Ив
ДА ТЕЛЬ СТВО „ДЕТСКА Я ЛИТЕРА ТУРА
АЛ.ОС1СВА • 4 у бу

57А
М25
Эта книжка о микробах — злых и добрых. О том,
как человек научился видеть невидимое и заставил
добрые микробы служить себе, а со
злыми бороться.
7 — 6 — 2

РАССКАЗ О ТРЕХ СЛОВАХ
Ты уже знаешь название этой книги.
Признаться, я исписал много листов бумаги, пока не вывел
твердым почерком выбранные мною слова.
Невидимки...
Тут у меня и минуты сомнения не было!
Герои моей книжки — существа, невидимые простому
глазу.
Впервые я мог рассмотреть их, только взглянув в мощный
микроскоп. Стекла его увеличивают предметы в тысячи раз.
Я смотрю сквозь них и вижу точки, запятые, палочки,
словно гляжу в тетрадку первоклассника. Точки и запятые не
одинаковые, палочки неровные. Как будто в самом деле все
выведено неумелой рукой. Зато некоторые из запятых и палочек
светятся, словно крошечные фонарики.
Красивое зрелище!
3

Существа под волшебными стеклами настолько малы, что
миллионы их свободно разместятся в капле воды. А на острие
иглы их усядется, пожалуй, не менее сотни тысяч. И всем хватит
места!.
Эти точки, запятые и палочки живут, действуют: добывают
себе пропитание. И даже сражаются между собой.
Передо мною микробы, о которых и пойдет речь в книжке.
«Микро» — начало греческого слова «микрос», что значит
«маленький», иначе говоря, «малыш».
Однако есть невидимки и поменьше микробов — вирусы.
Чтобы рассмотреть их, нужен не обычный микроскоп, а
такой, который увеличивает предметы в сто тысяч раз.
Невидимые существа появились на нашей планете задолго
до человека — не менее чем 200 миллионов лет назад.
Вероятно, они и были первожителями земли.
Что можно сказать о их силе?
А вот что: эти малютки способны уложить в постель здорового,
сильного человека.
Наши охотники-эвенки обнаружили среди вечной мерзлоты
тушу древнего животного — мамонта. Он жил сто тысяч лет
назад. Ученые взяли на исследование частицу туши и, представьте
себе, нашли там микробов. Видно, эти микробы способны
переносить лютые морозы.
Другие микробы живут в воде горячих источников. Третьи
обитают глубоко в земле. Иные же, подобно птицам, как бы
парят в воздухе, поднимаясь на высоту в тридцать тысяч метров.
Микробы могут жить и в земле, и в воде, и в воздухе.
Они всюду!
Хорошо сказал о микробах один советский ученый, сравнивая
их со снежинками: «Каждая снежинка — одна бессильна.
Масса их представляет силу, способную нести смерть и
разрушение».
Это уже лавина. Сколько селений в горах было погребено
такими снежными лавинами! И микробы, когда их много,
приносят горе миллионам людей.
В 1447 году, например, эпидемия холеры охватила всю Европу,
в том числе и наше отечество. Сотни городов опустели.
4

Три последних жителя Смоленска покинули город и закрыли
за собой городские ворота.
Вот какую беду принесли микробы — возбудители холеры.
Вредные микробы и в наши дни отнимают больше жизней, чем
долголетние кровопролитные войны.
Есть микробы вредные, но есть, оказывается, и полезные.
Ты подробно узнаешь о них, когда прочтешь всю книгу.
И хотя эти работяги-невидимки тоже малы, но в полном
смысле слова могут горы своротить. Поднимают тесто
в квашне, помогают изготовить простоквашу на завтрак и
выполняют сотни других полезных дел. Вот, оказывается,

что кроется под словом «невидимки», которое стоит в заголовке
этой книги.
А слово «человек»? Почему я вставил и его в название?
Человек победил многие злые микробы и заставил работать
на себя добрые.
Ты узнаешь из этой книги об ученых, которые шаг за шагом
раскрывали тайны невидимого мира. Люди науки научили
нас отличать невидимых врагов от невидимых друзей. Вот
почему с рассказов о разведчиках науки мы и начинаем путешествие
в таинственную страну невидимок.
Ну, а коротенькое словечко «и», что стоит в заголовке посередине,
соединяя два других? Оно как бы мостик между вооруженным
микроскопом «Человеком» и «Невидимками».
Мост взят! И человек с микроскопом в руках шагает вперед
и вперед.

КАК УЧИЛИСЬ ВИДЕТЬ НЕВИДИМОЕ
ЧЕЛОВЕК И ОЧКИ
Мальчика посадили на первую парту, но все же он не
сумел прочитать задачку, написанную на доске. Обратились
к врачу. Оказалось, что беду исправить легко: глазной
врач выписал мальчику рецепт на очки.
Обычная история!
А сколько несчастий могло бы произойти, если бы шесть
веков назад не были изобретены первые очки — мудрые стекла,
помогающие людям видеть!
Миллионы полуслепых людей, спотыкаясь, бродили когда-
то по земле, чувствуя себя совершенно беспомощными, пока
наконец не были придуманы очки.
Кто изобрел очки, сейчас не скажешь.
Одни приписывают это жителям Венеции, иные утверждают,
будто очковые стекла были вначале изготовлены голландцами.
Однако известно, что еще девятнадцать веков назад
7

римский император Нерон любовался сражениями гладиаторов
через искусно отделанный изумруд.
Жестокий властелин бил в ладоши от удовольствия, когда
один гладиатор ловким ударом сражал другого.
Первые очки, конечно, не походили на современные с их
удобной и легкой оправой.
Это было бы забавное зрелище, если бы перед нами вдруг
один за другим прошагали люди в старинных очках.
Очки стоили дорого. Их могли купить только богатые
люди.
Посмотрите вон на того господина!
Рядом с ним идет слуга. Он несет перед глазами вельможи
большие очки, укрепленные на трости. Очки не понадобились—
и трость стала обыкновенным посохом.
я

Ну, а вон тот господин, что снимает при каждом поклоне
очки, вместе с головным убором? Они прикреплены прямо
к шляпе, рядом с пером и, видно, нужны, чтобы рассматривать
далекие предметы.
А это знатная дама. У нее в руках лорнет — два стекла
в оправе, которая держится на красивой, украшенной драгоценностями
ручке.
Английский лорд свое стекло-монокль ловко зажал в глазной
впадине. И надменно взирает на весь остальной мир.
Но приглядитесь!
Шагают труженики: ученый с помощью ручного увеличительного
стекла — лупы, читающий древние рукописи! Или часовщик
с его неизменным окуляром! Без него он не сможет
увидеть самые маленькие детали часов.
Окуляры дополняют парад очков и увеличительных стекол
всех времен.
А о защитных очках, которые теперь носят люди с превосходным
зрением, еще век назад и понятия не имели.
Пилот, водитель автомашины, мотоциклист, альпинист,
штурмующий горные вершины, спортсмены-лыжники защищают
такими очками глаза от солнца, ветра, снега, пыли.
Иначе глаза станут болеть. В защитных очках работает
у станка токарь — чтобы металлическая стружка не попала
в глаз, сталевар и сварщик, которым угрожают искры.
Между прочим, очки совершили длительное путешествие
с кончика носа, где их носили сначала, на привычное теперь
для них место — переносицу.
Недаром немцы, среди которых было немало шлифовщиков
стекол, и сейчас называют очки «назенрейтер», что буквально
означает «всадник на носу».
В немецком городе Нюренберге жили замечательные шлифовщики
стекол. Можно сказать, что они «водрузили» свои
«назенрейтеры» на миллионы носов.
У шлифовщиков стекол новые заказчики — люди с отличным
зрением — появились постепенно.
Морякам нужны были подзорные трубы, чтобы увидеть
дальний берег. Ученые мечтали разгадать тайны далеких
9

звезд. А для этого им потребовались особые трубы — телескопы.
Простой человек, очковый мастер с натруженными руками,
помог нам заглянуть в мир невидимого. Вот с чего это началось!
ВОЛШЕБНАЯ ТРУБА ЯНСЕНА
Лавку мастера Захария Янсена хорошо знали жители голландского
города Миддельсбурга.
Добродушный великан Янсен, кажется, никогда не выпускал
изо рта своей хорошо прокуренной трубки. Он работал,
держа ее в зубах и часами не разгибал спины. Отрывался
от дела разве для того только, чтобы поговорить с заказчиками.
На прилавке у Янсена лежала раскрытая книга. По ней
очковый мастер проверял зрение своих заказчиков. Тогда не
обращались для этой цели к врачу.
— Видите ли вы эту строку, господин ван Критен? — почтительно
спрашивал Янсен своего постоянного посетителя
10

бургомистра. — Может быть, вам подобрать стеклышко посильнее?
Годы, извините меня, меняют зрение!
Ван Критен был важный и богатый заказчик. Стекла для
него шлифовал Захарий. Ну, а уж оправу к очкам делал его
сосед и друг — худой, согнутый, словно вопросительный знак,
ювелир Якоб Рогге.
Другого постоянного заказчика, господина Томаса, Янсен
встречал как старого друга.
— Ну, как дела, учитель? Все молодеем? Я вам приготовил
такое стеклышко, что вы сумеете следить за моими бесенятами
в три глаза.
Захарий очень любил своих сыновей Ганса и Якоба и потихоньку
приучал к делу. Старший, Ганс, скоро должен был
стать помощником отца. Но и младший, Якоб, шалун и непоседа,
часами вертелся в отцовской мастерской.
Однажды Захарий оставил сыновей в лавке, а сам ушел
в город.
— Может, заглянет кто-нибудь из заказчиков, пусть тогда
Якоб задержит его, а Ганс займется шлифовкой, — распорядился
отец.
Старший из сыновей тут же занял отцовское место, а младший
тем временем стал забавляться длинной медной трубой,
из которой Янсен готовил оправу для очков попроще.
Один конец трубы был закрыт стеклом, Янсен вставил
его туда, думая подогнать оправу поточней.
И вот сейчас Якоб глядел в раскрытую книгу, то отдаляя,
то приставляя вплотную к страницам трубу, словно пистолетное
дуло к груди противника.
Якобу вздумалось вставить туда и второе стеклышко.
Ему было интересно узнать: что же получится, если через
два стекла посмотреть на книжные строчки.
— Ай, — вскрикнул вдруг Якоб, — Ганс, иДи сюда скорей!..
У меня с глазами что-то случилось... В книжке буквы
выросли!
Однако медлительного Ганса было не так-то легко отвлечь
от дела.
— Ганс, иди же, тебе говорят, — настаивал мальчик.

И наконец, не дождавшись, сам побежал к брату с трубой
и книгой в руках. Тот нехотя взглянул... и замер от удивления.
Посмотрел на запятую в строчке и увидел... толстенного червяка.
Буквы стали такими большими, что, кажется, надо было
приставить скамейку, чтобы добраться до их вершины. Теперь
и Ганс стал изумляться вместе с Якобом.
За этим занятием и застал сыновей отец.
— Взгляни и не ругай Якоба, — сказал Ганс, протягивая
отцу трубу. — Она стала волшебной.

Настала очередь удивляться самому мастеру, затем его
жене Анне, потом дочери Марии, наконец, соседу ювелиру,
который немедленно был приглашен в лавку.
На несколько дней лавка Захария закрылась для посетителей.
«Мастер в отъезде» — было написано на дверях.
Однако Захарий никуда не уезжал. Он работал усерднее
обычного, изготовляя новую трубу — уже с двумя стеклами.
Мастер сделал ее раздвижной. Теперь можно было по желанию
отдалять стекла друг от друга. Совсем как в современном
бинокле.
Наконец Захарий открыл лавку и с удовольствием показывал
новинку заказчикам.
Посаженная в колбочку муха, когда смотрели на нее в новую
трубу, казалась птицей, обычный червячок походил на
змею.
Это был настоящий цирк.
Сам господин бургомистр пожелал заказать трубу. То же
сделал и школьный учитель.
На уроках он показывал новое изделие мастера Захария,
выполненное не без участия шалуна Якоба.
Заказов на трубы Янсена было хоть отбавляй.
Вскоре и другие мастера стали делать такие трубы. Называли
их «мушиными» или даже «блошиными». Изготовляли
главным образом для забавы.
Но придет время, и матросы на кораблях с благодарностью
вспомнят мастера Янсена и его сыновей.
— Земля!— закричит впередсмотрящий, издали увидев в
подзорную трубу приближающийся берег.
И полководцы перед сражением оглядят в увеличительную
трубу место боя, чтобы лучше расположить свои войска.
Однако не Янсену принадлежит слава открытия новых,
невидимых до того миров.
Шел 1590 год, когда мастер Янсен сделал трубу, удивившую
людей.
Понадобится еще много лет и много труда, чтобы другие
совершили путешествие в невидимое.
13

ОН ЧИТАЛ НЕБО
Галилео Галилей, сын учителя музыки Винченцо Галилея,
родился в 1564 году. Тогда Италия оплакивала смерть великого
художника Микеланджело.
Галилей, окруженный с детских лет людьми искусства,
стал рисовать еще маленьким. Мать мечтала о том, что и ее
сын будет прославленным художником, как Микеланджело.
Но мальчик вскоре забросил кисть. Художество ему прискучило.
Тогда Винченцо решил отдать сына в монастырскую школу.
Однако из Галилео не вышло и священника. За молитвенником
он зевал.
Отец вынужден был забрать его из монастыря.
Вспоминали потом: юношей Галилео услышал за дверью
соседнего дома, как учитель математики объяснял что-то своему
ученику. Галилео так увлекся этим уроком, что через короткое
время снова появился у заветной двери. Так он прослушал
или, точнее, подслушал начальный курс математических
наук.
Молодые друзья Галилео добродушно подсмеивались над
новым, и, как они считали, тоже недолгим увлечением Галилео.
Кто-то даже выдумал, будто это Галилео, вечно занятый
своими подсчетами, вдруг вынул на улице мелок и стал исписывать
цифрами стенку чьей-то кареты: он якобы принял ее
за грифельную доску.
Когда возница тронул коней, Галилео побежал за каретой,
крича:
— Куда же вы, стойте! Я еще не подвел черты!
Но нет, математика не была простым увлечением юноши.
Галилей стал широкообразованным человеком, известным
ученым.
Он изобрел множество механизмов, от циркуля со счетной
линейкой до машины, которая поднимала воду на поля.
Наибольшую известность получила, однако, Галилеева
труба.
Ученый усовершенствовал трубу мастера Янсена и, быть
15

может, первый в мире употребил
ее не для забавы —
для дела.
Венецианская республика,
гражданином которой
являлся Галилео Галилей,
получила из рук
ученого замечательное оружие
обороны — подзорную
трубу.
При помощи этой трубы
можно было заметить
уже издалека приближение
вражеской эскадры.
И тут же выслать навстречу
сторожевые корабли.
Галилей водрузил трубу
на самое высокое здание
Венеции — колокольню
собора святого Марка.
Отсюда было отлично видно
Адриатическое море.
Но все чаще и чаще
Галилей обращал трубу не
в сторону моря, а выше,
в небо. Он рассматривал
Луну и первый увидел на
ней «горы» и «моря». Он
заметил и описал пятна на
Солнце.
Всякий желающий мог
подняться на колокольню
святого Марка и увидеть
то, что видел Галилей.
И многие знатные граждане
Венеции глядели в
Галилееву трубу.

