала - зря спасают, все равно свое сде­
лаю, а теперь я готова ноги целовать тем, нто меня спас.
Доктор такой рыжий, мрачный и такой милый; из « Скорой
помощи», он мне сказал : «Если не себе, таR другим приго­
дитесы ,- а я его выругала за это так скверно".
Валя замолчала. Батурин осторожно тронул ее холод­
ные ногти.
-
Ну, говорите же!
-
я".- Валя вздрогнула.- я". ДОЧЬ врача, я училась
в гимназии. Отец бежал от голода на юг, в Ростов, взял
меня. "У меня тогда уже был, у девчонки, ребенок. Маль­
чик". ему было полтора года, он еще не умел говорить.
В Ростове мы прожили долго. Было плохо, трудно. Но я
не хотела дальше нинуда ехать, а потом отец заболел сып­
няком. Через неделю мальчиR заболел снарлатиной, и по­
ложили их обоих в один госпиталь на Таганрогсном про­
спекте. Там лежали солдаты, детей почти не было. Я жила
в палате, где был мальчик. Спала на полу, вся во вшах.
Если бы в ы слышали, RaR он плакал, по ночам, маленький,
у вас бы разорвалось сердце. А кругом матерщина, кано­
н ада, - нрасные подходили R городу, - кому он нужен был,
:мальчишка, Rроме меня. Даже врачи его не смотрели.
Валя взяла Батурина за подбородоR, подняла его голо­
в у. Он снизу смотрел в ее лицо. Она плакала не СI{рыва­
ясь, не сдерживаясь; слезы капали на его волосы.
-
Ну скажите , зачем это? - тихо спросила она.- За­
чем пропал маленьний? Вы один поймете, нак мне было
горько.
Потом началась эвакуация, больных стали вывозить.
Некоторые шли сами, падали с лестниц, разбивались.
Я бросилась в город, упросила хозяйну пустить мальчика :
т огда скарлатины и сыпняка боялись хуже чумы. Не знаю
п очему, но она согласилась,- уж очень, должно быть, я
был а страшная. Я побежала в госпиталь, сназала отцу, что
в о зьму мальчина, а потом его. Отец щелкал зубами, молил:
« Валя, скорей ! Валя, скорей! Врачи уже бежали , нас здесь
п еребьют. Военный ведь лазарет ». Тогда думали, что в ла-
283

заретах всех рубят шашками. В палатах совсем пусто, ле­
жат только одинокие, у кого никого нет, зовут. Некоторые
ползли к дверям. Один, помню радовался, что за час про­
полз через две п алаты. А куда ползут - неизвестно.
Я разыскала санитара. Василий, был такой санитар.
Прошу перенести отца, а сама не знаю куда,- мысли пу­
таются. Он согласился. «Пойдем, говорит, тут через два
квартала я живу, у меня носилки, захватим. Вы мне помо­
жете его вытащить, а на улице кто-нибудь найдется ».
Я пошла. Уже снаряды рвались; я даж е не слышала, толь­
ко видела, - казалось, не ярче, чем вспыхивает спичка. Он
привел меня в комнату, не помню даже куда. Стоят но­
силки. Я схватила их, а он остановил меня и спрашивает :
«А плата? »
Я взглянула на него, похолодела, молчу. Вдруг вспо­
мнила. Ведь в госпитале я видела носилки. Он позвал ка­
кого-то парня, показал на меня, говорит : «Денег у ней нет.
Придется нам взять с нее плату натурой ».
Лучше я не буду вспоминать... Ведь там у меня лежал
мальчик, ждал. Вырвалась я от них через час, бросилась к
госпиталю, а оп...
Валя аадохлась.
-
Сгорел он, - сказала она, пересиливая удуш ье. ­
Всё было в огне. Я рванул ась к двери, меня ударили в
грудь, я упала. Меня затоптали. Подожгли, отступая. Гово­
рят, боялись, что захватят списки больных - тех, что оста­
лись в Ростове. И мальчик мой там сгорел, опоздала...
Один, без меня... и отец...
Она опустилась на землю рядом с Батуриным, крепко
в аяла его за руки.
-
Я осталась одна, совсем одна. Даже трудно предста­
вить, как это было страшно. Маня подобрала, дала кокаи­
ну. Надо было забыть все, иначе нельзя было жить. А даль­
ше не стоит рассказывать. Так я и осталась с Маней. Пере­
менилась, будто вытряхнули из меня старую душу. И вот
теперь...
Она смотрела на море и забывчиво гладила руку Бату­
рина. От волос ее шел легкий печальный запах.
Больше они ни о чем не говорили. Около дома Игнатов­
ны встретился Ли Ван; он шел крадучись, согнувшись, как
на лыжах.
-
У этого китайца я оставила в прачечной вещи, здесь,
рядом с вами, - сказала Валя. - Завтра возьму. :Кажется,
284

я в Ростове его встречала. Он ходит за мной, как ко шка за
мышью.
В комнате Батурив открыл окно : за ним тихо шумела
Rромешнап тьма. Не зажигая огня, они легли. Батурин лег
па полу. Сквозь сов он слышал, как Валя тихо встала, за­
Rрыла ставни.
Проснулся он от ощущения, какое было в Таганроге
п еред отъездом. Ему приснилось, что в комнату вошло
несчастье. Он даже видел его, - это был человек из серого
ситца, грязный, как тряпичная кукла. Розовые его глаза
зло и долго смотрели на Батурина. Батурин ударил его по
голове, раздался крысиный писк, клубами взвилась шер­
шавая пыль. Тряпичный человек упал мягко и тупо, и Ба­
турин проснулся.
Валя сидела на кровати, закутавшись в одеяло, глаза
ее были широко открыты.
-
Под окном кто-то стоит вот уже почти час, - про­
шептала она и виновато взглянула на Батурина.
Батурин вскочил.
В щели ставень неуютно сочился белесый рассвет. В са­
мую широкую щель смотрели немигающие дряхлые глаза
Ли Вана. Ли Ван быстро присел и побежал вдоль стены,
сгибая ноги, будто тащил тяжелый груз. Батурин вздрог­
нул,- у китайца была узкая и страшная спина. На нем
была ватная безрукавка ; он напомнил Батурину приснив­
шегося тряпичного человека.
-
Никого нет, - не оглядываясь, с1tазал Батурин. ­
Вам почудилось.
Валя легла, укуталась и пролежала, не двигаясь, до
утра.
Утром пошли на берег купаться, а потом пить чай в сто­
ловую. На берегу Батурин смотрел издали на Валю, на ее
стройные и сильные ноги, на маленькие трогательные гру­
ди. Крупные капли стекали по ее плечам ; солнце било в
глаза; она жмурилась, как девочка, и торопилась одеться.
Прикосновение к ней казалось Батурину кощунством. Он
подумал, что надо убивать всех мужчин, глядящих на жен­
щину со слюнявым вожделением. Внезапно эта мысль су­
з илась, и он сказал, улыбаясь :
-
Я убью Пиррисона. Лучше его не встречать.
На рейде плавал в тумане серый пароход. Валя подо­
шла к нему, - море вспыхивало в глубине ее глаз синими
зеркалами. 3 айчю<и от воды перебегали по смуглому телу.
285

RаRой-то рыжий песиR бежал за ней, лаял на волны и о тRа"
тывался от них мохнатым шаром.
В столовой со свежих буRетов падали на СRатерtь Rап�
ли воды. РодниRовый ветер продувэ,л комнату. Полчаса
назад он пролетал над Севастополем, над 114орем; в нем
даже слышался запах водорослей, соли, жеnсRих ладоней.
Море переливалось, блестя и переRлиRаясь. Над террасой
хлопали полосатые полотнища, а чистильщиR сапог сидел
на корточRах под аRацией и ел маслины с хлебом.
Валя взглянула н а Батурина, покраснела и поняла, что
теперь все решено.
Из столовой она пошла R Ли Вану взять вещи - ма­
леньRий чемодан. Батурин ждал ее в столовой. Прошло
полчаса, час. Рыжий песик приплелся в столовую, сел оно­
ло Батурина и сокрушенно вздохнул. Батурин дал ему
корочку : песиR делиRатно взял ее зубами и отошел в угол.
Глухая тревога, Rак тошнота, подRатила R горлу. Почему
Вали нет?
Батурин решил идти R Ли Вану. В дверях он столRнул­
ся с Лойбо:й. Лойба вбежал, морщась и улыбаясь. Мопасса­
повские его усы были растрепаны.
-
Здравствуйте, Rоллега ! - Rрикнул он. - Вы эдесь?
Вы сидите, каR философ, и ничего не знаете.
Мимо столовой тяжело пробежал, придержив ая Rобуру,
милиционер в пыльных Rоричневых сапогах. За ним бы­
стро прошло несRольRо греRов в Rрахмальных рубахах без
воротничRов.
«Должно быть, парикмахеры »,- подумал Батурин и
спросил грубо :
-
В чем дело?
-
:Курву одну убили, вот тут за углом, в прачечном
заведении.
-
:Кого?
-
Ну, знаете, девRу гулящую .
Батурин стремительно ударил Лойбу Rулаком в пере�
носицу. Лойба схватился за стену, издал Rрысиный писк и
упал на стул мягRо и тупо.
-
Паршивая сволочь! - RриRнул он в спину Батури­
ну, размазывая по усам липRую Rровь. - Я покажу тебе,
RaR драться, психопат !
Ба'Fурин плохо помнил, Rак попал в прачечную. Он по­
Rачнулсл, упал, разбил в Rровь Rолено. Запах жавеля и
пара протрезвил его. Отчаянье, от Rоторого мутнеет в гла-
286

з ах и можно убить каждого, кто подвернется по дороге,
далQ ему последнюю нечеловеческую силу. Он только стис­
нул зубы, когда ув идел на полу Валино тело, опухший чер­
ный висок и пре1tр асные, но уже мертвые глаза.
Юбка была разорвана, была видна нога в тугом высо­
ком чулке, рядом валялся чугунный утюr с большой дере­
вянной ручкой.
Милиционер в коричневых сапогах прикрыл труп про­
стыней. Батурин отшатнулся, - в углу простыни были вы­
шиты латинские буквы «G. Р. »
Батурин прислонился к стене ; голова его стучала об
стенку; он стиснул себе подбородок, чтобы унять дрожь.
Милицейский с портфелем допрашивал беременную
бабу, жену Ли Вана. Ли Ван скрылся.
Вы знаете убитую?
-
Не, не знаю. Муж говорил, что гулящая.
-
Rак произошло убийство?
Баба молчала.
-
Говори!"- сказал милицейский ледяным и сдавлен­
ным голосом.- Говори!
Он сжал портфель.
Не, я не бачила.
Rто убил?
Известно, муж ...
Почему он убил?
-
Да очень же просто. Я тяжелая, мне завтра родить.
Не могу я с им жить как с мужем. Вы сами знаете, това­
рищ начальник. Он же без бабы ни одного дня. А тут эта
приехала, из Ростова. Где-то ночевала с мужчиной, сего­
дня пришла за чемоданом за своим. Что промеж них
было, - не знаю. Только он, должно, хотел насильство над
ей сделать. Она его ножницами ударила в лицо, губу разо­
рвала. А он ее утюгом.
-
Значит, вы видели, как произошло убийство?
-
Rак начался крик, я выбегла в соседнюю комнату,
вижу - он весь в крови, хватает утюг. Я схоронилась за
печкой, да там и простояла, пока не набежали люди.
-
Ну что ж, посидишь. Где вещи убитой?
Баба принесла небольшой фибровый чемодан. Мили­
цейский открыл его. Там было белое платье, чулки, белье,
п ерчатки и несколько листков бумаги, густо исписанных
и измятых.
287

Батурин подошел к милицейскому и с1<азал :
-
"Убитая провела последнюю ночь у меня. Я хочу
дать показания.
Милицейский отодвинул в сторону чемодан.
-
Вас допросить, или вы напишете сами?
-
Я напишу.
Милицейский дал Батурину лист бумаги. Батурин сел
к столу. Он писал, что убитая вовсе не проститутка, а ар­
тистка, и он ее знает с де'lства.
Милицейский вышел - надо было убрать труп. Бату­
рин незаметно взял из чемодана записки Вали и быстро
спрятал их в боковой карман. Потом он 01<ончил пока­
зания, оставил адр ес и ушел.
Невыносимый полдень горел над степью. Тугие удары
крови отзывались в мозгу колющей болъю.
«Куда же мне теперь? - растерянно подумал Бату­
рин.- Кому я нужен? »
Сознанье детского, непоправимого одиночества смени­
лось отчаяньем. Батурин прошел через порт, вышел в
степь и побрел берегом. Было знойно и невыразимо пусто.
Он вспоминал потрясающую красоту этой девушки, ду­
мал о легких началах и страшных концах любви. Он звал
ее и сдерживал слезы, - лишь одна-две изредка сползали
по его щекам.
Денъ стремительно проносился над ним ; первый день в
жизни ненужный, пустой. Оп был страшнее небытия, па­
ралича - этот будничный день, насыщенный желтым уга­
ром. Впервые Батурин почувствовал всем существом, ка�'
страшно жить и легче, неиз:меримо легче умер еть, отка­
заться от этого потрясающего последнего одиночества.
Сердце запеклось, глаза высохли , во всем теле разго­
рался тихий жар. Он все шел, спотыкаясь, на восток.
"Упали сумерки.
Ночь неслышно кралась за ним, потом заглянула в
лицо,- за день Батурин постарел на десять лет. Казалось,
ночь отшатнулась : стало светлее.
Батурин шел по песчаной косе и остаповилс.Я, .-
-
коса
обрывалась у :моря. Д альше идти было некуда,- �адо было
возвращаться обратно.
Он сел на песок и тяжело, судорожно заплакал. Он ца­
рапал пальцами песок. Он знал, что в этот час тело Вали
уж е лежит в земле, сел и вскрикнул. Т олько ночь и :море
видели его отчаянье. Простая и безжалостная человеческая
288

жизнь шла далеко,- на хуторах, в море, где слабо мерцали
огни пароходов, и Батурин знал, что ее не сдвинуть с ме­
ста. Вечный закон обращенья был глубоко ненавистен Ба­
турину. Сам он в своих гл азах потерял всякую цену. Он
умер вместе с Валей.
Только к утру пришла бледная мысль, что некому даже
рассказать о Вале,- и стало еще горше. На рассвете он
побрел обратно в Бердянск, - у него родился мутный и
сумасшедший план : ехать дальше, во что бы то ни стало
найти и убить Пиррисона и потом покончить с собой. Он
вспомнил простыню с вышитыми бу1шами «G. Р.» и намор­
щил лоб,- связь между Пиррисоном и Ли Ваном была для
него очевидна.
В Бердянск он вернулся к вечеру - черный, с изме­
нившимся лицом. Темные глаза его казались светлыми,
белки глаз пожелтели. Руки дрожали так, что он не мог
выпить воды в ларьке, а когда покупал папиросы, рассы­
пал деньги и, не собрав их, пошел домой. Игнатовны не
было. Батурин сложил вещи, запер комнату и ушел на
пристань.
У мола стоял, сипя и погромыхивая лебедкой, «Феликс
Дзержинский ». Батурин пробрался на корму, лег на свер­
нутых канатах, укрылся пальто и начал курить, - он ку­
рил, зажигая одну папиросу о другую ; все дрожало у него
в глазах, сердце тошнотно замирало.
В черной воде сжимались и разжимались полосы ог­
ней, - далеко у маяна всходила луна и волновалось море.
«Резиновое море »,- подумал Батурин и внезапно уснул.
Сон его был похож на обморок: он двое суток ничего не ел.
Проснулся он ночью. Пароход был темен, безлюден и,
казалось, покинут в море командой. Стояло безветрие, но
пароход высоко качало, - шла мертвая зыбь. Звезды то воз­
носились, то п адали в- ночь, и совсем зимняя тьма висела
кольцо:r.1 по горизонту.
На корме, над лагом, светила пятисвечовая лампочка,
забранная проволочной сеткой. Безмолвно подошел матрос,
посмотрел на лаг и прошел, как тень, обратно.
При свете лампочки Батурин прочел листки, взятые в
чемодане у Вали. Это был черновик ненаписанного письма.
«Милый, далекий мой,- писала она.- Скажите, что
мне с собой делать. Всю ночь в Таганроге проплакала, не
могу никого видеть. У ехала в Ростов. На вокзале чуть-чуть
10 И. Паустовсний , т. 1
289

удержалась, чтобы не сорвать скатерть со стола в буфете.
Такая тоска !
Тянусь я за вами, люблю , мучаюсь.
Должно быть, пришло настоящее. Раз я любила, но не
так, совсем не так, больше дурачилась. Я спасла ему
жизнь, после этого он сказал мне, что ненавидит меня, я
ушел. Я до сих пор не могу понять, как это можно, как он
смел мне сказать такие страшные слова. Я его ненавижу.
Я знаю, что теперь любить меня не надо, а вот все жду,
жду, как ребенок, хоть одного вашего ласкового слова.
Rак может быть солнце, синее небо, как можно радо­
ваться, когда нет вас? »
Все остальное было зачеркнуто.
"Утром н ад пепельным морем поднялись лысые берега.
!Jароход загудел, медленно поворачиваясь ржавой тушей.
На скупых горах белой кучей лачуг была навален а Керчь.
Зеленый мыльный пролив качался и гремел у берегов, ­
было видно, что берега упрямые и каменистые. Дым из
трубы швыряло из стороны в сторону. Солоно пахло рыбой.
Ветер мчался под мокрым и ярким небом, хлопая задым­
ленными флагами.
«Rак может быть солнце, синее небо, как можно радо­
ваться, когда нет вас? » - снова прочел Батурин последние
строчки письма.
Позади, за н очным морем, за сутолокой бухт, поисками
ненужных людей, за суетой выдуманных радостей и горе­
стей, сверкали, как солнце в лагуне, дни в Таганроге, де т­
ская красота Вали, дрожь ее губ, теплота ладоней, жесто­
кий конец н ен ачатой любви.
На берег Батурин сошел с отвращеньем. Несло отхо­
жим местом, торговки продавали раскисшие от дождя пи­
роги, и на волнах подскакивали бутылки и ломаные ко­
робки от папирос.
Батурин сел н а чемодан, закурил и задумался,- ему
цекуда было идти. Он понял, что заболевает.
ЧЕРТОВА СТРАНА
Капитан долго, краснея о т негодования, читал объявле­
ние в коридоре гостиницы «Сан-Ремо ». Это был обычней­
ший инвентарный список, но одно слово приводило капи-
290

тан а в состояние тихого бешенства . Когд� он доходил до
него, то бормотал : «Вот чертова страна !» - и, нахлобучив
помятую кепку с волотым якорем:, спускался на жаркую
улицу.
Объявление, начинавшееся с перечисления буфетов,
столов и умывальников, кончалось так; «40 табурети,
1 38 вдули». Эти «вдули» не давали капитану покоя; спро­
сить же прислугу он не решался - пожалуй, васмеют.
Во время одного ив размышлений около инвентарного
списка ва спиной у капитана прошел, насвистывая, тяже­
лый человек. Капитан оглянулся и увидел широкую спи­
ну, легко свисавший чесучовый пидж ак, лаковые туфли и
носки лимонного цв ета. Незнакомец курил трубку, и Rапи­
тан тотчас же увнал настоящую :медоносную «Вирджи­
нию » - трубочный табак Соединенных Штатов. Незнако­
мец показался капитану подоврителъным, и он решил о
нем разузнать.
В один ив вечеров после этой встречи Rапитан был на­
строен радостно : загадочное слово было внезапно расши­
фровано. Капитана осенило, когда он брился у парик­
махера Лавариди.
«Да ведь это стулья, - подумал он и захохотал.- Сто
тридцать восемь стульев, черт их дери!»
Хохотал он долго, откашливаясь и сплевывая в пепель­
ницу. Лавариди отставил бритву и сердито ждал. Он пре­
зирал капитана ва снисходительный отвыв о нрейсере
«Аверов » - гордости наждого грена. «Аверов » с развеваю ­
щимися бело-синими флагами, могучий, жутко дымящий
«Аверов» был гровой Эгейсних морей. Только невежда и
грубиян, наним был этот шумный и своенр авный чело:век,
мог высказать предположение, что на <{ Аверове» деревян­
ные якоря. Лавариди обиделся.
Капитан отхохотался, взглянул в веркало, и Лаэариди,
поднявший было бритву, о пустил ее снова,- напитан по­
бледнел и рассматривал в веркале человека, сидевшего ва
столиком. Человек листал затрепанный «Проже:�<тор ». Ив
угла его рта торчала трубка, один глав был прищурен от
дыма. Лицо казалось обваренным нипятRом от недавнего
в агара. З то был незнакомец, прошедший на днях у капи­
тана ва спиной.
Капитан откинулся н а спинку кресла, махнул Лавариди
рукой, и бритье было закончено в угнетающем молчании
Только незнакомец тихо насвистьхвал фокстрот и рассеян-
10..
.
291

но поглядывал на улицу. Там свер:кал розовый вечер, и
желтая пыль сыпалась с мимоз на волосы женщин .
Капитан встал, медленно расплатился, долго считал и
пересчитывал сдачу, чего до тех пор нююгда не делал. Ла­
зариди взглянул на него с презрением и обеими ру:ками
у:казал незнакомцу на стул.
-
Побрить, - с:казал тот и сел, высо:ко задрав ногу.
Из-под полотняных брю:к виднелись :клетчатые лимонного
цвета нос:ки.
«Ну да, он,- подумал :капитан при взгляде на нос:ки. ­
Амери:канс:кие нос:ки ! »
Капитан вспотел,- три месяца не пропали даром. Он
перешел улицу и сел в духане напротив, не спус:кая глаз
с пари:кмахерс:кой. Хозяин духана Антон Харчилава, не
спр ашивая, поставил на стол бутыл:ку :качича и тарел:ку
с горячей тр ебухой. На вывес1{е духана было написано :
«Свежая требуш:ка » , и этим блюдом Харчилава гордился
по справедливости. О:круглив глаза, он таинственно шеп­
нул :капитану :
-
Есть маджар:ка, сейчас брат привез из Гудаут. Про­
буй, пожалуйста.
-
Тащи. - Капитан не отрывался от о:кна пари:кмахер­
с:кой.- Вот, получи вперед.
-
Ради бога, завтра заплатишь, - рассердился Харчи­
лава. - Что ты, сегодня бежишь в Амери:ку? Ай, :ка�юй че ­
ловек, :ка:кой челове:к!
Харчилава поцо:кал и укоризненно помотал головой.
-
Слушай, Антон. Вон у Лазариди, видишь, что это за
гусь бреется? Рожа, понимаешь, знакомая, а вс помнить
ни:ка:к не могу.
-
Этот? - Харчилава, щел:кая на счетах, взглянул на
пари:кмахерс:кую .- Этот - американец, он таба:к покупа­
ет. Знаешь Камхи? Самый богатый :купец в Константино­
поле. Это его челове:к.
«Ну да, он »,- подумал :капитан, допил вино и, :как бы
потеряв вся:кий интерес :к американцу, пошел в портовую
контору разузнать о погруз:ке табака.
На бульвар, на море и город жар,1'им ветром налетала
сухумс:кая ночь. Темнота, лиловая и мяг:кая, ка:к драго­
ценный мех, освежала сожженные лица. Белый пламень
фонарей, отраженный меловыми стенами, заливал фру:к­
·r овые лавки. Они были пряные до тошноты и пестрые, :как
натюрморты. Апельсины с:кромно пылали на черной листве.
292

Запах жареных каштанов и треск их сопровождали ка­
питана до портовой конторы. Черное море колебалось
пыльным светом авеад. Птичье щелканье абхааской речи
было очень кстати в тени эвкалиптов . За столиками люди
в белом сжимали в черных лапах хрупкие стаканчики с
мороженым. Весь Сухум представлялся капитану декора­
цией экаотической пьесы.
В портовой конторе капитан уанал, что табак груаят
на греческий пароход «Кефалония ». Череа неделю пароход
уходит в Константинополь. Груаит поверенный фирмы
Rамхи Виттоль. Кстати капитану передали письмо от Ба­
турина ив Керчи (капитан прикааал писать ему в порто­
вые конторы: сухопутным учреждениям он не доверял) .
-
Знаем мы, какой ты Виттоль, - пробормотал капи­
тан и распечатал письмо. Оно было кратко и порааило ка­
питана своим топом.
«Пиррисон негодяй,- писал Батурип.- Если найдете
его, то, даже отобрав дневник (если он у него) , ааклинаю
вас, не выпускайте Пиррисопа ив рук. Пиррисоп - птица
опасная и большого полета. Если найдете - телеграфируй­
те немедл енно. Я приедУ. У меня с Пиррисопом, помимо
всего, есть личные счеты. Я болен. Двигаться пе могу. Ни­
чего опасного. Вы были правы. Пиррисон спекулирует цен­
н остями. Очевидно, бааа у него в Батуме. Вам надо, по-мо­
ему, выехать поскорее туда ».
-
На черта мне сдался Батум ! - скааал капитан; пря­
ча письмо .- Мы этого тиμа и адесь прищелкнем.
Но все же письмо выавало у капитана множество со­
мнений. Какие личные счеты : уж пе нашел ли Батурин
Нелидову и пе uлюбился ли в нее? Сомнения окончились
тем, что капитан пошел на телеграф и послал Батурину
телеграмму :
«Объясните галиматью относительно личных счетов. Не
собираетесь ли жениться на Нелидовой? На болеань на­
плюйте ».
С телеграфа капитан вернулся на бульвар, где вечером
можно было встретить любого нужного человека. В ниаень­
I< их кофейнях щелкали костяшки домино. После света ко­
феен море кааалось кромешной беадной. Шум волн пере­
ливался с юга на север вдоль каменного парапета и воавра­
щался обратно. Монотонность этого шума усыпляJi а ,
293

Капитан сидел на парапете, дремал и думал, что, по­
жалуй, ему одному не под силу будет взять Пиррисона.
Как всегда, почти достигнутая цель разочаровала его. Она
далась случайно. А все случайное капитан считал непроч­
ным, вроде карточного выигрыша. Для него имело цену
лишь то, что давалось путем борьбы и напряженья.
Капитан подремал, потом встал, зевнул и пошел в «Сан­
Ремо » . На бульваре он встретил американца в лимонных
носках, подошел к нему, поднял руку к козырьку и сказал
мрачно :
-
Позвольте прикурить !
-
Пожалуйста, - ответил американец на чистейшем
русском языке и протянул трубку.
Капитан достал папиросу, размял ее, разгШiдел амери­
канца и спросил по-английски :
-
Ну, как дела с табаком?
-
Ничего,- американец не выразил ни малейшего
удивления.
-
У меня есть кой-какие ценности, - капитан пони­
зил голос и оглянулся. - Держать их опасно . Я хотел бы
их сбыть.
-
Что вы имеете в виду?
-
Разная мелочь : бриллианты, золото, есть редкая ху-
дожественная вещь - икона, вырезанная из перламутр а.
Этой иконой благословили на царство первого Романова.
-
Откуда вы ее взяли?
-
Из музея.- Капитан замялся и решил врать до кон-
ца.- Спас от большевиков. Вы знаете,- царь и все про­
чее ...
Они бы ее уничтожили. В икону вделаны жемчуга .
-
Любопытно, - протянул американец, отвернулся и
отвотил по-русски : - Нет, благодарю вас. Я спекуляцией
не занимаюсь. И вам не советую.
-
Ну, погоди, - сказал ему в спину капитан. - Ты у
меня доходишься.!
Американец обернулся и минуту в упор смотрел на ка­
питана. Он 1щк бы примеривался. Капитан мрачно изучал
его лицо . Оба поняли, что они враги, и враги опасные.
Капитан знал почему. Американец не знал, но догадывал­
ся, что капитан за ним шпионит. Толстая губа его презри­
тельно вздернулась, показались широкие крепкие з убы. Он
сказал будто вскользь: «Будьте осторожны»,- и быстро
повернул в боковую улицу.
Капитан вернулся к себе, звонил полчаса коридорному,
294

тот н е пришел. Капитан в сердцах обозвал всех туземцев
« здул ями» и лег, из�:ывая от духоты и мучаясь мыслью, что
выдал себя с головои.
-
Вот чертова страна ! - сказал он и, огорченный,
уснул.
Утром он понял с необычайной ясностью, что дело про­
игр ано. Вместо ловкого шахматного хода он пошел на не­
.ч: епое ул ичное столкнов ение. Батурин и Берг так не сде­
лали бы. Они были хитрее и тоньше.
Капитан ругал себя последними словами. Бревно ! Ведь
надо же было разыграть грубого и неуклюжего шпика.
«Позвольте прикурить», потом чушь с иконой Романовых
и, наконец, угроза: «Ты у меня доходишься».
Он решил разузнать об американце все, что возможно,
вызвать Батурина и тогда уже действовать. Два дня он по­
святил осторожным расспросам и узнал, что американец
бывает в Сухуме очень часто. Жены у него нет. Живет он
в Тифлисе. Примерно раз в месяц приезжает в Сухум для
погрузки табака. Значит, время терпит.
Тогда у капитана созрел ср авнительно ясный план.
Сначала надо найти Нелидову, если же дневник не у нее,
а у американца (в чем капитан был уверен) , то выудить
дневник при помощи Нелидовой, поручив это дело Бату­
рину. За Виттолем же неотступно следить. Этот план
казался - простым и приемлемым, - капитан гнал от себя
мысль, что Нелидову, может быть, найти не удастся.
-
Мои- парнишки найдут,- говорил он, улыбаясь, буд­
то похлопывал невидимых парнишек по плечу.
На капитана действовало, как и на всех, блистательное
и густое сухумское лето. Зной дрожал дымчатой влагой,
все вокруг - и мор е, и горы, и город - сливалось в хру­
стальную чашу, полную искр, блеска, теней и ветра.
Цвели мандаринники. Их запах изнурял капитана, же­
лезные нервы ослабли. По собственным его словам, он дал
«слабину ». Потом зацвели магнолии и принесли белую и
сумрачную бессонницу.
Капитан слушал по ночам: голос моря и с досадой думал
о наступлении утра. Оно кричало сотнями красок, было
похоже на фруктовый базар, полно жестикуляции, шипе­
н ия шашлычного сала и :клекочущих звуков. Он сравнивал
и думал, что в тропиках лучше : там краски шире, громад­
н ее, там тишина". девственный воздух наполнен исполин­
с ким медлительным солнцем, подчер кив ающим эту ти-
295

шину. Там солнце не мешало думать, а в Сухуме оно ка­
залось таким же суетливым, как весь этот гомозящийся,
дико вращающий белками народ.
«Театральщин а,- думал капитан.- Вертят буркалами,
а никому не страшно !»
Капитал пристрастился к духану Харчилавы. На же­
стяной подставке были разложены помидоры. Внизу гор­
кой лежали раскаленные угли. Помидоры лопались и вы­
пускали ароматный сок. От углей тянуло синеватым уга­
ром. Качич попахивал бурдюком, во изумительно пр ояснял
голову. И помидоры, и угли, и качич были пурпурного цве­
т а , как и лицо Харчилавы. Красный бараний жир плавал
островами во всех кушаниях - в харчо, в лоби, в гоми, ­
есть их, пе запивая вином, было немыслимо.
Капитан успокоился, особенно когда узнал совершенно
точно, что Виттоль-Пиррисов уехал в Гудауты и вернется
через неделю. Он написал об этом Батуриву в Керчь и
Бергу в Севастополь и решил ждать. Дни напролет он
просиживал у Харчилавы, китель его пропах вином. Ка­
питан , предавался воспоминаниям. Завсегдатаи слушали
его с большой охотой и каждого нового посетителя встре­
чали шиканьем.
Капитан курил крученые папиросы из красного, деру­
щего горло самсуна и рассказывал о запахе табачного
дыма. Даже Харчилава переставал щелкать на счетах и
неохотно выходил в заднюю комнату за вином.
-
Мы, европейцы, потеряли нюх, - говорил капитан и
с торжеством осматривал немногочисленную свою аудито­
рию.- Почему? Во-первых, насморки ; во-вторых, слож­
н ейшее смешение паршивых з апахов . Вот, например, я
курю. Как вы дум аете, на какое расстояние распростра­
няется дым табака? На две сажени? А я вам говорю - на
десять верст. Я вам докажу! Я жил в Австралии, в Брис­
бене. А на севере Австралии, где еще не вымерли дикари,
жил русский врач, старик. Мы, австралийцы, прозвали его
Львом Толстым. Он был вашим советчиком. У него был в
лесу участок земли, он с сыновьями обрабатывал его и жил
фермерс твом. Кругом леса : не леса, а стены - не проде­
решься. От моря к усадьбе была прорублена дорога, так в
сажень, не шир е, чтобы проехать повозке. На берегу, у
начала дороги, стоял шест и трепался флаг, потерявший
всяческий цвет. Погодите, - это 1<ак раз история о табач­
ном дыме, слушайте дальше.
296

Да, так в от... Я поехал к этом:у врачу, были дела от
русской колонии. Меня высадил на берег почтовый паро­
ход, и я пошел по дороге через лес. Я шел и, заметьте, ку­
рил трубку. Табак был черный, он называется «би-би ».
Курят его матросы, у сухопутных от него м:ом:ентально
начинается астма. И вот в версте от фермы меня встречает
вра ч: он вышел ко м:не навстречу. Я смотрю на него, как
бык в зеркало : я ничего ему не писал, по дороге м:еяя ни­
кто не видел. Там на десятки верст, кроме птиц, никого не
встретите. Оказывается, к врачу прибежал туземец и ска­
з ал ему: « н: тебе идет белый, :моряк, он высадился с паро­
хода и прошел уже половину дороги ».
-
Я никого не видел, - сказал я врачу.
-
Дело в том:, что и туземец вас не видел; он живет в
трех километрах к западу о т дороги. Когда вы шли, был
ветер?
-
Да, сильный восточный ветер.
-
Ну, вот. "- Доктор засмеялся. - Туземец узнал о
вас по запаху табака. Он прибежал и говорит : «В лесу пах­
нет табаком, такой сильный таба1< курят только моряки,
запах идет от Кенгуровой Ямы на полдороге, должно быть,
к тебе приехал белый человек».
Вот и все. Просто? Вот это нюх! По запаху трубки тебя
вынюхают издалека и кокнут за милую душу.
Капитан вспомнил, что запах «Вирджинии» помог ему
найти Пиррисона, и удовлетворенно ухмыльнулся.
Среди слушателей капитана был некий Плотников, ком­
сомолец, тихий курносый юноша, родом из Корчевы, Твер­
ской губернии. Работал он в кооперативе. В Сухум:е, среди
магнолий, пальм: и ультрамаринового неба, он был как-то
не к месту. Звали его Аполлинарий Фролович, был он вес­
нушчат, говорил, спотыкаясь на каждом слове, и жил с
мамашей Настасьей Кирияковной на горе Чернявского, в
маленьком деревянном: домишке.
О том, ка1< он попал в Сухум, Плотников рассказывал,
сокрушенно вздыхая и очень невнятно : выходило так, что,
собственно, он не приехал, а его привезли, и не совсем: при­
везли, а подбили товарищи. Ехали, мол, из Царицына, не
то от голода, не то по поручению райкома - понять было
трудно, а потом он с великим трудом выписал в Сухум: свою
м амашу.
Он уступил капитану крошечную комнату. Сквозь ды­
рявый: ее пол в изобилии лезли в комнату жуки, скорпи-
297

оны, стоножки и проч ая пакость и пр оизводили ночью та-
1юй шум, будто в комнате работал мотор.
Капитан погрузился в неторопливое благодушие. Ут­
ром тихо шумели сады. Их обдув ал теплый черноморский
ветер. Листва, покрытая слоем воска, блестела, ка:к п осле
обильного дождя, и пахла камфарой. В бамбуковой заросли
мяукал котенок, заблудившийся в необъятных этих джунг­
лях . Медвежонок Плотникова - Степа - лазил по войлоч­
ным пальмовым стволам. Капитан умывался во дворе водой
из цистерны, поглядывал на море и пел. Пел он старинные
украинекие песни о хлопцах-запорожцах и сивой зозуле.
Потом вместе с Плотниковыми он пил чай из кривень­
кого самовара. Стол ставили под громадный банановый
лист. Настасья :Кирияковна покрывала его грубой ска­
тертью.
fla эту идиллию сердито поглядывала из окошка хозяй­
ка дачи, швейцарская гражданка Викторина Герман, глу­
боко ущемленная революцией и вздорная старушонка. На­
колка ее тряслась от негодования, когда «св иньи-русские »
сосали чай с блюдечк?. со звуком, похожим на хрюканье,
и крошили зубами сахар. И еще медвежонок - подлый и
хитрый зверь! Он утробно ревел, качался на пальмах и
спал на крышке цистерны. Когда он спал, старушка оста­
валась без воды, - :медвежонка она боялась и думала, что
Плотников завел его нарочно, чтобы отравить ей сущест­
вование.
По ночам вокруг дома выли шакалы, и медвежонок гля­
дел из комнаты в темноту зелеными хитрыми глазами, по­
ахивал и скр еб затылок, точно говорил : «Эх, только дайте
мне их, я им покажу».
Ночью с гор свежей водой лился ветер. Капитан иногда
просыпался, швырял через окно в шакалов припасенными
днем камнями, и странные мысли приходили ему в голову.
Например, оп думал, что в этом старинном домике, тонув­
шем в зарослях лавровишни, может быть, жили во времена
покорения Кавказа Лермонтов или Бестужев-Марлипский.
В путеводителе он вычитал, что Лермонтов и Марлинский:
были в Сухуме и мучились здесь малярией.
На базаре капитан встречал белокурых горцев с про­
зрачными лицами и очень светлыми глазами. Ему расска­
зали, что это - чистые потомки крестоносцев, флорентий­
цы, отступавшие из Палестины через Колхиду и застряв­
шие па тысячи лет на этих благословенных берегах.
298

Своеобразие страны затягивало капитана :медленно и
крепко. Он ходил с Плотниковым на Новый Афон в горы и
н ашел т ам остатки гранитных римских :маяков и :м:ра:м:ор­
пые плиты с непонятными надписями. Впервые при виде
этих сероватых, как бы восковых плит капитан почувство­
вал волнение,- неведомая ему история говорила тысяче­
п етним каменным язы1юм.
П ахло нагретым лесом, под плитами. шуршали ящери­
цы. В сумрачных маяках густо разрастались горы :м:алень-
1шх лиловых цветов. Капитан говорил шепотом. Ему чу­
дилось, ч.то он в др евней Колхиде, небо сверкало над голо­
вой , с :моря в лес проникали синие, радостные ветры.
По берегам ледяных и шумливых рек песок блестел
крупинками золота. Плотников говорил, что это серный
колчедан, но капитану нравилось думать, что это чистое
золото. Он намыл горсть золотых крупинок, но через день
они почернели, и капитан с сожалением их выбросил.
Сидя с Плотниковым в густых зарослях терновника,
капитан курил, смотрел, как в лиловый дым табака вле­
тали, гудя, шмели, и слушал рассказ Плотникова. Плотни­
ков, спотыкаясь, говорил �
-
Вы знаете, я читал... вот в этих, значит, :местах...
через Колхиду проходила великая дорога в Индию... это ее
остатки... Она шла через Пахарский перевал на Дербент,
потом через Персию ... Здесь богатые города бЫJ
J
и ... Золото
добывапи. Сюда ссылали лучших ри мских пюдей... Вот под
этим камнем, понимаете, может быть, лежит Спартак ка­
кой-нибудь или полководец, изменивший Цезарю ... чувст­
вуете ... сюда Одиссей приезжал за золотом:..• золотое руно
называется. .. Я читал,- это, знаете, они так делали ...
бра­
ли баранью шкуру" клали ее вот в такую речонку, например
Rеласуру, вода в шерсть наносила золотой песок... Отсюда
и название - золотое руно.
-
Слушай, Плотников,- сказал капитан. - Вот перей­
дем к настоящему :мирному строительству, тогда двинем,
брат, с тобой по этому римскому пути,- обследуем:
.
Ака­
демии наук рапорт напишем. Как думаешь, не стыдно оу­
дет таким делом заняться?
-
Чего ж стыдно, товарищ Кравченко? Дело научное,
чистое .
-
Так смотри, значит, двинем?
-
Двинем!
Капитан подумал, что сейчас не хватает Батурина или
299

Берга: они рассказали бы об этом римском пути так, что
мурашки забегали бы по коже. Он вспомнил слова Берга :
«Что бы вы ни делали, делайте с пафосом, иначе у вас ни
черта не получится» .
«Что ж, верно, - подумал 1<апитап.- Славные ребята !»
Дома после экскурсии в горы капитан застал письмо
Батурина, - запоздалый ответ на телеграмму.
«Я пережил жестокое потрясение,- писал Батурин, ­
говорить о нем не буду, издали вы не поймете. На Нели­
довой жениться не собираюсь, бросьте ваши шуточки.
Я, прежде всего, ее не нашел. Берг бездействует. Уже
июль, а мы ни черта не сделали. Нажимайте, иначе :мы
сядем».
-
На черта мне сдалось нажимать ! - пробормотал ка­
питан. - Погоди, получишь второе письмо, тогда запоешь
иначе.
Но все же он решил посвятить Плотникова в тайну по­
исков. Плотников подумал, поплевал на папироску, и
ответил :
-
Ну, что ж . Помогу. Дело, по-моему, почти государ­
ственное.
Он действительно помог. Через несколько дней он рас­
сказал капитану, что Виттоль опять в Сухуме и сейчас
уехал в Очемчиры за табаком.
-
Надо ехать вслед, - забеспокоился капитан. - Черт
его знает, что у него там в Очемчирах.
Плотников отпросился с работы на дв а дня, и они
уехали. В Очемчирах Виттоля не застали,- час назад о:е
выехал на лошадях обратно в Сухум. Капитан побагровел
и стукнул кулаком по столу. Они сидели в духане.
-
Сукин кот ! - Он хмуро посмотрел по сторонам. ­
Опять я зеванул. Надо сейчас же жарить в Сухум.
Духанщик посоветовал сговориться со шкипером Аба­
кяно:м. Шкипер собирался вечером отойти в Сухум.
Нашли Абакяна. Он сидел на палубе паршивенькой
моторной фелюги со странным названием «Ошибка рево­
люции » и ел кефаль. Абакян был суетлив, предупредите­
лен, видимо, побаивался капитана.
-
qто за название т акое - «Ошибка р еволюции », а? -
грозно спросил капитан.- Что это значит !
-
Ницего не знацит. Цестное слово, ницего, - залопо­
тал Абакян и объяснил, что фелюгу построили после ре-
300

волюции, фелюга вышла дрянная, вот и назвали ее «Ошиб­
кой».
-
Вот здули ! Что за народ, ей-богу, черт его знает !
Абакян виновато заморгал глазками и подтянул широ­
ченные коричневые штаны. Из-под синей его каскетки
стекал пот. Пассажиры были страшные,- как бы чего не
вышло (у Абакяна в трюме был запрятан безакцизный
т абак). Он пошел к духанщику и долго с ним совещался.
Духанщик подумал, высморкался в полу бешмета и таин­
ственно поднес Абакяну ошеломляющую новость.
-
Чекисты ! Тебя доведУт до Сухума, и там ты пропал.
Сделай так, чтобы не попасть в Сухум. Понимаешь?
Абакян поплевал, поцокал и пошел на берег.
-
Ай, ошибка, ай, ошибка слуцилась! - бормотал он,
вытирая рукавом пот. Руки его дрожали от скорби. Конеч­
но, он пропал. Уныние плоских и грязных Очемчир усугуб­
ляло тоскливое настроение. Он решил удрать раньше сро­
ка, но на палубе «Ошибки» заметил страшных пассажиров.
-
Сидят, собаки, - прошептал он, - сидят, шакалы,
ч е ртовы дети, холера на их головы!
Приходилось подчиниться судьбе.
Вечером в редком тумане снялись с якоря и пошли.
Ветра не было. Работал мотор; он сопел и брызгал нефтью
Стук его быстро усыпил капитана и Плотникова. Абакян
сидел на руле. С1{упые огни Очемчир отодвигались, меняли
места, гасли на пустой малярийной равнине. Горы ушли в
глубь стр аны.
Капитан повертелся на палубе, пробормотал, что «у
пиндосов и в море блохи»4 и уснул. Волны шуршали о бор­
та, как р азрезанный шелк: «Ошибка революции » шла пол­
ным ходом:.
На рассвете капитан проснулся и растолкал Плотни­
кова. Подходили к Сухуму; в рассветной мути, полной
снов, горели редкие огни.
Капитан потянулся, посмотрел на Абакяна. Абакян
спал, обняв штурвальное колесо. Голова его ездила по обо­
ду, каскетка свалилась.
-
Ну и дрянной шкиперишка ! - Капитан тряхнул
Абакяна за плечо.- Что же ты спишь, зараза, на штур­
в але ! Суда не нюхал, арестант?
Абакян помотал головой, замычал и свалился на па­
лубу. Капитан отодвинул его ногой, стал к штурв алу и ска­
з ал вниз мотористу :
301

-
Ты хоть н е спи, черт вас знает! Вот скажу началь�
пику порта, какие вы моряки.
Из трюма раздалось недовольное бормотанье : моторист
не спал.
:Капитан взглянул на берег, прищурился и потряс
головой, будто сбрасыв ал сон. Потом снова взглянул на
берег.
-
Что ва лавочка? - пробормотал он и вдруг крикнул
Плотнинову: - Гляди на берег, видишь7
Впереди были огни, унылый и плоский берег, горы от­
ступили в глубь страны, и капитан узнал вчерашний ду­
хан, где ему посоветовали сговориться с прохвостом Аба­
кяном.
-
Очемчиры ! - проревел он и толкнул Абакяна. Тот
вскочил. - Очемчиры, бей тебя гробовой досн:ой ! Что у
тебя, руль заклинило, паскуда?
-
Заснул немнозко, - залопотал Абакян.- Руль взял
на борт, ай, какая ошибка вышла, ай, ошибка!
Пона капитан и Плотников спали, «Ошибка револю­
ции » сделала гигантский круг по морю и снова подходила
к Очемчирам. :Капитан, зная себя, сдержал бешенство, под­
ступившее к горлу.
-
Ну, погоди,- сказал он глухо Абакяну.- Недолго
ты проплаваешь на своей « Ошибке », барахольщик. Я за­
явлю начальнику порта.
-
Цто я могу делать,- ответил Абакян.- Я тоже це­
ловек.
Он перехитрил капитана. :Капитан и Плотников на­
шли извозчика и уехали. Абакян сидел в духане и повиз­
гив ал от хохота. Беза�щизный табак мирно лежал за о б­
шивкой.
В Сухуме напитан узнал, что Виттоль уехал в Батум
вечерним пароходом. Он выругался, з амолк, а через день
уехал вслед за Виттолем на «Рылееве ». Море было
свежее. Шла серая пенистая �золна, и это успокоило
капитана. Но все же , прощаясь с Плотнико:вым, он
ск азал:
-
Ну и чертова страна! Ты плюнь, у езжай отсюда.
В жар1<ом 1-шмбузе он достал чашку крепкого кофе ,
вдохнул запах машинного масла, угля и просмоленной п а­
лубы, поглядел, 1<ак волна моет черные грязные борта, и
почувствовал себя дома.
302

СЯУЧАА В МЕ&ЯИРОВАННЫХ
КОМНАТАХ «ЭАНТЭв
Жизнь черноморского грека слагается из несложных.
в ещей: четок, фаршированного перца, торговJIИ. рыбой и
лимонами , тучной жены и гамливых детей.
Сиригос, содержатель меблированных комнат «3антэ )),
нерченский грек, ел фаршированный перец, торговал ры­
бой и с хвастливостью п арфянина называл св ою гостиницу
не «3антэ», а «Гран-Отел» (без мягкого знака) .
Сиригос был легкомыслен и кипуч. По вечерам он ходил
в 1<ино со знакомыми работницами с табачной фабри1ш, .
бывшей Месаксуди. Батурину, жившему в «3антэ», это
было хорошо известно, так как мадам Сиригос - еврейка
из Геническа - неодно1<ратно нрич:ала внизу, в Rухми­
стерской, служан1<ам :
-
Слушайте, девушки ! Разве же можно честной ж ен­
щине жить с пиндосом? Это не люди, а вылитые жулики.
Вот мой, несмотря что имеет че тырех детей, гуляет с ба­
рышнями, 1<ак последний. Тьфу!
Она пл евала под стол, колыхая на могучем животе за­
саленный капот. Она вспоминала шелковые чулки, пода­
ренные Сиригосом какой-то Глаше , и говорила злорадно :
-
Ну ничего. Когда-нибудь таманские хлопцы налупят
ему морду и отучат от этих паскудств !
Пыльные сумерки Керчи, тот час, когда в номере Ба­
турина сама по себе зажигалась электрическая лампочна,
были наполнены грохотом этих речей. Во дворе худые та­
т арсние лошади с хрупом жевали овес. Батурин, обливаясь
теплой водой из крана, думал , что лучшее время в Керчи -
ранний вечер.
Есть города, похожие на сон. Такова была Керчь. Ты­
сячелетняя пыль лежала на ее мостовых. Дули ветры, ше­
луша сухие акации на бульв аре. Ночи были тан же пу­
стынны и печальны, RaR дни.
Батурин быстро слабел. Часами он лежал на скрипучей
I< ровати, глядя на лысую , как могила, гору Митридат, и
думал о Вале. Сизый степной вечер опускался на город
тяжело и тихо.
По ночам Батурин просыпался и планал. Казалось, нет
в мире ничего тяжелее и удушливее этих слез. Он чув­
ствовал, что у него ржавеет сердце. Мысли его были сплош­
ным безмолвным воплем о нелепости смерти.
303

Город - простой и :маленький - представлялся ему
сложнейшим узлом кривых переулков, лестниц и дворов.
Часто он не находил дорогу к Сиригосу, путался по базару
и по нескольку раз проходил через один и тот же пере­
кресток, вызывая недоумение у чистильщика сапог.
Старость тяготела над Керчью, стоявшей на скифских
могилах. Портовые склады, сожженные дениh"И нца:ми, гля­
дели на пролив гигантс1шми черепами. В них жили бро­
дячие псы и беспризорные, а по ночам уныло подвывал.
норд-ост.
Батурин выходил по ночам и шел к складам. Против
них о выщербленную набережную билось :море. Он сидел
до утра на камнях ; мысли дрожали в голове, как вода, и
Батурин с горечью думал, что это - начало психической
болезни.
Черный пролив :монотонно гудел ; город помаргивал в
ночь желтыми огнями. Изредка с юга доносился неясный,
простой запах соли и свежей ночи.
Батурин дрожащими пальцами закуривал папироу за
папиросой. Беспризорные быстро привыкли к нему, вы­
ползали из складов и выпрашивали «бычки». Ночью они
были суровы и печальны, днем же, на базаре, Батурин их
не узнавал. Ночью они молчали, поеживаясь; иногда сиде­
ли рядом с Батуриным серой кучей тряпья и шептались.
Он улавливал в этом шепоте неясные мечты о Крыме , о
солнце , водке и женщинах. Его они не трогали, - каза­
лось, понимали, что с ним происходит.
Только один раз беепризорный, по прозвищу Черво­
нец, сказал ему:
-
Вы, дядя, бросьте убиваться. Хотите, я вам мара­
фету достану?
Батурин отказался и дал ему три рубля. С тех пор Чер­
вонец каждую ночь выходил и сидел рядом с Батуриным.
Днем на улицах он прятался от Батурина и издали ви�
новато улыбался. Волосы его торчали ежом, и улыб1'а
казалась ослепительной на сером от грязи, сморщенном
лице.
В одну из н очей у склада Батурин вспомнил о Пирри­
соне. Он давно бросил поиски. Они казались нелепыми
после того, что случилось. В эту ночь к нему пришла та
же :мысль, что в Бердянске.
-
Я убью Пиррисона, - сиазал он и вздрогнул .- Я
найду его во 11то бы то ни стало. Их надо уничтожать.
304

Под словом « ИХ» он понимал прах<тичных, насвисты­
ваю щих мужчин, самомнительных и наглых маклаков, де­
л ающих деньги, толкающихся на улицах, берущих на почь
женщин и комкающих их, ка1< дрянную бумажон1<у. С этой
ночи Батурин заледенел, мысли стали четкими, твердыми.
Утром он написал письмо I< апитану и начал действовать.
Он был уверен, что Нелидова в Rерчи. Часто у него
бывало та1<ое чувство, что вот толь1<0 что она прошла по
улице, и, не опоздай он на се1<унду, он бы встретил ее.
Были дни шторма. Н.азалось, над городом прошел сер­
ный ливень : та1< он был сожжен и печален. Глаза воспаля­
лись от извест1<овой пыли. С плес1<ом па1<атывался мутный
исполинс1<ий пролив ; ржавые флюгера визжали и согласно
показывали на норд-ост. По утрам на игрушечном базаре
Батурин пил молоко и смотрел на генеральских вдов. Оии
продавали простые и души стые букеты. Батурин ни разу
не видел, чтобы эти буиеты кто-нибудь покупал. Старухи
страдали, очевидно, тихим безумием. Опи сидели молча,
покачивая под слюдяным небом пыльный сте:клярус ста­
ромодных шляп, и кропили букеты - астры, левкои и жел­
тые розы - теплой водицей из граненых стаканов.
Батурин изучил весь город, особенно улицы около пор­
та. Тучные голуби, переваливаясь, 1< ак старые гречаю<и,
клевали на мостовой ячмень. Он исходил окраины, зали­
тые помоями,- вентиляторы ситцевого тряпья и матрос­
ских роб.
В минуты отчаянья он уходил I< горам, где солнце бель­
мом томилось над землей и звенел от ветра сухой черто­
полох.
Он завел дружбу с рестораторами, с торговками, поив­
шими его молоком, с папиросниками. Это были люди, с
которыми должен был встретиться каждый, кто живет в
Керчи. Он выдумал новую трогательную историю о про­
павшей жене. Он передавал им приметы Нелидовой, гово­
рил о лег1юй походке, темных гл азах, низком голосе, се­
ребряном браслете на руке и всячески подстегивал их
память, медлительную, как грузные барки.
Батурин боялся, что Нелидова совсем не такая, какой
он ее представлял . При разговорах о ней он часто ловил
себя на мысли, что образ Нелидовой совсем не тот, каким
был раньше, что Нелидова в его воображении все больше
становится похожей на Валю. Это его пугало. Возможно сть
н айти Нелидову отодвигалась.
305

По вечерам мадам Сиригос кричала своему блудному
мужу:
-
Вот посмотри на жильца из пятого номера. Это на­
стоящий человек, не то что ты, бабник ! Он два года ищет
свою женщипу . Таким людям я всегда делаю уважение.­
И опа присылал а Батурину фаршированные кислые по­
мидоры.
Шторм прошел. Дни влеклись жаркой и донельзя тоск­
ливой чередой. Не успевал уйти один, как в окна вползал
вместе с запахом кухонного чада другой, - такой же бес­
плодный и белесый.
В один из та1шх дней Батурина осенило : он выбежал
па улицу, прыгая через пять ступеней, пошел в редакцию
«Кр асной Керчи» и сдал объявление :
«Всех знающих о судьбе американского киноартиста
Гаррисона (сначала Батурин написал Пиррисона, потом
sачеркнул и написал «Гаррисона» ), приехавшего в Россию
в 1923 f·• прошу сообщить по адресу: меблированные ком­
наты «3антэ »; l{О:мната 5, от 7 до 8 час. вечера.>> .
Приним ал у него объявление маленький человечек с
серыми веселыми глаза:мп.
Ночью Батурин пошел в подозрительное «заведе ние
Мурабова» , пил коньяк, пахнувший 1ш опами, и ждал рас­
света. Тос1<а его достигла небывалой остроты. Он ощу­
щал ее, к ак физическую боль, как астму - ему трудно было
дышать. Пьяная и некрасивая девушка поцеловала его
в щеку, испачкав губной помадой. Батурин не вытер
щеку.
Глаза его сузились, стук бутылок и ветер за 01<нами
вызывали ощущепие быстроты, приближения чуда,- он
оглянулся. Он ждал, что от1<роется дверь, войдет Валя, как
в пивной в Ростове, и с1<ажет грозно и нежно : «Вот вы
:КаIЮЙ».
Батурин быстро встал и вышел. Одна из девушек, цы­
ганка, вышла за ним и, прижимаясь к нему, дыша чесно­
:ком и наигранной страстью, шептала:
-
Почему ты ни1<оrо не взял? Такой красивый, иди со
:мной, жалеть не будешь.
-
Уйди ...- тихо сказал Батурин и о становился. -
Уйди- убью.. .
Цыганка отскочила и скверно выругалась.
806

Из домов сочился затхлый запах сна. Воздух облипал
лицо жидким клеем. Батурин прошел по выветренной лест­
н ице на гору Митридат и лег на камнях.
Над Таманью синели туман и заря. Казалось, там шел
лив ень. Звезды горели, как фонари, погруженные в воду,­
в ода текла, и свет звезд колебался в этой небесной ре1{ е,
В ди1шх горах облаками нагр омождался предрассветпый
ды:м.
Батурин привстал: холодная медь первых лучей удари­
ла наискось в глаза, на портал храма, на желтые керчен­
ские камни.
Внезапно он ощутил тоску, которую был не в силах
даже осоsнать,- с1юрбь о бронзовых героях и мраморных
богинях, о городах, высеченных из розового камня, о ра­
дости, простой, кат. крик птицы, как утренняя вода из ко­
лодца. Батурин, качаясь, пошел вниз.
Догорали маяки. Он представил себе, как мимо них
проходят ржавые пароходы, скрывая в трюмах ром и крас­
ный табак, копру и апельсины, I{ анадскую пшеницу и I{а­
као. Идут из морей в моря, от вязких тропиков к белым
стекляш.к ам северных звезд, от болотистых вод Азова в
ночь Африки - блестящую черным лаком, непроглядную
ночь, замкнутую в кольцо жары. Идут, шумя винтами, и
исчезают в дикой зелени вод, в странах, иссушающих ру­
сые волосы и сгущающих северную лимонадную кровБ.
«Она должна была видеть все,- подумал он и вспомнил
Соловейчика и Маню.-
Если не найду Пиррисона, вернус:Ь
к ним". там будет видно".»
Днем он уснул ; во сне болела голова. В сумерки его раз­
будили вопли мадам Сиригос. Глаша пришла в кухмистер­
скую пить пиво с матросами, и мадам Сиригос сводила
старые· счеты.
-
Бросьте, мамаша,- успокоительно гудел матросский
голос,- не заводитесь с девочкой, она вас все одно пере­
плюет.
-
Вон, мерзавка! - гремела мадам Сиригос.- Вон с
заведенъя, паскуда!
-
"Уймитесь вы! - кричал вт орой матрос и колотил
бутылкой по столу. - 'Уймитесь, бо я не знаю, што я с вами,
с двумя, сделаю1
На улице свистели, и, судя по крику :мальчише к и гулу
толпы, неумолимый милиционер Коста приближался к кух­
ми стерской.
307

Батурип встал , облился водой, долго рассматривал свои
J{репкие руки и усмехнулся :
-
Кому они нужны?
Он сел на подоконню< и смотрел на город. Как всегда,
сама по себе зажглась электрическая лампочка. На рейде
сиял огнями пассажирс1шй пароход из Батума. Рыболовы
зажгли па пристанях тусклые фонари. Подходила оче­
редная ночь. Батурин разорвал на мелкие клочки полу­
ченную утром телеграмму капитана о «женитьбе на Нели­
довой )).
-
Старая дворняга, - обозвал он 1< апитана, прислонил­
ся лбом к косяку и задумался. Задумчивость эта была, ско­
рей, оцепенением,- он не услышал стука в дверь. С т у1<
повторился.
Батурин нехотя открыл. Тонкий силуэт женщины обри­
совался на исписанной похабщиной стене. Она подняла
глаза на Батурина, и он отступил. В темных этих глазах
была брезгливая враждебность.
-
Простите,- Батурин узнал ее низкий голос,- это вы
ищете артиста Гаррисона?
-
Да.
Она снова взглянула на Батурина, и на этот раз он за­
м етил в ее глазах лег1юе смятение, потом вопрос. Батурин
закурил и стал спиной к свету.
-
В газете напутали. Я ищу не Гаррисона, а Пирри­
сона.
Того, что случилось, Батурип не ожидал. Он услышал
крик, бросился к женщине и поддержал за спину. Мертво
и страшно она свалилась на край I<р овати, руки ее сви­
сали впиз, на одной ив них Батурин увидел примету - се­
ребряный браслет. Он поднял ее лицо и одну секунду при­
стально разглядыв ал : оно было холодное и белое, как у
мраморных богинь, о которых он думал утром. Он налил
в стакан желтоватой воды ив графина. Из него перед этим,
видимо, пили водку : вода пахла спиртом. Зубы женщины
стучали. Батурин заставил ее выпить нес1юлько глотков.
-
Прекратите бузу, граждане ! -кричал внизу мили­
ционер Коста.- Я тебе покажу хватать, идем в район!
-
Как душно. - Нелидова открыла глава, в них стоял11
слезы.- Даже голова закружилась. Если вам все равно,
пойдемте к морю.
Они вышли. В кухмистерской было уже пусто, во дворе
гармоника запутывала сложные лады. Шли молча. Мол-

чанье было шумное от множества мысJ1ей. Старухи протя­
гив али бунеты оживших к вечеру цветов и шептали :
-
Возьмите для красавицы, молодой челове1{.
-
Прежде всего скажите, кто вы и почему вы ищете
Пиррисона?
Этот вопрос прозвучал как прика::�. Батурин молчал.
-
Ну, что же?
-
В древней Греции я был бы героем, - ответил он с
пл охо сдерживаемой злобой, - а здесь я никто. У меня нет
проф ессии. Я даже не знаю, сколько разрядов в тарифной
сетне. Сейчас я - самоубийца. Вам этого достаточно?
Батурин услышал сдержанный смех.
-
Бросьте дурить. Вы не похожи на самоубийцу. По­
чему вы ищете Пиррисона?
-
Это занятие мне по душе. Я думал та.к, 1югда со­
гла сился его искать. Теперь я дум аю иначе. Я ищу Пир­
рисона по поручению инженера Симбирцева.
-
:Кроме Пиррисона, он нююго не поручал вам искать?
Батурин молчал . Он решил, что не надо скрываться,
иначе провалится весь его план.
-
Вы слышите ? - Она тронула его за ру1<ав.- Что ж'е ,
вы не хотите отвечать?
-
Я ищу Пиррисона и вас.
-
Это подло! - СI{азала она резко.
Они остановились на пристани. Спазмы душили ее, она
не могла говорить. Батурин насмешливо посмотрел на нее
и заметил длинные ресницы.
«:Как у Вали»,- подумал он и пристально вгляделся в
ее лицо. Оно было измучено, неуемная б оль стояла в гла­
зах. Батурин подумал, что в от эта женщина - жена Пир­
рисона, и вздрогнул от отвращения, от жалости, от мысли,
что ее ждет, может быть, судьба Вали.
Старики с фонарями безмолвно удили бычков и сирене­
вую розмаринку. Чугунный маяк позванивал от вертев­
шегося фонаря, и то вырывался, то падал во тьму кузов
турецкой барки.
-
Это подло! - повторила она и отвернулась.- Это
�ыск l :Как он смеет врываться в чужую жизнь ! :Ка1{ смее­
те вы...
«Ростислав» и «Алмаз» за республику,
Наш девиз боевой - резать публику,-
орал и на пристани мальчишки.
309

-
Давайте договоримся,- ск азал Батурин резко. - Ни
Пиррисон, ни вы :мне не нужны. Ни мне, ни Симбирцеву,
ни двум моим товарищам, Rоторые ищут вместе со мной,­
один на Кавказе, другой в Севастополе. В вашу жизнь
никто не врывается. Мы ищем дневник вашего брата. Вы
сами понимаете, что такая вещь не может быть частной
собственностью. Вот и все. Я не сыщи1{.
Б атурин закурил ; при свете спички она мельком взгля­
нул а на него.
-
Я не сыщик,- повторил он и пом.орщился.- Вы зря
хотите обидеть меня. Эти п оиски стоили мне дорого, они
переломили мою жизнь (Батурин покраснел ). Раньше я
был пуст и скуч ен. Я был болен вялостью и отсутствием
дерзости. Теперь не то. После того, что я испытал, ниr{а­
кими слов ами вам не удастся унизить меня.
-
Что же случилось? - почти испуганно спросила
она.- Я не понимаю. Договаривайте до конца.
-
То, что случилось, к делу не относится. Дневниr{
у вас?
Нет.
-
Где же он?
-
У Пиррисона.
Батурин быстро повернулся и ней.
Да, у него,- повторила Нелидова тихо.
Где сейчас Пиррисон?
Я не знаю.
Не знаете? Хорошо. Так или иначе , мы его найдем.
След в наших руках.
От моря тянуло неуловимым запахом ночи.
-
Я сказал вам все. А что вы можете сRазать мне?
Я шпион, я действую подло - ладно ! Пиррисона вы,
кажется, ищете так же, как и я. У нас разные ц ели,
но задача одна. Мне посчастливилось, и я нашел вас.
Что же дальше? Вы согласны помочь нам или нет?
Вы многое знаете о Пиррисоне ,- если вы поможете, он
будет найден быстро и все окончится, как в добродетель­
ных американских фильмах: мы отбере м у него дневник,
а вы."
-
Ая?
-
Вам вернут мужа.
Батурин был груб. В первый раз он ТЮ{ резко и не
скрываясь говорил с женщиной. Он ждал дерзости и, I{aK
всегда, ошибся.
310

Нелидов а :молчал а.
-
Я жцу. Еспи вместе - будем действовать:; если
пет - :мы будем: искать сами, как искали до сих п9р. :Ко­
нечно, котда Пиррисон будет найден, :мы вас известим:.
А если я не соглашу сь, что вы будете делать?
-
Первым пароходом: я уеду.
-
Бросим играть в прятки.- Нелидова встала, глаза
ее блестели в темноте . - Слова о сыске не относились к
вам. Вы грубы, это естественно. Вы говорите, что поиски
переломили вашу жизнь. Переломы даются трудно, но со­
гласитесь, что я здесь ни при чем.
-
Вы :многого не знаете,- вырвалось у Батурина.
-
Возможно. Не будем спорить. Сейчас я ничего вам
не отвечу. Лучше завтра. Я даже плохо понимаю, что в ы
говорите. Ведь у меня же бып обморок; неужели так труд­
но понять, как я разбита!
Батурин покраснел : он ждал дерзости и услышал почти
мольбу.
-
Ну, не сердитесь,- она взяла Батурина за руку.­
Отложим до завтра. Проводите меня, я покажу вам, где я
живу.
Жила она на горе, далеко от порта. По дороге Нелидова
украдкой разглядывала Батурина. Он нервно курил, свет
папиросы освещал его лицо, и оно казалось то молодым: и
печальным:, то резким и суровым.
На рейде прогудел пароход. Из садо:в пахло политой
землей. Около базара к Батурину подошел Червонец, по­
просил палироску и прошел немного рядом, перекидыв аясь
с Батурияым короткими фразами.
-
Что ж давно не приходишь? - спросил Червонец с
упреком.- Ты, гляди, нас не бросай.
-
Ладно, приду.
Нелидова остановилась у :маленького сада. Она просу­
нула руку сквозь решетку калитки, чтобы отодвинут ь за­
сов, и у нее расстегнулся и упал браслет. Серебряный, ко­
роткий звон напомнил Батурину те дни, когда он искал
женскую pyI<y с этим браслетом, жаркие месяцы среди
пыли, моря, степей и кофеен.
Он нагнулся, чтобы поднять браслет, и :в темноте их
пальцы встретились. Ее рука дрожала.
-
Вы устали,- Батурин открыл калитку.- Правда,
странно - кабачок в Альпах и пыльная :Керчь?
Несколько мгнов ений опа молчала.
311

-
Вы приде те вавтра вечером,- твердо скавала она. ­
Я хотела снавать вам... мы будем иснать вместе. Я со­
гласна.
Голос у нее дрогнул от невидной в темноте улыбни.
-
Завтра вы расснажете то, что недоговорили сегодня !
-
Вряд ли.
Батурин шел н СиригО'су. Совнанье было ватоплено про­
врачной темнотой. Он думал, стыдясь своей мысли, что
расскажет Нелидовой все, и ему станет легче. Впервые он
понял, К Ю{ горыю жить бев друвей.
«Так вот шатаешься один и насночишь на смерть» .
Ему снились ди1ше нерченские намни. По ним бежала
проврачная вода, она пахла простыми цветами, и старухи
протягивали ему граненые стаканы с этой водой и ш еп-
тали:
Купит е на счастье, молодой человен!
БЕЗЗАБОТНЫЯ ПОПУТЧ ИК
С утра дул белый (так навалось Батурину ) и сырой ве­
тер. Перепадали тихие дожди. Батурин шел на пристаю, :
пришла телеграмма от Берга, что он приедет с первым па­
роходом.
На пристани горами было навалено прессов анное сено,
пахло лугами, под настилом урчала мыльная вода. Керчь
под дождем понравилась Батурину, - в чистых лужах пла­
вали листья, неивмеримая морская свежесть валила город.
На рейде дымил грявный пароход, давая нетерпеливые
гуд1ш . Батурин вскочил на катер. Катер, выплевывая гряз­
ную воду и высоко поднимая нос, пошел н пароходу. Сразу
ушла теснота. Рейд отнрылся исполинсним овером, направо
ва мысом веленело Черное море. На катере к Батурину под­
сел маленышй человен с серыми веселыми главами,- тот
самый, что принимал объявление в «Красной Керчи» .
-
-Уевжаете? - спросил он Батурина, нан старого
приятеля, придерживая от ветра веленую фетровую шляпу.
-
Нет, товарища встречаю.
-
А я в а новостями для гаветы. Я и репортер, и кор-
рентор, и фельетонист, и все что хотите. Капитаны у меня
в наномые. Иной даже иностранную гавету даст - и то хлеб.
Ну нан, нашли вы киноартиста?
Да, почти...
812

Человеч ек взгляпул па Батурина и расхохО'Тался.
-
Чудак-покойни1{! Что за охота разыскивать амери­
канцев .
Катер проскочил около высокой Rормы парохода, - это
был «Пестелы . Волна мыла I{ расный ржавый руль. Берг
висел на планшире и махал кепкой.
Он спустился по трапу в катер, расцеловался с Батури­
ным и, пока катер мотало у борта, успел рассказать свою
одесскую историю. В Севастополе он ничего не нашел,
поиздержался. Одно время питался сельтерской водой и
вафлями. Потом начал писать очер1ш для «Маяка Комму­
ны » и даже привез с собой шесть червонцев.
-
А я, - сказал Батурин,- нашел здесь Нелидову.
У нее нет дневника. Он у Пиррисона. Где Пиррисон - не­
известно. Я еще TOЛI{QM с ней не 1· оворил.
Берг обрадовался.
-
Вы говорите так, будто нашли трамвайный бИJ1ет.
Чуда�{. Теперь вчетвером мы отыщем его в два счета.
Берг расспросил о Нелидовой, внимательно посмотрел
на Батурина.
Болели?
-
Да, болею ... - неохотно ответил Батурин.- Маля­
рия...
ЧеловечеI{ с серыми глазами снова подсел к Батурину,
назвал себя. Фамилия его была громкая - Глан.
На обратном пути он слушал Берга и Батурина и из­
редка вставлял слова,- всегда I{стати. На берегу, 1югда
Берг с Батуриным сели на извозчика, он сел с ними, и это
показалось естественным. Берг, очевидно, считал его зна­
Rомым Батурина и не скрываясь говорил о поисRах, новых
«гениальных» планах и неудачах. У Батурина же было
ощущение, что Глан - свой человек.
Около «3антэ » Глан попрощался с ними, обещал зайти
перед вечером и убежал, развевая полы дырявого пальто.
В номере Берг сказал Батурину :
-
Чудесный город. Пустынный, весь в море, в греках,
в камнях. Тут материалу бездна!
Батурин улыбнулся и поймал себя на мысли, что со
вчерашнего дня, а особенно сегодня, Rогда приехал Берг,
гор од потерял свою былую больничную мертвенность.
Берг внес веселую суету. Он расш{ азал нескольRо неле­
пых историй, через полчаса познакомился с мадам Сири­
гос и вызвал у нее б ольшую симпатию познаниями по ча-
313

сти еврейской кухни. С сизого ее лица не сползала лосня­
щаяся улыб1<а.
R вечеру пришел Глав и предложил пойти выпить пива.
Батурин отказался. Он сказал Бергу, что сегодня пойдет
к Нелидовой один, а его познакомит завтра,- так удобнее.
-
Да ведь она сегодня играет в «Потопе »,- сказал
Глап.- Куда же вы к ней пойдете?
Батурин вспомнил, что Нелидова звала его 1< десяти
часам, но все же отказался остаться. Он решил пойти в
театр.
-
Ну, черт с вами,- сказал Берг. - Идите. А я пойду
с Гланом по пивным. Вот где должна быть бездна мате­
риала!
В пивной «Босфор» они сели под портретом лейтенанта
Шмидта. В мокрых сумерках зажгли огни,- они казались
особенно прозрачными и желтыми, как первые свечи на
рождественской елке.
Глан был бродяга. Сумрак пивной и тишина сырого ве­
чера располагали к разговорам. Он рассказал Бергу свою
жизнь.
Родился он в Западном крае в русско-еврейской семье.
Во время войны его сослали на поселение в Нерчинск за
студенческие беспорядки. После революции он жил на
Дальнем Востоке, работал кочегаром на паровозе, дрался
с японцами и бежал от них на Сахалин. Оттуда он про­
брался в Ша.пхай, там голодал и грузил рис на вонючие
пароходы. В Шанхае он случайно отравился опиумом, про­
лежал дв а месяца в скучном французском лазарете, влю­
бился в сиделку-француженку. Ей об этом он не сказал
и вот так, без всяких причин, на зло себе уехал из Шанхая
в Харбин. Потом долго скитался по России.
-
Больше трех ме сяцев я нигде не жил,- сказал
Глан,- не могу. Сосет под ложечкой.
Обезьянье его лицо с добрыми морщинками около глаз
чем-то напоминало Бергу Пушкина.
Глан был пугливо-деликатен и загорался и гас с не­
обычайной быстротой. Он знал наизусть многие стихи Бло­
ка, увл екался Гюго и с редкой быстротой перескакивал в
своих рассказах от Арзамаса, где чудесно мочат яблоки с
клюквой, к Самарканду, голубому от мечетей и рыжему от
засухи.
Разговор с ним вызывал впечатление, нако е получается
при разглядывании вещей:" через граненый хрустальный со-
314

суд при ярком солнце. Линии смещаются , 1юнтуры очерче­
ны спектральными полосами, земля горит оранжевым пла­
менем, а люди приобретают отчетливые и смуглые краски,
как на картинах старых мастеров.
Б ерг с изумлением узнал, что Глав только сегодня по­
внаrюмился с Батуриным и понятия не имеет об истории
поисков. Историю эту Глав выслушал настороженно.
-
Возьмите меня с собой. У меня есть полтораста руб-
лей. Kar{ вы думаете, месяца на два хватит?
Берг усмехнулся.
-
Хв атит, конечно. Надо будет нар:исать капитану.
Пока между Бергом и Гланом шла беседа в пивной,
Б атурин сидел в театре. Театр был душный и тесный, по­
чти пустой. Батурин сидел задумавшись и не глядел на
сцену. Нелидовой еще не было. Она играла проститутку
Ливи.
Когда Ливи вошла в бар, Батурин сжался, прикрыл
лицо рукой,- ему не хотелось, чтобы она увидела его. Тя­
гучая топорность провинциального спектакля приобрела
с ее появлением печальную остроту. Нелидова играла про­
сто, как бы устало. Батурин отнял руку от лица, откинулся
и следил за каждым ее движением. Кровь ударил а ему в
голову, он скрипнул зубами и прошептал:
-
Черт...
Это было похоже на странную насмешку. Ливи была
Валей. В ней, как и в Вале, для рядовой проститутки было
с лишком много теплоты и боли. Та же легкая походка, т а})
же косо и четко срезаны волосы на щеке. Так же робко,
к ак Валя - Батурина, она взяла за руку м аклака Вира,
румяного негодяя со скрипучим портфелем. Вир был Пир­
рисоном.
В антракте Батурин вышел на улицу и курил, присло­
нившись к фонарному столбу. Он хотел уйти, но по сле
звонка вернулся в вал.
До Rонца спектакля он сидел с каменным побледнев­
шим лицом. Однажды Нелидова посмотрела в его сторону
и , казалось, узнала: она уронила горящую папиросу и при­
жала ее l{аблуком лаковой туфли.
После спект акля Батурин пошел к морю и выкупался
с пристани. Ему хотелось еще большей свежести, почти
холода. Казалось, что ив него выветривается дл ительная
болезнь, очищается заст оявшаяся тяжелая l{ровь.
315

Из порта он пошел к Нелидовой. Н0с1<олыю раз он про
себя позвал Валю, и прежняя черная тяжесть сменилась
легкими сл езами. Батурин сдержал их, глотнул воздух. Он
не мог понять, что с ним происходит. Боль очищалась o·r
мути. Широкая печаль залила сердце, и он подумал, как
много в мире обиды, невыс:казанной тос:ки и гнева. Валя
была с ним, :казалось, он держал ее уз:кую ладонь. Она
говорила ему, что все пройдет и стоит жить, чтобы щу­
риться от ослепительного солнца.
Он открыл чугунную :калитну. В о:кне был слабый свет,
ветер надувал занавес:ки. Батурин хотел о:клиннуть Нели­
дову, но вспомнил , что не знает ее имени. Он постучал
о раму о:кна. Нелидова отдернула занавес:ку, на:клонилась
и нес:колько секунд смотреоо на него.
-
Я жду давно, - сказала она, и Батурин заметил ее
сухие и ярние губы. - Входите.
В :комнате было тесно и странно; она напоминала :кла­
довую анти:квара. Свет лампы падал желтыми полосами
на яр:кие старые шали, на мятый шелн и разбросанные
В СЮДУ ННИГИ.
Нелидова села в тени на диване. Батурин - на под­
оконни:ке. Он отодвинул ста:кан с осыпавшимися цветами.
Они пахли тлением, желтой, застоявшейся водой.
-
:Ка:к душно,- медленно сназал Батурин, разгля­
дыв ая свои темные от загара руни. - Я тольно что ну­
пался в море. Жаль, что люди не могут менять кожу,
кан змеи... У меня желание содрать с себя кожу и вы­
мыть легние, сердце, мозги холодной водой. Понимаете, та­
кой нарастающий внутренний жар. Его очень трудно тер­
петь...
Он говорил ка�< бы для себя, забыв, что он не один. Го­
лос его звучал глухо, он часто останавливался и задумы­
вался. Нелидова сидела неподвижно.
-
Но дело не в этом,- продолжал Б атурин. - Рано еще
подводить итог. Его подведем не мы, а помните, :ка:к у :Ки­
плинга ,- смерть, 1югда вычеркнет нас нрасным наранда­
шом из списна живых. :Киплинг писал пренрасные балла­
ды - я помню одну : о человене, попавшем в ад. Там с1<а­
зано таи:
316
И Тамплинсон взглянул вперед
И увидал в ночи
Звезды, замученной в аду,
Кровавые лучи.

И Тамплинсон взrлянул назад
И увидал сквозь бред
Звезды, замученной в адУ,
Молочпо-беJIЪIЙ св ет...
Да... вот.- Батурин не отрывал глаз от своих рук.­
Чит аешь сотни книг - и вдруг будто горячий ветер ударит
в голову. Так и теперь. Я ничего не читал страшпее этих
строчек. Я повторяю их часто и вспоминаю о ней... «Зве­
зды, з амученной в аду, молочно-белый свет ... » В э тих сло­
вах есть большая горечь. Они человечны, эти слова, они
разрывают сердце. Нельзя говорить о сентиментальности,
1<ак думает Берг. Я - не немецкая бонна. Я пережил все
это. И Киплинг был совсем пе сентиментальный брита­
пец,- он был крепкий, черствый, он воспевал войну
и диких зверей. Но не в этом дело. Случилось так, что
в полчаса с земли, с людей, со всего сдуло налет роман­
тики.
Батурин не думал, поймет ли Нелидова его спутанную
речь. Он постучал пальцами по стакану с цветами. На под­
шюнник упало несколько желтых лепестl{ОВ. Батурин со­
брал их, положил на ладонь и долго рассматривал.
-
Случилось это в Бердянске . Какой-то китаец уда­
рил в висок утюгом - па виске у нее билась тонкая вена, и
все... Во время войн я не понимал и не оправдывал
убийств. Теперь я думаю иначе. Есть среди людей про­
слойки, которые должны быть уничтожены. Прежде всего
те, кто плюет на культуру, на труд, на материнство, на
женщин. Человек с рефлексом вместо души, челове1< плото­
ядный, зараженный эгоцентризмом, должен быть уничто­
жен. Посмотрим, I{TO пересилит. Мы сильны своим гневом
и непримиримостью, они - жадностью и волосатым 1<ула­
ко:м.
Батурин сдунул лепестки.
-
Для меня многое неясно. Я не знаю, как это выйдет
и смогу ли я убить. Думаю , что да. Возможно, что после
этого я убью себя, - он виновато улыбнулся, - я очень
слаб, во мне нет жестокости ...
Батурин взглянул на Нелидову, будто проснулся.
-
Вот вы... - сказал он тихо.- Вот вы. Жена Пирри­
сона. Вы знаете, что все, о чем я говорил, относится к нему?
Нелидова молчал а.
-
Не хотите отвечать? Это понятно. Может быть, я
говорил неясно. Вы вправе сейчас же заставить меня уйти
317

или наговорить мне кучу злых слов ,- дел о, конечно, не в
этом. Три месяца назад я бы этого не сказал - так я был
спокоен и противен себе. Казалось, все вытекло из души,
как вода из дырявого бака. Оказалось - не так. Я н ачал
поиски. Были разные встречи. В Ростове я встретил про­
ститутку Валю, о ней я не могу ничего рассказать, не
стоит и пробовать, ничего не выйдет". Ее убил в Бердян­
ске китаец, - Батурин встал и оперся на подоконню<,­
китаец-прачка родом из Фучжоу. Труп ее лежал в пра­
чечной и был покрыт простыней...
Батурин сделал шаг к Нелидовой.
-
Простыней, - быстро повторил он, задыхаясь, - и на
простыне были вышиты слова «Георг Пиррисон».
Нелидова вскочила. Мучительная морщина легла у нее
па лбу.
Что вы говорите, вы - сумасшедший,- прошептала
она.
Она была прекрасна,- сказал Батурин и тяжело сел
на подоконник. - Китайца звали Ли Ван.
-
Замолчит е, не может быть ! - крикнула Нелидова.­
Я думала, вы бредите, пока вы не назвали Ли Вана. Это
наш бывший слуга, он жил у нас полгода в М оскве, потом
уехал. Ли Ван убил ! Я не могу понять этого. Ласковый,
тихий Ли Ван.
-
К черту Ли Вана! - Батурин поморщился.- Я доп.�
жен окцнчить. Ли Ван, слуга Пиррисона, убил ее. Перед
этим она два раза травилась из-за Пиррисона. Не смейте
кричать. У меня больше права кричать. Я буду :кричать,
если на то пошло,- Батурин повысил голос. - Она два раза
травилась из-за Пиррисона, когда он был в Ростове. По­
чему? Да потому, что он ее замучил, он привык все, за что
платит, использовать до конца . Я распутаю этот узел, даж е
если бы это стоило мне жизни. Я не болтаю пустые слова,
вы сами видите.
Что вы хотите сделать?
-
Л убью Пиррисона.
-
Нет,- крикнула Н елидова,- не трог айте его ! Вы его
не знаете. Он убьет вас прежде , чем вы пошевели'i'есь.
Батурин засмеялся :
-
Он уже убил меня, не волнуйтесь. Таких людей не­
обходимо уничтожать.
Нелидов а сказала шепотом, от к оторого Б ату�рин вздрог­
нул :
318

_
Зачем вы говорите так? А если он убьет вас? Даже
этот п алец в аш не заслужив ает смерти.
Батурин пристально поглядел в ее лицо.
-
Вы бредите,- сказал он,- где вы слышали эти пу­
с тые слова? Моя игра сделана плохо. Я сорвался. Вы мо­
ж ете донести на меня, меня арестуют , но в конце концов
выпустят, и св оего я добьюсь.
Нелидова молча опустилась на пол. Батурин наклонил­
ся к ней. У нее опять был обморок. Он перенес ее на ди­
ван и подумал, что два обморока за два дня - это мноrо.
Он положил ей на голову мокрое полотенце , снова сел на
о кно и погрузился в пустое и гулкое оцепенение.
Она пришла в себя через несколько мипут , показавших­
ся Батурину часами, села на диван, легко вздохнула и ска­
зала внятно:
-
Я вам могу простить многое". Уходите. Но не уез­
жайте, не предупредив меня". Вы должны забыть все эти
мысли, с такими мыслями нельзя жить. Вот еще... я не
успела сказать". Вы уверены, что Пиррисон :меня бросил.
Это неверно. Я прогнала его еще в Москве и уехала па юг
совсем не за ним".
-
А зачем же?
-
Так".- Нелидова отвернулась и тихо заплакала. -
А теперь идите.
Батурин вышел. Синий рассвет был протянут полосой
над Таманью . В темных ветвях возились птицы.
Утром принесли телеграмму от напитана. «Пиррисоп
в Батуме, - сообщал I{ апитан. - Выезжайте немедленно,
справьтесь в Батуме во второй типографии метранпажа
Зарембы».
Берг недовольно выслушал рассказ Батурина о том, что
с Нелидовой он так и не договорился.
-
Не волыньт е,- сказал Берг. - Завтра надо ехать и
обязательно взять ее с собой. ПоПытайтесь поговорить еще
раз.
Батурин согласился. Он пошел .к ней, но не з астал
дома,- она была в театре. Батурия пошел в театр. Там
было темно и пахло пылью. Он вызвал Нелидову в сумрач­
ное фойе.
-
Елена Владимировна,- сказал Батурин (он вспом­
н ил наконец ее имя ) .- Я пришел за ответом. Завтр а я
уезжаю. Приехал еще один из искателей, мой друг, писа­
тель Берг. Сегодня утром мы получили от третьего ИСI{а-
319

теля ; 1< апитапа Rравчепко, телеграмму и з Батума. Он тре­
бует, чтобы мы немедленно выезжали. Очевидно, он напал
на сл ед Пиррисона. Мы его найдем, никто нам в этом по­
мешать не сможет. Вы едете с нами?
Нелидова похудела за ночь, глаза ее ввалились.
-
Да, еду, - сухо сказала она, стоя против Батури­
па.- Я уже сообщила директору театра, что разрываю кон­
тракт. Когда надо быть готовой?
Завтра к двенадцати часам.
Хор ошо. Я приеду на пристань.
Я заеду за вами.
Не надо, я не убегу.
Она повернулась и пошла по темному 1ю ридору. Чер­
ное 1<ор откое пл атье переливалось серым, будто было по­
крыто полосами светящейся пыли. Батурин закурил , по­
смотрел на дородных женщин и поджарых амуров, нари­
сованных на стенах, и сказал тихо: «Ну ладно, раз так, тем
лучше »,- и вышел из театра. В номере он сказал Б ергу:
-
Она едет с нами, но не забывайте, что она - вра:Г.
Держитесь осторожней. Пиррисона она прогнала, но мне
кажется, она до сих пор его любит. Похоже, что она едет
больше за тем, чтобы оградить его от неприятностей.
-
Не подгадим, - ответил Берг.- Да..• Вот еще один
ис1<атель навязался - Глан. Просится, чтобы взять его с
собой. Вы как думаете?
-
Пусть едет. Нам же легче.
Берг помолчал.
-
Вы дум аете, что с Пиррисоном могут быть неприят­
ности?
Да. Это опасный человек. Я кое-что узнал о нем.
-
Расскажете?
-
Да, потом".
Утром Берг побежал в агентство и взял билеты,- всем
палубные, а Нелидовой 1юйку в каюте. На приставь пошли
пеш1юм. Глав связал ремнем чемоданы и взвалил на пле­
чи. Утро было свежее, по горизонту лежала мгла.
-
Заштормуем,- сказал Берг возбужденно.- П01<а­
чаемся, Глан. Смотрите : кажется, норд' идет.
На пристани их ждала Нелидова. Она стояла около
двух блестящих желтых чемоданов. Ветер дул ей в лицо.
Она спокойно посмотрела на Батурина. Сухие и яркие ее
губы были плотно сжаты. Батурину она протянула узкую
руку в перчатке, Бергу и Главу толы<о кивнула.
820

Снова Батурин, стоя с- ней рядом в ожидании катера и
пе рекидываясь пуеты:мп сл овами; вспомнил о холодных и
:мраморных лицах дреВПИ '< Gогивъ.
-
Будет шторм,- с1•азал Батурип. - В.идите : шла по
rоризопту.
-
Ну что ж, тем лучше.
Глаза Нелидовой б;теснули.
-
Кто это? - Она показала rлазэми на Берга и Глава.
-
Это Берг. А :>то так ... попутчю<.
-
Однано вас много...
Батури н промо;1ча:1 Он 110\.юг ей спустиrься в R3'Fep
У него было та1>:ое чувство, что QJI веает арестованную.
«Какая чушы ,- подуяал оп
Берг с Главом пере rащцли ее чеАюдацkJ. На цароходе
опа ушла в каюту JI пе выходила до вечера.
Сидя на корJ1.1е, вытянув ноги и поглядывая на дотем­
невшее :�ю ре, Борг сказал :
-
Похоже, что вы, Батур11н, вроде :комиссара при знат­
ной иностранке, а мы носильщики. Ну что ж, потерни11.
Она красива 11 не верпт нам пи па грош. Ra1юro дьявола
опа согласилась ехат:ь с намп?
-
Она лочет видеть Пиррисона,- ответил Глап.­
Представился удобный случай. Нас она ненавидит. С Ба­
турпным она разговаривает, нак Нпколай говорил с Ке­
реn с.ю1м.
Море свежело На западе горел кровавы ii свет. Мрач
вый дым лежал на восто1<е.
-
Ветер пдет,- предупредил матрос, свертывая бре­
зент над де1юм.
Неуютность веч ера , задувавшего 11зредх<а в шщо хо:юд­
nыми п 1>репкюш порывами, слепые огни парохода в бу­
ром. мраке, шум волн, с1<рпп снастей и пустыю1ая палуба
вызывали беспоr<ойство. На пароходе почти не было пасса­
жиров . В Керчи ?tшогис сошли, испугавишсь бл11з1юго
mтop?tia. С Rавказсnого побережья пришл и телеграммы , что
бушует шторм в девять баллов и около Туапс е погибло
парусное судно.
Спрятавшись за люком па корме, Батурив, Берг п Глав
за1{успли 1юнсервамп с белым хл ебом. Глав привес из кам­
буза 1шпято:к. Чай казался изумительно вкусны:�.1 и l{реп­
юп.1, ветер и ночь - :молодыми. Радовало сознание, что до
еа:мого Батума не надо ничего дела ть, и�шуда торощ1ть­
ся,- только курить, смотреть ва волны, рассказыва ть раз-
11 И, D'aJC'J'OJICJI KЙ, 'f, 1
321

вые и стории и спать на палубе, уиутавшись с головой в
пальто.
Пароход уже иачмо. Он тягуче скрипел, дрожал от вра­
щенья винтов и хлопал черной кормой, как гигантской
ладонью, по серой волне. Соленые брызги попадали в лицо,
и Берг с наслаждением облизывм губы.
Батурин долго стоял, спрятавшись за рубкой, и курил,
потом лег рядом с Бергом и спросил тихо :
-
Берг, у вас не было сына?
Берг поднялся па локтях, посмотрел на Батурина и от­
ветил :
-
У меня есть ребенок,- сын или дочь, я не знаю. По­
чему вы спрашиваете?
-
Так, подумаJI о детях. Где это быJiо?
-
В Ленинграде...- неохотно ответил Берг.- Вы по-
мни те: я вам: расс1{азывал о до11ери профессора." опа жда­
ла ребею{а от меня. Я тогда не дорассказал...
-
И вы ее брос:ми?
-
Да,- ответил, поперхнувшись, Берг, сел и заI{урил.
Спички гасли одна за другой.
Пароход вскинуло, он косо пополз вниз. На мостике за­
евистели.
-
Начинае-тся,- пробормотал Берг. - Попали в шторм,
поздравляю. Бросим говорить о прошлом. Это невесело.
-
Невесело? - переспросил Батурин и затих.
Уснул оп не с1юро. Было холодпо. Онп качались, тесно
пр ижимаясь друг н другу, и поминутно просыпались. Хо­
телось иурить, но ветер гасил спичии п выдув ал табак из
папирос. Только у самой палубы, спрятав голову за люк,
мо жно было лежать и собирать по частицам драгоценное
человечеСI{Ое тепло, приносившее непрочный сон. Ветер
налетал из темноты с угрюмым гулом. Острые звезды бе­
лели в нромешном небе.
Батурин забылся ; назалось, прошла минут а, пе боль­
ше, но ему приснилось множество снов. Кто-то тряс его
за плечо. Он поднял голову и разглядел в т емноте Нели­
дову. Пароход шел без огней. Батурип сел и вздрогнул,­
с ревом: катились мимо ветер и море. Корма взлетала, за­
стилая звезды, и падма, окунаясь в чернильную воду. Тру­
ба яростно хрипела. Ветер рвал в клочья жирный дым.
Лицо дрожало под его ударами ·и леденело. Тонкое и ко­
роткое пальто Нелидовой ветер трепал и бил им по лицу
Батурина. Он услышал легкий и свежий запах ее платья.

Нелидов а наRлонилась и Rрикнула:
-
Вы с ума сошли, вас снесет! Идите в кают-компа�
нию, там никого н ет . Смотрите, что творится !
-
Полный шторм! - крюшул в ответ Батурин.- Чу�
десноl Кю{ вы ду11
1
аете, дойдем до Новороссийша?
-
Не знаю." Не все ли равно? Подвиньтесь, я сяду.
В �ш юте мне страшно.
Берг и Глан проснулись. Н елидова села между Бергом
и Батуриным, и они зю,рыли ее полами пальто. Она сильно
вздрагивала. Пробежал матрос с мокрым плащом, накло�
пился и RрИRнул :
-
Эй, пассажиры, сматывайтесь в J{ аюту, - зальет!
Берг пошевелился.
-
Не надо,- сRазала Нелидова.- Посидим еще. Спать
все равно не будем.
Шторм гремел и надвигался с восто1{а стеной, закрывая
звезды.
-
Не смотрите на восток,- посоветовал Берг Нелидо­
вой,- страшно. Смотрите на палубу, на нас, на свои руки,
вообще на простые и знаRомые вещи, - будет легче. Гло­
тайте воздух, иначе укачаетесь.
Так они сидели тесно и тихо, изредка перехшдываясь
сл овами, потом сразу вздрогнули : сквозь рев шторма до­
носились странные оборванные звуки. Глап пел незню{О,
мую песню :
Уходят в море кор абли,­
Пылают крылья,
В огне заката ирылья-паруса" .
А на берег блистающею пылью
Ложится-падает вечерняя роса.
Вот сумасшедший:,- прошептал Берг, но сразу ста·
ло спокойнее; человеR поет : значит, шторм не так стра­
шен, каR нажется. Глан пел тонRим печальным тенором .
Ветер засвистел в снастях с нарастающей яростью, ис­
пуганные зв езды с1,ач1iю11и понеслись к горизонту. Голос
Глана сорвало, унесло в ночь, и пушечным ударом на паро­
ход обрушилась водяная гора. Шторм нрепчал.
-
Пойдем, смоет.- Батурин встал, качнулся и схватил
Нелидову за плечо.
Ветер обрыв ал пуговицы на пальто, по ногам несло
брызги.
В Rают-компании мутно светила лампоч1{а. Пароход
в алился с борта на борт, трещал и хрипел. Чемоданы с
11•
323

mорохо:м ездшнr, -цеnnяясь за п�вияченпые стулья, в у:r.1ы­
вальшшах, эа степами нают, плескалась вода. Ш тор111 т ру­
бил з а паглу11.о зав ипченsыми иJIЛЮмJJнаторамп с 1ю сми­
чес1юii силоii .
-
Ну, попали, - пробормотал Берr. - Разобьет, пожа­
л уй, эту короб1•у.
-
Вы боитесь моря? - спросила вскользь Нелидова.
Она сидела с ногами на 1tрасном бархатном диване. Лицо
ее было из:r.1учеяо. Серое пальто потемнело от брызг.
-
Нет,- рез1ю ответил Берг.- Я бывал и не в та1шх
передешtах . Хоть я и еврей, по пи моря, ни воды пе боюсь.
Нелидова усмехнулась. Глан дремал, СдУвая со ще1tи
назойливую муху, в:щрагивал и осоловело поглядывал на
тус1шые ла111почки .
Батуриn сидел 01юло Нелидовой. Для устойчивости 011
оперся ло1tтями о Iюлепи, положил голову па ладони и,
назалось, глубоко задумался. Оп прислушивался к шуму
шторма и дУмал о Вале. Он нащупал в 1.: армане ее запис1tу,
вынул и, r< ачаясь, теряя строч1ш, пр очел:
« Раз я любила, но не так, совсем пе та1t, больше дура­
чилась... Я спасла ему жизнь, после этого оп Сiшзал мпе,
что ненавидит меня, и ушел».
«Может быть, мы погибпе111,- думал Батурин, и его пу­
гала пе смерть, а лишь то, что перед смертью мо1tрое пла­
тье прилиппет 1t телу и свяжет движения .- Стоит ли спра­
шивать, - пожалуй, бесполезно ».
Но все же он спросил Берга, глядя па пол наюты:
-
Берг, отец той }Н епщюrы, о которой мы недавно го­
ворuлn, был профессор?
Да.
-
Что он читал?
-
Он был профессор-1шипицист , врач.
В наюту вошел напитав. Вода rt апала с его плаща на
пол . Он отогнул ру1tав, посмотрел па часы, хмуро взглянул
на Нелидову, закурил и сел к столу. Все :молчали.
-
Четыре часа,- с1tазал хр ипло 1t апитан и за1шшлял­
ся.- Штормяга крепчает, и барометр падает,- получается
паршивая ко:мбиnация!
-
Выдержим? - спросил Берг.
Rапптан ne отвеrил, бросил папе:росу в полос1{ атещ,.
ницу и вышел:
324

-
Б ерг ,- позвал Б ат-ури;в, � садитесь эдесь.
Он показал на диван рядом с собой. Берг сел, прива­
лился на бОI(. Сл ова l(апита11а ему не понравились, на­
чиш1.лась тоска.
-
Он ничего в а�1 п е ответил?
-
На таю-хе вопросы моряюr не отвечают.- Глан от-
крыл глаза.- Зря вы спроспли. Откуда он може т злать:
слышите, как крушит?
-
Берг, - продолжаJ1 Батурин, будто пропустил м:им:о
ушей весь этот разговор,- .�.ю>кет быть, утро:м мы будем
в Новороссийс1<е. Tai
i?
А может быть, к утру пас вообще
пе будет. Поэтому я и с11раm11ваю вас,- хотите вы зпать,
что случилось с той женщиной псвашю.1 сыпо:м?
Берг подозрительпо взглянул на Б�турнпа и хрюmо
ответ ил :
-
Что вы знаете? Если вы хотите шутить, то :п:о га­
дость. Я лучше др1ал о вас, Батурин.
-
Rание тут mутнп.- Батурин подвял голову п по­
глядел на Берга спокойно и ласново. - Скажите са:мп, сно­
собны вы шутить на этом разваливающемся корабле?
Берг закурил, ру1ш его тряслись. Он не мог нnчеrо от­
ветить и только по:м:отал roлoвoii.
-
Не печальтесь, Берг, - сказал Батурип,- ваш сып,
ему было "дВа года , сгорел в Ростове во время пожара в
госпитале. Женщину зовут Валя. Я :могу подробно вам е е
описать, но :это не нужно. Она была проститупюй. Месяц
тому назад ее убил в Бердянс1{е :китаец.
Берг отвернулся от Батурпна, плечи его опустились. Он
слабо ма:хнул рукой, будто ОТ}.fаХIIваясъ от кошмара.
-
Берг! - сказал Батурпн жестко.- Опа любила вас,
Берг, до последней минуты.
У Берга вырвался странный писн. Он прислонил ся It
спию{е дивана, п было видно, с каю1м напряжением оп
сдерживает спазмы.
Батурин хотел с:казать, что Валя спасла его тогда , па
Неве, 1югда оп сказал ей о ненависти, но Нелидова впилась
11огтями в его руку, нагнулась вплотную 1< JПЩУ и про­
шептала:
-
Не с:�.1ейте, пначе я буду кричать ! Я пе зпаю, в чем
дело, но я брошусь на вас. Что вы делаете? Вы одержимый.
-
Нет,- ответил Батурин,- теперь ему буде·r пе
страшно умереть . А если мы выжи вем, оп переболеет и
выиипет и черту св ое оснорб.11 еяnое еврейство. Я хочу че-
325

ловечности! - почти кршшул оп и повернулся всем корпу­
сом к Нелидовой. - Чего вы боитесь ! Раны заливают йодом,
а пе фруктовой водой.
Нелидова вскочила. Ночь, мутные лампочки, бледное
и пьяное лицо Батурина, показавшееся ей прекрасным,
плес1{ воды в 1юридоре, черный ураган, летевший с восто1iа
плотной воздушной стеной, - все это могло быть только
сном. Захотелось проснуться, впустить в иллюминаторы
жаркое неторопливое солнце.
Она вскрикнула, бросилась к Бергу, стала на колени
перед диваном, судорожно гладила его спутанные волосы
и что-то шептала, как шепчут обиженным детям. Батурин
снова сел, опустил голову па ладони и тихо сказал :
-
Берг, милый, не плачьте. Она простила все, она лю­
била вас до последней минуты.
Глав сидел, уставившись в лужицу воды на полу. Она
все росла и росла. Глан проследил, откуда идет вода, и
вздохнул, - текли иллюминаторы. Ему было жаль Берга,
но в словах Батурина он чувствовал большую выстрадан­
пую правду.
-
Я пе сержусь,- вдруг тихо СI{азал Берг. - За что я
могу сердиться на вас, Батурин?
Через несколыю минут Берг затих и, казалось, успул.
Нелидова уснула, стоя около него на коленях. Голова ее
упала на I<р асный вытертый бархат дивана. Глав дремал,
просыпался, думал о том, что спать непьзя,- можно неза­
метно проспать смерть;- но не мог пересилить изнемо­
женья.
Батурин просидел до утра. На рассвете он всночпл:
снвозь седую муть урагана, в темноте, сл або разбавлепной
водянистым светом, мрачно ревел пароходный гудо1<. Ба­
турип оглянулся,- все спали. Он потушил лампочну и,
хватаясь за поручни, поднялся , наверх в рубку.
Горизонт ходил над головами, над ним лежали тяже­
лые грузные тучи. Батурин вгляделся,- это были горы,­
их заносило ежеминутно пеной и дождем.
-
Что это? - спросил он помятого официанта в ,рас­
стегнут ой рубахе.
-
Новороссийск.- Официант безразлично посмотрел
на Батурина. - Вон, глядите, порт видать.
Горы ныряли в волнах, и шторм гремел, не стихая ; но
Батурин знал, что через нескольно часов будет милая теп­
лая земля, и улыбнулся.

