Автор: Морозов Н.
Теги: военное дело боевые действия военное искусство государственное издательство отдел военной литературы
Год: 1928
Текст
УЧЕБНИКИ, РУКОВОДСТВА И ПОСОБИЯ ДЛЯ РККА
Н. МОРОЗОВ
ОБЩАЯ ТАКТИКА
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
УЧЕБНИКИ, РУКОВОДСТВА И ПОСОБИЯ ДЛЯ РККА
Н. МОРОЗОВ
ОБЩАЯ ТАКТИКА
С 33 ЧЕРТЕЖАМИ В ТЕКСТЕ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ОТДЕЛ ВОЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
МОСКВА 1928 ЛЕНИНГРАД
ЦГо<^4арСт06н|«о6'р ЫЗАотёЛЬСтОо «=^
типогрдФия печатный Двор<^ .АСнин гоа^
Ги> № 23715.
Ленинградский Облит № 51682г 23 л. Тираж 15000.
ОГЛАВЛЕНИЕ.
Стр.
Введение. Место и содержание тактики..................... 5
Значение военного искусства и пути овладения и и. — Теория военного искусства и классификация военных дисциплин. — Значение тактики в ряде прочих военных дисциплин. — Способы изучения тактики. — Элементы тактики: человек, средства борьбы, их классификация, свойства и характеристика.— Роды войск, их свойства и организация. — Заключение.
Глава I. Организация и классификация боевых действий ............................................... 42
Значение искусства вождения. — Принцип экономии сил. — Виды маневров.—Контр-маневры. — Принцип внезапности. —Условия успешного осуществления основных принципов и приемов вождения.— Классификация боевых действий, значение, виды и цели боев.
Глава II. Управление войсками и связь................... 61
I. Поддержание боеспособности войск. — II. Руководство боевыми действиями войск: принятие решения, изучение указаний начальника, изучение обстановки, итоги изучения указаний старшего начальника и оценки обстановки. — Проведение решения в жизнь: составление распоряжений, наблюдение за выполнением распоряжений, внесение поправок, вызываемых обстановкой, осведомление начальника и соседей о ходе дел, составление донесений и извещений.— Форма распоряжений и донесений. — Служба связи.
Глава III. Боевые порядки............................... 95
Общие положения. — Классификация порядков. — Общая группировка войск в боевом порядке и его формы. — Распределение войск в боевом порядке. — Приемы применения боевого порядка к местности. — Дистанции и интервалы в боевом порядке. — Время построения боевого порядка. —- Согласование действий различных родов войск в боевом порядке. — Особенности развертывания и действий в боевом порядке различных родов войск. — Управление в боевом порядке.
Глава IV. Обеспечение боевых действий.................. 129
Общие положения. — Разведка: цель, способы и средства разведки. Значение и свойства различных способов разведки. Средства разведки. Разведка личная или через доверенных лиц. Агентурная разведка. Войсковая разведка. Специальная разведка. Организация разведки. — Охранение: контр-разведка, меры внутреннего порядка и охранения дисциплины, земное охранение, обеспечение от бронесил, авио- и химической опасности. — Маскировка.
Глава V. Передвижения войск............................ 164
Общие положения: значение, задачи и средства передвижения: железные дороги, водные перевозки, автомобильные перевозки, перевозки на подводах, воздушные перевозки. — Походные движения (марши): роль маршей и условия их совершения. —- Классификация маршей и совершение их в боевой обстановке: выбор направления марша, ширины фронта и дорог, распределение войск по колоннам и порядок совершения марша. — Расчет и организация движе-
Стр.
ния. — Обеспечение марша: разведка на марше, охранение марша, охранение при наступательном марше. — Управление на марше: поддержание боеспособности войск на марше, руководство войсками, связь на марше.— Марши в особых условиях обстановки: ночные марши, марши в жару и холод, марши в горах. — Заключение.
Глава VI. Встречный бой....................................... 213
Виды и особенности встречных боев: неясность и быстрота изменения обстановки, особенности маневра как сочетания огня и движения во встречном бою, особенности связи во встречном бою, особенности применения различных родов войск во встречном бою, значение искусства ведения* встречных боёв. — Приемы подготовки и ведения встречных боев: подход к полю боя; проведение встречного
боя, развитие успеха. Глава VII. Оборонительный бой..................... 247
Общие положения. — Выбор местности для обороны. — Располо-
жение войск для обороны: общие положения, расположение пехоты, расположение артиллерии, распределение и расположение бронесил, применение химических войск и средсов борьбы, применение авиации, расположение и применение конницы. — Заключение. — Служба обеспечения при обороне: общие положения, разведка, охранение, инженерное искусство в оборон*, устройство тыла. — Управление в оборонительном бою: поддержание боеспособности войск, руководство действиями войск. — Связь. — Ведение оборонительного боя: бой разведки и охранения, бой впереди оборонительной полосы, действия при атаке противника, борьба внутри оборонительной полосы, переход в наступление. — Отход.
Глава VIII. Наступление на оборонительную полосу противника в маневренной войне....................... 291
Общие положения. — Организация прорыва. Особенности организации прорыва оборонительной полосы. — Выработка плана действий: общие положе ия, выбор участка прорыва, определение ширины участка прорыва и расчет сил и средств, разработка плана прорыва на избранном участке, план содействия техники.—Служба обеспечения в наступательном бою: разведка, авиоразведка, политическая разведка, пешая разведка, защита от бронесил, авиации и химических средств, маскировка. — Работа тыла. — Управление в наступательном бою: поддержание боеспособности войск, руководство войсками. — Связь в наступательном бою. — Общий ход действий при наступлении на оборонительную полосу противника в маневренной войне: подход к противнику. — Наступательный бой: период.сближения, период наступления. — Развитие успеха и преследование. — Действия при неудаче. — Прорыв оборонительной полосы при помощи танков: выбор участка атаки, разведка, расчет танков и других родов войск для атаки, прибытие танков в районы сосредоточения, ввод танков в боевой порядок пехоты, атака с танками, связь с танками, развитие успеха и выход из боя.
Глава IX. Расположение на месте........................... 343
Общие положения: характер, цели и условия, соблюдаемые при расположении на месте. — Способы расположения на месте и их оценка. — Влияние цели действий и задачи на способ расположения войск на месте. — Влияние обстановки: состояние своих войск, состояние и удадение противника, влияние местности, влияню расчета времени, влияя ie времени го ха, суток, состояния погоды. — Общий характер размещения войск при расположении на месте. — Меры обеспечения при расположении на месте. —Общие положения: разведка, земное охранение, сторожевое охранение, прочие меры охранения, меры внутреннего порядка, обеспечивающие быстроту подъема войск при тревоге и сбора к заранее намеченным местам, меры поддержания внутреннего порядка и дисциплины, меры санитарного надзора, меры воздушного и химического охранения. — Управление при расположении на м^сте: поддержание боеспособности, руководство войсками.— Связь при расположении на м*сте. — Организация перехода войск к расположению на месте: расположение в населенных пунктах, расположение вне населенных пунктов.
ВВЕДЕНИЕ.
Место и содержание тактики.
Значение военного искусства и пути овладения им.
Война являлась и является сильнейшим потрясением человеческого общества, влекущим за собой, особенно при неудаче, многие бедствия. Неудивительно поэтому, что с глубокой древности человеческая мысль усиленно бьется не только над вопросом, как упразднить войну, но и над исканием тех средств, при помощи которых можно было бы обеспечить быстрый и дешевый успех на полях сражений.
В этих исканиях крупную роль всегда играло и играет стремление овладеть военным искусством, понимая под таковым разрешение всех вопросов, связанных с созданием и вождением войск на полях войны.
Правда, общеизвестно, что конечный исход войны предопределяется социально-экономическими и политическими факторами, а не одним состоянием военного могущества перед началом войны. Тем не менее и при этих условиях велико значение военного искусства, ибо, если успех войны и предопределяется другими факторами, то определяется он все-таки только успехами вооруженной силы, от состояния которой поэтому и зависит, какой ценой и во сколько времени будет добыта окончательная победа.
Как показывает опыт истории, сторона сильная политически и экономически, но пренебрегшая или не бывшая в состоянии в полной мере овладеть военным искусством заблаговременно, может победить не раньше того, как, испытав ряд неудач, сумеет оценить его значение и найдет в себе достаточно организационных способностей, сил и средств, чтобы овладеть этим искусством во время самой войны, платя за это исключительно дорогою ценою людских жертв и денежных затрат.
Так, жизнеспособная Россия эпохи Петра I победила в конце концов Швецию Карла XII, слабевшую политически и экономически, но не ранее того, как создала и закалила в боях регулярную армию, заплатив за свою слабость при открытии военных действий 21 годом разорительной Великой Северной войны.
Так, Англия, сильная политически и экономически, выставив в поле в начале мировой войны всего 70 тысяч войск, заплатила за свою военную слабость четырьмя годами жестокой борьбы, во время
которых ей пришлось мобилизовать 5 миллионов людей и промышленность, тогда как 400 — 500 тысяч английских войск, появившихся в 1914 г. на Марне, решили бы, вероятно, сразу участь войны.
Так и победа Советского союза в гражданской войне 1918 — 21 гг., предопределенная политически, пришла, однако, только после того, как ценою трехлетней войны была создана регулярная Красная армия.
Поэтому, кто недостаточно уделяет внимания военному искусству в мирное время, полагаясь на одну свою политическую или экономическую мощь, тому все равно придется учиться этому искусству на войне, оплачивая потоками крови и разорением открытие азбучных истин, давно известных миру. Учиться военному искусству на самой войне тем обиднее, что, как показывает опыт, им можно овладеть-и в мирное время: прусская армия 1866 — 70 гг. вышла на войну после 50 лет мира и тем не менее по своему искусству оказалась первой армией Европы, германская армия 1914—17 гг., не воевавшая с 1870 г., оказалась по владению военным искусством много выше русской армии, имевшей за это время опыт 1877 и 1904—05 гг.
Отсюда постановка военного искусства на должную высоту в мирное время не может не являться первостепенной задачей каждой страны, стремящейся отстаивать себя от вооруженных покушений из-за рубежа и нежелающей нести для этого напрасных жертв людьми и деньгами во время самой войны.
Овладение военным делом во всем объеме всегда представляло и тем более ныне представляет крайне сложную и трудную задачу, успешное разрешение которой по плечу только всему государству в целом и то при наличии благоприятных политических и социально-экономических факторов.
Прежде всего только при наличии соответствующих политических настроений можно поднять и двинуть на опасности, труды и лишения боевой жизни те сотни тысяч и миллионы людей, из которых составляется современная армия. Отсюда самая численность и боевая ценность армии прежде всего зависит от этих же данных: чем сильнее в массах желание жертвовать жизнью за политику своего правительства, чем более широкие слои населения это желание охватывает, тем больше возможностей, как увидим ниже, создать боеспособные войска, тем многочисленнее может быть армия, ибо меньше в ней будет дезертиров и уклоняющихся. Культурность современных народных масс и их чуткость к политическим лозунгам, во имя которых ведется война, имеют своим результатом, что в наше время при благоприятной политической обстановке огромные армии могут создаваться заново, а тем более возрождаться после поражений с неслыханной прежде быстротой.
Так, Англия, выставившая в начале мировой войны всего 70 тысяч войск, затем в течение года заново сформировала и перебросила на французский фронт миллионную, достаточно боеспособную, армию. Америка, считавшая в апреле 1917 г. в войсках мирного времени всего 9*/а тысяч офицеров и 359 тысяч солдат (в том числе и части национальной гвардии), за I1/, года успела сформировать армию в 180 тысяч офицеров и 3 500 000 солдат, перекинув из них за океан во Францию 1 770 000, причем эти войска с успехом участвовали в решительном наступлении 1918 г.
Зато и наоборот — неблагоприятная политическая обстановка в связи с военными неудачами может вести к полному развалу самые многочисленные армии, как это показали русские в 1917 г. и германцы в 1918 г. Мало того, влияние политических данных рельефно сказывается во время хода войны на величине напряжения населения страны и на упорстве ее войск в боях.
Россия с ее 150 миллионами населения смогла мобилизовать для ведения мировой войны 18 миллионов, когда Германия на 67 миллионов мобилизовала 14, а Франция с ее 39 миллионами — 8’Д миллионов, дав рекордный % мобилизованных, для достижения которого России пришлось бы мобилизовать более 30 миллионов человек. В то же время показательны цифры убитых и пленных, характеризующие степень упорства борьбы: Россия, где политическая обстановка была наиболее неблагоприятной, потеряла с начала мировой войны по 15 мая 1917 г. 640 тысяч убитыми и 3 миллиона пленными, тогда как даже потери Австрии, имевшей вдвое слабейшую числом армию, дают 815 тысяч убитых и всего I1/, миллиона пленных. А вслед за этим те же народные массы, которые не выдержали напряжения мировой войны и «совершенно устали» от нее, нашли в себе силы с переменою политических лозунгов провести еще 3 года гражданской войны, стоившей в общем — от оружия, голода и болезней—нескольких миллионов жизней.
Сказываются политические данные и на умелом вождении армии, ибо «степень умелости и даровитости командного состава зависят от исторической роли правящего класса, от его способности сосредоточивать вокруг своих задач лучшие творческие силы страны, что в свою очередь определяется тем, выполняет ли господствующий класс прогрессивную историческую роль или пережил себя и только борется за существование».1 Итак, первый источник военной мощи государства — боевая упругость и многочисленность войск —коренится в области политических вопросов, разрешение которых по плечу только всему государству в целом.
Серьезное значение имеет и второй источник военной силы — экономическая мощь государства.
Людские массы ведут войну не голыми руками, а используют всю мощь современной техники, приспособляют для своих нужд ряд животных, требуют продовольствия, одежды, обуви, снаряжения, боевых припасов, санитарной помощи, и все это при большой численности нынешних армий — в колоссальных размерах.
Так, русская армия потребовала в течение 1917 г. для своего продовольствия 225 миллионов пудов муки, 30 миллионов пудов крупы, 175 миллионов пудов зернового фуража, 500 миллионов пудов сена, 78 миллионов пудов мяса.® Одна кавказская армия, общею численностью 150 — 200 тысяч бойцов, находясь в неблагоприятных условиях подвоза, требовала во время мировой войны для своих армейских средств (не считая войсковых обозов) около 100 тысяч различных животных. 1 2
1 Л. Троцкий. Предисловие к книге Ф. Энгельса «Статьи о войне 1870 — 71 гг»., стр. XV.
2 Вольпе. «Современная война и роль экономической подготовки».
Еще большие требования предъявляет экономике страны расход средств техники. Русская артиллерия, страдавшая в начале мировой войны недостатком боевого снабжения, тем не менее в первые 5 месяцев выпустила 2300000 легких снарядов, тогда как во время всей войны 1870 — 71 гг. расход снарядов определялся скромною цифрою 650 тысяч и даже в русско-японской войне было выпущено всего 918 тысяч. За 1916 г. русская армия выпустила уже 16 миллионов снарядов. Но поистине потрясающие цифры дал расход снарядов на французском фронте. Так, в сентябре 1915 г. в Шампани на фронте в 35 километров было выпущено двумя французскими армиями в течение 6 дней 1 387 000 легких и 295 000 тягкелых снарядов.1 Под Верденом французская артиллерия за 16 дней израсходовала 10 640 000 снарядов, а 21 марта 1918 г. германская артиллерия в 1 час выпустила 650 тысяч снарядов. За последнее наступление 1918 г. французская и американская артиллерии выпустили 33 миллиона снарядов. Для того чтобы выпускать подобное количество снарядов, французам пришлось уже к 1 января 1917 г. сменить 7400 орудийных стволов 75-миллиметр, пушек, что, конечно, было возможно лишь при очень мощной промышленности.* * 8
Серьезные требования к промышленности предъявляет и воздушный флот. По опыту 1918 г. можно иметь на войне в строю 2 — 2*/а тысячи самолетов только в том случае, если авиопромышленность страны будет давать 1000 — 1500 самолетов в месяц или 12—18 тысяч в год.
На развитую промышленность рассчитывают и химические средства борьбы, требуя для себя миллионы килограмм всевозможных веществ.
Так, Эджвудский арсенал в Америке за один 1918 г. израсходовал главнейших сырых материалов: соли 17 миллионов фунтов, белильной извести 42 миллиона фунтов, серы 30 миллионов фунтов и т. д., дав хлора 71/4 миллионов фунтов, хлорпикрина 9 миллионов фунтов, иприта 1 800 000 фунтов и т. д.9
Итак, если политические данные предопределяют численность и настроение армии, то экономические — ее материальную мощь. Однако, и те и другие только предопределяют будущие возможности, но отнюдь не дают самой армии, создание и вождение коей на полях войны является задачей военного искусства. Тысячи и миллионы людей, составляющих армию, при наилучщем настроении и самых богатых средствах борьбы не могут не только воевать, но даже просто жить и передвигаться, если не будут должным образом организованы, выучены, если вооружение их не будет распределено соответствующим образом, если им не будет обеспечено своевременное получение продовольствия, фуража, одежды, обуви, снаряжения, боевых припасов, оказание санитарной помощи.
Мало того, подобно тому, как на любом предприятии — фабрике, заводе — недостаточно построить здание, набрать и распределить должное количество рабочих и специалистов, иметь нужные машины и сырье, а надо еще умело организовать самый труд, так и в военном
1 Эрр. «Артиллерия в ее прошлом, настоящем и будущем», стр. 42.
s С. Каменев и Р. Циффер. «Основные вопросы современной тактики».
8 А. Фрайс и К. Вест. «Химическая война», стр. 69.
деле недостаточно только устроить армию и иметь все необходимые средства борьбы, а надо еще уметь организовать самую боевую работу войск, изучив ее особенности и выработав принципы и приемы действий, соответствующие предстоящим задачам и обстановке войны.
Таким образом, специальными задачами военного искусства естественно являются:
1. Создание и подготовка к войне боеспособных войск из тех людских масс и средств, которые даются государством, учитывая, конечно, при этом роль и значение факторов социально-экономических и политических.
2. Установление правильных принципов и приемов ведения военных действий, сообразно будущим возможным и вероятным задачам и обстановке предстоящей войны, в составе которой опять-таки фигурируют, в числе других, те же социальноэкономические и политические факторы, и овладение этими принципами и приемами.
Конечно, при выполнении этих задач военное искусство само в свою очередь не может не предъявлять политике и экономике страны известных требований, заставляя этим или умерять, и подчас весьма значительно, пыл политики, или давать армии то, что необходимо последней, дабы создать войска такой мощи, какая нужна политике.
Постоянно подчеркивавшаяся деятелями Франции перед мировой войной миролюбивость ее политики имела своим источником в значительной части, конечно, не что иное, как сознание слабости своей армии сравнительно с германской, тогда как, обратно, агрессивная германская политика опиралась на уверенность в мощи своей армии. Подобная зависимость, неизбежно существующая между политикой, экономикой и военным искусством, естественно ведет к тому, что нет и не может быть двух совершенно одинаковых армий, как нет и двух стран совершенно одинаковых по своей политике й экономике.
Отсюда естественно, что военное искусство каждой страны должно иметь свои особенности, которые надо уметь учитывать, с которыми надо считаться и на которых в известных случаях базироваться, отнюдь не пересаживая механически чужой опыт и всегда помня, что известные приемы, сноровки, уставные положения, оправдавшие себя в одной армии, могут совершенно не подходить к другой.
Теория военного искусства и классификация военных дисциплин.
Исследуя вопросы создания и вождения армии на полях войны, теория военного искусства в первую очередь, конечно, должна изучить те элементы, которыми ей приходится орудовать.
Главнейшим из них, естественно, является человек: он войну начинает, ведет и оканчивает, когда найдет нужным или увидит себя вынужденным к этому.
Следующим элементом приходится считать все те материальные средства к животных, которые используются человеком в целях войны. Наконец, имея в виду, что человек воюет не в безвоздушном пространстве, а всегда в известных условиях, налагающих свою неизгладимую печать как на его действия, так и на работу применяемых им материальных средств борьбы, принято считать третьим элементом
войны ее обстановку, понимая под таковой: во-первых, всю сумму политических и социально-экономических данных, которые определяют настроение, сплоченность, численность, материальное снабжение и выучку армии, во-вторых, взаимное расположение противников перед и во время хода действий, в-третьих, местность, население, средства района действий, в-четвертых, время года, суток, состояние погоды и, наконец, в-пятых, те непредвидимые явления стихийного порядка, которые могут расстраивать на войне лучшие планы.
Изучив свойства перечисленных элементов с военной точки зрения, теория военного искусства естественно должна после этого сделать практические выводы, как следует вести военные действия в различных условиях обстановки будущей войны и как сообразно с этим надо устраивать и подготовлять армию в мирное время.
Вполне понятно, что изучение всей суммы вопросов военного искусства не может уложиться в одной науке, а должно быть распределено между рядом военных и общих дисциплин.
Так, прежде всего теория военного искусства, стремясь использовать опыт прошлого, изучает его при помощи истории войн и военного искусства, черпая в них богатый материал, на основе которого строятся все прочие военные дисциплины и устанавливается понимание самой сущности военного дела.
Далее, психология, физиология, социология, изучая человека и человеческое общество, дают богатый материал, который должны широко использовать все военные дисциплины, устанавливающие принципы и приемы организации людских масс и их вождения на полях войны.
Изучением средств борьбы, как элемента военного искусства, занимается ряд наук, начиная с математики и кончая химией, артиллерией, фортификацией, сюда же относится и такой предмет, как иппология.
Местность, население, средства районов военных действий, а также принципы и приемы исследования этих данных для нужд войны и боя, их влияние на организацию войск и вождение изучаются военной географией и топографией, а атмосферические явления природы — вновь народившейся во время мировой войны дисциплиной — военной метеорологией.
Основываясь на опыте прошлого, на изучении всех перечисленных элементов, а также на возможных и вероятных условиях будущей войны, военная администрация изучает вопросы, связанные с созданием и снабжением вооруженной силы, именно: управление, войсками и пх организацию, военное и войсковое хозяйство, мобилизацию войск и устройство тыла воюющих армий в целом, а также каждого войскового соединения в отдельности.
Наконец, вопросам ведения самих военных действий в разных условиях обстановки посвящены 3 специальных военных дисциплины: стратегия, оперативное искусство и тактика, к которой примыкает как ее отдел подготовка войск к войне.
В сущности говоря, разделение теории ведения военных действий между тремя дисциплинами—совершенно условно: основные принципы этих действий одни и те же, а вопросы, подлежащие изучению, настолько тесно связаны между собой, что во многих случаях даже невозможно точно распределить их между перечисленными дисциплинами. Тем не менее подобное разделение крайне необходимо,
ибо хотя принципы вождения взвода в тактике и миллионной армий в стратегии одни и те же, но технически действия этих единиц настолько различны, что положительно невозможно соединить их изучение в одной дисциплине.
В основу распределения вопросов теории между тремя дисциплинами положены следующие основания. Война выливается в ряд боевых действий, в виде боев, маршей, расположения на месте, разведки, охранения и т. д. Изучение этих действий, как’таковых, и вытекающих отсюда условий применения в них войск составляет задачу тактики.
Однако, боевые действия, изучаемые тактикой каждое в отдельности, отнюдь не должны на практике выливаться в отдельные изолированные усилия, предпринимаемые войсками по своему почину в виде единоборства и без связи друг с другом; наоборот, вся боевая работа войсковых масс должна. разыгрываться на войне по одному хорошо рассчитанному плану, имеющему определенную цель, например, уничтожение части или всей неприятельской армии, захват известной области, политического центра и т. д. Общая сумма таких боевых действий, разыгрывающихся непрерывно одно за другим и объединенных единым планом и целью, именуется операцией, а изучение способов и приемов подготовки и проведения операции составляет .задачу оперативного искусства. Это искусство уже не ставит себе целью изучение приемов проведения собственно самих боевых действий, а рассматривает только — когда, куда, какие силы и средства подать, как их рассчитать, какие поставить задачи, дабы общая сумма боевых действий разыгрывалась по единому плану для достижения единой цели.
Наконец, война в целом обычно не исчерпывается одной операцией, а слагается из ряда таковых, причем несколько операций, объединенных одною целью и непрерывно следующих одна за другой, носят название кампании. Так,, в мировой войне можно различать кампании: 1914 г. на русском и французском фронте, кампании 1915 г. на различных фронтах и т. д.
Изучение вопросов, связанных с подготовкой к войне, — подготовкой не только вооруженных сил, но политической и экономической,— а также вопросов группировки ряда операций для достижения конечной цели войны и составляет задачу стратегии.
В былое время при армиях, исчислявшихся десятками тысяч человек, при простой технике и несложности социальноэкономических и политических отношений изучение всех вопросов ведения военных действий укладывалось в одной дисциплине. Затем, около 100 лет назад, в эпоху наполеоновских войн, увеличение численности армий до нескольких сот тысяч бойцов, а также усложнение политической и экономической обстановки вынудили выделить в стратегию изучение вопросов, связанных с подготовкой и проведением как самой войны в целом, так и отдельных ее операций.
Наконец, мировая война, усложнив до крайности обстановку ведения современной вооруженной борьбы, заставила для облегчения изучения’ теории выделить из стратегии в оперативное искусство все вопросы, связанные с проведением отдельной операции.1
* Интересующихся более подробным изучением этих вопросов отсылаем к трудам А. Свечина: «Стратегия», стр. 15 — 36, и «Стратегия в трудах военных классиков», т. I, стр. 7 — 17.
Значение тактики в ряде прочих военных дисциплин.
Знание тактики, как показывает история, обязательно не только для тех, кто непосредственно участвует в боевых действиях, изучаемых этою дисциплиною, но и для тех, кто этими действиями управляет сверху, составляя и проводя в жизнь стратегические и оперативные планы. Ведь успешный исход операции и войны определяется в конечном счете не хитроумием и затейливостью планов, а победами в боевых столкновениях—победами, добывать которые можно лишь при наличии умения ставить свои войска в выгодные условия для ведения боевых действий, что, конечно, немыслимо без знания особенностей тактики современной эпохи. Не даром же военная история пестрит примерами, как неучет небольшой тактической подробности может вести к срыву всего правильного в идее оперативного плана.
Так, в 1866 г. главнокомандующий австрийской армией Бенедек, а в 1870 г. командующий французской армией Базен не учли всего только, что с усложнением техники и увеличением обоза нельзя больше водить по одной дороге несколько корпусов, как это 50 лет назад с успехом проделывал Наполеон. Бенедек в 1866 г. пустил 4 корпуса один за другим и получил походную колонну глубиной в 120 км которая, конечно, не поспела во-время к месту назначения. Базен в 1870 г., желая уйти из Меца, хотел вытянуть по одной дороге 150 тысяч войск. Глубина такой колонны должна была получиться около 150 километров, т. е. ее вытягивание взяло бы более недели. Конечно, немцы не дали этого срока, перехватили французам путь отхода, заставили армию запереться в крепости и в конце концов капитулировать.1
Наоборот, оперативное искусство Мольтке в 1866 и 1870 г.г. было основано именно на правильном учете этих новых тактических условий совершения походных движений.1 2
Даже грандиозный германский план наступления миллионной массы через Бельгию оказался осуществимым в 1914 г. только потому, что составителем его была учтена соответствующая тактическая подробность и введена подвижная тяжелая артиллерия, давшая возможность быстро овладевать крепостями.3 Обратно, оперативные планы русского высшего командования мировой войны постоянно срывались из-за непонимания азбучных тактических особенностей современной войны в роде того, что трупами людей нельзя искупить отсутствия снарядов, что численность войск нельзя оценивать только количеством батальонов, что нельзя гнать в наступление пехоту, необеспеченную поддержкой артиллерии, что нельзя при действиях против германцев составлять планы операций, основанные на искусстве тактического маневра — искусстве, которым не обладала русская армия. Ведь не что иное, как это непонимание современной тактической действительности заставило русскую армию терпеть одну неудачу за другой и закончить войну революцией.
1 А. Свечин. «История военного искусства», ч. III, стр. 16, 137, 138. Михневич. «Война между Германией и Францией 1870—71», стр. 355.
а Памятная записка Мольтке от 15 сентября 1865 г. «Стратегия в трудах военных классиков, под ред. А. Свечина, том II, стр. 161.
3 А. Свечин. «История военного искусства», ч. III, стр. 46, 47.
Итак, отличное знание тактической действительности данной войны, верное понимание, что именно происходит в бою, на марше, в разведке, что понимается под словом «наступление», «атака,» «оборона», как эти действия разыгрываются на поле сражения, а не на маневренном плацу, необходимо прежде всего тому стратегу, который не желает в .своих планах уподобиться беспочвенным «стратегическим вензелям» досужего обывателя за чашкою чая при чтении телеграмм с войны.
В силу этого, первым достоинством любого оперативного и стратегического плана должна являться верная оценка тактических свойств своих войск и противника, дабы уметь па этом в первую очередь основать свои действия. Легко при этом стратегу составлять свои планы, когда налицо имеется тактическое превосходство своих войск над противником, когда можно быть уверенным, что они могут держаться в обороне даже при значительном численном превосходстве врага и умеют одолевать его в наступлении. Обратно, большая изворотливость ума требуется от стратега, когда нет уверенности ни в стойкости, ни в тактическом искусстве своих войск, когда даже большое превосходство в силах и средствах не дает тактической победы, когда, хуже того, разложившиеся войска не выполняют боевых приказов, а то и просто переходят на сторону врага, неожиданно усиливая его и создавая кризисы там, где, казалось, все было благополучно. В таких случаях часто даже хорошее оперативное мышление не может искупить недостатков войск. Так, в 1877 г. Мухтар-паша, главнокомандующий турецкой армией на малоазиатском театре, часто в своих оперативных планах был выше русских генералов. Однако, тактическая слабость турецких войск имела неизменным результатом их поражение в боях, и благодаря этому русские выигрывали операции, несмотря на грубые оперативные ошибки их командования. Одним из лучших оперативных планов русских в мировой войне по своей подготовке и материальному обеспечению был план летнего наступления 1917 г. И, однако, он привел к полной неудаче из-за тактической небоеспо-собности самих войск. Очень часто в гражданской войне тактическая оценка войск масштабом мировой войны срывала лучшие оперативные планы. Обратно, в свое время гениальность Петра Великого, как стратега, в том и заключалась, что он верно оценил тактическую слабость русских войск сравнительно со шведами и сумел найти приемы действий, которые в конце концов парализовали силу шведских войск.
Конечно, одно знание тактики еще не делает военного человека стратегом, но оно для последнего обязательно прежде всего, ибо, как показывает опыт войн, основною ошибкою неудачных стратегов являлась и является манера верить в спасительность всяких схем, шаблонов, рецептов в роде общеизвестных шлиффеновских Канн, манера думать, что эти схемы сами по себе могут давать победу, независимо от соотношения тактических достоинств войск,
Итак, всякий военный человек, хотя бы и стратег, должен хорошо знать такгику как для того, чтобы на этом знании основывать свои стратегические и оперативные планы, так и для того, чтобы уметь возможно повышать тактическую подготовку своих войск. Однако, при этом надо помнить, что тактические достоинства войск зависят прежде всего от общей политической и экономической обстановки, улучшение их поэтому дается не легко, приходит медленно и возможно лишь до
известного предела. Поэтому на практике во время самой войны стратегу приходится не, только давать задания тактике, требовать от войск повышения их тактической боеспособности, но и соразмерять размах своих планов с действительными тактическими достоинствами своих войск и имеющимися средствами, умея трезво смотреть на вещи и верно оценивать соотношения воюющих сторон в тактическом отношении. А это опять-таки мыслимо лишь при верном понимании стратегом тактики данной войны.
Способы изучения тактики.
Тактику, как показывает опыт, можно изучать двояко:
1) исключительно путем личного боевого опыта и
2) путем тщательного предварительного изучения теории, завершаемого лишь затем боевым опытом.
Первый путь труден, тернист, не всегда под рукою, ибо войны бывают не часто, дорог, ибо ошибки оплачиваются кровью как чужою, так подчас и своей собственной, и, наконец, ненадежен, потому что участник боя, замкнутый на небольшом участке местности, видящий лишь свою часть и то не. всю, с трудом разбирается в общей обстановке и склонен возводить в общие правила те частные случаи, свидетелем которых он являлся.
А между тем, если даже в шахматах, где участвуют всего 2 игрока, управляющие 16 фигурами па 64 квадратах, никогда не повторяются две одинаковые игры, то тем более бесконечно разнообразие комбинаций в обстановке боевых действий, где принимают участие тысячи людей с различным настроением и вооружением, на всегда новой местности, где поэтому так опасно возводить частные случаи в общее правило.
На ряду с этим, однако, и в боевой работе существуют, несмотря на все кажущееся разнообразие форм, некоторые общие исходные -положения, которые надо знать и от которых следует исходить.
Подметить эти положения путем только одного личного опыта очень трудно, ибо слишком недостаточно число эпизодов, которые может охватить один человек в течение своей боевой практики.
Поэтому один боевой опыт является весьма предательским способом изучения искусства ведения военных действий вообще, а тактики в частности.
«Мул Евгения Савойского не стал умнее от того, что проделал с ним 30 походов»,— язвительно заметил еще Фридрих, подчеркнув, что можно много видеть, но ничего не усвоить. Неудивительно, поэтому, что выдающиеся военные люди при малейшей возможности шли другим путем к изучению искусства вождения.
Они не являлись сразу готовыми вождями на поля войны, не начинали и учиться только на практике дорогою ценою человеческой крови. Долго и упорно сначала они трудились в кабинете, изучая по книгам чужой опыт, сосредоточенно размышляя над ним.
С раннего возраста, просиживая ночи за книгами, так именно учился военному искусству Суворов; стесненный в средствах, едва перебиваясь, много читал и размышлял над книгою молодой Бонапарт, раньше чем выступить в роли полководца в своем знаменитом итальян
ском походе 1796 — 97 гг. Этот путь изучения военного искусства они завещали и грядущим поколениям. «Генералу необходимо непрерывное образование себя науками с помощью чтения»,— говорил Суворов. «Читай Юлия Цезаря, Ганнибала и Бонапарта», — ответил он на вопрос как сделаться хорошим полководцем, угадав гений в молодом Бонапарте после одного его похода.
То же подтвердил и Наполеон словами: «Наступательные войны должно вести, как вели их Александр, Ганнибал, Цезарь, Густав-Адольф, Тюренн, принц Евгений, Фридрих. Читайте и перечитывайте их 83 похода, подражайте им,—вот единственное средство сделаться великим полководцем и проникнуть в тайны военного искусства».
Однако, и этот способ изучения искусства вождения имеет свои недостатки. Уединившись в кабинете, трактуя по-своему описания боев и походов, всегда недостаточные по содержанию и составленные с ошибками, военный человек незаметно для себя может легко обратиться в отвлеченного теоретика, составляющего далекие от жизни формулы и рецепты побед, никуда негодные на практике.
Не даром, тот же Суворов, горячо рекомендуя чтение книг, вместе с тем так язвительно высмеивает «бедных академиков», которые «в кабинете врут», а «в поле их бьют», которые «военное дело знают, да оно их не знает», отмечая, что «никакой баталии в кабинете выиграть не можно».
Искусство вождения войск все-таки прежде всего искусство практическое, в котором важно не только «знать», но и «уметь». «Люди самых обыкновенных умственных способностей могут постигнуть принципы военного искусства, но это еще не значит, что они в состоянии эти принципы применять», — верно заметил в свое время Драгомиров..
Поэтому при изучении ^искусства вождения войск опасны обе крайности: преувеличенное представление о роли боевого опыта и чрезмерное увлечение теорией. Отсюда, значит, изучение тактики должно представлять гармоническую систему, в которой и тому и другому способу отведено соответствующее место.
Сначала теоретическим путем, основываясь на опыте прошлого и прогнозе будущего, следует установить вероятную обстановку предстоящих боевых действий и отсюда вывести те общие положения, принципы, приемы действий, которыми надо овладеть на практике, дабы изучить тактическое искусство данной эпохи. После этого путем соответствующей практики можно действительно овладеть всеми выработанными в теории необходимыми приемами и сноровками.
Таким образом, изучение тактики в мирное время слагается из теоретического курса и ряда практических работ в виде решения задач на планах, военных игр, полевых поездок, учений и маневров. Однако, вся эта работа мирного времени может являться только подготовкой к овладению тактикой на самой войне.
Ни один теоретический курс не может вполне предусмотреть тактики будущей войны, ибо совершенно неизвестно: когда, между какими странами, при каком политическом, экономическом, военном соотношении сил она разразится. Не могут дать настоящей картины боя и упражнения мирного времени при отсутствии свиста пуль и снарядов, при отсутствии возможности учесть разницу в соотношении настроений и техники обеих сторон. Поэтому всякая новая война неизбежно
несет ряд неожиданностей для обеих сторон, ряд новых приемов действий. К этому должен быть готов военный человек, дабы на войне не упорствовать в разученных, но уже непригодных приемах, а уметь быстро изобрести и применить к делу новые, более соответственные.
Особенно необходима эта гибкость и чуткость к тактическим особенностям войны со стороны высших начальников и штабов, ибо, как было отмечено выше, неучет сравнительно небольшой тактической детали может сорвать всю операцию и успех самой войны.
В былое время при небольших полях сражений, охватывая глазом поле боя с возвышенного пункта, стратег одновременно со своими войсками изучал тактику войны. Ныне с расширением фронтов сражений — операций на сотни километров он поневоле будет отставать от войскового опыта и жить, устарелыми представлениями о характере боевых действий, если время от времени не появится сам среди войск со специальною целью изучить тактику данной войны. Конечно, из этого вовсе не значит, что высшее начальство должно постоянно участвовать в боях. Для способного, теоретически подготовленного человека достаточно один-другой раз побывать в огне, на марше, чтобы схватить природу войны; но побывать во всяком случае надо, ибо впечатлений боя нельзя понять с чужих слов и изучение тактики по рассказам приезжающих с фронта участников есть дело заведомо неверное, так как недаром у военных людей существует специальная поговорка: «врет как очевидец».
Таким образом, изучение теории является лишь звеном в общей цепи изучения тактики, однако, звеном весьма важным, которое само по себе, правда, не дает еще владения приемами боевых действий, но определяет, чему же в конце концов и для чего надо учиться.
Двумя путями можно вести изучение теории. Первый путь завещан еще великими полководцами—это изучение военной истории, дабы из описания боевых действий путем собственного размышления сделать нужные для своей практической работы выводы и обобщения. Способ этот ценен тем, что является в мирное время известным суррогатом боевого опыта, давая возможность получить хотя бы общее представление о бое и всем разнообразии боевой обстановки, а также изучить значительно большее количество боевых эпизодов, чем это можно сделать при помощи самого богатого личного боевого опыта. Зато он требует много времени и труда, чтобы только разобраться в массе исторического материала, а главное,—способности делать верные выводы и обобщения из этого материала.
Далее, при той сжатости, неясности, а часто и заведомо неверном освещении событий, которыми страдают описания особенно тактических эпизодов, часто очень трудно в них разобраться. Конечно, выдающиеся люди могли итти этим путем, необходим он и всем как подспорье при изучении военного искусства. Однако, приступать к нему следует все-таки после некоторой теоретической подготовки, ибо иначе можно потратить много сил и времени на те выводы и обобщения, которые давно уже в готовом виде сделаны другими, или прийти к заведомо неверным положениям. Отсюда вытекает необходимость в специальных теоретических курсах тактики, которые давали бы в сжатом виде опыт прошлого и некоторые проблемы будущего, сокращая этим время на изучение теории.
Минусом таких курсов, конечно, является невозможность заменить ими ту общую картину розыгрыша боевых действий, которую дает военная история, а также то, что подобный курс дает уже готовые выводы, не требуя той самостоятельной работы, которая необходима при всяком изучении. Мало того, каждый такой труд неизбежно отражает личные, подчас ошибочные, выводы и впечатления автора, вынесенные им из чтения военной истории и своего личного боевого опыта, поэтому он, конечно, не может быть ни всеобъемлющим, ни одинаково разработанным во всех своих частях. Отсюда, естественно, при изучении теоретических сочинений по тактике не следует увлекаться одним автором, а необходимо читать и сопоставлять ряд трудов, дабы вывести свои собственные заключения и пополнить пробелы каждого из них.
В сиду этого же на изучение теоретического курса необходимо все-таки смотреть лишь как на ступень для перехода к самостоятельному изучению военной истории, которая при всей ее неполноте, сбивчивости, неясности, 'даже неверности описаний ценна все-таки тем, что является в мирное время единственным источником, заменяющим боевой опыт.
Дело личных способностей уметь разбираться в этих описаниях и брать только то, что нужно: способный, подготовленный человек почерпнет нужное ему из всякого, даже плохого, описания, «мул Евге-* ния Савойского» не мог разобраться не только в описании, но и в богатом опыте 30 походов; бывает это и на деле: Мольтке значительно меньше видел войну, чем Базен, а понял ее бесконечно лучше.
Элементы тактики.
Боевые действия, изучаемые тактикой, проводятся войсками, т. е. людьми, вооруженными известными средствами борьбы. Отсюда особенности этих действий и применяемые в них приемы, естественно, должны вытекать прежде всего из свойств людей и тех средств борьбы, которые людьми применяются, а затем уже видоизменяться в зависимости от той обстановки, в которой они будут применяться. Вследствие этого, раньше чем перейти к изучению приемов действий, применяемых в тактике, необходимо хотя бы бегло остановиться на тех свойствах человека и средств борьбы, которыми определяются приемы, применяемые на войне.
Каждый участник боевых действий знает, что успех или неуспех любого предприятия определяется степенью упорства войск в борьбе со страхом й усталостью: побеждает тот, кто сумеет преодолеть то и другое лучше своего противника.
Каждый участник боевых действий знает также, что страх и усталость являются свойствами общечеловеческими, присущими каждому человеку и каждой людской массе: нет людей, не знающих страха и усталости, есть только люди, могущие до известной степени бороться с тем и другим. Об этом же говорят и отзывы выдающихся вгенных людей. «Плюнь тому в глаза, кто скажет, что не боится смерти — он лжет»,—сказал Скобелев. «Держись около меня, я—тоже трус», — ответил Суворов своему секретарю Фуксу, признавшемуся в ощущении страха. Об этом же, наконец, свидетельствует и военная история, отмечая, что сдавали в боях под действием страха и желез-
Человек^
2 Н. Морозов. Общая тактика.
17
ные воины древности — римляне, сдала при Ватерлоо и знаменитая наполеоновская гвардия, составленная из храбрейших людей. А потому можно быть уверенным, что сдадут и впредь в бою всякие войска, если подвергнуть их нервы и физические силы испытанию сверх той. меры, которою они могут вынести.
Отсюда основною целью боевых действий должно, конечно, являться стремление подвергнуть войска противника таким испытаниям моральным и физическим, которых они не могли бы вынести, и не перетянуть в этом отношении струны у своих войск.
Трудность разрешения этого вопроса заключается прежде всего в том, что нельзя вести боевые действия, подвергая страху и усталости только войска противника и совершенно изолируя от этого свои части, а во-вторых, и в том, что, как показывает опыт, мерка, величины страха и усталости, которую могут вынести войска, как спои так и противника, бесконечно разнообразна не только для различных армий, полков одной армии, рот о того полка, но даже и для одних и тех же людей в разной обстановке иногда на протяжении каких-нибудь 5 — 10 минут. Есть какая-то капля, которая иногда в бою вдруг переполняет чашу выносливости усталого морально и физически человека,, и от нее в один миг сдают даже те, кто еще только что выдерживал самые жестокие испытания не только в течение часов и дней, но недель и месяцев.
Отсюда иногда можно победить при низкой боевой упругости и физический выносливости своих войск только потому, что еще ниже оказалось сопротивление страху и усталости войск противника; иногда, наоборот, высокая доблесть и энергия не дают успеха, ибо противник проявляет еще высшую упругость нервов и напряжение физических сил. В этом-то и кроется главный источник условности всех военных положений, всех приемов боевых действий, рекомендуемых тактикой и уставом. В этом причина, почему нет в мире безусловно храбрых и победоносных армий: войска, только что проявившие себя с самой лучшей стороны, завтра могут сдать при столкновении с другим противником, и победитель в одном бою, операции, войне быстро превращается в побежденного в другой, наподобие хотя бы французской армии Наполеона III, победившей русских в 1854 — 56 гг., австрийцев в 1859 г. и уничтоженной немцами в течение одного месяца войны 1870 г.
Предугадать вперед, с какой степенью сопротивляемости страхуй усталости своих войск и войск противника придется иметь дело во время боевых действий, конечно, очень трудно, а поэтому нельзя брезгать ничем, что может подействовать на нервы и силы противника й увеличить степень сопротивляемости страху и усталости своих войск. А для этого, конечно, надо прежде всего отдать себе ясный отчет во всех тех данных, от которых зависит сопротивляемость человека, страху.
а) Значение политических данных в борьбе со страхом. Человек воюет, чтобы победить, но одновременно в душе его всегда теплится горячее желание остаться жить и воспользоваться благами победы, поэтому упругость его в борьбе со страхом тем больше, чем сильнее желает он победы, чем крепче убежден в ее достижимости^ чем меньше риска при этой победе быть в числе жертв.
Отсюда основной источник боевой упругости людских масс в борьбе со страхом находится не в армии, а вне ее, в силе тех политических настроений, которыми охвачены массы, составляющие данную армию. Настроение населении, его желание добиваться известных политических целей поднимает массы на войну, оно же определяет величину возможной боевой упругости войск.* 1 Поэтому одна смена политических лозунгов уже может отражаться на боевой упругости войск.
Однако, одного самого лучшего политического настроения еще совершенно недостаточно для должной стойкости людских масс в борьбе со страхом, ибо в тяжких испытаниях боя исчезают подчас как дым самые лучшие нас ।роения, забываются самые пламенные клятвы, данные в тылу. Добровольцы французской революции, высоко настроенные, жаждавшие победы, бежали однако при первых столкновениях от одного только вида австрийских вербованных солдат, далеко не обладавших политическим пылом своих противников, зато правильно организованных и дисциплинированных.
То же повторилось и с Красной армией, первые войска которой в 1918 г. проявляли подчас весьма низкую боевую устойчивость. Так, по рапорту Вацетиса от 25 августа 1918 г., отступление I армии «походило на панику: бросали орудия, броневой поезд, войсковое имущество... У белогвардейцев было 300 коней и 4 орудия, наши же были гораздо многочисленнее, но без дисциплины и привыкшие к произволу».8
б) Значение военных данных в борьбе со страхом. Причина подобною, на первый взгляд загадочного, явления кроется в том, что для успешной борьбы со страхом человеку недостаточно горячо желать победы, а надо еще быть уверенным в возможности ее достижения, ибо иначе из-за чего же ломаю копья, рисковать жизнью, тратить свои силы и материальные средства. Конечно, эта уверенность тесно связана со степенью желания победы — «легко верится тому, чего очень хочется». Однако, суровая боевая действительность способна охладить любой пыл, если он не будет подкреплен реальными основаниями, т. е. наличием фактического боевого перевеса над противником. Без веры в победу, как показывает история, человек может умирать, но уже неспособен победить: так, в любом бою, видя безусловное превосходство противника над собою, люди очень часто под влиянием страха лишаются всякой способности к сопротивлению и позволяют себя убивать, не защищаясь.
Отсюда для успеха в бою недостаточно обладать только превосходством политического настроения, а надо иметь перевес и в военном отношении, который определяют следующие данные, взятые сравнительно с противником:
1. Степень моральной сплоченности войсковой массы, ее численность и уровень физической выносливости.
2. Степень обеспеченности средствами борьбы и умение владеть ими.
1 Политические вопросы, являющиеся ныне боевыми для Красной армии, изложены в докладе Ланда «Политическая подготовка страны к обороне». Библиотека 1Всесоюзн. съезда ВНО».
1 Н. Сапожников. «Боевое использование малоустойчивых войск». «Сборник Военной Академии», кн. I, стр. 197.
3. Соответственная организация войск, позволяющая самым выгодным образом использовать их силы и средства.
4. Искусное вождение, заключающееся в -умении подвергать противника наивысшим испытаниям, возможно сохраняя свои войска.
Три первых данных составляют предмет исследования других дисциплин и только последняя исследуется тактикой.
Однако, приходится и в последней хотя бы кратко остановиться на всех данных, определяющих боевой перевес одних войск над другими, ибо естественно, что приемы действий, применяемые в тактике, должны зависеть от этих данных.
I. Значение моральной сплоченности массы и средства ее достижения. Сплоченность массы во все времена играла огромную роль в деле стойкости войск, буквально удесятеряя силы человека в борьбе со страхом, ибо благодаря ей он сознает себя частью огромного целого, знает, что его усилия объединены в общей работе, что оп не одинок, не изолирован, что его видят и учитывают всякое его действие.
Еще за 500 лет до нашей эры это значение моральной сплоченности массы прекрасно выражено следующим отзывом о спартанцах: «В единоборстве спартанец еще может быть побежден противником, но в массе спартанцы лучпш' . смертных. Они свободны, но не вполне. Их господин — закон, который повелевает им не отступать ни перед каким превосходством сил и победить или умереть защищаясь».1
Ту же мысль о превосходстве морально сплоченных войск над толпами лучших одиночных бойцов, храбрых, хорошо вооруженных, отлично владеющих оружием, выразил в 1798 г. Бонапарт в египетской экспедиции своим известным сравнением мамелюков с французскими солдатами: «Два мамелюка справлялись с тремя французами, 100 французов не боялись 100 мамелюков, 300 французов одерживали победу над равным количеством противника, 1 000 человек били 1 500».*
Но особенно рельефно подчеркивает значение моральной сплоченности боевой опыт. Так, еще в древности благодаря превосходству в этом отношении греки и римляне били численно превосходных, но плохо организованных врагов. Так, сила родовой сплоченности дала победу германцам с их жалким вооружением над технически мощными римлянами эпохи упадка и в XIV — XV веке, швейцарцам, не имевшим огнестрельного оружия, над рыцарскими ополчениями и войсками Карла Смелого, богатыми техникой. В XVIII веке благодаря превосходству в сплоченности русские одерживают ряд побед над многочисленными, бешеными в своей отваге турками: Румянцев в 1770 г. на Ларге бьет сначала 80 тысяч турок и татар, имея 38 тысяч войск, а потом при Кагуле с 23 тысячами одерживает победу над 150 тысячами, Суворов при Рымнике с 25 тысячами разбивает 100 тысяч турок.
В наше время только воинская сплоченность дала возможность небольшому отряду Корнилова, не имевшему за собой ни политической будущности, ни техники, вести борьбу с Советским союзом с декабря 1917 г. по март 1918 г., а в июне 1918 г. Деникину пеоейти в успеш
1 Рюстов. «История пехоты», стр. 4, 5. А. Сввчин. «Эволюция военного искусна», т. I, стр. 28.
1 Фош. «О принципах войны». Стр. 237.
ное наступление против Сорокина, имевшего на Кубани силы значительно большие, но воински несплоченные.1
Только с созданием этой сплоченности и стали возможны успехи Красной армии в 1919 — 20 гг.
Создается моральная сплоченность или естественно, путем, например, родовой дисциплины германцев, или искусственно рядом мер, изучение которых составляет предмет военной администрации, но с квто-рыми приходится постоянно считаться и тактике.
Войсковая масса по идее должна быть сплочена настолько, чтобы представлять как бы живой организм, все члены которого послушны голове и при этом помогают друг другу чисто механически без участия головного мозга, как, например, нога помогает ноге при ходьбе.
Первым условием создания такого организма является разделение тысячеголовой людской массы на ряд мелких частей. Опытом дознано, что свыше человеческих сил управлять более чем 4 — 5 подчиненными единицами, лишь в наименьших воинских соединениях может быть по 6 — 9 человек. Сообразно этому устанавливается организация мирного времени, с этим же правилом надо считаться и в боевой обстановке, где постоянно приходится ослаблять одни и усиливать другие части и где нарушение этого основного принципа управления обычно не сходит даром.
Однако, разбить войсковую массу на части вовсе еще не значит морально сплотить массу; для этого надо еще дать ей соответствующих начальников и известным образом воспитать ее.
Русская армия 1917 г. имела правильное разделение и полный штат людей, именовавшихся начальниками, однако, сплоченной силой она не была, ибо для этого необходимо, чтобы начальники управляли своими частями, а подчиненные им повиновались.
Начальники должны для этого, как показывает опыт, обладать и политическим, и военным авторитетом среди массы, дабы последняя была с одной стороны уверена, что ее ведут на победу, которая даст в конце концов благие результаты для пее самой, а также, что ведут ее не на убой, что начальники знают свое дело и умеют достигать победы с наивысшим искусством, а значит, и наименьшими потерями.
Малейшее сомнение подчиненных как в политической надежности, так и в знаниях своего начальника невыгодным образом отражается на их упорстве в бою: «зачем рисковать жизнью, когда это, может быть, и не нужно». Так, неверие в добросовестность военных специалистов, с одной стороны, и в знания своих командиров из рабочих и крестьян в виду их слабой подготовки, с другой стороны, вредно отзывались на стойкости Красной армии в гражданскую войну.
Специальное воинское воспитание массы заключается прежде всего в привитии ей привычки к точному, аккуратному, добросовестному исполнению всех обязанностей службы.
Исполнительность, добросовестность, точность нужны, правда, в любом деле, но нигде их недостаток не обходится так дорого, как на. войне, где сон одного часового стоит иногда жизнй десяткам людей, не говоря уже о результатах небрежности и упущениях старших начальников.
1 «Гражданская война. Материалы по истории Красной армии», т. I. Е. Ковтюх, «Походы Красной Таманской армии».
Больная сторона военного дела в том и заключается, что оно является огромной круговой порукой всех друг за друга: начальника за подчиненного, подчиненного за начальника, одного соседа за другого, родов войск друг за друга взаимно. И только при высокой общей исполнительности и добросовестности можно вести войну с наименьшими жертвами, не заставляя лучшие элементы платить головами за грехи худших.
Но именно на войне-то труднее всего дается такая всеобщая честность и точность, когда так силен страх смерти, когда подчас сами собой опускаются руки, подкашиваются ноги, смыкаются глаза от смертельной усталости, так далек зачастую контролирующий глаз начальника и так соблазнительно поэтому допустить ряд поблажек в исполнении суровых обязанностей службы. Тщетно в эти минуты полагаться на пресловутую сознательность. Близорукий, подавленный тяжестью испытаний, человек в самые критические минуты боя только ищет ряд предлогов, самых по его мнению серьезных, чтобы оправдать уход с опасного места.
В такие критические минуты серьезной опорой изнемогающего в борьбе с собой человека является привычка. Человек ведь и в частной жизни проделывает ряд действий совершенно машинально только во имя привычки, привычка до известной степени сохраняет свою силу над ним и перед лицом опасности.
Исходя из этого, армия стремится создать путем дисциплины такую привычку к исполнительности, чтобы ею бороть страх смерти.
Изучение вопросов воспитания дисциплины не входит в задачу тактики, но последняя должна помнить, что сила дисциплины в боевой обстановке не бесконечна, существует предел, за которым отказывает самая сильная привычка и берет верх страх и усталость. Поэтому на войне надо с одной стороны уделять особое внимание поддержанию дисциплины, а с другой — уметь соразмерять выпадающие на долю войск испытания со степенью их дисциплинированности.
На ряду с дисциплиной не малое значение для моральной сплоченности масс играют традиции армии и отдельных ее частей. Проникнувшись ими, боец более сильно чувствует себя частью мощного целого и потому особенно стоек в борьбе со страхом.
В силу этого сложившийся войсковой организм всегда является значительно более крепкой силой, чем всякая часть, вновь сформированная хотя бы из лучших лщдей.
Потери при своевременном их пополнении поэтому тоже мало ослабляют сплоченность сложившейся части, если в ней хорош и крепок основной кадр, заражающий своими настроепиямй прибывающие пополнения. Отсюда никогда не следует на войне доводить войсковую часть до потери кадров, помня, что при определении ущерба, нанесенного потерями, арифметика имеет весьма условное значение. Корпус в составе 9 стрелковых полков по 2 000 бойцов каждый, потеряв даже 7 — 8 тысяч чеювек поровну из всех полков, восстановит свою силу значительно быстрее, чем при потере целиком трех и даже двух полков, т. е. всего шести и четырех тысяч. Само моральное впечатление таких потерь является исключительно потрясающим.. Потери многих операций мировой войны значительно превосходят цифрою потери II армии Самсонова при вторжении в Восточную Пруссию 22
в августе 1914 г. Однако, впечатление от этих потерь было значительно меньшим, чем весть о полном пленении двух корпусов самсо-новской армии — ведь и до сих пор есть лица, убежденные, что в Восточной Пруссии погибла вся армия Самсонова.
Поэтому на войне надо стремиться и уметь не просто наносить противнику потери; а уничтожать целые войсковые соединения, тщательно уберегая свои войска от той же участи, а также и от систематического обезлюдения вследствие потерь.
Существенным условием моральной сплоченности является и самодеятельность.
Вследствие наличия на войне противника со свободной волей ни один начальник не может все предвидеть и расписать вперед: обстановка меняется иногда так быстро, что даже только что отданное распоряжение . уже не соответствует действительности, а новое получить некогда. В этих случаях привычка к одной слепой исполнительности, пассивная дисциплинированность, как показывает история, не только не объединяет, а разъединяет усилия, являясь источником поражений или неполных успехов, и обратно — самодеятельность начальников является первым условием объединения действий и достижения сплоченности.
В свою очередь опасно и чрезмерное увлечение инициативой, так называемая партизанщина,- ведущая к разъединению усилий войск и к и* поражению по частям. Во время летнего похода Деникина на Кубани в 1918 г. разрозненность действий Сорокина, Матвеева и других являлась основной причиной поражений, понесенных красными, несмотря на большое численное превосходство войск.
Сознание численного превосходства усиливает уверенность в победе и тем значительно повышает стойкость людей в борьбе со страхом так же, как сознание превосходства, в материальном отношении— в силе техники. Существенную роль в этом отношении играет и состояние физических сил, ибо усталость не только физически лишает войска возможности выполнить поставленную задачу, но делает их особенно восприимчивыми к страху. Отсюда борьба с усталостью идет на войне параллельно борьбе со страхом. При этом надо помнить, что, подобно страху, различна та мерка усталости, которую могут вы-‘ нести различные люди и воинские части. На нее влияют: физический подбор людей и лошадей, их тренированность и, наконец, умение начальников соразмерять свои требования с силами людей и животных и правильно организовать их работу.
Наконец, крупную роль в деле устойчивости человека в борьбе со страхом играет его выучка—степень владения оружием и приемами борьбы, дающая уверенность в своем превосходстве над противником.
Итак, вот те данные, которыми определяется в сумме устойчивость войсковой массы в борьбе со страхом и усталостью. Нечего и говорить, конечно, что сила этой устойчивости имеет своим основанием прежде всего политические данные, о которых часто забывают военные люди, приписывая дисциплине, традициям и проч, самостоятельную силу. Дисциплина ведь неизбежно налагает ряд стеснений на человека, которые он, конечно, будет переносить тем охотнее, чем сильнее желает победы и чем тверже знает, что она дается только дисциплинированным войскам.
«Чтобы дисциплина была прочна, нужно, чтобы солдат проникся сознанием в ее необходимости и выгодцости ее для него же самого»,— верно пишет французский автор».1
Не может быть, конечно, самодеятельности в войсках, если таковая убивается в стране несоответствующим развитию последней политическим строем. Наконец, даже раны скорее заживают в армии, полной высокого настроения; в ней не спешат раненые устраиваться в тылу, в ней и пополнения уже приходят соответственно настроенные; в ней, поэтому, легче сохранять высокую численность, легче идет обучение.
в) Приемы разрушения моральной сплоченности. Итак, как видно из предыдущего, на войне победить — значит в значительной мере разложить противника морально, разрушить его сплоченность. Средствами этого разрушения являются: политическое разложение войск и действие оружия.
1. Политическое разложение войск. Несомненно, что раз политические данные являются фундаментом всей моральной сплоченности войск, то достаточно вынуть этот фундамент, чтобы рухнуло все здание.
Подобное разложение армий производит прежде всего, конечно, история сменой производственных отношений, почему естественно все революции сопровождаются либо полным разложением, либо полным переустройством армий. На ряду с этим специальная политическая работа в рядах армии противника и в его населении может ускорять ход исторического процесса. Эта работа должна естественно направляться по двум направлениям: а) с целью внедрить в ряды войск и населения сомнение в целесообразности данной войны, уверить людей, что. проигрыш войны вовсе не страшен йля населения, и б) привить армии и населению убеждение в невозможности победить сильного врага, а значит в бесцельности всех усилий.
Подобная политическая работа, конечно, будет тем успешнее, чем дальше вообще зашло разложение в стане противника, чем моложе и воински меньше сплочены его войска, а также чем больше положение на театре войны оправдывает пессимистические предсказания. Так, в гражданской войне 1918 — 20 гг. путем политической работы удавалось разлагать части противника до полной потери боеспособности и даже перехода на свою сторону, а в течение 1920 г. политическое разложение армий Колчака и Деникина, выражавшееся в простодушной фразе — «на пашей стороне правды нет», приводило к тому, что армии в десятки тысяч когда-то хороших бойцов бежали перед тысячами красных войск или без сопротивления бросали оружие и сдавались. В мировой войне, где приходилось иметь дело с более прочными политически и воински организмами, работа по разложению противника не имела такого яркого результата, однако сыграла свою роль и в Германии, и в Австрии. Приэтом следует, конечно, отметить, что нельзя все надежды возложить на одно могущество политической работы: моральная сплоченность сложившихся войск имеет свою инерцию — давно уже потеряли силу былые политические лозунги, а мощь дисциплины и воипской спайки, сила традиций продолжают настолько сплачивать армию, что она еще может наносить удары противнику,
1 Модюи. <Пехота». Стр. 102.
недостаточно сильному в военном отношении при всей политической и экономической мощи последнего, как наносила их Петру шведская армия Карла XII и весной 1919 г. Красной армии армия Деникина.
Мало того, политическая работа по разложению противника требует времени, и довольно значительного. Если это время удается найти в стратегии, то его обычно не найти в тактике, где изучаются столкновения, длящиеся 1—2 дня, и где поэтому приходится считаться с уже существующей силой противника, не возлагая надежд на возможность быстро ее разложить.
2. Поэтому на войне разрушение сплоченности войск противника надо уметь производить и другим путем, более скорым и верным, при помощи средств техники, дабы страхом и физическим утомлением разорвать дисциплину и войсковые связи, вырвать войска из рук начальников и обратить их в ту дезорганизованную массу, которую всегда представляет известное время потерпевшая поражение хотя бы и лучшая часть.
Конечно, в целом оба средства разрушения моральной сплоченности должны итти рука об руку. Политическая работа, ослабляя настроение противника, тем самым уже прокладывает дорогу успеху боевых столкновений, а этот успех в свою очередь облегчает политическую работу, прибавляя к разочарованию масс противника в своих политических целях и сомнение в возможности их’ достижения.
В боевой работе, имеющей целью поражение противника, кроме человека, принимают участие направляемые его рукою средства борьбы, свойства которых, конечно, определяют известное их действие на человека и тем самым влияют на приемы борьбы.
По своему назначению средства борьбы можно разделить на еле- средства борь-дующие категории: 1) средства поражения, или, как принято называть, во- ф“’КацияЛсв<Х оружение, дают возможность поражать противника; 2) средства защиты „"а «"харак-предохрапяют от поражения с его стороны; 3) средства передвижения теристика. ускоряют перемещение самого человека и его средств борьбы, облегчают доставку всего необходимого и вывоз излишнего; 4) средства связи передают на расстояние его речь и письмо, наконец, 5) продовольствие, обувь, одежда, санитарные средства, фураж, огнеприпасы и весь материал, необходимый для работы всех прочих средств борьбы, дают возможность жить самому человеку п вести войну.
Первое место среди перечисленных средств борьбы естественно занимает вооружение, ибо все прочее в сущности приноравливается к тому, чтобы обеспечить наилучшую работу оружия и существование того, кто им владеет.
При всем техническом разнообразии современного вооружения его можно по тактическим свойствам разделить всего на два основных вида: оружие рукопашного или ближнего боя, иначе говоря, холодное или белое — штык, пика, шашка и пр. и оружие мет а-тельное, начиная с винтовки и орудия, кончая газовым баллоном, огнеметом, аэропланной бомбой.
Оба вида оружия диаметрально противоположны по своим свойствам и потому не заменяют, а дополняют друг друга.
Правда, современное метательное оружие обладает колоссальной силой, сметая в течение часов и даже минут согни и тысячи людей, ле умеющих примениться к нему. Однако, при всем том, неизменно
.до сего времени терпят крах все попытки им одним решать судьбы •сражения. Так, лаже на французском фронте, в кампанию 1918 г., после сокрушительных бомбардировок, менявших самый рельеф местности, все же вопрос победы решался только фактическим движением вперед для боя холодным оружием, и верх одерживала та сторона, в которой находилось достаточное количество бойцов, не боящихся рукопашной схватки.
Причина невозможное ги решать вопрос победы одним огнем кроется в изобретательности человека и в его изворотливости в применении средств защиты. Так. в мировой войне хорошие убежища и ходы сообщений давали возможное <ь держаться даже в расстоянии’ 100 — 150 шагов от противника, не теряя связи с тылом. Мало того, современное инженерное искусство способно совершенно преображать местность, создавая заново пути сообщения или по желанию совершенно уничтожая таковые, быстро устраивать и разрушать любые препятствия; накойец, при помощи искусственной маскировки скрывать от воздушной разведки сосредоточение и расположение десятков дивизий, как это имело место в 1918 г.
Значительные успехи сделала также химическая и воздушная защита. Первая газобаллонная атака в 1915 г. под Ипром дала 15000 отравленных, из которых умерло 5 000, т. е. 33°/0. Впоследствии с усовершенствованием средств защиты у англичан из 170 000 отравленных газами за время с 12 икия 1916 г. до конца войны умерло только 1 859, несмотря на то, что сила применяемых веществ значительно возросла.
В 1916 г. на один сбитый самолет приходилось 11000 артиллерийских выстрелов, в 1918 г.— 3 200, а по английскому подсчету всего 1 500; 5 американских батарей в 1918 г., сделав 10 275 выстрелов, подбили 17 самолетов, выпустив по 600 снарядов на самолет, а 2 пулеметных батальона сбили за 2 месяца 41 низколетающий самолет. Из 483 германских самолетов, нападавших на Париж в 1918 г., удалось пролететь лишь 37, а из 22 тысяч килограммов взрывчатых веществ, предназначавшихся городу, удалось сбросить только 1 060.
Вследствие этого сила действия оружия в высшей степени зависит от качества человека, как того, который работает при нем, так и того, по которому огонь направлен. По свидетельству Гаскуэна, 7 августа 1914 г. у Вердена 4 легких орудия, сделав 16 выстрелов шрапнелью, почти уничтожили кавалерийский полк, находивший, видимо, в резервной колонне, на дистанции 5 000 метров, нанеся ему потери в 600—. 700 человек. 1
8 мая 1915 г. на реке Дубиссе, около города Россиены, 4 германских орудия в течение получаса вели беглый огонь во фланг по батальону 4 Кавказского стр. полка, который наступал по открытой равнине. Суетливость германцев и умелое движение батальона имело результатом, что батальон прошел 2 километра, не потеряв ни одного человека.
По свидетельству того же Гаскуэна, в начале мировой войны на 1 тонну выпущенного металла приходилось 4—5 убитых немцев, а в 1918 г. на одного убитого немца приходились 4—5 тонн металла. 4 1 2
1 Ласкуэн. «Эволюция артиллерии во время мировой войны», стр. 38.
2 Ласкуэн, стр. 124.
Газобаллонная атака немцев 24-25 сентября 1916 г. у Адахо-вщизна стоила нам, вследствие плохой налаженности химической обороны, 500 отравленных из общего числа 1 200, занимавших окопы, 1 а одновременно в 1916 г. сильные газобаллонные атаки русских давали у немцев всего по 3 — 5 слабо отравленных на дивизию. 8
Участники мировой и гражданской войны отлично знают, что насколько в первой приходилось считаться с огнем противника, настолько во второй пренебрегали и пулеметами и артиллерией, зная малую действительность огня плохо обученных людей из запущенного оружия.
Мало того, даже при одной и той же меткости и силе огня результат его действия сильно зависит от качества тех войск, по которым этот огонь направлен, от их морального настроения, а также и от самого характера огня: одни войска бросают окопы при сравнительно небольшом обстреле легкой артиллерии, других не удается выбить сосредоточением мощного огня даже тяжелой артиллерии. Один и тот же полк может вынести 40 — 50°/0 потерь в течение суток и не вынесет 5 — 6°/0, нанесенных в несколько минут.
Таким образом, сила современного метательного оружия в высшей степени условна: большой эффект получается при должном искусстве владения им, при плохой защите противника и при таких условиях, когда огонь производит особо сильное моральное впечатление. Мало того, опыт показывает, что фактическое истребление противника при помощи одного огня невыполнимо. Даже в боях на французском фронте потери от огня при самых грандиозных бомбардировках оказывались сравнительно небольшими; огромным было число пленных, захватывавшихся наступавшими частями, благодаря тому, что огонь деморализовал людскую массу и лишал ее способности к сопротивлению в рукопашной схватке.
В Сентябре 1915 г. в Шампани французы, выпустив более 1*/8 миллиона снарядов на фронте в 25 километров и продвинувшись в глубину всего на 2 — 3 — 4 километра, взяли в плен 20 тысяч пленных, хотя казалось бы, что после такого огня в окопах никто не должен был уцелеть.
В марте 1918 г., при прорыве английского фронта, германцы после жестокой бомбардировки взяли 90 тысяч нераненых пленных, причем люди, захваченные в передовых окопах, имели вид сумасшедших и даже не успели предупредить об атаке свою артиллерию. 1 * 3
В период семидневной подготовки атаки с 24 июня по 1 июля 1916 г. на реке Сомме, применяя все калибры до 15 дюймовых включительно, англичане вывели из строя в 55 резервном германском полку всего около 100 человек из 2 000.
Отсюда попытки выигрывать боевые столкновения одним огнем обречены и ныне на верную неудачу. «Если бы одним огнем можно было добиться победы, пехоте не нашлось бы места в рядах современной армии»,—пишет иностранный автор. Потрясающее разрушение и уничтожение при попадании снарядов приводит уцелевших людей к полной деморализации, но довольно дать время: те же люди отой
1 <Война п мир», № 13, «Мысли о химической войне».
3 Ганслиан и Бергендорф, стр. 73 — 75.
3 А. Базаревский. «Мировая война .1914—18 гг.», стр. 177.
дут и снова станут бойцами; поэтому только согласованное с огнем движение вперед людей, вооруженных оружием ближнего боя, дает возможность использовать силу огня, уничтожить сопротивление и живую силу врага, захватывая его средства борьбы и местность.
Отсюда моральное разложение противника с помощью оружия представляет нелегкую задачу, требуя умелой организации в работе метательного и холодного оружия. Правда, последнее решает вопрос разложения и бегства противника в несколько минут и даже секунд, но дойти до рукопашного столкновения можно, лишь нейтрализовав огонь противника при помощи своих огневых средств, количество которых у самых богатых техникою стран настолько ограничено, что эту нейтрализацию можно производить одновременно лишь па очень небольших участках фронта. Так, наибольший участок, на котором удалось нейтрализовать огонь противника во время мировой войны, был фронт прорыва германцев в марте 1918 г., равнявшийся 75 километрам, т. е. примерно около 1/10 длины всего французского фронта, прочие прорывы мировой войны не превосходили 35 — 40 километров. Отсюда действие огня может отразиться на всем фронте, только если будет развито соответствующим образом.
Необходимо еще иметь приэтом в виду, что действие оружия и средств защиты может в значительной мере парализовать то моральное превосходство в сплоченности, которое имеет одна сторона над другой. Предположим грубо, что данная войсковая часть по своему моральному состоянию и имеющимся средствам защиты может вынести в течение дня действие 10 000 снарядов, выпущенных по ней, а ее противник всего только 5 000, по зато первая часть по имеющимся в ее распоряжении средствам сама может выпустить не более 4 — 472 тысяч снарядов, тогда как ее противник выпускает 11 тысяч. Если еще предположить, что первая часть и в средствах защиты уступает второй, то положение станет еще хуже. Вот почему бессмысленно вести разговор о преимуществах настроения над материей, забывая, в какой серьезной степени это настроение зависит от материальной части.
Не останавливаясь на средствах передвижения и связи, которые будут разобраны ниже, в соответствующих главах, необходимо еще подчеркнуть то значение, которое имеет работа тыла и что таковой представляет в современной тактике.
Работа тыла в тактике. При ежедневной, довольно значительной, потребности войск в продовольствии и фураже, при большом расходе огнеприпасов, инженерных и прочих средств техники в современных боях, наконец, при необходимости подать помощь и эвакуировать подчас весьма значительное количество раненых и газоотравленных, современная работа тыла даже в тактике выражается довольно значительными цифрами.
Так, считая современную стрелковую дивизию с могущими быть потерями примерно в 10—11 тысяч едоков, из них тысяч 7 — 8 бойцов, необходимо ежедневно подвозить с тыла 9 —10 тонн одного продовольствия (при том условии, что часть его можно найти на месте) и пригонять 20 — 25 голов скота. Для подвоза этого продовольствия дивизии потребуется 40 — 45 повозок, считая по одной на роту и батарею и одну на несколько отдельных взводов, имеющихся в полку. Эти повозки должны прийти к частям и вернуться обратно, где получат продовольствие, привезенное им в том же размере с тыла.
В случае боя, считая небольшой сравнительно расход патронов в среднем по 100 на винтовку и орудие и 3 — 4 тысячи на пулемет и приняв отсюда общую потребность дивизии в полумиллион ружейных патронов, 700 — 800 тысяч пулеметных и 472—5 тысяч снарядов, потребуется для подвоза этого количества 80 — 90 парных патронных двуколок или 160—180 одноконных (считая по 14 400 и 7 200 патронов на одну и другую двуколку) и около 60 зарядных ящиков.
Считая в этом бою только 300 раненых, требующих перевозки, необходимо для них 60—70 подвод, которые должны обернуться 2—2*/2 раза.
Итого в тылу дивизии- при довольно благоприятных условиях боевого столкновения в течение дня должно обернуться около 300 подвод в одну сторону, а считая в обе стороны пройти должно, значит, около 600, не считая инженерного имущества, потребность которого трудно учесть, ибо опа возникает периодически в очень больших размерах. Такое же количество повозок должно обращаться ежедневно и на следующих переходах в тылу дивизии вплоть до железной дороги, откуда идет подвоз и куда направляется эвакуация.
Всякий более упорный бой, требующий расхода боеприпасов вдвое или втрое против приведенного расчета, потребует и соответствующего увеличения движения обоза.
Естественно, что тактике приходится очень серьезно считаться с наличием подобного движения в тылу войск, тем более, что всякий перерыв в этом движении грозит тяжелыми последствиями.
Правда, в гражданской войне 1918 — 20 гг. работа тыла не имела столь существенного значения. Небольшое количество войск при огромных фронтах находило достаточно продовольствия на месте; плохая организованность противника и слабость его техники значительно ослабляли степень упорства боев, сильно уменьшая расход огнеприпасов и средств техники, а также количество раненых. При одинаковости калибров ружей и орудий пополнение патронов шло свободно из захваченных у противника складов. Однако, уже в польском походе 1920 г. тыл дал себя больно чувствовать и явился одной из причин проигрыша Варшавского сражения; крупной роли его следует ожидать и в будущих войнах, почему при изучении тактики постоянно придется хотя бы и кратко останавливаться на этих вопросах, детальное исследованпе которых составляет предмет военной администрации.
Итак, в общем современные средства борьбы многочисленны, сложны и требуют для своего обслуживания специально подготовленного личного состава.
Трудность использования средств борьбы заключается в отсутствии универсального образца оружия, средств защиты, передвижения, связи, годных для всякой обстановки и всегда готовых к действию. Каждое из средств годится только в известное время и в известном месте, причем одно не может заменить другого.
В силу этого, прежде всего средства борьбы должны быть распределены так между войсковыми соединениями, чтобы в нужную минуту они оказались под рукою у того, кто может их использовать, а во-вторых, необходимо, чтобы этот последний действи сельпо умел бы их использовать.
Первое достигается правильной организацией войск еще в мирное время и соответствующим изменением ее в военное применительно к обстановке, второе — составляет задачу искусного вождения.
Роды ВОЙСК, Разнообразие и сложность средств борьбы в связи с тем, что " свойства и почти каждое из них должно обслуживаться специально подготовлен-ергавхааивя. ными людьми> пОВвЛО К ВОЗНИКНОВеНИЮ рОДОВ ВОЙСК, ЧИСЛО КОТОрЫХ ПО по мере эволюции техники все время растет.
Работа каждого рода войск определяется тем средством борьбы, которое он обслуживает, и той своеобразной психологией, которая прививается человеку при этом обслуживании. Отсюда каждый род войск отличается весьма определенными свойствами, знать которые надо хорошо для правильного применения на войне как каждого рода войск в отдельности, так и всех их в совокупности.
Отсюда теоретический курс тактики неизбежно разбивается на две части:
а) на тактику родов войск, в которой изучаются свойства каждого рода войск в отдельности в связи с его вооружением и снаряжением, применяемые построения и приемы действий в различных случаях боевой обстановки и
б) тактику общую, изучающую боевые действия соединений, состоящих из разных родов войск.
Так как сущность этих действий заключается в умении использовать каждый род войск в свое время и в своем месте сообразно его свойствам, то естественно в начале общей тактики напомнить хотя бы вкратце — свойства и значение каждого рода войск.
Прежде всего все роды войск с точки зрения общей тактики можно-разделить на типы:
а) ударные — пехота и конница, обладающие способностью вести не только огневой, но и рукопашный бой, а потому вооруженные лишь таким огнестрельным оружием, которое можно совместить с холодным, не лишая человека и коня достаточной подвижности и силы удара в схватке.
В силу своей способности вести и огневой и рукопашный бой, а отсюда — захватывать и удерживать занятое' пространство, пехота и конница, особенно первая, являются тем молотом, который наносит решающие удары в бою, и тем щитом, который прикрывает прочие роды войск.
Будучи, однако, слабы в огневом отношении, пехота и конница нуждаются в восполнении их другими рода войск:
б) обладающими большой огневой мощью хотя бы и в ущерб их ударной силе и
в) обслуживающими средства защиты, передвижения, связи, снабжения.
Первыми являются: артиллерия, бронесилы, авиация, химические войска; вторыми — инженерные войска, предназначенные для использования средств защиты, создания и уничтожения препятствий; войска — железнодорожные, автомобильные, транспортные—для обслуживания средств передвижения, войска связи и войска вспомогательного назначения для обслуживания средств снабжения и производства работ.
В частности каждый из этих родов войск обладает следующими свойствами.
а) Пехота. Пехота представляет род войск, состоящий из пеших людей с оружием, переносимым в бою силами человека и могущим поражать как на расстоянии до 2 — 2х/2 километров, так и вблизи в рукопашной схватке, оружием, которое всегда готово к действию и находится в руках у каждого отдельного бойца.
Таким образом, из всех родов войск пехота обладает наивысшею-самостоятельностью, наибольшею независимостью от местности, времени года, суток, погоды, большим упорством боя даже отдельных людей и легкостью формирования при наличии соответствующих политических настроений даже при слабой экономике страны.
В силу своих свойств пехота в бою является тем основным родом войск, победою или поражением которого определяется победа или поражение всего соединения. Как бы ни поспадали прочие роды войск, но если этой ценой куплена победа своей и поражение неприятельской пехоты, то бой выигран, и обратно, «никакие победные реляции не могут убедить в успехе, если пехота отступила».
Являясь основным родом войск, пехота своими действиями определяет общий успех или неуспех боя. Так, «взять» деревню, высоту и прочие местные предметы на языке общей тактики значит занять их пехотою: до этого—пункт, даже очищенный противником под действием огня других родов войск, не считается взятым; «отбить» атаку противника значит удержать известную линию своей пехотой; «окружить» значит охватить со всех сторон опять-таки пехотой и т. д.
Поэтому вся схема боя соединений из нескольких родов войск строится на основе действий пехоты: решив, чего желательно добиться действиями пехоты, затем должны помочь и облегчить пехоте ее задачу работ, й других родов войск, цель действий которых в бою таким образом определяется задачей проложить дорогу пехоте.
Однако, на ряду со своими сильными сторонами пехота имеет и ряд, слабых; в силу которых она не может являться единственным ударным родом войск, а тем более огневым.
Главнейшими сторонами пехоты, требующими возмещения со стороны других родов войск, являются: медленность движения и слабость огня, а также недостаточность и других средств техники, коими можно снабдить и к владению коими подготовить пехотинца.
Медленность движения пехоты требует применения искусственных средств передвижения, сфера работы которых, однако, исключается обстановкой боя; слабость огня пехота возмещает прежде всего усилением своего вооружения такими образцами оружия, которые не очень стеснили бы ее подвижность, именно: пулеметами станковыми и ручными, ружейными и ручными гранатами, а затем содействием со стороны всех огневых родов войск.
б) Конница. Конь дает человеку подвижность и силу морального впечатления при ударе.
Отсюда конница является незаменимым родом войск всюду, где для успеха прежде всего необходима быстрота действий, именно:
а) как ударный рад войск—во всех случаях, когда быстрота движения и сила впеча1ления могут парализовать огневую мощь противника, так, например, для атаки пехоты, сильно расстроенней боем или озадаченной внезапным появлением конницы, или, наконец, слабо организованной и плохо владеющей своим оружием, как это имело место, например3 в гражданской войне 1918—20 гг., где невысокое качество пехоты и слабая насыщенность фронтов войсками о i крыли широкий простор работе конницы.
б) как разведывательный род войск, имеющий возможность быстро покрывать большие расстояния, выяснять обстановку на широких фронтах, на флангах и даже в тылу противника.
в) как род войск, могущий наносить удары по тылам противника, расстраивая его снабжение в самые важные моменты.
г) как подвижной огневой резерв, выдвигаемый всюду, где требуется заменить пехоту из-за медленности хода последней или вследствие второстепенного значения данных участков.
Во всех этих действиях надо учитывать и слабые стороны конницы, вследствие которых она не может совершенно заменить пехоту не только материально, но и психологически. Прежде всего конь своей величиной определяет большую уязвимость конницы как для огня с земли, так и с воздуха. Далее всадник, связанный конем, сильно зависит от местности и прочих данных обстановки: далеко не всюду и не всегда может действовать; болота, густой лес, горы, глубокий снег, ночь и прочие неблагоприятные условия стесняют до крайности и даже могут вовсе исключать возможность работы конницы в конном строю.
Мало того, нервность коня делает конницу весьма неустойчивым родом войск, быстро переходящим от одного настроения к другому — от победы к поражению. Тот же конь сильно связывает спешенную конницу, имеющую больное место в своих коноводах, а кроме того спешенный кавалерист всегда уступает пехотинцу в искусстве ведения пешего боя и не имеет должной уверенности в себе.
Впитав в себя большое количество средств техники, современная конница является родом войск не только ударным, но и могущим свой удар подготовлять большой силой огня. Тем не менее она все же дает блестящие результаты работы лишь при наличии благоприятных условий обстановки, а при отсутствии таковых может оказаться совершенно беспомощной.
Отсюда, применяя конницу, надо хорошо взвешивать всю возможность ее работы и не требовать от нее того, чего она по самым своим свойствам дать не может.
в) Артиллерия.1 Значение артиллерии определяется материальной мощью ее огня и силою морального его впечатления, впечатления, производимого не только поражением, но и грохотом разрывов, свистом массы пуль и осколков, а главное—сознанием невозможности укрыться от этого огня. На ряду с этим, не будучи способной к рукопашному бою, артиллерия не является самостоятельным родохм войск, что, однако, нисколько не умаляет ее роли по сравнению с пехотой и конницей, ибо без нее не может обойтись ни один сколько-нибудь значительный бой, ни один значительный успех пехоты и конницы, а самая быстрота достижения успеха и цена его в отношении потерь пехоты и конницы прежде всего зависит от успешной работы артиллерии, от того, насколько сильно деморализует она противника. Отсюда обстановка современного боя требует самой тесной связи в действиях артиллерии с другими родами войск.
Однако, несмотря па всю важность тесной согласованности в действиях с другими родами войск, артиллерия не может вести боя плечо к плечу с ними, ибо представляет ‘слишком заметную цель; располагаясь сзади, она выдвигает вперед только небольшое число наблюда
1 Для более подробного ознакомления с современной артиллерией можно рекомендовать прекрасную небольшую книжку В. Грендаль, «Огонь артиллерии».
тельных пунктов, кругозор которых ограничен, а связь с орудиями может быть каждую минуту прервана огнем противника.
Вследствие этого вопрос связи в действиях между пехотой и артиллерий является самым больным вопросом настоящего боя, тем более важным, что артиллерия, пользуясь своею дальностью стрельбы, может обслуживать очень большой фронт пехоты, давая огонь даже на противоположный фланг дивизии, если там обеспечено ей наблюдение. Мало того, трудность поддержки других родов войск заключается еще в том, что обстановка боя часто требует от артиллерии различного огня: иногда очень мощного, иногда очень точного, иногда очень быстро переносимого с одного пункта па другой, иногда хорошо поражающего открытые цели, иногда закрытия и т. д. Удовлетворить всем этим требованиям одним образцом орудия невозможно, а отсюда артиллерия состоит из разнообразных калибров и самое ее развитие идет ныне в различных направлениях. Так, желание подальше забросить снаряд в тыл к противнику, стесняя его действия, а также иметь возможность одним и тем же орудием обслуживать различные фланги корпуса и дивизии, массируя огонь, ведет к погоне за увеличением дальности: для легкой пушки ныне уже до 13 — 14 км, для тяжелой — до 15 км и больше. 1
Стремление дать пехоте поддержку в полевом бою самыми мощными образцами оружия ведет к стремлению усовершенствовать тяжелые пушки, сделать их возможно подвижными, с каковою целью в настоящее время часть этой артиллерии делается самоходною. Вместе с тем необходимость обеспечить пехоте самую близкую помощь таких орудий, которые всюду поспевали бы за нею и моментально поддерживали ее, приводит к орудиям самого небольшого веса, подвижным, хотя бы и маломощным, но очень точным. Наконец, специальные орудия нужны для защиты пехоты от воздушного противника и бронесил, особенно танков, столь слабо уязвимых артиллерийским огнем с закрытых позиций. Поэтому условия современного боя требуют от артиллерии большого количества различных образцов, причем техника до сих пор -еще не справилась со всеми поставленными ей задачами и не обеспечила войска соответствующей пехотной артиллерией, годной и для борьбы с мелкими целями, и против воздушного флота, и против танков. Большое количество образцов орудий, которые пока дает техника в ответ на требования боя, ведет к затруднительности использования их, ибо каждый образец требует своего места и своего времени. Отсюда основою искусного применения артиллерии являются следующие требования:
1. «Применение каждого из данных орудий должно определяться его свойствами; только в исключительных случаях можно допускать применение орудий не по их прямому назначению.
2. Необходимо соблюдать экономию при использовании орудий и снарядов крупных калибров, трудно изготовляемых, дорого стоющих и медленно заменяемых. Поэтому не следует применять крупных калибров в тех случаях, когда задача может быть выполнена орудиями более мелких калибров, и
3. Только сосредоточенный, точный и внезапный артиллерийский огонь приведет к обезволиванию противника, парализует его активность
1 В. Грендаль. «Огонь артиллерии»,
3 Н. Морозов. Общая тактика.
33
и дает победу в наши руки. Не количество выпущенных снарядов подготовляет победу, а действительность поражения, наносимого в кратчайший срок массовым огневым нападением» *.
В зависимости от этих положений, современная артиллерия распределена уже по тем войсковым единицам, где она наилучшим образом может быть использована.
Таким образом, наиболее подвижная, хотя и маломощная артиллерия придается батальонам, а более мощная придана: полкам, дивизиям, корпусам и, наконец, самая мощная состоит в распоряжении главного командования.
г) Бронесилы. Желание возможно приблизить к пехоте поддержку орудий и пулеметов, увеличив подвижность таковых и сделав их неуязвимыми, привело к появлению броневых войск в виде бронепоездов, бронеавтомобилей и танков.
а) Бронепоезда обладают самыми сильными огневыми средствами: артиллерией калибром до 152 мм и большим числом пулеметов. Зато они представляют наибольшую цель и потому при противнике с сильной техникой применяются только в качестве подвижных батарей, действующих с больших расстояний. При противнике со слабой техникой и впечатлительном, например, восставшее население, бронепоезда имеют самое широкое применение в полевом бою, выдвигаясь даже впереди пехотных цепей, как это бывало в гражданской войне.
б) Бронеавтомобили, обладают только пулеметами и лишь некоторые типы орудиями, могут передвигаться по шоссе и твердым грунтовым дорогам, отличаются большою подвижностью и меньшею уязвимостью, чем бронепоезда. Главного врага имеют в артиллерии и пулеметах с бронебойными пулями, поэтому применяются в тех случаях, когда мало вероятен сильный артиллерийский огонь и, главное, можно неожиданно появиться перед скоплением пехоты или конницы противника.
Очень выгодны при действиях с конницей, разведывательными отрядами и при преследовании.
в) Танки — представляют самое мощное броневое оружие.
Будучи неуязвимы для огня пехоты, они являются грозным оружием в руках наступающего благодаря своей вездеходности.
Во время мировой войны они применялись лишь для прорыва укрепленных позиций массами по несколько сот штук. Так, 20 ноября 1917 г. при Камбре на фронте в 11 км действуют 378 танков, 18 июня 1918 г. атаку французской армии поддерживают 375 танков, 8 августа 1918 г. идут в бой с тремя корпусами 415 танков и т. д.
Ныне, с усовершенствованием системы, легкие танки могут принять участие уже в передовых столкновениях разведывательных отрядов и охранения. Ценность танка в том и заключается, что он, двигаясь вместе, дает пехоте ту непосредственную поддержку, которой она не может получить от современной артиллерии, а кроме того своею тяжестью уничтожает такие препятствия, как проволочные заграждения. Однако, при подготовленной обороне танки в боях несли очень большие потери. Так, 19 июля 1918 г. германцами подбито 50 танков из 105 участвовавших в сражении, 20 июля—17 из 32 и т. д.; в боях
1 В. Грендаль. «Огонь артиллерии», стр. 15 и 16.
8—11 августа 1918 г. при Амьенье перебывало 688 танков, из них— 480 пришли в полную негодность, а прочие требовали осмотра. С 8 августа по 9 октября английскими танковыми батальонами сдано — 819 танков, пришедших в негодность. Потери танкового корпуса—550 офицеров и 2 557 солдат из общего штата 1 500 офицеров и 8 000 солдат
Отсюда применение танков в широких размерах доступно лишь государству с развитою промышленностью, причем все же применение танков в маневренной войне встречает ряд затруднений: радиус их самостоятельного передвижения невелик, что требует доставки их к месту назначения по железной дороге или тракторами; далеко не всякая местность допускает их работу, требуется хорошая слаженность их с пехотою, наконец, работа внутри танка очень трудна, и они требуют хорошо налаженного снабжения.
В настоящее время различают два вида танков: тяжелые, или танки прорыва, неуязвимые для пуль и осколков, обладающие наибольшей вездеходностью и предназначенные для самого прорыва укрепленной полосы; зато скорость их всего 5 — 8 км в час и радиус действия только 12 —15 км; легкие, или танки сопровождения, — более подвижные, со скоростью 12 —15 км в час, а по некоторым сведениям до 45 км, с радиусом по последним сведениям 200 — 225 км, зато более уязвимые и не столь вездеходные — предназначаются для применения в маневренной войне.
д) Химические средства борьбы и химические войска. Применяемые ныне в маневренной войне отравляющие вещества в отношении их тактических свойств делятся на стойкие и нестойкие. Деление это в отношении находящегося в них вещества весьма условно, ибо иногда стойкие вещества испаряются быстро, иногда нестойкие задерживаются испарением. Однако это деление необходимо в тактическом отношении, ибо, применяя нестойкие вещества, стремятся создать облако большой концентрации, поражающее бойцов без противогазов и связывающее действия их с надетыми противогазами; при помощи стойких веществ обычно, не имея прямой цели поражения, стремятся сделать непроходимым данный район местности.
Способами осуществления химического нападения могут являться:
а) газобаллонная атака;
б) газометный обстрел;
в) огнеметание;
г) артиллерийская стрельба химическими и дымовыми снарядами;
д) ружейные химические гранаты;
е) сбрасывание аэрохимбомб;
ж) заражение участков местности разбрызгиванием при помощи специальных приборов (автоцистерн, ранцевых приборов).
а) Газобаллонные атаки производятся особыми войсковыми частями; в маневренной войне—из легких баллонов, на фронте 72—1 км, много 2 км', выпуск газа непродолжителен — несколько минут, а глубина проникновения волны достаточно сильной концентрации—на 3 — 5 км.
Для атаки потребуется 1 000 — 2 000 легких баллонов, которые надо поднести людьми и обслужить специалистами. Скорость установки и подготовки к действию баллонов устав принимает 2 — 3 часа.
1 Фуллер. «Танки в великой войне 1914—1918 гг.».
Конечно, газобаллонная атака может производиться лишь после основательной разведки, ибо требует определенных благоприятных метеорологических условий и соответствующей местности; наиболее благоприятное для нее время за 1 — 2 часа до рассвета. Применять эту атаку можно лишь на небольшом фронте, довольно редко, причем она может иметь успех только при полной внезапности, ибо нынешние противогазы надежно предохраняют от волновой атаки.
б) Газометный обстрел является наиболее действительным средством химического нападения, давая возможность при помощи нескольких десятков и сотен мин или создать в известном месте сразу облако очень сильной концентрации, или заразит!» определенный район стойкими отравляющими веществами.
Дальность стрельбы 21/2 — 3 километра, одна мина рассчитывается на 5 —10 метров по фронту, а образуемое облако может пройти затем по ветру расстояние до 500 метров, производя поражение. Значит, для поражения батальона в боевом порядке надо примерно 200 — 300 газометов. Конечно, действие газа сильно в месте падения мин, но сам по себе залп является предупреждением для надевания противогазов. Скорость установки газометов устав принимает 2 — 3 часа; применение их менее зависит от местности и погоды, выгодно по местам скопления противника. Считается полезным обстрел химическими минами соединять с фугасными. Применяются газометы тоже обычно ночью, дабы скрыть место их установки; принимается, что они успеют дать только 2 — 3 залпа до открытия по ним огня артиллерии. Первое германское газометное нападение 24 октября 1917 г. было произведено на итальянском фронте, причем в 2 часа ночи было выпущено при неблагоприятном ветре 894 химических мины и 269 бризантных. Весь итальянский батальон в 600 человек был найден мертвым. Однако, последующие 16 газометных нападений на английском фронте, с 11 декабря 1917 г. по 31 мая 1918 г. дали всего 444 отравленных, из них 81 умерших. *.
Таким образом, и газометные нападения дают результаты на небольшом фронте, примерно не больше батальона, при соответствующих условиях.
в) Огнеметы имеют дальность всего на 40—100 шагов, действие— меньше минуты, они являются .главным образом оружием обороны, а при атаке могут применяться лишь для очистки окопов и при закреплении.
Вообще, как видно из предыдущего, специальные химические войска могут • развить свое действие на небольших участках фронта в специальной обстановке.
г) Значительно более широкое применение могут иметь артиллерийские химические снаряды, которых в 1918 г. выпускалось более 50% общего числа снарядов. Невыгодны они тем, что химическое вещество занимает в снаряде всего около 0 его веса, один снаряд заражает только около 20 квадратных метров, а потому для получения должной концентрации облака нужно сосредоточение огня большого числа орудий и точная пристрелка. Грубо считая, надо для нейтрализации батареи выпустить примерно около 250 снарядов 76-миллиметровой пушки
1 Ганслиан и Вергендорф. «Химическое нападение:», стр. 117 —118.
в течение 3 — 5 минут, назначая, значит, 12 орудий против 4 неприятельских, правда, только па небольшое время, ибо затем огонь можно поддерживать одной батареей и даже орудием.
При заражении стойкими веществами можно значительно растянуть ту же стрельбу во времени. Артиллерийский обстрел применяется и для нанесения потерь и для связывания маневра противника, заставляя его надевать противогазы, не допуская в места, зараженные стойкими отравляющими веществами. Болотистый или песчаный грунт, дождь, глубокий снег неблагоприятны для применения всех химических снарядов; для нестойких, кроме того, невыгодны: мороз свыше 15°, солнечный летний день, ветер более 3 м в секунду у цели.
Дымовая завеса устраивается сравнительно легко выпусканием 50 снарядов на 100 м в течение 3 минут.
д) Ружейные фосфорные гранаты имели в мировой войне широкое и успешное применение для обстрела мелких огневых групп и гнезд противника перед атакой.
е) Путем сбрасывания аэрохимбомб достигается и поражение противника, и заражение известных районов вплоть до глубокого тыла, для чего впрочем нужны десятки самолетов.
ж) Заражение путем разбрызгивания стойких отравляющих веществ является наиболее экономным способом действия по площадям. Однако применять его приходится с большою осторожностью, ибо иприт на благоприятной для него местности и при благоприятных условиях температуры держится не только неделями, но даже и месяцами, в течение которых данное место может потребоваться и своим войскам.
Итак, характерной особенностью химических средств борьбы является капризность действия, сильно затрудняющая их применение в маневренной войне. Химические войска являются поэтому оружием старших начальников и передаются ими в боевую линию только для самого действия. Кроме того, применяя химические вещества, приходится очень считаться с политической обстановкой, именно, с впечатлением, производимым на население. Так, французы при своем наступлении в 1918 г. сильно ограничивали работу отравляющих веществ, не желая подвергать их действию свое население в занятых немцами населенных пунктах; несомненно, и Красной армии придется воздерживаться от применения их всюду, где по политическим соображениям важно завоевать симпатии населения.
е) Воздушный флот. Развитие воздушного флота в мировой войне шло очень быстрыми шагами: Франция начала войну со 162 самолетами, а окончила, имея 3 620 самолетов в строю, не считая еще 2 595 на складах. Германия начала войну, имея 258 самолетов, а кончила ее с 4 200 в строю, и т. д. Первоначальным назначением самолета была только разведка, но по мере хода войны самолеты нашли себе широкое применение: для связи между штабами, для выяснения положения своих войск, для приема от них сигналов и передачи им таковых, для корректирования артиллерийской стрельбы, для бомбардировки сверху, для боя в воздухе с самолетами противника и, наконец, для участия в земном бою метанием бомб и обстрелом из пулеметов с небольшой высоты.
Таким образом, в настоящее время устав Красной армии различает самолеты по следующим типам:
1. Истребительные — для боя в воздухе — с большою скоростью, подвижностью, потолком и вооружением.
Разведывательные — с меньшею скоростью, большим радиусом действия и хорошим обзором.
3. Бомбардировщики дневные и ночные; первые с большим потолком, вторые — летающие на небольших высотах ночью, могут зато иметь большую грузоподъемность.
4. Боевики (штурмовые)—для атаки живых целей; сильное вооружение для стрельбы вниз и броня.
Опыт показывает, что в разведывательной авиации нуждаются все штабы, до штабов дивизий включительно, однако обслужить последние постоянными отрядами ни одно государство не может. Наоборот, истребительная и бомбардировочная авиации для успеха действий должны массироваться на определенных направлениях в одних руках. Так, Франция в 1918 г. создала воздушную дивизию из 600 самолетов, наносивших мощные удары с воздуха и сильно помогавших развивать успехи земных войск и сдерживать наступление противника. Боевики и штурмовые самолеты прекрасно зарекомендовали себя атаками с воздуха с небольшой высоты, нанося потери и производя большое моральное впечатление. В настоящее время с усовершенствованием приспособлений для метания бомб бомбардировщики и боевики становятся серьезными факторами земного боя и угрозою для обозов и войск, расположенных или передвигающихся в густых строях, особенно в связи с применением аэрохимбомб.
Необходимо иметь в виду, что пыне с техническим усовершенствованием аппаратов значительно уменьшилось влияние на авиацию атмосферных явлений. Лишь очень низкая облачность, сплошной густой высокий туман, дождь, град, снег мешают полетам и наблюдению.
Для работы авиация сводится в группы, которые согласно устава различаются:
а) группы боевой авиации — для боя в воздухе и поражения земных целей — нормально ныне эскадрильи из трех отрядов;
б) разведывательные — эскадрильи по 3 отряда или отдельные разведывательные отряды;
в) воздухоплавательные отряды, имеющие целью обслуживание артиллерии, главным образом, тяжелой, наблюдение, связь и обслуживание бронепоездов. 1
Количество авиации для выполнения всех задач ныне недостаточно во всех государствах. Отсюда при использовании воздушных средств особенно важно их массирование на определенных направлениях в связи с работой земных войск.
ж) Инженерные части. 8 Разделяются на следующие специальности:
а) Саперы — являются наиболее универсальными представителями инженерных войск, выполняя работу по техническому руководству войск и для исполнения некоторых сооружений по укреплению местности, маскировке, дорожному, мостовому, подрывному, подземно-минному делу и необоронительным постройкам. 1 2
1 Наставление по боевому применению воздушных сил, § 2.
2 Данные заимствованы из труда К Шильдбах <Тактика инженерных войск».
б) Понтонные батальоны являются фронтовым средством, придаваемым армиям и корпусам.
в) Электротехнические части в виде прожекторных рот имеют назначением освещение местности, неба и сигнализацию, а при помощи электротехнических станций — освещение и вентиляцию помещений и минных работ.
г) Автомобильные части отрядами в 15 — 20 машин имеют задачей перевозку грузов и переброску войск. Один отряд поднимает до 40 т груза или две стрелковых роты с пулеметами без обоза.
д) Железнодорожные части состоят из эксплоатационных и строительных батальонов и мастерских.
е) Инженерные парки, дивизионные и корпусные, возят на повозках шанцевый инструмент, позиционное, легкое переправочное, маскировочное и подрывное имущество.
ж) Строительные части придаются фронтам, армиям, иногда корпусам для работ по укреплению тыловых позиций и исправлению дорог.
з) Войска связи. 1 Часть средств связи используется самими войсками, другая часть требует для их обслуживания создания специальных частей.
Войска обладают пешими и конными людьми, которые используются в виде делегатов связи, посыльных, дозоров, разъездов летучей почты и для обслуживания световых средств в виде костров, фонарей, вех, ракет, дымовых сигналов, флагов и звуковых — рупор, свисток, барабан, труба, колокол, ревун, сигнальные аппараты. Техническими средствами, требующими специального обслуживания, являются:
а) электрические—телефон, телеграф, радиотелефон, радиотелеграф.
б) световые — лампы ночного действия, прожектор.
в) механические — самокат, мотоцикл, автомобиль, моторная лодка, дрезина, паровоз, буер, аэросани.
г) воздушные средства:—аэроплан, гидроплан, привязной аэростат, дирижабль.
д) военно-почтовые — военная почта, фельдъегеря, военно-голубиная почта.
Для обслуживания каждого из этих средств имеются или особые части, или применяются обслуживающие их инженерные, воздушные, морские части.
В каждом соединении имеется свой начальник связи, задачей которого является умело использовать все имеющиеся средства в соответствии с обстановкой, указывающей, где и когда связь наиболее необходима и какие ее средства могут быть использованы.
и) Тыловые учреждения корпуса, дивизии, полка.* Тыловые учреждения предназначаются для обслуживания личного состава войск и средств борьбы.
Сообразно этому они распределяются на продовольственные, артиллерийские, инженерные и санитарные учреждения, причем эти учреждения или обладают особым обозом или, как в полку, входят в состав общего обоза 1 и 2 разряда. 1 2
1 В. Цейтлин. «Связь».
2 Более подробно см. В. И. Попов «Устройство войскового тыла и тактика снабжеиия».
В частности полк, дивизия и корпус располагают следующими учреждениями:
1. В полковом обозе возится:
а) Продовольствие на два дня, считая третью дачу в походных кухнях. Для возки продовольствия и для питания людей имеются хозяйственные повозки, походные кухни, кипятильники.
б) Хозяйственное -имущество — казна и канцелярия, вещи командного состава, запасное обозное имущество.
в) Патроны и гранаты, оружейная мастерская, химическое имущество.
г) Инженерно-техническое имущество и средства связи.
д) Имущество перевязочного отряда.
Кроме того, при обозе состоят: порционный скот и запасные лошади (заводные).
Обоз делится на ротный и полковой, а тот и другой — на повозки 1 и 2 разряда. Повозки 1 разряда следуют непосредственно за ротами или в хвосте полка, обоз 2 разряда — в расстоянии около полуперехода от полка. -Всего в стрелковом полку имеется более 200 повозок — более 100 в 1 разряде, более 50 во втором (состав того и другого обоза меняется по указанию командира полка, который в зависимости от важности в данное время того или другого имущества может переводить повозки из одного разряда в другой).
2. В дивизии имеются следующие учреждения:
а) Продовольственный транспорт с продовольствием на два дня; транспорт имеет два взвода во 68 повозок. Гурт скота 125 — 150 голов.
б) Артиллерийские — легкие артиллерийские парки и ружейнопулеметный парк, для перевозки одного комплекта, огнеприпасов по особому расчету.
в) Инженерный парк выдает войскам при инженерных работах большой шанцевый инструмент и позиционное имущество.
г) Перевязочный отряд, эвакуационный отряд, госпиталь, эпидемический отряд, банно-прачечный отряд.
д) Дивизионный ветеринарный лазарет.
8. В корпусе имеется:
а) Продовольственны!! транспорт с запасом на 2 дня из 3 эшелонов; в каждом 294 повозки. Гурт скота 250 — 300 голов. Полевые подвижные хлебопекарни по расчету одна на дивизию; обоз 50 парных повозок.
б) Корпусные артиллерийские парки; для подвоза огнеприпасов могут быть также использованы корпусные транспорты. 1
в) Инженерный парк — пополняет дивизионный парк и снабжает войска табельным инженерным имуществом.
г) Полевой госпиталь.
Заключение.
Итак, разнообразие средств борьбы привело к значительному количеству родов войск, свойства которых столь различны. 1 000 пехотинцев на войне всегда обладают известной, правда, часто недостаточной
1 § 311 Боев. уст. арт., ч. II.
силой и могут всегда дать известную боевую работу; 1 000 кавалеристов, артиллеристов, летчиков периодами решительно никакой работы дать не могут и бездействуют до тех пор, пока не представится тот удобный случай, когда в несколько часов и даже минут они могут сторицей окупить себя. Однако, поймать этот случай нелегко; мало того, для каждого рода войск он представляется в разное время, в разных местах, в разной степени.
Поэтому недостаточно набрать нужное количество войск и даже иметь превосходство над противником в их количестве, надо еще умедо использовать эти силы и средства. Иначе можно рисковать поражением от численно более слабого, но более искусного противника.
Вот почему недостаточно иметь войска, а надо уметь еще и водить их. Изучение одного из отделов вождения и является задачей общей тактики.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Организация и классификация боевых действий.
Значение искусства вождения.
Тактическое искусство вождения заключается в умении организовать совместные боевые действия всех родов войск так, чтобы при данном соотношении сил и средств добиться наибольшего возможного результата при наименьших затратах жизней, материальных средств, энергии и времени. Конечно, не следует преувеличивать значения искусного вождения, полагая, что им одним всецело определяется победа и поражение. Война не шахматная игра, где фигуры покорны воле игрока, не имеют своей воли и настроений, где силы сторон перед началом состязания одинаковы. В вооруженном столкновении участвуют и на успех его самым решительным образом влияют сами войска и население страны; силы и средства сторон приэтом бывают совершенно различны, почему не всегда победа увенчивает самое искусное вождение: были же в конце концов побеждены в боях даже такие мастера своего дела, как Наполеон и Ганнибал. Войска, разложенные морально или очень слабые числом и техникой, будут побеждены боеспособным противником, несмотря на все искусство их начальников.
Однако не следует и преуменьшать значения искусного вождения, полагая, что победа придет сама собой, если налицо имеются нужные настроения, достаточные силы и материальные средства. Искусство организации усилий имеет и на войне свое место, как и во всяком другом деле, давая иногда успех исключительно в зависимости от таланта организатора. Так, в 1790 г. Суворов взял Измаил с теми же войсками, которые без него не могли ничего поделать с крепостью. Так, в свое время армия революционной Франции, действовавшая на Итальянском театре, топталась более 3 лет на одном месте без ощутительных результатов, пока во главе ее не стал Бонапарт, проделавший свой знаменитый поход 1796—97 гг. с темп же голодными, оборванными, утомленными трехлетней бесплодной борьбой войсками, которые предыдущий командующий армией хотел отвести назад. Каждый участник войны знает, как резко подчас отражается на боеспособности войск в ту и другую сторону перемена начальника.
Поэтому искусство вождения, хотя и бессильно менять судьбы истории, однако, в значительной мере определяет самую возможность победы, а также какою ценою и во сколько времени будет добыта эта победа, насколько она будет полной. Конечно, успех вождения
в каждом отдельном случае зависит в значительной степени от организаторского таланта данной личности, тем не менее в военном деле, как и во всяком другом, существуют и некоторые общие основные принципы и приемы организации боевой работы, владение которыми во всяком случае указывает начальнику верную линию поведения, позволяя наиболее дешево добывать победу и смягчать размеры неудачи.
Принцип экономии сил.
Первым основным принципом организации боевой работы 1 как взвода, так и миллионной армии является принцип экономии сил, заключающийся в том, что в боевых действиях не следует распылять свои усилия, силы и средства равномерно по всему фронту, а на;о уметь распределять их сообразно важности и доступности различных мест сосредоточивая для захвата или удержания тех пунктов, участков, направлений, которые в данное время имеют решающее влияние на общий исход дела. Так и в природе вода не сносит сразу всей плотины, а сначала находит наиболее слабые места, промывает их и затем, постепенно смывая края образовавшихся протоков, уничтожает по частям всю запруду. Поэтому заботливый мельник спешит своевременно укреплять слабые места своей плотины, не ожидая, когда через нее понесется стремительный, все смывающий, поток. Далеко не нов секрет применения этого принципа в деле вождения. Насколько известно, он был впервые применен еще в древности за 371 год до нашей эры ф :ванским полководцем Эпаминондом в бою при Левктрах, когда в'се дело сводилось к силе удара холодным оружием и успех имело, значит, более глубокое построение войск (черт. № 1). Имея всего 7*/2 тысяч пехоты против 12 тысяч лучших воинов того времени—спартанцев, Эпаминонд против равномерного построения спартанской армии в 12 шеренг построил свои войска в 8 шеренг и за счет этого ослабления всего фронта создал ударный уступ в 48 шеренг на левом фланге, присоединив к нему отборный отряд Пелопида. Уступ этот он выдвинул вперед, пустив в охват отряд Пелопида, а одновременно задержал движение остальной армии. Уступ, атакуя первым, разбил правый фланг спартанцев, а затем, повернув направо, смял остальную их линию, не успевшую еще схватиться с фиванцами.
Сражение это явилось эрой в истории, показав значение организаторского таланта вождя на ноле боя.
В новейшие времена Наполеон подчеркнул значение этого принципа, объяснив именно им причину своих побед над значительно превосходными силами противника.
«Но и в этом случае, — говорит он, — все же меньшие силы претерпевали поражение от больших сил. Имея против себя превосходную по числу армию, я как молния бросался на ее фланг, разбивал его, пользовался смятением неприятеля и кидался опять со всеми силами на другие пункты. Таким образом наносил я поражение по частям, и победа, которую я одерживал, была не что иное, как победа сильнейшего над слабейшим».
Прошли тысячелетия со времени битвы при Левктрах, столетие со времени Наполеона, а организация боевой работы мировой и граждан
1 Как и вообще всякой борьбы.
ской войны напоминает в идее все тот же уступ Эпаминоида с той лишь разницей, что шеренги и ряды бойцов разведены ныне на дистанции и интервалы в 200 — 300 шагов друг от друга, причем каждая шеренга к 1918 г. разбилась еще на несколько групп в 6—9 человек, а исход боя определяется умелым массированием не только людских масс, но и огневых средств.
Этот принцип организации боевой работы войск проводит и статья 13 Полевого устава, требующая «для обеспечения успеха. .. быть всегда сильнее противника на решающем направлении, оставляя на второстепенных участках меньшие силы».
Для умелого применения этого принципа падо прежде всего уметь использовать особенность боевой обстановки, заключающуюся в том,
'Условные знаки:
спа’ртапцъг
срм.вине
Черт. 1. Схема боя при Левктрах.
что значение и доступность различных пунктов, участков, направлений фронта всегда неодинаковы: в то время как захват одних грозит катастрофою всему предприятию, уступка других весьма мало отражается на общем ходе действий; в то время как в одном месте можно добиться успеха сравнительно легко, в другом — даже колоссальное превосходство не может обеспечить победы.
Отсюда для осуществления основного принципа организации боевой работы надо уметь прежде всего верно оценивать важность и доступность различных пунктов, а затем владеть приемами сосредоточения должного превосходства войск д:я овладения этими пунктами или удержания их за собою.
Приэтом нет в тактике местных предметов и направлений, которые были бы важны сами по себе: каждое имеет значение лишь по
стольку, поскольку оно занято или может быть занято войсками, может затруднить ’ или облегчить их действия. Поэтому не против местных предметов, а против войск должны направляться в тактике все усилия, причем целью организации боевой работы должно ставить не столько нанесение больших потерь противнику при помощи оружия, сколько уничтожение целых соединений, дабы затруднить их возрождение. А это возможно лишь в том случае, когда предварительными действиями противник будет поставлен в такое положение, что успех в одном-двух местах и продвижение наших частей в одном-двух направлениях поставит целые соединения в невозможность ни продолжать сопротивление, ни уйти, уклоняясь от боя, и тем принудит их положить оружие. Добиться такого положения войск путем одного огня невозможно, оно достигается только при помощи искусного сочетания огня с движением, именуемого согласно устава «маневром».1
Виды маневров.
Маневры, имеющие целью нанесение удара по флангу противника при помощи соответствующего сосредоточения и направления войск, называются охватами и обходами; наносящие удар по слабым местам фронта—прорывом. Венцом тех и других является в окончательном виде маневр окружения противника или хотя бы части его сил.
«Охват — это действие по флангу противника с сохранением огневой связи между охватывающей частью и частями, действующими против фропта противника». • Сводится он к выдвижению в самом бою части войск на фланг противника для действия как огнем, так и ударом по этому флангу. Охват дает крупные выгоды для сосредоточения превосходства главным образом огневого, причем так называемый «огневой охват», примененный большим количеством орудий и пулеметов при действии по войскам, двигающимся открыто или имеющим слабые полевые укрытия, может давать при благоприятных условиях потрясающие результаты в течение самого корот
кого времени, даже нескольких минут. Вообще же охват может производиться любыми силами, хотя бы горстью стрелков, он значительно облегчает одновременные действия с фронта, но, неглубоко захватывая фланг противника, не может ставить в безвыходное положение значительных сил—его влиянию подпадают только войска, непосредственно образующие фланг и на дальность действия огня.
Черт. 2. «Охват и обход» (черт. № 1 Боев, уст. пех).
1 Боев. уст. пех., ч. II § 34.
3 То же."
Двойной охват достаточйыми огневыми средствами имеет результатом самый сильный вид огня — перекрестный, дающий наибольшее поражение и моральное действие.
«Обход — это действие по флангу или тылу противника какой-либо обособленной части без огневой связи с частями, действующими с фронта». Сущность обхода заключается в том, чтобы глубоко захватить не только фланг, но и тыл
Черт. 3. Схема охвата германцами 28 пех. дивизии в сражении при Гумбинене 7/20 августа 1914 г.
противника с целью отрезать возможность отхода значительной части сил и обеспечить себе превосходство на значительно большем участке. Для этого обходной колонне приходится заблаговременно еще до боя, на походе, отрываться на значительное расстояние от своих войск, а значит быть в состоянии выдержать в случае нужды самостоятельный бой. Отсюда обход может производиться только большими силами и должен нацеливаться заблаговременно вне поля боя. При наличии благоприятных условий он может давать значительно большие ре-
Черт. 4. Прорыв. Боевой устав пехоты, черт. 2.
зультаты, чем охват, зато и опаснее такового, позволяя противнику бить по частям войска, обходящие и наступающие с фронта. «Кто обходит, тот сам обойден»,—не даром говорил Суворов.
Двойной одновременный обход обоих флангов может при успехе приводить к полному окружению и уничтожению войск, почему является самой грозной, но и трудной формой маневра, удающейся лишь при большом превосходстве над противником в качестве или количестве войск и искусстве маневрирования.
Прорыв. В тех случаях, когда налицо не имеется открытых флангов противника или таковые хорошо прикрыты и сильны, а также если имеются выгоды для нанесения удара по фронту, приходится прибегать к прорыву.
Прорыв заключается в том, что пехота или конница, а затем и другие роды войск вклиниваются
между частями противника и, работая охватами, а после и обходами против флангов, прилегающих к участку прорыва, стремятся отрезать хотя бы часть войск противника.
Для прорыва используется или случайно оставленный незащищен-
ным промежуток между частями противника при движении или расположении на месте, либо этот промежуток устраивается искус-
ственно при помощи артиллерийского огня или атаки танков, а также химической.
Удачный прорыв в двух местах может дать в итоге окружение войск противника, находящихся между пунктами прорыва.
успеха в тыл соседям.
противник
Черт. 5. Парирование охвата ударом из глубины.
контр-маневр, который
Черт. 6. Парирование охвата отводом назад фланговой части и выигрышем фланга противника.
Контр-маневры.
Ни один маневр сам по себе еще не обеспечивает успеха, он только ставит войска в выгодное положение и грозит противнику катастрофой в случае неудачи боя в тех местах, против которых этот маневр направлен, и при быстром развитии Следовательно, недостаточно провести самый маневр, надо еще выиграть бой в той точке, которая является решающим пунктом, и развить свой успех так, чтобы рядом расположенный противник не успел уйти.
Мало того, на каждый маневр имеется и ряд ответных действий, надежно его парирующих. Прежде всего искусно организованный и меткий огонь способен остановить движение маневрирующих войск и тем сорвать самый опасный маневр.
Далее на каждый маневр имеется свой
может не только отразить противника, но и привести его самого к катастрофе.