— Этот человек читает небо, словно книгу, — говорили
о Галилее венецианцы — одни с уважением, другие со страхом,
третьи с ненавистью.
Но когда Галилей обнародовал свои труды, ученого привлекли
к ответу как безбожника. Под страхом пыток его заставили
отказаться от своих открытий.
Галилей был великим ученым, умевшим в самом деле читать
небо, как книгу. Пусть он успел прочесть только первые
ее строки.
Он был на пороге еще одного великого открытия.
Как-то Галилей через свою трубу увидел ползающую по полу
муху. Она показалась ему величиной с небольшую птицу.
Галилей подозвал учеников, чтобы и они посмотрели на
диво, и заметил, шутя:
— Смотрите, не то еще будет! Моя труба может, если хотите,
из мухи сделать слона!
Он не подумал тогда, наверное, что увеличить малое, чтобы
рассмотреть его получше, — совсем не пустое занятие.
Галилей снова поднял трубу. Он смотрел в небо. Только
одно небо интересовало ученого.
А страну невидимок, в которой происходят разные любопытные
истории, некоторые из которых описаны в этой книге,
открыл миру другой человек, голландец, соотечественник
Захария Янсена.
Его звали Антони ван Левенгук.
ПРИВРАТНИК ИЗ ДЕЛЬФТА
Голландский город Дельфт известен тем, что именно в
нем находится самая большая в стране Высшая техническая
школа.
Это необыкновенная школа. В ней могут и теперь учиться
люди в возрасте от 17 до... 80 лет, и притом очень долго.
Старые, уже седые студенты в форменных шапочках придают
улицам города необычный вид. А тут еще ярмарки,
устраиваемые ежегодно. Там продаются предметы древности.
17

Смотришь на старинные подсвечники, кубки, картины, рукописи
и легко представляешь Дельфт, каким он был три
с половиной столетия назад, в те годы, когда там жил Антони
ван Левенгук.
Историю великого голландца знает здесь каждый.
Мне показывали его портрет. Из золоченой рамы глядел
важный купец в богатом камзоле. А перед ним на столе лежали
образцы лент и кружев. Кажется, только что совершена
сделка. Куплена партия товаров для модной лавки купца Левенгука,
которую охотно посещали самые знатные дамы города.
Однако взгляд Левенгука, устремленный вдаль, как бы
говорит о том, что ему-то не до лент и кружев. У. него другие
заботы.
Если бы художник изобразил на портрете руки Левенгука,
сильные, рабочие, в кровавых мозолях, тайна второй жизни
преуспевающего на первых порах торговца была бы раскрыта.
Едва наступало время закрывать лавку, как Левенгук спешил
домой.
Наскоро поев, он принимался за шлифовку стекол. Это
занятие интересовало его больше всего на свете.
У верстака странный купец отдыхал. В эти часы капризные
покупательницы не заставляли Левенгука снимать
с полок куски тяжелого голландского полотна, болтая попусту,
не копались в кружевах и лентах, чтобы иной раз уйти,
так ничего и не купив...
Антони шлифовал свои стеклышки любовно, тщательно,
неторопливо.
И ему удалось достичь больших успехов. Необыкновенные
стекла ван Левенгука увеличивали предметы, если глядеть
через них, в триста раз. Такого еще не достигал никто! Волосок
под его стеклами выглядел веревкой. Пылинка, взятая
с крыла бабочки, казалась величиной с горошину.
Левенгук не имел специальных знаний. Но, любознательный
человек, он упрямо искал ответа на свои вопросы. Однажды
ему захотелось узнать: почему перец щиплет язык?
18

«Может быть, через мое стекло я увижу шипы на каждой
перчинке?» — думал в простоте Левенгук.
Как же был он удивлен, когда в перечном настое сумел
рассмотреть не шипы, которых не было и в помине, а тысячи
мельчайших живых существ!
Левенгук первый увидел до того невидимое.
Таких же, как в перечном настое, по его выражению, «маленьких
зверюшек» он обнаружил в налете на собственном
зубе, когда ножичком осторожно снял налет и стал разглядывать
в микроскоп.
Левенгук теперь все чаще и чаще закрывал лавку на засов
и отдавался своим любимым занятиям. И вскоре покупатели
отвернулись от нерадивого купца.
19

Левенгук без печали простился с торговлей. Он занял
скромное место привратника городской ратуши. И легко сменил
купеческий камзол на простую ливрею служителя.
Привратник первым открывал здание ратуши и закрывал
его последним.
И по ночам он как бы оставался привратником, но уже
у дверей мира невидимок, которые все шире и шире распахивал
для человечества.
Левенгук был отличным рисовальщиком. Он аккуратно зарисовывал
«зверюшек», жизнь которых наблюдал сквозь первый
в мире микроскоп.
Из своего открытия Левенгук не делал тайны.
Не умея складно писать, он диктовал письма другу, который
направлял их Королевскому научному обществу, объединявшему
в то время лучших ученых Англии.
Эти письма Левенгук посылал регулярно в течение полувека.
В них он подробно рассказывал о своих открытиях в
мире невидимок. Собранные вместе письма составили потом
книгу, которая так и называется: «Тайны природы, открытые
Антони ван Левенгуком при помощи микроскопа».
«С величайшим удивлением я увидел под микроскопом
невероятное количество маленьких животных, и притом в таком
крошечном вышеуказанном веществе, что этому невозможно
было бы поверить, если не убедиться своими глазами»,—
писал он.
Левенгук уверял, что увиденных им «маленьких животных»
было «куда больше, чем людей во всей Англии».
И скромный привратник ратуши вскоре стал известен во
всем мире.
Молодой русский царь Петр Первый жил некоторое время
в Голландии под именем плотника Петра Михайлова. Он
учился здесь кораблестроительному делу.
Покидая страну, царь решил повидать знаменитого голландца.
И встреча состоялась.
Яхта Петра остановилась в заливе близ города Дельфта,
где все еще жил Левенгук.
20

Молодой царь — плотник и привратник из ратуши — изобретатель
микроскопа провели в уединении два часа.
Левенгук показал Петру своих «зверюшек» и в перечном
настое, и просто в капле воды.
Петр наблюдал через микроскоп Левенгука за кровообращением
в хвосте угря.
Это была удивительная картина!
Царь-плотник и ученый-привратник расстались друзьями.
Согласно голландскому обычаю, прощаясь, они долго хлопали
друг друга по спине и плечам.
Левенгук дожил до глубокой старости. Он успел изготовить
за свою жизнь более ста микроскопов и был удостоен
высокой чести: его выбрали членом английского Королевского
научного общества. А туда избирались лишь немногие иностранцы.
Микроскопы, изготовляемые уже не только Антони Левенгуком,
но и другими мастерами, и притом во многих странах,

использовались главным образом для забавы. Богатые и
знатные люди охотно показывали гостям «Домашний цирк
маленьких зверюшек».
Но вот микроскопы попали в Россию. И великий русский
ученый Михайло Ломоносов одним из первых в мире стал
пользоваться микроскопом для научных занятий.
УДАЧНЫЙ ПОДАРОК
Молодой немецкий врач Роберт Кох распаковывал чемоданы.
Недавно он получил диплом лекаря и должность сельского
врача.
Местечко, где ему предстояло работать, показалось Роберту
скучным и неинтересным, первые пациенты — угрюмыми
и нелюбезными, квартира — жалкой халупой.
А его молодая жена Эмма, казалось, всем была довольна.
— Нет, мило, право, мило! — щебетала она. — Обрати
внимание, Роберт, как любезно встретил нас местный пастор.
В нем ты найдешь друга. И пациенты оценят, полюбят тебя —
ведь ты отличный врач!
Но Кох тосковал.
Вокруг бедность, болезни. Вот туберкулез, например. Из
десяти заболевших, по подсчетам молодого доктора, умирало
семь, и Кох был бессилен помочь своим пациентам.
Нет, не так мечтал Роберт провести свою молодость.
Он еще юношей читал о странах, где вечное лето. Ему хотелось
путешествовать, получше узнать мир. А теперь придется
гибнуть в этой дыре.
И Эмма, желая как-нибудь отвлечь мужа, подарила ему
в день рождения модную тогда среди людей просвещенных
забаву — микроскоп.
В деревне в самом деле по вечерам нет никаких занятий,
пусть развлекается.
Эмма, добрая жена, сделала мужу на редкость удачный
подарок.
22

Итак, доктор Кох отправился в свое первое путешествие
по миру невидимых, как оказалось, не менее увлекательное,
чем плавание в страны вечного лета.
Кох начал изучать под микроскопом кровь животных,
больных сибирской язвой, — овец и коров. От них заражались
той же болезнью и пациенты Коха — пастухи. Сельский врач
мечтал найти возбудителей этой болезни.
Но прежде Кох должен был разобраться в мире микробов:
их много разных живет рядом. И для того чтобы уничтожить
врага, надо сначала узнать его хорошенько.
Но как это сделать?
Наблюдательность — качество всех настоящих ученых —
отличала и молодого сельского доктора.
Как-то Кох заметил картофелину с пятнышками, небрежно
брошенную Эммой в мусорное ведро.
Что это за таинственные пятна на картофеле?
Два тонких среза с выброшенной было картофелины тут
же легли на стеклышко микроскопа. И что же!
Кох увидел на местах, где были пятна, многочисленные
семьи каких-то «маленьких зверюшек». Это были колонии
микроскопических существ, живших отдельно одна от
другой.
Кох решил поместить уже на чистые срезы картофеля возбудителей
сибирской язвы.
Он наблюдал, как злые невидимки живут и размножаются.
Кох торжествовал. Им была выведена, как говорят теперь,
«чистая культура» или, иначе, семья микробов, вызывающих
только одну болезнь — сибирскую язву. Найти средство борьбы
против язвы стало куда легче.
Кох попробовал заменить картофель быстро застывающим
желатином. И его он нашел на кухне у своей хозяйственной
Эммы. На желатине микробы, получив там и «дом» и «стол»,
размножались с невиданной быстротой.
Кох исследовал больных холерой и нашел возбудителя холеры
— всем теперь известную холерную «запятую».
Молодой врач проводил долгие часы у микроскопа в своей
маленькой, отгороженной досками каморке.
23

— Эмма, подожди с обедом! Я, кажется, выследил возбудителя
туберкулеза. Да, да! Того туберкулеза, что унес всю
семью кузнеца Шмидта, отнял единственную дочь учителя
Мюллера... Еще немного, и эта проклятая палочка будет обезврежена.
Да, вот она на стекле... Посмотри, Эмма... Наука
найдет средство борьбы против этой туберкулезной палочки.
Обязательно найдет!
Чего только не придумывал Кох, чтобы обнаружить и изучить
все новых и новых врагов из мира невидимок!
Микробы прозрачны. Кох научился окрашивать их: незаметных
делать заметными.
Постепенно работы Коха становятся известными во всей
Германии.
И в 1866 году Кох навсегда прощается со своей убогой деревенской
лабораторией.

Кох назначен санитарным врачом в большой город. В его
распоряжении многочисленные помощники, отличные микроскопы.
А 24 марта 1883 года можно назвать днем победы доктора
Коха.
На заседании Берлинского общества врачей он докладывает
об открытии им туберкулезной палочки, возбудителя
страшной болезни — туберкулеза.
Печать всего мира распространила эту весть. Новый микроб
был назван в честь того, кто его открыл, «палочкой Коха».
Точно так поступают с островами или проливами, когда
их впервые наносят на карту: им дают имя первооткрывателя.
Кох в Риме, где в трущобах итальянской бедноты хозяйничают
заразные болезни, уносящие тысячи жертв.
Кох в Египте.
Без боязни входит доктор Кох в хижины арабских крестьян-феллахов,
больных холерой. Он едет в селения Индии, появляется
в Гвинее. Люди этой страны впервые в жизни видят
врача.
Ученый посещает многие страны. Роберт Кох изучает повадки
и прихоти болезнетворных микробов, пути их распространения.
Исследует воды Тибра, Нила, Ганга.
Исполняется давняя мечта доктора Коха — путешествие
в страны вечного лета. Но он отправляется туда не как любознательный
путешественник, а как смелый ученый, прославленный
борец с болезнями.
НЕОБЫКНОВЕННЫЕ ПАЦИЕНТЫ ЛУИ ПАСТЕРА
Маленький Луи Пастер, сын кожевника из города Арбуа,
рассмеялся бы, если бы ему сказали, что придет время и
больные станут добиваться встречи с ним, ждать от него
помощи.
— Если хотите знать, он ненавидит даже запах лекарств!
Вот матушка посылает его к аптекарю. Луи осторожно
дергает веревку колокольчика. Сейчас дверь откроется. Маль-
25

чик вдыхает побольше воздуха, словно пловец, который собирается
нырнуть в воду, — лишь бы не дышать аптечным запахом.
А если кто-нибудь в доме заболевает, глаза Луи застилают
слезы. Ему жалко больного, страшно за него.
Зато Луи интересует история. У старого Пастера, участника
похода Наполеона в Россию в 1812 году, не было слушателя
внимательнее, чем сын.
Может быть, с тех пор Пастер и сохранил глубокий интерес
и симпатию к русским, стойко защищавшим свою страну
и в то же время готовым поделиться последним куском хлеба
с пленным французом.
Как часто случается у молодых людей, Пастер не сразу
открывает свой путь. Это почти решено. Луи станет художником.
Он даже на прогулку берет с собой альбом и карандаши.
И мать с гордостью говорит гостям:
— Познакомьтесь, мой Луи! Будущий художник.
Товарищи по школе так и кличут его:
— Эй, художник! Оставь свой карандаш! Идем играть
в мяч.
Однако Луи снова меняет решение, на этот раз как будто
окончательно,— заявляет отцу и матери, что станет химиком.
Он читает книги по химии, одну за другой.
Тогда великая наука химия только поднималась на свой
трон. Ей нужны были энергичные, талантливые люди.
Луи Пастер успешно кончает в Париже Высшую нормальную
школу, которая готовит преподавателей для учебных заведений
Франции. Он читает лекции студентам университета
в Лилле. И притом с блеском. Все любят молодого лектора.
Аудитория его полна слушателями.
Но происходит новое событие, неожиданно повлиявшее на
судьбу Пастера.
Как-то местные виноделы попросили молодого ученого разобраться
в их беде.
Вот уже несколько лет, как их вино по непонятной причине
скисает. Заказчики просто отказываются принимать еще
недавно прославленный товар. Англичане пишут в своих газе-
26

тах о скверном качестве французского вина, советуют покупать
вино в других странах.
Да и французские моряки с досадой выбрасывают за борт
взятые с собой бочата с домашним вином. Не успеет корабль
пересечь море, как оно превращается в кислятину.
— Может быть, профессор Пастер посмотрит больное вино
через свою трубу — как она там называется, микроскоп,
что ли, — и определит, в чем причина?
И вот Пастер отправляется в самые знаменитые винодельни.
Он берет пробы заболевших вин, как теперь берут кровь
у больного, и видит, что вино прямо-таки кишит какими-то
живыми существами.
Живые существа — дрожжи — были, возможно, первыми
из добрых невидимок, с которыми познакомились люди. Они-
то и являлись главными виноделами, невидимками-мастерами,
превращающими виноградный сок в доброе вино.
27

