В. К. Щербин
ВСЕЛЕННАЯ В АЛФАВИТНОМ
ПОРЯДКЕ


15 к.
...Культурное
и политическое значение словарей и словарной работы вышло
далеко за пределы собственно филологических интересов.
С. И. Ожегов


В. К. Щербин
ГСКАРБЬГ L мовы ,
ВСЕЛЕННАЯ
В АЛФАВИТНОМ ПОРЯДКЕ
СЛОВАРИ — ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА
Минск «Народная асвета» 1987


В5К 81.2-4
Щ 64
Редакционная коллегия серии:
А. И. Журавский, доктор филологических наук
А. А. Кривицкий, кандидат филологических наук
А. Е. Михневич, доктор филологических наук
А. И. Подлужный, доктор филологических наук
П. П. Шуба, доктор филологических наук
Рецензент
И. Я. Лепешев, кандидат филологических наук
Для учащихся старшего школьного возраста
Щербин В. К.
щ 64 Вселенная в алфавитном порядке: Словари — вчера, сегодня, завтра: Для ст. шк. возраста / Рис. К. Н. Куксо.— Мн.: Нар. асвета, 1987.—80 с.: ил.— (Скарбы мовы).
Увлекательный рассказ о выдающихся составителях словарей, ценителях и знатоках слова, о том, какими были словари раньше, какие типы словарей существуют сегодня и какие, возможно, появятся в будущем.
„ 4802000000—175
ЩМ 303(05)—87 147—87
ББК 81.2-4
© Издательство <Иародная асвета», 1987,


Я люблю их (словари) не только за большую пользу, приносимую ими, но и за все то, что есть в них прекрасного и величественного... Здесь мысли, радости, труды и горести наших предков и наши собственные...
Анатоль Франс
Эпиграф и слова, послужившие названием этой книжки, взяты из интереснейшей статьи о словарях «Лексикон» классика французской литературы Анатоля Франса. Всемирно известный писатель, чьи книги завоевали сердца и признание миллионов читателей, Франс был к тому же тонким ценителем и знатоком родного языка, страстно любил читать и изучать всевозможные словари. «Я часто ловлю себя на том,— признается писатель,— что отлыниваю от работы, зарывшись в какой- нибудь большой словарь, разросшийся словно густолиственный лес... Ведь словарь — это вся вселенная в алфавитном порядке! Если хорошенько подумать, словарь — это книга книг. Он включает в себя все другие книги, нужно лишь извлечь их из нее...»
И не случайно К. Маркс и Ф. Энгельс считали словари своими верными помощниками в работе над труднейшими философскими проблемами. Известно также, что самые 3


различные словари — толковые, энциклопедические, переводные и прочие — были любимым чтением В. И, Ленина, который видел в них важное средство культурного воспитания революционных масс.
В настоящее время, утверждает академик И. К. Белодед, формирование научного мышления человека невозможно без образцового словаря высокоразвитого литературного языка, в котором глубоко и всесторонне отражаются марксистско-ленинская идеология, развитие науки и техники, межнациональные отношения и прочее.
Такое уважительное отношение к словарю не является случайным. Каждый словарь описывает состояние языка определенной эпохи, является документом его исторической жизни. В словарях обобщается коллективный опыт носителей того или иного языка, отражается достигнутый обществом уровень развития. Слово, попавшее в словарь, становится достоянием национальной культуры, а выход в свет нового словаря рассматривается как важное событие в духовной жизни народа. Оценивая роль слова, великий русский писатель Лев Николаевич Толстой отмечал: «Единственное средство умственного общения людей есть слово и для того, чтобы общение это было возможно, нужно употреблять слова так, чтобы при каждом слове несомненно вы-
4


зывались у всех соответствующие и точные понятия...» Иными словами, для того, чтобы наша речь была точной и выразительной, чтобы нас понимали, что называется, с полуслова, мы должны использовать слова в полном соответствии с теми значениями, которые за ними закреплены в системе языка. Каким же образом можно добиться безукоризненно правильного употребления слова, чтобы слово заиграло всеми красками своих значений и получило полновесное, полноценное звучание в потоке нашей речи? По общему мнению языковедов, без помощи всевозможных словарей и справочников в этом деле не обойтись.
Неоценимую помощь оказывают словари и лингвистические справочники всем, кто стремится познать красоту и богатство родного языка, кто хочет в совершенстве овладеть этим могучим орудием культуры. Ведь именно в словарях и справочниках дается полное и всестороннее описание различных значений слова, отмечается их соотнесенность с миром вещей и миром идей, раскрываются правила точного употребления слова в речи. Именно к словарю можно обратиться в трудных и сомнительных случаях — можно ли так сказать? Какое значение имеет слово? С какими словами обычно употребляется? Словари и справочники — лучшие судьи в подобных случаях. Вот почему без чтения словарей и справочников, без систематической, регулярной работы с ними никак не могут обойтись люди, по роду своей деятельности связанные со словом: журналисты, писатели, дикторы радио и телевидения, учителя, артисты, ученые и многие другие. Словарь является для них верным советчиком и консультантом по всем вопросам о языке.
Однако словари и справочники оказывают неоценимую услугу не только тем, кто профессионально интересуется языком. Словари нужны всем. Человек не рождается с готовым знанием языка, и умение пользоваться словарными запасами родного языка не приходит к нему сразу. Даже если вы уже прочитали значительное количество самых разных книг и знаете благодаря этому множество слов, это не 6


гарантирует от ошибок при их употреблении в речи. Встретив новое или малоизвестное для вас слово, обязательно нужно выяснить с помощью словаря его значение. Иными словами, изучение родного слова, работа с самыми различными словарями и справочниками должны стать постоянной заботой каждого из вас. Только в этом случае можно сделать свою речь более точной, выразительной, образной.
Вместе с тем необходимо помнить, что словарь — это не только справочник. Словарь позволяет нам прикоснуться к страницам истории нашего народа и государства, приобщиться к культурному наследию наших предков, зафиксированному в метких словах и выражениях народной речи, афоризмах великих писателей. Словарь воспитывает нас пафосом слов высокого гражданского звучания (доблесть, мужество, слава), учит любви к нашей необъятной Родине, облагораживает нашу речь, делает нас более интересными и знающими собеседниками. Главное же — словарь помогает постичь тайны одного из наиболее сложных общественных явлений — языка. Оценивая роль словаря в изучении языка, известный советский языковед С. Г. Бархударов заметил, что в слове, как в капле воды океан, отражена вся языковая система, и познание ее содержательных свойств оказывается наиболее эффективным на материале словаря.
Ни на один день не прекращается работа лексикографов (так называют составителей словарей) по собиранию и объяснению новых слов, их значений и употребления. При этом лексикографы стремятся как можно более полно и точно воспроизвести в создаваемых словарях те значения и оттенки значений, которые присущи словам данного языка в данный период времени. Исключительно многогранны значения слов нашего языка. С другой стороны, бесконечно разнообразен интерес людей к слову. Вот почему для полного и адекватного описания всех значений, присущих словам данного языка, и ответа на все вопросы относительно звучания и написания, значения и употребления того или иного слова требуются многие годы напряженного труда 8


многочисленных коллективов лексикографов, необходимо создание не одного-двух (пусть даже очень больших), а многих десятков самых разных словарей и справочников.
За годы Советской власти издано уже более четырех тысяч различных словарей на десятках и даже сотнях языков народов СССР. Многие словари выпущены в свет еще до революции. Непрерывно поступают в библиотеки нашей страны словари самых разных языков (в том числе и русского) из-за рубежа. Чтобы как-то ориентироваться в этом необъятном словарном море, необходимо знать, хотя бы в самых общих чертах, какие бывают словари вообще, чем они отличаются друг от друга, как ими пользоваться. Если вы научитесь правильно выбирать необходимый в'ам словарь того или иного типа, выработаете умение быстро извлекать из словаря информацию о слове, это будет лучшей наградой лексикографам за их многолетний кропотливый труд. Чтобы помочь вам в этом — научить пользоваться теми неисчерпаемыми языковыми богатствами, которые собраны многими поколениями языковедов в многочисленных словарях и справочниках, а также рассказать о нелегких трудовых буднях составителей современных словарей, вместе с вами заглянуть в будущее науки о языке,— и написана эта книга.
2 Зак. 901
9


Более тысячи лет тому назад в праславянском языке (так теперь называют бывший когда-то единым для всех славянских народов язык) насчитывалось, по мнению ученых, несколько десятков тысяч слов. Для того времени это было большое количество. Для сравнения заметим, что личный словарный запас современного образованного человека, как правило, не превышает 10—12 тыс. слов, а словарные потребности нашего ежедневного общения вообще (ограничиваются 2—3 тыс. разных |'слов. Если учесть, что на протяжении многих веков до появления первых печатных станков книги на Руси писались и многократно переписывались от руки (медленно и с ошибками) при отсутствии всяких словарей и справочников, то становится понятным, что изучить и постоянно помнить несколько десятков тысяч слов для рядовых писцов и переписчиков (ими в то время чаще всего были монахи) оказывалось невыполнимым делом. Монах-переписчик то и дело встречал неизвестные ему слова в переписываемой книге. Особенно часто это случалось, если книга была переведена с древнегреческого или латинского языков. Чтобы сэкономить время, которое приходилось тратить на поиск объяснений неизвестных слов, монах записывал найденные в других книгах объясне10


ния на полях рукописной книги или между строчками текста в непосредственной близости от объясняемых слов. Подобные разъяснения вызывающих затруднения слов прямо в тексте (а они существуют и в современных книгах в виде подстрочных сносок и постраничных комментариев) специалисты называют глоссами (от греч. glossa — устарелое слово, требующее объяснения).
Шли годы. Развивался и обогащался язык древних славян. Для обозначения новых предметов и явлений создавались новые слова. В результате многочисленных торговых контактов и частых войн в наш язык обильно приходили заимствования. Постепенно усложнялась славянская грамматика. Соответственно, все больше глосс появлялось на страницах рукописных книг, все чаще употребляются в книгах одни и те же глоссы. В отдельных рукописях количество глосс уже настолько велико, что они порой занимают больше места, чем основной текст. Постепенно сложился даже особый тип рукописной книги — толковой. К примеру, известна составленная средневековым писателем и переводчиком Максимом Греком «Толковая псалтырь», которая отличалась необъятными размерами из-за включения большого количества глосс.
От написания толковых книг, всевозможных «цепей», «цветников» и «изборников» (так в древности назывались собрания рукописей) восточных славян уже рукой подать до создания первых древнерусских словарей-глоссариев, в которые включаются уже только глоссы — неизвестные, малопонятные читателю того времени слова с объяснениями.
Первые словари древнерусского языка — их называли в то время лексиконами, азбуковниками, алфавитами или толкованиями— были в основном собраниями иноязычных -и устаревших слов. «Первоначальная побудительная причина составления таких словарей,— пишет известный историк языка С. К. Булич,— имела практический характер: книжники наши нуждались в объяснении непонятных слов, вошедших в письменный язык из чужих языков». Принципы
2«
и


отбора слов для объяснения отражаются даже в названиях этих словарей: «Толкование неудобь познаваемых в писании речем...», «Сказание о неудобь понимаемых речех, иже обретаются во святых книгах не преложены на русский язык...», «Толкование о неразумных словесех» и т. п. Составителям этих словарей казалось излишним разъяснять простые слова, значение которых было хорошо известно читателям.
Объем первых словарей по количеству объясняемых в них слов является небольшим в сравнении с современными словарями. Например, глоссарий «Кормчей книги» (1282) содержит объяснение значений 174 древнерусских, греческих и старославянских слов. Всего 61 слово старославянского языка толкуется в словаре 1431 г. Однако если учесть, что первые словари древнерусского языка писались и многократно переписывались от руки, можно представить, какие титанические усилия требовались при их создании.
О необычайной трудности составления рукописных словарей свидетельствует дошедшее до нас из глубины веков стихотворение французского поэта и филолога Ж. Скалиге- ра «О труде в сочинении лексиконов», переведенное на русский язык известным просветителем Петровской эпохи Феофаном Прокоповичем:
Если в мучительские осужден кто руки,
Ждет бедная голова печали и муки, Не вели томить его делом кузниц трудных, Ни посылать в тяжкие работы мест рудных: Пусть лексиконы делает — то одно довлеет, Всех мук роды сей един труд в себе имеет.
Большой объем работы при подготовке рукописных словарей-глоссариев требовал значительных затрат времени, и словари составлялись, как правило, на протяжении многих десятков лет.
Рукописные словари древних славян сыграли определяющую роль в становлении словарного дела восточносла- 12


вянских народов, языки которых (русский, белорусский и украинский) на протяжении XIV в. выделились из первоначально единого древнерусского языка еще до появления книгопечатания на Руси. Эпоха рукописных словарей явилась также периодом наивысшего расцвета древнерусской рукописной книги вообще.
В J440 г. немецкий мастер Иоганн Гутенберг изобрел печатный станок. Книгопечатание быстро распространилось в Европе, и уже в 1517 г. белорусский первопечатник и просветитель Франциск Скорина выпустил в Праге первую печатную книгу восточных славян — «Псалтырь». Затем им были напечатаны еще 22 книги, а в начале 20-х гг. в г. Вильно (так раньше назывался Вильнюс) Франциск Скорина открыл первую на современной территории СССР типографию. Талантливые продолжатели его дела Иван Федоров и
13


