Два восстания силезских ткачей - Кан С.Б.

Введение. Вопрос о мануфактурной стадии развития германского капитализма в исторической литературе

Глава первая. Силезская полотняная промышленность в конце XVIII века

II. Развитие силезской полотняной промышленности во второй половине XVIII века

III. Силезский мануфактурист конца XVIII века

IV. Препятствия на пути развития сельской полотняной промышленности

Автор: Кан С.Б.

Теги: историческая литература

Год: 1948

Похожие

Восстание на броненосце. Восстание на броненосце "Потемкин"

Константинополь в VI веке. Восстание Ника.

Соловецкое восстание 1667-1676 годов

Вешенское восстание на Дону

Текст

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
С.Б. КАН
ДВА ВОССТАНИЯ
СИАЕЗСКИХ ТКАЧЕЙ
1793—1844
ИЗДАТЕАЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
МОСКВА 1948 ЛЕНИНГРАД

ответственный РЕДАКТОР
член-корреспондент АН СССР
С. Д. С К А З К И Н

ВВЕДЕНИЕ
вопрос о МАНУФАКТУРНОЙ СТАДИИ РАзвития
ГЕРМАНСКОГО КАПИТААИЗМПА в историчвскои
АИТЕРАТУРЕ
В советской исторической литературе не раз уже отмеча-
лась полнейшая невозможность для буржуазной историче-
ской науки разрешить проблему перехода от феодализма к ка-
питализму и найти единое целостное объяснение сложному,
протекаюлцему в противоречиях процессу зарождения и станов-
ления капиталистического способа производства.
Печальный, признанный самой буржуазной исторической
наукой провал попытки разрешить проблему этого перехода в
«Современном капитализме» Вернера Зомбарта-лишнее до-
казательство безнадежности найти удовлетворительное объясне-
ние генезиса капиталистического способа производства, оставаясь
на позициях исторического идеализма. Начав, как известно, с
попыток открыть корни капитализма в аккумулированной (земель-
ной) ренте и переходя затем к войне, роскоши, моде и т. п.
«факторам», Зомбарт в последнем издании своей монументаль-
ной книги в конце концов докатился по сугцеству до вульгарной
плюралистической позиции и свел проблему генезиса капитализ-
ма к проблеме генезиса неуловимого и мистического «капитали-
стического духа».
К сожалению, не идут дальше этих поисков «капиталистиче-
ского духа» и поучительные тво многих отношениях социологиче-
ские построения таких крупнейших буржуазных историков-эко-
номистов, какими являлись Макс Вебер и Эрнст Т рель ч.
Выводя капитализм из этики протестантизма или сводя пробле-
му генезиса капитализма к проблеме генезиса ‘религиозного
сознания человека последних веков феодализма, оба эти ученые
ставят наголову подлежащие разрешению вопросы, но, понятно, не
п силах дать хоть сколько-нибудь адэкватное действительности
3

объяснение происхождения и развития ‘капиталистического спо-
соба производства. _
Наблюдавшийся в годы, предшествовавшие второй мировой
войне, успех исторических концепций Допша и Пиренна свиде-
тельствует о настойчивом стремлении буржуазной научной
мысли найти выход из того своеобразного тупика, куда ее заве-
ли многочисленные, но безнадежные попытки Зомбарта и зом-
бартианцев найти корни капитализма в области развития «капи-
талистического духа».
И Допш, заявляющий о том, что «историк-экономист, от-
дающий себе отчет во всем невероятном богатстве движущих
сил общественного развития и не желающий впасть в односто-
ронность или недооценить значение отдельных фактором‘
должен отказаться от попыток «систематизации» и «отграниче-
ния» отдельных исторических эпох, поскольку эпохи эти «не
исключают вовсе одна другую, но сосуществуют зачастую друг
около друга или проникая одна в другую»,2 и Пиренн, утверж-
дающий прямо, что между феодализмом и капитализмом «мож-
но найти только количественное, но не качественное отличие», 3
безусловно пытались смягч.ить для буржуазной историографии
горечь дл-инпюго ряда неудач. Они объявляли несуществующей
самую проблему и тем, как им казалось, выводили буржуазную
историческую мысль из тупика ‘и «преодолев-али» кризис! «Исто-
рия представляет собой ейп ГогйацТепёез Копйпиитщ- подчер-
кивает со всей решительностью Шпангенберг в своей специаль-
ной работе, посвященной проблемам исторической периодизации:
границы между отдельными историческими периодами могут быть
обозначены только условно, а сами исторические периоды могут
представлять собой только ОеЬНде— «субъективные и искус-
ственные образы». 4
Разумеется, отказ от разрешения общей проблемы перехода
от од-ной общественно-экономической формации к другой и даже
отрицание самой возможности исторической периодизации не
освобождали буржуазную историографию от необходимости рас-
крывать причины перехода к «новому стилю хозяйственной
жизни» в истори-и отдельных европейских стран и не снимали с
нее вовсе обязанности и необходимости в той или иной мере
объяснять своеобразные особенности в их развитии. Указанный
выше отказ от разрешения общей методологической проблемы
1 А. Ворзсп, Оезаттене Ашзйпе, “деп 1928. 5. 289.
1’ 1Ьй‹1.‚ 5. 290.
3 Н. Рйгеппе, Ьез рёгйодсз с1е Гыэтойге $ос1а|е с1и сарйтайзте,
Вшхепез, 1922.
4 Н. 5РЗПДСПЬСГД. Вйе Регйобеп бег Шейдезспйспш, «НйзюгйзсЬе
ЗСЁЁЗСНГЙЙ», В. �� � 5, 3, �VL�
4

должен был на практике привести, и действительно привел, к
исключительной неразберихе, открыл простор для самого без-
удержного эклектизма как в области общей истории экономиче-
ского развития Европы, так и в области истории экономическо-
го развития отдельных европейских стран. Этот эклектизм в
области изучения конкретной истории перехода от феодализма
к капитализму отдельных стран, и в частности Англии и Фран-
ции, не один раз уже отмечался в нашей специальной лите-
ратуре.‘
Тот же, если не больший, эклектизм и методологический
разброд являются уделом и немецкой экономической истории.
Не будет преувеличением сказать, что проблема перехода Гер-
мании к капитализму, не разрешенная вовсе до конца Х1Х в.
представителями так называемой «исторической школы» как
«старой», так и «новой», не разрешена сколько-нибудь удовлет-
ворительно и в ХХ в., несмотря на огромное количество моно-
графий -и диссертаций, посвященных экономической истории Гер-
мании и германского народа!
Понятно, что буржуазная историография Германии не могла
не разделять со всей буржуазной историографией Западной
Европы всех основных, присущих этой последней, методологиче-
ских пороков. Но и помимо этой общей, присущей буржуазной
исторической науке порочности, связанной в конечном счете с
отказом от исторического материализма-единственно правиль-
ного метода познания исторической действительности, разреше-
ние сложной проблемы перехода Германии от феодализма к ка-
питализму наталкивалось на ряд дополнительных и специфиче-
ских трудностей. Не следует упускать из виду то обстоятельство,
что гименгно проблема перехода Германии от феодализма к капи-
тализму больше, чем какая-либо другая проблема немецкой эко-
номической истории, находилась в зависимости от определенной
и классово обусловленной схемы, отказ от которой был совер-
шенгно невозможен для большинства представителей немецкой
буржуазной исторической науки.
Не «приходится, понятно, много говорить об «объектив-
ности» этой науки. Легенда об этой объективности задолго до
гитлеровского переворота была разоблачена ее собственными
представителями—университетскими профессорами, не считав-
шими вовсе нужным скрывать присущую их историческим тру-
дам тенденциозность. Даже в школьных пособиях и методиче-
ских руководствах теория факторов давным дав-но признавалась
‘ Е. А. К о с м и н с к и й. Английский рабочий в эпоху промышленного
переворота. Архив Института Маркса — Энгельса, т. 1“: Ф. В. П о т е м к н н,
Промышленная революция во Франции, «Историк-марксист», т. ХП, 1932.
5

лучшим средством борьбы против зловредного исторического
материализма. ‘
Покойный Георг Б е л о в еще в 1920 г. до конца разоблачил
немецкую историческую науку Х1Х—ХХ вв. в своей мало изве-
стной у нас, но заслуживающей самого пристального внимания
книге «партийно-ведомственная новейшая историография»
Германии. 9 С редкой откровенностью Белов заявил в этой кни-
ге, что все основные положения современной немецкой историо-
графии корнями своими уходят в эпоху романтизма и своим
острием направлены против идейного наследия революции
ХУН! в. О том, что в действительности представляла собой
знаменитая формула Аеопольда Ранке о задачах исторического
исследования, 3 тот же Г. Белов достаточно прямо высказывает-
ся .в другой своей работе. 4 По мнению Белова, историк вообще
не может быть объективным. Объективное знание в области
исторической науки вообще не достижимо, и лучшее средство
приближения к нему состоит в осознании полной субъективности
всякого исторического опыта, в «понимании зависимости наше-
го суждения от субъективных впечатлений и настроений». 5
В одном отношении Белов безусловно прав: познать объек-
тивно прошлое с помощью тех методологических приемов иссле-
дования, которые присущи всем немецким историкам со времени
Аеопольда Ранке, невозможно. Субъективизм, безусловно,
вполне определяет содержа-ние исторических «трудов» не только
одних верноподданных историков так называемой «прусской
школы», но и содержание работ многих других немецких исто-
риков-экономистов.
Здесь не место сколько-нибудь подробно говорить о полити-
ческой платформе тех широких слоев немецкой буржуазии, кото-
рая в конечном счете определяла’ исторические концепции как
самого Густава Шмоллера, так и всей возглавляемой им новой
исторической «школы». Напомним только о том, как вяло, тру-
сливо и медленно шло вплоть до середины Х1Х в. развитие
немецкой буржуазии, видевшей, говоря словами К. Маркса, и
12- - _: ._
' «История хозяйственного развития должна способствовать граждан-
СКОМУ ВОСПНТЗННЮ юношества... она ДОАЖНЗ ПОСТОЯННО ПОДЧСРКНВЗТЬ
дав Меьепейпапоег с1ег дейзтйдег цпс! тпайегйенег? ТгйеЬкгёйе и тем огра-
ННЧНВЗТЬ распространение ТСОрИН НСТОрНЧССКОГО материализма» (ИЗ НЕТО-
днческого пособия, выпущенного Силезской исторической комиссией).
2 О. у. Ве|о\у‚ Ше рагйейаттййспе пеие Оезспйсптзаиггазеипз,
Дапдепзапа 1920.
3 Ранке определяет эту задачу как задачу установления «ШЕЕ ее
елдептсй дешезсп», т. е. как это было в действительности.
4 О. ч. Венцу, Вйе аеитэспе Оеэстспйззспгейьипд, Мйпспеп 1924.
5. 17 Н.
5 О, ч. Ветки, Обе рагйейатпйсне пеие Оезстспйзаигазэипд, 5. 29.

в 1848 г., и после него `‹<враждебными себе не только класс п о-
з а д и себя, но и всю Европу пе ред собой».‘ Именно это.
г. е. страх перед растухцим движением пролетариата, с одной
стороны, и наличие конкурентов на мировом рынке, с другой,
толкали немецких буржуа к тому, чтобы после жалкого исхода
«безумного года» искать примирения с дворянством и дворян-
ским государством. Вне «прусского пути» развития капитализ-
ма, вне гогенцоллернско-юнкерского государства (а в этом и со-
стояло, как известно, своеобразие немецкой истории Х1Х в.)
буржуазная Германия не могла рассчитывать справиться с теми
препятствиями, которые выдвигала ей навстречу мировая
история.
Успех дела национального воссоединения, быстрые победы,
сдержанные Пруссией над Австрией и Францией во времена
Бисмарка и Мольтке‚ огромная контрибуция, вырванная у фран-
ции с помоццью прусского милитаризма, убеждали буржуазную
Герфанию в правильности ее национал-либеральных устремле-
ний и после 1871 г. егце крепче привязывали ее к императорско-
му престолу Гогенцоллернов. Уроки Парижской Коммуны так
же, как раньше июньские дни 1848 г., заставляли немецких
буржуа сильнее цепляться за монархию и] видеть в Г огенгцол-
лернах ту силу, которая од-на способна обеспечить молодому гер-
манскому капитализму возможность дальнейшего успешного
развития.
Внутренняя политика Бисмарка—переход к протекционизму
и исключительные законы против социалистов——как нельзя
лучше устраивала верхние слои немецкой буржуазии, а широко
задуманные планы социальных реформ привязывали к новой
империи те средние слои немецкой буржуазии, так называемый
МНЁеЬЁапд, из среды которых, как известно, рекрутировались
основные кадры цеховой университетской исторической науки.
Все это и определяло полнейший отказ от радикализма 3О——4О-х
годов, характерный для широких слоев немецкой буржуазии кон-
ца ХЁХ в., а также тягу этих слоев, а вслед за ними и их
идеологических представителей к черно-бело-красному знамени
Гогенцоллернов империалистической эпохи. _
Не удивительно поэтому, что созданная историками прусской
школы во времена воссоедииительных войн легенда об особой
исторической миссии прусского государства не только не ум-ирала,
но, наоборот, именио к концу ХЁХ в. расцвела с особой силой,
и что именно эта. легенда в прикрытом и неприкрытом виде ле-
гла в основание всех без исключения схем перехода Германии от
феодализма к капитализму, от средних веков к новому времени,
‘К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. УП, стр. 55.

получивших задолго до гитлеровского переворота самое широкое
распространение в трудах немецких историков-экономистов.
Схема, предложенная историками прусской школы и прежде
всего Дройзеном и Трейчке, достаточно хорошо известна. За-
дача историков-пруссаков состояла прежде всего в том, чтобы
с возможно большей яркостью рассказать о той исторической
миссии в области культурно-хозяйственного и политического
развития немецкого народа, которая будто бы выпала на долю
прусских государей и созданного ими государства. Только
деятельность этих государей со времен великого курфюрста и
Фридриха П, по их словам, обеспечила немецкому народу самую
возможность развития, а затем привела к расцвету хозяйствен-
ной и культурной жизни, способствовала подъему всех произво-
дительных и духовных сил страны. И АиП<1ёгип3—немецкое
просвещение в ХУП! в.—1\ессинг и Кант, Шиллер и Г ете, и
начавшийся в ХЁХ в. невиданный подъем народного хозяй-
ства Германии, ее промышленности и торговли (так рисцвала
гогенцоллерновская легенда историков прусской школы) были
бы совершенно невозможны без плодотворной деятельности
«просвещенных» автократов, освободивших будто бы дремавший
«дух» немецкого народа от оков предшествующего периода.
Именно на мрачном фоне развала старой Германской импе-
рии Х\/1——Х\71П вв.— печального следствия тридцатилетней
войны и Вестфальского мирного договора—рисовали ‚Дройзе-
ны и Трейчке, Фрейтаги и Зибелги картину блестящей созида-
тельной деятельности Г огенцоллернов, сумевших лучше всех
других немецких государей понять историческую миссию Герма-
нии и создать предпосылки для нового под`ъема. Начало этого
подъема неизменно связывалось при этомс деятельностью Фрид-
риха П и в особенности с реформаторской деятельностью ми-ни-
стров Фридриха-Вильгельма 1Н—Штейна и Гарденберга.
В области экономической истории и, в частности, при попыт-
ках объяснить переход Германии от феодализма к капитализму
схема Дройзен-а-Трейчке получила самое широкое распро-
странение.
Уже так называемая «старая историческая школа» немецких
историков-экономистов в лице Рошера, Г ильдебрандта и Книса
отводила в своих построениях достаточно большое место госу-
дарству, что, разумеется, носило совершенно не случайный харак-
тер, поскольку всеми своими корнями школа эта уходила в
идейный мир романтизма, а воззрения Рошера, например, не-
8

посредственно связаны были с воззрениями Савиньи и- других
представителей исторической школы права.
«Новая историческая школа» в области экономической ист -
тн, созданная и возглавленная в 70-х годах прошлого века
Ъ. Шмоллером, довела свое преклонение перед прусской госу-
дарственностью, т. е. перед той грубой силой, с помощью кото-
рой создана была «железом и кровью» вторая германская импе-
рия, до логического конца. «Ферейн социальной политики», как
известно, целиком одобрял ги поддерживал социально-экономи-
ческую политику Бисмарка, «этически» оправдывая «новый
меркантилизм» железного канцлера, и ставил своей задачей
прежде всего выяснение связей между хозяйственным и соци-
ально-полмтическим развитием страны. 1
Шмоллер в своих бесчисленных статьях и речах открыто
восхвалял немецко-прусское государство. Его экономические
взгляды так же, как и взгляды большинства его учеников, скла-
дывались «в атмосфере новой имгперии», складывались в твер-
дой вере ав то, что именно «монархия, армия и чиновничество»
призваны вносить успокоение в раздираемый классовыми про-
тиворечиями мир капитализма. 2 «То социальное движение, ко-
торое во Франции вызвано было революцией 1789 г., в Герма-
нии не ‚имело места,— подчеркивал Шмоллер,— а за то, что оно
не имело места, следует благодарить в первую очередь прусское
государство и социальную политику его великих государей». 3
менно в немецких государях и созданном ими государственном
аппарате и =видит.Шмоллер первопричину всего хозяйственного
подъема Германии в новое время, видит ос-новной и действен-
ный фактор, обеспечивший самый переход ее от феодального за-
стоя Х\/°1—Х\/П1 вв. к капиталистическому расцвету Х1Х в.
Периодизация экономической истории мыслится Шмоллером
в форме_ сменяющихся «эпох», отличающихся друг’ от друга
прежде всего в чисто политическом отношении. За «эпохой тер-
риториальных государств», охватывающей ХУЁ-ХУПЁ вв.,
следует, согласно предложенной им схеме, «эпоха национальных
государств большого масштаба» (Х\’111—Х1Х вв.), за которой
в свою очередь следует «эпоха новых мировых держав с их
охватывающими весь земной шар экономическими связями».4
192; P�t� Чёоеыег, Ойе “Пгтзспййзгезспйспйе йп Оеийзсгпапд, мйгпЬегг
_2’Рг: М.е1пес|‹е‚ Эге! Оепегайопеп деиЪ-зспег Оыепгтепройтйъг,
«Нпзтогйзспе дйзсптъ», В. 125. 1974, 5. 265.
3 (3. ЗсЬтоПег. Оде зосЫе Ргаее ипс] бег ргеиззйзспе зъааъ,
«Ргеиззйзспе даЬгЬйсЬег», В, 33, Н. 4, 3. 330. _
4 Н. Ргоеыег, Вйе Ероспеп бег аеитзспеп “Лгйзспагтзепъшйскпдпр,
МйгпЬегд 1927, 5. 30-31.
9

Замечательно, что даже наиболее последовательный и стро-
гий критик Г. Шмоллера и всей его «исторической школы», вы-
шедший из рядов все той же немецкой университетской науки —
Георг Белов, сам по супцеству стоит „и, конечно, не ‘может не
стоять, на почве все тои же «прусскои» тенденциознои схемы.
Указывая со всей решительностью на то, что предложенная
Шмоллером теория ступеней экономического развития (511111611-
Шеогйе) целиком связана с его исследованиями в области поли-
тики Г огенцоллернов и может быть по-настояшцему понята
«только под этим углом зрения»,‘ сам Белов в свою очередь
считает единственно возможным принципом периодизации в об-
ласти экономической истории только чисто политический прии-
цип: «В земной человеческой юдоли именно политический мо-
мент представляется наиболее всеобъцим и всеобъемлющим»,-
указывает он, подчеркивая дальше, что этот политический мо-
мент «будет служить для него путеводной нитью при исследо-
вании всех дальнейших общественных связей». 2
Белов весьма остро полемизирует против выдвинутого Шмол-
лером понятия «территориального хозяйства», как промежуточ-
ного, переходного периода, охватываюъцего ХУП-ХУПП столе-
тия германской истории. Но сам он при этом выдвигает в каче-
стве такого переходного периода «период городского хозяйства
под княжеским руководством» 3 и следовательно также икцет
ргйпсйрйит (Нуйзйопйз для своей собственной периодизации эко-
номической истории Германии отнюдь не в сфере производства
и производственных отношений.
Следует иметь в виду, что в той же чисто политической
области ишцет движукцую силу экономического развития Герма-
нии огромное большинство историков-экономистов. Даже Допш,
свободный до известной степени от «прусских» увлечений, горя-
чо поддерживает Белова‚ указывая прямо в одной из своих
более поздних работ, что этот последний, подчеркивая, «что
политический фактор имеет большое значение для развития
хозяйственных отношений и что развитие денежного хозяйства
обычно по большей части определяется политическими обстоя-
тельствами», совершенно прав. “ «Всемирная история опреде-
1 О, ч. Ве|тош‚ 2пг Ж/йгайдцпд бег Епэйогйзспеп 5сЬи1е бег МаЫОпаП-
оекопотйе, «Хсйзспгъгй Гйг 5осйа1хчйзэепзспаГт», ‘ЧП, Даптдапе 1904,
5. 378.
5 1; О. ч. Вс1ош, «ОЬег (Не пйэйогйзспе Регйодйзйегъппцеп», Вг]. 1925.
._ 3.Н. Ргое51ег, Ор. саг. 5. 25; Сх. ч. Ве1ош, РгоЫетеоег
Шлттвспагйзвезспйспю, Тйыпдеп 1920, 3. 616 Н.
’-_А. Ворэсп, ОеЕбч/йпэспадт ипс! Ыашдганчйттзспагт йп дег Шеп-
дезсшцшс, Шйеп 1930, 5. 20.
10

лж-тся прежде всего жизнью государств, политическая жизнь
влияет больше, чем что-либо другое, больше, чем хозяйственная,
на условия существования народов»‚— вторит Белову и Допшу
|Ц п а н г е н б е р г в своей специально посвященной проблеме
исторической периодизации работе.‘
Но, подчеркивая примат политического фазктора и выдвигая
именно его в качестве ргйпсйрйшп (11Ч151оп15 всякой исторической
периодизации, в том числе и периодизации экономической исто-
рии, все историки-буржуа, и социал-демократические в том
числе, не забывают отмечать п л а -в н о с ть и б’е з у с л о в ну ю
непрерывность общественно-экономическо-
г о р а зивити я, не знающего будто бы вовсе ни «цезур»,
н-и «скачков». '
Переход Германии от феодализма к капитализму, от средних
веков к новому времени, мыслится всеми ими исключительно в
форме чисто количественного приращения отдельных, наличных
уже в самые ранлние века, признаков.
Не будет поэтому преувеличением сказать,'что воззрения
Пиренна и Допша оказали определяющее влияние буквально ьа
всех современных немецких историков-экономистов, писавших о
развитии хозяйства Германии в Х\/1—Х1Х вв. Г. Белов на-
пример, прямо указывает, что «если свести воедино все мнения,
высказанные по вопросу периодизации истории, то придется
признать, что в области историко-экономического развития сред-
ние века и новое время представляются скорее слитыми воеди-
но, чем разъединеннычмаи». 2 А.. Шпангенберг, подытоживая суще-
ствующие взгляды, указывает, что в результате длительного
обсуждения и столкновения отдельных мнений в настоящее вре-
мя «граница между новым временем и средними веками стала
столь расплывчатой, что представляется вообще почти что со-
вершенно снятой». 3
Нет, к сожалению, никакой возможности сколько-нибудь
подробно анализировать здесь многочисленные концепции этого
будто бы медленного и плавного перехода Германии от феода-
лизма к капитализму, предложенные отдельными немецкими
историками, в том числе и социал-демократическими. Достаточно
будет сказать здесь, что большинство из них или прямо, ‚как ука-
зано было выше, стирает границу между средними веками и но-
вым временем, между феодализмом и капитализмом, или же
вдвигает между этими двумя периодами промежуточную переход-
ную ступень. 3 и в е к и н г, напримерг- период «феодального
'5рап3'епЬеп' 3, ор. СЕД, 5. 3, Н.
5 5% у. В е го ш, РгоЫете бег ШЗгЪвсЬаП-ззеэсшснте, Тйьипдеп 1920,
' ЗН. 5рап9епЬег3,ор.сйт.‚ 8. 2.
11

капитализма», Б р и н к м а н — период, «абсолютистского капи-
тализма» и т. д.
При этом характерно, что почти все немецкие историки, в.
противоречии с собственными представлениями о «непрерывно-
сти» и «плавности», стремясь возможно ярче оттенить плодо-
творную созидательную деятельность гогенцоллерновских чи-
новников, обычно всячески преуменьшают степень хозяйствен-
ного развития Германии в Х\/1—Х\/1П вв. Они склонны пред--
ставлять .весь период после вестфальского мира в качестве
периода почти полного хозяйственного и политического застоя,
исключающего какой-либо заметный рост и прогресс. «Во вре-
мена Альбрехта Дюрера и Ганса Сакса Германия обладала
относительно более цветущим хозяйством», чем в начале Х1Х вд,
утверждает, например, Геркнер, повторяя при этом общее мне-
ние.‘ И он и дРУГие немецкие историки явно склонны тянуть
немецкое средневековье вплоть до периода наполеоновских войн
и реформ Штейна-Гарден-берга и не видят никаких сущест.-
венных изменений ни в области аграрного строя,2 ни в области
организации промышленности Германии в период между Веет--
фальскмм и Тильзяитскиам миромз Онти, разумеется, не могут не
замечать широкого развития домашней промышленности-
(Наизйпдиэггйе), протекающего как раз в рамках этого периода,-
но они, как показано будет ниже, вовсе не усматривают капита-
листического характера этой рассеянной по немецким деревням
мануфактуры и видят -в ней мишь старинные промыслы незави-
симых немецких кустарей. Кто не помнит первые страницы
зомбартовского «Народного хозяйства Германии в Х1Х и в на-
чале ХХвека»? Кто не помнит, какими средневековыми по.-
существу красками рисует этот талантливый историк буржуазии
бытовые условия и хозяйственную жизнь Германии первой по-
ловины Х1Х в.? «Если омнибус, а теперь электрические трам-
ваи, подземные и надземные дороги являются сигнатурами со-
временного большого города‚— безапелляционно утверждает
он,— то своего рода символом старого городского уклада, со-
х-ранившегося в Германии вплоть до середины Х1Х в., был
ночной сторож с копьем в руке и рожком». 4
Настоящим принцем из сказки, пробуждающим от долгого
—._____
_ ‘Н. Негкпег, Оде шШзсЬаГтзвос-йаюп Вешедипвеп чоп аег МГЦе-
без 18 „Ре. Ргоруюеп-Ч/еидезс?!Ёсые, В.‚ ЧП, 5. 347. То же самое! повторяет
1. М. С1арЬат‚ Есоп. аеуедортепт о? Ргапсе апд Схегтапу.
2 См. об этом Н. Рго ез |е1‘. «ЕросЬеп», р. 80.
3 Н. Ргоез|ег, ор. сйЬ. 5. 91; Н. Зрапвепьегк, ор. ей; З‘, 48,
также отмечает 1807 г. в качестве рубежа между двумя периодами.
4 В. Зомбарт, Народное хозяйство в Германии в ХТХ и в начале-
ХХ в. М., 1924, стр. 16.
12

сна эту «спящую красавицу»—Германию Х\/'1—-Х\/1Н вв.‚
нсторики-пруссааки типа Дройзена или Трейчке, как известно,
изображали сухого и педантичного «философа из Сан-Суси»—
«старого Фрица». Все историки-экономисты Германии также
особенно подчеркивают значение хозяйственной деятельности
этого прусского короля, но едце большее значение придают дея-
тельности Штейна и Гарденберга, реформам прусских минист-
ров-либералов в период, непосредственно следовавший за
Иеной и Ауэрштедтом. Выдвигая, как сказано было уже выше,
чисто политический принцип периодизации экономической исто-
рии, немецкие историки проводят условную, с их точки зрения,
черту именно на 1807 годе: именно с этого года начинается, с
их точки зрения, «Мене 2е11:»—новый период хозяйственно-го
'развития—и создаются предпосылки для быстрого подъема
производственных сил страны.
Мы видим, следовательно, что тенденциозная, верноподдан-
ническая прусская схема целиком торжествует
не только в области политической, но и в об л асти э ко-
н о м и ч е с к о й` и с т о р и и современной Германии. Даже те
отдельные историки-экономисты, которые, подобно 3 о м б а р т у,
отдавая дань марксистским «увлечениям» молодости, отказыва-
ются признать примат политического фактора и в качестве
ргйпсйрйцт (НУЁЗЁОПЁЗ выдвигают другие моменты,‘ все же выпя-
чивают на первый план все ту же плодотворную деятельность
прусских королей и в особенности прусских юнкеров-помещиков!
Что же касается Зомбарта, то о его помещичье-юнкерском кре-
не не раз уже говорилось в нашей советской печати. В своем
«Народном хозяйстве Германии» он ставит вопрос: «чем обу-
словлен специфический талант немецкого капитализма?» 2 От-
вечая на этот вопрос, Зомбарт пишет, что «выдающиеся образ-
цы в области промышленной дисциплины» достигнуты были
немцами «путем продолжительного искусственного воспитания»,
путем прививки всем немцам понятия долга. В особенности
фактором благоприятным для развития промышленности являет-
‘СЯ В да-нном ОТНОШСНИИ военная муштра, З ПОДЧСРКИВЗСТ ОН.
Перечисляя во Н томе своего «Со-временного капитализма»
различные препятствия для развития капиталистического духа,
Зомбарт, понятно, вовсе не случайно не упоминает о пе ре-
ж и т к а х ф е о д а л и з м а. Он вовсе не усматривает в клас-
' Зомбарт, например в своем «Народном хозяйстве Германии», в ка-
честве такого принципа применяет «ритмы хозяйственного развития», при-
ливы и отливы благородных металлов. См. о его взглядах на значение по-
литического фактора «Бег тоёегпе Карйайзтиз», В. Н, 5. 13 Н,
9 В. Зомб арт, Народное хозяйство Германии, стр. 65.
3 Там же, стр. 68.
13

се юнкеров-помещиков какого-либо препятствия для развития в
Германии капиталистических отношений. Наоборот, юнкера-по-
мещики, «являющиеся в Германии прирожденными вождями»,
в значительной своей части сами превращаются в капиталисти-
ческих предпринимателей и гармонически врастают в новый
«стиль хозяйственной жизни». «феодальный класс‚— пишет
3омбарт‚— подвержен непрекращающемуся омоложению».‘
Это характерное стремление перенести в прошлое Германии
любезный сердцам современных немецких буржуа факт сближе-
ния их собственных классовых интересов с интересами помещи-
ков можно усмотреть не только в сочинениях одного В. Зом-
барта: «феодальным креном» до последней степени захвачены все
немецкие историки-экономисты, неизменно выдвигающие на
первый план фигуру- помещика-предпринимателя и капиталиста
и одновременно неизменно выдвигающие в качестве особенности
исторического развития Германии союз между бюргерством-
буржуазией и дворянством.
В этом отношении наиболее последовательную позицию за-
нимает плодовитый гейдель-бергский историк-Экономист Карл
Б ринкман. В своих трудах он, подобно многим дРУгим, от-
крыто идеализирует средневековое сословное государство, а за-
тем уделяет много внимания государству в период абсолютиз-
ма. Под его бойким пером государства маленьких немецких
автократов превращаются в какие-то инкубаторы, где под забот-
ливой опекой государей вылупляются первые германские капи-
талисты. Бринкман всячески подчеркивает значение деятель-
ностн просвещенных деспотов Х\/1П в. для последующего раз-
вития немецкого капитализма и, как мы уже говорили выше,
даже конструирует в качестве переходной ступени особый пе-
риод— «абсолютистского капитализма», будто бы существо-
вавший в Германии Х\/11—Х\/1П вв. Момент, от которого за-
висит больше всего понимание всей новейшей истории Герма-
нии,— говорит он,—— «состо-ит в общественно-экономической
связанности немецкого абсолютизма с подлинными представи-
телями современного капиталистического бюргерства». 2 По мне-
нию Бринкмана, немецкое чиновничество осуществило в Г ерма-
нии то, что в соседней франции осуществлено было революцией:
«Монархия и бюрократия шли здесь многообразными путями
навстречу конституционному государству _и демократии», 3 а
д В. Зомбарт, Народное хозяйство Германии, 5. 258—260.
2 С. Вгйпк тапп, Вйе Ьешедепдеп Кгёйе йп бег оеитзспеп Уошз-
дезспйспте, Ьри. 1922, 5. 59. См. также «ШШзсЬаЕ-Ъз- ипс! Зосшве-
вешайте», Мйпспеп 1927.
3 С. Вгйпктапп, Обе Ьешедепёеп Кгёйе йп с1ег аеигзспеп Уотздс.
зспйспте, Ьр2.‚ 1922, 5. 64.
14

«феодальные порядки здесь нигде не стесняли ни буржуазного
предпринимательства, ни сельскохозяйственного развития, как
это имело место во франции». 1
Сказанного, мы полагаем, ‚вполне достаточно для того, чтобы
сделать здесь следующие общие выводы: та антинаучная
методология, которая свойственна буржуазной западноевропейской
историографии вообще, еще в большей степенги свойственна и «исто-
риографии немецкой. Уделяя проблемам истории народного
хозяйства огромное внимание, немецкие историки-буржуа в борь-
бе против марксова учения об общественно-экономических фор-
мациях безнадежно запутывались в сетях собственных постро-
еаний. Уаводя вслед за Дотпшем и Пиреъшном капитализм в глубь
веков и усматривая его признаки чуть ли не у древних херу-
сков, они одновременно, подобно Белову или Эомбарту, доводят
средние века и феодальный уклад в области хозяйства чуть ли
не до середины Х1Х в. и положительно не способны хоть
сколько-нибудь определенно объяснить сложный процесс станов-
ления в Германии новых капиталистических отношений. «Прус-
ские очки» еще более мешают им видеть далекое и недалекое
прошлое германского народа в неискаженном виде. В угоду
тенденциозной вульгарно-патриотической схеме, подсунутой
историкам-экономистам политиками-консерваторами типа Дрой-
зена ‘или Трейчке, они обычно представляют целых два века
немецкой истории в виде полосы полного экономического и куль-
турного застоя, а затем «выводят» экономический подъем н
связанное с этим подъемом развитие крупной промышленности
в первые десятилетия Х1Х в. из деятельности Гогенцоллернов
и их чиновников. При этом не только развитие мануфактуры на
немецкой почве, но и развитие здесь промышленной революции
получает самое неправильное, далекое от исторической действи-
тельности освещение.
* * *
С 70-х годов прошлого века вопрос о возникновении и раз-
витии в Германии домашней промышленности надолго приковал
к себе общественное внимание. Как раз тогда, в годы, непосред-
ственно следовавшие за победным утверждением новой Герман-
ской империи, «болезненные глухие стоны снова раздались из
хижин голодающих домашних ткачей и вызвали в обществе
ужас и недоумение». 2
Большое количество статей и специальных монографий, по-
‘ ПЬЮ.
2 В.__Зомбарт‚ Домашняя промышленность Германии (статья в
«НапбшогйегЬпсп бег Зйаайзтззепэспайеп», русский пер. в сборнике
«История труда»).

священных домашней промышленности вообще и отдельным ее
отраслям в частности, обязано было своим происхождением
именно этому возросшему к концу Х1Х в. общественному инте-
ресу к судьбам немецкого кустарничества, погибающего под на-
пором круп-ной машинной индустрии.
Различным вопросам, связанным с проблемой Наизйп-бизт-
гйе как особой формы промышленности или промышленного
предприятия, уделяли много внимания вплоть до начала ХХ в.
и проф. В. Штчидщи Г. Бюхерди В. 3омбарт,-не говоря ужеоса-
мом создателе так называемой исторической школы Г. Шмоллере.
Со времен Рошера и Г ильдебрандта они продолжали да-
вать самые сбивчивые и противоречивые ответы на вопросы,
связанные с переходом немецкой промышленности от средне-
векового ремесла к капиталистической машинной индустрии и в
особенности на вопросы, относящиеся к домашней промышлен-
ности —к деревенскому и недеревенскому кустарничеству, полу-
чнвшему и в Германии самое широкое распространение. На
«господствующую неясность», даже «невежество», объясняющее-
ся «отсутствием точного принципиального понимания сущест-
венных сторон вопроса», между прочим, уже давно указывал не
кто иной, как В. Зомбарт, сам много потрудившийся над тем,
чтобы по возможности больше запутать сложную проблему ге-
незиса капитализма на немецкой почве.‘
Нет, разумеется, никакой необходимости обременять чита-
теля обзором многочисленных «теорий» домашней промышлен-
ности, выдвинутых отдельными немецкими историками-экономи-
стами, тем более, что в трудах проф. Штида или проф. Аифма-
на 2 желающие без особого труда найдут необходимые сведения
о том, как определили сущность Наизйпдизйгйе или объяснили
причины ее возникновения, начиная с ХУП! в., самые различ-
ные исследователи.
Однако понять причины полнейшей несостоятельности, обна-
ружившейся при попытках конкретного описания и объяснения
той стадии немецкой промышленности, которая непосредственно
предшествовала машинному производству, невозможно, если не
отдавать себе отчета в господствовавших среди буржуазных
историков немецкого народного хозяйства теоретических по-
строениях, -как бы поверхностны или плоски они гни были.
Первым историком-экономистом, подвергшим еще в 50-х го-
дах ХПХ в. домашнюю промышленность Германии подробному
‘ В. 3 о м б а р т, ор. сЙД, стр. 303. .
2 Ж’. 5 1 Ве а а, Цйегатцчц Ьеичйде 2ц51ёпбе щи] Еппзйепипц с1ег ёеиъзспеп
Наиэйпоизпйе, Ьри. 1889, Егэтег АЬзсппйй; Н. Ьйгтапп, \\’е‘зеп нпс]
Рогтеп без Уепацз, РгейЬиге 1899.
16

анализу, был В. Рошер—«господин профессор Рошер», как
иронически величал его Маркс.
В СВОИХ МНОГОЧИСАСННЫХ ИСТОРИКО'ЭКОНОМИЧССКИХ трудах И
‚прежде всего в статье «О крупной и мелкой промышленности»
Рошер не один раз возвращается к вопросу о происхождении
и сущности домашней промышленности в Германии. Совершен-
но не вдумылваясь в деиствшгельное содержание отношении, ца-
ривших в немецкой домашней промышленности, он, не ко-леб;
лясь, относит к ремеслу те ранние формы капиталистическои
простой кооперации и рассеянной мануфактуры, при которых
работающий на дому кустарь сохраняет формально хозяйствен-
ную самостоятельность—лично закупает сырье, продает на
рынке купцу готовое изделие, но в действительности находится
уже в полной зависимости от капитала. Широко распространен-
ная во всей Германии вплоть до середины ХЁХ в. и даже позже
«покупная система» (КаиЕ5у5тет),‘т. е. одна из форм слабораз-
витой рассеянной мануфактуры, остается для В. Рошера «народ-
ным производством», не имеющим ничего общего с ману-
фактурой, а это, как мы увидим дальше, неизбежно ведет к
полнейшей невозможности понять сложную, развивающуюся в
противоречиях экономическую действительность Германии пер-
вой половины прошлого века.
И Шмоллер также не сумел в своих объемистых тру-
дах далеко уйти от ‚плоских определений В. Рошера. И для не-
го, как это отмечал в свое время уже Зомбарт, НаЦЗПЮЦЗЁ-
г1е—только «экопортирующее ремесло», т. е. экономическое
явление, целиком объясняющееся и определяющееся купечески-
ми интересами. Только через паРУ десятков лет, уже после вы-
хода в свет своих главных, посвященных Наивйпбизтгйе работ, 2
Шмоллер приходит, наконец, к выводу, что «существенным
признаком» данной формы промышленности является «совмест-
ная деятельность двух различных социальных классов». 3 И он
вместе с тем, подобно Рошеру, противопоставляет так называе-
мую «покупную систему» системе раздачи предпринимателям
сырья на выработку. Только эту раздачу сырья на выработку
и он склонен считать подлинной «домашней мануфактурой»
(ёогпезйс зуэтет), оводя, следовательно, отношения, возникаю-
щие между непосредственным производителем-кустарем и куп-
цом при «покупной системе» к обычным отношениям между
‘ См. об этом ш. ЗНеёа, ор. СЁЬ, 5, 18.
9 О. Зсптопег, 2ш° Скезспйсте бег аеитзспеп К1е1п9ешегЬе йп 19
„Лапгпипдегй, Наше 1870; Вйе Ептшйсшип: ипс! (Не Кийзйтз дег оеийзспеп
ШеЪегеЬ йп 19 дапгпипаегт, Вг1. 1873.
3 О. 5сЬтоНег‚ Вйе дезспйсптспе Епттсишпд дег Ыпйегпептипг,
«Зсптопегэ Дапгьисп», 1, Х1\/, Н. 4. 1890, 5. 25.
13 (Т. В. Кап 17

производителем и потребителем товара, к простой купле-продаже
изделий мелких самостоятельных мастеров.
при этом Шмоллер еще более наивно, чем Рошер, идеали-
зирует домашнюю промышленность, не останавливаясь даже
перед явной и грубой фальсификацией. Кустарь, например, при
«покупной системе» продолжает для него оставаться «в конеч-
ном счете предпринимателем» (ейцепшсп Птегпептег) и
«продавцом товаров» (ЩЗЗГЭПУЭГКЁЁЦТСПП самостоятельным хо-
зяйчиком, ничем принципиально не отличающимся от мастера-
ремесленника прошлых лет.
Можно было бы без большого труда привести массу подоб-
ных высказываний как самого Шмоллера, так и его сотрудни-
ков по пресловутому «ферейну социальной политики», но в
этом нет никакой необходимости: стремясь, исходя прежде все-
го из интересов средних слоев общества, доказать живучесть
«народного кустарного производства» при капитализме, все они
на разные лады восхваляют прелести «домашней системымТак,
между прочим, думают такие буржуазные ученые, как Штида,
Гельд, Аексис, Шёнберг, Аифман, причем последний в
своей известной монографии «Сущность и формы домашней
промышленности» доходит даже до полного отрицания самой
возможности сравнивать \/ег1а3—дома1пнюю капиталистиче-
скую промышленность, как форму организации промышленного
предприятия, с капиталистической фабричной индустрией, а са-
мого кустаря-—с рабочим. По мнению Аифмана, гапиталисгьх,
раздающие сырье на выработку, вовсе не являются предприни-
мателями в собственном смысле слова, а являются купцами,
берущими на себя лишь одни распределительные функции и по-
этому не отвечающими вовсе за все те бедствия, которые выпа-
дают »на долю кустарей. 2 «Бедствия эти, по мнению Аифмана,
следует объяснять не отсутствием у кустарей средств произ-
водства, эксплоатацией и т. п. и не сосредоточением капитала в
руках людей, организующих сбыт, а исключительно в наличии
конкуренции между самими мелкими производителями, обуслов-
ленной самой формой данного вида промышленной деятель-
ности».3
Порочность всех этих теоретических представлений о домаш-
ней промышленности, сводящаяся в конечном счете к отнесению
огромного количества фактически зависимых от капитала ра-
ботников к категории самостоятельных хозяйчиков-мастеров,
теснейшим образом связана с недостатками прусской промыш-
‘О. 5с11то||сг‚ ор, сйт., 5. 32.
9 Н.1.1еГтапъп,ор.сН., 5. 40 П.
3 1Ь1с1.‚ 5. 49 Е.
18

ленный статистики Х1Х в. и до известной степени даже опреде-
ляется этими недостатками. С другой стороны, разумеется, и
сама порочность теоретических построений оказывала в свою
сэчоредь немалое влияние на статистиков-составителей «Про-
мышленных таблиц», углубляя в еще большей степени эти недо-
стдтки.
Общие сведения о состоянии народного хозяйства Пруссии,
этого крупнейшего государства Северной Германии, историки-
Окономисты черпали из материалов двух промышленных перепи-
сей 1846 и 1849 гг., первых переписей, охватывающих до ста
н более отдельных отраслей и профессий. Данные этих двух
переписей сводились после обработки собранного статистического
материала в так называемые «ТаЬеПеп ипс1 атЁНсЬе МаСПГЁСЬ-
теп йЬег деп Ргеиззйзспеп Зтаат», состоявшие из двух частей —
«промысловой» и «фабричной» -— и издававшихся в Берлине.
На серьезные недостатки, допущенные при составлении этих
таблиц, указывали еще статистики середины прошлого века (Ре-
ден, Дитерици). Недостатки эти сводятся в основном к распре-
делению данных о состоянии той или другой отрасли промыш-
ленности по соответствующим рубрикам обеих таблиц, и «про-
мысловой» и «фабричной», по часто чисто случайным и неустой-
чивым признакам, не имеющим ничего общего с подлинно
научной классификацией промышленных форм.‘
Все это не дает возможности делать непосредственные вы-
воды о действительном уровне промышленного развития Прус-
сии накануне и в начале технического переворота. К тому же в
«Таблицах» постоянно преуменьшается степень развития наем-
ного труда и тем самым классовых противоречий, и это, понят-
но, вело к полному искажению исторической действительности-
А это, разумеется, только еще раз подтверждает вскользь бро-
шенные Марксом слова о социальной статистике Германии, ко-
торые мы находим в предисловии к первому изданию 1 тома
«Капитала»: действительно статистика эта «имеет весьма жал--
кий вид» и «только приоткрывает покрывало как раз настоль-
ко, чтобы заподозрить под ним голову Медузы».2
Пороки указанных промышленных переписей наложили
свой отпечаток на всю последующую деятельность прусского
Статистического бюро и, понятно, поставляли соответствующий
материал и для теоретических обобщений Рошера и Шмоллера.
С другой стороны, и сами эти порочные теоретические построе-
ния сказывались на результатах статистических подсчетов, по-
‘ См. статью М. Фримана, Критический обзор источников и литед
ратуры о берлинском пролетариата накануне) революции 1848 г., «Ученые
записки Ярославского пединститута», вып. 7, 1945 г.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. ХУП, стр. 7.
2* 19

скольку самая методика сбора и обработки материала опиралась
на те или другие теоретические построения и схемы.
Проф. Штида, например, обращает внимание на то, что про-
мышленная перепись 1882 г. проводилась в Германской империи
под непосредственным влиянием Аексиса, который рассматривал
кустарей исключительно только как «с1151о21егге АгЬеНег», т. е.
видел в них лишь разбросанных по своим светелкам промыш-
ленных рабочих, и отказывался видеть в тех кустарях, которые
самостоятельно закупают сырье и продолжают продавать гото-
вое изделие купцам на рынках, работников Нап51пс1и51;г1е—
домашней капиталистической промышленности.‘
В переписи 1882 г. понятие «домашняя промышленность»
оказывается столь суженным, что большое число мелких куста-
рей, уже давно целиком потерявших всякую связь с потребите-
лем и целиком зависящих от предпринимателей-мануфактурн-
стов, скупающих у них готовое или полуготовое изделие, стие-
сено в рубрику «ремесленников», что, разумеется, совершенно
искажает действительность и не дает возможности получить пол-
ное и правильное представление о состоянии германской про-
мышленности также и в 80-х годах Х1Х в.
>!<**
Указанным выше еще не исчерпываются все недостатки и
теоретические погрешности. присущие представителям немецкои
университетской экономической истории. В «фабричных табли-
цах» к «фабричным заведениям» (РЗЬГЁКаПЗЁЗНВП) отнесены
все крупные предприятия вообще, независимо от того, приме-
няется ли в них система машин или нет. фабричные предприя-
тия в подлинном, научном смысле этого слова свалены в них в
одну кучу с мануфактурами.
Еще Аенин в «Развитии капитализма в России» указывал,
что «смешивать мануфактуру и фабрику— значит брать в
основу классификации чисто внешние признаки и просматри-
вать те существенные особенности техники, экономики и быто-
вой обстановки, которые отличают Мануфактурный и машинный
период капитализма». 2 Это смешение понятий фабрики и ману-
фактуры, как известно, особенно характерно для двух крупнеи-
ших немецких историков-экономистов конца ХЁХ в. Гедьда
и Б юхе р а, по адресу которых и сказаны были Аениным при-
веденные только что слова.
И Гельд и Бюхер хорошо понимают, что домашняя промыш-
ленность как особая форма промышленности вообще представ-
1 Щ. Зткйеда, ор. сйй, 5. 17.
2 В. И. Аен ин, Соч., т. П], стр. 430.
20

ляет собой явление нового порядка. И оба они поэтому выде-
ляют работу на скупщика в особую форму промышленного про-
изподства. Однако это признание капиталистической природы
кустарничества нисколько не мешает и Бюхеру и Г ельду всяче-
ски затушевывать факты именно капиталистической эксплоата-
ции. неразрывно связанные с мануфактурной стадией развития
капитализма, и одновременно не хуже Шмоллера идеализиро-
пть новые, создающиеся в процессе общественного разделения
труда производственные отношения.
На страницах своего «Во-зникновения народного хозяйства»
Б юхе р, как известно, уделяет достаточно внимания вопросу об
упадке средневекового ремесла. Он исходит при этом из весьма
спорного положения относительно полного преобладания ремес-
ла в области промышленности Германии не только в конце
ХУПЁ, но и в первые десятилетия Х1Х в.
Описав скромное, но безбедное существование мелких ремес-
ленных мастеров во времена средневеко-вья, Бюхер с удовлетво-
рением констатирует, что именно «таково было старое ремесло»
и что по существу вплоть до 40-х годов ХПХ в. «в этом отно-
шении мало что изменилось». ‘ Только позднее кустарная и фаб-
ричная промышленность совершенно поглотили некоторые мел-
кие ремесла, другие оказались отодвинутыми на второй план,
что, однако, совсем не привело к уничтожению ремесла вообще:
если ремесло не смогло больше процветать в крупных городах,
читаем мы в «возникновении народного хозяйства», то оно тем
более распространилось в деревне и здесь породило многочис-
ленные связанные с земледелием предприятия, «на которых с
удовольствием останавливается глаз человеколюбивых людей». 2
«Человеколюбивый глаз» самого Бюхера не видит всех бед-
ствий для мелких производителей, неизбежно связанных с
распространением капиталистической работы на дому. Бюхер
готов даже подвергнуть сомнению правильность многочисленных
«жалоб и нареканий» со стороны разоряющихся ремесленников’,
которые раздаются «с самого начала но-вои хозяиственнои
эпохи». 3 Главная причина этих жалоб кроется, по его мнению,
«в ложном представлении о той степени благосостояния, кото-
рую вообще может дать ремесло как форма промышленности». 4
Аргументация Бюхера, таким образом, предвосхищает выводы
современных английских буржуазных апологетов капитализма,
стремящихся затушевать факт обострения социальных бедствий,
СВЯЗЗННЬКХ С ПСРСХОДОМ К капиталистическо-му способу ПРОИЗВОД‘
Г. Бюхер, Возникновение народного хозяйства, стр. 131.
Там же, стр. 126.
Там же, стр. 146.
Там же.
А СЭ|О "'
21

ства, ссылками на будто бы аналогичное положение трудящихся
в предшествующий экономический период.
ел ьд еще решительнее, чем Бюхер, идеализирует капитали-
стический способ производства и первые стадии капитализма
в промышленности. Он также не усматривает никакой принципи-
альной, качественной разницы между средневековым ремеслом и
последующими формами промышленной деятельности. Предвос-
хищая Пиренна и А. Озе, он утверждает, что между всеми
этими формами можно найти лишь «количественное отличие»‚‘
связанное прежде всего с увеличением размеров производства
под влиянием все растущего спроса. Средневековые ремесленные
мастерские вовсе не отличаются от капиталистических пред-
приятий, полагает он, «столь принципиально»: 9 и в средние
века имелись налицо случаи создания крупных капиталов и
сбыта товаров на далекие рынки! Полемизируя с марксистами,
Гельд прямо отрицает эксплоатацию как явление, присущее ка-
питализму, и рассматривает отношения между трудом и капи-
талом как отношения взаимных услуг (БЙЗПЗЁЕ) между ПОДЧН‘
ненным и подчиняющим, основанные на взаимной пользе. 3
И Гельд, подобно Бюхеру, выделяет на стадии домашней
промышленности кустарничество как особую форму промышлен-
ной организации. Но оба они одинаково далеки от правильного
понимания стадий развития капитализма в области промыш-
ленное-Гц Оба они отрывают Наизшоизтгйе от РаЬггкшаизтгёе.
отождествляют кустарничество с ремеслом, совершенно не
отдавая себе отчета в том, _что, говоря словами Аенина,
«немецкая» Наизйпёизтйе, русская «домашняя система
крупного производства» представляют из себя капитали-
стическую организацию промышленности, ибо тут не
только господствует товарное производство, но и вла-
делец денег господствует над производителем и присваивает
себе сверхстоимость». 4 Оба они берут в основу классификации
чисто внешние признаки (длину пути, пробегаемого товаром от
производителя к потребителю, размер сбыта) и по существу сни-
мают вовсе важнейший вопрос о связи и преемственности между
отдельными формами промышленности. .
Г ельд, например, конструируя в своей работе «основные
формы промышленности» выделяет так же, как и Бюхер, НЗЦЗ-
Ёпдизггйе в особую форму промышленности, но самую возмож-
ность разделения экономической истории на отдельные, отгра-
А, Не1с1, 5. 536 («Ейпеп циаптатйчеп Птегзспйеё»).
1Ь1с1_ («$0 ргйпсйлрйеп зспагг»).
1Ь1с1.‚ 5. 539.
“ В. И. Аенин, Соч., т. П, стр. 306.
СОК)"
22

ничеппьле друг от друга эпохи усматривает по существу только
для одной Англии.
В Германии, указывает Гельд, можно было наблюдать по-
слсдовательное развитие (зиссеззйуез Етрогколптеп) кустарной
и фабричной промышленности, «однако здесь невозможно вооб-
ша различать две эпохи и две фазы развития промышленности,
из которых одна представляет собой победу кустарничества, а
другая — фабрики». '
Таким образом, Гельд не только не выделяет мануфактурную
стадию развития капитализма, но прямо растворяет кустарни-
чество — работу на скупщика — в других формах немецкой про-
мышленности. Он выбрасывает эту форму из общей схемы
промышленного развития Германии.
И Бюхер и Гельд, подобно русским народннкам, на их тру-
дах учившимся, совершенно не понимают, что, говоря словами
Аени-на, «-самая тесная и неразрывная связь между торговы-м и
промышленным капиталом есть наиболее характерная особен-
ность мануфактуры»‚9 и что «скупщик почти всегда перепле-
тается с мануфактурой».3 Именно поэтому при классификации
капиталистических форм и стадий промышленности он и, с од-
ной стороны, сближают ремесло с кустарни-
чеством, в которые проник капитал, а с дру-
гой—смешивают мануфактуру с фабрикой.
Влияние, оказанное теоретическими воззрениями Бюхера и
Г ельда на разработку экономической истории Германии Х\/1П—
ХПХ вв.‚ и, в частности, на разработку вопросов, связанных с
историей возникновения и развития ее фабричной промышлен-
ности, невозможно отрицать. Не меньшее, если не большее влия-
ние на разработку буржуазными исследователями вопросов эко-
номической истории Германии в новое время оказали методоло-
гические уста-новки и конкретно-исторические выводы автора
«Современного капитализма» — Вернера 3 о м б а р т а.
Свои общие воззрения на сущность кустарничества
при распространении деятельности торгового капитала в нем
(Уейагэузтет) Зом-ба-рт излагает в специальной главе
«Современного капитализма», выясняющей начальные фор-
мы крупных капиталистических предприятий.‘ Обрисовав
широкое распространение этой формы промышленного
производства в Европе уже в Х1\/—Х\/1 вв. и уста-
новив, что основным для этой формы является предо-
А. Не1б, ор. СЁЬ. ��� 548.
В. И. Лени н, Соч., т. П], стр. 342.
Ш. Зогпльагт, Вег тодегпе Карйтайзгпиз, Ьря. 1921, В. П, Т. 2,
(
23

ставление владельцем денежных средств (СпеШЁеЬеГ) кре-
дита (в денежной или натуральной формах) мелким производи-
телям, Зомбарт переходит к выяснению вопроса о том, имеем
ли мы основание усматривать в подобного рода кустарничестве
начатки промышленного капитализма. ‘ Правильный ответ на этот
вопрос, по его мнению, можно получить только после правиль-
ного определения самого понятия «капитализм»: если под капиь
тализмом понимать любые отношения эксплоатации труда капи-
талом, подобное кустарничество должно быть безусловно отнесено
к формам капиталистического производства; если же под капита-
лизмом понимать только определенную форму организации самого
производственного процесса, то в этом случае не может быть
и речи об отождествлении кустарничества с капитализмом! 9 При
«чистом» предоставлении кредита мелкому производителю воз‘
никаюъцие отношения целиком принадлежат к сфере распределе-
ния и совершенно не затрагивают самого процесса производ-
ства—кустарь остается попрежнему все тем же ремесленником,
а капитал купца остается все тем же торговым капиталом. Ко-
ренное изменение, по мнению Зомбарта, наступает только тогда,
когда купец (ОВШЁЭЬЕГ) берет на себя руководство процессом
производства— «с этого момента начинается капиталистическая
организация»,3 указывает Зомбарт, еьце раньше категорически
отказавшийся видеть капитализм там, где зависимость мелких
производителей от владельцев денежных средств выражается в
скупке этими последними их изделий. 4
Исходя, таким образом, из своего понимания капитализма
как определенной формы организации крупного предприятия,
Зомбарт, следовательно, отказывается видеть капиталистические
отношения не только при наличии «покупной системы», как это
делали до него многие немецкие буржуазные экономисты, но
даже при наличии раздачи сырья на выработку, предоставле-
нии кредита производителям и т. д. «Уег1а3»—кустарниче-
ство для него «имеет, таким о-бразом, только чисто внешнее
сходство с капиталистическим предприятием, «по суъцеству же
(«ЁППЕГПСП») они не имеют ничего облцего ДРУГ с другом». 5
Зомбарт, следовательно, подобно большинству других немец-
ких буржуазных экономистов, сближает капиталистические фор-
мы хозяйства с ремеслом и` уже по одному этому закрывает
себе пути к правильному пониманию тех явлений в конкретной
исторической действительности, с которыми ему придется стол.к-
Ш. $отЬаг1‚ Пег тодегпе Карйайзтиз, Ьри. 1921, В. П, Т. 2, 5. 722.
Ш. 5отЬаг1‚ Вег тоаегпе Карйайзтъиз, Ьр2. 1921, В. П, Т. 2.
долю-
[Ьйф 5. 724.
ПЬЮ, 5. 5.
5 1Ьйс1., 5. 852.
24

нуться при анализе экономического развития Германии в период
перехода от феодализма к капитализму. Вынося ранние формы
простой кооперации .и мануфактуры за рамки капиталистических
предприятий и не усматривая в этих формах ничего принци-
пиально нового, Зомбарт, ка-к мы утвидим дальше, неизбежно
запутывается в сети противоречий, пытаясь дать картину эко-
комической жизни Германии конца ХУПЁ и начала ХПХ в.
И это оказывается для него совершенно неизбежным еще
и по другой причине; он, как известно, категорически
отказывается признать существование мануфактурной ста-
дин развития капитализма, подчеркивает «Мфепейпапаег,
ПЁСЫ: еШ/а ЫасНе1пап'с1ег»‘ в развитии форм крупных капита-
листических предприятий и, хотя и признает, в отличие от
‘Бюхера и Гельда, необходимость отделения понятия мануфак-
туры от понятия фабрики, совершенно не понимает, что разли-
чие в самой технике производства неизбежно ведет к самой
непосредственной и самой тесной связи и преемственности между
отдельными формами промышленности.
Читателю, разумеется, хорошо памятны начальные страницы
зомбартовского «Народного хозяйства Германии в Х1Х и в на-
чале ХХ в.». Свой анализ состояния народного хозяйства Г ер-
мании на рубеже прошлого века он начинает с рассказа о том,
«каклпутешествовали 100 лет назад», а затем переходит к выясне-
нию внешней пи внутренней хозяйственной жизни. Германии в то
далекое время.
Пристально вглядываясь в отдельные стороны хозяйствен-
ной жизни Германии начала ХПХ в., Зомбарт приходит к вы-
воду, что тогда еще ремесленная организация почти исключитель-
но господствовала в промышленной жизни,2 что в связи сэтим
«здание старого цехового строя стояло еще непоколебленным в
своей старой форме 3 и что, наконец, тогда в Германии имелось
налицо только ремесло в большем размере. «Большего не пред-
ставляла еще и ‹<индустрия»‚— решительно заявляет он. 1
По мнению Зомбарта, сдвиги, имевшие место в промышлен-
ной жизни в первые десятилетия Х1Х столетия, мало что изме-
нили в экономике Германии. Проникновение капиталистических
элементов в производство вплоть до начала 50-х годов происхо-
дило в Германии, полагает Зом-барт, лишь в ограниченных раз-
мерах. 5 И случаи капиталистической эволюции, если они имели
‘ЧЬИ. 5. 733.
2 В. Зомб арт, Народное хозяйство Германии в ХЁХ и в начале
ХХ в., М. 1924, стр. 36.
3 Там же, стр. 41.
1 Там же, стр. 72.
5 В. Зомбарт, Очерки промышленного развития Германии, М. 1900,
. 1, . 14.
ч стр 25

место, «касались лишь поверхности хозяйственного «строя».'
Общий колорит хозяйственной жизни домартовской Германии
был, следовательно, «совершенно отличен от нынешнего», 9 со-
временного, и именно поэтому только лишь второй половине
Х1Х столетия «было предназначено сделать капиталистическую
хозяйственную систему общераспространенной в Германии».3
Грубая ошибка, допущенная Зомбартом при характеристике
уровня экономического развития Германии первой половины
Х1Х в. связана, понятно, с его методологией. Он сам признает
в своих «очерках», что обращал главное внимание лишь на то,
что можно назвать «внешней организацией производства»: на
отношения, возникающие между производителем и потребителем,
с одной стороны, и между различными производителям-и, пред-
ставителями различных отраслей производства, с другой. «Внут-
ренней организации ремесла», признается Зомбарт, он касался
«лишь при случае», а под этой «внутренней организацией ре-
месла» он понимает ни больше нм меньше как «взаимные отно-
шения производителей», «внутренний строй самого ремесленного
сословия».4
Вследствие этого Зомбарт оказывается не в состоянии про-
следить, как на различных стадиях капитализма меняется самый
характер развития производства. Он не прослеживает развития
капитализма в мелких крестьянских промыслах и равнодушно
проходит мимо капиталистической мануфактуры в том случае,
если не видят перед собой крупного капиталистического предпри-
ятия «в его полуце-нтрализованной или централизованнс-й форме.
Приведя в своих «Очерках» статистические данные, характе-
ризующие «крайне ограниченные размеры» фабричной промыш-
ленности домартовского периода, он с пренебрежением подчер-
кивает, что «во всех отраслях немецкой промышленности того
временыи все еще преобладает кустарная система производства». 5
Он не дает себе труда подробно проследить за развитием этой
формы производства и поступает при этом вполне последователь-
но, поскольку, как мы уже знаем, вообще отказывается видеть
капитализмвранних формах рассеянной мануфактуры, которые
как раз и преобладали в первую поло-вину ХПХ в. в различных
отраслях германской промышленности.
Зомбарт, как мы уже знаем, отказывается признать правиль-
ным учение Маркса о капиталистической мануфактуре и кате-
горически отрицает самый факт исторического существования
мануфактурного периода. Теперь этот методологический порок
' Там же, стр. 17.
Там же.
В. Зомбарт, Народное хозяйство, стр. 240. .
В. Зомбарт, Очерки промышленного развития Германии, стр. 93.
Там же, стр. 23
сидит:
26

мстит за себя, не давая Зомбарту возможности‘ понять и пра-
вильно описать сложную хозяйственную действительность пере-
ходного периода и толкая его самого в дебри неразрешимых
противоречии.
жжж
Не подлежит ника-кому сомнению, что именно все эти взгляды
зомбарта способствовали широчайшему распространению самых
превратных представлений о народном хозяйстве Германии пер-
вой половины Х1Х в.
Мы сталкиваемся с этими неверными представлениями в
большинстве работ как немецких историков-экономистов, так, что
особенно досадно, -и историков-иностранцев, писавших о Г ерма-
нии домартовского периода. Последние, несмотря на отсутствие
у_них предвзятой схемы, охотно вслед за Зомбартом повторяли,
что в начале Х1Х столетия «Германская промышленность ни в
каком смысле не может быть названа капиталистической». ‘ И те
и другие хорошо запоминают антимарксистские яркие стра-
‘НИЦЬЪ ЗОМ бартовских КНИГ, где РЗССКЗЗЬЦВЗСТСЯ О ‹< НОЧНОМ
стороже с копьем в руке и рожком»‚.как символе старого, буд-
то бы сохранившегося до 1848 г. уклада, и где в образных вы-
ражениях живописуется средневековый еще облик Германии на-
чала прошлого века, и проходят мимо тех мало выразительных
и бледных страниц, где Зомбарт в противоречии с самим собой
не столько говорит, сколько шепчет о существовании в Германии
того времени «косвенной зависимости от капитала».
Нет, конечно, никакого смысла приводить здесь многочислен-
ные выдержки из популярных руководств и научных моногра-
фий, затрагивающих в той или иной мере вопрос о характере
германской экономики в первую половину Х1Х в. Бросается в
глаза, что большинство немецких историков-экономистов некри-
тически повторяет вслед за Зомбартом и его предшественниками
утверждение относительно полного преобладания в Германии до
революции 1848 г. ремесленных форм промышленности.
Особенно характерны в этом отношении утверждения автора
известного руководства по экономической истории Германии
Сарториуса фон Вальтерсхаузена, который, ис-
ходя из самых задач той серии, в которую входит его книга,
подытоживает господствующие взгляды. Сарториус начинает с
утверждения, что ко времени создания Германского союза имен-
но «ремесло лежало в основании промышленного производства
Германии». 2 О развитии кустарничества он много не говорит,
‘ 1. М. С1ар11агп, ТЬе есопотйс деуедортепй- оГ Ргапсе апд Оегтапу,
СатЬг. 1923, р. 85.
- 5 азг 1 о гй и в у о п \\/ а | т е г 5 12 а и 5 е п, Веъягзспе \\’1г{5сЬаН'з5‚те-
зстстс, Депа 19232, 5. 17.
27

указывая все же на распространение этой формы промышленного
производства, «частичн-о в деревне, частично в городах». ‘ Герма-
нии того времени. Отношения эксплоатации, царящие в домаш-
ней капиталистической промышленности, Сарториусом не рас-
крываются. Он подчеркивает, наоборот, полную гармонию в от-
ношениях между мелким производителем и купцом-предприни-
мателем, будто бы сохранившуюся здесь. В «Г одах странствий
Вильгельма Мейстера» рассказывается самым подробным обра-
зом о хорошо развитом прядильном и ткацком промыслах, в
которых сохранялась полная гармония между предпринимате-
лями, посредниками и семьями работников»,2-—указывает он,
распространяя нарисованную Гете идиллическую картину отно-
шений, будто бы царивших в Сент-Галлене у Боденского
озера в конце ХУЁП в. на всю Германию первых десятиле-
тий ХЁХ в.
Из другого места руководства Сарториуса читатель узнает о
том, что вплоть до 30-х годов ремесло сохранялось в Германии
«в своем старом объеме» и только позднее оттирается новыми
формами промышленной организации». 3
том же впо существу твердят «и П о л е, и Г е р н и ке, и
Штуцер, и Шн абель. Для первого из них к началу ХПХ в.
именно ремесло в Германии являлось «безусловно важнейшей
формой промышленного производства», а весь экономический
строй носил «ярко выраженный средневековый характер». 4 Для
Гернике также вплоть до первых десятилетий ХПХ в. «Бег
гипйтёзэйд 3е1е11ете ипа йЬегшасЫе К1е1пЬетг1еЬ шаг (Не
38861», 5 а Шнатбель в овоем известном пособии по истории Гер-
мании указывает, что влияние первых шагов технического пере-
ворота, сделанных Германией в 20—30-х годах, на общественную
и государственную жизнь «было едва заметным»—такой‚ по
его мнению, отстало-й и «средневековой» была еще тогда Г ер-
мания. 6 В плену у той же зомбартовс-кой схемы оказываются и
многие иностранные историки, изучавшие экономическую исто-
рию Германии.
Веблен—американский экономист, вообще склонный к
парадоксальным точкам зрения, например, не смущаясь утвер-
ждает в своей монографии об индустриальной революции в Гер-
1 ПЬХЪ, 5. 18.
9 ПЬЕФ, 5. 17.
3 ПЬЮ, 5, 72 Г.
4 Ь. Роме, Ваз оептэспе “Лтйзспайччеьеп вей Ведйпп с1с5 пеип2с1т1еп
дапгпипаегтэ, Ьр2. ипйо Вг]. 1930, 8. 56.
5 Ш. Нбгпеске, Обе Ептшйскшп; Веийэстапоэ тот Ацгагзшай шт
1пс1из1гйеэтаай, Вг1. 1922, 5. 11, 25.
5 Р. ЗсЬпаЬЫ, Вешзстнапо йп с1еп шендезснйсннйспеп. “Гапёшгчцеп,
5. 117 Г.
28

мании, что страна эта в начале Х1Х в. «в промышленном отно-
шении целиком еъце находилась на ремесленном уровне разви-
тия» и что по сравнению с Англией она к тому времени отстала
на целых 2'/2—3 столетия! По мнению Веблена, только во вто-
рой половине Х1Х в.‚ не раньше, иностранное влияние. стало
здесь серьезно угрожать «архаической системе производствам’
Ёъце более решительно оттеняет хозяйственную отсталость
Германии в начале Х1Х в. известный английский историк К л э-
пэм. По его мнению, «германскую промышленность вообще ни
в каком смысле нельзя было назвать капиталистической», 9 а хо-
зяйственную жизнь Германии того времени даже нельзя срав-
нивать с относительно более развитой экономикой Германии
времен Дюрера и Сакса. «Поколение, жившее в Г ермании‘ между
концом наполеоновской эпохи и серединой Х1Х столетия, мало
чем содействовало непосредственному развитию капиталистиче-
ского духа» и, хотя и подготовило капиталистическоеразвитие...
«само почти не было затронуто дуновением капитализма»‚"—
заявляет он в полном противоречии с действительностью.
И Бене рт с, автор новейшей французской монографии
«Происхождение крупной германской промышленности» также
явно склонен преувеличивать степень экономической отсталости
‘Германии к 30-м годам Х1Х в. Правда, он не идет в этом отно-
шении так далеко, как Клэпэм или тем более Веблен, и у него
мы не найдем сравнения Германии начала прошлого века с Г ер-
манией Дюрера и Сакса: он совершенно правильно оценивает
отставание германского промышленного развития от английского
лишь в 50 приблизительно лет. 4 Но и он также в своей книге
не уделяет достаточного внимания развитию германской ману-
фактуры и проходит мимо`всех проблем, с ней связанных. Для
‚него, как и для других буржуазных историков-экономистов, не
супцествует вовсе мануфактурной стадии развития капитализма,
и он усматривает значение введения в Германии машин в том,
ЧТО ОНО «внезапно» («ЗОЦЙЗЁП») сломало узкие, ограниченные
рамки старого промышленного производства и сразу же создало
крупную германскую лпромьшшлегнтность. 5
Под «крупной промышленностью» Бенертс понимает только
промышлен-ность фабричную, и именно поэтому, повторяя Зом-
‘ТН. УеЫеп, Етрегйа! Спегтапу апс! Нте йпдизтгйа] Кечошйоп,
1.. 1915, р. 76, 63 Н.
„9 „Т. М. С|ар|1 ат, ор, сйг, р, 82, 85, 88,
3 ПЬЮ. р. 51.
4 Р. Вепаегйз, Ьеэ огйдйпез де 1а дгапое Ппдиэйгйе аЦетапде,
Р. 1933, р. 115.
Р
° Р. Вепаегтэ, Ьез огйдйпез с1е Па дгапде . йпдизтгйе аНетапае.
Р. 400,‘ 573. '
29

барта, утверждает, что «в Германии настоящая крупная про-е-
мышленность была создана только с введением машичнизмам‘
До этого введения машннизма, по его мнению, организация про-
мышленного производства в Германии опиралась по существу
(«еззептйенетет») на формы прошлого,” состояла из массы
изолированных, мелких, не знающих еще разделения труда
предприятий. 3 До введения машин Германия, заявляет Бенертс,
«меньше всего может быть названа страной капиталистов». 4
Недостаточное понимание всей сложности процесса перехода
от одной формы промышленности к другой, полное игнорирова-
ние связи и преемственности этих форм—вот, конечно, источ-
ник всех этих поверхностных и глубоко неверных утверждений.
Отсталость народного хозяйства Германии конца ХУПП и пер--
вых десятилетий Х1Х в. значительно преувеличивается, и это
ведет неизбежно к полной невозможности хоть сколько-нибудь
понятно объяснить причины его быстрого капиталистического
расцвета во второй половине прошлого века. Из Германии ре-
месленной и средневековой буржуазные историки-экономисты
сразу создают Германию высокой капиталистической индустрии,
Германию Тиссенов и Круппов, совершенно у п у с к а я и з ив н и-
мания длительную стадию ее мануфактурного
раз в и т и я. При этом остаются совершенно не изученными и
не выясненными не только особенности именно германского ма-
нуфактурного периода, но и сходные черты, сближающие ману-
фактурное развитие Германии с соответствующим мануфактур-
ным развитием других стран.
Таким образом, Мануфактурный период развития капита-
лизма в Германии просто опускается, и это, понятно, всемерно
облегчает возможность построения любой произвольной схемы
ее экономического развития, позволяя вместе с тем в качестве
ргйпсйрйит (ПУЁЗЁОПЁЭ историко-экономической периодизации вы-
двигать чисто политические моменты.
Выше мы уже указывали, что большинство немецких исто-
риков склонно считать 1807 г. поворотным пунктом в области
экономической истории германского народа. С реформ Шейна и
Г арденберга обычно ведут эти историки период новой немецкой
экономической истории, носившей до этого времени будто бы
' ПЫСЪ, р. 373.
21511 р. 115.
3 ШЩ, р. 119.
4 11116„ р, 123 («Аиззй ГАпетадие ётайт еНе пеп тойпэ (шип рауз с1е
сарйайэтез»).
30

целиком средневековый отпечаток.‘ Прусские чиновники-ми-
нистры, следовательно, объявляются ими истинными создате-
лями, демиургами современной капиталистической промышлен-
ности, а германо-прусское государство Гогенцоллернов—благо-
приятной питательной средой, вскормившей германскую эконо-
мику прошлого столетия.
Именно пороки и ошибки, свойственные антидналектической
методологии Шмоллеров и Зомбартов, приводят, следовательно,
и в области экономической истории к торжеству той вернопод-
даннической «прусской схемы», в рамках которой, как известно,
со времен Зибеля и Трейчке целиком обычно укладывалась по-
литическая история германского народа.
-Но что уже в действительности представляла собой промыш-
ленность домартовской Германии и почему неправильно вместе с
Зомбартом и другими буржуазными историками-экономистами
просто называть ее «ремесленной»? И почему нельзя никак со-
гласиться с тем, что вплоть до середины ХПХ в. именно ремес-
ленная организация являлась в Германии «организацией почти
исключительно господствовавшей в промышленной жизни»?
Нет никакой необходимости, понятно, излагать здесь те блестя-
щие по формеиглубокие по содержанию страницы «капитала»,
где Маркс раскрывает сущность капиталистической мануфактуры.
Как характерная форма капиталистического процесса производ-
ства, именно мануфактура господствует в Европе «в течение
мануфактурного периода в собственном смысле этого слова, т. е.
приблизительно с половины ХУ столетия», 2 — указывает «Маркс,
подчеркивая в то же время, что «полное осуществление прису-
щих ей тенденций натамкиваетсягна разнообразные препятствия», 3
и это не дает ей возможности «ни охватить общественного про-
изводства во всем его объеме, ни преобразовать его в самой
его основе». 4 В связи с этим и в течение мануфактурного пе-
риода «городское ремесло и сельская домашняя промышленность»
сохраняют еще широкое и повсеместное распространение.
Правильное понимание процесса развития промышленных
форм какой-либо страны зависит, разумеется, от методологии
исследователя. Задачи, стоящие перед исследователем-экономи-
стом, работающим в области изучения промышленных форм,
давно уже исчерпывающе определены Лениным. Исследователь
этот, если только он хочет добиться плодотворных результатов,
должен прежде всего обратить самое пристальное внимание на
' Р гое э 1 е г, Вйе Ероспеп с1ег с1еи1зснеп Шйггзснайзепйшйскплпг,
5. 66, 80.
9 К.’ Маркс и ф. Энгельс, Соч., т. ХУП, стр. 370.
3 Там же, стр. 405.
" Там же, стр. 406.
31

первые стадии капитализма в промышленности, а затем на капн-
талистическую мануфактуру; он должен показать, какова была
экономическая органвизация важнейших отраслей промышлен-
ности «после того, как они выросли из стадии мелких крестьян-
ских промыслов, и до того, как они были преобразованы круп-
ной машинной индустрией». ‘
Немецкие исследователи проходят мимо мануфактуры, этой
«кооперации, основанной на разделении труда», и, что особенно
важно, относят нтизшие формы Наизйпбизйгйе к ремесленной
форме организации промышленности. Они не понимают, что
даже и эти низшие формы домашней промышленности, при ко-
торых внешне сохраняются самостоятельность и независимость
мелкого производителя, в действительности только скрывают от
недостаточно зорких глаз капиталистическую организацию про-
мышленности, господство купца-предпринимателя над произво-
дителем и безжалостное присвоение сверхстоимости.
Для того чтобы в действительности проникнуть в глубь гос-
подствовавших в народном хозяйстве Германии первой полови-
ны Х1Х в. отношений, необходимо, в противоположность
Зомбарту и другим буржуазным исследователям, прямо поста-
вхить вопрос о мангуфактурной стадии развития германского
капитализма и только под этим углом зрения изучать сложный
процесс перехода от ремесла к фабрике в отдельных отраслях
германской промышленности. Попытки игнорировать или отри-
цать мануфактурную стадию в германской народнохозяйствен-
ной жизни неизбежно приводят к недопустимой путанице поня-
тий и искажению исторической действительности, о которых
говорилось выше.
Приходится безусловно признать, что из всех писавших по- _
сле Маркса и Энгельса о германской экономике конца ХУПП
и начала ХЁХ в. только один Жорес, несмотря на всю пара-
доксальность высказанных им взглядов, ближе подошел к исти-
не. Известно, что именно он обратил на страницах третьего
тома своей «Истории французской революции» внимание на
факт постоянного преувеличения экономической отсталости Г ер-
мании времени французской революции «и Наполеона и, главное,
предложил со всей решительностью не забывать, что Германия
так же, как и Англгия и франция, проход-ила через мануфактур-
ную стадию капитали-зма. «В экономическом развитии Германии
накануне французской революции мы находим все особенности
мануфактурного периода»,2——указывает он, ссылаясь на сочи-
нения и показания современников—графа Мирабо, Юстуса
Ленин, Соч., т. ПТ, стр. 299.
' В. И.
2 ж. Жорес, История французской революции, т. 111, ч. 2, стр. 17.
32

Мёзера, Георга форстера. В Германии конца Х\/1Н в., подчер-
кивает Жорес, отнюдь не наблюдается полного застоя или ру-
тины: «промышленность Германии, яконечно, не обнаруживает
того могучего подъема, какой происходит во Франции, но она
перерождается, переживает кризис, который свидетельствует о
мощности ее молодых сил». Развитие промышленности идет и
во франции и в Германии «кв одном направлениим‘
Со всем этим, повторяем, нельзя не согласиться, отдавая
должное зоркости французского историка-социалиста, сумевшего
куда лучше разобраться в германских экономических отноше-
ниях, чем это сделали многие и многие исследователи-немцы.
Но, к сожалению, Жорес не останавливается на этих правиль-
ных обпцих положениях, а, стремясь свести свои счеты о истори-
ческим материализмом и марксизмом, забывает установить свое-
образные особенности развития именно германской националь-
ной промышленности. Он склонен преувеличивать степень раз-
вития германской экономики и, конечно, совершенно напрасно
полагает, что Маркс не видел или не хотел видеть развития
капиталистической мануфактуры на немецкой почве.
Приходится удивляться, заявляет Жорес, «что Маркс не
иллюстрировал свои великолепные исследования мануфактурной
эпохи фактами, которые в изобилии мог бы ему доставить этот
период в развитии Г ермании».2 Но Маркс, как известно, со-
вершенно сознательно не уделяет внимания мануфактурному
развитию Германии в своем «Капитале», в котором дается ана-
лиз капиталистических отношений в их классической и чистой
форме. Он, разумеется, хорошо осведомлен о тенденциях эконо-
мического развития своей вынужденно покинутой родины, и
именно поэтому, как бы предвидя упрек Жореса, уже в предис-
ловии к первому тому своего труда пишет о том, что немецкий
читатель «капитала», полагаюпций, что все сказанное в нем от-
носится исключительно к Англии, может услышать: «Пе {е
ГаЬи1а паггашгжз «Страна, промышленно более развитая, по-
казывает менее развитой стране лишь картину ее собственного
буду1цего»,4—указывает Маркс дальше. Мериснг, впрочем, уже
давно подверг критическому анализу выдвинутые Жоресом про-
тив Маркса упреки и давно совершенно справедливо назвал
«фантазией» слова Жореса о том, что Маркс будто бы хранил
«полнейшее молчание» по поводу начальной стадии капитализма
в Германии. 5 `
Там‘ же, стр. 20.
Там же, стр. 11.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. ХУП, стр. 1.
ЬФЮ'—
1Ь'‹1.
5 Р.‘ Мепгйпг, Роиг Пе гой де Ргиззе (статья в «Мене 2ей», В. 1.
5. 517 Н.
3 С. Б. Кап 33

В свете всех этих контрагверз лучше вырисовываются зада-
чи подлинно научного исследования в области новой экономи-
ческой истории Германии и германского народа. Проблема
перехода Германии от феодализма к капитализму не может
быть разрешена без детального анализа истории возникнове-
ния и развития ее национальной мануфактуры, т. е. ее ману-
фактурной стадии.
Но детальный анализ этот требует от исследователя много
больше, чем может дать поверхностная болтовня о_ «счастливой
связи» между предпринимателями и мелкими непосредственны-
ми производителями-мастерами, на которую мы наталкиваемся
во многих книгах, посвященных развитию домашней промыш-
ленности на немецкой почве. Он требует прежде всего внима-
ния к преемственности и различиям отдельных промышленных
форм, внимания к национальным особенностям их развития в
период, непосредственно предшествующий созданию капитали-
стической машинной индустрии. Он требует умения применять
единственно научный метод исторического исследования—ме-
тод марксизма-ленинизма—при изучении конкретных условий
перехода промышленности той или другой страны от средневеко-
вого ремесла к капиталистической машинной промышленности.
Работы в этой области предстоит еще много, поскольку
подлинный научный анализ вопросов, связанных с процессом
перехода германской промышленности от ремесла к фабрике,
еще далеко не охватил не только всей этой промышленности в
целом, но и отдельных ее отраслей в частности.
В этой книге сделана попытка осветить процесс этого пере-
хода к капиталистическому способу производства в текстиль-
ной промышленности одной из провинций домартовской Прус-
сии. Детальный анализ внутреннего строя текстильных про-
мыслов Силезии конца ХУНЁ ги первых десятилетий ХПХ в.,
как легко может убедиться читатель, приводит автора-марк-
систа к совершенно иным конкретным результатам, чем многих
немецких историков, задолго до него занимавшихся тем же
«ткацким вопросом».
Вопрос этот вне всякого сомнения представляет крупней-
ший научный интерес, поскольку лишь при правильном его
разрешении возможно до конца понять не только все конкрет-
но-исторические особенности превращения Германии из отста-
лой, полуфеодальной страны в страну передовой капиталисти-
ческой техники, но и выяснить те общие условия, в рамках
которых подымался на борьбу против капитала ее молодой ра-
бочий класс.

ГЛАВА ПЕРВАЯ
СИАЕЗСКАЯ полотнянАя промышлвнность
в концв хил ВЕКА
1. ПРОИСХОЖДЕНИЕ СИАЕЭСКОЙ ПОАОТНЯНОЙ
ПРОМЫШАЕННОСТИ
о своего присоединения к Пруссии в середине ХУПП -в.
Силезии входила в состав «Священной римской «империи
германской нации» и была одной из провинций Австрии. Еще в
ХП—Х1П вв. вторгл-ись сюда, в область-исконных земель за-
падного славянства, германские рыцари, подчинившие и порабо-
тившие местное польское крестьянство; вслед за ними покати-
лась волна немецких купцов и ремесленников, оттеснившая вско-
ре более слабое польское население. Силезские города, основан-
ные в период колонизации, сделались форпостами германского
торгового капитала, совершавшего, как известно, по отношению
к феодализму свою разрушительную и вместе с тем исторически
необходимую работу.
линным узким языком врезывалась Силезия—этот ран-
ний плацдарм германского Вгапц пасп Озтеп —в самую гущу
земель западного славянства, отбрасывая`друг от друга поль-
скую Варшаву и чешскую Прагу и не давая возможности выра-
сти культурному и политическому единству западнославянского
мира, в теле которого, по меткому выражению профессора Ци-
курша, она всегда оставалась «острой и причиняющей боль
стрелой».‘
Направление и темп хозяйственного развития этой вновь
завоеванной и освоенной германцами области мало чем отлича-
лись от направления и темпа развития всего остального герман-
ского мира. Подобно большинству других верхненемецк-их и се-
‘Д. Шекигэсп, Паз Егдеьпйгз дег Ггйдепйапйзспеп Зтёдтечегшапипг
ипо дйе Зтёотеогдгтипд Зтёйпз, Депа 1908, 5, 1.
35

вероганзейских городов, переживали и силезские города —'Бре-
славль (Вроцлав), Оппельн, Яуэр, Швейдниц и др.— до середины
Х\/1 в. период своего расцвета: в течение среднлих веков через Сн-
лезию проникали на Запад восточные товары «и через нее же на-
правляли свои товары на восточноевропеиские рынки чешские,
фландрские, германские купцы. Бреславльское купечество, вхо-
дившее в состав великого Ганзейского союза, держало в своих
руках значительную часть торговых операций Западной Европы
с Москвой, Украиной, Польшей и другими государствами вос-
тока и юго-востока Европы. Транзитная торговля обогаъцала
это купечество, усиливая и укрепляя вместе с тем не только
экономическое, но Аи политическое значение силезских городов.
Удар, постигшнй Германию в Х\/1 в., в связи с началом
эры океанической торговли не мог не подкосить также и. основ
хозяйственного благополучия Силезии. Падение Ганзейского
союза быстро свело на-нет торговое значение Бреславля, а в
дальнейшем турецкая экспансия ХУ-ХУП вв., положившая ко-
нец торговле Силези-и с Венгрией и Румынией, затем Тридцати-
летнаяя война значительно сократили обороты транзитной тор-
говли. В. ХУП-ХУПП вв. выход Московского государства
сперва к Белому, а затем и к Балтийскому морям окончательно
способствовал свертыванию оживленной в предшествующие века
посреднической торговой деятельности Силезии.
Тем не менее было бы ошибкой думать, что падение торго-
вых операций, больно ударившее по силезским городам, вообкце
приостановило хозяйственное развитие области. Подъем произ-
водительных сил в века феодализма, богатейшие естественные
богатства, большая плотность населения создавали предпосылки
для дальнейшего развития и могли служить основан-ием для но-
вого хозяйственного подьема: с Х\/—Х\/1 вв., т. е. как раз со
времени: падения силезской транзитной торговли, начинает рас-
ширяться промышленное производство области, растет её гор-
ная и особенно полотняная промышле-нность.
Несомненно, однако, что толчок к развертыванию силезской
полотняной промышленности-был дан изменившимися с началом
Х\/1 в. условиями на мировом рынке, был дан экономическим
переворотом, который непосредственно следовал за периодом
великих географических открытий. Рост мировых хозяйственных
связей и возникновение массового спроса на промышленные из-
делия в связи с началом периода первоначального накопления
способствовали выходу на широкий в-негерманский рынок си-
лезских полотен и пряжи и превращению мелких крестьянских
промыслов Силезии в широкую работаюпцую наэкспорт ману-
фактуру. ' ' `
рядением и ткачеством льна издавна занималось в Силезии
36

все деревенское население. Лен там всегда был одним из основ-
ных продуктов сельского хозяйства, а наличие быстрых горных
речек и горных лугов особенно благоприятствовало его промыш-
ленной обработке. Веретено и ткацкий стан были неизбежной
принадлежностью любой хаты и крестьянина-поляка, и крестья-
нина-немца, перетянувшегося сюда, к подножью Исполиновых
гор вслед за своим рыцарем-господином. Все сельское населе-
ние Силезни, начиная с крепостного крестьянина и кончая дво-
рянином-помещиком, удовлетворяло при помощи домотканного
полотна свои потребности в белье и одежде.
Вместе с тем в небольших, но уже успевших разбогатеть фео-
дальных городах, расположенных в предгорной, пограничной с
Чехией области, с давних пор со времен колонизации, зани-
мались ткачеством полотна многочисленные ремесленники.
К концу ХП/ в. они создали свои особые цеховые объединения,
добились признания своих прав со стороны городских советов
и местных феодальных властителей и снабжали различными сор-
тами полотняной и полуполотняной ткали-и прежде всего местных
городских потребителей. Последние обычно отдавали цеховым
мастерам собственную пряжу на выработку (Ьоппшегк), но
городские ткачи с давних пор и сами закупали пряжу или сами
пряли льняное волокно, а затем выносили на рынок готовое из-
делие (Ргейзшегк).
Скудость исторических сведений не позволяет, к сожалению,
сколько-нибудь точно определить размеры городской полотня-
ной торговли силезских городов средневековья. Сохранившиеся
в архивах Бреславля статуты полотняных ткачей города Швейд-
ница, утвержденные еще в 1387 г., предусматривают производство
столь многочисленных и различных сортов полотна («с21с111п»,
«ЙЗСЙЭЁЗСНЁП», «РЗГСЬЗП», «СШУЕНЁСЙ», «ЙЗПЙЁЙСЫГ»)‚1 что по-
ложительно невозможно и думать об их потреблении только на
месте. Производство уже тогда, вне всякого сомнения, было рас-
считано на внегородской и, наверное, на внесилезский сбыт. Уже
в Х1\/—Х\/ вв. силезское полотно было экспортным товаром.
Гильдебрандт в своей ныне устаревшей работе «О прошлом и
настоящем германской полотняной промышленности» обращает
внимание на тот факт, что источники ХП/ в. упоминают в чис-
ле других товаров, отправляемых вниз по Одеру в Штеттин, не
только лен и пряжу, но и самое полотно и что таможенные права
города Аебуса, лежащего на той же реке, уже тогда предусмат-
ривали пошлину на полотно, идущее в северные гавани. 2
1 См. пункты 3, 4 и 5 прав города Швейдница от 19 июля 1387 г.,
приведенные в приложении к статье Н. АЦЬЙП, «Вйе ЬейпшеЬегиеспеп йп
2Щаи, Ваигиеп ипо Обгши», «Сопгадз ДатЬйсЬег», В. 104, 5. 625.
2 В. ННдеЬгалаД Уегдапдеппейт ипс! Сгевепшагт с1ег оеийзспеп
Ьейпепйпёиейгйе, «ДгЬ. Е, Маыопшбкопотйе и. зтаызъак», В. 13, 1869.
37

Новейшие исследования и в особенности небольшая, но
весьма содержательная работа проф. Германа Аубина «Начала
крупной оилезской полотняной торговли и промышленности» не
без основания говорят о существовании уже в ХП/ в. целого
района городского полотняного производства, расположенного
западнее Бреславля у подножия Исполиновых гор.‘
В самом Бреславле дошедшие до нас источники упоминают
о «Нпййсеэ»—полотняных ткачах, продающих готовое изделие
уже около 1300 г. Они в ХП/ в. образовали здесь особый цех
«Рагсппег, Шесппег ипд Ьейгпетптаспег». 2 Последний получил
свои статуты из рук короля Сигизмунда только позднее, в
1420 г. Однако нельзя сомневаться в том, что как здесь, так и
в других силезск-их городах, получивших свои статуты в конце
ХП/ и в Х\/ в., сами цехи полотняных ткачей, и тем более сам
полотняный промысел, возникли много раньше времени утверж-
дения их статутов верховной властью. 3 При этом уже в том же
ХП/ в. наблюдался определенный прогресс в технике производ-
ства: в Бреславле, например, городские власти в 1359 г. орга-
низовали первую крупную белильню; в начале Х\/ в. и в Си-
лезии успели перейти к окраске выработанной ткан-и с помощью
синящего растения—-вайды, которую в большом количестве уже
тогда ввозили из Тюрингии. 4
Сохранившиеся источники позволяют также судить с доста-
точной достоверностью о ввозе в Силезию из верхне- и нижне-
германских городов многих сортов тонкой полотняной ткани уже
в ХП/ в. '
Полотно это свободно продавалось тогда на силезск-их го-
родских рынках, а также вывозилось отсюда дальше в восточ-
ном и юго-восточном направлен-иях. Об этом говорит дошедшая
до нас деловая переписка 1444 г. относительно пересылки из
Сен-Галлена и Нюрнберга в Бреславль и далее в Краков раз-
личных сортов полотняной ткани. 5
Вероятно, уже с того же ХП/ в. и изготовленные в самой
‘Силезии полотна вливаются в общий поток товаров, идущих с
немецкого Запада в восточном и юго-восточном направлениях.
В ХУ в. вывоз силезского полотна значительно усиливает-
ся, а с началом ХУП в., с общим хозяйственным подъемом по-
‘ Н. А иЬйп‚ Оде АпЕёпде дег егоэзеп Зсыезйзспеп Ьегпешеьегей ипс!
напоите, «Уйегтецапгаспгйй Шг 50212112 ипб “Пгтзспайздезспбете», В. 35,
Н. 2/3, 5. 118 П.
2 1Ь1д., 5. 116.
3 1Ь1д., 5. 116—117. Статуты города Швейдница датируются 1387 го-
дом, Аеобшюца—1394 г.‚ Штригау-—1433 г.‚ Аигница—1441 г.‚ Бри-
га— 1442 г.‚ Нейссе- 1449 г.‚ Яуэра- 1490 и т. д.
4 1Ыс1., 5. 120.
5 ПЬЮ, 5. 125-126.
38

лотна эти начинают упоминаться в источниках енаряду с успев-
шими получить широкое распространение фландрскими и гол-
ландскими тканями. В эпоху Аютера полотно Швейдница и
Яуэра пользуется во всяком случае уже широкой известностью
и в больших количествах вывозится из Силезии.‘ Фуггеры,
например, в 1504—1507 гг. поставляют венгерскому двору, на-
ряду с другими товарами, и. изготовленные в силезском городке
Нейссе ткани. Они легко могут получать их при посредстве
своих бреславльоких контрагентов. 2
К началу ХУП в. вполне определился и вывоз самых разно-
образных сортов силезского полотна в обратном—западном—
направлении, т. е. туда, куда позднее в ХУП-ХУПП вв. во-
обшце потекут с-илезские изделия. Об этом говорят нам сохра-
нившиеся торговые документы яуэрских и грейффенбергских
купцов, теснейшим образом связанных около средины ХУЁ в.
с лейпцигскими оптовиками.
Последние, так же как и богатые нюрнбергские торговые
дома, к этому времени успели развить в Силезии большую дея-
тельность и втянуть местных городских ткачей в обкций евро-
пейский торговый оборот. Достаточно сказать, что в 1603 г.
один только нюрнбергский торговый дом «Виатис н Пеллер» вы-
вез из Силезии готового полотна на сумму в 25 тыс. талеров и
к этому времени через своего торгового агента в Грейффенберге
был связан с ткачами целых 40 силезских городов.3
Огромное значение для судеб цеховых ремесленников-ткачей
в силезских городах имела, безусловно, и та форма зависимости
их от лейпцигских и нюрнбергских оптовиков, которая, как это
установлено проф. Густавом Аубином и его учеником А. Кунце,
обычно принимала характер договора о поставке (Ые1егип35-
уегтгац), т. е. предоставления оптовикам-и кредита пряжей или
деньгами силезским городским полотняным цехам, бравшим на
себя в свою очередь обязательство выработать и сдать опреде-
ленное количество ткани. 4 Договоры эти совершенно напрасно
характеризуются Г. Аубином как <<благодеян-ие». Они, понятно,
только способствовали быстрейшему разложению цехов и пре-
‘См. статью «Вегйптйпейт- бег 5сп|езйзгспеп Ьейпшапа Ьегейэ ш
Ьигпегйзспеп 2ей’с»‚ «Зсыезйзспе Ргоуйпгйгп-Ыёйег» (далее сокращенно
обозначаюпциеся ЗРВ), Мене Гоше, В. 4, 1855, «Р», 5. 37-42.
2 Н. АиЬйп, ор. сйй, 5. 129.
3 ЕЬЩ, 5. 146. „
‘ См. Н. Аиьйп, Аиз бег Ргшпейт без деигзснеп- КарйаШэти-з (Бег
КоПеКНче Цёегипззуегйгае), «25с11г. Е. б. ееэат. Напаетзч ипб Копкигз-
тест», В. 84, 1921, а также О. АиЬ1п—А. КПП1е. ЬЁШЁЁПЁГКЦЗЦПЗ
ипс! ЬейпепаЬзати йт бзийспеп Мтыаеитзспшпо 2иг Иен бег 2ипШ‹ётрЕс‚
1940, цитировано по Н. АЦЬ‘! п, ор. сйй, 5. 112.
39

вращению ранее самостоятельных мастеров в зависимых от- куп-
цов-предпринимателей работников.‘
Но -к этому времени, т. е. к середине ХУ! в., рядом с го-
родск-им ремеслом успела вырасти в Силезии крупная, работав-
шая на вывоз деревенская полотняная промышленность, которая
вскоре не только оттеснила, но и задушила городское ремесло.
Нет ни-какой возможности, да, пожалуй, и необходимости,
говорить здесь сколько-нибудь подробно об исторических явле-
ниях, которые вывели домашнюю промышленность силезских
крестьян на широкую дорогу мирового сбыта. Достаточно ука-
зать только на связь тех явлений, которые способствовали раз-
вертыванию производства полотна и пряжи крестьянскими. про-
мыслами Силезии, с общим процессом внедрения денежно-товар-
ных отношений в феодальную деревню, ставшим особенно ин-
тенсивным в последние века феодализма и подвергавшим не-
уклонному разрушению старые натуральнохозяйст-венные устои
феодального поместья.
Превращение рыцаря-феодала в крепостника-помещика, стре-
мившегося путем усиления внеэкономического принуждения к
труду получить от за-висимого крестьянина большее, чем рань-
ше, количество прибавочного продукта, шло в Силезии не менее
быстро, чем в других областях Восточной Европы. Пропасть
между германцем-господином и поляком-крестьянином всегда
была здесь особенно глубокой. Подобно своим польским или
русским братьям и силезский крестьянин не сумел уйти от за-
крепощентия—феодаль‹ная реакция Х\/1—Х\/П вв. именно в
Силезии принимала самые уродливые, самые тяжелые формы.
В Верхней и Средней Силезии—в долине единственной
большой реки провинции—закрепощение приводило к распро-
странению на селе преимущественно барщинных отношений.
В Нижней Силезии, особенно в нагорной, пограничной ее части,
где естественные природные условия препятствовали организа-
ции доходного крупного помещичьего хозяйства, дворянин при
помощи оброка пытался поднять свои снизившиеся в эпоху ре-
волюцгии цен доходы.
Вот почему дворянство пограничной полосы и прежде всего
округов Швейдница и Яуэра, в которых раньше и сильнее всего
распространилось полотняное производство, стремилось разру-
шить промышленную монополию средневековых городов, уни-
чтожить право заповедной мили и тем самым обеспечить про-
мышленной продукции своих деревень возможность выхода на
городские, ближние и далекие рынки.
Надо сказать, что лен и пряжа вообще всегда доставлялись
1 Н. АиЬй п, ор, сйг, 5. 145.
40

городским ремесленникам феодальной деревней. Городские ткачи
покупал-и необходимую им для производства полотна пряжу в
соседних деревнях у непосредственных производителей или же
заби.рали ее на еженедельных городских рынках. Чем позже,
тем чаще прибегали городские ткачи к услугам деревенских пере-
купщиков—тех же крестьян, собиравших обычно у своих менее
состоятельных односельчан готовую пряжу и привозивших ее
небольшими партиями в город на продажу. Усиление спроса на
лен и пряжу вообще и появление в городах оптовых торговцев
пряжей способствовали выделению из крестьянской среды этих
первых мелких торговых капиталистов-крестьян-кулаков (зача-
стую трактирщиков, мельников, пекарей и т. п.), втиравшихся
между производителями пряжи и ее городскими покупателями.
Эксплоататорская деятельность этих крестьян-скупщиков
оказывалась наруку дворянам-землевладельцам, которые всяче-
ски помогали и покровительствовали крестьянам-скупщикам.
Помещики не только сами торговали льном и пряжей, ' получен-
ными от крепостных крестьян в качестве оброка, но и взимали
с деревенских ткачей особый ткацкий чинш и вследствие этого
были заинтересованы в распространении полотняного производ-
ства в деревнях. Не удивительно, что помещики всячески. под-
держивали попытки мелких деревенских скупщиков расширить
свои операции и получить возможность торговать не только пря-
жей, но и деревенским полотном; по своему качеству оно немно-
гим уступало изделиям городских ремесленников.
В Х\/1—Х\/П вв. мы сталкиваемся с подобным же «покро-
вительством» промышленной деятельности крестьян повсеместно
в тех областях Европы, где наблюдался под влиянием развития
товарно-денежных отношений процесс так называемого вторич-
ного закрепощения. Так, в льноводческих областях северо-за-
падной России, где в нечерноземных Смоленской и Псковской
губерниях барщина часто состояла не только «в земледельче-
ских работах, а также и в промышленных—- в прядении льна и
ткачестве полотен» и где «ткачество распространено исключи-
тельно в помещичьих имениях», 2 помещики также получали ча-
сто оброк в виде полотна -и пряжи. Те же явления наблюдались
в соседних с Силезией областях—в Чехии и Галиции. В осо-
бенности в Галиции приобрел большое значение вывоз грубого
‘ См. о заинтересованности помещиков в развитии деревенского полот-
няного ткачества Н. АиЬ1п, ор. СЁС, 5. 177: «Бег йп деп Ьейпеппапбы
ейптгегепёе Кшег, Ьшг. дйе Оийэ-Егаи 15’: деп/Яве ейпе дег аптегеззаптезтеп
шйггзспагтзцезсп-йсп’:Нспеп Егзспейпипцеп тйт дег ипз бйе шпцзте
Рогзспипц йЬег баз Ьейпепшезеп Ьекаппт цетасп’: пат».
2 К орсак, О формах промышленности вообще и о значении домаш-
ней промышленности в Западной Европе и России. М. 1861, стр. 222-224
41

полотна на север и северо-запад: изделия крепостных крестьян
(Ьбгйде Ргобиите) вывозили отсюда скупщики-евреи. По сло-
вам Швидлянда, «и здесь стремятся помещики извлечь для себя
пользу из промышленного труда их крепостных... здесь экспор-
терами были евреи, в Силезии—христиане. Одно и то же яв-
ление повторяется, только немного восточнее».‘
Активность мелких деревенских скупщиков, интересы кото-
рых были тесно связаны с интересами силезского дворянства,
легко прослеживается чуть ли не со времени основания в горо-
дах местных полотняных цехов. Городским мастерам эта актив-
ность была, понятно, нежелательна. Вот почему дошедшие до
нас статуты полотняных цехов Швейдница и в особенности со-
седних верхнелаузитцких городов—Циттау, Баутцена и Гёр-
лица, в которых параллельно и под влиянием Силезии развива-
лось полотняное производство, и пестрят различными запрети-
тельными постановлениями. Эти постановления прямо направ-
лены против непредусмотренной и незаконной с точки зрения
средневекового города торговли промышленными продуктами
деревни. 2
В течение целых веков, начиная с ХП/ в., городские ткачи
не перестают кричать о спекуляции деревенских скупщиков, не
перестают жаловаться на вздувание ими цен на лен и пряжу, а
также на тайный вывоз и продажу на сторону незаконно изго-
товленного в черте заповедной мили деревенского полотна. Осо-
бенное возмущение городских" ремесленников и городских тор-
говцев вызывают, разумеется, постоянные попытки деревенских
торговцев, к началу ХУП в. превращавшихся уже зачастую в
настоящих капиталистов, наладить в деревне окончательную от-
делку крестьянского холста, с тем чтобы самостоятельно, минуя
городской рынок, вывезти готовую ткань за границу. «О «пре-
ступной» деятельности одного такого деревенского торговца по-
лотном сохранили сведения архивы города Аандсхута. Источник
рассказывает нам о некоем деревенском шульце из Пфаффен-
дорфа, который осмелился в 1621 г. взять с собой и распродать
«ешйспе Зспоси деыейсые Ье1тЬб».3
Борьба силезского дворянства за уничтожение городскогс
права заповедной мили и за разрешение насаждать промышлен-
ное производство в деревнях, начавшаяся еще в ХП/ в., вполне
1 Е, Зспшйеёипд, Юейпдешегье ипа Наизйпоиэтгбе йп Оезтеггейсп,
Ьрг. 1904, В. 1, 3. 104.
1’ Н, Аи Ь1п,'[)йе Ьейпшеьеггеспеп йп Лиан, Ваийгеп шк! Обгтг,
5. 596 («Если взглянуть на торговлю пряжей в ее историческом развитии,
СТЗНОВНГСЯ ЯСНЬПМ, ЧТО ЭТО РЗЗВНТНС ШАО ОТ НСМНОГНХ Н ПРОСТЫХ ОГРЗННЧС-
ний к большому числу казуистических и сложных постановлений»).
3 О. Зспитапп, Пйе Ьапдзйтитег Ьейпепйпдизтгйе йп Уегвапвеп-
пей шк! Оедепшагг, Щепа 1928, 5. 11.
42

подтверждает исключительную заинтересованность дворянства
в развитии деревенских полотняных промыслов. Городам погра-
ничной полосы Силезии, где распространено было полотняное
производство цеховых ремесленников, приходится постоянно
взывать к верховной власти и требовать от нее подтверждения
полученных ранее привилегий, приходится жаловаться на обиды,
чинимые им окрестным дворянством.
В одном только ХП/ в. почти все мало-мальски значитель-
ные города предгорья обращаются к герцогам Силезии с тре-
бова-нием запретить дворянству постоянное нарушение законных
городских прав: в 1347 г. подобную жалобу, например, прино-
сят герцогу Болко горожане Швейдница, указывающие, что
«ремесла их терпят большой ущерб от того, что в сельских ме-
стностях распространились в старину небывалые в обычае ре-
месла»;‘ в 1348 г. с подобными же жалобами обращаются жи-
тели других городов — Штригау, Хи-ршберга, Болкенхайна, а в
1349 г.— Яуэра. 2
Все Х\/ столетие идет эта тяжба из-за городских привиле-
_гий. Дворяне настойчиво добиваются своего и путем давления
на верховную власть обеспечивают себе возможность и право не
только насаждать в своих деревнях прядение льна, но и произ-
водство товарной полотняной ткани. дарованные им верховной
властью в Х\/—Х\/1 вв. привилегии при этом зачастую прямо
противоречат городским правам и цеховым статутам, 3 в которых
всегда определенно оговаривалось, «(1а2 путапй за! рагспап
ШК! СЪШННСЬ 1а5$еп шйгкеп», если он не принадлежит к со-
ставу цеха и не является «Ьигеег или! Ьигцгеуппыд‘ Тем‘ не
менее окончательная победа ожидает дворянство только в Х\/1 в.,
когда после состоявшихся в Праге в 1510 г: в присутствии ко-
роля безрезультатных переговоров два главных центра средне-
векового полотняного производства Силезии-Швейдниц и
Яуэр были вынуждены волей-неволей пойти на мировую.
В 1545 г. они подписали с дворянством соглашение, которое
фактически срывало городскую промышлен-ную монополию и да-
вало помещикам полную возможность насаждать полотняные
промыслы внутри заповедной городской черты. Несколько позд-
нее, в 1590 г., подобное же соглашение вынуждены были подпи-
‘Н. Схгойе-Еепд, Пйе Зтгейййцкейеп гшйзспеп Аде! ипс! зъааъеп
с1ег Рйгзйептпйтег Зспшешпйй: ипё Даиег, «2ей15сЬг1Ет без Уегейпз Шт
Оезстсте ипё АНегшт ЗСЫЭЗЙВПЗ». (далее сокращенно обозначающиеся
«2йзспг.»), В. 10. 1870, 5. 297. * '
2 ПЬЮ.
3 О. Сгооп, Дюйм/акта! ипс! Ппаизйгйе йт Кгейзе Не1сЬепЬасп,
«211501112», В. 43, �\�� 5. ��
4 АиЬйп, ор. СЕД, 5. 625 (см. пункт 6 прав города Швейдница).
43

сать с дворянами и отдельные города Г латца (так называемый
«Рудольфинум» ) .
О том, как успешно и быстро пошло, начиная с Х\71 в., раз-
витие полотняного ткачества в сельских местностях, можно су-
дить по многочисленным данным. Достаточно указать здесь
хотя бы только на одни. постоянно повторявшиеся и в ХУН в.
жалобы городских ремесленников, не желавших признавать за-
конными соглашения 1545 и 1590 гг. Эти жалобы ткачей, осо-
бенно ткачей города Рейхенбаха, на «Згбгег» и «РЁЦЗСЙВГ»
(так называли в городах деревенских нарушителей городской
монополии) — последние судорожные попытки уже умирающего
средневекового ремесла, не желающего сдавать свои веками освя-
щенные позиции.‘ В течение ХУН в. полотняным цехам силез-
ских городов удается еще добиться от верховной власти отдель-
ных, ограничивающих производство на селе постановлений, но
вмешательство местных всесильных дворян-землевладельцев
снова решает дело.
Что число деревенских ткачей, вырабатывающих полотно на
рынок, сильно увеличилось в течение Х\/1—Х\/П вв., видно,
например, из характерной жалобы ткачей городов Швейдница
и Рейхенбаха (1619). Ткачи указывают в ней на то, что в то
время как сильнейшие полотняные цехи силезских городов не
насчитывают более 500 членов, в деревнях имеются тысячи
«РТЦЗСЬеГ ипо Зтбгег» и что в то время как городской ремес-
ленник имеет обычно два стана, деревенский ткач их устанавли-
вает четыре.
В 1645 г., т. е. спустя сто лет после первой капитуляции го-
родов, совет города Рейхенбаха с тревогой указывает на то, «что
деревня, не имея на то права, ведет недозволенную торговлю и
занимается ремеслом и что если город торгует на сотни, то де-
ревня, „на-верное, на многие тысячи талеров».2
В 1559 г. в разбросанных вокруг Рейхенбаха деревнях были
в ходу уже сотни станов, и в одном только селении Нижнем Би-
лау, например, лежавшем внутри заповедной мили, их было то-
гда четыреста. 3
Одновременно с увеличением числа деревенских ткачей и вы-
деляемых мелкими крестьянскими промыслами торговцев замет-
но усиливалось экономическое значение городских торговцев по-
лотном и пряжей. В ХУЧ-ХУН вв. они уже зачастую соеди-
няли свои чисто торговые операции с операциями по оконча-
тельной отбелке и отделке покупаемого у крестьян-кустарей
товара.
1 О. Сгооп, ор. сй’с.‚ 8. 103.
2 1Ь1с1., 5. 106.
3 1Ь1д.
44

Дворянин и деревенский скушцик сравнительно легко доби-
лись разрушения традиционных устоев средневековой промыш-
ленной политики силезских городов и налнесли смертельный удар
городскому ремеслу. Он-и смогли это сделать только потому, что
внутри самих городс-ких стен, под сводами ратуш, в Х\/1—
ХУН вв. звучал все сильнее и сильнее голос этих быстро бо-
гатевших купцов-оптовиков. Последние давно уже тяготились
узкими рамками городского цехово-го производства и стремились
использовать выгодную рыночную конъюнктуру. Через стены
городов купцы эти давно уже протягивали свои руки помещикам
и мелким деревенским торговцам, стремясь привлечь на местные
городские рынки всю массу товарной продукции деревни.
Рост числа этих крупных торговцев и их усиление легко про-
слеживаются на примере развития купеческих объединений
(КаиГтаппэ-Зойетёйеп) двух небольших полотняных городков
Силезии-тдандсхута и Хиршберга. Распространение полот-
няных промыслов в окрестностях этих двух городов, так же как
и в соседних с ними Шмидеберге, Вальден-бурге и др.‚ началось
исторически позднее, чем в округах Швейдница и Яуэра. Сюда,
к самому подчножию Испол-нгновых гор, только в Х\/—Х\/1 вв.
перетянулось полотняное производство, поскольку сравнительно
быстрое исчезновение необходимых для беления и отделки по-
лотна лесов вокруг Ш-вейдница и Яуэра заставляло ткачей все
больше и больше углубляться в богатое лесными массивами
предгорье. перенесению центров полотняного промысла в эти
горные области способствовало вместе с тем и польное разруше-
н-ие Яуэра в период Тридцатилетней войны.
К концу ХУП в. Аандсхут и Хиршберг уже являлись цент-
рами оживленной полотняной торговли. В эти города на еже-
недельные рынки устремлялись из горных сел и деревень с по-
лотном за спиной вереницы ткачей, стремившихся продать свое
изделие месткным купцам (КацгЬйгцег).
Показателем значительного усиления влияния этих купцов —
обычно бывших местных городских ткачей—среди прочего го-
«родского населения является создание ими своих собственных
особых объединений (Вппиппец), вскоре превратившихся в вку-
печеские общества.
Ко времени этого выделения торговцев полотном из состава
местных сборных ремесленных цехов, так называемых мйетапб-
шегкег (куда входили и местные городские ткачи полотна), тор-
"говцев этих насчитывалось в обоих городах уже порядочное ко-
личество. В Хиршберге в 1658 г. (‘в год основания объедине-
ния) их насчитывалось 17, а к 1818 г. число их возросло ‘до
1545. В Аа-ндсхуте в 1676 г. «их было 22, а к 1739 г. число тор-
говцев достигло здесь 156.
45

Городские ткачи тщетно, разумеется, протестовали против
усиления удельного веса купцов среди прочего городского насе-
ления. Объединения купцов с самого основания получили ббль-
шие привилегии, чем объединения ткачей. По уставу Аандсхут-
ского объединения, утвержденному верховной властью, стар-
шина купеческого общества получил преимущественное право в
городском совете, йп эеззйопе риыйса, сидеть непосредственно
после представителей четырех старейших цехов— пекарей, мяс-
ников, портных и башмачников.‘ Через несколько десятков лет
представители ландсхутских купцов легко добиваются в город‘
ском совете ргйтит 1осит на том основании, что их деятель-
ность дает возможность другим цехам «снискать себе пропита-
ние» (1743).2 Хиршбергские купцы также несколько позднее
(1764) добиваются этого первого места в городском совете.
С 1776 г. в Аандсхуте на похоронах торговца полотном уже
звонят в большой городской колокол подобно тому, ка-к это по
обычаю делалось на похоронах всех других сйуез Ьопогайопеэз
Исключительно быстрое увеличение числа городских куп-
цов шло, разумеется, за счет втягивания в состав городских
купеческих объединений тех деревенских скупщиков, которые
богател-и на перепродаже продуктов крестьянского производства
и постепенно превращались в предпринимателей-капиталистов.
Купеческие объединения, поначалу став-ившие препятствия раз-
витию деревенской торговли полотном и пряжей и допускавшие
в свой состав только горожан, могущих доказать свое «честное
происхождение», в дальнейшем ставят вступление в число своих
членов только в зависимость от внесения определенного высо-
кого залога и даже прямо настаивают на том, чтобы богатые
деревенские скупщики обязательно приобретали гражданские
права в данном городе.
Попытки городских ткачей полотна сохранить старые цехо-
вые устои оказались безуспешными. Их борьба неизбежно долж-
на была окончиться полной победой городских купцов, стремив-
шихся, подобно дворянству и деревенским скупщикам, покончить
раз и навсегда со всякими стеснениями производства полотна в
силезской деревне. Борьба „всюду должна была поэтому окон-
читься так, как это случилось в 1712 г. в Рейхеибахе: в этом
году совет Рейхенбаха, в котором первое место занимали пред-
ставители богатого купечества, вопреки отчаянному сопротивле-
нию местных городских ремесленников, постановил, наконец,
‘О. 5С1111ГГ1ЗПП, ор. 011., 5. 17 (см. также статуты объединения.
1Ыс1.‚ 5, 125 11.).
2 1Ьйс1., 5. 29.
3 льва.
46

разрешить окрестным деревенским ткачам производство различ-
ных сортов полотняной и шерстяной ткани.‘
Это решение было подготовлено всем ходом предшествую-
кцего развития и прежде всего указанным выше увеличением
удельного веса торгового капитала, сумевшего и на силезской
феодалььио-крепостнической почве пробить себе дорогу в глубь-
мелких крестьянских промыслов. Разумеется, не занесенные
«извне» новые идеи, как это наивно полагает цитированный нами
выше историк местных цехов Кроон, привели к ломке всех
устоев старой средневековой городской жизни. Новые хозяй-
ственные воззрения сами являлись только следствием начавше-
гося с Х\/1 в. экономического переворота и появления и на
силезской феодальной почве первых ростков капитализма, как
и всюду заявлявшего о себе сперва капиталистической простой
кооперацией в мелких промыслах, а затем и капиталистической
мануфа-ктурой.
П. РАЗВИТИЕ СИАЕЗСКОЙ ПОАОТНЯНОЙ ПРОМЫШАЕННОСТИ
ВО ВТОРОЙ ПОАОВИНЕ ХУШ ВЕКА
В течение всего Х\/111 в. полотняные ткани‘ Силезии-
и простое полотно, изготовляемое в районе Аандсхута, и тонкий
батист из Хиршберга-не только успешно конкурировали с
полотном Голландии и Ирландии. но и сумели благодаря своей
исключительной дешевизне закрепить за собой определенные
рынки и найти постоянный заграничный сбыт.
Через порты Северного и Балтийского морей и прежде всего
через Гамбург отправляли силезские купцы эти ткани в Лисса-
бон и Кадикс, с тем чтобы переотпранвить их затем дальше-—
в испанские и португальские колонии Южной Америки. Через те
же портовые города шло силезское полотно, часто при посред-
стве английских купцов, в Северную Америку, где оно находило
хороший с-быт в качестве материала для одежды рабов-негров. 2
Крупные партии силезского полотна ежегодно пересылались
также в Италию, где отдельные силезские купцы имели даже
собственные постоянные склады в Триесте, Аиворно, Генуе и
Боцене; отсюда силезское „полотно распространялось не только
по отдельным государствам Средней и Южной Италии, но и
доходило до портовых городов Малой Азии и Северной Африки.
К концу первой четверти Х\/1П в. полотняное производство
Силезии уже сосредоточилось во вполне определенных, четко
‘б. Саззе1, Ше НЗгвсЬЬещег Каигтаппзьзосйейёт‘. Нйгзспь. 1918.
5. 27.
2 Р. д. Магрегцег, 5сЬ1е5й$сЬег Каигттапп, Вгез1аи‚ 1714, 5. 2
П. (2иэспгйтй).
47

очерченных районах, у подножия и по склонам Исполиновых и
Совиных гор. В 1726 г., согласно сведениям, собранным специ-
альными правительственными чи-новниками, больше 287 отдель-
ных селений превратилось здесь в настоящие ткацкие деревни,
где все или почти все взрослое мужское население, оторванное
в основном от сельского хозяйства, круглый год сидело за сво-
ими деревянными ткацк-ими станками.
В округах Швейдница и Яуэра, где, как мы видели,
ткацкий промысел был широко распространен ешце в Х\/`——
ХУ! вв., до 102 селений за-нято было производством полотня-
ной ткани, а наряду с этими старинными районами успелти вы-
расти промысла округа Грей ффенберга с 45 селениями,
округа Шмиделберга с 78 селениями и, наконец, округа
Хи ршбе рга, г_де из 62 ткацких деревень большинство спе-
циализировалось уже почти исключительно на производстве ба-
тиста и вуали.‘
Ко второй половине и особенно к концу ХУПЁ в. число
ткацких деревень в этих округах значительно увеличилось. По
словам одного современника, Клебера, вся граничашцая с Чехией
горная полоса Силезии, к этому времени была «наполнена» тка-
чами и прямо «кишела» ими. 2 Округа, в которых распространен
был ткацкий промысел, выделялись исключительной плотностью
населения, оставляя далеко позади себя другие округа Средней
и особенно Верхней польской Силезии: в 1778 г. на одну квад-
ратную милю в горной пограничной полосе приходилось в сред-
нем не менее 2500 жителей, в то время как в Верхней Силе-
зии—едва 1000 человек. По отдельным, специально ткацким
округам плотность населения была еще более значительной; в
округе Швейдница она в 1785 г. достигала 3450,3 в округах
Рейхенбаха и Хирш-берга в 1774 г.— соответственно 3179 и
3403 человека на одну квадратную милю. В 1807 г. плотность
населения в горных округах возросла в целом до 3350 человек
на квадратную милю. В округах Рейхенбаха и Хиршберга к
этому времени на одной квадратной миле проживало соответ-
ственно до 4660 и 4000 человек. 4
Несмотря на всю неудовлетворительность и недостаточность
промышленной статистики старой прусской монархии (казенных
статистиков недаром называли в Силезни «ШНег-Кбпйя»), эта
статистика все же позволяет судить о размахе силезского полот-
няного пороизводства. Достаточно сказать, что экспорт полотна
‘А. 21ттегтапп, В1й1Ье ипс! УегГаН без ЬеТпеп3ечъ/егЬе3 йп
Зстезйеп. Ошепоигв и. Ьр2. 1887. 2 АиЕЪ, 5. 61-62.
2 К. Ь. К1бЬ ег, Уоп Зсыездеп уог ипс! 5е11: ает дате 1740. РгеЕЬитд
1785, В. П, 5. 365. _,
3 «$133», В. 1, 1785, М 5.
4 1Ь1с1. '
48

достиг к годам наибольшего расцвета промысла, наступившим
вслед за окончанием войны за независимость и отделением се-
вероамериканских колоний от Англии, 6 млн. талеров в год и
число имевшихся в ходу ручных станков к этому времени (1786)
достигало почти 21 тыс.
Вся буржуазная историография с особенным удовлетворением
подчеркивала этот исключительный для Х\/1П в. размах про-
изводства, всячески оттеняя при этом простой и патриархаль-
ный характер организации полотняных промыслов. Отношения
между хозяевами-купцами и работниками-ткачами рисовались
большинством историков-буржуа—и Шмоллером, и Циммерма-
ном, и Г рю-нхагеном, и многими другими—самыми розовыми
красками, обычно в стиле той идиллической картины, которую
рисует Гете в «Вильгельме Мейстере», описывая текстильные
промыслы у Констанца, на Боденском озере. «Гармония» подоб-
ного же рода, по словам Сарториуса фон Вальтерсхаузена, по-
всеместно царила в ХУЁН в. в германских текстильных про-
мыслах, и только внедрение машин в начале ХПХ в. создало тя-
желое положение для ткачей -и прядильщиков и способствовало
разрушению старых «приветливых» производственных отноше-
ний. По словам Сарториуса (а он только подытоживает общие
в буржуазной исторической литературе взгляды), «лишь одна
угроза со стороны машин отбрасывала свою"тень на эту мир-
ную картину». 1
действительности, разумеется, и в ХУПП в., задолго до
того, как началось внедрение в производство машин, не суще-
ствовало никакой гармонии интересов между предпринимате-
лями и работниками ни в горных округах Силезии, ни в каком-
либо другом прусском центре массового текстильного производ-
ства. Задолго до конца Х\/1П в. в Силезии, как указывал и
подчеркивал еще Мирабо и как будет показано нами ниже, по-
лучила самое широкое распространение ти п и чна я р ассея н-
н а я м а ну ф акту р а (тапийасшге (Нзрегзёе), имевшая, ра-
зумеется, свои специфические особенности, но не перестававшая
вследствие этого быть именно капиталистической мануфактурой
в самом прямом и подлинном смысле этого слова.
$**
Ко времени высшего расцвета силезской полотняной промыш-
ленности, т. е. к концу ХУПП в., общая схема организации
этой мануфактуры уже определялась с достаточнои отчетливо-
СТЬЮ.
ж:
‘Загтогйиз уоп ШаН егзпаиэеп, Веитзспе Шйгтзспанз-
еезспйспте, Дела 1920, 5, 18.
4 С. Кап 49

Необходимая для производства полотняной ткани п р я ж а
вырабатывалась _в Силезии из м е с т -н о г о л ь н а, производ-
ство которого было широко распространено во всех округах Си-
лезии. Здесь с полей помещиков и крестьян снимались обычно-
богатые урожаи льна, не только целиком покрывавшие потреб-
ности полотняного промысла Силезии, но и позволявшие мно-
гим помещикам и связанным с ними купцам вывозить, несмотря
на постоянные запрещения, значительное количество льна за
границу.
Лучший лен получался из русских семян. Именно поэтому
вывозились сюда морем из России бочки с льняным семенем.
Из Аибавы и Риги через Штеттин и франкфурт-на-Одере льня-
ное семя доставлялось в значительном количестве ежегодно на.
склады Бреславля, а отсюда распространялось по всей Силезии.
Крестьянский и помещичий лен после ряда необходимых
подготовительных операций (мочения, мятья, трепания) пере-
рабатывался в пряжу. В силезской деревне Х\/1Н в. все насе-
ление целиком, без различия пола и возраста, вынуждено было
сидеть за веретеном. При наличии исключительного малоземелья
и скудной почве сельское хозяйство не давало возмож-ности
существовать крестьянину, а он был обязан еще вносить поме-
щику оброк в виде известного количества пряжи (Зрйппдйепзт);
кроме того, доход от торговли пряжей к концу ХУПП в. стал
играть важнейшую роль в помещичьем бюджете.‘
Пряжа, выделанная руками крепостных крестьян, почти цели-
ком поступала на рынок и через ряд промежуточных ступеней,
наконец, попадала в руки ткачей. ткачи, закупив пряжу -на
рынке, выделывали из нее полуфабрикат—неотделанную по-
лотняную ткань, ькоторую в свою очередь продавали купцам на
том же рынке. К концу ХУП! в. в руках этих купцов, как пра-
вило, сосредоточивались уже все заканчивающие производствен-
ный процесс операции (отбелка, окраска и т. п.).
Самое снабжение ткачей пряжей носит во второй половине
Х\/1П в. столь сложный характер, что положительно ничем не
напоминает той гармонии между семьями работников, посред-
никами и предпринимателями, о которой с такой охотой говорят
самые различные представители буржуазной исторической
науки. Все свидетельства современников (а до нас дошли много-
численные описания организации полотняных промыслов) гово-
рят, наоборот, о полной зависимости ткачей от мелких и круп-
' К. Ь. К1бЬег, ор. сН., В. Н, 5. 360 («Разй бигспдёпдйд тает (Неве
АгЬей ейпеп Тпей! бег Вгепзте аиз, шеПсЬе сНе Ыптегтапеп ЗЬгеп Отв-пс!-
Ьеггзспайеп |ей51еп тйззеп»), См. также Р. „1. Магрегеег, Зсыезйэснег
КаиПтапп, 5. 232—о жалобах купцов на «вредную» их точки зрения
«Оагп Мееойо» помещиков.
50

ных скупщиков пряжи, которые уже в ХУНЁ в. сумели отор-
вать непосредственных производителей полотна от рынка сырья
и которых уже в конце предыдущего века современники откры-
то называли «кровососами» и «злыми собаками», терзающими
бедных деревенских жителей.‘
Один из виднейших германских меркантилистов начала
ХУЁП в. Марпергер, отмечая широкое распространение пряде-
ния льна во всех округах Силезии и указывая, что здесь «среди
крестьян большие и малые, молодые и старые занимаются пря-
дением»‚2 рассказывает, что уже тогда ткачи получали пряжу
почти исключительно из рук различных агентов торгового капи-
тала и не имели фактически никакой возможности приобретать
ее непосредственно у крестьян-прядильщиков. «Когда крестьяне
приходят на рынок, то здесь они продают свою пряжу в том
количестве, которое они успели произвести у себя в деревне,
торговцам пряжей, получая от этих последних то, что им необ-
ходимо: деньги, лен и льняное семя». Ткачи-мастера, часть кото-
рых является весьма бедными людьми, по словам Марпергера,
покупают затем пряжу у этих торговцев. 3
В течение всего ХУП! в. отделение ткачей, когда-то непо-
средственно покупавших пряжу по деревням, от рынка сырья
шло вперед быстрыми шагами. Растущий заграничный спрос на
силезское полотно предъявлял к промыслу все новые и новые
требования, вынуждая в процессе конкурентной борьбы вводить
в производство все новые сорта полотняной ткани, для изготов-
ления которых в свою очередь требо-вались лучшие сорта пряжи.
Во второй половине ХУПП в. современники насчитывали уже
больше 38 сортов полотна, среди которых можно было найти и
грубое, тяжелое полотно, «Зйевйаз» для шитья штанов и рубах
черным рабам Виргинии или Каролины, и легкие, воздушные
батисты и вуали («Е51ор111а5»‚ «8811151», «СатЬга1»), из кото-
рых модницы «просвещенного века» шили свои красивые
туалеты.
Пряжи, которая вырабатывалась крестьянским населением
самих горных округов, давно уже было недостаточно для произ-
водства. ткачей не удовлетворяли теперь и качественно невысо-
кие местные сорта пряжи. Для новых сортов полотна необходи-
ма была специально отобранная пряжа, которую можно было
получить только вне горных округов, там, где в долине Одера
него притоков произрастал лучший в Силезии лен. Самую тон-
1 „1, Веспег, Ронйзспе Шзсоигз, Депа 1673, В. П, 5. 102.
‘ЗР, „1. Магрегцет, Аизййпгпспе ВеЗсЬгеЗЬЦпц без Напгз ипс!
Наспз ипа аагаиэ цегегтйцтеп Мапигасшгеп, Ьрг. 1710, 5. 77.
3 Р. „1. Магрегдег, Паз йп Матиг ипа Кчпзтзаспеп пеи-егбйпейез
КаиГГтаппз-Мадагйп, НатЬидщ 1717, 5. 753.
1,=%= 51

кую пряжу, такую тонкую, что 4800 ее нитей свободно прохо-
дили сквозь обручальное кольцо, можно было найти, например,
только в округах Яуэра и Аигница; самую крепкую и проч-
ную—в округах Эльса, Вартенбурга, Трейбница, Сагана и в
особенности в округе Нейссе. ' Во второй половине Х\/1П в. на
еженедельных рынках этого городка, а также на рынках сосед-
них с ним Аеобшютца и Нейштадта можно было найти лучшую
в Силезии пряжу. Не удивительно, что именно сюда съезжались
из горных округов (районов распространения полотняного про-
мысла) многочисленные покупатели пряжи.
Ясно, что быстро прогрессирующее отделение районов про-
изводства сырья от районов производства полотняной ткани
должно было способствовать значительному усилению актив-
ности различных выделяемых самим промыслом агентов тор-
гового капитала и должно было усиливать это выделение. Со-
временники-очевидцы, имевшие возможность непосредственно
наблюдать процесс снабжения ткачей сырьем, единодушно под-
черкивают сложный и эксплоататорский характер царивших
здесь отношений, большое количество промежуточных ступеней,
отделяюшцих прядилыциков от производителей полотна—тка-
чей.
К концу ХУПП в. крестьяне, которые в свое время, соглас-
но свидетельству Марпергера, сами привозил-и сработанную
собственными руками пряжу на еженедельные городские рынки,
только в исключительных случаях лично отправлялись в города.
Да и ткачи, согласно свидетельству другого современника —
купца Хазенклевера, к этому времени только редко имели дело с
самими крестьянамишрядилыциками.2 Торговля пряжей сосре-
доточивалась тогда уже целиком в руках особых скушциков,
«собиравших» у своих односельчан пряжу для доставки ее на
городские рынки. Среди этих «собирателей пряжи» (Оагпзапя-
ГГПВГ) можно было найти не только местных разбогатевших
крестьян-кулаков, но и многочисленных присосавшихся к про-
мыслу мелких агентов капитала: корчмарей, лавочников, мель-
ников, деревенских шульцев, мест-ных чиновников, сельских
почтмейстеров и т. п. Стремление всех этих людей, число кото-
рых, по свидетельству Цёлльнера и Клебера, достигало
18—2О тыс., нажить деньгу на эксплоатации крестьянина—
прядилыцика и ткача—‹носило столь наглый и открытый ха-
рактер, ЧТО даже ПРУССКОС ПРЗВИТВАЬСТВО СОЧАО НСОбХОДИМЫМ В
' К. Ь. К1бЬег, ор. сйъ, В. П, 5. 362.
2 «Ретег На5епс|ечег—е1п деийзспег Капггтапп без Х\/111.1.»,
бота 1922, 5. 217 («Вейгасптипгеийьег (Не Нгэаспеп чоп с1ет ЧегГяН
ипзегег =Ьет\чапсПаЬгП‹»).
62

тревожный 1793 год запретить своим чиновникам «собирание»
пряжи и торговлю ею.‘
«продавцами на рынке являются только собиратели пряжи.
Прядилыцик может, конечно, и сам принести свою пряжу на
продажу, но это случается в весьма редких случаях»‚2—отме-
чает в своем дневнике путешествовавший по Силезии в конце
ХУЁП в." будукций прусский министр Шён. По словам этого
наблюдателя, особенно внимательно обследовавшего прядильные
рьгнки в Нейссе и Аеобшютце и в свою очередь получавшего
информацию от местных купцов, «пряжа зачастую проходит по
пути от прядильпцика к ткачу четыре-пять рук».3 «Собираю-
хцие» у крестьян пряжу мелкие деревенские торговцы не пере-
продают ее непосредственно ткачам-нроизводителям, а продают
ее сперва купцам указанных городков— рыночным купцам
(Каигтапп аи? дет Магше), «бюргерам, которые сортируют и
запаковывают пряжу». 4 Эти последние _после сортиров-кн и
упаковки пряжи перепродают ее другим ‘приезжающим с гор
купцам (ОагпЬёпТШег йт СпеЬйгяе, С3агпЬеггп).5 Купцы эти
также далеко не всегда по возвращении в горные округа имеют
дело непосредственно сткачами: они еьце раз перепродают пряжу
мелким, рыскаюшцим по ткацким деревням и селениям торговцам
(Шейпе (ЁтагпЬёпЩег аиЕ оет Ьапае), которые в конце концов
и снабжают производителей сырьем.
Сама рыночная торговля пряжей протекала в Нейссе, Аеоб-
шютце и других городах следуюхцим образом: по субботам
съезжались сюда многочисленные собиратели пряжи, которые
и продавали собранный по деревням товар местным бюргерам.
Только в понедельник, чтобы дать время последним «отсортиро-
вать и упаковать пряжу», съезжались в город из горных округов
многочисленные купцы, и тогда открывался прядильный рынок
в собственном смысле этого слова. Торг происходил в местной
гостинице «У лебедя», где специально для этого отведены были
большая комната и два чердачных помепцения. 5 Вся вынесенная
на продажу пряжа предварительно осматрнвалась комиссией, со-
стоявшей из окружного ландрата и одного из городских ратма-
нов. Затем особый осмотрхцик давал свое заключение относи-
тельно ее качества. Пряжа, имевшая недостатки, конфисковыва-
‘А. 2йттегтапп, ор. с1’[.‚ 5. 205.
2 ТП. у. 5 с Ь бп, Зтишепгейзеп ейпез шпдеп Зйаатзшшпз йп Пеийзсыапд,
Ьр2. 1879, 5. 437 П‘.
3 1Ыс1.
4 Д. Р. 2б11пег‚ Вгйеге ‚йЬег Зсыезйеп, Кгакаи 1793, В. Н, 5. 407.
5 ПЬЮ.
5 Н. Р е с 11 пе г, ОагпЬапдеПЗрОЫЪЖК йп Зсыезйеп, «Настал», В. 36, 1902.
3. 337.
53

лась, и только после этого колоколом давался сигнал к откры-
тию рынка, причем «четверть часа могли покупать только ткачи
и местные потре-бители, и только по прошествии этого срока—
купцы».' К этим последним, закупавшим пряжу для перепро-
дажи ткачам в горных деревнях, и переходила основная масса
привезен-ной пряжи.
Таким образом, уже задолго до начала технического пере-
ворота в полотняном производстве силезские ткачи были отре-
заны от рынка сырья не менее основательно, чем ткачи других
стран Западной Европы, где к концу ХУПП в._ распространено
было производство полотна. Деятельность силезских собирате-
лей пряжи при этом решительно ничем не отличалась от дея-
тельности УагЩоЬЬегз Ирландии, тагсЬап-бз-йпаззйегз фран-
ции, Ьоийщийегз Фландрии и гагпаззецгз Брабанта, разлагав-
ших старый способ производства и тем способствовавших разви-
тию в этих странах_ капиталистической мануфактуры.2 Силез-
ские ткачи—такие‘же полные рабы собирателей пряжи и
других купцов, какими являлись по отношению багщоЬЬегэ
и т. п. полотняные ткачи Ирландии и других стран Западной
Европы.
Об эксплоататорской, ростовщической деятельности этих
специфических агентов торгового капитала сообщают нам самые
различные источники: не только многочисленные свидетельства
авторов историко-географических описаний Силезии конца
Х\/1П в.‚ но и выступления отдельных крупных торговцев по-
лотном, стремившихся переложить обвинения в эксплоатации
ткачей на плечи более мелких торговцев пряжей. О том же гово-
рят нам и самые различные распоряжения прусского правитель-
ства, которое стремилось путем регламентации торговли сырьем
«успокоить» массу ткачей-производителей. Положить хоть ка-
кой-нибудь предел опасной для господствующих классов откры-
то грабительской деятельности торговцев пряжей было тем
более необходимо, что ‚именно эта деятельность в течение всего
' ТЬ, у. Бспбтп, ор. с1й.у‚ 5. 437.
2 См. следующие исследования и статьи: С. (3111. ТНе 13156 01 1118 111511
Ыпеп 1пбизйгу. Охйогб 1925; Воитбайз ей Вигапб, [Хйпбизйгйе ей |е
соттегсе бе 1а йоде еп Вгейадпе аи ХУП! з5ёс1е («Сотййё без йгачаих
пйзйогйоиез», 1922, йазс. УН); Н. Зёе, Шпбизйгйе гига1е без йо11ез еп
Пе-ей-Упайпе аи ХУП! 5. (Наует, Мётойгез ей боситепйз роиг зегуйг
а Гтзйойге би соттегсе ей бе Гйпбизйгйе еп Ргапсе, Уо1. Х); Н. Бёе,
Ье соттегсе без йоНез би Ваз-Майпе бапз 1а ргетйёге тойййё би ХУН!
зйёс1е (Наует‚ ор. с1й., чо1. Х); Е. Пиьойз, Бйпбизйгйе би ййззаде бы
Нп бапз 1ез Напбгез, Вгих. 1900; О. басциетйпз, Нйзйойге, бе 1а спзе
ёсопотщие без Р1апбге-з бе 1844 а. 1850 Вгих. 1929; ЗпеНег. Ьа_ра1з-
запсе бе Рйпбизйгйе гига1е бапгз |ез Рауэ-Ваз аих ХУП ей ХУП! 5160168
(Аппа1ез бЧтй-зйойге ёсопотйцйпе ей зос1а1е‚ аргН 1929).
54

ХУПН в. служила постоянным поводом для выступлений голо-
даюпцих масс и что число лиц, занятых продажей пряжи, год
от года возрастало. «Се Соттегсе‚— по словам Мирабо,—— Тай
уйуге р1и51еиг5 тйпйегз (Гйпсйхпоиз еп 511ё31е».‘
Эти-то торговцы пряжей и являются, по словам современ-
шика, фон Кёлльна, «тем-и кровососами, которые заставляют
голодать, с одной стороны, прядилыцика, с другой—ткача».2
Торговцы постоянно «дают авансы ткачалм», с тем чтобы ткачи
впоследствии «платили им то, что они с них потребуют».3
Сбывая плохую по своему качеству пряжу, они постоянно
«одалживают» свой товар производителям— «их денежные
-средства всегда находятся у ткачей».4 О том же рассказывает
и другой современник, купец Хазенклевер. По его словам, в
1792 г. закупленная в Нейссе по цене в 37-38 тал. пряжа
продавалась затем в Шмидеберге по цене в 44 тал.5 Ткач
зачастую вынужден был отдавать скуплцикам весь свой зара-
боток, и в конце концов «самая хижина ткача становилась
собственностью торговца пряжей». 5
Итак, факт полной зависимости ткачей от
продавцов пряжи не может подлежать ни
малейшему сомнению. Во второй половине Х\/1П в.
силезские ткачи оказываются уже совершенно отрезанными от
рынка сырья и подвергаются самой нещадной и наглой эксплоа-
тации со стороны многочисленных спекулируюъцих на пряже
агентов торгового капитала. Но одновременно тк а ч и факти-
чески отрываются и от рынка готогвых изде-
ли й. При продаже вытканного ими куска полотна они сталки-
ваются с другой группой скупщиков-капиталистов, стремящихся
также увековечить кабалу и путем‘ искусно налаженной системы
эксплоатации вырвать за бесценок из рук непосредственных
производителей их изделие. ,
Ко второй половине ХУЁН в. те относительно простые от-
ношения, которые преобладали в Силезии в Х\/1 и отчасти в
ХУП в., отошли в область предания. Ткач, этот мелкий непо-
средственный производитель, имевший ранее возможность не
ТОАЬКО В Ы ‘б И р а ‘Г Ь АУЧШСГО покупателя ДАЯ СВОЕГО ИЗДСАИЯ,
1 Н. С}. мйгаЬеаи. Пе 1а топагсте ргиззйеппе, 5. 1788, у. 111. о. 76.
2 Р. у. Сб! |п., Зстеэйеп те; е5 йэт, чоп ейпет Оезтеггейснег, Вг1. 1806,
В. 111. 5. 42.
3 1ЬШ.
4 1Ь1с1.‚ 5. 63.
5 «Р. НаЗепсПеЧег», 5. 209.
5 «Р. На5епс1е‚уег», 5. 215 («Бег ШеЬег чег1ог ой аПеп Ьопп; ег тизз
баз 3е1б$е1е Сею ап деп Оагптапп Ьеиатеп ит пиг пеиез (Загп аи? Кгест
2и егЬаНеп, ипс! {гоп зейп, шепп ойезег Шт уоп аег аНеп Зспиш ешаз
шепйеез 211 Вгобте посЬ 1ёп9ег Кгеаййсгте»).
55

но и выжидать лучших условий для продажи, имел теперь
дело с небольшой кучкой купцов-монополистов. И хотя в отно-
шениях между продавцами-ткачами и покупателями-купцами
продолжала господствовать старая, так называемая «покупная
система» (КаиТзузЁет), эта система теперь нисколько не меша-
ла скупщикам-капиталистам при сохранении всех внешних форм
будто бы свободной купли-продажи по рукам и ногам связывать
мелкого непосредственного производителя. И если к началу
ХУЁ-П в. в отдельных округах Нижней Силезии можно было
еще наблюдать свободный сбыт полотна потребителю на город-
ских рынках, то теперь, к концу этого века, вся масса ткачей-
кустарей, отрезанная ранее от рынка пряжи, фактически была
уже изолирована и от рынка готовых изделий. Тем самым де-
лался значительный шаг в сторону превращения их в простых
наемных рабов—в детальных рабочих капиталистической рас-
сеянной мануфактуры.
Выше, говоря о том, при каких условиях совершалась рань-
ше закупка ткачами пряжи, мы приводили характерное свиде-
тельство Марпергера о том, что в начале ХУНП в. еще сами
прядильщики сбывали обычно городским купцам свою пряжу.
Затем пряжу, по словам Марпергера, закупали у купцов ткачи,
производившие полотно и приносившие его на продажу «также
на-дом купцу» (еЬепТаНэ с1ет КаиГтапп йпз Наиэ). Таким
образом, согласно свидетельству Марпергера, уже в начале
ХУПП в. имелись в силезских горных округах купцы, соединяв-
шие в своих руках обе операции: и продажу ткачам сырья и
покупку у н-их готогвого изделия. По словам Марпергера, купцы
эти или сами лично продавали закупленное полотно за границу,
или перепродавали его отдельным «именитым купцам» (Уог-
пейте КаиПеите-Апзейппспе Сарйтагйэтеп), проживавшим в
Бреславле, Шмидеберге, Аандсхуте и Г рейффенаберге и имевшим
не только постоянные сношения с Гамбургом, но и свои торго-
вые склады в этом городе. '
Тем не менее не подлежит ни малейшему сомнению, что по-
добное соединение =в одних руках и продажи сырья и покупки
готового изделия далеко не являлось правилом не только для
начала, но даже и для конца ХУПН в. Как правило, ткачи,
производившие обыкновенное полотно, еще и в конце Х\/1Н в.
продолжали закупать пряжу у специальных торговцев, приво-
зившнх последнюю, как мы видели, «в горы из городов Нейссе,
Аеобшютца, Нейштадта и т. д.
Доставку полотна купцу надом можно было наблюдать толь-
ко в тех сравнительно немногочисленных и небольших районах,
' Р. 3. М а г р е г 3 е г, АиэЕйЬг-Ъйспе Везспгайьипц, 5. 77.
56

У
где распространено было производство дорогих сортов тонкой’
или узорчатой полотняной ткани, требующей не только дорогой,
особо тонкой или особо подготс влешнтной (отбелениной) пряжи, но
и особого оборУдования ткацких станков, получения со стороны
узоров, образцов и т. п.
Поскольку производство камчатки (ПаШаЗЁ) и льняной
чортовой кожи (Сгеаз) не занимало в Силезии сколько-нибудь
заметного места, особенно широкое распространение указаннаж
более высокая форма внедрения торгового капитала в мелкие
крестьянские промыслы получила в Х\71Н в. в Силезии почти
исключительно в окрестностях города Хгиршберга — центре про-
изводства льняных вуалей и батиста (ЗсЫеЕег).
Здесь, в Хиршберге, в очень ранний период ткачи, ‘нуждав-
шиеся в специальных и более дорогих сортах пряжи, покупали
эти сорта у тех же самых городских купцов, которым „затем сбы-
вали свои батисты и вуали. Здесь издавна не супцествовало
никакой рыночной торговли, а купцы были более крепко, чем в-
других округах, связаны с местными ткачами-производителями.
вязь эта осуществлялась путем личных сношений (в этом слу-г
чае ткачи сами приносили полотно в дом купцу) или при помо-
кци посредников. В качестве посредников обычно выступали раз-
богатевшие ткачи, собиравшие готовое полотно в своей деревне
и приносившие его купцу «в город. Кёлльн оставил нам в своей:
книге весьма красочное описание этих отношений: он сам на-
блюдал в Хиршберге, как «в небольшой и узкой комнатке,
окруженный своими ткачами, сидел одетый в зеленый шлафрок
с красной бархатной ермолкой на голове господин принци-
пал» ‘ —местный богатый торговец полотном.
Подобные тесные отношения, близкие к той форме внедре-
ния торгового капитала, когда «кустарь становится (18 ТЗСЁО
наемным рабочим, работающим у себя дома на капиталиста»,
безуслов-но не были типичными. Хотя в отдельных случаях не
' Р. у. СбНп, ор. 0112., 5. 83. См. также об этом: 3. Е. Вйеэтег,
Ветегкипееп аи? еТпег Кейзе й-п Зстезйеп (Вег1. Мопатэзспгпт, „Тепа 1783,
5. 253-254: «Крестьянин, т. е. ткач, приносит свое небеленое полотно в
город. Купец сидит в своей комнате; посредница (НпйегпёпсНегйп) стоит у
дверей и говорит: «Господин покупает», и тогда ткач входит в комнату и’
подносит свой товар для осмотра... Сделка заканчивается тем, что купец:
пишет карандашом на товаре свое имя и имя ткача». Аюбопыгные докумен-
ты относительно деятельности указанных выше посредниц (Цттгадешейьег)
можно найти в книге Н. Оегэттапп, Вейтгёее 2иг Кштигяеэстспте-
54311955905, 1.132. 1909, 3. 59-60. Купцы чрезвычайно нуждались в’ этих
посредницах. В Хиршберге в 1755 г. торговый дом «Меидель и сын»
выдал одной женъцине-ёгорговке следующий документ: «шйг Епдезъпптегзспгйе-
Ьепе Ьегеидеп Ыегоигсь, базе шйг Уогшейззегйп сйезез, Аппа Кеейпа-
Ногпйдйп йп ипзегеп Напшип; а|5 ипзеге Негиттгёвегит пйтгйсп детан-
спеп, гопдпсп 5о1сЬе оЬпе ипзегп Настей! пйст епЪЬегеЬтеп кбтъпеп».
57

только в Хиршберге, но и в других округах можно было на-
блюдать раздачу ткачам пряжи на «выработку сами-ми скупщика-
ми полотна-купцами, здесь еще была широко распространена
покупка ткачами пряжи у специальных торговцев, не связанных
непосредственно с торговцами, закупавшими полотно на ежене-
дельных городских полотняных рынках.
том, как организована была торговля на этих полотняных
рынках, сообщают нам многочисленные источники, поскольку
все путешествовавшие по Силезии современники обязательно в
качестве особой достопримечательности описывали их в своих
книгах.
Особенно детально рассказывает о полотняных рынках Силе-
зии Клёбер, отмечающий в своем уже не раз цитированном
нами сочинении, что на еженедельных рынках «кишело ткачами,
желавшими продать свои необработанные ткани». '
По словам Клёбера, свидетельства которого вполне под-
втверждают и другие наблюдатели (Мирабо, Цёлльнер, Шён,
Кёлльн, Адамс и др.), самая торговля при этом протекала сле-
дующим образом. «Купец сидит на несколько приподнятом
стуле около дверей своего дома; ткач стремится сюда, чтобы
продать кусок овоего полотна; купец бросает на принесенный
товар один только взгляд, дгва-три слова, удар рукой—вот и
вся торговля. Купец с быстротой молнии надписываст на куске
полотна мелом данную им цену, ткач относит полотно в контору,
сдает там товар и получает деньги». 2 '
Повсюду в силезских горах торговля на полотняных рынках
протекала подобным образом, отличаясь лишь незначительными
местными особенностями: в Аандсхуте- центре всей торгов-
ли—полотняиый рынок, например, происходил по пятницам
на открытом воздухе, «под сводами»; 3 в соседнем Вальденбур-
ге—по субботам, в особом купеческом доме, так называемом
«Вбгзе». 4 Повсеместно ткачи, подобно тому как это наблюдал
в городе Нейроде Шён, целой толпой окружают стулья и столы
купцов; рынок всюду открывается по звонку и очень быстро
закрывается, поскольку в какие-нибудь полчаса все сделки
оказываются законченными. После закрытия рынка ограблен-
ным ткачам остается только подсчитывать свои жалкие, получен-
ные в купеческих конторах гроши и закупать у местных торгов-
цев пряжей или у тех же торговцев полотном необходимое им
ДАЯ ИЗГОТОВАСНИЯ НОВОГО куска полотна СЫРЬЕ. ТОРГОВАЯ пря-
жей начиналась сейчас же вслед за закрьггием полотняного
' К. Ь. КЛбЬег, ор. сЁЬ, В. П, 5. 365.
2 а1Ьйд.
3 О. Зспитапп, ор. сЁЬ, 5. 23.
4 д. г. 2бНпег, ор. сЁЁ.‚ в. п, 5. 88.
58

рынка.‘ При этом ткачи-бедняки всегда, разумеется, оказыва-
лись в значительно худшем положении, чем состоятельные
мастера. Последние, располагая наличными деньгами, первые
скупали на рынке лучшие сорта пряжи. Беднякам же, вынуж-
денным покупать в кредсит, доставалась худшая пряжа да еще
по цене пряжи лучшего качества.
Таким образом, ткачам, которые сталкивались на рынке
сырьясодной сильно расчлененной группой эксплоататоров, при-
ходилось на рынке готовых изделий сталкиваться с другой, не
менее расчлененной группой. В состав ее входили различные
категории закупавших полотно купцов, начиная от мелких по-
средников-скупщиков, «собиравших» полотно по деревням
(Ье1пшапс15агпт1ег)‚ и кончая купцами-оптовиками—владель-
цами крупных торговых фирм в Аандсхуте, Хиршберге н дру-
гих центрах полотняного промысла.
К концу Х\/1Н в. число всех этих скупщиков значительно
возросло в связи с ускорением начавшегося еще в ХУП-ХУП вв.
процесса выделения из недр самого промысла деревенских скуп-
щиков. Многие из них с успехом превращались с течением вре-
мени в предпринимателей-мануфактуристов.
«Большинство собирателей пряжи было ранее прядильщика-
ми, ткачами или работни-кам-и других профессий; они надеялись,
однако, нажить при помощи собирания пряжи больше денег, с
тем чтобы в известной степени и-грать роль господ», 2 — расска-
зывает об этом процессе выделения торговцев-посредников среди
прядильщиков ландсхутский ку-пец ХазенклеверЙ’ Шён, объез-
жавший районы распространения ткацкого промысла, в свою
очередь сообщает, что во многих деревенских домах он видел по
два, по три стана и что в отдельных случаях число станов
доходило даже до семи. 4 Подтверждает эти сведения и Цёлль-
нер, видевший в Хиршберге «у одного ткача м н о г их мужчин
и женщин, занятых изготовлением различных полотняных тка-
ней». 5 Весьма характерно, что тот же Хазенклевер, определяя
в одной из своих статей понятие «фабрикант», прямо подчерки-
вает разницу в положении простого ткача-работника и ткача-
мастера: «Из числа ткачей некоторые являются мастерами, ко-
торые под своим присмотром дают работу подмастерьям... Эти
мастера сами находятся под руководством купцов, предоставляю-
щих ИМ материал, УКЗЗЬЕВЗЮЩИХ ИМ сорта тех товаров, КОТОРЫЕ
‘ ТЬ. у. ЗсЬбп, ор. сам, 5. 464.
2 «21'чс1'1г.», В. 28, 5. 398, докладная записка графа Хэйма,
3 «Р. Назепыеуег», 5. 174 («ОЬег (Не шине Ьаце с1ег 5сЫе5. Ьат-
шапдпапдшпд»).
4 ТЬ. у, Бспбп, ор. сЬЬ, 5. 489.
5 „1. Р. 2бНпег‚ ор. ей. В. П. 5. 247.