Но что это за существа, которые ведут отчаянную «драку»
с дрожжами?
Оказалось, это молочнокислые палочки, тоже полезные
для человека микробы.
Им бы выполнять свою работу — сквашивать молоко, готовить
детям простоквашу. А они проникли в бочки с вином и
воюют там с дрожжами.
Пастер впервые наблюдал своеобразное сражение в микромире.
— Во всем виноваты молочнокислые палочки, — убеждает
Пастер виноделов.
А те вначале отнеслись к его открытию с недоверием.
— Нельзя ли проверить ваши выводы еще раз? Как бы
не вышло ошибки!
И Пастер просит виноделов своего родного Арбуа, которых
постигла та же беда, что и жителей Лилля, доставить бутылки
с больным вином в один из городских ресторанов.
Он берется определить качество их вина, даже не пробуя
его на вкус.
По просьбе Пастера на стол ставят множество бокалов.
И только там, где должен сидеть ученый, вместо бокала водружают
его микроскоп.
Все занимают свои места. Подают первую бутылку. Разливают
вино в бокалы.
И одну, одну только капельку из этой бутылки льют на
стеклышко, которое им дает ученый.
Стекло с каплей вина, покрытое другим, совершенно чистым
стеклышком, Пастер вставляет в микроскоп.
И сразу видит микробов. Конечно, тут его старые знакомые,
непрошеные гости вина — молочнокислые палочки.
— Вино кислое! Проверьте меня, пожалуйста!
Пригубив бокалы, все единодушно подтверждают слова
Пастера.
— Кислое! — выкрикивает каждый раз Пастер, проверив
пробу из очередной бутылки.
И виноделы, отведав вино, мрачно подтверждают его
слова.
28

Но вот ученый задерживает ответ.
— А это отличное, здоровое вино! Хозяин, дай-ка и мне
бокальчик.
Виноделы с удовольствием чокаются с «доктором вина»,

как они называют теперь Пастера. Он тут же дает совет, как
предупредить болезнь вина, обеспечить его здоровье.
Достаточно, оказывается, нагреть вино до 60 градусов,
и молочнокислые палочки сразу погибнут, не выдержав
высокой температуры.
Благодаря Луи Пастеру Франции возвратилась слава
страны отличных вин. А виноделам и виноградарям — их заработки.
Но не это было самым важным на встрече Пастера с его
необычными пациентами: он пришел к мысли, что болезни человека,
как и болезни вина, можно предупредить, не дать им
развиться.
Именно об этом думал теперь ученый-химик, сын кожевника
из Арбуа, боявшийся когда-то даже запаха лекарств.
ТЫ БУДЕШЬ ЖИТЬ, ЖЮПИЛЫ
Пастер в Париже.
Он профессор той самой Высшей нормальной школы, которую
успешно закончил. У него своя небольшая лаборатория
на улице д’Ульм.
Он может начать борьбу с микробами, убивающими миллионы
людей.
Химик Пастер знает немало средств против невидимых
врагов человека. Он уже доказал это, когда был «винным
доктором».
Помните? Достаточно подогреть вино, чтобы зловредные
палочки погибли, не успев натворить беды.
Человек еще с той поры, как изобрел огонь и разжег первый
костер, попробовал варить и жарить пищу. Пища от этого
стала не только вкусной, но и безвредной. Теперь-то выяснилась
и причина: микробы, жившие в пище, убиты высокой
температурой огня.
У химика Пастера есть помощники — врачи. Вместе с ним
они стремятся перехватить невидимок-убийц, предупредить
болезнь.
30

В лаборатории Пастера есть подопытные животные. Их куда
больше, чем было у Роберта Коха, когда он делал свои
первые открытия.
Луи Пастер, прогуливаясь по утрам между клетками с курами
и петухами и стойлами для овец и бычков, невольно
вспоминает отцовскую усадьбу близ родного Арбуа.
Петух теперь поднимает его по утрам, совсем как тогда
в деревне. Этот живой будильник заставляет, впрочем, просыпаться
всю улицу. Парижане не привыкли к петушиным крикам,
блеянью овец, тоскливому мычанию бычков.
Что ж, пусть потерпят — эти бедняги еще принесут людям
немалую пользу.
Хотя бы тот же горлан петух. Сколько и волнений и радости
доставил он Пастеру!
Давно известно, что куриная холера — одна из самых заразных
болезней среди птиц. Достаточно заболеть одной курочке
или петуху, как вскоре заразятся и погибнут все остальные.
Как-то раз, однако, с этим самым горластым произошла
странная история. Он должен был стать очередной жертвой
опыта — погибнуть от привитой ему куриной холеры, но, поскучав
немного, снова стал беспокоить своим криком всю
улицу.
Что же оказалось?
Стеклянная пробирка, в которой жили возбудители
куриной холеры, хранилась слишком долго, и микробы ослабли,
потеряли свою былую силу.
«А что, — подумал Пастер, — если дать рыжему нахалу новую
порцию микробов, сделать ему еще одну прививку? Подействует
ли она на этот раз?» Прививка была сделана.
Пастер рано проснулся на следующее утро и был безмерно
удивлен, когда снова услышал знакомый крик. Рыжий горлан
чувствовал себя, судя по всему, превосходно!
Опыт повторяли несколько раз. Куры, которым давали
сначала ослабленных возбудителей холеры, а затем «угощали»
сильными, свежими микробами, оставались здоровыми и
холерой больше не заболевали.
31

«Значит, — размышлял, расхаживая по лаборатории Пастер,—
ослабленные микробы не только не приносят вреда,
а заставляют организм мобилизоваться, дать отпор сильным
микробам!»
Еще до Пастера английский врач Эдуард Дженнер обратил
внимание на то, что скотницы не заражались оспой: ни

одной не увидишь с оспинками — следами этой страшной болезни
на лице.
Правда, оспой они болели, но только коровьей, которую
и животные и люди, заразившиеся от них, переносят необычайно
легко.
И Дженнер принял такое решение. Сначала он заразил
коровьей оспой себя. И легко переболел этой болезнью. А потом
безбоязненно ходил в бараки, где лежали больные настоящей
оспой. И не заражался.
Он привил коровью оспу сначала своим детям, а затем
восьмилетнему мальчику Джону Фиппсу и навсегда избавил
их от опасности заболеть настоящей оспой и, быть может, даже
ослепнуть: ведь от этой страшной болезни лишались зрения
тысячи детей.
Эдуард Дженнер, не зная микроскопа, не ведая еще о существовании
возбудителей оспы, открыл, однако, способ предупреждения
этой болезни.
Человечество поставило впоследствии памятник английскому
врачу Дженнеру. Он изображен там вместе со своим
маленьким пациентом Джоном Фиппсом.
Но против Дженнера поднялась церковь.
Попы прокляли смелого врача. Запретили прививать людям
оспу. А Дженнера в своих проповедях называли революционером
и безбожником.
Луи Пастер высоко оценил опыты отважного англичанина,
Полученные им для прививок ослабленные микробы — те,
что спасают и теперь от многих опасных заболеваний
детей и взрослых, — он назвал вакцинами: «вака» по-русски
«корова».
Так были созданы вакцины против холеры, дифтерии и
других заразных болезней.
Великую победу Луи Пастер одержал против болезни бешенства.
Ею заболевают люди после укуса бешеными волками
и собаками. Мучительная смерть в таких случаях была
неминуема.
В средние века даже существовал жестокий закон об
уничтожении всех больных бешенством.
33

А Пастеру пришлось воевать с незнакомым врагом. Возбудитель
бешенства тогда еще не был обнаружен. Но Пастеру
все же удалось найти противоядие против таинственного возбудителя
опасной болезни.
Прививки Пастера и теперь делаются тем, кого укусит бешеное
животное. Они действуют безотказно, если их произвели
сразу же. И конечно, именно столько раз, сколько прописал
врач.
Первым Луи Пастер спас искусанного бешеной собакой
девятилетнего Жозефа Мейстера. Мальчику грозила гибель.
Пастер сделал больному полный курс прививок, и Жозеф покинул
лабораторию ученого совершенно здоровым.
Счастливая мать едва поспевала за ним.
Вскоре в столицу Франции в лабораторию на улицу
д’Ульм из далекой заснеженной России привезли крестьян,
укушенных бешеным волком. Почти все они вернулись на родину
здоровыми.

Из французского департамента Юра к Луи Пастеру как-то
доставили искусанного бешеной собакой четырнадцатилетнего
пастуха Жюпиля.
Это был отважный мальчуган.
Жюпиль отдыхал вместе с другими пастушками на большой
поляне близ своей деревни. Вдруг из рощи выбежала
огромная бешеная собака, похожая на волка, и кинулась на
детей.
Всем удалось убежать, кроме самого маленького —
пятилетнего малыша. Он просто не мог двинуться с места от
испуга. Но Жюпиль смело кинулся навстречу собаке и спас
мальчика. Он перехватил пастушечьим бичом источавшую
ядовитую слюну пасть.
И все же собака успела укусить храбреца. Прививки, сделанные
Пастером, спасли отважного пастуха. Благодарный
Жюпиль навсегда остался у Пастера и сделался его верным
помощником.
ОН ОТКРЫВАЛ ДРУЗЕЙ
Насмешливое имя «господин Ртуть» придумала Илье Мечникову
его мать. Она, конечно, знала сына лучше всех на
свете.
Илья был в самом деле необыкновенно подвижным. И доставлял
окружающим немало хлопот.
Однажды, когда вся семья справляла день рождения отца,
Илюша едва не утонул.
Он ловил рачков в пруду, поскользнулся и упал в воду.
А той же ночью, когда в доме Мечниковых возник пожар,
Илья чуть не погиб: он кинулся в горящий дом... спасать своего
братца.
Его занимало в мире природы все маленькое и беспомощное:
бабочки, червячки, рачки, крошечные рыбки. В их жизни
мальчик искал подобие нашей, человеческой. И мог расплакаться
над раздавленным муравьем.
«Господину Ртуть» было всего восемь лет, когда он, бывало,
35

усаживал своих сверстников на стулья и играл с ними в школу,
всегда выбирая роль учителя.
Самых маленьких из слушателей Илья, сам чуть не плача,
уговаривал сидеть спокойно, пока он — их учитель — не
расскажет им про своих рачков и рыбешек.
В харьковской гимназии Мечников стал организатором
научного кружка «Союз учащихся». Он получил от товарищей
новое прозвище: «Мечников — бога нет».
Илья еще учился в гимназии, но уже посещал лекции в
университете. Ему приходилось для этого снимать гимназическую
форму и надевать штатское платье. Гимназистам посещать
университет было запрещено.
Харьковский университет Мечников закончил за два года.
Первую свою работу напечатал в шестнадцать лет.
Как-то Мечников взял микроскоп у знакомого студента.
И таинственный невидимый мир бесконечно малых существ
приковал его к себе на всю жизнь.
36

Еще совсем молодой ученый, он совершает в 1865 году
важное открытие. Мечников тогда только приехал в Италию.
Он вел опыты над крошечными обитателями побережья —
морскими звездами.
Однажды молодой ученый воткнул в тело морской звезды
острый шип розы. И стал вести наблюдение.
Необычайная картина предстала перед ним.
Какие-то силы поднялись против грубого вторжения шипа
в тело морской звезды.
«Нечто похожее бывает, когда человек занозит палец,—
думал Мечников. — Шипы в теле морской звезды — и заноза
в пальце!»
Позднее он напишет о своем открытии так:
«Болезнь — сражение в человеческом организме двух армий—
несметных полчищ микробов-возбудителей болезни и
таких же подвижных клеток крови — лейкоцитов».

Лейкоциты, белые кровяные шарики, — защитники человека.
Это они идут в атаку на чужеродное тело, на злого захватчика,
пришедшего извне, и так же наступают на шип розы
клетки морской звезды.
Луи Пастер и Роберт Кох открыли в мире микробов много
опасных врагов человека. И научили, как бороться с ними.
А Мечников обнаружил в самом человеке его защитников.
Это оказались белые кровяные шарики, содержащиеся у нас
в крови.
Ученый вскоре вынужден был уехать из царской России,
где власти преследовали его за связь с революционерами. Он
нашел приют во Франции, у Луи Пастера.
Продолжая изучать микробы, русский ученый обнаружил
среди них немало друзей человека.
«По всему нужно думать, — напишет вскоре Мечников,—
что во всей природе и в человеческом организме распространены
микробы, оказывающие нам помощь в борьбе против
заразных болезней». И он делает вывод:
«Сами микробы должны выступать против микробов, а
врачи лишь командовать этими сражениями».
Молочнокислая палочка, которую приметил еще Луи Пастер,
когда лечил французское вино, оказывается, воюет и с
кишечными палочками, вызывающими некоторые болезни человека,
да не хуже, чем с дрожжами в бочках французских
виноделов.
Мечников считал, что простокваша, в которой много молочнокислых
палочек, весьма полезна для здоровья. И настоятельно
советовал и взрослым и детям есть простоквашу.
Микробы далеко не всегда отступают перед защитными
силами организма. Они ищут всякие лазейки, вроде царапинки,
трещинки на коже, проникают в организм вместе с сырой
водой и едой, если в них заведутся микробы.
Мечников как-то обратил внимание на грязные руки продавщицы
в кондитерской. Пришел домой и исследовал купленное
печенье. Там оказалось немало вредных микробов.
Удивительную «таблицу жизни» оставил после себя Илья
Ильич Мечников. Из нее можно узнать, например, что щуки
38

живут в среднем 267 лет, ящерицы более 300 лет, вороны —
сотни лет.
Мечников считал, что хозяин Вселенной — человек — должен
победить болезни и жить долго и счастливо.
НЕУТОМИМЫЙ ОХОТНИК ЗА МИКРОБАМИ
Книга ученого и писателя Поля де Крайфа так и называется:
«Охотники за микробами». Обязательно прочитайте эту
замечательную книгу об ученых — борцах с микробами, как
только станете чуть постарше.
К сожалению, о Николае Федоровиче Гамалее там сказано
лишь несколько слов.
А это был смелый и неутомимый охотник за микробами.
Говорят: «Скажи мне, кто твои друзья, и я скажу, кто
ты». Гамалея мог гордиться своими друзьями.
Учителем и старшим другом молодого русского врача был
Илья Ильич Мечников. После Мечникова Гамалея руководит
первой в России Одесской пастеровской станцией, где изготовлялась
вакцина против бешенства. Здесь же делались
прививки укушенным.
Не все, кому делались такие прививки, выздоравливали.
Враги Пастера, а их было немало, добивались, чтобы власти
запретили эти прививки. Прокурор Французской республики
даже решил привлечь ученого к суду.
В эти трудные для Пастера дни прибыл в Париж Николай
Гамалея. Он принял участие в обсуждении «дела Луи
Пастера».
Русскому доктору предложили занять одно из самых почетных
мест в зале заседаний Медицинской академии.
Друзья Пастера так объяснили это смущенному гостю:
— Правда всегда должна быть впереди! А вы, доктор Гамалея,—
посланец самой правды!
Гамалея выступил на заседании и доказал, что неудачи,
которые были у Пастера, произошли не по вине ученого. Больные
были доставлены к нему слишком поздно. А что касается
39

«вреда» от прививок, то гость из России сам сделал себе прививки
и подтверждает их полную безвредность для человека.
Отец Пастера, французский солдат, участвовал, как вы
знаете, в нашествии Наполеона на Россию. Отец Гамалеи
тоже сражался в том же 1812 году в битве при Бородино,
когда была разгромлена армия Наполеона.