Петр Мстиславец издают в Москве первую датированную русскую печатную книгу — «Апостол» (1564). Спустя десять лет во Львове Иван Федоров отпечатал и первую учебную книгу восточных славян — «Букварь».
В 1596 г. в Вильно был издан «Славяно-русский букварь», автором которого является Лаврентий Зизаний (Ту- становский). Правда, «Букварь» Ивана Федорова, «Славяно-русский букварь» Лаврентия Зизания и другие последовавшие за ними учебные книги были скорее грамматиками церковнославянского языка, чем букварями в современном понимании этого слова. Однако для историков восточнославянской лексикографии они представляют огромный интерес из-за имеющихся в таких учебных книгах словарных приложений.
Так, в качестве приложения к «Славяно-русскому букварю» Лаврентия Зизания вышел первый печатный словарь восточных славян — «Лексис, сиречь речения вкратце собранны и из словенского языка на просты русский диялект истолкованы». Уже из названия видно, что, как и в рукописных глоссариях, главным предметом объяснения в первом печатном словаре явились церковнославянские и иноязычные слова. Всего же «Лексис» Лаврентия Зизания включает 1061 слово и по своему объему значительно превосходит первые рукописные словари восточнославянских народов.
Еще более важным событием в развитии словарного дела на Руси стало издание в 1627 г. в Киеве талантливым лексикографом Памвой Берындой второго печатного словаря восточных славян под названием «Лексикон славеноросский и имен толкование». Автор словаря творчески обобщил опыт многовековой традиции глоссирования непонятных слов в рукописных восточнославянских книгах, использовал материалы более ранних словарей и глоссариев. К примеру, полностью включены в Словарь Памвы Берынды глоссы, составленные белорусским первопечатником Франциском Ско- риной. Почти полностью включил Памва Берында в свой 14


словарь и толкования слов, данные в «Лексисе» Лаврентия Зизания.
Составление этого словаря является своеобразным научным подвигом автора. Тридцать лет собирал Памва Берын- да материалы для «Лексикона». Более 4000 церковнославянских и около 2000 иноязычных слов получили толкование в словаре. Нашли свое место в нем и некоторые слова живого разговорного языка восточных славян. Правда, в отличие от церковнославянизмов и иноязычных заимствований, получающих в «Лексиконе» подробное объяснение, слова живого разговорного языка не толкуются в своем прямом значении, а лишь снабжаются какими-либо дополнительными сведениями. Например, при объяснении слова орел не указывается, какая это птица, но зато сказано о «способности» орла «обновляться», то есть вновь обретать молодость, сгорая на солнце. Данное «объяснение» вполне соответствует уровню миропонимания того времени.
Всего же в «Лексиконе» Памвы Берынды толкуются 6982 слова, и это количество по тем временам казалось невероятно большим. В 1653 г. Словарь Берынды повторно был напечатан в типографии Кутеинского монастыря около Орши. Это переиздание еще раз свидетельствует о той значительной роли, которую данный словарь играл в удовлетворении словарных потребностей восточных славян. Отдали дань уважения словарю и современные книгоиздатели — в 1961 г. «Лексикон» Памвы Берынды переиздан в Киеве.
Заложенная рукописными глоссариями и первыми печатными словарями традиция объяснения иноязычных слов получила свое развитие в Петровскую эпоху, когда в России был издан ряд двуязычных и многоязычных словарей. В качестве примера можно назвать «Лексикон треязычный, си- речь речений славянских, еллиногреческих и латинских сокровище из различных древних и новых книг собранное и по славенскому алфавиту в чин расположенное» Ф. П. По- дикарпова-Орлова, вышедший в Москве в 1704 г. Это было у’время, когда на Руси интенсивно развивались наука и ис15


кусство, укреплялась армия и создавался флот, расширялась торговля с европейскими странами. В восточнославянские книги и в живой разговорный язык в большом количестве попадали слова более развитых европейских языков — английского, французского, немецкого, голландского и других. Для объяснения этих слов, а также для толкования собственно русских, белорусских и украинских слов лексикографическая практика того времени выработала множество новых типов словарей. Последние,^как правило, превосходят первые печатные словари восточных славян как по объему, так и по детализации описания языкового материала. Тем не менее, в памяти благодарных потомков навсегда останутся имена восточнославянских лексикографов Лаврентия Зизания и Памвы Берынды, которые первыми шагнули от рукописных глоссариев к печатному словарю, сделав тем самым словарь (как один из видов печатной продукции) достоянием массового читателя. Одним из проявлений самого уважительного отношения к творениям рук этих талантливых составителей является и тот неослабевающий интерес к первым печатным словарям русского, белорусского и украинского языков со стороны историков отечественной лексикографии, удовлетворить который не в состоянии даже неоднократное переиздание этих словарей.


«Ми З&еК не
Постепенное усвоение и закрепление в восточнославянских языках множества иноязычных слов привело к появлению (на смену двуязычным и многоязычным словарям) справочников несколько иного типа — словарей иностранных слов, в которых объясняются значения широкоупотребительных в то время иноязычных слов. Первый словарь иностранных слов (он был рукописным) появился в начале XVIII в. и назывался «Лексикон вокабулам новым по алфавиту». Данный рукописный словарь был частично отредактирован Петром I. Это еще раз свидетельствует о том, какое огромное значение в то время придавалось усвоению иноязычных «ученых» слов и созданию национальной научной терминологии. Широкой популярностью пользовался также словарик иностранных слов — «словотолк», помещенный в многократно переиздававшемся (впервые опубликован в 1726 г.) «Письмовнике» Н. Г. Курганова. Полное название этого письмовника звучит так: «Российская универсальная грамматика, или Всеобщее письмословие». «Словотолк» является приложением к этой универсальной грамматике.
Лексикографическая практика того времени не ограничивается составлением приложений и словарей иностранных слов. Дальнейшее раз-
17


витие литературы поставило в XVIII в. на повестку дня вопрос о разработке специальных словарей, облегчающих труд писателей, то есть о создании словарей синонимов — сословов или тождесловов, как их тогда называли. Первый такой словарь — «Опыт российского сословника» — был издан Д. И. Фонвизиным в 1783 г. В этом словаре описаны значения близких в смысловом отношении слов, которые группируются в 32 синонимических ряда. На территории Белоруссии был известен словарь под названием «Синонима славеноросская» и ряд других справочников.
Появление названных словарей говорило о возросшем интересе к словарному делу и предвещало скорое создание обширного лексикографического справочника, в котором должно было отразиться все словарное богатство русского языка того времени. О необходимости составления большого словаря неоднократно писали В. К. Тредиаковский и 18


М. В. Ломоносов. Поэтому самой неотложной задачей Российской Академии наук было признано составление большого многотомного словаря русского языка.
В работе над словарем приняли участие известные русские ученые и писатели того времени: Д. И. Фонвизин, Г. Р. Державин, Я. Б. Княжнин, И. Ф. Богданович, С. Я. Ру- мовский, П. Б. Иноходцев, И. И. Лепехин, знаток и собиратель русских древностей А. И. Мусин-Пушкин и другие. В рекордно короткий срок — в течение 10 лет — словарь был подготовлен, и в 1789—1794 гг. все шесть томов «Словаря Академии Российской» были опубликованы. (Для сравнения заметим, что над созданием полного словаря французского языка Парижская Академия наук проработала около 60 лет.) Восхищенный Н. М. Карамзин приветствовал издание словаря. Он писал: «Полный словарь, изданный Академиею, принадлежит к числу тех феноменов, коими Россия удивляет внимательных иноземцев: ...мы зреем не веками, а десятилетиями... и представили систему языка, которая может равняться с знаменитыми творениями Академий Флорентийской и Парижской».
«Словарь Академии Российской» поражал современников своим объемом: в нем получили толкование и стилистическую оценку 43 257 слов, среди которых, как и в более ранних словарях, преобладали церковнославянизмы. Скромное место в словаре отводится словам живого народно-разговорного языка, а также малоупотребительным старинным и иноязычным словам. Несмотря на довольно непритязательный— в современном понимании — характер многих определений (Ср.: Кот: Felis catus. Хищное животное, всем известное, содержимое в домах для истребления мышей...), «Словарь Академии Российской» отличала от предшествующих словарей стройная система стилистических помет, благодаря которой он стал первым нормативным словарем, то есть словарем, отвечающим критерию литературности.
В качестве теоретической основы для формирования стилистических оценок в словаре было избрано ломоносовское 19


учение о трех «штилях» — высоком, среднем и низком. В соответствии с этим учением центральное место в «Словаре Академии Российской» заняли слова высокого слога — ведущего слога литературных жанров того времени. Нормативный характер словаря в немалой степени обусловлен также выбором источников, откуда черпались слова. Ими послужили церковные книги, памятники древнерусской литературы, русские летописи, а также сочинения М. В. Ломоносова, А. П. Сумарокова и др.
В 1793 г. вышли три тома первой русской энциклопедии (от греч. еп кук1оэ paideia, что буквально означает «воспитание и наставление детей по всему кругу наук»). Она была составлена историком В. Н. Татищевым и называлась «Лексикон российский исторический, географический, политический и гражданский». Энциклопедия Татищева и «Словарь Академии Российской» значительно отличаются друг
20


от друга подачей языкового материала. Энциклопедия включает множество иноязычных, устарелых и малопонятных слов — словарь сводит количество таких слов до минимума. В энциклопедии объясняются в основном трудйые слова и научные термины — словарь пытается дать толкования всем словам литературного языка. Энциклопедия раскрывает «вещественное», предметное содержание объясняемых слов, дает подробное описание всех сторон и качеств того предмета, который обозначается объясняемым словом,— словарь ограничивается кратким определением значения слова, дает главным образом языковой «портрет» слова.
Наметившееся в конце XVIII в. разграничение наиболее крупных одноязычных словарей на энциклопедические (предметные) и филологические (языковые) со временем стало еще более отчетливым. Современные общие и отраслевые энциклопедии ориентируются па подробное научное описание обозначаемых словами предметов или явлений. Филологические же словари пытаются охватить всю общеупотребительную лексику (от греч. lexikos — относящийся к слову) с целью нормативного упорядочения ее при помощи стилистических помет (таких, например, как вульг., ирон., книжн., презр., прост., разг., шутл. и др.). С выделением этих двух групп словарей заканчивается очередной период развития лексикографии (от греч. lexikon — словарь и grapho— пишу), основной целью которого было изучение литературного языка. (Всего же в истории мировой лексикографии выделяются три основных периода: дословарный, ранний 'словарный и период развитой лексикографии.) Практика непосредственного составления словарей восточнославянских языков дополняется к этому времени описаниями самих словарей, принципов их составления и разграничения и оформляется как самостоятельная область науки о языке — лексикография. Таким образом, в конце XVIII в. словарное дело восточных славян вступило в своем развитии в длящийся до настоящего времени период развитой лексикографии, главной целью которого является описание
21


и нормализация словарных составов литературных языков, повышение языковой культуры их носителей.
Уже само начало этого периода ознаменовалось расширенным выпуском словарей почти всех известных сейчас типов. Количественный рост выпуска всевозможных словарей привел к определенным качественным изменениям в развитии восточнославянской лексикографии: словари XIX в. отличаются значительными размерами, более полным •хватом языкового материала, тщательностью его обработ- и. На смену, например, небольшим словарикам иностранных слов пришли трехтомный «Новый словотолкователь, расположенный по алфавиту, содержащий: разные в российском языке встречающиеся иностранные речения и технические термины, значения которых не всякому известны...» (1803—1806) Н. М. Яновского и весьма солидный справочник «30 000 иностранных слов, вошедших в употребление в русский язык, с объяснениями их корней» (1874) А. Д. Михельсона. (Для сравнения отметим, что 11-е стереотипное издание наиболее полного современного «Словаря иностранных слов» (1984) содержит около 19 000 словарных статей.)
Еще более подробно, чем в словарях иностранных слов, первоначальное значение, происхождение и родственные связи слова описываются в этимологических словарях. Первым словарем такого типа считается «Российский Целла- риус, или Этимологический российский лексикон» Ф. Гель- тергофа, изданный еще в 1771 г. Однако массовый выпуск словарей этого типа приходится на XIX в. (в их числе можно назвать «Корнеслов русского языка, сравненного со всеми главнейшими славянскими наречиями и с двадцатью четырьмя иностранными языками» (1842) Ф. С. Шимкевича, «Сравнительный этимологический словарь русского языка» (1896) Н. В. Горяева, «Этимологию местных названий Витебской губернии» (1897) Г. Трусмана и другие словари). Зафиксированные в этих словарях этимологии восточнославянских слов широко используются и в современных сло- 22


варях этого типа: четырехтомном «Этимологическом словаре русского языка» (1964—1973) М. Фасмера, «Этымала- пчным слоугйку беларускай мовы» (Т. 1—3. А—I, 1978— 1985) и других.
Успешно развивается и традиция составления больших толковых словарей. В 1806—1822 гг. выходит второе, значительно дополненное (51 388 слов) издание «Словаря Академии Российской, по азбучному порядку расположенного» в шести томах. Спустя четверть века (в 1847 г.) под руководством известного языковеда А. X. Востокова был выпущен замечательный четырехтомный «Словарь русского и церковнославянского языков», подготовленный Академией наук. Словарь включает описание 114 749 слов с подробной нормативной характеристикой. Наряду с церковнославянизмами и устарелыми словами, широко употреблявшимися в литературных памятниках XVIII в., в нем представлена и лексика живого русского языка того времени. Составители словаря имели замысел совместить лексику «нынешнего русского языка, старинного русского и церковнославянского» языков, полагая, что решительное разделение этих «стихий» является преждевременным. Свидетельством огромной ценности этого словаря служит его переиздание в 1867 г. без изменений.
Создаются в это время всевозможные словари и на территории нашей республики. Однако длительное отсутствие собственной государственности (с XIV в. белорусские земли входят в состав Великого княжества Литовского, с 1569 г.— в состав Речи Посполитой, а в конце XVIII в. Белоруссия воссоединилась с Россией) и реакционная, русификаторская политика царского правительства по отношению к языку и культуре белорусского народа наложили отпечаток на развитие белорусской лексикографии. Все печатные и рукописные словари белорусского языка XIX в. являются по существу двуязычными. Это означает, что наряду с описательными определениями белорусских слов используются эквивалентные по значению русские и польские 23