НОРД·ОСТ
Штормы проветривают сердце. Батурин явственно
ощутил это. Он проснулся в холодной каюте. Яркий день
леденел за иллюминаторами. Пароход скрежетал на сталь­
ных тросах и якорях, наглухо пришвартованный к при­
стани.
Они отстаивались в Новороссийске. Почти все пасса­
жиры сошли и уехали дальше по железной дороге. Оста·
лось их четверо, старик - пароходный агепт из Батума ,
норвежец пз миссии Нансепа - доброжелательный и гро­
мозд1шй - и несколы{о почерневших, ка�< уголь, замучен�
ных морСI{ОЙ болезнью грузин.
Батурин увидел знакомую нартину - в густом небе
сверкало льдистое солнце . В ет ер обрушивался с гор испо­
линским водопадом, -Батурин как бы видел тугие потоки
воздуха. Свет этого дня был подернут сизым налетом.
Солнце казалось восковым, тени резкими, как зимой. Воз­
дух был изумительно чист : норд выдул все, унес в море
всю пыль; он мощно полировал и вентилировал вымерший
блещущий город.
Через молы широ1шми взмахами перекатывал и гудел
прибой. Пароходы стояли на якорях, работая машинами.
Дым так стремительно отрыв ал.о ветром от труб, что паро­
ходы казались погасшими, бездымными. Краски приобрели
особую яркость, даже ржавые днища шаланд горели кино­
в арью и лаком.
В наюте пахло ветр ом и человеческим: уютным. теплом.
Глан лежал на верхней койке и читал. Берг спал, подра­
гивая. Ему было холодно.
Батурин долго смотрел в иллюминатор, потом с1<азал
Глану :
-
Хорошо бы отстаиваться еще неделыш две.
Глан рассеянно согласился, не отрываясь от 1< ниги.
Батурин чувствовал необычайную легкость. Платье шш
бы потеряло вес. На ще1{ах появился сухой румянец.
«Осень ! » -думал он, и у него замирало сердце.
По утрам перед чаем Батурин выпивал станан х олодной
чистой воды, потом это· стали делать норвежец и lfелидова.
}/ воды был вкус осени. Она слегка горчила, I<aI< _ черенки
опавших листьев, и освежала мозги глотком водки.
Берг много курил, играл в шахматы с норвежцем, вре­
мен а ми беспомощно улыбался, и тогда Батурин думал, что
327

on еще совсеI11 мальчпн п не1{ому о нем позаботиться .
У Берга снова болело сердце, особенпо на ветру,- он блед­
нел , и гл аза его мучительяо .вьщ ветали.
По вечерам Глап тапцевал в J{ают-компании чечет1{у.
На танцы собиралас1. команда . Глав выходил , вс1{ри1швал :
«Эх, Самара!» - и начинал выбивать та1{ую бещеную
дробь, изредка приседая и хлопая ладоIIью по полу,
'IТО у матросов захватывало дух. С Гланоl\1 состязался
боцман Бопдарь, тяжелый и черноусый, - большой люби­
тель пляс1ш и пения. Норвежца танцы пр11вод�шп в дет­
с1юе восхищенье. Оп хлопал в ладоши и покршшв ал
в та1{т :
-
Го-го-го, га-га-га...
Нелидов а стала п роще . В свитере опа 1< азалась девоч-
1ю й. Плав а нье ей нравилось. Просыпаясь, она ти хо стучала
в стенну 1�аюты над головою Глава и спрашивала :
-
Неужели вы еще спит е?
Глав прикидывался спящим и начинал страшно хра­
петь, сотрясая наюту.
Вставать никто не хотел. Долго еще лежали, перегова­
риваясь через ст ею{у, потом Глав прыгал, 1>а1{ медведь
вниз на вес четыре лапы, и шел мыться - мохпатый и
маленький.
Умываясь около намбуза, он рассказывал ROI{aм ки­
'l' айс1ше анендоты и по1{азывал несложные фокусы,- жал
1:улак, и из него нате1шло полстакана воды. Коки Rрутили
головой и удивлялись : лов1шй J{aIIOЙ человек! Глава сразу
и к р е пко полюбили на пароходе. Матросы величали его по
имени-отчеству : Наум Львович - и вели разговоры о 1\IНО­
гочисленных видах чечет1ш: ростовской, одесской, самар­
<ЖОЙ, орловс1юй и других , по1tазывая иногда замысловатые
1юлена.
Батурин начал писать. Пона получалось что-то неясное
о морях, о великой лег1юсти исцеления , когда земная тя­
жесть перестает давить на плечи и смерть кажется таной
же пестрашпой, как песня, осень, 1<ак сама жизнь.
Берг замечал, что Б атурив пишет, но ничего не спра�
шивал. Самый процесс писания он считал вещью более
иптимной, чем любовь, чем самые сокровенные тайны, в
1ю торых пе всегда признаются даже себе. Можно говорить
толы<о о готовых вещах, когда они отомрут и от падут от
писателя. По1{а не перереза н а пуповина, о вещи пельзя
пи спрашивать, ни рассиазывать, - эту идею Берг изредка .
328

ра з вивал , сраnн11вая процеас писапия с беременноо-тью.
Вещи , прочитанные в нео:коnченном виде, о н называл
<ш ы1шдыmами» и сулил им судьбу м ертворожденных. Ба­
тури:п соглашался с ним,- ДJI Я него процесс писания был
1нучптелеп и преJ{расеп.
1\аждое утро Батурип вставал со страхом - не стих ли
ш т орм, но, взглянув за онно, успоl\аивался : море беснова­
лооь, вскидыв ая высокие гребни пены. Значит, можно
ш1с ать. Шторм длился девять дней.
О Пиррисоне и капитане не говорили. Чувстм оторван"
ностп от :мир а, владевшее всеми, было чудесным облегче­
нием. Мир был отрезан ветром, штормовым морем и тес­
ньп.rи перебор:ками парохода . Не могло быть пи телеграмм,
ни писем, ни встреч.
-
Эх, вот та�{ бы жить и жить,- вздыхал Глан и по­
гружался в чтение. Читал он Гюго «Труженики l\IO}:'IЯ »,
н с1юторые фразы заучивал даже наизусть.
-
l{то вы, собственно, та�юй? - спросил его одпажды
Батурин. - Вечно вы ездите, но J{уда? Есть же у вас цель,
1шкой-нибудь 1юнечный пункт.
-
Ни черта вы не понимаете,- рассердился Глан,­
моя профессия - попутчик. Бы, очевидно, думаете; что
земля не шарообразная, а плоская и Rопернш< дурах<. 1\fы
живем на шаре. l{ахюй, к черту, конечный пункт , 1югда у
шара вообще нет нонцов. Я всегда двигаюсь вперед. Поня­
ли? Знаете совет Джех<а Лондона : «Что бы нп случилос1,,
держите на запад». Что бы ни случилось, я всегда понры­
nаю пространства.
В ночь на седьмой день шторма Батурин проснулся от
торопливого стука в стену. Стучала Нелидова.
-
Это вы? Что случилось?
Нелидова ответила, но оп пе расслышал : сотрясая па­
лубу, гневно заревел гудо1\, ему ответили гуд1\и с других
пароходов. Ночь стонала от их тревожного и протяжпого
нри1{а. Батурип повернул выхшючатель, - :эле1{тричество
пе горело. Оп быстро оделся, накинул пальто и поднялся
в верхнюю рубхtу. За ним поднялась Нелидова. В темной
и холодной pyбr-te нурил у 01ша, отогнув занавеску, старю<
агент.
-
Что случилось?
-
«Рылеева» сорвало с я1юрей,- ответил агент спо-
1юйно, - несет на схtалы. l{онечnо, он не выгребет : у него
машины дрянные. Сядет. Спасти его невозможно.
329

-
Почему же гудят?
-
TaR, больше чтобы тем, рылеевцам, было легче. мо"
жет быть, и спасутся...
Нелидова стала на Rолени на див аН' и прижалась I<
оRну. В черном гуле и реве, в выRриRах пароходов надви."
галась неизбежная гибель. Н елидова всRриRнула.
-
Смотрите - огонь !
Во тьме был виден бьющийся под ветром столб тусмо"
го пламени.
-
Это из трубы,- сRазал агент.- «Рыл еев » работает
:машинами при последнем издыхании.
Долетел споRойный мужественный гудоr<,- ОI{еанский,
в три тона. Он гудел. с Rорот1шми перерывами, потом стих.
Ка1< по номанде, стихли все пароходы. Глухая ночь и гром
прибоя вопrли в r<аюту и создали неожиданное впечатле­
ние глубшюй тишины.
-
Слава богу, спасся,- с1<азал агент.- Пароходы, в ы
знаете, гудRами разговаривают. Это «Трансбалт » прогудел,
что вое благополучно.
Наутро узнали, что «Рылеева» проносило под самым
бортом «Трансбалта». С «Трансбалта» успели подать букси­
ры. «Рылеев » принял их, ошвартовался у борта «Транс­
балта» и, неистове работая машинами, спо1юйно отстаи­
вается. В бинокль было видно , Rак он жался к «Транс­
балту», будто де.теныш R матерому Rиту. Оба согласно ка­
чались и густо дымили.
Нелидова отвернулась от 01<на и спросила Батурина :
-
Скажите правду, вы и сейчас думаете та�< , I<ак там...
в Керчи?
Батурин :молчал.
-
Что ж вы молчите? Не бойт есь, я не испугаюсь.
Батурин за�<урил. Она взглянул а на него при свете
спички. Он застенчиво улыбался.
'
-
Я так п знала,- с1<азала она шепотом, чтобы не
услышал старик агент. - Вы не могли решить иначе. Вы
шли R смерти, ка1< одержимый. Было страшно на вас
смотреть. А теперь, пр�вда, все прошло.
-
Шторм проветривает голову. Убивать я не буду. Но
обезвредить его падо.
-
Я говорю не о нем;- значительно и медленно отве­
тила Нелидова. - Я говорю о вас. Пиррисон для меня не
существует. Слышите !

Агент чиркнул спичкой. Нелидова быстро отвернулась,
встала и пошла в каюту. Батурин долго еще СИД{!Л вместе
с аг ентом, курил и молчал. У агента была старческая бес­
сонница. Часов в пять утра из темноты каюты Батурин
}'слъп
п
ал пение. Пел Глан.
Уходят в :море I<орабци,�
пел он вполголоса,-
Пыпают крыпья,
В оrяе заката крыцья-паруса.
Беззаботный человек,- в здохнул агент.- Вот Iюму
легко жить.
Вечером, оидя в темной кают-компании, Глан завел
странный разговор.
-
У меня дурацкая память. Я по:м:ню преимуществеп­
но ночи. Дни, свет - это быстро забывается, а вот ночи я
помню прекрасно. П оэто:м:у жизнь нажется мне полnой
огней. Ночь всегда празднична. Ночью люди говорят то,
чего никогда не скажут днем (Нелидова быстро взглянула
на -Батурина ). Вы заметили, что ночью голоса у людей,
особенно у женщин, меняются? Утром после в-очных раз­
говоров люди стыдятся смотреть друг другу в глаза. Люди
вообще стыдятся хороших вещей, например человечности,
любви , своих сл ез, тос1ш, всего, что не носит серого цве�а.
-
По ночам легко писать,- подтвердил Берг,
-
Принято дум ать,- продолжал Глан,- что ночь чер,
ная. Это чепуха! Ночь имеет больше красок, чем день.
Например, ленинградские ночи. Сам Гейпе бродит там по
улицам со шляпой в руке, честное слово. Листва сереет.
Весь город залит не светом, а тусклой водой. Солнце под­
нимается такое холодное, что даже гранит кажется теплым.
-Эх, ничего вы не знаете!
Нелидова слушала, затаив дыханье: та1tих стр анных
людей она встречала впервые.
«Только в Ро ссии могут быть такие люди»,- думала
она, всматриваясь в неясный профиль Гл ана.
Папироса освещала его обезьянье лицо. Б ерг лежал па
диване и изредка вставлял насмешливые с}lова.
«Чудесная страна и поразительное время»;- думала
Нелидова. Вот этот Глав _, роман"rик, поклонни1t Гюго и
ч:еч:ет1ш, бездомный и любящий свою бездомпость чело-
331

в ек - хогда-'.rо дрался с япопца:мн н а Дал:ьне:r
r
1 Востоке. О н
был ране н, вылечил рану какимИ"-то сухпмп ноздреватыми
грибами и три nеделn питался в тайге сырым беличr.им
:мясо11. Батурин был в ш1епу у Махно, сп11ва у неrо рассе­
чена шо.мполо:м, он был в ожа тым трамвая в Моснве, может
быть, возил ее, Нелидову, 11 она даже нс взглянула па неrо.
Он знал труд; труд сделал его суровым и nрояицате�1ь­
ным,- тан хi азалось Нелидовой.
Берг воспитался у поэта Б:ялина, два года прожил в
Палестине ( был сионистом ), арабы убили его брата. Пот ои
Берг· воsнепавидел сионизм и говориJ1 , что всем - жиапью
своей, р е з н о переломившейся и сделавшей из него п11са­
теля, тем, что он понял цену себе, всем лучшим: он обязан
Ленину.
-
А Леп11н этого даже не знал,- Сl\lеялся Батурин.
-
Никто пе задумывался пад тю.11- отвечал Берг,-
JНШ грома дно было влияние этого челове1ш па личную
iЮtз нь н а ждого из нас. А об этом с·rоит поду)�ать.
Больше всего поражало Не лидов у то, что невозмо11п10
было точно определить проф е с си ю этих людей. Да вряд ли
11 сами они :могли ее определит�•.
Глан говорпл : «Я - нопутчию>. Батурип ш.1зывал себн
«пнчш•.н>. Один Б ерг был писа1·елем, по ппса J1 оп )fаЛО, и в
нисательство его в1<л пниваJшсъ цел ы е полосы совсем иных
заплтий. В плохие вре110на он даже пгр ал па рыю•е в шаш­
JШ и зарабатывал эти:м до рубля в день.
Главuое, что притягивало Н ели дову 1t нп м,- зто пепс­
чсрнаемый запас лшзнепиых сил. Они спорпли о �пюжо­
стuе вещей, пенавидели , любили, дурачились. Оноло ш1х
она ощущала тугой бег жизни, застрахованной от стар остп
и а н а т и и вечным их беспокойством, светлыми головами.
«А с1:юлыю бродит по земле мертвецов» , - думала опа,
перебирая прошJ1ое , чопорный свой дом, :м ать, говорившую
с дсТJ,ми по-французс1ш, м атовый холод nap1ieтa, страх пе­
ред тем, чтобы по выйти нз рамон о бщепринятых норм.
Ут ром Н ел идо в а проснулась от непривычпого чувства
тишины и засмеялась: синий и глубо1шй ш·r1шъ J{ ачался
над мором. Опа оти.рыла иллюминатор. Теплый воздух об­
дул каюту солью и l\l и пдалем . Гремели лебедки. Жарно
св ер1< ало солнце, блестели радугами ста1<аны, блес тел11
горы, город. Морюш в белом пере 1шинал11сь на палубе.
Пароход готовился к от плы тию . 3абытыii шум шизни взбад­
ривал .и веселил .

Она подпял ась 11!'3. с пардj'� и -зажмуриласr• .01- света. Н.ц"
нитан отко sырял ей и ос1tалпл зубы; Батурин сидел щ1.
пл аншире п , гл ядя на воду, п ел :nю>ую-то немудрую п е­
сенну.
«&ЕДНЫR МИШдв
Т.ипографс1ше :машины предсмертно выли, выбрасъtвап
rрязпые и сырые листы газеты; Костлявый армянип в эле­
�-антном серю1 н.остю:ме ст оял оноло пих. Одпоii ру1юй ои:
перебирал янтарные чеТiщ, другой держал капитаuа за пу­
говицу кителя п нараспев читал етихи:
Rак :.�еопарды в тшет1се, от т()с1ш
Поэта тень бледна у вод Гафпза.
О звездп ая ра:юдрапная риза !
О алоэ и смуг:.�ые nec1щ l
Itапптан отводил глаз а 11 сердился. Чтение стихов вслу х
он считал делоll-1 стыдным. Ell-fY I{а з ало сь , что Тер r.ян nу­
(iдично оголяется. Но Терьян не смущался.
Пылит авто пугая обезьян,
Постой, шофер: пдст навстречу М:айя,­
Горит ее подошва золотая.
Каь: сладо1> ты, божественныii Коран!
Терьян передохнул .
И катера в:ад озером ДЫllfЯТ,
В пятнадцать сил. . . Трош1чес1пrе mле�п.1 . . .
Але1ссапдрпйс1ше препрасв:ыс тр11рсмы .
11 Эпзел и холодный виноград.
Метранпаж З ар е мб а - русый и громадный, с выбитыми
псредншш зубами, подмпгпул 1<апитану 11 почесал шилом
за ухом.
-
Ну кан? - спросил Терьян.
-
Собачий: лaii, - ответил капитан.- Что это за боже-
ственный Коран! Что это вообще за хреновина! Неужели
Мо•1ульс1шй напечатает эти стихи?
-
Люблю с ваl\ш разговаривать,- Терьян mар1ш ул ла­
Itовой туфлей и поклони.11ся.- М очульс1шй напечатае1·,
будьте СПОIЮЙПЫ, и я получу за ЭТО турецную лиру. На
лиру я куплю доллары, на доллары лиры, на лиры долла-.
ры: я спенуляпт, я перещеголяю Камхи. Потом в мо�
адрес буцут приходить пароходы с пудрой, вязапыми гап­
сту1�ами и сахар:р:ном.
-
Идите к свиньям! Не паясничайте!
333

-
Пойдем: лучше к .«Бедному Мише »,- предложил:
Терьян. - 3аремба, :м:ой лапы, - ном:ер в м:ашине.
3арем:ба подобрал с пола несколько свинцовых болва­
нок - бабаше1< - и пошел к крану мыть руки. В ра�ювине
сидела крыса. 3аремба прицелился в нее бабашкой, попал,
крыса запищала и спряталась в отлив. 3аремба развернул
кран до от1<аза и злорадно с1<азал :
-
Ну, погоди, стерва, я тебя утоплю !
Вода хлестала и трубила. 3 аремба вымыл жирные, свин­
цовые руки и натянул кепку. Крыс он решил истребить :
I<аждый день они залезали к нему в кассу с заголовочными
шрифтами, перерывали шрифт, гадили, грызли переборки.
Потом Оiiазалось, что тиснальщик Сережна клал после ухо­
да 3арембы в кассу 1<у сочни хлеба и приманивал крыс.
Когда 3аремба узнал. об этом, он показал Сережке воло­
сатый кулю< и СI<азал спонойно:
-
Гляди, 1<ак кокну,- мокро станет !
С тех ПО!\ Сережка бросил баловаться.
3аремба работал в. прежнее время цирковым: борцом.
Поддубный порвал ему 1<акую-то жилу, и тогда 3аремба
вернулся к своему основному занятию,- с детства он был
наборщином. За спокойствие - и отвращение н ссорам: его
сделали метранпажем;
Капитан в Батуме Пиррисона не застал; В нонторе
Rам:хи ему сообщили, что Виттоль (Пиррисон ) уехал нуда­
то на Чорох и вернется оттуда не раньше недели. Капитаn
со ску1ш написал статью о механизации Батумского порта
и отнес в реданцию «Трудового Батума» . Реда1<тор М очуль­
ский принял , ее и-заказал еще несколько статей.
В реда1щии капитан познакомился с выпускающим: Те­
рьяном: и стал навещать типогр афию. Воздух типографии
ему понравился,- пахло трудоl\-1. Через три дия он был там
своим человеном.
Пошл:и . к «Бедному Мише» . Духан: стоял на Турецком:
базаре, на берегу моря ; одна его дв ерь выходила на море,
цругая - на узкую улицу, запруженную арбами и ишака­
ми. На окне духана- густыми персидсними красками -
оранжевой; зеленой и синей - был нарисован. бледный и
унылый турок. Трубка беспомощно вываливалась из его.
рук. Под турком была надпись_ «Бедный Миша». На дру­
гом окне краснел помидором толстяк со щеками, надутыми,
как у игрока на валторне. Он держал � руке виш<у, с вил1<и
свисал длинный шашлык, а с ШВJПлыка оранжевыми кап"
334

пями стекало сало. С ало р а:сплывалось в затейливую над­
пись: « М иша, когда покушал в этом духане ».
Толстяк смеялся, поджав круглые ноги, и умилял капи­
т ана . О1юло него черной пеной струилось из бочки вино.
В духане было душно. Вечер золотым дымом лег на
м ор е. Пароходы на рейде застыли в тусклом стенле. Их си­
н ие трубы с белыми звездами напоминали напитану Сре­
диземное море. Он вытер платном обильный пот и сказал,
отдуваясь:
-
Ну и живоперня ! Ну и климат, пес его знает. Сыро
и жарно, нак на Таити. Ночью плесень, днем жара, вече­
ром лихорад1{а, тьфу! Дожди лупят неделями без единой
п ересадки. Черт его зпает что! Недаром французс1ше мо­
ря1<и зовут Батум : Le pissoir de mer Noire .
Терьян поперхнулся вином и засмеялся, отчего нос его,
сухой и тонний, даже побелел.
Турки в фесках и потертых до блеска пиджа1<ах играли
в 1юсти. Из-под брюк белели их толстые пос1ш. Желтые
мяг1ше туфли они держали в руках и похлопывали ими по
пяткам На стене висел портрет Rемаль-паши· он CI{aI<aл в
дыму по зеленой земле, обильно орошенной вишневой гре­
ческой кр овью .
Rофейня для турОI{ была отделена от общей залы стек­
лянной перегородкой в зна�{ того, что тур1ш не пьют спирт-
1юrо и не едят поганой свинины, подававшейся в «Бедном
Мише ».
Rапитан :морщился от вина. Оно пахло бурдю1ю:м и пе­
реворачивало внутренности, но действие его он считал
целебным Вино было почти черное. Rапитан посмотрел
через стакан на свет и увидел в фиолетовом квадрате двери
пышную от множества юбок нищенку-нурдянку.
Нищею<а подошла, переливаясь желтыми юб1{ами, нрас­
ным 1юрсажем, синим плат1ю:м, бренькая десятками мед­
ных персидских монет, пылая смуглым и нежным лицом.
Она остановилась 01юло капитана и скороговоркой начала
осточертевший всему Бату:му рассказ, на1{ у нее украли в
поезде вещи, умер ребенок, персы убили :мужа и она н о­
чует на берегу в старом пароходном котле.
Rапитан дал ей двугривенный; нищенка тотчао подо­
шла к Терьяну и начала рассказ снова.
-
Дорогая,- сказал ей Терьян по-туRеЦI{И,- хочешь
заработать - иди вечером на бульвар, проиди около меня,
я буду играть в лото.
335

-
Пошел , собана, - ответила равподу�nно I{урдявиа и,
ма хнув множеством юбок, подошла 1{ Заре111бе.
По духаау прошел теплый ветер.
-
Не нуж на мне твоя красота.- Терьян uачал серди10
вращать белнами.
1\урдянl{а издала гортанный нлеl{очущий звук. Густой
румянец подчернивал гневной блесн ее глаз.
-
Что ты 1< ней пристаешь? - сназал Заре:мб а прими­
рительно.- Оставь шенщину в поное.
Терьян заговорил возбу;1tдепно, с сильным акцентом:.
-
Человеку хочу по11Iочь,- пони11
1
аешь? - Он по1tазал
на напитана.- Же нщина ходит всюду, все с:мотрит, всех
видит. Дашь ей рубль, опа т е б е про Виттоля все расска­
жет. У до ма его будет лежать, haii соба�{а,
План Терьяпа был отвергнут. Он был деiiствительпо
глуп,- впутать в дело дю<ую нищенку, в дело , требовавшее
ис1ш ючительной ловкости и осторожпости . :Капитан об<1•еr­
ся па Сухуме и теперь и по Бату:\IУ ходил с опаской,- как
бы пе столкнуться лицом к лпцу с Впттолем. Первый раз
в л:шзни ему даже приснился сон,- будто оп встретш1
Виттоля в тесной улице, и они п11.как пе могут разойт11съ,
вежливо приподпи:мая кешш и сналясь , Iiaк пш налы.
Пище1ша ушла . Терьян посидел не:иного п пошел па
бульвар 1< «девоч.кам». 1-\ апитан сназал Зар е мбе :
-
Я дурюiа свалял . Не надо было р ас с1щзывать ci1 y
о своем деле. Боюсь, нагадпт. Дура�> ведь!
-
Оп и нагадить не способен. Вот что, товарищ Rрав­
ченно, есть у н ас репортер Фигатнер. Вот 1ю1·0 бы пощу­
нать. Он живет рядо11
1
со мной на Барцхане. Поiiдеи, по­
ставим вина, позовем его. Может быТI" чего разуз11ае}1.
Напитан со1·ласился. На Барцхану шлn через порт ,­
у l'fристансй толпились синие облупленн ые фелюги. Трюмы
их были завалены незрелыми трапезундскими апельсина-
11111. Тур1ш сидели н а горах апельсинов п :молились на юг,
в сторону Ме1ши. На юге в сизой �1гле всходила исполин­
сная луна. Волны лениво переr<атывали багровый лунный
шар.
Стояла у;ке лилов ая южная осень. Лпстья пла та нов ne
желтели, а лиловели, лиловый дым курился над 1.юре:м
и горами. В лавоч1•ах продавали черно-лшю вый в ин оград
«изабелла» .
Заремба жил в дощатом до,шке на с в аях . Вонруг тяпу­
лись r• унурузные поля, в нукуруз е р ыдалn ШаJ{алы. За са-
336

до:r.1 шу:t.rел а .мел.щ�д горю�JI речка . Заремба сбегал в сосед­
ний ;�ухап, прппес вина J:I сыра и пошел за Фпгатпером.
Фигатпер был стар и плохо выбрит. ЛJiцо:м он напо;.
.
1и­
JiаЛ нровинциалъвоrо трагика. iНе:�тые гл аза его пос�1 атри­
в али х.муро. Он сиазаJI I<aпnтany, протягивая ру«у с буры­
ми от табака и J(реш{им:п ногтями:
-
Очень, очен ь рад. Пр иятно встретnтьсn в этоl\1 rпус­
по:м городе с культурным чслове1юм. Два;щать пят ь лет я
честно работаю р епортеро:м, J< аи Iia тopiRшш, 1.; dн 1юс:1едпяя
собака, и вот - доI<атился до Батума и дроп;у зде с1. перед
каждым мальчишной. А в свое вре:11я я был .корреспопдев­
том «Русс1юrо сл ова ». Дорошевпч сул ил мпе бле стящее
будущее.
Фпгатнер вдруг подозрительно пос мотрел па I{ апитаnа
и с11рос11л:
Ra1• ваша ф амилия?
l{равчепко.
Вы хохол?
Да, уираипец.
Вы заче!lr в Батуме?
Приехал п о делу к I\а11
1
хп. iRдy их агента Виттоля.
Оп с е й ч ас па Чорохе, сноро вернется.
-
Поцр авляю,- 11 ромыqаJ1 Фигатнер. - Другого та1ю­
го прохвоста нет на аемном шаре. Н11зная лич ность. Баб­
шш, снсиуJш нт. Нан толыю советсная зе:мл:я его 11 осит !
-
Отнуда вы его :ш аете?
-
Я обслуж11в3ю дл я газеты фирму Ню.1х11. Се rодпп
я его видел, вашего Витто:ш.
-
Нан? - Н а пuта п поверпу:rся н Ф11rатнеру.- Д а раз­
ве он здесь?
-
1\ онечно, здесь. Оп вчера еще бьш здесь, прпсхал на
фешоrе с Чороха .
Напптан посидел мппут деся ть , потом подмпгпул За­
рс:мбе с таним видом, будто хотел сказа ть: все сдела nо ,
спасибо - и вышел.
Фигатпер был сварJ1
11
вый, по совершенно безвредный
человек.
Впоследствпп, вспu:мппая все , что с.ТJ.училось в Батуме,
1щпита н рассказывал, что уже шюло дома Зарембы он ощу­
тил тревогу. Он оглянулся. Было пусто, те:uяо от высо1\их
чинар. НедалеI(О бормотала река. I{а пптан з а м едлпл шаги,
что-то темн.ое l\Ieтf/yJюeь под ногами,- 1>апnта11 вздро1·11уз1
и выруrался.
337

-
Чертов а IIOШRaf Обабился я с этой амери1{анской во­
лыююйl Пора на море.
Он остановился и прислушался. Стояла звонкая н очная
тишина. М оре дышало едва слышно, нак спящий человен.
Вдали виднелись огни Батума.
«Далеко еще»,- подумал с сожалением: I{апитан и за­
шагал вдоль ж елезнодорожного полотна, потом быстро
оглянулся : ему поназалось, что кто-то идет сзади. В тени
чинар остаiювилась неясная тень.
-
Чего боишься, кацо? - сказала тень гортанно и воз­
бужденно.- Иди своей дорогой, н е трогай м еня, пожа­
луйста!
-
Я тебе по1{ажу - боюсь! Иди вперед!
Тень юрннула за живую изгородь и пропала. Капитан
постоял, подождал. Со стороны М ахинджаур нарастал
гул,- шел поезд из Тифлиса. Далеко загорелись два бе­
лых его глаза. Это успокоило капитана, и оп двинул­
ся вперед. У него было ощущение, что лучше всего слу­
шать спиной : малейший шорох передавался ей легкой
дрожью.
«Истеричная баба,- обругал себя напитан.- Соплю{! »
Он шел быстро, песколыю раз оглянулся,- 1ш1юго не
было. Ш оссе светилось мелом и лунным светом. Поезд до­
гонял его, мерно погромыхивая.
Когда поезд поравнялся с капитаном, в грохот его во­
рвался резкий щелчок. Капитан спрыгнул в канаву и огля­
делся,- из-за живой изгороди блеснул rусклый: огонь,
хлопнул второй выстрел, I{eПI{a напитана слетела. 1-\ апитан
начал вытасJ{ивать из I{ армана браунинг,- револьвер за­
путался, он вывернул его вместе с I{ армапом, высвободил
и выстрелил три раза подряд в I{ усты. Там зашумело, гор­
танный: голос что-то I{р икнул , но за шумом поезда I{ апитап
не расслышал слов.
Он схв атил кепну, нахлобучил, побежал, спотыкаясь,
рядом с поездом, изловчился и ВСI{ОЧИЛ па площадr{у. На
ней было пусто, под ногами валялось сено. Капитан сел,
выпул из обоймы оставшиеся пули и выбросил их.
Поезд шел по стрелкам, у самого лица проплыл зеленый
фонарь. Капитан снял J{епку, пригладил волосы : в кеш{е
на месте яrюря была широкая дыра. Он засунул неш<у в
:карман и пробормотал:
-
Его работа. Ну, погоди ж ты, гадюr<а. Я тебя до­
стуrtаю !
8З8

Непривычный страх прош(!JI. К-а. питая краснел в тем­
ноте,- о п три раза погибал на море, дрался с Юденичем,
си дел в тюрьмах, ожидая смертного приговор а, но никогда
не испытывал ничего подобного.
« Сл абость,- думал он.- От жары от этой, от сырости
ра спустил нюни».
Оп р ешил обдумать все спокойно. Выстр елы не были
случайны:ми,- за ни:м следили от дома Заре:мбы. Он это
п очувствовал тогда же. Кто стрелял? Голос в кустах был
к а�• будто зна1ю:мый, но чей - капитап никак не мог вспом­
нить. Ясно, что работа Пиррисона. Если он решил убить
1< апитана, значит, дело гораздо серьезнее, чем казалось
вначале. Нужно захватить его сейчас же, по горячим
следам.
«Портачи»,- подумал капитан о Берге и Батуриие. Не­
делю назад он послал и:r.1 телеграмму, но до сих пор их пе
было. Придется работать одному.
Он соскочил с площадки, когда поезд :медленно шел че­
рез город. Была полночь. Темнота назалась осязаемоИ,­
хотелось поднять руну и потрогать шерстяной полог, висев­
ший над головой. Редкие фонари вызывали смутное опасе­
ние: капитан их обходил. В переулке он задел ногой кры­
су, она взвизгнул а и, жирно переваливаясь, побежала
перед ним. Капитан остановился, �р ислушался и сназал:
-
Вот паршиво ! Скорей бы 1юнецl
Около общежития для моря1<ов, где он остановился (об­
щежитие носило громкое имя «Бордингауз» ), Ii апитап за­
метил у дверей сидящего челове1<а. Оп полез в карман,
нащупал револьвер, но вспомнил, что выбросил пули, и,
решившись, быстро подошел.
Море тихо сопело. Вода , булы<ая, вливалась в щели
между I<а:\шями и выливалась с сосущим звуком. На сту­
пепы<ах сидела нищенка-курдяш<а.
Она подняла на напитана смуглое и не;кпое лицо и
улыбнулась. На гл азах ее были сл езы.
-
Пусти ночевать. Я красивая, ж алеть, дорогой, пе
будешь.
-
Ты чего плачешь?
-
Маленышй мальчик та1<ой...- курдянка показала
ру1юй па пол-аршина от ступеньки.- Измет, мальчик, за­
чем умер ! Доктор не мог лечить, никто не :мог лечить. Те­
перь хожу, прошу деньги. I\аждый человек хватает меня,
ночуй с ним.
339

.()lн1 еR'Qрбно за![ .а"Чала гэ1овой.
-
Ай-я -я, ай-я-я ! Я тебе зла не желаю, пуст и мепя но­
чевать. Ты смотри .
l{урдяп.ка распахнула плато��.- груди ее были обнаже­
ны и подхвачены сшшу черной широной тес1,мой. Rап.и;7
тап смотре11 на нее, засунув ру1ш в 1шрмапы. Смутное .но-.
дозрение бродило у него в го-лов е .
«Хор ош а » ,- подумал оп.
Смуглые 11 маленыше ее груди 1ш зались де вичы'lми.
<{ Наверное, в рет , что бьш рсбеною1.
Та1ше лпца 1,апитап где-то уже видел : с густьши бро­
пями, с 1юлуопЧJытым влаашым р то м , с тян;елыми респи­
цами .
-
Слушаii, дево·•нш1� оп неожиданно погладщI .Nур­
дюту по бле·стящпм волосам .- ты мне не нужна. Пот,
возыш,- он дал ей рубш"- а переночуешь адесr., в 1юри-·
доре, шшто т еб я пе тронет.
Ощущение т е плых женс1шх волос было потрясающим.·
н:а пптан знал жепщин,- независимых и рыжих портовых
женщин , ценивших силу, щадност1, и деныи. Об этих
шенщипах оп пе любил вспомпнап•. После встреч с ними
он долго в полголоса ругался. Сейчас оп испытывал С·:МЯ­
тснье. Ему 1\ азалост" что он должен сказать что-то очшн.
хорошее э1 oii женщине - дикой, пспоня1'ной, плачущей у
его nor. Он пон.олсбался, ша ruул к двер и , но t<урдянка
схватила его за ло1ютъ.
-
Слушай,- с1:азала она тихо и быстро.- Слушай, дo­
poroft. Ходп осторо:нан;, с тобой в духане злой человсн си­
дел. Оп давал мне депыи, говорил - смотри за нrv,1, 1.аж­
дый дент. приходи, расс1>азывай:, спи, IШI\ еоба�щ, у его
д11ерей.
Rапптап обернул ся, потряс ее за плеч и :
-
Raтюii чело неr\?
-
Молодой, по-турецни ноторый говорит.
« Терi.яю>,- 1.апитан не воль но оглянулся. Он чу вст во­
вал се б я юш затравленный з11ерь. Ну, по пал в пuре плет.
Он пе вернулея 11: себе в гостпшщу. Впервые в щизпи
оп испытал тяжелое предчу вствие, противную тревогу и
по жалел о том, что нет Батурипа и Берга.
«Лзпя,- дуi\1ал он,- будь опа трижды прок.яята! »
Оп пошел с 1;урдя нно ii J\ маяку в пустой корабеJJьцыi'1
1ютеJ1 . Rотел лежал у самой воды . Он врос в пе сщ\, бъщ
ржавый, но чистый внутри . l\а питап зажсr спичку : в r\Отдо
31.!.О

были иав алепы листья , бъmо тепло и: TJiyю. (}r.вера�;ц't!lб:ы:ло
аа веmепо poroшeii.
Он лег 11 быстро успу:r. 1\урдяшiа в зяла его гшюву, но­
;н.тшла на нолеяп, нрисл.опи:�ась н стешiе котла и з адре­
м�1.:1 а. Ей нааалосъ, .что в е рнулся муж, cno1ioйвыii и бес­
страшпыii человен, что он подле uee 11 она скоро уедет с
ним в l{урдистан, где шеuщины полощут в rорпых реиах
штшые шнуры ягият.
Н�огда 1< апnтав �троспу.�ся, иа-нод роrоши дул проослl'IА­
ный ветер. Над са�1ым с.1юи:�.1 :ш цом оп у видел с:меющиеся
губ:ы, ровный ряд зубов, опушенные ресuицы. Он сел , 11 0-
хлопаJ1 ��rрдяю•у по c:-.ry глoii ла;\ОIШ и с1,азал:
-
Ничего, мы свое возьмем. Жаль м не тебя, девочщ\.
Дииа ты очень,- �рн li pacoтa нропадает !
Оп выполз пз нотJiа п пошеJI в 1ипограф ию 1\ Заре:uбе,
выбирая ули цы нопустъшнее. Он дум ал,- 1> aR хорошо,
если бы у него была такая доч l\ а, и 1�ан глупо, что ее пс•r.
А шить осталось иемлого.
На душе был горышii .\..мель, 1\ а1юй быв ает после пo­
noiirш. Он отогнал назоiiливую :\fЪICJJ Ъ, что .к урдяшш очен ь
уж д.1ша, а то бы он жеп ился па нeii.
«Ну п дураю>,- поду�1 аJ1 он.
По пути он зашы1 n нофеiiню, долго пил нофе, 1·л ядс'1
11а яр1юе утро. Ему не хотелось дnпгаться. С и де ть бы та и
часа:-.ш на JJе1·1юм ветру п солп це, вспо;иипать тяжелы е
реснпцы, с�ютреть на веселую, зелепую волпу, гулявшу ю
но порту, выброспть �1з головы Пиррпсона 1> чертовоii
:матери!
В тшюграфип юшитан застал волпен ие . Фи.гатnер 01-
дсл за столом о 1•рупньп1 детсн.им ночер1юм ш1 саJ1 за:мет­
I( у. ОноJю него толшшпсь наборщшш и стоял Зарс:11ба, по­
чесы в а я пшло111 за ухо�1.
-
Вот ка�<ое деJю,- СRааал он смущепно ка пптану.­
Терьяна подстрелил и.
f{ашrтан пoдomeJJ 1> столу и через пл tJчо стал чn та·rь за-
11ет1iу. Фпга т нер сердпто СI{азал :
-
Не висите nад душой, товарищ!
«Вчера на шоссе в Барц:хану,- ч и тал капитан,- Gыл
�1 а йдев с огнестрельной рано й в обJ�асти голен и лр:нюй
1ю1·и сотрудюш «Трудового Б атума» С. R. Терьяя. Терьлn
1юзвращался пеm1юм в 1·ород из Махпнджаур, пр ичем па
него было про11 зв едево нападение со стороны веобнаружен-
341

ных преступ:ииков. Терьян, уже раненный, не потерял
присутствия духа и начал отстр еливаться, заползши за жи­
вую колючую изгородь, где и был обнаружен поселянином
Амето:м: Халил Нафтула, 52 лет, несшим на рыно1{ вино­
град. Пострадавший отправлен в городс1tую больницу.
R розыс1tу бандитов приняты :меры.
Неоднонратно :мы у1tазывали на небезопасность батум­
ских 01tраин. О чем думает милиция ! Гром не грянет -
мужик не перекрестится,- так говорит мудрость широ1шх
рабоче-ирестьянс1шх масс. Долго ли будем терпеть эти
хищничества на больших дорогах и не пора ли про1tурору
Аджаристана ирикнуть свое резкое и гром1юе «пет» ! На
седьмом году революции жители рабочих окраин тоже име­
ют право спать спо1юйно.
R ответу бесхозяйственнииов и с1шочни1юв из милиции.
R ответу административный отдел Совета, ноторый не счи­
тается с жилищной нуждой граждан и не толыю обрекает
их на спанье на улицах под угрозой бандитов, но дает им
проходные, нежилые 1tо11шаты, беря плату ка1t за жилые.
Долой Itумов ство! »
Фигатнер подумал и приписал:
«По1юйный С. R. Терьян объяснял н ападение целью
грабежа. Бумажни1t его чудом остался невредим. Редакция
«Трудового Батума» выражает ему свое соболезнование,
возмущепная по поводу неслыханного преступления, и
пожелание с1юр ейшего восстановления нарушенного здо­
ровья».
Фигатнер поставил на1юнец точ1tу. Капитан растерян-
но поглядел на Зарембу:
-
Ну, что ты об этом думаешь?
3аремба снова почесал шилом за ухом.
-
Пожалуй, его дело,- ответил он с сомнепием,­
Виттоля дело, надо полагать.
Rапитап отвел 3арембу в сторону и рассказал ему вче­
рашнюю историю. 3аремба сощурил глаза, поковырял ши­
лом стол и наконец ответил :
-
Ну, и су1tиного же сына... Жаль, что ты его не 1юк­
вул. То-то он оноло нас вился глистом. Раньше все «това­
рищ метранпаж », а потом «Евсей Григорьевич». Теперь
слушай. Я сегодня заболею лихорад1юй денька на три, и
за ЭТИ три дня мы ДОЛЖНЫ его взять - этого сволочугу
Виттоля - голыми руками.
З42

Во время этого разгов0ра в тиnографию прйбежа.t
t
ре­
да:ктор МочульсI{ИЙ. Он правил замет:ку Фигатнера, фыр­
кал, J{aI< :к от, и возмущался.
-
При чем тут <ш ричем»? - фыр:кал он и чер:кал снизу
в верх нарандашом.- Что это «заползши за живую изго­
р оды 1 Зачем :>та «рабоче-нрестьянская мудрость и про­
ходные 1ю мнаты»? Когда вы научитесь гр амотно писать? !
Фигатнер стоял у стола и бубнил :
-
Двадцать пять лет работаю, I<ак арестант, и в ре­
зультате - неграмотный. Стыдно вам, товарищ Мочуль­
с:кий. Если вы, нонечно, боитесь, так вообще выкиньте :>ту
заметку в 1ю рзину. Выкиньте к черту, всю, чтобы ничего
пе было, пожалуйста, вынидывайте, будьте настолько
добры!
-
Отстаньте,- махнул МочульСI{ИЙ ру1<ой, - не зудите
над ухом.
Капитан спустился с Зарембой вниз в машинное от­
деление. Они сели на подо1<онник и задумались: надо было
выработать план действий решительных и быстрых.
-
Вот что,- придумал наконец Заремба. -Я схожу в
больницу к Терьяну, прюшнусь дура ч1ю:м:. Может быть,
совпадение, черт его знает. Может, тот самый, что стрелял
в тебя, и в него ахнул. Как думаешь?
Капитан с сомнением поначал головой. О н думал бЫJiо
рассназать о 1<урдянке , но спохватился,- этой те:мы он ка­
саться не хотел. Он понимал, что есть вещи, о ноторых
говорить нельзя,- иваче тебя сочтут или лгуном, или по­
мешанным:.
-
Ну что >К ,- согласился он. - Валяй.
-
Иди ко мне.- Заремба дал капитану здоровепный
1шюч.- У :меня оно как-то безопасней. Я приду часа че­
рез два.
Капитан пошел на Барцхапу. На шоссе его обогнал
пароконный извозчик. В фаэтоне сидели турчанки в чер­
ных, глухих чадрах. Извозчи1< оборачивахся с 1< озел и ссо­
рился с ними, по1<азывая �ш утом в сторону гор.
Обогнав капитана, он остановился, повернул и помчал­
ся обратно в Бату:м. Турчан:ки колотит� ero по спине, виз­
жали и дергали за плечи. Капитан с любопытством н аблю­
дал эту сцену.
Извозчик снова повернул и промчался ми:мо капитапа
I< Барцхане. Турчанки сидели спокойно. Потом шагах в
ста от напитана экипаж остановился. Капитан подумал:

уж не 1)� \:tlf!rcй ш� за 1шм, и :fа медлил шаrи, разглядывая
турчаноБ. С воплям.и и слезами они выле зли из :жипаща.
На з е мле они были пеушпожи и ту чны , БаI\ отr·юр;.шенныQ
К3-"РЫ. l{а ппта п осторожно подошел, турч.ан1ш повернулись
I< нему спиной. Извоачи1{ зло вы го вар и в ал им, скручивая
папиросу .
-
В чем дело? - спросил 1ш rштан.
-
Торгуются! - за1•ричал извозч1ш.- Сговорилис1. в
Орта-Батум за два рубля, в дороге старуха начала торго­
ва1·ъся. Дает полтинни1t. Я их повез обратно, опять согл а­
сились, я но.ве з в Орта-Батум, опят ь торгуются, я опять
в 1·ор од - плачут, дадим два р убля. Что та�юе! Высадил их.
Ипшаллах ! Пус ть сидят здесh до вечера.
Подошел 1•рестьяпип, похожий на галку,- че рный и
страшный. Оп скааал I> апитапу:
-
Что делатт,? Туре цная ж е nщина не может пеш1юм
ходить: муж убьет . Неш,зя пешном ходить, ва-ва-ва, ч е �·о
тенер1. делать!
-
Что ;н ты, сунип сын, - с1\азал 1шпитап 11звозчи-
1:у,- смес1ш.ся? Везп ceiiчae, а то номер с пишу.
Извозч1ш что-то гпе nuо заговори.:1 по-турец1iи. Старуха
повсрпуш1 сь Б иапптапу и завыла сБрппучим голосо м .
-
Тебя ругает, 1\ ацо,- п еревел нрестьяпип.- Зачсм
ты, гяур, тро1' ае1ш. турец1:ую женщину. Увидят тур1ш -
худо будет.
Капю ан плюнул п поше.л дальше, сказав 11апоследои
И31Ю3ЧИI•у :
-
Ты чего там наплел, обезьянщИit. Но�1ер твой я за­
по�шил. Вот Азия, будь она четырежды про1шятаl
О 1юло дома З ар е мбы извозчи1t с турчанками догнал его,
останоnплся п с1шзал :
-
Видиш r" везу. Т ы в милицию не ходи , ничего с ними·
пс uудет.
-
Ну, nаляй, валяй, пес с тобой.
Одпа из турчано1t подняла чадру 11 взглянул а в лицо
1ш питапу. Ч ернота чадры оттеняла ее жар1шй: румяпец.
Удл tш енные гл а з а ее смеялись.
«Вот чсртош>а! >) - 1шпитап снял 1tеш<у и помахал ею n
nо3духе. Энипаж пылпл, 1;ач а я сь и дребезжа сред и чинар,
1· урчапна rшвала ем.у головой.
Н�апитану стало весело. Сидя в комнате Заре.мбы, он
думал, что нелепая эта и пестрая, 1.a1t цветные питни, Л:зr:ш
па 11ип ает ему правиться.

Он nышел во дво, и долrо без нушды; но с большой
oxoтoii \\'IЫЛСЯ у .nрана, пото111 подст авпл лицо т еплому вет­
ру п. неожиданно сделал отпрытие, что :молоде ет.
Ему з ахот елось что-нибудь выкинуть : переплыть на
пари Бату:мс1< ую бухту. жепиться на курдяпне , устроить
п.пр упшу и з ажеч ь rоловох>ружительный фейерверн. Захо­
телост, созвать старых дpy<1eii - коричневых и. б еззаботпых
моряtюв, слопяющихся по портам Тихого океана, опять
увидеть их н ре пни е ру1ш, светлые с:меющиеся глаза, по­
щуnать новые паруса, побродить по раскаленному Брис­
бен:у.
Тюt во вр е мя стач1iи товарищи приковали его цепью
J( фонарному столбу, чтобы полицейс1ше не помешали ему
с1шзать зажигательную и веселую речь. Прка nолице:i
i:
ские
сu11вали цепь, он успел накричать. столыю, что премъер­
миuис rр выслал его пз Австралии, а газеты напечатали
ого портрет с подписью : «Бандит Кравчешю, призыв авший
разрушать железные дороги и умерщвлять грудных детей ».
Прошлое в спы хнуло J1 па:мятп напит ана. Оно было 01tра­
шено в тpJI цвета : синий, белый и 1юричпевый. Это быJI
01•еан, паруса и б елые 1ю рабл11 , коричневые люди и плоды.
011 пос11Iотрел на синий свой нитель , с которым пе расста­
вался уше noce11Iь лет,- это был единственпый св иде тель
всего, о че111 1>апитаи сейчас в спом инал .
Toctta по зап ах у троnичес1шх плодов приобрела 1ючт11
физичес1�ую силу . О свежающий п ярнпй их со1•, 1< азалос1"
опять пр осв е тлял его голову, тол1iал 1{ поиска м все новых
и новых встреч, новой борьбы и юшенИIО воли.
Сму:rпые размышл ения Ii апитапа прервал З аре мба . О п
быстро шел по шоссе, поднимая пыль, махал ру1iами, лицо
е го было покрыто красными пятнами. Оп говорил с�м с
собоi'1, спотыкался п 1>еш{у пес в ру1{е, вытирая ею потное
лицо.
-
Слушай! - I{ршшул он капnтану, сидевш е му па
I(t!I ЪIЛьце его свайноi1 хижины. - Слушай, Кравченко, ты
1ш1ш 11ш пулями в пего стрелял?
Капитан сделал страшпое лицо и з ашикал. З аремба
сnохRатnлся, пои расп ел , nошел в l{О11шату п повторил свой
в опрос шепотом.
-
Никелироваппыми, из брауюш1'а. Тюше пули те­
перь нигде не достанешь.
_, Вот, зпачит, нерпо. Его это дело, Терьяна. Сиделиа
рассказала, что из пе го вытащпли пулю с llПI{елевой обо-
345

лочкой. Н нему меня нв пус'lйли. Да теперь и не нужно.
Дело ясное.
Заремба посопел, потом решительно встал.
-
Нет, брат,- это не спекулянты. Они или 1юнтрабан·
диеты, или еще почище - шпионы. Спе1<улянт на :мо1<рое
дело не пойдет. Повял?
-
Понял.
-
То-то и вот ! Раз Виттоль здесь, надо его брать. По·
шли в город!
Когда шли в город, капитан думал, что Заремба слиш·
1юм просто решает вопросы. «Надо его брать, надо его
брать,- передразнивал он Зарембу.- А нак его возьl\I ешь?
Пойдет он за тобой J{aJ{ теленок! »
В гор оде зашли к «Бедному Мише » обдумать дальней·
mие планы. Напитан огля:дел посетптелеii, но ничего подо·
зрительного не заметил. Сидя за кофе, он неожиданно рас·
сказал Зарембе о курдянне . Заремба хмыннул. Капитан по·
багровел, отвернулся и полез в карман за портсигаром.
Мельком он взглянул за окно и обмер,- на пристани среди
туро1{-фелюжни1юв стоял Пиррисон. Серый его плащ туСI{·
лой чешуей блестел под солнцем. Он был без шляпы, русые
волосы бледно отсвечивали. Стоял он спиной, и капитан
узнал его тяжелый затылок.
Капитан стиснул ру1<у Зарембы, показал на фелюжни"
ков глазами и сказал хрипло и невнятно :
-
Гляди,- он !
Виттоль говорил с турками. Турки слушали хмуро, на·
чали головами. Очевидно, шел неудачный торг.
-
Зарембаl - Заремба по тону I< апитана понял, что
тот решил действовать стремительно.- Если он увидит
меня - крышка. Стрельбу на улице не подымешь ! Следп
за ним. Надо выследить его до гостиницы. Как толыю он
войдет в номер,- стоп, тут будет другой разговор. Ты
войдешь первым, снажешь: пришел, мол, от Терьяна, прп­
пес письмо. Я войду следом. Чуть что, хватай его за руни,
нричать не будет.
-
Понял.- Заремба вспотел, медленно встал и перс·
шел за столик, стоявший на улице недалено от турок. Вит ­
толь-Пиррисон поверпулся и быстро пошел к «Бедпому
Мише )). Капитан сжался, достал деньги, положил на сто·
ли1t и встал, - надо было выскочить в дверь на узкую ули·
цу, запруженную ишаками. Пиррисов уа{е входил в но·
феiiню.
346

Капитан рванул ся :к дв ери , зацепил мрам:орн:Ы:iх с.толик.
Столик упал с невероятным грохотом: и разлетелся на сот­
ни к усков. С улицы повалила толпа, жадная до скандалов
и зрелищ.
-
Рамбавия ! - закричал хозяин духана, жирный гру­
з ин. - Ради бога, что ты делаешь, дорогой!
Капитан обернулся, полез за бумажпико:м:, чтобы запла­
тить за столик, и столкнулся лицом R лицу с Пиррисоном.
-
Вот чертова лавочка! - с1<азал Rапитан, красный и
злой.
Пиррисон вежливо приподнял шляпу и прошел :мимо.
Заре:м:ба прошел следом: и тихо сказал:
-
Эх, ну уж сидите здесь, дожидайтесь!
Капитан заплатил за разбитый столи1< (хозяин содрал
с него полторы лиры) , снова заказал кофе и сел за дере­
вянным столи:ком на улице. Злоба душила его. Налитыми
нровью глаза:ми он смотрел на веселых посетителей и бор-
11Iотал проклятья.
«Неужели я стал «иовом»,-подумал он и с отвращепьем
выплюпул па тротуар кофейную гущу.
У австралийских моряков было поверье, что есть люди,
прпносящие несчастье. Звали их «Иовами». Один та1юй
<ш ов» плавал с 1< апитаиом, и I<апитан отлично помнил два
слу чая. Первый, - когда «иов » з ашел к нему в каюту, и
со стены без всяRого повода сорвался тяжелый барометр
п разбпл любимую 1< апитапскую трубку; и другой, - 1<огда
«иов» подымался по трапу в Перте, с лебед1ш сорвалось в
воду десять меш1юв сахару. Матросы потом: :купались у бор­
та, набирали полный рот воды и глупо гоготали, - вода
была сладкая. После этого случая «иов » списался с паро­
х ода и занялся разведением: кроликов, но кролики у пего
подохли и заразили 1< роличьей чумой весь округ.
В последний раз капитан видел его в Сиднее. «Иов»
стоял под дождем и продавал воздушные детс1<ие шары.
Дрянная краска стекала от дождя с шаров и 1< апала :крас­
ны11ш и синими слезами на его :морщинистое лицо. Прохо­
;ю1е останавливались и насмешливо разглядывали е го.
В глазах «иова» капитан увидел старческое горе.
« Н еужели я «Иов»,- подумал капитан и с горечью
вспомнил цепь неудач : прикуренную папиросу в Сухуме,
дрянного шкиперишку, привезшего его из Очемчир в Очем­
чиры, предателя Терьяна, выстрел, испуг свой перед кур­
дянной и, на1юнец, разбитый столю<.
.347

1tаnитан з аr>у'рiш 11 с угрозой с1,��ал см:отревmе му па
вс1·0 с радостным иаумление ьI во сточному человену, сидев�
mему рядом:
-
Ты чего с1\алншься, аду.тш l
Челове1< испугался, встал 11 ушел.
«Расс1шзать Бергу п Батурину - зас:меют. Не дело го­
пя ть за аl\[еринанца:шr. Пора на 1\.Ю ре ».
Быстро подошел Заремба, подееJI, сБазал задыхаясь:
-
Плохо дело, Rравчеюю. Он договорился у бираш с
извозчюю:м, подрядил его н а вокзал I\ ти флпсс1ю:му поеа..:·
ду. Надо спешить.
-
l{огда поезд?
-
Через час.
Напитан вс1ючил, рпnуJ1ся на у.�нщу, на ходу нршшул
3�р е:мбе :
Прощай. Тут наши п рпедут, р асснажп все нан был о.
-
Куда ты?
-
D ТпфJшс.
Хо зяин «Бедного Миши» неодобрительно покачаJI го­
ловой: «НатюП: неспо1юiinый челове1< этот морян, ай на 1юй
uecпo1юiiныll! »
Заре:.1ба вышеJ1 па улицу. Выражение недоу:меньн :и
горечи не сходило с его лица . J.\.апитап бросю1ся в «Бор­
ди пга уз », схват1ш че:\юдан, высiюч1ш, о становил иэвозчшш,
ceJ[ п ЩШНПУJI :
-
Гопп !
-
J\уда тебя везти? - снроснл пзвоз чrш и пспугапно
аадергаJ1 вожжами.
-
Па Зеленый Мыс. Чтобы через полчаса бь11ъ та.м.
Пошел. Даю две лиры.
Иэвоэчин понял, что дело серьезное , 11 подшарые лоша­
ди поне сл ись, пыля и рас1\атывая легкий э1шпаж. На шос�
се напитан oбorп aJI Зарембу, махнул ему ру1юй; потом
увидел испугаппо отс1ючившего в сторону I< рестьяпина,
похожего па гаш\у. На Зелепо11;1 Мысу он нуппл билет, вы­
шел на платфор111у, когда тпфлисс1шй поезд уже трогался,
и вс1ючил в задuий вагон.
Поезд прогремел через тунпель, п по другую стороuу
его отнрылась ина я страна,- трошши свешивали I\ 01ша:\1
11аrон:ов влажные и зелепыс стены ш1ствы. J{ удряво бежа­
J1 и по взгорью.1 •ш йные плантации. Сырой блесн равнйн был
11ышсn и праздничен.
348

I-\ апитан рассте гнуд J<Итель, J<упил десяток 1'.I а:р:дари­
нов If сразу же съел nx. Он �r увствовал необычайное об­
лег ченье,- до Т11флиса можно было спать спо1юйно.
ЗОЛОТОЕ РУН О
Тур1ш, о тступая из Батума в 1918 году, оставили в
с1шадах :множе с тво ящююв с боевыми ракет ами. Ра1{еты
лежали, сохли, в них происходили таинствепныс химиче ­
с1ше процессы, грозившие самовозгоранием и взрывом.
Поэтому ра1<еты было решено уничтожить. Этим и объяс­
нялась пышность фейерверков, в ноторых внезапно стал
утопать город осенью того года, l{Огда в Батум приехала
Нелидова и ее спутники.
Первый вечер был особенпо пышен. Трес1•учая заря
занял ась над плос1шм и темным городом. Переплетение
01·11ей и шипящих ранетных хвостов создавало впечатлепие
с110жного 11 сверх•ающего I{ружева.
Взрывы белого пламени выхватывали из темпоты и
снова бросали в пее s1швые груды листвы, mиро1ше 01ша
нофееи (их жeJrтыii свет трусливо гас при наглых вспыш-
1;ах бепгальс1-юго огня) , фелюги, дрожавшие в воде, пр о­
шrзаиной до дна светом и серебром.
Ипогда наступал желтоватый, пахнущий порохом ап­
т.rакт, п отхлынувшая было ночь накатывалась 11 сполин­
с1юй стеной кро:м ешпой тьмы. Но через минуту пл амя со
щелн апьем и свистом опять раздирало ее, бросая му1·11ыс
отблес1ш па маЯii и набережпые.
Пустынный, казалось, порт при каждой вспыml{е ожи­
вал . Была видна дав1tа фелюг, цепп, крутые бо1•а паро­
ходов, высокие, 1.а1{ бы театральные мостики, равяоцвст­
nые трубы, палубы, с ноторых стремптельныii свет не все­
гда успевал сегпать темноту.
1\авалось, •по пароходы фотографировалис1. с редш1м
те рпепuем. Одип из них - оранжевый англиЙСl{ИЙ грузо ­
вин - даже улыбался: по сторопа:м его носа торчали И3
RJIЮзов клынами бульдога лапы гигаятс1шх ююре:й. Это
создавало впеч:атлепие вежливой , по деланной улыб1<и. Не­
ко1·орые пароходы улавливали быстрое пламя стекла11ш
иллюминаторов.
Нелидова с Глапом и Батуриным mяа на Б арцхану 1'
3аре:м:бе. Берг остался в гостинице . Е му нездоровилосr. :
349

опять болело сердце . Со сладкой горечью он думал, что
ему, быть может, суждено умереть в этих серебряных по"
токах огня, в пограничноАr городе, и теплая женская py1ia
потреплет перед смертью его волосы.
О смерти сына и Вали он думал редко . Каждый раз
при этой мысли пустота в груди наполнялась гулким сер­
дечным боем и Rончалась обморочной, вязкой тошнотой.
Б ерг сидел на балконе па полу, чтобы с улицы его не
было видно (это была любимая его поза) , и у1<радкой, пря­
чась от самого себя, Rурил короткими затяж1<ами и прислу­
шив ался к растрепанной работе сердца. Оно то мчалось
вперед, дребезжа, как разбитый трамвай, то внезапно тор­
мозило. От этого торможенья вровь приливала I\ вискам.
На Барцхане ночь, бежавшая из Батума, была гуще и
•1 ернее. У берега, выполняя нас1<учившую повинность, шу­
мели волны. С гор дул бриз. В свежести его был холод
випоградни1юв , хранивших в своих 1< истях обильный сок.
Глан ел виноград и уверял, что ночью он делается сочнее
и слаще . Звезды плавали в море. Волны разбивали их о
берег, 1шн хруст альные детс1ше шары.
С Зарембой Батурин позна�ю1шлся днем в типографи11.
Сейчас шли к нему просто таи,- поболтать, выпить вина
и еще раз ощутить ночное своеобразие этих мест. В окпе
у Зарембы пылала лампа. Свет ее, пробиваясь через чер­
п ые лапы щ�:ствы, делал ночь высокой и ка1-\ бы осязаемой1
-
Таитянс1\ая ночь;- прошептал таинственно Глав,
мельRая в пятнах света и тьмы.- У здешних ночей есть за"
метный оттено1\ густой зелени. Вы не находите?
-
Я не �юшка ,- ответил Батурин. - В темноте я ира"
с1ш пе различаю.
Нелидова, ногда попадала в полосу света, старалась
миновать ее возможно с1юрей. Каждый раз при это:\t
Батурип замечал ее бледное лицо. От тьмы и белых гей"
зеров пламепи, бивших над Батумом, от теплого прююс"
повения листвы и безмолвия он ощущал легRую тревогу,
похожую па нарастающее возбуждение.
Батурин с1<азал:
-
Принято думать, что в жизни все переплетено и пет
поэтому нигде резких границ. Чепуха все это. Еще недав·
но жизпь была совсем другой.
-
А теперь? - спросила из темпоты Нелидова.
-
Теперь мне нажется, что я стою под душем: из вет"
ра и мельчайших брызг. Вы не смейтесь. . Это серьезно.
350

-
И-да . .. - протянул рассt!янпо Глан. - «РЭ.стиrе, :ми:-­
лые, и здоровейте телом» - это чье? Забыли? Вот черт,
тоже не помню.
3аремба встретил их на Rрыльце . Рот его с выбитыми
во вре мя французской борьбы зубами был черен и лас1<ов,
нак у старого пса.
- А :мы, знаете,- он сr<онфузился, - дожидаясь вас, уже
в ыпили. Приятель у меня сидит, куплетист. Знакомьтесь.
Куплетист - желтый и жирный, с лицом Сiюпца,- был
одет в синюю матросскую ·робу. Он сломал через окно вет­
RУ мандарина с маленьким зеленым плодом и положил
пе ред Нелидовой.
Нелидова перебирала темные листья мандарина, мяла
пх пальцами,- от рун шел пряный запах. -Изред1<а она
подымала гл аза и смотрела на Батурина и Зарембу,- они
тихо беседовали.
Заремба расстегнул жилет, откидывал со лба мокрую
прядь. Его большие серые глаза смотрели весело, хотя он
п был явно смущеп. Смущение его нарастало скач1<ами. Он
все порывался что-то рассназать Батуриву, во остапавли­
вался на полуслове. Наконец рассказал.
Лицо Батурина осветилось легкой улыб1юй.
-
Послушайте,- Батурив обращался, I{азалось, It од­
ной Нелидовой.- Вот любопытная история. Ж аль, что с
нами нет Берга. Заремба подобрал на улице нищепну-
1,урдявну. Он говорит, что эта нурдяш{а спасла I< апитапа
(Батурин запнулся ,- о бо всем, что случилось с I{апита­
но:м в Батуме, Нелидовой он пе расс1<азал, расс1{азал лишь,
что Пиррисова I{ апитан разыс1{ал в Тифлисе и в Тифлис
нуж но выехать возможно скорее) . Одним словом, курдян­
н а живет здесь. Заремба хочет отдать ее в ш1юлу и сделать
из не е человека.
-
Молодая? - спросил Глав.
-
Вроде как бы :моя дочка,- ответил, смущаясь, За-
ре:м:ба.- Лет двадцать, а мне уже соро1< два.
Он мучительно по1{раснел,- ему :казалось, что НИl{ТО
пе поверит, что вот он, l{репкий мужчина, взял в дом мо­
лодую женщину и не живет с вей, а, наоборот, возится к а�<
с доч:кой.
-
Наглупил на старости,- пробормотал Заремба.­
С1,учно т а1< жить без живого человеRа. Жаль м не ее. Те­
п ерь взял, лечу ...
Заремба окончательно сбился и замолчал.
351

-
А что d ней? - спросил Глав.
-
Ну, знаете, обыь.иовевиая болезнь, не страшная.
Слава богу , что хоть так отделалась от чертовой :�r атрuспи.
-
Где же опа? Почему вы ее прячете?
Го'lос Нелпдовой прозвучал спо1юйно, без теи11 волне­
ния. Заремба Rышел и вернулся с нурдяпкой. Она КII вву.Ш.\
все:м головой, смути.11ась, села рядом с Нелидовой; пог.ч-о.­
дила шелк ее платья па высоком нолеие, опустила глаза
и нечтп пе подымала их до ухода гостей.
Глав отгонял рУJЮЙ дым папиросы и смотрел на ь-у р­
дянку. Е:му казалосв, что он осязает I< расоту, I{aK до тех
пор явственно осязал прикосновение I{ своему лицу тен­
Jiого ветра, черной .nиствы, всей этой оглушившей его nо­
визноii и необычайностыо ноч и.
Куплетист решил разогпать обще е с мущен ие 11 тонким
мал ьчишесним 'Fеиором спел свою новую песенJ\у. Песеюш
:э·rп он писал для ::>страдных артистов. Артисты в сегда е1·0
надували,- платили в рассроч1<у п недопл а чивалJI.
На столе моем тетра;1I\а
В СТО ОДИН ЛИСТОК.
В тoii: тетрадке есть аанладна -
Белев:ыш.й цв еток.
Этот беленышii цветоче к
Мне всеrо :м11леii:
Шепчет r<аждыii лепесточе1•
О любви JI
I
OCЙ:.
«Чем не Берапже?» - подумал Глап п оживился. OJI
носил в своей голове тысячи песенок - баиди тс1ш х, 1юл ы­
беJ1ъпы х , бульварных, песенок проституто1{ и: матросов,
страдательные рязанские частуmни и хасидс1ше н апевы.
Оп Боллекционировал их в свое:м мозгу. Иногда , в сегда н
случаю, он очень удачно извле1<ал то одну, то другую, по­
ражая слушателей то глупостью, то подл1шной: пх на�tвной
бол ью.
Випа ппли l\iaлo, но он о быстро ударило в 1·олову. Ба­
турину I{ азалось, что это черное вино действует па него
совсем не та�<, ка1< другие вина. Неуловимые его настрое­
ния 01:10 вдруг ЗаI<репило,- они ожили, крепко вошли в
созuанье. От них в душе рождалась вот-вот готовая про­
рва rься детс1>ая радость.
1-\урдянна гадала НеJ1идовой по руне. Н ел идова накло­
пяJ1а �·олову и смеялась. Виио свернало в ее зрачнах ч�р-
352

ны :м бл ес1<ом,- она верила гаданыо и стыдилась этого.
Он а м едл енно обрывала с ветни мандарина черны е листья.
На лице куплетиста Батурин ва:ъ.1етил страданье. Он по­
дошел и незаметно отнял у нее вет1<у. Она изумленно под­
nял а глава, улыбнулась, и в прозрачной глубине ее глав
Батурив увидел все то ж е - :>ту ночь, взявшую их в плен
с т енами живой высокой листвы. Через окна пропинал ров­
nый и усталый ветер.
-
Напомните мне, когда будете идти в город,- я рас­
с1<ажу вам одну историю,- сказал Батурин.
Нелидова кивнула головой.
Глав, 3аремба и нуплетист расплывались в табачном
дыму воспоминаний. Долетали слова о Шанхае, шушин­
сних коврах, ротационных :машинах, табаке.
В город шли с куплетистом. 3аремба и 1<урдянка про­
вожали их до порта. Шли длинной цепью, взявшись под
руки. Опять :море разбивало о песок сотни звездных ша­
ров. Иллюминация догорала. В етер приносил театральный
запах пороха и потухш их бенгальс1шх огней.
-
Я напоминаю вам,- сказала Нелидова.- Что вы хо­
тели рассказать?
-
Маленький соп,- ответил Батурин 11 расс1< авал ей:
о поезде и китайце со змеей. Нелидова слуш ала :молча, по­
том лег1<0 пожала его руку и спросил а тихо :
-
Вы не болтаете? Может быть, вы выпили больш е,
чем следует.
Батурин решил было обидеться, но раздумал. Е)1у не­
удержимо хотелось рассказывать причудливые истории,
(,МЫсл которых так же радостен, как пожатие женсной
руки.
Было в Батуриве нечто, что заставляло Нелидову на­
сторажJJваться: его странные рассказы, неожиданные по­
ступки, суровые глава, ощущенье, что этот человек все вре­
мя думает свое и никому об этом не говорит.
Он часто бывал рассеяв и отвечал невпопад. Rогда Б а­
турив, сидя ва столом, пивко наклонял голову и разгляды­
вал скатерть, Нелидова звала, что у него опять подымается
тоска по Вале. Тогда судорожная тревога заставляла е е
беспрерывно болтать, не слыша даже своих слов , всячески
стараться отвлечь его мысли от прошлого. Спустя часа
дв а Батурин успокаивался, в главах его блестели быстрым
огнем самые смехотворные истории. Он говорил о при-
12 и. Паустовс иий, т. 1
353

вычных вещах, I<art о чем-то необычайно интересном: . Не­
лидов а сознавала, что он прав. В каждом дне, уличной
встрече, во всем опа н ачала замечать новое, не замеченное
раньше.
Это давало жизни ощущение полноты. Мир был очи­
�еп, KaI{ старинпая I<артина от веrювых наслоений почер­
невшего лака, и заиграл наивными и пышными ирасками.
Нелидовой правилось, что Батурип любил ветер, све­
жесть, штормы, простых людей - все, и чему невольно
тянется человек после бессонницы и духоты, как пьяница
после попойrш к стаriану !{ репкой содовой воды.
-
Во время шторма в Новороссийс1{е,- сказал Бату­
рин, - я видел второй сон. Его стоит рассl{азать. Хотите?
-
Конечно.
РассRазать этот сон было очень трудно. :Ка1{ и во вся-
1юм сне, в нем было главное, оставившее глубокий след
в памяти, но главное это нельзя было передать НИI{аIШМИ
словами.
Б атурипу приснился дощатый бар в ночном порту.
Сквозь щели в стенах были видпы красные огни пароходов .
:Когда пароходы давали гудки, бар вздрагивал и со стропил
слетала пыль. Была ночь. В баре сидели пассажиры, до­
аш даясь посадrш. Среди наваленных горами чемоданов
почти не видно было деревянных столиков с букетами
простых цветов - ромашI{И и резеды. :Казалось, родная
старая зе:мля провожала запахом этих пемудрых цветов
всех уезжавших за 01,еан.
Океан шумел в Rосматой портовой темноте. Над пим,
очень далеrю , там, I{уда пойдут rюр абли, дпи и ночи сме­
нялись страницами однообразной книги. Зелень вод, ту­
маны, неуют великих мировых дорог приводили I{ странам,
чуждым, су етливым, ненужным живой душе человечесrюй.
'Уезжавшие I{ азались безумцаЮI, обреченньп.1и на прежде­
вре)Iеnную старость, на вечную тоску по оставленной ми­
лой земле, I{уда вернуться им будет нельзя.
Б атурин узнал, что из этого порта уезжает Нелидо ва.
Он мчался туда в экспрессе, спешил застать ее. Ночи гре­
м ели :мостами и обжигали лицо снопами ИСI{р. Дни про­
носились светлой пылью. В портовый город он приехал за
полчаса до отхода корабля.
Он бросился в бар, нашел Нелидову. Он помнил, что
он а должна простить ему перед отъездом RаI{ую-то смер­
тельную обиду. Они rоворили о безразлцчных вещах, по-
эм

том Н елидова взглянула на него, в rлубипе ее глаз оп
увидел прозрачные и синие слезы и оглянулся,- за рас-·
крытой дверью бара стоял холодный и голубой рассвет.
Нелидов а попросила его купить на дорогу папирос. О п
выш ел. С деревьев капал туман, I<апли стучали по древним
тротуарам, кое-где уже гасили огни. Он долго искал ла­
рен. Во вре:r.1я поисков он услышал , как мощно прокричал
п ароход, может быть, тот, на котором долшва была уехать
Нелидов а. Он заторопился, во у него было т�шое чувство,
что без папирос он вернуться не смеет.
J{огда он пришел в бар с 1ю робкой папирос «Осм ан» -
синей и вычурной, I<aI< турецкий киоск,- Нелидовой пе
было. Бар был пуст. Пароход отошел и был виден в море
тучей рыжего дыма.
Батурип остался жить в портовом городе, где старина
вторгалась в каждый шаг, где 01<еанские корабли приобре­
тали вид фрегатов и Ii амви зарастали мхом, заглушавшим
шаги. Он звал, что Нелидов а его простила, во горечь ее­
отъезда , горечь того, что оп не услышал слов прощепья
от нее самой, была невыносима. Вот и все.
-
Я бы предпочла,- с1<азала Нелидов а,- чтобы вы
видели во сне не меня, а кого-нибудь другого.
-
Почему?
-
Такие сны обязывают. После этого я буду I< азаться
вам с1<учвой.
В город пришли ночью. Было решено на следующий же
день выехать в Тифлис.
Н а рассвете Глав проснулся от ровного шума. Шел
дощдь. За черными окнами он к азался седым. Глав закурил
и выругался,- о бату:r.IСI<ИХ дождях оп кое-что слышал.
Потом он разделся догола и осторожно вылез на плос­
кую крышу под окном. Ливень хлестал его. Глав жмурил­
ся и вертелся,- иебесный душ бъш прекрасен. После
Глана на крышу слазил Батурин, потом Берг.
R полудню дождь стих. Город блестел под солнцем,
вода пахла снегом.
Попши в турец1<ую чайную. В чайной ливень настиг их
снова. Он бил в потные стема ;, �mщы и порт. за ними.при­
обрели фантастический: вид.1 они. сз;руились и р асплыв а­
лись. Н а рейде серые волны мылили борта пароходов .
Всех радовала пустяковая мысль, чт о они заперты в
ч айной, может быть, до самого вечера, что весъ город вы­
МРр 11 толыю тrвень гремит и с�<ачет по· нрышам,
355

-
А Rак же Тифлис? - спохватился Гл ав. - Надо уз­
нать точно, Rогда поезд.
Он спросил хозяина-турка. Туро1< вежливо ответил ,
глядя па Глана, ка�< па беспомощного иностранца, что по­
езд вряд лп сегодня отойдет в Тифлис: таRие ливни всегда
размывают полотно. Хозяип провел Глапа в заднюю 1ю мпа­
ту Б телефону. Глав позвонил па вокзал,- ему ответили,
что путь за Rобулетами размыт и движенье пре1{ращепо.
-
Везет, как утоплевниRам, - пробормотал Глав, но
втайпе подумал, что .против лпвня он ничего пе имеет.
Пусть его лупит,- в Тифлис всегда успеем.
В чайной зажгли свет . С запада вместе с густыми и мед­
ленными тучами шла тьма. День приобрел сизый цвет по­
роха.
Воше.11 человек в Rл еенчатом плаще, принес с собой
лужи, хрпплый кашел ь. Он откинул Rапюшон, оглянулся
и радостпо JЧIИкнул :
-
Ага, Берг, вот я где вас засту1<алl
Это был Левшин.
-
СRоти1�а вы, Берг,- с1tазал он, присаживаясь к сто­
лику. Запах дождя, исходивший от него, смешался с ды­
мом 1t рымских папирос.- Rуда вы удрали? Сестра исRала
вас ц елый месяц, вся извелась.
-
Зачем я ей? -буркпул Берг.
-
Rак зачем ! Да хотя бы поглядеть па вас, каRой вы
есть человек. Я ушел в рейс, она мне паRазала,- ищи,
найди и привези в Одессу. Для пущей крепости даже пись­
мо вам написала. Бот !
Левшин вытащил мятый 1ю нверт. Пека Берг читал, он
рассказал Нелидовой, Батурину и Главу одесскую историю.
Берг краснел и ерзал, папироса его ежесекундно тухла.
«Я вас не знаю,- писала Левшина.- Я смутно помню,
It aк вы позвали меня в больнице. Письмо я пишу наугад,
без адреса, без города ,- в прострапство. Я даже не знаю
вашего имени. Приезжайте. Вы боитесь, что разыграется
обычная история,- благодарности, слезы, растерянность.
Ничего не будет . Я не буду пи благодарить вас, ни пла­
кать, ни вообще разыгрывать мелодраму».
Берг скомкал письмо и засунул в карман.
Ну что? - спр осил Левшин.
Ладно. Я nриеду, но не сейчас. Из Мос1ш ы.
356

--
:Когда хотите.
В ч айной просидели до вечра. Хозяин принес им обед­
горячиii, полный перца и пара. Вечером турки достали
всем нл а щп , Нелидову закутали в бурку и кое-ка1\, пря­
чась под дырявыми павесами, добрались до гостиницы.
На перекрестках Левшин (он был в высоких сапогах )
переносил всех па руках через улицы, шумевшие, как гор­
ные реки. В Батуме прожплп два лишних дня. На тре­
ти й день ливень прошел. R вечеру в стекла ударил влаж­
пый солнечный свет. 'Улицы зашумели. Глан пр едложил
пой·rи к Левшпну.
На пароходе в каюте у Левшина пили ко фе, в никели­
рованном 1ю фейнике умирал в пламени закат. Сусальным
золотом были залеплены стекла. Пальмы на Приморском .
бульваре напоминали Африку, - онп казались черными п
неживыми на кум аче грубого заката. Белая толпа шумела
в сырой зелени. Вымытые ливне:r.-1 огни ходили столбамп
в воде, разламываясь и выпрямляясь в длинные дороги.
На сл едующий день уезжали. Заремба взял отпуск. Он
на просился ехать вместе со всеми в Тифлис. Свайную свою
хижину он оставил на поп ечение курдянки. На вокзале
провожал Левшин, а после первого звонка пришел Фигат­
пер и сказал Заре111бе :мрачно :
·
Смотри, они тебя обворуют,- подозрительные
типы .
Брось трепаться !
Прошу со мной в та:ком тоне не разговаривать. ­
Фигатнер зло уставился на Зарембу. - Я двадцать ПЯ'l' Ь
л ет честно работаю, как последний сукин сын, и т ы передо
м н ой щенон. Связался с J\ аки:м:и-то типами и институткой.
-
Rто это? - спросила Нелидова Зерембу.
-
Ре портер один, ненормальный. В каждом городе,
зн аете, есть свои чудаки , так это наш, батумский чудак.
Черт его принес.
Фигатпер возвращался с вокзала на Барцхану, подо­
зрительно поглядывая на встречных детей и соба�\, и бор­
мотал :
-
Скотина. С нищенкой связался. А еще партиец !
«Сделаю из нее человека ». Тьфу! - Фигатнер плюнул и
оглянулся.- Обворует она тебя, как п оследнего идиот а ,
туда тебе и дорога. М етранпаж, а тоже лезет в партию.
Фиrатнер 01юнчательно расстроился, зашел в духан - и
заказал стакан вина. Поданный стакан он злобно повер-
357

тел, позвал хозяпна и <шазал, что все это - лавочка и
с плошное безобразие: в прошлый раз давали большие ста­
капы, а сейчас черт его знает что - в 111икр ос1юп такой
стакан и то не увидишь.
Вскоре Фигатнер вышел, пообещав завтра же написать
заметку о сволочуге-дух анщике,- пусть знает, как обма­
нывать посетителей.
-
Азиат,- бормотал он. - Я тебе по1<ажу шnили-шви­
ли, ты у :меня поплачешь.
В это время поезд уже прошел Чакву. Г.л ан завалил
купе мандарипами. Ему все здесь нравилось - и контро­
леры, кричавmие на пассажиров стр ашными голосами : «А
пу, покажи билет »,- и черные поджарые свиньи, бегав­
шие по вагонам в Rобулетах, визжа и выпрашивая подач­
ку, и бродячи е музыканты, жарившие под говор горбопо­
сых пассажиров всё одну и ту же песенку:
Обидно, эх, досадн о,
Да черт с тобой, да ладно !
Что в жизни так нескладно
Мы встретились с тобой.
Музыканты ехали без билетов на свадьбу в Натанеби.
Контролер накричал на них и позвал двух смущенных пар­
ней с винтовками. Пассажиры сразу вскочили, закричали.
Глан слышал только одно слово :
-
Натанеби, Натанеби".
Музы1<анты махали смычками, яростно выворачивали
рваные карманы, парпи с винтов1<ами скалили зубы. Пото?.:t
:музыкапты сели и, зю<атив глаза, вытянули из скрипо1<
жалостпую и берущую за душу «Молитву Шамиля ». Мело­
дия крепла, через минуту она достигла чудовищпой бы­
строты, и пареnь с виnтовкой, отдав ее бе ззубому испуган­
ному старцу, пустился в пляс.
-
Ах-ах, ах-ах,- крпчал весь вагон, похлопывая в ла­
доши.
За Н.обулетами поезд шел через обширные, затоплен­
пые ливнем лагуны. В воде св еркало солнц е. Празднич­
ная стр ана открылась за окнами вагона.
Нелидова стояла у окпа, Берг высунулся в соседнее
01шо и крикнул ей, показывая на слюдяной широкий огонь
за зарослями тростника :
-
Прощайтесь с морем!
Нелидова вдохнула ветер : с г.ор дуло счастьем.
358

rолУ&ЯТНЯ в СОЛОЛАКАХ
По Верийскому спуску муши несли рояль, посколь­
знулись, и рояль рухнул на землю, наполнив воздух гро­
мо м и звоном. Собралась толпа. Худые и рьяные милицио"
в еры непр ерывно свистели, не зная, что делать дальше.
Муши стояли, отирая пот. Рояль упал на трамвайные рель­
сы и остаповил движение.
Напитан, будучи любопытным, влез в гущу толпы и
ввязался в спор, - должны или нет муши отвечать за ро­
яль. Черноусые люди в широких штанах притопывали на
тротуарах и жалостно чмокали жирными губами : «Ай, хо­
роший рояль, богатый роялЪ» . Извозчики остановились,
слезли с козел и пошли расследовать дело.
Толпа росла пчелиным роем, качалась и гудела
Хозяин рояля, сизый и страшный, рвался из рук ми­
лиционеров к старшему муше и хрипел, потрясая кула·
I{ами:
-
Отдай деньги, отдай семьсот рублей, кинтошка! Ты
живой ходить не будешь, собака!
:М:уши невозмутимо слушали вопли и сплевывали. Со­
чувствие толпы было на их стороне. Крышка рояля отле­
тела, обнажив стальные порванные нервы. Сухость дерева,
из которого был сделан рояль вызывала пр едставление о
погибшей звучности, гул е педалей и приглушенном звоне
бемолей.
Напитан оглянулся,- ему почудилось, что его оклике
н ул знакомый голос. Из пролетки ему кто-то махал. Напи­
тан вгляделся, прикрывшись рукой от солнца,- это был
Б ерг.
Напитан рванулся, создавая в толпе ущелья и водово­
роты. Около извозчю{а стоял Батурин, худой и загорелый,
и Заремба щ ерил беззубый рот.
- Здорово, свистуны! - гаркнул капитан, расцело"
вался со всеми и потряс Батурина за плечи.- Здорово,
Мартьm Задека!
-
Погодите. ..
..
..
Батурин взял капит �на за локоть ц по•
вернул к извозчику. - Идемте, я вас познакомлю"
-
С: кем?
-
С Нелидовой.
Напитан сдвинул кепку на 11 атылок и уставился па Ба•
тури на.
359

-·
Что ж вы ни черта не написали!
Но ругаться было некогда. Батурин тянул его за рукав,
и капитан подошел и извозчииу. Первое, что он увидел,­
маленького человеч1rа , похожего на обезьяну. Он сидел,
поглядывая на толпу, и посмеивался. Рядом с ним капи­
тан заметил молодую жепщину и остановился. Чем-то она
напомнила ему батумскую иурдянку - легким ли своим
телом, нежпым загаром или темными и прозрачными гла­
зами. Капитан представлял себе артисток пьпппыми и ка­
призными дамами, с лицами, ярко раскр ашенными и обсы­
панными пудрой, с множеством колец на пухлых пальцах.
А эта была совсем девочка.
-
Здр авствуйт е, капитан, - сказала она молодым го­
лосом. В нем капитан услышал горькую ноту, говорив­
шую о не изжитом еще и утомившем страдании. То, что
опа назвала его капитаном, ему понравилось, - в этом
�ыло признание его дальних плаваний, штурманских по­
знаний, штормов - всей маЯ:чившей за его спиной, боль­
шой и пестрой жизни.
Капитан улыбпулся, снял кепку (это он делал в самых
исключительных случаях ) и 1rр епко потряс руку Нелидо­
вой. Он забыл, что она была женой Пиррисона - н астоль­
ко это казалось непр авдоподобным. С Гланом он поздоро­
в ался сухо и корректно. Около извозчика произошел 1ю­
роткий разговор .
-
Сейчас о деле говорить н е будем.- Батурип предо­
ст ерегающе взглянул на капитана. Капитан кивнул голо­
вой.- Прежде всего надо устроиться.
-
Да едем ко мне. У меня чудесно !
Капитан жил у приятеля Зарембы, наборщика Ш евчу­
ка в Сололаках. Шевчук снимал две комнаты, - одна оста ­
лась от жены, недавно его бросившей. Дом был похож
на голубятню, - с пристройками , лестничками, узки ми
дв ерьми, куда с трудом протискивался человек, балконами
над обрывом и каменным тесным двором. Как голубятню,
этот дом на гор е свободно обдувал ветер; небо казалос ь
совсем близким.
Капитан ходил по дому с опаской : ему казалось, что оп
аалез внутрь хрупкой игрушки. Все трещало , прогибалось
и жалобно стонало от каждого его движенья.
«Rак жук в часовом механизме»,- думал о себе I\а­
питап.
ЗGО

Под ка питаном провалились две ржавые железные сту­
пеньки на лестнице и слетела с петли дверь,- капитан ее
л егон ько толкнул. Во время ветра дом качался, как ста­
рый 1-юрабль. Лопались газеты, заменявшие во многих ок­
нах стекл а, хлопали двери, с пола подымалась пыль, по
I{рыше ветер гонял тяжелые кегельные шары. Голубятня
посвистыв ала и трещала, и у жильцов весело замирало
сердце .
В день приезда был ветер. Синее небо блестело п оло­
сами, будто ветер проносил над городом сверкающие тка­
н и. Голубятня пела и позванивала щеколдами дв ерей. На
в исячей террасе капитан варил 1ю фе. Ватурип сидел рядом
с ним на ко рточках, и они тихо беседо вали.
-
Пиррисон здесь, - говорил капитан, опасливо по­
глядывая на окпо, за которым была Нелидова.- Это не
человек, а дьявол. Крутится, как бешеный кот, унюхал
слежку. Я свалял дурака. Вместо того чтобы влезть ему в
нутро, я ощетинился. Но иначе пелr.зя,- если бы вы виде­
ли эту лошадину ю морду ! Втроем мы его пристукнем.
Я думаю, оп - спекулянт, если не хуже. Вы говорите, что
дневник он увез еще из Москвы. После этого все ясно.
Ведь там чертежи. Ну, а как опа?
-
Хорошая женщина ... Опа его бросила.
-
Зачем же она болталась по югу?
Батурин пожал плечами .
-
Не знаю. Это челове1{ со странной настройкой. Она
наша, но ... - Батурин поглядел на лысую гору Давида, по­
трогал пальцем чайник, - она надломл ена. Вы представ­
ляете,- три года прожить с отъявленным негодяем, это
чего-нибудь да стоит. Она, мне 1ш жется, с усилием отбива­
ется от апатии, старается вернут ь себя прежнюю ... Конеч­
но, это трудно...
-
Так... Как думаете, она нам поможет?
-
Безусловно.
Капитан закурил, сплюнул , прищурился хитро па Ба­
rурипа.
-
Что и говорить,- девочка славная. И этот обезьяп­
щик, - оп говорил о Глане,- наш в доску. Ну, а I{aK про­
делать махинацию с Пиррисоном?
Думали они долго. Кофе сбежал, и капитап пе сразу это
sаметил.
---
Сделаем та1{. Он живет в гостинице «Ной» , на Пле­
хановской , номер сорок девять, на четвертом этаже, 01ша в
361

переулок. В номере он бывает только :вечером. Я. думаю,
к нему должна пойти она и отобрать дневник. С оседний
номер свободен, - я сегодня утром узнавал. Вы могли бы
там поселиться на веяний случай. Будет вернее. А?
- Н у, даJ1ьше.
-
ДаJ1 ьш е ничего. Я уверен, что выйдет и так".
В крайнем случае, придется вмешаться. Я буду караулить
в переулке. В случае чего, вы дадите знак в окно, - позо­
вете, что ли. Возьмем Зар ембу и Глана. Берг будет сиде'Iь
напротив «Ною> - там есть духанчик. Если Пиррисону
удастся удрать, он двинет за ним, чтобы не подымать шу­
ма в гостинице. С Нелидовой поговорите вы. Действовать
будем завтра. Сейчас я их сплавлю, а вы берите чемодан
и дуйт е к « Ною». Она не должна знать, что вы будете ря­
дом в номере.
-
Почему?
-
Ногда человек ждет поддержки, он всегда наделает
кучу ошибок. Понятно?
-
Пожалуй.
После кофе Заремба пошел к Шевчуку в типографию
предупредить о нашествии. Нелидова, Глав и Берг пошли
в знаменитые серпые бани. Берга радовало, что в банях
этих бывал еще Пушкин. Батури11 сослался на головную
боль и остался. Через полчаса оп вышел с капитаном, взял
извозчика и поехал к «Но ю». Напитан был прав,- сосед­
ний с пиррисоновсI{ИМ номер был свободен.
В номере капитан и Батурин оставались недолго . Опи
тщательно осмотрели его : в комнату Пиррисона вела
двер ь, опа :че была заколочена, 01юло двери стоял комод.
-
В случае чего, комод можно отодвинуть,- прики­
нул капитан.- Я буду сидеть в садике напротив. Ногда
понадоблюсь, зюнгите в своей комнате свет.
На обратном пути зашли в духанчик, где должен был
сидеть Берr, и выпили белого вина. Батурин наклонился
к рваной клеенке, пристально ее рассматривал. Напитан
сказал тихо :
Бросьте волноваться, все обойдется.
Я не о том. В ы дадите мне револьвер?
Зачем?
Пиррисон -челов ек опасный. Мало ли что может
случИТLСЯ."
Стрелять все равно нельзя.
:М:не револьвер нужен, - трудно запинаясь, сказал
362

Батурин,- для самообороны. Вы подумали, что, может
быт ь, оп из шпионской шайки?
Ка питан постучал пальцами по столу, зорко взглянул
ua Б атурина.
Вы точно знаете?
Я предполагаю.
Завтра узнаем. Если это так, то, конечно, разговор
будет особый. Ладно, я дам револьвер. После истории с
Т ерьяном я пр едполагаю то же, что и вы.
-
I-\ акой истории?
Капитан рассказал о выстреле, показал заштопанную
кепку. Батурив слушал безразлично.
-
Напрасно вы уверены, что все обойдется. Может,
обойдется, а может быть, завтра он хлопнет �ю го-нибудь
из пас. Я к этому готов.
Весь день Батурив пролежал в сололакском доме,­
у пего всерьез разболелась голова. Он закрывал глаза и
старался вызвать представлени е о громадном озере, сли­
вающемся с небом. Это давало отдых и ослабляло боль.
Лежал он на походной кровати, предназначенной для Не­
лидовой,- �юйка была узкая, теплая. В �ю мвате стоял за�
нах тонких тканей, запах молодой женщины.
Батурин протянул руку, поднял с полу оброненную
перчатку, сохр анявшую еще форму узкой кисти, и за�<рыл
перчаткой глаза. С1·ало легче. Морщась, он подумал, что
они зря втягивают Нелидову в это дело. Кан было бы хо­
рошо, если бы дневник нашелся где-нибудь на улице или
ого удалось бы украсть у Пиррисона без сложпейших и
неверных 1ю мбпнаций, без суеты, подслушивания, без не­
обходимости собирать в номон свою волю п щурить для
зорности глаза.
Боль медле нно проходила. Он вспомнил I< ерчепс1<ие
ночи, ногда решил убпть Пиррисова.
«Это бесполезно, - подумал он теперь. -Таних люде�
надо уничтожать организованным порядном, а не пооди­
ночке ».
Разговор с Нелидовой был поручен Батурипу. Батурин
предложил вместо се�я Берга, но капитан был неумолим.
-
Вы не винтите,- в этом деле нужна тонкость..•
:Кому ж, как не вам.
Как ей сназать? До сих пор Батурин не звал толном,
нак она относится к Пиррисову, - женщина м ожет про­
rнать и любить. Сле�ы ее в Керчи, детсний ее ответ , что
363

она плачет «просто таю> , были: загадочны. Оп вспомнил
слова Нелидовой - «ОП убьет вас прежде, чем вы успеете
пошевелптьсю> - и поду мал, что револьвер берет не зря.
В соседпей номнате ужинали. Пришел Шевчук,- русые
усы его были м:окрые от вина. Оп зашел для хр абрости в
ду хан и был поэтому излишпе предупредителен. Заремба
рассназал напитану о курдянне . Напитан кусал папиросу и
слушал 1110.лч а, красна залила его шею, поползла к ушам.
-
Береги девочку,- сказал он с угрозой. - Из нее
можно сделать такую женщину". - Напитан спохватил­
ся.- Ноллоптай сделать ку рдянскую. Понял, дурья твоя
башна ! Тольно полировка нужна. Смотри, не свихнись.
3аремба почесал за ухом. Слова капитана его взволно­
ваJIИ и обидели .
-
Свихиваться мч:е не с руки . Пусть подучится в Ба­
туме, потом отправлю в Моснву, в Университет 1' рудящих­
ся Востока , а дальш е дорога открытая. Верно, товарищ
Нравченко?
-
Ну, пес с тобой. В М оскве мы тебе поможем.
Нелидова примолкла. Из-п од опущенных ресни ц о па
осторожно разглядывала напитапа. Этот шутить не любит.
Нрутой, определенный, кан жирная черта, проведенная по
линей1<е :• две точ1ш и прямая. Две точки - рожден:ие и
см ерть, прямая - жизпь. Но напитан улыбнулся, и сразу
поиазалось, что за столом сидит мальчишка, дожидающий­
ся, чтобы �п о-нибудь сказал глупость, после чего можно
прыснуть со смеху. Непка, сдвинутая па ухо, говорила о
смелости, отпетой голове. В капитансном возрасте это б ьшо
страппо. Поражало Нелидову и любопытство напитана.
:Казалось, нет в мире вещей, ноторые он считал бы не за­
служивающими внимания. Вот и теперь оп был в восторге
от Тифлиса, от з дешнего богатства. l{ этому богатству он
причислял все - и фрукты, и новры, и нукурузу, и руды,
и горные р е�ш , и даже Си онский собор и: могилу Грибое­
дова. Его занимала мысль об устройстве в Москве большой
закавказской выставни. От этой выставни, по его мнению,
глаза у всех полезут на лоб и в истории Союза будет от­
крыта новая страница.
Берг ходю1 по комнат е в светлом возбуждении. Тифл ис
он назыв ал пушнинс1<им rородом. Судьба Пушкина был а ,
по его словам, особенно приметна здесь, в Тифлисе. О н
мечтал, что завтра же достанет «Путешествие в Эрзрум » 11
будет медл енно, фраза за фразой, его перечитывать. Глап
364

был споко ен,- перемена мест еще усиливала общий пест­
рый т ои его жизни, но не казалась событием.
На следующий день утром Батурин пошел с Нелидовой
в Б отанический сад.
-
Надо поговорить,- сказал он ей коротко.
Нелидова посмотрела на него с укором. До сада шли
молча. Лицо ее опять стало холодным и бледным , I{aJ{ в
:Керчи.
В саду остановились па висячем мосту над водопадом.
На турецком кладбище рыдали женщины . Из-за гор ползли
тугие облака.
-
Ну, гонорите,- промолвила Нелидова, комкая в руке
перчатку.- Что, время уже пришло?
-
Да. Пиррисон в Тифлисе. Я думаю, что ему не вы­
рnаться. Нам нужно добыт ь дневник. Если бы он взял его
из Мос1шы случайно, это была бы пустя1юв ая задача, по
оп взял его сознат ельно. Он у1{рал его . Это осложняет
дело. Без борьб ы он его не отдаст.
Нелидова у ропила перчатку,� серный ручей затянул
ее под Ii амни. Батурин посм отрел вниз и спросил :
-
Вы согласит есь пойти к нему и отобрать дневню�?
Она отрицательно покачала головой. Батурин сказал
тихо:
-
Требовать мы не можем. Раз вы не согласны, будем
действовать сами. Это гораздо рискованнее. :Кто-пибудь да ·
поплатится головой.
-
Почему?
-
Вы знаете, кто Пиррисоп?
Нелидова натянуто улыбнулась.
-
Спекулянт. Это его профессия.
-
Мало. Кроме того, еще и шпион.
Они встретились глазами. Взгляд ее был темен и по­
лон вызова.
-
Я не пойду к нему, - сказала она глухо и твердо.­
Я любила этого человека. Он первый видел мои слезы, мой
стыд. Я хочу одного - поскор ей отсюда у.ехать. Я думала,
что у меня хватит сил, согласилась ехать с вами. Теперь
мне противно . Поймите,- вы, пятеро смелых, находчивых ,
сил ьных мужчин, подсылаете женщину, бывшую жену. Вы
хотите сыграть па том, что, может быть, он еще любит
м еня и отдаст дневник, из-за которого вы подняли столько
шуму. Я не ждала этого. Вы называет е его шпионом, - где
доказательства? Вы понимаете, что говорите! Вы рыщете
355

по всей стране, у вас развился пре1<р асный шох, вы ловко
его выследили и хотите поймать в западню на Jr акомую
приманку - на меня. Ради чего это делается, я не могу
понять. Вы входит е с черного хода там, где есть пути пря­
мые и верные.
-
Например?
-
Пойдит е к нему, скажите, кто вы, и потр ебуйте дпев-
ню<. Кажется, просто.
Батурин улыбнулся.
-
Зря улыбаетесь. Это совсем не глупо. Вы вбили себе
в голову, что охотитесь за опаспым преступником , шпио­
ном. Может быть, вы даже носите револьвер в кармане . Ко­
нечпо,- это очень романтично. У пионеров от этих историй
разгорелись бы глаза,- но вы-то, вы ведь не пионер. Пир­
рисон - опаспый преступпик l - Она засмеялась.- Пир­
рисон - ничтожество из пичтожеств. Разве тюше бывают
шпионы ! Вы наивные мальчики вместе со своим капита­
ном. Вы забываете, что я человек, а не манок для птицы.
Нелидова замоJrчала.
Это все?
-
Все.
-
Хорошо. Мы действуем глупо, мы фантазеры и
мальчишки. Но поч�му же вы согласились искать его вме­
сте с нами?
-
Вы этого не знаете? - Нелидова метнулась к Бату-
рину, подошла почти вплотпую.
-
Нет.
-
Тогда мне вам нечего и говорить.
Она отв ерnулась и пошла в глубь сада. Батурин поко­
лебался и пошел за ней. В густой аллее она села на ска­
мей.ку и, пе глядя на него, СI<азала резко :
-
Ну, договаривайте. Давайт е нончать.
-
Давайте. Конеч110 , нельзя бы втягивать вас в это
дело . Это план :капитана. Капитан спросил меня, согла­
сит есь ли вы сегодня вечером пойти к Пиррисону, взять
дневНИI( и передать его нам. Я отв етил - да, безусловно
согласится. Во всем виноват только я,- ни капитан, пи
Берг , ни Глав - никто не давал за вас ни:каких обещаний.
Я неправильно понял вас в Керчи. Я вообще не понимаю
половинчатого отнош ения R людям. Если я считаю челове­
ка васЛ)Т)Rивюощим уничтожения, то не буду охранять его
от опасност ей. Это - аэбуна. Я приписал свои свойства
вам, - конечно1 это глупо, Но я плохо соображаю послед-
366

нее время, - вы должны меня понять. Помимо дневНИI(а,
у меня ест ь свои счеты с Пиррисоном. Я сведу их с его­
дпя же.
Б ат урин замолчал.
Ну, дальше.
-
Дальше ничего.
-
Вы опят ь говорите об убийстве?
Б атурин пожал плечами.
-
Я счит аю, что наш разговор бесцелен.
-
Ну, идите,- сказала Нелидова вяло, пе подымая
глаз. - Вы - неистовый человек. Вы неистово ненавидите
и пеистово любите. Его смерть - ваша смерть. Мне все
равно. Делайте как знаете. Пусть не ждут меня там, в Со­
лолаках. Вечером я приду за вещами.
Батурин медленно вышел из сада. Снова, Rак в Мос1ше,
в голову лезли дурац:ки е мысли.
-
ЖароR день тифлисский, жароR день тифлисс:кий,­
повторял он, спускаясь по :каменным лестницам в город.
День, бледный и серый - с гор нагнало густые обла-
1tа,- был неуютен и вызывал апатию.
Дома Батурин сказал капитану :
-
Я ошибся. Она отказалась. Я беру все на себя. Сиг­
нал только будет другой,- если вы понадобит есь, я пога­
шу свет не у себя, а в комнате Пиррисона,
-
Ачтосней?
-
Не выдержала. 'Уезжает.
Он ждал сердитых вопросов и ругани, по :капитан был
СПОI<Оен :
-
Куда ей,- совсем девчонка. Конечно, страшно.
Берга история с Пиррисоном, видимо, мало интересова­
ла. Глав погрыз ногти и пробормотал :
-
Да, жаль, жаль... Ну, что ж, в конце концов это н е
наше дело.
К вечеру Батурин пришел в гостиницу. В номере стоя­
ла .n;ухота, сдобренная запахом застоявшегося табачного
дыма. Батурин открыл окно и выглянул : в садике уже си­
дели, понуривая, капитан и 3аремба.
Батурин осторожно отодвинул комод, прислушался, ­
Пиррисона еще не было.
Он лег на I(ровать, закурил. В садах рыдали певцы -
ашуги. Над l{урой загорались звезды, - их пламя было
Rait бы новым, ослепительным. Кура несла обрывки этого
пламени в мутной воде. Б атурин лежал и думац, что вот
367