следует произвести, и дающих им за это определенную плату».
В отличие от этих мелких предпринимателей, из которых неко-
торые, как мы видим, уже прямо связываются с крупными
оптовыми торговцами, вся основная масса обыкновенных
«фабрикантов», по словам Хазенклевера, «закупает сырье у
купца или крестьянина самостоятельно и продает затем готовое
изделие поштучно или на вес».‘ Не удивительно поэтому, что
в одной ‘из статей, помещенных в «5С111е515С11е Ргоуйпийа1-В1ёс-
Ёег» за 1794 г., указывается, что в снлезской деревне нетрудно
найти тысячи разбогатевших крестьян.2 Характерно, что
Кёлльн рассказывает. -нам о том, что «в округе Яуэра можно
найти крестьян, располагающих 30—4О тыс. тал. капитала».3
Подобно тому как это имело место у нас в Иванове или
Шуев первой половине Х1Х в., гв силезских горных округах
можно было в конце ХУНП в. встретить крепких «капиталис-
тых» мужиков, не только располагавших тысячами талеров, но
и владевших, не переставая бьггь огородниками или даже
домовниками своих графов, собственными крепостными кре-
стьянами. 4 Именно эти богатеющие на эксплоатации своих
односельчан крестьяне превращались быстро из простых скуп-
щиков в предпринимателей-мануфактуристов.
Сыном простого крестьянина-ткача был, например, родив-
шийся в 1781 г. в Аангенбилау Христиан Готтлоб Ди риг.
Еще юношей начал он перепродавать в деревнях Рейхенбахско-
го округа полотно и пряжу, а к 1805 г. имел уже собственную
раздаточную контору и начал быстро превращаться в крупно-
го предпринимателякапиталиста.5 Совершенно таким же пу-
тем вышел в люди и другой крупнейший предприниматель—
Бенедикт Ш ролль, уроженец пограничного с Силезией чеш-
ского селения Рупперсдорф (около Браунау). С молодых лет
Шролль стал тем, кого в пограничных с Силезией горных
округах Чехии называли тогда «ЗЁЗШГПШВЬЕГ». Оставаясь
вначале ткачом, он в течение недели закупал у своих односель-
чан-бедняков изготовленные ими полотна или брал их на про-
дажу, а затем отвозил или относил ткань в соседние силезские
городки (Вальденбург и др.). Скоро, подобно Савве Морозо-
ву, он превратился в «доверенное лицо своих товарищей по
' «Р. Назепыечег», З. 181 («Скеаапкеп Р. На$епс1еуегэ йЬег деп
Напоеь).
1’ «ЗРВ», В. 20, 1794, Не 12.
3 Р. у. СбНап, ор. сйй, В. Н, 5. 186.
4 1. 2йе1‹иг$с11, Нипёегй Дате зсыеэйвспег Адгаггезспйсте. Вге-
51аи 1927, 2, Аид, 5. 135. Цёлльнер в своих «Письмах» также сообщает
0 «ЗОЕЭПЗППЁСП ППЁЕГШЗПеП», владеющих в Силезии крупными промышленд
ными предприятиями.
5 «Зсыезбчспе ЬеЬеп$Ь11с1ег», Вге$1аи 1922, В. 1, 5. 174.
60

ремеслу» и совершенно оттеснил их от рынка. Наивно, разу-
меется, предполагать, как это делает новейший историк фирмы
«Шролль и К°», что рядовые ткачи «охотно» передавали
ловкому Бенедикту свои товары потому, что он будто бы «умел
продавать товар по более высокой цене, чем они сами».' Аенин
в «Развитии капитализма в России» хорошо выяснил истинную
природу подобной «услуги»!
Наряду с выделением силезской деревней всех этих пред-
ставителей торгового капитала в Силезии во второй половине
ХУПП в. усиленно шел процесс сосредоточения
денежных средств в руках отдельных, наиболее богатых, воз-
главляющих промысел предпринимателей-мануфактуристов.
В 1724 г. австрийское правительство издало постановление
о регулировании полотняного промысла. В этом постановлении
деятельность оптовиков (бгоззйзтеп) четко отделена от деятель-
ности прочих категорий купцов и посредников, занятых в полот-
няном промысле. Именно в помоъць оптовикам и «для облегче-
ния их торговли» это постановление разрешало торговую дея-
тельность особых скушциков полотна по деревням, маклеров и
прочего «мелкого торгового люда». 2 °
К концу ХУП1 в. деятельность всех этих «комми» и
«сырогтеигз», имевших в большинстве случаев специальные
разрешения на закупку полотна по ткацким селениям, ехце резче
отгра-ничивается от деятельности крупных купцов-оптовиков
изданным уже прусским правительством регламентом 1788 г.-
Ко времени издания этого нового правительственного поста-
новления в отдельных городах—центрах полотняной торгов-
ли—имелись уже настояьцие торговые дома, торговые компа-
ими. В одном только Аандсхуте официальный справочник насчи-
тьгвает помимо ряда крупных /_предприятий, находящихся -в
руках одного какого--нибудь купца, шесть торговых домов, веду-
хцих торговые операции в исключительно большом масштабе. 3
качестве агентов этих крупнейших фирм по силезским ткац-
ким селенмям сидят уже не только различные мелкие факто-
ры—комми, маклеры или особые скугшцицы, называемые
НШЁГаЕеЧ/ешег, но и отдельные, более солидные и крупные
купцы вроде, например, ландстутского купца Бема, о котором
рассказывает нам Шён в своем путевом журнале. Купец этот
продолжал вести собственные торговые операции и выступал
одновременно «только как комиссионер», закупая из 20/0 комъис-
ц:
‘ �%�� Ьа п вег, Рите В. Зепгоп, Ргад 1895, 5. 25. См. также А. 3 а12‚
безстспте бег Ьбптйвспеп [пдъпзйгйе йп с1ег Меигей, депа 1915, 5. 381.
2 А. 21гптегтапп, ор. не, З. 40-42.
3 Рг. 2йттег тапп, Веййгёге 2иг Везспгеюипг чоп Зстеэйеп, Вгйея
1783-96, В. У, 5. 119 П’.
б!

сионных полотно для указанных выше крупных оптовых фирм.
Для этого он постоянно объезжал соседние с Жандсхутом по-
лотняные рынки.‘ По словам Шёна, подобные Бему купцы-
ксмиссионеры «вели весьма беспокойную жизнь»: по понедель-
никам посещали они ры-нок в франтенау в Чехии, по вторни-
кам—в Вюсте-Вальтерсдорфе‚ по средам—в Шарлоттенбрун-
не, по четвергам—в (Юридланде, по пятницам—в самом
Аандсхуте, по субботам, наконец, рынки в Шомбурге и Вальден-
бурге. 2 Только по воскресеньям можно было видеть этих беспо-
койных купцов-комиссионеров дома, в кругу своих семей, веро-
ятно, с молитвенниками в руках!
«Собранное» в деревнях и закупленное агентами и посредни-
ками на рынке полуготовое полотно скапливалось на складах
крупных оптовых фирм. Там полотно аппретировали, подвергали
белению,’ окраске и другим операциям, а затем экспортировали
за границу. Завершение давно уже начавшегос.я процесса выде-
ления этих операций и сосредоточения их в руках немногочис-
ленных крупных купцов-негоцианто-в означало коренное измене-
ние старых производственных отношений и окончательное пре-
вращение патриархальной домашней промышленности силезских
крестьян в капиталистическую мануфактуру. Купцы-негоцианты
превращались в подлинных предпринимателей-мануфактурсистов,
тагспапбз-ГаЬгйсапта как и называет их, впрочем, уже знако-
мый нам купец Хазенклевер в своих статьях и докладных
записках.
В старые времена деревенские ткачи обычно сами белили
снятые с кросен холсты, а в небольших горных городках ткачи-
ремеслен-ники отдавали белить‘ свое полотно особым мастерам-
белильщикам (Ыейспег), членам ремесленных цехов или масте-
рам городских белилен, которхые затем расстилали принесенные
ткачами холсты на принадлежавших городу лугах. Однако уже
к началу ХУН в., в связи с общим распадом хозяйства средне-
вековых городов, и городские общественные белильни постепен-
но переходили в собственность часто арендовавших их ранее
местных купцов и мастероев-белильщиков. Вскоре последние рас-
пространили свою промышленную деятельность далеко за пре-
делами городов: многие из разбогатевших на перепродаже
крестьянского полотна купцов и белильщиков уже в ХУП в.
арендовали у окрестных помещиков луга и леса для беления,
обзаводились необходимым оборудованием, постепенно сосредо-
тачивая окончательную отделку полотна в своих руках. 3
' ТЬ. у. Зсп бп, ор. сам, 5. 507.
2 ПЬЮ, 5. 504.
3 О. Зспитапп, ор. саг. 5. 32 Н.
62

О том, каким сложлным делом, требующим и специальных
технических сведений и достаточно крупных денежных средств,
становился к концу 307111 в. этот процесс окончательной отдел-
ки полотна для продажи, рассказывает нам Цёлльнер в остав-
ленном им описании белильни уже известного нам ландсхутско-
го купца Петра Хазенклевера. Последний к 80-м годам ХУПП в.
являлся, бесспорно, одним из крупнейших предпринимателей
Силезии, вывозившим за границу полотно на много тысяч
талеро-в. Торгово-промышленное заведение его—«чуднь1й дом,
окруженный фабричными зданиями», как об этом рассказывает
Цёлльнер,— достаточно типичное явление. Именно поэтому
стоит, мы думаем, остановиться на описании имевших здесь
место производственных процессов.‘
Грубое полотно, закупленное или самой фирмой «Хазенкле-
вер и Рюкшль» в Аандсхуте на еженедельном рынке, или аген-
там-и этой фирмы на соседних с Аандсху-том городских рынках,
или непосредственно у самих же ткачей по деревням и селениям,
прежде всего подвергалось в «фабричном здании» мануфактурн-
ста предварительной обработке: полотно для смягчения клали
на 5-6 дней в особый раствор, затем ткцательно прополаскива-
ли и только после этого оно поступало в белильню.
Раньше чем начать расстилать полотно на лугу, его погру-
жали екце раз в специальный чан (ВбШЗСЬ) и затем в течение
суток непрерывно поливали особой, доведенной почти до кипе-
ния смесью из золы, поташа и мыла. Только после этого полот-
но в течение 3-4 месяцев расстилали на лугу, причем каждый
кусок ежедневно снова обрабатывался в чане указанной смесью,
затем снова прополаскивался и расстилался.
лце до окончания отбелки, когда полотно оказывалось уже
наполовину готовым, его подвергали елце одной операции-
валянию.
Хорошо отбеленное полотно поступало, наконец, для крахма-
ления и просушки в специально оборудованное помепцение
(Зйёгие- ипё Нёпдепаиз), затем обрабатывалось на особом ка-
тальном стане, который приводили в движение лошадьми или
ВОДОЙ (МЗПЗЫ). Только после всего этого начинались собствен-
но завершающие производственный процесс операции—уклады-
вания, упаковки, украшения и прессовки. Внешний вид готового
полотна и его упаковка имели чрезвычайно большое значение:
силезские купцы не только сталкивались с заграничными конку-
рентами, НО И ЧЗСТО ПОДДСАЬПВЗАИ СВОИ товары ПОД НЗИбОАСС
ходкие и ценные сорта (например, под полотна Бретани и Сен-
Галлена — Вгетадпез и Запдашгеп).
' 3. Р. 2б11пе г, ор. сйг, В. Н, 5. 136-140.
63

Для успешного производства всех этих требующих извест-
ного технического опыта операций по превращению грубого кре-
лстьянского холста в стандартно упакованный, снабженный
этикеткой и обвязанный ленточкой экспортный товар требова-
лась, разумеется, уже квалифицированная рабочая сила. К концу
ХУПП гв. в Силезии было 162 крупные белильни, в которых
было занято до 2779 рабочих-белильщиков,‘ составлявших
вместе с семьями по отдельным горным городам (в Аандсхуте,
например) значительную часть местного населения. 2
Промышленных заведений, подобных белильне Хазенклевера,
имелось, таким образом, в Силезии к концу ХУНП в. уже боль-
шое количество. Достаточно сослаться здесь хотя бы на одно
только свидетельство Кёлльна, отмечавшего в своей книге, что
«дорога от Хиршберга в Вармбрунн — 3/4 часа езды — все время
идет между фабричными зданиями и белильнями».3 Многие
мануфактуристы-предприниматели делают к этому времени уже
и отдельные попытки объединения ткачества с аппретурой. Для
этого они то здесь, то там отстраивают рядом со своими бе-
лильгнями и сушильнями специальные помещения для размеще-
ния ткацких станов или домики для ткачей.
Так, например, в Сагане, купец Фехнер, успешно торговав-
ший, кроме полотна, льняным семенем и пряжей, по словам
Цёлльнера, отстроил около своей белильни 12 отдельных доми-
.ков, в которые хотел поселить ткачей. 4 В Штригау в 1786 г.
три купца, объединившиеся под фирмой «Воче С°»‚ отстроили
8 домов, в которых было поставлено 43 стана. В Бушверке,
около Шмидеберга, в 1788 г. мануфактурист Клауссен построил
три массивных помещения «для ткачей» и рядом с ними распо-
ложил «три фабричных помещения», где наряду с изготовлением
специальных сортов полотна должна была производиться и от-
делка ткани.5
Тем не менее, несмотря на эти первые признаки создания
«тапиГасШге гёипйе», в основном силезские предприниматели
концентрировали в своих руках процессы аппретуры, продол-
жая оставлять ткачество в руках мелких самостоятельных про-
изводителей, на свой собственный счет закупающих сырье.
Оборудование ткацких предприятий находилось на уровне,
‚достигнутом западноевропейской техникой еще в начале ману-
фактурного периода, т. е. в Х\/1—Х\/11 вв. Техническим бази-
1 Н. Респ пег, Шйгтзспагтэяезспйспге с1ег ргеиээ, Ргочйп: Зстезйеп,
Вгеэ|аи 1907, 8. 669.
2 1.17. 2б1|пег, ор. 031., В. 11,3152.
3 Р, ч. СбНп, ор. сЁЬ, В. 111, 5. 85.
4 .1.Р.2б|1пег, ор. с1т., В. 11,5, 348.
5 Н. Респпег, ор. еде, 5. 348-349.
гб4°

сом полотняной мануфактуры попрежнему оставалось ремесло;
встречавшиеся же здесь в промышленных предприятиях «маши-
ны» —-водяные мельницы, катальные станы, машины для крах-
маления, глажения, валяния и т. п.‚ являлись только простыми
механическими приспособлениями, игравшими еще подчиненную
и второстепенную роль и неспособными совершить переворот в
старом способе производства.
Только одиночки-предприниматели, подобно купцам Вальд-
кирху или Иентшу в Шмидеберге, подумывали о паровой маши-
не и начинали в самом конце века мало-помалу вводить химиче-
ское беление. То, чего нельзя было достичь без применения бо-
лее усовершенствованной техни-ки, достигалось беспощадной
эксплоатацией ткачей!
Для Силезии конца ХУНП в. характерно, следовательно, не
идиллическое, покояпцееся на старых ремеслен-ническ-их основа-
ниях «нар0дное» производство. Полотняная мануфактура, полу-
чившая здесь столь широкое распространение, развивается в Си-
лезии совершенно так же, как и в других странах Западной
Европы: -в Шотландии, Ирландии, франции и Нидерландах.
Но, подчеркивая это сходство в развитии силезской полот-
няной промышленности с развитием полотняной промышленности
в других западноевропейских странах, нельзя упускать из виду
также и отдельных специфических особенностей в
ее раз-витии. '
Мы видели, что силезских ткачей в конце ХУП! в. уже
снабжали необходимым сырьем различные мелкие и крупные
торговцы, завозившие тюки с пряжей в горные округа из райо-
нов ее производства и продаж-и (округов Нейссе, Аеобшютц
и т. п.). О деятельности торгового капитала в русских кустар-
ных промыслах Ленин писал: «продажа материалов производ-
ства мелкому промышленнику может составить и самостоятель-
ную операцию торгового капитала, вполне однородную с опера-
цией скупки изделий».' Именно с подобной «самостоятельной»
операцией торгового капитала как с повсеместным и широко
распространенным явлением и. сталкиваемся мы в полотняном
производстве Силезиаи. Этим объясняется замедленный темп
развития полотняных промыслов в Силезии по сравнению с
темпом развития полотняных промыслов в других более пере-
довых западноевропейских странах.
В Нидерландах, например в Брабанте, где, как известно, в
районах Хельмонда и Эндхофена, по соседству с Гаарлемом,
исключительно широко распространено было полотняное произ-
водство, выдача ткачам пряжи на выработку широко практико-
1 В. И. А енин, Соч., т. ‘П, стр. 285. "б"
5 С. Б. Кан 65

валась купцами уже в конце ХУП в. Ко второй половине
Х\/111 в. старые «собиратели» (гаптаззеигз) пряжи, деятель-
ность которых в свое время ничем не отличалась от деятель-
ности силезских Оагп5атт1ег, превратились уже в предприни-
мателей-мануфактуристов (епёгергепеигэ) и слились с местны-
ми торговцами полотном.‘
В Ирландии, в Ульстере, к 1770 г. одна пятая часть всех
ткачей (7 тыс. из 35 тыс.) уже целиком находилась в зависи-
мости от местных крупных торговцев полотном, так называемых
«с1гарегз», которые к концу Х\/111 в. также успели уже превра-
титься в мануфактуристов (тапи1ас1игег5).2 Хотя большин-
ство ткачей продолжало, подобно тому как это имело место в
Силезии, сохранять свою призрачную самостоятельность, «здесь
имелась ясная тенденция к установлению системы заработной
платы». 3 '
Мануфактурист в Ульстере занимал уже положение, очень
сходное с положением «с1о1111ег» в английской шерстяной про-
мышленности, т. е. сам продавал пряжу ткачам, с тем чтобы в
дальнейшем скупать у них готовое изделие.
В Силезии в то же время многочисленные крупные торговцы
полотном, уже успевшие во многих случаях соединить свою
торговую деятельность с промышленной и превратиться в ману-
фактуристов, тем не менее не только всячески избегали разда-
вать материал «кустарям» на выработку за определенную плату,
но и не спешили сосредоточивать в своих руках продажу тка-
чам этого материала.
Следовательно, здесь екце далеко не была достигнута та выс-
шая форма торгового капитала, когда «кустарь становится
де 1ас1о наемным рабочим, работаюьцим у себя дома на капита-
листа», а «торговый капитал скупхцика непосредственно перехо-
дит в промышленный капитал». 4
Этому сравнительно замедленному темпу перехода от одной
формы капиталистической мануфактуры к другой не мог в Силе-
зии не соответствовать и м е н ее б ы с т р ы й, чем в полотня-
ных промыслах других стран, совершавшийся еьце в рамках
мануфактурного периода технический прогресс.
Ирландии, например, после изобретения Бертолле в
1784 г. метода химического беления тканей, повсеместно ехце в
конце Х\/111 в. быстро распространилось беленье хлором, оттес-
' 5пе11ег, Ьа пайззапсе с1е Шпёизтгйе гига1е дате 1ез РаузцВаз аих
ХИ1—Х\/111 зйёс1ез («Атм (111151. ёс. е! эос.», 1929, По 2).
2 С. 0111, ор. с11., р. 144.
3 1Ь1с1., р. 145. „
4 В. И. Ленин, Соч., т. 111, стр. 285.
6б`

нившее на задний план архаическое беленье на лугах. Там одни
«машины призваны были заменить старые методы промывки
руками и мятья ногами», а другие машины употреблялись для
перетирания, лощения и толчения.‘ В горных же округах Силе-
зии введение новых методов химического беления наталкива-
лось на исключительные трудности, представляя собой, как уже
отмечалось.нами выше, редкие, не вызывавшие подражаний
ис-ключения. Введение новых, облегчающих ТРУД мануфактурно-
го ра-бочего механических приспособлений также наталкивалось
на определенные препятствия. На предприятиях Хазенклеверов
или фехнеров в конце ХУПЁ в. можно было попрежнему встре-
тить лишь самые простые, унаследованные от техники предше-
ствующего века катальные, гладильные станы, приводимые в
движение не паром, а водяной силой или силой лошадей. В Анг-
лии и Ирландии в то же самое время уже делались первые
попытки механического прядения льна и вводились на пред-
приятиях местных «тапиГасшгегз» первые паровые машины.
В 1787 г. Кендрю и Портгауз запатентовали предложенный ими
способ механического прядения льняных волокон, а в следующем
году Дусон Маршалл, открыв около Лидса небольшую фабри-
ку, впервые осуществил на практике их изобретение; В 1792 г.
в Хобеке паровая уаттовская машина уже приводила в движе-
ние первые 900 механических веретен. Около 1800 г. и в
Ирландии также появились первые механические прядильни,
сначала работавшие на водяной силе, а затем вскоре перешед-
шие к паровьцм маши-нам.2 В 1794 г. и в Брабанте сделаны.
были первые огпьггы механического прядения льна Аьевеном
Баувенсом. 3
В отсталой крепостнической прусской провинции в это вре-
мя, как, впрочем, и еще много позднее, на страницах современ-
ной печати всерьез обсуждался вопрос о преимуществе ручного
веретена перед самопрялкой и старинного лугового беления пе-
ред химическим-хлорным. Аетучий ткацкий челнок не нахо-
дил здесь также применения; в самой технике прядения, ткаче-
ства и аппретуры можно было заметить лишь самые мелкие,
незначительные по сравнению с началом ХУПЁ в. изменения. 4
1 С. 0111, ор. сйъ, р. 246.
211311, р. 245, 265—266.
° 3 д. Ьешйпзкй, Еёчопийоп шёизтепе с1е 1а Вещщие, Вгих. 1911,
р. 76. 5
4 А. ЁЁГПШСГШЗПП, ор. С11., 5. 232 11. В конце ХУНЁ в. прялка
рассматривается в Силезии как большой шаг вперед. Характерно, что Цёлль-
нер, перечисляя ряд мероприятий, которые, по его мнению, должны способ-
ствовать подъему’ производства, также наряду с введением химического
беления требует введения прядильного колеса (В. Н, 5. 411). “
‚д: 2��
5..

111. СИАЕЭСКИЙ МАНУФАКТУРИСТ КОНЦА ХУП! ВЕКА
Это отставание, этот замедленный темп развития силезской
полотняной промышленности тем более за-служивает внимания,
что к концу ХУН! в. в Силезии не было уже недостатка в лю-
дях капиталистической складки, в людях, совмещающих в себе
предприимчивость рыцарей первоначального накопления с на-
стойчивостью и упорством, присущими пионерам капиталисти-
ческой крупной промышленности.
О том, кагк быстро шло в Силезии конца ХУН! в. распро-
странение «капиталистического духа», свидетельствуют прежде
всего характерные не только чисто внешние, но и глубокие
внутренние изменения в нравах, вкусах, бытовых навыках, во
всем жизненном укладе силезской буржуазии.
Силезский купец «доброго старого времени» прежде всего
был весьма мало образован. Познания этого купца ограничива-
лись теми немногими предметами, которые проходились в тогдаш-
ней сельской школе, т. е. письмом, чтением и счетом.‘
Обычные торговые операции-закупка полотна у ткачей и
дальнейшая его перепродажа оптовым торговцам—велись та-
ким купцом по-старинке, так, как велись они еще в далекие
времена, без какого-либо правильно поставленного учета прихо-
да и расхода, причем кругозор и связи силезского купца-бюрге-
ра “Аандсхута или Хиршберга редко простирались за пределы
бреславльского или, самое большее, гамбургского рынков.
О бухгалтерии, конечно, тогда не было никакой речи. То, что
оставался должен тот или другой ткач, записывалось, судя по
воспоминаниям старого торговца полотном из селения Вюсте-
вальтерсдорфа, прямо мелом на дверном косяке. Жена, дети н
слуги брали из кассы сами столько, сколько им было нужно. 2
Потребности такого купца также были весьма ограничены.
незамысловатыми, простыми, похожими на избы богатых кре-
стьян были и дома, в которых жили представители старого
силезского торгового капитала. Одна и та же комната служила
одновременно и столовой, и гостиной, и кабинетом, и конторой.
Рядом с ней находилась еще маленькая комнатушка, в которой
спали хозяин с женой вместе с меньшими детьми. «Маленький
письменный стол был достаточен для всей бухгалтерии, а ма-
ленький стенной шкафик—для кассы».
Быт и нравы, вкусы и привыч-ки новых силезских купцовд
мануфактуристов резко отличались от устоев этой простой, раз-
‘А. Иёттегтапп, ор. на, 8. 297.
2 Н. ОоНшаШ, Ваз аНе Шйэтехчаиепэдой, Вге$|аи 1926, 3. 90.
из воспоминаний купца Вебского.
68

меренной и малоподвижной жизни. К концу Х\/111 в. наряду с
крепкими, словно вросшими в землю домами старых торговцев
полотном все чашце и чаъце можно было встретить в горных
округах настоящие дворцы —подражание потсдамскому «рогкко-
ко», принадлежавшие новой, нарождающейся и быстро богатею-
шцей промышленной буржуазии. Отдельные представители этой
последней с успехом подражали в своем быту французским и
английским образцам, почитывали Вольтера и Монтескье и уме-
ли по-европейски принять и угостить знатных и полузнатных
путешественников.
Расположенные обычно неподалеку от белилен и красилен кра-
сивые жиликца этих новых господ силезской полотняной про-
мышленности поражали цари.вшим в них довольством не только
непривыкших к роскоши скромных силезских бюргеров, но и
видавших виды иностранных наблюдателей, вроде графа Мирабо
или американского посланника в Пруссии Адамса, которые
путешествовали в свое время по горным округам провинции.
цитированный нами Кёлльн отмечает появление у многих
силезских мануфактуристов не только роскошных выездов и до-
рогих лошадей, но и многочисленной прислуги. По его словам,
силезские купцы конца Х\/111 в. «уже не являются больше
обыкновенными купцами... торгуюхцими сегодня сахаром, завтра
табаком, а послезавтра ворванью: они являются одновременно
и купцами и владельцами промышленных заведений, имеющими
дело только с одним товаром, с производством которого они
должны быть в совершенстве знакомым‘
Жены этих мануфактуристов также мало напоминают старых
купчих, знавших только одно домашнее хозяйство и все свое
свободное время отдававших веретену и прялке. «Они больше не
выглядят простыми мамками и кухарками»‚—— пишет о них
американский посланник Адаме, который в начале ХПХ в. про-
ездом останавливался в Аандсхуте. Характерно, что и под-
растающая молодежь—буду1цие мануфактуристы и фабрикан-
ты— илцут развлечений, следят за модами и при случае хорошо
уже умеют «деп Неггп 5р1е1еп». Адамс не случайно нашел у
многих купцов «Ьеаисоир (Гезргйй е’: (Развес де топое». 2
«ЗСЫеЗЁЗСЬе Ргоу1лп21а1-В1ё11ег» также недаром, рассказывая
о частых балах -в купеческих домах, горько жаловались «на ши-
рокое распространение в маленьких силезских городках знак)-
мой раньше только крупнейшим торговым центрам роскоши».3
' Р. ч. Со] 1п, ОР.`СЁ’[., В. 111, 5. 77-78. ‘
2 Д. О. Аёатз, Ьеттгез эиг |а Зпёэйе, ёсгйеэ еп 1800 ет 1801, Рагйз
1807. о. 164. '
3 «ЗРВ», �6�� 22, p��� М? �#�
69

Вместе с новыми вкусами, навыками и нравами в бьггу и
жизни в купеческих кругах наблюдался и новый, невиданный
ранее размах торговой и особенно промышленной деятельности,
наблюдались и новые политические устремления.
Особенно характерна в этом отношении колоритная фигура
крупнейшего силезского купца-мануфактуриста Петра Ха-
зе н к л евер а. Уже самый факт появления на силезской почве
людей, подобных Хазенклеверу, подлинных представителей
нарождающейся германской промышленной буржуазии, охвачен-
ных ненасытной жаждой прибавочной стоимости, свидетельство-
вал о том, как сильно взрыхлена была к концу Х\/1П в. почва
феодально-крепостнической Силезии.
Родился Петр Хазенклевер в 1716 г. на Рейне, в герцогстве
Берг, где отец его, богатый купец-мануфактурист, владел литей-
ным заводом и успешно торговал железными и стальными изде-
лиями.
В качестве торгового агента сначала своего отца, затем одной
крупной аахенской фирмы Хазен-клевер уже в юности объездил
всю Европу, повсюду завязывая торговые связи. В 1749 г. он
основывает в Кадиксе собственное предприятие для торговли
полотном с южноамериканскими колониями и сбывает туда пре-
имулцественно силезские товары. В короткий срок обороты фир-
мы достигают сотен тысяч талеров, и Хазенклевер превращается
во влиятельного в "Испании человека. В его доме бывает сам
великий инквизитор, а прусское правительство запрашивает его
мнения относительно заключения прусско-испанского торгового
договора.
В 60-х годах Хазенклевер в поисках°е1це более выгодного
приложения капитала отправляется в Северную Америку, где
проявляет исключительную по овоему размаху предприниматель-
скую деятельность: закладывает рудники, строит домсгнтньхе печи,
скупает леса и т. п. Разорившись, он в 1773 г. отправляется из
Америки в Силезию, где основывает в Аандсхуте торговый дом
и становится в самое короткое время крупнейшим мануфактурн-
стом.
Предпринимательский дух продолжает владеть им с прежней
силой. Екце до своего приезда в Силезию он обрапцается к
Фридриху П с планом расширения силезской полотняной тор-
говли. Уклончивые слова короля не обескураживают его, и
после своего поселения в Аандсхуте он упорно продолжает бом-
бардировать Берлин различными «планами» и «соображениями»
то относительно улучшения и расширения полотняных фабрик =в
Силезии, то относительно основания компании для торговли
с’ Северной Америкой через Штеттин. Одновременно он сотруд-
ничает в ряде журналов, ездит в столицу в качестве члена купе-
70

ческих депутаций. До самой своей смерти (1793) не перестает
этот поистине неугомонный старик-предприниматель думать о
производстве и торговле, замышлять спекуляции, заботиться о
наживе. 1
О мануфактуре Хазенклевера в Аандсхуте мы уже говорили
выше. Для Силезии 60—90-х годов ХУПП в. она была, безус-
ловно, одним из наиболее передовых в техническом отношении
предприятий. Хотя и здесь химическое беление не было еще
введено и полотна, как встарь, расстилались на лугу, Хазенкле-
вер первый в Силезии ввел в употребление при белении камен-
ный уголь и внес целый ряд усовершенствований в самую тех-
нику отделки тканей.
Неизвестный художник оставил потомству портрет этого пио-
нера германского промышленного капитала: умными, но злыми
глазами смотрит на нас этот старик в парике и жабо, чуть улы-
баясь своими тонкими и сухими губами. Нет, решительно ничем
не напоминает нам этот просвещенный, культурный, одетый в
шелк и бархат господин тех доморощенных силезских торговцев,
о которых мы говорили выше! 2
По своим политическим убеждениям Петр Хазенклевер-
типичный буржуа конца Х\/1П в., англоман, сторонник парла-
ментской системы, осознавший интересы своего класса. Постоян-
но восхваляя порядки англичан, «которые считают состоятель-
ного купца более счастливым человеком, чем бедного дворянина»,
и у которых «сыновья дворян могут вступить в купеческое со-
словие, не теряя вследствие этого своего звания», 3 Хазенлклевер
противопоставляет богатых купцов-мануфактуристов, полных
сознания своего богатства, беднеющим, -но чванным дворянам.
Последние, считая только себя привилегированным сословием,
подобно купцам, сами занимаются торговлей, сбывая на рынок
сельскохозяйственные продукты своих имений. «Чем же отли-
чается по своему подлинному благородству занимающийся тор-
говлей дворянин от купца?» 4—с возмущением спрашивает
Хазенклевер. Именно купец, по его мнению, способствует про-
цветанию, увеличению населения, развитию промышленности и
увеличению богатства многих больших государств и стран.
Расцвет буржуазной Голландии и падение дворянской Польши
должны, по его мнению, служить примером для прусского госу-
дарства. 5
' Биографические сведения заимствованы нами из статей Г лаубера, по-
мещенных в «ЗРВ», В. 17-18, 1793.
2 См. портрет Хазенклевера в книге «Р. На$епс1еуег»‚ 5. 176.
3 1Ь1д., 5. 189.
4 1Ыд.‚ 5. 190.
5 1ЬШ., 5. 182, 191.
7/

Чрезвычайно характерно, однако, что эти передовые буржуаз-
ные политические взгляды силезского мануфактуриста совмеща-
ются с определенно ‚отсталыми экономическими воззрениями, ни
в чем не порывающими по существу с самым плоским меркан-
тилизмом конца ХУП и начала ХУПП в.
Несмотря на все овое преклонение перед ШЗГСНЗПЙ-ЁаЬГЁ-
циапц, Хазенклевер является убежденным противником Адама
Смита, считая попрежнему золото единственным источником
общественного богатства, а торговлю (особенно торговлю
экспортную) —основой общественного благосостояния. 1 В своих
статьях и письмах он упорно защищает отсталую систему пра-
вительственной регламентации промышленности, видя в ней
единственное средство для поднятия качества продуктов силез-
ской полотняной промышленности. Среди мероприятий, которые,
по `его мнению, должны способствовать победе силезского полот-
на в конкурентной борьбе на текстильном рынке, главное место
принадлежит организации планомерного надзора путем созда-
ния особых пунктов осмотра полотна, так называемых
«Зсйаиётйег». Задача этих последних-держать работников-
прядильщиков и ткачей «в страхе и подчинении». 2 По мнению
Хазен-клевера, именно «организация общественного осмотра
полотна особыми чиновниками лучше принуждала бы ткачей к
хорошей работе и держала бы их в большем страхе, чем это
имеет место при осмотре полотна деревенскими надзирателями,
КОТОрЬЮ сами ЯВАЯЮТСЯ ткачами».3
Нет необходимости пересказывать здесь все те советы, кото-
рые даются Хазенклевером по поводу организации надзора за
полотняным производством. В своих многочисленных статьях он
подробно развивает свои мысли по этому поводу. Ссылаясь на
пример отмиравшей уже в конце ХУПЁ в. системы правитель-
ственной регламентации Брабанта, Хазенклевер тре-бует, чтобы
специальные должностные лица не только браковали принесен-
ные ткачами на продажу ткани, но и подвергали работников на-
казаднию за самые малые погрешности и ошибки в работе.
Вообще, согласно Хазенклеверу, «наилучшим методом для
введения фабричных усовершенствований является отыскание
средств, препятствующих ткачам делать погрешности при рабо-
те» и позволяющих наиболее легко обнаруживать эти погреш-
ности при рыночной покупке. Исходя из интересов купцов, не
мысливших себе промысла вне старинной покупной системы, он
требует не только установления особых правил, позволяющих
1 «Р. Назепыечег», 5, 193,
1’ 11316„ 5. 210 («Ветгасптипееп»).
3 1Ь1с1., 5. 211.

купцу лучше осмотреть «полотно при покупке, но и создания по
округам Силезии особых исправительных домов «с целью нака-
зания тех, кто не выполняет своих обязанностей по отношению
к производству наиболее эффективно и полно».‘ Работники
должны „быть поставлены в такое положение, «при котором они
вынуждены были бы постоянно трудиться... Их собственное
счастье и благо государства от этого зависят». Наоборот, «боль-
шой вред наносится государству и торговле, когда простой чело-
век зарабатывает больше, чем это ему необходимо для пропита-
ния, так как одна только необходимость заставляет его рабо-
тать». Этот «простой человек»,— по мнению Хазенклевера,
«должен рассматриваться не иначе, как машина». 2
_ Таким образом, не думая еще о введении в производство тех
настоящих машин, которые уже начинали тогда вводить
английские и ирландские конкуренты, и не помышляя о новых,
более тонких методах извлечения прибавочной стоимости, силез-
ский мануфактурист всеми силами стремится извлечь возможно
больше пользы из тех «человеческих машин», которые издавна
составляли принадлежность его рассеянной мануфактуры.
Консервативные устремления Хазенклевера не останавлива-
ются и на этом. В своих статьях он постоянно возвращается к
характерным для меркантилистов начала Х\/1П в. мыслям о
желательности введения повсеместно в Силезии казенных скла-
дов пряжи, которые должны будут снабжать «фабрикантов»-
ткачей необходимым им для производства сырьем. Уже одно это
требование Хазенклевера показывает, как относительно отстава-
ло полотняное произвоство Силезии от полотняной промышлен-
ности других стран Западной Европы: только почти полное от-
сутстгвие раздачи сырья на дом капиталистами, т. е. далеко не
достаточное развитие капиталистической работы надому, позво-
ляло Хазенклеверу всерьез выступать со своим реакционным
предложением. Он был, к слову сказать, не одинок: многие
купцы-мануфактуристы конца ХУПП в. и отдельные идеологи
силезской буржуазии, как, например, Кёлльн, поддерживали его
предложение, разумеется, обреченное на неудачу.
Предприимчивый и неутомимый силезслкий мануфактурист,
требуя сохранения и усиления правительственной регламента-
ции, создания указанных «магазинов пряжи», выявляет себя
сторонником той старой, отжившей свой :век во Франции и
Англии экономической системы, жестокую критику которой еще
в 1776 г. дал Адам Смит -в своем «Богатстве народов».
Чем все же объясняется это видимое противоречие в воззре-
1 1Ь1с1.‚ 5. 170 («ОЬег гбйе ]е1213е Ьазе бег эсыез. Ьейптапдпапдшпд»),
2 1Ь1с1.. 5. 172.
7 3

ниях Петра Хазе-нклевера, этого передового и вместе с тём столь
консервативного силезского маиуфактуриста? Какие причины
заставляют этого немецкого буржуа конца Х\71Н в. так настой-
чиво цепляться за уже отжившие свой век экономические тео-
рии и экономические учреждения? И почему, наконец, на книж-
ных полках этого передового немецкого буржуа можно было
скорее найти написанные своеобразным тяжелым немецким
языком начала Х\/1П в. книги Гернига, Марпергера, Бехера и
других меркантилистов, чем сочинения Адама Смита?
тветить на поставленный выше вопрос и до конца понять.
какие причины заставляли купцов-мануфактуристов Силезии,
этих представителей нарождающегося в Германии промышлен-
ного капитала, с'таким упорством цепляться за уже изживаз-
шие себя в других западноевропейских странах экономическйе
идеи, можно только в том случае, если вспомнить, что Силезия
конца ХУН! в. являлась, говоря словами Меринга, «классиче-
ской страной ост-эльбсгого феодализма» и что во всей старой
Пруссии не было области, где дворянство хозяйничаю более
полно и безраздельно.
1`\/. ПРЕПЯТСТВИЯ НА ПУТИ РАЗВИТИЯ СЕАЬСКОЙ
ПОАОТНЯНОЙ ПРОМЫШАЕННОСТИ
Преобладание дворянства и дворянских интересов характе-
ризовало силезскую провинцию задолго до ее присоединения к
Пруссии. Егце тогда, когда Силезия входила в состав Австрии,
помекцики ее-владельцы рыцарских имений, близкие по духу
и по традициям к польскому шляхетству, заставляли считаться
со своими интересами и своей волей Марию-Терезию и ее мини-
стров. В первые десятилетия ХУПП в. в Силезии царил еще
чисто феодальный партикуляризм, позволявший наиболее бога-
тым магнатам, вроде, например, графа Шафготча, которого
Кёлльн недаром назытвает «господином всех Исполиновых гор», '
не зная препятствий, издеваться не только над подвластным
ему сельским, но и над городским населением провинции.
Прис-оединение к Пруссии ровно ничего не изменило в этом
отношении: заинтересованный ив том, чтобы возможно скорее
связать вновь завоеван-ную область с остальным королевством,
Фридрих П должен был по „необходимости считаться с господ-
ствовагвшим в Силезии сословием. Ему поневоле приходилось
держать в повиновении столь могущественное дворянство, как
силезское, только «руками, одетыми в бархатные перчатки».2
' Р. у._Сб11п, ор, сй.‚ В. ‘111, 5. 85.
2 д. 21екиг3с11, Ваз Егвеьпйз бег Егйаегийапйзспеп Зтёдтеуегша].
типа‘, депа 1908, 5. 101.
74

До конца 50-х годов Х\/1П в. положение силезского дворя-
нина в деревне фактически ничем не отличалось от положения
какого-нибудь польского или русского крепостника-помещика той
эпохи. «В большей части Силезии подданные... находились в
крепостном состоянии (ЬейЬейдепвсйай). Отношения между
помещиками и подданными мало чем отличались от отношении,
существующих между господином и рабом».'
Только в 1759 г. запрещено было силезским помещикам от-
чуждение крестьянских душ от земли. Разумеется, это постанов-
ление не затрагивало всех других помещичьих преимуществ.
Вплоть до Х1Х -в. отдельные помещики продолжали нарушать
соответствующее правительственное постановление.
К концу ХУНЁ в. из 4970 силезских деревень приблизи-
тельно 3525 принадлежали отдельным представителям дворян-
ского сословия, а 847—монастырям и церквам,’ причем -во
всех этих деревнях помещики-землевладельцы—и светские и
духовные—продолжали еще творить свой суд и расправу,
держать собственных судебных чиновников-юстициариев и осу-
ществлять с помощью деревенских шульцев полицейский надзор
за населением. Шульцы, эти низшие агенты правительственной
власти в Силезин, назначались местными помещиками и, по сло-
вам ‚Кёлльна, данной им в качестве символа власти дубовой
палкой с серебряным набалдашником «держали крестьян в
должном порядке» и должном повиновении. 3
В граничащих с Чехией горных округах, в которых и была
сосредоточена полотняная промышленность, положение зависи-
мого деревенского населения по существу ничем не отличалось
от положения крестьян в других округах Силезии. Однако
‘невозможность в силу естественных условий вести здесь рента-
бельное крупное сельское хозяйство издавна заставляла поме-
щиков налегать на оброки и строить свое благополучие за счет
взимаемых со всех -грутт сельского населения пошлин и чиншей.
«Большинство наших поместий в горах имеет мало земли, но
зато много чиншей», “—так охарактеризовал в 1801 г. возглав-
лявший управление провинцией граф Хойм эту своеобразную
особенность горных округов Силезии.
Состав силезского населения этих округов значительно отли-
чался от состава сельского населения всей остальной Силезии:
в перенаселенных промышленных районах, где каждый клочок
земли давно уже был спользован, дальше зашел процесс
' К. 1.. кьдьег, ор. сйъ, В. П, 5. 305.
2 1. 21‘е1‹иг3сЬ, Нипоегй дате зсыез, Адгагвеэспйспйе, 5. 65,
3 Р. у. 96 Нп, ор. сйь В. 1, 5. 124 («$с1шл12еп, шеГсЬе дав Вогпцтпйит
егпеппй»).
‘ {Ьйд-э 5. ��3� ’
75

дифференциации крестьянства. Этот процесс нашел свое выраже-
ние в значительном укреплении кулацкой верхушки и, с дРУгой
стороны, з значительном увеличении полуобезземеленных и обез-
земеленных слоев деревни.
Уже по данным 1767 г., 6330/0 всех так называемых «домов-
ников» (Нёи51ег) Силезии, т. е. всех не имевших надельной
земли крестьян-хозяев, положение которых в силезской деревне
весьма напоминало положение англииских коттеров, приходилось
на долю пограничной полосы. И в то же самое время нигде в
Силезии, кроме этих мест, нельзя было найти таких богатых,
зажиточных УОНЬаЦеГ, т. е. крестьян-кулаков, которые владели
полными наделами земли, большим количеством рабочего скота,
нанимали батраков и в отдельных случаях ухитрялись, несмотря
на собственную овою зависимость от помещиков, держать от
себя в зависимости других крестьян.
Вместе с тем в Силезии ХУП! в. имелось уже большое
количество совершенно оторванных от земли крестьян-сель-
ских пролетариев.
Потеряв в связи с перенаселением, запрещением разделов и
земельной теснотой всякую связь с землей, эти сельские проле-
тарии, носившие своеобразное название: «Ешйееег», «Ацета-
1ег», «Мйешёизюг», «1п1еи1е» и т. д., обычно переходили из
деревни в деревню, енанимаясь в качестве батраков к помещикам
или более состоятельным крестьянам, снимая углы и хижины
по деревням и стараясь тем или иным путем добыть себе кусок
хлеба.
Огромное большинство ткачей в районах полотняного про-
мысла принадлежало к этой категории сельского пролетариата.
По числу этих сельских пролетариев, горные округа также дале-
ко превосходили все остальные. По данным 1778 г., из общего
числа всех Ейпйедег и Аи52й31ег — мужчин, имевшихся в Силе-
зии, 4320/0 приходилось на долю тех горных округов, где по-
лотняное производство распространено было ‘всего сильнее. ‘
О том, какое большое количество этих пролетаризированных
крестьян находило себе пропитание в районах распространения
полотняного промысла, можно судить по приведенным в стати-
стическом описании Силезии конца ХУНЁ в. цифрам. Казенный
статистик Циммерманзн оставил нам в изданном им многотомном
спра-вочнике сведения относительно распределения населения
силезских деревень по отдельным категориям, указав параллель-
но и число жителей каждой деревни. Например, в деревнях
' Сведения об аграрном строе Силезии конца ХУП! в. заимствованы
нами из книги Цикурша. Использованы также: О.Ве55тапп‚ Оезспйспте
дег всыезйзспег Адгагчегтазвцпг, Зиаззвьигд 1904; О. Вугепгигтп,
Ейл зсыез. Вогг ипс! Кйтегдит. 1.р2, 1907.
76

округа Болкенхайн-Аандсхут, который наряду с Хиршбергским
и Рейхенбахским являлся, бесспорно, одним из центров полот-
няного промысла, на 1284 двора крестьян, 2025 дворов огород-
ников и 3384 двора домов-пиков насчитывалось больше
44 370 жильцов.‘
Как правило, «ткачи не обладают ничем, кроме очень не-
большого садика около дома; очень немногие из них имеют
достаточно земли, чтобы иметь возможность держать корову».2
В расположенной в горах около Шмидеберга деревне Бухвальде
Шён также нашел на 122 дома только 14 дворов, ведуццих кре-
стьянское хозяйство: «все остальные являются ткачами полотна,
имеюкцими только одни дома, но не землю». 3 То же самое обна-
ружил он и в принадлежавшем тогда графу Вернигероде селении
Петерсвальдау. Многие ткачи здесь были домовниками, обязан-
ными нести различные повинности помещику. В соседнем селе-
нии Аангенбилау, по его словам, на 3 тыс. жителей лишь 49 яв-
лялись «полными крестьянами». 4
Огромное бОАЬШИНСТВО НЗССАСНИЯ ВСЕХ ЭТИХ расположенных.
в горах ткацких селений давно уже потеряло всякую связь с
помещиками-господами тех селений, выходцами из которых они
являлись. Но ткачи и на новых местах оставались поп-режгнему
в феодально-крепостнической зависимости. Крепость помепцику
не порывалась вместе с отрывом от родной деревни; в силезских
условиях Х\/1Н в. любой крестьянин, будь то зажиточный или
бедняк—домовник или наемник,— должен был неизменно не-
сти все повинности, связанные с его положением зависи-мого
подданного.
Все малоземельное или вовсе безземельное население деревни,
искавшее спасения в за-нятии ткацким промыслом, должно было
отдавать помехцику значительную часть своего прибавочного про-
дукта или в виде различных повинностей, связанных с земель-
ным держа-нием, или в виде платежей чисто личного крепостни-
ческого порядка.
повинности первого рода несли те категории ткачей-крестьян,
которые ехце не потеряли до конца своих связей с землей и как
огород-ники или домовники, кроме своих жалких, кры-
тых соломой изб и лачуг, имели ешце усадебную землю н иной
раз ничтожный выгон. За эти жалкие клочки земли они обя-
заны были приносить помехцикам в качестве оброка не только
особый поземельный чинш, но и различные взимаемые в натуре
оброки, Епгипдеп. ‘
д Рг. 21т тегтапп, Вейгёде 2ш° Везспгейьипг чоп Зсыеэйеп,
2 П}. ч, ЗсЬ оп, ор. сш, 5. 489.
31Ь1д., 5. 513. '
4 1Ьйс1.‚ 5. 488.
77

Кроме всех этих платежей и на огородниках и на домовни-
ках-ткачах лежала еще обязанность выполнять различные бар-
щинные работы, причем для последней категории крестьян, для
домовников, количество барщинных работ было совершенно
не ограниченным; помещик мог потребовать домовника ксебе на
поле в любой день любого времени года. Освобождение от этой
обременительной и мешавшей заниматься промыслом барщины
связано было, разумеется, с новыми поборами и составляло
значительную статью дохода в помещичьем бюджете.
До нас дошли урбарии, фиксировавшие повинности помещи-
чьих подданных селения Аангенбилау. Они составлены были еще
в середине Х\/1П в., благополучно просуществовали около
100 лет и были ликвидированы только в 1844 г. новым согла-
шением’ графа Сандрецкого-Сандрашюц со своими подданными.
Не передавая здесь всего содержания этого любопытного исто-
рического документа, заметим, что согласно ему 22 огородника,
проживавшие в селении, обязаны были платить оброк в размере
13 флоринов и отдель-но поставлять 23 курицы. Взамен полевой
барщины они должны были вносить 146 кусков пряжи и, кроме
того, для несения дворовой службы выделять от каждого двора
по одному человеку. Что касается домовников, то они в качестве
оброка, 21115, должны были выплачивать 327 флоринов 3 згр.
и поставлять 8 каплунов, 58 куриц и 82 куска пряжи. Кроме
того, для них были обязательны определенная полевая барщина
и дворовая служба.‘
огородники и домовники, помимо всех этих связанных с
земельными держаниями повинностей, несли еще целый ряд пла-
тежей в качестве подданных, находящихся под верховной «охра-
ной» данного помещика и подлежащих его юрисдикции.
Особое место среди таких платежей занимал оброк, 5с1111Ё2-
ееш, взимаемый за право находиться в течение целого года вне
деревни, а также 10-процентный сбор со стоимости при продаже
всякого крестьянского имущества (лаудемиум).
Обезземеленные крестьяне, естественно, стремились занимать-
ся своим промыслом там, где это занятие сулило им ббльший
заработок и большую возможность сбыта своего изделия. По-
этому Зсйишяеш и лаудемиум, а также различные выкуп-
ные платежи занимали наибольшее место среди всех про-
чих статеи помещичьего дохода.
Особенно тяжелыми условиями был обставлен в ы ку п кре-
стьянином своих повинностей. Согласно эдикту 1748 г., выход
у 1 А._ Наппйгд Спгопйк чопе Ьапддепъйеии пеЬзт деп шйснйезтеп Ве-
яеьеппеиеп аиз эеппег Ытзеьипе. Ьапдепьйыаи 1888, 5, 185-190.
См. также дальше. стр. 191-201, урбарий для трех духовных общин
того же селения.
78

крестьянина на волю допускался только в случае выплаты по-
мещику: во-первых, Ьутгит рЭг5опа1е в размере 6 тал. за себя
самого и за каждого своего сына старше 14-летнего возраста и
от 1 тал. 8 добр. гр. до 3 тал. за каждого из всех прочих членов
своего семейства; во-вторых, Ьуйгит геа1е в размере 109/0 стои-
мости всего имущества выкупающегося и, наконец, в-третьих,
6 добр. гр. в возмещение различных гербовых сборов.‘
Помимо этого ткачи должны были ежегодно платить особый
т к а ц к и й ч и н ш за право заниматься промыслом.
Ткацкий чинш взимался неуклонно со всех ткачей, живших
в силезской деревне еще даже и в Х1Х в. Размер его был са-
мым различным, поднимаясь выше 12 згр. в год на каждый
ткацкий стан самостоятельного мастера и выше 6 згр. на каж-
дый ставн наемного рабочего. 2
В силезских деревнях конца ХУП! в. дворянин-помещик
являлся полным господином; он бесконтрольно распоряжался
всеми сторонами жизни своих подданных. Все деревенское насе-
ление без исключения должно было оказывать ему беспреко-
словное повиновение и нести самые различные повинности; он
один, если не считать назначенного правительством окружного
ландрата (тоже, конечно, дворянина), воплощал в себе в сель-
ских местностях всю полноту административной, судебной и по-
лицейской власти. ц
Не менее велика была власть силезского дворян-
ства и в городских поселениях. Фридрих П после
присоединения Силезской провинции к Пруссии не ослабил влия-
ния владельцев рыцарских имениймНе удивительно поэтому, что-
силезские дворяне продолжали и к концу ХУП] в. осуществлять
не только в подвластных им деревнях, но и во многих силезских.
городах свои особые феодальные права и распоряжаться там
почти так же бесконтрольно, как они делали это в своих име-
ниях.
Из 130 городов Силезии 75 принадлежали еще в конце
ХУПЁ в. светским и дУховным феодалам и числились медиати-
зированными. В этих городах помещики не только сами назна-
чали (зачастую из числа своих управителей и лакеев) бургоми-
стров и ратманов, городских фогтов и писарей, но зачастую взи-
1 «5РВ_3›, В. 93, 1831, @��� 110-111 (Еэк а, Зсыез, Ьапбшйгтэспай).
2 p�B� Ьоше, 2иг- Оезстсте без паиздпдизтгйе11еп ьейпепдешегЬез. Пег
шеЬегппзо «2}$С1`|Г.>›, В. 59, 1925, 5. 44. Диренфурт всвоей книге приводит
интересинеишии документ конца- ХУН в. («1пчеп1аг уоп 1671»), устанавли.
вающии повинности крестьянина в округе Неймаркт: «Погошеа Коррйийп
“ИШЬ ила ЬСЁПШЗЬСГЁП гйпзет дат-исп ейп зспшег МагР, 3 Рааг аНе Нйпег-
ипсН ейп Ьа1Ь Зспоск Ейег. 151 зспиюй; бег Негпэспай аст Зспоск ЕНеп,
а|зз ш/еу Зспоск дгоье, чйег Зспоск тше! плот ш/еу Зспоск Паспзегп
Ыейпе Ьейпет гнёт шйгкеп На’: уоп ]е‹1ет зшск шт ЬоЬп 2 Бди»,
79

мали с горожан чисто феодальные поборы: ЬуЪгит-—в каче-
стве выкупа при выезде, всевозможные чинши и выкупные пла-
тежи за отказ от тех или других особых прав и преимуществ
и т. п. Хотя с 1751 г. рядом с городским, назначаемым поме-
щиком бургомистром в медиатизированном городе сидел прави-
тельственный чиновник Ро112еуЬйг3егте151ег, до самого начала
Х1Х в. дворяне здесь были полными хозяевами-господами,
умевшими, понятно, хорошо использовать власть в собственных
корыстных интересах. ‘
Ко второй половине Х\71П в. некоторые города Силезии, в
том числе такие крупные центры полотняного промысла, как,
например, Хиршберг или Аандсхут, освободились от феодаль-
ной зависимости. Но многие города оставались еще в руках ме-
стного дворянства.
Например, город Вальденбург, превратившийся к концу
ХУНЁ в. из небольшого селения в крупный центр полотняной
промышленности, «принадлежал» графу фон Хохбергу. Исходя
из собственных интересов, он много сделал, чтобы развить здесь
рыночную торговлю. С 1768 по 1790 г. вывоз из Вальденбурга
достиг 17 млн. тал. 2 Каждый купец Вальденбурга должен был
платить сиятельному графу ежегодно 5 тал., чтобы дети его
«были свободны от дворовой службы и освобождены от выпол-
нения своих обязанностей в качестве подданных». 3
В другом случае в селении Вюстервальтерсдорф местный
помещик фон Зейдлиц взимал с купцов за право «селиться в
области, «находящейся под его юрисдикцией, и вести -в одиночку
или в компании купечес-кие дела» по 3 тал. в год в качестве
особого «50111112- ипё Ргеуийпз», и это еще в 90-х годах
Х\/`1П в! 4
В Шмидеберге, несмотря на освобождение горожан от лич-
нои зависимости, «на плечах бюргеров попрежгнему лежат тяже-
лые платежи и повинности». 5
И то же самое, по свидетельству ‘Цикурша, наблюдается и
в городках Г латца и в городе Нейссе. В Нейссе—- центре тор-
говли пряжей горожане обязаны выплачивать своему феодалу —
бреславском-у епископу —429 тал. 19 добр. гр. В подобной
8 ёвщпдеки гэсп, Ваз Егееьпйз дег Егшегъйапйэспеп Зтёдтеуегшапипз,
° 2 з. Р. гоцгдег, ор. сьь. в. и, 5. 101.
ЁЁЬ. у. Зспоп, ор. сйъ, 8. 506.
м. охранную грамоту, выданную помещиком фон Зедлнцеи купцу
Карлу Функ 9 нюня 1791 г. (С о.1-Ёчга1ё, ор, сЁЬ, 5. 239),
5 ТЬ. Ехзепт а пеег, Зсптпедеьегв‘ ш ёег егзтеп гей бег ргеиззд-
всЪеп Неггзспай. Жалеть. В. 15, 1880, 5. 153.
80

феодальной кабале находились и другие города, расположенные
в горных округах Силезии.‘
Помещики этих округов, ‘как мы уже видели, стремились
всеми силами извлекать пользу из промышленном деятельности
своих крестьян, облагая ткачей «5с1'111123е|с1»’ом,ткацкими чин-
щами и всячески мешая их свободному передвижению. Одновре-
менно помещики извлекали доход с полотняного промысла, в ы-
нуждая мануфактуристов и купцов делиться
с ними своими прибылями.
Прежде всего дворянство Силезии, поскольку «многие купцы
были по отношению к помещикам домовниками (Рге1пёи5|ег)‚2
просто выжимало крупные суммы за освобождение разбогатев-
ших на торговле полотном и пряжей крестьян и их детей от
крепостной зависимости. Крупнейший в Силезии мануфактурист
Альберти вынужден был уплатить в качестве выкупа своему
барону Дирну 100 дукатов. 3 Но и помимо этого помепцики на-
ходили много различных способов беззастенчиво залезать в ку-
печескую мошну: наряду с ткацким чиншем неуклонно взимался
и особый белильный чинш (Шейспгйпз). Купцы-мануфактуристы
не хотели платить местным помещикам Ф: каждого куска полотна
определенный, заранее фиксированный, но отличающийся по
округам сбор: например, по 1 згр. с шока полотна на землях
всесильного в Силезии графа [Цафготша или по 4 денара с
шока на землях графа Хохберга и т. п. 4 Даже за право зама-
чивать полотно при белении в воде местных речек магнаты Си-
лезии ухитрялись взимать с купцов особый водяной чинш,
\\/а35ег21п5. «Об уменьшении белильного чинша нечего и ду-
мать», 5 ——неизменно отвечал жалобкцикам-купцам управлявший
Силезией в конце ХУП! в. граф Хойм.
Помимо белильного и водяного чиншей помепцики получали
крупные барыши и от отдачи в аренду потребных для
организации белилен лугов. Земля, на которой расстилалось
полотно для беления, «как правило, принадлежала помещикам». 6
О том, как велик был доход помегциков от арендной платы,
можно хорошо судить хотя бы по барышам помеъцика фон Му-
тиуса, получавшего с расположенных около его замка белилен
по 2 згр. с каждого шока полотна, в то время как сами ману-
фактуристы наживали на белении не больше 16 згр.7
1.1. Зйекигэсп, ор. сйй.
1’ См. 2б1|пег, ор. сЙ.‚ В. 11, 5. 377.
3 тп. у. Зспбп, ор. сйь, 5. 505.
4 У. Ьоеше, ор. сйъ, 5. 94.
5 1Ь1с1.
5 ТЬ. у. Зспбп, ор. сй., 3. 504.
7 1Ьйс1., З. 461.
я; (КБ. Как в‘

Ко всему этому следует прибавить епце, что помещики в гор-
ных округах всегда получали, по выражению Шёна, «ЗПЗСНП-
НсЬе Кеуепиещ‘ отдавая купцам в аренду леса, продавая им
дрова и каменный уголь, поташ и другие необходимые для бе-
ления материалы. Взвинчивание це-н на все эти товары и осо-
бенно сплав леса по рекам Боберу и Нейссе и дальше по Одеру
всегда вызывали жалобы со стороны купцов на помеьциков, не
желавших итти навстречу интересам полотняного производства
и считаться с потребностями купцов.” Кёлльн в своей книге
рассказывает нам о своем разговоре с двумя -шмидебергскими
купцами. На вопрос, почему эти последние не переходят к произ-
водству более высоких сортов ткани, оба купца указали, что
помехой в усовершенствовании техники производства и изготов-
лении лучших сортов является постоянное увеличение издер-
жек прги белении вследствие взвинчивания цен на лес помеъци-
ками. 3
Специфические условия развития полотняной промышленно-
сти в Силезии заключались в том, что основное, необходимое
для производства сырье—лен и пряжа——в большей своей
части находились в руках помещиков, которые меньше всего, по-
нятно, помышляли о нуждах промысла и стремились только
сбыть продукты своего сельского хозяйства и изделия своих
крепостных крестьян по возможно более высоким ценам.‘
Поскольку в Х\/111_ в., до появления на мировом рынке ма-
шинной пряжи, ручная пряжа силезских кустарей находила ехце
хороший сбыт в соседних странах, и прежде всего в Чехии и
Саксонии, вопрос о вывозе ее из Силезии неизбежно должен
был сталкивать интересы помеьциков и купцов-мануфактуристов,
вызывать борьбу между ними. Купцы-мануфактуристы, посколь-
ку высокая цена на хлеб подталкивала кустарей к усиленному
труду и делала их более сговорчивыми при продаже готового из-
делия, не были тогда екце прямо заинтересованы в низких ценах
на хлеб.5 Но они в противоположность помехцикам быль" непо-
средственно заинтересованы в низких ценах на пряжу и потому
стремились всеми силами удержать в провинции возможно боль-
шее количество ее. Рассчитывая добиться падения цен на пряжу,
купцы в течение всей второй половины Х\/111 в. осаждали пра-
вительство своими требованиями. Они указывали, что удорожа-
ние льна и пряжи прямо связано с «бесхозяйственностью поме-
кциков», не желаюъцих усовершенствовать методы обработки
' 5011511. Ор. сЁЬ. 8. 461.
Р. у. СбНп, ор. С11., В. 111, 8. 112.
1Ь1с1.‚ В. 111. 5. 68.
А. 2йттегтапп‚ ор. с1т., 5.. 242.
К. 1.. К1бЬег‚ ор. с11., В. 11, 5. 264, 277-278.
ю
со
‘Ль
\82

льна и стремящихся «путем повышения цен на лен и пряжу вы-
лезти из своих долгов».‘ Они настойчиво требовали от прави-
тельства в интересах полотняной промышленности или запретить
вывоз из Силеэии сырья, или обложить лен и- пряжу высокими
вывозными пошлинами.
Чрезвычайно характерно, что, несмотря на все эти требования
и несмотря на отдельные идущие навстречу мануфактуристам
распоряжения правительства, помещикам и тесно с последними
связанным владельцам бреславских оптовых складов льна и
пряжи, наживавшим большие деньги на экспорте сырья за гра-
ницу, всегда удавалось при явном попустительстве со стороны
местных властей вывозить за границу большие партии льна и
пряжи. И это не удивительно, поскольку губернаторы провин-
ции всегда были одновременно и крупнейшими местными поме-
щиками, а весь государственный аппарат сверху донизу был
проникнут дворянским духом и дворянскими интересами. Стояв-
шие во главе отдельных округов ла-ндраты всегда были предста-
вителями. местного дворянства н должны были, понятно, сочув-
ствовать вывозу сельскохозяйственных продуктов. «Аандрат...
сам владеет поместьями,— рассказывает об этом Кёлльн,—и
поэтому он всегда становится, на сторону помещиков, когда воз-
никает тяжба между этими последними и подданными; он веч-
ный враг городов и интересов их; он радуется, когда сырые
продукты подымаются в цене, а поэтому всячески поощряет их
вывоз». 2
Когда дело касалось прямых интересов помещиков, особенно
крупнейших из них, даже столь прославленный своими забо-
тами о промышленности Фридрих П не останавливался перед
нанесением непосредственного ущерба полотняному производ-
ству. В 1777 г., например, он лично запретил ввоз в Силезию
нужной для отделки полотна голубой кобальтовой краски. Правда
краска эта производилась в вотчине всесильного в провин-
ции графа Шафготша, в его имении Квербахе, но качество ее
было совершенно не удовлетворительное. Несмотря на жалобы
купцов, терпевших, по их словам, «ужасные потери», «Ьоггйые
УеГШЗЁе», и их заявления, что краска графа Шафготша только
желтит и портит ткани и после нее приходится снова отмывать
и перекрашивать полотно, «Фридрих Н оставался непреклон-
ным». Запрещение было снова подтверждено в 1780 г., и ману-
фактуристам не оставалось ничего другого, как только добивать-
ся в- каждом отдельном случае лицензий ‚на ввоз хорошей сак-
1 п
' Н, Ресрпег, Оагппапдевройтйк, «Дзот», В. 36, 1902; “5. „344:
2 Р у. Со|1п, ор. с11., В. !‚ 5. 120, 365. '
б‘ а аз

сонской краски или чаще всего получать краску контрабандным
путем. ‘
Силезская действительность, таким образом, представлялась
достаточно неприглядной. Во всяком случае," она должна была
сильно препятствовать прогрессу п-олотнянои промышленности.
Еще Шён в своих путевых записках бросил крылатую фразу о
том, что самый воздух Силезии нес с собой зависимость и кре-
постничество. Для быстрого развертывания высшей формы ма-
нуфактуры и быстрого перехода к машинной технике эта отста-
лая феодально-крепостническая обстановка служила, понятно,
серьезным, трудно преодолимым препятствием.
феодально-крепостническая среда прежде всего сказывалась
на состоянии потребных для полотняной промышленности кад-
ров рабочей силы. Отсталость населения, отсутствие в
провинции квалифицированных мастеров и рабочих—вот ча-
стые жалобы купцов и белильщиков, объясняющих именно этим
обстоятельством невозможность вводить в Силезии новые ме-
тоды беления и паровые машины. «Если столяр и сделает пра-
вильно порученную ему работу, слесарь все равно допустит
ошибку»‚2——читаем мы по этому поводу в книге Кёлльна.
Да и откуда было брать в Силезии КОНЦЕ! ХУПН в. ква-
лифицированную рабочую силу? Мы видели выше, какими ис-
ключительными трудностями обставляли помещики отход своих
крестьян от земли, как мешали они вообще мобилизации рабо-
чей силы. Так же плохо обстояло дело и с общим и техническим
образованием; о низшей школе не приходится и говорить: почти
все деревенское население поголовно оставалось неграмотным.
«помещик и его служащие предпочитали готовить из крестьян-
ских мальчишек свинопасов, а не студентов».3 О том,что пред-
ставляли собой насаждавшиеся в Силезии со времен Фрид-
риха П профессиональные школы, и прежде всего прядильные
школы, хорошо рассказывает автор одной из статей в распро-
страненнейшем силезском журнале конца ХУПГ вг-«Зсыезй-
зсЬе Ргоу1п21а1-В1ёЫег».
В этих школах меньше всего думали о настоящем техническом
обучении. Дети, «приходящие в школы из жалких лачуг, из тем-
ных, сырых комнатушек своих родителей», подвергались самой
чудовищной эксплоатации. Директора и учителя подобных школ
стремились не только покрывать путем эксплоатации детей из-
‘ держки ПО содержанию ШКОЛЬХ, на КОТОРЫЕ правительство ПОЧТИ
‘Н. Респпег, Шбгтзспагтздезспйспйе бег ргепза Ргбч, Зсыезйеп,
5. 187, 531. Бистер в уже цитированной выше статье пишет: «Саксонский
кобальт совершенно необходим для отдельных сортов ткани ввиду его
высокого качества н дешевизны» (ор. СЁЬ, 5. 256, 521).
‘г-Сбпп. ор. СЁЬ, В. 1, 5. 358.
ЗК. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. ХУ, стр. 320.
84

не отпускало денег, но и извлекать из труда своих воспитанни-
ков определенную для себя выгоду. Уже «самые маленькие и
нежные дети обоего пола, от 4 до 6 лет, щипали в первом классе
полотняные и шелковые тряпицы». Они выделывали корпию‚
«принося тем самым непосредственную пользу государству в
том возрасте, когда дети вообще еще не способны ни к какой
умственной и физической работе». В последующих классах, так
же как, конечно, и в первом, розга заставляла несчастных ре-
бят приносить эту «пользу государству».'
Помимо недостатка свободной и, главное, сколько-нибудь
квалифицированной рабочей силы серьезным препятствием для
развития полотняной промышленности были также тяжелые
транспортные условия.
Дороги Силезии и после ее присоединения к Пруссии про-
должали находиться в ужасающем состоянии. Шён, испытавший
на себе всю прелесть передвижения по ведущей из Швейдница
в Вальденбург горной дороге, с возмущением отметил, что «толь-
ко силезец,_ расхваливающий свою родину, может назвать эту
дорогу шоссейной». 2 Правда, Фридрих П, вывалихвшийся в
1785 г. из своего возка на дороге в Глатце, предпринял неко-
торые шаги к улучшению дорожного хозяйства. Местные купцы,
давно уже осаждавшие его соответствующими просьбами, заста-
вили его однажды дать на этот счет определенное обещание. Од-
нако прусское правительство думало прежде всего о строитель-
стве подъездных путей, важных в военном отношении, а орга-
низацию дорожного строительства в округах поручило местным
помещикам, которые, понятно, не очень спешили с этим делом,
отрывавшим с их полей крепостных. Правительственные ассиг-
нования на строительство дорог были до смешного ничтожны.
Не уд-ивительно поэтому, что вопрос о доставке пэлотна в порты
Северного и Балтийского морей, в частности в Гамбург и Штет-
тин, никогда не терял для силезских купцов и мануфактуристов
своей остроты и значения.
Состояние дороги, соединяющей Силезию с Бранденбургом,
было невозможным; купеческие фуры, по словам Клёбера, за-
стревали здесь в песке. 3 Поскольку не существовало еще шоссе,
позволяющего отправлять полотно по направлению к Аюнебургу
через Кроссен и южные области Старой Пруссии, экспорт си-
лезского полотна совершался обычно тремя путями. Запакован-
ч" «ЗРВ», В. 20, 1294, Не 8. См. также описание прядильной школы в
НСЁШТЗДТС, данное Шеном (ор. СЁЁ.‚ 5. 440). Мальчики (Вейепипееп) в
этои школе должны были вырабатывать в день 3-4 мотка пряжи, полу-
чая за один моток один крейцер и 2 грешеля.
9 ТЬ. ч. 8 спбп, ор. сЕЬ, 3. 499.
3 К|бЬег, ор. сН., В. П, 5, 370.
5-5

ный в ящики и бочки товар отправлялся из горных округов или
сухим путем в Гамбург по дороге, соединяющей Хиршберг че-
рез Саксонию с Аюнебургом, или водой по двум направленням—-
или по Одеру, мимо Бреславля и Франкфурта в Штеттин. или
по Одеру, каналу Фридриха-Вильгельма, рекам Шпрее, Хавель
и Эльбе в Гамбург.‘
Беда силезских купцов заключалась в том, что вследствие
обмеления Одера и вообще неналаженности здесь речного судо-
ходства им приходилось отправлять свое полотно преимуществен-
но сухим путем—лошадьми, что, разумеется, хотя и было зна-
чительно скорее, сильно увеличивало транспортные издержки.
Последние вообще были весьма велики2 не только потому, что
сами условия перевозки товаров в ХУПП в. неизбежно вызы-
вали необходимость частых перегрузок, остановок в пути для
ремонта фур, оплаты складочных помещений на промежуточных
пунктах и т. д.‚ но и потому, что при характерной для герман-
ских условий «К1е1п5ЁааЁе1'е1»‚ достаточно велико было еще
число различных дорожных и таможенных сборов. Даже пере-
движение товара внутри самой Силезии и других провинций
Пруссии не было свободно от целого ряда препятствий.
Марпергер в своей книге о полотняном производстве в Г ер-
мании, написанной в первой четверти Х\/1П в., оставил нам
подробное описание препятствий, которые встречали на своем
пути в Гамбург полотно и пряжа. Большинство этих препят-
ствий сохранилось до самого конца старой прусской м-онархии.
Только между Бреславлем и каналом Фридриха-Вильгельма,
т. е. почти не выезжая из пределов провинции, таможенные
сборы брались с каждой бочки товара три раза: в городах Гло-
гау, Кроссеие и Фюрстенберге. Затем по пути в Берлин при-
ходилось платить еще два раза особые шлюзовые «и речные сборы.
О том, как тяжелы были для купцов эти накладные расходы,
можносудить, если сравнить эти дополнительные затраты на
внутренние таможни с собственно транспортными издержками:
в. то время как перевозка бочки пряжи из Бреславля в Берлин
в течение первой половины ХУН! в. обходилась купцу пример-
но в 9тал.,он должен был еще дополнительно отдавать 5'/2 тал.
для уплаты всех указанных выше таможенных поборов. "
1 ТП. ч. Зспбп, ор. сП.‚ 5. 370-372.
2 Зомбарт в «Современном капитализме» приводит сведения о стоимо-
сти перевозки центнера полотна из ‘Аандсхута в Гамбург в 1780 г. Она
была не ниже 3—3‘/2 тал. («Бег тоёегпе Карйацзгпиэ», Ьрг. 1928,
В. П, 5. 344). 1
3 Р. д. Магреаггег, Аизгйпгйсъе Везспгетипг, 5. 95, 109-110.
См. также его же «зсппезъзспег КаиПтапп», 5. 238-242. Всего, по. его
словам, при доставке пряжи `в Гамбург речным путем приходилось платить
до 28 отдельных пошлин. `
86

К концу ХУПП в. ряд внутренних таможен в пределах Прус-
сии был уничтожен, и сборы на речных путях несколько умень-
шены,‘ но тем не менее они были все еще достаточно велики;
по крайней мере Бегелин в своей книге об акцизе и пош-
линащв прусском королевстве указывает, что там ухитря-
лись цзвлекать пользу из всех речных перевозок и, в частности,
из перевозок по Хавелю и Эльб3.2 После специальной конфе-
ренции прусских чиновников в январе 1755 г. были снижены
наполовину все таможенные сборы на полотно, отправляемое
через Кроссен и Франкфурт-на-Одере в Штеттин и через Крос-
сен и Берлин в Гамбург. Однако снижение это не могло прине-
сти силезским купцам сколько-нибудь ощутительной пользы,
так как длительность перевозок по водным путям заставляла их
предпочитать барке вьюки и фуры.
Старинное складочное право (Зтарепеспй) Штеттина и
Франкфурта на товары, идущие вниз и вверх по Одеру, про-
должало существовать вплоть до начала ХЁХ в. Это приводило
в свою очередь к резкому удорожанию льняных семян, ввозив-
шнхся, как известно, в Силезию из России. Один только франк-
фурт наживал на этом чисто феодальном «праве» до 3 тал. с
тонны семян стоимостью в 18-22 тал.3 Семена, цена которых
в Мемеле равняется 6 тал., стоят уже во Франкфурте 12, а в
Бреславле 18 тал.,— жалуется Хазенклевер.‘
Все эти обстоятельства должны были неизбежно тяжело
отражаться на оборотах не только внутренней, но и
в н еш н е й торговли.
В самой провинции почти не существовало спроса на изго-
товлявшиеся в горных округах полотняные ткани. При отсут-
ствии сколько-нибудь крупных городов, при огромном численном
преобладании полунищего крепостного сельского населения,
удовлетворявшего с помощью домотканного полотна свои по-
требности в белье и одежде, о сколько-нибудь значительном
сбыте продукции полотняной мануфактуры внутри самой про-
винции, разумеется, не могло быть и речи. Поскольку «степень
развития внутреннего рынка есть степень развития капитализма
в стране»,5 трудно, конечно, переоценить значение этого тор-
мозящего фактора.
том, как слабо развивалсяасбыт силезского полотна в дру-
‘Н. Ресйпег, ор. с11.‚ 5. 227; А. 2йттегтап›п‚ ор.с11.,5.76.
2 Н. у. Вециепп, Нйзъ-Кгйт. Пагзтепипд бег Ассйзе- инд 2о1|уег-
Казеин; ш деп ргеизэ, $(аа1еп. ВЫ. 1797.
3 Р. ч. СбНп, ор.‘ с1т.‚ В. 1, 8. 365.
4 «Р. Назепсючег», 5, 178,
5 В. И. Ленин, Соч.‚ т. П“, стр. 42.
87

гие прусские провинции, а также в другие германские государ-
ства, дает представление следующая таблицы‘
Экспорт по- "Ётщгйвт. Ё Экспорт полотна в ‘т:
ло на из Си- „додгтции «а» Ё Саксонию и др - «а» д;
Годы левии вообще пр) ест, 8. гие германские 8.:
(в тыс. та- (В .‚.„с_ таде, 3 д государства 3 д Ё
леров) ров) д: (в тыс. талеров) д; д
за: Рос)
1752/53-1756/57 19 700 719 3 .64 928 4.91
17о7/-)8—1761—62 19 191 382 1.99 602 3.12
1762/63-1766-67 16 826 846 5. 02 654 3. 88
176163-1772-73 16521 632 3.94 713 4.31
177З‚'74—1777/78 23 920 6.54 2. 75 472 1 .96
177 1/79-1782/83 20 223 765 3.77 _ 719 3.55
1783/34-1787/88 28 310 984 _ 3.48 1 234 - 4.35
Бросается в глаза не только сравнительная незначительность
сбыта силезского полотна в другие области Пруссии и Германии
(7—8°/о всего торгового оборота), но и ничтожное увеличение
в течение второй половины Х\/1Н в. емкости внутреннего рынка.
Несмотря на некоторое увеличение абсолютных цифр сбыта за
время с 1752 по 1788 г. (до 2218 тыс. тал. с 1651 тыс.), сбыт
полотна на внутренних германских и прусских рынках относи-
тельно даже понизился (с 3.64 до 3.48°/о для Пруссии и с 4.91
до 4.35°/о для других германских государств).
Стоит, мы думаем, сравнить эти характерные для отсталой
прусской провинции цифры с данными, характеризующими ем-
кость английского внутреннего рынка в тот же период. В 1756 г.
годовая потребность в полотне для Великобритании и ее коло-
ний была определена парламентом в 80 млн. ярдов. Из них, со-
гласно парламентскому отчету, в 1756 г. было ввезено из-за
границы 30 млн. ярдов, произведено в Ирландии 12230767, в
Шотла-ндии—12 млн., в Англии——25 769 233 ярдов. Вывоз
же британского и ирландского полотна в чужие страны в 1754 г.
равнялся только 25 226 759 ярдам. 2
Специально для Ирландии Джилль в своем исследовании
устанавливает следующие цифры: в 1770 г. на 42 400 тыс. яр-
дов, произведенных на мануфактурах Ирландии, 17 млн., т. е.
40.5°/о, пошло на покрытие потребностей самого ирландского
населения; в 1784 г. процент этот достигал уже 45.3 (22 млн.
'_Составлена по опубликованным в «ЗРВ» данным, См, также
А- 21ттеГт8ПП‚ ор. ст. 5. 460-467 (ВеПаде У).
2 А. 1. ша гдеп, Т11е Нпеп 1гас1е_ Апсйепт апс1 ргезепт. Ь, 1867,
р. 665-666.
88

ярдов на 48 млн.).‘ Около ‘/3 или '/2 всего полотна, проходя-
щего через Шпеп НаН (в Дублине), продавалось затем для по-
требления в Ирландии»,2—указывает Джилль.
Огромным препятствием для развития внутреннего рынка для‘
силезского полотна служили не только общие, неизжитые еще
феодально-крепостнические пережитки и натуральнохозяиствен-
ные отношения, не только ужасающие транспортные условия, но
и специфическое положение Силезии, как новой,._
недавно вошедшей -в состав Пруссии провинции.
Еще Кёлльн в своей книге указывал, что «Силезия являет-
ся провинцией Пруссии, которую рассматривают как покоренную
и вследствие этого облагают налогами прежде всех других, со-
здавая тем самым тысячунповодов для недовольства». 3 В обла-
сти торговли это отношение к Силезии со стороны прусских
властей выражалось в постоянном предпочтении, оказываемом
продуктам промышленности старых прусских провинций и пре-
жде всего Берлина и Потсдама. Вся таможенно-запретительная
система проводилась в соответствии с их интересами. Прави-
тельство, всячески помогая промышленникам старой Пруссии
свободно покупать сырье в Силезии, совершенно не считалось
при этом с силезской промьпцленностью. Покро-вительствуя вне-
дрению в Снлезию промышленных изделий из Бранденбурга,
Марок и т. п., правительство не торопилось разрешать силез-
ским негоциантам беспошлинный, беспрепятственный ввоз силез-
ских товаров в остальную Пруссию.
Прусские власти не останавливались даже перед принуди-
тельным размещением на силезских рынках определенного коли-
чества берлинских и потсдамских товаров. 4
Слабый темп накопления необходимых для раз-
вития полотняной промышленности капиталов был неизбежным
и закономерным следствием всех указанных выше обстоятельств.
В течение второй половины Х\/1П в. и позднее силезские купцы
и мануфактуристы не перестают жаловаться на отсутствие у
них достаточных капиталов, на слабое развитие в провинции
кредита и кредитных учреждений и на невозможность вслед-
ствие этого успешно поднимать и развивать производство.
Вот, например, выдержка из характерного послания купече-
ских старшин Хиршберга, Аандсхута, Шмидеберга и других
горных городов, направленного в 1765 г. губернатору провин-
Шт Шлабрендорфу: «Купечество наших мест страдает от ис-
__:_._
1 - -
2 Ёж Ъ 1513? сш, р. 160-161.
3 Р, у. Сб1!п‚ор. сйь, В. 1, 8. 118.
9 ' Н- Ёесдпег, ор. сйь. 5. 226; Оагппапдевротйк «Шзспг» В 36
102. ' ’ ° '
!
89

ключительно большого недостатка в денежных средствах... Вслед-
ствие этого ни один купец не может поддерживать деньгами
другого».‘ О том же явлении постоянно говорят и страницы
«5с111е51$с11е РГОЧЁП2ЁЗ1-В1Ё1ПеГ», причем многие авторы поме-
щенных в этом журнале статей, подчеркивая разницу в поло-
жении бюргерства и дворянства, настойчиво требуют от прави-
тельства решительного отказа от исключительного поощрения
помещичьего хозяйства и протестуют против щедрого финанси-
рования основанного в 1769 г. дворянского земельного банка.
Находящийся под высоким покровительством банк не только
щедро ссужал деньгами всех помещиков Силезии, выдавая им
закладные листы на сумму до половины стоимости их имений,
но и неуклонно снижал проценты по этим ссудам (с 5'/з в 1769 г.
до 4 в 1787 г.). Это вызывало не только концентрацию денеж-
ных средств в руках помещиков, но приводило к резкому повы-
шению цен на землю и все сельскохозяйственные продукты.”
В то время как «города бедны и находятся в совершенной
зависимости от деревни, а земельный банк им совершенно не
подчинен, дворянство образует крепко спаянное сословие, поль-
зующееся сверхбольшим весом и влияннем»,—— читаем мы, на-
пример. в одной из статей журнала, посвященных вопросу о кре-
дите. С нескрываемой злобой говорится в другой статье о том,
что «наш милый дворянский земельный банк» оттянул к себе
все свободные капиталы, «для того чтобы отомстить городам»,
причем автор делает и соответствующий вывод: бюргеры в свою
очередь должны объединиться для защиты своих интересов и
создать в противовес дворянскому банку свое общество взаим-
ного кредита, свой «ЬеЬе-Вапк». 3
Жалобами на недостаток кредита пестрят все номера
«$с111е515с11е Ргоу1п21а1-В1ё11ег» конца Х\/111 в. О том же го-
ворят нам и книги Клёбера и Кёлльна. Первый пессимистиче-
ски подчеркивает, что именно вследствие недостатка капиталов
«обширные и смелые торговые предприятия могут вестись толь-
ко в портовых городах и свободных государствам.‘ Второй
мрачными красками обрисовывает положение силезского ману-
фактуриста, предлагая в свою очередь проект создания в горных
округах общества взаимного кредита.5 В течение всей второй
половины Х\7111 в. и сами купцы неоднократно обращались к
‘ К. ЕйсЬЬогп, 3011 ипд НаЬеп уоп ЕйсцЬогп С°. Мйпспеп и. Ьр2_
1928, 5. 30.
2 Д. 21е1‹иг5с11‚ Ни=пс1ег1 Дате зсыез. Адгагдезстсте, 5. 1--—12
-(о дворянском позе-мельком банке Силезии).
3 «ЗРВ», В. Н, 1790, ‚М‘? 3; В. 21. 1795; М? 1, статья К105Р.
4 К. Ь. Кпзьег, ор. с11., В. П, 5. 375.
5 Р. ч. Сб11п‚ ор. с11., В.`1‚ 5. 293 11.; В. 111, 3. 162-163.
90

правительству с просьбами о помокци. Они заявляли, что необ-
ходимые для организации крупного производства капиталы «пре-
вышают оилы каждого отдельного бюргера», и что при органи-
зации крупного производства «капитал поначалу не приносит
никаких процентов». '
Отдельные попытки насквозь прониюнутого дворянскими ин-
тересами прусского правительства пойти навстречу интересам
силезских промышленников и создать в провинции специальное,
призванное финансировать промышленность кредитное учрежде-
ние были заранее обречены на неудачу. И Фридрих 11, и его
ближайшие преемники всегда рассматривали Силезию и ее по-
лотняную промышленность в качестве основного источника до-
ходов и при организации соответствующего банка исходили
прежде всего из интересов казны. Хотя, по словам тайного со-
ветника Бурмба, «ни один банк в мире так хорошо не отвечает
интересам публики», как открытый в 1765 г. в Бреславле фи-
лиал Берлинского королевского банка,— банлк этот вместо снаб-
жения мануфактуристов полноценными деньгами в принудитель-
ном порядке размеъцал в горных округах свои обесценивающиеся
банк-ноты и в конце концов вызвал только всеобхцее недоволь-
ство и жалобы промышленников. 2
Явно недостаточный темп накопления капи-
т а л а и отсутствие кредита ставили силезскую полотняную про-
мышленность в зависимость от иностранного ка-
питал а, особенно же от капитала лондонских, амстердамских
и гамбургских купцов и банкиров.
Сами силезские промышленники признавали, что их торговые
дома «большей частью созданы на английские деньги». 3 О том,
что гамбургские оптовики вкладывали свои капиталы в полотня-
ную промышленность Силезии и что ежегодно из Гамбурга по-
ступали в горные округа крупные суммы денег для закупки там
полотняной ткани, рассказывает нам не один только Кёлльн, 4 ——
об этом говорят также другие источники. Самые условия, при
1 «ЗРВ», В. 22, 1795, М? 7; см: также В. 11, 1790. 119 2, Ц_ В. 11.
17_90‚ Не 4—статьи: «ЗсЬгеЕЬеп ейпез Вйгдегэ ап бйе Вешоппег бег
эъаате»; «'Ветег1‹ип'3еп йЬег Шезеп 1221111»; «ОЬег (Не Е1п11111гип3 ейпез
51аа1$1‹ге‹111$у$1ет5»; специально о необходимости помочь организацией
кредита -- «Шг ойе Юейпегп Карйтанзтеп, Ьапспецте ипд Зтёбтег, (Не
зпсп тет Ыз 211 деп РГапбЬгЕеГеп ег11еЬеп Кбцпеп, Шт 1‹1е1пе Мецойаптеп»,
см. также В. 19, 1794, По 5.
9 Н. Розспйпеег, Вапкшезеп цпд Вапкротйк йп Ргеивзеп, ВЫ.
1878, В. 1, 8. 137 1. ’
3 «ЗРВ», 0�J� 8, ?�� м? и}�
4 Р, ч. Сб11п‚ ор. с11., В. 111, 5. 160 («Епетнв Ьайеп ‹11е вгоззеп
натЬцгдег карйайзтеп ЭЬге Оейбег йт Оеыгде тй йп с1еп Ьадеп- с1огй1ег
КаиЛеиЪе зйескеп»).
911

которых производилась реализация силезского полотна на внеш-
нем, заграничном рынке, толкали к установлению н закреплению-
этой зависимости.
Дело заключалось прежде всего в том, что целый ряд об‘
стоятельств значительно увеличивал время оборота капитала си-
лезского мануфактуриста, что в свою очередь требовало от него
авансирования очень больших и, если принять во внимание сла-
бый темп накопления, обычно совершенно непосильных капи-
талов.
Не говоря уже о длительном времени производства (мы ви-
дели выше, что процесс аппретуры полотна натягивался в силез-
ских условиях до 13—15 месяцев и больше), ’ время обраццения
капиталов по ряду причин также растягивалось на долгие месяцы
и даже годы. Хазенклевер и Клёбер подробно рассказывают‘
нам об этом.
Первый в одной из своих статей, пытаясь определить при-
чины успехов ирландской и шотландской полотняной промышлен-
ности, устанавливает прежде всего, что ирландские и шотланд-
ские промышленнтики могут получить семена льна из Америки
или портов Балтийского моря, причем расходы их в отличие от
расходов промышленников Силезии очень незначительны. Кроме
того, силезским купцам приходится переплачивать за перевозку
полотна в Гамбург не менее 10 тал. с каждого корабельного
фунта товара. Вместе с тем силезские товары доставляются в
портовые города в значительно более долгие сроки. Чтобы до-
стичь Гамбурга сухим путем, надо было не меньше месяца, во-
дой —— 7—-8 недель. А ирландские промышленники в 8—14 дней
доставляли свое полотно прямо в порты Португалии. «Англи-
чане доставляют свои товары скорее и лучше в Америку, чем
мы в Гамбург»? —— возмухцается Хазенклевер.
Отсутствие достаточных оборотных средств, постоянная
нужда в наличных деньгах для расплаты с ткачами и закупки
сырых материалов ставили силезских промышленников в зави-
симость от местных ростовщиков-банкиров. А ростовгцики эти
были связаны с гамбургскими или амстердамскими купцами и
брали на себя посредничество при заключении большинства тор-
говых сделок.
Таких посреднических банкирских домов в конце ХУП! в.
в Бреславле было несколько (до семи), но наибольшее значение
среди них для полотняной промышленности имел банкирский
дом «Эйхборн и К°». Основанный в 1728 г., банк этот сукце-
ствовал до ХХ в. Во второй половине Х\‹’ 1 П в. именно при его
' «Р. НаЗепсПеЧег», 5. 199.
2 ПЬЩ, 5. 202.
92

посредстве и через него совершалось большинство сделок по
продаже силезской полотняной ткани за границу. Вышедшая в
1903 г. и переизданная в 1928 г. специальная монография, на-
писанная одним из последних владельцев банка Куртом фон
Эйхборном,‘ позволяет нам ближе познакомиться с организа-
цией силезской экспортной торговли в ХУПН в.
Согласно сохранившемуся в архивах банкирского дома от-
чету, к началу Х1Х в. банкирский дом «Эйхборн и К°» в обла-
сти полотняной торговли вел двоякого рода операции: во-пер-
вых, банк сам закупал в горных округах при помопци специаль-
ных связанных с ним купцов-посредников партии полотняной
ткани и затем на свой страх и риск отправлял их за границу;
во-вторых (и эта операция занимала главное место в его дея-
тельности), банк вел крупную-комиссионную торговлю, в кото-
рой «испанцы, португальцы, англичане и представители дРУгих
наций поручали ему закупку нужных им сортов полотна».
При операциях первого рода банку приходилось подолгу дер-
жать товар на заграничных складах и продавать его затем ча-
.сто не за наличные, а в кредит, причем всегда был очень велик
риск не получить`обратно свои деньги; при операциях второго
рода ‘иностранные заказчики оплачивали счета только при от-
правке им товара или еще чашце лишь тогда, когда товар прямо
прибывал в Гамбург.2
Деловые сношения фирмы с мануфактуристами горных окру-
гов заключались в том, что банк, получив часть суммы заказа
(до одной трети) от гамбургских или амстердамских экспорте-
ров, 3 выдавал мануфактуристам аванс наличными или открывал
им кредит на покупку сырья и оплату ра-бочей силы, а затем
получал от них готовый то-вар для отсылки за границу. В слу-
чае получения мануфактуристами непосредственных заказов из
Гамбурга или Амстердама банкирский дом» «Эйхборн и К°»
также выполнял посреднические функции: по предложению за-
граничных заказчиков он открывал мануфактуристам определен-
ный кредит, покрываемый в дальнейшем Гамбургом или Амстер-
дамом своими векселями. 4
Для Силезии конца ХУПП и начала ХПХ в. характерно
именно преобладание комиссионной торговли. Согласно указан-
ному выше банковскому отчету, постоянный недостаток собствен-
ных капиталов ставил финансовые круги Силезии в «неприят-
ное положение» и приводил к тому, что «поскольку все банков-
ское дело в Бреславле определяется наличными торговыми отно-
‘К. Ейспьогп, ор. сйт.
9 ПЬЁСЪ. 3. 63.
3 Р Ь - ‘Ч . 1 "
4 [Ьёе Зп е4гашлгъспайздезсппспте бел ргьизэ, Ргоч. Зстезлеп, 5.68.
98

шениями в стране, бреславский так называемый банкир дол-
жен рассматриваться не как человек, имеющий значительную
кассу, но скорее как комиссионер, которыи должен только ста-
раться реализовать поступающие к нему векселя с тем, чтобы
добывать необходимые денежные средства для купцов, занима-
юпцихся промышленной деятельностью».
Банкирский дом «Эйхборн и К°» считался банкиром «всего
силезского купеческого сословия и вследствие этого всей силез-
ской полотняной торговли». От него в значительной мере за-
висели все центры полотняной промышленности в горных о-кру-
гах— Аандсхуте, Хиршберге, Шмидеберге и др.; но сам он на-
ходился в полной зависимости от иностранного капитала, обслу-
живая почти исключительно нужды гамбургских и амстердам-
ских оптовиков. .
Подобной же посреднической деятельностью занимались и
другие бреславские банкиры, а также и некоторые берлинские
банкирские дома. Среди последних следует особо отметить осно-
ванный в 1712 г. банк Шплитбергера и Даума (перешедший
затем ив 1795 г. к братьям Шиклер и под названием «Дельбрюк,
Шиклер и К°» существовавший до последних времен). Банк
этот, подобно «Эйхборн-у и К°», имел в горных округах постоян-
ных агентов-факторов и вел интенсивную посредническую тор-
говлю с заграницей. ‘
Деятельность Эйхборнов, [Пиклеров и других банкиров, по-
нятно, не дешево обходилась Хазенклеверам, Альберти и дру-
гим силезским промышленникам. О процентах, взимавшихся
банкирами при ссудах и в качестве комиссионных, обычно стыд,-
ливо молчат страницы монографий, изданных в наши дни на
деньги современных владельцев банков; во всяком случае про-
центы эти были не меньше 5—8,2 подымаясь и много выше,
в зависимости от характера сделки. Прибыль банкиров была
весьма и весьма высокой, во всяком случае относительно куда
большей, чем прибыль самих силезских мануфактуристов, оттес-
ненных от внешнего рынка не только гамбургскими и амстер-
дамскими экспортерами, но и местными силезскими финанси-
стами. О высоте этой прибыли косвенно можно судить по ис-
ключительному темпу увеличения основного капитала банкир-
ского дома «Эйхборн и К°»‚ располагавшего в 1795 г. 22 тыс.
тал., в 1800 г.— 137 тыс., в 1805 г.— 233 тыс. и в 1815 г.—-
461 тыс. 3
1 Р. Ьеп2 и. О. Пппоп, Ше Оезспйсте без Вапкпаизез СеЬгйбег
Зстстег, Вг|. 1912.
2 К. Ейспьогп, ор. 011., 5. 43, 61.
3 ПЬЮ.
94

Кредит был крайне необходим мануфактуристам в период на-
чавшегося промышленного переворота и перехода к. машиннои
технике. Но кредитование в Силезии было обставлено относи-
тельно тягостными для развивающейся промышленности усло-
ВИЯМЦ.
Итак, не может подлежать ни малейшему сомнению, что к
концу ХУПЁ в. торговый капитал в Силезии сделал уже зна-
чительные успехи, сумев воздействовать самым разлагающим
образом на старую организацию полотняного производства. Тем
не менее прочность существовавших еще в провинции феодаль-
ных производственных отношений и наличие в Силезии крепо-
стничества ставили преграды хозяйственной активности местных
агентов торгового капитала—силезских буржуа. В кочнце
ХУЁП в. они далеко еще не овладели экономическими команд-
ными высотами, а политически были еще достаточно бесправны.
Силезские буржуа, индивидуальный капитал которых не дости-
гал еще той минимальной величины, при которой становится
возможным капиталистическое производство в собственном смыс-
ле слова, в условиях отсутствия достаточного количества свобод-
ной ра-бочей силы и слабого внутреннего рынка не могли не толь-
ко освободиться от ручного труда, но и отрешиться от низиких
форм капиталистической мануфактуры. Скорее наоборот, в дан-
ной исторической обстановке именно эти низшие формы ману-
фактуры способны были обеспечить силезским буржуа не толь-
ко относительно высокую норму прибыли, но и некоторые шансы
в борьбе с ирландскими, шотландскими и голландскими капита-
листами.
Имея дело с кустарем-крестьянином, неспособным дать каче-
ственно высокое‘ изделие, перестававшим уже быть сельским хо-
зяином в подлинном смысле этого слова, но привязанным еще
к земле тысячами нитей, силезский мануфактурист стремился
использовать в борьбе с конкурентами на мировом рынке един-
ственное доступное ему оружие—дешевизну силезского про-
дукта. понижая заработную плату ткача «так, как этого не
бывает нигде», пользуясь тем, что «картофельное поле, корова,
небольшой огородный участок» позволяли ткачу «продавать
свою рабочую силу ниже стоимости»,' он мог дарить загранич-
ному покупателю большую часть прибавочной стоимости и по-
крывать собственную прибыль с избытком вычетами из нормаль-
к. 1013).,ксЭЁЁрЁ^5Ё’ГеЁ'Ё‚°ЁЁ“Ъ„ЁЁ;„.БЁЁЁЧ'ЁСТЁТ3519. Мавр” 1884 p�Q�
95

ной заработной платы своих работников. В этом-то, как изве-
стно, и заключалась т а и н а исключительнои д е ш е в и з н ы
силезских полотняных тка-ней.
«Алчные к деньгам немецкие буржуа», и силезские буржуа
в особенности, приспосабливались как могли к наличным в Прус-
сии и Силезин феодально-крепостническим отношениям. «Они
знали, что легче всего ловить рыбу -в мутной воде», и именно
поэтому, говоря словами Энгельса, находили в окружавшем их
«постоянном беспорядке источник богатства». Силезские купцы
и мануфактурнсты, все эти Хазенклеверы всех сортов и мастей,
хорошо знали и понимали, что по сравнению с другими, бэлее
передовыми странами Западной Европы Германия с ее полным
‚преобладанием дворянства «только навозная куча». Но они, по-
добно другим германским буржуа конца ХУПН в., «хорошо чув-
ствовали себя в этой грязи, потому что они сами были навозом
и чувствовали себя в тепле, окруженные навозом».' И именно
поэтому в данной исторически обусловленной обстановке они с
неизбежностью превращались в определенную злую реакцион-
ную силу, задерживавшую переворот в старом способе производ-
ства. Вместо того чтобы толкать вперед общественное разделе-
ние труда в мануфактурах и стремиться к быстрому переходу
«к той высшей форме торгового капитала, когда скупщик прямо
раздает материал «кустарям» на выработку за определенную
плату», а «торговый капитал скупщика переходит... в промыш-
ленный капитал», 2 они только к о н се р в и р о в а л и и ц, е-
ментировали старые производственные отно-
шения, стремясь при помощи грубых, крепостнических форм
эксплоатации высасывать прибавочный продукт из мелких про-
изводителей.
‘к. Маркс и Ф. Энтельс, Соч.‚ т. Ч, стр. 6.
9 В. и. Аенин, Соч., т. 1", стр. 285.

ГЛАВА ВТОРАЯ
ПОАОЖЕНИЕ ТКАЧЕЙ И ВОССТАНИЕ 1793 ГОДА
1. ПОАОЖЕНИЕ ТКАЧЕИ В КОНЦЕ ХУП! ВЕКА
С илезия ——страна бедняков и нищих... По дороге из Фрид-
п * лягнда в Рейхенбах видал я одних только нищих, многие
из которых успели распухнуть от голода и, казалось, готовы
были умереть... Я видел матерей с окровавленными ногами, не-
сущих своих нагих детей на руках...»‘
«Проезжая по деревням, я не находил почти ничего из того,
что относится к предметам первой жизненной необходимости;-
дети бродят вокруг в одних рубашках, родители не имеют по-
стелей и спят на соломе... Дворянство здесь процветает, кре-
стьянин же беден и голодает». Положение последнего «напоми-
нает положение раба ХН1 столетия или положение русского кре-
стьянина...» 2
Такими словами характеризуют современные наблюдатели
силезскую деревню конца Х\71Н в.: даже в праздничные дни
не слышны были там песни. Мрачные и угрюмые, задавленные
нуждой люди рождались и умирали в своих жалких хижинах,
зная на с-воем недолгом веку один лишь тягостный, безрадостный
труд.3
Ярмо жесточайшей феодально-крепостчнической эксплоатации
сочеталось здесь с безжалостным гнетом со стороны скупщиков-
капиталистов. При поддержке всего аппарата прусской государ-
ственной власти он-и сумели хорошо организовать выжимание
1 Р. у. СбН п, Зстеэйеп Мс её 151, В. КН, 5. 119; В. 1, 5. 271.
2 «ЗРВ», В. 1, 1765, М? 5. ц
3 Р. у. СбНёп, ор. 011., В. 11,5. 318. По’ словам Кёлльна, между Аевен-
бергом и Шмидебергом «йп дег дапгеп Оедепс! без {ёезепдеьйгдез
айва а11е Нёивег с1ег ЬапбЬешоЬпег посЬ зоте чоп 100 Лапгеп. аиз
Зспгоотэпоие егЬаш».
7 (Е. Б, Кап 97

прибавочной стоимости из отсталой, забитой, нищей массы де-
ревенских работников.
Ткачи-кустари, обязанные нести в качестве подданных поме-
щика тяжелое бремя барщины и оброка, сталкивались еще с
двумя различными группами эксплоататоров-капиталисто*в: им
приходилось прежде всего иметь дело с ростовщиками, которые
продавали или ссужали им на кабальных условиях необходимое
для производства сырье—пряжу. В дальнейшем, при продаже
на еженедельных городских рынках готового изделия ткачи-ку-
стари попадали в полную зависимость от скупщиков полотна,
занимавших, как мы видели, в горных округах положение на-
стоящих монополистов. ‚
Мы говорили уже выше о тех мошеннических приемах, с по-
мощью которых скупщики полотна вырывали почти за бесценок
из рук ткачей их изделия. Заранее сговорившись между собой,
купцы выступали на еженедельных городских рынках против
распыленных и неорганизованных работников, предлагая им за
их полотно одну и ту же пониженную плату. Полная экономиче-
ская зависимость и полное политическое бесправие ткачей бла-
гоприятствовали заключению подобных «сделок».
Вопреки неоднократным лицемерным правительственным рас_-
поряжениям‘ на принесенных ткачами кусках полотна обычно
надписывалась мелом предложенная купцом цена. При невоз-
можности тут же на рынке смьггь или стереть надпись, прием
этот позволял сговорившимся между собой купцам навязывать
ткачам произвольно низкие расценки, поскольку ни один купец
на рынке не перебивал товара у другого и не повышал предло-
женной ‘ранее суммы. Ткачи, как об этом рассказывают совре-
менгники, рукамчи защищали свое полотно от мелка скупщика.
Но все это, разумеется, не меняло решения купцов: ткачам при-
ходилось обычно соглашаться на предложенные первым покупа-
телем условия и в конце концов получать в конторах купцов те
жалкие гроши, которые им причитались за их изделия. 2
‘А. 21ттегтапп, ВШШе ипд УегТаП без Ьейпепудешегьез Рп
Зсыезйеп, 5. 81.
2 Мошеннические приемы. при покупке полотна у ткачей были вообще
широко распространены в Германии ХУН-ХУГП вв. В Билефельде,
например, купцы, не делая надписи мелом, особым образом щипали
полотно, давая тем самым следующему купцу сигнал о несостоявшейся ка-
бальной сделке (см. об этом Е. 59Ь°"е“7е8'‚ 039 Ё-ЁЁПЁПЗЭШВТЬЕ ЁП
с1ег ОгаГ-эспай Качеп-фегд, 1923, 5. 212). Цёлльнер в своих «Письмах»
подробно описывает самую картину торга на рынке. По его сло-
вам, ткачи умоляли купцов не делать надписей на полотне-—«аЬег ОН
«девствен: еэ ёеппосп 1гго12 с1ег Вше без |е121егеп пйст ш зспгейьеп ипд
{гоп зейпет АЬч/епгеп тй деп Нёъпдеп, Мздапп Иорй игпс! Пбвспй дег
П/еЬег 50 3111 ег капп (Не Зсптйй п/Тедег аиэ» (2 бНпег, Вгйете йЬег
Зстеёйеп, В. Н, 5. 88-90).
98

И это было еще не все. Не довольствуясь мошенничеством
при заключении сделки, купцы весьма часто расплачивались с
ткачами золотом, а не мелкой ходовой серебряной монетой, при-
нпмая затем в размен выплаченные ими же золотые талеры по
пониженному курсу. Они навязывали ткачам в обмен на полот-
но имевшуюся у них на складах низкосортную пряжу или имев-
шиеся в их распоряжении различные товары и брали чудовищ-
ные проценты при кредите.
В связи с тем, что организации более высоких форм произ-
водства мешали пережитки крепостничества и феодализма, имен-
но архаическая «покупная система» оказывалась наиболее соот-
ветствующей корыстным интересам силезского купечества: она
позволяла купцам и мануфактуристам перекладывать на плечи
непосредственных производителей —детальных рабочих их при-
митивно организованной рассеян-ной мануфактуры — весь произ-
водственный и торговый риск и получать при сравнительно ни-
чтожных оборотных средствах исключительно высокую прибыль.
При сохранении же этих старинных «свободных» отношений
только одна строжайшая р е-г л а м е н т а ц и я, только одно до-
полнительное и постоянное в н е э к о н о м и ч е с к о е п р н-
н у ж д е н ‘и е к т р у д у могли гарантировать мануфактуристам-
скупщикам получение от работавших на дому вне их надзора,
контроля и руководства кустарей действительно доброкачествен-
ного изделия. Только помощь со стороны полиции, только ме-
лочный, повседневный и постоянный надзор за производством
со стороны специально на то поставленных чиновников давали
возможность капиталистам хоть сколько-нибудь успешно бороть-
ся с неизбежными при данной низкой форме организации про-
изводства обманом со стороны кустарей- работников.
Именно отсюда постоянлные обращения силезских мануфак-
туристов конца ХУПП в. к правительственной власти, отсюда
их постоянные просьбы о всемерном усилении полицейского
надзора, о введении предварительного осмотра и обязательного
штемпелевалнгия тканти. Сделать невозможным обман при рыноч-
ной продаже, добиться от ткачей-одиночек выработки качествен-
но однородного изделия —-вот к чему неизбежно должны были
при даннои низкой форме организации- капиталистического про-
изводства стремиться люди, подобные Петру Хазенклеверу!
Прусское правительство, разумеется, не отказывало сплез-
ским купцам и мануфактуристам в удовлетворении их постоянных
просьб и требований, тем более что регламентация не только не
нарушала дворянских интересов, но и приносила казне опреде-
ленные и верные доходы.
Уже регламент, изданный австрийским правительством в
1724 г., грозил неисправным ткачам тем, что их полотно будет
"ч:
к 90
б

разрезаться публично на отдельные части, а сами они, в случае
повторного выноса на рынок недоброкачественного изделия, бу-
дут под-вергаться аресту.‘ В даль-нейшем эти сравнительно мяг-
кие и общие по форме постановления были значительно уточ-
нены в прусских регламентах 1742 г. и особенно 1788 г. 2 Рег-
ламент этого последнего года, вместо общих и неопределенных
угроз, содержал точное перечисление всех возможных провин-
ностеи, причем перечисление «преступлении» ткачеи сопровож-
далось целым списком значительно более суровых, чем раньше,
наказаний: каждый промах, каждая ошибка, не говоря уже о
сознательном обмане, караются, согласно этому новому регла-
менту, не только немедленной конфискацией вынесенного на
рынок полотна и его уничтожением, но и присуждением винов-
ного работника к стоянию у позорного столба в железном ошей-
нике («НЩЗЭЁЗЭП»).
Между тем нарушения тех или других постановлений самими
купцами, например, противозаконное надписывание цены на
полотне, жульничество при расжплате золотыми монетами и т. д.,
карались лишь самыми ничтожными денежными штрафами.
Расходы по организации правительственного надзора тяже-
лым бременем ложились на плечи трудящихся. Регламент 1788 г.
повышал взимаемый с ткачей сбор за осмотр и штемпелевание
ткани (ЗСЬаЦЗеЬЙЪГ) ровно в четыре раза (с 3 пф. до 1 згр.),
причем лицемерно требовал от купцов возмещения ткачам сде-
ланных ими расходов. На практике, понятно, расходы по содер-
жанию правительственных чиновников и вообще всего аппарата’
надзора целиком несли только ткачи.
Правительство поддерживало купцов тем, что принудитель-
но задерживало =в горных округах нужных полотняной мануфак-
туре работников: эдикт 1787 г., изданный почти одновременно
с указанным выше регламентом, предусматривал жестокие нака-
зания (3-4 года крепости, конфискацию всего имущества, по-
терю прав) по отношению ко всем переселяющимся без разре-
шения и эмигрирующим за границу подданным. В эдикте были
специально оговорены силезские ткачи и вообще все занятые в
полотняном производстве работники, 211 Щезег ЁаЬГЙК дейбгйде
Ьеиге. Последним строжайше запрещалось выезжать за пре-
делы горных округов, не только за границу, но и в другие прус-
ские провинции, а также вывозить станы и другие орудия про-
изводства.3
‘См. «Ьейпшапд ипс! Зстеуегогёпип; йт Неггодтит ОЬег- ипд
Мйедег-Зсыезйеп, 1724. Регламент приведен в выдержках в книге Циммер-
манна, стр. 37—43.
2 А. 2йгптеггпапп, ор. с1т.‚ 5. 79-82, 176-182.
3 «ЗРВ», В. 5, 1787, М? 4.
100

Поскольку заработок ткача в основном складывался из раз-
ницы между ценой купленной им пряжи и ценой проданного им
куска полотна, важно проследить з а д в и ж е н и е м ц е н на
эти предметы.
Чтобы понять до конца всю тяжесть положения ткачей Силе-
зии, необходимо иметь в виду, что в течение всей второй поло-
вины ХУПЁ в. це н ы на с ы р ье— лен и пряжу— неуклонно
п о в ы ш а л и с ь (в связи с общим вздорожанием сельскохозяй-
сгвенных продуктов и ростом их эюспорта за границу), в то
время как цены на полотно хотя и повышались, но в значитель-
но меньшей степени.
Согласно изысканиям фехнера, в 40-х годах ХУПН в. пряжа
на рынке в Нейссе в среднем стоила 12 тал. (за один шок).
К началу 90-х годов она стоила там же до 40 тал., а по данным
«ЗСЫеЗЁЗСЬе РГОЧ1П2ТЗ1-В1ЁЁЁеГ» даже свыше 42 тал.‘ и, такичм
образом, поднялась в цене с 40-х до 90-х годов больше чем на
3000/0. Цена же на полотно -возросла в то же время лишь
на 80 ‘0/0. 2
При всем старании, работая в своей хате с раннего утра и
до позднего вечера, ткач и в лучшие годы не выручал за кусок
полотна, над которым он и вся его семья трудились целую не-
делю, больше 1 тал.: часто он выручал и того меньше-
8—12 гр., т. е. только 1/3-1/2 тал. И в обычное время, когда
в связи с неуклонным расширением экспорта полотняной ткани
работник сельской промышленности пользовался до известной
_С'ГЕПСНИ ОбССПСЧСННЬХМ СУЩССТВОВНННСМ, АЬНЯНОС ткачество НИ‘
чуть не поднимало «крестьянина-ткача над весьма низким уров-
нем жизни прочего крестьянства»‚3 в годы же неурожая льна
или плохой конъюнктуры на заграничном рынке заработок кре-
стьянина-ткача спускался еще куда ниже. Тогда в горных окру-
гах наступал настоящий голод. _
Положение ткачей-кустарей ухудшалось еще и тем, что цены
на все предметы первой необходимости, в особенности на пред-
меты питания — на хлеб, мясо, жиры,— все время, подобно цене
на пряжу, ползли вверх. «ЗСЫСЗЁЗСЬе Рго\/1п21а1-В1ёЁЁег» сооб-
щают по этому поводу следующие сведения: с 1760 по 1790 г.
цены на хлеб возросли с 24—30 эгр. до 2 тал. (за шеффель),
1 Согласно ежемесячным отчетам, печатавшимся в провинциальном
журнале, пряжа среднего качества стоила в 1788 г. 333/4 галера, в
1789 г.—уже 372/3, в 1790 г.— 363/4, в 1791 г.— 41'/2 тал.
3 Респпег, ШйгтзсЬа1313е5с|11сПте с1ег ргеизз. Ргоч. Зстпезжгеп, 5, 705.
3 К. Маркс и Ф. Энгельс,; Соч., т. Х\71, ч. 1, стр. 279
(Ф. Энгельс, предисловие ко второму изданию «Жилищного во-
проса»). 1
101

цены на дро-ва—с 1 тал. до 4‘/2 тал. (за кластер), цены на
яйца—с 7 згр. до 16 згр. (за шок). В то время как цены на
все продукты питания поднялись в общем на 1000/0 и больше,
заработная плата поднялась фактически едва на 500/0. Сами
бюргеры в конце ХУПП в. горько жаловались на заметное удо-
рожание жизни. «Большинство из них жалуется на уменьшение
доходов, на удорожание жизни и на недостаток капитала», ' —
пишет, например, один силезский бюргер, автор статьи в жур-
нале. «Если цена полотна поднялась за время с 1756 по 1798 г.
на 510/0, а цена хлеба— на 662/30/0, то заработок ткача уже тем
самым был на 152/30/0 меньше, чем до Семилетней войны», 2—
подчеркивает фехнер.
Тяжелым было и положение других работников полотняного
производства, в частности положение рабочих белилен, занятых
на производстве с 4 часов утра до 9 вечера и получавших в
неделю не больше 2_гульденов (40 згр.), а нередко и еще мень-
ше.3 О- положении учеников и подмастерьев (С3е5е11еп) в Си-
лезии, работавших у отдельных ткачей-хозяев или купцов-ману-
фактуристов, можно судить на основании статьи в «ЗСЫеЗЙЗСЬе
Ргоу1п21а1-В1ёЪ1ег» за 1795 г. Автор этой статьи специально
отмечает, что судьба этих низших категорий работников «наи-
более печальна... удары, толчки, угрозы мастероов и их по-дма-
стерьев, ничтожное количество пищи, тяжелыи труд разного
рода-вот на что они обречены». 4
Таково было фактическое положение работников полотняной
промышленности Силезии в конце ХУН! в. Вынужденные в те- _
чение десятилетий выносить двойной гнет — феодально-крепо-
стнической и капиталистической эксплоатации, порабощенные не
только помещиками, но и местными купцами, деревенские куста-
ри уже задолго до появления первых машин и начала техниче-
ского переворота стали давать отпор овоим угнетателям. П е р-
вые серьезные волнения силезских ткачей
вспыхнули еще весной тревожного для всей
феодаль-но-крепостн*ической Европы 1793 г.
' «ЗРВ», �8!� 11, �3� М? tV�
5 9 Н. Респпег, Оагппапоетзропйк йп Зсыезйсп, «2:1вс11г.»‚ В. 36, 1902,
. 361. °
3 3. Р. 2 61 1 п е г, ор._ СЙЁ, В. Н, 5. 252. Во время беспорядков, имевших
место в Хиршберге в 1784 г., рабочие белилен предъявили магистрату
города следующие требования: 1) 2'/2 часа отдыха в течение 17-часового
рабочего дня; 2) получение от хозяев двух одеял и соломенного матраца;
3) получение 3 тал. вместо 2 в неделю; 4) свободу брать расчет в тече-
ние периода беления (см. об этом Респпег, Шйггзспайздезсптспте.
3. 722).
4 «ЗРВ», �|4� 21, ��+� м? ��?�
102

П. НЕПОСРЕДСТВЕННЫЕ ПРИЧИНЫ ВОССТАНИЯ 1793 ГОДА
Выступления ткачей были подготовлены длительной полосой
крестьянских волнений, вспыхивавших во всех округах Силезии‚
начиная с 60-х годов Х\/1П в.’ Стремление помещиков к уси-
лению всех видов повинностей стало особенно заметно в послед-
ние годы царствования Фридриха Н, когда вместе с назначе-
нием на пост силезскодго губернатора (РгоЧ1п21а1-М1п15Ёег)
графа Хойма фактически оставлены были в стороне все дема-
гогические рассуждения о защите крестьянского двора, об охра-
не мужика от «излишней» эксплоатации со стороны помещика
и т. д. Общий подъем Юнкерского хозяйства в связи с усилением
экспорта сельскохозяйственных продуктов требовал от прави-
тельства усиления политики принуждения по отношению к со-
противляющемуся эксплоатации крестьянству.
Новый губернатор, породнившийся после своей женитьбы на
графине Дирн с высшей силезской знатью, начал свою деятель-
ность с указания силезским палатам на недопустимость оставле-
ния без последствий жалоб помещиков на непослушание, плохую
работу и своеволие их гподданнлых. Указание это вскоре было
подкреплено новым циркуляром «относительно непослушания и
строптивости подданных», грозившим крестьянам самыми стро-
гими карами. '
Волнения силезских крестьян были ответом
на этот новый нажим со стороны помещиков: в
1779, 1780 и 1782 гг. почти во всех округах провинции, особен-
но же в отягощенных поборами горных ш польских округах,
крестьяне массами отказывались от выполнения барщины и
оплаты оброков. Они целыми деревнями вели нескончаемые
тяжбы с помещиками, напрасно надеясь добиться правосудия в
королевских прусских судах и защиты от грабежа. Попытки пра-
вительства в 1783 г. успокоить деревню путем назначения осо-
бых комиссий для регулирования отношений между помещиками
и крестьянами («Ытагиотйззйопеп») и путем перевода неопре-
деленных повинностей крестьян в определенные только подлили
масла в огонь. Среди крестьян распространялись слухи о пред-
стоящем полном освобождении, они толковали отдельные пара-
графы правительственных инструкций в свою пользу, из их
среды выделялись грамотеи-ходоки, доморощенные адвокаты,
организовавшие и просвещавшие раопыленную деревенскую ана-
родную массу. и
1 Сведения о крестьянских выступлениях конца ХУП! в. в основном
почерпнуть: у 3. 2бе1‹игзсп’а, Нипдегт дате зстезйзспег Аягагцеэснъ
сЫе, 5.‘213. -
103

В 1785 г. положение в горных округах стало особен-но тре-
ножным. В августе этого года из ряда деревень в районе Валь-
денбурга и Хиршберга полиция высылает до 400 человек; в де-
ревню Альтвассер властям приходится направить целую роту
солдат для усмирения собравшихся туда из соседних деревень
600-700 крестьян. «Всякая субординация пропала‚— доклады-
вает о событиях доверенный графа Хойма чиновник Больде,—
народ не уважает больше ни королевских эдиктов, ни высочай-
ших министерских приказов... Если с помощью сильной кавале-
рийской части... не будут вскоре восстановлены спокойствие и
порядок, в горах вспыхнет всеобщее восстание (апеетейпе Ке-
ЬеШоп)». ‘
Вступление на престол в 1786 г. Фридриха-Вильгельма .П
только способствовало усилению реакционных тенденций. Но-
вый король начал свое царствование с указа, направленного
«против непослушания и строптивости подданных», грозившего
жестокими карами всем тем, кто повинен будет в «смутьянстве»,
в особенности же «подстрекателям к мятежу» и «писателям»
(ХЖ/йпкепюпзьпептеп ила Зснгйтзтепег).
Силезское крестьянство ответило на этот указ новыми вы-
ступлениями: в 1787 г., например, в Глатце крестьяне осадили
замок местного магната графа Альтонна, требуя от него смяг-
чения повинностей. В результате здесь впервые со времени Семи-
летней войны наказаны были шпицрутенами 25 «зачинщиков».
В 1789 г. кавалерийские отряды усмиряли крестьян в округе
Нейссе, а в 1790 г.— в Неймарке. Начавшиеся еще весной этого
года в Саксонии серьезные волнения в августе привели
едва ли .не к самому круптному со времени Крестьянской войны
восстанию в районе города Мейссена.
Восстание это, охватившее десятки саксо-нских сел и дере-
вень, возникло под непосредственным влиянием французской ре-
волюции2 и было жестоко подавлено крупными воинскими си-
лами, находившимися под командой генерал-майора Боблика.
Весть о революционных выступлениях крестьян быстро рас-
пространилась по Саксонии, всюду вселяя в дворянство смер-
тельный ужас и заставляя правительственные власти приводить
в боевую готовность свои войска. 3 О событиях в Мейссенском
‘Д. 21е1<игвс1ъ ор_ с1т„ 5. 213,
_ 2 рмдо восстании 1790 г. в Саксонии диссертацию Н. 5 снтйдй,
[)1е заспзгзспеп Ваиетипгипеп без Щангез 1790, Мейзэеп 1907. Особенно
интересны сообщаемые Шмидтом сведения о влиянии идей французской
революции на Саксонское крестьянство. Один из арестованных крестьян,
например, прямо заявил на следствии: «В Саксонии все должно быть, как
во Франции, н мы хорошо знали из газет и других листков, что там все
особенно хорошо» (5. 15).
3 11318.
104

округе немедленно же заговорили в деревнях соседней Силезии,
где под влиянием вестей из франции крестьяне также уже на:
чали отказываться исправно выполнять барщину и вносить об-
рок-и.
Позднее, с конца 1792 г., т. е. накануне выступления тка-
чей в горных округах Нижней Силезии, волнения крестьян при-
няли почти повсеместный характер. Особенно серьезными были
они в округах Аевен-берг-Ёвупнцлау и Гольдберг.
В марте 1793 г. вырвалась, наконец, наружу долго накапли-
вавщаяся ненависть к угнетателям и непосредственно в тех
округах, где все население почти целиком занималось ткачеством
полотна. Движение началось 23 марта в городке Ш ё м б у р г е,
в Аандсхутском округе, н в первые недели апреля распростра-
нилось по всем горным округам. Хотя движение было направ-
лено прежде всего против купцов на городских рынках, оно тем
не менее в соединении с продолжающимися волнениями кре-ц
стьян не могло не представлять серьезной угрозы для устоев
старой феодально-крепостнической прусской монархии.
Положение ткачей особенно обострилось зимой 1792/93 г.,
когда в связи с образованием первой коалиции и вступлением
в войну против франции, Англии и Испании военные действия
перенесены были на моря и «наступила заминка в сношениях
западноевропейских купцов с колониями. Силезские купцы вне-
запно резко сократили свои закупки. Полотно, стоившее в конце
1792 г. около 9 тал. кусок, после 1 февраля 1793 г. покупалось
по 7—8 тал.‚ а в марте даже по 6‘/2—6 тал. ‘
Резкое падение цен на полотно сопровождалось одновремен-
но резким повышением цен на пряжу, что было следствием не
только общего подъема цен на сельскохозяйственные продукты,
но и неурожая льна в 1792 г. В начале 1793 г. пряжа, как мы
уже говорили, стоила в горных округах не менее 42-431/2 та-
леров за шок, и уже одно это обстоятельство оз-начало голод
для основной массы кустарей Силезии, лишая вместе с тем и
ткачей-мастеров возможности держать у себя подмастерьев.
Еще задолго до событий 1793 г. граф Хойм отмечал в своих
ежемесячных донесениях королю удорожание пряжи на силез-
ских рынках. Страх перед надвигавшейся революцией заставлял
Хойма проявлять «отеческое участие» к судьбе голодающих тка-
чей. Он указывал, что «(Не РаЬгйкаптеп с1о11геп тй’: НесЫ»,
так как цены на пряжу настолько поднялись, что эти послед-
‘ Н. Респпег, ХХ/йгтэспайздеэспйспте, 5. 710. Тем не менее, несмотря
на резкое сокращение экспорта полотна непосредственно после февраля
1793 г., общая цифра экспорта в 1792—1793 гг. была даже выше, чем
цифры ряда предыдущих лет. См. об этом там же.
165

‘ние, «работая, ничего не зарабатывают».
' Почти в каждом
своем докладе силезский губернатор сообщает об удорожании
пряжи, отмечает снова и снова, что «бедный ткач при всем своем
старании не может заработать себе на кусок хлеба». При этом
в ответ из Берлина поступают в Бреславль неизменные сведе-
ния о том, что, прочитав соответствующее донесение, «(1ег Кбпйе
ег1‹1ёг’с зйсп цап: шоЫ штгйеоеп»?
Граф Хойм неоднократно докладывал королю о непрекра-
щающихся жалобах со стороны купцов на ухудшение дела, но
зсам не СКАОНСН бЫА придавать ИМ серьезное значение: ПО ЕГО
мнению, вплоть до конца 1792 г. полотняная торговля развива-
лась «скорее сильно, чем слабо», а сбыт товаров продолжал
неуклонно расширяться. «Полотняная торговля, несмотря на по-
стоянные жалобы на недостаток сбыта и удорожание сырья, не
так сильно сократилась, как об этом говорят отдельные
купцы», 3 — пишет он королю еще в январе 1793 г.
Но уже в своем февральском донесении этого года граф Хойм
вынужден констатировать, однако, действительно резкое ухуд-
шение конъюнктуры. «Заграничная торговля начинает „почти
совсем свертываться под давлением политических событий»,—
сообщает он в Берлин, указывая, что «в связи с печальными
известиями из франции и небезосновательными опасениями ско-
рого начала морской войны» все купеческие предприятия при-
ходят в расстройство и большое число ткацких станов стоит без
работы. 4 «Торговля вообще стоит на месте»,—— сообщает он в
сентябре 1793 г., продолжая затем почти слово в слово повто-
-рять свои донесения вплоть до начала 1795 г. 5
Уже задолго до событий весны 1793 г. постоянное повыше-
ние цен на пряжу вызывало недовольство среди ткачей, о без-
выходном положении которых говорили не только участившиеся
перед 1793 г. случаи самоубийств, но и увеличение числа инди-
видуальных выступлений, направленных против собирателей и
торговцев пряжей.
Об этом можно судить, перелистав отделы происшествий
«ЗСЫСЭЙЗСЬЭ РГОУЁПЫЭЪВЙЁЁЕГ» за месяцы и годы, непосред-
ЮТВЕННО ПРСДШССТВОВЗВШИС СОбЫТИЯМ В ГОРЧНЬЕХ округах ПрО'
винции.
Число самоубийств в районе распространения полотняного
1 «Мопайзьегйсте без Мй-пйзтегз у. Ноут йЬег деп зсыез. Напде!
1746—1797», «Шзсцгм, В. 28, 1894, 5. 351.
2 1Ь1ё. См.‚ например, донесения от мая 1787 г., марта 1788 г, декабря
1789 г., января 1790 г., ноября 1790 г.
3 1ЬШ.‚ 5. 383. ’
4 1Ыд.‚ 5. 384.
5 1Ыд.‚ 5. 384—385.
106

ткачества было всегда значительно более высоким, чем в других
областях Германии. В начале 90-х годов, например, на тысячу
умерших в Берлине приходилось 8 самоубийств, в то время как
в Швейднице их насчитывалось 17. Накануне восстания 1793 г.
в связи с общим ухудшением материального положения населе-
ния силезские газеты и журналы все чаще и чаще сообщали,
что в горах покончил расчеты с жизнью «вследствие меланхо-
лии, происходящей от бедности» какой-нибудь домовзник или
огородник. 1
Об участившихся случаях индивидуальных нападений на от-
дельных представителей капитала, особенно на собирателей пря-
жи, также сообщают силезские журналы: так, у убитого на боль-
шой дороге собирателя пряжи К. Войде украдены были не толь-
ко мешок с пряжей, но и грифельная доска, на которой купец
делал отметки о данных в долг деньгах и записывал фамилии
тех ткачей, которым он ссужал пряжу. 2 В 1790 г. ограблен был
ткач Вейх из деревни, расположенной неподалеку от фюрстен-
штейна, который, согласно сообщению журнала, «приобрел неко-
торое состояние путем большой бережливости и не знающего
усталости прилежания». Нельзя сомневаться в том, что этот
«гбережливый» ткач подымался к богатству, безжалостно разоряя
своих соседей по деревне. 3 У убитого на большой дороге ‚в о-к ру-
ге Штригау торговца пряжей Швиталя забраны были не только
деньги, вырученные от продажи пряжи на рынке, но и деньги,
полученные от должников. 4 Современники приписывали совер-
шение этих грабежей не обыкновенным преступникам, а самим
должникам, стремившимся разделаться с ненавистными торгов-
цами-ростовщикамн.
Огромное революционное влия-ни-е на насе-
ление горных округов Силезии, как и Саксо-
нии, оказывали и события во Франции. Несмотря
на все ухищрения со стороны прусской полиции, сведения о
победоносной борьбе французского народа, о революции 10 ав-
густа 1792 г., о победах революционной армии под Вальми и
Жемапп, о казни Людовика Х\/1 все же проникали в силезские
деревни, толкая и здесь крестьян и ку-старей на выступления.
Через несколько лет после событий 1793 г. граф Хойм сам
признал, что именно «дух времени» («бег 681511 деГ 26112») ока-
зывал тогда влияние на горных жителей. «Их нельзя причис-
лять к обыкновенному классу крестьян и подданных, так как
они не столько обрабатывают поля, сколько обслуживают тру-
‘ «ЗРВ», ��[� П, `�i� „9 �x�
2 1Ь1с1., В. 9, 1789, Не 4.
3 ПЬЮ, В. 12, 1790, Не 12.
4 шиш, В. 19, 1794, Не 1.
107

дом своих рук многочисленные и богатые мануфакту-ры»,-— писал
он королю в 1798 г.— «Постоянные сношения с городами де-
лают их более просвещенными, и уже по одному этому они имеют
большие потребности. В той мере, в какой проясняется их сс-
знание‘, растет понимание их собственного положения, и есте-
ственным следствием этого является сравнение последнего с по-
ложением других слоев населения. К этому следует добавить, что
улучшенное школьное преподавание дало этим людям образо-
вание, и вследствие этого возник тот дурной обычай, что по
деревням читают газеты, которые, несомненно, содействуют рас-
пространению теперешнего возбуждения среди подданных. Чем
больше запрещают эти газеты, тем в большем количестве они
доставляются из Саксонии бесчисленными тайными путямн».‘
Разумеется, не «улучшенное школьное преподавание» делало
силезских ткачей столь восприимчивыми к идущей из Франции
революционной пропаганде. Сиятельный граф позабыл о том,
что большинство населения силезских деревень было неграмот-
ным и что школьное дело в горных округах было в плачевном
состоянии: силезские ткачи жадно ловили всякое идущее с за-
пада революционное слово потому, что сами находились в пол-
ном порабощении у местного дворянства и купечества. француз-
ская революция указывала им путь к освобождению от веко-
вого гнета.
Сравнительно задолго до восстания, в конце 1790 г.‚ Бреславль-
ская палата обратила внимание ландратов ‘на местах на то, что
«Париж сделался клубом для пропаганды, который с помощью
множества тайных эмиссаров распространяет повсеместно непри-
емлилмьле понятия об естественных правах человека, свободе н
равенстве». Палата предписывала местным властям принять все
зависящие от ‘них меры к усилению надзора, вылавливая, без
излишнего шума (Ьгийтз), всех тех, кто распространяет сведения
о французской революции. 2
Вопреки суровому запрету правительства в последующие ме-
сяцы и годы сведения о событиях во Франции получили в Си-
лезии самое широкое распространение. Отказываясь нести по-
винности, крестьяне, как это было, например, в конце 1792 г.
в округе Аевенберга, прямо грозили своим господам, что скоро
в Силезии «все пойдет, как во фраанциижз
Встревоженный поступавшими к нему сведениями, граф Хойм
счел необходимым обратиться к ландратам, предупреждая их в
. 1 О. А. Н. 5’сеп2е|‚ Опейзепаи ипс! (Не Ыпгинпеп йт Кгейэе Нйг-зсп-
Ьеге 1798, «Зстез. Ое5сЬ1сп15Ь1аНег», Не 3, 1909, 5. 52.
2 С. Е. 8 спйск, ШеЬег-Ыпгипеп йп 5с1т1еэдеп йп ипб пасп оегп Дате
«2Ё5СНГ.», �� `��� @��� ��� `V��
3 1. 21е1‹иг5сП. ор. сЁЬ, 5. 229.,
108

своем циркуляре от 30 декабря 1792 г. о том, что по деревням
не только распространяются прокламации (АНТГЦНГИВЁЁЫП), нс
и поются песни, восхваляющие французскую революцию в самых
«непристойных» выражениях. «Вследствие этого простой чело-
век приходит к вредным понятиям относительно короля, дворян-
ства и духовенства», ' —пишет Хойм, предлагая ландратам
конфиденциально сообщить об этом помещикам, с тем чтобы по-
мещики усилили наблюдение за своими подданными. '
Почти одновременно с указанным циркулярным обращением
графа Хойма к ландратам опубликованы были в Бреславле и
новые инструкции относительно печати. Они запрещали журна-
лам и в особенности газетам какие-либо рассуждения (гайзоппе-
тептз) относительно «современного положения в Европе», пред-
лагая тем из них, которые читаются простым народом, вообще
как можно меньше освещать французские события. «В особен-
ности для крестьянина подобные сообщения соверше-нно беспо-
лезны», 2 — указывается в инструкции.
Тревога графа Хойма была вполне обоснована, так как уже
с осени по горным деревням и селениям тай-но из рук в руки
передавались революционные листки, а в отдельных домах по
ночам сходились ткачи для того, чтобы вместе прочесть прогни-
кавшие в Силезию, несмотря на строжайшие запрещения, ре-
волюционные журналы «Прозерпишта» и «Ми-нерва». Журналы
эти издавались в Париже близким к жирондистам немецким
эмигрантом Тренком; сотрудничал в них также и силезец Кон-
рад Эльснер, восхвалявший французскую революцию в своих
статьях. Направленные против прусского правительства статьи
Эльснера, продолжавшего поддерживать связи с родиной, осо-
бенно охотно читались в горных округах Силезии. 3
В отдельных прокламациях не только восхвалялись новые
французские порядки, но и звучал прямой призыв к вооружен-
ному восстанию. В этом отношении особенно замечательно «пись-
мо», отправленное из нижней Силезии в соседний саксонский
аузиц непосредственно накануне начала волнений в горных
округах. «Письмо» это открыто призывало недавно подымавший-
ся уже на восстание саксонский народ присоединиться к угне-
тенному «дворянами» и «адвокатами» населению Силезии.
«О, любезная саксонская земля, я письменно уведомляю тебя
1 С. Е. 5с|1 ЙСК, ор. с1Ё.‚ 5, 4,
ЁН. Ое1г1с|15‚ 2иг Оезстсте с1ег Сепзиг Ел Зсыезйеп, «Шзспгм,
В. 16, 1882, 5. 116.
3 5- 2’1еЙПГ’ЗСЙ‚ ор. сЁЬ, 5. 230; см. М. Рпйнррзоп, Оезснйсте
с1ез ‘ргеизз. Зтаатзшеэепз, Ьрг. 1880—1882, В. П, 5. 24; специально об
Эльснере см. работу Е. НЁСНЁеГ, К. Оедзпег . Цпс! (Не Ггапгбзйвспе
Неуошйоп, Ьри. 1911.
109

о том, что ты должна с нами объединиться... Дворяне, а также
адвокаты—живодеры. Короля мы хотим иметь... Господь бог
ведь не создал ни дворян, ни адвокатов... Если мы получим об-
легчение от дворян, мы обещаем сохранить спокойствие; в про-
тивном случае мир расколется пополам. Когда господа будут
перебиты, тогда нам лучше будет житься... Мы хотим иметь
королей, но они должны нам помогать... Мы еще раз просим об
этом, в противном случае им ничто не поможет, так как все
будут перебиты. 19 тыс. человек готовы к выступлению».
Дальше в «письме» говорилось о том, что восставшим не
следует бояться солдат, так как они «наши дети». Заканчивалось
письмо слова-ми: «Да здравствуют французы!»‘
Распространение в Силезии подобных революционных «пи-
сем» ли прокламаций показывало, что в первые месяцы 1793 г.
разрозненные до того крестьянские выступления грозили превра-
титься в мощное крестьянское восстание, в новую крестьянскую
войну.
111. ВОССТАНИЕ ТКАЧЕЙ В ГОРНЫХ ОКРУГАХ СИАЕЗИИ
В МАРТЕ-АПРЕАЕ 1793 ГОДА
О непосредственных причинах и ходе восстания ткачей в
марте—апреле 1793 г. до настоящего времени не существует
ни одной специальной исторической работы. Две-три статьи в
силезских журналах, две-три главы в общих исторических тру-
дах —„вот и все, чем мы располагаем. Не опубликованы еще и
основные относящиеся к событиям материалы, и именно поэтому
советскому историку, желающему восстановить картину этой
первой борьбы ткачей против своих угнетателей, приходится со-
бирать из вторых рук скудные документальные данные, которые
можно найти в статьях и книгах отдельных представителей бур-
жуазной исторической науки. о
Последние не склонны вообще придавать значение этому пер-
вому боевому выступлению силезского предпролетариата. Они
обычно или подчеркивают полное отсутствие политических мо-
тивов к выступлению и сводят события к малозначительному
выступлению ткачей против собирателей пряжи, как это, напри-
мер, делают Шюк и ГрюнхагенЁ или же, наоборот, подобно
Циммерманну, сводят причи-ны событий исключительно к про-
искам тайных французских агентов-эмиссаров?’
Аучше других понимают общие причины восстания Фехнер
'.1.2г1е1‹иг5с!1, ор. сЯЬ, 5. 229.
д’ С. Скгйппаееп, Бег Атазз (Лез Ьапознитег ЩеЬегштиНз ат
28 МЁГ2 ��e� «ЁЁЗСНГ», P�"� �a� �`Q� @. � �4-� P�d�
3 А. 21тт егтапп, ор. саь, 5. 193-194.
110

и Цикурш,‘ но первый из -них, давая в основном правильную-
оценку событий и сооблцая о них ряд интересных сведений, сби-
вается затем на пустяки — пытается объяснить события 28 мар-
та—9 апреля 1793 г. враждой ткачей-католиков к купцам-про-
тестантам и происками местного католического монастыря Грюс-
сау 2; второй же в своей «Аграрной истории Силез-ии», к сожа-
лению, лишь мимоходом касается самого восстания, давая, пра-
вда, В примечаниях целый РЯД ЦЕННЬПХ выдержек ИЗ ДОКУМЕНТОВ?
ЭПОХИ.
Волнения ткачей, как сказано было уже выше, начались в.
маленьком, принадлежавшем монастырю Г рюссау мед-и-атизиро-
ванном городке Шёмбурге, где 23 марта происходила обычная
торговля полотном и пряжей. Из соседних городков съехались
сюда, как обычно, многочисленные покупатели полотнянойтка-
ни. В частности, приехали и два купца—Баух из Шмидеберга
и Пельц из фридлянда, уже раньше хорошо известные щем-
бургским ткачам как безжалостные эксплоататоры. На этот раз-
они предлагали за вынесенные на рынок ткани особенно низкие
цены и в ходе рыноч-ного торга и перебранки бросали по адресу
ткачей-кустарей следуюхцие злобные фразы:
«Я вас так напугаю, что вы покроетесь кровавым потом».
«Я вас выбрею».
«Вы еще будете жрать сено и солому».
«И ЭТОГО еьце будет мало, когда зазеленеет, ВЫ СМОЖЕТЕ
жрать и траву».3
е имеет, конечно, большого значения, действительно ли.
были произнесены обнаглевшими купцами эти издевательские
фразы. Впоследствии и Баух и Пельц, разумеется, отрицали вся-
чески перед следственной комиссией самый факт их произнесе-
ния. Важжно то, что злые слова о сене и соломе, о траве, кото-
рую скоро будут есть ткачи вместо хлеба, быстро распростра-
НИЛИСЬ ПО соседним деревням И селениям И, передаваясь ИЗ УСТ"
в уста, уже на другой день были известны по всей округе. 4 Тем
не менее, несмотря на наглую провокацию купцов, 23 марта
инцидент в Шёмбурге ограничился шумом, браянью и взаимными‘
угрозами. Через два дня, 25 марта, ткачи на рынке в Болкен-
‘ Н. Респпег, ор. си, 5. 710-711.
2 КЬШ;
3 «1сп мн еисп ёпдзтйцеп дазз; {Ьг В1и1 зспшйтиеп» (Реп); «Псп шт"
еисп ЬагЫегеп» (Ваисп); «Шт вот посп Неи ипд зъпоь Ггеэзеп» (Ре12);
«Ев МИР ап дйезеп посп паст цепи; эейп, ]е[21 коттт баз Огйпе, с1а‘
Кбппт ьпг Огазз Гтеэзеп» (Ваней). См. об этом указанную статью Грюнха-
гена.
4 Характерно, что Грюнхаген, которого Брентано недаром назвал «адво-
катом купцов», посвятил всю свою статью заъците Бауха и Пельца от воз-
водимых на них «напрасно» обвинений.
Н!‘

хайне вели себя уже более вызывающе: они громко выражали
‚свое возмущение высокими ценами на пряжу, грозя расправить-
ся с ростовщи-ками. Еще через два дня, 27 ма.рта, слова Бауха
и Пельца о сене и соломе стали предметом обсуждения возму-
щенных ткачей с самого открытия рынка в соседнем с Шём-
бургом городке Аитбау; возмущенные ткачи не только сбросили
купцов с их высоких стульев, но и выгнали их вон из города!
28 марта рыночный день был в Аандсхуте. События здесь
с самого начала стали развиваться с исключительной стреми-
тельностью. Составить представление о них можно на основа-
нии хранившихся в Бресладвльском архи-ве и частично опуб-
ликосванных документов. 1
Ткачи, среди которых было много жителей далеких чешских
деревень, с самого утра толпами прибывали на рыночную пло-
щадь города, «не неся на этот раз с собой на продажу готовых
изделий. Через их плечи перекинуты были лишь пустые мешки,
.а в руках они держали толстые палки. 2
Вот как описывает в своем донесении графу Хойму ход со-
бытий их непосредственный очевидец, местный купец Г отфрид
Мюллер:
«Вскоре же после открытия рынка «под сводами» поднялся
шум, возникли беспорядки. Ткачи начали с торговцев пряжей:
сбрасывали пряжу вниз, разбивали столы и все то, что попа-
далось им под руку. Однако, поскольку только немногие тор-
говцы пряжей выложил-и свои товары и поскольку многие из
них попрятались, этот беспорядок вскоре прекратился сам со-
бой. Должна была начаться торговля полотном, и ткачи хотели
отомстить купцам. Местные купцы остались в своих домах, боль-
шинство чужих покинуло город, но те немногие, которые оста-
лись на „площади, скоро подверглись оскорблениям. Среди них
особенно купец Баух из Шмидеберга, которого, как и купца
Пельца из фридлянда, ткачи обвиняли в произнесении грубых
слов. Баух попытался скрыться в доме купца Примавези. Все
бросились к этому дому, ткачи хотели вытащить оттуда Бауха
и грозили его убить. Шум становился все сильнее, рыночные
стулья были разломаны, ткачи ломились в двери, разбивали
окна и все то, что могли разбить. Со всех сторон раздавались
крики: «Бейте собаку насмерть». пытавшиеся успокоить толпу
полицейский чиновник и местный Трактирщик были повалены
на землю и избиты». 3
Городские власти Аандсхута, испуганные происшествиями
1 Наиболее детальный рассказ о событиях мы находим у Фехнера.
2 «ЗЁОСКВ», «РГЦЁЕЁП». «ЗЁЗГКС ШЗПЙСГЗЁЗЬС», См, об этом в публикац-
думе графа Хойма от 15 апреля 1793 г. (Шюк, ук. соч., стр. 11).
3 С. Огйппадеп, ор. саъ, «Итзспгм, В. 27, 1893, 5. 293—294.
112
\

уже 27 марта, мобилизовали 60 самых молодых цеховых ма-
стеров°для несения на площади охранной службы. Последние,
несмотря на набатный колокол, не решились выйти на площадь.
На короткий срок «ткачи стали фактическими господами
города». ‘ ‘
Волнения, однако, длились недолго. Убедившись, что обоих
ненавистных купцов нет в городе и поверив обещаниям, что
последние будут за свои слова привлечены к ответственности,
ткачи к вечеру покинули город. Товар купцов, их дома и лавки
остались нетронутыми.
Еще в самом начале беспорядков магистрат Аандсхута от-
правил нарочного в Швейдниц к советнику Гейнриху с прось-
бой о помощи. Последний немедленно выслал в Аандсхут отряд
из 30 солдат под командой лейтенанта фон Герсдорфа и одно-
временно срочно сообщил графуи Хойму о происходящем. Сол-
даты прибыли в Аандсхут 29-го и, поскольку здесь все было
уже спокойно, направились дальше, в Шёмбург: 30-го здесь дол-
жен был состояться очередной рынок, и местные власти, напу-
ганные событиями 23 марта, заранее послали в Аандсхут за
помощью. 2
Лейтенант Г ерсдорф со своими солдатами прибыл в Шёмбург
еще рано утром. Появление его отряда подействовало на при-
шедших на рынок ткачей возбуждающим образом. Попытки
успокоить их обещаниями и даже продажей части привезенной
торговцами пряжи по пониженной цене ни к чему не привели:
скоро двери и окна в ряде купеческих домов были выбиты, а
сами купцы избиты. Та же участь постигла и солдат, которые
по приказанию лейтенанта сделали попытку вступиться за из-
биваемых. Обнаживший саблю Герсдорф приказал открыть
огонь. Два ткача были ранены первыми же выстрелами.
Возмущение ткачей достигло высшего предела. На солдат и
лейтенанта посыпались со всех сторон палочные удары. Четыре
ружья были у них отобраны, а сами они оттеснены к соседнему
монастырю Грюссау, откуда вынуждены были быстро ретиро-
ваться обратно в Аандсхут.
2, 6 и 9 апреля беспорядки повторились на рынках в Боль-
кенхайне, Вальденбурге и Штригау, причем всюду ткачи выну-
ждали купцов продавать пряжу по пониженным ценам (в Валь-
денбурге, например, по 16 тал. за шок вместо 40), избивали
отдельных из них, грозили местным пекарям и мясникам рас-
правой в том случае, если эти последние добровольно не пони-
зят цены на съестные припасы.
‘ А. 21ттегтапп, ор. саь, 5.189.
2 Н. Респпег, ор. ель, 5. 712-713; А. 21ттегтап" п, ор. сЁЬ,
5. 9О—91.
к г. 1;. Пап 713

Одновременно начались и беспорядки в Шмидеберге. Здесь
в отличие от других горных городов поднялись не ра отники
полотняного промысла-ткачи, а местные плотники и камен-
щики, возмущенные арестом одного из своих товарищей-подма-
стерьев. 9 апреля и здесь работники ненадолго, правда, оказа-
лись хозяевами города, причем выступления их с самого начала
направлены были непосредственно против власти. «В соседних
селениях находили прокламации, которые призывали к восста-
нию против власти имущих».'
Тревога господствовавших классов достигла в эти первые
10—15 дней апреля высшего предела: хотя движение ткачей и
носило еще местный характер, хотя оно выливалось пока лишь
в ряд неорганизованных и стихийных выступлений кустарей на
городских рынках, нетрудно было усмотреть в них прямое про-
должение и дальнейшее развитие революционных выступлений
силезского крестьянства, которые, начиная с 1789 г., тревожили
местную власть и местное дворянство. Угроза общепле-
бейского восстания нависла теперь над пло-
щадями маленьких горных городов С-илезии.
Борьба ткачей против эксплоататоров—купцов и мануфакту-
ристов—перераст_ала в борьбу всей порабощенной массы де-
ревни против прусских феодально-крепосттнических порядков.
против прусского государства.
Об этом говорили господствующим классам прокламации, ко-
торые находили полицейские в районе восстания. «Бедные ткачи!
Вас стригут все,— говорилось в одной из прокламаций, найден-
ной в Хиршберге 14 апреля,— купец выжимает у вас ваш то-
вар, обманывает вас при денежном «расчете (посредством обре-
ванной монеты, посредством высокого ажио при полноценной
монете) или надувает вас на ассигнациях, причем вы, продавцы
полотна, страдаете теперь как покупатели пряжи. Если вы не
хотите быть окончательно ограбленными, то разгромите у куп-
цов их кассы, в которых они прячут ваше же собственное добро,
разгромите меняльные лавки, а также сахарозаводчиков и всех
тех, кто держит у менял свои деньги; они могли бы давать вам
за ваши вуали больше денег, если бы они не вкладывали их
туда. Итак, нападайте, это в ваших интересах». 2
В другой прокламации, найденной 15 апреля в Вальдебурге,
особенно отчетливо выявлены были противоречия между отдель-
ными группами деревенского населения, вражда основной массы
непосредственных производителей к подымающейся из ее же
среды ку-чтке мелких капиталистов.
' М. Рпйнррзоп, ор. сЁЬ, 8.11, 5. 28.
23. 25е!‹иг5сЬ,ор. сН.‚ 5. 231,
114