А сыновья тех, что когда-то воевали друг против друга,
стали единомышленниками и, несмотря на разность в возрасте,
добрыми друзьями.
Вернувшись в Россию, Гамалея продолжал свою неутомимую
охоту за микробами. Ему удалось предотвратить эпидемию
чумы в Одессе, а значит, и во всей России.
Гамалея назвал эту чуму «пароходной». Он обнаружил
в Одесском торговом порту ее переносчиков — пароходных
крыс. Созданный ученым отряд добровольцев-студентов Одессы
уничтожил сорок тысяч чумных крыс.
А тем временем микробиологи наводили порядок в таинственном
мире маленьких, но злых и опасных врагов человека.
Их заинтересовало, почему люди, однажды перенесшие заразную
болезнь, очень редко заболевают этой же болезнью
вторично.
Что происходит в таких случаях с человеком?
Каким образом переболевший приобретает, как говорят
врачи, иммунитет к этой болезни?
Ученый не раз рассматривал через микроскоп кровь больного,
перенесшего брюшной тиф.
Возбудители тифа еще живут в его крови. Их отлично
видно. Но они уже сбиты в кучки, будто склеены между собой
каким-то веществом.
Теперь белым кровяным шарикам, боевые качества которых
открыл еще Мечников, легче будет справиться с ослабевшим
противником.
Гамалея и его ученики изучали не только невидимых врагов
человека, но также их оружие. Микробы, оказывается,
действуют своими ядами, иногда смертоносными. Однако человеческий
организм, как установил Гамалея, сам научился
вырабатывать сильные противоядия.
Это было замечательное открытие.
Гамалея щедро делился всем, что знал, со своими учениками
и продолжателями. Он написал более трехсот трудов;
был избран почетным академиком.
Именем Николая Федоровича Гамалеи названы научные
институты нашей страны, улицы в Москве и Баку.
41

Может, кто-нибудь из вас, мои читатели, москвичи или бакинцы,
и живет на улице академика Гамалеи.
Жизнь этого охотника за микробами — Гамалея умер девяностолетним—
учит многому.
ИДУ ПО СЛЕДУ
Сколько раз Луи Пастер с раздражением отодвигал свой
микроскоп в сторону: «Где же этот проклятый убийца? Да
полно, существует ли он вообще?»
Давным-давно найдены и туберкулезная палочка и холерная
запятая. А возбудителя бешенства обнаружить так и не
удается.
Не лучше ли перебежать даже невидимому врагу дорогу?
Предупредить преступление, нет, тысячи преступлений, которые
он может совершить!
Пастер не может тратить время на поиски возбудителя бешенства,
зато упрямо и настойчиво ищет средство борьбы
со страшным невидимкой.
И вот оно в руках у врачей. Это созданные Пастером вакцины
против бешенства, спасающие тысячи обреченных на
гибель.
Если бы Пастер поступил иначе: сначала искал убийцу, а
потом оружие против него, не были бы спасены ни Жозеф, ни
Жюпиль, ни те русские крестьяне, которые были доставлены
в Париж к Пастеру из заснеженной России.
Возбудитель бешенства — вирус. Пастер не смог бы разглядеть
его в свой микроскоп.
Живые ли это существа, вирусы? Способны ли они размножаться?
Будет ли, наконец, пойман хоть один из них?
Ученым это стало ясно не сразу.
Первым сумел ответить на вопрос молодой тогда русский
ботаник Дмитрий Иосифович Ивановский:
— Да, это живое существо, только бесконечно малое!
И настанет время, человек найдет средство, чтобы обезвредить
вирус или даже заставить его служить себе.
42

Дмитрий Ивановский, студент Санкт-Петербургского университета—
Санкт-Петербургом раньше назывался наш Ленинград,—
был послан в Крым на практику.
Пастер начал как «доктор вина». Ивановский готовился
стать «доктором растений». Растения, как и животные, тоже
болеют и гибнут от болезней, в том числе и заразных.
В Крыму Ивановский увидел табачные посевы, пораженные
сразу двумя болезнями: рябухой и еще не изученной тогда
мозаичной болезнью табака.
Приходили тревожные вести о том, что новые и новые посевы
табака гибнут. Листья их покрываются пятнами, а затем
сморщиваются.
Студент легко справился с рябухой. Но мозаичная болезнь
оказалась коварным и таинственным заболеванием. Ивановский
решил установить, каким образом больные растения заражают
здоровые.
Он проводит опыт за опытом.
Уже давным-давно ранняя крымская весна сменилась
знойным летом. Студент надел широкополую шляпу, чтобы
защититься от палящих лучей солнца. Пришла глубокая
осень. А опыты всё продолжались.
Практика явно затянулась.
«Может быть, корни встречаются под землей и болезнь
передается через эти корни?»
Ивановский высадил в горшок здоровые побеги табака и
рядом с ними посадил больные.
И что же? Здоровые побеги остались здоровыми, а больные
погибли.
— Нет, корни здесь ни при чем!
Но вот стоило лист больного табака закопать близ здорового
растения, как уже через несколько дней такие же страшные
пятна покрыли листья здорового табака.
Кажется, он напал на верный след!
Волнуясь, юноша искрошил ножичком больной лист, обрезался,
забинтовал палец, но все же старательно и неторопливо
выжал сок этого листа, всего лишь несколько капель.
Оставалось обрызгать этим соком здоровые побеги.
43

На следующее утро студент прибежал к опытному растению
чуть свет и увидел на листах зловещие пятна.
Да, сок растения в самом деле оказался заразным!
«Значит, дело в табачных листьях», — решил Ивановский.
Скорее к микроскопу!
Победа близка!
Не обнаружится ли в этом соке невидимый убийца крымских,
бессарабских и прочих табаков, уже принесший хозяйствам
России огромные убытки?
Нет, Ивановский так и не увидел на стеклышке микроскопа
опасного микроба, да и не мог увидеть, так же как Пастер
не увидел возбудителя бешенства: ведь в обоих случаях
это был вирус!
Тем не менее на плантациях, где работал Ивановский, по
его совету уже были приняты меры предосторожности. Больные
растения уничтожены и сожжены.
Был спасен остальной, не охваченный смертельной мозаикой
табак.
Пора возвращаться к университетским занятиям.

Но Ивановский решил продолжить поиски.
Он увез с собой в столицу пробирки с соком, таящим заразу.
Для того чтобы доказать существование нового могущественного
царства невидимок, Ивановскому потребовалось
десять лет упорного труда.
Студент давно окончил университет и затем сам стал профессором,
но все продолжал свои поиски.
Однажды ученый попробовал пропустить сок листьев больного
табака через пористую глину. Пористая глина и до сих
пор считается самым тонким «ситечком» на свете. Она задерживает
в своих порах даже мельчайшие микробы.
Ядовитый сок прошел и через «ситечко», ничуть, однако, не
изменив своей силы. И этот не раз процеженный через глину
сок продолжал заражать растения мозаичной болезнью.
Возбудитель болезни табака жил и размножался. Это было
доказано.
Мир узнал об открытии профессора Дмитрия Иосифовича
Ивановского еще в 1892 году. Но сам Ивановский так и не
смог увидеть в микроскоп того, кого искал.
Работы Ивановского успешно продолжили другие ученые:
ведь он указал верный путь, по которому следовало выследить
крошечных убийц.
Много позднее был создан новый мощный микроскоп, который
и позволил разглядеть вирусы — возбудителей многих
опасных заболеваний растений, животных и человека.
Список таких болезней не мал. Среди них и краснуха, и
желтуха — ее называют еще болезнью Боткина, — и знакомый
всем грипп.
В маленькую мишень попасть труднее. И вред, приносимый
малыми, а поэтому часто неуязвимыми вирусами, огромен.
1918 год был годом господства гриппа.
Гриппом, который назывался «испанкой», переболело
полтора миллиарда человек — большая часть населения земного
шара. Вирус гриппа отнял в тот год двадцать миллионов
жизней, куда больше, чем первая мировая война.
45

Русский ученый Дмитрий Иосифович Ивановский верил
в победу над вирусами. Он утверждал: вирусы будут пойманы,
а значит, разоблачены и обезврежены. И даже, быть может,
по воле ученых сами станут уничтожать другие бактерии
и микробы, попавшие в организмы растений, животных и
людей.
Тысячи ученых-вирусологов заняты в наши дни борьбой
с этими самыми малыми в мире врагами всего живого.
И все ученые с благодарностью вспоминают профессора
Ивановского.
Не легко первому пробивать дорогу. Но если идущий впереди
оставит путеводную стрелку, как бы говоря: шагайте по
следу, вы на верном пути, — тем, кто идет за ним, легче достичь
цели.

СЛУЧАЙ С ЧАШЕЧКОЙ ПЕТРИ
Чашечка Петри с плоским дном и плотно прилегающей
к ней крышкой — обязательная посудина в лабораториях
ученых, изучающих микробы.
В этих чашечках выращивают злых и добрых невидимок,
чтобы получше узнать их.
Помните, как Роберт Кох использовал картофелину для
того, чтобы расселить по «отдельным квартирам» свои живые
палочки, точки и запятые. Теперь для этой цели ученые берут
плотное желе, изготовленное из морских водорослей агар-
агар. По-малайски «агар-агар» — и значит «желе». На нем
обитают микробы. Это их стол и дом. Чашечки Петри заполняют
обычно таким агар-агаром.
Вот что произошло в тот памятный день с чашечкой Петри
в лаборатории английского ученого Александра Флеминга.
Кто-то из помощников Флеминга увидел, что одна из чашечек
осталась не плотно прикрытой.
Флеминг взглянул в эту чашечку, чтобы решить судьбу находившихся
там микробов, и сразу заметил, что колония их
сильно поубавилась.
Уж не разбежались ли микробы?
Нет! Никто из них не покинул свое жилище.
Но какой-то мощный и злой враг начал истреблять обитателей
чашечки.
Прошло некоторое время, и Флеминг установил, что в чашечке
поселилась, как видно, залетевшая откуда-то плесень—
микроскопические грибки, что водятся часто в сырости
и грязи.
Они, оказывается, и начали войну с микробами.
Русские врачи Полотебнов и Манасеин еще за полвека до
Флеминга заметили, что неприметный крошечный грибок —
плесень — убивает наповал многие болезнетворные микробы.
И даже применяли ее для лечения гнойных ран. Но, к сожалению,
тогда в России не нашлось ни людей, ни средств, чтобы
заняться изучением этого полезного грибка.
Английский ученый Александр Флеминг, сын бедного фер-
47

мера из Шотландии, начал изучать лечебные свойства некоторых
видов плесени.
Это был упорный, трудолюбивый человек.
Еще в детстве, когда, бывало, маленький Алекс полол отцовское
поле, никто из шедших вслед за ним уже не находил
ни одного сорняка.
Флеминг и плесень начал выращивать с крестьянским трудолюбием
и неутомимостью.
А затем устраивал смертельные схватки полезных грибков
с разными болезнетворными микробами.
И бил от удовольствия в ладоши, когда убеждался, что
плесень побеждала.
Ну точь-в-точь так же Флеминг вел себя и на футбольном
поле в Сент-Мери, если игроки его родной команды забивали
гол в ворота противника.
Флеминг переживает страшное горе. Умирает его старший
брат — врач. Умирает от болезни, где пенициллин, так назвал
Флеминг лекарство, полученное им из плесени, мог
одержать победу. Пенициллин спас бы Джона Флеминга,
как затем спас миллионы других.
Но чудесной плесени пока было мало для того, чтобы вылечить
даже одного больного.
Некоторое время спустя Александр Флеминг пробует применить
новое средство для спасения безнадежно больной
женщины. И снова пенициллина не хватило. Еще одна атака
микробов потребовала ответного удара лечебной плесени.
А ее в лаборатории Флеминга уже не было.
Флеминг ищет плесень повсюду.
Он всерьез обращается к друзьям с просьбой: поискать
в кладовках хотя бы одну заплесневевшую пару туфель.
Нужна плесень, на нее огромный спрос!
Начинается война. Фашисты бомбят Англию. Сотрудники
лаборатории Флеминга уносят крошечные запасы пенициллина
с собой в убежище. Он на вес золота, да что там золота —
пенициллин дороже самой жизни.
Флемингу удается наконец накопить столько пенициллина,
что его будет достаточно для полного курса лечения одного
48

больного. И вот доктор Леви из Лондонской больницы
спасает с помощью пенициллина Флеминга больную девочку.
Пенициллин победил!
Одновременно с Флемингом ученые Чейн и Флори ведут
поиски лечебной плесени в Америке. Они посылают на рынки
Нью-Йорка свою молодую сотрудницу с необыкновенным
заданием: искать повсюду заплесневевшие овощи и фрукты и
покупать их. Женщина ищет упорно и долго. Но вот беда:
торговцы принимают странную покупательницу за санитарного
инспектора и подальше прячут от нее как раз то, чего
она ищет.
Друзья в шутку прозвали свою энергичную помощницу
«заплесневевшая Мери».
«Заплесневевшая Мери» вскоре находит то, что требуется
ученым. Плесень на купленной ею дыне оказывается куда
49

более могущественной, чем первый жилец из мира плесени,
залетевший однажды в чашку Петри, что стояла в лаборатории
Флеминга.
Чейн и Флори уговаривают знакомого промышленника
заняться производством пенициллина. Это дело, говорят они,
сулит большие доходы.
Тот соглашается.
Вскоре партию замечательного средства переправляют на
осажденные фашистами Британские острова.
Первые тяжело раненные спасены.
Новое лекарство, введенное в организм во время операции,
избавляет их от заражения крови.
Советский ученый-микробиолог Зинаида Виссарионовна
Ермольева тем временем вместе со своими помощниками создает
наш советский пенициллин.
Ермольева вместе с бригадой врачей выезжает на фронт
к раненым. Советский пенициллин творит чудеса.
Наша промышленность изготовляет все больше и больше
пенициллина.
Страна, где были произведены когда-то первые опыты над
лечебной плесенью, создает теперь много разных антибиотиков.
Так называют лекарства, получаемые из плесени и других
микроорганизмов.
Наступление антибиотиков на злой мир микробов идет
широким фронтом.
Поездка Флеминга по странам, где применяется пенициллин,
совершенная им вскоре после второй мировой войны, стала
торжеством не только этого ученого, но и всех охотников
за микробами.
Считается, что число людей, спасенных пенициллином, составляет
сегодня уже десятки миллионов.
Многие болезни побеждает чудесная плесень.
Но, наверное, плесень так и осталась бы плесенью и знаменитая
чашка Петри из лаборатории Флеминга была бы выброшена
вместе с мусором, если бы глаза этого упрямого
охотника за злыми невидимками не оказались зоркими, как
у настоящего следопыта, а рука — умелой и твердой.
51