через час-два случится неизбежное; отступать теперь по­
здно.
-
Слава богу, конец,- прошептал он. Л\ изнь в Пушки­
пе, Ми ссури, желтое солнце на снегу 1< азались замыслова­
тым детством.
«Если бы он убил меню>,- подумал Батурин.
Душно, противно дуло из окон. Валя умерла, прошлые
дни шумели штормом, давили тоской по всему, что, конеч­
но, никогда пе вернется.
Сегодняшний разговор с Нелидовой поназал Батурину,
как плохо он вдумывался в жизнь, нан мертвы его мысли.
Rан плоско он отвечал ей,- совсем не то, что нужно. Он
понял, что, как и все, он боится говорить о главном. Невы­
сказанность мучила его. В ней, в этой невыс1<аз анности, в
трусливости перед самим собой - главное песчастье его
жизни.
-
Пустой болтун,- сказал он громко и покраснел.­
Ну, все равно. Сегодня все решится.
От волнения, от :множества тугих и запутанных мыслей
он задремал. Проснулся оп внезапно, 1<ак от яркого света,
и похолодел : за окном густо синела ночь. О н поднес к гла­
зам часы, - было половина одиннадцатого. Он проспал
больше двух часов.
За дверью были слышны голоса. Батурин сел на крова­
ти и при слушался. Судорога дергала его лицо . Сердце сту­
чало гулко, па всю гостиницу,- казалось, бой его несся
по пустым коридорам.
За стеной была Нелидова и «ою>. Пиррисона Батурин
в мыслях теперь называл «он».
Батурин осторожно встал с кровати, подошел к двери,
нащу пал в кармане револьвер,- сталь была теплая. Он
прислушался.
-
Редкая случайность,- говорил мужской голос с лег­
ким смешком. Голос был ровный, без интонаций, - так го­
ворят люди, глубоно уверенные в себе. - Я очень рад, что
это случайность.
Нелидова отвечала тихо. Батурин придвинулся к самой
двери. Говорила она запинаясь, казалось, что она ждет,
прислушивается.
-
Об этом нечего говорить. Совершенно неожиданно
я узнала, что вы здесь, в Тифлисе. Я не искала вас".
Я знаю вас слиш1<ом хорошо , чтобы делать такие глупо­
сти. Я еще не сошла с ума".
368

_
Вот кан ! Но зачем же вы все-та�ш пришли сюда?
От кого вы узнали, что я живу здесь?
Нелидова молчала. Послышались шаги, потом в двери
щелннул замок.
-
Говорит е, не еойтесь. Это меня интересует больше
всего.
Голос Нелидовой прозвучал глухо и страстно :
-
Это не важно. Я нашла вас. Я пришла задать вам
п ес1юлько вопросов.
-
Пожалуйста.
Мужчина остаповился и насвистывал. Очевидно, оп за­
сунул руки в кармапы брюк и насмешливо глядел па Не­
Jш дову.
-
Вы жили в Ростове с проституткой? Ее имя BaJI Я.
Свист за дверью стал громче.
-
Нуичтоже?Чтосней?
-
Она умерла.
В комнате что-то упало .
-
Сядьте,- сказал приглуш енно мужс1юй голос,­
сядьте и слушайте. Вы - моя жена. До сих пор .мы фор­
мально не развелись. Вы, я вижу, знаете многое. Я сопо­
ставляю два факта, - вы знаете о смерти этой уличпой дев-
1ш и о том, что я в Тифлисе. В ы разыскали мепя здесь.
Говорите дальше, - что вы еще хотите ?
-
При чем тут жена?
-
Сначала спрашивайте, я отвечу сразу на все во-
просы.
-
У вас тетради моего брата?
В комнате было тихо.
-
Где Ли Ван?
Батурин услышал как бы новый мужской голос, - 011
хрипло сназал :
-
Достаточно! Тетради вашего бр ата здесь, в портфе­
ле. Это интереснейший документ. Насколько я помню, вы
его не читали. Теперь, оназывается, вы им сильно заинте­
ресованы. Ваше любопытство подозрительно. Слушайте .
По". спонойно. Да, я жил с проституткой, и ее убил Jlи
Ван. Ли Ван здесь. Надеюсь, что длЯ вас этого довольно.
Повторяю, вы все еще - моя жена. За I(аждый мой шаг
вы ответите вместе со мной. Я играю ва-банк. Ваше появ­
ление говорит, что игра моя может сорваться. Я пе знаю,
нто вас подослал, по я догадываюсь. Вы пришли RaR в раг.
Было бы глупо выпустить вас, пе получив никаких гаран-
369

'fИЙ, что вы будете молчать. Raiшe же вы можете дать мне
rараптии? я жду.
-
Отдайте мне тетради и выпустите меня. Я н е сде­
лаю вам зла.
Мужчина засмеялся и опять начал н асвистывать. Ба­
тури:н вынул револьвер и перевел 1шош;у па «огопы .
-
Яжду".
После минутного молчания Батурип услышал звеня­
щую и яспую фразу:
-
Вы - подлец, Пиррисон ! Вы убили эту девушку!
-
Не Rричите. Всегда убирают тех, 1п о слиш1юм до-
гадлив . Бросьте глупости. Девушка много знала.
Пиррисон говорил теперь горячо и неосторожно.
-
Боюсь, что вы тоже слишком догадливы. Я - сол­
дат, я 1{а;1щый день рискую головой. Это чудовищное спле­
тение обстоятельств, не больше, что вам удалось узнать
так много. Я согласен отдать вам часть тетради. Вам нуж­
на память о вaшell
l
брате,- оп был храбрый и умный че­
ловек. Вот, берите (на стол что-то упало) . Уходите сейча с
же. Завтра вас не должно быть в Тифлисе. Каждый ваш
шаг я прослежу и в случае" .- Пирри сон остановился, ­
по вы понимаете сами. Я сказал, что Ли Ван здесь. Даже
больше, я ждал вас к себе в ближайшие дни,- дом в Соло­
лю>ах вот-вот развалится. Здесь вы могли бы устроиться с
большим комфортом:. Можете передать этому дураку в
морской фураж1\е, что он нопчит плохо. За это я ручаюсь.
А теперь - вон!
Пиррисон, видимо, волновался. Темная кровь ударила
Батурипу в голову,- на секунду ему поназалось, что о п
ослеп.
-
Так вот что".- Н елидова говорила громко .- Ну,
ладно же".
Батурин услышал легкий крик, возню. Пиррисон бы­
стро прошептал :
-
Тише, ты, дрянь!
Упал стул. Батурин услышал тяжелый стон и сильно
ударил плечом в дверь. Она распахнулась легко и бесшум­
но. Полутьма комнаты ослепил а его. Пиррисон стоял спи­
ной к нему, навалившись на стол и зажимая Нелидовой:
рот,- с пальцев его текла I{ ровь. Нелидова полулежала на
столе, упираясь в его грудь руками, глаз а ее были за•
Rрыты,
З70

Первое , что ясно заметил Батурин, ..
..
..
шнур от пастоль­
ной лам пы . Он наклонился и рвапул ёго,- лампа с гро­
хото м: упала и поrасла.
-
Кто там? - крикнул Пиррисон, и голос его со­
рв ался.
-
Стоп ! - Батурип до боли сжал в руке ру1юятку ре­
вольв ера. - Тихо ... или я буду стрелять.
Пиррисоп повернулся и .медленно отступал I( окпу.
Круглые и взбешенные гл аза его перебегали с раскрытой
двери па Батурина,- из комнаты Батурина падал желтый
свет.
Б атурип поднял револьвер. Первый раз в жизни он так
близко целился в человека. Не спуская с Пиррисона глаз,
он осторожно шел к столу. На столе лежал желтый, туrой:
портфель.
Нелидова сидела на столе, гл аза ее были шиуоко от­
I< рыты, опа что-то беззвучно шептала, глядя па Батурина,
губы ее были в крови.
В зер1(ало Батурин заметил, что Пиррисоп тянет ру1<у
к заднему нарману брюк.
-
Ну, где же Ли Ван? - Батурип не узнал своего го­
ло са.- Вернул он вам вашу простыню?
Пиррисоп молчал,- было слышно его хриплое и пре­
рывистое дыханье . Батурин потянул н себе портфель и в
ту же минуту в дверь громно и требовательно застучаJrи.
Пиррисон присел. Батурин выстрелил,- в руне Пиррисо­
на он заметил крошечный черный револьвер, похожий из­
дали на да.мсний портсигар.
« Стой, н е уйдешь !» - подумал Батурип. !{то-то сильно
толкнул его в плечо . Глухо хлопнуJ1 дамский браунин г, в
ч етырехуголr,нике от1<рытой в соседпий номер дв ери мет­
нулась квадратная спина Пиррисона.
Батурин увидел вдруг исполинские звезды, ему показа­
лось, что па плече у него переломили толстую ба:мбу1ю­
вую палку. Оп споткнулся и упал вниз лицом. Последпее,
что оп помнил,- сильный ветер и жепс1шй 1<рИI(.
Потом его до лго и мутно качало, и лампочки, множе­
ст во лампочен слепило глаза.
-
Все кончилось,- прошептал он и вздохнул. -. Нет;
пичего, все кончилось ... Не сердитесь. . •
Очнулся он через сутки в больнице па Цхветской ули"
це. В белой палате стоял синеватый вечерний св ет1 - еще
ве в ажигали ламп.
371

Батурин хотел повернуться к степе,- слезы подступи­
ли !{ горлу : левое плечо хрустнуло и горячо заныло. Он ис-
1ю са взгляпул па него,- оно было забинтовано, и рука па­
кр епко прибинтовапа It туловищу полотняны11ш бинтами.
Пахло йодом, больпичной чистотой.
Тишина была пре1tраспа. Батурип прислушался и не
услышаJI ничего - ни мяпюго шарканья туфель, ни хлопа:.
.
нъя дв ерей, ни отдаленных голосов. Казалось, что он по­
кинут в этой белизне и пустынности, что 1t апитан, Берг и
Глап ушли в небытие, их нет." Нет беспорядочной жизни,
пе надо дум ать о чужи х и загромождающих душу вещах.
Правой рукой оп осторожпо провел по лбу,- испари­
на выступила на пем. Невесомая пустая усталость лежала
в теле; хотелось горячего крепкого вина.
«Лежать бы месяц-дв а , - подумал Батурин. - Лежать,
засыпать, просыпаться и думать о Вале, о стари пно м пор­
товом городе, от1,уда уехала Н елидова, может быть, так
11 уr.1ереть в этом белом молчапии ».
-
Никого не хочу, - прошептал Батурин. - Н е хочу
никого, даже ее, Нелидову. Девочка запуталась в жизни.
Она любит этого негодяя . Ну и пуст ь . Пусть он душит ее,
б1,ет, пусть она дрожит перед ним, кait собачониа.
Оп мстил за Валю, за !lfучительвые мысли о счастье, о
ч11 стоте человеческих помыслов. Новую свою веру в чело­
всиа, в вечную его молодость он 1tаи бы закрепил свое й
кровью .
Он догадыв ался, что Пиррисон ускользнул, но дум ал ,
что дни: его можно пересчитать по пальцам.
«iКаль, что ушел,- подумал он о Пиррисоне. - Rаи это
я промахнулся !»
Он вспомнил о Ли Ване, забеспокоился, дотянулся до
1ш опки на столике и позвонил. Звонка не было слышпо, ­
оп потонул в глубине вечернего безмолвия. Пришла моло­
деньиал грузинка-сестра и сказала ласково :
-
А". вы очнулись. Хотите горячего?
-
Да".- Батурин задыхался от слабости.- Да". Мне
нужно срочно видеть капитана Rравчеюю. Запишите ад­
ре({ и вызовите его но мне.
До конца приемного времени оставалось больше часа.
Батурин тревожился, смотрел на дв ерь. Ему казалось, ч то
сестра забыла послать за капитаном .
Вместо капитана пришел Берг. Он боялся гром1ю го­
ворить, поглндывал на Батурипа и мял в руках к ешtу.
872

_
Ну, слава богу,- сказал оп шепотом. - Нанопец вы
очпулись. У в ас прострелено плечо, рапа несерьезная. Об­
моро н у вас был из-за первного потрясеnия. Лежите, не
двигайтесь. Л сам расскажу вам все по порядну.
-
Погодите ... - Батурин поднял голову и погляде11 в
глубь блестящего линолеумом норидора. - Погодите". Сей­
ч а с очень опасно... С пим в Тифлисе его слуга, китаец, ну ...
·r от самый, о котором я говорил на пароходе". помните, ко­
н ечпо... Они из одной шайки. Ли Ван убил Валю з а то,
что она сJrишком много знала. Понимаете, Берг, она слиш-
1юм много знала.
Б ерг положил холодную руку на его локоть и попро­
сил :
-
Потом расскажете, лежите тихо.
-
Нет... постойте... Ли Ван здесь... Он стр ашн ее Пир-
рисона . Вы не знаете сами, под какой опасностью хо­
дите. Бросьте дом в Сололаках, уезжайте". Ска жите IШ­
питану,- нужна крайняя осторожность, особеппо п а
улицах".
-
Успокойтесь, Батурин. Сегодня почью арестоваJш и
Пиррисона и этого самого китайца. Их захватили в Мцхе­
те. Все в порядке.
Батурин закрыл гл аза, лоб его по1<рылся испариной.
-
Как?!
-
Очень просто. Капитан сообщил властям. Они уже
сидят, и, конечно, не вырвутся. Разговор с ними будет
короткий. Вчера было паршиво. Мы ждали с семи до одип­
п адцати часов, пока потух свет. Первыми бросились в го­
стиницу капитан и 3аремба. В коридоре они столкнулись
с Пиррисоном,- он выскочил из соседнего, вашего номе­
ра. Он был без пиджака, с дамским браупипгом в руке.
Капитан понял, что случилось неладное. Он дал ему под­
пожку - совершенно детский прием - выбил револьв ер,
по Пиррисону удалось бежать. Оп вскочил в трамвай на
х оду, трамв ай шел к Муштаиду. Л пришел в помер, ноrда
там была уже милиция. Первое, что я увидел,- это в не.
Вы лежали ничком, в r<рови ; у вас с трудом разжали руку
и в ынули револьвер.
Нелидова была TaJ\f. Это было т а�< неожиданно, что ка­
питан до сих пор ходит как чумной. Как, почему она там
оказалась! Она сейчас в Сололанах, но ее страшно рас­
спрашивать. Она всю ночь проплакала,- мы не спали, хо­
дили кругом нее, а чем помочь - не знаем.
373

Даже капитан с пей пежен. Вы представляете 1< апит аn•
скую нежность,- пужпы железные нервы, чтобы выдер­
жать его заботу. Она сказала Rапитаву тольRо одно:
«Я пришла I< Пиррисону, чтобы помочь вам, - довош,но
вам этого? » Напитан отв етил : «Еще бы".» - и спасовал.
Rажстся, зто первая женщина, с RОторой он считается все­
рьез. ДневниR у нас. Я Rое-что прочел, есть поразите11 ь­
ные вещи. Насчет моторов, Rонечно, я ни черта не попял.
Дело сдел ано. Вы поправитесь, и тогда мы двинем в Мо­
СRву. Вот тольRо за нее стр ашновато. Уж очень она ходит
чудн ая.
Берг помолчал.
-
Да". вот" . Нелидова просила узнать,- ничего, если
она придет сюда завтра вечером?
Батурип молчал. От слабости у пего Rружилась го лоnа.
Берг добавил, глядя в пол :
-
Rогда Пиррисон выхватил револьвер, она тошшул а
вас в плечо, иначе Rопчилось бы хуже: он целил вам в го­
лову. Вы должны повидаться с ней.
-
Берг, - голос Батурина звучал глухо и печально, ­
Берг, я пе скажу ей, что ненавижу ее. И вы теперь п е
с1<азали бы этого Вале, если бы можпо было вернуть про­
шлое. Правда?
Берг наRлонил голову.
-
Мы друзья, - сRазал он тихо.- Ж изнь переплела
мою судьбу с вашей. Я думаю, что мне осталось жить с о­
всем не долго : сердце свистит, Rак дрянной паровоз. Сей­
час не будем говорить об этом, но потом, 1ю гда вы попра­
витесь, вы расскажете мне все о Вале. Она пе могла п ро­
стить меня. Такие вещи не прощают. Она любила вас,­
скрыть этого вы не можете. Ну, что ж. Одним дано, что бы
их много любили, другим". Но не в этом дело. 1-I\ изнь р аз­
двигается. НиRогда я таR не тянулся R жизни, Rак вот т е­
перь. Мне нужно все, понимаете, все. И з этой жпзни я
создам хорошую повесть, и в этом будете виноваты вы.
Берг слегка потрепал pyRy Батурина.
-
Ну, что же ей с1<азать?
-
Можете сказать все, что придет вам в голову. Она
должна прийти,- попяли? И Rапитан, и Глан, и Зарем­
ба - все!
Берг ушел, насвистывая. Сестра сделала ему замеча­
ние,- в больнице не свистят. Берг покраснел и извинил­
ся. На Головинском он купил жарепых каштанов. По
374

улицам бродил ветер и перебирал сухими пальцами дро­
жащие яркие огни.
Ночь , стиснутая горами, казалась гуще и вепрогляд­
п ей, ч ем была на самом деле. Батурив смотрел з а окно,
с •1 и тая звезды, насчитал тридцать и бросил. Мысли его
разбегались. Тоюшй св ет ложился квадратом на пол у са­
.м ой кр овати, -в коридоре горела слабая матовая лампоч­
к а. Батурин дремал, множество снов сменялось ежеминут­
но. Тело тупо выло, хотелось повернуться на бок, во
мешала забинтованная рука.
Утром ему делали перевязку. Он стиснул зубы, поблед­
пел, во промолчал.
Утро пришло пасмурное. Сестра сказала, что на улице
х олодно. Около кровати потрескив ало отопление. Батурив
уснул, его будили два раза - давали чай и мерили темпе­
ратуру. Батурив покорно позволял делать с собой все,­
сестра даже пригладила его волосы, он только устало
улыбнулся .
Врач, перевязывая его, удивлялся его сложепию, гово­
рил ассистенту : «Смотрите, какое хорошее тело !» Батурив
�< распел. Ему казалось, что тело его налито жаром и болез­
нью, каждый нерв дрожал и отзывался на прИiюсвовевье
прохладных рук врача.
В су мерки он задремал и не заметил, как вошла Нели­
дов а. Он дышал неслышно. Нелидов а наклонилась к его
лицу,- ей показалось, что он не дышит совсем, у нее за­
м ерло сердце. Потом она ощутила на своей щеке горячее
его дыханье, села на белый маленький табурет и долrо
смотрела за окно. Ветер качал деревья. Сумерки казались
уютными от освещенных оков.
Батурив открыл глаза, туманные от множества снов ,
увидел Нелидову и спросил тихо:
-
Что ж вы не разбудили меня?
Нелидова резко повернул ась, тревожные ее глаза оста­
повились н а его лице. Она молчала, потом с ресниц ее
сползла тяжелая слеза.
-
Не надо плакать.- Батурив говорил очень тихо, за­
дыхаясь.- Я причинил вам много горя. Если бы я мог, я
давал бы таким людям, как вы, только радость...
м ного
р адости, столько радости, что ее хватило бы на в есь мир.
-
Нет, нет,- Нелидова схватила его здоровую руку,
ще1<и ее залил румянец. - Вы должны простить :м еня за
Нерчь1 за pa:JrQвop :u Ботаническом саду.
375

-
Я зnаю все, что было там ... в соро1< девятом номере.
Оп улыбпулся. Казалось, эта улыб1<а решила все,- I "О­
ды тревоги, тоски, одиночества были позади. Опа улыб ну­
лась в ответ.
-
Зачем вы пришли к Пиррисову?
Нелидова помолчала, потом нервно рассмеялась:
-
Затем, чтобы оберечь вас от смерти.
Батурин закрыJ1 гл аза, - голова опять сильно круши­
лась.
-
Вот вы спрашивали, почему я уехала на юг. Бежа­
ла. Бежала от кинорежи ссеров, от сотрудников ниножур­
налов, от операторов, от всех этих кинолюдей. Они посят
толстые чулки, черепаховые очки, «работают » под амери­
I<ан цев, в большинстве - они паглы и самомнитеJ1 ьны.
В провинции люди проще и человечнее. В провинции мож­
но читать и гораздо острее чувствуешь. Даже заботы при­
ятны : принести из коJюдца воды, пойти па рывок panшil\I
утром, когда море сл епит гл аза. Я хотела отдыха, - не �а­
паторного, а действительного отдыха : тишипы, книг, лю­
бимой работы, неторопливости. Надо бьшо разобраться в
прошлом. И в Керчи я вас встретила враждебно, потому
что вы принесли это прошлое.
Выздоровление свое Батурин ощущал как безмолвие,
1<ак осторожные шаги друзей - 1tа питана, Берга, З арем­
бы , Глапа, приносившего в кармане плос1tую флягу с
1ю нья1юм. Нелидова никогда не приходила одна - всегд:� с
Вергом или Гланом. Движенья ее были порыв исты, опа
бояласJ, молчанья.
Вся жизнь теперь сосредоточивалась вокруг больницы:
Берг приходил и читал отрывки из своего нового романа.
Капитан, успокоенный и ировичес1шй, снова обрел свой
стержень и вращался вокруг него, как огненное колесо,
разбрызгивая острые словечки и смехотворные истории.
Глап бродил среди всех, KaI< добрый дух сололакского
до ма.
Батурин выписался через две недели. За ним приехали
Нелидова и Берг. Похудевший, он вышел на крыльцо, опи­
раясь на плечо Нелидовой. Осень проносилась в прозрач­
ном небе. Крепкий ее воздух обжигал губы.
-
Обопритесь на меня крепче,- сказала Нелидова, ­
у вас кружится голова.
Опа заглянула Батурину в глаза, и он подумал: «Ka1t
мпого в этом городе солнца ».
376

РОДН ИКОВЫН ВОЗДУХ
На станции Казбек испортился руль. Седой шофер на­
тянул сиnюю замасленную I{уртку и полез под машину.
Серый и: низкий «фиат » был еще тепел от стремительного
бег а н ад пропастями, шиферная пыль покрывала его лаки­
рованные I<р ылья.
Dнизу переливался через камни мутно-зел еный Терек.
l{азбек был в тумане.
Стояла осень. На днях должны были з акрыть Военно­
Грузипс1<ую дорогу. В долинах Арагвы глаз отдыхал н а
багряпых виноградниках.
П еревалы напоминали о мор е в синий зимний день,­
т а к же чист был во здух, и снега ослепляли зернистой бе­
л и зной.
В это время года дорога пустынна. Встречапись толыю
скрипуч ие арбы, нагружt:Jнпые камнями, и м9лчаливые
всадники в потертых бурках. Они косились па машину и
сдерживаJ1и поджарых коней.
Машипа гулко неслась, стреляя щебнем в парапеты, и
незатихающее ее движение создавало впечатление непо­
движности: седой и стареющий к зиме Кав1<аз вращал ся
вокруг громадами хребтов, багрянцем долин, тишиной и
певесомыr.1 пебом.
Север приближа лся с каждым километром : впереди
были степи, оттуда задувал временами ледяной ветер, и
шофер натянул после перевала меховую рыжую J{уртк у.
Нелидова зябла, от холода лицо ее побледнело. В Пас­
санаури к машине подошел грузип-пастушопок, крошеч­
ный и печальный. Ему было пе больше семи лет; он
держал за ремень и тяпул по земле старинное кремневое
ружье. Козы блеяли на скалах. От земли шел запах вы­
сохшей травы.
Нелидова вышла из машины. От глубокого безмолвия,
от тесноты гор и ясного ощущения осени у нее сжалось
сердце. Она поднял а пастушонка на руки и поцеловала в
тугую, смуглую щеку. Пастушонок вырвался, подобрал ру­
жье, отошел в сторону и долго смотрел на машину и п а
стра н ных людей, пивших на террасе духана вино и горя­
чий чай. Люди эти были веселы и старались з аманить его
поближе, особенно один - высокий, с золотой бляхой па
ке ш> е. О н протягивал пастушонку шоколад в серебряной
бумаге и говорил хриплым и страшным голосом:
377

-
Ну, иди, иди, чего )К ты боишься !
Пастушонок не выдержал, подошел, схватил шонолад
и побежал к своим козам. Ружье скакало и греl\1ело по
намням.
В Казбеке задержались. Починка был а сложная, и шо­
фер чинил не спеша: близился вечер, а �ючью ехать было
все равно нельзя. Пришлось заночевать в пустой и холод­
ной гостинице,- дв ери в пей не закрывались.
Хозяин - лодырь и, видимо, неудачник - пил вино с
аробщиками и яе обращал внимания на посетителей.
Пусть устраиваются, где хотят, все комнаты свободвы,­
пожалуйста, выбирай что нравится. Гл ав походил по го­
стинице, поднялся по скрипучей лесенке наверх и выбрал
самую холодную комнату, окнами на Терек и Казбен.
Густел вечер, горы стали мрачными. Казалось, из уще­
лья нет выхода, и всю жизнь будет этот сизый сумрак, пу­
стынность, холодное небо, где плыли красные предв етрен­
ные облака.
Когда все легли на кошме, укрывшись плащами и бур­
ками, Батурин достал дневник Нелидова, сел к столу, от­
крыл наугад и начал чит ать.
«На большой высоте хорошо бы остановить мотор, до­
биться, чтобы аппарат парил над землей, и дышать. Люди
давно потеряли ощущение дых анья. Ни одно чувство не
может ср авниться с ним. Во время полета из Тифлиса в
Москву я сел в горах: началась течь в бензиновом баке.
Я чуть не свернул себе шею. Вдали были горные пастби­
ща. У самых колес аппарата шумела по камням вода , я
опустил в нее руку,- ру1<а заледен ела. Было раннее утро,
незнакомая страна дымилась в долинах. Над ее дыl\ ю 111
стоял этот воздух, пахнущий снегом и :молодостью. Я ды­
шал медленно, с наслаждением, и мне казалось, что я гло­
таю синий лед. Голова свежела с каждой минутой. Я ра з­
делся, облился водой, закурил и лег у колес аппарата,
укрывшись пледом. Я спал очень долго и, проснувшись,
понял, что лучшее, что есть в мире,- родниковый воздух и
горная тишина...»
Батурин перевернул несколько страниц.
«Rосматый осенний рассвет над Парижем. Внизу толь­
ко мутный блеск аспидных кровель. В дожде - запах вн­
вущих и пыw:вых парков - в сех этих Версалей1 Сен-Клу,
З78

Монсо. Д ождь мелко и тепло бьет в лицо,- я лечу в бес­
нонечном душе. Справа :как будто угадыв ается дымящаяся
'l' уманом Англия.
Аародром сколыший, пустой. Дождь шуршит в боске­
тах. Люди под зонтиками спешат к аппарату. Я жму мок­
рой руrюй их теплые земные руки,- в них еще сохрани­
л о сь тепло постелей и комнат, паполненных 1ю фейпым
п аром.
Сонный, зябкий, я еду на машине в полпредство, рядом
со :м н ой сидит сотрудница его, мосriовсl{ая девушка, платье
пе заriрывает ее круглые маленькие колени. Она смотрит
па :м еня смущенно из-под мокрых ресниц и не зпает, о чем
гово рить. Париж блестит, тонет в черном асфальте, в росе
этого чудесного дождя, и я др емлю, сползаю на кожаные
подушки сиденья, вижу, нari вверху проносятся голые вет-
1-.и платанов и окна мансард, освещенные изнутри,- ран­
п ее утро похоже на сумерки. Девушrщ трогает мепя за
ру1iав и говорит : «Потерпите еще немного, милый, уже
скоро ». Так говорят сестры или любимые женщины. Я с
изумлением смотрю на нее. Я ничего пе попимаю, - мне
ri ажется, что только сон разрешит эти страпности жизпи,
без rюторых жить все же немыслимо.
Так я провел в Париже дв а дня в легиом волпепии.
Впервые мне пе хотелось летать. Я почувствовал привязап­
ность к земле, к мокрым дорожкам в садах, к вкусу жа­
реных каштанов, к круглым девичьим rю леням и к весе­
лым глазам парижских шоферов. В этих днях было смеше­
ние диккенсовского уюта с новейшими моторами «ситрое­
п а». Мне нестерпимо хотелось поехать в Бретань, в эту
стр ану, похожую па детские переводные картинки. Там
Rлейко и старо пахнет зеленью и морем. В таю1е дпи
жизнь казалась мне сделанной игрушечным мастером,- от
нее шел запах свежих опилок, краски и снега".>)
Батурип закрыл тетрадь, задул свечу и подошел к 01шу.
Над горами полыхали звезды. Монотонно гудел Терек, да
слышался пьяный храп неудачню<а-хозяипа.
Батурин осторожно лег рядом с Бергом. От холода у
него ныло плечо, он пе мог заснуть. Берг к утру проснул­
ся, поглядел за окно. Сизый, как бы налитый мутной в о­
дой рассвет неуютно вползал в комнату. Берг согрелся, и
эму хотелось, чтобы ночь тянулась бесконечно. О н тихо
спросил Батурина:
379

Скажите мне правду,- она простила мепя?
Да.
Как вы ду маете, - спросил еще тише Берг, - лет че- ·
рез сто людn найдут способ вылечивать ран ы, ноторые те­
пер ь считаются смертельным и?
-
Конечно.
-
Мы рано с вами родились, Батурип.
Капитан пове рнулся на другой бо1< и проворчал :
-
Бросьте разводить философию. Вот невозмт:кные
типы!
Берг затих.
УтрО}f машина вынесла их из ущелья, - горы остались
позади дымной стеной. Они прямо подымались из серой по
осени степи. Над равниной висело реденько е, руссное
11ебо, дул теплый ветерок, пахло ды мом соломы.
На западе глыбой ломаного льда сивел Эльбрус. Кавказ
отодв игался в туманы, в нескончаемые дали.
ЭХ, РОССИЯ, РОССИЯ!••
Пароход из Москвы опаздывал. Паром щики разожгли
па мокром берегу костер,- в осеннем дне зашумел огонь.
Над О1юй потянуло легиим дым1<0м. Приокские луга стоя- ·
.ли в росе дождя, съеденные пепастьем. Буры е листья па­
дали со старой ветлы у пристани.
Глап предложил пойти до жидаться в чайную. Нели;(о­
ва и Батурип согласились . Они п ошли через рыжие песни
в Верхний Бещюмут. С черных веток ветер стряхивал от­
стоявшиеся иапли. За чистыllf И о.кошками .краснела геран ь;
1<азалось, воздух был пропитан назойливым сл ад.ким зап а­
хом ее листьев.
В трех верстах от Белоомута в сельце Ивпяги жил а
нянька Нелидовой - бабка А нисья. Муж ее - огород­
ник - все время пропадал по ярмаркам. Новый дом со
светлой горницей весь год стоял пустой,- старуха жила
па черной половин е. Теперь в горлице посел ились Нелидо­
ва, Батурин и Глав. Глав бывал в горнице только днем,
н очевал он на сеновале. Батурин спал в :клетушке околq
горницы, из 01ша была видна Ока, а по ночам - редки6
береговые огни. Приехали они сюда на педелю, но жилИ
ул<е две - ждали Берга.
В ча:йной на втором этаже, на закоптелых стелах был и
380

н аклеены портреты вождей - Ленина, Калинина. За узки­
ми окпами стучали о стену худые березы. Накрапывал
дождь . Среди площади чернели дощатые ларьки - место
rусто унавоженных и сытых б азаров.
-
Эх, Россия, Россия! - промолвил Глап и задумал­
ся, глядя, как по верхушкам берез дует мокрый ветер.
Поздняя осень здесь, в Рязанс1юй губ ернии, была хо­
л одна. Бодрили рассветы, съедавшие листву I(р ешюй ро­
сой.
Глав любил ходить за покуш{ами из Ивнягов в Бело­
о мут через березовый лес. Идти и слушать, как шелестит
до ждь, насвистывать, смотреть на тумап над О1юй. Вода
в ре1{е была железного цвета.
Отоrревшисъ в чайной, среди пара и белых фарфоро­
вых чайнинов, Глан возвращался всегда в су:мерни. Дни
стояли короткие, похожие на серые и медленные проблес­
ки. Волчья тишина залегала в полях. С востока ползла гу­
стая и дикая ночь - ночь смутного времепи, веков Ивана
Грозного - косматая, ветреная, сдувавшая набо1( рыжие
бороды паромщиков.
На пароме пахло пр елой лошадиной шерстью и рыбой.
Фонарь на шесте был беспомощен. При взгляде на него
казалось, что НИI{ акой Мос1шы нет, - пет ни электричест­
ва, ни железных дорог, ни кпиг, пи театров, а есть толыю
этот хриплый собачий лай, храп лошаденок, ослизлые те­
леги, хл юпапье воды в сапогах, да вот эти прибитые к з е м­
ле, придавленные ночью Ивпяrи, Белоо:муты, Ловцы и
Бории. Жестяные лампочки за потными окнами вызывали
.мысль о тепле, заброшенности и: желание спать,- спать
до рассвета, 1юrда моргающий денек прогонит ночную,
непролазную тоску.
-
Чудно ! чуднб! - пробормотал Глав и за1<урил.
Батурин спросил :
-
Вам здесь не нравится?
-
В том-то и дело, что нравится. Неожиданно все
очень. Вчера на Оке встретил шлюпку,- идет под пару­
сами к Мосиве. На шшоrше матросы-иаспийцы. Шлюrша
пристала у парома, матросы вышли,- всё молодежь, ком­
сомольцы . Оказывается, - это п е реход из Ба1{у в Москву.
Я с ними чай пил, позпа�юмился. Один из пих руJ1 евой
Мартынов, оп плавал на «Воровском» из Архангельска во
Вл адивосток, видел Сунь Ят-Сена, много о нем расс1{азы­
вал. Вспомнили с ним Шанхай. Чудно. Пастушонок Федь-
331

I{ a влез в ваш разговор: «У меня, говорит, дядька был
кома�щующи:м Краевой Армией на Дальнем Бостоне. Во !
Рабочий, говорит, с Коломенского завода. Видал ! Вот в
:штом, говорит, месте оп прошлый год рыбу удил, приез­
жал па побывI{у». А старик Семеп мне все уши прожуж­
жал про Малявина. «Вот которые, говорит, обижаются
п а мужичков, - дикий, мол, парод, бессозпательпый, ма­
терщинники. Неверно ! Брехня! Ты слушай, тут вот неда­
лече усадьба худо жпина пашего Малявипа,- что с ей:
было. Kai{ дали свободу, все усадьбы палили, а в его усадь­
бе даже наоборот, мужични охранение поставили. Я сам
в см стоял. Для охраны картип. Чтоб ни-пи ... Мы тоже пе
J1ы1юм: смётапы, ко с-ч его и м:ы понимаем. Ты пе гляди,
что я серый. Серость-то моя пе больно простая» . На днях
nстретил огородпина Гришипа. Болтали о сем, о том �
больше насчет ярмарок : где лучше - в Егорьевске, в Ко­
ломне или Зарайсне, а потом оказалось, что у этого ого­
родника племянница - снульпторша Голуб1шпа, ученица
Родена. Вот и разберись. Матерщина. /-К енщины, пренрас­
нее которых я н е встречал, болота, и среди болот в дрян­
ной церновне - икона, может быть, Рублева, пе знаю, ­
таких нрасон и мастерства пет и па Западе. Черт знает
что. ПаромЩИI{ Сидо р молч а.п, молчал, а вчера проговорил­
ся : оп в тысяча девятьсот пятом году был ком11ссаро111 Го­
лутвипсной республики, Г ершу ни знал, историю его рас­
снажет лучше, чем: мы с вами. Идет вот такой мужичоюш ,
порты подтягивает, - смотришь па него и дрожишь, мо­
жет быть, в душе- то оп Толстой или Горький. Прекрас­
ная страна, а сила в ней - рыжая, тугая, налита опа ей,
I{ aI{ вот зимние яблоки, ру111 япец в щени TaI{ и прет.
С Оки глухо затрубил пароход. Пошли не спеша н а
пристань. Пароход трубил за разрушенными шлюзами,
верстах в пяти. У пристани сбились телеги. Лошадеюш,
з асунув морды по уши в полотняные торбы, жевали овес.
Подводчики похаживали ОI<оло, вздыхали, ругались о ка-
1шх-то «кровяных сазанах ». Вода па ре:ке морщилась от
дождя.
Пароход с непонятным названием «Сар атовский Руп­
вод» долго и бестолново шлепал I{О лесами, нав алился н а
прист ань, пахнул теплом и паром. Берг :махал с п алубы
I{ ешюй. Сгорбленный, с по дпяты 11 воротпююм, оп пока­
зался Нелидовой родным: и печальным.
Rак чудесп о 1 - сназ ал Берг возбужденно, здорова�
382

ясь со все ми. - Rак хорошо на реке. Я отдохнул на два
года вперед.
В Ивняги пошли пеШI{ОМ.
От голых кустов с красной глянцевитой корой пахло
т ерп ко и славно. Над лесом небо прояснилось, - бледное
соJrпце пролилось на серые 1ю локольни Белоомута. Рых­
JIЫЙ п есоI{ был напитан влагой. Берг шел и оттис1{ ивщr
глубокие следы ; они наливались водой, такой чистой, что
е е хотелось выпить. Встретились подводы - огородниии
везли в Зарайси яблоки. После подвод остался I{р епкий за­
п ах яблок и махор1ш.
-
Rак хорошо, что вы приехали сюда отдыхать.­
Берг улыбнулся.- Вот где все можно продум ать. Теперь
слушайте новости. Дневник капитан уже сдал, -инжепер
потрясен, он даже заболел от этого. Наташа ждет вас.
Rапптаи нашел компату в Петровском парке и перевез
туда Миссури и все свое барахло. На днях он полу чает
пароход, где - пе знаю, еще неизвестно.
Берг помолчал.
Вы читаете газеты?
-
Редко .- Глан заинтересовался : -Ачто?
-
Да... - Берг замялся. Зачастил дождь, и они пошли
быстрее. Нелидова шла легко, перепрыгивая через
лужи. - Да... Есть крупная новость... Дело JJ том, что Пир­
рисон...
Нелидов а шла, не подымая голову, - иа залось, опа тща­
тельно рассматривает дорогу.
-
Пиррисона расстреляли,- сказал быстро Берг, оста­
повился и закурил. Они стояли на берегу Оки у красного
п еревального столба. Река мыла глинистый берег.
-
Он оказался шпионоl\1,- добавил Берг и посмотрел
на Нелидову . В напряженных глаз ах ее был холод, брезг­
ливая морщинка легла около губ. Глан и Батурин мол­
ч али.
-
Расстрелян также и тот, хит аец. - Берг поднял с
земли бурый стебель щавеля и внимательно его рассмат­
ривал.
Где? - спросил Глан.
-
В Тифлисе.
-
Пойдемте, вы промокнете.- Нелидова пошла впе ред
по береговой тропе.
В гор нице бабка Анисья собрала чай. Нелидов а наки-
383

пула легкий серый плащ, - ей было холодно. Она изредка
проводила рукой по волосю.1, потом взглянула на Берга
и сказала, болезнепно улыбаясь:
-
Милый, милый Берг, вы боялись, что мне будет
трудно узнать об этом. Все это прошлое, такое же с1<вер-
11ое, ка�< и у вас. Н совсем пе та, что была в l{ерчи и в
Москве. Эти места 111 еня успокоили. Здесь все ка1< нарочно
устроено, чтобы оставить человека наедине с собой.
Батурин заметил совсе:м новые ее гл аза. Один лишь раз
они были т акими: в Батуме, 1ю гд а курдянка гадала у За­
рембы и куплетист спел песенку о тетрадке в сто одпн ли­
сток.
Вечером Берг читал сво й новый роман. Движение сю­
жета произвело на Батурина впечатлепье медл енного вих­
ря. В просто111 повествоваппи Батурип улавливал контуры
истории, прекрасной, как все переж итое ими недавно, и
вместе с тем далекой, каl{ голоса во сне. Он попял, что
почь, рязанская осень, дожди - все это хорошо, нужно,
что жизнь переливается в новые формы.
На следующий день Берг подбил Батурина пойти ку ­
паться. Батурин взглянуJI з а окпо и поежился : от Оки ш ел
п ар.
Иупались опи около разрушенного шлюз а. В голых ну­
стах пищали и прыгали озябшие, крошечные птицы. Небо
почернело,- того и гляди, пойдет снег. Батурип стре1ш­
тельно разделся и прыгнул в воду : у него перехватило ды-_
хание, поназалось, что он прыгнул в талый спег. Он по­
плыл н берегу, вскриннул и высночил. Растираясь мохн а­
тым полотенцем, он попюхал свои руки - от них шел за­
пах опавших листьев, ноябрьского дня. Оп оделся, поднял
воротник пальто ; кепку он оставил дома. Волосы были хо­
лодные, и по ним было приятно проводить руной.
Берг одевался не спеша, - купанье в этот хмурый ледя­
ной день до ставляло ему глубокое наслажденье. Он по­
глядел на Батурина и удовлетворенно ухмыльнулся.
-
Вы помолодели на десять лет, - с1<азал о н, танцуя
на одной ноге и безуспешно стараясь попасть другой в
штанину. - У вас даже появился румянец. Вы - ленивы и
н елюбопытны, до сих пор не могли раск ачаться. Купай­
тесь каждый день и пишите,- дв а лучших запятил в мире.
384
Я пишу.
Прочтете?
Да, ВОТ ТОЛЬНО нончу.

-
Бла годарите- Пиррu сона. Если бы не эти поиски, вы
Лы зюшслu в свою.I с1\ептицню1е. Очен ъ ста ло жить ши ро­
но, :молодо. Вот :копчу ро:иап, поеду n Одессу, т ам у меня
ееть одно дело. Зимой в Одессе норд выдувает пз головы
нее .л ишнее и оставляет толы�о самое необход.и:мое,- от­
сюда свежесть. Пой:ду пеш1<0111 в Люс тдорф ми11ю закоJrо­
чеппых дач: пустыня, ветер, ll
l
ope ревет - ирасота. Еде�1-
те. Есть таю1е старичю1-философы, ll
l
yдpыe старнч1ш, ..
..
..
..
.
с ншш поговоришь : все просто, все хорошо. Тан и одес­
сная зшrа. Ходишь по пустыы улицам н бес едуешь с Ан3-
то:те�I Фраnсол1.
-
В Одессу я не пое;(у,- ответил Батурин.- У мепн
с:сть ;�;ело почище.
-
Raiюe?
-
Пойду в люди.
Обр а тно шли по тропе через заросли голых нустов.
Ветер нес последние листья. Вышли в луга и увидели Нс­
JJидову, - она быстрп шла к 1пш навстречу. Ветер обтяп1-
ваJ1 ее серый плащ, ру;\rяное от холода лицо было очень
тошю, темные ГJiаза с11Iеялись. Она взяJiа Батури на под
руну и с1�азала протяжно :
-
Ра з в е можно rшдю·ься в ледяную воду? Эти бер-
rовсние выду11ши не доведут до ;:�;обра .
Берг подстаюш е й щену.
-
Потрогайте, - горячая.
Не.лидова пеожилаl'lпо притянул а Берга и поце.човала.
-
Берг, нююй вы смешной!
Берr ПОI>раснел. Шли до�юй долго, п ошJrи н ружньнr
11уте�I В ООХОД озера. Н� щене JJ еЛИДОВОЙ, О J\ОЛО ROCO сре-
3аННЫХ блестящих вoJioc, прилип сырой лимонный лнс·1·
вербы . Желтизnа его быда припудрена серебряной мель­
чаiiшей росой.
Оrюл о o::iepa Берг останоышся зю>урить и отст ал .
Ма леныше во.1ны пJiескались о 1шзю1й берег.
Нелидова крепно сжала PYI'Y Батурина, заглянула в
JIИЦО - в глазах ее бы.t1 глуuо1шй нестерпюrый блесн - и
быстро сr,а зала :
-
Теперь-то вы поняли, почему я п е ыогу броспть вас ?
::>то начадось у иеня еще тюr, в Rерчп, когда н потеряла
браслет.
Батурин осторожно сня.11 с ее щею1 тоюшй лист вербы.
-
Мне надо было сна::�ать вюr это первоыу. Я , 1�ан все­
гда, опоздал.
13 И. Паустовс1шй , т.
385

Берг нарочно шел сзади и хрипло пел:
Прочь, тос1<а, уймись, нручипуmrrа,
Аль тебя и вод1юй не зальеш1,!
В воздухе лениво кружился первый сухой снег. По1ш
они: дошли до дому, земля побелела и над снегом заго­
релся румяпый рязанский закат.
ГОРЯЩИМ СПИРТ
Поздней осенью 1925 года норвежс1шй грузовой паро­
ход «Верхаве�1 » сел па I{ ампи в горле Белого моря. Коман­
да п шшитан, не сообщив по радио об аварии и пе приняв
ПИI{аIШХ мер н спасению парохода, съехали на берег. По
мешдупародпому морскому праву пароход, брошенный в
т аких условиях командой, поступает в собственность той
страны, в водах rю торой он по терпел аварию.
«Верхавею>- перешел в собственность Советского Сою­
за, и I{ апитан Кравченко получил предписание припять
его, отремонтировать и вr,тупить в командование.
Капитан сиял : помогли «пачнупы-голландцы >), подки­
нули пароход. Гдана I< апитан брал с собой заведовать па­
роходпой 1шнцелярией. Первым рейсом «Верхав еш> дол­
же п был идти в Роттердам.
/Нил I{ апитап в Петровском парке в двух 1юмнатах вме­
сте с Гланом, Ба1•уриным и Бергом.
Был январь. Над Москвой дымили морозы, занаты то­
нули в их носматом дыму.
В дощатые напитанские комнаты, нак и в Пуш1шпе, све­
тили по ночам снега. Растолстевшая Миссури спала па сто­
ле, и многочисленные часы тикали в тишине, запо.11няя 1юм­
наты торопливым звопом. Уезжая по делам, напитан остав­
ЛЮI 1юмпаты, Миссури, книги и часы Батурипу и Бергу.
Звон часов вызывал у Берга и Батурина впечатление,
что звенит зима. Снега, короткие дни и сишrе, ка�ше-то
ело чны е ночи были полны этого мелодичного звона. О п по­
могал писатr" вызывал стеrшянные сны - чистые и топ-
1ш с. ра::1бивавшиеся при пробуждении на тысячи оснолков,
IШI\ бьется хрустальный стакан.
Год отшумел и созревал в Батурине, Берге, в Нелидо­
nо:i
i
, даже в напитапе новыми бодрыми мыслями. Батурип
наста.тr однажды 1\ апитана за чтением Есенина. Капитап
понраспел и пробормотал:
38()

-
Здорово пишет, стервец! Вот смотрите . - Он т:кпул
пальцем в рас:крытую книгу :
Молочный дым качает ветром села,
Но ветра вет, есть только л еrI{ИЙ звов.
Батурин улыбнулся.
Дожидаясь назначения, капитан вообще пристрастился
к :кпигам. Он зачитывался Ал ексеем Толстым и подолгу
хохотал , лежа на див ане, потом говорил в пространство:
-
Дураи я, дурак. Всю жизнь проворонил ; ни чер·rа
не читал.
Батурин замечал вскользь :
-
Ведь это - лири1{а.
-
Идите к свиньям, может быть, я сам лирик. Отиуда
вы знаете.
Когда назначение было получено, капитан устров:л бап­
J( ет. Февраль завалил Петровский парк высокими снегами.
Голубые закаты медленно тлели над Ходыпкой. Казалось,
что весь депь стоял над Москвой закат - так пасмурно и
I{ OCO были освещены ее розовые и пизкие дома.
Капитан накупил вина, фруктов, достал чистого спир­
та - варить пунш. К вечеру приехала Нелидова с Ната­
шей, потом Симбирцев. Оп постарел за этот год, в волосах
прибавилось седины.
Когда сели за стол, капитан зажег пунш и потушил
лампу. Синий пламень тускло перебегал по окнам, за ними
:мохнато стояла зима. Звенели часы. Капитан встал. Лицо
его при свете горящего спирта :казалось бледным и взвол­
пованпым. Оп оглядел всех, остаповился на Гл ане и <ша­
зал:
-
Друзья ! Я ненавижу всякие сентиментальности. За­
п омните это. Я смеялся над лирикой, пад выдумками пи­
сателей, - все это вранье пе давало пикакой пищи ll
l
oeii
:nороб1<е,- оп показал на свою голову. - После всего, Ч'fО
произошло с нами, я песколь:ко измепил свои мысли . Наша
стр ана стремится :к величайшей справедливости, в :конеч­
nом счете :к тому, чтобы жизнь для людей стала сплош­
пым расцв етом. Вы понимаете, 1ю печно, расцв ет всех его
физичес1шх и духовных сил, расцвет культуры, вот этоii
самой поэзии, техни:ки.
Я дум аю, что придет время, когда вместо вшивых же­
лезных гитар, теперешних пароходов, по морям будут пла­
вать пароходы из сте:кла,- представьте, ка:к :>то будет вы­
глядеть в солпечпый день : сам черт пустится в пляс.
13*
387

Но не в этом дело. Bpelliя пач1>упов и лодырей прой­
дет. Земля будет про1tал ена на хорошю1 огне,- тогда, пот
в эту эпоху расцвета, придет ваше время, друзья. Вы ду­
l11аете, что я хрипуп, бурбоп и нп хрен-а пе понимаю. Это
неверно ! Я - капитан дальнего плавания, поэтому я пе
111огу быть та1шм дура�юм, 1<ак это некоторым кажется.
.f{ тоже любил женщин, я часами простаивал на палубе,
боясь шелохнуться во время тропичес1шх заRатов. Я з н а ю ,
что жизнь без книг, творчества, блестящих идей, любви -
это вино без запаха, �юрсная вода без соли. Вот! Вы попя­
ли, к чему я гну?
Я гну I\ тому, что нечего лаяться, если в большой дав ­
Rе вам наступили на ногу. Я ue yl\leю, конечно, таи, каи
Батурип или Б ерг, излагать свои 11
1
ысли. Я хочу с1<азатr"
что вот я , старю<, требую, чтобы вы жили так, будто н а
земле уже наступила эпоха расцвета. Повяли?
Вы думаете, что я не читал и не знаю стихов. Черта с
два! Бераюке напнсал в свое вре111 я :
".Если I\ правде святой
Мир дороги найти не умеет -
Честь безумцу, J{oтopыii навеет
Человечеству соп золотой!
Пе повторяйте этих плаксивых сJю в, - онп недостоiiны
соврем е нника Велю<ой французской революции, он11 недо­
стойны и пас, свидетелей величайших мировых пот рясе­
ний. .Н утверждаю, что мы нашли эту дорогу, и нечего 11 а­
свистыnатъ вам золотые сны.
Напитан медленно сел. Глав смотрел на пего прищу­
рившись, - этот человек впервые вышел из своих грубых
и резко очерченных берегов.
-
Да,- капитан снова встал. - Я забыл . Я предлагаю
выпить за летчика Нелидова, которого я считаю человеко м
будущего, за всех, кто встретился на нашем пути - 3а­
рсмбу, нурдяш\у, Шевчу1<а, даже за Фигатнера, за Абха­
зию и Б ату111 с его прою1ятьП1ш дождя111 11 . С ейчас мне, пр и­
зваться, недостает этих дождей. Я пред.11 агаю выпить и з а
тех людей, которых вы не знаете, за сл авных парней, ll[OllX
товарищей, за морююв всех наций. Прежде всего за 1< аш1-
тана Фрея, моего друга. Он одип проводил пароходы в де­
сять тысяч тонн через норалловыii барьер. И за матроса
Го Ю-ли, 1щтайца1 люб11вше1·0 бош.ше всего на свете ма­
Jiенъ:ких детей.
388

Я н а руш11л древние морс1ше традю\ИИ. Если н а 1юр абле
есть ж е нщина, то первый тост за нее. Я пью за Нелидову,
аа �евоч1iу, посадившую ncex пас в калошу своей смело­
стыо , за ;н е пщшrу, нотору ю пе стыдно взять в са:мый гро­
бовой рейс.
Rапитан выпил и разбил свой станан. Пунш горел все
ярче. Внезапность этой речи поразила Батурнпа,- за с ло­
вюш Ба�штана он почувствовал пх невыс1•аза1111ый радо<tт­
ныii: с:мысл. Странная зта речь беспорядо чно пешшась и
шу111ела, Б аI< :море.
Батурпп встал. Пунш погас от резного его двпженъя.
Капитан зажег ла111пу. Мис сури сидела на стуле, положив
;1апы на с тол, и плотоядно с111отрела на ветчпну. Глаза
е е горелп, I<ак автомобильные фонари.
-
Я пью за ветер,- СI<азал, нраспся, Батурип ,- про­
ветривший наши 111озги. Rапитан понял цену те111 пастрое­
ния�1 , от 1ю торых полгода назад он был та�< же дале1i, нан
]l[Ы сейчас дале1ш от этого легендарного и мплого чудана, ч то
:м ожет провести любой пароход через норалловый барьер.
Мой скептициз111 растворплсл в шизнп, Iiaк Iiyco1-\ саха­
ра в ч а е . Мне трудно говорить о прошло111 . Нел ьзя житт, в
<· пичечпых 1ю робнах. Принрепленпость I< месту убивает,
у:зость ежедневных :мыслей, привычек и вор1ютни превра­
щает нас в 11анекепов. Лучшее, что я испытывал в про­
шло:-.1,- это ярость зверя, захлопнутого западней. Есть
Jноди, всю жизнь топчущиеся в 1юльце Садовых. Разве
:r.южно дать человеку тридцать квадратных верст 11 не счи­
тать его прпговорепным к пожизненному заключеншо?
Все должно принадле;нать нам ! Я требую права о све­
щать свою а.
.
'"Изп ь, быть челове1юм, я требую права мыс­
лить, создавать, на�юнец, права бороться !
От 1юго вы ду11аете это требовать? - спросил напи-
таи.
От са:-.юго себя, от 01<ружающпх, от жизни:. Я пью
за то, чтобы свежесть не выветрилась из нас до са111 ой
смерти.
Берг перебш1 его :
-
Довольно тостов ! Мое слово - последнее. П оэз ия
отныне признана в этоl\I до111 е, и пото111у я Cl\Ieлo п редлагаю
выпить за бш1з1'ую весн у. Rогда из головы выброшен весь
:м усор, невольно ждешь небыв а.лых в есен. Л\изнь пре д­
с тавляется пароходной 1юпторой:, где можно купить билет
n Rаир И.ТНI Ло1цон, Нью-йорI< или Ш а нхай. Нет п евоз-
389

можпого, надо только уметь желать. Выпьем же за это
уменье !
R утру пошли провожать Нелидову и Наташу. Уже
светало. От снега, от города в редхшх и острых огнях шел
запах гавани, рассола. Около Триумфальных ворот их за­
стало солнце. Орапжевый свет косо упал :н:а нагром:ожде­
нье домов , 1tупола, трубы. Берг поежился, закурил и про­
бормотал:
-
Да, мпого было солнца.
Синее и высокое солнце Одессы, полное спектрального
блеска, висело здесь густым и ржавым шаром. Тяжелой
позолотой горело оно в глазах Нелидовой, потемневших от
бессонпой ночи и вина.
Над Москвой занимался один из сотен и тысяч обыде я­
пых: зимних дней. Батурия дрожал от волненья и холо­
да, - ему вспомнились слова капитана, с1<азанные хрип­
льш голосом:: «Я требую, чтобы вы жили так, будто на
земле паступила уже эпоха расцв ета».
Над угрюмыми дымами блистали облака. Они казались
праздпичпым:и среди этого 1< осматого утр а. Их блеск про­
ливался на город воспоминанием: о жар1<ой, неизмеримо
далекой стране. Синева этой страны, затопленпой выше
rop белым солнцем, шумела морскими ветрами и веселы ми
го.1
10
сами людей. Искристый ее воздух пропитывал легкие
устойчи выми запахами, пе имевшими имени. Стальны е
пути па сотни r<илометров стремились среди зеленых водо­
падов листвы и тени. Горизонты ошеломляли сухим: свече-·
пие�r. Древняя мудрость земли была видна здесь па 1<аж­
дом шагу,- в клей1юм запахе каждого листка и блеске
nесчишш, в радостпых зрачках женщин и гудках кораб­
лей, в звоне воздушных моторов, легко песущих свою сере­
бряпу10 и тусклую сталь над гулом океанского берега.
Щедрость, богатство сочились из земли, rю фойпая ее сил а,
потрясающий запах.
Батурин знал, что вот It этому - к плодоносной земле,
п шумным праздпи1{ ам, и радостпы111 зрачкам: людей, к
мудрости, скрытой в каждой, самой незпачительной ве­
щи,- оп будет идти, звать, мучить Jiюдей, пока они пе пой­
мут, что без этого нельзя жить, бороться, тащить па себ е
<Шрипуч:ие дни, задУmенпые полярным: мра1юм и стужей.
1928

ПОВЕСТЬ

З д6ЛУЖДЕНИЕ ЛЕ ЙТЕНАНТА
ЖЕРЕIЩОВА
На Каспиiiс1,ю1 �юре нет при­
брежпii, столь решнтельно и во
всех отношенпнх негодных.
Путеш ествен нип, Пар е.лин
«Спе шу уведомпть вас, что просьбу вашу я уважпл и
в е зу вам из плаnанпя двух редRостных птиц, убитых мною
в заливе R ара- Буг азсRом . R орабе.п ьный наш провизпопер
решилсн оных птпц обделать в чучела, I\ аRовые п стоят
теперь в моей Rаюте. Птицы э т п египетсю1е, носят ш1я
qт аиипго и ПОI\рыты розовым, тончайшеii I\ расоты опере­
нием. Пребывание их па восточных прибрежьях I-\ асппй­
сного моря я почитаю загадочным, ибо до сего вре меш1
птицы этп водились в одной Афр1ше. Обстоятельства, свя­
занные с охотой на спх птиц, весьма замечательны и за­
сJLужпвают пространного описания.
Rан известно вa!I
I
, весной нынешнего, 1847 года я по­
лучил пр1шаз произвести тща т ельнейшим образо11
1
описа­
ние и п ро:чер берегов Rаспий:с1юго моря, для чего в мое
распоряжение бьш передан паровоn Rорвет «Волга ».
Мы вышли пз Бю\у в Астрахань п проследовали до
Гурьева, ОТI{уда начали дви гаться I\ югу вдоль берегов пеnс­
до�1ых 11 угрюмых. О ппсапп е нх я опусRаю, дабы не утру­
ждать вас пзш1шпиl\1 чтенпсм. Отыечу лпшъ удивительную
1ш ртину берегов у по.пуострова МангышлаRа, где Азпя п о­
дьшается отвесны]\[ ч е рным порогом из-за уральсrшх пу­
стынь. Порог отходпт от м оря и ровной стеной удаляется
па востон, где из-за марева ничего пе впдно , н:роые гшшы
и сошщ а . Порог неприступен, и, по расп;аз ам 1ючевшшов,
3()2

п о дняться на него 11ю жно токмо в одном 111есте - по руслу
в ы сохшего потоrtа. В море порог опускается обрубистой
с т ено й , имеющей местами черный, местами бурый цвет. За
111ноги е годы сrштаний не видел я берегов стоJIЬ мрачных
и 1;: а 1\ бы угрожающих морепл авателя11
1
.
До бухты Rипдерли мы плыли, преодол евая южный ве­
тер - :моряну,- несущий из пустыни пыль и запах серы,
11бо в пустыне, как говорят, лежат � ерные горы. Ветер
этот рождает стесненное дыхание и, надо по-лага1·ь, вреден
для всего живого .
.Я cai11 испытывал тошнотворную сладость во рту, а
11Iатросы до того плевались, что боцманы пришли в подлин­
ное отчаяние: вся палуба была заплевана, и ее приходи­
Jю съ СI{атывать три раза в день. Поясню, что э то происхо­
дпло в силу старых морских привычен, запрещающих пле­
J1ать в море, каr<овое может оскорбиться эти::11 и задать
1ю раблю жестоr<ую треш<у.
После захода в бухту Rиндерли, где за два !l[есяца пла­
вания наши глаза впервые увидели зеленую сочную траву,
и�rевшую в этих засоленных землях вид чуда, 111ы отплы­
лп 1\ заливу Rара-Бугазсrюму при сильnо:и норде . Сей по­
сдедний ветер тоже имеет необыrшовенные свойства. Оп
приносит холод, ясность и веRую пустоту всего тела, юш
бы опорожняя его от 1;: рови и костей. Леrность эта ничут ь
нс приятна, а, наоборот, весьма болезпепна п приводит 1;:
звону в ушах и головокружению.
В бухте Rипдерли 111ы взяли в старинпых 1;: олодцах от­
носнтельно пресную воду, но 1< ночи опа превратилась Jil
горько-соленую . .Я долго думал над этим явленне111 и про­
извел с по11ющни1юм своим несRолыю проб. Было обнару­
н, епо, что вода засоляется, будучи оставлена в сосуде, пло­
хо пр1шрытом, а то и вовсе непр1шрыто111. О тсюда я закл ю­
чаю, что воздух в здешнпх местах паполнен топчайшей
соляной пылью , каRовая и засоляет воду, попадая в не­
брешно зш;:рытые бочоюш или в отRрытые ведра. Тем ж е
яв.тr ением я толкую и замечательный цвет неба, подерну­
того сединой. Мощные пласты ат:иосферы паполнепы co­
Jrыo, и солнце приобрета ет тус«лый, несколы;:о серебря­
щийся цвет, хотя и палит нещадно.
В заливе I-\и пдерJiи видели 111ы остат1ш у нреплениii,
воздвигнутых при Петре Первом генералом Бе1ювиче111 в
начале безрассудного его похода па И ндшо . Здесь, го в о ­
рят, он зи111овал со с воей пудр еной армией и отсюда yexaJr
39З

в Хорез:м, где хивинцы вероломно отрубили ему голову, а
1ю жей его обтянули боевые барабаны.
Около укреплений, гу сто заросших полыныо, нашли мы
три тутовых дерева, настолыю древних, что сердцевина их
походил а па старое серебро.
Хочу сказать ва:м, что один средневековый путешест­
венпик, ежели он не врет, сообщает, что пе то у зали ва
Ииндерлийского, не- то у Иара-Бугазского видел он вели­
чайший город· с :мечетями и караван-сараями, обнесенный
степами, полный зелени и с избытком о:мывае:мый пресны­
ми ключами. Полагаю, что он был прав, ибо вблизи Иин­
дерлийского залива видели мы основания мощных здап нй,
треснувшие и рассыпающиеся прахом от долголетия и
жары.
От Иипдерли :м ы пошли к Иара-Бугазу в состоянии
тревожном и недовольном. Тому было мпого причин. Нам
предстояло проникнуть в залив, куда до нас никто пе вхо­
дил. О пе:м наслушались :мы еще в Вану множество стра­
хов. Капитан корвета «3одиаю> рассказ ал мне, что в
1825 году корвет его был предоставл ен в распоряжение
академика Эйхвальда. Академик требовал от капитана
стать па якорь перед входом в Иара-Бугазский залив,
дабы обследовать оный. Но капитан, не желая рисковать
Rораблем, решительно отказался. Опасения его были вы­
званы тем, что вода Каспийского моря устремляется в за­
лив со скоростью и силой неслых анной, как бы падая в
пучину. Этим и вызвано название залива: Rара-Бугаз по­
тур:кменски озпачает «черпая пасты . Наподобие пасти за­
лив беспрерывно сосет воды :моря. Последнее обстоятель­
ство дало повод полагать, что на восточном берегу залива
вода уходит могучей подземной рекой пе то в Аральс кое
:море, не то в Ледовитый о:кеан.
Известпый и отважпейm ий наш путешественпи:к Rаре­
лип дал мпе о Rара-Бугазе весьма нелестную письменную
атт естацию и предостерегал от углубления в залив. По ero
словам, выйти про1·ив течения из залива почти невоз:мож­
по. К тому же залив обладает смертоносной водой, разъ­
едающей в корот:кое время даже стальные предметы.
Сведения эти были известны не то1<мо нам, начальпи-
1ш м, но и матросам, которые, натурально, были взволно­
ваны и ругали залив жестоко.
Мне было приказано во что бы то н и стало сомкнуть
па морсrюй карте берега залива, изображенные в виде
З94

двух раз орn апных Rривых лиuий. Берега я сомкнул и сде­
Jiал морс1{ую опись з алива при обстоятельствах чрезвычай­
uых .
Подходя 1{ Rара-Бугазу, мы увидели над песками ку­
п ол багровой мглы, 1ш1< б ы дым тихого пожара, горящего
н ад пустыней. Лоцман-туркмен изъяснил, что это «дымит
Rара-Бугаз». Отнрытие это, никем еще не отмеченное, по­
в ергло пас в тревожное недоумение. Мы шли с чрезвычай­
пой бдительностью, поминутно меряя глубину, пока не до­
стигли едва заметного с моря входа в пролив.
Течение в нем было стремительное, и весь пролив бы11
подобен Волге во время полой воды.
Раздумыв ать было нечего, да и прямой долг обязывал
пас войти в это устрашающее горнило Азии. Тихим ходом
мы двинулись в пролив, увлекаемые течением, и отдал и
sшорь не ранее, чем синяя морская вод а сменилась мерт­
r.ой и серой водой залива.
Величайшее безмолвие царило ОRрест. Сдавалось, что
всяческое звучание глохнет в густой воде и тяжко11-1 возду­
х е пустыни, окраmенпой в багрянец заходящего солнца.
Ночь провели под парами. Котлы за исчерпанием пре с­
ной воды питали забортной водой из залива. R утру обна­
рушилось, что па стенках котлов нарос слой соли толщи­
ной почти в дюйм, хотя 1ютлы продув ались 1< аждые
ч:етверть часа. Из сего обстоятельства вы можете судить,
какова соленость этого залива, подобного Мертво11у морю в
Палестине.
Придурковатый паш кок отпросился искупаться, по за­
лив его пе принял. Оп высоко вы1шдывал его поги, и при
всем тщании кок погрузиться в воду пе смог. Это повесе­
лило команду и улучшило песl{олько ее дурное расположе­
ние. Rок 1< вечеру понрылся язвами и утверждал, что вода
эа1rива являет собой разбавленную царс1tую вод1<у, ина­
Чt> - серпую Ь"ИСЛОТу.
Утром серое зеркало залива предстало перед нами в о
всей монотопности. Вода была малопрозрачна. В пей пла­
вали мертвые рыбы, запесепные из моря. На бер егу м ы
нашли великое :мпожество этих мертвых соленых рыб. По
словам матросов, их пробовавших, они nполпе годились в
пищу.
Безжизненные сии воды поразили меня обилием птиц
и довели до оптич:ес1юго обмана.
На вторы� сутки, продв игаясь вдоль северного берега,
395

мы достигли косы l\ара-Сукут, где обнаружили на воде
о бширные красноватые полосы пены. Ночью бушевал
штор:\1 , и п олосы пены соответствовали движению BOJIП.
Удивленный неестественным цв ето:м пены, я приказа:�
спустить шлюпну и отправился к ближайшей пенной по­
лосе. Зачерпнув п е ну, я увидел в ней нрасную, очень дроб­
ную рачью икру и подивился тolliy, что инра :может суще­
ствовать в столь едкой воде.
ЗacиllI я направился но в торой пенной полосе, нес1ю.'l r, ­
н о более пышной и розовой. Здесь произошел казус. Пен­
н ая полоса, гулко гогоча, поднялась в н ебо и с неу1шю;пеii
т нжестью пронеслась над нашей шлюшюй и обо11шевшюш
греб цами. То была стая фламинго, спдевших на пене и ш1-
т авшихся рачьей ИiфОЙ.
В н:ара-Суr<уте н аблюдали ы ы несметное 1�0Jшч ество
диких гусей и злых пеликанов. называе11Iых по-здешне:м у
«бабамш>. Я мысленно сожалел, что вы отсутствуете на
борту корвета. В последующем письме сообщу вallI не ли­
шенные интереса сведения о природе l\ара-Бугаза.
Преданный ваи лейтенант Жеребцов ».
Второе письl\Iо адресатом по небрежностп бьшо утер я­
н о , и о природе залив а 111ы узнаем лишь из краткого доне­
сения лейтенанта }I\ еребцова в Гидрографичеекое управ­
ление. Донесенпе это составлено в стиле ясно111 и отрыви­
стом, что в полной 111 ере соответствует само11
1
у составите.:rю
Jt;Опесепия - ч елове ку пытливо�1у п отважно11Iу.
Долговременное изучение 11Iорс1шх лоций, равно н.ан и
описание природы писателями различных эпох, убеднло
�1 епя, что ощущения от явлений природы в разные :шохи
бывают весьма неодинаковыми. На описаниях еhазывается
ю:ш профессия автора, так и принадлежность его к тоыу
шrи иному слою общества .
Доверяя cлoвallI средпеве1ювых авторов, я представлню
с е бе пейзаж тех вре11Iен более грубым п ясным, че�.r ны­
нешний, и 1.ar< бы вырезанным на твердом дереве.
Это отступлешrе я счел необходимым сделать, чтобы
было понятно, что 1\ара-Бугаз во впечатлении современ­
н ина, хотя бы в llIO ellI, нредетавллет собой нечто зпачителъ­
по более простое и менее таинств енное, чем в г.чазах Ji ей­
тенанта 1-К еребцова.
В донесении Жеребцова Гидрографичес1юму управле­
нию говорится следующее:
396

«Залив Нара-Бугазскиii,
называемый:
туркме нами
<1Горыюе 111оре » ( Аржи-Дарья ) и « CJryгa моря» ( Rули-Да­
гr,я) , являет собой обшир ную водную площадь, превышаю­
щую Ладогу и почти отрезанную от моря двумя бесп.тюд­
п ымп косами. Хотя залив и лежит па широте Неаполя, по
,;.:ш матоl\1 обладает жарким и пустыппым.
Я обошел все берега залива и нанес пх па J{ арту. Се ­
вер н ый берег крут и обрывист и состоит из засолеппоU:
г:шны и белого гипса. Ни травы, пи: деревьев нет. Вдоль
в nсточного берега возвышаются унылые горы, а южный
берег пи:зок и: покрыт 11ш ожеством соляпых озер.
Все берега пустынпы и не имеют пресной воды. Мною
не было обнаружено ни единого ручья, каковой впадал бы
в это поистин е мертвое море.
Удобных бухт дл я стоянки судов пет, но сие обстоя­
тельство отнюдь не препятствует плав анию, ибо глубиnы
залива ничтожны и всюду одинаковы. Суда 111 огут стано­
шrться па якорь, буде к тому встретится надобносrь, в
шо бо111 месте залив а.
Имеющиеся бухты настолько мелки, что шлюпки оста­
навливаются в набелыове от берега и люди идут на сушу
по косточку в воде полчаса, а то и больше. Ни подводпых
на11шей, ни рифов, нп островов на путп I\ Орвета не встреча­
Jiось.
На о с повапии изложепного полагаю, что плавание по
зали ву безопасно. Беспокойство представляют лпшь а\ е­
сто1ше ветры, дующие с востока с завидным упорст во:11 u
р азводящие нрутую , н евысокую волну.
Вода в заливе имеет чрезвычайную соленость и: плот­
ность, почему удары волн гораздо соБруШJrтельнее, чем в
море. Но штормовой ветер, в отличие от моря, разводн т
нолпу в заливе н: ан: бы с большой натугоii. Это приводит и
весьма забавпому зрелищу : один и тот же ветер успевает
подпять в море штор111 , а в заливе, за уз1юй песчаноii н: о­
сой, господствует еще затишье. После бури вош1ы залпва
усп01\аиваю·rс11 медленно, и берега в течение долгпх часов
сотрясает 111ертвая зыбь.
Наблюденпе высо1ы небесных светил и определение
широты и дол1· оты в заливе ненадежпо, ибо с1•рытые на его
б ерегах, за уз1ш111и пересыпями, исполинсние соляные озе­
ра проюшодят мощное блистание и неправильное прелом­
ление световых лучей, называеl'l
l
ое рефра�щией. Оноло юж-
397

пой косы я наблюдал весьма значительпу10 рефракцию.
Берега предстали предо мпой в виде изломанных и острЫх
гор, тогда как опи были плоо1tими, подобно бумаге.
Дождей, по рассказам: туркмен, в заливе н е бывает.
Дожди от чрезмерной: жары высыхают, пе успевая дост 11г­
нуть земли.
При подходе к заливу оный рисуется в виде купола из
rtр асповатой мглы, пугающей с давних времен :мореплава­
телей. Полагаю, что явлепие это объясняется сильным ис­
парением воды Rара-Бугаза.
Надл ежит помнить, что залив окружен раскаленпой
пустыней и является, если будет уместпо это сравпепие,
большим котлом, где выкипает каспийс1{ая вода.
Групт залива весьма примечателен : соль, а под пей и з­
вестковая глипа.
Соль, полагаю, особенпая, ве того состава, что обыкно­
вепная, употребляемая в пищу и для засола.
Непонятным для мепя представляется быстр ейшее те­
чение из моря в залив, что с несомпепностыо указывает
на различие уровней воды в заливе и в море.
На основании всего ск азанного я позволю себе заклю­
чить, что побережья залива Rара-Бугазс1ю го, как и самый
валив, лишепы какого бы то пи было иптереса государ­
ственного.
Пребывание, даже кратковременное, в водах залива по­
рождает чувство великого одиночества и тоску по местам
цветущим и паселенпым. На всех берегах залива на про­
тюкении сотен верст мною пе было встречепо пи одно1·0
челове1tа, и , нроме горчайшей полыни и сухого бурьяна,
н п е сорвал ни одной травинки.
Токмо соль, пески и все убивающая жара властвую т
над этими пегостеприимными берегами и водами ».
Rиргизы перегопяли стада через Урал с зимних паст­
бищ па летние. Путь лежал через Гурьев, где находился
едипств епный в пизоВJ,ях Ур ала паплавпой мост.
За прогон скота через мост взимали плату. Рыластые
и спившиеся чиповпини войскового управлепия, выгорев­
шие до рыжины, как и форменные пашив1ш на их пыль­
ных мупдирах, стояли по сторонам моста и пересчитывали
скот. Мост трещал и гнулся. Чиповпи1<и лупили овец по
головам: дл инными шестами и па минуту заставлялй стада
398

3адерживать б ег. Потом шесты поднимались, 1< ак шлаг­
бау11Iы, и овцы вновь устремлялись н а город рыжим по­
током. Так, задержив ая овец каждую минуту, чиновнюш
па глаз прикидыв али число скота.
Ниргизы, дабы сбить чиновнююв со счета, отжимали
их н ветхим перилам моста нрупами злых лошаденок.
Пыль неслась над Уралом подобно пожару. Рев и то­
пот стад сотрясали саманные дома. Перегон енота гурьев:­
сrшс жители считали столь же неустранимым песчастьем,
иаr< наводнение или пожар. Сотни верблюдов, пугаясь мо­
ст а, громоздили на подходах 1\ пему тяжелые заторы и во­
доворотом вращались вокруг упрямых вожаков. Жадные
старухи полз али под брюхами верблюдов, собирая трясу­
щимися рунами верблюжий помет. То были торгоюш 1ш зя-
1юм.
Библейского вида старцы, повязав ситцем головы, воз­
вышались на вербшодах в куче разноцветного тряпья и
моргали нровавыми глазами, - тысячи верст 1ючевий вы­
жгли их зрачки, а лица превратили в мешки из перегорев­
шей кожи.
Пустыня переливалась через город с бухарекого берега
па европейс1шй, неся с собою глинистую пыль, рыжий
цвет опаленной шерсти и жажду. Стада долго сосали гряз­
ную уральсную воду желтыми от полыни гу бами.
-
Ветхозаветное зрелище! - усмехнулся лейтенант
il\:еребцов, выйдя из шлюпки па берег.
Он 01юпчил опись берегов Каспийского моря и на об­
ратном пути зашел в Гурьев, дабы повидать поселивше­
гося там почтенного и сурового путешественника Rарели­
па. До Rарелипа у Жеребцова было важное дело . Корвет
стал на янорь 01юло устья Ур ала, где ему преграждала
путь песчаная отмель.
Шлюпну окружили угрюмые туземцы. Жеребцов под­
нял воротпик морской тужурки, стараясь предохранить о т
пыли снежной белизны рубаху, и спросил ближайшего ту-
3емца:
3наепп, l{арелипа?
Ню<а11: пет,- ответил ту3емец.
Грю' ория Силыча Rарелина, путешественника?
Да нак же! - обрадовался туземец.- :К акой на­
снрозь прошел �ш рги3с11:ую сторону? Rак по зн ать !
-
Сведи 1\ н ему.
Л\ еребцов шел, осматриваясь по сторонам.
3gg

Дома из серого нирпича и глины лежали 1ю собо1ю, нан
ущ1рающие старухи. Пахло ржавой рыбой п нуриным 1ю­
:\1 ето�1, ветер порошил глаза всячес1ш111 сором, в на�юм было
изрядное количество нуриного пуха. Старухи сидели ua
порогах и вычесывали ленивых молодух.
«Ily и выбрал ста р1ш :м естечно для обитания !» JI{ ереб­
цов пожал плечами : пристрастие Rарелипа н здешшш
унылым пустошаи назалось неестественныи. /l{еребцов
nепо:ш1ил о Rара-Бугазе : «Каная дрянь здесь и 1-;а�-;ая тор­
жественная, подлпнно девственная пустыня лежит почн1
рядом !»
Туземец привел Жеребцова на онраину города, н Ypa­
Jr y. В поливных садах, где под деревьюш пе было травы,
а одна утоптанная ногами глина, лязгали по1'нутьнш вед­
рю.ш чигири 1, выпрастывая в арьши желтую жюн:у. Сон­
ные волы с завязанными глазами вращали их с терпени ем
рабов.
Туземец остановнлся оноло дощатого серого до ма,
01.;руженного осонорями, и, попросив предв арительно 11а­
б11ть трубr•у, сназаJI :
-
Тут !
il\еребцов постучал. Он шел к Rарелину, зная, что •1 е­
лове1\ этот строптив и чудановат, и: в�rесте с почтитель­
�юстыо перед исследователем, отваживши:ися пересечь
с11Iертоносные области Азии, испытывал неноторое стес­
нение.
С.11уга-ниргиз ввел его в кабинет, где прочно устоял ся
прелый запах таба�\а и ножаных фолиантов. JI\:еребцов сел,
разглядьшая чучела степных зверей, и внезапно п очувство-
1щл все .тr егноllf ыслие того дела, по нано:11у он пришел н
Нарrшшу.
Rарелин вышел с несвойственной его тучной фurype
поспешностью и протянул Жеребцову старческую пухJiую
ру1•у. Серые его гл аза быстро взглянули из-под ды мчатых
оч1�ов. Серая борода разлетелась веером по серой шю тной
нуртне.
-
Рад, - с1щз ал оп глухо,- благополучному возвра­
ш,еншо вашему пз трудного плавания.
JI\еребцов ПОIШОНИЛСЯ.
1 Ч и r и р ь - прпспособление в впде бо.l!ъшого 1юлеса с черпа­
ю.ши длл подъема воды из рек в оросительные наналы. ( Пр и.1t еч.
а втор а.)

-
Слышал, что на корвете своем вы обошл и побере­
,1fья J{ара-Бугаз а . Весьма интер есую сь подробност ями.
Ра сснаа свой Жеребцов окончил в су111еркп , ногда
снвозь табачный угар, застилавший но:м:нату, запылали за
онпа :ш1 несметные костры по берегам 'Урала: то кочевники
отдых али после пустыни, 01<ружив город пы.11ьны!lп1 стано-
1н,я:.
..
п1.
-
Насчет залива Rара-Бугаас1юго, - отвашился пюю­
нец въшошшть /I�еребцов ,- я имею предл ожить прави ­
тельству дера1шй проект.
Rарелип ниче го пе спросил, толыю снрипнул J> pecлo:\r и
ноправил оч1ш.
-
Посколы<у, - продолжал
Жеребцов, - Rара- Буг а з
вредоносен, надлежит пр е нр атить его существование ка �<
обособленного залпnа и превратить в озеро, перегородив
у:ш ий пролив даl\Iб ой. Сооружение сие обойдется казне не­
дорого, бJ1аго киргизу платят за работу гроши.
-
А наки е,- протяжпо спросил н:арелин, - а накие,
милейший !I
I
OЙ лейтен ант, ИJl[еете вы основания, чтобы по­
Jшг ать з ал п в Rар а-Бугазсrшй столь вредоносны11
1
? Rание?
Пос.11еднее слово оп вьшрюшул, после чего сердито з а­
ерзал на кресле.
Жеребцов опешиJт. Не тот ли са11Iый l{ арелин писзл,
что Rара- Бугаз является 111ecтo!II таним же бесплодным:,
наJ{, к при111 еру, лупа? R чему же этот сердитый вопрос
и гн евный бл е ск гл аз за жестяны111и очнами?
-
Сейчас сообщу,- про:\юлвил tН еребцов и загну.;�
один палец. - За.r
r
ив поглощает 11
1
пожество воды из моря,
исчезающей в нем, 1<ак в прорве. Сие обстоятельство вам
хорошо пзnестно. И звестно вам та1<ж е, что уровень 110ря
�rедленно падает, грозя пренратить в некоторых 1\[естах
судох одство. Причиной этого бедствия служит залив Rара­
Бугазсю1й.
-
Раз. - Нарел ип вслед за Жеребцовьш з агнул б оJiь­
шой пу х.л ый па.пец.
-
Два,- ответи.rт il\еребцов и заг нул второй палец, ­
рыбные бога тства пашего 11Iоря из года в год снудеют.
В Кара- Бугазе видел я п есметное l\fношество llfертвой
рыбы. Пол Rга ю, что пренращение природного истреблен ия
рыбы и м алыю в в сл учае заиупорни залива сулит зна•ш­
т е.11ьны е выгоды государству.
-
Все? - спросил nетерпеливо Rарели н.-
Много ли
nы видезш мертвой рыбы?
401

Жеребцов покраснел : он не привык, чтобы ему не ве­
рили.
-
В иных местах люди мои насчитывали до полуто­
раста рыб на наждые десять саженей .берега. Мертв ая ры­
ба скопляется в таном изобилии, что чайrш выклевывают
у нее толыю глаза, пренебрегая мясом, и со всем тем ни­
где още пе видывал я чаек таких лепивых и о бъевшихся.
Разрешите заrюпчить : отделение залива создаст новое со­
лююо озеро чрезвычайной величины. Вот и все .
-
Вы желали бы, 1>а1\ я полагаю, получить мою апро­
бацию для этой достаточно странной мысли? - спросил
Карелип свистящим шепотом и внезапно прокричал, 1.ак
будто поrщтил тяжелый 1югольный шар : - Че-пу-ха!
Оп встал.
'З а его широ1юй спипой дымились в окнах
багровые ностры. Казалось, Тамерлановы полчища оста­
по:uились у скрипучего I\ресла кряжистого и мудреного
старца. Он высился за столом подобно грубой статуе, вы­
тосапной степными 1ючевниr\ами из серого Itрупнозернис­
того 1'\аМПЯ.
Жеребцов, падсясь смягчить непонятный гнев Каре ли­
п а , пробормотал, смешавшись:
-
Вместо дамбы можно удовольствоваться устройст­
вом частой проволочной сет1ш. Она препятствовала бы
паспи:йской рыбе проникать в залив.
Но 1\арелин уже остыл. Он снял очrш и насмешливо
уст авился на Жеребцова, rщк бы н ечто прикидывая. Затем
·rнхuм голосом определил :
Молоды и потому опрометчивы.
Думаю, что и вам пе т ю\ уж много лет.
Пустыня ! - rtрикпул опять Карелии. - Пустыня
съела молодость! От нее и седипа, и дряблость кожи,
и прочие предвестия старости. Некий газетчиr\, побыв н е­
делю в н:а ранумс1•их пес1щх, писал о благодетельном дей­
ствии: пустыпи па ножу и особливо па �< ости. Кож а ю< обы
молодеет, а зубы приобретают I\репость и блестящую бе­
ли:зпу. - Нарелип усмехпулея и оттяпул 1шизу дряблую
ножу па щortax: - Вот доказательство. Солнце n пустыне
является бедствием. Весь род человеческий благословляет
ого лучи. здесь же их заслужепно про1шинают : они отюt ­
мают у челоnе1'а послодпие возможности к суще ст в ованию.
Но слона мои ие имеют насательства 1' нашему спору. Я
осnедо:мл ев, Что вами отправлена в Гидрографичосr{ое
упр авление до1шадпая записка, где в ы упоминаете о вес·ь-
402

ма з амечат ельном груnте з алива Кара-Бугазс1юго. Если
пе изменяет мне память, - старю\ прищурился на 01шо,­
вы изволили писатъ : «Гру нт весьма примечателен : соль,
а под ней извест:ковая глина. Соль, полагаю, особенпая, ­
тут Карелин ·приостановилея и рассеяипо поглядел на ото­
ропевшего лейтенанта,- ве того е0става, что обыннов е и­
наю>. Это-то верно?
-
Сов ершенно ·rочпо.
-
Любопытно узнать, чем ж е эта соль TaI\ замеча-
тельна?
Жеребцов улыбнулся:
-
Определение необыкновенности получилось на кор­
вете забавное. Найденную при пробе - грунт а соль мь1 сло­
жили на палубе, дабы подсушить, а Rорабельпый кок, че­
ловен снудный умом, посолил ею борщ для но:манды. Ч ерез
два часа весь энипаж заболел жесточайшей слабостью
желудна. Соль оназалась рав ной по действию насторовому
маслу.
Каре.Тi ин беззвучпо затрясся. 1-\ азалось, вместе с п и м
смеялись и его кресло, и самый воздух н абинета, где за­
метно начала приплясъmать сло еная гуща нреnчайш его
табачного дыма.
-
Сударь мой, - сназал Н'арелин, отсмеявшись, - я
t1>шибался, подобно вам. Я почитал Кара-Бугаз бе-сплод­
ныМ! и I\ aR бы созданным природой назло людям. Но с не­
давнего времени, изучая дневпини свои и думая о смерто­
носных водах залива, я пришел в сомнение, ибо в натуре,
нас онружающей, почти нет таr<ого зла, коего нельзя было
бы употребить па потребу и выгоду челов ена. Едкая нара­
бугазсная сол:ь яв ляется солью необычайной, и, думается
мне, не глауберова ли это соль, ипаче называемая щелоч­
ной? Действие ее на вашу номанду весьма примечательно.
Буде же в заливе оса·ждаетсл глауберова соль, то уничто­
жени е залив а - преступление. Соль си я обладает многи­
ми редчайшими свойствами. Одно из них, почти главней­
шее, я хочу в ам сообщить. - Н'арелип выдвинул ящик
стола и досгал желтоватую руноnисъ. Оп погладил е е и
обровнял нрая плотных листов. - Известно ли вам, чт о в
России жил великий химии по· имени :Кирилл Лансман?
-
R стыду своему, Григорий Силыч, таrюго имени я
не слыхал.
-
Не и вашему стыду, мил@стивый государь, а R сты­
ду всей страны нашей, где одаренные люди в т.ой ж е цене,
403

что п гурьевс1ше будочнини ! - с прежней сердитостью
про1>ричал Rарелин. - Жизнь cero замечательного челове­
на являет собой пример постоянны х мучений. Его послал11
на службу в глушь сибирскую, в Барнаул . Лаксман тяго-
1·nлся служебными обязанностями и предпочитал странст­
вовать no Сибири, когда и сделал много отнрытий, касаю­
щихся растительности п подземных богатств нрая. Одно­
временно он занимался химией. За заслуги научные е го
избралп анадемююм, но оп, не желая спдеть в Петербурге,
предпочел остаться в Сибири, заняв место горпого совет­
юша. 3а пустую оплошность его с должности сняли 11
пазпачили исправником в Н ерчинск Вот-с, милейший мoii
лейтенант, 1щ кую подходящую должпость подготовило
российсFоо правительство талантливому ученому и члену
А1;адемии наук." Так вот, уназапный Кирилл Лакс мап от­
I{рыл возможность изготовлять из гл ауберовой сол11 вели­
rюл еппое стекло. Ру1юпись сия - его донлад об этом
отнрытип. Глауберову соль Лансман именует rорыюй.
Гл ядите, что он пишет. - Rарелин медлеппо прочел: -
« Между многими новыми свойствами сея горыюй соли,
именуемой монгольскимп народами «гуджар », наибольше­
го вппманпя достойна сила, ее в сте1шо претворяющая».
При опытах своих Лаксман получил стеrшо бело е и сте1шо
черпое, подобное Iш тайскому ла1,у". Вот". - Rарелип ото­
двинул рукопись. - Дальпейшие изъяснения излишни. За-
1\упорка залива вызовет перемену свойств воды и прекра­
тит образование глауберовой соли. Утверждение ваше, что
залив вызывает обмеление Rаспийс1юго :моря, равно Kal{
1t сожаление о погибающей рыбе, преувели.чено. Б ез oco­
fioii натуги я могу вас тут же разбить по все:м пуп1,т ам.
Но, пожалуй, лучше пойдем попить чайну, благо п рислали
:м не из Уральс1'а кл юквенный со1\,
Пропус кая Ж еребцова в столовую, Rарелин сдела.11
страшные гл а за и прошептал:
-
А вы ун{ и проект приготовили ! В Петербур1·е си­
дят дураки . Ои11 размышлять не любят, а прямо бряI{­
пут - зах,рыть залив на веки вечные и удивить Европу.
Ежели бы вы упомянули слово «ОТI(рытЪ», то государст­
венные 11Iужи� :может быть, призадумались бы, а раз
sа1iрыть - тан. занрыть. 3ю,рывать - это для них святое
дело".
R шлюшtе Жеребцов возвратился поздним вечером, а
tt 1юрве·rу шлюпка подошла глухою ночью. В Ii амышах,
40�

сухо шумевших по. берегам Урала, Бряliали спросонон ди-
1ше уткп. Над морем в стороне дагест апсних берегов с1ши­
:ми в зрыв ами разверзались зарницы. С палубы слышалсн
гул :моря у песчаных отмелей.
/I{еребцов долrо ходил по юту, взволнованный cвoeii
ошпбн о:И:. Каспи:И:с1юе :море, изученное пм до тошюсти, по-
1, азалось зловещим и неведомьа1. В стороне пустыни, т ам,
rде лежала Э:м:ба, вознш• нупол оrпя. Жеребцо& вздрогнул :
уж пе аалпв ли Rара-Бугазс1шй опять дымит в этой встре­
вожившей его 1• ро:мешиой ·r емноте? Но т о была .'l упа, по­
дьа1авшаяся пад равнинащ1 Усть-Урта.
}I\ еребцов набпл труб1\у и досадливо в здохнул : впервые
за два года плаванпя по этому морю он ощутпл от него
устал ость. За бортом норвета сопелп в воде спящи е тю­
Jю ш1.
Вахтенный офицер шутливо сназал Жеребцову :
-
Вы бы спать шли, Игнатий Але1iсандровпч. В это
В}Jемя спnт дюне рыба в море.
Жеребцов спуст11лся в Баюту 11 отRрыл иллю:мnвато р.
От заршщ долетало глухо е гро:мыханье. �I учаясь духотой ,
Жеребцов вынул из стола переписаппыii с в ой проен·r, изо­
рвал его и выброспл через иллю)ш натор в :море.
МАЛЬЧИК С СЕРЕ&РЯНЫМ ГОРЛОМ
Я сожалею, что до.ну:r.1 енты, насающпеся жизни Жереб­
цова, ут еряны , а то, что дошло до нашего времени, очень
отрывочно и с 1< удно.
R счастью, перед самой смертью Жеребцо в, будучп
уше в отставне, познаrю:мился с ш1с ателе)1 Евсееппо.
Писатель этот до бросовестно пост авлял :мвоrочпслевпые
расска зы и п овести дл я журналов «Нпва» и «Родпн а1>.
Не:м удрые эти вещи были рассчита ны на читателя, рас ­
полагающего )Шожество ::\1 с вободн о го вре:меви, преиму­
ществеn но на дачнш\а, и ни в наной )Iepe не блиста:rи
таJ1антоll1.
Евсеенrю не был лпшсн дара пзобразптельности , по,
на�.; п многие его совремепнитш (дело отпосится н 90-�t
rодам прошлого столетня) , б ыл зараж ен страстыо ула вли­
вать настроения. Оп оппсывал наст рое ние прир оды, :по ­
дей, жп вотны х, свое с о бственное (J даж е настро снпе цел ых
го родов Jl IIOДl\IOCIIOBIIЫX дачных l\l CCTHOCт eii.
405

В одной из этих :местпостей он и поэнакоми;rюя. с Же­
ребцовым, тотчас же олытпым глазом определил, что
дряхлый и добродушный морюt неизбежно должен хра­
нить в себе не1шй литературпый сюжет, и взялся за вы­
уживапие этого с южета. Сюжета пе выудив, Евсеешю все
ж е рассказ паписал, но папечатать пе усп ел, так как у
п его от1(рылась тяжелая стадия чахот1ш и оп .
был послап
в Ялту, где вскоре и умер. Рукопись его рассказ а, интере­
сующую меня лишь в меру эа1шючеппых в ней сведений
о цоследпих днях Жеребцова - первого исследователя
Rара-Бугаэс1<ого залива, я и привожу эдесь, сделав не­
обходимые сокращепия. Называется рассказ «Ро1ювая
ошиб1tа>}.
«Если вы, читатель, бывали па художественпых вы­
став1tах, то должпы помнить картины, где изображены за­
росшие просвирни1юм провинциальные дворики. Ветхий,
но теплый дом со множеством пристрое1t и крылече1t, липы
под окнами (в них гпездятся галки) , трава, густо расту­
щая среди щепо1t, черный щепок, привяs анпый на верев-
1щ и забор с выломанными доснами. 3а эабор!)м зерr,аль­
ная гладь живописной р01ш и пышное золото осеннего
леса. Теплый солпечпый день в сентябре.
Дачны е поезда, пропосящиеся в близи старого дома,
придают пейзажу еще большую прелесть, заволакивая
желтизпу лесов обла�tами паровозпого пара.
Если вы, читатель, любите осень, то знаете, что осенью
вода в ренах приобретает от холода яр1tий сипий цвет. В
этот день вода была особеппо сипей, и по ней плыли жел­
тые листья ив, пахпущие сладкой сыростью.
Мо1,рые ли стья берез налипают па ваши ботиНI{И, па
подпож1ш вагонов, п а большие дощатые щиты, где мос1юв­
с1ше купцы расхваливают свой товар перед выглядываю­
щи:мп из вагопов провипциалами.
Вот об :>тих-то щитах, особепно об одном, призывавшем
всех иурить гильзы Rаты1,а, я и хочу поговорить с вами,
читатель.
В сеnтябрьс1шй депь, о котором :мы толыtо что упомя­
пули, я встретил вблизи та�юrо вот потрепанного дождя­
ми и солнцем щита с рекламами старика в поношенной
морсrюй шипели. Лицо старика порая,ало густым з агаром,
особенпо заметным n обрамлении седины и в обстановце
406

ееверной бледной осени. Казалось, солнце жарних морей
таR пропитало старчесную кожу, что даже ненастье сред­
н ей России ве могло уничтожить его следов.
Старин стоял, опираясь ва падку, и вполголоса насмеш­
ливо читал призыв Rатыка курить тольно его гильзы.
-
Жулинl - сердито вынрикнул старин и угрожающ е
взмахнул палкой. - Пройдоха, во баш1ювитый субъент l
-
Вы это о ком?
-
О Rа·гы ке, милостивый государь, о фабриRавте Ка-
тыке,- 01·ветил старик доброжелательно: видимо, он был
пе прочь вступить в беседу.
Я спросил, почему Катык - пройдоха и жулик.
-
История эта очень длинная. Пойдемте, пожалуй, но
мне - я живу поблизости,- выпьем чайку. Я вам, кста­
ти, о Катыке расскажу.
Старик провел меня в тот дворик, о наком говорилось
выше, и ввел в компату, блиставшую чистотой. На полках
стояли чучела высоких птиц с розовым оперением. По
стенам висело много морских карт, исчерченных 1tрасвы­
ми карапдашами, и аI<варелей, изображавших пустынные
берега зеленого и бурного моря. На столе в строгом поряд­
не лежали старые книги. Я взглянул на названия - то
были труды по гидрографии различных :морей и путешест­
вия по Средней Азии и Каспийскому морю. Пока девочка,
дочь хозяина, ставила вам самовар, старик откупорил
I<оробку желтого феодосийского табака и скрутил толстую
папиросу.
-
Вот что, батепька мой,- сказа л оп, 01\утыва ясь ды­
мом, - позвольте прежде всего представиться. Зовут меня
Игнатий Александрович Жеребцов. Я отставной моря1\,
гидрограф, составитель карт Каспийсного моря. Мне, изво­
лите ли видеть, стукнул уже восьмой десяток. Вы инте­
ресовались Катыком. Так вот, :могу сообщить, что Rатык
весьма неудачно исправляет ошибку, сделанную мною в
молодые годы, ногда я тольно что окончил плавание по
RаспийсRому морю. Ошибна моя состояла в том, что име­
ющийся на этом море залив Кара-Бугазский, - не знаю,
слыхали ли вы о нем или пет, - я п ервый обследовал и
признал совершенно бесполезным для государства, как ве
обладающий никакими природными богатствами. Но, меж­
ду прочим, мною было обнаружено, что дно залива состоит
и з соли, Rак потом 01\азалось - глауберовой. Кара-Бугаз -
место необычайпое по сухости воздуха, по еДRой и густой
407

воде, по глубо1юii пустынности, п, на1ювец, по обширности
cвoeii . Он Оiiружен пес1щм11. После плавания в его водах я
заболел удушьеl\1. Только здесь, на севере, болезнь меня
оставила. а то, батенька, я наждую ночь задыхался п фор­
ъ� енно умнрал.
По глупости своей я хот ел предложпть правительству
перегородпть узкпй вход в залив дамбой, дабы отрезать
его от моря.
Зачем, спрашиваете? А затем, что я был убежден в
глубокой вредности его вод, отравляющих несметные стаи
1> аспийсной рыбы. R тому же загадочное в те годы обме­
ление моря я тошювал тем, что залпв ненасытно погло ­
щает I<асппйскую воду. Забыл вам сназать, что вода 11
залив идет спльным потоком. Я в ысчптал, что ежели за­
лив загородить, то уровень моря начнет п одыматься 1<аж­
д ыii год почтп на вершок. Я предполагал сделать в пло­
тппе шлюзы и таним путем поддерживать в море то1·
уровею" J\ акой необходим для судоходс·rва. Но понойиый
Григорий Сплыч Карелии, спасибо ему, отговорил меня
от безумного этого проекта.
Я поинтересовался, почему этот проект, правда не­
объшповенный, старик называет безумныъ1.
-
Видите лп, батены<а мой, я уж е говор ил, что дпо
залива состопт из глауберовой соли. Учепые предполага­
ют, что каждый год в водах залива оседают миллионы
пудов этой соли. Величайшее, можно сназать, месторож­
дение этой солn во всем мпре, иснлючптельное богатст­
во - и вдруг все это было бы уничтожено единым ударом.
Вторая моя ошиб:ка произошла по вине вот этих север­
пых мест. Сам я 1tалужеn;, а пятнадцать лет провел на
R<1.сuийс1юм море. Там - ежели вы бывали, то должны
знать - унылость, пыль, ветры, пустынп п щr трав1ш, нн
деревца , ни чистой тенучей воды .
l\fuo бы надлежало, I> ан толыю зародилось у ъш ­
пя подозрение в велпчайших богатстнах 1> ара-бугаз­
с1шх, заняться этим делом, разворошпть ученых мужей, а
я махнул на все ру1юй и помышлял лпmь о том, ка1-> бы
мне поскорей воротиться Б себе, в жиздринс1ш е леса. Не
пуж('n мне был Rара-Бугаз с его солью. Rалужсние сво11
пе �ю.ч:осRи я не променял бы на десятоп Rара-Бугазов. Хо­
те.Тiос ь мне, знаете ли, I\aI{ бывало в младенчестве, поды­
шать г рибным воздухом да послушать, 1.;а1-> шумят дожди
по листве.
4.08

Пон ятн о, слабости наши быв ают сильнее велений ума.
Опш�ался я от славы, совершил, можно с1>азать, преступ­
лснпе перед родоl\1 человечес1шм, уехал н себе под Жпзд­
РУ - и: был счастлпв. А мелщу тем слух; что лейтенант
Жеребцо в нашел в заливе дно из необыкновенной соли,
дошел до ученых. В залив послали тур1iм ен. Онп привезли
воду в бутыЛiiах. Сделали ей анализ, и обнаружплось, что
это чистейшая глауберова с оль, без коей п омыслпмо пи
стетшодолпе, 1ш другие мпогпе производства.
Тут-то и вынырнул пройдоха Rатык. Мало el\ly гильз да
беговых лошадей - он решил добывать соль в заливе, бла­
го s1оюй волны въшидывают ее на берег прямо горами.
}' 'I редил для этого а�щионерное общество, всех об1<рутпл;
соль 11е вывозит , а Rара-Бугаз получил от правительства
почти в полное свое обладание . Вот потому-то я п говорю,
ч ro Rатык этот ваш - изрядная шельма».
Дальше в своеl\1 рассн:азе Евсеешю подробно описывает
�абавн ыо разговоры Жеребцова с доч1юй хозяина п друж­
бу его с 01iрестными мальчиш1<амп. Для пи:х Ж еребцов
был непререкаемым авторитетом в делах рыболовства и
дрессировnп голубей. МальчиmеI\ он звал «пузыри » и
<Ш ЛОПЫ».
По праздnюtам R пему приезжал пз М осквы сын его
уi\1ершеп1 ш1юльного товарища (письмо этому товарищу
было приведено нами в начал е п е рвой главы) - малъчи �:
с серебряной труб1<ой в горле. Вместе они l\1 астерили ло­
вуш1ш для птиц п удочни яш1 занимались хпмичес1шми
опытами .
Иногда Жеребцов оставлял мальчииа у себя ночевать.
Тогда в его 1ю мнате до поздпего вечера не стп халп разго ­
воры. Ж еребцов расс1<азывал о с воих плаваниях, и , надо
с 1<азать, ни1ю гда у него пе было столь внимательного со­
беседнпт>а. Мальчи1t слушал и долго пе мог заснуть, глядя
на звезды за 01шаl\1и. Зато и спали они потом 1<реrшо ,
по-детсн:и. Даже хриплые вопли петухов, приветствоваn­
шпх новый серенышй день, пе могли прогнать сл адн иfi их
сон.
Однажды та�шм вот утром Жеребцов не проснулся.
Похоронили ero па пустынном 1шадбпще на опуш1ю
леса. На похороны п ришли х о зя11н дачп - владелец са­
пожного ваnеде1шя 113 М арышо й рощ11, маш.чи n с сереб-
409

ряным горлом, несколько мальчишек-голубятников и
Евсеен:ко.
Через неделю могилу занесло :м01<рой рыжей хвоей .
Начались долгие дождливые ночи и короткие холодные
дни, и о Жеребцове забыли все, кроме мальчика с сереб­
ряным горлом. Изредка он при езжал из Москвы на :моги­
лу. Придет, постоит несколько мипут и уйдет по длинно й
просеке к станции, где подымаются к небу столбы пышно­
го паровозного пара.
Все попытки разыскать :могилу Жеребцова, предпри­
нятые сейчас, оказались тщетными.
ЧЕРНЫА ОСТРОВ
ОкроПJiевные вашею кровью
пустыня
Нрасвым аиамевем реют,
вад вами шумя.
Мая ковский
Кончался январь 1920 года. Шторм бил брызгами в
окна низких портовых зданий. Тяжелый дождь шумел по
улицам Петровска. Горы дымились. К северу от Петров­
сна до Астрахани море лежало подо льр;ом.
Старый пароход «Николай », захвачЕmвый белогвардей­
цами, ра зводил пары. В неприбранвыJt 1< аютах висели про­
шлогодние налендари и засиженные мухами портреты Кол­
чака. К палубе прилипли окурки и пожелтевшие газеты.
В штурманской рубке синий от холода вахтенный, пахох.:.
лившись, ждал напитана. Капитан пропадал в городе.
Вонючий дьn1 над трубой камбуза возвестил, что ROit
варит ячн евую кашу с мышиным: пометом. Но даже это
событие не разогнало уныния, разъедавшего корабль по­
добно ржавчине. Матросы валялись в кубрике. В кают-ком­
пании спал н а красном плюшевом диване желтый и злой
официапт.
Воспользовавшись сумрачпым днем, из всех щ елей
ползли тощие пароходные клопы. В трюме сипло пропел
украденный ва�<анупе петух.
«Пора нашей гитаре на кладбище»,- подумал в ахтен-
11ый и посмотрел на штурвал, где можно было заметить
медную дощ ечку, сообщавшую, что пароход «Николай»
построен в 1877 году.
410