«Мы, ткачи, хотели жить в мире со всеми, если бы это нам,
ткачам, было позволено,— было сказано в ней‚— раз это не так,
то дело идет своим чередом, идет, как во франции. Необхо-
димо, чтобы портные, сапожники и другие ремесленники, как
бы они там ни назывались, а также богатые крестьяне, а также
хорошо знающие свое дело охотники перестали заниматься тка-
чеством и не занимались сразу двумя ремеслами; также и про-
давцы пряжи должны перестать ткать, так же как и ткачи долж-
ны перестать торговать пряжеи; поскольку все это для нас,
ткачей, не было установлено, дело идет своим чередом, и в конце
концов, если нам ничто не поможет, мы выступим и перебьем
всех их в их собственных домах». ‘
Позднее, в мае, в Рейхенбахском округе была найдена дру-
гая прокламация, ясно указывающая на политические, антифео-
дальные тенденции восстания, а также на связь движения тка-
чей с движением крестьян:
«Так как всюду нужда увеличилась ‚из-за господ... в Рейхен-
бахском округе принято решение перебить, а частично повесить
в заранее назначенную ночь через 3 или самое большее 4 недели
во всем округе всех господ, взрослых и детей, всех, кто :является
дворянином, шаэ Адепдеп Атегп пай, также и деревенских ста-
рост и чиновников, которые держат сторону господ... У кого
есть еще сердце в груди, тот должен помочь борьбе за свободу.
Пусть каждый запасется хорошими вилами, или хорошим ру-
жьем, или топором, чтобы разбивать им двери... Богемцы обе-
щали прийти в назначенную ночь на площадь в количестве
10 тыс. человек; 8 тыс. ткачей с гор также хотят прийти -к нам
на помощь. Вам будет сообщено о том, какая ночь назначена, и
тоггда не оставляйте целыми в замках ни одного окна, разбивайте
все, бейте всех дворян насмерть! Не оставляйте в живых ни
одного ребенка!.. Потом собирайтесь вокруг Рейхенбаха. Тогда
мы с ним покончим. Кто стоит за свободу, пусть украсит голову
еловой веткой». Рисунок, изображающий 13 повешенных дв‚о-
рян—пмужчи-н и женщин, дополнял написанное?
ама французская революция говорила
языком этих силезских прокламаций. НетРУд-но
объяснить поэтому тот «великий страх», который овладел в
апрельские дни не только местными чиновниками — ландратами
и местными купцами, но и высшими властями провинции. Граф
Хойм, испрашивая у короля чрезвычайные полномочия. для по-
давления беспорядков, писал, преувеличивая со страху размер
движения, что восставшие не только изгнали лейтенанта Г ерс-
аж
‘3.21е1‹иг5с11,ор.'сй.,$.232.
2 1ыа., 5. 231.
8* 115

дорфа из Аандсхута, но и осадили его отряд в Грюссау. Не
дожидаясь получения от короля соответствующих полномочии,
он отдал распоряжение графу Анхальту — коменданту гарнизона
крепости Г логау—об усилении охраны саксонской границы от
Аевенберга до Хиршберга, а генералу Гецену—об усилении
мер предосторожности в Глатце. Одновременно по его приказа-
нию двинуты были воинские части непосредственно в район на-
чавшегося движения ткачей: в горные округа были посланы не-
медленно из Бреславля два батальона пехоты, 112 кавалеристов,
два орудия; из пограничных с Польшей округов —- батальон гу-
сар. В ткацких селениях чуть позже расквартированы были
еще дополнительно два пехотных батальона и два эскадрона ка-
валерии. К австрийским властям обратились с просьбой в общих
интересах усилить охрану силезской границы, что-бы не допу-
стить проникновения в ткацкие районы нежелательных элемен-
тов из Чехии. ‘
В обнародованном 15 апреля специальном «публикандуме»
граф Хойм давал ткачам обещание произвести строжайшее рас-
следование, рассмотреть их жалобы и наказать виновных в про-
вокации. В страхе перед нараставшим народным движением граф
Хойм обещал ткачам создание особых комиссий для приема жа-
лоб. Одновременно, соединяя посулы с угрозами, он предлагал
ткачалм перестать скапливаться (ЗЁСЬ шзаттеп 211 гошгеп) и
грозил «перейти к весьма строгим и серьезным мероприятиям и
в случае необходимости и к применению казни». '
Расправа началась сейчас же по прибытии в горные округа
посланных туда воинских частей. 26 апреля Хойм мог уже пи-
сать, что «беспорядки в горах прекращены» и что «они были
похожи на метеор, который казался опасным, но скоро пропал».
7 мая, когда горные округа уже были наводнены войсками,
а по домам ткачей расквартированы были гусары, граф Хойм
мог уже «позабыть» о только что данном обещании и перейти
к запугиванию и устрашению непокорных подданных.
Ни о каком расследовании жалоб ткачей, ни о како-м «оте-
ческом попечении» теперь не было больше речи: «Предлагается
магистратам в городах, шульцам и судам в деревнях зорко сле-
дить за всеми теми, которые, будучи увлечены собственным
строптивым образом мыслей, досаждают своим помещикам ста-
рыми, уже раз-решенными тяжбами, утруждают ими высшие
инстанц^ии»,— говорилось в новом публикандуме графа Хойма.
«Если же тем не менее беспокойные люди не оставят своей
склонности к неосновательным тяжбам и будут продолжать не
разумно рассуждать, отказываться от выполнения своих обязан-
‘ Полный текст публикандума см. «Шзспг», В. 10, _1870, 5. 8——11.
116

ностей и несения повинностей или даже собираться толпами,
власти могут переходить... к самым серьезным мероприятиям, с
тем чтобы обеспечить верным и честным подданным спокойствие
и сохранение собственности».
Командирам королевских войск предлагалось, далее, немед-
ленно подвергать нарушителей спо-койствия экзекуции и без вся-
кого снисхождения лишать их жизни, оЬпе а11е Зспопипд уот
ЬеЬеп шт Тос1е Ьгйпцеп. В дополнительном циркуляре от 9 мая
предписывалось предавать смертной казни также и за распро-
странение прокламаций. 1
В первые дни арестовано было 17 «зачинщиков», которых,
скованных попарно, немедленно отправили в Швейдниц. Толь-
ко много позднее, когда волнения вследствие принятых властями
мер несколько улеглись, власти решились в ночь с 30 апреля
на 1 мая произвести массовые аресты в ткацких горных селе-
ниях. Специально выделенные гусарские части в эту ночь об`ь-
ехали селения, забирая прямо с постелей заранее намеченных
активных участников выступления. Специально выделенная ко-
миссия присудила 24 участников восстания к заключению в кре-
пости на срок от одного года до 6 лет, двоих же шёмбургских
рабочих-белилыциков Бергеля и Шейта, нанесших удары лейте-
нанту Герсдорфу и его солдатам,—к наказанию шпицрутенами.
Бергель и Шейт были прогнаны шесть раз сквозь строй из
200 человек и затем полумертвыми отправлены обратно в свои
деревни. Граф Хойм придавал большое значение устрашаюшцему
действию телесного наказания и сам лично инструктировал па-
лачей-офицерогв. Он указал им, что после экзекуции следует
принять особые меры, чтобы наказанные не умерли и могли
быть в ближайший срок отправлены обратно в свои деревни
«с избитой спиной» (тЦ аищейаиепеп ВйсКе1), для того чтобы
остальные «лучше усвоили следы понесенного наказания».2
Все эти репрессии были тем более необходимы, что события
в горных округах нашли немедленно достаточно широкий отклик
во всех округах и городах провинции. К концу апреля револю-
ционные выступления, только что силой подавленные в горных
районах, вспыхнули в главном городе Силезии — Б р е с л а в л е,
причем здесь произошли кровавые столкновения народа с вой-
сками и полицией. И здесь, как и в Шмидеберге. началось с
требований со стороны подмастерьев отпустить товарилца, аресто-
ван-ного за самовольный уход от мастера. 29 апреля рабочие и
подмастерья не только разбили камнями окна в домах отдель-
ных ненавистных чиновников и полицейских, но и устроили ко-
1 «ЗРВ», ���� 17, �t�� М? � ��
21. 2йекигэсп, ор. саг, 5. 237.
117

шачий концерт под окнами дворца графа Хойма. 30 апреля по-
сланный для усмирения кирасирский полк генерала фон Дольфа
был встречен градом камней. Только огнем артиллерийской ба-
тареи удалось рассеять .восставших. На городской площади по-
сле этого осталось лежать 37 убитых и 40 раненых.‘
В начале мая волнения снова перекинулись в деревню..Новые
выступления крепостных, новые массовые отказы от выполнения
повинностей начались почти во всех округах Силезии: и в сред-
них (Олау, Трейбниц, Ольс, Неймаркт, Гроткау), и в польских
(Оппельн, Крейцбург), и в северных (Гюрау).
Жестокое подавление беспорядков, каторжные приговоры,
шпицрутены не помешали через несколько лет, в 1798 г., новому
подъему революционных настроений в горных местностях. 2 ав-
густа того же года крестьяне Эрманнсдорфа, типичного ткацкого
селения в округе Хиршберта, наотрез отказались выполнять по-
винности. Они прямо призывали здесь к новой крестьянской
войне и распевали новую песню, в которой призывали немцев
присоединиться к их французским братьям:
Собакой немец должен стать,
Чтоб в наши дни к французам не пристать.
Ко всем чертям попов и знать!
Движение было подавлено только в следующем месяце, при-
чем и на этот раз дело не обошлось без кровавых столкновений.
Во главе карательного отряда фюзилеров, направленного в окрест-
ности Хиршберга, стоял Нейгардт фон Гнейзенау, будущий
помощник Шарнгорста в реорганизации старой прусской армии.
Присущие этому прусскому офицеру либеральные тенденции ни-
сколько не помешали ему доносить свое.му начальству, что он
считает лучшим расстрелять немногих, чем затем расстреливать
целые сотни, и что он является противником «далеко идущей
филантропии». 3
Только огромное напряжение всех сил помещичьего государ-
ства позволило граъфу Хойтму =и местным властям не дать огню
революции перекинуться в соседние прусские провинции: у сра-
жавшихся на Рейне солдат революционной фран-
ции оказались союзники в глубоком тылу старой
полуфеодальной прусской монархии.
О глубокой тревоге, охватившей в 1793 г. господствующие
классы Силезии, говорят ‚нам и статьи в «ЗСЫеБЁЗСЬе Ргоуйп-
‘М. РЬ-Нёррэоп, ор. сЁЬ, 5, 29-30; Н. Магкдгаг, Рйпапг-
ипс! Уеггазздхпвэгезстспте Вгез|аиз иптег РгЕеёгЕсЬь-Шйпыт Н, «Щэспгм,
В. 28, 1894, 5. 1-80.
2 1.2йе1‹иг5с11, ор. спи, 3. 244.
3 О. А. Н. $Ъеп2е!, ор. сН.‚ 5. 56.
118

21а1-В|ё11ег». Журнал этот, откликаясь на события в горных
округах, стремился доказать ткачам-кустарям всю гибельность
для них того пути, по которому пошли французские санкюлоты.
«Пусть подумают эти хорошие люди над тем, что в благо-
устроенном государстве ни один человек не может быть сам су-
дьей и мстителем в собственном деле...— читаем мы -в майском
номере журнала,—пусть помнят они, что верховная власть, по-
добно божеству, имеющему свои перуны, располагает силой для
того, чтобы поразить главу виновного. Пусть никогда, наконец,
не придет им в голову несчастная мысль пересадить на почву
их родины ядовитое древо свободы, тем самым восславив ту
свободу, о которой с полной справедливостью можно сказать:
Свобода, ты на склоне дней
Друзьями брошена и славой.
Ты ныне- древо без корней,
Под колпаком —мертвец безглавый».'
Позднее, уже на пороге 1794 г., журнал снова возвращается
к «страшному пламени французской революции, которое зажгло
факел мятежа и в своем собственном отечестве». Отражая поли-
тические устремления трусливой и консервативной силезской
буржуазии, автор передовой статьи в новогоднем номере жур-
нала робко просит реформ только в области народного «просве-
щения, так как именно «просвещенный человек не делает рево-
люций, а старается только помочь устранению замеченных не-
совершенств... постоянно утверждая свои права самым умеренным
образом». 2
По мнению журнала, именно бедняк, который ничего не мо-
жет потерять в случае революции и может от нее только вы-
играть, «является опасным для государства человеком». 3
Мы видим, следовательно, что уже за целых пять десятков
лет до восстания 1844 г. классовая борьба развер-
тывалась в горных округах Силезии в самых
острых и открытых формах.
Волнения ландсхутских и хиршбергслких ткачей, столь сильно
встревожившие господствующие классы провинции, протекали в
90-х годах ХУПЁ -в. еще в рамках мануфактурной стадии капи-
тализма и внешне мало чем отличались от аналогичных вы-
ступлений ткачей других стран на городских полотняных рын-
ках, например, от ‘шгп 011’: ирландских кустарей в Аисбурне в
' «ЗРВ», В. 17, 1793, М? 5.
2 1Ь1‹1„ В. 19, 1794, ЛЬ 1 («Мысли на пороге 1794 п»).
3 ПЫСЪ, В. 20, 1794, Не 7.
119

мае 1762 г.‘ Однако в силезских условиях, в провинции, где не
изжиты были еще пережитки крепостничества и где связь
между консервативным купечеством и феодальным юнкерством
определяла весь стиль хозяйственной жизни, первые же выступ-
ления ткачей должны были принять с самого начала резко
выраженный политический характер и именно поэтому пред-
ставлять для господствующих классов и их государства боль-
шую чем где-либо в других странах опасность.
' С. ОЁН, Тпе Шве о! {Не Пгйзп Ыпеп Ппоизтгу, р. 147 Н.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
СИАЕЗСКАЯ ТЕКСТИАЬНАЯ ПРОМЫШАЕННОСТЬ
В ПЕРВЫЕ ГОДЫ Х1Х ВЕКА
1. КРИЗИС ПОАОТНЯНОЙ ПРОМЫШАЕННОСТИ В КОНЦЕ
' Х\/1П И НАЧААЕ ХПХ ВЕКА
Заминка в сбыте силезского поло-тна за границу, вызванная,
как мы уже знаем, вступлением Англии и Испании в войну
против революционной франции, продолжалась недолго: уже в
следующем, 1794/95 г., вывоз полотна из Силезии с-нова достиг
5 млн. тал., а ехце через год-два поднялся до 6—6.8 млн. 1 Это
расширение оборотов силезской полотняной торговли в конце
периода революционных войн вызвано было прежде всего при-
током в Гамбург и дРУгие портовые города Северной Германии
крупных капиталов в связи Спереселением сюда многих богатых
эмигрантов из Франции и, с другой стороны, резким сокрапце-
нием после захвата французами Амстердама в 1794 г. оборотов
голландской внешней торговли.
О непосредственной зависимости сбыта силезстхаих полотня-
ных тканей от Гамбурга и гамбургских капиталистов уже гово-
рилось выше. Гамбург же, как известно, не только не был разо-
рен начавшейся в 1793 г. войной, но, наоборот, разбогател в
связи с революционными войнами. Купцы этого старо-го ганзей-
ского города сумели притянуть к себе массы колониальных това-
ров, ранее шедших в Западную Европу через французские и
голландские порты. Данные об этом исключительном обога1це-
нии гамбургских купцов и банкиров за время с 1794 по 1797 г.
сообъцает нам ехце Гюлих в своей .не утратившей научного значе-
ния и по сей день книге. 2 Все последуюхцие исторические иссле-
‘ Н. Респпег, Шйпгйэснайгздезспйспте с1ег Ргеизз. Ргоу. Зстезйеп,
5. 533.
9 О. ОйН сп, Оезсп. Пагзйепъппя без Напк1е15, оег ОешегЬе ипс! без
Аскегьаиез бег Ьеаеитепдэйеп НапёеНгеКЬепбеп Зйаатеп ипзегег 2е11, „Лепа
1830, В. П, 3. 310 Н.
121

дования только подтвердили его выводы. Говоря словами
Е. В. Тарле, действительно «Гамбург был разорен не благодаря
революционным войнам и Наполеону, а только благодаря Напо-
леону»,‘ и это объясняет нам причины кратковременного по-
следнего расцвета силезской полотняной промышленности.
Об этом последнем расцвете говорят нам также цитирован-
ные выше донесения графа Хойма королю. Несмотря на прису-
ицую Хойму осторожность и склонность скорее сгухцать краски,
чем прикрашивать действительность, и он должен был конста-
тировать уже к концу 1794 г. определенное увеличение сбыта
силезского полотна за границу.
В своих ежемесячных докладных записках он после мартов-
-ского выступления ткачей в Аандсхутском округе неизменно от-
мечал затруднения в области сбыта полотна и связанное с этим
бедственное положение работников. Етце в марте 1794 г., сооб-
хцая Фридриху-Вильгельму П о тяжелом положении промыслов,
он обраъцает внимание на две основные причины бедствия:
1) растутцие опасности морской торговли в связи с тем, что
французы, отвечая репрессиям-и на английскую блокаду, отказы-
ваются считаться с нейтральным флагом; 2) прекращение непо-
средственных торговых сношений с Испанией и необходимость
отправлять в испанские портовые города всю корреспонденцию
через Англию. В связи с этим теряется напрасно целый месяц,
и это чрезвычай-но усложняет расчеты немецких купцов с испан-
ски-ми торговьшии "домами. 2 В сентябре 1794 г. Хойм жалуется
на захват французами Бильбао и Сен-Себастьяна и одновремен-
но указывает, что отправка полотна в Кадикс «в связи с огром-
ными расходами по страховке почти совсем прекращается». 3
К концу 1794- г. и Хойм, однако, констатирует некоторое
увеличение сбыта, связанное с ожиданием скорого заключения
мира между Пруссией и Францией, но уже в январском донесе-
нии 1795 г., сообпцая о занятии французами Амстердама и гово-
ря об угрозах Гамбургу, в конце концов, приходит к выводу, что
положение в горных округах продолжает быть совершенно не-
выносимым. 4 В марте 1795 г. он пишет королю, что «дрожит»
при мысли о ближайшем будукцем: если не наступит резкое
Ё Е. Таг1е‚ Веийзсп-Етапгбзбзс-пе Вегйъепипдеп, «Зспппопегз дапгЬисп»,
В. 38, 5. 672; см. “1. Уодед Вйе Напзезтёоте ипо (Не Копшпепйавретге,
Мйпспеп 1913, 5. 5. За время с 1789 по 1800 обороты торговли Гамбурга
с Англией увеличились приблизительно в 14 раз (из Гамбурга в Англию
в 1789 г. было отправлено 28 кораблей с грузом в 4136 т, а в 18.00 г.—
377 кораблей с грузом в 56 311 т).
2 МопаЪБЬегЕсЫе, «Песни», В. 28, 1894, 5. 386,
3 ПЬЮ, 5. 387-388.
4 ПЬЮ, 5. 390.
122

улучшение, полагает он, «восстание в горных округах станет
почти неизбежным». '
Не один только Хойм опасался весной 1795 г. народного вос-
стания: положение к этому -времени в Пруссии вообкце было
достаточно напряжен-ным. Сведения, шедшие в Берлин не из
одной только Силезии, ускоряли заключение мира. Мир этот с
революционной Францией был подписан ив Базеле Гарденбергом
апреля, и уже в ближайшие недели положение силезской по-
лотняной промышленности изменилось к лучшему. В своем
апрельском донесении Хойм выражает удовлетворение по пово-
ду только что заключенного мира и одновременно сообщает
королю о новых, поступивших из Испании заказах. Предстоя-
хцее заключение мира междуИспанией и Францией, по его
словам, должно было екце более способствовать увеличению
сбыта силезского полотна за границу.
Действительно, конъюнктура складывается в 1795—1796 гг.
для силезского полотна вполне благоприятно, и если размах
производства и сбыта полотна и не перекрывает прежних, дос-
тигнутых в фридриховские времена результатов, то все же, по
свидетельству Хойма, «торговля полотном развернулась теперь
настолько, что ткач имеет возможность суццествовать и не имеет
оснований для жалоб». 2- В своем майском донтесении_1796 г..
Хойм заверяет короля, что купцы в горных округах покупают
больше товара, чем в предыдупцие годы, что белильни завалены
полотном и что в связи с этим перспективы для дальнейшего
развития полотняного производства хороши. Вполне удовлетво-
рителен также и сбыт хлопчатобумажных тканей в Рейхенбах-
ском округе. 3
Именно блестящее состояние гамбургского денежного рынка,
а также некоторое ослабление морской войны в 1794—1795 гг.
позволили силезским купцам, оправившимся довольно быстро
после первых, вызванных началом морской войны потрясений,
вскоре снова наладить регулярные сношения с южноамерикански-
ми колониями и значительно увеличить туда сбыт грубого си-
лезского полотна. Не уменьшился этот сбыт и в 1796—1797 гг.,
когда начавшаяся вскоре после Базельского мира война между
Англией и Испанией снова лишила силезских экспортеров воз-
можности отправлять свое полотно в Кадикс и оттуда в Южную
Америку. Сбыт силезского полотна шел теперь туда непосред-
ственно через портовые города вест-нндских островов и в част-
ности через Сен-Тома, причем силезские купцы сумели к концу
1 мопатэЬегйспте, «Дзот», В. 28, 1894, 5. 392.
2 1Ь1‹1., 5. 399.
3 1Ьйс1., 5. 400.
_, P�?� 123

Х\/1П в. фактически прибрать к рукам весь рынок этого остро-
ва, воспользовавшись прекращением подвоза туда французских
тканей.
.Широкие возможности, открывавшиеся перед силезской по-
лотняной промышленностью в связи с устранением в колониях
голландской и французской конкуренции, позволяли многим
купцам вплоть до конца ХУП! в. почти не замечать соперниче-
ства со стороны британской полотняной промышленности;
между тем последняя к концу ХУПН в. обнаружила уже свое
техническое превосходство над силезской. По словам Гюлиха,
«почти во всех государствах Германии, где распространено было
полотняное производство... увеличивавшийся вывоз товаров н
повышение цен на них вызвали значительный подъем благосо-
стояния».' О том же говорит статистик Циммерманн в своем
специальном исследовании по экономике Силезии: «Мы можем
быть вполне довольны, если подумаем, что внешняя торговля,
которая испокон веко-в велась исключительно только Бреслав-
лем, Хиршбергом, Шмидебергом и Аандсхутом, теперь распро-
странилась весьма широко.
Нельзя не удивляться, когда видишь расцвет Вальденбурга,
Нейштадта, Плессе, Миттельвальде, Г рюнберга, Гольдберга,
Грейффенберга, Швейднчица. Города эти ранее или вовсе, или
почти не вели ниъкакой внешней торговли, а теперь так исклю-
чительно поднялись». 2
«Счастливые» времена, однако, продолжались для силезских
купцов совсем недолго. Скоро широкое распространение капер-
ства и резкое обострение морской войны сильно сократили обо-
роты полотняной торговли и свели на-нет почти все усилия
силезских купцов.
Весной 1797 г. в связи с англо-испанскими столкновениями
на море граф Хойм прямо указывал на «тяжелейшее положение»
(тйззнспе 1.886), в котором снова очутилась полотняная про-
мышленность. 3 Испанские гавани, по его словам, завалены това-
ром, причем нет никаких надежд на скорую отправку полотна
в коло-нии: выход в открытое море без конвоя становится невоз-
можным, и торговые суда захватываются по пути как англий-
скими, так и французскими каперами. Английский корабль, на-
пример, захватил и отвел в Гибралтар датское судно, груженное
полотном из Швейдница, шедшее в Малагу, и почти одновре-
менно французский капер отвел в Нант купеческий корабль из
' О. СЙНСЬ, ор. сЁЬ, В. П. 5. 318.
2 Р. А. 2йттегтапп, ОЬег деп Шотзтапо чоп Зстезбеп, Вгезлаи
1799, 5. 52 П.
3 Мопатфегйсте, «2т5сЬг.», В. 28, 1894, 5. 403.
124

Гамбурга, следовавший в Лиссабон и груженный полотном из
Шмидеберга. «Все это,— констатирует Хойм‚— приводит к пол-
ному прекращению сбыта полотна за границу. Купец благодаря
этому лишается возможности производить дальнейшие закупки,
а бедный ткач лишается заработка и пропитания».‘
Развитие военных действий в Северной Италии препятство-
вало вывозу силезского полотна и через средиземноморские га-
вани—Геную, Триест и т. д.; вывоз же туда силезского по-
лотна обычно достигал по крайней мере шестой части всего
торгового оборота. Стремление силезских купцов хоть сколько-
нибудь возместить потерю Гамбурга привело в первые годы
Х1Х в., по словам одного современного наблюдателя, к замет-
ному усилению вывоза силезского -полотнавТриест гужочм, «так
что можно было подумать почти что о возвращении к средним
векам». 2 Однако активность английских каперов и в Адриати-
ческом море свела вскоре на-нет все эти напрасные усилия.
В 1798 г. банкротство ряда крупных английских фирм, умень-
шение оборотов морской торговли в связи с войнами второй
коалиции и, наконец, холодная зима, вызвавшая исключительно
длительное обледенение Эльбы, привели к настоящему кризису
всей гамбургской торговли.
После опубликования французских декретов, направленных
против морской торговли Англии, в мессидоре 1\/ и нивозе
_\/[ года (2 июля 1796 г. и 2 января 1798 г.), 3 кризис охватил
всю торговлю ганзейских городов. Кризис этот по существу
открывал цепь длинных, тяжелых для германской торговли и
промышленности лет.
Как общие причины, так и сопутствовавшие этому кризису
явления детально освещены в брошюре современного эконо-
миста И. Бюша. 4 Он внимательно изучал состояние гамбургско-
го денежного и торгового рынка на пороге ХПХ столетия и под-
робно останавливался на затруднениях в области морской тор-
говли после 1798/99 г. Он обратил также внимание на резкий
отлив капиталов и связанную с этим отливом высоту учетного
процента в Гамбурге и других ганзейских городах в последние
годы ХУПП в. После первых серьезных стеснений морской тор-
говли и увеличения риска при отправке судов за море учетный
' МОПЗЁЗЬСГЙСНЁВ, «215с11г.»‚ В. 28, 1894, 5_ 406_
2 5. О. Мейзпег, этаж. Вагзтепипд (1е5 Вге$1‚ Напое|5 йт цапгеп
НтГапзе, Мйтзсп. 1807. 5. 141.
3 Е. Р. Негскэспег, ТЬе сопйпепта! Зумет. ОхГогд 1922, р. 48.
Ргот {Не {то уеагз ог эо ёигйп: штсп {Не |аш о? пйчозче шт; Зп, Гогсе
соте аП {Не шйшезт ехатркгз оГ пйзп-папдеб ргосебиге оп {Не рагт оТ
Ьепйдегаптз оп Нте эеаз.
4 „1. О. Вй зсп, (ЁиезспйспНй-спе Веигтейшпц с1ег ат Епбе без Астиенп.
пипдегтз ептзстапёепеп дгоэзеп Напдевуегшйгтипг, НатЬищ 1800.
125

процент в Гамбурге поднялся до 10-12, что при известной уже
нам зависимости силезских купцов и_ мануфактуристов от
гамбургских банкиров неизбежно должно было гибельно отра-
зиться на положении в оборотах силезской торговли полотном. '
Стесненное положение Гамбурга, таким образом, в свою оче-
редь неизбежно ударяло по горным округам Силезии. Неудиви-
тельно поэтому, что тот же И. Бюш в своем специально издан-
ном коммерческом письмовнике отводит особое место переписке
между силезскими купцами и гамбургскими комиссионерами-
капиталистами. Почти все предложенные им образцы коммерче-
ской корреспонденции говорят о том, что. «из наших нейтраль-
ных кораблей ни оди.н не может осмелиться выйти в море», что
торговые операции суживаются в связи с отсутствием с-вобод-
ных денег и кредита. 2
Но худшие времена для силезской полотняной промышлен-
ности были ецце впереди: занятие датчанами Гамбурга в 1801 г.
и последовавшее в 1803 г. занятие французами Ганновера во-
обгце быстро покончили с тяну-вшимися почти непрерывно с
фридриховских времен «счастливыми торговыми отноше-
ниями».
Падение силезских полотняных промыслов началось, следо-
вательно, еъце до позорного краха старой прусской монархии и
было в дальнейшем только ускорено Тильзитом. 4 Первый
действительно серьезный удар, от которого силезокая полотня-_
ная промышленность так и не смогла оправиться, был нанесен
ей событиями зимы 1805/06 г., когда трусливый переход Прус-
сии после Ульма и Аустерлица от нейтралитета к прямому союзу
с наполеоновской Францией 5 немедленно привел к блокаде
германских берегов Англией и к захвату в море значительного
числа немецких торговых кораблей.
трюмы многих из этих кораблей до отказа набиты были си-
лезским полотном, и легко понять поэтому, почему вывоз полот-
на из Силезии быстро сократился и уже в 1805/06 г. с 6 млн.
1 3. С}, Вйзсп, Зётйнспе Зспгтеп, “деп 1813—1816, В. ЧП.
5. 317-318.
2 1ЬЕ‹1., В. УИК, 5. 49 («Бег ргакйзспе НатЬигдйзсйе Вг3е15Ъе11ег Ейг
Каипеите»).
3 О. ОЙНСЬ, ор. с11.. В. П, 5. 319.
4 Мы не можем поэтому согласиться с мнением новейшего историка
периода континентальной блокады Гекше-ра. Последний утверждает (ор. сЁЬ,
р. 316), что «широкоизвестная нужда силезских полотняных ткачей, так
трагически описанная Г ауптмаиом», началась именно в связи с периодом
континентальной блокады. На деле она началась раньше 1806 г., на пороге
ХЁХ столетия.
5 Заключенные Гаугвицем Шенбруннский и Парижский договоры о
союзе с Францией (15 декабря 1805 г. и 15 февраля 1806 г.).
126

тал. спустился до 2.5 млн. Поскольку сжатие внешнего рынка
для силезского полот-на совпало по времени с неурожаиными
годами, оно несло с собой в°горные округа Силезии все ужасы
голода и полного разорения.
Ненастное лето 1804 г. «уничтожило все надежды сельского
хозяйства»: ' крестьяне не сняли с своего поля и 3/4 посеянного
ими зерна! Уже в августе цены на хлеб стали повышаться и
осенью повсеместно в горных округах достигли 5 тал. 2 за шеф-
фель. Зимой 1804/05 г. цены на хлеб еще более поднялись и к
весне 1805 г. в горных округах достигли чудовищной цифры —
8—9 тал. за шеффель. Летом 1805 г. накануне снятия нового
урожая шеффель ржи продавался на рейхенбахском рынке по
01/2 тал.
Поскольку урожай 1805 г. был ниже среднего и принес толь-
ко относительное облегчение, зимой 1805/06 г. цены на все про-
дукты питания в горных округах стояли попрежнему высокие:
в январе 1806 г. шеффель ржи стоил не менее 6 тал., а шеф-
фель главного продукта питания ткачей—картофеля—2 тал.,
в то время как в обычные годы он стоил не более 24 згр.—
1 тал. 2 згр.
Журнал «5с111е515с11е РгоЧ1п21а|-В1ёЁ’(ег» неоднократно воз-
вращался к вопросу о голоде в провинции. В марте 1805 г. он
давал советы относительно изготовления дешевых супов для
бедняков дерев-ни,3 а в июне—относительно приготовления
хлеба из мороженой картошки‘ и одновременно говорил об
исключительно тяжелом положении силезских крестьян.5
Неудивительно, что уже осенью 1804 г. в горных округах
снова было неспокойно. В конце сентября крестьяне ряда лежа-
щих вокруг Хиршберга селений — Грюнау, Штраупиц, Куннерс-
дорф—потребовали уменьшения повинностей и, не добившись
ничего, отказались их нести. 2 октября в Хиршбергский округ,
как в 1796 г., двинуты были карательные воинские части, нахо-
' А. Наппйпд, ор. сЁЬ, 5. 28.
2 СМ- СВОДКИ в «ЗРВ». Средняя цена пшеницы в январе 1804 г.
3 тал. 20 згр. за шеффель; в январе 1805 г.—5 тал. 13 згр.; в январе-
1806 г.—6 тал. 11 згр.; ржи—соответственно—2 тал. 5 згр.; 4 тал.
5 згр.; 5 тал. 26 згр.
3 «ЗРВ», В. 41, 1805, 5. 272 (<‹5ирреп.-Не2ер(е, те $о1сЬе аиЕ дет
Ьапёе Гйг Агте ]е‹1еп Вогтез ейпеегйстей шегоеп кбппеп»).
4 «ЗРВ», В. 41, 1805, Не б («Апшейэипд аиэ егГгогепеп КаттоНе1п ейп
шотэсптескепоез Вгог 211 Ьаскеп»).
5 1Ьйс1'. («Ваз вееепшёгйде {пеиеге ЛаЬг йп ' Вещаепипд аи? деп
гоьойзатеп Ьапдзтапп»). О голоде и неурожае 1804/05 г. см. статью:
С. Е. 5 сЬйс |‹, Вйе Мйпйзтег Зтгиепзее, Ноут шк! Зтейп йп йпгег
Вегаепипд 2и ейпапдег ипс! 211 деп Мошыёпбеп йгп 1. 1790—1792 ипс!
1804—1805, «АЬпапашпдеп дег Эсыез. Спеэ. Г. чай. Сипиг», 1864.
Н. 1, РЬ. 11151. АЬЬ, 5. 48). В неурожайный год в Силезии продавали в
корзинках детей! 127

‚дившиеся под командой все того же Гнейзенау, успевшего к
ЭТОМУ времени стать ПОАКОВНИКОМ. ВМЕСТЕ С НИМ отправился В
‚горные селения и специальный королевский комиссар, по при-
казу которого «зачинщики» были и на этот раз прогнаны по не-
скольку раз сквозь строй. 1
Ближайшие годы не принесли силезской полотняной промыш-
ленности никакого облегчения.
После Иены и Ауэрштедта вся Силезия в целом и ее горные
текстильные округа в частности стали на долгое время театром
военных действий, а затем объектом военной оккупации со сто-
роны французов.
Уже в конце 1806 г. армия Жерома Бонапарта вторглась в
Силезию, причем после капитуляции Глогау (2 декабря 1806 г.),
а затем и Бреславля (2 января 1807 г.) военные действия пере-
несены были непосредственно в горные округа и здесь принесли
населению неисчислимые бедствия. Кровопролитная борьба
велась в течение ряда месяце-в за обладание отдельными горны-
ми силезскими городами и крепостями (Швейдниц, Козель,
Глатц, Нейссе) и не прекращалась вплоть до заключения Тиль-
зитского мира. Однако и после окончания военных действий
французские войска елце долгое время—вплоть до декабря
1808 г.— продолжали подвергать Силезию всем бедствиям воен-
ной оккупации. Реквизиции, контрибуции, вмешательство в эко-
номическую жизнь населения—все пришлось теперь пережить
силезскому населению. пока последние французские солдаты не
покинули провинции. 2
Но и мирные времена не принесли Силезии значительного
облегчения. «Силезия находилась тогда в тяжелейшем положе-
НИИ,—— писал В СВОИХ ВОСПОМИНЭНИЯХ прусский ЧННОВНИК БСГС‘
3
.лин, осо-бенно отмечая потери, связанные с разорением экспорт-
но-й полотняной промышленности провинции —полоожение част-
ных лиц было ужасно. Помепцики были разорены контрибуция-
ми, принудительными поставками... владельцы государственных
бумаг не получали процентов и боялись даже потерять самые
капиталы... Фабрикант в связи с отсутствием сбыта был вынуж-
ден отпустить своих рабочих. Купец же или не продавал ничего,
или торговал в кредит...»4
‘ См. 1. К. Негьзт, Спгопйк бег 51.2181 Нйгзстэегц, Нйгзспьегд 1849,
5. 259.
2 Выпавшие на долю Силезии военные издержки исчислялись суммой
в 180 млн. франков. К этому следует прибавить военные налоги в сумме
30 млн. франков и расходы по содержанию 80 тыс. французских солдат
(Ег|ег‚ «Вйе зстез. Уотззйттипд йп деп Дапгеп йппегп “деоегдеЬигг
Ргеиззепз», Ьри. 1910, 5. 214).
3 Н. ч. ВедиеНщ Вепкхуййгёйдкеййеп, ВЫ. 1812, 5. 136.
4 1ЬШ., 5. 169 1. См. \›\/. Ег1ег, ор. с11.‚ 1-р2. 0155. 1910, 5. 136.
128

Докладные записки и письма виднейшего чиновника. провин-
ции—в будущем ее обер-презипдента—-фон Меркеля позво-
ляют хорошо судить о том тяжелом положении, в котором очу-
тилась Силезия в 1808—1810 гг.: по сравнению с 1806 г.
экспорт товаров уменьшился к 1810 г. больше чем на 6 млн.
тал. Наиболее чувствительно военная разруха ударила по
текстильным промыслам. Вывоз полотна из Силезии упал к
1810 г. не меньше чем наполовину.‘ К 1816 г.‚ снижаясь из
года в год, общий экспорт «полотна из Свилезии снизился до
1 млн. тал. (и это при понизившихся с конца ХУЁП в. чуть ли
не на половину ценах. на полотно .на мировом рынке!) 2
Провозглашение континентальной блокады Наполеоном не
могло, разумеется, ск-олько-нибудь серьезно изменить к худшему
и без того тяжелое положение силезской полотняной про-
мышленности. Уже до Берлинского декрета Наполеона и до
Тильзита почти невозможно было вывозить полотно из Пруссии
в колонии. Наряду с каперами на морях приходилось теперь
считаться и с французскими таможенными чиновниками и с за-
‘градительными отрядами; фактически занятие французами
Ганновера означало смерть для экспортной силезской промыш-
ленности. Экономические мероприятия Наполеона только окон-
чательно унтичтожили надежды силезских купцов и мануфакту-
ристов.
Их руки теперь были совершенно связаны распоряжениями
французских властей, заставивших прусское правительство уже
вскоре после Тильзита создать особую «комиссию по приведе-
нию в исполнение условий заключенного с Францией мирного
договора».
Комиссия эта уже в марте 1808 г. сообщала бреславльско-
му купечеству о том, что каждый купец, желающий вывезти свои
товары, обяза-н будет впредь выбирать у местного французского
консула или интенданта особые «свидетельства о происхожде-
нии» -— «СЕГЙЙСЗЁЗ СГОГЁЗЁПВ».
Получение этих свидетельств обставлено было рядом исклю-
чительных трудностей. Купечество обязывалось, во-первых,
предварительно получать из магистрата удостоверения о том,
что данный товар не английского происхождения; во-вторых,
указывать точно число мест, вес и цену товара; в-третьих, пред-
ставлять в местные акцизные бюро сведения о том, какие воз-
чики или какие суда будут использованы при вывозе; и нако-
нец, в четвертых, вносить залог, равный -по величине стоимости
подлежащего вывозу товара. Залог этот позднее возвращался
1-0. Ьйпке, 2иг Кейзе без Кбпйдз Рг1е6г3сЬ-Й/11Ье1т П! пасЬ Зсыезйеп
1810, «Шзспгм, В. 39, 1905, 5. 108 Н.
2 Н. Респ пег, Щийзспанзеезспйспйе, 5. 538.
9 г. в. кап 129

экспортеру, но лишь после получения от французских властей
извещения о прибытии товара к месту назначения.
Хотя торговцы полотном и были вскоре освобождены от
обязательства вносить залог, нетрудно, разумеется, понять,
как была тяжела для них эта введенная французскими властями
принудительная регламентация торговли. После установления
континентальной блокады от этой регламентации не ускользали
даже аи те товары, которые предназначались для сбыта внутри
страны: и в этом случае французские власти упорно требовали
от силезских купцов обязательного заполнения и визирования в
консульствах и интендантствах особых сопроводительных форму-
ляров.‘
«Будучи совершенно лишены дел, мы чувствуем теперь боль-
ше, чем во время войны, горькие времена»,2-—писали в Брес-
лавль в связи с этим банкирскому дому «Эйхборн и Ко» его
клиенты из горных округов Силезин уже вскоре после заключе-
ния мира.
«Всякая торговля должна прекратиться,— вторили им голоса
других силезских’ купцов, указывавших одновременно на рост
недовольства в горных селениях.— Что станет с нашими
ткачами, если в связи с подобными стеснениями никто не смо-
жет продолжать закупки? Голод н лишения толк-нут этих людей
на самые отчаянные поступки, поскольку они терпят уже боль-
шие бедствия в связи с недостатком и вздорожанием пряжи и
сильно ворчат вследствие этого». 3
«5с111е515с11е Ргоу1п21а1-В1ё11ег» отмечают всё прогресси-
рующее свертывание производства. «Никогда раньше не был так
крепко закрыт большой канал для сбыта силезского полотна и
других с-илезских товаров через Гамбург и Штеттин в Испа-
нию, Португалию и Америку, как сейчас,— читаем мы, чнапри-
мер, в январской книжке журнала за 1808 г.— Не только тор-
говля в Силезии, но торговля многих провинций, даже почти: всех
стран находится в настоящее время больше чем когда-либо в
тяжелом положении». Несколько раньше, в октябре 1807 г.,
тот же журнал-отмечает в качестве «оживляющего обстоятель-
' К. Маитапп. Ше Копйпепшзрегге йп Зсыезйяеп, Ыедпйи 1920,
5. 32-36.
2 К. Ейспьотп, ор. сём, 5.172.
3_1Ы‹1.‚‚5. 171 (письмо хиршбергских купцов в мае 1808 г.). Согласно
отчетамв «$Р'В»‚ средние цены на пряжу (в талерах за 1 шок) колебались
в Силезии в годы континентальной блокады следующим образом:
1806 25-33
1808 37-41
1810 46-58 `
1812 32-38
1814 28—32

ства» для торговли и промышленности Силезии прибытие из
России и Молдавии торгового каравана, состоявшего в обхцей
сложности -из 244 телег! 1
Этот почти полный разрыв привычных связей с колониаль-
ным рынком не мог не подкосить полотняные промыслы Силе-
зии, производившие, как известно, главным образом грубые
сорта полотна и пустившие леишь совсем слабые корни на внут-
реннем германском рынке. Да и здесь, на родной германской и
прусской почве, изгнанные из далеких заморских колоний по-
лотняные ткани Аандсхута и Шмидеберга не могли теперь найти
постоянный ›и сколько-нибудь прочный сбыт. И на этом внут-
реннем рынке, суженном малой покупательной способностью
разоренного наполеоновскими войнами населения, этим тканям
приходилось теперь вести упорную борьбу не только с полотня-
ными тканями других стран, но и с более дешевым ситцем.
П. ПЕРВЫЕ ШАГИ СИАЕЭСКОЙ ХАОПЧАТОБУМАЖНОИ
ПРОМЫШАЕННОСТИ
Под влиянием континентальной блокады значительно расши-
рилось производство в Германии хлопчатобумажной ткани.
Берлинский и особенно Трианонский декреты Наполеона, устра-
нявшие с внутреннего рынка германских государств английские
товары, способствовали созданию ряда крупных текстильных
предприятий на Рейне и в Саксонии и дали толчок развитию
здесь механического хлопкопрядения. Ряд монографий и, в част-
ности, известное исследование Альбина Кёнига по истории
саксонского бумагопрядения подробно рассказывают нам о том,
как быстро после 1806/07 г. росло здесь число механических
вере-ген и отдельных фабрик. 2
В соседней с Саксонией прусской провинции Силезии произ-
водство хлопчатобумажных тканей началось ехце задолго до
ХЁХ в.: уже гисточънхики ХП/ в. говорят о производстве в
Швейднтице гнаряду с другими сорта1ми ткани и «РЭГСЬЭП». Позд-
нее, в Х\/1—Х\/П вв.‚ производство бумажных «сапеуаз», в
особенности после Тридцатилетней войны, получило также и в
Силезии достаточно широкое распространение.
‘ См. о том же ряд выдержек из «ИеНЦпЗЗЬегЁСЫе дег Вге$1. Кгйеез-
ипс1 Потёпепиаттег», приведенных Науманном в его диссертации
(Ыаитапп, ор. сйг, 5. 47-50).
2 Кбпйд А|Ьйп‚ Вне эёспзйзсне Ваитшопепйпдизпйе ат Епс1е дев
чогйдеп дапгпипёегйз ипс! шёпгепд бег Копйпепшзрегге. Ьри. 1899;
Р. О. ВйНеу, Оеэспйспте ёе-г пйедеггпейпйзспеп Ваитшонепйпдизтгйе, депа
1908; О. Ме е г шей» п, Пйе Ептзтепипц бег Спетпйиег Ваитшопепзрйппегей.
9* 131

Но тем не менее вплоть до начала Х1Х в. расширение произ-
водства бумажной ткани шло в Силезии не слишком быстро: сме-
шанные, полу-бумажные-полульняные ткани вырабатывались в гор-
ных округах довольно часто, в то время как чисто бумажные
ткани—л-ишь в виде редкого исключения. Объяснялось это не
только тем, что в провинции редка и дорога была ехце привоз-
ная, главным образом левантийская, пряжа, .но и тем, что сбыт
миткаля и ситца при ограниченности и узости местного внут-
реннего рынка был тогда значительно затруднен. К 1770 г. в
Силезии насчитывалось лишь 226 ткацких станов, целиком заня-
тых производством бумажных тканей. К 1789 г. их было
уже 519. И это при наличии 22 340 станов для производства
полотна, находившихся в ходу в торных округах провинцгии ко
времени начала французской революции!
К концу ХУП! в.‚ однако, число ручных бумажных станов
все же значительно возросло и к 1800 г. поднялось до 3347.‘
И если в 1770 г. лишь 13% всех станов занято было производ-
ством бумажной ткани, тов 1789 и 1800 гг. процент этот
соответственно поднялся до 2.2 и 11.2. Таким образом, в первые
годы ХЁХ в. хлопчатобумажное ткачество играло уже заметную
рол-ь в текстильных промыслах Силезии. 2
Бумажная ткань производилась не на местном, а на привоз-
ном сырье. До начала ХЁХ в. только сравнительно небольшое
количество хлопка превращалось в пряжу в самой провинции,
так как при ручном прядении хлопка ТРУДНО было получить
тонкие, лучшие сорта пряжи, ранние же опыты введения меха-
нического прядени-я не давали желательных результатов. 3
Готовая пряжа, шедшая в Силезию с юга из Аеван-га через
Триест и другие портовые города Средиземноморья или с севера
из английских колоний через га-нзейские города, обыч-но кон-
центрировалась в руках немногих крупных торговцев и лишь от
них через ряд промежуточных звеньев попадала в руки непо-
средственного производителя. Ткачи-кустари не могли покупать
хлопчатобумажную пряжу у местных крестьян на еженедельных
рынках и именно вследствие этого были в большей зависи-
мости от торговцев-капиталистов. Для «покупной системы»
здесь с самого начала почти не оставалось места екце и потому,
что ткач-кустарь при узости местного внутреннего рынка мог
' «ЗРВ». В. 34, 1801, 5. 554 («2изтапс1 без Раьгйкшезепз йп Зстезйец»).
2 «ЗРВ», В. П, 1790, 5.543; см. Рганпе, Вйе Техшйпаиыгйе йт
Ч/‘йгтвспагйыеьеп Зсыезйепз, ТйЬ. 1905; Резтзсьгййт 2. 29 Наиртчегзатшшпд
Веитэсп. Ппдепйеиге, Вгез1аи 1888. '
3 Н. Кбтег, „Вйе Ваитшопепврйппегей йп Зсыезйеп Ьйз шт ргецзз.
ёоёшезеш чоп 1818, Вгеэ1аи 1904, 5. 37 Г. (см. об этом дальше, гл. Н’.
).
132

вообще решиться на производство бумажной ткани, лишь зара-
нее сговорившись с определенным покупателем. Ни о какой от-
делке полуготовой ткани сам-им ткачом при этом вообще не
могло бьггь и речи, так как даже самые простые и дешевые
сорта (ЗЫГЁЁПЕЗ) могли получить сбыт лишь после особо
тщательной, возможной только в условиях крупного производ-
ства отделки. '
Все эти причины вместе взятые и обусловливали в области
бумажного производства Силезии существование иных, чем в
области производства полотна, отношений между непосредствен-
ным-и производителями—ткачами и купцами-капиталистами.
Выдача пряжи на выработку (капиталистическая ра-
бота на дому) очень рано получила здесь значительно 66 ль-
ш е е, чем в полотняном производстве, р а с п р о с т р а н е н и е.
Нам приходилось уже упоминать в другой связи о Фридрихе
Сатдебеке —'крупнейшем предпринимателе-мануфактуристе Рей-
хенбахского округа. Роль, сыгранная им в области силезокого
хлопчатобумажного производства, была вполне аналогична той
роли, которую сыграл в области производства полотна уже из-
вестный нам Петр Хагзенклевер.
Фридрих Садебеяк родился в 1741 ‘г. в семье бедняка кожев-
ника и после ряда лет горькой нужды «вышел в люди»,сколачи-
вая деньгу -на перепродаже ткачам Рейхенбахского округа льня-
ной пряжи.” В 60-х годах ХУНЁ в. он то-ргует уже в Рейхен-
бахе самыми различными товарами (кожей, юфтью, ворванью
и др.), продолжая в то же время закупать у местных ткачей
полотно для перепродажи. С 1771 г. он начал ввозить из Вены
и Триеста хлопок и пряжу и вскоре возглавляет целую армию
прядильщиков (до 6 тыс.) и ткачей (до 2 тыс.).
По словам его биографа, редко проходила неделя без того,
чтобы -на двор Садебека не прибывали целые транспорты с
хлопком, за ко-торы-м в свою очередь съезжались в Рейхенпбах из
различных, подчас отдаленных районов, особые посредники-
раздатчики (АиэдеЬег). Последние, забразв у Садебека хлопок,
раздавали его затем для чесания и изготовления пряжи по де-
ревням и селениям Силезии. В одном только Глатце та-ких свя-
занных с рейхенбахскнм богачом контрагентов было до пяти,
вокруг же Штрелен — даже до двадцати. Приезжая за новой пар-
тией хлопка, раздатчики при-возили с собой готовую пряжу,
которую Садебек затем и раздавал ткачам окружавших Рейхен-
бах селений-Петерсвальдау, Аанге-нбилау и др.
' С. ЗсЬ тоНег, 2иг Оезспбспте бег ёеитзспеп Къейпдешегьс
йт 19 дать, НаПе 1870, 5. 513.
_ 2 «$93». В. 37, 1803, Не 5; О. Ч! ейзэ, Рг. Заёеъеск, Зсыез. ЬеЬепз-
Идет, В. П, 3. 125-132. _
188

Отделка полуготовых тканей целиком сосредоточивалась в
руках предприимчивого мануфактуриста: уже в 1787 г. он
открыл самую большую в провинции белильню, работавшую на
каменном угле и дававшую 20 тыс. кусков готовой ткани в год.
К 90-м годам Х\/1Н в. Садебек располагал уже миллионным
состоянием и, как настояъций паук, раскинул свою сеть далеко
вокруг Рейхенбаха. О-н не менее энергичен, чем Хазеньклевер, и,
по словам его биографа—современника Тиде, «сам прочиты-
вает, диктует, подписывает каждое письмо св-оей охватывающей
весь свет корреспонденции... И сам просматривает каждый счет.
Он знает уже хорошо, что «время — деньги», и вследствие этого
говорит и рассуждает торопливо...»
В 1802 г. -на Садебека работало больше 900 ткацких станов,
и он продал больше 25 тыс. кусков ткани. По словам его био-
графа-панегириста, он был настояьцим «благодетелем для всей
местной бедноты», поскольку приучал детей бедняков к труду с
самого раннего возраста. Дворец-дом Садебека в Рейхенбахе был
безусловно лучшим в городе, и именно в нем происходили в
1790 г. совещания прусских и австрийских дипломатов и разре-
шались все спорные вопросы, связанные с австро-турецкой кам-
пантией (Рейхенбахский конгресс 1790 г.). Глядя на портрет ста-
рого Садебека, трудно поверить, что этот благонамеренный,
аккуратно одетый господи-н в пудреном парике когда-то бегал
босиком по деревне!
Журнал «ЗСЫеЗЁЗСЬе Ргоу1п21а1-В1ёЪ1ег» в 1802 г. образно
описывал отношения, существовавшие между рейхенбахскмм ка-
питалистом и рабочими его широко раскинувшейся мануфак-
туры:
«Аангенбилау, Петерсвальдау и Эрнсдорф находятся благо-
даря торговому обороту в теснейшей связи с городом (т. е.
Рейхенбахом). Благодаря этому возникает постоянный прил-ив и
отлив туда и обратно. Как только деревенский ткач заканчивает
за станом свою работу над куском ткани, он спешит с этим
куском в город для сдачи. Город, расположенный на песчаном
холме, похож вследствие этого на настояхций муравейник, к ко-
торому и от которого тянутся многие пути, заполненные этими
маленькими насекомыми. Вместо белых яичек, которые обычно
муравьи таскают в разные стороны во рту, ткач несет на спине
свой мешок. Он приходит в город с ношей и с ношей же уходит
из города назад, так как вместо готовой ткани берет теперь с
собой бумажную пряжу».-1
Все три упо-мянутыхвыше селения—и Аангенбилау, и Пе-
терсвальдау, и Эрнсдорф—тогда ехце не были центрами исклю-
1 «ЗРВ», �B�� 36, PM�� м? 2, 5. ���� П.
134

чительного производства бумажных тканей. какими они стали
позднее. Попрежнему здесь вырабатывалось екце главным обра-
зом полотно, наряду с ним к концу Х\/1П в. все большее и
большее место стало занимать производство миткаля и ситца.
Все эти ткацкие селения были тогда достаточно плотно засе-
лень!‘ и успели уже утратить свой былой крестьянско-деревен-
ский облик. Весьма характерно, что в Аангенбилау, например,
к концу Х\/1П в. числилось до 5698 жителей, в то время как
число собственно крестьян-хозяев здесь было совсем неболь-
шпм—439 (67 крестьян, 101 огородник, 361 домовник).2
Всего тогда в селении числилось 557 домов, но в них стояло
уже больше тысячи ткацких станов. Имелось 15 белилен,‘ и об-
хцее количество изготовляемой ткани (и полотна, и ситца) равня-
лось 36182 кускам-в два с четвертью раза больше, чем в
1792/93 г. (16 324 куска).
Почти в три раза возросло за последние десять лет ХУЁП в..
также и производство ткани в соседнем с Аангенбилау селении
П е т е р с в а л ь д а у: с 16 027 кусков в 1792/93 г. оно подня-
лось до 41836 кусков в 1800 г. 3 В 1785 г. в этом последнем
селении было 233 дома и насчитывалось 2887 жителей, причем
и здесь число собственно крестьянских дворов было относитель-
‘но очень невелико. 4
Купечество Рейхенбахского округа быстро богатело, а сам
город Рейхенбах— резиденция Садебек.а—из бедного поселка,
каким он был в начале ХУПЁ в.‚ быстро преврагцался в один
из крупнейших промышленных городов Силезии. Грубое по-
лотно уступало здесь место различным сортам хлопчатобумаж-
ной ткани. Уже в 1791 г. Шуммель, путешествовавший по про-
винции, отмечает производство в Рейхенбахском округе, помимо
«Рагспепте», е1це и «Мепыапе», «Моппепиецг», «Зспегреп»,
«Сгооп- ипб На1Ьга$с11е».5 В Петерсвальдау и Аангенбилау, в
частности, все эти сорта полульняной и бумажной ткани выде-
лывались кустарями уже в конце ХУН и начале ХУПН в. 5
ем не менее, несмотря на это относительно быстрое распро-
-—_.___
' По словам одного современника. плотность населения в Рейхенбах-
ском округе уступала на континенте Европы только плотности населения в
одной Аомбарднн («5РВ», В. 36, 1802). В Аомбардни в 1800 г. приходи-
Ёосьзйс; 4900 человек на одну квадратную милю (1. 219 К и гас 11, ор. с11:.,
2 Р. А. 2йттегтапп, Вейгёее, В. У.
3 «$133», В. 36, 1800.
4 Ме у е г, СопуегзаЫоп-Ьехйкоп, 1850, АЬЪ. Н, В. 3. В 1785 г. в Пе-
терсвальдау насчитывалось 66 крестьян, 84 огородника и 2727 домовников
и кустарей.
5 1. О. 5 с п и т те], Нейзе дигсп 5с1ч1е51еп‚ Вге51аи 1792, 3.. 297-298.
1882 @��� 15 Ёттегз, Оезстсте без Огтеэ Рефегзшщааи, Нейспепьасп
135

странение в горных округах производства бумажных тканей
и наличие к началу ХПХ в. селений, переходивших уже цели-
ком к производству миткаля и ситца, .в Силезии в годы
континентальной блокады не наблюдалось
во-все того бурного подъема, который можно было
наблюдать в ряде других областей Германии, в частности в со-
седней с Силезией Саксонии.
В Саксонни в районе Хемница в 1804—1810 гг. в ходу бы-
ло уже до 900 дженгни и до 200 тыс. механических веретен.‘
В 1811 г. там имелось уже несколько предприятий, специально
изготовлявших прядильные машины, а после 1812/ 13 г. и
появления первых мюль-машин не стало слышно уже вовсе ни
о деревенском ‘веретене, ни о самопрялке; ручное прядение
хлопка было совершенно ликвидировано. 2
«Всего этого развития нельзя было заметить в Силезни»‚—
меланхолически подчеркивает Рёмер, историк местной хлопчато-
бумажной промышленности, поставивший своей целью показать,
почему ткачи полотна не смогли с началом кризиса перейти
‘прямо к производству бумажных тканей и почему вообще столь
медленно двигалась навстречу техническому перевороту не
только полотняная, но и хлопчатобумажная промышленность
Силезии. 3 Сам Рёмер, понятно, видит причины этого характер-
ного замедления в развитии силезских текстильных промыслов
все в том же недостатке «предпринимательского духа»
(Нтегпептипдздейзг), на отсутствие которого, как мы увидим
дальше, так часто ссылались отдельные представители буржуаз-
ной исторической науки, и в частности Зомбарт. Рёмер много
говорит о предпочтении, оказываемом в ущерб хлопчатобумаж-
ным тканям полотну; горько жалуется на политику губернатора
провинции графа Хойма и ищет конечную причину задержки в
развитии силезской хлопчатобумажной промышленности в поли-
тике прусского правительства.
Несомненно, политика поощрения производства ручной
льняной пряжи и полотна, проводившаяся прусскими властями
во второй половине ХУПП в. и весьма понятна-я в провинции,
где основная масса дворянства торговала льном и была тес-
нейшим образом связана с торгующими льняной пряжей куп-
цами-оптовиьказми, должна была оказывать неблагоприятное
влияние на развитие молодой силезской хлопчатобумажной
промышленности. Но не отдельные мероприятия губернаторов и
министров способны были задержать здесь технический про-
‘Меегшейп, ор. сак, 5. 20.
2 ПЬЮ. 8, 36.
3 Н. 126 тег, ор. сй.‚ 5. 2, 47.
136

гресс, Специфические феодальнокрепостнические условия, кото-
рые предопределяли в конечном счете консервирование старых
производственных отношений в области полотняной промыш-
ленности Силезии, мешали развитию в Силезигт и механиче-
ского бумагопрядения. Кроме того отсутствиесвободных капи-
талов не давало возможности даже наиболее предприимчивым
и относительно богатым силезским мануфактуристам итти по
пути своих рейнских и саксонских конкурентов и открывать
после 1806—1807 гг. свои собственные механические бумаго-
-прядильни.
Садебек, например, уже в первые годы Х1Х в. начал вво-
зить в Силезию тонкие номера английской пряжи, так как гру-
бая ручная бумажная пряжа его кустарей уже не удовлетворяла
потребителей. При посредстве Тиде он сам уже в 1802—1803 гг.
предупреждал читателей «5с111е515с11е Ргоу1п21а1-В1Ё3Ътег» о
грозящей промыслу опасности и сам указывал на единственный
способ для "преодоления затруднений — со з д а н и е к р у п-
н ы х. действующих на водяной си-ле м ех а н и ч е с к и х п р я-
д и л е н Последнее, однако, по его мнению, н е д о с т у п н о
силам отдельного человека и может быть осуще-
ствлено л-ишь при поддержке со стороны государства.
В 1806 г. именно в связи- с отсутствием денежных средств
Садебек обратился к губернатору провинц.ии графу Хойму с
прось й дать ему ссуду для строительства в Рейхенбахе меха-
ничес ой бумагопрядильни, «но получил отказ.‘
Многочисленные документы, сохранившиеся в архиве бан-
кирского дома «Эйхборн и Ко», вполне подтверждают правиль-
ность указаний Садебека на отсутствие достаточных капиталов
как раз в годы, следовавшие за несчастным для Пруссии Тиль-
зитски-м миром.
Резкое сужение де-нежного рынка заметно
было в провинции еще накануне Иены и Ауэр-
штедт а. В 1804 г. прекратились операции по учету векселей
Прусского королевского башка в Берлине и банка «Зеейапб-
ШПЗ». Поскольку, как мы уже знаем, торгово-промышленная
жизнь всей провинции и ее горных округов в особенности чрез-
вычайно сильно за-висела от чужих капиталов, указа-нная фи-
нансовая политика Штейна наносила ущерб также и текстиль-
ным промыслам Силезии.
Уже в начале 1805 г.. банкир Эйхборн писал в Берлин о не-
избежных последствиях указанных мероприятий, подчеркивая,
что «всеобщая нужда в деньгах и помехи в области обращения
звонкой монеты дали себя особенно остро чувствовать в Силе-
‘ «Зстнезйзспе Ьеьепзьйдег», Вд. П, 5. 130.
137

зии и поставил-и н-аше полотняное и шерстяное производство,
так же как и всю торговлю вооблце, в особенно печальное поло-
жение». ‘
К середине 1805 г. учетный процент в Силезии—об этом
можно судить на основании все тех же банковских докумен-
тов—достиг уже 15-202 и продолжал держаться на этом вы-
соком уровне в течение всего 1806 г. Выпуск в этом году в связи
с военными издержками правительства особых бумажных
обязательств государственного казначейства—так называемых
Тгеэогзспейпе, обеспеченных лишь «королевским словом», по-
нятно, мало мог улучшить положение.’ События конца
1806 г.— военный разгром и занятие Берлина победоносной
армией Наполеона, а затем военная оккупация самой Силе-
зии— привели к почти полному параличу хозяйственной жизни
провинции. «Деньги нельзя достать ни подкакое
обес=печениае»‚—.писали в начале 1809 г. бреславльские
банкиры своим клиентам в горнгых округах, указывая
при этом, что учетный процент достиг чудовищной циф-
ры—24.4
Необходимость постоянно изыскивать средства для покры-
тия французской контрибуции также не менее тяжело отража-
лась на состоянии силезского денежного рынка.
Помимо всех этих затруднений, вызванных длительной вой-
ной и пребыванием в провинции оккупационной французской
армии, на силезской хлопчатобумажной промышленности весь-
ма тяжело отрази_лась также и потеря ею после 1811 г., в свя-
зи с русским запретительным тарифом, единственного, сколько-
нибудь доступного для силезского ситца, внешнего рынка. От-
городилось от Пруссии запретительными пошлинами и Вели-
кое герцогство Варшавское. «Ввоз в Польшу всех изготовляе-
мых в Пруссии хлопчатобумажных товаров совершенно запре-
1цен‚—— писал об этом с-воим контрагентам в горных округах
банкирский дом «Эйх-борн и К°»,—— это бедственное явление
обрегкает на бездеятельность наши крупнейшие ситцевые ману-
фактуры». 5
Нельзя забывать также при этом и политику французских
властей, стремившихся, как известно, всеми силами и после
Трианонского дегкрета Наполеона изгнать с герман-ского рынка
колониальные товары. В связи с этим прусское правительство
К. Ейспьогп, ор. СНЁ, 5. 97.
1
21Ь1с1., 5. 107.
3 [Ьйф 5. 111.
‘ 1Ь1с1., 5. 155.
5 1Ь1с1., 3. 207.
138

было вынуждено взимать неимоверно высокие пошлины с при-
возного хлопка и привозных красок.‘
Все эти обстоятельства не благоприятствовали, разумеется,
быстрому развертыванию силезской хлопчатобумажной про-
мышленности в годы континентальной блокады.
Хотя в этой отрасли текстильного производства и не на-
блюдалось того катастрофического падения, которое наметилось
с начала века в области производства полотна, и здесь можно
было наблюдать определенное расширение производства, те м п
ра зв ития силезской хлопчатобумажной промышленности
все же значительно отставал от темпа развития той же
отрасли промышленности в Саксонии и на Рейне.
Далеко не всегда заслуживающие доверия статистические
дан-ные той эпохи говорят даже не об увеличении, а об умень-
шении за годы наполеоновского нашествия и континентальной
блокады общего числа действовавших в Силезити бумажных
станов (с 3347 в 1800 г. до 3056 в 1816 pVq� Разумеется, дан-
ные эти не соответствуют действительности: число ручных ста-
нов и в эти годы безусловно продолжало возрастать; об этом
можно судить прежде всего на основании сведений об отливе
и приливе населения в горных текстильных округах с начала
Х1Х в. В то время как во всех «полотняных» округах Силезии
в 1807—1817 гг. наблюдался определенный отлив населения,
достигавший, например, в Аандсхутском окруте 8.9‘°/о, а в
округе Хиршберга—даже 11.6°/о. в «хлопчатобумажном» Рей-
хен-бахском округе население в 1807—1817 гг. не уменьшилось,
а возросло на 13.4°/о, и плотность населения резко увеличи-
лась: на одну квадратную милю здесь в 1807 г. приходилось
уже до 5286 жителей, в то время кагк раньше, в 1807 и 1778 гг.,
здесь приходилось соответственно 4610 и 3179 жителей. При-
рост населения в Рейхенбахском округе шел гв эти годы много
быстрее, чем в предыдущие, а это, конечно, говорило не об
уменьшении, а об увеличении здесь общего количества налич-
ных бумажных станов. 2
Рост этот тем не менее нельзя сравнивать с соответ-
ствующим ростом хлопчатобумажной промышленности в Саксо-
ь
' Науманн (К. Ыаи тапп, ор. сЁЬ, 5. 38) по этому поводу приводит
следующие данные о высоте пошлин, взимавшихся в Силезии на основании
патента от 10 октября 1810 г.
С центнера (бресл. веса). . - - - - Тал. 3 гр.
Хлопок бразильский - - . - - . - . 108 29
Хлопок левантийскнй - - - - - - - 26 29
Хлопок проч. - - - - - - - - - - - 80 28
индиго . . . . . . . . . . . . . . �*�� ��_�
ошениль - о - - - 273 13
’ 3. 21е1‹иг$сЬ, ор..с11„..304:
139

нии и на Рейне. В Силези-и почти ничего не было слышно о ма-
шинном прядения, а технические усовершенствования в других
отраслях производства в начале Х1Х в. почти не наблюдались.
Мануфактура Садебека, этого крупнейшего капиталиста Рейхен-
бахского округа, не только не развивалась дальше, но, н-аоборот,
в связи с событиями 1806—1813 гг. пришла в значительный
упадок, а позднее распалась. Уже в 1806 г. число работавших
на Садебека станов упало с 900 до 400, та позднее затруднения
в области снабжения хлопком и бумажной пряжей привели «к
почти полному временному прекращению Садебеком торговых
операций. По словам Меркеля, от его предприятия «оставалась
только од-на тень». В связи с падением ценности денег Саде-
бек потерял до половины своего состояния и после заключения
мира так и не сумел подняться на прежнюю высоту. Он умер
в 1819 г., оставив свое сильно пошатнувшееся дело сы-ну. По-
следний вскоре вообще ликвидировал его.‘
Таким образом, насильственное удаление с внутреннего не-
мецкого рынка английского ситца после присоединения Прус-
сии к континентальной блокаде оказалось само по себе недоста-
точным для обеспечения быстрого развертывания молодой си-
лезской хлопчатобумажной промышленности. Для более бы-
строго развертывания этой новой отрасли про-изводства необ-
ходимо было наличие ряда условий, которых тщетно было бы
иск-ать в отсталой прусской провинции. И именно поэтому в
период, следующий за окончанием наполеоновских войн и от-
меной континентальной блокады, силезокому ситцевому п-роиз-
водству приходилось почти неподготовленным вступать в бой
с продукцией более передовых и лучше технически оснащенных
как заграничных, так и германских текстильных предприятий.
Общие условия, в рамках которых сделаны были первые шаги
молодого силезского ситцевого производства, не могли в даль-
нейшем не наложить своего отпечатка на все течение здесь тех-
нического переворота. В Англии -и ряде других, более развитых
областей Германии довольно быстро была уничтожена домаш-
няя организация промышленности и в ближайшее время «ни
изолированный ручной труд, ни мануфактура уже не играли
роли». 2 В Силезии же даже в области более молодой хлопчато-
бумажной промышленности еще долгое время можно было
наблюдать попытки консервирования и цементирования старо--
го способа производства со всеми тяжелыми и мучительными
последствиями всего этого для основной массы прядильщиков
и ткачей,
' «8с111ез1эс11е Ьеьепзьйдег», В. П, 5. 131.
2 Р. Ве па егтз, Ьеэ огйейпеэ де 1а цгапбе йпдизтгйе апетапае, Рагйз
1933, р. 490.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
НАЧААО ТЕХНИЧЕСКОГО ПЕРЕВОРОТА
1. ОТСТАВАНИЕ СИАЕЗСКОЙ ПОАОТНЯНОЙ
ПРОМЫШАЕННОСТИ ПОСАЕ 1814 г. И БОРЬБА
С ИНОСТРАННОЙ КОНКУРЕНЦИЕЙ
тставание текстильных промыслов Силезии стало особен-
но заметным после окончания наполеоновских войн. Силез-
с-ким мануфактуристам «приходилось теперь после падения кон-
тинентальной блокады вступать в неравную борьбу с предста-
вителями английского промышленного капитала. Английские
промышленники после 1814 г. заполнили все рьштки европейского
континента продукцией своих фабрик и в то же время не спе-
шили допускать силезские ткани на далекие, заокеанские коло-
ниальиые рынки, захваченные во время наполеоновских войн.
Еще Ранке, сравнивая положение Пруссии до и после заклю-
чения Венского мира, в одной из своих статей отметил, что
«вслед за натиском воинских сил, которыми наводнила нас во
время войны Франция, следовал натиск меркантильных сил со
стороны Англии» ‘.
Действительно, небольшая, ослалбленная длительными вой-
нами, к тому же политически зависящая от могущественной
Англии, Пруссия оказалась после падения континентальной бло-
' кады совершенно беззащитной перед лицом английского кап-и-
тала и должна была покорно открыть свои немногие порты для
английских кораблей.
Все немецкие гавани уже вскоре после Кали-шского соглаше-
ния 20 марта 1813 г. были открыты для английской торговли, и
именно с этого времен-и широкой волной хлынули в Пруссию
._:.—._:
' 1.. ч. Кап к е, Зётнйспе Зспгтеп, Ьр2. 1887, В. 49, 5. 252 («2иг Ое-
зспдсте бег дещзспеп, йпвЬез. бег ргеизэ. Напаевроййк»).
141

и другие германские государства английские миткалти и ситцы.
Только в 1814 г. в Германию было вывезено английских хлоп-
чатобумажных товаров на 3248 тыс. ф. ст., что составило боль’
ше одной трети всего вывоза этих товаров в страны континен-
тальной Европы. Согласно вычислению Ранке, счбыт текстиль-
ных товаров в государства Германского союза приносил тогда
английским каъпиталистам ббльшую прибыль, чем весь экспорт
. Англии в Ост-Индию!
Особенно наживались владельцы британских бумагопряди-
лен. По словам такого знатока хозяйственной жиз-ни дореволю-
ционной Германии, каким ‘бесспорно был Гюлих, «труднее все-
го было удержаться немецким бумагопрядильням...». «Во многих
местах погибла теперь ббльшая часть основанных во время кон-
тинентальной блокады предприятийж’
Английским капиталистам, однако, казалось еще недостаточ‘
ным это завоевание германского ры-нка. Положение веллингто-
новской Англии было таково, что она могла вообще не счи-
таться с интереса-ми отдельных мелких государств континента!
Характерны в этом отношении наглые домогательства лорда
Кестльри, потребовавшего в 1814 г. от прусского посланника
Якоби-Клеста немедленного уничтожения прусских военных
пошлин и пригрозичвшего в противном случае прекратить выпла-
ту обещанных английских субсидий. 2 В то же время английское
правительство не спешило отменить установленные в 1810/ 11 г.,
-в порядке репрессий во времена континентальной блокады,
высокие ввозные и транзитные пошлины на ‘идущее из Пруссии
полотно и всячески препятствовало ввозу силезского полотна
в зависящую от Англии Голландскую Индию. Общую полити-
ку Соединенного королевства по отношению к продукции силез-
ских текстильных округов хорошо определил несколько позднее
тот же лорд Кестльри. Он обратил внимание палаты общин
в 1816 г. не только на экономическую, но и на политическую
сторону вопроса и подчеркнул, что «если хотеть иметь спокой-
ствие в Ирландии, нельзя давать развиваться не-
мецкой полотняной промышленностижз
Положение лишенной всякой защиты силезской текстильной
промышленности после 1814/ 15 г. было тем более тяжелым,
что соседнчие страны после войны принимали всяческие меры
к охране своего внутреннего рынка от иностранных промышлен-
ных изделий и одна за другой затрудняли ввоз в свои пределы
немецких тканей. ’
1 О. СгйНс 11, ор. саг, В. 111, 8. 369.
2 А. 21ттегтапп, Оеэспйсте ёег ргеьдззйзсп-дещзспеп Напое15-
ротйк, 5. 6-8.
3 Рг. 1.151, ЗСЬгШеп, ВЫ. 1933, В. 1, 5. 1053.
142

О русском тарифе 1810 г. здесь уже говорилось. Вскоре после
заключения Венского мирного договора правительство Алек-
с.андра 1 перешло к новому тарифу 31 марта 1816 г.‚ также да-
леко не оправдавшему надежд силезских купцов;‘ тариф этот
в 1819 г. был заменен новым, значительно менее протекционист-
ским, но тем не менее и он имел целью защитить быстро раз-
вивающуюся русскую текстильную промышленность от ино-
странной конкуренции и в дальнейшем препятствовал расшире-
нию силезского экспорта в Россию.
Большие затруднения испытывали силезские купцы также и
в Испании и в Португалии, где после 1814/“15 г. осо-
бен.но сильно сказывалось английское влияние: пошлины в
Испании были повышены на 22°/о,2 а переговоры о торговом
соглашении, начатые еще в 1801 г.‚ ни к чему определенному
не привели.
С Португалией удалось подписать в 1815 г. предварительный
торговый договор, предуоматривавший обоюдное снижение ввоз-
ных пошлин, но этот. договор так и ‘не был ратифицирован в
Лиссабоне, «и в результате с оилезских полотен брались и здесь,
а также и в Бразилии удвоенные против прежжних пошлины!
Во франции после 1815 г. Восторжествовал протекцио-
низм. А в ст р и я также переходила от одного запретительного
мероприятия к другому и распространила ограничения и та-
моженные рогатки на подвластную ей Аомбардо-Венецианскую
область. Н и д е р л а н д ы также препятствовал-и германскому
ввозу и транзиту. Свободно перевозя свои товары вверх но
Рейну, они в то же время установили овои таможенные кордоны
для товаров, идущих вниз по этой реке. 3
Условия для сбыта силезских тканей были,
таким образом, после 1814/15 г.. весьдма гнеблаго-
п р и я т н ы: почти незащищенным силезским мануфа-ктуристам
приходилось отстаивать теперь от иностранной конкуренции
даже свой собственный и без того узкий прусский внутренний
рынок и одновременно вести отчаянную борьбу за те последние
внешние заокеанские рынки, которые оставались у них в руках
со времени высшего расцвета силезской полотняной промышлен-
ности. Не удивительно поэтому, что уже с первых месяцев
1815 г. предприниматели горных округов Нижней Силезии, ‘и в
' С. Вгйп ктапп, Ргеиззйзсне Напдевроййк (чог (1ет 2о11чегейп
ипс! дег ШйедегаигЬаи уог 100 Лапгеп), Ьрг, 1922, 5. 59,
_ ‚ 2550138», В. 71, 1820, 5. 218 (статья бар. Аютвица); см. также
Й. 01111 (211, ор. сЁЬ, В. П, 5. 377.
‘3 Ь. ч. Н ап К е, ор. сЁЬ 5. 254.
143

частности округа Рейхенбаха, особенно заинтересованные в обес-
печении внутреннего рынка от иностранной конкуренции, начали
настойчиво требовать у правительства охранительных меропри-
ятий.
В ‘прусском государственном архиве сохранилось большое
количество подобных докладных записок и жалоб. В вышедшем
в честь столетнего юбилея трехтомном собрании источников
по истории прусского Таможенного союза приведена одна из
них в качестве образца. Это — докладная записка 12 рейхенбах-
ских мануфактуристов, представленная 8 апреля 1815 г. Гарден-
бергу.‘ Рейхенбахские предприниматели горько жалуются прус-
скому министру на то, что английские хлопчатобумажные товары
заполняют внутренний рынок. «Уже ‚не один раз‚— указывают
они,— страдала молодая силезская хлопчатобумажная промыш-
ленность, эта, лишь 50 лет тому назад созданная отрасль п-ро°
мышленности... в настоящее время создается угроза полного ее
разрушения... Угроза ёта-следствие почти беспошлинного
ввоза в пределы Пруссии английских тканей». По прусскому за-
конодательству, английские тжани облагались пошлиной в раз-
мере 8'/3”/о с показанной цены, причем для ввоза иностранных
товаров в Померанию, Бранденбург и Силезию требовалось
еще дополнительно получить специальные лицензии (Разве) от
министерства.
Рейхенгбахские купцы жаловались на излишне щедрую, поч-
ти неограниченную, выдачу этих лицензий, заявляя, что разре-
шение ввозить в пределы Пруссии находившиеся ранее в Г ер-
мании английские хлопчатобумажные товары наносило им боль-
шой ущерб. Кроме того, они указывали, что постоянная выдача
разрешений на ввоз беленых бумажных тканей из-за границы
для печатания их в стране «довела бедствия до крайних
пределов».
Маиу-фактуристы, разумеется, предпочитают в своей петиции
не говорить об уменьшении собственных прибылей и, как обыч-
но в таких случаях, ссылаются ‘на тяжелое положении-е занятых
в их предлтраиятиях рабочих. «Речь идет не о нашем собственном
обогащении,— пишут они министру,—а лишь о том, чтобы не
допустить обнищания большого числа прилежных рабочих и их
семей». Таких рабочих, как указывается в доклад-ной записке,
в Рейхенбахском округе насчитывается приблизительно 50 тыс.,
и именно они «сильнее всего страдают от свертывания произ-
водства».
дд/огдеэспйсте ипё Веегйпаипе без аеигзспеп 2о1|чеге1пз». 1934.
В. 1, 5. 23.
144

Политика правительства, не без ехидства указывают ману-
факту-ристы, на «практике наносит ущерб также и землевладель-
цаем, «для сохранения которых правительство кладет столько
трУдочв», поскольку обнищание рабочих неизбежно заставляет
помещиков нести расходы по оказанию им помощи и под-
держки. 1
Галрденберг ответил мануфактурисгам длиннейшей, состав-
ленной тв фритредерском духе, отповедью. Ссылаясь на интере-
сы потребителей, он подчеркивал, что, по его мнению, «запре-
ты ввоза иностранных изделий не только не необходимы, но да-
же вовсе не обязательно „благоприятны для самой отечествен-
ной промышленности». «С тех пор ка-к ситец благодаря своей
дешевизне,— писал Г арденберг,— стал любимым материалом
для изготовления одежды даже среди низших классов народа,
ограничения, удорожающие этот матер-иал, приняли характер
налога на предмет всеобщего народного потребления». Министр
в конце концов ограничился обещанием принять жалобы пред-
принимателей во внимание при составлении и обсуждении в не-
далеком будущем проекта нового прусского таможенного та-
рифа.”
Тариф этот, обнародованный 26 мая 1818 г., как известно,
мало считался с интересами молодой прусской промышленности,
выдвигая «в качестве принципа полную неограниченную свободу
внешней торговли. _
«Все иностранные товары... могут как. ввозиться в пределы
государства, так и потребляться внутри его»,— указывалось
уже в 5 1 нового закона, устанавлитвавшего лишь самые незна-
чительные таможенные пошлины на импортируемые в прусские
пределы заграничные промышленные изделия. Последние обла-
гались при ввозе пошлиной в '/2 тал. с центнера любого тогвара
и помимо это-го еще особым сбором (УегЬгаиспззсеиег), не пре-
вышазвшим, как правило, 100/0 со средней цены ��P� 6 и 8).
Прусский тариф 1818 г. вовсе не преследовал цели охраны
молодой прусской промышленности от иностранной конкурен-
ции и носил в первую очередь чисто фискальный характер?’
Вследствие этого он совершенно не удовлетворил огромное
большинство текстильных предпринимателей страны. 4
5 2:‘«\/ог3е5с1{1с111е ипс! Вевгйпдипд без деийзспеп 2о11чегеТпз, 1934, В. Ъ
2 1ЬЕ‹1., 8. 26.
3 1.. ч, Капке, ор, сйд, 5. 262 («Вей (Незег АиНаце ЫЕеЬ бег Нпап-
21е||е СЬагаНег чогпеггзспепд»). - '
‘ Шмоллер в своей посвященной тарифу 1818 г. статье отмечает
«Зтигт с1ег Нпедяпйзспеп Каипеийе веден дав Оезей: йт ЬаиТе дег егзтеп
дапгеп пасп с1ет Ег1а5з» («Бег ргеизз. Напбе15- ипс! 2о||3е$е12 чот
26/\/ 1818», Небе, Вг1. 1898). '
по с. в. кап 145

Особенно тяжелым при этом оставалось по-
ложение силезских текстильных промыслов
как полотняных, так и хлопчатобумажных.
Конкуренция Аиглиги на внутреннем германском и прусском
рынках, с одной стороны, и почти полное изгнание дешевых
сортов силезских тканеи с заграничных и, в частности, колони-
альных рынков-с другой, вот тот облций итог, с которым
пришла текстильная промышленность Силезии к 20-м годам
Х1Х в.
Надежды силезских предпринимателей и купцов на улучше-
ние конъюнктуры после заключения мира не оправдались.
«Напрасно отправлял-и они из устьев Эльбы и Везера свои тя-
жело нагруженные корабли, стремясь поскорее воспользоваться
плодами мира»‚— рассказывает о постигшем силезских купцов
разочаровании прусский чиновн-ик Г ейер. «Прекрасный сон о
возвратившихся снова золотых временах» не продолжался
долго! '
Только быстрые, решительные шаги в сторону технического
переворота, только повышение качества силезских тканей при
одновременном их удешевлении могли теперь спасти полотня-
ную промышленность провинции от полного вытеснения и уни-
чтожения.
° Эти обстоятельства в то же время могли обеспечить более
молодому производству миткаля и ситца возможность дальней-
шего нормального развития. .
Одгнако местные капиталисты в течение первых двух-трех
десятилетий ХПХ в. обнаруживали немногим больше «предпри-
нимательского духа», чем раньше.
Отсталая п-русская провинция, несмотря на живительную
грозу революции и штейнагарденберговское законодательство,
етце сохраняла свой старый феодальэно-крепостннческий облик.
К 20-м годам Х1Х в. в Силезии еъце отсутствовали те объцие
предварительные условия, которые одни могли обеспечить тек-
стильным промысла-м возможность более быстрого развития и
перехода сперва к более высоким формам капиталистической
мануфактуры, а затем и к капиталистической машинной ин-
дустрии.
Условия эти отсутствовали здесь в то время, когда в более
развитых соседних странах Западной Европы давно уже шла
коренная ломка старых,_ унаследованных от ремесла организа-
ционных форм и привычных технических приемов.
' «ЗРВ», В. 68, 1818, 5. 456.
146 ���

П. НАЧААО ТЕХНИЧЕСКОГО ПЕРЕВОРОТА В ОБААСТИ
ПРЯДЕНИЯ
Советский историк в связи с недоступностью для него архи-
вов может судить о тех глубоких сдвигах, которые происхо-дили
в первые десятилетия Х1Х в. как в области техники производ-
ства, так и в области организации текстильных промыслов, лишь
на основании далеко не полных, подчас отрывочных и скупых
печатных материалов (статистических сведений, газетных и жур-
нальных статей, описаний и воспоминаний современников).
Сохранились, правда, многочисленные сочинения различных
немецких историков и экономистов, уделявших в свое время
очень большое внимание так называемому «ткацкому вопросу».
Но буржуазные исследователи меньше всего интересовались
вопросами, связанны-ми с самим производством. Объяснения
причин «расцвета -и упадка силезской полотняной промышлен-
ности» они ис-кали, подобно Альфреду Ци-м-мерманну,‘ исклю-
чительно в области внешних чисто конъюнктурных явлений.
В дальнейшем нам придется еще вернуться к трудам эпнгонов
немецкой исторической школы.
Мы познакомимся тогда с общим содержанием многочислен
ных монографий, посвященных судьбам ручного прядения и
ткачества, наводнивших германский книжный рынок в ко-нце
Х1Х в. Однако ни сочинения самого создателя пресловутого
«Ферейна социальной политики» Густава Шмоллера, н-и наи-
более обстоятельная специальная работа, посвященная силез-
ской текстильной промышленности и принадлежащая перу
А. Циммерманна, ни, нагконец, отдельные диссертации их учени-
ков не дают читателям никакой картины технического развития
силезской полотняной и хлопчатобумажной промышленности.
Все эти работы ограничиваются, как правило, лишь поверхно-
стными и общими рассуждениями на тему об отсутствии в гор-
ных округах «предпринимательского духа», об отсталости и
косности местных жителей, о медленном введении технических
усовершенствований н новых организационных форм.
Особенно отчетливо видно пренебрежение к вопросам, свя-
занным с самой теюннкой производства, в монографии А. Цим-
мерман-на. Он имел возможность на основании доступных ему
архивных материалов воссоздатьполную картину технического
перево.рота на силезской почве, „но ограничился анализом торго-
вой и промышленной политики прусских министров и губернато-
ров, всерьез полагая, что именно от этой политики в конечном
‘А. 2йттегтапп‚ визите ипс! \/егЕаН без Ьейпепдешегьез йп
Зстезйеп, Ошепьига и. Ьрг. 1887.
1‹›* 147

счете зависел-и «расцвет и упадок» силезеких текстильных про-
мыслов.
Чуть больше, но тоже недостаточное количество сведений из
истории технического переворота можно найти в специальном
сборнике статей, посвященном развитию силезской промышлен-
ности, изданном еще в 1888 г. союзом немецких инженеров.
Авторы статей зачастую предпочитают отделываться от вопро-
сов иъсторигко-техничеекого порядка. Так, например, Мейснер,
автор статьи о развитии силезской хлопчатобумажной промыш-
ленности, говоря о развитии силезского механического бумаго-
прядения, указывает только; что последнее началось в Силезии,
«видимо, весьма поздно».‘
Так же далеки от понимания важности вопросов историко-
технического характера и более поздний историк силезской
текстильной промышленности Курт фране и ряд авторов от-
дельных специальных монографий рюнфельд, Шуман и др. 2
Говоря о первых шагах механического бумагопрядения, К. фра-
ие, например, ссылается на отсутствие у него соответствующим
сведений, подчеркивая, что «истоки силезского механического
бумагопрядения, поскольку об этом можно судить по имеющейся
литературе, скрыты от наблюдателя».3
Изучение технического переворота в силезской текстильной
промышленности удобнее всего начать с рассмотрения тех сдви-
гов в области техники производства, которые наблюдались в
первые десятилетия Х1Х в.— прежде всего в о б ла ст и л ь н о-
и бумаг оп р я дени я (поскольку первые машины в Силе°
зии, кагк, впрочем, и «повсеместно, «появились именно в этой
отрасли текстильного производства). Мы уже говорили выше,
что во времена Хазенклевера и Садебека действительно на скло-
нах Исполнновых гор прядением занималось все зависящее от
помещиков и закабаленное купцами трудовое население.
Один мало известный стихотворец середины ХУПЁ в. писал
о том, что здесь
Ев эрйппет Мапп шк! ШейЬ, тап зйет (Не Кйпдегп зйпеп.
ВЧе ез ап Етзйдкеп с1еп ЕНегп 3|е1с|1е Ншп,
Вйе йп Оыаззеппей Ьеут шагтеп ОГеп эспшйтиеп
Опа, Ызэ с1ег $тг`ёпп еггйт, пйст чоп дег АгЬей гиЬп. 4
1 «Резтеспгт 2иг 29 Наиргчегзатпп-ипе Пещзспег Ппдепйеиге»,
Вге51аи‚ 1888, 5. 137 П.
2 К. Ргаппе, ор. сйь; Зспитапп, ор." сйЬ; Р. У. Огйпгыа,
Зйгейкэ йп оег эстез. ЬеЗ-пепъ- ипс! Ваитшопепйпоизтгйе, ОгечПзш. 015$. 1920.
К. Ргаппе, ор. сйЬ, 5. 153.
4 Н. Оегзттапп, Вейтгёзе шг Кипигеезстспте Зсыезйепз, Ьр2.
1910. 3. 171.
148

‘И не только в семьях прядильщико-в, но и в семьях ткачей
сидели тогда за веретеном и самопряллкой с‘ раннего утра и до
поздней ночи и старики и дети, а жены ткачей, отрываясь от
жалкого домашнего очага и люльки, также ловили каждую
свободную минуту, для того чтобы получить еще один лишний
моток льняной пряжи.
Не в одной только Силезии, но и в друг-их областях Европы
вплоть до второго и даже третьего десятилетия ХПХ в. задав-
ленные -малоземельем, помещичьнми платежами и ипотеками
бедняки-крестьяне продолжали вручную прясть льня-ное волок-
но... А в это время благодаря изобретениям Харгригвса и Ар-
крайта в соседних, более передовых странах широко распро‘
страиялось машинное прядение хлопка.
Известно, что в области полотняного производства внедре-
ние новой машинной техники и вытеснение ручного труда про-
изошло значительно позднее, чем в" других отраслях текстиль‘
ного производства.
И в области прядения льняного волокна и в области ткаче-
ства льняной пряжи еще и в конце первой четверти Х1Х в.
повсеместно продолжали существовать старые, почти не изме-
нявшиеся столетиями орудия производства и технические при-
емы: прядение на ручной самопрялке, даже на веретене; тка-
чество на ручном деревянном ста-не; беление на лугу на солнце.
Изменение всех этих архаических приемов и механизация про-
изводства полотняной ткани наталкивались повсеместно на
значительные трудности как технического, таЁк и чисто экономи-
ческого свойства.
Прежде всего сами стебли льна, состоящие из большого
числа длинных и гибких волокон, подразделенных в свою оче-
редь на множество мелких волоконец, оказывали уже в первой,
подготовительной к прядению стадии производства упорное со-
противление механическому чесанию, дава-вшему обычно значи-
тельно больший процент брака, чем при старом ручном чесании
на простом деревянном гребне. С другой стороны, и подготов-
ленные волокна льна с трудом поддавались механическому пря°
дению, так как они соединены между собой в длинные пряди
особым клейким смолистым веществом-камедью. Для образо-
вания из этих волокон и прядей непрерывно тянущейся нити
они должны предварительно скручиваться -в ленту розницы.
Однако именно клейкость этих волокон препятствовала скру-
чиванию и тем самым срывала все первые попытки механическо-
го прядения. Лучшие прядильные машины, применяемые с ус"
пехом в хлопчатобумажном производстве, не могли при попытке
их применения в полотняной промышленности вьшрабатья-вать
столь же ровную и тонкую пряжу, как та, которую свивали
149

на веретеие или самопрялке умелые руки п-рядильщицьгкресть-
янки„ _`
и если клейкость льняных волокон мешала механизации
прядильного процесса, то, наоборот, сравнительная грубость и
неэластичность готовой льняной пряжи приводили к срыву
первых попыток изготовить полотно на тех механических ткац-
ких станках, на которых со времен Кромптона с успехом изго-
товлялись хлопчатобумажные ткани.
Несмотря, однако, на все эти технические затруднения, нель-
зя сомневаться в том, что и здесь в области льнопрядения и
льноткачества машины не заставили бы себя так долго падать,
если бы -не существовали дополнительные препятствия уже чи-
сто экономического свойства.
Ко времени появления первых машиэн в других отраслях
текстильного производства, т. е. к концу ХУПП в.‚ полотняное
производство в Западной Европе находилось еще на сравни-
тельно низкой ступени развития и отличалось отсталостью не
только в техническом отношении: темъп в-недрения капиталисти-
ческих отношений в мелкие, разбросанные по всей Европе про-
мыслы был здесь безусловно слабее. Это объяснялось прежде
всего наличием местного сырья и возможностью в связи с этим
для мелких непосредственных производителей——прядильщиков
и ткачей—обходиться в течение долгого времени без покупок
привозных льна и льняной пряжи. Наличие местного сырья пон-
воляло прядильщикам .и ткачам до поры до времени вырывать-
ся из цепких лап продающих или ссужающих сырье мелких и
крупных капиталистов.
В области полотняного производства позднее завершился
процесс первоначального накопления рабочей силы, поскольку
далеко не всюду в мануфактурах достигнуты были те «естест-
венные пралниць! эксплоатации», за которыми, по словам Марк-
са, неизбежно «бьет час введения машин и быстрого с этого
момента превращения рассеянного домашнего ТРУда (а также
мануфактуры) в фабричное производством‘
Преодолеть все препятствия в области техники льнопряде-
ния и льаноткачества удалось только после изобретения Жира-
ром в 1811 г. способа с помощью особых падающих гребней
выравнивать и вытяги-вать льняные волокна в ленту ровницы и
после открытия Джемсом Кэем в 1825 г. способа так называе-
мого «мокрого прядения».2 Ко времени этих двух важнейших
изобретений значительное разложение под влиянием торгового
' К. Маркс, Капитал, т. 1, стр. 364.
2 См. о техническом перевороте в области льнопрядения работу
Е. А.‘Цейтлина, Технический переворот в льиопрядении, Агр. 1936.
150

капитала старых производственных патриархальных отношений
в тех сельских округах, где издавна распространено было руч-
ное прядение льна. сделало вообще возможным торжество
машин также и в области сравнительно отсталого производства
полотняных тканей.
В 30-х годах технический переворот п-ричвел в Соединенном
королевстве к фактическому вытеснению ручного производства
льняной пряжи, к уничтожению кустарничества и сосредоточе-
нию всего производства льняной пряжи в руках немногих нр-
ландских, шотландских и английских фабрикантов. Уже в
1831 г., например, в Аидсе и его окрестностях можно было на-
считать до 19 ькрутпных льнопрядилен, на которых крутилось
уже больше 36 тыс. механических веретен. ‘ К концу 30-х годов
здесь было уже до 40 прядильных фабрик. В Бельфасте первая
механическая льенолрядильня‘ была открыта несколько позд-
нее—лишь в 1829 г., .но вслед за ней одна за другой стали
открываться и в Ирландии крупные предприятия подобного
рода. К началу 40-х годов их насчитывалось здесь уже до 40,
со 155 тыс. механических -веретен.2 В Шотландии к этому вре-
мени имелось уже 183 льнопрядильни, а в Англии — 169. Всего
к концу 40-х годов -в Соеди-ненном королевстве находилось в дей-
ствии до миллиона механических вереген для производства
льняной пряжи, в то время как во всем Таможенном союзе их
тогда было не более 50 тыэс.
Во отсталой прусской провинции развитие механического
производства льняной пряжи по сравнению с Ирландией, [Пот-
ла-ндией и Англией зна-чительно запаздывало.
Правда, уже в 1810 г. один из крупных мануфактуристов
города Вальденбурга, Альберти, получил от правительства
эаку-пленгную в Швейцарии прядильную машину. Аишь после
ряда неудачных попыток удалось ему пустить эту машину
«ШЁГКНСЙ ЁП 1оЬпепс1еп 68118» 3 и в конце концов в ��� г,
ОРГЗНИЗОВЭТЬ ПЕРВУЮ механическую АЬНОПРЯДИАЬНЮ не ТОАЬКО В
Силезии‚ но и вообще «на континенте Европы. Наряду с Аль-
берти опытыс введением прядильных машин в 20-х годах делали
и другие мачну-фактуристы, но им так и не удалось вплоть до
начала 30-х годов добиться ‚каких-либо серьезных результатов.
Об. этой первой СИАСЗСаКОй льнопрядильне мы по существу
3. Шаьгдеп, ТЬе Нпеп Ъгаде, апсйепт апс] тодегп, 1,. 1864, р. 384.
СЫН. Тгъе гйзе о? {Не Шзп Ппеп йпоизтгу, ОхЕ. 1925. р. 318.
3 3. С}. НоНтапщ Уегэцсп ейпег апдетейптеп ОЬегэЕсЬЁ с1ег
зтаайзшйгтэспайтспеп ипа зйШйсЬеп “Пгкипдеп бег Зрйпптазспйпеп йт
Вегейспе без ёешзспсп 2о||чегейп цпс! шпёспзт йт Ргеизэйзспеп Зйааъс
(«Мастазз Нейпег Зспгйгйеп», ВгП. 1847, 5. 149-150).
‘А.
2С.

не располагаем сколько-нибудь достаточными сведениями. Мы
знаем только, что Альберти раньше дРУГих силезских предпри-
нимателей понял значение изобретений Жирара и Кэя и ввел
их на своем предприятии. О том, какие причины обусловливали;
удачу Альберти и неудачу опытов дРУгих силезскгих мануфак-
туристов, рассказывают нам страницы русского современного
«Журнала мануфактур и торговли». Журнал этот, издававшийся
в Петербурге с 1825 г.‚ пристально следил за всеми нововведени-
ями в области полотняного производства и давал своим читате-
лям обстоятельные статьи сведущих лиц о состоянии этого про-
изводства за границей. «Из всех прежних прядильных фабри-к
существует ныне только одна—братьев Альберти,+ читаем
мы в переводной статье инженера Орта, ‘ —но и она даьвно бы
уничтожилась точлно так же, если‘ бы не была изобретенановая
система. Братьям Альберти предстояло в прежние времена
бороться с теми же затруднениями, как и другим старейшим
фабрикантам, но как скоро новая система проложила‘ себе дорогу
в Англию, они поспешили ею ‘воспользоваться, и «ныне их пря-
дильная фабрика есть одна из доходнейших, наиболее процве-
тающ-их и основательжнейших фабрик твердой земли».
Таким образом, только своевременный переход к системе
мокрого прядения обеспечил успех первых силезских фабрикан-
тов. Такой же успех позднее имели и фрей-бургские предприни-
матели Крамста, основавшие в 1832 г. в «местечке Мерц-
Бернерсдорф механическую льнопрядильню. Здание этой не-
большой фабрички сгорело еще в год открытия, но к 1834 г.
было отстроено вновь. Здесь стояло 11 прядильгных° машин
примерно на 500 веретен ги имелась также особая ров-ничная ма-
шилна. 2 . '
«К-рамста также начали по новой системе,— рассказывает
Орт,— в то время, когда они начали, новая система была уже
в Англии в полном ходу, и они приняли ее, а не старую. Пря-
дильная фа-брика Крамста принадлежит к новейшим, и ее не
должно смешивать с прежними». 3
В 1837 г. к этим двум первым льнопрядильным фабрикам
прибавилась в Силезии еще одна новая, открытая купцом К о-
п и ше м в селении Патчкей около Бернштадта. Подобно Аль-
берти и Крамста, Копиш получил от правительства большую
субсидию —6 тыс. тал. Оьн приобрел и пустил в ход 3 прядиль-
ные ватерные машины на 108 веретен каждая, 3 мотовила,
' «Журнал мануфактур и торговли», Спб. 1841, т. НУ, стр. 409
(«О механическом прядения льна»).
2 «$98», В. 96, 1832, 5. 461.
3 «Журналмануфактур и торговли», Спб. 1841, т. 111, стр. 409.
152

1 ватерный аппарат для льна, 1 розничную машину, 1 заправоч-
ную маши-ну. ‘
Почти одновременно с Копишем и Крамста открыли во
Фрейбурге свою вторую механическую льнопрядиль-ню, на этот
раз на 3800 веретен. По словам обозревателя «Журнала ману-
фактур и торговл-и», эта фабрика устроена была «наподобие анг-
лийских, с некоторыми только изменениями, которые заимство-
ваны у братьев Альберти». 2 К концу 30-х годов на этой фаб-
рике у Крамста занято было до 511 рабочих, 3 в Мерц-Верснерс-
дорфе у них имелось тогда уже до 600 механических веретен и
работало до 200 человек. 4
Какие изменения были внесены братьями Альберты в тех-
нику льнопрядения, мы не знаем. Мы знаем только, что закуп-
ленные ими- в Англии машины были улучшены в Вальденб_урге.
Доступ на фабрику Альберти был строжайше запрещен, и
именно вследствие этого тагк трудно было современникам су-
дить об устройстве поставленных у них машин. В дальнейшем
прядильные машины «делались или доканчивались в собствен-
ных мастерских» 5 этих первых силезских фабрикантов.
К началу 30-х годов у Альберти, начавших с тысячи ве-
ретен,5 было в действии уже до 4 тыс.‚ причем на фабрике у
них занято было около 300 рабочих, 78 надсмотрщиков и кон-
тролеров (АиЮеЬег 11пс1 СоптгоНеиге), 8 подносчиков, су-
шильщиков и истопников. 3 конторщика и 15 рабочих в осо-
бых мастерских (шег1‹5’[аЕЁрег5опа1е).7
К концу 30-х годов число веретен у'Альберти значительно
возросло, так же как и число рабочих, доведенное до 468 че-
ловек. 8 К этому времени, кроме указанных четырех механиче-
ских льнопрядилен, открыта была еще одна небольшая, пятая,
механическая льнопрядильня в Нейштадте с 64 веретенами.
«В Германии по сие время весьма мало льнопрядилен, и
большая часть из них поддерживалась до сих пор с большим
трудом,— читаем мы в «Журнале мануфактур и торговли» за
1840 г.—-— Теперь же требование на. механическую пряжу столь
велики, что хорошие фабрики не в состоянии удовлетворять по-
купателей и получают большие барыши. В Силезии г. Крамст
«5РВ», В. 106, 1837, 5. 385.
«Журнал мануфактур и торговли», Спб. 1840, т. П], стр. 134.
«5РВ», В. 113, 1841, 5. 273.
4 О. ч. УйеЬ а пп, ОЬег (Не Уегчопкоттипс; с1ез Ршспзьапез ипд дег
РЛасЬзЬеГеЁШпЁ «Аппа1еп с1ег Ьапашйгйзспайт», В. 1, (1843), З. 104.
5 «Журнал мануфактур и торговли», Спб. 1840, т. ПП, стр. 135.
5 Резтзсптт 2иг 29 Наирйчецгэаттшпд аеигзспег Ппеепйепге, 5. 137 П.
7 «ЗРВ», В. 92, 1830, 5. 170.
8 О. Ч. \’|еЬаЬп, ор. с11.
1
2
3
153

в фрейбурге и гг. Альберты в Вальденбурге прибавили к пер-
воначальным своим заведениям еще другие, так что у них в не-
продолжительном времени будет в движении до 17штыс. веретен,
и гг. Альберти надеются ежегодно прятсть до 1‘/2 миллионов
фунтов льна». ‘ ' ��/�
Всего в Пруссии, согласно данным, приведен-ным в статисти-
ческом справочнике Дитерици, в 1840 г. имелось 8 механических
льнопрядилен с 15844 веретеналми. 2 В ближайшие же годы
число пряддилен в Силези-и увеличилось, так как в строй всту-
пили еще две крупные льнопрядильни, основанные банком
<‹5ее11ап‹11ип3»,—одна в Аандсхуте, другая в Эрдсмачннсдо-рфе.
Согласно далнииым прусской промышленной статистики (беж/ег-
Ьегаоепеп), в 1843 г. в Силезии было уже 8 льнопрядилен:
5 более крупных ев Бреславльском административном округе
с 21871 веретеном и 3 небольшие в Аигницком с 3 тыс. вере-
тен. 3` Всего в 1843 г. в Пруссии насчитывалось 17 льнопряди-
леп с 27 819 веретенами, но попрежнему огромное большинство
их находилось в Силезии.
К 1846 г. число льнопрядилен и верететн увеличилось. В Си-
лезии их было уже до 13, а механических веяретеи-—43 138.
Число рабочих-прядильщиков возросло до 2945. По отдельным
городам и округам более крупные льнопрядильни распределя-
лись тогда следующи-м образом: 4
1 Ч"°”° Число ‘Число
Фаб‘ веретен рабочих
рик
Города
Фрейбург . . . . . . . 2 10212 696
Лаидсхут . . . . . . 1 5604 402
Нейздльц . . „ . . . . 2 1278 135
Округа
бльс . . . . . . . . . 1 2100 260
Вальденбург. . . . . 2 9000 525
Болкенхайн . . . -_ . 1 2264 141
Хиршберг . . . . . . . | 7000 400
Саган . . . . . _ . . 1 4060 275
' «Журнал мануфактур и торговли», Спб. 1840, т. 111, стр. 134.
9 С. Р. Ш. Вйетегйсй, Зтайзтйзспе Ооегзйст бег шйспигзтеп
Оегеггвтёпое без Уегкепгз ипо Уегьгаиспз Зт Ргеиззйзспеп Згаате ипс! йп
с1ет 2о1|чегЬапс1е, Вг1, 1838—1857, В. 111, 5. 316.
3 .1. О. НоНтапп, ор. с1Ё.‚ 5.150.
4 Р. Ж’. Кедеп, ЕгшегЬз- ипо Уегкенгэътатйэтйк без Кбпйдззтаа:
Ргеиззеп, Вагтзйабт, 1854, В. 111, 5. 1608.
154

А общее развитие механического льнопрядения может быть
представлено следующей таблицей:
О
Г Число Число Число
°д"' фабрик } перетек рабочих
1837 5 10 000 —
1840 5 1 1476 —
1843 8 25 007 -—
1846 13 43 138 2 945
1849 10 39 778 2 635
1852 10 40 988 2 855
И все же нельзя считать технический прогресс в области
силезского льнопрядения достаточно быстрым. Механическое
льнопрядение в Силезии развивалось значительно медленнее,
чем в передовых странах Западной Европы. Франция, имевшая
в 1836 г. лишь 6 тыс. механических веретен, уже в 1840 г.
обогнала Пруссию, а к концу 40-х годов располагала 250 тыс.
механических °веретен. Во всем прусском королевстве насчи-
тывалось в 1846 г. ‚лишь 45 тыс. веретен, большинство которых
находилось, как мы видим, в Силезии. Рост ч ис л а вере-
те›н здесь шел в40-х годах исключительно’
медлен но, в начале 50-х годов на время совсем прекратился.
Глубокий кризис охватил процветавшее когда-то полотняъное
производство Силезии.
Несмотря на появление новых механических льнопрядилен,
основная масса льняной пряжи, необходимой для производства
полстна, и в 40-х годах ХПХ в. попрежнему вырабатывалась
руками прядильщиков, число которых достигло к 1849 г. боль-
ше 63 тыс. человек.‘
Согласно вычислениям Дитерици и Редена, только сравни-
тельно ничтожная часть потребной для Пруссии льняной пряжи
производилась в- 40-х годах механическим путем. В 1843 г., как
указывает Дитерици, имевшиеся -в Пруссии 25 тыс. механических
веретегн могли дать максимально 11400 ц. пряжи —ничтожное
количество по сравнению с теми 500 тыс. ц, в которых ежего-д-
но нуждалась государство? Реден со своей стороны пр-иходитк
выводу, что для покрытия ежегодной потребности в льняной
пряже Пруссии необходимо было иметь в 40-х годах не менее
млин. механических веретен.3 Таким образом, вывощы обоих
прусских стгатистиков подтверждают несомненный факт полного
1 А. Ийттегтапп, ор. с11.‚. 8. 420.
2 С. Р. ш. Пйетегй-сй, ор.с11.‚ В. 1\/‚ 5. 519.
3 Р. Ш. Ёедеп, ор. сйЬ, В. 111,8. 1612—1613.
};- ‘д 155

преобладания вплоть до середины Х1Х в. в Пруссии. ручного
льнопрядения над механическим, машинным.
Од-нако домашнее производство неуклонно вытеснялось ма-
шинным. Изделия домашней промышленности не могли конку-
рировать с хлопчатобумажными товарами, с машинной льняной
пряжей, которую во все большем кол-ичестве выбрасывали на
континентальный, и в частности немецкий, рынок не только и
не столько братья Альберти, Крамста и другие силезокие фа-
бриканты, сколько владельцы английских прядильных фабрик.
В области бумагопрядения в Силезиитакже
не наблюдалось быстрого технического про-
г ресса. И здесь внедрение машинного способа производства
на-галткивалось на ряд препятствий и протекаио ецце медленнее,
чем в области льнопрядения.
Как известно, “первые дженни появились в Германии (в Сак-
сонии) ехце в 80-х годах ХУПП ›в.,' а в 1803 г. открыта была
на Рейне первая немецкая бумагопрядильня. В Силезии опыты
механического бумагощрядения делались примерно в те же го-
ды. Егце раньше, чем -на Рейне, в 1793 г., бреславльские ману-
фактуристы братья Тибо поставили у себя на предприятии
110 небольших ручтных дженни. Хотя их попытка не удалась, но
дженни все же заинтересовали силезских мануфактуристов, и
вопрос о пользе или вреде прядильных машин вызвал в конце
90-х годов Х\71П в. в силезском обпцестве и печати оживлен-
ный обмен мнений. Статьи на тему о пользе машин стали по-
являться «на страницах силезских журналов, и одна из них, по-
мелценная на страницах «ЗСЫеЗЁЭСЬе Рг0ЧЁп21а1-В1Ё1ЁЁег», уже
тогда отвечала утвердительно на вопрос: «Выгодно ли или нет
для Силезии внедрение машин для производства хлопчатобу-
мажной пряжи?» 2 '
В первые годы Х1Х в. сделаны были в горных округах
Силез-ии новые попытки механического бумагопрядения: в
Г н а де нф ре й в 1801 г. (две дженни по 40 веретен каждая),
в Миличе в 1802 г., в Хиршберге в 1810 г. (несколько
ручных дженни в рабочем доме). 3 Из всех этих опытов за-
служивает особого внимания попытка крупного силезского по-
мепцътка графа Мальцана завести наряду с небольшой ткацкой
фабрикой (30 механических станков на водяной силе) также
и механическую прядильню и, таким образом, объединить в од-
‘ Ж’. 1. о с Ь т й 1 1 е г. 2иг Ептшйскшп; бег ёеитэспеп Ваитшопйпдизтгйе,
Щепа, 1906.
2 «ЗРВ», В. 22, 1795.
3 См. об этих попытках у Н. Нбтег, ор. ей, 5. 43:‘ К. Ргаппе,
ор. сйъ, 5. 153; Н. Р есппег, Мгтзспайэеезсыспте с1ег ргеиззёзспеп Рго-
чйп: Зстезйеп.
156

них руках и на одном _поле тРУда вое производство бумажных
тканей в целом.
После длительного пребывания в Англии предприимчивый
граф закупил? Берлине розничную машину и 8 прядильных
машин и установил их в своем старом замьке. «Теперь можно
было видеть, как трудятся мирные ‚рабочие там, где рань-
ше пировали рыцари и оруженосцы и где звенели раньше ме-
чи и бокалы»‚—— сообщалось тогда в силезском журнале. '
Ни в период континентальной блокады, ни позднее, в 20-х
годах ХЁХ в., в Силезии ничего не было слышно о новых ‹по-
пытках организации бумагопрядильных фабрик. Грубые сорта
бумажной пряжи попрежнему вырабатывались вручную, глав-
ным образом в районе Рейхенбаха—Швейдница—Вальденбур-
га, где, как и раньше, во времена Садебека, имелась еще целая
армия прядильщиков-кустарей. Более тонкая пряжа попрежне-
му целиком ввозилась из других стран, преимущественно из
Англии. Существовала „только одна механическая бумагопря-
дильня, основанная в 1825 г. в ‘Бреславле местным кап-итали-
стом купцом Мильде. Предприятие это, позднее перешедшее
в другие руки, занимало уже тогда пятиэтажное здание, а
поставленные в нем машины, по свидетельству современника,
«должны были значительно сократить число занятых фирмой
рабочих».2
Тольско в 30-х годах с огромным запозданием по сравнению
с Англией и Францией стало распространяться и в Силезии
механическое бумагопряденлие. По словам Фране, то, что оно
«только весьма поздно нашло себе дорогу в Сдилезии, должно
считаться твердо установленным»: «До середины 30-х годов
ХПХ в. в провинции не существовало других -больших механиче-
ских бумагопрядилен, которые могли бы оказать на производ-
ство какое-либо заметное влиянием”
И в 40-х годах развитие механического бума-
го-прядения в Силезии шло чрезвычайно мед-
ел е нин о: к бреславльской фабрике Мильде, основанной в конце
30-х годов, в 1842 г. прибавились только два предприятия —
фабрика Аингейма в Уллерсдорфе и основанная банком
«Зеепапспипг» фабрик-а в Эй3ерсдорфе_
Эйзерсдорфская фабрика должна была стать крупным, ор-
ганизован-ным согласно последнему слову техники, промышлен-
ным предприятием. Здесь построено было три каменных здания:
пятиэтажное для прядильных машин (на 20 тыс. веретен):
1 «ЗРВ», В. 144, 1806, 5. 536; В. 66, 1817, 5. 542.
2 «Зсгпезйзспе ЬеЬеп5Ьй|с1ег»‚ В, П, 5, 219,
3 К. Ргаппе, ор. сйь, 8,153,
157

двух- и трехэтажные здаъния—для 400 механических станков;
Шестиэтажное под склады, сортировочную и т. д. Все четыре
фабричных здания имели центральное отоплен .
Пданьд «Зеейапбшпа», таким образом, бык немалыми, и
размах строительства по тем временам значительным. Тем не
менее (и это чрезвычайно характерно для Силезии 40-х го-
дов) освоить эйзерсдорфское предприятие не удалосьдаже при
наличии привлеченных банком больших капиталов. Вместо
20 тыс. веретен пущено было в ход только 5 тыс., а в ткац-
ких мастерских вместо 400 работало только 50 механических
станков, действовавших к тому же не на паровой, как предпо-
лагалось, а на водяной силе.‘
По свидетельству Дитери-ци, только три указанные фабрики
напоминали ‘английские «сойоп-ШЁНЗ»; другие же, основанные-
в середине 40-х годов, зачастую являлись лишь «маленькими
предприятиями, машины которых частично приводились .в дви-
жение руками».2 О темпе роста механического бутмагопрядения
в Пруссии и Силезии можно судить на основании следующих
цифровых данных: 3
О
В Пруссии В Силевив
Годы Число чдсдо Число чтдд
"Р?" и" перетек 'Р°1{“:‘Ё“" веретен
и
1837 152 125 972
90:18
1840 160 153 497 5
1843 136 150 436 5 36 038
1846 153 170 433 11 35 524
0 я
Таким незначительным количеством механических веретен
располагала Силезия в середине Х1Х в., и не местные механиче-
ские бумазгопрядильни, не местные ватеры и мюли вытеснили и
погубили здесь столь развитое раньше ручное хлопкопряденне.
К началу 40-х годов это последнее было уже совершенно унич-
тожено, -но уничтожено не столько «собственной крупной про-
мышленностью», сколько «ввозом английских товаров», т. е. пу-
тем ввоза английской пряжи. Энгельс, конечно, ймел перед
своизми глазами именно пример уничтожения силезской домаш-
ней промышленности, когда в 1892 г. писал Николаю-ому о
судьбах «домашних маинуфактур» в России! 4
«$138», В. 115, 1842, 5. 80.
С. Р. Ж’. Вйетегдсй, ор. саг, В. 111, 5. 340.2
С. Р. 111. Вйетегйсй, В. 111, 5. 339-340; В. 1\/‚ 5. 387.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч.‚ т. ХХ1Х, стр. 129.
ФС0РО—

В к-онце первой главы мы уже говорили, какое отрицательное
влияние оказывала прусская д-ействительность на развитие си-
лезской промышленности вообъце. Ф е о д а л ь н о - к р е п о-
с т н и ч е с к и е о т н о ш е н и я, мешавшие быстрому росту
прусской, и в частности силезской, буржуазии и обрекавшне ее
на прозябание, отнюдь не были уничтожены ни бурей револю-
ционных и наполеоновских лет, ни штейн-гарденберговским
законодательство-м. Они продолжали существовать и после «осво-
бождения» прусского крестьянства и провозглашения свобо-
ды промышленной деятельности и падения цехов. Они продол-
жали влиять на все стороны хозяйственной жизни Пруссии и
других связанных с ней северогерманскнх государств. В раз-
дробленном и политическ-и бессильном Германском союзе
20—30-х годов Х1Х в. господствовали те самые реакционные
силы, которые грозной стеной стояли на пути идейного и техни-
ческого прогресса во времена Марии-Терезии и Фридриха Н.
«То было время вялого ведения хозяйства,— писал Зом-
барт, характеризуя Германию первой половины Х1Х в.,— цены
почти всех товаров упали или, в лучшем случ-ае, дерэкались на
прежнем уровне. Везде раздавались жалобы на недостаток де-
нег, Благородные металлы опять начали утплыгвать из Герма-
нии. Торговый баланс стал пассивным, так каск вывоз с.-х. про-
дуктов упал, а рынкам сбыта немецких промышленных изде-
лий угрожала усиленная французская и английская псонкурен-
ция, начавшаяся после завершения войны».‘
Почти в тех же выражениях характеризует экономическуюл
жизнь Германии первых десятилетий Х1Х в. другой знаток
экономической истории Западной Европы Клапэм. Он пишет:
«В течение 15 лет, следовавших за Ватерлоо, сдвиги, связан-
ные с войной и миром, действовали в качестве препятствия
прогрессу. Здесь не было условий для сколько-нибудь широко-
го индивидуального предпринимательства в области промыш-
ленности. капитала было недостаточно. Накопления предпри-
ничмателей-ку-пцов были потеряны, а процесс восстановления
протекал по необходимости медленно». 2 д
С этими утверждениями нельзя не согласиться. Действи-
тельно, еяце много лет спустя после наполеоновских войэн в Г ер-
мании остро оъцушцался недостаток денег и кредита, вьпражав-
шиися прежде всего, разумеется, в более высоко-м, чем в дру-
' В. 3 о м б а р т, Народное хозяйство Германии в Х1Х и начале ХХ в..
М. 1924, стр. 51. Гюлих указывает, что после 1820 г. в Англию с конти-
нента было вывезено больше 20 млн. ф. ст. Ббльшая часть этой суммы па-
дает на Германию («Ва1'$1е11111’18'»‚ ���� П, �@�� ����
2 „1. М. С|а р Ь ат, Тпе Есопотйс Вемеюртепт оЕ Ргапсе ат! Оегтапу
1815—1914, СатЬг. 1921, р. 88.

гих западноевропейских странах, проценте на капитал.‘ Да и
мощность существовавших тогда в Германии банкирских домов
и банков (Ьапкшд рОШеГ) не могла итти ни в какое сравне-
ние с мощностью банков Англии и других более развитых и
богатых стран мира. 2
В прусской Силезаии, как мы уже знаем, наблюдался на ру-
беже ХЁХ в.‘ особенно острый недостаток капиталов. Недоста-
ток этот зачастую обусловливал п-очти полную зависимость
купцов и ману-фактуристов горных округов не только от мест-
‚ных силезскеих банкирских домов, подобных фирме «Эйхборн и
Ко», но и от многочисленных гамбургских и бременских экспор-
теров. _
После око-нчания наполеоновских войн силезская промыш-
ленность продолжала жестоко страдать от отсутствия капита-
лов. Накоплен-не денежных средств в руках купцов и мануфак-
туристов не могло быютро развиваться прежде всего в связи с
‘ТЕМ, ЧТО свертывалась экспортная ЗЗОКСЗНСКЦЯ ПОАОТНЯНЗЯ ТОР‘
говля. Об отсутствии капиталов в провинции и в первые деся-
тилетия ХЁХ в.. твердят СИАСЗОКИС журналы. Промышленники
-Силезии испрашивают правительственные субсидии, объясняя,
что отсутствие денежных средств лишает их возможности вво-
дить технические усовершенствования и переходить к прямой
раздаче ткачам сырья на выработку.
Образчики подобных жалоб и объяснений можно найти в
изобилии и в номерах «5с111е315с11е Ргоу1п21а1-В1ётгег» тех лет, 3
и «на страницах книги А. Циммерманна, с особенной охотой ре-
гистрнровавшего все случаи оказания силезским купцам прави-
' См. об этом книгу Е. Уоу е, ОЬег (Не НбЬе бег уегзспбеоепеп
’21пзаг1еп ‚ипс! Щге шеспзызеййее АЬпёпдйдкей. Зепа 1902. Автор указы-
вает, что период, наступивший после окончания войны, был «для капитало-
накопления в высшей степени неблагоприятным» (26) и отмечает, что проценты
по государственным займам, так же, как и дисконт, были в Пруссии выше.
чем в Англии и Франции (в Англии высота процентов колеблется в
1824—1844 гг. от 3'/2 до 3, во Франции —от 4 до 3‘/2‚ а в Пруссии —-
от 5 до 3'/2).
2 М. О. Мй111а11, Вйсйопагу о! Зйайзтйсз, Ьопдоп 1899, р. 75. Ав-
тор расценийает эту «силу» в 1840 г. следующим образом:
Соединенное королевство -— 1.32 млн. ф. ст.
Соединенные Штаты . — 80 >> » ›>
Франция . . . . . . -— 16 >> >> »
Германия . . . — 12 >> >> >>
3 «ЗРВ». В. 86, 1827, 5. 9. Схейег, АсЫеп-Уегейп. См. также статью
‘Рюфина о деятельности банка «Зеейапбшпг» в горных округах (В. 123,
1846, 5. 596). Последний прямо указывает, что «тапспег Ьёйе е1пе Интег-
пептипв‘ бег Агй вешает» (т. е. открыл бы механическую’ прядильню),
«шепп те Атаде зо1спег РаЬгЕКеп пйст эо Ьеаеитепде миъеп еггогдегте»,
и также взывает к образованию акционерных обществ.
160

тельственной поддержки. Почти все первые крупные механи-
ческие прядильни (Альберти, Крамста, Копи-ша и др.) откры-
ты были при прямой поддержке со стороны министерства, и
именно отсутствие достаточной местной инициативы толкнуло
банк «5ее11аПб111П8» к от.крьггию в начале 40-х годов в Эрд-
мансдорфе‚ Эйзерсдорфе и Аандсхуте прядильных фабрик. По-
следняя из этих фабрик была открыта банком совместно с че-
тырьмя местнымикупцами, не имевшими достаточных средств
для ее организации.‘ И льнопрядильня Копиша в Патчкей в
середине 40-х годов перешла в руки банка, так как владелец
не обладал достаточными средствами для продолжения своей
промышленной деятельности! 9
Серьезным препятствием на пути технического переворота в
Силезипа являлась необходимость делать значительно
большие, чем в Англии, капиталовложения для ор-
ганизации и пуска в ход прядильных фабрик. Специально со-
зданная в 1845 г. из сведУщих лиц комиссия (в нее вошли
два иенженера-Беддъпнг и Казелогвский-и фабрикант Вилль-
ман) пришла по этому поводу к мало утешительным вывода:м.3
Для организации льнопрядильной фабрики в 10 тыс. вере-
тен необходимо:
в Англии . . . . . 256 200 тал,
в Германии . . . . 355 074 »
Таким образом, организация льиопрядильни обходится в
Германии дороже на 390/0, чем в Англии.
Издержки производства (ВеЁГЁеЬКОЗГеп) также значительно
выше в Германии, чем в Англии. Содержание фабрики в
10 тыс. веретен в год обходится:
в Англии . . . . . 112 830 тал.
в Германии . . . . 134 442 »
т. е. приблизительно на 190/0 дороже! 4
Исходя из этих данных, комиссия пришла к выводу, что
1 «Чоззйзсне 2е11ип3»‚ Не 169, 1844.
2 «$138», ���� `��� ���
3 О выводах этой комиссии см. МоЬасК, Пйе Ьейпепйпаизтгйе Еп
Веитзсыапй, НапъЬигц, 1850, 5. 31 Н.
4 ‘Дитерици и Реден приходят к тем же выводам: первый считает, что
организация фабрики в 10 тыс. веретен обходится в 300-400 тыс. тал.
Второй устанавливает, что одно механическое веретено для производства
льняной пряжи обходится в Англии 26 тал.‚ а в Таможенном союзе—
30-33 тал. (С. Р. Ш. Вйейегйсй, ор, сйь, В. П’, 5. 518; Р. Щ. Ке-
деп, ор. с11., В. 111, 5. 1638).
п в, с. Кап 151

льняная пряжа (Не 40), изготовленная в Англии, свободно
может быть продана в Бреславле дешевле еместнои.
Издержки производства 1 шока пряжи
В Англии . . . . . . . 19 тал, 32 згр. 9 пф.
Расходы по перевозке
в Ьреславль. . . . 1 ›> 3 » 9 »
Всего . . . 20 тал. 36 згр. б пф.
Издержки производства
в Бреславле. . . . . 23 » 1 » 4/9 »
Разница . 2 тал. 4 згр. 64/9 пф.
Установив эти невыгодные для Силезии цифры, указанная
комиссия попыталась выяснить и те обстоятельства, которые
столь резко удорожали производство льняной пряжи в Силе-
зии по сравнению с Англией. Комиссия установила, что:
1) строительство фабричных зданий обходится в Англии
значительно дешевле, чем в Силезии;
2) паровые машины там также обходятся дешевле: стои-
мость 1 НР в Англии равняется приблизительно 210 тал.‚
а в Силезии-больше 300 тал.;
3) весь необходимый инвентарь для оборудования также
обходится дешевле в Англии, шей с1а5 тейзге аиз Е1зеп Ьезгет;
4) прядильные машины должны быть выписаны из Англии,
причем траспортные издержки удорожают их на 340/0;
5) расходы по установке, пуску машин в ход и проценты
на капитал обходятся в Англии дешевле, чем в Германии; там
они равняются 5°/о основного капитала, здесь— 10°/о; `
б) топлнво.— уголь—в Англии в 2.5 раза дешевле, чем в
Силезии; '
7) учетный процент в Англии равен 4-ьм, ‘в Германии же 5-ти,
а в отдельных случаях и 6-ти;
8) сырье—лен—обходится в Англии дешевле д.аже в том
случае, если оно доставляется туда морем из самой Пруссии.
Все эти вы-воды относятся к вопросу о введении механиче-
ско-го льнопрядения, но они с успехом могут быть отнесены
и к вопросу о введении механического бумагопрядения, так как
условия организации и эксплоатации льнопрядилен и бумагопря-
дилен в Германии 30—40-х годов были в основном аналогичны.
Даже убежденный сторонник фритредерской политики, кото-
рый в журнале статистического бюро Пруссии всеми способами
1 о
развиТие Сидезского УГОЛЬНОГО бассеина НаЧаЛОСЬ ТОЛЬКО В 4О'х ГО’
дах ХТХ в.
162

пытался доказать выгодность вложения капитала в область
немецкого бумагопрядения, в конечном счете пришел к отрица-
тельным выгводам. Он писал: «Кто может свободно располагать
150 тыс., т. е. таким капиталом, который необходим для орга-
низации и пуска в ход бумагопрядильни, поступит много луч-
ше, если будет спекулировать, закупая ценные бумаги, или вло-
жит свои деньги в какое-нибудь другое более верное предприя-
тие».'
Одной из основных причин невыгодности вложения капита-
лов в немецкое бумагопрядение являлась исключительная отста-
лость прусского, и в частности силезского, парового хозяйства
в 30—40-х годах ХПХ в. О числе паровых машин и мощности
двигателей всех предприятий Силезии дает представление сле-
дующая табличка: 2
Число Число
1.911“ двигателей НР
1837 8 158
1840 20 337
1843 21 510
1846 . 25 657
18 ‚9 36 868
Ничтожность этого парового. хозяйства становится особенно
ясной, если сравнить его с паровым хозяйством текстильных
округов Англии: в Аанкашире, например, уже в 1836 г. в одних
только бумажных фабриках имелось 714 паровых машин с об-
щей мощностью в 20 тыс. лошадиных сил! 3
По единодушному свидетельству современников, сильнейшим
препятствием для введения механического льнопрядения являлось
низкое качество местного сырья. Жалобы на низкое
качество первичной обработки льна гв помещичьих имениях в
20, 30, 40-х годах появляются во многих журналах 4.
Уже в 20-х годах, как об этом можно судить на основании
«Зсйпезйэсие Ргоу1п21а1-В1ё11ег»‚ помещик барон Аюттвмд-
ОДИН ИЗ наиболее ВИДНЫХ АЬНОВОДОВ ПрОВИНЦИИ—-ПОДНЯА
'«М1Не11ип,‹2еп без зтайзтйзспеп Вигеаи’5»‚ Вг1. 1849, Не 12-13,
8. 197-198 («5таатзххчг1зс11а1тНспе игла зтатйзтйэспе Вейгастипдеп йЬег
(Не Атееипр; пеиег Ваштхуопзрйппегейеп йт Ргеиззйэспеп Зтаате ипс! йт
Веитэспеп 2о1|уегейп»).
2 «Мшепипдеп без зтайзййэснеп Вигеацгз», Вг1. 1849, М: 2, 8. 27.
3 А, Нге, тпе сойоп тапитастиге, 1.. 1861, р. 409.
1 Укажем хотя бы на следующие статьи в «ЗРВ»: В. 118, 1843, 5.529;
В. 119, 1843, 8. 24; В. 123, 1846, 5. 593.
11* 163

кампанию за улучшение обработки льняного волокна. Позднее и
Г ейер, и Шюк— чиновники-экономисты Силезии—также неод-
нократно заявляли, что без улучшения качества льна нельзя
и думать о возвращении полотняной промышленности Силезни
ее былого величия. И Шнеер, и Крис, и Минутоли — ряд авто-
ров, писавших в 40-х годах о силезской полотняной промыш-
ленности,— также указывали на низкое качество льна как на
одну из основных причин падения этой промышленности‘.
Именно низкое качество сырья не давало возможности вла-
дельцам первых льнопрядилен переход-ить к производству пря-
жи тонких сортов (выше Не 40). И у Альгберти и у Крамста
вплоть до середины 40'х годов вырабатывали только грубую
льнягную пряжу—не «выше Лё 31—32‚ идущую лишь на изго-
товление простой ицдешевой льняной ткани 2.
Разумеется, одновременно с первьгми- попытками механиза-
ции прядильного процесса неоднократно делались в Силезии по-
пытки введения новых методов и в область предварительной
обработки волокна. Силезские журналы 20—30-х годов, много
внимания уделявшие, как сказано, качеству льна, неоднократно
отмечали известный, правда, далеко не достаточный, прогресс в
этой области. «$с111е$15с1'1е РгОЧ1п21а1-В1ёЁЪег», в частности,
особенно интересовались улучшением техники мять я и т ре-
панья льна и поместили ряд статей, специально посвящен-
ных этому делу.
Однако технический прогресс в этой области не мог быть
сколько-нибудь значительным, поскольку вся основная масса
льна поставлялась снлезс-кчим мануфактуристам дворянскими
экономиями,3 в которых и после 1807—1811 гг. продолжал по-
прежнему применяться принудительный крестьянский труд. По-
этому неудивительно, что введенные в Голландии и Бельгии
методы мятья и трепанья льна, требующие нового оборудования
и новых навыков, не гнаходили в Силезити применения, ‘и что, ена-
' «Аьнопрядильные машины в Германии только тогда могут быть вве-
дены с надлежащим успехом, если в то же время будет обращено внимание
и приложено старание о более тщательном выделыванин льна и обработке
оного1ё73руб0м виде» («журнал мануфактур и торговли», Спб.‚ 1845, т. П,
стр. .
2 1. О. Нотгтапп, [Не Вечбтегип: без: Ргеыззйзспеп Зтаайеэ, Вг1.
1839, 3. 183-184.
3 Вот, например, наудачу выхваченные из «ЗРВ» сведенияоходе торгов.
ли на одном из основных в Силезии рынков льна—в Вартенберге: 4.ХП
1841 г. продано 67 930 тюков льна 63 помещичьнми хозяйствами (ВОШЁ-
ПЮП) и 7 «ЕгЬзспоГсйзейеп» (В. 114, 1841, 5. 558). «На льняной рынок
2.ХП.1844 г. в Вартенберге было привезено на продажу 45 помещичьими
хозяйствами и 8 фермерами до 1300 тюков льна». Наибольшие закупки сде-
ланы были фирмами Крамста, Шредер сыновья, Альберти и Фриденталь,
а также банком «Зеепапбшпг» (В. 119, 1844, 5. 110).
164

пример, изобретенная еще в 1800 г. одним силезским крестьяни
ном льнотеребгильная машина так и не получила никакого рас-
пространения. ‘
Как о чем-то из ряда .вон выходящем, сообщал в 1844 г.
барон Аюттвиц о том, что он собирается построить новое зда-
ние для мятья и трепанья льна (ВгесЬ-Наиз) и предполагает
при этом обязательно использовать опыт голландских льно-
водов. До последнего времени, по словам Аюттвица, у него в
Симменау были заняты в качестве «работающего персонала»
«56 обязанных выполнять барщину мужиков и девок». Каждый
и каждая из них должны были ежедневно вырабатывать до
16 фунтов чистого льняного волокна. 2 О том, что представляло
собой в техническом отношении «промышленное предприятие»
силезского барона, можно судить хотя бы по то-му, что он сам,
входя в «узкое, смрадное, темное, полное густой пыли помеще-
ние», «чувствовал мучительное стеснение в груди и легких». 3
Силезское льно- и бумагопрядение, таким образом, далеко
отставало от английского, шотландского и ирландского. На кон-
тиненте Европы оно также имело достаточно сильных конкурен-
гов во франции и Бельгии и для своего сохранения и дальней-
шего развития безусловно нуждалось во внутреннем прусском
и германском рынках. Неудивительно поэтому, что из среды си-
лезских предпринимателей-капиталистов не прекращались -жа-
лобы -на отсутствие в Таможенном союзе достаточной и
эффективной охраны молодой прусской прядиль-
н о й п р о м ы ш л е чн н о с т и от иностранной конкуренции.
Мы знаем уже, что многие силезские мануфактуристы не
были удовлетворены прусским таможенным тарифом 1818 г. Из-
менения, в-носившиеся в этот тариф в 20-х годах, и тарифные
ставки, установленные в 1832‘ 1834 гг., не ограждали первых
прусских (и силезских) прядильных фабрикантов от иностран-
ного ввоза. фритредерская по существу таможенная политика
союза, как известно, предусматривавшая в 30——40-х годах
Х1Х в. лишь самые ничтожные ставки на импортную пряжу —
в 5 згр. с центнера льняной ‘и в 2 тал. с центнера бумажной
пряж-и,— не только не способствовала дальнейшему развитию
тех-нического переворота в области текстильной промышленности,
но с-корее препятствовала ему.
Уже в 20-х годах ручная пряжа Силезии стала быстро те-
рять все иностранные рынки, которые имела. Конкуренция со
стороны вновь открывавшихся за границей прядильных фабрик,
‘Р. и. Р, Оошзснтйай, Ваз ЬеЬеп без Зтаатагатп Кипт, ВгП.
1888. 5.‘ 197.
д“ «ЗРВ». В. 114, 1841, 5. 27.
3 ЛЬЮ.
165

а также ухудшающееся качество изделий ручного труда способ-
ство.вали этому. «Передайте вашим соотечественникам, что немец-
кая пряжа почти не может здесь найти сбьгга (ПП5а1еаЬ1е)»,—
говорили в 1827 г. Гюлиху эдинбургские купцы, раьнее тввозив-
шие массу силезской пряжи.‘
Одновременно с резким сужением внешнего рынка для прус-
ской (и силезской) пряжи на внутреннем немецком рынке по-
бедно шествовали английские машинные изделия: и льняная
пряжа, й гп111е-1Ш15Ё—бумажная пряжа разных номеров. Фаб-
риканты Соединенного королевства забрасывали Германию сво-
ими более дешевыми, лучшими по качеству товарами. Количе-
ство ввозившейся в пределы Пруссии и Силезии бумажной пря-
жи росло с годами, как снежный ком. 2
Количество вве- Количество вве-
зенной в Пруссию эенной в Силезию
Годы хлопчатобумаж- хлопчатобумаж-
ной пряжи ной пряжи
(в гентнерах) (в центнерах)
1823 61 202 —
1828 98 1 1 1 —
1835 110996 18838
1839 142018 39217
1842 168 759 56 217
1845 233 308 37 793
Менее стремительно, но все же возрастал ввоз в пределы
Таможенного союза и английской льняной машинной пряжи.3
Коиичество ввезе н: 1:. ‘ЁЪ“;‘ЁГ°Д`ЁЁ:ЁЁЁЁ|;
Годы 13,110: ‚Тьандътзёндгя‘: Годы союз льняной поя‹
жи (в центнера: ж" (В центнер“
Союза) Союза)
1837 44 273 1842 49 290
1838 47 053 1843 68 911
1839 52 914 1844 75 120
1840 48 104 1845 80 319
1811 44 675 1846 70 811
' О. ОЙНСЬ, ор. СЕД, В. П, 5. 467.
2 Пйеёёгйсй, ор. сём, В. 1, 5. 317.
3 Вйеъегйсб, ор. с11.‚ В. 111, 5. 748 (Данные о ввозеё пряжи за
1837—1839 гг. переведены нами из прусских центнеров в центнеры Та-
моженного союза).
166

Среди силезскихкапиталистов по вопросам,
связанным с таможенной политикой, не было
и не могло быть единства мнений. Создание Тамо-
женного союза приветствовали в Силезии все, поскольку, не-
смотря на опасность конкуренции со стороны более передовой
саксонской промышленности, объединение и уничтожение внут-
ренних таможен сулили силеэским текстильным предпринима-
телям з-начительное расширение сбыта.‘ Позднее, однако, во-
прос о повышении тарифных ставок на импортную пряжу внес
раскол в ряды силезс-ких предпринимателей, раскол, чрезвычай-
но характерный для того уровня, на котором находилась в 30-
40-х годах Х1Х в. недостаточно концентрированная текстильная
промышленность Силезии.
Против протекционизма и повышения пошлин на загранич-
ную пряжу возражали не только в фритредерских помещичьих
кругах, но и в рядах консервативных продавцов готовой тка-
ни — владельцев многочисленных в горных округах раздаточных
контор и аппретурных заведений. Последние и слышать не
хотели о запрещении ввоза английской гпряжи и, выступая в
защиту интересов потребителей и, конечно, «бедных ткачей»,
упорно требовали сохранения прежних -низких таможенных ставок.
В ответ на десятки и сотни статей, шедших из либерально-
буржуазных кругов Рейна и Саксонии, в ответ на протекцио-
нистскую пропаганду Фридриха Аиста, «ХОНУеГеЁНЗЫаГСа» и
«Аугсбургсгкой всеобщей газеты»? журнал «Зсыеэйзспе Ргоуйп-
21а1-В1ё11ег» горячо полемизировал со сторонниками высоких
тарифных ставок.
Журнал указывал в ряде статей, что только низкая цена
на пряжу позволяет силеэским тканям сохранять еще за собой
известное ‚место на рынке. Правда, следует признать, что жур-
нал этот был тесно связан с консервативными кругами силез-
ской буржуазии и одновременно близок к кругам местной про-
винциальной бюрократии.
В 1842 г. в ответ на выступление протекционистов на Штут-
гартской конференции Таможенного союза журнал подчеркивал:
«Торговые круг-и провинции протестуют совершенно справедливо
против предложения владельцев саксонских прядилен превратить
а
‘ «ЗРВ», В. 99. 1834, 5. 27 11., 104 11.; В. 100, 1834, 5. 319
(1. Зспбпд ОЬег деп 2о11уеге1п без Ргеи-зэйзспеп Зтаатез пи: деп
шезтспзйдпспеп Маспьагзтаатеп, чопйднсп йп Нйпзйсь’: аи? ЗсЫеэЗеп).
2 Особенно интересна статья, помещенная в Пс: 200 «АидзЬ. АНД.
2ейип9» от 18.\/П 1842 г.‚ специально освещающая вопрос о значении
высоких пошлин для текстильной промышленности Силезии.
167

существующие уже в течение 24 лет и вполне оправдавшие себя
охранительные пошлины в запретительные». ‘ ‚
Вплоть до конца 40-х годов «5с1'1|е31$с11е .Рго\/1п21а1-В1ё11ег»
остаются верны себе и еще в 1849 г. охотно дают место на сво-
их страницах для фритредерского воззвания части депутатов
франкфуртского парламента, в котором между прочим говори-
лось:
«Первым условием существования наших ткачей является
дешевая пряжа... Наши противник-и хотят принудить ткачей пу-
тем высоких пошлин покупать пряжу только у отечественных
прядильщиков и заставить тих оплачивать эту значительно худ-
шую, чем заграничная, пряжу много дороже. При этом отдель-
ные богатые владельцы прядилен смогут сделаться еще богаче,
многочисленные же ткачи будут обречены на голод, а затем и
на смерть». 2
Незачем много говорить о том, как отрицательно отражалась
эта фритредерская пропаганда на развитии механического пря-
дения. Среди прочих перечисленных нами препятствий, стояв-
ших на пути технического переворота в силезской текстильной
промышленности, тарифная политика прусского 20|1Чеге1п'а за-
нимает безусловно далеко не последнее место!
111. НАЧААО ТЕХНИЧЕСКОГО ПЕРЕВОРОТА В ОБААСТИ
ТКАЧЕСТВА И АППРЕТУРЫ
Еще ббльшая отсталость наблюдалась в Силезии в области
ткачества, и не только в области производства полотна, где вве-
дение механических ткацких станков в силу ряда технических
пр-ичин вообще задерживалось, но и в области производства
бумажных тканей, где к 40-м годам Х1Х в. в других более раз-
витых странах Западной Европы технический переворот завер-
шался.
В Англии, Бельгии и во франции в о-бласти производства
бумажных тканей механические ткацкие станки (рошег-юотз)
уже давно оттесняли старое ручное производств-о, а в центрах
британской полотняной промышленности также стали переходить
к механизации и имелись уже первые, правда, еще небольшие.
фабрики. Но в сравнительно отстал-ой прусской
провинции вплоть до середины 50-х годов
1 «$133». В. 116, 1842, 5. 81. Также см. статью Ы1$\еп1и$’а в 117-м
томе журнала, 1848, стр. 140. Среди других, более ранних статей фритре-
дерского толка выделяется статья барона Люттвица «ОЬег деп $сЫе$55СЬеп
Ьейпшапдпапёеь, «ЗРВ», В. 79, 1824, 3. 13 Н
9 «ЗРВ», В. 129, 1849, 5. 59. ’
168

почти нельзя было увидеть механических
т к а ц к и х с т а н к о в и, наоборот, наблюдалось увеличение, а
не уменьшение, общего числа ручных ткацких станов. Первые,
достаточно робкие еще, попытки технических усовершенствова-
ний делались уже в 30—40-х годах ХЁХ в. не столько в области
производства гладких, сколько в области производства узорча-
тых льняных и бумажных тканей.
О том, что в области производства простых
г л а д к и х т к а н е й в Силезии вплоть до середины ХПХ в.
вполне господствовал еще архаический дере-
в я н н ы й р у ч н о й с та н, рассказывают нам все без ис-ключе-
ния современники-экономисты. Позднейшие монографические ис-
следования, опираясь на архивный и статистический материал,
также вполне подтверждают этот факт переживания -на силез-
ской почве отсталой старинной техники. Как правило, в горных
округах и в 40-х годах не было еще почти совсем стальных
берд.‘ По словам А. Цнммермаьнна, даже для распространения
л е т у ч е г о ч е л н о к а и дальнейшего усовершенствования это-
го важнейшего «изобретения «в провинции» не делалось ровно
ничего, и еще в 1822 г. он был совсем мало в употреблении. 2
Еще и к концу 30-х годов, указывает он, в Силезии цеплялись
за старинные, непрактичные станы, «обычно не имевшие даже
летучих челноков». 3
О б щ е е ч и с л о э т и х «старинных, непрактичных станов»,
разбросанных по хатам-светелкам силезских ткачей, в течение
всей первой половины Х1Х в. даже увеличивалось.
Директор прусского статистического бюро Иоганн Гофман
еще в 4О-х годах обратил внимание на то, что цифровыми дан-
ными промысловых таблиц следует пользоваться с осторожно-
стью, что они являются лишь «приблизительными».4 Позднее
и Шмоллер в своей известной работе о немецких кустарных про-
мыслах подверг критическому анализу те порочные методы, при
-помощи которых в 30—40-х годах Х1Х в. пьггались составить
представление о хозяйственном развитии страны. Он пришел к
выводу, что приведенные в таблицах данные о числе действовав-
ших ткацких станов весьма неточны: о н и с и л ь н о з а н и-
жен ы и к тому же не позволяют с достаточной определенно-
стью судить о том, какое число сталнов обслуживало при посред-
стве различных мелких и крупных капиталистов рынок (т. е. ис-
' «Кбшйзспе 2е11ип3», М: 133, 12_/\/ 1834.
2 А: 2йттегтапп, ор. с11.,_5‚ 284,
3 Шдч 325. См. «ЗРВ», В. 112, 1840, 5. 541; В. 123, 1846:
5.111 (Зспик, Бег ОеЬгаисЬ бег Зсппепзюпйтгеп 151 йп 2ишаспэ Топ.
шёпгепд Ьецгййеп).
4 1. О. НоНтапп, ор, сН.‚ 8.156.
169

пользовалось «дешегЬзкх/ейэе») и какое число обслужило только
потребности самих крестьянских семей (т. е. использовалось в
порядке «МеЬепЬезспёййецпвю.‘
Цифровые данные промысловых таблиц дают нам все же
возможность судить об обьцем характере развития силезского
ручного ткачества; то, что эти таблицы дают нам не преувели-
ченные, а, наоборот, заниженные данные, убеждает нас в том,
что мы не ошибаемся, говоря об исключительн-ой живучести в
Силезии старой архаической ручной ткацкой техники и исклю-
чительно медленном течении здесь технического переворота.
О динамике развития ручного ткачества в Силезии мы мо-
жем судить на основа-нии следующей таблицы: 2
Число полотняных станов число ста_
нов для бу-
“д” промыш- мятного
ленных дюмдшт“ Все” тканья
1748 — — 15 941 —
1750 — — 16 804 -—
1770 — — 16 531 226
1790 __ — 19 487 —
1790 _ — 22 340 518
1°00 -— — 26 344 3 347
1805 _ — ;8 691 —
1816 16 245 11 529 27 774 3 056
1819 10766 8454 19249 ‘-
1822 8044 10858 13902 —
1825 — -— — 5 884
1928 10 313 12 269 22 582 —
1831 — — — 8 455
1834 9 886 10 175 20 061 12 425 °
1837 12 347 1 1 620 23 967 17 729
1840 10111 12 897 23 098 21901
1845 12 008 12 653 24 660 21 385
1846 12 347 8 820 21‘ 167 —
1849 15 569 -— — 30 552
1 С. 5 с Ь т о 1 1 е г. 2иг Оезспйсте с1ег беитзспеп К1е1п3ешегЬе,
5. 498 Н.
2 Таблица составлена по материалам, приведенным вкниге Циммерманна
(прил. 1), и данным прусских промысловых таблиц (ОеШегЬеЪаЬеПеп).
170

О чем говорят нам эти, пусть даже далеко не точные, циф-
ровые данные? Они говорят прежде всего о б и с к л ю ч и т е л ь-
н о й ж и в у ч е с т и силезских кустарных полотняных промыс-
лов (особенно в Аигницком административном округе— в райо-
не Аандсхута, Хиршберга, Болкенхайна и т. д.). Число полот-
няных ручных станов в абсолютных цифрах продолжает дер-
жаться вплоть до конца 40-х годов ХЁХ в. на достаточно вы-
соком уровне, особенно если принять во внимание, что станы,
показанные в таблицах как «домашние», зачастую на деле ис-
пользовались владельцами как «промысловые» значительную
часть года. Тем не менее, если учесть большой прирост населе-
ния в силезских горных округах и сравнить число полотняных
станов с числом станов для производства бумажных тканей, ста-
нет понятным тот кризис, который переживала силезская полот-
няная промышленность с начала Х1Х в. Промышленность эта
не только не растет в соответствии с увеличением народонасе-
ления, но явно обнаруживает тенденцию к загниванию и свер-
тыванию. Зато, оттесняя старинное полотняное ткачество, бы-
стро расширяется в Силезии производство
б у м а ж (н ы х т к а н е й, не занимавшее ранее сколько-нибудь
заметного места в хозяйственной жизни провинции, а в 40-х го-
дах оставившее далеко позади себя старинное производство по-
лотна.
хлопчатобумажное производство развивается при этом за
с ч е т п о л о т н я н о г о, так как во многих округах Силезии,
и в частности в ок-ругах Рейхенбаха—[Цвейдн=ица—Вальден-
бурга, большинство ткачей переходит к выработке ситцев
(Кайипеп) и других сортов бумажной и полубумажной ткани.
Вот данные о темпе внедрения бумажного ткачества в одном
из быстро растущих селений Вальденбургского округа Вюсте-
вальтерсдорфе: ‘
г Число полотняных Число бумажных
°д"' станов станов
1815 140 62
1820 225 154
1844 84 436
Понятно, что это явное оттеснение старинных полотняных
промыслов и одновременное быстрое расширение более молодой
хлопчатобумажной промышленности объяснялись прежде всего
'К.Оо11ша1‹1‚ор.сй1., 5. 94.
171

у с л о в и я м и с б ы т а в течение всей первой половины Х1Х в.
на внутреннем и внешнем текстильном рынке для различных
сортов силезских тканей.
Сбыт силезского полотна на внутреннем германском рынке
продолжал оставаться и в первые десятилетия 1Х в. совер-
шенно ничтожным. Силезская полотняная промышленность и по-
сле 1815 г. работала по преимуществу на экспорт.
Емкость германского внутреннего рынка была все еще очень
незначительной, та-к как огромное большинство прусских кре-
стьян, «освобожденных» в 1807—1811 гг. только от одной лич-
ной крепостной зависимости, вело попрежнему натуральное хо-
зяйство. _
Правда, за время с 1816 по 1828 г. до 70 582 крестьянских
хозяйств с общей земельной площадью, равной 5 758 827 морге-
нов, согласно исчислениям Мейтцена,‘ сумело выкупить все
свои повинности аи добиться действительно полного освобожде-
ния от помещичьей власти. Однако проведенная в интересах по-
мещиков аграрная реформа несла за собой такие большие мате-
риальные потери, что положительно невозможно говорить о
сколько-нибудь значительном увеличении покупательной способ-
ностн прусской деревни в первые десятилетия Х1Х в.
Время превращения более состоятельных прусских мужиков
в гроссбауэров было еще впереди, а пока что и состоятельным
мужи›калм—владельцахм «упряжек» (ЗРЗППЁЁШЁВ Ваиегп) при-
ходилось расплачиваться за оказанные им на основании закона
о выкупе от 7 июня 1821 г. «милости» и исправно нести причи-
тающуюся юнкерам в 25-кратном размере ренту.
Все современники, имевшие возможность более близко на-
блюдать жизнь дореволюционной прусской деревни, единодушно
отмечают исключительно медленное развитие крестьянского хо-
зяйства— отсталость техники, трехполье и т. п., а отдельные из
них, склонные видеть все в слишком уж черном свете, готовы
даже утверждать, что «крестьянство вообще только лишь к
1843 г. снова возвратилось к имущественному состоянию
1802 г.».
Автор известной монографии о прусских аграрных отноше-
ниях 1848 г. Иордан указывает, что «несмотря ни на что, в
течение этих 50 лет положение имевших упряжки крестьянских
хозяйств было в общем неблагоприятным» и что даже кулакам-
гроссбауэрам «тяжело было выносить гнет новых обстоятельств.
Положение как более крупных, так и более мелких крестьян по-
сле получения ими свободы и самостоятельности сразу не улуч-
' А. Мейтяеп, Вег Водеп ипд (Не 1апош1гй$сЬаГЪНсЬе Уегпёйшэзе
без Ргеизейзспеп Зтаатез, Вг1. 1873. В. 1, 3. 432 Н,
172

