V
с*
г*
О»
an
i
о
«о
ЯИМ
1993
ЗНЬ

#
_r*l
V
M
4\
л~\
'

химиям жизнь
Издается с 1965 года
ю
НА ОБЛОЖКЕ — рисунок
А. Кукушкина к статье
«К вопросу о необъяснимом*.
НА ВТОРОЙ СТРАНИЦЕ
ОБЛОЖКИ — картина
Корнелиуса Норбертуса
Гейсбрехтса (XVII век)
с латинским названием
«Quodlibet» —
«Что пожелаете». Так он
представлял себе силу денег.
У нас же в стране в финансах
царит хаос — примерно
такой, о каком говорится
в книге И. Пригожина
и И. Стенгерс «Время, хаос
и квант».
Фрагмент из нее напечатан
в этом номере.
ВРЕМЯ, ХАОС И КВАНТ. И.Пригожин, И.Стеигерс 8
ЖЕМЧУЖИНА У МОРЯ... М.Бисенгалиев 12
НЕ КРАСНЫ ГОР.ОДА УГЛАМИ... А.Дмитриев 17
АРИФМЕТИКА ВЛАСТИ. Л.А.Ашкииази, МЛ.Гайнер 18
«РЕБЯТА, ВАМ, ЕЙ-БОГУ, НЕ ОЦЕНИТЬ
ВСЕЙ ПРЕЛЕСТИ ЭТОГО ВОПРОСА!» А.М.Полищук 20
ПСИХИЧЕСКАЯ ЭПИДЕМИЯ XX ВЕКА. Д.П.Чечулин 27
КУДА ВЕСТИ КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ? В.П.Сенкевич 36
НУЖНА ЛИ НАМ «ЭНЕРГИЯ»? А.В.Птушенко 40
ТУНГУССКАЯ КАТАСТРОФА МОЖЕТ ПОВТОРИТЬСЯ.
И.Т.Зоткин, СА.Кучай 45
НЕОРГАНИЧЕСКИЕ ДВОЙНЫЕ СПИРАЛИ. В.Б.Калинии 48
СЛЕЗЫ ПРИНЦА РУПЕРТА. И.А.Леенсон 50
ПОДУМАЕШЬ, ЛЕММИНГ! И.В.Травина 54
ФОТОМОДЕЛЬ С ПЛАВНИКАМИ. О.С.Евпланова 60
К ВОПРОСУ О НЕОБЪЯСНИМОМ. В.Варламов 70
ЛАГЕРНЫЕ РОБИНЗОНЫ. А.П.Сергеев 74
МИЛЛИАРДОЛЕТИЕ. П.Шорников 78
АДА ЯКУШЕВА: «СЛУШАЙ, НА ВРЕМЯ
ВРЕМЯ ПОЗАБУДЬ...» 88
ДВЕ ЖИЗНИ. Л.Александров 92
НОВОСТИ НАУКИ
РАЗНЫЕ РАЗНОСТИ
ИНФОРМАЦИЯ
КЛУБ ЮНЫЙ ХИМИК
УЧЕНЫЕ ДОСУГИ
ВЫСТАВОЧНЫЙ СТЕНД
РЕКЛАМА ДЛЯ БЕДНЫХ
КОРОТКИЕ ЗАМЕТКИ
ПИШУТ, ЧТО...
35,
73,
101.
103,
4
34
105, 108
64
84
102, 104
107
ПО
ПО
ПЕРЕПИСКА
112
1

W
5:
О
17
Не красны города углами, а красны,
в числе прочего, умами.
Вот и смотрите, у какого города
какой вклад в мировую науку.
20
Такой парадокс: с одной стороны,
с работой в Израиле таки трудно,
а с другой — чудовищно
доброжелательное отношение,
как пишет нам оттуда
доктор биологических наук, генетик
А.М.Полищук.
~Ц 50, 60, 68
Вы узнаете:
... почему нельзя рабить молотком
стеклянную слезку;
... как фотографировать рыбок
в аквариуме;
... как сделать
электрохимические часы.

«ХИМИЯ ДЛЯ ЖИЗНИ!» Под таким лозунгом
в будущем году отмечает свое 75-летие
Международный союз по теоретической
и прикладной химии (IUPAC).
По случаю юбилея намечено предварительно провести
всемирную кампанию, цель которой — еще раз напомнить
широкой публике, какая замечательная и мудрая наука химия
и какую великую роль она играла и играет в познании мира, '
в прогрессе человечества. " р
36
Тратить деньги на космос — все равно,
что пускать их на ветер. Таково
расхожее нынче мнение обывателя.
В таком случае, американцы намного
расточительнее нашего брата...
88
Скажешь — поймаю песню на лету,
Наши — про нас чего-нибудь сплетут.
Только — не в песнях дело тут моих,
Мне просто нравится,
как слушаешь ты их.
Ада Якушева
ж
В следующем номере вас ждут:
— встреча с князем Петром Алексеевичем Кропоткиным — ученым, |
философом, гуманистом;
— заметки с XV Менделеевского съезда
по общей и прикладной химии;
— баба-рыба, кентавры и... глазами экспертов.
1*
3

* НОВОСТИ Haw™ mnr-ттл -,л- г™ЮСТИ НАУКИ
Тетрадная ДНК
KGehring et at, «Nature»,
1993, v.363, p.561
Весной этого года исполнилось
сорок лет открытию структуры
ДНК — знаменитой двойной
спирали, ставшей символом
молекулярной биологии.
Правда, при взаимодействии с
другими молекулами, в
специально подобранных растворах или
в участках с определенными
последовательностями
оснований форма молекулы может
меняться, например,
образовывать тройные и четверные
спирали. Но такую структуру,
которую описывают в своей статье
французские исследователи,
раньше не наблюдали.
Они взяли отрезки
одиночной цепи с
последовательностью оснований Т-С-С-С-С-С
и поместили в кислый
раствор. Там образовался
комплекс из четырех таких цепей.
Он состоит из двух дуплексов,
в каждом из которых
присутствуют не обычные уотсон-
криковские пары оснований
AT и ГЦ, а СС+, то есть два
цитозина соединены
водородной связью N-H —N. Две
цепи внутри каждого дуплекса
направлены одинаково (такие
структуры называют
параллельными; напомним, что в
«классической» двойной
спирали направление двух сахаро-
фосфатных цепей
противоположно, то есть они антипарал-
лельны), а сами дуплексы
антипараллельны. Но наиболее
удивительно то, что пары
оснований дуплексов чередуются
между собой наподобие
переплетенных пальцев двух рук,
когда мы складываем их
«замком».
Все цепи слегка закручены
и вместе образуют отрезок
четверной спирали. Пока не
известно, имеет ли данная
структура какое-либо
биологическое значение.
Двойная спираль,
но не ДНК
J.-M.Lehn et al,
*Proc Nat Acad. Set, USA»,
1993, v.90t p.5394
Одиночные полимерные цепи
часто укладываются в спираль,
это известно. А вот способность
образовывать двойные или
тройные спирали встречается
реже — для этого требуется
определенное соответствие
между элементами каждой из
цепей. Тем удивительней, что
двойную спираль, наподобие
ДНК, могут образовывать
совсем простые органические
молекулы.
Исследователи из
Страсбурга брали олигомеры,
состоящие из двух, трех,
четырех или пяти бипиридилов (в
этом соединении есть два
атома азота). Когда в их раствор
добавляли ионы меди,
цепочки одинаковой длины
закручивались — самосборка! — в
двойные спирали (см. рис.).
При этом ионы меди,
притягивающие атомы азота,
служили связующими
мостиками. Если же добавляли ионы
Ni , то получались тройные
спирали.
Оказывается, такого типа
структуры можно строить и из
неорганических компонентов
— читайте статью
«Неорганические двойные спирали» в
этом номере журнала.
Загадочная
нуклеосома
D.Y.Lee et al, «Cell»,
1993, v.72, p.73
Как регулируется считывание
тех или иных генов? Этот
процесс начинается с того, что
специальный белок — фактор
инициации транскрипции —
узнает определенную
сигнальную последовательность
в ДНК (она называется
«промотором») . Затем к нему
подсоединяется РНК-полимера-
за и другие необходимые
ферменты. В клетках высших
организмов важно также
состояние хроматина — он должен
быть достаточно рыхлым, чтобы
обеспечивался доступ к
нужному участку ДНК. К тому же в
хромосоме таких клеток нить
ДНК не свободна, а накручена
на нуклеосомы — множество
белковых цилиндриков
диаметром 110 А и высотой 57 А
Двойная спираль делает на
каждой из них примерно два
оборота, а затем переходит на
следующую. Полагали, что
нуклеосомы выполняют
структурную роль, помогая ДНК
укладываться в хроматине более
упорядоченно.
Но, судя по новым данным,
полученным американскими
учеными, их роль не столь
пассивна. От образующих
нуклеосомы глобулярных белков
отходят бесформенные хвосты,
назначение которых до сих пор
не знали. Так вот, если удалить
хвосты трипсином (или
модифицировать их ацетилировани-
4

ттттт х /ттттт
<ттттт ттттт >
ТТТТТ' \ А / nttttt
<тттттттттт хттттттттт >
ттттт. / • \ ттттт
<ттттт ттттт>
ттттт^ \ттттт
ем), связывание с промотором
регуляторного белка
облегчается, то есть начинается
транскрипция какого-то гена. Это
можно объяснить двояко: либо
хвосты непосредственно
контактировали с
соответствующим участком ДНК и
закрывали собой промотор (тем
самым блокируя транскрипцию
гена), либо бесхвостая нуклео-
сома как-то изменяет свою
форму, делая промотор более
доступным. Что происходит в
действительности, покажут
дальнейшие исследования.
Древовидная РНК
R. Hudson, M.Damha,
«J. Amer. Chem, Soc»,
1993, v.115, p.2119
В начале 80-х годов в ядрах
некоторых клеток
обнаружили необычную
разветвленную РНК. Видимо, она
представляет собой промежуточный
этап формирования линейной
информационной РНК. Чтобы
лучше понять ее структуру,
исследователи из Университета в
Торонто решили искусственно
получить древовидную РНК.
В «Новостях науки» № 7
мы рассказывали о
разветвленных полимерах,
называемых дендримерами, или арбо-
ролами. Но их строили не из
биомолекул. А тут впервые
удалось получить дендример
на основе нуклеотидов РНК.
Сначала биохимики пришили
нуклеотиды тимины к твердой
подложке, а затем с помощью
автоматического синтезатора
нуклеотидных цепей
нарастили на них последовательности
из еще четырех тиминов.
После этого попарно соединили
их измененными аденинами
(способными образовывать три
химические связи). Повторяя
процесс несколько раз, то есть
снова наращивая цепочки и
соединяя их аденинами,
получили «дерево» (см. рис.).
Авторы работы полагают,
что такой дендример со
многими копиями определенной
последовательности
оснований способен более
эффективно, по сравнению с линейными
РНК, находить и связывать
иРНК, считанных с
определенных генов. Поэтому такие
молекулы можно использовать
для «выключения» каких-то
генов, скажем, вирусных или
онкогенов (см. заметку
«Антисмысловая генная терапия» в
«Новостях науки»
февральского номера).
Металлический
транзистор
M.Johnson, «Science»,
1993, v.260. p. 320
Чем плохи обычные
полупроводниковые транзисторы?
При некотором минимальном
размере (порядка 1000 А)
они перестают действовать:
начинает сказываться нехватка
электронов. Это —
естественный предел миниатюризации
электронных схем. А вот для
транзисторов, сделанных из
металла, такого ограничения нет,
значит, на них можно будет
создавать чипы с плотностью
элементов на порядок большей.
37-летний физик из фирмы
Bellcore (штат Нью-Джерси)
сделал такой транзистор и
назвал его «биполярным
спиновым переключателем». Он
взял сэндвич, состоящий из
двух ферромагнитных
сплавов, между которыми
заключен тонкий слой
парамагнетика — пленка из золота.
Когда поток электронов от
источника тока проходит
через первый магнитный слой,
все электроны поляризуются
в соответствии с
направлением его намагниченности, то
есть значения их спинов
становятся одинаковыми (это
аналогично поляризации
света, прошедшего через
пластину из турмалина). При этом
слой из золота обогащается
поляризованными
электронами. Но пройти через вторую
магнитную пластинку
электроны смогут только в том
случае, если она намагничена так
же, как и первая (если же ее
намагниченность другая, то тока
не будет — вентиль закрыт).
Изменять направление
намагниченности второй
пластины можно слабым
электрическим импульсом; оно
сохранится и после его снятия,
поэтому этот переключатель
может служить элементом
памяти. Считают, что к концу
века компьютеры избавятся от
ненадежных механических
блоков — твердых дисков;
возможно, их как раз заменят
матрицы из металлических
транзисторов.
Кроме того, спиновый
переключатель способен и
усиливать сигнал (вторая
пластина играет роль сетки
триода), так что на его основе
пытаются создавать
логические схемы. Если эту
программу удастся реализовать, то
произойдет настоящая
революция в электронике —
компьютеры размером с нынешние
персональные будут по
мощности равны суперЭВМ.
5

* НОВОСТИ НАУКИ
НОВОСТИ НАУКИ
НОВОСТИ НАУКИ
Дифракция
на двух ионах
U.Eichmann et al,
«Physical Review Letters»,
1993, v.70t p.2359
В учебниках по квантовой
меха нике обычно описывают
эксперимент по дифракции
частиц на двух щелях,
который наглядно показывает всю
парадоксальность этой науки.
Теперь физики из
Национального бюро стандартов и
технологии в Боулдере (штат
Колорадо) смогли поставить
аналогичный опыт, используя
в качестве дифракционной
решетки два иона ртути, которые
удерживали почти неподвижно
в специальной ловушке. На
них направляли плоскополя-
ризованный луч лазера с
длиной волны 194 нм. При этом
свет мог рассеиваться на ионах
двояко: упруго, когда ион
оставался невозбужденным, а
направление поляризации света
не менялось; и неупруго, когда
ион переходил в возбужденное
состояние, а свет терял
плоскую поляризацию. В первом
случае нельзя узнать, с каким
именно ионом столкнулся
фотон, и на фотопластинке
должно появиться чередование
темных и светлых полос (есть
интерференция). А во втором —
в принципе, можно выяснить,
где произошло столкновение,
значит, интерференционной
картины быть не должно.
В описанных
экспериментах часть фотонов
рассеивалась по первому механизму, а
часть — по второму. Если
перед фотопластинкой ставили
фильтр, пропускающий
только плоскополяризованный
свет, то регистрировали его
волновые свойства. Если же
фильтр пропускал свет с
измененной поляризацией, то —
корпускулярные. Иначе
говоря, по желанию
экспериментатора в одном и том же опыте
можно было демонстрировать
и волновую, и
корпускулярную природу света. Кроме
того, сама интерференционная
картина несет информацию о
состоянии двух ионов — их
взаимном удалении, а также
степени их подвижности в
ловушке (температуре).
Сейчас исследователи
ставят такой же опыт с тремя
ионами.
Химический
масштаб времени
A.Arkarian et al,
«Chemical Physics Letters»,
1993, v.260, p.475
За какое время образуется
химическая связь? Раньше
напрямую измерить его не
удавалось, но вот физикохимики из
Калифорнийского
университета в Ирвине наконец смогли
это сделать для связи между
хлоридом ксенона и вторым
атомом ксенона. Оно
оказалось равным 330 фемтосе-
кундам A фс - 10 с).
Исследователи посылали в
раствор хлора и ксенона
импульс света от лазера
длительностью менее 10" 3 с,
который провоцировал
образование молекул хлорида
ксенона. Через какое-то
время эти молекулы захватывали
второй атом ксенона
(возникшее соединение через
несколько миллиардных долей
секунды распадалось,
испуская свет, что легко
регистрировать) . Однако, если до того,
как будет присоединен второй
атом ксенона, хлорид ксенона
поглотит квант от еще одного
лазерного импульса, то
вторая химическая связь
образоваться уже не сможет. Поэтому
постепенно увеличивая
интервал между первым и вторым
импульсами, можно
определить ту минимальную
задержку, при которой излучения
от раствора уже не
регистрируют. Она как раз будет
равна времени, необходимому
для образования новой
химической связи.
Вот и еще один шаг вперед
на пути к управлению
химическими реакциями в
реальном химическом времени.
Как зажигают и
гасят звезды?
R.Chini et al,
cAstron. and Astrophys.»,
1993, v.272r p.L5
Зарождение звезд — это, по
сути, процесс конденсации
неких протозвездных ядер, то
есть достаточно холодных и
достаточно плотных облаков,
состоящих, в основном, из
молекулярного водорода и частиц
пыли микрометровых
размеров. И все-таки как из
разреженных облаков (плотность
100 — 1000 молекул на см3)
размером 1014 — 1015 км
возникают звезды с радиусом в сто
миллионов раз меньшим? Этот
вопрос не давал покоя
астрономам, тем более, что до
последнего времени не удавалось
непосредственно наблюдать
начальные стадии формирования
звезд.
Наконец в инфракрасном
диапазоне смогли увидеть
протозвездное ядро,
удаленное от нас примерно на 460
парсек — из него получится
звезда массой в 50 солнечных.
В этом образовании,
промежуточном по размеру и
плотности, силы гравитации уже
настолько сильны, что
способны преодолеть внутреннее
давление газа. Такие уплотнения,
возникающие, видимо, из-за
неоднородностеи в исходном
распределении вещества,
начинают притягивать частицы из
6

* НОВОСТИ НАУКИ
НОВОСТИ НАУКИ
НОВОСТИ НАУКИ
окружающего, менее
плотного облака. В течение 10000
лет формируются очень
большие звезды, около миллиона
лет — звезды типа Солнца.
Изучение характеристик
протозвездных ядер
(температуры, плотности, их вращения
как целого и внутреннего
движения отдельных частей)
позволит лучше понять динамику
образования звезд.
Кстати, появилась новая
теоретическая работа о
черных дырах — необычных
космических объектах, которые,
как полагают, могут
появляться в результате
гравитационного коллапса массивных
звезд. С черными дырами
связан следующий парадокс:
покуда существует звезда, она
характеризуется огромным
количеством параметров,
описывающих и ее как целое, и ее
отдельные составляющие,
вплоть до каждого атомного
ядра. После коллапса все
доступные внешнему наблюдателю
свойства черной дыры сводятся
к нескольким числам: ее массе,
электрическому заряду и
угловому моменту. Этот факт
образно выражают фразой: «у
черной дыры нет волос».
Иными словами, она есть могила
для информации. Пока черная
дыра существует, с этим еще
можно примириться, но как
показал знаменитый
английский физик С.Хокинг, они
«испаряются» — испускают поток
частиц, уменьшаясь при этом
по массе, вплоть до полного
исчезновения; а спектр
излучения черной звезды зависит
только от их температуры. И
получается, что исходная
информация как будто совсем
утрачивается. Однако теория
говорит, что квантовомеханическая
волновая функция,
описывающая все стадии эволюции
звезды, должна изменяться так,
чтобы информация не могла ни
теряться, ни возникать.
Физик из Иерусалимского
университета (J.Bekenstein,
*Phys. Rev. Lett», 1993, v.70,
p. 3680) утверждает, что
излучение черной дыры зависит не
только от ее температуры (как
у «абсолютно черного тела»),
но и от других ее квантовых
характеристик. Поэтому
внешний наблюдатель, если у него
есть подходящие детекторы,
может, в принципе, их
определить.
Украина снова
в ИИАСА
IIASA news release, 30.08.93
Причудливо отзываются на
судьбах науки политические
передряги. Последний пример
— только что состоявшееся
вступление Украины в члены
Международного института
прикладных системных
исследований (ИИАСА),
расположенного в Австрии.
Прежде, когда еще
существовал Советский Союз, он и
был членом ИИАСА, больше
того — одним из его
основателей. Представляли страну в
институте сначала ГКНТ, а
потом Академия наук СССР,
а непосредственные контакты
с ИИАСА были возложены на
киевский Институт
кибернетики им.В.М.Глушкова
Академии наук Украины.
Однако рухнул Союз,
правопреемником его стала
Россия, которая и заняла место в
Совете ИИАСА, а украинская
наука осталась ни при чем...
И вот теперь восстановлено
нечто вроде статус-кво:
Украина обратилась в ИИАСА с
просьбой о приеме, которая и
была без особой волокиты
удовлетворена. Ходатайство ее
поддержал и нынешний
председатель Совета ИИАСА —
российский академик Г.СГолицын.
Для контактов с ИИАСА
Украина учредила специальный
Комитет по системному анализу,
который возглавил директор
того же Института кибернетики
АН академик (даже дважды —
и украинский, и российский)
В.СМихалевич. И все как будто
вернулось на круги своя.
Как в анекдоте: «Что надо
сделать, чтобы построить
бассейн?» — «Возвести храм,
потом его взорвать, потом
начать строить дворец, потом
передумать и разобрать — вот
и получится бассейн».
Страсти по
трансуранам
«Chemistry & Industry»,
1993, №15, р.568
Драматическая история
погони за сверхтяжелыми
элементами, в которой вот уже
несколько десятилетий
участвуют три ведущие в этой
области лаборатории мира —
в Беркли, Дубне и Дармштад-
те, — продолжается.
Казалось бы, после
опубликования доклада
специальной комиссии, которую
учредили ИЮПАК и ИЮПАП (о
нем «Химия и жизнь»
рассказывала в статье «Скобки в
таблице Менделеева- Эпилог»
— 1992, № 4 и в «Новостях
науки» — 1993, № 3),
приоритетные споры должны были
закончиться. Но нет: если наши
и немецкие ученые в целом
согласны с выводами комиссии,
то американцы в своем
официальном отклике считают
некоторые из них ошибочными.
Так, Г.Сиборга и А.Гиорсо не
'устраивает признание равного
вклада Беркли и Дубны в
открытие 104-го и 105-го
элементов — по их мнению,
результаты Дубны не были
убедительными.
Подготовили Л.Верховский
и А.Иорданский
7

Проблемы и методы
современной науки
Время, хаос и квант
и. пригожий, и. стеигерс
КОНЕЦ НАУКИ?
«Если нам действительно удастся построить
всеобъемлющую физическую теорию, то со
временем ее основные принципы станут
доступны пониманию каждого. И тогда все
мы, философы, ученые, специалисты и нет,
Продолжение. Начало в № 9.
сможем принять участие в дискуссии о том,
как же так получилось, что существуем
мы и существует Вселенная. И если будет
найден ответ на этот «последний» вопрос,
нам станет понятен замысел Бога». Так
Стивен Хокинг закончил свою недавно
вышедшую книгу «От большого взрыва до
черных дыр. Краткая история времени».
Точка зрения Хокинга отражает
традиционные представления о конечной цели
физики. В прошлом ученые неоднократно
утверждали, что все великие проблемы рано
или поздно будут решены и
теоретической физике наступит конец. В наши дни эту
веру обычно связывают с созданием
«Теории Всего Сущего» — магического сверх-
8

'zMsLZ
закона, из которого можно будет вывести
все формы физической реальности — от
элементарных частиц до атомов химических
элементов, галактик и черных дыр. Такая
теория свела бы Вселенную к формальному
тождеству — абстрактному вневременному
описанию.
Однако утверждению о том, что физика
близка к своему завершению, можно
придать и совершенно иной смысл.
Нобелевская конференция 1989 года в колледже
Густава Адольфа (Сент-Пол, штат
Миннесота), была посвящена теме «Конец науки»,
но в эти слова вкладывали отнюдь не
оптимистичное содержание. Организаторы
конференции заявили: «Нас не покидает
ощущение, что способность науки давать
объективную картину действительности почти
исчерпана». И далее: «Если же наука
откажется от претензии открывать вневременные,
универсальные законы и признает себя
социальной и исторически ограниченной,
то тогда уже нельзя будет утверждать,
что она говорит о чем-то реальном,
лежащем вне самой науки».
Основной тезис нашей книги прямо
противоположный: великие законы не есть «всего
лишь» социальные или исторические
конструкции, хотя, разумеется, любые научные
представления несут на себе печать своей
эпохи. Можно сказать, что и классический
идеал объективности, подразумевающий от-
9

рицание времени, тоже имел свои
исторические корни. Это был дерзновенный идеал,
возникший на почве западной культуры в
XVII веке.
Как мы говорили, идея объективной
физической реальности, воплощенная в
динамическом описании, была результатом первой
успешной попытки включить время в
математическую схему. Более двух веков — от
Галилея до Больцмана — ушло на то, чтобы
понять цену этого достижения: за него
пришлось заплатить противоречием между
симметричными фундаме птальными законами
физики и нарушением симметрии времени
в реально протекающих процессах.
Современная физика рассматривает
стрелу времени как одну из существенных
черт нашего мира. В последние
десятилетия несколько научных направлений
оспаривали привилегию придать конструктивный
смысл идее, согласно которой мы живем во
временном мире. Мог ли кто-нибудь
представить себе лет тридцать назад, что
неравновесность приведет к самоорганизации,
например в том виде, как мы ее наблюдаем в
гидродинамических неустойчивостях типа
ячеек Бенара? Физические теории, которые
мы сегодня строим,— временные. Они
охватывают законы и события, достоверность
и вероятность. Вторжение времени в
физику отнюдь не приводит к утрате
объективности или познаваемости. Наоборот, оно
открывает путь к новому, более глубокому
пониманию.
Нарушение симметрии времени на
микроскопическом уровне, находящееся в центре
нашей книги, не есть результат отказа от
идеала совершенного знания. К нему нас
вынуждает динамика хаоса. Сначала
неустойчивость возникла как ограничение,
вызванное чувствительностью к начальным
условиям, но теперь мы вышли за рамки
«негативных» утверждений и пришли к
формулировке законов природы, охватывающих
хаос и стрелу времени. Изменение самого
смысла слова «хаос» от нежелательного
препятствия к самостоятельному объекту
познания стало наиболее фундаментальным
и неожиданным результатом нашего
исследования парадокса времени.
Включение в динамику вероятности и
необратимости, конечно же, обусловлено
глубинными процессами, идущими в самой науке.
Стрела времени не проникла бы на
фундаментальный уровень физики, не будь
интенсивного поиска благоприятной возможности
решения парадокса времени. Благоприятную
возможность мы понимаем как исторический,
идущий во времени диалог человека с
природой. Диалог, в котором оперирование
символами играет важную роль.
Как писал один из нас тридцать лет
назад, символьное мышление порождает свой
мир, который одновременно «беднее и
упрощеннее, богаче и содержательнее»
реального мира. Мысль, оперирующая
символами, усиливает те аспекты классической
и квантовой физики, которые делают
акцент на симметрии во времени.
Воплощенную в символах мысль можно сравнить
с произведением искусства. Подобно ему,
она способна возбуждать и чувство
восхищения, и чувство неудовлетворенности. Она
бросает нам вызов, побуждая идти вперед.
Именно поэтому парадокс времени играет
главную роль в нашей книге — он есть
движущая сила всей нашей работы, стимул,
который один из нас ощущал на
протяжении многих лет. Его можно кратко
выразить так: «Время не может возникнуть
из вневремени. Вневременные законы нельзя
считать окончательной истиной, ибо такая
истина делает нас чужими в этом мире и
сводит к простой видимости многообразие
наблюдаемых явлений».
Ту же неудовлетворенность выражали и
другие физики. Так, Роджер Пенроуз в
своей книге «Новый разум императора»
заметил: «Непонимание нами
фундаментальных законов физики не позволяет нам
схватить суть разума в физических или
логических терминах». Как и мы, Пенроуз особо
выделяет проблему времени. Он пишет:
«По моему мнению, наша физическая
картина мира в той своей части, что
касается природы времени, чревата серьезными
потрясениями, еще более сильными, чем те,
что были вызваны теорией
относительности и квантовой механикой». Однако,
насколько можно судить, Пенроуз ожидает
решения проблемы со стороны квантовой
теории грввитации, которая должна будет
объединить эти две теории.
Наша стратегия более консервативна,
поскольку мы исходим из динамической
неустойчивости, лежащей в фундаменте
физики уже сегодня. Но Пенроуз прав в
том, что нам действительно необходимо
«новое понимание». Каждый период
развития науки имеет свои ключевые
нерешенные проблемы, вехи, указывающие
направление дальнейшего развития. Величайшее
удивление вызывает тот факт, что
разрешение парадокса времени, возникшего в
результате неудачной попытки Больцмана
и Планка дать динамическую
интерпретацию стрелы времени, позволило решить и
два других парадокса — квантовый и, до
некоторой степени, космологический.
И все же этого можно было ожидать.
Все три парадокса тесно связаны между
собой. Исключение стрелы времени с
необходимостью приводит к двойственному опи-
10

санию Вселенной: с одной стороны, к
микроскопическим, обратимым во времени
законам, а с другой,— к
феноменологическим законам с нарушенной симметрией
времени. Здесь мы снова встречаемся с
традиционным декартовским дуализмом между
материей, характеризуемой протяженностью,
и человеческим духом с его способностью
мыслить. Общая теория относительности и
квантовая механика служат хорошими
примерами такого дуализма: первая
стремится к геометрическому видению мира
(утонченной форме декартовской
протяженности); другая, с ее амплитудами
вероятности, может быть уподоблена
потенциальным, мыслимым возможностям (в отличие
от актуальных, наблюдаемых вероятностей).
Следует ли в таком случае
рассматривать мир как потенциальную
возможность для наших наблюдений?
Некоторые физики заходят так далеко,
что в квантовой механике отводят
человеческому разуму ключевую роль: по их
мнению, мир, описываемый в терминах
волновых функций, как бы жаждет обрести
наблюдателя, который сможет
актуализировать одну из его потенциальных
возможностей. С нашей точки зрения, такой взгляд
есть следствие парадокса времени: мы имеем
доступ к квантовому миру только через
события, которые есть объекты нашего
вероятностного описания с нарушенной
симметрией во времени.
Квантовая механика показывает, что
обратимый во времени мир, описываемый
уравнением Шредингера, есть «вещь в себе»,
потому что познание предполагает
воздействие мира на нас или наши приборы,
причем оно должно создавать различие
между прошлым и будущим. Значит,
становление есть и неотъемлемое свойство
реальности, и условие человеческого познания.
В этом смысле организаторы
Нобелевской конференции были правы: мы
действительно подошли к «концу науки» — такой
науки, которая связывает познание с
открытием детерминистских вневременных
законов, лежащих за рамками становления.
Вспомним, что для Эйнштейна любое
отклонение от этого идеала означало отказ
от понимания мира, от основного назначения
науки. Однако мы не можем по
очевидным причинам согласиться с такими
взглядами, сужающими смысл познания.
Мы бы считали глупым рабовладельца,
который утверждал бы, что понимает своих
рабов, поскольку они подчиняются его
приказам. Там, где речь идет о живых
существах, мы не отождествляем
понимание с послушным выполнением правил —
мы отказались бы признать настоящей
кошку, поведение которой всегда было
бы предсказуемым. А вот в физике мы
привыкли думать как раз наоборот. Нельзя не
согласиться с Владимиром Набоковым,
высказавшим такую мысль: «То, что
полностью контролируемо, никогда не бывает
вполне реальным. То, что реально, никогда
не бывает вполне контролируемым».
Многие философы подчеркивали роль
творческого, созидательного начала как условия
человеческого и физического существования.
Альфред Уайтхед писал: «Созидание есть
актуализация потенциальной возможности...
Процесс созидания есть проявление единства
Вселенной». Но введение созидания в наше
понимание физической реальности требует
метафизики, враждебной или, по крайней
мере, чуждой науке. Новый, неожиданный
момент заключается в том, что, начав с
традиционной формулировки науки, мы
вышли из этого противоречия.
Фундаментальные законы соединяли в себе
два элемента, которые мы теперь в
состоянии разделить. Один из них состоял в
требовании подлинного диалога с природой,
означающего, что человеческий разум должен
строить математические зависимости,
направляемые экспериментом. (С этой точки
зрения, самая возможность универсальных
законов природы не могла не вызывать
удивление, что подтверждает скептический
прием, оказанный в XVIII веке законам
Ньютона.) Другой элемент — перспектива
создания сверхнауки, которая должна
заниматься изучением самих законов природы.
Весьма парадоксально, что западная наука,
видевшая свою высшую цель в том, чтобы
прислушиваться к фактам (в отличие
от спекулятивных притязаний метафизики),
как нельзя лучше соответствует тому,
что Ричард Тарнас с полным основанием
назвал «глубочайшей страстью западного ума
к объединению с самой основой своего
бытия». Открытие симметричных во времени
детерминистских законов природы отвечало
этому пристрастию, но ценой отторжения
этой основы от созидающей временной
реальности.
Мы думаем, что и поиск решения
парадокса времени тоже проистекает из этого
устремления. Но динамический хаос как
физическая основа бытия — не
метафизическая истина. Подобно самим
фундаментальным классическим законам природы,
он есть продукт нашего изобретательного
и пристрастного диалога с природой.
Перевод с английского
Ю. А. ДАНИЛОВА
Окончание — в следующем номере.
11

Жемчужина у моря...
To в глаз тебе магнолия,
то в нос тебе глициния.
Сочи в мае — это прекрасно. Деревья,
не испытавшие летней жары, окрасили
город во все оттенки зеленого. На улицах
и в парках соседствуют пальмы и сое ны
и множество других растений из разных
уголков планеты. Даже море весной радует в
первую очередь глаза, а не прочие органы
чувств: купаться еще холодно, зато не
замутненная осенними штормами вода чиста и
прозрачна. Отдыхающие — обычное
украшение сочинских пляжей — тоже не
мешают любоваться чуть колышущейся
лазурной гладью, ибо... их почти нет.
Самих сочинцев, в отличие от пока
немногочисленных гостей города, это
нисколько не радует. Так уж получилось,
что за годы советской власти Сочи
превратился в чисто курортную зону.
Руководители партии и правительства — от
Сталина до Черненко, не говоря уже о
чиновниках более мелкого масштаба,—
предпочитали этот уголок Черноморского побережья
всем прочим. Естественно, заводских труб
не найти не только в самом городе, но и
во всем районе (в отличие от соседнего
Туапсе — одного из промышленных
центров юга России).
Вот и получается, что без
отдыхающих, хороших, плохих, любых, городу Сочи
никак нельзя. А они — не едут.
Этой зимой 37 из 95 сочинских
здравниц (пансионатов, домов отдыха, санаториев)
вообще не работали. Более трети! Тысячи
людей остались без зарплаты и, значит,
без средств к существованию. Ведь
промышленных предприятий в городе нет,
свободных земельных участков — тоже, и
подрабатывать, в общем-то, негде. Сочинцы
почувствовали падение уровня жизни едва ли
не сильнее, чем другие россияне, поскольку
уровень их доходов всегда несколько
превышал средний.
Официальная статистика такого
превышения не замечала, и правильно, ибо 40 %
денежных поступлений жители Сочи
получали при помощи «теневой» экономики.
Речь идет, естественно, не о контрабанде
наркотиков или оружия. Койко-места в
летний сезон, продажа на рынке овощей и
фруктов и некоторые другие, вполне
безобидные даже для эпохи застоя операции
позволяли горожанам жить припеваючи.
Признаки грядущей беды появились в
начале 90-х. Выявить их оказалось не так
уж просто. Социологический опрос
потенциальных рекреантов (то есть отдыхающих),
проведенный в нескольких регионах России в
прошлом году, показал: каждый третий хочет
отдохнуть куда сильнее, чем раньше,
поскольку значительно больше устает. В 1991
году месяц пребывания в сочинских
пансионатах или санаториях обходился курортнику
в четыре месячных оклада. Теперь —
примерно столько же. И зме нилас ь структура
затрат. Раньше расходы на путевку и
дорогу составляли от силы 25 %
(остальное — фрукты, вино и прочие южные
прелести), а сегодня — больше половины.
И все равно столь стремительное
падение числа отдыхающих, особенно
«дикарей» — их сегодня в 20 раз меньше,
чем в 1989 году,— невозможно объяснить
одной лишь бедностью жителей России.
Как это ни парадоксально, более дорогие
здравницы города открыли сезон
успешнее других. В самых престижных
заведениях свободных мест нет, как и в
старое доброе время. Да, там берут
хорошие деньги — 10 тысяч за день, а то и
больше,— но стараются расширять
ассортимент услуг и, что немаловажно, ищут своего
клиента в других городах страны и за
рубежом. Те же руководители, которые по-
прежнему надеются на государство,
пренебрегая маркетингом и рекламой своих услуг,
наплыва отдыхающих и не ждут, уповая
на бюджетные субсидии.
Пожалуй, пришло время прервать
печальную повесть экономико-политического
содержания. Вся изложенная информация —
не плод раздумий и гениальных догадок
корреспондента «Химии и жизни». Я взял ее
из аналитических обзоров, подготовленных
сочинским научно-исследовательским
центром Российской Академии наук.
Организовали этот Центр несколько
необычным способом. Председатель горсовета
Юрий Николаевич Поляков (между прочим,
кандидат технических наук) предложил
московскому начальству открыть в Сочи вуз,
выпускники которого занялись бы
проблемами курортов вообще и черноморским
побережьем в частности.
Премьер Рыжков поддержал такую идею
и помог открыть в Сочи филиал
Кубанского университета с нетривиальным
названием — Учебно-научный центр (УНЦ)
курортного дела и туризма. Это высшее
13

учебное заведение должно было готовить не
только молодых инженеров-курортологов, но
и стать курсами повышения квалификации
для самоучек, занятых обслуживанием
отдыхающих,— от директора до горничной.
Кроме того, в рамках УНЦ решили создать
еще и научно-исследовательскую
лабораторию, которая изучала бы ход экономической
реформы в Сочи, экологические проблемы
города и оказывала информационно-методи-
ческую поддержку местному руководству.
В начале 1988 года президент АН СССР
Г. И. Марчук получил от Полякова письмо
с просьбой о помощи. Чуть позже это
письмо попало в дом 26 по Мароновскому
переулку* к директору Центрального
экономико-математического института академику
Валерию Леонидовичу Макарову, который
послал в Сочи своего сотрудника Марата
Амирханова. Особых надежд на успех
академическое начальство не питало — слишком
много проблем породило бы
положительное решение.
Но, встретившись с Поляковым и
убедившись в серьезности его намерений, Амир-
ханов не только поддержал идею
организации научно-исследовательской
лаборатории в Сочи, но и вызвался претворить
ее в жизнь.
Научный потенциал Сочи конца 80-х
нельзя было назвать ни слабым, ни сильным.
В городе расположено много филиалов,
лабораторий и подразделений различных
НИИ, в том числе и довольно крупные |
Но все они принадлежали разным ведом-
ствам, разным республикам и практически
не общались между собой. Перспектив
для роста у научных работников не было,
поэтому талантливая молодежь уезжала в
Москву и Ленинград.
Но вот появились первые результаты.
Городские власти предоставили ученым здание
бывшей гостиницы «Южная» — той самой, в
которой останавливался путешествовавший
по родному Кавказу пролетарский поэт
Маяковский (кстати, строчки из его
стихотворений взяты в качестве эпиграфов к этой
статье), а Академия изыскала 43 штатные
единицы. Во всесоюзном конкурсе на
работу в будущем центре среди почти 400
соискателей приняли участие и бывшие
сочинцы, ставшие москвичами и
ленинградцами.
Требования к конкурсантам предъявляли
жесткие: молодость — доктора не старше
45 лет, кандидаты — не старше 35,
и, что не менее важно, поданная на
конкурс программа работы для себя лично,
* Сегодня в этом здании расположена редакция
«Химии и жизни».
и для всего центра. Шестнадцать
кандидатов и докторов прошли строгий отбор и к
лету 1989 года переехали в Сочи. Научно-
исследовательский центр начал работать.
Когда я итожу то. что прожил...
Своеобразной вехой в истории СНИЦ стала
комиссия из Академии, посетившая Центр
в этом году. Не преувеличением будет
сказать, что итогам четырехлетней работы
небольшого института (этот статус
сочинский центр получил за год до проверки;
могли бы позавидовать и маститые
столичные НИИ. Академическое начальство увидело
не список проектов, а готовые работы,
значительную часть которых пришлось начинать
с нуля.
Одна из таких работ — межотраслевой
баланс сочинского региона. Безусловно,
точная информация о том, сколько
товаров и услуг курорт производит, а сколько
ввозит, нужна руководителям всех уровней —
и в Сочи, и в Краснодаре, и в Москве.
Но как ее получить? Знакомство с
государственной статотчетностью лишний раз
подтвердило, что существует ложь, большая
ложь и статистика. И пришлось научным
работникам обходить многочисленные
сочинские организации и выпрашивать в
бухгалтериях необходимую информацию. Зато
сегодня в СНИЦе точно знают, на сколько,
рублей их родной город получает товаров и
предоставляет услуг. Сотрудники центра
разработали и компьютерную модель,
позволяющую подсчитать: сколько должны стоить
курортные услуги, чтобы Сочи хотя бы сводил
концы с концами. Сегодня власти города
уже используют эту информацию в своей
политике.
Другая задача, решенная в Сочинском
центре,— структура свободных
экономических зон в Краснодарском крае. Недавно
Верховный Совет и Совмин России
утвердили концепцию Специального эколого-эко-
номического района Сочи (разработанную
опять-таки специалистами СНИЦ РАН).
В этом проекте участвовали не только
экономисты, но и экологи центра.
Кстати, лаборатория экологии (точнее,
экологических проблем и моделирования) —
одна из ведущих лабораторий С НИ Ц а.
Раньше ее сотрудники работали в
содружестве с коллегами из Ялты, Самарканда,
других городов Союза. Сегодня гораздо
проще общаться с коллегами из дальнего
зарубежья, тем более, что проблемы везде
одни и те же. Увы, экологическая
ситуация в Албене или на Лазурном берегу
ничуть не лучше, чем в Сочи. Если у нас
14

строительство на пляжной полосе
запрещено, то в цивилизованных государствах
владелец земельного участка волен
распоряжаться своей собственностью по
собственному же усмотрению.
И для того чтрбы руководители города
не повторяли чужих ошибок, экологи центра
заранее определили, чем может заниматься
предприятие, находящееся в городской черте,
и каковы должны быть нормативы
предельно допустимых выбросов. Решено не
поощрять строительство новых заводов и
фабрик, а максимальные льготы предоставить
финансовому капиталу, экологически
чистому и экономически выгодному.
Многие безопасные в другом месте
проекты в Сочи оказались совершенно
неприемлемыми. Даже использовать гальку для
строительства или извлекать что-либо из
морской воды здесь нельзя, иначе
нарушится неповторимое сочетание факторов,
делающих город курортом мирового значения.
Яркий пример — проект извлечения
черноморского сероводорода, поддержанный
многими учеными и даже экологами.
Возможно, в глобальных масштабах у этой идеи
есть свои преимущества. Но если такое
производство появится около Сочи, субтропиков
в России больше не будет. Холодные
глубинные воды, поднявшиеся к поверхности,
сделают климат более континентальным,
а значит, погибнет значительная часть
флоры и фауны, не говоря уже о
серобактериях. А сведения о том, что H2S
поднимается наверх, экологам СНИЦ не
кажутся убедительными. И если в море близ
Ялты увеличился анаэробный слой, то
винить в этом нужно не сероводород,
а бытовые стоки города.
Еще одна уникальная разработка центра —
сбор и обобщение многолетних данных по
рекреационному потенциалу города Сочи.
Здесь теперь есть информация не только
о достаточно известных ресурсах — морской
воде, климате, лечебным источникам,
грязям,— но и о лесах и почвах района,
богатстве до сих пор не востребованном.
Светлые аграрные умы Кубани не смогли
придумать ничего лучшего, как превратить
Сочинский район во всесоюзный питомник
семенников капусты. Вред от этого двоякий:
продовольствие для жителей и
курортников приходится завозить издалека, а
пестициды и удобрения, которые в изобилии
применяют на капустных полях, вредят всему
живому — полезным растениям и
насекомым, гидробионтам, людям, в конце концов.
Экологи центра уже знают, чем можно
вытеснить с кавказских склонов
неуместный здесь овощ. Во всем мире
набирает силу экологический туризм.
Состоятельные горожане проводят свои отпуск на
небольших фермах, желательно не слишком
удаленных от обжитых мест. Окрестности
Сочи подходят для такого туризма как
нельзя лучше: урожай овощей и
фруктов в местном климате получается
отменный; надоело копаться в огороде —
купайся в море или гуляй по горным лесам;
а потянуло к цивилизации, так садись в
автобус и через полчаса наслаждайся
жизнью в театре или в ресторане.
Кстати, помочь сельскому хозяйству
района готовы не только экологи, но и
химики СНИЦ. Не скрою, я приятно
удивился, узнав, что отделение экономики РАН
помогло Центру создать и укрепить
лабораторию химии и экологии полимеров.
Сегодня уже есть первые результаты:
экологически чистый искусственный субстрат для
сельхозкультур, идеально приспособленный
для сочинского климата (в его составе —
целлюлоза, цеолиты и синтетические
компоненты). Институт горного садоводства готов
покупать этот субстрат в значительно
больших количествах, чем его удается
произвести.
Здесь же исследуют еще одну
интересную проблему: ищут новые составы
композиционных материалов специально для
субтропических курортов — безвредные и
одновременно стойкие. Ведь на полимеры, в
отличие от нас с вами, климат влажных
субтропиков действует плохо. И сегодня
Сочи — единственное место в России,
похожее на страны третьего мира, главных
импортеров нашей продукции. Раньше опытные
образцы испытывали в Аджарии («Химия
и жизнь» писала об этом в ноябре 1979
года). А сегодня те, кто работал в Чаквин-
ской лаборатории ВИАМа, стали
сотрудниками СНИЦ.
Строго говоря, без таких испытаний
нельзя дать ни одно квалифицированное
заключение о пригодности материалов к
службе в африканскиг или азиатских
джунглях. Не исключено, что Госстандарту
России, не имеющему ничего, кроме права
выдавать сертификаты, стоит доверить
сочинскому центру контроль за сертификацией
соответствующей продукции. Иначе
отечественным производителям оружия и
трубопроводов придется краснеть за
неприспособленную к трудным условиям технику.
А специалисты СНИЦа могут не только
испытать ее в условиях, максимально
приближенных к влажным тропикам, но и
смоделировать процесс старения любого
материала. Здесь химикам поможет
лаборатория информатики сочинского центра.
Сначала ее сотрудники занимались тем,
что искали для всех своих коллег компью-
15

теры и оргтехнику, в чем им оказала
помощь московская фирма «Антарекс».
Сегодня же лаборатория информатики — одно
из ведущих подразделений СНИЦа, а ее
руководитель Олег Федорович Байрамов (кстати,
многолетний подписчик «Химии и жизни»;
стал первым заместителем директора Центра.
Здесь решают разные задачи:
узкоспециальные, например, как защитить
информацию от несанкционированного просмотра —
и глобальные: в рамках государственной
программы «Компьютеризация России»
СНИЦ отвечает за политику региональной
компьютеризации вообще и в
Краснодарском крае в частности.
Мне показались интересными многие
разработки лаборатории. Здесь создана
программа компьютерной верстки газетных
полос, дополняющая известную «Вентуру».
Статьи и фотографии размещаются на
странице в соответствии с законами дизайна,
а уже потом их можно сокращать или
удлинять в обычном редакторе. По заказу
физиков из ЦНИИ строительства в СНИЦе
разработана нелинейная дисперсионная
модель влияния прибойной волны на берет
и защитные сооружения — естественно,
с прогнозом на перспективу.
Любопытная подробность: в лаборатории
информатики не используют ворованных
программ. Даже в безвалютном прошлом
сочинцы пытались покупать нужные им
пакеты за рубли или по бартеру
(например, за путевки в санатории).
Иностранцы почти всегда отказывались, но
были и исключения. Скажем, фирма «NAG»
безвозмездно (!) поставила Центру программ
и оборудования на две тысячи фунтов
стерлингов (одиннадцать других, не менее
известных фирм вообще не ответили или
вежливо отказали).
Будущее не придет само, если не примем мер.
Естественно, останавливаться на
достигнутом сочинцы не собираются. Бедь их
научно-исследовательский центр не может жить
прошлыми заслугами, как поступают
сегодня некоторые их столичные коллеги.
Экономя на всем, в том числе и на зарплате,
лаборатории СНИЦа покупают новые
компьютеры, программные продукты, средства
связи. Возможно, одна из причин такой
устремленности в будущее — молодость
сотрудников Центра. Средний возраст
научного работника — 36, а руководителя —
37 лет.
Сначала расскажу о региональных
проблемах, поставленных перед Центром
руководителями города и края. Это и модели
свободных экономических зон для всей
территории Кубани, постоянный анализ хода
реформ на юге России, создание единой
информационной сети по всему
Краснодарскому краю. В апреле этого года
Сочинский научно-исследовательский центр стал
головной организацией, разрабатывающей
экономическую политику Краснодарского
края, а заместителем главы
администрации в экономическом совете края стал
директор СНИЦа Амирханов. Многие
направления работы Центра имеют
общероссийское значение, например, его участие в
государственных комплексных программах
«Информатизация России», «Исследование и
использование Мирового океана»,
«Изменения природной среды и климата».
Но самое любимое детище сочинцев —
идея создать на базе бывшего санатория
АН СССР «Наука» международный научный
центр. Еще в 1990 году этот проект
одобрил Горбачев, сегодня его поддерживают
министерства культуры, науки, иностранных
дел, экологии, внешних экономических
связей, Российская Академия наук,
руководители края и города. Весьма большим
препятствием оказалось то, что много лег
назад санаторий «Наука» попал на баланс
«Интуриста». Но сегодня наследники
почившего в бозе союзного туристского монстра
уже почти готовы к компромиссу и за
участие в прибыли согласны поддержать
проект.
И тогда в Сочи удастся проводить
новые фундаментальные исследования (в
том числе — и по естественным
наукам), заработает
информационно-аналитический центр всех стран Черноморского
побережья и учебный центр науки и
бизнеса. Для инновационных фирм и
предприятий учредители предполагают создать режим
наибольшего благоприятствования, которого
они, кстати, не имеют нигде.
Прочитав последний абзац, недоверчивый
читатель, скорее всего, мысленно
процитирует знаменитую фразу К. С.
Станиславского, большого любителя сомневаться. Но,
побывав в лабораториях Сочинского научно-
исследовательского центра и увидев,
насколько увлеченно и серьезно работают там
все — от дирекции и заведующих
лабораториями до бухгалтеров и инженеров,
я вс пом нил с тихотворение уже упоми нав-
шегося в репортаже пролетарского поэта
(столетие со дня рождения которого,
между прочим, отмечается в этом году
по решению ЮНЕСКО): «Я знаю — город
будет, я верю — саду цвесть».
Так что добро пожаловать в Сочи.
Пока — на отдых, а вскоре и на
крупные научные мероприятия. Здесь —
незабываемо.
М. БИСЕНГ АЛИЕВ
16