Так, охват можно парализовать следующими способами:
1. Взять под продольный огонь и атаковать охватывающие части, выдвинув во фланг им свою ударную часть, которую выгодно для этого иметь заблаговременно на уступе за своим открытым флангом (черт. 5).
2. Отвести назад охваченную часть и ею выиграть фланг противника; этот контр-маневр более сложен и по плечу лишь испытанным войскам, ибо отход назад всегда производит гнетущее впечатление и на соседей, и на отводимую часть, которую потом очень трудно выдвинуть вперед (черт. 6).
3. Самое неудачное — парировать охват только загибом фланга; правда, загибать фланг при охвате приходится почти всегда, ибо это единственный способ быстро организовать ответный огонь противнику, но этим нельзя ограничиваться, так как в таком случае противник получает возможность заходить, еще глубже охватывая фланг и тыл; лучше уже просто отвести назад в уступ охваченную
часть и загнуть фланг соседней, устраивая таким образом противнику огневой мешок (черт. 7 и 8).
Выгоды обхода можно парировать двояко:
1. Вклинившись в прорыв между обходящей частью и частью, действующей с фронта, атаковать либо ту, либо другую; это лучший способ, ведущий при успехе к окружению обходной колонны (черт. 9).
или ибо нет
2. Атаковать глубокими резервами обходную колонну с фронта во внешний фланг, отбрасывая ее на свои части,—менее выгодно, не грозит уничтожением противнику, но иногда неизбежно, ибо времени на другие маневры (черт. 10).
Черт. 7. Загиб фланга. Черт. 8. Устройство огневого мешка.
Прорыв парируется атакою, по возможности, во фланг прорвавшихся частей, дабы не дать им возможности развить первоначальный успех. Надо пользоваться тем, что при выпячивать свой фронт, растягивая войска, и поэтому обычно слаб всюду. Не следует подражать ему, а надо бить сосре -доточенными силами в одно место, ибо с поражением в одной точке противник
прорыве противник вынужден
Черт. 10. Атака обходной колонны.
Черт. 9. Парирование обхода вклинением.
обычно будет вынужден отступить и на всем фронте и чем дальше продвинулись его части, тем вернее они будут отрезаны (черт. 11).
Черт. 11. Парирование прорыва.
При незначительном по фронту прорыве можно иногда выбить прорвавшегося противника и одним перекрестным огнем, не прибегая к атаке пехоты; наконец, можно даже просто оставить в руках противника захваченный участок, сдержав лишь дальнейшее его распространение, если этот участок не имеет серьезного значения. Наконец, всякий мапевр можно парировать внезапным отходом, дабы заново пере-48
группироваться и тем выйти из невыгодного положения. Итак, даже наилучшим образом задуманный маневр сам по себе далеко еще не обещает успеха, ибо огонь и соответствующий контр-маневр противника могут быстро изменить все положение вещей. А поэтому мало задумать хороший маневр, надо успеть провести его так, чтобы противник не успел организовать должного противодействия.
Отсюда исходит огромное значение второго принципа организации боевой работы — принципа внезапности.
Принцип внезапности.
Внезапность действий имеет двоякое значение: моральное и материальное.
Моральное значение кроется в действии всякой неожиданности на психику человека. «Что бы это ни было — приятное или грозное, чем меньше его ожидают, тем больше причиняет оно удовольствия или страха. Никогда это так не замечается, как на войне, где всякая неожиданность приводит в трепет даже наиболее сильных духом»—подметил еще в древности Ксенофонт. Действительно, общеизвестно, что страх особенно легко овладевает людьми при всяком внезапном действии противника: как при его появлении в неожиданных местах, так и при применении им всяких новых, действующих на воображение, средств борьбы. Не даром же появление танков сыграло такую крупную роль в победах англичан и французов 1917—18 гг.
Велико и материальное значение внезапности, ибо она не оставляет времени на организацию контр-маневра и тем обеспечивает успешность своего маневра.
Забвение значения внезапности стоило многих жертв во время мировой войны и срыва многих операций.
Так, в период 1915 —17 гг., после установления позиционной борьбы, главное внимание французов и англичан обращалось на осуществление принципа экономии сил путем сосредоточения к пунктам прорывов огромного превосходства войск и огневых средств.
Думали просто измолотить противника огнем и затем сокрушить его ударом масс пехоты, совершенно пренебрегая в то же время принципом внезапности. Так, вся подготовка атаки производилась открыто, огонь артиллерии велся по несколько дней, для расположения пехоты перед штурмом заблаговременно вырывались многочисленные окопы, связанные ходами сообщения, так называемые плацдармы. В результате, германцы, обнаружив место прорыва, успевали принимать соответствующие меры противодействия и успешно парализовали все колоссальное материальное превосходство противника, пока последний не познал на горьком опыте значения внезапности и не сумел добиться ее в атаках 1918 г., сведя продолжительность артиллерийской подготовки до 4 — 5 часов или атакуя совсем без нее при помощи танков, обходясь без пристрелки и постройки плацдармов, прибегнув к широкому развитию маскировки всех видов.
Значение внезапности столь велико, что иногда выгодно даже отказаться от сосредоточения превосходных сил, лишь бы обеспечить возможность ошеломить противника неожиданностью своих действий. Достигается внезапность при помощи скрытности и быстроты.
4 Н. Морозов. Общая тактика.
49
Скрытность обеспечивает внезапность лишь до известного предела — точнее до начала самой боевой работы, когда уже только быстрота гарантирует возможность не дать противнику времени на организацию противодействия.
Отсюда время играет совершенно исключительную роль в вопросе организации победы при помощи маневра. Один и тот же маневр может быть удачен или неудачен только в зависимости от того, сколько он возьмет времени. Выйти скрытно на фланг противника и там протоптаться без дела полчаса - час, опоздать с выступлением на такое же время — значит дать время противнику на организацию контр-маневра и тем испортить свой наилучше задуманный план. Промежутки времени,, в течение которых можно использовать выгодное для маневра и контрманевра положение, измеряются в тактике иногда минутами, много часами,, ибо противник не замедлит исправить недостатки своего расположения. Поэтому каждую выгодную минуту надо уметь тотчас использовать,, помня, что упущенная возможность уже не вернется. «Фортуна имеет голый затылок, а на лбу длинные висящие власы. Лёт ее молнии, и не схвати за власы — уже пролетела»,—образно определил Суворов значение умения не упускать благоприятных возможностей. Поэтому обычно успех боевых действий достигается не столько какой-либо особою гениальностью замысла, сколько быстротою и точностью выполнения. А значит, если в одной армии составление и передача распоряжений берут по часу в каждой инстанции, а в другой — по полчаса, если в одной — сбор части для выступления требует 2 часа, а в другой — час, то на одной работе штаба армии, корпуса, дивизии, полка последняя сторона во всех маневрах армейского масштаба будет иметь выигрыш перед первой в 2J/2 часа.
Не даром перед войной 1914 г. немцы, учитывая медленность передвижения русских войск и выполнени» ими предписанного маневра, считали, что «немецкое командование при столкновении с русскими, будет иметь возможность осуществлять такие маневры, которых оно не позволило бы себе с другим, равным себе, противником». 1 Вот почему Суворов, касаясь значения времени, говорит: «на войне деньги дороги, жизнь человеческая дороже, время дороже всего».
Мало того, внезапность требует не только ряда сноровок при ведении боевых действий, но и специальных мер разведки, охранения, маскировки, которые будут рассмотрены в соответствующей главе.
Условия успешного осуществления основных принципов и приемов вождения.
Приведенные принципы и приемы не являются готовыми рецептами победы, в роде математической формулы, приложение которой обеспечивает успех, когда приходится иметь дело с мертвой природой.
Наличие свободной воли противника, разница в соотношении сил и средств и в прочих данных обстановки ведут к тому, что применение основных принципов дает успех лишь при наличии соответствующих данных победы, среди которых первое место занимает соответствующая боеспособность войск, без которой самый удачный маневр не даст успеха.
1 Ганс Куль. «Германский генеральный штаб», стр. 66.
Так, в апреле 1920 г. при отходе совершенно разложившихся казачьих частей вдоль Черноморского побережья от Туапсе к Сочи бригада пластунов, силою около 1 500 штыков, заняла позицию за рекой Шахе от Кичмай до Головинки (черт. 12). 23 апреля 306 стрелковый полк 34 стрелковой дивизии красных, силою около 300 штыков, прорвал эту позицию у Головинки, а 304 и 305 полки, численностью в 700 штыков, у Кичмай.
Сбитые от Головинки пластуны, численностью около 500 человек,, удержались на следующем хребте, а резерв около 1 000 штыков был направлен для ликвидации прорыва во фланг и тыл красным.
Прикрывшись 700 штыков со стороны Кичмай, обходная колонна выдвинула пластунский батальон силою в 300 человек во фланг и тыл
Черт. 12. Схема боя у Головинки 10/23 апреля 1920 г.
306 полку. Батальон дошел до самого шоссе, перехватил единственный, путь отступления 306 полка и отсюда без боя поспешно вернулся назад: у него не хватило духу для удара.
Перевес численности при небольшой разнице в качестве играет крупную роль, ибо позволяет создать превосходство над противником и в обходящей части и в части, действующей с фронта, страхуя тем от поражения по частям.
Перевес в вооружении и характер имеющегося в данной части оружия определяет, в какой мере маневр может быть обеспечен огнем. По свойству оружия крайне желательно поддержать движение живой силы фланговым или хотя бы косоприцельным огнем, а для этого важно,, чтобы огневые средства каждого соединения соответствовали тому маневру, который это соединение может произвести.
Дальность огня станкового пулемета по прицелу до 2 км делает выгодным централизовать управление этим огнем в руках командира батальона, давая возможность обслуживать одними и теми же пулеметами весь фронт батальона, а значит любой маневр его рот и взводов фланговым и косым огнем.
Централизовать управление в руках командира полка невыгодно, ибо все равно пулеметы одного батальона не смогут обслужить другого, невыгодна и передача всех пулеметов в роты и взводы, ибо это сводит к обслуживанию каждым из них фронта в 500 — 1 000 м, т. е. исключительно к фронтальному огню. Зато ручной пулемет, винтовка, ружейная и ручная граната являются естественным вооружением рот и взводов. Дальность легкой и полевой тяжелой артиллерии позволяет обслуживать маневр на фронте дивизии и даже корпуса.
Наконец, для обеспечения маневров армии не имеется соответствующих огневых средств; армия, являясь соединением оперативным, может только передавать свои огневые средства для усиления корпусов и дивизий, но сама огневой работы не организует, и таким образом маневр как сочетание огня и движения есть всецело дело тактики.
Крупнейшую роль в успехе маневра играет и верная оценка местности, ибо таковая в значительной мере определяет как удобство действия соответствующего оружия, так и возможность обеспечить скрытность и быстроту маневра.
Превосходя противника огневыми средствами, выгодно для своих столкновений избирать открытую местность, облегчающую работу огня; уступая противнику в огне, но превосходя его в порыве и силе удара холодным оружием, полезно избирать местность закрытую и пересеченную.
Существенное значение играет и степень насыщенности фронта войсками: чем гуще занят фронт, тем больше связано движение огнем противника, зато больше применения и своему огню; чем меньше войск на том же фронте, тем более широко можно развить движение. В то же время маневр может удаваться и не удаваться в зависимости от состояния погоды, времени года и суток, затрудняющих или облегчающих движение и ведение огня.
Наконец, имеет шансы па успех только маневр, вполне обеспеченный работой тыла: выйти в самом опасном для противника направлении, но с голодными людьми, которые валятся с ног, без патронов, снарядов, медицинской помощи, значит самому итти на верное поражение. Так, в декабре 1914 г. гурки вышли действительно на путь отступления русских у Сарыкамыша, но в таком небоеспособном виде после перехода через покрытый снегом Саганлуг, что не смогли одолеть встреченного ими слабого сопротивления, потеряли время и понесли жестокий погром в результате своего очень ловкого в идее маневра. Итак, от многих данных зависит успех маневра, а отсюда так различен в разной обстановке эффект одного и того же маневра. Противник, слабо сплоченный, неискусный в огне и маневрировании боится любого маневра и легко сдает от небольшого прорыва или одного появления у него на фланге самых мелких групп: бой выигрывается больше движением, чем огнем, как это имело место в гражданской войне, где к тому же слабое насыщение фронта войсками всегда имело результатом наличие открытых флангов и прорывов у обоих противников.
Наоборот, хорошо сплоченный морально и искусный противник с необычайной быстротой будет сам применять маневры, контр-маневры, огонь, парируя, казалось бы, наилучше составленные планы действий.
В этом случае только превосходство в огне, надрывая нервную систему людей, может в конце концов расстроить-их моральную сплоченность, ослабить меткость и силу огня и тем проложить дорогу движению.
Так, в мировой войне германцы и французы нашли друг в друге достойных противников в стойкости и искусстве маневра; в боях 1914 г. ни одной стороне не удалось маневром поставить в безвыходное положение другую. «Коса нашла на камень». Пришлось выдвинуть на сцену всю мощь техники, дабы с ее помощью растрепать нервы противника.
Осенью 1918 г., после почти 4 лет упорной позиционной борьбы, нервы германцев сдали, и французы получили возможность применять такие виды маневров и способы действий, о каких они не могли и думать в 1914 г., в роде, например, атак без предварительной артиллерийской подготовки. Совершенно то же в более мелком масштабе повторяется в любых боевых действиях: сначала дело начинается движением, имеющим целью поставить свои войска в выгодное положение для боя; когда не удается добиться успеха движением, дорогу ему должен прокладывать огонь, морально надрывая войска противника и заставляя их уступать.
Чем слабее противник качественно и численно, тем вернее и скорее он сдает от угрозы движения и действия огня, и обратно—противник высокого качества и большого упорства потребует умения применить и организовать более искусно работу всех видов метательного оружия до воздушных и химических средств включительно.
Мало того, иногда окажется недостаточным и развитие самого сильного огня, а значит, придется итти и на удар холодным оружием — на рукопашную схватку, которую надо уметь подготовить и к которой следует подвести достаточно сильные в политико-моральном отношении войска.
Итак, в организацию боевой работы войск входит ряд следующих действий:
а) Выработка идеи предстоящих действий: маневра, контр-маневра, нанесения удара, отражения его или уклонения от него.
б) Обеспечение внезапности своих действий и себя от всякой неожиданности со стороны противника.
в) Организация соответствующего передвижения или расположения войск с целью нанести или отразить удар, или уклониться от него при помощи соответствующего маневра.
г) Организация движения, огня, удара холодным оружием в самом бою.
д) Организация развития успеха боя уничтожением хотя бы части сил противника.
е) Обеспечение войск всем необходимым для существования и боевых действий во всех этих случаях, вывоз всего стесняющего войска и подача санитарной помощи.
ж) Обеспечение должной .боеспособности войск и искусства применения ими всех средств борьбы.
Классификация боевых действий. Значение, виды и цели боев.
Характер и виды современных боевых действий определяются той эволюцией средств борьбы, которая произошла в наше время.
Еще сравнительно недавно слабость метательного оружия требовала применения в бою весьма плотных построений, иначе фронт легко мог быть прорван ударом масс противника. Так, в 1866 г. при Кениг-греце 200 — 225 тысяч австрийцев и пруссаков сражаются на фронте в 8 км, а в 1870 г. при Гравелоте 280 тысяч немцев и 150 тысяч французов имеют фронт сражения всего в 12 км.
При таком небольшом фронте и соответственно ничтожной глубине построения успех или неуспех сражения решался быстро, в течение нескольких часов, ибо продвижение одного из противников на каких-нибудь 3 — 4 км уже ставило противную сторону в тяжелое положение, а иногда приводило к форменному погрому. Маневр был прост, производился или в самом бою или непосредственно перед ним; бой разыгрывался на глазах полководца, непосредственно влиявшего на ход событий, состязание артиллерии при открытых позициях имело быстрый результат. Эволюция техники, приведшая к появлению пулемета и скорострельной пушки, резко изменила картину боев. В наше время 1 — 2 пулемета с хорошими пулеметчиками и при достаточном числе патронов получили возможность сдержать лобовую атаку любого количества живой силы, нанося ей тем больше потерь, чем более густое построение она примет; вместе с тем скорострельная батарея стала простреливать поле сражения в глубину на 8 —10 и до 14 км, осыпая градом пуль целую площадь и не допуская, значит, плотных построений даже на таких дистанциях. При закрытых позициях затруднилось состязание артиллерии, увеличилось упорство сопротивления даже слабого противника.
Отсюда стало невозможным сосредоточивать для удара большие массы на небольшом пространстве, пришлось, уберегая их от огня, растягивать по фронту и в глубину на десятки и сотни километров, заменяя вследс1вие этого один-два былых мощных удара, решавших судьбу сражения, массою мелких, наносимых один за другим вплоть до полного истощения резервов противника. Это естественно привело к затяжке сражений на целые недели, в течение которых стали вводить в дело из глубины новые и новые части, подвозимые за сотни километров, и стали производить ряд самых неожиданных перегруппировок и перемещений.
Одновременно политическая и экономическая обстановка позволила выдвигать на поля сражений невиданные раньше массы людей, достаточно развитых и надежных для ведения одиночного боя, что опять-таки содействовало расширению фронтов боевых столкновений.
Уже в 1904 г. в сражении на Шахе 170 —180 тысяч русских и японцев сражались на неслыханном раньше фронте в 50 км в течение целой недели.
В сражении на реке Марне в 1914 г. 600 — 650 тысяч бойцов немцев и французов имеют фронт около 250 — 300 км и ведут борьбу в течение шести дней; во время операции часть войск правого фланга перевозится на левый.
Галицийское сражение того же года между более чем полумиллионом русских и австрийцев продолжается три недели с 10 по 31 ав-54
густа на фронте около 300 — 400 км, за это время у русских создается новая IX армия, а у австрийцев — II армия.
В позиционной войне 1914 — 1918 гг. боевой фронт русской армии растягивается более чем на 1 000 км и во всех своих точках достаточно силен, чтобы противостоять натиску врага в течение нескольких дней до подхода глубоких резервов.
Еще большая растяжка по фронту, но уже не только под давлением техники, а и по недостатку сил характеризует гражданскую войну. В октябре 1919 г. против Деникина на активном участке между Доном и Днепром на фронте в 600 км развертывается всего 70 тысяч красных войск ис 10 по 26 октября длится сражение без решительного результата. В Варшавском сражении 1920 г. 50 тысяч красных войск дерутся на фронте в 160 км. Не менее растянут и тыл войск,^простираясь уже в дивизии на 2 — 3 десятка км и на сотни километров у всей действующей армии.
Вследствие этого современное сражение уже не представляет единого акта, а слагается из ряда боев, проводимых корпусами, дивизиями, отдельными колоннами, причем изучение вопросов, связанных с проведением такого сражения, составляет, как выше отмечено, предмет оперативного искусства, а изучение боевых действий, из которых слагается подобное сражение, — предмет тактики.
В ряде этих боевых действий первое место, конечно, принадлежит бою, как тому решительному акту, исходом которого определяется в конце концов участь всего сражения. Приэтем, не арифметическая сумма выигранных и проигранных отдельных боев решает вопрос победы, а выигрыш боевых столкновений в важнейших точках данного сражения.
Германцы в Марнском сражении 1914 г. выиграли все отдельные бои корпусов, за исключением правого фланга II армии, где поражение понесла только одна 13 дивизия вследствие прорыва нескольких рот французов. И этого оказалось достаточным, чтобы в связи с разрывом фронта между I и II армиями заставить германцев начать отход. 1 Капля, переполнившая чашу, была незначительна. Таким образом, неодинаково значение различных боев, составляющих операцию, неодинаков отсюда и характер их ведения.
Естественно, что в том месте, где по ходу сражения наносится главный удар, необходимо развитие и самых энергичных, решительных действий крупными силами на небольшом фронте с эшелонированием в глубину, с применением всех доступных сил техники. Это приводит к так называемым боям с решительною целью, где ищется развязка как можно скорее и требуется широкое развитие успеха, пока противник не организовал противодействия.
Однако, невозможно везде наносить сокрушающие удары. Поэтому, применяя таковые в одном-двух местах, приходится одновременно отвлекать внимание противника в другую сторону, для чего выгодно одержать в другом пункте успех, похожий на главный удар, внушив противнику представление о начале решительного боя в этом месте. Производится такой удар так же решительно, как и главный, но ему
1 В. Новицкий. «Боевые действия в Бельгии и Франции осенью 1914 г.». Его же статья «Подполк. Хенч и приказ для германского отступления с Марны». Военный Зарубежник № 4 — 5, стр. 170.
не дается войск для полного развития успеха, и дело ограничивается лишь небольшим, заранее рассчитанным, продвижением. Это — бой вспомогательный с ограниченною целью. Далее, предпринимая главный и вспомогательный удары в одном-двух местах, приходится в целях экономии сил отказываться вовсе от нанесения ударов на прочем фронте, довольствуясь лишь отражением противника в случае его наступления, а иногда и уклонением от боевых столкновений, с целью заставить противника просто промахнуться. Это приводит к боям выжидательным, имеющим целью только выигрыш времени и сдерживание противника самыми незначительными силами.
Итак, в одном и том же сражении, имея одну и ту же общую цель, рядом дерущиеся войска могут получить различные задачи и вести совершенно различные бои.
Помимо классификации по преследуемой цели приходится различать бои и по способам их ведения.
Так, своей цели в боях можно достигать и при помощи наступления, и при помощи обороны, причем каждый из этих способов действий имеет свои достоинства и недостатки. Достоинства наступления заключаются в том, что только оно дает возможность нанести решительный удар противнику и уничтожить его. Мало того, являясь выражением своего-превосходства над противником, оно само по себе уже поднимает моральное настроение войск, повышает их смелость и энергию и иногда так озадачивает противника, что дает победу даже небольшим силам над превосходными в числе. Наконец, наступающий, имея на своей стороне инициативу действий, может полнее применить и осуществить принцип экономии сил и внезапности, выбирая по своему усмотрению место и время удара, причем более свободен и в группировке сил, чем обороняющийся, вынужденный ожидать удара везде и поэтому разбрасывать свои силы. Однако, на ряду с этим наступление обладает и целым рядом недостатков, вследствие которых оно не может применяться всегда и везде, будучи к тому же по плечу далеко не всяким войскам.
Наступление есть движение, а движение до крайности затрудняет управление, связь, применение огня, вызывает большой расход физических сил, наконец, подставляет противнику открытые живые цели, по которым современный огонь особенно’ действителен, вместе с тем, при наступлении исключительно трудно разрешить задачи снабжения. Отсюда оно по плечу только войскам, значительно превосходящим противника своим моральным настроением и боевой подготовкой, а при равенстве этих условий — и своею численностью, обладающим кроме того достаточными средствами техническими, а также средствами подвоза и восстановления дорог и хорошо налаженной работой тыла.
Если этих данных налицо нет, то наступление является крайне опасным видом действий, особенно быстро истощающим войска физическим напряжением, недоеданием и, наконец, огромными потерями, которые чувствительны не только своею численностью, но и тем, что в неудачных атаках в отличие от обороны гибнут обычно лучшие люди.
Вот почему на ряду с наступлением оборона тоже имеет все права гражданства. Правда, она не обещает решительных и блестящих успехов, правда, существенным ее минусом является необходимость отразить противника на всем фронте, в то время как наступающему доста-66
точно одержать успех в одном месте и хорошо развить его. Зато оборона дает возможность использовать огонь с наибольшими удобствами, приспособить заблаговременно местность к своим намерениям, укрыть до известной степени людей от огня противника, облегчает управление, наблюдение и связь, а потому имеет самое широкое применение всюду, где речь идет о необходимости сдержать малыми силами большие в течение известного времени.
Сообразно двум способам действий и бои, изучаемые в тактике, делятся по способу их ведения на наступательные и оборонительные.
Не следует, однако, думать, что наступательный бой заключается только в наступательных, а оборонительный в одних оборонительных действиях.
Обстановка боя столь разнообразна, что в нем очень часто на протяжении каких-нибудь получаса-часа бывает выгодно применить то наступление, то оборону. В силу этого в одном и том же бою войска могут поочередно применять то наступательный, то оборонительный способ действий, а из двух соседей один может наступать, другой же обороняться, причем оба могут быть правы и неправы в выборе своих видов действий.
Отсюда искусство ведения всякого боя заключается вовсе не в непременном применении наступления или обороны, а в умении своевременно и к месту использовать то и другое.
В зависимости от обстановки наступательные и оборонительные бои могут делиться в свою очередь на разные категории.
Наступательный бой может быть: встречным, когда оба противника наступают одновременно, стремясь нанести удар друг другу в данном месте, и собственно наступательным, проводимым против перешедшего к обороне противника.
Оборонительный бой может иметь целью и удержание данного участка местности ценою полного напряжения сил, может вестись и только для выигрыша времени.
Мало того, все перечисленные бои могут вестись в условиях свободного маневрирования обоих противников при открытых флангах и слабо прикрытом фронте, это — бои маневренной войны; те же бои могут проводиться и в условиях позиционной войны, когда фланги тесно примкнуты к соседям, морю или государственной границе, а фронт прикрыт сильными искусственными сооружениями, разрушение которых требует применения исключительных по силе и количеству метательных средств.
Особый характер будут носить бои в зависимости от степени организованности обеих сторон и силы их настроений. Война гражданская, т. е. ведущаяся между разными классами одного и того же государства, особенно в свои первые периоды, характеризуется обычно небольшими силами, наспех собранными, слабо воински сплоченными, зато черпающими свою силу главным образом в политических настроениях. Отсюда учет и умение использовать эти настроения, повышая боеспособность своих войск и понижая таковую у противника, а также привлекая на свою сторону население, играет в этих войсках исключительную роль. Такой же оттенок, но в меньшей степени должны иметь и все классовые войны, т. е. войны, ведущиеся заранее подготовленными и воински сплоченными войсками, но между го-
сударствами, имеющими у власти различные классы, а значит, и различные политические лозунги, степень заманчивости которых не может не отражаться па настроениях войск.
Существенное влияние на приемы ведения боев оказывает и местность. Так, величина и характер театра войны определяет степень насыщенности фронта войсками, что в значительной степени отражается на характере боев, па ширине фронтов столкновений войсковых частей.
Далее, в зависимости от характера местности различаются по своим особенностям бои лесные, горные, в селениях, городах, на переправах и т. д.
Наконец, налагает свою печать время года и суток, определяя особенности боев в летней и зимней обстановке, дневных и ночных.
При всем этом каждый бой составляет только определенную часть общего плана операции и потому должен быть сам по себе целесообразен, а его характер и приемы ведения должны быть строго соображены с тою ролью, которую ему предстоит сыграть в общем ходе событий.
Поэтому на войне иногда приходится принимать бой, не имея шансов на победу, только во имя требований общей обстановки, иногда уклоняться от такового, несмотря на возможность успеха.
16 августа 1870 г. французская армия уходила из Меца на запад, спасаясь от наступавших немцев. На путь ее отступления выходил один III немецкий корпус,, командир которого вступил в безнадежный с точки зрения возможности победы бой со всей французской армией, понес тяжелые потери, однако сделал большое дело, заставив французов задержаться и тем дав время прочим корпусам перехватить путь отступления противника. Обратно, Кутузов, желая в 1811 г. заманить турок на левый берег Дуная и там окружить их, уклоняется от боя в выгодной обстановке, отступая и оставляя противнику большую территорию.
Итак, всякий бой прежде всего должен иметь в виду определенную оперативную цель. Мало того, результаты его должны соответствовать понесенным потерям, трудам и лишениям. С глубокой древности существует известное выражение «пирровы победы», относящиеся к таким боям, успех которых не окупается понесенными потерями и которые имеют, поэтому, самое отрицательное влияние на настроение войск, подготовляя почву для будущих крупных неудач. К числу таких боев относилось, например, большинство наших побед над германцами в мировую войну, когда успех давался слишком дорогой ценой и победители воочию убеждались в превосходстве над ними побежденных войск.
Участники наступления в Восточную Пруссию в ноябре 1914 г. помнят, с каким тяжелым моральным настроением войска шли вперед, ежедневно ожидая очередной катастрофы. Именно это настроение и подготовило затем поражение X армии и пленение XX корпуса. Поэтому на войне очень часто внешний успех, столь раздуваемый газетными сводками, является только «пирровой победой», чреватой весьма опасными последствиями. Как показывает опыт, ни величина захваченной территории, ни количество взятых трофеев далеко не говорят еще о крупных успехах, верным показателем которых являются только дан-58
ные, свидетельствующие о моральном разложении противника, именно: огромное количество пленных, особенно захват целых соединений при небольших собственных потерях.
Отсутствие этик данных в пограничном сражении 1914 г. между французами и немцами, а также в походе Красной армии на Варшаву в 1920 г. должно было служить грозным предостережением для будущего.
Таким образом, маю дать бой во-время и в соответствии с оперативной обстановкой, надо уметь во всяком, даже неудачном, бою выказать свое превосходство над противником, заставляя его в лучшем для него случае довольствоваться «пирровыми победами».
Если бы III немецкий корпус был 16 августа на голову разбит •французами, то результат решения командира корпуса был печален именно для немцев, а не для французов.
Наконец, современный бой теснейшим образом связан с рядом других боевых действий, именно с походом и расположением на месте. В былое время марш и расположение на месте довольно резко отграничивались от боя: войска сначала сосредоточивались к полю сражения, потом строили боевой порядок и в нем уже вели бой.
При нынешней дальности оружия построение боевого порядка может совершаться только последовательно постепенным перестроением частей, совершающик марш или расположенных на месте: передовые части уже ведут бой, а прочие еще совершают передвижения или остаются на месте в резерве или ударной группе начальника; мало того, из двух рядом находящихся частей одна уже перешла в боевой порядок, а другая остается еще на месте или продолжает походное движение.
Вследствие этого в современной обстановке очень трудно резко отграничить поход и расположение на месте от боя, а потому современное сражение слагается не из одних боев, а одновременно и из ряда передвижений, перегруппировок расположения войск на месте, либо под прикрытием других ведущих в это время бой частей, либо без этого прикрытия. Обычно всякий маневр и контр-маневр начинается походом, может прерываться расположением на месте, затем должен выливаться в бой, после которого опять следуют марши и расположение на месте.
Таким образом, курс тактики должен иметь главы, посвященные передвижениям войск, разного рода боям и расположению на месте.
Мало того, во избежание повторений следует выделить в особые главы общие приемы управления войсками, общие требования, предъявляемые их построениям, а также обеспечение боевых действий.
Отсюда настоящий труд содержит следующие главы:
а) Управление и связь.
б) Боевые порядки.
в) Обеспечение боевых действий.
г) Передвижения войск.
д) Встречный бой.
е) Оборонительный бой.
ж) Наступательный бой.
в) Расположение на месте.
Оборонительный бой рассматривается раньше наступательного, ибо понимание последнего затруднительно без знания тех приемов, к которым прибегает оборона.
Передвижения войск предпосылаются встречному бою, ибо ведение такового тесно связано с вопросами организации походного движения.
Вопросы отхода рассматриваются в главе «оборонительный бой», а развитием успеха завершается глава «наступательный бой».
Расположение на месте отнесено в конец, ибо согласно основному современному требованию, к нему предъявляемому, оно должно быть приноровлено к предстоящим боевым действиям, т. е. к походу или бою. Отсюда для умения правильно располагать войска надо знать, в чем должны заключаться те действия войск, к которым это расположение должно быть приноровлено.
Наконец, вопросы ведения боевых действий в особых случаях боевой обстановки в данном труде не рассматриваются, дабы не увеличивать его объема.
ГЛАВА ВТОРАЯ.
Управление войсками и связь.
Как выше изложено, успех боевых действий является результатом: а) политического и боевого превосходства войск над противником, б) превосходства организации их боевой работы.
Отсюда естественно задачами управления на войне являются:
1. Поддержание боеспособности войск на должной высоте и
2. Собственно самое руководство их действиями и работой тыла.
I. Поддержание боеспособности войск.
В соответствии с положениями, изложенными во введении, боеспособность войск определяется:
а) моральною сплоченностью и физической выносливостью, б) обеспеченностью средствами борьбы и умением владеть ими, в) соответствующей организацией и
г) искусным вождением.
Конечно, в основном, войска характеризуются известным уровнем боеспособности еще в мирное время. Общеизвестно, что «армии, разбитые на полях сражений, были разбиты задолго до них».
Однако, на ряду с этим боеспособность войск в течение данной войны, операции, даже боя далеко не есть определенный заряд, заложенный в них раз навсегда и сохраняющий свою силу все время. Наоборот, опыт показывает, что часто войска начинают войну, операцию, имея превосходство боеспособности над противником, и постепенно теряют это превосходство, а также и наоборот, иногда приобретают таковое только в самом ходе событий. Так, мировая война началась при несомненном превосходстве германских войск в боеспособности над противником. Однако, Франция и Англия в своих политических отношениях, экономическом положений, а также в численности населения нашли более крепкую опору для своих армий, чем немцы, и в результате война закончилась разложением германской армии. Совершенно также 1918 и 1919 гг. вплоть до октября знаменуются перевесом в боеспособности войск Деникина, а война заканчивается полным их развалом.
Отсюда работа по поддержанию боеспособности войск должна упорно вестись во время самих боевых действий по всем тем направлениям, из которых слагается эта боеспособность.
а) Поддержание моральной сплоченности и физической выносливости. Первое место в этой работе должно, конечно, принадлежать-поддержанию моральной упругости войск, а в этом деле — развитию и укреплению соответствующего политического настроения, как фундамента всей боеспособности войск.
Так, Полевой устав Красной армии в статье 78 указывает, что «классовая сознательность и понимание целей войны достигается путем разъяснения всем бойцам социально-политической обстановки войны и той задачи, которую выполняет Красная армия.
«Разъяснения эти не должны носить случайный, эпизодический характер, но сопровождать каждый шаг не только командного и политического состава, но и более сознательных бойцов во всей их деятельности: эта работа должна содействовать поддержанию бодрого-настроения, сознания долга и проявления мужества в тяжелой обстановке.
«Личный пример командного и политического состава здесь сыграет наиболее существенную роль».
Направление и лозунги политической работы в рядах армии даются, конечнр, не начальствующим ее составом, а высшими политическими кругами; успешность же работы на практике, как выше отмечено, в сильной степени зависит от общего политического настроения страны, а также и от степени убежденности самого командного состава в тех лозунгах, которые он проводит, от его умения свои настроения переливать в подчиненных.
Помимо этой общей политической работы, каждый вид боевых действий требует специальной работы по обеспечению успеха.1 На ряду с этим неменьшей заботой начальствующего состава должно-являться усиление воинской сплоченности армии, требующее, как выше отмечено, особого внимания к вопросам поддержания дисциплины и внутренней спайки, в соответствии с чем статья 79 Полевого устава гласит: «Классовый интерес является основой внутренней идейной связи Красной армии. Весь командный и политический состав должен проникнуться этим сознанием в первую очередь. Вредно отражается на массе разнобой между лицами, стоящими во главе той или другой части.
«Ячейки РКП (б) и отдельные политработники и политбойцы личным примером осуществляют здоровую, внутреннюю, идейную связь, части».
Наконец, с этой же целью необходимо возможное сохранение кадра каждой части путем выделения отличившихся в боях, сохранение резерва кадра и возвращение выздоровевших больных и раненых обязательно в свою часть. Несоблюдение этих правил во время мировой войны привело к тому, что уже в 1916 г. кадр многих рот выражался 1 — 2 человеками.
Поддержание физической выносливости массы во время боевых действий должно достигаться с одной стороны ее постоянной тренировкой в периоды затишья, с другой — должным искусством вождения, соразмеряющим тяжесть трудов с силами данной части.
1 Вопросы эти изложены в книге Ф. Блументаля «Политическая работа в военное время» и Л. С. Дегтярева «Политработа в Красной армии» и не составляют задачи настоящего труда.
б) Обеспеченность средствами борьбы, конечно, зависит от общего состояния экономики государства, однако, и в этом отношении голос войсковых начальников должен звучать достаточно громко, не требуя, правда, того, что является невыполнимым, но своевременно доводя до сведения верхов как о действительных своих нуждах, 'гак и о том усовершенствовании средств борьбы, которое требуется обстановкой боевых действий данной войны, ибо каждое такое усовершенствование часто дает крупные преимущества применившей его стороне.
Так, в мировой войне упорство позиционной борьбы вызвало к жизни миномет, ружейную гранату, ручной пулемет, танк, химические средства, дав крупные выгоды тем, кто успевал раньше противника применить эти средства. Следует ожидать, что и следующая война забракует часть имеющегося вооружения, как забраковала мировая война дальнобойность винтовки, а японская — пулемет на лафете, и потребует новых образцов, необходимость в которых почувствуется раньше всего на фронте, откуда естественно и должны исходить все задания технике. Конечно, на ряду с этим должна итти крайняя забота о сбережении и усовершенствовании материальных средств борьбы, уже имеющихся в частях, ибо нигде оружие и имущество не портится так легко, как на войне, нигде не бывает так велик % гибели животных в силу самых условий их работы.
Вместе с тем во время каждой войны остро стоит вопрос о выучке войск как в смысле владения оружием, так и использования новых тактических приемов, появившихся во время боевых действий.
Конечно, обстановка боевых действий недостаточно способствует обучению, однако, несмотря на это, на войне в этом отношении нельзя упускать минуты, ибо прибывающие пополнения при кратком сроке обучения являются и будут всегда являться недостаточно обученными; сознавая недостатки своей подготовку, они, естественно, не верят в свои силы, и потому особенно восприимчивы к страху, вследствие же недостатков обучения часто несут совершенно напрасные потери.
Опыт войны не вырабатывается сразу и одинаково всеми участниками: каждый сначала подмечает только один-два полезных приема, не зная, до чего дошел его сосед, мало того, часто эти приемы бракуются на самой же войне и изобретаются новые.
Отсюда учет боевого опыта является результатом коллективной работы, в которой должны участвовать все начальники и рядовые бойцы.
Ведь не кто иной, как солдат надоумил Скобелева в 1881 г., что ночные атаки текинцев надо отбивать, располагаясь не в окопах, а за ними, тем большее внимание к голосу непосредственных участников боев следует иметь в наше время, когда по самым условиям ведения боев высшие начальники лишены возможности непосредственно' наблюдать их.
Вместе с тем войска должны быть в полной мере осведомлены о средствах борьбы противника и мерах противодействия им, ибо неожиданность нового оружия действует на бойцов' сильнее его материального вреда.
в) Организация войск, установленная в мирное время, всегда подвергается на войне ряду изменений, которые надо своевременно подмечать и проводить в жизнь, не стесняясь тем, что подчас для этого
приходится ломать то, что сложилось десятками лет, ибо устарелая организация мешает проведению требуемых жизнью боевых приемов. Так, в мировой войне групповой бой пехоты носил крайне хаотический, случайный характер, пока не была сломана старая организация роты. Отсутствие соответствующего штата команд для связи было, например, источником многих перебоев в кампаниях 1914—15 гг. и т. д.
г) Наконец, искусное вождение играет крупную роль в деле поддержания боеспособности. «Глупому сыну не в помощь богатство»,— не даром говорит народ. Так и на войне, где неумелым вождением можно легко замотать и сделать небоеспособными лучшие войска, как, например, в 1870 г. бестолковыми маршами были доведены даже без боев до сильного морального упадка прекрасные части V французского корпуса, а в самсоновской армии тем же путем были надорваны моральные силы XIII корпуса.
Влияние вождения на боеспособность войск проявляется двумя способами:
а) при помощи морального воздействия начальника на массу и б) при помощи умелой организации боевой работы войск.
Оба эти способа влияния тесно связаны между собою:- вера в своего начальника вызывает желание войск особенно охотно, хорошо и точно выполнить его приказания, а это в свою очередь значительно сблегчает руководство войсками; обратно, хорошая организация боевой работы, умелое предупреждение возможных трений, лишних передвижений и потерь, облегчение условий боевой работы создает в войсках доверие к начальнику и обеспечивает успешность морального его воздействия на массу. Отсюда, естественно, каждый начальник должен уделять особое внимание своей репутации, тому впечатлению, которое он производит на войска, стремясь, чтобы подчиненные видели в нем человека, который делает одинаковое с ними дело, деля труды, лишения, опасности войны, а не делает карьеру на их работе и жизнях.
Поэтому Полевой устав в 84 и 85 особенно подчеркивает необходимость заботливого отношения к войскам сц стороны всего начальствующего состава армии.
Конечно, одна заботливость и самое предупредительное отношение к войскам еще далеко не обеспечивают их веры в вождя и подъема •боеспособности. Войска должны верить не только в то, что их начальник заботится о них и желает им блага, но и что он действительно способен дать им победу своим умением.
Вот почему устав в §§ 83 особенно подчеркивает отрицательное влияние оперативных ошибок начальника на боеспособность войск и необходимость для начальствующего состава в полной мере владеть искусством руководства боевыми действиями войск.
II. Руководство боевыми действиями войск.
Боевые действия каждой войсковой части представляют собою прежде всего выполнение только части плана старшего начальника, причем успех последнего возможен лишь в том случае, если работа всех исполнителей будет строго согласована между собою во времени и в пространстве. Так, например, атаковать противника с фронта, прежде
чем охват или обход выйдет ему во фланг или в тыл, значит и при успехе расстроить план начальника, ибо противник будет преждевременно вытолкнут из приготовляемой ему ловушки. Наоборот, с того момента, когда обход вышел куда следует, необходима обычно и атака с фронта, дабы не дать противнику ни уйти, ни обрушиться на обходящие части. Таким образом, войска, участвующие в одном и том же маневре, могут одновременно совершать различные действия: одни — наступать, другие — обороняться, третьи даже отходить, увлекая за собой противника под удары других; одни — вести бой, другие — совершать марш, третьи — оставаться на месте, причем каждое из этих действий, примененное своевременно и в нужном месте, содействует общему успеху, а произведенное с опозданием или преждевременно грозит неудачей.
Так, например, 20 сентября 1877 г. русские атаковали турецкую позицию на Аладжинских высотах под Карсом, обходя правый фланг ее отрядом Шелковникова. Действия не были согласованы: сначала была произведена атака с фронта, а затем в тылу у турок появился отряд Шелковникова, на которого естественно обрушились свободные турецкие резервы, охватили его с трех сторон и заставили отойти с тяжелыми потерями.
2 и 3 октября русские повторили тот же маневр, только еще глубже, причем атака с фронта уже равнялась по обходной колонне, благодаря связи с последней по полевому телеграфу, и 3 октября одновременным ударом с фронта и тыла турецкая армия была разрезана пополам, а часть ее положила оружие.
Итак, первым вопросом руководства войсками всегда должен являться вопрос — что именно, когда и где делать, чтобы содействовать выполнению плана старшего начальника.
Верно ответив на этот вопрос, надо затем уметь так организовать и провести самое действие, чтобы обеспечить успешность его выполнения.
Базен 13 августа 1870 г. принял совершенно правильное решение уходить от Меца, но плохо организовал самое движение, направив 150 тыс. войск по одной дороге, вместо имевшихся четырех, чем сам засторопил свое собственное движение.
Поэтому в целом руководство войсками должно сводиться к умению: а) верно определить—что, когда и где надо делать для выполнения плана старшего начальника и б) правильно организовать и провести самое действие.
Решение вопроса, что, когда и где делать, а также как организовать самые действия, принадлежит всегда самому начальнику и принимается им на основании указаний, полученных свыше, и оценки обстановки. Проведение же в жизнь намеченных действий является результатом коллективной работы старшего начальника со своими подчиненными, из которых каждый, получая соответствующие указания, принимает свое решение и проводит его в жизнь вплоть до тех рядовых бойцов и обозных, которые являются непосредственными исполнителями.
Отсюда, руководство действием войск на войне включает в себя: а) Принятие решения начальником и
б) Проведение этого решения в жизнь.
Принятие ре-шеяня.
Изучение указаний начальника.
Ни в чем другом субъективные особенности человека не сказываются так ярко, как в принятии решения в боевой обстановке, когда приходится ставить на карту свою репутацию, существование сотен и тысяч людей и, наконец, свою собственную жизнь. Значение субъективности в этом деле столь велико, что, по мнению Наполеона, удачным выполнителем лучшего плана может быть только его составитель.
Однако, субъективность решения нисколько не исключает необходимости итти при его принятии определенным логическим путем, дабы ничего не упустить и не забыть.
Естественно, конечно, что раз всякое решение должно быть соображено с планом старшего начальника, то принимающий его должен прежде всего отдать себе ясный отчет, в чем именно заключается этот план, получив и изучив для этого соответствующие указания. Далее, для того чтобы правильно организовать самую работу войск, надо, конечно, отдать себе ясный отчет не только в ее цели, но и в тех условиях, среди которых она будет проходить и которые могут влиять на ее успешность, короче говоря, изучать обстановку предстоящих действий.
Поэтому принятие всякого решения требует прежде всего: а) изучения указаний старшего начальника и б) изучения обстановки, в результате чего должен явиться свой собственный план действий, в котором каждому из непосредственно подчиненных начальников должна быть отведена соответствующая роль.
Избрать вполне сознательно соответствующий вид и способ действий, а также время и место выполнения можно, конечно, только в том случае, когда ясна общая цель действий и та роль, которую в ее достижении должна играть данная часть среди прочих.
Общая цель должна даваться старшим начальником в виде указания тех конечных результатов, которых надо достигнуть общими усилиями; роль же каждой части в этой работе определяется даваемой ей задачей, в которой указывается — что, когда и где она должна сделать, с одновременным указанием задач и соседних частей.
Если бы не было на войне враждебной воли противника, а иногда и неожиданных препятствий со стороны местности и погоды, то подчиненному оставалось бы только в точности выполнить поставленную ему задачу. Однако, нормально в самом ходе действий на сцену появляется ряд всяких неожиданностей, меняющих обстановку и спутывающих первоначальные решения. В этих случаях надо уметь, руководствуясь общею целью действий, ставить самому себе новую задачу, отбрасывая старую.
Так, в бою 13 августа 1904 г. у Ляндясяна 140 пех. Зарайский полк получил задачу перейти в д. Кофынцзы в резерв III сиб. корпуса с общей целью поддержки последнего против атак японцев. В пути к-p полка полк. Мартынов узнал, что японцы сильно атакуют не центр корпуса, за которым лежала д. Кофынцзы, а правый фланг, тогда он по собственному почину изменил свою задачу, свернул с указанного пути, вышел из-за фланга корпуса и решительной атакой содействовал поражению японской гвардейской дивизии.
Задача прибыть в Кофынцзы не была выполнена, зато общая цель действий достигнута со значительно большим успехом, чем выполнением поставленной задачи.
Вообще в бою поставленной свыше задачей удается руководиться только до первого серьезного препятствия или крупного изменения обстановки, когда лишь общая цель действий, да связь с соседями могут указать дальнейший путь.
При изучении поставленной задачи и общей цели действий надо уметь выяснить не только боевые, но и те политические действия, при помощи которых может быть достигнута данная цель, имея в виду, что в известных вышеприведенных случаях последние могут оказаться действительнее первых и во всяком случае военное решение должно быть согласовано с политическим направлением, даваемым сверху.1
Изучение указаний старшего начальника определит лишь цель и общий характер предстоящих действий, отдать же себе ясный отчет, как лучше организовать эти действия, какой выбрать маневр, как его организовать, провести и обеспечить, может дать только изучение обстановки.
Изучение обстановки должно вестись обязательно и исключительно изучеии» под углом данной задачи и цели действий, выбирая только те данные, обст“о,,“ которые могут облегчать или затруднять достижение цели, и отбрасывая все лишнее и неимеющее значения; иначе при всегдашней сложности и разнообразии боевой обстановки в ней можно только совершенно запутаться. Результатом изучения обстановки должно явиться точное представление, как лучше всего организовать работу войск для достижения именно данной общей цели действий, отдав себе ясный отчет, какую боевую работу могут дать свои войска и какие они встретят препятствия на своем пути ирй данных условиях обстановки.
Основным препятствием при выполнении задачи на войне является противник, причем препятствие это тем серьезнее, чем меньше разница в боеспособности и численности войск обеих сторон, чем выгоднее самое расположение войск противника. Отсюда в изучение обстановки первым делом должна войти:
а) Оценка войск своих и противника. Величина боевой работы войск определяется их моральною стойкостью, численностью, искусством, организацией и, наконец, самым расположением: войска более слабые, но находящиеся на фланге и в тылу, являются более сильной угрозой, чем действующие с фронта.
С этих точек зрения и надо изучать вероятную работу своих войск и возможное сопротивление противника, дабы определенно выяснить слабые и сильные места последнего и свои и учесть их при выборе способов и приемов действий.
Так, в мировой войне Антанта, уступая германцам в боевой подготовке пехоты, сумела основать свои действия на превосходстве в технике и численности.
В гражданской войне белые армии добивались победы и не беа успеха превосходством своей воинской сплоченности, пока Красная армия не обратила внимание на эту последнюю данную и не дополнила ею своего превосходства в политическом отношении.
В каждом частном случае эта оценка должна указать, какие места фронта своего и неприятельского являются наиболее сильными и сла
1 Подробнее об этом: Ф. Блументаль, «Политическая работа в военное время», «тр. 53 — 60.
быми по качеству и численности войск, находящихся на этих участках, наталкивая этим на стремление бить своей сильной стороной по слабой стороне противника.
Не меньшее значение приэтом должна играть оценка своих тыловых рессурсов и возможность подать их войскам, ибо ни одно решение не имеет никакой цены, если за тактическим размахом маневра не поспеет необходимый ему тыл. Мало того, в каждом данном случае оценка войск своих и противника должна указать и те мероприятия, которые надо принять для поддержания боеспособности своих войск и для разложения войск противника.
Однако, на одной оценке сил и средств своих й противника нельзя еще основать правильного и всесторонне продуманного решения, ибо сила сопротивления войск определяется не только их качеством и группировкой, но также другими данными обстановки, а в первую очередь—характером местности и свойствами окружающего населения.
б) Местность и население района действий. В отличие от войск противника, представляющих всегда враждебную силу, местность и население района, как своего так и занятого противником, могут быть благоприятны и неблагоприятны для выполнения данной задачи, причем значение их бывает иногда одинаковым для обеих сторон или иногда дает явные преимущества одной из них.
Конечно, местность имеет то или иное значение только в связи с теми войсками, которые на ней действуют, отсюда она и оценивается с точки зрения удобства и неудобства действия, движения, расположения войск на месте, обеспечения работы тыла, возможности использовать местные средства и, наконец, в отношении удобства управления и связи. При этом одна и та же местность может быть выгодна для действия одной и невыгодна для другой стороны только в зависимости от их сравнительного качества. Кавказские горы в мировую войну значительно меньше затрудняли наших пензенских и тамбовских бойцов, чем сопки Манчжурии в 1904 г., благодаря разнице в боеспособности между турками и японцами. Отсюда сваливание неудач на ни в чем неповинную местность является часто только очень неудачной, чисто детской, отговоркой.
Значительно серьезнее влияние местности в отношении удобств действия различных родов войск. Так, закрытая, пересеченная местность, выгодная для пехоты, может быть очень неудобной для артиллерии и мало доступной для конницы, еще более капризны в этом отношении: химическое оружие, бронесилы, воздушный флот и, наконец, обозы. Отсюда местность определяет не только выгоды или невыгоды для действия, но и подчеркивает состав отряда, наиболее выгодный для действия в данном районе. Так, например, в горной местности, да еще покрытой лесами, где дороги представляют узкие дефиле, никак нельзя рассчитывать на успех действий даже значительно превосходного в числе конного отряда с бронесилами и пушечной артиллерией против одинаковой по качеству пехоты с горной и гаубичной артиллерией. В густом лесу бой проходит почти исключительно на штыках пехоты, и артиллерия может явиться только обузой, а на открытой местности пехота без нее не ступит и шагу.
Учет значения местности выражается на практике, во-первых, в умении заставить противника принять бой в невыгодной для него и
выгодной для себя местности, так, в мировой войне удавалось иногда наносить поражения немцам, если местность затрудняла. применение огня, которым были сильны последние, и облегчала рукопашный бой, в котором русская пехота чувствовала свое превосходство; во-вторых, в том, что состав отрядов, действующих на данной местности, должен быть строго сообразован с ее характером; наконец, в-третьих, что современное инженерное искусство способно совершенно преображать местность, если только дать ему для этого соответствующее время и средства, учитывая эту данную при принятии решения.
Значение населения сказывается, во-первых, в той помощи, которую оно может оказывать: своими средствами, продовольствием, фу-ражем, лошадьми, повозками и т. п., а также в качестве помощников в разведке, проводников, наконец, контингента для пополнения рядов армии, во-вторых, в том влиянии на настроение бойцов, которое оно всегда оказывает.
С первых же шагов на театре военных действий войска чувствуют отношение к себе жителей и сами реагируют на него. Конечно, при наличии общего подъема среди населения, радостно встречающего войска, наладить отношения и получить помощь нетрудно. Значительно сложнее обстоит дело, когда население встречает войска сдержанно. Истомленные и раздраженные трудо^ и лишениями бойцы и командиры, не чувствуя дружественного отношения со стороны населения, очень легко переходят на путь резкостей, грубых требований, а затем применения силы там, где можно обойтись и другими мерами. В результате сдержанность населения легко переходит в неприязнь, а затем и в открытую враждебность вплоть до вооруженных выступлений.
Отсюда характер взаимоотношений с населением является весьма важной данной политического характера, серьезно влияющей на успех, и в этом отношении начальствующий состав должен иметь сверху совершенно определенные указания.
В общем, учет влияния местности и окружающего населения может внести значительные поправки в оценку соотношения сил и расположения сторон. Слабые войска противника могут быть прикрыты зато труднодоступною местностью и сильными инженерными сооружениями; наоборот, доступная и удобная для действий местность занята самыми сильными войсками. Естественно становится вопрос, на чем основать решение, и этот вопрос в каждом данном случае приходится решать по-своему, ибо ведь боеспособность войск и труднодоступность местности имеют много оттенков и градаций и каждый данный случай не похож па другой: иногда приходится решение основывать на оценке качества противника, иногда на характере местности, в некоторых же случаях на определенное решение толкает содействие населения, даже только наличие проводника. Так, в июльских боях 1915 г. у. Огинцы (северо-восточнее Попевежа) местом удара 2 Кавказского стрелкового полка был выбран левый фланг немцев только потому, что явившийся крестьянин предложил скрытно вывести обходную колонну ночью в тыл немцам по труднопроходимому болоту. Еще больше таких примеров можно начесть в гражданскую войну.
Помимо вышеперечисленного, местность всегда влияет на быстроту развития действий, то допуская общепринятые нормы, то значительно понижая их н внося этим поправки в расчеты. Особенно сле
дует учитывать эту данную в работе тыла, всегда более всего чувствительного к препятствиям, представляемым местностью.
Отсюда оценка обстановки может производиться только в соотношении с учетом местности и населения района, а также в связи и с последнею данною — влиянием времени года, суток, состояния погоды, окончательно определяющими самое решение й время, необходимое для его выполнения.
в) Время года, суток, состояния погоды. Влияние этих данных проявляется двояко:
1) в виде действия непосредственно на войска ослаблением или увеличением их силы,
2) в виде действия на местность уменьшением или увеличением ее проходимости, кругозора, выгоды действия оружием.
Так, ночь, действуя на настроение, особенно подчеркивает разницу в моральной стойкости сторон, ослабляет силу огня, сильно препятствует. работе конницы, авиации, зато выгодна для химических войск. Зима совершенно исключает в известных местах действия конницы, бронесил, химических средств, зато делает доступными озера и болота. Дождь и туман способствуют укрытию от наблюдения, зато затрудняют движение и т. д.
Значение всех этих данных,1 как и местности, сказывается различно в зависимости и от качества войск, и от избранного способа действий. Различное соотношение моральных сил приводило к тому, что в той же мировой войне ночные атаки тех же русских войск удавались почти всегда против турок, уже реже против австрийцев и, наконец, исключительно редко против германцев. Совершенно так же зима считалась на Кавказском театре выгодным временем для действия против турок, не имевших теплой одежды.
Дождливая погода и распутица всегда невыгодны для широких наступательных действий массами, ибо затрудняют работу авиации, наблюдения и особенно тыла, зато благоприятны для обороны, преследующей выигрыш времени.
Подобно местности все эти данные обстановки сказываются и на расчете времени, заставляя иногда еще больше понижать нормы скорости боевой работы.
г) Расчет времени. Как выше отмечено, время прежде всего определяет успех или неуспех одного и того же маневра. Правда, на войне, где имеется враждебная воля противника, нельзя расписать вперед, когда кому что делать, ибо в бою все эти расчеты будут немедленно спутаны. Однако, всегда можно установить время начала известного действия и последовательность работы различных частей. Вот этот-то расчет времени должен быть строго согласован с фактическою возможностью, допускаемой положением противника, характером местности, погодой, временем года и суток. Самой обычной ошибкой на войне неумелого руководства является неверный расчет времени: распоряжение получается через 1 — 2 часа после того, как должно было начаться его выполнение, или просто п) времени физически невыполнимо, чем, конечно, смазывается весь маневр. Поэтому в основу всех действий при руководстве войсками надо прежде всего класть верный расчет времени, основанный на знании величины боевой работы, которую могут дать свои войска при данных условиях местности, погоды, времени года и суток.
Указания начальника дадут данные для решения, что, когда и тде делать; оценка обстановки внесет в это известные поправки и в конечном счете надо уметь дать определенный ответ на следующие вопросы, из которых слагается решение:
а) верно оценить значение различных пунктов и направлений, дабы вывести заключение, куда направить главный удар или откуда ждать такового со стороны противника в зависимости от соотношения сил, местности и прочих данных обстановки;
б) установить, какие выгоднее всего применить приемы и способы действий, дабы обеспечить себе успех;
в) как в соответствии с этим распределить свои силы и средства, срганизовать их работу, обеспечить действия войск с боевой, тыловой и политической стороны и управление во время хода действий.
Ответ на каждый из этих вопросов дается нелегко, ибо боевая действительность полна противоречий, между которыми в каждом данном случае приходится делать определенный выбор.
а) Оценка значения различных пунктов и направлений естественно должна исходить, с одной стороны, из общей цели действий, с другой — из удобств действия войск в различных местах, по вероятной силе сопротивления противника, по характеру местности и т. д. Отсюда местные предметы и направления могут на войне иметь двоякое значение: одни обещают больше удобств для одержания самого успеха в данном бою, зато дают меньше выгод для его развития, другие, наоборот, очень затрудняют развитие самого успеха, зато дают больше выгод для его одержания. Конечно, принципиально желательно выбирать предметом действий и направления пункты, имеющие крупное значение для развития последующих действий, однако, часто и наоборот, выгоднее получить синицу в руки, чем журавля в небе, т. е. одержать хоть меньший успех, чем никакого.
Так, в начале июля 1915 г. (черт. № 21) германцы в Риго-Ша-вельском районе перешли в наступление, охватывая фланг укрепленной позиции 38 пех. дивизии южнее Жили.
Для противодействия немцам было приказано 1 кавказской стрелковой бригаде перейти в контр-наступление от м. Крупи. По оперативной обстановке было выгоднее нанести главный удар правым флангом бригады на Мергелуйци, дабы отрезать противнику путь отхода на Попеляны, отбрасывая его на части XIX корпуса. Однако, открытая местность на правом фланге была выгодна для работы германской артиллерии, в то время как на левом имелась полоса лесов, парализовавшая ее огонь и выгодная для штыкового боя, в котором русские чувствовали свое превосходство. Руководствуясь этим, начальник бригады генерал Беков избрал для главного удара южное направление. В результате 8 русских батальонов с 10 орудиями при ограниченном запасе патронов нанесли поражение 6 германской резервной дивизии, силою в 10 батальонов и 72 орудия.
Еще чаще приходится, наоборот, избирать для своих действий места, выгодные по оперативным соображениям, хотя и не удобные с тактической точки зрения. Так, 13 августа 1904 г. японская гвардия атаковала весьма сильную русскую позицию у Ляндясяня, лишь бы ценою своих жертв оттянуть на себя русские резервы и дать возможность другим своим частям нанести поражение русским у Аньпина.
Итоги изучения указаний старшего начальника и оценки обстановки.
У? . 7 О (3 Н 7,( (> 3 // (f #1/
ИВ.
ю
ПО 3H//U //
Он гняДря,
Маоона
Пн.
Maeutrnan
^Парооеи,
51 пех. див.
^УЛ Ирогтвне-*.
Л Осова
^\\
*
1
\\
Черт. 13. Схема к боям И —22 октября 1914 г. у г. Сувалкщ
। fppoM.ni германцев до 70 Оu nt.
► Hffnpnwte/rur ('ep.M/itf а /нал 11 rhnnsf/tpu
► н,а правление eepjnttH. ant tut 12 Опт н Др я.
► на/грпвлениг герман, а шан Он/п<гДр$7
Так как значение местных предметов и направлений определяется не само по себе, а в силу того места, которое они занимают в линии фронта, и тех войск, которые около них сосредоточены, то в ходе боев в зависимости от перемен в расположении противников меняется и значение тех же направлений.
В конце сентября 1914 г. под Сувалками II кавказский корпус вел настойчивые атаки против I германского корпуса, желая захватом д. Здрембы выиграть фланг этого корпуса. 24 сентября д. Здрембы была взята, но корпусу приказано было перейти к обороне по линии Осова, Туровка, Каробец, Кроппвне, Жилины. Конечно, с этого момента Здрембы потеряла всякое значение. Однако, командир корпуса ген. Мищенко продолжал упорствовать в ее удержании и занял деревню 201 пехотным Потийским полком, выдвинув его таким образом на 4‘/2 км вперед без поддержки артиллерией и на 600 — 700 шагов от охватывающих расположение полка немецких окопов. Германцы, правильно оценив Здрембы, как слабое место русских, 11 октября атаковали Потийский полк с трех сторон. Полк с потерею более 1 000 человек был отброшен. Тогда, упорствуя в оценке того же направления, Мищенко выдвинул к Марина 2 батальона 203 пех. Сухумского полка. Немцы 12 октября нанесли сильный удар сухумцам, вновь охватывая их с флангов. Однако, с отходом сухумцев обстановка резко изменилась: немцы очутились перед главной позицией, не имевшей открытых флангов, заблаговременно укрепленной, где артиллерийский и пулеметный огонь был организован, а всякое продвижение дальше д. Александровка, добровольно уступленной им, вело уже не к охвату русских, а в огневой мешок, образованный изгибом русской позиции. Не разобравшись в этом и упорствуя в атаках в прежнем направлении, немцы в последующие дни в свою очередь понесли из-за этого огромные потери.
Тысячи людей были положены в декабре 1914 г. под Варшавой в борьбе за пресловутый Г. Дв. Боржимов, который яко бы имел какое-то особое значение. Боржимов взят не был, однако, никаких последствий для фронта это ье имело, следовательно, можно было свободно обойтись без этих жертв, явившихся результатом преувеличенной оценки местного предмета.
Конечно, в теории невозможно научиться безошибочно определять значение различных пунктов; мало того, при неопределенности боевой обстановки даже большой опыт и способности не спасают от ошибок в этом отношении, ошибся даже Наполеон, направивший под Бородином удар на багратионовы флеши, принятые им за оконечность русского левого фланга. Между тем, правильность оценки оперативного и тактического значения различных пунктов и направлений имеет на войне решающее значение, ибо на ней ведь основывается весь остальной план действий.
Отсюда практика в умении верно определять значение различных местных предметов и направлений в разной обстановке должна быть предметом особого внимания при боевой подготовке войск, ибо иначе легко может случиться, что начальники в одних случаях из простого упрямства будут упорствовать в борьбе за не имеющие значения пункты и в то же время оставлять без внимания местные предметы, действительно имеющие важное значение.
В теснейшей связи с оценкой местных предметов как объектов действий находится выбор правильных способов и приемов действий, которые должны основываться на умении использовать свою сильную сторону, удаляя по слабой стороне противника.
б) Выбор соответствующих способов и приемов действий требует исключительной гибкости и изворотливости в каждом данном случае, ибо, как показывает опыт, самый, казалось бы, абсурдный прием имеет успех, если он бьет по слабому месту врага и внезапен для него, и, наоборот, испытанные приемы действий не имеют никаких результатов, если изменилась обстановка или противник к ним приспособился.
Основной данной, которая в первую очередь определяет выбор того или другого способа действий, всегда являлась и является, во-первых, общая цель действий, ибо избранный способ действий должен давать успех не только данной части, но и вести к общему успеху, а во-вторых, соотношение сил обоих противников как политико-моральных, так и материальных. В силу этого иногда приходится резко менять способ действий только потому, что сменился противник, хотя бы вся прочая обстановка осталась без перемен. Так, в мировой войне крайняя осторожность должна была немедленно сменять смелость решений, как только за брустверами окопов начинали виднеться шишаки германских касок вместо австрийских шапок. Суворов прямо рекомендовал совершенно различные построения против турок, против регулярных армий запада и революционных французских войск.
Только учет политико-морального разложения в стане противника делал возможным многие предприятия гражданской войны в роде, например, штурма Кронштадта открытой силой в 1921 г.
В войнах гражданских и классовых, когда политические настроения оказывают особо сильное влияние на работу войск, часто можно достигать большего успеха политическими актами, чем силою оружия.
Еще в 1593 г. Генрих IV овладел Парижем не силою оружия, а переходом в католичество; в 1815 г. Наполеон, появившись на берегу Франции с 1 600 человек, проделал без боев поход против Людовика XVIII благодаря переходу войск на его сторону. Совершенно так же и в гражданской войне 1918 — 20 гг. политические лозунги не раз добывали успех там, где его не могла бы дать сила оружия. Серьезное влияние на выбор способов действий имеет также и степень воинской сплоченности, подготовки, выучки противника.
Французские войска в 1809 г. в Испании, имея сначала дело с воодушевленными, но нестройными и скверно стрелявшими гвериль-ясами, не удостаивали их даже ответным огнем и атаковывали в колоннах, не развертываясь. И этот тактический прием оказался лучшим способом действий против подобного врага: французы несли меньшие потери, чем если бы они применяли более осторожную тактику.
Однако, с появлением в Испании английской пехоты, хладнокровной, отлично дисциплинированной и хорошо подготовленной в стрелковом отношении, тот же прием действий привел французские колонны к жестоким потерям от огня и неудачам: огонь англичан расстраивал французов, после чего штыковой удар довершал поражение. 1
1 Модюи, «Пехота>, стр. 110 —111.
Нечто подобное повторилось с войсками Деникина в гражданскую войну. Имея дело с плохо организованными партизанскими частями красных, сформированными на Кубани, эти войска усвоили в 1918 г. манеру стремительно атаковать противника в лоб без всякой подготовки и благодаря ничтожной действительности огня красных часто имели в результате скорый успех с небольшими потерями, пока на сцену не появились лучше организованные части Красной армии, наносившие своими пулеметами сильнейшие потери противнику, рисковавшему подобными атаками.
Слабость огня в гражданской войне 1918 —20 гг. привела к усвоению участниками ее многих тактических приемов, которые весьма рискованно применять при столкновении с хорошо организованными, выученными войсками, обладающими современной техникой. Поэтому-то в каждой войне надо уметь находить новые приемы действий, основывая их на оценке сильных и слабых сторон своих войск и противника.
в) Окончательная выработка плана действий. Учет соотношения сил, условий местности и прочих данных обстановки, указывая наиболее выгодные способы и приемы действий, в то же время должен дать хотя бы примерный расчет сил, средств, времени, необходимых для выполнения задуманного действия. В то же время на основании оценки всех этих данных можно окончательно установить: где применить удар пехоты, конницы, артиллерийский огонь, химические средства, бронесилы, авиацию, дневную или ночную атаку или контр-атаку, не заменить ли отсиживание в окопах при обороне активными действиями против неискусного, хотя и многочисленного противника и т. д.
На основании этих данных можно окончательно установить: какой именно вид маневра выгоднее всего применить в данной обстановке, какого следует ожидать противодействия со стороны противника, как в соответствии с этим распределить войска, организовать работу огня и движения, помощь инженерных средств, тыла, чтобы обеспечить успех ударному роду войск, какие поставить задачи, какие придать построения для выполнения намеченного плана действий. Таким путем обеспечивается решение в отношении принципа экономии сил. Однако, на ряду с этим необходимо обеспечить действиям своих войск должную внезапность и в то же время предохранить их от внезапности со стороны противника.
Наконец, необходимо обеспечить управление войсками и связь во время хода действий, бесперебойную работу тыла, а также в соответствии со всем перечисленным поддержание боеспособности войск и учреждений па должной высоте во все время боевых действий.
В результате всей этой работы мысли у каждого начальника должен выработаться определенный план действий, слагающийся из плана маневра и плана обеспечения этого маневра всеми способами.
План маневра предусматривает те движения, которые должны совершить войска, или то расположение, которое они должны принять, как то и другое поддержать хорошо организованной огневой работой и, наконец, как рассчитать время для работы огня и движения.
План обеспечения предусматривает все виды обеспечения боевой работы: тактическое, тыловое и политическое.
Таким образом, во всех войсковых инстанциях вырабатывается решение начальника. В основу его кладутся те действия, которые должны совершить ударные роды войск: пехота или конница, определяя местными предметами тот фронт, на который они должны выйти или который должны удержать для достижения известной цели. К этим действиям одновременно следует приноровить и организацию работы прочих родов войск, как огневых, так инженерных и вспомогательных, дабы дать выполнить определенное движение пехоты или конницы для достижения общей цели действии. Правда, приноравливая работу других родов войск к маневру пехоты и конницы, часто в свою очередь приходится и этот маневр приспособлять и даже строить на возможности и удобствах обеспечения его огнем и работой тыла. Однако, исходить все-таки всегда надо из определения той линии, которую должны захватить или удержать ударные роды войск во имя плана старшего начальника.
Конечно, грамотный начальник не выберет такого движения и расположения, которое не будет в должной мере обеспечено огнем, но он не будет и подчиняться специалисту, требующему развития действий непременно и только там, где это выгодно и удобно по техническим соображениям. С другой стороны, всякий специалист должен помнить, что действие его оружия не есть самоцель, а только могущественное средство для осуществления известного движения или расположения.
Таким образом, в целом принятие решения должно заключаться в умении верно разрешить следующие вопросы:
а) Куда — на какой фронт, к какому времени надо выйти или какую линию в течение какого времени удерживать, чтобы обеспечить выполнение задуманного старшим начальником маневра.
б) Какие препятствия на этом пути можно встретить со стороны противника, населения, местности, погоды, какие вследствие этого местные пункты, рубежи, направления могут получить значение, насколько они могут быть доступны захвату нами или противником, а отсюда оценить сравнительную важность и доступность различных пунктов и составить план их захвата или удержания.
План этот должен определить:
1. Наиболее выгодные способы, виды и приемы действий как боевых, так и политических для захвата или удержания каждого из намеченных пунктов в течение того времени, которое дается общею целью действий.
2. Распределение своих сил и средств, имея в виду принцип экономии сил и необходимость обеспечить внезапность задачи подчиненным соединениям, построение войск и те действия, которые они должны совершить для успешного выполнения задачи.
3. Обеспечение боевой работы разведкой, охранением, маскировкой, работой инженерных сил и средств.
4. Обеспечение работы тыла для обслуживания войск всеми необходимыми средствами борьбы и санитарной службой.
5. «Поддержание должной боеспособности во всех войсках, начиная с передовой разведки и кончая тылом данного соединения, а также установление отношений с населением и работы среди него.
6. Обеспечение работы управления в . течение хода действий: наблюдением за действиями войск, своевременным получением сведе-
те
ний о ходе дел, доставкой новых распоряжений в войска, замещением самого себя в случае своей убыли.
Итак, из многих данных слагается решение и план предстоящих действий. Приэтом принятие решения далеко не является математическим актом, результатом одних вычислений и расчетов.
Вера в успех того дела, за которое ведется борьба, опытность и знания начальника, уверенность в своих войсках или недоверие к ним. наконец, особенности характера данного человека самым решительным образом отражаются на решении, придавая ему с одной стороны субъективный характер, а с другой — отражая влияние эпохи. Так, действия начальников революционных войск всегда носили самый решительный характер и обратно — эпоха разложения всегда имела результатом нерешительность войсковых начальников, их неумение схватить обстановку, неверие в свои силы и силы войск.
В каждом частном случае имеет крупное значение и весь предыдущий ход событий: ряд одержанных успехов окрыляет даже не очень решительных начальников; ряд неудач охлаждает самых пылких,— не даром, как известно, «ожегшись на молоке, станешь дуть и на воду».
г) Приемы принятия решения. В каждом решении приходится изучать, принимать во внимание, взвешивать ряд самых разнородных данных, причем делать это надо быстро, ибо время не терпит, и не имея под рукой никаких инструментов для определения удельного веса каждой из этих данных. Неудивительно поэтому, что каждое решение есть плод мучительной борьбы и многих сомнений. Не даром Наполеон считал себя самым нерешительным человеком во время принятия решения, сравнивая себя с женщиной перед родами. Отнюдь нельзя рекомендовать принимать решения смаху, недостаточно продуманно, ибо исправление таких решений в дальнейшем не всегда возможно и во всяком случае дается дорогой ценой. Поэтому полезно при принятии решения для обеспечения его продуманности придерживаться некоторых сноровок, являющихся результатом опыта:
1. Получая в письменном виде указания начальника или донесения, рисующие обстановку, рекомендуется читать их вместе с картою и непременно не менее двух раз, дабы ничего не пропустить. Принимая устные указания или донесения, обязательно следить по карте и делать себе самые краткие заметки по содержанию принимаемых данных.
2. Раньше принятия решения набросать себе хотя бы грубую схему, из которой было видно взаимное положение своих войск и противника, сил и средств тех и других.
3. Тщательно изучать карту при малейшем свободном времени, разбираясь как в группировке путей, так и изгибах горизонталей в тех местах, где возможны действия.
4. Письменные указания дополнять при малейшей возможности устной беседой, дабы вполне усвоить план начальника и убедиться, что свой план усвоен подчиненными.
5. Стремиться, принимая решение, представить себе, что сделал бы старший начальник, находясь в данном месте и положении.
6. Помнить, что в каждом положении может быть несколько решений: одни обещают лучшие результаты при успехе, зато труднее
выполняются и грозят печальными последствиями при неудаче, другие,, наоборот, легче выполнимы, но меньше дают при удаче.
По самому своему характеру одни люди предпочитают более рискованные, другие — более осторожные решения, причем каждое и» них может разными путями, но вести к той же цели, являясь поэтому вполне правильным. Безусловно неправильным на войне является только не ведущее к общей цели и половинчатое, т. е. решение,, преследующее одновременно две цели и ведущее к раздвоению внимания. «За двумя зайцами» нигде не рекомендуется гоняться, а тем более в военном деле, где такая погоня стоит особенно дорого.
Во всяком случае надо помнить, что без риска на войне ничего» достигнуть нельзя, что каждое предприятие можно рассчитать лишь до известной степени, что смелые решения нормально бывают лучшими и, наконец, самым пагубным на войне бывает ни на что не решиться.
Проведение решения в жизнь.
Если при принятии решения вполне уместны сомнения и коле-бания, то им совершенно не должно быть места при проведении такового в жизнь. Сомнения должны остаться при самом начальнике и его начальнике штаба, а войска — получить отнюдь не половинчатое, а совершенно ясное и определенное решение, которое им останется выполнить без колебаний.
Для проведения решения в жизнь надо, конечно, перелить его-сначала в письменные или устные распоряжения, по которым должно следовать выполнение войсками, далее, наблюсти за этим выполнением, а в самом ходе событий уметь быстро приспособляться ко всем изменениям обстановки, преодолевая встречающиеся препятствия, ставя себе и подчиненным новые задачи, следя за действиями своих войск, вовремя исправляя их ошибки, подталкивая, ободряя кого следует, давая нужные указания и не забывая осведомлять начальника, соседей, подчиненных о ходе дел, сообщая им данные для новых и новых решений.
Каждое новое сведение о положении дел на фронте, каждое новое указание свыше могут отразиться на принятом и уже проводимом в жизнь решении и потому должны быть тотчас взвешены и продуманы, дабы на основании их, если надо, принять новое решение и наметить путь, при помощи которого можно внести изменения в проводимый уже план действий так, чтобы эта перемена отразилась возможно меньше на войсках.
Боевые действия не представляют ряда отдельных, изолированных действий, наоборот, одно тесно связано с другим, одно вытекает ив другого, поэтому в каждом решении приходится считаться не только со своими намерениями в будущем, но и с тем, что делалось в прошлом и делается в настоящем. Тем не менее до известной степени в этой работе намечаются моменты перехода от одного действия к другому: от похода к расположению на месте, от этого последнего вновь к походу или к бою, от боя к походу и т. д. Поэтому управление в общем направляется по этим этапам, намечая свои основные решения и затем уже внося в них изменения, требуемые ходом действий.
Опыт показывает, что принятие основного решения является еще сравнительно легким делом, настоящее творчество и талант началь-78
ника проявляются в проведении решения в жизнь, когда подчас приходится напрягать всю изворотливость, находчивость, твердость и в то же время гибкость ума, чтобы обойти все возникающие препятствия, влить должную энергию в работу войск, не упуская в то же время основной цели действий.
Чем правильнее и предусмотрительнее было поставлено основное решение, тем глаже идет и дальнейшее управление; наоборот, очень часто ошибки, допущенные в основном распоряжении, или вовсе неисправимы, или исправляются только с большим трудом и потерями.
Итак, под проведением решения в жизнь следует понимать:
1. Составление соответствующих распоряжений, донесений, извещений.
2. Наблюдение за выполнением этих распоряжений, предупреждение возможных недоразумений и неожиданностей.
3. Внесение необходимых поправок, вызываемых обстановкой.
4. Осведомление своего начальника и соседей о ходе дел и встречаемых препятствиях, изложение своих соображений и просьб о содействии.
Составление распоряжений является первым шагом проведения составление решения в жизнь, — шагом, в значительной степени определяющим рвс»оряжений.. успешность выполнения принятого решения.
Распоряжение имеет целью посвятить подчиненных в план начальника и цель действий, в задачу свою и соседей, конкретно указать им те действия, которые они должны совершить, силы и средства, назначаемые в их распоряжение, время начала действий и меры обеспечения, принятые свыше.
Основная трудность составления боевого распоряжения заключается в формулировке цели действий и задачи, ибо то и другое, с одной стороны, должно быть в высшей степени ясным и определенным, так как не может быть и речи о какой бы то ни было неопределенности там, где дело идет о сотнях и тысячах человеческих жизней и где может не быть, времени на выяснение недоуменных вопросов, с другой же стороны — распоряжение не может давать очень детальных указаний, что и когда делать, подобно расписанию празднества или демонстрации, так как на войне налицо имеется, кроме местных стихийных препятствий, еще сознательная воля противника, которая способна расстраивать любые предначертания. Как общее правило распоряжение, указывая, что и для чего надо выполнить, отнюдь не должно мешаться в вопрос, как будет выполнена задача подчиненным, ибо для него всегда виднее обстановка. Только в случаях особой важности илп при полном недоверии к подчиненному приходится прибегать к подобным указаниям, беря, конечно, тем самым на себя и всю ответственность за успех рекомендованного способа действий или приема.
Перечень всего, что необходимо указать в распоряжении, имеется в любом уставе. Однако, трудность составления распоряжения заключается не в том, чтобы не упустить пунктиков уртава, а в искусстве изложить свои требования не только просто, понятно, но так, чтобы «я нельзя было понять иначе, чем этого хочет составитель распоряжения.
Выполнение решения на войне может стоить исполнителю жизни и репутации, может повлечь за собою гибель многих людей, отсюда,
если только в самом распоряжении есть малейшая лазейка, дающая возможность уклониться от рискованного предприятия, то эта лазейка всегда будет истолкована в этом именно смысле нерешительными подчиненными.
Поэтому, как верно отмечает германский устав: «во всех приказах безукоризненная ясность мысли ценнее, чем правильная по форме редакция».
Дабы подчиненный мог всецело сосредоточиться на выполнении указанной ему задачи, а не заниматься критикой, распоряжение никогда не должно заключать в себе ни обоснований, ни доказательств решения начальника.
Конечно, в распоряжении нельзя гадать за противника, применяя выражения «если противник сделает то-то, то войскам выполнить», и уходить дальше того, что можно предвидеть.
Для успеха действий вполне достаточно указывать тот фронт, на который должны выйти войска или который надо удержать, не гоняясь за излишними громкими фразами.
Особенно тщательным следует быть при редактировании боевой задачи, пользуясь только такими терминами, которые выражают вполне определенные действия войск. Можно на войне: «атаковать», «обстреливать», «наступать», «выступать» в определенное время, в определенном направлении, «оборонять», «располагаться», «разведывать», «охранять», по совершенно непонятно, что подразумевается под терминами «демонстрировать», «сковывать» и т. п. 1
Вместе с тем следует избегать и излишних выражений в роде «ровно в 6 часов» или потерявших давно всякую остроту: «во что бы то ни стало», «со всею энергиею» и т. п.
Наконец, в основу распоряжения должен быть положен самый точный расчет времени, сил и средств, дабы не требовать от войск явно невыполнимых вещей.
По принятой Полевым уставом терминологии установлены следующие виды распоряжений: 1 2
а) приказы и приказания,
б) директивы и наставления.
Категорическое и подлежащее безусловному исполнению распоряжение, отдаваемое командиром или лицом, имеющим право распоряжаться от его имени, начальником штаба:, называется:
а) приказом, если оно относится ко всем частям, входящим в состав соединения, и
б) приказанием, если оно относится только к отдельным исполнителям.
Когда непрерывность управления, вследствие затруднительности поддержания связи, невозможна, отдаются директивы, которые указывают цель и общие пожелания начальника о характере деятельности подчиненного, предоставляя ему широкую свободу в исполнении.
Наставление, выпускаемое в дополнение к приказу, указывает порядок и способы действий, кои начальник признает желательным
1 Боев, устав пехоты ввел наименование «сковывающая группа», что тем более требует определенного указания этой группе вида действий, ибо сковывать ведь можно и одним огнем, и наступлением, и атакой с захватом определенных пунктов и рубежей.
2 Полевой устав, §§ 42, 43, 50 и 51.
дать для руководства, но при осуществлении которых подчиненному предоставляется сообразовываться с обстановкой.
Согласно устава, «приказы и приказания командиров до командиров отдельных частей включительно отдаются предпочтительно письменно, а отданные устно тотчас регистрируются в письменной форме».
Конечно, письменная форма распоряжений выгоднее устной, ибо дает подчиненному документ для справок, не требуя все держать в памяти и тем уменьшая возможность искажений и недоразумений. Однако, все эти выгоды в значительной мере парализуются расходом времени. Вследствие этого, отдавая письменные распоряжения, надо прежде всего принимать ряд мер, дабы съэкономить время. Так, общий приказ не должен превосходить двух страниц текста, не требуя лишнего времени на его размножение; далее он может с выгодою заменяться чертежом с надписями. При недостатке времени можно вовсе отказаться от общего приказа и управлять при помощи приказаний, указывая каждому начальнику только сведения о противнике, общую цель действий, решение начальника и задачу; иногда все это заменяется указанием времени, места и направления выступления, а приказ догоняет войска уже в пути. Все это, конечно, сокращает время, но уменьшает ориентировку подчиненного, мало того, требует известной сноровки, чтобы вышедший приказ пе разошелся с предварительными приказаниями. Тем не менее, все эти распоряжения все-таки требуют достаточного времени и большого расхода сил, а потому не обеспечивают быстроты управления. Ген. Мищенко, пытавшийся в начале войны 1914 г. управлять при помощи одних письменных распоряжений, в конце концов только вымотал себя и штаб, а управление все-таки безнадежно запаздывало. Отсюда, признавая в принципе всю предпочтительность письменных распоряжений, приходится на практике в самые решительные и ответственные периоды боя отказываться от них и все управление вести устно, обычно по телефону, без всякой письменной регистрации. Таким образом, последний вид управления на практике пе только не является побочным или второстепенным, а как раз, наоборот, обеспечивает наибольшую быстроту действий в самые критические минуты. Поэтому армия, не владеющая искусством устного управления, всегда будет безнадежно запаздывать в бою сравнительно с подготовленным в этом отношении противником. Между тем, выучиться управлять устными распоряжениями без искажений, путаницы, недоразумений достаточно трудно, ибо управление устными распоряжениями и передачами по телефону зависит не только от выучки, но и от всей атмосферы, царящей в армии, будучи осуществимым лишь при одном неизменном условии: взаимном доверии и понимании между начальником и подчиненным.
Довериться устному распоряжению подчиненный может, конечно, только в том случае, если он верит, что при неуспехе начальник не откажется от своих слов и не свалит на него всей вины. Прибегнуть к устной передаче может только тот начальник, который уверен, что подчиненный действительно может усвоить и запомнить словесное распоряжение, ничего не перепутает и не упустит.
Чем меньше этого доверия и понимания, тем обязательнее письменные сношения и их запись при устной передаче. Не даром же
6 Н. Морозов. Общая тактика.
81
Наблюдение за выполнением распоряжения.
так часто на практике подчиненный, выслушав устное распоряжение, требует письменного его подтверждения.
Поэтому принятый в армии порядок управления является в сильной степени отражением ее моральных основ и степени подготовленности командного состава, а потому каждая армия характеризуется, даже совершенно независимо от требований устава, своей манерой отдачи распоряжений и их языком.
В целях хоть несколько парализовать невыгодные свойства устных распоряжений, следует требовать, чтобы подчиненный, принимая таковые, обязательно следил по карте, отнюдь не полагаясь на память, и делал для себя хотя бы самые краткие заметки; при известной напрактикованности последняя работа почти нс замедляет отдачи словесного распоряжения.
В общем, управление войсками при помощи распоряжений должно быть крайне гибким, вестись все время в полном соответствии с обстановкою, а главное, с имеющимся временем, преследуя основную цель посвятить подчиненного в свой план. Отсюда, не ограничиваясь непременно уставной формой, надо уметь перелить свою мысль и волю в подчиненных когда общим приказом, когда отдельными приказаниями, когда чертежом, когда телеграммой, когда беседой личной или по телефону, когда во-время сказанными двумя-тремя словами.
Отдать распоряжение еще далеко не значит провести в жизнь-свое решение, ибо даже при отсутствии противника и препятствий со стороны местности и погоды всегда налицо имеется ряд самых разнообразных случайностей — недоразумений, опозданий и т. д., могущих вредным образом отразиться на выполнении войсками полученного распоряжения. Поэтому, отдав распоряжение, надо еще рядом мер обеспечить его выполнение. Прежде всего для этого следует при малейшей возможности проверить, насколько правильно понято подчиненным отданное распоряжение и усвоена идея решения, прибегая для этого к беседе по телефону или личному разговору, если не со всеми, то хотя бы с главнейшими исполнителями. Прпэтом важно не только проверить, понято ли полученное распоряжение, но и перелить в подчиненных свою уверенность в успехе и твердость в решении хотя бы одним тоном своего голоса.
Далее, очень важно убедиться, что выполнение отданного распоряжения началось своевременно; средствами для этого являются: личное появление среди войск и посылка доверенных лиц.
Первый способ всегда является предпочтительным, ибо дает возможность и самому начальнику лишний раз собственными глазами убедиться в состоянии войск, поднять их настроение несколькими брошенными словами. Второй способ неудобен тем, что принимается подчиненными как акт недоверия. Однако, при теперешней разброске войск начальник всюду показаться не может, достаточно, если он появится в важнейшем месте и в нужное время. Посылка же доверенных лиц неизбежна и должна применяться всюду, где их полномочия могут устранить недоразумения и облегчить ход дел. Так, в августе 1914 г. успешность железнодорожных перебросок германских дивизий против армии Самсонова в значительной степени была обязана командированию на станции погрузки специальных офицеров генерального штаба, моментально устранявших на месте все трения.
Наконец, существенно важно уметь правильно выбрать место своего пребывания, с одной стороны, там, где легче всего найти начальника, с другой—где всего вероятнее недоразумения или где личное вмешательство в руководство боевыми действиями может оказаться особенно вероятным и настоятельно необходимым.
Успешность проведения своего решения в жизнь в самой серьезной степени зависит от того, насколько сделанные распоряжения будут соответствовать той обстановке, которая может сложиться при проведении в жизнь выработанного плана действий.
Если вообще «управлять значит предвидеть», то тем более это выражение верно в отношении руководства боевыми действиями, где, с одной стороны, действительное положение дел никогда не бывает в полной мере известно тому, кто этими действиями управляет, а с другой—даже то, что известно, иногда резко и быстро меняется в зависимости от сознательно действующей враждебной воли противника, условий местности и работы стихии.
При современной растяжке фронтов боевых действий на десятки и даже сотни километров сведения о положении дел старшие начальники могут черпать только из донесений своих подчиненных, часто неполных, неумелых, сбивчивых, противоречивых, а главное, доходящих всегда только через известное время, в течение которого это положение может резко меняться.
Вследствие этого уже те сведения, на основании которых начальнику приходится принимать решение, нормально являются устарелыми.
Между тем, принятие решения, составление распоряжений, передача их бойцам через ряд промежуточных инстанций, наконец, изготовление войск для действия всегда требуют времени, иногда довольно значительного. В результате неудивительно, что полученные войсками распоряжения не всегда соответствуют тому положению, которое к этому времени фактически сложилось на фронте. Тем более изменений вносится в обстановку самым ходом дел.
Не раз на войне начальник, получив радостное донесение о захвате своими войсками таких-то пунктов и взятии ряда трофеев и пленных, посылал им, казалось бы, вполне логичное распоряжение «развивать успех в таком-то направлении», а между тем ко времени получения распоряжения противник уже успевал подведенными резервами опрокинуть недавно победоносные части, захватить важные пункты и нанести сильные потери войскам. В военной истории существует ряд примеров, когда боевые действия развивались своим чередом, а распоряжения начальников с движениями и работою войск не имели ничего общего.
Конечно, трудно на войне предвидеть ту обстановку, которая может сложиться к тому времени, когда войска начнут выполнять распоряжения начальника: требуется для этого и достаточный опыт, л знание своего противника, и, наконец, особая способность разбираться в военных явлениях, которая, напр., у Наполеона накануне Аустер-лицкого сражения вылилась в его известном предсказании будущих действий противника: «в то время, как они будут обходить меня справа, они подставят мне фланг...».
Мало того, эта обстановка постоянно меняется и, значит, надо успевать менять и задачи войскам, принимая все новые и новые решения.
Внесение поправок, вызываемых обстановкой.
осведомление Вносить своевременно поправки в принятое решение можно лишь начальника и ПрИ праВИЛЫЮх.1 И СВОвВрвМвННОМ ОСВвДОМЛвНИИ ПОДЧИНвННЫМИ СВОвГО ^.елГсоставлТ- начальника, а также и соседей о положении дел на фронте. Ни ние донесений от кого другого, как от своих подчиненных получает начальник и извещений. те данные об обстановке, на основании которых он принимает решение, и если эти данные неверны или являются запоздалыми, то подчиненным приходится только пенять на себя, когда распоряжения начальника, отданные на основании этих донесений, не будут соответствовать обстановке. Отсюда ясна вся важность умелого составления донесений начальнику и извещений сосед-"*’
Общеизвестно, что донесение должно быть достоверным, своевременным и ясно и понятно составленным. Между тем, искажение истины в донесениях представляет заурядное явление, больно отзывающееся на успешности боевой работы. Происходит оно от многих причин и в первую очередь представляется естественным продолжением очковтирательства мирного времени, исходя из желания скрыть горькую правду, затушевать неудачу, преувеличить свои подвиги, наконец, избавиться от опасного, неприятного поручения. Так, в Мукденском сражении 1905 г. намеренно преувеличенные донесения командира X корпуса генерала Церпицкого о количестве атаковавших его японцев ввели в заблуждение Куропаткина и оттянули резервы с важнейшего направления. В мировой войне суровые требования начальства проявлять решительность в неподготовленных атаках на проволочные заграждения и окопы противника и угрозы отрешения за неудачи привели к специальным формулам донесений о неудачной атаке: «дошли до проволоки и уже режут ее», «постепенно продвигаются» и т. д., которые вводили в заблуждение высшее начальство, наивно принимавшее их за показатель некоторого успеха. Более безобидным, но достаточно опасным искажением истины является распространенная манера выдавать за собственные наблюдения сведения, полученные из других источников: часто кавалерийская разведка выдает за свои наблюдения сведения, полученные от охранения и разведки пехоты; не менее часто разведчики передают рассказы местных жителей, уверяя, что «видели собственными глазами»; не редкость, что ротный командир показание какого-нибудь стрелка выдает за свое собственное наблюдение.
На ряду со злой волей целый ряд донесений искажается вследствие той нервной обстановки, в которой приходится работать на войне, причем обычно подобные искажения особенно сильны после только что испытанных поражений.
Так, в период 20 — 26 сентября 1914 г., после поражения II армии Самсонова и I армии Ренненкампфа и продвижения немцев до реки Неман, донесения младших начальников I армии из района Друске-ники нарисовали столь грозную картину наступления противника, что командующий армией и главнокомандующий фронтом сосредоточили для его отражения 24. пехотных полка. Между тем фактически со стороны германцев вел наступление всего один 4 гренадерский прусский полк.
Еще чаще причиною неверных донесений является неопытность доносящего в определении того, что он видит. Так, в феврале 1915 г. на марше от Ломжи и Больно 3 Кавказский стрелковый полк, численностью около 1 200 штыков, был определен наблюдателем в 10 000 человек. Густые цепи немцев, наступавшие на небольших дистанциях,
в начале мировой войны неизменно считались густыми колоннами; эскадрон принимался за полк и т. д.
Своевременность донесения и извещения зависит от степени налаженности службы связи, о чем будет сказано ниже.
Наконец, донесение должно быть так изложено, чтобы могло заменить начальнику личное наблюдение. Конечно, подобное изложение дается только большой практикой. Однако, теория и устав тоже дают для этого некоторые указания. Так, донесение в своем тексте должно давать ответ на следующие вопросы: в отношении противника — когда, где он обнаружен, какой численности и какого состава, что делает; в отношении себя—откуда, когда, кто наблюдал, что сам делал и намерен делать; донося о противнике, обязательно надо оценить хотя бы примерно его силу или глубину колонны, направление движения и место головы колонны или район расположения на месте. Кроме того, своим чередом на донесении отмечается, когда оно и где написано, кому и за каким № отправлено, а также карта, на основании которой составлено.
Большое внимание к составлению донесений должно проявляться и в штабах, где приходится доносить не на основании своих наблюдений, а в виде сводки ряда чужих донесений, и надо уметь выбрать только то, что имеет значение для высшего начальника, без излишних мелочей, не поясняющих, а затемняющих общую картину, и в то же время сохраняя верность картины.
Для осведомления начальников, подчиненных и соседей в штабах периодически составляются оперативные и разведывательные сводки: в первых помещаются данные о своих войсках, во вторых — о противнике, причем те и другие не могут представлять собою механического переписывания чужих донесений, а должны давать верную и ясную картину положения вещей с определенными выводами.
Сводки, посылаемые соседям, устав именует извещениями.
Устав предоставляет доносящему решение вопроса, когда и о чем доносить, устанавливая обязательные донесения лишь об установлении соприкосновения с неприятелем, о выполнении поставленной задачи и о внезапном нападении. Несомненно, что кроме того необходимо доносить о всех препятствиях на пути к выполнению поставленной задачи, о приступе к ее выполнению.
Кроме этих внесрочных донесений, устав разрешает устанавливать и так называемые срочные донесения, которые посылаются к определенному часу, независимо от того, имеется ли материал для них. Эти донесения являются показателем, что с данною частью ничего не произошло. Конечно, не следует злоупотреблять срочными донесениями, требуя их представления, например, ежечасно, как это. бывало в мировой войне; их следует устанавливать лишь в тех случаях, когда есть опасение, что данная часть может погибнуть целиком, или нет уверенности, что сами подчиненные не забудут своевременно осведомить своего начальника о себе.
Форма распоряжений и донесений.
Форма распоряжений и донесений, установленная уставом, должна строго соблюдаться на войне, ибо упущение самой незначительной мелочи может стоить жизней. Первыми требованиями формы являются:
точное обозначение времени отправления и получения на каждом документе, что важно в отношении донесений о противнике и своих войсках, находящихся в движении, так как, зная примерную скорость движения, начальник может хотя бы примерно рассчитать, где эти части находятся при получении им донесения. Обязательной является также, кроме адреса, пометка места составления, карты, которой пользовался доносящий, номера и ясная подпись. При передачах по телефону или телеграфу в районах полков, дивизий, корпусов в маневренной войне, когда связь очень легко рвется, желательно все эти пометки ставить не в начале, а в конце текста, дабы в случае перерывов успевать передать большую часть текста, хотя бы и без пометок.
Особое внимание следует уделять точному обозначению населенных пунктов, дорог, рубежей. Прежде всего название должно списываться с карты совершенно точно, не упуская и не добавляя ни одной буквы, даже с имеющимися ошибками, не склоняя их и перечисляя ряд названий со своего правого фланга на левый. Если приходится перечислять мелкие пункты, то положение хотя бы первого из них надо определить в отношении пункта, написанного крупными буквами, ибо на войне при тусклом освещении, в избе или в поле, искать названия по карте дело нелегкое. Так же следует поступать при обозначении предметов, не имеющихся на карте. При малейшей возможности следует избегать в распоряжении и донесении, особенно начиная его, ссылаться на пункты, напечатанные мелким шрифтом (если, конечно, они не имеют особого значения). Полезно перечисление ряда местных предметов начинать с тех, которые уже известны войскам: так, указание разграничительной линии при наступлении выгодно начинать с тыла, а при отходе — со стороны противника. Название от названия следует отделять запятыми, а не тире, ибо в последнем случае теряются двойные названия, написанные па карте через тире. При отдаче распоряжения по карте все положения следует определять странами света: «восточнее», «южнее», а не правее и левее; при отдаче распоряжений на местности, особенно в мелких соединениях, наоборот, нельзя указывать восточнее и западнее, а надо применять «правее» и «левее».
Дороги надо отмечать достаточным числом населенных пунктов, дабы не спутывать одну с другой. Столь же внимательно следует относиться и к выходам из населенных пунктов, указывая таковые по странам света, а также на какой дороге.
Особое внимание должно быть обращено на сохранение тайны при печатании и рассылке распоряжений, являющихся секретными документами.
В силу этого не следует перечислять всего состава колонн и отрядов, если он не меняется или изменение касается прибавления или выделения одной-двух частей. Выгодно колонны и отряды именовать по фамилиям начальников и всю переписку адресовать не по наименованию части, а на имя командира.
На каждом приказе и донесении должно быть указано, кому он отправлен, дабы не ставить в затруднение получившего данный документ, следует ли сообщать его и другим лицам.
Конечно, соблюдение всех этих правил, а также прочих перечисленных в уставе достигается только путем долгого упражнения и 86
должно быть доведено до силы автоматической привычки, ибо лишь в этом случае гарантируется выполнение их в самых тяжелых условиях боя, когда нет времени для того, чтобы справляться, как надо составлять приказ или донесение.
Служба связи.
Способы и средства связи. Для обеспечения успеха управления недостаточно, конечно, только владеть искусством руководства, необходимо еще уметь наладить бесперебойную и своевременную доставку в войска своих распоряжений и получение от них, а также от соседей донесений о положении дел: лучшее решение приведет к неуспеху, если соответствующее распоряжение запоздает, не будет доставлено вовсе или придет в искаженном виде.
Задачей службы связи является, таким образом, техническое обеспечение управления путем передачи распоряжений и донесений между начальниками и подчиненными, извещений — между соседями.
Конечно, лучший способ связи — это личная передача распоряжения или донесения с соответствующими пояснениями и указаниями, ибо в боевой обстановке важно не только самое содержание распоряжения, но и тон, которым оно отдается, а в донесении — непередаваемые на бумаге личные впечатления доносящего.
Отсюда этот способ надо широко практиковать всюду, где только возможно. Именно им и держится всецело связь в отделении,. где все подчиненные находятся в непосредственной близости от начальника.
Однако, с ростом армий, а особенно с расширением фронта и тыла войск на многие километры, личное общение начальников с подчиненным делается все более и более затруднительным. Несмотря на усовершенствование средств передвижения, в большинстве случаев старшим начальникам не удается ни выехать к своим подчиненным, ни собрать их к себе. А потому все больше и больше приходится прибегать к другим способам связи, в известной степени заменяющим личное общение.
Приэтом нет способа связи, могущего вполне заменить личное общение и могущего работать с одинаковым успехом во всех случаях обстановки. Каждый из имеющихся способов имеет свои плюсы и минусы как в отношении замены им личного общения, так и в отношении успешности его работы в различной обстановке. Отсюда использование их заключается в искусстве в каждый данный момент иметь под рукою тот, который при данном положении лучше всего может заменить личное общение.
В разной обстановке таковыми могут являться:
А) посылка доверенных лиц, могущих кроме письменного документа дать и некоторые указания или пояснения.
Б) простая передача письменных или устных распоряжений без всяких указаний, через лиц, не могущих давать никаких разъяснений.
В) передача письменной и устной речи при помощи технических средств, дающих возможность переспрашивать и получать разъяснения на значительных подчас расстояниях.
Г) передача сигналов всевозможного рода и всевозможными способами.
Каждый из этих способов имеет свои достоинства и недостатки.
А) Посылка ответственных лиц может оказаться весьма полезной: а) когда надо дать серьезные указания на месте, которые невозможно хорошо изложить письменно или нельзя передать другим путем; б) когда обстановка может ко времени получения письменных данных настолько перемениться, что могут потребоваться изменения в самих распоряжениях, на каковые и уполномачивается доверенное лицо; в) когда надо сначала на месте разобраться в обстановке, а потом уже дать распоряжения; г) когда подчиненный плохо ориентирует начальника или, видимо, сам плохо справляется с задачей и надо его поправить на месте.
Посылая ответственное лицо, начальник как бы передоверяет ему свои права, почему, конечно, посылать с таким поручением можно лишь лиц, находящихся в курсе дела, вполне подготовленных к своей роли, пользующихся особым доверием начальника и обладающих достаточным тактом, ибо нормально подчиненный присылку таких лиц принимает, и часто не без оснований, как акт недоверия к себе, относясь к ним почти всегда враждебно как к «соглядатаям».
Вследствие этого устав подобный способ связи считает крайним и обращает внимание на необходимость серьезного выбора посылаемых лиц.
Нечего и говорить, как тяжела такая миссия и для самого посланного, которому приходится брать на себя подчас крайне ответственные решения. В германской армии долго трепалось имя подполковника Хенча, который во время Марнского сражения 8 сентября 1914 г., будучи послан ставкой на автомобиле специально для согласования действий V, IV, III, II и I армий, дал свою санкцию на отход II армии и отдал приказ для отступления I армии; ему приписывали причину неудачи всего Марнского сражения. Значительно легче служба делегатов связи, дело которых заключается только в осведомлении своего начальника о положении вещей у подчиненных или у соседей. Конечно, и эта служба требует известного такта, сводясь, в конце концов, к тому, чтЬбы пополнить пробелы в службе взаимной ориентировки. Опыт войны показал, что занятые боем командиры, особенно находясь в критическом положении, совершенно упускают извещать соседей о положении дел и даже отходят иной раз, не дав никому знать и ставя этим других в критическое положение. Поэтому уже в 1914 г. части, начиная с рот, стали иметь у соседей своих доверенных лиц, в виде посыльных или делегатов для связи.
Б) Устная, и особенно письменная, передача распоряжений и донесений без всяких пояснений со стороны передающего является способом связи, для которого используются решительно все допускаемые обстановкой средства:
а) голос, в виде непосредственной передачи команды или распоряжения или от бойца бойцу.
б) посыльные — пешие (на расстоянии не далее 5 км, а бегом — 1 км) в районе действий от отделения до полка, лыжники — до 15 км, конные до 20 км, т. е. в районе корпуса, а иногда и армии.
в) механические средства связи: автомобили, мотоциклы, самокаты и самолеты, поезда, дрезины.
г) военно-почтовые средства, в виде летучей почты, военно-голубиной почты, собак.
Успешность этого вида связи зависит прежде всего от искусства составления распоряжения и донесения (особенно при устной передаче), а во-вторых, от быстроты и безотказности работы тех средств, при помощи которых совершается передача. В последнем отношении различные перечисленные средства связи характеризуются противоположными свойствами: одни, как, например, пешие и конные посыльные, работают медленнее других, зато всегда под рукою и могут применяться всюду и по дорогам, и без дорог J другие, наоборот, отличаются- быстротой передачи, зато требуют ряда благоприятных условий: наличия соответствующих дорог, машин, станций, специально подготовленных людей или дрессированных животных.
Поэтому в каждом данном случае надо уметь верно определить, какое именно выгоднее всего применить средство из числа имеющихся, иначе говоря, чем при передаче пожертвовать: быстротой ли действия, или его надежностью.
Общим недостатком всех перечисленных средств связи является невозможность в случае каких-либо недоразумений получить разъяснения от доставившего письменный документ или словесную передачу: если еще при посылке донесения можно требовать, чтобы везущий знал его содержание, то при рассылке приказов это совершенно невозможно.
Второй крупный недостаток всех этих средств связи кроется в постоянной неуверенности, дошло ли по назначению передаваемое и не перехвачено ли оно противником. Последняя данная является особенно неудобной при ненадежности тыла, когда временами приходится или отказываться от перечисленных средств связи, или обеспечивать их работу надежным конвоем.
Так, в ночь с 14 на 15 августа 1914 г. командир VI корпуса добился связи с командующим П армией Самсоновым только при помощи высылки целого взвода драгун. 1 Наконец, для той же цели приходится посылать бронеавтомобили взамен обыкновенных машин, а по железным дорогам — бронепоезда взамен паровозов и дрезин.
В) Значительно большие удобства для передачи распоряжений и донесений представляют технические средства связи, позволяющие передавать разговор на расстоянии при помощи электричества, света и звука, именно: телефон, телеграф, радиотелефон, радиотелеграф, гелиограф, сигнальные аппараты, лампы.
Лучшими из этих средств являются ныне телефон и телеграф, а с усовершенствованием техники должны явиться радиотелефон и радиотелеграф.
Преимущества телефона заключаются в том, что он позволяет на расстоянии иметь почти такой же разговор, как и при личном общении и уверенность, что передаваемое доходит по назначению.
Невыгодными сторонами телефона и телеграфа являются: необходимость затрачивать значительное время и людские силы на установку, иметь большое имущество и значительный личный состав для обслуживания, уязвимость от огня, зависимость от грозы, возможность совершенно незаметного подслушивания противником, невозможность
1 Цейтлин. «Связь».
передавать чертежи. В мировой войне долгое время русские части удивлялись всезнайству немцев, поздравлявших наши части с приходом тотчас после смены, объявлявших о предстоящем уходе войск на другой фронт и т. д. Это приписывалось замечательному шпионажу, а на деле являлось результатом подслушивания наших же разговоров по телефону. Столь же опасным является иногда и пользование в бою телеграфными линиями. В боях 11—13 октября 1920 г. под Минском в штабе 27 дивизии при пробе железнодорожных проводов было выяснено, что по одному из них слышны все переговоры штаба польской группы с полками. Подслушивание распоряжений только и помогло командиру дивизии парировать охваты поляков.1 Еще опаснее пользование радио, передачи которого уже обязательно перехватываются противником и будут подслушиваться всей той массой приемников, которые в будущей войне будут положительно во всякой роте. Общеизвестно, что благодаря управ ганию при помощи радио все распоряжения Самсонова в августе 1914 г. тотчас становились достоянием немцев. Не спасает от этого и шифр, ибо имеются мастера-специалисты, способные разгадывать все шифры. Мало того, шифрование и расшифровывание берет много времени, которое так дорого на войне. Зато радио является незаменимым средством передачи всех таких известий, которые желательно широко распространить ко всеобщему сведению, например, сообщение радостных известий об одержанной победе, сообщение политических и газетных сведений, а в будущем может быть использован и как средство агитации в рядах противника, обладающего большим числом радиоприемников.
Известным суррогатом телефона и телеграфа являются некоторые средства световой сигнализации, как гелиограф, недурно работающий в солнечных местностях, флаги для дневной сигнализации, лампы и фонари ночного действия, рупор, удобный для связи с воды на берег. Ракета удобна как сигнал и широко применялась для тревоги и связи пехоты с артиллерией, когда определенным ее цветом вызывался и определенный огонь артиллерии. Звуковые средства находят себе применение главным образом в качестве сигналов тревоги, в частности химической и воздушной, когда необходимо быстрое оповещение всех бойцов данного района, также могут быть иногда применены и в качестве сигнала атаки. Для этих же целей могут быть использованы: свисток, сирена, труба, ревун, барабан, колокол, гудки паровозные, пароходные, фабричные.
Для химической тревоги можно использовать лишь те средства, где звук производится руками, а не ртом, именно: специальная механическая сирена, колокола, гонги и т. п.
Для связи с самолетами используются: радио, ракеты, сбрасывание сверху сообщений при помощи вымпела, раскладывание войсками на земле полотнищ. Радио и ракеты обычно применялись при корректировании артиллерийской стрельбы, сбрасывание при помощи вымпела — в тех случаях, когда самолет имеет важные и срочные сведения, касающиеся данной войсковой части, причем нет времени передать их нормальным путем с аэродрома. Большие полотнища указывают самолету место того штаба, с которым надо связаться, малые,
1 Витает Путна. «К Висле и обратно», стр. 229.
выкладываемые каждым стрелком, — линию фронта, занятую своими войсками.
Организация службы связи. Организация связи должна иметь целью установить быстрые и бесперебойные сношения: а) между начальниками и подчиненными, б) между рядом действующими штабами и войсками при помощи всех имеющихся и доступных средств связи.
Первая. связь является связью в глубину — связью командования, вторая именуется связью по фронту — осведомительною.
Основными условиями хорошей связи являются:
1. Желание и умение начальников -и подчиненных осведомлять друг друга и соседей и их готовность не только на словах, но и на деле помогать друг другу, не щадя себя.
2. Умение начальника выбирать соответствующее место и своевременно инструктировать начальника связи о своих предположениях в отношении организации предстоящих действий.
3. Наличие достаточных и соответствующих средств связи и умение начальника связи верно распределить их, установить каждое где следует и когда следует, наладить работу средств связи и личного состава в соответствии с предстоящим планом действий начальника и возможными препятствиями к его осуществлению.
Характер организации и работы средств связи в первую очередь зависит от качества командного состава армии. Плохо подготовленный командный состав требует всегда более серьезного руководства: если он слишком инертен и неподвижен, его приходится все время подталкивать, если он порывист — сдерживать, а потому скорее приходится свои действия приноравливать к быстроте установки средств связи, чем, наоборот, связь подгонять к боевой работе. Чем более подготовлен командный состав, тем меньше нужды в непрерывном •общении: не надо большого числа срочных донесений, ибо подчиненный сам донесет своевременно о чем нужно, не надо подробных указаний, постоянной посылки ответственных лиц, ибо подчиненный и сам найдется, что ему делать, не надо непременно разговора по телефону, телеграфу, радио, — достаточно присланного приказа, чтобы все шло гладко: войска более свободны в своем маневре и начальники не должны все время «висеть на телефоне», как это бывало в мировую войну, когда успешное наступление обычно развивалось ровно настолько, насколько хватало телефонного провода в ротах, в лучшем случае — в батальонах.
Неумение подчиненного составлять ясные, толковые донесения, хорошо читать карту ведет к тому, что приходится выезжать на место начальнику или посылать доверенное лицо, подчас тратя по несколько часов на выяснение, кто же занял данный пункт: противник, соседи или сам доносящий.
Далее, в каждом отдельном случае успешность связи в серьезной степени зависит от правильного выбора начальником своего места пребывания: чем дальше назад выбирает он это место, тем труднее непосредственное общение с подчиненными, тем больше расход средств связи, тем позднее приходят донесения и острее чувствуется всякий перерыв телефонной проволоки; обратно—очень близкое расположение к войскам легко обращает начальника в командира только данного
участка, затрудняет ему оценку общего положения и опять-таки затрудняет организацию связи, ибо линии связи будут итти вдоль, фронта.
Естественно, что свое место начальник должен избрать там, где вероятнее всего потребуется его личное вмешательство и предупреждение недоразумений, но так, чтобы не выпустить из рук управлении всеми своими войсками.
Конечно, желательно, чтобы это место легко можно было найти даже посыльному без карты и чтобы оно было достаточно маскировано от наблюдения противника и предохранено от разгрома его-огнем.
Пол. сл. штабов (ст. 282 — 287) считает нормальным расположение штабов полка, дивизии, корпуса примерно на расстоянии, равном протяжению фронта части, требуя личного наблюдения района, главного сосредоточения сил, причем рекомендует не размещать штабы в больших населенных пунктах, на открытой местности и около дорог,, по которым идет подвоз и эвакуация, ибо то и другое может задержать доставку распоряжений и донесений. Кроме того, надо отметить, что собственные обозы при их слабой дисциплинированности часто являются злейшими врагами связи: запрудив дорогу, они мешают проезду лиц, посылаемых с донесениями и распоряжениями, располагаясь на месте, не прочь использовать кабель и шесты для своих нужд. Не кто иной как собственные обозы не раз производили в сентябре и октябре 1914 г. перерыв связи штаба X армии с ее корпусами, используя десятками шесты полевого телеграфа для своих костров.
При известной опытности можно в бою помещаться довольно близко к своим частям и без особого риска, ибо огонь артиллерии и внимание противника обычно приковывается к передовой линии, а затем к батареям, тыловым эшелонам войск и обозов, в середине же нормально остается сравнительно безопасная зона.
Конечно, организация связи в каждом данном случае зависит от задачи, которая поставлена войскам, цели действий и обстановки, но во всяком случае следует приэтом иметь в виду следующие условия:
1. Никогда не следует рассчитывать на одно средство связи, а надо' иметь не менее двух, работающих по разным направлениям.
2. Проволочная связь отлично работает лишь при стоянке на месте и при отсутствии сильного огня. При наступлении, а также во время; усиленного обстрела в обороне рассчитывать на эту связь можно только как на средство, работающее урывками и то при наличии самоотверженных и хорошо подготовленных телефонистов. Опасность подслушивания со стороны противника заставляет быть особенно осторожным при использовании телефонной связи; именно в районе не менее 3 километров от передовой линии вся связь должна быть двухпроводной и по ней во всяком случае при малейшей возможности не следует передавать оперативных распоряжений.
3. Успешность работы посыльных всецело зависит от их качества, смелости, умения ориентироваться, добросовестности, выносливости,, качества коней, самокатов, мотоциклов, автомобилей и прочих машин.
4. Организация связи требует умения верно распределять и направлять средства связи так, чтобы в нужную минуту они очутились на
месте. Помимо знания предположений начальника, это требует еще большой изворотливости, находчивости, опытности и работы по известному плану. В соответствии с принципом экономии сил должна развиваться и организация средств связи: в главных местах она должна сильнее группироваться, чем во второстепенных.
План связи должен учитывать возможные успехи, а также неудачи и быть подготовлен к тому, чтобы войска не остались без связи в самые критические минуты боя.
Исходя из этого, требуется прежде всего объединение средств •связи в руках одного лица, который и должен иметь план использования средств связи и обеспечения бесперебойности их работы.
По уставному правилу связь в глубину устанавливается расположением и средствами старшего начальника, а связь по фронту — справа налево, причем это не снимает с подчиненных обязанности установить связь к начальнику, если таковая не подана сверху, и связь направо, если сосед пе может подать своей.
Так как работа прочих родов войск должна равняться по пехоте, то естественно, что связь держится от них к пехоте.
Работа начальника связи по ее организации должна заключаться прежде всего в том, чтобы сначала учесть все имеющиеся средства как свои, так и местные, затем те требования, которые предъявляются и могут быть предъявлены службе связи в ходе действий, какими средствами связи, с каким расходом их и как можно выполнить, какие средства связи и когда можно будет приэтом свернуть и куда перебросить.
На основании этих данных начальник связи решает, как распределить свои силы и средства так, чтобы выполнить те требования, которые предъявляются немедленно, и те, которые должны или могут быть предъявлены в будущем, делая соответствующий расчет времени.
Трудность разрешения вопросов, связанных с несением службы связи, заключается в том, что средств нормально не хватает, а значит нужно уметь разрешить сначала важнейшие задачи, а затем уже прочие. Естественно, что всегда, где возможно, приходится стремиться в первую очередь использовать личное общение, затем электрическую связь, потом — прибегать к посылке письменных или устных распоряжений и донесений и, наконец, к сигнализации. По расчету времени, а главное по простоте действия, обычно связь начинает работать в обратном порядке: став на место, сначала удается держать связь только посылкой лиц при помощи различных средств передвижения, затем ее дублирует связь электрическая, световая, звуковая и, наконец, если фронт несколько стабилизировался, является возможность применить личное общение.
Для обеспечения исправной работы связи следует, особенно в начале войны, принять меры, чтобы добиться внимательного отношения войск, а особенно обозов ко всем средствам связи как своим, так и соседей.
При возможных враждебных действиях со стороны населения или отдельных злоумышленников необходимы решительные меры для обеспечения работы связи, ибо каждый ее перерыв может стоить не только жизней, но и успеха всего предприятия.
Для связи с самолетами служат особые посты воздушного наблюдения и связи полков, дивизий и корпусов. Посты ведут наблюдение за появляющимися самолетами, предупреждают сигналами о появлении противника и вкладывают по требованию своих самолетов опознавательные полотнища, цвет и форма которых, а также характер сигнала самолета должны меняться во избежание использования их противником. Кроме того, в более мелких войсковых частях назначаются особые наблюдатели за небом для предупреждения о появлении самолета и принятия мер маскировки.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
Боевые порядки.
Общие положения. Классификация порядков.
Выполнение любой боевой задачи требует прежде всего соответствующей группировки войск на местности так, чтобы обеспечить им наиболее продуктивную работу огня и движения, предупредить возможные трения и взаимные помехи в работе, обеспечить их действия разведкой, охранением, деятельностью тыла, политически, а также управлением и связью. В соответствии с этим построения войск, служащие для достижения боевой цели, или, как принято называть, порядки, должны давать возможность:
1. Осуществлять задуманное движение или расположение на месте точно к требуемому сроку, скрытно, с наименьшими жертвами и затратой сил.