ШИАОСЬ,-— УТВСРЖДЗСТ ОН,‘- ВСС СОВрСМСННЬЕС авторы ГОВОРЯТ, ЧТО
(в результате реформы) крупное помещичье хозяйство полу-
чило в экономическом отношении преобладание над крестьян-
ским».‘
Понятно, что в связи с этим тяжелым положением даже наи-
более состоятельных слоев прусской деревни не приходится и
говорить о каком-либо значитель-ном и серьезном увеличении
рынка для сбыта в Пруссии силезского холста. В одной из своих
статистических работ Дитерици подсчитал то количество полот-
на, которое приходилось в Пруссии на одного человека, и пришел
к выводу, что в 1806 г. на каждого подданного прусского ко-
роля приходилось не больше 4 элл полотняной ткани,
т. е. количество, достаточное для изготовления только одной
рубашки в год. Для середины Х1Х в. (1849) он установил не-
которое увеличение потребления—не 4, а 5 элл на человека. 2
Вьпсладк-и Дитерици, разумеется, весьма приблизительны. Если
даже принять во внимание данные англичанина Джона Боури-нга,
указавшего в своем отчете о состоянии Таможенного союза, что
«9—1О элл обычно считаются тем количеством, которое прихо-
дится в Пруссии на душу населения»,3 то и в этом последнем
случае узость внутреннего рынка для силезского полотна оста-
нется совершенно несомненной.
Таким образом, приходится считать ‚бесспорным, что сбыт
полотняной ткани на внутреннем рын-ке увеличивался в первые
десятилетия ХЁХ в. в далеко не достаточной степени и что не
он определял «расцвет аи упадок силезской полотняной промыш-
ленности».
Однако и на этом относительно узком рынке Пруссии и Та-
моженного союза силезские полотняные ткани сталкивались с
конкуренцией со стороны британских ткацких фа-брик. Установ-
ленные в Таможенном союзе пошлины на ввоз полотняных тка-
ней из-за границы, принятые под влиянием прусских фритреде-
ров, совершенно недостаточно охраняли германскую полотняную
промышленность и служили постоянным поводом для жалоб со
стороны немецких купцов и фабрикантов. Пошлины эти преду-
сматривали взимание только 2 тал. с центнера полуготовой, не
отделанной полотняной ткани и только 11—12 тал. с центнера
1 �0E� 30114811, [Не Ептзтепипц дег копэегчайчеп Рагйей шк! (Не
ргеиззлзспеп Аегагчегпаипгззе уоп 1848, Мйпсп. и. Ьр2.‚ 1914, 8. 39 П.
_ _2 С. Р. Ж’. Пйейегйсй, ор.-сйт.. В. 1, 5. 409; С. Р. Ш. Вйейе.
г1с1‚ Вег Уыкзшоызйапд {т Ргеизэйэспеп Зтаате, Вг1, 1846, 5. 22-23-
0Q^� ЁЗЁЁЬЁПЁЁГЁ! Впрлевёёпткёгсёгипр ипд Кгйзйз бег оептзспеп ШеЬегеЕ йт
3 1. Вон/Нив, Вегйст йЬег деп 2о|1уегЬапс1, Вг]. 1840, 8, 37_
173 _

прошедшей аппретуру ткани—беленой, окрашенной, бельевой и
салфеточной.
Даже верный идеалам свободной торговли англичанин Боу-
ринг не осмеливается в своем «Отчете» называть эти пошлины
высокими. Наоборот, он подчеркивает необходимость си-изить
непомерно высокие английские тарифы на полотно, с тем, чтобы
приблизить их к германским, и тем самым укрепить на основе
взаимности коммерческие связи между Соединенным королев-
ством и Таможенным союзом. Он жалуется только на высокие
пошлины, установленные в союзе на хлопчатобумажные и шер-
стяные] ткани, но возражает против немецких пошлин на по-
лотно.
Используя фритредерские устремления прусских государствен-
ных деятелей, всячески сопротивлявшихся на очередных конфе-
ренциях Таможенного союза попыткам повысить пошлины на
заграничное полотно, английские фабриканты из года в год уве-
личивали ввоз в Германию различных сортов полотняной тка-
ни, стремясь оттягать от немецких капиталистов-предпри=ннма-
телей их собственный недостаточно емкий внутренний рынок! Об
увеличении ввоза английских полотен в пределы Таможенного
союза позволяет судить следующая, составленная по материалам
Дитерици, таблица: '
Ввоз в Таиоженный Ввоз в Таможенный
Годы сжгдътъйщвтйщъъчдй союз отделанной
(в д) ткани (в д)
1831 18 820 ок. 2000
183: 18 679 3.25
1837 24 911 1145
1н39 35 287 1497
1841 32 114 1399
1843 26 649 1461
1845 26 700 1571
Особенно сильно, как мы видим, возрастал ввоз в пределы
Таможенного союза неотделанных полотняных тканей. Эти тка-
ни закупали в Англии владельцы многих немецких белилен и
красилен и после отделки выбрасывали на внутренний рынок к
явному ухцербу местных полотняных ткачей. При этом следует
иметь в виду, что приведенные выше цифры английского ввоза
в пределы Таможенного союза определенно занижены, так как
говорят лишь о томколичестве полотна, которое проходило че-
1 1Ь1д., 5. 80, 100.
„ 174

рез немецкие таможни. Значительное же количество загранич-
ной полотняной ткани проходило через границу совершенно сво-
бодно не только с помопцью контрабанды, но и легально, так
как в ряде пунктов граница оставалась открытой: например, в
Пруссии — между Аеобшютцом и Зейненбергом (в В. Ааузице),
между Хейлигентраутом и Нордхаузеном; в ряде пунктов Вест-
фалии; в Саксонии между Остриц и Шпандау; в ряде пунктов
в Кургессене. 1
Знаток развития французской и бельгийской полотняной про-
мышленности Жакмэн, посетивший в начале 40-х годов Тамо-
женный союз, недаром писал в своем путевом журнале, что «боль-
шой ввоз английской льняной пряжи и полотна... наблюдается
теперь и в Германии». 2 Ввоз этот, по его мнению, «является од-
ним из наиболее печальных последствий несчастного, заключен-
ного между государствами Таможенного союза и Англией до-
говора о торговле и мореплавании». 3
«Для того чтобы услышать жалобы, необходимо отправиться
на места производства полотна»,— пишет Жакмэн. «Подвержен-
ная цензуре печать, послушная приказанию, исходящему от пра-
вительства, находит только похвалы для всех тех мероприятий,
которые наиболее влиятельное из государств союза считает не-
обходимым провести в качестве руководительницы и охранитель-
ницы Таможенного союза... Нужно знать, какие многочислен-
ные препятствия стоят в Германии на пути свободной мысли,
для того чтобы по-настояхцему оценить те жалобы, которые...
все же находят себе дорогу сквозь все препятствия, встречаю-
щиеся на их пути». 4
Но после 1815 г. положение силезс-кой полот-
няной промышленности и на внешних рынках
также нельзя было признать блестящим.
Раньше силез-ские полотняные ткани находили достаточный
сбыт на континенте Европы — в России, Польше, Испании, Пор-
тугалии, Голландии, Австрии, в скандинавских странах. Теперь
экспорт силезских полотен в эти страны почти прекратился.
В 20—3О-х годах ХЁХ в. не могло больше быть никакой
речи о прямом и широком сбыте силезского полотна в пределах
1 С. Р. Ш. Вйейегйсй. Зтайэйзсне Оьегзйст, В. Н, 5. 342.
. 2 дасциетйп, 1.’АПета3пе адгайге, йпёизтгйепе ей роННоие, Рагйз,
1843, р. 190 $5.
3 Речь идет о договоре 2.111 1841 г. Согласно этому договору, англий-
скне порты открывались для немецких судов, а взамен «подданные ее бри-
танского величества» при ввозе риса и сахара из колоний должны были-
рассматриваться в качестве подданных «наиболее благоприятствуемой нации»
(«Аппигп Кегйзтег», чо]. 83, 1841, р 461).
4 дасоиетйп, ор. си.
175

ц а р с к о й Р о с с и и, обладавшей уже собственной крупной
полотняной промышленностью. '
В пределы Царства Польского в 40-х годах еьце
Ввозилось известное количество тонкого беленого товара, а так-
же льняной чортовой кожи. На границе с Польшей процветала
контрабандная торговля, но она, разумеется, не могла заменить
старый постоянный и крупный сбыт.
Экспорт силезского полотна в И с п а н и ю и П о р т у г а-
лию к ЗО-м годам Х1Х в. совершенно прекратился. Кадикс и
А-иссаболн давно перестали принимать на миллионы дукатов си-
лезское полотно.
В Испании уже с 1820 г. установлена была высокая 20-про-
центная пошлина, в Португалии целиком господствовала Англия
и преобладали британские торговые интересы. В конце 4О-х годов
в пределы Португалии Ввозилось из Силезии только небольшое
количество грубого неотделанного полотна (в 6/4 элл ширижной).
с к а н д и н а в с к и е страны вывозилось ехце небольшое
количество столового полотна. Сбыт же полотна в Г оллан-
дню, несмотря на то что пошлины здесь были сравнительно
невысокими, в течение первой половины ХПХ в. никогда не до-
стигал сколько-нибудь значительной цифры.
Австр и я (а также ее североитальянские провинции) со-
хранила целиком свою запретительную систему, и поэтому си-
лезские товары не находили здесь почти никакого сбыта. Наобо-
рот, отсюда вывозилось полотно в Силезию, поскольку попреж-
нему неотделанные дешевые ткани из Чехии отправлялись бес-
пошл-инно в прусскую Силезию для беления и аппретуры, увели-
чливая тем самым царившую в горных округах безработицу.
Во ф р а н ц и и под охраной высоких ввозных пошлин разви-
лась собственная полотняная промышленность, превосходившая в
техническом и организационном отношениях силезскую. Пош-
лины на иностранное полотно, введенные в первые годы Рестав-
рации и повышенные етце в 20-х годах, были доведены здесь до
исключительно высокого уровня законом 1842 г. Совершенно
такое же положение наблюдалось и в соседней с Францией и
связанной с ней Б е л ь г н и. Экспорт полотна из Силезии в обе
эти страны в 20—3О-х годах был поэтому совершенно незна-
2
ЧИТСАГЗНЫМ.
' В 1830 г. в России имелось уже до 190 полотняных мануфактур с
8 тыс. станков и 26 тыс. рабочих. Высокие ввозные пошлины фактически
исключали всякую возможность конкуренции с ними на русском внутрен-
нем рынке (см. о развитии русского полотняного пооизводства в 40-х го-
дах ХТХ в. «Исследования о состоянии льняной промышленности в Рос-
сии». СПб., pu��
2 А. Шттегтапп‘, ор. с1{., 5. 328 П.; Кебеп, ор. с1т.‚ В. 1,
5. 587 Н.
176

Заокеанская, некогда столь обширная, полотняная
торговля Силезии, как мы уже знаем, стала сокращаться
уже в первые годы Х1Х в. Позднее континентальная блокада,
отпадение южноамериканских колоний от Испании и жестокая
конкуренция британских фабрик привели к тому, что вывоз си-
лезского полотна за Атлантический океан действительно «свелся
почти что к нулю».' Еще только в Мексику отправлялось в
3О—4О-х годах известное количество силезского полотна, вывоз
же его в США, игравший во времена Хазенклевера столь боль-
шую роль для полотняной промышленности Силезии, резко со-
кратился, и _уже в середине 30-х годов Х1Х в. достигал до
смешного маленькой суммы в 13 тыс. долл.! Не только англий-
ские, но и русские ткани вытеснили здесь силезское полотно!
Качество этого полотна с годами не стало лучше, да и ассор-
тимент оставался по существу таким же, каким он был 50-70 лет
назад, в те времена, когда на рынке не было еще продукции ан-
глийских ткацких фабрик. Попрежиему силезские купцы посы-
лали за океа-н в порты Северной и ‘Южной Америки и острова
Веет-Индии партии своих «РМНПаЗ», «Ноиаппез», «Езйоршаз»,
но сбыт всех этих сортов с годами делался все более затрудни-
тельным. Уже в 1825 г. один из влиятельных прусских провин-
циальных чиновников, Г ейер, уделявший особенное в-нимание
развитию полотняных промыслов и тесно связанный с местными
торгово-промышленными кругами, писал в «ЗСШЕЗЙЗСЬЗ РГОЧЁП-
21211-В1ё11ег»: «Мы в настоящее время в области промышлен-
ности, так же, как, впрочем, и во всех других областях, живем
в невиданной ранее и переменчивой обстановке. Скоро нельзя
будет уже возлагать никаких надежд ни на сохранение силезской
полотняной торговли, ни на возвращение вновь лучших старых.
времен (Уйеих Ёетрэ). 2 .
Эти «старые времена» были уже для силезского полотна в
далеком прошлом! С конца 20-х годов начался быстрый упадок
производства и торговли, вызванный не только превосходством
новой машинной техники над архаическим трудом кустарей, но
и широким распространением по всему миру дешевых бумажных
тканей. «При наличии столь неблагоприятных обстоятельств си-
лезские предприятия и ткацкие‘ промыслы свертывались тем бы-
стрее, чем сильнее начали бумажные ткани вытеснять полотно в
тех странах, с которыми всего больше торговала Германия-
в Англии, во Франции, в ‚Америке и Вест-Индии»‚3—писал
уже в 1830 г. Гюлих.
' Р. ‘У. Ёебеп, ор. СЁЬ, В‘. П, 5. 588.
2 «ЗРВ», В. 81, 1825.
3 О. ОйНсЬ, ор. СЁЪ, В. П, 5. 467.
2 с. в. Кан 177

Вывоз полотна из Англии, Шотландии и Ирландии в 30—
40-х годах почти что удвоился,‘ причем значительная его часть
шла как раз в те заокеанские страны, куда со времен Фрид-
риха П силезск-ие негоцианты сбывали свои товары. Достаточно
привести здесь пример небольшого шотландского городка Денди,
превратившегося к 30-м годам ХПХ в. в крупнейший центр про-
изводства полотняной ткани. Этот город в 1830 г. выслал за
океан, т. е. как раз туда, куда отправляли свое полотно силез-
ские мануфактуристы, следующие количества товара: 2
в Сев-Тома . . . . . 733 266 ярдов
На Кубу . . . . . . 410016 »
В Бразилию . . . 1774 040 »
в США . . . . . 4 768 830
Вывоз из Соединенного королевства хлопчатобумажных тка-
ней в 1830 г. утроился. 3
К сожалению отсутствие сколько-нибудь достоверных стати-
стических данных не позволяет установить, как изменились по
годам общие цифры производства и экспорта силезской полот-
няной ткани. 4 Те цифровые данные, которые сообщает в своих
«Обзорах» Дитерицн, а еще рацньше Фербер, совершенно недо-'
стоверны, поскольку беспошлинно вывози-вшееся из пределов
Таможенного союза полотно обычно ускользало от регистра-
ции. 5 Тем не менее общее представление о свертывании произ-
водства и сокращении торговых оборотов дают все же и приве-
денные цифровые данные: в то время как в 1836 г. из пределов
аможенного союза вывезено было 207 965 ц разных полотня-
ных тканей, в 1840 г. вывезено было только 152 629 ц, а в
1844 г. уже всего 102 948 ц. 5
се сведения о развитии торговых оборотов отдельных силез-
ских городов—былых центров полотняной промышленности-ч
‘С 69 млн. ярдов в 1831 г. поднялся до 111 млн. в 1849 г.
(Шагаеп, ор: он, р. 673).
2 А. 1. Ч/агёеп, ор. сйг, р. 608.
3 А. Цге, ТЬе сойоп Мапигасшге, чо1. П, р. 504-505. С 421
млн. ярдов в 1831 г. он поднялся до 1337 млн. ярдов в 1849 г.
4 Р. ш. Небеп указывает по этому поводу: «При отсутствии статисти-
ческих сведений невозможно установить даже приблизительно общее количество
изготовленного полотна всех сортов» («ЕгтегЬз-Зйаййэй-ЁК», В. 1, 5. 583)
См. о том же: Р. Ш. Недеп, Апветейпе чегфегспепае Напдев- ипс]
(Зешегьздеовгарпйе ипа этаизык, Вг1. 1844. 5. 237, ипс! С. Р. Ж’. Пйете-
гйс й, ОЬегеЗсЫ, В. 1, 5. 409.
5 «.А||е... Ьейпетаьгйкайе зйпс! Ьейт Апздапце Ггей рт! шегдеп дадигсп
бег зтеиегпспеп Аигзйст ипд Ветегкипя тет одет шепйе ептгодеп»
(С. Ш. Рдегьег, Веди-аде 2иг Кепптпйз без деки. ипд котт. 2из’сапдез
бег Ргеиззйзёпеп Моггагспйе», Вг]. 1829, 5. 87).
5 С. Р. Ш. Пйетегйсй, Згаййэтйзспе Оьегэйст, В. У], 3, 748.
178

вполне подтверждают эти общие данные о неуклонном падении
когда-то цветущих промыслов. Вывоз полотна из А а н д с х у т а,
например, достигавший в 1825 г. еще 130 тыс. шоков, в 1847 г.
равнялся только 19 тыс. шоков. ‘ В Ш м и д е бе р г е к концу
40-х годов полотняное производство было уже почти свернуто.
То же самое наблюдалось к этому времени и в Х и р ш бер-
ге. 2 Как писали в «Журнале мануфактур и торговли», «...прет
жде ежедневно бывали в городах ярмарки, куда ткачи приносили
полотно на продажу, но ныне торговля сия до того упала, что
в Вальденбурге, например, из 17 больших домов осталось толь-
ко 3, в Аалндсхуте не более, а в Штмидеберге, известнейшем из
всех по прежним оборотам, только один дом, имеющий еще пря-
мые отношения с Гамбургом». 3
Экспорт силезского полотна через Гамбург и Бремен резко
сократился: в первый из этих двух ганзейских городов ввози-
лось к концу 40-х годов только на 1800 ‘тыс. марок полотна, в
то время как еще в середине 30-х годов местные негоцианты-
экспортеры закупали в Силезии полотна на сумму не менее
5100 тыс. марок.
Совершенно иными, значительно более бла-
гоприятными, были условия для сбыта силез-
ских хлопчатобумажных товаров.
Вывоз за границу не играл здесь с самого возникновения
производства почти никакой роли и фактически ограничивался
лишь отправкой в Молдавию и Валахию, а также в Данию ни-
чтожного количества силезских мебельных и бельевых тканей. 4
Зато сбыт на в н ут р е н\н е м германском рынке, в особенности
сбыт на ярмарках крупнейших торговых городов, с самого воз-
никновения производства всегда имел исключительное значение
для силезских купцов и фабрикантов.
Не в пример полотну потребность немецкого населения в
хлопчатобумажных тканях покрывалась почти целиком продук-
цией отечественных текстильных предприятий. Относительно вы-
сокие ввозные пошлины на бумажные ткани, в особенности же
на тка-ни более дешевых сортов, установленные Таможенным со-
юзом (50 тал. с центнера хлопчатобумажной ткани), весьма спо-
собствовали развитию хлопчатобумажного производства не толь-
ко в одной Силезии, но и в других промышленных округах Се-
верной Германии — на Рейне, в Саксонии, в Берлине и его окре-
‘ К. Ргаппе, ор. сй.‚ 5. 121.
2 А. ч. Мйпийоп, Пйе Ьаде дег Зрйппег ипс] ШеЬег йт Зстез;
Оеыгде, Вг|. 1851, 5. 20. 1
3 «Журнал мануфактур и торговли», СП6., 1840, т.- 111 («О бумажной и
льняной промышленности»).
4 Р. Ш. Неаег, Егшегьз- ипс! Уегкепгз-Зтатйэпк, В. 1, 5. 593.
12?“ 179

стносгях. Население Пруссии и других германских государств
охотно покупало немецкий ситец, заставляя уже знакомого нам
английского наблюдателя Боуринга горько скорбеть в своем от-
чете о тех „временах, когда целый квартал в Берлине в районе
Зрапааиегзтгаззе заполнен был етце большими магазинами, пол-
ными английских тканей, и даже назывался жителями «малень-
ки-м Манчестером». '
Количество хлопчатобумажной ткан-и, приходящееся на душу
населения в Таможенном союзе, также возрастало вместе с ро-
стом производства. К концу 40-х годов оно уже не слишком
сильно отставало от потребления Англии и Франции. Согласно
вычислениям Дитерици, количество это, равнявшееся в 1806 г.
только 3/4 эллы, поднялось к началу 30-х годов до 7 элл
(081 фунта). В 1837—1839 гг. оно равнялось уже приблизитель-
но 11 элл, а к середине 40-х годов «поднялось до 14 элл..2
Число ручных ткацких станов поднялось с 3056 в 1816 г.
до 30 552 к концу 40-х годов Х1Х в. Производство хлопчато-
бумажной ткани в горных округах Силезии и особенно в округах
Рейхен-баха — Швейдница — Вальден-бурга быстро росло.
Приводим цифры ввоза в Силезию хлопчатобумажной пряжи:
ь__г_гж_____‚_„ __-
Количество ввезен-
ной в Силезию
Г°ды бумажной пряжи
(в ц)
1835 18 838
1839 39 217
1842 56 913
1845 37 566
1847 24 164
По словам Дитерици, вывоз бумажной ткани из Пруссии за
время с 1831 гпо 1835 г. почти учетверился. 3 В конце 30-х и
' 3. Вошгйпд, ор. СЁЬ, 3. 81. Стремясь сохранить за собой герман-
ский рынок, многие владельцы фабрик в Манчестере и Глазго прибегали
даже в 20-х годах к вывозу ситца и сарпинки в Гамбург и продаже их
там по цене ниже себестоимости (см. об этом у Г. Гюл их а, Пагзйвнипд,
В. П, 5. 472).
1’ С. Р. 111. Ойетегйсй, Зйайзйэсие 0Ьегзйст, В. 1, 8. 394; В. П.
5. 321; В. 111,8. 481: В. П’, 5. 496. Для Англии и Франции Дитернци
устанавливает для начала 40-х годов соответственно по 155/9 и 18'/з эллы
на человека.
3 С. Р.\У.Вйе1ет1с1, ор с11.‚ В. 1, 5. 395.
180

начале 40-х годов он продолжал расти и только в 1842/43 г.‚
как это видно из следующей таблицы, начал ползти вниз: '
К0ЛИЧество вывезен-
ной из пределов
Гм“ пРУссии бумажной
ткани (в ц)
1832 22 812
1835 55 200
1837 58 354
1839 68 457
1840 _ 65 973
1841 65 856
1842 37 193
1843 47 462
1844 55 876
1845 55 423
Все эти данные говорят о том, что в п л о т ь д о н а ч а л а
40-х годов не могло быть и речи о плохом со-
стоянии конъюнктуры и недостаточном спро-
се на силезскую хлопчатобумажную ткань.
Силезские мануфактуристы в 20—-30-хд годах Х1Х в. делали хо-
рошие дела. Их белильни, красильни и печатни не стояли без
работы, а в Рейхенбахском округе ряд крупных предпринимате-
лей и среди них Цванцигер и Дириг, вызвавшие позднее осо-
бенную ненависть со стороны ткачей, именно в эти годы нажили
себе крупные состояния.
Тем не менее и в этой отрасли производства
технический переворот по сравнению с дру-
гими странами Западной Европы значительно
з а п а з д ы в а л. Вплоть до середины 50-х годов число меха-
нических станков для производства гладких бумажных тканей
оставалось в Силезни ничтожным, а механических станков для
производства гладких полотен и вообще не было. 2 Только в
1859 г. открьгга была здесь первая льноткацкая Фабрика
(Кра-мста и Вите). Историк силезской текстильной промышлен-
‘Таблица составлена по материалам, приведенным в статистических
сборниках Дитерици. В Не 208 «Аугсбургской газеты» за 1844 г. мы
читаем: «Вывоз бумажной ткани возрастает вплоть до 1842 г.».
2 «Р`|асЬздагптазсЬйпепъшеьегейеп зйпб Шпзегез “Пе-зева йп Веийзсыапд
посп пйст йт Ветгйеье» (Р. “1. Недеп, Апеетейпе чегфеёспепёе
Оеодгарте, 5. 237). Промышленные таблицы на 1849 г. дают для Силе-
зии указание на наличие всего 4 механических станков @mL� Всего в этом
году в 11руссии имелось 46 механических станков для производства
полотна.
781

ности Шнейдер говорил в 1888 г., что «переход от ручного
ткачества к машинному елце не совершилсям‘
Одна из первых попыток ввести в Силезии механическое бу-
мажное ткачество связална с именем уже известного нам графа
Мальцана. Последний, как мы помним, организовал в 1805/06 г.
в М-имиче рядом со своей механической бумагопрядильней ма-
ленькую ткацкую фабрику на 30 станков, приводившихся в дви-
жение водяной силой. На станках этих работали ткачи, специаль-
но выписанные из Рейхенбахского округа. 5
Попытка графа Мальцана не удалась— производство не по-
шло, и опыт его в ближайшие годы не вызвал в Силезии подра-
жаний. Только в конц_е 30-х годов наметился определен-ный
сдвиг. В 1839 г. основана была первая фабрика для производ-
ства ситца. Но и она давала плохую прибыль, а это было при-
_чиной того, что введение механического ткачества в большом
масштабе наметилось лишь в 50-х годах ХЁХ в. 3 Нам по край-
ней мере известно лишь об отдельных попытках подобного рода,
имевших место до этого времени: так, в конце 30-х го-дов в
Марклиссе (около Клейн-Беерсберга) при механической пря-
дильне поставлено было 30 механических станков и 200 полу-
механических ткацких станков с1апс1у-1оогпэ. Примерно такое же
количество — 190 полумехагничес-ких ткацких станков 4 — пушцено
было около этого же времени в Яуэре в местном исправитель-
ном рабочем доме. .
Наряду с привозными английскими механическими станками
в горных округах Силезии с начала 40-х годов стали применять-
ся в виде опыта и сконструированные еще в 1836 г. саксонским
механиком Луи Шёнхерром (5с11бп11егг) небольшие механиче-
ские станки. В конце 30-х годов станки эти были посланы на
промышленную выставку в Лондон и там получили благодаря
своим небольшим размерам название «нюрнбергских игрушек».
Они допускали до 100 прокидок утка в минуту и приводились
в движение рукой или ногой. 5
Шмоллер отмечает, что «в конечном счете большие шаги впе-
ред, чем сами ткацкие станы, сделали вспомогательные ма-
шины» —мотовила, шпульные машины, машины для шлгхтова-
ния и проклейки основы.“ Но, разумеется, все эти усовершен-
«Резйзспгйй», 5. 140.
«ЗРВ», В. 43, 1806, 5. 538.
«Реэйзспгт», 5. 178-179.
«ЗРВ», В. 106, 1837, 5. 480; В. -1О9‚ 1838, 5. 419.
О. „Лопаппзоп (и. а.) Оезспйспте бег Техттпбизтгйе, гать,
‘давим-
1932.
5 О. 5спто11ег‚ Вйе Епшбсшшпо ипс! Кгйзйз бег дешэспеп ШеЬе-
гей йт 19 Запгпипдегт, 5. 11.
18?

ствования вводились лишь в отдельных предприятиях крупных
мануфактуристов; в хатах ткачей все оборУдование для снова-
иия и т. п. оставалось вплоть до конца 40-х годов на уровне
техники ХУН-ХУЛП вв.
В области производства гладких льняных и бумажных тка-
ней в Силезии еще преобладала старая ручная техника, и не
только механический ткацкий станок, но даже и летучий челнок
далеко не всюду получил достаточное распространен-не. В о б л а-
сти же производства узорчатых тканей как по-
лотняных, так и бумажных уже к ЗО-м годам ХПХ в. были сде-
ланы первые, правда, еще незначительные, шаги в сторону тех-
нического переворота. О том, какие большие усилия с целью
поднять в горных округах провинции производство камчатки
(Батат) и друтих сортов узорчатой полотняной ткани делало
прусское правительство, рассказывают особенно подробно и
охотно все буржуазные историки Силезии.
Для того чтобы развить эти отрасли ткацкого производства,
правительство Фридриха П не только выписывало из соседней
Саксонии мастеров с их семьями и ста-нами, не только вводило
охранительные пошлины, но и прямо поощряло отдельных пред-
принимателей, освобождая их от налогов и постоя, выдавая им
субсидии и снабжая оборудованием.
В большинстве случаев попытки эти- оставались безрезультат-
нымги. Неудача подобной правительственной инициативы обна-
ружилась со всей ясностью, когда в конце ХУП! в. была со-
здана акционерная компания для производства и сбыта узорча-
той полотняной ткани. Операции этой компании состояли в раз-
даче пряжи на выработку, а также в раздаче ткачам-мастерам
рисунков и оборудования. До 100 специальных станов работало
в конце ХУПП в. на организованное правительством товарище-
ство, и тем не менее сбыт не налаживался. При ликвидации
акционерной компании пайщики получили едва 500/0 вложенных
ими в акции средств.‘
Таким образом, несмотря на все усилия прусских чиновни-
ков, производство узорчатого полотна не получило в горных
округах большого распространения. Оно концентрировалось в
основном в двух округах —около городов Хиршберга и Шмиде-
берга, причем число ткачей оставалось все время весьма незна-
чительным. В4О-х годах Х\/1Пв., согласно собранным Циммер-
манном сведениям, только немногим больше 100 станов занято
было "в Силезии производством камчатки. Для узорчатого полот-
на не было достаточного рынка, камчатка находила сбыт лишь
внутри страны, а производство узорчатых тканей требовало сра-
внительно крупных вложений капитала. При постоянном недо-
1 «ЗРВ», В. 108. 1838, 5. 483.
183

статке денег в горных округах Силезии и большой зависимости
местных предпринимателей от бреславльских и гамбургских бан-
киров большинство силезских капиталистов вовсе не желало ссу-
жать ткачей необходимыми для усовершенствования станов де-
нежными средствами и тем более покупать для них дорогие
специальные станы. Силезские капиталисты не хотели также
входить с ткачами в более тесные отношения, неизбежные при
производстве дорогих сортов полотняной ткани.
Только в 20——3О-х годах 'Х1Х -в., т. е. много позднее, чем,
например, в Шотландии и Ирландии, в области производства
силезского узорчатого полотна сделаны были первые попытки
введения технических усовершенствований.
Обычные в Х\/1П в. ручные станы для производства узор-
чатых тканей являлиись, как известно, только видоизменением тех
деревянных станов, которые в конце Х\/1П‹и начале ХПХ в. повсе-
местно в деревнях употреблял-ись при производстве гладких тканей.
отя эти станы и стоили в связи с большей сложностью их
устройства значительно дороже обычных, они тем не менее не
вносили в процесс производства «никаких принципиально новых
и решительных изменений. Подъем и опускание нитей основы
и, следовательно, образование зева согласно сложному соотноше-
нию (рапорту) нитей узорчатой ткагни, достигались в этих ста-
нах соответственным увеличением числа ремизок и, следователь-
но, поддножек, на которые в известной последовательности
должны были надавливать ноги ткача. Увеличивать, однако,
число ремизок и подножек и доводить это число больше чем
до сорока оказывалось по техническим соображения-м совер-
шенно невозможным, и вследствие этого совершенно невозмож-
ньгм оказывалось та-кже и производство на многоремизньпх ста-
нах всех сколько-нибудь широгких и сложных по рису-нку
тканей.
Поэтому уже задолго до конца ХУП! в. ручные ткачи начали
отказываться в случае производства широкой узорчатой ткани
от применения ремизок и стали заменять их на своих станах
особым шнуровым приспособлением. Нити основы поднимались
вверх и о-пускались вниз для образования зева особыми захва-
тываюхцими лицы шнурками. Последние же приводились в дви-
жение вторым ткачом, ткачом-дергалькциком (Шепйипде,
Ьапепийепег), который, натягивая и опуская шнурки и тем са-
мым поднимая или опуская необходимое число нитей основы,
осуществлял гжелательное переплетение этих нитей с нитью утка
в соответствии -со сложэным узором ткани.
К концу ХУПП в. в Пруссии, так же калк и в других государ-
ствах Европы, подобные ручные станы для производства узор-
чатых ткагней были очень распространены и назывались, в зави-
184

симости от отдельных изменений в их конструкции и главным’
образом в зависимости от устройства подвязи шнурков, аркат-
ными, кегельными или просто узорчатыми станами (Нагпйзспг
эшы, 21135111111, Ватаэазтипп.
Все эти станы, разумеется, стоили много дороже обыкновен-
ных, и о приобретении их простой ткач-кустарь не мог и помыпг‘
лять. Они были значительно сложнее, работа на них шла мед-'
ленно и требовала большей квалификации. Вхате ткача станы эти?
благодаря своей ширине и высоте занимали много места, и даже’
дружная ра-бота на каждом из них двух ткачей вовсе не всегда-
обеспечивала должное качество товара, так как малейшая ошибка
дергальщика неизбежно приводила к искажению узора и порче
ткани.
Отдельные мастера уже в ХУП! в. пытались с помощью’
особого механического приспособления сделать излишним труд
второго ткача-дергальщика и тем самым значительно упростить
и облегчить производство узорчатой ткани.
Два важнейших изобретения еще в первой половине ХУНП в.,
именно применение карт в механизме Фалькона (1728) и
барабанный станок В о к а н с о н а (1745), действительно позво-
лилви упростить процесс производства. И именно идеи Фалькона
и Вокансона безусловно подготовили технический переворот в
области производства узорчатых тканей, ставший возможным
бла-годаря усовершенствованиям, внесен-ным в производство
а-ккардом, Бретоном и Скала.
Идея Фалькона заключалась, как известно, в‘ системе особых
продырявленных картонных карт, отклоняющих в сторону иглы
и проволочные крючки, от которых в предложенном им аппарате
зависели подъем и опускание образующих зев нитей основы.
В станке Вокансона это отклонение игл и крючков, в свою оче-
редь регулирующих подъем и опускание «нитей основы, дости'
галось с помощью особого барабана, на поверхности которого, в
соответствии с узором ткани, были сделаны в определенных ме-
стах углубления или отверстия. Барабан приводился в движение
ногой ткача и, надвигаясь на иглы, отталкивал в сторону те
крючки, горизонтальные иглы которых попадали в непродыряв-
ленные части его поверхности. Крючки, иглы которых имели воз-
можность проникнуть в углубления или отверстия -на поверхности
барабана, оставались спокойно лежать на подъемной планке и
захватывались при движении-особого подъемного ножа вверх.
Вместе с ними захватывались также и все прикрепленные к ним
шнурки с их лицами и нитями основы. При каждом новом про-
кидывании уточной нити барабан провертывался еще на один
шаг, и новый ряд отверстий подводился к иглам и крючкам
аппарата.
‚ - ‚ 185

Однако изобретение Вокансона в силу своей сложности и
КОНСТРУКТИВНЫХ недостатков не ПОАУЧИАО распространения, И
только в 1799 г. венскому механику Вальдхёру (ШаШЬбг)
удалось сконструировать практически применимую барабанную
машину для шелколенточного ткачества, нашедшую в дальней-
ШСМ ДОРОГУ И В ДРУГИЕ отрасли ТСКСТНАЬНОГО производства.
В этой машине каждый крючок в отдельности был соединен с
горизонтально расположенной иглой. Иглы могли войти двумя
рядами в углубление на барабане, и, таким образом, головки
соответствующих крючков могли быть захвачены ножом и под-
няты вверх.‘ .
Несмотря на то, что Вальдхёру удалось значительно упростить
‚станок Вокансона и тем самым обеспечить бараба-нному ткаче-
ству (Тготтеш/еЬегей) достаточно широкое распространение,
узорные барабаны все же не способны были до конца разре-
шить проблему механизации ткачества фасонных тканей: вели-
чина уточного рапорта ткани всегда при их применении зави-
села от числа рядов отверстий игл на поверхности барабана,
и поэтому для всех сколько-нибудь больших и сложных узоров
мастерам попрежнему приходилось прибегать к услугам дергаль-
щиков и пользоваться старыми кегельными станами.
И только усовершенствования указанных трех лъионских
механиков (1804), творчески синтезировавших идеи фалькона
и Вокансона, действительно позволили сделать огромный шаг
вперед и значительно приблизили момент полного разрешения
проблемы механизации производства узорчатой ткани. Создавая
свою ткацкую машину, Жаккард, Бретон и Скала использовали
предложенное еще Вокалнсоном расположение крюч-коав и игл
рядами, заменили барабан особой надвигающейся призмой и
одновременно заимствовали у фалькона идею бесконечной цепи
продырявленных, согласно основному рапорту ткани, картонных
карт, каждая из которых заменяла один ряд отверстий на узор-
чатом барабане.
Движение и подача призмы вперед определялись в станке,
условно называемом «Жаккардом», подъемом и опусканием но-
жевой рамки, получающей в свою очередь движение от ноги
сидящего за станом работника.
Станок Жаккарда действительно позволил од-ному ткачу без
всякого помощника сравнительно просто, легко и достаточно
точно воспроизводить на ткани узоры любой величины и любой
сложности и, согласно отчету, помещенному в 1808 г. в «Аппа-
1е$ без АГЁЗ ей Мапшасшгез», «выполнять в течение одного
‘ Г. Кинцер, Ручное ткачество, М. 1928, ч. П, стр. 10.
186

вала много дней труда». '
часа такую работу, которая раньше при старом способе требо-
Силезчские узорчатые ткани в основном находили сбыт лишь
внутри Германии и только в незначительных „количествах шли
в соседние страны. Поэтому производство силезских узорчатых
тканей и в первые десятилетия ХПХ в. развертывалось медлен-
но. Тем не менее после появления машины Вальдхёра и особенно
Жакгкарда и в силезских горных округах стали делаться первые
попытки механического производства узорчатым тканей. Но ма-
шины Жалккарда стоили тогда непомерно дорогож— для производ-
ства узких тканей не менее- 42—43 тал.‚ для более широких-
90-115 тал.,2 что, понятно, делало их недоступными для про-
стых ткачей-мастеров. Инициативу введения нового оборудова-
ния и тна этот раз взяли на себя торговые палдаты, которые, на-
чи-ная с 1822 г., раздавали отдельным мастерам как новые
жаккардовские машины, так и узоры и карты к ним. 3
Все эти правительственные усилия, однако, не привели по
существу к серьезным результатам; пновая техника плохо привива-
лась; только в 30-х годах в этой области наметились первые
шаги вперед. й
В Силезии первое более крупное предприятие по выделке
узорчатых тканей было открыто купцами Тилфм и Френкелем в
городе Нейштадте не раньше 1838 г., сперва на 24, а затем на
48 жаккардов, приводившихся в движение сирлами самих рабо-
чих-ткачей. 4 В 40-х годах в городе Нейштадчге на шести пред-
приятиях было уже 113 жаккардов, причем здесь выделывалитсь
узорчатые скатерти, салфетки, покрывала. Имелись к этому вре-
ме-ни жаккарды и в других горных округах и, селениях. Произ-
водство камчатки на старых кегельных станапх (ВаГПаЗЁЗЁЦЬПе)
к 4О-м годам окончательно пришло в упадок. Среди первых
жаккардовских мастерских выделялось предприятие купца
Мейера Кауфмадна в Вюсте-вальтерсдорфе. Здесь было постав-
лено до 30 жаккардов и вырабатывались различные сорта ме-
бельной ткани как полотняной, так ъи бумажной. 5 '
Министерство финансов активно содействовало насажденшо
новых методов производства и само распространяло станы Жак-
‘ Р. ОНИ, Вег Шегйедап: шйсптйгег Егйпбипзеяз аЩ дет Оеыете бег
Зрбппетей ипс! ШеЬегеЁ (Вейгёде шг Оезстсте бег “Гесппйк ипс! 1пс1изйгйе.
Не 17). См. также статью Ф. В. Потемкина.—1\егенда и действите.\ь-
НОСТЬ В НСТОРЧИ ПРОИСХОЖДЕНИЯ И РЗСПРОСТРЗНЗННЯ «Станка жаккарда».
Москва 1946 г. (машинопись).
2 С. ЗсЬтОНег, ор. стйй, 5.12.
3 А. Ийттегтапп, ор. стык, 5. 326.
4 «ЗРВ», В. 109, 1839, 5. 301.
5 ЗЪК. Сойти/аи, ор. сёл, 5. 95; «Зспюзйзспе ЬеЬепЗЬНбе-г», В. ПН,
187

карда: целый ряд] их был передан безвозмездно в руки мелких и
крупных силезскгх предпринимателей. Предприниматель Зей-
дель получил от ра-вительства жаккардовские станы и 200 тал.
денег, устагновил полученные станы вместе с 8 ранее у него
имевшимися в сп циально нанятом помещении и открыл в Силе-
зии первую шко у узорчатого ткачества.‘ Появились жаккар-
донские станы и в округе Рейхенбаха, в особенности же в
селении Аангетбилау. В области аппретуры готовой
ткани как поло няной, та-к и бумажной, сдвиги вплоть до
30-х годов были также еще весьма незначительны.
`Чиновник Ку т, например, обследовавший горные округа в
1818 г. по поруч нию правительства, в своей докладной записке
отмечает, что зд ь вовсе не переходят еще к искусственному
хлорному белени › тканей. «Только немногие купцы стараются
почерпнуть суведеъвия (о технике белен-ия) из книг: как правило,
большинство кущ ов боится химии и предпочитает попрежнему
цепляться за ста ые, уже отжившие свой век технические
приемы». 2
По словам другого наблюдателя—барона Аюттвицаг- куп-
цы не только сами отказывались от применения новых методов,
но мешали и другим вводить технические усовершенствования,
насмехаясь «над ‘ак называемым искусственным белением, столь
превозносимым авторитетными лицами и учеными».3 Консерва-
торы эти открыто выдвигали переход отдельных предпрн-нимате-
лей к хлорному дбелению и отказ от «старого общепринятого
метода» в качеств ‚ одной из основных причин начавшегося упад-
ка полотняной п эмышленности!
О слабом вне рении в производство новых технических при-
емов и нового «оборудования в области аппретуры позволяет
судить также и другой источник—распространенный в свое
время географич ккий очерк Силезии Хари-ища. Харниш в своей
книге прямо указывает, что фактически техника белеиия и аппре-
туры не претерпе..а за истекшие десятилетия почти никаких из-
менений и что все здесь до начала 20-х годов оставалось на том
же уровне развития, что и во времена Хазенклевера и Саде-
бека.“ В 30-х гогах, однако, конкурентная борьба с текстиль-
ными предприятьями других более передовых стран заставляла
многих еилезских. капиталистов вводить у себя на предприя-
тиях новое, преимущественно английское оборудование.
Еще Адаме в‘ 1800 г. видел в белильне одного_ шмидеберг-
ского купца небольшую паровую машину и слышал от него о
‘ «ЗРВ», В. 115, 1843, 5. 408.
9 Р. и. Р.Оо1‹1$с11т1‹11, ор, сйд, 5. 187,
3 «ЗРВ». В. 71, 1820, 5. 216 Н.
4 Нагпйзсп, Зстезйеп, 1820, 5. 111-113.
188

первых попытках химического беления.‘ Дело надвигалось впе-
ред, однако, весьма медленно, так как силезские белильщики в
большинстве своем были совершенно несведущими людьми, не
знали химии. Хлор, пущенный в ход неумелыми руками, портил
полотно, и именно вследствие этого вплоть до начала 30-х годов
ХПХ в. химическое беление не находило по-настюящему в горных
округах достаточного распространения. В 30-х грдах в этом отно-
шении наметился определенный сдвиг, но тем не менее луговое
беление продолжало еще преобладать и в 40- годах, а среди
консервативного силезского купечества попре нему господство-
вало мнение о преимуществах «естественного› метода перед
«искусственным». В журналах 40-х годов вос валялось именно
луговое беление, многие авторы протестовали против «разруши-
тельного элемента хлора». «Вполне возможнр,— читаем мы в
одной из местных силезских газет 1844 г.‚— что луговое беление
надолго сохранит свое преимущество передяхимическим или
быстрым. И мы желаем поэтому, чтобы чудеоные луга силез-
ских гор были всегда покрыты блестящими белыми полотнами». 2
Относительно более крупные сдвиги имелщместо в области
п е ч а т а н и я полотняных н бумажных тканей.` Ручная набойка,
а также старинные кустарные методы окраски ‘Ъ-каней в 30-х го-
дах были совершенно вытеснены новыми ситцегечатными маши-
на-ми и паровыми красильнями. Больше и у -пешнее, чем где-
либо в других отраслях текстильного произ одства, капитал
концентрировал орудия и средства производсттва именно в об-
ласти печатного и красильного дела. а
К началу 40-х годов в горных округах был уже много круп-
ных промышленных предприятий этого рода, бычно соединяв-
ших раздачу сырья на выработку ткачам ил: покупку от них
полуготовой ткани с заканчивающими процесс ‚производства от-
делочными операциями. К сожалению, известные нам статисти-
ческие данные -не позволяют судить о ходе этого процесса
концентрации производства, а буржуазные историки и эконо-
мисты вообще не уделяют ему почти никакого внимания.
Перепись 1837 г., так же как и все предшествующие статн-
стические материалы, не дает даже никаких указаний о числе
предприятий, занятых окончательной отделкой ткани. Они дают
лишь весьма суммарные сведения о числе масйреров-красильщи-
ков, а также о числе их подмастерьев и ученикрв.
Переписи 1840 и 1843 гг. впервые вводят; понятие «пред-
приятия» (АПЗЁаН) и собирают сведения о числе занятых в
них «рабочих». Но, разумеется, тщетно будет искать в них ка-
ких-либо дифференцированных данных; в одну кучу свалены
' 3. О. Абатз, ор. 011., р. 148. д’
9 «Воте аиз дет Нйезепдеьйгее», Не 44, 1844. `
189

здесь и крупные предприятия вполне капиталистического типа и
мелкие, микроскопические мастерские ремесленных мастеров.
Перепись 1840 г. указывает на гналичие в Силезии 78 ситце-
печатных заведений (КаИип-Ьейпеп ипс! апдет Хеие-Вгиске-
гейеп) с 777 рабочими. О числе красилен перепись. не дает све--
дений‚ попрежнему указывая на наличие 463 мастеров-красиль-
щиков с 337 помощниками и учениками. Перепись 1842 г. дает’
сведения лишь о 76 печатнях с 563 рабочими, а также о
500 мастерах-красильщиках с 380 помощниками и учениками.
Все эти статистические сведения весьма приблизительны.
Даже сам Дитерици в 1845 г. предупреждает, что «ОешегЬе-
ЁаЬеНеП» в части, касающейся «предприятий», далеки от совер-
шенства. Дитерици указывал, что Статистическое бюро снова
вынуждено было запросить владельцев ряда «важнейших
фабричных предприятий», производящих товары для оптовой
торговли и не учтенных в таблицах. ‘
Во всяком случае можно с уверенностью сказать, что извест-
ная часть этих «предприятий» представляла собой в начале 40-х.
годов ХТХ в. уже настоящие фабричные заведения, располагаю-
щие не только паровыми машинами для приведения в движение
различных механизмов, но и многоцветными печатными маши-
нами, получившими в 30-х годах Х1Х в. такое широкое распро-
странение в других странах Западной Европы.
1\/. ИЗМЕНЕНИЯ В ОБААСТИ ОРГАНИЗАЦИИ
‘ ПРОИЗВОДСТВА
Сравнительно медленному тех-ническому прогрессу соответ-
ствовал в силезской текстильной промышленности с л а б ы й
темп внедренных новых организационных
ф о р м.
Вплоть до середины Х1Х в. и даже "позднее сохранялась в-
провинции унаследованная от ХУП-ХУП! вв. старинная, давно
изжившая себя в других странах Западной Европы «п о к у п-
н а я с и с т е м а». О нежелании большинства силезских купцов.
переходить к более высоким формам мануфактуры неоднократ-
но писали многие публицисты-современники. Не всегда могли
они найти объяснение факту поразительной консервативности
силезских мануфактуристов.
' С. Р. Ш. Пгетегйсд, Обе этатйэййзснеп ТаЬеНеп аеэ Ргеиззйвспепя
Зйаайез, ВП. 1845, 5. 141. Шмолле также указывает, что «ейпе депаие
Зтаизййк йЬег айезе Нтздешете ег ШеЬегей дйеЬт ез {тетей пйст. Ейп-
ВПск аиГ дйе атШсЬеп ТаЬеПеп гейш, шйе шегттоз эйе йт- вишен это».
(«2иг Оезстсте бег деитзспеп Кшпдешегье», 5.. 573);
190

Уже прусский чиновник Кунт, объездивший в 1818 г. горные
текстильные округа провинции, был поражен отсталостью силез-
ского «купеческого сословия». «В количественном отношении,—
указывает Кунтг- производство Силезни весьма значительно, и
именно вследствие этого приходится только пожалеть о том.
что в соответствии с количеством товаров отсутствует доста-
точное количество фабрик и в о-бщем также и фабричш ый
дух».' д
В докладе, представленном министерству, Кунт подчеркивает,
что именно вследствие отсутствия этого «фабричного духа» куп-
цы в Силезии не отвечают на возросшую конкуренцию со сто-
ро-ны фабрикантов других стран улучшением качества ткани и не
спешат «соединить дешевизну товара с «многообразием сортов,
добротностью и внеш-ней привлекательностью». 2 Вместо борьбы
за высокое качество товара, вместо введения усовершенствова-
ний в производство предприн-иматели Силезии, по его словам,
готовы итти лишь по пути дальнейшего снижения цен на полот-
но и ситец за счет ткачей и прядильщиков.
Кунт объясняет отсутствие «фабричного духа» в горных
округах Силезии тем, что здесь сохранился особый внутренний
строй старинных текстильных промыслов. «По одну сторону
стоят только работники, а по другую-торговцы, называющие
себя купца-ми, но в большинстве случаев имеющие о торговом
деле лишь такое представление, какое можно получить здесь,
сидя на месте, путем переписки с Гамбургом или Бременом или
путем лич-ного общения с русскими и поля.ками»_3
К силезским купцам Кунт относится пренебрежительно, как
к людям «низкого происхождения». Он говорит, что среди куп-
цов много бывших прядильщиков, ткачей, аппретурщиков, ко-
жевникоов, кучеров, парикмахеров, слуг.‘ Все они, постепенно
богатея, возглавили крупные промышленные и торговые пред-
приятия. «Аюдей, подобных Хазенклеверу,— скорбит Кунт,—
которые лично хорошо знали бы большинство промышленных
европейских государств и Америку, теперь почти нет в Силезин,
а также нет почти и людей, до конца овладевших делом практи-
чески и научно, и являющихся одновременно купцами и фабри-
кантами в высшем смысле этих понятий». По словам Кунта,
силезских купцов нельзя и сравнивать с предпринимателя-ми
других торгово-промышленных центров: их кругозор ограничен
' Р. и р. (ЁОШЗ СИ т П”, ор. сйЬ, 5. 202 («Вегйст йЬег Зсыезйеп»,
8.ХП 1818).
2 1Ьйд.
- 3 1Ыс1.
_4 1Ыс1., 5. 188 («Вегйст йЬег обе зстеэйзспе Ьейпептаьгйк», 24.Х1 1818).
1.9!

[амбургом и Временем; «Рио де Жанейро и Нью-Йорк для них
янеизвестньъй край». '
Согласно утверждению Кунта, в о р г а н и з а ц и о н н о й
с т р у к т у р е текстильных промыслов з а п ер в ы е д в а
десятилетия нового века не произошло никаких
г. е р ь е з .н ы х и з м е и е н и й. Попрежнему, если не считать
белилен, находящихся в больш-инстве случаев в руках особых
белилыциков, «только аппретура («51:ёг!‹еп»‚ «Тгоскпеп»,
«Мапдет», «Щёйеп», «Ье3еп») находится под непосредствен-
ным наблюдением крупных торговцев». 2 Раздача пряжи на
выработку в провинции производится лишь в виде редкого
исключения в производстве цветных и узорчатых полотняных
тканей. Даже в области более молодого хлопчатобумажного про-
изводства, концентрируюъцегося в районе Рейхенбаха, раздача
пряжи на выработку охватывает лишь «немногие станы» и не-
большое число «собственных мастерских», принадлежащих от-
дельным -предпринимателям-мануфактуристам.
Куита поражает это отсутствие раздачи сырья на выработку,
это упрямое цепляние купцов-консерваторов за пережившую
давно свой век «покупную систему». «Как могло случиться,-
‚спрашивает он‚— что в промысле заняты лишь одни купцы и
рабочие-ремесленники, причем среди первых имеется мало людей
„с высшим образованием, асреди вторых имеется много восприим-
чивых и способных людей, но „мало людей обученных? Как
могло случиться, что в промысле, наоборот, не встречаются на-
«стояхцие предприниматели (Уепедег) и если -и встречаются,
‘ТО ТОАЬКО В НСЗНЗЧИТСАЬНОМ КОАНЧССТВС И С НСДЗВНСГО вре-
мени, причем и они в большинстве случаев взялись за дело
благодаря правительственному пооъцрению и обычно имеют лишь
самые ограниченные сведения о нем». 3
И, ставя все эти недоуменные вопросы, Кунт, хорошо знако-
мый с текстильной промышленностью других стран, все же не
дает на них сколько-нибудь удовлетворительных ответов.
Таким образом, Кунт-этот прусский статский советник и
либерал, не выясняя до конца причин падения текстильных
промыслов Силезии и довольствуясь наивной по суццеству ссыл-
кой на отсталость и непросвеъценность местных предпринимате-
лей, устанавливает тем не менее с достаточной определенностью
факт исключительной консервативности силезских капиталистов.
Он указывает на наличие и преобладание в силезских текстиль-
ных промыслах и к 20-м годам ХПХ в. старой покупной систе-
1 Р. и. Р. (Зошзсптйсй, ор. сЕЬ, 5. 202 («Вегйст йЬег Зстезйеп».
8.Х1Ъ 1818).
9 1Ьйб., 5. 188.
3 !Ьйс1., 5. 199.
‚192

мы. Прядильщи-ки и ткачи, удгверждает он, продолжают, как и
раньше, оставаться «самостоятельными» хозяичиками, закупаю-
щими на местных рынках сырье и «свободно» сбывающими
купцам изготовленные ими на собственных прялках и станах
товары. Картина, нарисованная Кунтом вего отчетах, имеет мало
отличэий от писазний силезской «тапиЕасшге дйзрегзёе» у гра-
фа Мирабо, Цёлльнера, Клебера или Шёна.
Картина эта, с другой стороны, почти во всех своих деталях
ЮОВП-ЗДЗСТ Си С ТЕМИ СВСДСНМЯМИ 0 ВАНУТрСННСМ СТрОС ПРОМЫСАОВ,
о которых рассказывает нам дошедшая до наших д-ней собствен-
норучная записка коммерческого советника купца Вебского из
Вюстевальтерсдорфа.
Вебский в своей записке, составленной в конце 20-х годов
ХПХ в., сообщает нам целый ряд интересных подробностей от-
нооительно организации розничной торговли полотном и митка-
лем и позволяет в то же время судить о преобладании в силез-
ских горных округах вплоть до начала 30-х годов в основном
прежних производственных отношений. '
По словам Вебского, купец в Вюстевальтерсдорфе, как и в
старину, в рыночные дни, сидит и зимой и летом на своем сту-
ле, как на какой-то кафедре, в особом помещении, где он
арендует себе место. После звонка «ткачи протягивают ему свои
изделия», и он «на ‘каждом куске полотна надписывает мелом
предложенную цену и свое имя».
Повторяются уже знакомые нам по описаниям рыночной тор-
говли в конце ХУЁН в. сцены: «Ткач вырывает кусок из рук
купца и в ярости старается стереть сделанную мелом надпись, но
это ему плохо удается, так как при всем его старании можно
все же прочесть предложенную купцом цену».
Когда звонок возвещает окончание ры-нка, купец, как и в
старину, расплачивается с ткачами. «Он развязывает свой денеж-
ный мешок и вынимает грифельную доску. Ткачи обступают его
и, в том случае, если не получили от другого купца ббльшую
цену, подносят ему надписанные им ранее куски. Купец должен
теперь оплатить все эти куски, независимо от того, дорого или
дешево удалось ему закупить товары».
В своих «ВоспоминаниятВебский рассказывает на-м и о том,
каяк в конце 20-х годов Х1Х в. был организован по силезским
горным селениям полицейский надзор за качеством изготовляе-
мой кустарем ткани. «Ткачи изготовляли тогда полотно по сво-
ему усмотрению, когда хорошо, когда плохо, когда толстое, когда
тонкое и приносили его в определенный день недели на рынок...
шжж 1.
' Н. Сони/аи, ор. с1т., 5. 90 Н. («Егйппегипвеп без Аизлапдэкаит-
тапп Магйп Щетку»).
13 с. 1;. Кап ` 19‘;

В каждой деревне находился поставленный во исполнение закона
осмотрщик, который должен был мерить каждый кусок полотна
и должен был, в случае соответствия длины полотна с длиной,
предписываемой по закону, ставить на полотне местную печать.
Если кусок оказывался меньше установленной дллины, то размер
недостающего полотна отмечался на самом куске, и купец мог
сделать вычет из общей цены. Если же недоставало больше
3/4 эллы, кусок не подлежал штемпелеванию». Не штемпелева-
лось принесенное ткачом полотно и в том случае, если осмотрщик
замечал допущенные этим последним отступления от правил,
обнаруживая дыры или обрывы нитей. .
Таким образом, и в 20-х годах ХГХ в. наряду со старой
«покупной системой» сохранилась в Силезии почти в полной не-
прикосновенности и старая система регламентации и осмотра
тканей.
Еще в 1816 г. в Вюстевальтерсдорфе и других горных селе-
ниях за допущенные при тканье ошибки или за попытки обмана
ткачи присуждались на основании закона 1788 г. к средневековым
наказаниям- к стоянию у позорного столба в железном .ошей-
нияке (На1$е15еп).‘
В 20, 30 и даже 40-х годах ХЁХ в., когда вопрос о полицей-
ском надзоре над производством давно снят был жизнью не
только в более передовых государствах Западной Европы, но и в
более отсталой России, большинство силезских купцов продол-
жало упорно цепляться за принудительный осмотр ткани и вести
борьбу против всех либеральных поползновений в этой области.
Уже в начале ХПХ в., в период Штейн-Гарденберговспсих ре-
форм, после издания в 1809 г. закона о свободе промышленной
деятельности, прусское правительство сделало по своей пии-
циативе первые шаги к отмене и в Силезии давно уже изжившей
себя регламентации. Предполагалось, если не отменить совсем
регламент 1788 г., все же ввести в области полотняной торговли
ббльшую свободу, и для этого в-Берлине разрабатывались ооно-
вания нового закона. запрошены, разумеется, были и сами си-
лезские купцы, которые сразу же почти единодушно выступили
в пользу сохранения и неуклонного проведения в жизнь старого
закона 1788 г.
созванная в апреле 1811 г. в Хиршберге комиссия высту-
пила против отмены закона и готова была дать свое согласие
только на одно изменение в нем — на переложение всей тяжести
содержания осмотрщиков на плечи кустарей-работников. 2
1.1Ь1с1.. 3. 84.
’ Согласно закону 1788 г., ткач вносил осмотрщику плату за обмер
в размере 3 згр. и должен был получать эти деньги обратно от купца при
продаже этому последнему своего изделия.
194

Система принудительного осмотра и штемпелевания тканей
была сохранена в Силезии вплоть до 1827 г. в полной своей не-
прикосновенности.
Однако уже в 1825 г. правительство вгнесло на обсуждение в
первый силезский провинциальный ла-ндтаг проект постановле-
ния, предусматривющий уничтожение «принудительного осмотра
и штемпелевания тканей (Ишапдзэспаи). И снова эта идущая
сверху попытка уничтожить полицейский надзор вызвала горя-
чее сопротивление со стороны отсталых слоев силезского купече-
ства. `
Новый закон тем не менее был принят правительством и
опубликован 2 июля 1827 г. Это была еще одна достаточно сла-
бая попытка преодолеть консервативность силезского купече-
ства и, так сказать, «сверху» способствовать скорейшему уничто-
жению «покупной системы». `
Уже в мотивировке правительственного законопроекта в си-
лезском ландтаге указывалось, что «ткачи благодаря существо-
вавшей ранее системе надзора (Зспаиуейаззипе) огчуждались
от купцов» и «что именно вследствие этого так настоятельно не-
обходимо издание «нового зазкона». Далее указывалось, что закон
этот необходим еще и для того, чтобы «оказать влияние на про-
изводство и способствовать его дальнейшему развитию».. 1"
В вводной вступительной части закона 1827 г. указывалось,
что уже отпала „необходимость сохранения «в той же самой
мере» всей старой системы полицейского надзора.
Правительство, однако, уступая влиятельным силезским
купеческим кругам, не отменило старую принудительную регла-
ментацию, как это случилось почти в то же самое время в
Ирландии?
В основном вся с и с те м а осмотра ткани б ы л а в С и л е-
зи и сохранена и в 30-х годах Х1Х в. Закон 1827 г., со-
вершенно так же как и закон 1788 г., устанавливал твердые
правила относительно продажи пряжи, перечислял число нитей
в каждом пучке и устанавливал размеры и длину мотовила. Он
увековечивал прежний надзор за производством и продажей
ткацких берд и тем самым попрежнему ставил самый стан мел-
кого производителя под надзор представителей государственной
власти. Единственным существенным изменением старых правил
являлся отказ от системы принудительного штемпелевания тка-
ни, поскольку, согласно закону 1827 г., ткач мог по своему
1 1. 13. Р. Китрг, Ьапдтаезчегпапспипгеп дег Ргочйп2йа151ёпс1е йп бег
Ргеиээйзспеп Мопагстзе, Вг1. 1825—1848, В. 11, 8. 24.
2 С. 0111, ор. сйд, р. 287, 307. С. 0111 указывает, что уничтожение
всякой регламентации и роспуск Цпеп-Воаго в 1828 г. прошли в Ирлан-
дии совершенно незамеченнымн— настолько пережили себя эти учреждения.
13* 195

усмотрению или относить свой товар осмотрьцику для штемпеле-
вания, или предлагать его купцу прямо со стана. Уничтожая
принудительное штемпелевание ткани против воли и желания
многих купцов, правительство—и это чрезвычайно важно от-
метить— рассчитывало толкнуть купцов к раздаче пряжи на
выработку на дом ‚и тем самым ускорить ликвидацию старой
покупной системы: 526 нового закона прямо толкал купцов к
установлению с ткачами более тесных отношений.‘
Купцы были недовольны законом 1827 г. Купеческое обшце-
ство города Аандсхута («Каийпаппззогйейёй») выпустило в свет
любопытную брошюру, полную, с одной стороны, самооправда-
ний, а с другой——обвинений, направленных против ткачей и
прядильщиков. 2
Еъце на первом силезском ландтаге, до издания закона
1827 г., купцы протестовали против правительственного проекта
отмены принудительного осмотра ткани. Позднее, в 1828 г., на
втором ландтаге, они снова требовали возвращения к старым
полицейским правилам. В конце концов министерство финансов
в своем ответе сочло необходимым указать «господам купцам»,
что они плохо заботятся о качестве товара и помышляют только
о сохранении прежних больших прибылей при изменившихся к
худшему внешних обстоятельствах?’ Однако вплоть до конца
40-х годов купцы Силезии не прекрапцали борьбы за старые по-
рядки.
«Введения изменений в соответствии с новыми условиями по-
рядка осмотра ткани», а также строгого выполнения этих пра-
вил требует, например, «осведомленный купец», письмо которого
опубликовано «в 1843 г. Эдуардом Пальцем. 4 На заседании
восьмого силезского ландтага в 1845 г. протестовал от имени
купцов против установленной законом 1827 г. свободы один из
представителей бюргерского сословия.
ражая взгляды и настроения все тех же консервативных
1 «Ое5ет2-5атт1ип3 Ейг (Не Ргеизв. Зтаатеп», ВгП. 1827 («Уегогопипд
Ьейгепепа (Не роН2. Чегбёнтлйэзе без Ьейпепгешегьез йп Зсыезйеп ипа,
бег бгаЕзспай Шати», 23’! 1827).
1’ «ОЬег с1еп эсыез. Ьейпшапопапое! ипа бйе деаепшёгййне Мот бег
ШеЬег. Ейпе ЩЗНГПЗЙС Ёагзйепипе». перепечатана в выдержках в при-
ложении к книге А. Зсппеег, ОЬег ойе Мот бег ЬеЁпеЦагЬеЧЪег йп
$сН1езг1еп ипа Ще Мте! ‘Шт аЬ2иЬеНеп, Вг1. 1844. Ап1а3е «С»; см.
Зспитапп, ор.с1{., 5. 50.
3.1. Г), Р. К итрдор, сйЬ, В. У, 5. 58 («ВепКзсЬгЪГЪ бег Зтеиегчегнён-
пйээе ипа деп гешегыйснеп 2из1апо с1ег Ргохтп: Зстпезйеп Ьейгейепй»
Просьба сословий и ответ на эту просьбу со стороны министерства фи-
нансов).
4 Е. Ре12 (Тгеитипа шеф), ОЬег деп Ейппизз бег РаЬгйКеп шк!
Мапитактигеп Еп Зстеайеп, Ьрй. 1844, 2шейтег Вгйег, 5. 24.
196

купеческих кругов, требуют восстановления принудительного
осмотра многие реакционные немецкие газеты и журналы. Полу-
офицпиознэая «АНеетеше РГеЦЗЗЁСЬе 2е11цпц»‚ напрдимер,подни-
мает вопрос о восстановлении правительственного надзора непо-
средственно после событий 1844 г. «Я не боюсь выдвинуть в
качестве важнейшего средства для подъема пошатнувшейся по-
лотняной промышленности именно учащенные мероприятия кон-
троляистрогое регулирование производства»,-— пишете 1844 г.
Шнеер.‘ Вандер‚ один из основных сотрудников «Зсыезйзсйе
РГОЧЁП2Ёа1-В1ЁЁЁеГ» в 1847 г. приходит к “выводу, что кризис,
поразивший текстильные промыслы Силезии, связан именно с
падением старой системы правительственного надзора. Он с
огромным сожалением вспоминает о тех временах, когда негра-
мотным ткачам читали два разав год регламент 1724 г., исове-
тует, издав новое строгое постановление, раздавать его экземпля-
ры в печатном виде в горных округах. 2
О принудительном осмотре говорилось даже в 1848/49 г. на
заседаниях Всегерманского учредительного собрания, на имя
которого поступали многочисленные петиции от купцов из гор-
ных округов Силезиид‘
Все-требования и‘ жалобы подобного рода являются лучшим
косвенным доказательством того, что старинная «покупная си-
стсма»—эта низшая форма организации капиталистической
мануфактуры-благополучно дожила в Силезии до середины
ХПХ в. Ко времени восстания в Рейхенбахском округе, т. е.
к середине 40-х годов ХПХ в.‚ она была ецце чрезвычайно рас-
пространена в горных округах в массовом производстве низших
сортов полотняной ткани и частично еще встречалась также и в
производстве других более тонких сортов. т
неер, гнаприъмер, в своей книге приводит ряд сведений о
злоупотреблениях на городских рынках, на основании которых
можно с полной определенностью судить о том, что по крайней
мере в области производства грубых полотняных тканей до сере-
дины 40-х годов отношения между работниками-ткачамн и-
КУпцами-мануфактуристами складывались «почти х совершенно
так, как и в начале ХПХ в.: увеличилась только роль маклеров.
и других посредников при «свободной» продаже полотна наеже-
недельных городских рынках. ‘
‚_.__—._—__Т_- _‚
1 А. Зс Ь пе е г, ор, сйЬ, 5.- 98. '
_ 2 «$178», В._ 125, 1847, 5. 514` (Бег еезегзйспе 2иэ1апа_ бег Ьейпеш-Т
тацзтгпе Бсгпезлепв уог_‹1ег ргеиз-зйвспеп, Везй12паЬте_ бйезез. Ьапдез);
' 3 Зйеп, Вепст пЬег (Не Уегпапспипееп аег аеитзспеп’ копы.
МаЫопаЬ/егзаттпдпд ш Ргапкгплгт ат Майп, Ргапиигт, 1848—1849,
В. -\/1П,..$. 566411: В. ИХ, 5. 6362 Н. . _' '_ д `
` ‘А. Зсппеег, ор си, 5. 60 П,
197

Крис-автор другой книги о полотняном производстве-—
также указывает, что ткачи полотна попрежнему закупают
пряжу у особых торговцев и позднее продают изготовленную
ткань купцам, «чуждым самой технике производства». Последние,
по словам Криса, попрежнему скупают «у работающих на свой
собственный счет ткачей» полуготовую ткань и после отделки в
своих промышленных заведениях сбывают ее потребителям или
другим купцам. Тот факт, что полотняная промышленность «на-
ходится во многих независимых друг от друга и связанных
между собой лишь при посредстве обмена руках», Крн-с считает
особенно характерным для данногоуровня развития силезской
текстильной промышленности. 1
Другой современный наблюдатель, Минутоли, в свою очередь
с не меньшей определенностью говорит об организационной
отсталости, нагблюдаюхцейся в горных округах. Общие причины
кризиса текстильных промыслов он усматривает «в отсутствии
в Силезии сословия фабрикантов» 2 и в широком распростране-
нии «почти еще всюду преобладающей покупной системы». 3
Эту систему Минутоли сравнивает с экстенсивной системой
в земледелии. «За малым исключением фабричная система в си-
лезской полотняной промышленности» —указы-вает он,— еще не
получила достаточного распространения и вследствие этого, как
правило, до настоящего времени не могли получить распростра-
нения и улучшенные ткацкие станки. 4 Здесь вполне еще сохра-
нились, по его словам, «старые отношения». 5
Однако как бы медленно не развивалось силезское текстиль-
ное производство, было бы все-таки непростительной ошибкой
считать на основании бесспорного ‘факта сохранения в горных
округах вплоть до середины Х1Х в. архаической покупной си-
стемы, что в области полотняной промышленности, не говоря
уже о более молодом хлопчатобумажном производстве, вообще
с конца ХУПП в. не наблюдалось никаких изменений.
Несмотря на характерное стремление большинства силезских
купцов законсервировать здесь низшие формы мануфактуры,
разложение старого способа производства к 40-м годам успело
и здесь зайти достаточно далеко.
Добросовестный, но не слишком дальновидный чиновншс
__.1:____.___._г_`
' pSH� О. Кгёез, _ рЬег (Не Чегпёпгйэзе бег Зрйппег ипд ЩеЬег йл
Зстезпеп ипа с11е Тапдкелт ее: Уегейпе ш йпгег Нптегзтйфгипд, Вгезлаи
1845, 8. 6, 11. .
2 А. у. Мйппйеон, ор. 611., 5.11.
3 1Ьйд., 8. 63. ’ о *
‘ 1ЬЁ6., З. 7О-е-71. ‚у „
5 15111. 5. 31. См. о том же «Журн. Мануфакт. и торги», СПб. 1840.
т. П! («О буи. н льняной промышленности»).
{Ю

Кунт безусловно ошибался, не усматривая в Силезин развития
новых отношений: за 20-30 лет, прошедших со времени Хазен-
клевера и Садебека, в обла-сти организации текстильных про-
мыслов успели произойти уже немалые изменения. '
Начать с того, что к концу первой четверти Х1Х в. все
чапце и чалце можно было услышать об усилении хозяйственной
активности отдельных купцов, об открытии новых раздаточных
контор -и расширении выдачи сырья на дом на выработку.
Число таких предприимчивых купц-ов растет, и таким обра-
зом капиталистическая работа на дому—эта
высшая форма мануфактурного производства—х от я и с
большим запозданием, находит все же дорогу
в силезские селения.
Нельзя пройти мимо того показательного факта, что уже
указангньпй выше закон от 2 июня 1827 г. о регламентации
полотняного производства определенно отличает (не в пример
регламенту 1788 г.) от простых торговцев полотном (Ьейп-
шапдпёпснег) фабрикантов или предпринимателей (ЁаЬгйкпеггеп
ос1ег Уепецег), а среди массы рядовых ткачей выделяет группу
Ьоппз-обег ЧеНаЕЗШеЬеГ, т. е. группу ткачей, получающих
заработную плату. '
Число ткачей, получавших от купцов пряжу на выработку н
переставших закупать ее самостоятельно, в 20-х и особенно в
30-х годах ХПХ в, значительно возросло, хотя, разумеется, ешце
и не покрывало числа так называемых КаиЕшеЬег.
Епце Шён, посетивший в 90-х годах ХУП! в. район распро-
странения текстильных промыслов, отмечал, как мы уже знаем,
наличие в горных селениях большого числа ткачей-хозяйчиков,
владевших зачастую несколькими станами и уже тогда разда-
вавших пряжу на выработку своим односельчанам. Таким обра-
зом, характерный ‚процесс классовой диффе-
ренциации среди ткачей уже тогда не укрылся от
глаз наблюдателя. Процесс этот, разумеется, в первые десятиле-
тия Х1Х в. не приостановился. Наметившийся ешце в первые
годы ХЁХ в. кризис полотняных промыслов, усиливая и увели-
чивая обниццание массы рядовых работников, в то же самое
время способствовал выделению из их среды отдельных мелких
капиталистов.
Судить об этом процессе дифференциации, к сожалению,
нельзя на основании прусской официальной промысловой стати-
стики. Подобно позднейшей русской статистике деревенских ку-
старных промыслов, и прусские ОЕШеГЬЭЁЗЬЭНеП всячески укры-
‘Сезейгеешпд Ейг (Не Ргеиззйзспеп Ыаатеп, Вг1. 1827. _
0 199

вают за частоколом своих граф факты эксплоатации и угнете-
ния, столь характерные для прусской действительности 3О—40-х
годов ХПХ в. Только совершен-но случайно узнаем мы из сооб-
щения обер-бургомистра Бреславля Пиндера, что в 1840 г. в
Силезии на 26 554 ткача полотна, имеющих по одному-два
стана, насчитывалось 860 ткачей, имеющих ббльшее число ста-
нов.‘ Несомненно, что эти 860 ткачей именно и являлэись теми
мелкими пауками-капиталистами, которые рождены были самим
промыслом в процессе его развития и разложения. Но Пичндер,
к сожалению, говорит только о полотняных промыслах; процесс
разложения старых отношений в области хлопчатобумажного
производства шел безусловно еще скорее.
Судить о разложении старых текстильных промыслов можно
также на основании свидетельств современных наблюдателей.
Весьма осведомленный анонимный а-втор статьи о состоянии си-
лезской полотняной промышленности, помещенной в 1827 г. на
страницах «Зстезйзспе Ргочйпйагвйгтег», глубже, чем Кунт,
вникает во внутренний строй текстильных промыслов и, отмечая
бесспорную их отсталость, в то же время не упускает из виду
и наметившихся в 20-х годах Х1Х в. сдвигов.
Подобно Кунту, и он указывает, что большинство ткачей
попрежнему «является свободными и самостоятельными произ-
водителями», изготовляющими на свой собственный страх и риск
товар на ‚продажу «и закупающих сырье-пряжу у самих пря-
дильщиков или более часто у торговцев пряжей». 2
Но, утверждая все это, анонимный автор статьи в то же
время со всей категоричностью отмечает определенное увеличение
в горных округах числа ткачей, превращенных в простых наем-
ных рабоч-их. Эти рабочие получают пряжу на выработку от круп-
ных городских торговцев полотном или от других более состоя-
тельных ткачей-мастеров, перепродающих затем товар на город-
ских рын-ках.
«Ткачи в зависимости от имущественного положения делятся
на два класса, из которых только первый—состоятельный—
следует считать классом настоящих фабрикантов (ещепШсЬе
РаЬГЕКаПЁ-еп)». «Более бедные ткачи ткут на более состоятельных
(шагкеп 1131‘ }епе), получая за это заработную плату, и, следо-
вательно, являются наемными рабочими (ЬоЬп.\л/еЬег‚ ОеЗеНеп).
Последних можно сравнить с английскими мануфактурными ра- _
бочими. Наравне с ними они часто попадают в стесненное и
тягостное положение». «Таким образом, в каждой деревне
' «Вгеэ1аиег Едите», Не 63, 14,111 1844_
2 «ЗРВ», В. 86, 1827, 5. 229—231 («Вагзтепц-пе без зспюзйзспеп
ЬеЪпч/апотапънакйигч/езепз»). _
200 о

имеется много состоятельных ткачей, ведущих производство в
крупном масштабе. Раньше такой состоятельный ткач имел за-
частую до 20 и более станов и пускал их в ход частью в соб-
ственном доме, частью вне его, катк с помощью членов своей
семьи, та-к и с помощью работающих по найму людей. Послед-
ние, мужчины’ и женщины, получали от ткача-мастера пряжу
на выработку, а также заработную плату (ЩЁГКЁЕШ), в зависи-
мости от числа использованных ими при работе мотков пряжи...
С тех пор как полотняная торговля находится в таком упад-ке,
много ткачей перешло из первого класса во второй, более
низкий». 1
Особенно частой была потеря самостоятельности в случае
перехода «самостоятельного» ранее ткача к производству бумаж-
ной ткани. В 30-х годах это было нередким явлением в горных
округах. Г оттвальд в своей книге о «Старом Вюстевальтерс-
дорфе» опубликовал отрывок из личных воспоминаний местного
купца Бёра, позволяющий нам на конкретном примере лучше
понять самый процесс этого капиталистического закабаления
мелкого непосредственного производителя. «Я и брат мой ткали
полотно, а мать относила его на рынок,— рассказывает Бёр, в
молодости тка-вший полотно в селении‚— ручная пряжа стала
хуже и дороже... и нам зачастую оставался только один гульден
в качестве платы за ра-боту. На эти деньги должны были жить
целые три дня мой старший брат —ткач, я —- шпульщик и моя
мать, помогавшая нам в работе и обслуживавшая нас. Корову
мы должны были продать... не оставалось никакой возможности,
даже при самой большой бережливости, зарабатывать себе на
пропитание. Но тут явился спаситель — торговый дом «Ф. Гросс-
ман сыновья» в Тан-нгаузене, предложивший изготовлять бумаж-
ную ткань. прилежно работая, мы могли теперь получать до
2 гульденов, т. е. в два раза больше, чем раньше. Мы теперь,
как и соседи, взяли эту работу и, таким образом. превратились
из самостоятельных ткачей, продававших свой товар по своему
усмотрению, в ткачей, работающих по найму».'
с В том же Вюстевальтерсдорфе, кроме Гроссмана, в 30-х го-
дах начал раздавать пряжу на выработку и Ц-ванцигер-купец
из Петерсвальдау. В этом горном селении скоро почти все ткачи
перешли от КаЦГШеЬеГеЕ к ЬоппшеЬегей и потеряли ту призрач-
ную самостоятельность, которую они имели до своего перехода
к изготовлению хлопчатобумажной пряжи.
Тот же процесс закабаления и превращения самостоятельных
мастеров в наемных рабочих капиталистической мануфактуры
весьма интенсивно проходил и в области беления полуготовой
‘К. ОоН\\/а1‹1‚ор.сй., 5. 94.
20!

ткани. Под удар капитализма попадали в горных округах не
только прядильщики и ткачи, но и более состоятельные мастера-
белильщики -— владельцы или арендаторы небольших лугов, рас-
положенных вдоль быстрых горных речек. Вот, например, как
описывает этот характерный процесс превращения отдельных
хоэяичи-ков-белильщи-ков в послушных слуг крупного капитала
один наблюдательный современник.
«Многие известные мне белильни работали для одного тор-
гового дома. Первый год дел‹› шло еще хорошо. Перед тем
как передавать пряжу белильщ-и-кам, устанавливалась плата за
беленье (В|е1с11101'1п), и по возвращении пряжи обратно плата
выдавалась согласно условию. В течение второго года все
шло так же, но только белильщики должны были сами оплачи-
вать достав-ку пряжи обратно (к заказчику). На третий год
белильщики должны были уже забирать потребный для произ-
водства поташ у торгового дома, везти его на свой счет из Ней-
зальца ил-и Бреславля, а при окончательном расчете отдавать за
него, ббльшую плату, чем стоил бы с доставкой лучший поташ,
купленный в другом месте. В четвертом году было высчи-
тано, сколько рабочих занимает белилыцик и сколько требуется
ему для самого себя и для этих рабочих сахару, кофе, табака
и т. д., и белильщику было вмененогв обязанность забирать эти
товары от торгового дома. Поташ вынуждал-и забирать в таких
больших размерах, что белильщикам пришлось с потерей пере-
продавать неиспользованный остаток; о ценах договаривались
лишь в конце года; они были сверх всякой меры высоки, а плата
за беление в то же время из года в год снижалась. В п ятом
году белильщики должны были уже сами доставлять от заказ-
чика сырую пряжу; плата за беление была высчитана в луидо-
рах с учетом лажа по курсу в 5 згр. на каждый, но в конце
‚года при производстве расчета снова сильно снижена под пред-
логом плохих торговых оборотов. На ш естой год... при расче-
те плата за беление была еще более понижена. Тому, кто ссылал-
ся на невозможность вести при этом свое дело дальше, и
тому, кто вспоминал о ранее данных обещаниях, немедленно
выплачивали требуемое, но тут же заявляли, что с ним больше
"не будут иметь никакого дела... Так продолжалось еще несколь-
ко лет; четверо белильщиков тем временем разорились, другие
«еще продолжали влачить жалкое существование. Наконец, сам
крупный торговый дом перетянул двух лучших кипятильщиков —
основных работников в белильнях-и ‘организовал несколько
собственных белчилен». ‘ '
Мы видим из всего этого, следовательно, что процесс раз-
' «Кбтйзспе 2ейшп3»‚ М: 22, 15.111 1844.
202

"ложения старых кустарных текстильных промыслов Силеэии за-
шел к 30-м годам ХПХ в. уже -достаточно далеко. Число «само-
стоятельных» ткачей в течение первых десятилетий ХПХ в. не-
уклонно сокращалось, а капиталистическая работа на дому
захватывала с каждым годом все большее и большее количество
работников, распространяясь прежде всего в производстве спе-
циальных сортов полотна, а также в области производства всех
сортов бумажной ткани.
Уже к середине 40-х годов в округе Хиршберга-в этом
центре производства узорчатого полотна, скатертей, салфеток.
вуалей и т. п.— по словам одного современника, ЬойпшеЬегеб
была рас-пространена повсеместно и почти вытеснила распро-
стран-енную ранее «самостоятельную» покупку сырья и продажу
готового изделия. ' Это явление можно было наблюдать повсюду,
где совершался переход к производству бумажной ткани.
Производство это, едва заметное в первые годы ХПХ в. по
сравнению с широко развитым тогда производством полотна.
распространилось в ближайшие два-три десятилетия почти во
всех окрутах Нижней Силезми. И если в начале века производ-
гтво Кайипеп и Рагсйепйе, а также набойка ситцев производи-
лась только в строго ограниченном районе городов Швейдница
и Рейхенбаха, то к концу 30-х годов самые различные сорта
бумажной и полубумажной ткани вырабатывались уже и в Г лат-
це, и в Штрелене, и в Ааубане, и в Франк-енштейне, и даже в
Хиршберге- в этом исконном центре производства льняных
вуалей и камчатки. Почти повсеместно к этому времени -в си-
лезских горных округах можно было увидеть производство бу-
мажных тканей; целые снлезские деревни переходили теперь к
нему, забрасывая совершенно привычное производство полотна
н порывая в то же время: с «покупной системой».
›_ Уже в 1830 г., например, городские власти Нейроде ука-
зывали, что в окрестностях этого города полотняный промы-
сел совершенно вытеснен бумажным. То же было и в окрестно-
стях города Аевина. В округе Рейхенбаха, к концу 30-х годов
старое производство полотна сохранилось лишь в виде редкого
исключения. Неудивительно поэтому, что на восьмом силезском
ландтаге в 1845 г._ один из депутатов-купцов мог категорически
заявить, что в Силезии «среди прядильщиков и ткачей имеется
масса наемных рабочих»: 2 так. далеко зашел уже в Силезских
горных округах процесс пролетаризации основной массы са-мо-
стоятельных ранее работников!
Капиталистическая работа на дому к 40-м годам ХПХ в.
такгдпгцзсье 2ейип9», м; 213‚.31.\/п 18411.
_ 2 «Тпеглзспе 2ейипг», 4.1Х 1845. «Ьоппагьеййег вйеы ез ипйег деп
Зршпегп ипс! ШеЬегп Ьегейз йп Маззе».
203

начала распространяться даже в области производства грубой
полотняной ткани. При первых больш-их льнопрядильнях, при-
надлежа-вших братьям Альберти и Крамста, заведены были раз-
даточные конторы. Последние стремились теперь концентриро-
вать весь процесс производства полотняной ткани в своих ру-
ках и все больше и больше подчиняли себе все трудовое
население в окрестностях Вальденбурга и фрейбурга.‘ Уже в
1840 г.‚ согласно свидетельству русского «Журнала мануфактур
и торговли», «большая часть ниток, производимых на фабрике
г. Крамста,’ изготовляется местными ткачами, работающими по
их заказам». 2
Одновременно с превращением мелких непосредственных про-
изводителей в пролетариев шло выделение из самых недр тек-
стильных "промыслов многочисленных -мелких и крупных пред-
ставителей нарождавшегося в Снлезии промышленного капитала.
В 20-х и особенно в 30-х годах в горных округах чрезвычайно
возрастает число различных посредников и агентов. Они стано-
вились между непосредственными производителями и крупными
капиталистамитредпринимателями и своей деятельностью уско-
ряли окончательное разложение старого способа производства и
ликвидацию самых старых кустарных промыслов. «В настоящее
время огромное число людей соединяет торговлю с ростовщиче-
скими махинациями»,— писал об этом уже в 1826 г. барон Ают-
твиц,3 и о том же неизменно говорят и все современники.
писавшие после него о развитии текстильной промышленности
провинции.
О том, как далеко зашел к конлцу первой половины ХЁХ в. в
силезских горных округах процесс разложения старого способа
производства, говорит также определение самого понятия «ткач»,
данное в 1849 г. в одном из номеров «5с1т1езйзс1те Ргоу1п21а1-
В1ёйег»: «Ткачами и прядильщиками в узком смысле этого
слова называют тех лиц, которые занимаются исключительно
одни-м видом труда, не владея при этом никаким имуществом и
не имея никак-их других источников доходам‘ .
. Мы видим, следовательно, что с т рем л е н и е крупных куп-
цов и мануфактуристов законсервировать старые
те к с т и л ь н ы е п р о м ы с л ы Силезии и увековечить в ник
ранее господствовавшие отношения только на время задержи-
вало пол-ную ликвидацию старой «покупной системы» и, сохра-
няя призрачную «самостоятельность» значительного числа руч-
' С. О. КГЁСЗ, ор. СЁЬ, 5. 32. См. о том же Е. Ре|2‚ Ор. ей.
2 «Журнал мануфактур и торговли», СПб., 1840, 121", стр. "119.
3 «ЗРВ», В. 711820.
' ЗРВ», В. 129, 1849, 5. 36.
234

ных ткачей, делало для них переход к машинному производству
еще более болезненным и мучительным.
\/. РЕИХЕНБАХСКИЙ ОКРУГ
В Рейхенбахском округе, а также в соседних и
тесно с -ним связанных Вальденбургском и Швейдницком окру-
гах, рано перешедших к производству хлопчатобумажной ткани,
развитие более высоких форм капиталистиче-
ской мануфактуры шло быстрее. Для «покупной си-
стемы», как мы уже знаем, с самого возникновения промысла
здесь почти не было места, и предприниматели-капиталисты,
возглавившие производство после Садебека, или прямо разда-
вали зависимым от них ткачам пряжу на выработку, или поль-
зовались для этого услугами многочисленных своих агентов и
посредников.
Даже чиновник Кунт указывал в своей докладной записке,
что «в производстве смешанных тканей в Аангенбилау и Петерс-
вальдау получила известное распространение раздача пряжи на
выработку».‘ Позднее, в 20-х и особенно в 30-х годах работа
на дому на капиталиста стала преобладающей формой орга-ни-
зац-ии промысла во всем Рейхенбахоком округе: рыночная тор-
говля совершенно прекратилась. «Самостоятельных» ткачей, на
собственный счет закупавших пряжу, становилось все меньше.
Предприятия старого Садебека даявно уже не существовало,
но на смену ему из недр самого промысла успела подняться це-
лая стая не менее хищных предпринимателей-мануфактуристов.
Они стцремились использовать начавшееся падение местной по-
лотняной промышленности и увеличившийся спрос -на бумажную
ткань в целях своего быстрого обогащения.
Количество крупных тор-говых фирм в Рейхентбахсксам округе
было сра-внительно незначительным. Каждый предприниматель-
мануфактурист возглавлял целую армию наемных рабочих, со-
хранявших еще зачастую кое-какие жалкие средства производ-
гства, но на деле давно уже находившихся в рабской зависимости
от немногих пауков-капиталистов.
Велигко было зато трудовое население длинных, растянувших-
-ся по горным долинам ткацких селентий — «фабричных деревень»
(РаЬгЕКёбгЕег), как называли их в Силезии.
Многие из них насчитывали в 20-301 годах Х1Х в. сотни
домов и тысячи жителей. По мере превращения Рейхенбахского
округа в центр производства хлопчатобумажной ткани количе-
ство населения в этих «фабричных деревнях» резко возросло, а
‘Р. и. Р. ООШЗСЬШШЁ, ор. СЁЬ, 5.194.
` 205

отдельные из них превращались в центры нарождавшейся в Си-
лезии к-рупной текстильной индустрии. И хотя вплоть до 50-х го-
дов Х1Хв. и здесь можно было ехце увидеть немного фабричных
труб, отделение мелких непосредственных производителей от
орудий и средств производства и одновременное накопление ка-
питала в руках немногих мануфактуристов зашло и здесь уже
достаточно далеко. Таким образом, Рейхенбахский ок-руг являл-
ся безусловно передовым среди всех дРУгих текстильных окру-
гов Силезии.
Территория Рейхенбахского округа была невелика—он за-
нимал всего лишь 6.52 кв. географических миль, но плотность
населения здесь уже в начале Х1Х в. была весьма значитель-
«ной. В 2О—30-х годах она продолжала увеличиваться по мере
прилчива в «фабричные деревни» все новых и новых тысяч
силезских бедняков. Нигде «в Силезии не приходилось на 1 клв.
милю такого большого числа жителей даже и в то время, когда
в других горных округах провинции в связи с политическими
событиям-и начала века население временно резко шло на
убыль. Хиршбергский округ с 1807 по 1817 г. потерял не ме-
нее 11.6°/о своих жителей, население же Рейхенбахского округа,
целиком связанное с производством хлопчатобумажной ткани,
продолжало расти и в эти тяжелые годы, увеличившись с 1807
по 1817 г. на целых 13.4›°/о.1
О росте числа жителей в Рейхенбахском округе и о парал-
лельном увеличении плотности населения говорит следующая
табличка: `
Годы Число жителей пртдотидёйъгдизелей
1778 20 727 З 179
1807 30 392 4 660
1817 34 464 5 286
1820 39 354 6 040
1837 51 341 7 874
1840 55 395 8 496
Административный центр округа — город Рейхенбах, который
во времена Садебека являлся также и его хозяйственным цент-
ром, по числу своих жителей в ХПХ в. ничем не выделялся из
ряда друг-их грродков Силезии. Прирост населения округа и все -
его промышленное развитие связаны исключительно с подъемом
хлопчатобумажного производства в сельских местностях. М-ногие
11. 21е1‹и эсп, ор. 6114, 5. 304.
206

деревни Рейхенбахского округа давно уже утратили свой былой
сельский обли-к и превратились, подобно Аа н г е н бги л а у, в
глазах современников в настоящий «с и л е з с к и й А и д с в
области производства хлопчатобумажных
товаровж‘
Селение Аангенбилау представляло по существу конгломе-
рат деревень, принадлежавших в большей своей части графу
Салндрецкому-Сандрашютц, местному силезскому магнату, а в
меньшей части —трем духовным общинам, также осуществляв-
шим свои помещичьи права над местным деревенским населением.
В Аангенбилау жителей было больше, чем во всех городах
провинции, за исключением только Бреславля. В администра-
тивном отношении население распадалось здесь, как встарь, на
две большие сельск-ие общоиньл. В каждой ‘из них был свой вот-
чинный суд, Возглавлявшийся назначенным помещиком шульцем.
В конце ХУН! в. в Аангенбилау, как мы уже знаем, насчи-
тывалось до 5698 жителей и имелось больше 500 домов. Со-
гласно переписи 1818 г., в отдельных частях селения насчиты-
валось:
В ОЬег-, МНЪеЪ, Мйеоег-Ьапвепыеши: 2156 жителей,
209 домов, 280 бумажных «станов, 42‘ шерстяных стана, 46 по-
лотняных станов, 4 стана для других ткалней.
В Огозз- цпа К1е1п Меи-АптЬеП Ьап-3епЬ1е1аи: 2469 жите-
лей, 249 домов, 320 бумажных станов, 56 шерстяных станов„
190 полотняных станов.
В МШеЪ, Меид Аптпей Ьапдепыыаи: 1763 жителя, 164 дома,
289 бумажных станов, 40 шерстяных станов, 117 полотняных
станов, 6 шерстяных станов, 56 полотняных станов, 12 прочих
станов.
В Ыеи-Ьапвеыеши: 1452 жителя, 168 домов, 168 бумажных.
станов, 6 шерстяных станов, 56 полотняных станов, 12 прочих
станов. -
Всего, следовательно, 7840 жителей, 790 домов, 1057 хлоп-
чатобумажных, 144 шерстяных, 409 полотняных и 28 прочих
ткацких станов (всего 1626 ручных ткацких станов). 2
В 20—30-х годах в разраставшемся Аагггенбилау появились.
уже отдельные большие каменные строения. 3 К середине 40-х го’
дов, согласно официальным статистическим данным,“ здесь на—
1 «Зсгпезйзспе 2иэтёпде Зт егзтеп „Лангпипаегт ргеиззйзспег Неггзспагт»,
1840 (цит. по «Резёвспгйй», 5. 178).
_ 2 «Тороегарпйзсп-зта{йзтбвспее. Огтзуепейсппйзэ без Н`е1с11епЬ. Не-
дхегипввьейгхз», 1818.
3 А. Наппйг, ор. с1Ё.‚ 5. 7.
4 Меуегэ Сопуегэатйопз-Ьехйкоп, 1851. В. 19. 1 АЫ. («Ьапдепьйыаи»).
207

считьввалось уже до 10110 жителей, причем в очдельных ча-
стях селения проживало:
ОЬег-‚Мйпы-‚Ыйеаег- Ьапдепыеии . . . . . . . .364О чел.
(Згозз „па К1е1п Ыеи-Ап1пе11Ьап3епЬ1е1аи . . . . 2880 ,‚
1\11пе|-,1\1еи-, Алтей! Ьапдепыеши . . . . . . . 1920 „
Меи-Ьапцепыеши . . . . . . . . . . . . . . . 1670 ,‚
На деле, однако, число жителей этого большого селения было
тогда значительно больше указанного выше числа. «Журнал
мануфактур и торговли», например, прямо указывает на 12 тыс.
жителей Аангенбилау в 1840 г.: «Она есть самая обширная в
Германии деревня,— говорится в одной из помещенных в осве-
домленном русском журнале статей,-— в длину простирается она
на 3/4 мили»..‘
Число это, вероятно, близко к истине, так как именно оно
приводится обычно в статьях, посвящен-пых положению в горных
округах, опубликованных в немецкой печати после событий
1844 г. «Согласно местным сведениям в Ааигенбилау насчитьг
вается в настоящее время 12, даже 13 тыс. жителей»‚-— читаем
мы, например, в одной из статей полуофициозной «Фоссовской
газеты». 2Вторым по велличине фабричным селением Рейхенбах-
с-кого округа являлось принадлежащее графу Штольбергу Пе-
терсвальдау
К концу Х\/111 в. здесь насчитывалось до 2887 жителей и
233 дома, а к 20-м годам Х1Х в, уже 4236 человек и имелось
609 домов. В Петерсвальдау к этому времени было 184 бумаж-
ных стана, 150 шерстяных станов, 27 полоттняхньлх станов,
16 прочих станов, а всего 377 ручных т-кацких станов.
По отдельным частям разросшегося селения жители распре-
делялись тогда следующим образом:
ОЬег-Ретег5ша|ааи. . . . . . . . . . . . . . . . .930 чел.
МШЫ-Ретегзшшааъл. . . . . . . . . . . . . . . 2340 „
Меаег-Ретегэштааи . . . . . . . . . . . . . ‚733 „
Кбпйвпспег АптПеН-Ретегзшыоаъл . . . . . . . . . ‚233 „
Сведения эти также по всей вероятности занижены. По край-
ней мере автор заметки о Петерсвальдау, помещен-ной в совре-
менной энциклопедии, ссылаясь на вышедшую в 1825 г. в Анг-
нице книгу «5с111е51ег ВЦСН», определенно указывает на нали-
чие в этой «большой, почти напоминающей город деревне»,
6628 жителей и 1090 домов. При этом он не сомневается, что
внастоящее время число жителей в Петерсвальдау многоавыше. 3
' «Журнал мануфактур и торговли», СПб, 1840, т. 111, стр. 111-112,
2 Кбп. Ргйьу. Вегйпег 2ейип3, Не 160, 11.\/'11 1844. -
3 «Апдетейпе Епсусюрёште бег “Пззепзснайеп ипб Кйггзте», 111,
Зегйе, 19 ТНеН, 1844 («Рейегзшшдаи»).
208

К началу 40-х годов и ко времени восстания здесь безусловно
жило не меньше 8 тыс. человек.
Весьма многочисленным было также трудовое население ряда
других соседних селений — Э р н с д о р ф а (там, согласно дан-
ным 1818 г., насчитывалось 2569 жителей и 722 бумажных ста-
на), Аейтмансдорфа (3286 жителей); Пейлау и Гна-
денфрей (4 тыс. жителей), Хеннерсдорфа, Штейн-
зейферсдорфа и т. д. Уже на рубеже Х1Х в. во многих
из этих ЁаЬгйкббгТег вырабатывалось много товаров и большин-
ство населения почти не занималось земледелием. В селениях
имелись раздаточные конторы местных купцов-мануфактуристов,
владевших также белильнями и красильнями. Но огромное боль-
шинство живших здесь ткачей в 20—30-х годах ХПХ в. рабо-
тало на капиталистов Аангенбилау и Петерсвальдау и было свя-
зано с крупнейшими` фирмами этих двух селений. К началу
40-х годов ткачи почти всех разбросанных вокруг Аангенбилау
и Петерсвальдау деревень получали пряжу на выработку от двух
крупнейших местных предпринимателей Х. Г. Дирига и
Э. Цванцигера.
Христиан Готтлоб Ди риг, в молодости простой ткач, от-
крыл в 1805 г., когда ему было 24 года‚_ собственную торговлю.
Его биограф — родственник —об`ъясняет удачу Дирига «быстро
сделанными сбережениями». Разумеется, «сбережения» эти—
результат бессовестной и наглой эксплоатации односельчан, ко-
торым он ссужал пряжу, а при случае и деньги.
«Имея все время в виду конечную цель, Дириг сосредоточил
всю свою деятельность на выгодной закупке все больших и
ббльших запасов, а также на хорошо продуманном сбыте гото-
вых изделий на крупнейших рынках.— так живописует его пане-
гирист первые шаги торговой фирмы: ' — ткать пряжу он давал
людям по соседству за плату, а сам оставил за собой только
окрас-ку ткани и составление узоров».
К началу 30-х годов Дириг владел крупным торгово-промыш-
ленным предприятием в Аангенбилау. Помимо этого, в его ру-
ках были 30 раздаточных контор, разбросанных по всем круп-
ным деревням Рейхенбахского округа, и в соседних округах от
Аевина в Г латце и до Хусинеца в Штрелене. Уже тогда на
Дирига работало до тысячи ткацких стано-в, а позднее он за-
ставлял на себя работать (согласно официальным данным) не
менее 4 “тыс. ткачей и тыся-чи шпульщиков и шпульщиц. Ксере-
дине 40-х годов на него работало в самом Аангенбилау и в со-
сед-них селениях до 8-9 тыс. человек.
Эрнст ваншигер из Петерспвальдау также раньше был
п «Зсыезйзспе. ьеьепзьапаег». в. 1, 5. 174.
и. с. в. Кан 209

простым ткачом. В начале 40-х годов он уже раздавал пряжу
2-3 тыс. ткачей, хотя и показывал в правительственных анке-
тах значительно меньшее число занятых у «него рабочих. 1 Цван-
цигер располагал целым штатом агентов-посредников, раздававших
пряжу на выработку и забиравших от ткачей изготовленные ими
товары. В Вюстевальтерсдорфе, например, он еще задол-
го до событий 1844 г., открыл нечто вроде отделения своей
раздаточной конторы.
Но и помимо этих двух крупнейших предпринимателей в
Аангеюбилауи Петерсвальдау имелись -и другие «капиталисты, ши-
роко раскинувшие сети далеко за пределы самого Рейхенбахского
округа. Вполне прав поэтому Реден, утверждающий в своем ста-
тистическом исследовании, что «...ткачи жили не толь-ко там,
где проживали сами фабриканты, но были рассеяны по всему
подведомственному Бреславльской торговой палате округу.
В особенности много их работало на рейхенбахских фабрикан-
тов и в округах Штрелен, Глатц, Хабельшвердт».
К началу 40-х годов ХПХ в., следовательно, Аангенбилау и
Петерсвальдау, а также все соседние и тесно с ними связанные
селения, представляли крупнейшие по тому времени центры рас-
сеянной капиталистической мануфактуры, достигшей уже высшей
формы своего развития. Но хотя внутренний строй этой хлоп-
чатобумажной мануфактуры и находился на более высоком уров-
не, чем внутренний строй раски-нутых по другим округам Силе-
зии полотняных промыслов, в техническом отношении предприя-
тиям Дирига, Цванцигера и других рейхенбахских капиталистов
было еще далеко до современных им английских или шотланд-
ских ткацких, красильных и ситцепечатных фабрик. В рейхен-
бахском округе, как и во всех других текстильных округах Прус-
ской Силезии, технический переворот делал в 40-х годах ХЁХ в.
еще только свои первые робкие шаги.
Вот, например, что читаем мы о Рейхенбахском округе в
русском «Журнале мануфактур и торговли» за 1840 г.: «Средо-
точие хлопчатобумажной промышленности, занимающей в Силе-
зии до 20 000 станов, находится в г. Рейхенбахе и сосед-них с
ним деревнях: Аангенбилау, Петерсвальдау, Гьнаденфрепй... Боль-
ших фабричных заведений нет «ни в одном из сих мест». 3 Пер-
вый директор Прусского статистического бюро Гоффман под-
черкивает со всей категоричностью, что «в Рейхенбахском округе
хлопчатобумажные ткачи изготовляют ткаени по заказу фабри-
' См.‚ например, «бешегЬейаЬепепщ 1849 г., где Цванцигер указывает
только на 800 работающих на него станов.
9 Р, Ш. Кеёеп. ЕгшегЬз- ипб Уегкепгазтайэъж, В. 1, 5. 592.
3 «Журнал мануфактур и торговли», СПб., 1840, т. 111, стр. 111.
210

кантов, получая от них для этого пряжу». 1 Г оффман утверждает,
что в руках у Диригов и других фабрикантов, получающих от
ткачей товар в полуготовом виде (ГОП), сосредоточиваются По‘
прежнему в основном лишь’ одни только заканчивающие процесс
производства отделочные операции. В своих промышленных за-
ведениях фабриканты Рейхенбахского округа отделывают эту
полуготовую ткань, а затем организуют упаковку и сбыт гото-
вого товара.
Заведения эти попрежнему являются еще придатками к сети
многочисленных раздаточных контор и не концентрируют в ру-
ках капиталистов целиком даже отделочных операций.
Б е л е н и е, по крайней мере еще и к началу 40-х годов, не
было полностью сосредоточено в руках рейхенбахских мануфак-
туристов. По свидетельству Кунта, в Рейхенбахском округе в
1818 г. насчитывалось до 270 белилен. Большинство их принад-
лежало так называемым Ьо|1пЬ1е1сЬег—белильщикам, бравшим
пряжу и ткань в отбел-ку за определенную плату как от отдель-
ных, сохранивших самостоятельность, ткачей-мастеров, так и от
предпринимателей. 2
К 40-м годам таких белчильщиков стало значительно меньше.
Многие из них превратились -в простых рабочих у капитали-
стов. Но рядом с крупными белильнями оставалось еще в окре-
стностях Аангенбилау и Петеровальдау на склонах Исполиновых
гор известное количество мелких промышленных заведений ре-
месленного типа. В Рейхенбахоком округе, читае-м мы в «Жур-
нале мануфактур и торговли», «...всякий фабрикант имеет соб-
ственные красильни и часто также белильн-и», однако, несмотря
на это, «большая часть пряжи белится в деревнях около Глатца,
где рабочая плата весьма дешева (ибо за белен.ие фунта пряжи
платят по 9 пфеннигов) и вода считается весьма хорошей...» «Бе-
лчильное искусство в сем краю еще в детстве, и белмльщикли —
люди низших классов и без всякого образова‹ния».3
Зато в области о к р а с к и и н а б о й к и бумажных тканей
процесс концентрации производства происходил быстрее. К на-
чалу 40-х годов в Рейхенбахском округе, в котором насчитыва-
лось уже в 1818 г. 105 красилен и 45 печатен, 4 обе эти отрасли
производства были почти целиком вырваны из рук мелких ма-
стеров. В распоряжении отдельных фабрикантов были пе р ро-
т и н ы — многоцветные ситцепечатные машины, изобретенные во
франции в 1834 г. и вскоре занесенные в Германию. Имелись в
1 1. О. НоНтапп, Йастазз Нейпег Зспгтеп, 5. 220.
9 Р. и. Р. Оошзсптйдт, ор. сйг, 5.191.
3 «Журнал мануфактур и* торговли», СПб. 1840, т. 111, стр. 111.
4
Р. и. Р. Со1с15с11т1д1, ор. сйд, 5. 191.
141 211

Рейхенбахском округе и п а р о в ы е д в и г а т е л и, но их здесь
было еще очень мало. В Петерсвальдау вообще не было паро-
вых машин, а в Аалнгенбилау первая паровая машина была по-
ставлена на мельнице предпринимателя Гильберта только в
1842 г.‘ Вторая вскоре была пущена в ход -в красильне сыно-
вей старого Дирига Вильгельма и фридриха,2 но мощность ее
была невелика— всего 10 л. с. 3 _
Предприятие Дирига в техническом отношении стояло выше
других. Там вводились новые улучшенные методы аппретуры,
было использовано новое оборудование (паровая машина, меха-
нический каландр). В области ткачества предприятие Дирига
также являлось инициатором ряда технических нововведений.
Поскольку Дириг и его сыновья специализировались на про-
изводстве более дорогих сортов узорчатой бумажной ткани, а
также на производстве полульняных и полушелковых мебельных
материй, неудивительно, что имен-но они, раньше других, стре-
мились повысить технику ручного ткачества. Они играли круп-
нейшую роль в промышленном союзе (бешегЬех/егейп), ооно-
ванном в 1840 г. в Аангенбилау по инициативе предпринимате-
лей Шумана и самого Дирига. 4
Уже в 20-х годах в Аангенбилау стало распространяться про‘
изводстъво тагк. называемого Соптгатагзсй1—особого сорта бу-
мажной узорчатой ткани, требовавшей от ткачей, работавших
на специальных станах, особого искусства и умения. В начале
30-х годов в селении появились первые б а р а б а ни ые м а-
ш и н ы, весьма, впрочем, несовершенные и примитивные: на по-
верхности узорного барабана вместо отверстий набиты были в
соответствии с рапортом основы особые деревянные кулачки,
приводившие в движение систему крючков и позволявшие ткачу
обходиться при работе без помощи дергальщика. 5
Серьезные недостатки, присущие всем барабанным ткацким
машинам вообще и силезским в особенности, не позволили этому
виду ткачества получить в Рейхенбахском округе широкое рас-
пространение.
Уже в 1832 г. в Аангенбилау появились первые жаккарды;
число их увеличилось в 1840 г. после приезда в Рейхенбахский
округ саксонского мастера Альбрехта‚ 7 приглашенного Промыш-
ленным союзом. Чуть позже, в 1841 г.‚ по инициативе Дирига
6
' А. Надппйе, ор. сйЬ, 5. 42.
2 «Зстпвзйёзспе ЬеЬепзЬЕШег», В. 1, 5. 175.
3 «ТаЬеНеп ипс! атН. Маспгйсптеп йЬег с1еп Ргецзэйзснеп Зйаат Ейг баз
Запг 1849», Вг1. 1855, В. \/'1‚ АЬЕ. «В», 5. 1161.
4 А. Наппйд, ор. с11.‚ 5. 170.
51ЬЮ. 5. 7-8. -
5 ПЬЮ, 8. 8.
7 ПЬЮ, 5. 9.
212

и других членов союза в Аангенбилау была открыта и специ-
альная школа жаккардовспкого ткачества с 10-12 станами, при-
чем 8 из них пожертвованы были союзу министерством финан-
сов, так же как и две специальные машины дл_я резки карт и
пробивки узоров.‘ В 1842/43 г. жаккарды в Аангенбилау име-
лись уже у ряда предпринимателей —у Клиикхарта, у Гильбер-
та, у флехтнера, у Шнабеля и у Дирига,2 пръичем к концу
40-х годов у этого последнего в ходу было уже до 35 жаккардов-
ских гмашин. 3
Жак-кардо-взским ткачеством заинтересовались многие капита-
листы, и это нашло овое отражение в деятельности местного
Промышленного союза: внутри него вскоре основано было спе-
циальное Жалккардовс-кое общество, имевшее целью дальнейшее
развитие и распространение в Силезии механического ткачества
узорчатых тканей. 4
Вслед за фирмой «Клинкхарт сыновья», первой поставившей
у се-бя жа-ккардовские машины, «и многие другие фа-брикаьнты Лан-
генбилау стали переходить к орга-низации ткачества узорчатых
тканей непосредственно под крышей своих промышленных за-
ведений, а не в полуразвалившихся хатах силезских кустарей.
Внедрение нового способа производства в области ткачества
совпало по времени с первыми попытками концентрации ткац-
кого производства непосредственно при белильнях и красильнях
фабрикантов.
Появление первых ткацких мастерских, несмотря на то, что
производство в них епце не было до конца механизировано и
станы приводились в движение силой самих рабочих, безусловно
возвехцало о близком техническом перевороте в области ткаче-
ства вооблце.
О том же говорили и новые технические усовершенствования,
постепенно проникавшие в область производства бумажных тка-
ней. В начале 40-х годов у Диригов, напри-мер, имелось уже из-
вестное количество описанных нами выше шёнхеррских механи-
ческих станков. В 40-х годах ХЁХ в. станки эти (первые рошег
1оот5 в Рейхен-бахоком округе) не получили епце достаточного
распространения, но самый факт их появления на производстве
был глубоко симптоматичен. Он свидетельствовал о н е и з б е ж-
ном и близком техническом перевороте также
и в области силезского бумаготкацкого про-
и з в о д с т в а.
1 «ЗРВ», В. 114, 1941, 5. 470.
2 А. Наппйд, ор. сйЬ. 5. 42.
3 «ТаЬеНеп шк! атН. 1Часпгйстеп...»‚ В. \/1‚ АЫ. «В», 5. 1161.
4 А. Наппйг, ор. с1т., 5. 170.
213

ГААВАПЯТАЯ
ДВОЙНОЙ ГНЕТ ЭКСПАОАТАЦИИ
1. СВЯЗЬ ТЕКСТИАЬНОИ ПРОМЁЯШАЕННОСТИ
_С ЗЕМАЕДЕАИЕМ И ПЕРЕЖИТКИ ФЕОДААИЗМА
3 акагнчивая первую главу и подводя итоги развитию силез-
ской текстильной промышленности к концу ХУШ в., мы
со всей решительностью подчеркивали консервируюхцую и це-
ментируюкцую роль торгового капитала в мелких кустарных про-
мыслах. Мы указывали, что купцы-мануфактуристы типа Ха-
зенклевера и Садебека, вместо того чтобы толкать вперед раз-
деление труда в мануфактуре и заботиться о более быстром
техническом прогрессе, стремились в силезско-прусских условиях
до известной степени сохранить старые производственные отно-
шения. Эти купцы при помощи грубых полукрепостнических
форм эксплоатации продолжали высасывать прибавочный про-
дукт труда целой армии мелких, распыленных по горным дерев-
ням нроизводителей.
Со времени Хазенклевера и Садебека прошло несколько деся-
тилетий. На смену первым организаторам силезской капитали-
стической мануфактуры пришли новые, но не менее жадные и
хиьцные люди. И самые текстильные промыслы к 40-м годам
Х1Х в. претерпели немалые изменения гкак в чисто организа-
ционном, так и „в тех-ническом отношениях. К 40-м годам
капиталистическая рассеянная мануфактура в Силезии была бо-
лее стройно организована, опира.лась на значительно большее
разделение труда и, главное, отчасти ‘переходила
уже в фабрику.
Старинная «покупная система», безраздельно господствовав-
шая в конце ХУПП в. во всех сферах производства, к 40-м го-
дам ХПХ в. сохранилась в силезских горных округах лишь в
производстве грубых полотен. В производстве более тонких сор-
тов полотна, так же как и во всем хлопчатобумажном производ-
214

стве, преобладала теперь капиталистическая работа на дому
и уничтожена была фиктивная призрачная самостоятельность ра-
ботника. В силезских условиях, как мы видели, этот запоздалый
переход к высшей форме мануфактуры совпадал во времени с
первыми попытками введения машин не только в области льна
и бумагопрядения, но и в области ткачества и аппретуры.
отсталость силезской текстильной промышленности сказы-
валась и здесь прежде всего на темпе технического переворота.
К середине 40-х годов в горных округах Силезии, как мы уже
знаем, машина не сумела еще вытеснить ручной труд почти ни
в одной отрасли текстильного производства. Только в бумаго-
пряденни действительно можно было наблюдать победу- мюлей
и ватерных машин над доморощенным веретеном и архаическои
самопрялкой.
Еще моло-дой Ленин предлагал каждому исследователю, изу-
чающему развитие «кустарных» промыслов.. «пообстоятельнее
изучать действительную организацию производства, изучать те
условия, которые заставляют заводчиков предпочесть раздачу
работы на дома».'
Следуя этому указанию, мы не раз уже на страницах данной
работы обращали внимание на тайну дешевизны силезской
полотняной ткани. Мы подчеркивали, что только связь текстиль-
ных промыслов с земледелием, только возможность покушать у
задавленного пережитками феодализма крестьянства рабочую
силу значительно ниже ее стоимости, делал-и для мануфакту-
ристов Силезиги более выгодным сперва длительное сохранение
отсталой КаиГ5у51ет, а затем и сохранение [..о!1п\н'еЬег-е1——ка-
питалистической работы на дому.
По сравнению с концом ХУП! в. положение основных масс
трудового населения силезских деревень в течение первых де-
сятилетий Х1Х в. изменилось в самой незначительной степени.
Несмотря на все Освободительные реформы [Птейна и Гарден-
берга, несмотря на торжественное уничтожение крепостничества
в день 9 октября 1807 г., население силезских деревень в своем
подавляющем большинстве продолжало вплоть до 1850 г. нести
на своих плечах ярмо феодально-помещичьей эксплоатации. Кре-
стьяне-кустари попрежнему оставались «подданными» силезского
дворянства и продолжали вязнуть ногами в болоте феодализма
тогда, когда, по образному выражению Меринга, их туловища
стали уже давно сотрясаться сильными вихрями капитализма.
Знаменитый эдикт прусского правительства от 9 октября
1807 г., открывавший «освобождение» крестьянства сверху, осво-
‘ В. И. Аенин, Соч., т. П, стр. 251-252

` НОЧИ ГНУВШСГО СВОЮ СПИНУ на’ работе».
бождал крестьян только от личной крепостной зависимости, не
освобождая вовсе крестьянский надел от тяготевших над ним
феодальных платежей и повинностей. Эдикт в то же время таил
в своем хитро средактированном тексте юридическую лазеику,
позволившую в дальнеишем реакционному дворянству сильно
ограничить его действие. В эдикте говорилось, как известно,
лишь об уничтожении наследственного подданства тех крестьян„
которые владеют своими наделами (Ваиегпдтег) наследственно.
Эдикт оставлял совершенно открытым вопрос об уничтожении
наследственного подданства других, менее состоятельных слоев
населения прусской деревни, вовсе не владевших «крестьянскими
наделами», но обязанных выполнять барщину и нести помещику
многочисленные оброки.
Эдикт, несмотря на всю свою неясность, принес все же прус-
скому крестьянству известное облегчение, известную ограничен-
ную, правда, свободу деятельности. Крестьянин не должен был
больше испрашивать у помещика разрешения при женитьбе, при
выезде из деревни, его дети были освобождены от принудитель-
ной дворовой службы (Ноййепэт, безйпбебйепзт) и получили
право по своему собственному усмотрению выбирать занятие или
ремесло.
Но ни этот первый эдикт об освобождении от личной кре°
постной зависимости, ни публикандум от 8 апреля 1809 г., ни
эдикт о регулировании от 14 сентября 1811 г., ни все последую-
щие законы о выкупе крестьянских повинностей не освободили
до конца низшие слои населения прусской, и в частности силез-
ской‚ деревни от феодально-помещичьей эксплоатации.
после «Мадртьгнова дня‚— повторяя здесь гневные слова
Вильгельма Вольфа‚— благородное рьщарство продолжало по
мере своих сил высасывать под видом барщинных работ, позе-
мельных чиншей, откупных, рыночных пошлин, десятин и многих
других феодальных платежей и повинностей «все соки из кресть-
янства и продолжало вести радостное и веселое существование
за счет трудового пота бедняка, с рангего утра и до поздней
В течение всей первой половины Х1Х в. м н о г о ч и с л е н-
ное население «фабричных деревень» Силезии
продолжало попрежнему зависеть от м ест н ы х по ме щи-
к о в и до известной степени сохранять свою связь с землей.
Известно, что в этих «фабричных деревнях» в горных окру-
гах Силезии прядением и ткачеством занимались, кагк правило,
не говоря уже о „жильцах, почти все без исключения домовники,
1 Ш. Шо НЕ, Сеэаттепе Зспгтеп, Вг1. 1909, 5. 95.
216

а в отдельных случаях даже и более обеспеченные землей и бо-
лее состоятельные огородники н крестьяне.‘
Домовники владели в дерев-нях только хатами, не имели па-
хотной земли и в лучшем случае располагали лишь жалкими
приусадебными участками, позволявшими им держать козу или
корову. Об истинных размерах их «земельных угодий» еще в
1818 г. писал Кунт, разделивший в своем отчете всех домовников
на три категории: 1) имеющих дом, а вне его «только такое
количество земли, которое позволяет развесить основу»; 2) вла-
деющих‚ помимо дома, еще и небольшим лужком (Огазаёгтсйеп),
позволяющим держать и прокармливать козу; и, наконец, 3) вла-
деющих некоторым количеством луговой земли (ЁеШЗЁЙСК), по-
зволяющим держать одну или даже несколько коров. Таких до-
мовников, по словам Кунта, было в горных округах знач-итель;
ное количество. 2
С этим последним утверждением Кунта нельзя согласиться.
Ой явно обобщает сделанные им во время своей инспекционной
поездки случайные наблюдения. По крайней мере дРУгой прус-
ский чиновник—статский советник Гейер, много писавший о
хозяйственной жизни горных округов и хорошо знакомый с ме-
стными условиями, категорически утверждает, что в Силезии
«только огородники и крестьяне наряду с помещиками владеют
землей. Домовники, составляющие большинство и снискиваю-
щие себе пропитание с помощью прядения льна и полотняного
ткачества, владеют обычно столь малыми участками земли у
своего дома, что в лучшем случае могут для собственного удо-
вольствия развести здесь небольшой садик».3 Да и сам Кунт
в другом месте своего отчета обращает внимание на то, что огром-
ное перенаселение в горных текстильных округах создает среди
ткачей «столь сильное стремление к приобретению или увеличе-
нию земельной собственности, что многие из них не только охот-
но отдают на это все свои сбережения, но даже и занимают с
целью приобретения земли небрльшие суммы денег у купече-
ства».4 .
С годами, в связи с тем, что «освобождение» значительно
укрепило помещичье землевладение и одновременно способство-
вало ускорению расслоения внутри самой деревни, земельная
теснота в горной пограничной полосе становилась совершенно
невыносимой. Пр-и наблюдавшимся в теченлие всей первой
’ См. о том, что в горных округах недостаток денег для уплаты про-
ЦСНТОВ ПО ЗЗКАЗДНЫМ В ОТДЕЛЬНЫХ СЛУЧЗЯХ ЗЗСТЗВАЯА даже крестьян-кулаков.
садиться за ткацкий стан, «ЗРВ», В. 129, 1849, 5. 419 1‘
2 Р. и. Р. Спошзсптйдт, ор. сйъ. 5.184.
3 «ЗРВ», В. 86, 1827, 5. 228 («Пагзйеиипе»).
4 17.11. Р. Оошзсптйот, ор. сйг, 5.184.
217

половины ХПХ в. росте цен на землю‘ беднякам-ткачам,
стремившим-ся во что бы то ни стало сохранить в своих руках
хотя бы небольшие куски пашни и особенно луга, не оставалось
ничего дРУгого, кагк арендовать ранее не обрабатывавшиеся уча-
стки на горных вершинах. Ценой каторжного, нечеловеческого
труда эти участки превращались в пашни или нитвы. Вот что
рассказывают об этом в 1844 г. страницы «ЗСЪПВЗЁБСПВ РГОУЁП-
21а1-В1ёг1ег»:
«То, что горные округа перенаселены, особенно хорошо видно
из того, что‘ проживающие здесь люди, желая получить хоть
немного зерна, соломы и хлеба, арендуют лишенные леса вер-
шины гор, например в Глатце, а затем носят туда из долины
на головах в мисках на.во-з и землю. Все это вместе с посе-вом
ОВСЗ (РОЖ!) И ЯЧМЕНЬ там не вызревают В СВЯЗИ С ПОЗДНИМ се-
вом и холодами) было смыто сильными дождями, но они в том
же самом году снова сделали посев. Но и на этот раз уж‘: в
сентябре всходы промерзли». 2
Количество земли, находившейся в распоря-
жении ткачей-домовников, было, следователь-
н о, с о в е.р ш е н н о ни ч т о жан ы м. Несмотря на это, все они
и после «Мартынова дня» продолжали нести связанные с вла-
дением землей феодальные повинности и, помимо ЗСНЦЁЪЁЕШ и
ткацкого чинша, о которых речь будет впереди, продолжали вы-
плачивать помещику оброки и даже выполнять барщину. Не
только поземельный чинш, но даже и лаудемиум и рыночные
пошлины продолжали сохранять свою полную силу для этой
‘категории силезских крестьян-кустарей после прусской освобо-
дительной реформы 1807 г.!
Положение домовника зачастую нисколько не отличалось от
положения постояльца-жильца. Подчас домовник мог даже по-
завидовать «жильцу», так как плата за наем помещения оказы-
валась нередко меньше всех тех платежей, которые тяготели над
его «домом». «Владение домиком само по себе не дает ткачу
лучших условий существования; если учесть феодальные пла-
тежи и налоги, а также расходы по ремонту, то окажется, что
домовник находится в худшем положении, чем тот, кто снимает
помещение ‚в селении, аег Наиэйппе Шойпг, читаем мы в
5с11|е515с11е Ргоуйп21а|-В1ё11ег».3
' См. таблицы движения цен на землю в отдельных силезских округах
в книге 2пе1‹игэсп‘а (Вепаге). '
9 «ЗРВ», В. 119, 1844, 5. 347.
3 «5РВ». В. 129, 1849, 5. 419. См. также указания барона Люттвица
(ПЬЦ, В. 89, 1829, 5. 3): «Вег ЕгЬе2йпэ, Наиззтеиег, Соттипа1аЬ3аЬеп
ипс! Вйепзте, Ыптегпайцпвэкозтеп ипс! Реиег-Зостетёт Ое|ёег,... шзаттеп
теЬг Козтеп, атз баз Мйетэдыа»,
218

Эти с ъ е м щ и к и п о м е щ е н и й для жилья, встреча-вшиеся
в силезских деревнях под самыми различными наименованиями
(Ейппеддег, 1п11е3ег, Аизгйфег), уже к концу ХУП! в. состав-
ляли значительную часть населения «фабричных»' округов Си-
лезии. Если не считать домовников, „они в основном пополняли
кадры работников местной текстильной промышленности.
Уже к концу ХУНЁ в. жильцов-постояльцев можно было
найти в Исполиновых горах в любом селении, а в Аангенбилау,
в Петерсвальдау и других «фабричных деревнях» густо заселен-
ного Рейхенбахского округа жильцы безусловно составляли пре-
обладающий элемент. Среди них ед›ва заметны были немногие
местные крестьяне, которые сохраняли прежнюю связь с землей
и не порыгвали до конца, занимаясь ткачество-м, с бороной и
плугом. В «Силезском мгиллиалрде» В. Вольф следующим обра-
зом характеризует этих париев силезокой деревни: «Это тот
класс постояльцев (1п11е3ег)‚ жильцов (Хипаизейпхуоппег),
словом, бобылей (Ппч/оппег), людей, снимающих за 4-—6—8 тал.
в год каморку, обычно величиной в собачью конуру, у крестьян,
у огородников, у домовников. Это лпибо выселенцы (Аизийфег),
т. е. люди, переда-вш-ие хозяйство детям или продавшие его чу-
жим..., либо же— и такие составляют большинство —это бед-
ные поденщихки, деревенские ремесленники, ткачи, горнорабочие
и т. д.». ‘
После реформы, и особенно в 20—3О-х годах. когда начал-и
сказываться результаты регулирований, а снос крестьянских
дворов помещиками и обезземеление уже сделали свое дело,
число жильцов в текстильных округах особенно увеличилось.
Отсутствие средств к существованию в родной деревне гнало
бедняков-крестьян в чужие места за заработком, а после
«Мартынова дня» не стало необходимым испрашивать поме-
щичьего разрешения на право заниматься отхожим промыслом;
ничто не мешало больше лишенному земли крестьянину пере-
селяться в чужие деревни. .
В немецкой буржуазной исторической литературе конца
ХЁХ в. вопрос о феодальной зависимости силез-
ских ткачей вызвал оживленную дискуссию. Либерально
настроенный мюнхенский историк-экономист Ауйо Брентано
указал в одной из своих статей,2 что «домашняя полотняная
промышленность Силезии является порождением крепостниче-
ства» и что ее вызвали к жизни помещики, стремившиеся «из-
влекать из своих феодальных прав возможно ббльшую пользу».
' “1. ШОНГ, ор. сйд, 5. 103.
_д 1.. Вгепгапо, ОЬег с1еп дгипбпеггйспеп Спагактег без Ьаиэтпаи-
зтеПеп Ьеппепдешегьез {п Зстезйеп (Иейзспгйй Гйг 5о21а|. ипа шаге
зспайзвезспйспте, В. 1, 1893, 5. 338).
219

Но реакционный бреславльский историк Грюнхаген,‘ поддер-
жаъшный Вернером Зомбартом, 2 выступил с категорическим
отрицанием существования какой-либо феодальной зависимости
большинства ‘ткачей не только после реформы 1807 г., но и в.
более ранний период. По мнению Грюнхагена, силезские ткачи
уже во второй половине Х\/111 в. потеряли всякую связь с по-
мещиками и не были «зависимы» от них. Они якобы платили
помещикам только одну «умеренную» пошлину, так называемый
ЗСПЦЁХЗСШ, в возмещение расходов, связанных с вотчинной
юрисдикцией, а в остальном уже задолго до 1807 г. совершенно
свободно занимались по деревням своим промыслом.
Настойчивое стремление Грюнхагена прикрасить непригляд-
ную прусскую действительность вызвало отпор со стороны
отдельных историков Германии. Новые исследования и архивные
изыскания скоро опровергли тенденциозную и научно несостоя-
тельную аргументацию Грюнхагена——этого, по словам Брента-
но, «адвоката помещиков», 3 и в то же время способствовали
более глубокому освещению поставленного вопроса.
Г рюнхаген, стремясь опровергнуть утверждение Ауйо Брен-
тано, прежде всего ссылался на эдикт Фридриха 11 от 1 сен-
тября 1756 г. Этот эдикт действительно в интересах развивав-
шейся в Силезии полотняной промышленности запрещал взи-
мать «с проживающих в деревне подданных, а также с чужих
ткачей и других ремесленников, проживающих в деревне и не
являющихся подданными помещика», пошлины и оброки за
право заниматься промыслом. 4
Однако эдикт, как убедительно доказали Брентано, авслед за
ним Керн, 5 подобно друъги-м благим начинаниям «старого фри-
ца», так и остался на бумаге. Силезские дворяне попрежнему
взимали с жильцов и постояльцев, так же как и со всех других
своих подданных, совершенно произвольные т к а ц к и е ч и н ш и
за право заниматься промыслом в их рыцарских владениях. По
словам видного силезского. чиновника, вице-президента палаты
1 С. Скгйппадеп, ОЬег деп апдеыбсп дгипбпеггйспеп Спагашег без
Ьаиэшпо. Ьешпепдешегьез йп 5сп1ездеп ипс1 (Не ШеЬегпбпте (2е115с11г1Гй' Юг
502. и. \У1г&$с11а1153е5с111с|11е‚ В. 11, 8. 252).
_ 2 ��� Зотьа гт, _2иг пеиегеп Ытегашг йЬег Наиэйпбизтйе (.1агЬ. {Ма-
ыопа1о1юпотйе и. зъаь, В. 61, 1893. 2иг Ьаде бег зстечзйзспеп Налете-
Ьегей (5о2.-ро1. Септгыыатт, В. 1, 1892). °
’ _ 3 1,. Вгептапо, ОЬег деп ЕйпПизз ёег Огипбпеггйспкей ипс!
Рпеогйспз с1. Огоззеп аи’! (1. зстезйэспе Ьейпепдешегъе. Е1пе Аптшогт ап
гпелпе Сопедеп (ЁкгйпЪадеп ипо $отЬагт йп Вгеыаи, 1894. без. Аи1зёт2е,
Зшйдагт, 1899, В. 1, 5. 515 Н.
4 (3. Когп, Еайктегтзаттшпд, 1748—1750, 5. 995 (Цит. по Вгеп-
Ъап‘ о, без. Аийзётге, В. 1, 5. 526).
5 А. Кегг, Моспейпйдез 2иг Сезстсте с1ег ШеЬег (2е11с11гЩ Шг
$02. п. (1171гтзспайгзрезспйстпте, В. 111, 1895).
220 3

фон Бисмарка, «помещики допускали к себе в деревни всех
ремесленников, сколько бы их ни приходило... только для того,
чтобы заставить их платить чинш и тем самым увеличить свои
.доходы».‘ Размерьгэтих незаконных поборов были весьма раз-
личны: «Одни (помещики) требовали с каждого ремесленника
1 тал. в год, другие больше или меньше этого. Уже в 1750 г.
злоупотребление это, которое король Фридрих П считал осо-
бенно вредным для полотняной промышленности, было осужде-
но. помещикам было запрещено требовать уплаты ткацкого
чинша, но тем не менее помещики в горных округах Силезии
сумели отстоять это по существу принадлежащее одному только
государству право на взимание пошлины»... 2
Как известно уже из классического труда Кнаппа об усло-
виях освобождения крестьян в Пруссии, деятельность Штейна
и Гарденберга встретила особенно резкое сопротивление именно
в кругах крайне реакционного и некультурного, привыкшего к
фронде силезского дворянства. Для борьбы против либерального
законодательства 1807—1811 гг. силезское дворянство создало
даже нечто вроде собственной политической организации.
Движение, направленное против крестьянской реформы, полу-
шило толчок лиментно из пограничной полосы; помещики этой
части-Нижней Силезии больше других должны были потерять в
связи с эдиктом 9 октября 1807 г. и уничтожением личной
крепостной зависимости, а также «благодаря тому финансовому
значению, которое имели для н-их лв ткацких селениях поборы
за пралво заниматься отхожим промыслом (Ьо51а55ип33ек1ег,
АЬ2и35,- Зспиш- ипо В1еп5таЬ1б5ип353е|ёег)».3 Борьба реакци-
онного дворянства Силезии была тем более упорной, что дей-
ствительно, как об этом -писал гв 1810 г. фон Массов силезскому
магнату графу Дона, «тпомещики в горных округах, имеющие
небольшие запашки, но зато много подданных, существен-но
пострадали в связги с уничтожением личной крепостной за-
висимости». 4
В Рейхенбахском округе уже весной 1808 г. создан был осо-
бый сословный окружной ком-итет, «Кгейзкгёписпеп», под пред-
седательством крупнейшего ма-гната провинции, владельца Аен-
генбилау графа Сапндрецякого. Вслед затем созданы были подоб-
ные же организации для борьбы против крестьянской рефор-
‘ Ш. Ьоеше. 2иг Оеэспйсте без Ьаизйпд. Ьеёпепдешегьез йп Зстездеп,
[Эег Шеьепйпз (Иейзсйлгйш В. 28, 1924, 5. 92-93. Вегйст без Каттег-
ргёэйЗПЁЁдВЕ-этагк уот 16/11 1808, См; 1. Ыекигзсп, ор. с1\’с., 5. 104 П).
1 .
31.21екиг5ст1,ор.с1т.,$‚293.
4 1. ЁЁВКНГЗСН, ор. СЁЬ, 5. 305. Следует иметь в виду, что 38.8°/о
всех помещичьих имений в горных округах не имели экономии.
221

мы и «в других соседних округах—Болкенхайн-Аандсхутоком,
Хиршбергском, Ц1вейдницком. Недовольство силезского дворян-
ства деятельностью Штейна и Гарденберга _ было чрезвы-
чайно велико. Один из силезских помещиков тогда же прямо
заяваил, что победа французов является меньшим несчастьем
для государства, чегм закон 9 октября 1807 г., на основании
которого дворянин должен: разрешать подданному искать свой
хлеб в другом месте, не получая от «него за это ни-какоголвьпкуъпа. '
Особенно сильно задеты были интересы дворянства горных
округов эдиктом от 2 ноября 1810 г., который устанавливал для
всей Пруссии единый порядок взимания промыслового налога
(Оешетезтеиегебййт). Нажим графов Сандрецких, Гохбергов,
Штольбергов и др. на правительство _был так велик, что уже
5 марта 1811 г. из недр министерства внутренних дел и финан-
сов последовало особое разъяснение той статьи эдикта, в кото-
рой говорилось об отмене всех платежей за право заниматься
промыслом. 2 В разъяснении, целиком отвечавшем кровным
интересам силезского дворянства, говорилось: «Платежи поме-
щичьих подданных в Силезии, занимающихся ремеслом, ни в
коем случае не уничтожаются с введением нового порядка взи-
мания промыслового налога, поскольку все платежи подобного
рода... взимаются вовсе не за право заниматься промыслом, а
являются по существу поземельными чизншами и пошлинами за
вотчи-нную юрисдикцию (Огипбыпз ипд 5с1'ш’[23е1(1) и вслед-ь
ствие этого совершенно отличны от государственных налогов». 3
Вопрекпи утверждению Г «рюнхатена, исконные жители поме-
щичьих деревень и члены местных сельских общин —домовники
и огородники, а также все вновь поселявшиеся в деревнях жаль--
цы должны были и после 1807 г., вплоть до полной ликвидации
феодальных повинностей в результате революции 1848 г., регу-
лярно вносить управляющим помещичьих имений ткацкий чинш.
днако таким чиншем помещичьи поборы не ограничива-
лись. Даже Грюнхаген признавал, что все без исключения прят
дильщики и ткачи Силезии и после «освобождения» должны
были выплачивать господам так называемый Зсйийгдеш в воз-
мещение расходов ПО ОСУЩВСТВАСНИЮ ВОТЧИННОй ЮрИСДИКЦЪПИ И‘:
ДАЯ поддержания В ДСРСВНЯХ ПОрЯДКа И мира.
ЗЗМСР ЭТОГО по-бора не бЫА ТВЁРДО УСТЗНОВАСН, И ЭТО, разу-
МСЕТСЯ, ОТКРЬЕВЗАО ДОРОГУ самому ДИКОМУ ПРОИЗВОЛ)’ И В ТО же
‘ Рг. Каитег, ьеЬепзегйппегипдеп, Ьрг. 1861. В. Н. 5. 144.
2 5_3О з_того эдикта гласил: «Ане Ьйзпегйгеп АЬ3аЬеп чоп деп Оешег-
Ьеп... зле тодеп аплдапглясл] оаег етта! Ейг аНе та] ап ипзеге Каэзеп,
Каттегейеп обег деп Огипдпеггп ептгйспйет шегбеп, Нбгеп тй Ейпгйпгип;
дег Сешегьезтеиег аиЕ».
3 Ш. Ьоеше, ор. сйг, 5. 99.
222

время порождало после 1807 г. бесконечное количество жалоб
и процессов. «Некоторые из господ-помещиков,— писал о
ЗСНЩЕДЕШ Вильгельм Вольф,— довольствовались одним тале-
ром ежегодно, другие взимали полтора талера, а третьи доходи-
ли в своем бесстыдстве до того, что требовали до 2 тал... На
эти вырванные с кровью деньги тем приятнее было им затем
кутить и развратничать в столице ‘и на курорте». 1
Взимание 5с11и129е1с1 и передача права на этот побор тре-
тьим лицам вызывали особое возмущение в низших слоях насе-
ления силезской деревни. Ссылаясь на октябрьский эдикт
1807 г. и в особенности на апрельский публикандум 1809 г.,
крестьяне часто наотрез отказывались удовлетворять все расту-
щие притязания силезского дворянства.
«Зсыезйэспе Ргоу1п21а1-В|ё’с’[ег» уже в 1808 г. отмечали слу-
чаи передачи рыцарских прав на отдельные поборы, а также
переход целых имений в руки бюргеров и разбогатевших дере-
венских хозяев. «Кейп Зспеегтеззег зспёггег зстегт, а|5 шепп
е1п Ваиег ейп Липскег ш1га»,—— не без основания указывал жур-
нал уже в самый момент аграрной реформы. 2 Позднее, в 40-х‘
годах Х1Х в.‚ когда жалкие результаты «освобождения» уже
стали ясны всем искренним друзьям народа, журналист Эдуард.
Пельц (Треймунд Вельп) в брошюре, выпущенной в 1845 г.,
рассказал о том, с какой холодной жестокостью принуждали по-
мещики или их управляющие исправно нести эту чисто фео-
дальную повинность. Особенно страдали крестьяне в тех слу-
чаях, когда помещик передавал свои права `на 5с1ш123е1с1`
местному кулаку-богатею. По словам Э. Пельца, деревенский
люд «еще больше страдал от аристократии торгашей, чем от
юнкеров, поскольку торгаши видят во всем мире одно голое
средство наживы». Покупая у помещиков их имения и беря на
откуп их рыцарские права, торгаши-буржуа «полагают, что
местное население принадлежит «им, и считает это ‘населен-не
стадом овец, которых они имеют «право стричь, не встречая‘
сопротивления».3
В своей брошюре Пельц рассказывает читателям о горькой
судьбе одного старого отставного солдата, сапожника Зюссен-
баха. Он после окончания освободительных войн 1813—1815 гг.
поселился в горной деревушке Хохпетерсдорф. Втечение долгого
времени помещик не требовал с него никакого 5спи123е1д, но
откупивший феодальные права кулак-арендатор потребовал от
всех жителей Хохпетерсдорфа исправного выполнения всех по-
‘ Ш. ШОНГ, ор. с11.‚ 5. 104,
д’ «ЗРВ», В. 47, 1808, 5. 412.
3 Е. Ре|2‚ Ваз Зспитщеш, Ьрг. 1845, 5. 13.