лат стигм
Не красны
города углами...
т
g г*- - г
г
\.JK красны, в числе прочего, умами. То есть
своими научными силами и возможностями. Но
как определить, велик или мал научный
потенциал города? Можно, например, посчитать,
сколько в нем прописано ^докторов наук. Однако
Не надо забывать, что с дрктоРами наук
спурте я иногда такая же истопи я, как с кол-
скими асессорами у' Тоготя^ которые были,
помните, двуз^уоргов *-- Ученые коллежские
на Кавказе.
есошы и
тможно
BtD^HTCTT,— ОД^
университеты
г лушей ва£н|
Зпрбчем, е<|
^ктивный
!0-ффь,Л^тьСВм- в городе уни-
'"''*■ ^чт^та жег загвоздка: есть
^.>у/гесть переименованные
тилз^обыкновенного педвуза...
Ч№ |к1 РДИН. довольно-таки
-ри^. Сколько бы ни было в
^ »д^ докторов, .все они "волей-^неволей публику-
,»Та какие-то; на у ч1ц^^>^Ч^ьи и «даже книги. Са-
^ ЧР|1п4 себе этот то^е «шамало о чем говорит:
Г«-^Мод1? *и книги бывают чзазные^. \ Но их кто-то
.читает, и если находит там »*вд-то~ для себя
полезное, то в собственных статьях на них
ссылается — так уж принято в^^укном сооб-
^"£ве. Этот полезный обычай и позволил создать
1йй ^ме^бд количественной оценки научной
прочий ^ хот£*фгдельног<н ;y4eHoYoJ! хоть целого
Ледовау^льс^огбг/ «Ьститу\а,* r&pqw и даже,
I. ««дл ф^аЙы^£гоит то4ьк£> посчитать, сколь-
все't 6дг5аугьн^§^ученые. ив \^~
алихъ'ла дшную статью,
i pa ^r_..—.—. ,
- вы дума Л! ее* а Дтор порох или изсН
* И ••разные» статьи^ можно сравни]"
J бор t таким же способом, и раз
(ГЮ< Числу ссылок^ « ^ипровой Hi
be на всю совокупность их раб
, 'Сделать* >то . не* так уж с.
а полАзотаться Журналом «S^ence
icrttoVBOC-
(выше 1000 — до 50). Действительная точность
их составляет примерно 5—10 %: ошибки могли
быть вызваны и неправильным написанием
адресов авторами цитируемых статей, и
ошибками операторов, которые вводят сведения в базу
данных «SCI».
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
24.
25.
26.
27.
28.
29.
30.
31.
32.
Москва
С.-Петербург
Киев
Новосибирск
Минск
Харьков
Екатеринбург
Черноголовка
Казань
Владивосток
Иркутск
Пущи но
Ташкент
Томск
Баку
Нижний Новго
род
Алма-Ата
Дубна
Львов
Донецк
Троицк
Уфа
Ереван
Кишинев
Рига
Тбилиси
Одесса
Ростов
Вильнюс

Днепропетровск
Иваново
Красноярск
15 200 (
3850
2500
1300
1020
770
670
670
540
430
410
370
370
360
350
330
320
310
310
300
290
290
270
270
270
270
260
260
250
200
200
200
14 500, 14 850)
C300, 3100)
B850, 2400)
A250, 1350)
(990,
(890,
G30,
E70,
E20,
C60,
C70,
C80,
D20,
D50,
C10,
C10,
B65,
C30,
B90,
C10,
A70,
C00,
C30,
B50,
B20,
B70,
B90,
C20,
B00,
B30,
B00,
B10,
940)
760)
680)
570)
490)
290)
360)
380)
380)
420)
290)
280)
260)
320)
230)
260)
220)
320)
370)
220)
210)
240)
230)
300)
190)
180)
200)
200).
Дальше идут (опяту -таки в порядке убывания)
Воронеж, Тарту, Саратов, Душанбе, Пермь,
Протвино, Челябинск, Обнинск и Самара — от 100 до
200 ссылок за 1992 г., Гатчина, Таллинн,
Севастополь, Апатиты, Ярославль, Кемерово,
Симферополь, Черновцы, Калининград, #Краснодар,
Ужгород и Волгоград — от 50 до L0U. Ну и так
далее.
Вот и смотрите теперь, у какого города
какой вклад в мировую науку.
с ко$орЙй выпускает Инеп
" ции в Филадельфии («Хй;
уже -не раз писала). Нед;
,tt> совета этодо^^жкрнала
схиц^^ ^илаж*№токского^
морк ДВО Щ^^тр^Ш]
Ч
'-'- lrfbex»
форма-
—-
;итуга би*\
к, "как, otfcroifT
бот, со\цан>ф]
^ашегЬ^^ывш^й^^СССК \J
н чес кому укадал£.рк> к «SCI» та- ,
™ ся'список, который,, мы.ч^п ,
оЫ)Да в. нем расстреле tra^ в * **
.числа ссылок, поАвившихбаД[ 4V^
г., н| Чел^§Рч^ ;
скобках \ для
А. ДМИТРИЕВ
'научуыхг{
и за 1992
аботы. В
ч^
'«»
[ные соответственно*
круглены до

Арифметика
власти
Обе эти кривые — полета и лунной
поверхности — почти сходились.
Пересекаются ли они? Нет. Но его дуга была
почти касательной. Неизвестно^
проскользнет он над самой поверхностью Луны или
врежется в нее. Траектометр работал с
точностью до семи-восьми километров, и
Пирке не мог энать, проходит ли кривая
в трех километрах над скалами или под
ними.
Станислав Лем
Предположим, что мы составили список
вопросов, по ответам на которые («Он
что-то там умножил, сложил и
подытожил»,— Высоцкий) можно определить,
какой вариант экономической политики
лучше. Пусть мы взяли сто экспертов и
каждый ответил нам на сто вопросов. По
ответам можно определить, за какой вариант
высказалось большинство.
Наши эксперты, спроси мы их в лоб,
какой вариант лучше, могут дать другой
ответ. Эксперты идеологизированы, и это
влияет на ответ. Действительно,
хозяйственники высшего звена (Косыгин или,
например, герой «Нового назначения»),
прекрасно знавшие, куда все движется,
продолжали утверждать, что строй хорош.
Человек идеологизирован — он знает
ответ («Знает, как надо»,— Галич) без
промежуточных вычислений. В ситуациях же,
когда он должен ответить на сколько-то
вопросов, не носящих очевидной
идеологической окраски, человек отвечает на них
профессионально или исходя из здравого
смысла. В этом случае точность итогового
ответа зависит от точности модели,
служащей для превращения цифр в анкетах в
искомый ответ.
Итак, пусть мы имеем государство, где
у власти находится стая, состоящая из
самца альфа, самца бета, самца гамма и т. д.
Такая система описания принята
биологами и вполне понятна небиологу: альфа
кусает бету, гамму и т. д., бета кусает
гамму и т. д. Государство авторитарно,
если альфе, чтобы находиться у власти, не
нужна коалиция с бетой. И не
авторитарно, если коалиция нужна. Причем уход
альфы от власти при измене ему беты
может произойти по-разному: бета может
съесть альфу, или это могут сделать бета
в коалиции с гаммой, или вообще рухнет
система и погребет под собой их всех...
В этом смысле Россия сегодня
авторитарна. Ельцин не пал, когда против него
выступили Хасбулатов и Руцкой. СССР при
Ленине был неавторитарен, но Троцкий
против Ленина не выступил. СССР при
Сталине был авторитарен и опять стал
неавторитарен при Хрущеве — но еле-еле
неавторитарен, ибо, для того чтобы «съесть»
Хрущева, пришлось объединиться всей
верхушке. СССР при Горбачеве не был
авторитарен, ибо путч явно победил бы, если бы
не начался другой процесс — подняла
голову российская государственность.
Кстати, в распаде СССР роль альфы
играет Россия, роль беты — Украина. По-
видимому, Россия с Украиной вместе смогли
бы сохранить СНГ. Между прочим, та же
модель может быть применена к любым об-
18

щественным образованиям, например — к
партиям, предприятиям, семьям. Вернемся,
однако, к государству, к Российской
Федерации, и поставим следующие вопросы:
1. На сколько лет неправильная
политика может отодвинуть выход из кризиса?
2. Какова вероятность того, что
авторитарный президент будет проводить
неправильную политику?
3. Какова вероятность того, что
неавторитарный президент будет проводить
неправильную политику?
4. Какова вероятность измены второго
лица во властных структурах?
5. На сколько лет отодвинет выход из
кризиса эксцесс, который последует за
изменой второго лица?
Под выходом из кризиса понимается
восстановление доперестроечного уровня
производства и достижение
среднемирового темпа роста, а под неправильной
политикой — ту, в которой эксперт видит
ошибки.
В качестве экспертов мы использовали
своих друзей и знакомых — как правило,
математиков или физиков, кандидатов
физико-математических наук. Конечно, это не
политологи, не экономисты и не историки,
но, во-первых, люди, наблюдающие и
критически мыслящие, во-вторых, наше
исследование — это макет исследования.
Рекомендации по существу политики мы не даем.
Обращаем внимание читателей на
принципиальное отличие опроса экспертов от
опроса населения.
При проведении опроса населения важна
репрезентативность выборки. Для того
чтобы выборка была представительной, в
опросе должно участвовать достаточно большое
количество людей, причем распределение
по полу, возрасту, образовательному
цензу, профессии, месту проживания и т. д.
должно быть таким же, как у всего
населения. Чем больше общее количество
опрошенных и чем по большему числу
параметров выборка соответствует всему
населению, тем лучше. Социологи считают
хорошими опросы, в которых участвует
1000 человек, с учетом 3—4 параметров.
Такая оценка базируется на многократном
сопоставлении результатов опросов и
последующих голосований (поголовных).
Опрос экспертов устроен иначе: в этом
случае выясняют, не что думает народ, а что
думают специалисты.
Итак, мы сделали экспертный опрос.
Примерно треть опрошенных, покритиковав
поставленные перед ними пять вопросов,
отказалась на них отвечать. Еще треть
сразу же заявила, что у неавторитарной
власти вероятность ошибок больше и уже
поэтому авторитарная власть лучше.
Наконец, последняя треть, считающая, что
вероятность ошибок меньше у
неавторитарной власти, что парламент, «второе
лицо» и т. п. будут ограничивать диапазон
решений президента, отсекая заведомо
плохие, дала в среднем следующие ответы:
1. Неправильная политика может отодви-
н\ть выход из кризиса на 7,5 лет.
2. Вероятность того, что авторитарный
президент будет проводить неправильную
политику, равна 0,4.
3. Вероятность того, что неавторитарный
президент будет проводить неправильную
политику, равна 0,25.
4. Вероятность измены второго лица
равна 0,75.
5. Эксцесс, который последует за
изменой «второго лица», отодвинет выход из
кризиса на 9 лет.
Ответы этой части экспертов на
последние два вопроса, по-видимому, связаны
с историческим опытом России, а по
существу, с достигнутым уровнем морали.
Одна из газет недавно вопросила — что
бы сказал летчик Руцкой, если бы
ведомый всадил в Него сзади ракету?..
Величина задержки выхода из кризиса
определяется величиной так называемого
математического ожидания, которая равна
сумме вероятностей разных развитии
событий, умноженных на задержки выхода
при разных развитиях событий. Для
авторитарного варианта это 0,4-7,5=3 года
(произведение первого ответа на второй), для
неавторитарного — 0,25-7,5+0,75-9=8,6 лет
(произведение третьего ответа на первый
плюс четвертого на пятый).
При отсутствии драк наверху и их
последствий (вопросы 4 и 5) неавторитарный
режим оказывается лучше, так как 0,25 • 7,5<
<0,4 - 7,5. На это, по-видимому, и орие н-
тируются эксперты при ответе на
третий вопрос. Однако, приняв во внимание
реалии нашей страны, они отвечают на
четвертый и пятый вопросы так, что
лучше оказывается авторитарный режим.
Неавторитарный вариант становится
эффективнее, когда вероятность измены
второго лица менее 0,12. Так что для
цивилизованных государств, если выводить ответ
на четвертый вопрос из их истории за
последние полвека, эпоха эффективности
авторитаризма пройдена: вероятность
стрельбы по ведущему со стороны ведомого для
их президентов менее 0,12.
Л. А. АШКИНАЗИ,
М. Л. ГАЙНЕР
Май 1993
19

Анатолий Михайлович Полищук — известный советский цитолог и цитогенетик, тонкий исследоаа-
тель регуляции синтеза ДНК, один из первых, кто разрабатывал в СССР методы пренатальной,
то есть дородовой, внутриутробной диагностики наследственных дефектов. По образованию — арач,
работал патологоанатомом, однако вскоре увлекся генетикой (шли 60-е годы — ренессанс прежде
оплеванной науки о наследственности), окончил аспирантуру в новосибирском Институте
цитологии и генетики АН СССР и, защитив кандидатскую, работал там в компании с такими учеными,
как 3. С. Никоро, М. Д. Голубовский, Э. X. Гинзбург, Л. И. Корочкин. В дальнейшем заведовал
кафедрой генетики в Томском университете. После некоторых осложнений с местным КГБ
(подозревался а хранении и распространении литературы, порочащей советский строй,— знаменитая статья
190-прим) был вынужден оставить кафедру в Томске и переехал с семьей в Ужгород, к отцу.
Не имея здесь возможности продолжать научные исследования, А. М. Полищук занялся
организационной деятельностью: пробил разрешение на создание в Ужгороде медико-генетической
консультации, открыл ее, наладил цитогенетическую диагностику и начал вести прием населения.
Еще через несколько лет был приглашен в Ленинград — доцентом на кафедру генетики
педиатрического факультета мединститута, где возобновил преподавательскую и научную работу. В 1988 году
защитил докторскую диссертацию. В 1991 году вместе с семьей эмигрировал в Израиль.
Публикуемый ниже с любезного разрешения автора текст — письмо А. М. Полищука бывшим
его коллегам, сотрудникам кафедры генетики в Санкт-Петербурге. С помощью этой публикации,
как нам кажется, мы «убиваем двух зайцев»: во-первых, даем возможность составить
представление о том, как вживаются в новую, непривычную для них действительность бывшие наши ученые, и,
во-вторых,— пусть и поверхностно — знакомим читателя с автором, чьи научные, равно как и
человеческие, нонконформистские достоинства оказались у нас в течение длительного времени, к
сожалению, недооцененными.
«Ребята,
вам, ей-Богу, не оценить
всей прелести
этого вопроса!»
Доктор биологических наук
А. М. ПОЛИЩУК,
Израиль
Дорогие коллеги!
Я обещал вам написать после того, как
устроюсь здесь. Наконец могу сдержать
обещание...
Как и во всем нормальном мире, в Израиле
под словом «устроился» понимают наличие
работы, квартиры и машины. Из этих трех
компонентов у меня есть только первый — работа:
я — цитогенетик в отделении клинической
генетики больницы Каплан в Реховоте. Через
некоторое время я опишу, как организована работа
в этом отделении, а сейчас расскажу о нашем
житье-бытье и через это — об Израиле. Буду
излагать это в порядке олимовских*
приоритетов, то есть: работа, жилье, язык.
Итак, работа. С работой по специальности
в Израиле таки трудно. Для людей моего
возраста и образования есть две возможности.
Либо пойти по научной части — устроиться в
университет или фирму, где ведется
исследовательская работа, либо пойти по врачебной части —
в больницу. Каждый путь имеет свои
достоинства и недостатки. Достоинство первого пути —
это возможность сразу поступить на работу:
либо на грант, либо получить стипендию Шапира
(именно «а» в конце). Последнюю дают как
остепененным, так и не остепененным (но
имеющим четыре и более публикаций), сроком на
3 года и только в том случае, если
претендующий на стипендию сам нашел себе место,
где его готовы взять. В течение первого года
стипендию выплачивают полностью B400
шекелей* в месяц), на второй и третий — половину.
Другую половину должен доплачивать
работодатель. Начиная с четвертого года работодатель
оплачивает все... если возьмет на работу. В
принципе — это разумная штука, так как, с одной
* Олим — то же, что и репатриант. Здесь
и далее прим. ред.
шекель составляет около 0,4 доллара.
20

стороны, дает возможность репатрианту сразу
устроиться и проявить себя, а с другой —
работодателю оценить его. Недостатки очевидны:
ученых много, работодателей мало. Может
оказаться так, что работодателю выгоднее
ежегодно менять стипендиатов, чем доплачивать за
одного и того же. Но не это главное. Для
молодых репатриантов такой путь вполне приемлем,
для моего возраста — рискован. В институте
В ей цм а на всем вновь прибывшим ученым раздают
брошюру, в которой, в частности, сказано:
«Ученому 50-ти лет очень трудно найти работу,
а после 55 — невозможно».
Второй путь — по врачебной части —
привлекателен тем, что тут хоть можно получить
постоянную должность. Правда, сразу начать
работать врачом невозможно. Сначала нужно
закончить ульпан* и представить соответствующую
справку, потом, если стаж врачебной работы
более 14 лет, пройти полугодовую стажировку
в клинике и получить разрешение на врачебную
практику в Израиле. Во время стажировки
платят стипендию, которая вдвое ниже, чем
стипендия Шапира. Этот путь тоже имеет свои
трудности. Непросто найти место стажировки,
разрешение на врачебную практику выдают не
автоматически, а после характеристики зав.
отделением (так что можно и пролететь!), ну и,
наконец, самое трудное — найти после всего
этого работу. Зато уж если получил постоянную
ставку, то тебе обеспечена такая социальная
защита, что и не снилась в нашем родном
социалистическом отечестве. Это и было основной
причиной, по которой я выбрал второй путь.
Однако в любом случае для трудоустройства
необходимы: протекция, удача, профессиональный
опыт.
Протекция. Очень важное дело в Израиле.
Она необходима, чтобы нужный человек в
нужном месте выслушал тебя. Мне протекцию
составил Кир Гринберг*... с того света. Вот как
это получилось. Слух о моем приезде в Израиль
докатился до одного из бывших учеников,
точней, учениц Кира, приехавшей сюда чуть
раньше меня. Знакомы мы не были, но знали друг
о друге через того же Кира, а также писателя
Горзева. Когда ей сказали, что я — друг Кира,
она развила бурную деятельность среди своих
коллег-израильтян, рекламируя меня на все
лады, даже не познакомившись со мной хотя бы
по телефону. Можно представить себе, каковы
были авторитет и обаяние Кира, чтобы до сих
пор так благоговеть перед его именем! Эта
деятельность закончилась тем, что в начале
ноября (через месяц после моего приезда сюда) мне
позвонили из здешнего Минздрава и иа ломаном
русском языке предложили встретиться в Рехово-
те с доктором Сули Коэн для интервью...
* Ульпан — учреждение с полугодичным курсом
обучения языку, истории страны, ознакомлением
с государственным, деловым и правовым
устройством Израиля.
** К. Н. Гринберг, один из основателей цито-
генетики в СССР, руководитель лаборатории
цитогенетики в Институте медицинской генетики
АМН СССР. Умер в возрасте 53-х лет.
Удача. Ну, эта штука нужна всем, всегда и
везде. Для меня большой удачей здесь была
встреча с этой самой Сули. Сули считает своим
святым долгом помогать ближнему и дальнему,
причем делает это настолько деликатно, что даже
в голову не приходит сказать спасибо. Все это
я узнал позже, а тогда, в процессе интервью,
я на очень плохом английском долго
рассказывал о себе и своей работе, а Сули
внимательно молчала. Я уже стал опасаться, что она не
понимает моего английского, и предложил ей
посмотреть мои рекомендации. Тут она широко
улыбнулась и на очень хорошем английском
сказала: «Не надо. Я им не верю. Лучше
приходите сюда в больницу по вторникам, будем вместе
вести прием». Я согласился: мне было очень
интересно, как я буду вести прием, ни слова
не зная на иврите. Но все оказалось очень
просто. Раз в неделю я приходил в
поликлинику, садился рядом с Сули и, в свою очередь,
внимательно молчал. В конце приема Сули
объясняла мне значение некоторых медицинских
терминов на иврите, и мы расходились по домам.
Уже после первых приемов я понял, что как
клинический генетик Сули на порядок сильнее
меня. Кроме того, она очень ловко считает в
уме коэффициент инбридинга*** и умеет
пользоваться теоремой Байеса при расчетах
генетического риска. Поэтому наше общение с ней
ограничивалось только обсуждением родословных и
значений риска; клиника и данные лабораторных
исследований, как бы это помягче сказать,
выходили за рамки моей компетентности. В конце
концов я честно признался Сули, что эта
самая клиника меня мало интересует, что ничего
специфически генетического тут нет, а ставить
диагнозы можно и без всякого знания
генетики и должны это делать педиатры или другие
специалисты. Сули, по-видимому, сделала для
себя какие-то выводы, потому что, когда
приблизился срок окончания ульпана и встал вопрос о
поисках места прохождения стажировки, она
осведомилась, по какой специальности я хотел
бы стажироваться: по клинической генетике или
по цитогенетике... Ребята, вам, ей-Богу, не
оценить всей прелести этого вопроса! Вместо
того чтобы сказать: «Знаешь, старик, ты не
тянешь здесь, поищи себе более подходящую
работу», тебе предлагают две возможности, и это
в то время, когда масса врачей мечется в поисках
стажировки или проходит оную за бесплатно.
Со своей стороны, я в полной мере оценил
деликатный намек Сули и высказал пожелание
стажироваться по цитогенетике.
На утрясание всяких дел, бумажных и
финансовых, ушел месяц, и когда я появился в
лаборатории, то первые слова, с которыми меня
встретил шеф, проф. Чемке, были: «Скажи, что
ты хочешь освоить, а мы тебе поможем».
Заметьте при этом, что стажировка на самом
деле — никакая не стажировка, ^тэ вольный
перевод ивритского слова «истаклют», что
означает наблюдение. Смысл истаклюта — наблюдение
за работой стажируемого и оценка этой работы.
Однако здесь все вышло по-другому.
Сотрудники (кстати, все женщины) оказались под стать
* Показатель кровного родства.
21

шефу и самоотверженно помел али мне осваивать
новые виды анализов и научили работать на
«Кариотеке». Это гибрид компьютера с микроско-
пом для кариотипирования*. Он успешно
заменяет фотоаппарат, ножницы и клей и, кроме того,
позволяет хранить в памяти машины все карио-
типы. Я уж не говорю о том, что сотрудники
опекают меня по части быта и следят, чтобы
я вовремя ходил в столовую и вовремя выпил
кофе. По этому поводу я даже придумал
специальный термин: «чудовищно доброжелательное
отношение».
Профессиональные навыки. Они крайне
необходимы, чтобы удержаться на работе и
заработать репутацию. Плохо работающих стараются
не держать, за исключением тех, кто получил
«постоянство». Человека, получившего
«постоянство», уволить можно только теоретически.
Практически уволенному полагается такая
огромная компенсация (чуть ли не Юб тыс. шек.),
что дешевле терпеть его на работе. Ну, а те,
у кого «постоянства» нет, должны очень
стараться.
Что касается меня, то, несмотря на очень
хорошее отношение, каждый мой анализ
проверяли по хромосом но в течение трех месяцев!
И только после этого меня допустили к
самостоятельной работе. А через месяц шеф
предложил мне поработать в лаборатории еще полгода
после окончания истаклюта. Таким образом,
я здесь временно, до конца мая. Однако
удачи все еще преследуют меня. Год назад
упомянутая Сули прошла по конкурсу на должность
директора медико-генетического центра в Ашкело-
не — городе, где я живу. За прошедший год
она получила помещение и оборудование, но не
получила ставок. И как раз в этот момент в
Ашкелоне появляюсь я и знакомлюсь с Сули.
Короче, два месяца назад Сули вручила мне
ключи от моего будущего кабинета здесь, в
Ашкелоне, где я должен приступить к работе сразу
по окончании моего договора в больнице Каплан.
Здесь я хочу сделать небольшое лирическое
отступление. В СССР волею судеб мне
приходилось относительно часто менять места работы,
и в каждом новом месте я начинал с того, что
строил новый культуральный бокс. Когда я уезжал
в Израиль, Э. X. Гинзбург, прощаясь, сказал,
глядя на меня с сожалением: «Пол и щук, ты
и в Израиле будешь строить бокс». И когда
Сули привела меня в комнату, где уже стояли
микроскоп, ламинар, два СОг-инкубатора,
холодильник и прочая мелочь, и сказала: «Это для
тебя. Толя», у меня, честное слово, комок к
горлу... Но вместо того чтобы поблагодарить
ее, я почему-то подумал: «Смотри-ка, даже
Гинзбург ошибается...»
Жилье. С жильем трудно из-за дороговизны.
В Израиле принято иметь собственную
квартиру. Такая тут мода, черт возьми! Средняя
стоимость трехкомнатной квартиры около 70—
85 тыс. долларов. Чтобы купить такую квартиру,
надо взять ссуду в банке сроком на 28 (!) лет.
* Кариотип — набор хромосом; кариотипиро-
вание — исследование особенностей хромосомного
набора.
А чтобы получить ссуду, надо работать. Поэтому
для новых репатриантов основной способ
существования с крышей над головой — это квартира
на съем. Тоже дорого. Например, наша
квартира, которую мы снимаем сейчас, стоит 370
долларов в месяц, то есть примерно 1000 шек.
Моя стипендия — 1200 шек./мес. На проезд
до места работы уходит 320 шек./мес. Я думаю,
комментарии излишни.
Справедливости ради надо сказать, что4 ,госу-
дарство помогает новым репатриантам. Так,
первые полгода за квартиру платит министерство
абсорбции. Потом можно взять ссуду на очень
льготных условиях. Этой ссуды хватает еще на
полгода. По прошествии годв опять платит
какое-то министерство, но уже только 375 шек./мес,
то есть примерно треть квартплаты. Пенсионерам
и матерям-одиночкам платят больше. Многие
репатрианты начинают работать сразу по приезде,
посещая ульпан вечерами. Благодаря этому они
могут сразу получить ссуду и купить квартиру
уже через год после приезда.
Язык. В принципе, иврит довольно простой
язык, с ясной грамматикой, довольно строгой,
логичной и поэтому легкой. Синтаксис похож
на русский, есть много общих слов. Ну,
например, междометие «ну» звучит и употребляется
точно, как в русском. Такие «еврейские» слова,
как бардак, бюрократия, халтура, водка, табак —
в переводе не нуждаются. Ивритское ругательство
«кибенимать» употребляется в смысле, очень
близком к русскому. Слово «балаган» обозначает
беспорядок, а слово «хохма» — мудрость,
остроумие. Интересно, что блатное русское «шмон»
происходит от ивритского «шмонэ» — восемь —
время обыска в тюрьмах. Слово «мафия»
означает пекарню, и я как-то целый месяц имел
удовольствие работать в мафии под названием
«Возрождение».
Выше я уже писал, что иврит в принципе
прост. Но это — для тех, у кого есть
минимальные способности к языку. Что же касается
меня, то... Помните старый антисемитский
анекдот о том, как русская девушка вышла замуж
за еврея. После первой брачной ночи она
сказала подружке: «Я знала, что у евреев сущест-
22

вует обряд обрезания, но чтоб настолько!».
Я тоже подозревал, что способности к языкам
у меня не блестящие, но чтоб настолько!
Действительно, полгода я учился в ульпане,
после его окончания и по сей день учу
иврит самостоятельно по 1—2 часа в день уже
8 месяцев, работаю в лаборатории, где говорят
только на иврите, и все равно не говорю, не
понимаю, не пишу и не читаю на иврите. На
работе я общаюсь на ужасной смеси иврита и
английского. К .слову сказать, при общении на
улицах можно вполне обойтись русским...
Теперь понемногу обо всем.
Быт. С этим здесь легче, чем в России.
Самое сильное впечатление произвели на меня
детские самовпитывающие подгузники, в которые
ребенок может писать до четырех раз и они
остаются сухими! После этого их просто
выбрасывают — и никаких пеленочных забот.
Стиральные машины очень хорошие. Это важно, так
как стирать приходится ежедневно, особенно
если есть дети (или внучки). Магазинов много,
а в них полно еды и вещей, и это хорошо
сочетается с отсутствием очередей. Крупные
покупки — мебель, холодильник и т. п.— магазин
доставляет на дом, что очень удобно. Базар,
вопреки тому, к чему мы привыкли, дешевле,
чем магазины. Очень удобная система оплаты
через банки, причем можно расплачиваться
отсроченными чеками. В банке можно взять так
называемый минус. По существу, это
разрешение брать в долг у банка деньги до
определенной суммы без всякого оформления. У меня,
например, разрешенный минус в 3000 шекелей.
Это значит, что если мне понадобились 1—2
тысячи шек., которых у меня нет, то я могу взять
их в банке, просто выписав чек. Минус
постепенно погашаешь, но за это берут проценты.
И все равно это удобно, так как при
необходимости не нужно бегать искать, у кого бы
стрельнуть деньги. Чтобы получить разрешение
на минус, необходимо привести двух работающих
гарантов, которые в случае финансового краха
готовы отдать твои долги банку...
У работающих есть множество мелких льгот.
Они разные, в зависимости от организации,
но есть почти везде. Например, в больнице, где
я работаю,— бесплатный завтрак, а обед стоит
символические деньги — полшекеля (для
сравнения: чашка кофе в обычном кафе стоит от
двух до четырех шек., а пачка самых дешевых
сигарет — около трех). Завтрак включает чай,
хлеб, сахар, творог и варенье. На обед
можно брать два первых блюда и два третьих за
те же полшекеля. Я до сих пор беру два
третьих блюда, хотя весь обед уже съесть не
в состоянии. Кроме того, больница оплачивает
в определенном радиусе проезд до места работы
и часть телефонных счетов (!).
Очень важная часть быта — медобслуживание.
Практически все население Израиля состоит в
больничных кассах. Их несколько. Больничные
кассы оплачивают лечение и обследование, а
некоторые имеют свои поликлиники и больницы.
Кроме того, существуют частные клиники и
кабинеты. Больничные кассы отличаются видами
услуг и, естественно, размерами взносов.
Израильтяне могут выбирать кассу, но и кассы тоже
выбирают израильтян, то есть существуют
ограничения по возрасту и состоянию
здоровья.
Я был только в двух больницах (не в
качестве пациента): в профсоюзной и в
государственной. Они чуть больше советских
областных, прилично оборудованы. Самое сильное
впечатление на меня произвела смена белья два
раза в день. Зарплата персонала в
профсоюзных больницах выше, чем в государственных.
Как в частных — не знаю. В поликлинике
зарплата врача выше, чем в стационаре, но
вообще зарплата врача низкая. Однако есть
возможность подрабатывать дежурствами, и это основной
приработок. Исключение составляют узкие
специалисты. Те зарабатывают относительно много,
так как имеют разрешение на частную практику.
Но чтобы стать таким специалистом, нужно
после окончания университета специализироваться
еще 4—7 лет с экзаменами через каждые
полгода. Примерно половина не выдерживает. Для
всех постоянно работающих врачей существует
специальный фонд, дающий возможность раз
в 6 лет ездить за границу, по выбору, для
полугодовой специализации. Треть этой суммы
платит врач, остальное — больница.
«Скорая помощь» сильно отличается от
привычной нам. Во-первых, она платная, и
во-вторых, там нет врачей, за исключением
специализированных бригад. Странно и даже дико, что
в Израиле существуют длинные очереди в
поликлиниках. Дико потому, что по числу врачей
на каждую израильскую душу Израиль стоит на
одном из первых мест в мире. Вместе с тем
очереди на плановые операции могут
растягиваться на год! Пышным цветом цветет
неконвенциональная медицина. Ею в основном
занимаются врачи-репатрианты, не сумевшие получить
ришайон. Почти вся стоматологическая помощь —
платная и очень дорогая. Многих подробностей
я еще не знаю, поэтому написанное выше
не более, чем поверхностные впечатления.
Еще одна важная сторона быта — транспорт.
В Израиле есть железная дорога, я еще не
пользовался ею, в Хайфе есть метро, я еще не
видел его. Основное же средство передвижения —
автобусы. В каждом городе есть центральная
23

автобусная станция, откуда можно попасть в
любое место страны. Автобусы в основном
«мерседесы», во всех есть кондиционеры. Автобусы
никогда не бывают переполненными, так что
поездки удобны даже на большие расстояния. Очень
удобно, что есть множество междугородних и
городских такси.
Ну и, конечно, масса недостатков. (Я здесь
не касаюсь серьезных проблем типа
образования, терроризма, безработицы и т. д. Это
отдельные большие и больные темы. Я — о быте.)
Так, я уже упоминал об очередях в
поликлиниках. Всякие формальности, связанные с
бюрократической стороной абсорбции, тягостны и
унизительны. Хотя в магазинах полно еды и
товаров, примерно 95 % того, что продается, нам
недоступно. Правда, в оставшиеся 5 % входят
хлеб с маслом, мясо, молоко, овощи и фрукты
и даже кое-какая одежонка. В первое время
этого достаточно, но потом начинаешь
сравнивать себя со средней израильской семьей, и
становится тоскливо. Остается надеяться, что это
еще, а не уже. Дороги электротовары и
автомобили, и это раздражает. Но опять-таки нужно
сделать оговорку: репатриантам выплачивают
компенсацию за электротовары, благодаря чему
новый репатриант может обзавестись
«джентльменским набором олима»: холодильником,
телевизором и видеомагнитофоном. Транспорт, хотя
и удобный, но очень дорогой. Поэтому
большинство новых олимов предпочитают ходить
пешком (старые обзавелись автомобилями). По
субботам транспорт не ходит и магазины не
работают, так как считается, что в субботу еврей
должен отдыхать и общаться с Богом. Однако
современные евреи, по крайней мере
большинство из них, считают, что можно совместить
это с работой транспорта, и в стране
нарастает волна протеста против такого ограничения.
В газетах и частных беседах много и с
удовольствием ругают израильскую бюрократию.
Говорят, что она почище советской. Популярен
анекдот, что во всех недостатках Израиля
виноват Ленин. Потому что, когда он расколол
РСДРП на большевиков и меньшевиков,
большевики начали строить коммунизм в России,
а меньшевики отправились создавать государство
Израиль и много в том преуспели...
Самое страшное проявление социализма — это
«постоянство». Оно развращает, лишает стимула
к работе и стимулирует чиновничью наглость.
Еще один, привычный нам штрих. Как я упоминал
выше, для устройства на работу необходима
справка об окончании ульпана. Но чтобы
получить эту справку, вовсе не надо кончать ульпан,
достаточно попросить о ней преподавателя,
мотивируя тем, что пропадает рабочее место.
Народ. Сказать, что в Израиле живут евреи,—
это ничего не сказать. Я, например, здесь
перестал понимать, что такое еврей.
Прежде всего бросается в глаза огромное
разнообразие людей. Еврей из Эфиопии похож на
еврея из России, как заяц на гитару. Различия
касаются и поведения, и культуры, я уж не
говорю о языке, и даже религия не объединяет,
так как российские евреи — все сплошь атеисты.
По этим признакам отличаются грузинские и
бухарские евреи, марокканские и йеменские,
канадские и французские и даже украинские и
русские. Но все они удивительно похожи на
народ той страны, из которой приехали.
Недавно мне довелось слышать лекцию о генетических
маркерах евреев. Как и следовало ожидать,
генетические расстояния соответствуют внешним
различиям. В повседневном языке это нашло
очень простое выражение: евреев из России
называют русскими, из Марокко —
марокканцами и т. д. Так что здесь я иду за русского.
С формальной стороны в этом деле тоже
большой балаган. Согласно общепринятой
религиозной точке зрения, евреем считается тот, кто
рожден матерью-еврейкой, и на этом основании
пишут национальность в паспорте (!!!). Поэтому
я, слава Богу, еврей, но мой сын — нет.
Согласно закону о возвращении, мы оба — евреи и
на этом основании получаем гражданство. Но
с ультраортодоксальной точки зрения, мы оба не
евреи, так как еврей — это тот и только тот,
кто исповедует иудаизм и соблюдает все
еврейские традиции. То есть это не национальность,
а вероисповедание. Более того,
ультраортодоксальная точка зрения позволяет принять иудаизм —
попросту вступить в евреи, как вступают в
партию. Такой поворот меня лично несколько
ошарашивает, ибо в партию я никогда не
вступал, и здесь, если бы пришлось «вступать в
евреи», не сделал бы этого тоже.
Понятно, что резкие различия между евреями
плюс трудности абсорбции приводят к
социальной напряженности. На бытовом уровне
существует антагонизм между марокканскими евреями и
евреями-ашкенази (марокканские евреи — сефар-
ды). Ашкенази считают себя более
культурными, интеллигентными и передовыми.
Марокканцы полагают, что они более последовательны
в вере и соблюдении еврейских традиций. Те
и другие относятся друг к другу свысока. Они
занимают и разные социальные ниши: ашкенази
больше в науке, искусстве, политике,
юриспруденции. Марокканцы — в мелком и среднем
бизнесе, среднем звене служащих. Интересно, что
грузинские евреи здесь занимаются мелким
бизнесом и почему-то извозом (я имею в виду такси).
В последнее время, в связи с огромным
наплывом евреев из России, в этот антагонизм
вовлечены и русские евреи — на стороне ашкенази.
Более того, такой наплыв русскоговорящей
массы привел к негативному отношению коренных
жителей к вновь прибывшим...
Теперь, наконец, об израильтянах. Что касается
моих личных впечатлений о тех, с которыми я
сталкивался или общался непосредственно, то они
самые благоприятные. Меня приятно поразило,
что среди израильтян так много крепких
здоровенных парней. Высоченные, широкоплечие,
мускулистые, с отличной реакцией и не агрессивные.
Хилого, согбенного еврея встретишь редко, разве
что в ешиве, религиозной школе. А
израильтянки! Это что-то! Нет, попадаются и тут
пожилые и толстые, но редко. Молодые израильтянки
изумительно изящны, грациозны, раскованны, с
высокой грудью, длинной шеей и длинными ногами.
А глаза!!! Короче, Виктор
Колпаков из Новосибирска был неправ, утверждая,
что к еврейкам я испытываю только братские
чувства, намекая на то, что все мои жены
были русскими.
24

В целом, насколько я могу судить,
израильтяне — народ открытый, доброжелательный,
непосредственный и темпераментный. Правда, иногда
эта непосредственность плавно переходит в
бесцеремонность. Ну, например, такая картинка.
Около 5 часов утра к дому, где мы живем,
подъезжает машина и начинает сигналить.
Сигналит минут десять. Наконец из окна на третьем
этаже высовывается заспанная голова. «Привет,
Моше, как дела?» — кричит снизу водитель. «Все
в порядке»,— отвечает голова, и
удовлетворенный водитель отъезжает. В такие минуты
жалеешь, что нет под рукой базуки. Но в
основном на улицах спокойно, нет пьяни, драк и мата.
Уже в первые дни пребывания в Израиле я
констатировал у себя отсутствие «чувства
готовности к отпору». Кавычки потому, что цитирую
самого себя. Это моя оригинальная
формулировка чувства, с которым я жил в России, не
осознавая того...
Общение тоже привычное. Правда, у меня оно
случается редко из-за дороговизны транспорта
и отсутствия времени. Друзья мои живут в
основном в центре страны, а это далеко,
поэтому видимся только по праздникам. В первые
два-три месяца я еще ездил просто в гости,
теперь — только совмещая с деловыми поездками.
Как обычно, много треплемся и пьем, в том
числе и чай, и кофе. Кстати, о водке. Здесь
ее много, она дешевая и, как правило, хорошая.
Израильтяне, однако, пьют мало, и это заражает.
Пару слов о политике. Здесь около 20
партий, в том числе и религиозные. Разобраться
в их программах нет решительно никакой
возможности. Когда я спросил в лаборатории,
почему они голосовали за ту партию, которая
сейчас у власти, мне ответили, что правительство
старой партии слишком долго было у власти и
погрязло в коррупции, поэтому его пора менять.
А что до программ, то все они одинаковы.
По-моему, очень здравый подход.
В общем, можно сказать, что абсорбция наша
протекает удачно. Сын и его жена работают по
специальности, уже купили квартиру. Я тоже
работаю по специальности, и мы тоже купили
квартиру. Старшая внучка ходит во второй класс,
младшая — в частные ясли. Ясли — ивритские,
и она начала говорить сразу на двух языках.
У меня только один раз было подавленное
настроение, когда я ожидал ответа из местного
Минздрава о стажировке — целый месяц! Как
раз в то время пришло письмо от Миши Го-
лубовского из Канберры, который, желая меня
утешить и поддержать, написал в частности:
«И неимущим, и богатым
Мы одинаково нужны»,—
Сказал патологоанатом
И вытер скальпель о штаны.
Это он намекал на мое патологоанатомиче-
ское прошлое. Пока я собирался ответить,
вопрос со стажировкой решился, настроение
поднялось, и я уже мог ответить Мише в его
же духе:
Израиль и Россия схожи:
Патологи и здесь нужны.
Работа та же, скальпель тот же
И очень схожие штаны.
На этой мажорной ноте и закончу треп...
12 января 1993,
Ашкелон
Обзор новостей
науки Израиля
СИСТЕМА
НАБЛЮДЕНИЯ
ЗА ПРИМЕСЯМИ
В АТМОСФЕРЕ
Уникальная аппаратура для
слежения за воздушными
течениями и регистрации примесей
в атмосфере разработана в Из-
раильск м центре ядерных
исследований «Сорек». Проект
осуществлен группой физиков
во главе с д-ром Э. Азула-
ем и д-ром Ш. Фестигом.
Электрооптическая система
основана на принципе ИИСИ
(измерение интенсивности
световых излучений) —
оптическом аналоге радара. В атмо-
W
сферу посылают лазерный луч.
Часть излучения отражается
атмосферными аэрозолями, что
фиксирует оптическая система
прибора. Эти сигналы
обрабатываются компьютером,
который в реальном времени выдает
трехмерную цветную карту
аэрозольных скоплений на участке
в 15 км по горизонтали и 8 км
по вертикали. Синий цвет на
карте — индикатор чистого
воздуха, красный цвет
указывает на наличие примесей.
1
3
3
черный — на предельно
допустимый уровень загрязнений.
Система способна не только
измерять количество аэрозольных
примесей в атмосфере, но и
определять скорость и
направление перемещения воздушных
масс. Направление ветра
помогает определить, в какую
сторону движется облако
аэрозолей — в сторону моря, к
городу или в пустыню.
Созданная система работает
быстрее и точнее, чем все суще-
25

ствующие в мире системы
наблюдения за состоянием
атмосферы, и, что немаловажно,
ее стоимость значительно
ниже других.
«БИОТОП» —
ЭТО ЗДОРОВЫЙ УРОЖАЙ
Несмотря на ограниченность
территории, в частности той,
которую используют для
производства сельскохозяйственной
продукции, израильские
фермеры в 1992 году
экспортировали 6200 тонн экологически
чистых фруктов и овощей на
сумму более 5*5 миллиона
долларов. Среди них 1200 тонн
цитрусовых, 3900 тонн
овощей — морковь, помидоры,
картофель, цветная капуста и
брокколи — и 1100 тонн
фруктов, в основном авокадо и
бананы. Эта продукция
компании «Лгрекско» под маркой
«Кармель-Биотоп» поступила в
Германию, Францию,
Великобританию и скандинавские
страны. Начали приобретать
товары с маркой «Биотоп» и
американские торговые сети. К
производству экологически чистой
сельскохозяйственной
продукции в Израиле предъявляют
жесткие требования: прежде
чем землю использовать, ее
следует в течение трех лет
оставлять под паром; применение
пестицидов и гербицидов
категорически запрещено; учитывая,
что соседние поля могут
обрабатывать химикатами, земли,
отведенные под чистую
технологию, должны находиться от
них не ближе 30 метров, а
если соседние поля
опрыскивают с самолета, то не ближе
250 метров. Производство
экологически чистой продукции
приносит значительную
прибыль, так как фрукты и
овощи, выращенные без
применения химических удобрений,
продаются по более дорогой цене.
ПИЯВКИ
СЛУЖАТ МЕДИЦИНЕ
«Пиявки оказываются
незаменимыми при проведении
пластических операций и операций на
сосудах»,— утверждает
гематолог А. Эльдор из
медицинского центра «Хадаса», что в
Иерусалиме. Эффект основан
на естественном откачивании
крови из области тела, где в
результате травмы возникло
кровоизлияние. Искусственное
откачивание вытекшей крови в
таких случаях не помогает,
так как кровь в местах
разрыва свертывается и
закупоривает сосуды в считанные
минуты. А вот ранка,
безболезненно сделанная пиявкой, не
закрывается часами. Кроме того,
пиявки не только сосут кровь,
но еще и дезинфицируют ранку.
Сегодня пиявки успешно
«трудятся» в пластической и
кожной хирургии, а также при
лечении глаукомы и
гипертонии. Фармацевты обещают
новые чудодейственные лекарства,
которые разработаны на
основе полезных веществ из слюны
пиявок.
НОВЫЙ СОРТ КАРТОФЕЛЯ
С ПОВЫШЕННЫМ
СОДЕРЖАНИЕМ
АМИНОКИСЛОТ
Наиболее существенный
недостаток большинства пищевых
культур, включая зерновые и
картофель,— низкое
содержание в них лизинов и других
жизненно важных аминокислот.
Д-р Г. Галили из института
имени Вейцмана с помощью
бактерии Е-коли сумел выделить
из ДНК участки, которые
кодируют фермент, ответственный
за синтез лизина. Затем эти
участки были внедрены в
геномы картофеля и табака. В
результате такой
генно-инженерной операции уровень лизина
в экспериментальных образцах
оказался значительно выше, чем
у контрольных экземпляров,
выращенных естественным путем.
Так, уровень лизина в
картофеле увеличился в
корнеплодах — в 5 раз, в листьях —
в 4 раза и в стеблях —
в 3 раза. Поскольку из 20 так
называемых незаменимых
аминокислот десять не
воспроизводятся организмом
самостоятельно и человек должен
пополнять их запасы с пищей,
новый сорт картофеля может
стать в этом плане крайне
ценным продуктом, особенно
для слаборазвитых стран, где
в обычном рационе мало
овощей, содержащих эти жизненно
важные элементы.
ФИЛИСТИМЛЯНЕ БЫЛИ
ЕЩЕ И ЮВЕЛИРАМИ
Серебряный медальон,
обнаруженный в филистимляне ком
здании VII века до н. э.,—
лишь одна из многочисленных
находок, найденных при
раскопках города Экрона в
центральном районе Израиля.
Ювелирные изделия были обнаружены
в кувшине, спрятанном в свою
очередь в другой сосуд.
Раскопки велись под руководством
профессора Т. Дотана из
Еврейского университета в
Иерусалиме и профессора С. Гит-
лина из Института
археологических исследований имени
Альбрехта. Они считают, что
сокровища были спрятаны накануне
захвата Экрона вавилонянами в
603 году до н. э. Возможно,
те, кто их прятал, надеялись,
что когда-нибудь они смогут
вернуться за своими
драгоценностями.
УВИДЕТЬ ЛИК
ДРЕВНЕГО ЧЕЛОВЕКА
Д-р Н. Геринг-Морис,
проводящий в Галилее раскопки
совместно с Израильским
управлением древностей,
обнаружил немало черепов и
скелетов людей, населявших
Средиземноморье в период
позднего неолита. Однако последняя
находка оказалась уникальной.
Лицо человека — мужчины
предположительно 20-летнего
возраста — при захоронении
было прикрыто посмертной
маской, благодаря чему передняя
часть черепа сохранилась
настолько хорошо, что теперь
появилась редкая возможность
реконструкции черт лица
неолитического человека.
По материалам агентства
*Иерусалиминформ»
26