слова. Наиболее известны «Краткий словарь белорусского наречия» (1822) К. Ф. Калайдовича, «Собрание слов литовско-русского (белорусского) наречия» (1838) Ф. С. Шим- кевича, «Словарь белорусского наречия» (1845) П. М. Шпи- левского, «Slownik wyrazow krewickich...» (1846) Я. Чечо- та, «Белорусские слова. Материалы для сравнительного и объяснительного словаря и грамматики русского языка и древнеславянских наречий» (1856) С. П. Микуцкого, «Словарь белорусского наречия» (1870) И. И. Носовича.
Продолжается в XIX в. и составление словарей синонимов. За «Опытом российского сословника» Д. И. Фонвизина последовали «Опыт словаря русских синонимов» (1818) К- Ф. Калайдовича, «Словарь русских синоним или сосло- вов» (1840) А. И. Галича, «Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений» (1900) Н. И. Абрамова. Появляются и словари новых типов. Так, в 1834 г. П. П. Соколов издает «Общий церковно-славяно-российский словарь, или Собрание речений», в котором обобщается опыт изучения языка русской литературы XVIII в., изобилующей необычными сочетаниями слов. Словарь объясняет правила употребления более 80 000 слов и является по существу первым словарем сочетаемости слов русского языка. В 1885 г.
B. Н. Куницким издается первый словарь языка писателя под названием «Язык и слог комедии «Горе от ума», в котором после каждого реестрового слова указывались те части комедии А. С. Грибоедова, где употребляется данное слово. Широкой популярностью в это время пользовались словари трудностей и неправильностей русского языка, такие, как «Справочное место русского слова» (1839), «Опыт словаря неправильностей в Южной Руси» (1886) В. Долопчева, справочник «Отчего? Зачем? Почему? Оскудение и искажение русской речи» (1889). В 1890 г. вышел и первый фразеологический словарь русского языка «Крылатые слова»
C. М. Максимова, переизданный затем в 1899 и 1955 г.
В целом перечисленные словари новых типов были преимущественно словарями литературного языка. Между тем
24


едва ли не самое большое словарное богатство любого языка составляют бытующие в устном употреблении на ограниченной территории так называемые «областные» слова (ре- гионализмы, диалектизмы), умелое использование которых придает особый (местный) колорит языку художественных произведений. Необходимость бережного собирания и внимательного изучения таких слов была осознана давно, однако первый диалектный словарь «Опыт областного великорусского словаря» был издан Академией наук только в 1852 г. Вместе с Дополнением к нему, изданном шестью годами позже, этот словарь включает более 40 000 областных, диалектных слов из различных мест России. В дальнейшем изучение лексики народных говоров расширялось, и к настоящему времени уже известны сотни диалектных словарей, в которых хранится в систематизированном виде устное речевое богатство восточнославянских народов.
К примеру, только в белорусской лексикографии создано несколько десятков диалектных словарей. Среди них имеются рукописные работы: «Заметки белорусца о белорусском языке» (1853) П. М. Шпилевского, «Опыт словаря белорусского наречия» (1876) Е. Р. Романова, «Словарный материал по белорусскому наречию» (конец XIX в.) П. В. Шейна. Опубликован целый ряд словарей отдельных говоров: «Вщебск! краёвы сло^шк» (1927) Н. И. Касперо- вича, «Краёвы сло^жк Чэрвеньшчыны» (1929) Н. В. Ша- терника, «Краёвы слоушк усходняй Маплё^шчыны» (1970) И. К. Белькевича, трехтомный «Дыялектны сло^шк» (1959—1970) Ф. М. Янковского, восемь словарей говора Мстиславльского района (1965—1985) Г. Ф. Юрченко, «Ту- рауск1 слоушк» (Т. 1—3. А — О, 1982—1984) и другие. Крупными собраниями диалектного материала различных регионов Белоруссии являются «Дыялекталапчны атлас беларускай мовы» (1963) и пятитомный «Слоушк беларус- Kix гаворак пауночна-заходияй Беларус! i яе паграшчча» (1979—1986).
Знакомство лексикографов с богатствами выразитель-
3 Зак, 901
25


ной народной речи привело к созданию общих словарей, включающих одновременно литературную и диалектную лексику живого языка. Таким общим словарем является, например, четырехтомный «Толковый словарь живого, великорусского языка (1863—1866) В. И. Даля. Итогом 40-летнего кропотливого труда академика И. И. Срезневского по изучению рукописных памятников XI—XVI вв. стало трехтомное издание «Материалов для словаря древнерусского языка» (1893—1912). Известен также одноименный словарь А. Л. Дювернуа (1894).
Из белорусских исторических словарей этого времени можно назвать рукописный «Словарь западнорусского наречия» (1850—1851) И. И. Григоровича, а также опубликованные «Алфавитный указатель старинных белорусских слов, извлеченных из Актов, относящихся к истории Западной России, изданных в 1853 году» (1853—1857) И. И. Но- совича, «Словарь древнего актового языка Северо-Западного края и царства Польского» (1874) Н. И. Горбачевского и «Справочный словарь юридических терминов древнего актового языка Юго-Западной Руси» (1871—1872) И. П. Новицкого. На фоне этих небольших по объему словарей издаваемый в настоящее время многотомный «Пстарычны сло^шк беларускай мовы» (Вып. 1—7. А — Д, 1982—1986), подводящий итог многолетнему изучению лексики старобелорусского языка на материале письменных памятников XIV—XVIII вв., выглядит поистине исчерпывающим.
Постоянно расширялся в России и выпуск энциклопедических словарей. Так, большой популярностью среди читателей прошлого века пользовался семнадцатитомный «Энциклопедический лексикон» (1835—1841) издателя А. А. Плюшара. Выразителем наиболее прогрессивных взглядов того времени явился четырехтомный «Настольный словарь для справок по всем отраслям знания (справочный энциклопедический лексикон)», изданный Ф. Г. Толлем в 1863—1871 гг. Автор этой энциклопедии был членом круж26


ка петрашевцев, и его свободомыслие не могло не отразиться в ней.
Особенно значительным событием в духовной жизни дореволюционной России стало издание огромного (58 томов!) «Энциклопедического словаря товарищества «Бр. А. и И. Гранат». В седьмом издании этой энциклопедии, которое осуществлялось в 1910—1948 гг., принимал участие В. И. Ленин (он написал статью о К. Марксе и подготовил библиографию по вопросам марксизма).
Перечисленные словари и энциклопедии послужили той ступенькой, с которой восточнославянская лексикография смело шагнула в век двадцатый. Разнообразные словари и справочники, изданные в нашем столетии, трудно перечислить, столь велико их количество. Особенно много словарей создано и издано в советское время. Чтобы каким-то образом упорядочить это огромное словарное море, советские лексикографы разработали оригинальную систему классификации словарей.


В современной науке о Языке под словарем вообще обычно понимается: 1) совокупность слов данного языка и 2) книга, в которой дается систематическое описание этой совокупности слов. Второе значение этого слова нередко вызывает сомнения: только ли слова описываются в современных словарях? Ведь уже известны словари цитат, в которых приводятся сложные синтаксические единства, объединяющие по нескольку предложений. Имеются словари пословиц и поговорок, представляющие собой собрания законченных предложений. Нередки на книжной полке фразеологические и терминологические словари, в которых описываются всевозможные словосочетания. Наконец, существуют словари морфем, или иначе морфемарии, в которых дается перечень морфем (частей слова) — корней, приставок, суффиксов.
Все это обилие разнообразных словарей наводит на мысль, что словарь во втором значении является книгой не только о словах, но нередко о морфемах, словосочетаниях, предложениях и других единицах языка. В зависимости от того, какие именно единицы языка описываются в словарных статьях, можно выделить словари морфем, собственно словари, фразеологические и терминологические словари и прочие. 28


Великое разнообразие жанров существующих словарей обусловлено не только многочисленностью описываемых языковых единиц, но также и тем, что словари в обязательном порядке должны учитывать познавательные возможности человека и особенности той читательской аудитории, для которой они предназначены. Например, величина словарной статьи и даваемого в ней определения слова во многом зависит от объема кратковременной памяти человека. Учеными установлено, что наиболее оптимальное для запоминания словесное определение не должно содержать более 7±2 слов, поскольку именно такое количество лексических единиц может одновременно принять без потерь кратковременная память большинства читателей.
Небезгранична также и долговременная память человека: в среднем она содержит 30—40 тыс. слов. Именно этим объясняется включение в словари литературного языка только нескольких десятков наиболее известных терминов из области каждой конкретной науки, хотя известно, что в современном русском языке насчитывается, например, более миллиона химических терминов, а в области медицины только анатомия человека содержит свыше 10 000 названий. Все они описываются в терминологических словарях по химии, медицине и прочим наукам. Этими словарями регулярно пользуются представители соответствующих профессий. Для рядового же носителя языка знание всей специальной лексики различных наук является избыточным и практически невозможным.
С другой стороны, различный уровень языковой подготовки читателей требует постепенного усложнения излагаемого в словарях материала. В связи с этим различаются словари для взрослых носителей языка, иностранцев, электронно-вычислительных машин и детей различного возраста. Так, если для читателей первой группы вполне приемлемым является словарное описание языка любой степени сложности, то на словари для остальных трех групп читателей накладываются определенные ограничения. Словарь для
29


иностранцев, например, должен подавать иноязычные эквиваленты определяемых слов; машинные словари описывают значения слов по строго заданному алгоритму; толкования слов в словарях для детей различного возраста нередко сопровождаются поясняющими картинками, фотографиями и т. п.
Различаются словари и тем, в рамках какой именно национальной лексикографической традиции они созданы. К примеру, белорусская лексикографическая традиция в сравнении с русской сформировалась несколько позже и имеет более скромный опыт подготовки словарей различных типов. Отражается на составе слов в словарях и время их издания, поскольку словарь всегда описывает лексику языка определенного исторического периода. Выделяются словари и своим внешним оформлением, которое во многом зависит от имеющихся типографских возможностей.
Таким образом, существование исторически сложившихся жанров словарей обусловлено наличием целого ряда объективных причин. Обилие всевозможных словарей позволяет удовлетворить любые познавательные интересы читателей, однако создает определенные трудности при выборе необходимого в каждом конкретном случае словаря. Читатель терялся в поисках того единственного словаря, в котором дается описание интересующего его слова.
Вопрос упорядочения этого необъятного словарного моря долгое время ставил в тупик даже лексикографов. Они считали, что создание стройной, непротиворечивой классификации словарей разных жанров является невозможным в силу отсутствия между ними четких границ. Однако впоследствии было установлено, что все многообразие словарей и справочников можно описать при помощи небольшого набора отличительных словарных признаков. Языковеды называют эти признаки лексикографическими параметрами, а процесс описания в словарях различных сторон языка при помощи этих признаков — лексикографической параметризацией языка.
30


Идея лексикографической параметризации языка открыла пути к созданию научной классификации существующих и даже потенциально возможных словарей. Называется такая классификация типологией словарей. Типология делит множество словарей на несколько десятков основных типов в зависимости от набора лексикографических параметров, которые имеются обычно в каждом конкретном словаре. В отличие от реально существующих, исторически сложившихся жанров словарей выделяемые лексикографами типы словарей являются отвлеченными научными абстракциями, поскольку ни один из существующих словарей не совпадает полностью с тем идеальным типом словаря, к которому его относят. Однако разработка такой типологии позволила однозначно сгруппировать словари по типам, что значительно упрощает выбор необходимого в каждом конкретном случае словаря. Знакомство с различными типами уже существующих словарей способствует созданию новых, ранее неизвестных типов словарей путем умелого комбинирования немногочисленными лексикографическими параметрами.
Рассмотрим наиболее частотные лексикографические параметры на материале существующих словарей различных типов. Почти все известные науке словари содержат параметр формы слова. Однако центральное, первенствующее значение данный параметр приобретает только в орфографических, грамматических, орфоэпических и некоторых других словарях. Наиболее полно формы слова приводятся, например, в «Орфографическом словаре русского языка», 15-е издание которого вышло в 1978 г., в «Грамматическом словаре русского языка. Словоизменение» (1977) А. А. Зализняка, в «Орфоэпическом словаре русского языка. Произношение, ударение, грамматические формы» (1983) под ред. Р. И. Аванесова и ряде других.
В сравнении с лексикографическим параметром формы слова параметр содержания слова включается значительно 32