МУЗЕИ ЗА СЕМЬЮ ПЕЧАТЯМИ
Эта маленькая уличка в самом центре Москвы напоминает
знаменитую теперь парижскую улицу д’Ульм. Ту самую,
где находилась когда-то лаборатория Луи Пастера.
И на нашей московской улице до прохожих доносится и
блеяние овец, и мычание бычков, и даже визг обезьянок.
Откуда все эти животные в столице?
Оказывается, на тихой улице помещается Московский
контрольный бактериологический институт.
Именно здесь на подопытных животных проверяют у нас
вакцины. А затем они поступают в поликлиники, лаборатории,
больницы, где людям делают предупредительные прививки.
Однако, пожалуй, самое удивительное, что можно увидеть
за институтскими стенами, — экспонаты здешнего музея.
Много плотно закрывающихся дверей ведут в его комнаты:
музей в буквальном смысле слова за семью запорами и
семью печатями.
Двери его открываются лишь для немногих.
А экспонаты хранятся в стальных шкафах, будто это слитки
золота.
Когда передо мною наконец раскрылись тяжелые дверцы
одного такого шкафа, я увидел ряды плотно закрытых стеклянных
трубочек. Там-то и живут — да, именно живут, потому
что я попал во Всесоюзный музей живых микробов —
возбудители многих опасных болезней.
Я осторожно взял в руки одну хрупкую трубку.
Мне сказали, что в ней, словно в доме, разместилось целое
государство хищных микробов, вызывающих коклюш.
В других трубках находились взаперти не менее опасные разбойники.
Я-то сам не из трусливого десятка. Однако, сознаюсь,
поглядывал на безобидное стекло трубки с открытой неприязнью.
Вспоминал, как отчаянно кашлял мой сын, когда
заболел коклюшем.
Но в конце концов и я перестал опасаться запертых
в свои хрупкие «домики» маленьких, но злобных хищников.
52

Что же тут удивительного?
Подходим же мы к клеткам со львами, черными пантерами,
тиграми и гиенами. И спокойно смотрим на них.
Наступил час кормления микробов. И я увидел, как люди
в белых халатах осторожно переселяли микробов из одной
трубки в другую, с уже приготовленной для них свежей пищей.
А затем снова плотно закрывали эти трубки. Ну совсем
как в зоопарке, когда перегоняют зверей из клетки в клетку.
У обитателей необыкновенного музея оказался хороший
аппетит. Для них готовят более двадцати различных кушаний,
чаще всего, как и для четвероногих хищников, в сыром
виде.
Работники института привыкли к своим опасным питомцам.
И тревожатся, когда малыши чувствуют себя плохо, растут
медленно. Даже зовут для совета врача, и тот предписывает
микробам что-либо укрепляющее.
Между прочим, многие микробы очень любят сладкое.
Ученые строго охраняют своих пленников.
Самые опасные и злые микробы — возбудители чумы и
других страшных болезней — содержатся особо строго, и притом
за много тысяч километров от Московского контрольного
института. Врачи и лаборанты, работающие там, носят специальные
защитные маски и костюмы.
53

Не трудно понять, для чего создан музей, где собраны трофеи
наших смелых охотников за микробами.
В этом доме врачи проверяют на микробах действие новых
лекарственных средств. Кроме того, человек давно научился
использовать одних микробов против других. Здесь
между микробами устраивают сражения. Узнают их «бойцовские
качества».
Почти в каждой большой стране имеются музеи живых
микробов, вроде московского. И все они обмениваются экспонатами.
В Московском контрольном институте мне показали письмо
ученых шотландского города Глазго. Земляки Александра
Флеминга благодарили москвичей за «присланные им отличные
экземпляры микробов» и обещали в ближайшее время
выслать в обмен те, которые нужны ученым Москвы.
Нечего говорить, что посылки с живыми микробами перевозятся
в прочной, непроницаемой упаковке.
А некоторые микробы совершают путешествие только под
конвоем врачей.
Закрылись дверцы стальных шкафов. Затем я услышал,
как за моей спиной захлопываются двери музея.
Пленники науки на прочном запоре!
Однако невидимкам, тем, что на свободе, все же удается
переходить границы, даже пересекать для этого моря и океаны.
Эпидемии болезней, возникающих на одном краю планеты,
с необыкновенной быстротой вспыхивают затем на
другом краю земли.
Однако о путешествиях микробов и о тех, кто помогает
этим невидимкам пересекать огромные расстояния, стоит
рассказать отдельно.

ЛИНИЯ ФРОНТА
ДЕЛИКАТНЫЙ БОРЬКА
С деликатным Борькой меня познакомила профессор Полина
Андреевна Петрищева. Эта женщина побывала (и пешком,
и в седле) в самых глухих и пустынных районах нашей
страны.
Охотники за микробами выслеживают нынче не только
самих микробов, но и тех, кто распространяет их, разносит
по свету. Злые невидимки ловко используют чужие крылья
и ноги и даже желудки, чтобы проникать всюду, захватывать
всё новые и новые владения.
Кто только не служит им для этой цели! Тут и любитель
болот комар. Его так и называют «малярийный». Сколько
бед он наделал! Солнечная Колхида — гордость Грузии,
в рощах которой нынче растут мандарины, — долго была
заброшенным краем. Малярийный комар был здесь главным
хозяином.
55

Ну, а добродушный с виду таракан запечный, постоянный
житель плохо убранных кухонь, и он, оказывается, переносчик
микробов. Может заразить и туберкулезом, и дифтерией,
и многими другими болезнями. Муха, которую зовут «домашней»,
переносит на своих лапках — страшно сказать! — возбудителей
шестидесяти заболеваний.
Много рейсов совершает эта как будто бы безобидная муха
за день.
Подберет на помойке или в мусорных ящиках зловредных
невидимок. А затем опускает свой груз и на пищу, которую
забыли накрыть, и на лицо спящего человека.
Когда я все это услышал от профессора Петрищевой, то
первый раз, сознаюсь, посмотрел на муху как на грозного и
коварного недруга.
«Вот, — подумал я, — про иного тихоню и добряка так
и говорят: «Он и мухи не обидит». А ведь мухи — злейшие
наши враги. Как раз им-то и следует объявить войну».

Но какую опасность таит в себе для нас деликатный
Борька, в гости к которому мы вместе с Полиной Андреевной
отправляемся?
Вот и клетка, где он живет.
Полина Андреевна извлекает из кармана своего белоснежного
халата розовую морковку с зеленым хвостиком.
Это гостинец. Борька не накидывается на лакомство, видно,
не хочет показаться жадным. И только вежливо покачивает
своими длинными иглами, как бы приветствуя давнюю знакомую.
Борька — дикобраз. Он представитель древнейших животных,
существовавших на земле еще задолго до человека.
Почему же этот житель пещер оказался здесь, в Институте
микробиологии имени академика Гамалеи?
Я жду ответа.
А Борька искоса поглядывает на нас и все же наконец
принимается за морковку. Я узнаю, что когда Борьку поймали,
на нем обнаружили несчетное количество клещей. Укусы
их вызывают грозную болезнь мозга — энцефалит. Этого
дикобраза можно было сравнить разве что с живой бомбой,
начиненной микробами.
Вот почему здесь этот узник!
Именно возле клетки Борьки я услышал удивительную
историю происхождения многих человеческих болезней. Они
куда древнее людей и были вначале болезнями диких животных
и птиц.
Остановится в пещере охотник или загонит туда овец в
непогоду пастух и сам переждет в ней дождь, а то и заночует.
И вот здесь-то укусит пришельца насекомое. Больной
мечется в жару. Его лихорадит, а затем неодолимо клонит
в сон. Это случилась беда — клещ укусил человека и передал
ему болезнь зверя, на котором до того побывал.
А что касается Борьки, то его ловили долго и осторожно.
Знали, какую опасность представляют живущие на нем клещи.
После того как очистили пещеру и уничтожили клещей,
Борька был взят в Институт имени Гамалеи в качестве охотничьего
трофея.
57

ЗАСЛОН У ГРАНИЦЫ
Пограничный ли город Москва?
Те, кто знает карту нашей Родины, ответят: нет, конечно,
нет.
И правильно!
Тысячи километров, если лететь на запад, восток, на север
или на юг, отделяют пограничные рубежи от советской
столицы.
Однако я сам не раз видел зеленые фуражки пограничников
на лётном поле Шереметьевского аэродрома под
Москвой.
Для прилетающих к нам из других стран поле столичного
аэродрома и есть первая советская земля.

И поэтому, прежде чем сделать хотя бы шаг по нашей
земле, пассажиру надо предъявить пограничнику паспорт и
показать чемоданы представителю таможни.
А затем познакомиться и с инспектором карантинной
службы.
Инспектор попросит пассажиров сдать фрукты, семена,
даже букеты цветов, которые подарили им провожающие.
Именно так начинается ловля невидимок, которые могут
проникнуть к нам из-за рубежа. Трудно ли этим лазутчикам
притаиться на кожуре яблока или даже на лепестке цветка?
Когда советские граждане посещают страну, где еще существуют
такие болезни, как чума, холера, оспа, им делают
прививки против этих болезней.
Таков закон!
Нарушители закона совершают преступление. Они не только
сами рискуют заболеть, но могут потом заразить других.
Известна печальная история одного московского художника.
Он отправился из СССР в Индию, не сделав прививок.
Долго путешествовал художник по Индии. Заглядывал с
блокнотом в руках в старинные храмы, бывал на людных базарах.
А на обратном пути уже близ Москвы почувствовал
себя больным.
Врачи установили: это оспа. Художник погиб. И мало того,
заразил оспой людей, которые самоотверженно ухаживали
за ним. Число больных могло стать больше. Беда грозила
не только Москве — всей стране. Ведь еще по дороге домой
в поезде художник соприкасался со многими людьми и мог их
заразить. Но возбудителю оспы, проникшему в нашу страну,
была объявлена в те тревожные дни всенародная война.
Лаборатории, которые давали вакцины против оспы, теперь
работали круглые сутки. Прививки делали решительно
всем: в школах, на заводах, в учреждениях.
На вокзалах и в аэропортах врачи встречали приезжающих
в столицу.
И эпидемию оспы остановили заслоны здоровья.
Заразные болезни угрожают, однако, не только людям,
но и животным.
59

Как-то неглубокую пограничную речку перешла с той, чужой,
стороны корова. И незаметно прибилась к колхозному
стаду, что паслось на лугу.
Беда была бы невелика, не окажись перебежчица больной.
Четвероногого нарушителя просто вернули бы за рубеж, хозяину.
Но вот прошел день-другой, и все стадо заболело
опасной болезнью — ящуром.
Пограничный район был тут же поставлен на карантин.
Это означало, что все дороги к нему перекрыли.
Автомашины, прежде чем следовать дальше, проходили
санитарную обработку. Резиновые покрышки на колесах обмазывались
особой жидкостью. Она убивала вирус — возбудитель
ящура. Запретили торговлю скотом и мясом на базарах
этого района.
Невидимка был задержан.
Мы охраняем от невидимых врагов сады, поля и леса.
Карантинная служба на границах введена с той поры, когда
в одной из больших и богатых стран за океаном погиб в одну
осень весь урожай картофеля. Возбудитель болезни картофеля
попал туда вот так же, из-за рубежа.
Фрукты, что идут к нам из других стран, вылеживают на
складах необходимый, испытательный карантинный срок:
ведь и там могут оказаться вредители, угрожающие не только
садам, но и людям, которые будут есть эти фрукты. Особенно
если прежде их не помоют хорошенько.
Я знал старого врача, который советовал мыть фрукты
мылом, которое не дает запаха.
— Разве мы знаем, через сколько рук прошло это яблоко,
пока попало к нам в рот? И всегда ли хорошо были вымыты
эти руки? — лукаво говаривал своим маленьким пациентам
старый врач.
Тщательно осматривают на наших границах товарные вагоны
с кожей, шерстью, мехом. И там могут оказаться невидимые
возбудители болезней скота или их переносчики —
разные насекомые.
Наша граница на прочном запоре от всяких, в том числе
и невидимых простому глазу, врагов.
60

«ВНИМАНИЕ, ВОЗДУХ!»
Эти тревожные слова не раз передавались от колонны
к колонне на дорогах Великой Отечественной войны.
Вот наблюдатели увидели вражеский самолет и донесли
об этом командиру. И тут же слышится приказ:
— Внимание, воздух!
Вмиг пустеет фронтовая дорога, словно на ней никого и не
было.
Пехотинцы ушли в лес и сразу замаскировались. Артиллеристы
спрятали свои орудия под ветвями деревьев. Натянули
на коней и повозки маскировочные сетки.
Предупреждение было сделано вовремя.
Навстречу вражеским бомбардировщикам из-за леса вылетели
наши «ястребки». Самолет врага был сбит.
Отбой!
Но и когда над нами мирное небо, не раз слышим мы те
же тревожные слова: «Внимание, воздух!»
Теперь, однако, такие сигналы тревоги подают нам работники
санитарной службы.
Эти врачи не выписывают рецептов, не носят с собой слуховые
трубки, чтобы прослушать больного. Они следят за
здоровьем сразу всего города или поселка.
Санитарные врачи — отважные, неутомимые охотники за
микробами.
Микроскоп — их главное оружие.
Как-то раз вместе с городским санитарным врачом я совершил
рейс на его «Москвиче», помеченном красным крестиком.
Это было долгое и любопытное путешествие по городу.
Пациентов у санитарного врача оказалось куда больше,
чем у обычного. Но пациентов необыкновенных.
Врач внимательно осматривал заводы, столовые и даже
обычные наши дворы, где дети играют, гоняют мяч или прыгают
через веревочку: чисто ли там? Врач имел право повесить
замок на фабрику-кухню, где повара плохо моют руки,
а судомойки только размазывают грязь по тарелкам.
Директор завода, трубы которого дымят и загрязняют
61

воздух, был за это оштрафован. Санитарный врач не разрешил
торговлю продуктами в магазине, как только признал их
недостаточно свежими. Санитарный врач обладал большой
властью.
«Москвич» с красным крестиком на борту то и дело останавливался
на улицах города. Врач брал пробы воздуха;
у себя в лаборатории он исследует этот воздух.
Известно, что в каждом кубическом метре воздуха на улицах
и в помещениях, особенно там, где большое скопление
людей, находятся миллионы злых невидимок.
Вот почему санитарные врачи шлют свое грозное предупреждение
людям: внимание, воздух!
Он должен быть всегда чистым!
Врачи советуют постоянно проветривать классы, держать
в доме открытыми форточки.
Пыль и грязь — лучшие друзья микробов.
Невидимые всадники готовы оседлать любую пылинку,
чтобы пробраться к нам в дом.
Ученые нашли, однако, неутомимых и в то же время невидимых
помощников человека в его борьбе с микробами и в самом
воздухе. Установлено, что листья деревьев источают летучие
вещества. Их назвали фитонцидами. Деревья погибли
бы сами, если бы не выработали этот свой летучий яд для
микробов. Они создавали его тысячелетиями.
Удивительное дело! Там, где растут леса, особенно хвойные,
микробы гибнут. Им в лес вход воспрещен.
Вот почему больницы, дачи, санатории, пионерские лагеря,
детские сады, ясли строят в лесу или окружают садами.
Дружественная человеку «зеленая авиация» разит врага без
всякой пощады.
Однажды врачи исследовали воздух большого детского
сада. И обнаружили там каких-то микробов.
Но достаточно было внести в комнаты ветви ели, чтобы
уже через несколько часов воздух очистился.
Подсчитано, что всего один гектар хвойного леса дает
столько фитонцидов, что они в силах очистить от вредных
микробов воздух города, где миллион жителей.
62