Вахтенный посмотрел кстати на желтую, видавшую
виды трубу. Из нее валил рыжий дым:.
-
Чт о они, мусором топят, что ли? - сказал вахтен­
пый и вздрогпул : в сыром дыму на горах громыхнул пу­
ш ечный выстрел.
Из I{убрика вылез матрос в калошах на босу ногу. Он
в яло протащил по палубе занеме вшие ноги, поднялся на
мостик и прислушался: глухие удары учащались.
-
Похоже, бьют кадет красные,- с1{азал оп вахт енно­
му.- Красные,- зашептал он, и глаза его сузились.­
наступают от Хасан- Юрта" ночью будут в Петровс1<е.
С капитаном падо поговорить насчет этого. Команда по­
лагает, что надо тикать от эвакуации. Снимемся вечером
и сунемся в море - тихо, благородно . без кадет, без ору-
жия...
Матрос махнул рукой на восток, где море кипело, как
1ютел с мыльной и грязной пеной.
Вахтенный взгляпул на корму - таи хлопал мокрый
трехцветный флаг - и вздохнул . Эх, если бы все вышло
так, :кан 3адумано l 'Удрать от денининце в, от эвакуации!
-
Капитан пропал, засыплемся мы из-за него,- то­
скливо пробормотал он и вышел па палубу.
Он вгляделся в доащь, цаискось б ивший по г�льm
пристаням, и сплюнул. Толпа людей в зеленых апглий­
СI\и х шинелях шла I\ пароходу. Опи волочили на всреВI{0
пулемет и шли прямо по лужам, разбивая их набухшими
бутсами. Сб01<у вахтепный заметил зна1юму10 фигуру ка­
питана в дождевом плаще. Капли быстро стекали с е го
усов, и назалось, что 1\ апитан безмолвпо плачет.
Отряд деники:нцев влез на палубу по Сiюльзко:му тра­
пу. Офицер с выпуклыми серыми глазами прошел в I{аrот­
компанию, потяпул за ногу с павшего о фициапта и хрипло
сказал:
-
Пошел на свое место, ворюга !
Официант вытащил из кармана с �лфет1tу, вытер лицо
и вышел.
3аRрыв дверь 1tаюты, оп посмотрел па пее та1\, что,
е сли бы дверь была живым существом, она бы с одрогну­
J1ась от страха.
Солдат ы с трехцветными наmиВI{аМи па ру1{авах -
«батальон смерти" - рвали двери Rают, не дожидаясь, по­
ка припесут Rлючи, и грозили 1юм у-то, стиснув зубы.
'У трапа поставили часового.
4.11

Капитан вошел в штурмапс1>у ю рубну и дрожащими
ру1>ами до.тrго расстегпвал набряюпп й плащ. Вахтспный
у·п ыло смотрел п а него и ждал.
Нююнец 1>ашпан достал медный погнутый портсигар и
зю-;урнл.
-
Ну, попали ! Назпачплп нас под эваr.:уацию. Я 11
штабс ругался. У меня судпо в порту на ююре п то раз­
ва.;т:иваетсл. Куда ж е его гнать в море в т ю,ую штормягу?
Смеются : «Мы, говорят, дадпм татюй груз, что не жa:r­
IIO».- « Кю\о:Й таной груз ? » - «Болъшевшюв нз тюрьмы,
вот кого. Слыхали?» - «Куда же их девать?» - «Да, гово­
рят, есть для них подходящее место. Куда приБажем, туда
и повезете. А если пе хотите выходить в море, то погово­
рим в подвале. Тогда захотите» .
I{апитан сел и потянул н себе судовой журнал. В горах
опять т яж ело прогремело. За дождем блеснул желты й
огонъ. В журнале стояли Jфивые строчют: « Ветер норд­
ост силой в 1О баллов. Волнение - 9 баллов. Воды в трю­
м а х -30 сантиметров ».
-
Воды в трюмах трпдцать сантиметров! - Капптан
отшвырнул журнал п кри во улыбнулся. - Людей будем
сажать в трюмы. - Лицо его налилось сизой кровью. - В
воду, в трюмы ! Доплавались под нинолаевсним фла го м,
дошли до ручни. Живой груз пов езем, лю\ бьшов на убой.
Эх, вы...
Он хотел еще что-то прибавить, но осекся : в дверях
стонл офицер с выпуклыми глазами.
-
Голубчю\ I<апитан, - он галантно п ер еступил через
высою1й: порог рубни, - распорядит есь отт>рыть трюмы.
Сейчас приведут занлюченных.
Трю:мы были отнрыты, но з а нлюч е нны х приве.ли толь­
IЮ в полночь, 1югда от нефтяных с1шадов уже гор охо м
сыпалась ружейная перестреЛI\а.
Красны е рв ались 1' городу. Переход на сторону дсни­
юшцев турецного о фиц ера Казьгм-бея, т> о:мапдовавшего
1tрасными частями, пе спас города . 1-\ азьвr-бей - черное
его и.мл гремело тогда по Дагестану - был агентом: муса­
ватпстов. Он прошш в расположение нраспых частей, за­
воевал пх доверие, участвовал в боях п ждал удобной ми­
нуты, чт обы предатъ. Измена Казым:-бея удесятерп.:r а
ярость нрасных. Они перешли в наступление по всему
фронту, и пх передовые отряды уже дралпсь на подступах
I\ Петровсну.
412

« Николай » сипел мятым паром и Бачался у пристани
черной nелепой тушей, - огней nри1,азано было не зажи­
гать. :М:оре, порт, rород, rоры - в се прев ратилось в гл у­
хую, порыв и стую от ветра тьму. Белела толы>о пена, пе­
релпваясь через изуродованный бурями мол,
3аключепвых привели очень тихо. Вахтенный считал
их, стоя на MOCTИiie.
-
Болыпс ста челове1>, - с1,азал он юшптану, 1юrда
пос.'Iедпяя черпая тень, подгоняемая прюшадамп, медлеп­
IIО пол е зла в трюм. Из трюма несло холодом и запахом
rнuлой кожи .
Отошлп ночью.
«Ншюлай » обогпул мол, затрещал, вснршш ул и в ысо цо
вздернул нос . Ледяные горы воды подкатывали под его
ветхое днище. В 11:ают-но мпании посыпалпсь со столов
ста�.:аны.
Денюшнцы сбились у поручней. Они смотрели па бе­
реr, rде тускло и часто вспыхивали оrпи рвущпхся снаря­
дов . Официа нт смотрел в11Iесте с пи:ми. Ветер подни11Iал его
ред1,ие волосы. В борт чугупны:мп б ил а:ми 1110лотпла кас ­
ппйс1,ая волна.
Перед отвалом на пароход вошел старый офицер с се­
дой: подстриж енной бородной. Тою�ие его ногп были в
шелков ых черных обмотка х, ред1•ие волосы разделены
тщательным пробором. Он потребовал в 1,ают-ко:мпаншо
чаю, велел позвать капи тана, медленно развернул н а столе
Rарту 11 положил па нее маленыше руки .
Капитан вошел, 1tрас ный от ветра, и угрю 11Iо остано­
вился у двери.
-
Подойдите поближе. - Офицер сухо улыбнулся .
Улыбка эта испугала напитана : так обычно улыбаютс11
в присутствии обреченных людей.
-
Слушаю.- Капитан подошел н 1,арте.
Офпцер вынул 1,р асный карандаш, н е торопясь очинил
его лезвием безопасной бритвы , закурил, прищурилс я и,
выискав что-то на карте, поставил жирный Iipecт. Потом,
при:меривmисъ, провел через в се море ровную шшшо от
Петровсна до отмеченного места.
-
Держитесь в о т этого нурса,- сказал он.
1-\апитав Rзглянул на нарту.
-
Курс на 1\ара -Бугаз ? - спросил он испугапво.
-
Примерно так. По толыю пример но. Дершитс не-
много севернее, вот Ii этому острову. Ка1; он называется?
413

Позвольт е ... - Офицер взглянул ва :карту.- К острову
Кара-Ада.
-
Нельзя,- глухо сказал капитан.
-
То есrь как это нельзя?
-
О1юло острова нет я1<орпых стоянок. При этом кур-
с_е шtорм бьет в борт, а мы идем без груза. Считаю такое
паправлепие опасным.
-
Но ведь шторм как будто стихает,- вкрадчиво про­
говорил офицер.
-
Вообще плавапие у берегов Кара-Бугаз а зимой не­
возможно. Там пет огней, множество рифов. Я не вправе
подв ергать рисну ни людей, пи судно. Море в тех местах
пустынное.
-
Ах так! - нараспев сиаз ал офицер. - Вот и отлич­
но. Нам I<ак раз и nужно пустынное море. Да, нужно! -
неожиданно :кри:кнул он визгливым фальц етом.- Потру"'
дитесь выполнять распоряжения, иначе я засажу вас в
трюм н этим енотам. Комаuде сообщить, что мы идем в
Красноводск. Не шляться по палубе без дела. Все. Сту­
пайте!
Капитан вышел. В штурвальной руб1< е он заметил ча­
сового. Часовой стоял рядом с матросом: и смотрел на :кар�
тушку компаса, сверяя что-то по бумажке.
<( Попали в капкан, не открутимся !» - подумал капи"
тан. У себя в каюте оп достал лоцию Каспийского моря,
нашел описание острова Кара-Ада и прочел е1'0,
В лоции было с1<азапо, что этот совершенно пустынныii
и безводный остров, представляющий собою ос1юло1< ска­
лы, лежит в одной миле от восточного берега моря, против
мыса Бек-Таш, к северу от Кара-Бугазского залива. Ост­
ров изобилует змеями . Место для высадки со шлюпок толь-
1<0 одно. Подходы к острову опасны из-за множества рифов.
ЯI<орnых стоянок нет. Грунт - голая 1< аменная плита -
совершенно не держит юю рей.
-
Крышка ! - Rапитан бросил лоцию на стол.
Море валило горами. Жал1ше мачтовые огпи осв ещали
высо1шй нос, дергавшийся из сторопы в сторону. Сам по
себе звонил :коло1юл - это значило, что размахи доходят
до сорона градусов. Офицер с выпуклыми глазами испу­
ганпо полез па спардек и лег грудью на борт - его рвало .
Он блевал в черную воду, стонал и ругался. Январская
ночь летела с востока со свистом и гулом, предвещая п е­
избежную гибель.
414

В трюме было темно, и от борта к борту п ереливалась
вода. Занлюченные сидели и лежали на МОI{рых досках.
Их швыряло из угла в угол. Они хватались за ребра
рж авых шпангоутов, разбивали в I{р овь лица , глохли от
пушечных ударов волн и стонали от жестоких приступов
морс1юй болезни. Немногие из пих сознавали, что это ги­
бель, что дрянной пароход идет порожнююм, что е го кре­
пит на соро1< градусов, что он может каждую мипуту лечь
на борт и пе встать, но все пре1<распо знали, что впереди,
на той неизвестной суше, куда их высадят, их ждет
смерть.
Прекрасно знал это и геолог Шац1шй, попавший в чис­
ло заключенных случайно. Он не был большевиком. Оп
пытался пробраться из Петровс1<а в Астрахань. Его запо­
дозрили в шпионаже, арестовали и три раза водили в Пет­
ровске на расстрел, но не расстреляли. Водили ночью. За­
бирали из камер по пятидесяти заюпоченных и выводили
па свалку, где жили разжиревшие от мертвечины псы.
Смертников выстраивали и пересчитывали. Первый
раз расстрелив али 1< аждого десятого ; Шацкий в эту ночь
01шзался восьмым:. Второй раз расстреливали каждого пя­
того, но Шац1шй ОI{азался четвертым. В третий раз рас­
стреливали каждого четвертого, но Шац1<ому опять по­
сездо - о н быJI первым. П осле третьего раза он поседел.
Его и других уцелевших белые заставляли стаскивать
'l' рупы расстрелянпых в старые известковые ямы.
Командовал расстрелами офицер с выпуклыми серыми
глазами. Каждый раз он напиваJiся для храбрости, ругал
заrшюченных «падалыо» и заставлял их, построившись в
шеренгу, по нес1юльку раз мепять места перед расчетом.
На языке конвоиров - болезнепного вида юношей с пья­
ными, мутными глазами - это называлось «венской кад­
рилью».
В Петровс1< Шацкий попал с полуострова Мангышла1<.
ПocJie разведки I{ аменного угля и фосфоритов в горах
Кара-Тау он хотел пройти 1< Кара-Бугазу, но киргизы-про­
водники наотрез отказались вести его. Был разгар лета, и
по пути к Кара-Бугазу, n пecitax Карып-Ярык, не стало
пn капли воды. Пришлось вернуться через ди1<ое плоско­
горье 'Удюк обратно в форт Александровский. В форте
Шацкий прожиJI три месяца. Ему даже понравилось уны­
н ие этого серого городиа, где не было тогда никакой влас­
ти . В форте он написал отчет об э1tспедиции и. .интересну10
415

работу о запасах воды на сухом, как прокля mе, :Маю'ыш­
ла не.
Во время Эf\спедпцпп он заметил, что жал:кие ручьи н
горах Нара-Та.у текут всегда нз-под намеппых россыпей.
Шацний принадлеж ал 11: людю1, привьшшиы давать о бъяс­
пенпя всему. Он жiш в мире точных зююнов п достовер­
ных rппотез.
Несколыю дней он думал над происхожд еппем этпх
ручьев, потом нанял двух мальчишеr-;, п онп натасюt.;ш
ему в п у стой: це;1.1ентный бассейн на дворе 1\учу голышей
с м о рс 1юго берега. Хозяин-рыбат' решпл, что Jl
l
aцюr й
свихнулся- от тос1ш по России и от <ш ау1ш».
Шац rшй с м:альчишт>ами завалш1 весь бассейн голышг­
ми, а на третье утро выну.'! часть 1-; ащrей. Нижние на:шш
01.азалис ь мо1>ры:ми : на дно бассейна нате1ша лужнц<t
чистой в оды.
Вопрос был решен : на ·мангьпплане, 1;ан п всюду в
пустыпе, летнпе днп отличаются жестоной 1k арой, а .чст­
ние почи: холодпы, пан мартовсние ночи в MocI{B e. l\а:меп­
пые россыпп являются прпроднымп 1юндепсаторами паров
иа воздуха, быстро остывающих ночью. Этп россыпи вriн­
рают �шагу, пропус1.;ают ее вшrз п храпят под с в о1вш
С.Т
Т
ОЯ:Мlf.
Больше всех был в восторге от отнрытия Ш ацтюг о его
хозяпп. Он мечтал выстропп, большой бассейн, засыпап,
его галыюй тт 1,а ждое утро собирать десять в едер вr•успо й
пре сной воды в�rесто тухлой воды из Jiолодца.
Смотреть на бассейн приходил бывшпй неограпnчеп­
ныii владетелъ Мангышлат•а - 1>упец За харий Дубсний.
Шащшй: с пеприязпыо отвечал па назойливые расспросы
по:зсленевmего стартшаш1ш в вытертом люстриновом: nп;:�:­
жапе .
До революцпи Дубсюrй был мпллпонером. Он взя.:
:r
ПR
от r(уп у дарено го правптельства весь J\J а п гыmлан . El\Iy од-
11 ому былп разрешены торговля и рыбная ловля без соблю­
дщшя наколов· «об охра не рыбных богатств ». Богомольныii
и лас нов ый старт> платпл rш ргпзам-рабочим за всю пути­
пу по два рубля, торговаJr водной и посылал гостинцы
своему «благодетелю», в елиному 1ш язю НИiюла ю l\'lихаi:"1-
ло в пчу , жившему в Таш1�епте; Этот седобородый 1шя::1
1
,
слав ился па весь ЗаRасшп'i сю1ii r� paii те�I, что нагишо�.1
гулял в сильну ю жару по своеиу саду п дому. В тано ��
виде оп щнш пмал просит ел ей п выслушивал д01шады.
416

Дубс 1шii подивился па бассейн Шацrюго, з асунул ру1;у
иа дно, поснреб та:м желтым ногтем, недоверчпво пососал
монрыii палец п пригласпл Шащюго к себе на дачу. Дача
стояла па берегу l\юря, около маяна Тюб-Rарагая, и была
3намсп11та песFюльюаш чахлыми деревцами. Шацю1й не­
взлюбпл этот нелеп ый до:м, где стар овер-1< упец п зн ы в а л от
чаепптнй, поглядывая на дымную мглу, нурившуюся 11ад
пустыней.
Пустыня вплотную п одст упала I\ форту. Опа стерег:�а
его у городских застав. Ее тощая глпна и серая полынь
нагопялп тосr>у. R тос1•е этой пр11мешпвалас1, .тrеп\ая гор­
дость: угрю:аюсть п уст ын и была велича ва, беспощадна, 11
пю.шогn :и, думал Шацr;ий, посчастлпвилось пережпть за­
хватывающпс ощущеппя бесплодных и неисследованных
пространств.
Кроме Дубсъ:оrо, в фор т е Алеъ:саnдровс1юм жил на по-
1юе отставноii генерал-дура�•, пзобретавший ловуш1ш длл
с услшю в . IIе1югда он 1юмапдоn ал местным захолустпы�1
гарnизопом. Рыба�ш рассназывалп, на�> этот генерал, толь-
1ю что прпбыв в форт, вылетел на парад па разъяренном
гпедом шеребце. 011 подс1i а f\ал н ииргизю1 и, желая
приве т ст в ова ть пх па родпо:\1 языне, гро:аювъш голосо11
гарк пул:
-
Здорово, саБсаулы !
R11ргпзы пспуrалпсь. Весь город потом нес1юльно дней
помирал o·r хохота.
Самыми пнтерес.ны:мп обитателями форта былп рыба­
ки-зве роб оп , специалпсты по добыче тюленей. Т юлеппй
бой считался опасны:�.1 п жесттшм д ел о м. Зим:ой зверобои
бодьшшш обозами выезжалп по льду в море. Всю осень
перед этим оп;армлпвали п ярилп лошадей. Лошадь на
тюленьем бое решала все: еслп лед трескался с пушечным
гуло:м и начинал медлеппо уползать в море, зверобоп бе­
шено гналп лошадей R берегу, п ди1ше эти лошади пере­
скюшва.111 с с а н ями через трещины.
Бпли только детенышей тюленей - белхюв, еще не
умевшпх плавать. Б или палкамп п а л ьду 11 приво:шлп в
форт золотистые дорогие шнурки.
u
••
Rаждую зпму гибло нес1юлыю 3веробоипых артелеu -
I<omeй. Их отпоспло на льдинах в море, в сторону Персп11.
Спасали редко : в форте не было телеграфа, чтобы дать
внать в Россию о несчастье.
1+ к. Па устовсний, т. 1
417

Шацl(иЙ узпал, что в форте Алсксандровс1{ОМ томился
в ссылке Тар ас Шевчешю, забритый в солдаты и отправ­
ленный в каторжный мангышла1юкий гарнизон за «рас­
пространени е вредных идей)).
Толыю в поябре Шац1юму удалось на рыбачьей шху­
пс - р еюшrю - перебраться из форта в П етровс1t.
Сейчас Шац1шй лежал в трюме рядом с матросом-боль­
mеnююм - эстонцем Миллером. С пим о п просидел три
месяца в тюрьме. Их вместе дв а раза водили па расстрел,
и если Шац кий не сошел с ума, то только благодаря Мил­
;r.rеру.
Молчаливый �тот юпоша в морской 1'ас1{етке скупо
расс1ш зывал о родной Эстонии, о дюнах и старинном Ре­
nоле. Шащшй ни1tак пе мог отделат1.ся от впечатл ения,
что сейча с в Револе пасмурuая зима, пахнущая з еленова­
тым балтийским льдом, нарядная от тихих огней и пус­
тыnная, и бо тысячи Миллеров ушли из дому и дрались
в I{распых ча стях под Самарой и Шеюtурс1юм, сидели в
nопючих тюрьмах, голодали, жили в дырявых, обледене­
пых теплушках.
Миллер попал в плсп во время разведl(И. Денюшпцы
nеизбежно должны были, 1t ак оп говорил, «укоцаты его ,
no оп думал о чем-то дале1юм от смерти, дошкпо быть, о
бегстве.
Когда в почи расстрелов Шац1юго била дрожь, Миллер
похлопывал его по спине и папомипал :
-
Бросьте! Раз родились - все равно помрем.
Шац1юго поражала выдержка Миллера, штурвального
БалтийсRого флота, ставшего большевиком в жар1ше дпи
июля семнадцатого года. Миллер был моло}I{е Шацкого п а
десять лет , пе знал и сотой доли того, что было известно
Шацкому, но геолог IJУВСтвовал себя: п еред ним мальчиш­
кой.
Миллер был непримирим и хорошо усвоил то, о чем:
reoлor не имел понятия,- зююны бору.бы и победы. Оп
смотрел па л10дей спо1юйно и понимающе, всегда насвис­
тывал, а па допросах отвечал очепь вежливо, но пеясно,
улыбался и со СI{уJюИ, 1rnк на давно зпа1<омый тpIOI{, смот­
рел па бесившихся, бледных офицеров.
Оп прославился ·r ем что довел до истерини пачальпи­
I{а коитрразвеюm и после этоrо спокойно палил и подал
41�

ему стадап .»оды. Н ачальник -сма :х:вуi!I ста�<ав со стола, )'!да­
рил ст 01юм по бумагам и пообещал Миллеру поnесцть -его
в тот ж е вечер, по пе повесил.
Rоптрразвед1{а считала Миллера «опасным су:бъех«r ом »
и 1ю:миссаром и надеялась вымотать из него nа;квые свод�
ния. Его ни разу но били шо мполами. Rовnоиры погляды"
вали на Миллера с пе1шторым почтением: «Тв ердый, гад,
видать, боевой ».
Сейчас в трюме одессит Ш1юльпик - быnший шорПИI{
и дартизап -пробрался н Миллеру, едивствеппому :моря­
I<у среди заключеппых, попросил закурить и СI{азал �
-
Ты :моряк, т ы знаешь устройство парохода.
-
Ага,- ответил М иллер.
-
Я решил такь (Школьник произнес это слово очень
мягко ). Надо потопить пароход вместе с той сволочью. ­
Ш1юльпин тнпул горящей папиросой: вв ерх.- Открой
1< рав, Itaк он у вас зовется - кингстон или "Rак иначе.
Все одпо вас убьют. Если пропадать, таи нончим и их
в:мес:rе, Такь.
-
:Кингстон ne здесь, -равподушво ответил Мил­
лер. - R чему глупости? Их пластинка конча ется, а .из
пас если десято1< останется в живых, и то- неплохо. Не уст­
раищ1.й :массового самоубийства, Школьпик, .пе делай па­
щпш.
-
Такь! Такь ! - с 11Оречыо пробормотал Шнольпин и
отполз от М иллера.
Rапитап всю почь просидел у себя, пе снимая п альто.
Рассвет пpиmeJr поздно, толыю х< восьми часам. В промерз­
лых 1<аютах Rачался серый туман. З а п отными иллюмина­
торами все таI{ же ревело :море. На востоке, над необъят­
пыми пустыпями Азии, желтела ледяная з аря.
Напитан вышел па палубу. В I{ ают-компании ле>кали
на полу зелепые солдаты . Громадное и пеуютпое -морское
утро сочилось на их изжеванпые шипели с трехцветпыми
нашивками, на сваленные винтовки, ·па опухши е лица.
Пахло блевотипой и спиртом. В грязном зеркале отр ажался
вазон с высохшей фуксией.
Официант неизвестно зачем перетирал по1r<елrrевпmс
чаш1<и и накрывал столы хрустящими крахмальными с1fа­
тертя:ми. Застарелая привьг.ша брала свое.
Оц взгляпул исподлоб:ья 1:1а капитана .и .вздохщл . Да,
14*
419

1ю11чились пренрасные плаванья иэ Астрахани в Ба�;у,
1югда даже он, официант, страдавшиir професснопалыюй
мпзантроппеii, шутпл с пассажпра�ш и трепал по голов­
нам детей.
-
Дожпли, l{ опстантип Петровпч ! - Официант от­
крыл дв ерцу пустого ш1< афа.- М ож ет, водоч1ш выпьете?
Небось вся душа отсырела. С емтшп вчерась в нубр1ше вер-
1ю выразился: «плавучая впселица» мы, а пе п ароход «Ни-
1ю лай:».
Официант отвернулся 11 вытер грязной салфет1,оii гла­
ва. Тощая его шея густо по1\раснела.
I\апптап нряннул и п ошел па мост1ш. Там стоял с би­
по1;лсм на ремешне вчерашний старый офице р па тонких
воiiшах. Он смотрел на восто1; п морщился.
Офицер подошел к напитану, лас1,ово заглянул в гла­
ва 11 спросил, п очесыв ая бородку :
Когда же будет па1юнец :Кара-Ада, Rапптан?
-
Когда придем, тогда 11 будет.
-
Tai<, та�\, та�<, понпмаю. - Офицер вынул золотой
портсигар и закурил, пе предлож11в напптану.- Так, та�\,
та�<. - Он положил напитану ру1<у па плечо. Py1ia пш;аза­
лас1, чугунной. - Когда будем в пяти милях от острова,
сообщите мне. Кстати, артачиться нет ш1 малейшего смыс­
ла. - Оп стиспул напитансRое плечо. - Р ейс се1;ретный.
Предупред11т е людей, что за болтовню они ответят голо ­
вой.
Капитан нивнул 11 осторожно высвободил плечо. Офи -
цер, поначпваясь па паучь11х нолшах, забалансировал 1>
трапу.
Ч ерез два часа вахтенный матрос доложил, что от­
Брылся берег. Шторм стпхал. Ледяная вода медл енно ли­
зала борта « Николч.я». В ясностп зпмнего дня наплывали
черные низкие обрывы, грубо выт есаннь1е на синем блес­
тящем небе. «Нюю лай» шел тихим ходо�1 1; од1шокому
острову, онруженному пеной бурунов.
К этому времени в трюме умерло десять сыпнотифоз­
ных . Трупы их плес1<алпсь в воде . Грузин Гогоберпдзе
ди1ю IipичaJr JI лил себе в ушп прпгоршнямп ледяную во­
ду. 'У него начиналась заушнпца. Он бредил. Ему 1;аза­
лось, что нонтрразnедчикп прижигают голову рас1>ален­
пым ж елезом, 11 он звал товарищей.
420
-
Сандро, спасай! Сандро, н е давай �·м ирать!
В полдень трюм от1,рыли .

Гнилой воздух вырвался оттуда в месте с исступле1шы:м
нритю111 груз1ша :
-
Сандро, бей негодяев !
Шацюrй поднял голову. Высоко по обочинам железно­
го 1.;олодца I{ ачались зеленые шипели , п над вимп, еще
выше, мчалось обрывками туч холодно е небо. Хотелось
пнть. Свет затопил трюм. Заключенные моргали, стряхи­
вая с р есниц :\-Iут ные слезы.
Тогда впервые Шю,кий увпдел ржавое брюхо трю11
1
аи
рыжую воду под ногами. Синпе, заостренные шща мертве­
цов плавали в ней, 'l' ИХО поначпваясь. Три аварца л еж али
грудой, туго у1{утав головы 111 01< ры ми бурка1\Iи. Один
из нпх б ыл жuв. Он подвял голову, проговорил что-то
длшшое и жалобпое па незнако:мом языRе и свалился в
воду.
Мпллер подошел I< железному трапу и медл енно поле з
вверх . Оттуда r<ричали:, но Шацкий ничего не слыш ал -
оп упорно лез вслед за М иллер ом , стараясь не сорваться.
Из т рю ма вышло восемьдесят человек. Всех, кто не �юг
подняться са11
1
, оставпли в трюме 11 снова занрыли его ш11-
ро1шА-ш ·r я;nелы:мп доск а ми .
Заключенных согнали на корму - толпу желтых от :кач­
ю1 , голода 11 ;ш1жды людей. Св ежий воздух рвал обесиров­
ленные легние.
Пароход пон а чпв ался у горбатого острова, ч ерным на:м­
нем т орчавшего пз воды.
Седой офицер поднялся на 111 остик. Он оглядел толпу
занлюч еппых п ус111ехнулся.
-
По здравляю , товар ищи, с благополучным прибы­
тиеJ\1 1 - Он показал театральным жестом в стор ону остро­
ва. - Вот в аше убежище. Здесь вы можете провозгласит�
Советсную в ласт ь " .
Поруч1ш, разбить всех на двадцатrш !
Долго спускали шлюпюr. Шацкий равнодушно ждал.
Матр ос тайкоъ1 с унул ему в руну пачку махорю1. Шац:Кпй
тупо посмотрел на махорну и отдал ее Миллеру. Он н е
J{урил.
Высадна заключенных на остров :Кара-Ада продол ж а­
лась несКО.'IЫ{О часов. Шлюпки н е м огли подойти I{ берегу
из-з а с.�rльного прпбоя. Зюшюченных заставляли прыг ать
по пояс в воду и добираться до берега пешком. Ш кольник
не устоял на 11orax. Его сшибло волной и унесло в м оре . ·
На берегу Шацкпй лег на ка.мни и смотрел на пароход.
Гряаный и угрюм ый, выкрашенный в черный и жел тый
4.2t

цвета, он мотался на ВОЛiпах, распус:кая хвост зловонного
дыма .
Ш ацкий пе попимал, что случилось. Оп как-то не за­
ме:rил, что их высадили без всего : не дали пи воды, ни
пищи, ни даже черствого хлеба. Один Миллер знал, что
это значит. Между островом и берегом: бушевал широкий
пр олив,
Шац1шй nидел , I{а:К последпяя mJI
I
oпнa вернулась к па­
роходу и м а'l'росы долго, м ешая друг другу, подтягивали
ео на 11 алях . Потом из трюма вытащили: трупы и бросили
в -воду; за кормой в сплеснул а вода. «Николай• дал гудо1t
и,. застилая остров дымом, пошел на юг, в сто.рону Баку.
-
Что дела.ть1 Миллер? - пробормотал ШацЮiй и сел
на камнях .
Миллер потряс его за плечо :
-
Ветать и собрать все топливо,. какое найдется в этом
проклят ом м ест е . Имейте мужество . 3десъ нет пи капли:
npecnoй вод.ы. Вез воды мы, здоровые, проживем ТООЫ{О
три дня. На берегу, за проливом, может быть, кочуют тур­
Rмепы. Надо дат�" дымовой сигнал.
Весь в ечер Шац�шй: сосал холодные м елки е голыши,
чтобы обмануть жажду. Спотыкаясь, оп бродил по остр о­
:nу, разыскивая сухие :ветки и о бломки досок, выброшен�
ные па берег. Море было пустынно. Шацкий знал, что в
это время года здесь пе встретишь ни одного судна, пи
од ной тур1(ме11ской лодки. Rто пойдет к этим мертвым и
черным берегам, где нет пичеr0>1 кром е песков и го.рькой
соли !
1{ ночи развели два костра и положили около них ти­
фо:шых. 1{ утру в живых осталось mест�.десят челоnе.к .
Трое студентов и:з Темир-Хан-Шуры решили плыть 1<
берегу. Миллер их пе удержив ал. Оп :з а валил 1юстры сухой
полынью и вся:ким сором, чтобы вызвать rустой и б елый
дым. Студенты разделись. Двое поплыли, а третий лег на
берег лицом к :земле и запла1<ал ; оп не мог даже войти в
воду, его шатало и мутило. Пловцы утопули вблизи бере­
га. В пролив е снова свирепствовал шторм. Теч ение несло
на 1шмни потоки черной воды. К вечеру з акл юченные под­
Iюлзли к кострам и лежали неnодвижпо. Миллер жевал:
нопец своего- матросшюго ремня и смотреJ1 па берег, наде­
ясь уви;цеl'ь огни ответных костров. Но их не было . Тяже­
лая 11очь неслась и з пустыни туманом и сю1(ей. Опа сгони"
.п:а к ос1·р ову всю стужу r&JЩl\I
I
ЫX сыпучих песков .
ш

-
МиJiлер,- прошептал .среди ночи Ш ацкий, - Мил­
лер, я вспомнил : :киргизы зимой ;гонят :скот ;к 1-\ ара-Буrазу,
там в оврагах лежит снег.
-
Если бЬI пошел ooer, было бы нам счастье,- про­
бормотал Миллер.
За ночь умерло еще пятнаццать человек. Шац1<ий к
утру лежал почти без сознания. С востока па.носило не '.1Ю
низкие черпые тучи, пе то холодный дым исполипс1юго
пожара. Шацкий открывал красные глаза и тупо смотрел
н а тучи, о жида я, что вот-вот из них упадет х.о тя бы I<апля
дождя.
Тучи неслись, т олкаясь и опускаясь все пиже . М ор е
стихло.- Вет ер менялся, и море готовилось обрушиться в.а
остров с севера, отиуда, может быть, уже шел спаситель·
ный снежпый буран.
Ш ацкий вспомнил, что в трюме их· -сидело больше ста
человек. Где же остальные? Неужели ;всех р.асстрепяли ?
Язьш распух . Ш-ацкий с трудом nоворачива;J'.[ .голову, и
на11щое слово причиняло острую боль воспаленному иёбу.
Тучи опускались все ниже и ниже. До них уже лвствевоо
долетали стоны людей, умиравших па обломке черной ска­
лы. Вмест е с тучами спускался иа остров сырой и жест.о•
кий вечер.
Миллер на 1юлепях подполз R ROOT·PY и ногами по:ц­
толкнул в огонь последние гнилые доски. Сладковатый
трупный смрад несло на ностер ив-ва ближайших камней.
Миллер упал на живот и затих.
Последняя ночь пришла в густом гудении я.о рда . В пол•
ночь Шацкий ощутил на лице прикосновение че.г-о-то мок·
рого и холодного. -С неба падал редкий 1ююочий све.11.
Шацкий хотел крикнуть, разбудить Милл ера, но не мог.
Он только открыл рот и ловил ред1ше свежинки; ваJiетав­
ши е с ветром и морскими брызгами на лоппувшие черные
губы.
Но все же надо было разбудить Милл·ера, ооли он не
умер. Шацкий уперся руками в острые камни и сел. Ноги
1'орели : должно быть, он обморозил их ночью. Ветер качал
его, как тряличпое чучело па огороде, бил в спину и холо­
дил воспаленную ко�ну.
Шацкий заставил -себя от1<рыть глава, хот·я -ему было
-совершенно ясно, что открыть их- - значит умереть, что он
·больше .н е вынесет зрелища этой дикой, завывающей вочй;
Он осторож.во - разл:ениJI -сюrе:ивши еС1
1
:в&ки и посмотрел
-423

в !,[ еред, I\aI\ лунатик: за снежной пургой в кромешной
темноте пылало трп огня. Был лп это бред, нлп действи­
телыю па берегу пылали огнп?
Шацкий нащупал рядоl\r с собой 1,уртку Милл ера и
изо всей силы дернуJr ее за в орот. Мшшср застонал.
-
Миллер ! - прошептал Шацю1 й, хотя ему назалось,
-1то он кричит .- Мпллер, г олубчик, встаньте. На берегу
огшr ! Много ошей!
Мпллер зашевелнлся и с трудом перевернулся на спи­
ну. Цепляясь за руки и плечи Шацког о , он медленно сел,
обдав его горячим дыханпем.
-
Братишки... - сназаJI оп тихо, п голос его сорвал­
ся. - Братишю1 , с1шр ее! Смерть паша I\ ругом, братншю1!
Он встал, шатаясь.
-
Чег о? - нриюrул он Шацкому.- Лежн , пе двпгай:­
ся! Дотяни до утра! Должно быть, заметили.
Заключенные не шеве.лились. Один тоJrыю кр асногвар­
деец поднял голову и ·r отчас ее уронил.
Утро застало в живых только двадцать два человека.
А. к полудню с юга, из-за мыса Бек-Т аш, пснолипс1шl\1 с е­
рым !\рылом вынесло ныряющий парус. Он взлетал и то­
нул в черных волнах, борясь с жестоким лордом.
Парус видел один только Мил лер. Шац1а1й л еа; ал в
бреду. Ему 1щ залось, что камень обнял его тяжелыми ру­
ками и хочет вдавпть в землю.
Миллер бросил в догоравший костер валявшую ся ря­
до11r шинель. От ностра повалил удушливый желтый дым.
Последнее, что видеJI Миллер,- снуластое лицо в ма­
лахаЕ;; потом ему ожгло рот приятной жпдностыо, потом
чей-то свистящий голос сказал по-русею� : «Берн вот этих
пятнадцать, остальные все мертвые». Больше Мпллер ни­
чего не помнил.
Никому не удалось узнать имени 1ш ргиза, ноторый за­
метил с берега дым костров на I{ара-Ада. Может быть,
этот кир_гиз еще жив . Может быть, он гоняет отары «Овце­
вода » в Адаевс1шх степях , о ноло Гурьева, ишr работает на
соляных промыслах в Кара-Бугазе,- шшто этого пе знает,
имя его поглотила пустыня. У ночевнпков не было паспор­
тов ; они уходили в степь, 11 найти их было невозможно.
Никто не знает имен тех шrргизов, nоторые разожгли
на берегу у Бен-Таша ответные ностры. Они жгли кост-
424

р :ь� п говорили о несчастье, о том, что па проклятом остро­
в е, где н ет ничего , I<р оме змей, ОI{азались люди. Человек,
попавший па Rара-Ада , может только бедствовать.
Надо было подать лодну, но лодок у киргизов не бьшо.
Лодю1 были далено, в Rара-БугазсI{ОМ з аливе, где руссI\И е
в ыстроили дощатый дом и поселили в нем человена с гу­
стой черной бородой и разрезанным горлом.
По все;и ночевr,ям гулял слух , что у этого человсна в
горло вставлена серебряная трубна. Старию1 удивлялпс1"
J:ШJ\ это басмачп до сих пор не польстилис ь на драгоцен­
ную труб1\у и не у били странного руссного. Расс1<азыва­
лп, что руссrш:й з аписы вает в толстую книгу движение вет­
ров, облаков, цвет воды 11 другие п ри м еты. Заняти я pyc­
Ciioгo по п ахив али чертовщиной. По всему было видно, что
это настоящий, хотя и добрый, коJщун. Он лечил .кочевни-
1\ов от трахомы и нарывов н всегда п е ревозил их через п р о ­
лпв на своей лодне.
Человена с серебряным горлом звали Ншюлаем Реl\Ш·
зов ым. Он был первым метеорологом, согласившимся за­
зпмовать на временной метеорологической станции в Rара­
Буrазе вместе со старико м сторожем Арьянцем.
По мн е нию товарищей, Ремизов ос·rался в Rара­
Бугазе на в е рную смерть. По прошло уже полгода, а
его шшто пе тронул. Вести из России не приходили со­
всем. Ре :м изов толы{о догадывался, что тal\r бушует море
граждапсиой: войны.
Он жил с Арьянцем подобно Робивзову. Опи бил11 ди-
1ш х гусей, ловили в проливе рыбу. Им остави.ч:и па год
мую1, сахару, 1;е росину и ч аю. Весь ноябрь они заготов­
ляли са1\ саул , и в тесном их доме было тепло и пахJю хле­
uо.м, 1ю торыii выпе1, ал Арьянц.
«Местность вш>руг на сотни юшометров в е обит а е м а )),­
записал в своем дпевнине Реl\lизов в первый же день пе­
реселения с туркменсю1х объ е м и стых лодоr\ в дощатый
ДО)I,
Ре 11I изов не считал метеорологию точной н ау1.ой , назы­
вал ее ис:кусством и занимался не стольно метеорологиче ­
сюши наблюдениям:и , с1юлыю изучением Rара-Бугазс1юго
з алива и пустыни.
Он утверждал, что изречение « все те чет, все из11Iеняет­
с я• родилось впер вые в мо згу жителя пус тыни.
« В пус'l'мnе нет ничего постоянного.- з а п исал он в
свое111 дневнике. - Здесь все находится в непрерывном дви-
425

же:вии, хотя .ва первый :1
1
в.мяд вы и пагружаетесь в цар­
.ство неподвижпости.
Движутся пес1<и, стираются старые дороги, появляются
и исчезают нибит1ш, наждый ""Jac :меняются ветры, 1ючуют
шоди. Песч:аяые пу.сты:ии - единственные Д:Вижущиеся
пространства суши. Это �ИJ{И, взлетающие во время
урагапов па воздух и с.оаrдающие н еобы1шове uы:е цвето­
вые эффе1<ты, посящие имя аанатов».
В описываемый янв арСI<ИЙ вечер Ремизов сидел над
-дневни1ю:м и wоропливо за11
1tИ
оывал свои выво:цы о хара�<­
т е р е оседания глауберовой со.пи в Rара-Бугазсном заливе.
Выводы эти в ту минуту I{ азались е му гениаJIЬными. С ей­
час они стали азбучной ис тиной.
Он точпо выяснил, что глауберова соль - :мирабилит -
'Осаждается нристаллами на дне залива и плавает во взве­
шенном сосrоянии в его водах тольно зимой, но:гда темпе­
ратура воды падает до пяти грат·�ов тепла. Rара-Буrаз,
втот аа'Вод мирабилита, работает тольно зимой - пример­
но о поября до м арта. Зимние штормы выбрасывают
мирабилит па берега гро:м:адпыми горами , сотнями тысяч
топп.
В марте, �щн толы<о вода потеплеет, мирабилит ра.ство­
ряется в ней без оста тна. Летом в водах залива твердого
:мирабилита нет.
Летпяя жара действует на залив на1< тош{а. Опа дово­
дит воду до таной густоты , что при пяти градусах т.епла
n воде уже пачпнастся I<р исталлиз ация мирабилпта. И: лето
и зима в в аливе одинаково благоприятны для пепрерывно­
rо, по периодичес1юго роста запасов :мирабилита. Это яв­
ление казалось Ремизову похожим на 1< ругQворот расти­
тельпой н<изни в природе. Каждую весну цветут деревт.я
и 1<аждую осень дают новые ПJiоды. Залив каждую зиму
дава01 новые и новые миJ1лионы тонн :мир абилита, даваJ.I
в течепие тысячелетий и будет давать тыоячелетиямl:f,
снолыю бы :миллионоЕ тонп :мирабилита ни вычерпывали,
ни вывозили и ни перерабатываil
l
и.
- Вот где богатство! - .сказал Ремизов, перечитывая
свюi(ую запись.
Говорил оп стравпым голосом, с :мет.ашл:и&J.есни:м зво­
по:м. Если в трубку попадала cmona, голос cunreтeл и из
фальцета переходИJI в iI'yCT(i)Й ·бас.
Ремизов отложил дневнmt и нач ал ф:штавiИровать . Оп
уверял Лръя1ща1 чт.о через в.есколько 01е т na бо
о
плодяых
"26

береrах Rара-Буrаза: поставят бронзовый rщмятпи1t Же­
ребцову - первому исследователю залива и 1tрестному отцу
Ремизова. Жер·ебцов будет стоять в мятой морской фуращ­
ке. У ног ·его разв-ернется медпая 1t арта залива. На памят­
:нИ!tе вычеitапят надпись : «Отважному исследователю
Rара-Бугаза - Советс1tая Россия».
Арьяпц сидел п а Itорточках перед очагом и 1шпятил
чай из солоноватой воды. Приближался девятый час ве­
чера. Снаружи, за проливом, глухо ударил выс:rрел, потом
второй, третий.
Ремизов встал.
-
Одип не ходи, пойдем: вме-сте,- с1tазал Арьянц,
Они вышли в ветрепую ночь. 3а узким проливом 1tт о-то.
гортанно 1tричал, потом снова выстрелил в вооцух.
Ремизов отвязал лодitу, выстрелил в ответ и налег па
весла. Арьянц понуро сидел па Itopмe. Выстрелы с север­
ного берега озпачали просьбу подать лодку. Та1шх случаев
было уже весколыю" по пи разу еще 1шргпзы не подходи­
ли It заливу ночью, и это тревожило Арьяпца.
На берегу вертелись па злых лошадеНitах два молодых
1шргиза. Они молча подали Ремизову и Арьяпцу плоскио
широкие ладони и заговорили оба сразу. Ремизов повял
толыю одно : па острове Rара-Ада погиба1от люди. Вот· уже
второй день они жгут 1юстры и прося1• помощи. Нужно
гнать парусную турitмепскую лод:ку. l\a1we люди и 1tait
они туда попали, пикто не знает. Ремиз-ов похолодел. Та-
1юй холод, предвещавший безрассудные поступки и пqхо- .
жий па припадо1t вос'1'орга, он переживал только в детстве ,
r.: огда пла1{а:л по ночам над ипиrами.
Ремизов, взял од:пого из 1tиргизов и вернулся обратно.
У метеорологичеСJtой станции стояла на приьоле парусная
лод1tа. Около часа они яростно- р аботали, при1tре1шяя па­
рус, взяли с собой два бочошш с водой, бутыщtу вод:ки,
немпого жареной рыбы и пошли в море .
Арьянц стоял :па берегу. Ремизов :крикнул ему напо­
следок:
-
В случае чего держи паправлепие па 1\расповощш!
Арьяпц махнул ру1юй: 1tа:«ой смысл раз1·оваривать с.
сумасшедшим!
Вышли из залива поздпей почью. Начало :качать. Р е ­
мизов вспомнил, что на сотни миль вонруr пет пи одного
судна, ни одной а�ив ой человеческой души, толыю свин­
цовое и смертельно- холодное море, почь. и их двое па шtри-
427

пучей туркменс 1ю ii лод1{е. Невольная дрожь прошл а по
сшше.
Теплый дощатый дol\I, 01iруженный сухим бурьяном,
длпнпые дни, гpol\I ред1шх в ыстрелов по ди1шм уТ'I\ам, пять
ящююв с ннигаl\IИ (из пих был прочитал толыю один) -
все это ос'Г ал о сь позади, с1,рытое черной водой.
Ниргиз говорил , чтобы держать подальше в море : у бе­
ре� ов есть подводные намни, цеJrые горы намней, и лодну
разобьет о них, RaI\ стеl\ло о железо.
Тю< в шторме они ш.u:и всю ночь. Толыю один р аз Ре­
:шrзову удалось поl\урить.
На рассвете они ваметпли черный зубец Нара-Ада. Ре­
!низов спро сил 1шргиза, есть ли 01юло Бе1\-Таша удобное
:место для высадr\и. 1-\ иргиз с. сомнением п о1\ачал голов оii:.
Дело ослож нялос ь. Ремизов за�\усил губу и повел взлетав­
шую л од1iу н остров у , где :костер вдруг задымил ядовиты)!
желтым дымом.
-
Живы ! - засмеялся 1ш ргиз и потряс голов ой . - А:ii,
жпвы те люди !
Его :мо1•рое от брызг лицо блестело жиром.
Па острове Ремизов застал множество трупов и нят­
п адцать живых людей, л ежавши х без памяти. Ре11Iизов
в.JJил живым в рот немного воды с водкой и вместе с 1\Ир­
гизом перетащил их в лодну. Пришел в себя толыiо Мил­
лер. Остальные стонали и бредили.
-
Rто вы ? - спросил Реl\Iизов Миллера, когда лодка,
че рная воду, пошла по ветру н Бек-Ташу, где стояла 1ш р­
гизс1\ая ЗИJ\ЮВI< а.- Что это за женщина с вal\In? 1-\ai' вы
попали на остров?
-
Пять дней не пиJrи,- ответпл М иллер и лег на дно
.тюд1ш .- Пнть дней. Тифозные все поум ирали. Что cμ,r.лa­
JI И, гады,- хуже расстрела!
-
Rто же вы? - снова снросил Ремизов.
-
За�шючеппые из П ет ровс 1,а. Есть партиiiцы, есп,
н ра сногвардейцы, есть случайные. Денюшнцы бежали н з
П е т ровс1,а, нас погрузили на пароход, в трюм, вы1;ипуш1
на остров без воды, без пищи.
Ре11Iизов ничего не ответ ил. Вот оно подошло и I\ ну­
стыне, то, чего он втайне боялся, - граждансная воiiна,
СЫПНЯJ(, все, что !\I СШало ему доводить до I\ОПЦа Cl\OII uт-
1{РЫТПЯ, от чего он спрятался здесь, в заливе, где раз в год
428

п рох одил о д ва десятна нибптоБ и не было ни одного рус­
ского.
-
j!\епщина неизвестная,- с1шзал Миллер,- случай­
ная женщ ипа . И вот этот ученый - тоже с1rучайпый. Три
р а з а б елогвардеiщы его ставили к стенl\е.
-
RaiюiI учеnый? - спросил Ремизов п повернул руль,
огибая прuбрежные с1\алы.
Ответить Миллер не успел: лод1\а вошла в буруны.
Rпргизы подх ватилп ее и дружно вытащшпr на бе­
рег.
Молча переносили в 1ш б ит 1ш бредящих людей. R в;очп
умерло пять человек Утром умер шестой - старю{ 1\ре­
стьянпн, бредивший станицей на «ридной Кубани ».
Из всех за�ш ючепных выжило толыю девять челове1(,
Шестеро пошли с 1ш рrизам:и li Rраснов0Цс1{у, надеясь
добр ат ься до железной дороги, а троих - Миллера, Шац-
1юго и женщину - Ремизов взял н себе.
Шац1шй все время хитро улыб ался. iI\енщина - ар­
мяш>а, учительница нз Ростова - беспрерывно пла�.;ал а.
Ре�rизов до тех нор не представ11ял себе, что мож110
пла�шть неснольно дней подряд. Оп сдал армяю\у па по­
печение Арьяпцу. Старин. часами бормотал немудрые уте­
шения и, слушая расс1.;азы учител ьницы, сурово 1\ ачал го­
ловоi'�:
-
Собаюr, б ешеные соба�ш ! Травить надо ТаI\ИХ лю­
деii !
Один Миллер был спо1.;оен. Но и он не спал по ночам
и много нурил .
На тр етью ночь Шац1\11Й разбудил Ре:мпзова и сБ.азал
е�1у, волнуясь :
-
Все, что я сейчас расс1\ ажу, держите в величайmе:1'1
се1>рете. Я сделал гениальное от1.;рытие, но его нельзя 01·л а­
сить, иначе все человечество будет уничтожено величай­
ше й 1ш1ровой натастрофой. Я геолог. Я пришел н выводу,
что в геологичес1шх пластах сн.онцентрирована не толыю
чудовищная энергия, носящая материальный xapaiiт ep, но
и психичес1{ая энергия тех ДИI\ИХ эпох, 1югда создавались
эти пласты. Понимаете?
Ремизов сел на 1юй1\е :
-
В чsм дело?
-
Слуш айте ВНИ}Iательяо. Мы нашли способы развя-
зывать матер иальную эне рги10 - нефть, уголь, сланцы.
руду. Все вто очень просто. Но у нас не было способа раа-
429

вязать психичес1<ую энергию, сжатую в этих пластах. Этот
способ о·rкрыт амери1<авцами. Они п епавидят вас, они хо­
тят стереть с лица земли Советс1<ое государство. Они го­
товятся выпустить психическую энергию пластов, лежа­
щих под нами. Больше всего ее в известпянах и фосфори­
т ах. Фосфориты - зто спрессоваппая злая воля, зто суме­
речный первобытный мозг, зто зверипая злоба. Чтобы
спастись, надо применить дегазацию . Против известняков
мы выпустим молодую мощпую энергию аллювиальных
напластований. Необходимо немедленно ехать в Москву и
нредупредить Совпар1юм. Необходимо оцепить 1t ордоном
все местности, где есть выходы известняков и фосфоритов .
Иначе мы погибпем всюду, даже в та�шх укромных углах,
1<ак К ар а-�угаз.
Ремизов зажег лампу и внимательно поглядел на Ш ац-
1юго. Перед ним сидел старю<. Лицо Шацкого стало похо­
же на львиную мас1<у.
-
Сколы<о вам лет?
-
Тридцать дв а,- ответил Ш ацкий.
Ремизов посмотрел па зрачки Шац1юго, опи были пе­
подвижны, иа�< у филипа, пойманного днем.
«Еще один 1юнчен» ,- подумал Р емизов. Восточный
в етер гудел над жашюй хибаркой, охранявшей сон бре­
ди.вших людей.
Ремизов сел к столу, от1<рыл тетрадь и записал :
«Третьего февраля 1920 года . Сегодня вечером: говорил
с Миллером. Он предлагает пробираться в Астрахапь , где
Советская власть обосповалась прочно. Я
"
I<олебался недол­
го. Здесь оставлю Арьянца с Шац1шм и учительницей.
Геолог сошел с ума. Нет права и человечес1шх сил зани­
маться изучением залива и м етеорологией после того, что
случи лос ь . Пришли сроки, когда все «непреложные исти­
ны» об аполитичности вау1ш летят в пропасть. Сырая вес­
на шумит над Россией, и :эту весну мне нельзя прозевать» .
Остальные закшочепные из Петровской тюрьмы -
01<оло трехсот человек - были высажены деникивца:ми п а
восточный берег моря, вблизи Кара-Бугаза. Эта партия
за1шючепных пошла через пустыню в Красноводск . До
Красповодска было четыреста километров. Незадолго пе­
ред этим белые были выбиты из Красноводска красными
430

частями, наступавшими со стороны Ашхабада. Город был
ввят после жесто1юго боя в Гипсовом ущелье.
Заключепные ш1ш в пе затихавшем ни на одип день
песчаnом урагане. Дул норд. К аждый час в 1юпцо страш­
):IОГО шествия, растяпувшегося на песколыю километ­
ров, падали выбившиеся ив сил. Опи 1<ричали и вв али
передних, по остаповиться падолго б ыло равпосильно
смерт и .
Нервыми погибли женщины с детьми и матрос-инва­
лид, IЮ ВЫЛЯВШИЙ по песиам на IЮ СТЫЛЯХ. Передние ухо­
дили дале1ю, вадпие теряли пх след, шли наугад в песча­
ную муть пустыпи, шли до вечера, пада.�1:и и лежали, зная,
что помощи пе будет ниотнуда .
По редким турх<меnским зимовьям прошел слух, что ив
пустыни к l\расповодс1<у движется «шествие проклятых
аллахом». Тур1{мены сш�:адывали нибитки и бежали в
глубь степей.
Заключенные питались сырыми ящерицами и черепа­
хами. Ивред1'а они н а х одили 1юлодцы с тухлой водой. Вел
их туркмен, хорошо впавший пустыню, и т01rыю :>то спас­
ло небольшую часть людей ив «шествия мертвых».
Среди за1ш ючепных был учитель, грузин Халадве,
участию( р е волюционных восстаний в Персии. Был зна­
менитый штурман Бархудароn, доставлявший из Астраха­
ни оружие повстанцам под самым посом деникипс1шх
дозорных судов. Д ениюшцы так и пе пой мали бархударов­
с1шй грув. До зорно е судно погналось ва пароходом Барху­
дарова, но Б архудар ов потопил пароход. В Петровской
тюры.�е е му дали сто шомполов и па:шачили It расстр елу,
по в место расстрела в ыбросили с остал1.пыми зюшючеn­
ными на мертвые берега Rара-Бугю�а . Был офицер англо­
индусских войс1( Муртув алли, перешедший на сто рону
Rр аспых и дравшийся против депюшпцев в партизаНСl(И.Х:
отрядах в гор а х Дагестапа. Был ученый, стари1t Мухип ,
автор проеl{та «0 социализации п едр з е мли » .
В восьмидесяти шш ометрах от города стало ясно, что
в се оставшиеся в живых до l-\p acпonoдc1ta пе дойдут . 'f o­
rдa Мухин, припявший пачальс1·во пад «шествием мерт­
вых», приRазал им пе двигаться и ждать помощи. Оп ото­
брал copoR наиболее 1tрсш(их челове1t и пomeJI с ними Jt
городу, оставляя через 1шждые 1· рп-четыре километра од­
ного челове1<а 1шк живу10 веху, чтобы :м.ожво Сiыяо найти
оставленных шvдей.
431

До Нрасноводсна дошли трое. Они упали на улице, но
успели рассназать попавшимся навстречу нрасногвардей­
ца:м о то:м, что случилось в пустыне. Через полчаса нз
Красноводс1{а выслали верблюдов и помчались всадюши
етыс1швать по живым вexal\I брошенных людей. Большую
часть удалось спасти.
ДЕЛО ВДОВЫ НАЧАР
Седые дрыды сидели в поло:мапных 1ш етl{ах, одурев
от :кухонного чада. Сипий жар ды:мился из-за дощатой
пер егородки, за1<леснчой розоВЫ!l(И обоями. Хозяин стодо­
вой Тигран, похожий на седого ежа, сердито нашвырпвал
па тареш<и жирный гуляш. Rвас в бутыш<ах из-под нис­
лоты пенился от солнца . Ртуть в термометрах вытягпва­
�rас r, готовыми разорваться столбиками и заRрывала пяти­
десятое деление. Было девять часов утра.
Поданный мне и геологу Прокофьеву гуляш напоминал
расналенный 1<01ю. Одно его присутствие на хромоногом
столи1<е обжигало лицо нрепче палящего 1<р асноводсноrо
солнца.
Про1юфьев со страхо111 пос:мотрел на тарелну и отодви­
нул ее нончюю:м вишш. Есть такое блюдо, по его слова��,
« п е представлялось возмо>кны111». Мы выпили по бутыл1iе
горячего 1<васу и пошли в нупальвю. Всю дорогу нас пре­
с ледовал запах солода. Он явно исходил от нас. Про1<0фьев
в е жливо бранился : впервые от него, научного работюша
Нефтяного института, пахло не лабораторией и пефтью,
а ПИВПЫМ СУСЛОМ.
Что :может быть освежительнее ь:упанья в такое бес­
пощадпое утро! На белых лод1>ах переливались отблес1ш
яо:1 н. Их зеленое сияние было нежно, 1<ак цвет лунного
I< а1'шя. Серебряные булав1ш :малыюв стягивались веера11ш
1< плававшей на воде нор1>е. ВиднеJiось дно, голубоватое
песчапое дно, где бродили, выпучпв гл аза, сердитые быч­
ни. Даже ршавые банни от Ii онсервов, валящuиеся на дне,
1< '1.з ались сделанны:ми из благородных металлов.
Море почти не шумело. От с1<ал Уфра дул на город
горячий ветер и падал, изнемогая, у берегов.
Утро l{упанья перевернуло все мои плавы. Я ехал •
Кара-Бугаз, где ц�:мечалась построii1<а большого кшшче­
ского 1ю:мбината - форпоста пндустрии в пустынях Нара-
432

И.ума. Д е сять дней я задыхался в вагопной пыли и слеп
от св етоносной жары, добираясь до Красноводсна через
Таш1>ент.
В l{р асповодс1{е я встретился с больше вююм-геологом
Пршюфьевым. Я застал его вечером в общежитии треста
«Нарабугазеульфат » в самом бедственном подожении.
В соседнем 1шно мужественно носился по нлавишам
неистовый пианист. Пронофьев сидел на 1юЙ1{е в посrшх,
снучал, страдал от жары и не мог выйти: по мягиост:и xa­
paiaepa оп уступил свои желтые ботию{И соседу по ъ:ой­
не, шоферу Мише. Миша пошел в кино. Ж елая блеснуть
перед l{р асноводс1{ОМ, он выпросил у Про1юфьева ботишш,
оставив взамен рваные парусиновые сапоги, пропитапные
С.\1азочпым мае.лом. Прокофьев подозревал, что Миша
yв.rrei{CЯ одной из 1\ расноводсних граждано1\.
Я сбегал за водой н сосед1\ е. Мы разожгли досадлшю
фырr< авший примус и разлеглись на нойках в ожидапии
чая. Про1юфьев знал нрав примуса и 1\ атегоричес1ш за­
явил, что раньше !{ан через час чайнин не вс1шпит.
Узнав, что я еду в Кара-Бугаз , Про1\офьев 01юшиJ1ся,
встал и заходил по КО.\шате из угла в угол.
-
Прежде всего, - сназал он, - вам надо хорошепыю
обдумать маршрут. Давайте сообразим.
-
То есть на�юй маршрут? До Rара-Бугаза отсюда
двести 1\илометров морем.
Пронофьев снисходительно засмеялся :
-
Если вы едете в l{ ара-Буrаз 1.a1t работни1< треста,
то двести lШ лометров . Но вы же едете совсем за другим:
вы хотите, нас1{олыю я понял , изучить всю пробле�rу
1-\ ара-Бугаза. Тан? Тогда маршрут сюrьно осложнится.
Я сам давно мечтаю о тано:й поезд1{ е. Она у меня разра­
ботана во всех мелочах. Но у меня нет денег, а у вас день­
ги есть, поэтому я уступлю вам свой маршрут бесплатно.
Положительно это был новый тип уч еного-филантропа :
Мише он отдал ботиюш, мне уступал тщательно разрабо­
танный маршрут.
Наждый шаг Прокофьева по темной комнате вызывал
угрожающее жу жжанье. Тыся чи мух носились вонруr
него, не находя по1юя от порывистых движений этого вы­
со1юго челове1\а.
Пианист в rшuo ударил по J{Лавишам кулана.\1и: рояль
дюю вс1<риннул , ы а1> человен, пспуrавный из-за угла.
-
Слыхалп? - спросил Проноф�>ев.- Варварство!
433

Ов спова зашагал по 1юмнате.
-
В Кара-Бугаз вам придется ехать по спирали,­
продолжал Про1юфьев.- Что такое Кара-Бугаз? Величай­
ший в мире и неисчерпаемый источви1< глауберовой соли.
Но суть дела не в этом. Суть дела в том, 1tак использовать
эти богатства. В Кара-Бугазе есть соль, во нет угля, неф­
ти, воды, газов, пет основы для переработки этой соли
в ценнейшие химические вещества, и потому 1<al{ будто
нет места для комбината. Но уголь, нефть, вода и газы
лежат по широ1юй 1<ривой вокруг залива. Прежде чем изу­
чать залив, вам' нужно изучить подступы 1{ нему. На этом
и основан мой маршрут.
Чайни1t вс1<ипел. В это время пришли инжепер Хороб­
рых и топограф Бархин. Они сбежали из нипо, не выдер­
жав жестокой музыки и мучимые нtаждой.
Хоробрых тотчас же вырвал инициативу разговора ив
мяr1tих pyit Прокофьева. Это был высокий человек с ли­
цом Шаляпина и военной выправ1юй. Он заведовал изы­
сканиями груптовой дороги из Красноводс1tа в Кара-Бугаз.
Несиолыю дней я наблюдал его. Он работал, 1tак пол-
1юводец на фронте, хотя армия его состояла лишь из зав­
хоза Корчагина, нескольмх комсомольцев-топографов, пя­
терых тур1t:м:ен-рабочих и четырех верблюдов. Но эта ма­
лепькая армия действовала быстро и чет1tо. Распоряже­
ния Хоробрых отличались краткостью и напоминали зна­
мепитую наполеоповс1tую речь : «Солдаты, сорок веков
смотрят па вас с высоты пирамид! »
В приказах Хоробрых, и сожалению нигде не записан­
ных, были суровость и величие пустыни. Он говорил гро"
мовым голосом:: «Топографы! Вы должны выйти на горJ,-
1tие родни1tи 1\ош-Аджи и держаться тех колодцев, где,
по надписям: времен Тамерлана, высеченным: в скале, мож­
но напоить сто верблюдов. От этих :колодцев ведите трассу
на северо-запад, но помните, что измерения в тех местах
очень часто ис1tажаются отблесками соляных озер».
Хоробрых всю ншзнь провел в Средней Азии. Он участ­
вовал в гражданс:кой войне. Легмй налет времен военно­
го 1tомиунизма остался на нем: до последних дней - налет
стремительных решений, смеп:ых постушюв и внешней
rрубоватости.
Зимой он ездил верхом: в Кара-Вугав чеl)ез пустыню,
а осенью ходил на тур:км:епских аодках из Кара-Бугаза в
Ба1<у.
4М

Никто из инженеров не отваяшвался ва это. Плавание
походило на иrру со смертью.
Хоробрых написал статью о :мореходных качествах- зтих
лодок и напечатал ее в краеведческом журнале в Ашхаба­
де. По статье выходило так, что туркменские лоцки как
будто прочнее пароходов и быстроходнее :м:оториых катеров.
Хоробрых больше всего ценил в этих лод!{ах то, что -они .де­
лались без конопат!{И - отдельные доски приrовялись
друг I< другу «под нож» с исмючительной точностью.
Лишь одно обстоятельство смущало Хоробрых: попадая
в воды Кара-Бугаза, туркменские лодки -часто давали же­
стокую течь и даже -тонули.
Хоробрых эанялся изучением этого явления - не из
любопытства, а. потому, что до последнего времени на этих
лод1tах с отдаленных промыслов в пролив перевозилась
rп:ауберова соль (мирабилит) . Причина течи заRЛЮчалась
в кара-буrазской воде и в том:, что каждое дерево, даже са­
мое сухое, содержит в себе некоторую цолю пресной влаги.
Кара-буrазская вода, объяснял Хоробрых, является насы­
щенным раствором: соли. Когда лодка попадает в Кара-Бу­
rаз, то ero едкая во.да :м:о:м:евтальпо всасывает в себя вс10
влагу из подочиых дощатых бортов9 11а-зы :между досками
расходятм, и лодка, естественно, тонет. За эту теорию
Хоробрых держался твердо.
Остаток вечера прошеn в спорах о причинах течи турк­
м:евс.ких лодок и в рассказах Х-оробры:х: об истории иссле­
дований Кара-Буrазс1<ого залива. Хоробрых в первый раз
бЫJ1 в Кара-Бугазе в 1914 rоду и с ПОJ.ШЫМ правом: считал
себя кара-бугазским старожилом:.
Вечером Прокофьев не успел передать :мне маршрут,
и разговор наш был закопчен наутро в купальне.
-
Маршрут ваш должен быть следующий,- сшазал
Прокофьев, сидя в тени па ступепьках нупальни. - Спа"
чала Красноводск, где вы сейчас и иаходитесь, потом: Да­
rестая - Берикей и Махачкала, потом: Э:мба, наконец по­
пуостров МавrЬШLJ1ак, и тонько после этоrо вы имеете пра­
во попасть в Кара-Бугаз. Всего три тысячи километров по
Каспийскому морю и неСI{Олько сот километров по суше.
Райсш Красн-оводска богат нефтью и газами, Даrестая -
:rавам:и, Эм:ба - нефтью и иавеа.rияком� а Мангышлак -
�mм:енвы:м углем, фосфоритами и вефтью. Все это необхо­
димо WJ.Я переработки кара-буrазСJ:О
О
го ми_рабuита в це п-
435

ные химичес1ше проду1пы. Без этого нет НИI{аI->ого смысла
строить кара-бугазский 1ю11Iбинат. Ну что, согласны?
-
Согласен.
Про1<офьев прыгнул в воду. Своим телом он вогнал по­
чти до самого дна много воздуха: вода ВОI{руг него сде­
лалась снежной от мелких пузыр ыюв газа.
Из соседней кабинки с грохотом свалился в воду Хо·
робрых.
-
Здорбво, орлы ! - про1\ричал он, нырнул и пошел са­
женками �' скалам Уфра.
Он плыл, погружаясь в блесI\ воды. Он тонул в ню.11
I\aI\ в необыкновенном световом 011.еане. Прямо на Хороб­
рых шел наливной пароход с желтой, канареечной трубой.
На мостю{е его чернела громадная надпись: «Лафарг».
Зной ложился розовым дымом на мертвые горы и пес­
чаные косы, свер1{авшие вдали подобно н еведомым обшир­
ным матерю\ам .
Вечером я встретил Про1юфъева в Новом городе, за
воl\залом. Улицы здесь упирались в рыжие и угрюмые
с1\алы.
Про1юфьев сообщил мне последнюю новость: в столо­
вую горпо привезли I\лючевую джебельсI\ую воду. Мы по­
спешили I\ столовой. Вода из опреснителей 1\ азалась нa!II
хуже насторки. Это была густая и мутная жид1<ость, по­
пахивавшая неросином и рыжая от наких-т о хлопьев, не­
охотно оседавших на дно. Пить ее было бесполезно: жаж­
ду она почти не утоляла. ДJiя одного Хоробрых нужно
было два ведра в день, выдавали же на челове1'а тол ыш
по ведру, та�\ 1tак один из опреснителей поставили на
ре�юнт.
О водяном нризисе свидетельствовали мертвые очере­
ди из пустых ведер; за1>руч:ивавшиеся спиралью вокруг
водоразборных будон . Надменные верблюды шагали прямо
по ведрам, оставленным хозяйками на попечение старо1·0
философа-rурнмена. Гром Iштился по улицам, тур1\мен лу­
пил верблюдов no сизым бокам, хозяй1ш, 1<р асные, I\aI\ IIO·
чегары, бежали впереващ{у I\ ведрам, призывая проклятия
на верблюдов.
По пути мы догнали Хоробрых. В ответ на сообщение
о джебельс1юй воде он &д елал безразличное лицо, хотя тут
же довольно охотно согJtаеиш:ся идти с на!IIИ 'В столовую.
Kai< истый инженер ц среднеазиатец, он доказывал нам,
что вода из опресни:телей ничуть не хуже родниковой.
436

В столов ой чай заказывали опто:м - по пять, восемь,
даже десять стаканов. Бархин и Корчагин сидели онру­
;ненные душистым: паром и уничтожали 1ю робну экспеди­
ционной пастилы. Из кино долетала :музы1{а. Дневная пыль
сейчас споr->ойно лежала на 111остовых, а не взлетала среди
улиц mу:мны:ми смерчами.
Воздух был чист. В зеленовато:�� небе висели, касаясь
I<рыш, переспелые звезды. Даже на Восто1iе бывают вече­
ра, напоминающие восточные пейзажи наших художни1юв
И восточные стихи. Бархин посмотрел на небо и промо:1-
вил :
Шехерезада.
Что «Шехерезада »? - строго спросил Хоробрых.
Небо.
Почему «Шехерезада»?
Арабс1юе слово «Шехерезада » похоже на наше сло­
ВQ «путаница »,- мягко в11
1
ешался Пронофьев. - Бархин, у
вас возпинла интересная ассоциация: Шехерезада - пута­
ница. Посмотрите на небо: ка1{ая чудовищная путаница
з:везд всех величин !
-
Посадить среди этой путаницы соловья, и пус·r1.
поет,- с1,азал Хоробрых. - Ах, ах, ширазсние соловьи и
розы Хорасана ! Ах, 3юлейка, лилия иранских долин!
Хоробрых издевался над шаблонной восточной экзоти-
1юй. Он любил на Востоке иное: рыжие пескп, цв етение
хлош<а, почтовых верблюдов (нарров ), заросли тау-сагы­
за, Гиндукушскую плотину и опреснители. К мечетям
Самарканда он относился почтительно, но только к а1{ J{
архитектурным сооружениям. Поэзия Саади была для не го
выкрутаса�rи старого хитреца перса, морочившего голову
наивным шахам. И з изречений Саади оп ценил только одн о
и часто повторял его топографам :
«Если ты идешь с хромым, то под;кимай ногу , чтобы
его хромота не была та�< заметна».
Этот предел восточной вежл11вост11 веселил Хороб­
рых.
-
Пейте лучше чай,- предложил он Про1<офьеву, ­
и рас.сиажите, нст ати, о ваших работах в Чи1iишляре. Это
гораздо интереснее.
Лицо Про1юфъева в запыленных роговых очках .к аза­
лось совершенно черным от вечера и загара.
-
Что Чикишляр!-ответил Пр01щфъев. -Та:м каж­
дая пядь - нефть. Нефтью залиты целые ге1пары. Баку
437

м:ер1 пет пе{}'ед Чnишляром. Из всех трещин в земле бьют
благороднейшие газы.
-
Ну-ну,- примирительво пробормотал Хоробрых, ­
лучше вашего Чинишляра нет уже и места на свете.
-
Давайте поговорим: серье зно. Вот уже два года на
всех совещапиях я 1<ричу о Чикишляре, Нефте Даге, Челе­
I<ене и Ба:я-Даге. Но больше всего, конечно, о Чикипшяре.
Вам известно, что я потратИJI на Чикипшяр три года тща­
тельных исследований и имею пр аво говорить О' Чишпшш­
ре с ПО'Jiпой достоверностью.
Рассердивпtись, Пр01юфьев рассказал нам интересную
историю о Чикишляре.
"У меня естъ одпа слабость: мне хочется воз:мо)кпо
большее число людей приохотить 1< писательству. Часто
встречаются люди, пережившие много интереснейших ве�
щей. Ваrаж прожит ой жизни они таскают с собой повсюду'
и тратят попусту, рассказывая случайным: попутчикам
или что гораздо ху;ке, я& рассказывая никому.
Сож1Ше:пие- о вря nогйбающем великолепном материа­
ле преследует меня непрерывно. К та1<ии JIЮД'ям я об:ы:к­
яовеяно пристаю с просьбой описать пережито�J, по почти
в сегда ва'l.'алкиваюсь па певерие в- собственные силы, на
испуг и. пакmнщ, па ирО'Ничесную усм ешку. Плоская
мысль, чтО" писательство - легкое занятие, .цо- сих пор ко­
лом стоИ'r в м:озrах многих людеой. Большивtтво ссылаете«
па свое иcКJIIO"IJ.FreJiьнoe пристрас'Рие 1< правдивости, п()ла­
гая, что писательство - эт о вранье. Они не подозреваю'I'"
что факт, подапиый литературно, о опус1<авием яенуаruых
дет алей и со сгущением некоторых характерпыJr. черт�
фюtт, освещенный слабым сиянием вымысла; вс1tрыва0'1"
сущnость вещей во сто :крат ярче и доступпее, чем правди:­
nый и до мелочей точпый протокО'л.
Выслушав Прокофьева, я предложил ем:у написать. обо
всем, что он расс1<азал. Вопреки моим опасениям, Про-
1юфьев охотно с-огласился.
Оп сидел в Rрасвоводс1tе, ДО).КИдаясь парохода па:
Kapa-Бyra:r. Пароi:од застрял в fасап-Rули, и дг.же напи­
тан порта н0' мог сказать точн6, :когда он придет,- во вся-
1юм случае, пе раньше чем через педелю.
Для записей Прокофьев взял себе цва дня. В общежи­
тии он писать пе мог. Топографы силья() заинтересова)lись
ero писательскими опытами и начали изощряться в остро­
умии пасчет· <!'святого в-даnовеяию> и «лавров Шолохова,
438

Иt) .�щощих Про:кофъеву сжаты>. Поэтому Прокофьев уЖ).­
ди.л с уТ�ра в Новый: .город, I{ своему nри:ятещо, и циса.п: в
его прохладной комнате. В общежитие о:н возвращался
.только в&чером, и мы тоtrчас же шли .на о:кршш:у города
кулаться.
Ночь , Jtaн е>ы ра.аве.деи:иая на саже , ооус.:ка.uа.сь на .море
и бер ег глубокой тишиной. Мы не видели воды, мы ШiJШЬ
чувствовали ее прокладв.ый уро:рень па ра3Гор.яче.япом
tгеле. Пос:rепенв:о глаз.а n:ри:Рыка.ли R темнGте, и светонос­
ная нрупа звезд начина;о:а осыпаться во1<руг нас, ла,дала
в воду; вода слабо светилась, и. стоя в пей IJ<;/ -по яс, .;мы
- ясно предстдвляли вокру!Г .себя от1�р ытое и мелхюе :rропи­
чес1юе .море.
ПортОJ\ы.е фонари Jiежали па воде неподвижно, J{ ак rо­
лубые глаза глубо1ювQдных рыб, поднявшихся .в полночь
поглазеть на звезды. Мор е пахло ·остро, J:<ак пах:нуrе ого­
РQды,, .обильно политые :на рассвете . В запахе е.го бьшИ
11<репкие соки •COJIИ и у.стриц.
Пронофьев" одеваясь на ощупь в ��ромешной темноте,
.говорил , что nиса.тельство - самое тяжелое и заманчивое
заня:rие в :м.Jipe и что если бы он не был геологр:м то .на­
верняка сделался бы писателем. Двух дней, чтобы запи­
.сатъ свой расса:<ав, ему уже не хватало. Он nр оо,ил от­
сроЧJI<И еще на два дня. Из за этого я шроu ускал оче-редвой
пароход на Б�щу (по J.1<Iаршруту Про1<офьева я; должеn
был ехать в Даге<;тап) . Мы долго спорили,, но в а.ю нце I�ов­
цов мне пришлось сощrаситься.
Рассназ с:в;о:й Прокофь е!В отдаJI мне за .день до -мое.го
отъезда. Ему очень не хотелось, чтобы я чит.ал его .пр и
.ие м. Jlожпый Сll'Ыд еще не выветри.поя из- �ю1ю iJКОнчатель-­
ио. .Назьmался. .paccцaii ·«Чi&риые :реки» .
Вот этот расс�аз.
� Года три иа.за,д я заинтересовался стра11RЫм ЯМС4
ние:м, происходившим на острове Челе«ен. Явление это
аа1{ЛЮЧаJI'ОСЬ в том, что с ocll'poвa вот уже тридцать ле'f
доб:ывают иефтъ, тогда ка:к, :QO :всем rеологичес1шм дan­
ШifM, запасы Jiефти иа Челекеве очень иевел:t:11m и .должвы
были �быть исчерпаны �а первые десять - пятнадца:r-ъ ле1'
.добычи�
Одно ив научных учре�к дений командировало меня па
Челеаен iДJIS :выяснеиия этоrо обстоятелъс'il.'ва.
Я: впер:,в:ые вoil:IaJI в Сремцощ Азию,. Меня уди.вищ\ 11у"
-

стынпость тех мест, где r.ше приШJiось бывать. В научной
литературе эти :места упо11-mнаются довольно часто, и , I<а­
залось, опи должны быть более населенными.
Крап{овременное пребывание на Челе1{ене убедИJю
:меня, что 1•орн11 пеисся1iаемости челеI<евсной нефти мож­
но выяснить тольно на матерИI{е, примерно в районе ЧII­
I{ишляра, Гасан-Кули и Атрена.
Я выехал туда. В Гасан-Кули на рейде пассажиров пе­
ресадили на 1Iлос1юдонные фелюги, а в километре от
суши - с фелюг на арбы и по мешюй воде вывезли, на­
ко нец, на плосI<ий песчаный берег.
Я ощутил необычайную духоту, жажду и тревогу. Я за­
дыхался от запаха гнилой рыбы и пережил состояние,
зпа�ю.мое всем впервые попадающим на Восто1•. Его мож­
но назват ь «тос1юii по привычпо:му ». Прохладные лабо­
ратории института и густая JI Иства ленинградсrшх садов,
создававшая в RО:\шатах зелепый сумрак, по1>аэались мне
потерянным раем. Я спрашивал себя, действительно лк
существуют березовые леса и ре1ш , заросшие 1;увшинка­
:ми, моросящие дожди и трава. Особенно неправдоподоб­
ны м казалось существование травы - вастолы{о голой и
кремнистой была здешняя пересохшая земJIЯ.
Я бывал в Вану, жил в Грозном, па Эмбе и, 1-\aI{ гео­
лог, пре1•расно знал, что нефтяные залежи Ji ежат на вы­
сохшем дне бывших морс1<их заливов, в местах, обычпо
бесплодных и малопривлекател ьных. Самая тосш1ивость
пих мест, 1\уда я попал, поназалась мпе довольно верным
доказательством, что нефть здесь должна быть в большом
1юл ичестве.
Я поселился в ауле l{ульджар , у туземного врача - та­
биба. Это был �ю ричвевый, вапыщеввый старю< турI<меп,
считавший r.1евя тоже знахарем по части нефти и других
исrюпае:мых богатств и потому RaI< бы товарищем по про­
фессии. Табиб вынужден был СI{р ывать от непосвященных
свои занятия.
Когда я приехал в Кульджар, аул стоял на месте уже
год и был 01tружен поясом зловонных отбросов и гряз-и .
Я тогда еще не знал, что аулы :могут стоять на месте лишь
полтора-два года. После этого они таI< загрязняют всю
аемлю вокруг, что их приходится переносить па свежее
место.
Я ушел с головой в свою р аботу. Возможно, :многие
ив знают теории о первичной и вторичной н ефти . Сущ-
440

ностъ этой т еории в том, что н ефть, возuи1iая в одном
:месте, совершает дале1ше страствования под зе!\шеii, обь1>1-
110 пз глубо1шх пластов поближе к поверхности, передви­
гаясь по пустотам и пор11стым породам в сторону наи­
меньшего сопротив11ен11я . Большую роль прп этоl\I пграет
давление нефтеноспых газов.
По :моим наблюдениям, в случае с Челе кеном :мы име ем:
1шасс11ческий пример передвщ1 <ения нефти. Забыл упо:мя­
н уть , что нефть, найденная в TOl\I месте, где она образо­
валась, называется первичной, а нефть, найденная дале1ю
от места образования, или та1iая вот бродячая в;ефтъ , на­
зывается вторичпой. На ЧелеRене - нефть вторичная, бес­
прерывно наплывающая в тамошние нефтеносные пласт�
отБуда-то со стороны. Этим и объясняется неисчерпаеl\юстъ
челе1iенских залежей. Но где сама родина нефти? Этот
воцрос занимал меня чрезвычайпо.
Мне было очень трудно найти рабочих. Все турюrенJ,I
:r.щero аула были из рода Игдыр . Род этот, испоноп ве1юв
в�адевший неисчислимыми стадами, знаменит предрас­
судRами. Толыю молодежь после революции начала рабо­
тать, старюш же до сих пор считают работу унизuтельпой.
и проводят время в праздности, Iiурении и игре в 1.- ости.
Работают женщины.
В начестве рабочих табиб JПобезпо приводил мuе тэ­
риаБешей - Rурильщи1iов дрянпого грязпого опиума, лю­
дей ненадежных и оцепенелых. Вре:мена:шr их невозможно
было сдвинуть с места. Л ишь через месяц у меня появил­
ся боЙI{ИЙ и ТОЛI<ОВЫЙ, но чреЗ;\tерпо любОПJ>IТНЫЙ ПО1\10Щ­
НIШ - юноша Гузар. Он интересовался бу1<вально всем, и
мне пришлось объяснять ему даже теорию. пер.ви:чноii и
вторичной нефти. В его глазах я был вели1шй ученый­
большевиR, знающии происхождение чудес и з.начительно
более почтенный, чем долшвающие свой ве1i в ауле эвля­
ды - ПОТОМRИ пророБа.
Табиб изводил меня медленно, но верно. Он втайне uе­
н ав пдел большевшю в и, упом:инан о революции, со в здо­
хо м: провозглашал старипное изречение: «Когда 1� араван
поворачивает, то хромой верблюд оказывается впереди » .
Под хромым верблюдом он, очевидно, по�разумевал бед­
ня1юв, ставших у власти.
Он б есил м еня своиr.1и варварсRими способами ле че­
ния. Он настаивал красный перец на верблюжьем м:оJiо ке
и растирал: этой ядовитой гадостью веки у трахом ато зных .
44.J.

Больным сифилисом он давал курить смешанную ·с таба­
ком и ра стертую в мельчайший порошок высушенную
голову ящерицы - варана. Нарывы он лечил приклады­
ванием теплого мяса только что убитых ящериц Иа:IИ
щенкQв. Но самым чудовищным было лече ние дизентерии.
От нее летом погибало много детей. Табиб изо воеи силы
закручивал болъному пупок, не обращая внима'l'Iия на от­
чаянные крики. Этот способ лечения обыч.но кончался
грыже·й.
Табиб знал только четыре болезни - трахому, дивен-·
терию, сифиJIИС и туберкулез желез. Все остальные неду­
ги он называл сердечны ми и лечил их прижиганием. Спо­
соб прижиFапия напоминал изощренную пытr<у. Больно­
му туго привязывали к бо1<у тлеющую кошму. :Когда,
ожог, по мнению табиба, достигал нужных разм-е ров, кoni..
..
му снимали и на обожженное место клали 1юмпресс из
мочи.
Я терпел в се это дв е недели, потом послал с оказией
записr<у в Чи1шшляр, требуя чтобы т абибу запретили ка­
лечить людей.
Вскоре после этого я уе:хал в горы. Здесь мне у:цамось
сделать ценпое открытие, заставившее меня забыть о rr&­
бибе.
Перед отъездом я переселился от :rабиба в 1<ибит1<у
вдовы Начар. Опа сама перешла в maл.am, стоявший в пе­
сколыmх шагах от кибитки. :Кибитка Н ачар мне понра­
вилась. Она была очень чист ая и .стояла далеко от аула,
. за чертой зловония и дохлых щенr<ов , в полосе I< репки.х.
ветров, дувших с отдаленных гор.
У подпожия гор я нашел выходы газов и путем ряда
наблюдений окопчательно убедился, что место моего ис­
следования было целтро:м: богатых зал:ежей первичн-ой
нефти, откуда опа распространялась медл е нными подзем­
ными пото1<ами, имевшими, по моим предпол:0жениям" два
направления - к Челекену и Нефте-Дагу.
Тогда уже в научных иругах была во всей широт е по­
ставлена проблема :Кара-Бугаза, ив:аче говоря - проблема
до бычи и переработ1ш величайших на земном шаре зале ­
жей :мирабилит а. Меня интере совал гл авным образом
вопрос о переработ1<е мирабилита. Уже тогда носиаrаGь
в в оздухе идея создапия в :Кара-Буrазе мощного хими•
-чтес:кого ко:мбииата. Существование :комбината немьшл имо
'iбез оспевных сл.аrае :мых - сыръи, топлива и воды.

В Rара-Бугазе было только сырье - мирабилит ; топ­
лива ж е и воды пе было. Я открыл величайшие rasoнoc�
пые земли - затруд;пяюсь даже приблизительно опреде­
лить з апасы газов в Чюшшлярском районе - и был
уверен, что этим разрешаю в значительпой степени в опрос
о топливе для комбината, т ак как передача горючих га­
зов на расстояние - вопрос, давным-давпо решенный тех­
пииой. .
:Кроме выходов газа, я открыл богатейшие источники
йода и брома.
Одна часть топливной задачи была решена, но остава­
лась еще вторая часть - нефть.
В этом деле никаких сомнений и д.олгих раздумыва­
ний не было. Весь район был насыщен нефтью, как губка.
Но эта нефть, равно как и челекенс1{ая, была слишком
д;1.лека от :Кара-Бугма и лежала глубоко под землей.
Нефте-Даг был ближе. Выгоднее всего было бы перебр а­
сывать в :Кара-Буга� именно нефте-дагскую нефть.
Помню, как-то ранним утром я сидел 01юло палатки
и думал об э1·ом . Гузар подошел но мне и очень взвол­
нованпо СI{ааал, что двое тэриакешей нашли за холмом
брошенную мечеть. и что туда следовало бы пересе­
литься.
Гузар звал меня немед�евно пойти осмотреть новое
паше жилище.
Я пошел к мечети раздосадованный. Гузар оторвал
меня от стройного поряд1{а размышлений. М:пе необхо­
димо было, зная более или менее точно направление
открытых мною нефmных течений, определить, rд.е сл е­
дует искать нефть вблизи Rара-Бугаза. Мне нужно было
паме.тить. точ1ш, где было больше всего вероятности встре­
тить нефть, то ееть, иными словами, найти I{ратчайшее
расстояние от :Кара-Бугаза д.о яефтяпой полосы, идущей
иа север и, как я предполаrал, сливающейся с нефтенос­
ными землями Мангышла1�а и Эмбы.
Мы подщ1лись па холм. Я думал увидеть разрушел­
:пу,ю мечеть с осыпавшимися синими, :как купорос , израз­
цами, по перед нами чернело rлинобитнов при.земистое
вда,пие, угрюмое и непривлекательное. Оба тэриа1<еmа с.и·
д.ели у входа, посмеиваясь. Они сердито взглянули на меня
и Гузара, когд.а мы проход.али мимо них внутрь мечети.
Я заранее решил в мечеть ни в Iюем случае не пересе­
nяться. 3.ат.ея Гузара был;а со.вершев:по в:ежша.
443

Войдя в :r.1ечеть , я оторопел. "У стены под разрушен­
nой Ii ровлей, пропуснавшеii плотные солнечные луч11 , н а­
nошшавшпе по цвету солоl\1у, сидела бедно одетая жен­
щина в nлап,е, закрывавше:м рот, и тихо стонала. Рядо:м
с 11eii спал на зе:мле маленышй :мальчик .
-
Начар пришла I< нам, чтобы eii помогли,- пробор­
мотал смущенный Гузар.
Я п он ял его детскую хитрость с переселением в :�.1 е­
четь, выду:1rанпую, чтобы з ю.1 анп ть :мепя сюда, и с1<азал,
11евош,но ул ыбаясь:
-
Переводи.
Начар отБипула платон. и быстро заговорила , протяги­
вая 1< па:м лиловые высохшие ру1ш. Из глаз ее натил11съ
реднле слезы. Она говорила долго и страстно, сорвала
ожерелье нз :11едных монет п бросила его н моим нога :11.
Гуз ар часто переспрашивал ее и спорил с пей. Они оба
nолновалпсь, н голоса их пер е ходили в 1m екот.
Я рассматривал Нача р. Я был поражеп пз111уче нпо­
стью 11 1<расотой ее лица. Я привын думать, что турю1епки
с1<уласты , ш11ро1юшщы 11 пзуродовапы воловьей ра­
ботой.
Нанонец Начар у:1юл Бла, снова падви:нула пл ато�< на
рот и села, прпслою1вm:ись н стене.
Гузар переводил с большю1 трудоl\1. Начар не турк­
меюiа, она - афгаю•а . Двадцать лет назад, когда ей было
тpJI года, ее у1>ралп у родителей и продали в аул 1\уз:ь­
дшар, беднЯI<У Мураду.
Когда ей пошел пятнадцатый год, Мурад ;к енился 11а
пeii. Весь аул ненавидел ее как чужезе.мну. Мурад бил
ее, потому что первый год у нее не было детей. Потоl\1
родился :11альч1ш, п жить стало легче: рождепие первенца­
сы п а считается в тур1ше нсних се:11ьях счастли:вы:м пред­
зпа;о.1енование:11. Пото;о.1 родилась девоч1,а, н о Мурад вс1юре
после этого у:11ер. По за1юну шариата 1, у Начар отобрали
всех овец - пх было толыю пятьдесят голов. Месяц назад
у н ее у1•рал11 11 неnзвестно 1.;уда продали доч ь. Маль•шш­
ки забрасывали ее верблюжьим пометом.
Опа обошла все 1ш би тнп , плача и умоляя сБазатъ ей,
J\ уда продалп дочь, но в на;1щой 1<иб11т н е мушчивы ветре�
чал11 ее побою1 и. О на ушла ночью ·r ай1юм в 1\р11сноводс н,
взяв с с о бой мальчика. Н ача р хотела 'к аловатъся бозь-
1 Ш а риат- бы'l'овые зшювы у мусульман. (Приме•�. автора.)
444

шевинам-судьям и русс1шм женщинам, Боторые защи­
ща 1о т туркменс1шх ж енщин от мужей, по стари1ш догнали
ее недале1ю от аула, избnлп и вернули: обратно. Вчера
к ней пришли: трое эвлядов 1 и табпб, называли ее блуд­
Jшвой 1ю зой:, грозИJш убить и ymлn, содрав кошму с 1iИ­
бит1ш русс1юго.
-
Он11 убьют ее,- Сiiаз ал Гуз ар и задрожал вcel\I те­
лом.- Иолдаш 2 Про1юфий1 нам нельзя возвращаться в
а ул. Они убьют нас троих и мальчина с нами.
Я промолчал. Все научные дела вылетели из моей го­
ловы. Я был охвачен единственным чувством - бешен­
ством. Я вышеJr из мечети и с1;азал ухмылявшимся тэ­
рIIакешам :
-
На1ю р:шпе эту женщину, а потом свертывайте па­
латки - мы переходим на новое м есто.
-
Пусть подыхает, афгапская ведьма! - ответил ста­
рый тэриа1iеm и свер1шул на меня желты!tш, лошадииыt.1и
зубами.
И я, геолог, работник одного из крупных научных ин­
ститутов, схватил его за халат, рванул изо всей силы, та1t
что у него с бритой головы свалилась папаха, и Iiрюшул
голосом, IIспугавшим :меня самого :
-
Слышишь, соба1iа, что тебе говорят?!
Тэриа1<еm присел и закрыл глаза - казалось, он ждал
выст рела.
Через три часа мы снялись и, захватив с собой Начар
и ее мальчюiа, двинулись в сторону Гасан-l{ули.
Так печально 01-юнчилась моя первая э1сспедиция в
район Атрека. Я был доволен, чт о все случившееся совпа­
ло с 01юнчание111 главных работ. Остались 11Iелочи1 пе имев­
шие значен:ия.
В дороге од1ш тэриакеш сбежал. Ночевали мы в пу­
сты не. Я всю ночь не спал п прислушивался, но, ироl1е
шороха ящериц, ничего пе слышал.
На второй день мы добрались до Гаоан-Кули. Н а ру­
ках у меня остались необработанные материалы э1<спеди­
ции и трое людей, отдавших свою судьбу в мое распоря­
же ние: Гузар, вдова и ее четырхлетниii мальчин. Б ыло
от чего потерять голову. Я решил везти всех в Красно­
водс1t, а там видно будет .
1 Эвляд- старший в роде (тур км .).
2 И о л даш - товарищ (тур�rм.).
445

В Ирасноводске я устроил Гуаа.ра в школу ДJIJI турR>­
:м:ен, а с Начар пошел в райком партии. Заведующая жев:�
отделом Бариль - бывшая швея, маленькая, вспыльчиваа
и упрямая женщина, постоянно ронявшая пепсне,- вы­
муmала меня, и лицо ее покрылось красными пятнами.
-
Вы, товарищ, молодец, - сказала она, и глаза ее за.­
блестели.- О ставьте эту женщину здесь. Мы всё устроим.
Опа протяпула :мне крепкую руву. Я вышел с чувством:
облегчения.
Через цеделю я получил повеству от председателя суда
и узв:ал из нее, что назначаюсь общественным обви­
ни;теле:м по делу «о пережцтках варварского быта, цы:­
разившихся в истязании и nремедовании гращданки
Начар)).
От председателя суда я узнал, что табиб и шесть ста­
риков эв.l
l
ядов арестоваВJ.It доставлены в Ирасиово.дс�.
медствие аа1<анчивается и через несколько дней будет
суд.
Днями, ()Ставши:мися до суда, я воспользовался не
для того, чтобы го�овит:ься к обвинительной речи� а для
составления доЮiаДа об испQлъвовани� природных пефтя­
вых газов Чикишляра.
Пос1юлъку эrот вопрос сравнит.ельно нов, я позволю
себе остановиться на :мое:м докладе подробнее.
Цри разработке вопросов о газах я исходил ив вуq
кара-бугааского ко мбJJната. Ни уrолъ, ни нефть пе :могут
соперпичатъ как топливо с газом. Весь вопрос .JIИШЬ в
том, как перебросить гав з а четыреста иилометров, из Чи­
кишляра в Кара-Бугаз. Пять лет назад построй1<а газо­
провода в сто - сто пятьдесят 1<ил о:метров считалась вели­
чайшим техничес1шм достижепие:м, а сейчас уже работают
газопроводы длиной в семьсот пятьдесят километров. По­
'ЭТому про1mадка га:;юпровода в четыреста сорок 1< ило:м:ет­
ров не составит большого труда.
Горы Бо.лъmJJе Балханы, пересекающJ:W путь газопро­
воду. висколыю ему пе помешают. В настоящее время га­
вопроводы успешно пересекают :местность с любым релье­
фом.
Я изложил свой прое1<т :Qшкепера:м. Они возразили
что проклад1<а газовой щшии потребует постройки бооь­
mих газохранилищ.
Дола< ен с1<авать, что в;и разу .я не встречал специали­
ста, который не нашел бы возражения против даже са:мо-
-4
46

го мв ершепяого проеита. Это профессиональная привыч-
1tа. У старых специалистов это не толыю привычиа , но
и пеприязнь к масштабам:. Они со вздохом вспомипахот
старые уютные заводы, где дворы зарастали одув анчи­
I( ами и в нопторах всегда стояла солнечная тишина. Не­
l{уда бЫJiо торопиться, и нехюго было перегонять.
В озражепия инженеров заставили меня сделать пе­
ноторые вычисления. Инжепер Хоробрых поддержал
меня со свойственным ему напором. Он подтвердил мои
вычислепия громовой речью, направленной против трус­
ливых «трепачей-инженеров ». Оказалось, что никаких га­
зохравитnц пе аужно, тахt как сам по себо газопровод
является исполинс1tим хранилищем. Действител:ьно, газо­
провод длиs:ой в четыреста Itило:м:етров вмещает два с по­
ловиоой миллиона кубических метров газа. Ни одно газо­
хранилище в мире пе может вместить та1юго количества
газа.
Прим:енепие газов очень многообразно. Опи идут па
топливо, na бытовые нужды, употребляются в пефтяной
лромышленпости для освежения старых скважин, из них
делают сан<у, необходимую для резиновой промышлеп ­
nости, твердую угольную 1tислоту, таи называемый «сухой
лед», и :множество хи:мичесних веществ : древесный спирт,
ацетон, водород, ацетилен для автогенпой сварки, бута­
диен для получения иснусствевного I<аучу1<а , �фир, бен­
зоJt, хлороформ, охлаждающие вещества.
В своем до1шаде я настаивал на необходимос1·и про­
должать исследования в Чииишлярс1ю:м районе в зпачи­
те11ьно большем: размере, чо:м велись :мои работы. Необ­
ходимо глубокое бурение на тысячу и больше метров.
3ашхад1tа газовых снва)Itип должна вестись с большой:
осторожностью и толыtо тогда, хюгда есть воз:можност1.
использовать газ. Иначе можно совершенно зря выпу­
стить на воздух :миллионы кубических метров га з а.
3аирыть газовую скв ажину очепь трудно. Газ почти
всегда пробьет себе ход и хлынет по сторонам обсадных
труб.
В будущем году я о пять вернусь в Чиrшшлярсru1й:
район, чтобы вычислить количество газа. Для этого есть
два весьма простых и интереспых способа. Первый спо­
соб состоит в том, что вычисляется объем: пор и пустот
в гавовоf>вой породе, :кот.орый и будет равен об·ье:му газа ,
ибо гав эти пустоты заполняет. Однако этот спо соб дает
447

прJ{близителъные, rрубыс цпфры. Второй способ - так
ва зывае:мыii <о rетод спус1>а давле11пю> - соr·rопт в тщ1 ,
чтобы определить у:мепъшенnе давл е ния газа, выхо�щще­
го пэ с /\важпны. Зная дебит Сl\важнны (иначе rоворн -
rюличество газа , l( Оторое опа ;:tает ) , вычпсляют подзе :1ш ыii
аапас газа. Делают это следующю1 образо.11. ПредпоJ1 u­
;ни:м, снва iюrп а дала сто тысяч нубпч е снпх �1етров гааа
и давлепи с пос11е этоrо упало па одну десятую. В это�1
случае подз емный: запас газа в с1шажнне составляет де­
ня1ъ деся тых дебита, то есть будет равен �евятиста:11 ты­
сячю11 нубичесю1х метров .
Вот в основных чертах главные точки �roero ДОI\.�"НЩа.
А затем начался суд.
3дапис суда в Нрасповодс1>е - едпнственное место, где
в палисадюш е цветут жест1ше п пыл ьные цветы охряпоl'о
цв е т а с серой шершавой листвой.
Я не помню, что я rовори.'1 . Я, 1>ажется, говорил, что
пол ов ина туркмепсних шенщllп страдает бесш10дие м в ре­
;iул ьтате r< аторжного т руда , что тоJ1ъно Онтябр1.с1\ая рево­
люция с орвал а шr атюr, r>оторымн молодые турнмеш>и за­
вязывали por в зна�> того, что жепщппа дол аша всю iЮiзнь
:молчать. Я -rребовал заnрещешш посить национа.'l'ы1ый
женсний гол овн о й: убор, несящпй 01юло трех нило и вы­
зывающий тубернулсз шейных позвоп ь:ов.
Подсудимые :мра чно смот реJш па 1юпч шш своих бород.
Табиб отr•азалсн от посл едпс 1·0 с;�:ова, спабди в свой оп<аз
н апыщенным пзречепие:�r. «Сын проро1•а,- с1;аза.1 он,­
пе поJ1еnится драться, по полешпся говорить » .
Приговор бьш суровый : пять лет 1шждому, с высылноii
но с л е отбытия наназаппя пз пределов Туркменской рес­
публини.
В зале суда я увпдел Пачар. Опа была уже без платl{а,
в европ ейс1юм плап.е.
-
Товарищ дорогой:,- сr<азала мне Бариль,- посмот­
рите на нее ! Наная поразительная красав ица ! Мое платье .
шпюгда пс спде:ю на мне так, КЮ{ на нeii. Я отправлю
ее в Бю>у на швейную фабр�щу. Но надо, чтобы раньше
опа пер е ст ал а пугаться :11ужчпн и авто::1
1
обт1ей.
3десъ, собственно говоря, )t О11шо поставпть точ1\у. Дол-
3{еn лишь добавпть, что в11ешательство :мо е в жизнь до­
ста вило llIHe столыю н>е тревоги и радостп, сколыю и
исследовательс1ше :мои работы по иефти па Челе1<еве и
в Чи1<иmляре ».