винностей. «Деньги за охрану» он потребовал и от Зюссенбаха;
бедняк-ремесленник смело протестовал: «он не нуждается вовсе
ни в какой охране и, после того как он в тяжелые военные годы
«сам помогал охранять свое отечество, он не считает возможным
что-либо отнимать от своих голодающих детей в пользу богато-
то помещика или арендатора». ‘
Сопротивление Зюссенбаха при-вело в движение весь местный
аппарат помещичьеи государственнон власти: имущество старого
солдата было описано, его больная беременная жена избита су-
дебным исполнителем, а он сам предан суду за сопротивление
властям. Не помогло ему не только обращение с жалобами в
местные судебные и-нстанции, но и-прошение на высочайшее имя:
канцелярия Фридриха-Вильгельма П! переслала прошение на
рассмотрение в ту самую низшую судебную инстанцию, ‘которая
так жестоко расправилась с непокорным подданным силезского
помещика!
Вплоть до самой революции 1848 г. господа-помещики, гово-
ря словами Вильгельма Вольфа, «подло грабили жильцов в
интересах помещичьего кошелька», вовсе не думая при этом «на
самом деле нести какие-нибудь издержки из своих авансом на-
полненгных карманов... Нам из-вестно из 20-х годов и позднее,-
увказывает Вольф,— множество случаев, когда бесстыдство рыца-
рей доходило до того, что они не только взимали с жильцов
деньги за «охрану», но заставляли еще своих возлюбленных
деревенских подданных уплачивать то '/3, то ‘/2, а в некоторых
деревнях даже 3/3 возникающих судебных и тюремных издер-
жек»... 2
Стремясь закрепить за собой право на взимание «охранных
денег» со всего населения силезских деревень, дворяне неодно-
кратно требовали от правительства разъяснения недостаточно
ясных формулировок эдикта 9 октября 1807 г. и громко настаи-
вали =на том, чтобы министерство подтвердило их п-рава на
‘Зспигидыо.
Силезокие помещики особенно упорно настаивали на своем
праве взимать деньги за охраану именно с жильцов, «поскольку
именно благодаря им особенно сильно растут расходы на уго-
ловное судопроизводство» и поскольку жильцы требуют наиболь-
ших «забот -и внимания» со стороны местной полицейской власти.
Еще в «начале 40-х годов шестой провинциальный ландтаг
обсуждал по настоянию помещиков вопрос о 5с11иЁ23е1о и боль-
шинством голосов проти-в «представителей сельских общин»
(т. е. против представителей крестьянства) направил специаль-
' Е. Ре12, ор. сйЬ, 5. 14.
9 “7. Ч/ОНТ, ор. СИ, 5.108.
‘224

ную петицию Фридриху-Вильгельму 1\7. В петиции этой «ничему
не научившиеся и ничего не забывшие» силезские крепосттники
снова требовали от правительства подтверждения их «бесспор-
ных прав» на взимание Зсйишяеш.‘ _
Все эти унаследованные от времен крепостничества феодаль-
ные поборы тяжело отзывались на материальном положении
низших слоев населения силезских деревень. Прусский чиновник
Шнеер, объезжавший накануне восстания 1844 г. многие дерев-
ни горных округов, установил на основании личного опроса бо-
лее 30 ткачей, что общая сумма помещичьих поборов в среднем
составляла не меньше 11/2-51/5 тал. Шнеер убедился, что, поми-
мо многочисленных денежных платежей, ткачи-домовники
должны были попрежнему отбывать 3—5-дневную барщину на
помещичьих полях. В качестве примера тяжести следуемых по-
мещику платежей он привел свидетельство ткача Келя из ме-
стечка Май-вальдау (округ Шёнау). Последний при заработке в
15 згр. в неделю вынужден был выплачивать годовой поземель-
ный чинш в размере 5 тал. 17 згр., т. е. почти столько же,
сколько он расходовал на хлеб в течение полугода, или больше
того, что он зарабатывал в течение 11 недель.2
Силезские крестьяне, разумеется, оказывали
у п о р н о е с о п р о т и в л е н и е настойчивым попыткам поме-
щиков увековечить в горных округах гнет феодализма. Они
отказывались выполнять феодальные повинности и требовали
полного освобождения, по-с-воему толкуя отдельные положения
эдикта 9 октября 1807 г. и» всех последующих узаконений прус-
ского правительства.
Особенно сильные волнения, среди крестьян наблюдались
в 1808—1809 гг. в тех округах пограничной полосы, где в
1793—1799 гг. уже имели место грозные для помещиков народ-
ные выступления. Селения текстильных округов Болкенхайн-
Аандсхут, Швейдниц, Штригау, Хиршберг, где почти все жители
занимались прядением и ткачеством, оказывали дворянско-по-
мещичьей реакции наибольшее сопротивление и в связи с этим
неоднократно снов-а подвергались военной экзекуции.
Волнения в селении Рейссендорф Швейдницкого округа нача-
лэись еще в апреле 1808 т. с привели к отказу со "стороны кре-
стьянства повиноваться местному помещику фон Краусу.
В середине августа дело дошло до нового открытого выступ-
ления; восставшие крестьяне разогнали местный помещич-ий
деревенский суд и огромной толпой осадили замок фон Крауса.
Они потребовали от него полностью зачитать эдикт об осво-
д «Ьаптавзуегпапашпнеп»‚ В. ХУП, 5. 560.
2 А. ЗсЬпеег, ор. сЗЬ, 5. 4511.
15 С. Б. Кап

бождении, будто бы сознательно искаженный помещиками, по-
требовали лучших условий труда при выполнении дворовой
службы и, главное, «полной свободы» от всех феодальных по-
винностей. В ответ на указания помещика, что эдикт 9 октября
1807 г. уже разъяснен дополнительными постановлениями прус-
ского правительства, крестьяне указали, что они не находятся
больше под властью Фридриха-Вильгельма 111, а подчиняются
только командованию занявших Силезию французских войск!
Вплоть до 16 августа продолжались беспорядки. К крестья-
нам Рейссендорфа присоединились крестьяне десяти окрестных
деревень; в результате фон Краус, которому неоднократно угро-
жал-и смертью, должен был отказаться от старого урбария
(соглашения) и письменно обещать крестьянам выполнить все
заявленные ими требования. С тРУдом удалось ему вырваться из
своего имения в Швейдниц. Он рассчитывал на помощь и под-
держку того самого французского командования, на которое так
сильно и напрасно надеялись восставшие силезские крестьяне.
Уже по дороге в Швейдниц фон Краус встретил марширо-
вавший в Рейссендорф отряд императорской пехоты в 150 шты-
ков: времена французской революции прошли, наполеоновское
командование охотно шло навстречу силезским помещикам. вос-
станавливая «спокойствие и порядок» в их «рыцарских» име-
ниях.‘
Весной 1809 г. крестьянские выступления в горных округах
возобновились с новой силой, но на этот раз подавлены были
уже не французскими, а прусскими штыками. В марте—апреле
того же года отказались выполнять феодальные повинности
крестьяне селений Визенбург, Симсдорф, Шварцвальдау и
Конрадвальдау округа Аандсхут; Олье и Уллерсдорф округа
Штригау; Пфаффендорф, Бисбах и Нидер-Хассельбах, около го-
рода Шмидеберг в округе Хиршберг.
Немедленно по распоряжению генерала Гра-верта во все эти
селения были двинуты из Швейдница отряды кавалерии и пехо-
ты. Не встретив серьезного сопротивления, войска приступили
к проведению обычных карательных мероприятий. Не обошлось
без инцидента, незначительного самого по себе, но весьма ха-
рактерного для того времени: растерявшиеся военные власти,
перепутав названия селений, двинули карательный отряд не в
восставши_й Нидер-Хассельбах, а ни в чем неповинный Обер-
Хассельбах, лежащий по соседству. Солдаты ночью нагрянули в
это селение, арестовали «зачинщиков» и перепороли мнгъгих
‘ О. Р. Кпарр, 2иг Сеэснйсте бег Ваиегпьеггейипд йп деп ёнезтеп
ЬапаеЗЪеЗЧеп Ргеиззепз («Рогэспипзеп 2иг Ьгапд. и. ргеизгз. Оезстспте»,
В. 1, 1888, 2шейе НёШе, 3. 249-250).
226

жителей! Возмущение в горных округах было так велико, что
Фридриху-Вильгельму 111 вскоре пришлось направить сюда с
обширными полномочиями генерала Г нейзенау, чтобы хоть
сколько-нибудь успокоить общественное мнение. Гнейзенау уже
не раз подавлял восстание в Хиршбергском округе. ‘
Помимо феодальных платежей и повинностей, существовали
еще и другие способы косвенного обогащения господствующего
класса за счет крестьянства. Как и в дореволюционной Фран-
ции ХУП1 в., в домартовской Пруссии первой половины ХЁХ в.
н а л о г о в ый п р ес с также имел своей задачей служить обо-
гащению господствующего класса крупных землевладельцев. Он
должен был прежде всего способствовать укреплению устоев
дворянской, абсолютистской государственности. В пореформен-
ной Пруссии попрежнему вся тяжесть налогового обложения па-
дала на народные низы, жестоко страдавшие под непосильным
бременемдвухпрязмьххн^алогов—поземельного и ‘пораз-
р я дн о го (Огипб- ипс1 Юаззепзтеиег);
Для большинства прядильщиков и ткачей Силезии, не имев-
ших в своем распоряжении сколько-нибудь значительных зе-
мельных участков, особенно тяжелым был поразрядный налог.
Высшая годовая ставка поразрядного налога равнялась в
Пруссии 144 тал., а низшая—0.5 тал. Для кустарей-ткачей
обычной была уплата 1—2 тал. в год с 6О—70 тал. их годового
дохода. Величина этого прямого обложения жалкого дохода
бедняка становится особенно ясной, если сопоставить то, что
должны были отдавать государству силезские ткачи, с тем, что
отда-вали ему отдельные богачи-аристократы. Каждый из этих
богачей платил со своих миллионов не больше высшей ставки
поразрядного налога, т. е. только 144 тал. в год! Именно такую
сумму отдавал государству один из крупнейших аристократов
провинции граф Ренар; ровно столько же вносили в казну не
менее богатые Сандрецкие, Гохберги, Штольберги и др.
Помимо этих двух основных прямых налогов, с силезских
ткачей взимались различные сборы, пошлины и косвенные на-
логи. Один только гербовый сбор при переходе крестьянского
дома из одних рук в другие равнялся 6.5 тал.! Сбор при выдаче
документов подрастающим детям —0.5 тал.” С доведенных
почти до полной нищеты крестьян-кустарей Силезии ухитрялись
брать особые деньги на содержание бедняков (Агтепцешп-
многочисленные Подорожные, мельничные, мостовые и общинные
‘16. Н. Регйг, Ваз ЬеЬеп без Ре1с1таг$сЬа115 СгаГеп М. чоп
Спепзепаи, ВЦ: 1864, В. 1, 5. 486 П.
2 Н, у. Ьиттшйтг, ОЬег Уегагтипд, Агтеп-Оезеие, Агтеп-Апзтанеп
ипс1 1:13. Ьезопёеге йЬег Агтеп-Союпйеп, Вге51. 1834, 5. 19.
1 5* 227

сборы. В свою очередь и церковь и сельская школа
притязали на жалкие гроши силезского ткача.
Как бы незначительны сами по себе ни были различные цер-
ковные поборы, шедшие в широкие карманы протестантских и
католических попов, наводнявших горные селения, все эти
Вектдгозспеп и К11п3е1Ьеи1е13е1с1 «в совокупности весьма
отягощали бюджет беднейшей части силезского крестьян-
ства.‘ Но всего больше страдало население «фабричных дере-
вень» безусловно от школьных поборов: помимо особых денег на
содержание школьного здания (5сЬи13е1с1, 5с11и|3е11а1’[), каж-
дая имеющая детей семья обязана была еженедельно вносить
местному учителю плату за учение. Учитель не получал жало-
ванья и сам должен был следить за исправным и своевремен-
ным поступлением денег в школьную кассу.
При обязательности обучения детей грамоте необходимость
каждую „неделю вносить в школу деньги, понятно, превращалась
для огромного большинства прядильщиков и ткачей в настоя-
щий дополнительный налог, не менее тяжелый и непосильный,
чем поразрядный. В горных округах приходилось еженедельно
вносить за малых ребят по 6 пф., за средних по 8 пф. и, нако-
нед, за старших по 12 пф., что при наличии в семье троих детей
школьного возраста составляло в неделю больше 2 згр.‚ а в год
около 3 тал. 2 Не удивительно поэтому, что на страницах
«ЗСЫеЗЁЗСЬе Ргоу1п21а1-В1ёйег» местные сельские учителя из-
года в год жаловались на доходящий до 50°/о абсентеизм в шко-
лах, на уловки родителей, не посылающих детей в школу и от-
крыто выражающих свою радость в случае болезни ребенка,
так как болезнь освобождала их от необходимости вносить.
плату за учение. 3
Для того чтобы взыскивать с неисправных плательщиков
деньги за учение, учителям приходилось тщательно вести в шко-
лах особые листы посещаемости и время от времени передавать
их Вотйпйсй и Ройжй-Оегйстз-Вепбгде — помещикам и судебно-
полидейским -властям—для наложения наказания и взыскания
недоимок.‘ Обращения к местным властям далеко не всегда
достигали цели,„и тогда мнопие «педагоги» прибегали к иному бо-
лее радикальному средству: наказывали ни в чем неповинных
ребятишек!
1 Н. Ч. ЬЙЁЁШНД ор. 011., 5.13.
9 «ЗРВ», В. 119, 1844, 5. 341; В. 41, 1805, 5. 217.
' 3 «ЗРВ». В. 56, 1812, 5. 119; В. 106. 1837. 5. 360-361; В. 107.
1838. 5. 534. (ОЬег (Не Уегьеззегипе дег Ьапбзспивтепеп фътсЬ Уег-
шапоегипд без Зспищешез йп ейпе Ьезпттте АЬЁаЬе»; «ОЬег (Не Оценен
без ишгедеппёззйееп Зспишезиспз йп Агтепэспплеп»; «ОЬег деп зсЫесЬ-
Ъезтеп Зсппшезисп»).
4 «ЗРВ», В. 97, 1833, 5. 333. ‚
228

«Я не принимаю никаких необоснованных извинений или же
высмеиваю эти извинения как могу сильнее. При повторении я
наказываю детей, заставляя их выполнять дополнительные пись-
менные работы..., а в отдельных случаях прибегаю к розге»,—
рассказывает, например, о своих методах борьбы с неисправ-
ными плательщиками один из рядовых силезских «педагогов»
того времени.‘ Понятно поэтому, почему, по словам другого см-
лезского педагога, беднейшее население «видело в учителе толь-
ко человека, живущего за счет трудового пота народа», а в са-
мой школе— «лишь еще одно возложенное на него властью
бремя». 2
Разумеется, не все силезские учителя прибегали к подобному
школьному правежу, для того чтобы в прямом смысле этого
слова выколачивать деньги за обучение в школе. Находились
среди них честные и сердечные люди, искренне страдавшие от
того, что им приходилось принимать участие в выжимании всех
соков из деревни. Они настойчиво требовали от правительства
изменения системы оплаты школьного обучения и неоднократно
в силезской печати обращали внимание общественности на ис-
ключительно тяжелое положение школьников в горных текстиль-
ных округах. Вот, например, что писал в 1842 г. один из таких
сельских учителей провинции:
«Нередко приходится бедным отцам семейства отдавать в
школу те деньги, которые так настоятельно необходимы им са-
мим и их семьям для поддержания существования. И тогда бед-
ные дети зачастую должны плестись в школу с пустыми живо-
тами! Кто знаком с нуждой, царящей среди бедных прядиль-
щиков в горных деревнях, ктовидал, как бедные дети в треску-
чие морозные дни бредут в школу без обуви, обернув ноги только
в старые тряпки, тот не найдет краски только что нарисованной
картины слишком мрачными»... 3
В силезской повременной и периодической печати 3О—40-х
годов ХЁХ в. неоднократно приводились данные о бюджете се-
мей силезских батраков-поденщиков, ткачей-постояльцев и т. п.
Данные эт-и при всей их неточности и научной необоснованно-
сти 4 все же подтверждают наши выводы о безысходной тяжести
налогового обложения и феодальных поборов для огромного
большинства населения силезской деревни.
. 1 «ЗРВ», В. 107, 1838, 5. 540.
2 «ЗРВ», В. 106, 1837, 5. 138.
3 «ЗРВ», В. 116, 1842, 3. 139. ,
"‘ Барон Аюттвиц, например, приводя в одной из своих статей предд-
полагаемый бюджет силезского батрака, в качестве расхода на питание ука-
зывает только затраты на покупку картофеля! Никаких других расходов
на предметы питания он не учитывает (См. его статью «Зйаайз- ипс! Ьапё-
ш1г1$.с11аН1$сЬе Ветегкипееп», «ЗРВ», В. 89, 1829, 5. 3.).
229

В этом отношении особенный интерес для нас представляют
сведения о бюджете ткача-домовника, которые собрал в 1843/44 г.
в фабричных селениях указанный выше журналист Э. Пельц.
По. словам В. Вольфа, полную достоверность этих сведений це-
ликом подтвердили больше 20 опрошенных пм самим ткачей.‘
Общий годовой доход ткача-домовника, сохранившего в своих
руках дом и при нем до двух моргенов земли и, следовательно,
имеющего возможность держать корову, Пельц исчисляет в
60 тал. 2 На налоги, оброки и другие повинности (АЬдаЬеп) из
этих денег уходило ежегодно:
Поземельный налог. . . . . . . . . . . . . 1 тал. 15 згр.
Поразрядный налог . . . . . . . . . . . . 2 » —
поземельный чипш помещику . . . . . . . З » 5 згр.
«Охотничьи и прядильные деньги», ему же —
трехдневная барщина . . . . . . . . . . 15 »
Взносы в кассу сельской общин . . . . . 1 » 10 »
3-4-дневная работа по исправлению дорог
���� 20»
Плата за обучение 3-4 детей в школе. . . 4 » —
Проценты по закладнойз . . 5 —
Страховкадома.............. 15»
Всего . . . . . . 18 тал. 20 згр.
Другими словами, государственные и помещичьи поборы
всех видов и наименований отнимали до одной трети годового
дохода работника силезской текстильной промышленности!
Весьма любопытные сведения о тисках налогового обложе-
ния, вполне подтверждающие данные, собранные Э. Пельцо-м,
мы находим в «5с111е515с11е Ргоу1п21а1—В1ё’с’сег» за 1841 г., поме-
стивших в одном из своих номеров письмо простого постояльца
(Ейппедег) из фабричного селения Эрнсдорф Рейхенбахского
округа. _
Последний с возмущен-нем прочитал в одной попавшейся ему
на глаза статье о том, что постояльцы-жильцы Силезии платят
будто бы только около 1 тал. в год различных налогов. Разо-
блачая эту ложь, силезский бедняк-крестьянин подробно пере-
числяет в своем письме все платежи, которые приходится нести
в действительности ему самому ивсем его односельчанам:
‘И. Ч/ОПЕ, ор. сйъ, 5. 48. ,
дЕ. Ре12, ОЬег деп ЕйпПизз бег Раьгйкеп, Ишейтег ВгЕеГ, 5. 40-44.
31Ыс1., 5. 41 («ОЬпе Карйтаь одет Нуротпекепзспиш ч/егаеп тете
Нёцзег {т Свыше эейп»).
230

Пора3рядныйналог..............1тал.— —
поземельные платежи . . . . . . . . . . . .— 21 згр.
На содержание школы . . . . . . . . . . . .— 23 »` 8 пф.
Сборвпользубедных............— 4» —
Подорожныйсбор..............—_ 12» —-
Мельничныйсбор..............— 4» 6»
Мостовойсбор................— 2» 6»,
0бщинныеработы.......,......— 4» б»
Сбор на погашение военного долга 1906107 г. — 8 » —
Всего .. . . . Зтал. 20 згр. 2 пф.
Кроме всех этих платежей, жильцу приходилось еще платить
школьному учителю за обучение троих детей грамоте. Всего на
это уходило в год 3 тал. 22 згр. 6 пф. Таким образом, общая
сум-ма всех обязательных платежей, падавших на голову рей-
хенбахского жильца, равнялась не 1 тал., как указывалось в
статье, а 7 тал. 12 згр. 2 пф.‘
Эта сумма почти в точности совпадает с суммой всех тех пла-
тежей, которые приходилось нести работнику-жильцу в другом
селении Рейхенбахского округа—Кресдорфе‚ ил уже по одному
этому может бьггь признана вполне достоверной. В Кресдорфе
работнику приходилось нести в точности все указанные выше
платежи и повинности, а содержание школы обходилось здесь
беднейшему населению даже несколько дороже. 2
Итак, не одни только надменные силезские дворяне жадно
тянулись к жалким грошам прядильщиков и ткачей, к грошам
этим тянулись также лапы прусского фиска; за ними охотились
не только полицейские и шульцы, но и местные попы и даже
школьные учителя. Прав был Г ергардт Гауптман, подвергавший-
ся в свое время нападкам как со стороны буржуазии, так и со
стороны юнкерства, рассказавший в своих «Ткачах» об ужасах
не только одной капиталистической, но также и феодальной экс-
плоатации. «А вот господа также не стесняются, заживо с нас
кожу деру'г‚-—с возмущением и пневом говорит в драме Гаупт-
мана старому ткачу Аинзорге другой ткач.— Тут и охранные, и
прядильные деньги плати, и натуральные повинности неси, и с
поручениями. задаром бегай, да на господ работай-дхочешь не
хочешь». И старик Анзорге вполне подтверждает это: «Так оно
и есть,— говорит он,— что нам оставляет фабрикант, то дворя-
нин тащит у нас из кармана».
«Наши порядки в социальном от-ношении
остались почти совершенно такими» же, ка-
кими они были 50 лет тому назад,—пишут «Трирской
газете» из Силезии накануне революции 1848 г.,— местное д-во-
1 «ЗРВ», В. 114, 1841, 5. 343.
2 Е. догдап, ор. сйд, 3. 68.
‘й 231

рянство притязает, как и раньше, на то, чтобы держать от себя
в зависимости с-воих крестьян. ...Мног-не силезские дворяне ни;
как не могут позазбьггь сладкого чувства господства над рабами».
П. КАПИТААИСТИЧЕСКАЯ ЭКСПАОАТАЦИЯ
Аенин в своих ранних работах, посвященных раз-витию и ор-
ганизации русских кустарных промыслов, подчеркивал много раз
огромное значение связи кустарничества с земледелием. Поле-
миозируя с русскими «народниками, он со всеи решительностью
указывал на отрицательные стороны этой связи. Соединение
промысла с земледелием:
«1) задержи-вает наиболее отсталые формы промышлен-ности
и тормозит экономическое развитие;
2) понижает заработки и доходы кустарей, так что н а и б о-
лее обеспеченные подгруппы земледельцев-хозяев получают, в
общем и среднем, меньше, чем н а и х у д ш е поставленные под-
группы н а е м н ы х р а б о ч и х у неземледельцев;
задержи-вает культурное развитие населения, имеющего
более низкий уровень потребностей и далеко отстающего в гра-
мотности от неземледельцев». 2
Еще Маркс в первом томе «капитала» указывал, что
«...эксплоатация дешевых и незрелых рабочих сил приобретает
всовременной мануфактуре еще более бесстыдный характер, чем
в собственной фабрике». 3 На этот же особенно тяжелый и дей--
ствительно бесстыдный характер эксплоатации, присущий капи-
талистической мануфактуре вообще, а капиталистической работе-
на дому в частности, обращал внимание и Ленин. В овоей борь-
бе против народнической идеализации кустарных промыслов
Ленин доказывал, что: «Домашняя система крупного производ-
ства не только капиталистическая система, но еще и наихудшая
капиталистическая система, соединяющая с наисильнейшей экс-
плуатацией трудящегося наименьшую возможность для рабочих
вести борьбу за свое освобождение». 4
Аенин подробно анализирует отдельные темные стороны этой‘
«на-ихудшей капиталистической системы». Он вдребезги разби-
вает мелкобуржуазную концепц-ию народников о противоречии:
капитализма «народному строю» кустарных промыслов и одно-
временно до конца раскрывает чисто буржуазный характер не-
избежно возникающих -в кустарных промыслах отношений. От-
НОШВНИЯ ЭТИ, ‘ПО словам АЁНИНЗ, <<...СОС'ГОЯТ В ТОМ, ЧТО ПРОДУКТ’
1 «Тгйегйзспе 2ейип3», 16.1\/`‚ 14.\/Н1 1847.
2 В. И. Аенин, Соч., т. П, стр. 231.
Ёёдтаркс и Ф. Энгельс, Соч., т. ХУП, стр. 507.
Аенин, Соч., т. 1, стр. 121 сл.
232

общественного труда, организованного товарным хозяйством, до-
стается в руки частных лиц и в их руках служит орудием угне-
тения и порабощения трудящихся, средством к личному обога-
щению на счет эксплуатации массы».'
«И ане думайте,— указывает Аенин своим противникам из
народнического лагеря,— что эта эксплуатация, это угнетение-
выражаются слабее оттого, что такой характер отношений раз-
вит еще слабо, что °ьна.копление капитала, идущее рядом с
разорением производителей, ничтожно. Совсем напротив. Это
ведет только к более грубым, крепостническим формам эксплуа-
тации, ведет к тому, что капитал, не будучи еще в состоянии
прямо подчинить себе рабочего простой покупкой его рабочей
силы по ее стоимости, опутывает трудящегося целой сетью ро-
стовщических прижимок, ‘привязывает его к себе кулаческими
приемами, и в результате гра-бит у него не только счверхстои-
мость, а и громадные части заработной платы, да притом еще-
забивает его, отнимая возможность переменить «хозяина», из-
девается над ним, обязывая считать благодеянием то, что он
«дает» (516!) ему ралботу».2
В текстильных промыслах Силезии 2О—40-х годов Х1Х в.,
так же как и в ‚русских кустарных промыслах 70—80-х сгодогв,
можно было как раз наблюдать указанную Аениным характер-
ную слабость буржуазных отношений. Эта сла-
бость была связана не только с ничтожностью накопления
капитала в руках местных хищников-мануфактуристов‚` нос отно-
сительной крепостью не изжитых еще в Пруссии пережитков фео-
дализма. И сходство это, разумеется, отнюдь не является слу-
чайным, так как самый расцвет, самое распространение текстиль-
ных промыслов -в Исполиновых горах были теснейшим образом
связаны с теми характерными явлениями в области прусских
аграрных отношений, которые можно было наблюдать титане.
титапойз и в пореформенной России 70—80-х годов ХПХ в.
Выше мы познакомились уже с той феодально-крепостниче-
ской средой, в рамках которой протекало в течение всей первой
половины ХПХ в. развитие силезской текстильной промышлен-
ности. Мы можем теперь перейти к изучению условий труда
многотысячной массы силезских кустарей и тех общих причин,
которые в июне 1844 г. привели к восстанию в Рейхенбахском
округе. Для этого необходимо возможно более детально выяс-
нить те ублюдочные формы эксплоатацили, при ко-
торых, по словам Маркса, «шприбавочный труд уже не выжи-
мается из производителя путем прямого принуждения и, с дру-
1 В. И. Ленин, Соч., т. 1, "стр. 126.
2 Там же.
233

той стороны, еще не выступило его формальное подчи-нение
капиталу».'
Уже в начале «просвещенного века», когда Силезия еще не
"входила в состав Пруссии, неоднократно раздавались голоса
экономистов-путешественников, открыто называвших торговцев
"полотном и пряжей «кровососами», а самих силезских ткачей
не иначе, как «бедными ткачами» (агте ШеЬег).
И тем не менее по сравнению с положением, в котором очу-
тились прядильщики и ткачи Силезии в 20—30-х годах ХПХ в.,
когда обнаружились первые результаты столкновения между
ручным трудом и новой машинной техникой, положение куста-
рей в ХУПТ в. нельзя не признать относительно терпимым.
Разумеется, не может быть и речи о правильности и досто-
верности тех патриархально-идиллических картин, которые так
часто рисовали в своих сочинениях историки и экономисты
шмоллеровской школы, когда обращались к временам «старого
Фрица». Мы знаем, что и тогда заработок силезск-их ткачей
спускался до уровня естественных границ эксплоатации, и при-
зрак голодной смерти нередко вставал над горными селениями.
И все же до появления машин нельзя было говорить о вымира-
нии от голода трудового населения целых селений: за голодными
и трудными годами наступали лучшие, и промысел продолжал
расти и развиваться.
С появлением первых машин в Англии и на континенте
этому относительному благополучию пришел быстрый и реши-
тельный конец. Уже в первые годы Х1Х в. силезские купцы,
сталкиваясь на далеких заморских рынках с продукцией техни-
чески более совершенных мануфактур Соединенного королевства,
могли рассчитывать только на дешевизну привезенного из Си-
лезии товара. Средняя цена как полотняной, так и бумажной
ткани определялась теперь ценой выброшенного на рынок ма-
шин-ного изделия, а это неизбежно означало смерть для огром-
ного большинства трудового населения горных текстильных де-
ревень Силезии. `
«Введение пара и быстро расширяъвшееся главенство англий-
ской промышленности разрушило старую германскую промыш-
ленность» 2,— писал Энгельс.— «С введением машинного произ-
водства все это изменилось. Цена стала определяться теперь
продуктом машинного производства, и оплата рабочего домаш-
ней промышленности упала вместе с этой ценой».3
Судьба ручных ткачей Силезии, понятно, не могла быть по
' К. М.аркс и Ф. Энгельс, Соч., т. ХУП, стр. 557.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч.. т. \/1, стр. 17.
3 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. УЧ, ч. 1, стр. 279.
234

\
суъцеству иной, чем судьба кустарей-текстильщиков других евро-
пейских стран.
«Когда машина постепенно овладевает известной сферой про-
изводства, она производит хроническую нихцету- в конкурирую-
ьцих с нею.слоях рабочих,— указывает в «Капитале» Маркс.—
Когда переход совершается быстро, ее действие носит массовый
и острый харасктер», ‘ —подчеркивает он, приводя в качестве
исторического примера медленного, мучительного перехода от
ручного труда к машинному производству судьбу англииских
хлопкоткачей, вытесненных машиной к концу 30-х годов Х1Х в.
В горных текстильных округах Силезии гибель ручных пря-
дилыциков и ткачей затянулась на целые десятилетия, но в кон-
це концов многи-х из них также ожидали ужасы пауперизации и
голодной смерти.
Не все, однако, работники силезской мануфактуры получили
одновременно удар со стороны механического производства по-
лотна и ситца. Конечные результаты столкновения ручного
труда с машинным производством должны были быть, понятно,
одинаковыми для всех без исключения силезских кустарей; но
для одних угроза со стороны машины создавалась раньше, дру-
гие позднее вступали на путь борьбы и потому дольше могли
отстаивать свое право на существование.
Среди силезских кустарей технический переворот раньше все-
го ударил по прядилыцикам; до начала ХЁХ в. они еьце про-
должали изготовлять значительную часть необходимой для си-
лезской промышленности льняной и бумажной пряжи.
Мы знаем уже, что только к концу 30-х годов Х1Х в. на-
метился в Силезии переход к механическому льно- и хлопкопря-
дению. Однако появление на рынке иностранной, главным об-
разом английской пряжи—продукции вновь созданных меха-
“нических прядильных фабрик——е1це в 20-х годах ХПХ в.
нанесло серьезный ударсилезскнм кустарям и в полной мере
подкосило самые устои их существования. Борьба не на жизнь,
.а на смерть началась, следовательно, в области прядения зна-
-чительно раньше появления в провинции первых круп-ных меха-
иических фабрик. Самые результаты этой борьбы отчетливо
-определились задолго до завершения технического переворота в
Силези-и. Только окончательное вытеснение ручного трУда со-
впало по времени с моментом широкого развития здесь механи-
ческого производства льняной и бумажной пряжи.
Раньше всех других категорий работников силезской тек-
стильной промышленности давление со стороны расширяющегося
вне Силезии машинного производства почувствовали ручные
‘К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. ХУП, стр. 473.
235,

б у м а г о п р я д и л ь хц и к и Рейхенбахского округа. Им первым
пришлось столкнуться с более дешевой продукцией английских
и саксонских фабрик и уступить дорогу новому способу произ-
водства. К 30-м годам Х1Х в. ручное прядение хлопка было в
Силезии почти совершенно оттеснено с рынка и уничтожено.
С 1807 по 1844 г. цены на бумажную пряжу упали повсеместно
больше чем в три раза. 1
Ручное льнопрядение, как мы уже знаем, сумело оказать ме-
ханизации на первых порах значительно большее сопротивление.
Только после введения так называемого «мокрого прядения» с
20-х годов Х1Х в. ручные прядильщики льна начали уступать
дорогу механическому производству.
Цены на льняную пряжу после появления первых прядиль-
ных фабрик в Соединенном королевстве и на континенте также
заметно пали, но падение их все же проходило значительно мед-
леннее, чем в области бумаге-прядения. Циммерман в своей моно-
графии приводит общие сводки цен на льняную пряжу на глав-
ных силезских рынках и на основании ежемесячных отчетов
«БСЫеЗЁЗСЬе Ргоу1п21а1-В1ёЪтег» устанавливает, что с 1786 по
1840 г. цены понизились примерно с 332/3 тал. за шок до
251/2 тал. ‘ С аначала 40-х- годов падение цен на льняную пряжу
в связи с вступлением в строй ряда крупных механических пред-
приятий ускорилось. В Яуэре, например, в 1841, 1842, 1843 и
1844 гг. платили за шок пряжи лучших сортов соответственно
только 26, 24, 23 и даже 17 тал. 2
1 .1. Ст. НоНт а п п («Мастазэ ШеЁ-пег Зспгтеп», 8. 85) приводит сле-
дуюпцую таблицу цен на бумажную пряжу (Не 40) на прусском рынке:
��� 1”°:;„:„* Ф= в ч. @��� ���� в т
1817 32.5 згр. 100 1932 14.5 згр. 44.6
18Ё0 30 92.9 1835 16.5 50.7’
1823 22.5 77.3 1838 14 43
1826 22 65.5 1841 11.5 35
1829 17 52.3 1844 9 27.7
Падение цен на бумажную пряжу на прусском рынке шло совершенно
параллельно падению цен на рынках Соединенного королевства (см. цены
на текстильные товары. приведенные в статистическом справочнике
М. О. Миша]! («Шей от Зтайзтйсз». Ц 1899, р. 422).
2 А. 2йттегтапп‚ ор. 011., 5. 470-473 (Вейаде 7). О падении
цен на льняную пряжу в Соединенном королевстве см.‚ например, данные о
движении отпускных цен на льняную пряжу в центре шотландского меха-
нического льнопрядения—в Денди (А. .1. шагбеп, ор. 011., р. 639).
236

При этом не следует упускать из виду, что относительно бо-
лее медленное падение цен на льняную пряжу по сравнению с
бумажной вовсе не приводило на деле к параллельному замед-
лению темпа падения заработков льняных прядильщиков Силе-
зичи. Цены на лен-сырец гв течение всей первой половины ХЁХ в.
мало изменялись, они колебались между 9 и 13 тал. за центнер,
в то время как сырой хлопок за этот же период упал в цене
чуть л›и не в 7—-8 раз.‘ Отсюда следует, что наблюдавшееся с
конца ХУПП в. падение цен на льняную пряжу почти целиком
шло за счет трудового населения горных округов Силезии.
Немецкий статистик Гофман уже в 40-х годах ХПХ в. обра-
тил внимание на это обстоятельство и в своей статье «О влия-
нии прядильных машин на экономическую жизнь и нравствен-
ное состояние Германии» привел ряд весьма интересных цифро-
вых данных.
Приняв цену льна-сырца, потребного на изготовление 1 шока
льняной пряжи (15 тал.), а также процент прибыли посредника
(100/0) за величины постоянные, он постарался вычислить вы-
соту заработной платы ручных прядильщиков в соответствии с
наблюдавшимся в течение всей первой половины Х1Х в. изме-
нением цен на льняную пряжу на германских рынках.
В конце ХУЁП в. цена льняной пряжи поднималась до
38 тал., и, следовательно, при указанных выше условиях на долю
прядильщика приходилось тогда около 19 тал., т. е. около
9‘/2 згр. на моток (5(йс1‹).2
В 1813 г. заработок прядильщика успел уже заметно опу-
ститься, тагк как при цегне пряжи в 30 тал., на его долю прихо-
дилось уже только 12 тал., т. е.. 6 згр. за моток.
К началу 4О-х годов заработок прядильщика упал еще ниже,
до 6'/2 тал. при изготовлении пряжи для основы и до 4 тал.
при изготовлении пряжи для утка. По словам Г офмана, для
огромного большинства прядильщиков и этот заработок тогда
был уже недостижимым: обычно он был куда ниже указанного,
опускаясь подчас почти до 1 тал. за шоск. За моток льняной
пряжи платили в начале 40-х годов,следовательно, уже не 9'/2—
згр., а только 3'/4—3/4 згр.!
Если: принять во внимание, что прилежный кустарь в рабо-
чий день едява мог изготовить 1/2 мотка пряжи, станет вполне
понятным поистине трагическое положение, в котором очутилась
к 3О—4О-м годам ХПХ в. армия ручных прядильщиков Си-
лезии. 3 С 3—4 згр. в день заработок прядильщиков упал в
'.1.С1.НоНтапп, ор. сйЬ, 5.161,
2 Один шок пряжи равнялся 60 моткам.
3 1. (3. НоНтапщ ор. сйь, 5, 161_162‚
237

20—30-х годах до 1‘/2—2'/2 згр. В 40-х годах огромное боль-
шинство льнопрядильщиков (ручные бумагопрядильщики к
этому времени были уже почти совершенно вытеснены маши-
ной)’ зарабатывало, ТРУдясь от восхода и до захода солнца,
редко больше 1 згр. в день, т. е. 5—6 згр. в неделю.
Все доступные источники приводят подобную жалкую цифру
заработка огромного большинства ручных прядильщиков в
40-х годах Х1Х в. Эту цИФРЪ например, приводит в своей
книге осведомленный проф. Крис (1—1.3 згр. в день). О такой
же примерно сумме упоминает и 111неер, склонный скорее при-
крашивать действительность. По словам Шнеера, большинство
прядильщиков (вместе со своими семьями) зарабатывало от 5
до 12 згр. в неделю, прядильщики же низших сортов (так на-
зываемые Р а1‹еп- ос1ег Ришепзрйппег — прядильщики очесо-в) —
в лучшем случае 4—5 згр. в неделю, т. е. меньше 1 згр. в день. 2
Силезские газеты также обычно указывали на 1'/2—21/2 згр.
как на обычную дневную заработную плату кустарей; 3 по сло-
вам русского «Журнала мануфактур и торговли», в Силезии
«шцена... когда машинное производство стало входить в употреб-
ление, до того упала, что прядильщики должны довольствовать-
ся самой низкой платой». 4 -
Да и как могло быть и-наче, когда уже в 1818 г. одно механи-
ческое веретено вырабатывало в 120 раз больше пряжи, чем
самопрялка, а в 40-х годах, по словам Шмоллера, «один рабо-
чий с помощью прядильной машины мог уже производить в
500 раз больше, чем ручной прядильщигк». 5
Только сохранившаяся до известной степени связь с землей
позволяла ручным прядильщикам довольствоваться подобным
жалким заработком, значительно более низким, чем та заработ-
ная плата, которую получали за свой труд на фабриках Альбер-
°ти или Крамста первые индустриальные рабочие Силезии. Эти
последние уже в начале 40-х годов, согласно свидетельству Криса,
получали не меньше 5—15 згр. в день, а в отдельных случаях
и больше. 5
Подлинный уровень заработков ручных прядильщиков стано-
вится особенно ясным, если сравнить годовой доход их семей,
равный при 2-3 згр. в день примерно 30 тал. в год, с той ми-
нимальной суммой, которая, по вычислениям Аенгерке, необхо-
Р. Ш. Недеп, ор. сЕЪ, В. 1, 8. 594.
С. О. Кгйез, ор. с1т.‚ 5. 1; А. Зсппеег, ор. с1{., 5. 42.
См. «Зсгпезйзспе 2ейип3», 2.1 1844.
«Журнал мануфактур и торговли», СПб. 1840, т. 111, стр. 132—133.
С 5с|1то11ег‚ 2иг Оезсыспте дег К1е1п3ешегЬе, 5. 464-465.
С. О. Кгйеэ, ор. сйъ, 5. 3.
отдаю-
238

6
дима была в 40-х годах семье деревенского батрака в Бреславль-
ском административном округе для поддержания существования.
Сумма эта, согласно Аенгерке, должна была равняться не мень-
ше 96 тал. в год, или 3 згр. в день, на одну семью, и это в том
случае, если все обязательные для жильца платежи государ-
ству,_ помещику, школе, церкви, общине и т. д. не превышают
3 тал. в год.‘
Даже оптимистически настроенный статистик Гофмалн прихо-
дит к мало утешительному выводу, что прядильщица в Силезии
нуждается по крайней мере в ‘5 згр. -в денэь, для того чтобы
прокормиться. «Там, где выплачивается меньшая сумма,— утвер-
ждает он,— возможность существования зависит от тех мало
заметных источников, которые позволяют прядильщице сокра-
щать свои расходы»: 2 жилье, освещение, отопление, даже самое
питание, по мнению глубокомысленного прусского чиновника,
не стоят прядильщнце-крестьянке почти ничего, и именно вслед-
ствие этого обычная более низкая заработная плата не может
быть признана «недопустимой». Подобное же характерное оправ-
дание силезских мануфактуристов легко найти в целом ряде
позднейших сочинений, посвященных ткацкому вопросу. Сам
Шмоллер в своей книге о кустарных промыслах Германии гово-
рит, что «заработок в 21/2 гроша был неплохим добавлениемк до-
ходу от крестьянского хозяйства» 3 и что поэтому семья прядиль-
щи-ка могла при подобном «заработке» свести концы с концами.
Удивляться подобному взгляду создателя «новой исторической
школы», разумеется, вовсе не приходится.
Густав Шмоллер — этот идеолог прусского М1Н;е15’сап‹1’а --
писал в одном из своих сочинений о том, что распространение
полотняной промышленности в сельских местностях «способство-
вало’ созданию счастливой связи этой промышленности с земле-
дельческгим хозяйством». 4
Положение ручных ткачей было немногим
лучше положения большинства ручных прж
дильщиковСилезни. _
Как мы уже знаем, силезские ткачи непосредственно столк-
нулись с конкуренцией со стороны машинного производства поз-
же прядильщиков, поскольку первые механические станки для‘
производства бумажных тканей стали появляться в Силезиине
‘А. Ьепдегк е, Ше Шпейспе АгЬейегтгаве, Вг1. 1849. П. (См.
также Р. “7. Кеб еп, Уегфейспепде Кипигэтатйэйк дег Оеыетз ипа’
Веуёйкегипезуегпёппйзэе дег Огозэ-Зтаайеп Еигораз, Вг1. 1848, 5. 90).
2 3. О. НоПтапп, ор. сйЬ, 5. 96.
3 О. Зсптопег, Епйш. инд Кгйзйз д. д. Шеьегей йт 19. 1., 5. 22.
4 С. 8с11гпо11ег, ор. сН., 5- 457.
239

раньше начала 40-х годов ХЁХ в. Механическое же производ-
ство полотна вообще вплоть до середины 50-х годов нигде в пре-
делах Таможенного союза еще не получило достаточного распро-
странения. '
Тем не менее силезские ткачи почувствовали смертельную
угрозу задолго до того времени, когда на предприятиях Альбер-
ти, Крамста или Диригов стали подумывать о введении меха-
нического ткацкого производства. Начавшийся с конца ХУП! в.
гв Англии технический переворот неизбежно должен был отра-
зиться на положении огромного большинства работников силез-
ской текстильной промышленности.
Уже одно распространение механического льнопрядения дол-
гж-но было немедленно сказаться на уровне заработков огромного
большинства ткачей Силезии, так как и здесь (как, впрочем, по-
всеместно‚ где распространены были ткацкие промыслы) жены
и дети, сидя за веретеном или самопрялкой, помогали своим
мужьям и отцам сводить концы с концами в скудном семей-
ном бюджете. Рез-кое снижение заработной платы ручъных пря-
дильщиков лишало многие семьи дополнительного источника
дохода.
Но еще более серьезный удар по материальному положению
ткачей-кустарей был нанесен появлением дешевой продукции
первых британских ткацких фабрик. Цена готовой ткани стала
определяться издержками производства именно на этих первых
механизированных п-редприятиях. Это в. свою очередь неизбежно
вело к повсеместному резкому снижению отпускных цен на по-
лотно и сырец.
Уже к началу 20-х годов Х1Х в., как об этом тревожно со-
собщади «Зсыезйзспе Ргоу1п21а1-В1ё1:1ег»‚ цены на ‘силезское по-
лотно по сравнению с концом ХУПЁ в. упали приблизительно
на 500/0.‘ Падение цен на полотно неуклонно продолжалось в
последующие годы. Согласно свидетельству Гофмана, 2 за время
с 1816 по 1846 г. цена 1 эллы полотна в среднем снизилась с
6 до 4 згр., цена же бумажной ткани, снижаясь с каждым го-
дом еще более стремительно, за то же самое время упала до
одной пятой первоначальной, с 1 тал. до 6 згр. 3
1 «ЗРВ», В. 71, 1820, 5. 215.
1’ „1.С3.НоПтапп,ор. с1{., 5.164.
3 Судить о том, как быстро снижались цены на полотно на мировом
рынке, можно хотя бы по приведенному Вардэиом (А. 3. ша гд еп, ор. с1Ё.,
р. 639—648) в его книге о полотняной торговле прейскуранту шотланд-
ского города Денди. За 1 ярд простого полотна (сорта Тот Озпаьгивз)
и льняной чертовой кожи (сорта Скегтап Поч/Пез шириной в 27 дюймов)
платили (в пенсах):
' 240

Епце быстрее снижалась цена на различные сорта бумажной
ткани; коленкор, например, с начала и до середины Х1Х в. упал
в цене в целых семь с лишним раз, и совершенно то же самое
наблюдалось и с другими, более дорогими сортами бумажной
ткани. ' ° .
Известно, как гибельно отразилось это обшцее падение цен на
положении ручных хлоьпкоткачей прежде всего в самой Англии.
Об их трагической судьбе рассказывают нам страницы первого
тома «капитала» Маркса. К концу 30-х годов, работая до 74 ча-
сов в неделю, ткачи редко могли избежать ужасов голодной
смерти; семья из 6—7 человек не могла здесь выработать боль-
ше 7 шиллингов в неделю, а деньги эти были достаточны для
скудного существования только двух человек! Согласно данным
«Напспоот хуеашегз 1пци1гу», заработная плата английских руч-
ных ткачей с 1816 по 1838 г. сократилась по крайней мере в
три раза. Например, за тканье кисеи, за которое ранее платили
не менее 19—2О шиллингов в неделю, в конце 30-х годов давали
только 7 шиллингов, причем оплачи-вать расходы по найму стана,
Годы Цена 1 ярда Годы Цена 1 ярда
1805 13ч„ гд 1830 6 111д„,
1810 14ч, 0 1835 0 ад,
1820 вы, 5 1844 4;, 325,
1825 77, 61„
' О стремительности падения цен на хлопчатобумажные товары можно
судиты на.основании следующей, приведенной Мульхэллем, сводной таблицы
(«Шей 01 зтапзнсз», р. 482):
1 Ц Цена ко- Ъ Вт" ---
_ ена хлоп- Цена пря- денкорд в .
1оды ка в пенсах жи в пен- пенс“ за 1 �[� '
за ярд сах за ярд ярд . хлопок ' пряжа коленкор
1902——1810 22.2 39 20.5 100 ° 100 100
1811—1238 21.3 33 16.8 96 85 82
1821—1 8.3 17 8.2 37 . 43 40
1831—1840 7.9 14 5.2 35 35 26
1841—1850 5.3 13 3.9 27 28 14
См. также таблицу средних цен на бумажные ткани, приведенную
Юром в его книге о британской хлопчатобумажной промышленности
(А. Юге, Тпе СоНоп Мапи1ас1иге 01 Сигеат Вгпайп, 1.. 1868, ч. П,
р. 504-505).
16 С. Б. Кап 24]

освещению и т. п. должны были тогда не работодатели, как
раньше, а сами работники. ‘
Ручные ткачи Руана в 20—3О-х годах ХЁХ в. также смот-
рели в глаза голодной смерти. Согласно данным, приведенным
Бюре на основании обследования Виллерме в 1834 г., здесь
платилли уже =не больше 45 сантимов за 1 аипе 9 бумажной ткани
шириной в 46 дюймов; а до начала машинной конкуренции пла-
тили не меньше 1 фр. за 1 аипе более узкой ткан‹и..3
Разумеется, и в Силезии не предприниматели, а только за-
висящие от них и порабощенные ими ткачи должны были нести
всю тяжесть изменившейся к худшему обстановки. Жалкие и
без того заработки ткачей по мере усиления конкуренции и вы-
теснения силезских тканей с рынка сильно сократились и скоро
достигли той последней черты, за которой начиналось медлен-
ное, мучительное вымирание целых селений.
Уже в 20-х годах в силезской печати все чаще и чаще стали
раздаваться тревожные, предупреждающие об опасности голоса.
Хотя тогда не видно было еще в провинции механических ткац-
ких станков, успехи механического ткачества за границей позво-
ляли уже судить об ожидающих силезских ручных ткачей судьбах.
Вот, например, что писал уже в 1825 г. чиновник Гейер, обра-
щая внима-ние общества на судьбу, ожидающую силезскую по-
лотняную промышленность: «Ткацкое производство совершен-
ствуется в такой же степени, как и прядильное; новейшие ткац-
кие станки (роШег-Юотз) сокращают количество труда и в одну
минуту вырабатывают кусок сукна в 28 элл длиной... Прилеж-
ный же ткач в 14 дней изготовляет только 1 шок сукнавбО элл
длиной». «И, значит, подавно столько же полотна?» -—с волне-
нием спрашивает он. 4
К сожалению, установить точные размеры зара-
ботка силезских полотняных ткачей и тем более проследить за
изменением этого заработка по годам совершенно невозможно.
При отсутствии каких-либо статистических материалов и беско-
нечном разнообрази-и сортов все попытки подобного рода неиз-
бежно заранее обречены на неудачу.
О заработной плате силезских ткачей на основании доступ-
ных нам источников можно составить себе лишь самое общее
представление. Источники позволяют лишь приблизительно
установить низшие и высшие пределы заработной платы.
' «Отечественные записки» за 1847 г., т. 50, стр. 45 (В. А. Милю-
тин, Пролетариат и‘ пауперизм). См. также Е. Виге1‚ Пе 1а гпйэёге дев
с1а5$еэ |аЬог1еи5ез еп Ап31е1егге ей еп Ргапсе, Рагй-з 1840, чо1. П, сп. \/1.
2 Анне-французская мера ткани.
3 Е. Вигет, ер. ей.
4 «ЗРВ», В. 81, 1825, 5. 62 П.
242

Все современники, писавшие в 40-х годах Х1Х в. о текстиль-
ных округах Силезии, отмечали исключительно низкий уровень
заработной платы, которую удавалось получить полотняным тка-
чам за свою многочасовую напряженную работу. Характерные
для всякой капиталистической работы на дому обилие посред-
ников и «потогонная система» столь сильно сокращали заработ-
ную плату кустарей, что положение помещичьих батраков и даже
заключенных в тюрь-мах казалось отдельным наблюдателям куда
более благоприятным. ‘
Хотя некоторые ткачи н зарабатывали обычно больше пря-
дильщиков, они с трудом могли в начале 40-х годов выработать
больше 10—20 згр. в неделю и только в редких, исключитель-
ных случаях могли довести свой заработок до 1 тал. 2
Если учесть, что все подготовительные операции-снование,
шлихтование и т. п., отнимавшие обычно не меньше одной чет-
верти всего рабочего времени, необходимого для изготовления
куска ткани, должны были выполнять члены семьи ткача или,
в противном случае, он должен был сам на-нимать сновальщнцу,
станет понятным, что заработок ручного ткача можно было счи-
тать на одни только пфенниги. 3
Получая в неделю не меньше 10, но и не больше 40 згр.‚ по-
лотняные ткачи, следовательно, зарабатывали в год приблизи-
тельно от 20 до 60 тал. Эта сумма не достигала того минимума,
который Аенгерке считал абсолютно необходимым для поддер-
жания существования силезского семейного батрака.
Заработная плата хлопкоткачей в Рейхенбахском, Вальден-
бургском и Швейдтницком округах была несколько выше ука-
зан-ного для полотняных ткачей уровня. Вплоть до начала
40-х годов производство бумажных тканей в Силезии неизменно
расширялось, и это создавало в Аангенбилау, Петерсвальдау и
других фабричных селениях более или менее постоянный спрос
на рабочую силу. Однако все возраставший переход полотняных
ткачей к производству бумажных тканей, с одной стороны, оби-
лие посредников и «потогонная система» — с другой, окаэывади
чем дальше, тем все более сильное влияние на уровень заработ-
ной платы и в хлопчатобумажном производстве. Вот почему уже
к концу 30-х годов и- в этой отрасли текстильной промышлен-
ности Силезии заработки кустарей стояли на достаточно низ-
ком, голодном уровне.
'А.5с11пее.г, ор. 011.
2
«Тяжело видеть, что люди при напряженном 12—16-часовом еже-
дневном труде, привлекая к себе на помощь жену и детей, едва могут за.
работать 1 тал. в неделю («Уозядзспе 2ей1ип9», М: 143, 1844).
3 «ЗРВ». В. 129, 1849, 5. 421,
т‘ 243

Позднее, после восстания 1844 г., в Рейхенбахском округе в
буржуазной печати весьма распространено было мнение о будто
бы значительно лучшем материальном положении хлопкоткачей.
Шнеер, например, после событий в Петерсвальдау и Аангенби-
лау, выступивший в качестве адвоката Цвагтцигеров и Диригов,
подчеркивал, что на фоне исключительно тяжелого положения
полотняных ткачей положение хлопкоткачей может быть при-
знано вполне удовлетворительным. По его словам, хлопкоткачи
Рейхенбахского округа накануне восстания получали «не меньше
1 тал. 15 згр.—2 тал. в неделю, и вследствие этого у них на
руках оставалась, за вычетом необходимых платежей государ-
ству, помепцику, церкви и т. д., такая сумма, которая позволяла
им и их семьям существовать без посторонней помопци». '
Все это, однако, представляет явный вымысел. Данные поли-
цейского расследования, произведенного после восстания 1844 г.,
как мы увидим дальше, вовсе не подтвердили оптимистических
выводов Штнеера. Для того чтобы судить о действительном уров-
не заработков хлопкоткачей, мы располагаем другим неплохим
источником— воспоминаниями вюстевальтерсдорфского купца
Плишке. По словам этого последнего, «за один кусок ситца в
114 прусских или 136 силезских элл шести четвертей шириной
платили от 28 згр. до 1 тал., из которых не меньше 10—12згр.
необходимо было ткачу отдать за перемотку и шлихтование
пряжи...» «Ткачу, следовательно, оставались только 18 згр. за
6—8-дневную работу. За такой же кусок сукна шириной в во-
семь четвертей платили 1 тал. 10 згр., но если принять во вни-
мазние большую затрату времени при изготовлении широ-
кой ткани, то окажется, что заработок и в этом случае
мало чем отличается от заработка при изготовлении более
узкой ткани». 9
Для того чтобы судить о высоте реальной заработной пла-
ты силезских кустарей, достаточно вспомнить о том, что в
перенаселенных фабричных местностях Силезии уже к концу
ХУПЁ в. цены на все предметы первой необхо-
димости стояли обычно исключительно вы-
сокие
В течение первых трех десятилетий _Х1Х в. положение в
этом отношении нисколько не изменилось к лучшему. Недаром
Э. Пельц указывал в начале 40-х годов на то, что в горных
текстильных округах все цены зачастую стоят на более высоком
уровне, чем в больших городах провинции, и что в фабричных
1 А. Зсппе ег,-ор. с1Ё., 5, 40-41.
3 К, Остин/аж’, ор. с11.; 5. 97.
‚244

селениях даже булочные изделия обычно весят меньше, чем
где-либо в Силезии.‘
Даже годы аграрного кризиса не принесли задавленным
нуждой кустарям никакого облегчения, так как вслед за времен-
ным падением цен на сельскохозяйственные продукты ‚немедлен-
но опускались вниз также и расценки на сдельную работу. 9
Положение беднейших слоев сельского населения ухудшалось
вдобавок еще и тем, что общее количество рабочего скота, овец
и свиней не возрастало в провинции пропорционально росту
народонаселения. В то время как население с конца Х\7111 в.
возросло на 750/0, число молочных коров, например, увеличилось
меньше ч-ем на 500/11. 3 Плохо обстояло дело в Силезики и с ого-
родничеством. Последнее находилось в большом упадке, писал
в 1847 г. Шюк, указывая, что «овощей выращивается здесь так
мало, что в качестве продукта питания они не могут быть при-
няты во внимание». 4
Одновременно с возрастанием цен на все предметы ‘первой
необходимости росла также в текстильных округах и плата за
наем жилых помещений. Ту каморку («5111Ье 3111 с1ет Ьапде»),
которую в 70-х годах Х\/111 в. можно было снять за 2—3 тал.
в год, в 90-х годах можно было уже с-нять лишь за 3—4 тал.,
а в 20-х годах Х1Х в. даже только за 5 тал. в год. 5 Достаточ-
‘ Е. Ре12, ор. с11_‚ Хш. ВгЬеГ, 5. 38--39: А. 21ттегтапп при-
водит в монографии следующую сводку средних цен на силезских рынках
(в марках и шеффелях):
1
Годы �']� Пшеница ��M� Рожь ��L� Картофель
1816—1820 1 7.11 ! 4.88 1 1.44
1821—1830 ��e� 4.58 = 3.31 ; 1.22
1831—1840 . 5.81 1 3.20 т 1.16
1841—1850 г 7.64 1 4.16 . 1.54
9 «ЗРВ», В. 86, 1826, 5. 243 (См. О. 5с11 111 о1|ег‚ 2иг (3е5с111с111е
с1ег Юейпгешегье, 5. 462).
-‘ «ЬРВ», В. 125. 1847, 5. 501 (см. статью Зспйсй). Дитерици
‹<\’о1|‹5шо111$1ап‹1»‚ 5. 5. 11, 184 сообщает следующие дан-ные о количестве
крупного и мелкого скота, приходящегося в Силезии на 1 кв. милю (дан-
ные для 1843 г. вычислены нами по материалам указанной статьи Шюка):
Ё 1801г. ъ 1816 г. 1831 г.1 1843 г.
Рогатого скота . . . 1076 918, 1037 1167
Овец. . . . . . .. 3166 2348 3212 3978
Свиней. . . . . . . 256 122! 121 176
н‘ «ЗРВ», В. 125, 1847, 5. 502.
5 «ЗРВ», В. 83, 1826, 5. 293.

но прочесть помещенное в «ЗСЫЭЗЁЗСЙЕ СпгопНя» после мартов-
ской революции ‘собственноручное письмо одного силезского
батрака-жильца, для того чтобы до конца понять, как невыно-
симо остро стоял для силезской бедноты в 40-х годах вопрос о
жилище. Вот что писал в редакцию газеты гв мае 1848 г. этот
силезский батрак:
«Зима для нас, беднякоъвг- настоящее мучение. Нет дров,
плохие жилища, многие ютятся в сараях и конюшнях. В иной
каморке подчас живет до 2-3 семей, причем каморки эти в
сельских местностях, которые могут снимать постояльцы и ку-
стари, теперь становятся весьма редкими, так как тот крестья-
нин, который построился вновь, обычно в новом доме вовсе не
имеет комнат для сдачи вгнаймы постояльцам... В то время как
крестьяне обычно «в состоянии построить себе настоящие двор-
цы, никто не думает о том, чтобы построить помещение для
бедного человека». '
Тяжесть положения огромного большинства силезских ку-
старей усугублялась еще грязными махинациями купцов и ману-
фактуристосв, которые стремились любыми средствами вырвать
лишний грош из рук доведенных до последней степени отчаяния
и нищеты работников.
Вплоть до середины Х1Х в. там, где не уничтожена была
еще рыночная торговля полотном, сохранился гнусный обычай
надписыгвания купцогм предложенной цены на самом куске това-
ра. Сохранились и все уже известные нам мошеннические при-
емы при расчете. О надписывании полотна мелом или красным
карандашом говорят в 40-х годах самые различные источники. 2
Достаточно сказать, что почти накануне - восстания ткачей в
Рейхенбахском округе власти Аигницкого административного
округа сочли необходимым еще один раз напомнить местным
купцам о законе 1827 г., запрещающем надписывать полотно
(«Ьейпхуапоогдпипдщ @Ӽ� 40-41). В специально изданном по
этому поводу постановлении» говорилось: «Отдельные купцы
‘грозят ткачу, что они никогда не будут покупать у него ни
одного куска полотна, если о-н не позволит им делать подобные
пометки...» 3 _
Но наряду с этими грубыми, унаследованными от мануфак-
турного периода, формами эксплоатацни к 30—40-м годам
>—
2 _т1)«$сп1езйвспе Сыгопйк», Не 42, ЗОУ. 1848 («Ейп Шогт шг гесптеп
ел » ‚
2 См.‚ например. «Кбтйзспе 2ейъипд»‚ 5.\/ 1844; «Вгеыаиег Хемипд»
15.111 1844; «Маддеьцгяег шосЬепЫаН», 1.\71.1844 и т. д. Особенно ин-
тересны наблюдения Э. Пельца («ОЬеГ деп ЕйпПизз с1ег РаЬгйкеп», дуейег
ВГЁеГ, 3. 46, 47).
3 «Тгйегйзспе 2ей’сип3»‚ 28.\/1 1844.
246

Х1Х в. в текстильных округах наблюдались уже и другие, бо-
лее утонченные методы, характерные для периода промышлен-
ного переворота. Широко была распространена, например, оплата
труда прядильщиков и ткачей натурои,_ товарами. ОТДСАЬНЫС
предприниматели не только выплачивали значительную часть
заработной платы сахаром, кофе, табаком и другими продук-
тами, -но и доходили в своем бесстыдстве до того, что оплачи-
вали труд кустарей водкой и другими спиртными напитками.‘
При этом многие предприниматели прямо заводили в своих кон-
торах «составленные по всем правилам книги» с тем, чтобы учи-
тывать число членов семьи ткачей и заставлять их забирать в
фабричных лавках все необходимое.2
Наряду с ЗШСЗЙПЗ вуз/сет, следовательно, в си-
лезских текстильных округах была распро-
с т р ан е н а т а к же и ‘сгиск-зузтет, т. е. та форма эксплоата-
ции, которую Ленин называл особенно напряженнойз
Петерсвальдау фабрикант Цванцигер, например, прямо
окружил свое предприятие сетью кабаков и лавок и буквально
принуждал работавших у него ткачей пользоваться только ими.
«Поскольку он сам по своему усмотрению устанавливал расцен-
ки, а также цены на продукты питания и все другие предметы,
не допуская со стороны работников, являющихся обыч-но его
должниками, ни малейших возражений, понятно, что бедные
люди при наибольшем напряжении могли заработать у него
лишь ровно столько, сколько необходимо для поддержания са-
мого нищенского существования». 4
Для Цванцигеров, Дирнгов и других капиталистов все сред-
ства казались хороши, для того чтобы превратить своих наем-
ных рабов, Ьоппзкшуеп; -в $с11Ц1(151‹1а\/еп‚ для того чтобы с по-
мощью различных ростовщических приемов окончательно зака-
балить и привязать к себе рабочих. Именно поэтому так «лег-
ко» и с такой охотой выдавали они тгкачам вперед не только
пряжу, но и деньги, стремясь, как об этом открыто писали со-
временные газеты, «в связи с невозможностью немедленной от-
дачи долга» держать их в рабской от себя зависимости. 5 Огром-
ные авансы "помогали им «держать людей‘ п-ри постоянно низкой
заработной плате». 6
1 «Войе аиз дет Кйеэепдеыгде», Мг 44, 1844,
2 «Веийзспег Соигйег», 19.1\/ 1844.
3 В. И. Ленин, Соч., т. 111, сгр. 340.
4 «Шезегжейтипд», 21.\/1 1844. См. о {гиск-зуэтет в Силезии:
«ВСПЁЗСПЗГ СОПГЁВГ», 19.1\/` 1844; «Мапппейт. АЬепд-2е1ъип3», 16.\/1 1844;
«Кбшйзспе 2е1-1ипд»‚‘5.\/. 23371 1844; «Мадаеьигдег Шоспепыатт»,
1.\’1 1844; «5сп1е51зс11е Спгопйк», 153/11 1844.
5 «Воте аиэ дет Нйезепдетгде», ЛЬ 44, 1844.
5 «Зёспэйзспе Уа1ег|апд$Ь1ёНег»‚ 43/11 1844.
247

«раздробленность рабочих на дому и обилие посредников
естественно ведет к процветанию кабалы, ко всяким формам
личной зависимости», '—указьгвает _1\енин. В силезских’ усло-
виях кабала эта достигала в 30—40-х годах ХЁХ в. прямо чу-
довищных размеров, позволяя местным капиталистам с помощью
особенно сильной урезки заработн-ой платы продолжать конку-
рентную борьбу на текстильном рынке.
Среди других полотняных фабрикантов уже задолго до вос-
стания 1844 г. в этом отношении выделялся Крамста из фрей-
бурга, соединявший, как мы уже знаем, механическое производ-
ство льняной пряжи с широкой раздачей сырья на выработку
окрестным кустарям-ткачам.
Многие предприниматели, и особенно те из них, которые по-
прежнему придерживались ручной пряжи и обладал-и меньшими
оборотными средствами, хором обвиняли именно его в стремле-
нии к монополии и безжалостном отношении к кустагрям.
Действительно, вместо обычных 22%23 згр. в неделю ткачи
у Крамста зарабатывали меньше 15 згр., и его контора выплачи-
вала им за 1 шок полотна, изготовление которого требовало не
менее 5-6 недель упорного труда, вместо обычных 9 тал. толь-
ко 6. 2 При этом у Крамста хватало наглости и бесстыдства на
то, чтобы непосредственно обращаться с широковещательным-и
воззвалниями к своим «уважаемым покупателям». В воззваниях
этих сообщалось о новых снижениях цен на различные сорта
льняной ‘н бумажной ткани и недвусмысленно указывалось, что
столь сильное удешевление стало возможным не только благо-
даря техническому усовершенствованию, но и благодаря исклю-
чительчно низким ставкам заработной платы. 3
В разгоревшейся конкурентной борьбе отдельные силезские
предприниматели открыто указывали, что именно действия тор-
гового дома Кграмста способствуют в текстильных округах столь
сильному снижениюзаработной платы. ‘1
Ааментаци-и и крокодиловы слезы по поводу судьбы «не-
счастных ткачей» нисколько не мешали, разумеется, конкурен-
там прибегать со своей стороны к любым средствам, для того
чтобы набить свой .карман за счет трудящихся.
Чего стоит, например, одна только хитрая система премиаль-
ных, придуманная купцом из Вальденбурга Трипке, который
д В. И. Аенин, Соть, т. ПЁ, стр. 346.
2 «Кб1п15сЫе 2е11ип3», 22.1\/ 1844; Е. Реп, ор. саг, 5. 35.
3 Ё. 9012, ор. .с11Ё.‚ 5. 30. См. воззвание 'Крамста от 1371 1844.
Там, между ПРОЧПМ. говорится: «Как материал. так и заработная плата
при этом так низки, что, как можно полагать, цена этих товаров не может
упасть еще ниже».
4 1ыа. -
248

особенно много шумел в силезской печати начала 40-х годов по
поводу деятельности Крамста, восхваляя одновременно качество
своей, выделанной по-старинке из ручной льняной пряжи, тка-
ни. И он в конце концов обратился с воззванием, но не к своим
покупателям, а к работавшим на него кустарям, предлагая им
премиальные за улучшение качества полотна и пряжи. За 3 луч-
ших мотка пряжи он установил призы-в 1 фридр-ихсдор, в
1 дукат и в 1 тал. Золотые монеты эти должны были-ттакова
была идейка мануфактуриста-лицемпера—заставить всех куста-
рей значительно повысить качество пряжи и тем самым с лих-
вой окупить ничтожные по суьцеству дополнительные расходы.‘
Таким образом, лицемерные «друзья» прядилыциков и тка-
чей по сутцест-ву ничем не отличались от их открытых врагов.
Все они без исключения готовы были путем не знающего границ
понижения заработной платы повысить свои и без того огром-
ные доходы. И Крамста, и Трипке, и все другие крупные и
мелкие, передовые и отсталые капиталисты Силезии издевались
над прядилыциками и ткачами в своих конторах. Они совер-
шенно спокойно смотрели на то, как доведенные до последней
степени отчаяния труженики *н а к о л етн я х молили своих гос-
под (Напое151теггеп) не снижать дальше и без того ничтожные,
голодные расценки. 9
‘ 1 1Ы51., 5. 31 Пл «Те1е3гарп Г; Вецйзынапа», Не 67, 1845; «натЬиггег
Мене 2ептипа», 12.1! 1845; «Натьигеег Вбгзеп Нане», 16.11 1845.
1’ «5с111еэ15с11е Сптопйк, 27.11 1844 («Ев Котгпт во шей. давя агтс
АгЬеНег зйсп ш ейпет Риззгапе уог деп НапдеЬЬеггп егпйебгйзеп»),

ГААВА ШЕСТАЯ
ПАУПЕРИЭМ В ТЕКСТИАЬНЫХ ОКРУГАХ СИАЕЗИИ
1. ПОСАЕДСТВИЯ НАЧАВШЕГОСЯ ТЕХНИЧЕСКОГО ПЕРЕВОРОТА
Нигде в пределах дореволюционной домартовской Пруссии
социальные противоречия не бросались так сильно в глаза,
как именно в Силезии. Еще в конце Х\/1П в. Кёлльн называл
эту захвачен-ную Фридрихом П провинцию «страной бедняков и
нищих». С тех пор ‚материальное положение силезских кустарей
не стало лучшим. Наоборот, контраст между богатством и бед-
ностью, между праздностью и трудом с каждым годом стано-
вился здесь все больше и больше, и это заставляло многих со-
временнигков с тревогой взирать на ожидающее провинцию
будущее.
Уже внешний вид силезских деревень говорил о том, в ка-
кой бесконечной нищете приходилось жить огромному большин-
ству трудящихся Силезпи и, наоборот, в каком исключительном
довольстве протекали д-ни немногих местных богачей и аристо-
кратов.
«Обычные крестьянские дома находятся в исключительном
противоречии с высокими, красивыми замками и великолепными
хозяйственными постройками силезских помещиков,— писал в
середине 40-х годов, после посещения провинции, фон Беккер-
дорф.—- Крестьянские строения, это—маленькие, низкие, часто
покосившиеся домишки, обычно вылепленные из глины, с тяже-
лыми, ступенчатыми крышами. В этих нищенских хижинах про-
живают их владельцы или те, о которых теперь так много гово-
рят — силезские ткачи...» ‘
О том, как жилось внутри этих полуразвалившихся хижин,
можно судить на основании описания, оставленного нам
1 «Аппа1еп бег Ьапдхх/ЕНЗСЕНЦЧ», „1, 1845, 5_ 206,
250

Ьреславльским врачом Хиртом. Последний позднее, уже в 60-х
тодах ХЁХ в., не раз посещал ткацкие селения, близко соприка-
сался с населением и хорошо знал то, о чем писал. Поскольку
условия существования трудового населения Силезии в 60-х го-
„дах не могли быть худшими, чем раньше, свидетельство д-ра
Хирта представляет для нас тем больший интерес, что мы не
„располагаем никакими более ранними материалами, характери-
зующими состояние здоровья трудящихся в текстильных окру-
.гах.
Вот что он писал о ж и л и ща х ткачей:
«Жилища ткачей тесны (две, даже три семьи живут в
одной каморке)..., темн ы, так как имеют обычно небольшие
окна, плохо пропускающие свет, да и о-кон этих имеется недо-
статоч-ное кол-ичество; с ы р ы, так как часто именно сырость по-
мещения, препятствующая слишком быстрому высыханию нитей,
привлекает ткачей и так как дома построены обычно лишь из
дерева и гли-ны; и, на-кснец, п л о хо п р о в е т р и в а ю т с я,
поскольку окна почти всегда стоят заколоченными. Воздух в по-
добной каморке, испорченный испарениями, идущими от 6—8
человек и от их постелей, а также запахом бродящей жидкости
для шли-хтования, и одновременно наполненный пылью, поды-
мающейся от ткацких станов, действительно способен надломить
даже самый крепкий организм», ‘
Перечисляя в своей книге «Болезни рабочих» отдельные
вредные для здоровья стороны ручного ткачества, тот же д-р
Хирт обращает внимангие на ряд обстоятельств, способствую-
щ-их резкому увеличению заболеваемости и смертности среди
кустарей-текстильщиков. В частности, он указывает на сильное
распространение туберкулеза и других болезней легких и дыха-
тельных путей.
Хирт обращает прежде все-го внимание на вредное для здо-
ровья полусогнутое положение туловища ткача
во время работы, а также на постоянное напря-
ж е н и е те л а, вызывающее часто у беременных женщигн выяки-
дыши и особые заболевания. 9 О ненормальном положении туло-
свища ткача при работе не раз указывали уже и в 40-х годах.
Вот, например, что писала вскоре после восстания ткачей в
„Рейхенбахском округе «фоссова газета»: «Сидя, свесив вниз
.ноги... и крепко прижимаясь животом к груд-нице, ткачи должны
‚напряженно день изо дчня работать не только руками, но и верх-
.ней частью туловища. Пот поэтому неравномерно распростра-
1 1,. НЁМ, Оде Кгапкпейтеп с1ег АгЬеИег, В. 1, 5. 188.
3 1.. Нйгт, ор. съь, В. 1, 5. 180.

крупные капли
на лбу выступают
НЯСТСЯ ПО ИХ телу... И
пота...» 1
Неизбежная при сновании и работе стана м е л к а я п ы л ь,
столь густая, что временами невозможно отличать отдельные
предметы, воздух, постоянно отравляемыи запахом шлпхто-
вальной жидкости и масляной лампы, п а р, поднимающийся от
кипящей в чане пряжи,— вот та обстановка, которую можно
было найти в текстильных округах, по словам
каждой ткацкой каморке.
О питантии и одежде ткачей не приходится м-ного
говорить.
Еще Боуринг в своем отчете отмечал, что картофель в
Германии называют «манной горных местностей», так как толь-
ко он один дает возможность
частности ткачам, «иметь достаточное количество пиши при их
исключительно скудном заработке. 9 Однагко и обыкновенный
картофель далеко не всегда был доступен большинству прядиль-
щиков и ткачей Силезии. Зачастую,
годы, им приходилось довольствоваться более дешевыми, иду-
щими на «корм скоту сортами, так называемым «диким картофе-
лем», и, кроме того, есть похлебку из черной муки самого низ-
кого качества. Мясо. по словам А. Шнеера, появлялось па их
1
д-ра Хирта, в.
промышленному НЗССАСНИК), И В-
особенно в неурожайные--
СТОАС АИШЬ на пасху, РОЖДЕСТВО ИАИ ТРОИЦУ, да И ТО В КОАИЧЕ"
стве, не больше полуфунта на семью в 5——6 человек». 3 «Можно
ТОАЬКО УДИВАЯТЬСЯ, как ПРИ таком питании ВООбЩС ВОЗМОЖНО:
существование»,— писал позднее Хирт, обративший особое вни-
мание на исключительно тяжелое положение детей в горных
текстильных округах. В грудном возрасте их обычно опаивают
липовым чаем, они мало видят материнского
2—3-летнего возраста «вступает и для них в свои права днэта
их родителей». "
молока, а с-
О том, как нищенски были одеты ткачи, свидетельствует ш
своих записках тот же Шнеер. По его словам, огромное боль-
шинство ткачей уже с конца 30-х годов не могло и думать о
покупке новой верхней одежды и поэтому в 1843/44 г. ходило
в лохмотьях. Учитель Вандер писал в 1846 г. в «ЗСЫеЗБСЬе
Рго\71п21а1-В1ё’[[ег» по поводу предложения построить чВ сельских
местностях бани для народа, что деревенские бедняки все равно
не смогут ими воспользоваться, так как обычно не имеют белья-
для перемены. По его словам, «цельные рубахи являютсяв де-
ревне РСДКОСТЬЮ. ГрЯЗНЫС ТрЯПКИ прикрывают ‘ГСАО;
‘А/оэзйэспе 2е1{ип9»‚ М: 143, 21_\/[ 1844_
1’ 3. Вошгйпд, ор. саг, 5. 57.
3 А. Зсппеег, ор. с.!&.. 8. 43.
41.. Нйгт, ор. сй1., В. 1, 5. 186-187.
2:3 2
_
а— затем а

_другие тряпки‘ прикрывают первые. И то же самое можно наблю-
дать у детей».'
Нетрудно представить себе, как отражались все эти условия
труда и существования на состоянии з до-ро в ья трудового на-
селения горных текстильных округов. Тот же Хирт, обследовав-
‚ший ткацкие селения в годы, когда положение уже несколько
изменилось к лучшему, нашел в них исключительно большее
количество больных: до 50°/о населения жаловалось ему на бо-
лезни! Пыль и духота способствовали особенно большому коли-
честву заболеваний дыхательных путей и легких (до 70"/о всех
заболеваний, причем из них по крайней мере 250/0 приходилось
на туберкулез). 2
Почти полное отсутствие постоянной медицинской помоьци в
силезской деревне первой половины ХЁХ в., разумеется, также
.гибельно отражалось на состоянии здоровья населения. «Сель-
ских больнпиц вообпце пока еъце нет в пров*инциги,— пи-
сал по этому поводу в 1830 г. один врач из Вармбруннаг- и я
не знаю ни одно-го случая, когда заболевший крестьянин был бы
доставлен в городскую больницу для получения там медицин-
ской помоъци». В силезоких деревнях, по словам этого врача,
‚имеются только приюты и дома для бедных (еетейпе Нёцзег);
что же касается госпиталей и лечебных заведений, то о них
здесь не может быть и речи. 3 В отдельных случаях заболевше-
му крестьянину оказывают помолць местные помеьцики, но и это
за последнее время бывает редко, так как «связь между господ-
ски-м двором ‘и деревенскими жителями порвалась». '
В 30—40-х годах ХЁХ в. медицинская помопць в
деревне не стала лучше. Чигсло повивальных бабок, например,
за время с 1822 по 1846 г. даже уменьшилось. 5 Общее же число
лечаьцих "врачей, хотя и значительно увеличилось, было все же
(принимая во внимание прирост населения) незначительным и не-
достаточным. В 1846 г. один врач приходился в Снлези-и на 5574
граждан и обслуживал 1.35 кв. мтили территории провинц-ни. 6
К. тому же ‘исключительно плохо поставлено было в Силезии и
аптечное дело. Аекарства были дороги и мало доступны бедней-
шему населению, поскольку, согласно выражению ландсхутского
' «5РВ3›‚ В. 123, 1846, 5. 157.
2 Д: Н1Г-1ь ор. СЁШ, В. 1, 5. 18О—184. Из 170 ткачей, умерших в селе-
нии МеГ1ег5ё0гГ' за время с 1843 по 1868 г.‚ согласно церковным книгам,
41 умер от чахотки.
3 «ЗРВ», В. 92, 1830, 5. 414 П.
" ПЬЮ. ,
5 1;;‹М1ЦеЫип3еп без элай-зтйзсщп Вигеаи’5 йп ВегМп». 3. 1851. Мг 12,
“ ПЬЮ.
то
от
‘за

бургомистра Першке, они представляли собой только «Г 85 СОГП;
тетей» и владельцы их стремились исключительно к барышам.
Одна аптека приходилась в Силезии в 1822 г. на 15032 жителя,
а в 1846 г. даже на 17419 жителей. В Аангенбилау с его
МНОГОТЫСЯЧНЫМ НЭССАСНИСМ «первая аптека была открыта 80061138‘
только в 1826 г. 9
Общее ухудшение физи-ческого состояния населения, падение
рождаемости -и рост смертности сопровождали и в Силезии
3
внедрение и развитие нового способа производства.
За время с 1816 по 1834 г. на 10 тыс. жителей в среднем.
приходилось до 143 новорожденных, а с 1835 по 1843 г. уже
только 103. 4 О резком увеличении смертности в провинции
«Зсыезйзсйе Ргоу1п2ёа1-В1ё1гег» с-игнализировали уже ив 1831 г.‚
указывая, что, в то время как ‚во всей Пруссии ежегодно уми-
рает один человек на 32 жителя, в Силезии один умерший при-
ходится -на 29 человек. 5 С годами смертность не уменьшилась,
а в 1843 г. один умерший приходился здесь уже не на 29, а на
28 жителей. Силезия в этом отношении выделялась среди дру-
гих провинций Прусского королевства.
Развитие мануфактуры и первые шаги технического перево-
рота убийственно сказались на семейной жизни, быте и нравах
силезской деревни. Общее число браков, например, во всей про-
винции и особенно в текстильных округах сокращалось. Священ-
ники многих приходов жаловались Шнееру на падение числа
свадеб с 30 до 17-20 в год и одновременно обращали его вни-
мание на сильное увеличение числа незаконнорожденных детей
в провинции.6
Действительно, уже в начале Х1Х в. «5с111е5Ч5с11е Ргоу1гш1а1-
ВШЦег», отмечают рост числа внебрачных детей: 7 с 33 на ты-
сячу новорожденных в 1784 г. число это в 1815 г. поднялось до
8, а в последующие годы еще больше увеличилось. В 40-х го-
дах ХЁХ в. в двух преимущественно текстильных администра-
тивных округах— Бреславльском и Аигницком — отношение чис-
ла всех рожденных евне брака детей к числу рожденных в браке
было более неблагоприятным, чем где-либо. Согласно данным
1 «ЗРВ», В. 96, 1832, 5. 230 («ОЬег дйе попел АроЪЬекеп-Ргейзе Еп
Зстезйеп»).
24К.Напп13,щхСЁ,5.3Ъ '
3 «Наших теперешних кирасиров раньше вряд ли можно было найти
среди драгун, а наши теперешние мушкетеры были бы с трудом приняты
раньше в фюзилеры»,— недаром отмечают, говоря о состоянии здоровья
новобранцев в 1840 г. «ЗСЫЕЗЁЗСЙВ Ргочтийгй-Шёпег».
4 ЕзспегНсЬ, Ойе Уошфешееипе, 5. 3.
5 «ЗРВ», В. 94, 1831, 5. 33. .
5 А. Зсппеег, ор. с11., 5. 79 П,
7 «ЗРВ», В. 66, 1817, 5. 534.
254

официальной статистики, в этом округе один «незаконнорожден-
ный» ребенок приходился в 1843 г. соответственно на 8.25 и
7.98 рожденныхв браке детей,‘ в то время как во всей Пруссии
отношение это равнялось 1 : 12.74. В Рейхенбахском округе, вхо-
дившем в состав Бреславльского, число внебрачных детеи было
особенно велико. В 1849 г. на каждого «незаконнорожденного»
ребенка здесь приходилось только 6.91 рожден-ных в браке де-
тей, меньше, чем где-либо в Силезии. 9
Убийство матерями новорожденных в течение первой полови-
ны ХПХ в. стало в горных округах бытовым явлением. Вопрос
о причинах участившихся случаев детоубийства неоднократно
ставился в силезской печати того времени. Огромный, ббльший,
чем в других прусских провинциях, процент мертворожденных”
также косвенно свидетельствовал о том глубоком переломе, ко-
торый происходил в быту и нравах населения Силезии- в связи
с распадом старых производственных отношений и дальнейшим
развитием капитализма. «Особенно бросились м-не в глаза поте-
рявшие человеческий облик женщины и дети, которые не про-
пускал-и ни одьного чужого человека без того, чтобы не прово-
дить его грубым смехом и грязнейшимъи ругательствами»‚— вспо-
ми-нал позднее о посещении Ааигенбилау в начале века один со-
временник. 4
В своих письмах «О влиянии фабрик и мануфактур в Силе-
зии» Э. Пельц дал много материала, свидетельствующего о том,
как сильно потрясены были к 40-м годам вековые устои патри-
архально-семейных отношений.
Правда, задолго до появления первых машин и новых фаб-
рик большое количество женщин и детей было уже втянуто и в
Силезии в производство. Ткачам-мастерам, например, всегда
помогали в работе их жены и дети. Много женщин и особенно
детей, кроме того, работало к концу ХУПП в. также и в мест-
ных белильнях, красильнях и ситцепечатнях.
Но работа эта не носила тогда постоянного характера и,
главное, не затрагивала еще сколько-нибудь глубоко привычных
устоев крестьянской семейной жизни. Да и. сами купцы и ману-
фактуристы, не спешившие, как известно, с организацией круп-
ных централизованных предприятий, также не стремились тогда
пополнять число своих рабочих женщинами и детьми. Так, они
' Р. Ш. Цеёеп, Чегшейспепде КиНиг зтаизнк, 5. 223.
2 «Мйтйейипдеп без зтайзтйзспеп Вигеашз йп ВегНп», „Г. 1855, 5. 66.
3 ��w� Ч’. Кеёеп, ор. сЕЬ, 3. 202 П; «Мшейипдеп без зтайзтйзспеп
В"Геа115>>‚ д. 1851, 5. 177 Й. В то время как во всей Пруссии отношение
числа мертворожденных к числу рожденных живыми было в 1834 г. 1 :27‚
а в 1844 г.—1:25‚ в Аигницком административном округе оно равнялось
соответственно только 1 : 19 и 1 : 17.
‘1 Ш. Меп2е1‚ Вепкшйгафйдкейтеп, В1е1еГеШ 1877, 5. 23.
' 255

не раз отказывались от предложений Фридриха П снабжать их
предприятия детьми из рабочих домов и приютов.
Однако уже в конце ХУНЁ в. в этом отношении н а м ет и л-
ся определенный и заметный перелом. Появление первых
машин, сделавшее не только возможным, но и желательным
применение более дешевой рабочей силы как в механических
пряднльнях, так и на других капиталистических фабриках, бы-
стро толкънуло и силезских предпринимателей к более интенсив-
ному использованию труда женщин и детеи на производстве.
Весьма показательной для этого перелома являлась, между
прочим, уже цитированная нами выше статья из «ЗСШЕБЁЗСЙС
Ргоу1п21а1-В1ё1тег» за 1795 г. о том, «Выгодно ли или» нет вве-
дение бумагопрядильных машин для Силезии?» Доказывая
читателям всю выгодность перехода к новому способу производ-
ства, автор этой статьи прямо подчеркивает, что «введение -ма-
шин позволит применять труд мальчиков и девочек, начи-ная с
б-летнего возраста». Это в свою очередь, с одной стороны, «бу-
дет настоящим благодеянием для родителей», а с другой — даст
возможность с малых лет «приучать юношество к промышлен-
ной деятельности». '
Уже на первых силезских фабриках можно
было видеть у машин массу детей. Имелись они, на-
пример, и в открытой в 1805/06 г. в Миличе первой в Силезни
механической бумагопрядильне графа Мальцана, 2 имелись,
разумеется, и в_ первых механических льчнопнрядиль-нях, открытых
в 20—3О-х годах Альберти, Крамста и другими силезскими
капиталистами. Вот, например, что пишет о фабрике Крамста в
Мерц-Вернерсдорфе силезский журнал: «Поскольку на этом
пред-приятии работают дети, получая за свой труд по 3 згр. в
день, машинное производство оказывает положительное влияние
на благосостояние местных жителей».3
О работе детей на силезских фабриках и мануфактурах гово-
рят также специальные отчеты, представленные в Берлин лиг-
ниц-кими и бреславльскими властями еще в 1824 г. по требова-
нию министра просвещения Альтенштейна. В отчетах этих ука-
зывается, что деги в возрасте 6—8 лет и старше заняты в Си-
лезии в самых различных производствах и что работают они
обычно с перерывами от 5 часов утра до 8 часов вечера, т. е. по
10—14 часов ежедневно.
____г.__.
_ 1 «ЗРВ». В. 22, 1795 («Вйе „Швеца Егйпгешд шт РаЬгНЦеЬеп
еГЛеНеП»). Отметим здесь еще одну статью ‚на аналогичную ‚тему: «ЗРВ»,
В. 42, 1805, 5, 431 («ОЬег оНе Вйдипд бег Знает! 2111‘ 1пс1изйгйе, Ьезопоепз
йп Веайепипе ацГ Зсыеэйеп»).
2 «ЗРВ», В. 44, 1806, 5. 538.
3 «ЗРВ», В. 96, 1832, 5. 461;
256
в,

Понятно, что чиновник-и обоих силезских округов не усма-
тривали в этом ничего ненормального. Они нашли общее поло-
жение ребят в моральном и физическом отношении <<удовле-
творительным» и, ссылаясь на это, отрицательно отнеслись к
проекту законодательного вмешательства в область детского
трудад
К началу 40-х годов ХЁХ в. женщины и дети составляли
уже значительную часть рабочего персонала силезских механичег
ских прядилен. Их м-ного также занято было и в ситцепечатном
производстве, где мальчики-мазильщики (Аи5п1а1ег) и девочки-
трафаретчицы (Бстшегтёёспеп) всегда составляли не меньше
половины общего числа всех рабочих.
О том, в каких тяжелых условиях приходилось работать
всем этим оторванным от своих семей детям силезских бедняков,
можно судить на основании различных дошедших до нас источ-
ников.
Следует иметь «в в-иду, что отдельные голоса против приме-
нения детского труда слышны были на Рейне с 10-х годов ХПХ в.
Уже тогда шестилетние ребятишки в Кёльне работали на фаб-
риках без воскресных дпней по 11 часов в сутки, получая за
свой труд лишь по 2 згр. Местные власти обращали внтимание
фабрикантов -на недопустимость подобных явлений «с извине-
ниям-и и оглядками», но ничего не делали, чтобы прекратить
мучение детей. Позднее, -в 1823 г., и министр просвещения
Альтенштейн с овоей стороны указал на недопустимость «без-
ответственного жестокого обращения с маленькими детьми», но
также отступил, натолкнувшись «на сопротивление фабрикантов. 2
Первый прусский закон, ограничивающий применение ‘детского
тРУда, так называемый «Регуляти-в относительно работы моло-
дых рабочих на фабриках» от 9 апреля 1839 г., не намного улуч-
шил положение детей на производстве. Более или менее строго
выполнялись только те статьи этого закона, которые говорили
об обязательном посещении фабричными детьми школы. Что
же касается всех других статей, ограничивающих рабочий день
10 часами, а также устанавливающих возраст, начиная с кото-
рого дети вообще могли быть допущены на фабрики (9 лет),
то в этом отношении почти все оставалось на практике по-ста-
рому.
В одном из современных немецких журналов была помещена
статья, посвященная положению детей на немецких фабриках.
Статья была составлена по материалам, собранным депутатом
‘О. Аптоп, Оеэспйрпте с1ег ргеиззйспеп РаьгйкзезейжъееЬипд, Ьр2.
1891, 5. 20-26.
9 О. Раишэ, Пйе Зтепип; без Нпейтапдез ш-г Зспиштй-оее ипо
5охйа1ро|ййк мот 1815 Ыз дйе МШе (Тез 19 Уз, 5оЬегппе1т 1927, 5. 1015.
17 С. Б. Кап 257

французской нижней платы Карно, который в начале 40-х годов
по предложению министерства торговли обследовал ряд саксон-
ских и прусских фабрик. Вот что рассказывает этот сторонний
наблюдатель: «Детей допускают к работе без того, чтобы точно
справиться об их возрасте или о том, какое у них имеется об-
разование. Обязательные постановления выполняются регулярно
только в немногих предприятиях. Обычно рабочий день продол-
жается 12 часов, и только в небольшом числе предприятий он
не превышает законного предела в 10 часов, что, согласно сви-
детельству предпри-нимателей, проводится не без жертв с их
стороны. Запрещение ночной работы соблюдается строже, нбла-
годаря этому не встречается больше то злоупотребление, которое
раньше имело место на многих фабриках, именно сменная работа
как детей, так и взрослых, при которой одна партия за.нята в
течение 12 часов днем, а другая—в течение 12 часов ночью.
В фабричных по-мещениях нет разделения рабочих по полу и
возрасту...»
Об исключительно тяжелом положении детей на силезских
фабриках, и вчастности на фабриках Крамста в Мерц-Вернерс-
дорфе и фрейбурге говорит неоднократно в своих «Письмах»
и Э. Пзльц. «Когда входишь в фабричное помещение, там пря-
мо кишит мальчиками и девочками»‚-—указывает он, приводя
ряд примеров того, какое разлагающее влияние оказывает фаб-
ричная работа на подрастающее поколение? И Шнеер в своей
не раз уже цитировали-ной нами книге подчеркивает факт привле-
чения к труду в текстильных округах даже самых маленьких де-
тей. В обследованных им деревнях, по его словам, «низкая за-
работная плата, получаемая ткачами, принуждает ро-дителей
привлекать к труду слабые с-илы детей уже с 4-хлетнего воз-
раста...» 3
О том же исключительно раннем- использовании труда детей
в текстильных округах говорит и другой силезский публицист
Диттрих, выпустивший в 1847 г. специальное сочинение о силез-
ских пролетариях. 4 По его словам, «босоногое и ПРОСТОВОАОСОВ
молодое поколение» недолго «прыгает и ползает в грязи камо-
' «ОЬег с1еп 2из1апс1 бег КйпсТег бп деп ёеитзспеп Раьгйкеп», «Веп-
Ъзспе Мопатззгт Юг ш, ипа (ЗЕТ, ЬеЬеп», В. 1, 1842.
2 Е. Ре|2, ОЬег деп Ейппизз бег РаЬгйКеп, сгзтег Вгйег. 5. 17; Щ/етег
ВГЁеГ, 5. 20-21. Пельц, между прочим, приводит рассказ одного силез-
СКОГО УЧИТСАЯ О ТОМ, ЧТО ОТВЕТИЛ“ СМ)’ ДСТИ, КОТОРЬЁХ ОН ЗЗСТЗА за «НГрОй»›
совершенно не ПОДХОДЯЩСЙ ДЛЯ ИХ возраста. ДОТ“ на СГО ‘ВОПРОС О ТОМ,
что они делают, ответили: «Шйг зр1е1еп РаЬгйюеите».
3 А. Зсппеег, ор_ сйь, 5, 38,
4 1. .Г. вшгасп, Ыпзеге Оьегяапезиэйт Ьетгетгепд аде Епбзипя без
Ргыетагйатз сшгсЬ сйе Огеапйэайоп ёег АгЬей ипд без Агтепшезепэ,
Вге5|. 1847.
258

рок, на улице, на лужайке, в саду или на дворе». Уже с 4-5
лет, как только чуть созреют силы ребенка, мать спешит „при-
влечь его к труду. Ребенок начинает прясть, мотать и втои или
иной мере помогать своим родителям, причем школа вовсе не
избавляет его от тяжелого и необходимого домашнего труда:
наоборот, чем старше становятся дети, тем сильнее и сильнее
втягивают их в производство, и скоро многие из них начинают
заменять у ткацких станов своих усталых и измученных роди-
телей. Хорошо еще, если этим последним не удастся устроить
их на соседнюю прядильную фабрику или ситцепечатню: путь
оттуда обычно ведет прямо на кладбище! «Я видел в одной
большой льнопрядильне, как ‘дети 10-14 лет подавали лен в
машину... или скорее я почти не видел детей из-за подымаю-
щейся при этом пыли, хотя окна и были тогда открыты»,— пи-
сал, рассказывая о ра-боте детей на первых силезских текстиль-
ных фабриках, И. Фукс. Дети, указывает о-н, выдерживают по-
добные условия труда не больше трех лет, и только на этот ко°
роткий срок и заключаются обычно контракты с их родителями.‘
Бледные лица большинства фабричных детей, по его словам, на-
поминают лица мертвецовЁ
Н. СОЦИААЬНЫИ ВОПРОС И РОСТ ПАУПЕРИЗМА В СИАЕЗИИ
Уже в конце ХУПЁ -в. в Силезии наблюдалось значительное
увеличение нищенства и бродяжничества. Распространение капи-
талистической мануфактуры и все усиливающийся снос крестьян-
ских дворов обусловливали уже тогда появление в сельских ок-
ругах большого числа лишенных собственности и крова людей,
вынужденных с нищенской сумой бродить из деревни в деревню
в поисках работы или подаяния. _
В первые десятилетия ХПХ в. паупе_ризм в Силезии сильино уве-
личивается не только всвязи с последствиями аграрной реформы
1807—1811 гг., но и в связи с начавшимся падением местной
полотняной промышленности, вызванным, как мы уже знаем,
конкуренцией со стороны мануфактур и фабрик Соединенного
королевства. Указывая на исключительно быстрый рост числа
неимущих, «.5с111е515с1‘1е Ргоу"п21а1-В1ё{(ег» уже в самом начале
Х1Х в. отмечают «нашествие целого легиона нищих». Журнал
указывает, что от них страдают «честные жители оилезских де-
ревень», вынужденные будто бы отдавать им в виде милостыни
крупные суммы денегнПо словам журнала, число нищих было
уже тогда так велико, что только назначения по деревням осо-
бых фогтов для их разгона (ВейеН/одйе) могло оградить покой
‘ «;с@15с11е [шипят -11.ХН 1843.
2 «Зсгпеэйэспе 2ей1ип3», 22.ХН 1843_
17*

крестьянства от этих «вампиров». Журнал перечисляет целых 1]
категорий нищих, осаждающих денно и нощно жилища более со-
стоятельных силезских крестьян. О происхождении всей этой мас-
сы силезских пауперов журнал умалчивает, но все же дает воз-
можэность судить о том, из каких в действительности источников
рекрутировалась вся эта армия нищих. Помимо подачек хлебом
и деньгами, по словам журнала, бедняки дбычно требовали от
более состоятельных крестьян «горстку льна», выдавая тем са-
мым свое происхождение.‘ `
После 1815 г. число нищих и бродяг прод-олжает возрастать,
и в то «же время возрастаети число статей в местлных журналах,
посвященных вопросу пауперизма. «Как может быть уничтожено
нищенство в сельских местностях?»-— неоднократно спрашивают
«ЗСЬПеЗЁЗСЬе Ргоч1п21а1-В1ё1гег»‚ не забывая подчеркнуть то об-
стоятельство, что новые и новые толпы нищих вербуются в Си-
лезили «из молодых, здоровых, способных к труду. людей». 9 Ни-
щенство и бродяжничество увеличивались в провинции с порази-
тельной быстротой. Уже в 1819 г. власти двух административ-
ных округов, Бреславльского и Рейхенбахского, сочли необходи-
мым обратиться к населению с особым объявлением — публикан-
думом. Власти указывали, что, несмотря на запрещение нищен-
ства, «оно за последнее время получило столь сильное распро-
странение, что необходимо призвать к неукоснительному исполне-
нию вс-ех существующих о нищенстве предписаний...» 3
В 20-х годах число пауперов в Силезии продолжает прибы-
вать, а к концу 30-х годов становится прямо угрожающим. Ни-
щенство в горных округах -к этому времени приобретает массо-
вый характер и для населения многих деревень становится един-
ственным средством спасения от голодной смерти. Толпы ни-
щих попадаются повсюду, и в, Силезии существуют даже целые
деревни, где почти все дети приходят в школу с нищенской су-
мой на боку, так как после окончания учения идут «по кусочки»
в окрестные селения. 4 В отдельных деревнях «раздетые дети
обычно стоят у домов и поджидают путешественников. Завидя
их, они падают на колени на дороге, складывают руки, как на
молитве, и просят подаяния». 5
Значительное число прядильщиков и ткачей, спасаясь от го-
лодной смерти, бросает промысел своих отцов и дедов ли пы-
тается найти заработок в других отраслях труда.
1 «ЗРВ», В. 31—32, 1800, 5. 203-206, 537, 546.
1’ «ЗРВ», В. 50, 1809.
3 1.. Ноппе ипо Н, Зйтоп, Ваз Ро112е1ше$еп без. Ргеиззйзспеп
Зтаатез, Вгеэ]. 1840, В. 1, 8. 532 («РиЫ1сапс1цт» дег |‹. Кедйегипд ш
Вге$!аи‚ 133/11 1819 ипс] бег К. Регйегипя 211 Незспепьасп, 1б.\/Н 1819).
4 «Зсыезйзспе 2е11ип3», 25.1 1844; «ЗРВ», В. 136, 1847, 5. 430.
�g�� «5с11|е5й5с|1е 2енипц», ЬЬШ.
260

Выходцев из горных округов Силезлии можно поэтому встре-
тить повсеместно в Пруссии в качестве чернорабочих, но особен-
но много их было в Берлине «на тяжелых, плохо оплачиваемых
работах— на забивке свай, на подноске материалов, у тачек».'
По словам ф. Засса, автора известного описания прусской сто-
лицы 40-х годов Х1Х в., «...берлинский пролетариат смотрит
свысока на этих бедняков. Даже находясь в самом тяжелом «по-
ложении, он нелегко ставит себя на одну и ту же ступеньсъними.
и только страшнейшая нужда‘ гонит его к ним на ту же самую
работу, оплачивающуюся в лучшем случае 8 грошами в день.
В то время как берлинец, не знает, как прожить с этими деньга-
ми, силезец умеет делать гиз них даже сбережения, и к зиме ве-
зет на свою родину несколько давшихся с таким огромным тру-
дом талеров». ф. Эасс сравнивает в своей книге этих силезских
рабочих в Берлине с приезжающими в Аондон ирландцами, с
парижскими савояраими, с финнами в Петурбурге того времени. 2
Несмотря гна почти пол-ное отсутствие сколько-нибудь досто-
верных сведений относительно роста числа пауперов в Пруссии
в 1816—1844 гг., 3 данные относительно числа лищ, освобож-
денных от уиплаты поразрядного налога (КЪЁБЗСПЗЁСЫЗГ), собратн-
ные и систематизированные статистиком Брухом, дают все же
известное представление о том, с какой быстротой продвигалось
вперед обнищание трудовых масс з течение всей первой поло-
вины Х1Х в.4
Число освобожденных от уплаты поразрядного налога
О
1830 г. 1840 г. 1850 г.
Пруссия в целом . . . 329 тыс. чел. 442 тыс. чел. 708 тыс. чел.
Силезия . . . . . . . . 46 тыс. чел. 71 тыс. чел. 143 тыс. чел.
Если принять число освобожденных (значительно преумень-
шенное по словам Бруха) за 100, то соответствующие показате-
ли будут:
1 Рг. 52155, ВегНп 1п зейпег пеизтеп 2е1ъ1 шк] Епйшйскшпд, Ьрх.
1846, 5. 250. -
2 1Ь1с1. -
3 Н. вбскп, Ое5с115ю11111с1це ЕпЬл/„йскшпа ёег атН. зъаьазык без
Ргеиэзйзспеп Зтаатеэ, Вг1. 1863.
“ Е. Вгис 11, Вейтгёее 2иг Оезспйсте ипа зъаыэъгк с1е5 ргеиэздзснеп
Агтепшезепз, Вг1. 1860, 5. 42.
26!

1830 г 1840 г. 1850 г.
Для Пруссии вцелом. . . . . . 100 134 213
__:_: -„___ _. -__.._____-_ _- ‚- _.:
Для Силезии . . . . . . . .. . Ъ 100 165 310
И это уже одно вполне подтверждает все сказанное выше. Зна-
чительный статистический материал, собранный по силезским де-
ревням весной 1844 г. А. Шнеером, также рисует исключитель-
но мрачными красками положение ручных ткачей и прядильщи-
ков. Скупо выделяя только действительно находящихся «у по-
следней черты», Шнеер насчитал в отдельных округах огромное
количество бедняков, требующих немедленной поддержки со сто-
роны общества и государства. В Аандсхутском округе в 60 об-
следованных деревнях с 39 596 жителями голодающих оказалось
29 895; в Аевенбергском округе в 110 деревнях— 24 930. Даже
в Рейхенбахском округе, который Шнеер, как мы уже знаем,
выделяет как относительно благополучный, в 36 обследованных
селениях с 36 179 жителями оказалось 6585 голодающих.‘
В то же время все сильнее и сильнее обращают на себя вни-
мание и те социальные явления, которые повсеместно сопутству-
ют массовому обнищанию трудового населения: растет число
преступлений, падают нравы и т. д. Только за десять лет, на-
пример, протекших со времени заключения Венского договора,
число уголовных’ процессов в Силезии почти удвоилось.’ Осо-
бенно возросло число поджогов и других направленных против
собственности преступлений. «Где в 1805 г. было 50 преступле-
ний, теперь насчитывается 50О»,— указывает Диттрих в начале
40-х годов ХЁХ в.3
При этом нищие открыто грозят состоятельным крестьянам
красным петухом 4 н настолько терроризируют сельские власти,
что «шульцы и судьи, боясь поджога, по словам современника,
вовсе не задерживают их». 5 .
Неудивительно поэтому, что среди собственников провинции
в 30—40-х годах все чаще и чаще раздаются голоса, требующие
от правительства более эффективных мер для ограждения обще-
ства от покушений со стороны «не желающих трудиться» паупе-
1 А. 5С ппеег, ор. ей. (см. таблицу «К» в отделе приложений).
2 Н. Ч. ЬЦНЧ/Нг, ор. ваг, 5. 31 (с 2895 в 1815 г. число уголовных
процессов поднялось уже в 1825 г. до 5344).
3 «ЗРВ». В. 115, 1842, 5. 44.
4 «ЗРВ», В. ��� @z�� 5. Ъ��
5 «ЗРВ», В. 117, 1843, 5. 624.
262

ров-пролетариев. «Несмотря на то что нищенство и бродяжниче-
ство преследуются полицией,— указывают, например, в 1839 г.
«ЗСЫеЗЁЗСЬе Ргоу1п21а1-В1ё11ег»,— ежедневный опыт показывает,
что нищие и бродяги продолжают вести себя так дерзко и бес-
стыдно, как будто бы вообще не существовало никаких законов
и никаких наказаний за их нарушением‘ «Государство должно
иметь средства для того, чтобы рассеять толпы нищих, которые
вскоре заполнят все дороги...» «Работные дома переполнены,
исправительных домов нехватает, и они обходятся дорого...»
«Тяжесть расходов по призрению бедных из года в год ра-
стет...» «Все согласны в том, что без энергичного вмешательства
зло сделается невыносимым, и можно будет всего отплаты.“
К концу 30-х и началу 4О'х годов вопрос о росте нищенства
и всех сопутствующих ему отрицательных явлений начинает осо-
бенно серьезно волновать господствующие классы Силезии. В ме-
стной периодической и повременной печати становятся обычны-
ми статьи «О справедливости жалоб на возрастание числа пре-
ступлений», «О недостаточности одного воспитания в церкви,
школе и общине для того, чтобы держать в соответствующих
границах распространение преступности», «О причинах, вызыва-
ющих рецидивы преступлений», «О бродягах и их происках»
и т. п. 3
Социальный вопрос приковывает теперь в Силезии
всеобщее внимание. О пауперизме и пролетариате начинают
рассуждать не только в кругах местной буржуазии, но и среди
помещиков, а. местные журналы и газеты широко открывают
для его обсуждения сво-и страницы.
Не следует, впрочем, забывать, что в связи с начавшейся
повсеместно ломкой старых производственных отношений со-
циалвный вопрос вообще становится к этому времени в Германии
в центре общественного внимания. Об этом возросше-м внима-
нгии, между прочим, лучше всего говорят те 656 различных от-
ветов, которые в 1835 г. были присланы со всех концов Герма-
нии на конгкурс, объявленный Эрфуртской академией. Вопрос,
привлекший к себе такое большое вниманлие, был следующим:
«Обоснованы _лн в достаточной мере жалобы на все увеличива-
ющееся обнищание и уменьшение средств пропитания? Каковы
причины этого зла и каковы средства для его искоренения?»
Поэтому нельзя правильно почнять и объяснить отношен-ие от-
дельных общественных кругов Силезии к «язве пролета-риат-
ства», не познакомившись предварительно, хотя бы в самых
1 «ЗРВ», 111, 1840, 5. 559 («ОЬег УапаЬоиаеп ипс! с1егеп Тгетеп»),
2 «ЗРВ», В. 109, 1839, 5. 14 КГ. («Уогзспъёде шг Чегьеззегипд
без Агтепшезепэ»).
3«$РВ»‚ В. 104, 1836; В. 106, 1837; В. 108, 1838;
В. 111, 1840.
263

общих чертах, с тем, что думали и писали вообще о социаль-
ном вопросе, пролетариате и пауперизме представители прусских
господствующих классов.
азумеется, здесь не место для сколько-нибудь подробного об-
суждения отношения прусских консерваторов и либералов ксо-
циальному вопросу, тем более, что при поразительной скудости
монографической литературы в этой области‘ нам пришлось бы
для этого проделывать большую дополнительную исследователь-
скую работу. Укажем только, что одинаково враждебно относясь
к подымающемуся рабочему классу, и прусские юнкера и их поли-
тические противники — либеральные буржуа совершенно по-раз-
нЪму объясняли причины распространения пауперизма. Они на-
мечали совершенно различные средства для борьбы с быстро
прогрессирующим и потому опасным для государства обнища-
нием широких народных масс Пруссии.
Известно, что среди дореволюционных п р у с с к и х к о н с е р-
в а т о р о в, как светских (кружок журнала «ЦВЕГНПЭГ РОПНЗСЙСГ
шосЬепЫаН»), так и религиозно-пиэтистских (кружки Вихерна
и Губера, «Ше Еппеге Мйззйоп» и другие Поповские организа-
ции) причину всех социальных бед всегда усматривали, с одной
стороны, в распространении в массах рационалистических идей
французской революции, а с другой—в либерально-освободи-
тельном законодательстве Штейна и Г арденберга. Идеализируя
средневековые -порядки, в особенности цеховой строй, и Галлер,
и Баадер, и Радовиц, и Вихер-н, т. е. все без исключения столпы
дворяноко-христиагнской реакции 30—40-х годов, всегда готовы
были проклинать установленную в Пруссии законом 1810 г. про-
мышлешн-ую свободу. Они готовы были объяснять именно уьни-
чтожением всех унаследованных от средневековья корпоративно-
сосло-вных связей и самое обнищание народных масс, и рост
преступности, и порчу нравов, и все прочие наблюдавшиеся в
жизни Пруссии отрицательные явления. В восстановлении этих
разрушенных на рубеже Х1Х в. средневековых связей и в уни-
чтожении промышленной свободы ‘видели романтикги-мракобесы
спасение от пауперизма и всех связанных с ним бедствий. 2
‘См. о развитии социально-политических идей прусских консервато-
ров. Н. Скоетййчпг, Вйе зо21а1ро1111$с|1е Шее йп с1еп копзегуатйуеп Кгейзеп
бег уогтёгЫ. 2е1&‚ Вг1. 015$. 1920.
2 О социально-политических воззрениях прусских консерваторов, на-
пример, существуют лишь две-три небольшие монографии, далеко не исчер-
ПЫВЗЮКЦИС ВОПРОС. СОцНаАЬНО-ПОЛИТИЧССКНС ВОЗЗРВННЯ ДО мартовских АН-
бералов по существу также недостаточно исследованы. Соответствующий
материал можно найти только в новейшем исследовании Вго 2, Ье йЬёгаЁйзте
гпёпап, Р. 1940 и в книгах: 1. На пзеп, О. у. Меуйззеп, Вг|. 1906;
К. Висптейпп, [Не Ыенипд бег Кбшйэспег 2е1шп9 йт уогтёггпсйеп
гпеейпйзспеп [ДЬегаН-зтиз, Ьри. 1914. ’
264

Прусские тори 40-х годов Х1Х в. следовательно мало чем
отличались о-т ториев английских, также, как известно, видевших
все зло в либерализме, в конкуренции, в слишком далеко ушед-
шей фабричной системе.
Уже «в основном труде бесспорного «прародителя и творца»
исторической школы права Густава Г у го — учебнике естеств-ен-
ного пражва, который Маркс называл «ветхим заветом» этой
школы, мы сталкиваемся с острой критикой нарождающейся
формы собственности. Стремясь восславить «старый прирож-
денный исторический кнут» 2 и оправдать в глазах современни-
когв старые формы эксплоатации— рабство (ЗСГУЙШЭ) и крепо-
1
‘стничество, Гуго зло издевается над мглимой свободой буржу-
азного общества. Частная собственность, полагает он, вовсе не
не-обход.има.3 Наоборот, ее существование, основанное на при-
выччке, наносит вред обществу, так как ведет к усилению иму-
щестчвензного неравенства, к обнищанию народных масс и в кон-
це концовшс установлению рабства, «худшего, чем в древности». 4
«Чем может помочь бедняку его свобода, если они зачастую
ищет работы, но не находит никого, кто бы заплатил ему за его
труд» 5—утказывает Гу-го, подчеркивая ужас положения неиму-
щего в современном буржуазном обществе: псследнего исполь-
зуют его же сограждане «до тех пор, пока есть еще возмож-
ность что-чнибудь из него выжать!» 5
В трудах многих других консервативных писателей и публи-
цистов периода реставрации, идейно связанных с создателями
исторической школы, также часто встречаются стрелы, направ-
ленные в сторону носителей нового капиталистического духа.
Чего в этом отношении стоят, например, хотя бы рассуждения
молодого Радовица—в недалеком будущем ближайшего совет-
ника и друга Фридриха-Вильгельма 1\/, прямо заявляавшего в
1826 г., что «из всех эвидов рабства самым тягостным является
зависимость от капитала (ОеПаЫНгЦ/егей), поскольку она соеди-
нена с иллюзией мнимой свободы».7 Или рассуждения другого
признанного идеиногго воаждя немец-кой фео-дально-по-мещичьей
реакции франца Баадера, писавшего в 1835 г. о том, что «кре-
постничество, даже в его самой тягостной форме личной зави-
сим-ости... все же являлось менее ужасным и бесчеловечпым и,
‘К. К/гаркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 1, стр. 210.
2 Там же, стр. 401.
3 О. Надо, ЬеЬгЬисп (105 Машггеспйз, а15 ейпег РпПозорЬЪе без
розййуеп Кестз, 1819, 5. 134.
4 1Ыё.‚ 5. 122 П.
1Ыс1., 5. 130. .
11311, 3. 251; см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 1, стр.213.
1. у, Надев/Ни, Оезатппепе Зспгййегэ, В. П’, ВЫ. 1853, 5. 5.
265
С‘!
ЧС’:

следовательно, менее противным христианскому учению состоя-
нием, ...чем полная свобода, УОЗеНГеЁЬеЁт, беззащитность и бес-
помо-щность ббльшей части наших, так называемых образован-
нейших и культурных наций».'
К концу 30-х гг., когда в Германии стали. явственно обнару-
живаться первые последствия начавшегося промышленного
переворота и пауперизм стал обыденным явлением, трево-га в
феодально-помещичьем лагере значительно увеличилась. Стрем-
ление сохранить старые устои общественной жнзни и в то же
время избежать опасностей и бед, связанных с распростране-
нием новых капиталистических отношений, рождало теперь уто-
пическую мечту о надклассовой социальной монархии, призван-
ной сглаживать и разрешать общественные противоречия. Г лу-
боко реакционные теории государства и права Гегеля и Шел-
линга именно теперь получили в Г ерманин широчайшее рас-про-
страненне и давали толчок к созданию целой псевдонаучной
литературы о социальных задачах монархического государства,
призванного вмешиваться в борьбу между трудом и капиталом
и заботиться о превращении пролетариев в собственников.
«Курс естественного права» проф. А ре нс а, появившийся в
1838 г. и в короткий срок выдержавший ряд изданий, с осо-
бенгной отчетливостью отраззил и эту растущую тревогу, и это
стремление найти в социаль-ной политике надклассового ГОСУ‘:
дарства спасение от всех грозящих обществу бедствий. 9
перенося в сферу соц-иально-экономических отношений идеи
создателя «органического» учения о государстве Шеллинга,
Арене предупреждает общество об опасностях, связанных с
«концентрацией богатств», периодическими кризисами и неиз-
бежным обннщанием трудовых масс. Он требовал от государ-
ственной власти полно-го отказа от принципа «1а155е2 тайге» и
смитеа-нства и, наоборот, настаивал на вмешательстве в свобод-
ную и-гру экономических сил с целью установления социаль-
ной справедливости и классового мира. Перечисляя одно за дру-
гим различные мероприятия с целью облегчения положения на-
родных масс и уменьшения имущественного неравенства, Арене
приходит к выводу, что только одна независимая социальная
политика монархического государства, «смягчая и изменяя по-
следствия существования частной собственности,3 насаждая и
' Р. у. Вааёег, Пьепоаэ бегтайде Мйэзчегпёттптзз- без Уегтбдепз-
[озеп остег РгоЁетайгэ ш деп ЧегтбцепЬезйтгепоеп Ктаззеп (тег Зогтетёт
Нгзе. уоп Аскегтапп. зъиъъдагаъ 1929, 5. 22..
2 Н. Апгепз, Соигз де дгойт патенте! ои де ртишозорттте он ёгойт,
таи (Гаргёз Гётат астие! ее сетте зстепсе еп Аттетацпе, р. 1838 (цит. по
второму брюссельскому изданию 1844 г., р. 371).
3 ша, р. 362 Н;
266

щоддерживая производственные ассоциации ТРУдящихся, спо-
-собна предотвратить неизбежный революционный взрыв.
Не менее реакционными и в то же время утопичесакими яв-
лялись также и воззрения Родбертуса и Аоренца Штейна, по-
лучившие в Германии с началом 40-х годов такое широкое рас-
.пространение. Подробное изложение их взглядов, разумеется,
°увело бы «нас слишком далеко. Отметим только, что, будучи
теснейшим образом связаны с помещичьими кругами, оба они
‘навязывают юнкерству и созда-нному им государству Гогенцол-
лерно-в роль высшего судьи в борьбе новых общественных клас-
-сов. И К. Родбгртус, и А. Штейн стоят в известной степени в сто-
„роне от схватки, и именно поэтому смело вскрывают противо-
речия капиталистического общества.
Родбертус уже в 1837 г. в своих «Требованиях трудя-
щихся классов» прямо указывал, что захват политической вла-
-сти рабочим классом неизбеж-но приведет к уничтожению суще-
ствующей системы частной собственности. Стремясь во что бы
то ни стало предотвратить эту угрозу, он призывает обратить
твниман-ие на материальное поло-жение пролетарских‘ мас-с и
усматривает выход только в создании такой организации, «при
гкоторой производство будет всегда находиться на таком уровне,
чтобы нтти -на пользу рабочим. 1 Но если вообще возможно со-
здание подобной организации, то «только одно государственное
хозяйство способно ее осуществить». А это означает неизбеж-
ность ограничения промышлен-ной свободы и замену ее «системой
государственного управления». 2
К тому же спасительному «государственному управлению»,
‘к той же «социальной политике» звал нарождающееся капита-
листическое общество и автор нашумевшей в начале 40-х годов
книги «Социализм и коммунизм современной франции» Аоренц
`Штей н. Но безбоязненно вскрывая существующие классовые
противоречия ‘и подчеркивая неизбежность борьбы рабочих за
власть в государстве, и он усматривал только в одной истори-
чески сложившейся монархической власти «личное острие всей
::государственной жизни». 3
Именно к‘ королевской власти обращается угнетенный гос-
подствующюми классами народ в поисках покровительства и за-
щиты. И именно королевская власть, как выразительница го-
сударственной идеи, должна, по мнению А. Штейна, посвятить
!
1 К. коёЬсъгтиз-Даве’: голу, 2иг Выеиспшпд бег $о21а1еп Ргаее,
ЭВ. П, 8. 208-209 («Рогаегипцеп бег агЬеЦепёеп Шазвеп»).
21ЬШ., 5. 216 («Зузтет с1ег Зйааыейтипв»). .
551.. Зйейп, Оезспйсте бег $о21а1еп Вешедипв йп Ргапкгейсп уоп
1789 Ьйз аи? ипзеге 2е1т‚ Ьрг. 1850, В, Н], 5, 10,
267

себя подъему угнетенных и искать у них твердой ‘опоры в.
борьбе против притязаний буржуазии! '
Те же мысли об использовании нужды пролетарских масс
для борьбы с грозно возрастающими силами капитала, столь
характерные для феодального социализма вообще, уже за пять
лет до А. Штейна развивал берлинский «Политический ежене-
дельник» прусских консерваторов-мракобесов, также призывав-
ший государственную власть к созданию «кооперативных сою-
зов» и смелому вмешательству в борьбу между трудом и капи-
талом. «Бури, которыми грозит ближайшее будущее, не нане-
сут ущерба тому правительству, которое будет иметь мужество
пойти рука об руку с народом п-ротив денежной аристократии»,
указывал орган бр. Герлахов, Радоъвица и других последовате-
лей Галлера и А. Мюллера. 2
Однако, говоря словами Меритнга, «все или почти все фео-
дальнотоциалистические проявления были проникнуты таким
безудержным пиэтизмом, который уже наперед делал их совер-
шенно безопасными». 3 '
Одним из подобных феодальноюоциалистических проявлений
была и совершенно бесполезная попытка Фридриха-Виль-
гельма 1\/ улучшить с помощью чиновников тяжелое положение
народных масс Пруссии. Написанная в 1843 г. и посвященная
самому королю книга Беттигны фон Арним «Паз ВисЬ 361161‘:
оет Кбпйд», в которой с большой художественной силой опи-
сывалась безысходная ‘нужда, царящая в населенном преимуще-
ственно беднотой квартале Берлина-фойгенланде, толкнула
прусского монарха на’ мысль предложить властям на местах
брать под свое покровительство все возникающие благотвори-
тельные организации и вообще оказывать им помощь и покро-
вительство. В день рождества 1843 г. романтически настроенный
Гогенцоллерн удивил Пруссию новы-м патентом, которым тор-
жественно восстанавливал старинный, основанный еще в сред-
ние ве-ка рыцарский «Орден лебедя». Согласно туманным мыс-
лям фридриха-Вильгельма П’, орден этот должен был в даль-
нейшем объединить деятельность всех благотворительных орга-
низаций и направлять их по истинно прусскому и в то же время
христианеко-пиэтистскому пути. Он должен был привлекать к
‘М. Бернацкий, Теоретики государственного социализма в Гер-
мании и социально-политические воззрения кн. Бисмарка, Спб, 1911 г..
стр. 102. _
9 «Вег1. Ро1. ШосЬепЫаЦ» Не 38, 1837 (цит. по книге Н. обжила,
ор. с11.‚ 5. 27).
3 Меринг, История германской социал-демократии, вып. 2,
стр. 129, Спб.‚ изд. «Просвещение».
268

королевскому престолу сердца голодающих прусских рабочих и
одно-временно пр-имирять их с абсолютизмом!‘
В кругах домартовскнх прусских либералов со смехом встре-
чали подобные неуклюжие попытки использовать нужду грудя-
щихся масс в интересах укрепления старого дворянского госу-
дарства. Среди прусских вигов 30—40-х годов, разумеется, мень-
ше всего думалеи об уничтожении Штейн-Га-рденберговского за-
конодательства и если и осуждали этих двух прусских мини-
стров, то только за то, что они недостаточно решительно пере-
страивали в свое время на новый буржуазный лад разгромлен-
ную под Иеаной и Ауэрштедтом старую Фридриховскую
монархию.
Среди отдельных немецких экономистов, либералов и после-
дователей А. С-мита и Б. Сэя (Рау, Аотц, Кауфман, Мрлль,
Шён и др.)‚ интересовавшихся проблемой пауперизма, бесспорно
выделялся лейпцигский профессор Ф. Бюл ау, выпустивший в
30-х годах одно за другим три обстоятельных сочинения, по-
священных данному вопросу. 2
Бюлау не менее Аренса, Баадера или Родбертуса встревожен
угрожающим ростом пауперизма и прямо указывает, что «ожи-
дает всего от растущего с каждым днем сословия пролетариев». “
Он предвидит возможность пролетарского восстания и убежден
в том, что в этом случае «борьба будет направлена не против
отдельных лиц или правительств, а против самих устоев обще-
\ства».4 Для предотвращения нависшей над обществом угр-озэы,
по мнению Бюлау, необходимы срочные мероп-риятия, но меро-
приятия, «не имеющие ничего общего с тем, что предлагалось в
‚дворянских кругах. 5 Беда не в излишней свободе промышленной
деятельности, а, наоборот, в сохранении многочисленных пере-
жит-ков старины, остатков цеховой системы, полицейских огра-
ничений и т. п. Пауперизм —неизбежное следствие роста насе-
‚лен-ия и новых социально-экономических отношений. Его нельзя
уничтожить различными ограничительными мероприятиями. На-
оборот, «каждый должен иметь возможность трудиться там, где
он хочет». 6 Только «Освободительные мероприятия в области
экономики», только превращение личэной свободы в «неприкос-
' Об «Ордене лебедя» см. книгу Н. ЗННТГЙСС! ипб 5. Нёп1е,
«Бег Зспшапепогдеп», 1881.
2 Р, Вй1аи, Вег $таа1 ипё (Не Ппаизпйе, 1_р2. 1934; Напстисп, бег
$таатзшй_гтзспаЕтз1епге, Ьрг. 4835; Бег Раирегйзтив, «Веитзспе-Уюгты-
ДЁПГЗСЙПТЁ», ���� 0c�� ����
3 Р. Вй1а.и‚ Вег Зтаат ипс! (Не Ппёизтгйе, 5. 303.
" ПЬЮ. ‹
Pl#� Р. Вшаи, Бег Раирегйэтиз, 5. 95 П.
“ 1Ыд., 5, 107,
260

новенн-ую святыню всякого права»,‘ по мнению Ьюлау, приве-
дет к возможному уменьшению неизбежного общественного зла
и спасет общество от грозящей ему опасности пролетарского вос-
стания!
Несколько позднее, уже в 40-х годах, и Г а р ко рт, и Г а н-
э е м а :н, и М е ф и с с е н, и другие застрельщики рейнского
домартовского либерализма с своей стороны уделяли большое‘
внимание социальному вопросу и неоднократно в своих высту-
плениях, статьях и докладных записках лицемерно оплакивали
судьбу «бедных ткачей». Им всем хорошо знакома была совре-
менная заграничная литература о паупераизме, и Г аркорт, на-
пример, подгото-вляя к печати свои нашумевшие «Замечания по
поводу препятствий для цивилизации и эмансипации низших
классов», безусловно имел на своем столе сочинения Дюшателя,
Вильнева-Баргемена ‘и Бюро? Это не мешало, однако, всем
этим предста-вителям истинно прусского ли-берализма безнадеж-
но скользить по поверхности явлений, объясняя распростране-
ние паутперизма то отсутствием покровительственной системы, то
недостатком политической свободы, то наличием неизжитых еще
пережитков феодализма.
Либералы охотно обращали свое внимание на недостаточное,
по их мнению, распространение в «низших классах» «чувства
самостоятельности и самоуважения» и постоянно жаловались на
отсутствие у масс достаточной творческой инициативы и само-
деятельности. Неграмотность и темнота, ведущие к «захирению
умственных и технических способностей» народа, по их словам,
повинны в конечном счете и в распространении нищеты и в
усилении в массах опасного чувства социального гнева и проте-
ста. Только распространение просвещения и быстрый подъем
морально-духовных сил народных масс может, по мнению либе-
ральных бюргеров, действительно привести к уничтожению пау-
перизма ги всех связанных с ним бедствий. 3
Даже такие последовательные немецкие смитеанцы, как Аотц
или Бюлау, допускали некоторое, правда, огра-ниченное вмеша-
тельство государства в свободную и.гру экономических сил с
целью предупреждения «злоупотреблен-ийжсо стороны капитали-
стов. 4 Аиберальные деятели начала 40-х годов, „напуганные уси-
лением недовольства в фабричных округах, а также известиями
‘о росте чартистского движения в Англии, готовы были итти в
' Р. ВШаЦ, Вег Зтаат ипс! две 1пс1и51г1е, 5. 303.
2 См. примечания 1. 21с11еп к брошюре Ё. НагКогЬ, Ветегкипееп
йЬег айе Нйпёегпйззе бег Шуй-Нзайтоп ипо Етапсйратйоп с1ег иптегеп
Юазэеп, Е/М. 1891, 5. 87.
3 1ЬЮ.
4 Р, ВШащ Вег Зйаат ипс! (Не 1п‹1и5&г1`е, 5. 99 П,
270

этом отношении даже еще дальше. Мефиссен, например, этот
убежденный защитник капиталистической системы и враг социа-
лизма—под влиянием сен-симонистов и знакомства с деятель-
ностью английских трэд-юиионов приветствовал создание ассо-
циаций рабочими отдельных профессий в качестве противовеса
предпринимательским союзам. Он много -писал и говорил о со-
циальных задачах государства, в особенности в области народ-
ного просвещения. ‘
Те же по существу мысл-и о необходимости «организовать»
рабочие массы и тем сделать их безопасными для общества раз-.
виавал в начале 40-х годов и другой молодой прогрессивный бур-
жуазный публицист К. франц на страницах передового бер-
линского журнала «Атенеум». «У нас нет еще сгвоего Бирмин-
гама, мы обладаем более строг-ими законами и более строгой по-
лицией, которая в зародыше пресекает любые эксцессы. Но тем
не менее и у нас имеется достаточно многочисленный и посто-
янно растущий класс фабричных рабочих, а приме-р беспоряд-
ков заразителен»‚—- многозначительно указывал К. франц, при-
зывая государственную вла-сть «организовать массы рабочих
раньше, чем они начнут организовываться сами, -но для штур-
ма». 2 Эту организацию он мыслил себе в форме корпораций
ра-бочих, «обладающих определенными правами и обязанно-
стями» и построенных характерно по-военному! Членам этих
корпораций государство, по мысли К. Срранца, должно обеспе-
чивать твердый минимальный заработок, а также постоянную
работу. 3
Значительные колебания в выборе средств борьбы с паупе-
ризмом, но. погнятно, значительно большую серьезность, про-
явила свыходившая в Кёльне в 1842—1843 гг. «Рейнская га-
зета»‚—- орган опозиционно «настроенной рейтнской буржуазии,
связанной с кругами левых гегельянцев.
«Рейнская газета», как известно, горячо поддержи-
вала прусский Таможенный союз и в связи с этим усматривала
прежде всего в высоких пошлинах на иностранные товары основ-
ное средство для оздоровления народного хозяйсгва и увеличе-
ния благосостояния масс.
Тем не менее, с первых своих номеров, в особенности с осе-
ни 1843 г., когда руководящую роль в редакции стал играть
К. Маркс, «Рейнская газета» много внимательнее и серьезнее,
чем другие современные либерально-буражуазные газеты, отно-
силась к социальному вопросу. Газета охотно открывала свои
‘ 1. Напзеп, О. у. Меуйээеп, В. 1. 5. 177 П.
2 К. Бегали, ОЬег сНе Зтепипд оег Р`аЬг1чКагЬейеп, «Ашепеит»,
1841, 8. 344, 358.
3 1ЬЮ.‚ 5. 358.
271

столбцы статьям, посвящен-ным тяжелому положению трудящих-
ся и „неоднократно призывала немецкое общество «исследовать
причины социального зла с тем, чтобы найти путь для его пре-
одоления».‘
Понятно, что в связи с этим «Рейнская газета» уделяла
особенно большое внимание положению и борьбе рабочих масс
в экономически более развитой Англии, где в то время особенно
высоко вздымались волны чартистского движения. Анонимный
автор большой статьи, помещенной в газете 26 июня 1842 г.‚
со всей решительностью указывал на царящие в Англии соци-
альные противоречия «между богатыми и бедными, между де-
нежной аристократией и пауперизмом». При это-м он подчерки-
вал, что в Англии «болезнь» обнаружилась раньше, чем в дру-
гих странах, но что она. не может быть излечена паллиативиыми
средствами: «В конечном счете она по своей приро-де имеет не
политическое, а социальное происхождение. Перечисляя дальше
причины быстро надвигающейся в Англии социальной ката-
строфы и усматривая их прежде всего в.переходе средств -про-
изводства в руки немногих, а-втор указанной статьи призывал
немцев, «имеющих к счастью для этого достаточно времени»,
серьезно. обдумать создавшееся в Англии положение с тем,
чтобы не допустить повторения английских явлений у себя на
родине. 2
Позднее в другой своей статье тот же анонимный автор
снова возвращается к описанию ужасного положения английских
рабочих и приходит к выводу, что волнения среди них являются
«естественными последствиями распространения нужды», Если
благодаря «эгоизму аристократии» не будут сделаны необходи-
мые уступки, только одно применение оружия против голодных
народных масс сможет привести к установлению в стране «спо-
койствия кладбища». "
В ноябре — декабре 1842 г. на страницах «Рейне-кой газеты»
были помещены «Письма из Англии» молодого еще тогда
Фридриха Энгельса. И он начинает их с установления факта
все прогрессирующего обнищания масс и в связи с этим также
предвидит в недалеком будущем «насильственную революцию».
«Эта революция неизбежна для Англии»‚—- указывает он, и эта
революция «будет не политическая, а социальная». 4
Таким образом, не подлежит сомнению, что «Рейнская га-
зета» лучше всех других прогрессивных газет своего времени
1 Н. Кбпйг, Вйе Нпейпйзспе 2ейип3 чоп 1842—43 бп йпгег
Ейпзтепипе 2иг Кишйгройгбк с1е$ Ргеизз Зтаайез, Мйпзтег, 1927, 5. 73.
. 9 «Кпедпйзспе 2е1тип3», Не 177, 26371 1842.
3 «Кпейпйвспс 2ейип3», Не 238, 2637111 1842.
‘К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. П, стр. 273.
‘272

разбиралась в характере современного промышленного развития
и прямо предвидела возможность обострения всех классовых
противоречий и на германской почве. В номере от 1 октября того
же года она сообщала своим читателям о тяжелом положении
«бедных работников» в Тюрингии, а в номере от 23 декабря —
о тяжелой судьбе прядильщиков и ткачей Силезии. Позднее, в
январе 1843 г., в ряде номеров были помещены блестящие и
острые по форме статьи самого редактора газеты о положении
мозельских виноделов. `
Тем не менее «Рейнская газета» верила еще вполне в воз-
можность мирного устранения социальных бедствий и в связи с
этим вслед за Мефиссеном неоднократно призывала либераль-
ных бюргеров скорее отказаться от принципа невмешательства
в социальной области и, опираясь на государственную власть,
провести необходимые реформы с целью невозможности сгладить
имущественное неравенство и тем обеспечить сохранение средних
общественных слоев. По словам газеты, правительство «вместе
с водой из ванны вьлплеснуло и ребенка» и, устранив старую
отжившую свой век цеховую систему, открыло простор для
злоупотреблений. Поэтому необходимая свобода промышленной
деятельности должна впредь осуществляться лишь в рамках
особых «цеховых объединений», лишь членами соответствующих
промышленных цехов, и работник не должен больше приносить-
ся в жертву свободной игре экономических сил.‘
Подобные взгляды развивались на страницах «Рейнской га-
зеты» не один раз, и это, понятно, говорит о том, что даже для
такого передового органа либерально-буржуазной оппозиции
было совершенно невозможно правильно наметить пути для
преодоления палу-перизма. Нельзя вследствие этого не согласить-
ся с а-втором единственной серьезной монографии, посвященной
«Рейнской газете», Кётнигом и не признать вместе с нхим, что
«Рейнская газета» «еще усматривала в пролетарии не столько
представителя нового общественного класса, сколько невинную
жертву неправильной хозяйственной и социальной политики». 2
днако в отличие от других печатных орга-нов либеральной
буржуазии -начала 40-х годов «Рейнская газета», в известной
мере в противоречии с собственными высказываниями о паупе-
ризме и средствах его уничтожения, уделяла определенное вни-
мание различным общественным теориям и, в частности, фран-
цузскому социализму. В кругах богатых собственников она
подверглась в связи с этим явному осуждению.
' См. цитированные Кёнигом статьи в 1Ч°9Л9 111, 114 и 116 от 21,
22 И 26 апреля 1842 г.—«бешегЬе-Хиэтёпдем ‚
2 Н. Кбпйд, ор. 611., 5. 77.
18 с. в. Кан 273

В ап-реле 1842 г. в ней, например, был помещен перевод
манифеста французских коммунистов, снабженный весьма мно-
гозначительными редакци-онными примечаниями, принадлежа-
щими перу Моисея Гесса. «Из напечатанного здесь манифеста
коммунистов мы можем видеть, что последние вовсе «не насчиты-
вают среди своих сторонников только одних грубых и необразо-
ванных рабочих и что им нельзя отказать как в пони-мании
того, к чему они стремятся, так и в понимании своегоотношения
к существующему общественному строю'»,— указывает М. Гесс.
«Как бы велико или мало «ни было число его сторснников,—
подчеркивает он дальше,— коммунизм во всяком случае пред-
ставляет собой историческое явление, заслуживающее опреде-
ленной оценки». Именно поэтому коммунизм должен привлечь
к себе внимание немцев, интересующихся социальным вопросом. ‘
Позднее, уже в октябре 1842 г., К. Маркс, ставший к этому
време-ни редактором газеты, с своей стороны, отвечая на гна-
падки «Всеобщей Аугобургской газеты», упреклнувшей «Рейн-
скую» в том, что она «кокетничает» с коммунизмом, со всей
решительностью говорил о необходимости подвергнуть комму-
нистические идеи «основательной критике», но только не «на
основании поверхностной фантазии, а только после упорного и
старательного изучения». 2
Таким образо-м, как консервативно-ломещичья, так и либе-
ральная буржуазная публицистика конца 30-х и начала 40-х
годов оказалась не в состоянии сколько-нибудь правильно
разъяснить причины обнищания и указать действительные, а не
паллиативные только средства для уничтожения тех социальных
бедствий, которые сопровождали и в Г ермании первые шаги
промышленного переворота.
Совершенно по-разьному объясняя причины обнищания и да-
вая различные решения самой социальной проблемы, и к о н с е р-
ваторы и либералы дореволюционной Пруссии
одинаково боятся выступления «четвертого сословия» и стре-
мятся с помощью реформ добиться его успокоения. Даже пере-
довая «Рейнская газета» в этом огношении не составляет
исключения. Вместе с тем большинство как консервативных, так
и либеральных публицистов настойчиво требует от правительства
коренной реорганизации дела помощи беднякам и безработным
и, жалуясь на увеличение расходов по призренлию, торопит ми-
нистров с изданием новых, направленных против «нищих и бродяг
постановлений. Хотя большинство консерваторов и было далеко
от характерного для либералов мальтузианства, однакои они так-
-_ь_.__.г.г_
' «ЁЙЕЪЁПЁЗСЙЗ 261111113», Нем? 109 и 111 от 19 и 21 апреля 1842 г.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч.‚ т. 1, стр. 220.
274

же горячо настаивают ‚наограничении числа лиц, имеющих
право на поддержку. Они неоднократно требовали от правитель-
ства полного освобождения всех помещиков от каких-либо обя-
занностей по призрению многочисленных в пореформенной
прусской деревне бедных.
Не приходится поэтому удивляться, что в Силезии первой
половины Х1Х в. именно в дво-рянско-помещичьих кругах очень
рано стали уделять «внимание социальному вопросу. Вспомним хо-
гя бы «$011 ипс1 НаЬеп» —изчвестный ромаян Густава фрейтага,
хорошо отображающий условия мест-ной провинциальной жизни.
Разве тагк трудно понять причины недовольства барона фон Рот-
заттеля—помещнка‚ попавшего в лапы выскочки-капиталиста?
Разве та-к трудно объяснить тревогу этого дворянина, на глазах
у которого постепенно рушились все привычные и вековые усло-
вия силезской жизни? Да и, кроме то-го, разве не служило все
прогрессирующее обнигцамние народных масс источником постоян-
ных тревог и для помещичьей усадьбы?
Одним из первых силезских помещиков, обративших внима-
ние ‚на усиление нищеты и бродяжничества, был барон Коттвиц.
схо-дя из своих религиозно-филантропических убеждений, онв
начале ХПХ в, считал необходимым распространять в низших
классах начала истинной нравственности и пиэтизма и сделал на
практике попытку борьбы с растущей нищетой путем организа-
ци-и в своих имениях особых трудовых колоний.‘
Позднее, в 20—3О-х годах Х1Х в., идеи организации трудо-
вых колоний для пауперов и безработных получили в дворян-
ских кругах провинции достаточно широкое распространение в
связи с публицистической деятельностью другого крупного
силезского земвлевладельца, барона фо-н А ю т т в и ц а. Послед-
ний не раз выступал в силезской печати со статьями о причинах
падения полотняной промышленности. В 1834 г. он опубликовал
в Бреслалвле любопытную брошюру «Относительно обнищания,
законов о бедных, заведений для призрения бедняков и в осо-
бенности относительно организации колоний для них преиму-
щественно в Пруссии»? Перечисляя различные причины паупе-
ризма, Аютт-виц с особенной ненавистью останавливался на про-
мышленной свободе и праве свободного передвижения, которые,
‘Н. коими, ОЬег Агтепшезеп, Вг1. 1809; ОЬег ОПепЩсЬе
Зтгайапвтапеп ипо айе 2шескпчёзэйвеп Мите! деп детейтеп Мапп 211,1‘
тандкеаъ 211 гейвеп, 1800; о Коттвице см. М. ЗНеЬеЬ Вег Иептгаъуегеш
Шт с1аз ШоЫ бег агЬейепоеп Юаэзеп йт чогтёг21. Ргеи-звеп, НеШе1Ь. 1920
(Мазстпепвспгйй); А. 2йттегтапп‚ ор. сйь, 5. 279.
2 Н. у. ЬйНч/Нг, ОЬег Уегагтипв, Агтепвезетг, Агтеп-Апзйайеп
ипФ йпз Ьезопдеге йЬег Агтеп-Союпйеп, Вгеэ1. «1834.
18* 275

по его мнению, в конечном счете весьма способствовали увеличе-
нию предложения труда и тем самым стали истинными источни-
ками все прогрессирующего пауперизма. «Только преступник в
древней Германии считался свободным, подобно птице»,— ука-
зывает Аюттвиц, стремясь снова привязать «подданного» к зем-
ле, требуя расширения прав сельской общины и настаивая на
том, чтобы только ей самой предоставлено было право решать
вопрос о приеме в свою среду новых членов. ‘
нужно сказать, что Аюттвиц был далеко не одинок. На
страницах силезсгких газет и журналов неоднократно высказы-
вались аналогичные взгляды и развивались аналогичные реак-
ционъно-уюпи-ческие проекты. Чего стоит, например, один толь-
ко поразительный по своей исключительной наивности проект
дворянской «организации труда», с которым под безусловным
косвенным влиянием Луи дБлана носился в 40-х годах ‚один из
видных будущих национал-либералов, гараф Герман фон
Дона” Этот кругпнейцпий силезский дворянин-помещик пред-
лагал в качестве средства спасения общества огг пауперизма и
пролетариата организацию особых рабочих артелей с чиновни-
ками-«коммисариусами» во главе, `а также немедленное ограни-
чение права отдельных капиталистов-предпринимателей уволь-
нять по своему усмотрению своих рабочих. Граф Дона был со-
вершенно убежден, что вмешательство помещичьего госудалрсгва
-В ОТНОШЕНИЯ между ТРУДОМ И КЗПИТЗАОМ бЬПСТРО ПРИ-ВЕДЕТ К НС‘
коренению пауперизма и тем самым к благоприятному разреше-
нию социального вопроса.
Чего стоит, например, .и другой подобный же утопический дво-
рянский проект, предложенный в 1844 г. помещиком Ц и м ме р-
м аном! И этот последний предлагал немедленно приступить к
организации целой сети «колоний для бедных» на пустопорож-
них помещичих землях, заранее радуясь тому, что в результате
будут, наконец, обработаны самые отдаленные и мало -плодород-
ные земельные участки. Расходы, которые понесет помещик,
принимая у себя нищих поселенцев, по мнению Циммермана, не
пропадут даром, поскольку пауперов в дальнейшем можно будет
использовать в имениях в качестве батраков. 3
Среди всех этих дворянских голосов, наперебой предлагав-
ших свои проекты разрешения социального вопроса, вначале
вовсе не так легко различить голоса представителей
быстро нарождающейся в Силезии буржуазии.
днако силезские буржуа были еще сильнее встревожены ростом
' 1Ьйс1.
9 Н, Воппа, те Тгейеп АгЬейег йт} Ргеиззйзснеп Зйаате, Ьр2. 1847.
3 «ЗРВ», В. 119, 1844. 5. 344 Н.
276

пауперизма си не могли в связи с усилинием «недовольства в фаб-
ричных селениях пройти мимо социального вопроса.
Разумеется, силезские капиталисты-эксплоататоры, все эти
многочисленные Цванцигеры-палачи, никогда не признавали се-
бя виновными в том, что голодные прядильщики и ткачи радо-
вались найденной в лесу или на дороге падал.и, ели лебедуги мох
и пили с голодухи клей от ос-новы. В ответ на многочисленные
жалобы ткачей, в ответ на проклятия и обвинения со стороны де-
мократического, революционного лагеря предмартовской Г ерма-
нии они задолго до восстания 1844 г. ссылались на не завися-
шие от ьних обстоятельства, на «объективные причинным‘ Они
ссылались на неблагоприятную для силезского полотна конъюн-
ктуру на мировом рынке как на основную и главную причину
деградации промысла и распространения нужды. Силезские куп-
цы обычно утверждали, что ткачи и прядильщики сами винова-
ты ив своем бедственном положении, так гкак они дают товар
плохого качества, и вследствие этого ирландские и шотландские
полотна успешно вытесняют силезскчие с мирового рынка.
Самооправдания со стороны купцов стали слышны уже в
90-х годах ХУПП в., когда только еще намечались первые приз‘
наки будущего утпадка, но когда нужда среди прядильщиков и
ткачей была укже талк велика, что весной 1793 г. вспыхнуло пер-
вое восста-ние. Позднее не прекращающиеся с начала Х1Х в.
жалобы голодающих ткачей, вызывавшие сочувст-венный отклик
во всей Германии, заставили в 1827 г. купечество города Аандс-
хута выпустить в свет целую защитительную брошюру «О си-
лезской полотняной торговле си современной нужде ткачей». 2
Аансхутские купцы, разумеется, считали бросаемые им об-
винения в эксплоатации совершенно бездоказательными и ука-
зывали, что эти обвинения являются злой клеветой «на целое
уважаемое сословие». 3 Особенно возмущались они тем, что
нападки на работодателей просачиваются в прессу, в газеты и
что тем самым ткачам дается повод для выступления. После
подобных статей, утверждали авторы брошюры, удивительно,
что ткачи еще «не атаковали купцов в -их жилищах, не лишили
еще их жизни и не разгромили их имущества, как это случилось
' Интересно, что исключительно на одни объективные причины указы-
вают и современные немецкие экономисты. См., например—(3. Негтез,
этаж. Зйибйеп гит 2о11уегейпйеп ВеиЬзсЫапа (агсЫч Ъйг 5о2йа|шйэзепзспаГт;)‚
В. 63, 1930. Н. 1. 5. 139. .
9 «ОЬег деп эсыезйзспеп Ье1пшапд|1апде1 инд бег Оедепшёгт. Мот
бег ЩеЬег. Ейпе шаЬгЬаНе Вагзйепипв уегап1аззт ёигсп дйе дагйЬег
егзспеппепдеп Вегйсте йп деп Вгеэ1аиег ипс! Ветпег Иейшпдеп чоп дет
Магъвтгат ипд бег Каигтаппз-Зойетёт йп ЪапдЗЬиФ», ВгеЗП. 1827 (цит. по
книге Шнеера).
3 ПЬЮ, 5. 139.
277

в 90-х годах прошлого столетия». Купечество; по их словам,
совершенно ‚не ответственно за бедствия ткачей; оно само яв-
ляется страдающей стороной и платит ткачалм всегда справедли-
вую рыночную цену. Ни один купец не может в неблагоприят-
ные для торговли времена покупать полотно «по его внутренней
истинной стоимости» и, наоборот, вынужден платить за него
ниже этой стоимости. ‘
Накануне восстания 1844 г. и «непосредственно после него
объяснения причин распространения пауперизма, аналогичные
указанным, становятся обычными в той литературе, которую вы-
брасывают на немецкий книжный рынок буржуазные круги Си-
лезии. Мы слышитм здесь все те же ссылки на плохую конъ-
юнктуру, на недостаточность опеки и надзора со стороны прави-
тельства, на темноту и нечестность кустарей, будто бы являю-
щихся причинами низкого качества силезского товара. А
Особенно характерна в этом отношении точка зрения
А. Ш н ее р а, выпустившего осенью 1844 г. брошюру «О нужде
среди работников полотняного промысла в Силезиэи».
Секретарь общества для помощи голодающим ткачам, лице-
мерно организованного сами‹ми правящими кругами провпинцгии,
Шнеер развертывает перед читателями потрясающую картину
нужды в горных округах, и готов признать, что прядильщики и
ткачи Силезии действительно находятся на краю гибели.
Однако он убежден, что в этой нужде нельзя винить силез-
ское купечество. «Отдельные местные и индивидуальные прите-
снения со стороны купцов имели место‚— признает он,-— но они
ни в коем случае не достигают той степени и того размера, ко‘
торые приписываются купцам общественным мнением». 2 Борь-
бу с этим общественным мнением, создаваемым, по словам
Шнеера, «коммунистам-и и другими политическими группиров-
ка-ми», надеющимися извлечь для себя пользу «от более глубо-
кого проникновения в существо вопроса», 3 он — этот купеческий
адвокат—считает особенно важным делом.
Купцы ни в чем не вино-ваты, они не жестоки и не ко-рысто-
любивы. По мнению Шнеера, падение промысла и пауперизма-
следствие политических ги социальных факторов. Толчок к паде-
нию был .дан еще французской революцией в конце'Х\/1Н в.
дальнейшем к этим первым неблагоприятным внешним
факторам присоеди.нились и другие, еще более ухудшивщие по-
ложение; сюда следует отнести прежде всего постепенное свер-
тывание -в начале Х1Х в. старинного правительственного надзо-
1 тыа... 5. 140.
2 А. Зсппеег, ор.С1Ё., 5. 69.
31Ьйб.. 5. 59.
278

ра за производством и частичную отмену регламентации, обеспе-
чивавшей ранее высокое качество товара. С другой стороны,
распространение нужды и пауперизма среди прядильщиков и
ткачей находит свое объяснение также и в зависимости их от
местных помещиков, сумевших, несмотря на реформы 1807-
1811гг.,сохра'нить почти целиком свою былую власть в деревне.
Именно эта зависимость от помещиков, а также неправильная
политика правительства в области налогового обложения и пло-
хая организация школьного дела способствуют, по мнению Шнее-
ра, деморализации низших слоев населения. В «недостатке
образования», в «безразличии и сонливости» ткачей следует
прежде всего искать конечных причин как распространения
пауперизма, так и катастрофического падения силезской полот-
няной промышленности. ‘ _
Приблизительно то же самое, что и Шнеер, говорят о при-
чинах распространения пауперизма и все другие защитники ме-
стных силезских богачей—купцов и, в частности, историк и рома‘
нист Густав ф р ей та г. Последний, подобно Шнееру, считает
основной причиной нужды неблагоприятную для текстильных
промыслов конъюнктуру. «Слабый купец давил на ткача все
больше и больше, потому что сам был подавлен иностранной кон-
куренцией»‚— утверждает он в одной из своих статей. Недалеко от
Шнеера и фрейтага ушел и Диттр их, выпустивший в 1847 г.
скучнейшее сочинение под длинным и широ-когвещательным заго-
ловком: «Наше переходное время Об освобождении пролетариа-
та при «помощи организации труда и призрения бедных, а также
при помощи объединенных усилий госуда.рства, общин, союзов
и самих пролетариев». Диттрих со своей стороны уделяет боль-
шое вднимание вопросу о «препятствиях», мешающих нравствен-
ному и культурному росту народных масс, и одновременно в
качестве одного из основных средств борьбы против пауперизма
выдвигает скорейшее уничтожение пережитков феодализма. 2
Несколько по-иному, чем Шнеер или Диттрих, подходят к
вопросу о причинах распространения пауперизма открытые сто-
ронники развивающегося и в Силезии промышленного капита-
лизма — фабрикант А л ь б е р т и, п р о ф. К р и с и чиновник
М и н утол и (авторы отдельных брошюр и книг, посвященных
положению силезской полотняной промышленности в 4О°х годах
Х1Х в.). Связанные идейно не с ландсхутскигми или хиршберг-
скимн купцами-мануфактурси-стами, а с владельцами немного-
численных еще в Силезии прядильных фабрик, все они выступа-
ют в качестве сторонников скорей-шего уничтожения старых
организационных форм и вовсе не скорбят, подобно Шнееру,
_1 льда. 5. за н.
1’ 1. 3. Вййгйсп, ор. сйг, 5. 318.
279

об уничтожении регламентации и правительственного надзора
за производством.
Они жестоко критикуют отсталое силезское купечество и бро-
сают купцам упрек в нежелании перейти к машинному способу
производства и в стремлении законсервировать старые, уже
отжившие свой век технические приемы. Виной всему, по мне-
нию, напри-мер, Криса, оказывается падение купечества («баз
УеГСЮГЬеП де!‘ КЭППВПЁЕ»), являющееся в свою очередь- след°
ствием падения нравственности и низкого культурного уровня
прядильщиков :и ткачей.‘ По мнению Минутоли, «в отсутствии
сословия фабрикантов» следует искать причину тяжелого поло-
жения скустарей, причем сакмое отсутствие в Силезии этого со-
словия связано «с возможностью легкой наживы при «наличии по-
купной системы». 2
И Минутоли, подобно проф. Крису, ищет причин характер-
ной для силезских текстильных округов организационной и тех‘
нической отсталости «в неподвижности и природной лени горных
жителей, в их безмерном невежестве в вопросах о том, что де-
лается вне их провинции». Именно в этом, по его мнению, и
лежит не только «главная вина за падение полотняного промыс-
ла», но и главная причина обнищания. 3
Отмечая косность и невежество купцов-мануфактуристов и не
щадя черных красок для описания технической отсталости силез-
ской текстильной промышленности, а в т о р ы у к а з а н н ы х
брошюр и книг открыто идеализируют новую
машинную индустрию. По их мнению, при машинном
производстве невозможна та эксплоатация, которая характери-
зует распространенную в Силезии отсталую «покупную» сис-
тему. Только при фабричном производстве «общие интересы
объединяют руководителей производства и рабочих», 4’ гв то
время как купец является хищником, «фабрикант выступает
обычно в качестве созидателя и покровителя культурных начи‘
наний, в качестве добро-го домохозяина-отца, охотно выполня‘
ющего... свои обязанности»... 5 «Прли фабричной системе, являю-
щейся системой, исполненной интеллигентности, нравственности
и предпринимательского духа», заработная плата никогда не
опускается до существующего в Силезии уровня. 6 Поэтому необ-
ходимо всеми силами, в интересах государства и германского
народа, стремиться «к созданию сословия фабрикантов там, где
С. С, Кгйез, ор. сйй, 5. 6.
1
2 А. ч. Мгзпитоп, ор. сйй, 8. 63-65.
3 1Ь5д., 5. 78.
4 ПЬЮ, 5. 70.
5 1Ьй‹1„ 8. 74.
в
С. О. Кгйез. ор. сйЬ, 5. 3.
280

оно отсутствует» ‘ и для этого в первую очередь обложить вы-
сокими ввозными пошлинами иностранные текстильные фаб-
рнкаты.2 ‘
Таким образом, все буржуазные публицисты Силезии 40-х
годов Х1Х в. совершенно открыто стремятся к устранению по-
следнлих препятствий для капиталистического накопления. В их
лагере ничего не слышно о недостатках установленной Гарден-
бергом промышленной свободы и, разумеется, никто'не вспоми-
нает о цехах, ни тем более о всех других видах средневековых
корпоративно-сословсных связей, столь милых еще сердцам мно-
гих местных юнкеров.
Но расходясь с последними в вопросе о причинах обнища-
ния, предлагая совсем другие пути для разрешения социально-
го вопроса, силезские либералы-буржуа в один голос с консер-
ваторами-помещиками требуют от правителства пересмот-
р а существующих в Пруссии со времен Фридриха П з а к он о в
о б е д н ы х.
111. ПРУССКОЕ ЗАКОНОДАТЕАЬСТВО О БЕДНЫХ
В 40-х гг. Х1Х в.
Патриархально-идиллические настроения большинства пред-
ставителей силезскопо феодального «со-циализма» нисколько не
мешали им требовать от правительства самой жестокой распра-
вы с бродягами и нищими. Баро-н Аюттвиц, например, уделяет
целую главу в своей бро-шюре вопросу о «черни» и с особой
тщательностью классифицирует различные исправительные заве-
дения для «нежелающих работать», преступных бедняков. Свою
брошюру он при этом заканчивает совершенно недвусмысленны-
ми словами Канта о том, что «для народных масс путь к нрав-
ственности лежит только через закон›ность».3
Даже мечтательный граф Дона не забывает указать читате-
лям своей книжки, что в его рабочих артелях «неизбежны угрозы
наказанием». Он не забывает также упомянуть о тяжелых при-
нудительных работах для бродяг ги способных к труду нищих. 4
В 30 и 40-х годах многие другие силезские помещики также
совершенно откровенно предлагают на страницах «ЗСЫеЗЁЗСЬе
Ргоу1п21а1-В1ёйег» отказаться от какой-либо «филантропии и
сентиментальности» по отношению к пауперам и пролетариям.5
' А. у. Мйпитощ ор. с1’г., 5. 74.
2 ОеЬгйдег АЛЬегН ‘шла ЗсПгеЗЬег, Оепкзспгт йЬег (Не
деигзспе Ьедхтепйгтщаизтгйеггаге, Вге$1. 1845.
3 Н. у. ЬиНч/Ми, ор, СЕД, 5. 95 («Миёг ёигсЬ (Не Ьеештй-ёй Кбппеп
сНе Чошзтаээеп ъи-г глогаиъах дешпдеп»).
4 Воина, ор. с1’с.‚ 5. 109.
5 «ЗРВ», В; 107, 1838, 5. 159.
28!