Листья миртового дерева, кашица из лука, чеснока и хрена
могут своим летучим веществом убить микробов наповал.
Но как сохранить эти вещества надолго, чтобы они служили
нам?
Люди еще много веков назад научились сберегать запахи.
Чудесные, ароматные духи, известные с древних времен,—
лучшее этому доказательство. Однако теперь можно купить
в магазинах не только флакончик духов, но и бутылочку с...
экстрактом хвои.
Могучий бор сам теперь придет в класс, на квартиру
к школьнику. И невидимые «пилоты воздуха» уничтожат
злых малышей.
Настанет пора, когда мы, любуясь в кино сосновым бором
или миртовыми рощами, в то же время почувствуем их запахи.
Они придут с экрана кино вместе с музыкой и словом.
И воздух будет вокруг чист и целебен.
Времена, когда нас тревожно предостерегали: внимание,
воздух! — отойдут в прошлое.
63

ОБЕД НА СТО ЛЕТ
Не так давно на Крайнем Севере нашей страны были обнаружены
следы экспедиции. Геологи неожиданно наткнулись
на бревенчатую избушку, где полвека назад останавливались
первопроходцы нашего Севера. Там еще сохранились
остатки топлива и еды.
Таков закон Тайги. Он обязывает позаботиться о тех, кто
приедет на это место позже.
Однако каравай хлеба давно был съеден какими-то зверьками.
Остались только крошки. Кроме зверей, никто, видно,
сюда и не заглядывал.
Жестяная коробка с консервами валялась на полу невскрытой.
По-видимому, четвероногим гостям избушки жесть коробки
показалась невкусной: попробовали, оставили следы зубов
и ушли.
Что же стало с консервами?
Находку с первым же самолетом послали в Москву.
Ученые Института консервной промышленности вскрыли
консервы и установили, что они были изготовлены полвека
назад. И, что важно, их можно было без всякого риска для
здоровья есть и сегодня.
Более того, они могли бы пролежать еще хоть полстолетия
и все же годиться в пищу.
Обед на сто лет! Кому такое может понадобиться?
Да, пожалуй, делать консервы на такой долгий срок особого
смысла нет. Разве только для того, чтобы далекие правнуки
наши, кому и космические путешествия станут привычными,
смогли узнать, чем подкреплялись в дальних походах
их деды да прадеды.
Но баночка консервов не раз служила нам добрую службу.
Она входила в НЗ — неприкосновенный запас бойца во
время Великой Отечественной войны.
НЗ всегда был с солдатом в его вещевом мешке.
И в трудную минуту, когда полевая кухня почему-либо
отставала, баночка консервов спасала бойца.
64

И в наши дни консервы выручают тех, кто в походе. Поднимается
в горы смелый альпинист — покоритель вершин.
У него в походном рюкзаке коробочки с консервами. Нелегка
ноша, но без доброго запаса трудно в дальнем пути.
Нужны консервы геологам, разведчикам нефти, участникам
многих дальних экспедиций. Тут тебе и первое и второе.
Только подогрей на костре.
А на третье — компот в такой же плотно закрытой банке.
Работники нашей консервной промышленности готовили
пищу и для первых космонавтов. Они поместили ее в удобные
тюбики, которые легко раскрыть.
65

Полеты в космос становятся всё более продолжительными.
И тому, скажем, кто отправится в полет на Марс, придется
взять с собой питание, быть может, на годы.
Сохранить пищу надолго — значит, прежде всего уберечь
ее от микробов. Злые невидимки не только разносят болезни,
но и портят наш обед. Постоит долго в тепле кастрюлька с
супом, и вот он уже, как мы говорим, скис. Испортились мясо
и рыба. Это работа микробов.
Но помните рецепт, который выписывал Луи Пастер
французским винам? Он посоветовал тогда подогревать вино
до 60 градусов, чтобы убить вредные микробы.
Сейчас в любом молочном магазине можно купить пастеризованное
молоко. Все полезные качества молока, после того
как его подогрели, сохранились. Оно вкусное, а микробы
в нем обезврежены. Рецепт великого Пастера действителен
и теперь.
Первым в мире изготовил консервы повар Аппер. Он и
считается их изобретателем.
Необразованный человек, понятия не имевший о существовании
микробов, повар Аппер отлично, однако, знал, как
66

быстро портятся продукты, и искал всякие способы, чтобы
сберечь их.
Однажды Никола Франсуа Аппер, так полностью звали
этого повара и владельца ресторана, положил мясо в жестяную
банку и плотно закрыл ее. А затем бросил в кипяток.
Он вынул банку через несколько часов, но раскрыл ровно через
месяц.
И что же?
Мясо оказалось превосходным: сохранило вкус и вполне
годилось в пищу.
Повар проводил опыт за опытом. И вскоре начал снабжать
консервами французскую армию. Он был награжден за свое
изобретение медалью.
Однако надо сказать, что в народе еще задолго до Аппера
умели сохранять продукты от порчи.
И сегодня пастухи вялят на солнце баранину. Лучи солнца
и ветер отлично высушивают мясо. Оно долго годится в
пищу. Рыбаки сушат, солят и коптят на огне рыбу. Соленая
капуста, огурцы, маринованные грибы и ягоды, моченые
яблоки, соленые арбузы — все это консервы, заготовленные
впрок. К списку вкусных продуктов, которые долго не портятся,
следует прибавить, конечно, и сушеные фрукты.
Но и повара современных консервных фабрик оказались
изобретательными людьми.
Они придумали сотни совершенно новых блюд из рыбы,
мяса и фруктов, до того неизвестных. Есть даже столовые,
где готовят только из одних консервов.
Выбор блюд там богатый!
Закажете, и через десять минут вам дадут чашку с дымящимся
куриным бульоном. Он из бульонных кубиков. Кубики
— те же консервы. На второе, если захотите, получите
курицу с рисом. А она, быть может, несколько месяцев хранилась
в обычной консервной банке. Отличное, полезное
блюдо! На третье компот из слив, что росли в садах далекой
Болгарии.
И прибыли к нам в этих консервных банках уже приготовленными.
67

Люди, как бы далеко ни
жили друг от друга, могут
обмениваться плодами своих
ферм, садов и огородов, уловом
рек, озер и морей.
Ребята из Судана или Мали
едят мясные консервы. На
этикетках надпись: «Сделано
в СССР». А жители нашей
дальневосточной тайги пьют
сок манго, доставленный из
Африки.
Для борьбы с микробами,
портящими продукты, люди используют
не только высокую
температуру, но и холод. Известно,
что многие вредные микробы
не могут размножаться
при низкой температуре.
Вот почему скоропортящиеся
продукты — мясо, масло,
фрукты — перевозят в желез-

нодорожных вагонах-
холодильниках или в
автомашинах с холодильными
установками.
Есть у нас и городские
«фабрики холода»
— гигантские
склады - холодильники.
Там хранятся
запасы мяса, рыбы,
масла, фруктов для
жителей города. Холодильники
давно
уже появились в столовых,
школьных буфетах,
квартирах.
А недавно против
микробов пустили в
ход новое оружие —
облучение.
Если облучить жареную курицу, она в течение месяца
не испортится и не потеряет вкуса. Земляника, снятая в подмосковном
саду и доставленная на Северный полюс, покажется
после обработки лучами такой свежей, словно ягоды
сорвали лишь вчера.
НАША КАРТА
Тот из вас, кто видел полевую карту, побывавшую в боях,
не мог не заметить на ней всякие черточки и знаки, выведенные
рукой командира.
Это линия фронта.
Помечены доты — долговременные огневые точки. Они
хорошо замаскированы ветками и незаметны врагу. Орудия
их наведены. К командному пункту тянется змейка телефонного
провода.
69

Командир отдает короткий приказ:
— Огонь!
И заговорит долго молчавшая
линия фронта, посылая снаряды в
сторону врага.
Вот о чем рассказывает нам сегодня
старая полевая карта.
Давайте нарисуем подобную карту
и нанесем на нее линию фронта,
созданную человеком против злых
невидимок.
Ведь и здесь идет война, не прекращающаяся
даже на минуту: днем
и ночью у постели больного, в поле,
в лесу — всюду.
Главное оружие здесь химическое.
Наши ученые не только изучили
яды, вырабатываемые микробами, но
и сами открыли в природе или изготовили
на заводах смертельные яды
против маленьких, но таких опасных
для человека врагов.
Наша карта не совсем обычная.
Чтобы она была понятна всем, нарисуем
в углу ее разные знаки, как это
делается на настоящих картах.
Вот знак «врач».
Человек в белом халате и такой
же шапочке старательно моет руки
под краном.
Врач — главный боец нашего
фронта. Он моет руки всякий раз,
когда приходит к больному или уходит
от него. Врач уничтожает микробов,
которые могли оказаться на его
руках, пока он осматривал больного.

Английский доктор Джозеф Листер
первый среди врачей потребовал,
чтобы работники его больницы перед
осмотром очередного пациента протирали
руки карболкой — жидкостью,
убивающей микробов. Он заставлял
своих помощников кипятить инструменты
перед каждой операцией, потому
что сами врачи — их руки или их
инструменты — в ту пору часто переносили
заразу от одного больного к
другому.
В наше время, если человек заболевает
опасной болезнью, его помещают
в больницу. Вещи его обеззараживают
с помощью горячего пара
или химических средств: ведь и на
одежде могут оказаться микробы.
Даже воздух в комнате, где лежит
такой больной, очищают специальным
составом.
Нарисуем еще один знак — «палатка».
Его придется расставить всюду,
где действуют многочисленные борцы
с микробами. А таких у нас немало.
Это и те, что заливают нефтью
малярийные болота, и те, что уничтожают
мелких грызунов или опыляют
ядом места, где обнаружены опасные
насекомые — клещи.
Напишем на полотнище палатки:
«Смерть мухам, комарам и клещам!»
Нарисуем еще один знак — «самолет».
А на его крыльях — кружочек
с крестом. Это «станция защиты

растений». Ее самолеты вылетают по первому зову всюду,
где обнаружены не только микробы, но и другие враги садов,
вредители полей и лесов. Придется с высоты опрыскивать особым
составом и сад, и поле, и лес, и виноградники.
Нанесем знак «дом».
У входа в него вывеска: «Трест «Антисептика».
Что это такое?
Если заглянешь в окна дома с такой вывеской, то увидишь
одни канцелярские столы да телефоны. Много телефонов.
Работники необычного треста ведут переговоры с разными
городами нашей страны.
Здесь главный штаб. Он руководит борьбой с маленькими,
но могучими врагами дерева.
Заводы треста вырабатывают тысячи тонн мощных химических
средств.
В одной комнате этого дома находится лаборатория.
Здесь изучают грибы, но не те, которые едят, а те, что сами
едят и даже съедают порой целиком деревянные мосты, днища
кораблей, большие здания из дерева, вроде того, которое
мы изобразили на карте.
Вот против этих грибов, или, как их называют, грибков, и
ополчились работники треста, названного «Антисептика».
По-русски это означает «противозаражение».
Знаете ли вы, что каждая рама, прежде чем ее установили,
каждая дверь, раньше чем ее повесили, и, конечно, мебель
еще на заводе были пропитаны специальным составом?
Мчатся на высокой скорости поезда. Машинист может быть
спокоен. Деревянные шпалы, на которых укреплены рельсы,
пропитаны защитным составом. Иначе страшно подумать:
грибок мог бы наделать немало бед; шпалы бы прогнили,
рельсы погнулись и поезд сошел бы с рельсов.
Уверенно работают наши шахтеры. Деревянные стойки,
что поддерживают своды шахт, не боятся грибка, который так
и называется здесь «шахтный».
В свое время и эти стойки получили целебную ванну.
Знак «дом» с вывеской «Антисептика» мы могли бы нарисовать
возле любого большого города нашей страны.
72

Просится на нашу карту и знак «баночка с консервами».
Им отметим консервные фабрики. И это боевой участок противомикробного
фронта.
А неподалеку изобразим «вагон-холодильник». В нем искусственный
холод охраняет продукты от атак злых невидимок.
Поставим его там, где холод наш союзник в войне с микробами.
А значит, там, где стоят городские холодильники.
Наконец, еще один знак — «раскрытая книга».
Грибок, но только особый, поражает все, что сделано из
бумаги. Не щадит ни книг, ни рукописей.
В той библиотеке, где я работал, разыскивая в старых книгах
всякие любопытные истории о злых и добрых малышах,
существует, оказывается, своя лечебница книг.
Книжные доктора не только лечат больные, пораженные
болезнью книги и рукописи, но и предупреждают их заболева-
73

ния. Осторожно протирают книги от корки до корки смоченной
определенным составом ваткой или марлей. Этот состав —
яд против бумажных грибков.
Таких книжных лечебниц столько же, сколько больших
библиотек. Так что и знак «раскрытая книга», указывающий
пункты борьбы с вредителями книг, мы можем поставить на
карте возле обозначения каждого большого города.
Разумеется, такие книжные лечебницы обслуживают и приезжих:
сюда доставляют заболевшие книги отовсюду.
Могут сказать, что наша карта не полна, что многое на
ней еще не отмечено.
Неудивительно: ничто не стареет в нашей стране с такой
быстротой, как карты. Смотришь, только отпечатали карту,
а уже вырос новый город, который не успели туда занести.
Во всяком случае, взглянув на нашу с вами самодельную
карту, всякий сможет убедиться, какой мощной стала линия
фронта против злых, опасных, порой невидимых глазу, но
могущественных врагов.