-
Будет ли продолжение у этого расс1<аза? - спро­
сил я Jlро1юф1,ева.
-
Боюсь, что в продолжении придется приня1ъ уча­
стие и ва:м, - ответил он.- Вы уезжаете завтра, а Бариль
отправляет Начар в В ану с завтрашним пароходом. l\ шнr
просьба : поглядывайте за пeI'i в дороге и дост авьте С<- в
Баиу по адресу.
-
Про1юфьев,- вос1шпкнул я,- вы наждый N' НЬ все
дальше отодвп гаете меня от I-\ ара-Бугаза!
Оп засмеялся :
-
Совершенно ложный взгляд. Здесь все пезри.:.ю свя­
зано с :>тим заливом. Бариль едет на днях в l\ арн.-Бугаз
для работы среди туркмен и казахов. В Rара-Бугазо nы ее
встретите, и она ва:м расснажет и по1iажет 1<учу пнтерос­
ных вещей.
На следующий день пад горами носились ту•ш се рого
праха. Слюдяное солпце выливало на землю 01\е аны бс:той
ж ары. Шелудивые псы с желтыми мудрыми rлaзalllll об­
нюхивали на пристани пыльные груды узлов п чс:\юдаnов,
рыча друг на друга предостерегающе и нежно.
Пароход « Чпчерин » выпес свой неестсствепно нысо1шii:
пос в волнующуюся равпину моря. Прш<офьев долго :ма·
хал с прпстани выгоревшей до седины шляпой п 1;рпчал,
чтобы в Махачнале я обязательпо павестил геолога Шаn;-
1юго.
Барию, 1>риннула :мпе, по1<азывая на Начар :
-
Смотрите, чтобы опа пе утопла!
Хоробрых дымил обгрызешюй труб1юй и ПО:\шха.II :мшэ
ру1юй с видом :шrлостивого началыпш а, зор1ю сл е;(ящего
за точпым выполпенпе)I своих прющзаннй. В :>ту �шшуту
я почувствовал себя подчинепным ему и понял, что тоuо­
графы были правы, 1югда говорили, что за этим чеш1ве1ю.:.1
:можпо работать, «IiaI\ за бетонной стеной».
В последнюю минуту прибежал запыхавшийся [\орча­
гип. Он нигде не :мог пайти: верблюжъи:х седел дл я нужд
и зыс1<ательской: партпи п притащил свое разочарование на
пристань, где оно разбилось о непре1шонную вошо Хо­
робрых.
-
Надо пайти - и найдешь. Идем вместе,- сю\зал
Хоробрых.
И я в идел, I<aii они прошли в решетчатые пристансние
в орота и: подпялисr. на пригоро1<. Там в увядших ж елтых
цветах без1ело ниЗiюе здание горсовета.
1 5 R. Па устовский, т. 1
449

Вздымая смерчи пыли, по набережной промчалс.я на
rрузовm\е Миша. Оп изрыгал проклятия охрипшей от
жажды сиреной. Белая надпись па бортах его грузових<а -
«Rарабуrазтрест » - была видна очень далеко.
Потом город и ломапые, черствые горы быстро пона­
тились влево. Волны бестолково заплясали охюло х<р асных
qлавучих бочек. Ударил ветер. «Чичерин» медленно и тор­
жественно опустил пос и, раздувая дым из трубы, разду­
вая флаг, раздувая брезент над палубой и парусиновые
ветрогонки, с шумом и дрожью поднялся па широную вол­
ну , I\ атившуюся с моря.
R вечеру волна ущ-:лась, и па западе разгорелся за­
нат. Ниже зах<ата, над самым морем, nроносrшись из нр ая
в I>paii голубыми снарядами зарницы. Тишина обволохш а
нароход.
.Я принес пугливой Начар 1ш пятну. Мы сели па палу­
бу, напоl\Iиная со стороны семью бродяг, запятых чаепи­
тием. Начар была в старом шелковом платье Бариль, в
светлых чуm\ах и белом шарфе. Рядом с ней брепчал на
потертой гитаре певзрачный морю�.
Начар уже знала по-руссни песхюлько слов , но произ­
носи.i
i
а их шепотом и при этом I\р аснела. После чая она
зю;рыда шарфом: пижнюю часть лица и сидел а неподвшн­
по, глядя па море. Мне 1> ажется, ·r aR она просидела Есю
ночь: утром, liогда мы прибш1жаю1сь н плах�атпо-желтым
берегам Л ншерона, я застал се в этой же позе.
Н. по11удшо пад тус1шой водой пачалось дале:Rое пагро-
11юшдсни:с Бах<у - серых гор, серого неба, серых домов,
понрытых зашшта:ми ярхюго, но тоще серого соJшеч­
nого цвета. Прошли остров Парген, мы� 3ых, и весь этот
'Iус1шо сшпощий город, притягив ающий жадпыс взгля­
ды «Стапда рд Ойлей » и «Ройял ДатчеiJ» , город револю­
цпп, 26 1-> омиссаров, пефти, гром оздился все выше п
выше uад радужной плос1< остью аалпва, пока « Чиче­
рпп » пе подошел к nei\IY вплотnую, покрюшвая басовым
гуд�ю м .
Я отвез Начар по адресу, записапно:иу со слов Бар ш[ ь,
и 11средал с pyxt па рухш мол одой нривстливой работшщс,
жсноргу швс.йпой фабрикп.
Вечером пыльпый: горячпй. поезд упес меня I< северу,
в Д агестан, где должна была развернуться одна из стра­
шщ будущей истории 1\ара-Бугаза.
450

УЧИТЕСЬ У ВОДОРОСЛЕА
Солнце, в течение тысячелетий
бывшее про1шятием пустыни, сде­
лается ее блаrословевием.
Ака де;�1 uк Ио ффе
Три тысячи кило:метров остались позади. Я живу в фа­
нерном доме на берегу Rара-Бугазс1юго залива. С утра
до вечера работает безжалостное солнце, выпаривая и сгу­
щал кара-бугазскую воду. Оно мешает мне сосредоточить­
ся, чтобы вспомнить самые яркие точки на этом длиппом
пути вокруг Каспийского моря.
Целый мир отшу:мел за спиной и остался лишь в памя­
ти да на исписаппых бледпым карандашом листнах.
После Бах{у на рассвете поезд ворвался в пахучие за­
росли Берикея. На западе:, в стороне Хунзаха п ВедеР.о,
в стороне аулов, зах{утапных в дым романтиче с1шх пре­
даний, тяжелой медью горели горы. R их подпожпям при­
жался завод «Дагест апские огпю> - первый завод в Сою­
зе, работающий на газах, бьющих из-под земли. Этп11111 газа­
ми завод отапливает свои стеклоплавильные печn. Сырье
для сте1ша - мирабилит - завод привозит из Нара-Бугаза.
В Баку я узпал, что до постройки хи:мичес1юго комби­
ната в Rара-Бугазе :мирабилит предполагают перераба­
тывать в Дагестане. Но где? Здесь, в Берикее, где земля
газит, кахt неприработавпый газовый завод, или па севере,
в Чир-Юрте?
Общее :мнение слагалось в пользу Чир-IОрта, где за­
проектирована постройка :м ощного хпмичесного 1ю мб11-
ната.
Голубое свер1{ающее сердце дагестанс1шх гор - Сулат{­
СI{ая элентростанцпя будет перебрасывать сюда тоБ. Ря­
дом дымится Грозпыii с его мазутом и пефтепоспы :шr га­
з ами. Здесь п ор т Махач1{ ала, нуда морем можпо дост ав­
лять мирабилит нз 1-\ ара-Бугаза, здесь рельсовые пут и в
Ростов, Новоросспйсн, выход в центр страпы и ri Черпоl'.1у
морю.
Махачкала нюкетс я городО}I, построенным пз о�>ю.rе­
нелой морской пены.
Зернистый камень набережных и здапий блестпт 1.;ру­
пиш<ами слюды , напо:минающшпr большие брызги.
Море подкатыв ает ·1< подножию города зелен ую и глу­
боную воду.
15*
451

Черные бугmприты парусных шхун :nачаются над п из­
:кой 01·радой воt:зала, почти н:асаясъ семафоров. Вагоны
с1ю рых поездов Тбилиси - Моснва на десятт, минут пре­
вра щаются в наюты 1юр аблей. В пх онпах перепуты ваются
реп. сш1 стп, желтые трубы. В нупе врывается нрешшй
нac п пiir r..:иii ветер. Мальч:иш1ш :м ашут перед обмю•шими от
южной l· 1шевы пассажирамп связками толыю что поiiмап­
НЫ '<: бы ч 1юв, пахнущих холодо�1 и йодом.
В Махач1,але я нашел себе спутпИI\а. Ищите себе спут­
пиъ: а в наждом городе , иначе повые места произведут на
вдr. впеча тление утомительного музея. Спутюш должен
бып. и:-� местпых жителей. Оп 01•упет вас с головоir в не­
зш1 1 ;омую жизнь. Он будет невольно хвастаться своим го ­
родт1 , хотя ипоrда и ругнет его грязпой дырой. Но таrюво
сво йство старожилов. В присутствии нович1юв очертев­
шпс мсrта от1,рывают перед старожилом свою подлпнную
сущность, играют новыми крас1щм:и. Мир любопытпейшпх
вещей неожиданно раснрывается перед изумлеппьп.ш rла­
замп, п пыльная Махач1,ала предстает 1\ан город, омытыii
оаоном, дождями, забрызrаппый по самые нрыmи прибоем,
каt-\ город вели1шх возможностей и свершпвшихся досп1-
жспиii.
Дымпые горы Дагестана подойдут вплотную I\ его бе­
лспы:!II ;ю�шшиам. Недавняя история газавата 1 , боев с му­
санатиста�ш, история О1а·ябрьс1юй революции, снатпв­
Ш<>йся с гор на равпины,- и город уже шумит пад вами,
I< ат• шумят приморс1ше ветры. Вы чувствуете цветение мо­
лодой республИiш, тершюй и I\ аменистой, цветение , похо­
же<> па расцв ет черешпевых садов Буйнакска, 1ю торым пет
равных во всем Союзе.
Моим спутником был сотруднИI{ местной газеты Н.рас­
погорсю�:й - седеющий маленышй челове1< в черепаховых
оч1н1 х . Оп был родом из Минсна, но считал Дагестан своим
отечеством. Он говорил о нем I\aI{ о стране неслыханных
богатств и вздыхал так тяжело, будто все эти богатства
е му, R1) асногорскому, прих одилось тащить на своих п е­
:мощпых плечах.
С Ирасногорс�шм я ездил на Туралинс1ше соляные озе­
ра под городом и был у геолога Шацкого.
Туралинс1ше озера - Большое и Малое - называют
1 Газа ват-свящеввая войва у мусульман. (Примеч. аа­
тор а.)
452

« иску сствеппы:м Rара-Буrазо1ю> . Анаде}ШЯ нау1\ п спробо­
ва.11а н а �тнх озе рах новый способ, ус1юряющий осаждение
м11рабилит а и з воды.
В Rара-Бугазе мирабилпт 1< ристаллизуется и выпnд<1ет
па дпо в естествеппых условиях. «Сад1>а» мирабил пта нро­
псходит зимой, 1югда температура воды падает до пяти
гр адус ов тепла. Мирабилит ложится неравно:11српьаш
слоями и занимает громадное прострап ство в восс:мна,:rц11ть
тысяч 1\вадратных нилометров.
Зимние штормы выбрасывают ;vш рабилит на ii�pl' ra.
До 1929 года добыча сводилась 1\ тому, что выброс�,; от­
таскивали подаJ1ъше от полосы прибоя, чтобы 11х пс е�· :,1Jю
обратно, давали мирабилиту просохнуть и вывоап.1 п па
верблюдах 1;: морю. TaI< было до 1929 года, пона пс па• 1ал
работать Rара-БугазсI<ий трест.
Трест не мог, подобно старым промышленнш\аl\1 , ста­
вить добычу мирабилита n зависимость от r;: апризон з<1ли­
ва: что шторм пюшдает, то и ладно. Трест не мог нршш­
риться с тем, что залив выбрасывает мирабилит па не­
удобные берега, па пространстве в сто пятьдесят шшо�1 е т­
ров, смешивает его с глиной:, зюшдывает водорослями и
гнилой рыбой, а весной сли зывает обратно и растворяет
в своей потеплевшей воде.
Нужны были новые способы добычи, 1юторые д11 вали
бы мирабилит чистый и в тех местах, где его удоGпо до­
быва·rь 11 сушить. ТаI<имп новыми способами: былп ;:�;оuыча
мирабилита со дна залива при помощи э1<скаваторов и са.
лесосов и метод бассейнизацпи . Последний состшп в TO:\I,
что воду из залива пере1\ачпвают в бассейны, там опа ис­
паряется, 1юнцептрирустся п дает зимой очень 'I ИСтый
мирабилит.
Этот метод и проверялся па Туралинсних соляных
озерах. Слой воды в два метра шестьдесят пятъ сантш.1 ст­
р ов в бассейне дaJr слой :'1ирабилита в пятьдесят нять <' НП­
тиметров.
Опыты блестяще удались : 1юличество получепноrо :мп­
рабилита точно отвечало нредварительпым расчетюr.
Я помнил просьбу Пронофьева павестпть геолога ТПщ,-
1юго. Он жил па окраине города, на улице, пшро1юй
рекой сливавшейся с гор. По пей шли горцы, шлеп ая в
теплой пыли рваными ч увш<а:r1 rи и постукивая жслты:ш1
453

ногтями по ру1ю яткам черных кинжалов. Ослы тащи­
ли бидоны с моло1юм, уравновешенные по другую сторону
седла толстыми младепцами, засупутыми IJ ковровые
мешки.
Красногорский сопровождал мепя. Он знал о сущест­
вовании Шац1юго, но не знал причин его недавней болезни
и истории об острове Кара-Ада.
Нас встретил приветливый бритый старик со смеющи-
11шся гJrазами. Это и был Шацкий. Жепа его, учительница­
армянка, принадлежала к той категории женщин, ка1<ие
всю жизнь внладывают в служение близкпм.
Прокофьев предупреждал меня, что Шацхшй соверmеп­
по в ыздоровел, но до сих пор врачи не разрешают ему
участвовать в геолог ичес1шх ю< спедициях. Сильная уста­
лость или возбуждение вызывают у него возврат прежп их
бредовых мыслей. Поэтому Шацх<ий занят разработкой тео­
ре·rических вопросов. В этой области он уже создал пе­
схюлыю иптере спых работ.
Я с1<азал Шац\юму, что меня иптересует вопрос о Кара­
Бугазе.
-
Наше время та�<ое,- ответил он,- что мы дош1шы
у)1еть ставить дале1ше задачи. Кара-Бугаз меня тоже очень
интересует, но пе тaii, l{al{ вас. Меня оп иuтер е су ет ню•
l\ICCтo, где удобu е е всего провести: опыты по завоеванию
новых форм эnоргии. Вы же знаете, что Про1юфьев пс
столько учепый, с1юлыю поэт. Мы должны держать фап­
тазию па тугой узде. В Кара-Бугазс надо построить хими­
чсет-а1й ком бинат . Без мощпого источника э н ергии ero пе
построить. Проrю ф ьеn ищет газы , другие ищут по со сед­
ству с Кара-Бугазом уголь и нефть. Все ::>то пре1•распо, по
забыли о главном: забылп, что 1-\ара-Бугаз сам по себе я:в­
лястся неисчерпаемым и неистощимым псточ ниrюм uonoii
энергии.
-
Ка�юй?
-
Солнечной. Я зпаю , что таrюе солнце . К делу з а в ое-
вания солнца надо примеuитъ способ гомеопати и . Го}.Iео­
паты л ечат силъnеflшими: ядами:, по в м:пкросхюппчесних
,;-юзах. Солнце тоже действует благотворно лиmх, в малых
дозах. По существу оно с11
1
ертоuосно . Там, где его больше ,
чем следует, опо пр о изводит величайшие опусто mепия.
Оно убивает гро}.rадные нро странства зс�ши. Кл ассичесний
при:мер этого - занаспийсr<ие пустыни.
1\расногорсн:ий в озразил, что дело пс в солнце, а в н с-
454

достатке в тех м естах воды. Шацкий выслушал его вни­
мательно.
-
Воды достаточно, - ответил оп, усмехаясь.- Беда
в том, что вода испаряется быстрее, чем: накапливается.
Мы со всех сторон онружепы усыхающими землями. Ба­
ланс получается пе в пользу человека. - Оп посмотрел на
м еня прищурившись. - Все мы ходим по краю пропасти
и не подозреваем об этом. Вы знаете, что за последние
десять лет сожжено 1< аменного угля столыю же, с1юлько
его было израсходовано за весь исторический период су­
ществования человечества. Через сто - полтораста лет
запасы угля иссюшут . Белый уголь может покрыть только
шестьдесят процентов потребности мирового хозяйства в
энергии. Шаги натастрофы можно услышать без особого
напряжения. Для этого даже пе нужно абсолютного слуха.
Мировые запасы нефти будут уничтожены. Истощепие
энергетических запасов неминуемо должно вызвать войну
мю-кду капиталистичес1шми странами...
-
Шура! - строго сказала жена.- Никаиой войны
не будет !
-
Война между капиталистичесними странами неиз­
бежна,- упрямо повторил Шацкий.- Когда последние за­
пасы угля и нефти подойдут к �юнцу, начнется война.
-
Шура,- еще строже сказала жена,- ты же сам пре­
красно знаешь , что нш<акой войны пе будет!
-
RапиталистичесI{ИЙ мир неумело и слишком непо­
воротливо ищет повые источники энергии. Бензин заl\[е­
няют спиртом. «Сухой закон» в Амерю{е выдумали не для
того, чтобы отучить страну от пьянства, а для того, чтобы
весь спирт пустить на горючее. Там автомобили заправ­
ляют вместо бензина ро:мовым спиртом с Ямай1ш.
-
Неужели вы I\aI\ учепый не в11дите выхода? - спро­
сил я.
-
А солнце? - спросил меня, в свою очередь, Ш ац­
к ий. - Солнце! Наждый сантиметр земли получает от солн­
ца еже1·однu сто т ыся ч шшорий. Растения берут толыш
семь десятых процепта этого количества солпечной энер­
гии. Думают, что их 11ю .жно заставить брать больше и по­
лучать фаптастичесюrе урожаи, но я полагаю, что это 110-
мыслимо. Избыто1t полученной :шергии убьет растения.
Не н абываiiте н ашего гомеопатпчосиого метода. Но, во
всяком случае, вы видите, I\aIШe чудовищные запасы
455

эпоргнн изливаются па земшо не прерывно п будут изли­
ват�,ся еще 11ш ллиопы лет. Человечество пошло по лишш
наименьшего сопротивления. Оно юшулос 1, па те виды
энергип, запасы rю торых 1ш чтожп ы, забыв об псточпиrшх
эне р гии непрерывных , r'arшx хватит на всю историю чсло­
веч1_· сш1rо рода.
-
Иптереспо! - шепнуJI мне Н.расногорс1шii.
В глазах его я уловил блесrх заrю нпой гордостп. Оп, 1\ а­
за.нось, хотел сн азать: «С.мотрите, наrше за:-.�ечательпыс
лю, rш л-; нвут у пас в Дагестапе l»
-
Вернемся I{ Rара-Буга зу, - продолжал Ш ацюrй. ­
Мы остановились на том, что нам пеобходимо испош, зо­
вать энергию солнца. В это!II смысл е Rара-Бугаз - лучшее
место в Союзе. Там велиrюл спное солп ечпое сиянпе. Если
бы Кара-Бугазщшй залив превратился в озеро, то оно бы
высохло в шесть лет. Вообще вы пе можете представить
себе, юш быстро сохнет весь этот I{ рай.
Шащшй задумчиво уставился за окно. Моря не было
видно, п о взамеп моря был впдеп сизый морс1юй в оздух,
похожпй на толщу пара.
-
Я задумал небольшой научный труд под заглавием
«Исна ряющаяся земля». Мы преступно относимся 1' сол н­
цу . Годовые запасы его энергии на земном шаре опреде­
ляются в сто биллионов киловатт-часов. Это дает по од­
ном у J{ иловатт-часу на 1\аждый 1\вадратпый метр.
-
Но наr' будто солнечные машины - гелиос1юпы -
не дали хороших результатов,- промолвил I"\ расногор­
с1шii:.
-
И не дадут,- ответил Шацrшй .- Нужны другие
пу тп. У вас есть в ру1шх химия. Перед ее возможностями
оптичесю1й принцип улавливания солнечной энергии от­
ходит на задний план. Надо ловить, концентрировать , сгу­
щать солнечную энергию хииическим путем. Надо учип,с л
у краспых морсrщх водорослей. Они используют двадцат 1,
четыре процента того rюл ичества солнечной энергии, 1ш1юе
проп инает в мор сrше глубины, тогда 1\ан наши земные
растения, тонущие в солнечных пото1{ах, пспользуют, 1ш 1t
я сн аз ал , толыю пичтожпые доли процепта. Нужда всему
научит.
Шащшй прошелся по 1ю .мпате.
-
Духота, духота ! - пробориотал он .- Здешние вече ­
ра в ыз ывают астму . Горы наr\аляются за дею, и всю ночь
излучают тешrо. Я предлагаю пройтись I\ мор ю.
456

Жена ох отно согласилась отпустпть его с на:ми. Мы
вышли I\ морю. Звезды с п алп на волпах , то широ1ю отнры­
ва я , то щуря белые огни . По нраю берега, у пепиой поло­
сы прибоя, промчался тбилпссний э1iспресс. Его радостпыi'I
rудо1\ пронатился rро111о;и пад морем, - поезд торопплся
вырваться из плоских степей в путаницу гор, заливов, ре1• ,
виноградников, в успокоительный калейдос1юп Кавказа.
-
Вот... - Шацrшй торжественно поrшзал на море.­
Вот громадные водпые плоскости. Их можно заставить со­
бирать солнечную энергию. К это:му делу будут приспо­
соблены и пустыни. Хшшчес1юе ул авливание солнца со­
стоит в том, чтобы пспользовать свойство солнечпой энер­
гии вызывать химические реа�щии. Эти реющии, в свою
очередь, создают эле1\тричес1iую энергию. В лабораториях
уже существуют приборы - фотоэлементы, превращаю­
щие энергию солнца путем химичес1iих процессов в элек­
тричество. Удалось добиться, что фотоэлемент под влия­
нием солнца дает то1i, вращающий небольшой эле1\тромо­
тор. Кара-Бугаз пужпо сделать всесоюзной лабораторией
п о ловле солнца и в первую очередь приложить взятую
в плеп солнечную энергию н переработ1iе его баснослов­
ных богатств.
Когда мы верпулись, жепа Шацкого тихо спросила
меня, не болтал ли он чепухи.
-
При нем пельзя упоминать о Кара-Ада,- СI{азала
она, когда мы прощались. - Оп на1\ будто забыJI об этом,
но самое и:мя Кара-Ада приводит его в песпонойное со­
стояние. Я ведь с ним тоже была там, - добавила опа и
смутилась.
ПОЛКОВОДЕЦ
Ночью я уехал из Махач1\алы па Эмбу, в Гурьев. Путь
лежал через Астрахань.
Утром я пе узпал Каспийс1юго :моря. Жидная серая
глина простиралась до горизопта обширным озером. Н а
кр аю его торчали прямо из воды угрюмые черные мая1ш и
1ю локольни без I\ рестов - то были рыбачьи села на пло­
ских островах волжс1юй дельты.
Мы подходили I\ двенадцатифутовому рейду, где среди
моря гремел и 1\ ачался на ююрях плавучий город - боль­
ница, почта, пассажирс1ш е пристани , лихтера и «грязну­
хи �. похожие на старинные :мониторы.
457

Я видел Астрахань, облепленную сотнями парусов, про­
пахшую сухой селедкой и пыльную , как глинобитные го­
рода Азии.
На плотах у рыбных промыслов день и ночь загоре­
лые люди , все в чешуе, как в стальной кольчуге, подхв а­
тывали баграми из рыбачьих лодок пятнистые туши сев­
рюг и швыряли их с тяжелым шлепаньем на доски. Де­
вуm1<и в синих штанах нескончаемыми вереницами несли
в холодильники золотых сазанов, держа их под кор алло­
вые мокрые жабры.
Из Астрахани мы трое суток плелись на нолесном па­
роходе в Гурьев, не видя ничего, кроме неба, сожженного
суховеями, желтого моря и расставлепных на я1юрях ры­
бачьих шаланд.
Между Астр ахапью и Гурьевом нет ни одного порта,
ни одного убежища. В шестидесяти километрах от береrа
можно легко достать шестом песчаное дно. Дале1ю от
берегов в море протянулись заросли 1< амыша с черными
тугими головками. По:этому берега зовут «чернями ». Из­
дали они напоминают узкую кайму, пров еденную тушью
по бледному горизонту.
И путь этот и пароход хорошо изучены постоянными
пассажирами. Путь монотонен, как азиатс1юе выцветшее
пебо. Сначала рыжая вода из Волги , потом, за Белинскиl\1
Банком, вода медленно начинает зеленеть, потом 3абу­
рунъе, где во всякую погоду качает. На пароходе всегда
один и тот же толстены<ий капитан, одни и те же боро­
датые штурвальные, обозревающие море в медный ста­
ринный бинокль, тvт же повар - горький вдовец, готовя­
щий безв1<усные щи и пересоленную рыбу.
На1юнец, появляются бакланы и тюленп, спящие па
воде брюхом вверх, и по всему пароходу проходит вздох
облегчения : значит, с1юро Гурьевс1шй рейд. За ним уже
угадывается пустыня, заросшая астрагалом и покрытая
1юрнами соли.
И вот рейд. П ароход подползает к нему среди белых,
ка1< мел, островов. С ш.шривыч1w .можно спутать с остро­
вами отраженные в тихой воде облаь.а, похожие па мате­
РИI<И. Опи неподвижно стоят над пустыней, чуть розовея.
Кажется, что их поставили здесь нарочно, чтобы пон.азать
па пих все разнообразие вечерних красок п величавость
ночи, синей, к ак кобальт.
Пароход с углем вплывает в узкий проток между вы-
4.'58

соким:и камышами - "Урал, и лишь к полночи с1<возь пыль,
висящую в воздухе, загораются светофоры в городке «Эм­
ба-пефти». Против него, па правом: берегу "Урала, сонно
моргает окнами Гурьев.
Пахнет рыбой и горелой травой. Пароход будит город
плачущим: визгом: гудка и наваливается на пустынную
пристань.
Утром: я увидел за Уралом: весь городок «Эм:ба-нефти».
Казалось, что на азиатском берегу - его здесь зовут Бу­
харской стороной - села несметная стая белых птиц. Все
дома были как бы слеплены из снега. Весь городок по­
строен из прессованного 1< амыша, даже трехэтажное здание
треста. Сверху 1<амыш оштукатурен и закрашен мелом.
Rамыш - Jiучший строительпый материал для пустын­
ных побережий Rаспийс1юго моря, где лес а нет, но заросли
1< амыmа тянутся па сотни 1шлометров. Будущий Rара-Бу­
газ легче всего построить из камыша. Саманные дома ря­
дом: р камышовыми напоминают крепости пещерных лю­
дей. Самап - глипа, смешанная с навозом. Строить дома
из самана в безводной пустыне не легче, чем: из леса, -·
приготовление самана требует мпого воды.
Во время своей поездки я встретиJI толыю одного чело­
nеиа - инжепера Rупер а,- жалевшего, что са:м:ан'Iые ла­
чуги умирают. Я познакомился с Купером: на паплавпом
мосту через Урал. Он с завистью смотрел па мальчишек,
удивших сазанов. l{ огда маJ1ьчишиа, тр ясясь от волнения,
nытащпл из гряз н ой воr-ы запыхавшегос.я сазана, Rупер
обернулся ко i\IНe и СI\азал :
-
Счастливцы ! Ra1i бы я хотел быть мальчишкой п
сидеть на солrщепеI{е с леской! Замечательное занятие!
l{ уперу я доJ1жен быть благодар ен: о п позна1<оми11 мепУ
с зпато1юм: всего Эмбппс1юго райопа, старожплом пусты­
ни - пнженером Давыдовым.
Оп ввел м еня в каб1шет :этого ипженера, 1<ак вводят не­
п освятцеппого в н:омпату чудес. Из-за стола подняJIСЯ
cyxoii и высо1шй челове 1i в белом:, похожий па капитапа
дальнего плавания.
Оп строго посмотрел на меля и широкш1 жестом: пред­
Jюжил сесть. Седая его голова 1<азалась отлитой из металла.
I �упер поЧтителыю coJI в стороне, испросив разрешение
пр исутствовать при нашеi'r беседе.
Давыдов з аговорил . У него был голос густой и внятпый.
Разглядывая его, я вспомнил о Пржсв алт� сно:м:, о старип-
459

ных исследователях Гоби и Сахары, о генералах, потеряв­
ших в песках многотысячные армии, обо всей детской ро­
мантике, какой была насыщена пустыня в мои ш1юл ьные
годы,- дромадерах, кожаных ведрах, самумах, лошад11-
ных СI<елетах около ОДИНОКИХ КОJIОДЦев.
Давыдов говорил коротхшми фразами и как бы зады­
хался, ставя точки.
-
Что может дать па:м Rара-Бугаз п что может дать
Rара-Б уrазу Эмба? ПреI<расно ! Мы можем дать нефть,
хотя паша н ефть слишRом хороша, чтобы пускать ее на
топливо. Са:иые южные паши выходы нефти - 1\ара-Чун­
rул, l{аратон п другие - лежат сравпптельно близко от
Rара-Бугаза п Мапrышлах<а.
Я полагаю, что весь восточный берег моря - Э :\lба,
Мангышлак, Rара-Бугаз, вплоть до Чпкпшляр а - дол жен
превратит ься в :мощный индустриальпый пояс на границе
пустьши. Мы даем нефть, Мангышлак - уголь и фосфо­
риты, Rар а-Бугаз - мирабилит, серу, серную кислоту,
соду и другие хпмические продукты, Чикпшляр - газы,
Челекен - нефть и озокерит . Баку должен работать на
запад, �rы - ва восток
Что мы еще мо�х< ем дать Rара-Бугазу? Здесь, па Эмбе,
возникла идея постройки железной дороги из Ал ексан­
дрова-Гая в Хнву. Я прошел весь этот путь с караванами и
произвел изыскания. Это будет первая линия, которая про­
режет самое сердце пустыни. Она оживит ряд богатств, до­
ныпе лежащих мертвым грузом: кушумсхше луговые мас­
сивы, индерс:кую соль и калий, гурьевс1<ую рыбу, эмб ин­
ские пефтеноспые земли, Аральское море и Хивинский
оазис.
Новая дорога сыграет громадпую роль в освоении б ес­
плодных прострапств Усть-Урта. Тем самым опа должна
влиять весь:ма благотворпо на развитие Rара-Бугаза. В пу­
стыне, I< оторую пересечет дорога, воды нет. Дорога будет
работать тепловозами.
Наконец, третье . Rара-Бугаз будет вырабатывать со­
ду. Для проnзводства соды мы будем снабшать его пре­
I< расным известпяко:м из Ракуmи . Pax<yma - приставь
эмбинсхшх промыслов на море. Мы сдел аем из Ракуmи
порт.
1 О а о к ери т (иначе: горный вос1<) - минерал. Хорошо сго­
рает, дает сиJ1ьное пламя . (Примеч.. автора.)
460

Мы будем строи·rь нефтеперегонные заводы. Для пере­
гошш нефти нуж на серная кпслота. Кара-Бугаз даст nа:м
ее, п :мы будем !{ВИТЫ. Нак видите, создание кара-бугаз­
с 1юг о номбипата затрагивает хозяйственные нервы всего
побережья, от Эмбы до Атрека. Пустыня получит свое ин­
дустриальное сердце".
Давыдов помолчал.
-
Давнишпие мечты осуществились, - промолвил о н
и отвернулся к окну.
Я посмотрел па его профиль. Он напомнил мне брон­
зовые лица полководцев на полустертых римских :монетах.
Как-то во время одного из бесчисленных споров с Про­
кофьевым мы говорили о профессиях, унрепляющих волю.
Пронофьев утверждал, что самой сильной волей обладают
исследователи. Давыдов был прирожденным исследовате­
лем. Общепие с пустыней сказывалось в зоркости глава и
спокойной силе голоса. Все начатое Давыдов доводил до
конца. В соляных пустошах Доссор а он решил разбить
парк. Мысль эта казалась совершеппо дикой даже бота­
никам. Но насмешки Давыдов встречал с глубо:кJО"м безраз­
личием.
Два года он возился с умиравшими в едкой земле ку­
стами. Он опреснил землю умелой поливкой и дренажем, и
сейчас в Доссоре рабочие ходят по вечерам в «собственный
парю> . Там можно потрогать рукой давно забытые шер­
ш авые ветки и уловить запах листвы.
После утверждения в Москве изысканий железной до­
роги из Александрова-Гая в Хиву Давыдов подал заявле­
ние о приеме в партию.
«Я убедился, - писал он,- что только политика пар­
тии может ож ивить пустыню, над завоеванием :которой я
работал всю жизпы .
Молчание длилось долго. Давыдов перевел гл аза na
:меня и сказал глухо :
-
Не я один отдал всю жизнь пустыне. Но на мою
долю выпало быть свидетелем и участни1<0м: завоевания
этих мертвых пространств. Недавно еще Кара-Бугаз наво­
дил суеверный ужас на :кочевпшюв и моряков. Даже иссле­
дователи не р ешались обойти его берега. Чем он был в
представлении людей 11з культурных о азисов? Заливом
смерти п ядовптой воды, адом. Ве1iамп пустыnя лежала
461

нетронутая. Веками она копила богатства. Теперь мы их
отнимаем. Мы находим способы превращать самые страm­
пые свойства пустыни в источники жизни. Я говорю о
солнце. Его энергией пустыня будет орошена. Есть вели­
кий физический закон. Он говорит, что энергия рождается
лишь пр и условии разности температур. Резкие скачки
температуры в пустыне в течение одних и тех х<е суток по­
рождают жестокие ветры. Кара-Бугаз известен ка�< самое
бурное место на Rаспийс1юм 11Iope. Там, собственно говоря,
свирепствует непрерывный шторм. Наш промысел Д оссор
многие пазывают полюсом ветров. "Ур аганы Доссора бес­
плодпо расточают миллионы лошадиных сил толыю на то,
чтобы подымать чудовищную пыль. В етер - это громад­
ная энергия, но до сих пор мы используе:и ее в шалю1х раз­
мерах. Вот, полюбуйтесь.
За окном с1<р ипучие ветряные насосы с утробным вое м
качали в арыки уральс1<ую теплую жижу.
-
Ветер - его мы называем голубым углем - лучшая
энергия для пустыни. Здесь существуют условия ДJI Н не­
прерывных и ровных ветров. В безветренпые годы пустын я
дает все же семьдесят процентов ветровой энергии по
сравнепию со средним ветреным годом. Вам неизвестпа
годовая мощность ветров в Каэахстапе? Ну что ж, очень
любопытная цифра. Двести тридцать миллионов лошади­
пых сил. В энергетических запасах Казахстана ветер за­
нимает девяносто шесть процептов.
Купер заерзал па стуле.
-
Не сочтите меня фантазером,- Давыдов встал,- но
ветры пустыю:
:
необходимо использовать и для целей
транспорта. Я не пашел еще точного воплощения этой
мысзrи, по я представляю себе парусное со обще ние в пе­
сках, где нет ни растителъпости, ни поселений:, п и l' OP и
ничто поэто:му не сможет помешать движению. Солнце,
ветер и резкие смены температуры создали пустыню, они
же ее и уничтожат. Это не подлежит ника1юму сомнению.
Завтра товарищ Rупер едет на паш отдаленный промы­
сел - Ма�{ат. Поезжайте с пим, и, п надеюсь, вы уnтт.n:ите
много интересных вещеii:.
Вечером я встрстпл Купера па тепписпом �ю рте. Он
принимал мячи, гортаппо подсчитывая количество оч:ков.
Вокруг корта сидели, поджав ноги , l{ азахи в широких сит­
цевых штанах розового цвета и одобрнтельпо по11:рикивали
при :каждом ловком ударе.
462

За Уралом: Гурьев густо чадил низяно:м:. Здесь же, на
Бухарской стороне, зажглись молочпые оrпи и над пусты­
ней подымалась медленная лупа. Чем: выше она подыма­
лась, тем делалась светлее, будто с нее сходпла пыль 1< 0рич­
невых суглинков.
Купер, увидев :м: епя, бросил игру и подошел. Пона мы
беседовали, с на:м:и поравнялся вербл10д. Оп остаповился,
надменно разглядывая пас и пожевывая лиловыми губами.
Купер взял :м:еня за ло1ють и отв ел в с1·оропу, - оназывает­
ся, мы стояли среди дороги.
Верблюд презрительно икнул и торжественно двинулся
дальше. Он тащил маленьнуIО телегу. В пей: спала 1< азаш1<а
с грудным ребею<о:м: и громыхала жестяпая граммофонная
труба.
Мы долго смотрели вслед, пораженные этим зрелищем.
Верблюд свернул с дороги и поволо1< телелшу прямо в пу­
стыню.
-
Пошел пастись в степь, - объяснил Купер и вздох­
нул.
Я привы.к, что многие инженеры, работающие в глухих
местах, жалуются на свою судьбу. Кан бы ни был жизпе­
радостен ипженер и как бы ни нравилась ем:у работа, оп
не упустит случая изобразить себя мучеппком, страдаю­
щим от отсутствия повых J{ниг, от того, что газеты из Мо­
сквы идут две педели и в кооперативе пет боржома и лез­
вий: для безопасных бритв.
Отбыв эту по виппость, оп слова приде т в хорошее на­
строение и с ж ар ом пачпот расс1шзыnать о своем пред­
приятии.
Прп этом оно вс е гда 11лu «лучшее в мире», или «могло
бы быть лучшим: н ыире», если бы Мос1ша пе резала 1<ре­
дпты.
я приготовился в ыслушать ж ал об ы н:упера, и не
ошибся.
Д ир е 1<тор треста звал Rупсра «дачншюм» и <ш раса вчи­
ком». В мипуту раздр аженпя оп стучал �>уланом по столу
и кричал, что Эмб а в дачшшах пе nуждается. Угрозам ди­
ректора никто н е прпдаваJI :шачеппя. Все знали, что в сл у­
чаях серьезных дирситор ппкогда не крпчал.
-
До моего прие зда, - жаловался !\упер,- все был о
тихо. Каи толы<о я прпеха:r
r
, тан и поmJю. Разведна на сто
1шломе тров в пусты ню ! В Н:аратоnе про?.1ы:сел затопило no
время ур �на н а l Начальнниа моего у 1< усил а фаланга, о н
463

с1<оропостижно скончался, и вместо него вазначилп меня.
Прислали из Баку директора-выдвиженца - страшпо
вспыльчивый мужчина, черт бы его побрал ! - и, пююнец,
извольте радоваться, хотят создать здесь мощный инду­
стриальный нояс. Уж е не центр, а целый пояс !
С этим любителем тишины я ездил в Ма1<ат. Сто соро1<
1шлометров машина прошла в два часа. Тянулись волны
едва заметных подъемов и спусков, noTO;\-I 11х сменила ров­
ная, как исполинс1юе озеро, степь. Воздух был мутен п на­
поминал жидкий клей. Коричневые смерчи с тяжелым
шумом пропосились через дорогу. Суслшш горохом сыпа­
лись из-под колес. Сухая горечь сводила рот невыпосшюй
жаждой.
Иногда шофер гнал машипу прямо по суглинкам и вы­
сохшим соляным озерам.
Купер расс1<азывал, что весной во время ред1шх дождей
вся пустыпя превращается не в грязь, а в слизь. Машина
может работать на полном газу и не двигаться с места.
Я вынужден был слуш ать болтовню Купера.
-
:Необходимо издать декрет, - говорил он, - з апре­
щающий упичтожать своеобразные постройки п бытовые
черты, если они не противоречат советскому строю. Раз­
нообразие впечатлений делает жизнь полнее, а полнота
жизни создает настроение бодрости и подъема. Поэтому
надо сохранить кубические восточные постройки, их цвет,
их плапировку, сохранить арыки на улицах и открыть за­
вод для выдешш восточных изразцов.
Купер договорился до того, что пужно одпп из старых
русс1шх городов, вроде Углича , сделать поназательпым по
старине : засеять его улиn;ы ромашкой и болшолово:м, за­
селить бывшими просвирнями, владеющими, по свидетель­
ству Пушкина, чистейшим мос1ювски111 языком.
Болтовня пре1<ратилась только в Ма1\ате. Ураган под­
нимался белыми языками. Пробивая пелену пыли, шагал
1<араван верблюдов с водой из Доссора. Доставка воды в
Макат обходится каждый год в пятьсот тысяч рублей.
Над мелю1м озером торчал низкорослый лес черпых вы­
шек. Серый зной прожигал до костей. Глубо1<ие насосы
толчками выбрасывали из скважин пенистую нефть. Здесь
1ю нчалась пефтяная река или нефтяное море, истоки 1юто­
рого ошрыл Прокофьев.
Из М аката :мы проеха11и в Доссор, а оттуда вернулись
в Гурьев в моторном вагоне по узкоколей1<е.
464

Ртюватый ды:м I<урился над пустыней. На р а3ъе3дах
во нруг нагона стояла тишина. Изредка с:1 ытпалось с:1абое
п ос вистывание сусликов.
Ночь упала внезапно 11 накрыла пустыню грома�1юй
звездной шашюй.
Впер еди вагона лилась ре1{ а дымп ого элентрпчrс1юго
огня. Запахом польшн 11 свежестью ночи снвозп.10 в ши­
ро1ше 01ша. Я сназал :Куперу:
-
Вы говорили о своеобразии Бостона. Что )ЮЖ!:JТ быть
своеобразнее этого моторпого вагона в ночной пустыне!
-
Я вас понимаю,- мпогозначительпо ответпл :Ку­
пер.- У вас начинается то же заболеваппе, что и у Давы­
дова. Оно пазывается «пустынной болезнью ».
В этот момент я окончательно убедился, что Нуттер -
типичный «дачнию> в пашей эпохе.
-
:Когда построен а эта дорога?
-
В тысяча девятьсот двадцать седыrом году. И строил
ее Давыдов.
Уезжая из Гурьева, я унес в своей памяти образ седого
пошю водца пустынь - Давыдова, бросающего в солончани
первые светопосные точю1 социалистичесной ипдустрпи, и
образ «дачпика» :Купера.
ГОРЫ ИЗ РОЗОВОГО МЕЛА
Поезд1.а на Мангышла�< стояла в маршруте Про1юфьева
па последнем :месте. Опа завершала движение по сппрали
во1<руг залива, занапчивала пзучепие районов, перазрывпо
связанных с :Кара-Бугазом.
Только после нее я, по словам Прокофьева, пмел nраво
попасть в :Кара-Бугаз.
Поезд1< у на Мангышл ан :можно было бы назвать путе­
шествием в страну звезд.
Я позпакомился в форте Урпцком (бывше:м форте
Але1<сапдровс1юм) с партийцем Васильевым. :Как п Давы­
дов, оп готовился развенчать жесто1ше легенды о пустыне
и превратить ее в помощницу социалистической пндуст­
р1ш. Оп изучил матерпалы энспед1щий (Андрусова, Нац­
к ого и Баярупаса) и составлял кратюrе и точные плапы
п ервопачальпого использования открытых этими геологами
бо гатств . Он ду:мал о новых дорогах в горы :Кара-Тау,
rде рас1<алеппый воздух 01<ружает залежи аптрат�uта,
465

нефти, фосфоритов, меди и марганца широ1шм защитным
поясом.
В свободное время оп любил читать журнал «Мирове­
дение ». Там из месяца в месяц отмечалась огромная, но
не замечаемая пами жизнь неба: появление новых звезд,
падение метеоритов, гипотезы о новых солнечных системах
и ход работ по изучению 1юс11шческих лучей.
Я думаю, что на это занятие Васюrъева патолкпуло
мангышлакское пебо. Нигде я не видел таких величест­
венных звездных ливней и та�юго ослепительного сверка­
ния планет. Оно было настолыю ярким, что по ночам
казалось, будто планеты Jrетят It нам из 1ю сиоса, летят
в одпу точl{у земного шара - па мертвый полуостров Мап­
гышлак.
Планеты, попятпо, были по-старому дале1ш, пn "Впечат­
ление стремительно падающего неба осталось у меня n•r
МангышлаI{а до сих пор.
Поезд1'а по полуострову была непродолжительна. Опа
запяла всего шесть дпей. Я ездил вместе с Васильевым.
Мы видели песчапые моря, замнпутые на rоризопте в бе­
рега отnеспых розовых и белых гор. Горы подымалис ь од­
пим порогом. Вершины их были такими же плоскими, нак
И ПУСТЫНЯ у IIX ПОДНОЖИЙ.
Мы видели пласты каменного угля, лежавшего прнмо
па земле. До 1914 готщ этот уrолъ добывало пароходное
общество «НаВI{аз и Мерьурпй », по потом бросило : пор е­
возна угля обходщ�асJ, слишном дорого. Вся область уголь­
пых з алежей богата р одпиш1:1
1
1и преспоii воды. В урочище
Тюб Е>джик мы nпдели песюr, спеюпиесл от Оl{амrпевшей
пефтп. Песни пахли гудропом, нак пахнет усоверше нство­
nаnпая мосновсrщн мосто вая.
Я излож1ш Василт,еву теорпю Про1юфьеnа. Нефть па
Мапгышлано, по-моему, - ее бл е стящее подтверждение.
ПRсnл ьев ппчего пе отвотпл.
Волгарr, П3 Черпого Яра, ч ело в ек молчалпnы.й и очеш,
точный, оп П3б огал сrюрQспелых вы в одов н преждевремеп­
пых обобщеппii.
-
Возможпо, - промолвил оп. - По сейчас мопя боль­
ше занимают фосфориты.
Заложп фосфоритов паходлл ись у подпожпя г ор из р о ­
зового :мела . Горы эти, изрытые глубою1ми оврагами, папо­
мnтшлп п:щаJПr обнажеппый: челоnечес1шй мозг. Я слышал
от одного пэ исследователей Мапгышлаrш , что осш1 бы рас-
4Q6

прямить эти с1шадни, то площадь г ор увеличилась бы в
двести раз.
Горы подымались розовыми 1<уполами и I< азались очень
лег1ш ми, будто состояли из пористых исполинс1шх губок.
У их подножия на песке вашшись каменные желватш,
шары и лепешки . Васильев тошшул одну такую лепешку
ногой :
-
Вот фосфорит.
Неrю торые шары были болъше метра в диаметре, п мы
прятались в пх тени от солнца.
Шел третпй час дня, саиый тяжелый, ногда зной сгу­
щается до состояния сиропа. :Мы решили спастись от жары
в продольн ой долине. Там, по словам Васильева, паходnлся
оазис.
Я усмехнулся , представив себе ж ашшй колодец с двумя
ведр ами воды и нустами нолюче1< вонруг. :Какой мог быть
оазис под этим испепеляющим небом !
:Мы охали по сплошным россы пям фосфоритов, прошли
ущелье в гора х , поднялись на гребень, и глубоI{О под нами
отнр ылас ь долина, заросшая 1ш адратами тяжелого проса.
По обочинам м аленьних полей свежо зеленели чинары, и
прозрачные струи воды переливались на дне ущелья .
В тени чинар белел сам анный кубический дом.
Васильев псноса посмотрел па меня. Лошади, чуя водо­
пой, ржали, сердясь на неторопливых всадшшов. Я о гля­
нулся назад. Пустыня ПОll;стерегала этот 1ш очо1\ тучной и
з еленеющ е ii зещrи. Пустыня �ш заJrась отсюда гигантской
шкурой павшего верблюда. I-\усты чия 'l' Орчали 1ш оч ы1ми
п е успевшей вылинять шерсти. Воздух пад землей бJiестел,
нак глицерин.
На спусI\е мы снова попали в обширные поля фосфо­
ритов.
-
Вот вам и сырье для I-\ара-Бугаза.- Ва сильев оста ­
повилсн около одпого из шаров, рашю ловшегося па 71ве
совершенно одинаковые части. Внутри былп видны нри­
сталлы . Они тянулись у:шимп лучами от центра шар а l� его
поверх:нос:rи.- Кара-бугс�зс.т.;нй тю ибинат будет изготов­
лять серну ю к ислоту. Еслп обработат ь этой ю тслотой
фосфорит, то получится вешшолеппый суперфосфат. Мы
п р оведем дорогу I\ морю, на ч нем вывозить фосфорит и от­
правлять его в Кара-Бугаз. У пас в Средней Азии длн удоб­
репин хлоrша идет смесь суперфосфата и хлоrшовых
жмыхов. Она н азывается пахтапури.
467

От ВаспJiьев а я узнал о i· opax Таур-Кыр и о весе�ших
мощных потоках воды в оврагах Карын-Ярык. Горы Таур­
Кыр л ежат вбш1зп восточного берега Кара-Бугаза, южнее
мыса Ну.тr ан-Гурлап. В этпх горах побывал один тол ько
человN< - геолог Лупов. Здесь он пашел залежи Ii аменпого
угля па п:ющадп в тысячу шестьсот квадратных шш омет­
ров, россыпи фосфоритов 11 мпого пебольших пресных ис­
точюн:ов.
Ге<'.'1ОГ Баярупас пытался пройти к Таур-Кыру с севе­
ра, из l\Iангышл ана, но рабочие отказались идтн с нш1 в
эти певедпмые горы.
Залежп угля в Таур-I-\ыре - са:мые близкие к кара­
буrазсъ: н:\I :мирабилитовым промыслам, но до сих нор они
толком пс исследованы.
l\ары п-Ярык - исполинская впадипа, тянущаяся от
гор Пара-Тау I< Кара-Бугазу. По ней должны сте1iать n за­
лив все весеппие воды с гор Кара-Тау, по часть вод за­
стаиnастся п образует непроходимые соляные болота, а
часть сте1>ает в многочислеппые ворошш в почве.
Поннш весенпих nод достигают пс1шючительной мощ­
ности. Судя по их следам, они бывают в сто пятьдесят ме1·­
ров шиr rшой и в два метра глубиной. Земля, полная пу­
стот, вс асывает эти водопады, засоляет их или придает воде
слабите.1ы1ые свойства и выбрасывает кое-где эту воду на
по в ерхность в виде небольших родпююв .
Мы подъе х:алп Ii саманной мазанке и поздоровались с
женой мо:'Iодого казаха - стремительной и сухой женщи­
ной, поспвшей поверх сапог ножаные, вышитые серебром
туфл и,- и с ее отцом. Старин носил редкую бороду, тор­
чавшую по сторопам подбородка.
-
Хабар бар? 1 - спросил старик.
Мы напились холодной вкусной воды, выполшши обя­
заппость гостей - рассказали городс1ше новости - и зано­
чевали у казаха.
Всю ночь пустыня не давала мне спать. Звезды ос1юл­
ками Jrьда таяли на черном небе. Талая вода сыпалась ту­
маном па землю и превращалась в смутный свет. Велюше
·
реки Млечного Пути вливались в ночные пес1ш Карын­
Яры1iа , простиравшиеся па юг до самого 1-\а ра-Бугаза.
Вода сонно шепталась в арьше. Васильев, мучаясь от
блох, рассказывал мпе, что расстояпие от вашего Солнца
1 Хабар бар? - Что нового? (кав.)
468

до спшща блn жaii шeii J\ па:м со;шечпоii спстемы - звезды
Л;1ьфа Центавра - в двести пятт-.десят тысяч раз больше,
ч е:и расстояппе от Земли до Солнца.
Я удпвJIЯJIСЯ и дре.мал. Изредка я вздрагивал и просы­
пался. Мне спилось, что звенит не вода в арыI\е, а свет
:.шезд, несущпйся к ЗемJrе трпллиопы лет. Мне сшшся
Млечный Путь, упавший с неба на Касппйс1:ое море. П о
этому путп шeJr пароход «Чичерин», и сквозь его прозрач­
ное днище былп вндны тысячи рыб п медуз, падавших
дождем на мореное дно. Про1юфьев рассказывал мне, ч то
рыбы ложатся на дно тугим:и слоями и через тысячп лет
превращаются в нефть.
О1юнчательно я проснулся 1< рассвету. Голубпзна ли­
лась с востока. Звезды пожелтели и казались мел кими пло­
дами, ссыхающшшся от приближения солнца. Я вышел и
глотал на пороге воздух залпом, как пьют холодпую воду.
Лошади смотрели па мепя и тихо ржали. Должно быть,
онп здоровались со мной и просили не торопит ься с отъ­
ездом.
Ослепптельное меловое плос1югорье Удюн разверну­
лось перед нами на обратном путп, кан белое твердое море.
Мы медлепно въехали в мел и вытащили черные авто:мо­
бшtьпые оч1ш. В этих местах солнце было жестоюiм 11сnы­
таппем для глаз.
МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ИСТОРИИ ЗАЛИВА
Лейтенант Ж еребцов обошел берега Кара-Буrазс1юrо
залива в 1847 годУ.
Старая Россия не проявляла интереса к своим боrат­
ствю11. Только в 1897 году министерство торговли и про­
:мьппл епности рас1<ачалось п отправило в Кара-Бугаз :жс­
педицию во главе с гидрологом Шпиндлером. Экспедиция
в ыяснила, что залив является величайшим в мпре псто ч­
ником глауберовой соли.
С тех пор началась пестрая история залива. Она нш-де
пе записана. Ее приходится восстапавливать по статьнм
геологов, по расс1tазам моряков п ·гур1<м еп-фелюжншюв,
п о до кл адам начальпикоп экспедицпй, по забытым проек­
там, судовым журналам 1ю раблей и дp yrиllf пемпоrоч псле11-
н ы :м 11 противоречивым источникам.
Боr< руг К ара-Бугаза закипала золот ая лихорад1ш.
469

В конце XIX века в Петербурге был созван всемирный
геологический конгресс. На нем впервые геологи узнали
о богатствах Кара-Бугаза.
Вся Европа и Америка жили тогда, I\ак живут и сей­
час, искусственным сульфатом (так называется мираби­
лит, освобожденный от воды) . Для изготовления сульфата
были построены тысячи заводов. Поэтому сведения о Кара­
Бугазе ударили в гущу сул ьфатных промышленников, 1\аК
тяжелый бризантный снаряд. Тотчас же был составлен
пр оект мирового химического помбината на острове Челе­
кен. Комбинат долж ен был р аботать па нара-бугазском
сульфате. Во главе номбината стали французские, англий­
СI\ие и бельгийские капиталисты.
Но царское правительство отказалось сдать Кар а-Бугаз
и Челенен в 1юпцессшо.
Три года шел торг, но нончился ничем.
В 1909 году нупчпха Нпязева послала в Кара-Бугаз
собственную экспедицию . Б огатства З ах ар ия Дубс1{ого, не­
ограниченного владетеля М апгыmJr ака, не давали покоя
этоii завистливой женщине.
Естественно, пашлпсь «ласковые » инженеры, согласив­
mпеся за приличную плату «присоедипитЬ» 1-\ ара-Бугаз к
ВJiадепиям Князевой II взять от ее и:м:епи заявку па все
западные и юго-западные берега залиnа.
Но l{пязева опоздала. Гпльзовый фабрикант I-\аты1• и
nтщпоперное общество «Айваз » уже захватывали лучшие
1\усю1 берега, нуда при бой выбрасывал больше всего мира­
билuта. Они nзлли в б аш;а х солидные куши на переработ­
Rу природных богатств зашша. Деньги эти пошли па бир­
щевые махинации . Добытые для отвода глаз жалкие ты­
сячjt пудов мир абилита ле;1<: али и намепели на берегах.
От энспедиции нупчихи Itпязевой па берегах 1-\ара-Бу­
гшщ остались засыпанные пес1юм и съеденные солью зеле­
ные ЛОДI\И.
Для плав ания в за.�rиве пачалышн этой :жспедиции
ис1шл в Баиу мешюспдящпе пароходы. Т аких пароходов
было тол ыю дв а. Один пршшдложал подозритеJrьной паро­
хоцной 1ю мпюши «Маньчжурия », другой - не менее тем­
ным дельцам брат ыш Лшуровым. «Мапьчжурия» и Ашу­
роnы решИJIИ обобратъ Князеву I\aI{ шшку и заломили за
аренду пароходов фаптастичесние ц е пы. Пришлосъ идти
в залив н а 1· урнмепс1шх .�юднах, в зяв в J{ ачестве лоцмана
бывалого челов е1щ - ю1за�1с1юго татарипа.
470

Сотрудники экспедиции Князевой - студенты - пере·
секли з алив на лодках по нескольким направлениям. Они
задыхались на берегах, отравленных сероводородом, пере­
ходили вброд мелководные заливы, где воды было почти по
косточку, во мирабилита не нашли : стояло ;к аркое лето, и
весь мирабилит растаял в теплой воде.
Но все же э1<спедиции, предпринятой па деньги Кня­
зевой, удалось выяснить, что мирабилит обильно осаж­
дается зимой, когда Rаждый предмет, погруженный в воду
залива, покрывается Rристалл ами мирабилита. Экспедици я
предложила самый совершенный, 1<aR ей Rазалось, способ
добычи мирабилита со дна залива - вычерпывать его
простыми мешками, поставила заявочпые столбы, огородив
владения Князевой, и уехала.
В журналах этой э1<спедиции впервые было сказано,
что в пятидесяти километрах от восточного берега залива,
у подошвы гор Таур-Кыр, есть залежи 1< амепвоrо угля.
Сотрудники эRспедиции хотели обследовать их, во л етом
ни один туземец не захотел сопровождать их в горы.
Вскоре началась первая :мировая война, и Кара-Бугаз
был забыт. Только редкие кочевви1<п появлялись зимой у
его свинцовых штормовых прострапств. Но и они не задер­
живались па угрюмых берегах и уходили дальше, к Крас­
новодску.
Залив бушевал в одиночестве. По турR:менсRи:м зимов­
кам говорw1и, что русс1<ие отшатпулись от его проклятой
воды и не :могли извлечь из нее ничего полезного.
В 1920 году Владимир Ильич Ленпп поставил вопрос
об использовании богатств Кара-Бугаза. Было отпущепо
copoR тысяч рублей золотом на снаряжепие экспедИI\ПИ.
Она должна была выяснить способы добычи :мирабилита и
после этого немедленно начать добычу.
Во главе экспедиции стал геолог ПодRопаев. Научные
результаты этой экспедиции были огромны, практичесиих
же результатов опа почти не дала. Неопытпый инженер
набрал в Астрахапи многосемейных рабочих и привез их
в пустыпи Иара-Бугаза. Запасов продоволъствия было
мало. И х съ ели рапьше, чем успел и налади·r ь добычу.
Рабочие разбежались.
Научная часть э1iспедицпп Подн:опаеn а работала n за­
л иве три года. Она прибыла в зали в па пароходе «Нижний
Н овгород» в сопровождении д1:1ух u оен пых бар1<асов :
« Ш аумяна » и « Перебойны ».
471

Под1..:опаев определил, что ежегодно в залпве оседает
очень много 11Пrр абплпта. Залежи были прпзпаны велпчай­
шими в :мире.
Мирабилит в заливе начинает кристаллизоваться в по­
ловине ноября, а 1\ поJювине марта кристаллизация пре­
кращается п начинается обратный про1�есс - раствореште
мирабилпта в воде. В связп с этш11 мирабилит был пазвап
«периодическим минералом».
В l{а ра-Бугазе, кроме мирабилита, было паiiдено много
хлористого магния и хлористого натрия ( обы1шовенпоii
поваренной соли) .
Пронпкнуть в I\ара-Бугаз Подкопаеву было очепь труд­
но. Мешал I< апризный бар, перегораживавший залив во
всю ширппу. Во время штормов па баре вздымались буру­
пы, во время штилей был яспо видеп стремительный пере ­
пад воды с песчаных мелей в глубипы залива. На баре
цвет воды рез1ю мепялся : морская сппева сопрш<асалась
СО СВИНЦОl\1,
Бар1•ас «Перебойпа» со своей отчаянной 1ю мандоi'1
ухитрился на боиу перелезть через бар и обежал северные
берега залива.
Э1<спедицию застал нэп. Пошли слухи, что в Баку сот­
пям11 топя скупают соду. В заливе неожиданно появилось
плоеное, как клоп, и черное от копоти судно. Оно скреже­
тало расшатанной машиной и выпусх<ало па воздух поло­
вину пара из котлов.
Буйная команда неведомого судна навалила полные
трюмы сульфата и после частой стрельбы пачками по ди-
1шм гусям смылась из залива в Баку. Там сульфат был
продан под видом соды. Предприимчивых моряков судили,
и рейс неведомого судна был для пего первым и последни111.
В 1923 году у мыса Rургузулл, что значит по-1<азахсю·r
«Rрпвая девуш1tа », появилась партпя рабочих под пачал ь­
ством студента в рваной тужурке.
Партпя была прислана стекольным заводом «Дагестан­
сиие огни». Завод останавливался из-за недостатна суль­
фата, тогда r•ак велпчайшпе его залежи лежали р ядом, в
Rара-Бугазе.
"У мыса Бе1t-Таш завод построил пристань и наменный
дом. Из Rургузулла сульфат подвозили н пристани па вер­
блюдах п тур1<мевсrшх лодках и перегружали па пароходы.
Тысяча девятьсот двадцать третий год можпо считать
первым годо.м Эitеплуатации 1tара-бугазс1шх богатств. Сту-
472

дент 11 рваной тужурI\е п осеттся в повом до ме в Бе1\-Таше
и ТЮ{ и остался в Rара-Бугазе до теперешних дп е u .
Сую.фат - это сухая п1 ауберова соль, пасто.;1ыю б е: шя,
что летом, при спльно111 солпечном свете, па пее пелыш
смотреть, не рискуя поnредптъ глаза. Мирабилит - это та
же самая глауберова соль, но пасыщепная водой. В 11
1
пра­
бил11те девять частей воды п одпа часть глауберовой солп.
Промышленпост и нужен сульфат. Нет никаного смысла во­
зпть мирабилит. Это значпло бы воз11ть воду.
Поэтому мпраб11лпт сушат, или, ка1{ говорят хпмшш,
обезв ож ивают. Жар1шй нлимат Rара-Бугаза и сухпе п о­
стояпные ветры очень помогают этой сушне.
Мирабил11т рас1шадывают пшшимп плос1шми кучами,
11 через два дня па нell! образуется слой тончайшего сухого
сульфата. Сульфат смело сгребают, не боясь перемешать с
м ирабилитом, таи J{ак между сульфатом и мирабилито м
образуется твердая норна. Потом норку разрыхляют, п мп­
рабилпт снова сохнет, выделяя повый пласт сул ьфата .
Такая cym1{a тянется долго и всецело зависит от I{ ара­
бугазских :капризов. Стопт подуть ветру, и облана суш.­
фата уносятся в пустыню, застилая все вокруг свернающеii
горьной пудрой.
По1{а студент выво ;:� ил сульфат в Дербент, в Rара-Бу­
rазе появился новый хозяи н - «Rиркуулисолы . Эта орга­
пизация занялась заготоnной поваренной соли в громадн о м
соляном озере Rуули , лежащем между Rара-Бугазом п мо­
рем, и попутно добычей: 1• ара-бугазского сульфата.
Сотрудники «Нир1<уулисоли», набранные неведомо где ,
славились по всему побережью как люди предприимчивые
и не очень чистые на ру1<у. Они заготовляли экспортную
соль для Персии. Дальнозор:кие 1ю чевниrш-туркмены на­
чали замечать персидСiше фелюги, грузившие соль по но­
чам, подозрительных людей, внезапно появлявшихся на
проz.1ыслах и так же быстро исчезавших, дым парохода на
горизонте, никогда не приближавшегося н берегу, и много
других странных neщeii. По этим признакам туркмены -
жители пограничных мест - тотчас же занлючили, что
соль несомненно воруют.
Вс1юре был пойман пароход «Армения», перегружав­
ший ночью в открытом море соль из своих трюмов в пер­
сидс1ше фелюги. Сотрудп ИI�и «Rир 1<уулисоли» занималис ь
контр абандой в фант астичес1ш х раз:\1ерах. I-\онтрабанди­
сты быЛ и пойманы.
473

На этом бесславная история «Rирнуулисоли» окончи­
лась. Ее сменила «Rарабусолы во главе с отважным мо­
ряком Болонкиным. Тан ж е как и «Rир куулисолЬ», эта
новая «солы предпочла заняться добычей поваренной
соли из озера Ала-Тепе, пе желая возиться с сульфатом.
Наконец, осенью 1926 года в залив приехала правитель­
ственная номиссия и положила предел 1<ара-бугазс1<ому
хаосу. Комиссия обнаружила на берегах залива свыше ста
пятидесяти тысяч тонн сульфата, заготовленного всеми
феерическими хозяевами залив а, столь стр емительно ка­
нувшими в небытие.
Новой организации - «Туркменсоли » - было поручено
немедленно начать планомерную добычу сульфата на юж­
ном берегу залива, около мыса Умчалл. Добыча началась
и шла в небольших размерах до 1929 года, ногда был со­
здан трест для эксплуатации богатств залива - «Rарабу-·
газсульфат ». Первый период в жизни залива отошел в про­
шл ое.
Трест «Rарабугазсульфат » пришел кан полновластный
хозяин. Он включил Rара-Бугаз в общий план индустриа­
лизации восточных 01<раин, в смелый плап завоевания
пустынь.
СТАРЫА ВРУ Н БЕКМЕТ
Ты увядал, но сейчас расцветаешь,
Хорезм!
Со вреJt е нная тур п.;1�е нспая песня
Бариль пришла n отчаяние. Ни о какой работе с земле­
копами-туркмепами нельзя было думать, пока на северпых
промыслах «Rарабугазсульфата» обретался старюшш1<а
Бенмет. Сегодпя он опять сорвал ей антпр еJшгпозпую
беседу.
Вечером по1<рытые 1шслой пылью тур1<мены собрались
около кибитон. Горели костры. Ветер дул па залив. Белый
дым полыпи, сгоравшей. на оп�е, С'1·ш1J1ся над водой слои­
стым облаком.
Сквозь дым свер1<али молочные, неясные звезды. Тяже­
лый прибой, устав выбрасывать липкую пену, стиха.11 у
песчаного берега.
Единственный пес на промыслах - Хюшм - бегаJt но
берегу и долго, до хрипоты лаял па юг. Там глухим и мрач-
474

ным огпе:м: горело зарево восходившей луны. Хаким нена­
видел две вещи - лупу и паровой катер, который часто
приходил к ним: на северные промыслы из залива, где обо­
сновался трест. Хаким ложился на пристани и рычал на
1<а тер, когда тот дергался на волне и сотрясал деревянный
настил.
В этот день собрались все, даже Мурад, бывший поч�
тальон из Гасан-Кули.
Мурад болел ревматизмом - очень редкой болезнью в
пустыне. Оп прославился этим: и был оиружен сиянием:
своей иснлючительности, как всегда бывает с людьми, по­
сящими в себе заrадочпую болезнь. Ревматизм для тури­
мспа был та�< же необычен, I{aK для европейца пендинка
или решта.
Я помпю, I<ак в пыльной базарной щели в Красповод­
ске я битый час смотрел, Бак вытасиивали из ноги вели­
капа турк:мепа дл инного червя - решту, тонкого, I(aI< коп­
ский волос. Корчагип стоял рядом со мной и поражался.
У себя в Костроме он не подозревал о таких болезпях.
Червя осторожно наматывали на спич1(у. Когда червь
начал идти туго, спичну в месте с червем прибинтовали к
поге, оператор хлоппул больпого по рыжей пыльной спине
и отпустил па денек погулять. Все лечепие состояло в том,
что, зацепив головку червя спич1<ой, его очепь осторожпо в
течение н еде л и выматывали из-под 1ю жи до конца . Если
червь обрывался, то все лечение шло пас:мар1tу.
Прш1ерпо тююе же в п еч атление производила па тур1<­
меп болезнь М урада . Онп садились вокруг него на 1< ор­
точк11 п з а ставляли сгпбать и разгибать 1юлепо. Под 1юл сн­
пой чашечкой слышался гром1шй трес1t, и передпие зри­
тели отползали, валлс r, па 3:J.дних, и испуганно чмокали.
Бенмет посоветовал Мураду выпустить из-под язьша пол­
nую пиалу нров и, и , если бы не гнеnноо ш1 ешательство
Баршrъ, Бе1шст пустил бы 1-:ровь бывшему почтарю своей
щербатой бритвой.
История болезни :Мурада так заинтересовала Барию.,
что она даже написала об ::�том заметну в «Турк:м:енс1tую
ис1<ру )>. Опа требовала пт,rедлеппо прппятт, меры, чтобы
впредь таRпс случаи по повторялись.
Хоробрых, пазначсттный после построЙI(И дороги из
Краспоnодсна в Н.ара-13угаз заведующим северными про­
мыслами треста, проч11 та1' заметиу, с1<азал Бариль :
Чтобы из б а в тпь гаса.н:-1\улийс1шх почтарей от ревма-
475

тивма, надо в1шючить в план будуще1·0 года землечернаJ1ь­
пые работы в Гасан-Rули па полтора миллиона рубп ей.
Вот что может получиться 11з маленьтюй газетной вамет.к и !
-
Ой, эти мне инженеры! - воснлшшула Барш1ъ.­
Этп мне инженеры, что считают всех .круглыми дураками,
кроме себя!
История Мурада была чрезвычайно проста. Он служил
в Гасап-I\ули почтальоном. Пар оход останавливался окоJю
Гасан-l{улп в двепадцати километрах от берега. Ближе
подойти было нелъзя из-за 111елкоnодъя. Чтобы добраться до
парохода, приходилось полтора кило11Iетра проехать по
морю на арбе, после этого пересесть на плос1юдонную лод­
ку - нулаз - и плыть I< пароходу.
Мурад выезжал к пароходу четыре раза в месяц. Н икто
п е зпал, да п не мог знать, когда пароход придет и на
сколыю оп опоздает. Мурад становился на якорь на рейде,
вы1шмал с1\удпую еду и закусывал.
Наступал вечер, наступала ночь, а парохода все не
было. Тогда Мурад ложился спать на дно кулаза, пока
его - обычно поздней ночью - не будпл п ронзительный
пароходпый I'Удок.
Мурад получал почту, греб к берегу, по лентяй арба­
кеш всегда уезжал, не дшк давшись парохода. Мур ад, па­
валпв ua плечи нож аные мешни с почтой, брел по 1ю лени в
воде полтора юш ометра до берега.
Мурад бродил с почтой по ночно11Iу морю двадцать лет
и летом п :шмой, 1югда ледяная вода сводила поги до су­
дорог.
Одип раз оп ур опил мешок в воду, л часть писем под­
монла.
В тот вечер па антпрелнгпозвую беседу пришли и мо­
лодой Гувар - бывший спутпю< Пронофьева, и старый чер­
повод нз Фнр юзы, имени которого нпкто пе зпал. Червоnод
разводил в былое время шелковичных червей. Но однажды
у пего не хватило тутовых листьев - главного сырья для
его 1<р опотлпвого пропзводства, - умерла старуха жена, и
червовод пошел бродить по Туркмении, разнося повсюду
сво ю мудрость бедпяна.
В первых рядах, конечно, сидел Бекмет. Он радостно
юшал Бар иль, тараторил и ТОЛI\ал соседей, устраиваясь
поудобнее. На лице его разливалось блаженство. Оп с пе­
терпеп11ем ждал, что сr<ажет Барилъ. «Старый притвор­
щи к»,- подумала Барилъ и иачала говорить.
476

По:могал ей Гузар, хорошо аnапшиii русскиii яаы!i. Ну­
жен был умелый подход. Барию, говортша не о то:м, ч то
ал л аха нет, а просто и коротно объясняла истинное зпаче­
ппе всяческих чудес - грома, молнuп, автомобиля 11 паро"
хода. Тур1<мены слушали, открыв рты.
Бариль подумала, улыбпувrnись, что это не собра пи е
рабочих-землекопов, а детс1шii сад. Действительно, со­
жженные солнцем, отважные 111ужчипы, знавшие в пустын е
I<аждый след и каждый холм, громко смеялись от восхищЕ'­
пия и хлопалп друг друга по шапкам, поднимая о блана
удушливой пыли.
Тонкие коричневые ру1ш, умевшие бить из ружья бе:�
промаха на пош<илометра, они прятали в рукава рвапых
халатов.
Бариль еще не кончила, по Бекмет перебил ее и тороп­
ливо СI<азал :
-
Автомобиль, эту чертову арбу, выдумал человеI{,
хвала ему, по вот чего челове1< п е выдумал, так это веселя­
щего дерева, носящего имя «I<ассаю>. Та1<ое дерево могло
быть создано только аллахом.
Слушатели оберпулись к Бенмету, и глаза их забле­
стели.
Бекмет начал одну из своих историй.
-
Было это в ауле Варун-Rала, - говорил он, не обра­
щая впимания на недовольство Бариль.- Ты тоже слушай.
Это случай из жизни, и я сам был его очевидцем. Я оста­
новился в этом ауле по пути в Мекку. Я шел в Меrшу
потому, что я не хуже дервишей, которые слизали свою
святость вместе с пылью с гроба проро1<а. Тогда по аула J1.1
ездили еще царские ч1шовшши, а в Хиве сидел шах Сейид­
Асфендиар.
Русские чиновники собирали деньги. Давай 1<аждый год
пятт. рублей, а через двадцать лет тебя за это повезут паро­
ходом в Медину, а оттуда ты можешь с толпой правовер­
ных идти в Мекку. Пароход будет тебя ждать и не уйдет,
по1<а опять не соберет столько людей, сколы<о овец в тес­
ном загопе. Я давал пять рублей, потому что я хотел быть
святым - хаджи - и носить зеленую чалму па своей глу­
пой голове.
И вот я получил бумагу и билет на пароход и по пути
в Ашхабад заночевал в ауле Варун-Rала, у человека с р ы­
)К ей головой, по имени Хушет. Я расс1<азывал ему весь
вечер о Мекке и Й е мене, где цветет 1ю фе .н в горах трепе-
477

щут листьями высо1ше пальмы. Сердце правоверного не
может выдержать таких соблазнов. Зависть ко мне грызла
Хушета весь вечер. Потом приехал ночевать еще одип
гость, на хорошей лошади и в новенькой арбе.
Отходя ко сну, Хушет с:казал : «Я подумаю. Может
быть, я тоже поеду с тобой в Ме:к:ку, чтобы увидеть вечер­
нюю звезду прямо над черным намнем проро1{а ».- « Ты
сделаешь доброе дело »,- ответил я и уснул.
Я проснулся ночью и услышал, что 1\то-то ходит 01юло
моей постели.
«:Кто там? » - спросил я спросонон.
«Спи, - ответил Хушет.- Я ищу огня, чтобы закурить
наргиле ».
Утром он встретил меня радостный и сназал, что он
тоже едет в Мек:ку, по догонит мепя в :Красноводске. И дей­
ствительно, он догнал меня в :Н:расноводсне. И мы вместе
совершили велюшй путь, молясь и почти пе принимая
пищи.
Ай, что мы видели ! Мы видели города, где столько лю­
деii, сколько песку в бархане, видели Стамбул и плыли по
мпогим морям. В Ме1ше мы почеnали в кар аван-сараях с
паломниками из Белуджистапа, Индии и Триполи. Я все
ночи не спал, слушал шум толпы, пение молящихся и рев
сотеп верблюдов.
Пять раз я удостоился счастья поцеловать черный ка­
мень проро:ка.
На третью ночь в наш :караван-сарай пришел человек
из Омана и принес в мешке сухие вет1ш с малепышми
сморщенными плода:м:и.
Оп кричал, что продает веселящее дерево - кассак, ­
дабы дух паломнин:ов радовался перед л ицо:м: аллаха.
Мы 1\упили плоды этого дерева, и :каждый проглотпл п о
четыре зерна. Мы почувствова.тrп великую радость, будто
паuилисъ русской водки. Мы хохотали, плясали и расска­
зьшали друг другу соблазнительные исторпп. Толыю 1\
утру мы уснули :креШ{ИМ сном, и какоii-то бродяга - да
упадет проклятие на весь его черный род! - стащпл мои
чувяни и мешо1\ с хл ебом и маслинами из-под головы Ху­
шета.
Мы верпулись домой. На обратном пути я благословлял
Хушста, не полщлевтпего отдать свои последние деньги па
путешествие к гробу пророка.
478

Но как только мы в оmлп в аул Варун-1\ала, явились
полицейские, арестовали Хуmета и повезли в Ашхабад.
Я изу:\IЛЯЛся, не зная, за что так грубо и недостойно обо­
шлись с челове1юм, носившим имя хаджи и искупившим
былые грехи постом и молитвой.
Что же я узнал в тот же день? Через месяц после на­
шего отъезда жена Хушета, тихая и скромпая ж енщина,
рассказала властям, что Хушет убил ночью того гостя, ч то
приехал на хорошем 1ю не, за1юпал его труп за аулом, копя
и арбу продал в Ашхабаде n па эти деньги и совершил свое
паломн ичество ко гробу проро1(а. Вот до чего может дове­
сти человека благоговение и вера!"
Бекм ет кончил, и нельзя было попять, говорит ли он
серьезно цли смеется. Б ар иль внимательно посмотрела па
него. Старик был пе т ак уж прост, KaJ( ей казалось раньше.
Она встала от ностра n пошла в дощатый тесnый до:\-11
где Хоробрых отвел ей угол за холстипной перегородкой .
Гузар шел с ней и смеялся : забавные вещи расс1(азывает
стари1(!
-
Веселый старик, очень веселый стари1t! - все время
повторял он. - Тебе сильно помочь может.
«Хороша помощь! - с горечью подумала Б ар иль. ­
Черт бы его унес с его помощью!»
Хоробрых и его помощник I\азанский, белобрысый тех­
ник, загорелый до того, что пробор па его голове к а э а1rся
нровавы11
1
шрамом, предпочитали спать на воздухе. В до ме
о битали ф аланги и скuрппопы. На бере гу nx было меш,ше:
нечисть эта нс выпосил а сульфата.
Хоробрых и Rазапс1шй стелили бурки па плосrшх иуч-
1< ах сульфата и спали спокойно, если их 1ie будил ш·горм,
начинавший глухой орудийный: обстрел побер ежья и взды­
:м аnпшii самумы соли. Верблюды поnорачивались задом н
ветру п ревели. Хоробрых и Rаз ан скиii вскакив али, руга­
лись п, плачn от едrюй п ыл и, прятались в дом.
Бар:иль тоже спала Ш\ сульфате. Ночью оп поблесюшал
синеватым огпе м:. Сульфа тпое ложе сияло подобно хру­
стал ьн ой постели из прочитанной еще в детстве и забытой
сказю1 .
Хоро брых курил и гоnорил густым голосом:
-
Надо заt:та1:1ит1. :Мурада вьшупаться р а з десять в за­
ливе, n от его рев матизма оставе1·ся одна сJ1ава по 1ю чсв-
479

нам. Товарищ Бариль, вы бы занялись этим, иначе его про­
изведут в турюdепского свнтоrо, и получится совсе11 пе­
удобпо.
-
Мпе надоели эти постоянные шуточки, - миролю­
биво отозвалась Бариль. - Конечно же, я его вылечу назJю
вам. Я давно это решила.
Хоробрых долго не спал. Завтра нужно было пачать ра­
боты по про1шадке туннеля. Рабочих было мало, да и те
боялись бить ломами мергель.
Старый тур1iмен, прозванный Хоробрых щарем Мене­
лаем», раздувал слухи, что в мергеле сидит злой дух и бу­
дет жестоко мстить каждому, кто дойдет до сердца горы.
Хоробрых решпл с раннего утра отправить Гузара вер­
хом 1< соседним кибит1<ам с призывом идти на работу. За
каждую завербовапную нибитку оп назначил Гузару плату
в десять рублей.
На северных промыслах трест решил, по опыту Махач­
каJIЫ, начать бассейнизацию до бычи сульфата.
Для этого выбрали высохшее озеро и назвали его «Озе­
ро No 6 » (у ипженеров под всеми широтами одинаковая
болезпепная страсть нумеровать все и вся) .
К озеру надо было прокопать из залива канал, потом
пробить через небольшую гору туннель длипой в сто три­
дцать метров и затем осенью накачать по этому напалу в
озеро 1< ара-бугазскую воду до трехметрового уровня. Эта
вода должна была дать осадок в пятьдесят сантиметров
чпстого :1шрабилита на площади в нвадратный километр.
Жаркие ветры и солпце ежедневно должны были превра­
щать nерхп11й слой мирабилита па озере в пленку сульфата
толщипоii в трп сантиметра.
Сульфат в озере лежит ровно, поверхность его плоеная,
1ш1< стол, и потому собирать его можно маш инами. Трест
заказал сборочные машипы и начал нажимать на Хороб­
рых, чтобы пос1юрее занончпть работу.
Капал был готов раньше назпаченпого ср01<а, хотя пер­
вое время Казанский измучился, обучая вчерашних ночев­
ников держать лопату. Они всё пытались держать ее тыль­
ной сторопой от себя, и жалко было смотреть, как они :му­
чились, овладевая этой дьявольсной машиной. Но потом
дело пошло.
Канал уперся в гору. Утр ом щарь Мепелай » явился н
Хоробрых и прошамкал, что рабочие, будучи правоверны­
ми, отказываются разрушать гору, иначе аллах по1<роет
480

всю степ ь черной 1ю рой п духи гор сметут в в оду н потопят
н ибптюr с людыш, верблюдами и жалюrм снарбом.
-
Старин, - сназал Хоробрых оглушительным голо ­
с о ]I[,- соберп почетных людей в своей :кпбит1,е. Я прпду,
п 111ы будем говорить о духах гор. Ты, говорят, знаешь сло­
ва от проказы, я знаю зашшпание от духов гор. :Каждому
аллах дает свое : ящерице - хвост, ослу - уши, а у:.\шо­
му - слово, спасающее от бедствий.
«Менелай» ушел. Барию, считала, что таюrе « ф о1чсы»
Хоробрых ни к чему пе прнведут . :Казанский предложпл
обойтись без рабочпх и рвать гору динамитом. Хор обрых
рассмеялся :
-
После первого же взрыва все кибптюr снимутся, по•
мчатся в пустыню, и вы их потом не заманите сюда, даже
если прптащите баржу с нарзаном. Нужен подход. Я сред­
пеазиатец, положитесь на меня.
Прежде всего Хоробрых приказал отнести в кпбитку
«Менелая » тюб1ш 1ю1<ч ая. Без этого :кислого, пахнущего
апте:кой напит:ка не могло обойтнсь нп одно сложное дело.
Чай просветлял мозги и р азгонял пзлишние страхи.
Но днем случилось событпе, едва пе испортившее все
дело. Мурад внял уговорам Барпль и вьшупался в залпве.
Сейчас оп лежал в кибитRе, пспус1<ая отчаянные нр ики.
Его истерзанное насекш1ьши тело огнем жгла едкая 1\ ара­
бугазсная вода.
Туркмены волновались. Бекмет уже приступил н уми­
рающему с зазубренной бритвой:, готовясь пустить нечи­
стую r<р овь, н о в этот момент появилась Бариль.
-
Прочь ! - 1\ршшула опа так повелительно, что Беr<­
мет уронил бритву и глаза его забегали от страха. - Прочь,
бездельшш! Что это за мода резать жпвь�х людей!
Опа подняла ногу Мур ада в ситцевой: штанине, где па
розовом ф оне цвели лнловые ппопы, п нес1илько раз
быстро согнула в Ii олене. Турю\rепы отшатнулись, зата пв
дыхание. Они ждали оглушительного трес1<а, но не услы­
шали ничего. Тишина была столь глубоной, что было слыщ­
но, каr< жевал вер блюд, лежавший: в ста шагах от юrбитku.
Мурад перестал стонать.
-
Ну что? - с торжеством сказала Бариль. - Прине­
сите ему ведро пресной воды и дайте обмыться.
'Ужас пробежал по лицам туркмен. 3акон пустыни, по­
аволявrоий мыть т ош ко лицо, руки и ногп, был низверrп_ут
этой женщиной, носившей да uocy сте1шянную мащин ну.
1 6 н. Паустовс�;ий1 т. 1
481

НиI{ТО не двинулся, кроме старухи Мурада. Опа при­
пссла ведро воды. Все ВЫШJtИ из нибитки и слушали о тре­
петQ:м, кан Мурад, охая и всуе пр6износя имя пророка, пле­
е1<ался uад чуrуцаым: к9тлом.
Потом о:а Ьышел, свежий и побледневший QT первоtо в
жизни мытья, торжественnо nрошел к Бариль и покло­
вплся ей n пояс, прижав руки к груди. О:н чувствоваJr себя,
как юпоша, впервые укравший невесту.
-
Хоробрых, - с:м:еясь, с1tа зала Бариль инжеперу, со­
биравшемуся идти на совет старейшин,- сегодня у нас
па промыслах началась Октябрм1<ая революция. Важно
сдвинуть кочевпи1юв с мертвой точки, а потом поидет
пегно.
-
Я же вам: всегда говорил,- отве1·ил Хоробрых.
Нан нц напрягала Баршrь память, она пе могла припо­
мнить, чтобы инженер говорил что-нибудь подобное.
Совет старейшин длился дв а часа. Сначала пили чай
и говорили о плохих травах в Адаевской степи и о том,
'З:ТО песок совсем запес старые караванные дороги в Rуп­
�ад.
Хоробрых t1e участв овал в разго:аоре, п о тревожно при­
слушивался. Снаружи доносились странные звуки. Каза­
лось, туркмены снимают кибитки.
Пот6:м: Хоробрых говорил о туннелях и ср авнивал их с
самыми певиппыми колодцами в горах. Оп взывал к про­
славлснн..эй храбрости туркмен, долго расска зывал, Rart из
сульфата будут делать велИiюзrеппый про зрачпый на­
мепь - стенло - и муRу для удобрения хлопковых полей.
Турнмен Тайбазар встал первым :
-
Я пойду. Давай железную палку.
Вторым встал казах Ны:язов.
-
А заминание? - вснричал Бекмет разочарованно.
Чтобы успокоить его, Хоробрых прочел нес1юлько стро1<
первых пришедших ему па память стихов:
Скажи-на, длдн, ведь педаро�х
Москва, спалеппая пожаром,
Фран цузу отдана.
СтариRи погладили бороды и закивали бараньими шап­
ками.
Хоробрых вышел и длинно выругался. Бариль считала,
'Iто Хоробры:t перегнул палку и поступает как сумасmед"
mий. Хоробрцх пожал плечами,
482

-
П устое! Почему вы охрапяете старых дуракоn от
н евинпых насмешек?
Этп азиатские методы действий вызывали у Бариль
раздражение, но вскоре она перестала пегодовать: у под­
н ожия горы глухо застучали ломы.
-
Мы раздавим пустыню, как фалангу, - промолвил
Хоробрых и пошел к горе.
Начинался август. Он пылал невыпосимым пожаром.
i:Кара низвергалась сверху белыми, I\ ак соль, шир оким:п
ренами. Пыль залепляла поры па коже. Люди не могли по­
теть, и от :этого ощущение духоты доходило до тяжелых
головонруж ений. Rровь густела, и Хоробрых начал чувст­
вовать ее вес в своем теле. Rазалось, что в венах застывает
столярный �ш ей.
Туркмены долбили гору. Жара, I\ азалось, ожесточала
их. Удары ломов были беспощадны. Н икто уже не думал
о духах гор. Над <щ арем Менелаем» посмеивались за глаза
и называли его трусом.
Старики приползали к туннелю и сидели в его тени, на­
блюдая кипение не nиданной еще в пустыне работы. Они
говор или, что, когда нончат туннель, надо переносить ки­
бит1<и к Бек-Т ашу, потому что «человек с деревяпным
наргиле » (так опи называли Хоробрых1 не выпускавшего
изо рта труб1ш ) хочет строить железную дорогу от север·
ных промыслов на Бю<-Таш. Говорили, что русские приво­
зят снладпые дома и в них никогда не заводятся блохи, I<aJt
в кибитках, что Москва приказала обучить всех туркмеп­
с1шх детей грамоте и что с1<оро в пустыне будут строи:тъ
заводы и город, равный по красоте Хиве.
Бариль оказалась права: кочевники были сдвинуты с
мертвой точки.
Пышная их фантазия, свойственная людям пустынь,
преображала в легенды все, что начиналось на берегах
Rара-Бугаза.
«Царь Менелай» скрипел и жаловался : говорят, через
несколько десятилетий пустыня расцветет садами и прес­
ная вода заблестит в хлопковых садах.
Женщина со стеклянной машинкой на носу рассказы"
вала, что люди уже научились делать дождь и над пусты­
ней будут идт н обильные дожди. АJшах ошибся и дал ему,
«Менелаю», родиться слишком рано. Придется умереть и
не увидеть родные края цветущими, как берега счастли­
вого Мешедисс ера.
16*
483

« Мепелай » быnал n мол одости на персидсхюм берегу
в М ешедисс ере и всю жизнь расСI{ааывал о по111ерахщевых
зар ослях и л есах ореха, свпсашппх над морем, ка�< богатые
1ю вры ви сят на балкопах домов в дни п ра;щнеств .
-
Мешедиссер! - восншщал он и пла1<ал от слабо­
сти, стараясr, представить себе свою родину - 1юлодцы
Суили,- онруженную роща ми чинар и шумливой
травой.
С каждым днем ж11зпь стаповиласъ непопятпее и да­
вала богатую пищу для выдумок и размышлений.
В залив пришла странпая машина. Опа рыла дно. По­
том пришла вторая машина, 1ю торая должна б ыл а сосать
со дна залива густую воду и пере1{ачпнать ее по каналу в
оз&ро. Хаюrм лаял на новые машины два дня, после чего
вз бесился, и Гузар пристрелил его.
Потом была объявлена байга. Блес т ящая мысщ, о байге
пришла в голову Хоробрых в одну из б ессонны х ночей.
-
Мы начинаем. сор евно в ание в пес1<ах, - предупредил
он утром Бариль, загадочно улыбаяс ь.
Барилъ подозрительно посмотрела па него : опять этот
инж енер зат ев ает ка1<ую-нибуд1, м ист и фи нацию. О 1<а1юм
соре вновании можно говорпт r" 1югда т ермометр дошел до
шестидесяти пяти градусов!
Бариль в последнее время была особенно з а нята жен­
щинами. Ей удалось приучить их мыт1. ру1ш и пе совать
гр удным детям в р от не доеденные собаками черствые
1ю р1ш. Мысль о мытье рун с особой очев идност ью пришла
однажды вечером, 1югда тур1{мепка-стряпуха месила ле­
пешки для обитателей дощатого до ма.
-
Иа1< в ы думаете, с1юльно фунто в грязи она добави ­
ла к л е пеш кам? - спросила Барищ, I\азанс1юrо.
-
Все равно съед11м, - рассеяшrо ответил l�азапс1<ий.
Это был человек, убежденный, что жить в пусты н е лe r­
Ro и прпят по, так 1<ак здесь нет «шша1юй волынкю). Под
« волын1юй» Иазапс1шй подразу мевал бумажки, отношения
и телефонограммы.
Лепешки были съедены в один присест, но Бариль 1<
ни:м не прикоснулась. Она занялась тур1<мею<ами. Почти у
всех были запущенные болезпи ; в тридцать лет туркмешш
превращались в старух, теряли с пособность рожать детей
и занрывал11 плат1< а ми дурно пахнущие рты.
В туннеле работа подходила и концу.
Две партии шли с двух стороп и со дпя на день должны

былп встретпться. Тогда-то Хоробрых и объявил в тунн еле
байту.
Бай га - это скачки лучших наезднююв. Одному из на­
е здников дают па седло барапа. Победителем считается
тот, кто вырвет па всем снаку барана и домчит его до па­
латки судей, увер�вшись от разъ яренпых сопернююв.
Хоробрых решил, что понятие соревнования )ЮЖ НО
внедрить средп туркмен только путем сравнения. Ударную
работу он называл байгой. Лучшим рабочим, земле1юпом
над землекопами, будет считаться тот, кто пробьет на­
сквозь последпие пласты мергеля и первым просунет руку
встречной партии.
С обепх сторон было поставлено по шесть доброволь­
цев, и байга началась. Старюш осторожно пробрались в
туннель, ибо их слово было решающпм.
Работа шл а под свист, I<рикп и хохот. Каждая крупная
глыба мергеля, отбитая от стены, вызывала необычайное
возбуждепnе.
Гора гудела и содрогалась.
Бариль отгоняла детей от входа в туннель, где mод и
1< ричали та�<, что, :nазалось, шла драка пе на живот, а ва
смерть. Барпл ь с11Iе 11лась, оттаскивая детей, пот стенал с ее
усталого лица, и паконец потоки пота смыли пенсне с ее
носа. Пенсне упало и разбилось. Детп бросились врассып­
ную. В эту же минуту из туннеля долетел та1юй рев, что
Барпль содрогнулась и перестала искать разбитые стю\­
J1 яшю1.
Партпп вст ретилпсь. Первым пробил отверстие Гузар.
R вечеру тунне:� ь был о.nончен.
Старшш возвращались взволнованные. Байга в туннеле
напомнила пм молодость и с1<ач1ш на меловых плоскогорь­
ях Мапгышла�<а . Весь вечер по кибиткам шел гомон. Все
удивлялись, что первым пробил стену Гузар, а не Ныязов ,
считавшийся самым сильпы:м из земленопов.
Бар иш. щурпласт. п смущепно улыбалась. Весь аалив
оr<утался тумано)I, а в э тоl'\I тумане блуждали потерян­
ные звезды, ностры, I<р асный уголе1< из трубю1 Хоробрых,
поблесюшала вода и голубоватый сульфат. Близо­
рукость превратиJiа зна�ю :м ые места в декорацию веселой
пьесы.
Гузару была выдана первая на промыслах бумажна, где
сообщалосв, что он лучший ударник и з емл екоп над земле­
копами по всему побережью.
485

Гузар спрятал бyllfaЖ!{Y па груди п пошел пить !{О!{-чай
с о стари!{ами - велиная честь, rют орой удостаивали толь-
1{0 лучших наездпю<ов.
Хоробрых пе удержался и написал в тот вечер воззва­
нпе !{ кочевни!{а!lf. Он хотел разослать его ло соседним 1ш­
битнам, чтобы привлечь рабочих на построй1<у уз!{ОI<олей­
пой железной дороги.
Дорогу длиной в тридцать километров было р ешено про­
вести от промысла !{ Rасш1йс1юму м орю, где в Бен-Таше
еще во времепа хозяйничапия в заливе «Дагестанс1шх ог­
ней:» построили пристапь. Сульфат I< морю перевозили па
туркмепс1шх лодках. Это обходилось очень дорого. Лодю1
сплошь и рядом сутками отстаивались оЕоло бара, дожи­
даясь затишья. В бурпую погоду бар бывал очень опасеп, ­
всс берега вблизи залива чернели от обломков разбитых
ЛОДОJ{ И тпхуп .
«Rочевпики ! - писал Хоробрых. - Советская власть
постановила превратить вашу стр ану в цветущие поля и
сады. В Rара-Бугазе мы начали добывать удивительпую
соль; из нее делают стекло и пищу для утучнепия вино­
градни1юв, хлопка и джугары.
Кочевники ! Навьючивайте кибитки и идите к озеру
Ала-Тепе, где вам ёудет дана вода и пища. Оставьте с1шта­
uия по мертвым пустыням и становитесь р абочими, ибо
пришли новые времена. Все смертно, и старая жизнь }' МИ­
рает. Не верьте длинным язы1<ам стариков, злых от несча­
стной жизни».
Наутро Гузар снова помчался по 1< ибиткам, а к вечеру
следующего дня первые медлительные nе�блюды, навью­
ченные кошмами, гнутыми п алками и детьми, торжестnеп­
по прошли по бесплодным берегам в сторону Ала-Тепе.
По случаю награждения Гузара Бариль устроила
собрапие рабочих. Впервые на это собрание пришли
робкие женщины. Они сидели сзади и боялись даже шеп­
таться.
Бариль долго ис1<ала у себя в чемодане запасное пенсне,
п е нашла, расстроилась и опоздала на собрание. I{ огда опа
подходила R 1шбит1<е «Менелая», черный круг тур1<меп не
шелохпулся. Стари1tаш1tа Бекмет что-то рассказывал, и,
должно быть, очень увленательно, так как даже Гузар не
отр ывал глаз от его шамкающего рта.
Бариль подошла и прислушалась. Она опоздала к на­
чалу расс1tаза и услышала его с середины.
486

Бариль не любила легенд. Каждый, I\TO бывал na
Восто1-:е, с большой осторожностью относится к преслову­
тым восточным легендам. Досужие описатели связывают
с легепдами названия всех озер, городов и peii Средней
Азии.
Но легенда Бе1\мета была особенная. Он рассназывал
ее, покачиваясь:
-
... Говорит он Файреддину: «Вот люди хвалятся туч­
ной пшеницей и сладким виноградом, кожами и мягкой
шерстью, высоюши лесами и жирной рыбой. А чем богат
т вой край?» Файреддин молчит. Ленин опять говор ит: «Вот
приехали все на съезд в Моснву и рассказывают каждый
про свое, а ты один молчишь. Скажи свое слово, друг, не
пугайся. Чем живете вы в вашем краю, чего ж.n;ете от вре­
мени? »
Заплакал Файреддин: «Товар ищ, что могу я сказать,
старый туркмен из рода Абдалла, перед всеми вами? Чего
мы ждем от времени, Rогда время ворует у нас последнюю
воду из колодцев и засыпает песн:ом вчерашние виноград­
ни1ш? Я из страны, что называется Усть-Урт и еще Кара­
Кум. Богаты мы нищетой и жаждой, пес.ком и солью. Ты
думаешь, иолдаш, о счастье бедняков, а мы думаем о воде.
Но нет воды ! Аллах иссушшr нашу землю на. десять ло.ктей
в глубину, и даже дождь высыхает, не успевая достигнуть
земJiи. Реки текут под песками, но вода в них горькая, I\ ак
кожа персидского апельсина. Со времени Тимура вянет
паша страна . Что делать, товарищ? Книзу все земли
заняты, кверху все земли заняты, и нет нам места па зеl\f­
ле. Ты велик, и ты могуществен. Ты большой человек, у
тебя чуткое ухо и острый глаз, - но чем ты можешь
помочь нам, туркменам? Потому я и молчу на велином
съезде».
Тогда Ленин засмеялся и ответил старому Файреддину:
«Чего пе может аллах и не может Тимур, то могут сделать
большевики, Файреддиш>.
Файреддин покачал головой.
«Если ты идешь с горбатым,- ответил он, - то не вытя­
гивайся во весь рост, чтобы горб его не бросался людям в
глаза. Если ты говоришь с человеком из Кара-Rума, то пе
смеiiся над ним и не обещан невозможв:ого».
Так ответил Файредд:цн и ушел раздосадованный.
Но чудо совершилось. R осени дошел до кnбитки Фай­
реддина слух, что в Хорезм приехало много инженеров1 при-
487

mJIИ :машины, похожие на железных верблюдов, из лодо1t
выгружают цемент и большеви1tи хотят пустить воду в ис­
сохшее от тысячелетий древнее ложе Аму-Дарьи, называе­
мое Узбой.
Узбой уходпт в сторону от реки и простирается дал е1ю,
на десять дней хода 1t аравапа, в самую безводн ую п у­
стьшю.
Файредди п посмеялся над ребячество111 большеви1юв.
Они не звали, что в Узбое бывает дно из Itpeшюro песка
и бывает дно из та1юго песка, 1t акой сосет воду, будто ты�
сяча буйволо:в, пе пивших три дня. Можно вылить в Узбой
целое :море, но песок в оди11 час высосет его п оставит ТО,!JЬ­
ко :мертвых рыб и горыtую пену. Нельзя побед пть пусты­
ню , и недаром: созда11ы верблюды и саксаул.
Файр еддив смеялся, а б ол ьшеви ки 1ю пали Банал и
строили плотину. Дпо Узбоя в т ех местах, где был сыпу­
чий песок, они заливали цементом.
И вот взошел день вели1ю го торжества. Светлая вода
из Аму хлынула в Узбой, и песок н е унр ал ш1 одного вед­
ра ее.
Через ряд лет пески зарастут хлопно:м: и випоградо м,
карагачами и инжиром:. Нищая страна, сухая, J{aI\ язы1t
пса, издохшего от жажды, будет пить воду, кюt люди пьют
вино .
Файроддип зарезал барана, угощал всех, пла�\ал 11 по­
дарил 111 але в ьким детям н а забаву свою зеJ1еную чалму,
в:уплевп ую в Менке, где Файреддпп пролил свою слезу па
черн ый камень проро1tа. И теперь старый Фаiiр еддшr слу­
ншт распределителем воды на новом 1tанале л ходпт гор­
дый , 1t ак верблюд.
Когда Бекмет кончил, тур1tмепы молча взгдянул и па
Ба р иль. Они ждали.
-
Товарищи! - с1tазала Бариль, п гор ло ее стис нула
сп азма.-
Товарпщп, лучше Бекмета я ничего вам р асс1ш­
вать не могу.
Тогда Бекмет встал. Он низко поклонился Барш1ь, с
трудом коснувшис ь сухи ми пальцами твердой земли, и с к а­
вал с достоинством :
-
Напрасно ты сердилась па меня, женщина. Умные
пюди говорят : « Страна при расцвете роащает пе вцо в и ге­
роев, а при упад1tе - пыль и иного начальства». Вы роди­
лись быть героями, а я - глупый и старый певец.
"8
8

Бариль вернулась в дом и долго смор1<алась за перего­
род1юй. Хоробрых притворно удивлялся и расспрашивал,
где она могла схватить насморк. Расспросы 01юпчилис 1,
тем, что Бариль вылетела из-за занавески разгневанпая и
нр икнула ему:
-
Идите и черту! Вы хвастаетесь, что сделали э1юка­
ватор из керосиновых баиов. Подумаешь, ках<ая гениаш,­
ность! Нужно было для этого учиться на инженера! Вы все
не стоите одного старого вруна Бекмета.
-
Товарищ Бариль, - ответил Хоробрых,- вы подры­
ваете мой авторитет. Беимета я назначил десятнююм.
Кстати, вы знаете, что он был бродячим певцом?
Вечером Бариль ушла далеко вдоль берега. Звезды, ка­
завшиеся раньше сивозь стекла пенсне мелкими зернами,
сейчас пылали в воде залива мутными фонарями.
Бариль вспомнила весь сегодняшний день и улыбну-­
лась заливу. Он лежал безмолвно. Нити звездных отраже ­
ний 1< азались светящимся следом мирабилитовых 1< ристал­
лов, медленно падавших па дно. Сотни серых бабочеr<,
пахнувших полынью, нружились около Бариль и щеrютали
лицо.
rРУ&дЯ ОШИ&Кд ПРИРОДЫ
В лоции Каспийс1юго моря, составленной в 1877 году,
сказано : «Родниковой воды нет нигде па всем побережье
от Мапгышлах<а до Атрека, за иснлючепием родшш а
Балкуи, паходящегося па высок остях в северной части
Красноводского залива. Родник этот дает, впрочем, таное
ничтожное количество воды, что о нем не стоило бы и
уп оминать, если бы он пе был единственным па всем побе­
режье».
J{ лоции приложены 1<арты. На них вместо Кара-Бугаз­
с1\ого залива сияет белое пятно.
В Большой советской энциклопедии сказано, что вода
в пустынях Кара-Бугаза бывает только весной в меJших
глинистых лужах. Из этих луж кочевники поят скот. Лужи
быстро высыхают, и 1ючевюши торопятся гнать стада н а
север, где вблизи Темира лежат травянистые степи.
"Ученые пишут о воде из колодцев, найденных вблизи
Кара-Бугаза, очень вежливо: «вода относительно пресная »,
«солоноваТ!'\Я>>, «неприятная на вкус », и, наконец, более
решительно : «тухлаю> и «негодная для питью> .
489

Старинные путеmественшпш пишут о цветущих оази­
сах в этих местах. Их рассказы легендарпы и неясны, как
и вся история восточных стран, но в них должна быть
1<рупица исти:пы.
Накопец, Се:менов-Тян-Шанский говорит о за�<аспий­
ских пустынях как о странах, потерявших воду.
Вода была. Об этом свидетельствуют многочисленные
мертвые 1юлодцы, разбросанные в горах по берегам за­
лива. На дпе их ceiiчac нет ничего, кр оме потрескавшейся
глины.
Инженер Рошшп в 1927 году нашел несколыю велико­
лепных высохших колодцев около :мыса "Умчалл. Стен1ш их
были выложены чисто обтесаппыми Rамнями. Около колод­
цев валялись 1\аменные колоды для водопоя. Часть колод­
цев на южном берегу залива засыпана была во время вой­
пы иомудов с казахами.
Когда трест «Карабугазсульфат » пришел в залив, воды
не было. Только на Северной косе нашли колодцы с не­
большим 1ю личеством хорошей воды. Пресная вода в этих
нолоддах лежала топкой пенкой. Воду из таких колодцев
приходилось брать с величайшей осторожностью ; если ее
взбалтывали, она мгновенно засолялась. Такие колодцы
около мыса Бе1<-Т аш дают в сут1ш двадцать пять тысяч
ведер воды.
И тресту, добывшему уже в 1931 году пятьсот тысяч
тон сульфата, построившему вблизи залива пер вый ма­
леньний поселок (даже с асфальтовым тротуаром ), и буду­
щему комбинату пужпа вода. Необходим о исправить гру­
бую ошибку природы, отнявшей воду у богатейших в мире
залежей «периодического минерала».
Начались поисюr воды. Впачале зто дело назалось со­
вершенно безнадежным:. Даже от карт этих мест тянет
сухостью и начинается жажда.
Кочевники знают, что в желтых песках вода есть все­
гда. Все дело лишь в том, чтобы из-под песков ее вывести
паружу. Кочевпи1<, умирающий от жажды; стремится дой­
ти до ближайших желтых песков, где почти щ:егда вода
стоит на небольшой глубине. Но глинистая п9стыня смер­
'l' оносна. В ней воды нет никогда.
На "Умчалле лежат большие пространства желтых пе­
сков. В них уже па глубине семидесяти метр ов нашли
мокрый пресный песои.
4.90