Психическая уэцВДДОя
XX века V^-r*'
Кандидат медицинских наук
Д. П. ЧЕЧУЛИН
...Мы действительно переживаем время
исключительное, которое... переживается
как время неложно апокалиптическое. В
такое время поддельный апокалипсис... может
быть ядовито соблазняющим. Ведь
подавляющая масса верующих, даже из людей
культурных... неспособна отличить
канонических писаний от апокрифических. Мне...
доставляет известное моральное
удовлетворение, что русские иерархи... с самого
начала отнеслись отрицательно к идеям Нилуса.
Слова, вынесенные в эпиграф, принадлежат
перу видного русского богослова А. В. Кар-
ташева, одного из основателей
Православного богословского института в Париже, и
представляют собой извлечение из его
предисловия к изданной в 1923 году в Берлине книге
Ю. Делевского «Протоколы сионских
мудрецов. История одного подлога». Упомянутый
там же Сергей Нилус, русский писатель-
мистик, ключевая фигура в
распространении «Протоколов»,— один из героев
настоящей статьи. На примере этой личности можно
понять, как носитель патологической идеи —
в данном случае идеи всемирного заговора —
придает ей характер психической эпидемии.
Надо сказать, что для возникновения пси-
27

хической эпидемии, помимо лидера —
носителя патологии,— необходим еще один
существенный фактор: люди, массы, в
особенности те из них, кто наиболее восприимчив
к внушению. Именно внушение — основное
действующее начало в передаче
патологических психических состояний от одного
лица к другим.
Известный русский психиатр В. М.
Бехтерев в работе «Роль внушения в
общественной жизни» говорил о способах воздействия
окружающих на нашу психическую сферу.
Первый способ, основной,— логическое
убеждение. Второй — внушение, когда
внешние впечатления и влияния оказывают
воздействие на психику человека помимо его
сознания. «Они,— писал Бехтерев, имея в виду
воздействия при внушении,— проникают в
нашу психическую сферу уже не с парадного
входа, а, если можно так выразиться, с
заднего крыльца, ведущего непосредственно во
внутренние покои нашей души». При этом
Бехтерев отмечал, что если убеждение
«может действовать только на лиц,
обладающих здравой и сильной логикой, то внушение
действует... в большей мере на лиц,
обладающих недостаточной логикой, как,
например, на детей и простолюдинов».
Впрочем.<анализ повышенной внушаемости
таких личностей или целых групп выходит
за рамки нашей статьи. В равной мере не
будем касаться специфики социальных
условий и психологического климата России
начала XX столетия — того времени, когда стало
возможным не только появление
«Протоколов сионских мудрецов», но и их широкое
распространение. Речь о конкретных
людях — тех, кто приложил руку к созданию
и последующему внедрению в массовое
сознание, пожалуй, самой зловещей
мистификации XX века.
МУДРЕЦЫ СИОНА
И МОНТЕСКЬЕ С МАКИАВЕЛЛИ
О «Протоколах сионских мудрецов» мир
впервые узнал из петербургской газеты
«Знамя», где с 28 августа по 7 сентября 1903 года
они публиковались под общим заголовком
«Программа завоевания мира евреями». (Все
историографические данные, касающиеся
«Протоколов», почерпнуты из книги
английского ученого Нормана Кона
«Благословение на геноцид», Scholars Press, 1981, и
М: Прогресс, 1990.) Издавал «Знамя»
известный антисемит П. А. Крушеван,
организовавший в том же 1903 году страшный
погром в Кишиневе (убито 45 евреев,
ранено 400). Как он раздобыл «Протоколы»,
Крушеван не объяснил, сославшись лишь на то,
что это сокращенный перевод документа,
написанного во Франции.
Повторная публикация «Протоколов», уже
без сокращений, состоялась через два года.
Это была брошюра без указания автора и
называвшаяся «Корень наших бед». Вышла она
в декабре 1905 года в Петербурге с
разрешения цензурного комитета. Интересно, что
точно в то же самое время и также с
позволения цензуры появилась содержащая
«Протоколы» книга «Великое в малом и
Антихрист как близкая политическая
возможность». Ее автором был Сергей Нилус. Книга
оказалась прекрасно изданной, и именно
содержащийся в ней вариант «Протоколов»
оказал влияние на мировую историю.
В том же 1905 году по распоряжению
Московского митрополита во всех 368
церквях Москвы была прочитана проповедь, где
излагалась версия «Протоколов» Нилуса. Эту
проповедь немедленно перепечатала газета
«Московские ведомости», и таким образом
«Протоколы» в изложении Нилуса были
растиражированы уже и в Москве. Однако
наибольшую популярность «Протоколы» и их
главный издатель Нилус завоевали не в
1905 году, а позже, когда вышла в свет новая
книга Нилуса «Близ есть, при дверех».
По странному стечению обстоятельств это
опять случилось в год революции — в
1917 году.
Итак, «Протоколы» распространялись по
России, а вскоре вышли и за ее пределы.
В чем же суть этого сочинения?
«Около 1840 года еврейский парламент
был созван в Кракове... где собрались вожди
Избранного Народа. Собрание ставило своей
целью определить средства, наиболее
пригодные для достижения евреями господства над
всем земным шаром». Именно эта
фантастическая идея — основа «Протоколов». Они
состоят из докладов, «протоколов»,
числом 24, в которых некий член тайного
еврейского правительства — «мудрецов Сиона» —
излагает план достижения мирового
господства.
В первых девяти «протоколах»
представлена программа разрушения христианского
мира. Для этого рекомендованы такие методы:
уничтожение аристократии и монархии,
поощрение либерализма, демократических
свобод, а также разврата и алкоголизма;
подкуп прессы, насаждение культа золота,
поощрение тайной деятельности масонов,
провоцирование войн; создание гигантских
монополий, разоряющих христианские
состояния; контроль над политикой и
политиками всех могущественных и малых стран.
Вот некоторые из этих «идей» в
современном литературном пересказе:
«Сначала... необходимо добиться усиления
в каждом государстве недовольства и
беспокойства. К счастью, средства для этого
28

предоставлены самой природой либерализма.
Уже сейчас, поощряя бесконечную
пропаганду либеральных идей и бесконечную
болтовню в парламентах, «мудрецы» помогают
добиться полного замешательства в умах
простого народа. Замешательство и разброд
усилятся благодаря многопартийной
системе: «мудрецы» заботливо углубляют
разногласия, тайно оказывая поддержку всем
партиям. Они позаботятся об отчуждении
народа от его руководителей... Тайно делают
все возможное, чтобы понизить жизненный
уровень...» (Н. Кон, «Благословение на
геноцид»).
Во второй части «Протоколов» описан
переход к всемирному еврейскому
самодержавию во главе с иудейским царем из дома
Давидова. Подобная форма самодержавия
представлена как идеальная, призванная
принести успокоение и счастье миру.
Иудейский царь будет патриархом международной
церкви...
Таков замысел, таковы цель и средства,
изложенные в «Протоколах».
Вполне естественно, что после
обнародования документа, в котором представлен
столь чудовищный план захвата мировой
власти, должен был возникнуть законный
вопрос: каково происхождение этого текста?
Надо отметить, что такой вопрос возник
сразу же после первых публикаций
«Протоколов». Интерес к этой проблеме
подогревался и тем, что публикаторы «Протоколов»
излагали разные версии их происхождения
и способов получения. Отстаивая
собственную точку зрения, публикаторы вынуждены
были оправдываться и потому запутывались
еще более. В 20-е годы, когда «Протоколы»
стали широко расходиться по Европе, среди
их издателей царила уже атмосфера
всеобщего замешательства: число версий все росло
и росло. Вполне понятно, что в такой
ситуации проблема подлинности «Протоколов»
вышла на первый план...
Сенсация грянула в августе 1921 года со
страниц лондонской «Тайме». Ссылаясь на
сообщение своего корреспондента из
Константинополя Филиппа Грейвса, газета
утверждала, что «Протоколы» являются
ничем иным, как копией памфлета против
Наполеона III, написанного в 1864 году.
Вот что сообщал из Константинополя
Филипп Грейвс. Некто господин X, пожелавший
остаться неизвестным, русский помещик,
бежавший из России, однажды купил в
Константинополе кипу старых книг у бывшего
офицера царской охранки. Среди этих книг он
обнаружил небольшой томик на французском
языке без титульного листа. Просматривая
его, г-н X был поражен сходством текста
с французским изданием «Протоколов». «До
получения книги из рук г-на X,— передавал
в свою газету Ф. Грейвс,— я никогда не
поверил бы, если б не видел сам, что
писатель, который снабдил Нилуса оригиналом
(то есть «Протоколами».— Д. */.), был
самым беззастенчивым плагиатором».
Какая же книга случайно оказалась в
руках г-на X и затем была им передана
корреспонденту «Тайме»? Поскольку владелец
книги — бывший офицер охранки —
не помнил, как она к нему попала и
вообще что это за книга, «Тайме» предприняла
собственные розыски, в том числе в
Британском музее. В конце концов таинственный
томик был опознан. Им оказался «Диалог
в аду между Монтескье и Макиавелли»,
написанный в период правления Наполеона III
французским юристом Морисом Жоли.
В связи с тем, что содержащаяся в
«Диалоге» критика императорского режима была
запрещена, книгу отпечатали в Бельгии и
затем тайно доставили во Францию. Однако
на границе груз был захвачен полицией и
конфискован. Самого Жоли арестовали, а
книгу его запретили. Так, едва появившись
на свет, «Диалог» стал библиографической
редкостью: больше эта книга не
переиздавалась и, вероятно, лишь несколько
экземпляров, оставшиеся в Бельгии после ее напечата-
ния, могли попасть кому-то в руки. Один
из экземпляров оказался в Британском
музее. Таким образом, именно редкость этой
книги и дала возможность создать
фальшивку: будь иначе, «Протоколы»
немедленно опознали бы как плагиат.
Что касается самого памфлета Жоли, то
это — страстная проповедь либеральных
идей и гневное обличение деспотизма.
Памфлет выстроен в форме диалога — спора
между Монтескье, приверженца свобод, и
Макиавелли, который доказывает
необходимость деспотического абсолютизма,
представляя массу тонких, но предельно
безнравственных политических средств для его
достижения. Именно эти последние, а не
просвещенные идеи Жоли—Монтескье, и легли
в основу «программы» завоевания мира ев-

реями в «Протоколах сионских мудрецов». |
Плагиат оказался действительно
беззастенчивым. Вот что пишет по этому
поводу в упомянутой выше книге
«Благословение на геноцид» Норман Кон, проведший
интертекстуальный анализ «Диалога» и
«Протоколов»: «...До какой степени бесстыдно
и бесцеремонно это проделано, можно судить
по параллельным текстам... Более 160
отрывков в «Протоколах» — две пятых всего
текста — откровенно взяты из книги Жоли; в
девяти главах заимствования достигают
более половины текста, в некоторых — до трех
четвертей, а в одной (протокол VII) — почти
целиком весь текст. Более того, за
некоторыми исключениями порядок заимствованных
отрывков остается точно таким же, как у
Жоли, и создается впечатление, что автор
«Протоколов» работал над «Диалогом»
механически, переписывая страницу за
страницей. Даже расположение по главам почти
то же самое — 24 главы «Протоколов» почти
целиком совпадают с 25 главами «Диалога».
Только в конце... переписчик позволяет себе
некоторые отступления от оригинала. Это
поистине бесспорный случай плагиата и
подделки».
Итак, если литературный первоисточник
«Протоколов» был установлен однозначно,
то непосредственный автор фальшивки —
тот, кто переписывал текст Жоли,— так
и остался неизвестным. Зато известно
другое: из недр какого ведомства и с какой
целью вышла эта фальшивка на свет и кто
был ее «крестным отцом».
ИЗ БЕРНА В ПАРИЖ,
В ... ЦАРСКУЮ ОХРАНКУ
В 1934—1935 годах в Берне состоялся
необычный судебный процесс. Его
инициатором были еврейские общины Швейцарии,
которые возбудили судебное дело против
руководителей швейцарской нацистской
организации за распространение «Протоколов».
И вот в то время, когда в соседней
Германии антисемитизм уже стал официальной
доктриной, процесс в Берне неожиданно
превратился в расследование. Цель его
состояла в том, чтобы выяснить, откуда
появились «Протоколы». Это привлекло к
бернскому процессу внимание всего мира.
В качестве свидетелей суд вызвал и неко-
W'W X4v>4t' J^v*
30
торых русских эмигрантов. Среди них были
известный журналист В. Бурцев и профессор
С. Сватиков, который при Временном
правительстве ездил в Париж, чтобы распустить
зарубежное отделение русской тайной
полиции. Оба эти свидетеля дали сходные
показания: «Протоколы» сфабрикованы в
парижском отделении охранки по инициативе главы
этого отделения генерала Петра
Ивановича Рачковского.
О Рачковском и его деятельности известно
довольно много. В свое время он достиг
высокого положения и обладал в русской
тайной полиции огромной властью. Создав
в конце XIX века обширную агентурную
сеть, в том числе в Англии, Франции,
Швейцарии и Германии, он вел тайный надзор за
русскими революционерами как в России,
так и за ее пределами. Однако надзором
дело не ограничивалось: Рачковский и его
подопечные устраивали провокации, а порой
не брезговали и террористическими актами
(один из многочисленных примеров — взрыв
в 1886 году типографии русских
революционеров «Народная воля» в Женеве). Цель
всех этих акций была одна:
дискредитировать, а затем и свести на нет
революционное движение в России.
Наравне с этим Рачковский внес большой
вклад в разработку тактики, которую затем
в широком масштабе использовали нацисты.
Она заключалась в том, чтобы представить
все прогрессивные движения — от
умеренных до крайних, революционных —
исключительно как орудие в руках евреев. Среди
материалов, фигурировавших на процессе в
Берне, было письмо, посланное Рачковским
в 1891 году из Парижа в Россию своему
начальству, в котором шла речь о его
намерении начать кампанию против евреев.
В русле этой кампании, задуманной
Рачковским, и шел поиск документа о
всемирном еврейском заговоре. Поскольку такого
документа не существовало в природе, речь
могла идти только о фальшивке. И в конце
концов Рачковский, обладавший в Европе
огромной агентурой, получил необходимое:
никому не известный памфлет Жоли.
Понятно, что, фальсифицируя его, следовало
извратить суть, переставить акценты и вместо
французского попытаться придать ему чисто
иудейское звучание. Но это было уже делом
техники. Естественно, о том, что этот труд

будет когда-то опознан как плагиат и
фальшивка, Рачковский и его коллеги не
помышляли.
После того как «Протоколы» были созданы,
понадобился человек, который взялся бы за
их комментирование и публичное
распространение. Первым из них, как мы упоминали,
был издатель «Знамени» П. А. Крушеван.
Однако, судя по всему, для глобального
замысла Рачковского он оказался личностью
не того масштаба. Нужен был не просто
антисемит, пусть и литератор, а человек со
сверхидеей, писатель-мистик, который свято
поверил бы в еврейский заговор и положил
всю свою жизнь на алтарь борьбы с этим
заговором. И Рачковский вспомнил о Сергее
Нилусе, с которым был знаком с 1902 года,
когда они оба оказались участниками одной
из многих придворных интриг в Петербурге.
Итак, генерал Рачковский передает
«Протоколы» Нилусу. И не ошибается в своем
расчете. По свидетельству очевидца,
француза Александра дю Шайла, хорошо
знавшего Нилуса, он, Нилус, был убежден, что
«general'y этому (то есть Рачковско-
му.— Д. V.) прямо удалось вырвать рукопись
из масонского архива».
Дальнейшие события показали, что, после
того как «Протоколы» попали в руки Нилуса,
из двух задач, которые ставил перед собой
Рачковский — дискредитировать русское
революционное движение и ошельмовать евреев
в мировом масштабе,— выполненной
оказалась лишь последняя: с революционным
движением царская охранка так и не
совладала. Что это дало России — известно...
АТЕИСТ — МИСТИК —
ПРОРОК — НЕВМЕНЯЕМЫЙ
Но вернемся к Нилусу. Если Рачковский,
властолюбивый и хитрый политик, мог бы
служить, подобно Фуше, любому режиму,
вплоть до сионистского, лишь бы быть
всемогущим, то для Нилуса главным стержнем
жизни безусловно стала идея. Правда, здесь
тот случай, когда носитель этой идеи —
объект анализа скорее не политического,
а медицинского.
Бывший помещик Орловской губернии,
Нилус получил образование на юридическом
факультете Московского университета, в
совершенстве владел несколькими
европейскими языками, хорошо знал литературу, слыл
атеистом. После окончания университета
работал следователем в Закавказье, однако
из-за неуживчивого, бурного, капризного
характера был вынужден уйти в отставку и
вскоре уехал со своей любовницей во
Францию. Там его застало известие, что он
разорен. Это вызвало у него сильное душевное
потрясение. Вместо того чтобы предпринять
какие-то активные действия и поправить свое
положение, Нилус целиком ушел в
религиозное искательство. Возвратившись в 1900 году
в Россию, он начал вести жизнь странника,
кочуя из одного монастыря в другой. Тогда же
Нилус написал свою первую книгу —
«Великое в малом» (еще без «Протоколов») —
о том, как он, интеллигент-атеист,
обратился в православного мистика. Эта книга
произвела впечатление на императорский двор,
и вскоре Нилус был привезен в Царское село,
О с тепени его влияния на мистически
настроенную августейшую чету можно судить
по тому, что в тот период его даже
пытались сделать духовником царя и царицы.
Однако этой надежде Нилуса не суждено
было сбыться: противники Нилуса при дворе
известили о его длительной незаконной
любовной связи. Впрочем, такая неудача не
помешала ему жениться на одной из фрейлин
царицы — Озеровой (кстати, на ее пенсию
Нилус с тех пор и жил, а кроме того, именно
благодаря высокому положению Озеровой
стала возможной дальнейшая публикация
роскошно изданных книг Нилуса,
содержащих «Протоколы»).
После недолгого пребывания при дворе
Нилус вместе с супругой жил в
знаменитой Оптиной пустыни, где писал книги о
грядущем конце мира, заодно обличая евреев.
Есть свидетельство, что опять-таки из-за
своего тяжелого характера он вынужден был
в конце концов покинуть Оптину пустынь,
после чего начались скитания по поместьям
редких знакомых... После революции 1917
года Нилус с Озеровой жили где-то на юге
России, в доме вместе с неким отшельником
Серафимом. Потом — еще несколько лет
странствий, два коротких тюремных
заключения в 1924 и 1927 годах (освобожден из-за
невменяемости), и наконец в 1929 году на
68-м году жизни всеми оставленный Нилус
умер от сердечного приступа в селе Крутец
Владимирской губернии.
Такова вкратце биография, а теперь
обратимся к характеристике этого человека, став-
>1^Ыш&> Я**
31

шего главным публикатором «Протоколов».
Наиболее полно о нем рассказал уже
упомянутый нами А. дю Шайла в выходившей
под редакцией П. Н. Милюкова парижской
газете «Последние новости» от 12 и 13 мая
1921 года.
В 1909 году дю Шайла посетил Оптину
пустынь и прожил там девять месяцев. Его
соседями по дому оказалась чета Нилусов,
с которой дю Шайла близко сошелся.
Сергею Александровичу было в то время сорок
пять лет — «типичный русак, высокий,
коренастый, с седой бородой и глубокими
голубыми глазами, слегка покрытыми мутью».
Еще до встречи в Оптиной пустыни
дю Шайла слышал о Нилусе «как о человеке
безусловно интересном, но с большими
странностями». У Нилуса был родной брат, между
собой они враждовали, «и брат смотрел на
С. А. как на сумасшедшего».
У себя дома в Оптиной пустыни
рукописи «Протоколов» Нилус не хранил, боясь
похищения со стороны «жидов». В связи с
этим дю Шайла упоминает, что «бедный
С. А., увидев случайно забредшего в усадьбу
еврея-аптекаря с домочадцами, долго был
убежден, что аптекарь пришел на разведку».
Взяв рукопись у сторожившего ее
монаха, Нилус наконец показал ее дю Шайла.
Когда после чтения «Протоколов» дю Шайла
сказал, что ни в каких сионских мудрецов
не верит, Нилус в качестве убедительного
довода предложил показать, «как везде
появляется таинственный знак грядущего
Антихриста». И стал демонстрировать «музей
Антихриста» с вещественными
доказательствами.
Вот что пишет дю Шайла: «В
неописуемом беспорядке перемешались в^ нем
(«музее».— Д. Ч.) воротнички, галоши,
домашняя вдварь, значки технических школ,
даже вензель императрицы Александры
Федоровны и орден Почетного легиона. На всех
этих предметах Нилусу мерещилась «печать
Антихриста» в виде либо одного
треугольника, либо двух скрещенных. Достаточно
было, чтобы какая-нибудь вещь носила
фабричное клеймо, вызывающее даже
отдаленное представление о треугольнике, чтобы
она попала в этот «музей».
С возрастающим волнением и
беспокойством, под влиянием мистического страха
Нилус объяснил, что знак «грядущего Сына
Беззакония» уже осквернил все...'
Мне самому стало жутко. Было около
полуночи. Взгляд, голос, сходные с
рефлексами движения С. А.— все это создавало
ощущение, что ходим мы на краю какой-то
бездны, что еще немного, и разум его
растворится в безумии...»
Дю Шайла пытался успокоить Нилуса,
доказывая, что в «Протоколах» ничего не
сказано о зловещем знаке, а потому между
ними нет никакой связи, но «попытка
образумить его не только не привела к цели,
а наоборот, обострила до крайних пределов
его болезненные переживания...»
Анализируя приведенные дю Шайла
сведения, как полагает сегодня врач-психиатр
Д. А. Черняховский, патология в данном
случае далеко выходит за рамки
особенностей и странностей характера.
Пережив после известия о своем
финансовом крахе сильный духовный кризис,
приведший его к мистицизму, Нилус не только
обрел новое мировоззрение — с годами у него
нарастает комплекс серьезных
психопатологических явлений. Он становится
подозрительным, охваченным одной идеей о близком
пришествии Антихриста и гибели мира,
причем его высказывания подкреплены
примитивными и даже нелепыми
«доказательствами». Когда дю Шайла говорит, что
не верит в мудрецов, Нилус, образованный
человек, оказывается не в состоянии
представить каких-либо убедительных фактов;
единственный аргумент — «таинственный знак
грядущего Антихриста». Ничто не может
поколебать его уверенности. Если
демонстрация «музея Антихриста» — с галошами,
домашней утварью, вензелем императрицы —
проявления болезненной символики, то
срисованный с игральной карты портрет
Антихриста, появившийся в очередной книге
Нилуса «Близ грядущий Антихрист»,— это уже
полная нелепость, свидетельствующая о
грубом нарушении мышления.
Тот же дю Шайла сообщает, что в 1911
году Нилус обратился с посланием к восточным
патриархам, Синоду и папе римскому,
призывая созвать VIII Вселенский собор для
принятия согласованных мер против
грядущего Антихриста. А оптинским монахам он
предсказал, что Антихрист явится в 1920
году. В монастыре началась смута, вследствие
которой Нилуса попросили оставить
монастырь навсегда.
Обращение к главам христианских церквей
отразило грандиозность болезненных
переживаний Нилуса. В последнем своем
послании, озаглавленном «Письмо С. А. Нилуса
иеродиакону Зосиме, 1917, августа 6-го дня»,
он пишет: «Итак, мне сдается, что Антихрист
находится в Америке, в Вашингтоне, на
Всемирном еврейском конгрессе, имя ему
Давид-Ганнен-Феникс. Так мне думается.
Если доживем, то увидим».
Тут уж Нилус совсем отказывается от
доказательств: «Так мне думается» — и все.
Способный человек, сумевший когда-то
произвести впечатление на императорский
двор, постепенно превратился в одного из
32

тех психически больных, чьи высказывания
совершенно безответственны...
Сегодня, по прошествии стольких лет,
ни один грамотный психиатр, следуя
правилам врачебной этики, не возьмет на себя
смелость поставить Нилусу окончательный
диагноз, хотя психопатологическая
симптоматика здесь несомненна. Для того чтобы
поставить диагноз, необходимы не только,
как говорят медики, анамнестические
данные, то есть сведения о жизни, образе мыслей
и поступках человека, но и его личный
врачебный осмотр. Последнее, по понятным
причинам, невозможно. Поэтому речь может
идти только о предположении, пусть и с
высокой степенью вероятности. В нашем
случае сделать такое предположение помогает
достаточно обширный материал,
характеризующий личность Нилуса: факты его
биографии, воспоминания о нем современников,
а главное — написанные им самим с 1900
по 1917 годы книги, послания, по которым
несложно проследить эволюцию его взглядов
и образа мышления. Так вот, основываясь
на всем этом, можно говорить о прогре-
диентном (с нарастанием симптоматики)
психическом заболевании, которое
проявляется, главным образом, в паранойяльных
расстройствах. В основе таких расстройств
(с греческого «паранойя» — вопреки смыслу)
система болезненных умозаключений,
которые выводятся из ошибочного толкования
реальных событий и фактов, и это
занимает в сознании человека центральное место.
Именно поэтому Нилус воспринял
«Протоколы» органически, как элемент
эзотерического, то есть скрытого от других, мира,
и для него они стали частью его
собственного апокалипсиса. Он истово верил в них,
и его пропаганда «Протоколов» была столь же
страстной и искренней, как и пропаганда
его апокалипсиса. Вот такой человек и
оказал влияние на распространение бредовой
идеи о еврейском заговоре, сыграв роль
возбудителя психической эпидемии. Хотя,
повторим, дело было не только в Нилусе. Чтобы
идея дала толчок развитию массовой
психической эпидемии, необходимы еще и
соответствующие условия. В России начала
XX столетия таковые были: царизм себя
исчерпывал, а нужным, как воздух, реформам
Витте — Столыпина так и не давали хода.
Что же касается Европы, то там, в ее центре,
в Германии, после унизительного поражения
в первой мировой войне зарождался фашизм,
которому идеи Нилуса пришлись по вкусу.
Фашизм и Нилуса роднил махровый
антисемитизм, а по сути — патология.
Кстати, о родстве. Известно, что сын
Нилуса, Сергей Сергеевич, в 1935 году
предложил свои услуги нацистам. Позже, в 1940 го-
2 Химия и жизнь № 10
ду, он писал Альфреду Розенбергу:
«Я — единственный сын человека,
открывшего «Протоколы сионских мудрецов»,
Сергея Александровича Нилуса... Я не могу,
не должен оставаться в стороне, когда судьба
всего арийского мира висит на волоске. Я
верю, что победа фюрера, этого гениального
человека, освободит мою бедную страну...
После блестящей победы великой германской
армии я... сделаю все, чтобы заслужить
право принять активное участие в
ликвидации еврейской отравы...»
И тут можно уже сказать, что
исследование семейства Нилу сов — отца и сына —
это прерогатива скорее не психиатра, а
медицинского генетика.
Ну, а если вернуться к психиатрии, то
следует закончить тем, о чем писал еще
в 1926 году замечательный русский
религиозный мыслитель Н. А. Бердяев: «Интерес к
масонству рожден на почве патологической
мнительности и подозрительности и
находится на уровне сознания книги Нилуса
и «Протоколов сионских мудрецов», т. е. на
крайне низком культурном уровне...
Обличители масонства питаются подметными
листами... рассчитанными на разжигание страстей,
написанными в стиле погромной
антисемитской литературы».
Не правда ли: истинный мыслитель в
России — всегда современен...
С момента появления «Протоколов
сионских мудрецов» прошло ровно девяносто лет.
Эпидемия продолжается. Будет ли отмечено
ее столетие?
33

ЭАЗНЫЕ РАЗНОСТИ РАЗНЫЕ PA3H0CTI
Из копилки
передового опыта
«Из-за трудных погодных
условий нынешней осенью
убирать урожай зерновых удается
лишь ценой отчаянных усилий».
Оказывается, так может
начинаться не только передовица
«Правды» эпохи развитого
социализма, но и статья в
сентябрьском номере журнала
«Farmers Weekly». Даже
круглосуточно работающие
зерносушилки не справлялись с
потоком влажной пшеницы, и зерно
на английских фермах
прорастало и горело точно так же,
как и в колхозах
нечерноземной полосы. Но поскольку
стройотряды из кембриджских
и оксфордских студентов не
торопились спасать народный
хлеб, фермерам пришлось
выкручиваться самим. Один из
них, Тони Листер, нашел
чрезвычайно простой и
оригинальный способ сохранять зерно:
только что убранную сырую
пшеницу он смешивал в
буртах с уже высушенной, после
чего зерно не только не
горело, но и сушилось гораздо
быстрее.
Отходы: падение и взлет
Недавно ученые из московского
НИИ неорганических
материалов предложили новый метод
захоронения радиоактивных
отходов (РИА-НТБ, № 7, 1993).
Матрицу из тугоплавких
оксидов или керамический
контейнер наполняют радиоактивными
отходами, и помещают в шахту
километровой глубины. Чем
больше активность «начинки»,
тем выше становится и
температура всей емкости.
Постепенно подстилающие породы
плавятся, и капсула с отходами
начинает медленно погружаться в
недра Земли. Если расчеты
верны, то глубина погружения
составит 35—40 километров.
В других странах тем
временем ищут свой путь борьбы с
РАО. Правительство Тибета
(в изгнании) распространило в
Дели документ, озаглавленный
весьма красноречиво:
«Злодеяния на крыше мира». Речь в нем
идет о том, что в Тибет свозят
радиоактивные и токсичные
отходы со всего Китая (ИНФО-
ТАСС, 27.10.1992).
Тяжело в учении?
Любая армия опасна для
окружающей среды. В том числе
и американская. Но в отличие
от большинства своих коллег
военные США имеют программу
по контролю и защите
природных ресурсов на своих учебных
полигонах. И сегодня
экологический мониторинг проводится
более чем на 50 армейских базах
в США и в Европе. Только на
двух полигонах в Колорадо
работают более 400 постоянных
исследовательских станций
(«National Wildlife», 1992, № 6).
После каждого учения биологи
тщательно изучают
самочувствие всей местной живности —
от змей до летучих мышей —
и докладывают об увиденном в
Пентагон. Главному экологу.
Что там по небу летит?
Специальный комитет НАСА по
предотвращению столкновения
Земли с космическими
объектами не на шутку напугал свое
начальство. Он и существует-то
всего ничего (с 1990 года),
а уже требует установить на
Земле и Луне лазерные пушки
и запустить на орбиту сотни
ракет с ядерными боеголовками.
А чтобы денежки на всю эту
громаду выдавали без шума,
комитет привел в своем
отчете любопытные цифры. Если они
верны, то аналоги Тунгусского
метеорита падают на Землю
с завидной регулярностью —
примерно раз в 300 лет.
Населенные области становятся
посадочной полосой для гостей
из космоса раз в 3000 лет,
а города — раз в 100 000 лет.
Каждый полмиллиона лет
должны происходить глобальные
катастрофы. Ну кто же, услышав
такое, посмеет урезать ассинго-
вания на программу СОИ?
34

->>
ВАС ПРИГЛАШАЕТ
Высший химический колледж
по композиционным материалам
Не секрет, что создание новых
композиционных материалов обеспечивает развитие
практически всех отраслей народного хозяйства.
Но для того, чтобы создать что-нибудь
стоящее, нужны хорошие головы и умелые руки.
В нашей стране
специалистов по композитам
немало. Но лучше —
если их будет больше.
Задавшись этой целью,
Российский химико-тех-
нологический университет
имени Д.И.Менделеева
создал в 1992 году
Международный высший
химический колледж по
композиционным
материалам.
Очередной колледж
— много их сейчас
развелось, скажут родители
будущих абитуриентов.
И будут неправы,
потому что в этом колледже
действительно готовят
специалистов
международного класса. Тесное
взаимодействие физико-математических,
инженерных, химических и
химико-технологических дисциплин (чем, кстати, всегда
отличалась Мендёлеевка) помогает
сформировать нетрадиционное научно-техническое
мышление. В общей гуманитарной подготовке
большое внимание уделяется глубокому
изучению английского языка: например, начиная
со второго курса, преподаватели читают
лекции, проводят лабораторные и практические
занятия по основным химическим и химико-
технологическим дисциплинам на английском
языке. А необходимые знания в области
менеджмента, маркетинга и права дадут
возможность вчерашним школьникам организовать в
будущем свой промышленный бизнес.
Образование, как и положено в колледжах
Если вы хотите стать специалистом
по композитам — бакалавром
или магистром наук — и
одновременно хорошим
менеджером и знатоком
английского языка, вам необходимо
как следует подготовиться
к поступлению
в Высший химический колледж
по композиционным материалам.
При колледже работают трехмесячные
подготовительные курсы по английскому языку.
Начало занятий с 10 февраля 1994 года.
Набор слушателей с 1 декабря 1993 года
Ответит на ваши вопросы и
запишет на курсы Зоя Федоровна
Сайкина по телефону: 258-87-95.
такого типа, — двухступенчатое. После
успешного окончания первой (четырехгодичной)
ступени студентам присваивают квалификацию
бакалавра, после завершения второй
(двухгодичной) — присуждают степень магистра наук
по композиционным
материалам
соответствующего профиля. На
любой стадии своего
пребывания в колледже
студент может
продолжить учебу в
вузах-партнерах за рубежом,
обучаться там же в
аспирантуре, работать по
контракту.
Обучение в колледже
основывается на опыте
РХТУ им.
Д.И.Менделеева, ведущего вуза страны
в системе
химико-технологического образования,
и вузов наиболее развитых
стран — в основном,
Западной Европы. Разрабо-
тана совместная
программа с
университетами английских городов Саррей и Бат.
Одиннадцатиклассники пригорюнятся:
наверное, в этот колледж — не поступить. Не горюйте
раньше времени, а лучше попробуйте — ведь
правила приема одинаковы для всех: всего лишь
экзамены по химии и математике и тестирование
по английскому языку. А кроме того, обучение
— бесплатное.
Удивлены? Такое образование в наше время
— и бесплатно!
Все по тому, что у колледжа много
друзей-попечителей. Например, президент
Благотворительного фонда «ДАР» Ю.Р.Шерстенников и
генеральный директор Московского
международного дома «East and West» М.Э.Куснирович
(оба, кстати, — выпускники Менделеевки)
всегда рады помочь alma-mater и всем ее начинаниям.
Колледж располагается в здании РХТУ им. Д.И.Менделеева
по адресу: 125820 Москва, Миусская пл., д.9.
2*
35

Разные мнения!
Куда вес!
космический Icbi
Сегодня во всех областях нашей жизни пе
ресматриваются устои — самые, казалось бы,
незыблемые. Коснулось это и
космонавтики — отрасли, которая всегда была
важнейшей составной частью отечественного
военно-промышленного комплекса. Оправдали ли
себя огромные затраты на разработку и
запуск космических устройств? Нужны ли
они нам сейчас? В каком направлении
развивать — и развивать ли вообще —
космическую отрасль в России? Публикуемые
здесь материалы отражают две существенно
различные точки зрения на некоторые из
этих проблем. Возможны, надо думать, и
другие мнения...
«Цель — сохранить
российскую космонавтику»
На вопросы «Химии и жизни» отвечает вице-
. президент Академии космонавтики
им. К. Э. Циолковского и Федерации
космонавтики России, начальник головного
отделения ЦНИИ машиностроения Российского
космического агентства, доктор технических
наук, профессор В. П. СЕНКЕВИЧ.
Космонавтика — одна из самых дорогостоящих
областей человеческой деятельности. На
протяжении десятилетий страна тратила на «космос»
огромные деньги. Насколько эффективными и
оправданными можно считать эти затраты?
Прежде всего, я хотел бы сказать, что они
в общем не так уж и велики. В последние
годы в бывшем Союзе расходовалось на
космонавтику около 1% валового
национального продукта. Если учесть, что численность
работавших в отрасли вместе с семьями
составляла тоже 1% от населения страны, то
получится, что «на душу» тратилось здесь
столько же денег, сколько и в среднем по
Л*>4
стране. Вот цифры за 1989 год — его можно
считать показательным, потому что тогда еще
не было нынешней инфляции: на
космонавтику израсходовали тогда 6,9 миллиардов
рублей, из них на космические средства
народнохозяйственного и научного
назначения — 1,7, на системы многоразового
использования — 1,3 и на информационные
космические системы военного назначения —
3,9 миллиарда. Это куда меньше
бессмысленных потерь во многих отраслях нашей
экономики. Годовые убытки от потерь зерна,
например, составили тогда 20 миллиардов,
мяса — 6, сверхнормативные остатки
материальных ценностей — 247 миллиардов...
Кстати, США в том же 1989 году потратили
на космос 29,6 миллиардов долларов, из них
на «военный» космос — 22,8.
Что же касается эффективности, то она
далеко не всегда измеряется рублями. Все
зависит от того, какие цели ставить перед
космонавтикой, а эти цели за время ее
существования менялись не раз. Во времена
холодной войны, например, космические
достижения рассматривались прежде всего как
область технического и
военно-политического соревнования двух систем. Такое
положение существовало до начала семидесятых
годов, когда приоритетность и престижность
и для нас, и для США во многом стали
отходить на второй план. Теперь главным
критерием стало то, насколько те или иные
разработки удовлетворяют заказчика: оборо-
36

ft,
&
ft.
ну, науку и так далее. Космическая гонка
перешла в область технологии.
Кстати, наша космическая техника
создавалась исключительно на отечественной
элементной и приборной базе: западные страны
жестко ограничивали передачу нам любых
достижений, которые могли быть
использованы в космических и некоторых других
программах. Тем не менее нашим
конструкторам практически всегда удавалось
удовлетворять требования заказчиков.
Так или иначе, сейчас мы располагаем
мощной ракетно-космической техникой.
Существует обширный парк ракет-носителей
грузоподъемностью от 0,5 до 100 тонн,
созданы космические аппараты разного
назначения и орбитальные станции, в космосе
находятся 160—180 наших космических
аппаратов, объединенные в добрых три десятка
систем. Их работу обеспечивает мощная
наземная инфраструктура — космодромы,
центры управления полетами, региональные
центры и пункты приема космической
информации.
К сожалению, трудности в экономике в
самые последние годы сказались и на
космонавтике. Масштабы работ на многих ее
направлениях заметно сократились. Нарушена
десятилетиями создававшаяся система
производственной кооперации,— а ведь в
космической деятельности принимали прямое
участие больше тысячи и косвенное — еще
больше двух тысяч предприятий и
организаций, размещенных по всей территории
бывшего Союза. Расходы на космические
программы в 1991 году сократились на 35 %,
а в начале 1992 года, до утверждения
госзаказа, вся отрасль была фактически
заморожена, и для выплаты зарплаты (кстати,
средняя зарплата у нас сейчас ниже средней по
России примерно в 1,5 раза) практически
всем предприятиям пришлось брать кредиты
в коммерческих банках под огромные
проценты. Еще немного — и Россия перестала
бы быть крупнейшей космической державой.
Вот почему в последнее время мы всерьез
задумываемся об окупаемости разработок,
о возможностях получать от использования
космических средств коммерческую отдачу.
Значит ли это, что космонавтика тоже вступает в
эпоху рыночных отношений — с
разгосударствлением собственности, приватизацией и прочими
атрибутами рыночной экономики?
Применительно к космонавтике так ставить
вопрос было бы, наверное, неправильно.
Лучше говорить о коммерциализации, то есть
о привлечении к хозяйственной деятельности
частного капитала под контролем
государства. Это давно делается в ведущих западных
странах — там стремятся всемерно
расширять рынок сбыта продукции
аэрокосмической промышленности и услуг на базе
космических систем. Но при этом, по мнению
зарубежных экспертов, обязательным условием
выживания и развития космонавтики
остается финансовая поддержка ее государством.
Мы тоже видим будущее отечественной
космонавтики в совместной деятельности
государства и частного капитала. Правда,
у нас здесь пока много нерешенных
проблем — в частности, практически нет
необходимой правовой базы. Тем не менее уже
можно назвать главные направления
коммерциализации нашей космонавтики. Это, например,
предоставление услуг связи, исследование
природных ресурсов, экологический
мониторинг и метеорология, выведение на орбиту
спутников разного назначения, сдача в
аренду космических средств и так далее.
Конечно, о миллиардных прибылях от
космонавтики говорить пока рано — сейчас речь
может идти в основном о самоокупаемости
отдельных видов работ и об их коммерческой
перспективности. А она будет зависеть от
того, насколько активно и успешно войдет
Россия в мировой космический рынок. Сейчас
в нем прямо или косвенно участвуют более
130 государств, по этому критерию
оценивается общий научно-технический потенциал
страны, и здесь нам отставать негоже.
А нам есть с чем выйти на этот рынок?
По оценкам американских экспертов (с
которыми мы в общем согласны), Россия лиди-
37

рует сейчас примерно в половине областей
космической техники. У нас сегодня самая
мощная ракета с достаточно совершенной
первой ступенью — «Энергия»; мы
располагаем пока единственной в мире орбитальной
станцией, уникальным компактным ядерным
реактором для космического применения,
исключительно точными двигателями для
изменения орбит космических аппаратов.
Министерство обороны США очень интересуют
многие наши разработки, там подсчитали, что
их использование позволило бы ускорить
реализацию американской программы СОИ
лет на пять и сэкономить почти 2 миллиарда
долларов. Другими словами, именно такова
реальная ценность только этих наших
достижений.
Таким образом, даже самые развитые
страны заинтересованы в сотрудничестве с
Россией в области космических технологий.
Однако, с другой стороны, они, естественно,
руководствуются прежде всего собственными
интересами — и политическими, и
коммерческими. Например, США, по-видимому,
будут стремиться, пользуясь ситуацией,
подешевле закупить все ценное, чем располагает
Россия, по возможности опередив в этом
Японию, Европу, Индию и Китай, но
одновременно не допустить появления в лице
России серьезного конкурента на мировом
космическом рынке.
А как насчет нашего внутреннего рынка —
появятся ли на нем в обозримом будущем космическая
продукция или космические услуги?
Прежде всего, космонавтика сама — часть
внутреннего рынка, она выступает как
крупный заказчик для многих других отраслей.
Для создания космических аппаратов нужны
металлы, пластмассы, керамика, оптика,
системы связи, энергопитания,
жизнеобеспечения, разнообразная аппаратура, бортовые
и наземные компьютеры и многое другое.
На оплату всего этого, естественно, идет
часть бюджетных ассигнований, выделяемых
на космос. При этом очень важно, что
космонавтика, как ни одна другая сфера
деятельности (кроме разве что атомной отрасли),
потребляет новейшие научные и технические
достижения и служит, таким образом,
мощным катализатором прогресса.
С другой стороны, космонавтика и сейчас
выполняет заказы народного хозяйства. Это
прежде всего ставшие уже традиционными
космическая связь, телевещание, навигация,
мониторинг земной поверхности в интересах
различных потребителей. В космосе уже
производят в полупромышленном масштабе
монокристаллы, сверхпроводящие
материалы, сверхчистые медико-биологические
препараты. Например, монокристаллический
теллурид кадмия можно применять для
изготовления датчиков рентгеновского излучения
в медицинских томографах. Из одного
кристалла диаметром 20—25 мм получается до
тысячи датчиков. В земных условиях
получить монокристаллы высокого качества
чрезвычайно трудно, а с орбиты на Землю уже
сейчас возвращаются по нескольку
килограммов подобных материалов. Кстати, грамм
монокристаллического теллурида кадмия на
мировом рынке стоит около 1800 долларов.
Наконец, третье направление нашей
деятельности на внутреннем рынке,
исключительно важное для выживания российской
космонавтики, да и всей экономики,—
передача космических технологий в другие
отрасли. Например, при создании
многоразового корабля «Буран» и ракеты-носителя
«Энергия» были разработаны около 500
новых технических решений, свыше 100 новых
материалов. Только 20 % этих разработок
имеют ярко выраженное специальное
назначение, а из остальных многие уже сейчас
применяются в атомной, авиа- и
радиопромышленности, легкой и химической
индустрии, медицине и т. д.
Такие заявления представители вашей отрасли
делали неоднократно. Но я что-то не припомню
случая, чтобы в хозяйственном магазине можно
было купить нечто, изготовленное по космической
технологии».
Представьте себе, таких случаев сколько
угодно. На наших предприятиях и по нашим
технологиям делают холодильники и катера,
телевизоры и самовары, соковарки и
электробритвы... Жилищному строительству отрасль
предлагает отделочные и теплоизоляционные
материалы, герметики и прочее;
энергетике — катализаторы для очистки дымовых
газов ТЭЦ; металлургии — разные виды
огнеупоров; автомобилестроению — седла
клапанов двигателей из аэрокосмических
материалов (по этой технологии раньше делали сопла
для ракет). Постоянные магниты с высокими
магнитными характеристиками позволяют
намного уменьшить размеры разных
электрических машин, электромеханических
преобразователей и т. п. Изделия из
углерод-углеродного композиционного материала арголо-
на гораздо прочнее традиционных
графитовых, выдерживают в агрессивной среде
температуры до 500 °С и могут быть применены
в металлургии, химии и нефтехимии.
Антифрикционный самосмазывающийся материал
фенан на основе пористой бронзы со
специальными полимерными добавками,
заполняющими поры, сохраняет
работоспособность в агрессивных средах до 600 °С и
может успешно использоваться на
транспорте, в сельхозмашинах и пр. Ну и так далее:
о возможностях применения космических
материалов и технологий в народном хозяй-
38

стве можно было бы говорить очень долго.
Кстати, сейчас в нашей отрасли создается
специальная система, призванная облегчить
такую передачу технологий.
С самого начала космонавтика у нас в стране
находилась под жестким контролем партийно-
правительственных органов в рамках командно-
административной системы. Как выглядят
структура отрасли и управление развитием
космонавтики в нынешних условиях?
Наша космонавтика, действительно, всегда
отличалась высокой степенью
государственной централизации в управлении. Кстати
сказать, это характерно и для ведущих
западных стран. Лишь благодаря огромной
концентрации усилий и ресурсов при
выполнении главных задач нам удалось добиться
здесь весомых достижений.
Они были бы еще значительнее, если бы
при утверждении основных направлений,
долгосрочных космических программ и планов
высшее руководство в полной мере учитывало
рекомендации головных институтов и
независимых экспертов. Заметно мешали также
излишняя секретность, ведомственная
разобщенность заказчиков и разработчиков,
чрезмерный монополизм.
Тем не менее положительные стороны
такой организации работ все же преобладали.
Практически все крупные космические
программы (кроме экспедиций на Луну) были
выполнены, хотя при этом не всегда
выдерживали сроки и сметная стоимость работ,
а характеристики отдельных изделий
оказывались иногда ниже заданных. Впрочем, не
нужно забывать, что назначаемые сроки
зачастую были необоснованно жесткими, а
требования — завышенными:
ракетно-космические средства, особенно на первых порах,
создавались на пределе технически
возможного и никакие командно-административные
мероприятия не привели бы тогда к более
высоким результатам.
Что же касается сегодняшнего дня, то
недавно правительство России приняло важные
решения, цель которых — сохранить и
развивать российскую космонавтику как отрасль
государственного значения. В 1992 году
образовано Российское космическое
агентство, призванное разрабатывать и
осуществлять государственную политику в
освоении космического пространства, выступать
в роли генерального заказчика космических
средств народнохозяйственного и научного
назначения, а совместно с Минобороны —
и двойного применения. Агентство уже
подготовило проект Государственной
космической программы России на период до 2000
года, выполнение которой сохранит позиции
России как передовой космической державы.
Программа прошла межведомственную
экспертизу и рассматривается в
государственных комиссиях и правительстве.
Какие же направления в российской космонавтике
сегодня признаны самыми необходимыми?
Программа исходит из необходимости
сохранять и развивать практически все главные
направления современной космонавтики.
В области космических средств
народнохозяйственного назначения это
информатизация (связь, радио- и телевещание),
навигация, экологический мониторинг, прогноз
погоды, оповещение о возможных стихийных
бедствиях, изучение природных ресурсов
Земли, наконец, продолжение отработки
новых космических технологий и получение
на орбите ценных материалов.
С помощью космических средств научного
назначения будут и дальше проводиться
систематические фундаментальные
исследования в области астрофизики, планетологии,
геофизики и других отраслей науки. Большой
интерес у мировой научной общественности
вызывают наши планы изучения Марса и
астероидов. Большинство научных проектов
будут выполняться в рамках программ
международного сотрудничества, в том числе и на
коммерческой основе.
Космические средства будут
использоваться и для целей обороны. Главная задача здесь,
в соответствии с новой оборонительной
доктриной России, состоит в поддержании
сложившейся стратегической стабильности. При
этом важно, что многие космические
системы, комплексы и средства военного
назначения предполагается одновременно
использовать и в интересах народного хозяйства.
Предусмотренные программой работы по
средствам выведения и многоразовым
системам будут направлены на техническое
перевооружение в этой области, одна из задач
которого — исключить использование
токсичных компонентов топлива и возвратить
народному хозяйству часть земель,
отчужденных ранее под зоны падения отработанных
элементов. Будет проведена модернизация
ракет-носителей «Протон» и «Союз», созданы
новые носители. Значительное внимание
будет уделено выбору рациональных схем
многоразовых систем, завершению летных
испытаний системы «Энергия — Буран».
Россия ведет совместные работы по
космонавтике с 18 странами. Часть услуг по
международным программам будет оказываться
на коммерческой основе.
Мы надеемся, что в ходе выполнения этой
программы отечественная космонавтика
вскоре снова займет подобающее ей место,
будет и дальше приносить пользу сотням
миллионов людей.
39