2. Использовать наиболее продуктивно огневые средства и холодное оружие, подавляя первыми огонь противника и останавливая его движение, с целью либо проложить дорогу своему движению и удару холодным оружием, либо отразить удар противника.
3. Обеспечить существование и боевую деятельность войск всеми способами и в том числе соответственно налаженной работой тыла.
4. Надежно управлять движением, огнем, работою тыла при всех изменениях боевой обстановки.
5. Наконец, имея в виду изменчивость боевой обстановки, порядок должен быть гибким, быстро приспособляемым ко всякому виду маневра и изменениям обстановки.
Конечно, каждый порядок должен быть приноровлен к той цели, с которою он применяется, а также и к окружающей обстановке. Отсюда вследствие различия в цели действий и обстановке различны и формы порядков.
Так, охват, обход, прорыв, как увидим ниже, требуют каждый различных построений, порядок для ведения наступательного боя отличается от порядка расположения на месте для обороны или отдыха.
Еще большие изменения в характер порядков, хотя бы и предназначенных для одной и той же цели, вносит Обстановка-
Отсутствие возможности столкновения с противником, а значит необходимости применить оружие, требует порядков, удобных для движения по дорогам и приспособленных к борьбе лишь с воздушным врагом.
Возможность поражения огнем противника требует порядков^ сильно расчлененных по фронту и в глубину, дающих возможность
развернуть наибольшее количество огневых средств и в то же время возможно уберечь свои войска от огня противника, жертвуя зато удобствами движения и сохранения сил.
Удобства управления и действия холодным оружием требуют сосредоточенных построений; удобства маневра, огня, работы тыла, наоборот, — расчленения войск.
Местность, облегчая или затрудняя движение, укрытие и огонь, заставляет соответственно этому то сгущать порядок там, где удобнее действие оружием, больше укрытий и легче движение, то сильнее расчленять его. Порядки для действия в лесах и горах отличаются от порядков, применяемых в степях, на открытой, равнинной местности. Время года, суток, состоцние погоды требует особых форм порядков для ночных действий, зимних, в туман и т. д.
Вполне понятно, что прежде всего сообразно трем положениям, в которых войска могут пребывать при ведении боевых действий — походу, бою и расположению на месте, — различаются и три вида порядков:
а) походные порядки,
б) боевые порядки,
в) порядки для расположения на месте.
В свою очередь эти порядки подразделяются на ряд других.
Так, имеются различные порядки для наступательного, отступательного, флангового марша, встречного, наступательного, оборонительного боя, расположения в населенных пунктах и вне их. Походные порядки и порядки для расположения на месте будут рассмотрены в соответствующих главах настоящего труда, рассмотрение же общих положений, касающихся всех вообще порядков, а особенно боевых, необходимо выделить в особую главу как в виду того особого значения, которое занимает бой в ряде других боевых действий, так и с целью избежать повторения одних и тех же положений при рассмотрении различных видов боев.
Общая группировка войск в боевом порядке и его формы.
Современный боевой порядок не представляет собой самостоятельного построения, независимого от других порядков; наоборот, он обычно непосредственно из них и выливается, причем часто даже трудно определить, где и когда кончается походный порядок и начинается боевой, не говоря уже о расположении на месте, которое часто является только частью боевого порядка. Тем не менее, этот последний все же является особым построением, специально приноровленным к маневру на поле боя, т. е. к сочетанию огня и движения в сфере стрельбы земного противника и его маневрирования. Отсюда, в боевом порядке особенно заметна тесная связь, которая всегда существует между формой каждого порядка и видом предпринимаемого маневра, а также тем периодом, в котором находится развитие этого маневра.
Предпринимая любой маневр на поле боя, следует непременно ожидать соответствующего контр-маневра противника в виде движения и применения огня. Поэтому, организуя свое движение и огонь в боевом порядке, надо уметь прежде всего в каждый данный момент держать войска в такой форме построения, которая обеспечила бы наилучшие
•условия как для производства своего маневра, так и для парирования «контр-маневра противника.
Успех всякого маневра основывается в конце концов на невозможности его парировать из-за отсутствия у противника времени и достаточных сил и средств. А отсюда самое построение войск в боевом порядке должно давать возможность истощить или отвлечь в сторону свободные силы и 'средства противника, чтобы затем своими свободными силами нанести ему решительный удар или отразить таковой же с его стороны.
Поэтому естественно, что во всяком боевом порядке войска нормально должны образовывать две группы: одну, предназначенную для отвлечения или истощения свободных сил противника, другую — для нанесения или отражения окончательного удара.
Первая группа естественно начинает бой, заставляя противника израсходовать на борьбу с нею свои свободные силы, но не давая ъ то же время разбить себя; вторая — обычно вступает в дело несколько позже, когда силы противника уже в достаточной степени -отвлечены или истощены боем первой группы.
Конечно, предполагая применить охват или обход, выгодно первую группу выдвигать вперед для завязки боя, а вторую иметь уступом за тем флангом, где предполагается совершить этот маневр или отразить таковой же маневр противника. Однако, при этом всегда следует ожидать, что за открытым флангом у противника тоже имеются уступы, обеспечивающие этот фланг и могущие произвести свой контр-маневр. Поэтому, желая охватить или обойти фланг противника, а также обеспечить свой фланг, приходится иметь не один, а ряд уступов, помня, что в этом случае успех будет на стороне того, кто сумеет последним уступом выиграть чужой фланг.
Так, в боях 4 — 5 февраля 1915 г. уд. Борково северо-западнее Ломжи 6 батальонов 1 кавказской стрелковой бригады с 12 горными орудиями, силою около 2У2 тысяч штыков, заняли первоначально 4 батальонами позицию, общим протяжением около 6 километров, по обе стороны шоссе у Раково-Мост, имея 1 батальон на уступе у Буд-зишки и один батальон в резерве у Коженистые. Попытка германцев 4 февраля атаковать с фронта была отражена, тогда они попытались вечером произвести охват у Будзишки, но были отбиты уступным батальоном. После этого утром 5 февраля германцы при поддержке тяжелой артиллерии и бронемашин повели наступление с фронта и двинули колонну, силою более полка с двумя батареями, в обход, через Встеклицы, Дзежбя, на Порытые, где встретили выдвинутый еще ночью-начальником бригады генералом Полянским второй уступ из батальона 3 Кавказского стрелкового полка в 180 штыков, под начальством капит. Тарало, и примкнувших к нему 2 рот семеновцев полк. Вишнякова. Поддержанный в течение боя двумя горными орудиями, этот уступ отбил фронтальную атаку германцев, несмотря на артиллерийский огонь с фронта и фланга и на пожар деревни Порытые. Одновременно было отражено и наступление на фронт бригады. Тогда германцы попытались углубить свой обход позиции бригады, растянувшейся уже на 8 километров, и двинули около батальона через Гиполитово; здесь их встретил третий уступ из нескольких рот семеновцев, успевших подойти к бою и окончательно сорвавших весь немецкий план действий этого дня.
7 Н. Морозов. Общая тактика. 97
Черт. 14. Схема боя 4—5 февраля 1915 г. у Борково.
Условные знали, .~
27див.
107п.
10&п.
Лилюпемен
$
изГольй^
ю 40 ДИВ.
Черт. 15. Схема боя 27 пех. дивизии в сражении при Сгалюпенен 4 августа 1914
* Л/Л1би.Цен
105п.
ptfCCHUOC колонм „уИ фронт ризвер-тывания р(/с^ сняло в бата
______рссзгрссничи^ тельная лияи№
Если совершение охвата или обхода недостаточным числом уступов срывает успех, то стремление совершить те же действия одним уступом без всякого обеспечения такового может вести подчас к самым печальным последствиям. Так, 4 августа 1914 г. в сражении при Ста-люпёнен 27 пехотная дивизия, ведя наступление на запад, имела в левой колонне 105 пехотный Оренбургский полк на открытом фланге, ибо соседняя 40 дивизия оторвалась к югу на 16 км. В 10 часов 30 минут авангард полка,. заняв Будвейчен, выяснил, что немцы находятся к северу. В виду возможности охватить немцев, командир полка, с разрешения начальника дивизии, решил атаковать противника во фланг и тыл. Полк, не выдвинув никакого прикрытия с юга, где должна была быть своя 40 дивизия, и не выяснив, действительно ли таковая там находится, смело двинулся напролом вперед и в разгаре боя сам был атакован в тыл с юга подошедшими 4 батальонами и 5 батареями немцев и почти уничтожен, в результате чего явилось поражение всей дивизии. 1
Отсюда, применяя любой маневр, надо помнить, что если в данном месте не было противника, то это не значит, что его не будет там же и через 1 — 2 часа. Вот почему маневр надо уметь обеспечить прежде всего соответствующей формой порядка, а затем и другими мерами. Совершенно такая же предусмотрительность в построении своего порядка нужна и при прорыве, где части тоже эшелонируются только не в виде уступов, а в глубину одна за другой: передовые — производят самый прорыв и развивают успех вперед, прочие выходят из-за их флангов уступами и развивают успех в стороны, охватывая и обходя фланги противника. Отсутствие такого эшелонирования при глубоком прорыве тоже может вести к самым печальным последствиям. Так, в февральских боях 1915 г. у Ломжи лейб-гвардии Финляндский полк лобовым ударом прорвал германскую позицию, не имея за собою достаточных резервов, и в результате контр-атака немцев привела к захвату всех трех прорвавшихся батальонов на глазах у соседей.
Итак, уже одно намерение совершить или парировать охват, обход, прорыв должно выливаться в предварительное принятие соответствующей формы порядка: уступной, когда речь идет о возможном развитии боевых действий на одном фланге, шахматной — на обоих флангах, глубокой — в предположении прорыва.
Все эти формы боевого порядка, конечно, хороши, пока маневр или контр-маневр только намечается и развивается. Для достижения же полного успеха .все части должны быть в конце концов введены в дело, ибо успех боя, как известно, решается не числом имеющихся эшелонов и уступов, а числом войск, участвующих в самой боевой работе огнем и холодным оружием. Таким образом, в конце концов при достаточном упорстве противника все части приходится вводить в дело бок-о-бок, памятуя, что подчас только последняя капля, и иногда весьма незначительная, решает судьбу боя. Так, 15 мая 1915 г. на реке Дубиссе 6 батальонов, 1 кавк. стр. бр., введенных уже в дело, не могли добиться успеха, а вопрос победы решила последняя рота в 70 штыков, ударившая в тыл немцам, израсходовавшим свои резервы. Вследствие этого к концу упорного боя обычно не бывает ни уступов, ни эшелонов и
1 А. Верховский. «Разведка отрядной войны и современная разведка. Война и Революция», кн. I, 1927 г.
построение выливается в линейный порядок, дающий наивысшую силу огня и удара на фронте, зато крайне слабый к стороне флангов и тыла и потому применяемый лишь на то время, пока ни тылу, ни флангу не угрожает непосредственная опасность.
Уступная, шахматная и прочие формы боевого порядка обеспечивают маневр в отношении движения, однако, не менее важно обеспечить его огнем, для чего необходимо: во-первых, иметь достаточное количество огневых средств, во-вторых, умело расположить их, чтобы добиться наибольшей действительности огня, и, в третьих, уметь связать огонь с движением. Далее, имея в виду изменчивость обстановки в бою, необходимо иметь хоть небольшой запас сил для противодействия случайностям. Наконец, естественно иметь в боевом порядке должное обеспечение всех видов, органы управления и связи.
Распределение войск в боевом порядке.
Итак, в соответствии с видом маневра и формою построения необходима и правильная группировка войск, ибо один и тот же маневр может быть удачен и неудачен в зависимости не только от направления, но и от количества войск, которые его производят.
Так, в сражении на Аладжинских высотах обходный маневр 20 сентября 1877 г., произведенный колонною Шелковникова силою в 7 батальонов и 12 орудий, кончился полной неудачей, тот же маневр, произведенный 3 октября колонной Лазарева в 21 батальон и 72 орудия, привел к блестящей победе.
В соответствии с принципом экономии сил боевой порядок прежде всего, конечно, не может представлять равномерного распределения сил и средств по фронту и в глубину; работа тех и других естественно должна главным образом направляться на те пункты, где развиваются решительные действия, где наносится или отражается главный удар; остальные участки прикрываются наименьшим числом сил и средств.
Однако, сосредоточить большие силы и средства против известных мест — еще не значит гарантировать себе успех; надо уметь поставить эти силы и средства в самые выгодные условия для работы, организовать эту работу и управлять ею в течение всего боя, для чего необходимо :
а) согласовать работу всех родов войск с применяемым маневром, их свойствами и степенью боеспособности;
б) обеспечить этой работе должную внезапность и выгодные условия путем использования местности и инженерного искусства;
в) сочетать боевую работу с работою тыла;
г) принять меры противодействия внезапности со стороны противника, местности, метеорологических условий.
Исходя из всего перечисленного, построение боевого порядка должно заключаться в следующем:
Учтя цель действий, задачу, обстановку и определив по карте и на местности значение и доступность различных направлений и местных предметов, приходится наметить те полосы, рубежи, участки, районы, захват или удержание коих необходимы для данного маневра; соответственно этому распределить войска по группам и эшелонам, учитывая боеспособность и численность этих войск, указать им задачи, 100
полосы п районы действия, время изготовления и проведения известных действий. В соответствии с этим — принять меры обеспечения, наладить работу тыла и политическую работу, организовать управление в ходе предстоящих действий.
Конечно, боевой порядок должен строиться в полном соответствии с планом маневра и огня, естественно распадаясь при этом на следующие части:
1) войска, предназначенные для нанесения главного удара или отражения такового со стороны противника;
2) войска, предназначенные для действий на второстепенных направлениях;
3) войска, предназначенные для поддержки и развития первого успеха или парализования успеха противника;
4) войска, предназначенные для противодействия случайностям;
5) огневые средства, имеющие задачей обеспечение работы живой силы;
6) войска и различные средства, предназначенные для обеспечения от внезапности и для обеспечения своей внезапности в действиях: разведка, охранение всех видов, обеспечение броневое, воздушное, химическое;
7) тыловые учреждения;
8) органы управления и связи.
Естественно, что для правильной группировки войск необходима прежде всего верная оценка различных местных предметов и рубежей. Мало того, надо иметь и достаточно решимости, чтобы при распределении войск на группы соблюсти принцип экономии сил; значение местных предметов на войне ведь всегда условно: быстрый и решительный успех противника на второстепенном направлении или участке всегда грозит второстепенное обратить в главное, а так как на войне противник ожидается отовсюду, то чем меньше начальник уверен в своих войсках, тем больше сил приходится ему держать на второстепенных направлениях. Кроме того, затяжной характер современных боев и широкие фронты столкновения не дают ныне возможности так оголять целые участки, сосредоточивая все к одному месту, как это делалось раньше, когда генеральное сражение выигрывалось в 1 — 2 дня и, значит, можно было рисковать крайнею слабостью сил на второстепенных направлениях; быстро получив успех на главном участке, можно было этим спасти второстепенные. Так, Наполеон в 1805 г. при Аустерлице мог рискнуть назначить из 75 тысяч войск для главного удара 50 тысяч, ибо развитие главного удара требовало всего нескольких часов. Германцы в 1918 г. при наивысшем сосредоточении усилий смогли для нанесения главного удара в Пикардии выделить из 197 дивизий всего 62, 1 ибо развитие этого удара даже при успехе потребовало бы недель времени, а за это время, если бы не держать сплошного сильного фронта от моря до швейцарской границы, противник успел бы далеко проникнуть в тыл главному удару.
Итак, пока не найдено средства сократить продолжительность боя, современный боевой порядок должен быть достаточно силен и на второстепенных участках.
1 Г. Иссерсон. «Мартовское наступление германцев в Пикардии в 1918 г.».
Распределение войск в боевом порядке, конечно, не ограничивается одним арифметическим подсчетом числа штыков, пулеметов, орудий и механическим распределением по более и менее важным участкам, руководствуясь одною численностью. На войне ведь первую скрипку играет не само оружие, а те руки, в которых оно находится. Поэтому особенно важно в соответствующие участки подобрать и соответствующие части с подходящими начальниками, способными выполнить данные им поручения. На войне очень быстро устанавливается специфическая характеристика каждой части и репутация ее начальника и при всем желании нивелировать их не удается. Отсюда один выход — каждому давать задачу по плечу, стремясь, например, на открытый фланг выдвигать части, известные своею маневренною способностью, вперед посылать обладающих большим порывом, но невысоким искусством маневра; предвидя упорный бой, в тылу для последнего удара сохранять лучшие части; предполагая кончить дело одним ударом, наоборот, выдвигать таковые вперед, дабы увлечь за ними более слабые, и т. д. Правил на все случаи и шаблонов, когда и где держать какие части, дать нельзя. Условия местности, как ясно из предыдущего, тоже серьезно влияют на распределение войск в боевом порядке: труднодоступные места прикрываются обычно более слабыми и растянутыми по фронту войсками, пехота иногда заменяется спешенной конницей; на лесных и горных участках дается меньше орудий и преимущественно действует гаубичная и горная артиллерия, на открытых и ровных, главным образом — пушечная. Тем более с местностью должно быть сообразовано распределение бронесил и химических войск.
Ширина фронта боевого порядка для каждой части, в зависимости от обстановки и задачи, может изменяться весьма значительно.
Согласно устава «при нормальном использовании сил и средств она будет колебаться:
при наступлении:
а) для полка — от 750 м до 2 км;
б) для дивизии — от 1 до 4 км;
при обороне же:
а) для полка — от 2 — 4 км;
б) для дивизии — от 4 — 10 км.
При узких участках фронта войска следует обязательно эшелонировать вглубь, и чем уже участок, тем глубже должно быть эшелонирование». 1
Получив свою полосу, каждое соединение развертывается в ней по тем же правилам, отнюдь не равномерно и сообразно значению различных участков.
Приемы применения боевого порядка к местности.
Начертить на бумаге схему боевого порядка, соблюдая известную форму и распределение сил, легко; значительно труднее тот же самый порядок применить к положению противника и к местности так, чтобы он действительно развернулся там, где следует, и выполнил бы соответствующий маневр; особенно это трудно, конечно, в движении.
1 Пол. уст. § 822.
Средством для применения боевого порядка к местности является указание каждой части: при наступлении — направления или полосы действия, а также времени выхода на определенные рубежи; при обо-фоне — участка, района, полосы расположения и рубежа, который надо удерживать. Естественно, что частям, наносящим или отражающим главный удар, даются более узкие полосы, дабы они могли больше -эшелонироваться в глубину, имея больше уступов или эшелонов; частям, действующим на второстепенных направлениях, — более широкие участки. Само направление полос уже указывает вид предполагаемого маневра.
Конечно, выбор направлений и нарезка полос в каждом данном случае есть дело личного таланта, опыта, уменья начальника.
С точки зрения теории направления частям и полосы должны даваться так, чтобы простой взгляд непосвященного человека на карту млн схему, где они нанесены, говорил ему, какой предполагается маневр, где главное и второстепенные направления.
Далее, каждой отдельной колонне и высшим соединениям должны обязательно указываться разграничительные линии; их назначение—дать не только направление движения, но и полосу разведки, охранения, расположения войск и обозов, район сбора местных средств для данного соединения. Разграничивая сферы действий между соседями и тем указывая, кто за что отвечает, разграничительные линии предотвращают возможные столкновения и разрывы между частями, устраняют возможное наличие в линии фронта таких районов, которых никто не наблюдает, не прикрывает и за которые никто не отвечает. Однако, эти линии отнюдь не являются китайской стеной, отгораживающей одну часть от другой и предохраняющей от ударов из-за нее со стороны противника: нельзя оставить без наблюдения свою полосу, укапанную разграничительными линиями, но и нельзя считать себя в безопасности за ними; часто поэтому приходится посылать разведку и за разграничительную линию соседа, если из-за нее может угрожать удар противника, выгодно иногда развить и свои действия через район соседа, лишь бы это не помешало ему.
Одной из причин поражения Оренбургского полка в сражении при Огалюпенене было излишнее уважение со стороны командира полка и разграничительной линии с соседней дивизией и отсутствие должного обеспечения с этой стороны.
При совершении обхода разграничительные линии должны быть тщательно продуманы, дабы в конце концов не произошло столкновения частей, наступающих с фронта и обходящих.
В тех случаях, когда указание разграничительных линий может связать маневр, а также для мелких частей, указываются не полосы, а только направления наступления.
Границы участков и районов размещения войск обязательно следует указывать при обороне и расположении на месте, дабы не произошло разрывов и столпления войск на одних и тех же участках в первом случае и недоразумений с квартирами во втором.
Рубежи достижения важны как расчет маневра — они указывают то взаимное положение, которое должны занять в конце концов части в результате выполнения задуманного маневра. Однако, время выхода аа эти рубежи можно указывать только вне сферы столкновения с про
тивником, ибо в самом бою подчиненный должен быть, возможно более свободен в выборе способов и средств для действий и не связан сроками, которые к тому же все равно невыполнимы, ибо предугадать степень упорства противника никогда невозможно.
Применяя войска к местности, особое внимание следует обратить на выдержку должных интервалов и дистанций между уступами, эшелонами и рядом действующими частями при помощи разграничительных линий, направлений, указаний времени выхода на известные рубежи или места расположения.
Дистанции и интервалы в боевом порядке.
Самые формы боевых порядков в основном своем виде существуют с древности, различаясь только величиною интервалов и дистанций между уступами, эшелонами и рядом расположенными частями. По мере усовершенствования метательного оружия эти интервалы и дистанции неизменно растут, ибо маневр требует все большего и большего размаха. Ныне в зависимости от того, какие действия могут быть применены против врага, ворвавшегося в промежутки, можно различать: огневые и маневренные интервалы и дистанции. Под первыми подразумеваются промежутки, оборона которых по их величине и характеру местности возможна при помощи перекрестного огня соседних частей; под вторыми — промежутки, прикрытие которых возможно только переходом в наступление против ворвавшегося противника, т. е. применением контр-маневра.
Огонь, конечно, является более надежным прикрытием промежутка, зато он только отражает ворвавшегося противника и не допускает больших разрывов между частями боевого порядка, столь необходимых для применения обхода. Прикрытие промежутков контр-маневром выгодно в том отношении, что может привести не только к отражению, а к пленению целых соединений противника, проникших в оставленные промежутки.
Конечно, прикрытие промежутков огнем или маневром не является результатом простого желания начальника выбрать тот или другой вид прикрытия. Рискнуть на принятие маневренных интервалов можно, конечно, лишь при наличии сознания своего превосходства над противником и уверенности в успешности своих контр-маневров.
Вследствие этого весьма различное значение имеют и действия на стыках в боевом порядке при различном качестве войск. Слабые войска очень боятся за стыки, считая их самым уязвимым местом, и нервно реагируют на всякое внедрение противника в стык, полагая часто это основанием для отхода. Наоборот, у крепких войск вклинение противника в стык кончается особенно печально для него самого, повергая его удару с двух сторон тыловыми эшелонами обоих соседей. Так, в сражении при Гейльсберге 31 мая 1807 г. внедрение в стык русских войск дивизии Леграна и наполеоновской молодой гвардии кончилось печально для французов, ибо именно поэтому они были атакованы русскими резервами не одного, а с обоих соседних участков. Обратно, через всю мировую и гражданскую войну красной нитью проходит постоянная боязнь за стык, нашедшая себе отражение в ст. 1097 Пол. уст., согласно коей «особенное внимание должно быть уде
лено обеспечению стыков и открытого фланга (если таковой имеется),, что достигается:
а) ведением тщательной разведки;
б) расположением фланговой части уступом вперед или назад;
в) установлением — на чьей ответственности лежит обеспечение стыка;
г) расположением за открытыми промежутками на стыках небольших частей, преимущественно пулеметных (подчиненных тому начальнику, который ответственен за обеспечение стыка);
д) соответствующей группировкой могущих быть выделенными резервов».
Наименьшая величина интервалов и дистанций между частями зависит от характера современного огня и удобства маневра. Рассеивание современной шрапнели и пулеметного огня, захватывающее полосу около 200 — 300 шагов в глубину, требует, чтобы в створе огня противника одна войсковая часть от другой находилась не ближе этой дистанции.
Рассеивание по фронту пехотных пуль до 5 шагов, а пуль одной шрапнели до 30 шагов приводит к желательным интервалам между людьми в 3 — 5 шагов, а между отделениями не менее 30 шагов.
Наименьшие маневренные дистанции определяются возможностью выдвигать тыловые эшелоны из глубины, выигрывая фланги противника и не подставляя своих. Если, например, дивизия, занимая в боевом порядке 4 — 6 километров, будет свой тыловой эшелон держать за первой линией в 1 — 2 километрах, то маневрирование этого эшелона будет до крайности связано: все его передвижения буд^т флангом к противнику, и получить свободу маневра можно, только оттянув этот эшелон назад на дистанцию 4 — 5 километров. Таким образом, каждый боевой порядок должен иметь соответствующие размеры и в глубину.
Итак, конкретно суть искусства построения боевого порядка заключается в умении в каждый данный момент иметь войска в такой форме, так распределенными по уступам и эшелонам, на тех интервалах и дистанциях, которые наиболее соответствуют предстоящему или совершаемому маневру и обстановке, своевременно меняя все эти данные с изменением вида маневра и обстановки.
Неверно-распределить живую силу и огневые средства, не обеспечить движения огнем, принять неправильную предварительную форму построения, несвоевременно, например, выдвинуть вперед тыловой уступ, значит часто привести к катастрофе свои войска, как видно из вышеприведенного примера со 105-м пехотным полком 4 августа 1914 г. Взять слишком малые интервалы и дистанции значит связать собственный маневр; допустить слишком большие промежутки значит рисковать отсутствием связи в действиях и отдельными поражениями колонн и участков.
Время построения боевого порядка
Обстановка в бою быстро меняется для мелких соединений и медленнее для крупных, зато, и наоборот: мелкие соединения скорее могут приспособиться к новой обстановке, переменить фронт, выдвинуться в сторону и т. д., а потому меньше страдают от внезапного изменения обстановки. Отсюда крупные соединения: корпуса и даже дивизии,.
имея фронт боевого порядка до 10 — 20 км и растягиваясь в глубину на переход и более, должны намечать свой маневр и приспособлять к нему распределение сил и огневых средств заблаговременно, во всяком случае вне сферы артиллерийского огня противника.
Наоборот, полк и низшие соединения, имея фронт не более 2 — 4 км, а глубину на походе 272 и менее километра могут разводить части и проводить свой маневр в самом сражении — полк в сфере артиллерийского огня, рота, взвод — даже пулеметного.
Различна и сфера собственной огневой деятельности каждого рода войск: воздушный флот может вести свою боевую деятельность за сотни верст в глубину расположения противника, артиллерия и бронепоезда — почти на переход, пехота, бронесилы и химические войска — не далее 2 — 3 км.
Различна также и быстрота изготовления разных родов войск к бою: батальон может перейти в боевой порядок в течение 10 —15 минут, батарея изготовиться не ранее 35 минут — 1 часа, установка баллонов и газометов требует нескольких часов.
Наконец, совершенно различны и условия местности, которые каждый род войск считает выгодными для своих действий.
Отсюда ясно, что боевой порядок нельзя начинать строить всеми соединениями и родами войск одновременно: чем меньше соединение, тем позже может оно переходить в боевой порядок, чем сложнее изготовление к бою данного рода оружия, тем более заблаговременно следует подготовить его переход в боевой порядок, стремясь, чтобы действие всех родов войск было по возможности одновременным и наиболее сильным к тому времени, когда в этом будет нуждаться пехота и конница.
Сила огня противника при этом часто заставляет войска расчленяться на мелкие части задолго, чем это им необходимо для собственного действия оружием.
Это расчленение ведет к большому затруднению управления и движения, мало того, вследствие этого боевой порядок постепенно делается все более и более сильным к стороне фронта и сравнительно все слабее к стороне открытых флангов.
Отсюда естественно стремление каждой части строить боевой порядок попозже, дабы иметь возможность больше выяснить обстановку и к ней применить свое развертывание.
Однако, опоздание с построением боевого порядка при теперешней силе метательного оружия грозит серьезными потрясениями. Недаром начало мировой войны пестрит примерами разгрома войск, застигнутых на походе одним артиллерийским огнем, еще задолго до встречи с пехотой противника.
Ныне воздушный флот представит не меньшие опасности густым массам пехоты и артиллерии, развивая особенно сильную деятельность непосредственно перед боем.
Поэтому ныне каждой части приходится расчленяться в боевом порядке много раньше, чем это нужно для своего маневра и действия •огнем, исключительно для предохранения от потерь.
Расчленившись часть с трудом меняет фронт, делается слабой к стороне фланга еще в то время, когда обстановка недостаточно выяснилась, когда возможна перемена фронта, развитие действий на флангах. 106
Исходя из этого, при самом расчленении войск надо уметь придать своему порядку ту именно форму, которая обеспечивала бы от излишних потерь и в то же время давала бы возможность обеспечить свои фланги и развернуться в любую сторону.
Средствами для этого является принятие вышеперечисленных уступных и шахматных порядков, значительно облегчающих маневрирование и перемену фронта.
Согласование действий различных родов войск в боевом «порядке.
Указание "разграничительных линий, районов, участков, расчет времени являются только предварительными данными для согласования действий; самое согласование должно заключаться в умении сочетать движение или расположение на месте с огнем как внутри каждого рода войск, так и родов войск между собою.
Согласование действий внутри каждого рода войск составляет предмет изучения тактики родов войск.
Согласование действий различных родов войск может быть достигнуто только путем приспособления всех этих действий к работе того рода войск, успех или неуспех которого определяет успех или неуспех всего боя, т. е. к пехоте; это согласование должно заключаться в непременном стремлении всех родов войск проложить дорогу своей пехоте и использовать каждый ее успех.
Поэтому боевой порядок должен так строиться и работать, чтобы обеспечить возможно быстрый и дешевый успех пехоте, а в известных случаях и коннице.
Из этого, однако, вовсе не следует, что в боевом порядке всегда лучшие места предоставляются ударным родам войск. Очень часто, как раз наоборот, им выгоднее в собственных интересах поступиться удобствами своего действия в пользу того рода оружия, при помощи которого в данную минуту можно скорее и вернее нанести поражение противнику. Поэтому, хотя все усилия в бою всех родов войск должны в конечном счете направляться к тому, чтобы опрокинуть или хотя бы просто отбросить пехоту противника, продвинуть или удержать на месте свою пехоту, но путь к тому конечному результату может быть весьма кружен и заключается в умении применить к месту каждый род войск, а не выезжать на одной пехоте.
Так, у хорошего ямщика везет экипаж вся тройка, а у плохого — один коренник, в то время как пристяжки бегут без дела. Легче всего и проще всего в бою все дело возложить на пехоту, ибо этот род войск может драться во все периоды боя и при всякой обстановке; значительно труднее использовать прочие роды войск, ибо для этого надо суметь уловить соответствующее время и обстановку. Зато только этим путем можно обеспечить себе быстрый и дешевый успех.
Поэтому при построении боевого порядка надо прежде всего уметь отчетливо представить себе тот рубеж, которого по задаче и обстановке для получения должного успеха должна достигнуть или который должна удержать пехота в результате боя, затем установить путь, которым пехота может одержать этот успех при данном сопротивлении противника, и сообразно этому распределить и дать задачи
не только пехоте, но и всем тем родам войск, которые могут подавить возможное сопротивление противника и тем обеспечить своей пехоте и коннице как самый успех, так и его развитие.
Приэтом, усилия пехоты должны быть точно соразмерены с ток> помощью, которую могут оказать ей прочие роды войск, ибо трупами одной пехоты не завоевать победы.
Величина же этой помощи определяется не только наличием известного количества средств, но и тем сопротивлением, которого следует ожидать со стороны противника. Отсюда каждая война имеет для каждой стороны свои нормы расчета технических средств, необходимых для поддержки пехоты; в одной и той же войне эти нормы различны в начале и конце ее или при действии на различных фронтах против различных по качеству войск. Поэтому нормы устава могут приниматься лишь как приблизительные и нуждающиеся в проверке с началом войны.
Особенности развертывания и действий в боевом порядке различных родов войск.
а) Пехота. Представляя собою молот, наносящий удары, и одновременно щит, прикрывающий прочие роды войск, пехота, дабы выполнить свою последнюю роль, естественно должна занять весь фронт боевого порядка.
Однако в силу принципа экономии сил это занятие фронта, конечно, не может быть равномерным: пехота сгущается на более важных направлениях и участках, разрежаясь на второстепенных, заменяясь даже в некоторых местах иногда спешенной конницей.
Вместе с тем, представляя собою выгодные цели для поражения огнем, пехота должна сильно расчленяться по фронту и эшелонироваться в глубину, лишь бы избежать напрасных потерь, пользуясь одновременно тем, что сила пехотного оружия дает возможность самым мелким группам при известной их стойкости и искусстве вести весьма упорный бой, нанося сильное поражение даже превосходному в численности врагу.
В соответствии с тем, что ныне пехоте приходится разводить свои части еще задолго до столкновения, еще при отсутствии боевой задачи, единственно в целях сбережения от потерь и достижения скрытности, устав разделяет два понятия: расчленение и развертывание пехоты:1
Расчленением называется расхождение пехотной части по своим подразделениям ( батальон—по-ротно, рота—по-взводно и т. д.), когда к этому вынуждают огонь противника или условия местности (в интересах скрытности); по преодолении этих условий часть вновь собирается.
Развертыванием называется переход пехотной части в боевой порядок для выполнения определенной боевой задачи.
В остальном боевой порядок пехоты, согласно устава, распределяется одинаково как при наступлении, так и при обороне на группы: ударную, сковывающую, резерв и огневые.4 1 2
1 Боевой устав пех., ч. II, § 29.
2 Боевой устав пех., ч. II, §§ 39 — 43.
По своему назначению эти группы и их подразделения в общем удовлетворяют требованиям, изложенным на стр. 99.
Так, при наступлении нанесение удара и его развитие возлагается на ударную группу, включающую не менее 8/s всех сил боевого порядка.
Группа эта разделяется на 2 или 3 эшелона: первый эшелон двигается прямо перед собой, опрокидывая противника; он и представляет собою войска, наносящие главный удар.
Второй и третий (если есть) эшелоны поддерживают и развивают атаку первого эшелона, стремясь охватом (обходом) уничтожить атакованного противника. Эти эшелоны естественно должны представлять собою: при наличии открытого фланга—уступы, обеспечивающие свой фланг или выигрывающие фланги противника, а при прорыве — эшелонирование частей в глубину.
Приэтом согласно устава каждая часть, входящая в состав эшелона, получает точно определенную (по местности) задачу с таким расчетом, чтобы, по крайней мере, последний эшелон захватил район артиллерийских позиций противника.
Для действий на второстепенных направлениях предназначается сковывающая группа с целью связать противника и привлечь на себя его внимание и резервы; состав ее до 1/3 всех сил боевого порядка.
Для противодействия непредвиденным случайностям оставляется резерв, составом до ‘/в всех сил боевого порядка.
Наконец, огневые группы, артиллерия и станковые пулеметы имеют задачей усилить огневое действие сковывающей группы или усилить огневую подготовку ударной группы, или поддерживать весь боевой порядок в целом.
Особых командиров, объединяющих действия эшелона или группы, не назначается, и командир пехотной части как правило руководит действиями своей ударной группы.
Несколько иначе именуются части, имеющие аналогичное назначение в боевом порядке для обороны.
Так, передовые пехотные части, предназначенные для действия на главном и второстепенных направлениях, вместе взятые, образуют «сковывающую группу», в которую может входит до 8/3 всех сил боевого порндка.
Общего начальника этой группы не имеется, и она распадается l в пределах дивизии на участки, в пределах полка, батальона, роты — на батальонные, ротные и взводные районы.
Сковывающая группа должна парализовать наступление противника огнем и частными контр-атаками, измотать и поколебать его морально и создать условия для нанесения ударной группой контр-удара с целью уничтожения наступающего противника.
Естественно, что участки и районы сковывающей группы нарезаются неравномерно: на главном направлении oijh делаются меньшими, а на второстепенных — большими.
С целью парализовать успехи противника и уничтожить его боем внутри оборонительной полосы, а при благоприятных условиях и впереди ее предназначается ударная группа не менее 1/3 всех сил пехоты, отвечающая по идее второму и третьему эшелонам ударной труппы при наступлении.
Резерв, силою до */» все^ сил, и огневые группы имеют аналогичное значение с соответствующими частями боевого порядка при наступлении, при чем при наличии первых двух групп резерв может в некоторых случаях и не выделяться.
При управлении пехотой, находящейся в боевом порядке, следует помнить, что пехотная часть, ввязавшаяся в дело, выводится из него, и перебрасывается на другое направление с большим трудом, особенно днем, когда подобный вывод на виду у противника может стоить огромных потерь. Поэтому перегруппировки пехоты производятся преимущественно по ночам. Почти так же трудна для пехоты, развернувшейся в боевом порядке, перемена направления, удлинение и укорачивание ее порядка. Таковые действия отнюдь не производятся простым передвижением пехоты в сторону, а требуют специальных приемов, применяя которые следует решительно избегать всякого маневрирования пехоты, сопряженного с дневным передвижением под огнем какой-либо ее части флангом к противнику или особенно назад, ибо последнее производит всегда гнетущее впечатление и на соседей, и на тылы, приводя иногда к отходу и других частей вслед за отводимою.
Перемена направления боевого порядка пехоты может производиться двояким образом:
а) при перемене направления под небольшим углом и вдали от противника достаточно указать каждой части новые разграничительные линии или новое направление для движения, а при обороне новые участки и районы;
б) при необходимости круто изменить угол фронта да еще вблизи от противника выгоднее всего просто выдвинуть в новом направлении новую часть, а прочие в перерывы боя или ночью перевести куда следует;
в) при столплении пехоты в одном месте, что бывает часто при наступлении, следует немедленно выдвинуть одни части вперед, задержав прочие на месте, или ночью убрать часть сил назад. Разрывы в боевом порядке заполняются выдвижением из тыловых эшелонов, новых частей; так же производится удлинение фронта в любую сторону;
г) укорачивание фронта достигается убиранием с фланга в тыл лишних частей или при наступлении задерживанием их на месте с последующей перегруппировкой. Следует иметь в виду, что чем. ближе боевой порядок пехоты подходит к прямой линии, тем труднее-им маневрировать, особенно менять направление, а поэтому шахматное-и уступное расположение групп и эшелонов должно иметь именно в пехоте самое широкое применение, особенно пока обстановка не выяснилась и можно ожидать перемены направления, необходимости удлинения или укорачивания боевого- порядка.
Нормальным распределением пулеметных и стрелковых отделений, в боевом порядке пехоты является преимущественное выдвижение первых вперед под небольшим прикрытием и движение или расположение вторых сзади; огонь должен расстраивать противника, стрелки— наносить ему удар; только в совершенно закрытой местности — в густом лесу, кустарнике, камышах — стрелковые отделения следуют впереди пулеметных.
Итак, особенностями современного боевого порядка пехоты являются:
ПО
1) распределение частей по всему фронту боевого порядка и на значительное протяжение в глубину (эшелонирование);
2) расчет на последовательный ввод пехоты в бой;
3) точное развертывание каждой пехотной части именно в той полосе, где ей предстоит сражаться;
4) необходимость крайне определенных указаний—что пехота должна взять или удерживать, на каком именно фронте и глубине действовать.
б) Артиллерия. Совершенно иной характер имеет распределение в боевом порядке артиллерии. Прежде всего целью ее действий является не самостоятельное нанесение или отражение ударов, а помощь пехоте или другим родам войск (коннице, бронесилам, авиации). Далее, дальнобойность артиллерии дает возможность даже легкой батарее оказывать эту помощь, находясь на противоположном фланге дивизии, а иногда и корпуса. Поэтому артиллерия для поддержки данной пехотной части вовсе не должна ставиться именно на участке последней; часто выгоднее для получения флангового и перекрестного огня располагать орудия на участках соседей, имея при пехоте наблюдателей и надежную связь с ними. Отсюда под сосредоточением артиллерии для действий подразумевается не фактическое ее скопление на известном участке, а направление огня по определенному пункту часто с различных мест. Короче говоря, по общеизвестному выражению в артиллерии требуется «сосредоточение огня, а не колес».
Наконец, насколько трудно перебросить пехоту с одного направления на другое, настолько переподчинение артиллерии и перенос огня батареи в пределах 90° между крайними направлениями выстрелов не представляет затруднений, если только обеспечено наблюдение и связь с наблюдательными пунктами. Поэтому артиллерия может и должна быть использована для боя сразу почти полностью, и артиллерийские резервы оставляются временно только в тех соединениях, фронт которых превосходит дальность артиллерийского обстрела, т. е. в армии, да там, где артиллерия органически связана с пехотою, т. е. в тыловых дивизиях и полках и то не всегда.
Вместе с тем нет смысла точно распределять артиллерию по группам и эшелонам пехоты, обслуживая таковые только определенными, своими батареями; это значило бы не использовать всю силу дальнобойности этого рода войск.
Наибольшее соблюдение принципа экономии средств для артиллерии, как показывает опыт, получается, наоборот, при объединении управления артиллерией в одних руках.
Так, в октябрьских боях 1914 г. под Сувалками, благодаря централизации управления, те же 7 батарей 51 пехотной дивизии участвовали поочередно в отбитии немецких атак и на 204, и на 202 полк, чего не могло быть при распределении батарей между полками и обслуживании ими только своих полковых участков (см. чер. 13).
Однако, принимая как принцип желательность объединения артиллерии в одних руках, надо отметить и те трудности, которые стоят на пути к осуществлению этого принципа.
Хотя дальность орудия и велика, но фактический обстрел всецело-зависит от кругозора, имеющихся наблюдательных пунктов и состояния связи с ними, поэтому сравнительно с досягаемостью орудия он всегда очень ограничен. Мало того, в то время как пехотное оружие (кроме
станковых пулеметов, стреляющих с закрытых позиций) моментально открывает огонь по всякой появившейся цели, открытие даже хорошо обеспеченного связью артиллерийского огня требует времени, в лучшем случае — нескольких минут. Особенно большой эта потеря времени бывает при такой централизации управления, когда просьба об открытии огня должна дойти от младших пехотных начальников до командира дивизии, от него к начальнику артиллерии и оттуда итти к соответствующим батареям. Между тем в подвижной маневренной войне очень часто быстрота открытия огня имеет бдлынее значение, чем количество выпущенного металла. Пехота попала под сильный огонь, потери растут с каждой минутой, настроение людей упало, и если в это время не последует хотя бы нескольких десятков артиллерийских выстрелов, то пехота повернет назад, после чего не помогут сотни и тысячи выпущенных снарядов. Не даром, в современном бою пехота, не имеющая артиллерийской поддержки, по образному выражению французского писателя «горит как солома в огне».
27 сентября 1914 г. под Сувалками генерал Мищенко отдал приказ о наступлении некоторых частей корпуса и через 5 минут отменил его из-за недостатка артиллерийских снарядов. Эти 5 минут нескольким батальонам стоили 800 человек потери.
Отсюда, при пеобходимости быстрой поддержки пехоты и частого переноса огня, а также при плохой связи, недостаточно подготовленном и опытном командном составе, на неблагоприятной местности чрезмерная централизация управления артиллерией может привести только к тому, что пехота останется в самую трагическую минуту без всякой артиллерийской поддержки. Не что иное как именно такой горький опыт привел к тому, что в мировой и в гражданской войне пехота разбирала артиллерию по своим полкам, предпочитая иметь «синицу в руках, чем журавля в не'бе».
Поэтому централизация управления артиллерией в боевом порядке имеет свои пределы и во всяком случае требует принятия ряда предупредительных мер, дабы при этом пехота не осталась без своевременной помощи.
В соответствии с этим распределение артиллерии в боевом порядке и управление ею ныне может иметь 3 характерных вида:
1. Артиллерия может быть объединена в руках одного лица: никто другой не может указывать батареям ни секторов обстрела, ни целей; все это распределяется и указывается начальником артиллерии. Этот способ, как выше отмечено, дает наивысшую экономию средств и возможность колоссального сосредоточения огня по одной цели; он очень выгоден во всех случаях, когда возможные цели и направления для стрельбы точно зафиксированы, могут быть вперед пристреляны, распределены между батареями, когда фронт, обслуживаемый артиллерией, сравнительно невелик и хорошо наблюдается с нескольких наблюдательных пунктов. Так, например, работает артиллерия при подготовке атаки на укрепленную позицию.
Однако, этот способ никуда не годится, если цели подвижны, фронт собственной пехоты велик и все время колеблется, связь ненадежна, наблюдение затруднительно. В этих случаях распределение артиллерии и управление ею может производиться по одному [из двух ниже указанних способов.
2. Артиллерия остается в подчинении своему артиллерийскому начальнику, но отдельным ее группам и подгруппам — дивизионам и батареям — точно указывается, какую именно пехоту они обязаны поддерживать и по требованию какого именно пехотного начальника открывать огонь, не запрашивая разрешения свыше. Этот способ дает возможность значительно быстрее оказывать пехоте должную поддержку; в то же время сохраняется возможность в нужный момент централизовать управление всей артиллерией. Естественно, что его выгодно применять во всех случаях, когда одна и та же артиллерийская часть может обслуживать несколько пехотных полков или батальонов, но обстановка требует особого внимания к данной именно пехотной части и лишь в особо важных случаях содействия другим. Естественно, что такое двойственное управление по плечу только хорошо подготовленному личному составу.
3. Артиллерия выходит из подчинения начальнику артиллерии и целыми дивизионами, батареями, даже отдельными орудиями всецело подчиняется соответствующему пехотному или кавалерийскому начальнику. Этим путем обеспечивается наибольшая своевременность открытия артиллерийского огня и возможность в случае нужды «сопровождения» пехоты и конницы не только огнем, но и колесами, т. е. перемещение бок-о-бок с ними. Этот сцособ применяется обычно при подходе к полю боя, при быстром развитии успеха пехотою и конницей, в разведке, при борьбе с бронесилами, словом, всюду, где нужна наивысшая быстрота открытия огня.
Как видно, каждый из перечисленных способов соответствует определенной обстановке, каждый имеет свои достоинства и недостатки, а потому не может быть и речи о безусловном применении всегда и везде одного из них; мало того, в бою рядом две артиллерийские части могут работать даже по одной и той же цели на разных основаниях, и иногда на протяжении нескольких минут к одной и той яге артиллерийской части придется применить различные приемы управления. Зависеть это, конечно, будет в первую очередь от характера целей, представляющихся в бою. Цели эти можно разделить на следующие виды:
а) непосредственно угрожающие своей пехоте ударом или огнем: пехота противника с ее огневыми средствами, действующая открыто или в окопах, бронесилы, химические части;
б) дальние цели в роде артиллерии, штабов, походных колонн войск и обозов, пункты выгрузки противника и т. д;
в) воздушный противник.
Работа по первым целям особенно тесно связана с действиями своей пехоты, причем обстрел подвижных целей, непосредственно угрожающих своей пехоте, требует особой гибкости огня и частых его переносов, работа же по неподвижным, заранее обнаруженным целям, как убежища, проволочные заграждения и т. п., допускает заблаговременное распределение таковых между батареями и централизацию управления.
Работа по дальним целям представляет действие, не связанное непосредственно с работою своей пехоты и требующее особых мер наблюдения и обнаружения этих целей.
Воздушный противник требует специального расположения артиллерии по известному плану как для непосредственного обстрела, так
8 Н. Морозов. Общая тактика.
113
и в качестве батарей целеуказания, указывающих истребителям своими разрывами самолеты противника.
Красная армия в своей постоянной организации уже имеет специальную артиллерию, предназначенную для соответствующего действия в разных случаях. Так, батальонная артиллерия, а в известных случаях отдельные орудия, батареи, дивизионы полковой и даже дивизионной артиллерии могут являться артиллерией сопровождения. Та же полковая, дивизионная, а в известных случаях и корпусная артиллерия могут поддерживать пехоту, со своих нормальных позиций лишь направляя огонь по ее непосредственному требованию, причем ата артиллерия: а) может быть подчинена пехотным начальникам или б) только выполняет требования пехотного командира. Согласно уставу такая артиллерия именуется артиллерией поддержки пехоты (////), приэтом полковая артиллерия (ПА) всегда подчиняется командиру полка и лишь в исключительных случаях может быть изъята и включена в группу ПП *. Для борьбы с артиллерией и обстрела тылов противника образуется группа дальнего действия обычно из корпусной артиллерии (/f.f).
Артиллерия воздушной обороны должна выделяться в особую группу, орудия которой совместно с зенитными пулеметами и прочими средствами воздушной обороны распределяются по единому плану лицом, ведающим этой обороной района дивизии или корпуса.
В целях удобства управления артиллерия каждой группы делится в свою очередь на подгруппы, соблюдая основной принцип организации, т. е., чтобы одному лицу подчинялось не более 3 — 4 единиц, причем это деление производится сообразно намечаемым задачам, а отнюдь не по калибрам. Ряд задач, встречающихся в бою, требует одновременного применения различных калибров: ведя огонь бомбами гаубицы по укрытой цели, выгодно тут же наготове держать легкие пушки для стрельбы по людям, которые, не выдержав огня гаубицы, выскочат на открытое место, и т. д.
Конечно, если данная подгруппа ПП по своей задаче, условиям местности и характеру наблюдения может или должна поддерживать только данный полк, то нормально она и подчиняется командиру этого полка, чем достигается наивысшая быстрота в открытии и переносе огня. Если эта же-артиллерия может обслуживать район двух и даже трех полков, то естественно невыгодно ее подчинять командиру одного полка, дабы сохранить возможность перебросйть ее огонь в случае нужды в другое место.
Успешность работы артиллерии требует, кроме того, тесной связи с пехотой, знания действий и расположения последней и отчетливого понимания идеи и плана развития пехотного маневра. 30 орудий дивизионной артиллерии Красной армии могут развить соответствующий огонь для поражения открытых целей па фронте менее 2 км, а укрытых— на фронте Р/2 км, дивизия же может и будет действовать на фронте в 4, 6 и даже 10 км. Отсюда массирование огня возможно лишь в определенных местах, а для эюго надо уметь отдать себе ясный отчет, как развивается пехотный маневр, куда и какого именно огня требует он настоятельнее всего в данную минуту и потребует впредь, дабы соответственно с этим распределить огневые средства, артиллерии и поставить задачи.
* Боев. уст. арт., ч. II § 15 и 16.
Тем не менее, как бы хорошо огневые средства распределены ни были, пользы от них будет очень мало, если артиллерийские начальники, непосредственно наблюдающие за боем, способны вести огонь только по указанию свыше или по требованию пехоты. Пехотный бой, как выше отмечено, не терпит промедления в поддержке огнем, и эту поддержку толковый артиллерист должен уметь давать сам по собственному почину, опережая требования пехоты, а не идя в хвосте за ними, ибо передача этих требований стоит времени, а время — жизней. Задача эта очень трудна, требует прекрасной ориентировки и отчетливого понимания пехотного боя и, надо сказать, дается артиллеристам с наименьшим успехом. В течение мировой войны было достаточно артиллерийских начальников, умевших организовать и проводить подготовку атаки на любую, наиболее сильно укрепленную, позицию, когда требуется точное предварительное распределение артиллерии, расчет ее огня по целям и т. п. почти математическая работа, но почти не было артиллеристов, способных проявлять исключительную находчивость и искусство предварять своим огнем движение пехоты. В конце концов, отчаявшись в этой возможности, позиционная война стала ограничивать успехи пехоты, равняя их по продвижению артиллерийского огня. Однако, это ведет к ограничению успехов пехоты и уж совершенно не подходит к условиям маневренной борьбы, почему связь артиллерии с пехотой является ныне крайне больным вопросом, ожидающим разрешения в будущем.
в) Конница. Конница может работать отдельно, ведя бои в своем особом боевом порядке, исследование которого не составляет задачи настоящего труда. Однако, кроме того, она принимает участие и в боях соединений из всех родов войск, получая известные задачи, имея свое место и играя свою роль, и подчас весьма серьезную.
На конницу в боевом порядке всех родов войск соответственно ее свойствам могут выпадать следующие задачи: до начала боя, выдвигаясь вперед и предупреждая противника, она захватывает важные пункты, раскрывает действия противника, изматывает его, замедляет передвижения, тем выигрывает время и прикрывает переход прочих войск в боевой порядок. 11 о мере сближения обоих противников коннице остается все меньше и меньше дела и возможности для работы впереди фронта, где огонь делается все сильнее. Поэтому, передавая подходящей пехоте занятый ею фронт, она может получить двоякое назначение:
а) Совместно с пехотой развить действия на открытом фланге, ударяя по тылам противника одновременно с ударом пехоты по фронту и флангу. Паника, которую может навести конница, значительно облегчает успехи пехоты, а эти последние, увеличивая в свою очередь смятение в тылу, облегчают дальнейшую работу конницы. Мало того, пехота на открытом фланге всегда работает значительно увереннее, зная, что он освещается конницей. Подобная работа требует, конечно, самой тесной связи в действиях конницы с пехотой, ибо удачные, но изолированные налеты на тыл быстро ликвидируются противником и не оказывают влияния на общий ход дел, как не оказал его в 1919 г. даже известный рейд Мамонтова. Между тем обычной ошибкой кавалерии в такого рода действиях является увлечение самими рейдами для рейдов. Имея, например, две возможности: либо разгромить обозы про
тивника, либо ввязаться в дело с его резервами и ценою своих потерь не дать последним во-время подойти к полю сражения, конница обычно увлекается первой задачей, добывая легкие трофеи и предоставляя распутываться своей пехоте, поражение которой из-за прибытия резервов противника делает затем напрасными и все дешевые успехи конницы.
б) Конница может во время пехотного боя наблюдать и прикрывать менее важные направления и участки фронта, освобождая этим пехоту для действия па более важных участках. Подвижность конницы дает ей возможность прикрывать весьма широкие фронты без риска гибели в случае прорыва их, как это бывает часто с пехотой.
в) Конница может составить подвижной резерв старшего начальника на случай поддержки тех участков, где имеется неустойка, а главное — для развития успеха. Для первой цели выгодно иметь массу конницы сзади в кулаке, для второй цели, наоборот, следует ее предварительно должным образом эшелонировать.
В современном пехотном бою успех создается постепенно и обычно сначала лишь на небольшом фронте. Быстрое развитие самого маленького успеха может дать возможность развить его в большой и, наоборот, быстрое противодействие ликвидирует и самое опасное положение.
Кавалерийская дивизия, собравшись в одном месте в ожидании, когда пехота устроит прорыв, годный для ее действий, конечно, упустит ряд выгодных положений для развития мелких успехов, которые могли бы обратиться в большой, дав район, достаточный для действий всей дивизии.
Выгоднее, поэтому, конницу в ожидании времени для действий заранее эшелонировать в глубину, имея, положим, за пехотными полками по 1 — 2 эскадрона, где можно и нужно с бронемашинами и артиллерией, за дивизиями и корпусами — главные силы, уже разделенные по колоннам для предстоящего движения вперед.
Успех стрелкового полка может дать возможность пустить вперед 1—2 эскадрона и развить успех так, как это не удалось бы самому полку.
В свою очередь пехота, используя действия конницы, может нанести противнику следом за этим еще более сильный удар, открыв дорогу 1 — 2 кав. полкам, а затем и всей кавднвизии.
Удачное внедрение самых мелких частей конницы в боевой порядок пехоты может давать им при соответствующем расстройстве противника такие успехи, которые не под силу ни пехоте, ни артиллерии, однако, для этого опять-таки необходимо, чтобы конница отлично понимала пехотный бой и умела использовать любой, как большой, так и без того малый, успех.
Во всех случаях работы в пехотном боевом порядке от конницы потребуются умелые действия как в конном, так и в пешем строю с широким использованием и в том, и в другом случае артиллерии и прочих средств современной техники, причем, конечно, желательно самое широкое использование действий в конном строю, ибо пехоты и без этого вокруг будет более чем достаточно.
Работая совместно с пехотою, конница, однако, нормально никогда не подчиняется пехотным начальникам, ибо это крайне связало бы ее действия.
г) Бронесилы. Успешность работы бронесил определяется внезапностью их действия и отсутствием серьезного противодействия со стороны артиллерии противника; важными условиями успеха являются: достаточное моральное потрясение противника, выгодные условия местности и, наконец, содействие других родов войск, ибо само по себе продвижение бронемашин в глубину расположения противника, конечно, не может быть значительным. Отсюда, бронесилы в виде бронемашин и легких танков, а где можно и бронепоездов ныне находят себе в боевом порядке прежде всего широкое применение во всех столкновениях передовых частей, пока противник не развернул достаточно сильной артиллерии и не организовал соответствующего противодействия. Поэтому естественное место бронесил в начале боевых действий при передовых частях; лишь при избытке этого рода войск часть его можно иметь в тылу; тяжелые танки в этой деятельности участия принять не могут и перевозятся за войсками по железным дорогам или ожидают назначения для такой перевозки в тылу.
Естественно, что при этом распределение бронесил в боевом порядке не может быть равномерным: они массируются там, где более важно пробить завесу разведки и охранения противника или сдержать его натиск. Однако, при выборе направлений для действий бронемашин и бронепоездов решающее значение принадлежит местности и прежде всего — наличию соответствующих дорог.
С развертыванием артиллерии роль бронесил нормально прерывается и в дальнейшим ходе боя они могут быть полезны:
а) танки — для внезапного прорыва фронта противника без предварительной артиллерийской подготовки, а также в качестве артиллерии и пулеметов сопровождения при развитии успеха прорыва или для контр-атаки ударной группы пехоты.
Бронемашины и бронепоезда удобны для поддержки атак и контратак, а чаще для развития успеха или прикрытия отхода. Бронепоезда, кроме того, пригодны в качестве подвижных батарей, работающих из глубины боевого порядка. Различие в характере действий танков, бронемашин и поездов ведет к различию их в построении, месте в боевом порядке и в подчинении.
Бездоходность танков и сравнительно малая их уязвимость дает возможность применять это оружие для атак широким фронтом, массою, двигающейся вместе с пехотою развернутым фронтом, непосредственно и непрерывно поддерживающей эту пехоту своим огнем, уничтожением проволочных заграждений, убежищ, окопов.
Поэтому танк считается оружием, тесно связанным с пехотою, а во Франции образует с нею даже один род войск.
Конечно, применить танки желательно только там, где наносится или отражается главный удар, ибо это оружие дорогое. Однако, не везде можно его использовать. Вот почему танки ныне являются еще оружием старших начальников, именно командующих армиями; последние выбирают фронт, где и когда будут работать танки, и подают их туда по железной дороге, достаточно выяснив сначала соответствующей разведкой возможность применения танков. Только в ночь перед атакой танки выходят на избранную линию развертывания, входя в состав боевого порядка пехоты как первого, так и последующих ее эшелонов.
Работа танков с пехотою ограничивается дальностью их проникновения: выполнив свою задачу, а также после истощения запасов горючего и остановки машин, танки убираются в тыл, выходя автоматически из состава боевого порядка пехоты.
Иной характер имеют действия бронемашин и бронепоездов: необходимость пользоваться дорогами исключает возможность значительного массирования этих средств в боевом порядке, свой успех они, поэтому, строят не на действии массою, а главным образом на внезапности, используя быстроту движения. Поэтому вместо движения с пехотою им выгоднее укрываться сначала сзади, наблюдая за боем, с тем чтобы в нужную минуту выскочить, подскочить на самую близкую дистанцию к противнику, дать огнем и моральным впечатлением успех своей пехоте и быстро укрыться от огня противника, ожидая снова выгодной для действий обстановки. Таким образом, они могут сопровождать пехоту и конницу только скачками, поддерживая приэтом только те части, которые действуют вдоль данной дороги, а так как эти части в ходе боя могут все время меняться, то обычно нет и оснований для подчинения бронемашин и бронепоездов пехотным начальникам. Вместе с тем успех бронемашин и поездов обычно всецело зависит от инициативы и понимания обстановки их командирами, поэтому обычно выгоднее всего ограничиться сообщением им задачи и обстановки и предоставлением затем широкой инициативы их командирам. Для того же чтобы эта инициатива была уместной, необходим тщательный подбор начальников бронесил, ибо иначе последние при любом подчинении будут бездействовать и всегда по самым законным основаниям: то не было удобной минуты, то не хватило горючего или воды для паровоза, то случилась поломка.
д) Химические войска и химические средства борьбы в боевом порядке. Особенностью применения химических средств является сильная зависимость успешности их действия от местных и метеорологических условий, а также от состояния противохимической обороны противника. Кроме того, применение газометных и газобаллонных войск требует затраты значительного времени на подготовку, действие их коротко, захватывает небольшой район, а сами они являются оружием обоюдоострым, способным при некоторых условиях обратиться и против своих войск, иногда нанося им потери, иногда стесняя их маневр.
Вместе с тем химические средства являются очень грозным оружием, дающим массовое поражение при внезапности действия, а также отравление целых площадей.
Отсюда химические средства можно с успехом применять лишь в строго определенных местах, а самое их применение надо строго сообразовать со своим планом действий, дабы не помешать и не повредить своим же войскам.
Количество химических войск недостаточно, чтобы, особенно в маневренной войне, производить ими мощные удары на широком фронте, далее действие их оружия продолжается всего несколько минут, после чего они временно теряют свое боевое значение.
Поэтому эти войска являются армейским средством, выдвигаемым в передовую линию лишь для самого действия и только на время действия, которое всегда коротко, меряясь минутами.
Естественно, что в их работе не может быть непрерывной связи с другими родами войск. Эта работа, правда, может сыграть колоссаль-118
ную роль, но все-таки для данного места она является только эпизодом. В силу этого, применение этих войск отличается некоторыми особенностями. Специальная химическая разведка, ведущаяся самими войсками на всем фронте армии без особых указаний свыше, должна выяснить все места, где возможно и удобно применение химических войск. Руководствуясь ее данными, командующий армией выберет те участки, где применение химических войск не только удобно, но и выгодно по его оперативному плану, и на основании этого передаст химическую часть соответствующему командиру корпуса, а этот последний иногда и одному из командиров дивизий. После этого на основании своей окончательной разведки химическая часть выдвигается на указанное ей место и, действуя не в подчинении пехотным начальникам, по в связи с ними, устанавливает свои средства, производит действие их в указанный час по указанному району и уходит, куда ей будет указано, конечно, в совершенно безопасное место. Так же совершенно определенно и точно должно указываться соответствующим частям место и время заражения площадей разбрызгиванием стойких отравляющих веществ.
Применение химических снарядов и гранат производится самими войсковыми частями, причем известная осторожность должна быть проявлена в отношении стойких отравляющих веществ, дабы пе заражать ими тех. районов, где придется действовать своим войскам. Так, согласно Полевому уставу (ст. 966), парализование участков, прилегающих к пункту главного удара, применяется исключительно по указанию высшего командования. Вообще же отравляющее вещества выгодно применять для действия по батареям и тылам; применение их по передовым частям противника, особенно непосредственно перед атакой, сильно отражается на порыве своей пехоты, всегда опасающейся мест, по которым велась химическая стрельба. Поэтому артиллерия должна применять химические снаряды только с ведома общевойскового начальника.
е) Авиация. Особенностью самолета является возможность покрывать в короткое время большие пространства, что позволяет авиации, в отличие от танков и химических войск, обслуживать весь фронт и тыл войск, но, конечно, обслуживать далеко неравномерно, группируясь больше в местах решительных столкновений и разрежаясь на прочем фронте.
Вообще авиация есть средство армейское; корпуса а на более важных участках, — дивизии могут иметь лишь по несколько аппаратов для разведки, службы связи и управления, корректирования стрельбы и на -самое короткое время получают авиачасти для атаки земных целей.
Задачами авиации в боевом порядке является:
а) воздушная разведка,
б) несение службы связи и управления войсками, в), корректирование артиллерийской стрельбы, г) атака земных целей при помощи обстрела пулеметами и бомбометания,
д) бомбардировка тылов,
е) охрана своих войск и тылов
ж) разбрасывание листовок у противника.
Особенностью работы авиации в боевом порядке является: непродолжительность пребывания в воздухе летчика, колеблющаяся между
3 — 4 часами, после чего необходим отдых; большая скорость, позволяющая авиации при наличии хорошей связи быстро появляться там, где она нужна; необходимость иметь при себе солидную базу, без которой авиация может скоро прекратить работу за выходом аппаратов из строя; наконец, возможность работать лишь с определенных аэродромов или площадок для спуска.
В силу данных условий авиация всегда фактически значительно удалена от самого боевого порядка войск и обслуживает его лишь высылкой аппаратов для выполнения определенных задач.
При расчете числа аппаратов, которое может дать авиация, надо брать 2/3 от общего числа таковых; при расчете работы летчиков принимается для летчика - разведчика 20 часов боевых полетов в летние и 10 в зимние месяцы, для истребителя и бомбардировщика 20 — 25 часов в месяц; в периоды боев эта цифра может быть повышена не более чем в раза. От разведчика не следует требовать более одного, а во время боев — двух полетов в день; для истребителей и бомбардировщиков соответственно два и три полета в день, не превышая приэтом месячной нормы.1
Для своей работы авиация должна иметь следующие аэродромы: а) основной — наиболее удобный для работы, в 1 — 2 переходах от фронта;
б) передовой, занимаемый, когда требуется особо тесная связь с войсками или близость к фронту, — выбирается вне сферы огня легкой артиллерии, в 10—12 километрах от боевой линии;
в) тыловой, в 1 — 1х/2 километра в тылу основного, на случай отхода;
г) кроме того в районе обслуживаемого штаба выбираются площадки для спуска (не ближе 5 км от позиций.)1 2
Для связи с авиацией войска имеют посты воздушного наблюдения полков, дивизий, корпусов.
Обслуживание боевого порядка производится при помощи заблаговременной постановки задач для разведки, а также специальной посылки аппаратов для связи со штабами и войсками. Имея в виду, что разведка производится и армиями, и корпусами, и дивизиями, необходимо свыше разграничение сфер каждой разведки.
Корректирование артиллерийской стрельбы требует наряда специальных самолетов, вполне сладившихся в своей работе с батареями.
Атака земных войск противника производится особыми отрядами, своевременно передаваемыми из армии в распоряжение дивизий и корпусов.
Для успеха этой работы необходим верный расчет времени вылета, дабы самолеты появились и начали действовать как раз когда этого требует земная обстановка и там, где она этого требует.
Бомбардировка тылов противника и охрана своих войск и их тылов производится по особому плану высшего командования, — эта работа касается оперативного искусства.
Секрет правильного использования авиации в боевом порядке заключается в умелом распределении аппаратов по могущим быть.
1 Ст. 14 Вр. наставления воздушных сил С ССР.
2 Ст. 50—60 Вр. наставл. воздушн сил СССР.
задачам, отделяя главное от второстепенного, требуя сначала обслуживания самых настоятельных нужд войск. При невозможности обслужить необходимые направления силами своей авиации войсковой начальник делает заявку для этого высшему соединению.
ж) Распределение инженерных частей. Необходимость в инженерных частях остро ощущается в боевом порядке всеми родами войск не только на фронте, по и в тылу, ибо плохое состояние дорог тотчас отражается на всем снабжении. Конечно, требований на инженерные части, их средства, инструмент и материал бывает так много, что удовлетворить их наличными силами совершенно невозможно.
Вполне естественно также, что инженерные части не могут механически поровну распределяться между частями боевого порядка.
Принцип экономии сил и здесь должен быть строго соблюден; особенно важно с самого начала верно установить строгую постепенность всех работ как по уничтожению, так и по созданию препятствий и укрытий, исправлению дорог и т. д. и соответственно с этим распределить инженерные войска.
При выполнении работ, производимых в интересах именно данной части и на ее участке, желательно инженерные войска передавать в подчинение данному командиру — это значительно повышает величину содействия со стороны войсковой части; при работах, производимых по заданию командира дивизии и корпуса в интересах нескольких частей, приходится, наоборот, инженерные части оставлять в подчинении соответствующих войсковых инженеров, придавая им рабочую силу от войск или в виде специальных рабочих батальонов, или в виде наряда от населения. Необходимо иметь в виду при этом, что на войне опыт инженерных частей, особенно долго работавших в тылу, сильно отстает от войскового опыта даже в техническом отношении, почему самая тесная связь сапер с прочими родами войск,, постоянное наблюдение и изучение их опыта является первым условием авторитетности сапер и наивысшей продуктивности их работы.
з) Расположение тыловых учреждений и работа тыла в боевом порядке. Тыловые учреждения по общему правилу располагаются и работают в тыловом районе, который, согласно Пол. уставу, определяется: для полка в 72 перехода, дивизии — 1*/8 перехода, корпуса— 27а перехода, т. е. на это расстояние возможен подвоз средствами полка, дивизии и корпуса.
Подвоз к войскам производится сначала по железной дороге, а потом их средствами и с помощью армейских транспортов, если расстояние от железной дороги превышает 272 перехода.
Станция, до которой подвозятся запасы по железной дороге и где они выгружаются, называется конечно-выгрузной, от нее идет подвоз в войска по так называемым путям подвоза, на которых и раз-полагаются вышеперечисленные обозы.
Корпусные, дивизионные и полковые обозы работают каждый в своем районе, передавая запасы друг другу, причем эти районы или участки путей подвоза зовутся звеньями подвоза, а пункты, где грузы из одни! обозов передаются в другие, — стыками звеньев подвоза или обменными пунктами. По этим же или особым дорогам пролегают пути эвакуации, служащие для размещения санитарных учреждений и вывоза больных и раненых.
г) Армейское звено
а) Полковое звено
Отделение. нинш/шя о Лолтеовой nanipoiuiwi /г @ Передовой прнкпт медиц. пол. -ф Одозтк Л~разряда 1 д.
d) Дивизионное звено
—Лар/атвыи дивизией
—|V) Ipose.-нулем. пари
•—Лирн пиано. apnt. крр тирса.
—Лбине. /шрк дивизии
® Лролте.мс, итанс. склад g/^aUOHbf pUC7703fKHoe7fie$7 77?-нее визе nojnu/ш арнг. П7н7-rpiput дивизии, и /ар/туса
—ф Ба/тно- /грач. оптд.
© Лрревяз. о отряд
—Q Эван. от/гр.чд
И ДивU3. gOC7lUr7UM(>
А\ Ветер. лазаре/н
/Ух дпиде.к. отряО
Черт. 16. Схема тыла стрелковой дивжвии и корпуса при расположении для боя.
--JljJCft)OOO3 Г/. 7Uptt.7UVi~ Q Рае^м од. <рр7/7 .
в) Корпусное звено
--1^1 Лор/I. IUKHC. 7Utp7i
rzdpj /узодоволь. тиране, /fopnyca, О Лелев. хлеба пенар. ЦТ}) Глиеть. зван, иуннзп
мени/шло
.Голев/гой H/na/i
|t^T| Головной ар.иейс/с. с/ытад
•-я-] Лесадоч/т.. /тлогцадт/а
|-я-| Аэродром
ЛривЯЭП. f.l3pOC/HU77l
М«.шт^» > г 3 М-
Располагаются тыловые учреждения нормально следующим образом:
Обоз 1-го разряда — или при самых войсках, или не далее 3 — 4 километров от них.
Обоз 2-го разряда — не далее полуперехода от войск; в этом же районе обычно размещаются: перевязочный отряд, банно-прачечный, дезинфекционный отряд и инженерный парк дивизии, если оба последние не придвинуты ближе к войскам, к месту работы.
Дивизионный продовольственный транспорт — нормально на стыке дивизионного звена с корпусным. В том же районе: гурт порционного скота, а также артиллерийские и ружейно-пулеметные парки, от которых в случае боя выдешются вперед головные взводы для эшелонирования подвоза.
Дивизионный госпиталь располагается на пути эвакуации в РД переходах от войск, имея вблизи эпидемический и эвакуационный отряды. Последний при производстве эвакуации выставляет перевязочно-питательные пункты: один на половине дороги между перевязочным отрядом и госпиталем, другой — между дивизионным и корпусным госпиталем.
Ветеринарный лазарет — где-либо между полковым обозом и дивизионным транспортом.
Корпусные транспорты — продовольственный, артиллерийский, ружейно-пулеметный, а также гурт скота и госпиталь — близ стыка корпусного звена с артиллерийским.
Полевые хлебопекарни, наоборот, надо выдвигать к стыку корпусного звена с дивизионным, чтобы дать более свежий хлеб, сэкономить па подвозе.
Особенности работы тыла в боевом порядке. Работа тыловых учреждений в боевом порядке характеризуется следующими особенностями:
а) бой требует особенно напряженной и энергичной работы подвоза и эвакуации; приэтом работа обозов и тыловых учреждений может встречать сильное противодействие со стороны авиации и артиллерии противника;
б) подвоз огнеприпасов к войскам должен итти непрерывно, несмотря на все противодействия артиллерии и воздушного флота противника, а также возможные помехи в тылу со стороны партизан и злоумышленников;
в) санитарная помощь должна работать все время, но особенно напряженная работа предстоит ночью, когда главным образом производится уборка раненых;
в) доставка пищи в войска может обычно производиться только ночью.
Конечно, на второстепенных участках фронта работа тыла особого препятствия встречать не будет, но там, где будут решаться судьбы сражения и войны, следует ожидать сильных ударов с воздуха и по войсковому тылу; отсюда необходимо подумать о бесперебойности снабжения. Для этого надо, несомненно, отказаться прежде всего от шоссе и больших дорог, хорошо наблюдаемых сверху днем и ночью, а перейти на проселочные и даже тропы с достаточно твердым грунтом и укрытые от наблюдения сверху. Далее необходимо рассосредоточить подвоз, имея на дивизию не менее двух дорог, причем в случае отсутствия
таковых надо пользоваться так называемыми колонными путями, т. е. прорекогносцировать годные для движения повозок направления, устроив где можно перезды и мосты, озаботившись, чтобы эти пути были возможно укрыты от наблюдения. В остальном в работу и расположение обозов бой вносит следующие изменения:
Питание огнеприпасами. 1 На основании опытных данных минувших войн запас огнестрельных припасов парков рассчитан примерно на день боя, составляя так называемый боевой комплект. Для доставки этого комплекта в войска без перебоев артиллерийские и ружейнопулеметные парки с начала боя эшелонируются на таком расстоянии друг от друга, чтобы лошадям приходилось для перевозки всего комплекта делать в течение дня 30 и не более 40 километров. Для этого парки выдвигают вперед по одному взводу, располагая первый в 7‘/, километрах за отделением питания в артиллерии и полковым патронным Обозом в пехоте; второй взвод парка располагается в 7!/2 километрах за первым.
Рабата санитарных учреждений. Средствами полков для подачи помощи раненым и газоотравленным являются передовые и добавочные (если надо в батальоне) пункты медицинской помощи, куда пострадавшие доставляются при помощи санитаров, музыкантов, носильщиков, а если можно, то 'и па санитарных двуколках. Эти пункты открываются примерно в расстоянии 2 — 3 километров от боевой линии. За ними в 7 — 8 километрах открывается перевязочным отрядом дивизии следующий этап эвакуации — главный пункт медицинской помощи.
Дивизионный госпиталь располагается в 15—25 километрах за главным пунктом медицинской помощи, имея за собой в переходе корпусный госпиталь. Одновременно эвакуационный отряд должен выставить перевязочно-питательные пункты: один между главным пунктом медицинской помощи и дивизионным госпиталем, другой между дивизионным и корпусным госпиталями.
При распределении путей подвоза и эвакуации необходимо иметь в виду, что артиллерийское и продовольственное снабжение в дивизии можно направить по двум дорогам, соответственно распределению войск, путь же эвакуации должен быть один, начиная от главного пункта медицинской помощи.
Имея в виду по возможности одинаково загрузить движением две дороги, можно путь эвакуации совместить с той дорогой, где будет итти наименьший артиллерийский подвоз, а еще лучше — с лучшей дорогой.
Управление в боевом порядке.
а) Поддержание боеспособности.1 2 3 Бой требует настолько сильного напряжения нервов и сил человека, что в тяжких его испытаниях разваливаются подчас лучшие войска, а потому естественно с переходом в боевой порядок обратить особое внимание на самые подчас, казалось бы, незначительные вещи, если только они хоть на
1 Более подробно с этими вопросами можно познакомиться по труду Попова
«Устройство войскового тыла и тактика снабжения» в тех размерах, как это необходима войсковому начальнику.
3 Вопросы полит, работы в бою см. книгу Ф. Блументаль, «Полит, работа в военное время» и Л. С. Дехтярев, «Политработа в Красной армии».
каплю могут поднять настроение войск, так как ведь этой-то каплей иногда выигрываются сражения.
Конечно, поздно начинать работу по поднятию боеспособности с переходом в боевой порядок и наивно думать, будто для настроения войск достаточно бросить несколько громких фраз в приказе, дать заманчивый политический лозунг, сказать слова ободрения, беря пример с великих полководцев, якобы магически перерождавших такими мерами любые войска в героев.
Однако, те же слова, фразы, лозунги могут действительно сыграть роль, когда они не начинают, а завершают давно ведшуюся работу, когда они являются последней каплей, последними штрихами. И, конечно, речи и приказы великих вождей играли свою роль не сами по себе, а как завершение определенной, заранее проведенной работы. И в этом отношении как перед боем, так и в бою нужна особо напряженная работа по поднятию боеспособности.
Прежде всего надо помнить, что перед боем, перед лицом смертельной опасности человек может переживать особенно сильные муки сомнения и тяготиться вопросом, стоит ли рисковать жизнью из-за тех политических лозунгов, во имя которых ведется война.
А поэтому перед боем и в бою уместнее, чем когда-либо, упоминание о целях войны, если не в виде разъяснений, которые должны даваться раньше, то в виде короткого лозунга, лишний раз подчеркивающего важность и необходимость жертвы жизнью.
Далее, не следует забывать, что стойкость человека в бою тем больше, чем вернее победа, чем меньше шансов быть в числе жертв, а для этого необходимо внушать бойцу веру в несомненность и достижимость победы, вспоминая те бои, где победа была полной и легкой. Однако, отнюдь не следует обманывать бойца неверными сообщениями о противнике, ибо это может привести к разочарованию в самом бою. Вместе с тем в бою надо особенно устранять войска от всего, что может угнетать их настроение: не ставить рядом с пунктами подачи медицинской помощи, не располагать свежие части рядом с потерпевшими только-что жестокое поражение, особенно надо наблюдать за распространителями всяких слухов и паники, умело изолируя их так, чтобы одновременно не привлечь к ним внимания, и т. д. Личный пример презрения к смерти и хладнокровия в панике в эти минуты боя играют особо важную роль.
Перед боем и в бою необходимо особое внимание к поддержанию дисциплины всеми мерами вплоть до особых застав для ловли беглецов и дезертиров. Надо иметь в виду, что перед боем многие лица командного состава, стоя перед лицом смерти, делаются более снисходительными и склонны ослабить свои требования, почему дисциплина незаметно, но в то же время быстро может упасть.
Имея в виду значение кадра, не следует его брать целиком в первый же бой, как это имело место в мировой войне, когда роты вывели в строю по три офицера, по 50—60 унтер-офицеров, а потом не знали, кем их пополнить.
В целях сохранения должного морального настроения не следует в бою перемешивать части, давать им новых неизвестных начальников, а главное составлять сборные отряды, в которых ни начальники, ни подчиненные не знают друг друга.
Следует пользоваться • и в боевом положении каждой свободной минутой, чтобы учить войска. Так, Суворов прибыл под Измаил 2 декабря, штурмовал его 11, за это время успел построить в стороне укрепления, подобные измаильским, и проделать ряд упражнений по штурму их со всеми войсками. В 1799 г. в Италии он же успевал на походе переучивать австрийские войска.
Конечно, весьма разнообразны меры поднятия боеспособности войск, всегда своеобразны они не только для различных армий и разных эпох истории одной армии, но даже для разных частей одновременно, ибо каждая часть имеет свое слабое место, которое нуждается в особом внимании перед боем; отсюда требуется для успеха работы прежде всего понимание именно данной обстановки.
б) Руководство действиями войск в боевом порядке. Руководство действиями войск в боевом порядке является самым трудным видом управления — тем настоящим испытанием, которое держат и начальники, и войска в отношении умения действовать искусно и согласно, несмотря на все противодействие противника.
Трудность руководства заключается в наличии этого противодействия и в том большом протяжении по фронту и в глубину, которое занимает всякая войсковая часть в боевом порядке и которое затрудняет работу службы связи. Особые трудности руководство представляет в наступательных действиях маневренной войны, когда подвижность обоих противников создает иногда особо тяжелую обстановку для предвидения.
При этом руководстве надо иметь в виду следующее:
1. Предугадать, что будет делать противник в бою, все равно почти невозможно, поэтому надо руководствоваться в своих действиях планом своего начальника, учитывая не то, что делает противник, а что он может сделать для противодействия именно этому плану, и беря приэтом для него самые выгодные, а для себя самые невыгодные данные.
2. Следует помнить, что основою всех действий в бою является та часть маневра, которая заключается в движении и по которой значит строится все остальное. Для успеха же маневра прежде всего необходимо начальнику дать верное направление, а подчиненным его выдержать.
3. Особое внимание обратить на согласование в маневре огня и движения. Необходимо помнить приэтом, что в современном боевом порядке артиллерия в руках командира полка, а особенно командира дивизии, и пулеметная рота в руках командира батальона являются мощным резервом, при помощи которого эти начальники могут самым серьезным образом влиять на успех действий своих участков, перебрасывая поочередно массированный огонь по своему усмотрению, если только сумеют организовать его должным образом.
4. При ведении боевых действий не может быть равнения на соседа, именно, нельзя допускать оправдания остановки своего наступления или отхода потому, что остановился или отошел противник; свое выдвинутое положение, а также вклинение противника в промежутки должно использовать для удара ему во фланг, а не как предлог для отхода.
5. В боевом порядке невозможно управлять всем, появляясь всюду лпчно, а необходимо более чем в каком-либо другом действии значи
тельную часть дела переложить на долю инициативы подчиненных^ умея так наладить их работу, чтобы, с одной стороны, направить ее к определенной цели, а с другой — не стеснить подчиненных.
6. Серьезное влияние будет иметь на успех управления продуманная организация связи, а в ней умелый выбор наблюдательных и командных пунктов начальников. Не имея возможности окинуть собственным взглядбм всего поля боя, ныне начальник должен это сделать при помощи сети наблюдательных пунктов. Каждый из этих пунктов охватывает обычно только часть поля боя, и лишь совокупность всех дает цельную картину.
Отсюда, надо прежде всего уметь выбирать самую сеть наблюдательных пунктов, далее, на каждом иметь толковых наблюдателей, умеющих разбираться в обстановке боя, с соответствующими приборами для наблюдения и записи их наблюдений, обеспечить надежную связь наблюдательных пунктов с собою и их работу во время боя, размещая их вне.тех мест, где следует ожидать сильного обстрела, устраивая достаточные укрытия; наконец, не желательно, чтобы наблюдения, передаваемые начальнику с этих пунктов, могли бы слышать войска.
В отличие от наблюдательных пунктов командный должен прежде всего давать удобства руководства действиями войск, работой тыла и связи.
Конечно, желательно, чтобы и командный пункт давал обзор местности хотя бы на важнейшем направлении или участке действий, однако, очень невыгодно, если это пойдет в ущерб связи. Мало проку, что начальник видит, если он не может распорядиться и донести об этом.
Мало того, для таких начальников, как командиры дивизий и выше, наблюдение только за одним участком своего фронта иногда может представить серьезный ущерб общему делу, ибо, особенно интересуясь ходом дел в этом направлении, можно потерять общую картину, а увлечься в бою частностями в ущерб делу так легко.
Поэтому командный пункт надо уметь в бою выбрать так, чтобы его легко можно было найти посыльным, чтобы от него легко было держать телефонную связь с войсками, тылом, начальником, соседями, наконец, чтобы он был предохранен от огня противника и разгрома сверху.
Отсюда лишь в низших соединениях, до полка включительно, командный пункт может обладать одновременно и свойствами хорошего наблюдательного пункта: в высших соединениях это возможно лишь в исключительных случаях. На командном пункте обычно располагается и работает штаб, поэтому здесь должна быть соответствующая обстановка для такой работы. Однако, не следует рекомендовать командиру весь бой просиживать на командном пункте; наоборот, он должен обладать достаточной подвижностью, чтобы успеть лично побывать где следует, помня мудрое правило Наполеона: «полководец должен щадить себя в бою, но не жалеть в рекогносцировках». Отдав себе вперед отчет, где надо появиться по ходу боя, начальник сообразно с этим приказывает вперед наладить связь, и тогда он может не быть привязанным к командному пункту.
Районы и полосы действий в боевом порядке указываются пехотным частям, все прочие роды войск, вне зависимости от того, подчи-
йены они или не подчинены пехотному командиру, становятся на участках пехоты. Конечно, пехотный командир не может вмешиваться в работу неподчиненных ему частей, но он обязан знать, кто находится у него на участке, а для этого необходимо, чтобы любая часть—артиллерийская, кавалерийская, броневая, химическая, становясь на участок, сообщала бы пехотному командиру о своем прибытии, задаче и месте расположения, получая от него сведения об установленном в данном районе порядке подобно тому, как в мирное время часть подчиняется начальнику гарнизона. Несоблюдение этих сноровок и отсутствие соответствующих требований в уставе ведет на войне к ряду недоразумений. Так, саперы, находящиеся в распоряжении дивизионного инженера, начинают рубить лес, демаскируя место резерва, или разбирать избу, занятую штабом батальона, артиллерия и обозы не признают воспрещения проезда около расположения резерва, не считая себя подчиненными командиру участка, и т. д.
Наконец, серьезным вопросом руководства войсками в бою является надлежащее обеспечение боевых действий, рассмотрение вопросов коего как в боевом порядке, так и вообще составит предмет изложения следующей главы.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.
Обеспечение боевых действий.
Общие положения.
Принятие решения, а тем более проведение его в жизнь, требует знания обстановки, ибо ею будет определяться как самая возможность выполнения поставленной задачи, так и способ действий, при помощи которого будет выполнена эта задача. Мало того, надо уметь делать эту обстановку выгодной для себя рядом специальных мер.
Сведения об обстановке добываются на войне при помощи разведки; предохранение от действий противника и обеспечение себе выгодного положения достигается при помощи охранения земного, воздушного, химического и маскировки, а также, как выше выяснено, и своевременным принятием соответствующего построения.
Разведка и охранение, вместе взятые, и составляют боевое обеспечение войск, в отличие от политического, 1 имеющего целью обеспечить успех рядом политических мероприятий, и тылового или материального, заключающегося в обеспечении боевых действий соответствующей работой тыла.
Конечно, боевое обеспечение в разных случаях: на походе, в бою, при расположении на месте имеет свои особенности, которые будут разобраны в соответствующих отделах тактики. Тем не менее существуют и некоторые общие положения в отношении обеспечения, которые естественно рассмотреть в начале курса, посвятив им особую главу, во избежание излишних повторений в последующем.
Разведка.
Разведка имеет целью сбор всех тех сведений об обстановке, цель, способы которые могут иметь влияние как на самое решение начальника, так и сРедства ₽аз-и на проведение этого решения в жизнь войсками. ведки’
Сведения эти естественно должны касаться:
1) тех войск противника, которые могут помешать нашим действиям, дабы выяснить их численность, материальную и моральную силу, занимаемое ими положение, т. е. где они находятся или куда, как, в каком порядке передвигаются, возможные и вероятные их действия;
* Ф. Блументаль. «Политическая работа в военное время».
9 Н. Морозов. Общая тактика.
129
Значение и свойства раз личных спосо-
2) той местности, где возможны наши действия, для выяснения и проверки тех ее свойств, которые могут отразиться на работе войск и тыла обеих сторон;
3) населения района предстоящих действий: какими средствами оно располагает, как эти средства наилучшим образом могут быть использованы войсками, каковы политические настроения, как их можно использовать или какие против них надо принять меры с целью обеспечения себя от враждебных действий и в целях возможной борьбы с неблагоприятными настроениями;
4) тех климатических особенностей, которые могут отразиться на действиях войск своих и противника.
Сбор перечисленных сведений может производиться:
а) непосредственным наблюдением противника, жителей или осмотром местности, наблюдением различных примет;
б) наблюдением при помощи различных инструментов (метеорологических, звукометрических, для подслушивания и т. д.);
в) изучением всевозможных письменных и чертежных данных: прежде всего карты, затем описаний района действий, донесений, почтово-телеграфной корреспонденции, газет, бумаг на убитых, раненых, пленных;
г) опросом своих войск, пленных, перебежчиков, дезертиров противника и местного населения;
д) и наконец — боем.
Приемы проведения каждого из этих способов разведки представляют собою предмет специальных исследований. В курсе общей тактики приходится отметить только сравнительное значение и свойства каждого способа и вида разведки и организации всей разведки в целом при помощи всех имеющихся способов и средств.
Непосредственное наблюдение и личный осмотр местности являлись лучшими способами разведки, когда действия велись на сравни-бов разведки, тельно небольших фронтах, дальность и меткость огня были невелики и почти всю массу войск, расположившихся па месте или передвигающихся, можно было окинуть взором одному человеку с нескольких наблюдательных пунктов. Ныне при широких фронтах действий, дальности и меткости оружия, расчленении войск на ряд мелких групп, хорошей маскировке войск непосредственное наблюдение так затруднено, что не может давать былых результатов; изучение расположения одного батальона противника ныне часто труднее и берет больше времени, чем прежде изучение этим путем группировки целой армии. Отсюда пришлось реорганизовать этот способ разведки.
Так, ныне непосредственное наблюдение ведется непрерывно рядом наблюдателей, начиная с воздушных и кончая имеющимися в каждом стрелковом взводе. Все они взаимно друг друга дополняют и проверяют: одни изучают общую картину положения дел, но не могут дать необходимых деталей, другие, наоборот, изучают небольшие участки фронта в высшей степени детально, причем один наблюдательный пункт никак не может заменить другого. Так, в 19113 г. при подготовке наступления на Якобштадтском плацдарме армейский инженер I армии, усиленно наблюдавший и изучавший германскую позицию с артиллерийских наблюдательных пунктов, вынес убеждение о незначительности проволочных заграждений немцев в районе Леей. Дукернек и только
из канавы, находившейся в 300 — 400 шагах впереди окопов, удалось обнаружить две ясно проектировавшиеся полосы проволочных заграждений по несколько рядов кольев и солидную засеку между ними.
Столь же серьезные данные дает и наблюдение самых разнообразных примет. Общеизвестно, что на западном фронте постоянное появление кошки в одном из окопов выдало командирский наблюдател!ный пункт; резкое увеличение числа проходящих людей по одной и i ой же дороге неприятельского района ясно говорит об усилении войск, смена, прибытие танков, установка химического оружия открываются иногда только по слуху, и по самым ничтожным признакамГ.
Ценнейшим дополнением глаза и уха является наблюдение при помощи всевозможных инструментов: подслушивание разговоров по телефону особыми приборами, радиослежка, звуко-и светометрия, позволяющие довольно точно определять места батарей противника, метеорологическое наблюдение, необходимое не только артиллерии и химическим войскам, но и общевойсковому командованию и имевшее свои органы в конце мировой войны на западе при штабах.
В числе письменных и чертежных документов, подлежащих изучению, на первом месте надо поставить умелое,чтение карты, ибо без этого искусства ныне совершенно нельзя управлять войсками и давать им задачи, в которых учитывался бы местный элемент. Недаром же, опытные начальники часами просиживают над каргой, внимательно изучая каждый изгиб горизонтали. Выгоды изучения местности по карте заключаются именно в том, что она дает возможность охватить весь район в целом, после чего становится ясно, где и что именно надо дополнить личным обзором.
Выехать на местность, не изучив предварительно карты, значит напрасно потерять массу времени; для младшего начальника не уметь читать карту значит не быть в состоянии верно осведомить старшего о своем месте и положении дел, рискуя из-за этого получить в спину снаряд своей же артиллерии, а в лучшем случае не добилься должной помощи.
Не менее важно не простое чтение, а внимательное изучение каждого слова донесения, ибо часто одно слово меняет смысл написанного.
Также должны собираться и внимательно изучаться малейшие документы, исходящие из рук и из района действий противника. Осенью 1916 г. простой конверт от письма, использованный германцем при отправлении естественной надобности у своих проволочных заграждений и подобранный русским разведчиком, выдал -N» немецкого полка, занимавшего позицию южнее Якобштадта.
Опрос позволяет в значительной степени дополнить наблюдение, изучение карты и письменных документов. Вместе с тем опрос своих бойцов может дать иногда ценные данные и указания для применения тех или других способов действий.
Пленные, перебежчики, дезертиры, местные жители могут иногда дать исключительной ценности данные. Так, шесть русских пленных, захваченных японцами 11 января 1905 г., точно указали начало и характер паи его наступления на Сандепу, а один из них даже рассказал содержание наставлений Куропаткина для овладения японскими позициями. 1 Часто впрочем пленные, а особенно жители, дают весьма
1 Виноградский. <История русско-японской войны», вып. 1У, стр. 38.
сбивчивые и противоречивые сведения, поддакивая допрашивающему и стремясь сказать то, что последнему, по их мнению, должно понравиться, почему этот опрос надо уметь вести. Зато само число пленных, перебежчиков, дезертиров, появляющихся на том или ином участке фронта, безошибочно говорит о боеспособности или разложении частей противника; а потому достаточно прекращения' таковых на данном участке, чтобы даже без всяких других данных вывести определенное заключение о появлении на фронте войск, сильных в моральном отношении. Вместе с тем количество без вести пропавших также довольно верно определяет удельный вес своих частей.
Наконец, бой определеннее всего показывает действительное соотношение обеих сторон, независимо от их численности и средств техники. По самому темпу боя, стрельбе противника, степени меткости и выдержанности его огня войска сразу видят, с кем имеют дело, проникаясь либо пренебрежением к противнику, либо доходя иногда до форменной паники в окопах из-за меткой стрельбы противника, боясь не то что высовываться, а даже говорить иначе как шопотом. Беспорядочная ночная стрельба русских в мировой войне и гробовое молчание в германских окопах лучше всех других разведывательных данных говорили о соотношении моральных сил сторон.
Бой в конце концов завершает и искупает все недостатки разведки другими способами. Чем больше сведений собрано последними, чем они вернее, тем меньше остается добывать данных боем, тем с более открытыми глазами начальник его начинает. Наоборот, чем слабее работала предыдущая разведка, тем больше за это приходится расплачиваться в бою.
средства раз- Средствами, при помощи которых можно использовать вышепере-велки- численные способы разведки, являются:
а) Разведка личная или через специально посылаемых лиц — командиров и политработников.
б) Тайная или агентурная разведка.
в) Войсковая разведка, причем последняя может собирать сведения: 1) в интересах общевойскового командования — разведка воздушная, конная, пешая, техническая, отчасти метеорологическая
2) специальная разведка—в интересах технической работы данного рода войск или данного оружия, или известной службы, разведка: артиллерийская, инженерная, связи, химическая, метеорологическая в артиллерии и химических органах.
Конечно, нельзя очень строго разграничивать работу этих видов разведки: часто общевойсковая разведка может дать весьма ценные данные для специальной работы артиллерии, химических и прочих войск; наоборот, специальная разведка еще чаще на ряду со своими располагает сведениями, весьма полезными общевойсковому командованию.
Каждая разведка преимущественно работает характерными для нее способами и отличается определенными свойствами, знать которые необходимо для правильной организации разведки вообще, дабы каждое средство использовать в своем месте, в свое время.
разведка лич- Конечно, разведка личная или через доверенных лиц является на» или через ЛуЧШИМ средством разведки, если производится человеком достаточно доверенных опытным в деле нвПОСрвДСТВвННОГО Наблюдения, ИЗуЧвНИЯ ПИСЬМвННЫХ
документов, ведения опроса. Поэтому, применение этой разведки надо рекомендовать всюду, где только она возможна. Однако эта возможность ныне, как выше отмечено, в отношении непосредственного обзора значительно ограничена. Поэтому ныне даже командиру полка часто приходится вести управление при помощи карты, тщательное изучение которой только и дает возможность получить картину положения своей части в целом.
Чем старше начальник, тем менее его личная разведка может заключаться в обозрении местности и расположения войск и тем больше заключается в изучении описаний района действий, в тесном общении с подчиненными начальниками, посещении войск, беседах с непосредственными участниками боев, в личном изучении важных документов, опросе некоторых пленных, представителей местного населения.
Из этого, конечно, вовсе не следует, что старшему начальнику не нужно вовсе выезжать для личной разведки. Наоборот, эти выезды надо делать как можно чаще: только они дадут возможность увидеть и понять особенности современного боя, познать настроения войск, только из этих выездов можно узнать, какие надо сделать поправки в своем решении, научить подчиненных, исправить их и свои ошибки.
Поэтому личная разведка начальника в нынешней боевой обстановке находит не меньшее применение, чем прежде; она только использует другие способы, отбросив самую мысль о возможности охватить глазами поле сражения и в нем разобраться. Естественно поэтому, что эти выезды не должны итти во вред управлению, и поэтому начальник имеет право оставлять свой командный пункт, лишь когда он не рискует из-за этого оставить войска без своего руководства.1
При невозможности всюду использовать свой глаз ныне широкое распространение естественно получает разведка через лиц достаточно опытных и авторитетные; наиболее подходящим для этого лицом, конечно, является начальник штаба.
Преимуществами агентурной разведки являются:
а) возможность проникнуть в самые сокровенные уголки противника вплоть до его высших штабов еще в мирное время;
б) отсутствие расхода от войсковых частей, что делает ее для войск самым экономным видом разведки.
Зато сведения этой разведки обычно сильно запаздывают, не могут получаться регулярно и точно в срок, так как она вынуждена работать украдкой и урывками, на нее нельзя очень полагаться, ибо надежность каждого агента всегда находится под сомнением, многие из них ведь являются двойными шпионами, т. е. служат одновременно обеим сторонам; неподготовленный в военном отношении агент может не подметить многих весьма важных данных и увлекаться несущественными сведениями, наконец, значительные затруднения всегда представляет переброска агентов к противнику через линию фронта, густо занятого войсками; в мировой войне прибегали для этой цели даже к летательным аппаратам, откуда агент спускался ночью на парашюте.
Агентурная разведка.
1 §§ 181, 182 Пол. уст.
Войсковая разведка.
Поэтому агентурная разведка, в качестве регулярного средства, принадлежит стратегии и оперативному искусству и ведется высшими штабами. Однако не следует целиком отказываться от этого средства и тактике: в известных случаях, особенно при сочувовпи местного населения, эта разведка может принести крупную пользу полкам, батальонам и даже ротам выполнением простых, но для мелких войсковых частей весьма важных поручений, например, имеется ли в соседней деревне противник, сколько его и что он делает.
Часто сочувствующие элементы могут и сами итти навстречу войскам, предупреждая их о грозящей опасности, об отступлении противника и т. д., нельзя отталкивать таких лиц своими неосновательными подозрениями, но надо соблюдать и достаточную осторожность, чтобы не попасться на удочку враждебным элементам.
Поэтому даже самые младшие войсковые начальники должны уметь пользоваться агентурной разведкой и ни в коем случае не смотреть на агентов, как на непременных шпионов противника, как это бывало во время мировой войны, когда войска не только не оказывали содействия агентам высших штабов, по иногда даже вешали их под предлогом, что «все они немецкие шпионы».
Особенность агентурной работы в тактике заключается в том, что ее сведения добываются -главным образом наблюдением, потом осторожным опросом и реже всего добычей документов, ибо последнее требует потери времени и этим путем агент легче всего выдает себя противнику.
В общем, в тактике агентурная разведка все-таки является только эпизодическим добавком к другим видам разведки, дающим снедения, может быть, и не столь точные и подробные, но к определенному сроку.
а) Воздушная разведка использует: наблюдение, фотографические съемки с аппарата и иногда обстрел известных мест из пулемета и бомбами, с целью выяснить, имеется ли в них противник. Высота, с которой производится эта разведка, не даег возможности укрыться от нее за теми закрытиями, которые препятствуют земному наблюдению, скорость движения позволяет проникать далеко в тыл и быстро доставлять сведения выславшему начальнику.
Современный самолет-разведчик при скорости разведывательного полета 180 — 200 километров в час и при продолжительности его в 4 — 6 часов может заглянуть в тыл противнику на 360 — 400 километров. Приэтом он обнаруживает колонну полка с высоты 2—3 тысяч метров и захватывает своим наблюдением полосу шириною при хорошей видимости до 5 километров; окопы, вырытые па открытой местности, войска и обозы в движении и стреляющие батареи отлично наблюдаются с самолетов; пехота в боевом порядке и замаскированные батареи на позиции обнаруживаются с трудом, обычно только при помощи фотографирования и тщательного изучения снимков.
Отсюда воздушная разведка, давая сразу общую картину группировки противника, передвижения его резервов, работы тыла, является неоцененным средством для старших начальников и основным видом их разведки. Однако, в подвижном маневренном бою, где обстановка быстро меняется, эта разведка дает очень мало младшим начальникам, 134
.даже командирам полков; лишь в отдельных случаях, сбросив сверху донесение при помощи вымпела, летчик успеет предупредить командира полка или батальона о непосредственно грозящей последнему опасности. Наоборот, при стабилизации фронта эта разведка при помощи аэрофотосъемки дает точные сведения об укреплении всей позиции противника в целом и в деталях, а потому в связи с личным наблюдением является важным средством разведки для всех начальников до командиров взводов включительно.
Устав определяет следующие виды воздушной разведки:
а) глубокую,
б) ближнюю и
в) поля сражения.
Вариантом первых двух видов являются разведки флангов и промежутков. Кроме того, необходимы и разведки своего расположения с целью проверки правильности маскировки. Дальность глубокой разведки принимается уставом 50 — 100 и более километров в тыл противника, она выполняется один раз в 2 — 4 дня.
Глубина ближней разведки до одного перехода, точнее ею желательно захватить конечно - выгрузочные станции противника, она уже живо интересует корпус и производится раз, а в случаях особо важных и два раза в сутки. Нормальной глубиной разведки поля сражения является дальность артиллерийского огня, она производится чаще всего и собирает сведения, важные для всех начальников. На ряду с этим, для постоянного наблюдения на ближних расстояниях, главным образом, в целях артиллерийской щрельбы, с успехом могут применяться привязные аэростаты, представляющие прекрасные артиллерийские наблюдательные пункты с непрерывным наблюдением. Радиус их поля зрения 15 — 20 км, удаление от линии фронта 6 —12 км. Невыгоды—трудность наблюдения вследствие неустойчивости аэростата, уязвимость с воздуха и огнем с земли, влияние атмосферных явлений.
Недостатки воздушной разведки при помощи самолетов:
1. Она не дает уверенности, что противника нет там, где он не обнаружен; в марте 1918 г. сосредоточение десятков германских дивизий к месту удара не было обнаружено летчиками.
2. Несмотря на все усовершенствования, опа еще или вовсе не работает, или недостаточно хорошо работает ночью, в сильную облачность, в туман, дождь, снег, град.
3. Не может установить, какие именно части противника ею обнаружены (№№ полков и т. д.), а также и политико-морального состояния войск, о каковом может судить только приблизительно по некоторым признакам, так, например, наблюдения германской авиации в 1914 г. после пограничного сражения давали сведения об отходе французов в порядке, что должно было навести главное командование на мысль, что противник еще вполне боеспособен.
4. Не дает сведений о настроении и достатке населения, рельефе местности.
5. Недостаточно надежна, ибо встречает серьезного врага в истребительной авиации и зенитных средствах противника.
Поэтому, даже в тех случаях, когда воздушная разведка дает хорошую общую картину положения дел, должна быть непременно „дополнена другими видами разведки.
Агентурная и воздушная разведки являются единственными средствами разведки глубокого тыла противника; кроме них, еще толька конница может при известных благоприятных условиях проникать в этот тыл, все прочие средства ограничивают свою работу разведкой фронта и ближайшего тыла.
б) Разведка войсковыми частями. Может вестись: конницей, пехотой, бронесилами и смешанными отрядами из всех родов войск, собирая сведения всеми вышеперечисленными способами, в том числе и боем.
“Конная разведка может вестись:
а) крупными соединениями конницы — корпусами и дивизиями, снабженными всеми средствами техники, поддержанными бронесилами, а часто и пехотой, и
б) конницей стрелковых дивизий и полков, в некоторых армиях— корпусов, так называемой войсковой конницей.
Пешая разведка ведется: разведывательными дозорами в 2 — 3 стрелка, высылаемыми от разведывательных органов, отделениями, взводами, ротами и батальонами стрелковых полков.
Разведка бронесил самостоятельно ведется очень редко, но придача их всякой другой разведке, когда сведения приходится добывать боем, весьма полезна.
Смешанные отряды из всех родов войск бывают самого разнообразного состава, основою их является пехота или конница, которым придаются другие роды войск для усиления огневой мощи, для устранения или устройства препятствий, для специальной разведки.
Каждый из перечисленных видов общевойсковой разведки отличается известными свойствами, которые необходимо знать, дабы не возлагать непосильных задач и не ожидать от данной разведки тех результатов, которых она дать не может.
Исследование работы конных масс не составляет предмета общей тактики; производится эта работа по указаниям армейского командования и имеет целью обычно не только разведку, но и специальные боевые действия.
Преимущества конной разведки войсковой конницы заключаются в ее подвижности, дающей возможность захватить широкий фронт, быстро выдвигаться в требуемом направлении, работать не только на фронте, но и в тылу противника, быстро доставлять донесения.
С другой стороны, однако, конные части очень уязвимы огнем с земли и с воздуха, хорошо наблюдаются, зависят в своих действиях от местности, времени года, суток, состояния погоды, наконец, не отличаются большой оборонительной силой. Особенно это касается войсковой конницы, которая имеет возможность вести разведку только эскадроном дивизии или отдельными разъездами, силою от отделения до взвода. Удаление эскадрона и отдельных разъездов принимается уставом до перехода, фактически оно обычно не превосходит 15—20 километров. Фронт разведки эскадрона доходит до 8 километров, разъезд может разведывать только направление, а не фронт. Высылать от дивизии на разведку целый эскадрон обычно нельзя, ибо затем его некем будет заменять. Отсюда нормальным видом разведки войсковой конницы является высылка отдельных разъездов, которые отличаются очень незначительной боевой силой. Самое большее, что они могут
дойти до пешей, а иногда только до конной разведки противника, которая при атаке легко может смять их.
Отсюда нормально войсковая конная разведка должна или подкрепляться пешей разведкой, следующей за нею, или входить в состав специального смешанного разведывательного отряда.
Пешая разведка обладает свойствами, обратными конной.
1. Менее заметна для глаза и менее уязвима огнем:
Даже днем может подходить и подползать на очень близкое расстояние к противнику, обнаруживая каждое пулеметное гнездо, подсчитывая число бойниц в каждом окопе.
2. Мало зависит от местности, времени года, суток, погоды, может проникнуть всюду, где ступит нога человека.
3. Отличается более значительной боевой силой: может захватывать и удерживать известные пункты, создавая выгодную обстановку для действий своих частей.
4. Зато отличается медленностью движения: требует много времени на выдвижение вперед, на самую работу и на доставку донесений. Поэтому не может высылаться далеко и захватывать широкий фронт. По той же причине значительно более конной разведки чувствительна к своему тылу и флангам; зная, что ее легко захватить, очень опасливо выдвигается вперед и требует надежного обеспечения флангов и тыла.
Отсюда пешая разведка:
1. Может найти себе применение лишь при достаточном сближении с противником и на небольшом фронте, особенно, когда надо не только разведать, но и захватить какой-нибудь пункт и удерживать его.
2. Заменяет конницу всюду, где по условиям обстановки таковая не может работать, именно: в сфере действительного пехотного огня, ночью, в трудно доступной, бездорожной местности (в глубоком снегу, в густом лесу, в болотах и горах), а также когда нет конницы.
Таким образом, обе разведки не исключают, а дополняют друг друга: конная разведка войсковой конницы может работать на расстоянии до 15 — 20 километров и даже до перехода, преследуя, главным образом, цель — найти противника; пешая же выдвигается согласно уставу не далее 8 —10 километров от своих охраняющих частей, ведя разведку ротою в полосе шириной до 2 километров.
Итак, конная разведка при своей подвижности слаба в огневом отношении, пешая из-за медленности движения боязлива за фланги и тыл и при теперешней огневой силе обороны даже разведывательная рота не всегда проложит себе дорогу своими средствами. Поэтому ныне даже небольшие, но упорные в обороне части противника, заняв выгодные пункты, легко могут остановить и пешую и конную разведку. Так, в 1914 г. германские пехотные части при их упорстве боя останавливали целые русские кавалерийские дивизии, занимая перешейки между озерами, лесные дефиле, каменные строения. Поэтому и в будущей войне, предполагая иметь дело с серьезным противником, часто нельзя будет рассчитывать на успех конной разведки и даже отдельных разведывательных рот. К тому же всегда в дивизии обе ее разведки, конная и пешая, действуют обычно недалеко друг от друга, и постоянно конная разведка нуждается в поддержке со стороны пешей,
а пешая в более быстром освещении местности. Отсюда естественным является стремление, с одной стороны, объединить работу пешей и конной разведки, с другой — усилить эту общую разведку огневыми средствами. Эта мысль приводит к созданию особых разведывательных отрядов, в которых широкое применение может найти и артиллерия, не говоря уже о бронеавтомобилях и легких танках, а при действии вдоль железных дорог — ио бронепоездах. В таких отрядах пехота и огневые средства являются ядром, а конница — глазами и ушами, охраняющими это ядро и ведущими разведку.
Где можно, пехотная часть отряда может быть посажена на автомобили или подводы для большой подвижности.
Конечно, подобные отряды все-таки сильно уступают коннице в подвижности, зато имеют возможность вести разведку не только наблюдением или захватом пленных, но и боем, подчас даже весьма упорным, заставляя противника развертывать и обнаруживать свои силы; мало того, предупреждая, его в захвате выгодных рубежей и пунктов и имея возможность упорно удерживать их, эта разведка может создавать своим частям выгодные условия для ведения дальнейшего боя.
в) Техническая разведка. Ведется ныне двояким путем:
а) при помощи радиоразведки,
б) путем подслушивания телефонных разговоров.
В отношении радиоразведки устав разделяет 3 вида действий: радиослежку, радиоперехват, радиоподслушивание.
Радиослежка производится при помощи особых приборов, дающих возможность определить место и мощность радиостанций противника, а отсюда — какие штабы находятся в данном районе.
.Радиоперехват принимает передачу радиотелеграфа противника, а радиоподслушивлтель — разговоры по радиотелефонам.
Конечно, техническая разведка является средством в общем довольно случайным, ибо противник естественно будет принимать ряд мер для сокрытия своих переговоров и будет давать ложные передачи. -
Печальный опыт II русской армии Самсонова в Восточно-Прусской операции 1914 г., когда все его боевые приказы перехватывались немцами, слишком общеизвестен, чтобы кто-либо стал его повторять.
Однако самый факт существования технической разведки затрудняет работу связи противника, и это одно уже является выгодным свойством данной разведки.
Мало того, попадая в критическое положение, штабы иногда предпочтут быстро передать важное сообщение по радио, чем, сохраняя тайну, опоздать передачей и тем еще более ухудшить положение. В такие периоды техническая разведка может дать колоссальные результаты, превосходящие все, что может дать другая разведка. Подслушивание телефонных разговоров может давать больше, чем подслушивание радио, ибо телефоном пользуется огромное число лиц, и здесь более возможна нескромность. В целях борьбы с этой разведкой воспрещается заземление телефона в полосе ближе 3 километров от окопов. Однако никто не гарантирован, что аппараты для подслушивания далеко превзошли эту норму.
г) Метеорологическая разведка. Должна производиться специальными органами метеорологической службы и давать предсказания 138
погоды как на более длинные периоды — месяц, декада, так и регулярно на следующий день. Кроме того, элементы ее входят в состав специальной — артиллерийской и химической — разведки, с целью дать данные для ведения огня без пристрелки и учитывать условия и возможность применения химических средств борьбы как со своей, так и со стороны противника.
а) Артиллерийская разведка обеспечивает артиллерии своевременное «вступление в бой и целесообразное боевое применение». 1
Отсюда она должна:
1) дать артиллерийскому начальнику, а через него и общевойсковому, все те сведения о противнике и местности, которые помогли бы принятию решения, первым делом, конечно, в отношении использования артиллерии, а попутно и других войск,
2) дать артиллерийскому начальнику все те данные о противнике и местности, которые необходимы для выполнения возложенной на артиллерию задачи.
Отсюда, до тех пор, пока общевойсковым начальником не поставлена артиллерии определенная задача, ее разведка должна работать параллельно с войсковой, раскрывая те препятствия, которые может представить выполнению общей задачи противник и характер местности, и определяя те действия артиллерии, которые могли бы помочь артиллерии и другим войскам в преодолении этих препятствий.
С того момента как артиллерии поставлена определенная задача, первая цель не отбрасывается, ибо постоянные изменения в обстановке потребуют новых и новых перегруппировок, а с нею и новых сведений о противнике и местности, зато, кроме этой работы, на долю артиллерийской разведки выпадает не менее ответственная и весьма сложная работа — добыть необходимые данные для выполнения задачи, возложенной на данную артиллерийскую часть.
Чтобы хорошо выполнить задачу, надо, конечно, прежде всего отлично знать:
а) Кому именно и в чем надо помочь, связавшись с той пехотой, конницей, бронесилами, авиацией, которым надо оказать содействие.
б) Добыть возможно более точные сведения о том противнике и гой местности, где предстоит бой, дабы выяснить, какие именно цели— пехотные, артиллерийские, кавалерийские, броневые, фортификационные, тыловые—надо поражать сейчас и, может быть, придется поражать в будущем как в случае успеха, так и неуспеха своих войск, какое противодействие при этом можно встретить со стороны всех родов войск противника, особенно его артиллерии и авиации.
в) Основываясь на этих данных, можно и нужно в первую очередь определить те наблюдательные пункты, огневые позиции и пути подвоза, при помощи которых можно наилучшим образом выполнить поставленную задачу, помня, что обычной ошибкой артиллерийской разведки, как впрочем и всякий другой специальной, является увлечение огневыми позициями и наблюдательными пунктами, удобными технически вообще, но не для выполнения данной задачи. Так, в мартовских боях 1916 г. на Якобштадском плацдарме около половины
Специальная разведка.
1 Боев. уст. арт., ч. II § 119.
батарей тяжелой артиллерии не могло принять участия в подготовке атаки пехоты, ибо одни батареи имели наблюдательные пункты очень хорошие, но не для тех целей, которые надо было наблюдать, а у других — орудиям нельзя было придать должного угла поворота, ибо директрисса и секторы обстрела не были соображены с действиями пехоты.
г) С открытием огня задачей артиллерийской разведки естественно является наблюдение и уточнение данных стрельбы и одновременно сбор тех сведений, которые могут дать основания для последующих решений начальника. В этом отношении сеть раскинутых наблюдательных пунктов артиллерии должна являться весьма выгодным средством разведки вообще, ибо такого количества наблюдательных пунктов, так надежно связанных с начальниками, не имеет ни один штаб, ни один род войск. Недаром, в бою первые сведения об успехе или неуспехе пехоты нормально приходят с артиллерийских наблюдательных пунктов, а не от самих пехотных частей, донесения которых должны пройти ряд инстанций и потому запаздывают.
Способами артиллерийского наблюдения являются: наблюдение, опрос, изучение карты, а иногда некоторых документов; бой не есть способ действий артиллерийской разведки, за исключением случаев необходимой самообороны, поэтому эта разведка работает всегда под прикрытием других родов войск.
По средствам выполнения артиллерийская разведка делится на наземную и воздушную. Первая выполняется артиллерийскими разъездами, артиллерийскими начальниками и органами инструментальной разведки: топографической, метеорологической, светометрической, звукометрической. Вторая — самолетами и аэростатами». 1
Весьма важным оружием артиллерийской разведки является звукометрия, ибо она дает возможность определять места батарей противника, требуя всего нескольких часов для организации работы. Самолет, как известно, находит лишь плохо замаскированные батареи или неосторожно обнаружившие себя стрельбой во время его полета. Звукометрия же дает возможность обнаруживать всякую открывавшую огонь батарею. Поэтому, чем слабее артиллерия воздушными средствами, тем более заинтересована она в хорошей работе звукометрических станций.
Иногда ценные данные случайного характера дают артиллерийской разведке агентурные сведения, а также показания пленных и жителей. Так, крестьянин, явившийся в сентябре 1914 г. в штаб 2 кавказского корпуса, дал ценные данные о месте расположения и характере укрепления и маскировки германских батарей; пленные не раз выдавали места штабов и т. д.
б) Инженерная разведка, подобно артиллерийской, должна иметь целью:
а) сбор сведений, могущих влиять на решение общевойскового начальника,
б) сбор сведений, необходимых для своевременного выполнения или подготовки к выполнению специальных инженерных работ, необходимых для обеспечения успеха этого решения.
1 Боев. уст. артил., ч. II § 121.
Подобно артиллерийской, инженерная разведка, где возможно, должна начинать свою работу еще до решения начальника,. дабы дать данные для такового.
Инженерные данные о работах противника, силе его фортификационных сооружений на разных участках, средствах, которыми он располагает, а также заключение о свойствах местности в отношении удобств усиления ее, о состоянии дорог, мостов, грунта, водоснабжения, наличия местных средств для производства нужных работ и т. д. могут оказать самое решительное влияние на решение как войскового, так и артиллерийского начальника, коему так важно знать силу и характер укреплений противника, подлежащих разрушению, или количество времени для постройки мостов, прокладки новых дорог, необходимых как самим батареям, так и паркам для питания, укрытого и своевременного передвижения.
Наконец, данные инженерной разведки существенно нужны в целях организации всей работы тыла, для которой очень часто существующие дороги не годятся, как по их качеству, направлению, недостаточности числа, так и слабому укрытию от наблюдения противника земного и воздушного. Особенно крупную роль играет . инженерная разведка во время сосредоточения войск на участках главного удара, когда без помощи инженерного искусства никак не сможет осуществиться своевременное и замаскированное развертывание масс пехоты и артиллерии. Правда, инженерная разведка обладает значительно меньшими средствами, чем артиллерийская, тем не менее значение ее не уступает первой, ибо без нее будет запаздывать обеспечение боевой работы всех войск должными данными о противнике и местности и задерживаться маневрирование этих войск опозданием в восстановлении дорог, усилении местности, уничтожении препятствий, созданных природой и противником.