В горах Большие Балхапы, в шестидесяти Rилометрах
I{ ЮГО-ВОСТОiiУ от залива, нашли ИСТОЧНИ IШ преRрасной
пресной воды, дающие двадцать пять тысяч Rубических
метров воды в сутки. Комбипату же понадобится восемь­
десят пять тысяч Rубичесних метров воды в сутни. Боль­
шие Балхапы почти пе обследованы. Там воды должно
быть гораздо больше. В этих горах, кроме того, очень лег1ю
задержать путем возведения небольmпх плотин весенние
дождевые воды и этим увеличить запасы воды почти в три
раза.
В старинных рукописях, записанных со слов водителей
I{ аравапов, говорится, что в оврагах Карын-Ярык, в северо­
восточном углу залива, паходятся родпюш, где можно на­
.
поить сто двадцать верблюдов. Есть все данные, что в этих
оврагах будут пайдспы обильные подзеl\шые источни1<и.
Прошлое перекликается с будущим. Водители карава­
пов пз Rунграда на Эмбу оставили записи для своих
товарпщей - караванбашей, простодУшпо полагая, что
караваны будут ходить тысячи лет. Сейчас эти записи рас­
шифровываются, и сотрудники научных институтов, по­
смеиваясь, выясняют, сколько может выпить верблюд и ка­
ков поэтому дебит старинных источников. Наши хими1ш,
работая пад и:с1<усственным обезnоживанпем 1< ара-бугаз­
с1юго мирабилита, установили, что в в иде отходов можно
получпть столько хорошей преспой воды, что она зпачи­
тельно Сi\fягчuт водяной голод как Rоi\1би:ната, так и перво­
го города, котарый вырастет в пустыне . Один 1ш артал
этого города уже выстроен и носит пазnапие Кара-Буrаз�
порт.
Но все же воды мало. Ее хватит для населения буду­
щего Кара-Бугаза, но пе хватит для комбппата. Поэтому
предполагается построить мощные о преснители. Это будет
надежнее всего.
Недавно в Ленинграде пачаты работы по применепию
для технических целей слабосоленой морской воды. Опыты
идут удачно. Если они закончатся успешпо, то надобность
в опреспителях отпадет. Тогда дл я производства пойдет
1шсш1йсRая вода, а питьевой хорошей воды хватит с из­
бытком - ее дадут те источники, о каких говорилось выше.
Из-за проблемы воды начался бой между специаJ1иста:ми.
Меньшая часть их морщилась при одпом упоминании о
Rара-Бугазе. По мнению этих специалистов, в Rара-Буга­
зе должна идти тольно добыча сульфата, а переработку
491

надо перенести в Дагестан. Постройку ном:бината в Rара­
Бу1· азе эти специалисты считают фантазией. Нет воды, нет
вблизп топлпва, н ет зелени, д1шая жара - все это I\ ажется
им пепреодолпмъши трудностямп. R счас т ью , т е перь т а них
специалпсто в мало.
Победпло мпенпе б ол ьшинства специалистов, считаю­
щпх, что ппстроiiна Rn;\rбпната долщпа JJестпсъ пменно n
J� ара-Бугазе.
Наоборот, говорят от броси вшп е л рофесспопальпое недо­
в ерпе специалпст ы, преодоленпе неличайших трудностей,
п еобходтшость вырвать у пуст ы нп nоду, уголь, нефть и
фосфориты гпnорят n п оль ну построii1ш ном:бпната n R ара­
Бугазе . Но�rбпнат нанесет пустыне с:мертелы1ый удар.
Добыча во;�:ы , нефти, р азр аб от r.;а угля соца;�:ут ВОI<руг
но мбина та nаансы, отнуда начнется плапт.1ерпыii: похо д на
пескп. Оа:шсы будут расти, пес1ш отступ а ть , п нрай, поте­
рявшнй воду, 01·ним&т ее у тт ус т ышr обратно. Л пр и нали­
чии воды эту зсмто, т�.лптую соттцем, можно довести до
неслыханного рас1�нета.
Пока гндроrрафы шцу·r воду в п е сках "Умча!тл а, в горах
Бол ьшне Балха вы. в оврагах Rарын-Яры1<, в урпчшце Бек­
Таm п в дμеnнпх ;(0 1<умептах, настоящую воду привозят в
тр юмах пароходов па Бат>у.
Тре с т вередс.�а.1 трюмы двух хорошпх пароходов Rас­
ппiiс тюгп пнрпхо�етна под п е р е воз ку воды. Но пароходство
боится нашша , 1<ar> с1юрппон огпя, и носы.л а ет эти
пароходы n 11ругпе рейсы, а воду nозпт в пахнущпх керо­
сином трюмах «Фрунзе » и « Дзер;юшс1юго». 1-\ а с п ару пи­
ч е rо не стопт ост1шпть весь Бара-Бугаз без �юды. Быв али
случан, 1юг;щ по шше 1\асп аря. во;"(япоii: пае1> рабо•ппr тре­
ста л р пхо,:�;11:юсь срезать с ДIJYX ве, 1ер в денъ до ч етв ерти
ведра.
«Фр унзе » п «Дзер;юшсю1й» - 11зу:ш1теJ1 ы1 ые парохо­
ды, са:шт пе :шающпе, нуда и Iюrда о нп ходят.
fI дожпдаJ�ся « Фрун з е » в l-\р асповодс1>с десять дней,
чтобы ехать па нем в I\ара-Бугаз. Оп же броднл в это
вре !l
l
я оноло Гасап-Rули, и шшто в ю1ре пе 11
1
ог сI<азать,
1<01·да появптся в нрасноводсютх водах этот летучий гол­
щшдец.
I-\ апитан порта уныло сочтвстnоnал мне. В нопце нон­
цов в управл ен ии порта я стал свопм челове1юм.
.Я даже . пощ>зрещно; . что .мое отсутствие ощущалось
сотрудшшами уп р а вле ни я прн111ерно TaI\, наr< отсутствие
492

сторожа-туркмена, сидевшего на пороге управлепия уже
десять лет. Ro мне привы1ши. Меня называли по имени
и отчеству. Я был в 1typce всех портовых новостей и тща­
тельно изучил доску с грозной вывеСiюй : «Предостерел,е­
ния мореплавателям ». Та:м вывешивались бюллетени о
погоде.
Я пришел к твердому выводу, в дальнейшем подтверж­
денному на опыте, что на RаспийсRом море бывает всего
три штилевых дня в году.
Нанонец ночью меня радостно разбудили : «Фрунзе»
пришел. Я бросился на приставь, но ленивый вахтенный
сказал мне, что еще неизвестно, пойдут ли они в Rара-Бу­
газ. Может быть, придется идти в БаRу чистить Rотлы.
R утру выяснилось, что «Фрунзе» идет именно в Вану.
Снова я ходил в управление порта, но с той лишь р аз­
ницей, что вместо «Фрунзе» я ждал «Полторацю>, затеряв­
шийся у тех же загадочных гасан-RулийсRих берегов . Rа­
питап порта , вздыхая, предупреждал меня, что «Полто­
рацю> тоже может переменить нурс и мuе лучше всего по­
ехать в БаRу и ждать там, ибо в Ба1tу ждать веселее.
Снова я изучал штормовые предупреждения и говорил
за дежурного по телефону, Rогда тот отлучался. От этого
телефона у меня дв е недели болела рука. Его приходилось
вертеть, наR шарманRу, то правой руRой, то левой, Rогда
правая уставала, и не раньше чем через полчаса сердитая
телефонист1tа Rричала в трубRу:
-
Чего вы звоните, 1t ак на пожар? Повесьте труб1tу.
Ta1t пароходство обслуживало Кара-Бугаз. В 1930 году
оно ввело в залив пароход «Ян1> - базу для землечерпални.
сЯн1> сел на мель, и снять его не удалось. Оп простоял
на мели семь месяцев, и его разъело водой, наR решето.
Дыры в бортах заливали цементом, но вода тотчас же
проедала их снова. Ржавчина отваливалась от парохода
1, усками .
Кара-БугазсRая вода не разъедает тольRо алюминий.
Железные суда могут спастись лишь непрерывным: движе­
н ие м:. Более или менее дл ительная стояпка тотчас же при­
водит R р азрушению корпуса.
ПароходОТl!о прислало ко.миссию капитанов осмотреть
знаменитый бар - бич Кара-Бугаза. Летом 1931 года бар
обмелел настолько, что через него не могли проходит ь
даже :моторные лод1,и. Капитаны предложили бар прорыть,
по против этого запротестовали химики. Бар, по их словам,
4.93

является естествеппы:м: регулятором притока каспийс1юй
воды в валив. Химики утверждали, что углублепие бара
неизбежно вызовет измепение прито1\а воды, тем самым
будет нарушен режпм Rара-Бугаза, а это, в свою очередь,
может неблагоприятно отразиться на садке мирабилита.
Тогда морЯI<И предложили построить 1\анал и шлюз для
прохода судов в Rара-Бугаз, мипуя бар.
Для решения вопроса о баре прп А1<аде:м:ип наун была
создана особая ко111иссия. Опа решила, что углубление
бара не вызовет перемену свойств 1< ара-бугазс1юй воды,
ибо эти свойства вызываются не только притоком воды из
моря, по и влиянием грунтовых вод, почвы, окружающей
залив, химических процессов, происходящих в этой почве,
температуры воздуха и ряда других обстоятельств.
Ранней весной 1931 года в Москве заседала 1юн ферен­
ция по Rара-Бугазу.
Глухие туманы лежали над городом:. С1<возь туманы мо­
росил ледяной дождь. В измороси и серости мос1ювс1юго
дня на трибуну выходили люди, опаленные кара-кумским
солнцем, и говорили о необыкновенном заливе, бушующем
и дымящемся в жестоких сарматекnх ярусах Усть-Урта.
Сотни фотографий были р азбросаны по столам. Rазалось,
фотографические аппараты хватил солнечный удар - та­
ким меловым блес1юм пылап:и на сним1<ах пески, небо,
соль, залив.
Конференция по Rара-Бугазу была строго научной,
производственной, Н6 со стороны напоминала заседание
штаба, готовившего поход па пустыню, объявившего не­
примиримую войну гр;убым п нетерпимым ошибкам при­
роды.
Разрозненные записи ·этой I<онференцип я возил с собой
всюду . Они покрылис.ь коричневой пылью Эмбы, солью
Rара-Бугаза, заржавели, стерлись, и теперь в кают-компа­
нии старого парохода я старался разобрать их, чтобы пере­
писать паnово. Пароход шел рыв1>а:шr, будто I<то-то дергал
его сзади за красный погнутый руль. Писать было трудно.
Официант покосился на меня п с.кагал вполголоса убор­
щице :
-
Rалькуil
l
яторl
«Промышленное освоение Rара-Бугаза; - писал я,- со­
здание на востоке Rаспия нового мощного индустриаль­
н ого центра в значительной· мере повлияет на весь хозяй-
494

ственпый уrшад, на вето жизпь Туркмении. Девять десятых
ее территорпп похоронено под песнамп 1\ара-Rума. Мы
о существп.м на де1rе лозунг партии об пндустриализации
онрапю>.
«Нара-Буrазский залпв пр едставляет собой море белого
золота ».
Н а этом моя работа над записяllfи окопчuлась. Офици ­
ант н а чал в сердцах гасить лампочrш пстресиом захлопы­
вать тнжелые оrша. Мне прпmлось собрать сn:>И записи и
уйти.
Наш пароход привозил в Rара-Бугаз преспую шоллар­
с1<ую воду 1 п до сих пор был весь пропитан свежим запа­
хом этой воды. Rазалось, что пар оход п лывет пе по морю,
а по прозрачному пресному о з еру и по звездаJI
I
.
Обычная ослепнтеш,ная ночь дымплась со всех румбов .
Тепличпый ветер долетал от берегов Персии, нart пз от1rры­
того па ночь онна цветочпого мага:шпа. Он приносил запах
растертых пальцами лпст1,е.з ореха, тяжелой ли ст вы и сы­
рых песнов.
За тю р11шй: глухо гудел светящийсп сл ед от винта и те­
рялсп в полночной тьме. Там: заrtатывалпсь в остываю щи х
пестшх гро:мадные звеnды. Свет их был па востоке ярче,
чем на западе. Сухость пустыпr, сообщала ему папряжеп­
вую рез1юсть. На западе звезды мигалп во влаж ном воз­
духе, в испареrшях, п в ппх, нак в ст ю:лянных сосудах,
перелrшалась сnериающал жид�ю rтъ.
Со l!ПОЙ охал и Пр01:офы:ш, девуmка-хш.шчка из Мосrш ы
и жепщпна-ишкенер, седап и усталая, похожая больше на
врача.
Деnупша трев ожно ходпла по палубе. Мореной: ветер
ш евелил ее пл атье и успотщ птельно похлопывал rюрмовым
флагом.
Нпжпяя п алуба бросала на воду тусiшые полосы света.
Там звенелп чайпиrш, л плел 1ш пяток, смеялись дети. Там
был r' peпrшii: сухопутныii: мир. Там люди чувствовали себя
ua пароходе, кат< в поезде. Они не прислушивались rc глу­
бо1\0111у :молчапnю штилн, плавно несшего п ароход па за­
пад, r• берега�� Европы.
1 Шолларская вода.- Баку спабшается водойивШол­
ларс1шх источников в горах. (ПрuА1 е ч.. автора.)
495

Rачх<И пе было, по :море дышало, то подымая, то чуть­
чуть опуская тяжелый пароходный 1<орпус.
-
Вот мы и объеха11и весь этот х<р ай, - сназал мне
Прокофьев.- Мы видели пески, бесплодпую 3е:млю, пили
соленую воду, узпали, что такое Rар а-Бугаз. Все это так.
Но достаточно ли у нас воображен11я, чтобы представить
себе будущее этих зе11елr.? Иптересно проверить. Спросим
об это:м наших спутниц.
Девушка-химич ка ответила пе задумываясь:
-
Будет ж архю, шумно п весело, как в Бах<у в празд­
н ичный день. Мне очень н равят ся насппiiсюrе пароходы.
Опи удачно вы1<рашепы n жеJrтый цвет. Масса л< елтых па­
роходов будет дымпть в двух новых портя.х, где пх будут
строить, - ну да, n Бен-Таше н I\арши. Хоробрых получит
первую премпю на будущей сел�.с1юхозяйстнешюй вы­
став1\е з а самые душистые и сочные в мпре 1\ара-бугазские
дыни. Ветряные двигатели начнут высасывать пз залива
густую 1юду п 1ш п0Jш.ять бассейны. Акаде:шш И оффе по­
ставит первые с опнечпые машины, а мы с ва:юr по вечерам:
будем ходить в порт и пить под анацпямп вкусную водУ
со льдом·11 апельсиппы:м сиропом. С I-\мансноrо вокзала
пачнут отходить по е зда с таб11пчка:t\Ш «Moc1\Ra - Rара­
Бугаз, через Таm1<епт - Rрасноводсю>. В зашше откроют
курор1·, потому что пет во всем Союзе JJ учшего нупанья,
чем там. Хватит с 1iac и это го .
Женщппа-ипжепер думала о другом.
-
Вы знаете,- промолвшrа о на ,- я 11ыросла н а Восто­
ке. В I\ара-Буrаэ я прпехала, хюгда в кибитне начальника
треста застучала первая пишущая машшша. С Tfi'X пор про­
шло два года, но уже ce:i
i
чac 3а.тrи:в не узпатr,. И вот я дУ­
м:аю, ч то тахш& в ещи , к а I( будущий 1юм бинат, �1дарят по
старому Восто1<у, по исламу, по всей этой онамепелой
жизни, х'ак гром. Ко:мбпп ат паучпт грамоте, выправит
мозги, вскроет и уnичтожnт весь ужас ноч е вого состояния.
Бъша у кочевпшюв песня, где говорплось : «J\очевш�:к про­
ходит чере3 жпзнь, :ка:к пыль. Н1што не хочет знать ero
имени:, юшт о пе з пает, с1юлько веспт его горе ». Вот со всем:
ЭТИМ: будет ПОIЮНчено.
Прокофьев молчал.
-
Вы что ж , не можете ни:чего придумать? - спросила
его химичка.
-
Нет, - ответил Прокофьев. - ПридУмывать не падо,
так как действительность превзойдет все мои въхдумки и
496

мне са11Iо му станет стыдно. Я не обладаю фантазией. Я ду­
l\!а ю вот о чем. Вы знаете, что существует п ений страшный
а ююн энтропии. Оп говорит, что пинаная энергия па зем­
ном шаре не исчезает, за иснлючепием тепловой, по вея­
ная эн ергия превращается в эту тепловую. 3емлл пепре­
рывно теряет тепловую энергию в результате лучеиспус1<а­
пия в мпро в n е пространство. Английский фпзю\ Томсон,
о ткры вший этот з а кон, э а�\анчивает свою ннигу о нем nчепь
мрачнымп �ловами. Прои сходит, говорит он, неудержимое
рассеяние энергии п спус тя пеноторое, правда, очепь дол­
гое, время па Земле наступит мертвый поноЦ: п опа о бра­
тптся в вечное нладбище.
-
Тю; вот, I-\ар а- Бугаэ и все эти пронлятые людьми
пустынп убыот за�юп эн тр о шrи. Земля бесцелыю отдает
с вою теп:rовую энергию в :1шровое прострапство, вот
туда,- Про1юфьеn 11I ахпул руной па юг, где вселсцпая ды­
:1нrлась 11 разгоралась з в ездным жаром, - а пустыни -
1-\ ара-l\ум, Нара-Бугаэ - мы должны сделать перnы:ми ре­
зервуара:мп, ула в лив аю щими энергию солнца, �..:ат> раз ту
эиергшо , 1юторую мы подуча ем пз мирового пространства.
Мы ураnновеспм п отерю. Это дерзкий вызов нос:11ичес1<иМ
за1юнам, особенно в глазах непросвещенных людей. Здесь
мы буде:11 высасьшать солнечную энергию, сгущат ь f'e, пре­
вр ащать в элентрнч ество, в тепло, в свет, в RaJ\yю угодно
плую эпергпю, и этот Iipaй: расцветет та к, RaR, ·может быть,
пююгда пе цnе.т
т
п сю�ые пышные сады.
ОдоJ1 евать пустыню тяж ело, особенно 1югда человек
�умает, что он одо.тrевает ее ради своего :иесячного 01щада.
Необходпмо понять, что ваша р абота в пустыне - дело
славы, дело высо1юго пломенп новых людей, - а это ведь и
на самом деле тю>.- и тяжесть с вас слетит, Rан: пот после
купанья в море. Отсюда вывод : 1шRогда не упус1> айте иа
виду далекпх горпзоптоn. Помните, что снулят толы<о блй•
::ю рукие. Давайте nnJIIO своему воображепию. Сила его пе­
обычаiiна. Восши: аiiте в себе чувство времени п чувство
будущего . Овладеть этюш двумя ценностями - это уже
страшно :много".
Мы легли спать в наюте, наполненпой ветром и свеже-­
стыо моря.
Видения городов из сверкающего р адугами стекла пре-­
следовали меня всю ночь. Города эти подымались из :м:�
р ей и отражались в зерRалах заливов нагромождениями
хрусталя и теплых неподвижных огней. Летние рассветы
"'

разг оралисъ над пими. Рассветы пахли растертыми n ладо­
п лх листъямп ореха, густой листвой, mолларс:кими водамп,
мапrЫШЛаI\СI\ОЙ ПОJIЫПЫО.
Я проспулсл. Прохюф r, ев спорил с женщиной-ипжепе­
ро�r о свойствах стеюrа из 1\ ара-бугазс1юго сульфата. Я вы­
шел па палубу. Мы огибали Апшеропсний мая:к. Над Ба1\у
лежала свежая тишипа поч11, а па восто1<е, над Rара-Б уга­
зом, сметая звезды, стр емите.л ьпо раскрывала пебо высо­
шш морс:кая голубизна, - над пустыпям и Хор езма поды­
мался один из бесчисленпых прекрасных дней.
1932

ЛОВЕСТЬ

ДИКАЯ КОШКА
Нто убьет I\OШRy, ТОТ ПОДЛ('ЖИТ
съ1ерти:.
Др евний мингре.яьспий ва к: о н
Ветер швырнул в 01ша дух ана горсть пыли и сухих ро­
зовых лепестков . Нервно перебирая зелеными листьями,
заволновались пальмы; их шум был похож на с1\режет.
Дым ив труб мчался вдоль плоских улиц Поти, смывая
запах отцветающ11х мандаринов. Лягуm1<и на городсной
площади пер естали 1<рич ать.
-
Будет дождь,- сказал молодой инженер Габуиия.
Он с досадой посмотрел за окно. На стекле проступ а11а
замаза1шая меJюм надпись : «Найдешь чем закуситы .
Дождь медленпо надвигался с моря. Он лежал над во­
дой, 1< ак тюкелый дым. В дыму белыми 1шочьями метались
и вII зжали чайю1 .
-
Двести сорон дпсй в году здесь лупит непрерывпый
до ждь, - добавил Габупия.
-
Пламенная Н.олхидаl - пробормотал Лапшин .­
Один учепый высчитал, что на землю ежегодно выпадает
девяносто кубичес1<их километров дождя. По-моему, все
эти дожди выливаются здесь.
Э·rи слова не произвели па Габупию пикакого впе,1ат­
ления.
Хозяи н духана, толстый: гуриец, задыхался от астмы.
Он был равподушеп 1ю всему на свете - к обедавш1ш
инженерам, 1< стар1шу с посохом, Артему Rоркия, попуро
сидевшему за пустым столиком, к бродячему самоучr>е­
художнику Бечо и даже 1< приближавшемуся лившо.
Он томился от духоты и хмурых мыслей, сгонял мух со
500

стю\аnов, липких от вина, и пзред1ш пощсшшnал на
счетах.
Бечо рисовал масляными 1\ раснамп па стен е дух ана пе­
обьшповенную нарт и ну . Сюжет картины ему п одсназал
Габуппя. Опа изобр ажала Rолхиду в будущем , 1ю гда вме­
сто обширных т еплых болот эта земля зацветет садами
апельснпов. Золоты е плоды, похожие н а эле1,тр11ч есю1е
лампочюr, горели в черной .1Iистве . Розовые горы дыми­
лись, на к пожарище. Белые пароходы проплывали среди
пышных лотосов и лодш\ с нарядными ж епщтша м п . В са­
дах пнровалп мингрелы в галифе и войлочных ш.пяпах, и
но всему атому детс1юму пейзажу простирал руки старик
в ч ерн еске, с длинными в ьющимися волосами п шщом Лео­
нардо да Винчи.
-
Где он взя.1! портрет Леонардо? - спросш1 Л апшпн.
Габунин по:кр асп ел :
-
Я ему дал. Пусть рисует.
Ла пшпп пощал плечами.
Тяжелые напли медленно ударяли по тротуару. Духан
нач ал паполняться людьми, спасавшимисл от до;тщ я. Они
смущ енно здоровались с хозяином, TaI\ I\ aI< ничего не могJш
заr\азат 1,. Лотом :каждый в ним ател ьн о рассматр11 в а.1r ра.бо­
ту Бечо.
Гул восхтпцеппя перебегал от стошша :к столш.;у. Люди
щолнаJш я:
:1
ытшми и удивлюш:сr, мастерству этого �> р отного
челов юш .
Хозяш1, 11шrмая о бщему восторгу, сердпто нашвырял
на тарелку 1.;укурузной :к ашп и ж а р еной рыбы, налпл ста­
к ан тер IJкого внна и подал Бочо. Это была ег1> С'ю1евпал
плата ему за работу.
Бечо снолоспул рую1 внп ом , съел рыбу, занрыл глаза и
n здохнуJ1 . Он о'rдътха.1!. Он слушал шепот похвал п дума.1! ,
что хотя духан п нооп еративный, по хозяпн яшю обманы­
вает его н юJрl\ш т хуже, чем было условлено.
Шум дождя начал заглушать говор посетптелей духа­
п а . Вода пела в воп;осточных трубах п с ш н пенпем хле­
стала в 3 а 1•рытые окна. I-\ апли тороплпво выстуюшали
дощатые стены и вывесrш, будт о тысячи маленып1х же­
стяпщи1\Ов и плотпи 1шв затеяли веселое соревнование.
Дул ю го-западный вете р . Он гнал тучи , как отару се­
рых овец, п рижим ал их к стеце ГуриЙСI{ИХ гор.
Постепенно н плес1{у, с.туну, шороху, бул ькан ью - ко
501

всем: легкомысленным звукам воды присоединились тяже­
лый гул л10дс1tих голосов и гортанные выирики.
Посетители дух ана бросились к 01<н ам. М01tрая толпа
валила по мостовой. Впереди бежали мальчишки. За ними
шел высокий мрачпый человек с руж ьем, заtmнуты:м sa
плечо. Глаза его ди1ю свер1шли. Он гордо нес за хвост чер-
1юго мохнатого зверя. С морды зверя падали 1сапли дождя
и крови.
Из соседней пари1{махерской выскочил маленький ста­
рик с намыленным лицом. Мыло стенало на его серую чер­
rt еску. Ов пощупал зверя и отшатнулся.
-
Рамбавия! - кршшул он. - Ты застрелил ди1юrо
�сот а, кацо!
Толпа зашумела. Охотпин вошел в духап. Ов швырнул
МОI{рого, скольз1юго зверя хозяину. 3вя1шули стаканы.
Гул от удара тяжелой туши о прилавон потряс воздух.
В дух ане стало тесно. Люди кричали с таким азартом,
будто дело шло о жизни и смерти.
Владелец зверя вытер ладопью мокрое лицо и предло­
шил хозяипу глухим и грозным голосом:
-
Купи шкуру, заведующий.
Толпа стихла. Нелыш было пропустить ви одного сло­
ва пз этого необыкноnенпого торга . Дело шло о mRype ди-
1юго кота, быть может посJ1еднего диrюrо кота, застрелеп­
поrо в болотистых лесах Rолхиды.
Хозяин духапа смотрел па зверя >к елтыми главами и
молчал. Девушка с курицей под мыm:кой и букетом роз в
руке влезла на стул п заглядывала па прилаво1t. Rурица
перестала выклевывать лепест1ш роз, аа1tудахтала и всплес­
нузrа нрыльями. Тогда старш< Артем Коркия ваRричал, по­
трясая пад головой посохом :
-
Проклятие na твою голову, кацо! Ты убил коm1<у. В
старые времепа за это наказывали смертью .
-
Я извиняюсь, - владелец зверя хмуро посмотрел ва
Корнию,- я извиняюсь перед старым челове1ю:м, но это
ПС IЮШIШ.
Толпа ахпула. Только сейчас опа увидела, что это
вправду не дикий 1ю т. На прилав1<е лежал мохпатый зверь,
похожий па громадную крысу.
-
Так что же это такое, если не кошка? - растерянпо
спросил Коркия.
-
Не горячись, ради бога! - Itри1шул владелец зверя
с глухой яростью.- Смотри глазами !
502

Габуния и Лапшин протискались к прилавку. Зверь
был странный. На его сиJ1ъпых лапах желтели плавателJ,­
ные перепонки. Длинный голый хвост свисал почти до
земли.
Толпа недоумевала. Все смотрели на хозяина духана
и ждали. Но хозяин задых ался и сердито молчал.
В это время появился аспирант Института пушниню
Вано Ахметели. Он лег1ю шел через толпу, как через пус­
тую площадь, отстраняя зевак. За пим спешил маленький
милиционер Гриша с роговым свистком в руке.
Вано подошел к прилавку и поднял з веря за хвост.
Гриша засвистел, расставил руки и начал пятиtъся, оттес­
няя толпу. Он кричал на упрямых и издевался яад чело­
веческим любопытством:
-
Ай, умрешь, когда не увидишь? Какой любопытный!
Смех душит смотреть на таких глупых людейt
-
Где убил? - спросил Вано охотника и сжал густые
брови.
На Турецком канале.
-
Как тебя зовут?
-
Гулия.
-
Ну что ж, Гулия,- тихо сказал Вано,- ты убил
запрещенного зверя. Две педели посидишь.
Гулия сердито высморкался. Потом он страшно посмот­
рел на Вано и пробормотал :
-
Крысиный сторож ! 'Убью лягушку, ты тоже мепя
арестуешь?
-
Не волнуйся, кацо. На суде тебе дадут слово ... Гри­
ша, сходи с ним в милицию.
Толпа повалила за Гришей и Гулией. Охотник был
взбешен. Он снова нес зверя за хвост, но уже без преж­
ней гордости. Зверь стучал головой о мокрые плиты тро­
туара.
Дождь затихал. Оп сыпался мелкой пылью;
В дух ане остались Габувия, Вано и Лапшин.
-
Что это за животное? - спросил Лапшин.
Вано притворно удивился:
-
Неужели не знаете? Аргентинский зверь нутрия с
реки Рио-Негро.
-
Простите мое невежество,- ответил язвительно Лап­
шин,- но я пе зоолог, а ботаник.
-
Вы специалист по влажным субтропи:{
{
ам. Должны
бы, кажется, знать.
503

Габуния постарался замят �. равговор, готовый перейти
в ссору. Кажда я встреча Вапо с Лапшиным кончалась кол­
костями. Вано не любил молодого ботаника ва его амери­
капс1mе 1юстюмы ив мохнатой рововой шерсти и ивыскан­
ные манеры. Вано ка валось, что ботаник смотрит на совет­
с1ше дела свысо1<а, 1<а1< внатный иностранец.
Габунuя краснел от всяких ревких выходок. Он был
вастепч11в, высок. Малярия покрыла желтым налетом бел-
1ш его всегда улыбающихся глав.
-
Нутрия,- скавал он, смешавшись,- самый драчли­
вый зверь в :мире.
Эта новость была встречена равнодушно. Вано с го­
речью пос мотрел па Габунию:
-
Когда ты высушишь болота и сделаешь ив I-\ олхиды
вот зти ва:мечательные сады, что рисует Бечо, нутрия по­
гибнет. Ты главный убийца путрий. Им нужны джунгли,
а пе лимонные сады. Конечпо , жаль".
Все посмотрели на картину Бечо. Дождь стих. Солнеч­
ный свет прошел через листву магнолий и превратился в
зеленоватый с}·мрак. В зтом мягком освещении картина
Бечо покавалась Габунии совсем новой. Хот елось потро­
гать пальцем тяжелые апельсины.
-
Чего жаль? - спросил рассеянно Габупия.
-
Работы,- ответил Вапо.- Два года я ух лопал па
этих про11.лятых зверей. Я заведующий их размножением.
Мне жалко напрасной работы и джунглей, - повторил
Вано.- Твои экскаваторы разогнали диких кабанов. Даже
шаказ1ы удир ают в горы.
-
Ну и черт с ними!
Лапшин ушел. Ему хотелось расспросить Вано, как по­
пала вутрпя из Аргентины в з'l'и места, по он сдержался.
Весь 01<ружающий мир был ему неприятен. Ему не пра­
вплась зта плоская болотистая страна с пышным павва­
ш1ем, не правились ватяжиые теплые дожди, :мутные реки,
мчавшиеся в море со скорост1.ю курьерских поездов, дере­
вянные до :ма на сваях, наконец, духаны, где подавали теп­
лое випо с привкусом касторI{И.
Спова начал накрапывать дождь. Солнце исч езло . И,
как всегда во время дождя, город наполняли запахи на­
столько резкие, что их можно было воспринимать на
ощупь. То были мягкие запахи эвкалиптов, липнущий к
лицу запах роз, стягивающий копчики пальцев запах ли­
:ионов. Но все эти запахи сущестмвали только до перво1·0
504

порыва ветра. Стоило ему прошуметь по садам, перевер­
нут ь листья и махнуть пылт ю по улицам, как все ?У1 еня-
1ю сь. Вместо сладких испарений, вь13ывающих лень и го­
ловную боль, город продувало едким морсним сквознююм.
Габуния любил ветры. Ему J{а залось, что они выдува­
ют из \ЭГО тела малярийную слабость.
-
1\огда будут судить этого челове1ш? - спросил Га­
буппя.
-
Дня через два.
Габуния попрощался с Вано и вышел на улицу. Риоп
ревел, сотрясая мосты, и натил в море жидкую глину. Га­
буния медленно, походкой малярила , пошел I{ порту.
Он дум ал о том, что собственная мяг1юсть ставит его n
ложпое полqжение. Он избегал разговоров с Вано. Его по
оставляло ничем не оправданное чувство вины перед Вано
за то, что оп, Габуния, осушает 1\олхидс1ше болота, проnо­
дпт 1\ аналы, выкорчевывает девственные л еса и сжигает
джунгли, где ;Rи вет нутрия.
Зверя этого прив езли с б ольшпм трудом пз Аргентины
н выпустили размножаться в 1юлхидских болотах. Вано
два лета сряду следил за размножением путрип и расс1{а­
зывал чудеса о ее драгоценном мехе.
Нутрия плодилась быстро, 110 НИI{ТО ее не видел, нроме
Вано и редких мингрелов-охотшшов. Они рассказывали о
страшной драчливости этих зверей. Нутрии дерутсн сут­
нами, и всегда насмерть. Они очень пугливые и п е подпус-
1,ают человека даже на сто шагов, но во время драки: при­
ходят в такую ярость, что к ним можно смело подойт и и
растащить дерущихся за хвосты. Драка всегда начин ается
с одпого и того же сильпого приема : нутрии вцешrяются
друг другу в пасть и стараются выломать зубы. Нутрия,
нырнув, может просидеть под водой минут пять без воз­
дух а.
Габупия не понимал, как толыю Вано может возиться
с этим отвратительным зверем.
Вапо, изучая нутрию, целые месяцы проводил в бол о­
т ах . Постепенно он стал певцом колхидских джунглей -
душных лесов, перевитых лиапами, гнилых озер, всей этой
запущенной, разлагающейся па 1ю рню .маJ1ярийной расти­
т ельности.
Вано называл леса Колх иды тропическими, Х<tтя, 1tро­
:ме северной ольхи и рододендронов, в них почти не б ыло
других деревьев. Здесь было странное смешение севера и
505

ю га. Ольха в Колхиде росла со сказочной быстротой. На
св ежей порубке в три года вырастал пепроходимый лес.
Габупия чувствовал, что Вано втайне враiкдебеп гро­
:м.адпы:м: осушительпым работам, начатым в Колхиде. Вано
·о ткровенно радовался тому, что работы идут медленно из-за
малярии, паводненпй, дождей и тонущих в болотах эr<ска­
ваторов.
Габуния знал, что рано или поздпо придется дать Вано
бой по всему фропту. Но все же иногда ему было жаль
Вано : экскаваторы шаг з а шаrо.м врезались в легендарные
земли Вано, рвали лианы, вычерпывали озера вместе со
смуглыми, золотыми сазанами, гнали к морю кабанов и
нутрию и оставлял.и за собой глубо1tие рвы, горы Jш ппой
гл ины и кучи ГНИJIЫХ пней.
Леса Колхиды стояли по колено в воде. Корпи деревьев
плохо держались в илистой почве. Несколько рабочих лег-
1<0 валили дерево, обвязав его цепью. Это считалось безо­
пасной работой. Деревья никогда не падали. Они повисаJ1и
на колючих лианах толщиной в человеческую руку. Леса
густо заросли облепихой и ломоносом, ежевикой и папо­
ротником:.
Сила растительности была потрясающей. Ломонос
всползал па деревья и переламывал их, как траву. Кус·rы
ежеви1m подымались на гл азах. За лето они вырастали па
два :метра.
Трава в этих лесах пе росла. В них было темно, дymuo
и почти пе было птиц. П тиц заменяли летучие мыши.
Леса стояли непроходимые и мертвые в тумане теплых
дождей.
Когда дул ветер, леса внезапно меняли темный цвет и
становились точно ртутными. Ветер переворачивал листв у
ольхи, снизу она была серой.
Дпи, месяцы и годы леса шумели и качались воJшами
тусклого серебра, и Габуния прекрасно понимал досаду
Вано. Иногда и ему было жаль этих лесов.
Начальник осушительных работ в Колхиде инжепер
l{ахиапи смотрел на вещи гораздо проще. Оп пе замечал
пи лесов, пи озер, заросших кувшинкой, пи бесчисленных
рек, пробиравшихся в зеленых туннелях листвы. Все это
подлеiкало уничтожению и ощущалось им: как помеха.
Кахиани считал Вано глупым: юнцом:. В ответ па горя­
чие речи в защиту джунглей и нутрии Кахиапи пебрел<в: о
отмахивался и крякал. Гримаса горечи пи1<огда в:е сходипа
50
0

с его лица. Говорили, что эта гри:м:аса появилась у :него от
злоупотребления хиной: Нахиапи пе спеша разжевывал
хинные таблетни и гло тал их, :ве запивая.
Сожаление о прошлом, о девствеппых лесах было ему
органичесни чуждо. Он считал, что природа, предоставлен­
ная самой себе, неизбежно измельчает и выродится. Со
ску1юй в гл азах он до1tазыв ал это ссылками на работы вид­
ных ученых.
Габупи10 начальвин работ считал способпым, во слиш­
ком м:ечтательпым инженером. Он называл его «романти­
ком: инженерии » и сердился, когда находил в комнате Га­
бупии книгу стихов Маяковского или Блока.
-
Самая 1ш ассичес1tая литература,- говорил Кахиа­
пи, - это математика . Все остальное - тарарам !
Едипственным человеком, который сочувствовал Вапо,
был старый инженер Пахомов, автор грапдиозных проек­
тов осушения колхидских болот. Сидя пад си11ими ч:ерте­
)Itами, оп изредка вздыхал :
-
Я рад, что пе доживу до конца работ. Искрепне
рад! Все-таки, знаете, жалко уничтожать природу.
И тут же прокладывал па кальке сеть 1tаналов через
только что оплаканные девственные леса и стучал :карап­
дашо:м: по столу :
-
Еще две тысячи гектаров вы1tроим под цитрусы ! Пс­
дурно l
Старик был чуда�юват. Это он подговорил Бечо при­
рисовать к пейзажу в духапе фигуру Леонардо.
-
Как же ты, друг, рисуешь будущую Колхиду и без
такого мелиоратора, как Леонардо да Винчи? - упрекнул
он Бечо.
Бечо с недоверием посмотрел па Пахомова:
-
Так он же был художник !
-
Художник - дело десятое. Художник оп з аме ч а-
тельпый, но и мелиоратор не худший.
После этого Бечо выпросил у Габунии пор·rрет гени­
ального итальянца.
С именем Пахомова было связ ано таинственное слово
«колы1атаж». О нем, об этом способе ocym1tи болот, гово­
рили, как о полете па Марс или превращении Сахары в
море. Он был действите11ьно почти фантастичен. Но о нем
речь будет позже.
Габуния, приехавший на два дня в город из чаладид­
ских лесов, где он ру1tоводил постройкой главного канала,
507

бродш1 по порту в пои.сиах 1< апитава Чопа, смотрителя
11орта. С ним надо быJю сговориться о ма1•росах для зем­
J1ечерпалки, работавшей па канале.
Габупия часто приезжал в Поти, но 1<аждый раз город
и порт производили на него впечатление необыкновепно­
сти. Тан было и теперь.
В порту Габунию застал вечер.
Пристани пахли сухими !(рабами и типой. Сигнальные
огни лю·I<али ни:зно над вsволновапной водой. Заунывно 11
тяжело пел у :массивов прибой. Так поют сонные матери,
уRачивая детей.
В стороне города опять сгрудились тучи, освещенные
:мрачны111 отблескоl\1 уличных огней. Лягушии падрывались
в болотах.
Габуния обошел железный пат<гауз, вышел па mи ро­
ную пристапь и остановился. В порт входил теплоход «Аб­
х азия ». Оп шел из Батума. Синеватые звезды сжимал ись
и разжимались в воде около его бортов и переплетались с
отражениями беJiых пароходных огпей. Теплоход походил
па хрусталь, осв ещенный изнутри.
Оп дал мяпшй и гневвый гудок. Гудок ударил в низrюе
обла •шое пебо и разоше1rся вдал ь, кан медленные круги по
воде. В чаладидс1шх лесах печазrьно отклиннулось эхо, по­
том в ернулось повторное, едва слышно е эхо из Гурийснпх
гор.
Теплоход грузпо поворачивался черной :матовой тушей,
заполпяя порт 1< риRа11ш, шумом льющейся воды, детсI(ИМ
смехом и грохотом лебедо1<.
Старые рыболо вы с сердцем сматывали удоч1<и, плева­
ли сь и кри •1али, что чертовы теплоходы пе дают п м жить.
сс&ЕЛЫЕ ВОЛОСЫ»
Молодая жепщи па с девоч1юй лет семи сошла с па­
рохода поздпей ночью. Пароход был товаро-пассажир­
сюrй. 3а сотпю шагов от него несло застарельпr запахо11
1ю жи и нефти. Оп привалился к пристани, погасил огпи
и затих.
Женщина остановилась около свопх чемоданов и, на­
морщив лоб, оглянулась. Ни1<0го не было. Редкие п ассажи­
ры - :мингрелы - легкой, танцующей походкой ушли в
темноту, где, 0•1евидuо, паходился город.
508

Со всех сторон плескалась вода и гудело равнодушное
море .
-
Ka1t попасть в город? - спросила >1\ епщина наугад
в темноту, по ей пиrпо не ответил.
Девочка сидела па чемодане и испуганно смотрела п а
.r.r aп•.
Десятилетний чистильщик сапог Христофор Христо­
фориди шел по темному порту. Он нес бамбуrювые удоч1ш
и тащил заодно ящик с ваксой.
Христофориди был отчаяпIIым рыболовом. Он выходил
па ловлю ночью , чтобы захватить место у мигалки, где
лучше всего ловилась ставрида. Он дрожал от сырости ,
губы сводило от холода - к утру Христофориди терял дар
речи, - но все эти страдапия он переносил с великолепным
мужеством.
Христофориди торопился. н: восьм11 часам утра надо бы­
ло кончать ловлю и обходитr. квартиры портовых служа­
щих - капитана Чопа , I\ ассира, лоцмана - и пачищать
все ботинки. Для ловли оставалось каких-пибудъ три часа.
После чистки ботинок на дому Хр истофориди садился в
порту у о становки автобуса и начищал за день рубля на
два. Место было пустынное и певыгодпое. Хр истофориди
выбрал его ив непреодолимой склонности к морю и рыбной
J'IOBЛe.
Христофориди спешил, по все же, проходя мимо :ма ­
лепького дома, где жил Чоп, остановился и заглянул в
освещенное открытое 01шо. Дом стоял в начале мола, в са­
мой пустынной части порта. Во время штор:мов брызги за­
летали в капитанские компаты.
Христофориди увидел эа окно!'t1 трех людей. Опи rусто
дымили папиросами и, несмотря на позднее время, собира­
лись пить чай. Христофориди уsпал Чопа, инженера Габу­
пшо и английского дол говязого матроса, по прозвищу
«Сема».
Сема отстал от своего п арохода и болтался без дела в
Поти. На вопрос, кто оп, Сема отвечал по-английски «си­
мэп», что значит «моряю). Чоп прозвал его Семепом, а
мальчишки перекрестили в Сему.
-
Кто там шлендает под окнами? - кри1шул Чоп ужа­
сающиr.1 голосом.
Христофориди шарахнулся в сторону и, когда отбежал
от окпа на безопасное расстояние, показал дому кулак.
Чопа он не боялся, но все же ожидал неприятност ей: Чо п
509

пе любил, когда рыболовы шлялись по ночам в порту. По­
том Христофоридп услышал детсхшй плач и голос жен­
щины.
-
Не плачь, Елочна,- говорпл голос,- мы сейчас но­
го-нибудь паiiдем.
Христофориди подошел ближе. Rак человеr< шустрый,
оп сразу сообразил, что ;к енщина нездешняя, что опа
приехала с почным пароходом, что автобус в город па­
чпет ходить толы<о через четыре часа, а извозчиков ночью
пет.
Христофориди реmвп ваговорить с ;к епщиной. Ему
было жалrю дево ч1<у. Не зная, с чего начать разговор, Хри­
стофориди с1<азал :
-
Давай почистим!
-
Что ты, мальчи1<! - засмеял ась жепщип а. - I\то н<е
чистит ночью?
Та1< завязался разговор. iI-\енщина обрадовалась. Что
могло быть лучше, чем встретить ночью в чужом, безл юд­
ном порту чистильщика сапог и к тому же рыболова!
Рыбная ловля развивает добродушие и болтливость, а чи­
стка сапог дает мастерам этого ремесла мво;кество прахпи­
ческих званий. В городах, богатых чистильщика ми сапог,
справочным бюро нечего де.пать.
Ro всем ценным свойствам рыболова и чистильщиr<а
сапог Христофориди присоединял энтузиазм. Безвыходное
полоа(ение женщины выавало в его голове поток вдохно­
венных идей. Rак помочь? До города, где есть гостиница
«Черное море», три километра. Вещи все равно не дота­
щишь.
Но раздумье продолжалось недолго : уже п акрапывал
обычный в Поти предрассветный дождь.
-
Подождит е эдесь, я сейчас ! - с1<азал Христофориди
и скрылся, оставив у ног жепщины ящик с ваксой и
удочки.
Он бегом броси.ч ся к дому Чопа. Задыхаясь от созна­
ния необыкновенности всего происходящего, Христофори­
ди рассказал капитану о беспризорной женщине. Чоп
пробормотал, что у него не зал ожидания для п ассажиров,
потом :медленно поднялся и грозно посмотрел на Христо­
фориди:
-
Пусть посидит у меня до утра. Я все равно ночью
дежурю. Веди, Семафор Семафориди.
Христофориди повел Rапитана и Габувию на приставь,
510

Всю дорогу Габупия спорил с капиталом. Г абуния хотел
уйти , по капитан его пе пусхtал.
-
Я с чудачвами обращаться пе учился,- бубпил о п
и требовал, чтобы Г абупия остался у пего до утра.
В Бонце вопцов Габуния согласился.
Женщина растерялась . Двое мужчпп забрали ее чемо­
даны и п овели вуда-то I< молу, где в се громче и настой­
чивее грохотало море. Христофориди шел сзади и насви с­
тывал от удовольствия. О п решил проследить за событ ия­
ми до 1ю пца. Разговаривали мало : ветер с моря и св р и п
гр авия заглушали голоса.
Женщина шла RaR во сне. Ей вазалосъ, что опа еще
па пароходе. Земля повачивалась и волновалась от шума
аиаn;пй и ветра.
Raxi во спе, опа вошла в малепышй: белый дом, где
медные барометры согласно по1<азывали па «перемеппо »,
а под потолхюм висела модель белого 1ш ипера с позоло чен­
ным бугшпритом.
Белобрысый матрос в син ем просторном 1ю стюме встал
павстречу и стиснул до хруста в востях руву ей и девочве.
Девочitа заплакала.
Ma·rpoc присел перед пей па хю рточви, скорчил гримасу
и, похлопывая в ладоши, начал напевать дивим голосом
п елепый англ11.йсвий фовстрот. Он хотел ее успо1юить. Де­
вочва нич его не поняла, по рассмеялась.
Смех разрушил общее смущение. Женщина разговари­
вала с Г абун и ей. Христофориди, чтобы оправдать свое пре­
бывание в до ме капитана, нашел па х<ухне старые 1ш11и­
тапсние сапоги: и яростно их чистил. Чистил до того, что
сапогп почти горели - на них было больно смотр еть.
Христофориди чистил и подсл ушивал. Из разговора
женщины с Габупией оп узпал, что зовут ее Елена Серге­
евна Невсная, что опа ботапин (Христофориди знал, что
Значит зто слово) и приехала работать на субтропической
опытной стапт,ии в Поти. Потом: уложили спать девочх<у
и сели пить чай.
За чаем Христофориди услышал та1ше вещи, что у п его
пропала охота удить р ыбу и оп просидел до утра. Утром
капитал нашел его па кухне. Воируг Христофориди стояло
пять пар дырявых ботипон, 1<ак бы покрытых япопсхшм
Jiано:м:. Все эти пять пар к апитан давно собирался выбро­
сить на помойву . Сейчас они казались произведениями и�
Rусства. Христофориди пе жалел потраченной ваксы и тру"
5Н

да: ночной разговор стоил десяти банок самого нежного
сапожного кр ема.
Когда женщина сняла плащ и шляпу и села к столу,
Чоп, глядя на ее утомленное молодое лицо, добродушно
сказал :
-
Значит, приехали в нашу благословенную I\олхиду.
Чудесно! Чем же вы здесь намерены заниматься?
-
Я специалистка по чаю, а здесь буду работать над
всеми культурами, больше всего над эвкалиптаъ1и .
-
Эвкалипты - чепуха! - сказал
капитан. - Вот
чай - это верное дело. Я тоже, можно с1•азать, специалист
по чаю. Перевозил его на своем веку сотни тоня. Вот ви­
дите! - Капитан поназал на модель корабля под потол­
ном.- Рекомендую : чайный клипер «Бегопия ». Последний
nлипер в мире. Я плавал на нем три года.
Сема радостно замычал. Невская посмотрела на кли­
пер. Габуния заметил, что у нее очень спокойные, усталые
глаза и тяжелые волосы каштанового, почти красноватого
цвета.
Чоп отличался болтливостью. Он считал, что болтов­
ня - лучший вид отдыха. Он часто говорил мяогочислея­
пы:м приятелям :
-
Пойдем отдохпем - поболтаем.
Габуния знал, что Чоп не удержится и сейчас. И Чоп
действительно пе удержался:
-
Вы дум аете, стариR врет и нлипера давно сгпили ?
Верно, сгнили ! Не спорю ! Но один нлипер, вот эта самая
«Бегония», ходил с Цейлопа в Англию до самой войны.
Это был чайный клипер, кр асавец. Перед каждым рейсом
мы его покрывали лаком, и он всегда блестел, как мокрый.
Капитаны паршивых, грязных угольщиков злились на
н ас и подымали си гналы : «Душеч1•а, подбери подол, а то
мы тебя замараем !» Нас называли «холуямп чайного клу­
ба». Нас ненавидели во всех портах. Почему? Постойте,
дойдем и до этого.
Мы возили чай из Коломбо в Лондон, особый сорт чая,
са:\IЫЙ страшный, по-моему, сорт. Он назывался «белые
волосы ». Вы специалист1•а по чайным делам. Вы меня
поймете. Лучшим чаем счит ается тот, 1<0торый перенес
длительную перевозну. В пути чай в цибиках 1• репнет,
набирает аромат, получает тонкий внус. Говорят, здесь дей­
-ствуют время , воздух и теплота. Разве зря лучшим у нас в
России считался в старые времена «караванный»? Его
512

везли больше года на караванах из Китая к на:м. В дороге
третьи сорта превращались в первый. Верно? Вот види те,
я тоже в это:м деле :кое-что маракую ...
Сема захрапел, положив голову на стол. Чоп надвинул
ему :кеш\у на нос и сназал Габунии:
-
Возьми ты его за ради бога к себе на работу. От па­
рохода отстал, в Англшо не хочет. Парень хороший, толь-
1<0 каи будто глуповат. Неразговорчивый тпп.
-
Возьму. Ты про :клипер рассказывай!
-
Вот тут-то, в этих свойствах чая, и лежит причина
существования нашего клипера. Он принадлежал чайnой
фир:\1е Лесли. Почти весь чай эта фирj\fа возила на желез­
ных пароходах, но должен вам заметить, что чай впитыва­
ет запахи, .Rак про11
1
онаш.Rа чернила. На пароходах оп те­
рял apoll[aт. К нему прилипал запах железа, угля, кожи,
тухлой воды и крыс, вообще веяной трюмной дряни. Этот
чай, пароходный, шел на широю1й рыrю.R, а для любите­
лей, для гурманов, чтоб они пропали, чай привозили на
деревянном нлппере.
Мы не пахли нрысаыи - мы пахли пальмовьш деревом
и жасмином. Честное слово! Почему жас.мино:\1 ? Потому
что в чай для аром ата подсыпали цветы жасмина, наме­
.п ии и лавра. Обоняние у нас было развито, кан у напрп з­
n ы х женщин. Мы осташшли струю запаха за нор11ой, и на
встречных пароходах нричали : «Фу, дайте отдышат ься!
онять капитан Фрей потащил в Лондон свою плавучую
паринмахерскую! »
Но это не все. По прпназу фирмы мы шли па парусах
из Коломбо в Лондон пе через Суэцrшй каuал, а вон:руг
Африки. Мы шли :медленно. Все это делалось нарочно, что­
бы чай дольше находился в пути . Но зато и драли же за
этот чай бешеные деньги . Теперь понятно, за что пас пре­
зирали во всех портах.
Мы возили высшие сорта чая, в том числе и сорт «бе­
лые волосы» . Я, как посмотрю на Габушпо , всегда вспо­
минаю об этом чае. Вовсе не потому, что у тебя седина на
висках. Это у тебя от задумчивости, тебе ведь всего три­
дцать два года.
Как я узнал о происхожденип названия «белые воло­
сы »? Вы слушайте, это любопытно.
Однажды па Цейлоне я отстал от парохода, таr< ж е вот,
н ак Сема. - Капитан надвинул Семе кепку почти до с амо­
го рта.- Что было делать? Есть нечего, денег нет ! Пока
17 Н. Па устовсиий, т. 1
513

в ернется «Бегония », я поступил надс11ютрщпком па чайные
плаптацип Леслп. Все рабочие были туземцы и больше
ж енщины".
Шум сапожных щетОI{ на кухпе затих. Очевидно , Хри­
стофоридп перестал чпстить ботишш, увле1iшись Ii апитая­
ским рассказом.
Светало. Над морем зеленело небо, громадпо е, нак оке­
ан. Чоп посмотрел за окно.
-
Штиль,- сказал 011.- Чудесно !" Да, вот там я уз•
нал, что такое колопип, что таное тропики . С тех пор у
меня отвращение I\ тропикам. Меня тошнит от воспоми­
нания о них.
Просыпаешься на рассвете". Воздух таrюй, что, кажет­
ся, тело молодеет на глазах. Шумят ручьи, на деревьях
цв етут 1шкие-то чертовы цветы величиной в супную мис­
ку, обезьяны качаются па хвостах и поплеnывают тебе на
голову. Тучность, богатство ! От одного запаха ст анешь по­
этом.
Вот та1i просыпаешься и видишь огро11шое солнце над
тропичес1шми зарослями и слышишь хлопанье ст еков, и
плач женщин, и ла�ощ11е голоса английских боссов - над­
смотрщиков ; смотришь на детей, жующих вонючую обо­
лочку 1< окосовых орехов, и начинаешь накаляться от бе­
шенства, пока смертельно не разболится голова.
Говорят, тропики - это рай. Rто говорит? Не слушай­
те дураков ! Тропики - это ад, это слезы по ночам, вот что
та�юе тропики ! Иной туземец стиснет зубы, посереет, вот
так бы, I\ ажется, и двинул босса по черепу, а кул ак не
сжимается. Это особая болезнь. Называется «рез1шовый
I\YJiaK». От пара, лихорадки, дьявольс1юй работы люди
слабеют, нак выжатые . Я двумя пальцами шутя раз­
жимал кула1ш у самых сильных туземцев. Вот что та1юе
тропюш!
Так вот, я попал на плантацию, где выращив али сорт
ч ая <( белые волосы ». Rончпки листьев у пего действитель"
но беловатые.
Однажды я застал на плантации седую ж енщину. Опа
лежала на земле и плакала. В чем дело? Оказывается, у
нее заболел муж, а уйти к нему она не может : выгонят
или изобьют . Я поднял ее и увидел, что она еще молодая,
вот вроде вас. Говорю ей: «Иди, я за тебя отвечаю». Опа
поцеловала мне руку : «Господин, что они делают с нами,
эти хозяева! Не толыю мы, даже чай седеет от наших му-
514

че ний. Даже чай! Поэтому мы и называем его «белые во­
лосЬJ» ." »
Чоп замолчал.
-
При чем же тут я , кацо? - спросил Габуния. - Че:м
этот чай связан со мной?
-
А при том, ч т о благодаря тебе я потерял отвраще­
ние к тропикам. В от он,- Ч оп повернулся Ii Н евской и
поназал на Габуншо,- создает здесь советсние тропию1.
Я понимаю: те же богатства, та же тучность, но свободно,
разумно ! За это стоит понрутиться.
Недавно я встретил Пахомова. Оп мпе и говорит : «Слу­
шайте, Чоп, вы ни черта не понимаете. Ну, ладно, мы осу­
шаем болота и вместо нпх создаем тропичесний :край, са­
щаем лимоны, апельсины, чай, рами и все прочее, уничто­
жаем малярию, разбиваем вдоль б ерег а моря нурорты. Но
это пе главно е. Главное - то, что мы создаем новую при­
роду для людей свободного труда. Мы доведем тро шш:и до
такого расцвета, I{ аной вашпм боссам не снился. Мы здесь
поRаж ем такую силу нашей эпохи, о 1\ акой вы и пе подо­
зреваете». Каков старик? Таними старинами не швыря­
ются!"
Габуния поднялся. В полдень ему надо было возвр а­
щаться в Чаладиды на 1< анал.
Утро уже шумело за 01шами. Покрикивали грузчию1,
прогудел автобус, загрохотали пароходные лебедюr, и мимо
01юн, хищно взВIIЗгнув , пролетела чайна.
Невская подняла отяжелевшие вени и слабо улыбну­
лась. Было видно, что она мучительно борется со сном.
-
Вот что, ботаник! - сказал Чоп свирепо.- Пона ваш
«Лимоистрой» даст вам номнату, оставайтесь здесь. Что
за жизнь с ребенком в гостинице! Комнат у меня две. Одпу
я уступлю. А н девочке мы пона приставим Христо форн­
ди . Его :м ать с детства лупила и заставляла нянчиться с
сестреннами.
-
Неужели вы серьезно? - спросила Н евсн �_1
1
.- Я,
пр авда , сильно устала, едва сижу.
-
Мы уйдем, а вы располагайт есь. Прошу! - с1шзал
Чоп и покраснел.
Габуния и Чо п ушли, захватив Христофориди. Невснал
вышла в соседнюю комнату, где спала девочна, и без спл
свалилась на диван.
Сема проснулся. Он зевнул, сдвинул непну па затылон
и сназал по-английсни :
17*
515

-
Продолжаем жить, леди и джентльм ены !
Он оглянулся, никого не увидел, но услышал дыхание
с пящих. Тогда он пошел на цыпоч1tах в 1� хню, в зял щет­
ку и начал подм етать пол. Изредна он жонглир овал щет­
кой, бешено ве ртел ее, как пар оходный винт, и тихо покри­
кивал :
Продолж аем лш ть, леди и джентльмены!
ОХОТНИК ГУЛ ИЯ
ЕсJш че.:10вс1;: вступал u
дя.:унrлп, глушь садилась рядом с
ПIШ �· �<остра.
Н. Тихонов
Мрачный охотюш Гулия сIIдел у костра и р азг овари­
вал с собююir. У собаю1 начинался приступ малярии. Опа
лежала, приБуспв копчик языБа, см от р ела на хозяина
желтымп гл азами п тряслась от озно б а .
Вонруг простиралIIсь джунгли. Время шло к вечеру, и
особая предвечерняя тишина звенела в ушах у собаки. Ей
каз алось, что палетают тучи москитов, и опа нервно встря­
хивала ушами.
Непроницаемые тугайные заросли впсеш1 в воздухе над
глух.им oзepo!II Нарпонали . Снвозь ольху кое-где продира­
лись те11Iпый граб п нурчавые тутовые деревья. Длrш­
ные 1юлюч1ш па пожеJ1тевшпх лианах былп похожп па
петушппые шпоры. В густоl\I cyмpaite у подножия де­
ревьев буйно, каи нрап11ва, разрастался удушливый папо­
ротник
-
Я 11зв1шяюсь, - сказал Гулил собю\ е ,- но я честный
охотппк, а не иакой-н11 будь меньшевик.
Собюш слабо впльпула хвостом.
-
Будь я самый шr зкпй человеБ, еслп не сверну голо­
ву этому мальчишк е! - добавил зловеще Гулил.- Десять
рублей штрафу за поганую амер1ша11сную крысу ! Десят ь
рублей за таr,ую тварь! Он сrtазал па суде : «Ты запима­
ешься бран.ом. Ты сделал брак из этого зверя». Он обругал
меня пехорошпм словом «браконьер ». Ва, приятель, что
значит брак ? «Браr< - зто охота на з апр еще нных зве­
рей»,- ответил судья. Я с ам знаю, что такое брак. Бpait
бывает, когда люди нарочно портят вещи. Оп сказал, этот
516

Вано, что меня надо оштрафовать на сто рублей и поса­
ди т ь на две недели.- Гулия плювул. -Две недели из-за
вонючего зверя с голым хвостом! Даже я смеялся на суде.
Я смеялся так гром:ко, что судья поднял голову и спросил
Грпшу-:милuц11онера: «Что с ним? Неужели т ы привел на
суд пьяного челове:ка? » - «Его душит смех,- ответил Гри­
ша.- Ему :кажется, что это не суд, а кабаре».
Гуляя встал.
-
«Красивый смех, когда ты застрелил дорогого зве­
ря, - сказал судья.- Ты знаешь, сколь:ко он стоит? Сто
долларов за шту:ку, или двести рублей золотом. Я говорю
тебе истинную правду, ка!\ родной матерп. Ты ·r емный че­
лове:к, Гуляя».
«Я извиняюсь, - ответил я.- Я, 1ю нечпо, еще не на­
учился читать, но я лучший охотнпк от Супсы до Хопи.
Rто из вас пройдет ночью на каваJI Н едоард и живым вер­
нется обратно? Никто ! Rто пз вас, кроме :меня, знает, в
каких реках течет черная вода , а в накпх красная? Rто пз
вас застр елит :кабана в Хорге или поймает дшюго кота и
не придет с вырв анными глаз ами? Никто ! Гулия пройдет
там, где проползет уж п проплывет маленыiая рыбка. По­
думай, что говоришь !»
И тогда влез в разговор Вано п ка!( кинжалом ударил
в мое сердце. «Вижу я,- сl\азал он,- что ты лучший охот­
ник от Супсы до Хопи для своего кармана, а я хочу сде­
лать из тебя лучшего охотника для Советс1юй власти ».
Что я мог сказать мальчиш1<е? «Замолчи, пиз1шй чело­
век! » - крикнул я, вс1ючил п хотел ударить его, но мюш­
циопер схватил меня за грудь и сказал, что на суде не
разрешается драться . Хо чешь драться - иди на базар !
Все очень кричали: и хотели посадить меня на месяц
в тюрьму.
Тогда вошел молодой, красивый инженер Габуния, сын
старого паровозного машиниста Габунии из Самтреди, и
сказал им такую речь...
Гулия замолчал и долго думал, стараясь вспомнить
блестящую речь Габунии . Речь эта вилась вокруг его па­
мяти, как назойливый комар, но Гулия никак . не мог пой­
мать ее. Он вздохнул и взял ружье:
-
Что сказал, то с1<азалl «Надо иметь сознание,- вот
ка�< он сказал ... - Я сушу болота, скоро этой l(рысе негде
будет жить, и она подохнет. Так почему же вы судите это­
го бедного человека , а пе меня? » Вот как сказал Габуния,
517

молодой больше виr�, - оп будет жпть до ста лет. «Зачем
наr,азывать,- с к азал он,- I{ОГда партпя говорнт, что надо
таrш х пснравлять? Дайт е мне его. Я пз него сделаю пол ь­
зу». И еслп бы не Габунпя, меня бы судплп I{ aK вора. Пой­
дем, кацо !
Собака поднялась и, шатаясь, пошла за Гулней. Гулия
вынул из 1ш р:мана тщательно сложепную бумажr:у, развер­
нул п посмотрел па свет. Если бы оп был граыотпыii, то
прочел бы па ней странные слова:
«Служ ебная записна. Топографу Абашпдз е. Посылаю
na111 лучш его знатоrш нолхндсrшх болот - охотюша Гулию.
Он бывал в самых недоступных местах. Прп составлении
1ш рты центрального болотного п лесного масспва Гулия
может оназать незаменимую помощь. Начальюш строи­
тельства магистрального напала Габунин ».
Гулпя спрятал записну за пазуху и пошел в лес. Он
шел н развалинам римсной нрепости. Они былII наполови­
nу засосаны болотом и заросли мхом. Оноло 1;р епости дол­
жны были водит ься диюr е набаны.
На суде Гулия снавал правду. Нинто не знал джупг- .
лей тад хорошо, I>aI\ он. Но Гулил не умел расс1\азывать.
Он выслеживал зверя, н очевал у ностров, проваливался в
трясины и пронзит еJ1ьно свистел на ШаI\алов. Он разучил­
ся разговаривать. Самые оживленные беседы он вел толь­
ко с самим собой и собаrюй.
�Жена Гулии умерла двадцать лет назад. Детей у него
не было . При жизни жены, еще до революцшr , Гулия з а­
нимался хозяйством. :Как и все, он удобрял землю илом и
сажал в болотах кукурузу. Потом, во время разливов, оп
выезжал на дырявой лодке I{ своему полю п резал I\ у1•уру­
зу , залптую мутной водой, I\ ан режут в озерах тростюш .
Сухой землп было мало. Из-за нлочI\а земли величиной
с небольшую н:омнату Гулил судился с соседом двенадцать
лет.
Жизнь шла медленно п неспонойно . :Каждый год ждали
новых налогов. :Каждый год умирали от лихорадки соседи
и издыхали буйволы. :Каждый год наводнение заливало
глухую деревню холодной водой, мчавшейся с проRлятых
rop . А R началу революцrш деревня целиком вымерла от
лихорадки. И не она одна. На памяти Гулии вымерло семь
деревень.
518

Двое оставшпхся в живых - Гулия и Артем Коркпя -
nр11вязал11 к ветхим террасам до мов черные тряпки в знак
траура и ушли в Поти.
Деревенские собаки разбрелись нто куда. Часть из них
одич ала в болотах, часть клянчила милостыню на базарах
ll Поти 11 Сенанах. Гулия подобрал одну из них, взял на­
прокат руж ье у духанщика п стал охотником.
Оп п р о п ад ал в болотах, и жизнь проходила мимо него.
Людп шлп в нолхозы, на Рионе строили электр11чес1<ую
станцию, но в болотах было, I-\ IO\ всегда , душпо, глухо и па
десятки юшо;-.I етров стояла по рытвинам гпилая вода.
Потом прпехалп п нжеп еры и рабочи е , пришли экска­
ваторы, и Гулпя узнал, что болотам настал копец. На их
месте засадят леса лпмонов п мандаринов, и новую землю
будут называть не Мипгрелией, а I{оЛ:хидо.й:.
Ко му не охота посмеяться над певежественным чело­
веком! И Артем I-\ орния обl\1анул Гулию. «I{олхозы,- ска­
зал он,- где работают только женщины и откуда выгоняют
мужчин, особеп·но таких лентяев, I< ак ты, называются 1юл­
хидами. Здесь будет первая нолхида в Советской стране».
Гулия поверил и испугался. Как пе поверить старику, ко­
торый в молодости в один присест выпивал бочонок вина!
Когда Гулия узнал, что над ним посмеялись, он хотел
пойти к Rор1ши и обозвать его дур аком, по не решился:
Rоркия был старше Гулии на десять лет.
Гулия брел к кр епости и думал : «Нуда деваться, когда
высушат болота? » Он вспомнил о записке Габунии и ре­
шил обязательно застрелить дикого кабана и подарить его
:молодому инженеру. Обида за обиду и услуга з а услугу ­
R этому сводилась нехитрая·философия Гулии.
Второй день он бродил в джунглях . Он видел странные
вещи, по не замечал их. Джунгли давно потеряли для него
веяную таинственность.
Он видел бешепые мутные р9ю1 - Риоп, Циву и Хопи.
Они неслись к морю по высо1шм валам, намытым векамп.
Они текли выше окружающей низины и во время разливов
(на одном Рионе их бывало больше ста пятидесяти в год)'
переливались чер ез берега, затопляли джунгли 11 превра­
щали страну в тусклое необозримое озеро.
Гулия изредка ду мал : «Как случилось, что реки текут
выше болот, будто по насыпям, сделанным ру1шми челове­
на? » Если бы он и увидел 1югда-нпбудь поперечный про­
филь страны, вычерченный Габуни ей, то ничего бы пе по-
519

пял. На этом профиле отчетливо было видно, что гл авные
реки Колхиды протекают по насыпям, а между русла­
ми этих рек, внизу, лежат «тальвеги» - громадные площа­
ди земли, куда переливается лишняя вода из Р1юн а п
Хопи.
Но разве все рекп такие сумасшедши е, как Рион и
Хопи? Гулия знал десятки маленьких рек почти без тече­
ния, светлых, задумчивых рек, кан: бы заснувшпх на месте.
Гир лянды зарослей висели над ними. Когда Гулия гнал
по этим рекам лодку, то иногда днем бывало темно, как
n сумерки : леса смыкались над водой тяжелым шатром.
Эти pe1m собирали воду не с гор, а из джунглей и вяло
выносили ее n море.
Инженеры звали эти реки «паразитами » 11 «малярика­
ми ». Паразит а мп - за то, что они питалист, чужой водоii ,
нереливавшейся в ш1зпны из Риопа п Хопи, а м ал ярпRа­
ми -- потоr.1у, что течение этпх ре1\ бьшо медлительным, как
походка человена, за:мученпого лпхорадкой.
Море подпирало теплую воду в б олот ах . Страна была
плоской, как лпст бумаги, и не больше, чем лист бумаги,
выдавалась над уровнем моря. У тихпх pt'I-\ пе х в атало
силы, чтобы вынести воду в мор е. Прибой бил им в лицо.
Рекп медленно поворачиваJш и долго текли вдоль морского
бер ега , пока н аходили спокойный залив, где :море наконец
прппимало их воды .
Гулия не любил морских бурь, особенно n дни равно­
денствия. Тогда море ревело та�.; яростно, что было с л ышно
даш:е в джунглях. Казалось, оно вот-вот прорвется и пока-
1· ится серыми валами по ольховым: лесам, с трес 1юм ломая
деревья. Тогда дожди без передыm кп лились на эту несча­
стпую , промокшую до кост ей страну.
Бури кончались н аводнени ем. Приб ой заносил устья
рен горамп песка. Тпхие ре1ш не могли прорватмя в :море,
останаплпвалпсъ п затопляли стр ану .
Наводпепие продолжалось до тех пор, по на вода не
поды мала с ь выше песчаных валов, намытых прибоем, не
размывала их и не уходила в море, покрывая его на десят­
ки миль грязью и тиной.
После паводненпй страна казалась вымазанной серой
мазью. На деревья, лианы и дома налипал слой вязкого
ила. Он б ыстро высыхал и отваливался.
У Гул ии были свои :мысли о том, как спастись от на­
воднений. Он знал, что уст ья рек так густо заросли оль-
520

хой, что почти останавщш алось теченпе. Надо было выру­
бить заросли и да'r ь воде свободную дорогу, но об этом ни··
кто не догадывался, а Гулия молчал. Его не спрашивали.
Его ни:когда и ни о чем не спрашивали. Глупые люди !
Гулnя вздохнул. Только один Габуния в первый раз
спросил его на суде , сможет ли он провести через болота
партию рабочих . Конечно, сможет ! Тогда Габуния написал
запис1iу.
Гулия снова вспомпил о суде 11 по краснел от гнева.
Надо свер нут ь шею этому мальчпш:ке Вано !
Вечер застал Гули ю на развалинах рн мской I{р спости.
Низкие стены, сложенные из громадных кам ней , ушли глу­
боко в землю. Они Оiiружали болотце , заросшее ситнпком
11 желтыми ирисами.
Гулия развел нос.тер и: выт ащил из сумки грязный сыр.
Летучие мыши пролетали над пим равномерными взма ха­
ми, то вперед, то назад. Со стороны казалось, что они ка­
чаются на невидимых нитях.
Пес лежал на боку, изр едка вс1rnдывал голову и страш­
но лязгал зубами : он пыт ался поймать летучих мышей, кait
назойливых мух.
Начиналась ночь в джунглях - непроглядная ночь,
круто засыпанная з в ездами. Писк комаров затих. В боло­
тах Iiт о-то вздыхал и чавкал. Далеко на востоке небо едва
розовело : там догор ало последн ее со лнц е па Гурпйс1шх
горах.
Костер дымил и потрескивал . Пес спал, вздрагивая
дряблой ножей. Гулия пел, чтобы веселее пр оходи л а ночь.
На р ассвет е надо было пдтп на кабаний водопой.
Внезапно оп перестал петь, м едленно взял ружье и
тошшул принладом собаку. В первые за годы СI{итаний по
джунглям он почувствовал страх. Испарпна выступила на
его коричневом лице, руки дрожали.
Гулия пе спускал глаз с болотца. Там пз заросли ири­
са торчала едва заметная в свете звезд бо11 ьш а я чеJiовече­
ская рука.
Пес зарычал. Не соображая, что делает, Гулия прило­
жился и выстрелил. От руки отлет е1r палец. Пес бросился
в болотце. Через минуту он принес палец в зубах и поло­
жил его около Гулии. Палец был большой, белый и о ч ень
топки й,- такие пальцы бывают толыю у женщин. Гулия
потрогал палец : он был каменный.
Гулия подошел I{ руке и долго ее рассматривал. Моло-
521

дая лпана обвилась вонруг нее, нак тугая черпал вена. Гу­
лил взял руку и ощутил холод мрамора.
Он присел о коло руки и начал ковырять ножом землю.
Показ алось женское лицо с прямым носом и приоТI{рытыы
ртом. Гулил зажег спичну. Плесень лежала на тяжелых
носах, обвитых вокруг головы наменной женщины.
Гулил намочил в болотце тряпку и долго протирал у
статуи голову и плечп.
Стало совсем темно.
Гулил принес головешку из костра и осветил статую.
Прекрасное лпцо древней богини смотрело на него вы­
пу1шыми белыми глазами. Огонь оживлял его. Мраморная
женщина улыбалась.
Гулил всночпл и выругался. Оп проклинал джунгли,
статую, путрпю и Вано Ахметелп. Судъба смеялась над
ним. Джунгли пздевались над старым охотнином . Десять
рублей штрафу за нутрию, оскорбление на суде от маль­
чишки, каменная баба вместо кабана !
Черт пх знает, что придет в голову этим городским лю­
дям ! Может быть, они опять будут его судить за отбитый
у статуи палец? Скюнут, что Гулил снова сделал бран. Что
сд елал его пме:tшо оп, Гулил, в этом никто не стане1.' со­
мневаться. .f\роме Гули:и, ни один мингрел не решптся
пройти к развалинам крепости.
Гулил потрогал на ру1\е женщины ясный след от пули
и вспотел от злости. Он собрал нучу хвороста и с яростью
зава.rшл им статую.
На рассв ете пошел дождь. Костер шипел. Едкий дым
от сырых веТОI{ разъедал гл аза.
Гулил встал, плюнул и побрел I\ Риону. От мокрой вой­
лочной шляпы и шерстяной рубахи пахло псиной. Ноги
ломило от сырости.
Набанов пе было. Должно быть, энснаваторы разогнали
всех зверей.
Леса молчали. Гулии I\ азалось, что деревья с тр евогой
оглядываются п смотрят ему в спину. Носой колючий
;r�;ождь летел, кан всегда, со стороны моря. Он бил в шщо
и стекал за ворот. Начинался приступ малярии .
Гулил вышел к Риону. Проклятая река продолжала,
HaI\ и тысячи лет н аз ад, катить в море грязную воду. Гу­
лил наmшся рионсной воды и сплюнул : на зубах трещала
земля, вкус у воды был rшслый, с оскоминой , :и она совсем
не утоляла жажду.
522

Река набухла, неслась в уровень с берегами и как буд­
то волочила за собой маленькие острова. Гуляя заметил,
что остров, где оп ночевал 111есяц назад , передвинулся вниз
по реке шагов на сто.
Гулия стонал от озноба и медJrенпо шел к лодке, спря­
танной в куст ах.
Он не оглядывался. Только в лодке он оберпулся и
погрозил джунгщrм сухи111 черным 1<ул юшм. Он уже не
мог ругаться. Синие губы плясали, и в111есто слов изо
рта вырывались всхлипывания. Тогда Гулпя понял, по­
че111у деревья оглядыв ались на него : они с тос1юй смот­
рели на последнего охотника, покидавшего дл."Унгли
навсегда.
А моа<ет быть, деревья вовсе не оглядывались и это
был :малярийный бред? Не все ли равно ! Гу.r.шя махнул
руной.
Через два часа топограф Абашидзе нат1<нулся около
своего дома в деревне Чаладидах на охотнш<а, .лежавшего
в жестоком приступе лихорадки. Тощий пес лизал охотни­
ку щеки. Абашидз е отогнал пса и нагнулся к охотнику.
Тот застонал, вытащил из-за пазухи записку и протянул
ее Абашидз е.
Абашидзе прочел записку и сказал :
-
Ладно, Гулия. Заделаешься топогр афом. А теперь
вставь, отлежишься у меня в доме.
Гулия сделал попыт1<у улыбнуться, но вместо улыбки
лицо его перекосила гримаса. Он встал и, шатаясь, вошел
в дощатый дом, увешанный синим11 картами.
РИОНСК ИЯ иn
Палеостом начинался на 01<р аине города. Это было озе­
ро с зеленой водой, всегда затянутое туманом. Выше ту­
мана - он лежал над самой водой тоненькой плеююй -
чернели в ершины чинар и весь день 1<увыр1tались и пла­
кали чайки.
Невская наняла лод1<у, чтобы переехать >Jерез Пале­
остом на кольматационпый участок.
Лодка шла мпмо кольматационного участка, где пахло
тиной, бормотала в шлюзах вода и за небольшими вала­
м и , заросшими лозой, медленно создавалась новая почва
Rолхиды.
523

Неnс1<ая долrо пе могла выбрать свободное время, что­
бы посмотреть, 1шк это делается. С егодня опа решила во
что бы то ни стало разузнать у Пахомова о колы.rатаже.
Она попросила гребцов пристать I< шлюзу и легко вы­
скочила на насыпь. Запах нагретой осоки стоял в парном
воздухе.
Издали Невская заметила Пахомова и пошла к нему
павстречу. Старю> стоял у соседнего шлюза и, вахмурив­
шпсь, смотреJI на воду, струившуюся по деревянному лот­
:к у. Седой и малепькпй, оп был похож на колдуна.
-
Вы давно обещали расс1<азать м:пе о ваших рабо­
тах, - сказала Невская п засмеялась от смущения.
Пахомов печально посмотрел на нее.
-
Опять вода идет прозрачная, - СI\азал он с доса­
дой. - Чертово занятие!
Невская ничего не понимала. Она видела тольRо гро­
мадное меш-юе озеро, обнесенное валами и заросшее гус­
тым тростником. Вода медленно стекала из этого озера в
Палеостом через деревяппые шлюзы. Что здесь происхо­
дит? Почему эта прозрачная вода огорчает Пахомова?
-
Не взыщите со старш\а, если будет скучно, - про­
бормотал Пахомов.- Нш<то тол1юм не знает, что такое
Колхида, даже доволыю начитанные люди. Иные думают,
что Колхпда находится в Грецип, и бывают очень удивле­
ны, 1югда узнают, что она принадлежит Советсl<ому Сою­
зу. Безобразие! Я очень люблю Пуш1шна за то, что он
мноrое знал. Помпите его стихи : «От финских хл адных
скал до пламенной Колхиды »? - СтарИI{ махнул ру­
кой.- Ну ладно! Вот эта плос1шя приморская страна II
есть та самая Колхида. Это очень молодая страпа, ей толь­
RО двести пятьдесят тысяч лет. Раньше здесь был залив
Сармате.кого моря. Ре�ш несут с rop массу мути, особенно
во время таяния снегов. Рион загрязняет море почти н а
двести 1шл ометров от устья. Он выносит каждый год де­
сять миллиардов нубических метров плодородной земли.
Море отходит от города на нашnх глазах. Каждый год
берега нарастают на шесть метров. Вы видели в городс1\ОМ
саду старую турецкую крепость? Ее построили в шест­
надцатом веке. Тогда она стояла на берегу моря, стены
ее были в воде. Сейчас ош1 торчат далеко от берега.
Вся страна представляет собою зеркало болот. От куда
здесь болота? Прежде всего - нет стока для воды. По­
том - вечные дожди и п ереливы рек через берега.
524

Страна гладкая, I<ак тарелка. 'У самого подножия Гурий­
с ких гор она подымается над морем: только на два метра, а
здесь, в Поти, пе будет 11 одного метра. Собственно говоря,
м ы сидим на воде.
Из-за болот здесь страшная бедность растительных ви­
дов. Посудите сами : ольха и опять ольха, будь опа про­
клята ! Немного граба и бука. Если бы пе было на горизон­
те гор, 10 ландшафт Колхиды н пчем бы не отличался от
Пипс1ш:х болот. Здесь есть болота, где растет росян1<а. Да,
да, та самая росянна, 1ю тор11я осталасъ в полярной тундре.
Вот вам и тропики !
Почему таная растительная бедность? Вы ботаниR, вы
лучше меня знаете, что для роста деревьев нужпо пе
меньше метра сухой земли. А где его взять, этот метр,
rюгда вся страна заболочена? Вот и растет nся1<ая болотпая
дичь.
В Колхиде Rлимат Южной Японии и Суматры, обилие
тепла. а между тем это малярийпая пустыня в полном
смысле слова. Нечто вроде тропической 1< аторги. Если
бы не болото, то мы перекрыли бы Яву и Цейлоп с их
пышностью и богатствами. Значит, надо осушать бо­
лота.
Прекрасно ! Мы это и делаем. Вблизи гор, например, в
Чаладида х, там, где работает Габуния, есть пебольшой
сток, и болота можно осушить простыми 1шналами. Чтобы
реки во время разливов не переливались через берега, их
обносят валами. Все это - детсная арифмстш�а. Н о это
возможно во владениях Габувии, а ниJ\а�< не здесь. Здесь
сток 11ичто;ю1 ый, и навалами ничего по осушишь, разве
самый верхнпй слой почвы, �' акие-нибудъ д в адцать пю<у­
дышпых саптпметров. Значит, пуж ен другой способ осуш-
1ш. Ка�юй? Да вот этот самый кольматаж ".
Пахомов искоса взгл янул на Невскую 11 долго свора­
чивал папиросу.
Здесь, на берегу Палеостома, НевсRой очень нрави­
лось. Туман и солпце создавали ландшафт сере бристой и
прозрачной страпы. Ветер дул в лицо, как расшалившийся
ребеноR, легкими и быстрыми порывами.
-
Что та:кое нольматаж? Это осушение болот путе!ll
затопления их водами мутных рек. Таной, эпаете ли, тех­
нический парадокс. I-\олъматаж осушает болота и вместе
с тем наращивает толстый слой попой, плодородпой поч­
вы. Вот uам пример. Это болото мы окружили валами, про-
525

в ели к нему каналы из Риоиа, поставили шлюзы и вы­
ждали, когда в Рионе была самая мутная вода, форменная
жидкая глина. Тогда мы открыли шлюзы и затопили боло­
то рионской водой. А с противоположной стороны мы
устроили ряд шлюзов, чтобы спускать отстоявшуюся воду
в Палеостом. Кажется, просто. Ил оседает, осв етленную вo­
WJ мы сливаем, потом снова наполняем болото мутной во­
дой, и так без конца. Вот и вся музыка. Почва растет да рас­
тет, почти без затрат. А без этой новой почвы нин.акие
субтропини здесь невозможны. Под болотной водой лежат
молодой торф и сфагнуllI, а па пе:м ничто пе растет, крт.rе
ольхи. Кольматаж нам дает чудесную почву, великолеп­
ный ил. Воткните в него сломанную вет1<у инжира, и через
четыре месяца опа даст плоды.
Мути в воде Рпона в два раза больше, чем в пильской.
Нил до сих пор считается самой мутной рекой в мире. Там
полтора кило мути в кубическ ом метре воды, а у пас -
три кило ! Если на землях, затопляемых Нилом, могл а
соз.реть могучая сельскохозяйственная культура, то здесь
мы добьемся такого богатства растительной жизни, кото­
рое и не �1 ечталось египтянам. В нашем иле фосфора и
азота в два раза больше, чем в египетском.
Вот, собственно, и все. Больше нечего расс1{азывать. За
пять лет мы нарастили слой почвы в полтора :метра. Эти
земли пойдут под лимоны и апельсины.
-
Я не шшпмаю, - сказала Невская,- почему вы
сердитесь на прозрачную воду. Ведь зто хорошо . Зпачит,
вся муть осела.
-
Kai-t раз это плохо, - возразил Пахомов.- Н а коль­
матационном участке должно быть более сильное течение,
чтобы оседала только крупная муть, а самая топкая сли­
валась в Палеостом. Тонкий ил вреден, он дает тяжелую
почву.
Пахомов с1<упо рассказал Невской о 1юльматаже, и по­
сле этого мир поБазался ей наполненным: таким оби лием
заманчивых и зпачительных вещей, что хотелось остано�
вить вре:мя.
Невс1(ая была ботани1ю м и прпвьшла к дисциплине
ума, но обладала с1шонностью к волнующим обобщениям.
Кольм:атаж она воспрппяла не ка�< новый способ осушки
болот, а 1<ак нечто более значительное : как полпую власть
человена над природой, ка1t создание невиданных ланд­
шафтов.
526

Она улыбнулась Пахомову. Голос ее, Rогда она звала
гребцов, прозвенел очень в нятн о, но не спугнул тиши.ны
теплых озер. Когда опа замолчала , стало слышно жуж­
жанье шмелей.
-
Подвезите :меня до города, - попросил Пахомов.­
Мне тоже пора.
По оRраинам города шли о чень долго. На улица х, вымо­
щенных :морс1шй raльRoii, бродили 1юсматые сшшьи с ро­
гатRа ми на шеях. Рогатки им прив яз ывали , чтобы свиньи
пе могли пролезать через изгороди в огороды.
Невскую кто-то 01;шшпул. То был Кахиани. Оп сидел
на террасе деревянного дома над чертежами. В огороде
возилась его мать-старушка в ч ерной шапоч1\е с 1шсеей -
отживавшем свой вен наряде замужних грузинок.
-
Привет, товарищи! - I{ршшул Кахианп. - Погоди­
те мипуточ1\у. Я сегодня слышал замечательную глупость.
Меня вез в порт ст арый извозчи1\ ШалИiю, и оп мне сRа­
·з ал: «Я та�< думаю, товарищ Кахиани, что лет через де­
с ят ь пароходы будут входить ночью в наш порт не на
огонь маяка, а на запах лимонов ». Кругом поэзия, не1\уда
сп р ятаться ! Д аже извозчшш сделались поэтами ! Прямо
гафи зы! .. 3аходите1
Невс1\ая пошла R старушке на огород и помогла ой вы­
т ащпть нз Rолодц а воды. Старуш1\а мыла связю1 гигант­
с1юго лу1<а-порея.
-
Какой чуде сный лyRi - Невская понюхала белые
сочные ко рни. - Долж но быть, очен ь ВJ{усный!
Старушна улыбнулась и не ответила - она плохо гово­
рила по-руссни.
От Кахиани Невсная пр ошла на опытную субтр опичес­
кую станцию и вернулась домой в сумерюr , в т е потийСiше
сумерRи, 1югда Rажется, что огни висят в воздухе, отде­
ляясь от ламп. Второй день не было дождя.
Она шла по улицам, похожим на густые аллеи.
В дощатых свайных домах пылали белые л ампы. На
мостовых валялось множество измятых роз. Буйволы,
заRинув на спину тяжелые рога, тащили по р озам с1\рипу­
чие арбы.
Голубой в еч ер поднимался над морем. Он поблесRивал
в ст еRлах 01юн, и снвозь сады, с1шозь мглу пере1\рест1юв и
изгор оди и з Rолючих 1\устарнитюв пр онзительно свер1\аJ1
маяк Оп напоминал планету, пойманную в черные с етй
садов.
527

О1юло до.ма Невская увидела Христофориди . Он ловил
связки лука порея, вылетаnmпе пз окна кухни·.
Елоч1<а от­
таскивала лук в сарай. Чоп швырял лук и ругался.
-
Поздравляю! - нрюшул Чоп Невской.- Вы теперь
обеспечены луком до новоrо урожая...
Стоп ! Не входите
в дом:. Дайте проветрить.
-
Что случилось?
-
А то случилось, что надо знать обычап каждой
страны. Вы хвалили кому-нибудь лук?
-
Хвалила . Мамаше Кахиани.
-
Ну вот. Так я и знал!
Чоп рассказал, что два часа назад и звозчпк ШалИiю
привез десять связо1< лука и вьmалил их па нухпе. Дома
были только дети. На расспросы Христофориди извозчи1t
ответил :
-
Отстань, бпчо ! Это подарок от старой Кахиани.
Невскан смутилась. Забыв о старом обычае, заставляю­
щем: мингрела дарпть все, что понравилось гост ю , она не­
осторожно похвалила этот прекрасный лук. И вот - рас­
плата !
-
Это что,- сказал Чоп, желая ее утешить, - это
невинное дело ! Бывает хуж е. При царс1<0й властп Мип­
грелия принадлежала князьям Дадиани. Лодыри и пьяни­
цы были классные. Пропились и прожились в доску. Нс на
чем было даже спать. Но когда приезжали гости, пускали
пыль в глаза 11 дарили гостям крестьянских лошадей под
видом своих. Своих у них пе было. Крестьяпе помалкива­
ли и ждали, пона гости уедут. Потом они поднараулива­
ли их па грашщах дадиановс1юй земли, отнимали лошадей:
и на веяний случай делали из гостей юшку, чтобы отбить
у них охоту е здить tt Дадиани.
Па ужин пришлось готовить жареную баранину с та­
ким :количеством лука, что съесть его, если бы не п одвер­
нулся С ема, было невозможно.
Сема приехал на один день из Чаладид. Он уже рабо­
тал у Габун11и экскаваторщи1юм.
Он виртуозно изображал, как шумит экс1<а ватор: свис­
т ел, гремел языком и лязгал воображаемыми цепями.
ЕлоЧJ{а заглядывала ему в рот п смеялась.
В тот вечер выяснилось, что С ему зовут Д жим Бир­
липг, что он родом из Шотландии и что одна;кды он чуть
н е nогпб во время аварии парохода «Клондайк».
В знак до1<азательства С е ма оттянул книзу тельнш< 11
528

показал на груди три синих пятна, похожих иа громадные
в ос1шицателъпые знаки. Что это были за пятна, выяснить
пе удалось. Ce:r.
.
:a, по своей привыч1<е, уснул за столом, п
его не трогали до утра.
ФЕН
Чоп растер пальц ами шершавые светлые листья и
быстро отдернул руну. П альцы горели, будто он приRос­
нулся 1-< расналенному железу. Чоп помахал в воздухе ру-
1юй и выругался : «Вот чертова нитайсная нрапива!»
Оп думал, что боль скоро пройдет, но пальцы п ыли все
сильнее. Ему казалось, что боль п е реползает в кости и
медле нно сжимает их железными клешнями.
Тогда Чоп испугался. Он быстро вышел за ограду
плантации, оrJ1 янулся и тут толыю увидел выцветшую
табличну : «Не пр1Jl{асаться J{ листьям голыми руками во
и збежанп е ожогов ».
«Дура! - подумал напшап о Н евс1юй. - Почему пс
предупредила?»
Но тотчас он спохватился и покраснел. 1\ан он, старый
морян, мог обругать женщину ! Са11-1 навязался ехать в вы­
ходной день в Супсу, па плантац ии этого идиоте.кого дере­
ва, - значит, сам виповат. Никто его пе неволил.
Чоп был не толыю болтлив, uo 11 любопытен. Невс:кан
рассназала ему об опытных посаднах китайс1ю1·0 ла1юnоrо
дерева. Из со1щ этого дерева делают велинолепный лак. О н
11 е тускнеет от времени и воды 11 не треснается от огня.
Чоп вспомнил япопсние ШБатуюш . Они были залиты э тим
J1 а�юм , твердым , каБ прозрачная сталь.
Из дальнейшего разговора с Неnсной выясниJю сь, что
этот лан незаменим для окрасни подводпых частей паро­
ходов. Это уже было по напптапской части. П оэтому, ног­
да Невсная собралась ехать с Лапшиным в Супсу, ш1
плантаци и лакового дерева, Чоп напросился с ни м и , и его
взяли.
Боль усиливалась. Чоп засунул ру1<у в 1< арм:ан 11 вы­
шел на дорогу. Пыльпый автомобиль дремал в жпд1юй
тени стары х а r<ацnй. Нп Невс1юй, ни Лапшина не было.
Rапита н сел в м:аmппу и стал ждать. Он посмотрел 11а
пебо, и оно е му пе поправилось. Стояло безветрие, по воз­
ду х с 1-< аждым •� асом становился все жарче. Rрасповатая
529

муть, похожая на мыльную пену, висела над горами. Чет­
вертый день не было дождя.
«Rai{ б ы не задул фён!» - подумал напитан и вздох-
11 ул.
Ну и дьяв ольсний плимат в этой стране ! Весь год дож ­
ди и ливни , весь год жар1ю и моБро, на�-; в нптайс1юй
прачечной; но и зредка задует фёп - п наж ется : Аравия
со в сем своим зноем, еамумамп и безводьем обрушивает­
ся на голову.
-
Rан бы не было фёна! - сназал напитан подошед­
шему Лапшину. - Пора ехать.
Лапшин ничего не ответил 11 начал возиться в мо­
торе.
« Спесивый черт !» -подумал Rапитан. Ру1{а в Rармане
тяж елела, будто в нее вспрыснули чугун. Чоп спросил :
-
Вы знаете, что та�юе фён?
-
Ветер, - отв етил Лапшин.- Почему вас, старого
морсRого волна, пугают та�ше пустя1ш?
-
Попадете в фён, тогда догадаетесь!
Подошла Нев сI{ая. Она села рядом с Rапита ном. Лап­
шпн сел у руля. Он опустил на глаза слюдяные очRи и дал
ход.
Горячий ветер ударил в лицо Невс1ю й и растрепал ее
волосы. Машина, дрожа от торопливости, неслась R гро­
мадным белым облаRам па горизонте.
Обла1{а сrремительно приближались, росли, подыма­
лись R небу, наR горы. Внезапно машина ворвалась в них
и б е сшумно понеслась по сплошному настилу сухих ака­
циевых лепестнов.
Облака оказались лесамп веRовых отцветающих аRа­
ций. Лепестки хлестали в п ередн е е стенло машппы и вы­
соними вихрями неслись ей вслед.
Леса мчались навстречу, HaJ{ небывалая снеж ная гро­
за. Нечем было дышать от сладiюго и густого пастоя, за­
мепявшего воздух.
-
Здорово! - RриRнула Невская.
Лапшин прибавил газ. Леп естRи: залепляли глаза. Мут­
пое солнце неслось по вершинам белых деревьев и ни на
шаг н е отставало от машины.
Потом в машине что-то треснуло . Лапшип затормозил
и полез Rовыряться в моторе. НевсRая и Rапитан вышли.
Они сели на сухом стволе аRации и долго молчали:. Солн­
це мигало в зените и из белого стало багровым.
530

-
Чистая баня ! - пробормотал
Чоп.- Азиатский
климат.
Невская начала спорить. Она утверждала, что в Rолхи­
де изумительный климат. Многие субтропики получают
меньше тепла, чем Rолхида. Зимы в Колхиде нет. Лето
длится шесть месяцев. Рост растений продолжается круг­
лый год. Чего же он хочет? Около Поти, в деревне Rодор,
па Рионе, лежит европейский полюс тепла.
Чоп насмешливо удивился :
-
Скажите пожалуйста, а я и не знал!
-
Здесь очень ровная температура, без рез1шх сБач-
нов,- строго сказала Невская.
За некоторыми исiшючениями.
-
За какими?
-
Задует через полчасика фён, тогда узнаете." Инте-
ресно, ка1< вы будете спасать от этого ветра ваши субтиль­
ные растения?
Субтропические растения капитан упорно н азывал
субтильныl\1и.
-
Будем сажать огр ады из высоких деревьев.
Чоп недов ерчиво хмыкнул.
-
Если вас так интересует климат, то поговорите с
Лапшиным,- пр едложила Невская.- Он работает над ми­
I<роклиматом.
-
Это еще что тако е? - пробурчал капитан.
Сейчас его не интересовали ни обы1шовенны:й, ни ми­
кроскопический климат, ни черт, ни дьявол. Рука го рела
таи, будто с нее сдирали ножу.
-
Готово! - нриннул Лапшин.
-
Это просто,- сказала Невская, садясь с напитапо:м
в машину.- Rлимат зависит от пустяков. Он меняется па
расстоянии ста J11 етров".
Вы не хмыкайте, это верно.
В этом лесу свой климат, а в болотах, в пяти нило111етрах
отсюда, тоже свой, совсем особенный. В рытвине климат
совсем не тот, что на поверхности земли, вокруг рытвины.
Перемена климата на небольшом расстоянии - это и есть
минроклимат. Его важно изучить, особенно для «субтилъ­
пых» растений .
-
Занятно ! - промычал Чоп и вынул руку из карма­
на. Rарм:ан давил на кисть, и боль делалась невыносимой.
Невсная в зглянул а на напитанову руку и вскрикнула.
Она схватила напитана за локоть :
-
Что у вас с рукой?
531

Обстрекался об эту крапиву.
1\акую I( рапиву?
Да эту, китайскую.
Kah же так? - крикнула Невс1\ая.- Там же всюду
висят предупреждения и по-грузински и по-руссни. Что
вы - мальчик? Ведь это опасно !
-
Отрежут , что ли? - спросил I{апитан зло.
Невская нагнулась к Лап шину и крикнула ему:
-
Дав айте полный ход! Он, 01\азывается, обжег руку
о к и тайское дерево. Надо скорее в город.
Лапшин оглянулся, блеснув очкам и , и дал полный газ.
Мохнатый пиджак топорщился па его узкой спине.
Машина вырвалась из леса, и в это время им в лицо
стеной ударил фён.
Кашпап быстро нагнулся, чтобы спрятать голову за
переднее сиденье. Невс1\ая отвернулась: ветер горячей ва­
той закупорил ей рот п ноздри.
В ураганах I{р асповатой пыли опа увидела и запомпи­
ла па всю жизнь первый жестокий удар фёпа по акацие­
вым лесам. Фёп одnим вз:махом снял с деревьев , как мыль­
ную пену, :море белых цв е тов и поднял их в слепое небо.
Ветер шел с такой стремительной силой, что, J( азалосъ,
оставлял в воздухе пустоты,- печем было дышать. В эти
пустоты со свистом 11 шорохом всасывалась горяч ая пыль.
Cll
l
epчи неслисъ, перегон яя друг друга. Дороги пе б ыло
видно. Лапшин сба впл ход, обРрнулся и крикнул :
-
Надо вернуть с я в лес, там тише.
-
Не надо возвращаться ! - Невс1\ая схватила Лапши-
па за плечо.- Не смейте поворачиват 1, !
Лапшпп пожал п л ечами и подчиюшся. С ум а с бродная
жепщипа l К чему столыю шуму из-за пустячного ожога ?
MamIIna с трудоl\1 прорывалась Сl{возь раскалепный ве­
тер. Чоп вполголоса ругался. Пыль слепила е го. Ру1ш на­
брякла, и казалось, не в груди , а в этой проилятой руке
тяжелыми рывками билось сердце.
Чоп пе первый раз попадал в фёп. Пер е сил ивая боль,
оп сказал Невс1юй:
-
Нич:его, пыш, сейчас пройдет. Гораздо хуже т емпе­
ратура.
Невская пе поняла. О I{ aJIOЙ температуре говорит Чоп?
Она взяла его здоровую pyr\y, ду мая, что у капитана жар,
по Чоп помотал головой :
-
Нет ! У меня все в поряд1<е. Вы разве н е чувствуе­
те, I\ак скачет т емп ература?

Тогда Невская заметила, что ветер с каждой -�вутой
становится все жарче и жарче. У н е е :мелькнула дикая
z.1 ысль, что если так пойдет дальше, ·ro они сгорят. Ветер
сожжет их, как сжигает листья на деревьях.
Во рту пересохло. Хотелось пить. Rраспая мгла кипела
на головокружительной высоте и перехлестывала через
солнце. Удары ветра швыряли солнце, кан футбольный
мяч. Оно то исчезало, то спова проступало кровавым дис'
коz.1 за бешено струящейся z.1гл ой.
Rапитан посмотрел на небо и глухо пробормотал :
Шестьдесят метров в секунду.
-
Что? - крикнула Невская.
-
Там, наверху, ветер лу пит со скоростью шестидеся-
ти метров в сенунду. Ху же тайфуна. За час фёп подымает
температуру па дв адцать пять градусов !
Пыль прошла, и перед гл азю.ш Невской неожиданно
возникла совершенно новая страна, как бы залитая заре­
вом дал екого пожара.
Горизонт лежал в кирпичной 11
1
гл е. Свет стал желтым.
Такие ландшафты Невская в идела па выцветших от столе­
тий картинах старых мастеров.
Лопнула задняя камера. Лапшин остановил .машину.
Оп вытер пот, сняJI пиджак и швырнул его себе в ноги.
-
Мы сгорим ! - Лапшин со злобой ударил по кузову
машины. Rраска, т р е снувшая от ж ары, посыпалась I{ус1щ­
ми.- Через :мипуту лопнут все I{ амеры. Он11 и так ни к
черту не годятся .
-
С1юльно до города? - спросила Невс1{ая.
-
Десять километров.
Нев с1{ая отчетливо всп о:м нила весь путь. Надо было
проехать два километра по берегу моря, у самых волн -
иного пути не было,- потом переправиться на пароме че­
рез реку Rапарчу, а оттуда до города останется семь кило­
метров.
-
Сворачивайте н м орю ,- сказала опа Лапmипу,­
поедем по воде. Прибоя нет, ветер ду ет с б ерега. Вода спа­
сет намеры.
Лапшин махнул ру кой:
-
Дайте отдышаться!
Все молчали . Машина стояла около заросл ей ол ьхи.
Листья чернели и свертывались. Палящий ветер срывал
их и уносил в море. Rапитап стопал: если бы хоть каплю
воды, чтобы помочить руну!