меньшим числом словарей различных типов. Данный параметр преобладает в толковых, энциклопедических, терминологических, переводных, иностранных слов, лингвострановедческих и некоторых других словарях. При этом в зависимости от характера определяемого содержания и степени его «вещественности» перечисленные словари можно разделить на две основные группы — филологические (языковые словари) и предметные словари, или энциклопедии. Основной причиной разграничения этих двух групп словарей послужило выделение наукой и практикой двух типов знания — научного и обиходио-бытового.
Принципиальное различие между этими двумя типами справочной литературы сохраняется до настоящего времени. Составители современных филологических словарей при описании обыденной, привычной картины мира стараются охватить всю общеупотребительную лексику литературного языка. Следствием этого становится включение в эти словари некоторого количества бытовых, обыденных сведений, имеющих ненаучный характер. (Сравните встречающиеся в филологических словарях выражения восход солнца, разрази меня гром\ и другие, когда доподлинно известно, что убивает не гром, а молния, и что не Солнце вращается вокруг Земли, а совсем наоборот.)
В отличие от филологических словарей современные энциклопедии являются своего рода «книгой книг», которая вбирает в себя все имеющееся научное знание о мире и заменяет порой целую библиотеку. Именно стремлением составителей энциклопедий охватить максимальное количество научных сведений, полученных в рамках самых разных конкретных наук, объясняется колоссальный объем современных энциклопедических изданий. К примеру, 3-е издание «Большой Советской Энциклопедии» (1969—1978) вышло в тридцати томах, «Беларуская Савецкая Энцыклапедыя» (1969—1975) издана в двенадцати книгах, отраслевая «Краткая литературная энциклопедия» (1962—1978) содержит девять томов.
33


Обязательным для всех существующих словарей является включение параметра языковой принадлежности словаря. В соответствии с этим параметром выделяются словари одноязычные, двуязычные и многоязычные. В одноязычных словарях — их в настоящее время больше всего — реестровые слова определяются при помощи слов того же языка. Именно одноязычными являются, как правило, толковые, энциклопедические, орфографические и грамматические словари.
Среди переводных, двуязычных словарей имеются как общие, охватывающие общеупотребительную лексику литературных языков (например, трехтомный «Рос!йсько-укра- шський словник» (1968), двухтомный «Русско-белорусский словарь» (1982) под ред. К. Крапивы и др.), так и специальные терминологические справочники, дающие иноязычные эквиваленты терминов какой-либо конкретной науки или области техники. К последним можно отнести, например, «Англо-русский авиационный словарь» (1964), «Французско-русский политехнический словарь» (1964), «Русско- белорусский словарь общественно-политической терминологии» (1970) под ред. Н. Бирилло и М. Судника и др. Причем доля терминологических словарей в двуязычной лексикографии значительно преобладает в сравнении с общими переводными словарями.
Сравнительно небольшой является группа многоязычных словарей. Так, широкой популярностью у языковедов пользуется «Словарь славянской лингвистической терминологии» (1977—1979), в котором термины науки о языке переводятся на одиннадцать славянских языков и три западноевропейских языка. Помогают изучению иностранных языков многоязычные словари типа «Словаря наиболее употребительных слов английского, немецкого и французского языков» (1960). Для облегчения общения с иностранцами издаются краткие многоязычные разговорники. С целью унификации научной терминологии в нашей республике создан «Латино-русско-белорусский ботанический 34


словарь» (1967) А. И. Киселевского и ряд других словарей и справочников.
Во всех существующих словарях представлен лексикографический параметр объема или количества объясняемых слов. В связи с этим можно выделить несколько групп словарей, различающихся полнотой представления лексического состава языка. Так, наиболее употребительная лексика собрана в небольших словариках-минимумах для иностранцев и учебных словарях. Объем подобных справочников обычно колеблется от двух-трех до двадцати тысяч слов. К ним можно отнести «Фразеалапчны слоушк для сярэдняй школы» (1973) Н. В. Гаврош, И. Я. Лепешева, Ф. М. Янковского, «Тлумачальны слоушк беларускай мовы» (3-е изд., 1979) А. Е. Баханькова, И. М. Гайдукевича, П. П. Шубы, «Краткий словарь русского языка» (1979), «Школьный фразеологический словарь русского языка» (1980) В. П. Жукова, «Школьный словарь антонимов русского языка» (1980) М. Р. Львова, «Этымалапчны слоушк фразеалапз- мау» (1981) И. Я. Лепешева, «Школьный толковый словарь русского языка» (1981) под ред. Ф. П. Филина.
Наибольшим спросом у читателей пользуются однотомные словари объемом в 30—70 тыс. слов, которые называются порой настольными словарями. Яркими представителями словарей этой группы являются: «Словарь русского языка» (15-е изд., 1984) С. И. Ожегова, описывающий около 57 000 русских слов, «Падручны польска-беларусш слоушк» (1962) под ред. А. Обрембской-Яблонской и Н. Бирилло, «Украшска-беларусш слоушк» (1980) В. П. Лемтюго- вой и др.
Разработка исторически оправданного стилевого многообразия словарного состава современного литературного языка осуществляется в средних по объему словарях, которые включают от 70 000 до 100 000 слов каждый и при этом широко иллюстрируют их употребление примерами из художественной литературы. В этой группе словарей выделяется 2-е издание малого академического четырехтомного 35


«Словаря русского языка» (1981—1984), пятитомный «Тлу- мачальны слоугпк беларускай мовы» (1977—1984) и ряд Других.
Одной из характерных особенностей современной науки о языке является постоянно углубляющаяся детализация описаний словарного состава. «Внедряясь в глубь значений слов,— пишет известный популяризатор лингвистических знаний в нашей стране Л. П. Крысин,— аналитический скальпель лингвиста отделяет все более тонкие слои лексической семантики». Результаты подобного детализированного анализа значений слов фиксируются в больших академических, или, как иногда говорят, библиотечных, словарях, представляющих словарный состав современного литературного языка в широкой исторической перспективе. Объем словарей этой группы— 120—180 тыс. слов — позволяет удовлетворить любые словарные потребности современного высокообразованного человека. По охвату лексики и количеству описываемых сторон слова и языка в целом такие словари с полным правом можно назвать своеобразными большими энциклопедиями языка.
Например, семнадцатитомный «Словарь современного русского литературного языка» (1948—1965) содержит более 120 000 слов и по числу «параграфов» (словарных статей) превышает академическую двухтомную «Русскую грамматику» (1980) почти в сорок раз! Подобными большими словарями являются также одиннадцатитомный «Словник украшськоТ мови» (1970—1981), шеститомный «Большой русско-чешский словарь» (1952—1964) и др. Но даже такие огромные по объему словари не способны включить всех известных науке слов того или иного языка. В картотеке Института русского языка, например, зарегистрировано около полумиллиона различных русских слов. Большая часть этих словарных богатств войдет, вероятно, в издаваемый сейчас сводный диалектный «Словарь русских народных говоров», 19 книг которого уже вышли в 1965—1983 гг.
К числу таких сверхбольших словарей относятся неко-
36


торые западноевропейские словари, содержащие порой более 400 000 слов. Среди них можно назвать «Большой словарь французского языка» П. Ларусса в 17-ти томах, «Большой Оксфордский словарь английского языка» в 12-ти томах с Дополнением в 4-х томах, «Словарь немецкого языка» братьев Гримм в 16-ти томах и ряд других. Пользоваться перечисленными словарями рядовому читателю затруднительно, поскольку время издания таких словарей — от первых томов до последних — нередко охватывает несколько десятилетий. (Так, «Большой Оксфордский словарь английского языка» разрабатывался на протяжении полувека— с 1879 по 1928 г., а издание «Словаря немецкого языка» братьев Гримм длилось ровно сто лет — с 1854 по 1954 г.) Поэтому словари столь большого объема предназначаются главным образом для специалистов по языку, то есть являются научными словарями.
37


Так же широко, как и параметр объема, представлен в существующих словарях различных типов параметр организации словарного материала. В настоящее время известно несколько систем организации слов в словаре. Наиболее употребительной из них является алфавитное расположение слов. (Немецкий лексикограф Я. Гримм вообще считал алфавитный порядок наиболее важной чертой словаря: «Словарь — это алфавитный список слов какого-либо языка... Словарь хочется раскрывать по алфавиту и на соответствующей букве находить то, что ищешь...») Разновидность алфавитной организации словарного материала представлена в инверсионных (от лат. inversio — перемещение, перестановка) или обратных словарях. Слова в них расположены в алфавитной последовательности последних, предпоследних и т. д. букв (например, а, ба, аба, баба или on, гоп, эфиоп, подкоп, углекоп, землекоп и т. д.). Инверсионные словари во многом способствуют изучению словообразовательных и морфологических средств языка, группируя слова, имеющие сходные окончания. Наиболее полным по охвату общеупотребительной лексики среди них является «Обратный словарь русского языка» (1974), описывающий более 125 000 русских слов.
Не такой употребительной, но от этого не менее важной является тематическая или идеографическая (понятийносмысловая) классификация лексики в словаре. В соответствии с такой организацией словарного материала все слова одной темы (например, темы ВРЕМЯ, ПРОСТРАНСТВО, ЦВЕТ и т. п.) располагаются в одной словарной статье, образуя своеобразное «созвездие слов». Количественный набор таких «созвездий» и состав входящих в них слов, как правило, варьируются от языка к языку, от словаря к словарю.
В практике восточнославянской лексикографии широко используется также алфавитно-гнездовой принцип подачи слов в словаре. В соответствии с этим принципом первооб38


разные, производящие слова располагаются по алфавиту, а все однокоренные, производные от них слова помещаются в словарных статьях первообразных слов. К числу словарей с алфавитно-гнездовой организацией словарного материала можно отнести такие разновременные словари, как «Словарь Академии Российской» (1789—1794), «Толковый словарь живого великорусского языка» (1863—1866) В. И. Даля, «Школьный словообразовательный словарь русского языка (1978) А. Н. Тихонова.
Наряду с алфавитной (прямой и обратной), тематической и алфавитно-гнездовой системами подачи слов в словаре изредка используются и другие приемы организации словарного материала: фонетический, или транскрипционный, хронологический (по времени первой фиксации слова в тексте), с учетом длины слова (от наиболее коротких по числу букв слов к наиболее длинным) и некоторые иные. Таким образом, словари различаются не только тем, какого рода слова в них описываются, сколько этих слов и каким образом они объясняются, но и системой организации словарного материала.
Кроме высокочастотных лексикографических параметров формы слова, содержания слова, языковой принадлежности словаря, объема словаря и системы организации словаря, в существующих словарях различных типов представлен целый ряд менее частотных параметров. Например, параметр синонимии нередко представлен в толковых, идеографических, тематических, ассоциативных, антонимических, фразеологических и некоторых других словарях. Вместе с тем наиболее последовательно этот параметр реализуется только в словарях синонимов: двухтомном академическом «Словаре синонимов русского языка» (1970— 1971) под ред. А. П. Евгеньевой, «Словаре синонимов русского языка» (1968) 3. Е. Александровой, «Сло^шку сшо- щма^ i бл!зказначных слоу» (1976) М. К. Клышки, «Англорусском синонимическом словаре» (1979) и др.
Некоторые низкочастотные лексикографические пара39


метры представлены только в отдельных, единичных словарях, определяя их специфику. Такие словари, как правило, наиболее полно описывают лексику языка в отношении реализуемого в них лексикографического параметра. Так, именно исчерпывающей полнотой описания представленных в них низкочастотных параметров слова отличаются такие весьма специфические словари, как «Диалектный словарь личности» (1971) В. П. Тимофеева, «Орфографический морской словарь» (1974) Р. Э. Порецкой, «Словарь усилительных словосочетаний для русского и английского языков» (1975) И. И. Убина, «Словарь несклоняемых слов русского языка» (1978) Н. П. Колесникова, «Межъязыковые омонимы и паронимы. Опыт русско-белорусского словаря» (1980) С. М. Грабчикова, «Белорусско-русский паралексический словарь-справочник» (1985) под ред. А. Е. Михневича и др.
Вместе с тем почти ни один из существующих словарей не ограничивается включением только одного-двух лексикографических параметров. В словарях различных типов количество и состав высокочастотных и низкочастотных лексикографических параметров значительно варьируется. К примеру, четырехтомный «Словарь языка Пушкина» (1956—1961) содержит наряду с указанными высокочастотными параметрами и параметром синонимии еще целый ряд менее употребительных в словарях лексикографических параметров — частотности слова, его вариантности, библиографический (адресатные характеристики иллюстраций слова) и некоторые другие. Во многом сходный набор лексикографических параметров представлен в двухтомном «Слоутку мовы Скарыны» (1977—1984), составленном белорусским лексикографом В. В. Аниченко главным образом на материале переводных изданий 1517—1519 гг. Наиболее же богатым набором лексикографических параметров — и по числу, и по составу обладают академические толковые словари, в которых общее количество параметров нередко доходит до 30! Являясь наиболее универсальными справочниками по языку, они предоставляют читателю самый ши- 40


рокии круг сведении о слове и языке в целом и заслуживают того, чтобы мы рассказали о них подробнее.
В пользу такого решения свидетельствует еще и то, что во все времена толкование, объяснение значений слов являлось основным (и вместе с тем наиболее трудоемким) занятием лексикографов. Надо сказать, что и в настоящее время составление толковых словарей и последующее их улучшение, по мнению известного теоретика словарного дела Ю. Н. Караулова, остается главным направлением развития мировой лексикографии. Вот почему без обстоятельного рассказа о существующих толковых словарях русского, белорусского и украинского языков, без подробного описания тех лексикографических параметров, которыми главным образом и характеризуются эти словари, наконец, без занимательных жизнеописаний выдающихся составителей толковых словарей никак не обойтись в книге, посвященной популярному изложению прошлого, настоящего и будущего восточнославянской лексикографии. Во всяком случае, обращение к истории создания наиболее популярных толковых словарей в значительной мере способствует постижению закономерностей развития словарного дела на Руси в целом.