«Пролетарий предназначен для работы»‚—чи-
таем мы, например, в статье одного укрывавшегося за псевдо-
нимом` силезского графа.— «П р о л е т а р и а т п р е д ст ав-
ляет собой опаснейший элемент в государстве,
он готов ко всему, поскольку никакая собственн-ость и никакое
определенное занятие его не связывают... Наши законы исхо-
дят из принципов гуманности и либерализма, и именно вслед-_
ствие этого они не соответствуют своему назначению; плохой
малый должен быть немедленно, и строго наказан, гуманность
же и либерализм его только развращают.‘
К не меньшей строгости по отношению к про-
летариям зовут также и силезские либералы! Все
они в той или ино-й степени находятся под влиянием идей Маль-
туса и с восторгом взирают на английское законодательство о
бедных. Диттрих, например, категорически настаивает на возмож-
но большем о-граничении числа лиц, имеющих право на общест-
венное призрение, и, разумеется, категорически отказывает в
помощи всем способным к труду пауперам. В своих более ран-
них статьях он неоднократно высказывается в пользу введения
в Пруссии французского законодательства о семье и браке и,
в частности, требует отказа в какой-либо помощи «согрешившим
матерям». 2
притворно выражая свое сочувствие бедным, и он и другие
силезские буржуа в действительности глубоко ненавидят рабо-
чие массы и смертельно боятся их. Об этом говорят нам с
полной очевидностью многочисленные журнальные статьи, тре-
бующие коренной реорганизации существующей в Силезии си‘
стемы исправительных заведений. Авторы этих статей видят в
бедняке-безработном потенциального преступника и именно
вследствие этого неизменно предлагают по возможности утяже-
лить труд в исправительных домах и ввести в них телесные нака-
зантия. 3 Режим в этих домах должен быть, по их мнению, особен-
но суровым- «без фальшивого сострадания и сентиментально-
сти».4 Для нежелающих трудиться должны быть заведены осо-
бые «штрафные роты», 5 а кроме имеющихся в провинции немно-
гих больших «исправительных домов», должны быть открыты
повсеместно в сельских округах небольшие исправительные заве-
дения (на 10-30 человек). Сторожа и злые собаки должны
препятствовать побегу из этих заведений опасных для общества
ж -___.__.__..._г.
' «ЗРВ», В. 115, 1842, 5. 228 (статья О. Ч. В. аи! М).
2 «ЗРВ», В. 115, 1842, 5. 579. -
3 «ЗРВ», В. 107, 1838, 8. 440 Н. («ОЬег (Не ЫтЬйтбиьпе (Тег Оегёпдхжъ
ипб Веззегипдзапзтанеп»).
4 1Ыс1., 5. 122.
5 «ЗРВ», В. 109, 1839, 5. 120 («Уог5с111ё3е 2иг Уегьезвегип; без
Агтепшезепз» ) .
282

пауперов, «цепи на ногах, палки -и удлиненные сроки наказа-
ния —вот средства для усмирения тех из них, кто сопротив-
ляется». '
Нетрудно понять, что подобное отношение к пауперам и паупе
ризму со стороны господствующих классов провинции должно
было обязательно отразиться на тех р е ш е нги я х, которые при-
нимались относгительнонищмх и бродяг на отдель-
ных силезских провинциальных лаандтагах.
Уже в 1825 г. на пе р вом провинциальном ландтаге пред-
ствители сословий указывали правительству на увеличение чи-
сла поджогов и одновременно почти единогласно, по инициативе
барона фон Люттвица, требовали ограничения промышленной
свободы. В специальном адресе, представленном королю от име-
ни ландтага, обращалось особое внимание на увеличение в про-
винциичисла нищих, а также на резкое падение нравственности
среди низших классов. «Государство насчитывает теперь среди
своих граждан только немногих богачей и нищих»,-— указыва-
лось там.2 `_
В 1828 г. на в т о р о м ландтаге сословия снова указали прави-
тельству на рост преступности, настаивая на применении депор-
тации — высылки из пределов королевства в качестве наказания
для неисправимых преступников, «поскольку при увеличении
народонаселения и соответственном увеличении числа преступ-
лений обычных тюремных помещений оказывается недостаточно
для обеспечения личности: и имущества граждан от покушений». 3
Но особенно много внимания растущему пауперизму уделял
ч е т в е рт ы й провинциальный ландтаг, собравшийся в 1833 г.
На обсуждение этого ландтага были поставлены два проекта
новых законов, один — о призренизи бедняков («(116 Уегрпйстипд
шг Агтпепрпеде»), другой —о правах сельских общин, связан-
ных с приемом новых поселенцев («Ше УегрП1сН1ип8 бег КОГН-
типеп 2111‘ Аппапте пеиег Ап2й31ег»).
И помещики и бюргерьгкапиталисты—члены четвертого
ландтага—оказались, как и следовало ожидать, сторонниками
самого резкого сокращения пособий беднейшему трудовому на-
селению. В связи с этим о-ни подвергли жестокой критике те
положения общего прусского права (Апеететез Ьапдгест),
которые не толь-ко предписывали (в соответствии с общим ду-
хом «просвещенного века») заботиться о тех, «кто не может
самостоятельно добывать себе средства к существованию», но н
предлатали прямо предоставлять работу тем королевским под-
л «звав; в. 106, 1837, э. 452.
2{К1а шйНег, Вег егэте всгпеэйзспе Ьапётае, Вжгеэлаи 1909, 5.
101 Е. .
3 «Ьапбтагз-УегйапсН-ипдеп», 2-е Ро13е, 5. 57.
283

данным, «которым не представится возможности и средств до-
бьпъ себе и своим бльизюим пропитании...‘
Стремясь ограничить число людей,- имеющих право на обще-
ственное призрение, четвертый ландтаг потребовал от прави-
тельства более точного определения самого понятия «бедность»
(«Агтийд НПГЗЬеёЙГТНЁКеЁ») с тем, чтобы в дальнейшем только
действительно нетрудоспособные имели право требовать помощи
со стороны местных сельских общин. Одновременно представи-
тели сословий потребовали также и увеличения срока пребыва-
ния в качестве члена общины (один год), который, согласно про-
екту нового закона, признавался достаточным для приобретения
права на вспомоществование. По мнению ландтага, общинам
должно было быть предоставлено право запрещать отдельным
неимущим подданным, а также всем лицам, опороченным по
суду, поселяться на своей территории, а в случае обнаружения
материальной необеспеченности того или иного нового поселенца
не позднее одного года иметь прав-о выдворять его по месту
старого жительства.
В то «же время четвертый ландтаг обратился к королю с дву-
мя ходатайствами. В первом из них сословия просили отменить
изданное ранее постановление бреслачвльс-кого пра-влегнлия о созда-
нии в сельских округах особых комиссий для надзора за бедней-
шим населением и для оказания ему помощи; во втором «в свя-
зи со все возрастающим в провинции числом нищих и бродяг»,
указывали на желательность усиления строгости законов, с тем
чтобы «нищие в случае необходимости могли принуждаться
к труду», а «умышленно притворяющиеся бедными и бродяги
подвергались бы наказанию, а затем направлялись на принуди-
тельные работы». 2
е о той же необходимости всемерно усилить наказания за
нищенство и бродяжничество говорил и п я т ы й силезский ланд-
таг, собравшийся в 1837 г.
На этот раз сословия в специальной петиции «относительно
причин усилившегося падения нравов -и увеличения преступ-
ности» всеподданнейше просили тогда еще царствовавшего
Фридриха-Вильгельма 111 «принять строгие меры для того,
чтобы положить конец дальнейшему распространению зла».
В овязи с атм они! просили Ррежде всего усилить кары за все
виды уголовных преступлении, а также ускорить и упростить
судопроизводство.
Для удержания в повиновении особенно испорченного моло-
дого поколения, по мнению ландтага, следует ввести в действие
1 «Апдетейпез Ьапбгеспй», Тй. 18. Тней] \/'1, 95 1-2.
2 «Ьапатаяз-Уегпапдмдпгеп», 10-е РоПВ-е, 5. 258-272, 298-300;
«ЗРВ», В. 123, 1846 (См. статью «Ше Агтепеезейгеьипе»).
284

в несколько измененном виде военный устав о наказаниях,
взрослых же нищих и бродяг подвергать значительно более су-
ровым наказаниям. Существующие исправительные заведения
уже по одному тому не отвечают своему назначению, что бед‘
нейшее население провинции вовсе не страшится лишения сво-
боды и зачастую прямо стремится попасть в тюрьму, где его
ждет более сытная еда, чем на воле. Необходимо поэтому в
корне реорганизовать всю систему наказаний, введя более стро-
гую изоляцию преступников, полное молчание в тюремных ка-
мерах, особо напряженную работу и, наконец, «более действенное
применение других дисциплинарных исправительных мер», т. е.
попросту телесных наказаний. '
Все эти настойчивые требования не были,
разумеется, оставлены в Берлине без внима-
ния. Уже в ближайшие годы правительство Фридриха-Виль-
гельма 1\/ обнародовало ряд новых законов о бедных, с одной
стороны, значительно видоизменявших ранее существовавшую
организацию призрения бедных, а с друъгой—резко увеличи-
вавших кары за нищенство и бродяжничество.
нализируя несколько позднее содержание этих новых прус-
ских законов, один из сотрудников «$с111е51$с11е Ргоч1п21а1-
В1ё’с’сег» не без основания указывал, что правительство почти
целиком вьшолн-ило волю представителей силезсюих сословий
(до того точно совпадали отдельные параграфы и статьи новых
законов с всеподданнейшимти ходатайствами силезских ландтагов).
Новые законы «об обязанности по оказанию по-
мощи бедным» „и «о приеме новых поселенцев»от
31 декабря 1842 г., во-первых, резко ограничивали круг лиц,
имеющих право на вспомоществование. Согласно 5 1 первого за-
кона, сельские общины обязаны были в дальнейшем оказывать
помощь лишь тем совершеннолетним своим членам, которые не
менее трех последних лет проживали в ее пределах. Во-вторых,
разрешали сельским общинам, в случае обнаружения нищеты
не позднее одного года после поселения, выдворять поселенцев
по месту старого жительства (ё 4 второго закона).
Еще более суровым по отношению к пауперам являлся тре-
тий закон «о наказании бродяг, нищих и не жела-
ю щ их т р у дитьс я», обнародованный 6 января 1843 г.
аньше безработные, нищие и бродяги подвергались лишь
сравнительно незначительному наказанию, налагаемому в ад-
министративном порядке. Новый закон передавал все дела о
бродяжничестве и нищенстчве непосредственно в ведение уголов-
ных судов и в качестве меры наказания устанавливал от бнедель
' «Ьапайаез-Уегдтапспипдеп», 14-е Роше, 5. 235-241.-

до 6 месяцев тюремного заключения с последующим обязатель-
ным направлением "отбывшего наказание паупера в исправитель-
ный дом. '
Классовый смысл нового прусского законодательства о бед-
ных до конца раскрывается шестым параграфом закона от 6 ян’
варя 1843 г., в соответствии с которым упомянутому выше нака-
занию подлежали также и те «ленивые» («.АгЬе1Ъ55сЬеие») бед-
няки, «которые, получая вспомоществование из общественных
сумм, отказываются выполнять предложенную им властями
вполне посильную работу».
Силезск-ие бюргеры-капиталисты, понятно, были вполне
удовлетворены новым прусскимзаконодательством о бедных.
Их газеты и журналы с удовлетворением отмечали «строгость»
и «суровость» новых законов, одновременно требуя от прави-
тельства их скорейшего проведения в жизнь.‘ Они выражали
досаду по пов-оду того, что полиция во м-ногих случаях попрет-
нему продолжала сама расправляться с нищими и бродягами и,
вместо того чтобы передавать их уголовному суду, ограничива-
лась, как и ралньше, лишь одной поркой («Кб.грег11с1'1е ИЙСЬН-
ЕППЕ») в участках. 2
О том, какое значение имело новое прусское законодатель-
ство для беднейших слоев населения, не приходится много гово-
рить, достаточно будет привести здесь один-два выхваченных
из жизни примера.
Е. Дронке, друг Карла Маркса, рассказал в свое время
на страницах «Кдыпйзсйе 2е1шп3» о том, как обошлись прусские
власти после издания закона от 6 января 1843 г.. с французским
республичкалнцемтэгмиграгггом Жеромом: безработный больной
старик был брошен полицейским сперва в тюрьму по обвинению
в нищенстве, а затем —шю отбытии наказантия— в исправитель-
ный дом. Там он и умер. «Шестьдесят лет вел он честную и
безупречную жизнь,—с возмущением указывает Дронке,— а
когда он лишился оил, для того чтобы работать, его заклеймили
словом «преступник». 3
После введения закона от 31 декабря 1842 г. о «приеме но-
вых поселенцев» сельские общичны получили право на «закон-
ном» основании отказывать беднякам не только в материальной
поддержке, но и в празве пребывания на территории деревни.
«Часто случается, что пролетарий в связи с этим вынужден бе-
1 «ЗРВ», В. 126, 1847, 5. 22 («УадаЬипдеп ипд Оьдасыозе»).
2 1.. Зсплчейт 21ег, «Везтгеьипдеп ипа Ьейэйипгеп Вгеэ1аиег
Риышэтеп 111 деп Затеи 1842, 1843 ипа 1844», 60 Аигэёие, Вгеэ1аи
1844, з. 228. а
з «Кбтйзспе 2ейип3», же 190, 10.\/ 1844 («Вешед УаваЬипёеп ипё
АгЬейтззспеие»).

гать из дома в дом и из деревни в деревню в напрасной надеж-
де найти жилье для себя и своего семейства»‚— рассказывает в
начале 1844 г. .«5с111е51$с11е СЬГОЦЁК». «В связи со спорами,
возникающими зачастую между отдельными деревнями относи-
тельно обязанности принимать такие семейства, недавно произо-
шел следующий случай (и подобные случаи встречаются до-
вольно часто): одна сельская община погрузила на телегу жен-
щину с тремя детьми и вывезла их в соседнюю деревню... Ког-
да и здесь им было отказано в приеме, женщину и детей без
лишних слов выгрузили в трескучий мороз прямо в снег посре-
ди деревни, а телега уехала обратно».‘
1 «Зстезйэспе Снгопйк», 21.\/ 1844 («Пйе Рго1е1аг1ег аиЕ дет Ьапде»)-

глАвА СЕДЬМАЯ
ВОССТАНИЕ ТКАЧЕИ 4—6 ИЮНЯ 1844 г.
1. НЕПОСРЕДСТВЕННЫЕ ПРЕДПОСЫАКИ ВОССТАНИЯ
Х озяйственная жизнь Германии первой половины Х1Х в. со-
храняла еще многие черты предшествующей феодальной эпо-
хи и не зависела талк сильно от конъюнктурных колебаний на
мировом денежном и товарном рынке. Но все же первые миро-
вые периодические кризисы не могли оста-ваться и для Герма-
нии совершенно незамеченными. И это, конечно, относится в
первую очередь к текстильной промышленности отдельных гер-
манских государств.
частности, в Пруссии текстильная промышленность не
‘овладела еще к тому времени местным внутренним рынком и
сохрагняла в значительной мере свой былой, преимущественно
экспортный характер.
У-же к маю 1837 г. резкое сокращен-ие заграничного сбыта,
связанное с начавшимся еще в 1836 г. экономическим кризисом,
создало в районах силезского полотняного производства исклю’
чнительно тяжелое положение. К зим-е 1837/38 г. около 38 торго-
вых фирм прекратили какие-либо заказы, а это в свою очередь
несло за собой голодную смерть во многие ткацкие селения‘.
хлопчатобумажное производство С-илезии в первое время
было мало затронуто кризисом 1836 г., но и здесь скоро, осо-‘
бенно после неудачной ‘зимней ярмарки во Франкфурте-на-
Майне, стала распространяться безработица. Уже с алпреля
1838 г. ежемесячные отчеты о состоянии торговли и промыш-
ленности в «5сЫе515СЬе Ргоу1п21а1-В1ёг1ег» отмечали «умень'
шение спроса» и «снижение заработной платы» и обращали вни-
мание на то, что это производство находится «в тяжелом по‘
1 А. 21 т т е г т а п п, ор, сЕЬ, 5. 333-334.
288

ложении». К лету 1838 г. многие фабриканты в хлопчатобу°
мажной промышленности отпустили своих ткачей, ткачи вынуж-
дены были «только с помощью полевых работ снисткигвать себе
пропитание».'
С конца 1838 г. сбыт снова увеличился, и в области хлоп‘
чатобумажного производства началось некоторое оживление.
Однако уже к концу 1842 г. произошел новый перелом к худ-
шему, ствязанный на этот раз с той общей за-миинчкой в сбыте
текстильных товаров, которая тогда наблюдалась в Англии и
США. Зимняя Аейспцигская ярмарка не оправдала ожиданий
силезскгих купцов и фабрикантов, и это привело к новому со-
кращению производства. «Опасный кризис, наблюдающийся в
области производства хлопчатобумажных товаров еще, не прео-
долен»‚—- сообщает силезсний журнал в сентябре 1843 г. 2
«Почти полное затишье в области заокеанской полотняной
торговли. Цены неизменно низки... Почти в том же положении
находится и хлопчатобумажная промышленность»,— так харак-
теризует счилезский журнал положение текстильной промышлен-
ности в Силезии к началу нового, 1844 г. 3 «Хлопчатобумаж-
ное производство продолжает находиться в тяжелом состоянии,
и заработная плата здесь попрежнему весьпма скудна», 4-— пишут
в том же журнале в феврале, отмечая особенно быстрое рас-
пространение нужды в густо населенном округе Рейхенбаха.
Предприниматели здесь не могут обеспечить работу своим тка-
чам И прядильщикам, И ИчМСННО В ЭТОМ САВДУСТ искать ОСНОВ“
ные причины того «опасного настроения», которое обнаружи-
лось среди «фабричных рабочих» Аангенбилау еще в январе
1844 г.5
Согласно сообщению «Вгезшиег Иеййипд», в феврале безра-
ботица день ото дня ста-новилась все более непосильной, Зара-
боток многих ткачей уменьшился «до невероятных размеров»:
за кусок полотна в 40 элл, на изготовление которого необхо-
димо шесть дней самого упорного труда, платил-и всего 14 згр.
Таким образом, ткач зарабатывал не больше 2—3 згр. в день. 6
Но получить и этот нищенский заработок становилось с каж-
дым днем все труднее и труднее: в поисках покупателя -ткачам
приходилось обходить различные рынки. Часто кусок полотна
оставался на руках у работника, и тогда у него оставалась од-л
' «ЗРВ», В. 107-108, 1838.
9 ЕЬМ. В. 117-118, 1843.
3 ПЬЮ. В. 119, 1844, Не 1.
4 «Бег аи? с1ег РаЬгйкатйоп аег Ваитшопепшаагеп, дйе Ьей зет‘
(Шгййдеп ЬоЬпе Тогщет, 1а51епде Вгиск ёаиегт ап».
5 «ЗРВ», ��'� 0��� �$� М? ���� 1
5 «ВгеЫаиег 2е11ип3», 2.Х'1 1844; 8.11 1844.
19 С. Б. Нац 289

на только надежда-городской ломбард, выдававший по 3-
4 тал. за кусок, стоивший не менее 12 тал.‘
Лето 1842 г. было исключительно засушливым. За ним при°
шла в горные округа голодная зима 1842/43 г. Картофель не
родился, и цены на него поднялись больше чем вдвое.
В 1841/42 г. картофель продавался приблизительно по 15—
16 згр., а в 1842/43 г. его нельзя было достать в Бреславле де-
шевле 34 згр. за шеффель. Значительно поднялись в цене и
другие продукты питания, в том числе, конечно, и хлеб. Сена
для скота нехватило, и огромное большинство тткачей, у которых
прежде были коровы, вынуждены были их продать. 2
Аето 1843 г. было лучше предшествующего, но и оно не да-
ло Силезии хорошего урожая; засуха и на этот раз уничтожи-
ла картофельные посевы, погубила хлеб. К весне 1844 г. цены
на продукты питания резко поднялись: в ткацких округах, на-
пример в округе Хиршберг, цена шеффеля ржи за время с
27 апреля по 14 нюня повысилась с 1 тал. 20 згр. до 2 тал.
3 згр., а цена мук:и—с 1 тал. 2 зьгр. до 1 тал. 15 згр. Стая
жадных спекулянтов Поживилась на этих продовольственных
затруднениях. 3
На основанииежемесячных сводок «5С111е515С1те РГОЧЁПХЁЗЁ-
В1ёйег» можно судить о том, что цены на продукты изменя-
лись в 1838—1844 гг. в Силезии следующим образом:
П шеница Рожь Картофель Мя со
Г°д“ | (за шеффель) (за шеффель) (за шеффель) (за фунт)
1833 январь . . . . 49 згр.6 пф. 36 згр. 3 пф. 14 ггр. 2 згр. бпф.
июль . . . . . 53 » 1 » 39 » — 12 » 2 » 6 »
1339 январь . . . . 65 » 3 » 45 » — 15 » 2 » 6 »
июль . . . . . 67 » 10 » 46 » 7 пф. 15 » 2 .‘› б »
1.340 январь . . . . 57 » 3 » 38 » 3 » 14 » 2 » 6 »
июль . . . . . 66 » 9 » 40 » 4 » 14 » 2 » 6 »
18411 январь . . . . 43 » 5 » 39 » 5 » 16 » 3 » —
июль . . . . . 40 >› 3 » 37 » 6 >> 15 » З » —
1842 январь . . . . 76 » 7 » 37 » 6 »' 15 » 3 » —
июль . . . . . Р] » — » 42 » — » 20 » 2 » 6 пф.
1343 январь . . . . 53 » 10 э 45 » 5 » 34 » 3 » —
июль . . . . . 60 » — » 58 » —- » 35 » 3 » 6 »
1844 январь . . . . 51 » 7» 53 » 3 ‚ 20 » 3 » 6 »
июль . . . . . 35 » — » 31 » — ›» 13 » 3 ›> 6 »
В СВЯЗИ С резким ПОВЬГШСНИСМ цен И без ТОГО ТЯЖСАОС ПОАО’
ЖСНИС большинства ткачей сделалось СКОРО СОВЕРШЕННО НСВЫНО’
1 1Ь1с1., 14.111 1844.
2 1Ь1с1., 13.111 1844.
3 «Зстезйзспе Снгопйк», 28.1\7 1844.
290

симым. Уже к весне 1843 г. многие из них потеряли все свои
сбережения, надвигалась нищета. «Для того только, чтобы ути’
шить голод куском сухого хлеба, ткачи должны были прода-
вать свои кровати, платье, белье и мебель». 1 Генрих Г ауптман в
своей драме вовсе не сгустил краски: большинство домов ткачей
не только в округах Аангенбилау и Петерсвальдау, но и во всех
горных округах имело столь же жалкий вид, столь же нищен-
скую обстановку, что и дом старого ткача Баумерта.
Даже Шнеер, посетивший в мае, накануне восстания, сотни
селений, в своей работе о положен-ни силезских ткачей вынуж-
ден констатировать наличие безысходной нужды среди работни-
ков Аандсхута, Хиршберга, Болькенгайна и других округов
провинции. ‘Правда, этот лицемерный прусский чиновник вся-
чески поддерживал правительственную точку зрения на причи-
ны восстания. Он подчеркивал, что события 4—6 июня 1844 г.
вызваны были прежде всего скоплением в Петерсгвальдау и
Аангенбилау различных уголовных элементов. Шнеер старался
доказать, что ситцеткачи находились в значительно лучшем по-
ложении, чем ткачи полотна, и что .в округе Рейхенбах вообще
было немного голодающих. Тем не менее и этот защитник
Цванцигеров и Диригов, книга которого в дальнейшем вдохно’
вляла всех буржуазных историков восстания, не“ может скрыть
от читателей, что и в Рейхенбахском округе «много занятых в
производстве хлопчатобумажных тканей людей, которые...
вынуждены влачить весьма горькое существованием?
Другие современники-очевидцы, менее связанные с правн-
тельством и не стремящиеся, подобно Шнееру, выгородить экс-
плоататоров-купцов, рассказывают о потрясающей нужде во
всех текстильных районах горной Силезии, в том числе и в рай’
оне распространения хлопчатобумажного производства. Не
скрывает, например, тяжелого положения ткачей из Петерсваль-
дау и Аангенбилау граф Пфейль-Бургхауз. 3 О том же задолго
до событий писал в «Вге51аиег Ёейипе» из Шпвейдница д-р
Пиноф. Согласно собранным им ‘сведениям, в Хаусдорфе, дерев-
не, лежащей неподалеку от Петерсвальдау и населенной ситце-
ткачами, положение отдельных работников было еще хуже, чем
положение обследованного им ткача Цаана. Хотя заработок
послед-него и был несколько выше среднего (он зарабатывал до
1 тал. в неделю), его семья голодала и ему не на что было ку-
пить лекарство для тяжело больного ребенка. Из трех имев-
шихся в доме этого ткача кроватей только на одной к февралю
1 «ВегНпег Ро112еу- ипб Сгйтйпа1-2ейтипдт 24.\/1 1844.
2 А, Зсппеег, ор, ей.
3 Ь. РТеН-Вигдпаиэ, ОгаГ, Ваз Уог$р5е1 шт Вгата «ШеЬег»
(«Пешзсне Кеуие», В. 22, 1897, 5. 175-187). `
1 9 1* 921

1844 г. остались плохонькие одеяла и подушкяи, две же друг-и-е
так и стояли пустыми.‘ И в консервативной «5сЬ1е515сЬе
Иейшпц» писали: «Т-качи бродят по деревням, как тени».2
Тяжелое положение ткачей, задавленных все растущей без-
работицей и дороговизной, ловко использовали в своих целях не
одни только местные пекари, мясники и бакалейщики; более
Оборотистые и, главное, менее совестливые предприниматели
также стремились быстро сколотить капитал на голоде и холоде
своих работников. Они не только не суживали производство,
н), наоборот, развертывали его, чрезмерно понижая заработную
плату и тем самым предельно сокращая издержки ‹производ°
ства полотна и ситца за счет работников. Ничтожные размеры
заработной платы позволяли им не только сбывать, несмотря
на кризис, по бросовым ценам сизой товар за границу, н-о и по-
бивать своих конкурентов. Так могли поступать только наибо°
лее состоятельные из предпринимателей. Пользуясь наличием
достаточных оборотных средств, они не прекращали своих опе-
раций, несмотря на резкое сжатие рынка, и использовали кри-
зис для утверждения своей монополии и уничтожения более
мелких и слабых конкурентов.
Среди полотняных фабрикантов в этом отношении выделял-
ся Крамста из Фрейбурга, расширивщий производство в
1842—1844 гг. Прочие предприниматели в местных газетах хгг
ром обвиняли его в стремлении путем резко сниженных расце-
нок добиться фактической монополии в полотняном производ-
стве Силезии. Вместо обычных у других предпринимателей
22—23 згр. в неделю ткачи получали у него максимум 15; его
контора выплачивала за один шок полотна, изготовление кото-
рого требовало не менее 5—6 недель труда, вместо обычных
9 тал. только 6. 3
Среди фабрикантов и купцов ситцевого производства особен-
но выделялись Цванцигер в Петерсвальдау и братья Фридрих
и Вильгельм Д-ириг в АЗНГСНбИАЗУ. Они нажили огромные
деньги именно в голодные годы, сумев не только возвести пос-
ле 1842 г. дворцы-особняки (Цванцигер), но и значительно
расширить и технически оснастить производство (Дириг).
О том, как рассчитывался весной 1844 г. со своими работника-
ми особенно ненавистный ткач-ам Цванцигер, мы узнаем из са-
мых различных источников и прежде всего из обвинительного
заключения по делу о восстании 4-6 июня 1844 г..
1«Вге51аиег Иейтипв», 13.11 1844.
9 «Зсыезйзспе 2еНип3»‚ 22.11 1844, (См. также о потрясающей нужде
в такцких селениях статью 3. Р. в Не 65 «Тсчевгарп Тйг ПеЦЁЗСЫЗПСЁ» за
1845 ка).
3 «Кбшйзспе 2е1Ёип3»,_22.\’1 1844.
292

Допрошенные в качестве свидетелей местные купцы Ваген-
кнехт и Гюнтер целиком подтвердили показания самих ткачей,
указав со своей стороны, что Цванцигер давно уже вместо
30-35 згр. в неделю выплачивал только 15-20. А из этого
ничтожного зара-ботка ткач платил еще швпульщице за ее рабо-
ту. При этом, по словам Гюнтера,‚Цванцигер всегда снабжал
ткачей самой плохой пряжей и ‚крайне грубо обращался с ними:
их просто «выбрасывали за дверь, если он-и просили не делать
столь больших вычетов из ›их заработной платы».'
Сами ткачи указывали, что Цванцигер платчил им за работу
очень мало: за кусок ситца в 140 элл, требовавший 9 дней тру-
да‚— 15 згр. вместо обычных 32; за кусок же бумазеи в
160 элл, требовавший 8 дней труда‚— лишь 12—12'/2 згр. На°
кануне восстания именно Цванц-игер объявил о том, что он го-
тов взять на работу еще 300 ткачей, если последние согласятся
получать вместо 12 згр. 10.2
Деятельность Цванцитера носила такой откровенно г-раби-
тельскнй характер, что даже следственная комиссия не сочла
возможным оправдать его. Комиссия установ-ила: 1) что торго-
вый дом Цванцигера всегда раньше других снижал заработную
плату, заставляя тем самым остальных фабрикантов в свою
очередь снижать расценки, и что зарплата у него всегда была
наименьшей; 2) что при приеме готового товара торговый дом
‘Цванцигера проявлял необычайную строгость, делая несораз’
мерно большие вычеты из заработной платы в случаях обнару-
жения каких-либо погрешностей в работе, хотя эти погрешности
почти всегда бывали выгзлваны плох-им качеством выдаваемой
торговым домом пряжи; 3) что Цванц-игер грубо обращался с
ткачамчи. 3
Нечеловеческие условия существования, с
одной стороны, и вызывающее поведение
Цванцигера и братьев Дириг, с другой, толк-
нули ткачей на борьбу с самого начала 1844 г.
Уже с первых дней ягнваря среди ткачей Аангенбилау пошли
разговоры о том, что необходимо положить конец издеватель-
ствам со стороны фабрикантов и их служащих и вместе с тем
воспрепятствовать раздаче работы на дом ткачам других окруж‘
оных селений.
1 «ВегНпег РоН2еу- ипс! Сгйт1па1-2е11ип3», 83/11“ *1_847. _
2 Данные эти приведены в корреспонденции «КОНПЗСЬЁ гышдд» ОТ
19.71 1844 г. Газета псрепечатывает их со_столбцов «ЗаСПЬЧЗС-Ъе УЗЁЁГ-
Мпдзыёйег» (корреспонденция «КбППЗЗСЬе 2епип3» использована Пфенль-
Бургхаузом в его отчете, а также В. Вольфом в его статье «085 Ыепд ППЙ
бег Аитшг йп 5сЬ1еэ1еп»).
3 «вед-л, Роигеу- ипс! Сгйтйпгп-Шд», 8.\/Н 1847
2.9. г

11 января четьпре ткача и среди них Рабе и Баухер стали
ходить по домам и собирать подписи под специальным проше-
н-ием местному ландрату. Когда большое число подписей было
собрано, депутация из пяти ткачей с Баухером во главе подала
прошение ландрату.
Ответа от ландрата ткачи не дождались. Волнения возра-
стали. 28 января ткачи собрались в корчме Нового Билау; он-и
горячо обсуждали создавшееся положение, причем ткач Роле-
дер свою речь закончил предложением всем собравшимся сооб-
ща двинуться к фабрикантам. На следующий день Роледер
встретился с Баухером, онирешили обойти всех подписавших
прошение и предложить им направиться прямо к фабрикантам
и непосредственно предъявить ипм свои требования. 1
так как обход домов очень затянулся и необходимо было
ускорить дело, Баухер, ранее служивший солдатом, раздобыл у
местного музыканта трубу и, сопровождаемый тол-пой ткачей,
начал трубить военные сигналы к сбору. Так дошел он вместе
со сбежавщимися со всех сторон ткачами до конца селения, а
затем повернул обратно к корчме, где снова состоялось много-
людное собрание и произносились горячие речи. Здесь особен-
но выделился ткач Деринг, призывавший своих товарищей к
выступлению. «Ну, братья, пейте,— говорил он,— вы все дол-
жны пойти. Стрелять не будут, нас встретят только палками.
.В 24 часа все Билау будет на ногах»,2
О ‚разрушении фабричных зданий и особняков фабрикантов
прямых разговоров не велось. Однако впоследствии два свиде-
теля-очевидца (трактирщик фалькель и ткач Аир) показали,
что уже в январские дни по селению ходили слухи о предстоя-
щей расправе с фабричкантами и о разрушении их предприятий.
Говорили, что это разрушение начнется с фабрики ненавист-
ных Диргигов. 3 °
Зажигательные речи тем не менее не привели 29 января к
выступлению; тк-ачи разошлись из корчмы мирно и дали поли-
цейским возможность арестовать «зачинщиков». О настроении
ткачей Аапнгенбилау в те дни можно судить по поведению ткача
Баухера, который, находясь уже под арестом, продолжал воз-
лагать большие надежды на помощь со стороны власти: «Наше
дело будет теперь передано королевскому правительству, и мы
получим от него решение». 4
Следующие два места-февраль и март-прошли в об’
идем спокойно; однако уже в первые дни марта один незначи‘
1 1Ь1‹1„ 24371 -1847.
2 1Ь1с1., 13/11 1847.
3 1ЬШ.
4 ПЬЮ.
291

тельный сам по себе случай показал, до какой степени обостре-
ны были в текстильных округах противоречия между фабрикан-
тами и ткачами.
В начале марта владелец небольшой фабрики для производ-
ства бумаги в Эйхберге Шлёффель, убежденный демократ, по-
лучил от писательницы Беттины фон Арним предложение со-
брать сведения относительно нужды, царящей в горных округах.
Беттина предполагала обратиться к королю с просьбой об ор-
ганизации в Силезии помощи голодающим рабочим.
Шлёффель давно и сам с тревогой наблюдал распростране-
ние нищеты в окрестных селениях и потому с охотой принялся
за дело. Что-бы собрать необходимые сведения, он пригласил к
себе нескольких живших по соседству прядильщиков и ткачей и
был чрезвычайно поражен, когда рано утром 10 марта к нему
явилось одновременно около ста рабочих, стремившихся расска-
зать о своем горе. До вечера продолжался опрос этих голодаю-
щих ткачей. В результате Шлёффель отправил Беттаиие около
100 собранных им показаний.
Всполоши-в-шаяся полиция вызвала и допросила всех ходив-
ших к Шлёффелю ткачей, а его самого, по распоряжению Анг-
ницкого правления, поставила под надзор месшюго помещика
премьер-лейтенанта Розена. ‘
В апреле гнев ткачей снова вылился наружу. На этот раз
"выступление произошло 20 апреля в Петерслвальдау. Местный
фабрикант Гофрихтер отказал в работе двумбратьям-ткачам
Гейнцель и потребовал от них возвращения далнных им на время
работы ремизов. перебранка между служащими фабриканта и
этими ткачами привела к скоплению большого количества на-
рода. Собравшиеся ткачи поддерживали братьев Гейнцель н,
когда последние были арестованы полицией, потребовали немед-
ленно освободить их. При этом ткачи всячески ругали Гофрих-
тера и грозили жестоко отомстить ему. В результате полицей-
ские вынуждены были ограничиться лишь составлением прото-
кола и вы-пустить обоих братьев. Перепуганный Гофрихтер сам
поспешил замять дело.2
П. НАЧААО ВОССТАНИЯ
В первых числах мая возбуждение в горных округах резко
возросло. Ненависть к фабри-кантам нашла яркое выражение в
песне «Кровавая расправа» («Вшйеегкйт»), 3 лкоторую тогда
начали распевать в Петерсвальдау и окрестных ткацких селениях.
Тщщ
' ЗсЫбНеЬ Мейп Рго2езз, НеШеПл, 1846, З. 28.
2 «ВетП. Ро|12еу- инд Сг1т1па|-2еЦип3'»‚ 1_\/Н 1847,
3 Ш. ШоН Е, Оезаттедъе Бспгтеп, Вг]. 1909, 5. 61-63.
2.95

Прусской полиции не удалось впоследствии, несмотря на
все старания, найти автора этого революционного произведения.
Ей пришлось за полным отсутствием улик отпустить, как мы
увидим дальше, журналиста Эдуарда Пельца, арестованного
было после восстания по подозрению в сочинении песни.
Силезские ткачи пели свою песню на знакомый всем мотив
«ЕЗ Неф: е1п ЗСЫОЗЗ 111 Ое5тегге1с11». Легко запоминавшиеся
строки этой песни, говорившие о переживаемых рабочими му-
ках, хотя в них и не было прямого призыва к борьбе, заставля-
ли трепетать не только «палача Цванцдигера», но и других си-
лезских фабрикантов. Забитые и нищие ткачи, внимая гневной
песне, крепко сжимали кулаки, они чувствовали себя членами
одной большой семьи, одного угнетенного и порабощенного
класса, впервые чувствовали себя пролетариями.
Каждая строка, каждое слово песни направлены были про-
тив четырех предпринимателей Петерсчвальдау: Фельмаиа, Гоф-
рихтера, Калилота и прежде всего Ц-ван-цмтера.
Кровавая расправа
Над нами учиняют тут
Безбожную расправу:
Священной фемы тайный суд
Был менее кровавый.
Тут, как в застенке мрачном, нас
пытают неустанно,
Взываюг реки слез из глаз
О муке окаянной.
А палачи тут—из господ,
Им Цванцигеры имя,
И каждый ‘шкуру с нас дерет
С подручными своими.
Чтоб заклеймить тебя‚ нет слов,
Исчадье злое ада!
Вы обобрали бедняков‚—
Проклятье вам награда.
принуждены мы умирать
От голода лихого:
Вы корку черствую отнять
И ту у нас готовы.
296

д _.——о": под .-
Что лишь картофель мы жуем,
Вам не мутит покоя;
Ведь каждый день вы за столом
Вкушаете жаркое.
И ведь не смеет ткач-бедняк
В работе ошибиться;
Он должен за любой пустяк
Жестоко поплатиться:
Придет получки день—и вот
Вдруг вычет или хуже:
Совсем дадут ему расчет
И осмеют к тому же.
Тут не помогут стон и плач,
От просьб не будет толку,-
Ты можешь зубы, бедный ткач,
Спокойно класть на полку.
На хлеб нет в доме ни гроша.
Семья в когтях несчастья,
Тот, в ком жива еще душа,
проявит к ней участье.
Участье? Нежных чувств таких
Не ведают злодеи;
Задача лишь одна у них:
Нас обобрать скорее.
Но ваши деньги вам не в прок,
Вас не спасут от смерти;
Они, как масло в солнцепек,
Растают все, поверьте!
Когда вы, жизнью насладись,
На страшный суд придете,
Пред судией в тот грозный час
Что скажете в отчете?
Но, ах, не верят ведь они
Ни врай, ни в ад кромешный,
Полны забавами их дни
И суетою грешной.
297

298
Вы лезете всегда вперед
С решеньем снизить плату,
А уж за вами вслед идет
Мерзавцев стан проклятый.
За вами Фельман первым вслед
Идет с бесстыжей рожей,
Уж у него терпенья нет
Понизить плату тоже.
За ним Гофрихтеры идут,
Брат держится за брата;
Их мучает стяжанья зуд.
.Манит барыш богатый.
А если кто за правду встать
осмелится случайно,
Ему придется пострадать
За это чрезвычайно.
Комлот, что Длинным наречен,
Вослед спешит в подмогу;
Отлично знают все, что он
Прибытку даст немного.
Товар бросая за гроши,
Нас обобрать до нитки
Спешат злодеи-торгаши,
Чтоб возместить убытки.
Тем, для кого еще бедняк
Не подлое созданье,
В чьем сердце не до дна иссяк
Источник состраданья,
Приходится нас ущемлять
И, заодно со всеми,
Рабочим ставки сокращать
В лихое это время.
Тому лет двадцать, кто у нас
Видал, чтобы в карете
Хозяин мчался развалясь?
Дворцы кто видел эти,

Что широтой окон, дверей
Нам взоры поражают
И в наглой роскоши своей
Почти границ не знают?
Притом у каждого кишат
Наставники, лакеи;
Там гувернанток целый штат
И кучера в ливрее.
Перев. О. Румер.
Уже с первых дней мая эта песня, «марсельеза» ткачей, ста-
‚ха перекидываться из дома в дом, из селения в селение. Руко-
писные списки ее передавались в те дни от ткача к ткачу, и с
самой троицы каждый вечер распевали ее под окнами фабри-
кантов, особенно Цванцлигера. Каждый вечер, как об этом рас-
сказывает хорошо осведомленный в силезских делах ъсоррезпон-
дент «ЗЁСЬЗЙЗСЬе Уайейапдзыёйег», «большая толпа голодных
ткачей сходмлась в одном и том же месте позади графского зам-
ка и здесь распевала эту песню».‘ За несколько дней до 3 ию-
ня 1844 г. листок с позорящими фабриканта строками был при-
бит к дверям дома Цванцигера: последний передал его след-
ственной комиссии.’
В понедельник 3 июня одно событие непосредственно тол-
кгнуло массы на выступление?’ Вечером этого дня ткачи снова
двинулись к дому Цванц-игера, и песгня их на этот раз звучала
особенно громко и вызывающе. Слуги и конторщики фабрикан-
та, которых таяк остро ненавидели ткачи за их грубость, за их
издевки, по приказанию Ц-ванцигера пытались разогнать со-
бравшгихся, Они схватили и жестоко избили одного из певших
под окном, молодого ткача Вильгельма Медера. Затем его пере’
дали в руки местных полицейских, которые немедленно препро-
водили его на гауптвахту, помещавшуюся во дворе замка графа
Штольберога (вне селения).
Многие ткачи собрались у дома купца Вагенк-нехта, где
и решили на другой день поднять все селение. На этот раз они
‘ёёсйэдэспе Ча{ег1апс15ЫёНег»‚ 43/11 1844; «Вег1_ Ро1. и. Стёпа.
219.», 153/11 1844; «Аидзь. 213.», 16.\/1 1844.
2 «Шеэеп-Дд», 16‚\/1 1844; «Вей. Ро1.- и,Сг1п1.-2т3.», 15.\/Н 1844.
3 Наши сведения о ходе восстания опираются в основном на данные
обвинительного заключения по делу о восстании, напечатанного в
«Вегйпег РоНсеу- ипд СГЕШЁпаШ-Хейипг» за 1847 г., а также на отчет о
событиях графа Пфейль-Бургхауза. написанный непосредственно после по-
давления восстания. Отчет графа Пфейля использован В. Вольфом.
2.99

задумали не только вырвать Медера из лап поллиции, но и до°
биться от фабриканта повышения заработной платы.
Ночь на 4 июня прошла спокойно. Однако налицо были уже
признаки надвигавшейся бурки,
Утром ткачи из нижней части селения собрались, как было
условлено с .вечера, на ближайший холм так называемой Капел-
ленберг. Они совещались, произносили речи. Особенно выделял-
ся среди ткачей молодой Карл Мюллер. В обвинительном за-
ключении говорится, что он первый предложил собравшимся
отправиться в верхнее селение, чтобы собрать для похода про-
тив Цванцгигера всех работников селения. «Кто будет отказы-
ваться. должен получить удар по голове,— будто бы гово-рил
он,— мы хотим освободить арестованного Медера».
Совещание продолжалось недолго. Скоро большая тол.па
ткачей под руководством участников происходившего накануне
совещания у дома Вагенкнехта—Карла Мюллера, Августа
Эйъбчнера, Фридриха Гебуртига, Брусвица прошла по главной
улице все длинное селение и повернула обратно. По дороге тка’
чи стучали в окна и двери, заходили в дома, убеждая товарищей
примкнуть к движению и направиться к дому ненавистного
Цванцигера. На обратном пути наиболее активные ткачи тща-
тельно следили за тем, чтобы не было отстающих: Мюллер шел
все время позади толпы, только на короткое время появляясь
во главе процессии. '
С главной улицы ткачи свернули на боковую дорогу, иду-
щую в соседнюю деревню Зейферсдорф. Они пошли теперь в
сторону от Петерсвальдау, по направлению к графскому замку.
Там было много рабочих-кирпичников, каменщиков и плот-
ников, которых ткачи хотели привлечь на свою сторону.
У кирпичного завода ткачи (их было уже несколько сот)
остановились. Часть из них предлагала двинуться прямо к ле-
жащему «несподалеку графскому замку и с-илой освободить Меде-
ра. Другие советовали направиться к Цваънцигеръц- чтобы до-
биться от него ходатайства об освобождени-и арестованного.
ткачи былги еще настроены достаточно миролюбиво. О стол-
кновении с властями они эне помышляли. Тот же Мюллер,
столь активно организовавший выступление, останавливал ра‘
бочяих, поднимавших по дороге кам-ни и грозивших разгромить
дом Цвантцигера. Он объяснял им, что они аидут «не на штурм»,
а лишь для переговоров о повышении заработной платы и для
освобождения Медера;` он предлагал ткачам бросить камни,
чтобы «дело не зашло слгишкосм далеком‘
' См. показания ткачей Аюгеля, Эйбнера и Яна относительно пове-
дения Мюллера в «Вегйпег Роигеу- ипо Сг1гп1па1-2е11ип3», 2937111 1847.
600

Около двух часов дня ткачи снова двинулись в верхнее селе-
ние, где было расположено предприятие фабриканта „Цвантциге-
ра. [Пли они поъоенному, выстроившись попарно. Впереди
находилась специально выделенная для переговоров с фабрикан-
том депутация с Мюллером во главе.
Несмотря на мирные намерения ткачей положение прини-
мало для фабрикантов грозный оборот. Переддомом Цваициг-е-
ра уже с часу дня стояла толпа любопытных, преимущественно
женщин ифдетей, <<чего-то ожидавших и говоривших между со-
бой о том, что скоро придут ткачи и будут громить Цвачци-
гера».
111. ВОССТАНИЕ В ПЁТЕРСВААЬДАУ
(4 —- 5 июня)
Около трех часов дня 4 июня ткачи, к которым присоедини-
лись многие рабочие кирпичного завода, окружили предпри-
ятие Цванцигера.
верм дома, где помещалась контора, оказались накрепко
зацпертьл-м-и, и депутация «напрасно старалась проникнуть внутрь
здания. Первые камни и кирпичи-это вынуждена была от-
крыто признать даже правительственная комисоия—=полетелп
в сторону ткачей из окон верхнего этажа дома Цванцигера.
только после этого, возмущенные провокацией фабриканта,
доведенные до последней степен-и отчаяния, рабочие сами отве-
тили камнями.
Теперь начался подлинный штурм старого здания Цванци-
гера, в котором помещались контора и склад готово-го товара.
разрушив окружающую владение железную изгородь и воору’
жившись палкамви и прутьями, ткач-и скоро подступилзи к замо-
му строению. Двор и сад фабриканта заполнились массой раз’
гневанньхх, готовых на все людей.
Очень скоро у дома Цванцигера появились представители
местной власти — полицейский чиновник Крист и жандарм Риф-
ман. Рифман предпочел держаться подальше от места происше-
ствия; Крист же храбро подступил к дому н предложил ткачам
немедленно прекратить‘ беспорядок, обещая уладить дело.
Восставшие потребовали освобождения Медера и легко до-
бились у изрядно струсившего полицейского обещания отпу-
стить арестовадн-ного. Полагая, что освобождение Медера успо-
коит ткачей, остановит разгром предприятия -Цпванцигера г
позволит властям выиграть время, Крист повернул обратно, по
направлению к графскому замку, где, как мы говорили, находи-
лась гауптвахта. Не успел он, однако, сделать и нескольких ша-
50!

гов, как от тол-пы отделился молодой ткач и, нагнав полицей-
ского, несколько раз ударил его пал-кой по голове
Крист побежал. Несколько ткачей бросилось за ним
подгоняло его сзади вплоть до самой гауптвахты. Избитый и
израненный полицейский тут же выпустил Медера на свободу,
но одновременно выслал верхового в Г еннерсдорф к ландрату
Притвтщу. _
турм ‘дома Цванцигера между тем продолжался. Сквозь
разбитые окна ткачи ворвались в контору и здесь прежде псе-
го бросились уничтожать торговые книги и документы. Бухгал-
теру Ц-ванцигера удалось спасти главную книгу предприятия,
но в руки ткачей попала все же та книга, в которую вносились
данные о задолженности и о количестве выданной им на руки
пряжи. Все конторские книги, документы, даже векселя здесь
же на месте яростно разрывались на части и растаптгывались
ногами. Тъкачи уничтожали при этом даже кредитные билеты.
Попытка вскрьггь железную кассу не удалась—дверцы ее
выдержали удары. Ткачам удалось сделать в ней узкую'щель
и через нее высыпать наружу металлическую наличность——до
600 тал.
Затем ткачи проникли в склад готового товара и пряжи,
разгромили сушильное отделение и каландр. Стоявшая на да.)-
ре коляска фабриканта была брошена в протекавший непода-
леку ручей.
Служащие Цвачщигера, он сам и его семья должны были
искать спасения в бегстве. Женщин и детей вывел-и через зад-
нюю дверь, прикрывая от града камней подушками и перина-
м-и.‘ а лошадях графа Штольберга владельцы предприятия
выехали в Бресла.вль; ни в Рейхенбахе, ни в [Цвейднице им не
удалось задержаться, так как местные власти, боясь ‘волнений,
не давали им приюта в сгвоих городах. Экспедитор Салефский,
приказчик Хельбинг и конюх Хельдфойгт, пытавшиеся защитить
хозяйское добро, были избиты палками.
К 5—-6 часам вечера первый напор восставших стал поне-
многу утихать. В это время к месту происшествия явился об-
лаченный в сутану местный пастор Книттель и уговаривал тка-
чей прекратить разгром домов Цванцигера. Отчасти это ему уда-
лось: к 6 часам ткачи стали расходиться по домам, почти со-
всем не тронув барского жилища. Уходя, ткачи прокричали
«ура» и «да здравствует Ваген-кнехт» соседнему фабриканту,
пользовавшемуся их симпатиями, так как он платил за работу
значительно больше Цванцигера. Кроме того, как только вос-
стание началось, Вагенкнехт стал выдавать ткачам по 1 згр.
И плечам.
И палками
'«Аи3$Ьиг3ег 2е11ип3», 16371 1844.
60.?

Движение, однако, не прекратилось: весть о событиях чрез--
вычайно быстро распространилась по округе, всюду поднимая и
возбуждая ткачей, ненавидевших фабрикантов. К вечеру в Пе-
терсвальдау начали стекаться толпы ткачей из окрестных
деревень и селений, особенно из Аангенбилау, Эрнсдорфа,
Штейн-Зейферсдорфа, Штейн-Кунцендорфа, Пойскерсдорфа,
Аейтмансдорфа и др.
Спешгивший к месту восстания из Рейхенбаха граф Пфейль-
Бургхауз, оставивший свои воспоминания о событиях, сооб-
щает, что он видел на дорогах сотни ткачей, торопившихся
«с возбужденными лицами» и с палками в руках в Петерсвальь-
да)’-
Около 8 часов вечера ткачи из соседних селений, к которым
вскоре присоединились и многие местные работники, онова под-
ступили к домам Цванъцигера. И если днем разгрому подвергся,
главным образом, старый дом, в котором помещались контора
и склады товаров, то теперь восставшие приступ-или к уничтоже-
нию всего имущества фабриканта.‘ Только теперь, с приходом
ткачей из соседних селений, начался разгром в широком мас-
штабе. 2
Мебель, домашняя утварь, печи, перила лестниц-ко-
роче все, что не было крепко при-бито гвоздями, подверглось
разрушению: карт-юны, висевш-ие в комнатах, были разодраны,
перины и подушки взрезаны. Главная масса товара была выбро-
шена из окон и внизу (во дворе) разорвана, разрезана на час-
ти и разворована. Как сообщала «Уоззйзспе Иейипд», ши-
рокая канава во дворе была доверху заполнена выброшенными
из окон товарами. 3
Согласно показанию купца Вагенкнехта, сигнал к оконча-
нию разгрома был дан поздно ночью: кто-то из присутство-
вавших выбивал ‘барабанную дробь по стоявшемув доме ящику.
Разгром продолжался до полуночи.
Между тем в Петерсвальдау стали прибывать вызванные
Кристом представители власти. Раньше всех, сейчас же пос-
ле начала второго разгрома приехал в селение из Рейхенбаха
граф Пфейль-Бургхауз,авскоре после него _из Г енерсдорфа—
ландрат Притвиц. Оба немедленно отправились к предприятию
Цванцигера, чтобы уговорить ткачей разойтись. Но все ‘их по-
пытки были безуспешны. Граф Пфейль то обещал ткачам по-
мочь им в их законных требованиях, то грозил пулями и шты-
ками. Аандрат Притвиц также напрасно пытался успокоить
ткачей. Они угрюмо стояли на своем и продолжали разруше-
1 «Аидзьигдег Иейшпд», 24371 1844.
2 «Вегйпег Ро112еу. ипс! Сг1т1па1-2е1и1п3», 15.\/11 1847.
3 «Уоэзйзспе 2е11ип3», 74.\/1 1844.
303

ни-е. «Расстреляйте нас,— говорили они,— тогда мы будем ос-
вобождены от муки. Жить так дальше мы все равно не мо-
жем». ‘
Убедившись в невозможности прекратить восстание без при-
менения оружия, Притвиц выехал из селения, срочно затребо-
вав из Швейдница воинскую команду. На ночь остался в воз-
бужден-ном Петерсвальдау только граф Пфейль, уже принявший
ряд мер в интересах «_порядка» и «законна». Прежде всего он
распорядился за-крьхть ближайший трактир и приказал выста-
вить у его дверей охрану с белыми повязками на руках. Затем
с помощью полицейских он пытался созвать домохозяев всего
селения, в большинстве состоятельных крестьян, и ткачей-ма-
стеров, чтобы, вооружив их чем попало, использовать для вос-
становления порядка.
На первый призыв графа, однако, никто не откликнулся:
деревенские „кулаки и богатеи были слишком напуганы восста-
нием и не спешили прийти на помощь полицейским. Лишь после
вторичного приказа и угроз граф собрал приблизительно
120 человек, с помощью которых ему удалось добиться около
полуночи временного успокоения: входы и выходы из Петерс-
вальдау были заняты стражниками, по улице ходили патрули
-с белыми повязками на рукавах; они очистили от ткачей двор
и дома Цванцитера. Одновременно были произведены первые
аресты. Остаток ночи и утро прошли относительно спокойно:
еще около 9 часов утра властям удалось беспрепятственно
вылвезти в графский замок спасенные одним из мастеров остат:
ки товаров фабриканта.
о движение не прекратилось. Воспользовавшись тем, что
уставшие за ночь охранники разошлись по домам, ткачи око-
ело 9 часов утра снова подступили к дому Цванцигера. Уничто-
жать здесь собственно было уже нечего. Только в чердачном
помещении хранились еще кое-какие уцелевшие от вчерашнего
разгрома товары. Чтобы легче и удобнее было их сбрасывать
‘вниз на землю, восставшие сорвали часть крыши. От двух вы-
соких зданий остались одни стены да кирпичные трубы.
Через час-полтора большинство ткачей, громивших дома
Цванцигера, перешло в верхнюю часть селения, где распэло-
жены были предприятия двух других упоминавшихся‘ в песне
и ненавистных ткачам фабри*кантов—фельмана и Гофрихтера.
Последние готовы были теперь на все, чтобы только избежать
участи Цванцигера. По примеру купца Вагенкнехта, они
встретили ткачей ласковы-ми речами и обещаниями, немедленно
организовали раздачу денег и хлеба с салом и маслом всем
подходившим. 5 '
1 „ритме Немые», в. 22, 1897, з. 178.
до; а

Выдавали в среднем по 5 згр. Фельман роздал до 280 тал.
1700 ткачей вытянулись для получения подарка в длиннейшую
очередь в два ряда. Гофрихтер роздал еще больше- до 350 тал.,
так как число ткачей скоро возросло до 2500- 3000. ткачи
криком выражали свое нетерпение «и даже сломали ворота, у ко-
торых пр-оисходила раздача денег.
До полудня откупались фабриканты Петерсвальдау от
восставших ткачей. А тем временем в нижнюю часть селегшя,
где, как мы знаем, расположено было предприятие Цванциге-
ра, беспрепятственно вступ-или вызванные еще с вечера воин-
с-клие части. Это были две роты (10-я и 11-я) фюзилерного ба-
тальона 23-го линейного пехотного полка швейдницкого гар-ни-
зона—200 солдат и 4 офицера: майор Розенберг (командир
отряда) и лейтенанты Гилле, Шуберт и Клейн-ерт. Каждый
солдат имел при себе до 30 боевых патронов.‘
Не встречая сопротивления, солдаты (два взвода 10-й ро-
ты) подступили к разгромленгному почти до основания пред-
приятию Цваъщигера и быстро очтистилли его от нэемлнтог-их еще
остава-вшихся здесь ткачей. Справиться с нимги было тем более
легко, что известие о прибьггии отряда из [Цвейдница придало
храбрости трусливым слугам фабриканта и «благонамереиным»
гражданам. Последние приняли активное участие в восстано-
влении «порядка», избивая до полусмерти тех, кто еще оставал-
ся в помещении. Один из рабочих, каменщик Дейн из Эрнсдэр-
фа, присоединившийся к восставшим ткачам и принявший уча-
стие в разрушении здания, получил штыковую рану; вместе
с другими он был вытеснен слугами фабриканта из сушильни
и, выбегая, наткнулся на пехотинцев, подходивших к дому с
примгкнуты-ми штыками.
В верхней части Петерсвальдау ткачи тем временем уже сго-
варивались между собой о походе в Аа-нгенбилау. О-коло пред-
приятий Фельмана и Гофрихтера можно было слышать этдель-
ные возгласы, призывавшие итти к «5есйзагбзс11е1 НПЬегЬдт. е.
к ненавистному всем ткачам Рейхенбахского округа фабрпканту
Гильберту в Аанген-билау. Около 12 часов дня толпа в 200-300
человек двинулась в отстоящее на полмили от Петерсвальдау
селение. Снова ткачи построились в ряды, Йп Нет ипё 61186,’
причем поддерж-ивали определенный порядок. Как и раньше,
на пути от Капелленберга к дому Цванцигера, наиболее актив-
‘ А. ч. Тгопспйп, Оезспйсте без ПпГапЪегЁе-Кедйтепгз чоп шшъег.
ЕеШг, Вг1. 1913, 5. 194. ‘ ’
2 «Аиезьигг. Не», 28311 1844; «беден 12—'/; ‘Шп шигдеп зйе
догт еЩ/а ЗПО Мапп этагк йп Нет ипё Опеё Егпгег ейпег титтазейсн
аиз ейпег пегаьдегйззепеп ОагаЕпе Ьезйепепдеп РаЬпе тагзсыегепа
зиегэг егЬНсИ».
20 с. в. Кап 805

ныеткачи следили за тем, чтобы не было отстающих, а также
уговаривали, либо прямо заставляли всех встречавшихся ткачей
присоединяться к колонне. Над колонной развевалось собствен-
ное знамя восставших ткачей. Цвет этого знамени в отличие
от черных и красных знамен на лионских баррикадах в 1831-
1834 гг., был белый. Обвинительное заключение не оставляет
в этом отношении никаких сомнений: ткачи двинулись .в Лан-
генбилау «с белым флагом ›впереди».' Корреспонденты немец-
ких газет также говорят о белом, а не о красном цвете знам:ни
восставших. 2 Только А. Циммерман, обычно очень осторожный‘
в своих выводах и заключениях, говорит о красном цвете зна-
мени силезских ткачей. Указание это тем более вызывает удив-
ление, ‘что весь рассказ его о событиях 4 5 июня опирается
на упомянутую выше корреспонденцию «Уоззйзсье 2е1шп3».3
НУ. ВОССТАНИЕ В ААНГЕНБИААУ
б июня
Фабриканты Аангенбилау ожидали нападения. Уже с вече-
ра прошлого дня их охватила сильная тревога, а утром 5 июня,
еще до начала продвижения ткачей по направлению к селению,
они были предупреждены о грозящей им опасгности графом
Пфейлем.
У Диригов кассовая н-аличность, ценные бумаги и бухгал-
терские книги были заблаговременно запакованы в ящики и еще
поутру отправлены на лошадях в Рейхенбах. Один из владель-
цев предприятия, Вильгельм Дириг, попытался организовать за-
щиту своей собственности от восставшего народа. Рано утром
он наспех собрал слуг, приказчиков и красильщиков. К ним по
его просьбе присоединились многие «благонамеренные» жители
селения‘ и некоторые польстившисся на деньги ткачи. Богатый
крестьянин-кулак Г отлиб Вернер стал во главе этой вооружен-
ной банды. Белые повязки на рукавах, как в Петерсвальдау, и
белый флаг, как у восставших ткачей, имели в Аангенбилау так-
же и защитники собственности и порядка.5
Бурный поток восставших около 3 часов дня докатился, на-
конец, до Аангенбилау. Раньше всего он затопил ближайшее
предгЁриятие Гильберта и Андрецкого. разрушив и уничтожив
его, восставшие двинулись дальше в глубь селения, по направ-
лению к предприятиям Фридриха и Вильгельма Диригов.
«Вег1. Ро1.- и. Сгйт.-2Ец.», 3О‚\/1 1847.
«Уоззйзспе 213.». 22.\Л 1844; «Аидзьцгд. 213.». 22. и. 28311 1844.
��� 2йттегтапп‚ ор, еж, 5. 354.
«Аигзшгеег Иены-пе», 28^.\/`Г 1844.
«Пеитзспе Немые», В. 22, 1897. 5. 182.
Йдий"
306-

д-«Со стены, окружавшей двор, увидели мы приближавшуюг:
ся массу тткачей, ‘которая на фоне летнего дня была похожа на»
рой майских жуков»,— рассказывал позднее о про-движении?
ткачей один из конторщиков Фридриха Дирита.‘ д,
‘ По примеру купца Вагенкнехта в Петерсвальдау Дириг. нач
деялся подачками остановить поток восставших; он встретил:
их уворот своего дома с мешком зильбергрошей в руках. По‘
дачки и обещания, однако, на этот раз не остановили нападач
ющих: ткачи, только что получившие из рук Дирига деньги,‘
тут же, на глазах у него, поднимали с земли камни. Не помог:
ли Диригу и увещания местного пастора Зейферта, поспешив-
шего, подобно своему коллеге из Петерсвальдау, на место про-ч
исшествия. Ткачи не слушали сладких речей попа, приходивше:
гося Диригам зятем; они избили его и кинули в протекавшуюз
мимо неглубокую речку. :
«Через несколько мгновений все здание... было в руках этих=
бесчувственных людей,— рассказывает о событиях тот же кона
торщик‚— они не пощадили ничего из находящегося снаружи?
и внутри дома». Они ру-били топорами рояли, диваны и
столы, вспарывали подушки иперины: «не уцелел ни один стат
кан, ни одна тарелка, ни один сосуд»? В фабричном помеще-
нии были разрушены все машины, весь инвентарь, за исклю-е
чением одной паровой машины. Да и та осталась цела лишь
благодаря настояниям и просьбам подоспевшего сюда эонергиче‘
ного графа Пфейля. «Как деревянные, так и металлические со-Ё
ставные части машин разрушались как бы по заранее определенг
ному плану: крепчайшие железные колеса разбивались на части;
а ценные медные вальцы приводились в негодность несколькид
ми ударами. От всех этих жаккардовых и шённхеровых станё
ков осталось только небольшое количество обломков». 3 1
Возбуждение ткачей достигло пределов. «Од-на железная
дверь не поддавалась, в ней пробили отверстие, и кто-то не без
труда вполз в помещение и разрушил стоявшую там еще не быв-
шую в ‘употреблении сушильную машину, стоимостью в 2 тыс;
тал.». “ . '
Когда разгром предприятия ф. Дирига подходил к концу и
толпа около дома сильно поредела, банда, ранее организованная
В. Диригом, решилась, наконец, перейти в наступление. С железё
ными палками в руках подступили «благонамерененые»к фабрику
ному зданию. Короткая схватка произошла у самого входав
барский дом, причем охранителям «порядка» удалось не только
' ; гьгёептег дивна», 26.\/1 1844. _
“Р” «Кдпйзспе 2ейипд», 233/1 1844; ‚ ` 7 , p*7� #'
4 «Веийэспе Кечие», В. 22, 1897-, 5. 181.=в * ����
20* 3207
в
7
.`—/А

вытолкать из дома проникших туда ткачей, но и оттеснить вос-
ставших от фабрики. Многие ткачи были при этом жестоко из-
биты: «один из них был убгит, многие ранены». ‘ «Кровавые сле-
ды тянулись до са-мой улицы». 2 Одному уже повалениому на зем-
лю юноше-ткачу нанесено было более 20 ударов железными
палками.
Разгромленное предприятие Ф. Дирига было очищено от
восставших. Наступило временное затишье, но вскоре огромная
толпа ткачей окружила расположенное неподалеку предприятие
другою брата—В. Дирига.
Последний, как нам уже известно, хотел подавить восстание
силой. Но теперь он вынужден был ухватиться за соломинку
и, по примеру других фабрикантов и родного брата, поспешить
с раздачей ткачам хлеба и денег. «Ведите себя спокойно,
вы будете удовлетворены»,— гласила надпись на вывешенной
черной таблице. 3 подоспевший в Аангенбилау граф Пфейль по
просьбе Дирига делал все возможное, чтобы успокоить массу.
экипажа ландрата Притвица, который тоже прибыл в селе-
ние, но предпочитал держаться в отдалении и отсиживался в
замке Сандрецкогщграф обратился к ткачам с длинной успс‘
коительной речью. В. Дириг со своей стороны обещал выда-
вать ткачам по 5 згр. .
И здесь, как в Петерсвальдау у Фельмана и Г офрихтера.
ткачи выстроились в две длинные шеренги у входа в здание.
Получив от двух раздатчиков—кассиров фабриканта-—причи-
тавшиеся им жал-кие гроши. они один за другим входили в по-
мещение и через задние двери выходили на соседнюю улицу.
Порядок вначале нигкем не нарушался. Ткачи, правда, тесни-
лись вокруг раздатчиков, торопили и ругали их, но. никакого
ущерба предприятию и имуществу фабриканта не наносили.
Лишь прибытие в Аангеибилау отряда майора Розенберга дало
толчок дальнейшему развитию событий.
Майору, как мы уже знаем, еще утром удалось сравнитель-
но легко восстановить порядок в Петерсвальдау, где к моменту
прибытия из Швейднида войск ‚разгром фабрики и особняка
Цванцигера уже заканчивался. Граф Пфейль успел, однако, ин-
формировать майора о размахе движения и, главгное, предупре-
дить его о готовящемся походе ткачей в Аангенбилау. Оставив
в Петерсвальдау два взвода 10-й роты, Розенберг во главе
11-й роты ивзвода стрелков 10-й,»не теряя ни минуты, двинулся
' «Вгетег 2е1Еип3», 26. \/'1 1844.
’ «Веитзсье Немые», В. 22, 1897,*5. 182.
3 КЬШ. Служащий Ф. Дирига-очевидец событий—говорит о том, что
на табличке написано было слово «Ветейеипдаэ- «примирением
(См. «Вгетег 2ейип3т 20311 1844).
ЮЗ

вслед за восставшими .ткачами. Около 5 часов дня его отряд
(до 120 штыков) подходил уже к предприятию В. Днрига.
Не прибегая пока к силе оружия, майор, Розенберг попы-
тался разогнать т-качей, стеной стоявших перед фабрикой. Од-
нако несмотря на то, что отряд был теперь развернут фронтон
против них‘ и солдаты приближались с примкнутыми штыка-
ми, ткачи (их было уже больше тысячи) не поддавались; они
продолжали толпиться около здания, теснясь к месту раздачи
денег. Из их рядов неслись в сторону солдат приветственные
крики и призывы не стрелять в своих голодных и несчастных
сестер и братьев.
Майор видел, что солдаты неохотно шли на усмирение вос-
ставших и что соприкосновение их с ткачами грозило превра-
титься в братанье. Стремясь избежать непосредственного столк-
новения, он приказал солдатам податься несколько назад и рас-
сыпаться в стороны, окружив место происшествия и заняв под-
ступы к предприятию В. Дирига. Лишь 10 рядовых под коман-
дой лейтенанта Гилле отряжены были им непосредственно” к
месту раздачи денег для наблюдения за порядком и для защиты
служащих фабриканта от восставших. Ъ#�
аздача денег все время прерывалась. Уже в Петерсвальд "
нелегко было сдерживать напор теснившихся к раздатчики
ткачей. Здесь, в Аангенбилау, к денежным мешкам тянулось
одновременно до2тыс. человек, возбуждение которых после раз-
грома предприятий Цванцигера, Гильберта и Ф. Дирига дости-
гало крайних пределов. Крики и ругань по адресу фабриканта
не прекращались ни на минуту. У денежных мешков то и дело
создавались пробки. Ткачи приписывали задержку злой волёе
фабриканта, его стремлению теперь, после прибытия войск, пре-
кратить выплату обещанных денег. Последнее, действительно;
весьма вероятно: «Когда Дириг услышал,что из Швейднгща по-
дошли войска,—писал после восстания Беттине фон Арним, очеви-
дец событий‚— то он грубо отпустил людей и не захотел дать им
обещанных денег». До этого Диригу удавалось сдерживать напор
подступавших к фабрике рабочих масс именно с по-мощью не-
скольких десятков подкупленных им рабочих. После прекращения
выплаты денег и эти последние присоединились к восставшим}
Аейтенант Г илле и его солдаты, сдерживавшие напор толпы,
подвергались оскорблениям. Угрозы неслись также и по адресу
майора Розенберга, наблюдавшего в некотором отдалении за
происходившим.
' «080180116 Пешие». В. 22, 1897, 5. 182 («Ваз Мйтёг... веден дав
Наиэ Ргопт тасте»).
„б; Ъйгйёёеёчоп Зйёдетапп, Мейегпйсп, Нейпе ппд В. чоп Агпйт», 1.132.
30.9

��� Когда некоторые ткачи начали переходить от, слов _к. делу и
стал слышен и‹ здесь звон разбиваемых камнями стекол, майор
"счел необходимым перейти к активным действиям и, не ‘допу-
ская солдат слишком близко к массе восставших ткачей, решил
‚пустить в ход оружие. _ _ `
После нескольких предупреждений и требований разойтись,
по приказу майора был дан первый залп—поверх голове-в
воздух. ткачи не шелохнулись, только ругательства и насмешки
гнад офицерами егце усилились. «Ружья заряжены дерьмомЬ.
«Не бойтесь!» _-— раздавались возгласы в толчпе. ' В сторону солдат
градом падали поднятые на шоссе камни. Скоро вилы и топоры,
колья и п-рутья угрожаюшце замелькали -над головами солдат.
Два «новых залпа, один за другим, на этот раз прямо по
людям, заставили ткачей на мгновенье остановиться. Появились
убитые и раненые, и многие бросил-ись в разные сторо-
иы. Большинство ткачей, однако, оставалось на месте и с новой
.силой отвечало камнями на солдатские пули. В сторону майора
‚Розенберга был сделан выстрел из ружья. _ _
' Не давая времени солдатам перезарядить ружья, тысячи тка-
чей двинулисьвперед, вынуждаятем самым отряд к поспешному
‚отступлению. Прикрываясь специально выделенным арьергардом
хвзвод стрелков 10-й роты), Розенберг под градом камней вы‘
‘вел солдат из селения на дорогу в Петерсвальдау, причем один
рядовой и два унтер-офицера были серьезно ранены,.а боль-
шинство солдат (78 чел.) и 4 офицера получили уши-бы; 60 ру_-
‚жей были повреждены ударами камней.’ малочисленность от-
‚ряда, очутившегося под угрозой окружения, так как ткачи,
‚разбегаясь с главной улицы, заходили в тыл по соседним ули-
Дцам, заставила Розенберга (в буржуазной прессе его потом обви-
няли в трусости) отступить перед толпой безоружных рабочих.
Отступление это казалось современникам тем более удивитель-
ным и непонятным, что отряд майора Розенберга мог вполне
укрыться в каменных зданиях и там отсиживаться до прибытия
(подкреплений, заняв по отношению к восставшим оборонитель-
_ную позицию. 3
_ тступление майора Розенберга из Аангенбилау, похожее на
бегство, объяснялось, разумеется, колебаниями в рядах солдат;
многие из них были уроженцами горных округов и не хотели
‘стрелять в земляков и братьев. Несмотря на старания скрыть
Ётот факт от современников, сведения о «плохом моральном сог
стоянии» войск, посланных в горные округа, стали все же про-
сачиваться на страницы немецкой периодической печати. «Мапп-
._ ' «Аивэьигеетё 2е1шп3», 28311 1844. - ' ���� '
‘ * А. ч. ‘Тгопспйп, ор. сЕЬ, 5. 194. °"г"1
` _ д.’ «Аидзьцгеег 2ей1ип3»‚ 283711844.
0��� ' н �D�� .: до!‘
.__.` .
.__‚_д

Ьейтег АЬеп(12е1’[Цп3»‚ например, сообщала об отказе солдат
‚продолжать стрельбу будто бы после того, как обнаружилось,
что один из убитых—брат солдата. «Могяепыай 1111‘ 3еЬ11с1е-
„Ёе Ьезег» сообкцал о том, что только солдаты-поляки, из кото-
рых главным образом рекрутировался 23-й полк, повиновались
майору Розен-бергу, в то время как солдаты-немцы отказывались
стрелять, и т. п.‘ ' _
После прекращения огня и отступления отряда на главной
улице селения осталось немало убитых и раненых. 11 человек
нашли смерть на месте. Число тяжело раненых, из которых
скоро умерло 6, достигало 20. Действительное число по-
страдавших, а также умерших от ран не было точно установле-
но, так как родственники участников восстания, боясь пресле°
дований, всячески скрывали раненых от прусских чиновников
и многих из них тайком, сразу же после событий, перенесли
в горы. По словам очевидца, после расстрела «кровь и мозг
покрывали землю, кровь текла по ступеням лестницы, виднелась
на косяках и заборе. У одного мужчины мозг вытекал из глаз-
ной впадины, у другого снесена была половина черепной ктороб-
ки. Окровавленная, поросшая волосами часть черепа лежала в
отдалении. Женщина, мать шестерых детей, лежала, пр-онзенная
несколькими пулями. Убит был отец трех маленьких детей. Бат-
рак, не принимавший участия в движении, был убит на пороге
своего дома; семилетний мальчик был ранен в колено. Многие
раненые бежали и скрывались». 2
Отступление майора Ртозенберга позволило восставшим
беспрепятственно закончить разрушение фабрики В. Дирига.
Согласно данным обвинительного заключения, «нарушители по-
рядка ворвались в дома В. Ди-рига, разрушили их, так же как
и жаккардовы машины и железные станки; они уничтожали
найденные здесь то-ва-ры и мебель или выбрасывали их наружу,
где часть из них подвергалась расхшцениюжз «До поздней
ночи бушевала не стссненная н-ичем разрушительная ярость в
этих чудных зданиях, машинных цехах и складах,— расказывал
о разгроме корреспондент берлинской газеты‚— многие ткачи
запаслись в машинном отделении железными прутьями. Толпа
рассыпалась по комнатам. Только случайно т-о или дРУгое по-
мекцение оставалось незамеченным маленькими группами ткачей,
которые обходили вселомелцения». 4 „
Разгром фабрики В. Дирига вечером 5-июня был, однако,
_ ‘Маппнеётег АЬепдгей-тцпц», 16У1 1844; «Могцепыай Гйг ееЬ.
Цвет», 2237111 1844. ж
_* «Вешзсне Цех/пе», В. 22, 1897, 5. 183.
3 «ВегНпег Ройиеу- ипд Сг1т.-2е`шп3»‚ 3О‚1Х-1847,
4 «Уоэзйзспе 2ейип3»‚ 22.\/1 1844.
311

/
последней яркой вспышкой восстания. Меры, принятые властя-
ми, и слухи о посылке в горные округа новых сильных воин-
ских частей делали свое дело. Ткачи, сбежавшиеся из соседних
селений, спешили теперь в ожидан-ии репрессий скорее поки-
нуть Аангенбилау. Приток же новых рабочих в район восстания
был уже прегражден властями: на дорогах всюду выставлены
были патрули и заставы. К ночи 5 июня шульцы и полицейские
всех горных селений были на ногах, а к утру 6-го всех казав-
шихся сколько-нибудь подозрительными арестовывали на до-
рогах не только в непосредственной близости кместу восстания,
но и в более далеких районах. Вокружлном городке Рейхенбахе
уже 5 июня вооружены были все бюргеры, и заградительные
отряды выставлены были на дороге в Эрнсдорф и Пейлау.
Воинские части «из Швейдница, посланные на поддержку
майора Розенберга, начали прибывать в Петерсвальдау к ночи
5 июня. К часу ночи сюда прибыл под командой майора
Ф. Шлихтинга батальон 7-го пехотного полка с четырьмя
орудиями. Комендант Швейдница выслал в торы все силы, ко-
торыми он располагал, и запросил Бреславль о подкреплении.’
Оттуда отправлены были в округ Рейхенбаха по железной до-
роге несколько рот пехоты и 50 кирасир.2 Провинциальные
власти уже оправ-ились от первой растерянности: в горные
округа, -в фабричные села и деревни спешили теперь со всех
сторон значительные воинские силы. Задача состояла не столь-
ко в том, чтобы подавить восстание, сколько в том, чтобы по-
мешать его дальнейшему распространению. В Таннхаузен, на-
пример, где находилась фабрика братьев Гроссман, связанная
с банком «Зеейапдшпд», выступили две стрелковые роты. Во
фрей-бург по просьбе фабриканта К-рамста были присла-ны так-
же две роты. Целый отряд занял селение Вюстергирсдорф. 3
п-омохць воинским частям были. мобилизованы и специальные
отряды-в верхнем Вальденбур-ге, например, где находилась
фабрика Альберти, наспех вооружил-и сотню рудокопов.‘ По
сведениям корреспондента «Кёльнской газеты», всего в округ
Рейхенбаха направлено было в ближайшие дни. до 5 батальонов
пехоты, батальон стрелков, 2 полка кавалерии, 2 артиллерий-
оюие батареи. 5 ,
1 «Ше5ег.2е’1ипд», 2187! 1844. «Зспшёь. Мегкиг», 14.\/1 1844;
«Некие аЬепаз ит 9 Штг 13% Газ! сне даме йьгйве Сагпйзоп тй! Агйпегйе
шг Уегэгёгкипд аьтагэспйегт».
2 «Кбтйэспе 2е11ипд», 28311 1844.
3 «ЕЕЬегГеШег 2е1шп3», 18.\/1 1844; «Кбилйзспе Иейипв», 20371 1844;
«Бсптёь, Мегкиг», 16371 1844,
4 АУеЗег-2ейип3», 16311 1844; «Кбтйзспе 2е11ип3», 21.\/1 1844.
5 «Кбшйзспе 2е1{ип3›, 20.\П 1844.
312

Войска направлялись не только из гарнизонов Швейдница
и- Бреславля, нои из других городов и крепостей Силезии; так,
из Штрелена выделены были на подавление восстания гусары,
из 3ильберберга—-пехота. Различные воинские части были
отправлены через Бреславль по железной дороге из Олау и
Брита.‘ Всего в подавлении восстания в разных горных селени-
ях принимали тогда участие роты четырех прусских пехотных
полков——-23-го, 7-го, 11-го и 22-го. 2
Фабриканты и купцы, напуганные до полусмерти восстанием,
всюду с радостью встречали карательные отряды. Они охотно
предоставляли офицерам помеъцения и заботились о довольствии
солдат. Особенно «богатое угоъцение» ожидало солдат майора
-Шлихтинга, вступившего 6 июня на рассвете в Аангенбилау из
Петерсвальдау, где расположена была «главная квартира». 3
Войска продвигались к селению, приняв все необходимые
меры предосторожности. Даже фитили у орудий приказано
было держать зажженными.
6 июня в горных округах догорали последние огни восстания.
В Петерсвальдау уже с вечера 5 июня «порядок» не нарушался.
В Аангенбилау днем 6 июня группа ткачей хотела продолжать
разгром фабрики. Гильберта и Андрецкого, но была остано-в-
лена. Только в двух-трех ближайших селениях сделаны были
5—6 июня попытки продолжать восстание.
Так, в Альт-Фридлянде в ночь с 5-го на 6-е местные ткачи
разгромили дом и склад купца, посредника фирмы Цванцигера,
и пытались разгромить соседнюю фабрику. Владельцу предпри-
ятия удалось откупитьсяот нападавших. 4 В тот же день анало-
гичные попытки сделаны были также в Аейтмансдорфе и Ней-
роде. В соседнем с Аейтмансдорфом большом ткацком селении
Вюстевальтерсдорф дни 5 и 6 июня также прошли очень трево-
ЖНО- ДО 8 ИЮНЯ. когда сюда прибыли две роты солдат и отряд
гусар, местную ткацкую фабрику Кауфмана охраняли «спокой-
ные» ткачи, получившие от купцов и фабрикантов денежные по-
дачки. Раздачу дене-г тка-чам произвели и здесь, и это несколь-
ко разрядило атмосферу. «Мы пережили на прошлой неделе
несколько страшных дней,— писала 22 июня дочь одно-го из
фабрикантов,— мрачные события Рейхенбахского округа, каза-
лось, готовы были повториться и у нас... На этот раз, слава
._.—_
‘ «Кбшйзспе 2ейтипе», 18311 1844,
2 А. у. Тгопспйп, о _ с|1‚
21.\Ё‘«%Ё‹;ззй$спе УаЪегПап зыёйег», 65/11 1844; «Аиезьигдег 2ейип3»‚
4 «Оеятегг. Кате. Ч/йепег 2е’{ип3», 18.\П 1844, «Оезтегг. ВеоЬасЫег»,
18371 1844; А. 23ттегтапп‚ ор. сам. 3. 357.
313

богу, опасность счастливо миновала. Однако, кто может сказать,
что придется еще пережить впоследствиим‘
Карательные мероприятия начались немедленно после при-
бытия войск. Вслед за воинскнмги частями в горные округа
поспешили представители местчнои правительственнои власти и
член-ы специально созданной слэбдственной комиссии, которая
уже 10 июня приступила к делу. Правительственный комиссар
бреславльского правления фон Келер прибыл в Петерсвальдау
одновременно с майором Шлъихтингом еще к ночи 5 июня. Днем
6 июня обер-президент провинции Меркель прибыл -в Рейхенбах
и оттуда немедленно отбыл в горные селения.
В ночь на 8 июня произведено было изъятие «зачинщиков»,
причем в Петерсвальдау было арестовано 29, а в Аангенби-
лау— 14 человек. Одновременно было отдано распоряжение
тайно похоронить жертвы 5 июня. Местное духовенство полу-
чило распоряжение «усовещевать» ра-бочих.2 В последующие
дни арестовано было еще около 100 человек.3 По дороге в
Швейдниц потянулись теперь повозки со скованными по рукам
и ногам ткачами. Корреспондент «Уоззйзспе Иейшпд», спешив-
ший к месту событий, не доезжая Аангенбилау, встретил одну
такую окруженную гусарами повозку: в ней сидел одетый в
крестьянское платье человек под охраной четырех пехотинцев.
Другую повозку с тремя арестованными он встретил в самом
селении; она также была окружена гусарами, державшими в
руках пистолеты со заведенными курками. ‘
Еще 6 июня майор Шлихтинг обратился к населению Аан-
генбилау с воззванием, в котором грозил снова прибегнуть к
оружию в случае возникновения беспорядков: «С весьма горест-
ньпм чувством сообщаю я жителям Аангенбилау о том, что я
получил распоряжение с пехотой и артиллерией занять это, став-
шее мне с давних пор любезным селение, для того чтобы пред-
отвратить возникновение беспорядков, которых, к сожалению,
после того, что произошло, следует еще опасаться. Настоящим я
объявляю, что пока еще ружья и пушки остаются незаряжен-
ными, и выражаю надежду, что выступлю из селения столь же
мирно, как вступил в него. Однако так же открыто и твердо
заявляю, что в случае сопротивления постановлениям и пред-
писаниям гражданских и полицейских властей я немедленно же
прибегну к силе оружия. Для того чтобы охранять порядок в
местах расположения войск, я должен потребовать не сходиться
в большем количестве, чем 5—6 человек». 4
К. Оотйшаш, «Ваз аМе Шйзтешапегзаогвь, 5. 98-99.
А. Шттегтапп, ор. сйь, 5. 360. Я
«Аидзьигяег 2еётипд»‚ 25.\/1 1844; «Кб1п1спе 2ейип3», 21371 1844.
«Уоззбзспе 2ейип3», 19.\/1 1844.-_ . ' ’ Ё“
«Аидзьигдег Хейшпд», 1631’! 1844.
ЙЬЩЁ-и
3/4

Вслед за майором к ткачам обратился и местный землевла-
делец граф Сандрецкий-Сандрашютц. Последний молил ткачей,
«если только в их сердцах сохранилась хоть искра старой люб-
ви и привязанности», ' соблюдать спокойствие. Через несколько
дней с воззванием обратился и правительственный комиссарфон
Келер. Он требовал от ткачей возврата в суточный срок всего
похищенного у фабрикантов имущества, грозя преданием суду
‚за воровство в случае утайки.
’ Терроризированные преследованиями ткачи, особенно те из
них, которые принимали непосредственное участие в разгроме
предприятий Цваш-щи-гера и Дирига, спешили уйти с женами и
детьми из селений в горы, в окрестные леса и поля. «Бунтов-
щики расположились лагерем в кустарниках»; «они занимают
горы, выставив повсюду часовых и выслав пикеты»; «многие и-з
них вооружены ру.жьями, которым-и они запаслись, разгромив в
лесах сторожки лесников»; «к ним присоединились хорошо
вооруженные банды контраба.ндистов»,— сообщали в те дни
перепуганные буржуазные немецкие газеты. 3
А же к 9 июня в горных селениях царило относительное спо-
койствие, и Обер-президент Мергкель мог поэтому с удовлетво-
_рением сообщить прусскому королю о благополучном и полном
подавлении восстания. Фридрих-Вильгельм П’ со своей сторо-
ны, разумеется, одобрил все мероприятия бреславльскнх вла-
стей. В своем ответном письме (от 14 июня) он выражал наде-
жду, что все эти мероприятия скоро «подавят дух возмущения»
и требовал строгого расследования всех обстоятельств дела.‘
концу месяца в Бреславле выпущено было офид-иалыное
сообщение о ходе следствия над участниками восстания. В нем
с удовлетворением вкочнастатъхрсгвалось, что порядок удалось вос-
становить в короткий срок, «поскольку в наиболее возбужден-
"ные селения —1\ангенбилау, Петерсвальдау и Аейтмансдорф—
«направлены были воинские части и поскольку вся округа столь
сильно наводнена была войсками, что новые скопления не могли
оставаться незамеченными... и пробуждено было сознание того,
Ёчто государственная власть приняла решение всеми имеющимися
28 ее распоряжении средствами подавить беспорядки... При этом
в селениях, где произошли беспорядки, организованы были от-
ряды стражников из членов общин, которые держали. связь
:друг с другом и высылали патрули днем и ночью». Около 70
-зачинщиков и участников восстания, указывалось далее в сооб-
' КЬЮ.
2 «АидзЬигвег 2ейшпд», 24371 1844. . - - :
3 1611, 71 цпд 25311 1д44: «Шездгдетипч», 16.\/1 1844; «КбШЁЗСПС
Ницце», 18.\/1 1844; «Ргейкиветэ. 20.\П 1844.
4 А. 21ттегтап.п,:ор. си... 5. 361.
ь 31.5

ццении, было арестовано и препровождено в Швейдниц в рас-
поряжение следственной комиссии. «Для немедленного подавле-
ния могушцих возникнуть беспорядков в Рейхенбахе оставлены
значительные воинские силы.‘
Загнанные обратно в свои жалкие жилипца н вынужденные
снова сесть за станы, ткачи вряд ли читали эти, адресованные
не столько им, сколько купцам и фабрикантам, сообщения. Уже
с 9 июня, как сооб1цали- силезские газеты, многие участники
восстания, сумевшие ускользнуть из рук полиции, вынуждены
были, чтобы не умереть голодной смертью, итти к фабрикантам
за очередной порцией пряжиЁ’ К концу месяца частично во-
зобновили свою деятельность братья Диригирз которым все же
удалось спасти часть своего запаса пряжи, а к началу августа
осмелился, наконец, вернуться -в горные округа и сам Цванцн-
гер. Предприятие его в Петерсвальдау теперь спешно ремонти-
ровалось.‘
нешне все в обоих селениях было спокойно. Только иногда
по вечерам и ночам проявлялся «неукротимый гнев народа», и
тогда звенели под удара-ми кагмней вновь вставленные стекла,
и снова раздавалась под окнами фабрикантов запрещенная
песня ткачей. Слова вновь сочиненной вто рой песни, в кото-
рой описывались недавние собьггия и говорилось о совер-
шенном суде над фабрикантами, тайно передавались из дома
5
в дом.
\/. СТИХИЙНОСТЬ И СОЗНАТЕАЬНОСТЪ В ВОССГАНИИ
4-6 июня '
Восстание силезских ткачей никем сознательно не подготов-
лялось и началось по случайному поводу. Оно было спровоци-
ровано арестом ткача Медера, а затем наглым поведением Цван-
цигера и его служапцих. Все же говорить о событиях 4-6 июня,
как о голодном бунте (Нипдеггеуопе), значило бы не критиче-
ски повторять пошлые н тенденциозные измышления современной
событиям немецкой буржуазии. Хотя ткачи вступили в борьбу
стихийно, повинуясь охватившему их с исключительной силой
чувству ненависти и гнева, хотя во главе ткачей нельзя было
заметить никакой сколько-нибудь организованной группы, а тем
более партии, они сумели все же внести в движение ряд эле-
ментов организованности и сознательности. Именно эти э ле-
1 «Аиезьигдег 2е?{ипд»‚ 15.Х‹П 1844.
9 «КбВпЕЗсЬе 2ейип3», 183/1 1844.
3 ПЬЮ, 253’! 1844.
2 ггбсргеепыатт Гйг яеЬ. Ьезег», 223/11! 1844.
1 .
316

менты и отличают восстание силезских ткачей
от аналогичных по форме, более ранних высту-
плений немецких, английских и французских
рабочих, направленных против машин. Эти вы-
ступления были, говоря словами Маркса, «первой формой, на-
чалом»' борьбы рабочего класса за свое освобождение.
Уже вечером 3 июня сталкиваемся мы с первыми, началь-
ными, формами р у к о в о д с т в а движением со стороны отдель-
ных более сознательных ткачей. упоминавшиеся нами ткачи
Мюллер, Эйбнер, Бруссвиц и др. сделали все, что было в их
силах, чтобы придать походу против Цванцигера и борьбе за
освобождение Медера и повышение заработной платы хоть
сколько-нибудь организованный характер. Вечернее совеъцание
у дома купца Вагенкнехта; утренняя сходка на Капелленберге,
июня, непосредственно перед началом похода; энергия, про-
явленная отдельными ткачами-«зачинпциками» и направленная
на то, чтобы собрать возможно больше ткачей иене допустить
их распыления; выделение особой делегации к Цванци-геру;
определенный порядок в рядах во время движения по улицам
селения -— все это вполне позволяет говорить о том, что уже на
самой начальной стадии движения ткачей налицо были попытки
придать стихийно начавшемуся выступлению характер некото-
рой организованности.
дальнейшем утже во время разгрома фабрики и дома
Цвахнцигера, и позднее, во время похода в Аангенбилау и в са-
мом этом селении элементы этой организованности и сознатель-
ности можно усмотреть и в си г на лах, подаваемых в начале
и конце разг-рома и в том в о е н но м по р я д к е, который со-
блюдался ткачами во время движения по дороге в Аанггенбилау
и-‚ наконец, в той исключительной сдержанности
и у м е р е н н о с т и, которые характеризуют поведение восстав-
ших рабов силезского капитала, свершавших народный суд над
ненавистными фабрикантами-палачами. _
Ткачи, пытавшиеся взять на себя руководство движением,
привлекают прежде всего наше внимание. Особенно выделялся
среди них молодой ткач Карл Мюллер, уже вечером 3 июня
энергично требовавший освобождения Медера и затем прини-
мавший горячее участие в совещании у дома Вагенкнехта.
Следственная комиссия недаром отнесла именно его к «за-
чинъцикам» восстания и поставила его имя во главе списка ви-
новных. Действительно, революцион-ная устремленность, энергия
Мюллера‚ послужившего вне всякого сомнения, Гауптману про-
тотипюм для созданного им образа ткача Морица Егера, высоко
‘К. Маркс и Ф. Энгельс. Сеть, т. 111, стр. 15.
317

поднимает его не только над остальной массой восставших, но и
над той небольшой кучкой передовых ткачей, которых условно
можно отнести к «вожакам» восстания 4-5 июня 1844 г. Под
добно гауптмановскому Морицу ЕгеРУ. и Мюллер, которому
только что исполнилось 25 лет, недавно возвратился с военной‘
службы и состоял в ландвере. Горести солдатской жизни хоро-
шо знакомы были этому смелому и прямому человеку. Два
месяца пришлось ему в свое время отсидеть в крепостной тюрь-
ме, отбывая наказание за несовершенное им преступление.
В годы солдатчины ему пришлось подвергаться также и другим
дисциплинарным взысканиям, так как он с трудом сносил ярмо‘
прусской военной службы. Местные власти характеризовали его
как очень спокойно-го и рассудительного человека, и, конечно,
именно эти качества выдвинули его из общих рядов восставших.
С самого начала движения Мюллер стремился придать ему
организованный характер. Решив с товарищами собрать ткачей
для похода к фабриканту, он делал все, чтобы обеспечить дви-
жению успех. Вместе с другими инициаторами он наметил утром
4 июня на Капелленберге план дальнейших действий, произ-
носил речи, заботился о привлечении на сторону ткачей рабочих
кирпичного завода, следил за порядком в рядах и за тем, чтобы
во время похода не было отстающих. Ткачи видели его то
впереди, то позади колонны. Сдержнвая вначале ткачей, пытав»
шихся превратить движение в простой акт мести фабриканту,
Мюллер в дальнейшем, когда потеряна была уже всякая наде-
жда на мирное разрешение конфликта, первый ведет своих го-
лодных товарищей на штурм предприятия Цванцигера. Он,’
«как бешеный», мечется теперь по двору и кричит сильнее и
громче других: «Бейте еще».' ,
арактерная черта силезского восстания в том, что в каче-
стве главарей движения вь1ступала молодежь. И Августу Эйб‘
неру и Иоганну Бруссвицу, двум другим членам выделенной
ткачами делегации к Цванцигеру, еще не было и 23 лет; ткачу
Фридриху Г ебуртигу, участнику первого совещания у дома Ва-
генкнехта, было только 18 лет; ткачу Августу Шрейеру—толь-
ко 20. Из числа тех 30 участников восстания, которые были
выделены следственной комиссией в особый список, немногие к
тому времени достигли 30-летнего возраста. Только один из
ткачей, привлеченных к следствию, достиг 40 лет.
Поведение восставших ткачей во время разгрома фабрик
Цванцигера, Дирига и др. произвело очень большое впечатле-
ние на самые широкие круги немецкого общества. В сдержан-
ности и умеренности ткачей, в их спокойной уверенности в
г «ВегПпег род. и. Сг1пт.-2е1{ип3$›‚ 2931111 1847.
318

своем праве вершить суд над фабрикаитами, втой планомерно-
сти, с которой производились разрушения, в Германии тех дней
не без основания видели знамение нового времени. И это «но-
вое» в движении немецких ткачей так бросалось в глаза, было
так очевидно, что его не могли скрыть от многих современников
ни лживые официозные и полуофициозные сообщения о не-
истовствах в горных окру-гах различных уголовных элементов,
ни сознательно преуменьшающие значение событий толки бур-
жуазных и помещичьих газет о силезском голодном бунте.
Все очевидцы событий единодушно отмечали беспредельный
гнев, который охватил ткачей после отказа Цванцигера принять
делегацию и вести переговоры. Не одни только мужчины-тка-
чи после этой провокации со стороны фабриканта приняли ак-
тивное участие в расправе— рядом с ними выступали их жены
и дети. Граф Пфейль, Подъезжая к Петер-свальдау вечером 4 ию-
ня, раньше всего увидел мальчишек—сыновей ткачей, воору-
женных обломками столов и стульев. Корреспондент осведом-
ленной «Кб1п15сЬе Ёейшпд», собиравший после восстания све-
дения от участников и очевидцев, подчеркивал, что женская
часть населения сыграла исключительную роль в восста-
нии.
«С полуголыми детишкам-и на руках... принимали они участие
в восстании; они громко проклинали богачей, золото которых
было потом голодающих; они подносили камни и не отступали
с места расстрела, пока вся масса восставших не была оттеснена
и рассеяна».' Гауптман в своей драме создал в лице Луизы
Г ильзе великолепный образ одной из таких участниц силезско-
го восстания:
_ «Вашими смиренными речами... детей не накормишь,— бро-
сает она в лицо колеблющимся ткачам Аангенбилау,—я готова
послать фабрикантов в преисподнюю, чуму на них накликать...
Если здесь что начнется, десятью лошадьми меня не удержи-
те— я пойду впереди всех». 2
Несмотря на всю безмерность охватившего ткачей гнева, суд
ИХ Над Цванцигерами и Диригами не был «бессмысленным и
беспощадным бунтом» жалких рабов, вышедших на момент из
привычного повиновения и готовых при первом ударе хозяй-
ского бича послушно вернуться к своим оковам. По словам
очевидцев, разрушения на предприятиях Петерсвальдау и Лан-
генбилау п-роизводились «планомерно», без большого шума; «от-
дельные их поступки носили столь размеренный характер и ‚от-
184;)‹Кб1п$5с11е Ггейтипе», 1844 (си. о том же ‹Аи3‘зЬ. 213.», 2131]
2 Г. Г а у п т м а н. Ткачи, стр. 94-95.
319

личались такой утонченностью, что можно было предположить
наличие определенной сознательности у разрушнтелейм‘
Прежде всего ткачи, точно Сговорившись заранее, уничто-
жали торговые книги фабрикантов и лишь затем переходили к
уничтожению орудий и средств производства, а также личного
имущества фабрикантов. При этом они зорко следили за тем,
чтобы не начался пожар, боясь, что фабриканты в этом случае
уйдут от их суда, получат вознаграждение от страховых об-
ществ и снова возобновят свою деятельность.
В первые часы восстания вовсе не наблюдалось расхищения
имущества фабриканта: все, найденное у Цванцигера, тут же
уничтожалось. Это подтверждают все очевидцы событий. «Факт,
что никто из грабителей ничего не брал,— пишет, например,
корреспондент «АидзЬигдег [ейтипдщ- даже деньги остава-
лись нетронутыми. Банковские билеты в 50 и 100 тал., вексель-
ные и торговые книги разрывались на части и сжн-галисьж”
Только позднее, когдак движению начали примыкать ткачи-
из соседних селений, они стал-и утаивать и уносить домой
съестные припасы, предметы домашнего обихода. 3
Но и это не имело, конечно, ничего общего с воровством.
Нельзя же, например, считать «грабителем» ткача Иоганна Бут-
ча, унесшего домой выброшенные кем-то из окна Дирига 30 ку-
сков сахара. Сахар этот, составлявший для голодной семьи це-
лое богатство, дорого обошелся бедному малому: прокурор по-
требовал за «воровство» трехлетнего заключения в „крепости!
Счастье Бутча, что звание солдата —он состоял еще в ланд-
вере—освобождало его от телесного наказания. Прокурор
сильно сожалел об этом. 4
Разумеется, в разгаре восстания, не один только Бутч уносил
домой найденные у богачей съестные припасы и прочие вещи.
Ткачи не стыдились и не скрывали своих поступков, и к концу
восстания на улицах «можно было видеть подмастерьев, не
видавших никогда ранее куска кожи на своих ногах, щеголя-
вших в дорогих, сафьяновых сапожках». 5
Характерно, что вина, хра-нившегося в изобилии в подвалах
фабрикантов, ткачи, которых многие буржуазные газеты задол-
го до событий называли пьяницами, вовсе не пили. Все, даже
‘ «МОГЧеПЫЗЁЁ Ш!‘ 8813. 135913, 22.\/1 1844: «тп во эсЬагГ аьгеогепи-
(еп Зспгшеп ипа зо аиздеййпгйет Натпетепт, с1а55 ейп зйсьегез
Вешизызейп с1ег Тётег оагаиз егкеппеп 151551».
2 «АидэЬигеег 219.», 2237111 1844. .
3 «Ьейогйяег Шизтгёегте Хейтичч», 29.\/11 1844: «5е1Ьз1 це$*оН‘еп
Шитое апгапдз пйстэ, Ьйэ зрётег а11ег1е1 6е51пбе1, дав пйст ап (Не \‘/еЬег
еепбгте, зйсЬ йппеп апееэсгпоззеп папе». ' й `
4 «Вег1. РО1.— 11. СГ1П'1.-21Е.». ���
5 «Зёспз. Чай. Ыёыег», 4У11 1844.
320

враждебные ткачам свидетели, подтверждают это. «Пусть не
говорят впоследствии, что мы тогда были пьяны»,— заявляли
ткачи, проходя мимо бутылок с дорогим вином или разбивая
эти бутылки о мостовую.‘
К чему же стремились восставшие ткачи? Какие цели ста-
вили они, совершая свой суд. над Цванцигерами и Диригами? Мы
знаем, что не в первый раз поднялись в июне 1844 г. силезские
ткачи против своих угнеггателей; уже в 1793 г. поднимались
они против скупщиков на городских рынках, стремясь поло-
жить предел грабительской деятельности торговцев полотном
и пряжей. Было, однако, нечто новое по сравнению с этим
первым выступлением в том исключительном подъеме, который,
на короткий, правда, срок охватил в 1844 г. массы текстильщи-
ков Силезии. Это ново-е можно было легко обнаружить нс
только в уже отмеченных нами выше внешних формах движе-
ния, но и в его внутреннем содержании. И это сне могло
ускользнуть от глаз _основоположников научного социализма, да
и вообще всех сколько-нибудь вдумчивых современников восста-
ния. Они усматривали это новое содержание уже в скупых, но
исключительно сильных и гневных строфах боевой песни вос-
ставших.
Хотя в этой «марсельезе» восставших ткачей лишь очень
неопределенно говорилось отом грядущем дне, когда, «как масло
в солнцепек», растают деньги фабрикантов (да и говорилось об
этом лишь в связи с будущим судом над фабрикантами не
здесь на земле, а на том свете), хотя лишь немногие строки
песни звучали скрытой угрозой, вся она в целом не только
ра зо б л ача ла палачей Цванцигеров, но и резко п роти во-
пос та вл я л а ‘мир ТрУда миру капитала.
В условиях, когда кучка быстро разбогатевших буржуа от-
крьгго издевалась над массой честных тружеников и грубо лот
мала все их‘ старинные жизненные устои, уже одно только
раскрытие механизма этого обогащения неизбежно резко
отделяло трудовой народ от общества частной собственности,
общества фабрикантов, ‘торговцев и банкиров.
игде в песне не говорилось ни о фабрике, ни о машинах.
Не говорилось в ней также о «пролетариях», а самое понятие
«фабрикант» употреблялось в ней лишь в старом, мануфактур-
ном смысле. В песне говорилось лишь о несчастной судьбе ра-
ботников рассеянной мануфактуры, страдающих от нищенской
заработной платы и бесчеловечного обращения со стороны
отдельных богачей-капиталистов. И тем не менее проклятие
1 «Маппйедтег Атпдгейипз». 19.\П 1844; «Аиезьигдег Иейипд»,
16.\/1 1844; «Ьейргйеег 2ей1ип3», 29311 1844. 1
ч
21 С. Б. Ван „21

ВССМу КЗПИТЗАИСТИЧССКОМУ МИРУ, В сем владельцам средств
ПРОНЗВОДСТВЭ. звучало В ней С ИСКАЮЧИТСЛЬНОИ СИЛОЙ.
Чтоб заклеймить тебя, нет слов,
Исчадье злое ада.
Вы обобрали бедняков,—
Проклятье вам награда!
пели силезские ткачи, глухо намекая на грозящую эксплоатато-
рам «награду». И именно поэтому, хотя в самой песне ни
слова не говорилось о конечных целях движения, эти огнен-
ные гневные строки способствовали сплочению силезских ткачей
с другими рабочими Германии. Песня вносила единство в раз-
розненные еще ряды германских пролетариев, и это уже пони-
мали некоторые современники восстания. Даже пастор Книт-
тель, который сделал так много для спасения добра фабрикан-
тов, говорил следственным властям о том, что «именно при по’
средстве песни пришли ткачи впервые к осознанию своего по-
ложения». По его словам, гнев, который раньше лишь внутрен-
не владел ткачами, именно в песне получил свое внешнее вы-
ражение. ‘
Осознанию ткачами своего положения помогали также и
книги и газеты, которые с начала 40-х годов стали часто появ-
ляться в° горных селениях. И в Петерсвальдау и Аангенбилау
охотно читали не только обе бреславльские газеты, в которых,
калк мы видели, много в-нигмаиия уделялось «падкому вопросу»,
но и проникавшие в Силезию из Саксонии демократические
листки вроде, например, «Ьосотойуе» Гельда (впоследствии
деятеля революции 1848 т.) или «Ргеййидет».
Хотя следственными властями не было в дальнейшем обна°
ружено никаких коммунистических влияний, многочисленные
свидетели событий из чгисла представителей местной буржуазии
и помещиков указывали на исключительно сильную тягу ткачей
к печатному слову, как -на одну из главных и основных причин
восстания. Как ни смешны были эти обычные ссылки на
печать, одно было несомненно: ткачи накануне восстания стре-
мились осознать причины ‘своего тяжелого положения. Поэтому
они с такой жадностью набрасывались на те немногие брошю-
ры и газеты, которые, несмотря на препятствия, все же
проникали в их селения. И граф Сандрецкий, и ландрат
Притвиц, и пастор Зейферт, и специально опрошенные
местные старосты—шульцы—в один голос заявляли, что
именно корчмы и трактиры накануне событий являлись рас-
1 «Вегйпег Ройгеу- ипс! Сгнтшта1-2ейтипе», ВУП 1847.
522 ° -

садниками недовольства, так как здесь ткачи знакомились с
сочинениями, посвященными «ткацкому вопросу». Неграмот-
ные получали информацию от грамотных, а более развитые
рабочие разносили содержание прочитанного по деревням.‘
Особенно охотно читались и обсуждались брошюры и статьи
местного журналиста Эдуарда Пельца (псевдоним—
Треймунд Вельп), который задолго до восстания выступал в
местной печати как сторонник сохранения ручного труда и ра-
зоблачал местных фабрикантов.
Хотя Э. Пельц и нигде не говореит о том, что ему знакомы
сочинения французских мелкобуржуазных романтиков-экономи-
стов .начала Х1Х в. и, в частности, сочинения Сисмонди, анало-
гичные исторические условия —борьба мелких товаропроизво-
дителей-хозяйчиков за суццеств-ование- заставляют и его в сво-
их статьях и брошюрах превращать мелкое производство в «со-
циальную организацию», в «форму производства», противопо-
лагая ее капитализму. 2 С благоговением цитирует он, например,
слова Иммермана о том, что нельзя осуждать тех, которые стре-
мятся «отгородить для себя и своих зеленое местечко» и стара-
ются укрепить этот островок от напора шумных индустриальных
волн.3 Царяццую среди прядилыциков и ткачей нужду Пельц
приписывает исключительно деятельности силезских помегциков,
а также «современных рыцарей с большой дороги» (КаиЬгй-
Ёегшт), т. е. фабрикантов. Он открыто идеализирует архаиче-
ское ручное производство и требует от правительства законо-
дательного ограничения употребления машин!
Очевидная реакционность экономических воззрений этого
силезского публициста не помешала распространению в горных
текстильных округах ‚его острых, направленных против машин
и машинного производства «Писем». ‘ Пельц сотрудничал
также в саксонских демократических листках («Зёспэйзспе
УаЁеПаПдЗЪЛЁЁЁег», «Рге1|‹иде|п») и с их помоццью оказывал
определенное влияние на массу силезских прядилыциков и
ткачей.
Немалое значение в деле революционизирования низов силез-
ского -народа имела без; ‚ловно и та ожив-ленная дискуссия по
вопросу о пауперизме и пролетариат-е, которая с конца 1843 г.
развернулась н-а страницах двух главных печатных органов про-
винции- «Бреславльской газеты» и «Силезской газеты».
Ехце 18 ноября 1843 г. в «Бреславльской газете» появилась
д ПЬЮ.
9 В. И. Аен ин, Соч.‚ т. П,- стр. 79.
3 Е. Ре! 2, О-Ьег деп Ейппизз аег Раьхйкеп ипд Мапитактцгеп йп
Зстезёеп, Вгшег ипс1 Иен-тег Вгйет, Ьрг. 1846, 5. 7.
4 1Ыд.
21* 523

статья журналиста-демократа В и л ь г е л ь м а В о л ь ф а.— бу‘,
дущего друга К. Маркса. Статья была посвящена вопросу о_
«К а з екм а т а х» — жилище безработных пролетариев, располо-
женном на одной из улиц Бреславля.
В статье этой В. Вольф с исключительной прямотой разоб-
лачает лицемерие силезских собственников, которые готовы про-
лигвать слезы над страницами известного романа Евгения Сю-
«Тайны Парижа», но сознательно закрывают глаза на страдг!‘
ния беднейших слоев населения Бреславля и других городов
Силезии.
В. Вольф ведет своих читателей туда, где расположены
бреславльские «казематы» —заброшенные крепостные зда-
ния -на Штернгассе, совершенно неприспособленные для
жилья:
«Возьмите себя в руки и смело входите сюдад... Вы не
найдете здесь никаких солдат, тем не менее здесь проживают
воины, но воины побежденные; их враг, враг, успевший уже.
восторжествовать над ними или повергающий их снова в
каждодневной борьбе при всякой попытке подняться, враг
этот—бедность‚ и на его стороне сражаются верные союзни-
ки—голод, нищета, холод».'
Хотя в «казематах» и не говорилось о ткачах и их горе, на-
писанная гневными, огненными словами статья В. Вольфа про-
звучала в Силезии подлинным обвинительным актом против ка-.
питалистогв. В. Вольф в ней смело обнажает все язвы капитали-
стического строя. Нужду и -горе, указывает о.н, можно найти
не только в одних бреславльских «казематах», а повсеместно.
«Там, где распространена цивилизация, утверждает он, пример,-
но такая же судьба ожидает значительную часть человеческого.
рода». Исцелить общество, избавить его от этих бедствий можг
но только в том случае, «если мы уничтожим самый источник
распространения нищенства, если м ы доберем с я до его
причины и вырвем самые корни этого ядови-
того растенияж2
Было бы, однако„ непростительной ошибкой хоть сколько!-
нибудь преувеличивать степень подготовленности ткачей к вы-
ступлению и спешить с утверждением,_что к 1844 г. они в своем
большинстве уже успели преодолеть обычно присущие ману-
' Ш. ШОНЧ,‘ Оезатгпене Зспгтеп.
21ЬШ. Сам В. Вольф, прозванный позднее «Казематным Вольфом»,
следующим образом объяснял свой интерес к трущобам Бреславля: «Соб-
ственные наблюдения царящей среди бедняков нужды... толкнули меня к
мысли обратить внимание более счастливых людей‘ на судьбу страдающей
от глубочайшей нищеты массы»... (см. Д. Зйейцп, Сезстсые бег эъааъ
Вге51аи, 5. 49).
324

фактурным рабочим иллюзии и реакционно-утопические пред-
ставления. ' ’ .. д
Огромное больши-нство участников восстания 1844 г. ‘созна-
тельно не ставило перед собой никаких определенных. полити-
ческих целей. «Моим оправданием может служить нужда; в ко‘
торой мы, все ткачи, находились. Нас тяжело давили фабри-
канты и их прислужники. И это усиливалось с течением време-
ни. Именно’ это вызвало наше возмущение, и так-им образом
‘разразилась революцияг- показывал один из привлеченных к
следствию ткачей, ясно подчеркивая мотивы выступленижт
Теперь будет, может быть, лучше——вот основание, которое за-
ставило меня присоединиться». ' «Имели бы мы сухой картофель,
мы бы не ввозмутились»‚9—заявляли другие участники восста-
"ння. Слишком долгое время ручной ткач Силезии, говоря дело‘
вами Ф. Энгельса, «при всей нищете и при всем политическом
‘гнете был тихим, довольным человеком, «исполиеннымз благо-
честия и почтительности», снимал шапку передбогачами, по-
пами и чиновниками и был весь насквозь пропитан ра-бским
духом»,3 чтобы суметь сразу же оторваться от всего своего
прошлого.
Подобно английским лудднтам, и силезские разрушители ма-
шин не преследовали, выступая, никаких политических целей.
Самым ‘важным и для них было остановить эксплоататцию
"предпринимателей и добиться снооных условий существова-
ния. Как и английские луддиты, они не ставили еще перед асо-
бой сколько-нибудь ясных социалистических или коммунисти-
ческих целей. Широкое распространение в горных округах от-
сталых воззрений Пельца, стремившегося не только задержать
технический прогресс и сохранить, ручное производство, но и
возвратить ткачей обратно на землю, в этом отношении чрез-
вычаино показательно. ‘
' Подобно английским лудднтам, и силезские ткачи разруша-
ли принадлежавшие Цванцигерам и Диригам машины. Подобно
им, и они учитывали значение фабрики и машин для своих
хозяев, понимали «их силу и именно поэтому уничтожали не
только немногочисленные еще в Силезии механические ткацкие
станки, но и все орудия и средства производства хозяев. Не
машины сами по себе вызывали ненависть со стороны вос-
"ставших. Разрушая станки, уничтожая имущество фабрикан-
тов, они выражали свои протест против фабричной системы,
�#�� �ɔ� «Веггпег Ройвеу- ипс! Сг1т1па1-2ейиш3», 8.\/П 1847 (См. показа-
ния 2ткачеи Франка и Паузевинка). '
VT� , 30901550116 1307110». В. 22, 1897„ 5. 178 (См; слова одного ткач-щ.
‘сказанные графу Пфеидю), у ‚
ЧарксиСЦЭнгельс, Соч., т. ХУ, стр. 11. и 3
32.5

успевшей в Силезии к 40-м годам л-ишить куска хлеба и пре-
вратить в п-ролетариев массу недавних мелких хозяйчиков.
ы ничего не знаем о том, имели ли место до июня 1844 г.
в Силезии подобные направленные против машин выступле-
ния. ткачи, однако, остро ненавидели фабрикантов и были
подготовлены к тому, чтобы итти по «луддитскому» пути, той
широкой, направленной против машин пропагандой, которуюв
начале 40-х годов вели в силезской печати не только такие
люди, как Э. Пельц, но и многие представители реакционного
купечества: последние идеализировали старинную «поку-пную»
систему «и также требовали возвращения к веретену и самопрялке!
В то же время силезские ткачи не могли не знать также и
об отдельных, направленных против машин выступлениях рабо-
чих в соседних странах: в Чехии, например, еще в 1839 г. в
селении Оберраклеиз разгромлена была ‚фабрика Г россмана,‘
а в Саксонии, в селении Зейфхеннерсдорф, ткачи в 1842 г.
уничтожили 20 механических ткацких станков, доставленных
предпринимателем из Англии. 2
Однако, выражая так резко свой протест против капитали-
стической эксплоатации, сумев в своей песне в исключительно
острой форме противопоставить мир труда миру капитала,
силезские ткачи в то время еще не отдавали себе ясного отче-
та в том, что им противостоят не отдельные, наиболее «злые»
представители класса капиталистов, а весь класс капиталистов
в целом.
Есть еще добрые, человеколюбивые фабрикантьь- гово_ри-
лось в песне, но и им
Приходится нас ущемлять
И, заодно со всеми,
Рабочим ставки сокращать
В лихое это время.
И этих-то «добрых» фабрикантов, «лучше» относившихсяк
ним,’ силезские ткачи, как мы уже видели выше, готовы были
не только приветствовать: они готовы были брать у Вагенкнех-
тов даже подачки хлебом и деньгами. Именно используя эту
отсталость ткачей, и удавалось отдельным фабрикантам отку-
П-ЗТЬСЯ ОТ НИХ И Тем СПаСаТЬ СВОИ ПРСДПРИЯТНЯ И ЖИЛИ-ша. ОТ
разрушения.
Аучше, чем в чем-либо другом, видна в этом наивном, уна-
СЛСДОВЗННОМ ОТ времен ПаТрИарХаАЬНОГО СРСДНСВЁКОВЬЯ разде-
ДСННИ ХОЗЯеВЧрабрИ-КЗНТОВ На «ПЛОХИХ» И. «ХОРОШИХ» НСДОСТЗ“
' Е. Зйгаив з, Вйе Ептзйетшпе дег деитзсп-Ьбтёзспеп АгЬейегЬеше-
кипе, Ргад 1925, 5. 44.
2 Р. Вепаегтэ, Ьез огйейпез“ с1е 1а дгапае {пашете апетапде, Рагйз
1933. р. 393.
$5

точная зрелость движения. Последнее представляло СОбОЙ ИШЬ
начальную форму борьбы германских проле-
тариев за свое освобождение и было только пер-
в ы м шагом вперед после ряда более ранних выступлении пред-
шествующего мануфактурного периода.
Об этой недостаточной зрелости силезского движения можно
судить и по отношению большинства ткачей к прусской государ-
ственной власти и помещикам. Многие из них до самого вос-
стания 1844 г., несмотря на все столкновения конэца ХУНП и
начала Х1Х «в., сохраняли, подобно гауптмаяновскому тскачу
Баумерту, наивную веру в Берлин, в короля, в помощь со сто-
роны центральной и местной власти. Январское движение-
пролог июньской драмы——возникло, как мы знаем, непосред-
ственно в связи с подачей жалобы местному ландрату. Вера в
государственную власть, надежда на ее помощь и поддержку
были тогда так сильны, что даже «зачинщик» движения ткач
Баухер после допроса его местными чиновниками говорил своим
товарищам: «Теперь, братья, я как следует высказался. Наше
дело будет доложено королевскому правительству, и мы полу-
чим от него решением’
Даже в разгар восстания и местные помхещгни, и граф
Пфейль, и граф Сандрецкий, и ландрат Притчвиц имели полную
возможность выстутпать перед ткачами как люди, якобы не
заинтересованные в судьбе фабрикантов и стоящие в стороне
от схватки. Используя в полной мере еще не изжитые ткачами
иллюзии, они могли обещать «быстрое расследование всех их
жалоб и быстрое удовлетворение всех их требований».
Ярким примером такого использования отсталости ткачей в
интересах господствующих классов являются приведенные уже
в выдержках воззвания майора фон Шлихтинга и графа
Сандрецкого. Стремясь привести «непокорных подданных» к по-
виновению, первый из них спекулнровал на «чувствах» бывших
солдат к своему «отцу-командиру», а второй—на старых, буд-
то бы еще существующих связях „между помещиками и их кре-
стьяжнами. Об отсталости ткачей, свидетельствовал также бе-
лы й цвет знамени восставших. "
‘Бе л ы м и, как мы знаем, были повязки на рукавах охрани-
телей порядка в Петерсвальдау -и- Аангенбилау; белым было
знамя банды, выставленной Диригом против восставших; бе-
л ы м-таков исторический парадокс-оказалось и боевое
знамя самих восставших. Не сумев до конца осознать пропасть,
отделявшую пролетариев не только от капиталистов Си-лезии, но
и от помещиков и чиновников, ткачи белым цветом своего зна-
1 «ВегНпег Рошеу- и. Сг1п15па1-2ейип9»‚ 411 1847.
327

мени наивно символизировали. свое стремление не нарушать
мира и порядка в государстве, а также поддержать самую власть
в ее борьбе с истинными нарушителями всех божеских и челове-
ческих законов — фабрикантами. До красного боевого знамени,
развевавшегося на лионских баррикадах в апреле 1834 г. и
реявшего над рядами английских рабочих во время демонстра-
ций чартистов, силезские ткачи в 1844 г. еще не доросли.
Многие из них еще и тогда крепко увязали в мире старых
предрассудков и иллюзий, силой пытаясь «твосстановить поте-
рянное положение средневекового рабочего». ‘
В «Коммунистическом манифесте» основоположники научно-
го социализма справедливо считают разрушение машин первой
ступенью в развитии современного рабочего движения. В статье
«О стачках» Ленин подчеркивает огромное революционное зна-
чение первых примитивных «бунтов» рабочих. «Стихийность»
этих примитивных выступлений не мешает им быть исходной
точкой для всего последующего победного развития рабочего
движения. «Сначала рабочие часто не понимают даже, чего они
добиваются, не сознают, з ачем они это делают: они просто
ломают машины, разрушают фабрики»‚—- го-ворит 1\енин,— ука-
зывая дальше, что «во всех странах эти отдельные восстания
породили, с одной стороны, более или менее мирные забастовки,
а с другой стороны, всесторон-нюю борьбу рабочего класса за
свое освобождение». 2 Да и- самый «стихийный элемент» этих
первых восстаний «представляет из себя, в сущности, не что
иное, как зачадточную форму сознательности». “
Эту-то зачаточную форму сознательности и н а б л ю д а е м м ь:
в стихийном и примитивном восстании про-
летариев Петерсвальдау и Аангенбилау.
1 К. Маркс, Избр. произв.‚ т. 1. стр. 146, 1940.
2 В. И. Аенин, Соч., т. П, стр. 573.
3 В. И. Аенин, Соч., т. 1\/, сгр. 384.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ГЕРМАНСКОЕ ОБЩЕСТВО И ВОССТАНиЕ
4—6 июня 1844 г‚
1. ВОССТАНИЕ СИАЕЗСКИХ ‘ТКАЧЕЙ И ГЕРМАНСКОЕ
ОБЩЕСТВО
Весть о событиях в Петерсвальдау и Аангенбилау не тольт
ко быстро донеслась до главного города Силезии-Бре-
славля: о восстании силезских ткачей уже в ближайшие дни
заговорили в Берлине, а вслед за тем и во всей Германии.
Сопротивление, оказанное восставшими ткачами войскам,
уверенность в правоте своего дела, которая слышалась и в каж-
дой строфе песни о «палачах-Цванцигерах»‚ вносили тревогу в
сердца немецких буржуа. Восстание вызывало горячи-й сочув-
ственный отклик в сердцах всех униженных и оскорбленных,
всех зксплоатируемых и угнетенных.
Весть о выступлении силезских пролетариев еще более уси-
лила интерес к социальному вопросу в широких кругах немецкой
демократии. Действительно, все мало-мальски честные и иро-
грессивные современники не могли не содрогнуться, узнав из
газет и многочисленных брошюр о том, в каком ужасном мате-
риальном положении находились доведенные до последней сте-
пени отчаяния и нужды ткачи и прядильщики Силезии, не могли
не откликнуться на тот громкий призыв о помощи, который шел
с-Исполиновых и рудных гор. После восстания пожертвования
в пользу голодающих ткачей стали собираться во всех кругах
германского общества, а о пролетари-ате и его социальных тре-
бованиях заговорили буквально повсеместно.
И если до событий в Рейхенбахском округе далеко не все в
Германии были убеждены в существовании здесь пролетариата,
то после восстания 4—6 и-юня 1844 г. в этом нельзя было
больше сомневаться. -
52.9

«Именно теперь открыли Фойгтланд у ворот Берлина, заме-
тилчн Ар, Вупперталь, Эйфель и даже обнаруж-или, что в бога-
том Кельне больше одной четверти жителей нуждается во
вспомоществовании», ‘—- писала несколько позднее «Трирская
газета», подчеркивая огромное значение силезскогго -восстания.
С огромным возмущением знакомились теперь в широких
кругах общества с тем, как относились к прядильщикам и тка-
чам Силезии не только бессердечные, алчные «Цванцигеры-па-
лачи», но и многочисленные представители прусской бюрокра-
тии. Проникнутые насквозь идеями Адама Смита и искренне
верившие в спасительность принципа «Ьайззеи Тайге», они с хо-
лодным рав-нодушием взирали из своих канцелярий на то, что
творилось в ткацких деревнях. Сам Меркель, обер-президент
провинции, в этом отношении ничем не отличался от своих
подчиненных.
За несколько недель до восстания, -в мае 1844 г., он все-
подданнейше доносил в Берлин о том, что нужда в горных
округах не превышает обычных размеров и что поэтому не сле-
дует придавать слишком большого значения кампании, поднятой
в силезских газетах! 9
Характерно,что даже такой умеренный человек, как Варнга-
ген фон Энзе, упрекал прусское правительство в том, что оно
стремится «скрыть собственную вину при помощи наказания са-
мих пострадавших». 3 Негодуя, он сравнивал это правительство
с врачом, который вместо того, чтобы лечить, сечет своих паци-
ентов. “
С не меньшим возмущением отзывалась о деятельности коро-
ля и его министров романтически настроенная писательница
Беттина фон Арним. Все ее попытки воздействовать на Фрид-
риха-Вильгельма П’ оказались и на этот раз совершенно тщет-
ными. С горечью писала она А. Гумбольдту о том, что король
должен отказаться от мысли построить новый собор в Берлине
и должен построить храм божий не в столице, а в Силезии-— в
многих тысячах хижин голодающих ткачей! 5 Еще с большим
негодованием писала она Штару о том, что в Пруссии «хотеть
помотать голодающим означает в настоящее время призывать к
восстанию». Бетгшта усиленно собирала материал для своей
‘ «Тгйегйзспе Зеница», 22.\/ 1847.
2 А. 2йттегтапп, ор. сйь. 5. 343 П.
ЁЁЪА. Уагппадеп чоп Епзе, Тадешспег, В. П, 5. 395.
1 .
5 ВгЪеТе чоп Зтёоетапп, Мейегпдсъ, Небпе ипо В. чоп Агпёт. 1.02.
1865. Письмо к А. Гумбольдту от 22.\/1 1844 г. (си. также У. уоп
Базе. ор. сйь, В. П, 5. 311: Оейдег, В. уоп Агпйт ипо Ргйеогйсп
“Шпепп П’. Рг. а. М.‚ 1902, 5. 69).
330

новой, посвященной силезеким тткачам, книги- «085 Аттен-
ЬЦСЬ», которая так и не увидела света.‘
И, наконец, с неменьшим возмущением отзывался о крова-
вой расправе над ткачалми. 19-летний берлинский студент Ферди-
нанд Аассаль. «Слышите ли: вы, как сильно гремит гром на
горизонте, ...ил-и же вы остаетесь действительно столь слепыми,
глухими, глупыми и во всех отношениях ограниченными людь-
ми, что не замечаете, что все это означает?» —спрашивал он в
письме своих бреславльских родных; «все это многообразные
знамения времени—чайки, чайки, говорю я вам, буревестники,
возвещающие о приближении бури нового духа... нет, нет, не
будем обманываться! это—.начало той войны бедных против
богатых, которая уже так ужасающе близка! это—первые про-
явления и содрогания коммунизма... это—первые болезненные
схватки, которые вызывает в чреве матери плод, когда он стре-
мится выйти наружу и самоутвердиться»... 2 Но события в
горных силезских округах про-извели огромное впечатление
также и на лучших, наиболее «близких народу художников и
поэтов.
Уже в июле 1844 г. в Кёльне была выставлена картина не-
- мецкого художника-жанриста Карла Г ю б н е р а «Силезские
ткачи-из которая, по словам Энгельса‚ «произвела гораздо бо-
лее значительную социалистическую агитацию, чем сотгня бро-
шюр -могла бы это сделать». 1
Вот как описывает Энгельс картину Г юбнера: «Картина
представляет группу силезских ткачей, приносящих бельевой
холст фабриткаснту, и противопоставляет поистине поразительное
жестокосердное богатство, с одной стороны, и безнадежную ни-
щету-с другой. Хорошо упитанный фабрикант, с лицом крас-
ным и жестким, как медь, пренебрежительно отшвыривает кусок
холста, принадлежащий одной женщине; женщина, за которую
цепляются двое маленьких ребят, видя, что нет никаких надежд
‘ У. УаПепНп, Оеэспйспте бег Вещзспеп Неуошшоп уоп 1848-49,
Вг1. 1930, Вд. 1, 5. 51.
2 Письмо к отцу от 12371 1844 г. (Р. Ьавза! е, Маспдыазэепе ВгЁеГе
ипс! Зспгййеп, В. П, 5. 101-102). Революционный пафос этих слов, на-
писанных вскоре после получения в Берлине известий о восстании, несо-
мненен, однако Аассаль с присущей ему непоследовательностьюснеменьшей
страстностью в том же самом письме обрушивается на осмелившихся «бун-
товать» бреславльских подмастерьев: «Почему же власти не посылают воору-_
женных розгами солдат, для того чтобы разогнать по домам разбуянившихся
бреславльских мальчишекЬ-запрашивал Аассаль родных, не забывая, оче-
видно, о том. что у его отца была крупная торговля в Бреславле.
3 Карл Гюбнео, художник-жанрист так называемой дюссельдорфской
школы (1814-1879).
1 К. Маркс и Фр. Энгельс, Соч., 1.11. стр. 420.
351

продать холст, опускает взор свой на землю и почти лишается
созна-ния; ее крепко подхватывает какой-то старик. приказчик
осматривает другой кусок холста, собственник которого с мучи-
тельным напряжением ждет его ответа; юноша смотрит на свою
подавленную отчаянием мать, только что получившую жалкую
плату за свою работу. Старик, девушка и мальчик сидят на
каменной скамье, ожидая своей очереди, а двое мужчин, каждый
с куском отвергнутого холста на спине, выходят ‘из ‘комнаты, и
один из них потрясает в бешенстве кулаком, между тем как
другой, положив руку на плечо соседа, указывает на ‘небо,
как бы говоря: «будь спокоен, есть еще судья, чтобы наказать
его». Вся сцена разыгрывается в холодных, нежилого вида сенях
с каменным полом; только фабрикант стоит на коврике. Между
тем на другой стороне, позади прилавка, виднеется богато
обставленная контора, с роскошными шторами и зеркалами, где
несколько конторщиков заняты писанием и где сын фабриканта,
молодой щегольски одетый господин, стоит, опершись о" прила-
вок, с хлыстом в руке, попыхивая сигарой и равнодушно взирая
на несчастных ткачей». 1
Осенью 1844 г. замечательная картина Гюбнера перевозилась
из города в город н, как говорит Энгельс, «конечно подготови-
ла много голов к восприятию социальных идей».2 Написана
она была художником еще до силезского восстания, но после
него он еще более заострил социальное содержание своего напи-
санного масляными красками обвинительного акта, нанеся, на-
мекая на Цванцигера, цифру 20 на уголок платка, торчащегс
из кармана фабриканта! 3
В Берлине весьма скоро поняли революционное значение
картины Гюбнера. По словам Варнгагена фон Энзе, министр
‘юстиции Савиньи открыто возмущался тем, что «в такие вре-
мена» разрешено было ее показывать публике. 4 Несколько позд-
нее именно он, а также другие реакционеры-бюрократы, закры-
ли доступ «Ткачам» на художественную выставку в Берлине». @�*�
Еще большее революционное значение имели поэтические вы-
ступления поэтов Генриха Г ейне и Фердинанда Фрейлиграта,
посвященные силезским ткачам.
«Ткачи» Гейне, созданные им под непосредственным влия-
нием К. Маркса,‘ слишком хорошо известны, чтобы стоило здесь
' Там же, стр. 420-421.
2 Там же, стр. 421.
_ 3 См. о картине Гюбиеоа: «КёЫясЬе Зенита». 2б.\/Н 1844: «Шезег-
2е11ип3», 13.Х 1844; «Тгйегйзсне 2ейип3», 25.Х1 1844: «Вагтег 213.»,
1.Х! 1844, также 8. Шртгйп, Тпе шеачегз йп Оегтап Шегашге, Обшп.
деп 1926. р. 19.
‘1 К. А. Уагпъацап чоп Епзе, ор. с1т_‚ В, П, 5, 403,
5 1Ыс1., В. П], 5. 3.
332
О

передавать их содержание.. Написан-иая сразу после «восстания и
опубликованная впервые ‘в парижском «УОГШЁГЁЗ» 10 июля
1844 г., песня величайшего немецкого поэта середины ХЁХ в.,
как известно, посылала от имени голодающих ткачей тройное
проклятие-богу, королю и отчизне—и одновременно звала
немецких рабочих набросить на старую Германию саван, который
изготовляют для нее силезские ткачи:
Станок скрипит, челноку не лень;
Мы ткем неустанно ночь и день,
Германия старая, ткем саван твой,
Тройное проклятие ведет каймой,
"° Мы ткем, мы ткем!
Революционное значение гейневских «Ткачей» было стольве-
лико, что од-но упоминание о них вызывало в Германии пре-
следования! А попыткипрочесть песню Г ей-не публично немед-
ленно влекли за собой арест, как это случилось, например, с
доктором Мейеном в Берлине в январе 1845 г. ‘ Тем -не менее ре-
волюционные листовки, призывавшие немецкий народ на борьбу
против королевского абсолютизма, широко распространяли в
массах огненные ст_роки поэта. Г ейне, указывалось в них, гово-
рит от имени силезских ткачей, а также от имени всех тех, из
кого выжимаются под покровительством позорнейших законов
все соки. 2
1Иенее известно, чем «Ткачи» Г ейне‚ но также замечательно и
глубоко революционно стихотворение Фрейлиграта «С Силезских
гор» («Аиз бет 5с111е515сЬеп беЬйгце»), впервые опубликован-
ное в августе 1844 г., но написанное автором ехце за несколько
месяцев до силезского восстания. 3
Стихотворение фрейлиграта замечательно не только как
одно из лучших художественных произведений поэта. С этого
времени начинается новый период в творчестве фрейлиграта,
период отказа от чистой лирики и перехода к поэзии социаль-
ного протеста и революционной борьбы.
Содержание стихотворения чрезвычайно просто и вместе с‘
тем глубоко убедительно и трогательно. Поэт использует старую
народную легенду о добром духе Исцели-новых гор Рюбецале,
защитнике и дРУге всех обиженных и угнетенных.
ринадцатилетний мальчик, сын бедняка-ткача, пробирается
в лесную чаъцу с куском холста, которыи тьцетно старался про-
‘К. А. Уагпнадеп уоп Епзе, ор.с1{., В. П’, 5. 14, 37.
9 Аистовка 1845 г. (фотокопия в ИМЭА). "
3 Р. Р г 65118 г а ‘С 11, Ейп (Наиьепьекепптпйз, 1844.

дать купцам его отец. Он надеется, что Рюбецаль придет к нему
на помокць - и купит у ‚него его товар. '
Ты слышишь ли? я крикнул громко!
Не будь сердит! Иди скорей!
от здесь лежит моя котомка
И полотна не мало в ней.
Какая тонкая работа!
И мне его совсем не жаль!
Однако не идет он что-то!
Ёхце разочек крикну в даль:
Рюбецаль!
Голодный мальчик ждет Рюбецаля в лесной глуши и в „то
же время мечтает о том, что случится, когда принесенный холст
будет, наконец, продан, и он получит за него деньги: `
О, как, взглянув на деньги эти,
Отец мой бедный был бы рад!
Не говорил бы больше: дети,
Мы ткем великопостный плат,
мама стала бы смеяться,
Накрыла б стол, забыв печаль,
Взяла бы маленького братца...
Как он смеялся б! Рюбецаль!
Рюбецаль!
Но лес зловехце молчит, сгущаются сумерки. Час за часом
снова и снова взывает мальчик к горному духу, но Рюбецаль не
откликается, не приходит. Голодный, дрожа от холода, бредет
мальчик обратно к родному дому.
Идя терял он часто силы
отдыхал среди камней.
А между тем отец унылый
Ткал саван для своих детей!
Рюбецаль!
Позднее, в том же 1844 г., фрейлиграт написал продолже-
ние своего стихотворения: лето прошло и наступила осень, но
голод попрежнему царит в силезских селениях. Мальчик осла-
бел от недоедания. Его мать умерла, а отец убит в Аанген-
билау, сраженный солдатской пулей. Мальчик не ждет больше
погмолцги от Рюбецаля и потерял веру в чудеса... 2
ТРУДНО, разумеется, преувеличить значение распространения
в народных и рабочих массах по до б н ы х поэтических произ-
ведений: они звали пролетариев к борьбе, они будили в них екце
дремлюхцее ‘классовое сознание.
т пыа.
2 5. Ьйрпйп, ор. 011., 5. 30.
334

' П. ОТКАИКИ НА СОБЫТИЯ 4-6 июня 1844 г.
В РАБОЧИХ МАССАХ
Восстание силезских ткачей вызвало со-
чувственный отклик в широких массах немец-
кого рабочего класса. Онтнепосредственно
толкнуло немецких пролетариев на борьбу
против капитала. В ряде государств Германского союза
восстание прямо способствовало подъему первой волны массо-
вого рабочего движения.
Од-нако немецкие историки-буржуа, очень мало интересова-
лись «голодным бунтом» 1844 г. и уделяли еще меньше внима-
ния первым массовым выступлениям немецких рабочих, толчок
к которым был дан именно собьггиями в Силезских горах.
Сохранившиеся литературные материалы, а главное, ком-
плекты современных немецких газет, могут помочь нашей по-
пытке восстановить, хотя бы в самых общих чертах, ход собы-
тий, развернувшихся летом и осенью 1844 г.
Раньше всего восстание в горных округах сказалось на на-
строении народных масс главного города Силезии Б р е с л а в л я.
Уже вечером б июня известие о выступлении ткачей в Рей-
хенбахском округе, а также посылка туда карательных отрядов
создали здесь весьма тревожное положение.
Волнения на улицах Бреславля начались по случайному по-
воду-из-за отмены намеченного в связи с приездом принца
Адальберта вечернего военного парада. На церемонию прохож-
дения воинских частей в районе королевского дворца собралось
много народа. Между тем парад не начинался. Свистом и кри-
ками народ выражал свое недовольство. В толпе, по свидетель-
ству очевидцев, много говорили о ткачах и их эксплоататорах.‘
расходясь с площади по домам, рабочие и ремесленники, среди
которых особенно много было столяров и портных-подмастерь-
ев, выбивали окна в лавках богатых купцов города.
На следующий. день волнения возобновились с новой силой
уже без всякого внешнего повода. Комендант города фон Цел-
ликофер был встречен толпой свистом и криками: «Д а з д р ав-
ст-в уют тка ч и!» 2 Стечение народа было так велико, что на
главных улицах города прекратилось всякое движеъте. 3
Перепуганные власти спешно двинули к центру города пе-
хотные части, а на рыночную площадь выслали отряд кирасир.
Однако войск в Бреславле оказалось недостаточно, так как зна-
‘ 1. Зфейп, Сезстсте бег зъааъ Вге$1аи {т 19. Запгпипаегт,
Вгеэ1аи 1844, З. 166.
2 «Ч/езегдейтипд», 21311 1844.
3 3. 51 ейп, ор. с1{.‚ З. 166.
33.5

чительную часть гарнизона еще 5—6 июня спешно направили
в восставший Рейхенбахский округ. Поэтому власти вооружили
местных бюргеров, с помощью которых толпа в конце концов и
была рассеяна без применения огнестрельного оружия. Во время
беспорядков на главных улицах были разбиты все без исключе-
ния окна и фонари, даже церковные.‘ Больше 50 человек было
арестовано полицией и предано суду. Хотя волнения в Бреславле
были быстро ликвидированы, недовольство народных масс про-
должало давать о себе знать еще много дней спустя. Так, еще
18 июня в городе были расклеены прокламации, направленные
против правительства и властей. 2
Позднее полуофициальная «Всеобщая прусская газета» стре-
милась всеми силами доказать, что бреславльские беспорядки
только случайно следовали за событиями в Рейхенбахском окру-
ге. Хотя :в правительственных кругах всячески пытались дока-
зать, что бресла-вльские выступления направлены будто бы ис-
ключительно против купцов-евреев, для всех в Пруссии и Г ер-
мании была совершенно ясна связь этих выступлений с вос-
станием силезских ткачей. «П р и м е р, к о т о р ы й 6 ы л д а н
в горах, вызвал подражание в главном городе
п р о в аи н ц ‘и и» — писала «Всеобщая аугсбургская газета». ”
16 июня начались волнения среди строительных рабочих го-
рода Ингольштадта в Верхней Баварии. Убийство «при попытке
к бегству» одного арестованного рабочего дало повод к массо-
вому выступлению. Гнев рабочих был обращен прежде всего
против убийцы-полицейского. Последний едва спас свою жизнь
от народного суда, укрывшись в местной гостинице. Только
прибытие воинского отряда, вызванного бургомистром, дало ему
возможность покинуть убежище. Улицы были очищены от на-
рода солдатскими штыками, однако и здесь оказались разгром-
ленными многие лавки. 4
На следующий день, 17 июня, большая толпа рабочих вто-
рично попыталась громить лавки, и только прибывшая кавалерия
при помощи палашей восстановила в городе упорядок».
Положение тем не менее продолжало оставаться весьма на-
пряженным. Местные власти спешно затребовали присылки во-
инских отрядов из соседних городков — Нейбурга и Эйхштадта.
В самом Ингольштадте фактически введено было после выступ-
лений рабочих военное положение. 5
‘ «АицзЬигдег 2еййипд», 14371- 1844,
1’ «Уоззйзспе Иейипд», 22.\/1 1844.
3 «Апцетейпе Ргеиззйзспе днищ», 21371 1844; «Аицзьигчег
ЁЕЁЁППЕЩ- 14371 1844. ' '
4 «АицзЬигяег Иейипц», 20.\/! 1844.
5 1ыа.,.23.\/1 1844.
33 б

Выступления эти совпали по -времени с началом массового дви-
жения среди немецких рабочих в пограничной с Силезией Чехии.
Волнения здесь начались еще 15-16 июня в окрестностях
П р а г и —в селении Смихове. В Праге и ее предместьях рас-
положено было мною ситцепечатен. Рабочие-набойщики, начиная
с 1819 г., не раз жаловались местным властям на то, что раз-
личные механические усовершенствования оставляют их без куска°
хлеба. С конца 30-х годов, после появления перротин, их жалобы
участились, недовольство резко возросло. Оно-то и привел-о в
середине июня 1844 г., под влиянием известий о силезском вос-
стании, к открытому выступлению против машин и фабри.кантов.
Толчок к этому выступлению дало снижение фирмой Поргес
в Смихове в субботу 15 июня расценок на сдельную работу.
Уже 17-го, в понедельник, рабочие Поргеса не вышли на
работу, а на следующий день, 18-го, в связи с успешной аги-
тацией набойщика Иосифа Ульбриха забастовали почти. все сит-
цепечатни в Праге и ее окрестностях. Одновременно с всеобщей
стачлкой началось также разрушение машин: почти все ненавист-
ные рабочим перротины были здесь уничтожены.
Рабочие Праги предъявили фабрикантам ряд требований,
среди которых, помимо повышения расценок, имелись требова-
ния немедленного отказа от употребления перротин и полного
возвращения к ручной набивке ситца. Они обратились также к
наместнику Чехии эрцгерцогу Стефану‚ отказавшемуся принять
«МЯТСЖНИКОВ» И ВСТУПИТЬ С "НИМИ В ПСрЕГОВОрЬЛ. Не ПОАУЧИВ УДО‘
влетворения, рабочие, после собрания под открытым небом в
предместье города, 21 июня двинулись, построившись, подобно
силезским ткачам, попарно по направлению к центру города, но
у городских ворот столкнулись с высланными им навстречу во-
инскими частями. Одновременно начались волнения и внутри
города; здесь было разбито много окон в лавках, магазинах,
фабричных помещениях и т. д. Во время схватки с солдатами
многие рабочие были. ранены, несколько сот человек было аре-
стовано, и сопротивление стачечников было сломлено. К 27 и_юня
на всех ситцепечатнях Праги была уже возобновлена работы‘
Не успелм бюргеры Праги успокоиться после пережитых вол-
нений, как в окрестностях лежащего близ оилезской границы
города «Р е й х е ан б е р г а — в центре местного суконного и хлоп-
чатобумажного производства —вспыхнуло новое восстание.
Движение началось здесь 3 июля с ‚разгрома одной механи-
1 Е. Зтгаизэ, ор. с51.. 5. 44—-45 (см. «Аидзоигеег 2е11ип3», Ля 175,
177, 183, 184, 1844; «Апгетейпе Ргеиззйэспе 2е11ип3»‚ 27.\/[ 1844),
22 с. в. Как 337

ческой бумагопрядильни, расположенной на КЗШЭГЁПСПЬЕГБ’, к
северо-востоку от города. _
Отсюда восставшие прядильщики двинулись в Хабендорф в
сторону города, где уничтожили розничные машины (Чогзрйпп-
таэспйпеп, или «Вгоёдйеьтазспйпеп», как называли их рабо-
чие). Огромная толпа прядильщиков и присоединившихся к
‘ним ткачей направилась дальше в селение Махендорф, где
были уничтожены машины в механической белильне, аотсюда—
дальше в селения Хаммерштейн и Розенталь. В пер-
вом из этих двух селений уничтожено было на фабрике Зигмунд
и К" пять, а во втором, на фабрике Г инцеля,— около сороска
новейших механических ткацких станков, причем оба фабричных
здания были также основательно разгромлены. Пряжа и гото-
вые товары и здесь, как в Петерсвальдау, уничтожались.
Из Розенталя восставшие дви-нулись уже непосредственно к
самому Ре й хе н б е р г у, намереваясь и здесь разрушить круп-
гную, принадлежащую Аибэич и К", фабрику. Однако на мосту
через Нейссе рабочих поджидали уже стрелки под командой
майора Карасека, а также несколько сот вооруженных бюрге-
ров. На требование‘ разойтись рабочиеответили камнями и, не
испугавшись штыков, по-пытались пробиться в город. Оттеснить
с моста солдат и вооруженных бюргеров, однако, не удалось.
В рукопашной схватке многие рабочие были ранены, остальные
рассеяны. 76 человек были арестованы и преданы император-
скому суду. На помощь фабрикантам прибыл спешно вызванный
из крепости Терезиенштадт батальон пехоты, восстановивший
скоро в районе Рейхенберга «спокойствие» и «порядок».‘
Несмотря, однако, на столь быстрое подавление восстания в
Рейхенберге, оно успело в свою очередь поднять на ноги рабо-
чих в соседних, также граничащих с Силезией округах; в районе
Т раутенау после рейхенбергских событий рабочие готови-
лись к разгрому фабрики фальтиса в селении Ю н г б ух, при-
чем ждали, что на помощь им придут из-за границы силезские
ткачи. 2 Властям удалось предупредить готовившееся здесь вы-
ступле-ние. В н е м е ц, ко м Б ро де в десятых числах июля так-
же начались волнения, во время которых рабочие уже присту-
пили к разгрому машин, но были рассеяны прибывшими вой-
сками. 3 Одновременно забастовали, выдвинув требования повы-
сить заработную плату, и рабочие на строительстве железной
дороги Ольмюц—Прага. Высланные войска быстро ликвидиро-
1 Е. Зтгаиэз, ор. сйЬ, 5. 46-47 (см. «Аидзьигдег 2ейип3», Не 192,
193, 194, 203, 1844).
2 Е. Зйгаиэв, ор. си, 5. 48.
3 «Аигзьиггег дивна», м; 203, 1844,
338

вали и здесь начавшиеся волнения, причем 5 рабочих были
убиты.‘
Отдельные выступления происходили и в других местах, на-
пример, в селении Меркельсг рюн, в округе Иохимёталь.
Здесь ситцепечатни в середине июля прекратили работу.
16 июля началась стачка печатников также и в Аей пе, где
находилось несколько ситцепечатен. 24 июля рабочие организо-
вали здесь большое собрание, на котором присутствовали пред-
ставители соседних фабричных деревень и сел. Арест одного из
стачечников послужил поводом для столкновения, во время ко-
торого был убит ‚один рабочий. И здесь, в Аейпе, истинной
причиной выступлений было желание набойщиков изба-виться от
перротин. 3
Непосредственно под влиянием пражского столкновения вол-
нения начались в Б е р а у н е и Т а б о р е; позднее, 8 июля,
движение снова началось среди местных каменщиков и железно-
дорожников, которым подрядчики понизили заработную плату.
Возмущенные рабочие двинулись, подобно печатникам, из пред-
местий к воротам города, после того как ими. было уничтожено
только что построенное железнодорожное полотно и разгромлена
таможня. С последней рабочие сорвали черного двуглавого импе-
раторского орла и растоптали его ногами.
Высланные навстречу демонстрантам пехотные и кавалерийские
части под непосредственным командованием генерала князя Вин-
дишгреца встретили раэбочих пулями. Убито было при этом два,
ранено несколько десятков человек.
Как из :во время июньских выступлений, и на этот раз в са-
мой Праге, также во время столкновения войск с рабочими у го-
родских ворот, начались уличные беспорядки, и снова разбиты
были окна в ряде богатых магазинов. Положение в связи с
этим приняло столь серьезный характер, что к ночи с 8 на
9 июля с высот Градчина были доставлены в город две артил-
лерийскне батареи. Приняты были также меры, на случай повто-
рения беспорядков, к организации в Праге особой «коммуналь-
ной гвардии» из «наиболее уважаемых в городе бюргеров». 4
Вся современная печать, кроме правительственной, открыто
называла выступления печатников и железнодорожников Чехии
' Архив МИД, Вена, Не 172. Донесение русского посланника Медема от
1 (13) июля 1844 г.
2Е.$1гаи5э, ор. сйд, 5. 48. э
3 «Оэйеггейстзспег Веоьасптег», БУН] 1844; «Аидэьигдег 2ейшп3»,
М 211, 1844.
4 «Аидзьигеег 2е1шп3», Не 196, 198, 202, 203, 1844; «Апдетейпе
Ргеиззйвспе 2еййипд», 153/11! 1844.
22* 359

отголоском восстания в’ Рейхенбахском ок-
руго
«То, что произошло в Аангенбилау и Петерсвальдау в Силе-
зии, получило в нашем главном городе заслуживающий сожаления
отклик»,— сообщали редакции «Везерской газеты» из Праги
очевидцы событий.‘ А «Пражская газета», например, перечис-
ляя отдельные выступления чешских рабочих, прямо указывала:
«Каждому здравомыслящему человеку стало теперь ясно, как
легко всходят злые семена, если они не будут уничтожены в са-
мом зародыше». 2 -
О том, какой характер носили выступления чешских рабочих
и„до какой степени похожи они были по форме на выступления
силезских ткачей, лучше всего говорят следующие, написанные
очевидцем, строки: «Тот, кто лично видел выступления в Рей-
хенберге, Аейпе и др., хорошо знает, что движение в действи-
тельности носило куда более угрожающий характер, чем об этом
можно было судить на основании скудных и осторожных отче-
тов заграничных газет. Недовольство было огромно, а та сме-
лость, с которой толпа безоружных людей, среди которых име-
лись даже женщины и дети, бросалась навстречу пулям, пока-
зывает по крайней мере, на что способны были эти доведенные
до последней крайности люди».3 Даже русский посланник в
Вене Медем не скрывает в своих донесениях той тревоги, кото-
рая охватила правительственные к-руги Австрии. В Германии
повсеместно наблюдаются «тревожные симптомы», сообщает о.н
в Петербург, отмечая, что «склонность к недовольству» исполь-
зуется «эмиссарами коммунистических обществ» в своих целях. ‘
Неспокойно было в июне—июле 1844 г. и. в соседней с Че-
хией и Силезией Саксонии: здесь также бастовали набой-
щики и рабочие железнодорожных мастерских, а на строитель-
стве железной дороги произошли и более серьезные беспорядки.5
Несомненно также, что и начавшаяся в середине августа
массовая стачка берлинских ситцепечатни-
ков в конечном счете. являлась отголоском чешских и силез-
ских событий.
Движение среди берлинских печатников началось 12 августа
на фабрике Дан-ненберга, где неожиданно для рабочих была
1 «Шеэегйейтипд», 28371 1844.
9 «Ртавег 2е1Ъип3», 283/11 1844 (цит. по «АиезЬигеег 2еййипя»,
М: 221, 8.\/111 1844).
3 «Цех/пе бег бзтеггейспйчзснеп 2иэтёпс1е»‚ В. 111, 1845, 5. 30-31.
(«Ейпйлгеэ йЬег дйе АгЬейегиппиЬеп йп Вбптеп»).
4 Архив МИД, Вена, Не 172. Донесения? от 10(22) июня и от-17(29)
нюня 1844 г.
5 «ЕБепЬаЬт, Мг 31, 1.\/111 1844.
340

уничтожена сделанная ранее прибавка в размере 5 згр. на ку-
сок. Печатники в этот день, после состоявшегося за городом со-
брания, дружно прекратили работу; они уже готовы были при-
ступить к уничтожению перротин, когда к фабрике Данненберга
подступили полицейские и солдаты из расположенной поблизо-
сти пвардейской казармы. Разбиты были только окна в фаб-
рич.ном здании.
Несмотря на то, что для уговоров стачечников на фабрику
Данненберга в тот же самый день прибыл сам начальник бер-
ли-нской полиции фон Путткамер, печатники не стали на работу.
Они вошли в сношения с рабочими соседних ситцепечатен, орга-
низовали в предместье Берлина новое собрание и скоро втянули
в движение всех набойхциков Берлина. Стачка распространилась
на все ситцепечатни, расположенные на так называемом «Кбре-
пйкег РеШе» у Силезских ворот, на фабричной окраи-не прусской
столицы, причем прекратили работу не только мужчины, но и
женгциньп-рабогницьп, в первый момент не примкнувшие к дви-
жению. Подростки-мазилыцики, разумеется, с самого начала
проявляли свойственную их возрасту активность: именно они
первые начали выбивать окна в фабричных зданиях и первые же
оказались отправленными в полицию.
Стачка продолжалась до 20-х чисел августа. Она протекала
вообгце спокойно и вследствие принятых перепуганными властя-
ми мер не привела к повторению чешских или силезских собы-
тий. 12 августа, сразу же после начала стачки, фабрики были
заняты крупными воинскими силами, и сам полицейпрезидент
фон Путткамер лично проверял надежность караулов.‘ Поэтому
фабрики не были разрушены.
Уже 14 августа фон Путткамер обратился к населению Бер-
лина с призывом сохранять спокойствие и порядок и сам лично
докладывал министру внутренних дел фон Арниму о стачке
берлинских рабочих. Оба они отправили к королю специального
курьера: они описывали события и всеподданнейше просили у
‚него инструкций. 2
Интересно, что русский посол в Берлине Мейендорф в своих
донесениях не проходит мимо стачки берлинских пролетариев.
Он сопоставляет эту стачку с аналогичными событиями в Силе-
зии, Чехии и Баварии и не без основания усматривает в них
«угрожающие симптомы обгцего недовольства».'3
Еъце раньше, вскоре после силезских событий, в своем доне-
сении Воронцову-Дашкову он подчеркивает настоятельную необ-
' «Ааспепег 2еййипг»‚ 18—2О.\/1П 1844.
2 «Тгйегйзспе 2е11ип3», 213/11! 1844. э
1
3 Архив МИД,‘ Берлин, Не 27-28. Донесение от 4 августа 1844 г.
341

ходимость «положить предел деятельности отдельных писате-
лей», распространяющих коммунистические идеи, а позднее в
особой докладной записке, посвященной внутреннему положению
Пруссии, отмечает усиление реакционных тенденций в обществе:
«землевладельцы и крупные фабриканты, так же как и предста-
вители администрации, стремятся только к консервативной си-
стеме, и в их среде нельзя найти каких-либо враждебных и тем
более революционных настроений».'
том, под чьим непосредственным влиянием и под каким
впечатлением вспыхнула массовая стачка берлинских печатников,
‘говорит прибытие в Берлин из Праги еще в июле многих бежав-
ших от полицейских преследований набойщиков. Последние как
раз накануне стачки „начали работать на берлинс-ких фабриках
и безусловно приняли горячее участие в организации отпора
Данненбергу и другим экс-плоататорам-капиталистам. Позднее
многие из них были арестованы по распоряжению Путгкамера,
который между прочим указывал в своем обращении к населе-
нию, что стачка, «по всей вероятности возникла под влия-нием.
примера, имевшего место в соседней стране». «Эта с ос е д н я я
страна является одной из наших собственных
п ро в и н ц и й, и повсеместное повторение одних и тех же со-
бытий доказывает то, что их вызывают повсюду одни и те же
причины»,—— не без основания писала по поводу полицейского
воззвания к населению социалистическая «Трирская газета». Все
в Пруссии хорошо понимали тогда, что волнения рабочих в раз-
ных городах и селениях только продолжают дело силезских про-
летариев! 2 ‘
Стачкой берлинских текстильщиков заканчивается ряд пер-
вых, вызванных силезским восстанием, массовых выступлений
немецких рабочих. Приведенных выше фактических данных, мы
полагаем, вп-олне достаточно, чтобы судить о размахе, которое
приняло после данного силезскими ткачами толчка в июне—
августе 1844 г. молодое еще немецкое рабочее движение.
Отметим только, что, помимо перечисленных выше более
серьезных выступлений, волнения наблюдались тогда -в самых
различных частях Германского союза: под влия-нием известий,
шедших с Исполиновых гор, в борьбу против эксплоататоров-
капиталистов и правительственных властей втягивались все но-
вые и новые слои и группы трудящихся.
1 Архив МИД, Берлин Не 27-28. Донесения от 31 июля и 4 августа
1844 г. («Соир ‹1’ое11 зиг 1а вйшатйоп ‹1е 1а “Ргиззе»).
2 «Тгйегйзспе 2е11ипд»‚ 21.\/111 1944; «Кбшйвспе 2е11ипя»‚ 20,
2231111 1844; «Аидзьигдег 2е11ип3», Не 231, 232, 1844; «Апдетейпе
Ргеивзёзспе 2ейип3», 15.7111 1844; воззвание Путткамера 26.7111 1844.
342