Нормально слабой стороной инженерной разведки на практике является ее запаздывание, происходящее обычно по взаимной вине и войскового начальника, упускающего держать инженера в курсе своих предположений, и по вине последнего, проявляющего недостаточную активность и понимание, какие в будущем могут представиться задачи для войск.
Основными способами инженерной разведки являются, как и артиллерийской, наблюдение и изучение карты, одновременно, однако, эта разведка должна и может получать ценные сведения из опроса пленных, перебежчиков, жителей, ибо характер фортификационных построек противника одним наблюдением установить трудно, мало того, для этого же надо использовать поиски и налеты своей войсковой разведки, ибо, только лично побывав в окопе противника, можно точно установить характер и силу как этого окопа, так и убежищ, проволочных заграждений, ходов сообщения, наблюдательных пунктов.
Ведение боя не есть задача инженерной разведки, но изучение противника со своей точки зрения во время ведения боя другими родами войск — ее прямая обязанность.
Средствами инженерной разведки должны являться:
а) Авиация, дающая при помощи аэрофотосъемки весьма точную картину как распределения сооружений укрепленной полосы, так и путей в тылу противника, наличия переправ и т. д.
б) Опрос. В виду ценности показаний пленных, перебежчиков, местных жителей, опрос таковых, независимо от произведенного в штабе, должен производиться и войсковыми инженерами.
в) Придача специалистов войсковым частям, производящим разведку, а в особо важных случаях и, наоборот, высылка этих специалистов под прикрытием конвоя и даже отряда с задачей, которая ставится в зависимости от тех данных, которые нужны инженерной разведке. Так, перед атакой укрепленных позиций часто предпринимается ряд мелких ударов именно с целью инженерной разведки.
г) Высылка специальных саперных дозоров и команд для разведки.
д) Наконец, личная разведка войсковых инженеров.
В конечном результате инженерная разведка должна дать:
1. Общевойсковому начальнику сведения о тех инженерных препятствиях, которые созданы в различных местах противником, и о тех мерах и средствах, при помощи которых эти препятствия могут быть устранены и в какое время.
2. То положение, которое существует в своем районе в настоящее время, и то улучшение в инженерном отношении, которое надо провести.
3. То содействие, которое инженерная часть может и в какое время оказать войскам, насколько это содействие отвечает действительной необходимости.
Самому войсковому инженеру эта разведка должна дать данные, как наилучшим образом обеспечить инженерную помощь войскам при выполнении данной задачи и возможном дальнейшем развитии успеха или при неуспехе, какие надо немедленно выполнить работы, степень их очередности, какие работы предстоит вероятно выполнить в будущем, как для этого целесообразнее всего распределить свои силы и средства, дабы обеспечить соблюдение принципа экономии и внезапности как в отношении действий своих войск вообще, так и специальной работы инженерных войск.
в) Химическая разведка имеет целью:
1. Дать необходимые данные для использования своего химического оружия.
2. Дать данные для организации химической защиты, определив размеры и вид опасности, угрожающей со стороны противника каждому участку фронта, а также, насколько и какими средствами может быть эта опасность предотвращена, парализована или ослаблена.
Отличительною особенностью химической разведки является, что она производится всегда и везде во всех частях самостоятельно, без всяких распоряжений свыше.
Начинается химическая разведка с самого тщательного изучения карты и определения по ней мест газоопасных и безопасных, дабы этим путем установить, куда направить прочие способы и средства разведки для .уточнения и поверки данных карты.
Поверка карты и уточнение ее данных производится личной разведкой начхимов или специально подготовленных лиц, а также работой метеорологических пунктов. Таким же путем собираются данные о местности. Несколько иначе приходи 1ся собирать данные о возможном химическом нападении и силе противника в этом отношении. Прежде всего для этой цели еще в мирное время служит агентурная разведка, 142
данные которой могут еще до войны определить размеры предстоящей опасности, хотя бы по величине химической промышленности данной страны. Работа агентурной разведки, а в связи с нею тщательный допрос пленных и перебежчиков лицами химической службы может в ходе боевых действий значительно пополнить данные мирного времени и иногда своевременно предупредить о грозящем нападении.
Далее, авиация, получая соответствующие задания, может определить иногда подготовку противника к химической атаке газобалонной и газометной. Постоянное тщательное наблюдение за противником глазом днем, подслушиванием ночью может тоже дать ценные данные,, если производится специально подготовленными лицами. Средствами для этой химической разведки служат: личный состав химических взводов, химические инструктора и разведчики.
г) Разведка связи должна дать ценные сведения, необходимые для бесперебойной работы средств связи.
При установлении связи во всех случаях, необходимо:
а) Умело выбрать направления телеграфных и телефонных линий и путей посыльных пеших, конных, мотоциклистов и т. д. Нельзя допускать, чтобы в одном месте рядом по одному направлению пролегало 6 — 8 проводов и потом в случае прорыва снарядом было бы^пепзвестно, какой с каким соединять. Тем менее можно допустить, чтобы эти линии пролегали там, где их повреждение особенно легко. Наконец, очень важно узлы связи выбирать там, где менее всего опасности разгрома их артиллерией и авиацией.
б) В целях наибольшей экономии своих средств использовать существующие в данном районе телеграфно-телефонные линии. Отсюда разведка связи использует изучение карты, описания и схемы телеграфных и телефонных линий района, опрос местных жителей, а также в нужных случаях высылку начальником связи специальных лиц для разведки. Нормально в маневренной войне разведка связи отстает: связь приходится устанавливать, не ожидая результатов разведки. Однако это не снимает обязанности после спешного установления связи при первой возможности проверить безопасность путей движения посыльных и направлений телефонных и телеграфных линий.
д) Политическая разведка собирает данные, необходимые:
а) для принятия решения начальником;
б) для обеспечения уже принятого начальником решения;
в) для донесения высшим политическим органам о политикоморальном состоянии войск противника и населения.
Политическая разведка ведется двояким образом. Прежде всего каждая разведка из всех вышеперечисленных не должна упускать сбора политических данных наравне со всеми прочими. Однако часто этих данных может быть недостаточно, и в таком случае нужно организовать специальную политическую разведку, как агентурную, гак и войсковую, иногда со специальным прикрытием или конвоем от войск.
] [риемы проведения этой работы представляют предмет курса политической работы в военное время. 1
1 Ф. Блументаль. «Политическая работа в военное время», стр. 119 —147.
Организация разведки.
е) Административно-хозяйственная разведка должна вестись заблаговременно, дабы выяснить: условия работы войскового тыла в данном районе в отношении возможности:
а) добыть на месте известные средства.
б) наладить работу тыла по наиболее безопасным в боевом отношении направлениям.
Первая разведка ведется всеми доступными способами: изучением статистических описаний, карты, опросом: кроме того каждая разведка из вышеперечисленных должна давать вместе с другими и данные о хозяйственном положении района, наконец, для админ,-хозяйств. разведки могут высылаться и специальные лица даже вперед с конвоем, чтобы захватить имеющиеся склады и не допустить их расхищения. Выбор наиболее безопасных направлений и путей для работы тыла чаще всего производится стихийно: в данном месте обстреляли или ограбили партизаны, значит, ездить не следует. Однако искусный, выдержанный противник до поры до времени обстреливать наблюдаемых тылов не будет, а начнет этот обстрел одновременно с атакой фронта, лишив его этим питания. Поэтому пути подвоза и эвакуации надо тщательно выбирать по карте и их безопасность проверить специальной разведкой земной и воздушной.
Из предыдущего видно, что войсковые начальники обладают несколькими средствами разведки, обладающими каждое разными свойствами. Отсюда искусство организации разведки требует умения использовать для добывания необходимых сведений то именно средство, которое может дать наилучшие результаты, обеспечив ему наиболее выгодные условия для работы и сообщения сведений.
Конечно, первым условием успешной организации разведки является умение верно определить, какие же именно сведения надо от нее получить. На войне бесцельно и невозможно по ограниченности средств собирать решительно все сведения, а надо уметь добиваться только тех, которые требуются сейчас и могут потребоваться в ходе дальнейших действий, причем в этом отношении, как и во всем, опасна и скупость, и расточительность: упустить разведать самую незначительную деталь—значит иногда поставить войска в критическое положение и даже подвергнуть неудаче все предприятие. Наоборот, желание собрать все сведения, нужные и ненужные, ведет к излишнему расходу войск и выматыванию их сил к тому времени, когда потребуется действовать. Приэтом, конечно, различен характер сведений, интересующих командира корпуса и ротного командира: первый свой план действий намечает уже за 1—2 дня до столкновения, интересуется поэтому расположением противника в крупных чертах и только такими его действиями и перегруппировками, которые могут значительно изменить обстановку за то время, которое должно пройти со времени получения данных от разведки и ввода в бой своих частей; второй, наоборот, должен добиваться выяснения только того, что непосредственно в данную минуту происходит перед ним, мешает ему выполнить задачу своим огнем или передвижениями в сфере 1 —2 км, в течение ближайшего часа и даже минут. Конечно, в тех данных, которые собирают ротные командиры, часто заключаются весьма ценные данные для командира корпуса и, наоборот, иногда командир корпуса на основании данных своей разведки может дать важные сведения командирам рот
и батальонов. Тем не менее, в силе должно быть общее правило, что каждый начальник при выполнении своей задачи должен всегда вести собственную разведку, используя приэтом в полной мере данные, добытые подчиненными, осведомляя их и соседей в свою очередь обо всем, имеющем для них значение.
Одной из причин многих неудач является распространенное убеждение войск, что у начальства много средств разведки, что оно само все знает, а войсковые сведения так незначительны, что их не стоит и сообщать. Так, 10 мая 1915 г. у г. Россиены разведка 4 кавказского стрелкового полка захватила двух германцев новой, только что прибывшей и развернувшейся на фронте дивизии. Не считая это событие важным, пленных продержали до утра 11 мая и прислали в штаб, когда тяжелый бой уже был в полном разгаре и на тот же 4 полк развивалось сильное наступление. Наоборот, намерение Наполеона в 1812 г. пройти на ’юг, скрытно выйдя из Москвы, сорвалось из-за того, что партизан Сеславин, обнаружив это движение, понял всю важность его и сам- помчался сообщить о нем начальству, оставив даже свой отряд. Определив, что именно необходимо выяснить, надо уметь каждый вид сведений добывать самым экономным путем, соответствующим данной обстановке, помня, что средства разведки с трудом заменяют друг друга и обычно с ущербом для дела. Нелепо и нерасчетливо добывать боем и расходом войск такие сведения, которые может добыть агент, но и напрасно посылать десятки агентов за тем, что может дать только’ бой, и т. д.
В соответствии с вероятной боевой обстановкой средства разведки распределены между войсковыми соединениями еще организацией мирного времени. Так, воздушная разведка является принадлежностью армии и корпуса и лишь при достаточном сближении противников может передаваться в дивизии.
Войсковая конная разведка придана дивизиям и полкам, в некоторых армиях — корпусам.
Пешая разведка ведется всеми пехотными соединениями до взвода включительно.
Техническая разведка — штабами дивизий и выше.
Агентурная разведка систематически ведется армией; Kafr случайное средство применяется всеми соединениями.
Для специальной разведки в соответствующих соединениях имеются особые команды артиллерийской разведки, химической и т. д.
Конечно, обстановка военного времени заставляет менять постоянную организацию, придавая иногда частям новые средства разведки, которых они не имеют, и эта данная должна учитываться старшим начальником.
Наконец, последним условием успеха организации разведки является умение поставить свою разведку в самые выгодные условия для работы и своевременной доставки своих сведений.
Конечно, определить, какие именно сведения должна добыть разведка, может только тот, кто составляет план предстоящих действий, т. е. сам начальник или лицо, посвященное в его планы, т. е. начальник штаба.
Конкретно организация разведки сводится к определению ширины, глубины, времени ее производства к наряду определенных лиц или частей,
10 Н. Морозов. Общая тактика.
145
к постановке им задач и организации связи с ними. Для этого уже при составлении плана действий начальник, тщательно изучая карту,, в связи с данными о противнике, должен определить: какими движениями и действиями может противник помешать выполнению задачи, какие препятствия может представить местность, какой помехи или содействия следует ожидать от населения.
В соответствии с этим и выясняется: какие местные предметы и направления надо обследовать и к какому сроку, дабы выяснить:
1) заняты ли они, какими частями противника, к какому именно времени, что именно эти части делают;
2) какие выгоды или неудобства представляет местность на данных направлениях для наших действий или действий противника;
3) в каких районах и с какой точки зрения надо обследовать население.
Отметив все местные предметы и направления, которые может использовать противник для действий против нас, получим ширину и глубину разведки, не стесняясь тем, что она захватит и районы действий соседей.
Естественно отсюда, что район разведки всегда шире района собственно самых действий войск, а глубина его должна быть достаточной, дабы обнаружить все действия противника, которые могут грозить в ближайшем будущем. Однако, эта глубина различна для разных начальников: зачем ротному командиру, находясь в 10 км от противника, знать, где стоит его пулемет, когда ко времени столкновения все это переменится.
Итак, разведка каждого начальника требует различной ширины, глубины, срока получения сведений и должна рассчитываться самостоятельно.
Верно определив ширину, глубину, время производства разведки, следует избрать для нее и соответствующие средства, руководствуясь следующими основаниями.
Прежде всего принцип экономии сил в разведке должен столь же строго соблюдаться, как и в других боевых действиях, именно различные направления и местные предметы разведываются соответственна их значению и доступности: одни более сильными, другие — болеа слабыми средствами.
Далее, каждое из имеющихся средств разведки имеет свою ширину, глубину и требует своего времени для работы, давая сведения определенного характера: нельзя, посылая разъезд в 12 коней, ожидать от него сведений о батальонах и полках противника: он только может донести о разъездах и дозорах и в лучшем случае добыть пленного; нельзя, выдвинув разведывательный стрелковый взвод, дать ему полосу в 3 километра и глубину в 15 километров, ожидая от него полного выяснения обстановки. Имеет значение и ожидаемое сопротивление противника: иногда для разведки моста на дороге довольно послать дозор в 2 — 3 человека, иногда приходится выдвигать и целый отряд, дабы сначала сбить противника.
Соответственно тому, что требуется разведать, и имеющимся-средствам делается наряд на разведку и ставятся ей задачи, причем при явном недостатке или отсутствии средств необходимо просить соответствующей помощи у высших начальников. Так, дивизии 146
и полки, не имея воздушной разведки, не должны стесняться делать свои заявки высшим штабам, указывая, что именно и для чего им особенно важно узнать.
Наконец, дабы окончательно обеспечить успех разведки, необходимо уметь ставить ее в наилучшие условия работы. Первым из таковых является соответствующий выбор лица, которое поведет разведку.
Разведка должна дать выславшему ее начальнику картину обстановки так хорошо, как бы он ее видел собственными глазами, т. е. сообщить не только свои наблюдения, но и верную оценку виденного.
Конечно, для этого начальник разведки должен быть человеком, умеющим разобраться в обстановке с точки зрения всего своего соединения^ должен быть хорошо ориентирован в плане действий своего начальника и, наконец, обладать даром описать, изобразить чертежом и доложить па словах виденное.
Мало того, работа разведки очень опасна, трудна и ответственна, почему требует от лица, ведущего ее, большого мужества, выносливости, сообразительности, находчивости и, наконец, добросовестности.
Бывают ведь на войне донесения с весьма точным нанесением окопов и проволочных заграждений противника на том месте, где нет даже лопаты вынутой земли.
Поэтому далеко не каждый командир может быть соответствующим начальником разведки.
Однако всех достоинств начальника разведки будет недостаточно, если не обеспечить ему возможности хорошей работы, соответствующими указаниями и рядом других мер для облегчения как самих действий, так и доставки донесений. Конечно, первым делом разведчик должен быть ориентирован в общей цели действий, в задаче своей части и в обстановке, причем все эти данные в виду их особой секретности могут сообщаться начальнику разведки только в устной форме, так же как и сведения о противнике и своих прочих разведывательных частях.
Далее, необходимо вполне ясно поставить разведчику основную цель его разведки, т. е. разведывать ли ему противника, местность или население.
Конечно, постановка основной цели не снимает с разведчика обязанности попутно собирать сведения и о прочих данных обстановки.
Однако, это указание необходимо, дабы не вызвать сомнений у разведчика в известных случаях. Так, получив указание двигаться по такой-то дороге с целью разведать противника и собрать данные об известном селении, разведчик будет поставлен при встрече с противником раньше достижения этого селения в затруднительное положение: обратить ли ему внимание на противника, или же оставить последнего и двигаться к селению.
Поэтому, принято каждой данной разведке ставить только одну основную цель, посылая в нужных случаях по одному направлению ряд разведок, каждую с особою целью: одну для сбора данных о противнике, другую для оценки проходимости дорог и мостов, наличия зараженных отравляющими веществами мест, третью для сбора сведений о местном населении.
* 1'47
Указав цель, надо определенно поставить и задачу разведки.
При разведке местности или населения задача обычно исчерпывается указанием, какие именно дороги, местные предметы, рубежи, населенные пункты и для чего нужно осмотреть. Сложнее обстоит дело при разведке противника, местонахождение которого может всегда меняться и, значит, доподлинно при высылке разведывательной части неизвестно. При значительном удалении от противника искать его приходится, конечно, на дорогах и в лежащих около них населенных пунктах; при непосредственном соприкосновении — на известных рубежах и подступах. В силу этого высланная часть в зависимости от ее силы может получить для разведки или целую полосу, включающую ряд дорог, подступов, местных предметов, или определенное направление, указываемое всегда по местным предметам.
Крайние пункты или рубежи разведки определяются прежде всего возможной глубиной ее высылки, не переходя без особо важных оснований уставных норм, ибо при большом удалении разведка, с одной стороны, начинает очень опасливо работать, давая неверные и преувеличенные сведения, а с другой — затрудняется своевременная доставка донесений и облегчается перехватывание их противником.
В соответствии с целью, задачей, шириной полосы разведки и временем ее производства надо уметь верно рассчитать силу и состав разведывательной части, выбирая войска, вполне подготовленные и твердые в политико-моральном отношении, ибо иначе можно ожидать и плохой работы, и плохих отношений с населением. Очень важно приэтом уметь точно указать время, находящееся в распоряжении разведки, ибо в зависимости от него планирует свою работу ее начальник, стремясь при ограниченном времени добыть хоть какое-нибудь сведение к определенному сроку.
Разведка должна во всяком случае знать, когда ей надо закончить работу и возвратиться назад, ибо нельзя рассчитывать найти ее на местности и вернуть при помощи посланного приказания.
Так, в начале мировой войны многие разведывательные части I армии пропали именно потому, что не имели указаний о времени прекращения разведки и продолжали вести ее по нескольку дней, выбиваясь из сил. Разведка по общему правилу не сменяется: закончив работу к определенному часу, она просто возвращается назад в указанном ей направлении, а соответствующий начальник должен заблаговременно озаботиться выдвижением ей соответствующей «замены». Конечно, желательно, чтобы разведка, выдвигаемая на замену, встретилась со старой разведкой; однако, эта встреча необязательна и непременная погоня за ней не должна отражаться на работе новой разведки. Согласно устава, продолжительность службы разведки не более суток. 1
Особое внимание надо обратить также на обеспечение должной связи с разведкой, выдвигая к ней с тылу хорошо обеспеченную связь или придавая ей должные средства. Наконец, надо помнить, что больным место разведки всегда являются фланги и тыл: чем лучше их можно обеспечить, тем лучше работает разведка. В остальном самое ведение разведки составляет предмет исследования тактики соот
1 Боев. уст. пех., ч. II, § 289.
ветствующих родов войск; особенности же организации разведки в частных случаях боевых действий будут разобраны ниже.
Одновременно, беря за основу разведку начальника и его план действий, организуется соответствующими начальниками и специальная разведка, которая приэтом либо придается войсковым разведывательным частям, либо работает самостоятельно под их прикрытием, либо в особо важных случаях может требовать специального для себя прикрытия или конвоя, каковой, конечно, может наряжаться только общевойсковым начальником, когда он признает важность и необходимость этого. Нормально разведка в маневренной войне организуется отнюдь не для принятия решения во исполнение поставленной задачи: это решение обычно приходится основывать на уже имеющихся от прежней разведки данных о противнике и местности. Новая разведка высылается на основании принятого решения в предвидении будущих возможных изменений обстановки и помех своему плану, а отсюда, конечно, успех ее в значительной степени зависит от того, насколько сам начальник умеет предвидеть события. Лишь при наличии большого количества времени, как, например, при стабилизации фронта, начальник имеет возможность основывать свое решение на предварительно предпринятой для этого разведке.
Охранение.
Охранение в широком понимании этого слова должно обнять собою все те действия, которые имеют целью:
а) предохранить свои войска от морального разложения;
б) обеспечить им выгодное положение для ведения маневра, а также для осухцествления внезапности в действиях;
в) предохранить их от внезапности со стороны противника и поражения его огневыми средствами и рукопашным ударом.
Моральное разложение войск, помимо неудач в боях и физического утомления от непомерных трудов, может происходить также от агитации противника, влияния местного населения, от ослабления дисциплины и развития преступлений. Отсюда моральное охранение войск должно иметь в виду противодействие этим явлениям.
Выгодное положение для ведения боя достигается умением захватить и удержать необходимые местные предметы и рубежи.
Наконец, необходимость обеспечить от внезапных действий и поражения со стороны противника требует ряда мер для предохранения войск от всех видов разведки врага: воздушной, агентурной, конной, пешей, боевой, технической, специальной, а также применяемых им средств поражения.
Итак, охранение войск на войне имеет несколько видов и несется различными способами.
а) Охранение от морального разложения достигается контр-разведкой и специальными мерами внутреннего порядка и поддержания дисциплины.
Согласно ст. 311 Полевого устава, контр-разведка имеет целью предохранить войска от враждебных действий и агитации со стороны населения, от агентурной работы противника, от тех настроений и течений, которые могут возникать среди самих войск и отрицательно влиять на их боеспособность.
Контр - раз ведка.
Она должна вестись не только специальными органами, но и решительно всеми бойцами и начальниками путем тщательного наблюдения за всем, что происходит вокруг, за всеми разговорами и появляющимися в районе войсковой части лицами. Естественно, что эта работа тем успешнее, чем сознательнее состав армии, чем более он заинтересован в успехе.
Контр-разведка должна итти рука об руку с политической работой: всем бойцам необходимо разъяснить еще в мирное время весь вред, который может произойти от деятельности тайных агентов противника, враждебных элементов местного населения и особенно лиц, принадлежащих к составу самой армии. Мало того, к контр-разведке относится принятие всех мер, имеющих целью затруднить разведку противника как агентурную, так и техническую путем предупреждения всяких неосторожных разговоров и передач по радио, по телефону и телеграфу. Не даром в Германии во время мировой войны всюду имелись плакаты: «Осторожность в разговорах», «Берегись шпионов», а всем военнослужащим разъяснялась необходимость сохранения тайны, особенно, если они попадутся в плен. Полное отсутствие такой работы в русской армии вело к тому, что на вопрос, как себя вести в плену, солдаты обычно отвечали: «Должен показывать чистую правду, как есть»; меры внутрен- Скопление масс вооруженных людей, известное их ожесточение, него порядка и вызываемое войной, легкость использовать свое оружие и силу для ОХциплиИнь^ис' вымогательства у жителей, соблазн избегнуть смерти и ранения ведут, к тому, что на войне порядок и дисциплина исчезают легко, а поддерживать их трудно, даже при отсутствии со стороны противника всякой работы по разложению войск.
Поэтому во всех тех случаях, когда боец легко ускользает от глаза начальника — как при расположении на месте, так и в бою — необходимо иметь специальное охранение и принимать ряд решительных предупредительных и карательных мер, дабы сразу в корне пресечь те явления, которые могут привести войска к моральному разложению и потере боеспособности.
б) Для обеспечения выгодного положения, внезапности, а также предохранения от поражения служат следующие меры:
1. Земное охранение, имеющее целью сберечь силы бойцов, не держа всю свою часть в состоянии боевой готовности, когда это допускает обстановка.
2. Воздушное охранение, цель которого предохранить войска от поражения сверху и от разведки противника.
3. Химическое охранение, дабы предупредить о химическом нападении и предохранить от него.
4. Маскировка всех видов и в том числе соблюдение тайны, дабы обеспечить внезапность своих действий и предохранить войска от напрасного поражения сверху и с земли.
Воздушное и химическое охранение тесно связаны с мерами обеспечения от той и другой опасности и будут рассмотрены вместе с ними, так же как и обеспечение от опасности, представляемой современными бронесилами.
земное охра- Земное охранение должно предохранить свои войска: нение. а) от необходимости принять бой в невыгодных условиях в отно-
шении маневра, огня, рукопашной схватки,
б) от неожиданного нападения,
в) от земной разведки и наблюдения противника всех видов, обеспечивая тем внезапность своих действий.
Первым условием предохранения войск от перечисленных действий противника является искусное их расположение: шахматное, уступное и пр., примененное к обстановке, а особенно к местности. Однако, вместе с тем это расположение нужно обеспечить и выделением соответствующих охраняющих частей.
Выгоды маневра, огня, рукопашной схватки, ведения земной разведки достигаются путем занятия удобных рубежей и местных предметов, дающих возможность принять фланговое положение, вклиниться в расположение войск, прорвать фронт, занять командующее положение, вести наблюдение, использовать укрытые подступы и т. д.
Отсюда естественной задачей земного охранения является занятие и удержание всех тех местных рубежей и пунктов, владение коими обеспечивает выгодное положение своими войсками в случае боя.
Поэтому для правильной организации охранения надо уметь:
а) верно оценить, какие действия противника и в какой степени могут угрожать нашим войскам;
б) какими действиями — маневрами, огнем — можно противодействовать им, как сообразно с этим надо расположить или направить свои войска;
в) какие местные предметы и рубежи какую роль могут сыграть при этом, как обеспечить себе их занятие и удержание и в течение какого времени.
В силу этого земное охранение находится в самой тесной связи:
а) с самим расположением войск на месте и на марше, ибо к этому расположению и к тем действиям, которые эти войска могут совершить, охранение в первую очередь и должно быть приноровлено;
б) с разведкой, ибо по существу охранение дополняет и развивает работу разведки, давая ей опору и поддержку.
Конечно, земное охранение должно быть достаточно сильным, чтобы обеспечить захват и удер кание важных пунктов боем с любыми силами противника, пока свои войска совершат нужный маневр или займут выгодное положение. С другой стороны, это охранение должно выдвигаться и на достаточное расстояние от своих войск, дабы возможно обеспечить им размах маневра, безопасность от огня противника и, наконец, достаточное время для перехода в боевой порядок.
Отсюда, естественно стремление выдвинуть охранение подальше вперед. Однако, чем больше оно выдвинуто, тем более сильным необходимо его делать, дабы избежать отдельного поражения, а это требует большого наряда войск и, значит, усиленного изматывания их сил.
В былое время, при дальности легкой пушки в 6 геле и при отсутствии полевой тяжелой артиллерии, считалось достаточным выдвигать охранение именно на это расстояние от своих войск.
Ныне, с увеличением дальности легкой пушки до 13 км, а полевой тяжелой до перехода и с развитием воздушного флота, уже невозможно обеспечить свои войска от обстрела выдвижением земного охранения: приходится для этого прибегать к их маскировке и рас-сосредоточенному расположению.-
Правда, усилившаяся мощь огня дала возможность даже слабым частям охранения выдерживать бой в течение продолжительного времени с превосходным в числе противником, зато с уширением, особенно при обороне, фронта боевого столкновения перестроение войск из походного в боевой порядок ныне занимает много больше времени, чем раньше, и это время должно выиграть своим боем охранение.
Отсюда вопрос, на какое расстояние выдвигать охранение и какой силы его делать, ныне решается уже не в зависимости от дальности огня, а сообразуясь с тем временем, которое потребно для перехода войск в боевой порядок, и с теми рубежами, на которых желательно развернуть этот порядок.
Конечно, чем больше войска чувствуют свое превосходство над противником, тем смелее выдвигается охранение на большое расстояние, обеспечивая этим достаточное время на развертывание и маневрирование главных сил, тем слабее при одинаковом удалении может быть само охранение и, значит, больше войск сохраняется в главных силах для отдыха и маневра.» В свою очередь при хорошей выучке и быстроте развертывания главных сил и охранение может рассчитывать на скорейшую помощь.
Наоборот, малостойкое охранение всегда будет жаться к своим главным силам, легко сдает под натиском противника, а главные силы, медленно развертываясь, не поспевают совершить необходимого передвижения и выручить свое охранение. Поэтому степень боеспособности войск всегда влияет на удаление охранения. Влияние местности сказывается на этом удалении тем, что охранение должно удерживать те пункты, которые нужны войскам для будущего боя, а кроме того самый рубеж, на который выдвигается охранение, должен быть удобен для обороны и наблюдения за противником.
Исходя из того состояния, в котором находятся войска, охранение может быть следующих видов:
1) сторожевое—принимаемое при расположении на месте,
2) походное и
3) боевое.
При расположении на месте достаточно выбрать удобный рубеж и на него выдвинуть охранение, располагая его по правилам обороны.
В походном охранении дело усложняется тем, что на пути встречается ряд рубежей и наблюдательных пунктов, которые охранение должно занимать достаточно заблаговременно, чтобы прикрывать движение следующих за ним войск. Мало того, эти рубежи занимаются лишь временно, ибо само охранение не может останавливаться. Отсюда удержание этих пунктов, особенно если они находятся в стороне от дороги, становится затруднительным.
Исходя из этого, устав разрешает на походе иметь не только подвижное, но и неподвижное охранение, которое, выдвигаясь вперед заблаговременно, должно занять определенные пункты, удержание которых имеет важное значение для предстоящих боевых действий. Подобное заблаговременное занятие рубежей дает возможность охранению более упорно удерживать намеченные пункты, а начальнику — уверенность, что движение его войск действительно укрыто от глаза наблюдателя противника и вместе с тем обеспечен захват и удержание мест, необходимых для будущих действий. Зато стремление захватить забла
говременно необходимые рубежи приводит к тому, что охранение приходится выдвигать далеко вперед, а вначит подвергать опасности отдельного поражения.
Выдвижение неподвижного охранения дает особые выгоды в следующих случаях:
а) при ночном марше, когда можно выдвинуть днем заблаговременно свое охранение вперед на выгодный рубеж, закрепиться на нем, а. затем ночью совершить движение главными силами, не рискуя встречей с противником на марше; очень удобно так действовать при подходе к укрепленной позиции противника, для укрытого ночного движения и перегруппировок ночью главной массы войск;
б) в горах, где известные пункты дают очень выгодный обзор и должны поэтому заниматься на все время марша;
в) при местности, проходимой лишь в некоторых местах по гатям, и переправам, захватить которые желательно заблаговременно.
По своему месту, относительно главных сил, охранение разделяется на фронтальное, фланговое, тыловое, причем каждое из них может быть подвижным‘и неподвижным.
Сила и состав охранения всецело зависят от обстановки, причем надо обходиться наименьшим возможным нарядом войск, ибо служба охранения достаточно нервна и утомительна физически.
Когда охранение должно предохранить только от конной разведки противника, оно естественно делается слабее; когда ему предстоит выдержать бой со значительными силами или сбить разведку и охранение противника, его, конечно, приходится делать сильнее, придавая подчас довольно значительное количество артиллерии и технических средств.
Вообще же, учитывая, что в настоящее время даже конные разведывательные отряды, как правило, состоят не из одной только конницы, а могут иметь в своем составе бронемашины, легкие танки, артиллерию, пехоту на подводах, современное охранение должно иметь в своем составе батальонную и полковую артиллерию, хотя бы в виде отдельных орудий, для стрельбы прямой наводкой по бронесилам. Мало того, охранение должно быть обеспечено и от химического нападения, которому оно во многих случаях будет подвергаться в первую очередь, а также от воздушных налетов и воздушной разведки противника.
Естественно, что при выдвижении охранения принцип экономии сил должен быть положен в основу расчетов: сильное охранение из всех родов войск выдвигается только там, где возможно наступление значительных сил противника, на остальных направлениях достаточно наблюдения и разведки.
Охранение, согласно устава, должно быть круговым, т. е. находиться всюду где, возможно появление противника, обеспечивая войска со всех сторон. Мало того, не полагаясь на охранение, выдвигаемое вперед, необходимо иметь вблизи себя, как на походе, так и при расположении на месте, непосредственное охранение, обеспечивающее от наблюдения и внезапного обстрела со стороны мелких партий противника, просочившихся через походное или сторожевое охранение, а также могущее обеспечить хоть несколько свои войска в тех случаях, когда выдвинутое охранение будет особенно быстро сбито или прорвано.
Обеспечение от бронесил, авио-и химической опасности.
Степень боевой готовности войск также влияет на силу и состав охранения. Днем в бою войска перед своим фронтом нормально не имеют никакого охранения, находясь в состоянии боевой готовности и лишь тщательно охраняя открытые фланги. При перерывах боя и ночью, находясь в боевом порядке, войска охраняются на фронте отдельными наблюдателями, постами, дозорами, назначение которых только предупредить об опасности. По мере удаления от противника, желание дать более полный отдых войскам или обеспечить наибольшие удобства для совершения марша требует все более и более сильного охранения, далеко выдвинутого вперед и надежно обеспечивающего войска от разведки и налета противника. Наличие сплошного фронта, прочно занятого своими войсками, позволяет сократить в тыловых эшелонах размер охранения до минимума. Наконец, отражается на силе, составе, величине фронта охранения численность, состав, энергия, предприимчивость, характер противника. Сильный, предприимчивый противник, состоящий из регулярных частей с хорошей техникой, требует сильного, обеспеченного достаточной техникой охранения; противник энергичный, предприимчивый, но плохо организованный и вооруженный, ведущий партизанскую войну, практикующий мелкие нападения, требует охранения в непосредственной близости от войск, расположенного так, чтобы каждой самой мелкой части могла быть оказана немедленная поддержка. Особенно большой расход на охранение бывает в тех случаях, когда приходится считаться с боеспособными войсками противника на фронте и партизанскими действиями в тылу.
а) Общие положения. При нынешней силе бпоневых, авио- и химических средств борьбы любое предприятие может быть разрушено их действиями.
Отсюда обеспечение от таковых должно быть предметом особых забот начальников как на походе и в бою, так и при расположении на месте. Конечно, каждый вид опасности требует своих мер обеспечения, различающихся в то же время и в зависимости от того положения, в котором находятся войска. Однако, существуют и некоторые общие положения обеспечения, на которых уместно остановиться, дабы избежать их повторения в дальнейшем.
1. Прежде всего каждое из перечисленных средств борьбы достаточно капризно, требуя для успеха соответствующих благоприятных условий. Поэтому при каждом своем решении, если только общая цель действий, задача и данные прочей обстановки позволяют, следует стремиться выбирать для боевой работы своих войск местность, время суток, погоду и проч, данные, наиболее неблагоприятные для применения противником броне- и авио сил и химических средств.
2. При каждом положении надо ясно отдавать себе отчет, какая и где угрожает опасность от данных средств борьбы противника, насколько успех этого нападения в каждом данном месте может отразиться на общем ходе действий, а отсюда, как в зависимости от степени, возможности и опасности нападения в различных местах распределить силы и средства защиты.
3. В предвидении возможности нападения надо принять в каждой части меры предупреждения об опасности, парализования и ликвидации ее.
4. Дабы защита была действительной, необходимо обеспечить войска соответствующими средствами борьбы, добиться умения владеть ими и обратить должное внимание на моральное состояние войск, ибо все перечисленные средства нападения сильны прежде всего производимым ими потрясающим моральным действием. Поэтому в меры борьбы с броне-, авио- и химическою опасностью при всяком положении войск должны входить: поддержание дисциплины, разъяснение, что собою представляют данные средства борьбы противника, и практика во владении средствами защиты, доходящая до привития автоматических привычек, приемов, сноровок.
б) Обеспечение от бронесил. Средствами борьбы с бронесилами являются:
1. Артиллерия и специальные легкие минометы для настильной стрельбы. Легкая пушка пробивает броню до 18 мм на дистанции до 1000 jw, 105-ли< пушка—до 2 000 л, бЬльшие калибры—на всех дистанциях, минометы бронебойными минами — до 600 м.
2. Противотанковые ружья и пулеметы пробивают броню с дистанции 400 — 500 м, обыкновенные винтовки могут, бить по прорезям в танках; бронебойные пули пробивают броню не толще 10—11 мм на дистанции до 150 м.
3. Метание связок ручных гранат (по пяти штук).
4. Огнеметы.
5. Заграждения, волчьи ямы, рвы, барьеры, минные заграждения и прочие средства инженерного искусства.
Метание ручных гранат и применение огнеметов являются редким исключением в борьбе с танками, меры инженерного искусства могут применяться лишь при расположении на месте и достаточном количестве времени.
Итак, постоянной защитой от бронесил могут служить в маневренной войне только: артиллерия, специальные минометы, противотанковые ружья и пулеметы и устройство простейших препятствий.
В Красной армии для борьбы с бронесилами имеются во всех стрелковых батальонах 37-зш пушки, а в полках орудия полковой артиллерии; применение последних для борьбы с бронесилами прямой наводкой затрудняется высоким ходом, вследствие которого их трудно маскировать; в германской армии в мировой войне имелся облегченный тип -мм орудия, поставленный на низкие колеса и приспособленный для перевозки на лямках вручную.
Противотанковые ружья и пулеметы применялись германцами в мировой войне; на полигонах они давали хорошие результаты, в боях же, при моральном разложении германской пехоты в 1918 г., они не сыграли должной роли, ибо их применение должно было начинаться только с 400 — 500 метров. Если пехота не выдерживала и отступала, то, конечно, стрелкам с противотанковыми ружьями тоже оставалось только бросать их и уходить. В настоящее время вопрос создания достаточно мощных пулеметов или мелкокалиберной артиллерии, годной для борьбы со всеми видами бронесил, является очередным заданием техники. Вопрос этот осложняется тем, что таковое же оружие требуется и для сопровождения пехоты, и для борьбы с воздушным врагом. Конечно, необходимо для всех этих целей создать один тип крупнокалиберного пулемета или мелкокалиберной пушки, мощный,
скорострельный и подвижный, передвигающийся вместе с пехотою в целом виде, но отнюдь не разборный или свинтной, весьма, может быть эффектный на полигоне, но никуда негодный в бою, где на всякую сборку и свинчивание нельзя уделить ни секунды времени при борьбе с таким подвижным врагом.
в) Организация броневой защиты. В отличие от авио- и химической опасности удар бронесил обычно направляется сначала на разведывательные и охраняющие части, а затем на прочие войска.
Отсюда меры обеспечения от этого нападения всегда должны быть, сгруппированы к фронту: батальонная артиллерия должна выдвигаться в охраняющие и разведывательные части, бронебойными пулями снабжаться в первую очередь эти части.
При значительном удалении от противника меры обеспечения группируются против тех дорог, железных, шоссейных, грунтовых, которые могут использовать бронепоезда и бронемашины для движения : лучше всего против них в стороне устанавливать замаскированно за линией застав отдельные орудия, стреляющие прямой наводкой, кроме того применяются завалы или препятствия, порча полотна железных дорог, если таковое нам ненужно.
При расположении или движении в боевом порядке необходимо принимать меры защиты на всех участках, доступных атаке танков; таковые должны прежде всего выразиться в расстановке орудий и пулеметов с бронебойными пулями для стрельбы прямой наводкой, в организации артиллерийского огня для прикрытия от танков фронта обороняющейся или наступающей пехоты и, наконец, где возможно,, в устройстве препятствий.
Наиболее надежным средством является, как выше отмечено,, огонь замаскированных орудий прямой наводкой. Однако, он требует большого расхода артиллерии, которая уже не может быть использована для других целей. Так, на батальон в боевом порядке надо выделить не менее 2 орудий, считая, что таковой может быть атакован 5—6 танками. Таким образом, полк должен израсходовать почти всю полковую артиллерию только для противотанковой обороны. Естественно, что такое положение надо принимать только в тех случаях, когда налицо имеется действительная возможность появления танков при наличии таковых у противника на данном участке фронта, а для этого первым обеспечением от танков должна служить организация самой внимательной разведки.
г) Обеспечение от воздушного противника.1 Воздушные налеты, сопряженные с обстрелом, даже в тех случаях, когда ущерб, нанесенный ими, и незначителен, производят на войска самое гнетущее моральное впечатление, поселяя мысль о своей беспомощности, — самую вредную мысль на войне. К тому же воздушная разведка является лучшим видом разведки и применяется не только как таковая, но также для спуска шпионов на территорию противника, сбрасывания почтовых голубей и шаров, при помощи которых сочувствующие элементы населения могут передавать противнику добытые ими сведения. Возможно в будущем применение воздушного флота и для небольших десантов в тылу войск.
1 Более подробно и в то же время достаточно сжато см. «Борьба пехоты с воздушным врагом».
Таким образом, целью обеспечения войск от воздушного противника является: 1) обеспечить себя от его разведки и 2) от ударов сверху.
Достигается то и другое при помощи:
1) мер маскировки естественной и искусственной, являющейся частью инженерного искусства;
2) рассосредоточенного расположения;
3) боевых действий своего воздушного флота;
4) организации специального воздушного наблюдения с целью предупреждения войск о появлении воздушного врага и выяснения характера его налетов.
Меры маскировки от воздушного противника будут рассмотрены ниже вместе с прочими видами маскировки.
Боевые действия своего воздушного флота, как выше отмечено, могут обеспечить работу войск на весьма небольшом участке фронта. Мало того, это обеспечение все-таки не может считаться вполне надежным. Так, после Амьенского сражения, несмотря на господство англичан в воздухе, одна из артиллерийских бригад потеряла более 200 лошадей всего от трех сброшенных -германцами бомб.
В силу этого при всех действиях войск должно иметь место возможно более рассосредоточенное расположение, предохраняющее не только от разведки, но и от большого поражения сверху.
Противосамолетный огонь даже при нынешнем состоянии этого дела является серьезным врагом авиации. Правда, в 1918 г. требовалось 3 200 (по другим данным 1 500) выстрелов па сбитый самолет, но ведь и на одного убитого тратилось 4—5 т металла, т. е. 500—600 выстрелов. Между тем, самая возможность попадания в самолет лишает меткости его огонь и отражается на точности разведки. В 1917 г. потери низколетающих самолетов от огня пехоты были столь велики, что только бронирование их поверхностей дало возможность продолжать этот вид деятельности. Итак, борьба с авиацией с земли при помощи огня вовсе не фикция, но она требует достаточного обеспечения войск подвижной зенитной артиллерией и зенитными пулеметами. Не даром у германцев с 1914 по 1918 г. зенитная артиллерия выросла с 18 до 2 200 орудий.
Зенитная артиллерия может препятствовать работе авиации на высоте более 1 000 м, но бессильна против самолетов, летящих ниже 1 000 ж, для которых и нужен зенитный пулемет. Для ведения огня зенитной артиллерией нужен дивизион из 3 батарей или батарея из 3 взводов по 2 орудия.
На походе зенитная артиллерия автотяги благодаря своей подвижности может передвигаться скачками от позиции к позиции, прикрывая все время колонну огнем двух, в крайнем случае одной батареи. Артиллерия конной тяги недостаточно подвижна и поэтому может прикрывать войска, если только ее заблаговременно выдвигать к определенным пунктам.
В бою зенитная артиллерия занимает позиции за своими войсками в шахматном порядке в 3 000 — 4 000 м батарея от батареи в виде сплошной завесы. Огонь этой артиллерии прикрывает тоже свою авиацию и разрывами указывает истребителям самолеты противника.
При отсутствии и недостатке зенитной артиллерии роль ее должна выполняться батареями полевой легкой артиллерии с приспособлением для них специальных установок. План обороны при помощи зенитной
артиллерии должен составляться одним лицом на основании указаний начальника, что именно надо прикрыть и в какой последовательности.
Успешность работы зенитных пулеметов требует специально подготовленных войск. Так, два американских противосамолетных пулеметных батальона за два последних месяца кампании 1918 г. сбили 41 самолет, выпустив по 5 500 пуль на каждый, одновременно с этим 1 500 пулеметов, имевшихся в частях общего назначения, за всю войну сбили всего 2 самолета.
Для организации противосамолетной пулеметной обороны тоже требуется ее объединение в руках одного лица в пределах батальона, используя его средства. Устав принимает условием успеха борьбы огонь группами в 4 — 6 пулеметов, расположенных не менее чем в 3 точках.
Служба воздушного наблюдения и связи должна своевременно предупредить войска о появлении самолетов противника, вести за ними наблюдение и держать связь со своими самолетами.
Шум самолета слышен в лучшем случае за 12—15 км, т. е. за 3 — 5 минут до его появления над головой, а так как колонну полка летчик обнаруживает с высоты 2 — 3 км, то на принятие мер маскировки войсками и изготовление пулеметов и орудий к стрельбе имеется всего 2 — 4 минуты. Отсюда, при малейшей возможности необходимо использование специальных звукоулавливающих станций, а ночью — прожекторов.
Сеть постов наблюдения должна быть расположена как на фронте, так и в тылу по определенному плану, чтобы ни один самолет противника не мог пройти незамеченным, и обеспечивается хорошею связью с войсками, дабы своевременно уведомлять их о появлении самолета и направлении его полета; на походе посты воздушного наблюдения сопровождают войска.
Отсюда естественно, что при расположении на месте посты воздушного охранения должны быть расставлены по известному плану, а при движении сопровождать свои части войск.
Конечно, воздушное наблюдение должно нестись специально подготовленными лицами и всюду, где возможно, не только глазом и ухом, но и специальными звукоулавливающими приборами, при помощи которых можно одновременно определять направление полета и расстояние до аппарата. При этом естественной задачей войскового воздушного наблюдения является:
1) своевременно предупредить определенным сигналом свои части о появлении самолета противника;
2) определить, куда летит самолет противника и наблюдать за его деятельностью в поле своего наблюдения;
3) своевременно донести в высшие инстанции о пролете каждого самолета;
4) содействовать своей авиации указанием направления полета неприятельского самолета, ибо с земли легче наблюдать самолет чем в воздухе.
Службу войскового воздушного наблюдения несут:
а) специальные посты воздушного наблюдения и связи, имеющиеся при каждом полку, дивизии, корпусе,
б) наблюдатели от каждой отдельно располагающейся войсковой части.
Служба воздушного охранения должна охватывать, как требует устав, весь горизонт и иметь надежную связь со своими войсками, а для этого необходимо прежде всего объединение ее в руках общего начальника воздушной обороны корпуса и дивизии. Помимо предохранения своих войск от нападений с воздуха, воздушное наблюдение является и ценным средством разведки противника: сводки данных о полетах противника, составляемые в армии и фронте, могут давать сведения о тех районах, которыми интересуется противник, наводя в связи с другими данными на мысли об его планах и замыслах. Толковые донесения воздушного наблюдения дают ценные данные воздушному флоту для выработки мер борьбы с флотом противника.
Конечно, при организации воздушного охранения остается в полной силе принцип экономии сил: ни истребительные отряды, ни зенитные средства не могут распределяться по всему фронту и тылу равномерно, а прикрывают более сильно важные участки фронта и тыла, слабее — прочие. Отсюда план воздушного охранения должен быть соображен всегда с общим планом действий войскового начальника. Мало того, это охранение должно охватывать не только войсковые части, но и их тыл, куда должны выделяться, начиная уже с обозов 1 и 2 разряда, достаточные силы и средства, особенно мощные в тех местах и в те периоды боевых действий, когда от исправной работы тыла может зависеть весь успех действий.
д) Обеспечение от химического нападения. Войска надо обеспечить от химического нападения сверху и с земли, причем в обоих случаях задачами химического обеспечения является:
1. Своевременно предупредить войска о самой возможности химического нападения, о его начале и конце.
2. Организовать противодействие химическому нападению.
3. Ликвидировать результаты нападения.
Конечно, для предохранения своих войск от химического нападения противника прежде всего не стоит располагаться и передвигаться в районах, благоприятных для такового, если только цель действий и обстановка это позволяют. Во всяком случае, каждый начальник должен ясно представлять себе степень химической опасности, которой подвергаются его части на различных участках и в разное время дня и ночи, дабы в соответствии с важностью различных участков и возможностью химического нападения принять 1 меры химического наблюдения, охранения, противодействия противнику, а также защиты людей, животных, оружия, продовольствия и т. п.
Прежде всего химическая разведка, в связи с метеорологическим наблюдением и имеющимися данными о химических средствах противника должна, указать районы особенно опасные, менее опасные и вполне безопасные от химического нападения. В зависимости от этого и организуется химическое наблюдение.
Нормально в каждой роте таковое ведет инструктор; в полку для метеорологического наблюдения выставляется специальный пункт, снабженный соответствующими приборами, а в дополнение к ротному наблюдению начхим полка выставляет специальную сеть наблюдательных пунктов из людей полкового химического взвода и сеть постов химической тревоги со средствами связи и сигналами в виде вех, колоколов, сирен и т. д., с таким расчетом, чтобы быстро сообщить
всем о химическом нападении. Посты химического наблюдения необходимо иметь двух типов: для непосредственного наблюдения за окопами противника и для дальнего наблюдения за его тылом. При отсутствии соприкосновения с противником посты наблюдения обеспечивают каждую отдельно расположенную часть, а химтревоги должны быть так расположены, чтобы принять эту тревогу от* впереди стоящих частей, т. е. в связи с ними.
Основное химическое наблюдение усиливается с усилением опасности химического нападения, для чего в особо опасных местах выставляются химические секреты.
Таким путем достигается оповещение о химическом нападении и прекращении такового. Вместе с тем необходим и ряд мер для парализования. самой опасности: прежде всего необходимо стремиться предупредить нападение или прекратить его в самом начале огнем, главным образом, артиллерийским; разведка воздушная и земная должны раскрыть приготовления противника к нападению, а огонь их уничтожить, направляясь против самолетов, газометов, батарей, баллонов противника, применяющего химическое нападение. Так, газобаллонное нападение немцев в Шампани в августе 1917 г. не удалось, потому что французская артиллерия уничтожила своим огнем установленные баллоны до пуска газа.
Однако, вследствие недостаточности активных мер борьбы с химическим нападением, надо иметь в готовности и пассивные средства: противогазы, газоубежища, увод людей из отравленных мест при условии заблаговременной организации обороны этих мест с других пунктов и т. д. Наконец, после нападения надо обезвредить зараженный район, подать помощь пострадавшим, распределить их на категории, эвакуировать нуждающихся в серьезном лечении, заменить пострадавшую материальную часть и продовольствие, для чего надо иметь под рукой* соответствующие средства.
Итак, в общем работа по части химического обеспечения сводится к следующему:
а) принимая решение, необходимо в оценке обстановки отметить те виды химического нападения, которые может применять противник, и в какой мере им благоприятствует или противодействует и где именно местность и метеорологические условия;
б) всюду, где возможно, надо избегать давать противнику выгоды применения химических средств;
в) организовать химическую разведку и наблюдение всех видов в строгом соответствии с угрожающею опасностью и установить сигналы химической тревоги и отбоя;
г) принять меры активной и пассивной защиты от химического нападения;
д) правильно распределить менаду войсками средства для ликвидации химического нападения так, чтобы таковую можно было произвести в кратчайший срок;
е) правильно распределить имеющиеся санитарные средства для подачи помощи потерпевшим и эвакуации.
В остальном организация химического охранения в походе, в бою, при расположении на месте, конечно, имеет свои особенности, которые и будут отмечены в соответствующих главах.
Маскировка.
Скрытность, как выше уже было отмечено, является непременным условием успеха боевых действий, облегчая с одной стороны достижение внезапности, предохраняя с другой свои войска и материальную часть от действий противника.
Конечно, достигнуть полной скрытности, т. е. совершенной невидимости войск и материальной части, невозможно, поэтому на войне приходится добиваться не столько полного укрытия всех войск, сколько введения противника в заблуждение относительно своих действительных намерений и истинной группировки своих сил и средств.
Достигнуть этого можно, скрывая хотя бы часть своих войск, т. е. важнейшую группировку, в одних местах и стараясь всеми мерами дать картину скопления их там, где фактически такового нет.
Отсюда естественно возникают два вида маскировки: пассивная — сокрытие своих фактических действий и намерений, активная — совершение обманных действий для внушения противнику неправильных представлений об обстановке.
Конечно, оба вида маскировки должны итти рука об руку по одному хорошо обдуманному плану, с должным искусством как в отношении сокрытия, так и обнаружения своих войск, дабы противник ни в том, ни в другом случае не мог заподозрить обмана.
Так как задачей маскировки является стремление ввести в заблуждение разведку противника, то, конечно, желательно в своих действиях обмануть все виды этой разведки, именно:
а) непосредственное наблюдение войсковой разведки земной и воздушной при помощи глаза, подслушивания, технических средств;
б) опрос шпионов, пленных, дезертиров, местного населения;
в) изучение письменных документов, начиная с газет и кончая письмами;
г) наконец, впечатления самого боя.
Не следует забывать, что обман может осуществиться только в том случае, когда все виды разведки противника будут давать одну и ту же картину положения дел, подтверждая друг друга. Достаточно несовпадения двух данных, чтобы уже зародить подозрение. Отсюда для достижения успеха маскировки нужен прежде всего продуманно составленный план, а затем дружная работа всех начальников и бойцов по проведению в жизнь этого плана, используя следующие средства:
а) Естественная маскировка, которая заключается:
1) в сокрытии передвижения и расположения войск при помощи искусного применения к местности, использования ночи и атмосферных явлений, скрывающих войска от глаза наблюдателя воздушного и земного;
2) в сокрытии этих передвижений и расположения при помощи специальных мер против радиоразведки, подслушивания телефонов и передачи искусно составленных ложных сообщений этими способами;
3) в совершении ложных передвижений, в недостаточно укрытом расположении войск в известных пунктах с целью привлечь к ним внимание;
4) в тщательном сохранении военной тайны войсками, во внушении всем бойцам важности хранить молчание в плену;
11 Н. Морозов. Общая тактика.
161
5) в умелом распускании ложных слухов, в подсылании к противнику ложных шпионов и перебежчиков;
6) в принятии тщательных мер, чтобы противник не мог использовать никаких действительных письменных документов и в умении подсунуть ему искусно сфабрикованные фальшивые документы;
7) в искусном использовании боев, дабы внушить противнику ложное представление о своих действительных намерениях.
Так, Наполеон перед Аустерлицем в 1805 г. с целью вызвать противников на генеральное сражение приказал своим передовым частям в стычках уступать русским, разжигая этим у последних жажду схватиться с французами. Кутузов в 1811 г. с той же целью предпринял общее отступление, которым заманил турок на левый берег Дуная, где и заставил их капитулировать.
б) Техническая, маскировка облегчает совершение вышеперечисленных действий при помощи разных средств техники, именно: краски, устройства масок, переделки всевозможных местных и военных предметов, использования растений, заглушения и имитации звуков, применения дымовых завес, защитной одежды и т. д.
Конечно, для составления плана маскировки надо прежде всего верно решить, какие действия скрыть, а какие, наоборот, совершить открыто. Этот вопрос, естественно, может быть решен только старшим начальником в соответствии с задачей и обстановкой. Несомненно, что при этом придется принять во внимание возможность использовать местность и время суток, а кроме того, и погоду. Далее, когда решение принято, начальник при составлении плана действий должен точно указать подчиненным, какие именно действия он хочет скрыть, какие подчеркнуть, какие создать с единственной целью обмана противника и какими мерами естественной и технической маскировки по расчету времени и средств можно воспользоваться и в какой мере. Все эти указания должны быть строго соображены с имеющимися средствами и возможностями и отсюда должны выйти определенные задания: войсковым частям, войсковому инженеру, политическим работникам. В соответствии с этим надо распределить свои силы и средства опять-таки не равномерно, а сообразуясь с важностью маскировочных действий в общем плане.
При отсутствии специальных указаний свыше необходимо всегда в целях маскировки руководствоваться следующим:
1. Каждый начальник и боец, не имея специальных маскировочных указаний, должен заботиться во всяком случае о достижении наивысшей скрытности при помощи искусного пользования местностью, заботы о том, чтобы противнику не достался ни один самый ничтожный письменный документ, наблюдения за сохранением тайны в разговорах и т. д.
2. Производство ложных действий может совершаться во всяком случае только с разрешения старшего начальника и в связи с действиями соседей и других родов войск, ибо этим путем можно, облегчая свои действия, легко испортить работу другим.
Так, артиллерист, сооружая ложную батарею, может возвести ее там, где командир полка хочет поставить резерв, дымовая завеса, созданная командиром батальона, может закрыть наблюдение артиллерии при стрельбе по пункту атаки и т. д. Не менее осторожным надо быть и в ложных сообщениях по радио.
В сентябре 1914 г. штаб II кавказского корпуса предложил штабу X армии с целью ввести немцев в заблуждение передать несколько фальшивых сведении по радио. Штаб X армии, вместо того, чтобы самому составить этй сведения, свалил работу на штаб корпуса, а этот последний, не зная общей обстановки, составил донесение о подходе к своему левому флангу целого корпуса. Случайность помешала передать это сообщение по радио, иначе немцам был бы выдан подход ] туркестанского корпуса, который именно и передвигался в этом направлении.
3. Следует помнить, что не искусно проведенные ложные действия принесут не пользу, а один вред, ибо легко разоблаченные они возбудят .подозрение и побудят принять меры для раскрытия наших настоящих намерений.
ГЛАВА ПЯТАЯ.
Передвижения войск.
Общие положения: значение, задачи, средства передвижения.
Только владея искусством передвижения войск, можно осуществлять основные принципы организации боевой работы: своевременно и внезапно перебрасывать войска для совершения маневра и контр-маневра к нужным участкам фронта, занимать ими выгодное положение для нанесения или отражения ударов противника, а также и для уклонения от боя, когда это нужно.
Поэтому искусство совершения передвижений признавалось лучшими полководцами первым условием успеха. «Памятовать, что победа зависит от ног, а руки только оружие победы», — провозгласил Суворов. «Сила пехоты в ногах», — подтвердил Наполеон.
Наше время еще больше подчеркнуло значение искусства передвижений, ибо благодаря мощным средствам техники явилась возможность как никогда возмещать недостаток числа скоростью и ловкостью перебросок.
Так, в начале мировой войны в Восточной Пруссии одни и те же 1,1 резервный и XVII германские корпуса 20 августа 1914 г. принимали участие в сражении при Гумбинене против I русской армии, 26 — 30 августа, переброшенные частью походом, частью по железным дорогам, они же выиграли фланги и нанесли поражение армии Самсонова в 100— 200 км к юго западу от Гумбинена, а к 7 сентября успели вернуться обратно и приняли участие в поражении I русской армии.
Только благодаря искусству перебросок Германия могла бороться в течение 4 лет с превосходным в числе противником, только благодаря тому же искусству была спасена Франция от разгрома в августе 1914 г. и в марте 1918 г. Не менее важную роль сыграли переброски по железным дорогам, несмотря на всю разруху последних, во время гражданской войны 1918 — 1920 гг., когда одни и те же дивизии последовательно принимали участие в борьбе и с Колчаком, и с Деникиным, и с поляками.
Поэтому искусное использование всех современных средств передвижения во время боевых действий является обязательным условием умелого вождения.
Этими средствами, как известно, ныне являются железные дороги, водные пути, автомобильный транспорт, воздушный флот, не считая всегда существовавших перевозок на подводах и маршей.
Конечно, уже одно количество применяемых средств передвижения показывает, что среди них нет ни одного универсального, годного на все случаи боевой обстановки: каждое годится только в своем месте и в свое время.
Поэтому, искусство организации передвижения войск требует умения своевременно и к месту использовать все доступные в данных условиях средства, умело комбинируя их сообразно задаче и обстановке. А для этого, конечно, прежде всего надо знать свойства и особенности применения каждого из них.
Железные дороги позволяют вести переброску на большие рас- железные до-стояния с наивысшею скоростью и наибольшими удобствами для войск, рО1'Иф которые в сущности во время этого передвижения отдыхают.
Однако, на ряду с этим, железные дороги с тактической точки зрения обладают и крупнейшими недостатками, вследствие которых являются средством передвижения в сущности стратегическим и оперативным, имеющим в тактике лишь крайне ограниченное, эпизодическое применение.
Прежде всего направления железных дорог редко совпадают с направлением тактического маневра, ибо дорог этих мало.
Далее, они хрупки, легко подвергаются порче, которую могут производить даже одиночные злоумышленники, устраивая крушения целых эшелонов. Воздушная разведка легко обнаруживает железнодорожные перевозки, а атаки с воздуха могут причинить им значительные затруднения. Наконец, войска при следовании по железным дорогам обладают крайне слабой боевой готовностью, ибо не имеют при себе обоза, роды войск перевозятся отдельно друг от друга, начальники не могут управлять своими частями, распределенными по нескольким эшелонам (поездам), погрузка и выгрузка из вагонов требует много времени, каждый поезд вмещает весьма ограниченное число войск, пропускная способность железных дорог часто невелика, дистанция между поездами меряется несколькими километрами. Поэтому перевозка крупных войсковых частей растягивается на значительное время, сосредоточение корпуса и дивизии к голове перевозки длится по несколько суток и в конце концов переброска по железным дорогам крупных частей на небольшое расстояние не дает даже выигрыша во времени. Так, если стрелковой дивизии нужно 30 — 40 поездов, а железная дорога может пропустить таковых . не более 10— 12 в сутки, то ясно, что подобная переброска выгодна только при расстоянии свыше трех переходов, а для стрелкового корпуса не меньше 5 переходов, как это и принимает Полевой устав (§ 470). Лишь в том случае, когда грунтовые дороги находятся в непролазном состоянии, как это бывает, например, на юге в известные периоды года, а время терпит, можно применять железнодорожные перевозки и для крупных частей на небольшое расстояние, но уже не для выигрыша времени, а для сбережения сил и здоровья людей, их одежды, обуви и обоза.
В силу всех этих особенностей перевозки по железным дорогам в районе боевых действий могут применяться только для небольших частей, 1 — 3 батальонов, когда вблизи фронта имеется железная дорога в требуемом направлении и когда эта дорога прикрыта своими войсками.
Во время гражданской войны, в период так называемой «эшелонной войны», когда операции велись малочисленными, плохо организованными и снабженными войсками исключительно вдоль линий железных дорог, последние иногда использовались, правда, и для наступления войск в поездах. Впереди обычно следовал бронепоезд, а за ним 1 — 2 эшелона с войсками для захвата и закрепления за собой железнодорожных узлов и городских центров. Однако, с увеличением числа войск и образованием сплошного фронта пришлось отказаться и в тактике гражданской войны от таких действий, применяя их лишь в случае крайнего расстройства и разложения противника.
Являясь для тактики средством случайным и ненадежным, железнодорожные перевозки тем не менее должны быть использованы всюду, где только позволяет обстановка, как для ускорения движения, так и для сбережения людей и материальной части.
Время переезда по железным дорогам выгодно для войск в отношении возможности привести себя в порядок, восстановить силы, осмотреть вооружение, снаряжение, обмундирование, обувь, учесть материальную часть и данные боевого опыта, провести политработу. Одновременно с этим надо помнить, что железнодорожные линии, особенно узловые станции, являются главными местами работы шпионажа противника, который может сводиться всего только к установлению, какая часть, когда, в каком направлении проследовала, ибо этих данных вполне достаточно, чтобы в ставке противника можно было составить полную картину развертывания и перебросок войск. Поэтому при железнодорожных перебросках надо остерегаться явлений, имевших место в 1920 г., когда, по свидетельству В. Путна, вся Сибирь, Урал и Поволжье вперед знали, что едет 27 дивизия на поляков, и родственники массами являлись на станции провожать бойцов, открывая этим секрет переброски.
водные пере- Водные перевозки в общем сходны с железнодорожными, но имеют •O!M"U еще меньше применения в тактике, ибо водные пути еще реже совпадают с направленив1М тактического маневра, а войска во время переезда на судах еще более беззащитны, чем на железных дорогах. Однако, именно эта редкость применения водных путей в тактике может в единичных случаях обеспечивать успех самых смелых действий, как это показала экспедиция Ковтюха на Кубани в 1920 г.
14 августа 1920 г., желая поднять восстание на Кубани, Врангель высадил в районе ст. Приморско- Ахтарской десантный отряд силою 7 — 8 тысяч. Десант нанес несколько поражений красным частям, но скоро под натиском резервов красных несколько отошел назад, заняв выжидательное положение у камышей в Азовских плавнях, имея штаб в станице Новонижестеблиевской.
С целью окончательной ликвидации десанта было решено использовать реку Кубань и реку Протока, дабы выйти на пароходах и баржах из Екатеринодара в тыл десанта. Отряд, силою в 1 000 человек при 15 пулеметах и 4 орудиях, был составлен из отборных бойцов-кубанцев, непримиримых врагов Врангеля. Начальником его был назначен Ковтюх, местный житель, хорошо знавший эти места. 26 августа отряд на пароходах прибыл в Славянскую и пробыл там день, причем никто, даже помощник Ковтюха, не знал, куда отряд направляется, а станица для ограждения от шпионажа была окружена
двойною цепью караулов. Вечером 27 августа отряд выехал на 3 пароходах и 4 баржах по реке Протока, имея по обоим берегам реки 2 разъезда в погонах для снятия постов противника. Пройдя 60 километров, отряд 28 августа на рассвете высадился у Новонижестеблиевской, внезапно атаковал станицу и нанес решительный удар противнику, заставив последнего уйти обратно в Крым.1
Способность автомобиля использовать все дороги с достаточно твердым грунтом дает возможность применять его в тактике значительно шире, чем железные дороги и водные пути, причем на коротких
Автомобильные перевозки.
расстояниях до 100—150 километров он имеет преимущество и в быстроте.
Впервые, как известно, автомобильный транспорт зарекомендовал себя 9 сентября 1914 г. в Мариском сражении, когда военный губернатор Парижа перебросил на фронт 62 резервную дивизию, собрав для этого в столице 1 000 таксомоторов. В 1918 г. в период с 22— 31 марта при ликвидации германского прорыва французами было перевезено за 10 дней по железным дорогам и на автомобилях 30 дивизий и 20 полков тяжелой артиллерии, в среднем ежедневно обраща-
1 Сборник трудов ВНО при Военной Академии. Книга I, статья Подшивалова «К истории ликвидации десанта Врангеля на Кубани в августе 1920 года».
лось 120 поездов и 2 000 грузовиков, а максимум движения 31 марта достиг грандиозной цифры 180 поездов и 3 000 грузовиков, причем выгрузка производилась в непосредственной близости к противнику и даже под его огнем, и этой работы транспорта не могли остановить все усилия германской авиации, бомбардировавшей узловые пункты и временами прерывавшей движение на несколько часов.
Конечно, во Франции такая работа автомобильного транспорта облегчалась развитою сетью шоссе. Однако, в июне 1921 г. в районе Борисоглебск— Урюпинская при уничтожении банды Богуславского в группе Уборевича работали в качестве боевых машин полуторатонные фиаты, на которых было установлено по 2 пулемета, и эти машины сыграли крупную роль в разведке и в обходных колоннах при той слабой боеспособности, которою отличался противник.
Недостатком автомобильного транспорта являются: зависимость от грунта дорог, от состояния погоды, слабая подъемная сила автомобиля и его хрупкость сравнительно с железными дорогами,1 значительное ослабление боевой готовности перевозимой части, ибо с войсками можно брать лишь самое незначительное количество лошадей и повозок, весь же остальной обоз и артиллерия должны следовать отдельно походом или по железной дороге. 2
Далее, длинные автомобильные колонны уязвимы огнем с воздуха и с земли, подача автомобилей для посадки и уход их после выгрузки должны быть тщательно продуманы, ибо иначе они могут загромоздить дорогу, наконец, при усиленном автомобильном движении дорога очень быстро портится и необходим ряд мер для поддержания ее в исправности. Так, на автомобильном шоссе к Вердену протяжением всего 60 километров французы в мировую войну имели 8 200 рабочих, 400 повозок, 120 грузовых автомобилей исключительно для поддержания его в исправности.
Поэтому, автомобильные перевозки тоже в большинстве случаев являются оперативным средством передвижения, дополняющим железные дороги.
Однако, на ряду с этим, вследствие большей гибкости, автомобили можно чаще, чем железные дороги, использовать для переброски небольших пехотных и пулеметных частей 3 с целью захвата важных пунктов, для поддержки своей конницы, для ликвидации успехов противника или развития своих.
Естественно, Что для этого прежде всего надо иметь под рукой должное количество исправных и пригодных для данной местности автомобилей, а затем соответствующие дороги, которые должны быть заблаговременно разведаны в отношении их состояния и возможности порчи партизанами. При оперативных и тактических перебросках, прикрытых линией фронта, пути автомобильного транспорта должны быть под охраной и тщательным техническим наблюдением, поэтому
1 Для поднятия груза одного поезда требуется 200 — 250 грузовиков, горазд» чаще требующих ремонта.
Попытки перевозить артиллерию прицепкой к автомобилям вели к сильному изнашиванию материальной части от тряски при быстрой езде.
’ Германский устав считает колонну в 3 б-на с 3 б-реями высшим соединением, которое может перевозиться по одной дороге. Герм. Устав. Вождение и бой (продолжение). Раздел XVI, ст. 749.
здесь возможен такой же точный расчет времени, как и при перебросках по железным дорогам.
При переброске же войск перед линию фронта не только трудно сделать точный расчет движения, но надо обеспечить перевозимым войскам наивысшую боевую готовность и возможность починки мелких повреждений пути своими средствами.
В этом случае отряд надо делать достаточно самостоятельным и, назначая в него пехоту со станковыми пулеметами, придавать бронемашины и самоходную артиллерию, а также сапер для починки дороги, санитарные средства, запас патронов, средства связи — лучше всего радио или средства использования имеющихся телефонных и телеграфных линий, продовольствие, последнее в случаях самой крайней необходимости, чтобы не увеличивать колонны.
Выдвижение автомобильной колонны в сфере возможного столкновения с противником надо производить под прикрытием хотя бы конной разведки, а в самой колонне иметь для охранения или бронеавтомобили, или грузовики с установленными на них станковыми пулеметами; охранение в зависимости от опасности должно следовать в голове, хвосте, иногда по боковым дорогам, а также при самой колонне.
Один автомобильный отряд в 15 — 20 машин поднимает 2 стрелковых роты с пулеметами, без обоза. При уставной скорости движения 10 —15 километров в час такая часть может сыграть роль в передовых боях, выдвигаясь на 25 — 30 километров в течение 2 — 3 часов; малая его величина и скорость движения могут до известной степени предохранить от авиации. Посадка такой небольшой колонны не представит затруднений, но должна производиться, во всяком случае, в закрытых местах. Желательно, конечно, как посадку, так и движение производить ночью. Однако, обстановка не всегда это допустит, тем более, что такие отряды выбрасываются обычно, не считаясь с временем суток.
При больших перевозках в тылу фронта необходимо точно рассчитать построение войск и автомобилей, чтобы автомобильная колонна, на дистанциях 50 метров автомобиль от автомобиля, подходила последовательными пакетами к указанному месту, где ее ждала бы соответствующая часть, разбившись предварительно на группы по автомобилям и построившись на должных дистанциях. Лошади и повозки при такой перевозке часто могут посылаться вперед в район назначения, по тому же маршруту, чтобы в случае каких-либо перемен войска на автомобилях могли остановиться и с наименьшей потерей времени соединиться со всей артиллерией и обозом.
Конечно, автомобильные перевозки должны быть так рассчитаны, чтобы ими не нарушить движения и снабжения других войск.
Выгодны тем, ЧТО могут производиться ВСЮДУ, где имеются колес- Перевозки на ные дороги и можно добыть достаточное число подвод. Однако, на подводах, ряду с этим, имеют ряд крупных недостатков. Прежде всего наряд обывательских подвод невыгоден и политически, и экономически, раздражая население и подрывая его благосостояние, особенно в рабочую пору; в походе 1920 г. наряд в «подводы», по мнению В. Путна, в значительной степени определил отрицательное отношение польского крестьянства к Красной армии.
Воздушные перевозки.
Далее, при малой грузоподъемности подвод (уставная норма — пароконная подвода на 5 — 6 человек, а одноконная на 3 — 4 человека) для батальона потребуется около 150 — 200 повозок, занимающих на походе до I1/, — 2 км в глубину. Такая колонна легко обнаруживается, уязвима с воздуха и с земли, медленно развертывается, дает небольшой выигрыш в скорости сравнительно с движением походом.
Правда, в гражданской войне небольшие отряды белых, красных, зеленых, как известно, часто с успехом пользовались подводами, меняя их в попутных селениях и увеличивая этим скорость движения до 50 — 00 км в сутки. Этому способствовал характер театров военных действий юга и востока России, богаты! коневыми средствами, а также распределение населения по большим селам, где легко было собрать нужное число подвод и трудно было их скрыть от войск.
С ростом армии отошли в область предания подводы гражданской войны и в польской войне 1920 г. взятых подвод хватало только для обозов, да лишь иногда для выдвижения небольших частей. Так, 19 июля 1920 г. в районе Барановичи комдив 27 удачно выдвинул на подводах 242 полк для перехвата пути отступления польской дивизии. 1
В будущей войне следует ожидать еще большей насыщенности фронта, чем в. 1920 г., а отсюда еще затруднительнее будет найти подводы для перевозки войск,— в лучшем случае удастся использовать их для перевозки снятого с людей снаряжения, чтобы облегчить бойцов; приэтом необходимость в случае боя разбирать с подвод снаряжение может невыгодно отразиться на боевой готовности войск.
Исходя из минувшего опыта, устав естественно рекомендует при пользовании подводами ряд мер, чтобы парализовать отрицательные стороны этих перевозок: политические, экономические и боевые.
Так, сбор подвод должен производиться особо назначенными лицами (комендантами), при учете через местные власти количества и типа подвод, после заблаговременного расчета потребности войск и с чередованием повинности так, чтобы она падала па враждебные элементы населения. Конечно, строгое соблюдение этих правил возможно только при наличии достаточного времени, а его-то на войне часто и не бывает. В целях сохранения боевой готовности войск, при перевозках на подводах вперед заблаговременно выдвигается конная разведка и охранение, по возможности с бронемашинами; при движении требуется полный порядок, который никогда так легко не нарушается, как при движении огромной колонны обоза с гражданскими возчиками. В случае боя и на ночлегах необходима особая охрана обоза, ибо он легко может рассеяться, особенно попав под обстрел.
При настоящем состоянии авиации воздушные перевозки могут применяться лишь для переброски небольшого числа людей и малого, но ценного груза. С развитием воздушных сообщений, однако, быстро растет грузоподъемность самолетов: уже имеются самолеты, перевозящие до 20 пассажиров или 10 —12 тонн груза. В таком случае авиация может иметь значение как тактическое средство передвижения, ибо десяток самолетов, подняв роту и высадив ее в тылу противника, даст возможность захватить важный пункт и тем в известных благоприятных случаях создать катастрофу у врага.
1 В. Путча. «К Висле и обратно».
Однако, в общем, конечно, воздушные перевозки еще являются вопросом будущего, причем возможно, что они произведут в тактике еще больший переворот, чем железные дороги и автомобили.
Походные движения. (Марши.)
Все перечисленные средства передвижения при многих своих Роль м»Ршей достоинствах имеют, однако, общие им всем недостатки: 1) боевая исоув“рОщ™ия".’ готовность перевозимых войск всегда сильно ослабляется, 2) использовать эти средства невозможно всюду, во всякое время, при всяком маневре. Вот почему и ныне, несмотря на все богатство техники, приходится в конце концов прибегать к маршу, как к нормальному средству передвижения в сфере соприкосновения с противником, и, мало того, уделять ему в тактике наибольшее внимание, считая все прочие средства только крайне желательным дополнением к маршам.
Выгодными сторонами маршей являются:
а) Возможность провести войска всюду, где может пройти человек» «Где прошел олень, там пройдет и солдат»,—не даром говаривал Суворов. Действительно, опыт истории показывает, что войска преодолевали и Альпы, и Балканы, и Кавказ, проходили по льду Ботнического залива в Швецию и вброд по болотам Сиваша.
б) Возможность сохранять наивысшую, сравнительно с другими средствами передвижения, боевую готовность войск.
Полк при перевозке по железной дороге распределен по нескольким поездам, растянут на десятки километров и обладает наименьшей боевой готовностью. Этот же полк при передвижении на автомобилях и подводах имеет глубину 5 — 6 км и в случае встречи с противником должен сначала выгружаться, строиться, а потом расходиться в боевой порядок, оставляя в тылу связывающую его колонну автомобилей и подвод. В походной колонне, имея глубину всего 2 — 272 км, он менее всего заметен и уязвим, как с земли, так и с воздуха, и быстрее'всего перейдет в боевой порядок.
Невыгоды маршей:
а) Медленность передвижения.
Из всех средств передвижения марш является самым медленным, а между тем маневр выигрывается прежде всего скоростью движения. Отсюда там, где речь идет о быстроте, марш можно применять лишь при невозможности использовать другие средства.
б) Большой расход физических сил, могущий вести к материальному и моральному расстройству войск.
Труд пехотинца на переходе всего в 24 км по ровной местности, в хорошую погоду уже превосходит в V/t раза труд рабочего в течение 8-часового дня, а при трудных условиях марша это соотношение повышается до 2*4 раз. Отсюда, при неблагоприятных условиях и при большом количестве переходов, войска могут нести во время маршей потери людьми и лошадьми от изнурения еще большие, чем в боях.
Армия Наполеона, вторгшаяся в Россию в 1812 г., за Р/8 месяца похода потеряла больными и отсталыми около 150 тысяч из 450 тысяч, а в боях всего 6 — 7 тысяч. Прусская армия в 1806 г. при преследовании французами развалилась почти от одних маршей. Красная армия в
походе на Варшаву в 1920 г. понесла в маршах большие потери: так III конный корпус уже после месяца движения от реки Двины к Нареву имел 1 500 безлошадных при общем составе 4 600 бойцев. I конная армия в том же 1920 г. при переброске походом от Батайска к Умани, начиная с 19 мая, ежедневно теряла до 12 лошадей палыми.
Помимо потерь, утомление, причиняемое маршем, отрицательным образом сказывается на настроении людей, вызывая в них озлобление и недовольство. Поэтому на марше особенно легко возникают нарушения дисциплины и беспорядок даже в хороших частях.
Итак, по самому свойству маршей прибегать к ним приходится в тех случаях, когда обстановка требует наивысшей готовности к бою и дает возможность использовать только движение походом; приэтом, предпринимая любой марш, надо уметь организовать его так, чтобы при наибольшей возможной быстроте движения обеспечить и сохранение сил, ибо, как показывает опыт, искусство организации марша и самая обстановка его совершения приводят к тому, что одинаковые по величине переходы могут совершенно различно отражаться на состоянии войск.
Так, в 1768 г. Суворов ведет из Ладоги в Смоленск подготовленный и тренированный им Суздальский полк, ведет в ноябре, в дурное, осеннее время, по плохим дорогам, через болота, при коротких днях и непроглядных ночах, но — ведет мастерски и в условиях мирного времени. В результате, полк проходит 850 верст в '30 дней, теряя за все время 6 человек заболевшими и одного пропавшим без вести, т. е/ меньше, чем теряют цодчас на стоянке в условиях мирного времени.
В 1806 г. прекрасный французский корпус Сульта, преследуя отступающих после йенского погрома пруссаков, проходит примерно то же расстояние и в то же время, но в условиях боевой обстановки и теряет около 5 000 человек отсталыми и больными.
В августе 1914 г. миллионная германская армия, совершив огромный марш через Бельгию и Францию, не надорвала боеспособности своих войск.
Одновременно II русская армия при наступлении в Восточную Пруссию имела небольшие переходы, но ими настолько замотала свои войска, что 23/10 августа во 2 пехотной дивизии только от одного крика «кавалерия» произошла паника, стоившая 10 убитых и 60 раненых. 1
Было бы, однако, большой ошибкой думать, что искусство применения маршей в боевой обстановке заключается лишь в умении сберегать силы людей и животных.
Суворов в 1799 г. выиграл сражение на Требии только тем, что заставил свои войска пройти сначала 90 км в 21/2 суток, а затем 80 км в 36 часов. Потеряв массу людей отсталыми и несколько человек умершими от изнурения, он зато упредил противника и разбил его. Сберегая людей на марше, он погубил бы значительно большее их число в случае опоздания и прогрыша боя.
Маршал Сульт в приведенном выше примере, правда, потерял 5 000 человек отсталыми и больными, зато энергией преследования французы довели немцев до того, что крепости сдавались при одном
1 Г. Иссврсон. «Канны мировой войны».
появлении французских войск, а остатки полевых армий капитулировали почти без сопротивления,
Таким образом, боевая обстановка требует подчас решения итги на заведомое изнурение части организмов, лишь бы этою ценою добыть победу, ибо иначе чрезмерная забота о сбережении сил может обойтись еще дороже.
Однако, рисковать изнурением войск можно тоже только до известного предела, за которым физические силы совершенно отказывают, задача остается невыполненной и от этого терпит неудачу весь план действий. Так, в 1904 г. в сражении при Ляояне задача передвижения, поставленная 1 сибирскому корпусу, была физически невыполнима, корпус не дошел до места назначения, и в результате сорвался маневр командующего армией, не соображенный с силами войск. В сентябре 1914 г. некоторые второочередные дивизии армии Ренненкампфа были замотаны маршами настолько, что не выдерживали совершенно огня немецкой артиллерии, и потому мало было пользы от их своевременного прихода.
В 1920 г. чрезмерное форсирование сил Красной армии в походе на Варшаву было, по мнению В. Путна, одной из причин неудачи Варшавского сражения.
Поэтому, предполагая совершить марш во исполнение известного маневра или перегруппировки, начальнику всегда приходится быть между двух огней: между желанием использовать все, что могут дать войска, и опасением не возложить на них непосильных трудов.
«В этом вопросе надо избегать двух крайностей: скупости, т. е. чересчур беречь силы людей и не потребовать от них в необходимый момент всего напряжения сил, на которое они способны, или расточительности, т. е. бестолкового расходования сил, которые находятся в нашем распоряжении. Ни скупец, ни расточитель не получат полезной работы; один — потому, что он не воспользовался всеми предоставленными ему силами; другой потому, что в необходимую минуту их у него не окажется». 1
Поэтому, как ни соблазнительно руководствоваться боевыми требованиями при совершении маршей, а в основу расчетов все-таки приходится класть сначала ту работу, которую может дать организм людей и животных, составляющих данную войсковую часть, а потом уже из нее исходить в своих боевых соображениях.
Эта работа характеризуется двумя данными: скоростью марша и величиною перехода, установить которые и надо раньше, чем переходить к вопросам организации марша в различных условиях.
Скорость движения и величина переходов зависит, как показывает опыт: а) от физической выносливости и втянутости в поход организмов, составляющих данные войска, б) от всей обстановки марша и в) от степени учета требований организма при организации марша.
а) Значение физической выносливости войск. Опыт последних войн окончательно подтвердил, что войска, имеющие в своем составе большой процент слишком молодых, 19 — 20-летних юношей, или людей старше 35—40 лет, отличаются крайне низкой способностью к маршам. Так, в мировой войне скорость марша русской пехоты, соста-
1 Модюи. «Пехота», стр. 14.
вленной из людей всех возрастов, обычно не превосходила 3*/2—3 км в час; переход даже в 15 — 20 км при движении на позицию для смены оказывался в 1916 г. столь тяжелым для юношей, что старым солдатам приходилось разбирать и нести на себе вооружение и снаряжение некоторых из них.
Совершенно так же падает во время войны способность к маршам конницы и артиллерии по мере ухудшения конского состава. На ряду с этим огромную роль в успехе марша играет втянутость в поход и соответственное питание людей и животных. Марши, совершаемые после долгого сидения на месте, например, в окопах, настолько тяжелы, что от них начинают валиться даже довольно крепкие организмы, наоборот, и средние люди, втягиваясь постепенно в работу, могут затем совершать без ущерба большие переходы. Поэтому назначить сразу большой переход невтянутым войскам значит заведомо надорвать часть организмов и лишиться их навсегда. Недостаток питания при том большом расходе сил, которого требуют марши, ведет к особенно быстрому разрушению организма.
Итак, величина работы, которую могут дать войска на походе, есть величина в общем довольно неопределенная, придающаяся в уточнении опытным путем при помощи наблюдения именно за данными войсками, в данных условиях. Примерные же средние цифры скорости движения различных родов войск и величины суточного перехода можно найти в уставах всех армий.
Так, согласно § 508 Полевого устава, принимается за среднюю скорость движения: для пехоты и соединений из всех родов войск — около 4 км в час, суточный переход — 25 — 30 км; для конницы в час — 6 — 8 км; суточный переход — 40 — 50 км.
Для артиллерии по французским данным во время мировой войны было установлено: 6 км для тяжелой тракторной, 5 км — для полевой (легкой) и колесных обозов (по шоссе) и 4 км для тяжелой артиллерии конной тяги.
Согл. § 101 Боев. уст. арт., ч. II, скорость движения полковой и дивизионной артиллерии 5 — 8 км (при увеличенных скоростях пешие сажаются на подводы), корпусной 4 — 5 км в час. Средний суточный переход 25 — 30 км, форсированный — 40 км. Артиллерия на механической тяге — 7 — 8 км, а на коротких расстояниях до 12 км, средний переход — 60 км, наибольший — 100 км.
При ускоренных маршах устав считает возможным принять: для пехоты — 80 км в двое суток, для конницы до 120 км, при условии, что после каждых 5—6 часов марша дается не меньше чем 7-часо-вой отдых. Если после двухдневного марша предвидится дальнейшее движение, то войскам надо дать не менее 12 часов отдыха.
Однако, все эти установленные нормы надо принимать только как приблизительные, ибо на самом деле способность войск к совершению маршей в серьезной степени зависит не только от их крепости и втя-нутости, но и от той обстановки, в которой совершается походное движение.
б) Значение обстановки марша. Среди прочих данных обстановки на первом месте приходится поставить влияние боевых условий, о которых речь будет ниже, а затем: местности, времени года, суток и состояния погоды. В неблагоприятной обстановке, например, зимой, в го-174
pax, затрата сил столь велика, что скорость марша понижается до чрезвычайности. В Швейцарском походе 1799 г. колонна Суворова прошла в 12 часов всего 16 км. При переходе через Балканы в 1877 г. колонна Рауха в 15 часов прошла 6 км, скорость в 1 — 2 км на горных дорогах вообще наблюдается довольно часто в местах крутых подъемов. Такое же влияние на работу человеческого организма могут оказывать: в жаркое время — сыпучий песок, а в дождливое — глинистая, черноземная лесовая почва. 'Гак, в 1914 г. в Восточной Пруссии дивизион 51 артиллерийской бригады, направленный по размякшей дороге, употребил целый день на прохождение всего 8 км, ибо 8 —10 запряжек не могли вывезти орудие; ночью скорость движения пехоты нормально не превосходит 3, а в дождь падает и до 2 км.
Таким образом, при походных движениях далеко не всегда прямая линия является кратчайшим расстоянием; для артиллерии и оборов нормально кратчайшими являются лучшие, хотя бы и кружные, дороги, для бронемашин всегда шоссе.
Особенно невыгодно движение без дорог, скорость которого нормально не превосходит 2 геле в час, и которое, вообще говоря, далеко не везде возможно для всех родов войск.
Отсюда, только достаточная опытность и наблюдательность дают возможность в каждом данном случае верно определить будущую скорость движения, а значит, и величину перехода, иначе неизбежно войска будут получать невыполнимые задания.
Приэтом, однако, не следует забывать, что трудами инженерных войск при соответствующем их использовании значительно повышается проходимость местности: удачному переходу через Балканы в 1877 г. русские в значительной степени были обязаны своим саперам, в мировой войне самые непроходимые места быстро покрывались удобными дорогами; час-другой работы сапер зачастую делают проходимой вязкую топь, недоступную для артиллерии и обоза. Поэтому, оценивая препятствия, представляемые местностью, надо уметь учесть и работу инженерных войск, могущую уменьшить эти препятствия. Конечно, вследствие подобного значения местности и прочих условий, нельзя на войне трудность перехода учитывать количеством пройденных километров; вернее измерять ее количеством часов, затраченных на выполнение марша, считая нормальным переход, выполненный в течение 10 часов (в том числе и большой привал), и усиленным — марш в течение большего времени.
в) Требования организма, влияющие на организацию марша. Конечно, боевая обстановка часто заставляет не считаться со многими требованиями организма, однако, эти требования все же надо твердо знать, дабы нарушать только вполне сознательно, соразмеряя в каждом данном случае тот вред, который от этого произойдет, с теми выгодами, которые получатся.
Организм требует прежде всего, чтобы работа, ему предъявленная, производилась в то время, когда он вообще привык работать, т. е. днем, и сопровождалась необходимым отдыхом и питанием. Лучше всего, поэтому, поднимать организм для марша не ранее рассвета, т. е. выступать примерно через час после такового и приходить на ночлег засветло, чтоб можно было оглядеться, т. е. за */8 часа и 1 час до темноты.
Далее, крупную роль в успешности маршей играют своевременный отдых и питание. Опыт показывает, что даже средний человек может дать большую работу, если регулярно прерывать ее периодами отдыха, соответствующими затраченным силам, и наоборот, очень крепкий человек не вынесет сравнительно небольшой работы без этих перерывов. На этом и основываются выведенные из опыта и указанные в уставе различные по продолжительности остановки (привалы) для отдыха на марше: короткие — только чтобы перевести дух; более продолжительные — для еды и некоторого восстановления сил; на несколько часов для ночлега и, наконец, на один и несколько дней и даже недель для восстановления сил и материальной части.
При пользовании привалами необходимо учитывать разницу в силе организма человека и лошади.
Человеческий организм слабее организма лошади, поэтому он требует более частых, хотя бы и коротких, остановок; лошадь, наоборот, не нуждается в таких остановках; находясь под седлом, она все равно не отдыхает, зато ей важно возможно сократить время пребывания под седлом и в запряжке, увеличивая другие виды отдыха. Отсюда пехота требует малого привала на 10 минут в конце каждого часа ходьбы, причем эти привалы являются настолько настоятельною необходимостью, что при форсировании марша можно выкинуть иногда большой привал, можно выкинуть даже ночлег, заменив его продолжительным (в 4—6 часов) привалом, но не следует выбрасывать малых привалов, ибо это может повести к полному изнурению человеческого организма даже на небольшом сравнительно переходе.
Особенно необходимо для пехоты своевременное назначение первого малого привала: подвернувшаяся портянка, неправильно одетое снаряжение, плохо скатанная шинель — дают знать о себе и начинают беспокоить пехотинца только в пути; естественно, что причиняемое ими беспокойство, вызывающее излишнее утомление, необходимо удалить возможно скорее, для чего первый малый привал дается не через 50, а через 30 минут после выступления. 1
Конница, артиллерия, обозы в таких привалах, наоборот, не нуждаются: им достаточно остановиться один раз на несколько минут через */2 — 1 час после выступления, проверить седловку и запряжку и затем можно совершить весь переход без регулярных периодических-остановок. Если же при очень больших переходах конные части и принуждены делать остановку, то последняя должна быть не менее 4 — 5 часов, чтобы напоить и выкормить лошадей, считая 1 — 2 часа на отдых до водОпоя, У2 — 1 час на водопой и еду и не менее 2 часов отдыха после еды. Очень важной сноровкой для всех конных зато является требование последний километр перехода совершать пешком, отпустив подпруги у лошадей и тем производя им выводку. Автомобильные части делают привалы: первый — после 10 км пути, прочие — через каждые 20 км.
Далее, в отличие от конных, пешие части могут без большого привала совершать лишь сравнительно небольшие переходы (по уставу не свыше 20 км при благоприятных условиях). В остальных случаях необходимо во второй половине перехода иметь большой привал на
1 Пол. уст., § 513.
2 — 4 часа. Большой привал, правда, является для пехоты злом, но злом обыкновенно неизбежным. За 1—3 часа пребывания на большом привале пехотинец, естественно, не успеет ни отдохнуть, ни поесть как следует, а между тем пребывание на привале отдаляет приход на ночлег, где его ждет полный отдых.
Тем не менее, физическое напряжение на марше обычно столь велико, что большой привал назначать приходится, ибо, не передохнув, хотя бы и не полно, можно надорваться на второй половине перехода.
Помня, что большой привал есть зло, необходимо при назначении его принять все меры к ослаблению этого зла. Прежде всего, надо стараться большой привал назначать, пройдя большую часть пути, чтобы после привала не требовалось особенно сильного напряжения сил. Далее, отдых пехотинца на привале должен быть возможно более полным, для чего следует место привала выбирать в жару — в тени, у проточной воды; в непогоду—под кровом, т. е. в населенном пункте, всегда укрыто от воздушной опасности. Наконец, нежелательно на большом привале давать весь обед, отягощая желудок и тем затрудняя дальнейший марш; достаточно дать мясную порцию с хлебом, отложив выдачу прочего до ночлега, когда пища будет лучше усвоена организмом, чем на марше.
Ночлег, конечно, является настоятельной необходимостью, как человека, так и животного, причем желательно иметь для сна не менее б — 7 часов под ряд (сон после физического упражнения может быть короче, чем после умственного). Следует помнить приэтом, что сон днем лишь отчасти заменяет ночной отдых, поэтому нельзя злоупотреблять ночными маршами много дней под ряд, хотя бы и с заменой ночного отдыха дневным; в конце концов ряд таких маршей может сильно изнурить организм человека, а особенно лошади, которую трудно приучить спать днем. Ночные переходы выгодны лишь в знойное лето, когда они значительно сохраняют силы. Так, в период жарких июльских дней 1920 г. части Красной армии широко применяли ночные марши.
Ночной ежедневный отдых восстанавливает силы лишь отчасти, мало того, он не дает времени на небольшие хотя бы починки и восстановление материальной части, для каковой цели практикуются дневки через каждые 3 дня марша. Однако, если истощение войск велико, то приходится давать отдых на более продолжительное время, иногда мерящееся не только неделями, но и месяцами.
При самом совершении марша крупную роль играет равномерность движения. Движение толчками, несвоевременные остановки, а затем ускорение шага крайне утомляют людей и лошадей. Чем больше величина колонны, чем больше в ней частей войск с разною скоростью хода, тем сильнее эти скачки и тем более утомление людей. Поэтому при малейшей возможности следует избегать как больших колонн, так и смешения в одной колонне различных родов войск, особенно пехоты и конницы, наиболее различающихся в скорости хода, не говоря уже об автомобильных войсках и бронемашинах. В случаях неизбежности смешения различных родов войск в одной колонне надо бороться с неравномерностью движения путем установления больших дистанций между частями, движением в 2 — 3 эшелона, выдвижением вперед быстроходной части или, наоборот, значительно более поздним выступ-
12 Н. Морозов. Общая тактика.
177
лением ее с ночлега, чтобы она догнала впереди идущую часть только в конце перехода, избегая, однако, приэтом, чтобы на походе одна часть обгоняла другую или пересекала ей путь, ибо это всегда ведет к трениям.
Ускорение марша может достигаться: в коннице и артиллерии — увеличением аллюров; в пехоте—выбрасыванием сначала дневок, потом сокращением ночлегов и больших привалов; движение бегом пехота может применять лишь на самые небольшие расстояния — оно не выгодно уже потому, что скорость увеличивается всего в ПД раза, а расход энергии — в 7 раз. Наконец, Огромное влияние на успешность физической работы вообще, а марша в частности, имеет настроение людей. В бою человек помимо физической работы получает массу самых потрясающих впечатлений, занимающих его мозг. На походе тяжесть физической работы не меньше, а часто больше, чем в бою, ио мозг ничем не занят, человек идет, погруженный в свои мысли, и очень важно, чтобы эти мысли не приняли нежелательного направления. Известно, что даже такие популярные вожди, как Наполеон, не избегали недовольных выкриков по своему адресу на марше. Конечно, настроение на марше в первую очередь зависит от общего политикоморального настроения войск, степени их желания победы, моральной сплоченности, дисциплинированности. Насколько резко это настроение сказывается на успешности маршей, показывает опыт 1812 г. Армия такого мастера вождения, как Наполеон, потеряла больными и отсталыми в пути от Немана до Смоленска 150 тысяч из 450, а одновременно русская армия на том же расстоянии — всего 25 тысяч из 170. Следует иметь в виду также, что настроения людей на марше имеют и свои особенности, с которыми надо считаться. Первый вопрос, который прежде всего задает боец, это—сколько итти и будет ли встреча с противником. Отсутствие ответа на эти вопросы само по себе уже угнетает бойца, понижает его настроение, внушает мысль, что начальство само не знает, куда и зачем ведет. Далее, боец, особенно пеший, в высшей степени ревниво относится к расходу своих сил и очень не любит напрасного их расходования. Поэтому поход должен быть так соображен, чтобы люди не сделали лишнего шага, не стояли бы нигде напрасно ни одной минуты,, не возвращались бы по уже раз пройденной дороге. Всякие толчки, столпления, ненужные остановки, добегания и прочие трения на марше не только вызывают расход сил, но нервируют и озлобляют людей, подрывая веру в умение начальства и заботливость о подчиненных.
Наконец, существенно важно на походе использовать все, что развлекает человека и отвлекает его внимание от физических страданий, причиняемых маршем: музыку, пение, шутки. Известно, как в Швейцарском походе, видя полное изнурение остановившихся солдат, Суворов, проезжая мимо, запел песенку, которая влила силы в изнеможенных людей и двинула их вперед.
Во время своего знаменитого марша к Требии в 1799 г. Суворов приказал солдатам разучить на походе несколько французских слов, полезных при успехе боя, в роде: балезарм, жетелезарм и т. д. Помимо практической ценности, эта мера имела и психологическое значение: непривычные для слуха иностранные слова забавляли и развлекали людей на походе.
Существенную роль играет на походе и личный пример начальника: видя, что начальствующий состав безропотно несет те же труды и лишения, боец легче мирится со всеми невзгодами. Зато он крайне не любит всего, что напоминает о преимуществах разных лиц и других родов войск, обгоняющих и обдающих, например, пылью и грязью походную колонну. Недаром, устав строго воспрещает «невызываемый крайнею необходимостью слишком быстрый проезд мимо походной колонны автомобилей, мотоциклов, конницы и всякого рода повозок». 1
Таковы вкратце те условия обстановки и требования организма, которыми определяется успех марша при отсутствии боевых данных. Зная, какую работу могут вообще дать данные войска на марше, можно теперь обратиться к тем требованиям, какие предъявляют маршу: задача, цель и возможность столкновения с противником, дабы установить, в какой мере, когда надо и можно напрягать силы людей во имя боевых требований, а когда, наоборот, умерять размах этих последних, сберегая живой организм от непосильного напряжения сил.
Классификация маршей и совершение их в боевой обстановке.
Марш в боевых условиях нормально является только частью известного маневра, контр-маневра или перегруппировки, предпринимаемых либо для нанесения удара, либо для отражения такового, либо, наконец, для уклонения от боя с целью занять более выгодное положение для последующих действий. В зависимости от цели, с которою предпринимается движение, устав различает: марши наступательные (к противнику) и отступательные (от противника).
Одновременно, в зависимости от направления марша относительно противника, устав делит таковые на фронтальные и фланговые. Таким образом, при строгой классификации приходится различать марши: фронтально-наступательный, фронтально-отступательный, флангово-наступательный, флангово-отступательный и, наконец, просто фланговый. На практике столь точной классификации не делается и обычно различаются только марши: наступательный, отступательный и фланговый.
Наступательный марш имеет целью движение к противнику либо для нанесения ему удара, либо для занятия выгодного рубежа и перехода к обороне. Цель отступательного и флангового марша уклониться от боя для перегруппировки или занятия выгодного положения. С какою бы целью, однако, ни предпринимался марш, задача его всегда остается одна и та же: привести определенное количество войск в определенное место, к определенному сроку, сохранив необходимую степень их боеспособности, внезапно для противника и в порядке построения, удобном для последующих действий, т. е. либо для перехода в боевой порядок и действия оружием, либо для продолжения марша, либо для расположения на месте.
Естественно, что выполнение задачи марша будет зависеть от обстановки, в которой первое место всегда занимал и занимает противник. С этой точки зрения все марши можно разделить на 3 категории:
1 Пол. уст. § 534. Герм. уст. Вождение и бой § 209.
1. Марши вне возможности столкновения с какими-либо земными частями противника, т. е. совершаемые либо в большом расстоянии от последнего, либо надежно прикрытые своими войсками, прочно занимающими известный фронт.
2. Марши в сфере возможного столкновения с конницей противника, поддержанной артиллерией, бронесилами и пехотой на автомобилях и подводах.
3. Марши в районе возможного столкновения с крупными силами противника, наступающими, обороняющимися, отходящими или совершающими перегруппировку.
Совершение марша в каждом из этих случаев отличается известными особенностями.
В первом случае отсутствие возможности боевого столкновения выдвигает на первое место требование достигнуть определенных пунктов в определенное время при возможном сбережении сил. Марши эти могут быть и очень тяжелы для войск, но в них приходится считаться только: с воздушным врагом, применяющим в числе других и химические средства нападения, шпионажем, наблюдением противника и иногда с обстрелом дальнобойной артиллерией, не считая, конечно, условий местности, времени года, суток, состояния погоды. Возможность столкновения, хотя бы только с разведывательными частями противника, заставляет уже, кроме того, иметь в виду: возможность порчи дорог и заблаговременного химического заражения местности, бои с передовыми частями противника, обстрел дальнобойной артиллерией и борьбу с разными видами разведки противника; в этом случае трудно уже рассчитывать на точность прибытия войск к известному месту.
Наконец, движение в сфере возможного столкновения с крупными силами противника требует, кроме всего прочего, готовности принять упорный бой, развернув все силы, для чего надо быть в состоянии быстро построить боевой порядок, приноровленный к выполнению поставленной задачи и к данной обстановке; здесь менее всего можно рассчитывать на выполнение марша в известный срок.
Марши в значительном удалении от противника, а также марши в условиях возможности боя только с разведывательными частями представляют крайне редкое явление, имеющее место только или в начале войны, или при установлении новых фронтов. Вообще же после первых столкновений быстро устанавливается фронт, в известной мере насыщенный войсками, передвигающийся в ту или другую сторону со скоростью 5 —10, 15—20 км в сутки или остающийся на месте, а за этим фронтом совершаются передвижения других войск.
Конечно, в каждом данном случае цель марша, вид маневра, для которого этот марш применяется и, наконец, обстановка определяют боевые требования, предъявляемые организации походного движения. Однако, в общем, при всех перечисленных маршах эти требования сводятся к разрешению следующих вопросов:
1. Каково должно быть направление и фронт марша, дабы обеспечить себе наибольшие выгоды маневра и удобство передвижения, иначе говоря, практически, как избрать дороги для марша?
2. Как по избранным дорогам распределить войска для движения, дабы с наибольшею выгодою выполнить данный маневр или перегруппировку: совершать ли марш несколькими колоннами или одной, какого
состава и численности должна быть каждая колонна, какую принять форму построения нескольких колонн: уступную, шахматную, линейную, дабы более обеспечить успех маневра, в какой последовательности вести части войск при марше в одной колонне, какие иметь дистанции в колоннах и интервалы между колоннами?
3. Как рассчитать и организовать самое движение, чтобы выполнить марш к сроку, требуемому маневром или перегруппировкой, возможно сохраняя при этом силы людей и животных, сберегая материальную часть?
4. Как обеспечить марш разведкой, охранением и проч.?
5. Как организовать управление и связь на марше?
Разбираясь в каждом из данных вопросов, приходится постоянно сопоставлять боевые требования, предъявляемые войскам задуманным маневром или перегруппировкой, с той работой, которую могут дать фактически данные войска. Приэтом неизбежен иногда отказ от выгодного, но непосильного маневра, иногда наоборот требование от войск самой напряженной работы.
Установив вопросы, подлежащие разрешению при организации марша, необходимо остановиться на особенностях их разрешения при различных видах маршей и в различных условиях боевой обстановки.
Направление марша и ширина его фронта нормально указывается свыше на основании задуманного оперативного маневра армии, причем тем соединениям, которые могут двигаться несколькими колоннами, — корпусам и дивизиям,— указывается лишь полоса марша разграничительными линиями, а отдельным колоннам — определенная дорога; впрочем и в последнем случае необходимо давать полосу для разведки и охранения, а также для выбора колонных путей на случай необходимости расчленить колонну. Однако, нельзя при совершении марша ограничиваться свыше только указанием полосы или дороги; изменчивость боевой обстановки требует подчас резкого изменения направления и ширины фронта марша даже по инициативе частных начальников, а эта инициатива будет уместна только в том случае, когда подчиненный ясно представляет себе цель маневра начальника. Зная, например, что целью движения является обход фланга противника и видя в пути, что противник удлинил этот фланг, начальник колонны может, если он знает цель маневра, изменить направление и добиться все-таки обхода, не зная этой цели, конечно, только механически упрется в занятый противником фронт.
Выбор дорог в указанной для марша полосе производится каждым начальником в пределах своих разграничительных линий самостоятельно, с учетом, однако, цели и обстановки марша.
В тех случаях, когда целью марша является совершение его как можно скорее, избегая столкновения с противником, необходимо использовать возможно большее число дорог, не стесняясь, что таковые удалены одна от другой и разделены труднодоступными препятствиями, затрудняющими взаимную поддержку колонн.
Так нормально выбираются дороги при перегруппировках за линией фронта, а также при отступлении и даже при наступлении, если не предвидится встречи с серьезными силами противника.
Наоборот, когда возможна встреча и упорный бой с противником, когда придется его атаковать или через него пробиваться, первым
Выбор направления марша, ширины фронта и дорог.
условием должна быть поставлена возможность взаимной поддержки и связи войск, а отсюда дороги колонн не могут быть значительно удалены одна от другой или разделены труднопроходимыми препятствиями.
При совершении маршей, основной целью которых является внезапность, придется часто отказываться от хороших дорог, двигаться узкими лесными тропами и даже без дорог по т. наз. колонным путям, т. е. просто целиною, разведав предварительно проходимость данного направления и произведя необходимые исправления, в виде простейших мостиков и переходов через ручьи, канавы, топкие места.
При совершении фланговых маршей нормально .считается нужным иметь три параллельных дороги: для охраняющей части, для колонны главных сил и для обозов, причем эти дороги могут быть разделены труднопроходимыми препятствиями.
распределе В былое время, когда бой решался ударом плотной массы и тре-кмоштм и "о- ковалось сосредоточение в одном месте большого числа огневых рядок совер- средств, вследствие их малой дальности, естественным было стремле-шения марша. ние водить войска в одной большой колонне, возможно уменьшая ее глубину и имея благодаря этому войска в руках.
Ныне с ростом фронтов боевых столкновений и увеличением значения маневра самых мелких частей, наоборот, выгодно производить движение небольшими колоннами на широком фронте: сила современного оружия дает каждой колонне достаточную устойчивость, а большое их число значительно облегчает маневрирование, развертывание, маскировку, наконец, чем меньше колонна, тем легче в ней движение, работа тыла и принятие мер охранения порядка и дисциплины.
Облегчение маневрирований достигается тем, что большое количество мелких колонн захватывает широкий фронт и тем самым даст возможность автоматически охватывать фланги противника или предупреждать охват своих флангов; при параллельном столкновении большое количество мелких колонн облегчает нащупывание слабых мест фронта противника, удобных для удара по ним с целью прорыва.
Маскировка марша облегчается тем, что мелкие колонны труднее найти и обнаружить, а также тем, что, заняв широкий фронт, эти колонны нигде не пропустят земной разведки противника.
Наконец, большое число колонн, уменьшая глубину каждой из них, значительно ускоряет развертывание. Так, при движении одной колонной уставная глубина дивизии будет около 10 километров, а с растяжкой в зависимости от дороги дойдет и до 12 — 15 километров (без охраняющих частей); отсюда, при возможном фронте боевого порядка дивизии в 4 —10 километров, развертывание ее займет 4 — 5 — 6 часов, столько же времени возьмет и вытягивание для марша. Та же дивизия, двигаясь на фронте 4 — 5 километров тремя колоннами, будет иметь глубину каждой колонны всего 4 — 5 километров и вытянется для марша или развернется в течение всего I1/» — 2 часов.
Однако, вместе с тем, расчленение на 2 — 3 колонны сильно затрудняет управление колонной, а при большой насыщенности фронта войсками далеко не всегда удается предоставить дивизии даже две, не говоря уже о трех дорогах.
Отсюда при изучении маршей необходимо остановиться на особенностях марша как одной, так и несколькими колоннами, учитывая, что полк почти всегда будет двигаться одной, а корпус несколькими колоннами.
яроп1а2мп(>л1Ш +2 ст. пул.
З/м/ил. пуи/ки
У? о ш. поп. ра to. о ю броноЛгали 8-Юк.п
!ОШГ/('Л. сручн. пул. 2-3 лсилшяа полк. аза. 3~5 сип су iOJtiff7rnfr' [стр синод+2ст. пул. от If тты \"Г""Л"лаеЯка
8
П 1 полка лскадр.
10-/2на
Кон. дозор
Кон. дозор \рый бат-н
I полк, диоиэ. +3-42 ор.
not к 1 часто лгилиз to
т* I/ дайн, сизвеанью
42'" ’ 7
Застаои ()ля мши
Дозор
А Дозор
Гол. no.tr. зает.
Кон.дозор
ок км; ,
| фибршны
Г г» ям усдиаизион
'р^палкаХ Ъ*™- °*” 2 палка д 4f<efnu^силсезо.
1 Звук, с извеснп,м \обоЗ ]рНЗр
\дм.
[ол.нол-. заст.
о to. +2ст. пул.
Кок.отр. В-н Заполни
ТЪнльн. вза. от 9роты
Гл. силы /полна ди еизионы орт. полна
2млшел0к /ушо колонны
.3полк без одною б на и брей, калгнТящ илсся, к ботюом onyiade
Черт. 18. Схема наступательного марша дивизии двумя колоннами.
а) Марши в нескольких колоннах. Выбрав несколько дорог для движения, конечно, не следует равномерно распределять войска между ними. Принцип экономии сил и здесь должен соблюдаться. Так, при отсутствии вероятности столкновения с противником, войска приходится
распределять между дорогами сообразно качеству последних и удобств маскировки. В случае возможного столкновения на марше распределение должно соответствовать будущему боевому порядку, причем недостаточно только делать одни колонны сильнее, намечая их в ударную группу, а другие — слабее, предназначая в сковывающую группу, надо еще правильно решить, в каком порядке — линейном, уступном, шахматном— вести колонны.
При марше колоннами, головы которых идут на одной высоте, достигается одновременный удар в сторону фронта всеми силами или одновременный уход от опасности.
Зато в этом случае трудна перемена направления и не будут обеспечены фланги.
Осаживая одни колонны и выдвигая другие, начальник получает больший простор маневру, возможность комбинировать свои удары и совершать нужные перегруппировки. Зато этим затрудняется согласованная работа начальников отдельных колонн, от которых потребуется широкая инициатива и понимание цели маневра и обстановки.
Трудно такое движение и для войск, если они не особенно уверены во взаимной выручке и передние опасаются, что идущие сзади на уступе несвоевременно или вовсе не придут на помощь. В результате, передние инстинктивно замедляют движение, и уступов или вовсе не получается или они имеют нежизненный характер. Так, в октябре и ноябре 1914 г. при наступлении в Восточную Пруссию все стремления командования X армии провести движение корпусов уступами разбились о тяготение войск стать локоть к локтю: части, которые должны были находиться на 3 — 4 км впереди фланга соседа, часта на деле оказывались уступом сзади на той же дистанции; враг был слишком ловок, проворен, энергичен, чтобы можно было надеяться на обеспечение своего фланга соседом, идущим сзади в нескольких километрах и склонным к остановкам при первых же выстрелах, вместо энергичного движения вперед на выручку, за которое немцы уже не раз наказывали того, кто к нему стремился. Еще труднее добиться уступного положения при отступательном марше, когда в каждом так сильно желание уйти от грозящей опасности. Поэтому, как ни выгодно по маневренным соображениям движение уступами и в шахматном порядке, но на практике оно по плечу лишь хорошо настроенным и подготовленным войскам, иначе задние никогда не поспеют на выручку передних, а вся вина неудачи будет сваливаться па эти «проклятые уступы».
Решение, двигаться ли в линию или уступами, тесно связано также с вопросом, какие иметь интервалы между колоннами и дистанции в колоннах. Интервалы естественно определяются соображениями взаимной поддержки и наличием дорог. Нормальные дистанции между войсковыми частями на марше указываются боевым уставом, однако, желание добиться лучшей маскировки марша от наблюдения сверху заставляет эти дистанции увеличивать.
При распределении по колоннам различных родов войск следует иметь в виду следующее: если только столкновение с противником по обстановке невозможно, то желательно каждую отдельную колонну или хотя бы ее эшелоны составлять из одного рода войск, облегчая этим движение. Особенно важно всегда вести отдельно конницу от
пехоты, автомобильные, броневые и химические войска отдельно от прочих. Тем не менее, каждая колонна, из кого бы она ни состояла, должна быть обеспечена зенитными и химическими средствами защиты, необходимым обозом, а также инженерными силами и средствами на случай порчи пути как от собственного прохождения, так и от разрушения неприятельскими самолетами.
При вероятности столкновения с противником отдельными колоннами и эшелонами могут двигаться лишь те роды войск, в которых не сразу может явиться надобность в бою.
Так, Полевой устав указывает, что артиллерия, не входящая в состав стрелковых дивизий, броневые, инженерные1 и технические части, должны следовать отдельными эшелонами, в нужных случаях с прикрытием, и лишь некоторые из этих частей могут входить в состав войсковых походных колонн.
В остальном при распределении войск по колоннам в условиях возможности столкновения необходимо держаться следующего. Конница с конной артиллерией и в этом случае следует отдельно от пехоты, но в каждой пехотной колонне должны быть небольшие конные части для обслуживания последней.
Инженерные части, как обеспечивающие непрерывность марша исправлением дороги, следует придавать каждой колонне и эшелону, особенно усиливая ими головные и охраняющие части.
Зенитные, химические и санитарные средства необходимы в кагцдой колонне, передвигающейся даже в глубоком тылу.
Химические части — газометные, газобаллонные и огнеметные — всегда следуют особыми колоннами и эшелонами во избежание опасности для собственных войск.
Автомобильные части и бронемашины при малейшей возможности должны следовать особыми дорогами, обычно шоссе, по особому расписанию,’указываемому свыше и составленному так, чтобы не произошло их столкновения с войсками.
Если автомобили регулярно работают на каком-нибудь шоссе, то использование такового войскам воспрещается, и пересекать шоссе последние могут лишь с особого разрешения в известных местах, в определенные часы.
В тех случаях, как, например, перед боем, когда автомобильные отряды и взводы бронемашин могут придаваться колонне, таковые следует вести: бронемашины в составе смешанных развед. отрядов или между охраняющей частью и главными силами; автомобильные отряды или будут выдвигаться вперед с пехотою, предназначенной в состав развед. отрядов, или следуют перекатами в хвосте общей колонны; танки всегда перевозятся по железной дороге и лишь последний переход перед вводом в бой делают самостоятельно, для чего необходима предварительная тщательная разведка направления их движения, дабы, с одной стороны, они сами не застряли в вязком грунте, а с другой—своим движением не испортили дорог, которыми пользуются прочие войска.
Авиационные части всегда передвигаются отдельно от войск, совершая передвижение после двух-трех войсковых переходов.
1 Речь идет, очевидно, об инженерных частях, не входящих в состав дивизий,, т. к. последние должны обслуживать каждую колонну.
Приэтом самое передвижение может совершаться ими только после выбора нового аэродрома и его подготовки. Согласно уставу, самолеты переходят лётом не более 100 — 150 км, д&бы не терять связи с базою, передвигающейся по земле, и техническим персоналом; персонал и база— по земле, используя жел. дороги и автомобили, причем это движение не может производиться в любое время по своему усмотрению, а должно быть заблаговременно согласовано с движением войск, иначе можно рисковать, что автомобили упрутся где либо в сплошную стену обозов, а на железных дорогах не окажется в нужную минуту необходимого состава, и в результате на новый аэродром прибудут одни самолеты, неспособные к работе без своей базы.
б) Движение одной колонной представляет значительные выгоды для управления и удобно для перемены направления. Зато крайне невыгодно при движении сил больше полка, именно: замедляется развертывание, облегчается наблюдение со стороны воздушного противника и нападение с воздуха, затрудняется самое движение, вытягивание колонны, одним войскам приходится выступать слишком рано, другим приходить на ночлег очень поздно; в колонне много частей с различной скоростью движения, значит, много задержек и трений, увеличивается утомление.
Отсюда, если необходимость и заставляет вести в одной колонне более полка с артиллерией, то желательно такую колонну делить в движении на самостоятельные, независимые друг от друга эшелоны, передвигая последние днем на дистанции нескольких километров один за другим, или один днем, а другой ночью, или оба по ночам.
При отсутствии возможности встречи с противником выгодно первый эшелон делать пехотным, а второй, передвигаемый ночью, артиллерийским, ибо движение последней особенно трудно укрыть и уберечь от самолетов.
Возможность встречи с противником заставляет, как раз наоборот, в первый эшелон выдвигать главную массу артиллерии, лишь прикрывая ее спереди пехотой и конницей, дабы тем при завязке боя дать возможность сразу получить перевес в огне. Приэтом, помня беззащитность артиллерии на походе и учитывая возможность проникновения мелких партий и партизан между колоннами, необходимо озаботиться и прикрытием длинных артиллерийских колонй; так, при глубине колонны артиллерии свыше 1 000 м к ней может назначаться отдельное прикрытие.
Таким образом, при движении нескольких родов войск в одной колонне, они распределяются следующим образом: конница, часть пехоты с частью артиллерии и бронемашинами составляют развед. и охран, части, как указано ниже. В главных силах, тотчас за следующим в голове их батальоном пехоты, обычно следует большая часть артиллерии, среди которой может быть вкраплено пехотное прикрытие. За войсковой колонной следуют по той же дороге ее обозы. Средства зенитной и химической защиты распределяются между разведкой, охраняющими частями, гл. силами и обозами так, чтобы по возможности обеспечить всю колонну на всем ее протяжении от воздушных налетов и химической опасности. Инженерные силы и средства большею частью выдвигаются в голову движения в охраняющую часть, дабы скорее можно было приступить к работе по исправлению дороги. Однако,
часть их необходимо иметь и в хвосте для исправления тех повреждений, которые могут причинить сами войска и обозы, обращающие иногда отличные шоссе в труднопроходимую дорогу. Так, в сентябре 1914 г. после прохождения II кавказского корпуса прекрасное шоссе Гродно — Сувалки сплошь покрылось выбоинами и рытвинами, глубиною до 1 метра, сильно затруднявшими работу тыла.