4 Замолажишет)
«Морозным мартовским днем 1819 .года, — рассказывает в своей «По- /вести о Толковом словаре» (М., ’ 1981) писатель В. И. Порудомии- ский,— Владимир Иванович Даль, в ту пору только что выпущенный из Морского кадетского корпуса мичман, ехал санным путем, в кибитке, к месту службы, на Черноморский флот. Ямщик, закутанный в тяжелый тулуп, понукая лошадей, через плечо поглядывал на седока. Тот жался от холода, поднял воротник, сунул руки в рукава: новая с иголочки мичманская форма греет плохо. Ямщик ткнул кнутовищем в небо, пробасил, утешая:
— Замолаживает...
— Как это «замолаживает»?
— Пасмурнеет,— коротко объяснил ямщик.— К теплу.
Даль вытащил из кармана записную книжку, карандашик, подул на закоченевшие пальцы, вывел старательно: «Замолаживать — иначе пасмурнеть — в Новгородской губернии значит заволакиваться тучками, говоря о небе, клониться к ненастью».
Слово замолаживает, записанное под Новгородом, стало отправной точкой того огромного полувекового труда по собиранию слов в разных уголках России, которому посвятил свою жизнь выдающийся знаток и хранитель народного русского слова 42


Владимир Иванович Даль. Еще мальчиком Володя признался своей бабушке в том, чем именно ему хотелось бы заниматься: «...хочу все время искать слова». И кем бы Далю потом ни приходилось быть — воином, врачом, литератором, чиновником, ученым — и куда бы его ни забросила судьба, он постоянно собирал и записывал услышанные им слова живого разговорного языка.
Увлеченному собиранию В. И. Далем несметных богатств русской народной речи в немалой степени способствовали тесное общение и постоянная поддержка со стороны лучших людей того времени. Например, великий русский поэт А. С. Пушкин, зная об увлечении Даля, при первой же встрече с ним посоветовал составить из собранных Далем записей словарь: «Нам позарез нужен словарь живого разговорного языка! Да вы уже сделали треть словаря. Не бросать же вам свои «запасы»!»
И такой словарь — первый в истории русской лексикографии полный словарь живого народно-разговорного языка — в результате длительного, самоотверженного труда В. И. Даля был создан. Он вышел в 1В63—1866 гг. в четырех увесистых томах, насчитывал более 200 000 слов, из которых около 80 000 зарегистрированы Далем впервые, и назывался «Толковым словарем живого великорусского языка». По поводу названия этого словаря Даль с улыбкой замечает, что словарь не потому назван им толковым, что мог получиться и бестолковым, а потому что слова растолковывает — «объясняет подробности слов и понятий, им подчиненных».
«Толковый словарь живого великорусского языка» является полной противоположностью предшествовавшим ему академическим словарям. Еще задолго до выхода этого словаря, сравнивая академические словари со сделанными им самим записями словарных богатств народной речи, Даль с горечью писал, что существующие «словари набирались из книг, а книги пишут, взбираясь на ходули и подмостки... Мы с неба звезды хватаем, а под ногами ничего не ви-
43


дим..,». В отличие от составителей академических словарей, стремившихся «отделить слова, в сообществе благородных людей слышимые, от слов, между простонародьем только употребительные», В. И. Даль поставил перед собой совершенно иную задачу — отразить в словаре «живой, народный язык, сберегший в жизненной свежести дух, который придает языку стройность, силу, ясность, целость и красоту». По глубокому убеждению Даля, не содержащиеся в академических словарях того времени собрания мертвых церковнославянских слов, а живой, народный русский язык должен «послужить источником и сокровищницей для развития образованной русской речи».
Вот почему в своем словаре Даль отказался от привычных для академических словарей оправдательных цитат из авторитетных литературных источников. В качестве приме44


ров в «Толковом словаре живого великорусского языка» обычно используются народные пословицы и поговорки, часть же примеров написана самим Далем. Всего же в качестве иллюстраций Даль включил в словарь более 30 000 пословиц, собранных им во время длительных путешествий и служебных поездок по России. Например, к слову глаз в словаре Даля приводится 110 пословиц с этим словом, 86 пословиц дается при слове голова, 73 — при слове воля и т. д.
При объяснении значения слова Даль сторонился пустых мудрствований и навязчивой назидательности сухих и мнимонаучных определений и считал, что «передача и объяснение одного слова другим, а тем паче десятком других, конечно, вразумительнее всякого определения, а примеры еще более поясняют дело». Путем перечисления множества разных по смыслу пословиц после определяемого слова Даль старался показать тончайшие оттенки в значении данного слова. Взяв по тем или иным причинам в словарь все собранные им пословицы, Даль фактически собрал воедино все устное богатство русского народа — сотни тысяч слов народно-разговорного языка и десятки тысяч разнообразных пословиц, поговорок, присловий, прибауток, присказок, загадок, народных речений и т. п.
Богатые бытовые наблюдения, обширные энциклопедические сведения о языке, привычках, умонастроениях простых русских людей, вошедшие в словарь в виде всевозможных примеров и толкований и давшие повод В. Г. Белинскому назвать В. И. Даля «живою статистикою живого русского народонаселения»,— именно они составляют в настоящее время основное достоинство «Толкового словаря живого великорусского языка». Словарь Даля можно читать как увлекательную историческую книгу о жизни русского народа в середине прошлого века. Эту особенность словаря заметил еще современник Даля, академик Я. К. Грот, который писал: «Словарь Даля — книга не только полезная и нужная, это — книга занимательная: всякий любитель отечест45


венного слова может читать ее или хоть перелистывать с удовольствием. Сколько он найдет в ней знакомого, родного, любезного и сколько нового, любопытного, назидательного! Сколько вынесет из каждого чтения сведений драгоценных и для житейского обихода и для литературного дела».
Обилие в словаре пословиц и поговорок, метких наблюдений и глубоких мыслей, заложенных в образной, живой речи простых людей,— все это привлекло к нему внимание В. И. Ленина, который увидел в «Толковом словаре живого великорусского языка» непревзойденную сокровищницу меткого народного слова, подлинную энциклопедию жизни русского народа середины XIX в. В январе 1920 г. Владимир Ильич писал А. В. Луначарскому: «Недавно мне пришлось — к сожалению и стыду моему, впервые,— ознакомиться с знаменитым словарем Даля. Великолепная вещь...» В дальнейшем Ленин неоднократно обращался к словарю Даля в поисках понятных простому народу слов и выражений, использовал собранные в нем пословицы и поговорки при написании своих политически заостренных, обращенных к простым людям статей и выступлений. Вспоминая об этом, Н. К. Крупская писала: «Чтобы понять, какая образность близка крестьянину, Владимир Ильич, между прочим, особенно внимательно читал и изучал словарь Даля, настаивал на его скорейшем переиздании».
Следуя заветам В. И. Ленина, советские лексикографы несколько раз переиздавали словарь Даля. Отдавая дань уважения этой великой книге о словах, вместе с тем нельзя не заметить, что многие слова в ней устарели и не соответствуют современным нормам русского литературного языка. Называя словарь Даля областническим, устаревшим, Владимир Ильич ставил вполне закономерный вопрос: «Не пора ли создать словарь настоящего русского языка, скажем, словарь слов, употребляемых теперь и классиками, от Пушкина до Горького». Работа по созданию такого словаря была начата по прямому указанию и при непосредст46


венном участии В. И. Ленина в первые же годы Советской власти.
Результатом этой работы стало издание в 1935—1940 гг. первого советского четырехтомного «Толкового словаря русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова. Научная общественность высоко оценила достоинства этого словаря, отнеся его к высшим достижениям советской лексикографии довоенной поры. При этом советские лексикографы вполне сознавали тот факт, что созданный в кратчайшие сроки четырехтомный словарь не мог охватить всей общеупотребительной лексики русского литературного языка нашего времени. Поэтому уже в 1938 г., за два года до выхода последнего тома этого словаря, в стенах Академии наук началась работа по созданию большого академического словаря (сокращенно его называют БАС), который описывает лексику русского литературного языка в широкой исторической перспективе, показывая динамику ее развития за последние полтора-два столетия, от эпохи Пушкина до наших дней.
В качестве источников, откуда набирались слова и примеры их употребления, послужили «лучшие произведения русских писателей, публицистов и ученых, с деятельностью которых связано обогащение и усовершенствование русского литературного языка». Результатом многолетней работы с источниками стало создание громадной словарной картотеки, общий объем которой превышал 7 млн. карточек с примерами из художественных, научных, публицистических и прочих текстов XIX—XX вв. Наличие такой картотеки давало составителям наиболее полного толкового словаря возможность проиллюстрировать употребление максимального количества слов русского литературного языка в каждом отдельном значении.
В 1948—1965 гг. этот семнадцатитомный «Словарь современного русского литературного языка», вобравший более 120 000 слов с примерами их литературного употребления, был издан. Он был составлен в довольно короткий для мировой лексикографии срок и значительно повысил общий 47


уровень словарных исследований в нашей стране. Главное же, широкий охват в БАС словарного состава русского литературного языка XIX—XX вв. помогает читателям добиваться адекватного понимания всего написанного не только современными советскими писателями, но и русскими писателями прошлого века. В настоящее время ведется работа по подготовке БАС к переизданию (разрабатываются словарные статьи новых, появившихся совсем недавно слов и значений, уточняются характеристики уже известных слов и т. д.).
Вместе с тем необходимо отметить, что столь широкий охват лексики русского языка в БАС неминуемо ведет к включению отдельных малоупотребительных, устарелых, диалектных и узкоспециальных слов. Однако объяснение подобных слов не входит в задачи нормативного толкового словаря. Словарь такого типа должен описывать реальное языковое сознание всего говорящего на данном языке коллектива, а не использование отдельными носителями языка этих в целом нехарактерных для коллективного языкового сознания перечисленных разрядов слов. Уместно по этому поводу привести слова академика Л. В. Щербы: «...нужно помнить, что нет никаких оснований навязывать общему языку понятия, которые ему вовсе не свойственны и которые — главное и решающее — не являются какими-либо факторами в процессе речевого общения». Иными словами, использование в ряде художественных, публицистических, научных и прочих текстов отдельных малоупотребительных, устарелых, диалектных и узкоспециальных слов еще не свидетельствует об их соответствии современным лексическим нормам и необходимости включения таких слов в нормативный толковый словарь.
Более строго нормированным является создававшийся одновременно с БАС четырехтомный «Словарь русского языка» (1957—1961) под ред. А. П. Евгеньевой. Этот малый академический словарь (сокращенно его называют МАС) охватывает основной словарный состав современного рус48


ского литературного языка и объясняет значение более 82 000 слов. Сокращение по сравнению с БАС почти на треть общего количества описываемых в МАС слов осуществлено за счет малоупотребительных, устарелых, диалектных и узкоспециальных слов. В то же время количество содержащихся в МАС лексикографических параметров сократилось незначительно. В нем, как и в БАС, даны самые разнообразные грамматические и стилистические пометы к словам, с такой же степенью детализации представлено описание значений каждого определяемого слова, к иноязычным словам приводятся этимологические справки. Иллюстративный материал, за счет которого главным образом и достигнуто почти четырехкратное уменьшение МАС в объеме по сравнению с БАС, остается достаточно представительным, чтобы научить читателя образцовому литературному употреблению того или иного слова.
Все перечисленные качества МАС делают его строго нормативным и общедоступным (в силу его сравнительно небольшого объема) справочным пособием для всех, кто профессионально работает со словом — редакторов, корректоров, дикторов радио и телевидения, языковедов, учителей, артистов и многих других категорий читателей. Будучи наиболее полным собранием нормативно упорядоченной широкоупотребительной лексики русского литературного языка, МАС нередко служит базой для составления общих русско- национальных словарей. Отражением растущей потребности самого широкого круга читателей в данном словаре является его переиздание в 1982—1984 гг. Второе издание МАС дополнено теми словами и фразеологическими оборотами, которыми пополнилась лексическая система русского литературного языка за последние 20 лет, и включает более 90 000 слов.
Однако самым популярным толковым словарем в настоящее время является однотомный «Словарь русского языка» С. И. Ожегова, впервые изданный в 1949 г. С тех пор этот словарь многократно переиздавался, общий тираж всех 49


его изданий уже превысил два миллиона экземпляров. И тем не менее на полках книжных магазинов он не залеживается — читатели всех возрастов и профессий с удовольствием покупают этот словарь. В чем же причина такого успеха?
Первоначально однотомный «Словарь русского языка» был задуман как краткая переработка четырехтомного «Толкового словаря русского языка» (1935—1940) под ред. Д. Н. Ушакова, одним из составителей которого был и С. И. Ожегов. Коллектив авторов первого советского словаря поручил профессору С. И. Ожегову подготовить краткий вариант четырехтомного словаря путем последовательного сокращения его до объема однотомника. Однако с самого начала работы над однотомным словарем С. И. Ожегов пошел по пути создания совершенно нового, «настольного» типа массового словаря-справочника.
В соответствии с разработанными автором принципами отбора слов для однотомного толкового словаря нормативного характера в него вошла только наиболее употребительная лексика активного запаса современного русского литературного языка. В результате такого отбора из 85 000 слов, описанных в «Толковом словаре русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова, в свой словарь С. И. Ожегов взял всего лишь около 50 000. Кроме того, в этом словаре не описываются отдельные устаревшие и малоупотребительные значения определяемых в нем слов.
Несмотря на то что в «Словаре русского языка» С. И. Ожегова значительно сокращено по сравнению с БАС и МАС количество содержащихся в нем лексикографических параметров — их только около 20, он является полноценным толковым словарем. Составителю удалось добиться этого в результате многолетних упорных поисков, позволивших найти «индивидуальный подход» к каждому определяемому слову и объяснить его максимально кратко, путем введения ряда лексикографических новшеств. К ним можно отнести: показ употребления слова при помощи типовых ре-
50