Невс1<ая в оцепенении смотрела на ольху, облетавшую
у нее на гл азах.
Когда выехали на серый пляж, машина забуксовала.
Лопнула вторая 1< амера.
Лапшин скрипел зубами и вполголоса ругался. Он не­
навидел сейчас 1tапитапа и Невскую. Ненавидел за то, что
они ничего не делают, тогда ню< он дуреет от бензинного
перегара и должен возиться с машипой. Оп проклинал
1-\ олхиду и поймал себя на злорадной мысли, что из суб­
тропиков ничего не выйдет и первый ;к е фён оставит от
лимонных лесов грязный пепел.
Лапшин обернулся н Невской и со злобой посмотрел
па ее бледное лицо. О на ответила ему таким же взгля­
до м. Глаз а ее даже сверкнули сипим огнем.
«Как у Iюmки !» - подумал Лапшин и сказал с недоб-
рой усмеш1юй :
-
Напрасно мы с вами стараемся.
-
Вы думаете, не доедем?
-
Копечно.
Мгла летела в лиловое горячее море. На горизонте она
сгущалась, и цвет ее из нрасного переходил в черный.
Море было пустынно.
В килоl\1етре от Капарчи лопнула третья 1< амер а. Даль­
ше ехать было нельзя. Пришлось бросить машину и идти
I< парому пешком.
Невская волновалась. Что, если паром стоит па проти­
воположном берегу реки? В такой ветер перевозчики пи
за что не решатся перегнать его на этот берег.
Фён превратил землю в на:мень. По ней ползли звезд­
чатые трещины. Утром, ногда они ехали к Супсу, эта зем­
ля была влажной и оседала под колесами 1\-t ашины.
Капитан шел рядом с Невской и, пересиливая боль, пы­
тался с пей заговорить. Он хотел успокоить ее и врал, что
рука болит меньше.
Внезапно он сделал открытие, что впервые видит эту
жепщину кан следует. До сих пор в его мозгу крепко си­
дело представление о женщине-у ченом как о хилом за­
учившемся существе, начисто лишенном женских качеств.
Может быть, из-за этого предубеждения капитан никогда
пе только толком не говорил с Невской, но и ни разу не
рассмотрел ее как следует.
Сейчас он глядел на нее с изумлением и некоторой до­
лей благодарности. Он видел бледную решительную жен-
534

щипу с легкой, как будто раздраженной походкой, видел
темные недовольные глаза и прядь красноватых волос, па­
давших на пыльную щеку.
Вышли к Rапарче. Ветер пес над водой пену и брызги.
Невская облегченно вздохнула: паром стоял у этого берега.
Но вокруг не было ни души.
Rапитап намочил руку в речной воде. Сделалось легче.
-
Ну, поедем ! - сказала весело Нев с1<ая и подошла н
парому.- Весла па месте.
Лапшин обернулся н пей и в упор посмотрел в глаза.
-
Я не думал,- сказал оп спокойно,- что от фёна
люди так быстро сходят с ума. Обычно только на второй
день начинается беспричинпое озлобление, а на третий
день человек лезет в драну. На четвертый день фён стиха­
ет, и душевное равновесие восстанавливается. Таи говорят
с1·арожилы.
Невская выпря11Iилась:
-
Что это значит?
-
Это значит, что переправляться нельзя. В лучшем
сJ1учае паром унесет в море, в худшем - потопит.
А что же, по-ваше11Iу, делать?
-
Ждать.
-
il\дать нельзя! - криниула Невсная.- Вы сами зна-
ете, что это может кончиться плохо.
Лапшин пожал плечами.
-
Спросите :капитана. Он опытнее пас в этих делах.
Чоп посмотрел на рену . Рис1<, конечно, большой.
Река катила коричневые волны, шумела и вихрилась
от брызг. Ветер валил наземь прибрежные нусты и
хлестал их ветками по зеленой воде, он ка1( бы се1\
воду.
Чоп забыл о руке. Старые морские традиции, прекрас­
ные u полузабытые законы 1ю раблекрушений вдруг овла­
дели им с прежней силой. Первыl\lи спасают с тонущих
кораблей детей и женщин. Нельзя подв ергать риску жен­
щину из-з а обожжепной ру1,и! Черт с пей, с руной, пичеrо
ей не сделается ! Поэтому он сказал :
-
Переезжать рискованно. Лучше подождать. Рука
у мепя болит гораздо меньше.
-
Вы врете, Чопl - крикнула запальчиво Невская.­
Зачем вы врете? Рука у вас посипела. Едем сейчас же.
-
Есть ! - сказал растерявшийся Чоп. - Едем сей­
час же.
535

-
Ну! - Невсная обернулась к Лапшину.
Jl апmип молчал . Ои выт ер ру1i авом рубах и лицо, - ру­
кав стал черным.
-
Он грести по может. - Невская показала на капита-
п а.- Я одна вряд ли справлюсь. От вас зависит все.
-
Я пе поеду,- спокойно ответил Лапшин.
Невская побледне ла.
-
Трус! - крикнула она, и на глазах ее появилис1,
слезы. - Теперь я знаю, "ITO значит ваша «высокая поря­
дочпость ученых»! .. Чоп, поедемте!
Лапшин повернулся и медленно пошел к брошенной
машине. Он даже насвистывал.
Невская и Чоп сдв инули тяжелый паром. Напитан мол­
чал. Потом он посмотрел вслед Лапшину 11 пробормотал :
-
Ну его н свиньям!
Невс1ш я гребла. Чоп греб одной ру1юй, закусив губу и
сдерживая стоны.
Бере га занружилпсь пер ед пим серой каруселью . Ве­
тер свистел в веслах n вырывал пх из рук. Он сорвал бе­
рет с Невской, и ее I(расповатые волосы развевались по
ветру, как пеобы1шовенный флаг.
Волны с размаху били в н11з 1шй дощатый борт. Болт.­
пой рукой Чоп отливал воду. Невская про1110кла до шпrш .
Было видно, 1щк все ее му скулы напряглись в нечеловеч.е­
стюм усnлни.
« От1(уда у жепщины ТаI\ая сила?» - подум ал капитан.
Оп не спус1<ал глаз с устья рени. Оно б ы стр о прибли­
шалось. Там сшибались гр язные буруны u б е сно в ал ась
вода.
«Нан бы пе затянуло в море!»
У Невской сильно кружилась голова. Опа до 1�ров11
пр1шусила губу. Порыв ветра вырвал у нее весло . П аро м
I(ачпулся. I-\ апитан увндел, как деревья па берегу испу­
ганно пригпулись к земле. Шел жестокий удар ветра.
-
Вот теперь амба! - пробор11ютал 1.апитан.
Брыаш ослепили Невскую, по она все же поймала вес­
ло и продол жала грести.
Минуты тянулись пещюнчаеl\Iо.
1\апитап о г11яuул ся и увидел сов с ем педалеио от паро­
ма б ер ег, шалаш nаромщююв 11 двух рыбаиов. Они сто яли
по 1юлюш в поде. У одного в руках был баrор.
Rогд<i рыб ак аацепил паром, напитаu нрюшул Н е в­
ской:
536

- Теперь спасены !
Оп совсем забыл о руке и только на берегу снова по­
чувствовал боль.
Молодой рыбак в трусах n:ас:11ешливо посмотрел на на­
питана:
-
Что, кацо? Не11,шожко сошел с ума от этого ветра?
Видно - моряк, а делаешь глупости. Еще и женщипу с
собой посадил.
-
Брось, дружище ! - Н апитан здоровой рукой похл о­
пал рыбака по спине .- Приходи :tю мне в порт : есть шаш­
л ык , есть маджарка. Выпьем за спасение.
Рыбаки засмеялис ь .
-
Ha i< ветер стихнет, перевезите того с в и ступа,- ка­
питан показал на Лапшина, возившегося около машины.
-
Можно !
Пошли в город. Шли берегом вдоль серых дюн - они
<�ащищали от ветра.
Невская долго шла молча, пото!II отвернулась и запла­
кала. Чоп растерялся. Оп ругал фён за то, что этот ветер
доводит людей до истерики. Фёп дул с прежним туптм
напором.
·
Снова странный ландшафт - сухой и опаленный пожа­
ром - О'П{рылся перед 1. шми. Нап11тап вспомнил, что толь-
1ю перед затмением бывает такой хмурый свет и таrю е ас­
шщное небо.
Вдали темнелп сады Поти. фf.iн не тронул их. Опи были
защищены стенамп чинар.
-
Послушайте,- сказал I{ апитан,- они его переве зут.
Ну что за беда , если он депек по1'олодает!
Нан:ой вы, Чоп, чуда�{! Да пусть сидит там хоть три
дnя!
Что же вы плачете?
Потому что мн е было страшпо.
Этого уж . Чоп пе мог попять. Он решил проглотить
язык и молчал до са11rой больницы, где вдруг снова н а ч ал
ругаться и про1шиnать Jt аковое дерево.
ФУТ&ОЛЬНЫА МАТЧ
На субтропичесной опытпой станции з ацветал бамбу1�.
Первые прпзпаки цветения вызвали у Невской тревогу:
бамбук цветет раз в жизпи и после цв етепия умирает .
537

Лапшин оставался спо1юен. После случая па Rапарче
оп ред1ю разговаривал с Невской и за гл аза отзывался о
пей с пренебрежительной ycм emкoii. Тревога Невсн.ой на­
залась ему наивной: цветен ия остановить нельзя, ба111бук
псе равно погибнет, и волноваться глупо.
Напитан пришел на станцию пос:мотреть па цветущнii
бамбук. Рука у него заживала, но еще была в перевязх{е.
Чоп привел с собой Елоч1{у и Христофориди.
На станции, в деревянном светлшr до:м е, где работал а
Невская, капитан застал Сему. Сема при ехал в город за
запасны111и частя111и для экскаватора и привез Невсной
запис1<у от Габунии. Габупия при глашал Невсную и Чопа
приехать в Чаладиды пос.мотретъ навал.
Окна стояли пастсжь. Ослепительное утро и прозрач­
ный ветер переливались в листве деревьев. Вьющиеся uе­
лые цветы роняли па подонопник холодные брызги.
Дыхаnие влажной: земли, зарослей и слад1шй запах ми­
моз напомнили Чопу воздух Мадагаскара, где оп стоял с
эскадрой Рожественского , запах базаров, где от корзин с
плодами кружилась голова.
Елоч1{а и Христофориди убежали в з аросли. Опытн ая
станция была большим тенисты111 садом, полным чудес.
Христофориди растирал в ла,n;онях молодые листья лимо­
нов и нюхал руки.
Широкий ДЫ;\I струился 1< небу. В саду жгли прошло­
годнюю листву магнолий.
Христофориди придумал игру. Оп был тигром, а Елоч­
I<а - охотницей. Христофориди прятался в зарослях, ры­
чал и жевал от бешенства листья, готовясь к чудовищны111
прыжкам. Он так увленся игрой, что совершепно забыл о
н еизбежных неприятностях. Мать-старуха будет его пи­
J[ИТЬ за плохую выручку. Опять придется выпросить у
Чопа полтинник, иначе старуха заест.
-
Rала мера! 1 - рычал Христофориди и дурел от го­
р ечи во рту. Оп только что жевал листья камфарного лав­
ра, и у него СВОДIIЛО снулы .
Солнце лилось в заросли зелеными струями, нак льется
вода сквозь щели в шлюзах. Из зе::11ли сочился лекарствен­
ный запах корней. Фарфоровые листья рододендронов ва­
Jrялись в траве, как :морские звезды. Бамбу1< шелестел л ен.
там:и листьев, и этот шелест был больше похож па сте1t"
1 Н а л а .м ера - гр ечесиое приветствие. (Примеч. автора.)
Ь38

шш пое щебет ап п е маленьких птиц. Рваны е листья бана­
нов снрппелп от тугого просачив ания с шю в. Хвоя крипто­
мсрий пахла тан нрешю, Бак могут п ахнуть только сто сос­
но вых, покрытых желтой смолой 1ю раблей.
Эвкалипты повернули тяжелые, 1\ ап бы запотевшие ли­
СТLЯ ребром к солнцу. Христофорпдп пх обходил. Под
овкалипт ами пельзя было спрятаться : опи не давали тени.
Их л и стья всегда п оворачпвалпсь р ебро)I к свету.
На казаплы1�сю1х розах Хрпстофорпди пойм ал мохпа­
тог о жун а. Жук очень сердился и густо гудел в зажатом
нулане. Христофориди показал его. Елоч1{е. Потом они,
прячась от взрослых, отодрали кycort коры от пробкового
дерева - Христофориди па поплавюr.
Свет, тени , шорох листьев, капли росы, падавшие па
смуглые рун и, радостпый шум моря и облака, подьшав­
шиеся прямо к зениту, как брилли антовый пар, - все это
наполппло Христофориди восторгом. Он прошелся коле­
сом по аллее с а з арт ными криками : « Чистим-блистим, б1rи­
стпм-чистим ! » - и упал в заросли герани.
За поломанную герань могло здорово влететь, и Хри­
ст офориди притих. Оп взял Елочrtу за руну и повел к
дому, из 01юн которого доносились голоса.
В доме спорили. Хри сто фориди узнал голос Лапmипа.
Он его пе любил. Чистить Лапшину его гро)1адные крас­
ные туфли было сплошным мучением. Для ппх ни1са1с
пельзя было найти подходящей по цвету мази.
-
Колхпда - это вовсе пе субтропики, - говорил Лап­
ш ин. - Здесь годового тепла недостаточно для созревания
мпогих тропических плодов.
-
Чепуха! - с:казала Невская.- Годовая сумма тепла
для су бтропиков три ты сяч11 градусов, а в Колхиде она
доходит до четырех тысяч пятисот гр адусов. К чему этот
дешевый скеппщпзм:?
-
С вами невозможно разговаривать. Вы всем говори­
те дерзости.
-
Я извипплась п еред вами за случай на Капарче,
хотя я была целиком: права. Не буде111 говорить об этом.
-
Я ничего пе понш�аю в ботанике,- сказал Чоп,
чтоб замять неприятный разговор.
Невская улыбнулась:
-
В растительной жизни все просто. Чтобы тропиче­
с1ше плоды могли созреть, нужна определепная доза сол­
нечного тепла в год. Не 111 епьше трех тысяч градусов.
539

I\олебаяия температуры яе так важны. С ними можно бо­
роться : обкуривать деревья дымом - в дыму всегда теп­
лее,- обогревать нежные сорта . грелками, укутывать н а
з иму рогожами. Главное - годовая cy11r1111a тепла. Мне
странно, что Лапшин спорит, зная, что у нас тепла болъ-
ше чем достаточно.
.
_
-
Я не спорю, я только позволяю себе сомневатьс я.
-
Профессорские штучни! - Невская засмеялась. Ей
пришла в голову шутливая мысль.- Давайте провериll
l
.
В Южной Англии, с ее ту�1анамп и дождями, совсеi.\1 не хо­
лодно. Там годовая СУ.ММа тепла оRоло трех тысяч граду­
сов. Как вы ду маете, есть в IОжной Англии тропически е
растения?
-
Нет и не может быть,- ответил Лапшин.
-
Бот этот английсний ll
l
aтpoc, - Невская показала пn
Сему,- не будет врать. Он не поним ает, о чем: мы спори м.
Пойдемте с ним в сад. Пусть он покажет, 1< акие деревья
и з тех, что есть в нашем саду, оп в11дел в Англии.
Капитан перевел. Сема оскалил 1< репкие желтые зубы.
Ну конечно, он был в Южной Англии, на острове Уайт,
и постарается исполшпь просьбу «миледи». Интересно, па
какую су:мму <ш иледи » пошла с Лапшиным на пари!
Вышли в сад. По дороге Чоп строго внушал Семе, что
в Советском Союзе неудобно произносить слово «миледn ».
Сема тотчас же с эти11r1 согл асился и nачал звать Невскую
«камрад».
Капитан удивился, что педавпий ф/Эн совсем не тронул
пышную растительпость на станции. Невская поназала
ему па стены эвкалиптов и чинар, спасши е опытный сад
от палящего ветра. Эвкалипт не боится ф/Эна.
Сема шел по саду, засунув руки в карманы. Всем сво­
им видом оп показывал, что его, матроса, нельзя ничем
удивить.
Тропики ! На острове Тринидад он бил лимонами стекла
в кафе за то, что туда не пустили :матроса-негра. Он знал
тропики. Оп знал все - гнусные перисRоnы подводных ло�
до:к, вкус маисового хлеба, :кровавые дра:ки с полицией,
футбольные матчи пе па жизнь, а на смерть, фальшивые
морс:кие до:кум епты, стач1ш и, наконец, «большую молит­
ву ». «Большой молитвой » называлась плита из песчаника
весом в полтопIJы. Этой плитой на парусных кораблях
с:кребли длн чистоты палубу.
Впервые Сема п о-настоящему удивился в Колхиде. Ка-
540

питав порта - ему, по медщувародвым морским тради ци­
ям , надлежало ругать Сему сквозь зубы последви11ш сло­
вами - взял его в свой дом и 1юрмил его больше недели .
На советских теплоходал в Потийском порту Ce:r.1a ви деJ1
:кубрики, где не хватало только цве тов . Через семь дн ей
его взяли на работу, п молодой ИНil\енер Габуния пож и­
мал ему руку и г оворил с ним как с раввы11-1. Больше в се­
го Сему удивляло, что в этой стране все говорили с ним
RaI{ с равным, даже ученые ж енщины.
Сема шел по саду и насвистывал . О п увидел лук-п орей
и улыбнулся ему , 1\ аК ст а рому ЗПаJ{Оl\юму. Он остановился
01юло зацветшей заросли бамбу1{а, далено сплюнул и издал
страппый зву1•, пох ожий на щелканье :
-
Rрэк ! Вот это дерево растет у пас па острове Уайт.
-
Бр ед! - рассердился Лапшин .- Вы втравили мепя
в глуп ую шутку с эти:и матросом. Нечего сказать, пре­
красное научное ДОI>азательство !
-
Он прав,- сназала Невская. - Н а юге Англии есть
цел ы е заросли бамбука.
Лапшин вспылил. То Вапо, то эта женщина уличают
его в невежестве! Тот - с нутрией, эта - с бамбуком.
-
Вы папрасво сердитесь, Лапшин, - СI{азала Невская
примирительно. - Хор оший специалист может очень 11-r пo­
roe узнать по cвoeii специальности от людей, ноторых оп
считает невеждами.. Будьте осторожпы.
Лапшин махнул ру1юй и ушел в лабораторию, где оп
вел работы по .шшроклимату. Неnс1<ая тоже отправилась
работать. Сема попрощался, ему падо был о спешить па
поезд в Чаладпды .
Чоп остался с детьми. По болезни ему дали двухпе­
дель вый отпуск, и оп почти Rаждый депь приходил па суб­
тропичес1\ую станцию .
Чоп стоял у зарослей бамбука и_ качал головой. Ясно,
бамбук погибнет. Оп вспомнил Японию и расс1<азал детнм
интересный случай в глухом японском порту, где его паро­
ход грузил рис.
На рассвете вахтенный матрос разбудил Чо па и ска­
з ал, что в городке что-то случилось : слышны I< рик 11 пла <1
женщи н. Чоп спустился на берег. Похоже было на пожар.
Люди бен;:али на окраину города. Мужчпны ругались, жеп­
щины тащили з а собой детей. Зарева не было видно.
Чоп п ошел сл едо111 за всеми I\ бамбуковому лесу и уви­
дел, что бамбу1< зацв етает. Цветение началось почью.
'541

Тогда Чоп впервые узнал , что бамбуковые леса связанЪ�J
корнями в одно целое и гибнут после цветения на громад­
ных пространствах. Для жителей городка и крестьян окре­
стных деревень бамбук был ве только деревом для пострQ­
е1{, во и пищей: японцы едят :молодые побеги бамбука.
Цветение бамбука в Японии - одно из величайших несча­
стий:.
-
Вот, ребята,- сказал Чоп, - каное дело ! Что ни де­
рево, то новая с1\аю<а.
Капитан забрал детей и пошел в порт. По дороге оп
зашел проститься с Невс1ю й. Она сидел а эа столом, засы­
панным образцами семян.
-
Кстати,- СI\азал капитан,- тот (так оп называл
Лапшина) работает над микроклим атом, а вы что делаете?
-
Я выбираю лучшие сорта растеп:ий для Колхиды.
Растения разнообразны, как люди. Есть капризные, хи­
лые, выносливые и зябние. Есть любящие много пить и
ненавидящи е сырость, северяне и южане, жадные и пло­
довитые, худые и толстые... Когда вы ходили в дальние
плавания, вы, должно быть, очень строго подбирали лю­
дей. Так же и здесь. Сорт растений надо подбирать, каR
людей в экспедицию. Одип дурак или слюнтяй может со­
рвать все дело. Сейчас я выбираю лучшие сорта эвкалип­
тов.
-
Вот это я ... - начал капитан, по не успел окон­
qить: отчаяпные крики с улицы заставили его васторо­
;к и:ться.
Христофориди выскочил из комнаты. Капитап прислу­
шался. Кричали п е то от восторга, не то от ярости, ничего
пельзя было разобрать. Капитан торопливо вышел э а ог­
раду.
На поле перед субтропической станцией происходшr
футбольный матч. Играли, по старому потийскому обычаю,
две 1юманды - холостые против женатых. Это придав ал о
игре отчаянный азарт. Холостые издевались над женаты­
ми. iК енатые мрачно по:машшвалп, по при каждом удоб-
11011
1
случае позволяли себе незаконный удар и били холо­
стяков носком под н оленку.
Милиционер Гриша быстро установил порядок. Разби­
рательство того, что случилось, пошло спокойнее.
Случились сущие пустя1ш. Сема увлекся зр елищем
футбола, ввязался в игру вместо форварда, растянувшего
сухожилие, и забил женатым три гол а. Тогда женатые под-
М2

пяли I\ PИI\ и потребовали переиграть весь матч. Rто-то
кого-то ударил. Rто-то �ю го-то обозвал бродягой.
Чоп подошел I\ Семе, сщал его за лоноть и вывел из
толпы. От Семы несло п:.; аро:м и пылью. Он дышал, l\aI\ за­
паленная лошадь.
-Мистер Бирлинг, - с1\азал 11:аш1тан с яростной вежли­
востью,- а пе 1, ажется лп вам, что вы пропустили: един­
ственный по езд в Чаладпды и что у пас в Советс1юй Рос­
сии умеют вовре111я работать и вовремя пграп, в футбо:�:?
Я за вас поручился перед Габунией, и мне стыдно.
У Семы понраснела шея. Он что-то невнятно пробор­
мотал и свернул в первый переулон. За углом он остано­
вился, заr\урил, подумал и решил двинуть в Чаладиды
пешном; 1> утру он у же надеялся быть на месте.
Невсная увленлась работой над семена:1
11
и эвкалипта.
У нее на столе лежало все будущее Rолхиды : мешше зер­
нышки, добытые за океанами, хранившие в себе изуми­
тельпые, почти чудесные свойства - з апахи, целебные
соки, твердую и вечную древесину, красоту цветений и го­
речь увяданий.
Невская читала в Поти несколько статей Лапшина по
ботанике. Чтение их вызвало у нее головную боль.
Этот человек не понимал главного. Он ковырялся в ме­
лочах с нудной аккуратностью аптекаря. Он не видел бу­
дущего и не поним ал жизни растений, а их, по мненюо
Н евсной, надо было любить и знать, I\ ак людей.
Лапшин боялся смелых мыслей и свободного обраще­
ния с материал ами. Он был точен там, где это было не­
нужпо. У него пе было творческого воображения. Вообще
это был тип ученого-ремеслепнпка, отживающий тип спе­
циалиста-одиночки.
Писал оп длинно и скучно. Говорил еще СI\учпее, со
Rсеми знаками препинания, тем выхолощенным языком,
11ахюй среди старых ученых считался признаком высо1юй:
н ультурпости. На людей, не обладавших такими же зна­
ниями, как оп сам, Лапшин смотрел свысока и при каж­
Rом удобном случае подчеркивал их ничтожество.
Rогда НевсRая прочла статьи, Лапшин спросил ее, что
опа о них думает. Невская вместо ответа принесла па сле­
дующий день томи�\ Пушкина и поназала Лапшину одну
фразу из его писем:
«Вдохновение нужно в г еом етрии не .меньше, чем в
поэзии » .
543

Лапшип промолчал.
Работая н ад семенами эвк-алипта, Н евская подумала :
кто бы мог лучше всего написать об этом преирасном дере­
ве? Кто бы мог изучить та:к же, как она, все двести сортов
�.tтого «дерева жизни» и раснры ть перед читателем громад­
ный м ир его необычайных свойств? Это был труд, о кото­
ром Невсная мечтала уже давно.
Эвкалипт Невская считала самым ценным 11з тропиче­
ских растен ий . Н ед аром его прозвали «алмазом лесов ».
В Rолхиде за дв а года эвкалипты вырастали в семимет­
ровые, мощные дерев ья. Рост их шел с фантастической бы­
стротой. С тарые эвкалипты достигали головонружительпой
высоты в сто пятьдесят .метров.
Так же мощно, I< ак вверх, эвкалипты росли и в толщи­
nу. Недавно Невская измеряла годовые слои на пне эвка­
ли пта. Годовых слоев тоньше трех с аптим етров она не nа­
шла.
Это дерево почп1 пугало страпной силой жизпи, б о г ат­
ством, размахом раз нообразных ц цепных начеств. Нев­
сная знала, что один пятилетний эвьалипт дает др ев е сины
больше, чe:i.r наши двухсотлетпие ели и пихты! Временами
даже Невской это казалось неправдоподобпьш, но это было
совершенно точн о .
Древе с ин а эвRалипта считалась неразрушимой. Опа
п е гнила. В ней никогда не заводились насекомые и жу1ш­
точильщики. Сваи иа эвк о лип'f а в мореной воде через три­
падцать лет оказывались такими же свежими, I<aI< и в пер­
вый день, когда их забиваJш . Ш п ал ы из эвкалипта де ржа­
JIИСЬ вдвое и втрое дольше обьшновенных шпал. По кре­
пости эвналnпт превосходиJI дуб и ч е р н ый орех.
Невсная вспо11ш ила расс1<азы Чопа о парусниках с эв­
I< алиптовы.ми 11� ач т а ш1 . В с тр ашные штормы сороковых
широт - эти штормы называ ются у 1110ряков «rремящи­
r.ш » - м ачты из эвналипта ни разу не с.крипнули пи на
одно�� корабле. Они только звенели и были так же ст рой­
ны и вытянуты вверх, к ак и в полный штиль. ДоJ1жно
быть, самый точный изм ерительный прибор не llfOГ бы
обнаружить в этих мачтах прогиба. А мачты из · соспв1
штор11
1
ы сороковых широт срезали, как бритвой.
«Мос1ш а, вымоще нная эвкалиптом ! Как это было бы
чудесно!» - поду111ала Невская.
Листья эвкалиптов всегда поверпуты ребра11
1
и к солнцу,
и потому в эвналиптовых лесах нет тени. Эвкалипт - луч�
544

шее дерево для осушки болот. Его очень тяжелая, веская
Jr и ства испаряет громадное количество влаги. Эвкалипт ве
бо ится фёвов и дождей и растет на любой почве.
Малярийные комары ве выносят эфирного запаха
эвкалиптовых листьев . Эвкалипт убивает малярию.
Может быть, поэтому в тропиках его зовут «деревом
ЖИЗНИ ».
Стемнело. Невская подняла голову и пос:иотрела на
ходики. Они скромно тикали в тишине маленького дома,
взятого в плев морем растений. Было всего пять часов. По­
чему же так темно? Невская взглянула за окна. Сизая туча
подымалась высоко над морем. В тяжелой дУхоте прогре­
мел медленный гром. От тучи потянуло ветром. Блестя­
щая, почти черная тропическая листва, покрытая топким
слоем воска, зашелестела и заволновалась.
-
Будет ливень,- сказал за окном чей-то голос.
В ту же минуту из тучи ударила исполинская ветви­
стая молния, как будто треснуло и рассыпалось ва тысячу
01.:колков золотое стекло. Мгвовеввые бешеные огни св ерк­
uули в зарослях лимонных деревьев. Невской показ алось,
что это не блеск огней, а гроздья необыкновенных, осле­
пивших ее лимонов.
Ветер влетел в окно, вздул занавески и снова умчался.
Опять ударила молния, и явственнее и гораздо грознее,
чем раньше, прокатился под небом гром.
Невская заторопилась до мой. Ливепь мог длиться
сутки.
Она шла по улицам, где уже хозяйничал ветер, и вспо­
минала первый удар грозы. Молния как будто показала
eii будУщую RолхидУ во всем великолепии ее золотых
цитрусовых плодов.
Дома Чоп сказал, что приближаются ливни. Барометр
падал.
Ночь прошла без дождя, а утром Невская решила съез­
дить в Чаладиды. Она ду мала, что успеет вернуться до
ливней.
&POHЗOBЫJil &ЮСТ
Габуния читал Гиппокр ата. В свободные часы ов писал
паучвую работу о Rолхиде и изучал для этого современ­
ных и древних географов - Страбова, Гиппократа и Го­
мера.
1 8 R. Паустовсний, т . 1

Габуния уверял, что в «Илиаде » блестяще разработана
карта погоды времен Троянской войны. С торжественной
точпостью Гомер описывал день за днем движение ветров
и облаков. Один из наших ученых, прочитав Гомера, со­
ставил сводку а тмосферного давления в те баснословные
времена и выяснил, что над Архипелагом проходил цик­
лон, разметавший ахейские корабли.
«У народов , живущих ва Фазисе (Рионе ),- читал Га­
буния, - стран а болотистая, жаркая, лесистая и полная сы­
рости . Во всякое время г-ода там быв ают сильные, пролив­
ные дожди . Там люди проводят жизнь в -б олотах. Посреди
воды они стр оят себе жилища из хмрос:rа. Свою землю
они объезжают по рекам и каналам, которых там множе­
ство, на челноках, выдолбленных из куска дер ева. Они
употребляют воду теплую , стоячую, гниющую от солнеч­
ного жара и набирающуюся от дождей. Там дуют южные
в етры, но бывает и восточный - сильный, знойный и не­
приятвый. Его называют «кенхрон ».
-
«Они употребляют воду стоячую, гниющую от сол­
нечного жара »,- повт-орил Габуния и выругался. Содовый
вкус этой воды он знa.Jil пре:кр асно. Он был уверен, что
лихорадку схв атил и мепно из-за этой воды.
Габуния встал и распахнул настежь окно. Было душно.
В воздухе .запахло вавилъю . Этот легкий запах всегда по­
являлся перед сильными ливнями.
«Где-то накапливается гроза »,- по.думал Габуния и
перевернул страницу.
Вошел прораб Мих.а . Ои беспокойно ерзал глазами 11
обдергивал рваную черкеску. Он мягно подошел к баро­
метру и постучал по сrекл:у желтым ногт-ем. Глаза Михи
сузились и потускнели : барометр шел вниз с упорством
часовой гири.
-
Будет ливень. Слышишь, как сильно пахнет? - ска­
зал Миха и криво усмехнулся. У него была привычка улы­
баться всегда, даже в самые неприятные минуты жизни.
За это свое свойство Миха прослыл храбрецом.- Вода
пойдет с гор, Шалико, и разнесет все на свете.
Габуния молчал.
-
Рыжий англичанин не приехал,- сказал Миха и по­
смотрел на себя в стекло барометра.- От этой лихор адки
я сделался желтый, как канар еЙI<а.
Габуния поднял голову. На пятом пикете валы по бере-
1· ам канала осели на метр. Надо немедленно их подсыпать.
546

Люди, конечно, не справятся. Единственный экскаватор
п а пикете стоит без важной запасной части. Сем а у ехал
за ней в город и не вернулся.
-
Что сделают люди, когда они малярики? - пробор­
мотал Миха и вытер пот.
Воздух гремадной удушливой бани стоял над этой стра­
ной. Миха сплюнул на пол.
-
Я слышу,- ответил Габуния.
Он соображал. Леса за окнами изнывали в жаре и ми­
азмах. Небо висело глухим свинцовым куполом.
Явственно вздохнул далекий гром.
-
Та-ак.- Габуния по старой привычке сделал каран­
дашом быстрый подсчет на книге Гиппократа.- Через дв а
часа начнется ливень. Через три часа вода пойдет с гор.
За три часа надо сделать недо стающую часть экскав атора
в походной мастершшй:. Но из чего ее сделать, черт ее по­
бери? Из чего? Нужна бронза.
Габуния чувствовал приближение малярии. :Кровь ныла
в теле, как комариный писк. Хотелось лечь, закутаться с
головой и ни о чем не дум ать.
Первый порыв ветра прошел по лесам, и снова стало
мертвенно тихо.
-
Всех людей на пятый пикет, кацо! - сказал Габу­
ния хрипло.- Всех до единого, даже женщин ! И где хо­
ч ешь, надо немедленно найти кусок бронзы.
-
Хо ! - Миха покачал rоловой.- До Чаладид семь
верст, а там на станции есть бронзовый колокол. Прикажи.
Я пойду. Так сниму колокол, что никто не заметит.
-
Глупости! - махнул рукой Габуния.- Скорее! Всех
на пятый пикет. Ну !
Миха выскочил, и тотчас же Габуния услышал тороп­
ливый звон и крики. Миха бил железной палкой о буфер,
заменявший колокол, и кричал пр онзительным голосом :
-
Пятый пикет ! Пятый пик0'1' 1
Через минуту рабочие-мингрелы бежали иi:t бараков к
I{ аналу, накинув на головы мешки. Лианы разрывали в
нлочья их обмотки и бритвами резали сапоги. Лопаты звя­
кали о стволы деревьев.
Габуния высыпал на язык мохнатые кристаллы хины,
запил их водой и начал медл енно натягивать одеревене­
лый брезентовый плащ. Лицо его горело.
Он в зглянул в окно. Туча, как черная стена, надвига­
лась с запада и уже закрыла солнце. :Край тучи дымилсн.
18"
547

Дым был похож Fa клочья грязной ваты. Леса молчали.
Могильное безмолвие гудело в голове у Г абунии, как тягу­
чая и липкая кровь. Вис1ш болели.
«От хины, что ли? » - подумал Габуния и потер лоб,
чтобы прогнать вялые малярийные мысли.
«Что делать? Люди не справятся и с половипой рабо­
ты. По11Iощпиков, кроме Михи, нет. Абашидз е ушел с ра­
бочпыи и Гулией исследовать болота по берега11I старого
канала Недоард. Если их застанет ливень, они пропали».
Осталось двое - оп да Миха. Миха - трус. Он просла­
вился тем, что во время войны стрелял из заржавленного
«смита-и -вессона» в не11Iецкий крейсер «Гебен». «Гебев »
подошел к порту и открыл огонь по городу из тяжелых
орудий. На базаре, где Миха торговал табакш1, началось
смятепие. Тогда Миха выхватил револьв ер и выпустил
семь пуль в бронироваппый крейсер. Пули даже не доле­
тели до крейсера: он стоял в кабельтове от берега. Миха
обезумел от страха. Он думал, что защищается .
Случайно после выстрелов Михи 1<р ейсер прекратил
огонь и ушел. С тех пор все П оти считает Миху храбре­
цом, по Габуния знает, что он отчаянный трус. На него
положиться нельзя. Оп предложил украсть колокол на
станции только затем, чтобы удр ать из лесов па возвышеп­
пое :\1 есто : станцию не затопит.
А этот чертов рыжий англичанин, долшпо быть, запил
в городе и не привез запасную часть для экскаватора.
«Что ж е это я? - Габупия похолодел. Ему показалось,
что прошел уже час, хотя па самом деле прошло только две
минуты. - Надо идти в :мастерс1{ую, надо найти бронзу».
Длинная боль свела кости в ногах и тонкой дрожью
прошла по позвоночнику. Шатаясь, Г абуния вышел па
l{р ЫЛЬЦО .
Оп взглянул на запад. Непроницаемая мгла 1шубиласъ
пад лесами. Леса побледнели от испуга. Зелень ольхи ста­
л а совсем светлой. Далеко и глухо громыхала и вздраги­
вала земля. Приближался зловещий гул, как будто на Rол­
хиду шли океаны. Белесая дикая молния хлестнула в бо­
лото .
Зубы у Габунии залязгали и голова затряслась. Ледя­
по:й холод медленно заползал под черепную коробку. Оз­
ноб! Этого он боялся больше всего.
Начало быстро темнеть, но в окнах бараков не вспых­
нуло ни одного огня : все рабочие были па канале.
548

Габуния пошел Б походной мастерской. Его окликнули.
Он оглянулся. Сумрак густел. Вверху зарождался ветер и
нес пряди серых облаков и сухие листья.
Габуния сжал лоб, чтобы унять дрожь, вгляделся и об­
легченно вздохнул . Он узнал Невскую. Сапоги ее были ис­
царапаны лианами, плащ разорван.
-
Боялась, что не успею дойти от станции, - сказала
она, задыхаясь.- Не :м огу смотреть туда,- она кивнула го­
ловой на тучу,- замирает сердце.
Габуния болезненно улыбнулся.
-
Идите ко мне. Вол в тот барак, где антенна.
-
А у вас лихорадка, - сказала Невская.- Почему нет
кругом ни ду ши?
-
Все люди па канале. Rак бы не размыло валы. Экс­
I\ аватор стоит. Идиот Сема заетрял в городе с запасными
частями. Я сейчас верпусь. Неудачпо приехали.
Габуния заметил, ка�< у Невской вздрогнуло лицо . Он
понял, что обидел ее. Rак это все не вовремя и нак глупо!
-
Идите в бара�< ! - почти криюrул оп. - Ждите меня.
Л сейчас.
Невская повернулась и пошла I< бара1<у. Брови ее былп
сжаты, губы дрожали . Неужели этот долговязый юноша
дум ает, что она не способна работать во время опасности
таи же, как и все остальные? Нелепое рыцарство!
Она остановилась около барака и посмотрела на 1< анал.
Он прорезал девственные леса широкой рекой и тянулся
па пятьдесят километров. В его воде отражалось тяжелое
небо и нагромождались тучи.
Какая-то птица пронеслась над самой землей с плачу­
щим криком и задела Невскую крылом. Птица летела в
горы, спасаясь от грозы.
Невская вошла в барак. В н:омнате Габунии горела
спиртовка. Она распространяла голубое сияние. Невс1<ая
о глянулась. Книги, барометры, тяжелые болотные сапо-
1· и, карты и небольшой бюст Ленина на деревянной не­
струганой полке.
Хлопнули створRи окна. Леса качнулись и глухо заго­
ворили. Ветер шел по вершин ам и пригибал их к земле.
Вошел Габуния. Землистое лицо его дергал нервный
тик. Глаза сухо блестели.
-
Послушайте, - сказал он быстро и невнятно.­
Только сто рабочих-мингрелов". да, только сто рабочих,
вы и я должны спасти от затопления всю эту часть Rолхи-
51!)

ды. R'ругои на десятки километров, даже больше, нет пи
души... Экскаватор стоит... Придется работать голыми ру­
нами. Бронзы нет. Матрос не дойдет. Через десять юшут
ударит ливень. Выдержите?
-
Если бы не малярия, вы бы не задали мне этого
вопроса, - мяпю ответила Невская.- Ничего страшного
нет. Все обойдется.
Габуния сердито засмеялся.
-
Страшного нет? - п ереспросил он�- Люблю ваш
апломб. Честное слово, люблю ! .. Ну что же, идемте !
Сверкнула молния, и в ее стр емительной вспышке Га­
буния увидел бюст Ленина на дощатой полке. Ленин чуть
улыбался прищуренным гл азом и испытующе смотрел па
Габунию.
Габуния крепко держался за стол. Глаза его помут­
нели.
-
Бронза,- сказал он тихо и так хрипло, что НевсRая
услышала только клекот. - Вот она, бронза. R'акой я ду­
рак!
Он взял бюст и засмеялся. Невская смотрела на Габу­
нию с тревогой. Ей казалось, что Габуния сошел с ума.
За окнами метались густые сумерки, иссеченные ред­
ним дождем. Ливень все еще медлил.
-
Расплавить, отли'IЪ втулку и обточить - это займ ет
больше трех часов, но другого выхода нет, - медленно ска­
зал Габуния, разглядывая бюст.- На моем месте он cдe­
JiaJI бы то же самое.
-
R'то «ою>? - спросила Невская.
Габуния не ответил. Он быстро вышел, прошел в по­
ходную мастерскую и осторожно бросил бронзу в раска­
лепный горн.
Двое рабочих-111и:нгрелов угрюмо посмотрели: на Габу­
ни:ю и отвернулись. Они всё заметили, но промолчали:.
Огонь освещал их сумрачные лица.
Габуни:я 1юрот1<0 приказал приготовить втулку и во что
бы то ни стало доставить ее на экскаватор.
-
Хо ! - ответил старый литейщик и кивнул Габу­
ттии. - Все сделаем, товарищ... Иди спокойно !
И, как бы дождавшись этих сл ов, хлынул ливень. Он
гудел и ровными водопадами лился с неба. В двадцати
шагах ничего не было видно.
Захлебываясь от теплой, тошнотворной воды, Габуния
п ошел в барак за Невской. Он скользил и ругался. Ему
550

показалось, что Черное море поднялось к небу и будет
изливаться на землю сорок дней и сорок н очей.
Невская ждала Габунию . Ливень гремел по .крыше и
бл естящими чернилами струился по стеклам.
Невская зажгла керосиновую лампу . Зазвонил телефон.
Возбужденный голос прокричал в трубку:
-
Говорят из Квалови ! Вода валит с гор, Шалико,-
страшно смотреть. Есть ли у тебя люди на пятом пикете?
-
Есть! - крикнула в ответ Невская.
Голос не ответил.
Она повесила трубку и поняла, что вот с этой минуты
Габуния, она и рабочие - ничтожная кучка людей, зате­
рянная в лесах и болотах,- отрезаны от всего мира. По­
мощи нет и не может быть.
Ливень безумствовал. Он брал все более низ1{ую ноту и
заметно усиливался. Изредка облака вспыхивали угрюмым
отблес1юм молний, и, спотыкаясь о горы, неуклюжими
рывками гремел гром.
Через полчаса Невская вместе с Габуп ией добрались
до пятого пикета.
В непроглядной тьме ревел ливень и гортанно кричали
рабочие. Фонарей не было. Единственный светофор был на
экскаваторе, но э:кскаватор не работал.
Люди 1ю пали на ощупь. Они хр ипло дышали, сплевы­
вали и швыряли землю так ожесточенно, будто окапыва­
лись под ураганным огнем. Казалось, 1ювруг нет ни зем­
ли, ни лесов, ни неба, ни воздуха, а один с:кользкий перво­
бытный хаос.
Канал гремел. Габуния зажег карманный эле1,триче­
ший фонарик и навел его на рейку, воткнутую в дно кана­
.па. Вода неслась по ваналу, кав по трубе, грязным валом.
Она тащила коряги и сломанные деревья.
-
Миха! - врикнул Габуния. - Как прибывает?
-
По два сантиметра в минуту, кацо,- ответил из тем-
;п оты Миха и блеснул по краю канала тусклым фонари­
Jюм.
Вода шла в двух метрах от вершины вала.
Габуния привинул. Еще полтора часа, и на пятом пи­
J{ ете вода пойдет через валы, смоет их, хлынет в леса и
затопит грязным озером всю эту часть Колхиды, носив­
шую название Хорга.
Лишь бы ливень пе усилился !
Габуния трясся от холода. Вода стекала струями с его
551

плаща, сапоги чавкали. Он снял и бросил в грязь кепку :
она намокла и с чугунной тяжестью давила на голову.
Сколько прошло времени до странного гула и шип ения
в канале, Невская не заметила. Она швыряла землю лопа­
той с таким же ожесточением, как и мингрелы. Волосы
падали ей на лицо и мешали дышать. Она провела по ним
рукой, измазанной жидкой глиной. Волосы слиплись. На
минуту стало легче.
Невская слышала вокруг свистящее дыхание людей,
звяканье лопат, тяжелое шлепанье :мокрой земли, крики
Михи и быстрый гортанный голос Габунии. Иногда ли­
вень и ветер ударяли ее с размаху в спину. Она скользила
и падаз1а в жидкую грязь.
Валы оплывали, и работа казалась бесполезной.
Внезапно вода в канале зловеще зашипела. Габуния
быстро осветил рейку. Около нее вода пенилась и подыма­
лась на глазах.
-
Запрудило деревьями ! -крикнул Габуния. -Завал!
Он бросился к дощатой лод1<е. Он стремительно со­
скользнул в нее по глине, стоя на ногах,- так на севере
мальчишки катаются с ледяных гор. За ним сползли Миха
и несколько рабочих.
-
Топоры! - прокричал Габуния.
Мингрелы не переставали работать. Лодку сорвало.
Опа заr,ружилась и пропала в темноте.
-
Лишь бы успели разобрать завал! Лишь бы успе­
ли ! - бормотала Невская и швыряла землю.
Канал наливался бугр ами. Ударила запоздалая молния.
Невская увидела серые океаны воды, отвесно лившейся
с неба, людей, облепленных глиной и стоящих по щико­
Jю тку в воде, бешеные струи, лизавшие верхушки валов.
Ей показалось, что в некоторых местах вода уже перели­
вается через валы.
Протяжный гром прокатился от моря до гор и встрях­
пуз1 небо. Ливень пошел гуще . Далеко закричали рабочие.
Черпая тень пробежала по !'Лине, с оглушительным чавка­
нъе11
1
отдирая ноги. Мальчишка, с:rоявший рядом с Нев­
шю й, бросил лопату и пронзительно заплакал.
-
Пропал ! Ничего не поможет ! - крикнул глухой го­
.тю с.
Внизу, па !(авале , часто и быстро стучали топоры : там
Габуния и рабочие расчищали завал.
Что случилось? - крикнула Невская.
552

-
Человек сорвался в воду,- ответил по-русски тороп­
ливый голос. - Работай, девка, не разговаривай!
Хрипение людей казалось предсмертным. Земля прили­
пала к лопатам: , как клей. Голова у Невской кружилась.
Опа слышала голос вернувшегося Габупии. Оп успо-
1, аивал рабочих и даже шутил . Завал был разобран, но
вода продолжала прибывать.
Габуния поднялся на вал. Вода шла в двадцати санти­
метрах от верха. Габуния прислушался. Он хотел опреде­
JI Ить на слух , не стихает ли ливень. Но ливень гудел с
прежним постоянством.
Габуния медленно пошел по валу и споткнулся о рыт­
вину. По ней сочилась вода. Сразу всем существом Габу­
ния понял, что именно в этом месте вал будет прорван.
-
Хабарда! - крикнул Габуния.- Миха! Давай сюда
рабочих ! Скорее!
Миха побежал и выстрелил в воздух - это было услов­
ленным сигналом тревоги. Люди бежали к Габунии, отби­
ваясь лопатами от лиан, к а:к от немых псов.
Габуния повернулся :к невидим:ому морю, от:куда шел
ливень, стиснул зубы и погрозил в темноту :кулаком:.
-
Ты у меня перестанешь ! - сказал он тихо и засмеял­
ся. Малярия путала его мысли и доводила до бреда.
Рабочие быстро закидывали рытвину. Миха снова вы­
стрелил в нескольких шагах от Габунии . Он нашел второй
прорыв, где вода сочилась сильнее.
-
Бесполезно! - пробормотал Габуния и с натугой
вытащил ноги из глины.
Идти он не мог. Он зашатался и сел в жидкую грязь,
упираясь руками в землю. Руки расползались. Последним
напряжением воли Габуния заставил себя рвануться с зем­
ли, но ноги не слушались. Он лег на землю и выругался.
Лихорадка била и швыряла его, как вода в нанале швы­
ряла гнилые пни.
-
Малярики". герои ".- прошептал Габуния и за�,рыл
глаза. - Миха н е подвел".
Габуния услышал третий выстрел. Кто-то споткнулся
об инженера и вскрикнул. Ему по:казалось, что это была
Невская. Он хрипел и выплевывал грязную воду и глину.
Кто-то поднял его и посадил. Потом он услышал отчаян­
ные :крини и тяжелое чавканье бегущих людей и безраз­
лично подумал, что в от валы прорваны и его сейчас з асо­
с ет жидной глиной и затопит водой .
553

Он ОТI{рыл глав а и отшатнулся. Пронзительная белая
sвевда с железным громом ползла на него ив леса.
Светофор!
Габуния встал. Он не заметил, каи кто-то осторожно
поддерживал его за плечи. Он смотрел на звезду и плакал.
Ему не было стыдно. Малярия и эта дикая ночь довели его
до изнеможения. Да и кто мог увидеть сл езы на его за­
лепленном глиной лице !"
Экскаватор наворачивал на гусеницы горы глины, ляз­
гал цепями, грохо�ал, как тяжелая батарея, и быстро полз
к пятому пикету. Вверху, на стр еле, он нес ослепительный
светофор. Экскаватор свистел паром и гудел от чудовищ­
ного папряжения.
Рабочие расступились, и экскаватор стремительно про"
нес над головами людей исполинский ковш с мокрой гли­
ной, тяжело сбросил ее на перемычку и закупорил -прорыв.
Восторженный ;крик людей, казалось, остановил ливень.
Габуния видел поднятые руки, бледные лица, иворван­
пые плащи . Он -в идел, как старик мингр ел протянул к ма­
шине дрожащие руки. Он увидел голого по пояс Сему со
стиснутыми зубами. Три темных пятна на его груди пере­
секал кровавый шрам:. Сема с силой переводил рукоятки,
и лицо его было неузнаваемо : скулы ходили желваками
под бледной кожей и гл ава превратились в щелоч1ш.
Габуния улыбнулся и вдруг услышал ти шину. Он ощу­
тил ее еще до того, как понял, что случилось.
Ливень внезапно .стих. Глубочайшее безмолвие омы­
тых лесов простиралось вокруг.
Габуния зашатался и потерял сознание.
ПОСЛЕДНЕЕ НАВОДНЕН ИЕ
В рубке портовой радиостанции горели молочные лам­
пы. Радио стрекотало, каR сверчок. Радист, нахмурившись
и сердито дергая плечами, передавал телеграмму началь­
нику порта в Батуми:
«Рион и Rапарча вышли ив берегов. Воды их соеди­
нились и хлынули па город. Только порт находится вне
зоны наводнения. Вода поднимается. Улицы залиты почти
на метр. Срочно высылайте пароходы и плавучие сред­
ства для спасения жителей».
554

Чоп пожал плечами. За стенами бушевал шторм в одип­
надцать баллов. Черные волны перелетали через мол к с
размаху били в пароход, мотавшийся в порту на якоре.
Ливень гремел пулеметным: огнем: по портовым складам
из гофрированного железа.
Какие пароходы решатся идти из Батуми в Поти и
о каких плавучих средствах думает начальник порта! В та­
кую бурю даже океанс1шй пароход не рискнет выйти в
:море.
Чоп хмурился. Безалаберный день ! С утра исчез Хри­
стофориди, и Елочка сидела одна. Чоп дал ей книжку ска­
зок, но прекрасно знал, что Елочка ничего не читает, а
боится и временами плачет. Вспоминая об этом, капитан
ежился. Да и как не б ояться, когда за окпами сплошное
хулиганство: в олны колотят чуть ли не в стены до ма.
«Ну, погоди, поганец, попадешься ты :мне в лапы!» -
подумал капитан о Христофориди и крякнул. Чертов день !
По дороге на радиостанцию он дв а раза наты1<ался на
змей. Спасаясь от наводнения, они лезли в порт и прят а­
лись в кучах :м арганца.
Всяких гадов, особенно змей и ж аб, Чоп ненавидел .
Он не :мог видеть даже :маринованных миног. Недостава­
ло, чтобы в порт набежали из болот дикие кабаны !
Радист кончил передавать телеграмму и спросил :
-
Ну, как начальни1< порта? Небось хвост дрожит?
-
Ничего,- ответил Чоп,- петушится.
Была у Чопа и третья неприятность. Днем разбило
о :массив фелюгу с мандаринами. На фелюге был один
только старик. Ero вытащили. Этот злой и въедливый ста­
рик очумел от аварии и требовал, чтобы Чоп отправил
шлюпку подбирать :м андарины. Они скакали на волнах по
всему порту. Турок 1щялся, что за гибель мандаринов Чоп
будет отвечать на суде. Чоп послал его к черту.
Матросы с греческого парохода, похожего на плавучий
трактир - так он был грязен и пропах бараниной и
кофе,- пытались ловить мандарины ведрами на длинных
веревках. Пароход :мотало, и он то и дело показывал свою
убогую палубу, желтую и затертую сапогами.
Чоп недолюбливал гр еческие пароходы за грязь и при­
страстие гречес1<их моря1юв к совершенно н еподходящей
раскраске. На голубой трубе они намалевывали громад­
ную алую розу или целый венок из роз. Вообще трубы гр е­
ческих пароходов1 всегда разрисованные всякими фестоп-
555

чиками и чуть ли не купидон ами, бесили Чопа. Тоже мо­
ряки ! Лимопщики!
Зазвонил телефон. Чоп взял трубку. С марганцевой
пристани передавали, что на конце мола, где волны пере­
носились через массив с легкостью разъяренных кош е1\,
погасла мигаш\а.
Чоп натянул черную форменную шинель и вышел. Еще
этого не хв атало ! Вдруг ночью какой-нибудь чудак паро­
ход вздум ает укрыться от шторма в порту; без мигалки он
не найдет входа и налетит па камни.
Чинить мигалку почти невозможно : волна не даст по­
дойти к молу - в одну секунду опа нальет в шлЮ пку тон н
пять воды .
Чоп дошел до конца пристани. Мигалка горела. Чоп
долго см отрел на нее. Мигаш\а снова погасла и не давала
света больше пяти .минут. Вспышки должны были следо­
n ать одна за другой через десять секунд. Ясно, механизм
испортился.
Потом мигаш\а замерцала совершенно правильно, по­
том снова потухл а. Что за черт!
Чоп поднял I\ гл азам бипонль и увидел человека, пря­
тавшегося на балноне мигалки от волн.
Чоп окончательно обозлился. П олный развал в порту !
Rак человек мог попасть на мигалку? Объяснение могло
быть одно : человек зашел на копец мола, чем-нибудь ув­
л екся («И нтересно,- подумал Чоп,- чем можно увлечься
п а молу во время шторма? ») и не заметил усилив ающейсн
волны. Rогда он оглянулся, волны уже переливали через
мол и путь к земле был отрезан. Чтобы спастись от волн,
человек залез па балкончин мигалки ; кстати, там: был ж е­
лезный трап. До балконч1ша волны не доставали. Ч елове1\
был маленький, вроде карлика.
-
Интересно знать, что это за стервец? - пробормо­
тал Чоп.- Из-за такого типа пароход может разбиться о
массив . Безобразие!
Но и дI\ бы то ни было, человека надо было снять с ми­
галки.
В порту остались дв е шлюпки, все остальные были по­
сланы в город спасать жителей. Чоп на одной из них по­
шел к мигалке. Он взял с собою двух матросов. Он руга­
тельски ругал «тр ехпогибельный Rаю\аз » с его ливням и
и б еспокойной службой.
С трудом шлюпка пристала к каменной лестнице, и

Чоп, проклинал все па свете, стащил с мигалки окоченев­
шего и плачущего Христофориди.
-
Ну и паскудник ж е ты ! - сказал капитан Христо­
фориди.- Убить тебя мало ! Опять рыбу ловил?
Христофориди дрож ал и плакал. Капитан привел его
до мой, дал переодеться и влил в рот рюмку водки. Потом
он приказал Христофориди поставить чай и ушел.
Христофориди всхлипывал. Он просидел на мигалке
восемь часов . Воспоминание об этом было одним из самых
ужасных в его жизни.
Утром он пошел ловить рыбу. Ставридка 1шевала кан
нанятая. На молу со стороны порта было тихо, но за спи­
пой Христофориди гремело море. Потом Христофориди на­
чало заливать брызгами. Он встал и увидел, что в том
месте, где мол делает крутой поворот к берегу, через него
водопадом перелетают во1ш ы. Спасения не было. Христо­
фориди оказался отрезанным от всего мира.
Он струсил. Его пугал грохот волн, их бешеная ярость.
Ему казалось, что они смоют мол и сотрут его в порошок.
Христофориди залез на мигалку : фонарь защищал его
от брызг. Он оглох от шторма. Он никогда не представлял
себе, что море подымает такой оглушительный, неистовый
шум.
Чоп отвез Христофориди домой, вернулся в порт и че­
рез несколько минут вышел на моторном катере в город.
Вода прибывала. Эле�{тростанцил остановилась, и город
погрузился в темноту. Только порт сверкал зелеными ог­
нями. Они освещали пустые пристани, заросшие травой и
залитые солеными лужами.
Катер с трудом проскочил через гл авный фарватер
Риона, где вода шла бугром, 1шк будто под пей во всю
длину реки плыла гигантсl{ал змея, и ворвался с треском
и пыхтеньем в залитые водой улицы.
В Г(}роде, несмотря на н аводнение, было тихо. Почти
все дома стояли на сваях. Только из некоторых домов при- .
шлось перевозить жителей в собор.
Больше всего было возни со скотом. Коров и лошадей
приходилось втаскивать на верхние этажи, и это рискован­
ное занятие сопровождалось плачем женщин и руганью
матросов.
Ливень стихал . По улицам плавали арбы. Вода стояла
без движения, засыпанная множеством лепесТI{ОВ и ли­
стьев. Лягушки кричали на подо1юнниках домов и верхуш-
557

н ах заборов. Они сыпались в воду горохом, когда моторка,
разводя волну, влетела с разгону в широкие протоюr улиц.
Оноло духана «Найдешь чем закусить» из воды выс1ю­
чил жирный сазан. Напитан пожалел, чт о Христофориди
остался в порту : вот где бы ему было раздолье! Можно
было удить из окна собственной номнаты.
Город назался совершенно неправдоподобным. Мотор­
на шла, освещая сильными фарами улицы, где перелива­
лась и струилась вода. В воде била рыба, над водой цв ели
розы, и легние волны хлестали в стекла окон.
Нахиани окликнул Чопа из окна. Он просил найти Па­
хомова. Нак только началось наводнение, старик бросил ся
па кольматационный участок.
Ногда подошли к участну, уже светало. Уч асток стоял
нак крепость, окруженная со всех сторон водой. Шлюзы
были открыты. Валы выдавались над водой всего на не­
сколько сантиметров, но были целы.
Пахомов стоял с рабочими у первого шлюза. Он смот­
рел на необозримое мутпое озеро, раскипутое до горизон­
та, на страну, затопленную ливнем, и улыбался. В рас­
светной мгле лицо Пахомова казалось серым.
-
Чему вы улыб аетесь? - спросил напитан и поду­
мал: «Нашел время улыбаться, чудак!»
-
Валы выдержали,- ответил Пахомов.- Участон
цел. Но какой ужас, должно быть, у Габунии, в Чалади­
дах ! Там было бешеное течение.
-
Да, невесело,- пробормотал капитан и почему-то
забеспокоился, вспомнив оставленных дома детей.
Пахомов отказался ехать домой. Он показал Чопу на
медленно подымавшеесн туманное солнце. Вся стра н а
бле снула под ним белым мгновенным огнем , страна, пре­
вращенная в лагуну.
-
Жаль ! - сказал Пахомов.- Накое зр елище ! Через
месяц мы пробьем каналом дюны, и наводнения навсегда
исчезнут из летописей этой страны. Вы присутствуете при
последнем наводнении. Запомните это.
-
Ну и сл ава богу! - пробормотал Чоп.- Отчаливай,
ребята!
Елочка долго не спаJ[а. Она сидела на постеJ[И и чита­
ла сказки, о ставленные ей Чопом. В кухне расположился
Христофориди. Он навалил на себя старое капитанско е
пальто и одеяло, согрелся и страшно храпел.
Елочка прочла о том, как молодая девушка вошла в
558

комнату к седому игрушечному мастеру. Комната была
т nкая маленькая, что шлейф прекрасного пр аздничного
платья девушки не мог в ней поместиться.
Игрушечный мастер был слепой. Он сказал девуш1<е:
« Я чувствую, как вы улыбаетесь, и знаю, что в ас ожи­
дает счастье. Я жалею, что слеп и не могу порадоваться,
глядя в ваши счастливые глаза».
В порту визгливо заревела сир ена гречес1юго парохо­
да. Елоч1<а вздрогнула и заплакала. Мама уехала еще вче­
ра. Чопа нет. И , кроме того, ей было очень жалко слепого
и.грушечного мастера: зачем он ослеп?
Елочка уткнулась в подушку и долго плакала. Наконец
опа уснула. Ей пр иснилось, что солнце вошло в ее комна­
ту, но потом оказалось, что это не солнце, а молодая де­
вушка в блестящем платье, и шлейф этого платья никак
не мог поместиться в .комнате и шумел шелком за откры­
той дверью. И девушка сказала знакомым голосом мамы:
-
Rai< я благодарна вам, Чоп, что вы возились с Елоч­
кой! Вы необыкновенный человек.
Море шумело за откр ытой дверью дома и играло то
синим, то зеленым шлейфом, похожим на павлинье перо.
О&ИДА Эд О.&ИДУ
Аспиранта Института пушнины Вано Ахмете.пи никто
не мог упрекнуть в трусости. Поэтому, когда оп узн ал, что
Абашидз е пошел с рабочими на старый турецкий I< анал
Недоард сним ать карты, Вано решил идти туда же.
Вблизи Недоарда, самого опасного и непроходимого ме­
.с та джунглей, лучше всего могла плодиться нутрия. Там
.ст.ояли сплошные заросли ситника, лесного камыша, кув­
ши нки и ириса - -самой любимой пищи нутрий.
Вано ни разу не был на Недоарде и считал это служеб­
пым ,упущением: самый богатый для нутрии район, а он не
написал о нем в своих донесениях ни единого слова.
Он решил nодойти к каналу со стороны железной доро­
ги. Он был уверен, что пройдет, так как недавний фён вы­
сушил землю.
Он вышел и з города пешком, с компасом, ружьем и са­
модельной картой. В рюкза�<е Вано тащил запас продо­
вольствия на четыре дня.
За городом Вано догнал рыжий английский матрос
559

Се:ма. Они шли несколЬRо километров в месте и объясня­
лись жестами. Потом ма1'рос свернул в Чаладиды.
Сема показывал Вано какие-то медные части от паро­
вой машины, свистел, трещал языком и пытался изобра­
зить работу экскаватора. Вано понял, что матрос рабо­
тает экскаваторщиком у Габунии.
«Странный тип ! - подумал Вано.- Зачем он прет пеш­
к ом за тридцать пять километров, когда завтра утром бу­
дет поезд? »
Простились они друзьями.
Вано переправился на лодке через Рион и углубился
в джунгли.
Духота висела, запутавшись в ветвях. Болота п ахли
кисло и одуряюще. Земля качалась под ногами. Вано пу­
гался, когда от его шагов вздрагивали до самой верхушки
высокие грабы. Казалось, они вот-вот обрушатся на го­
лову.
-
Все это ты выкорчуешь и сожжешь, - сказал Вано,
беседуя с невидимым Габунией.
Человек, оставшийся один в лесу, обыкновенно или
разговаривает сам с собой, или свистит, или поет, или сши­
бает палкой сухие сучья. Ему кажется, что этим шумом
оп создает вокруг себя широную защитную зону.
Вано нашел среди болот едва заметную тропу. Он шел
по ней, изредна проваливаясь в ил. Он строго придержи­
вался правила, внушенного ему старыми охотнинами : не
отступать от тропы ни на шаг. По сторонам ядовито зеле­
пели трясины.
Изред1{а лианы крепко хватали Вано за рюкзан. При­
ходило сь снимать его и отрезать у лиан ножом согнутые
большие колюч1ш. Отломить их рукой было невозможно.
Перед вечером Вано вышел к берегу напала и радост­
но засвистел. Идти до того места, где напал расширялся
в озеро и где водилась нутрия, осталось нилометра три.
Вано устроил привал. Духота в лесах настоялась, кан
чай. Воздух надо было с силой всасывать в легкие.
Вано снял рюкзак и замер : с запада прогремел ору­
дийный удар. Вано посмотрел на небо: облаков не было.
Удар повторился с новой силой, и у Вано заколотилось
сердце. Он обругал себя трусом и полез на соседнюю
ольху.
То, что он увидел с вершины дерева, привело его в смя­
тение. Высокая туча росла со стороны моря. Она была
560

изрезана тонкими молниями. Так черный мрамор бывает
расчерчен серебряными ж илками. От тучи пахнуло дож­
девой свежестью.
Вано слез с дерева. Что делать? Идти обратно беспо­
лезно. До ближайшей деревни все равно не дойдешь. Га­
буния ему говорил, что на Недоарде есть развалины крепо­
сти. В них можно спастись от наводнения.
Наводн ение было неизбежно. Стоит только ливню дой­
ти до гор, и на Колхиду ринутся тысячи потоков мутной
воды.
Вано решил идти вперед, хотя и пе знал, где находит­
ся крепость. Стоять на месте было невозможно. От тревоги
сосало под ложечкой.
Вано пошел. Частые молнии освещали тропу. Туча
ползла по небу медленно и грозно. Изредка она ворчала
глухим и протяжным громом. Тогда казалось, что в джунг­
лях прячутся и рычат испол инские тигры.
Никогда в жизни Вано не испытывал таного чувства
беспомощности перед страшными и величественными ве­
щами, творившимися на небе.
Он часто останавливался и смотрел на тучу. Он наде­
ялся, что она пройдет краем, но каждый раз с тревогой
убеждался, что туча идет прямо на канал Недоард.
Цвет тучи был глухой и черный. Она ро11яла космы
дыма, пыли и дождя. У горизонта туча сгущалась в непро ·
глядную ночь.
Каждый острый блеск молнии заст авлял Вано вздраги­
вать. Скорее бы хлынул ливень ! В зарослях плакали и
х охотали шакалы.
Вано увидел белый огненный шар, промчав дийся по
вершинам деревьев. Деревья как будто зады мились.
Он прижался к стволу ольхи и закричал. Гром расколол
небо надвое. Вано услышал свой голос, и это его успокои­
ло. Он решил закричать еще раз.
Он крикнул. Ему ответил глухой человеческий кр ик.
Вано подумал, что это эхо. Он крикнул опять, и опять ему
ответил знакомый голос. Вано показалось, что это нричит
Абашидз е.
Он быстро пошел по тропе, все время перекрикиваясь
с приближавшимся к нему человеком.
Стало совсем темно. Ливень все еще не начинался,
только отдельные крупные капли тяжело шуршали в лист­
ве. Вано кричал и свистел ; стр ах его прошел окончательно.
1 9 R. Паусrовсний, т. 1
561

Внезапно голос встречного послышался в нес1ю льких
шагах впереди . Вано увидел темную человеческую фигуру.
Блеснула молния, и он узнал Гулию.
-
А- а-а,- сказал Гулия зловеще,- так это ты, кры­
синый сторож!
Вано молчал.
-
Что же ты молчишь, не разговариваешь? На суде
у тебя язык снакал, 1<ак птичка в клетке.
-
Что тебе нужно? - глухо спросил Вано.
Он хотел потянуться за ружьем, но понял, что это дви­
жение может его погубить.
-
Старые люди говорят : обида за обиду, - сказал Гу­
лил хрипло. - Старые люди учат нас правильно жить. Rак
ты дум аешь, мальчишка?
Снова ударила молния и прогремел гром. Вано увиде.11
худо е, острое лицо Гулии. Глаза охотника насмешливо
блеснули.
-
Гулия ".- Вано жалко улыбнулся. - Чего ты от
меня хочешь, Гул ия? Пришли инженеры, и нам с тобой
будет плохо . Леса вырубя-т. У тебя не будет заработка -
ты охотник,- а у меня пропадет работа. Три года я во­
sился с этим чертовым зверем. Нам нельзя друг на друrа
сердиться, кацо.
Гулия мол чал. У Вано тяжело колотилось сердце.
-
Зачем умному сердиться на дурака? - сназал Гу­
лил глухо .- Ты ду ран. Плевать я хотел на эти гнилые ле­
са. Я теперь пе охотнин, я рабочий человек. Старые люди
нас учат правильно жить. И молодые тоже . Только не та­
кие, нак ты. Чеrо дрожишь, нацо? Ты хотел посадить меня
в тюрьму, а Габупия дал :мне работу. Ты думал нак дуран ,
а он думал I< ак умный.- Гулия засмеялся. - Чего дро­
жишь, 1< ацо? Боишься-? Я тебя пе хочу убивать. Пойдем.
Он повернулся и пошел впе-ред.
Через нескольно минут оnи подошли к развалинам нре­
пости. Абашидзе шумно их приветствовал.
Больше суток они просидели в палатке, разбитой н а
развалинах стены. Лил дождь. Вода стояла кругом, нак
море.
Вано сгорал от стыда. Он не мог смотреть в лицо Гу­
лии. Диний охотнин оказался умнее его. Он сназал : «Пл е­
вать я хотел па эти гнилые леса»,- и он оназался прав.
Вано не замечал вр емени и с полным безразличием
ушел вместе со всеми с Недо арда на Рион.
562

Опи шли весь день, поминутно проваливаясь в воду.
Рабочие тащили тяжелые рейки. В лесах было пусто и
тихо. Они не слышали ни. одного птичьегq голоса. Все жи­
вое ушло из джунглей. Даж е не выли шакалы. Только ля­
гушки скакали из-под ног да в болотах плавали, подняв
голову, жирные ужи.
«Проклятое место !» - подумал Вано. И I{aK он мог
драться за то, чтобы сохранить весь этот мир миаз&1ов,
болот, гниющих лесов, мир лихорадки, наводнений, куку­
рузы и едкого торфа!
R черту ! Один апельсин стоит сотни шелудивых ша­
калов !
ДОКПАД КАХИАН И
Доклады давались Rахиаяи с трудом, но зато они отли­
чались у пего математической точностью.
«Сильный юго-западный шторм в одиннадцат:r. бал­
лов,- писал Rахиани,- намыл в устье реки Rапарчи, на·
ходящейся в трех километрах от Поти, громадный вал из
песка и запрудил эту реку. Одновременно начался силь­
ный ливень. Он продолжался свыше шести часов.
Реки Рион, Rапарча, Цива и Хопи, не считая десятков
небольших рек, стремительно вышли из берегов и зато­
пили всю прибрежную часть Rолхиды.
На улицах города вода доходила до вторых этажей до­
мов. Звери, испуганные наводнением, бросились в город и
на остров, где находится порт. Остров не был затоплен.
Особенно много наползло змей.
Наводнение причинило f ольшие убытки нашим осуши­
тельным работам, но все же не столь значительные, как
можно было предположить по силе ливня.
Н а магистральном канале в Чаладидэ.х вода грозила
смыть валы и свести к нулю трехлетнюю упорную работу.
Благодаря героизму рабочих и инженера Габунии :ката­
ст рофа была предотвращена.
Работы велись ночью, вручную . Единственный экскава­
тор не работал ввиду отсутствия запасных частей.
Инжен ер Габуния руководил работами, несмотря на
припадок тропической малярии. Он жестоко простудился и
лежит сейчас с воспалением легких в потийской больнице.
Во вреА{я ночных р абот в Чаладидах погиб рабочий Ефрем
Чантурия.
19.
563

Rольматационный участок с честью выдержал испыта­
ние. Ни валы, ни шлюзы не пострадали. Инженер Пахо­
мо� около суток не покидал участка и руководил работа­
ми по охране его от разрушений.
Вышедш ая в район канала Недоард топографическая
партия во главе с Абашидзе в течение трех дней счита­
лась погибшей. Розыски не дали результатов, так как про­
никнуть на канал без опытных проводников невозмож но.
Единственный знаток этих мест Гулия ушел с партией.
Вчера партия вернулась в Чаладиды и привела с собой
аспиранта Института пушнины Вано Ахметели, спасен­
ного нашими рабочими в лесах.
Плантации, по сообщению гл авного ботаника Лапш и­
на, почти не пострадали .
Сейчас мною начаты работы по расчистке в устьях рек
песчаных пробок, являющихся одной из главных причин
наводнения».
Rахиапи поставил точку и поморщился. Доклад пока­
з ался ему слишком поэтическим. Он подумал и вычеркнул
слова «реки стремительно вышли из берегов» и «страш­
ный ливены , но других поэтических слов не нашел.
-
Черт его знает,- сказал Rахиани,- заразительная
штука эта поэзия!
РАЗl"ОВОР О СТРАХОВЫХ О&ЩЕСТВАХ
Габуния поправлялся медл енно. Первые дн и он лежал
в б ольнице без сознания. Он смутно помнил колючие усы
врача, ще1ютавшие грудь, холодную руку у себя на лбу,
хриплый шепот капитана и вереницы звезд. Они непре­
рывно летели за окнами в сторону гор.
В бреду Габуния старался сообразить, что происходит.
Звезды, очевидно, падали в горах, как ливень, и в Rолхиде
каждую ночь начиналось невиданное наводнение. Вместо
воды страну затоплял(} белое пламя. Оно подходило к гру­
ди, и в этом пламени с невероятной болью сгорало сердце .
-
Хабарда ! - кричал Габуния. - Всех людей на пя­
тый пикет, кацо!
Врач укоризненно качал головой. Бред е му н е нра­
вился.
Потом Габунии казалось, что он идет с Чопом по джун­
глям навстречу синей полоске зари. Рассветный ветер хо-
564

JI Одит его лицо и волосы. Они идут вдвоем и ищут Сему .
Его все нет. Тогда Чоп вынимает из 1t армана лезви е
безопасной бритвы, говорит: «В этих местах мы его не най­
дем, надо переменить ландшафт »,- вставляет бритву в по­
лоску зари между землей и пебом, поворачивает бритву,
нак ключ в замке, небо со щелканьем отлетает назад - п
от�рывается новая земля. Они идут не по джунглям, а по
набережной Невы. Белая ночь поблескивает в черной
воде. Черемуха дрожит от холод а, свешиваясь с чугунных
оград.
Чоп снова отщелкивает небо, и они плывут на пароходе
по воде, пестрой от множества огней. Вдали на бер егах
пагроможден город. Он похож на груду старого стекла. Он
блестит и переливается, и Чоп шепчет Габунии, что эrо
Венеция и здесь можно купить у контрабандистов семена
апельсинов величиною с дыню и подарить их Лапшину.
-
К черту Лапшина! - кричал Габуния, приходил в
себя и стонал.
Он знал, что этот бред повторится за ночь нескол ыю
раз. Бред его измучил. Он пытался бежать, вс�tакивал с
койки, и сиделки с трудом уклады вали его обратно.
Хина гудела в голове, как шторм. Габунии казалось,
что на море непрерывная бур;. Он бессмысл енно смотрел
па фиолетовое небо за оннами и соображал, какой же мо­
жет быть шторм, когда солнце светит до боли в гл азах.
После кризиса настаJIИ трудные дн и. Единственное, что
ощущал Габуния, была усталость, глубокая, небывалая
усталость, когда он утомлялся от собственного шепота и от
малейшего движения рукой.
Потом несколько дней он спал, почти не просыпаясь.
Разбудили его тяжелые шаги. Еще не открывая гл аз,
Габуния догадался, что человен, должно быть, первый раз
в жизни идет на цыпочках. Он ставил ногу, половица
скрипела, человек замирал, тяжело сопел п осторожно пе­
редвигал другую ногу.
Габуния открыл глаза и увидел в дверях широную сшr­
ну Семы. Сема уходил . Он балансировал на полу, и заты­
Jюк у него покраснел от напряжения.
На столике около :койки стояла начатая синяя жеетял­
ка с трубочным табаком - единственная велич айшая цен­
ность, принадлежавшая Семе. Габуния вспомнил, rш�•
Сема берег этот табак и курил его только раз в су1·1ш.
Габуния не о:кли:кнул Сему. Спазма сжала его горл о .
565

На следующий день перед вечером пришла Невская.
Она принесла Габупии новые плоды, выращенные па
опытной станции. Назывались они фейхоа. Они были свет­
ло-з еленые, матовые и овальные.
Габуния попробовал их. У плодов был вкус ананаса
и земляники.
-
Пахнет тропиками,- прошептал Габуния. - Замеча-
1· елъно !
Фейхоа пахла тем лешим летним воздух ом, каким пах­
нут морское утро и сады после прохладных дождей.
-
Это редкий плод, - сказала Невская. - В нем очень
много йода. Им можно лечить людей от склероза.
Она рассеянно говориJiа о растениях и внимательно
смотрела на Габунию. Вверху, должно быть в квартире
врача, играли па рояле. Невская прислушалась.
Габуния занрыл гл аза. Он узнал мотив. Это была ария
Лизы из «Пшювой дамы» : «Туч а пришла , гром принесла... »
Невская порывисто встала, пригладила Габувии влаж ­
пые волосы и вышла. В дверях она обернулась и 11
1
ол ча
кивнула ему головой.
На следующий день в больнице произошло нечто вроде
с1швдала. Пришли Чоп и Сема. У Семы был обижевныii
в1щ. Казалось, этот верзила вот-вот заплачет. Он морга;�
глаза11
1
и и сопел. Он возмущал ся.
Габуния плохо звал англи йский язы1<, во из лающих
фраз Семы повял, что разговор идет о страховом обществе.
Вообще Сема нес какую-то чепуху и поносил последнимu
словами Миху.
Чоп перевел. Оказывается, несколько дней после на­
воднения Сема не мог работат ь. Когда он прорывался но­
чью из Чаладид на канаJI , лианы изорвали ему грудь п
руки. Царапипы распухли и загноились. Сема пять дней
прожил в городе и ходил в амбулаторию на перевязки.
Когда он вернулся на канал, Миха сказал e11Iy., что за
:эти пять дней оп получит деньги из страховой кассы, та�>
1ш1t он теперь застрахованный. Сема обругал Миху бан­
дптом, полез с ним в дра ку, .кричал, что з десь не Англия
и что 1-1: аждо111 у, 1-1:то буде r заводить паршивые английски u
поряд1ш, он сдел ает из физиономии бифште.кс.
Миха струсил и удрал. Сема .кричал, что никто не име­
ет права застраховать Джима Бирлинга без его на то же­
Jiания и что всякая страховка - жульничество и втирание
очков.
5()()

-
Парень, должно быть, был под мухой, - добавин
Чоп от себя. - Выпил поллитровочки водки.
Сема понял. Он знал по прежней- морской жизни, что
з начит «водка ». Он покраспел, крикнул : «Но! Но! » - п
отрицательно по1<ачал головой. Потом оп оттянул
к пизу тельник, показал три синих пятпа па груди и сказал
Чопу :
-
Вот что я заработал от ваших страховых обществ.
С меня довольно. Я не хочу иметь дела ни с одним стра­
ховым обществом в мире.
Сема рассказал историю синих пятен.
До первой :мировой войны Сема 11лавал рулевым на па­
роходе «Клондайк». Пароход xoдwr из Ливерпуля на Нью­
фаундл енд, где, как известно, вечные штормы, туман:Ы и
айсберги.
На Ньюфаундленде есть маяк Ляйтвест, похожий- изда­
ли на парусное судно, идущее навстречу. У этого м аяна
широкое основание и приземистая белая башня.
-
Этот маяк,- рассказывал Сема, - был замечател ь­
ным местом для аварий. Капитаны шли прямо на него, на­
скакивали на подводные камни и потом писали в судовых
лживых журналах : «Авария произошла вследствие тоrо,
что в тумане маяк Ляйтвест был принят вахтенным за
идущее навстречу парусное судно ».
На самом же деле это был сплошной обман. Все капи­
таны прекрасно знали свойство маяка Ляйтвест и пользо­
в ались им, чтобы устроить аварию и из3ежать суда. За­
чем, вы спрашиваете? А затем, что на З ападе пр инято
страховать дрянные пароходы, грузить на них всякий му­
сор, потом топить и получ ать за них страховку.
Капитан «Клондайка », по прозвищу «Навозный жу1<»
(так его звали за грязную одежду ; он никогда в жиз ни
пе чистил брюк и в ответ на дружеские замечания гово­
рил: «Что я, негр, что ли, чтобы чистить себе брюки? »},
с треском посадил «Клондайю> на камни у Ляйтвеста и ду­
мал, что осуществил аваршо, как молодой бог.
Он. крикнул ради сту дать «808», но тут-то и случилась
беда. Радио испортилось, и сколько радист ни потел, у п еrо
ничего не вышло . «Навозный жую> посерел.
А с океана, кан нарочно, шел шторм. На второй де нь
нам двинуло под снулу та�шм ветром, что завыли не тол ь­
но снасти, а даже кастрюли в намбузе. «Навозный жук »
понял, что влип, и почернел.
5G7

На третий день па радиста снизошл� блаrодать, он по­
чи нил радио и дал «808». На четвертый день нас начаJJО
заливать с головой и ударил мороз.
К вечеру мы превратились в глыбу льда. Шторм креп­
чал.
На рассвете подошел спасательный пароход. Мы все
собрались на палубе и привязали себя канатами кто к чему,
чтобы не смыло волной.
Пароход повертелся 01юло нас, увидел, что не справит­
ся, и ушел. Тогда « Навозный жую> , как человек богобояз­
ненный, признался нам, что посадил пароход нарочно, ру­
rал арматора страшными словами и просил прощения.
У нас же не было сил даже набить ему морду.
Я привязал себя в штурвальной рубке к рул евому ко­
лесу , и оттуда меня вытащили на третий день, когда
«Клондайк» сидел в воде по палубу. Три рукоятки колеса
примерзли к груди. Их оторвали от меня вместе с моей соб­
ственной кожей.
Должен вам сказать, что это был первый случай аварии
у Ляйтвеста, за которую арматор получил вместо стра­
хов1ш фигу с сиропом. На суде «Навозный жук» подтвер­
дил все, в чем по1(аялся нам. Деваться ему было некуда.
Теперь он переменил профессию и работает по уничто­
жению I(рыс в Лондонском порту. Он ходит с корзинкой и
бросает в дыры черствый хлеб с мышьяком.
Вот ! И вы ду маете, что после этого я кому-нибудь по­
верю насчет честности страховых обществ? Еще тогда, в
больнице, я сказал себе: «Ну, Джим Бирлинг, если ты за­
страхуешь свою жизнь даже в тысячу фунтов, ты будешь
последний дурак во всем Старом и Новом Свете. Хватит !»
Сема хлопнул ладонью по столу. Чоп вытаращил гла­
за и захохотал. Габуния впервые за время болезни рас­
смеялся.
Чоп долго объяснял Семе разницу между страховкой
в Англии и в С оветском Союзе. Сема наконец повял, во
сразу не захотел сдаваться. Он проворчал, что нельзя на­
зывать разные вещи одними и теми же словами, обяза­
тельно случится путаница.
Сема был сконфужен случаем со страхкассой и ушел
очень скоро. Чоп остался.
В связи с болезнью Габунии Чоп вел бесконечные раз­
говоры о малярии :
В царское время гарнизон в Поти начисто вымирал
568

от лихорадRи каждые три года. Недурно? Отсюда и пошла
солдатсн:ая песня о «погибельном I-\авRазе». Рыжий гово­
рит («рыжим» Rапитан называл врач а) , что здесь встре­
чается особенная лихор адRа. Она называется болотным
худосочием. Половина ваших рабочих-мингрелов больна
этой болезнью. Я помню, Миха все удивлялся : « Жара, го­
ворит, у людей нет, а они едва тянут ноги». П ри этой бо­
лезни температура стоит ниж е нормы. Но у вас не болот­
ная, у вас настоящая потийсRая лихорадRа. Оно и понят­
но: Rругом гниение, вода и тепло, Rак в Западной Африн:е.
-
А вы там были?
-
Случ алось,- ответил R апитан.- Негры, между про-
чим, юш огда не болеют малярией. Малайцы болеют, все
остальные тропичесRие народы болеют, одних негров она
не берет. -Удивительно ! Я спросил у рыжего, в чем дело.
0Rазывается, этот самый малярийный плазмодий разви­
вается в нашем теле под влияни ем ультрафиолетовых лу­
чей. А у негра Rожа черная, через нее эти самые луч:И не
проходят .
-
Вы опять выдумываете, Чоп, - сRазал Габуния.­
Люблю я ваши разговоры!
Чоп хитро посмотрел па Габунию :
-
Выдумываю? Спросите рыжего . Снисходя R вашему
болезненному состоянию, я не обижаюсь.
-
Что же дальше?
-
0Rазывается, хинин оседает на стенRах- сосудов то-
неньRой пленRой и долго не рассасывается. Хинин не про­
пусRа ет ультрафиолетовых лучей. Он их отрезает наглухо.
Лучи не могут попасть в человечесн:ий организм, и маля­
рийный плазмодий погибает. В этом сила хинина. Я ведь
тож е болел желтой лихорадRой.
-
Где?
-
На островах в Тихом оRеане. И, представьте себе,
впечатление у меня от этих островов осталось RaRoe-тo
хинное. Я ел хинин чайными ложRами. Одур ел, оглох и
шатался, RaR ашюголиR. Ем бананы - горьRие, пью во­
ду - горьRая. РуRи синие. Встать со стула и пройти по
Rаюте до RОЙRи - целое событие. И тамошняя жара Rаза­
лась мне форменным обманом. -Умом знаешь, что воздух
горячий, а Rажется, будто это не воздух, а лед. Миазмы,
запахи, пышность." Страшноватые в общем места. Вырож­
дение. Люди тычутся со стеRлянными глазами, трясутся,
мычат. Чепуха! Очень здорово, что вы начисто уничтожае-
569

т е этот проклятый малярийный край и создаете на его ме­
сте новый. Раньше здесь пустяками занимались. На ма­
лярийной станции расста вят вокруг дома стекла, смазан­
ные кл еем, и смотрят, на какое стекло больше налипает
ком аров. Раз на северное,- значит, комар летит с севера ;
раз на восточное,- значит, с востока. Потом брали бидо­
ны, шли в те места, откуда прилетал комар, и прыскали
болота I{ еросином. Вот и все. Детское занятие". Ну, мне
nopa,- спохватился капитан.- Разболтался, дура�{. Вам
нужен ПОI{О Й.
Г абуния неохотно отпустил капитана. В о время болез­
пи он мог часами слушать его болтовню и расспрашивать
о том, что делается «на воле», за стенами больницы.
БОЛОТНЬIЯ ХОЗЯИН
Гулил отпросился у Абашидзе на охоту. Абашидз е по­
дозрительно взгляпул па него и побарабанил пальцами по
чертежной доске.
-
Чикалку 1 все в болота тянет? - спросил он н а­
смешливо.
Гулил смущенно мял в руках войлочную шляпу.
-
Последний раз, кацо. Говорю тебе как перед смер­
тыо. Посл едний раз. Есть дело. Очепь важное дело, ка цо.
Накое?
-
Скоро узнаешь.
-
Ступай! - СI{азал Абашидзе.- Но через два дня
вс:·зnращайся. Пойдем мерить болота на Хопи .
Гулил зашел в походную мастерскую. Он отдал слеса­
рю поч.и пить курок от ружья. Он присел ОI{Оло слесаря на
1ш рточ1ш: и долго смотрел, как ходит напильник по сер еб­
рпстой сталп.
Блестящая металлическая пыль роилась в солнечном
луче. Оп падал через щель в стене, и СI{В озь эту щель Гу­
лил видел свежую пасыпь канала и· леса, усталые от жары.
Они снлоняли до земли увядшие тоюше ветни .
·-
Ба, друг! - сназал слесарь.- Что тут было , I{огда
вода пошла с гор ! Инженер Габуния принес медный бюст
и бросил его в rорп и с1шзал сделать из этой меди втулн:у.
-
Бюст? - спросил с недоумением Гулия.
1 Ч и R ал:к а - искаж. от «ШaI<am>. (Прu.неч. автора.)
ио

-
Ленина,- сказал таинственным голосом слесарь. ­
Говорят, он возил его с собой из Ленинграда в Тбилиси,
а оттуда сюда, и ему его очень жалко.
-
Что такое бюст? - снова спросил Гулил.
-
Такой маленышй памятник, это называется бюст.
Гулил по1<ачал головой: ну да, он знает. Он видел бю­
сты. Гулил вспомнил статую жепщины. Он помолчал и:
спросил:
-
Ему было очень жал1ю?
-
Очень, кацо.
Гуляя взял ружье, дал слесарю в счет платы пач1{у
сухих табачных листьев и ушел.
Два дня бродил он в болотах. На третий день он прп­
шел в Поти, в дух ан «Найдешь чем закуситы , и долго
шептался с хозяином. Он притащил мешок с чем-то тя­
желым.
Было солнечное утро, и духан приобрел праздничный
вид. Картина Бечо лоснилась свежими крас1<ами. Их си­
ние и желтые отсветы блестели в глазах у Гулии и хозяи­
на. От этого их разговор I< азался очень веселым и хитрым.
Хозяин сопел и: волновался. Он долго щупал мешон. и
качал головой. Потом вместе с Гулией он оттащил мешо1<
в чулан.
К вечеру Гулил пришел в больницу навестить Габу­
нию. Инженер уже ходил по палате, держась за стулья
и стены.
Гулил вошел мяпю, как I< ошка. Он остановился в две­
рях и низко поклонился Габунии. Стриженая его голова
серебрилась сухой сединой.
-
Гамарджоба, товарищ,- сказал он Габунии и вы­
нул из-за пазухи большой сверток.- Прими ·ОТ простого
челове�<а подарок. Кушай и будь здоров.
Габуния развернул тяжелый свертон. В нем быд каба­
пий окорон, покрытый золотым жиром. Мясо чуть по­
пахивало смолой.
-
Спасибо, приятель ! - Габуния протянул ру1<у Гу­
лии. -Ты еще не бросил охоту?
Гулия выпрямился.:
-
Нет, бросил . Это последний набан. Когда ты спас
меня от суда, я с1<аэал се бе: «Последнего 1< абана, ню<ого
ты убьешь в болоте, ты подаришь инженеру Габунии, сыну
старого машиниста и з Самтреди. Он сделал тебя челове-
1< ом» . Это - последний наuан. Смерть пр ишла болотам, и
И1

жизнь пришла людям. И еще я хотел тебе сназать: ты
бросил фигурку, что была у тебя в 1ю мнате , в огонь. Тебе
ее очень жалко?
-
Конечно, кацо.
-
Слесарь мне сказал то же самое. Ты не огорчайся.
J{ огда ты см ожешь ходить и будешь свободен, мы пойдем
с тобой в болота на целый день, и я тебе покажу замеча­
теJ1 ьную вещь. Болото прячет ее от людей. Я один ее ви­
дел.
-
Какую вещь?
-
Не торопись, п осмотришь. Она лежит в болоте ты-
сячу лет. - Гулия засмеялся.- Я
был начальни1юм над
болотами, нан когда-то ннязь Дадиани над Мингрелией.
Я был болотный хозяин. Все, что находил в болотах, было
м ое. И эта вещь тоже моя. Я тебе ее подарю, раз ты так
любишь фигур1ш.
Н есмотря на расспросы Габунии, Гулия та�< и не ска ­
зал, что за вещь спр.пана в болоте. Он только отрицатель­
по 1< ачал головой.
Потом он ушел в духан. Там в этот вечер Артем Кор­
кия, Бечо и нескол ько приятелей чествовали самого сме­
лого человена в Поти - прораба Миху. Слухи о геройс1юм
поведении Михи во время наводнения передавались из уст
в уста.
Когда Гулия вошел , Артем Коркия поднял к потол1<у
самшитовый посо х и нриннул :
-
Что я слыш ал : ты уя<е продал свою охотничью со­
баку, нацоl
-
Сегодня я продаю ружье, старый болтун,- сказал
Гулия и сел к стол ик у.- Зачем ружье рабочему человеку?
Ему нужны умные ру1ш.
& Е rство
Полгода назад Лапшин поспорил с Невской из-за того,
где лучш е сажать новый сорт чая «белые волосы»: на
снлонах холмов или в низинах. Лапшин настаивал, чтобы
сажаз1и в низинах, где кусты будут защищены от ветра.
Невсная требовала, чтобы чай был посажен на склонах
холмов. Опа до1<азывала, что в низинах чай может постра­
дать от холода.
572

Опытные посадки сделали и на склонах холмов и в ни­
зинах и стали ревниво следить за ростом кустов. Сорев­
нование чайных I{ устов началось при общем пристальном
внимании.
Но тут произошло стошшовепие Лапшина с инжене­
ром Габунией.
Лапшин решил на землях, осушенных главным кана­
лом, посадить лимоны. Габуния резко восстал против это­
го. По его мнению, земля вдоль канала больше подходиwа
для рами.
В спор вмешался Rахиани и послал доклад в Моснву.
Моснва ответила, что сажать нужно рами.
После этого Невсl\ая заметила, что Лапшину сл едова­
ло бы поехать на нурсы по усовершенствованию ботани­
rю в. Лапшин обиделся и перестал с ней разговаривать.
Самоуверенность этой женщины начинала его раздражать.
Он искал повода, чтобы сназать Невсной очередную rюл­
кость. Повод нашелся очень CI{Opo.
Из нонсерватории пришло письмо о провансальсI{ОМ
тростнике . Консерватория запрашивала, не растет ли этот
тростник в Rолхиде в диком состоянии и нельзя ли раз­
бить вблизи Поти первую плантацию этого тростнина.
Лапшин повертел письмо и пожал плечами: зачем нонсер­
ватории понадобился тростник? Он написал на уголке
мелким почерком:
«Ответить: никакого провансальского тростНИI{а в Rол­
хиде нет и не было ».
Письмо попало в руrш Невской. Она пришла к Лап­
шину, положила перед ним на стол письмо и круглый
сухой стебель тростника и сказала:
-
Вы ошиблись. Этот тростник растет здесь в диком
состоянии. Вот образец.
-
Да, но зачем им этот тростнин?
-
Rак - зачем·? Из него делают флейты, фаготы, аль-
пийские рожни.
-
У нас есть более серьезные задачи, чем заниматься
свистулы{ами.
-
А музыка - это не серьезно?
-
Много шуму из-за пустяков,- ответил Лапшин.-
Вот все, что я могу сказать о музыке.
Невская покраснела. Rак может говорить такие дико­
сти человек, причастный к созданию в Rолхиде новой
573

природы, к этому гр андиозному явлению, которое могло
бы послужить темой для самой могучей си мфонии!
Поздним. вечером Лапшин пошел в дух ан «Найдешь
чем за1{уситы. Заведение это называлось духаном по ста­
рой привычке. Духан давно был превращен в кооператив­
ную столовую .
У Лапшина началась бессонница. Он обвинял в ней
банный климат Rолхиды и дерзости Невской, вызывав­
шие у него, как он говорил, «нервную злость» . Он зашел
в духан выпить вина, надеясь после этого I{ репко уснуть.
В духане было пусто. Хозяин дремал за стойкой, I{aI{
седая сова. Тусклые лампочки освещали картину Бечо.
Лапшин всмотрелся в нее. Как эдесь все напутано \
Разве у рододендронов бывают такие листья? Почему ху­
дожники всегда перекраивают действительность по-своему
и кому это нужно?
За дальним столиком Лапшип заметил Габунию и Нев­
скую. Габупия окликнул Лапшина и пододвинул ему стузr .
Лапшин пеохотно сел. Его тяготило присутствие Невской.
Чтобы завязать разговор, Лапшин CI{asaл, усмехнув­
шись:
-
Чем больше я смотрю на эту нартину, тем больше
возмущаюсь. Разве это лимоны? Пивные бут:яшш l . .
А листья ! Ведь это же осколни зеленой посуды... И паро­
ходы никогда не входили в Рион, потому что им мешю, п
растительные богатства в Rолхиде будут совсем пе так
разнообразны, RaI{ на Rартине. Я не понимаю, почему
художнИI{ам разрешают переиначивать все так, нак им
взбредет в голову.
Габуния усмехнулся. Лапшин похолодел.
-
А что же вы понимаете в этом, разрешите спро­
сить? - СI{азал он голосом, показавшимся противным ему
самому.- Что вы находите в этой мазне?
-
Будущее,- ответил Габуния.- Rстати, вы Ленина
и Писарева читали?
-
Ное-что.
-
Я вам наnомпю.- Габуния говорил медленно и не-
охотно.- Ленин говорил, что в самой элементарнейшей
общей идее есть Rус очек фантазии. Он говорил, что пеле­
по отрицать роль фантазии и в самой строгой нау1{е.
Не было бы фантазии - не было бы кольматажа, кан пе
было бы и эв1{алиптовых лесов в Rолхиде.
Ленин ссылался на Писарева. Писарев писал пример-
574

но та1с «Если бы человек не мог забегать вперед и созер­
цать в свое11I воображении в законченной 1<артине то тво­
рение, 1ю торое толыю что начинает складываться , под его
ру1{ами, - тогда я решительно не могу себе представить,
I{aI\aЯ причина заставила бы человена предпринимать и
доводпть до 1юнца обширные и утомительные работы в об­
ласти ИСI{усства, науни и практической жизни ». Видите, я
цитирую почти наизусть, а я боялся, что у меня от малл:­
рии пропадет память. Вот вам и ответ на вопрос. На кар­
тине Бечо - будущая Колхида. Я смотрю на эту l{артину,
и мне хочется жить в той стране, какую написал Бечо.
Иябудувнейжить.
-
ПреI{р асно ! - сказал Лапшин, бледнея. - С этим
приходится согласиться. Но чем вы оправдаете непохо­
жесть того, что нарисовано здесь, на стене, на подлинную
действительность?
Невская подняла гл аза на Лапшина.
-
Чем? - спросила она.- А тем, что всякое творчест­
во, в том числе и научное, начинается там, где нончается
глупое и голое копирование окружающего мира. Природа
производит, но не творит. Творит только человек.
Лапшин молчал. Он плохо понял Невскую .
В разгар спора в духан вошли два СI{рипача из город­
ского сада. Они молча сидели за пустым столиком и осто­
рожно пощипывали струны на с1<рипках.
Тоюше звуюr пересыпались, как будто в сн.рипках l{а­
тались хрустальные шарики.
Пораженная молчанием Лапшина и его усталым видом,
Невская решила, что они чересчур реюю нападают на
него, и сказала с мягкой улыбкой:
-
Вот вы не очень любите музыку, правда? Сейчас
они сыграют в ам арию".- Невская повернулась к Лап­
шину : - Увидите, RaI{ вы ошиблись.
Она подошла I{ музыкантам и попросила их сыгр эть
арию Лизы из «Пюювой дамы» : «Туча пришла, гром при­
несла".»
Габуния переставил на столик музыкантов бутылну
вина.
Музыканты посовещались и согласным движением под­
няли скрипки к плечу. Тревожная мелодия разбудила хо­
зяина духана. Он протер гл аза, зевнул и уставился на
Сl{рипачей. На его дряблом лице толстяl{а, просидевшего
всю жизнь за стойной, появился намек н а улыбl{у.
575

Скрипки плах<али, будто их мучил собственный rолос.
Потом они сразу стихли. Хозяин дух ана тяжело вздохнул.
-
Ну как? - спросила Невская Лапшина.
-
Никак ! - Лапшин встал. - Я полаrаю, что музыка
интересует только влюбленных. А тех, коrо интересует
музыка, должно, естественно, интересовать и все, что к
музыке относится, хотя бы провансальский тростник.
Невская вспыхнула:
Что вы хотите сказать?
-
Тольно то, что вы сентиментальны.
-
Глупо ! '-
-
с1<азала Невсная и отвернулась.
Наступило нелов1юе молчание. Лапшин отомстил. Он
вышел из дух ана. Хозяин почесал волосатую rрудь и про­
хрипел, показывая гл азами на дверь, куда вышел Лап­
шин:
-
Несимпатичный !
Вскоре Лапшину пришлось торжествовать второй раз.
Rусты «белых волос» взошли одинаково и на склонах
холмов и в низинах. Некоторые, в том числе Rахиани,
считали, что кусты, посаженные в низинах , даже лучше :
они несли больше листьев и были крепче. Невская созна­
лась в своей ошибке и извинилась перед Лапшиным.
С обеих посадок собрали самые молодые и еще клей-
1ше листья и отправили на чайную фабрику. Надо было
испытать чай на вкус.
Фабрика приrотовила оба сорта чая и прислала их об­
ратно. Невская принесла образцы чая домой и снова ушла
на· опытную станцию.
Чоп немедленно заварил оба сорта чая. Ему вспомни­
лось то время, коrда на клипере матросы воровали этот
чай и пили изумительный душистый напиток зеленова­
того цвета.
Rorдa Невская вернулась поздно вечером, она застала
Чопа в величайшем возбуждении. Он ходил по комнате
и руrал коrо-то страшными словами. Невская решила, что
Христофориди опять выкинул какую-нибудь rлупость, и
думала вступиться за мальчика, во капитан, увидев ее,
1.;рпкнул :
-
Вы утерли нос этому сух арю ! Поздравляю ! Я выпил
его чай, и меня тошнит : пареный веник. Пробуйте сами.
Он налил Невской чашку чаю. Чай действительно по­
пахи�ал 01ш сью меди.
Это·r челове1< дискредитирует советские субтропи-
576

:к иl - сказал торжественно Чоп.- А теперь пробуйте вот
этот чай, ваш.
Невская попробовала. Терпкий вкус этого чая, 1< аза­
лось, принадлежал совсем другому сорту.
-
А сорт один ! - закричал I< апитан.- Сорт один !
Оба - «белые волосы ».
Невская думала: в чем причина такой разницы во вку­
се и запахе ? Очевидно, в том, что н а склонах холмов теп­
лее и суше. В низинах застаивается холодный воздух. Она
делала много н':l.блюдений, и всегда в низинах, особенно
з имой, воздух был холоднее, чем на холмах. Градусов на
пять. Опыт с чаем говорил о необыкновенной тщательно­
сти, с какой надо было прQизводить посадку тропических
растений в Колхиде, где так резко выражен микроскопи­
че ский климат.
Через несколько дней из Чаквы пришел анмиз обоих
сортов чая. Лапшинс1шй чай был признан средним сор­
том, чай Невской - самым высшим. В этот же день Лап­
шин подал Кахиани просьбу об отпуске. Он долго спорил
с горячившимся Кахиани. Кахиани пожимал плечами и
недоумевал.
Люди, по его мнению, окончательно поглупели . Что ему
нужно? Отдых ? Отдыхать можно и здесь, пе бросая иссле­
дований. Солнце? Его здесь хватает с избытком. Моря тоже
достаточно . Воздух в Колхиде прекрасный . А тишины, осо­
бенно на окраине Поти, где живет Лапшин, хоть отбавляй,
даже не слышно собак. Не страна, а чистая поэзия. Лап­
шин настаивал, и Кахиани сдался. Возражал он больше из
принципа. Когда Лапшин вышел, Кахиани пробормотал :
-
Если бы женщина обставила меня, старого инже­
нера, я бы ей в ноги поклонился. Подумаешь, обидно!
Подумаешь, я не понимаю, почему он просится в отпус1<!
Подумаешь, 1< аная сложная натура! Самолюбие есть у каж­
дого, но надо уметь вовремя его прятать в карман и вовре­
мя его вынимать из кармана, кацо l
РЕЧЬ АРТЕМА КОРКИИ
Христофориди с азартом чистил ботинки маленькому
пионеру-мингрелу. Пионера звали Сосо.
Сосо видел в блестящих нос1<ах ботинок свое широкое
ухмыляющееся лицо и новенький красный галстук.
577

Артем Rоркия, дедушка Сосо, стоял рядом, опираясь
на посох. Он следил за чисткой ботинон и ворчал на Хри­
стофориди. Ему 1< азалось, что шустрый гречонок кладет
мало мази. Христофориди презрительно огрызался : «Чем
меньше мази, тем ярче блеск. Чего привязался !»
Никогда еще Артем Rоркия не испытывал подобного
торжества. Его внук, маленький мальчи1<, вступил в пио­
неры. Это звание Rорния считал первой ступенью к тому,
чтобы стать таким инженером, как, например, Шалва
Габуния.
Но этого мало. Пионерский отряд поручил Сосо при­
ветствовать ученых людей за их труды в Rолхиде .
-
Где ты будешь говорить речь, золотой мальчик? -
спросил Христофориди Сосо.
Сосо хотел обидеться : в этом вопросе ему послышалась
насмешка . Но он боялся вспыльчивого чистильщюtа са­
пог - знал, что Христофориди носит в кармане рогат1tу, ­
и решил промолчать.
Около Сосо начала собир аться толпа. Подошел Гулия,
одетый в синюю куртку и синие штаны, накие носят мат­
росы , подошла старая прачна с Большого острова, нако­
нец, подошел милиционер Гриша.
Rор1шя пачал 1t ричать ; он не мог говорить тихо.
Он нричал, что ученые люди отнрывают в Поти вы­
ставку, где будут показывать новые плоды и овощи и
разные дорогие растения, и на открытии выставки Сосо
скажет речь, такую речь, что не прочтешь и в «Правде » 1
-
Меня душит смех слушать этого старого хвасту­
на,- сназал Гриша. - Он ;ке неграмотный и никогда не
читал «Правды».
Rоркия смутился :
-
Грех говорить та�ше слова старому человеку. Я пе
умею читать, но этот мальчи1< читает лучше , чем все ми­
лиционеры от Поти до Кут аиси.
Начался спор. Rогда крик надоел Христофориди, он от­
чаяпно застучал щепtами по ящику. Спорщи1ш стихли.
Христофориди отказался взять деньги за чистку .
-
Пионерам бесплатно ! - бросил он небрежно, и серд­
це его наполнилось гордостью за собственный благородный
поступок.
Rоркия пошел по улице, держа за руку внука. Он ощу­
щал этот день, омытый педавним дождем, как праздник.
Он взошел над его потухшей жизнью, будто новое солнце .
578