Достаточно сказать, что в Велау (около Кенигсберга)
21 июня местные служанки, вооруженные метлами и ухватами,
чуть было не захватили штурмом полицейский участок, требуя
освобождения арестованной по какому-то поводу товарки, и
что на другой день толпы девушек, к которым присоединились
мног-ие рабочие, продолжали скапливаться на улицах городка и
были рассеяны только кавалерией. «Если уже и служанок охва-
тывает лихорадка восстания, то это безуслов-но означает, что
распад всех существующих отношений достиг своего предела»,—
писали, рассказав о событиях в Велау, демократические
«Рге1ки3е1п». ‘
В ближайшие недели после восстания си хезских ткачей вол-
нения имели место -в Дюссельдорфе (15 июня), вТорне
(21 июня), в деревне Ф е й т в а н г ен в Баварии (середина
июня), 2 в деревне Хе л ь м а р н в Вестфалии (25 августа).
Кроме того, отдельные стачки и выступления рабочих в осенние
месяцы 1844 г. произошли в У л ь м е (строители и землекопы),
в Гросс-Глогау (железнодоржники), в Магдебурге
(рабочие-сахарники), К л а у с т а л е (шахтеры) и Г а -м б у р г е
(железнодорожники). 3 Корреспондент «Аугсбургокой газеты»,
рассказывая о гамбургском выступлении, пишет: «Кто видел
рабочих во время беспорядков и слышал их жалобы и угрозы,
должен признать, что среди них царит величайшее возбужде-
ние». 4
Для характеристики настроен-ия немецких рабочих и ремес-
ленников весьма показательным также являлся и тот горячий
прием, который был оказан рабочими и ремесленниками комму-
нисту Вильгельму Вейтлингу, выданному вскоре после силезских
событий (20 июня 1844 г.) цюрихскими властями прусским
полицейским.
Автор «Гарантии гармонии и свободы» был доставлен по
этапу в свой родной Магдебурт (1 июля 1844 г.) и здесь был
оставлен под надзором полиции на свободе. Однако «его при-
1«Рге11‹и2е1п»‚ 08G� `��� «Ьейрйдег �#� 2е1Шп3»‚ p�%� ��<�
«АНдетейпе Ртеизэйэспе Иейшпд», 28.\/П 1844.
2 См. о выступлении крестьян «АПдетейпе Ртеиззйзспе 2е1шп3»
28371, 13711, 25.7111 1844. Особенно замечательным было выступление
в деревне Фейтванген. Крестьяне здесь отказались выполнять дорожную
повинность и огромной толпой окружили здание местного суда. И там
только войска рассеяли толпу. Вообще положение в Баварии носило летом
и осенью 1844 г. столь серьезный характер, чтоё русский посланник Северин
доносил 4 октября о том, что «то зло, которое подрывает большинство
европейских стран и которое быстро распространяется в Германии, стано-
вится все более и более заметным». (Архив МИД, Мюнхен, Не 25).
3 См. о всех этих выступлениях «Аиазьигдег 2е1шп3», «Апдетейпе
РГеЦЗЗЁЗСЬе 2е11ип3» за июль—сентябрь 1844 г.
4 «АидэЬитдег Иейшпе», Не 287, 13.Х 1844.
1 343
—ы

сутствие, а также те симпатии, которые он вызывал в народе», 1
сильно встревожили представителеи местнон власти и заставили
их всеми силами стремиться к тому, чтобы как можно скорее
избавиться от опасного подмастерья-коммуниста. Посадить Вейт-
линга в тюрьму как бродягу или отправить его в казарму как
солдата в данной тревожной обстановке не представлялось воз-
можным. К тому же прусский министр внутренних дел фон
Арним сам распорядился о немедленной высылке Вейтлинга из
пределов Пруссии, поскольку «более важные соображения» гово-
рят против привлечения его к судебной ответственности.
В результате подобного вызванного благоразумием и страхом
«мягкосердечия» Вейтлинг, после безуспешной попытки выслать
его из Пруссии в Брауншвейг, был на казенный счет препро-
‘вожден в Гамбург, а оттуда 23 августа отправлен морем за
границу.’
«Откуда взялось это долготерпение по о-гношению к проле-
тарию, социалисту и демократу, т. е. по отношению к носителю
тех трех титулов, которые до сего времени приносили в Пруссии
мало преимуществ»?—-иронически спрашивала парижская -не-
мецкая газета «Вперед» и тут же отвечала: «Мохць новой партии
трудно измерить-она легко может стать очень большой, если
ее будут провоцировать и тем самым толкать к объединению.
При помоъци милосердия можно выиграть время, необходимое
для того, чтобы ее лучше изучить...»'
Откликнулись на силезские события и немецкие рабочие,
жившие в Аондоне. В октябре 1844 г. в «Телеграфе для Герма-
нии» было напечатано следующее письмо членов «Немецкого
рабочего просветгпельного союза» в Аондонег‘
«Уважаемый редактор!
Убежденные в ваших свободолюбивых и справедливых принципах и
ободренные вашим вниманием к печальной судьбе трудякцихся классов,
мы берем на себя смелость затруднить Вас следуюкцей просьбой и на-
деемся, что Вы не откажете нам в ее исполнении.
Когда мы узнали из немецких газет о рабочем восстании в Силезни
и в то же время познакомились с ужасной нуждой. его вызвавшей, мы не
могли не испытать по отношению к судьбе наших несчастных братьев
1 «Тыеггарп Юг Веитзсыапн», Не 141, 5ерйетЬег 1844.
2 Е. Вагпййы, Шейные бег беТапвепе шк! зе1пе «Сегеспйгкей»,
Кйе] 1929. 8. 197 Н.
3 «Уогшёгтз», 27УП 1844.
4 «Тыеггарп Шт Вецтзстапб», ОМоЬег 1844, РеЬгиаг 1845. Письмо
бЫАО ПСРСПСЧЯТЗНО В ВЫДСРЖКЗХ ННОГНПП НСНВЦКИНИ ГОЗОТЗИН, 8 ТЁКЖВ
французской «Вётосгапе растоие».
344

никакого другого чувства, кроме ‚чувства живейшего участия. Мы должны
и могли сочувствовать им, так как и мы сами находимся в таком же
положении, как и они; и мы живем на то, что зарабатываем сегодня; и
МЫ ЗНЗСМ, ЧТО ТЗКОВ ГОАОД, да Ш сейчас СЩВ нам ПРИХОДИТСЯ ЗЗЧЗСТУЮ
ГОАОДЗТЬ.
Да, мы глубоко сочувствуем им, но в то же самое время признаем,
что одно только сочувствие, не сопровожденное делами, не имеет пользы.
Ведь оно только тогда имеет какую-нибудь ценность, когда оно толкает
нас к определенным поступкам. Поэтому мы, немецкие рабочие, открыли
сбор пожертвований в пользу силезских ткачей, общий итог которого-
6 ф. ст.— мы Вам теперь пересылаем с настоятельной просьбой по воз-
можности направить эти деньги семьям тех, кто или был убит во время
волнений, или в настоящее время, в связи с ними, томится в заключении.
Наше приношение невелико, однако мы сделали все, что было в наших
силах. Ведь в настоящее время рабочий, желающий помочь своим не-
счастным братьям, может сделать это, лишь отказавшись от удовлетворения
своих самых насущных потребностей.
Следующие причины заставляют нас просить передать деньги только
семьям убитых или томящихся в тюрьме: мы рассматриваем этих послед-
них в качестве жертв существующей в настоящее-время плохой организа-
ции общества.
Мы можем относиться к беспорядкам, подобным силезским или богем-
ским, лишь с сожалением, поскольку хорошо понимаем, что подобные
частичные выступления не способны обеспечить нашему сословию те
права, на которые оно безусловно имеет право и к которым стремится; мы
далеки, однако, от того, чтобы осуждать наших несчастных братьев даже
и в том случае, если они своими выступлениями наносят нам ущерб. Нет.
мы осуждаем то общество, которое относится к нам, как к парням, кото-
рое накладывает на нас все тяготы и в то же время не предоставляет нам
никаких прав; которое ввергает нас в нищету и голод.
Да, мы хотим и должны при всех условиях сочувствовать нашим това-
рищам по горю, но в то же время хотим и должны сочувствовать тем
людям, которые стремятся добиться лучшей организации общества и в
особенности лучшей организации труда. С доверием мы взираем
на них, к какому бы сословию они ни принадлежали и каких бы полити-
ческих воззрений они’ ни придерживались, и выражаем надежду и поже-
лание, чтобы им удалось разрешить великую задачу Х1Х столетия-
вманснпацию трудящихся классов—пролетариата. Мы со своей стороны
не упустим ничего, для того чтобы в глазах общественного мнения ока-
заться достойными этой эмансипации. Мы убедились, что одно голое
политическое преобразование государства не дает нам ничего существенного
и приведет только к тому, что нас будут эксплоатировать иные, чем
сейчас, господа. По этой причине чужими являются для нас все те люди,
которые стремятся только к одним политическим преобразованиям. Нам
безразлично, будет ли государство монархическим, конституциониым_ или
34 5

республиканским, лишь бы только оно ‚было основано на справедливых
началах.
Мы хотим, наконец, подняться из той тины, в которую уже так долго
погружено наше сословие, но не при помощи насилия, а при помощи
собственного просвещения, при помощи хорошего воспитания ‘наших детей.
Но для этого нам прежде всего необходимо иметь твердые средства к
существованию. Только в том случае, если прилежный рабочий всегда
будет иметь работу и соответствующий этой работе заработок, только в
том случае, если отягощающие нас в настоящее время материальные заботы
будут уменьшены, сможем мы стать достойными полной эмансипации и
возвыситься до духовной свободы. ’
Вот, г-н редактор, те чувства, которые руководили нами, когда мы
организовали в пользу наших страждущих силезских братьев сбор; да
найдет наше дело многих подражателей. В этом заключается цель, кото-
рую мы себе поставили и которую без всякого страха открыто и прямо
признаем, будучи твердо убеждены как в ее справедливости, так и в том.
что она обеспечит нам сочувствие и соучастие всех честных людей.
Оставляя вопрос. об опубликовании этого письма в Вашем достойном
журнале на Ваше усмотрении. уважаемый редактор, остаемся преданные
Вам
Карл Шаппер, Иосиф Молль, Адольф Лундманн, Антон Мюллер‚
А. Леман, подписывающиеся от имени и по распоряжению Немецкого рабо-
чего просветительного союза в Аондоне.
Лондон, 21 сентября 1844 2.» '
Мы не побоялись утомить внимание читателей, поместив
здесь целиком это длинное, еще не напечатанное на русском
языке письмо лондонских немецких рабочих. И сделали это не
только потому, что огно представляет большой интерес для
каждого изучающего историю создания «Союза коммунистов».
Несмотря на ряд имеющихся в этом письме незрелых и утопи-
ческих мыслей, оно тем не менее является замечательным исто-
рическим памятником, свидетельствующим о п р о б у ж д е н и и
классового самосознания в немецких р аб очих
массах. «Со слезами благодарности» встретили семьи силез-
ских пролетариев ту небольшую сумму денег (40 тал. 15 згр.),
которую прислали им из далекого Аондона их братья по классу:
впервые в истории йемецкоыго рабоче го д ви-
жениья осуществлена была тепер ь гна деле
б р атская солидарность»...
«Силезск-ие ткачи дали сигнал в 1844 г.‚ богемские и саксон-
ские набойщики -и рабочие железнодорожных мастерских, бер-
линские набойщики и промышленные рабочие почти: по всей
346

Германии объявили стачки, а кое-где произошли частичные
бунты», 1 — писал в сентябре 1845 г. Фридрих Энгельс. подчер-
кивая огромное значение для всей Германии си-
лезских событий.
111. ПРУССКОЕ ПРАВИТЕАЬСТВО И СОБЫТИЯ 4-6 ИЮНЯ. 1844 г.
РЕПРЕССИИ В ГОРНЫХ ТЕКСТИАЬНЫХ ОКРУГАХ
Восстание ткачей в Рейхенбахском округе, а также все свя-
занные с ним последующие выступления немецких рабочих,
внесли исключительно сильную тревогу в ряды прусской бюро-
кратии.
Правда, восстание направлено было непосредственно не -про-
тив прусского короля, а против прусской буржуазии. Налицо,
однако, имелось явное непослушание со стороны подданных.
Кроме того, удар, нанесенный фабрикантам -и- купцам, легко мог,
в напряженной политической обстановке середины 40-х годов, в
САУЧЗС ПРИСОСДИНСНИЯ К ТКЭЧЗМ КРЕЁТЬЯНСТВЗ, ОбрУШИТЬСЯ также
и на головы дворян. Вот почему испуганные до последней степе-
ни и даже потерявшиеся в первый момент -власти готовы были
после восстан-ия повсюду видеть «коммунизм». Хотя власти и
не обнаруживали среди восставших ткачей признаков коммуни-
стической пропаганды, тем не менее они усматривали наличие в
горных ткацких округах «определенной коммунистической
идеи». 2
Поэтому после подавления восстания силезских ткачей в
1844 г. правительство приступило к проведению в жизнь ряда
охранительных мероприятий и готовилось опустить на головы
«мятежников» карающий меч своих законов.
К этому караюхцему мечу ’взывали теперь почти все без
исключения близкие к Фридриху-Вильгельму люди, и даже та-
кой старый либерал, каким являлся сотрудник Шарнгорста
генерал Бойен. Он был «вполне согласен с королем в -госм отно-
шении, что в случае необходимости применять оружие, оно
должно быть обязательно пуъцено в ход для достижения опреде-
лен-ного результата». 3 По словам Варнгагена фон Энзе, очень
внимательного наблюдателя, «при дворе и в кругах высшего
чиновничества наблюдалось _тогда большое озлобление против
силезс-ких ткачей»: «Аюбой министр думает сделать приятное
К. Маркс и Ф. Энгельс‚ Соч., т. У, стр. 3.
«Вгеыаиег 2е1типд», 11.Х[ 1844.
3 «Рг. Мейпеске, Ваз ЬеЬеп с1ез Оепега! Рештагзспай! Н. чоп
Воуеп, ЗШНД. 1896—1899, В. П. 5. 577—578. (Письмо графу Бранден‹
бургу от 29.71 1844 г.)
30-
347

монарху и другим высокопоставленным лицам, когда рас-про-
страняется относительно безумия мятежников -и когда требует
для них чрезвычайных кар». ф
Озлобление против ткачей, а также проведение в жизнь же-
стоких карательных мероприятии, понятно, нисколько не мешали
дворянским кругам и самому лнцемерному Фридриху-Вильгель-
му П/ после снлезского восстания взывать к общественной
благотворительности, «к единению всех христианских и чело-
веколюбивых сердец» для оказания запоздалой помощи голо-
дающим рабочим. «До меня дошли сведения, что во многих
местах власти проявляют недостаточную заботу и недостаточно
опекают несчастных и бедных, а также беспризорных детей;
отбывших наказание и способных исправиться преступников, ра-
бочих, впавшнх в нужду вследствие болезни и т. п.»,— писал в
начале -и-юля 184-4 г. в своем особом именном указе прусский
король. Он обращал внимание чиновников на то, что «эти забо-
ты и эта опека имеют весьма важное значение для предупрежде-
ния крупных затруднений, могущих возникнуть из безнадзорно-
сти детей низших классов ббщества и из общественного беспо-
рядка, связанного с распространением нищеты». 2
Смешивая в одну кучу рабочих и преступников, «человеко-
любивый» прусский король предлагал чиновникам в своем указе
оказывать всяческое содействие всем возникающим в Пруссии
благотворительным организациям.
Все эти призывы «короля-романтика» к общественной благо-
творительности, разумеется, вполне отвечали тем широко рас-
пространенным в дворянских кругах воззрени-ям на задачи мо-
нархии в социальной области, о которых уьже говорилось выше.
Первые массовые выступления немецких рабочих, прямо под-
тверждавшие предсказания Родбертуса и Аоренца Штейна,
должны были способствовать значительному усилению интереса
к различным проявлениям «феодального социализма», особенно
в его английской форме и интерпретации. С другой стороны,
выступления эти должны были также толкнуть и. к новым по-
пыткам использовать нужду трудящихся масс в интересах эпрус-
ской аристократии, в интересах юнкерства, отражавшего в конце
40-х годов новые атаки со стороны либерализма.
И острые книги-памфлеты Карлейля с их злой критикой
буржуазного «маммонизма» и восхвалением «героев» из рядов
земельной аристократии, и социальные романы молодого Диз-
раэли с их резким осутждением черствости фабрикантов и при-
‘К. А. Уагпъадеп чот Епзе, ор. сЗЬ, В. 11, 5. 313
’ «Пётосгаййе растчие», 7.1.7111 1844; «Уотёгтз», 27.\/Н 1844.
348

зывами к сближению ториев с рабочей массой, и (несколько
позднее) христианско-социалистическая проповедь Кингсли го-
рячо обсуждались после силезского восстания в высших кругах
Пруссии и находили многих подражателей и последователей.
Одним из таких подражателей английским образцам являлся
в -конце 40-х годов проф. В. 3. Г убе р.‘ Многие мысли Кар-
лейля причудливо переплетались в его истинно прусской голове
с философскими воззрениями величайшего немецкого мракобеса
эпохи Юлиуса Шталя. Социально-политические воззрения Г у-
бера, безусловно, сложившиеся под непосредственным впечатле-
ннем первых выступлений немецкого пролетариата, оказали из-
вестное влияние на выработку социальной программы прусских
консерваторов, и уже по одному этому заслуживают известного
внимания.
С января 1845 г. Гу-бер издавал консервативный ежемесяч-
ник «Янус», который должен был служить противовесом лево-
гегельянским «Галльским ежегодни-кам». На страницах этого
журнала Губер в ряде статей знакомил читателей с тяжелым
положением английских пролетариев и в конце концов не отри-
цал, что описание, данное ф. Энгельсом «в целом» («1т (Зап-
2еп») вполне соответствует действительности. Энгельс, однако,
по мнению Губера, сознательно сгустил краски и обошел по-
этому полным молчанием отдельные, наблюдающиеся в англий-
ских фабричных районах «отрадные явления». Вследствие этого
он будто бы скрыл от читателей «действительные и возможные
средства» шт оказания помощи голодным пролетариям.2
Сам Губер усматривает эти «средства» в строительстве...
коттэджей для находящихся в нужде рабочих. Он знакомит чи-
тателей с вынесенными им из поездки по Англии впечатлениями,
в особенности с впечатлениями от посещения одного фабрич-
ного поселка и, 3 отправляясь от этих впечатлений, набрасывает
совершенно утопический и наивный пла-н «Организации трУдо-
вых масс» или «Внутренней колонизации». Основная цель этой
организации-предотвратить своевременными мероприятиями
нависшую также и над собственниками Германии угрозу. 4
Нет, понятно, ровно никакой необходимости излагать здесь
все глубокомысленные рассуждения прусского профессора-реак-
ционера об «ассоциациях», создаваемых при прямой поддержке
ь:-
' См. указанные выше книги Гёттинга и Бернацкого, а также моногра-
Ёж? Ъъшчегз, \/. А. НиЬег. Зейп Шегаеп ипд Шйгкеп, Вгетеп 1874,
. — . х
2 «Лапиэ», 1845, В. П, 5. 387-388.
3 ГЫФ, 1845, В. П, 5. 705 Н. («Ейпагйске цпа Вейгасншпееп ейпез
Цейзепдеп. Мапспезтег. Ваз Ргыетагйат»).
4 1Ыд., 1846, В. 1, 5. 195 П. («ЫеЬег Ъппеге Союпйваъйоп»).
34.9

фабрикантов, состоятельных и образованных людей, а также
церкви и государствад Задача этих «аосоциаций»—— дать рабо-
чему возможность, «трудясь в поте лица в течение шести дней
в неделю», зарабатывать себе и своей семье на пропитание и
вести нравственную, достойную христианина жизнь.2
«Предвосхищая до известной степени идеи Шульце-Делича,
Г убер выдвигал принцип организации рабочих по профессиям,
но в то же время всячески хотел сохранения монархического
строя внутри создаваемых рабочими «ассоциаций» и- соблюде-
ния в них «истинно-германских» общинных порядков. Детали-
зируя свой план социально-й реформы, Г убер рисует самьшии ро-
зовыми красками будущие взаимоотношения между рабочими —
членами «ассоциаций» — и фабр-икантами, сдающими рабочим
«коттэджи» и взимающими с них за это «небольшую» плату. 3
При этом Губер доходит даже до „прославления «Тгиск-
Зузйет» и предлагает фабрикантам ‘взять на себя продажу про-
летариям предметов первой необходимости также’ по «недоро-
гигм» ценам из фабричных лавок и магазинов.‘
Очень близки к социально-политическим воззрениям монар-
хиста Губера взгляды Ра до в иц а, развивавшиеся им, ‘с одной
стороны, в «фрагментах», с другой —в вышедшей впервые в
1846 -г. и выдержавъшей целых четыре издания книге: «Совре-
менные беседы о государстве и церкви».
После распадения кружка берлинского «Политического еже-
недельника» именно Радовиц продолжал развивать дальше со-
циально-полити-ческие идеи этого реакционнейпхего прусского
журнала. После первых массовых выступлений немецких рабо-
чих он прямо призывал к союзу старой, теонимой буржуазией,
аристократии с рабочим классом. Уже в написанных в 1845 г.
«фрагментах» он резко нападал на «монополистов», предлагая
государственной власти не только вмешаться в отношения между
трудом и капиталом, но и принудить всех предпринимателей
делиться с рабочими частью своих прибылей. 5
В написанных в 1846 г. «Современных беседах» Радовиц
сталкивает взгляды представителей разлит пых общественных
кругов Пруссии `и вкладывает в уста не только радикала-социа-
листа етлева, но и аристократа Аренбурга, слова, осуждаю-
щие «денежное рабство» и новые формы эксплоатации. Радо-
виц не находит слов для осуждения бессердечной «власти сред-
ЛЫсЪ, 1845, В. П, 5. 714.
«ЁЗПЦЗ», t�� В. Ь 5. �_��
«ЗЗПЮЗ», p�<� ��S� 1, 5. ���
1Ьйс1, 5. 241.
3. ч. Каёохуйп. Оезаттепе Зспгтеп, Вг1. 1853, В. 1\/, 5. 149 П.
дНюН
О!
350
У

них слоев»‚1 и пророчит неизбежную «гибель христианской
Европы» в случае продолжения хозяйничаиия буржуазных ли-
бералов: «Все европейские государства были бы осуждены тогда
проделать путь от конституциоиализма к анархической респуб-
лике и от нее к военному деспотизму», 2 подчеркивает он, наме-
чая совершенно в духе Карлейля единственное средство спасе-
ния союз—между опирающейся на дворянство сословной мо-
нархией и обездоленной капиталиста-ми народной массой.
Радовищ ничего не хочет слышать об уступках либерализму.
Наоборот, говорящий от его имени консерватор Аренбург ре-
ш-ительно указывает, что старая аристократия «не прекращает
борьбы» и что «еще не иссякли до конца силы наших госуда-
рей, чтобы уступить -в борьбе с торжествующей посредственно-
стью».3 «Государи должны иметь мужество для
обращения к массам»,— продолжает Ареибург, т. е.
сам Радовиц: «Там в низших и наиболее многочисленных клас-
сах народа находятся еще их естественные союзники... и люди,
способные чувствовать благодарность и почтительиость...» 4
До сих пор, утверждает Радовиц, законодательство ставило
своей целью почти исключительно интересы только одной бур-
жуазии. «Что если. бы какое-нибудь правительство бросило
свою, слава богу, еще значительную власть .на ДРУГУЮ чашку
весов, что если бы оно поста-вило своей главной целью интересы
неимущих сословий, если бы оно правило и управляло в этом
духе?»„. В этом случае огромное большинство народа с лепко-
стью освободилось бы «от тех связанных с обмано-м помочей,
на которых его до сих пор ведет аристократия денег, промыш-
ленности и меща-нства», и с легкостью разобралось бы в том,
кто в действительности является его настоящим врагом и кто —
истинным союзником». 5
Тогда неизбежно изменится и самое соотношение обществен-
ных сил и «результаты возможного столкновения будут совер-
шеино иными, чем те катастрофы, которые наблюдались со
‘времен 1789 года». в
Все эти демагогические заигрывания с рабочими массами,
слезливые рассуждения о положении голодающих ткачей и при-
зывы к частной благотворительности, вызванные страхом перед
гроз-ным «призраком коммунизма», с одной стороны, и страхом
1 д. у. Надоели, Оезргёспе аиэ с1ег Оедепшагй йЬег Зйаай ипб Кйгспе,
вши. 1853, 5. 85.
2 КЬЕФ. 8. 208.
31Ыс1., 5. 209. См. также ук. книгу М. Бернацкого, стр. 67.
4 1Ь1с1., 5. 210. ^
5 ПЬЮ.
° ПЬЮ. 5. 211.
351

перед натиском оппозиционной буржуазии — с другой, понятно,
нисколько не мешали продолжению начатых еще в дни самого
восстания репрессий.
Еще 6 июня было опубликовано ‘краткое правительственное
сообщение о событиях в Петерсвальдау и Аангенбилау, едино-
душно призна-нное в широких общественных кругах недостаточ-
ным.‘ Позднее, 28 июня, правительство нашло необходимым в
целях успокоения общественно-го мнения опубликовать более
подробное сообщение о событиях и одновременно разъяснить их
общие причины. Открыто становясь на защиту «Цванцигеров-
палачей», министерство внутренних дел на этот раз с исключи-
тельной развязностью отрицало наличие какой-либо «общей
нужды» в Рейхенбахском округе. В полнейшем противоречии с
истиной оно указывало, что заработная плата там была вполне
достаточной для удовлетворения насущных потребностей «при-
лежных» работников.
Согласно правительственному сообщению, «главными винов-
никами восстания» являлись «по большей части те люди, кото-
рые отличались уже раньше своим беспутным поведением». 2
Распространять подобную глупую и гнусную ложь было тем
более легко, что подцензурная печать, особенно в Силезии, после
восстания поставлена была «в совершенно исключительное поло-
женне». 3 Со столбцов обеих главных газет Силезии цензура
безжалостно снимала «малейшие упоминания как о самом восста-
нин, так и о положении прядильщиков и ткачей. Это исключи-
тельное положение силезской. печати было в середине июля
оформлено в законодательном порядке при помощи особого
королевского указа: «обсуждение явлений, способных толкнуть
низшие классы против высших и бедных против богатых,— гово-
рилось в указе, —- не должно пока дозволяться газетам, журна-
лам и брошюрам, выходящим в Силезинм‘
Сам король в середине июля милостиво принял в своем
дворце в Сан-Суси генерала Рейзенштейна, командовавшего все-
ми действовавшими против «мятежников» войсками. По словам
газет, «монарх долго беседовал с вышеуказанным штаб-офице-
ром». 5 `
В то же время быстро шла работа специальных следствен-
ных комиссий, посланных сразу же после событий в Швейдниц
‘ См. текст этого сообщения в «5с1'11е$1$с11е 2е1шп9» 6.71 1844;
также «Кб1п. 2е1Ёип3». 13.71 1844. (Оценку правит. сообщения см. в
«Тгйегйзспе 2е1шп3», 2О.\/1 1844.) ' ›
2 «АивзЬигдег 2е1шп3м М: 197, 15.\/11 1844.
3 «Тгйегйзспе 2е11ип3»‚ 9.\/11 1844.
‘ См. текст указа от 143/11 1844 г. в «Ше5ег-2е1шп3щ 2831111 1844,
5 «НатЬищег Ытрагт. Соггеэропбепг», 193711 1844.
. 352

и Рейхенбах. К 1 сентября того же года‘ они уже вынесли при-
говоры.
Значительное число участников воссталния подверглось
наказанию в административном порядке (арест и порка), а дела
87 «зачинщиков» были переданы на рассмотрение особому уго-
ловному суду в Бреславле (КГЁШЁПЗЬВПЗЁ). _
35 ткачей из селения Лангенбилау были приговорены к за-
ключению в тюрьме и крепости на срок от 2 ‘с половиной до
9 лет, а отдельные из них, кроме того, и к наказанию кнутом
(30 ударов); 35 ткачей из селения Петерсвальдау были приго-
ворены также к заключению на сроки от года до пяти лет;
17 ткачей из Аейтманнсдорфа и других селений- на срок от
полутора до 6 лет и также к телесному наказанию (20 ударов
кнутом). 2
Тот же самый уголовный суд еще раньше вынес решение и
по делу о бреславльских волнениях 6—7 июня 1844 г. 18 под-
мастерьев различных специальностей (сапожников, портных.
кожевников и т. п.), арестованных на улицах города, были еще
18 июня осуждены, «как повинные в непослушании и участии в
уличных беспорядках» к заключению в тюрьме на” различные
сроки и также подверглись телесным наказаниямЙ’
Основоположники научного социализма с негодованием от-
мечали .в своих политических статьях исключительную жесто-
кость этой королевско-опруссгкой расправы над восставшими
тткачами: «В 1844 г. тысячи ткачей в Силезских горах, дове-
ленные до отчаяния нищетой, восстали против своих фабрикан-
тов, и вот, по приказу «милостивого» короля, одни были рас-
стреляны и исколоты штыками, другие арестованы и посажены
в каторжные тюрьмы; у большинства кроме того спины были
истерзаны палочными ударами, числом от двадцати до сорока.
Вот какие благодеяния мы, пролетарии, получили от «христи-
аиско-германской» королевской власти». 4
Так ‘писал накануне революции 1848 -г. ф. Энгельс, вспо-
миная о недавних событиях в Силезии. Позднее, уже после на-
чала революции, «Новая Рейнская газета» также напоминала
немецкому народу о «помощи», оказанной королем «ткачам в
Ланегенбилау и окрестностях»: «Помощь эта выразилась в по-
рохе и свинце. Однако она была недостаточно основательна, и
потому нужда еще больше увеличилась, и мрачный голод еще
___—__
' «Аид-витает 2ейшпд», Не 253. 1844.
2 «Кпейпйзснег Веоьаспйег», 13.Х1 1844.
3 См. список 18 осужденных подмастерьев в «Апдетедпе РгецззйэсЬг
диктат», 2631! 1844; также «Уоззйзспе 2е1шп3», 22311 1844.
4 Маркс и Энгельс, Сочи, т. У, стр. 567.
23 с. в. кан 353

глубже вонзил свои когти -в тела тех, кому не помогло в месяц
цветения роз 1844 г. универсальное средство: порох и свинец». 1
Жестокие кары, таким образом, ожидали одних, награды
других: майор Шлихтинт, непосредственно руководивший кара-
тельной экспедицией в Аангенбилау, был вскоре произведен в
лейтенант-полковники. 2 фабрикант Вильгельм Дириг —тот са-
мый, который собрал Ёпротив ткачей банду озверевших закцит-
ников «порядка>›,— был уже осенью 1844 г. награжден орденом
Красного орла П’ степени. 3
Правительственные репрессии не ограничились наказанием
непосредственных участников восстания. В правительственных
кругах перелагали ответственность за события 4-6 июня на
силезскую публицистику, уделявшую в 1843/44 г. будто бы
«слишком много внимания» социальному вопросу. Поэтому на-
казание должны были понести теперь также и те немногие
журналисты-демократы, которые осмеливались накануне восста-
ния подымать свой голос против капиталистов и вообпце против
царивших в Силезии порядков. По словам Варнгагена фон
Энзе, после получения первых известий о восстании в Берлине
«не упускали случая поговорить о подстрекателях в политиче-
ском смысле этого слова». «Здесь указывают на сочинения Бет-
тины фон Арним, Эдуарда Пельца и других авторов, которые
относятся с участием к народу»,—'записывал Варнгаген фон
Энзе в свой дневник. Министр фон Арним ужасно поносит
Пельца,— подчеркивал Эизе, указывая, что «литературные под-
стрекатели приносят людям только несчастье, поскольку многие
вожаки восстания ‘из-за них понесут строгое наказание и вовсе
не увидят больше дневного света». 4
Силезский публицист Э. Пель ц действительно был аресто-
ван 24 июля в Швейднице по обвинению в подстрекательстве к
мятежу, а его бумаги опечатаны полицией. Этот арест был про-
изведен по распоряжению полицейского советника Дункера, спе-
циально прибывшего из Берлина.
До конца октября Пельц томился в бреславльс-кой тюрьме.
несмотря на то, что обеими руками откреццивался от всякого
соучастия в восстании. В марте 1845 г. он был приговорен к
девятимесячному заключению в крепости «за осмеяние законов»
‘ Там же, т. ЧП, стр. 76.
’ «$138», В. 125. 1847, 3. 444.
д‘ 1ЬК1.‚ В. 121, 1845, 5. 318. Дириг получил в возмещение убытков,
принесенных восстанием, в сентябре 1844 г. 14 новых жаккардовых станов
г. из??? того, аванс на покупку других (А, 21ттегтап п,‘ ор. сй.‚
` 4 кЁАА/агппадеп чоп Епэе, ор. сад, в. 11,5. 395, 12.х1 1844.
854

в своих произведениях, но, за полным отсутствием улик, оправ-
дан по обвинению в подстрекательстве к мятежу.‘
Наделавшая много шуму история с арестом и осуждением
Пельца чрезвычайно характерна для переживавшегося тогда
Пруссией и Силезией момента. Перепуганные власти готовы
были видеть «мятежников» даже в таких безобидных фил-исте-
рах, каким был по существу Пельц. «Я всегда был открытым
противником всякого насилия и, следовательно, противником
ВСЯКИХ НЗСИАЬСТВСННЪПХ демонстраций, 1 ПИСЗА ОН ПОСАС СВОСГО,
освобождения.— Я всегда считал всякое народное восстание с‘
его неизбежными жестокостями явлением, заслуживающим вся-
ческого осуждения, и каждую реформу, к которой я стремлюсь,
я хотел бы провести возможно более мирными средствами»...2
‚Преследованию со стороны полиции подвергся, разумеется,
В и л ь г е л ь м В о л ь ф, автор известной статьи о «Казематах»,
активно сотрудничавший накануне восстания в «Бреславльской
газете». В начале 1845 г. он опубликовал в «ПеЩЗСЬВЗ Вйгеег-
ЬисЬ» (журнале Пютггмана, издававшемся в Дармштадте) свою
яркую обличительную статью, посвященную силезскому восста-
нию. 3 Пользуясь несколько смягченными цензурными условия-
ми Западной Германии, он клеймил в. ней не только Цванциге-
ров и Диригов, но также и их не менее гнусных защитников из
рядов прусской бюрократии и военщины. Сам Вольф тогда еще
сознательно не проповедывал коммунизма. Но его статьи, поме-
щенные на страницах буржуазной «БреславлЬс-кой газеты», утже
тогда звали всех трудящихся Силезии к борьбе против суще-
ствующего социального и политического строяй‘
В конце 1845 г. он был предан суду. Не дожидаясь неизбеж-
ного ареста и`осуждения, Вольф покинул Бреславль и Силезию
и весной 1846 г. поселился в Брюсселе.
Паническое настроение прусских и в особенности силезских.
властей объяснялось, несомненно, также и тем, что, несмотря на
репрессии, волнения среди ткачей в горных округах вовсе не
прекращались, грозя в любой момент снова перерасти в массо-
вое открытое восстание.
' «Натьиггег Соггезропбепт», 22,11] 1845,
’-‹Тг1ег15сЬе 26111113», 13.Х1 1844. Много материала об Э. Пельце
можно найти в саксонских демократических листках: «Зёспзйэсйе Уаюг-
КапёЗЫёИег» и «РГВЁКЦЗЭЁП».
3 «Веитзспез ВйгрегЬисН Ейг 1845», Ига. уоп Н. РйНтапп, Оагтзтаат
1845; 3. 174-199. «Ваз ЕЕепс! ипс! бег Атптг „Зп Зстпезйеп». Статья на
репечатана в «Оезаттепе Зспгтеп чоп Ш. ШОКЕ», Вг1. 1909.
‘ См. статьи В. Вольфа в «Вгез1аиег 2ейип3», 27.Х1, 1.ХП, 2О.ХП
1844.
23 * 355

Во второй" половине 1844 г. в газетах то и дело проскальзы-
вают глухие сведения о новых выступлениях прядильщиков и.
ткачей. Положение в текстильных округах Силезии вплоть до
самой революции 1848 г.= оставалось столь напряженным, что;
например, местные фабриканты, восстановившие скоро свои раз-
громленные предприятия, воздерживались от пуска в ход новых
машин, так как опасалнсь повторения июньских событий.‘
' Уже в августе 1844 г. в Силезии распространился слух о
готовящемся разгроме фабрик, при-надлежащих банку «Зеепапб-
Папе». В октябре ткачи Петерсвальдау, несмотря на полицей-
ский террор, царивший после восстания во всем Рейхенбахском
округе, снова напомнили .о себе своим угнетатели-м; в ночь на
октября в окно дома полицейского Криста была кем-то бро-
шена граната. Она разорвалась в комнате и, хотя не пора-
зила ненавистного ткачам шпика, все же нанесла ему большой
материальный вред. «Весьма ‘желательно употребить все сред-
ства для того, чтобысхватить негодяя, поскольку это преступле-
ние, несомненно, связано с недавним восстанием ткачей»,——с не-
годованием сообщала своим читателям о случившемся полуофи-
циозная «Всеобщая «прусская газета». 9
В начале ноября текстильные округа Силезии посетил ми-
нистр внутренних дел граф фон Арним-Бойтценбург. Возвра-
тившись в Бреславль, он созвал ‘целую конференцию для об-
суждения вопроса ‚д способах восстановления спокойствия и по-
рядка в районе недавнего восстания. На конференцию эту был
специально приглашен‘ рейхенбахский бургомистр Шольц‚ со
своей стороны’ предложивший провести ряд мероприятий. 3
инистр «не усмотрел» в текстильных районах наличия осо-
бенно тяжелой нужды и отбыл в столицу в твердой уверенности,
«что именно местная печать и отдельные агитаторы ответственны
за события». 4
После его отъезда репрессии усилились. Вся Силезия была
теперь по существу отдана в цепкие и грязные руки Дункеров и
тиберов, полицейских агентов, действовавших в провинции
после восстания через головы обер-президента “Меркеля и его
чиновников.
Полицейские ищейки, не сумевшие непосредственно после
восстания открьггь следы коммунистического заговора ‘в Петерс-
вальдау и- Аагнгенбилау, удвоили теперь свою энергию. Скоро
* Р. Ш. Кеаеп, Егшегьззтатйэгйк. В. 1 5. $99.
. 3 аАаспепег’ Затаив»; 1931!!! ` 1844;` «Апдетете ‘гм-вязами-
геййипд», _13.Х 1'844. ’
о 1 «Апдетеёпе Ртеиззйзсье 2еиипд», 9.Х[ 1844.
’ 1. Зтейп, ор. сйъ, 5. 168.
3.56

они действительно обнаружили существование в провинции-
коммунистического заговора. г-
Заговор этот был раскрыт весной 1845 г. в Хиршбергском
округе референдарием берлинского уголовного суда Штибером.
одним из наиболее гнусных полицейских агентов королевской
Пруссии. г
и в настоящее время, как и тогда,_когда Меринг писал свою
«Историю германской социал-демократии», невозможно ясно
установить, в чем заключалось «дело государственного измена
ника Вурма и предполагаемых его сообщниками‘ Следственные
материалы по этому делу не были опубликованы, а оно само
было прочно похоронено на пыльных полках берлинского госуг
дарственного архива. Однако, несмотря на далеко не достаточ*
ную ясность дела Вурма и его товарищей, несмотря даже на не+
сомненные приз-наки наличия в раскрытом Штибером заговоре
руки провокатора, этот заговор безусловно заслуживает значш
тельно большего внимания, чем уделил ему Меринг в своей
«Истории» °
Последний попросту прошел мимо «ужасно-го тайного общест-
ва» и его «ужасных статутов». _Без долгих рассуждений он счел
весь заговор столяра Вурма игрой фантазии Штибера и других
полицейских агентов, создавших будто бы легенду о тайном
обществе с единственной целью прослыть «спасителями отечедз
ства» от коммунизма. Меринг не придал никакого значения
документам, найденным у заговорщиков, и вообще отделался от
всего дела несколькими словами. Ф
Первые следы заговора были рас-крыты политической полн‘
цией в конце февраля 1845 г. в результате доноса, сделанного
местным властям рабочим Вермбруннской фабрики Германном.
Германн доказал ЦЬиберУ. поспешившему в Силезию инкогнито:
с паспортом на имя художника Шмидта, что в Хиршбергском
округе существует тайное рабочее общество, ставящее своей
целью убийство богачей и священников, а также раздел их
имуществ. Во главе этого общества, по словам доносчика, стоит
столяр Франц Вурм из Вармбрунна.
а основании показаний предателя в Хиршбергском округе
немедленно произведены были многочисленные аресты и. обыски,
в результате которых столяр Вурм, а также несколько других
рабочих и крестьян-бедняков в цепях под усиленным конвоем
были отправлены в Берлин, где началось предварительное след:
ствие. Всего было арестовано больше 10 заговорщиков, принад-
' Ф. Меринг, История германской соцнал-щемократни. «Просве-
щение, Сп6., в. _2, стр. 123; 6. АсПе г, Оеэсшсте бег егзтеп зета!-
ротлзспеп Агьентегьешеципд йп Веитзспшпд, Вге31ап, 1885, 5. 110, П. ‘
355

лежавших, по словам газет того времени, исключительно к
«низшим классам общества». Обращение с арестованными в
берлинских застенках было таково, что один из них, поденщик
по профессии, повесился в своей тюремной камере.‘
Одновременно с Вурмом и его товарищами арестованы были
по обвинению в соучастии в заговоре два силезских бюргера-
демократа: учитель Вандер из Хиршберга и фабрикант Шлёф-
фель из. селения Эйхберг (близ Шёнау). Они оба вызывали
особую ненависть прусской бюрократии, так как задолго до ука-
занных выше событий активно выступали против чиновничьего
и помещичьего произвола и до известной степени были связаны
с ткачами благодаря своей филантропической деятельности. Един-
ственным основанием для ареста этих силезских бюргеров, дале-
ких от какой-либо подлинной революционности, послужило
предположение полицейских о том, что найденная у заговорщи-
ков прокламадия должна была быть написана интеллигентным
человеком и что во главе тайного общества не мог стоять мало-
грамотный столяр. 2
Позднее выяснилось, что Шлёффель даже не подозревал о
существовании Вурма, жена которого работала на его бумажной
фабрике в Вармбру-нне, и что вообще ни он, ни учитель Вандер
не имели ровно никакого отношения к делу. После многомесяч-
иного заключения, сначала в Бресланле, а затем в Берлине, оба
они были выпущены на свободу: Вурм же и другие заговорщи-
ки были преданы уголовному суду. В начале 1846 г. Вурма при-
говорили к смертной казни через отсечение головы, других—к
каторжным работам на разные сроки. 3 В дальнейшем смертная
казнь Вурму была заменена вечными каторжными работами, и
только мартовская революция освободила его и его товарищей
из заключения. ' ‚
Один единственный документ— захваченная у заговорщиков
п р о к л а м а ц и я позволяет судить как о социально-политиче-
ских устремлениях вармбруннских заговорщиков, так и об орга-
низационной структуре их тайного революционного общества.
окумент этот был в 50-х годах опубликован самим Штибером
в его книге под кричащим заглавием «Статуты Шлёффель-Вур-
мовского союза». ‘
' «Вейгёде 2иг Епейстегипг без Сенпдепз бег ргакйзспеп роняю»,
Вг1.‚ 8.\П 1845; «Веитзспе Апеетеппе 2еиип3»‚ 12_\/[ 1845_
9 Р. Ш. ЗсЫбПеД Мейп Ргогезэ; ШаЬгНеЪъ зсыаггеп ипа
Шапбег.
3 «Шезегйейипе», 6.1\/ 1846. '
4 Ш е г т и 1 Ь ипс! 5 Ъ 1 с Ь е г, Вйс Когптипйэтеп-Уегзспшбгипдегл
без пеипгепптеп „Уангнипдегйя, 1853—1854. В. !—П.
368

прокламации, найденная у столяра Вурма, представляет, нам
кажется, большой исторический интерес и вовсе не заслуживает
того пренебрежительного отношения, с которым отнесся к ней
автор «Истории германской социал-демократии». Более прав, на
наш взгляд, другой историк раннего немецкого рабочего движе-
ния, Георг Адлер, утверждающий на основании анализа самого
текста прокламации, что именно Вурм является действительно
ее составителем.‘ прокламации обращена «Ко всем честным со-
гражданам и землякам» 2 и наряду с организационными стату-
тами раскрывает социально-политические взгляды заговорщи-
ков.
Прокла-мация не содержит никаких конкретных коммунисти-
ческих требований и в идейном отношении безусловно примы-
кает к тем революционно-демократическим воззваниям и агита-
ционным листкам, которые после революции 1830 г. достаточно
широко распространялись в народных массах Германии. Она, в
частности, как по своему содержанию, так в известной мере и
по своей форме напоминает знаменитый «Гессенский сельский
вестник» Георга Бюхнера.
Подобно всем этим революционным документам далекого и
близкого прошлого Германии, и прокламации Вурма направлена
была прежде всего «против всего дворянства без исключения»,
против всех попов и богачей и всех «властей предержащих»
(ОешаНЬаЬепаеп), начиная с первого министра и кончая про-
стым деревенским судьей. 3
Вся прокламация в целом проникнута духом под-
линной религиозности, и все содержащиеся в ней
революционные требования обосновываются не чем иным, как
волей господней. «С богом за свободу и родину»‚—- таков девиз
вармбруннских заговорщиков. Они твердо убеждены в том, что
именно «с богом», и только с ним одним, «их благородному делу
обеспечена победа», а их врагам уготовано «конечное ниспро-
вержение». 4
И не только одна эта религиозная направленность свиде-
тельствует о значительной политической отсталости вармбрунн-
ских заговорщиков. Все их положительные требования по суще-
ству сводятся к требованию политического равенства5 и к все-
‘ 1Ьйс1.
2 1Ь1д.
3 ПЬЮ, В. 1, 5. 203.
4 1ЬШ., В. 1, 5. 206-208. («Щи тбдеп ипз ш ейпег Кейзйопзрапет
Ьекеппеп»). '
5 ПЬЩ, В._ 1, 5. 205 («АПе МепзсНеп ЬаЬеп чоп СеЬпгС 3|е1сЬе
Несте ипд зле тасЬеп еёпе згоззе СЪезеПзсЬаН аиз»).
359

общему избирательному праву. По мнению составителей листов-
ки, после революционного переворота всеобщим избирательным
правомдолжны избираться «те люди, которые наделены от при-
роды исключительными способностями». Им в дальнейшем бу-
дет принадлежать власть в новом народном государстве. Таким
образом демократическая республика является ко-
нечным идеалом Вурма и других заговорщиков, весьма еще да-'
леких от понимания классовой природы общества и государства.
Заговорщики готовы видеть среди своих «друзей» не только
«ремесленников, крестьян и рабочих», но даже и «бюргеров и
торговцев», лишь бы только они не принадлежали к числу
«фабрикантов и землевладельцем.‘
По существу только немногие черты доказывают, что соста-
вителями прокламации являлись силезские рабочие—до того
сильный антифеодальный отпечаток лежит на всех их требова-
ниях. И это, конечно, находит свое объяснение в том, что ска-
за=но уже было выше о далеко ‘недостаточной зрелости силез—
ских рабочих того времени.
Прокламация все же написана рабочими, а
не крестьянами Силези-и. Бросается -в глаза то внимание, какое
уделяют ее составители материальному положению именно про-
летарских слоев населения и в особенности заработной плате.
которой едва хватало на одну только «сухую» картошку.
Тяжелое положение семей рабочих противопоставляется в
прокламации, совершенно так же, как зто делалось в боевой
песне восставших, роскошной и привольной жизни силезских
богачей. «Жалкие, готовые развалиться хижины», в которых по-
стоянно слышится стук ткацких станов и жужжание самопрялок,_
противопоставляются «дворцам» силезсгких предпринимателей-
фабрикантов, причем в прокламации вармбруннскпх заговорщи-
ков обращается внимание именно на те внешние признаки
довольства и богатства, на которые как раз указывала и песня
восставших (например, на роскошные экипажи, ливреи слуг, бо-
гатую одежду и т. п.).
‚Самая необходимость. создания тайного общества мотиви-
руется в прокламации «многими ошибками», допущенными «во
время недавних собьггий в Аангенбилау». 2
В прокламации, к сожалению, не говорится о характере этих
ошибок, но составители все же дают понять, что неподготов-
ленность восставших, с одной стороны, разногласия сред-и них,
с дРУРой——привели к печальной развязке в дни 5-6 июня
' ПЬЩ, В. 1. 5. 208.
3 Ч! е г т и ъ Ь ипё 5 1:1 е Ь е г, Оде Коттишзгеп-Чегзспшбгипцеп без
пецтепптеп дапгпипаегтэ, 1853—1854. В. 1, 5. 206.
360

1844 г. Прокламация призывает свято хранить в своих рядах со-
гласие и единение и советует брать в этом отношении пример с
самих «тиранов»; последние, несмотря на имеющиеся у них лич-
ные, частные интересы, в случае угрозы их привилегиям деи-
ствуют так, как будто бы у них «один ум и одно сердцем‘
В прокламации дается совершенно определенное указание от-
носительно времени организации заговора в Х-иршбертском
округе. Заговор этот был организован Вурмом вскоре после
подавления восстания, но во всяком случае не позднее 1 августа
1844 г. В прокламации совершенно определенно говорится о
«состоянии войны между народной партией и тиранами» именно
с этого числа.
Что касается организационных принципов тайного общества,
то в этом отношении ничего оригинального нельзя найти в тех
статутах, которые были включены в самый текст прокламации:
обычные для всех тайных обществ карбонарского типа клятвы
для вступающих, обычные угрозы смертью за измену и обычг
ные требования сохранять всегда боевую готовность и для этого
бережно хранить пули и порох. Однако в отличие от статутов
«Союза гонимых» и других первых тайных союзов немецких
рабочих и ремесленников 30-х годов Х1Х в. самый текст клятвы
вармбру-ннских заговорщиков носит сугубо р е л и г и о з н ы й
характер: именно «во имя бога» каждый вступающий обязуется
всеми своими силами вести борьбу «на пользу угнетенного чело-
вечества и справедливого дела», а также свято хранить тайну о
существования общества. 2
Вместе с насильственным окончанием
недолгой деятельности Вурма и е'го товари-
щей затухают по существу последние искры
вспыхнувшего в июне 1844 г. пламени восста-
ния. �٪� весны 1845 г. в Силезии больше не было слышно о
революционных выступлениях, а на спешно восстановленных и
снова пущенных в ход промышленных предприятиях Петерсваль-
дау и Аанген-билау работа ведется без перебоев на преж-них
тяжелых для трудящихся условиях.
Все ткацкие селения продолжали жигь в обстановке исклю-
чительно сильного полицейского террора, об истинных размерах
которого общественное мнение Пруссии получило возможность
судить лишь после мартовской революции 1848 г. Только тогда
всплыли неожидан-но наружу многие факты, заставившие содрог-
нуться не только представителей левого демократического крыла
' ЛЬЩ, В. 1, 5. 208.
`-’1ЬЁ‹1.‚ В. П, 3. 207;
361

прусского Учредительного собрания, но даже и более умеренных
либеральных буржуа. В Аангенбилау, ‘например, как об этом
можно судить на основании поданной в Собрание и подписанной
390 жителями петиции, полицейский чиновник Мейер, п-ристу-
пая после восстания к отправлению своих обязанностей, прямо
заявил, что в дальнейшем ткачи должны будут «дрожать даже
перед его тенью». Позднее по его распоряжению в местном
участке была установлена специальная машина для порки
(Ргйдытазспйпе), с помощью которой забивали до полусмерти
не только молодых, но и старых людей.‘
Шумная деятельность различных благотворительных орга-
низаций ничего не изменила в материальном положении пря-
дильщиков и ткачей после восстания; в текстильных округах
голодный тиф попрежнему косил людей, и смертность достигала
здесь чудовищных размеров.
Силезские ткачи молчат. Многими из них овла-
девало отчаяние, и тогда следующие полные безнадежности
строки появлялись над дверями их жалких и убогих домов:
Мы дней счастливых ожидаем-
Когда придут они?
По добрым людям мы вздыхаем -
Но где ж они?
Зато другие не сдаются и не отчаиваются. Они также мол-
чат, но их молчание полно страшного для господ Цвакн-
цигеров смысла. «Мне скажется, что я нахожусь
здесь перед зем летр ясением»,— многозначительно
сообщал из горных округов Силезии в 1846 г. один сторонний
наблюдатель-современник. 3
|\/. ПРУССКАЯ БУРЖУАЗИЯ И ВОССТАНИЕ
4—6 июня 1844 г.
Многие представители быстро нарождающейся прусской и
в частности силезской буржуазии испытывали после событий в
Петерсвальдау и Аангенбилау острое чувство беспокойства и
тревоги.
равнительно задолгго до восстания социальный во-
прос, как известно, начал угрожающе вставать перед всеми
крупными. собственниками Германии, но вставать еще только в
качестве однои чисто теоретическон проблемы. И только теперь,
1 «Уегштспипцеп бег сопчтййийегепдеп Уегзаттшпд Ейг Ргеиззеп
1848, Вг1. 1848, В. ЧП. 5. 4898—4899.
2 «Щапггейтеп», 1846
362

только после первого массового выступления силезских проле-
тариев, он постепенно превращался в один из наи-более острых
и больных вопросов прусской действительности.
Уже самое восстание силезских ткачей чрезвычайно встрево-
жило всех крупных собственников Пруссии; последующие же
события, т. е. тот горячий отклик, который получило силезское
восстание в широких рабочих массах всей Германии, еще более
усилили тревогу буржуа. Недаром, по слова-м Эрнста Дронке,
«именно одно событие, но событие... решающее, выделилось
тогда из ряда других мел-ких и мельчайших политических движе-
ний». ' Событием этим и было силезское восстание.
Действительно, после выступления рабочих масс в Праге,
Рейхенберге, Берлине, а также в других промышленных центрах
Германского союза немецкая буржуазия готова была всюду ви-
деть «красный призрак коммунизма». Аюбое проявление недо-
вольства со стороны народных масс она рассматривала как пря-
мую угрозу существующему общественному строю.
Не удивительно поэтому, что и либеральная немецкая перио-
дическая печать, отражая соответствующие настроения буржуа-
зии, после июньских событий в силезских горных округах го-
това была также скорее преувеличивать, чем преуменьшать, гро-
зящую обществу опасность. Одновременно она с исключитель-
ной трезвостью оценивала обстановку, создававшуюся в резуль-
тате первых массовых выступлений пролетариата.
«В то время как мы предполагали, не встречая особенных
опасностеи, лавировать в проливах одной только политики, со-
бытия внезапно убедили нас в том, что мы натолкнулись на
социализм»‚— уже в августе 1844 г. указывала либеральная
«Маннгеймская газета». Газета многозначительно подчеркивала,
что эти собьггия «имеют для Германии исключительно серьезное
значение».2
«Восстание ткачей показывает, какая глубокая пропасть отде-
ляет капиталистов от пролетариев»‚— писала бременская «Веэер-
ская газета». 3 О том же столкновении глубочайших классовых
интересов на разные лады открыто твердили тогда все без
исключения газеты и журналы прусской буржуазии. А
События в Силезии — не простые беспорядки, это не
«ТПГПШЁ», а «восстание пролетариев», «Ргыетагйег-Етеите»,
подчеркивал, ‘например «мадёеЬигдег Ч/осйепыай», 4 а
«Могцепыатг Тиг вешаете Ьеэег» со своей стороны обращал
Е: Е. Пгорке. вегпп. н. а. м. 1846, в. 1. з. 283.
«Мапппептег 2е1{ипя»‚ 293/11] 1844,
3 «Шезег-Зейипд», 16_\/[ 1344_
4 «маядеЬигдег Шоспепыай», 20‚\/1[ 1844,
363

внимание на то, что «волнения среди ткачей... представляют со-
бой, поскольку повсеместно имеется налицо достаточное количе-
ство горючего материала, только первые отдельные проявления
общей угрозы». ‘
Такие же высказывания о восстании мы находим и на стра-
ницах «Кельнской газеты», этой распространеннейшей и основ-
ной газеты домартовских рейнских либералов.
Орган Кам-пгаузенов и Ганземанов с исключительной серьез-
ностью отнесся уже к первым сообщениям о силезском восста-
нии. Помещая, например, 18 июня специальную корреспонден-
цию из Берлина об успешном подавлении выступления в Рей-
хенбахском округе, «Кельнская газета» указывала, что «подоб-
ное стремление к разрушению, подобный глубокий тнев и подоб—
ная ненависть по отношению к собственникам, слава богу, еще
не встречались у нас- в Германии». 2 По словам газеты, «каждый
может только пожелать, чтобы сообщение о подавлении беспо-
рядков подтвердилось». Газета предлагала не только обратить
внимание на положение пролетариев, но оказать также мате-
риальную поддержку и «ограбленным» фабрикантам, так как
хотя отдельные из них и составили себе состояние с помощью
эксплоатации, но «то, что они приобрели, они приобрели на
законном основании». 3 Государство должно обязательно „возме-
стить всем подвергшимся нападению их потери!
Самое выступление ткачей «Кельнская газета» рассматривала
в качестве определенной «манифестации. пролетариата», в каче-
стве «грозного предзнаменования», «МЗПЁЁСКЫ», для других
предпринимателей. «Ужас положения заключается именно в
том»‚-——- подчеркивала газета, перепечатывая соответствующую
статью из «Апдетейпе ПеЦЁЗСЬе 2е1гип9»,— что дело идет о
борьбе между имущими и неимущими и что борьба эта имеет
целью превращение имущих в неимущих». "
Аиберальная прусская буржуазия впол-не отдавала себе от-
чет в смысле и характере событий 1844 -г. Она хорошо понимала,
куда в конечном счете ведут все учащающиеся случаи массовых
выступлений пролетариев, и поэтому приветствовала каратель-
ную деятельность правительства.
Впервые именно осенью 1844 г. сталкивает
ся прусская буржуазия лицом к лицу с подни-
1 «Могдепыан Гйг деышете Ьезег», 1.\/П1 1844 и 153/11! 1844.
2 «КЁШЁЗСЪВ 2ейип3»‚ �0�� �N��
_ ‘3 «КЁЁПЁЗОЬе Иеддипе», 22 и 233/1 1844 (См. К. Вцсппейпн,
Оле Зйепигш бег «Кбъпйзспеп 2еПип3» йт югтёгийспеп гпейпёзспеп
Ыьегайзтиз, Ьр2. 1914, 5. 309 П).
" «Кбшзспе 2еЕ{ип3»‚ 19.\/1 1844.
364

мающимся на борьбу рабочим классом. Только
теперь она гвпервые начинает понемногу понимать, какая страш-
ная угроза нависла над создаваемым ею строем общества.
только теперь начинает постепенно доходить до ее сознания
мысль об огромном значении для нее крепко слаженной военно-
бюрократической машины государственного принуждения. кото-
рую либеральный ХЁХ век получил в наследство от первых
Гогенцоллернов и вообще от всей эпохи так называемого «про-
свещегнного» абсолютизма. с ° °
Силезские купцы и фабриканты открыто чествовали парад‘
ным-и обедами своих спасителей-офицеров. Буржуазия Пруссии
в целом в июне—августе 1844 г. приветствовала решительные
мероприятия «властей. Представители буржуазии настаивали на
примерном наказании всех «зачинщиков» и «нарушителеи по-
рядка».‘
На силу сабель и штыков вполне надеялись также и богатые
гамбургские буржуа, с давних пор теснейшим образом связан-
ные с силезскими капиталистами. После получения известий о
восстании они выражали твердую уверенность в том, что прус-
ские войска быстро расправятся с пролетариями. Именно вслед-
ствие этого биржа вольного города никак не реагировала на
сообщения о событиях в горных силезских округах. 3
«Имеется достаточно оснований для выражения нашей сер-
дечной признательности властям в связи с тем, что вспыхнувшее
было дикое пламя мятежа если и не было окончательно зату-
шено, то все же на сегодня может считаться обезвреженнымщ-
писал вскоре после силезских и чешских событий один либераль-
ный а-встрийский журналист. “ В немногих словах выражал он
тогда с большой экспрессией то чувство благодарности по отно-
шению к офицерам-дворянам и чиновникам-бюрократам, которое
"после подавления первых выступлений рабочих испытывали са-
мые широкие круги немецкой буржуазии вообще.
Весьма скоро, однако, отдельные более дальновидные пред-
ставители буржуазии стали понимать, что невозможно искать
спасения только в оружии. Уже сравнительно задолго до лета
1844 г. многие видные вожаки буржуавис-освободительного дви-
жения на Рейне и в других провинциях Пруссии указывали на
необходимость просвещения рабочих масс. Они хотели добиться,
с одной стороны, подъема «духовно-нравственных» сил низших
классов, а с другой — заинтересовать хотя бы часть немецких
' - \
: и — '
‘ «АпщэЬцгдег 2ейип3», 243’! 1844. -
* «Нагпьигеег ПтрагС. Коггезропоет», 14.\/1 1844.
3 «Вещие бег бзйеггейснйзснсп Хиятёпае», Ьри. 1845, В. Ш, 3. 30,
365

рабочих в дальнейшем развитии и процветании существующих
фабрик и заводов.
Вспомним хотя бы рейнского капиталиста Г аркорта, «старого
Гаркорта», как любовно называет его биограф. Еще зимой
1843/44 г. он указывал в своих уже цитированных здесь «За-
мечаниях»,‘ что «рабочие еще слишком грубы и необразованы,
чтобы возможна была их более тесная связь с капиталом»._
«Вообразим себе,— писал он в своей брошюре,— что существует
масса нравственнотросвещенгных людей, и тогда вполне ‘возмож-
но будет создание подобной счастливой связи». 2 `
После кровавого подавления первых рабочих выступлений в
Силезии и Чехи-и многие буржуа настоятельно советовали. пра-
вительству, подобно Г аркорту, не слишком сильно налегать на
спасительный и необходимый для собственников «кнут» и обра-
тить больше внимания на просвещение рабочих. Всего отчетли-
вее выразил это пожелание либеральной буржуазии рейнский
чиновник Кентин, писавший в октябре 1844 г. Флотвеллу, что
«только темнота, до сих пор мешавшая фабричным рабочим
разделить (с другими классами) заботы, связанные с обще-
ственными делами, способствовала взрыву диких страстей» в
Силезии. 3
«Дело идет о том, чтобы уничтожить невежество и гру-
бость»,— писал о том же сразу после восстания один из со-
трудников «Бреславльской газеты» —либерал. «Здоровые силы
народа, по его словам, не должны пропадать зря, народ дол-
жен отдать на служение более высоким целям и свои мускули-
стые руки и свой неослабевший еще здравый смысл. Именно
этим положено будет начало построению великого мирового
храма просвещения». ‘ И, продолжая дальше, тот же сотрудник
высказывал сокровенные мысли буржуазии: «Долой революци-
онные неистовства, пусть совершится естественная революция в
области культуры! Представители высших классов должны по-
братски протянуть свои руки тому народу, который осознал, ка-
кими силами обладает... В будущем просвещение не будет рас-'
пространяться в виде какой-то милости, идущей из высших
сфер... свет будет распространяться из недр самого народа, и в
связи с этим станет возможным чудесное переплетение идУщих
' РТ. НЗТКОГЁ, ор, СЁЦ, 5, 29,
9 1Ь1д.
3 М. ЗНеЬеЬ Вег 2еп1га1чегейп Ейг баз ‘Пои! бег агьейепаеп
Юаёзеп йт чогтёгыйспеп Ргеиззеп, Не1с1е1Ьег3 1922. (Мазстпепзсплп),
5. 2. '
4 «Вгеэдаиег 2е1шп3», Не 142., 20171 1844; (.1.-[.аз1‹ег‚ Ьоиаёез
ипд Ргоч1п21а1ез).
366

сверху вниз лучей с лучами, идУщнмък в обратном направ-
лении...» '
Но высказывая все эти общие и весьма неопределенные по-
желания и делая вид. что ее действительно сильно интересуют
судьбы низших классов, либеральная буржуазия вовсе не за-
бывала о, необходимости разрешения стоявших перед ней эконо-
мических и политических задач.
Выше мы говорили уже о той борьбе, которая задолго до.
1844 г. развернулась на страницах прусских журналов и газет
в связи с вопросом о повышении таможенных ставок на импорт-
ную льняную и бумажную пряжу.” Уже с начала 40-х годов,
когда обнаружился столь быстрый рост пауперизма в текстиль-
ных округах Силезии, стали все громче раздаваться голоса пред-
ставителей нарождающегося промышленного капитала, требовав-
ших, исходя из интересов голодающих рабочих, немедленного
отказа от фритредерской политики прусского правительства и
вдохновляемого этим последним Таможенного союза.
На другой же день после силезского восстания агитация.
прусских протекционистов резко усилилась, поскольку массовая
безработица в районах распространения льняного ткачества и
угроза ново-го восстания использовались теперь в качестве опре-
деленных аргументов против политики отсталых фритредерских
кругов. Журнал Ф. Аиста «ЙОНУСГСЁПЗЁПЗЁЁ», как и раньше,.
стоял во главе протекционистских кругов буржуазии н с лета
1844 г. организовал новую кампанию против фритредеров. По
адресу этих последних неслись теперь обвинения не только в.
стремлении противодействовать всякому прогрессу, но и в стрем-
лении стать «между королем и его народом», будто бы кровно
заинтересованным во введении высоких охранительных пошлин
в Таможенном союзе. 3
Уже в середине июля «ИОНУеГеЁПЗЫаЁЁ» поместил на своих‘
страницах острую полемическую статью против экономической‘
политики прусского правительства, озаглавленную «Относитель-
но нужды в Силезии и политики Таможенного союза». 4
В этойстатье автор пытался установить причины распро-
странения пауперизма в горных текстильных округах и объяс-
нял все бедствия силезских ткачей исключительно английской
конкуренцией как на внутреннем, местном, так и на внешнем,
1 «Вгеыаиег 2е1шп3», Не 142, 2О.\/[ 1844,
2 См. главу 1\/‚ 5 2.
3 А. Шттегтапп, Счеэсысте бег ргеиззйзсп-оеитзспеп Напае15-
ротйк, Ьр2. 1892, 5. 196.
4 Сч. «Аидэьигеег 2ейипг», По 200. 185/11 1844 (си. «Оётосгатйе
расййчие», 73/11! 1844).
367

заатлантическом, рынке: «Невозможно понять, как могла Прус-
сия сохранить определенно осужденную всеми и во всех странах
систему и, наоборот, отбросить единственное средство, при по-
мощи которого другие страны способствовали развитию евоеи
промышленности-именно системы национальной охраны про-
изводства». «Если бы Таможенный союз уже давно доста-
"ТОЧНО охранял АЬНО‘ И бумагопрядильни, ПОАОЖЭНИС В СИЛСЗИИ
было бы совершенно иным, чем сейчас»,-— указывал со всей ре-
шительностью «2о11\/еге1п5Ь1а[т»‚ ссылаясь на коренное разли-
чие в ‘положении английских и немецких рабочих. При-чины рас-
пространения нужды в Силезии, по мнению протекционистского
журнала, совершенно иные, чем в Англии: там рабочие стра-
дают от перепроизводства, связанного со слишком быстрым рас-
пространением машин; в Силезии же рабочие страдают, во-пер-
вых, в счвязи с вытеснением с рынков ручных изделий продук-
тами машинного производства и, во-вторых, в связи с тем, что
«из-за отсутствия охраны машинное производство не может
здесь достаточно быстро развиваться».
Таким образом, бедствия силезских ткачей еще долгое время
после восстания использовались в качестве козыря в той игре
различных экономических интересов, которая разделяла прус-
скую, _и в частности силезскую, буржуазию на отдельные пар-
тии и группы. Особенно остро развернулась эта борьба на со-
о Р 0
званнои министром финансов в апреле 184) г. специальнои Бер-
линской конференции по таможенным вопросам, на которой при-
сутствовали господа Альберти, Крамста, Дириг и другие вид-
нейшие силезские фабриканты, а затем летом того же года на
очередной конференции Таможенного союза в Карлсруэ.‘
Однако не только голые экономические интересы привлекали
внимание «человеколюбивых» прусских буржуа к социальному
вопросу: не следует забывать, что первое массовое в ы с т у п л е-
ние немецких рабочих во времени совпадало
с первыми серьезными столкновениями са-
мой буржуазии с прусским абсолютизм ом.
Подобно идущей к парламентской реформе английской ра-
дикальной буржуазии 2О-х годов ХПХ в., и прусская либераль-
ная буржуазия середины 40-х годов не могла фактически обой-
тись в своей борьбе без поддержки со стороны народа и, следо-
вательно, со стороны рабочих. Вспомним замечательные, полные
глубочайшего смысла слова «Коммунистического манифеста» о
том, что идущая к власти буржуазия во всех своих битвах «вы-
нуждена обращаться к пролетариату, призывать его на помощь
1 А. 2йт-тегтапп, ор. си. 5.198-—199; А, гйттсгтапп,
‘ВШШе попа Чегга“. 5. 384 Н.
368

и вовлекать его таким образом -в политическое движением‘ Вот
почему в данной исторически сложившейся обстановке прусской
буржуазии было так важно не только отвлечь рабочих от
выступлений против капитала, но и привлечь их к борьбе
против абсолютизма под знаменами собственного освободитель-
ного движения. Удалось ли в конце кон-цов ей после подавле-
чия силезского восстания хоть сколько-нибУдВ успешно разре-
шить эту двойную задачу и действительно использовать в
своих классовых интересах мускулистые руки и «здравый смысл»
немецких рабочих?
Такие попытки либеральная буржуазия предпринимала не-
однократно. В период, непосредственно предшествующий рево-
люции 1848 г., они были связаны, с одной стороны, с крикли-
выми выступлениями новоявленного силезского «Аютера» —
отлученного от католической церкви священника Иоганна Рон-
ге, на-чавшето в октябре 1844 г. свой поход против Рима,
и, с друтой—с деятельностью так называемых «Союзов
для улучшения положения трудящихся клас-
сов», выросших, как грибы после дождя, зимой 1844/45 г. во
всех сколько-нибудь крупных городах Пруссии.
Остановимся сперва на попытках прусской буржуазии ис-
пользовать в своих классовых интересах неизжитые еще до
конца религиозные чувства католических низов немецкого на-
рода. Необходимо уделить внимание так называемому «немец-
кому католицизму» — религиозному движению, которое зимой
1844/45 г. распространялось почти повсеместно в Пруссии, а
особенно в Силезии и в соседней с ней Саксонии.
Это Недолговечное религиозное движение представляло собой
по существу лишь попытку спустя целых три столетия после
Аютера вдохнуть новую жизнь в теряющую свой авторитет рим-
ско-католическую церковь и тем самым поставить ее на службу
подымающемуся в Германии капитализму.
Маркс недаром назвал позднее Иоганна Ронге «самым по-
верхностным из подонков немецкого лжепросвещенияжг Дей-
ствительно, вся борьба этого католического попа против Рима
и римской церкви „носила по существу смешной и в то же время
достаточно жалкии характер.
Мало кому известный раньше священник Ронге, лишенный
прихода и учительствующий в местечке Аауренхютте в Верхней
Силезии, как известно, выступил в октябре 1844 г. на страницах
издававшихся Робертом Блю-мом «5ёсЬ515сЬе УаЁег!ап(15Ь1ёЫ:ег»
... ._. . p��� :.__..____.
' К. Маркс, Избр. пронзв., т. 1, стр, 147, 194О_
9 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч.‚ т. УПП. стр. 262.
‘за С. Б. Кап 3д9

против трирского епископа Арнольди. Епископ ловко использо-
вал найденное в местном соборе «нерукотворное христо-во одея-
ние» для очередного бесстыдного обмана религиозно настроенных
народных масс и превращения Трира-главного города своей
епархни— в золотое дно, в новый Лурд для прусского католи-
ческого духовенства. Хотя сам Ронге, говоря словами Маркса,
и был «человек плоский, обыденный, безвкусный, как вода‚- или,
вернее, даже как теплая водица для полосканию,‘ он в го-
рячем «Открытом письме» на и-мя епископа Арнольдп громил «во
имя свободной церкви» всех современных Тецелей. 2 Он призы-
вал «во имя Христа, немецкой науки и немецкого учительства»
отказаться от обма-на немецкого народа и прекратить выстав-
лять напоказ христово одеяние и другие, подобные ему, цер-
ковные реликвии. И хотя этот новый «Иоганн», по словам
Маркса, «Апокалипсиса, конечно, не написал», все же его об-
личения в тревожной обстановке того времени не могли не оста-
новить на себе внимания тех широких кругов населения, для
которых вообхце ненавистно было все, связанное с феодализмом.
Не удивительно, что выступления католического попа-проте-
станта имели почти повсеместно в Пруссии шумный успех, а в
Силезии были исключительно сочувственно встречены в кругах
городской средней и крупной буржуазии.
Уже скоро после появления «Открытого письма» здесь на-
чали одна за другой создаваться ‹<немецко-католические» об-
ъцины. Сам основатель новой секты Ронге, отлученный после
своего письма от римской церкви, оказался заваленным подар-
ками и благодарственными адресами. В Бреславле в середине
января 1845 г. была основана враждебная римской церкви ре-
лигиозная обхцина. Во главе ее в качестве одного из светских
руководителей движения оказался крупнейший текстильный фаб-
рикант Мильде, член местного городского совета и провинци-
ального ландтага. 3
В Рейхенбахе, Швейднице, Хнршберге, Аандсхуте, Штригау,
Вальденбурге и многих других силезских городах вслед за Бре-
славлем уже к февралю—марту 1845 г. были открыты «с-во-
бодные от Рима» немецко-католические обкцины.
О том, какие круги населения в Силезии и соседней с ней
Саксонии сильнее всего приветствовали Ронге, можно достаточно
ХОРОШО судить по адресу, который уже в конце октября 1844 г.
направили ему бюргеры небольших саксонских промышленных
' Архив ‘К. Маркса и Ф. Энгельса. М. 1930, Т/ У, стр. 353.
2 Е. Ва-иег. Оезстпспте бег Стибин; цпс! Рогтьпдйипд бег’ аеийзспз
Каин. Кйгспе. Мейэзеп 1845; 3. Зтейп, ор, с1’с., 5. 172 Е.
3 Е. Ваиег, ор, сйЬ, 5. 136.
370

городков Аебау, Эбербаха, Рейхенбаха и др. Подобные же благо-
дарственные адреса посылались тогда «высокоуважаемому, до-
стойному мужу» не только одними бюргерами Саксонии, но и
бюргерами различных силезских текстильных городков, которые
елце не так давно пережили в связи с восстанием ткачеи столь
сильную тревогу.
Веруюццие Аебау писали своему духовному вождю о том,
что его проповедь и-меет для них особенно большое значение «во
времена, подобные нашим, когда знаменосцы тьмы, ободренные
различными мрачными явлениями, стремятся окутать все боль-
шим и ббльш-им туманом вечные истины религии и когда от-
дельные люди, вместо того, "чтобы направить внимание масс в
сторону солнечных вершин истинной и разумной религиозности,
стремятся возможно сильнее окутать пеленой лжи их сознание». ‘
Новый Аютер предполагал «обновить» и в то же время ра-
ционализировать римоко-католическую церковь. Он «очищал»
ее от средневековой обрядовой мишуры и изгонял из церкви
латынь. Онстремился увлечь народные массы проповедью со-
циаль-ного мира и «единения всех братьев во Христе»,
которую несли веруюхцим евангелие и другие книги Нового
завета.
Екце Кнётель-новейший биограф И. Ронге—отметил‚ что
непосредственный успех его проповеди может быть объяснен
только в тесной связи с пережигвавши-мся в конце 40-х годов
Пруссией политическим моментом.2 Удар по «мешку», т. е. по
средневековым пережиткам в области религии, предназначался
по сукцеству самому «ослу», т. е. всему унаследованному от
средневековья строю, и именно поэтому был встречен почти по-
всеместно в Пруссии с таким вниманием. Последним, однако,
объясняется далеко не все: до конца понять причины успех-а
«немецкого католицизма» вообще и его успеха в Силезии- в ча-
стности возможно, разумеется, только зная о той большой
тревоге, которую переживали тогда в связи с первыми массо-
выми вьхстушления-ми рабочих все прусские собственники.
Многие современники связывали успех проповеди Иоганна
Ронге с резким обострением классовых противоречий, которое
наблюдалось в Силезни после событий 4-6 июня 1844 г.
«Победа немецкого католицизма, как и всякая историческая не-
обходимость, должана рассматриваться как неизбежная»,— пи-
сали, например, несколько позднее гамбуртские «Времена года»,
стремясь выяснить причины успехов Ронге и, конечно, значи-
1 ПЬЮ, 5. 37 Е.
1’ Р. К пбте], „1, Конце, «Зспхеэйвсне Ьеьепэьпдег», В. П, 5. 198-201
24* 3:1"

тельно преувеличивая как величину, так и значение его кратко-
временной победы: «нельзя понять развитие религиозного дви-
жения в Силезии, если не подойти к нему с той же меркой, с
какой подходишь к социальному движению».
В Силезии‚ по словам «Времен года», все переживается
острее, чем повсюду, «здесь все время ждешь ужасного обвала‘,
непредотвратимого землетрясения, которое принесет с собои
много страшного зла». «...Когда бродишь по Силезии, чув-
ствуешь себя так, как будто бы бродишь по мннированному
полю». '
Гамбургский «Телеграф для Германии» также отмечал в
интереснейшей статье, посвященной «конфликту между либера-
лизмом и социализмом»,2 что вся проповедническая деятель-
ность Иоганна Ронге («теологический либерализм») представ-
ляет собой по существу лишь оборотную сторону, лишь разно-
видность обычного «политического либерализма». Оба они——
одинаково враждебны пролетариату и одинаково стремятся за-
крепить в Пруссии господство буржуазии. В корне неправильной
и ошибочной журнал считает мысль о том, что основанная Рон-
ге неокатолическая церковь «выросла из коммунистического или
социалистического семени». В действительности между нео-
католицизмом и политическим либерализ-
мом существует самая тесная и прямая связь.
Сама проповедь «апостола ХПХ века» неизбежно и последова-
тельаю возвращала массу верующих к чистейшей ультрамонтан-
ской идее. Ронге сбрасывает с престола «земного бога» —папу‚
но немедленно утверждает авторитет невидимого, непост-ижимого
«небесного бога» ——‘Иисуса. Он вовсе не освобождал массы от
духовного рабства, а, наоборот, подобно политическим либера-
лам, стремившимся к созданию «свободного государства», всеми
силами пытался утвердить свою «свободную церковь». Его
цель—закрепить и увековечить полное духовное порабощение
трудового народа. «То, чем для религиозного либерализма яв-
ляется бог и Иисус, для политического либерализма является
капитал»,— утверждал «Телеграф», указывая, что «именно
вследствие этого один общий символ веры объединяет и поли-
тика-либерала и либерала-теолога». 3 Последний стремится при-
мирить массы с существующим общественным строем при по-
мощи «новои веры». Вот об этом" стремлении бьггь «примирите-
МЗМ И посредником» между всеми верующими — католиками и
1 сдаьгеыейеп», 1846.
Ёгдёйевгарц Тйг Вещзсыапд», Не 93, УБ 1845.
372

протестантами—и говорят отдельные статьи принятого брес-
лаивльской неокатолической общиной символа веры!‘
Мы видим, следовательно, что от отдельгных современников
вовсе не укрылись классовые корни неокатолицизма. Сам Ронге
делал, разумеется, все возможное для того, чтобы скрыть
истинную буржуазную сущность своей религиозной проповеди
за изгородью крикливых демагогических и демократических фраз.
Уже в своем первом «открытом письме» он чисто демагоги-
чески указывал епископу Арнольди на то, что «непростительно
выжимать деньги у голодающего народа» и в особенности, «ко-
гда ещев недавние дни нужда толкнула сотни людей на восста-
ние и двинула их навстречу отчаянию и смертны.’ Позднее
Роиге всячески стремился найти дорогу к народным массам, но
многого достичь в этом направлении так и не сумел. Основанные
им религиозные общины носили определенно бюргерский харак-
тер и оставались совершенно чуждыми широким массам немец-
кого народа. Рабочие за ним вовсе не пошли, а если кое-где и
поддались религиозному обману, то делали это только для того,
чтобы сейчас же внести в поднятое им религиозное движение
совершенно чуждые самому его вдохновителю черты. В рабочих
предместьях Праги, например, по словам «Силезской газеты»,
прямо «злоупотребляли именем Ронге». Сочинения его распро-
странялись здесь, а также в других ‘чешских городах «в извра-
щенном виде», т. е., вне всякого сомнения, с различными добав-
лениями христиапнскожом-мунистичеокого порядка, направлен-
ными не только против римско-католъпческхах попов, но и против
богачей. Последнее, разумеется, вовсе невходило в задачи ново-
явленного «Аютера» и должно было заставить его оправдывать-
ся в глазах буржуазного общественного мнения. В Прагу он,
например, немедленно отправил подлинные экземпляры своих
«сочинений», с тем чтобы сделать возможным сличение их с
указанными выше «извращенными» оттисками! 3
Немецкие рабочие, несомненно, поняли истинную сущность
проповеди Ронге! Истинно христианское примиренчество «немец,-
кого католицизма» прошло совершенно мимо них. Они сумели
дать решительный отпор почти всем попыткам неокатолических
попов отыскать дорогу в рабочие предместья, как это сделали,
например, члены лондонского немецкого просветительного Со-
юза — будущие члены «Союза коммунистов».
оследние в марте 1845 г. обратились к Ронге с при-вет-
ственным адресом, в котором между прочим говорилось, «что
ь:
1 1Ыб.. Не 96. У! 1845.
9 1. Зтебп, ор. сйф, 5. 172 Е.
3 «Натьиггег Соггеэропдепт», М; 71, 25.111 1845,
373

осуществление христианского учения возможно лишь на почве
коммунизма... и что необходимо дать самый решительный отпор
тем,‘ кто пользуется верой для того, чтобы держать народ в ни-
пцете и порабоцценииж‘
аппер, и Молль, и Бауэр «приветствуют» в своем адресе
Иоганна Ронге и выражают ему свои симпатии, но делают это
с определенной и многозначительной оговоркой. Ронге, по их
мнению, не должен ограничиваться одним только изменением
церковных догм, а должен вести борьбу за действительное осу-
хцествление христианского учения. Они открыто критикуют Рон-
ге и прямо бросают ему в лицо много горьких истин:
«...Ты основал немецкую национальную церковь. Но Иисус
Христос не основал никакой национальной церкви. Для того
чтобы сделать церковь национальной, ты уничтожаешь латин-
ские песнопения во время мессы и вводишь немецкие. Теперь
люди будут понимать, о чем поется во время мессы, но она от
этого не станет менее скучной»... «И что выигрывает верующий
и жаждуцций знания, что выигрывает бедный и угнетенный от
того, что вы произносите теперь на национально-немецком языке
известные слова, которые в течение тысячи лет во всем мире
ежедневно произносились по-латыни?»
°«Вы хотите жениться! Это разумно! Но миллионы юношей
и девушек поступили бы так же, если бы они обладали для это-
го достаточными средствами... Вы хотите жениться! Но, вероят-
но, нам придется теперь содержать также и ваши семьи, а сами
вы сделаетесь ехце более эгоистичными и своекорыстными, чем
раньше, так как к этому будут толкать вас интересы вашего се-
меиства...».
Но немецкие рабочие в Лондоне не останавливаются на этих
исполненных иронии противопоставлениях: они прямо указы-
вают Ронге на ограниченность его требований и задач и от-
крыто обвиняют его в измене немецкому народу:
«Король поддерживает тебя в твоей деятельности. И Аютера
также поддерживали князья; и он, так же как и ты, проводил
реформы, но что выиграли от этого бедняки? Тот, кто пропове-
дывал бедным евангелие, никогда не пользовался поддержкой
со стороны властей и, наоборот, йодвергался с их стороны пре-
следовагниям, надругательствам, смерти. Только та вера, та ре-
лития и, следовательно, та реформация, которая ставит ‘своей
целью уничтожение бедности... может на долгое ‘к время сохра-
нить в истории свою ценность...» 2
' «Тыедгарп Тйг Веийзстпапо», Не 56, П’ 1845.
9 ПЬЮ.
374

Не поздоровится от этаких похвал! И хотя Энгельс. в одном
из своих писем Марксу неодобрительно отзывается об адресе,
лондонских немецких ра-бочих и даже называет его «жалким»'
и хотя, действительно, адрес этот проникнут характерным для
раннего рабочего движения вейтлингианским религиозным чув-
ством, несомненно одно: классовый инстинкт подсказал и лон-
донцам верную оценку «немецкого католицизма» и помог им
из-бежать тонких соблазнов «теологического либерализма».
\/. «СОЮЗЫ ДАЯ УАУЧШЕНИЯ ПОАОЖЕНИЯ
ТРУДЯЩИХСЯ КААССОВ»
«Союзы для улучшения положения трудящихся классов»
(«Уегеш Тйг баз ШоЫ С1ег агЬеНепёеп К1аз5еп») в течение
ряда месяцев привлекали к себе в Пруссии всеобщее внимание.
История этих «Союзов», возникших в конце 1844 г. непосред-
ственно после первых массовых выступлений пролетариата, да-
леко не достаточно изучена. Среди огромного количества моно-
графий, относящихся к истории домартовской Прус-сии, только
небольшая диссертация Норы Штибель 2 действительно целиком
посвящена связанному с этими союзами движению.
Норе Штибель удалось собрать в своей интересной моногра-
фии значительный материал, прежде всего относящийся к дея-
тельности «Центрального союза». Деятельности же его про-вчин-
циальных отделений, представляющей особый интерес, ей не
удалось уделить достаточного внимания, и она осталась до на-
стоящего времени еще до конца не разработанной.
Мы ограничимся здесь лишь самыми общими, но тем не ме-
нее самыми необходимыми сведениями, относящимися главным
образом к истории той политической борьбы
между либералами и демократами домарто_в-
ской Пруссии, которая зимой 1844/‘45 г. развер-
нулась внутри «Союзов для улучшения поло-
жения трудящихся классов». Борьба эта, как мы сей-
час увидим, в конечном счете весьма ускорила неизбежный и
начавшийся еще с конца 30-х годов п р о ц е с с р а с п а д е н и я
рядов прусской дореволюционной буржуазно-демократической
оппозиции.
Еще Меринг в «Истории германской социал-демократии»
иронизировал по поводу того, что после восстания с-илезс-ких тка-
чеи «буржуазия тоже искала средств, чтобы как-нибудь облег-
‘К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. ХХЁ, стр. 57.
2 М. ЗНеЪеП, Ваз 2епп'аР\/егейп Ейг ааз Шов! бег агЬеНепёеп "Юаззеп
йп уогтёгы, Ргеиэзеп, Нешешегг 1920 (Мазстпепзспгййт).
37.5

чить нужду пролетариата», и в связи с этим считала весьма важ-
ным делом «сделать из пролетариев довольных людей». Но за-
нимаясь весьма активно различными благотворительными затея-
ми, она всячески стремилась к тому, «чтобы, во-первых, это не
только ‘ей ничего не стоило, но даже приносило доход, и, во-
вторых, чтобы применяемые ею меры не только не будили
классового сознания рабочих, но по возможности усыпляли его
там, где оно уже проснулось». ‘
Чуть ли не на другой день после силезского восстания, ко-
гда со всех концов страны стали приходить известия о новых и
новых выступлениях рабочих, многие прусские буржуа готовы
были- в страхе хвататься за любые средства, спссобные пред-
отвратить казавшийся тогда почти неизбежным революционный
взрыв. По словам Дронке, именно этот «страх перед угрожаю-
щим им насильственным разрешением общественной сумятицы,
т. е. эгоизм», толкнул прусских буржуа «к гуманным побужде-
ниям»; и только «крик, несущийся с Силезских гор, дал им по-
нятие о существовании враждебной данному общественному по-
рядку массы»... 2
Многие либеральные буржуа, подобно рей-некому банкиру
Мефиосену, готовы были теперь твердить о «вселяющем тревогу
прогрессивном росте числа пролетариев» и даже указывать на
коренные недостатки существующего общественного строя, не
способного предотвратить «концентрацию собственности в руках
немногих». 3
Энгельс в декабре 1844 г. именно в связи с подобным на-
строением прусских собственников писал полушутя-полусерьезно
о «быстром развитии коммунизма в Германии». «Аюбопытно,—
указывал он в одной из своих статей,—_что по крайней мере в
северной Германии, вы не можете проехаться на пароходе, в
железнодорожном вагоне или в почтовой карете, чтобы не по-
встречать хотя кого-нибудь, кто бы не заявил, что он пропитан
хотя бы некоторыми социальными идеями и что он согласен с
вами, что что-нибудь должно бьггь сделано для переустройства
общества». 4
Разумеется, «переустройство» это мыслилось прусским бур-
жуа прежде всего в форме организации общественной помощи
голодающим рабочим, способной не только отвлечь их от опас-
ных коммунистических идей, но и привлечь их на сторону бла-
готворителей. Чисто филантропические идеи при этом в их со-
‘ Ф. Меринг, там же, в. 2, стр. 237.
2 Е. Вгопке, ор. СЕЬ, В. П, 5. 19-20.
3 3. Напэеп, Меугвзеп, В. Н, 5. 129. -
‘ К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч.. т. Н, стр. 421.
376

знании С самого начала ПрИЧУДАИВО ПВРСПАВТЗАИСЬ С ДЗАЕКОФЪДУ"
щими планами р а з л о ж е н и я молодого рабочего движения и
н а п р а в л е н и я его по безопасному для существующего строя
реформистскому пути.
Осенью 1844 г., учитывая все эти настроения, профессор-экс”-
номист фа лл ати только подытожил в своей получившеи
большую известность статье широко распространенные в буржу-
азных кругах взгляды. С ученой обстоятельностью и немецкой
профессорской педантичностью он «обосновал» на страницах
толстого тюбингенского журнала необходимость повсеместной ор-
ганизации «Союзов как средства поднять нравственность
среди фабричных рабочих».'
Задолго предвосхищая идеи Шульце-Делича и других прус-
ских прог-рессистов 50-х гг., фаллати, отправляясь от «недав-
них летних событий в фабричных округах Силезии», 2 развил в
своей статье целый план борьбы с подыамающимся рабочим
движением при помощи организуемых самим-и представителями
господствующих классов— фабрикантами, духовными лицами,
рантье— рабочих союзов, просветительных и певческих обществ,
страховых и похоронных касс и т. п. Хотя все эти объединения
и должны были, по смысли Фаллати, представлять форму
самодеятельности самих рабочих, они должны были постоянно
находиться под неусыпным наблюдением полиции и «косвенным
влиянием» 3 фабрика-нтов или их доверенных лиц. Последние
должны были осуществлять свой контроль «как можно незамет-
нее и осторожнее» во всех создаваемых на пожертвованные соб-
ственвниками деньги рабочих организациях, не допуская превра-
щения их в «союзы на манер чартистских» или в «коммунисти-
ческие сообщества». 4 -
Взятая сама по себе, поверхностная статья тюбингенского
профессора не стоила бы никакого внимания, писала вскоре
после ее поя-вления близкая к социалистам «Везерская га*зета»‚—
если бы она не выражала взглядов определенной партии в Г ер-
мании5 и если бы, прибавим мы от себя, взгляды эти не тол-
кали- прусских купцов и фабрикантов к определенным действиям.
же задолго до силезского восстания в их кругах, говоря
словами Меринга, был сильно распространен «спорт умеренной
благотворительностижв С конца 1843 г. во многих городах уже
1 РаНаЩ Ваз Уегейпзшезеп, а1э Мше! 2иг Зйшеипг аег РаЬгЕКаг-
Ьейгтег, «гейшам: Шт дйе гезаттте Зтаатзмгйззепзспай», 1844. Н. 4.
2 1Ь1‹1„ 5. 737.
3 ЛЬЩ, 5. 787.
4 ЛЫФ. З. 754.
5 «Шезег-Иейтипе», 2. Н! 1845.
6 Ф. Мери нг,’ там же. вып. 2, стр. 137.

энергично проводились сборы пожертвований в пользу «голодаю-
щих силезских ткачей» и устраивались соответствующие благо-
творительные балы и концерты. Еще в апреле 1844 г. прожи-
вавшие в столице богачи-аристократы в одном из лучших ре-
сторанов Берлина устроили парадный обед в пользу ткачей.
После восстания подобные филантропические затеи стали в
Пруссии быт-овым явлением.
Противоречие между безграничным богатством одних и ни-
щетой других стало особенно разительным, когда в августе
1844 г., как раз в дни стачки ситцепечатников, в весьма тор-
жественной обстановке открьгга была в берлинском цейхгаузе
большая промышленная выставка. Контраст между нищетой
трудящихсямасс и быстрым развитием промышленности бросал-
ся теперь в глаза с исключительной силой.
Не приходится вследствие этого удивляться, что толчок к
организации «Центрального Союза для улучшения положения
трудящихся классов» был дан именно на торжественном бан-
кете, посвященном закрытию указанной выставки. Именно здесь,
в парадных, ярко освещенных залах ресторатора Кролля, под
стук серебряных вилок -и ножей и звон хрустальных бокалов, и
сделан был от имени инициативной группы первый призыв к
организации «Центрального союзам‘ У колыбели этого союза‘
стояли многие видные прусские промышленни-ки (Диргард,
Кроон, Попелиус и др.),_ а также отдельные высшие чиновники,
тесно связанные по роду своей деятельности с торгово-промыш-
ленным мирком (фон Патов, фон Борнеман, Кентин, фибан, Ре-
ден и др.).
" число членов союза уже вскоре, однако, влились несколько
иные и более радикальные элементы.
В начале 1844 г., до восстания силезских ткачей, в Берлине
был организован особый «Союз для оказания помощи низшим
классам» («Уегейп Гйг (Не НеЬцпц дег пйеоегеп Уо11‹51‹1а55еп»).
Во главе этого общества стояли не крупные буржуа-промышлен-
ники и не чиновники, а учителя-интеллигенты (Дистервег, фер-
динанд Шмидт и др.), к которым присоединились отдельные
литераторы и публицисты из’ берлинского кружка «свободных».
оюз этот ставил своей целью не только общее, но и п о л и т и-
ч ес к о е просвещение «низших классов» и вследствие этого, по
вполне понятным причинам, так и не смог добиться от прави-
тельства утверждения своего устава. После опубликования в на-
чале октября 1844 г. воззвания указанной выше инициативной
группы большинство членов этого союза перешло в новый
«Союз для улучшения положения трудящихся классов».
1 «Уоэзй-эспе 2е11ип5», Не 242, 15.Х 1844.
378

Разногласия, разумеется, не заставили себя долго ждать. Уже
на первых двух обпцих собраниях членов союза (9 и 16 октября)
более радикальные элементы сделали попытку поставить вопрос
о расширении задач союза, потребовали при-влечь к активному
участию в союзе самих рабочих, настаивали на демократизации
его организационной структуры и т. п. Они потребовали вклю-
чения в число задач союза борьбы против различных злоупо-
треблений со стороны фабрикантов и-оказали бешеное сопротив-
ление сужению задач союза, к которому совершенно откровенно
стремились крупные фабриканты—филантрдпы и чиновники.‘
Последние, однако, сумели прибрать к рукам большинство и
оттеснить более радикальные элементы: цели «Центрального
союза для-улучшения положения трудящихся классов» были
значительно сужены. Союз должен был только «содействовать
улучшению экономического и нравственного состояния рабочих
классов в Пруссии и по возможности во всех других германских
государствах» и для этого способствовать организации сберега-
тельных, пенсионных, больничныэькасс, профессиональных школ,
просветительных союзов и т. д.2 Он должен был стремиться
покончить с изолированным положением рабочих в обкцестве и
способствовать установлению дРУжестве-нньлх связей между ними
и работодателями, чтобы по возможности заинтересовать про-
летариев в процветании капиталистических промышленных пред-
приятий. В разработанных вскоре статутах «Центрального со-
юза», разумеется, ничего не говорилось о борьбе против распро-
странения в рабочих массах социалистических и коммунистиче-
скнх идей как об одной из основных его задач и целей. Цель
эта, однако, совершенно ясно осознавалась организаторами
союза. Борнеман, например, прямо писал в начале 4845 г. ми-
нистру внутренних дел фон Арниму о том, что «Центральный
союз» стремится толкнуть рабочее движение «в нап развле-
нии, противоположном социализму и комму-
н и зм у». 3
Поэтому нетрудно догадаться, почему уже первые шаги союза
получили одобрениене только прусских министров, но и самого
Фридриха-Вильгельма П’. Король пожертвовал союзу 15 тыс.
тал. и всячески приветствовал его цели и задачи. В специаль-
ном указе от 25 октября 1844 г. он предложил руководству
-союза распространить свою деятельность на всю территорию
Пруссии и для этого приступить к организации в провинции
1 «Уо-ззйзспе 2ейтцпд», 1\"9 246, 19.Х 1844; Не 256, 31.Х 1844;
М. ЗНеЬеД ор. ст 8. 85 Г. ‘
2 1ЬМ.
3 1\1.5’сйеЬе1,ор. СЕЬ, 3. 84.

филиальных отделений. Именно в связи с этим волеизъявле-
нием монарха «Центральный союз» и обратился 29 октября к
прусскому обществу с новым воззванием. С этого времени от
Рейна и до Кенигсберга, согласно выражению проф. Ганзена, на.
многие месяцы вперед «улучшение положения трудящихся клас-
сов стало лозунгом для всей Пруссииж‘
К сожалению, мы не можем входить здесь в детальное об-
суждение истории «Центрального союза» и должны отослать
интересующихся к указанной работе Штибель. Отметим только,
что первые его шаги были встречены в буржуазно-либеральных.
кругах с живейшим сочувствием и одобрением и что даже пра-
вительственная печать приветствовала инициативу фабрикантов.
Только в узких консервативно-пиэтистских кругах, недоволь-
ных отсутствием 'в воззвалниях «Союза» религиозных момен-
тов и вообще боявшихся какой-либо самодеятельности в обще’
стве, наблюдалось не только сдержанное, но даже прямо враж-
дебное отношение к затее буржуазных филантропов.
В общем благоприятное отношение к деятельности «Централь-
ного союза» со стороны господствующих классов объяснялось,
понятно, исключительной умеренностью его задач ни целей,
а также и тем, что уже с самых первых ш_агов либеральным
буржуа удалось пресечь деятельность радикально-демократи-
ческих элементов.
Совершенно по-другому, однако, развертывалась деятель-
ность отдельных провинциальных отделений «Центрального со-
юза», возникших почти во всех крупных городах вскоре после
опубликовани-я им нового воззвания.
Радикально-демократические элементы с самого начала стре°
мились использовать пленарные заседания этих провинциальных
«Союзов для улучшения положения трудящихся классов» в ка-
честве своеобразного суррогата отсутствовавшего в Пруссии
парламентаризма. Они превращали эти заседания в трибуны для
распространения собственных социально-политических идей. По°
этому борьба между умеренными и крайними неизбежно должна
была принять в провинциальных союзах особенно острые фор°
мы. Не будет преувеличением сказать, что именно здесь, на
пленарных заседаниях многих провинциальных союзов, впе р-
вые столкнулись силы прусско-го либерализ-
ма и прусской демократии. И именно здесь впервые
обнаружились те глубокие трещины в рядах антиправитель-
ственной оппозиции, которым суждено было через несколько лет
превратиться в настоящую пропасть, отделившую партию Камп-
гаузенов и Г анземанов от остальной прусской демократии.
1 1. Напэеп. Меуйвзеп, Вг1. 1906, В. 1, 5. 345.
350

Не имея возможности детально анализировать историю всех
‚возникших зимой 1844/45 г. провинциальных отделений «Цен-
трального союза», мы не надолго задержим внимание ч-итате-
лей на деятельности трех местных его отделений-в ‘Берли-
не, Кельне и, наконец, в Б еславле.
Местный берлинский « оюз для улучшения по-
ложения ТРУдящихся классов» возник в конце нояб-
ря 1844 г.‚ больше чем через месяц после организации «Цен-
трального союза».
29 ноября этого года состоялось первое общее собрание его
членов, на котором присутствовало больше 500 человек,— «пред-
ставителей высших н низших классов общества», как сообщал
об этом на другой день корреспондент «Фоссовой газеты».
«Штатский находился здесь рядом с военным,— писал он о со°
ставе участников собрания,— промышленник рядом с ученым,
чиновник-рядом с ремесленником. Даже женщины не отка-
зались от участия в собрании. Всех присутствовавших воодуше-
вляло одно стремление—по-братски протянуть друг другу ру-
ки, с тем чтобы мужественно противостоять злу времени, ко-
торое, не встречая сопротивления, безусловно приняло бы позд-
нее гигантские размеры».' '
Уже на этом первом общем собрании, а в особенности на
последующих развернулись острые прения между представите-
лями различных политических течений. Хотя радикально-демо-
кратические элементы и не обладали определенным большин-
ством, они все же оказались достаточно влиятельными для того,
чтобы в известной степени направить деятельность местного
«Союза для улучшения положения трудящихся классов» по пу-
ти, несколько отличающемуся от пути самого «Центрального
союза».
Уже на первых заседаниях Берлинского союза отдельные
ораторы открыто называли присутствующих фабрикантов экс°
плоататорами. Не раз с ораторской трибуны раздавались при-
зывы к «организации труда», выдвигались требования привлечь
самих рабочих к участию в деятельности «Союза». Радикально‘
демократические элементы в связи с этим упорно настаивали на
резком понижении размера членского взноса. Они требовали
доведения его до нескольких зильбергрошей в год, а также пе-
ренесения центра тяжести деятельности местного союза из цен-
тра столицы на периферию —в отдельные округа. Они требо-
д «Уоззйзспе 2е1шп3», 1.ХП 1844 (Си. о деятельности «Берлинского
союза»: Е. ВГОПКВ. ор. СЁЬ, В. П, 5. 123 5.; Меуег, Пе!‘ ВегНпег
Ьосапегейп Т. д. Ч/ОЫ б. агЬ. КПазЗеп; «Кпейпйэспе дапгьйспег», Вагтзтааг
1845, В. 1, 5. 198 5.; М. 5НеЬе1, ор. СЕД, 5. 163 К).
381

вали, наконец, организации частных—еженедельных и ежеме-
сячных—об1цих собраний членов союза, и притом не только в
центре, но и на местах—в округах, с тем чтобы сами «трудя°
пциеся классы» действительно смогли принять участие в дея-
тельности союза. '
Промышленники и чиновники, разумеется, горячо протесто-
вали против «извращения» задач и целей союза и, не надеясь
на собственные силы, скоро начали искать поддержки у умерен-
нейшего бюрократического комитета (Уогзгапб) «Центрального
союза».. Только опираясь на его авторитет, более умеренные
элементы сумели воспрепятствовать глубокой демократизации
«Берлинского союза»,
С особенным ожесточением встретили либеральные буржуа
предложение увеличить количество низовых обпцих собраний
членов союза. «Подобные собрания превратились бы в полити-
ческие клубы, в якобинские клубы; они стали бы служить ме-
стом, где ведутся коммунистические дебаты»,— заявляли “ли-
бералы, указывая, что «народ далеко еьце не созрел для под-об-
ной свободы».
В результате прямого вмешательства комитета «Центрально-
го союза» статуты местного берлинского отделения союза были
составлены в компромиссном духе: союз под прямым давле-
нием демократов был разбит на окружные отделения, получив-
шие право один раз в три месяца (а не ежемесячно и тем бо-
лее не еженедельгно) собирать своих членов на обпц-ие собрания.
Членский взнос также был установлен не в 10" згр., как этого
требовали демократы, а в 1 тал. в год, причем представители
комитета «Центрального союза» оказали всяческое сопротивле-
ние предложению допустить рассрочку при уплате членских
взносов.2
Несмотря, однако, на исправленные в духе умеренного ли-
берализма статьи статутов, последние так и не удостоились
утверждения со стороны правительственных властей: «половин-
чатые решения не принесл-и никаких плодов, так как и они для
высшего руководства попрежнему оставались слишком радикаль-
ными». 3
В связи Е этим и деятельность берлинского филиала «Цен-
трального союза» так и не смогла широко развернуться.
По справедливому замечанию Норы Штибель, в ходе пре-
ний «борьба принципов вылилась в конце концов в борьбу от’
' ПЬЮ.
9 Е. Вго-пке, ор- с1{., В. П, 5. 155.
3 1Ь1д., 5. 312.
1 ' -

- - ч 1 .
дельных социальных групп между собои», а эго в свою очередь
неизбежно предопределяло насильственное прекращение деятель-
ности «Берлинского союза».
Несмотря на известное недоверие к организованному буржу-
азией и интеллигенцией союзу со стороны берлинских рабочих,
последние все же скоро стали интересоваться ходом прений на
общих собраниях, а затем «многие сотни их» выразили желание
принять в них участие.
Действительно, рабочие присутствовали на трех еженедель-
ных частных собраниях в «НбЁе1 де 1’Еигоре»‚ которые, парал-
лельно с пленарными заседаниями, организовывались группой
демократов — членов Союза! 2
Это повышение интереса к деятельности «Берлинского сою-
за» среди рабочих быстро изменило отношение к нему со сто-
роны правительственных властей: уже 12 февраля 1845 г. ми-
нистр внутренних дел запретил организацию пленарных заседа-
ний «впредь до утверждения статутов». Частные собрания в
«Нб1Ёе1 де 1’Еигоре» были, разумеется, также запрещены по
распоряжению полицейпрезидента.
История Кельнского и других возникших на Рейне от-
делений «Центрального союза» во многом напоминает только
что описанную историю местного «Берлинского союза». И здесь,
на Рейне, открытое -и решительное выступление демократических
элементов на пленарных заседаниях союзов немедленно вызвало
самый решительный отпор со стороны либеральной буржуазии
и в конце концов также привело к насильственному прекращению
их деятельности. °
Борьба между либерализмом и демократизмом, однако, про-
текала на Рейне вообще и в Кельне, в частности, в еще более
острых фо-рмах‚ чем в самой прусской столице. «Со-юзы для
улучшения положения трудящихся классов» вызвали здесь
значительно больший общественный интерес, поскольку социаль-
ный вопрос давно уже стоял в промышленной Рейнской обла-
°СТИ В центре ОбЩССТВСННОГО ВНИМЗНИЯ, а ПрОТИВОРСЧИЯ МЕЖДУ
буржуазией и пролетариатом достигли здесь значительно боль-
шей остроты.
Первое организационное общее собрание членов «Союза для
Улучшения положения трудящихся классов» было созвано в
Кельне 10 ноября 1844 г. по инициативе группы бывших изда-
телей и сотрудников демократической «Рейнской газеты».
Среди них адвокат Компес, доктор д’Эстер и асессор
Георг Ю нг играли, безусловно, первую роль.
‘М. 5НеЬе1, ор.с1$., 5. 175. _
2 «Кпейшзспе дапгыдспег», В. 1, 5. 200. *

И здесь, в Кельне, первое собрание «Союза» привлекло ог-
ромное количество участников. В специально снятом помещении
10 ноября вечером собралось около 700 человек, причем и здесь
среди присутствующих можно было найти «имущих и неиму-'
щих, фабрикантов и рабочих, чиновников, ученых и ремесленни-
ков, даже -военных».‘ Никогда еще в Кельне не бывало подоб-
ного массового собрания!
Радикалы, однако, сразу же сумели захватить здесь инициа-
тиву в свои руки: Компес был избран председателем, а д’Эстер -—
секретарем собрания. и оба сумели направить бурные прения
по желательному именно для демократов руслу,
Один за другим выступали на этом первом общем собрании,
иосившем по существу народный характер, ораторы-демократы.
открыто критиковавшие и осуждавшие существующий строй.
особенно яркой и сильной речью выступил при этом Георг
Юнг, предложивший отказаться от названия «Союз для улуч-
шения положения трудящихся классов» как названия «непра-
вильного, обидного, непрактичиого». 2
— н е п р а в и л ь н о г о, потому что сами организаторы со-
юза являются трудящимися;
—обидного, потому что название это предполагает на-
личие двух "классов —класса, оказывающего покровительство,
и класса погкровительствуемого, и одновременно как бы увекове-
чивает сословные перегородки между бедностью и богатством;
— н еп р акт и ч ног о, потому что только путем совмест-
ной творческой деятельности всех без исключения классов, и
только путем взаимной помощи и установления полного полити°
ческого равенства возможно вообще разрешение социального
вопроса. 3
Вместо предложенного названия Юнг со своей стороны пред-
ложил назвать новый союз «Союзом для оказания взаимной
помощи и взаимного просвещения» (Оедепзейтйдег НШГЗ- ипа.
Вйшипвзуегейп»), т. е. дать ему название, заранее предусматри-
вающее активное участие в нем народных и, следовательно, ра-
бочих масс. .
Понятно, что предложение Юнга встретило самый резкий
отпор со стороны присутствовавших на собрании либералов: один
за другим подымались после Юнга на трибуну фабрикант Нор-
ренберг, председатель Кельнской торговой палаты Кампгау-зен,
1 ‹6е5е11всЬаП$$р1е3е1», Е|ЬегГеШ 1845, В. 1, 5. 23. («Оезспйспте без
апдетебпеп Нйпз- ипд Вддипдэчегейпз 211 Кб1п»).
* «Кпейтзспе Запгьйспег», В. 1, 5. 226. (О. 3 инв, Вед‘ АПЕеШеЗпе
НйПз- ипд Вдшипвзлуегебп 211 Кб1п»).
3 1ЬШ. (См. М. ЗНеЬеЪ ор. СЁЁ, 5. 91 7.).
384

капиталист Рудольф Шрамм и яростно отстаивали старое назва-
ние. Им удалось, однако, добиться только передачи вопроса на
разрешение специальному комитету из 12 членов, которому в
двухнедельный срок поручено было также разработать соответ-
ствующие статуты.
Лидер рейнокой буржуазной оппозиции Аудольф Кампгау-
зен, особенно горячо протестовавший против всяких политиче°
ских тенденций в союзе,‘ все же попал в число члено-в коми-
тета, но получил, несмотря на всю свою популярность, лишь
относительно небольшое число голосов, много меньше, чем Ком—
пес, д’Эстер и Юнг. «То, что Кампгаузен вообще попал в число
членов «комитета... стало, вероятно, возможно лишь благодаря
сговору отдельных лучше настроенных участников собрания
между собой»,— доносил чуть позднее обер-президенту Рейн-
ской провинции Шаперу, сообщая о результатах собрания, мест-
ный кельнский обер-регирунгсрат Клосо? Уже на первом об-
щем собрании «Кельнского союза» дело, следовательно, дошло
до образования в борьбе против более радикальных элементов
особой фракции либеральной буржуазии!
Разработанные комитетом статуты не были утверждены вла-
стями, а пленарные заседания были несколько позднее запре-
щены ими.
Статуты эти предусматривали образование в Кельне «Все-
общего ж союза для вспомоществования и просвещения»
(«А113ете1пег Нтз- ипо В11с1ип3$уеге1п»)с дедью «способство-
вать в большей мере, чем это возможно для отдельного человека,
улучшению положения и просвещению всех, а также содейство-
вать удовлетворению материальных и духовных потребностей
тех, кто живет от труда своих рук».
Статуты предусматривали исключительно демократическую
организационную структуру: незначительный ежегодный член-
ский взнос в 5 згр. (5 5), ежемесячные общие собрания членов
(5 6), право простым большинством изменять те или другие
статьи статутов (ё 15) и т. д. Они создавали по существу под
видом «Всеобщего союза для вспомоществования и просвеще-
ния» не существовавшую еще в Пруссии легальную широкораз-
ветвленную политическую народную партию. 3
Чрезвычайно важно установить, как встречены были эти по‘
пытки политического самоопределения демократических элемен-
тов либеральными буржуа, которые еще за ‚два-три года до
1 «Нпейпдзспе Щапгыйспег», В. 1., 3. 228.
�ě� 1. Напзеп, Нпейпйэспе Вгдеге ипс! АНеп 2иг Оезснйсте бег
рощпзспеп Вен/един; 1830—1850, Еээеп 1919. В. 1, 5. 694.
3 КЫФ, 5. 689 Н. .
25 С. Б. Как 8 385

этого бок о бок с будущими демократами дружно наносили уда-
ры прусскому абсолютизму.
На заседании избранного 10 ноября комитета Кампгаузен
выступил против предложенного Юнгом названия. «Воскресное
собраниед- заявил он,— произвело на отдельных людей такое
впечатление, как будто бы оно заранее предназначалось для то‘
го, чтобы толкнуть рабочих к предъявлению повышенных тре-
бований, вселить в них недовольство существующим поло-же-
нием и нежелание работать, и, вместо того чтобы помочь им
удовлетворить имеющиеся потребности, вызвать у них потреб-
ности нового шорядка». '
Не добившись в комитете желаемого, Кампгаузен тут же
заявил о своем выходе из «Всеобщего союза», а вместе с ним
покинули союз и дРУгие видные рейнские промышленники и
банкиры. Дальнейшая агитация за вступление в число членов
«Всеобщего союза» среди этой части рейнской буржуазии не-
имела никакого успеха. Хотя отдельные крупные собственники
и готовы были сочувствовать целям союза, они наотрез отка-
зывались теперь вступить в него, указывая, как это, например,
сделал банкир Шнитцлер, что «на это имеется множество
причин».2
Но порвав с демократической верхушкой"
«Всеобщего союза» и отказавшись от какого-
либо участия в нем, Кампгаузен и другие либе-
ралы неизбежно должны были сделать шаги в
сторону сближения с правительственной вла-
сть ю. Власть эта, представленная в Кобленце обер-президен-
том провинции Шапером, с исключительной враждебностью
относилась к первым шагам «Всеобщего союза». Уже 11 нояб-
ря, т. е. на другой день после первого организационного общего
собрания, полицейдиректор Г ейстер доносил королевскому прав-
лению в Кельне о том, что целью нового союза является не
столько улучшение материального положения рабочих, сколько
уравнение в правах отдельных сословий, пробуждение в народе
сознания его прав и т. ‚п. 3 13 ноября само королевское правле-
ние в лице упомянутого выше статского советника Клосса сооб-
щало в Кобленц Шаперу о том, что под видом организации
помощи рабочим приверженцы «рейнской газеты» и члены «Мо-
лодой Германии» проповедуют в новом «Союзе» «теорию комму-
низма И СОЦИЗАИЗМЗ» И ЧТО В СВЯЗИ С ЭТИМ ЖСАЗТСАЬНО ПОСКОРСС‘
пресечь самую деятельность «Союза». 4 Наконец, 19 ноября
«Нпейпйзспе дапгЬйспег», В. 1, 5. 231.
1. Напзеп, ор. сйъ, 5. 698.
1Ь1с1.; 5. 682.
11311, 5. 683—б84.
САЕО‘—
яд
386

сам Шапер в особом отношении на имя Клосса выражал свое
удивление` по поводу присутствия на собрании 10 ноября пред-
седателя торговой палаты Кампгаузена и одновременно с боль-
шим удовлетворением отмечал, что последующий выход его из
комитета «нанес серьезный удар всему делу».'
Сопротивление Кампгаузена представителям демократии
и его поведение на заседании комитета уже в ближайшие дни
настолько сблизило умеренно-либеральную оппозицию с верха-
ми прусской бюрократии, что прибывший в середине ноября в
Кельн министр финансов флотвелл счел вполне возможным
вступить с вождем рейнской буржуазной оппозиции в непосред-
ственные переговоры. Свидание между ним и Кампгаузеном
состоялось 18 ноября на торжественном обеде у кельнского
бургомистра, причем беседу «с глазу на глаз» открыл прусский
минист.р. Флотвелл осведомился у Кампгаузена «относительно
«Союза» для взаимной помощи и взаимного просвещения», тен-
денция которого внушает ему большие опасения». Кампгаузен,
описавший свое свидание с Флотвеллом в письме к брату, сам
«откровенно высказался как относительно обеих сторон во-
проса, так и относительно самого направления движения, и ми-
нистр казался согласным с ним во всех пунктах». Как и следо-
вало ожидать, Флотвелл произвел на Кампгаузена прекрасное
впечатление: в своем письме он называет этого ничтожного
прусского дворя-нина «хорошим человеком».2
Выступление демократических элементов на заседаниях «Все-
общего союза» так напугало вождей рейнского либерализма, что
на ближайшем рейнском восьмом провинциальном ландтаге
(9 февраля—2 апреля 1845 г.) и Кампгаузен и в особенности
Бекерат требовали представительной системы. Они прямо
указывали в своих речах, что «необходимая для уничтожения
глубоких общественных непорядков самодеятельность народа» не
может привести к желанным результатам, если при по-мощи кон-
ституции ей не будут открыты законные пути. «Совместимо ли
со спокойствием и порядком в государстве, —вопрошал с три-
буны ландтага Бекерат-то, что обсуждение важнейших со-
циальных вопросов современности происходит на больших от-
крытых собраниях, в то время как отсутствуют еще политиче’
ские учреждения, способные, ‘с одной стороны, гарантировать
гражданскую свободу, а с другой —умерить мощь демократиче-
ских элементов?».3
1 1ЬЮ.‚ 5. 684. `.
2 3. НЭПЗСП, ор. сйй, 5. 695-696 (письмо О. Каипгаузену от
25.Х1 1844 г.). -
3 1Ь1д.‚ 5. 779-780 (речь Бекерата на заседании 10.111 1845 г.).
25“ 387

То, что происходило зимой 1844/45 г. в Кельне, тцгайз
титапайз можно было наблюдать и в ряде других городов
Рейнской области. В отдельных из них инициатива при созда-
нии местных отделений «Центрального союза для улучшения
положения трудящихся классов» сразу же переходила в руки
демократических элементов (например„ в Клеве и Мюльхейме),
и тогда совместными усилиями бюрократии н либерального
бюргерства немедленно, как в Кельне, создавались непреодоли-
мые препятствия для их деятельности. В других, как например,
в Дюссельдорфе, Аахене, Эльберфельде, либералам удавалось
сохранить свое влияние.‘
Но и в этом последнем случае возможность выступлений
отдельных демократов, и в особенности коммунистов, 2 на откры-
тых собраниях местных союзов заставляла либеральные круги
поневоле отказываться от попыток использования союзов в сво-
их тайных политических целях. Аибералам не удавалось вовсе
привлечь на свою сторону рейнских рабочих. Скорее наоборот —
кратковременное существование «Союзов для улучшения по-
ложения трудящихся классов» значительно способствовало
углублению врейнскойобласти всех классовых про-
тиворечий
В самой Силезии различные благотворительные союзы
стали возникать еще с конца голодного 1843 г. Зимой 1843/44 г.
ни один бал, ни один раут не ‘проходил в Бреславле без сбора
пожертвований в ‚пользу «нуждающихся». Со столбцов местных
газет также не исчезали статьи и заметки, освещающие или
«положение в ‘Исполиновьхх горах», или вопрос о положении си-
лезокой полотняной промышленности. «Приходится удивляться,
что обсуждение вопроса о пролетариате столь неожиданно при-
ковало к себе все наше вни‹мание»‚—‹писала в декабре 1843 г.
«Бреславльская газета». «Мы жили- раньше так спокойно и сча-
стливо, посещали театры, концерты и балы, как вдруг навстре-
чу нам вышла нищета, протягивая вперед свою костлявую ру-
ку и требуя «подаяния». «Интерес эк социальному вопросу,—-
учказы-вала все та же «Бреславльская газета»,— находится не-
сомненно в теснейшей и органической связи со всем развитием
общественной жизни нашего времени». 3
Только зная об этом исключительном интересе к социально-
му вопросу, наблюдавшемся в Силезии задолго до восстания,
можно понять и объяснить то огромное впечатление, которое
' М. ЗНеЬеЬ ор. сЕЬ. 5. 120-121.
2 м.‚ например, об эльберфельдских коммунистических собраниях,
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч.. т. Н, стр. 427; г. ЁП, стр. 269 сл.
3 «Вгез1аиег дйтипд», 5.ХН 1843.
388

произвела появившаяся в ноябре 1843 г. на страницах «Бре-
славльской газеты» статья В и л ь г е л ь м а Во л ь ф а о «Ка-
зематах»—бреславльских трущобах, ‘населенных рабочими и
бедняками. Мало кому известный крестьянский сын, с трудом
выбившийся в люди и уже со студенческих лет начавший свою
борьбу против реакции, после появления «Казематов» сразу
выдвинулся из рядов силезских журналистов и в короткий срок
добился широкой популярности.
Одна за другой появляются теперь его гневные статьи, клей-
мящие позором жадную силезскую буржуазию и в то же время
призывающие население прийти на помощь жертвам неравной
борьбы между трудом и капиталом.
Поскольку внимание широких общественных кругов было
приковано к социальному вопросу, В. Вольфу и другим бре-
славльским демократам-интеллигентам удалось в декабре 1843 г.
создать при участии отдельных филантропическн настроенных
помещиков и купцов «Союз для воспитания детей
лишенных средств пролетариев».‘ Союз этот
внешне носил обычный благотворительный характер, но должен
был преследовать иные, значительно более глубокие и серьезные
цели. Вольфи его товарищи поставили перед союзом задачу спо-
собствовать «физическому и духовному воспитанию беспризор‘
ных детей» и «уничтожать самый источник распространения без-
нравственности в народных массах». 2
И хотя в союзе этом с самого его возникновения "и прини-
мали участие отдельные видные представители высшего обще-
ства (граф Дирн, купец Гельд и др.), он долгое время носил
демократический характер.
озднее, в феврале 1844 г., когда по всей провинции раз‘
неслись слухи о первых волнениях ткачей в горных округах,
в ряде городов, и в частности в Швейднице и Бреславле, орга°
низованы были особые «Союзы для окаэан.ия помощи прядиль-
щикам и ткачам Силезии». 3
Все эти союзы целиком и полностью находились в руках
представителей господствующих классов. В составе союзов были
графы Бурхгауз и Хохберг, богатые купцы Вебский и Г ертель
вейдниц); генералы-граф Бранденбург и Виллизен, обер-
президент провинции фон Меркель, фабриканты Мильде и Кра-
кер‚ ландрат граф Цитен (Бреславль) и т. д. То, что к этим
представителям дворянской и буржуазной аристократии присо-
1 «Уегейп 2иг Егйепипд чоп Кйпдегп Ытозег Рго1е1аг$ег»‚
9 «Зсыезйэспе ийипг», Не 284, 4.ХП 1843.
3 «Уегейпе 2111‘ АЬЫНе аег Мот иптег деп ШеЬегп ипс! Зрйппегп йп
Зсгпеэйеп»,
589

единились отдельные человеколюбивые интеллигенты вроде д-ра
Пнноффа и пастора Хапке (Швейдниц). писателя Г. Фрейтага
и чиновника А. Шнеера (Бреславль), не меняло дела и не при-
да-вало этим союзам демократический характер. В президиум
«Швейдницкого союза» устав предписывал выбирать не менее
двух купцов,‘ а члены «Бреславльского союза с самого начала,
по словам Г. Фрейтага, больше всего на свете боялись «вмеша-
тельства в отношения между ткачами и купцами, рабочими и
работодателями». 2
Характер деятельности всех этих филантропических союзов
определялся их структурой, сходной с аристократическими клу-
бами высшего общества. Союзы собирали ›и распределяли жал-
кие суммы пожертвований в пользу «бедных ткачей» и тщетно
изыскивали средства для увеличения спроса на силезскую ткань.
Никакой реальной помощи ткачам они, разумеется, не прино-
сили, да и не способны были принести.
Замечательно, что после восстания в Петерсвальдау и Аан-
генбилау интерес к социальному вопросу в Силезии быстро упал
и что одновременно значительно сократилась также шумливая
благотворительная деятельность союзов.
Впервые на это явление обратила внимание Нора Штибель,
объяснив его исключительно репрессивными мероприятиями со
стороны правительства. 3
Дело, однако, заключалось не только и не столько в репрес-
сивных мероприятиях со стороны фон Меркеля и других бюро-
кратов, а в изменении настроения самих господ-
с т в ую щи х чк р у г ов Си л е з-и и. Последние после летнзих
собьггий быстро тразужверлиливсь в возможности с помощью благо-
творительности справиться с массовым движением. С другой
стороны, они особенно сильно опасались теперь открытого и
широкого обсуждения социального вопроса.
Особенно любопытна была судьба основанного В. Вольфом
«Союза для воспитания детей лишенных средств пролетариев»,
который во второй половине 1844 г. потерял значительное чис-
ло своих членов. В результате на ноябрьском общем собрании
этого года из 247 записавшихся присутствовало только 60, да и
то в своем большинстве настроенных теперь по-другому. Ссы-
лаясь на то, что статуты «Союза» не получили одобрения со
стороны правительства, большинство присутствовавших на со-
брании вынесло постановление о прекращении деятельности
союза.
1 «Тгйегйзспе Зеница», 203/11 1844.
2 О. Ргеййаеч, Егёппепипвеп, Вгезлац, 1887, 5. 175.
3 М. 5НеЬе1‚ ор. сЕЬ, 5. 188.
3.9 0

Однако ликвидация союза, как выяснилось несколько позже,
«была нужна буржуазному большинству собравшихся только для
того, чтобы освободиться от влияния В. Вольфа и дРУгих. демо-
кратов! Через несколько месяцев союз был снова открыт и ре-
организован.Вновом президиуме играл главную роль д-р Юлиус
Штейн, редактор либеральной местной «Бреславльской га-
зеты». Изменились и самые цели союза. Вместо «воспитания»
выдвинуто было теперь на первый план только «призрение»
пролетарских детей. Вместо организации воспитательных учреж-
дений союз решил просто размепцать пролетарских детей по де-
ревням, с тем, чтобы, по выражению советника юст-иции Грефа,
«вырастить из них батраков и рабочих, к чему они и предна-
значены по своему рождению и ‹положению».‘
Во второй половине 1844 г. в Бреславль то и дело прихо-
.дили известия о готовяшцихся выступлениях пролетариев. Мест-
ные буржуа —купцы и фабриканты, понятно, возлагали больше
надежд на материальную силу прусских штыков и сабель, чем
на эффект своей филантропической —реформистской или рели°
гиозной пропаганды.
До конца января 1845 г. в Силезии так и не было открыто
отделения «Центрального союза для улучшения положения
трудянцихся классов». Местные буржуа, узнавшие из газет о
том, как бурно и шумно протекали первые обшцие собрания
союзов в Берлине, Кельне и других городах Пруссии, не спе-
шили откликаться на призыв. По словам «Силезской хроники»,
они вели себя так, как будто бы в Силезии «само положение
трудящихся классов не требовало организации помокци или
как будто бы здесь все были убеждены в недопустимости вме-
шательства в это дело частных лиц». 2
15 января 1845 г. и в Бреславле, наконец, хотя и с опозда-
нием, созвано было первое организационное собрание местного
отделения «Центрального союза», но созвано, по выражению
той же «Силезской хроники», «втихо-молку».3 Инициаторы не
сделали о собрании объявления в газетах и разослали только
небольшое количество пригласительных билетов немногим мест-
ным богача-м и виднейшим чиновникам: «тем самым они зара-нее
устанавливали, в каком духе будет вестись дело, и сохраняли уве-
ренность в том, что не выпустят его из своих рук». 4
Однако среди избранной кучки приглашенных оказался так-
' «Вгеыаиег 2е1Ъип3», Не 146., 26.1\/ 1845; Не 169, 2337111 1845;
Не 179. 3.\/111 1845.
2 «Зсгпезйзспе Спгогйк», 21.1 1845,
3 1Ьйд.
4 1Ь1с1.
391

же и В. Вольф; после «Казематов» его никак нельзя было не
пригласить на собрание! Он немедленно же сделал предложение
привлечь к участию в союзе самих рабочих, но это предложение
было встречено ропотом подавляющего большинства собрав-
‘ шихся. '
Чиновник Шнеер, автор популярной среди буржуазии слез-
ливо-лицемерной книжки о положении ткачей в горных округах,
без всяко-го стеснени-я, при общем одобрении собравшихся, за-
явил Вольфу, что «здесь все должно находиться в руках интел-
лигенции и что вследствие этого рабочих нельзя привлечь в
«Союз». 2
фактически отделение «Центрального союза для улучшения
положение трудящихся классов» так и не было открыто ни в
Бреславле, ни в каком-либо другом городе Силезии.
Вообще уже через несколько месяцев после основания бер-
линского «Центрального союза» все начатое буржуазией с таким
шумом движение обнаружило свою полную несостоятельность.
Силезским ткачам, так же как и другим рабочим Пруссии, лице-
мерная благотворительная деятельность буржуазии не принесла,
разумеется, никакого облегчения.
Но отсюда не следует, что сами «Союзы для улучшения по-
ложения трудящихся классов» совершенно бесследно прошли
для истории немецкого народа.
Еще Варнгаген фон Энзе отмечал в своем «Дневнике», что
союзы эти были прекрасной «подготовительной» школой для
политических клубов и что они много сделали для общего
политического развития страны. 3 В них, и и мен но в
них, впервые во всей своей широте развер-
нулись первые схватки между либерализ-
мом и демократией, которые через короткий промежу-
ток времени привели одну часть домартовской антифеодальной
оппозиции к портфелям министров Фридриха-Вильгельма 1\/,
а другую-—к ружьям и пистолетам пфальцс-ко-баденского и’
дрезденского восстаний.
Поэтому вдвойне права Нора Штибель, указавшая на стра-
ницах своей диссертации, что именно опыт «Союзов для улуч-
шения положения трудящихся классов» заставил либеральную
прусскую буржуазию, испуганную открытым выступлением в
"них более левых элементов, не только «отодвинуть на задний
план свои оппозиционные политические цели», но и в страхе
своем перед народной революцией искать впервые прямой
1 «Тгйегйспе 28111113», 2.11 1845: М. 5НеЬе1, ор. сйд, 5. 189.
2 «Тгйегйзстйз к2ейип3», 2.11 1845.
3 К. А. Уагппавеп чол Епзе, др, ст, 8.11, 5; 403.
392

поддержки у прусского правительства.’ Германия стояла тогда
уже на пороге быстро надвигавшейся буржуазной революции и
должна была, в силу исторически сложившейся обстановки, со-
вершить свой буржуазно-демократический переворот «при более
прогрессивных условиях европейской цивилизации вообще, с го-
раздо более развитым пролетариатом, чем в Англии ХУП и во-
франции ХУПП столетня».2 А это, понятно, должно было
определять политическую линию ее буржуазии.
Начавшееся в июне 1844 г. массовое движение немецких ра-
бочих наполняло тревогой заячьи сердца либеральных немецких
буржуа. Господа Кампгаузены и Г анземаны хорошо знали, что
им не удастся, подобно Ааффитам и Казимирам Перье, сразу
же оборвать поступательный ход будущей германской револю-
ции. Они помнили о красных знаменах лионских пролетариев
и со страхом ожидали результатов той острой схватки между
ТРУДОМ и капиталом, которая незадолго до выступления силез-
скнх ткачей развернулась в фабричных округах Англии!
‘М, ЗНеЬеК, ор.с11.. 8.198. _
2 К. Маркс; Избр. произв.‚ т. 1, стр. 167.