чений; упрощение формулировок в толкованиях слов; гнездование отдельных производных слов; уточнение стилистических оценок слов; выделение только наиболее различающихся значений слова; широкое использование различных типов определения слова и умелое их сочетание при описании многозначных слов; применение всевозможных отсылок, сокращений и т. п.
Особенно большая экономия «производственной площади» словаря достигается составителем за счет широкого ис¬
пользования в качестве примеров литературного употребления определяемого слова так называемых речений — кратких типовых сочетаний слов. Иными словами, С. И. Ожегов отказался от использования в своем словаре длинных художественных иллюстраций, столь употребительных в МАС, БАС и других толковых словарях, и практически разработал новый тип иллюстраций — речения. При этом речения в его словаре не только иллюстрируют образцовое литературное употребление определяемых слов, но и в определенной мере дополняют, поясняют дефиницию каждого слова, всесторонне раскрывают его сочетаемость с другими словами русского литературного языка.
Например, к слову закрыть в «Словаре русского языка» С. И. Ожегова приводятся речения Закрыть сундук, Закрыть одеялом, Закрыть лицо вуалью, Закрыть глаза, Закрыть зонтик, Закрыть книгу, Закрыть дверь, Закрыть окно, Закрыть вход, Закрыть воду, Закрыть заседание, Закрыть список (прекратить запись), Закрыть торговлю, Закрыть контору, Закрыть на учет, Закрытие сезона, причем само слово закрыть в этих речениях сокращается до одной буквы 3. Таким образом, если главным богатством Словаря Даля являются многочисленные пословицы и поговорки, а лучшей характеристикой БАС и МАС можно считать приведение в них к каждому слову обширных иллюстраций из выдающихся произведений русской классической и советской литературы, то к числу основных достоинств Словаря Ожегова нужно отнести предельно краткие, лаконичные определения 51


и множество подобранных и частично придуманных самим составителем речений.
Поставив перед собой задачу создания универсального нормативного словаря-справочника по культуре русской речи, С. И. Ожегов постоянно, от издания к изданию (а их при жизни автора было четыре) совершенствовал свой словарь, дополняя его новыми словами и значениями, улучшая структуру отдельных словарных статей, уточняя стилистические оценки слов. После смерти автора в 1964 г. дальнейшую редакцию Словаря Ожегова осуществляла Н. Ю. Шведова, которая немало сделала для улучшения этого словаря. В настоящее время однотомный «Словарь русского языка» С. И. Ожегова является наиболее авторитетным нормативным словарем массового пользования.
Таким образом, мы рассмотрели современные толковые словари русского языка в направлении от наиболее боль-
52


ших по объему (Словарь Даля, БАС) к менее полным по охвату лексики (МАС, Словарь Ожегова). Внимательное изучение реестров перечисленных словарей позволяет установить интересную закономерность: чем меньше слов описывает тот или иной толковый словарь, тем более строгой и научной становится нормативная характеристика определяемых в нем слов. И наоборот, чем больше слов объясняется в словаре, тем шире представлена в нем малоупотребительная лексика русского языка, а следовательно, менее определенным становится статус литературности отдельных слов. Если учесть, что почти все высокоупотребительные слова включаются в каждый толковый словарь, значит, главное, чем различаются существующие толковые словари русского языка с нормативной точки зрения, это количество малоупотребительных слов. И каждый раз общее количество таких слов в толковом словаре определяется той задачей, которую он призван решать.
Например, при обучении школьников и иностранных студентов навыкам активного пользования русским литературным языком чаще всего используется Словарь Ожегова, который содержит наиболее употребительную, строго нормированную лексику современного русского литературного языка. Взрослым образованным носителям русского языка значительную помощь при объяснении отдельных непонятных слов, которые порой встречаются при чтении разнообразной литературы, может оказать МАС, содержащий широкоупотребительные слова литературного языка. Задачи всеобъемлющего научного описания литературной и отчасти нелитературной (разговорной, устаревшей и диалектной) лексики русского языка решают такие большие словари, как БАС и Словарь Даля. Таким образом, каждый из рассмотренных толковых словарей русского языка хорош по-своему.
Целый ряд разнообразных задач позволяют решать имеющиеся словари белорусского языка. Наиболее универсальными (по количеству и составу представленных в них
53


лексикографических параметров) в настоящее время являются однотомный «Словарь белорусского наречия» И. И. Носовича и пятитомный (в шести книгах) «Тлума- чальны сло^ши беларускай мовы». Рассмотрим эти словари подробнее.
«Словарь белорусского наречия», впервые опубликованный в 1870 г. (хотя работа по его составлению была закончена еще в 1860 г., за несколько лет до выхода Словаря Даля), явился итогом 16 лет напряженного труда талантливого белорусского лексикографа Ивана Ивановича Носовича. Словарь содержит более 30 000 словарных статей, отражающих уровень развития белорусского языка в середине прошлого века. Использование Носовичем в качестве иллюстраций к определяемым словам значительного количества белорусских пословиц, поговорок, загадок, строф из народных песен сближает рассматриваемый словарь со Словарем Даля. Однако по ряду других характеристик (диалектный характер большей части объясняемых белорусских слов, сознательное исключение слов, общих для русского, белорусского и украинского языков, толкование белорусских слов путем их перевода на русский язык и др.) «Словарь белорусского наречия» сближается с диалектными и переводными словарями.
Несмотря на столь противоречивые принципы составления Словаря Носовича, он создан в духе требований восточнославянской лексикографии XIX в. и ни в чем не уступает лучшим словарям того времени. Фактически это первый по-научному полный и законченный словарь белорусского языка. Свидетельством того, что «Словарь белорусского наречия» до настоящего времени представляет значительный интерес для историков лексикографии, диалектологов, исследователей белорусской этнографии, является его переиздание в 1983 г. под названием «Слоушк беларускай мовы».
Если Словарь Носовича по праву считается лучшим среди белорусских словарей XIX в., то «Тлумачальны слоушк 54


беларускай мовы», подготовленный в Институте языкознания имени Якуба Коласа АН БССР и опубликованный в 1977—1984 гг., безусловно, нужно отнести к достижениям белорусской лексикографии нашего времени. Данный словарь включает более 105 000 словарных статей и охватывает общеупотребительную лексику и фразеологию современного белорусского литературного языка. По объему и принципам составления «Тлумачальны слоунп< беларускай мовы» весьма близок к малому академическому словарю русского языка.
Будучи по своим основным характеристикам справочником нормативного характера, рассматриваемый словарь не избегает отдельных дублетных лексем и вариантных форм слова. Вместе с тем, богато иллюстрируя определяемые слова примерами из художественных произведений современной белорусской литературы, «Тлумачальны слоушк беларускай мовы» оказывает нормализующее влияние на язык современных белорусских писателей. Кроме того, издание названного словаря создало определенные условия для более глубокого научного изучения словарного состава белорусского языка и дальнейшей работы по повышению языковой культуры его носителей, обозначило качественно новый этап в развитии белорусского литературного языка.
Таким образом, рассмотрение перечисленных русских и белорусских словарей дает все основания заключить, что толковые и близкие к ним по своей организации словари значительно превосходят словари других типов по объему и количеству представленных в них лексикографических параметров. Не случайно А. С. Пушкин называл толковый словарь «уложением языка», то есть наиболее полным собранием его законов и правил. Учитывая огромную роль, которую толковые словари играют в описании словарного состава языка, имеет смысл остановиться несколько подробнее на наиболее общих лексикографических параметрах, присущих всем без исключения словарям этого типа.
55


Заголовочное (заглавное, словарное) слово, или вокабула. Все заголовочные слова в словаре приводятся не в произвольной, а в единой исходной форме, поскольку буквенный состав заголовочного слова является его единственным адресом в словаре. Для имен существительных исходной является форма именительного падежа единственного числа, для глаголов — форма инфинитива, для имен прилагательных — форма именительного падежа единственного числа мужского рода и т. д. Заголовочное слово содержит сведения о написании, произношении и ударении данного слова и вместе с его толкованием и иллюстрациями составляет словарную статью. Поэтому общее количество словарных статей в том или ином словаре всегда совпадает с количеством представленных в его реестре заголовочных слов.
Грамматическая характеристика слова. Этот лексикографический параметр объединяет целый ряд более мелких параметров, таких, как указание части речи, рода, числа и падежа имен существительных, спряжения глагола, кратких форм и степеней сравнения имен прилагательных и др.
Толкование, объяснение значений слова. Для толкового словаря является обязательным определение каждого значения заголовочного слова. Иными словами, так, как различные формы слов фиксируются в академической грамматике и грамматическом словаре, так значения слов сформулированы и записаны в толковом словаре. Формулы толкования, объяснения значений слов являются своего рода правилами толкового словаря. Лексикографы разработали к настоящему времени несколько типов толкования значений слов, поскольку значения отдельных многозначных слов иногда невозможно уложить в жесткую форму стереотипного определения.
Перечислим наиболее употребительные типы толкований: предметное, описательное определение, указывающее на связь слова с обозначаемой вещью и включающее элементы энциклопедического знания о данной вещи; синонимическое определение, то есть определение слова путем пе- 56


речисления синонимов после объясняемого слова; словообразовательное толкование или объяснение значения слова путем указания того слова, от которого образовано определяемое слово; отсылочное определение — посредством отсылок к значениям других слов в словаре; толкование слова посредством перевода, путем перечисления после определяемого слова его иноязычных эквивалентов; «неявное» определение слова посредством указания «соседей» определяемого слова в лексической системе языка — синонимов, антонимов, словесных ассоциаций и т. д.; этимологическое толкование слова — путем выявления происхождения данного слова, например: тип (от греч. typos — образец); иллюстративное определение (такой тип определения чаще всего выступает как основной при толковании в словарях- конкордансах, словарная статья которых обычно содержит только заголовочное слово и примеры его употребления); лингвострановедческое толкование слова дает сведения как о «вещественном» содержании определяемого слова, так и о внеязыковых условиях его употребления; остенсивное, наглядное определение — при помощи рисунка, фотографии, чертежа и т. п.
Но даже такое обилие различных типов толкования слова не всегда дает возможность кратко, доступно и, главное, непротиворечиво объяснить сложные значения отдельных многозначных слов. Поэтому процесс постепенного уточнения толкования слова продолжается и в настоящее время: разрабатываются новые типы толкования слов, создаются специальные метаязыки (системы лексикографических приемов) для описания значений слов, улучшается, детализируется подача оттенков значений слов в словарях различных типов.
Центральным для толковых словарей типом толкования слов является предметное, описательное определение в отличие, например, от синонимических словарей, в которых значения слов объясняются обычно путем перечисления синонимов после определяемого слова. Вместе с тем в толко67


вых словарях, как правило, используются и другие типы толкования слов.
Система стилистических помет. Современные толковые словари являются по своей природе нормативными словарями. Это означает, что в отличие, например, от исторических и диалектных словарей толковый нормативный словарь не только объясняет значения слов, но и учит правильному литературному использованию этих слов. Такой словарь одновременно дает и максимально полное описание всех значений слова и при помощи системы стилистических помет способствует правильному выбору нужного слова, указывая на его принадлежность к тому или иному стилю и предостерегая читателя от стилистически ошибочного употребления слова.
Используемые в современных толковых словарях системы стилистических помет, несмотря на отдельные различия между ними, дают в целом сходную стилистическую характеристику описываемых слов. При помощи многочисленных стилистических помет проводится тонкая нюансировка свойств определяемого слова, указываются отношения между словами внутри лексической системы языка.
Так, приводимые обычно после определяемого слова пометы газетн., дипл., канц., нар.-поэт., научн., офиц., полит., поэт., публ., спец., тех. указывают на принадлежность данного слова письменным стилям речи. Пометы груб., обл., прост., разг, ограничивают употребление того или иного слова рамками разговорного языка. Пометами ирон., ласк., ритор., торж., увелич., шутл. передаются экспрессивно-стилистическая оценка и эмоционально-выразительные свойства определяемых слов. Посредством помет арх., ист., нов., уст. определяется историческая перспектива того или иного слова, а пометы астр., биол., лингв., лит., мор., с.-х. и другие указывают на конкретную специальную сферу применения слов. Таким образом, система стилистических помет формирует у читателя словаря своеобразное «стилистическое знание». Оно является неотъемлемой частью того «кол-
58


лективного знания» носителей данного языка о смысле и употреблении каждого слова, без которого немыслимо полное овладение языком и которое лежит обычно в основе толкового нормативного словаря.
Иллюстрации или примеры употребления слова. Чаще всего в качестве иллюстраций литературного употребления слова используются цитаты из художественных, публицистических, научных и прочих текстов. Вместе с тем в толковых словарях, как вы уже знаете, нередко используются также речения (то есть подобранные или придуманные типичные словосочетания или предложения с определяемым словом), пословицы, поговорки и т. п. Все они в той или иной мере способствуют раскрытию значения слова, его грамматических, сочетаемостных, стилистических и многих иных свойств, а также служат своеобразным обоснованием для включения данного слова в нормативный словарь. Заглянув в историю словарного дела, мы узнаем, что сам принцип авторизации или использования оправдательных цитат ввел в лексикографию знаменитый лексикограф средневековья С. Джонсон. Он включал в толковый словарь английского языка только те слова, для которых имелось оправдание в виде цитат из художественной литературы. В настоящее время эта функция иллюстраций реализуется только в отношении слов, вызывающих сомнения у составителей толкового словаря — диалектизмов, архаизмов, неологизмов и пр. В отношении же большинства толкуемых слов литературного языка иллюстративный материал выполняет другие, более важные функции.
К ним относятся: объяснительная функция — посредством иллюстраций дается дополнительная характеристика смысловых, грамматических и прочих особенностей слова; нормативно-стилистическая функция — толковые нормативные словари включают в качестве иллюстраций только те примеры, которые соответствуют современным нормам литературного языка, а следовательно, иллюстративный материал толкового словаря прямо характеризует литературное 60