в) Распределение и движение обозов. Обозы дивизии, вытянутые по одной дороге, представляют колонну глубиной, согласно уставу 10 /с.и, фактически с растяжкою до 15 км. Приэтом работа обозов при наступательном и фланговом марше сильно затрудняется необходимостью делать свой переход и кроме того подавать снабжение войскам. Мало того, обозы являются самым уязвимым местом войск на походе, ибо их труднее всего укрыть от поражения сверху и на них больнее всего отражается качество пути. Дабы регулировать движение. и подвоз, весь обоз на походе прежде всего должным образом эшелонируется: с войсками следует только обоз 1-го разряда, и то он может находиться при своей части, следуя за ней в 25 шагах только, когда столкновения с противником не предвидится. В остальных же случаях приходится разделять и этот обоз, имея ротные, патронные и санитарные двуколки при ротах, телефонные со взводом связи, а все прочие или в хвосте всей колонны, или, как практиковалось во время мировой и гражданской войны, даже отдельно, в 2 — 3 км за хвостом колонны, дабы не подвергать опасности обстрела такую драгоценность как походные кухни. Имея в виду дать на большом привале обед, надо походные кухни или вести при ротах, или за батальонами, дабы не потерять лишнего времени па их выдвижение и не задерживаться на большом привале больше чем следует. Обоз второго разряда при вероятности столкновения следует в 8 — 12 км за хвостом войсковой колонны, если не передвигается независимо от нее ночью. Дивизионные обозы распределяются обычно следующим образом: головные взводы парков, перевязочный, банно-прачечный отряд и инженерный парк, при вероятности боя, следуют чаще всего впереди обозов 2-го разряда; прочие взводы парков, санитарные учреждения, продовольственный транспорт, гурт скота в расстоянии около перехода от обозов 2-го разряда. При отсутствии вероятности столкновения парки, конечно, не разделяются.
При отступлении, естественно, все следует в обратном порядке, при фланговом марше для обозов 2-го разряда должны быть особые дороги.
Для обеспечения бесперебойного движения и снабжения необходимо при обозах иметь достаточное количество инженерных средств, а для защиты от возможных нападений партизан особое прикрытие.
Для обеспечения от воздушной и химической опасности обозы должны быть снабжены зенитными средствами, иметь наблюдение за небом и организовать химическую защиту.
В целях маскировки желательно, если только обстановка позволяет, передвижение обозов назначать ночью, а днем совершать таковые лишь небольшими группами, увеличивая дистанции между повозками и маскируя эти группы и отдельные повозки под крестьянские возы. Если только дивизия располагает двумя дорогами для марша, то и обозы при движении должны использовать обе дороги, чем будет значительно облегчено их движение и маскировка.
Расчет и организация движения.
Маневр или перегруппировка имеют шансы на успех только в том случае, если назначенные марши будут выполнены точно в указанный срок при сохранении должной скрытности и боеспособности войск.
А это возможно лишь в том случае, если марш будет верно рассчитан как тем начальником, который его задает, так и тем, кто будет его выполнять.
Основной данной для расчета маршей, конечно, служит скорость движения, определение которой составляет в известных условиях довольно трудную задачу. Правда, устав дает в качестве основы расчетов нормальную скорость движения для различных родов войск, однако тут же оговаривается, что скорость эта соответственно уменьшается при ряде неблагоприятных условий. Поэтому в каждом данном случае приходится, рассчитывая марш, брать не отвлеченную уставную норму, а ту конкретную, с которой придется фактически иметь дело, иначе действительность может значительно разойтись с расчетом.
Так, в 1915 г. дважды, в мае и августе, штаб V армии перебрасывал стрелковую бригаду на расстояние в 35 км, первый раз к Шавли, второй к Фридрихштадту, ночным маршем, исходя из расчета 4 км в час и 2 часа на большой привал, всего 11 часов. Выступив в 23 часа, бригада по расчету штаба должна была к 10 часам следующего дня быть на месте. На деле ночью под проливным дождем скорость марша не превосходила 2 км в час, а пойле бессонной ночи не поднималась и днем выше 3 км. Поэтому к 10 часам утра бригада, пройдя всего 18 км, только поднималась с большого привала, а в указанное место прибывала между 16 и 17 часами.
В настоящее время с усилением воздушной опасности сделать точный расчет движения еще труднее, и для этого необходимо значительно большее внимание к тем фактическим условиям, в которых совершаются марши, помня, что скорость марша обычно несовместима с его скрытностью, ибо последняя требует расхода большого количества времени на принятие ряда специальных мер. Поэтому, задавая марш войскам, нельзя гнаться за двумя зайцами: желая добиться скрытности, надо и переходы уменьшать до 15 — 20, а иногда может быть и 10 км. Стремясь выиграть время, надо рискнуть тем, что движение может быть раскрыто, и войска даже понесут при этом потери от воздушного врага.
Верно определив*среднюю скорость движения данного перехода (среднюю, ибо скорость всегда больше в начале и меньше в конце перехода), нетрудно рассчитать таковой. Именно, взяв циркулем с двухверстной карты расстояние между двумя пунктами, надо прибавить 1О°/о на изгибы пути, а затем полученную цифру разделить на среднюю скорость движения; получив таким образом число часов движения и добавив к нему продолжительность большого привала, будем иметь время, необходимое дня совершения перехода.
Установив, к которому часу надо выйти на конечный рубеж в случае отсутствия встречи с земным противником, можно определить и время выступления колонны.
Пример: переход по карте 20 километров, добавив 2 километра на изгибы, имеем 22 километра, средняя скорость движения колонны 188
в данных условиях 3 километра в 1 час. Требуется, за округлением, 7*/а часов ходу, прибавив 2 часа на большой привал,—9 */2 часов. Необходимо закончить передвижение полностью к 18 часам, глубина колонны 3 км. Надо, значит, чтобы голова колонны прибыла на место к 17 часам, почему выступить ей необходимо в 8% часов, осторожнее в 8 часов.
В тех случаях, когда дело идет только о переброске войск в данный район, вполне достаточно начальнику, совершающему марш, просто указать, куда и к какому сроку его войскам следует прибыть; лишь в тех случаях, когда у данных войск может быть в пути скрещивание с другими, надо еще добавить, какие пункты и к какому часу должны быть пройдены. Иначе даются указания в тех случаях, когда на марше возможно столкновение с противником. Здесь определить время прибытия на ночлег невозможно, зато очень важно, чтобы войска приняли бой в определенном порядке построения — шахматном, уступном, линейном, захватив известный выгодный рубеж раньше противника; поэтому необходимо стремиться регулировать самое движение колонн в пути, дабы обеспечить им взаимную поддержку и связь. Конечно, для этого прежде всего надо отказаться от указания мест ночлегов, определяя только фронт, на который должны выйти войска к концу дня.
20 сентября 1914 г. на марше к Сувалкам, преследуя отступавших немцев, командир II кавказского корпуса указал колоннам корпуса места ночлегов. В результате завязавшийся в этот день бой приобрел характер разрозненных стремлений колонн просто пробиться к месту ночлега, а не выполнить известный маневр.
Средством для регулирования движения колонн в пути является указание времени, когда они должны пройти известные рубежи. Нормально указывается время выступления: а) с исходных пунктов и б) с больших привалов. Кроме того, можно указать время прохождения важных рубежей в пути. Колонны, прибывшие на привал или данный рубеж раньше назначенного времени, задерживаются на месте до указанного часа выступления. Колонны опоздавшие остаются меньше времени на большом привале. Во всех этих случаях надо расчет делать по колонне, движение которой будет самым медленным, вследствие ли ее состава, качества дороги или ожидаемых задержек со стороны противника. Конечно, и приэтом можно уравнивать движение колонн только в том районе, где не ожидается встречи с противником, иначе указание времени прохождения рубежей может связать свободу маневра.
Уравнивание движения отнюдь не означает линейности порядка движения колонн; порядок сохраняет свою форму уступную или шахматную благодаря тому, что колоннам указывается или различное время прохождения одного рубежа, или одно время прохождения разных рубежей, или, наконец, каждой колонне указывается свой рубеж и свое время прохождения. По установленному уставом порядку выравниваются: «при наступательном марше головы охраняющих частей и главных сил; при отступательном—хвосты охраняющих частей и главных сил; при фланговом — середины колонн охраняющих частей, главных сил и обозов 2-го разряда». 1
В то же время начальник каждой колонны должен сделать расчет вытягивания своей колонны и совершения ею марша. Нельзя колонну,
1 Пол. Уст. § 542.
силою в стрелковый полк с артиллерией и больше, собирать сначала в одно место, откуда затем вытягивать по дороге, ибо такая колонна, глубиною в 3— 4 км., может вытягиваться 3/4 часа и даже 1 час, значит, все это время последняя рота полка будет напрасно ожидать, стоя или лежа на месте в снаряжении, не говоря уже о том, что ожидающие на сборном месте войска явятся выгодною мишенью для воздушного врага.
Поэтому вытягивание войск в колонну производится последовательным прохождением их через известный исходный пункт. Начальник колонны указывает этот пункт, время прохождения через него головной части и порядок следования прочих войск, после чего каждый подчиненный начальник должен сам рассчитать, когда ему выступить, дабы влиться в общую походную колонну своевременно.
Конечно, для такого вытягивания колонны необходимо обладать известною опытностью и слаженностью войск в работе. Прежде всего исходный пункт следует выбирать так, чтобы при движении к нему одна часть не загородила дороги другой, а также чтобы никому не пришлось двигаться назад.
Далее, при указании порядка следования в колонне необходимо считаться с расположением частей на ночлеге и принять меры, чтобы часть, назначенная в хвост колонны, преждевременно построившись, не загородила дороги прочим. Особое внимание вопросам вытягивания необходимо уделять при расположении большого отряда в одном населенном пункте, да еще с узкими кривыми улицами, в которых одна застрявшая повозка может задержать все движение. В 1919 г. кавалерийский корпус ген. Покровского, набившись весь в одну большую станицу, вытягивался из нее с 8 до 14 часов, вследствие отсутствия должной организации движения.
Обеспечение марша.
При совершении маршей обоими противниками могут предприниматься друг против друга следующие боевые действия, от которых надо обеспечить себя:
а) разведка всех видов;
б) боевые действия с воздуха по походным колоннам войск и обозов с применением обыкновенных и химических средств поражения;
в) заражение участков дорог стойкими отравляющими веществами с целью воспрепятствовать или хотя бы замедлить движение;
г) порча мостов, переправ, дорог для замедления движения;
д) замедление движения колонн боем специально выдвинутых отрядов или огнем дальнобойной артиллерии;
е) атака походных колонн своим развернутым боевым порядком.
Конечно, организация обеспечения прежде всего зависит от цели марша, почему различается обеспечение наступательного, отступательного и флангового марша.
Далее, конечно, играет роль и обстановка, а в ней в первую очередь свои средства, соотношение сил и взаимное положение сторон.
Обеспечение маршей вне возможности столкновения с земным противником сводится в сущности только к принятию мер против воздушной и химической опасности, агентурной разведки, иногда от наблюдения и обстрела дальнобойной артиллерии.
Возможность столкновения хотя бы только с разведывательными отрядами противника вынуждает принимать более серьезные меры обеспечения, дабы сбить эти части, обнаружить, что делается за ними, и расстроить действия противника.
Наконец, движение в сфере возможности боя требует специальных мер для обеспечения себе своевременного развертывания и выгодного положения в предстоящем бою.
Естественно, что на характере обеспечения отразится также местность и проч, данные обстановки.
В общем, конечно, обеспечение марша слагается из разведки и охранения всех видов, причем при организации этих действий надо, сначала установить, чем, где, как и когда противник может помешать успеху марша, а затем уже организова!ь свое обеспечение и противодействие имеющимися средствами.
Боевые действия с воздуха, а также употребление стойких химических веществ и даже порча дорог могут применяться войсками на марше для противодействия противнику только согласно общего оперативного плана высшего командования; прочие виды разведки, охранения, боевых действий применяются, наоборот, без указаний свыше, самими войсковыми начальниками, совершающими марш в одной или нескольких колоннах.
Цель разведки: выяснить расположение и передвижения противника, мешающие маршу и вообще нашим действиям, разведать, насколько, удобны пути для движения и каких требуют исправлений, дабы в зависимости от этого либо заблаговременно озаботиться исправлением, либо избрать обходную дорогу; наконец, выяснить характер отношения населения, условия его размещения и местные средства.
Направление, ширина и глубина разведки, естественно, определятся теми дорогами, которыми предстоит воспользоваться нам, а также теми, которые может использовать противник, не стесняясь, что последние проходят и вне разграничительных линий, ибо на марше особенно трудно ждать своевременного уведомления соседа о грозящей опасности, так как связь по фронту в движении всегда хромает.
Крайние рубежи достижения надо рассчитать так, чтобы разведка была достаточно впереди, когда войска закончат переход.
Связь с разведкой на марше, естественно, требует особого внимания, ибо движение затрудняет нахождение начальника и самой разведки.
Личная разведка на марше собственно имеет место только с началом боя. Разведка местности и населения производится лично по мере движения, но, конечно, довольно бегло.
Агентурная разведка — обычно лучше всего работает при наступательном марше и отступлении противника, когда агенты и добровольцы из местных жителей, пропустив мимо себя всю массу отступающих войск, могут д 1ть самые ценные о них сведения, тем более, что успех нашей стороны сильно развязывает языки всем сочувствующим элементам. Уже значительно слабее работает агентурная разведка, когда наступают обе стороны, ибо для доставки сведений агенту необходимо прорваться сквозь наступающее охранение противника. Наконец, хуже всего работает агентурная разведка при отступательном марше, когда надо не только прорваться сквозь охранение противника,
Разведка яа марше.
но и догнать свои отступающие части. Так, при отходе русских войск в 1904 г. к Ляояну казачий офицер, скрытно пробравшись к японцам, никак не мог выбраться обратно, ибо ему приходилось итти ночью и без дорог, а японцы двигались днем и по дорогам; в результате сначала он шел наравне с их головными отрядами, потом с главными силами колонн, наконец, с обозами, и только остановка у Ляояна дала ему возможность пробраться к своим с полными, но совершенно устарелыми сведениями о группировке противника.
Воздушная разведка дает хорошие сведения, если противник сам находится в движении или укрепляется на достаточно открытой местности. Однако, ее данные трудно успеть передать в своп находящиеся в движении войска. При наличии возможности столкновения в данный именно день выгодно высылать ее утром, дабы обнаружить выступление колонн противника с ночлега и успеть передать добытые сведения начальникам колонн на большом привале.
При большом удалении противника, наоборот, выгоднее посылать воздушную разведку во вторую половину дня, дабы выяснить, где и какие войска противника заканчивают переход. Конечно, при наличии достаточных средств и напряженном положении перед боем нужно высылать разведку два раза в день.
Войсковая разведка конная и пешая разведывает противника, местность, главным образом, в отношении проходимости дорог и местное население.
Разведка противника при наступлении имеет задачей не только наблюдение, но обычно и бой, которым должна пробивать себе дорогу. Уверенность в следующей сзади поддержке должна делать эту разведку смелой и решительной в действиях; зато и выдвигать ее надо достаточно заблаговременно, ибо иначе па нее насядет охранение. Конечно, надо делать эту разведку достаточно мощной, снабжая средствами техники, предпочитая выслать меньшее число, но сильных отрядов, дабы разведке не приходилось ожидать подхода и помощи охранения на каждом шагу из-за мелких частей противника.
Наоборот, при отступательном марше значение разведки сводится скорее к образованию завесы перед своим фронтом и поддержанию соприкосновения с противником; ей приходится больше сдерживать его, чем думать о нанесении ударов. Отсюда, естественно, в этом случае выгоднее иметь большое число более мелких разведывательных отрядов, с большим количеством огневых средств, задерживающих движение противника на всех дорогах. Во всяком случае необходимо, чтобы разведка на марше работала не по усмотрению только начальников колонн, высылающих ее: одни — дальше, другие—ближе, необходимо, чтобы начальник, управляющий маршем колонн, обычно командир дивизии, указывал колоннам, на какой рубеж, в какой полосе выдвинуть им разведку, определяя в необходймых случаях и ее силу.
Хорошая разведка на марше имеет особо важное значение, ибо боевая готовность войск при движении в походных колоннах значительно понижена, они представляют благодатную цель для огня артиллерии, а при современной дальности тяжелых пушек охранение обеспечить их от обстрела не может.
Неудивительно поэтому, что история пестрит примерами внезапных столкновений и поражений войск, застигнутых врасплох на марше 192
вследствие отсутствия должной разведки. Так, 31 октября 1914 г. 2 бригада 51 пехотной дивизии была выдвинута из армейского резерва через Гольдап фланговым маршем по шоссе на Гумбинен на поддержку 28 пехотной дивизии, атакованной немцами. С запада движение бригады должно было прикрываться 2 кавалерийской дивизией, двинутой на Гавайтен. Понадеявшись на конницу, бригада не выслала своей разведки и имела лишь слабое фланговое охранение в расстоянии около 2 км от колонны. Между тем 2 кавалерийская дивизия фактически не вышла к Гавайтену, и бригада 51 дивизии в 10 — 12 км севернее Гольдапа была внезапно осыпана огнем 20 — 30 германских орудий, принудивших ее отойти назад с потерей больше 1 000 человек.
Особое значение приобретает на марше разведка пути следования и не только в отношении удобства его для движения, но и в смысле химической опасности.
Эта разве лка должна вестись особо от разведки противника всеми колоннами, имеющими свой путь следования. Естественно надо составлять эту разведку из сапер и химических разведчиков, придавая им прикрытие. Саперы не только обнаруживают повреждения пути, по определяют в донесениях и время, необходимое для исправления, а также находят материал для этого; химические разведчики, обычно от полкового химического взвода, находят химические пробки, обозначают зараженные площади флажками, отыскивают обходные пути, доносят начальнику, вызывают средства для очистки и выставляют охранение на границах зараженной местности.
Наконец, разведка пути должна производиться и специальной артиллерийской разведкой.
Смешивать разведку пути с разведкой противника отнюдь не следует, ибо первая иногда должна свернуть с данной дороги для выполнения своей основной задачи; лучше, поэтому, для разведки пути выслать особый дозор из специалистов да еще со средствами связи и прикрытием. Независимо от него разведывательные отряды должны быть обеспечены химическими и инженерными силами.
Разведку населения на марше естественнее всего поручить политработникам и квартирьерам, посылаемым для выбора и распределения квартир.
Основная трудность охранения на марше заключается в том, что оно само двигается и двигаются охраняемые войска; внимание рассеивается движением, надо осматривать местность, а сзади наседают свои части, которые двигаются в лучших условиях. Отсюда земное охранение невольно прижимается к своим частям, а воздушное и химическое очень утомляются.
Земное охранение.
Естественной задачей земного охранения является:
1. Предохранить походные колонны от опасного и внезапного маневра, огня и удара холодным оружием со стороны противника, а также от его разведки.
2. Обеспечить выгодное исходное положение, а также выиграть время для перехода главных сил в боевой порядок.
Вполне естественно, что выполнить эти задачи охранение сможет только в том случае, если оно прикроет все направления, откуда можно ожидать появления противника, если оно будет следовать на доста-
Охранение марша.
13 Н. Морозов. Общая тактика.
193
точном расстоянии, искусно занимая соответствующие рубежи, если сила и состав его будут достаточны для выполнения тех действий,, которых потребует задача и обстановка.
Конечно, организация охранения зависит в каждом данном случае и от цели действий, и от обстановки.
Отсюда прежде* всего следует различать охранение при наступательном, отступательном и фланговом марше.
Охранение а) Фронтальное. В зависимости от общей обстановки фронталь-при наступа- нцму охранению при наступательном марше приходится иметь дело: Те1Ь"ше.Мар а) либо только с разведывательными отрядами противника, оттеснившими разведку или проскользнувшими мимо нее, б) либо с охранением противника, наступающим, отступающим или находящимся на месте, оттеснившим или остановившим нашу разведку, в) либо, наконец, и с главными силами противника, развернувшимися для поддержки своего охранения, сбитого нашим охранением.
Задачей охранения будет: в первом и во втором случаях опрокинуть разведку и охранение противника, не давая задержать движение своих главных сил и не позволяя открыть их марш; в последнем случае — захватить и удержать выгодный рубеж для развертывания своих главных сил, выиграть нужное время для перехода этих сил в боевой порядок, привлечь на себя возможно большие силы противника, облегчая этим маневр своих главных сил, и в то же время не дать себя разбить до подхода последних. Во всех этих случаях охранение действует совместно с разведкой и так же, как последняя, собирает доступными средствами сведения о противнике, местности и населении.
Конечно, при современной дальности тяжелых пушек охранению не под силу прикрыть свою колонну от артиллерийского огня, для этого его пришлось бы выдвигать на переход вперед, рискуя полным уничтожением до подхода главных сил. Зато охранение каждой части должно обеспечить ей свободу маневрирования, т. о. быть в таком удалении, чтобы последняя могла в случае боя развертываться и выходить из-за фланга охранения движением из глубины, а не вдоль фронта. Для этого удаление охраняющей части должно, примерно, соответствовать величине фронта боевого порядка той части, которую оно прикрывает. Так, дивизия, при ширине фронта ее развертывания 4—10 км, должна иметь охраняющую часть впереди не менее чем в 5 — 6 к.1, ибо иначе она рискует с начала боя головой походной колонны почти упереться в тыл ведущей бой охраняющей части и лишить себя свободы маневрирования.
Совершенно на том же основании полк должен пметь свое ох[ а-нение в расстоянии не менее 3 км., а батальон около 2 км. Подобное удаление требует выделения охраняющих частей достаточной силы и соответствующего состава, дабы, с одной стороны, опрокидывать разведку и охранение противника, не требуя поддержки от главных сил, а с другой — не подвергнуться отдельному поражению. Естественно, конечно, что в каждом данном случае сила и состав охранения будут зависеть от качества войск и условий местности^ времени, суток и погоды.
Чем больше войска чувствуют свое превосходство над противником, тем смелее выдвигается вперед и действует охранение, тем больше привлекает оно на себя войск противника и облегчает маневрирование 194
своих сил. Наоборот, чем меньше этой уверенности, тем больше жмется к своим охранение и стесняет их маневрирование.
Открытая местность, день, удобство действия артиллерии требуют придачи большого ее количества к охраняющей части, где действие орудий скорее проложит дорогу или сдержит натиск противника, чем удар живой силы.
Наоборот, закрытая, лесистая местность, ночь, туман заставляют охранение составлять главным образом из пехоты и держать ближе к главным силам.
Уставы Красной армии дают следующие нормы для фронтального охранения:
Так, Полевой устав (§ 341) определяет, что «во фронтальную охраняющую часть назначается приблизительно до одной трети пехоты и большая часть артиллерии колонны, в том числе некоторое количество гаубиц и тяжелых орудий.
«Кроме того, охраняющей части придаются конница, инженерные части, броневые части, самокаты и мотоциклеты».
В соответствии с этим и согласно § 428 Боевого устава пехоты и & 90 Боевого устава артиллерии дивизия при движении по одной дороге охраняется авангардом в примерном составе—стрелковый полк с большей частью артиллерийского полка; полк в свою очередь высылает в головной отряд для своего охранения батальон. «Батальон, назначенный в головной, тыльный или боковой отряд, усиливается полковой или приданной полку артиллерией, средствами связи, взводом конных разведчиков, частью химического взвода, а иногда бронесилами, конницей и саперами из числа приданных полку.»1 «Для своего непосредственного охранения головной отряд обычно высылает в сторону движения головную заставу силою в один стрелковый взвод, с придачей ей взвода станковых пулеметов, батальонных орудий, средств связи, саперномаскировочных инструкторов и химиков с соответствующим имуществом.
«Непосредственное охранение головного отряда с флангов достигается высылкою боковых дозоров из числа приданных батальону конных разведчиков.
«Удаление частей, охраняющих головной отряд, должно обеспечить его, как с фронта, так и с флангов, от действительного огня станковых пулеметов противника (до 2 км)».
Головная застава для своего охранения высылает дозор в составе отделения с ручным пулеметом. Полезно иметь в авангарде и даже головном отряде некоторое число дальнобойных пушек, дабы возможно раньше открыть огонь и стеснить маневрирование противника.
В случае наступления вслед за отходящим противником следует обратить особое внимание на усиление головного отряда инженерными частями для быстрого восстановления дорог, иногда за этим отрядом придется везти и часть необходимого строительного материала, если такового нельзя найти на месте. Вместе с тем в этом случае надо хорошо обеспечить головной отряд средствами химической разведки и защиты, ибо противник почти наверно применит заражение местности и притом при помощи автоцистерн или ранцевых приборов для разбрызгивания.
1 Боев. уст. пех., ч. II §§ 414, 417.
При распределении войск на походе в главных силах головного отряда полезно вести артиллерию не в голове колонны, а в ее хвосте, ибо головная застава в случае внезапной атаки превосходного противника может и не оказать должного сопротивления; в таком случае артиллерия головного отряда, при следовании в голове его, может легко подвергнуться пулеметному огню, не успев еще занять позицию. При движении в хвосте батальона, артиллерия может итти скачками от рубежа к рубежу вслед за пехотой, сохраняя возможность поддержать последнюю в каждый данный момент, проходя открытые пространства на рысях и оставляя рубеж или перегиб местности не раньше, чем следующий будет занят пехотой.
При наличии в головном отряде бронемашин и при недостаточной ширине дороги невыгодно вести таковые за артиллерией, ибо последняя, особенно при начале случайного боя, может легко загромоздить дорогу. Зато присутствие бронемашин может быть очень полезным между головным отрядом и головной заставой, увеличивая силу сопротивления последней и обеспечивая ее быстрой поддержкой. Особенно необходимо подобное движение бронесил в закрытой местности, когда трудно рассчитывать на быструю помощь артиллерии.
б) Боковое охранение. При достаточной насыщенности фронта, когда все продольные дороги заняты движущимися колоннами, нет необходимости иметь особое боковое охранение; таковое приходится высылать только, когда соседние дороги не заняты движением своих войск; высылается оно от главных сил распоряжением начальника колонны. Полезно это охранение выдвигать от того батальона или полка, который в случае боя будет развертываться в эту сторону — этим устраняется перемешивание частей.
«Боковой отряд при наступательном марше прикрывается в направлении движения головной заставой (стрелковый взвод с придачей взвода станковых пулеметов) и с открытого Фланга — боковой конной заставой или конным дозором.
«Боковой отряд непосредственно подчиняется начальнику колонны и двигается на одном уровне или с главными силами авангарда (высылаемого при движении дивизии), или с головой колонны. Согласование движения достигается назначением для бокрвого отряд i точного времени выступления с исходных пунктов, с .определенных рубежей и больших привалов.» 1 Боковое охранение может иногда следовать и не по дорогам, а вдоль рубежей, по колонным путям, например, если вдоль пути следования тянется в стороне лес или хребет, выгодный для захвата противником.
Неподвижное охранение на марше. В тех случаях, когда впереди по пути следования будут пункты, захват которых необходим заблаговременно, можно прибегнуть к неподвижному охранению, выдвигая таковое вперед заранее для захвата и удержания намеченных пунктов.
Такой способ действия часто приходится применять при ночных маршах, которые опасно совершать, не имея впереди прикрытия. Выдвинув вперед днем заблаговременно охраняющую часть, можно занять ею намеченный рубеж и под ее прикрытием ночью подтянуть прочие части. Вообще же очень увлекаться выдвижением таких отдельных
1 Боев. уст. пех. §§ 427, 428.
частей не следует — они очень легко могут подвергнуться отдельному поражению, будучи сильны с фронта и имея открытые фланги.
Другое дело, если такое выдвижение делается одновременно на фронте целого корпуса или даже армии, и выдвинутые части могут образовать почти сплошной огневой фронт, обеспечивая друг другу фланги; так приходится действовать, например, при подходе к заблаговременно укрепленной полосе противника.
Боковое неподвижное охранение при наступательном марше выгодно высылать, когда нет продольных дорог для подвижного охранения, но к пути следования выходят местами дороги, которыми может воспользоваться противник. Для этого, придав головному отряду роту или взвод от части, идущей в хвосте колонны, следует по мере движения выставлять от этой роты отдельные посты или отделения на боковых дорогах, используя выгодные наблюдательные пункты.
Заняв эти места, посты остаются до прохождения колонны и затем собираются в хвост ее. Этот прием с особой выгодой применяется в горах, где очень мало дорог, но много наблюдательных пунктов, позволяющих видеть на большие расстояния. Выставление неподвижного бокового охранения требует известной сноровки, которая заключается в умении выбрать только самые важные пункты: опытный командир часто, израсходовав взвод, лучше охранит колонну, чем неопытный, истративший роту.
в) Тыльное охранение. Тыльное охранение при наступательном марше необходимо как для поддержания порядка, который в хвосте колонны нарушается особенно легко, так и для обеспечения тыла от нападения мелких частей и партизан противника.
Для этого выделяется небольшая часть (не больше роты на дивизию и отделения на батальон), следующая за хвостом в расстоянии около километра. В тех случаях, когда с тыла , можно ожидать нападения крупных частей противника, например, прорвавшейся конницы, необходимо тыльное охранение соответственно усиливать, придавая ему не только станковые пулеметы, но и артиллерию и бронемашины.
г) Охранение при отступательном марше. При отступательном марше важно обеспечить беспрепятственность своего отхода и замедлить наседание противника, дабы оторваться от пего. Беспрепятственность отхода обеспечивается высылкой вперед достаточных инженерных средств и хорошей охраны земной, воздушной, химической, дабы не задержать движения из-за порчи дорог, особенно мостов, из-за химических пробок, которые могут устраивать самолеты, из-за возникновения беспорядка среди отходящих войск и обозов.
По свидетельству В. Путна, переправа через реку Буг у пос. Нур при отходе от Варшавы в 1920 г. была совершена благополучно только потому, что комдивом 27 были высланы заблаговременно на мост инженерный батальон и о гряд особого назначения, а около него были поставлены пулеметы воздушной обороны и орудия.
Инженерные, химические и зенитные средства, кроме того, должны быть распределены и по всей колонне для ликвидации возможных задержек. Наконец, ими же должны быть обеснечены и тыльные охраняющие части как для своей защиты, так и для устройства препятствий и пробок на пути противника, согласно указаний свыше.
Наконец, для обеспечения отступательного марша от наседания и разведки противника выдвигается специальное охранение, задачей
которого является задерживать натиск противника всеми средствами до боя включительно.
Бой этот не может носить очень упорного характера, за исключением того случая, когда охраняющей части ценою гибели придется спасать свои главные силы. Вообще же целью этого боя будет только выигрыш времени. Эта задача достигается преимущественно огнем артиллерии, пулеметов, бронемашин, налетами аэропланов на колонны противника и применением стойких отравляющих веществ.
Следует избегать в таких боях вводить в дело большое количество пехоты, ибо отход таковой очень труден; всегда выгоднее применять для этой цели спешенную конницу с большим числом технических средств.
Расстояние тыльного охранения от главных сил при отступлении является колеблющейся данной: оно увеличивается при каждой остановке тыльных частей для боя и уменьшается на ночлеге.
Согласно устава, охранение при отступательном марше состоит из следующих частей; полк — для своего охранения выдвигает тыльный отряд силою в батальон, от которого высылается на марше тыльная пешая походная застава и боковые конные дозоры. В сторону движения, согласно устава, высылается не более двух рот на дивизию.1
д) Охранение при. фланговом марше. Фланговый марш представляет движение флангом к противнику, т. е. в самом беззащитном положепии.
Отсюда в случае возможной встречи с противником он возможен только при надежном земном охранении, задачей которого естественно является прикрыть движение главных сил и в случае наступления противника выиграть достаточно времени для совершения марша.
Как и при отступательном марше, охранение флангового марша не может рассчитывать на поддержку колонны главных сил, а потому должно быть достаточно сильным и самостоятельным.
Задача этого охранения может выполняться или при помощи движения охраняющей части параллельно пути, по которому движется колонна, или при помощи заблаговременной высылки охраняющей части к известному пункту, где, заняв позицию, она прикроет движение главных сил. В первом случае движение охраняющей части должно быть так рассчитано, чтобы она все время находилась между противником и охраняемой колонной, последовательно перехватывая пути от противника, во втором случае надо, чтобы противник не мог миновать позиции, занятой охраняющей частью.
Согласно устава, боковое охранение полка возлагается на боковой отряд, силою до батальона, конечно, с придачей достаточно сильных технических средств; иногда полезную роль может сыграть заблаговременное химическое заражение некоторых участков дорог, ведущих от противника, для чего боковому отряду распоряжением свыше могут придаваться автоцистерны и ранцевые приборы для разбрызгивания стойких отравляющих веществ
Для своего охранения боковой отряд высылает боковую походную заставу силою в 1 стрелковый взвод и взвод станковых пулеметов; при отсутствии параллельной дороги организуется неподвижное охранение
Пол. уст. § 371.
высылкой на дороги, ведущие от противника, отдельных сторожевых застав, силою от отделения до взвода, для прикрытия марша в течение указанного времени, после чего заставы присоединяются к боковому охранению.
Фланговый марш часто не исключает возможности появления противника перед головой и в хвосте войск, совершающих движение.
В таких случаях для охранения головы и хвоста необходимо высылать головное и тыльное охранение; обозы требуют при фланговом марше обычно особого прикрытия.
е) Воздушное охранение. Походные колонны, особенно кавалерийские, артиллерийские, обозные, представляют благодатную цель как для воздушной разведки, так и для действия с самолета осколочными и химическими бомбами и пулеметным огнем.
В 1918 г. на французском фронте части, не соблюдавшие достаточной осторожности, несли до 25°/0 потерь от самолетов; пулеметная рота, следовавшая в сомкнутой колонне по шоссе и подвергшаяся нападению с воздуха бомбами, понесла до 4О°/о потерь в течение одной минуты. В том же году французами по примеру агличан была создана специальная воздушная дивизия из 600 истребителей и бомбардировщиков, наносившая жестокие удары германцам. В 1920 г. 1 конная армия, подвергшаяся атакам всего 9 польских самолетов, имела 17 августа в одной только 6-й дивизии 100 людей и 100 лошадей Потери, причем одно из ее наступлений было отбито исключительно атаками самолетов.1 Конный корпус Жлобы в-1920 г. был рассеян атаками всего 7 самолетов Врангеля. В настоящее время, когда бомбометание сверху благодаря новым прицельным приспособлениям стало весьма точным, необходимо особенно считаться с воздушной опасностью, Конечно, воздушные налеты не могут нанести гро'мовых уд>ров сразу по всем колоннам наступающей армии—для этого нет достаточных средств ни у одной армии, но они во всяком случае могут сыграть крупную роль своими действиям па главных направлениях в решительные минуты.
Мерами для парализования разведки и нападений сверху должны явиться:
а) совершение походных движений, если только возможно, ночью или в неблагоприятную для летчиков погоду — дождь, туман;
б) расчленение походных колонн войск и обозов на эшелоны в глубину, с тем чтобы в каждом эшелоне было не больше полка и даже батальона;
в) выбор для движения дорог, может быть, и мало удобных для марша,- но дающих укрытие от наблюдения сверху;
г) совершение движения не по дорогам, а по колонным путям, выбирая таковые вдоль опушек, по оврагам, кустарникам, аллеям, словом, там, где возможно укрыть движение;
д) совершение походного движения в трудно наблюдаемых сверху строях, без правильных дистанций между частями, с теневой стороны дороги, под деревьями и т. д., увеличение дистанций между повозками и орудиями до 25 — 50 и даже 100 метров;
е) организация противосамолетной обороны, которая заключается: 1) в устройстве воздушного наблюдения в колонне с целью своевре-
Абжелтовский. «Тактика авиации», стр. 39.
менно предупредить ее о появлении самолета, обеспечивая этим время для принятия мер маскировки, 2) в прикрытии колонны зенитным огнем и своими истребителями.
Службу наблюдения в походной колонне несут посты воздушного наблюдения полковые и дивизионные, предупреждающие о появлении самолетов звуковым сигналом; кроме того, в каждой роте должны назначаться свои наблюдатели «за небом». Воздушная оборона на марше при помощи орудий и пулеметов организуется так, чтобы сочетать движение противосамолетных средств с движением колонны. Прежде всего должны быть прикрыты зенитной или легкой артиллерией и пулеметами исходные пункты выступления колонн распоряжением начальников последних; для этого ору.шя и пулеметы при отсутствии специальных зенитных средств надо брать от частей, следующих в хвосте.
Далее, надо вперед наметить те пункты, преимущественно дефиле,, где надо в пути установить орудия и пулемёты, заблаговременно выдвигая таковые вместе с головным отрядом. При наличии приспособлений для стрельбы с двуколок особых пулеметов можно вперед не высылать, каждый батальон будет прикрыт своими пулеметами; надо только-озаботиться о назначении пулеметов воздушной обороны к артиллерии и обозам. Наконец, орудиями и пулеметами надо прикрыть расположение на большом привале и подход к ночлегу.
В общем, все-таки главной мерой обеспечения от воздушного противника является возможное расчленение походных колонн по фронту и в глубину, и в этом отношении авиация может оказать серьезное влияние в будущем на порядок совершения маршей. Подобно тому, как пулемет и скорострельная пушка в свое время заставили разбить боевой порядок на самые мелкие группы, лишь бы спасти войска от поражения, сила авиации может заставить в будущем сильно раздробить походный порядок. В связи с этим, а также в силу необходимости выбирать не лучшие, а укрытые дороги и колонные пу ги и двигаться, увеличивая дистанции, естественно неизбежно значительное уменьшение величины переходов при столкновении с противником, обладающим достаточно сильной авиацией. Необходимо примириться с тем, что скорость и скрытность марша — две данные прямо противоположного свойства, почему в каждом данном случае необходимо решительно определять по характеру маневра, какой из них надо жертвовать, иначе погоня за двумя зайцами может кончиться весьма печально, и на марше не будет достигнуто ни скорости, ни скрытности. Нельзя, однако, в то же время придавать преувеличенное значение воздушным нападениям, полагая, что они могут совершенно остановить всякую работу войск на земле днем. В разгар самой усиленной работы авиации в 1918 г. и немцы, и их противники перебрасывали, развертывали и вводили в дело десятки дивизий, работы которых не могла остановить авиация. Конечно, необходимо примириться с тем фактом, что в будущем вряд ли удастся совершать дневные марши без потерь от воздун ных нападений; эти потери необходимо учитывать так же, как вообще учитываются всякие потери на войне, но нельзя из опасения их совершенно связать свое маневрирование и предпринимать только такие марши, при которых не может быть опасности с воздуха. В каждом боевом предприятии есть доля риска, неизбежна она и в маршах; самолеты не летают на войне круглый день, почему при-200
ходится в некоторых случаях даже рисковать походными движениями днем в самых неблагоприятных условиях, когда обстановка этого настоятельно требует: нельзя же в самом деле проигрывать бои из-за боязни двинуть войска на выручку днем при благоприятной для летчиков погоде.
ж) Химическое охранение.1 Применение химических средств для противодействия маршу может выражаться:
а) в заблаговременном устройстве на пути следования, в тех местах, которые трудно обойти, химических пробок при помощи самолетов или разного рода приборов в виде автоцистерн с и притом и ранцевых приборов;
б) в обстреле колонны химическими бомбами с самолетов и химическими снарядами дальнобойной артиллерии.
Отсюда предохранение от химической опасности заключается:
1) прежде всего в предупреждении возможности нападения выбором путей, невыгодных для применения химических средств, не имеющих дефиле, укрытых от наблюдения и т. д.
2) в организации защиты передвигающихся войск путем своевременного обнаруживания химического нападения и принятия мер химической обороны и ликвидации последствий химического нападения..
Заблаговременное заражение местности открывается, как выше указано, химической разведкой.
На случай непосредственного химического нападения на колонну необходимо при марше предусмотреть: а) организацию наблюдения за характером падающих бомб для определения начала химического нападения, б) оповещение всех о химическом нападении, в) по| ядок действий в случае нападения и в связи с этим распределение химических, сил и средств в колонне, г) организацию помощи отравленным, д) организацию ликвидации последствий нападения.
Химическое наблюдение в колонне несется химическими инструкторами рот, батареи и эскадронов, которые предупреждают об опасности, учитывая по направлению ветра и характеру местности места газоопасные и безопасные для рассосредоточения колонны.
Оповещение должно производиться механическими сиренами тремя сигналами: первый — воздушная опасность, второй — наличие химических бомб и третий — отбой. По первому сигналу принимаются меры воздушной тревоги и одновременно людские противогазы приводятся в сторожевое положение, конские надеваются, повозки закрываются брезентом. По второму сигналу противогазы надеваются и определяется характер бомб. При метании малостойких отравляющих веществ колонна проводится через облако в надетых противогазах, воронки от бомб засыпаются, пострадавшим оказывается медицинская помощь. При наличии стойких отравляющих веществ типа иприта пострадавшая часть колонны отводится в сторону, люди рассортировываются: пострадавшим оказывается помощь, сменяется одежда и они эвакуируются, н ходящиеся под подозрением, в отношении заражения, выделяются в хвост колонны под наблюдение медицинского персонала. Оружие и снаряжение очищается от капель иприта, воронки от бомб, находящиеся у дороги, засыпаются хлорной известью и землей, прочие отмечаются. Вся
В. Мухачев. «Служба хим. охранения при передвижениях войск». Литогр. конспект..
колонна отнюдь не задерживается из-за пострадавшей части, а продолжает движение, обходя с наветренной стороны место падения бомб.
Имея в виду, что химическому нападению с воздуха могут одинаково подвергнуться все части колонны и обозы, нельзя лиц химической службы и химические средства сосредоточивать на походе в одном месте, а необходимо иметь их и при охраняющем отряде, и при главных силах, и при обозе.
Особенное внимание вопросам воздушной и химической обороны необходимо уделить:
а) непосредственно перед столкновением,
б) при преследовании противника после удачного боя и
в) при отходе после поражения, ибо во всех этих случаях противнику весьма выгодно применить химические средства с целью:
а) помешать некоторым колоннам принять участие в предстоящем бою,
б) задержать преследование и.
в) устроить неожиданные пробки по пути отхода или окончательно деморализовать войска палетами масс самолетов.
В свою очередь не следует упускать применения химических средств во всех этих случаях, дабы затруднить действия противника и даже поставить его в безвыходное положение.
з) Маскировка маршей. Маскировка марша представляет самую трудную задачу, ибо скрыть движение войсковых и обозных колонн днем от наблюдения с воздуха, конечно, невозможно, а совершать передвижения только по ночам тоже немыслимо. К тому же па марше почти пе находят себе применения меры искусственной маскировки, дающие столь' блестящие результаты при расположении на месте.
Отсюда, используя всеми мерами местность, время суток и атмосферные явления, необходимо в то же время на марше широко практиковать ложные действия и демонстрации, рассчитанные не на полное сокрытие своих передвижений, а на введение противника в заблуждение об истинной группировке войск на походе.
Комбинируя ночные марши с дневными, искусственно растягивая одни колонны и сжимая другие, усиливая дневное движение обозов в одном месте и совершая в другом эти передвижения ночью, можно при известном искусстве значительно замаскировать свои перегруппировки.
При необходимости движения данной колонны днем и благоприятных условиях воздушного нападения первым условием является удачный выбор пути следования, хотя и неудобного для движения, но укрытого от наблюдения: не следует пользоваться ни шоссе, ни большой дорогой, а искусно выбрать колонный путь; при наличии по сторонам дороги то открытой, то закрытой местности, можно открытые промежутки пехотою проходить по полям без дорог, артиллерии на рысях; можно увеличивать дистанции, уменьшать фронт пехотной колонны, двигаясь по-одному или рядами.
Для укрытия колонны от земного наблюдения надо вперед установить по карте, с каких наблюдательных пунктов противник может вести наблюдение, и затем заблаговременно проверить правильность этого на местности. Обстреливаемые места проходятся или по специально устроенным обходным путям, или устраивается маска из подручного матерьяла, конечно, достаточно заблаговременно.
В целях воздушной маскировки важно, чтобы части- не представляли в строю ясно очерченных стройных квадратов, с ровными дистанциями. Важно в уставные строи вносить ряд изменений, облегчающих маскировку. Так, с этой целью выгодно пехоту вести по обеим сторонам дороги, оставляя свободной середину, между частями увеличивать дистанции или растянуть самые части и не иметь никаких дистанций между ротами и батальонами.
При движении по закрытой местности лучше растягивать колонну— она менее заметна противнику. Открытые промежутки выгоднее, наоборот, проходить по частям и подтянув всю часть самым компактным образом.
По широкой дороге, обсаженной деревьями, выгодно обозы и артиллерию вести с одной — теневой стороны, пехоту с другой, учитывая, что в случае появления самолета пехота успеет войти в тень.
Конные части лучше вести стороной по тропинкам.
Совершая передвижения во время тумана и дождя, не следует забывать возможной перемены погоды, а потому не следует двигаться в очень густых и компактных колоннах.
Для обеспечения марша от агентурной разведки полезной мерой является распускание ложных слухов о направлении своих сил, заготовка продовольствия и фуража в тех местах, где движение войск не предполагается, и т. д. В свое время Наполеон именно таким путем скрыл от русских место переправы через Березину.
Управление на марше.
Считаясь с важностью политико-моральных данных, необходимо более слабые части вёсти там, где легче движение и наблюдение за ними; в охранении при вероятности боевого столкновения надо иметь лучшие части; цель марша должна быть разъяснена людям так, чтобы, не выдавая особых секретов, дать им представление о величине требуемого напряжения и значении его, особенно важно предупредить о возможности столкновения с противником, дабы таковое не было неожиданным.
Вместе с тем, надо обратить особое внимание на поведение войск в отношении населения. Как известно, на марше легче всего схватить вещь .или, что чаще всего бывает, затоптать часть поля или огорода, принеся существенные убытки. При этом жителю трудно найти кому жаловаться, а усталому начальству некогда, да и не хочется искать виновных. Между тем, первые хотя бы и беглые, впечатления от данных войск—самые сильные и изгладить их нелегко. Поэтому надо и на марше при всей трудности этого дела обратить особо, серьезное внимание на борьбу не только с нарушителями порядка и дисциплины, но и с притеснением местных жителей. Полезной сноровкой является проезд следом за войсками особых комиссий, которые регулирую^ все недоразумения с войсками; важно, чтобы в составе этих комиссий были представители от населения. 1
Поддержание боеспособно сти войск на марше.
1 Полит, работа при передвижении войск. См. кн. Ф. Блументаль. «Полит, работа, в военное время».
Руководство войсками.
а) Принятие решения. Трудность принятия решения на марше заключается в том, что начальник рсегда в этом случае находится между двух огней: между желанием сберечь силы людей и лошадей и между боевыми требованиями. Поэтому всегда решение представляет собою компромисс между теми и другими, компромисс, правильность которого зависит от личных достоинств самого начальника. При этом, помня, что выполнение марша представляет совершение известного маневра, надо главное внимание обращать на своевременность выполнения такового; при изучении обстановки надо иметь в виду, что для марша особенно опасно принимать решение только по карте, так как даже небольшая порча дороги может значительно отразиться на его успехе. Отсюда надо всегда стремиться еще накануне выяснить состояние дорог, по которым возможно движение на завтра. Если нельзя эти дороги разведать накануне, то во всяком случае необходима специальная разведка их с раннего утра для своевременного предупреждения о предстоящих препятствиях.
б) Проведение решения в жизнь. В отличие от других боевых действий, которые часто в маневренной войне предпринимаются по инициативе младших начальников, марши обычно совершаются только по приказу свыше и должны быть строго рассчитаны, ибо иначе неизбежны столкновения войск и нарушения идеи маневра высшего начальника. Отсюда для осуществления марша часто необходимо, чтобы распоряжения в течение нескольких часов успели пройти от командующего армией до командира полка. Мало того, изготовление к маршу берет даже в хорошо слаженном пехотном полку не менее часа. * Поэтому организация марша требует много времени; далее она должна быть особенно хорошо продумана, ибо последующие действия—бой, расположение на месте — целиком вытекают из марша и допущенные в нем ошибки часто потом уже не могут быть исправлены.
Вот почему искусство проведения марша есть главный пробный камень маневренной способности армии. Не даром же в неудаче армии Самсонова в Восточной Пруссии в 1914 г. крупную роль сыграло постоянное запаздывание распоряжений для марша, сплошь и рядом доходивших до войск едва к полудню. При наступлении X армии в Восточную Пруссию в октябре и ноябре 1914 г. постоянно приказы с указанием выступить в 7 часов получались в штабе корпуса только в 9 или 10 часов.
В то же время, если при управлении боем часто многое удается возложить на инициативу подчиненного, то при походе, из которого выльется этот бой, никак этого сделать нельзя, здесь, наоборот, все, что возможно, надо регламентировать, дабы избегнуть трений еще в движении.
Поэтому проведение решения в жизнь при походном движении требует особой точности, определенности и гибкости распоряжений, а также слаженности всех начальников.
В колонне, расположенной в одном пункте, выгодно применять сбор начальников для отдачи словесного распоряжения для марша.
1 В Волковыском сражении полки 27дивизии выступили через 2 — 3 часа по получении приказа, что при их разброске по квартирам являлось достаточно скорым изготв-влением к походу. Какурин. «Волковыское сражение», стр. 55.
Однако, этого не следует рекомендовать в отношении начальников колонн при напряженной боевой обстановке и ненадежности путей.
Наконец, если управление устными распоряжениями не налажено, а письменный приказ не поспеет, необходимо заблаговременно предупреждать части особыми приказаниями о часе их выступления, общем направлении движения и примерной величине перехода, дабы Они успели изготовиться к маршу в. отношении хозяйственных соображений.
Управление войсками на самом марше сводится прежде всего к наблюдению за точным исполнением приказа, а затем к внесению в него тех исправлений, которые требуются обстановкой.
Основным грехом при совершении маршей недостаточно подготовленными войсками, грехом, с которым надо бороться самыми суровыми мерами, является несвоевременное выступление с ночлегов и привалов под всякими решительно предлогами, скрывающими неумение быстро изготовляться к походу. Трудность борьбы с этим явлением кроется в том, что обычно это опоздание долго сходит с рук, пока в один прекрасный день не кончается разгромом соседа.
Во время марша важно, чтобы начальник был, во-первых, там, где ему легче всего управлять своими колоннами (или колонной), во-вторых, где легче и вероятнее всего может возникнуть недоразумение и беспорядок, именно в местах скрещивания колонн, на переправах и т. д., в-третьих, там, где вероятнее всего придется изменять приказ, направляя колонны или эшелоны для нового маневра в другую сторону.
Если бой вероятен, то начальнику, управляющему движением нескольких колонн, выгоднее всего следовать при той из них, которая идет на уступе сзади или при тыловом эшелоне одной из колонн, дабы после завязки боя иметь возможность лично сманеврировать этими частями.
Начальнику отдельной колонны при вероятности столкновения с противником следует рекомендовать быть при своей охраняющей части, где он будет скорее осведомлен об обстановке.
Наконец, управление маршем заключается в умении вести каждую колонну в должном порядке, с наибольшим облегчением самого марша, что достигается только дружной совместной работой всех начальников, втянутостыо и дисциплинированностью самих частей.
Особое внимание следует обращать на совершение марша пехотою, где легче всего нарушается порядок. Усталый, изнуренный человек до боли жаждет отдыха; не получая его долгое время, он озлобляется, начинает искать более удобного, яко-бы, пути, обходит встречающиеся камни, кусты, сворачивает на боковые тропинки, благодаря чему пехотная колонна легко обращается в беспорядочную толпу, из которой начинают слышаться недовольные возгласы по адресу начальства. Поэтому командный состав пехоты должен не просто итти, а вести свои части, требуя, чтобы никто не смел оставлять своего места, не допуская обращения походной колонны в толпу.
С целью сбережения людей необходимо обращать особое внимание на сбережение ног, требуя регулярного их обмывания теплой водой, имея в ротах на случай потертости ног мягкую обувь, в виде
войлочных туфель или лаптей. На походе части надо вести ровным шагом, укорачивая его после подъема, на спуске, а также после прохождения узких и неудобных мест, не допуская добегания, столь надрывающего силы, и используя дистанции для равномерности движения. Дистанция в походной колонне—это буфер, то сжимающийся, то раздающийся, с тем чтобы шероховатости движения отражались на изменении дистанции, но не на замедлении или ускорении движения: брать настоящую дистанцию можно поэтому только при остановках, а отнюдь не в пути ускорением шагй.. Поэтому нет ничего предосудительнее на походе, как окрики: «не отставать», «подтянуться», «живее», «бегом».
В целях облегчения людей на походе устав разрешает ряд послаблений, которые должны быть использованы начальниками при одном условии, чтобы это не отразилось на порядке во время марша.
«Чем прочнее дисциплина, тем больше можно позволить людям. Можно позволять им многое, но не допускать ничего».1
Наконец, особое внимание надо уделять поддержанию бодрости настроения. Сам начальник, идя пешком, должен уметь подавать пример неутомимости и бодрости, а в тяжелую минуту уместна его удачная шутка и острота. Музыка и пение тоже подбадривают людей, но только если последние не дошли до крайнего изнурения, ибо в этом случае небольшой подъем сил может закончиться их резким падением.
В артиллерии, коннице, обозах особое внимание надо уделять ковке, седловке, запряжке и ведению ровными аллюрами. В артиллерии и обозе надо вперед определить те места, где можег быть затруднение, а значит, задержка в движении, и сообразно этому увеличить сначала дистанции, а после прохождения приостановить голову и подтянуть хвост, отойдя на такое растояние, когда все орудия и повозки пройдут трудные места. В конных частях очень важно, чтобы на рыси голова шла ровным, спокойным аллюром, иначе хвост едва будет поспевать за нею галопом.
свя.ь на маР- Поддержание связи на марше трудно тем, что проволочные сред-"1е- ства в движении не действуют, конные и автомобильные местами едва пробиваются через гущу войск и обозов.
Поэтому на походе приходится отказываться от непрерывной связи с отдельными колоннами, а держать ее скачками время от времени, приурочивая к выступлению, большому привалу и прохождению известных рубежей.
Начальник, управляющий маршем нескольких колонн, должен получить донесение об их выступлении при помощи связи, существующей на ночлеге. Далее, ко времени большого привала необходимо соединить телефоном свой штаб со штабами колонн, выдвинув телефонные средства с охраняющими частями. Желая знать, как идет движение, можно еще перед выступлением установить на пути следования колонн особые телефонные станции, выдвинув их под прикрытием сторожевого охранения. Конечно, такой расход провода окупает себя лишь перед боем; на марше вне возможности столкновения с противником проволочная связь до ночлега обычно не устанавливается. Связь в самих колоннах во время марша держится при помощи конных, мотоциклистов, автомобилей,
1 Модюи. «Пехота», стр. 90.
Ласмши^
£
СО км
У с л о в // ы в
з в л в и:
коргмуссс
^ntaS дибммш
РСШОН,ршПОЛОЛСенЯЛЯ utmt^tfc rwjutoe
полное
------П1^7Г^//(1(/Наш COSC3O UCHUtfa корпуса.
MJOOOO. ШеЛверОНЛСССЯ, СОЯЗО in/7CCr<frw<t тернрас/сололсенлси rccc месте - •> •— ft/ел. e&</3/' fo/oefcJimec, e/cwtcc-/еег&лсеосеелссгя n у ropy ftep&c/ лесериселг
—£) о&оз 2~разр*
-------/((fff/U liU>W/f/f
телефонная связи уста-//не./аваемая tee /ft ft оft о олл.
&o время (Jeter, нее*/с zest ко— Л/ /1/ ft к/мганОам it елеПу-ftnppt-Ttu //pct н//л//&н(лле<з/п~ ряс/сслс
1//елеу/а////с/я/ c/f^3/» ftc/fter — каолаваемая с по/модом
К .wcf/ttf up/cettc. ter. ccc/ztcc-3c>& J
fff/f/^f‘fffnf t/t‘:
f7гля л/;///ге>лил/с npctor/Occ лескх& 7ff> 0bC<faflC/Ciy//lto ГС7Л 3C> /etc n&-yeftcJe ///<ул/>//<> tct //рггсю/с /ъС/~ лл/ft/tft/c, cc еме*сз(/й г&аэ(rpi>-esc лаасо "О г/рс/лс/мВ* /са ОолЬ-исл/сс /гр/с пег Л.
Q fr<y?<7/Zc
петтв^к
лсeenut Яол&иеилс ftp/Светлов /ел/лоте
срре/нлег, нее /(omopuit с/олзюса еыясгпа, с/ивазол
&f£3f
Черт. 19. Схема проволочной связи дивизии.
для чего половина дороги должна оставаться свободной от войск. Конечно, на проселочных дорогах в одну колею это требование невыполнимо, и конным приходится объезжать целиною.
Связь между соседними колоннами держится только при помощи делегатов с конными посыльными и мотоциклистами, а на привалах — телефоном. Для облегчения связи полезно привалы назначать у перекрестков поперечных дорог, соединяющих пути колонн. Все вопросы проволочной связи на марше значительно упрощаются при наличии в районе действий телефонной связи мирного времени. Так, при наступлении в Восточной Пруссии в 1914 г. войска почти не разматывали своих прово юв, имея готовые немецкие на столбах, нуждавшиеся лишь в небольшой починке. Однако, одновременно в этих случаях нужна осто-рожи ють при пользовании проводами во избежание подслушивания, ибо в этом же наступлении иногда приходилось случайно слышать телефонные разговоры штабов чужих корпусов и дивизий, находившихся в 20 — 30 километрах от нашего расположения.
Наконец, для связи на марше могу г применяться с успехом и самолеты, по вызову которых выкладываются опознавательные полотнища определенных на этот день цветов и которые могут сбрасывать при помощи вымпела распоряжения и извещения начальства. Отсюда начальник должен быть в тесной связи со своим постом воздушной связи.
Дабы связь на марше работала успешно, теми или другими средствами, необходимо, чтобы начальник точно указал место, куда присылать донесения, возможно реже менял бы это место и, наконец, не снимал связи на старом месте и не переезжал на новое, пока там не будет установлена связь.
Несоблюдение этого правила имело трагический результат в армии Самсонова: в критический момент он, выехав к войскам, снял свой телеграфный аппарат и вследствие этого не получил важного распоряжения, которое могло бы значительно ослабить размеры катастрофы.
Марши в особых условиях обстановки.
Точные мар- Выгодной стороной ночных движений является возможность скрыть ши- передвижение от глаз противника, что так трудно достижимо ныне другими способами. Правда, при нынешней эволюции техники ночь уже далеко не всегда скрывает движение войск: шоссе, да еще в лунную ночь, хорошо наблюдается летчиками, помогает этому и прожектор, устанавливаемый па самолете. Тем не менее, даже и при этом условии ночью все-таки легче найти себе укрытие. Поэтому войска должны уметь совершать ночные марши быстро и сноровисто, преодолевая возникающие при этом затруднения, которые исходят в общем из того, что, плохо видя ночью, человек легко сбивается с пути, теряет связь, скорее утомляется и медленнее двщкется, чем днем, а также более нервен, легче поддается панике, теряет порядок, боится даже ничтожного признака опасности.
Невыгодные стороны ночных маршей парализуются лучше всего частой практикой в них. Часто работая ночью, человек мало-по малу привыкает к темноте и вырабатывает в себе ряд полезных привычек и сноровок, ослабляющих вредное влияние темноты. На войне, учитывая трудность этих маршей, следует производить их неутомленными 208
войсками, давая людям- возможно более полный отдых, а главное сон, ибо на утомленном человеке вредное влияние темноты сказывается всегда особенно сильно. Поэтому ночные марши нельзя практиковать больше чем 2 — 3 ночи под ряд. В остальном при совершении ночного марша надо тщательно соблюдать уставные правила: 1) возможно лучше предварительно изучить пути движения и подобрать надежных проводников, хорошо умеющих ориентироваться на местности ночью; 2) охранение составлять только из пехоты, направлять его только по дорогам, а для обеспечения марша с фланга применять неподвижное охранение, которое высылать заблаговременно, по возможности днем; 3) охранение усиливать, сближать с колонной, а в колонне уменьшать дистанции между частями; 4) в голову колонны при наступлении выдвигать пехоту, а сзади — конницу и артиллерию, имея при пехоте ограниченное число конных, лишь для посылки донесений и приказаний; при малейшей вероятности боя все повозки должны быть убраны в хвост колонны, при отступлении — наоборот; 5) при движении на всех перекрестках оставлять посты, так называемые «маяки», для указания дорог сзади идущим частям; 6) число малых привалов надо сократить, а большой выбросить совершенно; 7) особенно тщательно наблюдать за порядком на марше, ибо ночью он легче всего нарушается; 8) в целях маскировки марша воспрещаются громкие разговоры и команды, курение, зажигание костров, стрельба и подача световых и звуковых сигналов за исключением указанных свыше; фонари должны применяться только дающие свет вниз и назад. При остановках следует располагаться внизу, а не на возвышенных местах, ибо ночью снизу вверх виднее. При наличии у противника прожекторов на самолетах надо лечь при появлении таковых; 9) следует тщательно рассчитать движение, особенно если после него ожидается бой.
Если нужно совершать часть перехода ночью, а часть днем, то желательно, как уже выше отмечено, начинать переход ночью и заканчивать днем, а не наоборот, ибо ночью человеку, уже утомленному за день, особенно трудно итти, а затруднительность ориентироваться в темноте ведет иногда на войне к тому, что части при занятии позиции ночью окапываются друг против друга флангом, а то и тылом к противнику. Если ночной марш будет продолжаться затем и днем, то выгодно перед рассветом дать людям поспать хотя бы 1*/8 — 2 часа.
Вообще же ночные марши совершаются тем легче, чем войска более натренированы и чем яснее им необходимость в таковых.
В 1916 г., после развития немцами воздушных действий, никто не претендовал на передвижения по ночам, наоборот, не пользовались популярностью именно дневные марши.
Жара является злейшим врагом войск, особенно пехоты, тем более, марши в жару что при движении в густой колонне, в духоте создается обстановка, "ХОЛОА-весьма благоприятная для развития солнечных и тепловых ударов. Поэтому в жару при отсутствии предохранительных мер можно рисковать потерять на походе большое число людей отсталыми и даже умершими.
Главнейшей заботой при движении в жару является обеспечение людей водой; перед началом перехода фляги должны быть наполнены; за каждым батальоном и даже, если возможно, ротою следует бочка с водою. При прохождении через селения жители по требованию высланных вперед дозоров должны выставлять на дорогу ведра с водой.
14 Н. Морозов. Общая техника. 209
Тщательно надо разведать места с хорошей водой, а при недостатке таковой возить ее с собою. Строжайше воспрещается пить из луж, болот и вообще всякую стоячую, испорченную воду. Привалы следует делать в тени или на совершенно открытом месте, но отнюдь не в углублениях и частом кустарнике, где нет притока воздуха. Продолжительность привалов надо увеличивать. Воспрещается ложиться на разгоряченную почву. Под фуражку рекомендуется класть мокрый платок или капустный лист. Следует увеличивать дистанцию между частями особенно при движении вздвоенными рядами. Наконец, как выше отмечено, самим расчетом движения можно ослабить вредное влияние жары: именно выступать как можно раньше, делить переход на две части, совершая первую половину утром, а вторую вечером, наконец, весь переход совершить ночью.
Холод при совершении перехода, обратно, является более суровым врагом других родов войск, а не пехоты, ибо движение с грузом само по себе разогревает человека. При самой организации походного движения в холод следует иметь в виду следующее:
1. Снабдить войска заблаговременно теплой одеждой надлежащего качества и в должном количестве.
2. Обильно питать людей, по возможности усиливая дачу мяса и жира.
3. Останавливаться для отдыха по возможности в теплых помещениях, а в случае остановки в поле снабдить войска топливом в изобилии или расположить в лесу.
4. При расчете марша принять во внимание, что при движении при гололедице или по глубокому снегу скорость движения пехоты без лыж падает до 1 — 2 верст в ,час, скорость же лыжников доходит до 6 — 7 верст в час. Поэтому, если не вся пехота, то разведка, охранение и особые подвижные отряды должны быть на лыжах. Вследствие уменьшения скорости движения и короткого дня зимою величину переходов естественно приходится уменьшать. Больших привалов лучше вовсе не назначать, но с утра следует выдавать людям мясную порцию, чтобы они ее съели в пути.
5. На марше, при движении по глубокому снегу, следует чаще менять голову колонны, ибо ей приходится протаптывать путь; при ветре менять ряды, идущие с наветренной стороны, ибо здесь люди легче подвергаются обмораживанию.
6. На остановках не позволять людям садитья и засыпать.
7. Глубокий снег сильно затрудняет, а временами почти исключает боевые действия, если не имеется лыж, и дает во всяком случае все преимущества стороне, снабженной таковыми. Действия конницы во всяком случае исключаются. В то же время зима выгодна в том отношении, что сковывает льдом все водяные препятствия.
8. В сильный мороз затрудняется и исключается применение химических средств.
9. Очень затрудняется движение артиллерии и обозов, которые надо ставить на санный ход.
10. Зимой возможность бурана и метели увеличивает неблагоприятные случайности. Так, при переходе через Балканы в 1877 г. колонна Дандевиля, направленная через Баба-гора, потеряла из-за бурана обмороженными более 800 человек и должна была вернуться назад.
Следует иметь в виду, что зима является очень удобным временем для боевых действий той стороны, которая меньше боится холода и лучше обеспечена теплой одеждой. Так, зимние походы русских против турок неизменно бывали успешны и стоили значительно меньше потерь, чем те же походы летом.
Горная война требует прежде всего войск крепких и хорошо тренированных, а также снабженных известными средствами для облегчения передвижения артиллерии и обоза.
Опыт показывает, что равнинные жители только сначала задыхаются, попав на большие высоты, затем легкие скоро приспособляются к разреженному воздуху, а нескольких простых сноровок достаточно, чтобы вполне освоиться с походом в горах.
Характерными особенностями маршей в горах являются:
1. Значительное уменьшение скорости движения, а отсюда и величины перехода. Скорость движения по горным тропам часто не превосходит 1 версты в час, а величина перехода колеблется между 15 — 20 верстами, иногда и значительно меньше.
2. Перед походом в горы желательно возможно облегчить пехотинцев, для чего полезно приобрести по 10 —12 ослов на роту в качестве ротного вьючного обоза.
3. При движении в горах надо итти очень спокойно, медленным шагом, как бы прогуливаясь, ибо милейшее ускорение шага вызывает немедленно одышку. Малые привалы следует делать чаще, чем в равнине, именно — в конце каждого получаса, но не более как на 5 минут, чтобы только дать перевести дух.
4. Впереди войск следует иметь особые рабочие отряды с саперами для разработки пути; при артиллерии и обозах — команды или роты с канатами и лямками для подъема орудий и повозок на руках.
5. При организации марша нельзя пускать много войск в одной колонне по одной дороге.
6. При расположении на отдых вблизи противника очень опасно оставаться в долинах, не владея окружающими высотами, ибо в горах бой есть борьба за командующие высоты, а не долины. Так, 1 февраля 1916 г., при взятии Эрзерума, 18 Туркестанский стр. полк, овладев д. Тафта, тотчас занял командующую высоту, результатом чего явилось пленение целого турецкого полка, имевшего неосторожность стать на отдых у подошвы этой высоты. 1
7. Охранение походного движения в горах обыкновенно затруднительно, главным образом потому, что нет вблизи параллельных дорог или троп, по которым можно было бы выслать боковые отряды и заставы, а выслав поддерживать с ними связь.
В безлесных горах с огромным кругозором с вершин во все стороны можно с выгодою применять неподвижное охранение, занимая последовательно заставами и наблюдательными постами удобные для наблюдения вершины. В лесистых горах это средство часто не достигает цели, и предохранять колонну от неожиданностей лучше всего при помощи разведки и тщательного изучения карты, что дает возможность предугадывать опасные места и предварительно тщательно их осматривать.
1 Бибере. «Война в горах». Военная мысль и революция 1922 г., кн. IV.
Марши в горах.
8. Особое внимание надо уделять оптическим средствам связи и радио, ибо прочие средства связи на пересеченной местности действуют с большим замедлением.
Заключение. Итак, организация и проведение маршей в разных условиях представляет собой трудную и сложную работу, которая в то же время оказывает огромное влияние на успех боевых операций.
Отсюда, искусством маршей надо владеть не менее, чем искусством ведения боя, тем более, что в наше время очень трудно определить, где собственно кончается марш и начинается бой, и наоборот.
ГЛАВА ШЕСТАЯ.
Встречный бой.
Виды и особенности встречных боев.
Встречным является всякий бой, в котором оба противника одновременно прибегают к наступательным действиям с целью нанести удар друг другу.
Обыкновенно встречные бои корпусов, дивизий, колонн являются лишь эпизодами встречного наступления армий, развивающегося на фронте в сотни километров в виде большого современного сражения, состоящего из ряда боев не только встречных, но также оборонительных и наступательных.
Так, встречным наступлением началась мировая война как на французском, так и на русском фронтах, причем на последнем это наступление тотчас вылилось в два сражения: при Гумбинене в Вост. Пруссии 7/20 августа 1914 г. между I русской и VIII германской армиями и в Галиции с 10—31 августа ст. ст. между пятью русскими и четырьмя австрийскими армиями. В свою очередь в сражении при Гумбинене можно различить бои: XX русского корпуса с германским, трех колонн 25 пехотной дивизии, 27 дивизии и т. д. В гражданской войне встречное наступление против Деникина в октябре 1919 г. вылилось в бои ударной группы под Кромами, эстонской дивизии под Орлом, конного, корпуса Буденного под Воронежем и Касторной и т. д. Совершенно ту же картину можно видеть и во встречном Варшавском сражении 1920 г.
. Встречный бой, в виде частного эпизода, может иметь место и во время отхода армии, когда одна из ее частей перейдет в наступление с целью коротким ударом отбросить слишком наседающего противника.
Наконец, характер встречного боя имеет и столкновение войск, прорвавших оборонительную полосу, с перешедшим в контр-атаку резервом противника.
Приэтом встречный бой может быть как случайным, так и преднамеренным, когда обе стороны ведут наступление, зная, что противник делает то же самое. По характеру ведения встречный бой может представлять собою: 1) столкновение походных колонн, начинающих развертываться только с завязкою боя; 2) столкновение походной колонны одной стороны с уже разверну! шимся и наступающим в боевом порядке противником, 3) столновение двух боевых порядков, заблаговременно развернувшихся и наступающих друг другу навстречу.
В мировой войне столкновение первых двух видов имели место почти исключительно в начале ее, являясь результатом стремления сближаться до последней степени в походных колоннах, легче управляемых и быстрее передвигающихся. Однако, боевая действительность скоро показала всю опасность подобного рода действий при сильной артиллерии противника, большой глубине походной колонны и недостаточном удалении походного охранения.
Участники первых столкновений на германском фронте помнят картину подобных встречных боев: сначала слабая перестрелка в охранении, которой не придается должного внимания, потом внезапный огонь десятков орудий по походной колонне, приходящей сразу же в расстройство, и, наконец, появление на горизонте густых германских цепей, наступающих стройно, в полном порядке, с ружьями у ноги под неумолчный грохот своей артиллерии и сразу же охватывающих фланги едва начавшей развертываться русской колонны.
Умудренные горьким опытом, войска быстро предпочли развертываться заблаговременно, причем часто впадали в другую крайность, совершая целые переходы в 15 — 20 км цепями по целине, выматывая силы людей.
Гражданская война вновь возродила встречный бой в виде столкновения походных колонн на марше, причем в 1918 г. не раз обе стороны съезжались друг с другом на подводах до дистанции 2 — 3 км, после чего только и начинали развертываться. Причиной этого явился другой характер обстановки боев. В мировой войне при крайней насыщенности фронта войсками дивизия часто имела для марша не более одной дороги, отсюда ее развертывание требовало 4 — 5 часов времени, в течение которых 60 — 70 германских орудий, уже развернувшихся на фронте 4 — 5 км, давали полную возможность своей пехоте бить по частям наши развертывающиеся части.
В гражданской войне отдельную дорогу для движения часто имел даже некомплектный полк в 400 — 500 штыков, развертывание которого брало 20 — 30 минут, причем противник обладал обычно не более 4—12 орудиями и естественно не мог причинить существенного вреда развертыванию, особенно при недостатке снарядов и плохо обученном личном составе артиллерии.
В будущем, конечно, придется считаться с возможностью встречных боев обоих видов, причем следует отметить, что, несмотря на разнообразие форм, все эти бои имеют некоторые общие характерные черты, знание которых необходимо для владения приемами их ведения.
Основною особенностью встречного боя, из которой вытекают все прочие, является подвижность обоих противников, происходящая от их стремления захватить в свои руки инициативу и нанести удар друг другу; как только один из противников отказался от этой инициативы и перешел к отражению ударов, встречный бой сразу теряет свои специфические черты и обращается в бой оборонительный для одной стороны и наступательный — для другой. Стремление обоих противников к захвату инициативы имеет первым результатом необходимость при ведении встречного боя, более чем какого-либо другого, иметь в виду не только нанесение своих ударов, но и отражение ударов противника, могущих расстроить наилучше составленный план действий.
Отсюда, следовательно, свой удар должно обязательно наносить в такое место и так, чтобы им уже исключалась возможность катастрофы в случае нанёсения противником удара в другие места. Приэтом надо иметь в виду и следующие особенности ведения самого боя, которые вытекают из подвижности обоих противников.
Наличие инициативы у обоих противников ведет к тому, что часто трудно даже предугадать, состоится ли вообще в данный день бой, мененИЯ Астане говоря уже о точном определении времени и места последнего, ибо "<>»«»• ведь противник волен и ускорить, и замедлить, и вовсе остановить свое движение, перейдя к обороне; мало того, даже может внезапно начать отход.1 Далее, при взаимно^ движении обоих противников друг другу навстречу расстояние между ними может сокращаться с двойной скоростью; мало того, легко меняется само взаимное их положение: при помощи только движения один из противников неожиданно может оказаться на фланге у другого. Данные разведки и донесения подчиненных вследствие быстроты изменения обстановки могут рисовать ее картину со значительным запозданием. Принимая же во внимание, как увидим ниже, более слабую боевую устойчивость войск в этом бою, не следует удивляться, что очень часто обстановка встречного боя то долгое время остается туманной, то вдруг разъясняется с невероятной быстротой в ту или другую сторону, либо в виде появления сначала одиночных беглецов, а затем и целых толп, уверяющих, что «там всех перебили» и «все пропало», без всякого предварительного предупреждения о возможности такой катастрофы, либо в виде быстрого исчезновения своих частей, вырывающихся из рук движением вперед в стремительном и запальчивом преследовании отступающего противника, либо, наконец, в виде остановки обоих противников на месте с отчаянной трескотней всех видов, в которой положительно невозможно разобрать, кто и что делает, где свои и чужие.
В силу той же подвижности во встречном бою исключительно быстро меняется значение различных предметов: только что захват данной горки, рощи, деревни, дома давал крупные выгоды, для действий во фланг противнику, но последний уже продвинулся вперед или отошел, и значение того же предмета потерялось. Вследствие всего перечисленного размеры предвидения начальников, а значит управление встречным боем очень затруднено, требуя, с одной стороны, искусства старших так ставить цель действий и задачи, чтобы не связывать исполнителей, а с другой — умения последних проявлять инициативу и проводить бой, не ожидая на каждый шаг указания свыше.
Весьма различна приэтом и продолжительность встречного столкновения, завися не только от искусства и упорства, но и от численности столкнувшихся войск.
Встречное столкновение взводов нормально сохраняет свой характер не более нескольких минут: один из противников, а то и оба одновременно залегают и открывают огонь; непродолжителен встреч-
1 Вообще можно на практике только говорить о ведении боя в условиях вероятности встречи с противником при его иаступлении. Возможно, что фактически противник и не перейдет в наступление, но если он это может сделать без затруднений, то вести свой бой приходится в условиях возможности встречного наступления. Так, бой под Волковыском 24 септ. 1920 г. 27 дивизия веда как встречный, и только ныне с опубликованием польских источников выяснилось, что он был наступательным. Накурим. «Вол-ковыское сражение», стр. 74.
Особенности маневра как сочетания огня и движения во встречном бою.
ный характер столкновения рот и батальонов. Встречный бой дивизии уже может длиться 1 — 2 дня, а таковое же сражение армий, составляющее предмет изучения оперативного искусства, может сохранять свой характер неделями, как, например, встречное Галицийское сражение 1914 г. между русскими и австрийцами, длившееся 3 недели.
Нахождение войск в движении прежде всего затрудняет применение огня, особенно артиллерийского, требующего остановки и подготовки соответствующих данных. Заняв позицию слишком заблаговременно, артиллерия рискует, что своя пехота, продолжая движение, выйдет из поля зрения ее наблюдательных пунктов и сферы дальности огня, либо сектора обстрела. Опоздав с занятием позиции, можно оставить пехоту вовсе без поддержки или увидеть себя вынужденным сниматься, даже не открыв огня. Так, в сражении при Гумбинене, в бою 25 пехотной дивизии батареи 2 дивизиона 25 арт. бригады семь раз переменили позиции, из них четыре раза до открытия огня.
Мало того, подвижность противника часто ставит на первое место во встречном бою быстроту открытия огня, а не тщательность его подготовки. Здесь обычно некогда заниматься сложной организацией флангового и перекрестного огня, ставя артиллерию на соседних участках, точно распределяя цели между батареями и орудиями; весьма часто приходится действовать только фронтальным, в лучшем случае косоприцельным огнем, да еще при ограниченном числе и качестве наблюдательных пунктов, ибо их некогда выбирать; в гражданской войне часто приходилось действовать и с открытых позиций. Зато выгодной стороной ведения огня во встречном бою является наличие большого количества открытых живых целей, применение которых к местности всегда страдает изъянами, ибо местность боя ими не изучена вперед. Вследствие подвижности боя очень затруднено, почти исключено при7 менение химических войск (но не химических средств), требующих определенной, установившейся обстановки и нескольких часов времени
на подготовку.
Затруднены и боевые действия воздушного флота, ибо эффект их работы по разбросанному боевому порядку, находящемуся в движении, обычно невелик, да и трудно разобраться сверху в обстановке земного боя: где свои, а где противник. Так, в мартовских боях 1918 г. английские летчики часто смешивали германцев с французами. Зато воздушный флот может оказать большие услуги ударами по резервам, снабжению, тылам противника, если только эта работа будет хорошо налажена, и согласована с действиями земных войск. Естественно, что при ослаблении всех' других видов огня, особенно важной является помощь пехоте станковых пулеметов, батальонной артиллерии и бронемашин,, ибо эти роды оружия обладают ценным для встречного боя качеством— быстротой изготовления к действию.
Затрудняя применение огня, обстановка встречного боя зато обычно, благоприятна той части маневра, которая заключается в движении. Движение походом ли, в боегом ли порядке делает неизбежным образование разрывов между колоннами и боевыми участками; отсюда исходит постоянное нарушение между ними зрительной и огневой связи, а значит слабость стыков и флангов, что так выгодно для энергичных, предприимчивых войск, умеющих открывать и наносить удары по слабым местам противника. Мало того, ослабление действительности огня,
трудность его организации, особая чувствительность флангов, стыков, тыла ведут к тому, что боевая устойчивость всяких войск во встречном бою, вообще говоря, понижается, а отсюда исходят и те колебания, которыми обычно богат этот бой: войска только что победоносные очень легко и быстро опрокидываются атакой во фланг самой небольшой части; наоборот, полное отступление 4—8 батальонов вдруг обращается в успех при удачном ударе 2 — 3 рот сохраненного резерва. Поэтому во встречном бою меньше всего можно обольщаться своими внешними, хотя бы и большими, первыми успехами и падать духом от первых неудач.
Вместе с тем, надо иметь в виду, что во встречном бою особенно легко быть- разбитым по частям, раз только противник успел развернуться и бьет сосредоточенными силами. Отсюда в этом бою особенно важно искусство, во-первых, занимать выгодное положение, выигрывая фланги и вклиняясь в прорывы, а, во-вторых, не столько гнаться за местными предметами, значение которых все время меняется, сколько стремиться ударять массой по разрозненным частям противника, быстро используя всякий прорыв и охват передовых частей.
Движение вообще сильно затрудняет связь как между родами войск, так и между отдельными колоннами и соединениями, а тем более, когда это движение сопряжено с развертыванием войск, т. е. с расхождением их на большие интервалы и дистанции. Отсюда во встречном бою особенно резко и невыгодно сказывается разница в быстроте изготовления к бою различных родов войск. Поэтому здесь часто нельзя приноравливать действия пехоты к готовности артиллерии, как это возможно в наступательном и оборонительном бою, ибо противник не ждет и атакует сам нашу пехоту, не давая времени на согласование действий с артиллерией. Мало того, постоянное изменение мест своих войск и противника ведет к тому, что слабо подготовленная артиллерия, плохо разбирающаяся в обстановке боя, может все время стрелять невпопад: то по тем местам, которые противник миновал наступая, то по своей пехоте, уже занявшей данный пункт. Трудно также связать во встречных боях действия различных колонн и боевых участков как потому, что они находятся в движении, так и вследствие отсутствия времени на предварительную подготовку к работе средств связи. Кроме того, мало времени на составление донесений в колеблющейся обстановке встречного боя и так не хочется доносить о своих неудачах, сохраняя надежду, что дело понравится. Отсюда при плохой подготовке и ненадежности своих подчиненных начальник рискует получать с большим запозданием донесения о самых важных переменах в обстановке. Так, в операции II армии в Восточной Пруссии командующий армией Самсонов только 27 августа узнал о неудачном бое VI корпуса 26 августа и об его отходе, обнажившем фланг армии; командир 1 корпуса в 14 часов 27 августа доносил, что его войска «держатся как скала», а они уже в это время отходили.
Все изложенные особенности отражаются самым решительным образом на условиях применения во встречных боях различных видов войск. Легче всего применить в этих боях: пехоту, конницу и бронемашины, ибо эти роды войск требуют меньше всего времени для изготовления к действию, обладая драгоценною способностью быстро переходить от движения к огню и обратно. Значительно труднее, как
Особенности связи во встречном бою.
Особенности применения различных родов войск во встречном бою.
отмечено выше, применить артиллерию, а тем более воздушный флот и химические войска, ибо для применения этих родов войск надо заблаговременно предугадать место их применения и выкроить нужное время. При отсутствии такого искусства и предусмотрительности вся тяжесть встречного боя обычно действительно ложится только на пехоту, а о прочих родах войск иногда и просто забывают.
Конечно, подобное положение совершенно ненормально. Правда, умелое применение артиллерии во встречном бою значительно труднее, чем при борьбе на стабилизированном фронте, когда есть время и возможность подсчитать средства, наметить цели и заблаговременно распределить их не только между батареями, но и между отдельными орудиями. Правда, во встречном бою как от войскового начальника, так и от артиллериста требуются часто исключительная предусмотрительность, находчивость, инициатива, тонкое понимание пехотного маневра и умение своевременно проложить ему дорогу огнем. Зато при наличии этих данных огонь быстро изготовившейся артиллерии является могущественнейшим фактором успеха встречного боя, ибо он будет иметь достаточное количество хороших целей, действие по которым способно создать переломы в сражении.
Так, выигрыш русскими сражения при Гумбинене должен быть прежде всего отнесен именно к работе русской артиллерии. В неудачном по началу бою 25 пехотной дивизии густые цепи германской пехоты, сбившие 100 пехотный Островский полк и поставившие в тяжелое положение 99 полк, были остановлены только огнем артиллерии, повернувшей успех в нашу сторону.
Наоборот, слабое сопротивление двух батальонов охранения 100 полка в том же бою следует отнести главным образом за счет отсутствия у них артиллерии.
То же самое следует сказать и о воздушном флоте. Использовать обычным путем результаты его разведки, доведя их своевременно до сведения тех частей, которых они касаются, очень трудно: пока донесения, доставленные на аэродром, пройдут через штабы корпусов, дивизий, полков при ненадежности телефонной связи в движении, батальоны уже давно могут быть в бою. Между тем, именно воздушный флот, имея возможность заглянуть скорее всех в тыл к противнику, может дать самые ценные сведения и предупредить батальоны, имеющие перед собой только завесу разведки противника, о той опасности, которая нависает над ними, и вообще о группировке противника. Воздушный флот, слабо подготовленный тактически, неслаженный с земными войсками, плохо разбирающийся в обстановке их боя, может во встречном бою при всей своей многочисленности оказать значительно меньшие услуги, чем его малочисленный, но лучше подготовленный противник.
Помимо разведки авиация во встречном бою может оказать крупные услуги и боевыми действиями с воздуха по тылу и по тем колоннам противника, движение которых с тыла к фронту может особенно угрожать общему успеху: во встречном бою обстановка часто не терпит потери времени и заставляет противника рисковать дневными движениями войск и обозов, лишь бы не проиграть бой в решительном месте, а с ним и все сражение. Конечно, для боевых действий с воздуха авиация опять-таки должна быть в курсе обстановки земного боя 218
и обладать способностью разбираться в ней: походных колонн и обозов в тылу противника во время встречного столкновения может быть сколько угодно, но мало будет пользы общему делу, если авиация начнет громить то, что представляет более выгодную цель, а не то, что более угрожает успеху земного боя.
Роль авиации временами весьма серьезна и в деле поддержания связи как на походе, так и в самом бою, когда все прочие средства так легко отказывают. Действительно, уже в Марнском сражении 1914 г. связь II германской армии с правым флангом III армии была установлена только самолетами; также с успехом самолеты командования могут выяснять положение колонн и передавать распоряжения начальников. Возможно и корректирование артиллерийской стрельбы самолетами по дальним целям. Наконец, крупные услуги может оказать истребительная авиация, прикрывая своими действиями работу войск на более важных направлениях, а штурмовые дивизионы помогут в атаках и развитии успеха действиями по походным колоннам и тылам противника.
Труднее всего применить во встречном столкновении химические войска, ибо они требуют значительного времени на подготовку и, значит, стабилизации фронта хотя бы на ночь. Зато химические снаряды можно с успехом применять с первых же выстрелов. Приэтом по самому своему характеру встречный бой почти исключает возможность применения стойких отравляющих веществ, ибо колебания и неясность обстановки не позволяют точно установить районы, которые не понадобятся своим войскам. Зато нестойкие отравляющие вещества могут найти применение, ибо химическая защита войск, находящихся в движении, всегда несколько ослаблена, а, кроме того, химические вещества, заставляя противника надевать противогазы, связывают уже этим самым быстроту движения, а значит, и способность войск к маневру, столь важную во встречном бою.
Значительной предусмотрительности требует использование инженерных сил и средств, особенно в первые периоды встречного боя. При походном движении задача и работа инженерных войск довольно проста, заключаясь в исправлении дорог. С началом встречного боя, как только войска разошлись на широкий фронт и в одном месте наступают, а в другом одновременно могут обороняться, значительно труднее предусмотреть, когда и где потребуются инженерные части, роль которых по, мере развития боя будет все более и более расширяться.
Особую трудность во встречном бою представляет и потому особого внимания требует организация тыла. Наступательное движение само по себе всегда затрудняет эту работу; вместе с тем обстановка боя будет требовать помощи со стороны тыла, не считаясь с состоянием дорог, транспорта, ни с опасностью воздушных налетов; на подготовку дороги и организацию работы во встречном бою нет достаточного по времени подготовительного периода, который обычно предшествует наступательным и оборонительным боям; здесь приходится прямо с похода переходить к бою, дорого платясь за отсутствие должной предусмотрительности.
Вполне понятно, что сама обстановка встречного боя представляет значительные затруднения для организации и ведения разведки, охранения, маскировки, связи и управления, ибо движение затрудняет все
Значение искусства ведения встречных боев.
эти действия, а .изменчивость обстановки требует особенной предусмотрительности, дабы не плестись в хвосте событий.
Неясность и быстрота изменения обстановки, затруднительность применения огня, более слабая устойчивость войск и, наконец, трудность связи и организации совместной боевой работы всех родов войск имеют результатом господство во встречном бою всяких неожиданностей, являющихся истинным бичом для слабо подготовленных, хотя бы и многочисленных, войск, плохо управляемых и плохо несущих службу обеспечения.
Поэтому войска, даже малочисленные, но отличающиеся порывом, инициативой и искусством ведения этого вида боя, могут с успехом проводить встречный бой против превосходного числом противника. Так, 4 августа 1914 г. у Сталупенена один I германский корпус с одной кавалерийской дивизией вел в течение целого дня встречный бой против 3‘/2 русских корпусов с пятью кавалерийскими дивизиями и имел даже серьезный тактический успех, выразившийся в уничтожении 105 пехотного Оренбургского полка и поражении 27 пехотной дивизии. Не даром, в гражданской войне существовало выражение смелых начальников: «не имею сил для обороны, а потому перехожу в наступление», т. е,, иначе говоря — иду на встречный бой.
Мало того, благодаря тому значению, которое принадлежит в этих боях искусному маневрированию, можно при большом своем превосходстве над противником в этом отношении наносить ему особенно жестокие удары, отрезая и уничтожая целые части. Так именно во встречном сражении ведь и были уничтожены 2 корпуса армии Самсонова. Правда, в мировой войне германцы и французы, выявив одинаковое искусство и упорство в ведении встречных сражений, взаимно парализовали друг друга: кончить войну встречными боями не удалось, и обе стороны были вынуждены искать решения в упорной позиционной борьбе, ожидая, пока превосходство техники одной стороны не истреплет нервов другой. Однако, в той войне, где противники не будут обладать таким равенством в соотношении искусства, сил и средств, встречными сражениями может быть значительно раньше определен исход войны, ибо во встречных боях, из которых состоит. такое сражение, особенно легко сказываются преимущества одной и недостатки другой стороны. Поэтому изучение условий и приемов ведения встречных боев является весьма важным отделом тактики, которому особое внимание естественно должна уделять сторона, не могущая рассчитывать на превосходство техники и желающая возместить недостаток последней искусством маневрирования.
Приемы подготовки и ведения встречных боев.
(Принятие и проведение решения.)
Как видно из предыдущего, характерной особенностью встречных боев является возможность особенно быстро нанести поражение противнику по частям и использовать таковое в целях окружения и уничтожения соседних колонн или боевых участков, пользуясь их неосведомленностью о неуспехе соседа. Вместе с тем самая подготовка к ведению встречного боя усложняется тем, что противники перед ним бывают разделены известным пространством, которое надо преодолеть, не зная
еще, состоится ли вообще приэтом бой, а если состоится, то рогда, где, при какой группировке, соотношении сил и взаимном положении на местности обоих противников.
Таким образом, ведение встречного боя естественно распадается на подход к полю возможного боя, собственно самый бой и, наконец, развитие успеха.
Сообразно этому и построено дальнейшее изложение.
а) Условия подхода к полю боя. При организации подхода к про- подход к полю тивнику в условиях возможности встречного боя приходится естест- боя‘ венно, с одной стороны, соблюдать удобство движения, а с другой — иметь возможность при встрече с противником раньше построить боевой порядок и бить по частям его войска, приняв более выгодное положение для маневра и захватив в свои руки выгодные местные предметы и рубежи.
Первое условие требует совершения марша по дорогам, второе — движения прежде всего достаточно широким фронтом в такой форме походного порядка, с таким распределением сил и средств, на таких интервалах и дистанциях и с таким расчетом движения, чтобы иметь возможность когда и где нужно построить боевой порядок, соответствующий цели действий и обстановке.
Таким образом, при подходе к полю боя надо уметь и использовать в полной мере дороги, и своевременно от них отказаться, перейдя к движению по колонным путям и целиною, лишь бы иметь возможность быстро развернуться. Приэтом, в тех случаях, когда противников разделяет расстояние около двух переходов и столкновение, -значит, может последовать только во второй половине марша после большого привала, естественно подход к полю боя организуется как походное движение в сфере возможного столкновения с противником, т. е. на основаниях, изложенных в главе «Передвижения войск», имея в виду, что после большого привала, выяснив1 окончательно обстановку, можно будет отдать распоряжения колоннам для предстоящего боя и дальше вести самые колонны в расчлененном порядке, как указано ниже.
Иначе приходится организовать подход в тех случаях, когда расстояние между противниками около перехода и меньше, т. е. когда при одновременном движении обеих сторон столкновение может последовать уже через 2 — 4 часа после выступления.
Первый случай крайне редок, ибо обычно при таком расстоянии впереди еще находятся конные части, прикрывающие свою пехоту и задерживающие движение противника. Второй случай является более типичным для современных встречных боев, которые нормально разыгрываются либо после предварительного сосредоточения под прикрытием других, чаще всего конных, частей, либо во время преследования противника, либо в контр-атаках после прорыва оборонительной полосы, т. е. во всех случаях, когда расстояние между противниками невелико.
Вследствие этого в настоящей главе и разбирается второй вид подхода к полю боя, имея в виду, что все здесь изложенное может относиться к движению после большого привала в первом случае.
Основными вопросами при организации подхода к полю боя несколькими колоннами естественно будут: 1) как выбрать и распределить направления и полосы движения; 2) как распределить войска по колоннам; 3) в какой форме построения вести колонны; 5) как рассчитать марш;
5) как организовать службу обеспечения и управления. Приэтом, под понятие колонны или эшелона колонны нормально приходится подводить полк с приданными ему частями, имея в виду, что в сфере влияния противника такая колонна будет еще расчленяться по-батальонно. Вполне естественно, что корпус часто будет подходить к полю боя, имея на фронте все три дивизии, дивизия—не менее чем двумя колоннами, намечая одну в сковывающую группу и имея в составе другой два или три эшелона, предназначенных в случае боя быть таковыми же эшелонами ударной группы.
а) Выбор направления и полос наступления. Особенностью подхода к полю боя, при небольшом расстоянии между противниками, является необходимость организовать движение, имея лишь вечерние сведения о противнике, который за ночь может значительно изменить свою группировку и положение. Естественно, что план подхода должен быть так составлен, чтобы в случае встречи с противником из походного порядка сам собою вылился боевой, наносящий при всех возможных положениях сильный удар по наиболее слабому месту противника и прикрывающий свои слабые места.
Конечно, приэтом немыслимо заранее ставить войскам боевые задачи в виде указания, что именно и когда атаковать, ибо пункты,* занятые противником еще час-другой назад, могут быть уже им очищены, зато, наоборот, в его руках ко времени подхода наших войск почти всегда окажутся совсем другие рубежи и местные предметы. Поэтому при организации подхода к полю боя обычно можно только наметить тот конечный рубеж, на который желательно вывести в конце концов свои войска, дабы выполнить задуманный маневр, выбрать соответственно этому полосы или направления для марша отдельных колонн и, наконец, распределить войска по колоннам соответственно будущему распределению их в боевом порядке. Не имея приэтом достаточных сведений о противнике, приходится обычно оценку различных направлений и рубежей, а отсюда и распределение войск производить на основании изучения общей цели действий и общей обстановки, а также характера местности предстоящего района действий.
Начальник, сумевший верно определить значение различных направлений и соответственно этому придавший должную группировку своим войскам, уже одним этим ставит их в более выгодное для ведения боя положение, ибо даже в случае неудачи своего удара он не рискует попасть в рискованное положение. Наоборот, одной неправильной оценкой различных направлений и неверной группировкой войск можно подвергнуть свои войска во встречном бою большой опасности.
Так, после боев 21—23 сентября 1920 г. (черт. № 20) в районе Волковыска 15 польская дивизия, прорвав фронт красных на стыке XV. и XVI армий, могла наступать главными силами в одном из двух следующих направлений: 1) на восток, закрывшись заслоном с севера, или 2) на север, с целью отрезать части XV армии и расширять прорыв, закрывшись заслоном с востока примерно по западному берегу р. Рось. Чем больше поляки продвигались на восток, тем более они открывали свой левый фланг и ставили себя в критическое положение при ответном ударе красных по западному берегу Рось с севера.
Наоборот, всякое продвижение поляков к северу по западному берегу р. Рось ставило бы в критическое положение весь левый фланг 222
XV армии. Отсюда направление наступления по западному берегу р. Рось было самым чувствительным направлением как для красных, так и для поляков. Однако, увлекшись захватом г. Волковы ска, последние раз-
вили свое наступление именно в этом неопасном для красных направлении, прикрываясь с севера, западнее р. Рось, всего одним батальоном.
Между тем, командир 27 стрелковой дивизии, находившейся в армейском резерве в районе м: Пески, получив задачу восстановить по-
ложение, распределил свои силы для наступления почти поровну, направив 5 полков с востока и юга на Волковыск и 4 полка для удара с севера вдоль р. Рось. В результате удар трех полков красных по двум батальонам поляков западнее и восточнее р. Рось решил все дело, сразу поставив всю 15 дивизию в критическое положение, из которого она вышла с большими потерями и не погибла целиком только потому, что 27 дивизия нанесла свой главный удар недостаточными силами. 1
Выбрав и оценив различные направления, начальник, естественно, сообразно с их важностью должен нарезать полосы наступления, сузив их там, где он будет наносить свой главный удар, и расширив на второстепенных участках. Необходимо отметить, что при этом наличие инициативы у противника й сравнительно меньшая боевая устойчивость войск сильно затрудняют соблюдение принципа экономии сил и соблазняют равномерно распределить свои силы.
Противник ведь сам свободно может наступать везде; нет ни окопов, ни проволочных заграждений, при помощи которых можно было бы малыми силами сдерживать большие; опасность грезится отовсюду, устойчивость войск меньше, чем в других боях, и так легко поэтому,, стремясь все прикрыть, разбросаться на широком фронте, будучи в результате везде слабым.
Между тем, именно во встречном бою, при неопределенности обстановки, строгое соблюдение принципа экономии сил часто является единственным якорем спасения. Можно прямо рекомендовать в трудные минуты сомнения и неизвестности не так много останавливаться на вопросе куда бить, сколько над тем, чтобы бить в одно место.
Так, в начале июля 1915 г. немцы в Риго-Шавельском районе перешли в наступление на фронте Окмяны, Жили (сх. №21).К вечеру 2 июля фронт этого наступления расширился до 15 км. Сведений о численности наступающего противника, хотя бы самых приблизительных, получить не удалось, а потому подошедшей в это время к м. Крупи 1 кавк. стр. бригаде в составе 8 батальонов, 19 пулеметов и 10 орудий приказано было перейти в контр-наступление, двинув по одному полку вдоль дорог на Соблавки, Г. Дв. Рудавсе, Кинки и имея один полк в резерве. Начальник бригады г. м. Беков решительно воспротивился этому и настоял на разрешении ударить всей бригадой по одному направлению на фронт Г. Дв. Рудавсе, Швентупе, пренебрегая прочими. Сосредоточенный удар бригады 4 июля 1915 г. нанес поражение центру 6 рез. герм, дивизии, который, потеряв 620 нераненых пленных и 7 пулеметов, был отброшен на 12 км назад почти к Попеляны, а за ним тотчас покатились назад и фланги. В результате, действуя по принципу сосредоточения сил, 8 русских батальонов с 10 орудиями нанесли поражение германской дивизии в 12 батальонов, 72 орудия и 2 эскадрона и, по словам Людендорфа, s спутали наступление на Митаву 41 и 78 дивизий.
б) Сила и состав колонн определяются всецело планом предстоящего боя и построения боевого порядка. В пехоте преднамечаются сковывающая и ударная группа, а также эшелоны последней, причем 1 2 *
1 В, Путна. «К Висле и обратно». Какурин, «Волковыское сражение». В. Путна. «Встречный бой». Триандафиллов. «О Волковыской операции».
2 Людендорф. «Мои воспоминания», т. I, стр. 133, 134. Корольков. «Сражение под
Шавли», стр. 8, 9.
дистанции и интервалы между колоннами и эшелонами должны соответствовать таковым в предполагаемом боевом порядке. Отсюда вполне естественно, что дивизия, имея две дороги или одну дорогу и колонный путь, будет иметь на одном направлении полк, предназначенный в сковывающую группу и потому имеющий широкую полосу наступления, я на другом — два полка, идущих двумя эшелонами, предназначенных в ударную группу и имеющих поэтому узкую полосу наступления.
О О
из Окмяны
п.Крцпи
Зп.
III войту по
Савноры
Мер ъолуйцы
!клвк. стр. бр.
КлТНКИ
800 О 1ООО 32ООлг
Масш та
ОРЕЗ.ДИВ
Г.Дв. Рддавсе
и-5
Погерви
^ршгиыо
знаки:
развертывание * полков 1Кавк. Стр. брыг.
фроыт ъерлг.
3~4ишя
Черт. 21. Схема боя у м. Крупа 4 июля 1915 п
Следует считать нормальным, что полковые колонны в свою очередь будут днем подходить к полю боя расчлененные по-батальонно, используя для движения главным образом не дороги, а тропы и колонные пути, укрытые от наблюдений сверху.
Существенную роль для успеха предстоящего боя играет соответствующее будущей обстановке боя распределение и передвижение артиллерии. Нормально в первые периоды встречного боя не удается
15 Н. Морозов. Общая тактика.
225
объединить управление артиллерией дивизии; артиллерия каждой колонны будет поэтому обслуживать 'только свою пехоту и в лучшей случае фланговые части соседних колонн. С этим приходится мириться, ибо скорость развертывания и открытия артиллерийского огня в эти периоды боя важнее его массирования. Поэтому, желая поддержать данную колонну сильным артиллерийским огнем, приходится придавать ей и всю предназначенную для ее поддержки артиллерию в полное подчинение начальнику колонны.
Вместе с тем, дабы обеспечить в будущем скорейшее объединение артиллерии в руках начальника артиллерии дивизии, необходимо немедленное установление телефонной связи с ним артиллерии всех колонн одновременно с занятием позиций для боя. Корпусная артиллерия и артиллерия АРГК могут следовать или отдельными эшелонами, с тем чтобы с завязкой боя передать их в дивизии в зависимости от обстановки, или в составе войсковых колонн дивизий, когда уже намечено,, какая дивизия будет наносить главный удар или где выгоднее ввести в дело тяжелую артиллерию. Желательно, конечно, эту артиллерию заблаговременно передавать в соответствующие дивизии, иначе велик риск, что она останется неиспользованной. Часть дальнобойных пушек,, как и при походном движении, выгодно выдвигать вперед, придавая даже головным батальонам, с тем чтобы предупредить противника в открытии огня и затруднить движение его походных колонн.
Бронесилы распределяются между колоннами сообразно возможности их действия в зависимости от состояния полотна дорог или наличия железных дорог (для бронепоездов).
Инженерные войска приходится иметь частью в колоннах для исправления дорог и выполнения предстоящих в бою задач, частью в тылу для починки дорог, служащих путями подвоза, разведки рубежей, выгодных для обороны, и т. д.
Химические части всегда следуют отдельным эшелоном.
Имея в виду, что встречный бой, особенно в начале, завязывается каждой колонной самостоятельно на том рубеже, где она встретит противника, необходимо, конечно, каждую колонну делать достаточна самостоятельной, назначая в ее состав все роды войск, и настолька сильной, чтобы она могла выдержать бой с противником до выхода других колонн на одну линию или во фланг и тыл противнику. Это особенно касается той колонны, которая при марше должна будет занимать выдвинутое положение и на которую неизбежно обрушится первый удар противника.
При распределении частей по колоннам необходимо обратить должное внимание на подбор войск и их начальников в каждой колонне, ибо здесь особенно часто от этих данных будет зависеть успех или неуспех. Так, двигаясь уступами, можно рассчитывать на успех только в том случае, если в тыловых эшелонах будут искусно маневрирующие войска с должным порывом и с полными инициативы начальниками, умеющими, не ожидая особых указаний и подтверждений, быстро выдвигаться из за фланга передних эшелонов и брать во фланг и тыл противника, не упуская благоприятной минуты и не давая противнику времени на исправление невыгодного положения. Наоборот, в предвидении встречного боя, выливающегося во фронтальное столкновение, выгоднее лучшие части вести впереди, ибо тут именно в па-226
чале боя будут разрывы на фронте противника, использовать которые так необходимо во-время, имея в виду, что успех первых столкновений сразу же поднимет настроение всех войск.
в) Выбор формы построения колонн и расчет движения. Выбор формы движения колонн и боевых участков определяется естественно общими для всех случаев соображениями. Именно, предполагая применить прорыв при встрече с противником, естественно вести в середине самую сильную колонну, а прочие по флангам, с тем чтобы первая наносила удар, а остальные развивали успех и обеспечивали ее фланги, или в двух колоннах: сильную — двхмя эшелонами, один за другим, желая создать из нее ударную группу боевого порядка, слабую — на одной линии с головным эшелоном или на уступе впереди в качестве сковывающей группы.
Наступая на открытом фланге, выгодно все колонны вести уступами: головная, завязав бой, должна привлечь на себя возможно большие силы противника, прочие, выходя уступами из-за фланга, должны, не теряя времени, охватить фланг протиншка.
Естественно, что при этом колонны должны войти в соприкосновение с противником так, чтобы осуществить план маневра, т. е. в известной последовательности, для которой необходим верный расчет движения. Нормы этого расчета должны быть значительно умень-'шены против норм походного движения вообще, принимая во внимание, что движение при дневном марше должно будет неизбежно итти колонными путями, соразмеряясь по самой тихоходной части. Опыт мировой войны показывает, что нормально скорость движения такого полуразверпутого походного порядка не превосходит 2 км, а может падать и до 1 км. Очень важно приэтом, чтобы колоннами было точно выдержано направление для движения и сохранялось до встречи с противником взаимное их положение;
Только внимательно изучив общую цель действий, свою задачу, группировку сил противника по последним данным, зная группировку своих сил, тщательно оценив местность по карте и путем сбора сведений о ней распросами жителей и специальной разведкой, можно составить соответствующий план подхода и действий в период сближения, наметив, значит:
а) фронт, на который надо выйти в результате боя, и движения, дабы поставить противника в невыгодное положение одним своим маневром;
б) направления, которые надо и можно использовать для движения колонн;
в) группировку и задачи войск — куда выйти, по какому направлению, что делать при встрече с противником — атаковать или перейти к обороне, и т. д.;
г) расчет движения по рубежам до столкновения с противником в соответствии с предполагаемой формой движения колонн.
Вид и форму маневра несколькими колоннами приходится при организации подхода к полю боя только намечать, ибо действия противника и всевозможные неожиданности иной раз совершенно меняют картину обстановки и самый ход боя.
Перед боем 3 — 4 июля 1915 г. у. м. Крупи (Черт. № 21) германцы, накануне тесня 4 Донскую казачью дивизию, заняли Мер-
«MSB
УСЛОВНЫЕ знаки :
части ведущие бой (развед. отряды)
боев оо охранение
быт ар он в походной
<—«>. «м.. ^разграничит,, линии
колонне
I
батальон в походной колонне
Масштаб:
800 О Л ООО 3200 4800 м
tiKKU. ' 1
Черт. 22. Схема подхода дивизии к полю возможного встречного боя.
гелуйцы; севернее и южнее селения противника обнаружено не было, противник был лишь у Драгине на фланге укрепленной позиции XIX корпуса.
Начальник 1 кавказской стрелковой бригады, подошедшей вечером 2 июля к м. Крупи, решает нанести удар обходом Мергелуйцы с юга, для чего 1-му кавказскому стрелковому полку удерживать Сав-норы, 3-му наступать южнее между Мергелуйцы и Погерви, 2-му уступом за левым флангом 3 на Погерви и, наконец, 4-му уступом за левым флангом 2-го в резерве бригады. В результате боя 3 июля 1-й полк у Савноры атакован немцами, 3-й полк не может охватить противника, ибо встречает сам наступающих немцев там, где их не было 1 — 2 часа назад. Разведка 2-го полка доносит, что бугор у Погерви свободен от немцев, а через час подошедшие роты встречаются с этого бугра пулеметным огнем, командир полка просит начальника бригады обстрелять бугор, артиллерия открывает огонь, но бугор уже занят стрелками, сбившими немцев. Еще полчаса и полк вновь остановлен подошедшими германскими резервами, а к вечеру отбивает германскую яростную атаку. В результате из трех полков, направленных южнее Мергелуйцы, обход удался только 4-му полку, вышедшему 4 июля на Швентупе в прорыв между 20 германским полком и действовавшим южнее 35 полком, пцйчем еще до выхода 4-го полка к Швентупе 3-й полк прорвал противника в центре, осуществив таким образом прорыв вместо предполагавшегося обхода.
Весь бой разыгрался совсем не у Мергелуйцы, болотистое дефиле у которого предполагалось брать, а много южнее, причем южнее Савноры, где утром 3 июля не было ни одного немца, к концу боя оказались главные силы их дивизии.
Итак, организуя подход к полю сражения, никак еще нельзя предвидеть, где у противника в действительности в будущем бою могут оказаться открытые фланги и прорывы; важно выяснить это своевременно во время подхода, а также открыть и те действия (маневры и контр-маневры) противника, которые могут угрожать нам.
Мало того, уже при самом подходе к месту встречного боя важно обеспечить себе наиболее выгодную обстановку для. действий, задержав движение противника в одном месте, допустить его продвинуться в другом, захватив выгодные для маневрирования и ведения огня рубежи и наблюдательные пункты. Наконец, важно обеспечить себе в предстоящем бою выгоду управления и взаимодействия всех родов войск и вместе с тем скрыть от противника свой маневр, обеспечить себе внезапность, как лучшее средство подготовки успеха.
Словом, надо обеспечить свои действия и управление ими.
г) Организация службы обеспечения в предвидении встречного боя. Разведка. Целью ее будет являться: открыть слабые места противника — открытые фланги, прорывы между колоннами и т. д., захватить и удержать выгодные для боя рубежи и наблюдательные пункты и открыть угрожающие действия противника. Отсюда, естественно, разведка должна вестись по всем направлениям, которые могут быть использованы для движения колонн как в настоящем, так и в будущем, а сверх того и по тем, откуда может грозить опасность со стороны противника, не стесняясь тем, что они лежат в пределах чужих разграничительных линий.
Конечно, в предвидении встречного боя разведка должна отличаться значительной боевой силой, т. е. вестись сильными разведывательными отрядами.
Устав (§ 873) рекомендует ядром этих отрядов делать кавалерию, усиливаемую пехотой на подводах, артиллерией и бронечастями. На практике, имея в виду слабость дивизионной конницы, часто придется поступать наоборот, делая ядром таких отрядов пехоту, где можно на подводах или автомобилях, с бронемашинами, придавая конницу для ведения разведки, зенитные пулеметы и средства борьбы с бронесилами противника, в виде хотя бы пулеметов с бронебойными пулями, а еще лучше батальонной артиллерии.
Весьма важно обеспечить этим отрядам и скорейшую поддержку со стороны артиллерии следующих за ними колонн, для чего можно придавать им артиллерийских наблюдателей и средства связп, дабы в случае боя быстро связаться с колонн >й и корректировать огонь ее батарей. Конечно, отряд должен быть обеспечен химической защитой и саперами.
Особо важную роль играет подбор начальника такого отряда и назначение в его состав отборных частей.
Конечно, разведывательные отряды могут сыграть свою роль, если их высылка будет произведена по известному плану, например, для захвата целого рубежа несколькими отрядами. Иначе всегда возможно наслоение разведок дивизии и полка на одном направлении и отсутствие их на других. Поэтому дивизия нормально должна распределить полосы разведки между полками, указывая одновременно и рубежи достижения в строгом соответствии с планом того маневра, который эта разведка должна обеспечивать.
В отношении воздушной разведки необходимо принять все меры, чтобы ее сведения дошли своевременно не только до штабов корпусов и дивизий, но и до тех войсковых частей, которым непосредственно угрожает данное движение и действие противника.
Поэтому, в предвидении встречного боя, необходимо еще ночью проследить движение по шоссе и по большим дорогам к фронту противника и с утра проверить положение дел па всех тех дорогах, откуда может грозить противник. В соответствии с этим старший начальник должен иметь в полной готовности боевые эскадрильи для атак походных колонн противника. При всем том командирам полков и батальонов отнюдь пе следует возлагать больших надежд на воздушную разведку, имея в виду, что ее данные легко могут до них не дойги или запоздать.
Охранение всех видов и меры маскировки принимаются самостоятельно начальниками колонн или командирами батальонов (когда колонна разведена по батальонно), как изложено ниже. Однако, начальник, управляющий несколькими колоннами, должен помнить, особенно при движении уступами и в шахматном порядке, что между охранением различных частей на марше очень легко образуются прорывы, в которые может незаметно внедриться противник. Поэтому необходимо при расчете движения указывать последовательно те рубежи, на которые должно одновременно выходить охранение различных колонн.
Несомненно приэтом, что выдвижение неподвижного охранения тоже может производиться только по плану и с разрешения старшего 230
начальника, ибо, если одна колонна будет наступать, имея неподвижное, а другая подвижное охранение, то неизбежны разрывы и открытые неохраняемые промежутки.
Воздушное охранение и маскировка в общем достигаются теми же мерами, что и при походном движении.
Лучше всего маскировать подход к полю боя ночным выходом на линию своей разведки, с тем чтобы с утра неожиданно атаковать противника. Для этого необходимо с вечера достаточно усилить разведку, если она находится в соприкосновении с противником, обратив ее таким образом в неподвижное охранение, под прикрытием которого можно к утру развернуться и повести наступление сразу широким •фронтом, не давая противнику опомниться и разбивая по частям его разведку, охранение и главные силы. Однако, надо иметь в виду, что если бой затянется, то придется вести его утомленными войсками.
При необходимости совершить подход днем единственным средством маскировки явится, во-первых, удачный выбор укрытых дорог и колонных путей, а во-вторых, наивысшее расчленение колонн и соблюдение ими воздушной дисциплины.
В остальном при подходе к полю боя соблюдаются положения, касающиеся совершения походного движения.
д) Управление при подходе к полю сражения тем труднее, чем большим количеством колонн оно производится. Между тем, дробление на мелкие колонны в предвидении встречного боя при современной обстановке неизбежно и будет тем- больше, чем сильнее опасность -от воздушного флота и дальнобойной артиллерии. Отсюда бороться с трудностями управления можно только хорошей подготовкой частных начальников, их умением проявлять должную инициативу и осведомлять старшего об обстановке.
Необходимо иметь в виду, что нормально встречный бой завязывается и ведется по инициативе начальников колонн и лишь в его ходе постепенно старшему начальнику удается опять взять управление в свои руки.
Отсюда первым условием успеха управления во встречном бою является верное разрешение всех вопросов организации подхода к полю боя и умение вполне посвятить в свой план начальников колонн. Далее, необходимо внимательно проследить за выполнением колоннами данных им указаний, правильно выбрать себе место при движении и, наконец, подготовить связь.
Безусловно нельзя рекомендовать начальнику, управляющему движением нескольких колонн, выдвигаться слишком вперед на марше, ибо это может помешать ему схватить общую картину обстановки боя. Личная разведка поля встречного боя в современных условиях его ведения есть дело начальников не старше командира полка: командир дивизии, занявшись этим делом, не увидит больше того, что командир полка, но может лишить всю дивизию своего управления.
Нельзя и рекомендовать задерживаться глубоко в тылу во время боя, особенно в начале, когда трудно рассчитывать на проволочную •связь и часто придется прибегагь к живой связи при помощи конных посыльных и самокатчиков.
Отсюда естественно подготовить себе узел связи заблаговременно в районе наступления той колонны, которая представит в слу-
чае боя ударную группу, примерно во втором ее эшелоне. Под прикрытием сторожевого охранения и разведки такой узел можно выдвинуть далеко вперед еще перед началом движения, причем следует обратить особое внимание на оборудование этого узла и связь его с колонной, предназначенной в сковывающую группу, ибо обстановка встречного боя капризна и в ней так часто в зависимости от действий противника придется колонну, предназначенную в сковывающую группу, сделать первым эшелоном ударной и наоборот. Мало того, при наличии приданной авиации необходима хорошая связь с аэродромом, дабы своевременно вызвать оттуда аппараты для разведки.
е) Работа тыла. Имея в виду важность бесперебойного снабжения и эвакуации в предстоящем бою, необходимо при малейшей возможности обеспечить обозы дивизии не менее чем двумя дорогами, предоставляя наиболее укрытую для работы артиллерийского подвоза, ибо таковому наверно придется работать днем, тогда как продовольственный подвоз может итти и ночью. При отсутствии таких дорог необходимо стремиться устроить колонный путь, годный для обозов. Если подход к полю боя будет совершаться днем, то полезно в течение ночи придвинуть к войскам дивизионный перевязочный отряд и головные взводы парков, расположив их в районах войсковых частей. Если на следующий день, сделав 10 —15 км, части завяжут бой, то парки и перевязочный отряд окажутся естественным порядком на своих местах. Необходимо только места их выбирать с таким расчетом, чтобы они утром не загородили пути выступающим войскам.
Вот, в общих чертах, подготовка к встречному столкновению марша несколькими колоннами. Успех же этого столкновения будет зависеть в значительной мере от того, насколько умело будет схвачен и выполнен начальниками колонн план старшего начальника.
ж) Организация движения каждой колонны. Начальник колонны, получая свыше задачу, полосу или направление движения, время выступления и прохождения известных рубежей, является исполнителем задуманного плана, почему прежде всего должен отдать себе ясный отчет в той роли, которую он должен будет играть в предстоящих действиях.
Его задачей будет подвести колонну точно в назначенное время с наименьшими потерями к указанному рубежу и при встрече с противником организовать свое наступление и огонь так, чтобы облегчить достижение общей цели. Для этого придется, подходя к полю сражения, своевременно решить следующие вопросы:
1. Как вести колонну, когда и каким образом ее расчленить, чтобы не задерживать общего маневра и в то же время избежать напрасных потерь от огня артиллерии и авиации, ji
2. Какой применить маневр, как организовать огонь при встрече с противником и как сообразно с этим перейти в боевой порядок, какую форму придать ему для достижения цели действий.
Конечно, этот план действий создается не сразу, ибо не сразу раскрывается и обстановка. Первоначально, перед началом движения, еще не зная, будет ли двигаться противник навстречу, начальник колонны может только установить порядок движения частей, охранение, 232
меры маскировки, наладить управление и связь, движение обозов колонны.