О ТЕХ, КТО МАЛ, ДА УДАЛ
ДЕНЬ В ШКОЛЕ ДОБРЫХ МАЛЫШЕЙ
Наконец-то мы перешагнем из злого царства врагов в страну
наших давних друзей, маленьких работяг и добряков.
Теперь можно было бы, кажется, снять и повесить на
гвоздик белоснежные докторские халаты и накрахмаленные
до блеска шапочки.
Эта одежда нам как будто бы больше не понадобится. Нет,
понадобится. Мы должны позаботиться о здоровье тех маленьких
добряков, к которым пришли, не заразить их.
В лаборатории, где они живут, все дышит здоровьем.
Берешь уже без всякой опаски узенькие стеклянные трубки—
пробирки. В них растут, набираются силы крошечные
помощники человека.
Микробы служат нам тысячелетия. Однако люди мало
что знали до недавнего времени об этих своих помощниках.
75

В горных аулах Дагестана еще и сейчас передается из уст
в уста сказка про «добрые зерна аллаха», будто бы посланные
человеку самим богом.
От бабки к внучке переходят в этих селениях закваски,
без них не приготовишь ни кефира, ни айрана. А именно с
этой полезной и вкусной еды горец начнет свой завтрак. Теперь
мы знаем: не «зерна аллаха», а хорошо знакомые нам
молочнокислые палочки содержатся в таких заквасках.
Ну, а дрожжи давно были известны виноделам Франции
и Италии, пивоварам Германии, Чехии и других стран. С их
помощью готовят и пиво.
Однако круг работ добрых малышей нынче расширился.
Московский завод имени Карпова дает стране тонны витаминов,
которые так полезны и взрослым и детям. В огромных
чанах завода трудятся для этого день и ночь миллионы микробов.
Ну, а продукцию микробов, живущих в своем особом стеклянном
домике, можно использовать на фабриках химчистки.
Они вырабатывают ацетон — отличный растворитель красок.
Вот кто, оказывается, помогает превратить вашу загрязненную
куртку или блузу в чистую, словно новую.
Ацетон требуется и на многих других заводах и фабриках.
Перед нами большая семья микробов, работающих на
пользу человека. Но советские ученые открывают всё новые
и новые полезные микробы, совсем как астрономы — новые
звезды.
Изучают вкусы и повадки невидимок. Меняют питание и
даже облучают добрых малышей разными целебными лучами,
как ребят горным солнцем, чтобы были еще крепче.
Как удивился я, когда впервые увидел в Московском зоопарке
прапрадедушку нашей тихой овечки — неприступного
дикого архара.
«Не может быть, — сказал я себе, — чтобы от такого гордеца
произошла скромная и тихая овечка». Но это было именно
так. И это была заслуга наших овцеводов.
И советские ученые-микробиологи передают промышлен-
76

ности не «диких», а специально выращенных ими, как бы обученных
микробов.
Эти маленькие работяги выносливы и незатейливы.
Их приучают к кормам, совершенно не пригодным в пищу
ни людям, ни скоту. Они питаются всякими отходами, уничтожают
отбросы, очищают грязные сточные воды и все это
превращают в ценные для человека продукты.
Ученые терпеливо работают со своими питомцами. И только
когда узнают все об открытом или выращенном ими новом
микробе, выпишут ему нечто вроде «паспорта» или даже «аттестата
зрелости».
Новичок будет занесен в Государственную книгу микробов.
Ему дадут имя. И, быть может, приложат к паспорту фотографию
или точный рисунок микроба, чтобы его не перепутали
с другим — похожим.
С такой путевкой наш добрый малыш и будет отправлен
для работы на заводы микробиологической промышленности.
Ученые научились получать ферменты — вещества, производимые
микробами. На эти продукты огромный спрос. Ферменты
требуются для обработки кожи, получения красок, даже
при изготовлении кинопленки. Так что тот фильм из жизни
вирусов, который я однажды видел, сделан не без помощи
самих микробов.
Остается только спросить себя: какую пользу сумеют принести
наши невидимки? Многое ли они сделают?
Но вспомним еще раз о том, что одна снежинка бессильна,
а снежная лавина, что несется с гор, — бедствие. Микробы
размножаются необыкновенно быстро. Вместе, в огромной
массе своей, добрые малыши способны выполнить работу гигантов.
Заводы в наши дни выпускают сотни и даже тысячи
тонн продукции, изготовленной микробами.
Есть, конечно, и среди добрых невидимок «шалуны», что
способны порой принести вред и напроказничать, если, конечно,
за ними не уследить. В таких случаях снова обращаются
за советом к ученым.
Пожаловались как-то летчики: самолет исправен, а все же
что-то мотору мешает.
77

Не проникли ли микробы в топливо? Ведь известно, что
есть микроорганизмы, которые питаются бензином.
И ученые действительно нашли эти микробы и помогли
летчикам.
Как-то пожаловались в ту же лабораторию работники
музея:
— Начал портиться гордость музея старинный кафтан,
изготовленный триста лет назад. Нельзя ли узнать причину и
спасти драгоценную вещь?
Оказывается, и вещи болеют.
Ученые быстро разоблачили невидимого вредителя и, конечно,
нашли верное средство, как спасти старый кафтан от
гибели.
А сам виновник происшествия — микроб — был оставлен
в школе добрых малышей, так сказать, на «перевоспитание».
Может быть, ему найдут здесь подходящую работу.
Злой малыш станет добрым. Так бывает и в жизни.
ПЕЧЕНЬЕ, НАЙДЕННОЕ НА ДОРОГЕ
О коробке с печеньем, найденной на только что проложенной
дороге, где пока не проезжала ни одна машина, и рассказывать,
быть может, не стоило.
Мало ли находок случается на стройках?
Иной экскаваторщик, вынимающий для будущей дороги
грунт, загребает своим ковшом вещи более любопытные: неразряженные
бомбы, что упали на эти места, когда здесь было
поле боя, или даже клады старинных золотых монет.
А тут коробка с печеньем!
Может, она попросту выпала из сумки рабочего, где лежала
вместе с бутылкой молока и бутербродами, захваченными
из дому?
Нет, с этой «находкой» Альфреда Шампаньи, инженера и
ученого, произошло нечто не совсем обычное.
Недаром о печенье Шампаньи писали решительно все газеты
Франции. Это была находка не из тех, которые теряют
78

рассеянные, а поднимают внимательно смотрящие себе под
ноги люди.
Все началось с неприятностей!
Фирма, где служил Шампанья, получила жалобу. Гудрон,
который изготовлялся этой фирмой из отходов нефти и шел
на строительство большой дороги, вскоре приобрел странный
вид.
Его словно изъели какие-то зверьки.
Недовольные заказчики потребовали: пусть те, кто прислал
плохой гудрон, заменят его новым и покроют убытки.
Инженер Шампанья немедленно выехал на стройку и взял
пробу гудрона. А потом сел за микроскоп и быстро обнаружил
«виновников происшествия», которое, правда, не случилось,
но вполне могло бы случиться на новом шоссе, если там
открыть движение.
Вы, наверное, догадываетесь, что это были микробы, которые
питаются отходами нефти. Они-то едва и не съели эту дорогу.
Вспомните авиаторов, что однажды пришли к советским
ученым с жалобой на невидимок, портящих топливо для самолетов.
Итак, и на этот раз противник был обнаружен. Оставалось
лишь обезопасить от него дорожное полотно.
Теперь по исправленному шоссе спокойно двигались тысячи
машин, которым уже ничто не угрожало.
Но прошли месяцы, а Шампанья все еще возился с коварным
врагом гудрона. Этот микроб просто не давал ему покоя.
Как-то инженер попробовал высушить большую колонию
таких микробов.
— Интересно, что получится?
Получился белый, похожий на муку порошок.
Шампанья попробовал его на язык: никакого, решительно
никакого вкуса!
Шампанье было нетрудно установить, из чего состоит порошок:
инженер был химиком. Он выяснил, что перед ним
чистый, без всякой примеси белок!
Точно такой же белок, из которого состоят многие продукты:
мясо животных, птиц, рыба, яйца.
79

Открытие потрясло французского исследователя.
Ему было хорошо известно, что мир испытывает недостаток
продовольствия.
Книга бразильского писателя Кастро так и называется
«География голода». И Шампанья прочел эту книгу. В ней доказывалось,
что многие народы Южной Америки, Азии и Африки
испытывают недостаток в мясе.
Одно африканское племя питается лишь мясом крокодилов.
И это племя вымирает от недоедания.
Ученые всего мира думают над тем, как добыть побольше
белка для людей, как побороть голод. Теперь уже научились
изготовлять белок даже из листьев деревьев.
Альфред Шампанья открыл еще один источник получения
белка. Его будут готовить «повара без колпаков и фартуков»—
микробы, которые питаются отходами нефти.
Подсчитано, что если использовать для этого только одну
сотую часть даже не самой нефти, а ее отходов, нужда в белке
исчезнет. Все человечество может быть накормлено досыта.
Бифштекс из нефти! Крупа из нефти! Макароны из нефти!
Возможно ли такое?
Шампанья испытал свою белковую муку на животных
опытной фермы: нефтяной белок давали как добавку к обычному
корму. И свиньи и телята этой фермы чувствовали себя
отлично. Стали быстро прибавлять в весе.
Тогда-то Шампанья и попросил известного французского
кондитера приготовить из сушеных микробов печенье. Печенье
из самих микробов! Нет, такого еще не бывало! Конечно, сахар,
корица, миндаль и другие пряности плюс мастерство кондитера
придали изделию и вкус и запах.
Так появилась сначала первая коробка печенья Шампаньи,
а потом и пятая, и десятая — печенья, как бы в самом деле
найденного на дороге.
Альфред Шампанья приехал к нам в Москву на Всемирный
съезд микробиологов.
Он побывал в гостях у советского ученого — академика
Александра Николаевича Несмеянова, тоже занятого поиска-
80

ми новых источников питания. Француз преподнес академику
и его сотрудникам свое необыкновенное изделие.
Несмеянов и его помощники могли попотчевать гостя из
Франции не менее удивительными яствами, приготовленными
в их лабораториях: искусственной черной икрой, которую не
отличишь от настоящей, мясным бульоном, где не варилось
и кусочка мяса, котлетами с поджаристой корочкой из курицы...
которой не было. Кроме того, они могли бы предложить
ему всякие каши и пудинги не из крупы, а из разных продуктов,
ни по питательности, ни по вкусу не уступающие
обычным.
Великий русский ученый Менделеев писал о времени,
когда люди будут питаться не мясом скота, что пасется на

пастбищах, и не злаками, под посевы которых заняты сейчас
миллионы гектаров земли.
«Продукты, — утверждал Менделеев, — должны готовить
на химических фабриках и заводах. И это будет вкусная, здоровая
пища».
Сейчас вместе с химиками трудятся над созданием пищи
будущего и «охотники за микробами» — микробиологи.
Пока за такой необыкновенный стол ученые могут посадить
немногих и его легко покроет одна льняная скатерть.
Но недалеко то время, когда она станет сказочной скатертью-самобранкой,
которая сумеет накормить миллионы
людей.
Кстати, в истории льняной скатерти найдется также немало
любопытного из жизни работяг невидимок.
ЕГО ЗОВУТ ПЛЕКТРИДИУМ ПЕКТИНОВОРУМ
Я хочу рассказать о льняной скатерти. Но все это относится
и к тонкой батистовой рубашке, и к вещевому мешку туриста,
и к плащ-палатке солдата, и даже к брезенту. Пропитанный
особым составом, он отлично защищает и грузы, и людей
от дождя.
Все эти вещи сделаны из льна.
Лен, ленок, долгунец, кудряш!
Какие только ласковые названия не придумали льну русские
крестьяне!
Сколько сказок, сколько песен, веселых и грустных, сложено
про лен!
Веселых потому, что, если хорошо уродится лен, придет
в дом достаток. Много холстин соткет хозяйка из льняной пряжи.
Будет на рубахи и мужу, и себе, и детям. Вышитые полотенца
из льна украсят дом.
Как красив лен в пору цветения! Стебли его словно из
золота отлиты. И цветы на поле голубые, белые, розовые...
А грустны старые народные песни про лен потому, что труд
льноводов когда-то был очень тяжелым.
82

Вырос лен-ленок! Теперь надо разостлать его на поле, чтобы
вымочили лен росы, просушил ветер, пригрело солнышко.
И затем долго мять, трепать, обрабатывать лен, ленок, пока
не получишь волокно для пряжи.
Так что крестьянская рубашка из прохладного льняного
полотна еще до того, как оденут ее, была не раз полита слезами
да потом крестьян-льноводов.
А сколько земли было занято под лен! Уже снятый с поля,
он лежал там долго-долго и ждал, пока его покроют росы
да высушит солнце.
Ученым давно известно, что, когда расстилают лен на поле,
из почвы выходят, словно на охоту, микробы — пожиратели
клея пектина, которым богат лен. Они-то и выполняют
тяжелую работу — уничтожают пектин, склеивающий льняные
стебли.
Когда такой микроб-работяга появился на стеклышке микроскопа,
его, как положено, основательно изучили. А затем
дали незнакомцу длинное и важное, словно у знатного римлянина,
имя: плектридиум пектиноворум — пожиратель пектина.
Пектиноворум от поколения к поколению становится все
более могущественным.
Он прошел отличную школу.
И постепенно ученые вывели такую породу микробов, которые
выполняют свою работу не за долгие месяцы, как раньше,
а всего за сорок восемь часов.
Сколько времени сбережено у льноводов! Сколько полей
высвободилось! Хотя забот со льном и сейчас еще немало:
надо очистить лен, получить волокно, которое даст длинную и
тонкую нить. И после этого передать волокно на фабрику.
Там соткут из льна белые как снег скатерти.
А не то покрасят льняное полотно в зелёный цвет. Тот, который
у нас называют еще и защитным. Это для того, чтобы
противник не заметил с высоты плащ-палатку — походный
дом солдата.
О существовании крошечного труженика пектиноворума
многие даже и не подозревают!
83

Зато на любом льнозаводе ждут с нетерпением, когда прибудет
покрытый льняным брезентом грузовичок и привезет
бутылки с «клееедом». Так попросту зовут рабочие льнозаводов
нашего работягу с его труднопроизносимым чужеземным
именем.
А в лаборатории, где выращиваются эти микробы, «клее-
еда» мне называли в шутку полным титулом: «Его величество
плектридиум пектиноворум». Словно речь шла в самом деле
о какой-нибудь важной особе из королевского дома.
Да, здесь-то заслуги нашего клеееда хорошо известны.
РАСТУТ КАК НА ДРОЖЖАХ
Дрожжи — настоящие волшебники невидимого мира.
Понаблюдайте сами, как поспевает тесто, как растет и поднимается
на дрожжах.
Палочка пекарских дрожжей — это колония, где миллионы
микроорганизмов живут вместе.
Хозяйки дают дрожжам немного муки и сахара, подливают
теплой воды.
И дрожжи, словно благодарные за угощение и тепло, начинают
размножаться с необычайной быстротой. К ним подмешивают
еще муки, и чудо начинается. Тесто поднимается
вверх в квашне все выше и выше.
Остается только присмотреть, чтобы оно оттуда не убежало.
Наконец тесто подошло.
Его раскатали, а затем наготовили пироги с мясом, яблоками
или другой начинкой, разожгли печь... Еще недолго
ждать. И вот уже на столе появляются пышные пироги и пирожки.
Их целая гора. И все они выросли на дрожжах.
Отсюда и пошло выражение: «Растут как на дрожжах».
Его слышишь на языках всех народов, которые едят хлеб.
Однажды я побывал на ферме. Там ученые-животноводы
ставили свои опыты.
84

Цыплята на этой ферме были величиной с небольшую курицу,
а полугодовалые поросенок и ягненок догоняли в весе
годовалых.
— Растут как на дрожжах, — сказал мне, весело улыбаясь,
молодой зоотехник со значком Тимирязевской академии
на борту пиджака.
— Чем же вы их кормите, не пищей же великанов? —
спросил я.
— Пожалуй, что и так, — серьезно ответил молодой зоотехник.
И тут же показал на мешок с белым порошком. На мешке
крупными буквами было написано: «БВК».