Нужна ли нам
«Энергия»?
Некоторые позиции стратегической
программы развития российской космонавтики
комментирует давний автор «Химии и жизни»,
специалист по системному анализу
А. В. ПТУШЕНКО.
Так уж сложилось, что в нашей космонавтике
изначально откристаллизовались две школы,
два подхода к стратегии ее развития. Одна
из них шла еше от Циолковского,
убежденного сторонника «вырастания» космонавтики
из аэронавтики; вторая произросла на ниве
созданного в СССР нового вида
вооруженных сил — Ракетных войск (ничего
подобного ни в одной другой армии мира никогда
не было — в США, например, ракеты
поделены между армией, авиацией и флотом).
Первая школа всегда грезила о многоразовых
системах аэрокосмического типа, вторая
придерживалась убеждения о всемогуществе
одноразовых, чисто ракетных, вертикально
стартующих систем. За обеими стояли
видные авторитеты, крупные институты, большие
коллективы специалистов, прочные традиции
и жесткие парадигмы...
Разумеется, в главном обе школы едины:
обе убеждены, что без космонавтики
человечеству не выжить. Но в понимании основных
путей реализации этого императива они су-
у ■■—■Till j ^чдат^ Т^з/1"""^" »»l*Wl^1
РОС. 3A)
«*-
Ч.
40

/&
^;
Бхрли- Энергия
//
рис. 5(E)
на приоритеты тех или иных программ, на
роль геостационарных спутников,
неподвижно висящих над заданной точкой земной
поверхности, на целесообразность
форсирования пилотируемого полета к Марсу и
создания ядерного ракетного двигателя, на
перспективность для нашей страны
многоразовых аэрокосмических систем и возможность
переделки уже разработанных одноразовых
ракет в многоразовые... Жаль, что эти
важнейшие проблемы весьма уважаемый мной
В. П. Сенкевич оставил, по сути, без
внимания.
Начнем с самого, пожалуй, острого
дискуссионного вопроса сегодняшней
космонавтики — как быть с системой «Буран —
Энергия», на которую уже затрачено, по одним
данным, 16, а по другим — 40 млрд. руб.
Довести ее до победного конца, раз уж в нее
вложено столько средств и труда, или же —
совсем наоборот?
В пользу первого решения есть вроде бы
резонное соображение: американцы такую
систему создали и более или менее успешно
эксплуатируют — значит, и нам она нужна
(раньше мы этому принципу следовали
неуклонно). Но такой ответ кажется резонным
только на первый взгляд.
Дело в том, что у нас не та география,
не то стратегическое положение, как у США.
Они со своих авиабаз могут «достать» всю
европейскую часть бывшего СССР обычной
фронтовой авиацией, нам же для выполнения
"аналогичной задачи понадобились бы
сверхдальние самолеты, которых пока не
существует. Значит, нам их должны заменить
космические системы, в первую очередь
целевые. Американцы, для которых такая
проблема не стояла, могли заняться разработкой
многоразовых транспортных систем, чья
задача - выводить нужные объекты на нужные
орбиты. Для нас же это — непозволительная
роскошь.
«Спейс Шаттл», как и «Буран —
Энергия», - типичные транспортные космические
системы, частично многоразовые («Шаттл» в
большей степени, «Буран» в меньшей).
Однако есть существенная разница. Стартуя с тер-
рии США, «Шаттл» может вывести на
геостационарную орбиту до 1,5 т полезного
груза: стартуя с нашей территории, он не
выведет ничего!
Наша страна расположена гораздо
севернее, чем США,— от нас до экватора, то есть
до плоскости, в которой лежит
геостационарная орбита, значительно дальше. С
территории США можно выйти к экватору под
углом 20- 25°, с нашей — не меньше 48 — 50°.
Байконур (ныне к тому же России ire
принадлежащий) находится на широте 48°,
Плесецк еще намного севернее. А ^задушенная -
Г
1
А
41

ракета способна без дополнительных
маневров лететь только по ортодромии — дуге
большого круга с центром в центре Земли,
и угол, под которым она пересекает экватор,
не может быть меньше широты точки старта.
Чтобы повернуть ракету в плоскость
экватора, при старте из Байконура понадобится
в несколько раз больше топлива, чем при
старте из Калифорнии или Флориды, и на
полезный груз просто не хватит ее
грузоподъемности: ведь все топливо, потребное для такого
разворота, придется тоже, выводя на орбиту,
сначала разогнать до первой космической...
Продолжим сравнение нашей системы с
американской (рис. 1 и 2). Обе они имеют
одноразовые первые ступени, которые после
выработки горючего отделяются и падают на
Землю. При старте «Шаттла» из
Калифорнии его ускорители, никому не мешая, падают
в Тихий океан, из Флориды — в
Атлантический (рис. 3). У нас же им падать некуда:
Байконур со всех сторон окружают
населенные районы. Остается только пустынная
Чукотка да кое-какие полигоны, которые
пришлось выкроить в разных местах бывшего
СССР. Из-за этого нам, в отличие от США,
доступен лишь узкий диапазон азимутов
запуска, а значит, и орбит с наклонениями
от 50° до 60°.
Еще хуже — то, что на орбитальном
самолете «Буран» нет бортовых разгонных
двигателей. Вот как происходит запуск «Шаттла»
(рис. 4): при старте работают одновременно
все двигатели, в том числе и двигатели
орбитального самолета — они питаются
кислородно-водородным топливом из бака.
Твердотопливные ускорители первой ступени,
отработав свое, отделяются и падают в океан
(откуда их потом извлекают, приводят в
порядок и снова пускают в дело), а самолет
с баком продолжает разгон. Незадолго до
выхода самолета на промежуточную, так
называемую опорную орбиту, с которой потом
будет стартовать «межорбитальный буксир»,
его опустевший бак отделяется и по
расчетной, то есть строго определенной траектории
возвращается в атмосферу, где благополучно
сгорает, а самолет уже на собственных
двигателях, питаемых из бортовых запасов
топлива, дотягивает до опорной орбиты.
А с «Бураном» картина получается совсем
иная. Поскольку на нем разгонного
двигателя нет (создать мощный многоразовый ЖРД
нам просто не удалось), его доставляет на
опорную орбиту вторая ступень
ракеты-носителя «Энергия». И естественно, сама на этой
орбите остается. Со временем из-за
сопротивления атмосферы, хотя и крайне
разреженной, скорость ее падает, и она устремляется
к Земле. По абсолютно не поддающейся
расчету траектории: слишком много на нее
действует случайных факторов. Когда вторая
ступень входит в плотные слои атмосферы,
кое-что сгорает, но двигатели сгореть не
могут, они рассчитаны на куда более высокие
температуры. И падают на поверхность
Земли — куда придется... Вес их, между
прочим,— не одна тонна.
Вывод напрашивается один. Нам нужен
не «Буран» с «Энергией», а аэрокосмические
системы с многоразовой крылатой первой
ступенью — самолетом-разгонщиком,
снабженным воздушно-реактивными двигателями
наподобие авиационных. Такая система и к
экватору вывезет, и отчуждать земли для
падения первой ступени не нужно будет, и
вторая ступень никому не свалится на голову.
К несчастью, мы преуспели только в
теоретической разработке таких систем (в чем я
тоже принимал участие), но спасовали перед
воистину великими трудностями их создания.
Американцы же, которым они не так остро
необходимы, и здесь уже готовы нас
опередить.
Одноразовые же, чисто ракетные системы,
столь любимые нашей «ракетной» школой,—
это, в сущности, великое расточительство.
Не рискну сказать, что ракетчики этого не
понимают — понимают, но делают свои
выводы. Сегодня они видят выход в придании
многоразовости уже созданным одноразовым
ракетам, в том числе и «Энергии». Однако
принципы проектирования многоразовых и
одноразовых летательных аппаратов — это,
выражаясь по-одесски, «две большие
разницы». За многоразовость приходится
платить весом конструкции, для ракеты же он
должен быть наименьшим из возможных,
иначе ей просто не хватит топлива на разгон.
Многоразовый летательный аппарат обязан
использовать воздух (как среду для
создания несущих и управляющих сил, как
рабочее тело двигателя, как окислитель), для
ракеты же атмосфера — лишь досадная
помеха, все ее преимущества проявляются
лишь в безвоздушном пространстве. Так что
этим путем, пытаясь скрестить курицу с
тигром, идти бесполезно.
Ракету «Энергия», конечно, можно
использовать и одну, без орбитального самолета
«Буран». Скажем, для вывода на опорную
орбиту крупных и тяжелых объектов. Но при
этом дадут себя знать все органические
недостатки одноразовых ракет-носителей, о
которых уже говорилось.
Выход из тупика один: надо создавать
многоразовые системы с крылатыми первыми
ступенями самолетного типа.
Несколько соображений о других
приоритетах нашей космической программы.
Сегодня нам, как и всему человечеству, нужно
в первую очередь позаботиться о решении
42

глобальных проблем — энергетических,
экологических и многих других. Без помощи
космонавтики их, очевидно, не решить. Но
именно поэтому многие исследовательские
программы, в том числе полет к Марсу,
сегодня никак нельзя признать
первоочередными. Жизнь доказала правоту крупнейшего
американского теоретика-инженера К. А.
Эрике, который еще двадцать лет назад писал,
что приоритет должен принадлежать
освоению околоземного космоса с целью
пополнения энергетических и вещественных ресурсов
человечества и преодоления энергетического
кризиса. Суть его не сводится к нехватке
энергоносителей — нефти или угля, она
гораздо глубже и опаснее для человечества.
На поверхности Земли можно развивать
энергосистемы только до определенного
предела, чтобы не допустить перегрева
атмосферы. Обойти это ограничение, не прекращая
роста потребления энергии, можно
единственным способом — вывести
энергосистемы за пределы атмосферы. Здесь первичным
источником энергии будет служить Солнце.
Его лучистая энергия с помощью солнечных
батарей может быть превращена в
электрическую, которую остронаправленные антенны
передадут в виде микроволнового излучения
на энергоприемники, расположенные на
поверхности Земли. При определенных
условиях это излучение совершенно не будет
взаимодействовать с атмосферой...
Что касается планируемого возобновления
работ по созданию ядерных ракетных
двигателей, то здесь можно высказать следующие
соображения. С одной стороны, только такие
двигатели достаточно экономичны, то есть
могут производить на единицу массы топлива
работу, достаточную для дальних полетов
вроде марсианского. Но с другой стороны,
здесь возникают те же трудности, что и с
земной атомной энергетикой: неясно, как
обеспечить безопасность и что делать с
радиоактивными отходами. Если речь идет о
пилотируемых аппаратах, то для них проблема
биологической защиты оказывается практически
непреодолимой. И раз уж мы говорим, что
полет к Марсу сейчас не следует считать
остро приоритетным, то и работы над
ядерным ракетным двигателем вряд ли можно
признать безотлагательными.
Конечно, на ограниченной журнальной
площади невозможно рассмотреть все
проблемы отечественной космонавтики, того
заслуживающие. В заключение хотелось бы
добавить только одно. Упаси нас Бог от того,
чтобы перевести космическую
промышленность на клепание кастрюль! Затраты на
космонавтику необходимы, если мы хотим
сохранить жизнь на Земле. Только нужно
обоснованно и четко определить, на что именно
следует тратиться. По мнению тех, кто, как я,
принадлежит к школе Циолковского —
Цандера — Эрике, космонавтика — это прежде
всего возможность использовать внеземные
источники энергии и вещества. Это и должно
определять нашу стратегию на ближайшее
будущее.
«Целесообразно
и выгодно»
В начале 1993 г. Академия
космонавтики им. К. Э.
Циолковского провела
экспертизу состояния работ по
многоразовой системе
«Энергия — Буран». В состав
экспертной комиссии вошли
видные деятели
отечественной космонавтики (в том
числе и автор напечатанного
выше интервью В. П. Сенке-
вич). Комиссия дала
заключение о целесообразном
направлении дальнейших
работ. Чтобы ситуация с этой
системой была ясна для
наших читателей, приводим
выдержки из заключения
комиссии.
В начале 70-х гг. в мире
начала складываться
«качественно новая космическая
обстановка. В США
разрабатывалась многоразовая
транспортная космическая
система, позволяющая на
порядок увеличить поток
полезных грузов, выводимых
на орбиту, и, самое главное,
возвращать из космоса на
Землю тяжелые
космические объекты... Намечался...
технологический прорыв в
стратегическом вооружении,
подобно изобретению в свое
время атомной бомбы
нарушающий сложившееся
стратегическое равновесие...
Естественно, в условиях
гонки стратегических
вооружений... единственно
правильным решением было
создание адекватной
системы... Таким образом, с точки
зрения той обстановки и
существовавших в 1976 г.
реалий решение о создании
многоразовой космической
системы (МКС) «Энергия —
Буран» было обоснованным
и вынужденным решением.
...С позиций современной
пол итичес кой обстановки...
может возникнуть вопрос, а
не зря ли мы вложили
14,1 млрд. руб. в эту
программу?..
Создание МКС
«Энергия — Буран» — это
перспектива развития
транспортных космических
43

средств, это будущее
развитие космической и
авиационной техники, объединяющей
в себе все передовые
принципы и достижения
космонавтики и авиации. Создание
систем «Спейс Шаттл» и
«Энергия — Буран» явилось
качественным прорывом в
новую технологию...
Следовательно, затраченные на
создание МКС «Энергия —
Буран» средства не легли
напрасным бременем на
бюджет, а решили важную для
нашей страны задачу по
качественному и
перспективному развитию авиационно-
космической техники.
Во-вторых, помимо
перспективных достижений,
работающих на будущее
России, создание МКС
«Энергия —- Буран» имеет и чисто
прагматическое значение. Ее

конструктивно-технологическая база позволяет создать
целый ряд перспективных,
экологически чистых и с
высокими характеристиками
носителей...
В-третьих, использование
новых технологических
решений, полученных при
создании МКС «Энергия —
Буран», в народном хозяйстве...
даст непосредственный и
прямой экономический
эффект, величина которого в
2000 г. оценивается суммой
14 млрд. руб. (в ценах
1989 г.)...
...Как видно из
сказанного, разработка МКС
«Энергия — Буран» была не
только вынужденным, но и
весьма полезным для развития
отечественной космонавтики
и технологического
потенциала страны решением.
...Многоразовая
космическая транспортная система
«Энергия — Буран», так же,
как и «Спейс Шаттл»,—
первый крупный уже
состоявшийся шаг в этом
направлении, и от нас зависит,
пойдем ли мы дальше... или
остановимся на полпути из-
за временных трудностей и
добровольно, под предлогом
I
ft&
разумной экономии, уйдем
из международного
авиационно-космического рынка
с несбыточной надеждой
вернуться в хорошие
времена. При современных
темпах развития
ракетно-космической техники
остановиться — значит отстать, и
отстать навсегда...
...Как быть с МКС
«Энергия — Буран» дальше?
Закрывать ее или заканчивать
разработку и начинать
эксплуатацию?
На первый взгляд, самым
простым и, казалось бы,
благоразумным со всех точек
зрения, как считают
некоторые руководители, была бы
приостановка работ по этой
системе на 8—10 лет в
надежде, что к тому времени
экономика страны окрепнет
и появится возможность
финансирования такой
дорогостоящей программы.
Однако нельзя тешить себя
надеждой на благоприятный
исход такого простого
решения. За этот промежуток
времени весь комплекс
созданных наземных объектов
и сама МКС «Энергия —
Буран», в том числе и
универсальный сверхтяжелый
носитель «Энергия», по
существу, погибнут физически и
морально...
Наоборот, принятием
трудного решения о
завершении разработки системы
«Энергия — Буран»
Российская Федерация сохраняет
поступательное развитие
отечественной космонавтики
и тот высокий
научно-технический потенциал, который
вывел ее в разряд
передовых... И как бы трудно ни
было с выделением средств
на продолжение работ по
созданию и эксплуатации
МКС «Энергия — Буран», их
целесообразно и выгодно
изыскать. Пусть первое
время в минимальном
количестве, но достаточном, чтобы
это перспективное
направление космонавтики могло
развиваться»...
44

Обзоры
Тунгусская
катастрофа
может повториться
И. Т. ЗОТКИН, С. А. КУЧЛЙ
Лесов огневые ворота
Встают из крутящейся мглы,
Пожар подымает болота
И в топь окунает стволы...
Э. Багрицкий. «Исследователь»
Немногие природные явления в XX веке
вызвали такой общественный и научный
интерес, как падение Тунгусского
метеорита летним утром 30 августа 1908 года.
Как известно, гигантский взрыв выворотил
или сломал на корню таежные деревья на
площади в десятки километров, а взрывную
воздушную волну и сотрясение земли
почувствовали приборы за многие тысячи
километров от места катастрофы.
Однако, вопреки ожиданиям,
исследователи, начиная с первой экспедиции Л. А.
Кулика A927 г.), не обнаружили в центре
радиального лесоповала и его окрестностях
ни ударного кратера с типичным
окаймляющим валом, ни достоверных образцов
космического вещества. К документированным
следам катастрофы относятся, по существу,
лишь карта лесного вывала на площади
2200 км2 и его выборочная статистика,
сейсмограммы, записанные в Иркутске,
микробарограммы нескольких английских
метеостанций, фотографии «светлых ночей» в
Европе в первую неделю после события,
а также довольно противоречивые, хотя и
весьма эмоциональные свидетельства
сибиряков — многие из них видели, как летела
по небу светящаяся масса.
Совокупность данных указывает, что над
тайгой, на высоте 5—10 км, произошло
сосредоточенное в объеме и во времени
выделение энергии с тротиловым
эквивалентом 10—20 мегатонн, то есть по
мощности — что-то вроде взрыва водородной
бомбы. Был ли тогда повышен уровень
радиации, теперь установить уже невозможно
из-за фона от нуклидов, которые
накопились там, как и на всей планете, с
осадками во время первых ядерных взрывов
1945 года.
Для описания Тунгусской катастрофы
предлагались сценарии самые экзотические,
вплоть до аварии инопланетного корабля с
ядерным двигателем. Роль носителя
энергии в них отводят черной мини-дыре,
кусочку антивещества, химически активному
облаку угольной пыли или горючего газа.
Считалось, что вторжение в атмосферу
просто инертной массы (метеорита,
астероида, ядра кометы) — первое и наиболее
естественное предположение — не объясняет
всей картины.
Действительно, плотный и прочный
железный метеорит с допустимыми
значениями массы и скорости пронзит атмосферу,
относительно мало потеряв на плавление-
испарение, и врежется в землю с
образованием кратера, каких на Земле известно
немало, но нет на Тунгуске. Другой
подходящий космический объект — ядро
кометы, но, как показывают расчеты, для
того чтобы добраться, не испарившись
полностью, до высот 5—10 км, плотность ее
ядра должна быть неправдоподобно
низкой: 0,001—0,01 г/см"*, что необычно даже
для льда и снега. Плотность ядра кометы
Галлея, например, оценивается как 0,6—
1,0 г/см5.
При очевидной физической постановке
задачи математический ее анализ труден
и требует применения современных
вычислительных средств. Недавно группа
американских ученых опубликовала
результаты своих исследований («Nature», 1993,
т. 361, с. 40). Они моделировали
движение через атмосферу тел из различного
вещества (с учетом их дробления) в
некотором диапазоне возможных масс, начальных
скоростей и углов наклона траекторий. По
мнению авторов, в вариантах с каменными
астероидами получается результат, близкий
к реальному: аэродинамический напор
воздуха на лобовую поверхность тела
превысит предельную прочность материала
именно в нижних слоях атмосферы. Тело
будет буквально раздавлено, так как при этом
лобовое сопротивление скачком возрастет.
Энергия движущегося тела за доли
секунды перейдет в нагрев воздуха и ударную
волну. Это и будет взрывом, только не
ядерным или химическим, а чисто
механическим.
Наилучшее согласие с наблюдениями
дают такие начальные параметры расчета:
диаметр тела — 58 м, скорость входа в
атмосферу — 15 км/с (типичная для
сближающихся с Землей астероидов), угол
наклона — 45° над горизонтом. Плотность
вещества в нем — 3,5 г/см3, а предельная
прочность — 100 кг/см ; эти значения
характерны для каменных метеоритов.
По-иному ведут себя космические
пришельцы, состоящие из других материалов.
45

Us-
При той же начальной энергии в 10—20
мегатонн тротилового эквивалента, одинаковой
для всех вариантов расчета, железный
метеорит по пути к Земле отдаст
атмосфере лишь немногим более одной мегатонны,
да и то в ос новном на последних
километрах. Углистый хондрит перестанет
существовать на высоте около 14 км, комет-
ные ядра, в предположении, что их основу
составляет замерзшая вода,— еще выше,
от 20 до 30 км.
Но покуда состав и свойства
космических льдов нам доподлинно не известны,
право на существование имеет и кометная
версия. У ее сторонников свои козыри:
как раз 30 июня каждый год Земля
сближается с орбитой периодической
кометы Энке, проходя при этом сквозь рой
частиц, рассеянных по всей кометной
орбите. На Землю выпадает метеорный дождь,
даже более обильный, чем от Персеид
в августе, но в отличие от них
наблюдаемый только на экранах радиолокаторов,
так как встреча происходит днем. «Тунгус»,
по кометной версии,— крупный обломок
кометы Энке.
Интерес специалистов самого разного
профиля к Тунгусской катастрофе
сохранился до наших дней не случайно. С
развитием наблюдательных средств выяснилось,
что опасность столкновения Земли с
астероидами более реальна, чем считалось
ранее. Восьмого декабря 1992 года астероид
№ 4179 Тоутатис с диаметром около
1 км прошел мимо нас на расстоянии
• ' - 4 *« V *,
Г^\'\'.
46

менее 3 млн. км. Неизвестный ранее
астероид 1989 FC размерами с авианосец
пересек 23 марта 1989 года орбиту
Земли в том месте, где она была за шесть
часов до этого. Объект 1991 ВА с
поперечником 5—10 метров — самое малое
небесное тело, обнаруженное когда-либо
телескопом,— пронесся на расстоянии
170 тыс. км, то есть был к нам вдвое
ближе, чем Луна. А огромный огненный
шар, зарегистрированный средствами
американской и канадской ПВО 10 августа
1972 года, оказался 30-метровым астероидом,
который прорезал по касательной
атмосферу со скоростью 15 км/с.
Сегодня известны две сотни астероидов,
орбиты которых подходят близко к земной.
По астрономическим понятиям — это очень
маленькие планеты с диаметром, скажем,
сотни метров. Однако, удар такого
«метеорита* о Землю вызвал бы последствия
глобального масштаба.
В начале этого года астрономы
объявили даже об открытии в Солнечной
системе целого семейства близких к Земле
астероидов, которое назвали Арджуна (по
имени героя индийского эпоса). Они
представляют собой небесные тела диаметром не
больше ста метров, причем часть из них
вращается по круговым орбитам — фаю
неожиданный, потому что, будь они комет-
ными осколками, их орбиты были бы
скорее параболическими. Но, может быть,
эти астероиды — «внуки» тех, что
принадлежали главному поясу астероидов (между
Марсом и Юпитером)? А их «родители»,
отбившись от основной массы, после
этого еще и сталкивались между собой. Тогда
семейство Арджуна составляют «фрагменты
фрагментов».
Проблема астероидной опасности, отнюдь
не надуманная, волнует ученых и
инженеров всего света. В Санкт-Петербурге
осенью 1991 года состоялась
международная конференция, организованная
Институтом теоретической астрономии. По оценкам
ее участников, вероятность столкновения
Земли с астероидом данной массы падае!
как обратный квадрат его массы.
Вторжение в атмосферу тела с поперечником
50 метров и более, как, по-видимому,
случилось в 1908 году, происходит в
среднем раз в сто лет. Заметьте, что до
столетней годовщины «Тунгуса» осталось не так
уж много времени.
Для противодействия астероидной угрозе
ее нужно загодя распознать при помощи,
например, широкоугольных телескопов.
Предполагается включить в систему
круговой обороны шесть таких телескопов в
режиме автоматического сканирования неба.
Если опасный для Земли астероид буде-i
обнаружен за год до грозящей встречи,
имеет смысл доставить к нему и укрепить
на нем ракетный двигатель малой тяги,
которая целенаправленно изменит орбиту
астероида. Проекты высадки на астероиды
уже перешли из области фантастики в
пределы современных возможностей. Если
опасность обнаружена за месяц, есть еще
время направить к астероиду ракеты,
несущие боевое дежурство на орбите
спутника Земли. Удар ракеты с массой в 10 тонн
при относительной скорости 20 км/с
способен разбить астероид. Для более
массивных потребуются термоядерные заряды.
Наконец, если до встречи остается час,
условия становятся похожими на сценарий
СОИ, когда снаряд засекается
современными системами ПРО, но в данном случае
ракетный перехват может оказаться
запоздалым, и основная надежда возлагается на
лазерное оружие наземного базирования
(рентгеновское или СВЧ).
Правда, соответствующие установки с
необходимой мощностью еще предстоит
создать. В общем, возникают проблемы,
которые не показались бы тривиальными и
самому Арзамасу-16 (или Лос-Аламосу).
Возвращаясь к Тунгусской катастрофе,
можно сказать, что «эта акция носила
предупредительный характер»,— соответственно
были «выбраны» масштаб взрыва,
сравнительно безлюдное место... В следующий
раз, если мы не обезопасим себя, это
может быть уже всерьез.
47

Наблюдения
Неорганические
двойные спирали
Кандидат химических наук
В. Б. КАЛИНИН
Классический пример
природной двухспиральной
конструкции — дезоксирибо-
нук леи новая кислота, ДНК.
Полимерные тяжи из
остатков фосфорной кислоты и
сахара (дезоксирибофура-
нозы) соединены друг с
другом водородными связями
четырех пар азотистых
оснований — аденина, гуанина,
цитозина и тимина.
Апериодическая
последовательность азотистых оснований
и определяет генетический
код организма. С помощью
этой молекулы клетки
строят необходимые организму
белки, закодированные в
ДНК.
А возможен ли синтез
неорганических соединений с
такой же двухспиральной
структурой? Вещу в
неорганической химии гораздо
больше запретов и
ограничений, чем в органической.
Еще в 1973 г. сотрудник
Института общей и
неорганической химии АН СССР
А. В. Лавров, медленно
охлаждая расплав упаренной
фосфорной кислоты с
растворенным в нем оксидом
циркония (или его солью),
получил монокристаллы
Zr(P03L. Рентгенострук-
турный анализ показал, что
О
в кристаллах есть двойные
спирали, образованные из
цепочек (Р03)го между
которыми вставлены катионы
циркония. Период
идентичности цепочек составил
восемь соединенных по
вершинам тетраэдров.
По-видимому, Лавров первым в
истории науки синтезировал
переплетенные спирали
(аналог ДНК) среди
неорганических вешеств (рис. 1).
Модель своеобразной
двухспиральной
упорядоченности катионов и анионов
в шпинелях предложил в
1990 г. В. М. Таланов из
Новочеркасского
политехнического института.
Напомню, что шпинелью называют
структуры типа АВ2Х4,
например MgAl204, где
катионы металлов могут
упорядочение размещаться в тет-
раэдрических и октаэдриче-
ских пустотах плотнейшей
упаковки из атомов
кислорода. Катионы (В) и
анионы (X) образуют две
спирали, намотанные друг на
друга, как в ДНК.
Сейчас несколько групп
химиков пытаются
целенаправленно создавать
искусственные двухспиральные
молекулы. Так, Э. Констебл
из Кембриджа и Ж.-М. Лен
из Страсбурга считают, что
закрутка молекулы в
спираль начинается уже на
уровне молекулярной
единицы. Воздействуя сильным
комплексообразователем
(Ni2+) на цепочки из 5—
6 молекул пиридина, они
синтезировали
ДНК-подобную спираль (рис. 2).
Еще более интересное
сообщение появилос ь в
«Science» A993, № 5101,
с. 1596). Там описан
гидротермальный синтез и
проанализирована
структура хирального комплекса
[ (CH3JNH21 K4[V|0OioX
X (Н,ОJ@НL(РО4O] X
48

Неорганическая двойная
спираль в структуре Хг(РОл)а
(проекция на плоскость).
Видны двойные цепочки
(РОл)ъ. Тетраэдры,
образующие одну спираль,
заштрихованы, другую —
зачернены
Двойная спираль
олигопиридинов,
ионами никеля
скрепленная
Ацентричный пентамер из
пяти атомов ванадия — один
из строительных блоков
V—О—V оксоспирали
соединения
f(CH,JNHjK4VwOw(H20)z
(ОН)а(РО07]* 4Н20.
Х4Н20. Основной
строительной единицей этого
кристалла с очень большой
элементарной ячейкой
служат пентамеры из атомов
ванадия (рис. 3).
Пентамеры, объединяясь друг с
другом, образуют двойные
спирали, в петлях которых
размещаются ионы (CH3>2NH#*
и К+.
Итак, на сегодня
известны два примера двойных
спиралей среди чисто
неорганических соединений (в
полифосфате циркония и в
упорядоченных шпинелях)
и два примера в
комплексных соединениях (олигопи-
ридины с никелем и
только что упомянутый комплекс
с громоздкой формулой).
Любопытно, что среди
силикатов, изученных гораздо
лучше, чем фосфаты,
двойных спиралей, образованных
из соединенных вершинами
тетраэдров Si04, пока не
обнаружили. Похоже, что дело
здесь в условиях синтеза,
ибо двухспиральные
конструкции получали при
невысоких температурах, а для
синтеза кристаллов
силикатов необходимы более
высокие температуры, которые
двойная спираль, даже
неорганическая, не выдерживает.
49

Вещи и вещества
v И )
Слезы принца Руперта^
Вообще-то, по всем канонам, плакать пола-^V
гается не принн£м, а принцессам. Но здесь*^
/•ninioii apaAuii г Д iirmutinuMM nnuiiii Dinarw *
1
I
случай особый/ Английский принц Р
(полный титут' — пфальцграф Рейт
герцог Баварский) имел все шансы сдел!
блестящую военную карьеру. Уже в 23 го,
.во время 1-й гражданской войны A642^
\б46), он возглавлял армию роялистов.
Однако прияцу не повезло: в сражении под
МарстонА^уром (в II км западнее Йорка)
он дотерпел крупное поражение от
парламентской г англо-шотландской армии под
коЦвндованием графа Манчестера. Решив,
видцмо, ^то сухопутные сражения г- не его
конек, принц спустя три десятилетия
попытал счастья в Морском сражении. 0но
произошло 21 аагуста 1673 г. «коло голландского
острова Тексел во время 3-й
англо-голландской вой4ф* A672—1674). Руперт
командовал оЬЪвднНедным англо-франнузским
флотом, прЩЙушфшшим противника по числу
кораблей. Однако это не поЬ4вд: в^бою,
длившемся ве<1ь день, голла^ВННв|^жали л^
победу. Было ort^ro ^MMfl^Ew^ принц
принял мудрое р£шг?птеГоыШв^юрНную
службу, он посвятил последн№#В|9л своей
жизни искусству и науке. Об одном из его
>
/
* > U
■*^т
>жжь~ ) т.
О
О
С5
а;

открытий — «слезах принца Руперта»
(видимо, в память о военных неудачах) и пойдет
речь в этой статье.
Слезы принца были не простыми, а
стеклянными. Мы знаем, что вещи нз стекла
хрупкие. А слезы принца нельзя разбить
даже молотком. Почему? Чтобы ответить
на этот вопрос, надо сначала понять, как
стекло разрушается.
Если в графин или граненый стакан из
толстого стекла налить крутой кипяток, то
стекло иногда лопается. Так происходит потому,
что этот материал очень плохо проводит
тепло: прогревается в сотни раз медленнее,
чем, например, медь. Вот и получается, что,
когда внутренняя часть стакана уже
горячая, снаружи стекло еще холодное.
Нагретое стекло расширяется и давит на
холодное, поэтому наружная часть изделия
испытывает огромные нагрузки. Чтобы
толстостенные вещи из стекла не разрушались,
их следует нагревать (и охлаждать)
постепенно. Кстати, по этой причине, нельзя
вместо кристаллизатора использовать
эксикатор, который сделан из толстого стекла,
поскольку должен выдерживать вакуум.
Стеклодувы охлаждают сформованное
изделие очень медленно, в специальных печах,
где температуру понижают в течение
многих часов. Процесс называют отжигом, а
полученное стекло — отожженным.
Если стекло плохо отожжено, то в нем
остаются внутренние напряжения, увидеть
которые можно только в поляризованном
свете. Напряжения часто концентрируются
на краях, утолщениях, делая изделия более
хрупкими. В листовом стекле напряжения
могут следовать одно за другим, как бы
образуя цепочку. Такое стекло очень трудно
разрезать по прямой: неравномерно
распределенные напряжения уводят трещину в
сторону от нанесенной алмазом линии.
Но отжечь стекло — только полдела.
Поверхность даже хорошо отожженного стекла,
как правило, ослаблена множеством
мельчайших щербинок, царапин, которые могут
быть даже не видны невооруженным
глазом. Особенно опасны микротрещины на
краях. Именно с них стекло и начинает
разрушаться. Поэтому если каким-либо
способом «залечить» поверхность (сделать ее
очень ровной и гладкой), то стекло станет
намного прочнее. Сделать это можно
по-разному. Скажем, химическим травлением.
К примеру, опустить обычное оконное
стекло на несколько минут в ванну со смесью
фтороводородной (плавиковой) и серной
кислот. Силикаты из стекла при этом перейдут
в растворимые фторсиликаты: Si02-xH20+
+6HF-*SiF?-+ B+x) H20+2H+. А еще
стекло погружают в расплав калийной
селитры. В результате у поверхности стекла ионы
натрия замещаются более крупными ионами
калия, а все изделие становится прочнее.
Чтобы защитить протравленное стекло, его
поверхность иногда покрывают пленкой
кремнийорганических соединений —
силиконов.
В домашних условиях тоже можно
частично «залечить» трещинки в только что
купленном стакане. Для этого его надо осторожно
нагреть в воде и прокипятить минут десять.
И тогда стакан будет жить дольше.
ЗАКАЛЕННЫЕ СЛЕЗЫ
Что произойдет, если расплавленное стекло
вылить в холодную воду? Казалось бы из-за
огромного перепада температур стекло
немедленно разлетится на мельчайшие
осколки. Так оно обычно и бывает. Но коли
выливать расплав в воду понемногу,
отдельными каплями, то они останутся целыми.
Когда стекло нагрето до очень высокой
температуры (при которой оно совсем жидкое),
то в воде капелька стекла превратится в почти
идеальный шарик. Если же кончик
стеклянной палочки расплавлен на обычной горелке,
то получается довольно вязкая капля. Она
как бы нехотя отрывается от палочки и
тянет за собой стеклянную нить. В холодной
воде такая капля принимает форму слезинки
с длинным хвостиком. Но вода тормозит
каплю, а ее полужидкий уиост продолжает
двигаться с прежней скоростью. В
результате хвостик у застывшей слезинки
напоминает змейку. Именно такие капли
получил впервые принц Руперт, поэтому они
названы его именем (другое название — батав-
ские слезки).
То, что слезки остаются целыми,—
далеко не самое удивительное их свойство. Ведь
они исключительно прочные, выдерживают
сильные удары молотком по толстой
грушевидной части. Но есть у слезки ахиллесова
пята: стоит надломить тонкий хвостик
поближе к основанию, как вся капля с треском
рассыпается. Если проделывать это в
темноте, то иногда видно свечение. А если
воспроизвести опыт в стакане с водой, он
разобьется, как при взрыве!
Кстати, можно попробовать опустить
хвостик капли в плавиковую кислоту. Как
только он растворится, капля взорвется.
Интересно, что если кислота растворит толстый
конец, то капля не разрушится.
Чтобы проследить, как разрывается
капля, ее залили гипсом, оставив хвостик
снаружи. Когда гипс затвердел, кончик
обломили. Гипсовая форма не дала стеклянным
кусочкам разлететься в стороны, и можно
51

было увидеть их расположение. Картина
очень интересная: фрагменты капли
образовали вложенные друг в друга конусы,
обращенные вершинами к хвостику.
Чтобы объяснить необычные свойства
слезок, рассмотрим, как они образуются.
Условно выделим в капле наружный слой и
внутреннее ядро. Капля охлаждается с
поверхности, и ее наружный слой сжимается и
уменьшается в объеме, пока ядро остается
жидким и горячим. После того как внутри
шарика понизится температура, начнет
сжиматься и ядро. Но процессу будет
сопротивляться уже твердый наружный слой. С по- '
мощью межмолекулярных сил притяжения
он цепко держит ядро, которое, остыв,
вынуждено занимать больший объем, чем если
бы оно охладилось свободно. В результате
на границе между наружным слоем и ядром
возникнут силы, тянущие наружный слой
внутрь, создавая в нем напряжения сжатия,
а внутреннее ядро — наружу, создавая в нем
напряжения растяжения. Эти напряжения
при слишком быстром охлаждении очень
велики. Так что внутренняя часть шарика
может оторваться от внешней, и тогда в
капельке образуется пузырек. Если нарушить
целостность поверхностного слоя слезки, то
энергия напряжения мгновенно
высвободится. Но когда всю грушевидную часть
опускают в плавиковую кислоту, то вместе
с растворением наружного слоя
«растворяются» и напряжения.
Слезки можно сделать безопасными и без
плавиковой кислоты. Достаточно выдержать
их горячими (не ниже 100 °С) в течение
нескольких часов. Отжиг снимает
напряжения: ведь при повышенных температурах
частицам стекла легче перейти на свои
удобные места.
Описанные свойства рупертовых слез
присущи в большей или меньшей степени всем
стеклянным изделиям, не прошедшим отжиг.
Такое стекло называется закаленным. Бо-
лонские стеклодувы, например, изготовляли
круглые сосуды с толстым дном, которые
быстро охлаждали на воздухе. Эти сосуды
(их называли боло иски ми склянками)
выдерживали очень сильные удары. Но стоило
слегка поцарапать их внутреннюю часть, как
сосуд разрывался на части.
А вот случай, который произошел уже
в наши дни. О нем рассказывал мой
знакомый. В свое время ему приходилось
участвовать в испытаниях новых промышленных
печей. Первый раз печь греют очень
медленно, чтобы облицовка успела хорошо
просохнуть. И вот в самом начале такого
испытания мой знакомый увидел оставленную
кем-то пустую бутылку из-под шампанского.
Он взял ее и поставил вертикально в еще
не успевшую разогреться печь. А потом
наблюдал через прозрачное окошко, как по
мере нагревания печи бутылка сначала
раскалилась докрасна, потом стала постепенно
оплывать и, наконец, превратилась в лепешку.
Когда печь полностью остыла, лепешку
извлекли и водрузили на стол начальника:
она была похожа на красивую зеленую
пепельницу с возвышающимися краями.
Однако, как вскоре выяснилось, подарок этот
оказался чрезвычайно опасным. Через
несколько дней без всяких видимых причин
пепельница взорвалась, и ее осколки
разлетелись по всему помещению. К счастью,
никто при этом не' пострадал.
ЗАЧЕМ ЗАКАЛЯТЬ СТЕКЛО?
Резкое охлаждение (закалка) стекла может
сделать его очень прочным — вспомните
слезки, которые трудно разбить даже
молотком. И этим пользуются на практике.
Здесь у читателя может возникнуть вполне
закономерный вопрос. Ведь, как было
сказано раньше, закалка создает очень
большие внутренние напряжения. Почему же
в одних случаях это плохо, а в других
хорошо? Все дело в том, как напряжения
расположены в изделии. Если они
неравномерны, сосредоточены у краев изделия, то
однозначно ухудшают качество. Если же
напряжения создаются направленно и
равномерно, то они делают стекло более прочным.
Чтобы понять, почему это возможно,
рассмотрим лист быстро охлажденного с обеих
сторон стекла. Как и у шарика, наружные
слои листа будут испытывать сильное
сжатие, которое по мере продвижения внутрь
сначала уменьшается, а потом переходит
в напряжение растяжения — оно
максимально в центре, как это показано на рис. 1 А.
Распределение напряжений в нижней половине
листа зеркально повторяет картину в
верхней части.
Рассмотрим теперь, как будут вести себя
под нагрузкой обычное и закаленное стекла.
Положим лист стекла на две опоры и
надавим сверху. В обоих случаях верхняя
изогнутая часть стекла испытывает сжатие,
а нижняя часть — растяжение. Для листа
из незакаленного стекла распределение
напряжений показано на рис. 1Б. Где же
начнет разрушаться стекло — снизу или сверху?
Конечно, снизу, так как сжатие стекло
выдерживает в 10 раз лучше, чем растяжение.
Проделаем ту же операцию с
закаленным стеклом. Здесь механическая нагрузка
создаст напряжения, которые наложатся на
уже имеющиеся в стекле. Казалось бы, это
должно только ухудшить дело.
Действительно, в верхней части стекла суммарное
напряжение сжатия вырастет, как показано
52

силы
РАСТЯЖЕ НИЯ
Распределение напряжений в стекле при
изгибающей нагрузке:
А — напряжения в листе закаленного стекла
без нагрузки; Б — напряжения в отожженном
стекле под нагрузкой; В — тоже для закаленного
стекла
на рис. 1В. Но наиболее опасные
напряжения растяжения вблизи нижнй поверхности
будут очень малыми. Итак, под влиянием
изгибающего усилия закаленное стекло
испытывает большее сжатие в верхнем слое и
меньшее растяжение в нижнем по
сравнению с отожженным стеклом. Поэтому на
лист закаленного стекла, лежащего на двух
опорах, может встать несколько человек —
лист сильно прогнется, но не сломается!
Закаленное стекло превосходит обычное и по
термическим нагрузкам — оно выдерживает
перепады температур до 270 °С, а обычное
растрескивается при быстром изменении
температуры на 70 °С.
Опыты по получению промышленного
закаленного стекла начали проводить в
последней четверти прошлого века. Изобретателем
особого «твердого стекла» считается
итальянец де ла Басти. Стеклянные изделия,
нагретые до красного каления, но еще не
потерявшие своей формы, он погружал в ванну
со смесью расплавленного жира и
растительного масла, смешанных в определенной
пропорции. Смесь можно было нагреть до
нужной температуры (обычно от 150 до 300 °С)
и таким образом регулировать скорость
охлаждения. Испытывали и другие способы
закалки — в расплавленном парафине при
200 °С, перегретым водяным паром. А еще
листовое стекло охлаждали между
металлическими (или металлической и глиняной)
пластинами. Плотность закаленного стекла,
как оказалось, меньше, чем у обычного чуть
ли не на 10 %. В частности, опыты с
охлаждением проводил немец Ф. О. Шотт,
который в 1886 г. основал знаменитый
стекольный завод (шоттовское стекло и поныне
известно во всем мире; из него делают и
лабораторную посуду высокого качества).
Отличить закаленное стекло от простого
можно по его оптическим свойствам:
закаленное стекло обладает двойным
лучепреломлением и в поляризованном свете окрашено.
Сегодня закаленное стекло производят
в большом количестве. Стеклянные листы
нагревают до 600—650 °С, а затем быстро
охлаждают воздухом на специальной обду-
вочной решетке. А в результате, если
листовое отожженное стекло толщиной 5—6 мм
выдерживает без разрушения удар стального
шара массой 800 г при падении с высоты
15 см, то закаленное стекло выдерживает
удар стального шара при его падении с
высоты 120 см! Прочность на изгиб у
закаленного стекла тоже в четыре-пять раз выше,
чем у обычного. Поэтому «небьющимся»
материалом остекляют вагоны, автомобили,
самолеты. При аварии оно не дает как обычное
стекло больших кусков с острыми краями,
а рассыпается на небольшие (примерно 3—
5 мм) кусочки округлой формы, которыми
трудно порезаться. Для большей
безопасности передние стекла автомобилей делают из
триплекса: двух стеклянных листов,
склеенных прозрачным и упругим полимером.
Кстати, тип полимера — основной секрет
технологии пуленепробиваемых стекол. Наверное
поэтому никаких легенд с производством
таких стекол пока не связано. Хотя, кто
знает, может и появится история о слезах
крестного отца.
И. А. ЛЕЕНСОН
53

' ■ i i i J t I ' I ' > ft "' Л
•; /■■■ ?»pV,r^Vt ■■>?/(
:\A
m
*Ч; p^jviля и «е обитатели
&№г%':,Л""' '■'■■■■■'■■
маешь,
№,
т
р*
*i£juteeumltu из островов по праву, Жем-
ина; из брызг вокруг которой Сре-
,^и<*ццркеан создал оправу.
Г'%*г^ .'•'.* *\'' • * В.Шекспир
t:«/;• v t .-.: .
ie*o .за, полярным кругом, отрезанный от
ерика 150-километровым проливом Лонга,
r^VMieM^y холодными морями — Чукотским и
^Ь'Й^точчб-Сйбирским, точнехонько на грани-
/'* /^це западного и восточного полушарий, рас-
ЙГ*:^7^ \-V * положился остров Врангеля. Его без труда
^/j^jM J i '-мрж'но найти", если взглянуть в верхний пра-
$1 •*?;•'JJ.'\iВДЙ угол карты, скажем, бывшего Совет-
^wf/f'Jj1' • '.'' ского Союза. Вглядитесь получше, ведь сей
^</ЬУ. •!' остров—не просто затерянный во льдах
Т7'г£№\]'tti';' V :f клочок земной тверди, это осколок очень
yl^%y,*Sl/'Ait ^JjJl^w' • древней Берингийской суши,- когда-то свя
: s Я
r>*
^ -Uv
,J.:V
' эывавшей воедино Азию и Америку.
Древнее сплошное покровное оледенение
обошло остров стороной. Поэтому здесь до