Конечно, приэтом он еще меньше, чем старший начальник, может указывать при выступлении боевые задачи своим частям. Тем не менее и он должен твердо помнить, что успех встречного боя достигается умением развернуть сразу же большие силы и на более широком, чем у противника, фронте, выигрывая его фланги или вклиняясь в разрывы, с тем чтобы бить его войска по частям, не подвергая одновременно своих риску отдельного поражения. Вместе с тем начальник колонны должен помнить, что никто ему не укажет свыше ни времени, ни порядка развертывания; при этом опоздав с развертыванием, он может попасть в критическое положение, будучи застигнутым на марше, развернувшись раньше времени, он замедлит движение и вымотает людей. Отсюда переход в боевой порядок во встречном бою совершается строго последовательно каждою частью, только когда этого потребует обстановка. Вполне естественно, что современный стрелковый полк, да еще с приданной ему артиллерией, представляет слишком заметную цель и для авиации, и для огня дальнобойной артиллерии противника, корректируемого с самолета или с привязного аэростата. Отсюда часто ему придется расходиться по-батальонно уже на дистанции 10—15 км. от противника. Приэтом, имея в виду необходимость в случае боя бить сосредоточенными силами и, значит, иметь уже на походе подготовленный боевой порядок (§ 856 Пол. уст.), часто будет невыгодно выдвигать вперед головной отряд - на 3 км, двигая за ним остальные батальоны походной колонной. Противник, развернув боевой порядок, может навалиться на головной отряд и нанести ему поражение раньше подхода главных сил колонны, захватив таким образом инициативу в свои руки. Выгоднее, наоборот, самому сразу атаковать противника превосходными силами и навязать ему свою волю. Отсюда, естественно, и в полку часто придется с самого начала движения батальоны вести на интервалах и дистанциях, соответственно будущей ширине и глубине боевого порядка, преднамечая сковывающую и эшелоны ударной группы.
Однако, в то время как начальник, управляющий движением нескольких колонн, исходит в своем решении главным образом из общей цели действий и оценки общей обстановки, затем уже принимая во внимание местность, начальник колонны должен обратить особое внимание на оценку местности, ибо она прежде всего определит порядок движения колонны так, чтобы не подвергнуть ее обстрелу мощной артиллерии, а затем и укажет, где и как развернуть ее, чтобы с успехом провести встречный бой. Средством для этого прежде всего служит тщательное изучение карты, а затем специальная разведка местности и непрерывный личный ее осмотр.
Конечно, это изучение отнюдь не предрешает в полной мере плана действий в случае столкновения, ибо нельзя предугадать самой главной данной обстановки — действий противника. Однако, оно даст возможность отдать себе полный отчет, какие действия выгодны самой колонне, а отсюда поможет при ведении боя принимать решения не по наитию, а на основании продуманных раньше комбинаций.
Так, на чертеже №22 показаны пути двух колонн: правой по низине, севернее которой лес, левой по возвышенностям с широким кру
гозором. Командир дивизии двигает правую колонну уступом сзади с очевидной целью завязать бой левой колонной, а правой охватить противника, используя лес как скрытый подступ.
Естественно начальник правой колонны должен будет в случае боя развертывать свою пехоту вправо от дороги для охвата фланга противника через лес. Поэтому правая колонна, расходясь по-батальонно, оставляет на большой дороге Степановка — Ивановка только батальон с полковой батареей, а два батальона с 4 батареями ведет вдоль опушки леса по проселочной дороге, преднамечая их в первый и второй эшелоны ударной группы. Наоборот, в левой колонне большую часть сил надо вести вдоль возвышенностей, что севернее Яковлевка и Михайловка, дабы в случае боя обеспечить их за собою. Внимательно разобравшись по карте и установив вероятное значение в будущем различных местных предметов, а также с каких точек местности будет наблюдаться движение колонны или открываться хороший кругозор в сторону противника, можно продумать и организовать последовательный захват выгодных рубежей и пунктов разведкой и охранением.
В соответствии с этим изучением командир полка может принять различную форму наступления батальонов: шахматную или уступную, в зависимости от того, в какую сторону предполагает он развертываться, преднаметив батальон сковывающей группы и оба эшелона — ударной. Артиллерию можно вести и отдельно от батальонов по самой лучшей и наиболее укрытой от воздушных наблюдений дороге, часть ее можно придать и батальонам. Дистанции и интервалы между батальонами должны примерно соответствовать будущему боевому порядку.
Дальнобойную батарею, если она придана колонне, следует вести при том батальоне, где это допускает дорога и где всего вернее эта батарея найдет возможность открыть огонь, издали по колоннам противника.
Особое внимание следует обратить на организацию артиллерийской разведки так, чтобы обеспечить своевременную помощь даже разведывательному отряду, и на выдвижение возможно вперед звукометрического и топографического отрядов, дабы они в случае боя могли без замедления начать свою работу по определению мест батарей противника.
Бронесилы, не попавшие в разведывательную часть, двигаются по лучшей дороге; саперные части, приданные колонне, должны быть распределены в соответствии с вероятным количеством работы, предстоящей в артиллерии и в батальонах.
Охранение при подходе к полю боя имеет несколько другое назначение, чем при походном движении, когда оно должно быть достаточно сильным и далеко впереди, чтобы сбивать части противника, мешающие движению, не давая им беспокоить главные силы. Здесь, наоборот, надо стремиться сразу же ввести в дело больше войск, чем противник, и, навалившись, своим превосходством бить его при малейшей возможности по частям. Отсюда охранение в сущности только обеспечивает батальоны от внезапного пулеметного огня противника и предупреждает о встрече с ним, давая время изготовиться. Поэтому с того момента, как полк разведен по-батальонно, каждый из находящихся впереди батальонов высылает боевое охранение, согласно уставу (§ 320), — стрелковый взвод, обычно усиленный взводом станковых пулеметов.
При широкой полосе наступления батальона или если обстановка потребует, устав разрешает выдвигать вперед не взвод, а роту, с придачей батальонной, а в особых случаях и полковой артиллерии. Находясь на открытом фланге, батальон высылает еще взвод для бокового -охранения. Удаление боевого охранения — полтора-три километра — должно обеспечить батальон от огня станковых пулеметов противника и прикрыть его развертывание.
Химическая разведка и охранение должны быть организованы в каждом батальоне подобно тому как на походе распоряжением начхима полка, для чего впереди каждого батальона должен быть своп химический дозор от полкового взвода, а химические средства естественно -сосредоточиваются па указанной полку для движения дороге, ибо на колонном пути мало вероятно устройство противником химических пробок.
Конечно, в случае встречного движения противника вообще сомнительно применение им стойких отравляющих веществ для устройства пробок на дороге и поражения сверху. Однако, ведь не исключена возможность и остановки противника с переходом к обороне, когда применение этих пробок может оказаться уместным. Поэтому химразведка при подходе к полю боя должна вестить с тем же напряжением, как и при наступательном марше.
Место начальника колонны выбирается на общих основаниях там, где легче всего управлять колонною и держать связь с командиром дивизии. Нельзя рекомендовать ему, как это часто практикуется в мирное время, ехать со всей свитой,да еще с начальником артиллерии и его конными в голове передовых батальонов под прикрытием только взвода боевого охранения, с тем чтобы с первыми выстрелами противника и развертыванием своей пехоты отъезжать назад, производя самое неприятное впечатление на бойцов, вызывая шутки и остроты по адресу начальства. Кроме того, присутствие начальника при батальоне лишает самостоятельности его командира, сам начальник слишком увлекается действиями этой части в ущерб общему делу. Невыгодно быть при батальонах и потому, что они выбирают для движения укрытые места, откуда часто ничего пе видно. Поэтому ему лучше следовать в стороне от батальонов, переезжая от одного наблюдательного пункта к другому так, чтобы видеть завязку и начало боя и иметь возможность быстро произвести личную разведку. Полезно приэтом держаться невдалеке от артиллерии, чтобы сразу же обеспечить поддержку пехоте артиллерийским огнем.
Связь с соседями во время подхода можно держать только при помощи делегатов связи, которых следует командировать в обе соседние колонны.
Конечно, успешность проведения подхода к полю сражения зависит не от одних, самых искусных, распоряжений начальников колонн; для этого необходима отличная слаженность и выучка самих войск, их точность в выполнении приказа и умение двигаться, применяясь к местности, не сбиваясь с данных направлений, соблюдая форму построения, указанную свыше; особое внимание надо обратить на маскировку артиллерии, ибо батальоны легче укроются, взяв дистанции между ротами и следуя вне дорог; артиллерии ?ке при наличии сильной авиации у противника часто придется двигаться перекатами, от укрытия
Проведение встречкого бои.
к укрытию, проходя открытые места на рысях. Конечно, требования маскировки будут замедлять движение, но надо помнить, что иначе при сильном техникой противнике можно рисковать подвести свои войска к боевому столкновению с большими потерями, а главное, потрясенными настолько морально, что в самом бою они уже не выдержат даже небольшого толчка со стороны противника. Так, в начале мировой войны, как отмечено выше, дальнобойная германская артиллерия не раз ловила наши густые колонны на походе и иногда одним своим огнем уже определяла успех всего боя.
Поэтому лучше уже в мирное время научиться ходить батальонными колоннами, чем на войне впадать в крайность начала мировой войны, т. е. прибегать к движению в боевом порядке цепями, идущими целиной.
а) Общие положения. Встречные бои складываются из последовательного столкновения: разведывательных отрядов, боевого охранения, передовых батальонов, передовых полков дивизий и, наконец, из ввода в дело тыловых эшелонов дивизий и корпусов. Нормально эти бои завязываются почти одновременно на очень широком фронте и, естественно, первое время с переменным успехом: удачи в тех местах, где удалось достигнуть npei зсходства над противником, уравновешиваются неудачами в других. Конечная победа окажется на стороне того, кто сумеет свои первоначальные, даже небольшие, успехи развить до общего погрома противника или хотя бы до угрозы таким погромом, успев в то же время не дать развиться выигрышным боям противника в серьезную для себя угрозу.
Так, в сражении при Гумбинене германцы нанесли поражение 28 дивизии, заставили отойти 29-ую, но получили удар от 25 и 27 дивизий, что в связи с выяснившимся наступлением Самсонова заставило их очистить поле сражения.
Так, в октябре 1919 г. в операции против Деникина долгое время отдельные бои шли с переменным успехом: удачные бои латдивизии у Кром и эстонской у Орла сопровождались неудачами у Дмитровска и Ельца, пока конный корпус Буденного не одержал своих успехов у Воронежа.
Выигрыш встречного сражения в том и заключается, чтобы заставить противника израсходовать свои тыловые эшелоны и нанести ему решительный удар в важном месте своими превосходными силами, которых ему некем отразить. А это удается осуществить тем вернее, чем крупнее будут успехи, одержанные войсками в первых же завязавшихся встречных боях. Отсюда успех каждого отдельного боя является одной из тех капель, которые точат камень, а секрет этих успехов заключается в том, чтобы энергичными действиями разведки, боевого охранения, потом передовых батальонов и т. д. все время бить противника раньше развернувшимися превосходными силами, ставя era приэтом все в более и более невыгодное положение, дабы затем, нанеся поражение его колонне, дивизии, корпусу, быстро развить успех ударами по соседним частям, окружая и отрезая их.
Маневр встречного боя в его идее намечает старший начальник, управляющий боем нескольких колонн, т. е. командир дивизии и корпуса; он организует подход колонн во исполнение своего плана, придает им известную форму построения, распределяет по колоннам войска 236
и т. д., затем бой завязывают разведывательные и охраняющие части, за ними втягиваются самые колонны распоряжением своих начальников, либо выполняющих намеченный маневр, либо вследствие изменения обстановки намечающих новый по своей инициативе. Дело старшего начальника только регулировать ход тех событий, которые он направил при организации подхода к полю боя, своевременно внося изменения в свой маневр, вводя в дело тыловые эшелоны и тяжелую артиллерию по возможности там, где нужно развить успех во фланг и тыл противнику.
б) Действия отдельных колонн в период подхода к полю боя. Работа начальников колонн в начале движения заключается в строгом соблюдении порядка движения согласно отданных распоряжений, дабы этим обеспечить выполнение задуманного маневра.
Передовые батальоны одновременно с выходом из полковой колонны (чаще всего это будет как раз и совпадать с началом движения) следуют либо по дороге, либо по колонному пути, имея впереди себя боевое охранение.
Командиру батальона можно рекомендовать следовать от одного наблюдательного пункта к другому, находясь между боевым охранением и батальоном. Устав требует иметь ему при себе кроме посыльных по одному лицу среднего комсостава от каждой роты и командира приданной батальону артиллерии. Тыловые батальоны должны держать связь с передовыми, а при отсутствии зрительной связи тоже иметь охранение. Приэтом командир батальона наблюдает лично, чтобы движение батальона строго выдерживалось согласно приказа и он следовал на указанных дистанциях и интервале от других батальонов.
Приданная полку артиллерия, кроме орудий, переданных в батальоны, следует или с тыловым батальоном (батальонами) или отдельной колонной, выдвинув передовые разъезды к боевому охранению; начальник артиллерии при начальнике колонны.
По мере движения внимательное изучение донесений, полученных в пути, может заставить внести и некоторые изменения в порядок следования, заставляя задержать одну колонну или в колонне батальоны, выдвинуть другую, переместить второй эшелон и т. д. Донесения авиации, а особенно разведывательных отрядов о завязке боя требуют особого внимания к дальнейшему движению, дабы не упустить выгодного времени и места для выдвижения артиллерии и не подвергнуть свои части отдельному поражению.
в) Завязка боя. Действия разведки и передовых батальонов. Перед современным большим встречным сражением впереди колонн по всем значительным дорогам будет, конечно, выдвинута сеть разведывательных отрядов с той и другой стороны. Результаты столкновения этих отрядов неизбежно скажутся уже на действиях следующего за ними охранения. Успех разведывательного отряда даст возможность охранению продолжать движение, неуспех заставит развернуть охраняющие части, дабы выполнить ту же задачу опрокинуть части противника и раскрыть обстановку, захватив выгодные рубежи и местные предметы. Приэтом успех разведывательного отряда не может быть продолжительным: подходящее охранение противника скоро начнет теснить его. Поэтому надо быть готовым вслед за донесением об успехе получить от разведки и донесение об отходе, а чаще всего
просто увидеть этот отход без всякого донесения об этом. Следовательно» надо вести свои части так, чтобы иметь возможность поддержать разведывательный отряд, оберегая его от отдельного поражения и стремясь, в то же время нанести это поражение преследующему противнику. Первую поддержку разведывательному отряду можно оказать боевым охранением и артиллерией при наличии возможности хорошего наблюдения в сторону противника. Однако, в то же время не следует часто спешить с открытием артиллерийского огня, дабы не обнаружить противнику присутствия значительных сил; выгодно ведь сначала развернуть всю артиллерию, а затем сразу обрушиться ею на подходящие части. Выстрелы даже 2—3 орудий уже заставляют противника быть на чеку, они выгодны слабому, который хочет отдалить схватку, и невыгодны сильному, который хочет в сознании силы подпустить противника поближе и сразу, ошеломив его мощным артиллерийским огнем, атаковать пехотой.
Поэтому командирам передовых эшелонов надо рекомендовать, подходя к месту боя разведывательного отряда и слыша его перестрелку, развести роты, дабы в случае внезапной неудачи и быстрого отхода разведывательного отряда не. пришлось развертываться под пулеметным и артиллерийским огнем противника, а также не попасть под сильный артиллерийский огонь в походной колонне. Понимание плана начальника колонны, внимательное изучение карты в связи с имеющимися донесениями разведывательного отряда, а главное личный осмотр местности и улавливание ухом хода боя разведки укажут командиру батальона, какими рубежами и наблюдательными пунктами надо овладеть или что удержать, дабы облегчить дальнейший маневр колонны и поражение противника.
Во всяком случае трудность положения разведки, походных застав, передовых батальонов заключается в том, что своими энергичными действиями они должны опрокидывать и бить противника, привлекая этим на себя превосходные его силы, облегчая действие главных сил и в то же время не давая разбить себя отдельно по частям до подхода главных сил.
Поэтому каждая находящаяся впереди часть должна уметь верно соразмерить степень своих успехов со своими силами и время, которое потребуется для подхода и развертывания идущих сзади сгл. Вообще же передовым частям надо рекомендовать стремление к решительным действиям, которые лучше всего озадачивают противника и дают успех даже над превосходными силами.
Боевое охранение, подходя к разведке, должно своими совместными действиями с ней обеспечить наиболее выгодное положение для боя подходящих за ним батальонов, захватив и удержав выгодные наблюдательные пункты и рубежи. Следует иметь в виду, что ни разведка, ни подходящее боевое охранение обоих противников не будет в силах образовать сплошной огневой фронт: самое большее они будут вести борьбу из-за наиболее важных мест у своего пути следования. Отсюда в бое разведки и охранения видную роль должно сыграть маневрирование самых мелких частей, которые, вклипяясь в разрывы, обходя фланги, могут этим добиваться значительных успехов. Вместе с тем, в этом бою много пользы могут принести бронемашины и бронепоезда в том, конечно, случае, если у противника не будет достаточных средств борьбы с ними.
Бой разведки и боевого охранения развертывает картину боевой обстановки и дает данные для ввода в дело следующих сил, действие которых будет тем успешнее, чем более одновременным окажется их удар, чем больше сил противника ввязалось в бой с охранением и разведкой и вырвалось из рук начальников, чем более выгодный рубеж захвачен нами.
Имея намеченную полосу или направление наступления, передовые батальоны ввязываются в дело самостоятельно по инициативе своих командиров. Командир полка проявляет свое управление иногда в том, что задержит их движение до выхода соседей, иногда подтолкнет батальон для более энергичного удара по противнику или внесет изменения в направление и полосу движения.
Главное же внимание начальнику колонны приходится обратить на поддержку своих батальонов хорошо организованным артиллерийским огнем, главная трудность применения которого заключается в умении верно определить—где и для чего понадобится помощь артиллерии примерно через час после того как ей будет дана боевая задача. Конечно, сделать это можно только в том случае, если предугадать, из-за какого рубежа или каких местных предметов может разгореться борьба.
Отнюдь не следует думать приэтом, что встречный бой должен выливаться всегда и всюду непременно в наступление и атаку противника. Правда, в большинстве случаев смелые, решительные действия являются самыми правильными, озадачивая противника и давая успех даже при его превосходстве в силах. Тем не менее, иногда, видя значительный перевес противника, выгоднее своевременно перейти к обороне и заставить его разбиться в бесплодных атаках, иногда можно использовать оборону и как временный способ действий, нанеся сначала противнику потери огнем с переходом затем в наступление.
Итак, вступая во встречный бой, надо прежде всего в соответствии с общей целью действий и обстановкой установить свой способ действий и на основании его поставить себе ближайшую задачу, именно, каким рубежом овладеть или какой удерживать в ожидании, например, прихода соседей или тыловых частей.
Только решив эту задачу, можно установить, каким путем овладеть данным рубежом, куда нанести главный удар, как направить пехоту, как окончательно распределить ее на сковывающую и ударную группы, какие поставить задачи первой и эшелонам второй, а отсюда, какие задачи поставить артиллерии.
Решение во встречном бою надо принимать особенно быстро, ибо время не ждет, распоряжения приходится отдавать обычно только словесно: начальнику артиллерии всегда лично, с разъяснением своей идеи и плана, командирам батальонов чаще всего на словах через конных посыльных, которые должны быть хорошо подготовлены к этому делу. Больше всего следует опасаться начальнику колонны в это время обратиться в пехотного начальника, что так просто и соблазнительно; надо, наоборот, строя свои действия на основе пехотного маневра, все усилия сосредоточить на обеспечении этого маневра всеми видами техники. Конечно, это возможно только в том случае, если командир полка имеет в своих командирах батальонов надежных сотрудников, понимающих его с полуслова, полных энергии и инициативы и не нуждающихся в ведении на помочах. Не даром же
встречный бой и является пробным камнем командного состава армии во всех отношениях.
Необходимо еще, кроме того, при выработке решений и плана действий предостеречь всех начальников от преувеличенного представления о значении местных предметов, а также излишнего оптимизма в расчете времени за себя и противника, вследствие которых во встречном бою особенно легко войсками ставятся несоответствующие обстановке задачи. Бой ведь выигрывается не удержанием или захватом местных предметов, а сосредоточенным ударом по живой силе врага. Поэтому часто выгоднее даже уступить противнику без боя лишнюю территорию, зато бить его затем всеми силами сразу, обеспечив пехоте хорошую поддержку артиллерийским огнем. Хороших рубежей на местности много, один можно заменить другим; нельзя заменить только той пехоты, которая будет уложена вводом в дело по частям и без артиллерийской поддержки: не воскреснут убитые, не скоро изгладится и впечатление поражения. Особенно осторожным надо быть в тех случаях, когда впереди находящиеся части уже потерпели неудачу и отходят назад. Естественное стремление скорее поддержать пх часто ведет к тому, что пехота посылается в бой пакетами, поочередно, на заведомое поражение, а артиллерии указываются позиции, которых она уже занять не может вследствие продвижения противника.
Так, 7 августа 1914 г. 25 пехотная дивизия 1 вступает в бой, передвигаясь тремя колоннами из района Грюнгауз, Колпакен, Гурчен в район Сциргупенен, Вердельн, имея в сторожевом охранении батальон 97 полка, по линии болото Торф Моор, Байчен и два батальона 100 полка, роща у Альт Грюнвальде, Аугступепен.
В 5 часов дивизия начинает движение, а в 6 часов немцы начинают теснить ее неподвижное охранение у Аугступепен.
Командир 100 полка рассчитывает, что охранение отходя удержится у Содинелен (З1/, километра в тылу у Аугступепен), а за это время колонна из Гурчен пройдет 8 километров и поддержит охранение: из этой колонны поэтому выдвигается на позицию восточнее Содинелен 3 мортирный артиллерийский дивизион. Однако, в 9-ом часу колонна не подошла, а немцы уже захватили Содинелен, дивизион должен отойти под ружейным огнем немцев назад, а пехбта без артиллерийской поддержки атакуется развернувшимися немцами и сбивается еще дальше к востоку.
Наступающий севернее 99 полк, развернувшись около 9 часов, двигается низиной от Ионасталь севернее дороги на Содинелен, но высоты южнее уже в руках немцев и наступление низиной, бывшее выгодным до сего времени, ставит в критическое положение 99 полк из-за его поспешного движения вперед, не ожидая развертывания своих батарей.
Столь же неверный, оптимистический расчет времени сказывается на работе начальника 25 дивизии. Имея донесения о начале боя, он в 10 ч. 50 м. отдает приказ своим частям удерживать линию Сциргупенен, Вердельн, Содинелен как раз в то время, когда на поле боя эти пункты очищаются его войсками под натиском немцев.
1 Рад, Зенкован. «Очерк встречного боя», стр. 56.
Далее, при предварительной постановке задач артиллерии следует во встречном бою решительно избегать указания, какие именно местные предметы она должна обстрелять. Эти указания, столь важные и нужные при ведении наступательного боя, когда противник неподвижен, грозят оказаться совершенно нежизненными во встречном бою,
где за час часто совершенно невозможно предугадать, кто чем будет владеть.
Артиллерист во встречном бою должен хорошо знать общую цель действий пехоты и ее ближайшую задачу, именно, на какой рубеж она должна выйти или какой удержать, должен знать, какую
16 Н. Морозов. Общая тактика.
241
пехоту он поддерживает, в каком районе она находится и где ему располагаться. На основании этого он может и должен готовиться-к открытию огня, умея во-время проявить должную инициативу по обстрелу каких угодно мест, если видит, что обстановка меняется, соблюдая лишь основную задачу по поддержке пехоты.
Если требуется от пехотного командира проявлять инициативу в бою вплоть до изменения самой задачи, то тем более надо решительно бороться с артиллерийской тенденцией непременно требовать точного указания тех пунктов, которые придется обстреливать через час. Артиллеристу тем легче проявить инициативу, что он ведь уже знает, кого надо-поддерживать и по ком, значит, равняться.
Весьма важно в первый период боя, где только позволяет обстановка, использовать бронесилы, дающие иногда совершенно исключительные успехи неожиданностью одного своего появления, и в то же-время иметь наготове средства броневой защиты, ибо иначе можно сильно пострадать даже при противнике слабой боеспособности.
Так, 6 апреля 1920 г. при отходе совершенно разложившихся-белых частей к Туапсе была сделана ими попытка перехода в наступление от станции Кабардинской против бригады 34 стрелковой дивизии, наступавшей от станции Белореченской. По горной долине, в которой пролегает железная дорога, было двинуто в наступление 2 бронепоезда и 400 — 500 спешенных «гайдамаков», совершенно небоеспособных войск, не имевших даже командного состава. Наступавшая без должных мер противоброневой защиты бригада была внезапно атакована бронепоездами, за которыми только по пятам шли гайдамаки, и в результате боя, длившегося несколько минут, потеряла много пулеметов, орудия, обоз и была отброшена далеко назад.
Применение воздушных сил во встречном бою может сыграть, крупную роль, но оно производится по плану высшего командования. Из химических средств важно не упустить применить при благоприятной обстановке химические снаряды достаточно внезапно для противника.
Отдав свои распоряжения, начальник колонны по возможности должен совместить свой командный пункт с начальником артиллерии, дабы все время иметь под рукой артиллерию как тот резерв, огонь, которого он может быстрее всего перебросить с одного фланга на другой.
Нормально результат встречного боя колонн определяется довольно быстро или отходом противника, или отступлением своих частей, или, наконец, в нерешительным исходом столкновения как передовых батальонов, так и второго эшелона ударной группы. В тех случаях, когда успех достигнут без ввода в дело второго эшелона ударной группы полка, выгодно ударить этим эшелоном во фланг соседним частям противника. В тех случаях, когда успех дался упорным боем, в который были введены в дело все силы, необходимо раньше всего выделить себе резерв для противодействия случайностям и организовать дальнейшее наступление, восстановив сковывающую и эшелоны ударной группы.
При успехе противника следует стремиться остановить его контр-атакой хотя бы и небольшой, но сохранившейся части, по возможности во фланг, поддержав ее сосредоточенным артиллерий-242
ским огнем. Во всяком случае надо приложить все усилия, чтобы неуспех колонны ограничился полем ее действия и не отразился на соседях, особенно, если у последних имеется успех, благодаря которому можно в конце концов дружными усилиями ликвидировать удачно наступающие части противника. Поэтому ни в коем случае испытавшая неуспех колонна не имеет права без приказания свыше очищать поле боя и тем развязывать противнику руки для действия против соседей.
В тех случаях, когда ни одной стороне не удалось одержать заметного успеха и все попытки обойти или прорвать противника остановлены последним, начальник колонны должен перейти к атаке противника при помощи основательной артиллерийской подготовки и ведения наступления по приемам наступательного боя, изложенным ниже, пользуясь тем временем, пока противник не успел должным образом закрепиться.
Г) Совместные действия нескольких КОЛОНН. Первоначальный период встречного боя нескольких колонн проходит в работе войск исключительно по инициативе частных начальников, осуществляющих план старшего или расстраивающих его своими неумелыми действиями.
Только со значительным запозданием доходят до старшего начальника известия о положении вещей, о встреченных препятствиях, успехах и неудачах, причем ему приходится изворотливоетью своего ума реагировать на уже совершившиеся события имеющимися у него средствами, в виде: тыловых эшелонов колонн, отдельных артиллерийских колонн, большею частью тяжелой артиллерии или АРГК, а также иногда химических войск и воздушного флота.
Конечно, далеко не везде одинаково гладко будут разыгрываться бои: в одних местах будут успехи, в других — неуспехи, в третьих— фронт начнет стабилизироваться. Управление боем, однако, отнюдь не должно стремиться нивелировать положение, механически подпирая те места, где обозначилось поражение, и успокаиваясь за те, где успех или стабилизация: выигрыш боя заключается вовсе не в сохранении равновесия, а в том, чтобы даже ценою уступок противнику на второстепенных направлениях выиграть бой в решительном месте и тем поставить хотя бы часть его войск в безвыходное положение. Поэтому надо стремиться энергично развивать достигнутые успехи, где они обозначились, вводом в дело тыловых эшелонов, артиллерии и конницы, с тем чтобы решительно таковать с фланга и тыла продвинувшиеся войска противника.
Конечно, в течение боя почти никогда не удастся точно выполнить план действий, составленный для подхода, бывает, что по группировке противника успех достается сковывающей, а не ударной группе, что задуманный маневр не осуществляется, зато намечается другой и в другом месте. Начальник, ведущий бой, не должен непременно упорствовать на проведении своего плана подхода к противнику, раз изменилась обстановка, и обязан достаточно чутко на нее реагировать, не меняя, с другой стороны, своего плана без достаточных оснований.
Нормально в случае успешного розыгрыша боев лучше предоставить их ведение начальникам колонн, лишь меняя своевременно
задачи и ставя новые по выполнении старых, усиливая новыми частями те колонны, успех которых особенно желателен, и стремясь фланговыми контр-атаками действовать против частей противника, имеющих успех.
Однако, в тот момент, когда резко обозначилась стабилизация фронта или неуспех, старший начальник должен решительно взять в свои руки управление боем.
При обозначившейся стабилизации необходимо первым делом составить план нового маневра уже при помощи сосредоточенного артиллерийского огня всей дивизии, для чего надо объединить управление артиллерией всех колонн, с тем чтобы быстро произвести нужную перегруппировку и обойти или прорвать фронт противника, достигнув этим того разультата, который не удался колоннам. Конечно, параллельно с этим понадобится и соответствующая перегруппировка пехоты с новым перераспределением по группам и эшелонам, которая чаще всего может быть произведена ночью, а последующий бой будет уже разыгрываться не как встречный, а как наступление на оборонительную полосу, которая хотя и не укреплена, но будет уже наверно соответствующим образом занята противником.
В случае резко обозначившегося неуспеха перед старшим начальником встает вопрос, как на него реагировать, заботясь не столько о сохранении своих войск, сколько о том, чтобы этот неуспех не отразился на соседях и общем ходе действий. Конечно, без разрешения свыше он тоже не имеет права отдать приказа об отходе, а должен стремиться путем известных перегруппировок, контр-атак и направления огня артиллерии сдерживать распространение противника, личным примером ободряя свои войска. Не следует забывать, что неуспех одной дивизии и даже корпуса далеко не знаменует неуспеха всей армии; в конце концов при достаточном истощении сторон побеждает наиболее упорный.
Итак, в общем победа во встречных боях является результатом только хорошо слаженного взаимодействия всех начальников до самых младших включительно и всех родов войск.
Первым условием успеха является умение младших войсковых начальников, командиров взводов, рот занять удобное для дальнейших действий положение, захватив выгодные местные предметы: горки, дома, опушки леса и т. д. и поставив пехоту противника в невыгодное для обороны положение и не давая ей приэтом своим огнем исправить невыгоды этого положения. Мало того, они же должны уметь быстро дать в тыл верную и точную картину обстановки на фронте: занимаемое ими положение, примерные силы и расположение противника, места его стрелковых групп, пулеметов, пехотных орудий, направление и силу огня артиллерии, словом, все то, что мешает их успеху. Данные эти должны быть так составлены, чтобы начальник мог нанести их совершенно точно на своей двухверстной карте, причем должна быть дана оценка своего положения и условий успешности атаки.
Проверить эти данные в обстановке встречного боя никто не может, а потому их достоверность целиком лежит на совести доносящего, его умении разбираться в обстановке боя, читать двухверстную карту, владеть искусством чертежа и донесения.
Словом, в качестве этих сведений скажется вся подготовка армии как политико-моральная, так и технически-военная.
На основании этих данных и одновременной работы наблюдательных пунктов пехоты, артиллерии, начальников, наблюдения с привязных аэростатов, работы звукометрических и топографических отрядов должна составиться картина положения дел у начальника колонны и старшего начальника.
Чем лучше составляются и быстрее приходят донесения, тем более полная и верная картина положения дел будет у начальника дел, тем вернее и лучше может быть его решение.
Искусная работа младших должна быть соответствующим образом использована, причем первою мыслью как командиров батальонов, так и начальников колонн и старшего начальника является вопрос, каким маневром лучше всего нанести поражение противнику, имея в виду, что во встречном бою может дать блестящие результаты как сосредоточенный огонь, так и искусное движение. В тех случаях, когда бой своих войск выяснил наличие у противника прорывов между его колоннами или боевыми участками, естественным маневром является внедрение в эти прорывы с целью охватить открытый фланг и тыл противника, совершенно уничтожить данную часть противника и нанести удары по флангу и тылам соседних. При наличии таких прорывов у себя следует ожидать именно против них развития действий со стороны противника.
Внедрение в прорывы обещает самые блестящие результаты в виде уничтожения целых частей противника, зато чревато такими же последствиями и для себя, если не суметь должным образом обеспечить свои действия и провести их энергично и внезапно для противника.
Прежде всего, имея от разведки и охранения данные о наличии прорыва на фронте противника и даже отсутствии его частей в 5— 6 километров в окружности, нельзя предполагать, что этот прорыв останется не заполненным и через тот промежуток времени, который понадобится для выдвижения вперед части главных сил колонны.
Далее, даже при условии осуществления прорыва нельзя поручиться, что после внедрения в прорыв и одновременно с атакой во фланг противнику наша часть не будет атакована во фланг и тыл подошедшими резервами противника.
Наконец, нормально не существует прорывов между колоннами, совершенно никем ненаблюдаемых и неохраняемых, а при силе современного огня даже горсть смелых людей с пулеметами, охраняющих прорыв, может представить значительные затруднения наступающему.
Отсюда ясно, что движение в прорыв для выигрыша фланга противника должно быть освещено разведкой, прикрыто охранением и соответствующей группировкой сил, а войскам, назначенным для этого маневра, должна быть обеспечена поддержка артиллерией и техническими средствами.
Естественная группировка при движении с целью охвата фланга противника должна быть такова: начальник части, назначенный для этой цели, отнюдь не может заняться ударом по флангу противника, не обеспечив приэтом своего фланга и тыла и не одной только разведкой, а выделением специальной части, которая должна, продвигаясь все время, прикрывать самый маневр охвата или обхода фланга противника. Отсутствие этой сноровки во встречных боях грозит печаль
Ромватие успеха.
ными последствиями, в роде уничтожения 105 пех. Оренбургского полка в сражении при Сталюпенене (черт. JV» 15).
Задумав маневр, надо обеспечить, как выше отмечено, содействие артиллерии пехоте как ударной, так и сковывающей группы.
Конечно, наметив охват фланга противника, никогда не следует ожидать, что он осуществится согласно предположениям, сделанным, когда части находятся еще в 3—4 километрах от противника. Очень часто возможно, что ко времени выхода второго эшелона к рубежу, занятому передовыми частями, противник сам уже охватил фланг и выходит им в тыл.
Однако, эту обстановку никак нельзя считать неблагоприятной. Важно только, чтобы свои передовые части удержались до подхода тыловых эшелонов, а последние сумели бы решительно атаковать прорвавшегося противника, которому такое положение дел может грозить полным истреблением.
Успех удара во встречном бою тотчас выдвигает вопрос, куда и как развивать успех. Несомненно, что целью боя колонны отнюдь не является только поражение той части противника, с которой велся бой. Надо это поражение немедленно использовать для выполнения общего маневра, с тем чтобы уничтожить соседние части противника.
При трудности и медленности связи во встречном бою очень часто весть о поражении соседа не скоро распространится по фронту, а поэтому, одержав успех, надо не столько заботиться о преследовании разбитого противника, сколько о том, чтобы ударить по неготовому соседу, который считает свой фланг обеспеченным. Фронтальное преследование все равно не даст больших успехов, а удар во фланг соседним частям противника может вести к полному их уничтожению.
Так развивается бой, когда при развертывании не получается сплошного фронта с обеих сторон.
Несколько иначе будет развиваться встречный бой, когда развертывание обоих противников произойдет одновременно, оба противника проявят одинаковое искусство и упорство и при достаточной насыщенности фронта фланги развертывающихся колонн сомкнутся так, что у обоих противников получится сплошной фронт.
Правда, фронт этот далеко не имеет той огневой силы, как фронт оборонительной, заблаговременно подготовленной, полосы. Однако, все-таки при действиях против такого фронта имеется только один вид маневра — прорыв, который, как выше отмечено, должен производиться уже по приемам наступательного боя, и приэтом, чем скорее, тем лучше, ибо каждый день усиливает оборону противника.
В общем, встречные бои могут закончиться: а) разгромом противника и пленением значительной части его сил, как кончилось сражение между VIII германской и И русской армиями в августе 1914 г.; б) отходом одной стороны на некоторое расстояние и переходом ее к обороне или вновь в контр-наступление, как это имело место в первом случае с немцами после Марпского сражения 1914 г., а во втором с французами после пограничного сражения, и в) переходом к обороне на поле сражения обоих противников, взаимно парализовавших друг друга.
Отсюда естественно в дальнейшем рассмотреть оборонительный бой и бой против занявшего оборонительную полосу противника.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
Оборонительный бой.
Общие положения.
Боевые действия, целью которых является только отражение ударов, называются оборонительными или, короче говоря, обороной. Они не могут привести к решительному результату, если не будут завершены переходом в наступление, зато дают возможность при соответствующей обстановке сдержать в течение известного времени натиск значительно превосходного в численности и технике противника, почему и находят себе применение во всех тех случаях, когда временно невыгодно наступать и нежелательно пропустить противника дальше известной линии, именно:
1. Даже желая нанести удар противнику, выгодно иногда сначала дать ему разбиться о хорошо организованный огонь, с тем чтобы потом перейти в наступление. Так, в сражении при Гумбинене русская 27 дивизия сначала при помощи обороны расстроила наступавших германцев, а затем довершила их поражение переходом в наступление. Таким образом было выиграно и знаменитое сражение при Ватерлоо, закончившее карьеру Наполеона. Очень часто такой способ действий выгоден и в мелких стычках, когда, подпустив противника на самую близкую дистанцию, ошеломляют его огнем в упор и тотчас затем атакуют.
2. Собираясь наступать в одном месте, часто выгодно перейти к обороне на остальном фронте, чтобы благодаря этому съэкономить необходимые силы и средства для сосредоточения их к пунктам удара.
3. Подготовляясь к наступлению и совершая необходимые перегруппировки, приходится временно прибегать к обороне на всем фронте.
4. Располагаясь на месте или совершая марш, выгодно применять оборону в охранении, чтобы малыми силами сдержать натиск превосходного противника, пока свои войска не совершат нужной перегруппировки или развернутся для боя.
5. Во время наступления, видя себя не в' силах продолжать движение, выгодно во-время приостановиться и переходом к обороне сохранить достигнутые преимущества, которые легко потерять, продолжая атаки с истощенными войсками.
Таким образом, оборона находит себе применение и в большом оборонительном сражении, ведущемся в течение недель и даже месяцев,
и при столкновении взводов, рот, батальонов, на час, другой, даже на несколько минут. Целью же ее может являться или простое сдерживание противника, или подготовка успеха для последующего перехода в наступление.
Вместе с тем, как уже выяснено, в современной войне и даже бою наступление и оборона так тесно переплетаются между собою, что разделить их нет никакой возможности.
Оборона, в широком понимании этого слова, может достигать своих целей:
а) при помощи встречных контр-ударов, т. е. выжидая наступления противника и неожиданно атакуя его в движении, в выгодной для себя обстановке;
б) при помощи проведения специального оборонительного боя, в котором наступление противника отражается огнем, а в случае прорыва фронта — контр-атаками тыловых частей.
Первый вид обороны — обороны в высшей степени активной— тактически сводится к ведению встречного наступления; применять его выгодно при достаточном превосходстве над противником в моральном отношении и в искусстве ведения наступательных боев. Во всяком случае, к нему приходится прибегать, когда по недостатку сил и средств нельзя создать сплошной огневой обороны перед всем фронтом, а погоня за нею может привести только к чрезмерной растяжке и отсюда уничтожению войск обороны по- частям даже слабым противником; в силу этого подобный способ обороны имел широкое применение в гражданской войне, где силы сторон были крайне недостаточны по сравнению с тем фронтом, который приходилось оборонять. Именно отсюда и вылилось известное вышеприведенное выражение гражданской войны: «не имею достаточно сил для обороны, а потому перехожу в наступление». Подобная оборона также выгодна, когда наступающему приходится разделять свои силы труднопроходимыми препятствиями или, по мере наступления, сильно ослаблять себя, оставляя часть сил для прикрытия флангов и тыла.
Второй вид обороны, подлежащий рассмотрению в данной главе, представляет следующие выгоды:
1. Позволяет, особенно при заблаговременной подготовке местности, значительно повысить силу огня, давая возможность хорошо продумать размещение огневых средств и широко использовать фланговый и перекрестный обстрел.
2. Позволяет найти на месте или создать искусственно укрытия для людей и огневых средств от поражения противником, сберегая этим бойцов и повышая опять-таки меткость и действительность огня.
3. Позволяет продумать действия на случай прорыва фронта и так расположить свои войска, чтобы огнем и контр-атаками ликвидировать всякое внедрение в свое расположение даже численно превосходного противника.
4. Сберегает физические силы войск.
5. Облегчает управление, устройство связи и работу тыла.
Однако, помимо этих выгод, данный вид обороны имеет и ряд следующих отрицательных сторон:
1) переход к обороне, являясь выражением слабости, всегда сам по себе принижает настроение; передача инициативы в руки против
нику и отсюда ожидание ударов с его стороны создает нервное и тревожное настроение у войск и начальников;
2) огонь, отбивая наступление, бессилен нанести уничтожающее поражение;
3) необходимость, с передачей инициативы противнику, всюду ожидать его ударов, заставляет растягивать свои силы на большом фронте, дабы всюду иметь возможность оказать достаточно упорное сопротивление, а это затрудняет осуществление принципа экономии сил и переход в наступление без предварительной перегруппировки;
4) в силу того же оборонительное расположение сильно только к стороне фронта и слабо на флангах;
5) неподвижность расположения обороняющегося облегчает наступающему разведку и организацию огня по оборонительной полосе; опыт показывает, что нет таких сооружений, которые не могли бы быть парализованы при достаточном числе орудий и снарядов соответствующих калибров; если артиллерия их и не разрушает, то нейтрализует, засыпая землей выходы из убежищ и щели бойниц, подавляя бойцов морально;
6) наступающий всегда может сосредоточить значительное превосходство сил и средств над обороной в пунктах удара: ему принадлежит выбор места боя, причем достаточно прорвать оборону в одном-месте, чтобы считать себя победителем;
7) войска, засевшие в окопах и привыкшие к действиям за укрытиями, очень неохотно оставляют их для перехода в наступление.
Выгодные и невыгодные стороны оборонительного боя весьма рельефно сказывались в течение всей мировой войны.
В первые месяцы, когда наступающая пехота применяла слишком густые построения, ее атаки часто отбивались одним артиллерийским огнем.
С течением времени пехота, отказавшись от густых построений, выучилась проходить с небольшими сравнительно потерями даже зону заградительного огня артиллерии. Однако, всегда неодолимым для нее препятствием остался неподавленный пулеметный огонь обороны, для борьбы с которым пришлось выдвинуть всю мощь современной артиллерии. Огонь последней, умело и верно направленный по неподвижным окопам, стал производить в них такие разрушения и так деморализовал защитников, что - к моменту атаки пехотный огонь обороны часто вовсе отсутствовал, причем моральное потрясение обороняющегося оказывалось тем более значительным, чем больше стрелков и пулеметов держал он в обстреливаемых окопах.
Выяснив, что сильное занятие первой линии людьми и огневыми средствами не увеличивает, а уменьшает ее мощь, оборона была принуждена: а) сильно расчленить свои передовые части, разбрасывая их мелкими группами, в конце концов, доходившими до пулемета с 2 — 3 людьми, б) усилить огневую мощь пехоты массой пулеметов и артиллерии, в) основать свою силу не только на огне, но и на контр-атаках резервов, г) поставить на ноги все инженерное искусство, дабы замаскировать свое расположение и создать солидные укрытия от огня, заставив этим противника расходовать огромное количество огневых средств для подготовки атаки.
Таким образом, для удержания известной линии пришлось оборону рассосредоточить в глубину на известную полосу, которая делалась
тем более глубокой, чем большею мощью артиллерийского огня обладал наступающий.
При том упорстве, которым отличались даже незначительные группы бойцов в мировой войне, и обильном снабжении их техникой, прорывы оборонительных полос давались с большим трудом неделями борьбы. В конце мировой войны на французском фронте первая полоса обороны, под давлением все усиливавшегося огня артиллерии, стала представлять собою только сторожевое охранение, прикрытое полями проволоки и снабженное сильными огневыми средствами, главные же силы располагались во второй полосе в 6 — 8 километрах сзади, дабы там неожиданно встретить наступающего противника и отразить его или даже нанести полное поражение своим контр-ударом.
В гражданской войне при слабости техники, а также недостаточной организованности и малочисленности войск, первые линии обороны прорывались иногда с невероятною легкостью, не говоря уже о том, что сильные позиции очищались при появлении небольших сил противника на флангах. Поэтому оборону пришлось основать, главным образом, на ударах из глубины сильных резервов, смотря на первую полосу почти как на охранение. В будущей войне не придется, вероятно, равняться ни на конец мировой войны, ни на гражданскую войну, ибо для Красной армии не представится такого небольшого и густо насыщенного войсками театра, как па французском фронте в 1918 г.; не будет, в то же время, и таких дырявых фронтов, как в гражданской войне; отсюда, борьбу огнем и контр-атаками вероятно можно будет сосредоточить на первой полосе.
Таким образом, оборона с одной стороны выгодна лишь в определенных случаях боевой обстановки, а с другой — требует искусной организации огня и контр-ударов.
Умение во-время применить оборону является результатом понимания начальником общей цели действий и обстановки, т. е. относится к общим вопросам управления, причем надо иметь в виду, что конкретно задача обороны всегда сводится к удержанию на местности известной линии, владение которою необходимо для общего успеха; эту линию надо уметь выбрать, прежде всего, так, чтобы ее удержание действительно обеспечило достижение поставленной цели. Так, ведя наступление на одних участках и обороняясь на других, надо удержать на последних ту линию, с овладением которой противник может выйти во фланг и тыл наступающим частям и тем помешать их успеху. Переходя к обороне с намерением занять выжидательное положение, опять-таки надо удержать ту линию, владение которой позволяет с наибольшими выгодами прикрывать подготовку к последующим действиям или передвижения в тылу. Желая обеспечить за собою известные пункты и центры, надо вынести линию обороны вперед па такое расстояние и такой рубеж, чтобы можно было прикрыть данный центр от захвата или огня противника.
Таким образом, выбор местности для обороны определяется, прежде всего, оперативными соображениями. Однако, при всей важности последних, нельзя оставлять без внимания и вопросов удобства ведения самого оборонительного боя. Перемещение обороны на некоторое расстояние вперед или назад обычно не играет большой роли с оперативной точки зрения; между тем, по местным условиям, оно может
значительно облегчать или затруднять действия войск, предопределяя этим и самую успешность или неуспешность боя. Поэтому иногда выгоднее отдать противнику даже несколько километров пространства, чем из-за нелепого желания отстаивать каждую пядь земли потерпеть поражение, как это часто имело место в мировой войне из-за близорукого упрямства русского командования, не позволявшего относить даже отдельный небольшой окоп па 100 — 200 шагов назад.
С другой стороны, погоня за выгодами самой обороны и невнимание к действительно важным оперативным вопросам ведет к тому, что сильная сама по себе полоса никуда нс годится, ибо противник может свободно ее миновать; так, в кампании 1915 г. приходилось постоянно бросать отлично оборудованные сильные позиции только потому, что фронт их был обращен не в ту сторону. Отсюда, при выборе местности для обороны надо сначала верно установить направление фронта и примерный район обороны по оперативным соображениям, а затем уже в этом районе окончательно и точно выбрать местность, обеспечивающую наивысшие выгоды для ведения самого боя. Приэтом надо иметь в виду следующее.
Основываясь на сплошном барьере огня перед фронтом и контратаках из глубины, оборона всегда вынуждена растягивать свои силы, кроме тех редких случаев, когда опа предпринимается перед нанесением удара и представляет, в сущности, расположение, приспособленное для наступления. Зато она имеет возможность осуществить принцип экономии сил наивысшим использованием действительности огня каждого пулемета и орудия и подготовкой контр-ударов в самом опасном для противника направлении. Достигать этого приходится, с одной стороны, применением флангового огня и ударов, а с другой — внезапностью действий.
Отсюда для успеха обороны необходимо:
а) уметь выбрать местность, удобную для ведения огня и контратак, б) уметь расположить на этой местности войска и, наконец, в) уметь провести самый оборонительный бой.
Выбор местности для обороны.
Как видно из всего предыдущего, местность, выгодная для ведения оборонительного боя, должна давать:
а) хороший обстрел перед фронтом для всех родов войск, в особенности для пехоты и артиллерии, позволяя удерживать этот фронт наименьшим числом огневых средств;
б) выгоды ведения боя внутри полосы — удобные рубежи для сдерживания распространения противника и подступы для ведения контр-атак из глубины;
в) хорошие укрытия для. войск как на фронте, так и в тылу, дабы замаскировать как расположение, так и передвижения: резервов для поддержки передовых войск, смены, производства контр-атак, обозов и отдельных людей в целях управления, связи, снабжения и эвакуации.
Таким образом, если с оперативной точки зрения для обороны достаточно указать линию, через которую нельзя пропустить противника, то в тактике для осуществления этой задачи надо избрать целую
полосу, в которой передний край сможет выполнить свою роль тем лучше, чем больше ему будет оказана помощь из глубины огнем; контратаками и работой тыла. Сделать этот выбор нелегко уже потому, что сами по себе противоречивы требования, предъявляемые тактикой к местности при обороне. Так, желание дать пехоте хороший обстрел заставляет подымать ее окопы повыше к вершине возвышенности, выгоды укрытия и маскировки, наоборот, требуют спускать их вниз, что в свою очередь затрудняет укрытую связь с тылом, управление, снабжение, эвакуацию.
Поэтому, в зависимости от обстановки, приходится жертвовать то теми, то другими требованиями.
В начале мировой войны пехота искала позиций с наилучшим дальним обстрелом, но эти-то позиции наиболее поражались артиллерийским огнем. Так, в бою 14 —15 мая 1915 г. на реке Дубиссе немцы заняли Г. Дв. Иозефово, отличную, казалось бы, стрелковую позицию на гребне крутого ската, командовавшего всею совершенно открытою долиною реки на дистанцию 1200 —1500 шагов. Однако, русская легкая артиллерия не дала немцам показать голов из-за бруствера, и пехота единым махом преодолела дистанцию атаки с неболь-(рруктолый
cafj
Г-Д. Номфооо
AsL немецкие окопы
А Лопушинв
1 Т'
р.^ЦуОиССИ ~ *
40 О 4-0 80 120 lOOjn
Масштаб. < «•nt-r-т—t- i ... < ==j
Черт. 24. Профиль долины р. Дубисса и немецкие окопы.
шими потерями. 1 Испытав на деле, что лучшей защитой от огня артиллерии является не солидность окопов, а их незаметность, пехота отказалась от позиций с дальним обстрелом и спустила свои окопы к подошве скатов, мирясь и с грунтовой водой, и с непролазной грязью, и с уменьшением обстрела до 400 — 600 и даже до 200 —100 шагов, предпочитая даже близкие расстояния, исключавшие артиллерийский огонь. Обстрел у каждого окопа и пулемета был невелик, но при насыщенности фронта войсками, в общем, получалась сплошная огневая оборона, а большое количество ходов сообщений давало укрытое сообщение с тылом.
В гражданской войне, при слабой насыщенности фронтов и слабости артиллерийского огня противника, естественным явилось стремление добиваться наивысшего обстрела для каждого окопа и пулемета, чтобы возместить недостаток огневых средств величиною обстрела; к тому же, при недостатке рабочих рук нечего было и думать о постройке больших ходов сообщений. В результате, окопы естественно поднялись от подошвы возвышенностей к вершине.
Учитывая в будущем возможность столкновения с противником, сильным техникой, при достаточной насыщенности фронта войсками,
1 Германский участник этого боя пишет, что «даже на западном фронте мы никогда не испытывали во время позиционной войны столь смертоносного огня, как в этот момент». С русской же стороны вели огонь всего 10 легких пушек, каковыми только и обладала 1 кавказск. стр. бригада. Poseck. «Die Deutsche Kavallerie.»
следует ожидать, что вновь местность, выгодная для пехотной обороны, будет определяться не столько величиною обстрела, сколько укрытием от огня противника.
Далее, при выборе местности, следует иметь в виду, что, несмотря на всю дальнобойность современного оружия, вопрос успеха и неуспеха ныне обычно решается только на последних 600 — 400 — 200 даже 50 — 100 шагах, разделяющих противников перед атакой, ибо до этой дистанции противник всегда может дойти, используя хотя бы ночь. Далее, даже внедрение наступающей пехоты в полосу обороны не означает неуспеха, пока может действовать артиллерия, которая нормально эшелонируется в полосе шириною 2 — 4 км от переднего края. Отсюда естественно, что местность, выбираемая для обороны, должна прежде всего давать возможность сплошного перекрестного пехотного и артиллерийского обстрела перед самым фронтом на дистанцию 600 — 800 шагов, а также в глубине полосы. Мало того, артиллерия должна иметь возможность вести огонь на всю свою дальность. В интересах пехоты иметь наилучшую поддержку артиллерии, а потому при расположении пехоты надо выбирать такую полосу, которая наблюдалась бы артиллерией: оружие пехоты менее прихотливо и может действовать почти всюду, если только уберечь его от огня противника. Отсюда, передний край оборонительной полосы надо выбирать так, чтобы захватить им лучшие наблюдательные пункты для артиллерии, выдвинув его от них на дистанцию не менее */2 км, в крайнем случае км, с целью прикрыть от ближнего пехотного огня противника. Перед фронтом не должно быть мертвых пространств и выгодных для наступающего подступов, на самом фронте должны быть выгодные места для сети пулеметов, взаимно фланкирующих друг друга, тыл должен быть укрыт от наблюдения противника и давать артиллерии выгодные огневые позиции, а пехоте хорошие тыловые рубежи.
Дабы облегчить применение своих химических средств и затруднить использование их противнику, выгодна местность открытая и ровная к противнику, со скатом в его сторону. Невыгодны места, в которых может застаиваться газ, особенно, если они лежат на путях подвоза. Однако, найти местность, исключающую вполне применение противником химических средств, невозможно, борьба с ними, главным образом, должна вестись при помощи хорошо налаженной химической обороны. Для бронесил важно, чтобы местность давала возможность укрыто подводить их к самой передовой линии, быстро выдвигаться перед ней и так же быстро скрываться.
Всегда выгодно, чтобы передний край оборонительной полосы представлял собою изломанную линию, ибо это дает возможность широко развить взаимную перекрестную оборону. Однако, приэтом следует опасаться слишком крупных изломов, облегчающих противнику их фланкирование.
Следует избегать резко очерченных местных предметов и рубежей: небольших рощ, домов, шоссе, хорошо видимых каменных стенок и проч., облегчающих пристрелку противнику.
Дабы обеспечить себе выгоды борьбы внутри оборонительной полосы, желателен ряд рубежей во всевозможных направлениях, дающих возможность сдерживать распространение противника наименьшими силами, фронтом в любую сторону, в случае прорыва.
Общие под женин.
Для удобства контр-атак необходимы выгодные укрытые подступы, выводящие во фланг прорвавшемуся в данном районе противнику. Очень важно, чтобы оборонительная полоса не могла наблюдаться издали, ибо степень ее укрытия от глаза артиллерии противника в значительной степени определяет степень упорства обороны. Самые грозные по виду бастионы, возводившиеся на возвышенных местах, рушились как карточные домики от огня тяжелой артиллерии и одновременно рядом сохранялись маленькие, жалкие, но плохо видимые окопы, наскоро возведенные самими войсками, разуверившимися после горького опыта в мощи солидных окопов.
Не меньшее значение имеет и укрытое сообщение внутри полосы, ибо оборонительный бой можно хорошо вести только при непрерывной связи с тылом. Сооружение искусственных ходов сообщений и поддержание в исправности в случае большой их длины требует колоссальных усилий. Отсюда крайне необходимо, чтобы при обороне уже сама местность давала выгодные условия для сообщения с тылом, а трудами людей приходилось только дополнять эти условия устройством ходов сообщения не больше, как на десятки шагов.
Наконец, очень важно, чтобы материал для инженерного усиления был под рукою, иначе при отсутствии лесного материала укрепление будет итти очень медленно, так как подвоз такового при его тяжести всегда затруднителен.
Расположение войск для обороны (боевой порядок при обороне).
Конечно, невозможно найти местность, вполне удовлетворяющую всем перечисленным требованиям, мало того, часто оперативная обстановка заставляет принимать бои на весьма невыгодной местности и, как показывает опыт, они могут увенчиваться полным успехом, если начальники и войска выкажут должное упорство и искусство. Упорство является результатом их боеспособности, искусство заключается в умелом применении своего расположения к местности и в проведении самого боя.
Первой заботой при расположении для обороны должно явиться стремление держать под самым сильным огнем местность, на которой будет производиться развертывание перёд атакой пехоты противника и самая атака, затем те места, где будет происходить сдерживание ворвавшегося противника и контр-атаки, направление которых должно быть тщательно продумано, так же, как изолирование отдельных районов обороны на случай захвата их противником. Наконец, необходимо организовать артиллерийский огонь и на дальние дистанции, дабы заставить противника возможно дороже заплатить за свое приближение к оборонительной полосе, расстроить его огневую подготовку атаки, управление, связь и снабжение. Одновременно с этим надо продумать свое управление, обеспечение, связь и снабжение.
Приэтом, не может быть равномерного распределения сил и огневых средств но фронту и в глубину, а также применения технических средств только там, где им удобнее всего действовать. Прежде всего, не все пункты оборонительной! полосы имеют одинаковое оперативное значение: потеря одних может иметь решающее влияние на общее положение дел, потеря других не играет существенной роли. Так, прикрывая переправы или перевозки по железным дорогам, очень невыгодно
потерять тот пункт, откуда эти переправы или перевозки могут противником наблюдаться, и значительно менее важна потеря даже целого второстепенного участка, откуда противник все равно ничего не увидит.
С другой стороны, различно и тактическое значение разных пунктов обороны: захват одних может очень серьезно отразиться на успехе всего боя, затруднив отстаивание других районов и участков, потеря иных, наоборот, дает весьма ничтожные выгоды наступающему, наконец, третьи могут ставить захватившего их противника в невыгодное положение (под перекрестный огонь, под удар резерва во фланг и тыл и т. п.). 1 На ряду с этим, одни участки и пункты находятся в невыгодных условиях для ведения боя: легко наблюдаются противником, обстреливаются его артиллерией, имеют выгодные подступы, другие,, наоборот, по местным условиям очень трудны для захвата и последующего развития успеха, почему могут обороняться самыми небольшими силами.
Отсюда: при обороне надо уметь верно определить, какие именно участки и пункты важнее и труднее всего отстаивать как по оперативным, так и по тактическим соображениям, каким можно меньше уделить-внимания и, сообразно с этим, распределить свои войска и поставить им задачи. Вследствие этого при организации обороны необходимо особенно осторожно относиться к докладам специалистов, не позволяя техническим соображениям сбивать себя с оперативной и тактической оценки местности; лишь в случаях полной невозможности работы технических средств, главным образом, таких капризных, как химические войска и бронесилы, приходится передавать их на те участки, где они могут действовать, а не туда, где они нужны.
При распределении различных родов войск иа местности надо иметь в виду следующее. Непосредственно задачу обороны, т. е. удержание необходимой линии, выполняет пехота или спешенная конница, причем их успех или неуспех определяет успех или неуспех всей обороны. Из этого, однако, вовсе не следует, что оборонительный бой должен лежать только на их плечах.
Правда, в кампании 1914 —15 гг. на русском фронте можно* найти ряд примеров удачного ведения оборонительного боя одной пехотой при самой ничтожной роли артиллерии, лишенной снарядов; правда, в известных случаях, например, в ночных и лесных боях тяжесть оборонительного боя лежит почти исключительно на пехоте. Однако, такие бои стоят пехоте исключительно дорого, а часто являются совершенно непосильными даже при высоком качестве войск. Поэтому оборонительный бой должен вестись всеми родами войск, применение которых допускает данная обстановка, принимая же во внимание, что сила обороны зиждется на огне, особое внимание надо уделить использование в этом бою огневых родов войск.
Роль и взаимоотношения различных родов войск в обороне, учитывая их свойства, представляются в следующем виде.
Пехота и заменяющая ее в известных случаях спешенная конница должны дать сплошную огневую завесу перед той линией, удержание которой составляет задачу обороны, являясь таким образом
1 Так. в сражении под Сувалками командир Горийского полка намеренно отдал немцам д. Александровка, чтобы завести их в огневой мешок; см. чертеж № 4.
Расположение пехоты.
тем щитом, за которым развивают свою деятельность прочие роды войск; они же, а иногда и конница в конном строю, должны производить контр-атаки внутри оборонительной полосы для выбрасывания ворвавшегося противника.
Выгодною стороною пехотного огня является возможность не только устраивать сплошную завесу перед фронтом, но и поражать им самую мелкую цель при самом ее появлении, что так важно при обороне, когда эти цели очень подвижны. Однако, пехотный огонь покрывает местность перед фронтом всего на 1 000 — 3 000 шагов, он бессилен бороться с артиллерией противника, а также против укрытых целей; мало того, пулеметы и стрелковые группы легко обнаруживаются противником и подчас быстро выводятся из строя, вследствие чего ко времени атаки противника перед фронтом и внутри оборонительной полосы получаются необстреливаемые участки, в которые он свободно может вклиниться. Поэтому на помощь пехоте должна притти артиллерия, прикрывая пехоту от разгрома ее противником, дополняя пехотный огонь там, где он будет недостаточно силен, заменяя его, хотя бы до известной степени, всюду, где он будет подавлен, и, наконец, поддерживая ударные роды войск в контр-атаках. Мало того, огонь артиллерии дает возможность обеспечивать от огня противника и тот пункт, прикрытие которого может составлять задачу обороны. Так, французская артиллерия в мировой войне своим огнем препятствовала германским дальнобойным орудиям обстреливать Париж.
Уже меньшую роль в успехе обороны играют химические средства и бронемашины, как более капризные средства борьбы, правда, могущие оказать весьма существенную помощь, где обстановка позволит им действовать. Применение воздушного флота естественно облегчается нахождением войск на месте.
Наконец, крупную роль в обороне играет тыл, ибо, с одной стороны, работа огневых средств, расположенных на месте, требует особенно большого расхода огнеприпасов, а с другой — пребывание войск на месте быстро истощает местные средства и заставляет основать довольствие на одном подвозе.
Естественно, что так как успех обороны определяется успехом пехоты, то ее распределение и задачи должны быть положены в основу занятия оборонительной полосы и организации работы всех прочих родов войск.
Пехота, как выше отмечено, является тем щитом, который должен прикрыть барьером сплошного огня весь фронт обороны, поэтому ее огневые средства должны быть прежде всего так распределены вдоль переднего края оборонительной полосы, чтобы местность на 600—800, в крайнем случае, 300—400 шагов была под сплошным огнем пехотного оружия, не оставляя никаких укрытий даже одиночным людям наступающего.
Главное пехотное оружие, пулемет и винтовка, как известно, отличаются большою настильностью. При стрельбе на 200 шагов пуля поднимается всего на 0,8 вершка над линией прицеливания, при стрельбе на 400 шагов всего на 3,8 вершка, отсюда малейшая складка местности дает укрытие от фронтального пехотного огня. Значит, оборону приходится строить на фланговом и перекрестном огне, что требует известного опыта и искусства: на одной и той же местности, в зави-
симости от личного умения начальника, удается обходиться различным числом огневых средств, получая одну и ту же силу огня, а иногда и наоборот, большую мощь — при меньших средствах.
Мало того, свое собственное расположение приходится постоянно менять и усовершенствовать, ибо, по мере изучения местности и размышления над ней, приходят на ум все лучшие и лучшие комбинации огня и койтр-атак. Наконец, по мере инженерного усиления полосы, она требует все меньшего и меньшего количества огневых средств для отстаивания своего переднего края.
В то же время, стремясь обойтись на переднем крае наименьшим числом бойцов и огневых средств, все большее и большее их число удается отодвигать в глубь оборонительной полосы, создавая непроницаемую огневую завесу и за передним краем оборонительной полосы, подготовляясь к обороне каждого района во все стороны, дабы не дать прорвавшемуся в одном месте противнику охватить безнаказанно соседей с фланга и тыла.
Приэтом, располагая пехоту как на переднем крае, так и в глубине полосы, следует придерживаться следующих соображений в отношении организации огневой обороны.
чертям пространство
Черт. 25а. Расположение пулеметов при Чорт. 256. Пулеметы при фланговом фронтальном обстреле. обстреле.
Основою пехотной обороны является станковый пулемет, а дополнением к нему: ручной пулемет, огонь стрелков, гранатомет и батальонная артиллерия. Расположение станковых пулеметов во всю глубину оборонительной полосы должно представлять сплошную сеть огня для обстрела впереди полосы и внутри ее, где они, с одной стороны, сдерживают распространение противника, а с другой, — поддерживают свои контр - атаки, к возможным направлениям которых и следует приноровить их расположение. Ручной пулемет выгоден там, где надо иметь узкий по фронту обстрел, стрелки заменяют недостаток пулеметов, располагаясь преимущественно для фронтального огня. В общем, каждая точка местности впереди и внутри оборонительной полосы должна находиться под огнем самое меньшее двух, а желательно трех окопов, берясь ими по возможности во фланг.
2) Помимо заботы о хорошем обстреле следует озаботиться и о возможной маскировке системы своего огня, для чего прежде всего не следует окопы и пулеметные гнезда поднимать на небольшие резко очерченные вершины, устраивать вдоль заметных издали и нанесенных на карту рубежей — шоссе, опушки леса, стены, забора; особенно опасны
17 Н. Морозов. Общая тактика. 257
небольшие рощи, где гул разрывов и падение деревьев действует морально на людей, которых легко при этом отравить химически. При занятии селения надо окопы выносить вперед, а от опушки большого леса убирать назад, вглубь, создавая впереди засеки и опутывая деревья колючей проволокой.
Не следует строить больших и заметных издали пулеметных гнезд; имея дело с противником, обладающим сильной техникой, полезно помещать пулемет с 2 — 3 человеками в группе кустов, развалинах, каменоломне, яме, скрывая его совершенно от наблюдения до момента действия, а прочих людей отделения держать в стороне, ибо укрыть все отделение вместе довольно трудно. Можно иногда часть пулеметов располагать внутри позиции самым укрытым образом, запретив им стрельбу вплоть до прорыва противником переднего края обороны, дабы ошеломить его внезапностью огня. Однако, не следует злоупотреблять большим количеством таких пулеметов, ибо это ослабит силу огневой обороны впереди фронта.
Нормально станковый пулемет должен иметь не менее двух-трех мест для ведения огня, меняя их либо для лучшего обстрела противника, либо из-за его огня. Часть пулеметов выгодно ставить на места с хорошим обстрелом для действия против дальних и крупных целей, имея, однако, для них и запасные окопы для обстрела ближних подступов при отражений атаки.
Для воздушной обороны следует выделять часть пулеметов распоряжением командира батальона, как указано ниже.
Гранатометы и минометы следует располагать в «тех местах, перед фронтом которых имеются удобные укрытия и подступы, недоступные для поражения настильным огнем, например, ямы, глубокие впадины, а для действия миномета и серьезные укрытия — в виде, например, домов. Дав противнику накопиться в таких местах, выгодно обстрелять его сразу с нескольких сторон гранатометами, расположив их для этого предварительно по определенному плану и выделив, в случае нужды, из своих отделений. -Также выгодно применять гранатометы в поддержках и резервах для обстрела передовых окопов в случае занятия их противником, направляя этот огонь тоже по возможности с разных сторон. Поэтому гранатометчики при заблаговременном занятии позиции должны распределяться тоже по известному плану командиром взвода и роты.
37 - миллиметровая пушка должна применяться для борьбы с пулеметами и бронесилами противника, причем все время в бою будет менять свое место, ибо представляет заметную цель и ведет огонь с открытых позиций. Отдав отчет, какие места наиболее удобны для расположения пулеметов противника при атаке и появления его бронесил, надо выбрать для пушки ряд позиций для обстрела этих целей; обычно до момента, начала подготовки атаки невыгодно обнаруживать ее противнику.
Наибольшее внимание следует обратить командирам батальонов и полков на организацию перекрестной обороны на стыках, ибо в заботе о себе командиры рот часто здесь имеют только фронтальный огонь, не заботясь о взаимном фланкировании подступов.
Построить оборону пехоты на одном огне, однако, как выяснено выше, невозможно, ибо иногда даже при общей отбитой атаке отдельным группам противника удается захватить некоторые окопы и районы 258
обороны. Закрепившись и усилившись в них, противник, если его не выбить немедленно, может получить помощь для развития своего незначительного успеха. Отсюда, надо иметь возможность не только сдерживать распространение наступающего, но ликвидировать тотчас и самый небольшой успех. Для этой цели, помимо огневых точек, всюду, начиная со взвода, нужно иметь и ударную часть. Во взводе для этого можно использовать оставшиеся свободными стрелковые отделения, располагая их вблизи пулеметов, здесь же, за скатом; незаметные для противника, они могут, внезапно выскочив из-за укрытия, быстро вернуть захваченный пулеметный окоп или даже не допустить захвата последнего; не имея возможности атаковать, они могут остановить противника, когда таковой выйдет на гребень, с обратного ската наконец, их присутствие вблизи всегда ободряюще действует на пулеметчиков, бессильных в рукопашном бою. Рота имеет для той же цели взвод, расположенный в тыловом эшелоне, батальон и высшие соединения — ударную группу, как об этом изложено в главе «боевые порядки». В случае невозможности или невыгодности контр-атаки из-за превосходства противника задачей ударной группы должно явиться сдерживание его распространения внутри полосы.
Для производства контр-атаки ударная группа должна расположиться в таком месте и в таком порядке, чтобы иметь возможность двинуться без задержки в сторону любого из передовых районов обороны, а также и обоих соседей так, чтобы взять во фланг прорвавшегося противника; для этого надо заблаговременно изучить подступы, ведущие во все стороны, и продумать возможные комбинации боя, причем часто для флангового удара по противнику выгодно ударную группу держать не за, своим слабым районом обороны, а в стороне.
На случай необходимости сдерживать распространение противника ударной группой должен быть подготовлен район обороны так, чтобы противник, прорвавший сковывающую группу, не мог безнаказанно распространяться внутри оборонительной полосы, минуя этот район. Конечно, в этом районе не может быть такого эшелонирования огневых средств, как в передовых районах обороны, ибо нормально здесь приходится занимать пространство в 11/2 — 2 раза больше, мирясь и с ограниченностью обстрела, и с расположением окопов на обратных скатах, дабы поразить противника неожиданностью огня и контр-атаки и тем выиграть время для подхода ударной группы следующего соединения.
В остальном расположение пехоты для ведения оборонительного боя носит весьма разнообразный характер и часто резко меняется в зависимости от цели действий, численности противника, силы его техники, боеспособности войск, местности и прочих данных обстановки.
Однако, руководящими идеями этого расположения всегда должно быть:
а) отразить противника огнем перед фронтом переднего края оборонительной полосы,
б) создать наибольшие трудности противнику, для того чтобы он не мог вполне выяснить и разгадать систему обороны и подавить ее огнем,
в) принять меры, чтобы ликвидировать всякое проникновение пехоты и бронесил противника за передний край оборонительной полосы.
Приемы и нормы распределения пехоты в боевом порядке. Внимательное изучение местности по карте и, где можно, личным обзором в связи с поставленной задачей и общею целью действий укажет начальнику сравнительную важность и доступность различных частей порученного ему для обороны района, а кроме того насколько оборона их пехотою может быть поддержана другими родами войск. Отсюда и должна вытекать группировка пехоты: районы более важные, доступные и менее обеспеченные поддержкою других родов войск, должны сильнее заниматься пехотою и поручаться лучшим в моральном отношении частям. При этом надо уметь наметить и распределить местность на участки или районы обороны так, чтобы каждый из этих участков или районов по рельефу и группировке местных предметов но возможности представлял в смысле обороны нечто самостоятельное, независимое и характерное. Конечно, участки и районы будут и вообще должны быть неравными по размерам, между ними могут быть промежутки, не имеющие для успеха обороны серьезного значения. В зависимости от этого и будет определяться сила занятия войсками различных участков.
Согласно уставу, 1 оборонительная полоса дивизии делится на полковые участки, полковой участок на батальонные районы, эти последние на ротные и взводные районы.
Нормою протяжения участков устав считает: для дивизии от 4— 10 км, для полка—2—4 км, 9 районов—для батальона площадь 1000 л«Х 1000 м и до 2X2 км, для 'роты от 500 X 500 до 1000 X Ю00 м, для взвода до 500 X 500 м.
В соответствии с этим, 1 * 3 4 5 * основою пехотной обороны является батальонный район, ибо только батальон имеет возможность организовать оборону во все стороны, используя все огневые средства пехоты.
Командир батальона, оценивая местность, должен наметить три района по числу стрелковых рот, причем эти районы естественно тоже будут иметь различное протяжение по фронту и в глубину.
В зависимости от задачи и характера местности, сковывающая группа батальона может быть представлена Ti одним и двумя ротными районами, резерв может и отсутствовать.
Совершенно так же район роты разбивается на взводные районы, состоящие из огневых точек, причем сама рота на сковывающую и ударную группы не разделяется *.
«Пулеметные отделения (или взводы), орудия батальонной артиллерии, а также стрелковые отделения, занимающие огневую позицию, составляют огневые точки.
«Если пулемет располагается в блиндаже,8 он образует пулеметное гнездо.
«Кучное расположение пехотных подразделений внутри района обороны не допускается.
1 Боев. уст. пех., я. II, § 101 и 106.
а Пол. уст. пех., § 822 и 1074.
8 Боев. уст. пех., я. II, § 101 —105.
4 Боев. уст. пех. § 533.
5 Вероятно, под блиндажом устав подразумевает наличие, кроме окопа, еще какого-
яибудь убежища для укрытия пулемета от огня.
«Стрелковый взвод, с целью удержания своего района, в первую очередь использует свои пулеметы и гранатометы для огневой обороны и стрелков — для стрелково-ударного действия.
«Последние, располагаясь преимущественно на обратных скатах, получают огневые задачи только в случае недостаточности огни пулеметов.
«Районы своими границами должны соприкасаться, чтобы затруднить противнику обнаружение нашей системы обороны; местность в пределах этих границ, фактически не занятая пулеметными и стрелковыми отделениями, должна быть заполнена запасными и ложными окопами.-
«Эти незанятые промежутки не должны превышать дистанции действительного огня ручных пулеметов, имея в виду осуществление взаимной огневой поддержки и связи».
«При наличии сковывающей и ударной групп резерв или совсем не выделяется или выделяется очень небольшой (до 1/9 всех сил боевого порядка). Резерв располагается в глубине района обороны (уступом сзади, на открытом фланге и т. д.)». 1
Как видно из этих уставных положении, современная пехотная оборона сильно эшелонируется в глубину и стремится сравнительно ничтожными силами занимать передовые окопы. Дивизия, считая грубо в сковывающей группе 2 полка, в каждом из них в той же группе по 2 батальона, а в батальоне по 2 роты, выдвигает для огневого состязания с противником всего 8 стрелковых рот из 27, и только 4 пулеметных роты из 9 имеющихся, а в этих ротах опять-таки участие в ведении огневого боя перед фронтом оборонительной полосы примут нормально только передовые взводы, т. е. 16 стрелковых взводов из 81, имеющихся в дивизии, не более 16 ротных станковых пулеметов и, примерно, 16 — 20 пулеметов пулеметных рот, иначе говоря, 45 — 50 станковых пулеметов из общего числа 189, имеющихся в дивизии. Все остальное эшелонировано в глубину в виде сплошной огневой сети, в которую попадает противник, прорвавшийся через передний край оборонительной полосы.
На совершенно иных основаниях распределяется при обороне артиллерия, владеющая только одним средством — огнем, который приэтом не может явиться надежным обеспечением от штурма уже потому, что не в состоянии прикрыть весь фронт сплошной завесой огня в каждую данную минуту. 48 орудий стрелковой дивизии могут дать фронтальный заградительный огонь на фронте всего в 1600 м при скорости стрельбы 6 выстрелов в минуту на орудие и продолжительностью всякий раз не более 3 минут; даже при фланговом огне всех орудий фронт заграждения не превзойдет 6400 м.* 2 Мало того, при хрупкости телефонной связи, никогда нельзя быть уверенным в своевременном открытии этого огня. Если подавлен пехотный огонь обороны, то пехоте противника, залегшей от наших окопов на дистанции 200 — 300 шагов, нужно всего РД— 2 минуты, чтобы ворваться в оборонительную полосу, артиллерии же обороны в лучшем случае надо 3 минуты для открытия огня.
Тем пе менее, значение артиллерии в обороне огромно не только в материальном, но и в моральном отношении.
‘ Боев. уст. пех. § 110.
2 Фактически меньше, ибо гаубицы дивизии дадут меньшее поражение по открытым целям, чем пушки.
Расположение артиллерии.
В самые трудные минуты боя изолированный в своем окопе пехотинец, потеряв всякую связь с тылом; подавленный огнем превосходного в числе противника, часто только в громе выстрелов и свисте снарядов артиллерии видит напоминание, что он не одинок и не забыт в своей борьбе. Это сознание играет столь крупную роль, что иногда артиллерии приходится вести огонь при самой ничтожной его действительности только для моральной поддержки пехоты.
В материальном отношении огонь артиллерии драгоценен тем, что дополняет и заменяет пехотный огонь всюду, куда этот огонь не достигает, где последний недостаточно силен или вовсе отсутствует.
Так, прежде всего артиллерийский огонь позволяет поражать походные колонны наступающего еще в значительном расстоянии от оборонительной полосы, заставляя их терять время на расчленение и движение без дорог.
Далее, при развертывании и продвижении боевого порядка наступающего артиллерия обороны, используя всякую оплошность, всякое скопление войск и обозов, наносит подчас весьма серьезные потери противнику задолго до подхода его па дистанцию пехотного огня.
С момента открытия пехотного огня артиллерия, продолжая держать под угрозою тыл наступающего, оказывает крупные услуги пехоте поражением целей, не уязвимых для огня последней; она же борется с бронесилами, минометами, пулеметами, авиацией, химическими средствами врага, наконец, и с теми батареями, огонь которых особенно мешает пехоте выполнять задачи обороны, расстраивает управление и связь противника, заставляет пехоту наступающего дробить свой боевой порядок на самые мелкие группы, которые при внедрении в оборонительную полосу не представляют серьезной силы и могут ликвидироваться даже слабыми ударными частями обороны. Наконец, при атаке противника огонь артиллерии дополняет и заменяет ослабевший или подавленный пехотный огонь, давая возможность остановить внедрение в оборонительную полосу, если не передовых частей пехоты противника, то, во всяком случае, следующих его эшелонов, отрезая от них прорвавшиеся части.
В случае боя внутри оборонительной полосы артиллерия может изолировать огнем захваченный участок и даже иногда заставить его очистить, во всяком случае она подготовляет успех пехотных контр-атак.
Таким образом, лишь в редких случаях пехота и артиллерия имеют несвязанные друг с другом задачи, вообще же современный оборонительный бой есть бой пехоты и артиллерии, в котором эпизодически участвуют прочие роды войск. Поэтому нельзя ни правильно поставить задачи, ни распределить на группы, ни разместить артиллерию, организовать управление ею и связь, не уяснив себе должным образом задач и расположения пехоты, не оценив этого расположения в отношении его слабых и сильных сторон, не зная, что предстоит дополнять, заменять, поддерживать, особенно имея в виду те затруднения для ведения огня, которые представит артиллерии нынешний групповой порядок наступающей пехоты.
В мировой войне пехота наступающего обычно представляла исключительно выгодные для артиллерии цели: полк строил боевой порядок в виде ряда сплошных густых цепей, двигавшихся открыто, на ди-262
станции всего 100 —150—200 шагов одна за другой; благодаря этому получалось скопление 3 — 4 тысяч людей на площади 1 — 2 км по фронту и 400 — 500, не более 1000 шагов, в глубину. Конечно, при этом условии артиллерийские снаряды находили себе обильную жатву, тем более, что пехота не могла уклониться от огня ни вправо, ни влево', имея интервалы между людьми всего в 1 шаг. Современный боевой порядок пехоты, расчлененной на ряд мелких отдельных групп в 8 —10 человек, настолько сам маскирует себя, что в полуманевренной войне 1918 г. артиллерия иногда долго не открывала огня, принимая наступление боевого порядка за движение пехотных дозоров.
Незначительность и подвижность целей, а главное, невозможность определить заранее места и время их появления сильно затрудняют организацию артиллерийского огня при обороне. Имея всего 48 наблюдательных пунктов батарей, артиллерия дивизии ведь должна обслужить фронт, доходящий, по уставу, до 10 км, не упуская возможности покрыть всякую мало-мальски серьезную цель огнем, если не всех, то хотя бы нескольких батарей. Приэтом крайний недостаток артиллерии, которым обычно страдает оборона в маневренной войне, не дает возможности специализировать батареи и дивизионы на выполнении определенных задач: приходится комбинировать работу одних и тех же батарей для выполнения различных задач и обстрела подчас весьма разнообразных целей.
Конечно, основной задачей артиллерии при обороне должно явиться отражение наступления и атаки пехоты противника на передний край оборонительной полосы.
Учитывая, что артиллерия дивизии своим огнем может прикрыть фронт не более РД—2 км, необходимо, конечно, прежде всего точно выяснить те наиболее важные и доступные пункты, которые должны быть прикрыты ее огнем в первую очередь. Далее, надо иметь в виду опять-таки различные комбинации заградительного огня на случай, если противник повел бы атаку не одновременно на всем фронте, а на отдельные участки.
Заградительный огонь перед пехотной полосой обороны является, конечно, последним якорем спасения. Помимо него желательно, если не остановить продвижение пехоты противника раньше, то хоть заставить ее дорого заплатить за это. В соответствии с этим надо оценить вероятные подступы и направления наступления противника, отдавая себе отчет, где должна и может быть оказана, и какая именно, поддержка артиллерийским огнем.,
Учтя возможные для движения противника дороги, районы артиллерийских позиций, исходные рубежи и подступы для наступления пехоты, можно затем наметить, откуда эти подступы, рубежи и т. д. выгоднее всего брать под продольный обстрел, выяснив этим наиболее желательные направления своего артиллерийского огня и наблюдательные пункты, при помощи которых можно вести обстрел. В зависимости от важности различных направлений надо распределить артиллерию с наилучшим соблюдением принципа экономии сил, а сами по себе данные направления укажут и районы артиллерийских позиций, которые после этого нетрудно окончательно выбрать, стремясь не только обеспечить выгоды обстрела, но и укрыть артиллерию от глаза противника с земли и с воздуха, а также обеспечить ей укрытое сообщение с тылом.
Итак, распределение артиллерии при обороне должно давать возможность:
а) прикрыть от атаки открытой силой заградительным, по возможности фланговым, огнем полосу на 600 — 800 шагов перед пехотным расположением хотя бы только на важнейших и более доступных участках;
б) иметь возможность взять под самый сильный огонь тот рубеж, который может быть исходным для движения противника в атаку;
в) держать под огнем местность перед своим боевым охранением, а также все важнейшие подступы к оборонительной полосе или хотя бы входы и выходы из них и вообще всю местность, по которой может итти наступление пехоты, продвижение за ней обоза и прочих родов войск;
г) держать под огнем районы вероятных наблюдательных пунктов, огневых позиций и сообщения с тылом артиллерии противника;
д) держать под огнем дороги, по которым противник будет подходить к оборонительной полосе;
е) иметь в виду возможность прорыва пехотной обороны, а значит, необходимость либо сдерживать огнем распространение противника, либо поддержать свои контр-атаки.
Конечно, для того чтобы разрешить все эти задачи, надо прежде всего отдать себе ясный отчет в тех опасностях,’ которые могут исходить от действий пехоты, артиллерии, бронесил, химических сил противника, и в том противодействии, которое им собирается оказывать пехота.
Далее, в соответствии с задачами артиллерии, целью и обстановкою боя, необходимо наладить и соответствующее управление, дабы, используя дальнобойность артиллерийского огня и возможность его» массирования, в то же время сохранить ту гибкость огня, которую требует характер целей, представляющихся при обороне.
При небольшом протяжении оборонительной полосы дивизии (по уставу до 3 км) артиллерия может дать огромную силу огня, мощно прикрывая весь фронт пехоты. Особенно значительна будет ее роль в том случае, когда оборона является только преддверием к переходу в наступление.
Централизация управления огнем в этом случае будет вполне уместной. Иначе обстоит дело при более широких фронтах, когда, прежде всего артиллерии будет мало для выполнения всех перечисленных выше задач и все равно далеко не все батареи могут принять участие в огне по одной и той же цели, причем централизация может мешать гибкости огня, оставляя пехоту без должной поддержки в нужную минуту.
Мало того, вопрос централизации или децентрализации управления будет решаться особо в каждом данном случае в зависимости и от других данных обстановки.
Открытая местность, хорошо наблюдаемая со многих наблюдательных пунктов, небольшой фронт обороны допускают централизацию огня артиллерии.
Наоборот, закрытая местность при большом фронте дивизии требует и значительной децентрализации огня.
Мало того, сама по себе централизация или децентрализация управления еще не решает вопроса правильного использования артил-264
лерии. Оборонительный бой, при уступке инициативы противнику, полон самых крайних неожиданностей и кризисов. Отсюда требуется большая находчивость, инициатива и добросовестность артиллерийских начальников, хорошее знание ими обстановки, дабы умело вести огонь, обстреливая цели сообразно пх тактической важности, а не техническому удобству ведения огня.
Поэтому артиллерийский начальник должен быть тесно связан с теми командирами полков, которых он должен обслуживать, хотя бы таковым и не был подчинен.
Мало того, надо уметь быстро менять систему управления артиллерией во время самого боя в зависимости от требований обстановки, продумать организацию артиллерийского огня в случае внедрения противника в полосу обороны, разобравшись, как предполагает пехота производить свои контр-атаки или, в случае невозможности таковых, где и как сдерживать распространение противника. Если есть время, полезно проделать совместные занятия с пехотными начальниками по обороне на карте и на местности: подобное занятие, проведенное в 1916 г. на Якобгатадтском плацдарме в одном из полков, указало артиллерии, где надо иметь запасные наблюдательные пункты и как переподчинить батареи при прорыве.
Итак, первым условием успешной организации артиллерийского огня является отчетливое понимание плана пехотной обороны. Вместе с тем, указывая пехоте, при каких условиях артиллерия может оказывать ей большую или меньшую поддержку, можно влиять и на организацию пехотной обороны, ибо в интересах самой же пехоты изменить свое собственное расположение так, чтобы обеспечить себе наибольшую артиллерийскую поддержку.
Само расположение артиллерии при обороне должно удовлетворять следующим требованиям:
1. Не следует артиллерию, особенно пушечную, тем более в закрытой, пересеченной местности, слишком близко придвигать к пехотным окопам, ибо это затрудняет ведение огня по непосредственным подступам и переднему краю оборонительной полосы, заставляет артиллерию сниматься при малейшей неустойке пехоты в тот именно момент, когда ее помощь особенно нужна, уменьшает сектор обстрела. Невыгодно артиллерию убирать и далеко назад как потому, что ее огонь будет менее действительным, так и по соображениям морального свойства: пехота дерется тем упорнее, чем ближе она чувствует за собой артиллерию. Нормально артиллерийские огневые позиции группируются в 2—4 км за передним краем оборонительной полосы.
2. Для отбития атаки желателен фланговый огонь артиллерии, для обстрела дорог и подступов—продольный, сообразно чему и надо размещать артиллерию; приэтом в оборонительном бою чаще чем в каком либо-другом можно применить расположение батарей на чужих участках пехоты с целью лучшего фланкирования.
3. Особой контр-батарейной группы в маневренной войне обычно при обороне иметь не удается как из-за недостатка орудий, так и потому, что артиллерия наступления будет значительно сильнее, и ее авиация не даст работать авиации обороны. Если представится удобный случай и необходимость борьбы с артиллерией, то таковая выполняется той группой, которой эту работу удобнее поручить.
Распределе ииеи располо мнение бронесил.
4. Для борьбы с бронесилами батальонную, часть полковой, а иногда и дивизионной артиллерии можно ставить замаскированно по-орудийно для стрельбы прямой наводкой по известному плану там, где можно ожидать атаки бронемашин или танков, прочая артиллерия открывает заградительный огонь гранатами; наконец, в крупных соединениях полезно иметь в тылу несколько батарей в запряжке’для быстрого движения навстречу танковой атаке.
5. Необходимо тщательно маскировать артиллерию, имея в виду, что при продолжительном пребывании на одном месте с воздуха обнаруживаются даже хорошо замаскированные батареи по путям подъезда и тропинкам, протаптываемым на самой батарее.
Особо тщательные меры должна принимать артиллерия для защиты от обстрела химическими снарядами, являющегося главным способом борьбы с нею.
В соответствии с изложенным. Боевой устав артиллерии считает, что управление артиллерией в оборонительном бою должно централизоваться в рамках дивизии, а при узких фронтах (3.—4 км на дивизию) и на фронте целого корпуса, причем сохраняется в полной мере органическая связь с пехотою. Полковая артиллерия, входя в общую систему обороны, обычно не включается в общие артиллерийские группы; дивизионная артиллерия распределяется в соответствии с боевым расчленением пехоты, обслуживая каждый полковой участок соответствующей группой ПП., с тем, что таковая доляша иметь возможность поддерживать и соседние участки. Если оборона должна закончиться переходом в наступление, то выделяются заблаговременно батареи для сопровождения ударной группы огнем и колесами. Корпусная артиллерия или образует корпусную группу ДД, усиливаясь батареями дивизионной артиллерии, не более дивизиона от дивизии, или распределяется по дивизиям—для образования в них групп ДД. При обороне на широких фронтах группы ДД обычно отсутствуют. Кроме того, часть артиллерии выделяется специально для поддержки боевого охранения, располагаясь у переднего края оборонительной' полосы и до */г км впереди.
Существующее обычно при обороне превосходство наступающего в артиллерийском огне создает невыгодную обстановку для применения бронесил. Тем не менее, во всех случаях, когда противник не может развить сильного артиллерийского огня, бронесилы могут оказать крупные услуги обороне, прежде всего содействуя бою разведки и охранения и прикрывая их отход. Далее, в момент атаки наступающего внезапное появление броневиков из-за окопов обороны п их пулеметный огонь может сорвать весь назревающий успех, подняв настроение своей пехоты. Это появление особенно выгодно, когда бессильна артиллерия наступающего, например: ночью или на закрытой местности, где иногда можно подъехать совершенно укрыто, выпустить одну-другую ленту и тотчас скрыться. Так, в июне 1915 г. в боях под Шавли броневой взвод, приданный 56 пехотной дивизии, при ночной атаке немцев своим выдвижением перед окопы сильно помог отбитию атаки, если и не меткостью огня, то подъемом настроения пехоты.
Наконец, после прорыва оборонительной полосы бронесилы могут оказать крупные услуги при контр-атаках резервов, особенно
если пехота противника наступает запальчиво и не имеет поддержки своей артиллерии.
Если при обороне бронемашины и бронепоезда могут работать только на одном определенном участке дивизии или даже полка, то их и надо подчинить этим командирам, дабы обеспечить быстроту поддержки; в противном случае лучше оставить их командиру корпуса у себя для выдвижения туда, где потребует обстановка.
Особенностью действий бронесил при обороне является возможность хорошо предварительно разведать местность, кроме того при заблаговременном занятии оборонительной полосы в случае отсутствия противника полезно совершить и пробный выезд самих бронемашин, ибо одно их появление сильно поднимет настроение своей пехоты, воочию убеждающейся в наличии этого оружия для ее поддержки.
Танки, как оружие обороны, мало пригодны. Зато поддержка ими контр-атак пехоты может давать совершенно исключительные результаты, ибо противотанковая оборона у наступающего, после захвата участка обороны, не может быть налажена сразу должным образом.
Так, после продвижения германцев 15—17 июля 1918 г. на фронте между р. р. Эн и Марна французы в течение трех ночей успели сосредоточить против их правого фланга 375 танков и 18 июля, в 4 часа 30 минут утра, при их поддержке, без артиллерийской подготовки произвели свою известную контр-атаку, давшую им в первый же день 400 орудий, 12000 пленных и положившую начало второй победе на реке Марне.
Во всяком случае, бронесилы при обороне являются оружием старшего начальника, которое после боя разведки и охранения располагается в тылу и выдвигается туда, где этого требует оперативная обстановка и где позволяют действовать местные условия.
Химические средства борьбы при благоприятных условиях могут быть применены при обороне в очень широких размерах; применение их выгодно уже тем, что заставляет противника терять время на обход зараженных мест, их очисгку, затрудняет и замедляет движение в противогазах. Особенно выгодно применение отравляющих веществ в тех случаях, когда не предполагается перехода в наступление и,- значит, можно широко применять стойкие вещества. Так, в 1918 г., при ведении оборонительных боев с отходом германцы сильно мешали наступлению войск Антанты применением иприта.
Применение отравляющих веществ при обороне может начинаться еще в период подхода противника к оборонительной полосе вне огня артиллерии. Заражая ипритом при помощи разбрызгивания узкие места — переправы, гати, которые почему -либо трудно обойти, — можно сильно стеснить действия противника, а в случае его неосторожности и причинить большие потери.
В самом оборонительном бою часто выгоден обстрел химическими снарядами и предварительное заражение некоторых укрытых подступов ипритом.
Наконец, после достаточного сближения, обороняющийся может с успехом применить газометы по местам обнаруженного скопления резервов противника или выдвинутым его батареям. Конечно, район действий газометов ограничен известными участками, однако, при силе их действия можно рассчитывать иногда сорвать уже вполне налажен
Применение химических войск и средств борьбы.
Применение авиации.
ную атаку, если только удастся своевременно выяснить ее район, время подготовки и места скопления противника.
Уже значительно труднее применить в обороне газобаллонную атаку, ибо для этого должны быть налицо вполне определенные метеорологические данные и условия местности. Если наступающий может еще иногда откладывать химическую атаку из-за неудовлетворительных метеорологических данных и выбирать место удара, где ему благоприятствует местность, то обороняющийся лишен этой возможности; поэтому только в отдельных, исключительных случаях, при наличии выгодных условий, газобаллонная атака на узком фронте легкими баллонами ночью может оказать большие услуги, особенно если направить ее по тылу, пользуясь, например, лощиной, пересекающей наискось тыловые пути противника.
Наконец, грозным оружием обороны является огнемет, действие которого в момент атаки, если и не нанесет больших потерь, то произведет сильное моральное впечатление. Затруднительность применения огнеметов кроется в трудности сохранить их целыми к моменту атаки при силе артиллерийского огня наступления и необходимости держать их в передовых окопах.
Исходя из свойств химического оружия и условий его применения при обороне, необходимо:
1. Артиллерийский огонь нестойкими снарядами предоставить вести артиллерийским начальникам по их усмотрению, широко применяя его как для нейтрализации батарей, так и по местам скопления войск и обозов.
2. План применения стойких отравляющих веществ продумать вперед и проводить только с разрешения высшего начальства, применяя заражение или разбрызгиванием под прикрытием разведки, или артиллерийским и газометным обстрелом и выбирая для этого места, достаточноудаленные от своего переднего края полосы, ибо иначе можно сильно стеснить действия своей же разведки, и, больше того, зараженный район в пылу боя иногда может и не остановить противника, который, прорвавшись через него, одержит все же успех, а для обороны слабым утешением будет массовое отравление людей противника после победы -
Итак, газометные и газобаллонные части при обороне надо держать в распоряжении старшего начальника и выдвигать только перед, самым действием в боевую линию туда, где это выгодно по оперативным соображениям и допускается техническими данными.
Огнеметы надо ставить заблаговременно па тех участках, где вследствие сближения противников артиллерийский огонь слаб и атаку придется отражать на-коротке или где надо сильно потрясти противника морально; нельзя это оружие применять в лесу, деревне, при наличии высокой сухой степной травы, когда возникающий пожар невыгоден обороне.
Помимо разведки крупные услуги оказывает авиация в обороне поддержанием связи со своими войсками, а также своими боевыми действиями.
Уже в период приближения наступающего к оборонительной полосе самолеты могут сильно задержать движение походных колонн атаками с воздуха. Продолжая эту работу в самом бою, самолеты атакуют места, скопления войск, артиллерии, обозов, парков.
При штурме противника своевременный вылет снижающихся самолетов навстречу пехоте и атаки их с воздуха могут сорвать успех, если не материальным, то моральным действием.
В тяжелые минуты прорыва противником оборонительной полосы опять-таки действия самолетов могут значительно замедлить развитие успеха, выиграть этим время и подготовить успех контр-атак.
Уже значительно меньше можно рассчитывать при обороне на самолеты, как на корректировщиков артиллерийской стрельбы: превосходная в числе авиация наступающего обычно не даст им работать.
Конечно, авиация, в общем, не является надежным боевым оружием обороны как по трудности скомбинировать атаки с воздуха с работой земных войск, так и потому, что противник, вероятно, будет обладать превосходством в Воздухе там, где он наносит удар. Однако, трудность применения не должна давать повода к отказу от нее во всех случаях, когда помощь возможна.
Для боевого применения самолетов в самом бою надо уметь точно рассчитать время их вылета, для чего при отсутствии противника можно произвести ряд пробных вылетов.
Конница, как род войск, предназначенный по своим свойствам для нанесения, а не для отражения ударов, естественно может иметь в оборонительном бою самое ограниченное применение.
Значительные услуги она оказывает до начала боя впереди фронта обороны своей разведкой и боевыми действиями, которые совместно с авиацией выясняют группировку и направление наступления противника, а также затрудняют его продвижение, давая обороне необходимый выигрыш времени.
Принужденная отойти за оборонительную полосу пехоты, конница лишается возможности принимать участие в отражении наступления и может быть использована- двояко: или в спешенном строю, занимая менее важные участки и освобождая этим пехоту для работы на самых серьезных направлениях, или же в конном строю в качестве подвижного резерва в руках командования для быстрой переброски к угрожаемым пунктам с целью либо контр-атак в пешем и конном строю, либо для сдерживания прорвавшегося противника до подхода пехотных ударных групп. Наконец, при наличии открытого фланга естественное место конницы на этом фланге для его прикрытия.
Конечно, конница не может обеспечить этого фланга от наступления значительных пехотных частей, но может, во-первых, затруднить разведку и нащупывание противником открытого фланга, образуя завесу против его разведывательных отрядов, во-вторых, своевременно раскрыть наступление крупных сил и задержать их движение до подхода своих ударных пехотных групп.
Заключение.
Итак, в целом боевой порядок обороны сохраняет свою общую •схему. Отличие его заключается обычно в значительной растяжке по фронту,. при сравнительно неблагоприятных условиях для соблюдения принципа экономии сил, ведущих к тому, что передний край оборонительной полосы занимается довольно равномерно, лишь тыловые эшелоны массируются против важных и доступных участков.
Расположение и применение конницы.
Равномерность распределения боевых средств и сил обороны ведет к тому, что в начале оборонительного боя противник всегда будет иметь превосходство на избранном для удара участке. Однако, иметь такое превосходство на всем фронте обороны противник не может, значит, выяснив место, где он наносит свои удары, обороняющийся должен успеть своевременно перебросить туда свои тыловые эшелоны или перейти в наступление в другом месте. Конечно, выполнить эти действия обороняющийся сможет только, если своевременно откроет подготовку противника к наступлению, а части, занимающие оборонительную полосу, сумеют выиграть достаточно времени упорством своего сопротивления. Отсюда успешность обороны зависит не только от качества войск и искусства их расположения, но и от надлежащей организации службы обеспечения.
Служба обеспечения при обороне.
общие поло- Задачи обеспечения при обороне естественно слагаются: а) из женин. разведки местности для наилучшего расположения войск и разведки местного населения, б) из разведки противника, в) из обеспечения своего расположения от разведки и боевых действий противника, г) из обеспечения соответствующей политической работой должной стойкости войск и, наконец, д) из устройства тыла для обеспечения питания и. эвакуации.
Разведка. а) Разведка местности и местного населения. Оборонительная полоса выбирается первоначально старшими начальниками, а часто и командиром полка по карте за невозможностью лично побывать на местности из - за недостатка времени. Однако, этот выбор должен быть при первой возможности дополнен личным осмотром, начиная с самых важных мест, особенно тех, где карта не дает должного представления о местности. Параллельно с этим ведется и специальная разведка: артиллерийская, инженерная, химическая, бронесил, метеорологическая, связи, района тыла. Данные этих разведок заставляют обыкновенно исправлять и улучшать расположение войск, причем опыт показывает, что можно несколько лет стоять на одной позиции и все время находить много работы для ее улучшения. Параллельно с разведкою своей полосы необходимо разведать тыловые и и отсечные рубежи для занятия в случае неудачи, а также пути отхода. Особого внимания заслуживает при обороне разведка населения.
Войска, разбросанные группами на местности, особенно там, где много хуторов, неизбежно входят в соприкосновение с местными жителями, страдающими от войны; жалобы этих людей особенно близки и понятны крестьянской части армии и могут производить на нее гнетущее впечатление; мало того, среди этого населения всегда могут быть элементы, сочувствующие противнику, и его агенты; с другой стороны, имеются и дружественные нам элементы. Отсюда, при расположении для обороны нужно осторожным поведением привлечь к себе население, использовать дружественные элементы и обезвредить враждебные. Особенно строго надо следить, чтобы населению наносился лишь такой ущерб, который действительно требуется выгодами обороны.
Разведка тыла, а также разведка в целях связи и управления, нормально производится не самими начальниками, а посылаемыми 270
ими лицами, дозорами, разъездами. План ее, однако, должен составить и провести либо сам начальник, либо начальник штаба в соответствии со своим планом обороны.
б) Разведка противника. Разведка противника прежде всего зависит от его удаления. Так, при значительном удалении последнего, целью разведки является своевременно открыть переход в наступление, направление движения, силу и состав колонн противника, его подготовку наступления и работу тыла.
При непосредственном соприкосновении важно определить фронт, занимаемый противником, какие части, что именно занимают, все перемещения и передвижения как на фронте, так и в тылу.
В соответствии со степенью удаления противника приходится применять и различные виды разведки. При непосредственном соприкосновении отсутствует конная разведка; при наличии сплошного фронта, достаточно насыщенного войсками, прикрытого проволочными заграждениями, часто совершенно неприменима в тактике агентурная разведка, зато очень важную роль играет хорошо налаженное, внимательное, дневное и ночное наблюдение, подслушивание всех видов, поиски разведчиков и захват контрольных пленных, устанавливающих картину занятия фронта противником.
По мере увеличения расстояния до противника, наблюдение за его фронтом постепенно обращается в наблюдение за местностью, т. е. за подступами и дорогами.
На расстоянии до 1/2 перехода еще можно держать соприкосновение с противником пехотной разведкой. Однако, оно уже все больше и больше, теряет свою непрерывность и обращается в соприкосновение с разведкой, в лучшем случае, с охранением противника.
При большем удалении это соприкосновение может поддерживаться- только дивизионной, а дальше перехода — лишь армейской конницей. Разведка же стрелковых дивизий, хотя и высылается, но роль ее сводится только к наблюдению за дорогами со стороны противника при помощи занятия узлов путей и выгодных наблюдательных пунктов. Донесения о начале наступления противника в этом случае может дать только разведка агентурная, воздушная и стратегической конницы.
Различаются и самые задачи разведки при непосредственном соприкосновении с противником и при некотором его удалении. В первом случае разведка может выяснять расположение противника, беспокоить его, предупреждать свои части о наступлении, но она обычно-не в силах задержать этого наступления, ведущегося большими силами, на широком фронте, в развернутом боевом порядке.
Во втором случае весьма важной задачей в дополнение к перечисленным является возможная задержка движения противника боем, ибо наступление ведется по дорогам, в походных колонпах: заставив развертываться охранение, уже одним этим можно вызвать задержку в движении п главных сил.
В силу этого, разведка в последнем случае должна быть достаточно сильной и выдвигаться на удобный для обороны рубеж, представляя собою чаще всего смешанные разведывательные отряды из пехоты, конницы, бронесил, иногда самоходной артиллерии. Приэтом, как и во встречном бою, выдвижение таких отрядов должно производиться по общему плану, разработанному ь штабах дивизий и корпусов.
Охранение.
Наоборот, разведка при непосредственном соприкосновении с противником может высылаться каждым ротным командиром самостоятельно, хотя, конечно, нормально опа ведется по плану командира полка.
Воздушная разведка ведется по общему правилу, наблюдая при достаточном удалении противника дороги и тылы, а при непосредственном соприкосновении выливаясь в разведку поля сражения.
а) Земное. Цели земного охранения сводятся: а) к отражению мелких партий противника, стремящихся разведывать пли беспокоить обороняющегося, б) к предупреждению о наступлении значительных сил противника и в) к задержке итого наступления для выигрыша времени и принятия должных мер противодействия.
Первая и вторая задачи выполняются наблюдением тех дорог, а также подступов, и даже всего фронта, на котором противник может подходить к оборонительной полосе.
Что касается возможности сдерживать охранением наступление противника, то опыт японской и мировой войны дал в этом отношении ряд совершенно противоречивых указаний. В январе 1905 г., в бою при Сандепу, японское охранение силою всего 1 батальон, 8. зек., б кон. ор. упорством своего сопротивления сдержало натиск целой 14 пех. дивизии и частей 1 сиб. корпуса, выиграв время до подхода резервов. В 1918 г. на французском фронте обороняющийся, узнавая о предполагающемся наступлении противника, иногда оставлял в своей первой полосе окопов только охранение, а главные силы отводил на вторую полосу в нескольких километрах сзади. Противник, истратив огромное число снарядов на подготовку атаки слабо занятой полосы, овладевал ею, зато потом натыкался на подготов денную и сильно занятую полосу или контр-атаку сбереженных резервов.
Однако, в ряде других случаев охранение или уходило почти без сопротивления в самом начале боя из опасения быть раздавленным превосходным противником и, таким образом, цель его не достигалась, или, наоборот, гибло, задержавшись в бою упорством сопротивления, чем ослаблялась затем оборона самой полосы. Это различие опыта отразилось и на современных взглядах на охранение при обороне: французы находят нужным иметь впереди своей главной позиции сопротивления еще позицию обеспечения или сторожевого охранения, выделяя для ее занятия */в — \/3 пехоты, 1 но подчеркивая приэтом, что «не может быть и речи о разделении сил между двумя последовательными позициями, которые были бы слабы и рисковали бы пасть одна после другой». 4
Германцы, наоборот, не требуют сильного охранения при обороне, а в их литературе существуют сильные нападки па такое охранение: «по большей части 1 2 3 сильные отряды, занимавшие передовое поле... или погибали, или, когда они отступали, способствовали усилению все более размножавшейся «бациллы уклонения». Это нанесло неисчислимый вред энергии обороны».
Существующее разногласие лучше всего показывает, что данный вопрос трудно регламентировать и вылить в виде известной схемы или шаблона.
1 Ст. 393 Вр. франц, уст. маневр, пех.
2 Ст. 370 Вр. Франц, уст. маневр, пехоты.
" Тайзен. «Наступление и оборона в ман. войне», стр. 16.
Охранение, прикрывающее оборонительную полосу, не может быть сильным, ибо это отразится на успехе укрепления и силе занятия самой полосы; в то же время желательно, чтобы упорством сопротивления оно выиграло достаточно времени,'что не по силам слабому охранению. Поэтому есть смысл требовать упорного боя от охранения только в том случае, если оно может оказать достаточное сопротивление и не погибнуть, ослабив сопротивление самой оборонительной полосы.
При той разнице в моральном настроении и искусстве действий, которая была между русскими и японцами в 1905 г., даже слабое охранение последних могло проявить достаточное упорство и с успехом бороться протпв превосходных сил русских.
При той фортификационной силе, которой отличались позиции 1918 г. на французском фронте, и сравнительной узости фронта обороны дивизия, выделив 4/в сил в охранение, могла иметь достаточно сил для обороны своей полосы, да и охранение не могло быть легко прорвано при силе укреплений, при упорстве французской пехоты и ее высоком настроении.
В маневренной войне при фронтах обороны дивизии в 8—10 км выделение */в — 1/3 в охранение сильно ослабит самую оборону и не даст больших выгод, ибо ничтожна будет сила сопротивления этого сильно растянутого охранения.
Очевидно, поэтому полевой устав Красной армии ( § 1076) устанавливает выдвижение охранения лишь по отдельным направлениям, а не в виде сплошной полосы, ставя целью «наблюдать за противником и, по возможности, не допускать разведку его приближаться к оборонительной полосе».
Согласно Боевого устава пехоты, 1 оборонительная полоса каждого батальона должна прикрываться своим боевым охранением, для чего нормально высылается стрелковый взвод, усиленный станковыми пулеметами от каждого батальона, занимающего оборонительный район в первом эшелоне полка, на расстояние около 2 км обеспечивающее от огня станковых пулеметов.
Особого командира боевого охранения не назначается, но система огня проверяется командиром полка. В то же время для поддержки боевого охранения назначаются орудия или батареи полковой артиллерии, которые располагаются либо непосредственно за передним краем полосы, либо до 1/2 км впереди с целью поддержать пехоту и ввести в заблуждение противника. Кроме того, часть батарей ПП должны иметь задачей поддержку боевого охранения и его отхода. Для поддержки пехоты в охранение выдвигаются артиллерийские наблюдатели и отделение связи артиллерии с пехотой.
По сближении сторон на ружейный выстрел и занятии пехотою окопов, боевое охранение выставляется от передовых взводов только на ночь на 50 — 100 шагов впереди, в виде парных постов, именовавшихся в мировой войне «секретами». В особо важных местах можно выставлять полевые караулы (1 — 2 отделения) или даже сторожевые заставы.
При наличии впереди окопов проволочных заграждений охранение ставится за ними, а если имеется таковых несколько полос, то за полосой, ближайшей к противнику.
1 Боев. уст. пех. §§ 312—316.
18 Н. Морозов. Общая тактика.
273
При отсутствии проволочных заграждений охранение надо выдвигать дальше вперед, ставить, когда совершенно стемнеет и каждую ночь, на новом месте, не давая противнику возможности высматривать и снимать его по ночам.
Полезно также при предприимчивом противнике неподвижное охранение заменять подвижными и сильными дозорами, находящимися всю-ночь в движении впереди позиции, конечно, посменно.
Днем, при сближении противников на ружейный выстрел, охранение обычно впереди окопов не выставляется, кроме тех участков,, перед которыми имеется закрытая полоса местности, однако, в периоды затишья надо иметь в каждом окопе часового для непрерывного наблюдения за противником и стрельбы по одиночным людям, показывающимся открыто из окопов.
При достаточном сближении с противником разведка и охранение в обороне дополняются наблюдением при помощи специальных наблюдательных пунктов.
б) Химическое обеспечение. Химическое охранение при обороне-организуется сравнительно легко, вследствие возможности заблаговременно распределить и расположить свои силы и средства.
Основанием для организации химической обороны должны являться: 1) оценка сравнительной важности различных участков, районов и пунктов расположения и 2) оценка местности с точки зрения удобств применения химических средств борьбы. Указания командования и изучение обстановки укажут, какие места в первую очередь надо уберечь-при химическом нападении, разведка личная и при помощи приборов выяснит, какие места легче всего могут подвергнуться химнападению. Руководствуясь этим, и надо произвести распределение своих сил и средств, дабы обеспечить прежде всего важные и доступные места и установить там особо тщательное наблюдение. Внимание должно быть, обращено не только на организацию химического охранения войск, штабов, обозов, но и на пути подвоза, особенно, в узких местах, где создание химической пробки во время боя может вызвать особые затруднения.
При самом расположении в оборонительной полосе необходимо-распределить ее для химической обороны между полками, указав каждому его участок. На этом участке химическая оборона и охранение организуются начхимом полка при помощи постов наблюдения, охранения и тревоги. Прежде всего каждая рота и батарея в своем районе-обязана иметь пост химического наблюдения и тревоги. Далее, нач-химполка, выяснив наиболее угрожаемые места для атаки волнами или газометами, выставляет свои посты для наблюдения за этими местами,, устанавливает полковой метеорологический пункт и налаживает сигнализацию на случай тревоги во всем полку при помощи звуковых и световых средств (вехи и т. под.). В тех случаях, когда метеорологический пункт дает обстановку, благоприятную для химической атаки волнами, необходимо на ночь выдвигать от полкового химического взвода, особые посты химтревоги в наиболее угрожаемые места перед фронтом.
Одновременно с усилением оборонительной полосы строятся и специальные газоубежища в наиболее важных и опасных местах.
Необходимо также проверить наличие средств защиты и умение? пользоваться ими.
Ударные группы, батареи, штабы следует располагать по возможности вне возможной или хотя бы вероятной сферы действия газометов и газовой волны и, во всяком случае, вне мест застаивания газов и направлений вероятного их движения. Далее, занимая опасные в химическом отношении участки, надо продумать план обеспечения их огнем с соседних районов во фланг, организовать им особо сильную поддержку артиллерийским огнем и продумать расположение .ударных групп для фланговой контр-атаки противника, прорывающегося после хим-атаки.
в) Воздушное охранение. Одновременно с переходом к обороне штабами должна быть организована зенитная оборона в виде батарей, расположенных в- шахматном порядке за линией фронта по общему плану.
В каждом батальоне без особого распоряжения выставляются зенитные пулеметы для обслуживания своего района, а полк должен проверить обеспечение зенитной обороной и обоза. Посты воздушного наблюдения занимают свои места, а в ротах и взводах назначаются наблюдатели за небом.
г) Маскировка. Большое количество земляных работ, производимых при обороне, сильно затрудняет маскировку, ибо путем фотографирования сверху противник всегда получит точные снимки расположения обороняющегося.
Правда, при обороне искусственная маскировка может получить наивысшее развитие, однако, скрыть все свое расположение путем наилучшей искусственной маскировки невозможно —для этого не хватит никаких сил и средств.
Поэтому маскировка при обороне должна иметь целью не столько все скрыть от противника, сколько ввести его в заблуждение относительно истинной системы организации огня и расположения ударных групп.
Путем ложных сооружений, тщательно замаскировывая в то же время более важные пулеметные гнезда, наблюдательные пункты, можно добиться, что противник израсходует лишние снаряды на ложные или менее важные сооружения, чем сберегутся более важные и хорошо замаскированные.
В октябре 1914 г. во время Сувалкского сражения только один ложный наблюдательный пункт, хорошо устроенный 51 артиллерийской бригадой, привлек на себя несколько сот немецких артиллерийских снарядов, уменьшив этим обстрел соседних сооружений.
Конечно, все это требует'рабочих рук, а их при обороне всегда мало; кроме того, ложная маскировка должна быть весьма хорошо выполнена, ибо при нахождении противников в непосредственном соприкосновении фальшь сравнительно легко выясняется.
Возможность развить маскировку при обороне требует прежде всего хорошего плана работ, основанного на верной оценке своего расположения. Для этого надо в первую очередь установить: какие огневые точки, командные и наблюдательные пункты, батареи, резервы и т. п. надо прежде. всего укрыть как по их важности, так и по легкости разведки противником. Мало того, если есть время, лучше не занимать известных мест, пока они не будут замаскированы, ибо иначе пропажа имевшегося окопа уже никого не обманет. Маскировка должна все время проверяться при помощи своих летчиков.
Инженерное искусство в обороне.
д) Обеспечение от бронесил противника. Броневая оборона заключается, прежде всего, в определении мест, где возможны атаки бронесил. Противодействие бронемашинам и поездам при обороне достигается сравнительно легко; мало того, на пехоту, сидящую в окопах, эти средства не производят сильного впечатления, а артиллерийский огонь быстро заставляет их отойти. Только в охранении приходится принимать особые меры, устанавливая орудия, пулеметы с бронебойными пулями, устраивая порчу дорог на направлениях, где могут явиться бронесилы.
Иное значение имеют танки. Для борьбы с ними надо, прежде всего, учесть все места, где может последовать танковая атака, после чего принять следующие меры.
Прежде всего установить тщательное наблюдение за противником по ночам, чтобы обнаружить слухом подход танков; днем это наблюдение ведет авиация.
Далее, на вероятных участках атаки надо установить замаскированно орудия для стрельбы прямой наводкой, используя для этой цели батальонную и полковую артиллерию.
По мере сил, устроить на более важных участках инженерные заграждения.
Подготовить всю артиллерию к стрельбе по рубежам, которые должны проходить танки.
При наличии нескольких опасных участков можно держать особые батареи в готовности для выдвижения навстречу танкам.
Главное подготовить свои войска, разъяснив им меры борьбы с танками и внушив необходимость борьбы не столько с танками, сколько с идущей за ними пехотой противника.
Не следует забывать, что помимо материальной защиты, успешность борьбы с танками зависит от крепости нервов, иначе говоря, от уверенности в возможность справиться с ними.
Конечно, следует считать, что средств противотанковой защиты обычно не хватит на весь фронт и в таком случае опять-таки падо держаться системы распределения их в зависимости от важности различных районов и> вероятности атаки в разных местах, имея в своем распоряжении хотя бы небольшой резерв этих средств.
Инженерное искусство играет в обороне совершенно исключительную роль, давая возможность положительно преображать местность и, благодаря этому, удерживать самые трудные по характеру местности районы.
Однако, это искусство встречает сугубые препятствия в недостатке времени, рабочих рук, средств и материала, количество которых в маневренной войне всегда крайне ничтожно сравнительно с теми работами, которые необходимо выполнить, дабы создать действительно мощную полосу. Отсюда, и при инженерном усилении полосы приходится отдать себе сначала ясный отчет, какие работы могут быть выполнены имеющимися средствами в имеющееся время, а затем распределить ход их по различным участкам, районам, пунктам, сообразно важности и доступности таковых в предстоящем бою.