употребление определяемых слов, их лексическую сочетаемость, перечисляет типичные и устойчивые сочетания этих слов, подчеркивая их нормативность и указывая косвенно сферу их употребления; энциклопедическая функция — иллюстрации из художественных, публицистических, научных и прочих текстов содержат значительное количество сведений энциклопедического характера, включают, как правило, множество собственных имен писателей, общественно-политических деятелей, людей науки и искусства, а также многочисленные историко-географические названия, всевозможные даты событий и пр.
По мнению ученых, богатый иллюстративный материал является в настоящее время главным достоинством современных толковых словарей. Он отражает уровень развития литературы, написанной на данном языке, служит исход-
61


ным материалом для многочисленных языковых исследований. Современный толковый нормативный словарь немыслим без обильных примеров из литературных источников и живого разговорного языка — они составляют плоть и кровь каждого толкового словаря. Здесь уместно будет вспомнить афоризм Вольтера: «Словарь без примеров — это скелет!»
Включая столь разнообразные лексикографические параметры и являясь по существу наиболее «универсальными справочниками по языку», современные толковые словари тем не менее не являются примерами наиболее экономной и компактной подачи языкового материала. Так, слово в толковом словаре многократно объясняется при помощи самых разных лексикографических параметров — определений, иллюстраций, синонимов и многих других, что нередко делает эти объяснения избыточными. Кроме того, определяемые в толковом словаре слова обычно приводятся в алфавитном порядке, что способствует их быстрому нахождению в словаре, но не отражает существующих между словами разнообразных связей по значению.
Указанные недостатки толкового словаря давно замечены лексикографами. Еще В. И. Даль, например, в «Напутном слове» к своему словарю в сердцах написал по этому поводу, что алфавитный способ расположения слов в словаре «крайне туп и сух. Самые близкие и сродные речения... разносятся далеко врозь и томятся тут и там в одиночестве; всякая живая связь речи разорвана и утрачена... читать такой словарь нет сил, на десятом слове ум притупеет и голова вскружится, потому что ум наш требует во всем какой-нибудь разумной связи, постепенности и последовательности». Однако предложенный Далем алфавитно-гнездовой принцип расположения языкового материала в толковом словаре тоже далек от совершенства.
Между тем расположить слова в словаре так, чтобы они наиболее экономным образом отражали систему наших знаний о мире, позволяет принцип размещения слов не по 62


алфавиту, а по близости присущих им значений. Словари с таким расположением слов получили название идеографических (от греч. idea — понятие, идея, образ и grapho — пишу). Вместе с тематическими и ассоциативными они образуют особый тип словаря.
Надо сказать, что в последнее время интерес к словарям этого типа как со стороны языковедов, так и со стороны специалистов смежных наук резко возрос. На наш взгляд, это объясняется тем, что принципы классификации языкового материала в идеографических, тематических и ассоциативных словарях в своих основных чертах дублируют основные положения такой быстро прогрессирующей области человеческого знания, как системология. Под последней, как правило, понимается сумма наиболее общих сведений о законах построения и функционирования сложных систем. К числу такого рода сложнейших систем, как можно догадаться, относится и наш язык. Вот почему любые достижения языковедов в деле изучения системной организации словарного состава языка, наиболее последовательно реализуемые в идеографических, тематических и ассоциативных словарях, немедленно приковывают внимание философов, логиков, кибернетиков, психологов, специалистов других смежных дисциплин, которые непосредственно работают над решением проблем систематизации аналогичных явлений в своих областях знания. Растет интерес к словарям данного типа и у массового читателя, в связи с чем возникает необходимость рассказать о таких словарях подробнее.


Языковеды не перестают удивляться способности человека в течение считанных секунд находить в памяти необходимые ему для общения слова. Ведь если выбирать эти слова в памяти из сотен тысяч известных каждому человеку слов методом простого перебора, то на эту работу потребуются не секунды, а часы и даже дни. Значит, мы ищем слова в своей памяти при помощи значительно более совершенного метода, нежели простой перебор слов. По мнению ведущего советского специалиста в области психолингвистики («смежной» языковой дисциплины, возникшей на стыке психологии и лингвистики) А. А. Леонтьева, слово в нашей памяти записано в форме поиска этого слова. Чтобы пояснить эту мысль, позволим себе следующее сравнение.
Нашу память можно представить в виде большой библиотеки. Многочисленные стеллажи этой библиотеки содержат на своих полках десятки и даже сотни «книг»-слов каждый. (Сравнение слова с книгой представляется особенно удачным, поскольку еще академик Л. В. Щер- ’ ба считал, что почти о каждом сло- ’ ве нашего языка можно написать целую монографию.) На каждую книгу в этой библиотеке заведен специальный формуляр, в котором записаны ее номер и номер той пол-
64


ки, па которой она находится. И то, насколько быстро мы найдем при помощи этого формуляра нужную нам книгу, зависит лишь от удачного или, наоборот, неудачного ее расположения в библиотеке. Обычно пользующиеся повышенным спросом книги находятся на ближайших полках, под рукой; менее употребительные — на более удаленных; близкие же по содержанию книги располагаются, как правило, рядом. Эти несложные приемы классификации книг с учетом читательского интереса позволяют во много раз сократить время их поиска. Сходным образом, видимо, упорядочены и слова в нашей памяти, что способствует быстрому их нахождению в случае возникшей необходимости.
Однако память человека с возрастом ухудшается, многие-слова забываются навсегда, другие прячутся в отдаленных закоулках памяти, и время поиска таких слов неизме65


римо возрастает. Чтобы избавиться от подобных недостатков, человек еще в древности догадался записывать хранимую в памяти классификацию слов в виде идеографического или тематического словаря, которым можно было пользоваться бесконечно долго. Так, история мировой лексикографии свидетельствует, что самыми древними были словари трудностей и учебные тематические словари, в которых слова группировались по темам.
Уже во II в. нашей эры был создан идеографический словарь «Ономастикой» Ю. Поллукса, впервые опубликованный в 1502 г. в Венеции. В 1798 г. в Риме издается созданный на рубеже II—III вв. замечательный санскритский словарь «Амаракоша», что в переводе на русский язык означает ’сокровищница Амара’. Данный словарь содержит более 10 000 слов, объединенных по темам и записанных в форме стихов. Эти и ряд последующих тематических словарей были во многом несовершенными в логическом отношении классификациями слов. Однако именно они подготовили почву для издания в 1852 г. первого по-научному обоснованного идеографического словаря П. М. Роже под названием «Тезаурус английских слов и выражений». (Нужно отметить, что слово thesaurus еще раньше было заимствовано из древнегреческого языка со значением ’сокровищница’ и использовалось вначале для обозначения самых больших словарей — «сокровищниц языка», фиксирующих все слова данного языка, даже если слово употреблено всего один раз.)
В предисловии к первому изданию «Тезауруса английских слов и выражений» П. М. Роже признается, что обдумывал идею создания этого словаря и подбирал материалы для него в течение почти полувека. Главной задачей своего словаря автор считал облегчение поиска нужных слов и упрощение таким образом нелегкого писательского труда. «Какой бы живостью ни обладало наше воображение, как бы ни переполняли нас чувства,— пишет П. М. Роже,— мы часто попадаем в такое положение, когда нам не 66


хватает слов, чтобы точно выразить свою мысль. Единственно необходимое слово зачастую бежит нашей памяти и мы вынуждены обходиться словами слишком сильными или слишком слабыми, слишком общими или излишне конкретными. Помощь, которую оказывает этот словарь, состоит в предоставлении богатейшего набора слов и выражений, исчерпывающих все оттенки и нюансы каждой общей идеи».
Всего же таких общих идей в Тезаурусе Роже насчитывается до тысячи — по числу рубрик словаря. Эти рубрики объединяются далее в 86 более крупных групп слов, а те, в свою очередь,— в 24 класса слов. Наконец, эти классы слов обобщаются в 6 основных категорий: абстрактные отношения, пространство, материя, разум, воля, чувственные и моральные силы.
Предоставляя в руки читателя целые группы английских слов, объединенных выражением определенной идеи, идеографический словарь Роже дает ему возможность лишний раз побродить по «библиотеке» своей памяти, заглянуть на
67


самые отдаленные ее «книжные полки», еще раз подивиться обилию и бесценности имеющихся «книпхлов.
Сразу же после выхода «Тезаурус английских слов и выражений» имел необычайный успех у читателей. Только при жизни автора словарь выдержал 28 переизданий. Всего же, к настоящему времени, Тезаурус Роже издавался уже более 100 раз! Об огромной популярности этого словаря свидетельствует и то, что буквально в течение нескольких десятков лет после выхода Тезауруса предложенная в нем схема классификации слов была приспособлена для французского, немецкого, испанского, венгерского, шведского, голландского и ряда других языков.
На этом дело создания тезаурусов не закончилось — все новые идеографические словари появляются в разных странах, все более точной становится классификация слов в этих словарях. В настоящее время наряду с Тезаурусом Роже широко известны также идеографический словарь немецкого языка Ф, Дорнзайфа (1933), идеографический словарь испанского языковеда X. Касареса (1959), словарь-книга Р. Халлига и В. фон Вартбурга «Система понятий как основа лексикографии» (1952) и ряд других.
Неоднократно ставился вопрос о создании идеографического словаря и в рамках восточнославянской лексикографии. Еще в 1821 г., выступая на торжественном заседании Российской Академии наук, академик И. А. Гульянов предлагал: «Познав посредством мыслеразъятия сродственную связь всеобщих разумений, мы возможем определить связь речений им присвоенных и, следовательно, умственную основу языков. Тогда удобно нам будет представить начертание соплеменных понятий видимого, умственного и нравственного мира, в лице словесном слиянных и строение смысла образующих.
В сем словесном начертании трояких наших понятий найдем мы основания, готовые для составления Сродствен- ного Словаря, коего призрак являют нам словари сословов. Недостаток в Сродственном Словаре тем ощутительнее, что 68


Философия твердит непрестанно о сродстве и согласии понятий...»
Предложенный академиком И. А. Гульяновым проект «Сродственного Словаря» содержит основные характеристики современного идеографического тезауруса: а) логическая классификация слов в противоположность алфавитной, б) строгая иерархия понятий, лежащих в основе логической классификации слов, в)учет существующих словарей синонимов и антонимов. Остается только сожалеть о том, что данный проект не был осуществлен.
Более успешно применял тематический принцип классификации В. И. Даль. В своем собрании русских пословиц он избрал «предметный» порядок, то есть все собранные 30 000 пословиц разделил на группы, в каждой из которых пословицы объединяются по содержанию и выражаемой ими идее. Тематическое расположение пословиц в сборнике Даля, а следовательно, и возможность быстрого нахождения в нем необходимого материала привлекли внимание Льва Николаевича Толстого. Великий русский писатель выписал из этого сборника более 70 пословиц для речевой характеристики одного из героев романа «Война и мир» — Платона Каратаева.
Сходный принцип классификации Даль пытался применить и при создании своего знаменитого «Толкового словаря живого великорусского языка». Изучая собранные им словарные запасы русского языка, «вглядываясь в эти бесконечные столбцы слов», Даль обнаружил соединение слов «целыми купами», нашел между многими словами «очевидную семейную связь и близкое родство». Однако полностью отказаться от алфавитной организации слов он не смог и разработал компромиссный вариант расположения словарного материала — алфавитно-гнездовой, стоящий на полпути к тематической классификации лексики.
К идее создания тематически организованных словарей восточнославянская лексикография вернулась уже в н.аши дни. Разработка словарей этого типа ведется в нескольких 69


направлениях. Так, для улучшения преподавания русского языка в иноязычной аудитории создаются учебные тематические словари. К ним можно отнести «Тематический русско-болгарский словарь» (1961) К. Бабова и А. Выргулева, «Русско-румынский тематический словарь» (1975) М. Букэ и И. Евсеева, «Русско-узбекский тематический словарь» (1975) А. Н. Тихонова и др.
Итогом многочисленных психолингвистических исследований стало создание ассоциативных словарей английского, французского, немецкого и ряда других языков. В 1977 г. издается «Словарь ассоциативных норм русского языка» под ред. А. А. Леонтьева, а в 1981 г.— «Асацыятыуны слоушк беларускай мовы» А. И. Титовой.
Ассоциативные словари во многом сходны с тематическими. Так, словарная статья ассоциативного словаря обычно включает заголовочное слово-стимул, которое можно рассматривать в качестве своеобразной «темы», и длинный ряд полученных от испытуемых слов-реакций, в определенной мере раскрывающих содержание данной «темы». Например, на слово-стимул бульба в «Асацыятыуным слоушку беларускай мовы» А. И. Титовой приводятся следующие наиболее частые слова-реакции (с указанием их частоты среди тысячи ответов испытуемых): 181 смачная, 98 бела- руская, 7Q вял1кая, 46 ежа, 40 звараная, 29 поле, 22 дробная, 21 вараная, 20 печаная, 19 восень, 18 гарачая, капаць, картошка, 16 жараная, зямля, 15 Беларусь, хлеб, 12 есц1, 10 добрая и т. д.
Стремительно увеличивающийся поток научно-технической информации привел современную науку к парадоксальному положению. Ученому иногда проще провести заново какой-либо эксперимент, нежели найти сведения о нем в океане научной информации. Помочь ученому избавиться от подобных неприятных парадоксов должна служба научно- технической информации, специально разрабатывающая для этих целей информационно-поисковые тезаурусы по конкретным областям науки и техники.
70