наших
pa,w /богаче.
Аркт^е-, Эт
(знообразнай rfjwjof
£5Ьльше * нигдеV
\Ы ^обстоятельс^во^
нйя белых гу^ей,-
лежки моржей и
К
fu берлог/устраиваемых белыми медведи
Лл Врангеле и fia чсоседнем крохотном
w >вке Геральд, послужили вескими причи-
И> для организации в 1976 году на этих
'роп&х государственного заповедника
Ктров Врангеля». Эх, организовать бы за-
^вюдник на четыре тысячи лет раньше, гля-
;<wUib,j удалось бы сохранить и мамонтов, в
iТе, времена бродивших по острову.
,tfj^Недавно мамонтов заменили овцебыки,
акклиматизированные на острове, и северные
олени — одичавшие потомки колхозного
стада, пасшегося здесь до организации
заповедника. Вся эта травоядная братия
внушает серьезные опасения ботаникам,
беспокоящимся о судьбе заповедной флоры.
Поэтому численность неустанно
размножающихся оленей приходится держать под
контролем. Сотрудники заповедника каждый год
вынуждены отстреливать 700—900 голов.
Но нет худа без добра — по нынешним
временам это весомое подспорье в скудеющем
меню островитян.
На Врангеле единственный населенный
пункт — село Ушаковское. Это три десятка
одноэтажных домиков, занесенных снегом по
самые крыши, школа, магазин, клуб. Здесь же
контора заповедника, полярная станция и —
рудимент уходящих времен — абсолютно
бесполезная погранзастава. Другую военную
организацию, часть ПВО, базировавшуюся в
18 километрах от поселка, недавно вывели
с острова. Она оставила в наследство
заповеднику внушающую ужас размерами, до
жути захламленную территорию. На
приведение ее в порядок Министерство обороны,
как водится, не выделило ни копейки.
Раньше знакомые, узнав, что я живу на
острове Врангеля, сперва интересовались,
действительно ли полярной ночью круглые
сутки темно? Теперь же первый вопрос —
сколько стоит туда авиабилет? Надо сказать,
что полярная ночь не так страшна, как ее
малюют: около четырех часов в сутки
брезжит слабый свет. А если учесть, что
довольно часто красуется северное сияние, то,
уверяю вас, воздействие полярной ночи на
психику можно считать умиротворяющим по
сравнению с тем шоком, который
испытываешь у кассы Аэрофлота.
Я работаю на острове Врангеля пятый год
и сразу скажу, что с медведями довелось
общаться больше, чем того хотелось бы.
Так, недавно на моем попечении оказался
отставший от матери медвежонок. Его
опрометчиво назвали Фросей. Когда выяснилась
принадлежность медвежонка к мужскому по-
,луь переименовывать его я не стала. Три
месяца, пока Фросю не забрали в Московский
зоопарк, он жил со мной на полевом
стационаре, где пользовался полной свободой,
всей прелести которой, пожалуй, так и не
оценил. Жизнь медвежонка была подчинена
двум, не признававшим преград страстям:
любви к человеческому обществу и молочной
каше. На это он тратил всю свою бьющую
ключом энергию и незаурядную смекалку:
выставлял стекла, крушил запоры, обдирал со
стен рубероид. Деятельное участие в
попытках привить сиротке хоть какое-то подобие
хороших манер принимала моя умудренная
жизненным опытом немецкая овчарка Вулли.
По-видимому, в глубине души она не
осуждала мать-медведицу, бросившую такого
сына.
После отъезда питомца я опасалась, что
теперь собака в каждом белом медведе
будет видеть своего подросшего
воспитанника. И когда-нибудь это плохо кончится.
К счастью, Вулли прониклась глубокой
антипатией к медвежьему племени, справедливо
рассудив — если такие ягодки, то какие же
будут цветочки?
Но рассказать я все-таки хочу не о
медведях, а о маленьких мышевидных
зверьках — леммингах. Не столько потому, что
они служат так называемым объектом моего
изучения, но и потому, что их
непопулярность, на мой взгляд, находится в вопиющем
противоречии с их исключительной ролью
в арктических экосистемах вообще и острова
Врангеля в частности.
На острове обитают представители двух
видов леммингов: сибирского и копытного.
Благодаря островной изоляции оба вида по
ряду признаков отличаются от сородичей
на материке. Более того — копытные
лемминги Врангеля получили статус
самостоятельного вида и теперь носят название
леммингов Виноградова.
Сибирский и копытный лемминги похожи
только на первый неискушенный взгляд.
Познакомившись с ними, начинаешь
сомневаться в их родстве, которое, впрочем, и не
такое уж близкое — они принадлежат к
разным родам.
Сибирский лемминг напоминает
вызывающе яркую полевку с четким черным пятном
на заду. На портрете копытного лемминга
стоит задержаться подробнее. Давайте
вспомним его описание, сделанное Н. К.
Флеровым еще в те времена, когда
естествоиспытатели не стеснялись научные труды
излагать художественным языком. «Он
(копытный лемминг) передвигается мелкой
рысью, но о мышиной быстроте и проворстве
нет и речи. Завидя опасность, лемминг
55

поднимается на возвышение, становится на
задние лапки и осматривается. Убедившись,
что опасность близка, зверек вперевалку,
широко расставив лапы, спасается в нору.
Эти зверьки удивительно напоминают сурков
по всему складу и движениям. В них нет
ничего мышиного, это сурки-лилипуты
арктических степей».
От себя добавлю — копытные лемминги,
в полном соответствии с внешним
обликом, добродушны и доверчивы.
Не таков сибирский лемминг! Более
злобное и истеричное создание встретишь не
часто. В конце прошлого века писали, что
они гибнут в зубах собак, потому что «собаке
самой приходится защищаться от них и
душить их из чувства самосохранения». За
прошедшие сто лет характер сибирских
леммингов не изменился к лучшему. Довольно
часто вездеходчику заповедника приходится
бросать рычаги и, чертыхаясь, выкидывать из
колеи разъяренного зверька, принявшего
боевую стойку на пути грохочущей махины.
И не странно ли, что между собой
лемминги живут мирно. Делить-то соседям, по
сути, нечего. Судите сами: основа рациона
сибирских леммингов — мхи, осоки и
пушицы, а копытных — ивки и дриады. И даже
злаки, охотно пс*едаемые теми и другими,
используются по-разному: сибирские
лемминги, любители сочной снеди, сгрызают
основания листьев, а копытные — менее
нежные верхние части. Одному — вершки,
другому — корешки, и никому не обидно.
Такой дележ, по-видимому, особенно важен
в местах совместных зимовок сибирского и
копытного леммингов. Летом же
представители двух видов в большинстве своем живут
раздельно. Копытные, прирожденные норни-
ки, предпочитают селиться на сухих склонах,
хорошо дренированных бровках речных
террас и буграх, удобны-^ .'дй£ сооружения
обширных нор .Сгга^р^ей ^од^в и камер, мно-
^ жеством выходов. I'aScHe места сплошь ими
перерыты. На каждом квадратном метре
зияют 5—6 норовых отверстий.
Сибирские лемминги не утруждают себя
земляными работами и не брезгуют
заболоченными местами, делая хилые, неглубокие
норки под кочками. Правда, как я успела
заметить, самки сибирских леммингов с
удовольствием выводят потомство в сухих,
благоустроенных норах соседей. Впрочем, нор
на острове нарыто столько, что война за
обладание ими возможна лишь при очень
высокой численности леммингов обоих видов.
Кстати, не в плохих ли жилищных ус- .
лови я х кроется первопричина
отвратительного характера сибирского лемминга?
Копытный при встрече с опасностью всегда может
спрятаться в надежном убежище.
Раскапывать его норы на Врангеле — занятие
неблагодарное, за которое возьмется разве
только неутомимый исследователь или самый
глупый молодой песец. А сибирский
лемминг, юркнув в свою хилую норку, не
уверен, не торчит ли из нее какая-нибудь его
аппетитная часть. Не стремится ли он
ненадежность укрытия компенсировать
агрессивностью?
В начале лета, сразу после схода снега,
самки выгребают из нор оставшийся с
прошлого года хлам. К середине июня кончается
беготня по тундре в поисках незанятых нор.
Все самки обзаводятся внушительным
индивидуальным участком примерно в триста
квадратных метров. У копытных леммингов
на участке обязательно есть хорошая нора,
а иногда и несколько коротких неглубоких
нор-укрытий. Расположение их зверек знает
назубок. Представительницы прекрасного
пола копытного лемминга благожелательны к
соплеменникам, и, хотя частенько селятся
поодиночке, есть и компании из трех-че-
тырех самцов и самок, живущих в одной норе.
Дамы же сибирского лемминга явно
предпочитают уединение. Если они пользуются
общими тропинками на периферии владений,
то это вовсе не означает, что потерпят
присутствие чужой особы в центре.
Самцы того и другого вида непоседливы,
их участки обитания охватывают
территории нескольких дам, у которых они гостят,
нигде не задерживаясь подолгу. Первые
выводки, а каждая особа за лето может трижды
принести по 4—6 детенышей, появляются
56

на свет в конце июня. Через 18—21 день
малыши выходят на поверхность. Маленькие
сибирячки, едва попробовав травки,
разбегаются кто куда, не надеясь на материнскую
заботу. А дружные семейки копытных
леммингов недели две-три не распадаются.
Правда, мать, готовящаяся одарить свет
следующим выводком, покидает детей раньше.
Но лемменжата дружно осваивают
окрестности материнской норы и даже в ловушку
набиваются сразу штуки по три-.
Во второй половине лета, когда оттаивает
мерзлота, копытные лемминги обоих полов
и всех возрастов с энтузиазмом занимаются
расширением нор. Перед входами растут
выбросы грунта, вес которого порой доходит до
25 кг. Иногда зверьки выталкивают из нор
камни, весящие вдвое больше их самих.
Норы роют все копытные лемминги, где
бы они ни обитали. А вот запасы на зиму
делают только те, что живут на острове
Врангеля. Откуда пошел такой обычай, сказать
трудно. Объясняют это здешними
исключительно суровыми условиями зимней жизни.
Лето на Врангеле смехотворно короткое,
и львиная часть жизни наших героев скрыта
снегом. К холодам копытный лемминг в
отличие от сибирского готовится
обстоятельно. Он, конечно, как и сибирский, линяет,
превращаясь в белый пушистый шарик с
черными бусинками глаз. Но, кроме того, на
передних лапках отращивает широченные,
массивные когти, похожие на копытца,—
отличное приспособление для рытья снега.
Волоски, покрывающие подошвы, становятся
жестче и гуще. Уши же у него не мерзнут
ни зимой, ни летом потому, что их нет.
Вернее, уши есть, но ушная раковина напрочь
отсутствует.
Под снегом лемминги чувствуют себя
неплохо — температура там редко падает
ниже минус 8,5 °С. Даже в самые свирепые
морозы здесь градусов на двадцать теплее,
чем снаружи. Снег, спрессованный
ураганными ветрами почти в камень, надежно
защищает их от песцов. Зато нижние горизонты
снегового покрова, где, собственно, и
пролегают лемминговые ходы, куда более рыхлые.
И не чудо ли — лемминги обоих видов
под снегом размножаются, причем не абы
как, скуки ради, а так лихо, что порой
благодаря подснежному размножению их
численность за один сезон увеличивается в
сотни раз.
Когда кончается длиннющая полярная
ночь и начинает греть весеннее солнышко,
снег в тундре как бы вдруг усеивают тысячи
небольших отверстий — продухи
подснежных аппартаментов леммингов. Конечно,
главное их предназначение — вентиляция,
но как приятно после долгой темноты и,
духоты посидеть у входа в нору, погреться
на солнышке, поглазеть на пробуждающийся
мир.
Как ни парадоксально, суровая арктическая
зима вовсе не самый трудный период в жизни
леммингов. Хуже всего им весной и осенью.
Весной талая вода затопляет подснежные
галереи, и, хочешь не хочешь, приходится
искать убежища на вытаявших буграх и
склонах, где начали обсыхать подземные
норы. Во время таких скитаний гигантское
число леммингов становится добычей песцов,
сов, поморников, гибнет от холода и
голода.
Осенью — свои проблемы. Снег в тундре
мелкий, сыпучий, как песок. Осенние ветра
сметают его в понижения рельефа, оголяя
огромные пространства, которые еще
нескоро скроются под снегом. Почва промерзает,
ледяные пробки забивают норы. И леммингам
опять приходится покидать обжитые места,
а порой и любовно заполненные кладовые —
переселяться туда, где уже лежит снег.
Но нет худа без добра: регулярная смена
мест обитания, когда летом в ходу одни
57

участки тундры, а зимой — другие, позволяет
леммингам рационально использовать
растительность тундры. Тем самым они не
причиняют непоправимого ущерба легко
ранимым арктическим биоценозам.
Кстати, сезонные перемещения
(миграции) в той или иной мере присущи всем
видам этих грызунов, особенно при
чрезмерной численности. Вот случай 1868 года в
Скандинавии, описанный Лораном: «Один па»
роход вынужден был пройти на полной
скорости по узкому и сильно вытянутому фиорду
с крутыми берегами, пока ему удалось
наконец выйти из сплошной массы леммингов,
покрывавших всю поверхность бурных вод,
так как их бесчисленные головки виднелись
над волнами повсюду, насколько хватало
глаз». Впрочем, леммингам острова Врангеля
экстравагантные выходки западных
родственников не свойственны — их сезонные
перекочевки напоминают броуновское
движение. А уж чтобы тысячами бросаться в море...
Об этом и помина нет. Хотя, конечно, и
на Врангеле находят леммингов на морском
льду в нескольких километрах от берега.
Но ведь заблудиться может каждый — даже
моржи, бывает, погибают чуть ли не в центре
острова.
Однако мы забыли про биоценозы. Давайте
вернемся к ним. Как ни удивительно,
некоторые растения после их объедания
леммингами получают ощутимую выгоду.
Например, пушица — основа зимнего рациона
сибирских леммингов. Они выедают сочные
прикорневые части стеблей, оставляя в
местах зимних трапез вороха ветоши,
называемой лемминговым сеном. Под слоем этого
сена, надежно укрытая от весенних
заморозков, пушица дружно пускается в рост,
быстро обгоняя необъеденных соседей.
Есть такого рода польза и от копытных
леммингов. Благодаря их пронизывающим
землю ходам отступает мерзлота. Почва,
удобренная продуктами жизнедеятельности
многочисленных обитателей норы и
многократно ими перерытая, буйно зарастает
злаками, полынями, ярким тундровым
разнотравьем. Такие зоогенные, как говорят
специалисты, группировки растительности не
только радуют глаз, но и обогащают
растительные сообщества, а также увеличивают их
продуктивность.
Летом 1989 года в тундре леммингов я не
увидела. Бродила по склонам сопок,
перерытым тысячами норок, пересеченным сетью
тропинок, выбитых в каменистом грунте
бесчисленными поколениями их обитателей.
Любовалась многоцветьем маков, незабудок
и камнеломок, распустившихся, будто на
клумбах, на старых выбросах перед входом
в норки. Но сами созидатели этого
великолепия отсутствовали. Ей-богу, зрелище чем-
то напоминало чудом сохранившиеся города
какой-то исчезнувшей лилипутской
цивилизации. Ничего не поделаешь — депрессия
численности. Попросту говоря, большая часть
леммингов острова, повинуясь неумолимому
закону, управляющему их популяциями,
вымерла прошедшей зимой. Осталась лишь
ничтожная горстка особей. Их потомство,
следуя тому же закону, через 4—5 лет даст
очередную вспышку численности, за которой
неминуем новый крах.
Это явление известно давно. Так
называемые популяционные циклы не один десяток
лет изучают специалисты разного профиля.
С десяток порой остроумных гипотез
пытаются объяснить причину. Кто-то кивает на
погоду, кто-то — на эпизоотии, кто-то на
хищников. В 1964—1969 гг. была популярна
гипотеза «возврата биогенных элементов»,
выдвинутая А. Шульцем. Он полагал, что
в год пика численности из-за выедания
растительности связываются некоторые жизненно
важные элементы, в частности фосфор.
Падает питательная ценность растений, и как
результат — снижение рождаемости и
высокая смертность молодняка. В следующие
два-три года биогенные элементы
возвращаются в круговорот, и численность
леммингов опять возрастает. Но, как выяснилось,
внесение в почву фосфорных удобрений и
вообще избыток разнообразнейших кормов
не могут поддержать плотность населения
леммингов на постоянном уровне.
В 50-х годах в многочисленных опытах,
правда, в основном с лабораторными
животными было доказано, что при
перенаселении у зверьков начинаются
гормональные нарушения, падает сопротивляемость
организма болезням и неблагоприятным
воздействиям. Подмечена и блокировка
репродуктивных функций. Есть и гипотеза, суть
которой сводится к тому, что при низкой
численности в популяциях преобладают
зверьки с малой агрессивностью и высокой
плодовитостью, а в пик численности — с
противоположными качествами.
Кстати, здесь нельзя не упомянуть об
удивительном хромосомном механизме
копытных леммингов. Обычный мужской набор
половых хромосом состоит из одной X и
одной Y хромосом, а женский — из двух X
хромосом. Так вот, у копытных леммингов Y
хромосом вообще нет, ни у самцов, ни у
самок. У самцов набор ХО, а самки бывают двух
сортов, внешне никак не различающихся:
XX и ХО, как и самцы! Понятно, в их
потомстве должны преобладать самки, что в
свою очередь позволяет копытным
леммингам молниеносно наращивать численность.
58

^--г^Г^
--=~-*
^/•-^ " '4. *
/
Но откуда берется четкий Tpfcx-четырех-
летняя периодичность? Отйета «ще нет.
И пока ученые ломают головы, Арктика и
остров Врангеля продолжает жить,
подчиняясь ритму лемминговых циклов.
1989 год, год глубочайшей депрессии
численности обоих видов леммингов, обернулся
катастрофой для многих других обитателей
заповедника. В том году не гнездились белые
совы и средние поморники, для которртк
лемминги служат основой пропитания.
Многие совы, прилетевшие по весне на остров,
погибли от истощения, не осилив обратного
пути через пролив Лонга. Не вывели щенков
песцы.
Сильно пострадала и единственная в
России колония белых гусе^. **
Казалось бы, какое отношение имеют гуси
к леммингам? Оказывается, имеют. В том
году изголодавшиеся песцы были особенно
изобретательны в разорении птичьих гнезд —
яйца, птенцы, да и взрослые птицы стали
единственной их Добычей. Орда песцов
обложила и колонию белых гусей, где им, как
ни защищали гусаки свои гнезда, удалось
растащить множество яиц. И все (все!) 50—
60 тысяч все-таки вылупившихся птенцов
были съедены песцами во время трудного
перехода от гнездовья в центре острова к
тундровым озерам;-в его северной части. Участь
птенцов разделили и 3—4 тысячи взрослых
птиц. Но этим урон не ограничился. Ведь
обычно часть гусиного поголовья образует
небольшие поселения на гнездовых участках
белых сов. Совы истово обороняют свою
территорию от настырных песцов, чем
пользуются не только гуси, но и черные казарки
и гаги. Причем гаги ухитряются насиживать
яйца буквально вплотную к совиному гнезду.
Понятно, что при отсутствии леммингов, а
значит, и гнездящихся сов, шансы вывести
птенцов у всех этих птиц равнялись нулю.
Да и самим песцам тоже пришлось
несладко. В том году на острове была вспышка
дикования — арктического бешенства.
Основной жертвой ее стали песцы. Ситуация,
8
а
ft.
V*
по-видимому, усугубилась их концентрацией
и возросшим Числом контактов между ними.
А уцелевших песцов ждала голодная
полярная ночь.
Завершить рассказ хочется небольшим
отступлением. Признаться, я всегда немного
гордилась тем, что за время работы на
острове преднамеренно не погубила ни одного
лемминга, избрав трудоемкий, но более
приличествующий сотруднику заповедника метод
мече ни я и повторных отловов зверьков.
Искренне думала, что в* этом смысле
леммингам острова Врангеля просто повезло.
Но однажды довелось беседовать с
норвежским ученым, который спросил, как я
мечу леммингов. Я честно призналась, что
пользуюсь методикой, разработанной еще в
начале 50-х годов известным зоологом
Н. П. Наумовым. Мол, стригу леммингам в
определенной последовательности пальчики
на задних лапках — процедура, к которой они
относятся равнодушно. Норвежец же был
возмущен, заявив, что их Общество защиты
животных не одобрило бы такой методики.
У них зверьков метят миниатюрными
передатчиками, приклеенными на шерсть.
После этого он, правда, пояснил, сколько стоит
каждый такой передатчик. Представив на
мгновение, что случится, если по острову
начнут разгуливать лемминги, цена которых
будет исчисляться многими тысячами, я
решила, что моя методика просто
замечательная.
И. В. ТРАВИНА
59

Фотолаборатория
Фотомодель
с плавниками
Какая прелесть эти аквариумные рыбы —
яркие, грациозные. Ну чем не фотомодели?
В их облике есть все, что радует глаз.
Так и хочется взять фотоаппарат и
остановить мгновение. Попробовали? И что
получилось? Блики, четкости никакой, да и рыбка
смотрится размытым пятном. Хотите
попробовать еще раз? Пожалуйства. Но, уверяю
вас, вот так, с бухты барахты, ничего не
выйдет. Изведете кучу пленки, литры
реактивов, а хороших снимков не будет. Обычно
после этого (кто же любит трудности?)
многие фотолюбители опускают руки и надолго
откладывают фотографические причиндалы
в сторону. Может быть, поэтому в домашних
фотоальбомах редко встретишь фотографию
подводной жительницы, сделанную своими
руками.
Хотя находятся такие упорные
фотографы, которые раз за разом, эмпирическим

путем все-таки достигают желаемого
результата. Но сколько времени и сил на это
уходит. «Неужели нигде не написано о том,
как можно сфотографировать аквариумных
рыбок?» — спросите вы. В том-то и дело,
что об этом, как ни странно, очень мало
пишут. Попробуем исправить этот
недостаток.
ФОТОПЛЕНКА
Для начала подберем фотопленку. Ни
слайдовая, ни цветная негативная вам пока не
понадобятся — новичкам в рыбофотоделе
проще начинать с черно-белой, ведь любая
работа с цветом требует не только знаний,
но и навыков. Вот когда отточите
мастерство, тогда попробуете свои силы «в цвете».
Для того чтобы изображение можно было
сильно увеличить, возьмите черно-белую
пленку низкой чувствительности с
минимальной зернистостью.
Как это сделать? Можно купить
узенький аквариум, ширина которого не
превышает глубину резкости объектива. Правда,
такие емкости нынче в цене, и если вы
не собираетесь посвящать подобному
увлечению всю жизнь, дополните обыкновенный
домашний аквариум второй задней стенкой.
Сделать ее нетрудно — просто вырежьте из
стекла прямоугольник, размеры которого
чуть-чуть меньше длины и высоты передней
стенки. Грязь на стеклах, царапины, свили,
шероховатости могут испортить вам кадр,
поэтому перед съемкой внимательно
осмотрите стекла и при необходимости
отполируйте.
Из всех рыбок оставьте в аквариуме одну,
остальных поместите в другую емкость.
Следите за тем, чтобы отсаженные рыбки не
задохнулись, обязательно подключите
компрессор для распыления воздуха в воде.
АКВАРИУМ
Теперь займемся аквариумом. Вспомните, что
вы говорите во время наводки объектива.
Внимание, снимаю! И все, как правило,
замирают в напряженных позах. Рыбке такого
не скажешь. Более того, направления ее
движения непредсказуемы. И если мы не сможем
ее остановить, снимок будет не резким.
Поэтому надо государыню рыбку насильно
загнать в кадр.
61

Итак, у нас есть аквариум с одной
обитательницей. Опустите стекло в воду возле
задней стенки и потихоньку придвигайте его
к передней, гоня перед ним рыбку. Делайте
это осторожно, не прижмите случайно
фотомодель к другому стеклу — вы можете ее
раздавить. Когда увидите, что свобода
движения у рыбы ограничена настолько, что ей
трудно будет выплыть из кадра, закрепите
(пластилином, к примеру) дополнительное
стекло на боковых гранях. Не забывайте,
что температура воды, ее химический состав,
содержание в ней кислорода нужно
постоянно контролировать. Среди фотолюбителей
бытует мнение, что пузырьки мешают
фотосъемке, и фотографы ненадолго отключают
подачу воздуха. Но если вы внимательно
присмотритесь к двум фотографиям — с
аэрацией воды и без нее, то заметите, что
пузырьки воздуха помогают передать на снимке
движение.
Для того чтобы убрать большую часть
бликов (о них речь ниже), надо кадриро-
вать переднюю стенку аквариума. Вырежьте
в картоне, черной бумаге или черном
бархате оконце по размеру снимаемого кадра
и закрепите такую рамку на лицевой грани
аквариума (рис. 1). Этим вы устраните блики
от поверхности воды и стекол и
избавитесь от отражения на стекле самой
фотокамеры — особенно досаждают
хромированный обод объектива и цифры на его оправе.
ОСВЕЩЕНИЕ
Аквариум — очень капризный фотообьект,
его поверхность может дать
непредвиденный блик, любой источник света,
расположенный близко к камере, будет отражаться от
стекла и попадать в объектив.
Для черно-белой фотографии удобны
лампы, которыми подогревают воду в аквариуме,
62

или фотолабораторный фонарь без
светофильтра — он тоже дает направленный свет.
А если вы замените в рефлекторе-камине
спираль лампочкой, то получите еще один
подходящий осветительный прибор. Но
лучше всего использовать фоторефлекторы,
хотя у них есть один крупный недостаток:
слишком широк угол светового потока. В этом
случае поставьте на объектив ограничитель-
бленду.
При съемке на цветную пленку лампы
накаливания нежелательны. Они дают желтоаа-
тый свет, который, правда, исправляется
светофильтрами, но подбирать их занятие
хлопотное. Подсвечивайте аквариум либо
лампами дневного света, либо вспышкой.
На первый взгляд, удобнее всего, конечно,
вспышка: не надо расставлять и
подвешивать лампы, прикидывать оптимальное
расстояние до аквариума и так далее. Но вся
эта простота кажущаяся. У вспышки немало
минусов: у нее широкий световой пучок, она
дает массу бликов, сфокусировать вспышку
очень сложно, угол падения светового потока
должен быть строго 90°.
Нельзя подготовить освещение аквариума
на все кадры сразу. Готовьте свою подсветку
для каждого конкретного случая (рис. 2).
Есть, правда, несколько общих
рекомендаций. Угол падения света на стенку аквариума
должен быть не менее 45°, иначе большая
часть лучей уйдет в сторону. При подсветке
сбоку важно расстояние от ламп до стенок
аквариума — равномерный свет с двух сторон
делает рыбу плоской. Во избежание этого
используйте лампы разной мощности или же
одинаковые лампы разнесите на разные
расстояния от аквариума. Чтобы у нашей рыбки
хорошо прорисовались асе плавнички,
подсветите аквариум через боковые стенки.
А вот еще одна схема (рис. 3).
Поставьте по бокам аквариума два зеркала под
углом 45° к граням, а сзади под углом 40—
50° закрепите матовый экран. Он не только
уберет тени, но и направит лучи от источников
света прямо в объектив. Лампу-вспышку
закрепите сверху. В этом случае между
экраном из черного материала и передним
стеклом аквариума проложите лист фольги, тогда
часть лучей от зеркал и матового стекла
будет отражаться спереди на рыбешку. Не
забудьте вырезать в фольге кадрирующее
оконце.
Следите за тем, чтобы лампы не перегрели
воду,— фотомодель может умереть от
теплового удара.
БЛИКИ
Теперь, после того как выбрана схема
освещения, надо проверить, буду ли блики на
снимке. Поставьте диафрагму зеркального
фотоаппарата на «минимум», посмотрите на
аквариум через видоискатель, и вы сразу
увидите все явные блики. Такую же проверку
можно провести и при работе со вспышкой,
но здесь нужен наметанный глаз: во время
вспышки вы должны заметить блики.
СЪЕМКА
Не думайте, что вы начнете и закончите
всю работу в один день. Сначала подготовьте
одну из схем освещения, настройте
фотокамеру и, глядя а объектив, ловите момент,
когда рыбка расправит все свои плавнички
и улыбнется вам. Сделайте несколько
пробных кадров и поменяйте схему освещения.
Постарайтесь запомнить, но лучше
запишите: вот эти снимки сделаны при таком-то
свете, а вот эти — при другом. Хорошо, если
у вас сразу получились изумительные
фотографии (в это верится с трудом), а если нет?
Тогда отберите самые удачные, расставьте
лампы так же, как и при съемке этих кадров,
и пробуйте еще и еще. С третьей или
четвертой попытки у вас уже получатся
приличные фотоотпечатки.
И пусть вас не пугают трудности и
хлопоты. Дело это увлекательное,
затягивающее, и в ко нце ко нцов, мало кто может
с гордостью сказать: «Я сам сделал эти
фотографии».
О. С. ЕВПЛАИОВА
От редакции. Чтобы вас поддержать в этом
начинании, «Химия и жизнь» объявляет
конкурс на лучший снимок подводной
фотомодели. Мы понимаем, как трудно освоить столь
нелегкое дело, поэтому ждем фотографии в
течение полугода (до 1 мая 1994 года).
Победителя ждет «золотая рыбка» с подарками.
63

Занятие третье
Итак, уважаемые читатели, у нас
появилась возможность предсказать для
еще не приготовленной смеси,
загорится ли она. Можно даже оценить,
насколько горячим будет наше
теоретическое пламя. Между тем
термохимический расчет не поможет оценить
скорость реакции горения. Здесь
теория работает гораздо хуже.
Например, перед полетами «Шаттла» и
«Бурана» ученые много лет исследовали
очень сложный процесс
взаимодействия водорода с кислородом,
который включает множество стадий и
промежуточных продуктов. Даже
современные компьютеры не позволят
провести полный кинетический расчет
(т.е. расчет скорости реакции) в
известной почти полтора тысячелетия
трехкомпонентной системе — черном
порохе. Ведь при его сгорании
получаются десятки стабильных и мета-
стабильных продуктов (сравните с
системой водород — кислород).
Но если вы задумали изготовить
для модели ракеты твердое топливо
по собственному рецепту, вам просто
необходимо заранее прикинуть
скорость горения смеси в рыхлом и
спрессованном виде и, что очень важно,
оценить зависимость скорости
горения от давления. (Думаю, что,
пользуясь уравнением реакции и газовыми
законами, вы сумеете рассчитать
объем продуктов сгорания на единицу
объема смеси. От этого зависит
главная характеристика ракетного
топлива — удельный импульс тяги.)
Несколько экспериментов помогут
понять, что происходит в
пиротехнических смесях в момент
зажигания. Для начала вам понадобятся
весы, позволяющие взвешивать до
20 г с точностью 0,1 г (сделать их
самому не очень трудно); ступка
объемом 300—500 мл с пестиком
(обязательно фарфоровые, чугунные
использовать нельзя!); парафиновая
или стеариновая свеча, нитрат калия,
черный (то есть хорошо прокаленный)
древесный уголь (только не из
выброшенного противогаза или
отработанного заводского фильтра: такой уголь
выделяет все ранее поглощенные
вредные вещества); «сухое
горючее» — уротропин (гексаметилентетра-
мин). Сжигать образцы пи роем ее ей
надо на несгораемой подставке —
удобно использовать куски
керамической облицовочной плитки. А
хранить готовые пиротехнические смеси
лучше в пластмассовой, а не
стеклянной посуде.
Эксперимент 1. Медленно поднесите
горящую спичку к свече и
внимательно наблюдайте за фитилем. Парафин
сначала расплавится, затем
задымится — вы увидите туман его
остывающих паров. Только после этого свеча
загорится, то есть вспыхнут пары
64
Клуб Юный химик

вокруг фитил я. Попробуйте теперь
спичкой зажечь кусок парафина,
лежащий на несгораемой подставке. Вам
это не удастся до тех пор, пока
уголек от сгоревшей спички не
коснется капли расплава парафина.
Следовательно, твердый или жидкий
парафин на воздухе не горит —
горят его пары, которые выделяет
тонкий, хорошо прогреваемый фитиль.
Эксперимент 2. Тщательно разотрите
смесь нитрата калия (калиевой
селитры) и древесного угля в
соотношении 4:1 B г селитры и 0,5 г угля).
Сначала разотрите в ступке уголь до
исчезновения слегка поблескивающих
крупинок, затем продолжайте
растирание, добавляя по частям навеску
селитры. Растирать нитрат и уголь вместе
будет безопасно, если пестик со
ступкой, уголь и селитра не содержат
даже малейших следов перманганатов,
перхлоратов, хлоратов и броматов;
не допускаются удары, способные
высечь искру. Чугунные ступки
непригодны именно из-за искрения даже
при слабых ударах. Нитрат калия во
многих наших экспериментах можно
заменить нитратом натрия (но не
аммония!). Для этого, пользуясь
таблицей 1 (см. предыдущий номер),
нужно пересчитать массу окислителя,
исходя из содержания активного
кислорода. Пример такого расчета: 2 г
нитрата калия содержат 40 % или 0,8 г
акт. [О]. Если оставить неизменной
массу горючего @,5 г угля), то
потребуется масса нитрата натрия,
содержащего 47 % акт. [О]: 0,8 г: 0,47=
= 1,7 г.
Теперь приготовьте около 2 г сте-
хиометрической смеси нитрата с
уротропином. Для расчета уравняйте
реакцию:
KN03+ (СН2)бЫ4-»К20+С02+Н20+
+N2.
Проверьте себя — после округления
массы должны примерно
соотноситься как 5:1. Начать растирать смесь
удобнее с уротропина.
Насыпьте на несгораемую
подставку конической кучкой диаметром 5—
6 мм и высотой 2—3 мм немного
смеси с углем.
Внимание! Образец для сжигания
надо удалить от готовых смесей и
реактивов минимум на 2 метра. Его лучше
поместить в хорошо проветриваемое
место или под тягу. Рядом не должно
быть горючих предметов (ваты, бумаги,
тряпок)!
Медленно поднося сверху горящую
спичку, подожгите смесь. Точно так
подожгите такую же кучку смеси с
уротропином. Затем возьмите по 0,5 г
каждой из смесей и тщательно их
перемешайте. А теперь попробуйте
поджечь кучку «гибридной» смеси.
В своем лабораторном журнале
запишите составы смесей и характер
их горения. Оставшиеся смеси
высыпьте в банки с этикетками.
Внимание! У вас должно стать
привычкой, что банки с
пиротехническими смесями надо немедленно
надписывать, причем не условными шиф-
Клуб Юный химик
3 Химия и жизнь № 10
65

рами. Лучше наклеивать этикетки, где
указан полный состав и дата
изготовления.
Если вы растерли исходные смеси
достаточно тщательно, то смесь с углем
сгорела быстро, хотя и с -.трудом
загорелась; в смеси с уротропином
сначала мог загореться уротропин и
даже почти весь сгореть до начала
совместного горения с селитрой
(слабое малоокрашенное пламя).
«Гибридная» смесь загорелась легко и
сгорела довольно быстро, хотя
медленнее, чем смесь с углем. Теперь
подумайте — какая может быть связь
между экспериментами 1 и 2? От
чего зависят способность смеси
воспламеняться и скорость горения?
Наши эксперименты показали, что
основные реакции горения
пиротехнических смесей протекают не в
твердой, а в газовой фазе. Чтобы
поджечь смесь селитры с углем, вам
понадобилось сначала расплавить
селитру. При этом в газокапельном слое
над твердой смесью, образованном
продуктами сгорания, жидкими
микрокаплями оксида, нитрата и нитрита
калия, идет быстрая реакция. А вот
смесь с легко сублимирующимся
уротропином загорается гораздо
легче, но значительная часть тепла
реакции расходуется на возгонку
горючего — селитра плохо прогревается и
медленно разлагается. Много тепла
уносят и пары воды. «Гибридная»
смесь сочетает легкость загорания
уротропина и высокую теплоту горения
углерода, поэтому горит достаточно
быстро.
Общие выводы: реакция горения
пиротехнической смеси обычно
начинается в газовой или жидкой фазе;
горение происходит в газовом или
газокапельном слое у поверхности
твердой смеси; скорость горения
смеси определяется сочетанием
процессов плавления, испарения,
выделения тепла в зоне реакции,
расходованием его на фазовые переходы
и уносом энергии продуктами с
высокой теплоемкостью (вода).
В. В. ЗАГОРСКИЙ
Окончание в следующем номере
РАССЛЕДОВАНИЯ
Первые путешественники,
обследовавшие только что открытую
Америку, среди прочих диковинок привезли
домой, в Европу, «золотые яблоки».
Их выращивали в Мексике и Перу
древние инки и ацтеки. Ярко-красные,
оранжевые и солнечно-желтые плоды
так приглянулись европейцам, что они
стали украшать новичками клумбы,
разводили на подоконниках среди
других декоративных растений. Только
ценили золотое яблоко не за скромные
желтенькие цветочки, а за яркие,
веселые плоды.
Во Франции XVII столетия писали
о красивом и сочном фрукте,
который нельзя употреблять в пищу,
поскольку он ядовит и вызывает
тошноту. Игривые французы назвали
растение pomme d'amour — яблоко любви.
Но окончательно за ним утвердилось
итальянское название pomod'ого
яблоко золотое — (помодоро), а проще —
помидор. Правда, он сохранил и свое
древнее имя. На языке
южноамериканского народа науатль (нахуа)
привезенное из Южной Америки
растение называется томатль — крупная
ягода.
Любовались люди на помидоры
вплоть до середины прошлого века.
Но вот в ботаническом словаре
1811 года появилось сообщение:
«...хотя томат и считается ядовитым
растением, но в Италии его едят уже
с перцем, чесноком и маслом, а в
Португалии и Богемии даже делают из
него соусы, отличающиеся крайне
приятным, кисловатым вкусом».
Стоило отбросить свой страх перед
мнимой ядовитостью, как помидоры
понравились очень многимI Ведь
действительно ядовит только стебель
томата, поэтому настой ботвы
томатного куста используют для
уничтожения вредителей садовых растений.
66
Клуб Юный химик

В России о помидоре узнали в конце
XVIII столетия благодаря
замечательному деятелю культуры А. Т.
Болотову. Долгие годы в нашей стране
помидоры выращивали только на юге.
Но потом выяснили, что они
вырастают и на севере! Разумеется, лето
на севере короткое и у томата
слишком мало времени, чтобы созреть.
Поэтому помидоры сеют в парниках и
на подоконниках, а потом рассаду
пересаживают в открытый грунт.
Ну, а с какими растениями наш
«синьор помидор» состоит в родстве?
Ботаники-систематики числят томат за
семейством пасленовых. К нему же
относятся табаки (курительный и
душистый), баклажан, цветок петунья,
дурман, белена, картофель. Родство всех
этих растений прекрасно подтверждает
прививка друг на друге. Например,
привив помидор на картофельный
куст, можно получить давнюю мечту
людей — растение с «вершками и
корешками». Над землей будут плоды
томата, а под землей — клубни
картофеля. Такую химеру можно с
полным правом назвать картоматом. А
можно получить и томатокарт, привив
картофель на куст томата, но тогда
н е будет ни вершков, ни корешков.
В свое время эти эксперименты
ставил И. В. Мичурин.
Прививку делать просто, но
работать надо очень аккуратно! Срежьте
осторожно острым ножом (лучше
лезвием безопасной бритвы) одну ветку на
картофельном кусте и слегка
надрежьте образовавшийся пенек пополам на
глубину 5—8 миллиметров. Это —
подвой. А с куста томата возьмите
небольшую ветку длиной 8—10 сантиментров
с листочками, лучше — еще и с
маленькими бутончиками. Конец ветки
заострите с двух сторон в форме
маленькой лопаточки длиной также в 5—8
миллиметров. Это — привой. Привой
томата аккуратно вставьте в надрез
подвоя так, чтобы с одной стороны
кожица обоих растений совпала. Слегка
обмажьте место прививки садовым
варом-смолкой (в крайнем случае можно
обойтись и без него) и обмотайте
несколько раз толстой нитк'
Клуб Юный химик
1 Mr git J i r ^^
Вы спросите, а почему все-таки не
выращивают картомат? А потому, что
такое растение не выдержит двойной
нагрузки — и на вершки, и на
корешки. В результате и помидорчики, и
картофелины будут очень мелкими!
Красную окраску плодам придает
пигмент ликопин — изомер каротина, не
обладающий витаминной активностью.
А вот желтой окраске некоторые сорта
помидоров обязаны различным
формам пигмента ксантофилла.
А теперь давайте определим кое-
какие вещества, присутствующие в
помидоре. Понадобится его мякоть.
Томатная паста и соусы, типа
знаменитого кетчупа, нам не подойдут — в
них специально вводят разные добавки,
которые исказят нам результаты!
Опыт 1. Проделаем реакцию на
белок — ксантопротеиновую пробу.
Для этого на маленький кусочек мякоти
помидора капните концентрированной
азотной кислотой. Почти сразу же
появляется характерное для нитросоеди-
нений нуклеиновых кислот оранжевое
окрашивание.
Опыт 2. Теперь проделаем реакцию
на крахмалх (его в помидорах
содержится около 0,3 %). Одна капля
аптечной тинктуры йода на кусочке мякоти
помидора — и вы убедитесь: да,
действительно, крахмал здесь есть!
Опыт 3. В среднем в помидорах
(в мякоти и соке) содержится до
1,6 % глюкозы. Внесите в пробирку 10
капель помидорного сока, 5 капель
10 %-ного раствора щелочи и 10
капель 10 %-ного раствора медного
купороса. Нагрейте пробирку, и через
несколько секунд появится сначала
желтое, а потом и красное
окрашивание: глюкоза восстановит медь до
Си20.
Согласитесь: все-таки отличная вещь
это перуанское золотое яблоко!..
Н. А. ПАРАВЯИ
67

-^ <X£^4^pC>jl^ ?J2l£4(_
О биологических часах вы, наверное,
наслышаны. Правда, повлиять на их ход
человеку трудно. А вот электрохимические
часы можно сконструировать самому.
Возьмите небольшой кристаллизатор
(лучше прямоугольную аккумуляторную
банку) и наполните на 2/3 объема
концентрированным раствором поваренной
соли. Вырежьте из куска жести (например,
из железной, но не алюминиевой,
консервной банки) два электрода почти
такой же высоты, как и кристаллизатор.
К каждому электроду припаяйте
изолированный медный провод. Один провод
соедините с клеммой понижающего
трансформатора (например, 220/6—10 В), а
второй — с амперметром переменного тока
на 5 А. Соедините амперметр и
трансформатор между ^обой.
Включите трансформатор в сеть
переменного тока и внимательно следите за
тем, что происходит. Сила тока
постепенно растет, жидкость у поверхности
электродов начинает закипать, появляется
водяной пар (точнее, туман). Кипение
усиливается, сила тока достигает максимума
и... вдруг резко падает почти до нуля.
Раствор уже не кипит. Но тут же сила
тока снова начинает расти, жидкость
бурно вскипает, и опять процесс почти
* полностью приостанавливается. Так
продолжается до тех пор, пока вы не
выключите установку (или раствор хлористого
натрия не испарится).
Так почему жидкость кипит как по
часам, а сила тока в цепи
периодически изменяется? У раствора поваренной
соли большое электрическое
сопротивление, поэтому под действием
электрического тока он разогревается. Да так
сильно, что закипает. Через некоторое время
пузырьки пара почти полностью
покрывают поверхность электродов и изолируют
их от жидкости. Электрическая цепь
размыкается, раствор перестает кипеть,
и электроды снова контактируют с
раствором. Потом все начинается сначала.
Ну, а из-за чего увеличивается сила
тока в электрической цепи? Дело в том,
> что когда раствор нагревается, то
уменьшается его электрическое сопротивление.
Кстати, кипеть жидкость начинает у
электродов, поскольку сопротивление кон-
• такта электрод-раствор больше
сопротивления других слоев жидкости.