Войсковой инженер прежде всего должен уметь проникнуться планом обороны своего начальника, идя ему навстречу своими соображениями: как лучше обеспечить его план в инженерном отношении и
какие для этого желательно принять меры вплоть до изменения иногда и самого расположения войск, если этим не нарушаются более важные соображения.
Дабы вполне сознательно провести работу по усилению оборонительной полосы, войсковой инженер должен хорошо знать:
а) расположение пехоты, план ее огневой работы и контр-атак. Отсюда, естественно, явятся выводы о предстоящих работах для усиления обстрела, укрытого расположения огневых средств и бойцов и укрытых подходов для контр-атак (устройство проволочных заграждений, окопов, гнезд, убежищ, наблюдательных пунктов, ходов сообщения, путей подвоза, масок и прочих элементов пехотной полосы и ее маскировки);
б) расположение и план действий артиллерии, расположение элементов артиллерийских позиций и путей подвоза;
в) план работы броневых частей и путей их выезда;
г) план работы химических частей и вероятных участков их применения;
д) план работы авиации — ее аэродромы и площадки;
е) план обеспечения и в том числе воздушной, химической и броневой обороны;
ж) план работы тыла, путей подвоза, организации тыловых путей;
з) меры на случай отхода;
и) план управления и связи.
Самый ход работ по укреплению оборонительной полосы зависит от того, создается ли она самими войсками одновременно с ее занятием, или устраивается заблаговременно. В первом случае полоса начинает сразу укрепляться войсками, и войсковому инженеру, приступая к работе, приходится сначала выяснить, что успели сделать и предполагают строить войска, дабы прийти им на помощь в чем следует, строго соблюдая очередь по мере важности работ на различных участках и районах. Деятельность инженера в этом случае исходит из того инженерного решения, которое должен принять войсковой начальник при расположении для обороны, и в соответствии с которым работы по укреплению оборонительной полосы ведутся следующим образом:
а) Простейшие работы выполняются самими войсковыми частями в порядке самоокапывания, в известной постепенности, опять-таки сообразно тактическому их значению.
Этим работам со стороны войскового инженера должно быть оказано должное содействие инструментом, материалом и инструкторами.
б) Часть работ (укрепление второй полосы, улучшение путей в тыловом районе и т. д.) выполняется распоряжением войскового инженера.
в) Наконец, некоторые инженерные части — саперные, прожекторные — могут иметь и боевое применение, например, в разведке и в обороне (Пол. уст. § 1120.)
Все эти вопросы определяются приказанием, отдаваемым начальником, и на основании этого приказания составляется план инженерных работ, конечно, в строгом соответствии (Пол. уст. 1123 —1125) с тактическим замыслом и имеющимися средствами.
Устройство тыла.
Устав не устанавливает определенной постепенности в очереди работ в виду многообразия боевой обстановки и лишь намечает отно* сительную их важность (Пол. уст. § 1133):
1) улучшение обзора и обстрела;
2) отрывка окопов, заслонов и устройство наблюдательных п командных пунктов;
3) устройство искусственных препятствий и принятие мер противодействия танкам;
4) оборудование укрытых сообщений внутри оборонительных полос и для связи с тылом;
5) постройка убежищ от артиллерийского огня; 1
6) исправление путей в пределах оборонительных полос.
Фактически в каждом данном случае постепенность работ определяется характером местности и планом обороны.
Инженерное усиление оборонительной полосы имеет задачей усилить выгодные стороны и уменьшить невыгодные именно данной местности, поэтому в каждом данном случае работы придется начинать с того, что является слабой стороной именно данной полосы и больше всего мешает плану обороны: при хорошем обзоре и обстреле и открытом тыле придется первое внимание уделить второму, а не первому делу; на местности, открытой и подверженной сильному артиллерийскому огню, постройка убежищ явится первоочередной задачей, в густОхМ лесу — их можно и вовсе не строить, обратив первое внимание на расчистку хоть какого-нибудь обстрела.
Отсюда не так просто устанавливается очередь работ в каждом данном случае.
При производстве работ следует помнить, что войска, побывавшие в боях, упорно держатся того типа построек, который они уже облюбовали и в который верят. При этом эволюция сооружений идет в течение самой войны и очень часто в этом отношениии войска опережают инженерные части своим опытом, к которому надо подходить поэтому осторожно, не навязывая и в техническом отношении схем и шаблонов, почерпнутых из книг в мирное время, но забракованных опытом, ибо жизнь сильнее книги.
К весне и летом 1915 г. давно уже многие части строили не прямые, а кольцевые окопы, спускали их вниз, облюбовали гнездную систему окопов, на 2 — 3 стрелка гнездо, просили первым долгом строить на подготовленных позициях не окопы, которые они вмиг построят сами даже под огнем противника, а проволочные заграждения и ходы сообщения. И, несмотря на все это, еще осенью 1915 г. некоторые саперные части строили то, что давно было забраковано войсками, а укрепление позиции всегда начинали с расчистки обстрела и постройки окопов.
Одновременно и нераздельно с укреплением позиции должен осуществляться, конечно, и план маскировки.
Выгодная сторона устройства тыла при обороне заключается в неподвижности войск и, значит, легкости наладить кругооборот всех средств подвоза. Невыгодная сторона кроется в необходимости подготовиться к очень большому расходованию артиллерийских и инженер
1 а также и газоубежищ.
ных запасов, требующих огромного количества перевозочных средств, и к работе транспорта в тяжелых условиях обстрела тыла и путей подвоза как дальнобойной артиллерией, так и с воздуха.
Поэтому артиллерийские звенья подвоза при обороне желательно помещать на сближенных дистанциях, для расположения всех тыловых учреждений выбирать укрытые от воздушного наблюдения места, лошадей и обоз всюду, где возможно, держать в лесу или в населенных пунктах.
Для боевого подвоза надо стремиться выбирать пути, может быть, и кружные, но укрытые от наблюдения противника, прокладывая местами новые дороги искусственно.
Следует считать, что часто подвоз и эвакуация будут итти только по ночам, а потому части, ведущие бой, должны быть обеспечены потребным числом снарядов и патронов заблаговременно, дабы не остаться без них в самую критическую минуту.
Управление в оборонительном бою.
Вести оборону на войне приходится с теми войсками, которые имеются под рукой, часто именно с худшими, ибо лучшие обычно назначаются для нанесения ударов.
Однако, качество всяких войск можно несколько повысить рядом искусственных мер, борясь прежде всего с теми настроениями, которые особенно опасны для успеха обороны и ей свойственны.
1. Самый переход к обороне, особенно если он является вынужденным, неизбежно отражается невыгодным образом на настроении людей.
Учитывая это, надо первым долгом разъяснить причины перехода к обороне, а главное, внедрить уверенность в ее устойчивости, конечно, не одними разговорами, а и па деле показав свое искусство в занятии полосы и умение быстро обеспечить войска всеми материальными средствами, инженерными силами, инструментом и материалом, в первую очередь — колючей проволокой, установка которой всегда благотворным образом действует на настроение людей.
2. Далее, необходимо принять меры против преувеличенного представления о силе артиллерийского огня, зорко следя за поведением войск, иногда оставляющих позиции положительно без всяких оснований. Так, в бою 4 февраля 1915 г. у деревни Коженистые под Ломжей одна из рот, недавно заново пополненная, внезапно снялась с позиции и стала отходить в тыл после начала артиллерийского обстрела. Па вопрос, зачем отходят, был получен ответ: «Да, ведь, артиллерия стреляет». После приказания вернуться рота спокойно заняла свое место и без всяких недоразумений удержала свой участок.
3. На случай возможного вклинения противника необходимо внедрить всем бойцам ясное понимание, что для успеха обороны главное условие не давать противнику расширять прорыва, почему защитники соседних окопов не смеют бросать их даже под угрозою полного окружения, а должны ждать выручки, беря под перекрестный огонь захваченные окопы. Отсутствие этой работы со стороны командного состава в 1914 — 15 гг. приводило к тому, что часто отличные «солдаты на вопрос, что они будут делать, если соседний окоп будет
Поддержание боеспособности войск.
Руководство действиями войск.
захвачен противником, отвечали — «отходить», будучи твердо уверены, что так именно и надо поступать.
Вместе с тем, такую же борьбу надо вести с манерой артиллерии сниматься с позиции, как только обнаружилась неустойка пехоты, т. е. как раз в ту минуту, когда ее содействие особенно необходимо. Артиллерия должна твердо знать, что потеря орудий с последними выстрелами в упор свидетельствует о настоящем исполнении ею своего-долга.
Особенностью руководства при подготовке к оборонительному бою является необходимость предвидеть несколько возможных вариантов хода этого боя и к ним приноровить план его ведения. Руководства должно предвидеть: бой впереди оборонительной полосы и внутри ее с возможностью прорыва различных участков или районов как своего фронта, так и обоих соседей, умея определенно ответить на вопрос, что делать в каждом из перечисленных случаев.
Конечно, план действий обороны будет прежде всего зависеть-о г ее цели. Если оборона предпринимается для последующего перехода в наступление, то боевой порядок должен уже сообразно этому и развертываться, сгущая огневые средства там, где предполагается нанести свой удар, и эшелонируя за этим участком стрелков. В этом случае выгодно подпустить противника на самую близкую дистанцию, сразу ошеломить его массою огня и моментально броситься вперед.
В тех случаях, когда оборонительное положение принимается с целью только отражать удары противника, руководство обращает внимание не только на сплошную огневую оборону впереди фронта, но и на борьбу внутри полосы. План действий, самый выбор местности и расположение на ней войск так тесно связаны между собой, что в решении начальника все вытекает одно из другого: при выборе местности уже в голове намечаётся план, в соответствии с которым или занимается, или бросается тот или другой местный предмет, либо меняется самое расположение войск. И обратно: из местности и наличных войск вытекают и изменения в плане действий.
Самый переход войск к оборонительному расположению совершается различно, в зависимости от того, имеет ли он место заблаговременно, когда есть полная свобода в выборе оборонительной полосы и возможность осмотреться хотя бы час-другой до подхода противника, или во время самого боя, когда противники парализовали друг друга. В первом случае можно произвести предварительную разведку, исправляя положение, выбранное по карте.
Во втором случае исправление принятого положения представляет большие затруднения, ибо осмотр местности обычно можно производить только лежа или через бойницы окопов, а самое перемещение войск может иметь место только по ночам. С каким трудом исправляется раз занятое в бою расположение, можно видеть из того, что при смене 6 марта 1915 г. в районе Едвабно частей, перешедших, к обороне уже две недели назад, пришлось обнаружить, что ряд передовых окопов был вырыт на обратном скате с обстрелом в 10—15 шагов, подступы к ним ни откуда не обстреливались и, следовательно,, немцы при переходе в наступление могли дойти до нашей линии совершенно безнаказанно, в то время как с выносом окопов всего-на 30—40 шагов вперед получался отличный кругозор на 1000—1 500,.
а в некоторых местах до 3000 шагов. Период перехода к обороне во время боя есть период наибольшей слабости войск, и потому надо в этом случае немедля приступать к исправлению занятого положения, не стесняясь очищать ненужные места, хотя бы они и были добыты большою кровью.
Особое внимание, как всегда, должно быть направлено на организацию огневой связи в стыках всех частей, распределение пулеметов п артиллерии, перераспределение наблюдательных пунктов для немедленного прикрытия артиллерийским огнем всего фронта расположения пехоты. Как можно скорее надо выделить ударные группы и резервы, не допуская» вытянутого в линию расположения войск.
Основной ошибкой начальников обычно является стремление сохранить наступательное положение с переходом к обороне, за что не раз войска платились и в японской, и в мировой войне.
При выборе переднего края оборонительной полосы можно двояким способом указывать его войскам:
1. Старший начальник детально указывает сам все местные предметы, по которым должен пройти передний край оборонительной полосы.
2. Старший начальник укажет только места стыков обороны непосредственно подчиненных ему частей, да те пункты, которые почему-либо необходимо по оперативным соображениям включить в передний край оборонительной полосы. Так, командир дивизии укажет только фланговые точки полосы полковым участкам и разграничительные линии между ними, командиры полков только стыки батальонных районов.
Первый способ имеет преимущество в том, что передний край оборонительной полосы, избранный одним лицом, будет представлять единый рубеж. Однако, избранный только по карте, он на местности может оказаться в некоторых местах неудобным для обороны. Второй способ дает возможность окончательно и точно установить передний край оборонительной полосы на местности тем, кто его фактически будет оборонять, но для этого нужно, чтобы эти лица — ротные и батальонные командиры — были хорошо подготовлены к своей роли, ибо иначе, позаботившись об обороне на своем участке, они могут иногда создать невыгодные условия для работы соседей. Конечно, тот или другой способ выбора переднего края оборонительной полосы всецело будет зависеть от степени доверия начальника к умению и добросовестности своих подчиненных.
Во всяком случае, при личной рекогносцировке полосы главное внимание приходится обращать на огневую связь на стыках.
При распределении местности на участки и районы обороны необходимо обратить внимание, чтобы каждый участок и район представлял собою нечто цельное: невыгодно отдавать чужому району или участку те точки, от которых всецело зависит успешность его обороны.
В зависимости от свойств намеченных участков и районов приходится назначать и войска для их обороны.
Эта задача требует тоже некоторого искусства, ибо протяжение участков и районов на местности никогда не совпадает с уставными нормами, а передавать местные предметы из одного района в другой тоже надо осторожно, чтобы существенно не нарушить этим удобств, обороны того или другого района.
Поэтому приходится иногда уменьшать, иногда увеличивать протяжение участков и районов обороны, иногда изменять число войск, предназначенных для их занятия, прибегая к ряду комбинаций. Например, оборонительную полосу дивизии, протяжением в 6 км, можно, в зависимости от характера местности, разделить или на два полковых участка, протяжением, положим, 378 — 21/% км, а можно и на один полковой участок, протяжением в 4’/2 км, и’ один батальонный район в Р/2 км, в ином случае можно этот последний район обратить и в полковой участок, если значение его очень важно.
Таким образом, в зависимости от данных условий, ударную группу дивизии в первом и в третьем случае составит — 1 полк, во втором — полк и два батальона другого полка.
В общем, почти всегда возможны различные комбинации войск с местностью, но никогда не следует поступать наоборот, т. е. сначала .делить пехоту на сковывающую и ударную группы, а затем искать для них участки и районы на местности, стараясь только прикладывать уставные размеры, без тщательного изучения своей задачи, цели действий и местности.
Распределение пехоты кладется в основу расположения для обороны, расположение остальных родов войск должно приспособиться к поддержке пехоты и лишь в тех случаях, когда эту поддержку невозможно или очень трудно осуществить, приходится иногда менять расположение пехоты.
В то же время распределение войск по участкам и районам производится тоже не механически, а принимая в соображение их боеспособность.
В первые дни перехода к обороне, когда полоса не укреплена, в войсках царит еще нервность, а с другой стороны трудно ожидать -сильной артиллерийской подготовки со стороны противника, желательно впереди держать наиболее боеспособные части, дав оправиться более пострадавшим и надорванным. По мере укрепления оборонительной полосы и появления опасности сильной артиллерийской подготовки при атаке противника, выгодно убрать в ударную группу лучшие части. Совершенно так же надо стремиться, чтобы, где можно, пехоту поддерживали именно те артиллерийские части, с которыми она сжилась и которым доверяет.
Связь.
Связь при обороне организуется сравнительно легко вследствие неподвижности войск. Однако, с началом боя, при наличии у противника сильной техники, она обычно действует с серьезными перебоями: телефонные провода перебиваются, люди и собаки не доходят, приходится прибегать даже к авиации, лишь бы узнать, что творится на фронте.
В период подготовки к бою трудно предвидеть его обстановку, ибо при обычной перестрелке связь держится легко: телефонные провода, проложенные хотя бы и пучками по 5 — 6 штук в одной канаве, действуют исправно, посыльные ездят и ходят по лучшим и кратчайшим дорогам, сигнализация как будто налажена. С открытием артиллерийского огня, подготовляющего атаку, картина резко меняется: снаряд перебивает все шесть проводов, какой с каким соединять не-.282
известно, высланные для починки телефонисты выбывают из строя, места, свободно проходимые, становятся недоступными, сигнальные и наблюдательные посты бездействуют.
Отсюда нужен большой опыт, чтобы в спокойное время предугадать возможные неприятности обстрела и к ним приноровиться, стараясь уже при самом выборе оборонительной полосы принять во внимание вопросы связи и избегать местности, где тыл открыт и связь затруднена.
Далее, телефонная связь должна быть так устроена, чтобы с каждым начальником можно было сноситься по трем, самое меньшее, двум направлениям, телефонные провода, идущие рядом, должны быть отмечены знаками, воздушных линий избегать, провод, где можно, закапывать и применять бронированный. Направления работы посыльных надо продумать вперед и на особо опасных местах устроить закрытия, дабы посыльный мог перебегать от одного к другому, центральные станции — относить назад.
Особое внимание надо уделить связи артиллерии с пехотой, для чего последним средством являются ракеты, условный цвет которых обозначает, куда стрелять.
Ведение оборонительного боя.
В тех случаях, когда противники разделены известным пространством, оборонительный бой начинается боем разведки и охранения, причем наступающий должен стремиться сбить завесу обороны наименьшими силами, сохраняя в своих руках возможно более сильный кулак для нанесения главного удара. Интересы обороны естественно диаметрально противоположны. На деле успех действия в каждом данном случае будет зависеть: от сравнительной стойкости и искусства войск наступления и обороны, а также от степени выгодности тех рубежей или пунктов, которые занимает разведка и охранение последней. Дабы увеличить стойкость разведки и охранения, нужно не только придавать им технику, но и поддерживать их огнем с оборонительной полосы как во время боя, так, особенно, при отходе, когда огневые средства охранения не могут действовать. В целях этой поддержки выгодно придвигать к переднему краю часть батарей, имея их наблюдательные пункты иногда даже впереди оборонительной полосы, а передовых наблюдателей при охранении.
При малейшей неосторожности противника огнем этих батарей, а также искусным применением бронесил, авиации, химии можно нанести серьезные потери походным колоннам наступающего, значительно принизив этим их настроение и охладив наступательный порыв. Особенно выгодно применить в это время химические средства, ибо противник двигается еще сосредоточенно и вдали, значит, действие стойких веществ успеет сказаться до атаки оборонительной полосы. Наконец, если применение отравляющих веществ и не нанесет почему-либо потерь, то сильно затруднит наступление еще не развернувшихся походных колонн.
В общем, бой впереди оборонительной полосы должен раскрыть группировку противника, добыть хоть отдельных пленных, нанести потери и замедлить движение противника, при чем, однако, передовые
Бой разведки и охранения.
Бой впереди оборонительной полосы.
части не должны подвергнуться отдельному поражению, которое не* только ослабит силу обороны материально, но и понизит настроение-защитников. Поэтому бой впереди оборонительной полосы требует большого искусства от выдвинутых войск и должен вестись наименьшим, числом пехоты, ибо ее отход и представляет всегда наибольшие трудности.
Сбив разведку и охранение, наступающий будет ставить себе задачей придвинуться с наименьшими потерями к обороняющейся пехоте на дистанцию атаки, закрепиться, разобраться в системе организации обороны, перегруппировать сообразно своему плану силы и средства и затем нанести удар в самом выгодном для себя месте, дабы развить его в общее поражение.
Обороняющийся, с одной стороны, должен стремиться нанести наступающему такие сильные потери, чтобы у последнего исчезла-самая мысль о возможности атаки, с другой — обмануть противника в отношении своего расположения настолько, чтобы укрыть от его глаза хотя бы важнейшие точки и районы своей полосы. Для этого надо предварительно наметить те пулеметы и батареи, задача которых бить по наступающей пехоте и прочим родам войск противника, обнаружившим себя при движении, и те пулеметы и батареи, задача которых непосредственное отбитие атаки и которым лучше не обнаруживать себя до таковой.
Конечно, это деление не может быть очень определенным: при: большой неосторожности наступающего выгодно навалиться на него всей массой огня еще вдали, не считаясь с предназначением батарей и пулеметов, и нанести такие потери, которые заставили бы противника остановить наступление. С другой стороны, в отбитии атаки противника уже безусловно должны участвовать все уцелевшие огневые средства.
Конечно, если целью обороны является только подпустить противника и ошеломить его огнем для немедленной контр атаки, то выгодно до поры до времени прикидываться слабым, пе открывая огня и подпуская противника поближе. Нормально же огонь является лучшим средством замедлить движение и выиграть время. Приэтом следует помнить, что всякая открывающая огонь батарея и пулемет могут быть тотчас обнаружены противником, который часто и не будет сразу обстреливать их, чтобы не дать им повода переменить свое место, а возьмет под огонь только при атаке.
Отсюда обороне следует иметь для каждой батареи не менее двух, лучше трех мест, периодически меняя их и вводя этим противника в заблуждение.
При сколько-нибудь серьезном сопротивлении обороны противник в один день обычно не успевает придвинуться пехотою на дистанцию атаки, развернуть артиллерию и организовать самую атаку: в худшем случае он успевает в первый день только закрепиться перед полосой обороны, сбив разведку и охранение и установив непосредственное соприкосновение с частями, занимающими передний край полосы, самая же подготовка атаки и атака нормально производятся не раньше, чем. на следующий день, а часто и позже.
Подготовка атаки начинается усиленным обстрелом артиллерии, направленным по окопам, пулеметам, батареям, проволочным загражде-284
.ниям, тылам, узлам связи, штабам обороны, с целью деморализовать пехоту, лишить ее поддержки других родов войск и расстроить управление.
Обычно средства наступления и обороны столь различны, что состязание своей артиллерии не имеет шансов на успех и грозит только обнаружением и парализованием батарей и пулеметов, открывших огонь.
Отсюда, наилучшим способом действий обороны является уклонение от огневого состязания с противником, с тем чтобы выждать момента атаки пехоты и, обрушившись на нее огнем всех сохранившихся средств, сразу свести на нет все наступление, нанеся этой пехоте в несколько минут такие жестокие потери, чтобы опа уже и не пыталась больше подняться.
Так, во время мартовских атак русских 1916 г. артиллерия немцев в некоторых местах не отвечала ни единым выстрелом на всю нашу артиллерийскую подготовку, зато всякая попытка пехоты атаковать встречалась ураганным огнём всех батарей и пулеметов.
Однако, проявление такой выдержки по плечу лишь исключительно высоко настроенной пехоте. Нормально пехота не выдерживает огня, молчание своей артиллерии ее угнетает, мысль о своем •одиночестве и беззащитности гнетет настолько, что люди настоятельно требуют огня артиллерии, и артиллерия этот огонь обязана дать, обязана уже по соображениям не столько материального, сколько морального свойства, привлекая к этому огню батареи тоже по известному плану, дабы не потерять тех, что наиболее необходимы для отбития .атаки.
Ни в каком случая не следует в этот период рисковать бронесилами.
Применение химических средств может найти себе место во всех случаях, когда удастся обнаружить скопление войск и обозов, пути подвоза противника. Обычно оборона сможет для этого применить только артиллерийские снаряды, в особо благоприятных случаях газометы, выдвинув их в течение ночи на позицию, дабы дать 1 — 2 залпа; атака легкими баллонами может найти себе применение лишь при исключительно благоприятном стечении обстоятельств, огнеметы—только в последующий период действий — при самой атаке.
Если атаки почему-либо не последует, то внимательное наблюдение за местами падения неприятельских снарядов ясно укажет те пункты, которые хорошо наблюдаются противником, или которым 6н придает особую важность; используя опыты такого обстрела, оборона должна за ночь с выгодою перегруппироваться для маскировки своего расположения, причем нельзя просто ставить другие пулеметы и стрелков на место выбитых: это только увеличит потери на следующий день; наоборот, надо продумать, нельзя ли подступы к усиленно обстреливаемым местам взять под огонь с необстреливаемых участков и точек, а эти окопы и гнезда вовсе бросить, используя как ложные.
Момент движения в атаку пехоты наступающего есть момент действия при крайнего кризиса для обороны переднего края. атаке против"
Обычно даже после самой сильной артиллерийской подготовки "ика‘ в передовых окопах обороны остается достаточное число бойцов и пулеметов для отбития атаки; это доказывается тем большим числом
Борьба внутри оборонительной полосы.
нераненых пленных и пулеметов, которые наступающий захватывает при атаке. Но эти бойцы после грохота артиллерийской подготовки сильно деморализованы; нужны героические меры, дабы влить в них должное настроение. Поэтому в этот момент пехоте должно притти на помощь все, что только может поддержать ее. Артиллерийский огонь должен разразиться со всей своей силой и остановить хоть временно резервы противника; уцелевшие огнеметы и пулеметы встречают прорывающуюся первую волну противника; где можно, навстречу ей выдвигаются бронесилы и авиация. Задержать атаку на 1 — 2 мин. значит обычно привести ее к неудаче, ибо «порыв не терпит перерыва».
Характер борьбы внутри оборонительной полосы' прежде всего зависит от величины прорыва, произведенного противником, от степени уверенности начальника в своих тыловых эшелонах и возможности оказать поддержку пехоте огневыми средствами.
Прежде всего защитники всех незахваченных противником окопов и гнезд должны стойко держаться на своих местах.
Засев между траверсами и убежищами, обстреливая прорвавшегося противника во фланг и тыл, всякая кучка храбрецов может сыграть, огромную роль в ходе дальнейшего боя, не давая неприятелю возможности распространяться по позиции и выигрывая этим время для подхода своих тыловых эшелонов, контр-атака которых будет значительно облегчена, если противник не успел вполне ликвидировать сопротивление в первых линиях обороны, и оттуда хотя бы местами ведется огонь.
Тыловые окопы должны немедленно взять под самый сильный фланговый и перекрестный огонь места, захваченные противником, и в зависимости от обстановки надо немедля приступить к ликвидации прорвавшегося противника. При незначительном успехе последнего,, например, при захвате 1 — 2 окопов ротного участка, часто достаточно взвода тылового эшелона и даже ударных отделений данного-взвода, чтобы выбить противника, иногда и без контр-атаки, сосредоточением по захваченному окопу огня массы ружейных гранат. При захвате более значительного участка окопов первой линии действующая роль переходит к следующим начальникам и их ударным группам, которые или должны выбить противника контр-атакой или сдержать дальнейшее его распространение, взяв ворвавшиеся части под перекрестный огонь. Контр-атаки, в зависимости от обстановки, производятся: или сейчас же, в стремлении использовать внезапность и не дать противнику закрепиться, или, если противник уже успел устроиться, то с надлежащею артиллерийскою подготовкою.
Направление для контр-атак должно быть заблаговременно продумано начальниками и входить в план их действий, предусматривающий ряд возможных случаев; если есть возможность—полезно проделать и ряд предварительных учений. При выборе направлений для контр-атаки желательно бить противника не с фронта, где он больше всего ожидает контр-атаки, а во фланг и так, чтобы не подставить-своих войск под его фланговый огонь.
При производстве контр-атаки очень важно обеспечить поддержку ее огневыми средствами, продумав их расположение так, чтобы стрелки при движении не закрыли огня.
При прорыве противника на очень широком фронте и отсутствии сил начальнику приходится иногда думать только о спасении людей отхо
дом, жертвуя для этого орудиями и пулеметами. Так, в бою 15 мая 1915 г. на реке Дубиссе, видя невозможность сопротивления, немцы оставили на позиции 7 орудий и 5 пулеметов и под их прикрытием увели пехоту, из состава которой при захвате перечисленных орудий и пулеметов было взято в плен всего 35 человек.
Успех борьбы пехоты внутри оборонительной полосы в первую-очередь зависит от содействия артиллерии. Пехота должна более чем когда-либо почувствовать, что она не брошена на произвол судьбы в этой борьбе. А для этого артиллерия обороны в этот критический момент не смеет ни прекращать своего огня, ни, тем более, оставлять своих мест, уходя в тыл.
В бою всякий пример заразителен, и один вид ухода в тыл даже одиночных людей может сорвать весь успех обороны, почему с таким, уходом надо бороться всеми мерами^ Это, ведь, есть тот момент, когда драться обязан всякий, кто находится в районе действий пехоты, невзирая на его должность и род войск: драться должен и сапер, попавший в пехотный окоп, и артиллерийский наблюдатель, у которого перебит провод, и телефонист, и обозный, беря первую попавшуюся винтовку. Так, при прорыве англичанами позиции 55 резервного германского полка у деревни Гомекур 1 июля 1916 г. серьзную помощь оказали немецкой пехоте находившиеся на участке батальона- саперы, не считавшиеся с тем, что не дело сапер драться.
Захват противником отдельных окопов и гнезд может быть ликвидирован средствами самих ротных районов; захваченный ротный район может быть иногда возвращен быстрой контр-атакой стрелковой роты ударной группы батальона.
При захвате обоих ротных районов командир батальона должен решить сам, может ли он выбить противника своей ударной группой, или должен перейти к обороне, лишь сдерживая распространение противника.
В действиях батальонных и полковых ударных групп самое деятельное участие должна, конечно, принимать артиллерия.
В случае невозможности восстановить положение силами полковой и батальонной ударных групп командир дивизии, согласно устава ( § 1147), решает, атаковать ли противника или создать новую оборонительную полосу вокруг прорвавшихся частей. Приэтом надо выбрать новую полосу так, чтобы возможно съэкономить свои силы, которые после целого дня боя будут значительно ослаблены.
Контр-атака дивизионной ударной группы, производящаяся из глубины с дистанции 4 — 6 километров от места прорыва, ведется уже по всем правилам наступательного боя.
ОтбИВ атаку противника, оборОНЯЮЩИЙСЯ При Первой ВОЗМОЖНО- Переход в на-СТИ должен стремиться отбросить назад не только его передовые груп- отупление, пы, но и резервы, которые могли бы повторить атаку. В виде общего правила части рот, занимающие полосу обороны, в контр-атаку впереди своего фронта не переходят, а лишь поддерживают огнем контр-атаку ударных групп, причем развитие успеха производится ударными группами батальонными и полковыми при самой энергичной поддержке артиллерии.
Контр-атака и развитие успеха обычно ограничиваются лишь обратным занятием полосы охранения. Только если противник произ-
йодил атаку без должного превосходства сил и средств, выгоден переход в наступление всем фронтом пехоты при поддержке артиллерии, сосредоточив ее огонь и создав из пехоты ударную группу.
Одновременно об этом надо известить старшего начальника и соседей, дабы они могли оказать содействие своими силами и средствами.
Отход.
Отход обороняющегося с занятой позиции может производиться или в бою под давлением противника, или для занятия более выгодного положения без боя, обычно ночью.
Если связь в действиях в бою вообще трудна, то особенно это касается отхода по данным главным образом морального свойства. Каждому хочется уйти скорее, ибо цель пребывания на поле боя уже отсутствует, между тем, это стремление ведет к образованию прорывов, пользуясь которыми противник может отрезать соседние части. Мало того, все хотят отходить лучшими путями и укрытыми подступами, происходит скопление войск и обозов в известных местах, облегчается огонь противника по этим массам, особенно легко нарушается порядок и возникает паника.
При организации отхода обычно надо иметь в виду две цели: успеть занять новое положение и вывести войска из боя, наиболее их сохранив.
Для достижения обеих этих целей надо, значит, часть сил отправить вперед, а другою прикрыть их движение.
Конечно, если находящиеся в соприкосновении с противником части удержатся, то дневной и ночной отход производится одинаково отводом сначала обозов, парков, затем незаметно, ударных групп дивизии, полка, батальона, причем необходимо для маскировки этого отхода открыть самый интенсивный артиллерийский огонь: при дневном отходе с его началом, а при ночном — с вечера, дабы внушить противнику мысль о подготовке нашей атаки. Так обычно поступали немцы, развивавшие перед отходом такой огонь, что на русских позициях только и ждали их атаки.
Отход в тех случаях, когда держатся передовые части, заканчивается тем, что последние войска сковывающей группы должны отходить одновременно: днем широким фронтом без дорог, применяясь к местности, ночью — свертываясь сначала в ротные, а где можно и в батальонные колонны и оставляя в окопах одних разведчиков, которые по теории должны до утра поддерживать огонь, а на практике исчезают довольно быстро вслед за своими частями, стреляя на ходу куда попало уже в пути, чем скорее открывают, чем скрывают отход.
Значительно труднее отход в тех случаях, когда противник сбил и теспит наши передовые части. Конечно, они уже не могут служить прикрытием отхода, мало того, уведя раньше их тыловые эшелоны, можно рисковать потерять брошенные па произвол передовые части.
Отсюда первой задачей является всеми мерами остановить противника; для этого надо сначала развернуть для обороны ударные части и пропустить через них отходящие войска. Обычно этот прием удается и не вследствие упорного сопротивления ударных частей, а потому, что противник сам вынужден после прорыва останавливаться и приводить себя в порядок.
Прикрывать отход в дивизии нормальнее всего ударными группами полков, а не одним полком ударной группы, ибо фронт в 6 — 10 км для него слишком велик и управление при отходе со стороны командира полка невозможно. Если в полках ударные группы уже израсходованы, то лучше придать им по батальону дивизионной ударной группы в качестве прикрытия отхода. Только в тех случаях, когда дивизия отходит на фронте в 3—4 км, возможно прикрытие отхода одним полком.
Такова общая схема отхода. Приэтом, дабы отход шел насколько возможно планомерно, необходимо дать следующие указания.
1. Прежде всего каждая часть должна знать, на какой фронт, в какой район или в каком направлении будет совершаться отход, дабы случайно отбившиеся люди и части знали, куда им следовать. Следует также указать, как именно расположиться частям в новом месте.
2. Далее, полосы отхода надо строго разграничить, не допуская столпления, а в тех случаях, когда путей отхода мало, выслать специальных лиц для наблюдения за порядком движения, иногда с достаточным конвоем, дабы силою наводить порядок. Приэтом нельзя допускать перекрещивания частей при отходе, ибо это поведет к верному беспорядку и панике.
3. Все имеющиеся дефиле надо обеспечить воздушной и химической обороной, ибо на них направит, конечно, свои удары авиация противника.
4. Надо' точно указать кому, что и когда разрушать, дабы затруднить наступление противника.
5. Особое внимание надо обратить на увод тыловых учреждений, дабы они не загромоздили дороги войсками; все усилия надо приложить, чтобы вывезти раненых, ибо их оставление всегда производит дурное впечатление.
Дабы отход проходил возможно лучше, необходимо обязательное присутствие начальников при своих последних, прикрывающих частях, а отнюдь не отъезд их в тыл под предлогом устройства войск на новых рубежах.
Порядок дальнейшего отхода по выходе из боя различается в двух следующих случаях:
1. Части отходят на новую оборонительную полосу, где должны будут снова выдержать бой, значит, их сковывающая группа должна заблаговременно на этой полосе расположиться и быть достаточно свежей.
2. Части, оторвавшись от противника, должны следовать походной колонной, движение которой следует прикрывать и охранять, конечно, наиболее свежими силами.
В первом случае обозы, артиллерия, связь и назначенные для занятия полосы части пехоты должны возможно скорее достигнуть указанных мест позиции и там расположиться, образуя завесу, за которую отойдут прочие части.
Во втором случае — прикрываюхцая часть, выждав прохода всех остальных войск, отходит следом за пими на должной дистанции, сначала широким фронтом, а затем, если противник не теснит, свертываясь в походную колонну.
Отход днем крайне нежелателен и почти всегда приводит к большому расстройству пехоты, поэтому следует стремиться отходить ночью, отбив дневные атаки.
19 Н. Морозов. Общая тактика.
289
Для прикрытия отхода выгодны бронесилы и налеты авиации, а также применение химических пробок и порча пути.
При прорыве немцами англо-французского фронта в марте 1918 г. первую помощь группе Файоля оказали французские бомбовозные части, прибывшие лётом в район германского наступления и своими атаками задержавшие продвижение германцев.
Наконец, широкое применение в прикрытии отхода всегда имела конница. Так, даже на англо-французском фронте 24 марта 1918 г. отход англичан прикрывается 2 и 3 кавдививиями, и у Кюньи эскадрон англичан атакует в конном строю и берет до 100 пленных. По словам Хэга, требования войсковых начальников дать им конницу были так настойчивы, что пришлось посадить на коней несколько полков, которые раньше спешили. 1
1 А. Базаревский. «Мировая война 1914 —1918 гг.», т. I. Кампания. 1918, стр.
190 — 191.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Наступление на оборонительную полосу противника в маневренной войне.
Общие положения.
Сила обороны основывается на организованном перекрестном огне и на подготовленных контр-атаках резервов. В результате, оборонительная полоса обычно сильна с фронта и за счет этого слаба с фланга. Поэтому брать ее надо при малейшей возможности не фронтальной атакой, а выходом во фланг и тыл, что нормально приводит или к отходу противника, или к встречному бою с выдвигаемыми для контр-маневра резервами, или к атаке новой, занятой последними, оборонительной полосы.
Однако, оборонительная полоса может и не иметь флангов или обход и охват их почему либо невозможен. Тогда для поражения перешедшего к обороне противника остается один вид маневра—прорыв фронта с целью его развития в общее поражение ударами по флангу и тылу соседних с местом прорыва частей.
Таким образом, этот бой нормально слагается из двух актов: 1) самого прорыва оборонительной полосы и 2) действий после прорыва. Оба эти акта тесно связаны между собою, ибо прорыв сам по себе-обычно не имеет смысла, если не развить его в дальнейшее поражение противника, а развитие успеха может начинаться только после прорыва, давая хорошие результаты лишь в том случае, если самое место прорыва выбрано достаточно удачно.
Организация прорыва.
Первым препятствием прорыву является налаженная система огня обороны, а вторым—контр-атаки ударных групп. Отсюда для успеха необходимо раньше всего расстроить систему огня обороны настолько, чтобы образовать в ней необстреливаемые или плохо обстреливаемые промежутки, пользуясь которыми ударные роды войск могли бы внедриться внутрь оборонительной полосы, овладеть уцелевшими огневыми точками и районами и затем разбить ударные группы обороны в их контр-атаках.
Расстроить систему огня обороны можно при помощи трех средств: своего огня, главным образом артиллерийского, атаки танков и химического нападения; 1 иногда прорыв удается и просто внезапной атакой
1 В маневренной войне последнее средство еще слишком слабо, чтобы самостоятельно устраивать прорыв в сколько-нибудь серьезных размерах, и потому применяется лишь как дополнение к другим.
пехоты, например, ночью и в туман. Каждое из этих средств имеет свои достоинства и недостатки, а потому успех применения каждого из них различен в разной обстановке.
Схема построения оборонительной полосы, в общем, во всех европейских армиях одна и та же, различия между германскими и французскими приемами обороны в общем не так существенны, чтобы та или другая система могла предопределять успех или неуспех наступления. Зато всегда различны на войне: соотношение упорства войск обороны и порыва наступающего, соотношение материальных средств наступающего и обороняющегося и их искусства использовать свои силы и средства при данных условиях обстановки.
В одних случаях защитники окопов бросают их и уходят в тыл при первом же серьезном артиллерийском обстреле, в других—только многие тысячи снарядов заставляют замолкать пулеметы обороны.
В одних случаях всякое внедрение наступающего в оборонительную полосу встречается энергичной контр-атакой ближайшей ударной группы при поддержке сосредоточенного огня соседей, в других — это внедрение служит предлогом для всеобщего устремления в тыл с криками: «прорвали», «обошли», «спасайся кто может».
В одних случаях пехота наступающего с необычайным порывом ломится вперед, используя всякую лазейку в расположении противника, в других — лучшая артиллерийская подготовка кажется ей недостаточной: невероятных трудов стоит поднять и двинуть вперед залегших людей даже при полном отсутствии огня со стороны противника и довольно стрельбы одного-двух уцелевших пулеметов обороны, чтобы безнадежно залег целый полк, а то и дивизия.
Так, сломить германскую пехоту в 1914 —17 гг. удавалось лишь после самых сокрушительных бомбардировок, а в 1918 г. с ее разложением стали практиковаться атаки без всякой предварительной артиллерийской подготовки с первыми выстрелами орудии. 1
В 1914—15 гг. русская пехота совершала иногда блестящие атаки почти без помощи артиллерии, в 1917 г. эта пехота не шла в атаку после лучшей артиллерийской подготовки.
Сила укрепления полосы, количество артиллерии и пулеметов, характер местности и прочее опять-таки самым решительным образом влияют на приемы ведения наступательного боя.
Естественно, что нельзя, поэтому, в теории иметь один шаблон для организации наступления на оборонительную полосу: в каждом данном случае только обстановка может определить верные приемы действий. В теории же на основании минувшей боевой практики можно более или менее резко разграничить 3 основных вида обстановки, определяющих различный характер подготовки и проведения наступательных действий против оборонительных полос:
1. Противник понес сильное поражение в предыдущем бою, и его части, в достаточной степени разложенные, едва успели ночью отойти и наспех, в течение нескольких часов, закрепиться на случайном рубеже после бессонной ночи, проведенной в движении и в работе по укреплению новой полосы.
1 Любопытный пример подобной атаки см. «Attaque du 411 regiment d’infanterie 4 novembre 1918». La Revue d’infanterie 1925. Octobre.
2. Оба противника парализовали друг друга в ряде упорных боев и закрепились в непосредственной близости друг от друга с намерением после перегруппировки возобновить наступление.
3. Противник перешел к обороне не под давлением необходимости, а в силу своего плана, заняв свежими войсками выгодный, заблаговременно подготовленный! рубеж.
Характерными чертами первого случая являются: пониженная моральная устойчивость войск обороны, крайняя недостаточность фортификационного укрепления полосы и наконец, неизбежная слабость ее занятия войсками, ибо участки обороны нарезаются обычно по уставу, тогда как в потрепанных боями частях бывает половина, а то и четверть штатного числа бойцов и огневых средств.
Недостаточность сил и спешность занятия полосы ведут к тому, что в некоторых местах, особенно на стыках, часто часами, а то и сутками не удается установить ни огневой, ни зрительной связи, нервность утомленных людей делает их особенно восприимчивыми к страху; и в результате артиллерийский обстрел двумя-тремя десятками орудий часто заставляет слабых духом защитников с легким сердцем бросать наспех вырытые одиночные окопчики и отходить; смелый натиск даже небольшой части, показавшейся на фланге или внедрившейся в прорыв, имеющийся в стыке, вызывает быстрый отход войск обороны, контр-атаки ударных групп скорее обозначаются, чем фактически производятся, и в результате в оборонительной полосе получается прорыв, величиною сначала в 800 — 1 000 шагов, потом 1—2 км и, наконец, такой величины, что в него вливаются целые полки, беря во фланг и тыл соседние участки обороны. Особенно легко образуются эти прорывы, и вслед за ними следует общий отход войск обороны, если противник уже пытался неудачно задерживаться на других рубежах. Так, в летнюю кампанию 1915 г. одна за другой легко падали русские позиции почти от одного огня германской артиллерии. Так, в кампанию 1920 г. Красная армия не дала полякам задержаться ни на одном рубеже до Варшавы, а крепость Гродна пала при налете конного корпуса Гая.
Однако, довольно наступающему задержаться атакой на некоторое время и обороняющийся, отдохнув и поспав, воспрянет духом, к нему могут подойти подкрепления и пополнения, он успеет изучить местность и исправить недостатки своего первоначального расположения. В результате та же оборонительная полоса, которая в первые дни легко пала бы от небольшого обстрела и натиска пехоты, приобретает силу, требует длительной подготовки, большого расхода среде i в и многих жертв для овладения ею.
Отсюда, при большом моральном превосходстве своих войск и слабости оборонительной полосы часто невыгодно заниматься длительной подготовкой наступления на всякую встречающуюся полосу, позволяя противнику выигрывать время на организацию обороны; самым экономным способом действий в этих случаях часто будет захват оборонительной полосы с налета, примерно так, как проводится атака во встречном столкновении.
Значительно менее благоприятной представляется обстановка для наступления в том случае, когда оба противника в предыдущих боях парализовали друг друга, а значит, их моральное настроение и потери примерно одинаковы. Правда, те случайные рубежи, на коих зами-
рает этот бой, по условиям местности часто значительно более выгодны для наступления, чем полоса, избранная отступившим противником, однако, эта выгода с лихвой уравновешивается примерным равенством в соотношении моральных сил противников. Поэтому в данном случае прорыв обычно может производиться только после основательной подготовки; стремительным натиском тут обычно ничего не сделаешь, если не произойдет разложения противника от других причин. Выгодной стороной организации наступления в этом случае являются: а) отсутствие сложного периода подхода к противнику, занимающему оборонительную полосу, периода — неизбежного в первом случае, б) возможность хорошо изучить расположение противника, ибо укрепления его будут создаваться на наших глазах, и, наконец, в) возможность мешать его фортификационным работам своим огнем и поисками. Невыгодной стороной является необходимость ожидать перехода в наступление противника, имеющего одинаковые основания для этого и столько же времени на перегруппировки, — значит, надо успеть предупредить его быстротой своих действий.
Наконец, наиболее трудным видом наступления является третий, впрочем весьма редкий, случай, когда противник встречает наступление на заблаговременно подготовленной полосе, занимаемой свежими силами. Здесь потребуется: а) планомерный осторожный подход к этой полосе в ожидании ежеминутной возможности перехода противника в наступление, а значит, встречного столкновения, б) упорный бой с нерас-строеннымп морально разведкой и охранением противника и, наконец, 3) наивысшая планомерность и систематичность в организации атаки полосы, созданной заблаговременно, хорошо укрепленной, замаскированной и занятой боеспособными частями.
Огромное влияние на ход подготовки и проведение наступательного боя во всех случаях должно оказать также соотношение технической мощи и сил сторон.
Наличие у противника мощной авиации, сильных средств химического нападения, сильной артиллерии и бронесил может до крайности затруднить как сближение, так и подготовку и проведение наступательного боя, требуя ряда специальных мер для сбережения войск и обеспечения внезапности.
Общее численное и техническое превосходство облегчает и подход, и проведение наступления, гарантируя до известной степени от наступательных действий со стороны слабой обороны.
Местность может затруднять или облегчать действия войск настолько, что районы возможных прорывов полосы обычно ограничиваются лишь отдельными благоприятными участками, которые еще надо найти. Время года и суток иногда решительным образом сказываются 'на характере действий. Так, удачная атака Эрзерумской позиции турок в мировой войне объясняется главным образом зимним временем, значительно ослабившим обороноспособность фортов и гарнизона.
Ночные атаки в известных случаях, особенно при противнике, недостаточно стойком и бедном техническими средствами освещения, дают возможность овладевать очень крепкими позициями: большинство турецких позиций в мировую войну бралось именно ночными штурмами русских. Интересным примером зимней ночной атаки, имевшей 294
результатом прорыв оборонительной полосы без артиллерийской подготовки, явилась, например, атака 12 армией немецких позиций под Ригой в декабре 1916 г.
Итак, в зависимости от различных данных обстановки различаются и самые способы наступательных действий против оборонительной полосы, причем эти действия нормально распадаются на 3 акта:
а) подход к оборонительной полосе,
б) собственно самый наступательный бой — подготовка и проведение прорыва,
в) развитие успеха после прорыва и преследование.
Первый акт имеет место только в том случае,. если противники разделены известным пространством, и в сущности сводится к движению в условиях возможности встречного столкновения, но в более трудной обстановке, ибо противник может иметь уже организованный артиллерийский огонь.
Развитие успеха после прорыва не составляет принадлежности наступления только против оборонительной полосы, ибо имеет место и во встречном бою, может завершать и оборону. Отсюда специфическою особенностью наступательных действий против оборонительной полосы является организация самого прорыва полосы, на чем и надо будет остановиться в начале, с тем чтобы уже потом рассмотреть в совокупности всю картину наступательных действий, начиная с подхода к оборонительной полосе противника и кончая развитием успеха и преследованием.
Особенности организации прорыва оборонительной полосы.
Фронтальная сила окопавшихся войск столь велика, что для успеха прорыва необходимо прежде всего большое (по уставу тройное) превосходство сил в пункте удара. Мало того, сила обороны далеко не одинакова на различных участках, завися и от количества и качества войск, от характера местности и от прочих данных обстановки.
Поэтому, прежде всего оборонительную полосу невозможно и нет смысла атаковать сразу на всем фронте, приходится для этого выбирать лишь отдельные подходящие участки с целью сначала пробить оборону только в этих местах, а затем уже развить полученный успех. В этом коренное отличие данного боя от встречного столкновения. В последнем бой завязывается обычно сразу на всем фронте, наступление должно вестись всеми одновременно — иначе фронт разорвется, само столкновение слагается из ряда переменных успехов на одних и неуспехов на других участках, быстро приводя или к жестокому поражению и отходу одной стороны, или к стабилизации фронта.
При наступлении на оборонительную полосу, наоборот, бои-начинаются лишь на тех участках, которые намечены для прорыва, весь остальной фронт может только содействовать, и то в довольно слабой степени, атакующим участкам, стараясь ввести в заблуждение противника и оттянуть его ударные группы. Лишь по мере расширения участков прорыва в бой втягивается все большее и большее число соседних войск, фронт столкновения постепенно расширяется, и в конце концов целью наступательного боя должно быть стремление обратить ряд
отдельных боев в общее для всего фронта сражение, принудив противника бросить всю оборонительную полосу, с потерей приэтом некоторого количества войск, окруженных путем обходов и охватов, произведенных после прорыва.
Цель обороны наоборот — ограничить боевые действия отдельными боями в местах прорывов, не дав им развиться в общее сражение.
Отсюда каждый производящий прорыв командир и боец должны помнить, что венцом их усилий является не захват изрытого снарядами участка окопов, а стремление при помощи этого захвата окружить соседние части противника, заставляя их положить оружие.
Поэтому, захватив указанный для атаки участок, никто не может считать свою задачу выполненной, пока не использовал в полной мере своего выдвинутого положения для окружения и уничтожения с фланга и тыла соседних частей противника.
Дальнейшее различие между встречным и наступательным боем заключается том, что первый начинается при общем движении, данные разведки постоянно запаздывают, надо уметь решаться, не дожидаясь их, разгадывая обстановку, там нельзя дать точных указаний что и когда атаковать, управление децентрализуется в возможной степени. Мало того, там нельзя добиться большого сосредоточения сил в одном месте, ибо этого не позволяет глубина походных колонн.
Наконец, там приходится часто упорно навязывать свою волю противнику, не зная даже в подробностях, что он делает, стремясь лишь предупредить его сосредоточением своих сил и средств в опасном для него и выгодном для себя направлении.
В наступлении на оборонительную полосу, наоборот, сначала, все находится на месте, и благодаря этому здесь можно довольно ясно представить себе всю организацию огня противника, расположение его тыловых эшелонов, после чего и на основании этого разработать свой план нейтрализации огня и развития успеха.
Здесь можно зачастую заблаговременно указать исполнителю, что и когда он будет обстреливать, что и в каком направлении будет атаковать — здесь централизация управления может иногда доходить до заблаговременного указания целей отдельному орудию и отделению. Здесь, пользуясь стабилизацией всего фронта, можно при помощи инженерного усиления своей полосы ограничиваться наименьшим числом войск для ее занятия на других участках, лишь бы сосредоточить подавляющее превосходство к пунктам удара. Зато все неожиданности начинаются здесь с того момента, когда пехота врывается в оборонительную полосу, когда оживают, казалось бы, потушенные, а также не обнаруженные разведкой пулеметы и начинают маневрировать ударные группы, зачастую совсем не так, как это предполагалось наступающим. Таким образом, внедрившись в оборонительную полосу, в сущности приходится вести встречный бой в наиболее трудных условиях, когда местность изучена противником и нова для своих войск, когда от централизации при подготовке атаки надо успеть во время перейти к децентрализации управления во встречном бою.
Отсюда коренное различие наступательных действий против оборонительной полосы противника заключается в возможности составить значительно более разработанный и детальный план действий на основании тщательно веденной разведки, данные которой при стабилизи-296
рованном фронте рисуют более верную, точную и медленнее меняющуюся картину обстановки, чем во встречном бою. Однако, по мере развития боя, обстановка все более будет' походить на обстановку встречного боя иг значит, если оба противника оказались равносильными в этих последних, то сомнительно, чтобы один из них получил большие успехи в наступательных боях, пока не удастся разложить противника морально, как это и оказалось в мировой войне.;
Выработка плана действий.
Конечно, выработка плана действий должна вестись с наивысшей оби*ие »o*»-быстротой, ибо сила оборонительной полосы противника растет к каж- же,,ия-дым днем, а одновременно возрастает опасность и ответного удара, могущего в корне разрушить все наши предположения. Однако, быстрота подголовки не должна итти в ущерб ее качеству, ибо неподготовленное или слабо подготовленное наступление может разбиться еще у переднего края оборонительной полосы, представляя собою ту безрезультатную трату сил, которая так подрывает доверие войск к командованию, а при большом злоупотреблении ведет к разложению войск.
Следует помнить, что ничто не ослабляет так силу пехоты, как неудачные атаки. В неудачной обороне наиболее смелые и искусные части и отдельные бойцы часто успевают увернуться от гибели даже при окружении; в неудачном наступлении, наоборот, погибает под огнем и контр-атакой противника самое смелое, лучшее, рвущееся вперед, зато сберегаются многие трусы, своевременно залегшие за куст и в яму, бросившие на произвол судьбы своих передовых товарищей и повествующие затем о своей доблести и ужасах наступления; иначе говоря, остается кадр, мало пригодный для восстановления части.
Поэтому надо уметь подготовлять наступление на остановившегося для обороны противника не только быстро, но и тщательно, несмотря на то, что время на это в маневренной войне часто меряется часами, реже — днями.
Конечно, первыми вопросами плана действий, вопросами, которые кладутся в основу всего прочего и решение которых стоит наивысшего напряжения мысли, являются: выбор участка прорыва, определение его ширины, расчет необходимых для прорыва и развития успеха сил и средств.
Первой данной, определяющей выбор участка прорыва, а значит, выбор участка и весь дальнейший ход работы, является, конечно, общая цель дей- пР°Рыва-ствий, каковой может быть: 1) атака для захвата сравнительно небольшого участка, даже отдельного окопа, дабы этим улучшить свое положение или привлечь на себя резервы и внимание противника, отвлекая их от участка главного удара; 2) прорыв оборонительной полосы на всю ее глубину и развитие успеха для' решительного поражения противника. В первом участке выбор места атаки естественно строго ограничивается размерами того участка, который необходимо захватить и по силам удержать, не рискуя напрасным поражением, причем надо, конечно, избирать участок и достаточно важный, и достаточно удаленный от того места, где наносится главный удар. Во втором случае выбор места и фронта прорыва определяется выгодами как оперативными, так и тактическими: надо, конечно, прежде всего
стремиться прорывать противника там, где этот прорыв представляет для него наибольшую опасность и не может быть остановлен. При большом фронте соприкосновения сторон для этой цели обычно невыгодно производить один, хотя бы и мощный удар, ибо противнику легче его ликвидировать, а наступающему трудно, развивая успех из одного пункта, отрезать и захватить в клещи войска противника. Значительно выгоднее, если средства позволяют, произвести два, три, даже четыре прорыва, и так их скомбинировать, чтобы, охватив с фланга и тыла, уничтожить части противника, находящиеся между избранными участками прорывов. Так именно и поступил Брусилов при прорыве австрийского фронта в 1916 г.
Часто весьма выгодно для этой цели направлять удары по флангам оборонительной полосы противника, вдающейся в наше расположение, дабы просто отрезать вершину угла.
окопы и3№<Jbl сообщения
исзюдная .iiuHUH и направления атаки ашличан
Черт. 26. Схема боя 1 июля 1916 г. у д. Гомекур,
Так, 1 июля 1916 г. англичане, атакуя позицию 55 резервного германского полка, занимавшего исходящий угол оборонительной полосы у д. Гомекур, направляют удары по флангам и не атакуют центра в расчете, что когда их атакующие части сойдутся у редута Керна, то роты немцев, занимающие вершину угла, будут отрезаны и сдадутся без особой борьбы (черт. № 26).
Естественно, конечно, что уже в самом выборе участков или участка прорыва должна крыться идея определенного маневра. Поэтому место прорыва никак не может выбираться только на основании технического удобства его производства: выгоднее иногда затратить лишние силы и средства при самом прорыве, но зато окупить их выгодами развития успеха, ибо нет смысла сводить весь успех к одному продвижению на несколько километров без нанесения серьезного ущерба живой силе противника.
Согласно уставу (§ 934), командир корпуса обычно предоставляет выбор участков для главного удара командирам дивизий в пре
делах назначенных им разграничительных линий или определяет эти участки сам для каждой дивизии. Конечно, и в первом случае командиры дивизий должны быть вполне посвящены в план маневра командира корпуса, иначе действия их явятся разрозненными.
Так, в боях 28 корпуса в марте 1916 г. на Якобштадтском плацдарме выбор места прорыва всецело был предоставлен дивизиям без каких бы то ни было указаний со стороны командира корпуса. 60 и 3 стрелковая дивизии и выбрали для удара места, более удобные для себя с точки зрения удобства самой атаки, но расходящиеся в разных направлениях. Правда, атаки вследствие слабости артиллерийской подготовки кончились неудачно, но если бы они и имели успех, то его
Черт. 27. Схема прорыва польской позиции ю.-з; Полоцка 4 июля 1920 г.
развитие все равно пришлось бы скоро остановить, ибо дальнейшее движение грозило только разрывом фронта корпуса.
Весьма важно при выборе мест и направлений прорыва удачно определить и конечные рубежи достижения, верно рассчитав необходимые силы и скорость их продвижения, иначе маневр не нанесет того ущерба противнику, который ожидается.
В июле 1920 г. план прорыва польской позиции юго-западнее Полоцка и маневра IV, XV и III армий должен был свестись в идее к окружению польских сил, находившихся в районе Германовичи, Лужки (черт. №27). Однако, для этого IV армии, имевшей в своем составе 20 тыс. бойцов пехоты и 5J/2 тыс. конницы, надо было в 1 день прорвать полосу противника и пройти от 22 до 29 километров, а во второй день от 20 до 30 километров, в то время как более сильной XV армии, имевшей 25 тыс. штыков и 2х/2 тыс. сабель, надо было
пройти за то же время всего 20—25 километров. «Сильный численно и качественно состав войск центральной группы служил прочным ручательством, что все силы противника в районе Глубокого будут разбиты фронтальным ударом и, так сказать, вытолкнуты мощным усилием из протягивающихся к ним справа и слева объятий обходящих групп».1
Так оно и случилось, XV армия раньше вытолкнула поляков, чем IV и III их обошли.
При всей важности соображений оперативного характера нельзя все же только на них основать выбор места прорыва, недостаточно считаясь с тактическими условиями его производства.
Ведь для того, чтобы мог осуществиться задуманный маневр, надо еше раньше прорвать самую оборонительную полосу, чего на практике можно достигнуть далеко не везде как по местным условиям, так и по силе противника. Во всяком случае на разных участках потребуется
С
есн..
JLacfiufjjarn
ю
Условные унаки
(р/уон/п ptJCCKMX и направления атаки.
....передний, краб, оборонит. помет герлтш^ев.
Черт. 28. Схема атаки 8 марта 1916 г. у г. Якобштадта.
разное число средств и сил, различной, значит, будет и самая стоимость прорыва, различно время, которое потребуется для проведения прорыва, и которое, значит, будет дано противнику на организацию противодействия.
В мартовских боях 1916 г. у Якобштадта прорыв производился (см. черт. 28) 73 дивизией и 5 стрелковой бригадой на фронте Лесн. Ду-кернек, оз. Варзгунек, а I кавказской стр. дивизией западнее ф. Франциш-ково в направлении на Брувер и Пасторат. Успех дал бы полное поражение немцев и захват их в клещи, но его не могло быть в лесистом районе, не дававшем возможности осуществить артиллерийскую подготовку.
Как выше отмечено, дорогу пехоте при прорыве могут прокладывать: артиллерийский огонь, танковая и химическая атака или, наконец, она сама себе внезапностью своей атаки.
Все эти средства одно капризнее другого, требуя для успешности ряда благоприятных условий, причем химическая атака в маневренной
1 Сергеев. «От Двины к Висле», стр. 34.
войне слишком слаба, чтобы служить самостоятельным средством прорыва. Поэтому при выборе места прорыва приходится сначала установить те места, где он вообще возможен, а затем \же выбирать участки, дающие наибольшие выгоды в отношении маневра. Приэтом обычно выбирается один участок для главного удара и один-два для вспомогательных действий, имеющих целью отвлечь внимание и силы противника от места главного удара.
Конечно, вспомогательные действия могут иметь значение только в том случае, если они будут успешны и если эти успехи будут существенно грозить делу обороны; атака, отбитая противником, только развяжет ему руки; захват района, не имеющего значения, не отвлечет больших резервов, возможно, что противник не станет его и вовсе отстаивать; о других действиях, в роде огня, поисков разведчиков, так паз. демонстраций и «сковывания» нечего и говорить: они никого на войне никогда не обманывают; не даром, еще Суворов считал, что «демонстрации есть игра юно-военных». Имеет значение демонстрации только такой удар, который действительно грозит противнику катастрофой в случае непринятия спешных мер для его ликвидации, — в роде брусиловского удара 1916 г. Поэтому, предпринимая вспомогательные удары, надо выбирать достаточно серьезные объекты для действий и можно экономить и то до известной степени только на ширине прорыва, да на количестве тыловых эшелонов для развития успеха, ограничиваясь лишь захватом определенного района и закреплением в нем. Экономить на артиллерийской подготовке значит начинать операцию неудачей, развязывать руки противнику и поднимать его настроение.
Приэтом надо еще помнить, что так как успех наступления зависит не только от своих действий, но и от силы сопротивления противника, то никогда не исключена возможность, что успешным окажется вспомогательный, а не главный удар, как это и имело место с русской армией в 1916 г., когда слабость австрийских войск и высокое качество германских естественно предопределили успех вспомогательного— луцкого прорыва и неуспех главного — у Барановичей.
То же повторяется и в боях меньших частей, а поэтому надо быть готовым, видя неудачу главного и успех вспомогательного удара, быстро развить второй и не упорствовать безнадежно в первом. Конечно, как это рекомендует и Полевой устав (§ 928), обыкновенно выгодно наносить главный удар по войскам, мало боеспособным или наименее надежным в политическом отношении, дабы таким путем выйти во фланг и тыл более стойким частям.
Далее при выборе направлений для удара необходимо в самой серьезной степени считаться с характером местности на различных участках фронта.
Артиллерия сможет проложить дорогу пехоте через оборонительную полосу только в том случае, если будет в состоянии хорошо наблюдать то, что подлежит ее обстрелу, а также и действия своей пехоты после вторжения ее во внутрь оборонительной полосы. Мало того, успешность огня артиллерии потребует большого числа артиллерийских позиций и хороших укрытых путей к ним.
Еще более капризно применение танковых и химических средств — часто условия местности и метеорологические данные совершенно исключают возможность их действия. Наконец, существенное влияние
Определение ширины участка прорыва и расчет сил и средств.
местность оказывает и на действия пехоты, которой необходимы на участке прорыва: 1) выгодный исходный рубеж для атаки, имеющий укрытое сообщение с тылом; 2) отсутствие внутри полосы обороны рубежей, выгодных для организации сопротивления; 3) хороший рубеж на том месте, где будет признано необходимым закрепиться.
Итак, много условий приходится принять во внимание, раньше чем окончательно установить свой выбор на участке прорыва. Обычно не найти участка, удовлетворяющего всем условиям: один выгоден в маневренном отношении, но мало доступен атаке по местным условиям— прорыв затянется, противник успеет его ликвидировать; другой выгоден по местным условиям, да занят сильно и хорошими частями; третий выгоден для производства самого прорыва, но не дает достаточных выгод развитию успеха. Искусство начальника заключается, конечно, не в том, чтобы выбрать идеальный участок для атаки, ибо таковых нет в природе, а в том, чтобы из имеющихся остановиться на лучших и хорошо организовать свои действия.
Остановив свой выбор на известном участке прорыва, надо определить затем ширину его и рассчитать силы и средства, необходимые как для самого прорыва, так и развития успеха.
Ширина участка прорыва зависит и от намечаемого маневра, и от количества имеющихся для подготовки атаки технических средств.
Устав считает нормой 7 батарей на участке 1 км для подавления пехоты противника и ее огневых средств в районе главного удара. 1
Для успешной борьбы с артиллерией противника требуется не менее 2 батарей на одну его батарею в период ведения массового огня, после подавления батареи достаточно оставлять для ее нейтрализации 3, 2 и даже одно орудие.
Учитывая все это, Полевой устав принимает нормальной ширину участка прорыва в маневренной войне для дивизии в I1/2 километра. Германский устав доводит эту норму до 3—4 километров.
Однако, эти нормы, как и вообще все уставные нормы, являясь в высшей степени полезными, отнюдь не могут приниматься слепо к руководству. В каждом данном случае соотношение моральных и материальных качеств противников определяет успех.
Так, 15 мая 1915 г. I кавказская стрелковая бригада, в составе 7 батальонов, численностью 4 527 штыков, 17 пулеметов и всего 10 орудий, прорвала на фронте в 3 километра германскую позицию за рекой Дубисса у Савдыники, имевшую проволочные заграждения в 2 — 3 кола, занимавшуюся и укреплявшуюся немцами около 2 недель, 8 причем было взято 9 орудий и 7 пулеметов, с потерей 126 убитыми и 532 ранеными.
С другой стороны можно начесть и ряд неудачных атак, когда норма числа орудий далеко превосходила уставную.
Отсюда, имея перед глазами уставную норму, надо еще уметь вводить в нее поправки в ту и другую сторону, причем, конечно, совершенно недопустим отказ от атаки при наличии прочих благоприятных условий только потому, что нехватает немного орудий до уставной нормы. 1 2
1 Боев, устав артил., ч. II, § 181.
2 Журнал военных действий I кавк. стр. бригады.
Ширина участка прорыва должна быть такова, чтобы с соседних неатаковаяпых участков нельзя было взять под перекрестный огонь прорывающиеся войска, а также чтобы пехота получила достаточное пространство для маневрирования во фланг и тыл соседним участкам.
В позиционной войне, когда оборона обладает большим числом артиллерии и наблюдательных пунктов, когда огонь артиллерии хорошо налажен, приходилось избирать участки прорыва такой ширины, чтобы они не простреливались артиллерийским огнем соседних районов обороны противника. В маневренной войне обычно достаточно избежать пулеметного обстрела с соседних участков, а для этого при расчете участка прорыва надо различать ширину фронта артиллерийской или огневой атаки и фронта пехотной атаки. Для того чтобы пехота могла войти в прорыв шириною I1/» километра, надо еще нейтрализовать огневые средства противника по сторонам этого прорыва, фланкирующие подступы к атакованному участку, что может потребовать обстрела пулеметных гнезд в расстоянии 800 — 1 000 шагов от флангов пехотного прорыва. Мало того, необходимо ожидать с соседних участков обороны контр-атак ударных групп, для противодействия которым надо быть готовым взять под обстрел все направления и укрытые подступы, которые могут быть использованы последними.
Итак, ширина участка, который придется держать под наблюдением и огнем, может далеко превзойти фронт самой пехотной атаки.
Избрав для прорыва участок, установив его ширину, направление Разработка развития успеха, рассчитав потребное количество огневых средств и "ааниа3б£анном живой силы, необходимо перейти к плану подготовки прорыва. участке.
а) Прежде всего, естественно, надо наметить план развития самого маневра, т. е. те рубежи, которые желательно последовательно захватывать пехотою по мере ее продвижения, дабы отрезать соседние части противника.
б) В соответствии с этим надо наметить и все то содействие, которое может быть оказано пехоте огнем артиллерии, атакой танков, химическими нападениями и атаками с воздуха.
Конечно, разработка пехотного маневра и предполагаемого содействия ему огнем настолько тесно связаны между собою, что на практике разделить их совершенно невозможно. С одной стороны, организация работы технических средств должна быть всецело построена сообразно плану задуманного движения, с другой стороны — в наступательном бою этому движению более чем когда-либо приходится считаться с возможностью поддержки его огнем, ибо иначе не осуществится лучший маневр. Поэтому, значит, артиллерист и техник, организуя свою работу, приспособляют ее к последовательному развитию задуманного движения. Обратно, самое движение приходится тоже часто видоизменять, чтобы обеспечить ему лучшую поддержку огнем.
Поэтому, в конце концов, план прорыва будет представлять собою известный компромисс между размахом мысли, определяющей движение, и будничной действительностью возможности поддержать его огнем. Приэтом, вопрос успеха при прорыве все-таки вовсе не одна математика, а зависит и от моральных данных, в числе которых уверенность пехоты в том, что артиллерия действительно проложит ей дорогу, является одним из серьезных факторов успеха. Не даром, известный организатор работы германской артиллерии в мировой войне Брухмюллер
перед каждым своим прорывом либо сам лично, либо через начальников артиллерии дивизий делал сообщения пехотным офицерам, до командиров взводов включительно, о плане действии с определенной целью внушить пехоте полное доверие к своей артиллерии. «Эти сообщения, пишет Брухмюллер, часто отнимали много времени... Однако после доклада я уходил с ободряющим сознанием, что вселил в пехоту уверенность в успехе предстоящей операции».1
Если не всегда найдется время в маневренной войне на такие собеседования с командирами взводов, то уж с командирами полков и батальонов артиллеристы должны вполне договориться.
в) Исходя из намеченного маневра и содействия ему техники, надо распределить задачи между исполнителями, наметить наивыгоднейшее исходное положение для пехоты, артиллерии и прочих войск, а также по возможности перемещения в будущем по мере развития успеха и меры обеспечения от противодействия противника.
г) В соответствии с этим надо наметить, как совершить нужные перегруппировки войск для сосредоточения к месту удара скрытно,, быстро и в то же время не ослабляя значительно обороноспособности других участков, особенно где возможен ответный удар противника.
д) Как наладить управление, связь, питание, эвакуацию до начала боя и в бою.
е) Какие и в какой последовательности произвести инженерные, маскировочные и прочие работы, обеспечивающие подготовку и дальнейшие действия.
ж) Как обеспечить внезапность всех этих действий.
План пехотной атаки. Сущность пехотного движения при прорыве оборонительной полосы, а особенно при развитии успеха, заключается в искусстве произвести удар по самому чувствительному и одновременно доступному месту противника, дабы нанести ему наибольшее поражение с наименьшим для себя ущербом.
Основывается маневр пехоты, как и всегда, на том, что сила и значение различных участков оборонительной полосы и даже отдельных огневых точек, различны: захват одних — легче, других—труднее, вместе с тем с захватом одних может рушиться оборона соседних, захват других, наоборот, очень мало отразится на общем положении дел обороны.
Отсюда прорыв пехоты через оборонительную полосу не может представлять собою равномерного прямолинейного движения сплошных цепей одна за другой, в роде широко практиковавшейся в 1916— 17 гг. атаки волнами.
Только свой первый удар передовою частью пехота должна наносить широким фронтом, занимая весь участок прорыва, как бы маскируя этим те направления, по которым она затем начнет развивать успех, и заставляя одновременно противника рассеивать свой огонь и внимание; последующее ее движение тотчас становится неравномерным как вследствие неравномерности сопротивления противника, так и потому, что сама атакующая пехота должна направлять свои усилия лишь на определенные участки и огневые точки, стремясь просто обтекать и охватывать другие, чтобы взять их с тылу, выбирая часто
1 Г. Брухмюллер. «Германская артиллерия во время прорывов», стр. 37—39.
кружный, но более скорый, дешевый и уничтожающий противника путь к достижению намеченной цели.
Конечно, очень желательно всегда сосредоточивать свои усилия на овладении самыми важными районами и огневыми точками, но ведь эти районы и точки обычно лучше всего прикрыты от захвата, а потому часто приходится захватывать сначала то, что более доступно и оттуда уже наносить удар по тому, что более важно.
Так, при атаке 8 мая 1915 г. укрепленной позиции немцев за р. Дубисса севернее Россиены самым важным участком являлся возвышенный берег у Беданце, однако, он и был сильнее всего укреплен окопами, ходами сообщения, проволочными заграждениями. Поэтому начальником бригады генералом Бековым был составлен план удара пехоты сначала по второстепенному, но более слабому участку, а затем развитие его во фланг и тыл Беданце, что и привело к успеху боя.
Таким образом, составление плана действий пехоты должно быть основано на самом тщательном изучении своей задачи, расположения противника, местности, силы укрепления полосы и прочих данных обстановки, дабы вперед наметить себе наиболее верный путь к достижению поставленной цели, намечая последовательно рубежи, подлежащие захвату.
Величина этих рубежей и даст количество пехоты, которое необходимо как для нанесения удара, так и для его развития. В зависимости от этого определится также исходный рубеж для развертывания пехоты перед атакой и группировка ударных групп в соответствии с тем, как их придется вводить в бой.
Не следует приэтом стремиться делать сильными первые удары. Если атака хорошо подготовлена, то для захвата передовых окопов противника достаточно самой небольшой боевой части; зато вслед за этим при продвижении вперед придется натыкаться на сопротивление все большего и большего числа уцелевших огневых точек полосы обороны и на контр-атаки ударных групп, стремящихся взять во фланг наступающие части; для захвата огневых точек с фланга и тыла, а также для парирования контр-атак нужно иметь ряд эшелонов. Передовые части, нарвавшись на огонь и контр-атаку противника, обычно залегают и передвинуть их вправо или влево для маневра, конечно, не будет никакой возможности, маневрировать приходится уже не ими, а из глубины, и эту глубину надо иметь. Не следует поэтому даже взводу вести' в линию свои отделения, лучше часть их выделить в поддержку-. Таким образом, чем больше пехоты назначено для атаки, тем больше она должна быть эшелонирована в глубину при одной и той же насыщенности фронта, помня, что если атака недостаточно подготовлена огнем, то массирование пехоты приведет только к большим потерям, но успеха все равно не даст.
Устав дает как норму для развертывания производящей прорыв пехоты по фронту до 7, км на батальон, правда, против хорошо укрепившегося противника. (П. у. § 975.) Глубина проникания в полосу противника определяется: для батальона, обеспеченного огнем 2 — 4 батарей, 1—до 2 километров, для стрелкового полка до позиций дивизионной
1 Шестиорудийных.
20 Н. Морозов. Общая тактика.
305
артиллерии противника. Для дивизии, развернувшейся на фронте в 1*/« километра, количество живой силы принимается достаточным не только для овладения расположением противника, но и для преследования его вне оборонительной полосы (§ 976).
Таким образом, дивизия, имея задачей прорвать оборонительную полосу противника на фронте Ивановка, Ур. Забытое с целью развить успех в юго-западном направлении для удара во фланг и тыл противнику, удерживающему соседнюю к югу дивизию, может решить эту
Черт. 29. Схема распределения пехоты по плану атаки.
задачу следующим образом. Развивать успех в юго-западном направлении можно не раньше захвата Раздольное, Дубовка, высоты с крестом, что южнее. Желательно, чтобы этой линией овладели передовые полки, а полк второго эшелона ударной группы под их прикрытием направить примерно на Александровка, Горелое, — точно направление выяснится во время боя. Для выхода на намеченный рубеж надо сначала овладеть высотами 6Q, 62, Ур. Забытое. Атаковать Ур. Забытое и потом высоту 62 невыгодно — две атаки в лоб. Выгоднее
овладеть сначала высотой 60 и отсюда ударить на Ур. Забытое и 62 с фланга, одновременно атакуя последнее от Покровки, это облегчит и артиллерийскую подготовку. Отсюда надо одному из полков дать задачу овладеть Ивановка и выс. 60 и ударом на вы с. 62 помочь другому овладеть Ур. Забытое; после этого первый полк может овладеть Раздольное, Дубовка, дав возможность продвинуться северному соседу, а второй полк—высотами и рощей южнее Дубовка, после чего можно ввести в дело третий полк, дав ему направление на Горелое или еще западнее, в зависимости от того, будет ли противник южнее держаться, или -отходить. Итак, один полк, развернувшись на опушке леса восточнее высоты 66, составит первый эшелон ударной группы дивизии, другой, выделив один батальон в резерв дивизии, растянется в качестве сковывающей группы от этого леса исключительно до высоты 40 южнее Покровка вкл., третий составит 2 эшелон ударной группы, который выгодно будет по мере развития боя направить севернее Покровка, на Ур. Забытое, Александровка и далее, как покажет обстановка.
В соответствии с этим командир 1 полка первым эшелоном ударной группы предполагает атаковать выс. 60, а сковывающей группой Ивановка, второй эшелон ударной группы сначала следует за первым, а затем на выс. 62; удар наносит левым флангом, имея здесь ударную группу и содействуя ей наступлением сковывающей группы на правом фланге. В свою очередь командир 2 полка должен иметь ударную группу на правом фланге с целью развития успеха из-за левого фланга первого эшелона и совместно со 2 эшелоном 1 полка. Командир правофлангового батальона 1 полка естественно должен иметь свою ударную группу на правом фланге, а командир левофлангового батальона за левым флангом для развития успеха к югу от высоты 60. Атаку ведет одновременно 1 полк и ударная группа 2 полка.
В соответствии с этим планом продвижения пехоты составляется и план артиллерийской атаки, дабы обеспечить все перечисленные движения.
а) План артиллерийского огня. Путеводной звездой артиллерий- план содей-ского начальника при организации огня естественно должна явиться ствиятехники, идея пехотного движения; артиллерия обязана вывести пехоту на определенную линию, сначала обеспечив ее внедрение в оборонительную полосу противника, а затем и дальнейшее продвижение.
Исходя из этого, надо прежде всего ясно представить то противодействие, которое встретит пехота на своем пути.
Совершенно невозможен прорыв оборонительной полосы, если сохранились и метко стреляют большинство пулеметов и стрелковых групп противника, покрывая местность перед фронтом перекрестным огнем, не оставляющим лазеек для пехоты наступающего.
Серьезных потерь может стоить атака даже хорошо маневрирующей пехоте, если не будет, хотя бы отчасти, ослаблен артиллерийский огонь противника, если не принято мер против его самолетов, газометов и огнеметов, а главное контр-атак ударных групп, поддержанных бронесилами. Наконец, весьма будут затруднены действия атакующего, если оборона сохранит управление всеми этими действиями, развивая их планомерно.
Сообразно этой последовательности и значению целей должен быть организован и вестись артиллерийский огонь.
Прежде всего надо нейтрализовать пехотный огонь, деморализовать защитников окопов, тыловые эшелоны и ударные группы обороны настолько, чтобы при нашей атаке их начальникам не удалось поднять к брустверу своих стрелков и пулеметчиков, а тем более двинуть их в контр-атаку.
Отсюда, надо иметь точное представление, где расположены и какими фортификационными сооружениями прикрыты пулеметы противника, его стрелковые группы и тыловые эшелоны, какую они имеют друг с другом связь и укрытые подступы для маневрирования. Конечно, нечего и мечтать, что все эти сооружения, пулеметы, стрелковые группы можно фактически уничтожить огнем. В последнее наступление 1918 г. французы и американцы израсходовали 33 миллиона артиллерийских снарядов и в заключение, основываясь именно на этом опыте, французский устав, вышедший после войны, должен был признать, что «совершенное уничтожение средств обороны практически невыполнимо».
Все, что может сделать артиллерия—это морально подавить противника настолько, чтобы большинство его групп и пулеметов бездействовало из-за деморализации людей в момент атаки пехоты, а стрельба прочих была бы нервной, суетливой и неметкой.
Ни пехота, ни пулеметчики противника не будут все время стоять в окопах в готовности для встречи атаки. Под артиллерийским обстрелом они находятся или в убежищах, или сидят на дне окопов. Поэтому, огонь артиллерии должен быть так скомбинирован с атакой своей пехоты, чтобы при движении последней вперед защитники передовых окопов упустили бы занять свои места, а тыловые окопы не могли бы стрелять, будучи взяты под особенно сильный огонь.
Конечно, приэтом обычно артиллерия не сможет своим огнем покрыть решительно всю пехотную позицию обороны: в маневренной войне ей не хватит для этого ни снарядов, ни орудий. Надо уметь поэтому нейтрализовать огонь именно тех пулеметных и стрелковых окопов, которые мешают захватить важнейшие точки местности, помня, что остальные сооружения противника могут быть захвачены с фланга и тыла маневром своей собственной пехоты, овладевшей важнейшими точками оборонительной полосы, а вернее будут сами очищены противником.
Одновременно надо деморализовать тыловые эшелоны противника и подготовиться к обстрелу всех тех направлений и подступов, которые могут быть использованы для поддержки атакуемого участка с тыла и от соседей, дабы таким образом его изолировать.
Наконец, артиллерийский огонь является единственным, вполне надежным, средством разрушения искусственных препятствий.
Таковы виды работы, которой артиллерия оказывает прямую поддержку. своей пехоте. Эта работа является задачей групп пехотной поддержки, т. е. дивизионной и полковой артиллерии. Приэтом надо помнить, что самая искусная разведка не выяснит всей системы пехотной обороны: многие точки ее откроют огонь и обнаружат себя лишь с движением атакующей пехоты; другую часть огневых средств противника, даже и обнаруженных с воздуха, не удастся взять под огонь из-за отсутствия наблюдательных пунктов. Поэтому органи
зация артиллерийского огня должна предусмотреть возможность взять под обстрел и то, что обнаружится с продвижением вперед своей пехоты или станет доступным для обстрела по мере этого продвижения. Следует считать нормальным, что за недостатком средств придется организовать последовательный обстрел оборонительной полосы в той именно постепенности, которая вызывается движением пехоты.
Устройство проходов в проволочных заграждениях производится, конечно, в полном согласии с желаниями пехоты и артиллерийскими возможностями.
Согласно устава, количество проходов важнее ширины каждого из них, так как чем их больше, тем более рассредоточится неприятельский огонь по частям наступающей пехоты.
В среднем, требуется пробить по одному проходу шириной в 4 — б метров на стрелковый взвод.
Наиболее выгодной для этой работы является 76-миллиметровая (3") батарея, делающая, примерно, 200 — 250 снарядами 2-метровый проход в полосе заграждения глубиною в 6 кольев, при условии, если дистанция стрельбы не превышает 2 километров, а наблюдение ведется с расстояния не более полукилометра.
Несколько иначе, но тоже тесно должна быть увязана с пехотой работа батарей, предназначенных для стрельбы по дальним целям и в первую очередь для борьбы с артиллерией противника.
Прежде всего эта работа сильно затрудняется укрытым расположением батарей, штабов, путей подвоза обороны. Далее, стоящую на закрытой позиции батарею не так легко нейтрализовать, даже открыв ее, но не имея непосредственного наблюдения. Наконец, при достаточной выдержке обороняющегося его артиллерия постарается вообще не открывать огня большею частью своих батарей до атаки, с тем чтобы неожиданно обрушиться на атакующую пехоту всей массой огня. Предусмотреть заблаговременно, какие именно батареи противника будут особенно вредить наступлению пехоты, часто невозможно. Поэтому батареи, назначенные для борьбы с артиллерией противника, должны быть так распределены, чтобы иметь возможность сосредоточить огонь двойного их числа по любой батарее противника, обладая для этого всеми средствами связи и наблюдения в виде самолетов, привязных аэростатов и органами разведки инструментальной, метеорологической, топографической, звуко-и светометрической. Путем ложных атак, выпуска дымовых завес то там, то здесь, переноса огня вперед и др. способами необходимо выяснить до атаки пехоты хотя бы часть артиллерии противника, всеми мерами вызывая преждевременно ее заградительный огонь. Приэтом, конечно, важно отдавать себе ясный отчет, огонь каких именно батарей противника особенно опасен нашему пехотному движению. Особое внимание надо отдавать, конечно, ослаблению огня легких батарей противника, являющихся главным врагом атакующей пехоты. Вместе с тем, конечно, надо взять под обстрел все обнаруженные наблюдательные пункты противника, ослепляя их обстрелом либо химических, либо дымовых снарядов.
Несомненно, что предварительный обстрел артиллерии противника нежелателен, ибо он даст время для перемены позиции ко времени нашей атаки. Выгоднее всего не давать ранее даже и повода батареям противника подозревать, что они открыты.
Батареи, предназначенные для борьбы с артиллерией противника, при достаточном количестве артиллерийских средств выделяются в особую контр-батарейную группу из общей группы ДД, управление ими централизуется и им в первую очередь придаются все средства наблюдения, дающие возможность обнаруживать батареи противника. Вне сомнения, работа этих батарей тоже должна быть тесно связана с пехотой, ибо для пользы дела важно не общее число нейтрализованных батарей противника, а нейтрализация наиболее опасных в настоящую минуту. Лучше нейтрализовать 5 мешающих пехоте в данный момент батарей противника, чем 10, не имеющих отношения к наступлению пехоты. При обычном в маневренной войне недостатке артиллерии не удастся выделение особой контр-батарейной группы должной величины — в этом случае к борьбе придется по мере надобности привлекать и часть дивизионной артиллерии.1
Вместе с тем группа ДД должна выяснить и взять под огонь штабы, линии связи, тыловые учреждения и пути подвоза противника, прекратить подход глубоких резервов.
Борьба с воздушным флотом противника в районах прорыва должна вестись главным образом истребителями. Авиация должна достигнуть господства в воздухе на участке прорыва хотя бы на время подготовки атаки и ее производства. Однако, на ряду с этим необходимо обеспечить каждую часть зенитной артиллерией и особенно пулеметами для борьбы со снижающимися самолетами, которые неуязвимы для истребителей и в то же время в решительную минуту боя могут своим появлением, благодаря производимому ими впечатлению, остановить всю атаку и тем сорвать весь план прорыва.
Вот те задачи, которые возлагает устав на артиллерию при наступлении на оборонительную полосу.
Выполнение их требует участия в обстреле самых разнообразных калибров, т. е. всей войсковой артиллерии: батальонной, полковой, дивизионной, корпусной, резерва Главного Командования.
Так, минометы очень выгодны для разрушения искусственных препятствий и стрельбы по гнездам и окопам первой линии, 37-мил. пушка — для сопровождения наступающей пехоты и стрельбы по пулеметным гнездам и бронесилам, 76-мил. пушка — для стрельбы и по искусственным препятствиям, и по окопам, и химическими снарядами по разным целям, особенно же для поражения живых открытых целей.
120, 122 и 152-мил. гаубица — грозное оружие для стрельбы по окопам и искусственным сооружениям, а последняя и для борьбы с артиллерией противника. Сама артиллерийская подготовка должна быть кратковременной, ибо она одним гулом уже предупреждает противника о готовящейся атаке, ослабляя применение принципа внезапности. Устав в среднем определяет ее в 3 — 4 часа. 1 2
Общим принципом управления артиллерией при прорыве укрепленной полосы является централизация, дающая возможность наиболее планомерно и экономно использовать имеющиеся средства.
Как правило, устав считает полное объединение артиллерии в масштабе дивизии, причем желательно, чтобы корпусная артиллерия
1 Боев. уст. арт., ч. II § 181.
2 Боев. уст. арт., ч. II § 188.
составляла особую группу ДД, часто в подчинении дивизии, наносящей главный удар. При фронте прорыва корпуса не более 5 км считается возможным объединение всей артиллерии корпуса и временное включение в состав артиллерии атаки некоторых батарей резервной дивизии, если таковая не получит особой задачи для действий.1
Распределяя работу артиллерии, ставя задачи ее частям, организуя управление и связь, следует не забывать, что в действиях артиллерии во время атаки оборонительной полосы надо резко разграничить два следующих периода:
1) до начала атаки пехоты, когда план действий заблаговременно составлен, изучен, цели для стрельбы установлены, возможна заблаговременная договоренность с пехотою и целью действий ставится только облегчить пехоте внедрение в оборонительную полосу противника;
2) после начала пехотной атаки, когда начинается ряд неожиданностей, когда нельзя вести огонь по заранее намеченному плану, а надо проявить крайнюю гибкость в обслуживании пехоты для преодоления всех тех препятствий, которые приходится встречать внутри полосы и в открытом поле после ее прорыва.
Работа первого периода более легка, успех зависит больше от тщательности разведки, количества средств и сводится в общем почти к решению математических задач. В этот период артиллерия мировой войны действовала почти всегда прекрасно, если только была обеспечена достаточными средствами. Значительно более трудной является работа второго периода, когда бой постепенно начинает принимать характер встречного столкновения: пехота уходит вперед, связь с ней теряется, артиллерийские начальники и наблюдатели плохо разбираются в том, что делает пехота; артиллерия не только запаздывает со своею помощью, но и стреляет совсем не туда, куда нужно, а то и по своим. А между тем работа артиллерии в этот период исключительно важна, ибо незачем и вообще прорывать полосу противника, если не суметь развить этот прорыв до полного поражения врага, конечно, немыслимого без искусной помощи артиллерии. Приэтом, велика и сама по себе разница в работе артиллерии в первый и второй период; в первом периоде от нее требуется массированный огонь определенного очень большого числа снарядов, во втором, как и вообще во всяком подвижном бою, важна не масса выпускаемых снарядов, а своевременность огня: пулеметное гнездо или появившуюся ударную группу надо взять под огонь раньше, чем они нанесут поражение своей пехоте.
Естественно поэтому, что нельзя строить управление артиллерией по одному шаблону для всего боя.
В первом периоде крайняя централизация, во втором необходимо крайне приблизить к пехоте управление этим огнем, т. е. своевременно децентрализовать его, причем эта децентрализация должна производиться постепенно, по мере того, как бой все больше и больше приобретает подвижной характер. Для успеха этой работы необходимо, чтобы каждый пехотный начальник заранее уже знал, какой артиллерийский начальник должен проложить ему дорогу во внутрь полосы и будет его поддерживать при дальнейшем продвижении. В свою очередь и артиллерист должен ясно представлять себе, какому пехотному маневру какой
1 Боев. уст. арт. ч. II §§ 182, 183.
именно пехотной части он должен проложить в каком направлении дорогу. А отсюда нельзя делить артиллерию на группы по артиллерийским задачам, т. е.: а) на артиллерию, пробивающую проходы в проволоке, б) на артиллерию, обстреливающую окопы первой полосы, в) на артиллерию, прикрывающую фланг пехоты, и т. д. или, еще того хуже, по калибрам.
Командир пехотного полка должен иметь дело только с одним артиллерийским начальником, который обязан и пробить проходы в проволоке, и нейтрализовать пулеметный огонь, и прикрыть фланг полка, и поддержать его в случае контр-атаки резервов противника. Только артиллерия, борющаяся с батареями противника, да обстреливающая его тылы, может представлять особую группу ДД. Вся же прочая должна делиться на группы и подгруппы соответственно числу атакующих стрелковых полков. Конечно, это тоже не значит, что данная группа будет обслуживать только данный полк. Как и при обороне, одна и та же группа и при наступлении может работать по району атаки двух пехотных полков. Естественно, что, как и при обороне, если артиллерийская группа может обслуживать два полка, то ее нельзя подчинять командиру одного из них.
При проведении артиллерийской подготовки такая организация управления и связи с пехотой вполне достаточна. Однако, довольно пехоте прийти в движение, чтобы выявилась необходимость постепенной ломки этой системы. Чем дальше будет развиваться бой внутри полосы и после прорыва ее, тем более обстановка его будет напоминать обстановку встречного боя, а значит, как и в последнем, артиллерия все более и более должна передаваться в пехотные участки.
Итак, развитие управления артиллерией в наступательном бою обратно тому, что имеет место при встречном столкновении. Там дело начинается с полного подчинения всей артиллерии начальникам колонн, а по мере стабилизации фронта управление артиллерией все более и более централизуется; здесь, наоборот, дело начинается с централизации и идеалом является: к тому моменту, когда противник будет разбит и начнется преследование его походными колоннами, раздать уже всю артиллерию в подчинение начальников этих колонн.
б) Работа огневых средств пехоты. Главная огневая работа лежит на артиллерии, однако, значительную помощь подготовке атаки должны оказать и огневые средства пехоты, как батальонная артиллерия, так и пулеметы, хорошо направленный огонь которых может производить сильное действие на защитников окопов, особенно при отсутствии у последних бойниц, мало того, тот же огонь может поражать и людей, выгнанных артиллерией из-за укрытий, а также части противника, ведущие контратаки. Поэтому надо уметь организовать пулеметный огонь в строгом соответствии с артиллерийским, беря под обстрел: а) проходы в проволочных заграждениях, дабы не дать их заделать, б) закрытия, по которым ведется артиллерийский огонь, в) те огневые точки, откуда можно ожидать огня противника при атаке. Далее, должен быть составлен план работы пулеметов при атаке и продвижении их внутрь полосы, и поддержки ими пехоты в атаках уцелевших гнезд и в борьбе с контр-атаками противника; наконец, пулеметы дают оборону от снижающихся самолетов.
Малокалиберная пушка и миномет, составляющие современную батальонную артиллерию, слишком малочисленны, дабы сыграть серьезную роль при подготовке прорыва. Выгоднее беречь это оружие для 312
второго периода боя внутри оборонительной полосы, когда легкие пушки и гаубицы не в состояние поспеть за пехотой. Для этого батальонную артиллерию заблаговременно следует выдвинуть вперед и так расположить, чтобы при атаке открыть огонь по уцелевшим огневым точкам противника, используя быстроту открытия огня 37-мил. пушки, продумав расположение пушки и миномета перед атакой и дав сектор, который они должны держать под своим наблюдением и огнем. Особенно же важно установить направление и порядок движения батальонной артиллерии так, чтобы пехоте была обеспечена поддержка в случае контр-атаки пехоты и бронесил противника, а также в атаках на уцелевшие огневые точки.
Целые минометные части, в случае придачи таковых для подготовки прорыва, весьма полезны для стрельбы по проволочным заграждениям и окопам первых линий, заменяя или дополняя артиллерию, почему они работают по плану артиллерийской атаки, находясь в распоряжении начарта.
в) Применение химических средств. Газобаллонная атака имела в позиционной войне значение как самостоятельное средство подготовки пехотной атаки, но и то только до 1918 г. В меневренной войне атака легкими баллонами, конечно, может иметй такое значение лишь при очень большой неосторожности противника. Кроме того, в позиционной войне можно было выжидать соответствующей погоды. В маневренной войне, где время не терпит, придется чаще всего применять эту атаку там, где она вообще возможна. Поэтому ее можно применить и на главном направлении, и на второстепенном для привлечения к нему внимания. Выбор места атаки производится, как выше указано, на основании предсказаний погоды и разведки начхимчасти дивизии и корпуса, причем выпуск газа должен производиться быстро, дабы им не задержать действий войск, но, с другой стороны, только когда его можно применить.
Газометный обстрел может быть применен и значительно чаще и с большим успехом на участке главного удара в дополнение к артиллерийской подготовке, главным образом, по местам скопления противника или по важному участку, по возможности перед началом артиллерийской подготовки и самой атаки, дабы ие привлекать внимания противника к данному участку преждевременно. Конечно, газометный обстрел необходимо согласовать с артиллерийским в общем плане огневой атаки, вернее, установить, где и что можно сделать газометами и учитывать это при организации артиллерийской подготовки. Конечно, применение газометов делается тоже на основании разведки и доклада начхимчасти.
Огнеметы применяются там, где предстоит закрепление и бой накоротке, при самой атаке, причем они входят в состав соответствующих пехотных частей, как атакующих, так и закрепляющихся.
Конечно, роль химических войск при широком наступлении довольно ограничена небольшой величиной того участка, который они могут покрыть. Значительно более широкое значение имеет применение химснарядов и ружейных гранат.
Стрельба артиллерийскими химическими нестойкими снарядами может широко применяться при наступлении, главным образом, для нейтрализации наблюдательных пунктов, батарей противника, обстрела его
тылов, ударных групп, изолирования участка прорыва; менее выгодно применять эти снаряды для стрельбы по пунктам, подлежащим непосредт ственной атаке, ибо это значительно сдерживает порыв своей пехоты. Химические гранаты должны быть у гранатометчиков там, где можно ожидать особенно упорного сопротивления мелких пулеметных гнезд. Стойкие отравляющие вещества, конечно, могут иметь при наступлении в маневренной войне очень редкое применение, ибо здесь обстановка меняется часто; во всяком случае обстрел химснарядами должен применяться на основании особого плана, и пехота должна отлично знать места обстрела.
г) Содействие авиации. Кроме крупных услуг по разведке и связи, авиация в наступательном бою может оказать серьезную помощь своими боевыми действиями, именно опа должна:
а) Обеспечить действия земных войск от воздушных налетов и разведки противника в те наиболее критические моменты подхода, развертывания, введения в бой, когда приходится на некоторых участках совершать передвижения в условиях, особенно демаскирующих войска и благоприятных для атаки сверху.
б) Облегчить работу артиллерии, обнаруживая батареи и другие цели противника и корректируя огонь своих батарей.
в) Взять под наблюдение и налетами расстроить работу тыла обороны.
г) Содействовать пехоте атаками снижающихся самолетов для подавления противника морально и материально в критические моменты боя.
д) Обнаружить маневрирование крупных резервов противника, их .подход и развертывание для контр-атаки или обороны на новой полосе и одновременно своими налетами расстроить или замедлить это маневрирование.
е) Поверять маскировку своих войск и указывать на подлежащие исправлению ошибки, дабы тем содействовать достижению внезапности; в частности авиация шумом своих моторов может заглушать подход танков.
Организация работы авиации тесно связана с идеей и ходом задуманного маневра. Авиационных средств всегда будет недостаточно; отсюда, надо уметь разобраться, какие задачи и в какие периоды боя особенно важны, и так _ скомбинировать их выполнение, чтобы провести работу с наименьшими трениями и наибольшей полезной работой.
Для этой работы авиации должно быть точно указано:
а) На какое время и на каком фронте надо овладеть воздухом, соображая и то и другое с ее наличными силами.
б) Что именно, к какому сроку разведать и заснять, какие пути подвоза противника выяснить.
в) Какое число аппаратов, для какой цели (управления, связи, корректирования) передать, на какое время, в распоряжение каких именно общевойсковых и артиллерийских начальников, где последние находятся, как держать с ними связь.
г) Когда произвести атаку и какой силы на неприятельские пункты в тылу и на какие именно участки боевого фронта с связи с атакою пехоты.
д) На каких направлениях, подступах, в каких районах, в какое время появиться для выяснения контр-атак противника и противодействия им своими налетами.
В зависимости от числа аппаратов надо рассчитать наряд их на эти задачи, помня, что важнее всего обеспечить сначала-разведку противника, потом господство в воздухе, затем содействие атакам налетами на фронт и тыл противника.
В случае недостаточности авиации лучше просто отказаться от некоторых менее важных задач, лишь бы обеспечить разведку и господство в воздухе в нужное время.
д) Работа бронесил. Бронемашины и бронепоезда имеют довольно ограниченное применение при атаке оборонительной полосы, ибо противник владеет хорошо организованным артиллерийским огнем и при помощи инженерного искусства приводит местность в состояние, непригодное для их действия.
Помимо работы в разведывательных и охраняющих частях, бронемашины могут принять участие в атаке пехоты выездом в известных местах по подготовленным для них путям, чтобы морально подействовать на защитников окопов и отвлечь на себя хотя бы часть огня. Естественно, это надо сделать па участке главного удара, если местность позволяет. .
В дальнейшем они содействуют продвижению пехоты, действуя совместно с нею, если, конечно, это возможно. Бронепоезда в случае наличия железной дороги могут быть применены как подвижные батареи, лишь в редких случаях при технической слабости противника их можно выдвинуть вперед для сопровождения пехотной атаки.
Наибольшую роль при атаке укрепленной полосы могут сыграть танки, атака которых может совершенно заменить предварительную артиллерийскую подготовку. Работа танков будет рассмотрена ниже.
е) Инженерная подготовка наступательного боя. Перед инженерным искусством во время подготовки и проведения наступательного боя будут стоять следующие задачи:
а) Дать свои данные командованию относительно фортификационной силы оборонительной полосы противника на различных участках, как материал для принятия решения.
' б) По выборе участка удара обеспечить его в фортификационном отношении. Прежде всего войска, сосредоточенные к месту прорыва, и вся его подготовка должны быть укрыты и от взора противника, и от его огня, и от непогоды, далее они должны быть обеспечены возможностью укрыто маневрировать вплоть до своей исходной линии, а батареи, газометы, авиосилы, обозы — иметь подготовленные места и пути выдвижения, ибо существующих дорог обычно для этого не хватает.
в) Далее надо обеспечить продвижение всех родов войск через оборонительную полосу свою и противника устройством после атаки .проходов и переездов.
г) После прорыва на те места, где войска будут закрепляться, надо успеть доставить должный материал, а где будет итти продвижение следует обеспечить его возможность устранением всех препятствий как в виде путей, так и от заложенных фугасов, мин и т. д.
Итак, перед инженерным искусством стоит ряд задач, при выполнении которых надо, с одной стороны, добиться должного результата, с другой — не обнаружить противнику подготовки к штурму; поэтому земляные работы надо применять с большою осторожностью, прибегая
главным образом к маскам и искусственной маскировке. К концу мировой войны инженерное искусство в этом отношении, как отмечено ниже, достигло исключительных успехов.
Конечно, войсковой начальник, выбирая участки удара, должен считаться с тем, насколько инженерное искусство сможет обеспечить ему успех.
С другой стороны, войсковой инженер должен быть вполне посвящен в план старшего начальника, знать когда, куда, какое количество войск должно прибыть, как они будут развертываться, где, кто, как будет наступать, развивать успех, закрепляться, дабы составить план своих работ в порядке их важности, произвести распределение сил, средств, имущества.
Принцип экономии сил и средств в этом деле должен тоже играть большую роль, причем нельзя упускать никаких деталей, ибо подчас незначительная мелочь может выдать весь план.
В то же время нельзя забывать и об укреплении всего фронта, дабы на наш удар в одном месте противник не мог ответить быстрым и удачным прорывом в другом.
Особо важное значение приобретает инженерная подготовка при развертывании войск на узком фронте, например, корпуса на 5 иле, когда самое скопление масс уже препятствует их маскировке, передвижениям и расположению на месте. Поэтому, чем уже фронт развертывания, чем меньше, значит, надежды на естественные укрытия, тем больше приходится работать инженерному искусству, больше требуется времени на подготовку и труднее обеспечить ее внезапность.
Конница.
Действия конницы изложены в главе «Боевые порядки».
Служба обеспечения в наступательном бою.
разведка. В отличие от встречного боя, перед началом которого все движется и все неопределенно, наступательный бой можно основать на совершенно реальных данных предварительной разведки, наметив план ее и для дальнейшего, когда ход боя будет приближаться к обстановке встречного столкновения.
До выбора участка прорыва разведка должна дать старшему начальнику все данные, которые бы определили его решение; с установлением места, ширины участка прорыва и расчетом сил разведка дает данные всем родам войск для наилучшей организации работы при атаке и ведется каждым из них.
Авиораэведка. Авиоразведка при помощи фотографии может дать полную картину оборонительных сооружений противника на открытых местах. Она ведется с этою целью еще в период подхода к оборонительной полосе, причем изучение большого количества снимков, произведенных в разное время, дает командованию совершенно точную картину расположения противника, загадкой останутся лишь отдельные хорошо замаскированные сооружения да участки, расположенные в густом лесу.
Мало того, аэрофотография может дать сведения, необходимые не только высшему начальнику, но и самым младшим, и в этом отношении она может оказать значительно большие услуги, чем во встречном бою.
Поэтому заснятые участки оборонительной полосы должны быть с крайней быстротой размножены и выданы войскам в готовом виде перенесенными на карту настолько заблаговременно перед атакой, чтобы младшие начальники успели днем разобраться на местности в выданных снимках.
Однако, авиоразведка не может выяснить всех и при том самых важных особенностей укрепления полосы, ибо ныне маскировка достигла большого совершенства, мало того, она не даст самого главного, на чем в первую очередь должно основываться решение, — данных о сравнительной моральной устойчивости противника на различных участках, а также какими частями и какого численного состава занята оборонительная полоса.
Эти данные прежде всего дает политическая разведка, основы- политическая ваясь на агентурных сведениях, опросе пленных, наблюдении за против- разведка, ником, изучении всевозможных документов. Мало того, само поведение противника на фронте даст достаточную картину для суждения о состоянии его частей хотя бы по характеру ночной стрельбы на различных участках.
Пешая разведка оборонительной полосы является необходимым пешая Раз-дополнением авиационной: захватывая пленных, нанося удары против- веака' нику, наблюдая, как он реагирует на ее действия, опа выясняет качество войск противника, численность их, наличие и силу технических средств, места пулеметов, ударных групп, штабов, стыков и дает ряд данных политической разведке.
Вместе с тем, наблюдая окопы противника, его проволочные заграждения, захватывая некоторые участки во время поисков, она же вместе с инженерной разведкой дает данные о фортификационной силе полосы. Таким образом, пешая разведка дает сведения и высшему командованию для принятия решения, и пехотным командирам для решения вопросов организации их действий.
Все прочие виды разведки производятся своим чередом, как указано в главе «Обеспечение войск», дабы дать данные старшему начальнику для принятия решения, а войскам — для проведения его в жизнь.
Первая роль в этом отношении принадлежит артиллерийской и инженерной разведкам, дающим сначала весьма важные данные о том, на каких участках и в какой мере пехотному наступлению сквозь оборонительную полосу противника и для развития успеха может быть проложена дорога артиллерией, т. е. насколько можно с наблюдательных пунктов просмотреть расположение противника, найдется ли достаточно огневых артиллерийских позиций при атаке данного участка, можно ли обеспечить укрытый подход, расположение, питание в бою своей артиллерии, ее продвижение вперед за своей пехотой, что представляет собою инженерное усиление оборонительной полосы, насколько может быть успешным действие артиллерии по данным сооружениям, какие потребуются калибры и какое количество снарядов, как расположить, сгруппировать и организовать работу артиллерии.
Все эти виды разведки при малейшей возможности дополняются и проверяются личной разведкой начальников всех степеней. Конечно,
Защита от бронесил, авиации химических средств.
лично осмотреть весь фронт в маневренной войне обычно не смогут ни командир корпуса, ни командир дивизии, да это они и не могут себе ставить задачей; им достаточно верно сообразить по карте, где надо побывать, что посмотреть и проверить, с каких точек и что можно-увидеть, дабы этим путем дополнить данные карты и донесений. Нормально, если есть время, надо стремиться побывать сначала на лучших артиллерийских наблюдательных пунктах, а после этого в важнейших местах пехотного расположения.
Разведка оборонительной полосы противника наблюдением ведется каждым начальником, до самых младших включительно, начиная с того момента, как его часть появилась перед этой полосой, путем установления наблюдательных постов.
Результаты разведки с общей оценкой условий наступления на своем участке должно немедленно доносить по команде, как только-стабилизировался фронт, дабы старший начальник возможно скорее получил полную картину положения дел и мог избрать участки прорыва.
а) Защита от бронесил. Нормально бронесилы обороны принимают участие лишь в коптр-атаках после прорыва: до этого времени атакующая пехота прикрыта от них своей артиллерией. Прикрытие наступающих войск от атаки бронесил обычно должно производиться при помощи разведки, открывающей появление бронированного противника, и огня артиллерии, а также пулеметов, снабженных броневыми пулями, для чего нужно, чтобы все эти средства оказались где следует в нужный момент. Для этого перед атакой, изучив местность, надо наметить направления, по которым возможно движение бронесил для поддержки контр-атак противника, а затем установить, откуда эти направления лучше всего берутся под огонь. После этого необходимо выделить необходимое число орудий и рассчитать, на какие места они должны переходить последовательно за пехотою для ее поддержки. Имея в виду, что батальонной артиллерии вероятно будет недостаточно, надо специально для броневой защиты выделить особые орудия, обычно полковой артиллерии, которые, передвигаясь то на лошадях, то на лямках, будут поочередно занимать известные пункты и обеспечивать свою пехоту стрельбой по бронесилам прямой наводкой. Кроме того, вся прочая артиллерия должна быть готова открыть огонь с закрытых позиций, а пулеметам частей, наступающих в зоне возможной броневой атаки, должны быть выданы патроны с бронебойными пулями.
б) Защита от авиосил. Добытое авиацией господство в воздухе, как выше отмечено, имеет всегда условный характер, а потому не должно исключать мер земной воздушной обороны при помощи зенитных орудий, пулеметов, маскировки, воздушного наблюдения. Меры эти принимаются по общему порядку, а при узких фронтах атаки корпуса должен быть обязательно назначен общий начальник воздушной обороны, дело которого так расположить орудия и пулеметы зенитной обороны, чтобы не было чрезмерного их скопления на некоторых участках и отсутствия на других.
в) Химическая защита. Чем больше обороняющийся чувствует свою слабость, тем вернее можно ожидать применения разного-рода отравляющих веществ, ибо таковые весьма выгодны для действия по скоплению войск и обозов, которого часто немыслимо избежать при требуемом обстановкою наступления массировании войск. Особенно 318
следует опасаться широкого применения стойких отравляющих веществ; на всех участках, где противник будет держаться пассивной обороны или где предполагает медленно отходить и где, по политическим основаниям, не имеет нужды щадить местное население. Внезапное применение химических средств может приэтом сорвать весь план наступления. Так, в 1917 г., вследствие применения немцами впервые иприта, англичане должны были отложить свою атаку на 2 недели до изучения этого нового вещества, потеряв все-таки от него в течение 6 недель боев около 20 000 человек.
Слабо подготовленные вначале к химической войне американцы терпели в первых наступательных боях от химических средств борьбы до 65°/0 общего числа потерь, а общий процент этих потерь за всю войну выразился в 27,3°/0.
По свидетельству Фрайса, если бы у немцев не обнаружился недостаток иприта в боях при Аргонне, то наступление американцев могло бы стоить на 100 000 чел. больше, и им в 1918 г. не удалось бы взять Седан и Мезьер. 1
Первым требованием защиты от химического нападения при наступлении является возможное рассосредоточение войск как при занятии исходного положения, так и в дальнейших действиях.
Далее, необходимо установить особое наблюдение за всеми путями подхода резервов, снабжения и эвакуации, имея несколько вариантов этих путей, ибо заражение их стойкими отравляющими веществами со стороны обороны явится весьма действительным средством борьбы. Особенное внимание надо обратить на полосу местности до 3 км от позиции противника, где возможно применение газометов. В остальном перед атакой химическая защита организуется как при обороне, во время же наступления химическую разведку необходимо иметь при всех передовых частях, особенно усиливая ее, если противник начал отступление и, значит, возможно заражение местности не только стрельбой, но и разбрызгиванием.
Места застоя газов', а также удобные для движения волны, не следует вообще занимать войсками и обозами.
Наконец, серьезную опасность самому движению пехоты в атаку на-коротке могут представить огнеметы, для противодействия которым необходимо особенное сосредоточение огня по тем местам, откуда возможно их действие.
Помимо обычных мер маскировки от воздушного наблюдения, необходимо принять все меры, дабы ввести противника в заблуждение относительно истинного места удара.
Так, при подготовке мартовского наступления 1918 г. германцы оборудовали в Шампани бутафорский тыл в качестве района сосредоточения, с 1 марта унастилп здесь стрельбу и воздушную разведку, сообщили войскам о предполагающемся здесь ударе и совершенно неожиданно нанесли его совсем в другом месте, причем в ледствйе удачной маскировки на этом участке «английские летчики не вскрыли развертывания 62 германских дивизий, 7 000 орудий и многочисленной авиации.» 8
1 Фрайс-Вест. «Химическая война», стр. 103 —105.
’ А. Базаревский. «Мировая война», стр. 142.
Маскировка^
Работа тыла.
Поддержание боеспособности войск.
Руководство войсками.
В наступательном бою тылу приходится обычно подавать исключительно большое число снарядов, работая на узком фронте, где число дорог будет недостаточным, между тем усиление движения по этим дорогам, особенно если они хоть местами видны с наблюдательных пунктов противника, уже дает данные о сосредоточении войск.
Отсюда при наступлении очень важно рассосредоточить подвоз по наибольшему числу дорог, укрыв его и от земного, и от воздушного наблюдения; наличие времени часто позволит проложить новые пути для этого; все движение несрочного характера придется производить по ночам и всеми мерами надо замаскировать расположение обозов, а также установить химическое наблюдение вдоль всех путей подвоза, избегая по возможности имеющихся дефиле. Очень важно также урегулировать движение обозов в тылу и установить наблюдение за дорогами и их регулярную починку. Для облегчения артиллерийского подвоза во время самого боя надо заблаговременно устроить склады огнеприпасов при войсках.
Управление в наступательном бою.
Как выше отмечено, успех наступательного боя вовсе не есть результат одного математического подсчета материальных средств, а требует еще энергичного порыва и веры в успех со стороны войск. Поэтому в состав подготовки к этому бою должна войти крупным коэффициентом работа по поднятию морального настроения войск как в отношении разжигания горячей жажды победы, так и уверенности, что эта победа достижима при нашем превосходстве над противником. Надо иметь в виду, что перед наступательным боем войска особенно боятся техники противника, почему очень важно свою работу направить именно в эту сторону. Весьма важно также для поднятия боеспособности войск проделать хотя бы одно - два учения, дабы показать некоторые специфические сноровки ведения этого боя, именно в данной войне, на основании опыта последних боев.
а) Принятие решения. Первою особенностью управления в наступательном бою является его централизация. Во встречном бою колонны сами завязывают бой, выбирают способы действий, ведут наступление и переходят к обороне.
В наступательном бою не только способ действий, но и самое время их начала устанавливается свыше, и никто не может самовольно начинать бой, если резко не переменится обстановка. Стабилизация фронта, предшествующая наступательному бою, позволяет старшему начальнику значительно лучше и дальше продумать свои действия и распределить роли между исполнителями, чем перед встречным столкновением, которое еще неизвестно, состоится ли.
При оценке обстановки возможно выяснить и учесть качество противника на различных участках фронта, можно и у себя подобрать и сосредоточить к месту удара лучшие части, легче осуществить принцип экономии сил, стягивая к месту удара значительно большие массы, чем во встречном бою, где этому препятствует глубина походных колонн. К тому же здесь легче оставить на второстепенных уча-
стках незначительные силы, хорошо укрепившись. Мало того, облегчается и достижение внезапности, ибо широко можно применить меры искусственной маскировки и почные марши.
Зато работа начальника сильно затрудняется инженерным усилением оборонительной полосы противника, тщательным применением к местности его войск, их маскировкою. Труднее в наступательном бою и развить успех, ибо у противника лучше налажена связь, чем в движении, да и само расположение приноровлено к круговой обороне.
Вследствие этого в наступательном бою особенно важное значение имеет верный выбор участков удара, преимущественно из числа занятых наименее боеспособными войсками, ибо таковых обычно не спасают никакие укрепления. Применение различных видов войск при вводе в дело облегчается тем, что здесь нет разницы в боеготовности: пехота и артиллерия будут одновременно готовы к началу действий.
Огромное значение имеет умелое изучение местности и расположения противника, ибо эти данные определяют весь ход подготовки и проведения прорыва.
Вообще наступательный бой требует особенно тщательной предварительной подготовки, тем более тщательной, чем боеспособнее войска противника и чем дольше занимают они данную оборонительную полосу.
б) Проведение решения в жизнь. Если подготовка к наступательному бою требует точного, почти математического, расчета, то ведение его. сопряженное с рядом неожиданностей и необходимостью разрешать кризис за кризисом инициативой младших, делает самый бой по мере его развития все более и более похожим на встречный. Поэтому, как бы ни была хороша подготовка, но если нет должного превосходства над противникои в ведении встречных боев, то наступательный бой обречен на естественное замирание после первого же серьезного столкновения с контр-атаками обороны, и успех ограничивается продвижением всего па каких-нибудь 3-6 км.
Связь в наступательном бою.
Особенностью ее является необходимость основательной подготовки к выносу средств связи вперед за войсками по мере их продвижения. В отличие от встречного и оборонительного боя' командные пункты всех начальников в наступательном бою надо выбирать как можно ближе к войскам, добиваясь личного наблюдения за ходом боя хотя бы на важнейшем участке. Средства связи подтягиваются вперед так, чтобы с началом движения обеспечить войска при их продвижении. Очень важно приучить войска использовать связь сигналами, особенно ракетами; последними главным образом для согласования действий между пехотой и артиллерией.
Рассчитывать па телефон в наступательном бою очень трудно, ибо он не поспевает за передовыми войсками; равнять же движение по телефону, конечно,’ недопустимо, поэтому в значительной мере придется прибегать к посыльным. Весьма много пользы для связи в наступательном бою могут принести самолеты командования, точно определяя положение своих войск; для этого необходимо перед началом наступления обратить особое внимание на умение войск связываться с самолетами.
21 Н. Морозов. Общая тактика. £21
Подход к противнику.
Общий ход действий при наступлении на оборонительную полосу противника в маневренной войне.
Как отмечено выше, наступательные действия можно подразделить на три периода:
А. Подход к противнику.
Б. Собственно самый наступательный бой — подготовка и проведение прорыва оборонительной полосы.
В. Развитие действий после прорыва и преследование.
Самый же наступательный бой, согласно устава 1 в зависимости от введения в действие различных огневых средств, слагается из следующих периодов:
/. Сближение — движение пехоты до открытия действительного огня станковых пулеметов.
2. Наступление — движение пехоты в сфере действительного огня станковых и ручных пулеметов и ружейного огня.
8. Атака — (примерно с 200 м от пехоты противника) ряд рукопашных схваток при овладении передним краем и глубиной оборонительной полосы противника; атака завершается преследованием и закреплением.
Подход к оборонительной полосе, занятой противником, в общем совершается так же, как движение в ожидании встречного столкновения, ибо, как бы ни пострадал противник в предыдущих боях, никогда нельзя быть уверенным в невозможности его перехода в контр-наступ-ление: современные средства сообщения дают возможность производить с невероятной быстротой самые неожиданные перегруппировки и наносить ответные удары именно там, где накануне было наибольшее расстройство и дезорганизация. Чем этот удар неожиданнее, тем успех его вероятнее, как можно видеть ч из поражения немцев на Марне в 1914 г. и Красной армии под Варшавой в 1920 г.
Кроме того, противник имеет возможность с большею выгодой, чем во встречном бою, организовать следующие действия:
а) атаки походных колонн самолетами при . помощи бомб и пулеметного огня;
б) заражение участков местности стойкими отравляющими веществами с самолетов и разбрызгиванием при помощи приборов;
в) бой сильных разведывательных и охраняющих отрядов на выгодных рубежах;
г) обстрел походных колонн наступающего сосредоточенным огнем дальнобойной артиллерии, а при неосторожном подходе на близкую дистанцию к оборонительной полосе и массированным огнем всей артиллерии;
д) порчу мостов, гатей, переправ, дорог.