— Белково-витаминный концентрат, — объяснил он. — Мы
добавляем БВК к обычному корму. И, видите сами, у нас вырастают
настоящие великаны.
БВК — это работа маленьких тружеников, нефтяных микробов.
Только к белкам ученые добавили еще и витамины,
также, впрочем, добытые уже иными микробами, и некоторые
другие необходимые животным питательные вещества. Это
«обед» из многих полезных для животных и птиц блюд.
Каждый бычок, поросенок или курица — своеобразные фабрики
мяса. Если животные дадут большой прирост в весе,
мы получим к нашему столу дополнительно тысячи тонн говядины,
свинины, баранины и птицы.
И еще миллионы яиц! Потому что БВК очень полезен и
курам-несушкам: они несут больше яиц.
Случилось так, что после посещения опытной фермы я
приехал в обычный свиносовхоз.
И тут зоотехник — это была уже немолодая женщина, когда-то
начинавшая простой свинаркой, — с удовольствием показала
мне своих лоснящихся от жира, розовых питомцев.
Она с трудом подняла с пола трехмесячного поросенка.
— Растут как на дрожжах? — нечаянно обронил я.
— Почему как на дрожжах? — обиженным голосом проговорила
женщина, опуская на пол свое четвероногое сокровище.—
Именно на дрожжах: мы даем им кормовые дрожжи.
Это, оказывается, тоже очень дешевый и полезный корм.
А дрожжи кормят кочерыжками от капусты, лузгой от
семечек. Дешевой древесиной. Хотите знать? Кубометр осиновых
дров даст нам 80 килограммов дрожжей! Дрожжи едят
самые плохонькие дровишки с удивительным аппетитом.
А миллион тонн дрожжей, если положить их в кормушки,
позволит добыть еще 400 тысяч тонн свинины. Вот на сколько
прибавят в весе поросята. Так лузга от семечек или кочерыжки
должны превратиться в свиные отбивные котлеты, колбасу
или ветчину.
Мне сразу представилась скатерть-самобранка и обильный
стол, за который можно усадить в самом деле хоть миллион
гостей.
86

РАЗВЕДЧИКИ
ИДУТ В ПОХОД
Разведчики — народ
смелый. Они всегда идут
навстречу опасности. Разведчик
обязан разузнать
о силах врага и донести
об этом командиру. А если
удастся, то и взять
противника в плен.
Ведут пленного с кляпом
во рту, чтобы не позвал
на помощь. А не то
несут на спине, если тот
ранен — иногда многие
километры.
Разведчики действуют
далеко от фронта, в тылу
врага.
Неудивительно, что в
разведчики идут люди,
умеющие метко стрелять
и читать следы на земле
и на снегу.
Но окончилась Великая
Отечественная война,
и разведчики вернулись
к своим прежним мирным
профессиям. Одни стоят
у станков, другие трудятся
у чертежных досок,
третьи обучают ребят
счету да грамоте.
А некоторые, впрочем,
так и остались в разведке,
но только в мирной.

Во время своих скитаний по стройкам страны я не раз
встречался с такими вечными разведчиками.
Их сегодняшняя жизнь напоминает былую, солдатскую.
Они всегда в походе. Живут в палатках. Если приходится работать
в тайге, то носят сетки от комаров да особые клещенепроницаемые
костюмы.
Ищут эти люди сокровища, спрятанные глубоко в недрах.
Одни — уголь, другие — железо, третьи — нефть.
Не раз у входа в такие палатки я видел надпись, сделанную
от руки: «Нефтеразведка».
Значит, и название профессии этих людей почти не изменилось
с тех военных лет.
Да, они остались разведчиками!
Нефть!
Все больше и больше требуется ее людям.
Идет автомашина по дороге и останавливается у бензоколонки.
— Пора заправиться, — говорит водитель, — горючее кончается!—
и наполняет бак бензином, полученным, как известно,
из нефти.
Требуется топливо и трактору в поле, и кораблю в порту,
и самолету на аэродроме. Самолеты-заправщики даже поднимаются
высоко над землей вверх, пристраиваются на ходу
к самолету и заполняют баки бензином.
Ну, а кто не слышал о природном газе?
Его находят в районах, где добывают нефть.
Этот газ помогает нам сварить суп, поджарить жаркое,
испечь в духовке пироги. А кое-где даже согревает дома вместо
угля и дров.
Нам с каждым годом требуется все больше нефти и газа.
И снова идут былые солдаты в разведку за нефтью, преодолевая
жар пустыни или непроходимые дебри тайги.
Столица нефти Баку находится в Азербайджане. Но уже
стали называть «вторым Баку» Ишимбай в Башкирии, Жигулевск
на Волге или далекую Тюмень на Урале. Можно сказать,
что «вторых Баку» наберется добрый десяток. Нелегок
путь мирных разведчиков. Опасность подстерегает их всюду.
88

В пустынных и лесных районах встречаются они с грозными
хищниками. Ружья и патроны, как в бою, всегда с ними.
Но в последние годы нефтеразведчики берут с собой в поход
новое оружие — микроскоп.
Микроскоп! Зачем он им может понадобиться?
Еще в 1939 году советский ученый-геолог Григорий Могилевский
начал смелую охоту за нефтью с микроскопом в заплечном
мешке.
И в Великую Отечественную войну, оставив микроскоп,
провоевал он как разведчик. После победы снова вернулся
в нефтеразведку.
Давно было известно, что есть микробы, которые питаются
газами нефти. Могилевский, тогда еще молодой исследователь,
начал искать их в почве тех мест, где велась работа нефтеразведки.
Если он обнаруживал этих микробов, то был уверен:
разведчикам сопутствует удача. Нефть обязательно будет
найдена.
Сначала молодой ученый скромно следовал в тылу у геологов.
И только подтверждал их открытия. Затем начал опережать
товарищей.
— Здесь есть нефть! Ищите и найдете! Обязательно найдете!
— не раз настаивал он. И оказывался прав.
Теперь сотрудники лаборатории, которой руководит этот
ученый, — участники многих нефтяных экспедиций.
Могилевский и его помощники исследуют не только почву
района, где ведутся поиски нефти, но и воды расположенных
там источников. И в этих водах обитают нефтяные микробы.
Недалеко, быть может, то время, когда ученые станут выбрасывать
в район поиска нечто вроде десанта маленьких разведчиков—
микробов из числа питающихся нефтью. И по их
поведению смогут предсказать, стоит ли продолжать разведку
именно в этом месте. У микробов тонкое чутье. Теперь все
чаще разведчикам говорят:
— Вы утверждаете — нефти нет! А как насчет микробов?
Сделайте, пожалуйста, анализ почвы и воды! Может быть,
невидимые разведчики найдут что-нибудь.
89

В лабораторию, где изучают, как ведется разведка нефти
с помощью микробов, все чаще приходят добрые вести:
«Нефть бьет. Привет невидимкам».
Язык таких телеграмм не только краток, но и ясен.
«ЖИВАЯ АЗБУКА»
Наступила пора приняться за составление списка профессий,
«освоенных» микробами.
Заведем тетрадку полезных дел невидимок и заполним
хотя бы ее первые странички. Так появится наша с вами живая
азбука добрых микробов.
Когда мы расстанемся, ребята, а этот срок уже недолог —
книга подходит к концу, вы, конечно, сумеете ее продолжить и
обязательно сами заполните пропущенные пока буквы «живой
азбуки».
Вы наверняка прочитаете еще не одну книгу о микробах.
А быть может, и сами, когда будете взрослыми, станете смелыми
охотниками за микробами или воспитателями новых
добрых невидимок.
Вот какие специальности уже приобрели некоторые из них.
АПТЕКАРИ!
Расскажу хотя бы о стрептомицине, убивающем туберкулезные
палочки, об одном из сотен лекарств, изготовленных
с помощью микробов.
Ученый Ваксман обратил внимание на то, что иногда туберкулезные
палочки погибали, как только попадали в горшочек
с землей. Он проделал ни много ни мало — пять тысяч
опытов. И наконец нашел то, что искал.
Посыпанные землей палочки как бы исчезли.
Однако попробуйте найти именно того микроба, который
убивает эти палочки. В одном грамме земли живут миллионы
разных микроорганизмов! Как же отыскать убийцу туберкулезных
палочек?
Это был редкий «убийца», которого ловили, чтобы не наказать,
а заставить служить людям.
90

И нового борца с туберкулезом наконец обнаружили.
Им оказался крошечный грибок, обладающий гигантской
силой.
Прошло время, и теперь все имеют возможность получить
в аптеке стрептомицин — замечательное средство против туберкулеза.
Но не будем задерживаться на аптечных полках. Перейдем
к следующей букве алфавита.
БУЛОЧНИКИ!
Они же, впрочем, и кондитеры. Всюду, где речь идет о тесте,
вы знаете, не обойтись без волшебных дрожжей, которые
так и называются пекарскими.
ВИНОДЕЛЫ!
Еще Луи Пастер, когда искал виновников болезни вина,
определил, что дрожжи и есть самые главные виноделы на
земле.
ГЕОЛОГИ!
Нашего рассказа о работе нефтяных микробов, наверное,
достаточно для того, чтобы зачислить их в верные помощники
геологов.
ЖЕЛЕЗНЫХ ДЕЛ МАСТЕРА!
Бактерии — вид микробов.
Железобактерии — лучшие на свете сборщики железа. Недавно
я держал в руках большую окаменевшую колонию железобактерий.
Это целая страна бактерий в полкилограмма
весом.
ПАХАРИ!
Бактерии — своеобразные землепашцы. Они разрыхляют
почву для растений и, кроме того, постоянно снабжают растения
многими нужными им продуктами питания. Промышленность
вырабатывает сотни тысяч тонн полезных сельскому
хозяйству бактерий. Они помогают делать наши поля более
плодородными.
САНИТАРЫ!
Эти обязанности давно закреплены за микробами. Они
с поразительной быстротой и аккуратностью очищают самые
загрязненные сточные воды.
91

СТРОИТЕЛИ!
Добрые малыши могут не только разрушать дороги, но и
строить их, прорывать каналы, по которым потечет нефть,
найденная с помощью их собратьев — нефтяных микробов.
Микробы-строители способны прорубить дорогу горючему
даже среди прочных известняков и сланцев. Да еще подгонять
нефть вперед, чтобы она текла быстрее.
ХИМИКИ!
Ну скажите, пожалуйста, к какой еще другой специальности
можно причислить те микроскопические грибки, что
наловчились создавать лимонную кислоту из... обычной картошки?
Только химики способны на такие чудеса превращения.
Кстати, лимонная кислота из картошки давно используется
нашими кондитерами.
ШАХТЕРЫ!
Газ метан — бедствие для шахтеров. Если он оказывается
в шахте, надо срочно вызывать команду спасателей. Но есть
микробы, которые быстрее всех обнаруживают опасный газ
и сами уничтожают его.
Это настоящие шахтеры, только без касок, шахтеры из
команды невидимых горных спасателей.
Рудокопы без касок и молотов умеют, оказывается, также
и медь добывать. Притом из самых бедных руд.
Микробы эти доставляются на заброшенный, уже отработанный
рудник в бочках с питательной жидкостью.
Достаточно пропустить жидкость через самую бедную руду,
и микробы, живущие в ней, вылижут остатки меди, жадно
и без остатка, словно котята молоко из блюдечка.
Останется только подать раствор на обогатительную фабрику—
и медь получена.
Я видел листы этой меди, изделия из нее. Медь, добытая
микробами, сверкала на штурвале корабля, где я побывал,
отсчитывала секунды. То был маятник часов в корабельной
кают-компании.
Эта же медь приятно холодила руки, когда я брался за
поручни и по приглашению капитана поднимался на капитанский
мостик.
92

Мне довелось видеть металл, добытый с помощью микробов
в лаборатории микробиологов. Из него были сделаны
стойки микроскопа.
Особенно приятно было рассматривать через стекла этого
микроскопа наших добрых друзей — невидимых работяг, которые
добывают медь.
РАЗГОВОР НАПОСЛЕДОК
Мы покидаем страну невидимок. Через несколько минут
наш поезд отойдет. И вы закроете последнюю страницу
книги.
Поговорим же еще немного перед прощанием!
Вспомним еще раз Антони ван Левенгука, привратника из
Дельфта, что открыл двери в мир невидимого. Неутомимого
Роберта Коха! Он одним из первых начал свое путешествие
с микроскопом в край опасных врагов человека.
А Луи Пастер! Это Пастер сказал людям: «Предупредите
убийство!» — и создал вакцины против многих болезней. Замечательный
русский ученый Мечников открыл в крови самого
человека могучих борцов с микробами. Упрямый шотландец
Флеминг поставил на службу людям целебную плесень.
Неутомимый борец за человеческое здоровье Гамалея!
А рядом с ними наши современники-микробиологи, продолжающие
подвиг первых солдат большого и опасного фронта
борьбы с микробами.
Среди них большой отряд советских ученых, которые заставляют
уже сегодня работать на нас миллионы маленьких,
но могучих друзей.
Мы так и не увидели конца иных сражений с опасными
невидимками. Однако человек обязательно победит в этой
борьбе.
Мы не знаем пока еще и всех наших маленьких, но трудолюбивых
помощников. Каждый день приносит открытия в невидимом
мире.
До новых встреч!
93

Полки непрочитанных книг об охотниках за микробами
ждут нас.
Вы уже владеете картой с нанесенной на нее «линией
фронта» против злых микробов. Вами составлена «живая азбука»
маленьких работяг, записаны ее первые буквы.
Впереди новые походы и новые встречи в мире невидимых
врагов и друзей человека.

СОДЕРЖАНИЕ
Рассказ о трех словах . 3
КАК УЧИЛИСЬ ВИДЕТЬ НЕВИДИМОЕ
Человек и очки . 7
Волшебная труба Янсена . 10
Он читал небо . 15
Привратник из Дельфта . 17
Удачный подарок . 22
Необыкновенные пациенты Луи Пастера . . 25
Ты будешь жить, Жюпиль! . 30
Он открывал друзей . 35
Неутомимый охотник за микробами .... 39
Иду по следу . 42
Случай с чашечкой Петри . 47
Музей за семью печатями . 52
линия ФРОНТА
Деликатный Борька . 55
Заслон у границы . 58
«Внимание, воздух!» . 61
Обед на сто лет . 64
Наша карта . 69
О ТЕХ, КТО МАЛ, ДА УДАЛ
День в школе добрых малышей . 75
Печенье, найденное на дороге ...... 78
Его зовут плектридиум пектиноворум ... 82
Растут как на дрожжах . 84
Разведчики идут в поход . 87
«Живая азбука» . 90
Разговор напоследок . 93

К читателям
Издательство просит отзывы
об этой книге присылать по адресу:
Москва, А-47, ул. Горького, 43.
Дом детской книги.
ДЛЯ МЛАДШЕГО ВОЗРАСТА
Мар Евгений Петрович
ЧЕЛОВЕК И НЕВИДИМКИ
Ответственный редактор
М. С. Брусиловская
Художественный редактор
Н. Г. Холодовская
Технический редактор
И. П. Савенкова
Корректоры
В. К. Мирингоф и Т. П. Лейзерович
Сдано в набор 27/XI 1968 г. Подписано
к печати 13/V 1969 г. Формат 70x90l/i6.
Печ. л. 6. Усл. печ. л. 7,02. Уч.-изд.
л. 5,11. Тираж 100 000 экз. ТП 1969
№ 543. Цена 27 коп. на бум. № 2.
Издательство «Детская литература»
Москва, М. Черкасский пер., 1.
Калининский полиграфкомбинат детской
литературы Росглавполиграфпрома Комитета
по печати при Совете Министров
РСФСР. Калинин, проспект 50-летия
Октября, 46. Заказ 590.