Р/>о^
Но продолжим наш эксперимент.
Выключите трансформатор из сети и
уберите один жестяной электрод из
кристаллизатора. Вместо него к клемме
трансформатора присоедините очень тонкую
голую медную или железную
проволочку диаметром в 0,5 мм (или
даже еще тоньше). Оберните проволочку
кусочком липкой изоляционной ленты.
Придерживая проволочку за ленту,
включите трансформатор снова в сеть. Затем
прикоснитесь свободным
(неизолированным) концом проволочки к поверхности
электролита и постепенно опустите вниз
на сантиметр.
То, что начнется в растворе
поваренной соли, даже нельзя назвать кипением!
Конец проволочки раскаляется и светится,
вспыхивает желтое пламя, раздается треск.
В том месте, где тонкая проволока
соприкасается с раствором, велико
электрическое сопротивление. В результате
проволока периодически накаляется. Правда,
периодичность накала незаметна, так как
частота тока очень велика. В системе из
одного очень большого электрода и очень
маленького возникает частичная одно-
<?'
сторонняя проводимость электрического
тока. То есть переменный электрический
ток частично выпрямляется, начинается
электролиз раствора поваренной соли. И
водород, выделяющийся на маленьком
электроде (проволочке), смешанный с
мельчайшими капельками раствора хлорида
натрия, дает желтые искры. Кроме того,
водяной пар разлагается на поверхности
раскаленной проволочки: 2Н2Опар=2Н2+
+02. Смесь же водорода и кислорода
(гремучий газ) от малейшей искры
вспыхивает.
А если использовать не переменный, а
постоянный ток, то можно ли наблюдать
эти процессы? Взяв любой источник
постоянного тока напряжением 6—10 В вы
можете убедиться, что все эти явления
стали еще эффектнее: ведь к ним
добавляется электролиз раствора соли!
И последнее. Если у вас нет
амперметра переменного тока — не беда. Возьмите
вместо него электрическую лампочку,
рассчитанную на напряжение 6—10 В.
Н. А. ПАРАВЯН

Рисунок А. АННО

Размышления
К вопросу
о необъяснимом
В. ВАРЛАМОВ
Эта маленькая история предлагается
читателю отнюдь не в поучение, а для
размышлений.
Как-то, еще в застойные годы, перебирая
карточки в спецхране почтенной
библиотеки, я заинтересовался: почему арестован
один-единственный номер американского
журнала по парапсихологии? Любопытство,
как известно, не порок, хотя подчас и
наказуемо, посему я заказал «арестанта».
В нем американцы обозрели состояние па-
рапсихологических исследований в
Советском Союзе, прямо-таки плачевное в то
время. Ну и что? Главная крамола статьи, на
мой взгляд, заключалась в авторском
объяснении причин, по коим у нас подвергали
гонению данную лженауку: она не
вписывалась в знаменитое павловское учение, а
официальная идеология государства,
творчески преломив условные рефлексы, на том
и замерла — мол, ничего другого нету. Такую
ужасную тайну, естественно, следовало
запрятать от нашего самого образованного в
мире читателя в недра спецхрана.
Это, как говорится, присказка. Теперь по
делу. У многих на памяти мытарства,
которые претерпел метод лечения с помощью
игл, вводимых в особые акупунктурные точки
на человеческом теле. Сперва полное
отрицание. Потом робкие ссылки на историю,
на зарубежный опыт и собственную
клиническую проверку. Помогает, говорите? Но
каков механизм действия? Где теория,
подтверждающая правомерность существования
этой вашей «китайской медицины»? С
теорией было худо. Какие-то «жизненные каналы»
трех светильников и прочие, по которым
циркулирует, видите ли, энергия первых
небес, пять первоэлементов... Нет, не пойдет,
граждане! И не шло. До тех пор, пока не
подвели базу, устраивающую всех.
Еще И. М. Сеченов утверждал, что все
акты организма, сознательные и
бессознательные, суть рефлексы. А уж после
И. П. Павлова все стало настолько ясно, что
и сомневаться грех, и думать ие надо. Игла
раздражает нервные окончания, а дальше —
знакомая рефлекторная дуга с разными
вытекающими отсюда последствиями. Вот
теперь творчески обновленный старинный
метод под новым, единственно правильным и
научно обоснованным названием можно
было внедрять на законных основаниях.
Собственно, больному-то все равно, как что
называется, лишь бы помогало. Но многим ли
поможешь, если лечить тайно, ненаучным и,
стало быть, несуществующим методом
иглоукалывания? Совсем другое дело, когда на
двери солидная табличка: «Кабинет
рефлексотерапии». Звучит!
Конечно, за признание надо платить.
Новые нейрорефлекторные объяснения напрочь
отвергли всю эту китайскую философию —
Ян, Инь, пять первоэлементов, таинственные
каналы, да и сами акупунктурные точки
тоже. Есть в определенных местах под кожей,
на глубине, скопления нервных окончаний,
нервные узлы — чего еще надо, вот туда и
вводят иглу для возникновения отдачи —
рефлекса. Мне довелось однажды в первой
половине дня выслушать блестящий доклад,
убедительно доказывающий, что никаких
таких точек нет. А во второй, на экскурсии в
лечебное учреждение, мы наблюдали на
экране электронного прибора, сунув туда
собственную руку, эти самые точки, ярко
сиявшие, словно августовские звезды.
— А вы знаете, что они физически якобы
не существуют? — спросил я разработчика,
этакого технаря-электронщика в джинсах. Он
равнодушно пожал плечами:
— Нам спустили техзадание, мы
уложились в смету и сроки, прибор сдан в
эксплуатацию...
На его молодом лице было написано: мне
бы ваши заботы — есть жизнь на Марсе,
нет жизни... Спустят ТЗ — и все путем!
Легко молодым электронщикам, не
обремененным идеологией. А как тяжек ее груз.
Она пропитала нашу жизнь, стала плотью и
кровью, безусловным рефлексом,
запрещающим думать иначе, чем положено.
Беда не в рефлекторном объяснении
иглотерапии. Эта точка зрения, как и всякая
другая, полезна и обогащает видение предмета.
Например, она позволяет предполагать, что
не иглою единою можно вызвать нужный
рефлекс: способов воздействия на нервные
окончания много. Что и подтверждается,
скажем, при раздражении тех же зон
электрическим импульсом. Плохо другое.
Одобренное свыше толкование становится как бы
единственно правильным, исчерпывающим, и
полностью, категорически устраняет все
другие, не столь привилегированные объяснения.
А это вредит истине.
71

Если подумать, медики заняты лишь тем,
что происходит внутри организма. И
получается, что эти самые точки, в каком ни на
есть виде, созданы исключительно для того,
чтобы в них тыкали — нарочно или
случайно — иголкой (в древности — костяным или
каменным острием), электродом, лазерным
лучом, еще чем-то, способным вызвать
желанную отдачу. Может быть, у точек более
широкое и глубже скрытое предназначение?
Пожалуй, эти странные и отчасти
отвергаемые наукой элементы — не просто сотни
«иллюминаторов» для проникновения
раздражающего сигнала внутрь, не только локаторы,
облегчающие наше движение по фарватеру
жизни. Они же — и датчики, сообщающие
всем-всем о сиюминутном состоянии
организма. Если уж не врет «детектор лжи»,
основанный на примитивной кожно-гальвани-
ческой реакции, так как же сложны наши
связи с окружающим, ближним и дальним,
через такую малопонятную, отнюдь не
сводимую к рефлексам систему? Все живое, а быть
может, и неживое в мире действительно
взаимосвязано, но не так примитивно, как
привыкли думать. И кажется, расстояние
этим связям не помеха. Впрочем, это уже
за границами темы.
Немецкий иглоукалыватель, виноват,
рефлексотерапевт Р. Фолль отметил как и другие,
что электрические параметры — своего рода
лицо активной точки — меняются при разных
состояниях организма, системы, органа. То
есть изменения этого лица сообщают всем,
способным услышать, что творится внутри
человеческого тела и какая из его функций
нарушена, хотя еще и без видимых
симптомов болезни. Это не ново. Но вот что он еще
заметил и не умолчал: «Даже взятие в
руки медикамента вызывает изменение
значений электропроводности в акупунктурных
точках». Дальше — больше. Лекарства он не
давал в руки больному, а включал их в
электрическую цепь, соединяющую
измерительный прибор, испытуемое вещество и
измеряемую точку на теле субъекта. И точка,
вернее, организм человека через ее
посредство реагировала на лекарство, даже не
соприкасающееся с ней! По этой реакции
оказалось возможным судить, чем именно
лечить больного.
Лучше бы исследователь вовремя
остановился. Явно не наш человек. Многие
отечественные публикации, мельком упоминая
Фолля, молчали об этой несуразице. Или
сообщали в таком виде: «Приводя обширный
фактический материал в пользу
«медикаментозного тестирования», Фолль, однако,
замечает, что «феномен испытания
медикаментов до сих пор не может быть объяснен с
помощью известных физических законов».
К этому замечанию трудно что-либо
добавить.
И верно, что тут добавишь: коль не
укладывается в рамки известного, так этого не
может быть. Несмотря на «обширный
фактический материал». Так уж мы приучены.
И все же попробуем добавить что-либо. Не
по делу, а так, в общем.
Есть два пути познания. Оба идут от
практики, от наблюдения и потребности.
Рассмотрев нечто незнакомое, не встречаемое
дотоле, человек пытается свести его к уже
известному. При неудаче включается
фантазия: а что, если допустить... Потом следует
проверка. Так делают открытия. Для них
нужна смелость.
Другой путь — усеченный. Им полируется
практика. Знаменитый Жорж Кювье поучал:
«Наблюдать, описывать и
классифицировать — вот занятие ученого». Российские
остроумцы прошлого века облекли
французскую мысль в родимую чеканную установку:
«Не рассуждать!». Вот ею-то мы и пользуемся
за милую душу. Если факт не укладывается
в каноны, предписанные кем надо, тем хуже
для факта. Конечно, есть науки, где многое
было позволено. Ядерная физика, например.
Но уж в такой консервативной области, как
медицина, вольнодумцев надлежит побивать
камнями. Много ли вы знаете отечественных
медицинских открытий? Хотя от ученых
трудов полки ломятся. Да оно и спокойней так-
то, можно всю жизнь без побоев просидеть
над какой-нибудь новой классификацией
общеизвестного, что само по себе полезно.
Тут главное — усидчивость.
Первый путь рискованный. Оригинальное
его выражение я встретил у отца Павла
Флоренского, ученого и мыслителя (как
известно, это далеко не одно и то же).
Рассуждая о магичности слова, он, будучи
принципиальным противником магии, тем не
менее заметил: «Я полагаю, что не магическое
надо объяснять физическими причинами, но
напротив, так называемое или кажущееся
профанам физическим подлежит объяснению
через магические силы». Вы способны
принять такое? Вся наша благовоспитанная
натура ощетинивается.
Однако воспитание воспитанием, а если,
например, сильно болит, мы не прочь
испробовать методы лечения, стыдливо названные
нами «нетрадиционными». Видите ли, в
традициях у русского человека сплошь
лазеротерапия, радиоактивные изотопы, гастро-
фиброскопы, лучше японские, ионофорез там
какой-нибудь. А тысячелетний опыт
народа — он, конечно, вне традиций. И стоило
идеологическому прессу ослабнуть, как сразу
72

же из-под спуда на свет Божий полезли
всякие незаконные ростки, часто вредные,
иногда — наоборот.
У меня в руках один из таких невредных
росточков, кооперативным способом
изданная монография Н. Л. Лупичева под
любопытным названием: «Электропунктурная
диагностика, гомеотерапия и феномен
дальнодействия». Да, жизнь переменилась. Еще
недавно автора не то что печатать — со свету
сжили бы за одно название. Хотя и сегодня
в медицинском правоверном издательстве
не нашлось для него места. Тем более, что
работа посвящена развитию и практическому
применению того самого метода Фолля,
объяснить который не мог и сам
первооткрыватель.
Автор книги и не пробует доказывать что-
либо. Он, как тот скучающий электронщик,
просто дает в руки врачу возможность за
несколько минут, безо всяких орудий
пытки — уколов, зондов и прочего — определить,
чем именно нужно лечить данного человека.
В электрическую цепь включают
(нераскупоренным!) то или иное лекарство, а нужная
активная точка сообщает — да или нет.
О ничтожности измеряемого тока и чуткости
метода говорит хотя бы то, что наставление
рекомендует учитывать эмоциональное
состояние не только пациента, но и врача.
А испытанию подлежат гомеопатические
лекарства, в которых действующего начала
куда меньше, чем кот наплакал.
Гомеотерапия с немалым эффектом
врачует чуть ли не два века, но принцип ее
многие тоже отвергают до сих пор, любые
доказательства разбиваются о скептический
гранит. Пожалуй, войну эту начали не титаны
теоретической мысли, а аптекари, которых
новый метод лечения на фоне тогдашних
сногсшибательных дозировок сильно ударил
по карману. Так и идет с тех пор. В
послевоенные годы на лекции по фармакологии
кто-то из моих однокашников спросил: «Что
такое гомеопатия?». Профессор охотно
пояснил: «Это когда берут каплю лекарства,
разводят в бочке воды, оттуда каплю
переносят в следующую бочку, и так много раз,
а уж из последней прописывают больному
строго по восемь капель». Аудитория
веселилась. Этим началось и закончилось
знакомство будущих врачей с почтенным, но,
увы, недостаточно законным методом.
Наверное, и теперь мало что изменилось.
Судите сами: о чем тут говорить, как может
действовать лекарство в разведениях, когда
вроде бы и молекулы-то его порядочной в
растворе не осталось? А между тем помогает
многим.
В таких случаях есть испытанное
прибежище, и мы прячемся в него, как страус
прячет голову в песок при неприятностях.
Все просто: больные внушают себе, что
должно подействовать,— вот и действует. Правда,
животные тоже выздоравливают, совсем уж
незаконно. Так ведь надо еще проверить.
— А ты докажи, как положено,— слышу я
знакомый голос,— ты выведи на прибор, на
стрелку, чтобы все видели, чтобы поверили!
Так вот он, прибор — аппарат для электро-
пунктурной экспресс-диагностики и подбора
лекарств, сокращенно — ЛЕДИ. Видите —
стрелочка качнулась.
— Э-э, нет,-— говорит ортодокс, привычно
меняя направление главного удара,— а где
теория? По какому праву? Этак все начнет
качаться!
Теории, как известно, нет. Нельзя же
считать теорией скупые пояснения в книжке,
развивающей метод Фолля. Нечто сродни
взглядам идеалистов всех мастей, начиная
с мудрецов древнего Китая и Греции вплоть
до русских космистов, долго и тщательно
замалчиваемых в своем отечестве. Дескать,
мировая связь всего со всем, влияние любой
частицы на Вселенную в целом и обратно.
Для физика тут нет особой ереси. Для
биолога же, тем более медика — непрошибаемого
материалиста, и подумать грех, чтобы какое-
то снадобье, да еще запечатанное в пузырек,
действовало на организм дистанционно. Этак
и личной энергией можно лечить на
расстоянии, и простую воду силой воли
превратить в лекарство.
И здесь могучий охранительный рефлекс
вступает в игру. Да черт с ним, с
больным,— вылечится, если не помрет,— но
мирить Платона с Демокритом, космистов с
рефлексами — ужас! Мир рухнет.
Вы-то как думаете?
Информация
BHUMJHU2!
Предприятие реализует со склада в Москве импортные
химические реактивы: едкий калий чешуйчатый, муравьиную кислоту,
пирокатехин, тиомочевину.
Телефон: @95) 300-68-Л. Факс: @95) 308-18-80.
E-mail: mir@suok.msk.su.
73

^:?^ГЙУ.
:Ш?-&*^
~&\
■JJ&*4*%<mr t-JX
m
Страницы истории
Лагерные Робинзоны
Л. П. СЕРГЕЕВ
В предисловии к «Колымским рассказам»
Варлам Шаламов пишет: «Автор считает
лагерь отрицательным опытом для человека —
с первого до последнего часа. Человек не
должен знать, не должен даже слышать о нем.
Ни один человек не становится ни лучше,
ни сильнее после лагеря. Лагерь —
отрицательная школа, растление для всех — для
начальников и заключенных, конвоиров
и зрителей, прохожих и читателей
беллетристики».
Я полностью к этому присоединяюсь.
Самое страшное в лагере —
невозможность планировать свою жизнь хотя бы на
сутки вперед. Постоянный риск:
недовольство начальства, угроза внезапного
этапирования, опасная блатная среда. Читая
дальше, следует обо всем этом помнить.
Для начала два наблюдения. Они могут
показаться малозначащими. Однако это не так.
В трехместной камере для
подследственных нас было четверо (доходило и до
тринадцати!) . Книг не полагалось, разговоры
все переговорены, делать совершенно нечего.
Один из моих сокамерников с утра сел
за работу. Отстирал портянку. Распустил
голубой носок и смотал нитку в клубок. За
иголкой пришлось обратиться к дежурному
надзирателю — с обещанием вернуть до
отбоя. Компаньон мой сел и принялся
вышивать. И к вечеру был готов богато расшитый,
в пределах возможностей, носовой платок.
Или салфетка. Конечно, не Бог весть какое
искусство. Но из ничего — вещь!
Второе наблюдение. В этапной камере этой
же тюрьмы, предназначенной для уже
осужденных лиц, собралось нас человек
шестьдесят. Все «мужики», «фрайера», «лопухи».
Ни одного человека из потока
интеллигенции 1937—1938 годов, кроме старосты. Сред-
необывательский улов, вплоть до
малограмотных колхозников.
74

И среди этих «контриков» замешались два
профессиональных уголовника.
Так как по действовавшему тогда кодексу
побег из лагеря карался всего лишь двумя
годами, блатные постоянно совершали
побеги, практически ничем не рискуя. Их
быстро отлавливали, давали два года, они снова
бежали, получали свои два года и так далее.
Но во время войны за побег стали давать
по десять лет, и притом по статье 58,
части 14 — отказ от работы,
контрреволюционный саботаж.
Так блатняк начал просачиваться в
массы «контриков». Это было удобно для
начальства. Два хорошо спевшихся
уголовника вполне могут овладеть стадом
неорганизованных «фрайеров», ошеломленных
совершенно неожиданным осуждением, и
полностью подчинить их себе.
К счастью, старостой камеры у нас был
старый, опытный лагерник, колымчанин, еще
из потока 1937 года, крупный инженер, а в
молодости еще и футболист сборной страны,
некто Сапожников, игравший со
Старостиными, Леутой, Корчебоковым... Он не давал
ворью распоясаться.
В один прекрасный день оба наших урки
с утра залезли под общие нары и что-то
начали там колдовать. К обеду они вылезли
и показали новенькую, отлично сделанную
колоду карт.
Как им это удалось?
Дня за два до этого один из них, оторвав
от сапога (чужого, разумеется) сношенную
подковку, медленно и методично стал ее
затачивать на цементном полу камеры. К
концу второго дня был готов небольшой, очень
острый ножичек. По блатному — писка.
Заранее в тюремном ларьке были
приобретены спички и несколько книжечек
курительной бумаги.
После утренней раздачи хлеба один из
урок намочил свою пайку и деревянной
ложкой протер ее через носовой платок в
кружку. Получился густой клейстер.
Остальное происходило уже под нарами.
Курительную бумагу склеили по четыре
листка. После высыхания получились вполне
жесткие карточки.
В одной из них пиской вырезали
отверстия по мастям — пики, трефы, бубны, черви,
а также цифры.
От черной резиновой подошвы чьего-то
ботинка пиской настрогали стружку и сожгли
ее. Остаток смешали с клейстером.
Получилась превосходная черная краска.
Намазав на ладонь эту краску, через
прорези трафарета накатали нужные знаки
и цифры на заготовки карт.
Вот так — при минимальных ресурсах —
было получено достаточно сложное изделие.
Возможно, уголовники начали бы игру,
допустим, на наше барахло, но Сапожников
был бдителен и строг.
После довольно продолжительных лагерных
злоключений — понятие о них можно
получить из «Колымских рассказов» Шаламова,
«Саночек» Жженова или «Черных камней»
Жигулина — я, как говорится, дошел. Если
на дороге лежала спичка, я обязательно
спотыкался. А споткнувшись, неизменно падал.
Ветер распоряжался мной, как хотел.
Словом, я стал полным доходягой и в этом
качестве был направлен в лагерный лазарет
в почти безнадежном состоянии.
В лазарете меня выходила Софья
Михайловна Свердлова, главный врач, тоже,
разумеется, из заключенных. Через месяц я уже
более или менее уверенно начал ходить и был
выписан. Но не на общие работы, а
благодаря друзьям — в конструкторское бюро
завода, организованного в Усть-Уссурийске на
базе бывшей судоремонтной верфи. Завод
начал выпускать боеприпасы.
Меня приняли архивариусом и
библиотекарем технического отдела. А так как в
библиотеке оказалось всего сорок книг, а в
архиве сто два чертежа, то за один рабочий
день все было приведено в порядок и
заинвентаризовано. Делать стало нечего, и я
предложил испытать меня на конструкторской
работе.
Предложение было принято. Мне
пришлось вспомнить теоретическую механику,
изучить детали машин, проштудировать
сопротивление материалов. Все это между
делом, параллельно с практической работой.
Приходилось заниматься самым
разнообразным конструированием и проектированием —
от режущего и контрольного инструмента
и приспособлений к станкам вплоть до
целого кузнечного цеха. Через шесть лет я уже
стал начальником этого самого технического
отдела.
Кончилась война, выпуск боеприпасов
прекратили. А завод был на ходу — неплохое
оснащение (хотя был там и любопытный
токарный станочек, изготовленный в
Шанхае в 1898 году). А главное — кадры: сотни
людей с высокой квалификацией и
длинными-длинными сроками заключения...
После непродолжительного смутного
времени, когда завод пробавлялся мелкими
заказами, изготовляя, например, печные
приборы, ведра и корыта, молотковые
дробилки, начальству удалось заключить очень
интересное и выгодное соглашение. Главпри-
моррыбпром предложил нашему заводу
спроектировать двигатель в 30 л. с. для малых
рыболовецких судов (кавасаки) — вместо
имевшихся пяти или десяти разнообразных,
75

уже изношенных двигателей — и
организовать его производство. Контрагент
обязался поставить нам новые импортные,
полученные по ленд-лизу станки и необходимые
материалы.
Коллектив нашего техотдела — четыре
сильных конструктора и один опытный
технолог — принялся за дело. Если память мне
не изменяет, конструирование было
выполнено за полгода. Одновременно шло и
переоборудование цехов под новое
производство, и проектирование, и изготовление
всяческой оснастки.
Завод начал выпускать двигатели и вскоре
довел их производство до пятнадцати в
месяц.
После выпуска первого двигателя мне
предложили сдать дела техотдела заместителю,
а самому организовать лабораторию.' На
завод завезли из Манчжурии большое крлиЁ-
чество материалов, большей частью с
утраченной маркировкой. И для производства
деталей двигателя все их следовало
рассортировать и замаркировать.
Тут-то я и припомнил вышитый в камере
платок и блатную колоду карт. А заодно и
Робинзона Крузо.
Правда, начинал я не на совсем пустом
месте. Маленькая лаборатория на заводе уже
была. Когда-то ее организовал мой товарищ
по несчастью, ученик моего отца в Военно-
химической академии, вытащивший меня из
лагерного лазарета на завод.
Во время войны, когда все материалы
поставлялись централизованно и удовлетворяли
кондициям, она контролировала только
содержание серы и марганца в чугуне. От
этой лаборатории я унаследовал
аналитические и технические весы с разновесами,
некоторое количество мерной посуды —
бюретки, пипетки, мерные колбы...
Начальство отвело под лабораторию
большое помещение — около 30 квадратных
метров и обеспечило меня кадрами. У
Робинзона был один Пятница. Ко мне пришли
трое Пятниц. Молодые ребята, осужденные
по военным статьям (самоволка и т. д.),
без малейшего уголовного оттенка. Все они
скучали на должностях контролеров ОТК
или на подсобных работах и были очень
довольны, что попали ко мне. У Юры Коляды
до призыва был фармацевтический
техникум. Гриша Казимиров и Николай Гольд-
ман окончили десятилетку.
Получив помещение и обмерив его, я сам
спроектировал всю лабораторную мебель —
лабораторные столы, вытяжной шкаф,
верстак. Деревообделочный цех нашего же
завода быстро исполнил мой заказ.
Вчетвером мы выкрасили мебель, слесари сделали
разводку воды по столам, электрики
выполнили всю необходимую проводку.
Что у нас было еще?
«Чистые химические реактивы» Ю. Каря-
кина, «Органические химические реактивы»
Л. Кульберга и, конечно, горячо любимый
чуть ли не с детства органический
практикум Гаттермана—Виланда.
Еще — полное собрание ГОСТов на все
материалы со всеми необходимыми методам
ками анализа.
Чего у нас не было?
Не было реактивов. Не было
нагревательных приборов. Дистиллированной воды.
Я обратился в аптеку санчасти лагеря.
Оттуда у нас появились йод, перманганат
калия, сульфат магния, сулема, белый
мышьяк, нитрат висмута, эфир в упаковках,
называемых «рыжиками», спирт (тогда еще не
укоренился обычай пить казенный спирт),
ляпис (эти варвары из санчасти
употребляли ляпис, только чтобы метить белье!),
каучуковые трубки.
Мы освидетельствовали материальный
склад и цеха. Приобрели: металлический
цинк, олово, сурьму, магний и алюминий
в чушках, поташ, технический нашатырь,
каустик, три технические кислоты — серную,
соляную и азотную, хлорпикрин (учебное
ОВ), черенковую серу, красную кровяную
соль.
На топливном складе получили большое
количество очень чистого бензола,
присланного для разбавления моторного топлива.
Очень остроумно Гриша Казимиров решил
проблему с нагревательными приборами.
Спиралей не было даже на черном рынке,
но на складе имелась трофейная (из
Манчжурии) американская хромоникелевая
листовая сталь Apollo толщиной 2 мм. Гриша
вырезал из нее многоугольник 20—25 см
в поперечнике. Просверлил в центре
отверстие, закрепил в шпинделе токарного
станка и черновым резцом ободрал и обточил
в правильный диск. Затем чистовым резцом
при малых оборотах и подаче он стал
снимать длинную непрерывную ленту толщиной
не более 0,1 мм. Вот где нужны были верный
глаз и твердая рука!
Одновременно его подручный наматывал
сбегающую стружку начерно, чтобы избежать
перепутывания. Эту стружку затем навивали
на длинный стержень, получалась
нормальная спираль.
Керамический корпус плитки с канавками
для спирали сформовали из глины с песком
и обожгли в литейном цехе. Жестянщик
заключил его в футляр из черной жести.
После укладки спирали плитка была готова.
Нагрев оказался такой, что его приходилось
умерять реостатом.
Дистиллированную воду мы получали с
помощью электролитического нагревателя —
76

двух больших графитовых пластин,
погруженных в двадцатилитровый стеклянный
баллон, укутанный в асбестовую ткань. Пары
через холодильник поступали в приемник.
Система разгонялась довольно долго, но
далее давала устойчивый ток дистиллята.
Кстати, дистиллированной водой мы снабжали
гараж и — в обмен на реактивы — аптеку
санчасти.
Не было у нас и обычной, обиходной
лабораторной посуды. И здесь нашли выход.
Все перегоревшие лампочки электрики несли
к нам. Раскаленной спиралью мы обрезали
цоколь, изымали вольфрамовую нить, на
паяльной горелке оплавляли края и на
обугленной доске осаживали донце, делая его
плоским. Стоваттные лампочки оказались
очень удобными для титрования. Не хуже
эрленмейеров.
Собственно работа лаборатории началась
с изготовления реактивов. Перегнали
дважды серную и азотную кислоты и получили
реактивы очень высокой чистоты. Соляную
кислоту перегонкой избавить от хлорного
железа не удалось. Пришлось готовить ее,
насыщая воду хлористым водородом (из
соли и серной кислоты). Водный аммиак
получали насыщением воды газообразным
аммиаком (из нашатыря действием каустика).
Далее, исходя из этих чистых реактивов,
мы приготовили весь спектр необходимых
для анализа прочих реактивов, в том числе
соли всех обычных катионов.
Удалось даже изготовить такую
экзотическую вещь, как натрий кобальтнитрит —
реактив на калий. Источником кобальта
послужили отработанные победитовые резцы.
Победит — металлокерамический сплав
карбида вольфрама и металлического
кобальта. При кипячении его с соляной кислотой
получался раствор хлористого кобальта и
тонкий осадок карбида вольфрама, который
после обработки азотной кислотой тоже шел
в дело — на изготовление вольфрамата
натрия.
Замечу, кстати: до сих пор я считаю
наилучшим способом погружения в науку для
начинающих химиков классический
качественный анализ по Бунзену. И параллельно
с изготовлением реактивов мои Пятницы
обучались у меня именно таким способом.
У нас не было сернистого железа для
получения сероводорода. Мы воспользовались
сернистым алюминием, который сами
изготовили алюмотермическим способом —
поджигая магниевой стружкой смесь
алюминиевого порошка с серой. Сернистый
алюминий выделял сероводород просто под
действием воды.
В то же самое время мои помощники
прошли элементарный органический
практикум — синтез бромистого этила, нитро- и ди-
нитробензола, анилина и т. д. Даже
провели несколько синтезов по Гриньяру.
Так одновременно готовились и кадры,
и материальная часть, и к началу
серийного выпуска двигателей лаборатория
полностью была готова к контролю
материалов.
Начать пришлось с элементарной
сортировки — по цвету и форме искр на
наждачном круге, а затем уже шел анализ на
легирующие примеси. До сих пор сожалею о том,
что не успел наладить определение
углерода, и чисто углеродистые стали приходилось
сортировать по результатам закалки. По
чертежам, присланным из Москвы,
инструментальный цех завода, где сосредоточились
слесари-инструментальщики — форменные
артисты своего дела, изготовил машину для
испытания стали на разрыв. Это тоже стало
подспорьем при сортировке.
Так мы работали. Работали и учились.
И пусть не покажется странным: на работу
из лагеря шли, как на праздник, не замечая
ни конвоя, ни собак, стремились скорее
попасть на рабочее место.
Срок мой подходил к концу. Оставалось
«всего» каких-нибудь два с половиной года. И тут
последовал новый поворот в моей судьбе:
этап через все пересыльные тюрьмы Сибири
до Москвы, а оттуда — назначение на
«шарашку» в Красноярск. Там я и вышел на
свободу, правда, с большими
ограничениями — без права жить даже в областных
городах.
Долгое время я ничего не знал ни о
лаборатории, ни о судьбе моих питомцев, хотя
и предпринимал кое-какие попытки их
разыскать. И вдруг неожиданно, как снег на
голову, свалился Юра Коляда. Теперь,
правда, Георгий Александрович Коляда. Седой
и с бородкой, уже дед.
Узнав из публикации В. Р. Полищука
«Шоссе энтузиастов» («Химия и жизнь»,
1988, № 8) о том, что я жив и обитаю в
Москве, он прилетел с Дальнего Востока,
чтобы встретиться со мной. Он стал
начальником нашей лаборатории после меня. А в
конце концов — заведующим крупной
центральной заводской лабораторией на
металлургическом комбинате в Приморье. Автором
сотен аналитических методик и многих
авторских свидетельств. Так что я мог быть
доволен — хорошо оставить на земле хоть одного
ученика.
К сожалению, мне ничего не известно
о судьбе Гриши Казимирова и Николая
Гольдмана.
77

Милл^рдолет^е
Павел ШОРНИКОВ^

Я увидел его вечером, когда снимал верхнюю одежду. Я сразу понял, что этр. Десятки
гипотез молнией пронеслись в мозгу, но я слишком устал обманывать себя... Это был
волос — женский волос.
Он блеснул цепочкой золотистых пунктиров на черной материи, и, как я ни пытался
овладеть собой, мой пульс участился, участилось дыхание. Мысль, что сейчас сработает
«доктор» (и на этот раз точно расследования не избежать), разволновала еще больше.
Нужно было как-то выходить из положения. Я выбрал самое простое — повалился на пол...
— Не понимаю,— говорил Кронин, просматривая на экране бесчисленные таблицы,—
только вчера мы делали тебе сканирование, и все было в норме... Обморок — это
слишком серьезно.
Я пожал плечами и потянулся к сигаретнице.
— Ты опять закурил?
— Сам же сказал: это слишком серьезно.
— Мне очень жаль, Максим, но придется тебя подключить к «свидетелю». Мы
слишком заинтересованы в тебе.
— Делай, как знаешь,— равнодушно ответил я.
Кронин набрал несколько команд, и через минуту на предметный столик выкатился
небольшой металлический цилиндр.
— Будет немного больно,— предупредил Кронин.
Я пожал плечами и покорно протянул правую руку.
— Нет, Максим, точка входа — надбровная дуга.
Я бросил сигарету в утилизатор.
— Неужели действительно так серьезно?
Кронин кивнул:
— Мне не нравится общая картина. Извини, но мы провели расследование. Может
быть, «свидетель» удержит тебя от неверного шага. Ты понимаешь?
Я ничего не ответил, только закрыл глаза. Лоб обожгло холодом металла, и боль
пронзила мозг. По щекам потекли слезы. Вот и все. Теперь каждый мой шаг будет
скрупулезно фиксироваться и анализироваться. И так до тех пор, пока я не выдам себя. А потом?
Лучше об этом не думать...
Я перешел на книги и газеты — «свидетель» наводил помехи на телепатический
информационный канал.
Женщина, рассуждал я, изучив последнюю работу Вадима о проблеме Трансформации,—
и раз женщина, то, значит, Энергетическое Кольцо разорвано и мы все обречены!..
Нет! Не может быть! А если да, тогда почему я не вышел на Совет с этим
предположением?.. Нет. Я же все почувствовал сразу. Утечка энергии — дело немыслимое.
Утечку энергии моментально заметили бы... Женщина есть, и есть энергетический
баланс! — вот, что меня поразило и заставило молчать. Нужно найти ее. Нужно как можно
точнее повторить весь тот день.
— Я бы посоветовал тебе отдохнуть на море,— сказал Кронин,— рассеянным стал.
Нервничаешь. К возбудителям тянет...
Я и на этот раз угостился кронинской сигареткой.
— Ты читал последнюю работу о Трансформации? — спросил я.
— Это ты у нас читаешь,— ответил он, и в его взгляде мне почудилась
настороженность.— Содержание мне известно.
— У меня появились кое-какие соображения. Море — это хорошо, но не сейчас.
— Как знаешь. Первый закон Братства на твоей стороне.
— «Делай что хочешь, ибо смерти нет»,— медленно проговорил я,— а «Доктор»?..
«Свидетель»?.. «Дозорный»?..
— Не мне тебе объяснять,— разозлился Кронин.— Энергетическое Кольцо! Вот и все!
Смерти нет, потому что живы мы все. Каждый из нас бессмертен, но все вместе мы ходим
под Богом. Мы — заложники самих себя! Трансформация — вот истинное бессмертие!
Каждый — все и каждый — он сам! — Глаза его блестели, ноздри трепетали.
Он превысил расход энергии, мелькнуло у меня, и в ту же секунду тонкий серебряный
луч ужалил Кронина в шею — сработал «доктор». Кронин сразу успокоился, потер
ужаленное место.
— Ты меня в эти дискуссии не втравливай. Все уже решено. Мы правы. Мы. Не потому,
что нам помог случай, а потому, что случайностей нет. Все. Сеанс окончен.
Я бросил сигарету мимо утилизатора и вышел.
79

Странно, но никогда раньше мне не приходилось выходить наружу над лабораторией
Кронина. Я шагнул с подъемника в высокую траву, покрутился на месте. Крики
невидимых зверей и птиц, незнакомые запахи земли, деревья, роняющие на плечи то ли сок,
то ли яд...
Неожиданно сверкнул тонкий золотой луч — «дозорный»! Сработал на уничтожение.
Если бы я был обыкновенным человеком, меня уже не было бы в живых. В траве что-то
зашуршало, и вновь по воздуху чиркнуло золотом. И еще раз! Куда же я попал? Трижды
кто-то покушался на мою жизнь. И как-то сразу расхотелось идти верхом до
следующего подъемника. «Дозорный» «дозорным», а жить хочется даже бессмертным.
В баре на двадцать седьмом уровне мне нравилось. Бар напоминал мне другой — из моей
юности. Тогда еще не было Кольца и человечество состояло из двух половин: сильной
и прекрасной.
Я вошел в тот момент, когда у стойки завязалась ссора. Здоровяк с дебильным лицом
и дохляк с цыплячьей шеей вцепились друг в друга мертвой хваткой. Здоровяк
размахнулся, намереваясь ударить своего оппонента, и слои табачного дыма прорезал тонкий
изумрудный луч: сработал «парализатор». Здоровяк застыл в нелепой позе. Этим хотел
воспользоваться мстительный дохляк и, естественно, тоже получил свою порцию
изумрудного луча.
Потасовка развеселила меня. Я придумал, как еще на десяток единиц увеличить свой
энергетический счет. Если добавить в луч галлюциногенный спектр, то парализация
обернется сном, а сниться будет продолжение ссоры, вплоть до убийства... Подумав об убийстве,
я рассмеялся. А идея неплохая и обязательно пройдет на Совете.
Я сел в углу за свободный столик, заказал водки, стандартный набор закуски и
развернул газету.
Принесли водку в запотевшем графине на прозрачном подносе. Я налил порцию, выпил
не закусывая.
К моему столику, качаясь, подошел незнакомец и плюхнулся в кресло напротив.
— Меня зовут Кляйн,— сказал он,— мои предки... Ха-ха-ха,— вдруг рассмеялся он
и выставил указательный палец,— мои предки были пруссаками.
Кляйн был настолько пьян, что я удивился: куда смотрит его «доктор»? Но раз «доктор»
молчит, значит, этому человеку многое дозволено.
— Зовите меня Максом,— сказал я и налил ему водки.
Полная стопка долго балансировала в его руке, и он никак не мог поймать ее открытым
ртом. Наконец Кляйн отказался от желания выпить и угрюмо проговорил:
— У меня сегодня день рождения... Мне исполнилось... Черт... Я давно уже сбился со
счета... Вечная жизнь — не гарантия вечной памяти... Знаете,— вдруг горячо зашептал
Кляйн и подался вперед.— Знаете, я биолог, мой метод автономного омолаживания —
это революция в философии вечной жизни. Посмотрите на меня! Сморчок! Старый
лысый сморчок! Но возьмите мой ноготок, вот кусочек этого ногтя несет в себе мой
полный генетический код! Вы хотите сказать, что это тривиально? Да! Но моя
установка,— он потряс в воздухе пальцем,— полчаса и — вечная молодость... Вы чувствуете
разницу? Не вечная жизнь, а вечная молодость!
Он неожиданно разрыдался.
— Молодости хочу, молодости...— скулил Кляйн, растирая слезы кулаками,— а они
не покупают проект. Они вообще его запретили. И теперь мою установочку... И сам я не
успел... Не успел... Ну и хрен с вами! — Он схватил стопку и опрокинул водку в рот.
Тут же сверкнул голубой луч, ужалив Кляйна в мочку.
Кляйн уставился на меня совершенно трезвыми, удивленными глазами.
— «Доктор» впрыснул вам дозу отрезвителя,— пояснил я на всякий случай.
— Я понял,— ответил он и провел ладонью по лбу.— Кажется, я наговорил лишнего?
Кляйн виновато улыбнулся, тяжело поднялся и вышел из бара.
Сморчок, с жалостью подумал я, в сущности, все мы — сморчки. У меня морщин меньше,
чем у него, но больше, чем было на лице самого старого из смертных. И все мы
давным-давно пережили свои волосы. В этот миг что-то мне почудилось, что-то щекочущее,
головокружительное. И как я потом ни пытался вспомнить, что это было такое, у меня
ничего не получилось.
Я шел по вязкому песку до следующего подъемника. Его маяк еле пробивался сквозь
помехи, которые наводил «свидетель». Солнце было жарким как никогда, и «доктор»
чаще, чем обычно, делал мне инъекции. Я не чувствовал усталости, и жажда не мучала
меня. Хотя пот заливал глаза и сердце работало с перегрузками, это было все, что я мог
80

позволить себе в истязании плоти. Я уже давно забыл, что такое настоящая усталость,
что такое настоящая жажда. Я не могу надраться до бесчувствия, не могу набить морду
обидчику. Я даже не могу сделать больно самому себе. У меня неплохой энергетический
счет, и я очень многое могу себе позволить. Но предел определяю не я...
— Ты не был на последнем Совете,— сказал Вадим укоризненно,— а положение невеселое.
— Что-нибудь с энергией Кольца?
— Хуже. Как ни парадоксально звучит, но люди устали жить... Мне доложили. Ты тоже
занялся Трансформацией?
— Да. У меня есть кое-какие идеи.
— «Свидетель» работает странно. Тебя что-то беспокоит?
Я решился:
— Расскажи, что тебе известно по теме «Амазонки».
Вадим вздрогнул:
— Опять эти «Амазонки». Сколько можно ворошить прошлое?
— До тех пор, пока мы не овладеем Трансформацией.
— Что тебя интересует?
— Меня интересует судьба «Последнего миллиона».
Вадим долго смотрел на меня, наконец заговорил:
— Когда... Когда...— он горько усмехнулся,— когда стало ясно, что необычайно
высокая — ураганная — женская смертность и продолжительность мужской жизни
находятся в прямой зависимости друг от друга, перед нами встала задача определить время
жизни мужчины, как только умрет последняя женщина. Ты помнишь, тогда их осталось
несколько миллионов. Они мутировали. Они стали похожи друг на друга: черные прямые
волосы, смуглая кожа, атрофия мышц лица... Амазонки. И ни одна уже не могла стать
матерью... Ураганная смертность женщин прекратилась, когда их осталось не больше
миллиона. Они продолжали умирать, но медленно, как умирали мужчины. Увеличение
продолжительности жизни мужчин тоже прекратилось. Тысяча, две тысячи лет — был наш
общий предел. Мы сделали очень сложные расчеты. Очень сложные и очень точные.
Тогда было открыто существование Энергетического Кольца. Его образовывали все, все
мужчины, оставшиеся в живых. Тогда было открыто, что женщины паразитировали
на энергии Кольца, разрывали его. Если бы они погибли, как погибли их предшественницы,
Энергетическое Кольцо замкнулось бы, и мы получили бы бессмертие. Но они умирали
слишком медленно. И умирали мужчины! Энергия Кольца таяла. Еще немного, и было
бы поздно: Кольцо не замкнулось бы никогда. Человечество стояло перед угрозой
вымирания. Мы рассчитали все точно. Этот миллион женщин был никчемным. Ты
понимаешь? Совсем никчемным!
Вадим долго молчал, потом произнес:
— Все. Уходи. Больше я тебе ничего не скажу.
Я послушно вышел.
Мне кто-то говорил, но я не мог этого понять — Вадим был моим отцом...
И вдруг я вспомнил то, что щекотнуло меня тогда в баре, когда протрезвевший Кляйн
уходил, как побитая собака. Его установка автономного омолаживания и мой женский
волос! Волос тоже несет в себе полный генетический код той, кому он принадлежал.
Я остановился, пораженный этой мыслью. Если все хорошо устроить, то на свет появится
женщина, уже посетившая один раз этот мир. Завтра она сможет пройти этими улицами,
дышать воздухом, которым дышу я. Она... Она сможет... Это невероятно! Сможет иметь
детей... Ведь волос — золотистый, а не черный, как у амазонок.
Найти лабораторию Кляйна было делом нетрудным. Я выщел на нее по своему личному
справочному каналу. Но с этого момента — я понимал — счет пошел на минуты.
«Свидетель» фиксировал каждый мой шаг, и если он еще не понял, зачем мне Кляйн, то,
несомненно, пытается понять. В кратчайшие сроки я должен отключиться от «свидетеля»,
иначе до Кляйна мне не добраться.
— Ты? — удивился Кронин.— Что-нибудь случилось?
Мне было жаль его, но что оставалось делать? Медлить нельзя — «свидетель»!..
Я бросился на Кронина. Кронин попытался сделать то, что и я сделал бы на его месте,—
ударить. Полыхнуло изумрудом — и Кронин застыл в моих объятиях, как резиновый.
На кронинской машинке я быстро набрал нужные команды, и вот уже в моих руках
небольшой металлический цилиндр.
4 Химия и жизнь № 10
81

«Точка входа — надбровная дуга»,— передразнил я Кронина и приставил цилиндр ко лбу.
В этот раз было еще больнее. Гораздо больнее. Я даже потерял сознание. Это было
неудивительно — удивительно было другое: когда я очнулся, голова у меня продолжала
жутко болеть. Почему бездействует «доктор»? Страшная догадка поразила меня: у меня
больше нет «доктора»! И это значит ... да, да, я вышел из Энергетического Кольца, и смерть
караулит меня за каждым углом.
Я вышел из кронинской лаборатории, но тут же сообразил, что ни по одному из уровней
мне до Кляйна не добраться. Я отрезан от своего энергетического счета, и единственное,
что теперь могу себе позволить,— покататься на подъемнике.
Я вернулся в лабораторию, осмотрелся, с трудом ворочая головой,— она все еще болела.
Время поджимало. Наверняка мое исчезновение замечено, и что-то уже происходит.
Я снял куртку и, разорвав ее на лоскутья, связал ими руки и ноги Кронину. Он все еще
находился под действием парализатора. Подумав, последний лоскут я засунул ему в рот и,
взвалив его на себя, вышел из лаборатории.
Я выбрался наверх и шагнул в высокую траву. Рубашка сразу взмокла: было влажно
и душно. Меня оглушили истерические крики животных, и кронинский «дозорный» уже
работал на их уничтожение — для того я и тащил Кронина на себе! Я знал только код
нужного мне подъемника, но маяка не слышал. Пришлось на ходу прикидывать
расстояние и направление: получалось, что по этим дебрям идти придется около трех часов.
Через полчаса я уже выбился из сил и повалился в траву вместе с Крониным. Он застонал.
Сверкнул лучик — это кронинский «доктор» приводил его в чувство. Кронин перевернулся
на спину, уставился на меня и что-то замычал.
Солнце садилось. Я лежал на берегу реки, на мокром песке, лицом вверх. Тела своего
не чувствовал. Но лишь только попытался встать, ощутил нестерпимую боль.
Но все равно встал. Не мог не встать.
Кронина нигде не было. То ли я его обронил по дороге, то ли он сбежал от меня.
Неподалеку я увидел вход в подъемник.
Пока я шел от реки к подъемнику, боль в мышцах притупилась. Я ощутил голод.
Рядом с подъемником росло дерево, с которого свисали крупные плоды желтого цвета.
Я сорвал один и откусил немного: он был сочный, сладкий, но вязковат. Я тщательно
прожевал кусочек и проглотил. Теперь надо было немножко подождать. Если это отрава,
от такого количества ничего серьезного быть не должно.
Из подъемника вышли трое и, быстро раздевшись, бросились в воду. Я последовал
их примеру.
Вода была волшебной. Я чувствовал, как силы возвращаются ко мне. Не хотелось
вылезать, но, когда по ноге скользнуло что-то холодное и шершавое, я вмиг оказался на
берегу.
Надевая на себя лохмотья — все, что осталось от одежды, я понял, что в таком виде
просто опасно появляться в лаборатории Кляйна. Я поискал глазами соседей. Они
гонялись друг за другом на противоположном берегу. Им было не до меня. Из их одежды я
выбрал брюки, рубашку и переоделся.
Желтые плоды оказались вполне съедобными. Я сорвал еще несколько и с
жадностью съел.
Кляйн лежал на полу подле кресла и бормотал себе под нос что-то несвязное. Я потряс
его за плечо. Он открыл глаза и дыхнул перегаром. Тут только я заметил на столе с
десяток пустых бутылок.
— Ты... кто? — с трудом выговорил он.
— Я Макс. Вы помните меня?
— А... Макс... Мне плохо, Макс...
— Вы пьянее, чем обычно.— заметил я.
— Моя цель — упиться до смерти! — выкрикнул Кляйн и рассмеялся.— А вы...
за вечной молодостью пожаловали?
— Хочу взглянуть, как работает установка.— Я достал и показал Кляйну
микроконтейнер.
— Нет ничего проще.
Кляйн приподнялся на локтях.
— Вон в ту дырочку опустите вашу штучку и нажмите во-о-он ту кнопочку. И все
заработает. А в это окошко смотрите.
82

Я сделал все, как он сказал. Установка заработала, завыла на высокой ноте. Я посмотрел
в окошко. По ярко освещенной белоснежной полости бегали тоненькие красные лучики-
черточки. Их было так много! В центре полости появилась бесформенная масса
голубоватого цвета. Она сжималась и вытягивалась, превращаясь... превращаясь... Это был
позвоночник. Ее позвоночник.
Вспыхивали лучики-черточки. Выла установка. Я завороженно смотрел, как наращиваются
на голубоватые кости хрящи, жилы и бурые бескровные мышцы.
Вдруг окошко резко отлетело в сторону, а я едва удержался на ногах.
— Вы с ума сошли! — прокричал мне в ухо Кляйн, совершенно трезвый и перепуганный.—
Это же... это же...
Его рука потянулась к той самой кнопочке, которая запускала и останавливала установку.
Я успел перехватить его руку.
— Подождите, Кляйн,— как можно спокойнее сказал я,— пусть процесс дойдет до конца.
— Идиот! — вырываясь, крикнул он.— Там женщина! Это же конец! Конец!
Я крепко держал его, и он извивался, как в страшном танце. Неожиданно он сильно
дернулся, и мы оказались на полу среди сбитых со стола пустых бутылок. Кляйн пытался
встать. Я не давал. То и дело кляйновский «доктор» жалил его, восстанавливая силы. А мои
силы таяли... Я не помню, как оказалось у меня в руке горлышко разбитой бутылки, не
помню, о чем я подумал в тот момент, но помню лицо Кронина, мелькнувшее передо мной,
и его спокойное: «Случайностей нет». Случайностей нет! Я воткнул осколок в спину Кляйна.
Меня поразила тишина. Мне подумалось, что я могу открыть глаза. Я удивился: у меня
есть глаза! И... руки! И... ноги! И тут же на меня обрушились воспоминания, и самое
последнее — золотой луч, бьющий в лицо. Но... вот он — я... Живой! Я открыл глаза —
белый потолок. Повернул голову — она послушно повернулась. Я выдержал удар
золотого луча!
В лаборатории было пусто. Осколки стекла на полу. Приборы. Установка. Крышка
емкости была отброшена, и... на белоснежном покрытии лежала женщина. Она казалась
живой. Нет, она была живая. Только спала. Если сейчас подойти и дотронуться до ее
чуть розовой кожи — она проснется и, быть может, устыдится своей наготы. Или стыд
не знаком ей? И она улыбнется, просто улыбнется счастливой улыбкой первому, кого
увидит. У меня похолодели кончики пальцев и резануло чем-то сладким по животу.
Я подошел к емкости и потянулся к ее плечу.
Плечо было ледяным.
Не помню, сколько я просидел у ее колыбели — ее гроба.
Острые бутылочные осколки лежали в двух шагах от меня. Это так просто. Не смерть
приходит за нами, а мы приглашаем ее. Я сделал первый шаг.
— Остановись!
Я резко обернулся...
В кресле сидел Вадим. Да, это был он. Только правая нога его растворялась в воздухе
и снова появлялась, как будто неведомый художник стирал ее и снова рисовал.
— Мы виноваты перед тобой,— сказал Вадим.— Наш общий уголек мог только
поддерживать тление. И кто-то должен был расщепиться как атом и отдать энергию. Мы молча
выбрали тебя, и ты молча согласился — снял волос с плеча. Этой энергии хватило для
Трансформации всего Кольца.
Теперь у Вадима исчезала и появлялась правая рука.
— Но... Знаешь... Нет... Все сложнее. Все гораздо сложнее... Нам открылись вещи,
о которых люди не подозревали.
Вадим исчез, но тут же вновь появился. Теперь он был совсем как человек. Все на
месте — и руки и ноги. На нем был костюм, в котором я видел его в последний раз...
— Ладно, обойдемся без патетики,— сказал он и подошел к женщине.
Он нагнулся к ней и коснулся ее губ. Медленно выпрямился, посмотрел на меня.
— Вот и все. Я не прощаюсь с тобой...
Он исчез, распался — сразу, и слова его уже догоняли меня из пустоты.
Я подошел к ней.
И не поверил своим глазам.
Ее ресницы дрожали.
4* % 83

Учёные досуги ®jp&otfUj* ненаучно о'науке
Из сборника
ненормативных
документов
1. На конкурс проектов
В Институте неопознанных веществ РАН
в течение ряда лет ведутся работы по
созданию наукоемких материалов для высоких
технологий. После допирования одного из
жидких металлов элементами д-ряда
обнаружена широкая полоса в рыжей области
спектра. По предварительным данным, в биополе
происходит батохромный сдвиг. Таким
образом, найден путь к принципиально новым
материалам — высокотемпературным
сверхпроводникам, низкотемпературным
катализаторам и перспективным элементам
фурнитуры.
Предполагаемое финансирование — 1 млн.
руб. в ценах 1961 г.
ПРИЛОЖЕНИЯ
1а. Нострадамус, стих МССУП:
В краю лесов, болот у кромки льда
Вновь воссияет алая звезда.
Вняв естеству, но преступив закон,
За ней пойдут Меркурий и Плутон.
84

.-•• НАУЧНО О НЕКАУКЕ О
1б. Из долгосрочного прогноза засл.
астрологов РФ Сирина и Алконоста: «Весь остаток
II тысячелетия после Р. X* расположение
небесных светил, особенно Меркурия,
благоприятствует работникам бюджетной сферы,
если они сохранят верность красному цвету,
будут соблюдать правила безопасности и
воздержатся от романтических и сексуальных
приключений в служебных помещениях».
2. Министерство безопасности РФ
нештатного сотрудника 666
Рапорт
В Институте неопознанных веществ ведутся
работы по синтезу красной ртути —
стратегического сырья для производства
расщепляющихся материалов, модной фурнитуры
и прикрытия незаконного вывоза
драгметаллов. Среди сотрудников института много так
называемых соросят, т. е. стипендиатов
фонда Сороса, скупающего на корню российские
таланты на потребу американского капитала.
Помещения ИНВ, арендованное МП «Мой-
додыр», деятельность которого привела к
нежелательному увеличению потока
посетителей, перерасходу воды и заражению
помещений грибком. В результате возможна утечка
ценного ноу-хау, сорвано запланированное
открытие массажно-косметического
кабинета, нанесен ущерб государственным
интересам РФ и окружающей среде г. Москвы.
В этой связи считаю своим долгом напомнить,
что директор ИНВ Есенин скрыл
родственную связь с антисоветски настроенным
одноименным поэтом и его сыном —
разоблаченным психически больным агентом
западных спецслужб.
На этом основании полагаю необходимым
в качестве первоочередной профилактической
меры назначить меня заместителем
директора ИНВ по связи с общественностью и
коммерческим структурам. В случае
невозможности данного назначения ходатайствую
о переводе на работу в СП или
представительство инофирмы.
2а. Резолюция на рапорте
1. Во избежание засветки 666 считать
нецелесообразным его повышение по службе или
переход на другую, более
высокооплачиваемую работу. Изыскать для него возможность
приработка с частичной оплатой в СКВ.
2. Составить план оргмероприятий для
усиления наблюдения за ИНВ и расположен-
мфучЬеьь досуги
ным рядом с ним памятником Основателю
института — возможным местом передачи
информации зарубежным ра ведкам.
3. Передать Прокуратуре РФ,
Межведомственной комиссии по борьбе с коррупцией,
Москомприроде и МосЦГСЭН части
информации из рапорта в пределах компетенции
этих органов.
3. Газета «Еще не вечер»,
из статьи «Длинную руку — укоротим»
...А в «Российской» академии наук
(кстати — стоит проверить, много ли там
настоящих русских) под видом научной работы за
деньги американских спецслужб получают
красную ртуть для сионистских и масонских
ритуальных обрядов. Бессовестные «ученые»
тут же отмывают свои грязные доллары,
пользуясь водопроводом и канализацией
задарма — за счет нашего нищего народа.
4. Начальник ГУВД г. Москвы
Президенту РАН
По имеющимся сведениям, Патриотическая
Партия Национального Возрождения
планирует пикетирование памятника Основателю
ИНВ в знак протеста против работ по проекту
«Красная ртуть». Во избежание возможных
инцидентов считаю целесообразным
приостановить эти работы до ограждения
территорий, занимаемых учреждениями Вашей
академии, сплошными бетонными стенами.
5. Российская Академия наук
Министерство науки
и высшего образования РФ
В связи с обеспокоенностью
общественности проектом «Красная ртуть» и его
высокой стоимостью, Президиум РАН и
Коллегия Миннауки постановляют:
1. Осуществление упомянутого проекта
прекратить. Переориентировать коллектив
ИНВ на получение экологически чистой
ртути обычного вида. Выделить для этой цели
100 тыс. руб. в ценах мая 1993 г.
2. Ввести в состав экспертных советов по
конкурсам научных проектов представителей
редколлегии газеты «Еще не вечер»,
Патриотической Партии Национального
Возрождения, Межведомственной комиссии по борьбе
с коррупцией, Москомприроды и МосЦГСЭН.
С подлинным сверил И. Л.
85

# Н£НАУЧЖ> О ХХПХ
\ «Все ритм и бег...»
Живописная горная дорога спускалась
к морю. И вот сквозь строй кипарисов
замелькала долгожданная синева. Сердце
радостно защемило.
Кипарисы расступились, и в далекой
синеве-голубизне обрисовался строгий
и величественный горизонт.
БОЖЕСТВЕННОЕ ВИДЕНИЕ.
Надо остановиться. Надо поклониться
этой магической линии мироздания,
пересечению моря с небом,
вечности с бесконечностью.
С трудом отрываюсь от этого зрелища
и спускаюсь вниз к самому синему морю.
Здесь предо мною другое чудо — морской
прибой. Ритмическое действа
Нарастающий шум рифмуется с валами
набегающих волн. Каждый вал — повторение
и новое откровение. ВЕЧНОЕ ДВИЖЕНИЕ!
Смотрю, слушаю, вспоминаю:
«Дума за думой, волна за волной —
Два проявленья стихии одной:
В сердце ли тесном, в безбрежном ли море,
Здесь — в заключении, там — на просторе,—
Тот же все вечный прибой и отбой,
Тот же все призрак тревожно-пустой».
Это Федор Тютчев. Год 1851-й.
Стихотворение «Волна и дума». Дума — волна.
Конечно, волна.