Rоркия придумывал неясные и пышные слова, какие
он мог бы сказать на открытии выстав1ш. Если удастся,
то он их, 1ю нечно, скажет, как старейший житель Хорги,
где на днях откроют главный канал .
·
Весь вечер и всю ночь перед открытием Невская прQ­
вела на сельс1юх озяйственной выставке. Rроме нее и Чопа,
в зале ни1юго не было. Чоп пытался болтать, но Невска,я
отвечала нехотя и невпопад. Ей не хотелось говорить. Чоп
заметил это и стих.
Невская останавливалась около отдельных растений и
плодов и рассматривала их внимательно, будт о видела
впервые.
:Эле1{тричес1ше лампы висели. среди растений и были
похожи на ослепительпых белых жуков. Листва заглуша­
ла их свет.
Невская прислушалась. Ей показалось, что она слы­
шит едва уловимый шелест листьев, потрескивание веток,
шорох земли, впитывающей воду.
Она знала все эти растения, любила их, привы1mа к их
Ii апризам и слабостям, ценила их за явные и скрытые бо­
гатства. Эти молчаливые существа вырабатывали драго­
ценные соки где-то в своих корнях, в стволе, в коре, цве­
тах и завязях .
СоI{И эти были разнообразны и крешш, I{ ак старое, ду­
шистое вино. Были соки лечебные, ароматические, пита­
тельные, предохраняющие от гниения, одуряющие, отрез­
вляющие, тягучие, как резина, жидкие, жирные и уто­
ляющие жажду.
Сложный и изумительный процесс химического пре­
вращения элементов происходил в сосудах растений. Солн­
це, воздух , пресная вода, рионский ил и темнота - да, тем­
нота, потому что без ночной темноты растения жить пе
могут, - все это создавало плоды с головокружительным
запахом.
Невская обходила растения, и великолепный мир рас­
I{ рывал ся перед ней. Вся история человечества, его м ате­
риальной иультуры, вся геогр афия были заложены в спо-
1ш йных деревьях.
Тут были бамбуки и эвкалипты, розовые бататы, муч­
нистые и слад1ше, и японская редька весом в восемь I<И­
лограммов .
Большие оранжевые шары грейпфрута напоминали по
вкусу апельсин и лимон.
579

В померанцевых плодах - в лимонах, апельсинах, нин­
нанах и мандаринах - заложен таинственный витамин С.
Если его не вводить в пищу, начинается цинга, скорбут -
болезнь полярных экспедиций, когда из десен течет гни­
лая I<р овь, люди вынимают пальцами изо рта ослабевшие
зубы без вся1юй боли и каждое движение 1<ажется ка­
торжной работой.
Эти растения были верными друзьями детворы. Неда­
ром листья у японских мандаринов «уншиу » походили на
детские руки. Невская потрогала их: на листьях были бле­
стящие припухлости, как на ладонях у ребят. Маленькие
деревца та�шх мандаринов приносят каждый год до четы­
рех тысяч плодов. Когда они цветут, то из-за завязи почти
не видно листьев.
Невская перебирала апельсины. Вот ризские - самые
грубые. Их каждую осень привозят турки на фелюгах из
Трапезувда. Фелюги качаются в порту, заваленные пира­
мидами незрелых апельсинов, и лодочники продают их
мешками.
Вот апельсин с резким винным ВI<усом. Вот маленькие
апельсины величиной с орех - кинканы.
Лимоны, холодные, ка!{ бы облитые желтым цветом
зари, лежали на подстил!{е из травы. Невс!{ая подняла ли­
мон «ляйм1<ват». Он был прозрачный. Сквозь тон!{уЮ ко­
жицу просвечивали косточ1<и. Этот лимон может выносить
суровые зимы.
Невская была уверена, что все растения субтропиков
пр е1<расно вынесут климат Rолхиды и ее редкие снежные
зимы. Нужна лишь небольшая защита. Старожилы расска­
зывали, что нежные растения гибнут н е столько от моро­
за, сколько от снега: под его тяжестью ломаются ветки.
Снег зимою в Поти бывает очень редко. Этот субтро­
пический снег отличается от северного : он очень мохна­
тый, обильный и тяжелый.
Невская взглянула на часы. Было уже больше полу­
ночи. Она попросила Чопа пе ждать ее и идти домой. Чоп
ушел.
Невская очень долго нюхала плоды горьких апельси­
нов. Их цветы - знаменитый флердоранж, принадлеж­
ность старинных свадеб,- шли на одну из самых тонких
по запаху эссенций.
R плодам хурмы, иарминным, покрытым сизым потом,
нельзя было прюtасаться: они от этого портились. Это
580

были громадные плоды, в дв а килограмма весом. Из них
делали са:Х:Щ) и сидр.
Рядом: с хурмой лежала скромная мушмула, вылечи­
вающая болезни почек, стояло за проволочной сеткой ки­
тайское ла�ю вое дерево и J1 ежали образцы тюльпанового
дерева. Вертикальные слои древесины у него были не па­
раллельны друг дру гу, 1<а1< у всех нормальных деревьев,
а завязаны в замысловатые узлы и узоры. Это придавало
ему гиб1юсть и твердость. Тюльпановое дерево разводили
для аэропланных пропеллеров.
Невс1<ая любила персики всех оттеююв, от розового до
желтого. Они напоминали пушистые детские щеки. Сок
одного такого перси1<а мог наполнить целый стакан.
Невс1<ая прошла в отдел волокнистых растений. Там
стояла стройная и не1<азистая с виду крапива - рами.
Большие плантации рамп уже были разбиты к северу
от главного канала. Рами 1< осили по два раза в год. С каж­
дого гектара эта простушка крапива давала восемьсот ки­
лограммов желтоватого волокна, блестящего и крепкого,
как шелк.
Тут же торчали острые листья др ацены. Их не могли
разорвать даже самые сильные портовые грузчики ; они
только резали себе руки и потели.
И, наконец, здесь рос подаро1< старого мореплавателя
I< апитана Джемса Кука: новозеландский лен.
Невская вспомнила рассказы Чопа о Куке. Во всех
профессиях можно найти власть хороших традиций. Эти
традиции вспыхивали в Чопе с особой силой, когда он
вспоминал имена суровых и простых 1< апитанов, сочетав­
ших в себе рассудительность с отвагой и с1<р омность с ве­
личавыми поступками .
Чоп знал их биографии и мог рассказывать о них ча­
сами.
Н евс1<ая все больше утверждалась в мысли, что этот
человек носит в своей памяти россыпи интереснейших
знаний.
О Ку1<е Чоп заговорил после фёна. Он вспомнил пове­
дение Лапшина и сказал Невской :
-
Лапши н - ученый. Я профан. Капитан Кук всю
жизнь считался невеждой. Ученые терпели его как опыт­
ного м оряка и начальнИI<а экспедиции, но в грош не ста­
вили ка�< исследователя. Чего было жда ть от человека,
1ю торый не умел гладко изл агать свои мысли ! Кук знал
581

вто, и поэтому он, морЯI<, не боявшийся ни тайфунов, ни
льдов, ни бога, ни дьявола, страшно боялся ученых, за­
икался перед ними и лишь изредка заносил в свой днев­
ник то, что думал. Он даже бумаге боялся поверять свои
мысли, настолько они казались ему неунлюжими. Но ино­
гда среди записей о ветрах, облачности, долготах и широ­
тах и обнуривании кораблей серой у Rука попадаются
неожиданные строчки. Когда Кук пробивался к Антарк­
ти1<е, пробивался как помешанный сквозь льды и штормы,
1югда команда не узнавала своего тихого капитана, в днев­
нюtе Ку1<а появилась запись : «Красота этих мест напол­
нила мою душу восхищением и ужасом. . . »
После волокнистых растений Невс1tая прошла мимо
тунговых деревьев, дающих пре1<р асное масло, н зарослям
герани.
Она растерла в ру1<ах листья, и острый запах герание­
вого масла напомнил ей сонную провинцию , летние дни
и вазоны с геранью за кисейными занавесками.
В старое время герань презрительно называли цветком
мещан и обывателей. На самом же деле это был цветок
рабочих окраин, единственный цветок - гость солнечпых
страп, скрашивавший жестокую жизнь слободской бедноты.
Он был дешев и буйпо рос в самых угарных подвалах.
Она прикоснулась к напрасно обиженным кустам ге­
рани. Они выбрасывали вверх стрелы стеблей с круглыми
веерами красных цветов. Криптомерии протягивали наА
ними' мохнатые ветки. На них, как гроздья черники, ви­
сели тысячи маленьких спрессованных шишек.
Овощи пахли сырой землей, сухие сигарпые таба�ш -
слад1юй пылью. Рис и пшеница лежали горами тю1<елых
зерен.
Невская села на диван около 1< амфарных лавров. От
усталости у нее разболелась голова, а запах камфары успо­
каивал боль. Она потрогала плоды сального дерева, по1<ры­
тые толстым слоем твердого жира. · Из этого жира в Китае
делают пренрасные свечи и мыло.
Невская знала, что в 1-\олхиде можно вырастить пятна­
дцать тысяч видов тропичес1шх и субтропичес1шх расте­
пий. Все богатства, собранные на выставке, по1tазались ей
толы<о намеком на будущее этой страны.
Она задремала. Разбудил ее ветер. Он дул в открытое
окно, играл листвой и гонял по потолну солнечные зайчи-
1ш от луж.
582

Ветер_ растрепал волосы Невс1юй, заще котал в глазах
и сдул на пол опавшие лепестки герани.
Невсная вышла на улицу. Сырые мостовые пахли мо­
рем. Буйволы тащили арбу с редиской. Ояи смотрели на
Невскую синими печальными гл азами. Аробщи1< спал.
С редис1ш 1< апала вода.
На. улицах было пусто. Только милиционер Гриша стоял
п нурил на п.е рекрестне. Он улыбнулся Невс1юй и поднял
руку к козырьну.
Медленно взошло солнце.
Невская прошла в порт и выкупалась с мола. Изред1< а
от I< рая до 1<рая мола перекатывался заунывный шум - то
спросонок разбивалась о 1<амни волна.
Вода была очень холодная и сразу согнала усталость.
I-\огда Невсная одевалась, солнце насквозь залило порт ,
тихую воду в гаванях и ржавые борта парохода.
Над палубой парохода подымался легний дымок. :Мат­
росы мылись у борта, смеялись, тош<али друг друга в спи­
ну и лили воду за шиворот.
Стая ставридок осторожно подошла I< водорослям, по­
началась около них в прозрачной воде и серебряными
брызгами бросилась в стороны. Из водорослей выс1<очил
п побежал бо1юм по I< амням сердитый кр аб о выпучен­
ными глазами..
Невс1<ая вернулась домой и разбудила Елоч�<у и Чопа.
Надо было собираться на открытие выстав1ш.
Выстав1<а открылась в полдень. Съехалось много кол­
хозников из Хорги, Супсы, Сена�< и Анаrшии. Приехали
Габуния с Михой, пришел Пахомов.
Выставка от1<рыл ась речью Кахиани .
-
Товарищи ! - сназ ал I'\ахиапи и строго посмотрел н а
собравшихся.- Я имею I< вам маленький вопрос. Кто из
вас болел малярией? Всех, нто болел малярией, пр ошу
поднять ру1ш." Таи ! Все болели, : ')JIЬKO вот тот би:чо, ма­
ленышй мальчи1< с I< расным галет� ком, не болел этой
неприятной болезнью.
Что та�<ое малярия?. Это нищета, товарищи! Край наш
был нищим из-за :малярии, и вы сами знаете, сколько в бо­
лотах вымерших и брошенных деревень.
А между тем Колхида - самая богатая советская зем­
ля, самая теплая, плодородная и солнечная земля, говоря
583

языком та1шх поэтов, KaI{ Шота Руставели и Александр
Пуш1шн.
Но эта земля залита болотами. Мы их высушим и со­
здадим здесь тропический район. На этой выстав1<е вы уви­
дите все, что в первую очередь будет расти в Rолхиде.
Величайшим преступлением было бы разводить на этих
золотых землях - я извиняюсь ва это сравнение - такие
rрубые вещи, на1< кукуруза и просо. Их вы сеяли всю
жизнь, а теперь будете сажать чай, мандарины, рами и
лимоны. Берег моря от Анаклии до Rобулет превратится
в сплошную полосу курортов.
Но не толыю в том ценность нашей работы, что мы
осушаем болота и создаем новую землю, что мы в I<орне
уничтожаем старую болотную растительность - ольху и
ситню<,- и насаждаем совершенно новую . Не толыю в
этом смысл нашей работы, товарищи. Он еще и в том, что
мы создаем молодое, здоровое поколение.
Вы могли работать не больше четырех часов в день.
Малярия выжимала вас, I<ак тряш<у. Вы валялись в доща­
тых домах, стонали и не моrли пошевелить ноrой. Это
дл илось веками, товарищи. Но этого больше не будет. Мы
убьем болезнь, и наши дети будут такими же румяными,
каI< райские яблоки".
Rахиани опять поймал себя на поэтическом сравнении
и покраснел.
-
Мы создаем: район влажных субтропиков. Мы со­
здаем новую природу, достойную социалистической эпохи.
Но помните, товарищи, что природа не может процветать
без постоянпоrо и бдительноrо надзора со стороны разу:м:­
ноrо человека. Береrите новую природу, иначе она оцичает.
История Земли дала нам много примеров измельчания
природы в тех случаях, коrда человек выпусI<ал ее из
своих ру1{. Предоставьте вот это дерево - инжир, дающий
громадные сочные плоды,- предоставьте его себе, и через
десять лет оно выродится. Его плоды сделаются величИIJОЙ
с орех и потеряют вкус. Все вы прекрасно знаете разницу
между диким: и I<ул ьтурным виноrрадом, между дикими и
культурными яблоками. Это азбучная истина, но некото­
рые ... - Rахиани посмотрел на Вано Ахметели,- очень
долго не хотели в нее верить...
Музыканты ударили по струнам:. Rоркия толкнул Сосо
в спину.
Мальчик вышел, покраснел, как помидор, и сказал не-
584

сколыю слов по-грузинсю�:. Он говорил, что мингрельские
дети будут беречь новые леса и деревья и помогать ин­
женерам создавать счастливую страну.
Мальчику мног.о хл опали. Орнестр опять игр ал туш, и
Христофориди, спрятавшись за спинами колхозни1юв, из­
нывал от зависти.
Потом говорили Пахомов и Невс1\ая. Христофориди
ничего не понял. Нан:онец вышел старин Артем Корнил.
В толпе произошло движение.
Корнил понлонился Н.ахиани, открыл рот, подумал и
сказал :
-
Мадлобели, кацо 1•
Он опять отнрыл рот, помолчал, крюшул и протянул
Кахиани свою самшитовую палку.
Коркия гордился ею. Он ее вырезал, когда ему было
двадцать лет. Палка была крепче железной. Пусть Кахиа­
ни ходит с ней до �юнца жизни, и пусть он живет еще
сто лет.
Кахиани взял палну и поцеловался со стариком. Ор­
кестр заиграл плавный марш, и все пошли осматривать
выставну.
А вечером в дух ане Артем Кор1шя рассназывал Бечо
и Гулии, I{акую блестящую речь он произнес утром па
от1<рытии выставки.
-
Я вышел перед всеми и сказал так: «Всю жизнь я
жил в Хорге, и I{ аждый день вода смывала мои поля.
Я два раза тонул в болотах и ел толыю чады 2 и сыр. Ли­
хорадна высушила мое тело и обтянула кожу. Tpu моих
сьша умерли от лихорадки ». Так я им СI{азал. «Спасибо
вам,- с1<азал я, - от старИiюв! Спасибо за внуков и прав­
нуков! Советская власть тратит 1<а�ше деньги, чтобы нам
жилось хорошо. I-\ акие деньги, 1<ацо ! Что стоят машины,
инженеры, рабочие! А человеческий ум тоже чего-нибудь
стоит ». Так я им сказал на выстав1<е. «Вот мой вну1,, ­
с1<азал я,- он умнее своего деда. Новое время скачет, кан
всадник на веселом коне, и мы, старини, хоть и отстаем,
а все-т аки поспешаем за ним. Потому что всадник сначет
по верной дороге, и мы уже не можем заблудиться».
Так я говорил, нацо. Все хлопали, и даже музыка играла
шум.
1 Спасибо, приятель.
2 Чад ы - гру3инский хлеб. (Примеч. а втор а.)
585

--
Туш,- с1<азал Бечо. Он знал, что старик на от­
крытии выставки не вымолвил ни слова, но из деликат­
ности смолчал.
-
Ну туш,- согласился Коркия. -Теперь нет уже бо­
гатых и меньшевиков, тех, что устроили восстание в Се­
ваках, и человек должен быть ласковым с другим чело­
веком. Вот что я сказал все:м, кацо.
Гулия верил и удивлялся. Он постеснялся пойти на от­
крытие выставки и жалел об это:м.
-
Через пять дней, - сказал он, - Габувия откроет
главный навал, и вода с гор и из лесов пойдет в реку
Хопи, а оттуда в :море. Габувия приказал :мне найти тебя,
Бечо, и с1<азать, чтобы ты приехал на канал.
-
Зачем?
-
Ты будешь украшать до:ма и нарисуешь на арке
золотые слова.
-
Хо! - Бечо улыбпулся. - Мы устроим праздвиr<, на­
кого не видел ни один из 1< нязей Дадиави.
-
И к тебе есть секрет, старый болтун.- Гулия по­
хлопал по плечу Артема Коркию.- Деликатный секрет.
Мы сегодня поедем с тобой на канал, а завтра пойдем в
болота, и ты :мпе поможешь сделать большое дело для
Габувии.
-
Какое дело, кацо?
-
Молчи. Это политика. Тут надо :молчать.
Коркия закивал головой. Он хоть и стар, во последний
раз, так и быть, пойдет в болота. Ради Габувии, сына ма­
шиниста из Са:мтреди, стоит сходить в болота. И ради по­
лити1ш тоже.
ФАЗИАНСКАЯ ЖЕНЩИНА
Артем Коркия был так подавлен таинствеввы:м видом
Гулии, что всю дорогу молчал.
День выдался хлопотливый. С утра он с Гули/ЭЙ навью­
чивал на двух буйволов топоры, лопаты, рогожи и верев­
ки, и они двинулись в джунгли.
Буйволы шли неохотно и все время пытались залечь
в болото. Гулия так сильпо лупил их по сизым бокам, что
в лесах отдавалось эхо и на краю земли начинали пла�<ать
и хохотать испуганные шакалы.
К полудню охотниrш добрались до р азвалив римской
крепости.
586

Гулил заметил, что леса каI{ будто изменились. Листва
печально висел а, касаясь земли, серая и мертвая. Над ней
иатилось рас1<аленное солнце .
На развалинах нрепости сели закусить. Пережевывая
сыр, Гулил сню�ал :
-
В старые времена здесь была нрепость, Артем, а
в крепости стоял памятни1<. Он остался здесь. Его засоса­
ло болото. Он стоит больших денег, кацо !
:Н:оркия отнесся к сообщению Гулии с полным равно­
душием.
Потом: они срубили два небольших дерева, обтесали их
топорами и придали им форму полозьев. Получилось нечто
вроде саней. Гулил набросал на них свежих листьев,
впряг буйволов и подт ащил все это сооружение к болотцу,
г;r.е горой были навалены засохшие вет1ш.
-
Что будем делать? - спросил I-\ оркия.
-
Мы откопаем памятник и при везем его в подарОI{
Габунии. Он очень любит памятни1ш, J{ ацо.
Предприятие понравилось :Н:оркии. Они расшвыряли
гору сухих ветвей и: увидели тонную жепс1{ую руну ив
розового мрамора. На руке не хватало пальца.
-
Чиr<алка отгрызла, вот проклятый вверь! - l{ор1<ия
поrшчал головой. Недоумение не сходил о с его лица.
На чали осторожно оп<апывать статую . По1<авалась го­
лова, потом грудь, и через час в глубоrюй яме, паполовипу
залитой водой, стояла мраморная жепщип а с улыбаю­
щимся лицом. Ее бедра были обернуты JI С ГIЮЙ I< амепной
Тl{аНЬЮ.
:Н:оркия все время 1ю пал, пл евал па ладони, сопел и
ни разу не взглянул на статую, лона работа пе была оrюп­
чена. Тогда он поднял гл аза и отшатнулся. Он вылез ив
ямы , попятил ся и закричал :
-
Ты подлый обмапщ�ш! Где ще вдесr, политю<а? Это
наменная голая женщина.
-
Я извиняюсь перед старым человеком,- ответил
насмешливо Гулия.- Я очень извиняюсь перед тобой,
I{ ацо. Ты умный человеr<, а такой ду ра�{. Этот памятпи1<
стоит больших денег. Мы подарим его Габунии...
Давай
рогожи: и веревки!
:Н:оркия с растерянным видом принес рогожи. Гулия
достал воды из болота и несколько раз облил статую.
Сн вовь зеленый ил проступила живая теплота старого
:м рамора.
587

Гулия обернул статую рогожами, обложил срублен­
ными ветRами и перевязал веревRами. Потом с помощью
буйволов они вытащили статую.
Обратно щ:ли медленно. Буйволы поминутно останав­
ливались. Гулия спорил с КорRией об очень сложных и
малопонятных вещах - культуре и памятниках.
Он никак не мог объяснить старику неясное ощуще­
ние, какое руководило им, когда он решил привезти ста­
тую . На канале праздник, во всей Колхиде праздник,
и Гулия считал, что эта статуя будет одним из украше­
ний праздника, неожиданным подар1<ом, вырванным у
болот.
На 1<анал Гулия и Артем вернулись ночью. В комнате
Габунии горел свет. Гулия тихо постучал в окно. Габупия
вышел.
-
Возьми фонарь,- сказал Гулия шепотом.- Пойдем!
Я покажу тебе интересную вещь. Я нашел ее в болоте.
Габуния ничего не ответил . Он недоверчиво взглянул
на Гулию , захватил фонарь и вышел за бывшим охот­
ником.
В чаще, вблизи последнего барака , сочно жевали и
вздыхали буйволы. О1<оло них стоял Корюхя. Он был бле­
деп. Он боялся, что Габуния накричит на них или, еще
хуже, подымет их на смех, двух старых дураков.
Габуния подошел.
-
Свети ! - сказал Гулия.
Габуния включил яркий электрический фонарь. В его
серебрящемся свете на подстилке из черных листьев ле­
жала мраморная статуя с улыбающимся лицом.
Коркия взглянул на Габунию и зю-.1ер. Инженер смот­
рел на статую пристально и даже немного нахмурившись.
Лицо его побледнело какой-то особенной, торжественной
бледностью. Он долго молчал.
-
Где нашли? - спросил он отрывисто.
-
На развалипах старой 1<р епости, кацо,- пробормо-
тал Гулия. -Это тебе. Ты любишь памятники.
-
Спасибо,- сказал тихо Габуния. -Ты понял то,
чего не понимают порой даже очень умные люди. Все, что
осталось хорошего от прошлых времен, мы соберем, и
наше богатство будет выше всех богатств, кание знали
люди... Мы очень счастливые, товарищ. .. Спасибо, Гулия!
Такая прекрасная вещь не может принадлежать одному
'I еловеку - она должна принадлежать всем.
588

Габуния приказал снова обернуть статую в рогожи п
внести в его комнату. Вносили втроем. Потом Гулия и Кор­
кия ушли в барак. 'У них было радостное настроение.
Габуния долго перелистывал старые книги. О н нашел
у Арриана одно место и отчеркнул его карандашом. Там
говорилось:
«На берегу Фазиса на левой стороне воздвигнута ста­
туя прекраснейшей женщины фазианской».
Очевидно , Гулия нашел эту статую .
Швейцарс1шй археолог Дюбуа де Монпере, один и з
немногих европейцев, побывавший на развалинах крепо­
сти, утверждал , что крепость эта построена за сто лет до
нашей эры. Значит, статуе две тысячи лет.
Габуяия откинул рогожу и посмотрел в лицо статуи .
Две тысячи лет прошли над ее чистым лбом и тон1шми
бровями, над улыбкой, полной той ласковости к челове­
ку, о которой говорил в ду хане Коркия. Две тысячи лет
покрыли тонкими серыми трещинами розовый мрамор.
На рассвете Габуния от1<рыл окно. По верхушкам де­
ревьев перелетали птицы . Листва волновалась от утрен­
него ветра. Солнце виз1ю сверкало в лесах, как громад­
ный алмаз. Все это наполняло 1ю мвату быстрыми отбле­
СI<ами и тенями. Свет перебегал n o лицу статуи, ветер дул
на ее ул ыбающиеся гу бы, и Габупия повял, что перед ним
творение неведомого гениального скульптора.
Краевые фл аги на высоких мачтах при входе в 1<а�1ал
шумели и рвались к горам. Дул западный муссон, и воздух
приморской страны наполнял легкие юношеской силой.
Габуния посмотрел на статую и подумал, что забытый
мастер за две тысячи лет до нашей эры воплотил в ней
прекрасное будущее Колхиды.
ФЕАЕРВЕРК В ЛЕСАХ
От каких пустяков зависит иногда радостное настрое­
ние ! От ветра, перевернувшего на столе стакан с листья­
ми. От апельсинной 1ю рки, качающейся на морской волне.
От шума гравия, от знакомого голоса за окном, наконец,
от неба, стоящего синей стеной над затихшим морем.
Так думала Невская в это равнее утро, во Чоп с вей
не соглашался.
589

Апельсинная норка на воде - это беспорядок. Опять
нахальные 1юки с греческих пароходов развинтились и
валят за борт всякий нухонвый мусор.
Вода из стакана пролилась на газету. Тоже не дело.
Гравий скрипит, нак новая кожа, а это плохо дейст­
вует на нервных людей.
Голос за окном может быть всякий. У рыжего лоц­
мана, по прозвищу «Антонов огонь », голос знакомый ,
но услышать его за окном никому не интересно. Лоц­
ман шепелявит и говорит : «Надо шкорей шниматься ш
якоря ».
-
А небо - это дело другое. Небо совсем не пустяк.
Небо - это вещь!
Но в это утро Невская не спорила с Чопом. Даже его
ворчанье доставляло ей радость. Особенно она обрадова­
лась, когда около дома прогудела автомобильная сирена.
Машина пришла, чтобы отвезти их в Чаладиды на празд­
ни1< открытия канала.
Чоп вышел весь в белом. Золото сверкало на его фор­
менных нашивках, и ще1<и, выбритые до синевы, подчер-
1швали зор1юсть серых глаз.
Чоп посадил Елочку рядом с шофером. Христофориди
стал па поднож1<у. С начала до конца праздника улыб1<а
не сползала с его лица, и на следующее утро он ниiшк
не мог сообразить, почему у него болит на щеках кожа.
Невская замешкалась и вышла, ногда все уже сидели
в машине. Капитан увидел зеленый блеск в чистых лужах,
ост а вшихся от ночного дождя. В них свер1<ало и перели­
валось всеми оттенками морской волны шелковое платье
Невской.
Она шла н м ашине вся в ветре и шелесте, и напитан
видел, как солнечпый луч просветил до дна ее смеющиеся
зрач1ш.
Чоп помог Невсной войти в машину, чего никогда не
делал раньше. Оп почувствовал ее горячую сильную руку
и вздохнул. Эх, моряцкая жизнь, будь она проклята!
Палубы, штурвалы, трюмы, бункеровки, аварии - за
всем этим проскользнула жизнь, стороной прошли вот эти
смеющиеся, пре1<р аспые женщины. И не накие-пибудь
буржуаз1m в полосатых пижамах и с нрасными от лака
погтями, а родные женщины, что умели дратьtя на фрон­
тах, жертвовать собой, жить для будущего.
Эх, моряцкая жизнь, будь она четырежд:Q! проклята !
590

«Прозевал ! - подумал Чоп и нахмурился.- Молодые
обскакали тебя, старого черта».
.
Они заехали на субтропическую станцию и срезал и
много цветов.
Ветер часто бросал в лицо капита ну зеленый шарф
Невской. Чоп вздрагивал от его леших ударов, как от при­
косновения милой руr<и.
Невская всю дорогу смеялась. Ее веселило поведение
деревенских псов.
Завидев издали машину, они лениво выходили на ули­
цу. На мордах у них было выражение необычайной с1<ую1
п равнодушия ко всему на св ете. Некоторые даже зевали,
садились и вычесывали блох. Но стоило машине порав­
пяться с любым псом, как он внезапно приходил в наиг­
ранную ужасающую ярость и мчался около 1ю лес с хрип­
лым рычанием и лаем. Проводив машииу до границы
своей земли, пес тут же успокаивался, сбрасывал с себя
маску ярости п, прихрамывая, убегал до:мой с прежним
выражением скуки на морде.
Стремительный бег машины бросал в лицо пригоршни
солнечных пятен, ска�<авших в листве, белую пыль, ветер,
лай собак, крики детей и глухой ропот мотора.
. "В этот день барометр в комнате Габунии показывал
«ЯСНО ».
С раннего утра Габуния и Миха волновались. Миха
часто посматривал на небо: не видно ли туч. Но их не
было. Голубой день подымался над землей в безветрии
и глубокой тишине. Был слышен глухой стук топоров:
плотники сколачивали в лесу на бере1·у канала длинный
стол и скамейки.
Рабочие-мингрелы брились в бараках. Сема набивал
бумажные гильзы таинственным порошком. С утра оп
свистел и крякал. Это служило у него признаком хоро­
шего настроения.
Гости началп съезжаться к полудню. Первыми при­
ехали Rахиани, Пахомов и Вано Ахметели, потом Чоп
и Невская. Гриша прибыл во главе милицейского ор­
кестра.
В воде канала переливались красные флаги. Лианы
свешивались с деревьев над столом, накрытым на сто че­
ловек.
Старый духанщик ив «Найдешь чем закусить» сонру­
шался, что на стол не хватило скатертей. Чад жареной
591

баранины подымался к небу из походной кухни и смеши­
вался с запахом лаваша и лилового вина «Изабелла».
Через канал была протянута над самой водой тонкая
красная лента.
Кахиани с Габунией и самым старым человеком на
канале - Артемом Коркией спустились в моторный катер.
Сема, выбритый и торжественный, стоял у руля и при­
держивал катер багром. Он стоял навытяilшу, как принято
стоять у парадных трапов в военном флоте. Сема тоже
понимал толк в порядке и вспомнил старую корабельную
дисциплипу.
Рабочие собрались по берегам.
Кахиани махнул рукой. Сема включил мотор.
Задача состояла в том, чтобы перерезать носом катера
красную ленту. Это было нелегко. Сема прищурил глаз,
вынул трубку и впился в ленту. Катер несся по воде, гу­
дел и набирал скорость.
Нос его ударил в середину ленты, натянул ее. Лента
лопнула, концы ее взвились в воздухе, и моторка рвану­
лась вперед по каналу с частой, оглушительной пальбой.
-
Гип, гип, ура! - крикнул Сема и поднял руку.
Ему ответил многоголосый I{рик на берегах. Оркестр
заиграл «Интернационал ». Рабочие сняли войлочные шля-
пы. Сема выключил мотор. Все в катере встали.
Впервые девственные леса слышали музыку и глухой
хорал голосов .
Невс1{ая взглянула на Чопа. Он держал . у козырька
загорелую руку, казавшуюся черной от белизны кителя.
Во всей его фигуре были сдержанная сила и споI{ОЙствие.
И Невская подУмала, что люди совсем не так часто слы­
шат «Интернационал », эту торжественную музыку, и вся-
1шй раз она ощущается ими как итог громадных работ,
1\ ак музы1{а победы, I<ак завершение труда. Поэтому, быть
может, так заметно бледнею1· их лица.
Когда оркестр затих, Кахиани крикнул рабочим:
Га:марджоба, товарищи ! Приветствую с победой!
-
Гагимарджос! - ответила толпа.
-
Товарищи ! - сказал Кахиани.- Канал окончен, и
можно позволить себе один вечер отдохнуть и повесе­
литься... Вы сделали великий труд, товарищи, все, от
стариков до :молодых инженеров, воспитанных Советской
властью. Я благодарю вас от имени партии. Вы победили
болота, леса, ливни и лихорад1{у. Вы не только осушили
592

страну, но сделали гораздо больше. Позвольте мне рас­
сказать вам два случая. В них нет никакой поэзии, а одна
голая правда. Вот этот старик, Артем Коркия, всю жизнь
п осил на груди пустой орех с высушенным пауком. Этот
орех носили еще его дед и отец. Вы знаете, что в преж­
ние, темные времена люди болот считали сухого паука
лучшим средством от лихорадки. Старухи шептали над
науком молитвы, и люди верили, что этот паук и этот
старушечий шепот спасают их от болезней. И вот Артем
l{оркия толыю что снял со своей шеи этот орех и вы­
бросил в воду. «Зачем орех и паук,- сказал он, - когда
лучше всяних пауков малярию убьют инженеры !» Вы ви­
ди те, как ваша работа приобщает человека н I<ультуре.
Еще я должен сназать, товарищи , об одной вещи, I< ото­
рая может быть некоторыми неправильно понята. Я скажу
о статуе фазианской женщины, найденной в болоте. Я ни­
чего не понимаю в скульптуре. Я мелиоратор, а не Ми1<ел­
анджело или Антокольсний. Но тот факт, что вчерашний
охотюш Гулия и этот самый старик l{ оркия поняли, хотя
бы и не совсем ясно, но все-таrш поняли кул ьтурную
ценность таких вещей,- этот факт меня радуе т, товари­
щи, хотя бы я ничего и не понимал в тонкостях этого дела.
Мы, товарпщи, возьмем себе самое ценное из всех I<уль­
тур, мы расплавим все это в горне нашей социалистиче­
ской мысли и, несомненно, отольем величайшую культуру,
накую 1югда-либо знало человечество. Да здравствуют со­
ветские су бтропики ! Вы их создаете своими руками. Весе­
литесь и отдыхайте, товарищи!
После речи Кахиани все двинулись к громадному сто­
.Тi у. Во1<руг него бегал хозяин дух ана с сизым и потным
лицом. Он ужасался и радовался. Он радовался тому, что
впервые в жизни устраивает такой пир под открытым не­
бом - совсем как на картине Бечо, пир на сто человек ,­
а ужасался тому, что не хватило скатертей и может не
хватить посуды .
Пахомов смотрел на пирующих проницательно и весело.
-
Вы - аргонавты,- сказал он Габунии .- Как Язов
отнрыл в Колхиде золотое руно, так вы открыли тропики.
1:\стати, задумывались ли вы над тем, что в древности на­
зывалось «золотым руном» ? Обыкновенная баранья шr<у­
ра. Ее rш али на дно золотоноспой рени, зав аливали по
к раям камнями, чтобы не снесло течением, и вода нано­
сила в шерсть золотой песок.
20 Н. Паустовский, т . 1
593

-
Очень просто, - С!{азал Ках иани, - и нина1юй поэ­
з ии. Кустарный способ добычи золота. Факт !
-
В очень просто:м обычно очень много поэзии,- М-!IГ­
ко возразил Пахомов. - Легенды за1шючают в себе зерна
будущего. Стремление человека 1< высщюму создает леген­
ды. Миф об И1<аре - самый простой из мифов. И1<аром
стал каждый летчик нашего времени. В мифе о Язове
сказаво, что на огнедышащих быках . он вспахивал поля.
Что, собственно, такое огнедышащие бы1ш?
-
Тракторы,- засмеялся Габуния.
Пахомов кивнул головой. Чоп захохотал.
-
Человек должен верить в свою силу,- продолжал
Пахомов,- и тогда он заставит реrш поворачивать течение
и будет выращивать лимоны в Сибири. Я говорю серьезно.
Человек должен верить в силу своего ис1<усства. Когда
участник похода аргонавтов поэт Орфей пел и играл па
лире, море переставало шуметь. Грени писали об этом
совершенно серьезно. Они в это наивно верили. Они ве­
рили в силу ис1<усства, а техвина - то же искусство, то­
варищ Кахиапи. Будем же верить в нее, нан грени верили
в лиру Орфея. Вы воплощаете в жизнь миф о завоевании
Колхиды, о золотом руне, о смелом походе аргонавтов.
Честь вам и слава!
-
Я вас очень уважаю,- пробормотаJI Кахиави и с:му­
тился, - поэтому я вам верю. Пусть будет по-вашему, по­
жалуйста!
Невская прислушивалась 1< разговорам. Опа сл ышала
слова о Язове, о легендах, о тра!{торах и летчю<ах, слы­
шала веселый говор рабочих, пронзительный смех Михи,
хриплый голос Гулии, болтовню детей и сдержанпые шут­
!{И Чопа.
Ор1<естр играл незна�<омую бурную мелодию. Солпце
бродило по с1<атертям, ста!{анам, бутылкам, по загорелым
ру!{ам Ji юдей. Солнце заглядывало в ста�<аны и просвечи­
вало темное вино. Солнце превращало в золотую пленку
кор!{у лаваша.
Было шумно и просто, как бывает в большой дружной
сем.ь е.
Невская молчала. Безошибочное чувство, что сейчас
с вей случилось что-то хорошее, в чем она не отдает себе
отчета, ве покидало ее. Но что же случилось?
«Дружба! - вдруг подумала она.- Пришла настоящая
дружба, самое лучшее, что . может быть в мире. Только
594

в работе, в опасностях, столкновениях и победах, пораже­
ниях и спорах выковывается это ч увство, присущее на­
шей эпохе, вел ичайшее и в человеческих чувств !»
Невс1<ая посмотрела на р абочих. Многи е из них улыба­
лись ей и подымали за ее здоровье стаканы. Они гордились
ею - женщиной-ученым, той женщиной, что плечом к пле­
чу работала с ними всю ночь под ливнем, когда размы­
вало валы. Они гордились Н евской, прекрасной женщи­
ной в необыкновенном, св ер1<ающем платье .
Невская посмотрела на Габунию, Rахиани, Пахомова.
Все это были друзь.я. Они продолжали спорить о мифах.
Взгляд ее остановился на Чопе. Христо фориди , Елочка
и Сосо, открыв рты, смотрели на капитана. Он и м: ч110-то
расс1<азывал и делал суровое лицо. Потом он з асмеялся,
и дети звонко захохотали. Невская сама засмеялась, не
зная чему.
Солнце 1ю снулось вершин деревьев. Оно быстро спу­
сиалось к заиату. Его косые лучи превратили листву в гру­
ды бронзы.
Солнце уже тонуло в море, за разливом: лесов , когда
общий гомон и смех прорезал высоиий, почти девичий
голос Михи . Все стихли. Миха пел старинную грузи:искую
песню :
'У Ираклия царство и сила,
Одноrо лишь купить он не моr.
Да, царица еrв не любила.
Не пускала к себе на nopor.
Габуния наклонился к Невсиой, переводя ей слов а
песни. Пахомов прИI<рыл глаза рукой. Кахиани смотрел,
прищурившись, на канал, где струилась темная и чистая
вода. В ней отражалось вечернее небо.
Царь в сады уходил, одипоко
Там бродил до румяной зари,
И смеялись над нищим жестоко
Пастухи, земледельцы, псари.
Чоп дрожащими пальцами вертел пустой стакан от
вина. Он знал грузинский язык и понимал песню. Будь
она проилята, моряцкая жизнь ! Ему 1ш залось, что поют
о· нем, старом моряке, ни1югда не знавшем любви.
20'1<
'У меня за душою ш альвары,
А на поясе - только 1•инжал,
Но с улыбкой царицы Тамары
Л боrач:е Ираклия стал.
595

Тяжелый цветок ударил Чопа по руке. Посыпались
темвые лепестки.
Напитан повертел цветок в руках и засунул в петлицу.
Он узнал его : такие черные и уже осыпающиеся розы
были только на опытной субтропической станции.
Он взглянул на Невскую . RончИI<и губ у нее дрогнули.
Она сдерживала улыбку, но не смотр ела на капитана.
-
Халлоl - вдруг I<рикнул Сема и забил ногами о
землю быструю дробь. - Халлоl Продолжаем жить, леди
п джентльмены!
Рабочие вскочили. Оркестр ударил лезгию<у, и Габу­
пия, сорвавшись с, места, понесся в легкой, стремительной
пляске. За ним понесся Миха. Он смахивал руками со
стола стаканы с вином и дико вскрикивал.
Барабаны гудели глухо и тороплив о. Рабочие тесни­
лись около танцующих и хлопали в ладоши :
Аш! Aml Аш! Aml
Rрики усилились, I< огда в круг выскочил толстый хо­
зяин духана. Он завертелся волчком, раздувая широкие
ситцевые штаны, стянутые у щиколотки. Он ударил над
головой в лад':>ши и быстро прошелся по кругу :
Аш! Аш! Аш! Аш!
Легкая пыль поднялась над лесом.
Но общий восторг достиг предела, когда в круг вышла
Невская. Ее блестящее зеленое платье разлеталось и шур­
шало, обдавая лица теплым ветром.
-
Ура! - крикнул Христофориди и пошел ходить 1ю­
лесом вокруг танцующих: « Чистим-блистим, блистим-чи­
стимl »
За ним пошел ходить колесом Сосо.
Артем Rоркия потрясал посохом и кашлял. Гулия при­
топывал на месте.
--
Наконец веселье пришло и в наши болота, I< ацо! -
I< рикнул Rор1шя.
Чоп поднял Елочку на плечи, чтобы она лучше видела
пляску.
Больше всех неистовствовал Вано Ахметели. Пусть
пропадает путрия ко всем чертям ! Музыка, не отставай\
Вапо плясал с яростью и упоением. Пролетая мимо
Елочки , он прищелкивал языком, ги1<ал и делал свирепые
глаза.
590

-
Ай, меня душит смех смотреть на этих людей! -
:криннул Гриша и ворвался в нруг.
Все остановились. Гриша плясал с таной стремитель­
ност.ью, что его почти не было видно. Танцующие шара­
хались от него, тшн от вертящейся и готовой вот-вот взо­
рваться бомоы.
В э то время небо прорезал пронзительный свист, и ря­
дом со звездами лопнула и посыпалась огненным снегом
первая ранета.
Ранеты вылетали пачr{ами и оглушительно стреляли.
Тогда только все заметили, чт о уже ночь - синяя, ранняя
ночь, пахнущая порохом и вином.
По берегам Rанала загорелись костры. Вода преврати­
лась в жидRое пламя. В ней метался багровый огонь, рас­
поротый белыми дуг ами улетающих в небо ракет.
Тысячи светляrюв неслись сквозь лесные чащи, заго­
раясь и потухая. Казалось, звездное небо опустилось на
;, eмJIIO и летит над лесами, и I{ ружится вихрем, и то отJrе­
тает, пугаясь бенгальСI{ИХ огней, то снова метет своим
шарфом по вер хупшам деревьев.
Елочка уснула на руках у I{ апитана. Он отнес ее в ком­
нату Габунии и положил на узкую походную коЙI{у. Ро­
з овый и белый свет фейерверка перебегал, rш к теплые
молнии, по улыб ающемуся лицу фаз.панской статуи.
-
Эх, моряцкая жизнь, будь она четырежды проrшя­
та ! - повторил капитан.
Он стоял у 01ша и смотрел на огненные чудеса, тво­
рившиеся в небе.
Тихо вошла НевсRая. Она подошла к Чопу, положила
ему на плечо горячую тою{ую руку и долго смотрела на
тресr{у чий и дымный фейерверrс Чоп бош1ся шелохнуться.
Оба они молчали.
Потом Невская таR же тих о вышла. Чоп услышал ше­
лест ее платья, услышал , как хлопнула дверь, и вдруг ночь
закружилась у него в гл азах каруселью. Чоп схватился
за раму окна и провел ладонью по глазам. Л адонь стала
влажной.
-
ДураR! - пробормотал Чоп.- CopOI{ семь лет кре­
пился, а теперь сдал !
Ночь гремела музьшо:й, стреляла огнями, кружилась
пением, и Чоп подумал, что толы{ о на copOI{ седьмом году
жизни он узпал, что значит полное счастье.
Он быстро повернулся и вышел.
597

БОСЫЕ ОДИССЕИ
На рассвете Сема подвел к пристани моторный 1< атер.
Решилп ехать в Поти по каналу, реке Хопи и затем мо­
рем. День обещал быть таким же тихим, KaI{ и вчерашний.
По берегам I<анала догорали костры. Роса падала с
листьев в горячий пепел и тонко шипела. В зарослях пели
осторожные птицы .
Ехали Невс1щя с детьми, Чоп и Габуния.
Когда катер проносился мимо бараков, рабочие махали
шляпами и пели песни. Потом зеленым водопадом помча­
лись павстречу леса, и катер вылетел, ПОI{ачиваясь, в та­
инственные алл еи извилистой ре1ш Хопи.
Большое белое солнце подымалось за спиной и бросало
длинные тени.
Катер долго прорывался СI{возь теплые запахи листьев
и воды и ниI<ак не мог прорваться, по1<а вдали пе пока­
залось море. Тогда в лпцо подуло острым ветром водорос­
лей и сырых песков.
Городок Редут-Кале отражался в воде свайными дома­
ми, выкрашенными в голубой и розовый цвета. Казалось,
что на реке лежит и качается пестрая истлевшая шаль.
Ро1{ОТ мотора перебегал из одного прибрежного дома
в другой, стучал в двери, проносился, затихал и будил
людей.
Женщина с грудным ребенком вышла на террасу.
Где-то пропел петух и шумно взлетели голуби.
I\.атер вышел в море и, широко загибая на юг, рассы­
пая брызги, простучал мимо старого парусника , стояв­
шего на якоре.
Было слышно, 1<ак гудит на пляжах далекий прибой.
На борту парусника сидели, свесив ноги, босые заго­
релые матросы. Они курили, сплевывали и рассматривали
берега Колхиды , нак новые Одиссеи.
1994

В основу настоящего, третьего 1, Собрания сочинений I\. Г. Пау­
стовского в 9-ти томах положен состав предыдущего Собрания со­
чинений - в 8-ми томах, подготовленный самим автором, при жиз­
ни которого вышло лишь пять томов.
Кроме того, в 1972 году был издан дополнительный том, вклю­
чивший не вошедшие в Собрание сочинений рассказы, очерки, ста­
тьи и выступления по вопросам литературы и искусства, публици­
стику К. Г . Паустовского.
В настоящее издание войдут также материалы, не входившие
в предыдущие собрания сочинений, в том числе письма писателя.
Романы и повести, составляющие первый том, охватывают пе­
риод в восемнадцать лет - с 1916 года, когда двадцатичетырехлет­
ний автор приступил к созданию «Романтиков», по 1934 год, когда
увидела свет «Колхида». Произведения расположены по времени
напи сания, а не в той последовательности, в какой они были опуб­
ликованы.
Годы, охватывающи е работу над романами «Романтики» и
«Блистающие облака» и повестями «Кара-Бугаз» и «Колхида», име­
ли решающее значепие для становления Паустовского-писателя.
Если «Романтики» были первой попыткой создатв цело стное пове­
ствование о том, что довелось передумать и перечувствовать их ав­
тору, если писать этот роман он начал тогда, I{огда его художест­
венный опыт был крайне скуден, то повести, появившиеся в начале
30-х годов, были созданы зрелым мастером.
Тем показательнее, что уже в первом романе Паустовский
оч ертил круг проблем, наметил тип героя и выразил принципы, ко­
торые получили развитие в последующем его творчестве.
1 Первое Собравие сочинений R. Паустовского в 6-ти томах вы­
ходило в 1957-1958 гг. в Гослитиздате, второе, в 8-ъ�и томах,- в
1967- 1970 гг. там же.
600

В открывающей «Романтиню> главе во3нинает мотив, который
впоследствии варьируется во многих произведениях писателя -
мотив судьбы художника, стремящегося преодолеть одиночество и
найти дорогу н людям. Эс1ш3но намеченный герой этой главы, ста­
рый Оскар - человек, выросший в условиях, враждебных духов­
ному самоутверждению, творчеству и искусству. С юношеских лет
из него пытаются сделать расторопного добытчика. Непонятый
ОI<ружающим и, белая ворона в собственной семье, он вынужден за­
рабатывать хлеб насущный глубоко чуждым ему учительством, но
сердцем и душой предан мечте, которую пронес чере3 всю жи3нь,-
11
1
ечте, согревающей его в самых тягостных обстоятельствах. Он
написал оперу и преисполнен надежд, что она за3вучит со сцены.
Ни один театр не отваживается поставить оперу никому неведо-
11юго композитора. С··Jрый Оскар подавлен и ра3бит, но и на пороге
смерти он не отрекается от принципов, которые исповедовал всю
жи3нь. Ра3мышляя о том, что ему выпало на долю, о часах радости,
какую приносила ему работа над оперой, и о нев3годах, постигших
его, к огда он добивался ее постановки, старый Оскар прои3носит
глубоко выношенные слова: «Я побежд енный, но я не сдамся, ибо
я победитель)).
Оскар умирает, но для молодых его друзей - и прежде всего
для центрального героя романа, для начинающего писателя Мак­
симова - жизнь бе скомпромиссно преданного искусству компо3и­
тора служит высоким примером. В греческой кофейне Максимов
3апальчиво говорит: «Вы, греки, не нашли 3олотого руна. Я пью 3а
всех тех, кто любит искать, но редко находит ...)> Он не ратует 3а
поис1ш ради поисков. В нем, в этом тосте, содержится призыв ис­
кать - в том, понятно, случае , когда поиски составляют настоя­
тельную внутреннюю потребность,- даже тогда, когда они не сулят
быстрого и бе3условного успеха. Поиски - как бы говорит автор -
шшогда не пропадут втуне, если человек 3нает, что и во имя чего
он ищет.
Максимов в «Романтиках)) сильнее всего поглощен проблемой
самоосуще ствле ния. Он вовсе не равнодушен к тому, что совер­
шается вокруг него, но все его помыслы направлены на то, чтобы
реали3овать заложенные в нем задатки.
Об этом же думают и герои «Блп стающих облакою>, хотя они
старше Ма1tсимова по во3расту и приходят на страницы романа
уже сложившимися людьми. В отличие от героя «Романтикою>, они
болезненно ощущают свою неукорененность в действительноети.
У каждого И3 них немало претен3ий к себе, н о эта неудовлетво­
ренность вызвана в них не стольио со3нанием своего неоовершен­
ства, сколько неутоленной потребностью принооить реальную поль-
601

зу людям, действенно помогать каждому, кто нуждается в под­
держке и сочувствии.
По-разному сложились биографии п характеры героев «Бли­
стающих облаков ». Рбшительный и прямодушный капитан Крав­
ченко, побывавший в самых разнообразных местах нашей планеты
и НИI{огда не упускающий случая вступить в бой со злом, под ка-
1юй бы личиной оно ни выступало, не похож на застенчивого, по­
груженного в свой внутренний мир Батурина, скорее присматри­
вающегося к ОI{ружающему, нежели принимающего в нем деятель­
ное участие, или на рефлектирующего писателя Берга, пытающе­
гося изнурительными физическими упражнениями закалить свой
цух и освободиться от парализующей энергию и волю неуверенности
в себе. Но стоит появиться нешуточному испытанию, как индиви­
дуальные различия меркнут перед общностью усилий и целей, де-
1rающих зтих людей единомышленниками и товарищами. Нена­
висть ко всему, что принижает человека и оскорбляет его достоин­
ство, жажда справедливости, чистота намерений, подливное беско­
рыстие - вот что сплачивает Кравченко, Батурина, Берга, вот что
лежит в основе каждого поступка и линии поведения, вот что по­
буждает их, не задумываясь, ринуться в далеко не безопасную борь­
бу с отъявленным негодяем.
«Я требую, чтобы вы жили так, будто на земле наступила уже
эпоха расцвета»,- в тоне категорического императива провозгла­
шает капитан Кравченко. Это высказывание представляет собой
исповедание веры героев романа, убежденных в том, что нравст­
венное самоусовершенствование, при всей его необходимости и су­
щественности, само по себе не может и не должно служить 1ю неч­
ной целью человеческих стремлений. Тот, кто упивается гармонией
в обстоятельствах дисгармонических, насыщенных страданиями и
бедами, вызывает у Кравченко и его друзей чувство отталкивания
и неприятия. Не оправдывать свою инертность и выключенность из
мира отсутствием подходящих условий для активных действий, а
утверждать каждым своим шагом, каждым своим поступком спра­
ведливость как незыблемую норму общежития - в этом, по мнению
героев 11.Блистающих обла1юв», смысл достойного человеческого су­
ществования.
Несмотря на то что в «Роllfанти1<ах» автор повествует о том,
что ов испытал или чему был свидетелем, роман этот во многом
условен. В пору работы над первым своим крупным произведением
Паустовс1<ий не умел еще извлечь лз автобиографического мате­
риала таящиеся в не� глубины. Особенно это заметно при сопостав­
лении военных сцен «Романтиков» с аналогичными эпизодами «Бес­
покойной юности» (1954) . В «Романтиках» отсутствие художествен-
602

поrо опыта помешало Паустовскому орrанически спаять воедино
фанты и вымысел, идущие в его романе RaR бы параллельны­
ми Rурсами. Риторичес1tие монологи rероев и обстоятез1ьства, в
каюrх протекает nx реальная жизнь, связаны меж собой чисто
впешпе.
Трудно найти нечто более чуждое художничес1tим сRлонностям
Паустовскоrо, чем многоплановое повествование с детективной фа­
булой, построенной на стремительном развитии событий, на хитро­
сплетении интриrующих подробностей. А ведь именно такая ф абула
лежит в основе «Блистающих облаков&. Взявшись распутывать сю­
жетные узлы романа, завязывающиеся .ае Rак результат взаимоот­
ношений rероев, а возникающие как не1<ая математическая задача,
которую надо решить, писатель добросовестно, хоть и без большой
охоты, платит дапь этому противопоказанному его натуре обяза­
теJIЪству (оттого-то в повествовании столько искусственпых ходов
и отх<ровенных натяжек). Писателю явно не нравится умубллться
в психологические подоплеки поведения этого противника, с кото··
рыи, по логике сюжета, не на жизнь, а на смерть сражаются его
любимые герои. Стоит ли удивляться, что этот противник предстает
перед читателем не как живой, во плоти и крови человек, пусть и
отвратительный, а как алгебраическая персонификация зла, если
уrодно - как сущий дьявол в образе человеr<а.
Эта «проба пера» праr<тически убедил а писателя, что как при­
ключенческий жанр, так и строго эпическая форма, не дающэ.л в
полной мере раскрываться лирической природе его дарования, на­
ходятся вне сферы его литературных интересов.
Не то «Кара-Бугаз» и «Колхида». Между героями романов и
rероями этих повестей существует важное различие. Если герои
романов ищут точку приложения своих сил в обстоятельствах до
известной степени случайных и даже искусственных, если их ро­
мантичесrше свойства скорее декларируются, чем изображаются, то
герои повестей вовлечены всем ходом событий в реальные дела,
которы е выявляют их характеры. Героические усилил по пре­
одолению небывалых трудностей, благородная задача по избавле­
нию человека от роrtовой зависимости, от губительных стихийных
бедствий, неутихающие конфликты между рутинными ремеслен­
никами и поборниками творческоrо поиска, между теми, кто за­
м1tнулся в жалких рамках бездуховноrо потребительства, и теми ,
кто неутомимо ищет истину и прокладывает новые дороги,- эти
идеи и проблемы были необыкновенно близки Паустовскому. При­
косновение к реальным делам современниrюв дало толчок его во­
ображению. Он пришел R выводу, что вымысел обретает подлин­
ную убедительность там, rде он опирается на факты и вырастает
603

из них. Вывод этот имел огромное значенпе для всего последую­
щего творчества писателя.
Тексты вошедших в первый том произведений печатаются по
изданию: К. Пау ст о в с кий. Собр. соч. в 8-ми томах, т. 1, М:.,
ИХЛ, 1967.
В данных примечаниях указывается первая публикация, цити­
рую тся примечания первого Собранпя сочинений в 6-ти томах, на­
писанные со слов Константина Георrиевпча Паустовского,- неоце­
ниJ11ое свидетельство писателя о работе над своимп произведениям и,
а также отзывы критию1, появJшвшиеся в печати после их пуб­
ликации.
РОМАНТИКИ
Впервые - в книге «Ро:11апт11юп>. Повестп н рассказы. М" Гос­
лптиздат, 1935.
В примечаниях к первому тому шеститомного Собрания соч11-
пенnй {:Казано:
«Романтики» писаш1 сь семь лет, и потому па них заметны, по
мере приближения романа к концу, постепенный отход Паустов­
сt: -;_"о от его первоначальной, несколько приподнятой, нарядной
прозы п стремление писателя к большей простоте.
«Романтикю> во многом автобиографичны, особенно главы кни­
ги, r< асающиеся событий первой м11ровой войны.
Прототипом учителя Оскара был преподаватель немецкого
языr<а в I-й Киевской ги мназии Оскар Федорович Иогансон - авст­
риец из Вены, пианист и композитор, автор оперы «Дух токай­
ского вина».
Иvгансон умер в Киеве перед революцией. Судьба его оперы не­
известна. Очевидно, она нигде не поставлена. История о том, как
была потеряна еди нственная партитура оперы, рассказана Пау­
стовским в повести «Далекие годы ».
Под фамилией Сташевскпй 11 зображен одн окашник Паустов­
ского по гимназии поляк Станислав Станишевский. Во время Ве­
ликой Оте<rественноii войны Станпшевский был офицером поль­
с1юй армпи. Ему удалось найти вывезепную фашистами в Гер­
машпо 11 спрятанную тaJI[ бпблпотеку Украинской Академии
наук. Стаппшевский прпнял меры к ее охране и 1< отправке в
1\иев».
Опублшюванный уже после того, как пмя писателя приобрело
широкую известность п «Кара-Буга з» и «Колхпда» были признаны
достшкенпями советской литературы, роман (в издании 1935 г. оп
1.\04

назывался повестью) был встречен холодно, как вещь «далекая
для сегодняшнего дня», по выражению Е. Поволоцкой («Литера­
турное обозрепие», 1936, No 1). Вместе с тем она отметила, что <шо
«Романтикам» видно, какой большой и трудный путь прошел Пау­
стовский, автор «Rолхидьп> и «Доблести». Уже по следняя часть
«Романтиков» - «Военные будни» - несравненно лучше первых
двух. Даже в чисто стилевом отношении она написана строже и
мужественнее».
Стр. 52. ".вагперовского (1 Тр истапа11.- Имеется в виду опера
немецкого композитора Рихарда Вагнера (1813-1883) «Тристан и
Изольда».
Гейпе Генрих (1797-1856) - немецкий поэт, публицист, кри­
тик.
Новалис (1772-1801) - немецкий писатель-романтик.
Стр. 56.
."краже Дж иокопды".- Речь идет о портрете Моны
Лизы (Джиоконды) , написанном в 1503 г. Леонардо да Винчи.
В 1911 г. картина была украдена из Лувра итальянцем Винченцо
Перуджа, через два года была отысиана и возвращена в музей.
Блер ио Лу и (1872-1936) - французсиий инженер, конструитор
самолетов, летчии, один из пионеров авиации. В 1909 г. первым
перелетел через Ла-Манш.
Стр. 61. Штупдист - последователь евангеличесии-баптистской
сеиты, возниI{Шей в прошлом веие в России.
Духобор - член религиозной секты, отвергающей внешнюю об­
рядность православной церию�.
Стр. 64. (1 Учитель, перед им епем твоим повволь см ир еппо пр е­
клопить r.олепа".11 - Из стихотворения Н. А. Не1{расова «Белин­
сиий».
Стр. 65. (1 На ша жиапь коротка, все упосит с собой."11 - Из рас­
пространенной дореволюционной студенчесиой песни.
Стр. 70. П шибышевский Стапислав (1868-1927) - польский пи­
сатель, пользовавшийся большой популярностью в первые два деся­
тилетия ХХ n.
Артур Рембо - Артюр Рембо (1854- 1891), француз сиий поэт,
примы1•авший I{ символизму.
Стр. 71. Фрапс Анатоль (·1844-1 924) - французский. прозаии и
эссеист.
Стр. 72. Уистлер Джеймс Эббот Мак-Нейл (1834-1903) - амери­
канс1шй живописец и график.
Стр. 78. Чимар ово Домениио (1749-1800) - итальянсиий компо­
зитор, автор знаменитой оперы «Тайный брак».
Ватта Антуан (1684-1721) - французсиий живописец.
()05

Стр. 78. Сан,-Сус и (в букв. перев.: «без забот») - замок вблизи
Потсдама, построенный в 1745-1747 rr. Любимая резиденция ко­
роля Фридриха Великого.
Стр. 79. В ерлен Поль (1844- 1896) -французский поэт-сим­
волист.
Бодлер Шарль (1821-1867) -французский поэт, автор сбор-
ника стихотворений «Цветы ала».
Уайльд Оскар С1854- 1900) - английский поэт, прозаик, эссеист.
Келлерман Бернгард (1879-1951 ) - немецкий романист.
Метерли нк Морис (1·862-1949) - бельгийский драматург и
поэт-символист.
Стр. 80. В ерхарн, Эмиль (1855-1916) - бельгийский поэт, дра­
матург и критик.
Стр. 83. «Мн. е грустно и дегко, печаль моя светла".» - Из сти­
хотворения А. С. Пушюша «На холмах 'Грузии лежит ночная
111гла...».
Стр. 91. «Если сам я угрюм, как годдан,дс кая сажа" .» - Из сти­
хотворения ·«Больница» («Есть -горячее солнце, наиввые дети.•. »)
русского m>эта-сатирИRа Саши Черного (Александра Михайловича
Глинберrа; 1880-1932) .
Ренуар Пьер Огюст (1841-1919) - французский ·художник-им­
прессионист.
Стр. 91-94. Глава «Скандал в литературном кружке» навеяна,
по-видимому, подлинной историей, свидетелем которой был Паус­
товский.
В письме Е. С. Загорской-Паустовской от 12 февраля 1917 г.
он "Писал: «В средУ, 15-го, ИдУ в «Дом Поленова» на Медынке. Там
лекция о «русском: писателе» . Читает Бунин, участвуют Шмелев,
Серафимович, Ал. Толстой, Телеmов, Сумбатов, и еще, и еще. Одним:
словом, _в0t1 писательская Москва ».
R. Паустовский 16 февраля 1917 г. в·письме 1< ней же так описал
этот вечер :
«Вчера я был на ле1щии о «русском писателе» - Анна Ахматова
прострелила меня своими египетсRИми глазами. Сиял лысиной и
з олотоll! зубов САрафимович �. По-англиikки строг, изыскан и стар
был Бунин, с глухим голосом и легким хохлацким акцентом. Тяже­
лый Сумбатов, величественный Телешов, пылкий и грассирующий
Потемкин. Маленыtий, неуклюжий старичок с крашеной бородой и
блеКJIЫМи глазами вес потирал руки и говорил голосом Марии
Александровны. Это Короленко. И просто одетый, суровый, изму­
ченный, с презрительной складкой у губ и умным квадратным ли­
цом - Шмелев - самый молодой, резкий и отчеканенный. Изящ­
ный, к а11: юноша, Станиславский и Лилива, Бурджанов, Осорrив и
006

другие. Шайка репортеров и газетчиков - сварливый, глупый, за­
вистливый народ, ще голяющий дешевым цинизмом. Как сказал
Потемкин, в публике было «электрическое» настроение. Много
шумели.
Но почему-то все это показалось мне отжившим, старым, не
волнующим. Для меня были только двое - Бунин и Шмелев. Бу­
нин - спокойный, тонкий, задушевный - чеканил своп стихи и вол­
новал. -У него на редI<ость тонкие руки. Шмелев бросил публике в
ответ на жалобы на оскудение литературы: «Каждое общество за­
служивает своих писателей. Гения надо заслужить. Прежде чем
говорить о нем, надо спросить себя: достойны ли мы иметь гения?
Вы - косная :масса. под новыми сюртуками, вы - трусость, вы - ду­
шевная прострация и та человеческая пыль, от которой тошнит в
уме. И если придет в Россию новый гений, то какое отчаянное,
потрясающее проклятие швырнет он в лицо России и вам, . ее «про­
мотавшимсю> , оголтелым отцам ».
А в публике говори.ди : «Возмутительно. Написал ка1>их-то )Кал­
ких два рассказа, изданных -Универсальной Библиотекой за 10 коп.,
и смеет говорить такие -вещи» . Одна дама, сидевшая впереди меня,
сказала, что «такого господи на она бы не пустила в свою гqстиную».
Короленко обомлел. Как! Как можно ! И зашамкал о редком едине­
нии в России читателей и писателей. Что вы, помилуйте! Разве
можно. А Михайловский, Щедрин, Некрасов? Даже :этот вечер -
пример еди нения. Хорошо единение. «Я бы его в свою гостиную н е
пустила».
И Шмелев ответил : о том, как затравили всех русских гениев,
затравило общество, обыватель, вся дикая русская жизнь, и крик­
нул о несмываемом п озоре и крови на руках у русской критикп,
задушившей свободную мысль, убившей из-за угла безвестпых ге­
ниев, которые были бы не11эмеримо выше всех столпов русской ли­
тературы. «Это подлость. Будьте прокляты вы, русские интелли­
генты, с вашей критикой".» (К. П а у сто в с к и й. Поэтическое 11з­
лучение. М., «Молодая гвардия», 1976, с. 410-412) .
Стр. 92. Скабич евский Александр Михайлович (1838-1911) -
русский либеральный литературный 1>ритик и историк литера­
туры.
Стр. 103. {( Как .1
1
н-1,ого пежного и ми.яого".1> - Ив стихотворения
«0 Мос1>в е» Ильи Эренбурга. В оригинале : «И столько блиВRого и
милого."»
«Я скажу вам о детстве ушедшем, о маме и о мамином теп­
лом платке".» - Начальные строки и в стихотворения (без на­
звания} Ильи Эренбурга. В ориmнале: «о мамином черном
платке».
607

Стр. 105. «0 вещая душа мол ! . . » - начальные строки стихо1·во­
репия Ф. И. Тютчева (без названия) .
Бо.лошип Мю<симилиап Александрович (1877- 1 932) - русский
советский поэт, эссеист, художник.
Стр. 112. (( И.л и, свой подвиг свер ш ив, я стою, как подепщик пе­
пуж:пый...JJ - Из стихотворения А. С. Пушкина «Труд».
Стр. 117. (f Kп ut На тsип. Рап;; («Кнут Гамсун. Пап»).- К пут
Гамсун, (1859- 1952) - норвежский писатель. (( Пan;J - роман Гам­
суна.
Стр. f.1 9. Фаррер Клод (1876- 1957) - фран·. vзский пи сатель,
автор «колониальных» романов.
Стр. 120. Я ваше.л к Ф и.л иппову. ..- Имеется в виду булочная
Филиппова, находившаяся на Тверской улице (ныне улица Горь­
ного) .
Стр. 1?.5. Горе.л�ыкип Иван Логгинович (1839-1917) - руноводи­
тель правительства дареной Росспи в 1906, 1914-1916 гг.
Стр. 126. Ровапо в Василий Васильевич (1856-1919) - русский
религиозный философ, писатель, публици ст, критин.
Стр. 129. Э.л еопора Дузе (1858-"1 924) - итальянская драматиче­
екая антриса.
Стр. 133. Капт Иммануил (1724- 1 804) - немецний философ.
Стр. 139-140. Это вам пе П.ла тоно в, не Кареев и не Сеньо­
бос. .. - П.л атонов Сергей Федорович (1860-1933 ) и Кареев Нинолай
Иванович (1850-1931) - руссние историни. Сеньобос (1854-1942 ) -
французский истории.
Стр. 142. Моне Клод Оснар (1840- 1926) - французский худож­
нин-импрессионист.
Стр. 143. Беато Апеже.лико - Анджелино (Фра Джованни да
Фьеаоле, прозванный Беато Анджелино, 1400- 1455) - итальянский
живописец раннего Возрождения, представитель флорентийской
шнолы.
Стр. 148. Ше.л.л и Перси Б:иш ( 1792-182.2) - английский поэт.
Стр. 150. Анри де Репье. . . - Анри Франсуа де Репье (1864-
1936) , французский поэт и прозаик.
Стр. 174..
. . падписи времен, Сиг измупда-А вгуста и А .л ександр а
Пер вого - то есть времени правления польсного короля Сигизмун­
да II Августа (1548-1572) п русского императора Аленсандра 1
(18Qt -1825) .
Тагор Рабиндранат (186 1-1941 ) - индийсний писатель и обще­
ственный деятель, один из руководителей национально-освободи­
тельного движения. В 1913 r. ва ннигу стихов « Гитанджалю> («Жерт­
венные песню>) ему присуждена Нобелевская премия. В России в
1914 г. вышло четыре издания этой книги.
608

Стр. 180. Макс Ли ндер (1883-1925) -французский комедийный
киноактер.
Стр. 181 . ."корсиканца-импер атора". - Имеется в виду Наполеон
Бонапарт (1769- 1821 ).
«И встанет к тебе, им ператор ".» - Из стихотворения Генриха
Гейне «Гренадеры» («Во Францию два гренадера из русского плева
брели".») в переводе М. Л. Михайлова. В оригинале : «Тут выйдет R
тебе, император".»
Руссо Жан-Жак (1712-1778) - французский философ и пи­
сатель.
Тюил ьри - дворец в Париже, резиденция француз ских хоро-­
лей.
Адр иенна Лекуврер (1692-1730) - французская дРа:матическая
актриса, прославившаяся исполнением ролей в трагедиях Расина и
Н:орнеля и в комедиях Мольера.
Робеспьер Максимилиан (1758-1794) - деятель Великой фран­
цузс1юй революции, вождь якобинцев.
Цеппелин, (по имени германского конструктора Ф. Цеппели­
на) - дирижабль, по форме напоминающий сигару, наполненный
газом легче воздуха.
Стр. 182. «Хвала тебе, бог Гименей. . . >> - Слова из эпиталамы
Нерона из оперы А. Г. Рубинштейна «Нерон».
".к пам ятнику Ришелье".- Ришелье Арман Э:м:мануэлъ (Э:м:ма­
нупл Осипович; 1766-1822), герцог, французский эмигрант. Был
губернатором Одессы (1803) , потом генерал-губернатором всей Но-­
вороссии, много сделал для развития края. После реставрации
дважды был премьер-министром Франции при Людовике XV III.
В Одессе Ришелье был поставлен памятник.
Стр. 183. Гал идейский бродяга - Иисус Христос.
".пр екрасная Магдалина.- Мария Магдалина (Мария из га­
лилейского города Магдалы ), одпа из нескольких галилейских
женщпп, которые, согласно Евангелию, постоянно сопровожда­
ли Иисуса Христа, была первой, уверовавшей в воскресение
Христа.
Стр. 188. Шак енаен - Август фон Ма1{ензен (1849-1945) - гер­
манский генерал-фельдмаршал, в начале первой :мировой войны
.командовал корпусом, армией, группой армий в Польше.
Стр. 1 90. Зайцев Борис Константинович (1881-1972 ) - русский
прозаик. В 1922 г. эмигрировал за границу.
Стр. 193. Имя Мя соедова шепотом погторялось всюду.­
С . Н. Мясоедов - поmювнпк царской армии. Обвиненный в измене,
он в марте 1915 г. был казнен. Современные и сторики сомневаются
в справедливости этого приговора.
009

Стр. 193. А rru.л,a (V в.) - король rуннов, пш1чища которого со­
вершили опустошительные набеги иа Восточную империю, Галлию ,
Италию.
БЛИСТАЮЩИ.Е ОБЛАКА
Впервые - отдельной книгой в издательстве «Пролетарий»,
Харьков, 1929.
В примечаниях к первому тому шеститомного Собрания сочи­
нений написано: «Блистающие облака» - единственный роман Пау­
стовского с авантюрной окраской.
Во многих своих эпизодах (за исключением детективных) ро­
ман этот автобиографичен и связав с поездками Паустовского по
Черноморью и Кавказу в 1925- 1927 года х.
Роман был написан в очень короll'кий срок. Паустовский писал
его в Пушкине под Москвой в зиму 1928 года. В то время Паустов­
ский работал в rазете союза водников «На вахте». В этой газете,
помещавшейся во Дворце Союзов рядом с «Гудком », работало много
интересных людей и писателей : Новиков-Прибой, Булгаков, Ка­
таев, капитан Оленин-Волmрь, писатели Гехт и Эрлих, поэт Власов­
Окс1шй. В соседнем «Гудке» работали Илъф, Петров, Олеша («Зу­
било» ), Шкловский - целое собрание талантливых, острых на язык
и шумных людей. Между сотрудниками обеих газет была тесная
друщеская связь.
В редакцию «На вахте» часто заходил I(апнтан дальнего пла­
вания Зузенко - прототип капитана Кравченко из «Блистающих
облаков».
По словам Паустовскоrо, Зузенко был великолепным и непсто­
щимым рассказчиком. Он мноrо лет плавал по Тихому океану. Его
беспокойная жизнь была полна разнообразных событи й.
Каждое утро Зузеюtо ездил из Пушкина в Москву. Тот ваго н
дачного поезда , куда он садился, тотчас наполнялся пассажирами
из соседних ваrонов. Они собирались, чтобы послушать Зузеп ко -
его уже знало все Пушкино. Слава о нем облетела 11 соседние ст ан­
ции - Мамонтовку, Клязьму, Тарасовку и Мытищи.
Вскоре Зузенко получил назначение на грузовой пароход, со­
вершавший рейсы из Ленинграда в порты Анrлии и Голландии.
В Англии Зузенксэ был занесен в «черный список» за его револю­
ционную работу в Австраляи, поэтому на берег его не пускали и
3узенко все переговоры с портовыми властями вел с мостика паро­
хода, н1тдерживаясь вежливого, но язвительного тона.
3узенко попьзовался шщюкой популярностью среди наших
моряков за прямоту характера и бесспорный талант рассназч1ша.
610

Также ввяты ив живни и многие другие персонажи ромапа: ма1<­
J1ер Соловейчик, содержатеJIЪ меблированных комнат в Керчи Сири­
rос, метранпаж 3аремба (в прошлом - известный цир1ювой борец)
и некоторые другие».
В году шестьдесят первом я ка1<-то набрался дервости и спросил
Константина Георгиевича, I<ак это его, писателя, лишенного вкуса
к затейливому сюжетоплетению, ванесло в дебри детективного жан­
ра - со шпионом, погоней, разоблачениями, со всеми онёрами по­
добной литературы, и Паустовский расскавал мне:
«Никогда в живни не ваялся бы ва такой роман, если бы не слу­
чай. Сейчас уже не помню, как это во всех подробностях было, не
обошлось, видимо, бев хлопот моих друзей, которые хотели подвиг­
нуть меня на что-.то более основатеJIЪное, чем гаветная работа, но в
1928 году харьковское (Харьков тогда был столицей "Укр а иnс1юй
республики) издательство «Пролетарий», очевидно, по наущению
этих друвей, предложило мне договор на сочинение романа с де­
тективной подмадкой. В отличие от .ивдательства, твердо знавшего,
что оно хотело получить от меня, я понятия не имел, как такие
романы пишутся, но предложение мне покавалось 11астоль1ю соблаз­
нительным, что я, не долго думая, принял его. В голове, как это
водится с начинающими писателями, сидели наполеоновские пла­
ны, кое-что, с чем я свявывал громадные надежды, лежало в столе,
во и вамыслы и уже написанные _страницы - все :>то я отRJiадывал
на будущее. Настоящее же мое бЫJiо довольно жашrnм. Газетные
корреспонденции, не делающие погоды, две-три тощие, объемом с
брошюры книжечки, ни гроша за душой, а тут официальПЪiй до­
говор, аванс, перспективы. Как было устоять? Но когда дошло до
дела, сраву почувствовал, что писать роман куда труднее, чем под­
писывать договор на него. Больше всего я намучился с прокляту­
щим Пиррисоном. Легко сказать - шпион. Но что :>то за птица та­
кая? Попробуй напиши его, когда в гл ава не видел ни одного такого
фрукта. Спасало меня то, что я отправил своих героев странство­
вать там, где не раз бывал, в местах, описывать которые одно удо­
вольствие».
«Блистающие облака» вызвали разноречивые оценки I<ритики.
Рекомендуя его читателю, «Женский журнал» ( 1929, No 5) пи­
сал: «Приключенческий роман, действие которого протекает н а юге
СССР - преимущественно на Кавказе и в Крыму. В противополож­
ность многим приключенческим романам эта .вещь написана высоко­
художественным языком, обравным и выравительным. Роман на­
писан {очевидно, опечатка: следует читать, видимо, «насьпцен».­
Л. Л.) революционной романтикой, пафосом строительства новой
)КП ЗНИ)),
611

Отмечая «проблемuосты> кпиги Паустовского и то, что она ха­
рактерна для данного момента русс1tой литературы, критик
Г. Гелъфандбейц ( «1\расвос слово», 1929, .'No 7) ставит ее в один ряд
со «Скандалистом» В. Каверина, «Козлиной песнью» К. Вагивова,
«джиадэ» А. Лугипа и считает «наиболее приемJ1емыми» романы
Каверина и Паустовского, о котором он писал:
«Избежать легковесности автору удалось благодаря тому, что
он, в противовес мастерам дстентивно-приключенческой дешев1ш,
привлек большое количество разнообразнейшего материала. Зача­
стую этот материал не развернут, но вмон'l ирован та1t искусно, что
не производит впечатления чего-либо скомканного и загружаю­
щего...»
Были и рез1tо отрицательные отзывы о романе (например, Б о­
риса Лихарева в «Резце», 1929, .'No 46) . Основанные на прямолинеir­
ных вульгарно-социологичес1шх посыJшах, весьма ходких в ту
пору, такие отзывы были дале1ш от объективного анализа романа,
который, несмотря на наивность некоторых его психологических
мотивировок и сюжетных ходов, обладал несомненными достоинст­
вами, свидетельствовавшими о том, что К. Паустовский не стоит
на месте и совершенствует свое мастерство.
Стр. 210. Поив ицпая Елена Александровна (1881-1973) - рус­
ская драматическая актриса, игравшая в театре В. Ф . Комиссаржев­
ской и в труппе Н. Н. Синельни1юва.
БяJt иn Хаим Нахман (1873-1934) - еврейский поэт.
Стр. 215. Гофмап Эрнст Теодор Амадей (1776-1822) - немец­
кий писатель-романтик.
Стр. 217• ... от иудейспих гоJtубей Майкова. . . - Майков Аполлон
Ни1юлаевич (182 1-1897) - русский поэт. Речь ид ет, по-видимому,
о стро1tах из «Еврейских песен» Майкова: «Белых лилий Идумеи //
Снежный венчик цвел кругом, /1 Белый голубь Иудеи // Реял лас­
ковым крылом».
... до гоJtубей поэта Багр ицкого..• - Эдуард Георгиевич Багрицкий
(1895-1934) - русский советский поэт. Имеются в виду стихотворе­
ния Багрицкого «Голуби» и «Птицелов».
Стр. 219. Мей Лев Александрович (1822 -1862) - русский поэт
и драматург.
Стр. 226. ...к храму Хр иста.- Речь идет о храме Христа-спасп­
теля, построенном в память о победе над Наполеоном, снесен в
начале 30-х годов ХХ в.
Стр. 227. ИвмайJtо в Александр Але1tсеевич (1873-1921) - рус­
ский прозаик и критик, автор романа «Ураган».
612

Бобор ыкин, Петр Дмитриевич (1836-1921) - русский прозаик,
автор свыше ста романов.
Стр. 235. «Адр иепна Лекуврер» - историческая драма француз­
ских драматургов Э. Легуве и Э. Скриба, поставленная А. Я. Таиро­
вым в Камерном театре. Главную роль играла А. Г. Коонен.
Стр. 256. Мар сед,ь Пр уст (1871-1922 ) -французский писатель,
автор цикла романов «В поисках утраченного времени».
Стр. 274. «Раарушен, древн,ий :храм н,а мысе н,ад обрывом".» -­
Из стихотворения «Забвение» французского поэта Жозе Мария де
::Jредиа ( 1842- 1905) .
Стр. 316. «И Тампд,uн,сон, вамюt уд, вперед."» - Из баллады
«Томплпнсон» английсного поэта и прозаика Редьярда Киплинги
(1865- 1936) .
С1·р. 335. К емал ь-паша - Мустафа Гази Кемаль, известный нак
1\ емаль Ататюрк (1880-1938) , во время первой мировой войны
командовал турецкими частями, впоследствии основатель и первый
президент Турецно:й р е спублики.
Стр. 337. Доро шевич Влас Михайлович (1864- 1922) - русский
журналист и театральный критик.
Стр. 38 1. Сунь Ят-Сен, (1866-1925) - китайс1<ий революционер.
Стр. 382. Мадя вин, Филипп Андреевич (1869-1940) - русски й
ж ивописец.
Гмубк ина Анна Семеновна (1864-1927) - русский советски й
скульптор.
Роден, Рене Франсуа Огюст (1840- 1917) - французский скульп­
т ор.
Стр. 387. «Мод,очн,ый дым качает ветр ом седа".» - Ив стихотво­
рения Сергея Есенина «ГолубенЬ».
Стр. 388. «".Есд, u к пр авде святой".» - Ив стихотворения «Бе­
зумцы» французского поэта Пьера-Жана Беранже (1780-1857) в
переводе В. Курочкина.
КАРА·&УГАЗ
Впервые - отдеJIЬной ннигой в издательстве «Молодая гв ар­
дия », Москва, 1932.
В примечаниях к первому тому шеститомного Собрания сочи­
нений сказано:
«В 1930 году Паустовский напцсал роман «Коллекционер», но
от1<авался от опубликования этого романа, так как ечитал его не­
удавшимся ив-за сложной композиции.
Одна ив частей этого романа была, по существу, первым, очень
коротким вариантом будущей книги о Кара-Бугаве. Действие этой
613

части происходило на восточном побережье Каспийского моря и па
бере1·ах Кара-Бугаза, но последний существовал в этом романе
только как широкий пейзажный фон. К тому же этот фон был вы­
мышлен, так 1<ак Паустовский никогда не был на азиатском берегу
Каспия.
Через два года Паустовский на основе этой части романа на­
писал самостоятельную повесть, обогатив ее разнообразным мате­
риалом. В связи с работой над «Кара-Бугазом» Паустовский объ­
ехал все побережье Каспийского моря, за исключением южного,
принадлежащего Ирану.
... «Кара-Бугаз» написан на оспове подлинных фактов. Многие
герои :�той повести - лица совершенно реальные ... Книга эта, встре­
тившая еди нодушное одобрение в печати, органически соединяет в
себе элементы художественного очерка, Jiитературы путешествий,
драматической новеллы и психологич:ес1юrо эскиза».
«Кара-Бугаз» стал зам:етным событием не только в творческой
биографии ее автора, но и всей советской литературы 30-х годов.
Книга вызвала мuожество откликов в печати.
В статье «0 темах», опубликованной 17 октября 1933 года в
«Правдеt, А. М. Горький писал:
«Мы должны добиться того, чтобы лучшие писатели и худож­
ники дали пам книги и альбомы, посвященные народам мира. О на­
родах СССР лучше всего могут рассказать краеведы и участни­
ки многочисленных :�1tспедиций, разбросанпых по территории
всего Союза. Они покажут нам национальный быт в процес­
се его измепения и развития, восппта1от в детях интернациона­
лизм».
Рассматривая повесть Паустовского как книгу, предназначен­
н ую в первую очередь для ю ного читателя, Горький отмечал: «Сме­
лый и удачный опыт несколышх авторов, создавших для детей и
юношества 1tниги о перспективах нашего строительства: Ильин -
«Рассказ о великом плане)>, Паустовс1шй - «Кара-Бугаз » и дру­
гие убеждают нас в том, что с детьми можно говорить просто
1r увлекательно, безо всякой дидактики, на самые серьезные
темы•.
Повесть К. Паустовского привле1rnа внюrание францу.зс1юго
писателя Ромена Роллана, который констатировал:
«Романы о труде (заводах или сельском хозяйстве) не всегда
удачны. В них обычно не хватает двух вещей (из которых, быть
может, одной было бы достаточно, но эта одна необходима) : либо
напряженность субъективного восприятия, либо объективная лю­
бознательность и проникновение во взаимную связь харантеров
(стот<новение характеров.) . На меня произвел большое впечатление
611

очерк-панорама «Кара-Бугав» Шlустовского, стержень которого зем­
ля - уголок земли,- развивающийся во времени. В этом есть что-то
новое, что может развиться в оригинальный эпический жанр. В этой
книге попутно затрагивается... вопрос об отношении к революции,
к пролетарскому труду интеллигенции (ученых п т. д.), наиболее
искренние представители которой неизбежно выходят ив своего оди­
ночества, чтобы примкнуть к велщюй армии трудящихся» ( «Интер­
национальная литература», 1933, No 5) .
Книга Паустовского вызвала множество критических от1шиков.
Не было ни одного крупного периодического и здания, будь то га­
зета или журнал, которые не отозвались бы на нее добрым словом.
Обращение к новому жизненному материалу, дотоле почти не тро­
путому литературой, устремленность в будущее, романтическое вос­
певание презирающих бытовые невзгоды первопроходцев, увлечен­
ных грандиозными строительными проектами, которые создают
«вторую природу»,- вот что прежде всего восхищало совремснни-
1tов в «Кара-Буrазе».
Писатель П. Павлен1tо приветствовал появление повести:
«Осознание будУЩего, ощущение завоеваний в строительстве
пустыни так непосредственно и так живо, что, читая, трудно при­
мириться с тем, что книжка сейчас кончится и не расскажет все
до самоrо конца,- каким же будет выглядеть Кара-Буrаз через де­
сять, через пятнадцать лет." И все, что вам рассказано, это только
планы, подступы, разведка, догадки. Но рассказано так, что про
себя, в мыслях, вы-то уже начали строить Кара-Бугаз и, догадав­
шись, что автор несколько опередил события, даже обозлены. Чув­
.ство строительвоrо азарта самое сильное из всех, которое одоле­
вает читателя по окончании «Кара-Буrаза» («Красная новы, 1932,
No 12).
Такую же восторженную оценку повести дал Лев Славив:
«Одно из крупнейших достоинств этой книги - ее общий тон,
ее тембр. Мужественный, победоносный, активизирующий тембр,
каким должен быть, на мой взrляд, стиль искусства нашей страны
в эпоху строительства соци ализма. Речь идет уже не о теме, о
гоАосе, каким эта тема пропета." Героизм боевой и героизм науч­
ный сливаются в книге Паустовского в одну замечательную исто­
рию советской страны» («Вечерняя Москва», 1 933, 13 февраля) .
По мнению большинства писавших о «Кара-Бугазе», Паустов­
ский создал произведение новое и по со,цержанию, и по форме.
Виктор Шкловский считал, что Паустовский создал «тип нов ого
очерка». Он писал:
«В сКара-Бугазе» основной герой, основная сюжетная связь -
пустыппый п богатый край. З тп:м краем пытаются овладеть. Нара�
615

станис попыток в строительстве и сопротивление им со стороны
природы и со стороны чужого верастущего человека образует на­
растающий конфликт произведения. Глауберова соль дана, как у
Жюль Верна дан подъем на аэростате, об овладении не рассказы­
вают, а испытывают. Паустовский держит связь с главной темой
через людей. И книга оказывается напряженной, хотя в ней не
прибегнуто к старым наверняковым приемам» («Литературная га­
зета», 1934, 26 июня) .
Несколько иную точку зрения на жанровую природу «Кара­
Бугаза» высказал Сергей Третьяков:
«Открыть страну - это значит не только увидеть ее и нанести
на карту. Страну открыть и закрепить в сознании масс можно по- .
настоящему, нанеся ее на карту нашего воображения, своим словом
и стихом, которые не забываются ... «Кара-Бугаз» Паустовского тоже
литературное открытие страны, которая до сих пор была известна
в ам лишь по начертаниям на картах. " «Кара-Бугаз» есть повество­
вание все на ту же увлекательную тему об «укрощении стропти­
вой», где «строптивою» оказывается первобытность и косность, а
«укротителем» - пролетарская воля и большевистская организован­
ность. Повесть, захватив внимание читателя, не отпускает его до
конца. Остроумный монтаж событий, нарушающий хронологию,
поддерживает напряженность интереса, подобно приключенческой
новелле.. . В книге много настоящей науки и настоящего искусства,
причем :>то наука увлекательная, это искусстtю умное. Книга не
впадает в экзотику, в любование причудливостью поступков, не­
привычностью звучапия, неповторимостью событий". Книга Паус­
товского со всей очевидностью выдвигает проблему нового жанра,
которому не найдено имени, который услов но можно назвать и ·
очерковой повестью, и повестью краеведческой, где очерк явственно
перерастает на какую-то высшую ступевы («Правда», 1933, 6 ян­
варя) .
Верны по-своему каждая из этих двух точек зрения, если
между ними и есть противоречие, то оно относится скорее к тер­
минологии, нежеJ1и к существу дела.
Стр. 392. Кар е.яип Григорий Силыч (1801-1872) - русский есте­
ствоиспытатель и путешественник. Бабушка Александра Блока по
материнской линии, Елизавета Григорьевна Бекетова, была дочерью
Григория Силыча Карелива:
Стр. 003.
" . гепера.яом Бековичем в пача.яе беарассудпого его
похода в Ипдию . . . - Князь Александр Бекович-Черкасский (до кре­
щения - Девлет-Кизиден-Мураа) в 1716 г. отправился во главе во­
енной экспедиции в Среднюю Азию. Петр 1 поручил ему исследо-
616

в ать те rrение Амударьи, склонить хивинс1<ого хапа к поддан­
ству, построить крепости по пути следовапия, установuть торго­
вые связи с И.ндией. Предательски обманутый хив1шс1шм ха ном,
Бекович был убит. Вместе с пим погибли почти все участни1ш его
похода.
Стр. 394. Эйхвальд Эдуард Иванович (1795-1876) - русскпй
естествоиспытатель, автор обширпого труда «Палеонтология Рос­
сии&. Совершил путешествие по Кавказу и Каспийскому морю, изу­
чая геологию, флору и фаупу этих мест.
Стр. 410. «Окр опленные вашею кр овью пустыни".» - Из стихо­
творения В. Маяковского «Гулом восстаний, на эхо по:м:пожен­
ным".&.
Стр. 437 . Саади (род. меящу 1203-1210 гг., ум. в 1292 г.)
- пер­
сидскпй мыслитель, прозаи1< и поэт.
Стр. 45 1. Иоф фе Абрам Федорови11 (1880-1960) - советский
физик.
Стр. 477. Мекка - свяще нный город мусульман, расположенный
на Аравийском: полуострове, родина Магомета.
Дервиш - мусульманский нищенствующий монах.
Меди-на - священный город :мусульман, расположенный ва
Аравийском полуострове. В нем находится гроб Магомета.
Стр. 490. ".Семенов-Тяп-Ша-некий Петр Петрович (1812 7�1914) -
русскиii путешественник и географ.
КОЛХИДА
Впервые - в альманахе «Год 17-й », 1934.
В примечаниях к первому тому шеститомного Собрания сочине­
ний написано:
«Так же как и «Иара-Бугаз», «Колхида» - книга о недалеком
будущем. Работы по созданию субтропи1юв даны в повести в их за­
вершенном виде, тогда как во время написания книги они были
далеко еще не за1юнчены.
Появлению повести предшествовала поездка Паустовского в
1933 году в Мингрелию - в Поти и в заболоченную Колхидскую
низменность по берегам Риона. Паустовский жил в маленьких мин­
грельских городах на краю болот - в Нотанеби, Самтредиа и в са­
мом центре малярийной земли - Чаладидах.
Под именем художника Бечо в «Колхиде» изображен известный
грузинский художник-самоуч:1tа Нико Пиросманишвили. Этот без­
домный и необыкновенно талантливый человек писал картины по
заказу посетителей цуханов. Кроме картин Пиросманишвили оста-
617

вил после себя много чрезвычайно живописных и блестяще напи­
санных вывесок для духанов. "
Реальными лицами (под другими фамилиями) в «Колхиде » яв­
ляются инженер Габуния, прораб Миха и чистильщик сапог Хри­
стофор Христофориди.
По свидетельству R. Паустовс1юго, Горышй прочел повесть в
рукописи и сделал в ней пес1,олько пояснений и сносок.
По поводу одного из пояснений у Горького произошел харак­
терный для него разговор с Паустовским. Первоначально в пове­
сти, в главе о сельСI{ОХозяйственной выстав1,е, у Паустовского
было сказано, что герань всегда вызывает представление о сонной
провинции и вазонах с этим неизменным цвет1,ом за кисейными
занавесками мещанских домов.
Горький подчеркнул это место J{ арандашом и сердито сказал,
что это совсем не так. Гораздо важнее то обстоятельство, что ге­
рань - цветок рабочих окраин, са111ый любимый цветок ремеслен­
ной бедноты. Она буйно разрастается в самых угарных подвалах и
освежает воздух даже в паяльных мастерских. Эта поправка, р авно
как и несколько других, вошла в повестЫ>.
«Колхида» получила единодушное одобрение критики, отметив­
шей св оевременность появления повести и профессиональный рост
писателя.
О «Колхиде» писали :
«Колхида», несомненно, самое зрелое произведе ние Паустов­
ского. Он ощущает строительство как свое родное дело. Он ощу­
щает социализм как сегодняшний день. Действительность Страны
Советов вылечила его от мечтаний, от эстетствующих настроен ий,
так сильно прозвучавших в ранних произведениях ... Он очень яр1t о,
смелыми, сочными мазками рисует пр ироду... Пишет Паустовский
ярко и выразительно» (Г. Колесникова, «ОктябрЫ>, 1934, .No 9-10) .
Еще более высокую оценку «Колхиде» дал Георгий Мунблит.
« И задание, которое себе поставил автор, и материал, н а кото­
ром он это задание осуществил, дают читателю много пищи для ра з­
мышлений. Тропики, не один раз описанные в неподвижном свое�1
великолепии, взяты Паустовским как материал для противопостав­
ления творческой научной работы - ремесленной...
Паустовский
увлечен своим материалом... В тропиках писатель видит вели1юлеп­
ный плацдарм для социалистического преобразования природы, для
борьбы за рациональное начало против стихии (Г. Мунблпт, «Из­
вестия», 1934, 27 декабря) .
«Художник умеет обнаружить белые пятна там, где карта, I{а­
залось, давно и густо заполнена всеми географичес1шми данными.
Эти белые пятна - новое, то новое, что открывается читателю в
618

художественной геоrрафии Паустовского ... Насыщенный большим
социальным содержанием, «Кара-Бугаз» вместе с тем был отмечен
чертами яркого изобретательства в области организации очеркового
материала". Материал «Колхиды» обработан в свободной беллетри­
стической манере. Прикрепление к датам, непосредственное исполь­
зование документов и указания на реальпо существующие объекты
отсутствуют. Не разрабатывая новый жанр, Паустовский в «Кол­
хиде» все же ставит ряд новых художественных задач, свидетельст­
вующих о том, что автор «Кара-Бугаза» отнюдь не принадлежит I<
числу писателей, склонных эксплуатировать рав одержанпый ли­
тературный успех." Природа страны и вторая природа, создаваемая
в этой стране волей большевиков,- таковы основные каналы, по
которым в сюжетную ткань «Колхиды » вливается большое коли­
чество фактов ге ографического, этнографического и особенно бота­
нического характера. Паустовскому удалось ввести этот материал,
не только не задерживая развития фабулы, но, наоборот, двигая ее
вперед. Весь комплекс научных и технических проблем, связанных
с превращением малярийной и пустопорожней Мингрелии в цве­
тущую Колхиду, неразрывен с развертывающейся фабульной ли­
нией. Паустовский умеет вскрывать общее значение подчас весьма
специальных научных и техничесиих вопросов, умеет находить в
них верно больших идей и воплотить их в сжатых, эмоционально­
насыщенных образах" .
Особенно заметен рост мастерства в лепке
человеческих образов" . Утверждая романтичесиие свои образы, Пау­
стовский утверждает действительносты (А. Рос1шн, «Художествеu­
r1 ая литература», 1934, No 11).
Стр. 538..
"стоял с эскадрой Рожествепского". - Зиновий Петро­
вич Рожественский (1848- 1 909) - адмирал русского флота. Пазна­
ченный в 1904 г. командующи��: 2-ой тихоокеанской эскадрой, в те­
чение восьми месяцев вел эскадру вокруг мыса Доброй Надежды
для сраженпя с японским флотом. В результате ошибок, совер­
шенных им во время перехода и самого боя у острова Цусима,
эскадра была разгромлена, а сам командующий попал в плеп.
Стр. 545. Гиппократ (460-377 или 356 гг. до н. э.) - знаменитый
греческий врач, один из родоначальников современной научной
медицины.
Стр. 548. . "пемецкий кр ейсер «Гебе�� »" . - Находясь в Средизем­
ном море, немецкий крейсер «Гебен» ускользнул от британской
эскадры, вошел в Ч(l рное море и в 1914.г. обстрелял Севастополь �
базу русского военного флота.
Стр. 581. Кук Джеймс (1728-1797 ) - английский мореплава-
тель.
619

Стр. 589. Арриап Флавий (род. приблизительно в 96 г.- ум. в
180 г. ) - греческий писатель, историк , географ времен Римской им­
перии. Автор отчета о плавании вокруг берегов Повта Эвк синского
{Черного моря) .
Стр. 593. Мике.яапдже.ло Буонарроти ( 1 475-1564) - итальян­
ский скульптор и художник эпохи Возрождения.
Апт око.льс кий Марк Матвеевич (1843- 1902 ) - русский скульп­
тор.
Наоп (Ясон) - герой древнегреческой мифологи и, сын иолского
царя в Фессалии Эсона и Полимеды. Посланный в царство Ээта з а
1tолотым руном, Язов возглавил поход аргонавтов. С помощью
1юл10бившей его дочери Ээта, волшебницы Медеи, Язов захватил
золотое руно и отплыл в Грецию.
Л. Леаицкий

СОДЕРЖАНИЕ
Г. Тр ефи.л,ова. Творчество Константина Паустов-
ского . .
li. Па устовский. Н ес1юлько отрывочных
(Вм есто пр едис.л,овин)
РОМАНТИКИ
Роман,
I. ЖИЗНЬ
Старый Оск ар
О творчестве
Смерть Оскара •
Жучок ....
Саптурипск ое вино
Невпакомый город
Хатидже . . .
•
Уличный скрипач .
•
•
.
Пароходные дымы
Города ив листьев каштана
Апельсинная �юрка .
Свечи и лампы
Правдпичпая тишина
Evviva Garibaldi!
Любовь ...•••
Цв�ты .
.
.
••,
Большая Медведица .
Винклер
Скандал в литературном круж1<е
Отъевд...
.
.
.
П. НАЧАЛА И RОНЦЫ
Одиночество .
•
Гавета . .
.
.
Вот опа, Москва!
Окраины ••.
Записка
Норвежский капитан
Лихорад1tа •
•
•
,
•
!.
.
"
мыслей
5
38
52
55
57
58
63
67
70
73
74
75
77
78
80
82
82
84
86
89
91
94
97
99
103
107
112
114
118
621

622
Лодыри
Рен:а Серебрянка
Ночнан встреча
Вечный rород
Обручение
Южный поезд
Бахчисарай
Смерть Винклера
Дневник •
Горячие полудни
Рыбачий посело1t
Театральный монолоr
III. ВОЕННЫЕ БУДНИ
Стеклянная осеnь .
Поля сражений
Бернардинский 1ю стел
Затишье
Звезда над rородn:ми
Панна Гелена
Большой фонтан
В аша свеча короче
Трупы в реке
Макензен
Страна Шопена
Чужой отряд
Конец
Яблочный сад
Цветут поля .
Пустяковая рана
Город в полях
Вено1t из клена
Спустя неделю
&Л ИСТАЮЩИ Е 06ЛАКд
Рома��
Истории, рассказанные почыо
Дневник летчика
«Стой, я потерял свою трубну !»
Соловейчик и Зинка
Берr •
•
Китаец-прачка
Чертова страна
Случай в меблированных комнатах «Заптэ»
121
123
127
132
133
137
138
140
145
149
151
157
168
171
17�
174
176
179
182
184
186
187
189
190
192
194
196
197
199
201
202
204
216
223
235
256
275
290
303

Бевзаботный: попутчин .
312
Норд-ост
327
«Бедный Миша»
333
Золотое руно
349
Голубятн я в Сололаках
359
Родниновый воздух
37
Эх, Россия, Россин!..
380
Горящий спирт
386
КАРА-&УГАЗ
По вест ь
Заблуждени е леi'1тенанта Жер ебцова
392
Мальчик с серебряпым горло��
405
Черпый о стров
410
Дело вдовы Начар
432
Учи тесь у водорослей
451
Полководец
457
Горы из розового мела
465
Материалы для ис·r.ории залива
469
Старый врун Бенмет
474
Грубая ошибка природы
48J
коnхидд
Повесть
Дикая ноmна
500
«Белы е ВОЛОСЫ))
508
Охотник Гулил
516
Рионсний ил
5�3
Фёп
529
Футбольный матч
537
Б�онзовый бюст
515
ПослеАпее наводнеп п е
554
Обпда за обиду
559
Доклад 1\ахиапи
563
Ра зговор о страховых обществ ах
564
БОJ!ОТНЫЙ хознин
570
Бегство
572
Речь Артема 1\ор1ши
577
Фазианская женщина
586
Фейцрверк в лесах
589
Босые Од11ссеи
598
Приме чания
600
623

Паустовский К.Г •
П21
Собрание сочинений в 9-ти том ах . М.: Худо ж.
лит. , 1981.
Т. 1. Романы и повести ./Вступ . статья
Г. Трефиловой; Примеч . Л. Левицкого . 19�1, 623 с.
В том вошли первые крупные произведею1я писателя-романы
«Романтики» и «Блистающие облак а», посвященные нравственным
исканиям интеллигенции, и повест11 « Rар а -Б уг а з» и «Rолхида»,
написанные в 30-е годы и пове ст в ующие о преобразовании приро­
ды , об освое нии богатств прежде безжизненных мест.
70302- 323
П 028(01)_8 1 подписное 4702010200
Ковставтпв Георгиевич
ПАУСТОВСКИЙ
СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ
ТОМ I
Редактор л. По11осина
Художест венный редактор
Е. Ене нко
Тех1шческ11й реда ктор
с. Ефимова
.Корректор
г. Во11однна
ИD М 1629
Р2
Сдано в набор 15.02.80. Подписано к печати 0 4 .11.8 0 . Фор&1 ат
8 1, Х1081/31• Бумага ТИП. М 1 . Гарш1т у ра « Обы кновенная новая».
Печать высокая . 32,76+1 вкл . = 32, 8 32 усл. печ. л. 34,534+1 вкл.
= 3 4 , 58 уч. -изц. л. Тира}К 125 ООО щ1з. Изд. М Шб-24. Заказ
.Ni 1397. Цена 2 р,40к.
Ордена Трудового Rрасно1•0 Знаме ни 11здательство « Х удо же ствен-
ная литер атур а». 107882, ГСП, Москва, Ново-Басманная, 19
Ордена Октябрьской Революции 11 ордена Тр удового .Красн ого
Знамени Первая Образцо в ая типография име н и А. А. Жданова
Союзполиграфnрома Государственн ого ко:wитета СССР 1ro делам
издательств, полиграфии 11 1ш ижной тор го вли. Моснва, М -5 4 ,
Валовая, 28