Таким образом, при организации подхода к оборонительной полосе-необходимо:
1. Быть готовым принять встречный бой в наивыгоднейших для себя условиях в случае внезапного перехода противника в наступление.
1 Боевой устав пех., ч. II § 53.
2. Предохранить свои части от напрасных потерь и задержки в движении из-за авиации, химии, дальнобойной артиллерии, боя разведывательных и охраняющих частей, работы инженерного искусства противника.
3. Занять выгодное положение для подготовки и атаки оборонительной полосы.
Движение в условиях возможности встречного боя разобрано выше в особой главе.
Для предохранения от авиации и химических средств необходимо принятие общих мер, именно: расчленение колонн, отказ от больших дорог, движение проселками, тропами и даже без дорог по разведанным колонным путям, обеспечение войск противосамолетными средствами, тщательная предварительная химразведка путей следования, выдвижение обоза с средствами обезараживания местности в голову движения, тщательное воздушное и химическое охранение войсковых колонн и обозов.
Расчленение колонн и движение их по укрытым подступам явится и средством обеспечения от огня дальнобойной артиллерии, а для противодействия боевым действиям разведки и охранения противника необходимо свои разведывательные и охраняющие части делать достаточно сильными, обеспечивая их придачей средств броневой и воздушной обороны, химической разведки и зайщты и инженерных частей для починки дорог.
Вместе с тем необходима крайне напряженная работа своей авиации и всех средств разведки, в том числе и агентурной, для выяснения, что делает противник, какую он занимает оборонительную полосу, какие в тылу его производятся переброски и перегруппировки.
Занятие выгодного положения для атаки укрепленной полосы заключается в том, чтобы закрепиться перед всем фронтом этой полосы на таких рубежах, которые давали бы выгоды для подготовки к атаке и производства таковой, а в то же время и для отражения удара противника в случае его перехода в наступление.
Захват этих рубежей естественно должен совершаться сначала разведывательными и охраняющими отрядами при поддержке артиллерии и технических средств, а затем и прочими силами.
Итак, подход к оборонительной полосе противника будет характеризоваться большой силой разведывательных отрядов и большим расчленением походных колонн, причем вследствие вероятной порчи путей в разведывательных отрядах трудно использовать бронесилы.
В остальном порядок для движения будет близко подходить к боевому.
Пехота совершает движение мелкими походными колоннами, обычно' не свыше батальона, по укрытым дорогам, тропам и даже без дорог. Артиллерия может переходить скачками от одного укрытия к другому. При большой силе техники противника, может быть, придется подход главных сил производить только по ночам, выдвигая днем вперед лишь разведку и неподвижное охранение.
Передвижения обозов во всяком случае лучше совершать ночью. Надо иметь в виду, что чем больше расстроен отходящий противник и чем вероятнее его отказ от контр-наступления, тем шире возможно применение им стойких отравляющих веществ на наших путях наступления.
Наступательный бой.
период сбли- а) Действия разведывательных и охраняющих частей при подходе жени». к оборонительной полосе противника. Цель действий — сбить разведку и охранение противника, установив, что он делает, и если перешел к обороне, то точно выяснить: передний край оборонительной полосы, какими именно частями заняты различные участки и районы, каково моральное настроение, численность, огневые средства этих частей, какова сила укрепления полосы.
Задача эта более трудна, чем при встречном наступлении, ибо здесь придется иметь дело с организованным сопротивлением охранения противника, поддержанным огнем артиллерии с оборонительной полосы. Однако, с другой стороны, надо пользоваться тем, что части противника, прикрывающие его оборонительную полосу, не могут образовать сильного сплошного фронта, почему против них выгодно действовать маневром, вклиняясь в незащищенные промежутки. Одновременно необходима работа авиации для фотографирования занятой противником полосы и выяснения движения в тылу.
Степень упорства противника и отсюда успешность продвижения разведки и охранения будет первой данной для суждения о том, что представляют собой войска противника, а отсюда—на какие действия можно рискнуть при подходе к его оборонительной полосе.
б) Движение и действия главных сил. Ничтожная стойкость разведки и охранения противника, быстрый отход их, большое количество оставляемых пленных, побережчиков, брошенного имущества и обоза всегда явственно свидетельствуют о вероятной небольшой силе сопротивления обороны. Если приэтом воздушная и агентурная разведки не дадут данных о значительных перегруппировках в тылу, то все это, вместе взятое, часто может натолкнуть на мысль овладеть оборонительной полосой противника с налета. Естественно, что главный удар должен намечаться в том направлении, где сильнее всего расстройство противника и где успех поставит прочие его войска в самое невыгодное положение. Сообразно с этим уже на походе, продолжая движение широким фронтом, надо соответственно выясняющейся обстановке группировать свои силы, суживать полосы движения в одних местах, расширять в других, тыловые эшелоны пехоты, артиллерии, технические средства держать на направлениях предполагаемого главного удара.
Во всяком случае, первой заботой наступающего является овладеть выгодным для атаки рубежом, развернув на нем пехоту при поддержке всей имеющейся артиллерии, дабы под прикрытием огня последней повести наступление на оборонительную полосу. При достаточной слабости противника и плохой подготовке его к обороне это . развертывание удастся иногда произвести днем непосредственно с похода, чаще, однако, сближение и наступление пехоты, а также развертывание артиллерии придется произвести ночью, а атаку утром следующего дня.
Конечно, это откладывание атаки на другой день всегда крайне невыгодно наступающему, ибо он строит расчет успеха на моральном потрясении противника. Однако, с этим приходится обычно мириться по физической невозможности развернуть в один день пехоту и артиллерию главных сил.
Даже отлично слаженное управление германцев во время мировой войны обычно не успевало в первый день боя развернуть главные силы, в частности тяжелую артиллерию, при условии, что русские делали самый невыгодные для себя крошечные отходы по 8 — ] 0 километров и были слабы техникой.
Нормально первый день ограничивался перестрелкой с охранением и разведкой германцев, которые закреплялись перед нашим фронтом; начальству посылались донесения об отбитом немецком наступлении, а на деле настоящий бой начинался утром следующего дня артиллерийской канонадой, прокладывавшей дорогу пехоте.
Итак, только при очень большом моральном расстройстве противника и его технической слабости можно атаковать с налета в первый же день подхода к оборонительной полосе. Если же противник -обладает достаточной силой моральной и материальной, то лучше вовсе не рисковать неудачей в атаке с налета и перейти к «планомерному и методическому наступлению после тщательной разведки и перегруппировки, дабы безрассудным порывом вперед не подвергнуть поражению свои части, уже одержавшие успех». 1
При этом возможно, что разведка и охранение наступающих колонн, сбив передовые части противника, обнаружат не передний край оборонительной полосы, а только позицию боевого охранения, овладеть которой окажется невозможным без поддержки передовых батальонов главных сил и их артиллерии.
Таким образом, вполне возможен при достаточной боеспособности противника бой на линии его охранения, который, конечно, желательно провести наименьшим числом пехоты, сохраняя ее в своих руках для атаки самой полосы. Отсюда, как выше отмечено, надо этот бой опять-таки проводить огнем артиллерии и искусным вклинением пехоты в промежутки. Сбив охранение и встретив серьезное сопротивление дальнейшему наступлению, надо закрепиться уже перед самой оборонительной полосой на дистанции атаки, дабы начать ее подготовку, выяснив одновременно этим боем силу сопротивления различных участков полосы и произведя окончательную разведку.
Конечно, учитывая, что противник, занимающий оборонительную полосу, успел уже осмотреться и подготовиться к ведению сосредоточенного огня артиллерии во всевозможных направлениях, следует сближение с противником в сфере действительного огня артиллерии и наступление в сфере пехотного огня производить особенно осторожно, не подставляя выгодных целей, не рискуя напрасными потерями и моральным потрясением людей задолго до атаки.
Для этого необходимо, овладев линией боевого охранения противника, развернуть сначала свои передовые батальоны на выгодном рубеже, с которого и перейти в наступление всем фронтом одновременно и под прикрытием огня всей своей артиллерии. Естественно, что этот рубеж желательно выбирать как можно ближе к противнику, дабы уже не менять затем места батарей для подготовки атаки на оборонительную полосу. Однако, вместе с тем рубеж должен давать возможность укрыто развернуться за ним, чтобы не подвергнуть отдельные колонны поочередно огню противника при подходе к нему. В бою 8 мая 1915 г.
1 Полевой устав, § 911.
на р. Дубиссе у Беданце такой рубеж 1 Кавк, стр. бригаде пришлось выбрать в 4 км от позиции противника вследствие открытой местности. В бою 15 мая удалось развернуться всего в 1 км от противника. Приэтом обе атаки были удачны.
период насту- При самом выходе на указанный рубеж надо построить и боевой пления. порядок для наступления: разбить заблаговременно пехоту на группы и эшелоны, указать им полосы наступления, организовать управление артиллерией, разделив ее на группы и подгруппы, указать задачи инженерным частям, придав их частью пехоте для разведки полосы противника и руководства закреплением, выделив другую часть для работ в тылу по маскировке и улучшению сообщений.
Вместе с тем надо наладить связь, проверить, поспевает ли тыл за продвижением войск, дать задачи бронесилам и коннице, обеспечить броневую, авиационную и химическую защиту.
После этого пехота переходит в наступление при поддержке огня артиллерии, который должен ее все время сопровождать.
Отнюдь не следует пехоте, приэтом, вести наступление сгущенным боевым порядком, неся напрасные потери. Наоборот, на это наступление следует смотреть скорее как на разведочное, заставляющее противника выявить свое расположение, поэтому, необходимо наступающие части возможно более эшелонировать в глубину, дабы располагать достаточными силами для нанесения последующих ударов противнику.
Успешность продвижения пехоты в период наступления в серьезнейшей степени зависит от той поддержки, которую ей сможет оказать своя артиллерия, на обязанности коей лежит ослабить, насколько можно, артиллерийский и пулеметный огонь противника, мешающий продвижению своей пехоты.
С этой целью пехотный начальник — в данном случае командир полка — заблаговременно должен указать артиллерии, где будет происходить продвижение пехоты и где артиллерийская поддержка явится особенно необходимой: потому ли, что здесь местность менее благоприятствует продвижению, потому ли, что огонь противника особенно силен в данном районе, потому ли, что здесь намечается главный удар и, значит, надо приложить все усилия, чтобы довести пехотные части до противника возможно скорее и с наименьшими потерями.
Руководствуясь данными указаниями, артиллерия должна зорко следить за каждым шагом своей пехоты и за тем противодействием, которое оказывается ее продвижению артиллерией, пулеметами и стрелками противника, сосредоточивая тотчас свой огонь по батареям и участкам позиций неприятеля, мешающим продвижению своих пехотных частей.
В свою очередь, пехота должна использовать каждую очередь огня артиллерии для немедленного продвижения вперед, ибо один свист снарядов, не говоря уже про их разрывы, поднимающие пыль и застилающие поле зрения противнику, мешают последнему вести прицельный огонь, ослабляя этим его действительность.
Согласно устава, «каждая пехотная часть должна твердо знать, что сосредоточенный огонь по неприятельскому участку, лежащему в полосе ее наступления, есть как бы приказ старшего начальника о немедленном и энергичном продвижении этой части вперед» (§978, П. уст.).
Одновременно движение пехоты вперед заставляет противника открывать огонь и обнаруживать себя, что облегчает работу артиллерии, заставляющей замолкать то там, то сям пулеметы и орудия противника, чем опять - таки пользуется пехота для своего продвижения, заставляя защитников оборонительной полосы открывать огонь с новых мест взамен подавленных и таким образом обнаруживать всю свою систему огня.
Между огнем артиллерии и движением пехотных частей должна существовать строгая зависимость: одно сопровождает другое. В то же время пехота использует также и свои огневые средства, выдвигая вперед станковые, а затем ручные пулеметы и под их прикрытием передвигая стрелков.
Период наступления должна в полной мере использовать артиллерия не только для поддержки пехоты, но и для разведки расположения противника, выдвигая вперед своих разведчиков и наблюдательные пункты.
Под прикрытием пехоты ведут разведку и все прочие роды войск, стремясь собрать как можно больше данных, характеризующих условия прорыва в различных местах оборонительной полосы.
Дружная, искусная и добросовестная работа всех родов войск должна возможно скорее дать старшему начальнику картину положения на фронте: прежде всего силу сопротивления противника на различных участках, а затем и все прочие условия обстановки, определяющие удобство или неудобство прорыва в разных местах.
Естественно, что чем лучше подготовлены младшие войсковые начальники и летчики-наблюдатели, чем добросовестнее они работают, тем быстрее и вернее создается представление у старшего начальника о положении дел на различных участках фронта, тем яснее представляет он себе свое расположение и расположение противника, силу укреплений, характер обороны и тем скорее и правильнее может сделать выбор участка прорыва; иначе в штабе получается или самая туманная, или, еще того хуже, превратная картина положения дел, которая ведет к неправильным решениям, приводящим к поражениям войск, причем эти поражения подрывают веру в начальников у тех, кто сам иногда является их виновником. Мало того, командиры рот и взводов должны быть обеспечены хорошими картами и уметь в них разбираться, иначе их донесения ничего не дадут начальнику. Так, во время сувалкских боев 1914 г. командир II Кавказского корпуса генерал Мищенко был вынужден в конце концев разослать своих штабных офицеров, чтобы выяснить точно, какие же пункты заняты своими, а какие противником, ибо ротные командиры, не имевшие 2-верстных карт, этих данных никак дать не могли.
При помощи толковых донесений и верной карты можно составить довольно правильное представление о положении дел на фронте. При отсутствии времени в маневренной войне часто в основном приходится принимать решение только на основании данных, даваемых подчиненными. При малейшей же возможности эти данные должны быть проверены и пополнены специальной дополнительной разведкой, которая окончательно устанавливает условия производства прорыва на различных участках, давая одновременно материал как для окончательного решения, так и для установления плана организации прорыва.
Степень сопротивления противника при наступлении пехоты определит ход дальнейших событий. При достаточно слабом сопротивлении противника пехота иногда, проскочив безостановочно полосу артиллерийского и пехотного огня обороны, останавливается только в 400 — 500 шагах от обороняющегося, делает передышку, устанавливает пулеметы, пополняет патроны, налаживает связь и бросается вперед по инициативе младших начальников. Иногда, как это бывало в гражданской войне, пехота не делает никаких остановок и прямо штурмует позицию, безостановочно двигаясь с момента развертывания. При стойком противнике, наоборот, наступающей пехоте приходится прибегать к остановкам и к огню несколько раз и атаковать только после тщательной артиллерийской подготовки. Наконец, иногда самое-приближение к противнику можно произвести только в темноте, а атаку на другой и третий день. Чем больше разницы в настроении, численности и силе техники между наступающим и обороняющимся, тем проще и скорее подготовляется и следует атака. Наоборот, равенство условий создает бой, затягивающийся на недели и месяцы на одном и том же участке. Эта разница или равенство не выражаются цифрами, но ощущаются в первом же бою бойцами обеих сторон и прежде всего обуславливают тот или иной характер пехотного наступления.
Выяснив значительную силу сопротивления оборонительной полосы противника и невозможность прорвать ее продолжением начатого наступления, необходимо приступить к планомерной подготовке прорыва, приказав закрепиться наступающим частям перед всем фронтом оборонительной полосы. Выбор участков прорыва и его подготовка в зависимости от силы сопротивления противника и силы фортификационного укрепления местности могут потребовать дополнительной разведки и ряда перегруппировок, что может занять иногда большое количество времени. Вообще же, как выше было отмечено, работа эта потребует большой тщательности и должна вестись с наивысшей быстротой.
Избрав участки прорыва и установив их ширину, или иначе, фронт пехотной, артиллерийской, химической атаки, необходимо выделить достаточные силы путем соответствующих перегруппировок: участки полков и дивизий, не участвующих в прорыве, расширяются и интенсивно укрепляются, у некоторых дивизий, возможно, даже отбирается часть артиллерии, участки полков и дивизий, наносящих удары, суживаются, они усиливаются артиллерией других дивизий, корпусной, армейской, им придаются зенитная артиллерия, бронесилы, авиация, инженерные части и т. д.
Начальник артиллерии, посвященный вполне в оперативный план командования и план пехотной атаки, оценивает все те препятствия, которые встретит или может встретить пехота на пути к поставленной цели, и сообразно с этим составляет свой план артиллерийской атаки, устанавливая цели, которые надо обстрелять, потребное число орудий и снарядов для обстрела, план обстрела и сопровождения пехоты огнем артиллерии. Как всегда, количество артиллерии бывает недостаточным, и от начальника артиллерии потребуется большая изворотливость, дабы обернуться имеющимися средствами.
В дополнение к плану пехотной и артиллерийской атаки и в полном соответствии с ними вырабатывается и план химической атаки., а также план содействия бронесил, конницы, авиации.
В соответствии с намеченным планом действий необходимо быстро и скрытно произвести все требуемые перегруппировки всех родов войск так, чтобы не выдать своего плана и не задержать его выполнения. Дабы осуществить задуманные группировки с соблюдением внезапности и сберечь силы войск, необходимо хорошо продумать план всех передвижений и маскировки, а также рассчитать время смены и передвижения.
Невыгодно производить перегруппировки очень заблаговременно, ибо увеличивается риск обнаружения их противником, невыгодно производить их и перед самой атакой в большой спешке, утомляя войска усиленными маршами, да еще ночью, не давая времени им отдохнуть и осмотреться перед боем.
Выгоднее всего подвести войска не позже чем за сутки до атаки, дать им днем отдохнуть и осмотреться, а ночью занять свои места; для предварительной разведки достаточно выслать командный состав.
Конечно, все передвижения необходимо будет совершить ночью, в дождь, в туман или под прикрытием своей авиации и зенитных средств.
Приэтом надо привлечь внимание противника к другим участкам, усилив там движение, и в то же время соблюсти полную скрытность в районах намечаемого прорыва, наблюдая, чтобы днем отнюдь пе увеличивалось движение по дорогам и в окопах района, избранного для прорыва.
Необходимо принять ряд мер и против других способов разведки противника, а прежде всего против захвата' пленных, ибо этим лучше всего обнаруживается всякая перегруппировка.
В феврале 1916 г. при подготовке прорыва германской позиции в районе Якобштадта предполагалось часть участка I Кавказской стрелковой дивизии, стоявшей на позиции, передать находившемуся в резерве III армейскому корпусу; прибывшие для ознакомления со своим участком разведчики 5 стрелковой дивизии вышли за окопы и были захвачены немцами, чем и был выдан план предстоящей перегруппировки.
Далее необходимо принять меры против возможности подслушивания телефонных разговоров, короче, просто воспретить все оперативные разговоры по телефону.
Наконец, самые решительные меры надо принять и против агентурной разведки, объясняя всем бойцам ее приемы и опасность для успеха дела. С этою целью устав требует, чтобы возможно дольше сохранялась в тайне конечная цель действий, а в приказах, приказаниях и других оперативных документах сообщалось 0 предположениях и намерениях командования только то, что безусловно необходимо для сознательной работы исполнителей, возможно шире ориентируя последних при помощи личного общения. День fa час наступления не включается в оперативный приказ, а сообщается отдельными приказаниями.
При выборе времени атаки необходимо держаться следующих соображений.
На тех участках, где атака предпринимается с решительною целью, необходимо назначить для артиллерийской подготовки возможно более ранний час, дабы иметь в запасе весь день для развития успеха.
Там, где целью действий ставится только захват небольшого участка и закрепление его за собою, выгодно иногда производить артиллерийскую подготовку под вечер, а атаку ночью, дабы иметь возможность закрепиться не под огнем противника. Подготовка к атаке должна быть во всяком случае закончена за несколько часов до артиллерийской подготовки, предшествующей штурму.
Пехота занимает исходное положение против намечаемых для атаки участков, эшелонируясь в глубину, избегая всякого скопления, точно зная направление будущего движения. Огневые средства пехоты должны быть распределены так, чтобы частью поддерживать ее движение в атаку огнем по окопам противника, а частью сопровождать стрелковые части и поддерживать их при развитии боя внутри полосы или при закреплении.
Артиллерия должна твердо знать план пехотной атаки, свои цели, порядок их обстрела и переподчинение с переходом пехоты в наступление.
Сообразно с планом действий располагаются и прочие роды войск.
Бой начинается огнем артиллерии, открываемым в определенный час, согласно заранее разработанного плана.
Атака пехоты производится или одновременно на всем фронте прорыва точно в назначенный час, или по инициативе младших начальников самостоятельно.
Во всяком случае, она заключается в движении вперед стрелковых групп с частью огневых средств и при поддержке огнем со стороны другой части таковых, ибо довольно с движением прекратить огонь, чтобы даже у совершенно павшего духом противника нашлось несколько смелых пулеметчиков и стрелков, которые, пользуясь силой современного оружия, нанесут большие потери атакующим и могут даже вовсе остановить их порыв.
Во всяком случае, не следует рассчитывать на успех на всем фронте прорыва: в одних точках он удается, в других может терпеть и неудачу. Эта неудача отнюдь не должна ни обезкураживать наступающего, ни выливаться в бессмысленное «взять во что бы то ни стало». Наоборот, надо тотчас напречь свою мысль, дабы, пользуясь достигнутыми успехами, взять во фланг и тыл, а отнюдь не с фронта те места, где противник еще держится, не стесняясь нарушением разграничительных линий и движением через чужие районы.
Так, при прорыве польской позиции 7 июля 1920 г. между Борисовым и Бобруйском наступление 8 дивизии развивалось успешно, наступление же соседней 27 дивизии задерживалось сильным огнем поляков. Тогда комбриг 81 быстро перекинул через участок 8 дивизии один полк с задачей действовать во фланг противнику, упорствующему на участке 27 дивизии. Этот хороший маневр, который вообще надо горячо рекомендовать, имел свой результат — к полудню уже противник был сбит. 1 При атаке 18 июля того же года польской позиции в районе северо-восточнее Барановичи 27 дивизией прорыв был произведен всего одним полком и тотчас был использован для пропуска других полков и конницы.
1 В. Путна. «К Висле и обратно», стр. 35, 36, 50.
Вообще, хотя наступательный бой начинается только на определенных участках, это еще не значит, что вся его тяжесть так и будет лежать на войсках этих участков. Наоборот, их удар только должен облегчить маневрирование прочему фронту, дав ему возможность принять участие в развитии успеха. Несомненно, что раз прорыв осуществится, то к месту его тотчас бросятся ударные группы противника для ликвидации успеха. Поэтому развивать успех в том месте, где был произведен прорыв, скоро станет затруднительным. Зато этот прорыв можно с выгодой использовать для охвата с фланга и тыла соседних участков, дабы быстро с ними покончить и расширить прорыв, выводя свои новые войска во фланг и тыл подходящим ударным группам противника.
Вообще прорыв укрепленной полосы требует умелого развития успеха, чтобы не дать уйти войскам соседних участков обороны.
В этой борьбе внутри оборонительной полосы пехота отнюдь не должна оставаться изолированной без поддержки прочих родов войск.
В первую очередь стрелковые группы поддерживаются продвижением за ними станковых пулеметов и батальонной артиллерии. Далее, наблюдатели батарей, поддерживающих данную пехоту, должны немедленно выдвинуться вперед внутри захваченного участка полосы, дабы видеть наступление своей пехоты.
Одновременно сопровождающие пехоту саперы должны:
а) проложить укрытое и свободное сообщение с тылом прорвавшихся частей, сняв проволочные заграждения, устроив переезды через окопы, воронки снарядов, местные препятствия;
б) следуя с наступающей пехотой, наметить рубежи, выгодные для закрепления;
в) в случае остановки продвижения пехоты перед новой оборонительной полосой противника произвести инженерную разведку ее сооружений.
Бронесилы в виде бронеавтомобилей и бронепоездов должны быть выдвинуты за пехотой при первой возможности, дабы поддержать ее в борьбе и развить преследование.
Штурмовая авиация может оказать значительную помощь пехоте своим вылетом; снижаясь и забрасывая противника бомбами и обстреливая пулеметным огнем, она во всяком случае производит сильное моральное впечатление и очень стесняет маневрирование тыловых эшелонов противника.
Конница появляется на поле боя всецело в зависимости от успешности продвижения пехоты: каждый, даже небольшой успех пехоты должен быть развит ею, ибо моральное впечатление конной атаки дает возможность достигать больших результатов даже такими частями, как эскадрон. Одновременно не следует забывать о возможном содействии химических средств борьбы, могущих оказать серьезную помощь в борьбе с противником: химические гранаты помогут пехоте в борьбе с гнездами обороны, огнеметы выгодны в траншейной борьбе и при закреплении.
Необходимо помнить, что желательно оборонительную полосу пройти одним духом, не задерживаясь и не давая противнику времени на организацию сопротивления.
Однако, успех такого продвижения прежде всего будет зависеть не столько от себя, сколько от степени стойкости и искусства противника, от того, насколько он нервен и легко сдает от нанесенного ему первого удара.
При стойком противнике, оказывающем упорное сопротивление на каждом шагу, особенно необходима помощь своей техники, тем более, что сохранившиеся резервы противника своими контр-атаками легко могут обратить в катастрофу самое успешное, но слишком порывистое наступление пехоты.
Опыт показывает, что очень трудной задачей современного боя является искусство наладить связь в действиях между пехотой и техникой именно внутри оборонительной полосы, результатом чего и явился в конце концов танк как осуществление ближайшей поддержки пехоты средствами техники.
Развитие успеха и преследование.
Победа в бою почти никогда не дается сразу на всем фронте полка, дивизии, корпуса, а начинается мелкими успехами отдельных взводов и рот, успехами, которые, будучи своевременно развиты, могут обратиться в большое поражение противника, предоставленные же самим себе — скоро замрут даже при отсутствии сопротивления естественным путем, ибо не может же часть, одержавшая успех, все время продвигаться, расширяя без меры свой боевой фронт. Итак, первым условием победы является умение каждого начальника развивать удачный удар своей части в успех всего фронта своего и соседей.
Но вот, в известный момент противник, отчаявшись в возможности дальнейщего сопротивления, начинает отход: с этого момента победитель должен развить самое энергичное преследование, стремясь им возместить себя за все понесенные труды и жертвы, которых до этого момента обычно больше у открыто наступающих частей, чем у защитников окопов.
Итак, развитие успеха и преследование представляют естественное завершение успешного боя и в сущности определяют результат его. При искусном и энергичном преследовании исчезают иногда целые армии, как прусская в 1806 г. и французская в 1812 г., при вялом завершении боя противник быстро воспрянет и борьба с ним потребует новых жертв. «Недорубленный лес вырастает»—заметил по этому поводу еще Суворов.
Целью развития успеха и преследования является, конечно, нанесение наивысшего ущерба противнику, что лучше всего, достигается, как всегда, не огнем, а искусным выходом во фланг и тыл, дабы отрезать путь отхода хотя бы части сил; огонь, окончательно деморализуя противника, должен и здесь проложить дорогу движению, сметая тех, кто противится последнему. Поэтому развитие успеха и преследование представляют собою . сплошное и довольно трудное маневрирование, при котором выдвинутое положение каждой части надо использовать для удара во фланг и тыл соседним частям противника и одновременно приэтом не подставить своего фланга и тыла подходящим для контр-удара частям противника.
Нормально, дабы удовлетворить обоим этим условиям головные части пехоты, внедрившись в расположение противника или охватив его, развивают успех перед собою, служа щитом для прочих бросающихся на фланг и тыл соседних частей противника. Так, ротный командир, видя, что его взвод ворвался в оборонительную полосу, выдвигает тыловой взвод правее или левее, там, где еще держится противник, дабы взять его во фланг и тыл. Также командир батальона, видя, что одна из его рот успешно наступает, а другая задержана, выдвигает через участок первой свой второй эшелон, а получив успех на всем своем фронте, развивает его в сторону соседа, прикрывшись с фронта. Впрочем, твердых правил на этот счет дать нельзя, ибо иногда, чтобы не терять времени, выгоднее ударить по флангу и тылу противника частью, одержавшей успех, а тыловым эшелоном прикрыть ее, развивая успех на фронте. Только обстановка в каждом данном случае укажет, как надо провести основную мысль развития успеха — удар по флангу и тылу соседнего противника и одновременное прикрытие этого удара от контратаки. Иногда при отсутствии непосредственной опасности со стороны противника можно временно обходиться без этого прикрытия, ибо важнее в этом случае самое развитие успеха, чем его прикрытие. Во всяком случае, развитие успеха не может быть расписано свыше и есть дело искусства и инициативы всех начальников, требуя приэтом понимания общей цели боя.
Конечно, развитие успеха легче во встречном бою, где у противника нет налаженной системы обороны, фланги слабы, связь действует с перебоями и потому не скоро приходит весть о поражении соседа. В наступательном бою оно, естественно, затрудняется лучшею связью обороны и наличием подготовленной оборонительной полосы, дающей устойчивость флангам. Зато в этом последнем можно на основании хорошей разведки и изучения карты до известной степени предугадать ход действий и направление контр-атак ударных частей противника.
Глубину оборонительной полосы в маневренной войне надо считать равной глубине батальонного района обороны, т. е. 1—2 км, ибо ударные группы полков и дивизий будут или вести контр-атаки, или закрепляться на рубежах, весьма незначительно подготовленных: машинизация пехоты значительно уменьшила число рабочих рук, и укрепление полосы будет итти значительно более медленным ходом, чем в мировую войну.
Таким образом, развитие успеха первых ворвавшихся частей будет заключаться в борьбе с продолжающими сопротивляться огневыми точками взводных, ротных и батальонных районов обороны. Искусство и упорство атаки и обороны определит, какое количество войск придется ввести приэтом в дело и сколько понадобится времени для окончательного прорыва. Желательно обойтись для этого, конечно, наименьшим числом войск, — согласно устава, передовыми батальонами (§ 976 Пол. уст.), но при большом упорстве сопротивления обороняющегося иногда придется вводить в дело вторые эшелоны ударных групп полков, даже и дивизий. Конечно, это очень невыгодно, ибо прорыв желательно произвести настолько быстро, чтобы оборона не успела подвести ударные группы своих полков: действия последних на подготовленной местности значительно увеличат упорство защитников батальонных районов.
С прорывом батальонных районов развитие успеха представляет собою обычно встречный бой с подходящими ударными группами полков и дивизий, бой, в котором надо не просто отбросить противника, а охватить его и нанести настолько сильное поражение, чтобы его части не смогли бы уже удержаться на ближайших рубежах.
Отбросив эти части, выгодно ударом с тыла овладеть соседними батальонными районами обороны до подхода дивизионной ударной группы противника, дабы иметь возможность атаковать ее силами не одного, а нескольких своих батальонов. Совершенно так же с дивизионной ударной группой противника надо покончить раньше подхода корпусной, успев добиться прорыва на фронте нескольких своих дивизий. В мировой войне при большом упорстве обороны, когда продвижение внутри оборонительной полосы противника шло в самых лучших случаях не быстрее 1 км в час, наступающему почти никогда не удавалось наносить поражения резервам обороны порознь, за исключением разве русского фронта, где стремление удержать территорию, вводя резервы пачками, постоянно приводило к поражениям по частям.
В гражданской войне при слабой устойчивости войск, отсутствии сильных укреплений, дырявости фронта часто прорывы развивались так быстро, что единственным спасением обороны был быстрый отход и перегруппировка сил.
Бои после прорыва оборонительной полосы приведут или к стабилизации фронта на известном рубеже, или к отходу наступающего в исходное положение, или к отходу противника, когда и начнется преследование.
Конечно, и преследование, подобно развитию успеха, не может заключаться только в движении по пятам отступающего противника: отходящий всегда уходит скорее, ибо его гонит страх, он в случае нужды бросает обозы, снаряжение, оружие, а в бою иногда и части одежды, лишь бы уйти; этого не может делать наступающий. Поэтому, следуя по пятам, приходится довольствоваться весьма жалкими трофеями, в роде тех десятков отсталых людей, сломанных повозок, да пустых гильз, что оставил I германский корпус при своем отходе в октябре 1914 года в Вост. Пруссии.
Конечно, вследствие этого и преследование должно представлять собою маневр, отрезывающий части противника, маневр, в котором огонь будет прокладывать дорогу движению.
Несомненно, что для этого выгоднее всего принудить противника к отходу днем, когда видно каждое его движение, когда можно использовать свой огонь и самое энергичное продвижение вперед: дневной отход не начинается обычно одновременно всем фронтом и, значит, бросившись быстро за первыми отходящими частями противника, можно отрезать соседей. Мало того, даже начавшись одновременно, отход днем не может итти с одинаковой скоростью, ибо различна местность и сила огня преследующего, которые будут в одних местах больше, в других меньше задерживать отходящие войска.
Использовать эти задержки одних и быстрый уход других войск противника, дабы развить преследование, могут только младшие начальники, ибо они первые видят обстановку. Поэтому они и должны начинать преследование но своему почину. Дело старших — не отставать своими ударными группами и резервами от младших, успевая своевре-834
а следом за ними идут другие части, которые,
И)
''QxXIII
XV хт
.Алленштейн
[ilillllllfl
улиоерсбург И/
V VII
Ортелъсбург
Нейденбург
Условные 'таки: Сольдау
герлпанцы
20
русские
40 КЛН,
-- ' о
Пасш таб: ь > 1
Черт. 30. Схема развития успеха 1 рез. и 1 герм, корпусами после боев у Бишофсбурга и Уздау.
менно прикрывать открывающиеся фланги и прорывы фронта, ибо об этом не должно быть мысли у самих передовых частей: они двигаются энергично вперед, выходя из-за их флангов, отрезают соседние войска противника.. Так, в операции против Самсонова черт. 30 германцы, нанеся удары нашим VI и I арм. корпусам, развивают успехи не преследованием этих корпусов, а ударом по тылу XIII, XXIII и XV корпусов. Наоборот, в июле 1915 г. германцы ведут наступление в Риго-Шавельском районе 78,41 и 6 рез. дивизиями. 4 июля 6 резервная дивизия разбита I кавк. стр. бригадой у м. Крупи; казалось, было вполне естественным быстро повернуть бригаду на север и атаковать во фланг 78 дивизию. Между тем, как
раз наоборот, командование корпусом останавливает бригаду, перед которой нет противника, и держит на месте 5 и 6 июля, пока германцы не выходят ей в тыл простым движением на Шакиново (черт. 31).
Чем больше расстроен противник, находящийся перед фронтом, тем энергичнее может быть удар, наносимый во фланг и тыл его соседу.
Наоборот, сохранение боеспособности противником ставит в опасное положение того, кто задумал бы развивать успех. Так, в октябре и ноябре 1914 г. в Вост. Пруссии все попытки преследовать отходивший I герм, корпус кончились тем, что немцы поочередно наносили удары каждой выдвигавшейся вперед колонне и затем уходили.
Поэтому успешность развития успеха и преследования прежде всего зависит от того, насколько велико в моральном отношении превосходство преследующего над отступающим.
Как общее правило, все усилия должны напра-
вляться не туда, где противник более упорно сопротивляется, а где он легче поддается, но не с целью просто двигаться в этих направлениях, а чтобы охватить с фланга и тыла упорные части и их уничтожить.
Матова
-47ди в. Альпа
авли
Условные таки:
германцы
Q русские
Черт. 31. Схема положения после боев 4/VII 1915 г. у Альт Ауц и Крупи.
годив.
агоры
Шакин
Необходимо всеми силами стремиться использовать в преследовании все роды войск, а особенно конницу, как вследствие того морального потрясения, которое она производит на войска, испытавшие поражение, так и вследствие выгоды использовать быстроту ее движения для перехватывания пути отступления противника, но отнюдь не для следования за ним по пятам.
Так, командир I германского корпуса после успешного удара по I русскому корпусу выдвигает тотчас на Нейденбург свою конницу (черт. 30). В 1920 г. на юго-западном фронте, как раз наоборот, конная армия Буденного идет по пятам отступающих поляков, а 45 дивизия направляется в прорыв между их армиями и, конечно, не успевает внедриться в него.
Артиллерия сламывает сопротивление, замедляет отход противника, препятствует его контр-атакам; особенно важно обстреливать дальнобойной артиллерией тылы и обозы, а за пехотой тотчас выдвинуть самоходную артиллерию и бронесилы, если только противник не успел создать препятствий их движению. Необходимо также иметь в виду опасность от нападений с воздуха и применения химических средств, которые появляются по мере отхода противника: первое, что он бросит для противодействия преследующему, будут бронесилы и авиация, атаки которых могут нанести большие потери походным колоннам наступающего. Столь же серьезное внимание следует обратить на возможность химических пробок, которые могут сильно помешать преследованию, особенно если таковое ведется недостаточно широким фронтом. Поэтому не следует торопиться переходить при преследовании к походному порядку.
В свою очередь своя авиация должна стремиться опередить колонны противника, устраивая им химпробки в дефиле, поражая их сверху, задерживая отход одних, подгоняя других, создавая этим те разрывы, которые выгодны преследующему, стремящемуся прежде всего не дать образоваться сплошному фронту отходящего противника, ибо это 'затрудняет окружение и уничтожение отдельных его частей.
Надо помнить, что то, «что добыто в день поражения ведрами пота, может стоить потом ведер крови», а поэтому надо требовать самого крайнего напряжения сил войск, которые, наоборот, так склонны дать себе законный по их мнению отдых после успеха, устраивая этим отступающему противнику «золотой мост».
Иную картину имеет преследование, если бой закончился днем на известном рубеже, и противник совершает отход ночью.
Движение ночью при возможности боевого столкновения для значительных сил всегда является рискованным: волей-неволей приходится ждать до утра, выдвинув вперед только разведку. . А за ночь противник успеет восстановить разорванный фронт, перегруппироваться и подготовиться к новому бою или оторвется на достаточную дистанцию.
Отсюда, если днем развитие успеха и преследование должны начинаться по инициативе каждого командира, то с наступлением ночи эта инициатива не может итти дальше выдвижения разведки и мелких действий, а главное, обязанности как можно раньше выяснить факт отхода противника, дабы дать больше времени высшему начальству для организации нового маневра и совершения должной перегруппировки, после чего движение за противником совершается так, как оно должно итти в предвидении возможности встречного боя.
Действия при неудаче.
Наступательный бой, предпринятый с решительною целью, является неудачным, если он не заканчивается отступлением противника, где бы ни было остановлено наступление, перед передним ли краем оборонительной полосы, или внутри ее, ибо нельзя же всерьез считать успехом захват клочка территории, да еще изрытой снарядами.
Неудача наступления, где бы она ни произошла, требует немедленного, отчетливого решения старшего начальника—продолжать ли таковое в этом же месте после новой артиллерийской подготовки и, может быть, ввода в дело новых частей, или перейти к обороне в этом месте, избрав для удара другой участок, или, наконец, временно вообще отказаться от наступательных действий.
Ни в коем случае не может быть среднего решения, именно занятия оборонительного положения с целью последующего наступления, ибо оба эти положения несовместимы: оборона требует сплошного перекрестного огня одинаково перед всем фронтом, наступление — сосредоточения его по известным районам, оборона требует отодвинуться от противника, чтобы иметь обстрел, наступление — придвинуться к нему на самую небольшую дистанцию, лишь бы броситься в атаку, и т. д.
На войне меньше всего можно гоняться за двумя зайцами, а потому, перейдя к обороне, надо немедленно изменить свое расположение, подгоняя его к новой цели действий: бросить опасные и ненужные участки, исправить фронт и т. д., перегруппировать артиллерию и пулеметы, помня, что иначе дается выгодная обстановка противнику для контр-удара, как это и имело место в 1918 г. на Марне, когда французы сначала сдержали наступление германцев, а затем, сосредоточив у них на фланге значительные силы, 18 июля неожиданно нанесли им жестокий удар у леса Виллер-Коттере, использовав неподготовленность наступающего к обороне.
В том случае, когда наступление не только остановлено, но противник пытается сам перейти в наступление, необходимо остановить его огнем, в крайности жертвовать огневыми средствами — пулеметами, орудиями, лишь бы спасти людей.
Невыгодно при этом поддерживать свои войска вводом в дело новых частей с тылу: отходящие части легко могут увлечь их за собою. Выгоднее отвечать противнику контр-маневром, атакуя во фланг его победоносно наступающие части.
При желании возобновить наступление следует иметь в виду, что очень трудно одержать успех на том месте, где наши атаки уже потерпели неудачу: неудача сама по себе создает подъем настроения у противника, к этому месту стянутся новые его части, время упущено, а в то же время настроение наших войск, конечно, несколько подавлено. Поэтому часто выгоднее, прекратив усилия там, где был испытан неуспех, нанести удар в новом месте, используя свою неудачу как демонстрацию, притянувшую резервы противника.
Прорыв оборонительной полосы при помощи танков.
Танк явился результатом стремления приблизить к пехоте огневую поддержку, дав движущийся рядом с нею артиллерийский и пулеметный огонь, а также средство для быстрого уничтожения про-
22 Н. Морозов» Общая тактика.
387
водочных заграждений, пулеметных гнезд, убежищ, окопов силою давления.
Предполагалось несколькими десятками танков быстро разорвать фронт обороны и ввести в него пехоту, избегнув длительной артиллерийской подготовки, за несколько часов предупреждающей противника о предстоящем штурме и дающей время на переброску тыловых эшелонов к месту удара.
К этому прибавилось сильное моральное впечатление, которое танк производит на бойцов противника одним своим появлением.
Однако, на ряду с этим, танк встретил сильного врага в артиллерийском огне обороны; трудным оказалось самое сосредоточение танков к месту удара и развитие успеха вследствие небольшого собственного радиуса действий и необходимости, значит, применить транспортные средства для перевозки. Далее, местность не везде допустила работу танков, а при самом действии на поле сражения танку оказалось очень трудно ориентироваться вследствие ограниченного кругозора из узких щелей бойниц.
Поэтому танк не стал универсальным средством, безапелляционно решающим вопрос победы, однако он сыграл крупную роль в окончании войны 1914—1918 гг., дав импульс французской пехоте и сильно уменьшив ее потери. Так, 19 августа 1917 г. атака 48 пехотной французской дивизии у Сен-Жульен и захват ею трех укрепленных пунктов стоил потери всего 15 человек, благодаря 11 участвовавшим танкам, которые загоняли людей противника в убежища или заставляли уходить.
20 ноября 1917 г. у Камбре при атаке укрепленной позиции батальон, продвинувшийся на 3 км в глубину, потерял всего 4 убитых и 5 раненых. 1
Отсюда, в тех случаях, когда можно использовать танки, они способны при соответствующей организации давать исключительные результаты.
Приэтом опыт мировой войны показал, что действия танков имеют смысл, лишь когда они тесно связаны с работой пехоты, ибо сами по себе танки не способны ни удерживать местность, ни вести самостоятельный бой. Далее их действия успешны, только когда они внезапны для противника, иначе подготовленный артиллерийский и пехотный огонь, а также инженерное усиление местности могут свести к нулю все их стремления.
Между тем, доставка танков, их выгрузка, сосредоточение, подготовка к бою и введение в бой берет много времени и маскируется с большим трудом. Так, при лучшей организации этой работы потребовалось три ночи, чтобы подвезти и развернуть 375 танков перед французской атакой 18 июля 1918 г. у леса Виллер-Коттере.
Итак, нужна достаточная стабилизация фронта, а, во-вторых, серьезная, продуманная подготовка, чтобы ввести в бой танки массами; ввод же небольшого их количества, как показывает опыт, не играет существенного значения, ибо на них будет сосредоточен весь артиллерийский огонь, а убыль от него и от порчи механизмов нечем будет заменять, причем сопровождающая пехота при небольшом фронте атаки может быть остановлена перекрестным огнем с соседних участков.
1 Фуллер. «Танки в великой войне 1914—1918 гг.».
Выбор участка танковой атаки принадлежит, конечно, только выбор участка армейскому командованию, причем естественно, что на это окажут атаки-влияние и оперативная важность участка, и подходящая местность, и возможность беспрепятственной доставки танков к данному месту, а также возможность сохранения внезапности атаки.
Особенно важное значение имела всегда местность, а в условиях театров Красной армии будут иметь и'пути сообщения. Вязкий грунт выводит танки из строя еще на пути к пункту атаки. Так, при первом применении этого оружия 15 сентября 1916 г. на р. Сомме из 49 танков пришло к исходному месту только 32, прочие завязли или испортились; в дальнейшем бою у 9 испортились механизмы, а 5 увязли; 25 сентября 1916 г. 11 танков из 13 застряли в воронках от снарядов.
Болота, глубокие воды, густой лес, кручи, местность, сильно изрытая снарядами тяжелой артиллерии, препятствуют работе танков.
Поэтому при подготовке танковой атаки нужна самая тщательная разведка.
Сначала таковая должна дать данные о том, где вообще возможна Разведка, танковая атака, как основание для решения армейского командования. Когда атака решена, разведка в связи с целью действий и задачей должна выяснить: 1) когда и где выгружать и размещать танки, дабы скрыть их от глаза противника; 2) как провести танки к сборному месту, находящемуся обычно в 2—3 км за первой линией развертывающейся для’атаки пехоты; 3) как отсюда выйти на исходный рубеж для атаки; 4) какова местность, где будет происходить движение в атаку, и 5) наконец, на основании тщательного изучения карты определить, в каких направлениях и до какого рубежа возможно движение танков внутри оборонительной полосы противника.
Только на основании общей цели действий и этой разведки может быть окончательно выбран фронт танковой атаки; этот выбор проверяется и дополняется разведкой танковых командиров, окончательно помогающих разрешить все перечисленные вопросы и установить рубежи, которые последовательно предполагается захватывать танками.
В зависимости от цели действий и обстановки производится расчет пехоты, артиллерии и прочих родов войск, участвующих в атаке, расчет транспортных и иных средств для обеспечения доставки танков и работы их в бою.
Боев. уст. пех. считает достаточным иметь на батальон один тан- Расчет танков ковый взвод (3 танка), а на стрелковый полк — одну танковую роту идругихродов (10 танков). За границей принимается на батальон 5 танков. Фактически, К1Ь конечно, расчет приходится делать как раз наоборот, т. е. при определении количества пехоты для атаки исходить из числа имеющихся танков и фронта возможной их атаки, принимая, что взвод танков при интервалах в 50 —100 метров между машинами способен атаковать фронт около 200 м. Сообразно числу взводов, введенных в дело, рассчитывается и количество батальонов первого эшелона атаки, а соответственно этому и следующие эшелоны, при которых должны быть танки. Кроме того, в резерве командования должны быть танки для замены убыли. При атаке сильно укрепленной позиции участвуют танки прорыва и сопровождения: первые прокладывают путь вторым, сметая
проволочные заграждения и сравнивая окопы. Количество артиллерии должно быть достаточно, чтобы с началом танковой атаки нейтрализовать огонь батарей противника, могущих бить по танкам, и в то же время взять под огонь орудия, которые будут обнаруживаться в пехотном расположении для стрельбы по танкам прямой наводкой. Инженерные силы и средства, играющие крупную роль в этой атаке, надо рассчитать как для маскировки танков, так и для устранения препятствий на их пути и одновременно сбережения путей подвоза других родов войск от разрушения их танками при движении последних.
прибытие гаи Усовершенствование системы танков уже видимо увеличивает’ ра- • ков в районы диус их действия до 200 — 250 км. и позволяет по своему усмотрению С<>СРния’Оче Двигаться либо на гусеничном ходу, либо на колесах. Это, конечно, значительно облегчает доставку танков в районы сосредоточения войск перед атакой и маскировку их прибытия. Иначе танки подвозятся при помощи железных дорог или грузовых автомобилей по ночам; колеи от их движения должны быть тщательно выравнены, ибо они хорошо наблюдаются сверху, самые танки укрываются при помощи мер естественной и искусственной маскировки и располагаются для лучшего укрытия главным образом в населенных пунктах.
Предполагая ввести танки в дело, следует уже при самом сосредоточении расположить их за теми частями пехоты, которым они будут приданы.
С отдачей приказа для атаки танковые взводы и роты подчиняются соответствующим командирам батальонов и полков, примем в приказе точно должно быть указано, кто кому именно подчиняется; план действий вырабатывается командирами стрелковых батальонов вместе со своими ротными командирами и начальниками соответствующих танковых единиц.
нвол танков Первоначально танки должны расположиться в 2 — 3 км за соот-в боевой поря- ветствующими пехотными частями, чтобы затем войти в боевой порядок пехоты. ^0K пехоты только прямым движением по заблаговременно избранному и отмеченному направлению, чтобы не испортить путей подвоза других родов войск и не завязнуть самим. Для самой атаки танки подходят в расположение тех частей, которым они приданы, и располагаются на заблаговременно выбранных местах как раз против тех пунктов оборонительной полосы противника, которые они должны атаковать, окончательно договорившись с пехотными командирами о взаимодействии. При этом подходе необходимо хорошо наметить пути и даже дать проводников от пехоты, иначе возможны всякие недоразумения. Так, в бою 25 апреля 1918 г. четыре английских танка, приданных марокканской дивизии, заблудились в пути, ибо были срублены 2 дерева, служившие для ориентировки. При. движении танков к исходному положению надо маскировать шум их моторов стрельбой или полетами аэропланов или вообще каким-нибудь шумом в окопах.
Атака с тан- Время для атаки танков избирается так, чтобы возможно предохра-ка.чи. нить их от огня артиллерии противника; выгоднее всего атаковать с рассветом, закончив все передвижения за 2 — 3 часа до него и убедившись справкою по телефону, что все готово для действия. Можно приэтом самое движение танков в атаку прикрыть искусно пущенной дымовой завесой. Однако, пользоваться ею надо, конечно, умело. Так, в бою 25 апреля 1918 г. дымовая завеса пе облегчила, а затруднила 340
действия английских танков, приданных марокканской дивизии, тем, что была пущена к востоку, а не к западу от германских окопов.
Движение начинают танки, а за ними пехота на таком расстоянии, чтобы огонь противника, направленный по танкам, в силу естественного рассеивания не попадал по ней.
Танки будут двигаться как с первыми, так и с последующими эшелонами пехоты, дабы содействовать выполнению задач последними и возмещать убыль танков первых эшелонов.
Танки начинают атаку развернутым фронтом на интервалах в 50 — 75 м один от другого. Если в атаке участвуют танки прорыва и сопровождения, то первые продвигаются до намеченной линии, прорвав главнейшие линии обороны, и останавливаются, легкие танки сначала следуют за ними, а затем выходят вперед. Пехота идет сначала за танками, но как только танк останавливается, встретив сопротивление, и вступит в борьбу с неприятельским гнездом, пушкой, огневой точкой, пехота должна использовать этот момент для энергичного движения вперед и захвата окопов противника, обгоняя танки. После этого пехота может продвигаться впереди танков, пока не встретит сопротивления, которого не будет в состоянии преодолеть своими силами. Остановленная, она выжидает подхода танков, пропуская их вперед, и как только последние завяжут бой, привлекая на себя огонь противника, пользуется этим для своего маневрирования.
По донесениям французской пехоты, танки оказывали ей могущественное содействие в то время, когда, по заявлению самих танков, они никакого огня не вели.
Причина этого несоответствия донесений кроется как в силе морального впечатления, производимого танками, так и в том, что танки навлекали на себя огонь противника, облегчая этим положение пехоты.
Имея в виду разницу в скорости танков и пехоты, необходимо ход тех и других урегулировать, указав рубежи, на которых танки должны во всяком случае останавливаться и входить в связь с пехотой, если они не были принуждены остановиться раньше. Впрочем, в боевой обстановке трудно рассчитывать, что танки, набравшись много храбрости, далеко уйдут вперед от пехоты — это обычно бывает только на учениях. Следует опасаться другого, что пехота слишком станет соразмерять свои движения с танками и начнет останавливаться, когда остановятся танки. Поэтому необходимо решительно требовать от пехоты движения вперед, обгоняя танки и беря во фланг и тыл те части противника, которые еще оказывают сопротивление. Если танки остановились, пехота должна продолжать энергичное наступление, не обращая внимания даже на их отход. Необходимо помнить, что танк это только помощь пехоте, а прокладывать себе дорогу в сделанном танками прорыве она должна уметь и сама.
Вместе с тем, огонь пехоты, особенно батальонной артиллерии, должен обрушиваться на все, что угрожает танкам, особенно на орудия, стреляющие прямой наводкой; командиры танковых соединений должны иметь запас танков в тылу для высылкц таковых взамен выбывших из строя.
Иа каждым танком достаточно вести не более стрелкового взвода, имея прочие уступами справа и слева или в одну сторону, смотря по обстановке. Наиболее затруднительной частью действий будет органи-
Связь с танками.
Развитие успеха и выход из боя.
зация связи танков с пехотою во время боя, ибо при лучшей договоренности бой представляет ряд неожиданностей, которые вперед предусмотреть никак нельзя.
Трудность ее заключается в том, что танк в бою плохо ориентируется и мало видит; сам он может держать связь с пехотою сигналами, но не видит сигналов пехоты, которая поэтому должна посылать к нему посыльных, легко выбывающих из строя, ибо танк идет в самом огне противника. Поэтому нужна исключительно полная договоренность перед началом действия между пехотою и танками. Связь командиров танковых частей со старшими начальниками может держаться при помощи радио.
Развитие успеха лежит главным образом на пехоте, ибо танки, с трудом ориентируясь, мало способны к сложному маневрированию.
Выходят они из боя, как только пехота переходит к обороне, становясь с этого момента лишь мишенью для неприятельской артиллерии.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.
Расположение на месте.
Общие положения.
На войне приходится располагаться на месте как вследствие состояния своих войск, нуждающихся в отдыхе и в повышении или хотя бы восстановлении боеспособности, так и вследствие требований боевой обстановки, вынуждающей делать перерывы в действиях для подготовки новых операций, для устройства s тыла, для выжидания удобного времени года или суток и т. д.
Само по себе расположение на месте в зависимости от различия цели и обстановки имеет ряд самых разнообразных оттенков, начиная от короткой остановки в соприкосновении с противником в боевом порядке перед переходом в наступление и до расположения в глубоком тылу в течение месяцев для отдыха и подготовки к предстоящим действиям.
Тем не менее расположение на месте всегда есть только перерыв боевых действий, который ежеминутно может быть нарушен каждой стороной и который поэтому надо уметь использовать для повышения боеспособности своих войск и для подготовки к предстоящим действиям, все время сохраняя при этом должную боевую готовность. Даже стоя в окопе на самый близкий выстрел от противника, нельзя думать только о боевой готовности и держать все время людей в напряжении, рискуя замотать их до полной потери боеспособности как раз к моменту неприятельского штурма. С другой стороны, даже находясь в резерве в глубоком тылу, нельзя отдаваться одним мыслям об отдыхе, совершенно забывая о боевой обстановке: ежеминутно отдыхающая часть должна быть готова к выступлению походом, по железной дороге, на автомобилях — в любом направлении, должна иметь все меры противодействия на случай налета масс самолетов или обстрела из «сверх-орудия».
Таким образом, во всяком расположении на месте сплетаются требования боевой готовности и возможно более полного отдыха, почему в каждом данном случае начальник должен уметь взвесить все обстоятельства и предоставить своим войскам наиболее полный отдых, какой только возможен при данной обстановке.
Каждое из перечисленных требований предъявляет свои особые требования к характеру расположения на месте.
Характер» цели и условия соблюдаемые при расположении на месте.
Забота о повышении боеспособности войск требует, чтобы им были предоставлены:
1) соответственный физический отдых,
2) достаточное время, место, возможность провести специальную работу по поднятию настроения и ряд занятий для исправления недочетов боевой подготовки.
В этих целях надо располагаться на месте:
а) своевременно, т. е. не ожидая такого физического истощения и морального разложения войск, когда восстановление боеспособности или вовсе невозможно, или потребует слишком большого времени и работы;
б) па достаточно продолжительное время, соответствующее состоянию войск, тому отдыху, который надо дать, и той работе, которую надо провести, в соответствующих условиях размещения, питания, безопасности, дабы дать отдых и физическим силам и нервам; время это меряется от остановки на одну ночь до нескольких месяцев. Так, например, сербская армия, отступившая в 1915 г. через Албанию на Адриатическое побережье, была столь истощена, что ее йришлось совершенно вывести из боевой обстановки, перевезти на остров Корфу и дать отдых в течение нескольких месяцев при особом режиме, дабы восстановить ее боеспособность;
в) в соответствующих условиях снабжения, дабы восстановить вооружение, снаряжение, одежду, обувь, всю материальную часть и дать пополнение людьми.
Боевые соображения в свою очередь требуют:
1. Располагать войска на месте, только когда допускает обстановка, на тот срок и в том районе, где она позволяет.
2. Приноравливать размещение войск не к их удобствам, а к вероятной группировке и вероятным задачам при предстоящем возобновлении действий как по нашей инициативе, так и по инициативе противника.
3. Обеспечить войска специальными мерами от разведки и нападений как сверху, так и с земли, а также от поражения в случае перехода в наступление крупных сил противника.
Нетрудно видеть, что многие из перечисленных требований часто будут находиться в самом непримиримом противоречии между собой.
Боевая обстановка сплошь да рядом вовсе не позволяет дать отдых очень утомленным войскам, требуя новых трудов, или в лучшем случае позволяет отводить для этого такой срок и место, которые совершенно не соответствуют самым скромным требованиям отдыха.
В свою очередь состояние войск подчас самым властным образом может потребовать приостановки действий и даже увода в тыл целых частей под угрозою вовсе лишиться их из-за полного морального разложения или расстройства от потерь.
Поэтому, на войне выбор времени для расположения на месте, определение района, продолжительности и характера размещения войск должны являться результатом умелой и всесторонней оценки как состояния войск, так и общей обстановки. Иногда приходится рисковать даже расстройством войск, «когда игра стоит свеч» и этим 341
путем можно добиться полного разгрома противника, иногда, наоборот,, отказываться и от выгод развития успеха, лишь бы не лишиться войск доведением их до полного расстройства и разложения.
Вот, таким образом, те соображения, на основании которых устанавливается переход к расположению на месте.
Для осуществления этого перехода необходимо установить:
1. Форму, размеры по фронту и в глубину площади, подлежащей занятию, как и каким способом разместить на ней войска, дабы обеспечить им наилучшие оперативные условия в случае возобновления военных действий и наиболее успешную работу над восстановлением боеспособности.
2. Обеспечить требуемую боевую готовность войск и одновременно наилучшие возможные условия работы над поднятием их боеспособности, в частности предоставление им должного отдыха.
3. Наконец, организовать переход к расположению на месте, а из него к будущим действиям так, чтобы не нарушить боевой готовности войск и не потребовать от них лишних физических усилий.
Для разрешения всех этих вопросов необходимо в первую очередь отдать себе ясный отчет, какими способами могут располагаться войска на месте и какие свойства характеризуют каждый из этих способов, дабы применять их своевременно, парализуя в то же время невыгодные стороны соответствующими мерами.
Способы расположения на месте и их оценка.
Согласно Полевого устава войска могут располагаться на месте одним из двух способов:
1. В населенных пунктах.1
2. Вне населенных пунктов — по сохранившемуся в литературе и иностранных уставах наименованию — «биваком».
Каждый из этих способов имеет свои достоинства и недостатки.
Расположение в населенных пунктах очень удобно для войск в отношении отдыха, возможности обсушиться, обогреться, добыть пищу, починиться, наладить занятия под крышей, словом, вести работу по восстановлению боеспособности. Выгодно оно и возможностью укрыть войска от глаза летчика и земного наблюдателя противника, ибо в худшем случае тот и другой могут только выяснить, что данный пункт занят, всегда затрудняясь определением количества и состава расположенных в нем войск. В населенном пункте легче ус i роить убежища от воздушных бомб обыкновенных и химических. Наконец, населенный пункт даег известные удобства обороне в случае внезапного нападения открытою силой, особенно при налете кавалерии, ибо его околица представляет обыкновенно готовый рубеж для обороны, а внутри каждый каменный дом может служить хорошим опорным пунктом. Вследствие этого войска, расположенные в населенных пунктах, упорнее дерутся и с большим трудом поддаются панике,
1 Расположение в населенных пунктах, когда все люди и лошади под крышей, носило в прежних уставах и носит ныне в литературе и иностранных уставах наименование расположения «по квартирам»; расположение частью под крышей, частью под открытым небом внутри населенного пункта или около него носит название «квартиро-бивака».
чем находящиеся в .открытом поле. Так, внезапный налет казаков в 1918 г. на Владикавказ именно потому и не удался, что красные упорно держались в домах.
Зато расположение в населенных пунктах, особенно когда они редки, хотя бы и велики, трудно приноровить к требованиям боевой обстановки.
Так, во время гражданской войны войска обеих сторон не раз •бывали наказаны за свое естественное стремление располагаться в богатых больших станицах и селах, дабы этим возместить недостатки своего снабжения. Прекрасные рубежи, наблюдательные пункты, выгодные местные предметы не занимались только потому, что вблизи не было населенных мест, и доставались поэтому даром , наступающему противнику, получавшему все выгоды для ведения боя и внезапного обстрела расположенных на отдыхе войск.
Целые кавалерийские дивизии, а иногда и корпуса располагались в одном большом, населенном пункте, сходясь к нему с разных сторон, и утром теряли по 4 — 6 часов только на то, чтобы выбраться из лабиринта улиц и переулков, будучи в это времд совершенно беззащитными в случае нападения врага.
Далее, большие населенные пункты всегда привлекают особое внимание артиллерийских наблюдателей и летчиков противника.
Поэтому скученное расположение войск, особенно в центральных частях селения, грозит большими опасностями при обстреле сосредоточенным огнем десятков тяжелых орудий и налете эскадрильи самолетов. Особенно опасно в этом отношении расположение так называемым квартиро-биваком, представляющее собою всегда переполнение населенного пункта войсками — переполнение, которое очень трудно маскировать и которое ведет к тому, что снаряд противника легко находит себе жертву.
Значительные опасности может представлять расположение в населенных пунктах слабо дисциплинированных частей при плохом политико-моральном настроении, особенно, если неблагоприятно настроено и местное население; в результате части могут окончательно разложиться, а в случае налета противника или ночного отхода значительное количество людей укроется у жителей и не выйдет, если не будут приняты особые меры.
Наконец, расположение в населенных пунктах опасно в отношении пожаров и иногда совершенно недопустимо по санитарным условиям. Так, одной из причин развития сыпного тифа в гражданскую войну являлась привычка войск всегда располагаться по квартирам, не считаясь с санитарными условиями занимаемых помещений.
Вот почему, в конце концов, при всех удобствах расположения в населенных пунктах приходится иногда размещать войска и вне их как по боевым, так и по иным соображениям.
Правда, это последнее расположение имеет ряд следующих крайне невыгодных свойств, заставляющих избегать его при малейшей возможности:
1) оно не дает жизненных удобств;
2) открыто разведке, а значит, и обстрелу противника сверху и с земли, за исключением случаев размещения в большом густом лесу или умелого применения искусственной маскировки;
3) легко подвержено нападению открытой силой, требует больших работ по устройству газоубежищ и убежищ от снарядов.
Зато оно:
1) дает возможность располагать войска почти всюду, где этого требует обстановка, на требуемом протяжении по фронту и в глубину,
2) при расположении в больших густых лесах совершенно укрывает войска от воздушной опасности, давая полный отдых их нервам,
3) облегчает поддержание порядка и дисциплины среди войск.
Таким образом, расположение войск вне населенных пунктов может найти себе применение:
1. ' Всюду, где нет населенных пунктов, а боевая обстановка требует расположить войска.
2. Всюду, где переполнение населенного пункта войсками достигло предела маскировки, и противник, обнаружив это переполнение, может разгромить селение мощным артиллерийским огнем или атакой сверху многих самолетов.
3. Когда есть крайняя необходимость и возможность совершенно укрыть войска в густом лесу от разведки и нападений с воздуха.
4. Когда расположения в населенных пунктах не допускают состояние войск и санитарные условия.
Конечно, при всем этом расположение на месте в виде былых биваков крупных частей с красиво выровненным палаточным лагерем, обозом и рядами ружейных козел совершенно отжило свой век. Полезно поэтому даже совершенно выкинуть из обихода самое слово «бивак», напоминающее определенный, неприменимый ныне, характер расположения, как это и сделал Полевой устав. Нынешнее расположение вне населенных пунктов должно носить совсем другой характер. Прежде всего должна быть парализована его невыгодная сторона — легкость наблюдения сверху. Если нельзя войска разместить в лесу, то надо во всяком случае разбрасывать их в беспорядке мелкими малозаметными группами, по отделениям, по-орудийно, используя всякое малейшее укрытие: рощицы и перелески, отдельные деревья, кусты, сады, овраги, огороды, отдельные избы, сараи, навесы, с тем чтобы, если и не укрыть их вовсе, то затруднить определение их числа и уменьшить потери при обстреле сверху. Вместе с тем, войска должны уметь быстро создавать из подручного материала простейшую маскировку от разведки и хотя бы самое примитивное укрытие от непогоды, памятуя, что на войне болезни обычно уносят больше жертв, чем оружие противника.
Не следует полагать, что расположение вне населенных пунктов есть непременный удел передовых частей, а в населенных пунктах — тыловых эшелонов. Часто как раз наоборот: при теперешнем слабом насыщении боевого фронта передние части с удобством будут размещаться в населенных пунктах, а тыловые части, переполнив селения, будут вынуждены сплошь да рядом бросать их после обстрела или налета сверху с рядом жертв и моральным потрясением.
Так, части I Кавказской стрелковой бригады в январе 1915 г., находясь в армейском резерве в деревне Кирштейнов за позицией на реке Бзуре, должны были под обстрелом дальнобойной германской артиллерии при 10° мороза бросить населенный пункт и расположиться в лесу сначала на снегу, а потом bi землянках. Одновременно в Сохачеве на самой позиции, в 150 — 200 шагах от противника, войска продол
жали занимать дома, не неся больших потерь при обстреле вследствие редкого размещения.
Учи(ывая различие в удобствах размещения, на войне необходимо самым тщательным образом соблюдать справедливость в предоставлении жизненных удобств войсковым частям, не только потому, что это необходимо для равномерности отдыха, но и по соображениям политике-морального свойства.
Ни в чем так не ревнивы на войне войска друг к другу, как в отношении удобств отдыха, который так нужен, так мизерен и так поэтому ценен. Именно, из-за неравномерности этих удобств и возникает зависть, недоброжелательство, пререкания и ссоры между частями, доходящие до угроз силой и даже оружием.
Вот почему на войне надо по мере возможности вести очередь пользования крышей как в каждом взводе и отделении между людьми, так и между войсковыми частями, делая отступление от этого порядка, только когда к тому настоятельно вынуждает боевая обстановка или состояние погоды.
Конечно, при всем этом выбор способа расположения и его характер определяются, как во всем на войне: общею целью действий, задачей и обстановкой.
Влияние цели действий и задачи на способ расположения войск на войне.
Общая цель действий и поставленная свыше задача отражаются главным образом на определении формы района расположения войск» а это в свою очередь определяет и способ их размещения.
Если предстоящие боевые действия требуют работы в боевом порядке, то и расположение на месте приходится соответственно подгонять к этому, придавая ему в зависимости от требований обстановки уступное, шахматное, линейное расположение, соответственное протяжение по фронту и в глубину, распределяя войсковые части и роды войск- сообразно тому назначению, которое им намечается в боевом порядке.
Вследствие большой площади, занимаемой современным боевым порядком, очень выгодно приэтом иметь дело с большим числом мелких населенных пунктов, ибо в этом случае часто удается предоставить расположение под крышей почти всем частям будущего боевого порядка, не нарушая боевых соображений. В ноябре и декабре 1914 г. при наступлении в Восточной Пруссии удавалось, располагаясь в боевом порядке, отводить каждой роте по двору, где люди могли поочередно обогреваться.
Наоборот, при наличии больших, но далеко разбросанных друг от друга населенных пунктов очень трудно применить к ним расположение боевого порядка и приходится в зависимости от обстановки жертвовать или удобством размещения или боевыми соображениями.
При следовании походом и расположении на 1 — 2 ночи выгоднее иметь место с одним крупным населенным пунктом, чем с массою мелких, разбросанных на большой площади и заставляющих войска совершать лишние движения в сторону как для ночлега, так и при выступлении с него.
Влияние обстановки.
Возможность использования населенных пунктов для размещения войск, характер этого использования, наконец, самое качество 'отдыха на войне в сильной степени зависят от состояния самих войск. Войска, уверенные в своем превосходстве над противником, в надежности своего охранения и соседей, меньше нервничают, поэтому лучше отдыхают и могут использовать населенные пункты даже в непосредственной близости от противника без ущерба своей боевой готовности, ибо упорство боя охранения выиграет им нужное время для подъема.
Наоборот, войска, неуверенные в себе, в надежности своей разведки и охранения, неизбежно нервничают, должны принимать особо напряженные дополнительные меры охранения, принуждены располагаться в поле в боевом порядке, когда еще враг далеко, а потому преждевременно изматывают свои силы. С другой стороны, иногда, не считаясь ни с чем, приходится размещать в населенных пунктах войска истомленные, плохо снабженные, даже рискуя их боевой готовностью, лишь бы облегчить им должный отдых и снабжение, которого они не могут иметь вне населенных пунктов. Отражается на способе расположения и численность войск, сосредоточенных в одном месте, ибо, во избежание переполнения селений, часть войск часто придется ставить вне населенных пунктов.
Чем грознее и ближе враг, тем больше расположение на месте походит на боевой порядок, тем меньше удается использовать населенные пункты. Чем сильнее противник техникой, чем меньше должен он считаться с местным населением, тем больше угроза бомбардировки с воздуха, а значит, и опаснее использование населенных пунктов, особенно при неумении или невозможности соблюдать правила воздушной и химической дисциплины. Тем чаще, значит, придется располагаться в поле не только передовым частям, но и тыловым.
В зависимости от роли, выпадающей на различные части войск, и удаления противника расположение может представлять следующие характерные типы:
I) Расположение частей, образующих боевой фронг, причем эти части могут находиться в расстоянии от противника: а) не далее 1—2 переходов, т. е. в обстановке возможного столкновения в течение нескольких часов, б) в расстоянии более двух переходов, т.-е. при наличии не мепее суток безопасности от нападения—случай очень редкий, нормально имеющий место только в начале войны или при образовании новых фронтов.
2) Расположение под прикрытием боевого фронта, достаточно сильно занятого своими войсками.
В первом случае, особенно при небольшом удалении противника, главное внимание уделяется боевой обстановке: войска должны быть прежде всего готовы к бою или предстоящему походу- в условиях столкновения с противником. При обороне они заблаговременно развертываются в боевой порядок и приступают к укреплению позиции, населенными же пунктами могут пользоваться лишь те части, около самого расположения которых находятся эти пункты.
В случае, если предстоит марш — наступательный, отступательный, фланговый,—группировка при расположении на месте должна отвечать будущей группировке на походе.
Состояние своих войск, состояние и удаление противника.
При расположении за боевым фронтом представляется больше возможности обратить внимание на отдых и работу по поднятию боеспособности. Однако, оно должно быть приспособлено к возможности немедленно двинуться в любом направлении или занять соответствующий рубеж для обороны.
Влияние мест- Все расположение на месте в сущности сводится к тому, чтобы ности. применить к местности размещение войск в той мере, как этого требует или это допускает боевая обстановка.
Отсюда надо уметь расположиться так, чтобы в случае предстоящего боя или похода использовать все выгоды местности и парализовать отрицательные ее свойства, использовать населенные пункты, прикрыться местными рубежами от противника и обеспечить себе обладание ими, применить свое расположение к дорогам так, чтобы в зависимости от обстановки иметь возможность двинуться в любом направлении и иметь хорошую связь с соседями и тылом, уметь использовать все особенности местности для защиты от разведки и нападения земного, воздушного и химического.
Конечно, на деле никогда не удается найти идеальных условий для расположения в населенных пунктах и вне их.
В каждом данном случае приходится в зависимости от оценки обстановки поступаться либо боевыми соображениями, либо требованиями удобств. А поэтому нет и не может быть шаблонов в использовании местных условий: каждый раз приходится вопрос решить по-своему.
влияние рас Выбор способа расположения на месте приходится соразмерять и чета времени. с расчетом имеющегося времени. Располагаясь на месте ня одну ночь после утомительного переходя, с тем чтобы с утря вновь продолжать движение, можно примириться даже с крайним переполнением ночью селений у пути следования, лишь бы не заставлять пехоту делать лишних 3 — 4 километра в сторону и на другой день то же расстояние для выхода на ту же дорогу. Наоборот, при расположении пехоты на несколько дней, а для кавалерии, артиллерии, бронесил всегда, лучше при наличии хорошей дороги дать крюку, но получить большие удобства для отдыха и избегнуть переполнения и демаскировки расположения в селениях у пути следования, привлекающих нормально особое внимание неприятельских летчиков.
Расчет времени влияет и на порядок расположения частей.
Войска обычно подходят к району расположения в одном порядке, а выходить из него будут в другом. Поэтому, чтобы не было перекрещивания, лишних прогульных движений, надо верно рассчитать и порядок их расположения и время подхода к местам размещения.
влияние вре- Время года, суток, состояние погоды часто в первую очередь мени года, су- определяют способ и характер размещения войск: суровая зима или ТОК|1огол°ььНИЯ летом период дождей требуют самого полного использования населенных пунктов, несмотря на их плохое качество; в хорошую летнюю погоду приятнее стоять под открытым небом, чем в курных помещениях. Ночью можно иметь совсем другое размещение чем днем.
В общем, как видно из всего предыдущего, расположение на месте во время войны может носить крайне разнообразный. характер, требуя в каждом данном случае умения начальника применяться и
к задаче и к обстановке, проявить иногда большую находчивость и изворотливость, чтобы, не нарушая боевых соображений, предоставить достаточные удобства своим частям.
Общий характер размещения войск при расположении на месте.
Итак, как видно из предыдущего, на первом плане при размещении войск обычно должно стоять обеспечение соответствующей боевой готовности. В силу этого различные роды войск при совместном расположении в условиях возможного боя располагаются следующим образом.
Пехота как род войск, служащий щитом для прочих, выполняет эту роль и при расположении на месте. Изготовляясь к бою скорее всех, она естественно располагается в ближайшей к противнику стороне.
Конница как род войск, требующий значительно больше времени на изготовление, обычно становится за пехотой, причем надо обратить внимание, чтобы местность вокруг благоприятствовала ее работе. Артиллерия, естественно, размещается между своими частями пехоты и конницы под их прикрытием. Без прикрытия она может ставиться лишь в тех случаях, когда нет никакой опасности ни со стороны противника, ни 'от нападения партизан.
Саперные части ставятся в тех местах, где могут ожидаться работы, или разбиваются между пехотными частями для их обслуживания в качестве инструкторов.
Бронесилы надо располагать на тех дорогах или у тех железнодорожных станций, откуда их легко и быстро можно выдвинуть в предстоящий для действий район, приэтом надо иметь в виду, чтобы войска при своем выступлении с квартир не забили дорог бронемашинам и обратно; танки всегда располагаются отдельно.
Отдельно надо ставить и химические части во избежание всяких недоразумений с их имуществом и возможного отравления рядом стоящих войск.
Обозы и парки располагаются отдельно от войск в специально' назначенных для них районах, лишь обоз I разряда, и то не всегда и не весь, располагается вместе с войсками. Следует избегать ставить обоз вместе с войсками и из соображений удобства подвоза, и дабы он не выдавал присутствия войск.
Воздушные части всегда отдельно от прочих войск.
Конные части и большие обозы надо ставить там, где есть хороший водопой, можно достать фураж, и там, где можно рассчитывать найти надворные постройки, словом, предпочтительнее в деревнях, пехоту свободно можно ставить в городах и местечках.
В некоторых дивизиях старой армии было обыкновение перемешивать на одних и тех же дворах пехоту и артиллерию, занимая людьми дома, лошадьми надворные постройки; этот же прием рекомендуют и иностранные уставы в целях наиболее полного использования всех помещений и надворных построек. Конечно, это требует и хороших отношений, и большого внутреннего порядка в войсках.
В зависимости от величины населенного пункта люди и лошади размещаются или все под крышей, или частью под открытым небом;
в этом случае необходима тщательная маскировка, для чего их следует располагать'разбросанно, в беспорядке—у плетней, на огородах, отнюдь не имея общего бивака и общей коновязи. Орудия, повозки необходимо самым тщательным образом укрывать от воздушной разведки, не допуская расположения их парком, стремясь поставить разбросанно под деревьями, у заборов так, чтобы они не мешали движению и не затрудняли бы запряжки.
Особое внимание следует обратить на маскировку кухонь, ибо они легко обнаруживаются и своим числом сразу выдают количество войск. Устав требует ставить кухни под навес, мало того, следует обратить внимание, чтобы при получении обеда около кухонь не было бы скопления людей, привлекающего внимание самолетов.
Если только населенный пункт невелик и вблизи есть лесок, то лучше всего там располагать обоз, а в хорошее время года и лошадей, ибо несообразно большое число повозок в селении, конечно, обратит внимание летчика.
Весьма важен при расположении на месте выбор места штабов для бесперебойного управления войсками.
Устав требует, чтобы штаб корпуса становился на главной дороге района, занятого корпусом, а прочие штабы занимали по возможности центральное положение вблизи узлов связи и дорог.
Приэтом, опять-таки следует иметь в виду малозаметность пункта, избранною для расположения штаба, иначе действиями с самолетов может быть нарушено все управление.
Необходимо, чтобы вблизи штаба, так сказать, под рукой от него находились части связи, саперы, конница; с воздухофлотом должна держаться самая прочная проволочная связь. При расположении вне населенных пунктов взаимное положение родов войск сохраняется то же, но приэтом необходимо принять и ряд мер против излишнего сгущения войск, выдающего их расположение и уязвимого для огня, а также. обеспечить наилучшие гигиенические условия размещения.
Сообразно с этим устав указывает на следующие особенности, которые нужно иметь в виду при расположении вне населенных пунктов:
а) невыгодность сосредоточения в одном месте значительных сил (желательно не больше полка):
б) возможность быстрого изготовления к бою и свободного маневрирования для развертывания в боевой порядок;
в) укрытие от наблюдения и разведки противника, в особенности воздушной;
г) близость воды хорошего качества и в достаточном количестве, и д) чтобы место для расположения части было просторнее, сухое, но не на песке.
Пехота ставится поближе к воде, особенно в жаркое время, конные части там, где хороший водопой и удобные спуски к нему, причем отнюдь не так, чтобы движение на водопой шло мимо пехотного расположения, да еще со стороны ветра.
Походные кухни лучше держать в некотором удалении от частей, там, где их легче замаскировать, и вблизи от воды.
По течению реки назначаются места:
а) выше всего — место для питья людей и приготовления пищи; б) за ним по порядку водопой;
в) далее место для купанья лошадей и людей, и г) наконец, ниже всего место для стирки белья. Отхожие места (ровики) устраиваются не ближе 100 —150 шагов от расположения людей, в тылу или в стороне, смотря по местным условиям и направлению ветра, но отнюдь не между расположением отдельных частей.
Ровики следует почаще зарывать.
Следует отметить как самый гигиеничный — турецкий способ отхожих мест, благодаря которому турецкие биваки поражают отсутствием того запаха, который свойственен русским. Каждый турок сам вырывает и тотчас зарывает отдельную ямку. Этот способ в русских войсках, несмотря на все старание некоторых начальников старой армии, так и не привился.
Меры обеспечения при расположении на месте.
Расположение на месте сравнительно с прочими боевыми поло- общие положениями характеризуется наименьшею боевою готовностью войск как жеиия. фактической, так и психологической: фактически, ибо людей для боя надо еще собрать, вооружение привести в готовность и, наконец, всей части куда-то выдвинуться; психологически, ибо отдыхающий человек считает себя в безопасности, а потому всякое внезапное появление опасности перед ним особенно нервит людей и эта опасность пред, ставляется им в преувеличенпом виде. Не даром, расположившийся на месте противник всегда считался и считается самым выгодным объектом для действий, и военная история пестрит примерами погромов беспечных и плохо охраняемых войск. Мало того, при расположении на месте открывается наиболее удобное время для работы агентурной разведки: здесь легче всего вступать в разговоры с людьми, здесь неосторожно оставленная записка, надпись на доме, на воротах, громкое упоминание № своей части и прочее дают возможность получать весьма ценные сведения. Наконец, при расположении на месте войска приходят в самое тесное соприкосновение с местным населением, а значит, их поведение может и привлекать к себе симпатии этого населения и, наоборот, отталкивать его от себя в зависимости от сравнения с поведением противника: настроение же и отношение населения в свою очередь может выгодно или невыгодно отражаться на войсках. Поэтому при расположении на месте необходимо уделять особое внимание вопросам охранения не только в чисто боевом, но и в политическом отношении, имея в виду, что иногда требования того и другого диаметрально противоположны друг другу.
С военной точки зрения боевая готовность, а значит, безопасность крупных единиц тем выше, чем больше площадь их расположения соответствует площади будущего походного или боевого порядка. Дивизия, скученная в одном месте и разбросанная на 20 км по фронту, имея будущей своей задачей оборону на фронте в 10 км, находятся в одинаковом состоянии, ибо фланговым их частям в обоих случаях придется делать по 5 км и, значит, развертывание займет около 1 ‘/s — 2 часов. Однако, при внезапном нападении на разбросанную дивизию и должном упорстве атакованных частей пострадают только эти части, а вся дивизия будет иметь время на маневрирование.
23 Н. Морозов. Общая тактика.
353
Разведка.
Земное охра* нение.
Сторожевое •хранение.
При внезапном же нападении на дивизию, расположенную в одном месте, ей обычно не удастся вовсе развернуться.
При этом нечего и говорить, что в отношении воздушной и химической опасности разбросанное расположение всегда выгоднее сосредоточенного. Наконец, и при агентурной разведке надо иметь значительно больше агентов для сбора сведений о рассредоточенной дивизии.
Только в отношении связи сосредоточенное расположение более выгодно, но телеграф и телефон и в этом отношении приходят на помощь нашему времени.
Зато в политико-моральном отношении разброска войск весьма невыгодна, ибо благодаря ей люди выходят из-под непосредственного наблюдения и влияния старших начальников и руководителей. Поэтому очень опасно сильно разбрасывать разложенные части* среди неблагоприятно настроенного населения, и в этом отношении иногда возможно,, что придется поступаться чисто боевыми соображениями в пользу политико-моральных.
Мерами обеспечения войск, расположенных на месте, устав (§ 315) считает:
а) разведку противника и местности, по которой возможно его приближение для нападения на охраняемые войска;
б) выдвижение на угрожаемые направления охраняющих частей различной силы, достаточной для того, чтобы боем сдержать и обеспечить охраняемым войскам время и место действий;
в) непосредственное охранение, состоящее из охраняющих отделений и постов, обеспечивающих войска от внезапного нападения;
г) меры внутреннего порядка, обеспечивающие быстроту подъема войск по тревоге и сбора к заранее намеченным пунктам;
д) меры воздушного и химического охранения.
Разведка при расположении на месте ведется по общему правилу согласно задаче и обстановке; в этом отношении расположение войск на месте, прерывающее ход действий, не вносит никаких изменений; особенно важно службой разведки обеспечить возможность получить своевременно сведения о переходе противника в наступление.
Весьма различна степень опасности, угрожающей расположенным на месте войскам, как по характеру противника и его удалению, так и по условиям местности, иногда затрудняющим, иногда облегчающим действия противника.
Отсюда нет одного общего шаблона охранения; в каждом данном случае надо уметь приноровить его к возможной опасности и именно к данным конкретным условиям обстановки, помня, что следует стремиться одновременно: и надежно прикрыть свои войска, и обойтись наименьшею численностью охранения, дабы не заматывать людей и лошадей излишне напряженной службой, невызывающейся необходимостью. Такая служба не только истощает войска физически, но и приучает их относиться к службе охранения кое-как, ибо «все равно ничего не случится».
Земная опасность для войск, расположенных на месте, может заключаться:
а) в разведке противника конной, пешей, агентурной, технической ;
б) во внезапных нападениях особо выделенных отрядов, большею частью конных, с артиллерией, бронесилами, авиацией, поддержанных пехотой на автомобилях или подводах, с целью наносить отдельные поражения, нервить и беспокоить всю массу отдыхающих войск боем, собирать сведения о нашей группировке.
в) в наступлении главных сил противника с целью атаки, используя меньшую боевую готовность расположенных на месте войск.
Степень предприимчивости противника, состав его сил, наличие сильной конницы, бронесил и его удаление прежде всего определяют, какой опасности с его стороны следует ожидать, местность, время года, суток, состояние погоды определяют, где именно и какая именно опасность легче всего может появиться, а значит, как ей противодействовать.
Считаясь только с разведкой противника в виде разъездов, достаточно иметь лишь пешие заставы на всех дорогах, ведущих к противнику, заняв ими все пункты, с которых можно наблюдать расположившиеся на месте войска.
Отсюда Полевой устав (§ 316) разрешает при удалении противника далее 2 переходов ограничиваться непосредственным охранением занимаемого расположения, не высылая охраняющих частей.
Примерно так же определяет охранение в этом случае и Боевой устав пехоты 309), разрешая батальону при удалении противника на 3 перехода и более охраняться отдельными наблюдательными постами (в составе 3 человек, в том числе старший).
Однако, весьма неопределенной данной в обоих случаях являются эти 2 и 3 перехода. Точное расстояние от противника именно в данное время при данном его удалении войска обычно не знают. В лучшем случае известно, где он был предыдущею ночью, но ведь за день он мог двигаться, а конный отряд мог сделать и 50—60 км.
К тому же неизвестно, от каких сил противника считать 2—3 перехода: от его передовых частей, могущих быть и разведкой, и охранением, или от его главных сил, точное место нахождения коих всегда сомнительно.
Отсюда, несмотря на разрешение устава, практически не приходилось видеть на войне, чтобы войска первой линии, прикрытые с фронта только разведкой, рисковали иметь одно непосредственное охранение.
Возможность налета отрядов противника конных или на автомо-милях, почти всегда существующая на войне для передовых частей, конечно, требует принятия более серьезных мер охранения уже в виде соответствующего расположения войска.
В этих случаях выгодно, как рекомендуют Полевой и германский уставы (§ 182) и как практиковалось на войне, рассчитывать свое расположение в целом так, чтобы части, находящиеся ближе к противнику, прикрывали остальные. Практически это выполнялось следующим образом.
Установив все направления, по которым можно ожидать противника, и те пункты, в которых выгодно перехватить эти направления, можно последние занять отрядами из всех родов войск, силою по возможности не менее батальона, дабы в случае нужды организовать круговую оборону батальонного района.
За этими передовыми батальонами можно соответственно группировать прочие части, причем, естественно, надо уметь в полной мере использовать местные рубежи, дабы избрать самые выгодные пункты для сдерживания частей противника.
В тех случаях, когда можно ожидать наступления значительных сил противника, и предполагается встретить его обороной, конечно, все расположение войск и охранение должны вылиться в боевой порядок при обороне, в котором населенными пунктами могут воспользоваться обычно, и то до поры, до времени, части ударных групп.
В тех случаях, когда наступление противника рассчитывается встретить ответным ударом, выгодно занять впереди охранением растянутую оборонительную полосу, предоставить противнику сначала несколько расстроиться при наступлении на нее, а одновременно с оборонительным боем охранения развернуть сзади расположенные войска и нанести ответный удар.
Конечно, в этом случае необходимо, чтобы охранение сумело бы удержать занимаемую им полосу до нанесения удара прочими силами; для этого нужно, чтобы оно было достаточно сильно, выдвинуто на соответствующий рубеж и соответствующее расстояние и состояло из войск, которые сумели бы со всею стойкостью и искусством сдержать противника до выхода к ним на помощь своих войск.
Образцом таких действий являются действия японских частей в 1905 г. в сражении при Сандепу.
II японская армия, сплою 60 батальонов, 29 эск. и 234 ор., занимала укрепленную позицию; на левом фланге японского расположения ее охранение — кавбригада Акиямы с поддержкой 6 бат. и 6 ор., всего 10 —11 тысяч японцев, — занимали фронг 45 км, имея в Сандепу 1 батальон 8 эск., в Хегоутае — 1 б-н 33/4 эскадрона, а в прочих деревнях еще более мелкие части Ч
II русская армия должна была сбить японское охранение и атаковать их II армию,, для чего на Хегоутай был направлен I сибирский,
1 Виноградский, т. IV, стр. 38.
а на Сандепу VIII армейский корпус. В результате боев 12 —13 января русские овладели деревнею Хегоутай, но не смогли овладеть Сандепу, и японцы успели, подведя резервы, встречными ударами остановить все русское наступление.
Обратный пример неумелого использования охранения дала русская 25 дивизия в сражении 7 августа 1914 г. у Гумбинена 1 (черт. 23). Эта дивизия, следуя за отходившими после боя 4 августа немцами, расположилась 6 августа на отдых главными силами в районе Колпакен, Гурчен, выдвинув в качестве авангардов один батальон 97 полка и два батальона 100 пехотного полка без артиллерии и указав им- выставить охранение в удалении 10 — 11 км от главных сил. Уже выставляя охранение, части имели бой с немцами, причем последние вели артиллерийский огонь. Однако, на силу противника должного внимания обращено не было, так же как и на то, что охранение батальонов не связалось своими флангами. В результате 7 августа немцы, перейдя в наступление, нанесли отдельное поражение охранению и поставили в тяжелое положение всю дивизию.
В прежнее время при дальности легкой пушки в 6 км удаление охранения от своих войск определялось необходимостью прикрыть их от этого огня.
Ныне эту мысль при выдвижении охранения приходится оставить, ибо дальность орудий полевой тяжелой артиллерии уже дошла до 15 — 16 км и заданием их за границей является достижение дальности в 25 — 30 км. К тому же воздушный флот все равно не даст безопасности от обстрела
Поэтому выдвижение охранения должно определяться исключительно соображениями маневра, выгодами обороны и невозможностью для противника с земли наблюдать расположение и передвижения охраняемых войск.
Силу охранения устав (S 321) разрешает доводить до */# всего войскового соединения, причем район охранения оценивается как оборонительная полоса для обороны на растянутом фронте.
Следует иметь в виду, что разведывательные отряды противника, с которыми придется в первую очередь иметь дело охранению, несомненно, будут иметь броневые машины или легкие танки, почему охранение непременно должно иметь средства противоброневой защиты, а также химической и воздушной защиты.
При наличии удобного рубежа, доступного для перехода лишь в некоторых местах, можно сильно занимать, конечно, только эти места, наблюдая промежутки между ними.
Сторожевое охранение не может считаться вполне достаточным обеспечением расположенных за ним войск:
1. Прежде всего оно может оказаться недостаточно сильным для отражения нападающих частей противника и потребовать поддержки.
2. Небольшие части противника при известной энергии могут прорываться или просто пробираться сквозь охранение и тревожить покой отдыхающих войск.
3. В определенных случаях, особенно в классовых войнах, можно ожидать нападения со стороны некоторых групп самого населения,
* Радус Звнкович, стр. 36.
Прочие меры охранения.
среди которых расположены войска. Так, в декабре 1920 г. погиб штаб курсантской бригады с ее командиром Мартыновым при действиях против махновцев.
4 Наконец, отдельные разведчики к шпионы, пробравшись через линию сторожевого охранения, могут свободно вести разведку, не будь в тылу других охраняющих частей.
Вследствие этого при расположении на отдых, кроме сторожевого охранения, принимается еще целый ряд других мер для обеспечения своей безопасности, именно:
1. Выставляется непосредственное охранение, назначение коего предупредить свои части в случае внезапного нападения противника и обеспечить от шпионов и разведчиков, пробравшихся через линию сторожевого охранения;
2. Назначается дежурная часть, с целью иметь войска, всегда готовые к действию при неожиданном появлении неприятеля. Непосредственное охранение состоит из отдельных постов и полевых караулов, которые выставляются во все стороны от войск, расположенных на месте. При расположении в населенных пунктах непосредственное охранение выставляется вокруг каждого из них, на всех дорогах, к нему ведущих, и подступах, а днем и на выгодных наблюдательных пунктах.
При расположении войск вне населенных пунктов старший начальник указывает каждой части район ее непосредственного охранения между группами.
От караулов выставляются посты и посылаются дозоры для наблюдения промежутков. Естественно, что количество полевых караулов в непосредственном охранении весьма различно, завися в сильной степени от обстановки. Располагаясь за укрепленной позицией и среди дружественного населения, достаточно двух-трех слабых полевых караулов или даже постов у выходов из населенного пункта или на дорогах, ведущих к месту расположения.
В войне маневренной, а особенно гражданской, да еще при наличии среди населения многочисленных враждебных групп, непосредственное охранение приходится значительно усиливать, занимать им не только дороги, но и подступы к месту отдыха, иногда заменять полевые караулы целыми заставами.
Дежурная часть назначается при расположении вне населенных пунктов или одна общая, или, если войска располагаются в нескольких разбросанных группах, то отдельно в каждой группе.
При расположении в населенных пунктах отдельная дежурная часть наряжается в каждом населенном пункте распоряжением начальника гарнизона; иногда обстановка может потребовать назначения в одном пункте и нескольких частей.
В боевом расположении для обороны дежурная часть назначается в каждом районе — ротном, батальонном — распоряжением соответствующего начальника. Сила и состав дежурной части определяется тем начальником,' который ее назначает, в зависимости от близости противника, его предприимчивости, условий местности, надежности населения и проч. Нормально в дежурную часть назначается 1/9 пехоты всего соединения с придачей других родов войск. В боевом расположении: в первой линии, в зависимости от силы укреплений, 858
Меры внутреннего порядка, обеспечивающие быстроту подъема войск по тревоге сбора к заранее намечен-
искусственных и естественных препятствий, разделяющих противников, сила дежурной части колеблется от */8 до */3, а при особом напряжении бодрствуют все взводы первой линии; в тыловых эшелонах— чем сильнее укреплена позиция и чем дальше в глубину, тем слабее дежурная часть.
При расположении вне населенных пунктов дежурная часть может <5ыть выдвинута вперед на вероятные пути и подступы со стороны противника, располагаясь на позиции или вблизи ее и держа непосредственную связь с охранением. При расположении в населенных пунктах дежурная часть располагается в части селения, ближайшей к противнику, ее орудия и пулеметы обстреливают пути и подступы к селению в случае внезапного нападения противника.
При каждом расположении войск на месте начальник должен иметь в голове план предстоящих действий и предназначение каждой части как на случай своего движения, так и нападения противника.
Конечно, начальник имеет в виду несколько возможных комбинаций для действий.
В соответствии с этими комбинациями необходимо назначить сбор
ные пункты частям так, чтобы ‘затем можно было использовать их ным местам, в зависимости от полученной задачи и обстановки.
Конечно, сборные пункты должны быть укрыты от воздушного наблюдения и так соображены, чтобы при движении к ним не произошло столкновения, перекрещивания, беспорядка, для этого надо иногда проложить новые пути, сломав заборы, перекрыв канавы и т. д.
Не следует на одном сборном пункте собирать больше батальона н необходимо сборные пункты заблаговременно обеспечить телефонной связью, дабы войска могли, находясь на них, быстро получить даль-» нейшие распоряжения.
Подъем войск в случае необходимости желательно-производить по приказаниям, передаваемым по телефону; лишь на тот случай, когда не будет времени, для этого устанавливается сигнал тревоги, который может и играться, и передаваться сигналами.
Прибегать к этому способу подъема войск следует лишь в действительной необходимости, ибо он очень нервит войска и открывает положение дел противнику.
Поддержание внутреннего порядка при расположении на месте меры потер должно являться одной из первых забот начальников всех степеней, «алия вну-ибо опыт истории показывает, что при стоянках, особенно продолжи-тельных, достаточно ослабить надзор или просто оставить людей пре- плины. бывать в бездельи, чтобы среди них развилась усиленная порочность — -отлучки, пьянство, картежная игра, разврат, воровство, грабеж — и вместе с тем падение дисциплины. А. как известно, пьянство, воровство, грабеж легко восстанавливают местное население против войск и совершенно дискредитируют самую идею войны. Так, первые войска революционной Франции, несшие идеи свободы, равенства и братства, сначала с восторгом встречались пограничным населением, но вскоре только из-за недостатка дисциплины и внутреннего порядка в населении родились другие настроения и симпатии стали переходить на другую сторону.
С целью поддержания внутреннего порядка и дисциплины, прежде всего, не должно делать никакой разницы между казармой и располо
жением на месте на войне. Весь внутренний порядок согласно Устава внутренней службы, наряд дежурных, дневальных и прочее надлежит соблюдать в полной мере: никаких отлучек из расположения части иначе как с разрешения начальника быть не должно; подъем, чай,, обед, ужин, занятия—должны итти по точному расписанию; свободное время, при сколько-нибудь продолжительном пребывании на месте, даже на дневке, должно быть занято разумными, здоровыми развлечениями и легким спортом.
Одновременно с занятием квартир принимаются меры к охране общественных учреждений, банков, магазинов, складов, особенно мест, где находятся спиртные напитки. Каждой отдельной части указывается район и учреждения, подлежащие ее охране, и части тотчас выставляют где нужно караулы и от них посылают по улицам дозоры для предупреждения беспорядков.
В остальном внутренняя жизнь определяется применительно к Уставу внутренней службы. Подача сигналов, музыка и пение не разрешаются без особого распоряжения.
До наступления темноты все вооружение и снаряжение должно быть собрано людьми так около себя, чтобы в темноте легко было изготовиться в выступлению.
Вместе с тем необходимо принять решительные меры против шпионажа, разъяснив всем бойцам приемы агентов и опасность их работы, установив тщательное наблюдение за появляющимися среди местных жителей посторонними лицами. Как правило через охранение в сторону противника не должен пропускаться ни один человек, а прибывающие-с его стороны должны задерживаться и направляться в штаб для опроса.
В особо важных случаях населенный пункт, занятый войсками, оцепляется, и из него решительно никто никуда не выпускается. В случае ненадежности жителей и замеченных враждебных действий в роде умышленной порчи телефонных линий связи и т. д. необходимо специальное наблюдение за жителями и в случае нужды можно брать от них заложников.
Вместр с тем при занятии населенного пункта первый вошедший в него начальник обязан захватить почту, телеграф, водопровод и железнодорожную станцию, выставив к ним охрану.
Меры санитар- Скопление войск в населенном пункте в течение продолжительного-«ого надзора, времени создает скученность, являющуюся источником заболеваний.
Кроме того, вся работа населенного пункта не рассчитана на такое количество людей и это может вести к ряду недоразумений, против которых надо принимать ряд специальных мер.
Прежде всего при занятии населенных пунктов’необходимо выяснить, имеются ли в нем, где именно и какие заразные заболевания.
Далее, — достаточно ли в нем воды, причем, при малейшем опасении в этом отношении, надо заблаговременно принять меры по охране колодцев и водопровода как от заражения и отравления, так и от скопления около них людей.
Колодцы должны быть распределены между частями и к нщг выставляются дневальные или часовые. К водопроводу тотчас должен быть выставлен караул и учрежден технический надзор за ним.
Далее необходимо проверить, смогут ли удовлетворять нужду войск существующие отхожие места, и немедленно вырыть таковые, не давая
людям загрязнять почву, что в населенных пунктах значительно опаснее, чем при расположении на месте вне их. Совершенно также надо наладить дело с убоем скота и зарывать внутренности тотчас в землю. Если имеются бойни, таковые надо взять под врачебный надзор. Такой же надзор надо установить за хлебопекарнями и продуктовыми лавками.
Наконец, надо принять меры на случай пожара, приготовив весь пожарный инструмент, проверив пожарную команду, если таковая имеется, и сделав наряд от войск на случай пожара.
При расположении на месте воздушные налеты, разведка, бомбардировка осколочными, а также химическими бомбами особенно неприятны, ибо если даже и не наносят потерь, то во всяком случае лишают войска ожидаемого отдыха. Отсюда необходимо принять ряд мер, чтобы по возможности уберечь войска от этой опасности.
Прежде всего желательно скрыть от воздушной разведки самый момент занятия селения войсками или места расположения вне населенного пункта, ибо если днем воздушный разведчик обнаружит занятие определенного пункта значительным числом войск и обозов, то ночью всегда возможен налет ночных бомбардировщиков.
Поэтому в случаях предстоящего большого скопления войск в населенном пункте желательно занимать его лишь постепенно, пакетами, не вводя сразу большой колонны, или входить лишь с темнотою.
Далее очень важно укрыто расположить все, что выдает присутствие войск, именно: кухни, орудия, повозки, лошадей. Где только можно, в дополнение к естественной должна быть применена и искусственная маскировка.
Необходимо вместе с тем установить тщательное воздушное наблюдение, выдвигая посты во все стороны по общему плану, указанному свыше.
Войска обязаны твердо знать сигнал воздушной тревоги, по которому должна замирать вся жизнь в селении и все быстро маскироваться, становясь в тень и т. д.
Маскировка войск и принятие ими сигнала тревоги должны быть, проверены при помощи своих самолетов.
Наконец, каждая часть должна принять и меры воздушной обороны при помощи орудий и пулеметов, расставляя таковые по одному общему плану. Однако, самый обстрел следует применять лишь в случае действительной необходимости, иначе он выдает свои войска. Наоборот, иногда в целях маскировки полезно обстреливать самолеты у тех пунктов, где никто не расположен.
Применение противником химических средств борьбы при расположении на месте особенно опасно, вследствие скученности войск,зато здесь шире, чем при других положениях, кроме разве обороны, могут быть приняты меры химической защиты. Прежде всего район расположения на месте должен быть предварительно хотя бы бегло разведан в химическом отношений, дабы выяснить его слабые и сильные стороны, а также не заражен ли он противником.
Далее, при расположении надо проверить знание сигнала химической тревоги, исправность противогазов п мер защиты.
Вместе с тем надо соответственно важности различных районов, распределить средства защиты и обеззараживания и наладить санитарный осмотр и помощь пострадавшим. Наконец, расположившиеся на
Меры воздую лого и химического охранения.
Поддержание боеспособности.
Руководство войсками.
месте войска при. продолжительной стоянке надо обеспечить газоубежищами.
Вместе с воздушным должно быть выставлено и химическое наблюдение, а в особо важных и опасных местах — химическое охранение.
Управление при расположении на месте.
Расположение на месте считается самым удобным временем для проведения политической работы, ведения занятий и приведения в порядок материальной части, почему на все эти вопросы должно быть обращено особое внимание; даже при расположении хотя бы на один день надо иметь план того, что должно быть выполнено по каждой из этих отраслей.
Принимая решение, надо обратить внимание, с одной стороны, чтобы части войск в случае перехода в боевой порядок заняли в нем место соответственно своей боеготовности, с другой — наиболее утомленные войска со слабой боеспособностью должны иметь лучшие места для отдыха, ведения занятий и политработы и размещаться там, где отношение местного населения наиболее благоприятно. При проведении решения в жизнь личному присутствию и глазу начальника предоставляется наибольший простор; поэтому последнему важно уже при самом занятии мест войсками побывать там, где присутствие его всего необходимее, а затем ежедневно бывать в своих частях, дабы возможно улучшить их расположение и провести соответствующую работу по поднятию их боеспособности.
Связь при расположении на месте.
Располагаясь на месте, каждый начальник должен знать:
1) где и как расположены его части,
2) где и как расположены соседи и
3) какие произошли и происходят изменения в расположении и вообще в обстановке у себя и у соседей.
Для обеспечения связи при расположении на месте, особенно в населенных пунктах, полезно держаться следующих сноровок.
Каждый начальник, начиная со взводного командира, заняв указанное ему место в населенном пункте, вне его или в охранении, тотчас посылает донесение об этом, прикладывая отчетную карточку. Кроме того, он выясняет, кто находится у него в качестве соседа, осведомляя и соседей о месте своего расположения. Одновременно е этим старший начальник отдает приказ, осведомляя войска об обстановке и их задачах, делая необходимые наряды, назначая сборные пункты и т. д.
Затем, в течение всего времени расположения подчиненные доносят регулярно начальнику и сообщают соседям о всех происшедших у них изменениях, а также все данные о противнике и обстановке. В свою очередь, начальники, сообщают имеющиеся у них сведения и свои новые распоряжения. Прибывая в район, уже занятый частями, начальник пришедшей части должен явиться начальнику гарнизона или данной группы войск, хотя бы он и не был им подчинен, и установить с ними связь при помощи своих средств.
Несение службы связи нормально должно протекать следующим образом. Первое свое донесение о занятии указанного места младшие начальники посылают обычно пешими или конными посыльными, не ожидая прокладки телефона. Иногда представляется возможным для «того использовать обывательскую или свою подводу, иногда, при действии вдоль железной дороги, дрезину или локомотив. Вместе с тем, одновременно с расхождением войск на указанные места начальники связи приступают к прокладке телефона и телеграфа.
При действиях вдоль телеграфных линий и вдоль железных дорог очень часто можно использовать для этой цели железнодорожный и правительственный телеграф или хотя бы его провод, включая в него свои телефоны.
Место каждой телефонной станции должно быть обозначено снаружи флагом и фонарем. На станции должна быть схема телефонного сообщения в районе дивизии и список частей, находящихся в данном пункте. Каждая прибывающая или проходящая часть немедленно должна сообщать о своем прибытии на имеющуюся телефонную и телеграфную станцию и посылать на нее своих посыльных для доставки сообщений впредь до установления своей станции и включения ее в общую сеть.
Одновременно с проводкой телефона начальник связи должен использовать и применить, где можно, прочие имеющиеся у него средства к дополнению к телефону, на случай его порчи.
Главным подспорьем для этого являются посты конных посыльных и пеших, на подводах и пешком. Затем, для связи между частями, разделенными оврагами, не имеющей переправ рекой, болотом, можно с выгодой использовать, в случае перерыва телефонного сообщения, днем — сигналы флагами (а на юге, где много солнечных дней, — гелиографом), ночью — огнями, сигнализацией особыми фонарями и лампами.
Уведомлением о внезапной опасности, просьбой о подаче патронов и т. п. коротким знаком может служить ракета или бенгальский огонь определенного цвета, наконец, — просто дым; для сигнала тревоги — смоляная веха. Выдать кому следует средства для сигнализации и условиться о коде для переговоров — лежит на обязанности начальника связи.
Звуковые сигналы (трубы, гонги) обыкновенно применяются не больше, как в районе батальона; они являются хорошим средством для сбора или уведомления о внезапной опасности (например, гонг — о газовой атаке). Прочие средства связи — как самолет, привязной аэростат, автомобиль — являются принадлежностью штабов.
Для приема донесений с самолетов надо устраивать вблизи начальника пост воздушной связи, имея при последнем телефонную станцию или посыльных.
Организация перехода войск к расположению на месте.
Переход войск к расположению на месте является периодом их наибольшей слабости: предыдущий боевой или походный порядок при расхождении естественно нарушается, а новый, пока войска не разошлись, не связались, не выставили охранение, еще не создался.
Мало того, для самого перехода к расположению на месте необходимо выполнить большую работу, дабы обеспечить боевую готов
Расположение в населенных пунктах.
ность войск, возможный их отдых, порядок, санитарное состояние-Приэтом, время не ждет — войска не должны упускать ни одной минуты отдыха.
Поэтому необходима дружная, хорошо рассчитанная работа, чтобы, не теряя времени, расположить войска с соблюдением всех перечисленных требований.
Населенные пункты, подлежащие занятию войсками, намечаются: для авангарда, арьергарда, главных сил, а также в боевом порядке для ударной группы соответствующем общим начальником, строго сообразуясь с боевой обстановкой и задачей. Приэтом, если в данном районе происходили уже бои или карта очень устарела, необходима тщательная справка или предварительная разведка, действительно ли суще-ствуют пункты, показанные на карте.
Занятие самого населенного пункта производится распоряжением старшего из начальников частей, назначенных для квартирования в нем. Для этого таковой делает прежде всего распоряжение о высылке квартирьеров. Число последних приходится рассчитывать сообразно с предполагаемым размещением: при широком размещении, когда на взвод придется 1—2 двора, нужно высылать по одному человеку от взвода, иначе достаточно выслать 2—3 человека от каждой роты и команды. Кроме того в каждом батальоне и полку надо назначить старшего квартирьера, а при расположении в одном пункте нескольких частей — старшего для всех квартирьера, указания коего должны беспрекословно выполняться всеми прочими. Конечно, в числе квартирьеров должны быть лица политсостава, специально для политразведки данного пункта; кроме того, полезно придавать особую команду для выставления караулов и постов. Наконец, в составе квартирьеров высылаются химики полкового взвода, лица санитарной части для соответствующей разведки местного пункта, а также лицо, которое будет ведать воздушной обороной расположенных войск, дабы наметить своевременна ее план. Часть квартирьеров желательно иметь конными. При недостатке времени квартирьеров может заменить взвод конных разведчиков, высылаемый вперед на рысях, с придачей им перечисленных лиц для химической, санитарной и воздушной разведки. Имея в виду, что квартирьеры полка представляют команду численностью 40—60 человек, надо соблюдать строгий порядок в их работе: прежде всего никому не разрешается заскакивать вперед, при опасности столкновения с противником можно придавать квартирьерам прикрытие, в случае, если они опережают охранение. Далее, по прибытии в назначенный пункт, старший квартирьер не позволяет никому самовольно занимать квартиры и рыскать по селению, а сам собирает частью лично, частью через других квартирьеров следующие сведения:
1. Может ли быть занят войсками данный пункт, или хотя бы часть его, и какая именно, по своему санитарному состоянию.
2. Какое количество дворов может быть занято войсками; какова фигура той площади, которая может быть занята частями; разделение ее на кварталы и отдельные- участки.
3. Качество и количество воды в данном пункте, число колодцев, наличие в них воды, глубина и скорость их наполнения, где и какие проточные воды; имеется ли, где и в каком количестве топливо и подстилка.
Вслед за сим старший квартирьер, руководствуясь этими данными, а также данными политической разведки, указывает:
1) каждой части ее район, принимая в соображение относительное число людей, лошадей и обоза в ней, место этой части в походной колонне и предполагаемое ее назначение на следующий день;
2) распределяет колодцы между частями и принимает меры для предохранения их от загрязнения и отравления, а при наличии проточной воды указывает места для питья, водопоя, купанья и стирки, ставя дневальных для указания этих мест; указывает каждой части где брать топливо и подстилку, не позволяя никому ничего захватывать, только потому что данный склад находится в районе данной части;
3) отводит дома для штаба, квартиры старшего начальника, для лазаретов.
Естественно, что старший квартирьер должен быть в курсе предположений старшего начальника на будущее, дабы в соответствии с этим размещать части.
Квартирьеры частей, получив указания старшего квартирьера, продолжают работу каждый в своем районе, разбивая его на участки между своими частями, распределяя и охраняя колодцы, указывая места штабу, обозу и всем командам. Дома, непригодные для занятия по са-йитарному состоянию, отмечаются особыми значками; другим знаком отмечаются подвалы и погреба, в которых можно укрыться от бомбометания и которые распределяются между частями и командами. Указанные границы районов и участков частей являются йеприкосновен-ными и йикто не имеет права занять ни одного лишнего, хотя бы и пустого, двора в соседнем участке без разрешения старшего квар-тирьера...
Распоряжением старших квартирьеров выставляются часовые й дневальные к складам, воде и всюду, где это нужно. Затем, расходясь по своим районам, квартирьеры подготовляют их к занятию частями, деля дворы так, чтобы по возможности не нарушать войсковой организации.
Для орудий, пулеметов, походных кухонь, повозок обоза, верховых лошадей квартирьеры выбирают обязательно укрытые места. Не следует располагать пулеметы и повозки в парках, а лошадей — на коновязи. При невозможности расположить под навесами повозки и кухни надо разбрасывать их в беспорядке по дворам, под деревьями на улице, маскируя их согласно указаний для маскировки. Ко времени подхода войсковых частей к околице деревни часть квартирьеров выходит им навстречу для указания мест расположения и путей к ним.
По прибытии к населенному пункту каждый начальник принимает доклад своего квартирьера, изменяя или утверждая его предположения, не задерживая, однако, при этом расположения на отдых своей части, за исключением самых крайних случаев. Затем, люди вводятся во дворы 1 и только здесь обычно выясняется, удастся ли всем разместиться под крышею, или части людей в каждом дворе придется стать под открытым небом.
1 Если квартирьеры не закончили работы или населенный пункт желательно занимать пакетами, либо с наступлением темноты — можно рекомендовать до ввода войск расположить их укрыто в стороне, выдать обед и только потом приступить к занятию мест.
В последнем случае надо установить строгую очередь пользования крышей. Бывает, что в одном и том же батальоне одна рота стано-_ вится вся по квартирам, получив более просторные дома и дворы, а другая — квартиро-биваком. Такие случаи неизбежны, ибо никогда квартирьер не может работать с математическою точностью: числа дворов обыкновенно не делится без остатка на число рот и взводов, качество дворов в центре и на окраинах всегда различно, работа ведется наспех, и нужен большой опыт и верный глаз, чтобы соразмерить количество и качество отводимых домов с величиною частей, которая так изменчива и неодинакова на войне.
При расположении по квартирам старший из начальников квартирующих войск вступает в должность начальника гарнизона. Каждый же войсковой начальник при расположении обязан:
1) тотчас выслать связь конными или пешими посыльными к своему непосредственному начальнику с донесением о занятии квартир и с отчетной карточкой расположения своей части; посланные, найдя начальника, частью остаются при нем, частью возвращаются обратно; таким образом, и при старшем, и при младшем начальнике будут люди, знающие их квартиры; эта сноровка особенно важна при занятии квартир ночью в большом населенном пункте, когда в течение ночи должны последовать распоряженйя на следующий день; одновременно устанавливается телефонная связь;
2) узнать у старшего начальника — что делать в случае подъема или внезапного нападения противника; куда и в каком порядке следовать, какую занимать околицу или позицию, оставаться ли в тыловом эшелоне, где именно и т. п.;
3) указать своим подчиненным частям, в соответствии с полученной задачей, где и как строиться по тревоге или отданному приказанию (сборный пункт) и что делать в случае внезапного нападения противника; одновременно озаботиться, чтобы при движении к сборному пункту не загромождать улиц, для чего устроить где нужно проходы, разобрать заборы и т. п.;
4) принять меры воздушной обороны и маскировки;
5) осмотреть и привести в порядок дороги, мосты, гати в своем районе;
6) обеспечить топливом и подстилкою свою часть, особенно тех людей, которые ночуют под открытым небом;
7) указать где и каким порядком брать воду;
8) обозначить место своего штаба (начиная с ротных командиров) днем — значком, ночью — фонарем; старший начальник квартирующих в селении войск должен сверх того выставить посты при въезде в селение и на площади — для указания места своего штаба.
При сколько-нибудь продолжительном размещении на месте начальники кроме того обязаны:
1) представить старшему начальнику подробное квартирное расписание и схему расположения;
2) выставить на перекрестках в районе своих частей указатели с надписью, куда ведет дорога.
Рааволожение При расположении вне населенных пунктов выбор и распре-вае населен- деление мест между частями производится .тоже квартирьерами, но . ных пунктов. число таковых может быть значительно уменьшено, ибо работа их
роще. Достаточно назначить по одному от роты и команды и за старшего по одному от-каждого батальона и полка, имея-общего начальника ва всех квартирьеров данной группы войск.. Полезно, кроме того, давать старшему квартирьеру нескольких конных и пеших для связи, посылок и постановки часовых где надо.
Квартирьеры, чтобы успеть закончить свою работу ко времени подхода войск, должны быть высланы заблаговременно, и если по боевым условиям их нельзя выслать вперед с места предыдущего ночлега или большого привала, то по крайней мере они должны следовать с головной охраняющей частью. У Суворова иногда квартирьеры пехоты высылались за передовой конницей и под ее прикрытием. Старшие квартирьеры в полках и высших единицах должны быть обязательно конными и, где возможно, они опережают пеших.
Место бивака приблизительно указывается по карте старшему квартирьеру, которому сообщаются данные об обстановке и предположении начальника, дабы квартирьер мог с ними считаться при окончательном выборе места расположения, а особенно если почему-либо он должен будет отступить от указаний начальника.
Прибыв на место, старший квартирьер предварительно объезжает весь указанный ему район и затем распределяет его между частями, сообразуясь с размерами данного места, с доступами к воде и к пути следования, располагая войска в любом порядке — в одну или в несколько линий, эшелонами или уступами, считаясь не с симметрией, а с удобствами расположения и движения войск на ночлеги и при выступлении с них, дабы при этом не могло быть ки скрещиваний, ни скоплений.
Одновременно с этим старший квартирьер намечает место дежурной части, если она будет выдвинута на позицию, и распределяет между частями имеющиеся водные источники.
Если имеется один ручей или одна река, из которой воду должны брать все части колонны, то старший квартирьер указывает по течению реки места для питья людей и приготовления пищи, водопоя, для купанья людей и лошадей, наконец, для стирки белья. Немедленно, тут же, выставляются часовые, дабы по прибытии частей порядок пользования водой сразу был правильно налажен, ибо легче всего беспорядок в этом отношении возникает в момент прихода войск на ночлег.
Полковые и батальонные квартирьеры, получив указания относительно своих районов от старшего квартирьера, немедленно распределяют места расположения и воду между частями, указывая таковые для каждой роты и команды.
После разбивки м'ест расположения, оставив квартирьеров рот и команд в выбранных районах, старшие квартирьеры, начиная с батальонных, встречают свои части и докладывают начальникам о результатах работы.
По утверждении каждым начальником соображений своего квартирьера части расходятся по местам; командиры рот, батарей и эскадронов, осмотрев выбранное для бивака место, принимают все меры для возможного предохранения людей от непогоды. Одновременно они приказывают рыть отхожие ровики, не ближе 100 —150 шагов от расположения людей, в тылу или в стороне, но отнюдь не
между линиями биваков. При продолжительной стоянке ровики эти следует возможно чаще зарывать.
Затем они указывают где и в каком порядке строиться людям в случае подъема или тревоги, устанавливают наряд должностных лиц, делают распоряжения о снабжении топливом и подстилкой и о связи с начальником, высылая к нему для этого посыльных с докладом о занятии бивака.
Взводные командиры продолжают их работу, приэтом должны быть испрошены указания, можно ли и где разводить костры, а старшими начальниками — указывается порядок, который следует сохранять при расположении на месте.
Одновременно командиром части устанавливается порядок дня и расписание той политической работы и занятий, которые должны быть проведены в случае более продолжительного пребывания на месте.