НАУЧНО О НЕНАУКК О
l00ojif УЧ&йЬЕ ДОСУГИ
Человек — это клубок биоритмов: Более того, именно эта теория открыла
дыхание, кровообращение, пищеварение возможность перейти от простого
и даже мыслительная деятельность. наблюдения колебаний и волн к их глубокому
В РИТМАХ — ЖИЗНЬ. пониманию и применению.
Процессы в обществе тоже коловратны. Философы говорят: целое больше суммы его
Экономические циклы и политические частей. Колебания и волны сами по себе
маятники — это объективная реальность. Все есть то, что превышает сумму. Как жизнь
течет, все повторяется и возвращается. превышает смерть.
Идею вечного возвращения, рожденную Во всем ритмическом есть «двойная
древними греками, усыновил Фридрих мысль»: математически красивая
Ницше и воспел устами Заратустры: повторяемость и поэтически-романтическая
«ВСЕ ПУСТО, ВСЕ РАВНО, загадочность.
ВСЕ УЖЕ БЫЛО!» В трепет пульса Вселенной вливаются
Ритмические явления пронизывают ритмы искусства. Музыка, поэзия,
и космическое пространство. Наше Солнце архитектура и живопись исповедуют
проявляет циклическую активность, ритмические идеалы.
даруя нам тепло и свет. Французский художник Робер Делоне,
Среди звезд, населяющих небо, есть основатель школы орфизма, говорил:
пульсирующие светила — цефеиды, «Единственное, во что я верю,
с ритмическим изменением их блеска. так это в ритм».
Черные дыры, и те пульсируют. Морской прибой, колебания лампады
Периодичность, цикличность, коловратность и биение пульса по своим внешним проявлениям
встречаются повсюду. Даже там, очень просты. Но простота эта есть
где НИЧЕГО НЕТ, есть пульсации следствие сложных взаимодействий в системе,
электромагнитного поля и поля тяготения. Только система способна генерировать
Александр Чижевский, одним из первых колебания и волны. Только системное
уловивший эту всеобщность, Целое *° взаимодействии частей
не удержался и воскликнул: порождает РИТМ, ПУЛЬС, ВОЛНУ, ЖИЗНЬ.
«ВОКРУГ ТРЕПЕЩЕТ ПУЛЬС Морская волна включает в свою систему
ВСЕЛЕННОЙ!» кроме ветра и силы тяжести гравитацию
Концепцию пульсирующей Вселенной Луны, Солнца и прибрежный рельеф
развивал Андрей Дмитриевич Сахаров. морского дна. И связь эта — математическая.
Слушая этот пульс — музыку Мира, он Вторая часть «двойной мысли» —
связывал ее с поворотом стрелы аремени. эзотерическое действо. Романтическая
Послушаем и мы ритмы Вселенной. Присядем загадочность ритмических явлений. Она
на этот валун и по-мол-чим. определяет их магическое притяжение.
Какой теоремой можно выразить «духовную
гравитацию» морского прибоя? Не объясняют
Кто-то сказал: «Книга Природы написана ее ни внешняя простота, ни внутренняя
языком математики». В морском прибое сложность, ни математическая строгость.
и вообще в ритмах Природы матем; .ическая Человеческую душу завораживает
подоплека чувствуется особенно внятно. «гармонии таинственная власть»,
«Предание гласит, что соответствие трансцедентная медитация, причастность
биений пульса с колебаниями церковной к циклам мироздания, МИРОСЛУШАНИЕ.
лампады внушило Галилею первые мысли «Человек рожден прежде всего для созерцания:
о законах маятника...» Д. Менделеев оно возносит его дух и делает его
Открытие Ньютоном и Лейбницем окрыленным человеком; если он сумеет
дифференциального исчисления позволило верно пользоваться этими крыльями». И. А. Ильин
через двести лет создать теорию колебаний «Раскрыв глаза, гляжу на яркий свет,
и прочитать еще одну главу Книги Природы. и слышу сердца ровное биенье,
И этих строк размеренное пенье,
И мыслимую музыку планет.
Все ритм и бег. Бесцельное стремленье!
Но страшен миг. когда стремленья нет».
Это Иван Бунин. Год 1912. Стихотворение
«Ритм». Опять всеобщая ритмичность бытия.
Наблюдать прибой можно долго, сколь
угодно долго, пока не проголодаешься.
Тогда только и поймешь, что пора
и честь знать.
Впрочем, это тоже проявление всеобщей
Е
'-■* Й1КЛИЧНОСТИ.

С и,
{
Ада Якушева, теперь уже Ада Адамовна,— один из самых чистых и звонких
голосов, что раздались в далекие 60-е из МГПИ. Учились в
педагогическом, да не в педагоги вышли Юрий Визбор и Юлий Ким, Юрий
Ряшенцев и Борис Вахнкж, позже Вадим Егоров и Вероника Долина.
Ада Якушева почти 30 лет проработала журналистом радиостанции
«Юность». На наших страницах песни и стихи разных лет Ада Якушева
публикует впервые.
s&
Ада ЯКУШЕВА:
«Слушай, на время
время позабудь...»
ТЫ — МОЕ ДЫХАНИЕ
Ты — мое дыхание,
Утро мое ты раннее,
Ты и солнце жгучее,
И дожди.
Всю себя измучаю,
Стану я самой лучшею.
По такому случаю
Ты подожди.
Подожди, себя тая,
Самой красивой стану я,
Стану самой умною
И большой.
Сколько лет все думаю:
«Как бы поймать звезду мою»,
А звезда — рюкзак на плечи
И пошел.
Ты — моя мелодия,
Ты — вроде ты и вроде я.
Мой маяк у вечности
На краю.
Спросят люди вновь еше:
«Ну как ты к нему относишься?
Я тогда им эту песню
Пропою.
ВЕЧЕР БРОДИТ
Вечер бродит по лесным дорожкам,
Ты ведь вроде любишь вечера.
Подожди тогда еще немножко,
Посидим с товарищами у костра.
Вслед за песней позовут ребята
В неизвестные еще края,
И тогда над крыльями заката
Вспыхнет яркой звездочкой мечта моя.
Вижу целый мир в глазах тревожных
В этот час на берегу крутом.
Не смотри ты так неосторожно —
Я могу подумать что-нибудь не то...

МОЙ ДРУГ РИСУЕТ ГОРЫ
Мой друг рисует горы
Далекие, как сон.
Зеленые озера
Да черточки лесов.
А рядом шумный город
Стеной со всех сторон.
А друг рисует горы
Далекие, как сон.
Мой друг, он друг отвесным
Холодным ледникам,
Он друг отважным песням
Да редким маякам.
Он любит горный ветер,
Раздумья до зари,
Он любит горы эти
Товарищам дарить.
И в ясный день, и в горе
Упрямо верит он,
Что есть на свете горы
Далекие, как сон.
Мой друг мне тем и дорог,
Что днем и ночью он
Возводит к небу горы
Далекие, как сон...

СЛУШАЙ...
Стушай — на время время позабудь,
Лучше — тебе спою я что-нибудь,
Чтобы — теплели строгие глаза
И не оглядывался больше ты назад.
Песню — зачем из дома понесу,
Если — смогу найти ее в лесу?
Знаешь — какой красивый лес зимой?
Ее с мороза принесу к тебе домой.
В синие сугробы
Убегает день,..
Если петь тебе, то надо, чтобы
Песня начиналась здесь.
Хочешь — в ней вспыхнут лунные огни,
К ночи — хрустальный лес в ней зазвенит.
Будет — в ней дерзость ветра, свежесть щек,
Скажи мне только, что бы ты хотел еще?
Скажешь — поймаю песню на лету,
Наши — про нас чего-нибудь сплетут.
Только — не в песнях дело тут моих,
Мне просто нравится, как слушаешь ты их...
В синие сугробы
Убегает день...
Если петь тебе, то надо, чтобы
Песня начиналась здесь.
ДРУГИЕ ГОРОДА
Становятся помехою
Другие города,
Опять друзья разъехались
Неведомо куда.
По-прежнему упрямо я
Пытаюсь угадать,
Какие эти самые
Другие города.
Друзья — те больше сведущи
И знающи, видать,
Насильно не поедешь ведь
В другие города.
Но разве только заживо.
Без всякого труда
Умеют привораживать
Другие города.
Пока друзей размеренно
Развозят поезда,
То верю, то не верю я
В другие города.
Там, может, ветры влажные,
А может, холода...
Увидеть бы однажды мне
Другие города.
Становятся помехою
Другие города,
Опять друзья разъехались
Неведомо куда.
Прости, не знаю имени.
Но это не беда,
Возьми меня, возьми меня
В другие города!
90
Ветер листья по асфальту кружит,
День пройдет, зима снега завьюжит.
Уезжать уже, наверно, нужно,
А расстаться не могу.
Ох, пути мои, дороги эти,
За делами, видно, не поспеть им,
Очень много городов на свете,
У которых я в долгу.
Суждено, наверно, только помнить
Незнакомых тех моих знакомых.
Не сумею обойти пешком их
И бегом не добегу—
День, что с ними был однажды прожит,
Самым лучшим оказаться может.
Очень много есть людей хороших,
У которых я в долгу-
Время поездом зеленым мчится.
Чьи-то судьбы мимо, чьи-то лица.
И слетает город белой птицей
К тополям на берегу.
Снова там бы побывать не худо,
Но гадать не буду, где и буду.
Очень много уголков повсюду,
У которых я в долгу.
Этот город — как теперь живет он,
В белый снег до самых крыш замотан?
Так привыкла я к его заботам —
При себе их берегу.
Потому что я теперь в ответе
За дела его и те, и эти.
Очень много доброты на свете,
У которой я в долгу.

Зовут, зовут нас поминутно
Бескрайний север, крайний юг,
А мне Мокряги почему-то
Пожить спокойно не дают.
Там, вероятно, за лесами
Тропинки мокрые круты,
Там бродят с мокрыми усами
По крышам мокрые коты.
Туда приехать может всякий
И утолить свою печаль,
В Мокрягах мокрые собаки
Хвостами мокрыми стучат.
Мокряги, вы мои Мокряги,
Край незабудок голубых!
В Мокрягах под любой корягой
Восходят мокрые грибы.
Возьмем рюкзак, отыщем фляги
И, запасясь слегка едой,
Давай отправимся в Мокряги
За самой мокрою водой!
ПРИГЛАШАЮ ВАС В ЛЕСА
Я приглашаю вас в леса:
Мы так давно там не бывали,
Что вспоминается едва ли
Их несравненная краса,
Я приглашаю вас пока
Они уютны и зелены...
Мы там коленопреклоненно
Испьем воды из родника.
Я по тропе вас поведу —
Она усталость нашу снимет,
И станем снова молодыми
Мы у нее на поводу.
Под вечер сосны запоют.
Над головой сомкнутся ветки,
И нам покажется некрепким
Наш крепкий городской уют.
И под костра знакомый звук
Я приглашаю вас к поляне,
Где бросим между тополями
Мы скатерть прямо на траву.
Здесь юность звонкая моя
Живет, пронизанная солнцем.
Здесь, может, мы и прикоснемся
К великой тайне бытия.
ЗДРАВСТВУЙ!
Здравствуй! Это главное: ты здравствуй!
Главное — ты будь, хоть как-нибудь,
Будь ежесекундно, ежечасно,
Ежедневно, ежевечно — будь!
Будь глазами кораблям упрямым,
Рельсами — упрямым поездам.
Будь геологу искомым камнем,
Мною будь, когда со мной беда.
Будь, прошу тебя, в простом и сложном,
Будь, прошу тебя,— и в этом суть,
Будь, прошу тебя, покуда сможешь.
А когда не сможешь — тоже будь!
Крыльями, взметнувшимися к небу,
Пением посадочных полос,
Будь, прошу тебя, повсюду, где бы
Быть тебе сегодня ни пришлось...
Здравствуй, лучший день твой, лучший вечер,
Лучший слог в разгоряченном лбу...
— Здравствуй! — говорю тебе при встрече,
А теперь при встрече крикну: «Будь!».
91

'V^S*-
Две жизни
Главы из романа
Лев АЛЕКСАНДРОВ
III. Хождение Елизаветы Тимофеев»!»
Великановой в Сибирь
1. Это случилось в марте сорокового года. Елизавету Тимофеевну разбудило
осторожное дребезжание звонка. Посмотрела на часы — пять утра. В халате вышла в коридор.
В квартире тишина. Конечно, Бориса в этот час только пушка разбудит. За дверью Мату-
севичей тоже ни звука. В прихожей тихо спросила:
— Кто там?
Еле слышный мужской голос:
— Откройте, Елизавета Тимофеевна, я от Александра Матвеевича.
Продолжение. Начало в № 8, 9.
92

Чтобы не упасть, прислонилась к стене. Руки дрожали. С трудом сняла цепочку, открыла.
Мальчик лет двадцати, небольшого роста, в брезентовом плаще, в кепке и сапогах.
В руке чемодан, за спиной рюкзак.
— Простите, что так рано. Поезд пришел в начале пятого, пешком шел с Ярославского.
Я проездом в отпуск, в Вологду. Днем уеду. Меня Володей зовут. Александр Матвеевич
просил к вам зайти.
— Господи, что же вы стоите? Снимите плащ. Все можно в прихожей оставить. Вот
сюда, Володя, в юстиную. Что же я, вы с дороги. Вам помыться надо. Здесь туалет,
а здесь ванная. Я вам чистое полотенце принесу. Только тише, Володя, соседей не
разбудите. Но сперва скажите, где он, как он?
— Александр Матвеевич осужден на десять лет.
— Я знаю, мне в «Матросской тишине» сказали.
— Он сейчас в лагере, на лесозаготовках, в поселке Асино, это километров
полтораста севернее Томска. Я там служу. В охране. Мобилизовали и зачислили в войска
НКВД. Только вы меня не бойтесь. Я Александра Матвеевича очень уважаю. Это такой
человек! Его все уважают, даже урки. Вы Борю разбудите, Елизавета Тимофеевна.
Александр Матвеевич велел обязательно Борю повидать.
Через час сидели втроем в гостиной. Пили чай с джемом. Володя не замолкал:
— Я сам не застал, мне рассказывали. Сперва Александр Матвеевич на лесоповале
работал. Тяжело, конечно. Не молоденький. И голодно. Пайка четыреста граммов и
баланда два раза в сутки. Много не наработаешь. Александр Матвеевич не жаловался,
вкалывал, как мог. Однако прошлой весной свалился. Исхудал очень, кашлял. Положили
в санчасть. Фельдшер у нас хороший. Тоже из зэков, говорят, в Ленинграде известным
врачом был. Он, собственно, и не фельдшер, а в помощь настоящему фельдшеру к
санчасти прикреплен. Выходил он Александра Матвеевича и сам с начальством о нем
поговорил. И теперь Александр Матвеевич вроде бухгалтера, в канцелярии лагпункта на
счетах костяшками щелкает. Начальство довольно. Человек грамотный и от бригадиров
ничего не принимает. Ну, значит, например, пайку лишнюю, чтобы в ведомости куб-другой
приписал. И кормят отдельно после бригад, со старостами бараков, с другими из
канцелярии, у нас их всех, Елизавета Тимофеевна, простите за выражение, придурками
называют. Так что теперь ему посытнее немножко.
— Расскажите, Володя, как до этого Асино доехать.
— И не думайте, Елизавета Тимофеевна. Никто вас за проволоку не пустит. Да вы
и права не имеете про лагпункт знать. А что вы ответите, если спросят, откуда у вас
адрес? Про меня начальство узнает, мне не жить.
— Никто, Володя, про вас не узнает. Я найду, что сказать. И что не пустят, не верю.
Если разрешение заранее спрашивать, конечно, откажут. А если приехать за тысячи верст
и свидания, как милостыню, просить, разрешат. Если уж очень боитесь, Володя, не
рассказывайте. Я теперь и сама найду.
В конце концов Володя подробно объяснил, как доехать до Асино, у кого можно
переночевать в деревне.
Елизавета Тимофеевна собралась быстро. Борис съездил к тете Нине: в Можайске
можно достать сало.
В первых числах апреля Борис проводил Елизавету Тимофеевну на Ярославский
вокзал. Поезд, не скорый и даже не почтовый, отходил вечером.
Елизавета Тимофеевна и раньше, конечно, ездила на поездах дальнего следования.
Каждый год, осенью, они с Александром Матвеевичем отдыхали в санаториях для
ответственных работников в Сочи или в Ялте. Двухместное купе в «международном», с
туалетным отделением за боковой дверью, вежливые проводники, ресторан в соседнем вагоне —
поездки были приятны и неутомительны. Теперь все по-другому. Плацкартная верхняя
полка в переполненном общем вагоне, круглосуточно непрекращающаяся очередь в
замызганный, вонючий туалет. На коротких остановках весь поезд наперегонки бежит
с чайниками и кружками к крану с кипятком.
Соседи попались неплохие. На самой верхней полке, предназначенной для вещей, ехал
молодой веселый парень Вася, по разговору немного приблатненный. Уже на следующее
утро он взял Елизавету Тимофеевну под свое покровительство.
— Вы, мамаша, ни о чем не думайте (со всеми остальными Вася был на ты). Я же
вижу, вы человек образованный, может, и из бывших, это дело не мое, к такому
времяпровождению неприспособленные. Я вам и кипяток принесу, и куплю, что надо.
Вася возвращался в Красноярск после недолгого, но оставившего глубокое впечатление
пребывания в Москве.
93

— Я с деньгами приехал. Да нет, вы не думайте, я не урка, не украл, не грабил.
Можно сказать, собственными руками и мозгами заработал. Я по Енисею на паршивом
пароходишке ходил. И матросом, и кочегаром, все могу, наука нехитрая. Из
Красноярска вниз продукты, оборудование. За тем местом, где Ангара вливается, лагпунктов
много, зэков и вольнонаемных кормить-то надо. А в деревнях по Енисею местные
живут. По-русски говорят плохо, не знаю, как их называть, лопари, а может самоеды.
Охотой занимаются, особенно на севере, за Игаркой. Им от нас ничего, кроме водки,
не надо. А за водку все отдадут. Чуть станем у поселка, пристани нет, метров в десяти
от берега, на якорь, сразу вокруг корабля лодки. Рыба красная, шкурки меховые
связками. И все за водку. Цена известная: бутылка — соболь, три бутылки — чернобурка.
А мы в Красноярске ящиками брали. Конечно, шкурки в городе тоже за настоящую
цену не продашь, барыги много не дают, но ведь нам-то, почитай, даром достались.
В общем, за три года неплохие денежки получились. Дали отпуск на два месяца, навигации
еще нет, поехал Москву поглядеть. Я чалдон, за Уралом ни разу не был. А с деньгами в Москве
жить можно. И прописка не нужна. Мне об этом кореши еще в Красноярске
рассказывали. На Ярославском бабы молодые к поезду приходят, мужиков с деньгами
высматривают. Мне хорошая попалась, Люська, домик, правда, деревянный, в Марьиной роще,
водопроводный кран и сортир во дворе, зато две комнаты и полкухни ее. Жениться даже
подумывал, в Москве прописаться, не на Люське, конечно, на кой я ей без денег нужен?
Можно было, мужиков в Москве не хватает. Однако заскучал к концу. Обратно на Енисей
потянуло. Да и все, что можно, в Москве посмотрел, везде был. В ресторане «Арагви» с
Люськой посидели, коньяк пили, шашлыки ели. В коктель-холе на улице Горького были, его Люська
ерш-избой называет. Вкусно, конечно, но дорого. Чтобы напиться, большие деньги нужны.
В Большом театре тоже были, Козловского смотрели, очень богато поставлено. Везде были,
я уж и позабыл...
Еще с ними ехал старичок, Семен Игнатьевич, в деревню за Свердловском. В Москве
был у дочки. Семен Игнатьевич больше молчал. Васю слушал неодобрительно.
Остальной народ был временный, на сутки или даже на несколько часов.
Елизавета Тимофеевна объяснила, что едет в Томск к сестре погостить.
На четвертые сутки вечером — Новосибирск. Поезд стоял почти час. Елизавета
Тимофеевна и Вася по очереди (Вася сказал: «Вещички сторожить надо, сопрут») пообедали
в вокзальном буфете, борщ и котлеты с картошкой. Невкусно, зато горячо.
На станции Тайга поезд стоял десять минут. Сошли многие, главным образом на
пересадку в Томск. Вася помог Елизавете Тимофеевне перетащить вещи на другую
платформу.
— Спасибо, Вася, вы мне очень помогли, не знаю, как бы я без вас доехала. Идите,
а то на поезд опоздаете.
— Ладно, мамаша, чего уж. Я вам что сказать хотел. Вы же не в Томск едете, а дальше,
в Асино. Я же не маленький, в людях разбираюсь. Никакой сестры у вас в Томске нет.
А в лагере, небось, муж. Вы что, разрешение в Москве получили?
— Нет, я так, на авось еду.
— Вряд ли, конечно, но может, и разрешат. Вы один адресок в Асино запомните,
одна моя бабенка там живет, переночевать пустит, скажете — я послал.
— Не надо, Вася, у меня есть где остановиться. Не пропаду.
— Счастливо, мамаша.
— Счастья вам, Вася. Спасибо.
Елизавета Тимофеевна устала. Особенно утомительны были последние четыре часа
в «кукушке» от Томска до Асино. Два вагончика, выпуска, наверное, еще прошлого
века, не просто грязные, а какие-то засаленные, были переполнены. Бабы и мужики в
сапогах и серых телогрейках, как в форме. Полвагона пьяных. Рвотный запах плохой
махорки, пота и грязной одежды. Все говорят, все громко, сплошной мат. Очень болела
голова.
Около четырех дня приехали в Асино. Уже начало темнеть. Елизавета Тимофеевна
с трудом вытащила из вагона рюкзак и чемодан, платформы не было, спрыгнула, не упала.
После «кукушки» морозный воздух казался опьяняюще чистым, даже голова закружилась.
«Поселок городского типа» Асино был, в сущности, большой деревней. Несколько
двухэтажных домов в центре, а кругом избы. Три-четыре улицы, главная шла от станции
продолжением железной дороги.
Володя так подробно все объяснил, что Елизавета Тимофеевна добралась до цели без
расспросов и блужданий.
Небольшая чистая изба с палисадником, на окнах белые занавески. Окна тускло све-
94

тятся. Елизавета Тимофеевна уже заметила, пока шла,— лампочки в Асино горят
вполнакала. Постучала. Дверь открыли молча, не спросив: кто там? В дверях стояла пожилая
женщина в городском платье, голова и плечи в шерстяном платке.
— Здравствуйте. Вы — Софья Петровна? Мне ваш адрес дал Володя, он здесь в
охране служит. Он сказал, что у вас можно остановиться на несколько дней. Меня зовут
Елизавета Тимофеевна Великанова, я из Москвы.
— Володя, говорите? Ну что ж, он мальчик приличный. Заходите. Вы с «кукушки»,
устали, небось, и проголодались. Ого, какой чемодан тяжелый! Да и рюкзак не маленький.
Как же вы дотащили, милая?
Произношение у Софьи Петровны было московское, на «а». В избе печь делила
горницу как бы на две маленькие комнаты. В ближней к сеням комнатке, в которую печь
выходила фасадом, стоял шкаф, кухонный стол. В дальней комнатке — железная,
старинного фасона, аккуратно застеленная белым покрывалом кровать, тумбочка с
настольной лампой у изголовья, полки с книгами.
— Раздевайтесь, Елизавета Тимофеевна. Я вам сейчас топчан в кухне (я эту комнатенку
кухней называю) поставлю и постель организую. Умывальник в сенях, а ватер-клозет,
извините, во дворе позади избы. Вы располагайтесь, приводите себя в порядок, потом
ужинать будем. Не Бог весть какие разносолы, картошку на подсолнечном масле
поджарю, чай с сахаром.
— У меня продукты с собой есть, Софья Петровна. Я сало из Москвы привезла, есть
конфеты и печенье к чаю.
— Не откажусь. Давно я себя вкусным не баловала. Но смотрите сами, ведь вы это не
мне привезли. Мужу, небось?
— Мужу. Если разрешение получу. Ничего, Софья Петровна, и нам и ему хватит.
После чая минут пять молчали. Потом Софья Петровна сказала:
— Ладно, попробую вам с вашим Александром Матвеевичем помочь. Не ручаюсь,
конечно, но, может быть, свидание вам выхлопочу. Не тащить же вам эту тяжесть обратно.
Что смотрите, голубушка? Я старый зэк, всех здесь знаю. Я свой червонец еще в двадцать
пятом получила. Рабочая оппозиция такая была, помните? Меня одной из первых
взяли, на много лет раньше, чем Сашку Шляпникова. Сперва в Воркуте, а как этот
Асинский лагерь в тридцать первом открыли, меня с первой партией сюда, обживать.
В тридцать пятом освободили, дали минус сорок. Не понимаете. Значит, остались еще
люди, которые этого не понимают? Список из сорока населенных пунктов, где мне
нельзя жить. Начинается с Москвы, Ленинграда, Киева. Куда ж мне отсюда ехать?
Здесь хоть к врагам народа привыкли, в нос не тычут. Ближайших моих родичей всех
пересажали. Несколько друзей еще живы, и те в Москве. Один не побоялся, деньги
послал, я этот домишко купила. Живу, не жалуюсь. Я в поселке вроде библиотекарши.
Жалованье, конечно, грошовое, но мне хватает. Поселковый Совет немного помогает,
картошкой, дровами. Да и кое-какое лагерное начальство относится с уважением, все-таки
заслуженный зэк, с самого основания лагеря. И патриот — не уехала. Я, когда деньги
из Москвы получила, хорошие книги по почте выписала. И, знаете, читают. Немногие,
но читают. Молодые. Даже из охраны. Вот, Володя, как увольнительную получает, так
обязательно ко мне заходит, либо в поссовет, где библиотечная комната, либо домой.
Время сейчас страшное. И не то даже страшно, что стольких пулями в затылок убили,
а еще больше по лагерям убивают, Асино ведь по сравнению со многими местами рай
земной. То страшно, что на свободе людей либо в недоумков, либо в зверей превращают.
И бороться с ними нельзя — не царская власть. Это мы в двадцатых годах в оппозицию
играли, уже тогда было бессмысленно, ничего уже повернуть нельзя было. Что же
делать теперь порядочному человеку? Одно только: помогать людям людьми оставаться.
Когда-нибудь ведь люди понадобятся. Когда-нибудь ведь придется из этой грязи
вылезать, от этой крови отмываться. Это я себя, Елизавета Тимофеевна, так утешаю. Каждому
хочется думать, что не напрасно небо коптит.
Помолчали.
— Ложитесь-ка спать, Елизавета Тимофеевна, утро вечера мудренее. Завтра встанем
часов в шесть, я вас к одному человеку сведу. Его дома застать надо. Человечек не
простой, две шпалы носит, заместитель коменданта лагеря по политчасти. Комиссар
по-старому. Майор Гребенщиков Леонид Леонидович. Ко мне иногда заходит,
интеллигентно поговорить любит. Сами увидите.
Пока дошли, рассвело. Верстах в двух от поселка, прямо в поле,— два трехэтажных
дома, за ними в ста метрах — зона: три ряда колючей проволоки, проходная,
деревянные сторожевые башенки. За проволокой виднелись продолговатые постройки.
95

— Здесь квартиры лагерного начальства. У солдат бараки в зоне. Получше, конечно,
чем у зэков, но бараки. Это проходная для охраны. Зэков на лесоповал выводят с другой
стороны зоны. Зона большая, отсюда не видно. Гребенщиков один живет. Не женат.
Мужчина он еще молодой, сорока нет. Раньше ему женщин из зэков приводили, которые
помоложе и почище. Нет, не думайте, Елизавета Тимофеевна, никакого насилия, только
по обоюдному согласию. Он обедом кормил и хлеба две пайки. Он врагов народа
предпочитал, с ними спокойнее, чем с урками, и поговорить можно. Сейчас у него одна
постоянная есть, из поселка. Приходящая. Я сказала, он один живет. Не один. С ним
солдат — денщик. Теперь их только не денщиками называют, а вестовыми. Вы, Елизавета
Тимофеевна, не придавайте значения тому, что он со мной на «ты» разговаривает.
Никакой специальной грубости здесь нет. Они всем зэкам «ты» говорят.
Поднялись на второй этаж, позвонили. Дверь открыл молодой солдат, в сапогах,
гимнастерка расстегнута.
— Здравствуй, Витя. Мы к товарищу майору, они уже встали?
— Встал я, давно встал. Заходи, Кораблева. Что у тебя? Я уж в зону собрался.
Да ты не одна.
В дверях комнаты стоял высокий подтянутый мужчина в хорошо сшитом форменном
костюме, брюки навыпуск, китель. Лицо нагловато красивое, глаза живые и, пожалуй,
умные.
— Я, Леонид Леонидович, с просьбой пришла. Это знакомая моя близкая, еще с давних
времен, из Москвы приехала. Нам бы поговорить немного, если у вас минут десять
найдется. А если спешите, нам не к спеху, мы вечером придем.
— Чего ж откладывать? Десять минут всегда найдутся. Виктор, поухаживай за
дамами, помоги верхнюю одежду снять, повесь аккуратно, с телогрейкой ничего не
сделается, а у гражданки из Москвы хорошее пальто, даже модное, так что ты поосторожнее.
Проходите, проходите в комнату, располагайтесь. Витька, ты что, не видишь? Одного
стула не хватает. Принеси из спальни и закрой дверь. Да нет, болван, с другой стороны
закрой. Садитесь, пожалуйста. С кем имею честь?
— Велика нова Елизавета Тимофеевна.
— Великанова... Великанова... Уж не нашему ли счетоводу родственница? Как его,
Александр Матвеевич, кажется?
— Я жена Александра Матвеевича. Прошу вас, товарищ майор, разрешить повидаться
с ним.
Гребенщиков долго смотрел на Елизавету Тимофеевну. Потом тихо, почти шепотом,
сказал:
— Не ло адресу вы, гражданка, не по адресу. Разрешение в Москве получить следует.
Да и там не дадут такого разрешения.Супрут ваш по пятьдесят восьмой отбывает наказание.
А как вы, позвольте спросить, узнали, где он? Или он исхитрился и адрес передал?
За это ведь и срок увеличить можно. Или кто сообщил? Его за разглашение
государственной тайны... а ваши действия можно как шпионаж квалифицировать. А может,
это ты, Кораблева? Хочешь опять с той стороны проволоки пожить?
— Я, товарищ майор,— начала было Елизавета Тимофеевна, но Софья Петровна ее
перебила: — Что вы, Леонид Леонидович, бедную женщину пугаете? Зачем вам
московское разрешение? Вы же царь и бог здесь. Кто вам что скажет? Комендант? Он и
пикнуть при вас не смеет, я же знаю. А что я никому не писала, вы и сами в курсе. Письма
мои нечастые вы, наверное, и читаете.
— Не я, не я. У меня поважнее дела есть, чем твои письма читать.
— Ну не вы, так вам все равно доложили бы. Великанов не простой человек был.
В Москве друзья остались. Мало ли кто мог для Елизаветы Тимофеевны справку навести.
Может, при случае и похлопочут за него. Темпора мутантур. Это так в древнем Риме
умные люди говорили: времена меняются. Вам сейчас хорошее дело сделать ничего не
стоит. Кого вам бояться?
Помолчали. Гребенщиков все смотрел на Елизавету Тимофеевну. Потом сказал:
— Ну что ж, товарищ Великанова, поговорю с комендантом. Я со своей стороны
возражать не буду. Великанов работает хорошо, даже, я бы сказал, поддается трудовому
перевоспитанию. Мы ведь, товарищ Великанова, не просто наказываем, а
перевоспитываем. Воров, бандитов и даже врагов народа превращаем в полноценных советских
граждан. Этому учит наш сталинский нарком товарищ Берия Лаврентий Павлович. Вы
вот москвичка, смотрели, наверное, замечательную пьесу товарища Погодина в театре
имени товарища Вахтангова. «Аристократы» называется. Мне удалось посмотреть ее в
прошлом году, был в Москве на совещании. Если не смотрели, обязательно посмотрите.
96

Очень правильно о нашей работе показано. Мне идти уже пора. Так что ждите, товарищ
Велика нова. Вы у Кораблевой остановились?
— Да, товарищ майор. Большое спасибо, товарищ майор.
— Не за что, товарищ Велика нова. Не за спасибо работаем. Наш долг делать все,
что в пределах закона. Вечером Витьку пришлю, он скажет. Если все будет в порядке,
он и в зону вас потом проведет. Вот его за труды поблагодарите. Наверное, мужу
гостинцы всякие из Москвы привезли. Водку московскую, может, даже очищенную,
белоголовую? Сознайтесь, товарищ Великанова, ведь привезли?
— Привезла, товарищ майор, две бутылки.
— Это вы напрасно. В зону алкогольные напитки проносить не разрешается. Давайте
мы вот что сделаем. Вы эти бутылки Виктору дайте. Как подарок к празднику. Скоро
Первомай, великий праздник солидарности трудящихся. Пусть побалуется. И конфеты
он любит хорошие, молодой еще. У нас московских конфет не бывает.
Вышли.
— Вот и все, Елизавета Тимофеевна. Завтра мужа увидите.
— Неизвестно, может, еще комендант не разрешит.
— Майор и спрашивать коменданта не будет. Сам хозяин. Зачем ему водкой делиться?
Повезло вам, в хорошем настроении был. Я думала, дороже возьмет. Я, Елизавета
Тимофеевна, в свою библиотечную конуру пойду, а вы домой. Часа в три вернусь, пообедаем.
Печку разжечь, картошку сварить сумеете?
Виктор прибежал в девять часов.
— Вот и я, Елизавета Тимофеевна. Привет, Кораблева! Идти надо, Елизавета
Тимофеевна. Майор просил сказать, что по случаю воскресенья свидание разрешено на три
часа, с десяти до тринадцати ноль ноль у него в кабинете. Его самого не будет. И еще он
велел передать, чтобы вы после свидания к нему домой зашли. Это в мешке у вас для мужа
гостинцы? Бутылку не положили? Шучу, шучу. Давайте я понесу. Идти не близко.
— А в этом свертке для вас, Виктор. К празднику.
— Спасибо. Я это пока, Кораблева, у тебя оставлю, потом зайду.
Виктор провел Елизавету Тимофеевну мимо двух начальнических домов, но в
ближайшую проходную, которую она видела вчера, не вошли. Шли узкой тропкой вдоль
колючей проволоки километра два до следующей проходной. За проволокой было пусто.
Только метров в пятистах от нее виднелись ряды бараков, темные фигурки сновавших
между ними людей. В проходной Виктор сказал часовому:
— По распоряжению товарища майора, пропусти.
— Знаю, разводящий говорил уже.
Рядом с проходной двухэтажный корпус.
— Это, Елизавета Тимофеевна, административный корпус. Здесь сегодня только
дежурный по корпусу и ребята с вышек греются, ждут своей очереди. Мужа вашего
сюда приведут.
Сразу за дверью столик с телефоном, за столиком молоденький военный.
— Это, товарищ лейтенант, по распоряжению товарища майора.
— Знаю, Витя, товарищ майор сам звонил. Проходите, гражданка. Проводи
гражданку в кабинет товарища майора.
На дверях табличка: «Заместитель коменданта лагеря по политчасти майор Л. Л.
Гребенщиков». Кабинет как кабинет. Стол, стулья, диван. На стене портреты Сталина и
Берии.
— Посидите, Елизавета Тимофеевна, сейчас приведут. Вы пальто снимите, вот
вешалка. Я мешочек сюда положу. Вам мешать не будут. Я выйду пока.
Вот и дождалась. Почти три года. Господи, только бы не расплакаться.
Елизавета Тимофеевна сидела неподвижно, напряженно. Спина прямая, руки на
коленях, кулаки сжаты, ногти врезались в ладони.
2. За дверью послышались шаги, голоса.
— Проходи, Великанов, в эту дверь.
Дверь открылась. В дверях стоял Александр Матвеевич, рядом солдат, нет, не солдат,
сержант с треугольниками в петлицах, дальше за ними — Виктор. Елизавета Тимофеевна
как-то мгновенно сразу все увидела резко, ясно и запомнила навсегда.
Боже мой, как он похудел, какие морщины. И какой небритый. Совсем седой. И
борода седая. Как он стоит, согнувшись, шапка облезлая в руке зажата, на телогрейке
белой краской ЗК В-2834.
Александр Матвеевич смотрел на нее и молчал. Сержант подтолкнул его:
97

— Что же ты, Великанов, не видишь, жена к тебе приехала. Чего стоишь, как пень?
Радоваться должен, поздоровайся. Вот люди бесчувственные.
Виктор, тихо:
— Ты, Сердюков, оставь. Товарищ майор сказал не мешать, пусть одни посидят.
Пойдем с тобой в коридор, покурим, товарищ майор приказал тебя «Казбеком» угостить.
Одни. Дверь закрыта. Он все стоял у двери. Начал говорить тихо, отрывисто, между
словами паузы.
— Лиза. Ты прости. Я не знал. Не сказали, зачем ведут. Как же ты здесь? Почему?
— Здравствуй, Шурик, здравствуй, милый. Вот — приехала. Иди сюда. Скинь ты эту
телогрейку. Дай я повешу. И отпусти шапку. Садись сюда на диван, а я напротив на стуле
устроюсь. Нам спешить некуда. У нас целых три часа. Ну, успокойся, успокойся. Ты же
сильный. Я и не видела никогда, как ты плачешь. Дай руки. Я подержу, согрею.
— Сейчас пройдет, Лиза. Это как удар. Я ведь твердо знал, что больше тебя никогда
не увижу.— И шепотом: — К тебе что, Володя зашел? Я же его просил только обо мне
рассказать и тебя обо всем расспросить. И в это даже не очень верил. А он не побоялся,
значит. Настоящий. Рассказывай все о себе, о Борисе. И что в Москве? Сажать вроде
кончили. То есть сажают, конечно, новые сюда попадают, но совсем другие масштабы.
У нас всякие слухи ходят. Будто дела пересматривают, освобождают.
— Ты знаешь, Шурик, конечно, времени у нас много, три часа, но не так уж это и
много. Хочешь, чтобы мы с меня начали? Тогда слушай, не перебивай.
Свой рассказ Елизавета Тимофеевна продумала заранее. За сорок минут она успела
сказать все. Она ничего не скрыла и не приукрасила. И о трудностях при поступлении
Бориса в университет, и о том, что никто, кроме Николая Венедиктовича, к ним не
ходит и не звонит, и о том, что каждые полгода она подает прошение на имя Калинина
о пересмотре дела и каждый раз получает одинаковый ответ: «Оснований для
пересмотра дела нет». Сказала она и о том, что пока ей не удалось никуда устроиться
на работу, хотя есть надежда, и что живут они на Борину стипендию и на деньги за его
уроки. Что продают книги и вещи.
■— Все не страшно, Шурик, выживем. Мы еще будем вместе, кончится же это безумие
когда-нибудь.
— Мы, Лиза, не дождемся. Такая страшная сила, так много этой сволочи развелось,
мы сами ее и вырастили. А потом, ты же видишь, какой я стал. Конечно, теперь не то,
что сначала, на лесоповале, но здесь, Лиза, ужасно. Нет, я выдержу, не сломаюсь,
доходягой не стану, у нас так называют потерявших облик человеческий, согласных
на любые унижения за лишнюю пайку, чужие миски облизывающих. Голод, Лиза, вещь
страшная. Чем сильнее человек, тем глубже падает, если сломается.
— Что же я, Шурик, болтаю с тобой. Я же тебе всего привезла. И колбасу, и сало,
и хлеб белый, только уже черствый, наверное, хотя я в газету заворачивала. И печенье,
и конфеты, и даже компот в банке. Из одежды — твой старый теплый джемпер.
— Подожди, Лиза, если я сейчас начну есть, не останавлюсь, и поговорить не успеем.
Все равно вперед не наешься. Да и нельзя мне сразу сало есть, заболею, отучился
желудок такую пищу переваривать. Разве что отрежь мне тоненький ломтик с хлебом, просто
попробовать, вспомнить.
Господи, как он ест, будто молится, с благоговением, маленькими кусочками, под
крошки ладонь подставляет.
— Знаешь, Лиза, сала больше не надо, просто хлеб с компотом. Я хлеб в компот
накрошу, ложка у меня есть.
Она только сейчас заметила, на правой ноге ложка из-под обмоток торчит.
— Все, хватит, пока остановиться могу. Я с собой в барак возьму. Нельзя одному.
Только дай я одну конфету съем. Я и думать об этом перестал. О еде нельзя позволять
себе думать. Хватит. Сказал хватит — и хватит! Ты не сказала, Борис все еще пишет стихи?
— По-моему, пишет. Но давно мне не читал.
— Ты скажи ему от меня, чтобы бросил. Он ведь пишет, что думает. Ты объясни ему,
что рисковать нельзя. Он не мальчишка уже. Здесь и поменьше малолетки есть... Надо
сидеть тихо. Нельзя им давать повод. Из Москвы лучше уехать. Кончит университет,
уезжайте с ним в какой-нибудь тихий городок, подальше и поменьше. Пусть учителем
в школе будет. Ты говоришь, он на биологическом? Вот и будет биологию преподавать.
А то в Москве, когда опять подряд начнут — начнут, обязательно начнут, мы околеем
здесь, кто станет лес валить? — вспомнят, что сын врага народа, и в первую очередь.
Слышишь, Лиза, ты объясни ему.
— Я скажу, только он не послушается. И стихи писать не бросит. Он злой стал и
98

упрямый. Нет, не ко мне злой, а к ним. Он повзрослел очень и становится на тебя
похожим. Давай сядем опять поудобнее, я руки твои возьму. И рассказывай. Я ведь
совсем немного от Володи знаю, только о том, что сейчас.
После ареста Александра Матвеевича привезли в Бутырку, где он и провел пять
месяцев до объявления приговора. За это время число заключенных в одиночной камере
ни разу не спускалось ниже шестнадцати, так что все одновременно лежать или сидеть
не могли, стояли по очереди. Сперва Александра Матвеевича хотели объединить с
другими руководящими деятелями из его наркомата и некоторых родственных учреждений
в группу, подготавливающую вооруженный переворот с предварительным убийством
Сталина, Молотова и Кагановича (были названы только три эти фамилии). Молодой
следователь подолгу с ним разговаривал на самые разнообразные темы. Особенно его
интересовали судебная процедура при царизме и годы, проведенные Александром
Матвеевичем на царской каторге. С самого начала он объяснил Александру Матвеевичу, в чем тому
надо сознаться, каких членов контрреволюционной группы надо упомянуть в показаниях.
Александр Матвеевич ни разу ни в чем не сознался. Следователь говорил, что все равно
его осудят, что признание и раскаяние смягчат приговор, что, если Александр Матвеевич
будет упорствовать, он вынужден будет передать его другому следователю, не столь
доброжелательному. И действительно, в течение двух недель Александра Матвеевича ежедневно
водили к другому следователю, постарше, истерику и садисту (никаких подробностей,
кроме этой характеристики, Елизавете Тимофеевне сообщено не было). Все остальные
члены «группы» во всем сознались; их показания с признаниями и разоблачениями
Александру Матвеевичу давали читать. Всех их расстреляли. А Александра Матвеевича вернули
к молодому следователю, который начал совершенно новое дело о шпионской
деятельности Александра Матвеевича в пользу японской разведки, которая завербовала его еще
задолго до революции, когда он находился в Якутии, откуда, как известно, до Японии
рукой подать.
— Понимаешь, Лиза, им для чего-то обязательно нужно признание. Они прекрасно
знают, все липа, дела сочиняют сами, они даже могут сфабриковать какое угодно
признание и расписаться за меня. Но они этого не делают. Зачем-то им надо, чтобы я сам
признался. Может быть, это просто принятые правила игры. А может быть, критерий
качества работы: какой же ты чекист, если не можешь сломать человека.
После того как за два месяца добиться признания в шпионаже тоже не удалось, а все,
что можно было рассказать о судебной процедуре и каторге при царизме, было
рассказано, следователь сказал:
— Ладно, Великанов, запишем контрреволюционную агитацию и пропаганду. В деле
у нас уже есть показания о рассказанных вами антисоветских анекдотах и историях,
порочащих наших вождей. Для ОСО этого достаточно.
Через несколько дней Александру Матвеевичу зачитали решение ОСО («Особое
совещание» — группа из нескольких юристов, выносящая приговор без подсудимых на
основании материалов следствия), согласно которому он осуждался на десять лет
заключения в исправительно-трудовом лагере по статье 58-10.
— Вот, вроде и все, Лиза. Сюда везли в товарном вагоне полмесяца. Здесь сперва
было трудно, теперь ничего, жить можно. Ко мне в бараке хорошо относятся, это самое
главное. И начальство не жалуется. Я на старости лет специальность приобрел.
Неплохой счетовод, думаю, и бухгалтером смог бы работать. А то ведь раньше у меня в жизни
были только две специальности: революционер и ответственный работник. И, как
выяснилось, обе ненужные и даже вредные.
— Уже много времени, милый. Осталось десять минут. Ты возьми весь этот рюкзак.
Хоть два дня сыт будешь. Там табак есть и десять пачек «Беломора». Ты почему столько
времени не куришь? Я и не спросила, есть ли у тебя.
— Я, Лиза, бросил курить. Только лишние мучения. Теперь уже и не тянет. Табак и
папиросы возьму, это здесь деньги. А рюкзак этот сегодня же к вечеру будет пустой.
У меня друзья в бараке есть. Если бы их не было, урки украли бы или отняли. Пока мы
вместе, нас боятся. Самое важное здесь, чтобы боялись. Уважали и боялись. А сам ты
бояться не должен. На рожон не лезть, но и не бояться. Дай я все-таки в карманы конфет
немного положу и сало в тряпочку заверну. Для себя.
— Шурик, я через год летом опять приеду. С Борисом приедем, у него летом каникулы.
С Гребенщиковым я договорюсь. Он здесь вроде хозяин.
— Я буду ждать. Это счастье, когда есть чего ждать. До сих пор у меня не было.
Ждал только ежедневного, заглядывал вперед на несколько часов, от силы дней. А теперь
можно будет смотреть вперед на год с лишним.
99