Создаются информационно-поисковые тезаурусы, как правило, при помощи электронно-вычислительных машин (ЭВМ). Сначала подчеркиваются термины в отобранных текстах какой-либо области знания. Затем эти тексты вводятся в ЭВМ, которая выявляет в них наиболее частотные термины. На конечном этапе работы специалисты данной области знания группируют термины по рубрикам информационно-поискового тезауруса. Зная центральные, основные термины, используемые в той или иной научной работе, можно при помощи таких тезаурусов значительно сократить время ее поиска. В качестве примера подобного рода справочников назовем «Тезаурус научно-технических терминов» (1972), «Информационно-поисковый тезаурус по информатике» (1973), «Тезаурус информационно-поисковый по философии» (1975), «Тезаурус информационно-поисковый по языкознанию» (1977).
Однако в отличие от идеографического словаря П. М. Роже, классифицирующего общеупотребительную лексику английского литературного языка, эти информационно-поисковые тезаурусы ограничиваются охватом и систематизацией только терминологической лексики, используемой в той или иной области науки и техники. Во многом облегчая труд ученых и специалистов в соответствующих областях знаний, такие словари остаются недоступными для понимания и использования широким кругом читателей. Между тем именно классификация общеупотребительной лексики литературного языка является главной задачей тезаурусо- строения.
Теоретические предпосылки для решения этой задачи подлинно научным путем созданы работами советских ученых Ю. Н. Караулова, А. Я. Шайкевича, В. В. Морковкина и других. А первым опытом практического ее решения стало составление Ю. Н. Карауловым с помощью ЭВМ «Русского семантического словаря» (1982), в котором «1600 темам-понятиям, охватывающим все сферы жизни... поставлены в соответствие слова современного русского 71


литературного языка из словника объемом около 10 тысяч единиц». Распределение слов по темам ЭВМ осуществила по заданному алгоритму самостоятельно. Как отмечает ответственный редактор словаря, член-корреспондент АН СССР С. Г. Бархударов, это первый опыт автоматизированного решения подобных задач в мировой лексикографической практике. Работа в этом направлении продолжается и в настоящее время.
Таким образом, конечным итогом многочисленных попыток лексикографов представить в словарной форме хранящуюся в нашей памяти информацию о бесконечно разнообразных созвездиях слов стало создание ряда словарей и справочников. Несмотря на имеющиеся между ними различия, перечисленные тематические, ассоциативные и идеографические словари и тезаурусы вполне справедливо относят к единому словарному типу, поскольку все они (правда, каждый по-своему) отражают реально существующее в языке многообразие всевозможных группировок слов по их смысловой близости.


Мы смогли назвать здесь только несколько десятков словарей наиболее распространенных типов. Это лишь часть известных сегодня науке словарей. При этом их общее количество постоянно растет: появляются новые словари, дополняются и переиздаются уже существующие. И тем не менее традиционная лексикография уже не справляется с постоянно возрастающим словесным потоком: не успевает своевременно пополнять словарные картотеки, фиксировать новые слова и значения, систематизировать новую терминологию, дополнять и переиздавать большие толковые, переводные и прочие словари.
Такое отставание лексикографии в удовлетворении все возрастающих словарных потребностей современных читателей наметилось давно. И вызвано оно не только стремительным увеличением словарного состава языка в результате осуществления научно-технической революции, затрагивающей все стороны жизни. Во многом отставание традиционной лексикографии связано с тем, что ручной труд составителей книжных словарей по сбору и обработке словарного материала является малопродуктивным и ограничивается человеческими возможностями. В связи с этим нередки случаи, когда большие многотомные словари к 73


моменту издания последних томов успевают морально состариться, поскольку фиксируемые в первых томах слова и нормы литературного языка к тому времени уже выходят из употребления. Иногда издание широко задуманных больших словарей не заканчивается вовсе.
Ученые видят только один выход из создавшегося положения: на помощь традиционной лексикографии должна прийти электронно-вычислительная техника. Самое большое ее преимущество в сравнении с медленной ручной работой лексикографов состоит в том, что многие необходимые в словарном деле операции она проделывает с невероятной скоростью. Быстродействие современных электронно- вычислительных машин (ЭВМ) нередко достигает нескольких десятков миллионов операций в секунду. Особенно целесообразным является использование ЭВМ при выполнении однообразных, часто повторяющихся операций по обработке собранного словарного материала.
К такого рода операциям в лексикографической практике можно отнести, например, подсчет частоты употребления того или иного слова в заданной совокупности текстов. Не случайно первыми машинными (то есть созданными при помощи ЭВМ) словарями стали трудоемкие частотные словари. Так, обработка машинным способом представительной совокупности текстов общим объемом более миллиона словоупотреблений позволила в относительно короткий промежуток времени создать «Частотный словарь русского языка» (1977) под ред. Л. Н. Засориной, в котором указывается частота употребления почти 40 000 слов русского литературного языка. (На составление вручную трех выпусков «Частотнага слоушка беларускай мовы» (1976—1982) Н. С. Можейко и А. Е. Супруна было затрачено значительно большее количество времени.)
По мере накопления опыта вездесущей электронике стали доверять и более сложную словарную работу — от простого подсчета частоты слов ученые, работающие в союзе с ЭВМ, перешли к выявлению наиболее частых словосоче74


таний. Как оказалось, частая совместная встречаемость слов в тексте свидетельствует об их смысловой близости. В конечном итоге при помощи ЭВМ стали определять смысловые связи между словами и далее — выявлять так называемые «семантические поля», то есть группы связанных по смыслу слов. Электроника стала верным помощником языковедов в изучении словарного состава языка.
Доверяя ЭВМ наиболее трудоемкую часть словарной работы по выявлению семантических полей, все же, как считает специалист по информатике Р. М. Нидхем, «нельзя ожидать, что в результате нескольких часов работы ЭВМ будет получено нечто, что могло бы сразу же заменить интуицию и труд ученого (который все равно необходим при выборе единиц анализа и интерпретации результатов). На что мы можем надеяться,— так это на то, что выявятся группы слов, ранее не замеченные, но потенциально возможные». Эта мысль нашла свое подтверждение при машинной разработке «Русского семантического словаря» Ю. Н. Караулова, в ходе которой было получено множество дополнительных сведений о смысловых связях слов русского литературного языка.
В настоящее время электронно-вычислительная техника продуктивно используется при решении самых разных лексикографических задач — от проведения подготовительных словарных работ (составление машинным способом словоуказателей и конкордансов — наборов цитат — на материале предварительно отобранных текстов) до осуществления машинной распечатки уже сформированных словарных статей для справочников различного типа. Столь широкий спектр ее использования в словарном деле натолкнул ученых на мысль о создании и хранении в памяти ЭВМ своеобразного лексикографического «банка» данных, который вобрал бы в себя содержание десятков и даже сотен известных науке словарей. В настоящее время подобного рода Машинный фонд русского языка создается в Москве в Институте русского языка АН СССР. Успешное завершение 75


работы над ним позволит перевести современную русскую лексикографию на качественно более высокий уровень информационного обслуживания и намного ускорит выпуск словарей самых разных (в том числе принципиально новых) типов.
Сама же возможность создания таких лексикографических «банков» данных, машинных фондов и т. п., которые, как ожидается, станут основным источником информации о словарном составе языка по каждому известному в настоящее время лексикографическому параметру, дает основания ученым уже сегодня ставить вопрос о нецелесообразности издания больших многотомных словарей. Нужно отметить, что в условиях научно-технической революции столь кардинальная постановка вопроса представляется вполне своевременной.
Ведь даже наиболее образованный читатель ограничивается (с учетом его профессиональных интересов) 10—20 тыс. слов. Следовательно, большие многотомные словари, содержащие по нескольку сот тысяч слов, предназначены главным образом для ученых. Но даже для ученого ежедневная работа с большими словарями таит в себе немалые затруднения, поскольку общее количество и объем словарных статей в таких словарях нередко превышают человеческие возможности в оперативном поиске, порой на долгие часы растягивая выявление единственно необходимого в данный момент слова.
Если учесть, что общее количество читателей, регулярно пользующихся большими словарями, относительно невелико, то уже в настоящее время экономически более выгодным явится оснащение немногочисленных научных центров по изучению языка современными ЭВМ вместо систематического переиздания дорогостоящих многотомных научных словарей. И пусть не пугают языковедов трудности изучения многочисленных машинных языков с экзотическими названиями АЛГОЛ, КОБОЛ, ФОРТРАН, ДЖОВИАЛ, АЛЬФА, АЛКОПОЛ, МАТЕМАТИК... Выучить любой из этих ма-
76


• о* О


шинных языков неизмеримо легче, чем какой-нибудь живой человеческий язык.
Попробуем представить себе рабочее место языковеда в недалеком будущем. Вместо переполненной картотеками и книжными шкафами комнаты со столом, загроможденным многочисленными словарями, лексикографа будущего ожидает уютное кресло перед мерцающим экраном дисплея (от английского слова display — показ, проявление, которое перешло в русский язык в значении ’выведение информации, хранящейся в памяти ЭВМ, на экран’). Дисплей представляет собой гибрид пишущей машинки и телевизора. Это прибор с экраном, как у телевизора, клавиатурой, как у пишущей машинки, и устройством для связи с ЭВМ. (Заметим, что одна ЭВМ среднего размера может обслуживать одновременно несколько десятков дисплеев.)
Набрав на клавиатуре закодированное название необходимого ему словаря, лексикограф выведет из памяти ЭВМ на экран дисплея требуемую словарную информацию. При этом он может «перелистывать» данный словарь на экране, а в случае необходимости даже вносить изменения в текст словаря путем несложных манипуляций на клавиатуре. Главными достоинствами такого электронного словаря по сравнению с традиционными книжными словарями будут: оперативность получения необходимой словарной информации, универсальный характер хранящихся в памяти ЭВМ сведений о слове и языке, а главное — своевременная фиксация новых слов и значений. Ведь лексикографической службе будущего, оснащенной мощными.компьютерами, не придется ожидать долгие годы «переиздания» электронного словаря, чтобы пополнить его новыми словами и значениями. Лексикографы будут вводить такие слова и значения в память ЭВМ немедленно, по мере их появления в языке.
Такой видится нам судьба больших научных словарей. А средними и малыми книжными словарями будет пользоваться еще не одно поколение читателей. Возможно, даже будут созданы новые типы таких словарей. Несомненно 78


только одно — при составлении словарей завтрашнего дня будет активно использоваться электронно-вычислительная техника, что позволит резко сократить сроки создания словарей и значительно повысить их точность и объективность. В конечном итоге все без исключения словари — от первых рукописных глоссариев до самых современных машинных тезаурусов — раскрывают заинтересованному читателю тайны Слова, благодаря которому человечество так стремительно познает Вселенную. Поэтому все они заслуживают глубокого уважения со стороны своих читателей и пристального изучения. Образцы такого уважительного отношения ко всевозможным словарям нам подают великие мастера слова. Например, классик советской детской литературы С. Я. Маршак о своих взаимоотношениях со словарем говорит следующими возвышенными словами:
Усердней с каждым днем гляжу в словарь.
В его столбцах мерцают искры чувства. В подвалы слов не раз сойдет искусство, Держа в руке свой потайной фонарь. На всех словах — события печать, Они дались недаром человеку.
Читаю: «Век. От века. Вековать.
Век доживать. Бог сыну не дал веку.
Век заедать, век заживать чужой...» В словах звучит укор, и гнев, и совесть. Нет, не словарь лежит передо мной, А древняя рассыпанная повесть.


СОД1-Р/КЛН Hl-
От автора 3
Откуда пошел словарь (Глоссы и глоссарии) 10
«Мы зреем не веками, а десятилетиями» 17
Какие бывают словари 28
«Замолаживает» (Толковые словари) 42
Созвездия слов (Идеографические словари) 64
Словарь или ЭВМ? (Лексикографическая служба будущего) 73
Сокровища языка
Вячеслав Константинович Щербин
ВС Г ЛИШАЯ
В АЛФАВИТНОМ
ПОРЯДК1
Словари — вчера, сегодня, завтра
Зав. редакцией А. А. Цереш. Редактор А. И. Пыльченко. Мл. редактор Г. //. Про- солович. Оформление Э. Э. Жаке в ич а. Рисунки К. Н. Куксо. Художественный редактор Н. Л. Шавшукова. Технический редактор Л. П. Сопот. Корректор С. А. С ле пак.
И Б № 2236
Сдано в набор 25.03.86. Подписано в печать 23.10.86. АТ 22191. Формат 70Х108‘/з2. Бумага типографская № 1. Гарнитура литературная. Высокая печать. Усл. печ. л. 3,5. Усл. кр.-отт. 7,35. Уч.-изд. л. 3,52. Тираж 38 000 экз. Заказ 901. Цена 15 к.
Издательство «Народная асвета» Государственного комитета БССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. 220600 Минск, проспект Машерова, 11.
Ордена Трудового Красного Знамени типография издательства ЦК КП Белоруссии. 220041 Минск, Ленинский проспект, 79.