В дверь постучали и сразу отворили ее. Вошел сержант, за ним Виктор.
— Свидание окончено. Собирайся, Великанов, одевайся и на выход. Дай-ка мешок,
я обязан проверить, есть ли недозволенное. Ого, богато жить будешь. А папиросы тебе
зачем? Ты ведь не куришь. Небось спекулировать собираешься. Ладно, табак я оставлю,
а «Беломор» конфискую, не полагается.
Виктор отстранил сержанта:
— Ложи назад, Сердюков. Товарищу майору скажу, он тебя за мародерство не похвалит.
Это дело зэка — что с посылкой делать. Захочет — тебе подарит, захочет — сам курить
начнет. Вот так-то лучше. Прощайтесь, Елизавета Тимофеевна, а то муж ваш на обед
опоздает. А нас товарищ майор ждет.
Гребенщиков встретил Елизавету Тимофеевну тепло. Пожал руку, сам помог снять
пальто.
— Садитесь, садитесь, товарищ Великанова, как прошло свидание? Вам не мешали?
К сожалению, только три часа, больше не властен. И то, потому что выходной. А в
рабочие дни никто не имеет права нарушать трудовой процесс. Они ведь у нас не просто
работают, они перевоспитываются. Впрочем, я это вам уже раньше объяснял. Я что
вам сказать хотел. Вы в Москве, наверное, всякие заявления пишете, о пересмотре
дела хлопочете. Я знаю, все пишут. Так вы о вашей поездке, о том, что в лагере его видели,
не пишите. Мало ли кому эти бумажки попадут. Неправильно понять могут. А друзьям
супруга вашего, о которых Кораблева говорила, скажите при случае о моем к вам
отношении. Не надо мне ничего отвечать, вы меня поняли, и ладно.
— Спасибо, товарищ майор. Я сказала мужу, что постараюсь будущим летом снова
приехать. И сына привезти. Можно ли будет в июле? У сына каникулы, от студент,
в МГУ учится.
— В июле, говорите? Думаю, что смогу устроить. И подольше, чем сегодня. В
университете, говорите? И приняли? Хорошие у вас друзья, товарищ Великанова. Не боитесь
сына везти? Не повредит ли это ему в дальнейшем? Ваше дело. Вы за месяц, примерно,
предупредите. Кораблевой писать не надо. Неизвестно, кто письмо читать будет. Лучше
всего Виктору, я сейчас вам адрес на бумажке напишу. Так, мол, и так, дорогой Витя,
собираюсь приехать в Томск к родственникам, может быть, увидимся. Виктор вас и
устроит, когда приедете. Вы за хлопоты ему из Москвы хороший коньяк, бутылок
пять-шесть привезите, он небось и не пробовал.
На следующий день Елизавета Тимофеевна уехала из Асино. Чемодан был легкий.
Софья Петровна уговорила ее одну белоголовую бутылку взять с собой. В Томске билет
на Москву продадут, но закомпостировать его на станции Тайга трудно. Вернее будет
проводнику общего вагона вместе с билетом бутылку показать, а отдать уже в вагоне.
В начале июня сорок первого Елизавета Тимофеевна послала условленное письмо
Виктору, но в июле ехать побоялась. С начала августа Бориса уже не было в Москве.
Ранней весной сорок третьего Елизавета Тимофеевна получила письмо. Оно лежало
в ее почтовом ящике. Конверт был без марки, с адресом и фамилией. Обратного
адреса не было.
«Дорогая Елизавета Тимофеевна!
Пишет Вам Кораблева Софья Петровна, помните такую? Пишу из Асино с оказией, так
что напишу Вам все, как есть. Александр Матвеевич скончался. Этой зимой в лагере
стало совсем плохо. Кормить почти перестали, бараки не топили. Умерло очень много
народа. Трупы по неделям лежали на нарах. Володя мне сказал, что умер Александр
Матвеевич тихо, очень ослаб. Случилось это в декабре прошлого года, но я не могла сразу
Вам сообщить, потому что не было оказии. Сейчас Володи здесь уже нет, его отправили на
фронт. А Гребенщиков еще тут. Он теперь комендант лагеря. Старого коменданта за
пьянство разжаловали и, говорят, тоже отправили на фронт в штрафной батальон.
А я живая пока. Ничего, кроме 250 граммов хлеба в день, я на свои второсортные карточки
здесь купить не могу, но не жалуюсь. Прошлым летом всем разрешили заводить огороды,
сажать овощи и картошку. Так что держусь пока. Дай Бог, переживем войну, свидимся.
Напишите мне коротенькое письмецо. Как Вы, как и где Ваш Боря? О моем письме не
упоминайте.
Ваша С. П. Кораблева
3 марта 1943 г.»
Продолжение следует
100

Как Запад обул
Советский Союз
Поток нефтедолларов,
обрушившийся в начале 70-х на
одну шестую часть суши,
окропил живительной влагой и
отечественные обувные фабрики.
Представители союзных
министерств закупили в США и
Западной Европе
технологические линии, заключили
договоры на поставку сырья, и на
прилавках магазинов появились
вполне приличные ботинки и
сапоги с клеймом «Сделано в
СССР». Поскольку западные
партнеры в то время не
требовали лишнего, советские
обувщики предположили, что
сотрудничество будет долгим и
плодотворным.
Шли годы. Нефти
становилось все меньше,
соответственно и выручку от нее забирали
более престижные отрасли
промышленности, чем обувная.
А после всеобщей
суверенизации стало ясно: нефтедоллары
есть только у того, у кого
есть нефть. И таких
счастливцев среди бывших братских
республик оказалось совсем
немного.
Украина в их число не
попала. Конечно, небольшую часть
необходимого сырья можно
было найти в ближнем зарубежье,
но и там за него уже
просили СКВ. А западные
партнеры, так много
рассуждающие о необходимости помогать
бывшему СССР, цены на свое
Лк1" имегчое гищаня)
.^иматекс»
иред/.^гает:
сырье заметно повысили. И
государствам СНГ оно, как
правило, обходится значительно
дороже, чем, например,
развивающимся республикам и
империям. Несмотря на свободный
рынок, никто не желает
торговать с нами по-другому, будто
подчиняясь какому-то
неведомому Госкомцен. Видимо,
уверены: потыкаются,
помыкаются — и придут на поклон.
Ох, не зря продавали нам
дешевое оборудование. Прибыль
от дорогого сырья, на котором
оно может работать, с лихвой
перекрывает все убытки.
Итак, коготок увяз, и очень
прочно. Птичке (обувным
фабрикам) оставалось либо
пропасть — закрыться, либо найти
требуемое количество долларов.
А найдут, так можно будет
открыть дополнительные рабочие
места на фабриках «Андре»
или «Саламандра». Но
обувная отрасль Украины выбрала
иной путь. Большая часть
обувных фабрик республики и
несколько химических заводов
создали в сентябре 1991 года
акционерное общество «Хима-
текс». Его учредители
поставили перед «Химатексом»
задачу: обеспечить предприятия
отрасли полимерными
композициями. Снабдить обувщиков
украинской синтетической кожей
сможет Луцкий завод, термо-
эластопластами — Тверской
комбинат «Искож»
(руководители России, к счастью, не
стали возражать против
инвестиций украинских партнеров в
реконструкцию российского
предприятия). А вот
производство полиуретановых
композиций в Украине решили
создавать заново.
История этих полимеров
весьма поучительна. Совмин Союза
еще в 1976 году принял
постановление о развитии поли-
уретанового комплекса.
Выполнять его никто не торопился,
и, как оказалось, зря. В
Европе, чья территория никоим
образом не подпадала под
данное постановление, каждый год
производят и перерабатывают
свыше 1300 тысяч тонн этого
превосходного материала, а в
бывшем СССР — менее 20
тысяч тонн (при минимальных
потребностях в 600—700 тысяч
тонн в год). Чтобы
изготовить пол иурета новые системы,
нужно многое, например 1,4-
бутадиол. Во всем СНГ за год
синтезируют только пять тысяч
тонн этого вещества — на
одном-единственном заводе в
Новочеркасске. Правда,
обувщикам Украины хватило бы и
трех тысяч, но и они, и
даже их российские коллеги не
получают ни капли 1,4-бутадио-
ла. Весь он используется в
оборонных отраслях.
И тогда исполнительная
дирекция «Химатекса»
предложила Северодонецкому ПО «Азот»
организовать у себя
производство этого дефицитного
продукта. Технологию разработал
отраслевой институт в том же
Севе родонецке. И если эти
договоренности заработают,
украинским обувщикам удастся занять
подобающее место в этом
жестко разграниченном между
монополиями «свободном рынке».
искусственные кожи с ПВХ покрытием на нетканых
иглопробивных комбинированых волокнах для обувной и галантерейной
промышленности;
полиуретановую искусственную кожу обувного назначения на
нетканых иглопробивных основах из синтетических волокон;
полиэфирные и сополиэфирные высокоусадочные волокна 0,12
текс;
нетканое иглопробивное полотно из полиэфирных волокон;
клеевые растворы для обувного производства: полиуретановые и
на основе синтетических каучуков;
пластикат гранулированный поливиннлхлоридный литьевой для
деталей низа обуви в монолитном и пористом исполнении;
гранулят ТЭП для обувной промышленности;
пленки пластифицированные поливинилхлоридные каландрового
способа производства (бытового назначения);
пленки полиэтиленовые (ПЭВД) многослойные;
исходные химические продукты для синтеза компонентов поли^-
ретановых систем, поливинилхлоридных и других полимерных
композиций.
Мы заинтересованы в сотрудничестве по организации производства
полимерных, в том числе полиуретановых композиций
Наш адрес: 252023, Украина, Киев, улЕспланадная, 8/10.
Телефон: @44J20-04-84. Факс: 22С>-73-49. Телетайп: 131831
НИТЬ. Телекс: 131342 MIR.
101

Чыста четны* i ei^.
Знакомьтесь, «Спектрон»
и «Спектроскан»
Методами спектрального анализа открыты,
введены в научный обиход многие химические
элементы. Достаточно вспомнить «солнечный
газ» гелий и очень важный для
полупроводниковой техники редкий и рассеянный металл
индий.
В наши дни приборы рентгеноспектрально-
го анализа— принадлежность любой
уважающей себя лаборатории. Жаль только, что, как
правило, приборы эти — зарубежного
происхождения. Йо вот что любопытно: на
проходившей летом в Санкт-Петербурге, в
Михайловском замке, выставке «Красота и здоровье»
одним из самых заметных экспонатов
оказался прибор не для массажа, а для спектрального
анализа. Анализа — чего? Да чего угодно:
воды, например, или пищевых продуктов,
косметических средств или, что тоже иногда имеет
отношение к красоте, минералов и сплавов.
Созданное три года назад в Петербурге
научно-производственное объединение «Спектрон»
представило на эту выставку свою новую
разработку «Спектроскан» — полностью
автоматизированный настольный рентгеновский
спектрометр с программным управлением.
Что можно сказать о «Спектроне». Это —
очень серьезная, активно работающая в новых
экономических условиях фирма
аналитического приборостроения, опирающаяся в своей
работе на интеллектуальный задел
ленинградских электронщиков и приборостроителей,
еще недавно глубоко засекреченных. Фирма,
стремящаяся достойно конкурировать с
западными не только по качеству производимой
аппаратуры, но и в сервисе. Достаточно
сказать, что гарантия на «Спектроскан» (любой,
даже самой дешевой модификации)
составляет 18 месяцев. Если же, не дай Бог, — это
случается очень редко — прибор выходит из
строя в течение гарантийного срока, фирма не
забирает его в ремонт на неопределенное
время, а просто забирает. Однако, покупатель не
обижен — фирма поставит ему точно такой
новый, и отсчет гарантийного срока начнется
заново. Возглавляет НПО «Спектрон»
известный изобретатель, доктор технических наук
К.В.Анисович.
Теперь о «Спектроскане». Как уже
упоминалось, это достаточно портативный и
полностью автоматизированный, с программным
управлением, рентгеновский спектрометр. С его
помощью определяются 73 химических
элемента от кальция до урана в жидких и твердых
образцах. Не обязательно в виде пленок —
можно и порошкообразные. Чувствительность
— предел обнаружения — 5 микрограммов на
литр (при анализе растворов). Время одного
определения — от 10 до 100 секунд.
Прибор может работать в почти
непрерывном режиме и сделать за сутки до 800
определений. Энергопотребление —
минимальное, такое же, как у стоваттной лампочки.
Вес «Спектроскана» — 24 килограмма,
габариты — чуть больше, чем у персонального
компьютера с дисплеем, в паре с которым,
кстати, он и работает.
Ограниченные размеры заметок этой
рубрики не позволяют здесь рассказать о
принципах работы «Спектроскана», и вряд ли в том
есть необходимость. Те из читателей, кто
захочет об этом узнать, могут обратиться к
прошлым нашим публикациям или
популярной книге В.Р.Полищука «Как разглядеть
молекулу» (М., изд. «Химия», 1979 г.). Для
пользователей «Спектроскана» важнее всего
знать, что по техническим параметрам он не
уступает европейским, американским, японским
спектрометрам с такими же базовыми
параметрами. Что до цены, то она — в несколько раз меньше
стоимости зарубежных аналогов прибора.
«Спектроскан» нужен химикам — для
надежного оперативного контроля сырья и
готовой продукции, геологам — для анализа проб,
машиностроителям — для неразрушающего
контроля состава покрытий или характера
износа трущихся деталей (по изменению состава
смазки), экологам и специалистам пищевой
промышленности — для определения вредных
примесей в воде и продуктах. Даже фермеру
— если, скажем, он хочет поставлять
экологически чистую и, естественно, более дорогую
продукцию для участников и гостей
очередных Игр доброй воли, которые в будущем году
состоятся в Санкт-Петербурге, — стоило бы
обзавестись надежным и простым в обращении
«Спектросканом».
Впрочем, НПО «Спектрон» готовит к
выпуску в 1994 году малогабаритную
универсальную аналитическую лабораторию, аппаратура
которой соединит в себе достоинства и
возможности рентгеноспектрального и атомно-абсор-
бционного анализа, тонкослойной и газовой
хроматографии. Но это уже другая тема.
А необходимые сегодня, самые главные
сведения о «Спектроскане» и НПО «Спектрон»,
— на нашей рекламной странице слева.
В.ДОНЦОВ
102

ХИМИЧЕСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ...
БЕЗ РЕАКТИВОВ
Полностью автоматизированный
рентгеновский спектрометр
с программным управлением
«СПЕКТРОСКАН»
определяет 73 химических элемента от Са до U в жидких и твердых
образцах ( предел обнаружения — 5 мкг/л).
Для проведения широкого спектра химических анализов не требует
участия операторов,
химических реактивов
большого потребления электроэнергии
и обширного лабораторного оснащения.
Управление спектрометром — от IBM PC/AT
Потребителю обеспечивается обширный выбор программного обеспечения.
Методики ГОСТированы.
Экономический эффект — до 200000 рублей в день!
Изготовитель
лидер рентгеновского приборостроения НПО
«СПЕКТРОН».
Отправляйте ваши заказы по адресу:
190068 Санкт-Петербург, Большая Подьяческая ул., 12. НПО «СПЕКТРОН».
Телефон: (812) 315-51-08, Факс: (812) 117-20-68, 310-81-54.
Телефоны Региональных представительств:
Москва
Екатеринбург
Киев
Харьков
Алма-Ата
@95) 976-31-93
C432) 34-82-40
@44) 441-96-80
@572) 47-65-71
C272) 32-08-36
Возможна продажа в рассрочку
и лизинг.
Срок поставки — 1—3 месяца.
Используйте современные высокоэффективные методы контроля
Так выглядит на дисплее
рентгеновский спектр пробы
воды из водопровода большого
города:
Fe — 50, Pb - 45, Си — 60, Zn
- 20, Со - 10, Мп - 30, Ni —
30, Сг — 15 мкг/л. —---""^
«СПЕКТРОСКАН» — единственный отечественный серийный портативный
рентгеновский спектрометр для анализа содержания химических
- - элементов» __ __• .
103

Выставочной стенп
«Виртан» —
защитник полей
Битва за урожай, которую с
равным неуспехом проиграли
все советские эпохи, сегодня
стала личным делом каждого.
Безусловно, урожай с
индивидуальной сотки получается не в
пример больше, чем с
колхозной, но — вредители
одолевают. Один колорадский жук
чего стоит! А бороться с этой
пакостью приходится вручную,
ибо с прилавков исчезли даже
«Прима» с «Карбофосом» —
дурно пахнущие,
малоэффективные и вредные для здоровья
инсектициды.
Убедившись, что спасение
утопающих — дело рук их
самих, ученые — специалисты
по защите растений — создали
научно-производственное
предприятие «Виртан» для решения
конкретной задачи: создать
универсальный малотоксичный
инсектицид для дачников и других
индивидуалов. И уже через год
появился водорастворимый
инсектицидный препарат «Инта-
Вир».
Препарат этот уникален во
многом. Сырье для него —
пиретроид циперметрин —
поставляет фирма «FMC» из США,
а состав и технология наши.
Спасибо «Виртану», что
разрушил устоявшийся стереотип
и сделал Америку «сырьевым
.ридатком» к российской
технологии.
Из циперметрина и
специальных добавок — «ноу-хау»
«Виртана» — изготавливают
готовый к применению «Инта-
104
Вир». Занимаются этим в сер-
гиевопосадском НИИ
прикладной химии, в прошлом —
оборонном предприятии.
Сегодняшняя продукция подмосковного
НИИ — препарат «Инта-
Вир» — тоже предназначена
нести смерть. Только уже не
людям, а различным вредителям,
включая самых зловредных,—
тараканам, колорадскому жуку,
тлям, белокрылке.
От товара конкурентов, как
отечественных, так и
зарубежных, «Инта-Вир» отличается
сразу несколькими
показателями.
Во-первых, препарат не
нужно взвешивать, поскольку он
продается в виде таблеток.
Ее достаточно развести в 10
литрах воды, и две-три сотки
картофеля, опрысканные этим
раствором, простоят до осени
нетронутыми ни одним
вредителем. А концентраты эмульсии —
большинство аналогов «Инта-
Вира» выпускают именно в
такой препаративной форме —
сложно дозировать даже в
производственных условиях, не
только при помощи ведра и
кружки. Кстати, крупные
потребители могут не возиться с
таблетками, а купить сразу гек-
тарную дозу «Инта-Вира».
Во-вторых, специальная
приклеивающая добавка не дает
дождям смыть препарат с уже
обработанных листьев. Поэтому
повторять опрыскивание не
нужно, достаточно одного раза.
К тому же «Инта-Вир» не
токсичен. В отличие от
большинства отечественных препаратов,
он не проникает в растения,
за месяц разлагается до
безвредных природных веществ
и, понятно, значительно
дешевле продукции западных
фирм. Вот и едут в «Виртан»
оптовые покупатели, пишут
письма садоводы и фермеры.
Причем не только российские.
Практически все ближнее
зарубежье покупает и применяет
«Инта-Вир». Ведь колорадский
жук суверенитетов не
признает...
Да и руководство фирмы
ориентируется не только на
российский рынок. Продукция
предприятия имеет
международный сертификат качества,
гигиенический сертификат и
другие документы, необходимые
для экспорта. Сотрудники
«Виртана» сами проводят груз через
таможню, облегчая жизнь
иноземным партнерам.
Уже упоминавшаяся
компания «FMC» собирается
организовать совместное с «Вирта-
ном» производство, а
готовую продукцию вывозить на
Запад. В своем же отечестве
пророков слушают по-прежнему
плохо. Если Министерство
финансов поверило в успех и
предоставило «Виртану» льготный
кредит, то Главное управление
химизации Минсельхоза
покупает пестициды
исключительно за границей. Вот и
уходит валюта обратно на Запад.
К счастью, сегодня
«Виртан» — корпорация с
миллиардным оборотом — может
работать и без посторонней
помощи. Благодаря сотрудничеству
с большинством ведущих
специалистов в области химии
синтетических пиретроидов,
биологии и токсикологии
пестицидов, дезинсекции и
санитарии, «Виртан» разрабатывает
и производит новые препараты.
Это аэрозоль «Перри-Л»,
уничтожающий всевозможных
летучих насекомых, «Авирон»,
убивающий вшей, и «Вираж»,
истребляющий тараканов. На
благо «Виртана» трудятся
дочерние фирмы «Виртан-Мед»
и «Виртан-Зоо». Более чем в
десяти НИИ и КБ исследуют
и разрабатывают новые
препараты по заказам «Виртана».
В заключение хочу отметить
интересную деталь: в очень
небольшом штате «Виртана»
есть специальный почтовый
отдел. Материальной выгоды это
не дает, ибо розничная
продажа составляет едва ли один
процент от общего объема
реализации. Зато руководство
предприятия все время имеет
обратную связь с
потребителями, оперативно узнает о
возникающих проблемах. И, чего уж
скрывать, каждому приятно
получить ответ на свое письмо.
А значит, следующий заказ
житель России опять отправит по
адресу: 105203, Москва,
Первомайская, 88. НПП «Виртан»
(не забудьте вложить конверт
с обратным адресом). Жителям
других республик советуем
сначала позвонить по телефону
@95) 965-05-75. Оптовым
покупателям удобнее
воспользоваться факсом 965-05-73.

Основные лекарственные препараты
СИНТЕКС — это анальгетики, средства для
лечения артритов, воспалительных
процессов, аллергии, гинекологических,
вирусных и кожных заболеваний, а также
оральные контрацептивы.
Медицинская диагностика включает тесты
для выявления злоупотреблений
наркотиками, определения уровня лекарственных
средств в крови, а также диагностики
инфекционных заболеваний.
СИНТЕКС — международная
компания, работающая в области
здравоохранения. Опираясь
на последние научные достижения,
СИНТЕКС разрабатывает, производит
и продает самые современные,
эффективные и высококачественные
лекарственные препараты
и диагностические наборы
нз Швейцарии, Великобритании,
Франции и США.
НАШИ ЛЕКАРСТВА — высшего качества и только
оригинальной разработки !
АНАПОЛОН (оксиметолон) — препарат для
лечения апластической анамии. Форма
выпуска — таблетки.
АПРАНАКС (натриевая соль напроксена)
— быстродействующий анальгезирующий,
противовоспалительный и
жаропонижающий препарат. Форма выпуска—таблетки.
НАПРОСИН (напроксен) — нестероидный
противовоспалительный препарат. Формы
выпуска — таблетки, свечи, гель для
наружного применения.
ЦИТЦЕВКН (ганцикловир) — препарат для
лечения цитомегаловирусной инфекции.
Форма выпуска — порошок для
приготовления инъекционного раствора.
СИНАРЕЛ (нафарелина ацетат) — препарат
для лечения эндометриоза. Форма выпуска
— флакон с дозирующим распылителем.
ИНСАДОЛ (экстракт растения ZEA MAYS)
— препарат для лечения периодонтита.
Формы выпуска — таблетки, спиртовой
раствор.
ТОРАДОЛ (кеторолака трометамин) —
мощный ненаркотический анальгетик
периферического действия. Формы выпуска —
таблетки, ампулы для инъекций.
МАДЕКАСОЛ (экстракт растения Centella
asiatica) — препарат для стимуляции синтеза
коллагена и заживления ран. Форма
выпуска — таблетки, порошок, мазь.
СИНТАРИС (флунизолид) — местный
назальный аэрозоль для лечения
аллергического ринита. Форма выпуска — флакон с
дозирующим распылителем.
СИНФАЗИК (норэтистерон, этинилэстра-
диол) — многофазный оральный
контрацептив. Форма выпуска — таблетки.
Мы готовы сотрудничать с предприятиями,
имеющими собственную лечебную сеть, с
отдельными лечебными учреждениями, а также
коммерческими структурами, занимающимися
распространением фармацевтической
продукции.
SYNTEX
По всем вопросам обращайтесь
в Московское представительство:
121165, Москва, Кутузовский проспект, д.35/30, кв. 35.
Телефон/факс @95) 249-0653.

Крупнейший производитель ионоселективных электродов в России,
МОСКОВСКАЯ НАУЧНО-ИНЖЕНЕРНАЯ ФИРМА «НИКО»,
предлагает твердоконтактные ионоселективные электроды новой серии ELIT:
— электроды с мембраной на основе ПВХ,
селективные к ионам: Н+, Na+, K+, NH4+, Ba2+,
N03"f N02", C1(V, CO32-;
— электроды с кристаллической мембраной,
селективные к ионам: Ag+, Pb2+f Cu2+, Cd2+,
Hg2+, F\ СГ, Br, J", CN , CNS", S2";
— электроды стеклянные твердоконтактные
различных модификаций (стерилизуемые,
низко-, средне- и высокотемпературные),
селективные к ионам водорода и натрия, в
комплекте со вспомогательным электродом.
ЭЛЕКТРОДЫ ELIT:
— полностью готовы к использованию, имеют
увеличенный ресурс работы и неограниченный
срок хранения до начала эксплуатации,
— обладают малым дрейфом потенциала, не
превышающим 1 мВ/ 8 час,
— могут храниться и транспортироваться при
отрицательных температурах до —20°С.
Электроды выполнены по новой уникальной
технологии ЕЫТ, обеспечивающей высокую
селективность, стабильность и воспроизводимость.
Они успешно испытаны рядом крупнейших фирм:
Orion Research Inc., Sensorex, Beckman (США),
Stangers Hertfordshire (Великобритания).
Для комплектования аналитических
лабораторий мы можем предложить серийно
выпускаемые иономеры: МИКОН, НМ-002, ИКИ-003,
ЭКОТЕСТ-01 и другие, а также — необходимые
для анализов реактивы, стандарт-титры,
лабораторное оборудование.
Покупателя проконсультируют по
действующим стандартам и методикам определения.
Оптовым — предоставляется скидка.
Кроме того, мы заключаем договоры с
дилерами на распространение продукции.
НАУЧНО-ИНЖЕНЕРНАЯ ФИРМА «НИКО»
предлагает комплект МИКОН — идеальное средство
для быстрого полуавтоматического определения нитратов
МИКОН — это портативный микропроцес- образце. Есть гарантия, что результат анализа
сорный измеритель концентрации нитратов, ко- совпадет с арбитражным, и к потребителю не
торый незаменим при экспресс-анализе попадет некачественная продукция,
сельскохозяйственной продукции, почв, природ- По желания покупателя МИКОН комплек-
ных и сточных вод. туется новыми уникальными электродами, се-
Комплект состоит из нитратселективного дат- лективными к ионам NO2" и С\~, превращая
чика, вторичного измерительного прибора его тем самым в нитритомер или хлоридомер.
МИН-100 и набора принадлежностей,
необходимых для анализа, и включен в Государствен- ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ
ный реестр средств измерений под №12029—89. комплекта МИКОН
Благодаря тщательно подобранному составу диапазон измеряемых
мембраны гарантируется высокая избиратель- концентраций 100—9999 мкМ/л
ность и стабильность характеристик датчика. или 6—9999 мг/кг
Микропроцессор постоянно контролирует рабо- Цифровой отсчет ...... 4 разряда
тоспособность комплекта, статистически обраба- Максимальная погрешность
тывает сигналы и выдает на дисплей только измерения ±15%
достоверный результат анализа. Входное сопротивление
п у * < измерителя . . 10 ГОм
Простота обслуживания -отличительная Пот£бляемая мощность . lt5 Вт
особенность комплекта МИКОН. Все опера- питание сухая батарея,
ции — калибровка, ввод данных о виде анали- адаптер на 220 В,
зируемой продукции, выбор желаемой или бортовая сеть
единицы концентрации и, наконец, измерение автомобиля 12 В
— проводятся легким нажатием кнопок. В Время измерения одной пробы 30 с
течение 30 секунд вы сможете получить пол- Габаритные размеры 235*265*85 мм
ную информацию о содержании нитратов в Масса комплекта 6,5 кг
Научно-инженерная фирма «НИКО»
Для писем: 103006, Москва-6, а/я 42, НИКО.
Телефоны: @95) 122-71-40,331-96-22.
Факс:@95K31-96-22.
106

Реклама для бедных
В объявлениях, которые мы печатаем в этой рубрике, не указываются адреса
рекламодателей. Их можно узнать в редакции, предварительно оплатив стоимость
информационной услуги по договорным расценкам. Справки по тел. 230-79-45, 238-23-56 (по
вторникам и пятницам с 12 до 16 ч.).
Высококачественную очистку. диэлектрических жидкостей и гранулометрический контроль
частиц механических загрязнении в них
оосспсчэт
ЭЛЕКТРООЧИСТИТЕЛИ И ПРИБОРЫ КОНТРОЛЯ
чистоты жидкости.
При переработке нефти и другого химического сырья они позволят оптимизировать
и интенсифицировать процесс, повысить качество продукции и увеличить ее выход; при
заправке, изготовлении и эксплуатации приборов и машин с гидравлическими топливными
и масляными системами — обеспечат долговечную безаварийную работу и экономию
жидкости.
Приборы взрывозащищенные. Выпускаются серийно.
Возможна также поставка по прямым связям
СИГНАЛИЗАТОРА ПРЕВЫШЕНИЯ
ПРЕДЕЛЬНОЙ КОНЦЕНТРАЦИИ
ТВЕРДОГО ВЕЩЕСТВА В ЖИДКОСТИ.
Высылаются брошюры:
«Древнейшие системы развития мускулатуры в короткий срок без снарядов». Эффективнее
бодибилдинга. Не требуют усиленного питания. В России практически неизвестны.
«Выигрышные системы в лотереях и тотализаторах: биолого-математический метод». Космо-
ритмическая поддержка. Устойчивая прибыль, в несколько раз превышающая затраты.
ПРИЕМ ОБЪЯВЛЕНИЙ В РУБРИКУ «РЕКЛАМА ДЛЯ БЕДНЫХ» ПРОДОЛЖАЕТСЯ. Оплата
по специальному сниженному тарифу: с частных лиц 1500 р., с организаций и предприятий 2500 р.
(в обоих случаях +20 % НДС) за 1/4 журнальной страницы. Плату за публикацию переводите
на р/сч ТОО «Компания «Химия и жизнь» № 010467413 в Коммерческом акционерном банке
«Химбанк» (корр. счет банка № 161105 в ЦОУ при ЦБ РФ, МФО 299112, код 103016). Копию
платежного поручения (или почтовую квитанцию при переводе по почте) пришлите вместе с текстом
объявления. Справки по телефонам, указанным выше.
107

Научно-производственное
объединение
«Измерительная техника»
фирмы «Генезис»
предлагает
широкий выбор электродов,
мономеров, рН-метров,
нитратомеров
и других приборов
как собственного производства,
так и производства
наших партнеров.
рН-рХ
ЭЛЕКТРОДЫ
— стеклянные рН-электроды различного исполнения и
назначения: с жидкостным заполнением и твердоконтактные с
повышенными метрологическими характеристиками; лабораторные и
промышленные; низкотемпературные и высокотемпературные;
стерилизуемые, щелочестойкие и другие;
— стеклянные твердоконтактные на ионы натрия, лития, для
определения окнслительно-восстановительного потенциала;
— твердоконтактные с полимерной мембраной: NO3". К*", Са^*.
NH4+. CO32*. Ва2*. СЮ4*;
— твердоконтактные с поликристаллической мембраной: F~, СГ,
Pb2*, Cd2*, Си2*, Н*2+, Г, Br'. Ал+. CN", CNS-.
ПРИБОРЫ
— лабораторные стационарные рН-метры и мономеры : И-130М,
УЛ-01; лабораторные переносные: ЭКОТБСТ-01, ЛНИОН-210,
рХ-150; переносные: рН-1003, рН-1003М;
— нитратомеры: ЛН-1, МИКОН;
— промышленные преобразователи: П-210, П-215 и другие;
— чувствительные элементы: ДПг-4М, ДМ-5М;
— кислородомер КЛ-117 для измерения кислорода, растворенного
в воде.
Современный портативный микропроцессорный прибор
для ионокондуктометрнчесхого анализа природных
и техногенных вод в лабораторных н полевых условиях
ЛНИОН-210 — это прибор с новыми качествами:
— многоканальное исполнение, позволяющее работать
одновременно с пятью ионоселективными электродами;
— наличие кондуктометрического и термометрического каналов;
— выполнение всех измерений и калибровок под управлением
микропроцессора;
— длительное хранение в памяти прибора («электронном
блокноте») результатов измерений и калибровок по всем каналам в
отключенном состоянии прибора;
— оперативная корректировка введенных калибровок;
— связь с ЭВМ по интерфейсу -232С;
— пылевлагозащищенное исполнение и автономное питание.
Новый лабораторный, переносной прибор —
нономер «ЭКОТЕСТ-01* позволяет измерять;
— активность ионов от 0 до 14 ед. рХ (рН);
— концентрацию ионов от 1,5 до 1990 мг/кг @,015 — 199,0 мВ);
— удельную электрическую проводимость анализируемой среды
от 0,03 до 19,90 мСм/см;
— температуру анализируемой среды от 0 до 50 "С.
Иономер «ЭКОТБСТ-01» дает возможность контролировать
состояние природных, промышленных, сточных вод, почвы,
растительной продукции, вести экологическую паспортизацию
предприятий.
Приглашаем к сотрудничеству разработчиков новой техники.
Заказы (гарантийные письма с указанием номера телефона
исполнителя) направляйте по адресу: 121309 Москва. А/я 178.
Телефоны для справок: @95) 171-73-74, 308-13-56, 148-02-50.
429-14-98. Факс: @95) 429-14-98.
С анкт- Петербургское
акционерное общество
«Красный химик»
предлагает свою продукцию.
Мы производим неорганические химические вещества различного
класса чистоты:
— химическике реактивы;
— люминофоры;
— особо чистые вещества.
Разрабатываем технологию производства и выпускаем химические
вещества по заказу клиента.
Форма оплаты любая.
Заказы принимаются от юридических лиц и
граждан-предпринимателей.
Обращайтесь по адресу: 198095, Санкт-Петербург, Химический
переулок, д.1.
Телефоны для справок: (812) 252-82-23. 252-81-10
Телетайп: 122104 «Приток»
Факс: (812) 252-48-58

World Trade Center*
Novosibirsk
1994
СИБИРСКАЯ ЯРМАРКА
ПРИГЛАШАЕТ ВАС
В НОВОСИБИРСК
23-26 ФЕВРАЛЯ
на выставки-ярмарки:
Новосибирск
СИБХИМ-94- Оборудование, сырье, новые технологии для химической промышленности.
СИБПЛАСТМАСС-94. Сырье для производства пластмасс, полимерных, синтетических
материалов и резины.
СИБСТЕКЛО-94. Стекольная, керамическая и фарфоровая промышленность.
Справки по телефону (круглосуточно): C832) 23-78-54, 23-94-69.
Факс: C832) 23-63-35.
Телетайп: 200116 Лабаз, 4738 Лабаз.
Телекс: 133166 SFA SU, 614627 SFA SU.
Научно-производственный
центр «Фостэк» —
единственный производитель
гранулированного
стабилизированного
красного фосфора,
разработанного
по конверсионной технологии.
В отличие от выпускаемого в настоящее время технического
красного фосфора, наш продукт значительно безопаснее при
использовании в технологических процессах, транспортировке и хранении.
Он практически не образует взрывоопасных пылевоздушных
смесей, имеет более высокую температуру самовоспламенения.
Гранулированный стабилизированный красный фосфор может
использоваться в качестве антипирена при производстве негорючих
конструкционных пластических масс, а также в других
производствах взамен технического красного фосфора.
Характеристика продукта
Содержание, % вес-
основного вещества не менее 97
добавок не более 2,5
кислотность в пересчете на Н3Р04 не более 0,5
Температура воспламенения, *С 370—430
Нижний концентрационный предел
воспламенения (НКНВ), г/м3 420—450
Продукт может выпускаться в виде сферических гранул диаметром
0,2—2 мм и гранул цилиндрической формы с диаметром
основания 2—5 мм и высотой 5 мм.
Рецептура продукта и геометрические размеры гранул могут быть
изменены по требованию заказчика.
Разработанная НПЦ «Фостэк» аппаратура позволяет получать в
гранулированном виде и другую продукцию.
НПЦ «Фостэк» в ходе конверсии производства разрабатывает и
другие виды фосфорсодержащей продукции, в частности особочи-
стый красный фосфор для производства полупроводниковых
материалов.
Наш адрес: 117919 Москва, Ленинский проспект, д. 55. НПЦ
♦Фостэк*.
Телефоны для справок: 135-50-95, 135-95-06.
109

Газагропром
Представьте себе трубопровод, к которому через
каждые десять метров подсоединены коровы,
козы, овцы. А также быки, козлы, бараны. На
молоко провод не похоже, для канализации —
слишком роскошно.
Объяснить нелепую на первый взгляд картину
поможет парниковый эффект, точнее, панический
страх перед ним у граждан развитых стран.
Напомним, что вызывать этот нежелательный эффект
могут и углеводороды, в первую очередь — метан.
Его источники расположены в земной коре,
значительные количества СН4 попадают в
атмосферу и при гниении органики.
Но учет лишь этих источников кое-кому
показался недостаточным. Ученые вспомнили, что
некоторые количества метана вырабатывают
бактерии, живущие в рубце жвачных животных.
И тогда получил путевку в жизнь описанный
в начале заметки проект. Как сообщил журнал
«New Scientist», исследователи из США и
Австралии построили специальный экспериментальный
загон, окруженный изгородью из пластмассовых
труб с небольшими отверстиями. Через них
прокачивается воздух, который затем анализируют
в передвижной лаборатории. Количество «ското-
генного» метана экспериментаторы определяют
по разнице в его количестве с подветренной и
наветренной стороны.
Все-таки замечательно, что на Западе не срезают
ассигнования на науку. В бывшем СССР такие
эксперименты могут субсидировать лишь там, где
нужны источники газа, альтернативные
пролегающим по чужой территории трубопроводам. Или
там, где их спишут в счет инвестиций в топливно-
энергетический комплекс.
Н. БОНДАРЕНКО
110

Еще раз о братстве народов
Империя зла, тюрьма народов, и много как еще
называли нашу бывшую Родину — Союз Советских
Социалистических Республик. Казалось бы,
справедливость этих уничижительных характеристик
убедительно подтвердил быстрый распад СССР.
Получается, кроме семидесятилетнего
коммунистического ига нас ничего и не связывало?
Сотрудники лаборатории ге нетики человека
ИОГен РАН нашли свой ответ на этот вопрос.
Ученые собрали и проанализировали известные
еще с начала века данные о более чем ста генах,
распространенных сначала в Российской империи,
а затем — в Советском Союзе. Еще около 10
миллионов экспериментов по определению генов в
составе генофонда населения страны пришлось
провести дополнительно.
И хотя всесторонний анализ полученной
информации еще не завершен, руководитель работ
профессор Юрий Рычков уже сделал весьма
любопытный вывод. Тезис о якобы изначальной
искусственности объединения одной шестой
земного шара на генетическом уровне не
подтвердился. Более того, столь однородное население
могло появиться лишь в результате тесного
взаимодействия в течение примерно десяти тысяч лет.
Агентство РИА, поведавшее об этой работе
широким массам трудящихся, привело весьма
любопытное суждение Рычкова. «То, что
происходит сейчас — временная флуктуация в историко-
географическом смысле»,— считает профессор.
Ведь пока не произошла мутация, ген вечен.
И для того, чтобы развалить уже сложившуюся
совокупность генов, понадобятся сотни и тысячи
лет.
Похоже, результаты мартовского референдума
1991 года, около 80 % участников которого
высказались за единый Союз, проще объяснить не на
идеологическом, а на генетическом уровне.
М. БИСЕИГАЛИЕВ

Р&кЯ
^Х^Шь*^-^
ЖУРАВЛ ЕВУ Ю. М., Петразаводск: Географическую карту можно
защитить от влаги, покрыв ее с обеих сторон, тонким слоем клея
ПВА или, еще лучше, ПФЭ 2/10, а чтобы пленка клея на сгибах
не трескалась, карту можно заранее разрезать на куски нужного
формата и наклеить на марлю.
МАКСИМЕНКО Т. Н., Москва: Комнатные цветы тоже необходимо
удобрять — лучше всего полными удобрениями (с
микроэлементами), а если их в магазинах не окажется, то сойдет и обычное,
тройное удобрение (азот, фосфор, калий), только купите
дополнительно микроэлементов.
О. М, Санкт-Петербург: Мы уже не раз предупреждали, что новые
проекты Периодической системы равно как и вечного двигателя
редакция к рассмотрению не принимает,
КУРАГИ НУ В. А., Южно-Сахалинск: Из чего делают сейчас
ваксу для солдатских сапог, мы в точности не знаем (думаем,
что министр обороны — тоже), но полагаем, что туда входят
жировые вещества, черные красители (нигрозин или индулин),
воскообразные вещества типа церезина, парафина и, надеемся,
кремнийорганические соединения — для придания водостойкости;
точный рецепт — увы, коммерческая, а может быть, даже военная
тайна.
ФЕДОРОВУ Э. И., Сергиев Посад: Зря вы хранили новое
автомобильное колесо дома на линолеумном полу, ибо жидкие или пластич-
н е добавки к резине диффундировали в пористый полимерный
материал линолеума и занесли туда высокодисперсные частички
сажи, которые теперь ничем не удалить.
БУЛАНОВОЙ Е. И., Москва: Едва ли лекарственные растения,
собранные под высоковольтной линией, утратили свои целебные
свойства, а вот собирать их там определенно вредно для здоровья.
КАГАРМАНОВОЙ В. В. Сыктывкар: Не надо мыть хохломской лак
водой, тем более с мыслом или синтетическими моющими
средствами, лучше протирайте столик сухой тряпкой, а изредка —
смоченной льн ым маслом.
РУБЛЕВУ А. Б., Иваново: Присоединяемся к вашим поздравлениям
доллару (урожденному талеру), которому в этом году исполняется
475 лет со дня рождения; желаем ему долгих лет жизни и главное —
не растерять здоровье на российской валютной бирже.
Редакционный совет:
Г. И. Абелев, М. Е. Вольпин,
В. И. Гольданский, Ю. А. Золотое,
Б. А. Коптюг, Н. Н. Моисеев,
О. М. Нефедов, Р. В. Петроа,
Н. А. Платэ, П. Д. Саркисов,
А. С. Спирин, Г. А. Ягодин
Редколлегия:
И. В. Петрянов-Соколов
(главный редактор),
A. В. Астрин
(главный художник),
Н. Н. Барашков,
B. М. Белькович,
Кир Булычев,
Г. С. Воронов,
A. А. Дулов,
И. И. Заславский,
М. М. Златковский,
B. И. Иванов,
Л. М. Мухин,
В. И. Рабинович,
М. И. Рохлин
(зам. главного редактора),
A. Л. Рычков,
B. В. Станцо
(зам. главного редактора),
C. Ф. Старикович,
Л. Н. Стрельникова
(зам. главного редактора),
Ю. А. Устынюк,
М. Д. Франк-Каменецкий,
М. Б. Черненко,
B. К. Черникова,
Ю. А. Шрейдер
Редакция:
Б. А. Альтшулер,
М. К. Бисенгалиев,
О. С. Бурлука, Л. И. Верховский,
О. В. Голубенко, Б. Ю. Индриков,
А. Д. Иорданский,
C. Н. Катасонов,
М. В. Кузьмина, Т. М. Макарова,
А. Е. Насонова, С. А. Петухов,
Н. Д. Соколов
Корректоры:
Л. С. Зеновнч, Т. Н. Морозова.
Сдано в набор 6.08.93.
Подписано в печать 7.10.93
Бумага 70X100 1/16.
Печать офсетная.
Усл.-печ. л. 9,1.
Уч.-изд. л. 13,1.
Бум. л. 3,5. Тираж 33 106 Заказ 1332
Ордена Трудового
Красного Знамени
издательство «Наука».
АДРЕС РЕДАКЦИИ:
117049 Москва, ГСП-1,
Мароновский пер., 26.
Телефон для справок: 238-23-56.
Ордена Трудового
Красного Знамени
Чеховский полиграфический
комбинат
Министерства печати
и информации
Российской Федерации.
142300, г. Чехов
Московской обл.
© «Химия и жизнь», 1993
112

Человек, который слышит...
...затыкает уши, накрывает голову подушкой, колотит кулаками в стенку и истерично кричит:
«Ти-ши-ны!»;
...настораживается, навостряет уши и сквозь гомон и шум различает то, что не предназначено
для его ушей;
...смущается, рдеет, опускает взор, чтобы не выдать сокровенное: «Говорите, говорите!»
Человек, который слушает, сам того не подозревая, анализирует продольную волну сжатия
среды. Волна влетает ему в ухо, трясет барабанную перепонку, та слуховыми косточками
колотит в овальное окошко улитки (внутреннего уха), и колебания жидкости в ее полукружных
каналах возбуждают рецепторы — те или иные, в зависимости от частоты колебаний.
(Слабейшие из звуков, слышимых человеком, и колебаниями-то смешно называть, амплитуда
смещения молекул воздуха в них — 10 !м — одна десятитысячная длины волны синего света.)
К этому времени часть анализа уже выполнена: некоторые частоты избирательно усилены
слуховым каналом, слишком большие и слишкрм малые не пропущены средним ухом, а набор
сигналов по аксонам слухового нерва соответствует спектру шелеста листвы или вою сирены.
Объективные ватты на квадратный сантиметр интенсивности звуковой волны уже начали
превращаться в субъективные соны его громкости, а герцы частоты — в мелы высоты звука.
Но до слухового образа еще далеко. Впереди пять станций обработки слуховых нервных
импульсов: от кохлеарных ядер продолговатого мозга до нейронов слуховой коры. Трижды
пути слуховой информации будут перекрещиваться: из правого полушария в левое и наоборот.
Это нужно, чтобы определить точное местоположение
источника звука, обрадоваться ему, испугаться или
разгневаться, чтобы осознать, что он несет с собой и
что в связи с этим делать. Мудрено ли, что после такой
обработки результат часто более зависит от
слушателя, чем от источника звука.
Так что человек слышит, главным
образом, мозгом. Впрочем истина
сия не нова: классический пример
тому Людвиг ван Бетховен.

\
Ради жизни f
на Земле
<<
В переводе с латинского
гальванизировать — значит
оживлять. Но гальванические стоки,
попав в реки и озера, несут
смерть их обитателям и
тяжелые болезни тем, кто эту воду
пьет. Увы, существующие
методы очистки ие позволяют
удалить из стоков тяжелые
металлы — самый токсичный их
компонент.
Но фирма «АТЕКС» сумела
найти выход из тупика.
Технология, разработанная
специалистами фирмы, полностью решает
проблему гальванических
отходов. И вместо отравленной
мутной взвеси удается получить
чистую воду, пригодную для
использования в замкнутом
цикле, и безвредный
стеклообразный материал. Из него можно
изготавливать прекрасную
облицовочную плитку, в том числе
и устойчивую к действию
щелочей и кислот.
X"
Г Г
Г
Вниманию всех, кто хочет
превратить свое производство
в экологически безопасное, и
получить при этом прибыль!
Фирма «АТЕКС» ищет партнеров
по созданию цеха утилизации
гальванических шламов.
Подробное описание технологии
можно получить в редакции
«Химии и жизни». Заявки
присылайте по адресу:
117049. Москва, ГСП-1,
Мароновский пер., д. 26; «Химия
и жизнь». АТЕКС. Справки по
телефону 238-23-56.
Издательство «Наука»,
«Химия и жизнь»,
1993 г., № ю,
1—112 с.
Индексы 71050, 73455
^:
УА '