ГААВА ДЕВЯТАЯ
ВОССТАНИЕ СИАЕЗСКИХ ТКАЧЕИ И БОРЬБА-
К. МАРКСА ЗА СОЗДАНИЕ ПРОАЕТАРСКОЙ ПАРТИИ
В ГЕРМАНИИ
1. КОНЕЦ «НЕМЕЦКО-ФРАНЦУЗСКИХ ЕЖЕГОДНИКОВ»
И РАЗРЫВ К. МАРКСА С А. РУГЕ
Восстание силезских ткачей не только значительно ускорило
начавшийся ранее процесс отделения либеральной части
оппозиции от демократии, но и способствовало ускорению раз-
межевания внутри этой последней. Восстание ускорило выделе-
ние того социалистического ядра, которое начало складываться
вн-утри демократии ешце во времена «Рейнской газеты». Но
окончательно оно оформилось не раньше конца 1844 г. в ре-
зультате полного политического разрыва Маркса, Энгельса и
их единомышленников с Бруно Баузром‚ А. Руге и другими
представителями немецкого мелкобуржуазного радикализма. того
времени.
Трудно переоценить историческое значение самого факта
распадения единых ранее рядов прусской антифеодальной
оппозиции. Вплоть до начала 40-х годов ХЁХ в., а кое-где в
Пруссии даже и вплоть до самой мартовской революции, либе-
ралы и демократы совместно выступали против абсолютизма,
не разграничивая ешце сколько-нибудь определенно своих поли-
тических требований. Само слово «демократия» в Германии во°
шло в политический оборот только в 1842—1843 гг., а само по-
нятие «радикализм» вплоть до середины 40-х годов также вовсе
не прилагалось еъце в публицистике к явлениям внутриполити-
ческой жизни «Германского союза» и употреблялось обычно
лишь по отношению к французским и английским делам,-
столь нерасчлененным и недифференци-рованным оставалось екце
тогда в Пруссии оппозиционное движение и до того медленно
и вяло развертывалась здесь политическая жизнь.‘
‘ О. Мауег, Обе Апгёпце без ротйзспеп Наойканзтиз {п чогтёги-
Нспеп Ргеиэзеп («Иепзспгйй Ейг РоННк», В. 6, 1913, 5. 18).
394

И если в дореволюционной Пруссии так медленно протека-
ло отделение демократических рядов от либерализма, то, разу-
меется, еще более вяло шло здесь размежевание и в рядах
самой демократии. И это между прочим находило свое внешнее
выражение хотя бы в том кажущемся невероятным фа-кте, что
в глазах многих современников скромные социальные требова-
ния таких людей, как А. Руге, Ю. Фребель или К. Гейнцен.
представлялись зачастую определенно «коммунистическими».
Эти типичнейшие представители мелкобуржуазного домартов-
ского демократизма и радикализма в глазах меттерниховских по-
лицейских и шпионов почти до самой революции 1848 г. схо-
дили «за подлинных вождей коммунизма» в Германском союзе. '
Перелом, конечно, наступил в связи с промышленным пере-
воротом на немецкой почве и теми серьезными социальными
сдвигами, которые за ним последовали и 18512 ЬЩ по’: 1еа5Ё‚ в
связи с резким обострением классовых противоречий в стране,
семимильными шагами идущей навстречу буржуазно-демократи-
ческой революции.
Подобно старой Г абсбургской империи, и королевство Г о-
генцоллернов ко времени силезского восстания давно, говоря
словами Энгельса, раздавливалось «между колесами паровой ма-
шины» и разрезалось на «куски собственными локомотивами», 2*и
это в свою очередь отражалось на самой расстановке классовых
сил в стране: к середине 40-х годов на политическую арену вслед
за немецкой буржуазией выходил также рабочий класс, и это,
понятно, не могло не изменить создавшегося ранее положения.
В напряженной политической обстановке последних пред-
революционных лет дифференциация в единых ранее рядах
антиправительственной оппозиции неизбежно ускорялась, ска-
зываясь, с одной стороны, в явном потускнении политических
лозунгов либеральной буржуазии, а с другой—в развитии и
Ёасширении пропаганды социализма в демократических рядах.
динство было нарушено еще в конце 30-х годов вместе с рас,-
пространением коммунистического учения В. Вейтлинга, а затем
в связи с публицистической деятельностью Моисея Гесса.
Однако самый раскол совершился здесь не раньше 1844 г. в
связи с открытым переходом Маркса от революционного демо-
кратизма к коммунизму и его разрывом с Бауэром, Руге и дру-
гими мелкобуржуазными демократа-ми того времени.
Переход Маркса к коммунизму, как известно, наметился
еще до первого открытого выступления немецкого рабочего клас-
са, одновременно с выходом в свет в конце февраля 1844 г. в
1 Е. Репг, 3. РгбЬеЪ, Вегп, 1932. 5. 108.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. У, стр. 255.
395

Париже «Немецко-французских ежегодников» и появлением на
страницах этого журнала двух гениальных статей: «К ё в р ей-
скому вопросу» и «Введение к критике гегелев-
с к о й ф и л о с о ф и и п р а в а». Именно появление этих двух
работ Маркса, впервые связывавших вопрос о человеческой
эмансипации с вопросом об эмансипации пролетариата, дало
толчок к резкому охлаждению отношений между Руге и Марк-
сом, совместно издававшими указанный выше журнал, и стало,
говоря словами самого Руге, «началом конца или концом нача-
ла» их дружбы. ’ Однако по л н ы й и ок о н ч ате л ь-н ы й
разрыв между ними произошел несколько позд-
нее, в непосредственной связи с пе-рвым мас-
совым выступлением немецкого пролетариа-
та — в связи с силезским восстанием 4-6 июня 1844 г.
Уже переписка, предшествовавшая выходу в свет первой и в
то же самое время последней книжки «Немецко-французских
ежегодников», позволяла предвидеть неизбежность острого столк-
новения между быстро шедшим к коммунизму Марксом и без-
надежно увязшим в трясине абстрактного гуманизма Руге.
Последнему была совершенно чужда самая мысль о «стражду-
кцем человечестве», высказанная Марксом в одном из тех его
замечательных писем, в которых он намечал программу будуъцих
«Немецко-французских ежегодников», для него далек и непоня-
тен был тот «новый мир», к революционной «выработке» кото-
рого с такой страстностью и настойчивостью стремился
молодой редактор «Рейнской газеты». 2
Несмотря на обхцее увлечение гегелевской философией, а
затем и фейербахианством, пути Маркса и Руге ко времени вы‘
хода в свет их журнала явно расходились. И это, разумеется,
вызывалось не мелкими разногласиями тактического, а тем бо-
лее личного порядка, а совершенно различным пониманием
задач и целей развивавшегося в Германии революционного
движения. Та политическая свобода, в которой Руге, и до и
после «Немецко-французских ежегодников», усматривал основ-
ную цель революционного движения, как небо от земли, отли-
чалась от той полной эмансипации человека, к которой стремил-
ся и о которой писал в своих гениальных статьях Маркс.
В начале 1844 г. Маркс всячески подчеркивал осознанную
им уже до конца о г р а н и ч е н н о с т ь задач всякой буржуаз-
ной революции и в связи с этим писал, что одна только «по-
литическая эмансипация не есть екце человеческая эмансипация»
’ Письмо А. Руге М. Дункеру от 2937111 1844 («Тёдйспе Нипдзсти»,
Не 168, 223711 1921).
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 1, стр. 358.
396

и что «ни одно из так называемых прав человека не выходит за
пределы эгоистического человека».‘ А Руге с упорством, заслу-
живавшим лучшего применения, твердил во всех своих статьях,
ив частности в передовой статье в тех же самых «Немецко-
французских ежегодниках», о том, что именно политическая сво-
бода является «действительной политической свободой» (ШЁГК-
НсЬе тепзсыйспе ЁгеШеЦ) и что «права человека», провозгла-
шенные французской революцией ХУЁН в., имеют безусловное
вневременное и внеисторическое значение. 2
Известно, что и молодой Маркс также отдавал должное
великому опыту якобинцев и что он всегда призывал немецкий
народ к робеспьеровским методам расправы с врагами револю-
ции. «День немецкого воскресения из мертвых будет возвеъцен
криком галльского петуха»,— писал он, заканчивая свое «Вве-
дение к критике гегелевской философии права». А несколько
позднее в одном из вариантов «Немецкой идеологии» он прямо
указывал, что «утренней зарей» этого дня «будет зарево пы-
лаюпцих городов, когда раздастся мелодия марссльезы и кар-
маньолы, с неизбежной пушечной пальбой, _а такт будет отби-
вать гильотина».3 И Маркс, следовательно, также призывал
немецкий народ к «эмансипации от средневековья» по француз-
скому образцу 1793 г. Однако в отличие от Руге и от других
мелкобуржуазнах демократов своего времени он хорошо знал,
что «н и к а кое рабство не может быть в Германии уничтожено
без того, чтобы не было уничтожено всякое рабство»‚4 и в
связи с этим открыто выдвигал задачи и цели, не умеъцав-
шиеся вовсе в узких, ограниченных рамках буржуазной револю‘
ции.
Цели и задачи соредактора Маркса по «Немецко-фра.нцуз-
ским ежегодникам» вполне умеицались именно в этих узких
„рамках одной буржуазной революции. В указанной выше пере-
довой статье Руге открыто призывал «немецкое сознание» воз-
вратиться к основной идее французской революции и только в
одном «немецком Соптгай 5-ос1а1» ус-матривал возможность пол-
ной эмансипации немецкого народа. 5
Руге, правда, отдавал неизбежную дань социально-полити-
ческой фразеологии своей эпохи и был до известной степени
заражен идукцими из Франции социалистическими идеями. Он
весьма охотно говорил в своих статьях и письмах об «органи-
____.
‘К. Маркс и Ф. Энгелнф, Соч., т. 1, стр. 387.
2 «ВешзсЬ-Ргапз. ЗаЬгЬНсЬег», Р. 1844, 5. 5.
"3 К._ Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 17, стр. 60,
_‘ ЕЬШ.‚ т. 1, стр. 412.
5 «Веийзсп-Ргапг. дапгЬйспег», 5. 6.
397

зации труда», а в отдельных случ_аях неп-рочь был даже по-
жонглировать мыслями о государственном социализме.‘ Иной
раз, как бы прозревая, он сам признает, что независимость,
завоеванная в результате победы над феодализмом, вовсе еще
не будет являться действительным и полным освобождением
человечества. Нельзя, однако, придавать подобным прозрениям
какое-либо серьезное значение: это всегда только слова, и
даже новейший биограф Руге—Неер, стремящийся по воз-
можности возвеличить своего героя, не может не признать, что
социально-экономические воззрения Ругепо существу «не идут
ни вширь, ни вглубь, возникли вообще в качестве ответа
лишь на текущие запросы и далеко не свободны от противо-
речий».2
На деле Руге очень далек от какой-либо подлинной рево-
люционности. Он отнюдь не является настоящим борцом и не
скрывает от друзей своего страха перед надвигающейся на-
родной революцией. В мае 1844 г. он, например, пишет докто-
ру Кехли о том, что «Немецко-французские ежегодники» мог-
ли бы продолжать существовать, «если бы мы начали поти-
хоньку (шепп учёт рйапо апдеГапдеп) и если бы с самого на-
чала не существовало раздвоения, «поскольку я стремился к
политике, Маркс же к устранению всякой осторожности»
(«Веэейтйдипд а11ег Нйс1‹51сЫекп»).3 «Мои планы имеют в
виду действие в далеком будущем, поскольку прямая атака
может иметь лгишь кратковременный успех»,— указывал Руге в
том же письме, подчеркивая, что считает немецкий коммунизм
еще незрелым и не верит в возможность осуществления его в
ближайшем будущем. «Другие видят себя уже с веревкой гильо-
тины в руке, а всех буржуа, не исключая и меня самого, под
ножом»‚— жаловался он, прямо намекая на революционные устре-
мления Маркса.— «Должен признать, что я усматриваю миро-
вую ошибку не столько в излишнем, сколько в недостаточном
количестве голов, и убежден, что в результате свободной дис-
куссии социальные вопросы смогут в дальнейшем найти свое
разрешение». 4
Несколько позднее в письме к М. Дункеру Руге еще более
определенно отмежевывается от якобин-изма. «Если случится,
что грубость и распад действительно станут принципами рево-
1 А. Ниве, Пег Мепзсп, «Зётн. Шегке», В. \/`1‚ 5. 358 Н. См.
также А. Н. НоНтапп уоп РаНегЭПеЬещ Мейп ЬеЬеп, Наппоч.
1868, В. 1\/‚ 5. 59 5.; 14 статей А. Руге о социализме.
2 А. Мепег, А. Ниве, НеЮе1Ь., 1933, 5. 110.
3 Письмо А. Руге д-ру Кехли от 6. \/ 1844 (фотокопия в архиве
ИМЭА).
4 ПЬЮ.
398

люционной апохи,— указывает он‚— то в этом случае в ре-
зультате утвердятся не свобода и гуманность, а будет иметь
место опустошение, подобно тому, как это случилось на Гаити,
и вслед за 1793 годом придет Наполеон, а не социальная сво-
бода». 1
К тому же Руге, подобно Бауэру, не доверяет «массе».
В указанной выше передовой статье он горько жалуется на.
«отчуждение» (Атейпбипд) гнепросвещенного народа от интел-
лигенции и‘ выражает свое возмущение тем «безразличием»
((31е1с113й1’ц131‹е1т), с которым отнеслись народные низы спер-
ва к удушению «Рейнской газеты», а затем и к закрытию «Не-
мецких ежегодников».2 Победы над реакцией и торжества
освободительного движения он ожидает исключительно от
сдвигов в области одного «сознания» и вообще придает теории
бесконечно большее значение, чем какой-либо практической
политической деятельности. 3 Почти дословно повторяя слова
Бауэра, он пишет -в одной из своих статей, вскоре после силез-
ского восстания, о том, что «именно теория является началом и
концом всякой свободы». 4 О «материальной силе» революции
он и не помышляет и, понятно, весьма далек от тех гениальных
мыслей о соотношении теории ‚и практики революционно-го-
движения, которые развивал тогда в своих замечательных
статьях Маркс.
ИНТВААИГСНТСКЪРПРВЗРИТСАЬНОС ОТНОШЕНИЕ К «НСПрОСВСЩСЪГ
НОй ‘МЗССС» не дает ВОЗМОЖНОСТИ Руге ЗЭГМСТИТЬ здоровое ЗСрНО
не ТОЛЬКО В ДВИЖСНИИ НЕМЕЦКИХ РСМССАЕНННКОВ за границей, ‘НО
И В ПОрОЖДСННОМ ЭТИМ ДВИЖСНИСМ вейтлингианстве. '
Еще до своего приезда в Париж Руге в письме к брату
отрицал какое-либо значение пропаганды В. Вейтлинга для не-
мецкой философии,5 а позднее, уже в Париже, грубо отказал
Эвербеку в просьбе уделить несколько десятков франков ‘на из-
дание сочинений этото гениального портняжного подмастерья. 5
В своих письмах 1844—1845 гг. он неоднократно возвращается
' Письмо А. Руге к М. Дункеру от 2937111 1844.
«ВеитзстРгатбзйзспе Дапгшспег», 5. 4.
3_‹<1)еи1зс11е .1а1тг1ч1`3с11ег»_ Пгезбеп. 1. 1843, 5. 10 («Вйе 5е1Ьз11‹г1Н1‹
без Ыьегапзтиз»): _«\’оп бег Ке1огт бег ротйзсъеп Рогтеп баз Ней] бег
Шеи 211 егшагтеп, 151 бег а11е РеЫег без ЦЬегаНзтиз; а11ез Недт ап бег
Не1огт без Вешизтзейпз»). `
4 «Уогшёгтз», 19371 1844. „
5 А. Н и ее, Вг1е1шес11зе1 ипб Тадеьиспыётйег. аиз беп Затеи 1825-
1880, Вт]. 1886, В. 1, 3, 315 (ап 1.. Ниве, беп 19У11 1843).
5 Р. Мепгйпд, Аиз бет Шегагйзспеп МасЫазз чоп К. Магх,
Р. Еп9е1з ипб Р. 12зза1е, Зшйеагй 1902, В. 11, 8. 16.
33
399’

к вопросу о коммунизме немецких ремесленников, всячески
при этом осуждая Маркса за его сближение с ними.
15 мая 1844 г. он, например, писал А. фейербаху: «Ком-
мунисты так -далеки от гуманизма -и подлинного «коммунизма,
что положительно не представляет никакого интеллектуального
или общественного интереса иметь с ними дело. Немцы явля-
ются по меньшей мере бедными ограниченными людьми, меч-
тающими найти здесь на земле свое счастье, т. е. благосостоя-
ние, н „ожидающими этого счастья от коммунизма». В ото-
сланном в июле письме к флейшеру А. Руге с возмущением
подчеркивал, что «Маркс устремился в здешний немецкий ком-
мунизмж‘ «Однако столь незначительную рану, какую могут
нанести Германии ремесленные подмастерья, к тому же завер-
бованные в количестве полутора человека, она сможет еще пе-
ренести», с насмешкой указывал он дальше, признаваясь флей-
шеру в том, что сам «никогда не разделял надежд немецкого
коммунизма». 2
Уже вскоре после выхода в свет первой двойной книжки
«Немецко-французских ежегодников» Руге писал матери о том,
что толь-ко болезнь, заставившая его на время прервать редак-
ционную работу, позволила Марксу «втиснуть» в журнал «не-
которые плохо отшлифованные вещи, которые при обычных
условиях обязательно подвергли-сь бы с его стороны правке».3
Не на плохой литературный стиль отдельных помещенных
Марксом в журнале статей жалуется здесь, понятно, Руге: та
злоба, с которой он говорит о немецких коммунистах, да и са-
мый резкий его тон по отношению к Марксу позволяют судить,
что речь в его письме идет вовсе не о внешней литературной
форме. Недаром позднее в другом письме Руге определен-но
говорит об «антитезах», имевшихся в первой и последней книжке
«Ежегодников», а также «о сдержанном стиле» своих собствен-
ных статей и «несдержанных и бессодержательных» статьях дру-
гих авторов. 4
Об «а-нтитезах», имевшихся в «Ежегодниках», понятно, много
говорили в кругах немецкой эмиграции в Париже. «доктринер-
ское "введение Руге находится в вопиющем противоречии со
статьями Маркса»,— писал, например, 25 февраля 1844 г.
Г. Гервег, Посылая г-же д'Агу первый выпуск журнала: «Я со-
мневаюсь, чтобы оба друга могли долго находиться в согласии.
' А. 111126. ор. ей. В. 1, 5. 346 (ап 1.. РеиегЬасЬ деп 153/1844).
2 1Ьёд., 5. 359 (ап Нейэспег деп 95/11 1844).
д’ 1Ьк1., 8. 341 (ап зеше Мийег деп 28.111 ‘1844).
Письмо А. Руге к М. Дункеру от 29.\/1Н 1844.
400

Произойдет новый разрыв...». ‘ Да и сам Руге, вспоминая «Еже-
годники», писал позднее: «Мой соредактор... практические спо-
собности которого я переоценивал, ‘внезапио объявил мне, что
не в состоянии дальше со мной работать, так как я—только
политик, а он сам—коммунист». 2
Ясно, что при наличии столь серьезных разногласий по всем
вопросам развивавшегося революционного движения совместная
работа Маркса и Руге становилась невозможной.
К весне ‘1844 г. идейные разногласия между обоими редак-
торами «Немецко-французских ежегодников» настолько возрос-
ли, что это делало совершенно невозможным продолжение их
совместной литературной деятельности. Действительно, разрыв
личных отношений между Марксом и Руге наступил уже вскоре
после выхода в свет их общего журнала, но этот разрыв вплоть
до лета 1844 г. еще не перерастал в открытое столкновение
между ни:ми. Толчок к такому столкновению, как
мы уже отмечали выше, дало силезское восстание.
После первого массового выступления немецких рабочих все
основные вопросы революционного движения поставлены были
жизнью с невиданной ранее остротой и силой. Сама жизнь тре-
бовала от Руге и других подобных ему демократов-интеллиген-
тов более точных и определенных ответов относительно «свя-
щенных» прав человек-а, о движении пролетариата и, наконец,
о целях революционного движения.
Первое открытое столкновение между демократами и комму-
нистами произошло, как известно, на страницах небольшой не-
мецкой эмигрантской газеты «Вперед» («Уогшёггтз»), выходив-
шей в Париже с января 1844 г. под редакцией Бернштейна.
Газета эта была в первое время очень далека от рабочего дви-
жения и коммунизма, но с июля 1844 г., в связи с вступлением
в ее редакцию Бернайса, стала постепенно приобретать все бо-
лее и более отчетливый коммунистический отпечаток. Новый
редактор сотрудничал ранее в «Рейнской газете» и в «Немецко-
французских ежегодниках»; в парижской эмиграции он нахо-
дился в довольно близких отношениях с Марксом. 3
Еще до превращения газеты «Вперед» из полубульварного
«Рагйзег 513па1е» в коммунистическую «Рагйзег аешзспе 2е11-
зспгт» Бернштейн дал возможность Руге ответить на страни-
1 М. Негчец, Аи ргёпъетрз без аёеих, Рагйя, 1929, р. 40-41.
2 А. Ниве, 2ше1 Дате йчп Рагйз, Ьр2.‚ 1846, В. 1, 5. 139-40.
3 См. о парижском «Уогшёгтэ»: Р. Мепгйпе, Мастазз, В. П,
5, 3 П; О. М ауег, Бег Ппйегпапц аег Оеитзсп-Ргапгбэйвспеп ЗаНгЬйсЬег
ипс! оёзнРагйвег «Уогшёгтз» (Огйпьеггз '_АгсЬ1ч.‚ Ьр2.,_ В. 111, 1913.
5. 41 ).
ее с. в. Кап ‘д’

цах этой единственной зарубежной немецкой газеты того време-
ни на злые критические выпады по поводу «Немецко-француз-
ских ежегодников» нью-йоркского немецкого журнала «ПеЦЁЗСНе
Зсппепрозт». .
Отвечая на -нападки этого журнала, обвинявшего редакторов
«Ежегодников» чуть ли не во всех смертных грехах и ставивше-
го им в вину не только «клевету на баварского короля» и
«осквернение брачного ложа королей и герцогов», но -и прямое
покушение на’ «собственность и жизненный уют», Руге ограни-
чился лишь самыми неопределенными рассуждениями относи-
тельно «организации общества при помощи организации труда
не во имя собственности, а во имя человека». Вместо прямого
выражения своей солидарности с Марксом он весьма туманно
распространялся относительно «гуманизма и всех его проблем»,
не забывая при этом и здесь отмежеваться от «фанатизма и
аскетизма Горы 1794 г.». '
Недостойные увиливания Руге, его нежелание честно соли-
даризироваться с Марксом были немедленно весьма ловко исполь-
зованы Бернштейном, для того чтобы подогреть падающий
интерес читателей к своей газете. Уже в следующем номере
газеты «Вперед» он сам с совершенно невинным видом просил
Руге разъяснить все возникающие у него сомнения: «Разве не
опирается все ваше учение на «права человека»? —- лукаво спра-
шивал он Руге-И разве не идет г-н Маркс в том же самом
выпуске журнала куда дальше «прав человека»? И как может
третий человек, принимая во «внимание существующее проти-
воречие, разобраться во всем этом?»
оммунисты, писал дальше Бернштейн, задавая все новые и
новые вопросы Руге, «стремятся превратить все в развалины»
(шегТеп а11е5 {п Тгйттег). «что хотите вы сами „О-
ставить на место существующегод.”
Руге далеко не сразу принял брошенный ему вызов. Только
июля, т. е. через две недели, и только после появления на
страницах все той же газеты «Вперед» новой статьи он решил-
ся, наконец, послать свое «открытое письмо» Бернштейну!
Об этой новой, направленной против Руге анонимной статье,
напечатанной в газете 3 июля, ничего не говорят ни Меринг,
ни Майер, а между тем именно эта статья полностью и до
конца раскрывает перед нами всю глубину обнаружившихся
тогда в демократическом лагере разногласий.
‘ «Уотёгтз», 19.\/1е 1844.
{А/‘огшёгтзщ 22.\/1 1844 («Ойегхег ВгЕеТ ап Неггп Вг. А. Нине, 2113‘
Уегзйапдйгипе»).
402

Анонимный автор (по всей вероятности ане кто иной, как
Бернайс) оговаривает свое право отвечать, не дожидаясь Руге,
на поставленные Бернштейном принципиальные вопросы. Он зло
высмеивает людей. продолжающих усматривать в знаменитых
«бгойз с1е Нютте» действительные условия для полной эманси-
пации человека, и открыто заявляет, что в настоящее время
дело идет совершенно о другом, именно о полном уничтожении
частной собственности и денег. «Политическая эмансипация
представляет только часть всего дела,— указывает он, прямо
метя в виляющего Руге,— если хотеть, чтобы люд-и действи-
тельно стали жить по-человечески, то даже в наиболее развитом
и прогрессивном государстве——в Северной Америке- речь
должна итги о совсем других вещах, чем по-старому о «Правах
человека».'
Хотя длинное «открытое письмо» Руге и заняло большую
часть следующего номера газеты, оно тем не менее не слишком
способствовало выяснению его действительных социально-поли-
тических взглядов. Умалчивая о своих разногласиях с Марксом,
он на этот раз делал вид, что вполне солидаризируется с ним.
«Вы хотите, наконец. знать, что должно быть поставлено на
место существующего? —спрашивал он в с-вою очередь Берн-
штейна и продолжал: ...права человека представляют собой не-
что существующее. Перечитайте еще один раз критику г-на
Маркса: он ставит нечто весьма определенное на их место, когда
заключает,— «только когда действительный индивидуальный че-
ловек воспримет в себя абстрактного гражданина государства и,
как индивидуальный человек, станет родовым существом в своей
эмпирической жизни, в своей индивидуальной работе, в своих
индивидуальных отношениях, только когда человек познает и
организует свои «Еогсез ргоргеэ», как общественные силы, и
потому больше не станет отделять от себя общественной силы
в виде политической силы,— только тогда свершится человече-
ская эмансипация».
«Разве это не достаточно ясно сказано? И разве эта «орга-
низация тРУда» является пустым словом?»—-спрашивает Берн-
штейн-а со своей стороны Руге, делая вид, что целиком и пол-
ностью солидаризуется с Марксом, но в то же самое время ни
разу в своей длиннейшей статье не упоминая ни о своем отно-
шении к уничтожению частной собственности, ни о своем отно-
шении к коммунизму! И на этот раз он попросту увнливает от
прямых ответов на вопросы, указывая дальше: «Вы хотите
знать, каким будет новое устройство общества? И хотите знать
это еще до того, как оно будет создано? Это слишком поспеш-
1 «Уогшёгтз», 33/11 1844 («Ейпе Апшогт»).
264: 403

но. В основании этого нового общественного строя ведь будет
лежать новое сознание, которое для большинства людей только
еще является предметом искания, которое еще не най-
дено юми и «которое еще далеко не повсеместно заменило собою
ста-рое...»' ’
Мало кого среди немецких эмигрантов в Париже, и, разу-
меется, прежде всего не Маркса, могли обмануть подобные жал-
кие по существу увертки Руге, тем более что и он сам вскоре
показал истинную цену своих слов, поместив (под псевдонимом
«Пруссак») все в той же газете «Вперед» специально посвящен-
ную восстанию силезских ткачей статью «Король прус-
ский и социальная реформа».
В своих частных письмах Руге уже и раньше имел случай
высказаться относительно силезского восстания. «Силезские бес-
порядки, которые приписываются коммунистам, весьма замеча-
тельны,— писал он, например, д-ру Кехли в июне 1844 г.,— но
возможно ли это? Я не верю, что у силезцев имеются какие-
либо теории; это—чисто коммунистическая практика. В то
время как Германия вообще всегда была самой теоретической
страной, в настоящее время она, как кажется, переходит к
абстрактной практике, т. е. к глупым революциям, имеющим в
качестве цели лишь хлеб ‘или пиво». 2
Чуть позднее, в начале июля 1844 г., он в письме к Флей-
шеру еще раз подчеркивает свое отрицательное отношение к
массовому выступлению силезских пролетариев, указывая, что
«восстания, подобные силезскому, способны только укрепить ста-
рый филистерский строй и отодвинуть до второго пришествия
общее движение». За «голодным бунтом» силезских ткачей Руге
отказывается признавать какое-либо политическое значение: «Вы
терпите полнейшее рабство, и налицо имеется масса, косный дух
которой способствует распространению этого полнейшего раб-
ства и этого благодушия‚—— пишет он,— при этих условиях не
может возникнуть притязания на господство, не может возник-
нуть никакого политического движения. Немцы не хотят вовсе
быть чем-нибудь и не хотят выступить в своих собственных ин-
тересах. Восстание пролетариев в этих условиях было бы не
чем иным, как скандалом, так как не нашелся бы никто, кто
смог бы привести даже победоносных пролетариев к власти. На-
лицо (в Германии) не имеется политических голов и у людей
нет еще политических обычаев. Самые заядлые немецкие револю-
ционеры остаются все же немцами, лишены политических убеж-
1 «Уогшёгтз», 63711 1844 («ОЕГепе Аптшогт ап Неггп Н. Вбгпзтейп»).
2 Письмо А. Руге д-ру Кехли от 20.71 1844 (фотокопия в архиве
ИМЭА).
404

дений и не имеют -ни политического разума, ни политического
таланта».'
Таким же полным недоверием к силе массового движения,
таким же безнадежным политическим пессимизмом проникнута
указанная нами статья Руге «Король прусский и соци-
альная реформа». Она посвящена критическому разбору
мыслей, высказанных французской демократической газетой
«Реформа» по поводу известного призыва Фридриха-Виль-
гельма 1\/ к «единению всех человеческих сердец» для оказания
помощи голодающим силезским пролетариям.
«Реформа» объясняла этот призыв прусского короля, с од-
ной стороны, тем неопределенным страхом, который после вос-
стания ткачей овладел не слишком храбрым прусским самодерж-
цем, с другой—характерным для него религиозным чувством.
изданном под давлением обоих этих факторов королевском
указе французская газета усматривала «предчувствие, инстинкт
тех великих реформ гражданского общества, которых в настоя-
щее время повсеместно требует ‚положение Европы». 2
Против всех этих мыслей и ополчился со своей стороны
Руге. «Короля и немецкого общества не коснулось еще предчув-
ствие их реформы»‚—— пишет он в своей статье, подчеркивая со
всей решительностью, что «даже силезское и богемское восста-
ния не пробудили этого чувства». В этом, по его словам, по-
винны незрелость и политическая отсталость всех германских го-
сударств без исключения. Такой неполитической стране, как
Германия, продолжает Руге, невозможно доказать, что ча-
стичная нужда фабричных округов есть общее зло и еще невоз-
можнее представить ее как зло всей цивилизации. На событие
это немцы смотрят, как на любое локальное явление, как на за-
суху или голод. Поэтому и король видит его причину в нерас-
порядительности администрации и недостатке благотворитель-
ности. По этой причине и потому еще, что для усмирения
слабых ткачей достаточно было весьма немногочисленного
войска, разрушение фабрик и машин также не могло внуш-ить
ни королю, ни разным чиновникам ни-какого «страха».
Но Руге не только принижает до уровня незначительного
местного инцидента первое героическое выступление немецкого
рабочего класса,— он делает самих немецких рабочих мишенью
для своих филистерских нападок. «Немецкие бедняки не умнее
бедных немцев, т. е. они никогда не видят дальше своего очага,
своей фабрики, своего округам-пишет он, издеваясь над вос-
__..::—
184ЬА. Пиве, Вйеййеспэе], В. 1. 5. 359-360 (ап Рдевспег деп 9.\/П
я Ёкётогте», гол/п 1844
405

ставшими ткачами, и указывает дальше, что «на всем этом во-
просе еще не видно печати всепроникающей политической души.
Восстания, прорывающиеся в этой ужасной изолированности
людей от общества «и их мыслей от социальных принципов, бу-
дут задавлены в крови и безумии,— мрачно пророчит он моло-
дому немецкому рабочему движению. И только тогда, когда
нужда породит разум и политический разум немцев найдет ко-
рень общественной нужды, тогда и в Германии эти события
будут поняты «как симптомы великого переворота...>›. «Социаль-
ная революция без политической души (т. е. без организующего
уразумения целого) невозможны.‘
Маркс смело разорвал «ткань ошибок, скрывавшихся на
одном газетном столбце» статьи Руге, поместив 7—1О августа
1844 г. на страницах газеты «Вперед» свои‘ «Критические
примечания к статье «Король прусский и со-
циальнаяреформаж2
Маркс был хорошо осведомлен о широком размахе, который
приняло после силезского восстания немецкое рабочее движение,
не только на основании информации отдельных французских и
немецких газет: оставшиеся в Германии друзья и политические
единомышленники сообщали ему в своих письмах о том глубо-
ком волнении, которое охватило после событий в Петерсвальдау
и Аангенбилау всю Германию. Г. Юнг, например, один из со-
ратников Маркса по «Рейнской газете», уже 26 июня писал в
Париж из Кельна: «Силезские волнения, вероятно, поразили вас
так же, как и нас. Они — блестящее доказательство правиль-но-
сти ваших взглядов относительно настоящего и будущего Гер-
ма-нии, высказанных во введении к философии права -в «Еже-
годниках». 3
О том же, почти в тех же выражениях, писал 3 июля в Па-
риж и М. Гесс, сообщая Марксу об успехах социалистической
пропаганды на Рейне и указывая, что «силезские волнения вно-
сят в это дело свою лепту... В скором времени вся образован-
ная Германия станет социалистической и даже радикально-соци-
алистической, т. е. коммунистической», 4 — оптимистически под-
черкивал он в своем письме.
1 «Уогшёггз», 7—1О.\/1П 1844 («Кгйёзспе Напоцюззеп ш сет
АгЩЕеП «Бег Кбпйе чоп Ргеиззеп от! (Не Зогйщгегогт»).
2 «Уогшёгтз», 273/11 1844 («Бег Кбпйе чоп Ргеиззеп шк! Фе 502121!-
гегогт»).
3 Письмо Г. Юнга Марксу от 26371 1844 г. (фотокопия в архиве
ИМЭА). - ‘
‘ Письмо М. Гесса Марксу 014 3.711 1844 г. (фотокопия в архиве
ИМЭА). ' '
405

Именно подобные идущие из Германии сообщения о неви-
данном ранее подъеме массового рабочего движения, а также
об исключительной растерянности, которая охватила немецкую
буржуазию перед лицом подымающегося впервые на борьбу
пролетариата, и позволили Марксу в его «Критических приме-
чаниях» без особого труда доказать всю несостоятельность аргу-
ментации «Пруссака»-Руге, отрицавшего, как мы уже знаем, вся-
кое «устрашающее» значение силезского восстания.
«Неужели в такой стралне (как Германия) не составляет н и-
какого события, не составляет устрашающего со-
бытия необходимость употребить военную силу против слабых
ткачей?—спрашивал Маркс Руге.— Разве восстание рабочей
массы потому м е н е е о п а с н о, что для его подавления не
требуется целой армии? Пусть умный «Пруссак» сравнит вос-
стание силезских ткачей с рабочими Восстаниями в Англии, и
силезские ткачи покажутся ему тогда с и л ь н ы м и ткачами». '
«Неверно, фактически неверно, что немецкая
буржуазия совершенно не понимает общего значения силезского
восстания,— указывал дальше в своей статье Маркс‚— все
л и б е р а л ь н ы е немецкие газеты, органы либеральной бур-
жуазии, переполнены статьями об организации труда, об обще-
ственной реформе,- критикой монополий, конкуренции и т. д. Все
это—следствие рабочего движения»... «Пруссак —-будь он
ближе знаком с историей социального движения—поставил бы
свой вопрос наоборот. Почему немецкая буржуазия придает ча-
стичной нужде столь универсальное значение?» 2
Но Маркс не останавливается вовсе на уяснении универсаль-
ного значения силезского восстания. Другой поставленный Руге
вопрос — вопрос о том, «почему прусский король не по з а бо-
тился немедленно о воспитании всех беспризор-
ных детей», позволяет Марксу до конца разоблачить пора-
зительную политическую наивность этого немецкого Аедрю-
Роллена, убежденного, как подобает заурядному буржуазному
филистеру-демократу, во всемогуществе государственной власти
и не желающего понять, что всякое государство «зиждется на
противоречии между... общими интересами и интере-
с а ми ч а с т н ы м и». «Чтобы устранить б е с с и л и е своей
администрации, современное государство должно было бы упра-
зднить нынешнюю ч а с т н у ю ж и з н ь. Для устране-ния част-
‘ной жизни государство должно было бы устранить себя са-
мого»,— писал Маркс, углубляя и развивая дальше те свои
мысли о природе государственной власти, которые были выска-
‘К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч.‚ 1.1“, стр. 4.
2 Там же, стр. 14.
-оо
407

заны им раньше во второй половине 1843 г., в написанной еще
в Крейцнахе замечательной «критике философии государствен-
ного права Гегеля».
Но особенное внимание Маркса привлекают те места в ста-
тье Руге, где последний с презрением говорит о немецком рабо-
чем классе и его первом массовом выступлении. «Чтобы иметь
возможность сравнить положение немецких рабочих с положе-
нием французских и английских рабочих,—с возмущением ука-
зывает Маркс,—«Пруссаку» надо было сравнить первую
ф о р м у, н а ч а ло английского и французского рабочего дви-
жения, с теперь только начинающимся немецким
движением... Пусть «Пруссак», наоборот, станет на правильную
точку зрения, и тогда он’ увидит, что н и од н о из французских
и английских восстаний не носило такого т е о р е т и ч е с к о г о
и с о з н а т е л ь н о г о характера, как восстание силезских тка-
чей. Силезское восстание начинается как раз тем, чем
французские и английские восстания к о н ч а ю т с я,—— сознанием
сущности пролетариата», ‘—со всей решительностью подчер-
кивает Маркс, отмечая в противоположность Руге исключитель-
ное значение борьбы силезских ткачей для всего последующего
развития германского рабочего движения.
Все то, что мы знаем о ходе силезского восстания 1844 г.,
позволяет нам с полной определенностью утверждать, что имен-
но Маркс, а не Руге сумел правильно оценить инициативу си-
лезских рабочих ‘и усмотреть в их борьбе не проявление «ча-
стичной нужды фабричных округов», не «голодный бунт», а
. ЯВЛЕНИЕ ОГРОМНОГО ПОАИТИЧССКОГО ЗНЗЧСНИЯЗ ВСАВД за рабочими
массами Англии и Франции, вслед за луддитами и лионскими
ткачами подымались теперь на борьбу против капитала и не-
мецкие рабочие. И уже самые первые шаги их убеждали Маркса
в том, что именно в пролетариате, и только в нем одном, не-
мецкий народ действительно найдет «деятельный элемент своего
освобождения».
Уже во «Введении к критике гегелевской философии права»
Маркс указывал на необходимость с о е д и н е н и я с о ц и а-
лизма с рабочим движением. «Оружие критики не
может, конечно, заменить критики оружием, материальная сила
должна быть опрокинута материальной же силой»,— писал он в
этой гениальной работе, подчеркивая со всей решительностью,
что «теория становится материальной силой, как только она
овладевает массами». 2 _
Уже первые шаги немецкого рабочего движения вполне под-
‘К. Маркс и Ф. Энтельо, Соч., $1“, стр. 15.
’ К. Маркс и Ф. Эвгельс. т. 1, стр. 406.
408

тверждали все гениальные предвидения Маркса. Они до конца
оправдывали сказанные им ранее слова о том, что «основа-
тел ь на я Германия не может совершить революцию, не начав
революции с самого основаниям‘
огромным негодованием читал Маркс в статье Руге об
отсутствии у немецких рабочих «политического разума», а у
всего немецкого рабочего движення- «политической души». Он
хорошо знал,‘ что именно пролетариат является «сердцем» эман-
сипации всего немецкого народа и именно поэтому с такой не-
скрываемой иронией и одновременно с таким возмущением встре-
чал лишенные всякого внутреннего смысла слова Руге о том,
что «социальная революция без политической души невозможна».
«Каждая революция прекращает существование старого
о б щ е с т в а, и постольку она с о ц и а л ь н а. Каждая револю-
ция уничтожает с т а р у ю власть, и постольку она имеет характер
п о л и т и ч е с к и й», 2 — поучал он неумного «Пруссака», с
предельной ясностью вскрывая сущность революционного
процесса.
В противоположность Руге Маркс твердо верил в способ-
ность немецкого рабочего класса к просвещению и политиче-
скому действию.
«Где могла бы буржуазия, включая сюда и ее философов и
литераторов, указать относительно эмансипации буржуазии-
политической эмансипации— работу, которая была бы подобна
вейтлинговстким «Гарантиям гармонии и свободы»? —с гордо-
стью спрашивал Маркс своего проти-вника.— Если сравнить сухую
и трусливую посредственность германской политической литера-
туры с этим беспримерным и блестящим литературным дебю-
том немецких рабочих; если сравнить эти гигантские детские
башмаки пролетариата с карликовыми изношенными политиче-
скими сапогами немецкой буржуазии, то замарашке придется
предсказать в будущем фигуру атлета». 3
Но Маркс не только горячо приветствовал первое массовое
выступление немецких рабочих и не только нанес своими «Кри-
тическими примечаниями» филистеру Руге такой сильный удар,
что этот последний не нашел в себе смелости для настоящего
ответа. ‘ Под непосредственным влиянием Маркса написаны
были Генрихом Г ейне замечательные «Силезские ткачи», по-
‘К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 1, стр. 412.
’ К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 111, стр. 20.
3 Там же, стр. 15-16.
‘ Нельзя же считать ответом по существу жалкую отписку Руге, по-
иещенную в «Уопнёгтэ» 1787111 1844 («Бег апгеыйспе Ргецззе ш деп
Кападюззеп»). '
40.9

явившиеся на страницах газеты «Вперед» 10 июля 1844 г. Без-
условно под влиянием Маркса газета эта, после вступления в ее
редакцию Бернайса, стала уделять развитию рабочего движения
в Германии особое вини-мание. Еъце в начале июля в газете была
напечатана статья о «Ткачах ‘в Исполиновых горах», в которой,
между прочим, говорилось: «Впервые на отечественной, немец-
кой почве, в обычно столь тихой и приветливой Силезии, обна-
ружился провозвестник социального переворота, неудержимо тол-
каюшций мир по пути прогресса, в сторону человечностим‘
«Вперед» и в последуюхцих номерах продолжает откликаться
на события, связанные с развивающимся в Германии рабочим
движением, и информировать читателей о пражских, рейхенберг-
ских, берлинских и других выступлениях. Осуждение правитель-
ственным судом участников силезского восстания дает редакции
повод для опубликования гневной, полной социально-го протеста
статьи «24- удара кнутом и 10 лет каторжных работ». В статье
этой, между прочим, говорится о том, что «пролетарии Герма-
нии потерпели только кажущееся поражение» и что именно
силезским ткачам принадлежит «победное будущее». 2 На стра-
ницах газеты «Вперед» появляются также и острые политиче-
ские корреспонденции В. Вольфа и, в частности, его замечатель-
ная статья о «Положении в Силезни», направленная против
эксплоататоров—поме1циков и фа-брикантовз
Появление на страницах парижской немецкой газеты направ-
ленных против Руге «Критических примечаний» Маркса и дру-
гих указанных выше статей и материалов означало на деле не
только полный политический разрыв между Марксом и Руге.
Открытое публичное выступление Маркса против одного из наи-
более видных вождей прусской демократической оппозиции озна-
чало, разумеется, ко н е ц е д и н с т в а в демократических рядах
вообпце и свидетельствовало о в ы д е л е н и и и з э т и х р я-
дов подлинно социалистического ядра—заро-
дыша будушцей политической партии германского пролетариата.
П. ВОССТАНИЕ ТКАЧЕИ И РАЗМЕЖЕВАНИЕ ВНУТРИ
ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО ААГЕРЯ
Вслед за полным политическим разрывом с Руге неизбеж-
ным становился также и полный политический разрыв Маркса
с остальными лидерами радикально-демократического движения,
не желавшими понять исторической миссии рабочего класса и
' «Уогшёгтэ», 6.\/П 1844.
’ «уОГЧ/ЁГЁЗ», ��s� 1844.
3 «Уогшёгйв», 4—7.ХП 1844.
‘ПО `

огромного политического значения его первых массовых выступ-
лений.
Было бы, разумеется, весьма неосмотрительным, исходя из
принципа «после того — значит вследствие того», усматривать в
разногласиях, возникших в связи с различной оценкой силез°
ского восстания, причину причин разрыва Маркса с его недав-
ними друзьями и единомышленниками. Несомненно, однако, что
отрицательное отношение к первым массовым выступлениям
пролетариата со стороны многих виднейших представителей
демократического движения способствовало резкому обострению
отношений и, следовательно, определенно ускорило неизбежный
и без того разрыв.
К сожалению, этого почти не замечает большинство истори-
ков, обычно объясняющих разрыв между Марксом и левыми
гегельянцами одними л-ишь чисто идейными мотивами. Не все,
разумеется, идут в этом отношении так далеко, -кагк новейший
французский исследователь Дров, прямо заявляющий, что «раз-
рыв между социализмом и- л-иберализмом был вызван не рево-
люционными выступлениями пролетарских масс» и «был обязан
своиом происхождением чисто интеллектуальным при-чинам—
именно тому применению философии фейербаха к социальному
вопросу, которое сделано было отдельными мыслителямиж‘
И современный французский биогра-ф К. Маркса А. корню,
и наш советский биограф ф. Энгельса М. В. Серебря-ков также
уделяют недостаточное внимание массовым выступлениям немец-
ких рабочих летом и осенью 1844 г. -и не подчеркивают всего
значения этих выступлений для ускорения размежевания внутри
демократического лагеря домартовской Г ермании.2
Известно, например, что Маркс уже задолго до восстания
силезских ткачей предполагал выступить п р от и в Б. Б а у э р а
и его берлинских друзей и что уже с весны 1844 г. он вел по
этому поводу переписку с Г. Юнгом и М. Гессом.
презрительное, высокомерное отношение всего «святого се-
мейства» к непросвещенной массе, к роду, к коммунизму не
могло не возмущать Маркса, тем более что отказ от политиче-
ской борьбы, возвепценный Бауэром и его последователями, не-
избежно играл наруку только политической и социальной реак-
ции, был выгоден только прусским юнкерам- и их правитель-
ству. .
Свой поход против массы, в которой он усматривал «истин-
ного врага духа», и против всех тех немецких революционеров,
1 1. Вгог. Ье Ьшёгайзте гпёпап, Р. 1940, р. 405.
2 А. Согпи, К. Магх-Рпотте ей Гоецуге, Р. 1934; проф.
М. В. С е р е б р я к о в, «Святое семейство» — совместный ТРУД Маркса и
Энгельса, «Вестник АГУ» М: 6 за 1947 г.
411

которые продолжали оставаться на платформе «Рейнской газе-
ты», братья Бауэры открыли уже в конце 1843 г. В многочис-
ленных статьях и заметках, помещенных в берлинских «Всеоб-
щей литературной газете» и «Северогерманских листках», ' Бруно
и Эдгар Бауэры всячески высмеивали и вышучивали те полити-
ческие идеалы, которым сами еще недавно поклонялись. Анти-
революционные по существу настроения «святого семейства»
зашли к лету 1844 г. так далеко, что со страниц обоих указан-
ных выше берлинских журналов стали раздаваться прямые при-
зывы к примирению не только с прусской цензурой, но и с са-
мим прусским правительством, будто бы, несмотря ни на что,
«воплощающим» и «представляющим» народ1 2
Перелистывая страницы «Всеобщей литературной газеты» и
«Северогерманских листков», нетРУдно заметить, что выпады
братьев Бауэров против «массы» и «рода» и одновременно так-
же и против всех тех деятелей оппозиционного движения, кото-
рые -не отказались от задач политической борьбы, заметно уси-
лились с лета 1844 г.
О событиях в Петерсвальдау и Аангенбилау упорно молчат
страницы этих журналов, но это не означает вовсе, что братья
Бауэры прошли мимо силезского восстания и отказались от его
«критики» вообще. И они, подобно Руге, откликнулись на пер-
вое массовое выступление немецких рабочих, но только для
того, чтобы еще более решительно подчеркнуть свое критическое
отношение к темной, лишенной сознательности «массе».
«Бауэр так сильно помешался на критике, что недавно напи-
сал мне о том, что теперь следует подвергнуть критике не толь-
ко общество привилегированных собственников, но—о чем еще
никто не думал—пролетариев»‚— писал вскоре после силезско-
го восстания Г. Юнг, сообщая Марксу в Париж о намерениях
главы «святого семейства».3 И это целиком соответствовало
действительности, поскольку Б. Бауэр не постеснялся в июль-
ской книжке своей «Всеобщей литературной газеты» наряду с
резкой, направленной против Маркса статьей своего брата
Эдгара «1842 год», поместить собственную статью «Что должно
составлять теперь предмет критики?» ‘
1 «Апеетейпе Ыйегатиг 2ей1ип3», «МОпаЪЗЗсЫЕГЪ, Ьгзв. чоп В. Вацег;
«Ыогаоеитэспе Ыёиег», Мопайззспгт {йг кгшк, Цйегашг ила ПпЪегЬаП.
типе, пгзг. чоп А. Пйезз.
3 О. Мауег, Ше Апгёпее без ротйзспеп Наайкагзтиз, 5. 86;
«Аидетейпе Ьиегатиг 2еиип3», По 8, 1844, З. 7; Ля 10, 1844, 5. 25.
имёдзасьио Г. Юнга Марксу от! 313/11 1844 г. "(фотокопия в архиве
4 «Апдетейпе Цтегашг 2ейипеэ, М 8. 1844. 5. 18, Г. («Ч/аз 581 ‚веш-
дег Оееепзтапа бег каппы).
412

В своей статье Б. Бауэр открыто призывал немецкую обще-
ственность отказаться от традиционного со времен французской
революции преклонения перед массой-этой, по его словам,
«естественной противницы теорию.‘ Все попытки хоть сколько-
нибудь организовать эту массу, по его мнению, заранее обрече-
ны на неудачу, так как она не представляет для этого «пригод-
ный строительный материал».2
Но еще решительнее ополчается Б. Бауэр чротив ненавист-
ной ему народной массы, которую он прямо отождествляет с
пролетариатом, в сентябрьском выпуске «Всеобщей литератур-
ной газеты». В статье, озаглавленной «Р о д и м а с с а», он пря-
мо выступает против тех взглядов на пролетариат, которые
только что перед тем, в августовских номерах газеты «Вперед»,
развивал против Руге Маркс. «Для того, чтобы иметь хоть что-
нибудь великое, массу неда в но подняли на щит,— насмешли-
во указывает Б. Бауэр,— теперь массу укрывают от критики,
потому что сами стремятся от нее укрыться... Массу выдвигают
в качестве средства против духа, ее делают предметом поклоне-
ния... но массе недоступны общие идеи. Она- раба своей без-
рассудности, пассивности, боязливости. а все ее стремления
ограничены пределами, к которым приковывают ее потребности
и труд». 3 Именно вследствие этого, по мнению Б. Бауэра, и не-
избежлно крушение всех идущих из Франции проектов организа-
ции труда и коммунистического переустройства общества.
Но и’ помимо братьев Бауэров‚ заметно усиливших после си-
лезского восстания свои выпады против пролетариата и комму-
низма, и многие другие видные берлинские младогегельянцы и
среди них Фридрих Кеппен во второй половине 1844 г. откры-
вают на страницах обоих журналов свой критический огонь по
социализму.‘
Весьма характерно, что и К. Гейнцен, перешедший в 1845-
1846 гг. «от либерализма к кровожадному ради-кализму»5 и в
споре между Марксом и Руге определен-но ставший на сторону
' ПЬЮ. 5. 25. '
5* ПЬЮ.
3 «АЦцетейпе Ьйегатиг Хетипд», Не 10. 1844, 5. 42 Г. («Обе Оатйипд
шк! айе Мазэе»).
‘ См. рецензию на книгу Олькерса о социализме в ноябрьском выпуске
«Антературной газеты»: статьи Ф. Кеппена в октябрьском-декабрьском
выпусках «Северогерманских листов»: о Прудоне. об организации труда.
о социальном законе Р. Аахотьера. См. также издевательскую заметку о
«Гарантиях гармонии и свободы» В. Вейтлинга в декабрьском выпуске
этого журнала.
5 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. У, стр. 182.
413

последнего,‘ в своей написанной в конце 1844 г. книге «Прус-
ская бюрократия» обнаружил полнейшее непонимание как при-
чин, так и самого характера силезского восстания.
«То, что взрыв силезского отчаяния мог быть предотвращен
при проведении мероприятий по оказанию помощи, представ-
ляется нам совершенно установленным»,— утверждает он, обви-
няя прусскую бюрократию в том, что она скрывала от прави-
тельства и общества истинные размеры бедствия и тем самым
сделала невозможным предотвращение силезского несчастья. 2
По мнению Г ейнцена, помимо бюрократии, в этом «несчастье»
повинна также и подцензурная печать, не сумевшая достаточно
своевременно довести до сведения общества о нарастании недо-
вольства в горных округах: при наличии свободной печати и
представительной системы, он уверен, восстание силезских тка-
чей могло бы безусловно быть предотвращено: «Чего не су-
мела бы добиться печать, добились бы депута-
ты... Мы опускаем наше перо в кровь застреленных и пишем
также и здесь: свободная печать и народное представитель-
ство», 3 —-п.атетически восклицает К. Г ейнцен‚ стремясь исполь-
зовать факт силезского восстания в качестве лишнегоаргуме-нта
для доказательства правильности своих демократических устрем-
лений и в то же время до конца раскрывая их ограниченный
‚ буржуазный смысл.
Уже вскоре после силезского восстания процесс размежева-
ния внутри демократического лагеря можно было наблюдать не
только в заграничной эмиграции и вообще крупных центрах
германского революционного движения, но и на местах, в от-
дельных провинциальных городах.
В Б р е с л а в л е, например, уже вскоре после восстания тка-
чей наметилось острое столкновение между В. Вольфом и
Э. П е ль цем, приведшее и здесь к выделению небольшого со-
циалистического ядра из рядов местной демократической интел-
лигенции.
Во второй половине 1844 г. В. Вольф чрезвычайно энергично
работал в созданном им «Союзе для воспитания детей пролета-
риев»‚ которому сумел придать совершенно нежелательный для
местной буржуазии характер. Вольф к этому времени сумел
1 «Оррозйтйоп», 1846, 5. 329 («А|5 Мапп уот Иагеп Ейск, цегетет
[Шей] ипс! тёппнспег Оепаиеппейт на: ег (Киев) эйсп аисп ёигсп дйе
Вегйпгипд тйт деп Ргапгоэеп пйст 211 Ейпзешнкейеп, ПпЬеэоппепЬеНеп
ипо- Ехтгетеп Ыпгейззеп 1азэеп... Вйез Ьйдет деп Напрштегепгрипкт
зшйэспеп йпт что деп ипргактйвспеп «Зойапзтеп», ше1с11е з1с`п На|з йЬег
КорГ йп (Не пецеп Пошгйпеп аег Ртапгоэеп $Ъйг2еп...).
5‘ К. Не1п2еп‚ Вйе ргеиззйзспе Вигеаикгагёе, Пагтзй. 1845, 5. 250.
3 1ЬЕ‹1., 5. 251.
414

\
завязать сношения с редакциями отдельных немецких легальных
социалистических газет («Трирская газета», «Телеграф для
Германии») и, главное, начал, как мы уже знаем, посылать в
парижский «Вперед» свои корреспонденции из Силезии.
Особенно замечательна была его большая статья «Положе-
ние в Силезии», напечатанная в газете 4 и 7 декабря 1844 г.,
понятно, без подписи автора. Статья эта позволяет судить о
том, с какой быстротой превращался «казематный» Вольф из
демократа-интеллигента, каким оън был еще в 1843 г., в рево-
люционера-коммуниста. '
Начав в конце 1843 г. с резкой критики отдельных темных
сторон капиталистического строя, Вольф к концу 1844 г. при-
шел к отчетливому пониманию того, что «из старых тряпок
нельзя создать новое платье», и что только «в одинаковых для
всех условиях существования», а не в буржуазных конституциях
заложена возможность действительного освобождения челове-
чества. '
В указанной выше статье Вольф подробно рассказывает о
порядках, царящих в Силезии после подавления восстания, и
о настроениях местных рабочих. «Как испугалось бы правн-
тельство, как задрожали бы богачи, если бы они узнали, на-
пример, какое количество экземпляров изданной в Берне бро-
шюрки «Собственность в опасности» находится в руках у ре-
месленников и фабричных рабочих»,—— указывает Вольф, сооб-
щая о своих встречах с отдельными бреславльскими рабочими.
«Поверьте, если бы ткачи продержались немного подольше,
серьезные волнения начались бы весьма скоро и среди нас,— го-
ворил ему один железнодорожный рабочий.— Дело ткачей
является также и нашим делом... Мало кто среди нас продол-
жает верить в старые глупости. У нас осталось чертовски мало
почтения перед богатыми и знатными людьми. То, о чем рань-
ше осмеливались подумать про себя, теперь высказывается сре-
ди нас открыто и громко, а именно, что мы в действительности
содержим богачей и что стоит нам только захотеть, как им при-
дется вымаливать у нас кусок хлеба или, в случае нежелания
работать, умирать с голоду...»
Новые связи и новые знакомства среди рабочего населения
Бреславля толкают Вольфа к разрыву с теми местными силез-
скими демократами, которые, говоря его собственными словами,
ж
' Содержание статьи, направленной одновременно и против помещиков
и против эксплоататоров-капиталистов, характерно для Вольфа. Кроме того.
Э. Пельц в ней охарактеризован почти в тех же выражениях, что и в
статье Вольфа в «шезйрпёБзспеэ ПатрйЬоой» (О том, что Вольф сотрудни-
чал в парижском журнале «Вперед» см. скСггеп2Ьойеп» 1864).
415

подобно Пельцу, «ненавидели хозяйничанье дворян и чиновни-
ков, но стремились в действительности только к устранению
препятствий, мешающих свободному развитию состоятельного
бюргерства». ‘
Уже в статье «Положение в Силезии» Вольф до конца ра-
зоблачает мелкобуржуазный характер социально-экономических
воззрений Пельца, для которого, по его словам, «высшей целью
являются конституция, равенство всех перед законом, открытое
судопроизводство и т. п., и который, между прочим, хотел бы
видеть бедняков хоть сколько-нибудь утешенными, но ни в коем
‚случае не желает допустить, чтобы они находились с ним, бюр-
гером -и собственником, на одной и той же почве истинной
справедливости и истинного равенства».2
В начале 1845 г. Вольф продолжает в «Вестфальском паро-
ходе» Отто Люничнга начатую им против Пельца кампанию.
В корреспонденции «Из Силезии», а затем в специальной
статье «Господин Пельц» он снова подробно разбирает воззре-
ния этого ‚популярного силезского публициста-демократа, толь-
ко недавно вышедшего из бреславльской тюрьмы и выставляв-
шегося тогда всей либеральной печатью борцом за дело народа
и рабочего класса.
Вольф смело срывает маску адвоката бедноты с этого силез-
ского О'Коннеля, 3 показывая, какие классовые интересы в дей-
ствительности скрываются за характерным для Пельца требова-
нием возвращения обратно к ручному производству полотна и
ситца.
Острейшая полемика между Вольфом и Пельцем не прекра-
щалась в течение всего 1845 г. задетый за живое, автор «Писем
о влиянии фабрик и мануфактур в Силезии», не отвечая Вольфу
по существу, осыпал его ругательствами на страницах демокра-
тических саксонских газет «Зёсйзйэспе УайейапёзЫёйег» н
«Ргейкидет». Он злобно обзывал будущего ближайшего друга
Маркса не только «бессовестным клеветником», -но и «коммуни-
стическим, осчастливливающим народ радикалом». Это еще раз
доказывало, как далеко к середине 40-х годов зашел также и в
Силезии процесс политического размежевания в рядах единой
ранее демократической оппозиции. 4
Первые же шаги массового рабочего движения безусловно
ускоряли, таким образом, выделение из общих демократических
1 «Узгшёгйз», 7.ХН 1844.
2 1Ь1 .
3 «Шезйрпёпзснез Ватргьоот», Вйететеш 1845, В. ���� З. 92.
. 4 См. статью В. Вольфа «Негг Реи» в «Шеэйрпёпзспез Ватртоот»,
В. 1, 5. 419. а также статьи Э. Пельца во «Ргешигып», М: 105-109,
127. 1845. ' '
Нб

рядов ядро будущей самостоятельной партии немецкого рабоче-
го класса. Ядро это, понятно, было тогда еще весьма невелико,
тем более что немногие немецкие социалисты того времени спо-
собны были, подобно Марксу и Энгельсу, правильно понять
значение и смысл как самого восстания силезских ткачей, так и
других следовавших. за ним выступлений немецких пролетариев.
Аучше многих других немецких социалистов того времени
безусловно понимал это значение Отто Аюн-инг, врач из города
Реда в Вестфалии, издававший здесь в 1844 г. журнал «Везер-
ский пароход», вскоре переименованный в «Вестфальский паро-
ход» и просуществовавший до революции 1848 г. Журнал этот
являлся одним из главных печатных органов так называемого
«истинного» социализма и в нем, как известно, в 1846 г.
Энгельс поместил одну из своих статей.
«Везерский пароход» ставил своей целью освещение соци-
ального вопроса в духе «подлинного гуманизма» и уделял
много внимания и места положению немецких пролетариев.‘
В социалистическом духе были выдержаны и статьи в сборни-
ках, издававшихся Аюнингом в 1845—1847 гг. под названием
«Эта книга принадлежит народу» и получивших в предмартов-
окой Г ермании. довольно широкое ‚распространение.
В отличие от многих других современных публицистов
Аюнинт хорошо пони-м-ал неизбежность развития в Германии,
вслед за Англ-ней и Францией, «индустриального пролетариата
и одновременно отдавал себе отчет в полной невозможности из-
бавиться от бедствий пауперизма при помощи благотворитель-
ности, создания союзов помощи и т. п. «В Силезин таких сою-
зов было предостаточно, и все же они не смогли предотвратить
распространения нужды и отчаяния среди ткачей»,— писал он, 2
указывая на необходимость коренным образом перестроить и
изменить «существующие отношения».
Но переустройство это и сам Аюнинг и другие сотрудники
его журналов „мыслили себе лишы в форме мирной социальной
реформы: «Переход от существующего состояния изолирован-
ности к общности... может совершиться спокойно и мирно», 3 —
подчеркивал, например, вскоре после июньских событий 1844 г.
в одной «из своих статей Ю. Мейер, с которым вполне солида-
ризировался и. сам Аюнинг. Последний в своих статьях неиз-
менно возвращался к восхвалению Луи Блана. Он называл
французского социалиста «преданным другом народа, человеком
высоких духовных качеств и редкой ясности мысли», стремя-
' «шезег-ВатрЕьоог», Не 49, 29.\/1 1844.
2 «Одев Виси денёк‘! оет Уоже», В1е1еГе1о 1845, 5. 28.
3 ЪЫФ, 3. 114.
27 С. В. Кан 417

щимся осуществить реорганизацию общественных отношений «не
путем насилия», а «исключительно мирным путем при помощи
примера и убеждениям‘
Не приходится поэтому удивляться, что, посвящая стра-
ницы своих изданий восхвалению «Организации тРУда» Ауи
_Блана, Аюнинг почти не уделял внимания силезскому восста-
нию. Он ограничивался перепечаткой материалов из других
газет и журналов или помещал слезливые стихи в роде «Си-
лезской песни ткачей», ничего общего не имеющей с подлинной
боевой «марсельезой» восставших силезских пролетарие-в. Г о-
лодающие ткачи обращаются в этой «песне» к господу богу и
ожидают от него одного помощи и поддержки:
О ты, господь, что щедр на пропитанье,
ЧТО ПТНЦЗМ ДОЗВОЛЯСШЬ МНРНО ПСТЬ,
Не допусти ткачей до вымиранья
И с голоду не дай им умереть”
Распространенная в дореволюционной Германии «Трирская
газета», о которой К. Грюн говорил, что она «одна всего пол-
нее среди других немецких газет развивала идеи немецкого со-
циализма», 3 также совершенно неверно оценивала как причины,
так и значение силезского восстания.
Первая большая статья об этом восстании появилась на стра-
ницах «Трирской газеты» уже 19 июня 1844 г. Автором этой
статьи, укрывшимся под шифром «В», был, по всей вероятности,
д-р Бетци-г (Ветшйесп), он же Бета=— близкий к социалистам
демократ из Берлина.‘ Вместо того чтобы приветствовать пер-
вое выступление немецких рабочих, он в своей статье рассказы-
вает о «чувстве боли», охватившем его, когда он узнал, что «вы-
ступления, неоднократно угрожавшие спокойствию дРУгих
государств, имели место и в Германии».5 Он прямо предупре-
ждеет немецкое общество о том, что «религией большинства
становится грубый коммунизм», и горячо советует в связи с
этим принять необходимые меры. «Огнем и мечом нельзя по-
ложить предел распространению волненийг- указывает он,— но
раз эти волнения уже возникли, ничто, кроме силы, неспособно
помешать их распространению... коммунистические мечтания
являются следствием общественного распада, в них находит свое
выражение недовольство существующим в обществе беспоряд-
' «Шее ВисЬ- денди бет Уоше», 5. 117—118.
1’ «Шезегюшпргьоот», Не 50, 5. \/П 1844.
3 «Кпейпйзспе даЬгЬйспег», В. 1, 5. 137.
4 \\/. Вёскег, Вйе Ргеззе без оешзспегп «шатен» 5о2йа1йзти5 йп осг
Вешееипд бег 4О-ег Дате, Вопп 1920, 5. 24.
5 «Тгйегйзспе 2е1шп3», 19.\/1 1844. .
418

ком, а также стремление к определенной организации общества.
Но мечтания эти могут дать только чисто отрицательный ре-
зультат и не в состоянии сами по себе дать жизнь новому
общественному строю». _
Бетциг-Бета далек также и от правильного понимания самих
причин восстания. Он вовсе не отдает себе отчета в историче-
ской необходимости борьбы между трудом и капиталом и в то
же время твердо убежден, что корни социального зла не сле-
дует искать в самой организации промышленности (йп бег
1п‹1Ц5гг1е ап ат! Шт 51011). _Причины силезского восстания, по
его мнентию, коренятся лишь в тех неблагоприятных внешних
условиях, в рамках которых из-за неправильной политики пра-
вительства протекало развитие местной текстильной промыш-
ленности. Он готов даже допустить, что и в Силезии имели
место притеснения рабочих со стороны капиталистов, но пола-
гает, что нельзя на основании этого делать вывод о существо-
вании пропасти между трудом и капиталом. По его словам,
между ними попрежнему продолжает существовать теснейшая
связь, и вследствие этого «гармония интересов между капита-
листами и рабочими» не должна нарушаться, «если фабрикант
будет легко находить сбыт для своих продуктов и будет тем
самым в состоянии соответствующим образом оплачивать
труд».'
Уже на основании этой написанной в столь либеральном
духе статьи можно легко представить себе, под каким вообще
углом зрения будут рассматриваться в «Трирской газете» во-
просы, связанные с пробуждением немецкого рабочего класса и
началом его движения.
Все основные соТРУдники этой газеты-и указанные выше
Бетциг-Бета, и Мейен, и, наконец, К. Грюн-неиз-
ментно усматривают в выступлениях рабочих масс определен-
ную «угрозу» для общества. Они со своей стороны настаивают
на проведении в жизнь отдельных предупредительных меро-
приятий, цель которых—избавить общество от «ужасных
сцен» голодных восстаний и уберечь его от «грубого комму-
низма» немецких ремесленников и рабочих.
«Чем больше будут рабочие осознавать свое положение,
тем большей будет становиться и опасность, грозящая от них
сбществу»,— указывает, например, в своей статье Мейен, пред-
лагающий прислушаться к голосу Пельца и следовать всем его
советам. 2.
' «Тгйегйзспе Хейипд», 19.\/1 1844.
2 ПЬЮ, 2О.\/1 1844.
` 419
ЕД;
\.`|

К. Г рюн со своей стороны также на страницах газеты не-
однократно касается силезского восстания. Особенно большой
интерес в этом отношении представляет его статья, напечатан-
ная в газете 23 июня 1844 г. В этой короткой статье развива-
ются по существу уже все те мысли, которые несколько позднее
войдут в оборот всех представителей так называемого «немец-
кого», или «истинного-», социализма и определят содержание
большинства статей «Рейнских ежегодников», «вестфальского
парохода» ‘и других печатных органов «истинных» социалистов.
В своей небольшой статье К. Грюн ставит перед читателями
газеты вопрос о коммунизме. По его мнению, стремление к ком-
мунизму вообще получает большое распространение лишь тогда,
«когда серьезные несчастья (землетрясения, революции, навод-
нения и т. п.) ставят человека в положение, заставляющее его
думать о средствах существования и забывать все более высо-
кое». Распространение идей грубого коммунизма является по-
этому, согласно Грюну, закономерной реакцией низов на те
бедствия, которые принесла с собой после французской револю-
ции свобода конкуренции и промышленной деятельности.
Но стремясь положить предел этой гибельной для трудя-
щихся экономической свободе, грубый коммунизм в свою оче-
редь приводит лишь к установлению нового деспотизма и ока-
зывается совершенно не в силах обеспечить действительно сво-
бодное развитие человеческого общества. Согласно К. Грюну,
развитие это возможно лишь в результате преодоления обеих
крайностей и лишь на путях новой, подлинно человеческой
«организации труда, способной обеспечить единство отдельных
противоположностей—самопожертвования и личного интереса,
потребности и труда». ‘
К вопросам, связанным с этой новой и спасительной для
общества организацией труда, «Трирская газета» возвращается
во второй половине 1844 г. неоднократно, 2 причем (и это стоит
отметить) противопоставляет свои собственные планы «бес-
смысленным» предложениям Вейтлинга и парижского «Впе-
ред». 3 К сожалению, газета упорно молчит о внутреннем содер-
жании своего лозунга и вовсе не спешит познакомить своих
читателей с тем, как будет в действительности орга-низован
труд в будущем гармоническом обществе, не знающем ни бед-
ствий свободной конкуренции, ни «деспотизма» грубого комму-
низма. _
подсовывая под французский оригинал свою собственную
«философскую чепуху», сот-рудники «Трирской газеты» много
' «Тгтегйэсйе 2е1шп3», 23.\/1 1844.
9 См., например. статьи в Кома газеты от 31.Х, 1.Х1, 18.ХП 1844.
3 «Тгйегйзспе 2ейгцпя». НХП 1844.
420

говорят о том, что задачей нового общественного строя будет
являться «приведение в соответствие человеческой свободы при
выборе профессии с пользой для всего общества, а также созда-
ние такой гармонической связи, при которой возможна будет
свободная и самостоятельно избранная деятельность отдельного
человека при одновременной деятельности всех других общест-
венных сил, но они ровно ничего определенного не говорят о
характере самой этой «гармонической» связи.‘ Во всяком случае
из их туманных рассуждений следует, что новая организация
труда будет предусматривать не уничтожение, а сохранение
частной собственности 2 и что гармония между трудом и капи-
талом будет достигаться при пней лишь с помощью некоторых
элементов регулирования производства, напоминающих старый
цеховой строй. 3 .
Здесь, разумеется, вовсе не место для сколько-нибудь де-
тального рассмотрения эклектической системы «истинного» со-
циализма, тем более что Маркс и Энгельс давно уже полностью
н до конца вскрыли в «Коммунистическом манифесте» действи-
тельный смысл «философского фразерства» К. Грюна и М. Гес-
са, служившего лчи-шь выражением реакционных интересов
немецкого мещанства. Отметим только, что оба вождя «истинно-
го» социализма неоднократно касались в своих статьях в-опро-
сов, связанных с силезским восстанием, но всегда оставались
далекими от правильного понимания его исторического значения.
Мы видел-и выше, какие выводы делал в связи с силезским
восстанием Грюн на стралницах «Трирской газеты». Несколько
позднее, в начале 1845 г., он снова на страницах «Рейнских
ежегодников» возвращается к сгилезскому восстанию. В боль-
шой статье, озаглавленной «Политика и социализм», он обосно-
вывает характерный для «истин-иого» социализма отказ от по-
литической борьбы не чем иным, как именно фактом первых
массовых выступлений пролетариата. 4
Вплоть до начала 40-х годов, по мнению Г рюна, возможна
была еще в Пруссии борьба за конституцию. «Но между 1840 г.
и сегодняшним днем лежит Силезия и целая доктрина». «Мы
узнали, что у нас имеется пролетариат, умеющий бороться и
умирать». 5 В связи с этим, указывает Г рюн, :и самая сущность
конституции «была осознана и рассмотрена насквозь так, как
рассматривают насквозь стеклянный павильон».
1 «Тгйегйзспе 2е1Ъ1ип3». 31.Х 1844.
2 пью, 18.ХП 1844.
31Ь1‹1„ 23—-24.\/1 1844.
‘ «Кпешйзспе дапгЬйспег», В. 11, 5. 98-145 («гопак шла Зоийапзтиз»).
5 1ЬЮ., 8. 99-100 («Ъж/Ёвспеп 1840 ипс! Ьеите Нед? Зс-Ыеэвеп ипа
ейпе дате Поктгйп»).
42!

Рассказывают, ‘что после силезского восстания прусский
король спросил Бунзена о том, что необходимо теперь сделать.
«Ваше величество, вы должны теперь дать конституцию»‚—
‘будто бы ответил королю Бунзен. Передавая в своей статье
этот разговор, Г рюн умозаключает, что, следовательно, консти-
туция в Прусси-и в настоящее время нужна не только одной
буржуазии, но и дворянству, она, следовательно, вовсе не
нужна народу и рабочему классу. «Если бы силезский пролета-
риат обладал определенной сознательностью и если бы этой
сознательности соответствовало определенное право, он должен
был бы протестовать против конституции, но пролетариат не
‘обладает ни этой сознательностью, ни этим правом; мы поэтому
‘действуем от его имени. Мы протестуем». '
Но не только Грюн, но и Гесс отправляется‘ от факта вы-
ступления силезских пролетариев, когда в своей программной
статье «О царящей в нашем обществе нужде и
ме р а х д л я ее п р е о д о л е н и я» подвергает анализу суще-
ствующие в Пруссии общественные отношения. 2 Гесс, подобно
Грюну, совершенно не понимает глубочайшего исторического
значения силезского восстания. Призывая со своей стороны все
к той же «организации воспитания и труда», а также к «дей-
ствию» во имя любви и человечности и требуя в то же самое
время отказа от грубых форм «деспотического» коммунизма,
Г есс неизменно возвращается к недавним «ужасным» сценам
(Спгеие152епеп) и «анархическим выступлениям», стремясь запу-
гать ими немецкое общество. 3
Для окончательной характеристики отношения «истинных
социалистов» к революционным выступлениям рабочих масс
"стоит указать здесь на жалобу, поданную Гессом и другим со-
‘циалистом Кеттгеном ‘в связи с запрещением по распоряжению
полиции эльберфельдских коммунистических собраний.
Собрания эти, как известно, были организованы в феврале
1845 г. при непосредственном участии ф. Энгельса и привлекли
к себе большое внимание всей рейнской общественности. По-
скольку на собраниях этих открыто проповедывалась коммуни-
стическая революция как неизбежное. следствие войны богатых
против бедных, они были вскоре запрещены специальным
‘циркулярным постановлением местного областного правления.
Энгельс после этого в скором времени покинул Пруссию, Г есс
же с Кеттге-ном обжаловали действия областного правления.
-.._ -_
' «Нпейпйзспе Запгьйспег», В. П, 5. 99-100.
1’ «Оеитзспез вйгдегЬисп Ейг 1845», Ватты. 1845, 5. 22-48 («йЬег
(Не Мот йп ипзегег Оеззепзспай ила дегеп АЬАЬй|Те»)_
3 «Веитэснез Вйгдегьисп Шт 1845», 5. 31 П.
1422

«Мы проповедывали не революцию, которую мы сами ненави-
дитм,— писали они‚—-а учение, состоящее в том, что, напро-
тив, революции следует избегать, но что она неизбежна при от-
сутствии борьбы с растущими день ото дня нищетой и порочно-
стью путем энергичных и соответствующих существу дела
средств». '
Безусловно намного лучше, чем в самой Германии, сумели
оценить значение силезского восстания за границей, но,
разутмеется, не в буржуазно-либеральных, а в пролетарсгко-со-
циалистических к-ругах. Буржуазная печать-тфранцузская и
английская—уделяла первому массовому выступлению си-лез-
ских рабочих большое внимание и подробно информировала
своих читателей о ходе событий в Рейхенбахском округе, в
Праге и т. д. Заграничные буржуазные газеты не только пере-
печатывали корреспонденции из „прусских правительственных
газет и всезнающей «Аугсбургской газеты», но и сообщали от-
дельные подробности о восстании, не известные в самой Герма-
нии. Это между прочим позволило одной немец-кой газете
утверждать, что французские читатели были лучше информиро-
ваны о событиях в Силезии, чем немецкие. 2
Об истинном значении первых выступлений немецкого рабо-
чего класса буржуазная заграничная печать судила немногим
лучше соответствующей немецкой. Зато демократическая и со-
циалистическая печать сумела лучше понять смысл силезских
событий и поставить их в связь с аналогичными явлениями в
передовых странах Западной Европы.
Вот, например, как расценивала выступление немецких рабо-
чих «С е в е р н а я з в е з д а» — газета английских чартистов:
«Восстания более значительного характера, встречавшиеся уже
в хронике этой страны (т. е. в Англии), имели место в Австрии
и прусской Силезии... Установлено, что эти восстания не пред-
ставляют собой случайного явления, но что они связаны с дви-
жением народа (рабочих классов), также начинающего обсуж-
дать, размышлять и действовать. Невозможно представить себе,
что от этого народа может быть скрыто великое открытие
ХПХ кв.»‚ 3 т. е. социализм.
Французские социалистические газеты того времени также
сумели лучше большинства немецких понять огромное историче-
ское значение силезского восстания. «Вётосгаие расйщие», на-
пример, подробно сообщала своим читателям о всех случаях вы-
ступлений немец-ких рабочих против капиталистов. «Подобные
__._г_г
‘ «Кпейпйзспе дашЬйспегщ В. 1.
2 «Могдепыай Шт деььлаеъе Ьезег», 3.1Х 1844.
3 «Могтпегп 51аг», 133/11 1844 («Роршаг оишгеакз йп Оеггпапу»).
493

явления уже имели место во франции и Англии много раз,——
указывала эта газета,— в настоящий момент и Германия в свою
очередь имеет своих собственных машиноборцев... Наданной
стадии развития социального движения повсеместно повторяют-
ся одни и те же явления». '
Социально-демократическая «Р е ф о р м а» также уделяла
достаточно места сообщениям о волнениях в Силезии и Богемии
и подчеркивала неизбежность столкновения между трудом и ка-
питалом. «Австрийские таможни могли до известной степени
задержать на границе империи распространение заразительных
идей, но не так-то легко было задержать развитие промышлен-
ности», 2 —- читаем мы в газете.
И, наконец, совершенно таким же образом расценивала со-
бытия в Германии и бельгийская рабочая газета «1‚’А’[е11ег»‚
разоблачавшая в большой статье «Патронаж в Пруссии» лице-
мерие немецких фабрикантовд '
Летом 1844 г. о восстании силезских ткачей говорили повсе-
местно в Европе, и даже в далекой царской России молодой
Г е р ц е н писал о нем в своем «Дневнике»: «В Силезии бунтуют
работники, ломают машины, бросают изделия е1с., егс. Семья
вырабатывает там в неделю 16 Оше (311, из которых в послед-
нее время уменьшили епце два! и после этого фурьеристы не
правы, что обличнли меркантилизм и современную индустри-
альность, как сифилитический шанкр, заражаюпций кровь и
кость обхцества! Купец сказал просившим прибавки работникам:
«Если хлеб дорог, ешьте сено!» Месть бунтова-вших очевидна:
они жгли векселя, выбрасывали бумаги, деньги, портили товар
и не крали». 4
«Что за нн-пцета в Германии, особенно в несчастной Силе-
зии... Только здесь я понял ужасное значение слов: паупе-
р и з м и гпро лета ри ат», писал несколько позднее из Дрез-
дена великий русский критик Белинский «У человека
здоровые руки, он трудолюбив :и честен, готов работать—
и для нето нет работы: вот бедность, вот пауперизм, вот про-
летариат!» 5
1 «ЦётосгаЫе расёйцие», 193711 1844. (См. также статью в указан-
ной газете от 143711. 153711, 223711, 243711, 737111, 143/111, 22.1Х).
* «КёГогтпе» 253/11 1844. (См. также статьи в номерах указанной
газеты от 23371, 25371, 203711 1844).
3 «Ь’А‘е|11ег», Не 2, Х! 1844. («Ье ратгопаце еп Ргиззем)
" А. И. Герцен. Соч., т. 111, 11., 1915, стр. 333 («Дневник»,
24371 1844).
5 В. Белинскнй, Избр. сочинения, М. 1947, стр. 657. Письмо
В. П. Боткину от 7371 1847 г.
424

Говорили о силезских ткачах‚ разумеется, и английские и
французские рабочие, которые раньше немецких начали борьбу
против к`апитала. К сожалению, мы не располагаем никакими
данными для того, чтобы судить об этих пролетарских откли-
ках на силезское восстание. Но отклики эти, безусловно, были.
По крайней мере Г. Веерт, будущий поэт «Союза коммуни-
стов», находившийся в 1844 г. в Англии, уже тогда отмечал
и нтер н а ц иона л ьное значение силезских собьггий, рас-
сказывая в одном ив своих замечательных стихотворений
о том, как встретили «Парни из Аан-кашира» весть о крова-
вогм подавлении оилезского восстания:
Когда они все узнали,
Их слезы душили всех,
Товарищи сразу встали.
Забыли „веселый самех.
Кулак сжимался до боли,
И шляпа в руках тряслась...
Гремело в лесах и в поле:
«Силезия! В добрый час!»

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
«ТКАЦКИЙ вопрос» в историчвскои
литврАтурв
Дважды в течение Х1Х в. внимание широких кругов не-
мецкой общественности приковывалось к горным округам
Силезии, где под гнетом тяжелой феодальной и капиталистиче-
ской эксплоатации вымирали целые семьи прядильщиков-ткачей,
вымирали целые поколения рабочих хлопчатобумажной и осо-
бенно полотняной промышленности, создавших своим потом и
своей кровью богатство дворянских и купеческих родов про-
винции.
События в Петерсвальдау и Аанген-билау-первое массовое
выступление пролетариата на германской почве-породили на-
кануне мартовской революции целые горы острой политической
литературы. Поэты и писатели, экономисты и историки, нако-
нец просто чиновники прусского правительства пытались
осмыслить события в двух затерявшихся в Исполиновых горах
селениях и дать им определенное объяснение. И наряду с сочи-
нениями сочувствовавших умиравшим от голода ткачам писате-
лей и публицистов из пролетарского и демократического лагеря
уже тогда не было недостатка в апологетической буржуазной
литературе, пытавшейся оправдать силезских купцов и фабри-
кантов. Буржуазные литераторы пытались снять с господствую-
кцих классов Силезии ответственность за те поистигне нечелове-
ческие условия, в которых в течение десятилетий принуждены
были трудиться, жить и умирать силезские ткачи.
Мы знаем, что идеологи подымаюлцегося вСилеэии промыш-
ленного капитализма—все эти господа Крисы и Минутоли,——
пытаясь со своей стороны объяснить причины восстания 1844 г.,
не сумели далеко уйти от объяснений открытых запцитников ста-
рого ручного производства—Шнееров и Пельцев. Всем без
исключения представителям и идеологам силезской буржуазии
было совершенно чуждо правильное понимание причин событий
1844 г., и все они-и отсталые купцы и передовые фабри-
канты, сводя причины распространения нужды и причины вос-
426

стания к ряду случайных факторов и наивно ссылаясь на недо-
статки тех или иных мероприятии правительственных властен,
не хотели видеть классовый хара-ктер движения 1844 г. Они не
понимали всей исторической за-кономерности этого первого на-
падения немецких пролетариев не толь-ко на буржуазные усло-
вия производства, но и на самые средства производства. Для
них всех события в Петерсвальдау и Аангенбилау только
«Нипдеггеуопе», только вызванный рядом случайных внеш-
них факторов голодный бунт, только стихийное восстание тем-
ных, дошедших до отчаяния людей.
В ближайшие после мартовской революции годы, годы отно-
сительно беспрепятственного и спокойного развития мирового, и
в частности германского, капитализма, положение снлезской
тек-стильной промышленности перестало на время интересовать
в Германии широкие общественные круги. Да и сами ткачи не
напоминали больше о себе своим соотечественникам. «Сперва
голодаешь и протестуешь, затем голодаешь и молчишь»,-— за-
метил как-то по поводу них в одной из своих статей Вернер
Зомбарт. И только позднее, в 7О—80-х годах первые мощные
шаги массового рабочего движения и связанное с ними резкое
‘обострение классовых противоречий снова заставили немецких
‘буржуа, а также их идеологов вернуться к обсуждению давно
уже, казалось, решенной самой жизнью проблемы.
Этот вторичный иянтерес к «\УеЬегГга3е» -— «т к а ц к о м у
в о п р о с у» —_ пробужден был снова сперва проникшими в пе-
чать сведениями о потрясающей нужде, царящей среди еще со-
хранившихся в горных округах ручных ткачей. Затем, позднее,
огромный успех поставлен-ной в 1893 г. на берлинской сцене
драмы Гергардта Г ауптмана и последовавший вслед за этой по-
‘сталновкой судебный процесс опять приковали внимание общест-
венности к положению ткачей.
Ряд статей, появившихся в конце Х1Х в. в периодической
печати, был снова посвящен ‚положению и судьбе тех «куста-
рей», которые на пороге новой империалистической эпохи, в век
пара и электричества, продолжали еще за своими жалкими
деревянными станами создавать прибавочную стоимость силез-
ским «капитанам» промышленности.
Нужно сказать, что и тогда, в период этого нового, вторич-
ного, пробуждения интереса к «ткацкому вопросу», проблема
причин катастрофического падения силезского полотняного про-
изводства не потеряла все же своего былого политического зна-
‘ЧСНИЯ. Она продолжала волновать не ТОЛЬКО рабочие НИВЫ, НО
и широкие круги немецкой буржуазной общественности.
Однако в новой, значительно изменившейся по сравнению с
4О-ми годамиюбстановке, когда позабыты были уже давно слова
497

боевой песни ткачей, но зато до ушей буржуа долетали грозные
слова пролетарского «Интернационала», интерес к судьбам си-
лезской домашней промышленности должен был, разумеется,
объясняться иными, чем раньше, обстоятельствами. Для широ-
ких кругов немецкой буржуазии вопрос о причинах восстания
1844 г., столь сильно волновавший в предмартовские годы не-
мецких собственников, успел уже, естественно, потерять всякую
политическую актуальность. Но зато вопрос о судьбе силезской
домашней промышленности, вопрос, ‚входивший в круг более об-
ццей и широкой проблемы сохранения «народного производства»
при капитализме, не мог не волновать широкие круги средней
и особенно мелкой буржуазии, не мог не интересовать немецкий
«МНЪЫЗЪаНд» и всех его многочисленных ученых идеологов.
Испуганные быстрым ростом классовых противоречий, встре-
воженные все усиливавшимся натиском на промежуточные слои
со стороны крупного капитала, именно эти круги германской
буржуазии, как известно, видели в сохранении старинных ре-
месла и домашней промышленности одно из главных средств
борьбы против «монополистов». На примере падения силезских
текстильных промыслов и печальной судьбы силезских ткачей,
ставших будто бы жертвами «1а155е2 Тайге» и манчестерской по-
литики прусского правительства, особенно удобно было обосно-
вывать требования проведения новой социальной политики и
развивать с университетских кафедр и со страниц толстых жур-
налов программу характернейших реакционно-ут-опических меро-
приятий. Их целью должно было стать спасение °старых «народ-
ных» форм производства, а вместе с ними и широких слоев
германского МНЁеВЁатМТа от безжалостных когтей крупного
капитала.
Известно, что в силу ряда обстоятельств реакционный уто-
пизм германской средней и мелкой буржуазии расцветал во вто-
рой половине ХПХ в. в характерной верноподданниче-
ской форме, окрашиваясь с течением времени все больше и
больше в черно-бело-красные цвета прусской, гогенцоллернов-
ской государственности. Основной мыслью Густава Шмоллера,
а с ним вместе и большинства членов основанного в 1872 г.
«Уегейп Гйг 5о21а1ро1й1К» становилась мысль о том, что толь-
ко «в государственной власти, которая в прошлом приобрела
свою силу путем подчинения привилегированных классов и
сглаживания социальных противоречий, можно искать опору в
социальном движении и регулятор в классовой борьбе».'
Мысль эта в дальнейшем с неизбежностью приводила к укреп-
‘Рт. Мейпеске, Вгей Сепегайопеп деитзспег Оыепгтегронтйк
(«Нйейогйзспе 2еЁЁвСЬгЗТЪ», В. 125, 1924, 8. 265),
428

лению и распространению созданной екце первыми историками
прусской школы легенды об особой социальной миссии Гоген-
цоллернов и, в частности, об особой социальной миссии созда-
теля прусского государства Фридриха П. Именно благодаря поли-
тике «старого фрица», именно благодаря его вмешательству во
все стороны хозяйственной и социальной жизни, твердили на все
лады представители новой исторической школы, удалось Г ерма-
нии избежать ужасов французского 1793 года. Не удивительно
поэтому, что та «социальная политика», к которой стремились
Шмоллер и руководимый им «Уегейп», должна была явиться
своеобразным синтезом между старым меркантилизмом ХУП! в.
и заступившей позднее его место экономической политикой
«1а155е2 Гане». «Назад «к охранительной политике Фридри-
ха П»‚—— стало в 7О—80-х годах Х1Х в. определенным лозун-
гом широких слоев МЁЁПеЬЁаПЙЪ и связанных с ним кругов не-
мецкой университетской исторической науки.
Как раз в 70—80-х годах, когда «ткацкий вопрос» стал сно-
ва обсуждаться на страницах немецких исторических журналов,
«фридерц-иансткая легенда» особенно широко расцвела в трудах
представителей исторической школы: идеализация хозяйствен-
ной и социальной политики Фридриха 11 и как следствие
идеализация положения низших классов в период ХУН! в.
стали тогда определять характер и направление, а также весь
стиль исследовательской работы в области немецкой экономиче-
ской истории.
Не говоря уже об упорной идеализации положения закрепо-
тценного крестьянства, находившегося будто бы в ХУПП в. под
особой зашцитой и покровительством прусского правительства,
Густав Шмоллер и другие представители исторической школы
изображали в розовом свете положение мелких ремесленников и
кустарей, будто бы также пользовавшихся благодеяниями со сто-
роны прусской государственной власти. «И здесь, в области
городской и промышленной жизни, королевская власть и стояв-
шее рядом с ней чиновничество преследовали те же самые
цели»‚—— читаем мы, например, о «социальной политике» Фрид-
риха П в одной из типичнейших статей Шмоллера. «И здесь
деятельность этой власти,— говорит Шмоллер,— заключалась в
борьбе против классового господства имуьцих и являлась сме-
лым выступлением в пользу возвышения низших слоев (Щейпе
Ьеите) за равное право и равное налоговое обложение, за
уничтожение всяких привилегий». Для этих именно низших
слоев, по словам Шмоллера, «строились тогда дома и учрежда-
лись школы, их толкали к лучшей технике производства.
Нрядильщику и ткачу -предоставлялись правительством сырье.
129

кредит и сбыт. Миллионы и миллионы были израсходованы со
времен веливкого курфюрста до смерти Фридриха Вели-
кого тем способом, который некоторые современные теоретики
должны были бы назвать социалистическим, если бы они имели
хоть какое-нибудь представле-ние об историческом развитии го-
сударства». 1
Потеря Силезией, которую Фридрих П называл всегда «не-
мецким Перу» и которую особенно жаловал вниманием и опе-
кой, своего былого блестящего положения на мировом рынке,
конечно, явно противоречила всем этим розовым шмоллеров-
ским описаниям. Бедственное положение ткачей и гибельсилез-
ской полотняной промышленности являлись теми ложками дег-
тя, которые безнадежно портили вкус всей бочки старательно
собранного буржуазными историками фридерцианского меда.
Нетрудно поэтому по-нять‚ почему «ткацкий вопрос» снова дол-
жен был привлечь к себе их внимание.
Сам Г. Шмоллер раньше других подчеркнул необходимость
как-то оправдать и объяснить причины полнейшего провала в
Силезии политики Фридриха П, восхваляемой исторической
школой. В начале 70-х годов он почти одновременно выступил
с двумя исследованиями, посвященными в основном разреше-
нию «ткацкого вопроса» и, в частности, разрешению вопроса о
том, какие причины обусловили падение силезской полотняной
промышленности и вызвали хроническую нужду среди силезскпх
ткачей.
И в первой из этих двух не раз цитированных выше работ
(«К истории мелких промыслов Германии в
Х1Х в.») и во второй («Развитие и кризис немецко-
го ткачества в ХЁХ 13.») исходной точкой всех рассуж-
дений Шмоллера является «факт» особого благоденствия и рас-
цвета силезской текстильной промышленности во второй поло-
вине ХУП! в. под опекой Фридриха П.
Подобно Шчнееру, и Шмоллер отказывается видеть наличие
зксплоатации в эту эпоху и особенно подчеркивает, что ткачи
фридриховских времен «были почти всегда самостоятельными
предпринимателями, часто и одновременно и маленькими домо-
и землевладельцами, собственниками ткацких станов».2 Они
самостоятельно «покупали льняную пряжу... и выделывали из
нее определенные, предписанные регламентами товары, которые
продавали затем на рынках так называемым купцам, обычно без
' О. $с|1то1|ег, Вйе 5о2йа|е Ргаде ипс! бег ргеизэ. Зтаай. («Ргеиз-
эйзспе ЗаЬгЬЁСПег», В. 33, Н. 4, 5. 330.)
1’ О. 5спто11ег, 2иг Оезстсте бег с1еий5с11. К!ейпцешегЬе‚ 8. 541.
43

посредничества фактора или комиссионера.‘ По мнению Шмол-
лера, выгода подобной организации промысла состояла в том,
что тогда «прибыли распределялись среди многих мелких пред-
принимателей, и работающая на экспорт промышленность, таким
образом, спускалась в хижину мел-кого мастера, распространя-
лась в сельских местностях, делая тем самым возможным уста-
новление счастливой связи между промышленной деятельностью
и ведением небольшого земледельческого хозяйства». 2 Положение
ткачей в начале ХПХ в. было, по словам Шмоллера, «благопо-
лучным» — «ЬеЬадНсЬ», 3 причем тогда «самая (рорма домашней
промышленности облегчала для мелкого трудолюбивого работ-
ника возможность превращения =в предприниматели.“
«Счастливые времена», однако, быстро миновали. Уже вско-
ре после с-мерти Фридриха Н патриархально организованные
силезские промыслы ‘не смогли выдерживать конкуренции
ирландской и шотландской индустрии и в течение первой поло-
вины ХПХ в. все более и более свертывались. Где же искать,
согласно Шмоллеру, причин этого падения? Кого
винить в той исключительной деградации
промыслов, которая обусловила хроническое
голодание прядильщиков и ткачей Силезни?
Пытаясь найти ответ на эти вопросы, Шмоллер, опираясь на
работу Шнеера, устанавливает невыгодное положение на миро-
вом рынке, в котором очутилось силезское полотно в эпоху
революционных и наполеоновских войн. После 1815 г. положе-
ние также не изменилось к лучшему, так как в ряде отдельных
стран, покупавших ра-ньше силезские товары, расширилось соб-
ственное производство и введены были высокие покровительст-
венные пошлины. Стремление во что бы то ни стало сохранить
за Силезией внешний рынок, естественно, заставляло купцов
снижать отпускные цены на полотно и пряжу, а это в свою
очередь должно было отражаться -на заработной плате прядиль-
. [ДИКО-В И ткачей. ПОНЯТНО, ЧТО ЭТИ ПОСАСДНИС, «ПОДСТСГНУТЫС
нуждой, начали пытаться восполнить то, что они теряли на
снижении расценок, плохой и нечестной работой». 5
В этом-то обстоятельстве, по мнению Шмоллера, и кроется
основная причина всех бед, постигших промыслы и ткачей!
Но винить в «нечестной работе» самих прядильщиков и тка-
чей, по мнению Шмоллера, нельзя. Не виноваты в падении ка-
' О. $сЬт`оНег, Обе ЕптшйсиГипд идпс! Кгйзйв с1ег оеийзспеп Ше-
Ьегей, 5. 22.
ПЬЮ.
О. Зсптопег, 2цг Оезстспйе бег деийзспе ККеЗп3еи/егЬе, 5. 34.
|Ь1с1., 5. 44.
1Ыд., 5. 545.
Ю
01.509
151

чества товара также и купцы и посредники-комиссионеры. «Не
имеющие границ упреки по адресу купцов, будто бы использо-
вавших нужду ткачей в своих интересах, в большинстве случаев
являются преувеличенными: такое использование наблюдалось
только местами и в отдельных частных случаях».' И посредни-
чество, против которого раздавались особенно часто осуждаю-
щие голоса, по мнению Шмоллера, взятое само по себе, не толь-
ко не опасно, но даже полезно: «при известных обстоятельствах
оно может сделаться благодетельным и необходимым и им могут
заниматься отдельные всеми уважаемые люди». 2 Таким обра-
зом, согласно Шмоллеру, причины падения силезской промыш-
ленности следует искать вне данных производствен-
ны х от но ше н и й, а именно в изменении под влиянием идей
либерализма и манчестерства в начале Х1Х в. экономической
прусской правительственной политики. После 1807 г. Штейлн и
Гарденберг, как известно, отказались от старого фридриховско-
го меркантилизма, допустили свободный приток в промыслы но-
вых рабочих и вместе с тем начали постепенно свертывать кон-
троль производства, который обеспечивал в ХУН! в. высо-
кое качество продуктов силезской полотняной промышлен-
ности.
Незачем, конечно, до конца прослеживать здесь аргумента-
цию Шмоллера, почти дословно повторяющего уже знакомые
нам рассуждения Шнеера и Пельца. Отметим лишь, что Шмол-
лер вовсе не предлагает в 70-х годах Х1Х в. возвратиться к
регламентации и полицейскому надзору конца ХУПП в.: он
только указывает, что отмена этого надзора чна пороге Х1Х в.
явилась основной причиной всех последующих бедствий. Для
своего времени, когда по-беда машинного производства уже
вполне определилась, он предлагает в целях защиты и сохранения
«кустарных промыслов» (Наизйпаизтгйе) почти в точности теса-
мые практические мероприятия, которые в 80—90-х годах прош-
АОГО СТОАСТНЯ предлагали ДЛЯ спасения «НЗРОДНОГО ПРОИЗВОД"
ства» эпигоны русского народничества! „
Таким образом, Шмоллер ни на один шаг не продвигается
вперед по пути разрешения «ткацкого вопроса» и по существу
целиком остается в плену у купеческой апологеты-ческой литера-
туры времен восстания 1844 г. В том ‘же плену безнадежно пре-
бывает и другой видный представитель новой исторической
школы А. Ц и м=ме рм ан, также выступивший в 80-х годах с
большим исследованием «Расцвет и упадо-к силезской
полотняной промышленности».
' О, Зсптопег, 2иг Оезсплйспйе бег ёеийвспе Юейпдешегье, 5. 553.
2 ПЬЮ.
432

Несмотря на то, что А. Циммерману удалось собрать в своей
книге огромный материал и что он не проходит, в отличие от
Шмоллера, мимо самого восстания 1844 г., и он оказывается
не в силах дать читателям скол-ько-нибудь ясную картину раз-
вития силезской полотняной промышленности и объяснить при-
чины ее падения.
В качестве эпиграфа к своему объемистому, посвященному
Г. Шмоллеру, труду А. Циммерман берет слова Монтескье
о том, что «нет ничего более удручающего, чем те утешения,
которые черпаются из сознания необходимости зла», и уже это
одно позволяет предвидеть характер его аргументации. Он стре-
мится всеми силами развенчать манчестерскую либеральную по-
лити-ку прусского правительства первой половины Х1Х в. и
доказать на примере падения силезской полотняной промышлен-
ности необходим-ость «5о21а1ро11НК»—активного вмешательства
правительственной власти в борьбу между трудом и капиталом,
издания специальных законов, регулирующих отношения между
ними, и т. п.
«Вместе с промышленным прогрессом выступили вперед так-
же и теневые стороны крупной индустрии»‚— указывает Цим-
мерман,_говоря о причинах восстания 1844 г.
Чрезвычайно характер-но, что Циммерма-н, собравший в своей
книге большое количество фактического материала, меньше все-
го интересуется производственными отношениями и самой орга-
низацией текстильной промышленности. Его книга вследствие
этого представляет собой прежде всего историю экономической
политики прусского правительства, историю ее «расцвета» в
эпоху Фридриха Н и ее «упадка» при преемниках этого послед-
него.
Согласно Циммерману, исходную точку всех бедствий, по-
стигших промыслы, обусловивших голод и нужду ткачей и в
конечном счете толкнувших этих последних на выступление в
июне 1844 г., следует искать ‘в «оппозиции против хозяйствен-
ной политики великого короля, которая обнаружилась после его
смерти» и которая находила опору для своих воззрений в Адаме
Смите и его учении. «Немцы 1786 г. наверное думали бы по-
иному, если бы появившиеся за 10 лет до этого сочинения Адама
Смита не вскружили головы всем образованным людям»,-
заявляет Циммерман, прибавляя, что именно влиянию этого «лжи-
увого евангелия» следует приписать неуспех мероприятийпослед-
них лет _царствования Фридриха П. Именно широкое распро-
странение воззрений А. Смита среди немецких чиновников
привело в конечном‘ счете к отказу от старого мерканти-
28 С. Б. Кап 433

лизиа и обусловило «плохое хозяйничанье» всех последующих
лет. '
Несмотря на исключительную наивность всех этих глубоко-
мысленных «объяснений», воззрения Шмоллера и Циммермана
получили в Германии в 80—9О-х годах самое широкое распро-
странение. Идя дальше по указанным Шмоллером и Циммер-
маном путям, многие более мелкие представители немецкой исто-
рической школы также всячески идеализировали положение
прядильщиков и ткачей в ХУПП в., противопоставляя «расцвет»
при старой фридриховской покровительственной системе «паде-
нию» в эпоху экономического либерализма. Укажем здесь толь-
ко в качестве примера на статьи Х. Мейера и историка,
скрывшегося под псевдонимом «О м е г а».
Первый в своей статье, посвященной кризиу силезской
полотняной промышленности, не смущаясь рассказывает о «бла-
госостоянии», «радости бытия» и «творческом подъеме», кото-
рые будто бы царили в силезской деревне ХУПП в. По мнению
Мейера, там тогда «всюду можно было встретить красивые до-
мики с чистенькими садиками, за которыми расположено было
по нескольку моргенов пашни и луга, дававших ткачам необхо-
димые средства существования и позволявших им откладывать
большую часть заработной платы про черный день или на ста-
рость».2
Второй превозносит меркантильную политику ХУПП в.,
указывая, что «смертельный удар» силезской полотняной про-
мышленности был нанесен «крупными реформами первых деся-
тилетий ХПХ -в.». По его мнению, «уничтожение порядков, уко-
ренившихся среди отсталого населения силезскнх горных
округов в течение столетий, было проведено слишком поспешно
и неосмотрительно». 3
Появление на берлинской «Народной сцене» в феврале
1893 г. гауптмановских «Ткачей» нанесло тяжелый удар всем
этим тенденциозным и плоским рассуждениям.
Опираясь в основном на замечательное описание восстания
в Петерсвальдау и Аангенбилау, данное Вольфом, и безусловно
имея перед глазами картину Карла Гюбнера, Гауптман уже в
первом акте своей драмы вскрывает весь механизм безжалостной
1 А. Шттегтапп, В1й111е ила Уегтап без Ьешепдешегъез 11:
Зсыеэйеп, 5. 175.
2 СЬ. Меуег, Вйе 5с11|е$15с11е Ьейпепйпдизтгйе ипд 1111‘ Мотзтапд.
ёшевецапгззспгт {йг “Пгйэспай, Ротйк ипо Кипигееэстсте, 1. 29,
3 Ваз Ч/еЬегеНапсЛ 111 Зстеэгеп (Ргеиззйзспе ЗаНгЬйсЬег», 1891). Си.
также Ьапве, Вйе Наизйпбизтгйе Зслыеэйепз. 5. 171 П. («Зспгййеп без
‘ь/егеилз Шт $о21а|ро|1111‹», 1888, В. 37.)
434

капиталистической эксплоатации, царившей в Петерсвальдау’ И
Аангенбилау. Он смело ведет читателей и зрителей в «святая
святых» фабриканта Дрейсигера-его контору—и показывает
с поразительной правдивостью, как на деле происходила сдача
ткачами готового товара и к каким мошенническим приемам при
этом прибегали фабрикант и его подручные—служащие.
В следующих актах драмы Г ауптман раскрывает нужду и
нищету, царящие в отдельных семьях трудящихся: он вводит
зрителей в жалкие хижины честных силезских ткачеи, в корчму,
где они собираются перед восстанием, и, наконец, в богатый
дом-особняк наглого фабриканта Дрейсигера. Пятый, последний,
акт драмы развертывается в Аангенбилау и заканчивается тра-
гической сценой столкновения восставшсй массы пролетариев с
правительственными войсками. Ткачи изгоняют из своего селе-
ния защитников «порядка»; они смело идут навстречу штыкам
и пулям. Все их поведение, так ярко обрисовагнное в драме, по-
казывает, что события в Петерсвальдау и Аангенбилау-толь-
ко первые шаги, только начало великой борьбы между миром
трудящихся и миром капитала.
Понятно, что после гауптмановских «Ткачей», после потряса-
ющего впечатления, произведенного ими, нельзя было больше
спокойно продолжать академическое обсуждение положительных
и отрицательных сторон экономической политики прусского пра-
вительства. Приходилось волей-неволей ставить вопрос о винов-
никах бедствий ткачей, приходилось обращаться к анализу
классовых отношений, которые господствовали в Силезии в те-
чение всей первой половины Х1Х в. и которым удалось чаСтич-
но сохраниться и до более позднего времени.
А у й о Б р е н та но как раз и был тем первым буржуазным
историком, который перенес обсуждение «ткацкого вопроса» в
иную плоскость. Будучи, подобно ШмоллеРУ. одним из основа-
телей «Чегейп Юг 5о21а1ро11т1К», этот мюнхенский профессор в
течение всей своей долгой жизни оставался, как известно, убе-
жденным фритредером и англофилом, которому совершенно чуж-
ды были юнкерско-прусские устремления большинства других
представителей исторической школы. И это позволило ему взгля-
нуть на положение силезских ткачей под новым углом зрения и
прийти к не до конца правильным, но все же значительно более
плодотворным результатам.
аправление его поисков в основном определилось а-нтиюн-
керским содержанием его политического кредо. Толчок же к
исследовательской работе над проблемой падения силезской по-
лотняной промышленности и обнищания ткачей был дан ему
извне—чтением указанной выше работы Циммермана и «Тка-
чами» Г ауптмана. Не предполагая вовсе серьезно заниматься
'* 135
2%

«ткацким вопросом», Брентано выступил, как мы уже знаем, в
1893 г. с небольшой статьей «О феодальных ОСНОВЗХ
силезской домашней полотняной промышлен-
ности». Затем в ходе развернувшейся дискуссии он вынужден
был перейти к более глубокому анализу: плодом этого анализа
и явилась его большая работа «О «влиянии феодальных
отношений и Фридриха Великого на силез-
скую полотняную промышленность».
Книга Циммермана совсем не удовлетворила его. Организа-
ция и структура полотнянои промышленности, причины ее па-
дения в ХПХ в. и причины хронической нужды ткачей остава-
лись для него неясными до тех пор, пока он сам не напал на
мысль, которая, по его словам, объяснила ему все загадочное в
полотняном производстве Силезии: эта мысль заключалась в
том, что «организация полотняной силезской
промышленности покоилась на феодальных
осн о .в а н и я х (Ьегите аиЕ бег Огипбпеггзсиайт)». ‘
По мнению Брентано, именно зависимостью (Нбгйдхейт) за-
нятого полотняным промыслом сельского населения Силезии от
местных юнкеров-помещиков, сохранившейся вплоть до 1850 г.,
объясняются и отсталая техника производства и полнейшая
несостоятельность правительственных мероприятий. В этой же
зависимости он видит причину быстрой потери силезским по-
лотном своего положения на мировом рынке и постоянной
безысходной нужды силезских ткачей, толкнувшей их в 4844 г.
на восстание.
‘Брентано подчеркивает то обстоятельство, что гменно «поме-
щики вызвали к жизни промысел, для того чтобы извлекать из
феодальных прав ббльшую пользу». 2 По мнению Брентано,
именно феодальная зависимость прядильщиков и ткачей от ‘по-
мещиков, побуждавших их к труду «голодом и варварскими на-
казаниями», приводила к тому, что они оказывались со-
вершенно беззащитными тогда, когда выносили на рынок свои
полотно и пряжу. Вследствие прикрепления к земле и зависи-
мости от помещиков «они не могут искать лучших рынков», «не
могут настаивать на лучших условиях» при продазже н т. п. 3
Брентано едко высмеивает тех историков, которые, подобно
Шмоллеру и Циммерману, восхваляют меркантильную политику
.. ‘_1.. Вгепйапо, ОЬег деп дгипбпеггпспеп Спагашег без Ьаизйп-
дцзйпепеп Ьешепвешегьез йгп 5сп1езйеп. «Хейтзспгййг {йг 8о2йа|- ипа
Шпгйзсьайзгезсплспйе», В. 1, 1893, 8. 328 П.
- 3 ПЬЮ, 5. _338. «Паз Ьаизёпбизйпепе ъейпепдехуегЬе {п Зстезйеп 15!
анз бег Ыпггешен Ьегчогеевапдеп, ипд (Не Ыпггейпейт дйеы Шг ааз
дапге Оёргёее».
3 1Ьй .
$35

Фридриха Н. «Когда ученые указывают, что в прошлом, напри-
мер, в эпоху Фридриха Великого, проводилось то или иное меро-
приятие и отсюда делают вывод, что и в новое время следует
поступать таким же образом,— тонко замечает он в одной своей
работе,— эти ученые используют то, что можно найти в бога-
тых сокровищницах прошлого... для научнои маскировки своих
грубых аппетитом.‘ На деле столь прославленная политика
Фридриха П, по мнению Брентано, только ухудшила и без того
тяжелое положение силезских ткачей. Постоянные усилия прус-
ского правительства, направленные к тому, чтобы увеличить ко-
личество занятых промыслом работников и посредством усилен-
ного надзора-регламентации поднять качество полотна и пряжи,
не могли не бить постоянно мимо цели и не приводить к совер-
шенно обратным результатам. «Е д и н с т в е н н о е, ч т о м о г-
ло вызвать расцвет-уничтожение феодаль-
н о й з а в и с и м о с т и -— было ‚оставлено без внимания», 2 и
это не могло не придушить свободный предпринимательский дух
и в конце концов не привести полотняный промысел -к полному
развалу. Свободный от «прусских» предрассудков, Брентано
пытается снять с жадного консервативного купечества всякую
ответственность за гибель от голодной смерти многих тысяч пря-
дильщиков и ткачей.
Работа Брентано не могла остаться незамеченной. По соб-
ственному его признанию, энемногие из его сочинений вызывали
к себе такое внимание со стороны немецкой общественности, как
именно первая маленькая его статейка о силезских ткачах.
Письма, в которых выражалась благодарность за «действитель-
но освобождающее слово» и за «приговор» над помещиками,
который он имел смелость произнести, летели к Брентано со
всех сторон. С мест —— из Силезии и Чехии —сообщали ему все
новые и новые факты, подтверждавшие правильность высказан-
ной им точки зрения относительно феодальных основ силезской
полотняной промышленности, но одновременно, разумеется, не
было недостатка и в возражениях. Против Брентано немедленно
возвысили свой голос два авторитетных бреславльских профес-
сора-Грюнхаген и Зомбарт. Оба они с горячностью,
заслуживавшей лучшего применения, набросились на человека,
осмелившегося задеть честь силезского дворянства и усомтнить-
ся в полезности и правильности тех палочных методов, при по-
мощи которых «старый Фриц» «поощрял» и подымал силезское
полотняное производство.
' А. Б ре нтано, П едисловие к книге «Аграрная политика». ‘
2 Ь. Вгеп-тапо, еЬег деп дгипдпегв-Пбспеп Спагакйеи‘ (Лез папа,
йпдизтпепеп Ьейпепдекклегьеэ йп‘ Зстезйеп, 8. 329.
437

Зомбарт, марксистствующий Зомгбарт 90-х годов, при этом
неожиданно очутился в одних рядах с завзятым реакционером
Г рюнхагеном, которого Брентано не стесняясь характеризует как
определенного «адвоката юнкеров»!
Возражения, которые выдвигает против Брентаио этот по-
следний, весьма незамысловаты: в ответ на утверждения Брен-
тано относительно феодальных основ силезской полотняной про-
мышленности Г рюнхаген всеми правдами и неправдами старает-
ся доказать отсутствие в Силезии в первой половине ХПХ в.
какой-либо зависимости ткачей от феодалов-помещиков. По его
мнению, «зависимым» в известном смысле еще можно считать
большинство прядильщиков; что же касается самих ткачей, то
они со времени реформ 1807—1811 гг. были совершенно свобод-
ными от всяких повинностей, за исключением только обязанно-
сти платить местным помещикам в виде компенсации за вотчин-
ную юрисдикцию небольшой оброк в размере 2 тал. в год. «Не
в зависимости следует искать источник распространения нужды
среди ткачей,— утверждает Грюнхаген,—— а, наоборот, в наличии
вредной свободы, которой последние, повидимому, пользова-
лись, поскольку они должны были играть роль фабрикантов,
производящих товар за собственный счет, в то время как сами
они ни в какой мере к этой роли не были готовы». '
Вместе с тем Г рюнхаген весьма возмущается отрицательной
оценкой, которую встречает у ‘Брентано деятельность Фрид-
риха П. Он берет под защиту все меры прусского правитель-
ства. В конце концов, говоря о причинах голода и нужды, он
ссылается на уже известные нам неблагоприятные факторы
общеполитического порядка, на которые в свое время постоян-
но ссылались Шнеер и другие идеологи силезского консерватив-
ного купечества.
Значительно содержательнее аргументы В. Зомбарта.
Последний, по академической привычке, спешит в своей статье
отметить заслуги высказывавшего новую точку зрения Брентано,
но тем не менее не соглашается ни с одним его положением.
«Для того чтобы объяснить все своеобразные явления,— указы-
вает в свою очередь 3омбарт,— нельзя обращать внимание на
одно только феодальное происхождение силезской полотняной
промышленности’ Целый ряд обстоятельств, полагает он, за-
ставляет усомниться в правильности гипотезы Брентано.
Прежде всего Зомбарт, подобно Г рюнхагену, не соглашается
_1 С. Огйппадеп, ОЬег деп апдеы. египоп. Спагашег без паиэдла.
Ьедпеетегьез йп Зстезйеп, газет. Е. 5. и. “щ, В. П, 1894, 5. 252.
3 Ш. Зотьагт, 2иг пеиегеп Ытегашг йЬег Наизёпйизйгче,
даЬгЬисЬ Е; М. Окопотйе ипб зъанзнк, В. 61, 5. 157.
438

с тем, что подавляющее большинство ткачей находилось в зави-
симости от силезских помещиков и должно было нести феодаль-
ные повинности, в частности, платить своим господам особый
ткацкий чинш. С другой стороны, он полагает, что «тяжелое по:
ложение работников является вообще характерным для каждой
производящей на широ-кий рынок массовые товары отрасли до-
машней промышленностиж‘ Сравнение положения английских
ручных ткачей конца ХУПП в. с положением ткачей в Силезии
не дает, по его мнению, никаких оснований для каких-либо
утверждений в смысле особенности положения последних.
Согласно Зомбарту, не феодально-крепостнические отноше-
ния обусловливали постоянную нужду среди силезских ткачей
и не они являлись причинами падения полотняной промышлен-
ности. «Ни одна из причин, обусловивших падение..., не может
быть отнесена с известной долей вероятности к феодальному
характеру этой отрасли производства», 2- утверждает он. Дли-
тельное сохранение в Силезии отсталой техники, а также низших
форм домашней промышленности вовсе не связано с наличием
в Силезии пережитков феодализма и многочисленных поме-
щичьих имений. По мнению Зомбарта, «отсталый способ про-
изводства сохраняется всюду там, где местные условия делают
невыгодным распространение фабричной индустрии, например в
отдаленных Судетских горах и долинах». Сюда, по словам Зом-
барта‚ «не приходил пророк, и вместе с тем сами бедные кустари
также не могли спускаться вниз к пророку, так как их привя-
зывала к месту не феодальная зависимость, а какая-нибудь убо-
гая собственность—признак свободного человека: хижина или
клочок земли. Упрямство и Неповоротливость, присущие всем,
в том числе и «свободным» кустарям, заставляли их по собствен-
ному желанию предпочитать свободе прикрепление». 3
Все это вместе взятое, по словам Зомбарта, а прежде всего
тупость и косность, присущие горным жителям, должны были
самым печальным образом сказаться на положении силезской
полотняной промышленности, когда на мировом рынке появились
продукты машинной индустрии. Нужда и голод были следствием
всех этих явлений, и именно они толкнули отчаявшихся людей
на «голодный бунт», каким по существу было восстание 1844 г., 4
только быстрейший переход к фабричной промышленности, по
мнению Зомбарта, способен был положить конец нужде и дать
‘ Ш. Зотьагт. 2иг пеиегеп Ьйтегатиг йЬег Наизйпаизше, „Уапгьисп
Г. М. Оиёпопие шк! Зйаивйлк, В. 61, 5. 761.
2 ЛЬЕ .
3 1Ыс1., 5. 762.
4 Ш. Зотьагт, Вег ргыетагёзспе Зогйайзтив, В. П, 5. 9.

ткачам и прядильщикам «верный» заработок, который «полу-
чают рабочие крупных текстильных фабрик Силезии и осталь-
ной Германии от своих предпринимателейж‘
' Эти рассуждения, разумеется, хорошо характеризуют обыч-
ную методологию Зомбарта. Мы видим, что он склонен прида-
вать излишне большое значение простому географическому фак-
тору, т. е. объяснять нужду и голод ткачей отдаленностью гор-
ных деревень от городских рынков. Мало того, он сводит весь
ткацкий вопрос, подобно Минутоли и Крису, к психологическим
основаниям: к «упрямству» и- «неповоротливости»торных жите-
лей, к отсутствию среди них «капиталистического духа» и т. п.
категорическое отрицание значения феодально-крепостнических
пережитков как факторов, задерживающих развитие капита-
лизма в Силезии, также не является для Зомбарта следствием
плохого знакомства с конкретными силезскими условиями. М ы
имеем здесь дело с характерной чертой методо-
л о г и и 3 о м б а р т а, склонного, как известно, отводить цент-
ральное место в процессе возникновения капиталистической си-
стемы феодальному землевладельцу. Обусловленный определен-
ными политическими симпатиями, «феодальный крен» проявляет-
ся и здесь в частном вопросе, поскольку Зомбарт вообще отка-
зывается видеть в пережитках феодализма помеху для развития
современного капитализма. Анализируя в конце второго тома
«Современного капитализма» все психологические, политические
и технические препятствия, которые встречают на своем пути
развивающийся капиталистический способ производства, о-н не
уделяет этим пережиткам ровно никакого внимания. Отмечая в
другом месте своего сочинения огромную роль, которую играл
в процессе возникновения и развития феодал-помещик, Зом-
барт прямо упрекает в «тенденциозности» тех историков, кото-
рые преувеличивают значение «различных повинностей», напри-
мер «ткацких чиншей», и отказываются видеть «влияние фео-
дального землевладения (СигипдйеггэспаГй) на современное хо-
зяйственное развитие».2 Это,’ конечно, лишний удар по Брен-
тано, с которым Зомбарт не согласен и в оценке экономической
ПОАИТИКИ Фридриха П. И в этом частном вопросе он вполне
солидаризуется с реакционером Грюнхагеном.
Слабость аргументации Зомбарта совершенно очевидна. За-
крывая глаза на феодально-крепостническую почву, на которой
протекало вплоть до середины ХПХ в. развитие всех текстиль-
ных промыслов Силезии, он начисто закрывает себе дорогу к
_ ‘ Ш. 5отЬаг%‚ 2иг Ьаде бег зсыеэйзснеп Наизйпбълзйгйе, «302121-
рот. Сепйтшыан», В. П, 1892, 5. 171.
9 Ш. Зотьагт, Бег тодегпе Карйайзтиз, В. 1, 1. 2, 5. 850.
440

познанию истинных отношений, к пониманию истинных причин
само-го восстан-ия 1844 г.
Очевидная слабость возражений Зомбарта, однако, не мо-
жет придать никакой особой силы рассуждениям совершенно
свободного от «феодального крена» Брентано. В то время. как
Зомбарт оказывается слепым по отношению к феодальному
юнкерству и всячески затушевывает его глубоко реакционную
и эксплоататорскую роль, либеральный Брентано, свободный от
«прусских» предрассудков, совершенно выбрасывает из поля
своего зрения жадное, консервативное купечество и, больше
того, обнаруживает явное стремление снять с этого последнего
всякую ответственность за гибель от голодной смерти тысяч ‚и
тысяч прядильщиков и ткачей Силезии. В двух указанных
статьях он делает все возможное для того, чтобы объяснить
эксплоатацию сиглезских ткачей исключительно наличием одних
только феодально-крепостнических отношений.
Возражая Зомбарту, правильно утверждавшему, что нужда ———
явление, вообще присущее всякой домашней промышленности,
работающей на широкий рынок, Брентано ссылается на «блестя-
щее» положение ткачей в Вест-Ридинге. Он берет на веру заве-
домо неправильные английские парламентские отчеты, прикра-
шивающие положение рабо-чих английской домашней промышлен-
ности накануне переворота, и утверждает, что домашняя про-
мышленность, взятая сама по себе, вовсе не разо-
ряет сельское население. По его мнению, утвержде-
ние Зомбарта—«априористическая конструкция»: «наоборот,
за ‘исключением случаев эксплоатации со стороны недобросове-
стных работодателей во времена падения старого ремесленного
порядка... подобная нужда, как постоянное явление, встречается
только там, где домашне-капиталистическая промышленность
или построена на феодальном основании или вступает в кон-ку-
рентную борьбу с более высоким способом производствам’
етрудно заметить, что Брентано,-так же как и Зомбарт,
очень далек от понимания действительных движущих сил капи-
талистического развития. В своих известных «Причинах эконо-
мического расстройства в Западной Европе» он упорно полеми-
зирует с Марксом, утверждая, что возникновение капитализма
«не связано с введением кооперации и разделения труда в ману-
фактурах», что «причиной изменения формы промышленности
является изменение в условиях сбыта и обмена». Брентано
Утверждает, что «рабочтий вполне справедливо получает свою
долю ——экви'валент своего труда» и что только в докапитали-
‘Ь. Вгептапо, ОЬег деп ЕЕпПизв ёег Огипдпеггнспкей, 5. 343.
441

СТИЧВСКУЮ ЭПОХУ имела МЕСТО «действительная ЭКСПЛОЗТЗЦИЯ»,
‘ПОСКОЛЬКУ тогда «ДОЛЯ рабочего устанавливалась ЮРИДИЧССКИ ПОД
влиянием отношений господства и подчинения». ' Ясно, что имен-
но вульгарная политэкономия предопределила характерный для
Брентано «антифеодальный крен» в области ткацкого вопроса.
Взвалив на плечи одних только силезских юнкеров ответствен-
ность за развал силезской полотняной промышленности и ис-
ключительную эксплоатацию ткачей, Брентано обнаружил пол-
ную неспособность понять сложную диалектику перехода от
феодального способа производства к капиталистическому.
показал и свое неумение сколько-нибудь правильно объяснить
причины загнивания силезской полотняной промышленности, не
говоря уже о причинах самого восстания 1844 г., которому в
обеих своих статьях он вообпце не уделяет внимания.
Упорно молчат о причинах первого массового выступления
немецких пролетариев и авторы современных монографий, по-
священных экономической истории Силезин и, в частности,
истории ее текстильных промыслов. В монографиях этих, явля-
юшцихся обычно докторскими диссертациями сыновей и дочек со-
временных силезских купцов и фабрикантов, трудно обнаружить
сколько-нибудь новые и свежие мысли. Молодые авторы-буржуа
с весьма ученым видом пересказывают в них старые положения
шмоллеровской школы, эклектически перемешивая’ при этом
воззрения Циммермана с более поздними концепциями Брентано.
Почти во всех этих исследованиях мы снова сталкиваемся и
с идеализацией положения силезских ткачей, будто бы «свобод-
но» продававших вплоть до самой середины ХПХ в. свое по-
лотно купцам на городских рынках, и с характерным восхвале-
нием и оправданием «надклассового» фридриховского законода-
тельства. Причины падения силезской полотняной промышлен-
ности, причины голода и нужды, толкнувшие ткачей на восста-
ние, выводятся в этих исключительно поверхностных сочине-
ниях из одних только внешних неблагоприятных для силезского
полотна факторов. Самой же организации производственного
процесса и структуре промыслов не уделяется в них, ка-к пра-
вило, почти никакого ‘внимания. -
Незачем говорить, что восстание 1844 г., если только о нем
заходит речь в этих работах, неизменно характеризуется как
вызванное чисто случайными обстоятельствами проявление сле-
пого гнева отчаявшейся рабочей массы, как НипцегаиГэтапа
или Нипдеггеуопе.
_._
‘А. Брентано, Причины экономического расстройства в Западной
Европе, Одесса 1894, стр. 11.
442

В этом отношении особенно характерна доволь-но объемистая.
написанная в 1905 г. монография К у р т а Ф р а н е, сына ландс-
хутского фабриканта и «коммерции советника». Книга посвя-
щена истории текстильной промышленности Силезии.‘
Вслед за Шмоллером и другими представителями историче-
ской школы Фране, не смущаясь, повторяет, что в Силезии
«даже наименее обеспеченный ткач был обычно свободным фаб-
рикантом». 2 При этом он совершенно открыто защищает силез-
ских купцов и предпринимателей-мануфактуристов, указывая на
несправедливость всех тех обвинений в эксплоатации голодных
ткачей, которые выдвигались против них «в тенденциозных ли-
стках и песнях». С особенным удовлетворением Фране цитирует
слова одного реакционного силезского журналиста 40-х годов.
еговорнвшего о том, что накануне событий 1844 г. в Силезии «осо-
бенно оживленно было в кабаках» и что тогда «с горных долин
несся голодный клич, и на бреславльских улицах шлялась без дела
грязная, пахнувшая вином, демократиз-ированьная масса».3 По
мнению фраке, положение силезских ткачей накануне восстания
мало чем отличалось от положения ткачей в других районах
Германии. Г ауптман, полагает он, «не избежал извращения дей-
ствительности при изображении отдельных действующих лиц»
и в своей знаменитой драме «модернизировал» события 1844 г.‘
Примерно такие же плоские рассуждения о положении тка-
чей в первую половину Х1Х в. и причинах их выступления мы
находим и в ряде других работ, например в монографиях М и-
‘хеля, -Михаэля, Шперлиха, 1Пуманиа, Грюн-
фельда и Кассель.5 Все эти молодые авторы, занимав-
шиеся историей силезской текстильной промышленности после
1918—1919 гг., под непосредственным впечатлением обострения
классовых противоречий в послевоенной Германии, ставят своей
основной задачей восславить капитализм и машинную инду-
стрию, несущие кустарям освобождение от бед, которые выпали
им на долю благодаря неизбежным колебаниям спроса и пред-
ложения на мировом рынке.
Не имея возможности, да и не считая необходимым анали-
зировать здесь все указанные работы, мы остановимся только
_ ‘К. Ргаип е, Ше Техйшпбизте йт “ЛгвсЬаТЫеЬеп 5сн1ез1епз,
ТЦЬ. 015% 1905.
2 1Ь1‹1.‚ 8. 103.
3 1ЬМ.‚ 5. 128.
4 ПЬЮ.
5 _Н. Мйспе], Вйе Ьаизйпд. ШеЬегеЕ Веийзсыапдз, депа 1921;
Е,М1сЬае|, Эге Наизшеьегей Лип Нбгзспь, Та|.‚ Щепа 1925; ЗрегНсЬ,
Вне Епш/Ёстипц бег зсыезйзспеп Техйтпдизтгйе Ыз 2иг Еёмйпгцпц бег
газсгше. Вге31. ‘Шзз. 1924: О. Зснитапп, ор. сйь: О. Саз зе1‚
р. с .
44.3’

на докторской диссертации Грюнфельда «Стачки в снлезской
полотняной и хлопчатобумажной промышленности». Г рюнфельд
стремится доказать нежелательность каких-либо массовых вы-
ступлений пролетариата, приносящих, по его словам, вред обеим
сторонам. «Порознь вы ничто, вместе—все», обращается он
одновременно и к рабочим и к работодателям Силезии.‘ Не
удивительно поэтому, что все выступления ткачей, начиная с
ШеЬегтитиН конца ХУН1 в. и кончая восстанием 1844 г. и
современными рабо-чимистачгками и демонстрациями, вызывают
в гном чувство досады и ‘недовольства.
В своей диссертации Грюнфельд, так же как и Фране, вся-
чески стремится выгородить силезских купцов и фабрикантов.
В противовес рассказам о деятельности «Цванцигеров-палачей»
он выдвигает на первый план благотворительную деятельность
«некоторых крупных фирм» и отдельных силезских купцов и
фабрикантов. По словам Г рюнфельда, эти последние делали все,
что было в их силах, чтобы повысить заработную плату своим
рабочим.2
Несколько особняком по отношению ко всем этим откровен-
но апологетическим сочинениям стоят написанные егце в 1906 г.
«Современные ткачи»3 проф. Вильбранда, находившегося под
влиянием марксистской методологии. Однако и он также не
развертывает картины существовавших в Силезии производ-
ственных отношений и, подобно всем друтивм п-редртавителям
буржуазной исторической науки, не уделяет внимания проблеме
силезского восстания. И для него оно является только голодным
бунтом отчаявшихся, доведенных до последней черты кустарей.
Автор совершенно не замечает огромного политического значе-
ния событий 1844 г.
Характерно, что вся без исключения и сто р ио г р а ф и я
германской социал-демократии целиком и полно-
стью разделяла точку зрения буржуазной исторической науки и
неизменно характеризовала силезское восстание 1844 г. как го-
лодный бунт, лишенный какого-либо политического смысла.
Этому, разумеется, не приходится очень удивляться, если
вспомнить, что даже. парижское июньское восстание 1848 г.
представлялось Эдуарду Бернштейну лишь «взрывом страстей,
которые по большей части не коренились в классовых противо-
речиях»! 4
‘Р. СгйпГеШ, Зтгейкз йп бег эсыезй-зспеп Ьейпеп- ипб Вант-
шопепдпёивтгге, Ьапдзпий. 1920. 3. 104. ‚
2 Р. СгипЕеЮ, ор. сйй, 5. 74. _
3 К’. ШНЬгапМ, Вйе ШеЬег {п бег Сееепшагт, дева 1906.
‘ См. его» примечания к книге Эритье «История французской револю-
ции 1848 г.». изд. 1-2.
444

Вот, например, одно из характернейших рассуждений по по-
воду с-илезского восстания известного соци-ал-демократичесъкого
литератора Германа Вен дел я. Вендель всячески подчеркивает
отсутствие у силезских пролетариев каких-либо признаков созна-
тельности. ‘Рассказывая о незнаюъцем границ гневе, который
охватил силезских ткачей летом 1844 г., он пишет: «За этими
проклятиями (по адресу фабрикантов), однако, нельзя было
усмотреть никакой революционной сознательности, никакой ре-
волюционной страсти. Наоборот, когда отчаявшиеся подняли
руки против своих мучителей, получилось лишь одно из тех не-
организованных голодных восстаний, каких в те годы много
бывало в немецких землях». ‘ «Это было неистовство нужды»,-
етце более решительно заявляет в «Уогшёггз» другой совпал‘
демократический журналист ф ех ен б а х. 2
. К сожалению, и Ме р и н г, который в «Истории германской
социал-демократии», опираясь на работу Вольфа, дал в основ-
ном совершенно правильный анализ причин силезского восста-
ния 1844 г., несумел правильно понять его огромного историче-
ского значения. Идля него героическая борьба силезских проле-
тариев только «голодный бунт» и ничего больше! В споре между
Марксом и Руге, так же как и в споре между Марксом и Баку-
ниным, Марксом и Аассалем, Меринг определенно становится не
на сторону Маркса, а на сторону его противников. «В свете на-
шего современного понимания,— писал Меринг‚— Руге правиль-
нее, чем Маркс, о-ценил силезское восстание, признав в нем
только чистый голодный бунт, могупций скорее воспрепятство-
вать, чем способствовать политическому развитию», 3—не сму-
хцаясь подчеркивает он в одной из своих статей.
Новейший французский исследователь истории германской
крупной промышленности ‘Бенертс также подчеркивает отсут-
ств-ие в движении силезских ткачей какой-либо сознательности:
«В нем нельзя было заметить признаков коммунистической
теории и никакого плана»... «Восстание являлось только нюстогл
отчаяния со стороны голодных людей...» 4
Мы видим, следовательно, что почти вся историография Гер-
мании кв течение целой сотни лет не один раз возвращалась
к «ткацкому вопросу». Но она оказалась бессильной объяснить
не только причины тяжелого внутреннего кризиса, который пе-
реживала в течение всей первой половины ХТХ в. силезская
1 Н. Шепёе], Нейпс, 5. 191-192. ‚
2 «Уогшёгтз», 6.\/1 1929 (Р е с 11 е п Ь а с 11, Пег зсгпезйзспе Ч/сЬсг-
аитэгапд).
- 3 Р. Мепгйпе, Аиэ (Зет Нтегагйзспеп Масыаэз чоп К. Магх ипс!
Р. Епдев, Заливай 1920, В. П, 5. 29.
‘ Р‘. Вепаегтз, ор. сдь, р. 589.
445

текстильная промышленность, но и причины восстания 1844 г.
Заменяя подлинно научный анализ развития текстильных
промыслов Силезии грубейшей апологетикой господствующих
классов, буржуазная историография не сумела вскрыть условия,
задерживавшие переход силезской текстильной промышленности
из мануфактурной стадии в стадию капиталистической машинной
индустрии. Буржуазные историки совершенно обошли вопрос о
развитии самого силезского рабочего класса, прошли мимо
субъективных факторов восстания 1844 г. Они вовсе не интере-
совались обстоятельствами, которые обусловили пробуждение
среди отсталого, забитого и голодного населения горных тек-
стильных округов Силезии «политического духа» и привели в
июне 1844 г. к неожиданному для господствующих классов ре-
волюционному взрыву.
Специального марксистского исследования, посвященного
восстанию 1844 г., до настоящего времени, как известно, не су-
ществовало. Тем не менее в отдельных высказываниях ос-ново-
положников научного социализма, а также в небольших работах
Вильгельма Вольфа, написанных еще в 40-х годах, вскоре после
событий в Петерсвальдау и Аангенбилау, историк-марксист на-
ходит необходимые ему методологические указания. Отправляясь
от них, он может попытаться не только преодолеть навязчивые
буржуазные исторические схемы, но и дать в противовес им
иное, единственно правильное объяснение причин падения силез-
ской полотняной промышленности и самого восстания силезских
пролетариев.
Рассматривая собьггия 4-6 июня 1844 г. под иным чем
буржуазные историки, углом зрения, мы можем, понятно,
совершенно по-иному о цен ит ь борьбу пусть еще недостаточно
сознательных и организованных, но тем не менее героических
силезских рабочих, и увидеть в ней первые шаги—начало ве-
ликого столкновения кла-ссов.
Уже Вольф в двух своих работах: «Н у ж д а и в о с с т а н ‘и е
в Силезии» и «Силезский миллиард»,‘ сумел пра-
вильно свести вопрос о причинах, обусловивших распростране-
ние нищеты в горных текстильных округах и толкнувших тка-
чей на выступление, к вопросу о характере силез-
ских производственных отноше-ний. Свою первую
работу, например, он прямо начинает с вопроса о том, «на ка-
гой почве выросли и созрели плоды современных отношений» в
Силезии.
При этом Вольф, сам выросший в семье силезского крестья-
нина, вынужденного вместе со всей семьей гнуть спину на по-
‘Ж’. ШОНТ, Оеэаттыйспе Зспгтеп, Вг1. 1909.
445

мещичьих полях, подробно выясняет картину не изжитых еще
в Силезии феодальных отношений. Несмотря на Мартынов
день и так называемое «освобождение», указывает Вольф, в этой
прусской провинции «остались в полной силе все барщинные
повинности, все денежные и натуральные оброки»; ' это в свою
очередь не могло не принуждать к каторжному домашнему про-
мышленному труду обезземеленное юнкерами сельское население.
феодальная зависимость крестьян от помещиков оказывалась
при этом наруку многочисленным силезским торговцам полот-
ном и пряжей, скупавшим по-старинке у деревенских кустарей
за бесценок их изделия и затем выбрасывавшим эти изделия
на мировой рынок. Вольф не только задолго до А. ‘Брентано
обратил внимание на феодальные основа-ния силезской полот-
ня-ной промышленности, но и сумел в отличлие от этого либе-
рального историка показать, как исключительно ловко приспо-
сабливалось к наличным в Силезии феодальным отношениям
местное купечество, стремившееся использовать зависимость
крестьян от помещиков, их полную беззащитность и связан-
ность, для и-звлечения колоссальных барышей. Купечеству, ука-
зывает Вольф, вовсе не мешали плохая конъюнктура н начав-
шееся в Х1Х в. вытеснение силезско-го полотна с мирового
рынка. «Несмотря на плохую конъюнктуру, фабрикант, торгую-
щий полотном, не худел,— указывает Вольф,— наоборот, он
выглядел весьма бодрым и довольным человеком, пил свое
клико, ел устрицы, устраивал празднества и навешивал на шеи
св-оей супруге и барышням-дочкам дорого стоившие драгоцен-
ности, в то время как там, неподалеку от его дома, без сна
от холода и голода, валялась в душных вонючих углах на лонсе
нищеты обессиленная работой беднота». 2
В то время как прядильщики и ткачи Силезии тысячами
вымирали от голода, предприниматели-капиталисты наряду с
помещиками строили в горных округах новые дворцы и замки.
Большинство их вовсе не было заинтересовано в изменении су-
ществовавших отношений и вовсе не спешило вводить в технику
производства какие-либо улучшения.
Тем не менее, несмотря на исключительный гнет и постоян-
ное голодное существование, забитые к р е с т ь я н е - к у с т а р и
постепенно превращались в пролетариев. Они
начинали в конце концов приходить к осознанию своих классо-
вых интересов и понимать, «что только реорганизация, измене-
ние общественных отношений на основах справедливости» может
при-вести их «к миру и счастью». Восстание 1844 г. и было, по
1 Ч’: то]? безаттййспе Зспгтеп, Вг1. 1909. 5. 39.
* 1Ь1д.‚ 8. 48. '
417

мнению В. Вольфа, непосредственным следствием пробуж-
дения этого сознания.
Вместе с тем, совершенно правильно указывая на феодаль-
ные корни силезской полотняной промышленности и правильно
устанавливая самый факт общности интересов большинства
предпринимателей -—капиталистов и юнкеров, совместно исполь-
зовавших феодально-крепостнические пережитки для эксплоата-
ции населения силезских деревень, Вольф в своих статьях все
же до конца не освещает поставленной проблемы: он не выяс-
няет причин, задерживавших в Силезии введение крупной ма-
шинной индустрии и, уделяя все свое внимание самому восста-
нию 1844 г.‚ не дает все же развернутой картины тех произ-
водственных отношений, которые существовали в прусской Си-
лезии.
-::___::.:__._ г

ЗАКАЮЧЕНИЕ
осстановить картину производственных отношений, царивших
В в силезских текстильных промыслах во всей их историче-
ской конкретности, являлось основной задачей данного нс-
следования. Не автору, разумеется, судить о том, в какой мере
удалось ему справиться с этой задачей. Во всяком случае на
протяжении всей своей работы он стремился по возможности
отчетливее показать, какие формы цивилизованной и утон-
ченной эксплоатац-ии обусловили в начале нюня 1844 г. не
«бессмысленный и беспощадный бунт» голодных рабов силез-
ских капиталистов, а первое массовое восстание начинав-
ших уже осознавать свои классовые интересы силезских п ро-
летариев
Восстание ои-лезских ткачей являлось, безусловно, одним из
предвестников недалеких уже тогда революций во
Франции, Германии и Италии, столетний юбилей кото-
рых все прогрессивное человечество пра-зднует в год выхода в
свет этой книги. По словам Маркса, революции -эти «были
лишь мелкими эпизодами-ничтожными щелями и трещинами
в твердой коре европейского общества. Но они обнаружили под
ней бездну... Шумно и беспорядочно провозгласили они осв о-
бождение пролетариата-чту тайну Х1Х столетия
и его революцию.‘
Чтобы разобраться во всех утверждениях многочисленных
историков, писавших до него о положении силезских ткачей и
событиях 1844 г., и проверить на конкретном историческом ма-
териале их правильность, автору пришлось прежде всего оста-
новиться на детальном анализе внутреннего строя силезских
' К.’ Маркс, Избр. произведения, М. 1933 г., т. 1, стр. 330 (разрядка
нашаг-С. К.)
29 с. н. кап 449

текстильных промыслов. Для этого, помимо всей общей и спе-
циальной литературы. им был-н привлечены следующие источ-
иипки:
а) Газеты и журналы конца ХУПП и первой половины
ХЁХ в., хранящиеся в годовых комплектах и фотокопиях в Ин-
ституте Маркса —Энтельса-—1\ен*ин-а аи- друтих книгохранили-
щах Союза, в первую очередь основной силезский журнал —-
«Зсыезйзспе Ргоу1п21а1-В1ёЫег» за 1785—1849 гг.
б) Описания и воспоминания современников, экономические
и политические сочинения эпохи, имеющиеся в книгохранили-
щах Союза или ставшие доступными автору в порядке между-
народного библиотечного обмена.
в) Различные официальные материалы—статистические от-
четы, протоколы заседаний провинциальных ландтагов и т. п.
г) Небольшой, но представляющий определенный интерес
материал русского архива Министерства иностранных дел.
Общие выводы, сделанные автором на основании изу-
чения всех указанных и доступных ему материалов, могут быть
сведены к следующему:
1. К концу ХУПН в. торговый капитал успел уже воздей-
ствовать самым разлатающим образом на старую организацию
силезс-ких текстильных промыслов. Однако прочность существо-
вавших в Силезии феодально-крепостнических отношений ста-
вила определенные преграды хозяйственной активности силез-
ских бюргеров, не сумевших к концу ХУПЁ в. овладеть
экономическими командными высотами и в политическом отно-
шении еще достаточно бесправных. Не располагая свободной
рабочей силой и имея перед собой узкий, слабо развивающийся
внутренний рынок, силезсктие бюргеры, индивидуальный -ка-пи-
тал которых не достигал еще той минимальной величины, при
которой становится возможным капиталистическое производство
в собственном смысле, не могли еще не толь-ко освободиться
от ручного труда, но н отрешиться от низших форм гкапитали-
стичеокой мануфактуры. Скорее наоборот, «в данной историче-
ски обусловленной обстановке именно эти ни зш ие форм ы
мануфа ктуры (тагк называемая «покупная система») спо-
собны были обеспеч-ить им не только относительно высокую
норму прибыли, но и некоторые шансы в борьбе с иностранной
конкуренцией.
Силезские мануфактуристы приспосабливались, как могли, к
наличным в провинции феодальножрепостиичеокти-м отношениям
и именно вследствие этого с неизбежностью превращались в
определенную реакционную силу, задерживавшую переворот в
старом способе производства: вместо того, чтобы толкать впе-
460

ред общественное разделение труда в мануфактурах и стремить-
ся к быстрому переходу к той высшей форме торгового «капни-
тала, когда скупщик прямо раздает материал «кустарям» на вы-
работку за определенную плату, а торговый капитал скупщика
переходит в промышленный капитал, они коисервировали и це-
ментировали старые производственные отношения, стремясь при
помощи грубых, полукрепостнических форм эксплоатации выса-
сывать прнбавочньпй продукт из мелких производителей.
Детальный анализ отношений, царивших в силезских по-
лотняных промыслах, дока-зывает прежде всего полнейшую не-
состоятельность обычных в немецкой исторической литературе
представлений о сохранении в Силезии вплоть до начала Х1Х в.
простых и патриархальных отношении между предпринимате-
лями и ткачами. В действительности здесь, как на это указы-
вал еще Мирабо, задолго до конца Х\/'1П в. получила широкое
распространение рассеянная капиталистическая ман у-
ф акту ра, безусловно, имевшая свои специфические особен-
ности, но не перестававшая вследствие этого быть именно
капиталистической мануфактурой, уже далеко ушедшей от ста-
ринных промыслов силезских крестьян.
Анализ развития силезских текстильных промыслов. далее.
позволяет также с очевидностью установить несостоятельность
аргументации Ж. Жореса, пыт-авшегося доказать наличие в Гер-
ман-ии конца ХУП1 в. та-кой же, как в Англии, промышленно-
сти и учпрекавшето Маркса в том, что он, будто бы исходя из
чисто тенденциозных соображений, закрывал глаза на быстрое
капиталистическое развитие Германии: консервирующая, про-
тиворечивая роль торгового капитала, специфические особенно-
сти развития немецкой промышленности в ХУПП в. оставались
вне поля зрения французского историка-идеалиста.
2. Положение огромного большинства прядильщиков и тка-
чей уже к концу ХУЧП в. было весьма тяжелым, поскольку
ярмо жесточайшей феодально-крепостнической эксплоатации со-
четалось в Силезии с безжалостным гнетом со стороны скупщи-
ков-капиталистов. Сохранение старинной «покупной системы» не
только позволяло этим последним перекладывать ‘на плечи не-
посредственных производителей — детальных рабочих их при-
митивно организованной мануфактуры ——„весь производственный
риск, но и получать при относительно ничтожных оборотных
средствах исключительно высокую прибыль. При сохранении
старых «свободных» отношений только одна строжайшая ре-
гламентация производства могла гарантировать мануфактурн-
стам получение действительно доброкачественного изделищ- и
этим объясняются постоянные обращения силезских мануфак-
151

туристов к правительственной власти с просьбами об усилении
полицейского надзора за производством.
Уже задолго до начала технического переворота силезские
прядильщики и ткачи стали давать отпор своим угнетателям, но
первые серьезные волнения вспыхнули в горйых округах только
весной 1793 г. Выступление ткачей было подготовлено ‚длитель-
ной полосой крестьянских волнений, вспыхивавших в провин-
ции начиная с 60-х годов ХУЁП в., а также крупным восста-
нием крестьян в соседнем саксонском округе Мейссен в авгу-
сте 1790 г.
Положение силезских ткачей особенно обострилось зимой
1792/93 г.‚ когда, в связи с образованием первой коалиции, во-
енные действия были перенесены на моря. Резкое падение цен
на полотно сопровождалось однов-ременно не менее резким по-
вышением цен на пряжу вследствие неурожая льна. Огромное
революционизирующее влияние оказывали н-а население торных
округов Силезии та-кже и сведения о событиях, происшедших
во Франции.
Выступления ткачей в 1793 г. против купцов на рынках
Шёмбурга, Болкенхайна, Аандсхута и других городов, а также
ряд последующих выступлений показывают, что в конце ХУПП в.
классовая борьба развертывалась в Силезии в самых острых н
открытых формах. Выступления эти протегкали еще целиком в
рамках мануфактурной стадии и мало чем отличались от ана-
логичных выступлений ткачей на городских рынках других
европейских стран и, в частности, от Тигп оиГа ирландских тка-
чей в Аисбу-рне в мае 1762 г. Однако в тревожных силезских
условиях ‚первые же выступления ткачей на городских рынках
приняли политическ-ий характер и вследствие этого представ-
ляли для господствующих классов и прусского правительства
серьезную опасность.
3. Заминка ‘в сбыте силезского полотна, вызванная началом
морской войны, продолжалась недолго. Уже в ближайшие годы
вывоз полотна за границу не только достиг прежней величины,
нохдаже расширился в связи с сокращением оборотов голланд-
ской полотняной торговли. Новый поворот к худшему наметил-
ся в 1798 г. в связи с обострением морокой войны и сокраще-
нием торговых операций ганзейских городов. Позднее, в
1803—1805 гг., после занятия Гамбурга французскими войсками
и начала блокады немецких берегов Англией, вывоз силезских
тканей в колонии почти совершенно прекратился. Падение си-
лезских полотняных промыслов, следовательно, вопреки мнению
Гекшера, началось еще, безусловно, до 1806/7 г. и было только
ускорено провозглашением континентальной блокады. Изгнан-
45.?

ные с далеких колониальных рынков силезские полотна не мог-
ли найти внутри страны достаточного и постоянного сбыта, .по-
скольку и на этом внутреннем германском. рынке, суженном
малой покупательной способностью разоренного наполеонов-
скими войнами населения, им приходилось вести борьбу не
только с полотном других более развитых стран, но и с более
дешевы-м ситцем.
Хотя производство силезских бумажных тканей и отставало
в развитии по сравнению с производством Рейна и Саксон-ии,
оно тем не менее сделало в первые годы ХЁХ в. значительные
ус-пехи. С самого своего возникновения оно строилось на иных,
чем полотняное, основаниях, и здесь значительно раньше по-
лучила ши-рокое распространение капиталистическая работа на
дому.
4. Отставание текстильных промыслов Силезии стало осо-
бенно заметным после окончания наполеоновских войн: силез-
ским мануфактуристам приходилось теперь вступать в неравную
борьбу с представителями более развитого английского промыш-
ленного капитала. Только быстрые шаги в сторону техниче-
ского переворота, только повышение качества силезских тканей
при одновременном их удешевлении могли теперь спасти про-
цветавшую ранее полотняную ‘промышленность от полного уни-
чтожения и в то же время обеспечить более молодой хлопчато-
бумажной промышленности возможность нормального развития.
Одна-ко ев отсталой прусской провинции, сохранявшей и со-
хранившей, несмотря на шт-ейн-гарденбертовское законодатель-
ство, свой старый «крепостнический облик, к 20-м годам ХПХ в.
отсутствовали еще общие предварительные условия, которые
одни могли обеспечить текстильным промыслам возможность
дальнейшего быстрого развития и перехода сперва к более вы-
соким формам мануфактуры. а затем и к капиталистической
фабрике.
Отставание в области новой машинной тех-
ник и наблюдалось прежде всего в области льно- и бумагопря-
дения: в силу ряда обстоятельств первые механические льнопря-
дильни появились в Силе-виси не раньше 20-х, а. псовые механи-
ческие буамагопрядильни- не раньше 30-х годов ХЁХ в.
Еще большее отставание наблюдалось в области ткачества,
и не только в области ткачества полотна, где введение механи-
ческих стан-ков вообще задерживалось, но и в области произ-
водства бумажных тканей: вплоть до 50-х годов в Силезии
вовсе не наблюдалось сколько-нибудь широкого внедрения
механических станков для производства гладких тканей и, на-
оборот, имело место увеличение, а не уменьшение общего числа
ручных станов. Только в области производства узорчатых тка-
4 53

ней уже в 30-х годах наметился определенный сдвиг: к началу
40-х годов станки) Жаккарда имелись уже в ряде текстильных
округов провинции.
незначительными были вплоть до начала 30-х годов также
и сдвиги в области аппретуры. Позднее, однако, и в этой об-
ласти наметились определенные изменения: ручная набойка
холста и ситца, а также архаические способы окраски тканей
были в течение 30-х годов почти совершенно вьггеснены печ-ат-
ными машинами (перрот-и-нами) и паровыми красильнями, при-
чем капитал концентрировал орудия и средства производства
успешнее всего именно в этой области.
Сравнительно медленному техническому прогрессу соответ-
ствовал также и слабый темп внедрения в производство новых
организационных форм. Тем не менее, несмотря на характерное
стремление большинства силезских предпринимателей законсер-
вировать низшие формы мануфактуры, разложение старого спо-
соба производства успело к 40-м годам Х1Х в. уже и здесь
зайти достаточно далеко. Оно только на время задерживало
полное уничтожение старинной «покупной системы» и, сохраняя
призрачную самостоятельность значительного числа ручных
ткачей, делало для них переход к машинному производству
егце более мучитель-ным.
В Рейхенбахском округе, рано перешедшем к производству
бумажных тканей, развитие более высоких форм ьануфактуры
шло вперед более быстрыми шагамти. К началу 40-х годов
Петерсвальдау, Аантенбилау и другие «фабричные селения»
являлись упже крупнейшими для своего овремени центрами. капи-
талистической мануфактуры, успевшей достичь высшей формы
своего развития и отчасти переходившей уже в фабрику.
Особенно далеко зашел в этих селениях процесс концентра-
ции капитала и механизации производства в‘ области аппрету—
ры. К началу 40-х годов печатание и окраска тканей были
здесь уже целиком вырваны из рук мелких мастеров и перене-
сены в промышленные предприятия местных крупных капитали-
стов, имевших в своем распоряжении печатные машины и паро-
вые двигатели.
5. Наличие неизж-итых епце связей с землей зна-
чнительно ухудшало положение огромного большинства прядиль-
щиков и ткачей Силезии. Несмотря на уничтожение личной
крепостной зависимости, последние продолжали еще вплоть до
средины ХПХ в. находиться фактически в зависимости от поме-
гциков и нести все связанные с «подданством» повинности.
Вопреки утверждению реакционного -историка Грюнхагена и
в согласии с утверждением А. Брентано не только одни искон-
ные жители слилезских деревень-домовыми и огородники, но
4.54

и все вновь поселившиеся в деревнях жильцы (Ейпнедег)
должны были платить помещикам тк ацки й чинш (ШеЬег-
гйпз), вносить так называемый 5с11и129е1с1 и, кроме того, нести
многие другие весьма тяжелые феодальные повинности. Весьма
обременительными были также в силезеких деревнях и различ-
ные правительственные поборы и, в частности, сборы на содер-
жание школ.
зависимое положение населения силезских деревень позво-
ляло местным капиталистам использовать с целью получения
прибыли те ублюдочные формы экс-плоатации, при которых,
говоря словами Маркса, «прибавочный труд уже не выжимает-
ся из производителя путем прямо-го принуждения и, с друегой
стороны, еще не выступило его формальное подчинение капи-
талу». В результате в оилезских текстильных округах получили
ши-рокое распространение не только «потогонная система», но и
выплата заработка товарами из фабричных лавок, а сама зара-
ботная плата фактически близко подходила к естественным гра-
ницам эксплоатац-ии.
Материальное положение хлопке-ткачей в Рейхе-нбахском
округе, вопреки утверждению А. Шнеера и многих других
позднейших исследователей, лишь в самой незначительной сте-
пени отличалось от положения основной массы ткачей в других
силезских округах.
о. Общее ухудшение состояния здоровья населения, ладен-не
рождаемости и рост смертности сопровождали и в Силеэи-н
внедрение и развитие нового способа производства. Уже первые
шаги технического переворота тяжело отразились и здесь на
семейной жизни, быте и нравах населения
К концу ХУП! в. в Силезии наблюдалось значительное
увеличение нищенства и бродяжничества. В первые десятилетия
Х1Х в. пауперизм здесь заметно увеличился не только в
связи с аграрной реформой 1807—1821 гг.‚ но также и в связи
с разрушением старинной домашней промышленности. К концу
30-х годов вопрос о росте пауперизма и всех сопутствующих
ему отрицательных явлений начинает серьезно волновать
господствующие классы. Совершенно по-разному объясняя при-
чины обнищания и различно предста-вляя себе самое разреше-
ние социальной проблемы, и прусские консерваторы и прусские
либералы оказываются одинаково враждебными «четвертому»
сословию и с одинаковой настойчивостью требуют от прави-
тельства коренной реорганизации дела помощи бедным и без-
работным. Именно идя навстречу пожеланиям господствующих
классов Силезии, нашедшим свое выражение в постановлениях
провинциальных ландтагов, правительство Фридриха-Вильгель-
455

'ма 1\/ провело в 1842—1843 гг. три новых, целиком враждеб-
ных трудящимся закона о бедных
7. Восстанию ткачей 4-——6 июня 1844 г. предшествовал це-
лый ряд более мелких выступлений, вызванных и подготовлен-
ных, с одной стороны, наблюдавшимся в 1843—1844 гг. кризи-
сом в обл-асти с-быта силезских тканей, а с другой —дву.мя не-
урожай-ными годами. Тяжелое положение ткачей, задавленных
все растущей безработицей и. дороговизной, использовалось от-
дельными богатыми предпринимателяьш, не только не сверты-
вавшими производства, но, наоборот, несмотря на_ кризис, раз-
вертыэвавшими его: чрезмерное понижение заработной платы и
предельное сокращение издержек производства за счет рабочих
позволяло и-м нетолько сбывать по бросовым ценам свой товар
за границу, но и побивать в конкурентной борьбе своих про-
тивников.
Восстание ткачей в Г 1етерсвальдау и Аангенбилау никем
сознательно не подготовлялось и на-чалось по случайному по-
воду. Оно представляло собой лишь начальную форму борьбы
немецкого рабочего класса, но в то же время определенно от-
личалось от всех более ранних выступлений ‘ткачей предше-
ствующего мануфактурного периода. Хотя силезские ткачи и
всту.пили в борьбу стихийно, повинуясь охватившему их с ис-
ключительн-ой силой чувству ненависти и гнева, и хотя во гла-
ве их не было никакой сколько-нибудь организованной группы,
они сумели все же внести в движение некоторые эле-
менты сознательности и организованности.
Именно наличие этих элементов и отличает восстание 4-6 ‘июня
1844 г. от аналогичных по форме и также направленных против
машин более ранних выступлений английских и французских
рабочих. '
8. Восстание силезоких ткачей не только вызвало соч-ув-
ствентный отклик в широких массах немецкого рабочего клас-
са —оно непосредственно толкнуло немецких рабочих на борьбу
против капитала и в ряде германских государств ъп-рямо способ-
ствовало подъему первой волны массового рабочего движения.
Буржуазная историография (и социал-демократ-ьяческая в том
числе) совершенно не отмечала этого подъема. В данной работе
ему уделяется самое пристальное внимание и на основании
изучения прессы той эпохи устанавливается связь между силез-
скими событиями и последующими стачками в ряде немецких
городов и селений.
Восстание ткачей в Рейхенбахском округе, а также все свя-
ванные с ним последующие выступления рабочих, внесли
исключительно сильную тревогу в ряды прусской бюрократии.
4.56

Несомненно, страх перед «красным призраком коммунизма»
руководил правительством, когда оно после подавления восста-
ния п-риступило к проведению в жизнь ряда охранительных
мероприятий. Панические настроения пруссклих и в особенности
силезских властей объяснялись, несомненно, также и тем, что
несмотря на репрессии, волнения среди ткачей в горных окру-
гах не прекращались вплоть до начала революции 1848 г.
Вскоре был раскрыт .в г. Вармбрунне и коммунистический
заговор столяра Вурма.
Несмотря на явное участие в деле провокаторской руки,
самый факт вовлечения рабочих и крестьян Силезии в антипра-
вительственный заговор заслуживает самого пристального вни-
мания. Трудно поэтому понять пренебрежительное отношение к
делу «ва-рмбруннских заговорщиков» со стороны Меринга,
считавшего весь заговор Вурма порождением Штиэбера и не
придавазвшего ему вследствие этого никакого значения. Однако
анализ найденной у заговорщиков прокламации не дает ника-
ких оснований для вьъвода о полицейском происхождении. всего
заговора в целом. В идейном отношении прокламация заговор-
щиков явно примыкает к революционно-демократическим ли-
сткам‚ широко распространявшимся в народных массах после
1830 г. Как по с-воему содержанию, так в известной мере и по
своей форме, она напоминает известный «Гессенский сельский
вестник» и является безусловно подлинной.
9. Прусская либеральная буржуазия после силезского вос-
стания целиком и полностью одобряла карательную деятель-
ность правительственных властей, но одно-временно стремилась
использовать начавшееся массовое рабочее движение в своих
собственных классовых интересах.
Уже с начала 40-х годов бедствия силезских ткачей исполь-
зовались в Буржуазно-либеральных кругах в качестве козыря
в той игре различных экономических интересов, которая разде-
ляла прусскую и, в частности, силезскую буржуазию на отдель-
ные партии и группы. После событий 4—6 июня 1844 г. значи-
тельно усил-илась агитация прусских протекционистов, лицемерно
требовавших, якобы исходя из интересов голодающих тка-
чей, отказа от фритрэдерской политики прусского прав-итель-
ства и немедленного введения высоких охранительных пошлин
на текстильные изделия.
Поскольку ‘первые массовые выступления немецких рабочих
совпадали во времени с первыми серьезными столкновениями
самой буржуазии с абсолютизмом, не только одни голые эконо-
мические интересы привлекалм внимание прусских бюргеров к
социальному вопросу. В данной исторически сложившейся
обстановке для последних чрезвычайно важно было не только
4.57

не отвлечь рабочих от выступлений против капитала, но и
привлечь их к борьбе против абсолютизма под знаменами
собственного освободительного движения. Подлинное значение
неокатолической проповеди Иоганна Ронге, а также деятель-
ность так называемых «Союзов для улучшения положения
трудящихся классов», основанных после событий 4-6 июня
повсеместно в Пруссии, можно до конца понять лишь в свете
указанных ‘выше задач и целей прусской либеральной
буржуазии.
«Теологический либерализм» И. Ронге не встретил по.чти
никакого сочучвственного отклика в массах рабочего класса.
полнейшей неуда-чей закончились также и все многочисленные
попытки либеральных бюргеров, связанные с деятельностью
указанных выше благотворительных союзов. История этих по-
следних далеко еще не достаточно изучена, а между тем она
представляет крупный исторический интерес, поскольку именно
внутр-и этих союзов развернулась зи-мой 1844/45 г. впервые
острейшая борьба между либерализмом и демократией, уско-
рившая неизбежный и начавшийся еще с конца 30-х годов про-
цесс распадения единых ранее рядов антифеодальной оппозиции.
Именно опыт этих союзов заставил в дальнейшем прусских
буржуа, испуганных открытым выступлением в них более левых
элементов, не только отодвинуть на задний план свои оггшози-
ционные политические цели, но и в страхе перед народной
революцией и рабочим классом искать впервые прямой под-
держки у самого прусского правительства.
10. Восстание силезских ткачей не ‘только значительно уско-
рило начавшийся ра-нее процесс отделения либеральной части
оппозиции от демократической, но и способствовало ускорению
ра з м е ж е в а и и я внутри этой последней. Оно способствова-
ло также ускорению выделения того с о ц и а л и с т и ч ес к ог о
ядра, которое начало складываться внутри демократии. еще со
времени «Рейнской газеты», но окончательно сформировавшего-
ся не раньше конца 1844 г. в результате полного политического
разрыва Маркса, Энгельса и их единомышленников с
А. Руг е, Бруно Бауэ ро м `и дРУгшми представителями не-
мецкого домартовского мелкобуржуазного радикализма того
времени. Изучение предисторгии создания «святого семейства»,
анализ содержания статей в органе братьев Бауэров —- «Всеоб-
щей литературной газете», а также, анализ содержания самой
полемической работы Маркса и Энгельса, позволяю-г установить
определенную св я з ь между развернувшейся осенью 1844 г.
идейной борьбой с только что прокатившейся по всей Германии
вол-ной первого массового рабочего движения.
4.58

Книга эта писалась в 30-х годах и была в основных своих
чертах закончена ко времени вероломного нападения фашист-
ской Германии на нашу Советскую Родину. Рабочий класс
‚Германии находился тогда в состоянии глубочайшего унижения.
а его лучшие сыны погибали в застенках и концлагерях гестапо.
Обращение автора к далекому революционному прошлому
германского рабоче-го класса как раз в эти позорные для немец-
кого народа годы не было, разумеется, случайным. Обращаяаэ
к революционному прошлому немецкого пролетариата, автор
черпал‘ в этом прошлом научно обоснованную уверенность в
атом, что с неизбежным падением гитлеризма именно немецкие
рабочие поведут народные массы. на борьбу за подлинную
демократизацию Германии.
ригово-р истории произнесен не только над
одним человеконенавистническим гитлеризмом: не существует
"больше ни гогенцоллерновской Пруссии, ни помещичье-буржуа
азной прусской Силезии. Провинция эта снова перешла в руки
польского народа. По обоим берегам Одера звучит теперь онова
польская свободная речь. Польша-страна новой демократии-
вернула себе исконные земли польского народаисвоими особыми
самостоятельными путями делает шаэги к социализму, «создав
для трудящихся условия жизни, свободной от капиталистиче-
ской кабалы, и отстаивая свою национальную незавписи-мосттм‘
от посягательств иностранных империалистов... ‘
ЖЖЖ
Отдавая в руки советского читателя эту кннгу- плод не“
скольких лет упорного труда — а-втор считает своим долгом
горячо поблагодарить администрацию и сотрудников москов-
ских и ленинградских библиотек и архивов за оказанное ему
содействие. Дружеская помощь сотрудников ИМЭА А. Б. Му-
равич, Н. У. ‘Белоусовой, Т. Н. Николаевой и 0�Y� Е. Сини-
цына была для него особенно ценной и необходимой.
‘ В. М. М о л от о в, Трндцатнлетие Великой Октябрьской Социалистиче-
какой революции, М. 1947. стр. 16-17’.

15-121
ё
ПРИЛОЖЕНИЕ
ПРУССКИЕ ДЕНЬГИ И МЕРЫ В НАЧААЕ ХПХ ВЕКА
Деньги
Кейспзгаыег = 30 Зйьегегоэспеп = 24 еще Огозспеп = 360 РЕеппдде
3 МагК
бишеп (Рюгеп, П.) =2О Зйьегдгозспеп = 16 еще Огозспеп
60 Кгеизег = 240 РЕепп-Еде = 2 Магн
Меры пряжи
Зспоск = 4 Мапёеш = 60 Зййск
зъаск = 4 знание = 12 2азре|п
2азре1 = 20 Сеыпбе
Оеыпд = 20 Радеп
Меры длины ткани
ЕНе = 25% 2011 == 0.6669 гп
Уагд = 3 1001:: 91.439 ст (Англия) ‚
аипе г: 1.2 т (Франция)
Меры зерна
Зспейе! == 16 Мепеп == 54.962 1.

ИСТОЧНИКИ И АИТЕРА’! УРА
1. Произведения классиков марксизма-ленинизма
М а р к с К., Из переписки 1843 года, М а р к с и Э н г е л ь с, Соч.‚ т. 1,
стр. 335-353.
М а р к с К., К еврейскому вопросу, М а р к с и Э н г е л ь с, Соч.‚ т. 1,
стр. 354-384.
М а р к с К., Критика философии государственного права Гегеля, М а р к с
и Э н г е л ь с, Соч.‚ т. 1, стр. 515-626.
М а р к с К., К критике гегелевской философии права, М а р к с и
Э и г е л ь с, Соч.‚ т. 1, стр. 385—398.
Энгельс (1)„ Письма из Вупперталя, Маркс и Энгельс, Соч.‚
т. 11, стр. 3-25.
Эн гельс (1)„ Статьи из «Меч; Могй1шог1с1», Маркс и Энгельс,
Соч.‚ т. 11, стр. 393-432.
М а р к с К., Критические примечания к статье «Король прусский и со-
циальная реформа», М а р к с и Э и г е л ь с, Соч.‚ т. 111, стр. 3—20.
Э н г е л ь с Ф., Положение рабочего класса в Англии, М а р к с и
Э н г е л ь с, Соч.‚ т. 111, стр. 295—573.
Э н г е л ь с Ф., Эльберфельдские ' речи, М а р к с и Э н г е л ь с, Соч.‚
т. 111, стр. 271-292.
М а р к с К. и Э и г е л ь с Ф.‚ Святое семейство или критика «критической
критики», Против Бруно Бауэра и К°, Соч.‚ т. 111, стр. 21-244.
М а р к с К. и н г е л ь с Ф.‚ Немецкая идеология, Соч.‚ т. 1М, стр. 3—540.
Энгел ьс Ф.‚ Начало конца Австрии, Ма ркс и Э нгел ьс, Соч.‚
т. М, стр. 250—256.
М а 5;’; ��� Нищета философии, М а р к с и Э и г е л ь с. Соч.‚ т. М, стр.
Э н г е л ь с 113., Статьи из «Полярной звезды», М а р к с и Э н г е л ь с.
Соч.‚ т. М, стр. 1—24.
М а р к с К., Речь о свободе торговли, М а р к с и Э и г е л ь с, Соч.‚ т. М.
стр. 447-—461. _
Э н гс л ь с Ф., Коммунисты и К. Гейнцен, М а р кс и Э н ге л ьс, Соч.,
т. М, стр. 181—197.
М а р к с К., Морализирующая критика и критизирующая мораль, М а р к с
и Э н г е л ь с,‘ Соч.‚ т. М, стр. 198-226.
Э н г е л ь с Ф., Прусский ландтаг и пролетариат в Пруссии. как и в Г ер-
мании вообще, М а р к с и Э н г е л ь с. Соч.‚ т. М, стр. 567.
Энгельс Ф., Вильгельм Вольф, Марк с и Энгельс, Соч.‚ т. ХМ,
стр. 315-359.
Энгельс Ф., К жилищному вопросу, Маркс и Энгельс, Соч.‚
т. ХМ, стр. 1-81.
461

Энгельс Ф., К истории прусского крестьянства, Маркс и Э нгельс,
Соч., т. Х\’1, ч. 1, стр. 239—249.
Маркс К.‚ Капитал, тт. 1 и 111, Маркс и Энгельс, Соч., тт. Х\/11
и Х1Х.
Маркс К. и Энгельс Ф., Великие люди эмиграции, «Архив Маркса’
и Эигельса», т. У, М. 1930.
Маркс К. и Эигельс Ф.‚ Письма (под ред. В. В. Адоратското),
М. 1931.
Аении В. 14., Что такое «друзья народа» и как они воюют против.
совпал-демократов? Соч., т. 1, стр. 51-222.
Аеиин В. 14., Кустарная перепись 1894/95 года в Пермской губернии и
общие вопросы «кустарной» промышленности, Соч., т. 11, стр. 193-276.
Ленин �t�� К характеристике экономического романтизма, Соч.‚ т. 11.
стр. — .
Аении В. 14., О стачках, Соч., т. 11, стр. 569-578.
Аении В. 14., Развитие капитализма в России, Соч.‚ т. 111. стр. 1-—477..
Аении В. И.‚ Что делать? Соч.‚ т. П’, стр. 359—5О8.
Аенин В. . Карл Маркс, Соч., т. Х\/111, стр. 5—3'1.
Сталин И. В.‚ Вопросы ленинизма. изд. 10-е.
11. Газеты, журналы, архивные и печатные материалы
изучаемой эпохи ‘
«Журнал мануфактур и торговли», 1825—1849.
«Ааепепег 2ейшп3». '
«Адеетеше Ьйегайитгейтипд».
«Апдетеёпе Ртеивзйзспе 2ей13ип9».
«Аттзыай аег кбпйд]. Кефегипд ш Вгеыаи».
«Ангине! Кедйзтет».
«БАЪеНег», Вгихепеэ.
«Атпепеит».
«Аиезьигдет Апветейпе 2ей1ип3».
«Вагтег 2ейшп3».
«Вегйпеп Ронзеуд ила Стйтйпаиейипд».
«Воте аиз ёет Нйезепнеыгде».
«ВГЕГПЕГ 261111118».
«Вёгпоегайе растчие».
«Веитзспег Синек».
«Пеитзспеэ ВйгдетЬисп Шт 1845», '
«Веийэсп-Ргапибзйзспе Щапгьйспег».
«ЕЕзепЬаЬп».
«ЕЬегЕеШег 2ейщп3».
«РГСЁКЦЕСШ».
«безе11зспайззрйеде1».
«НатЬ. Вбгзеп-Напе».
«НатЬ. Ыеие 2ейип3».
«НатЬ. Нтрагтедйэспе Соггезропоепг».
«БЕГ НСГОШ».
«.1а11‹ге$2е1теп»_
«ДЗПЦЗ».
«КЫПЁЗСЙВ 2ейипц».
1 Газеты и журналы использованы преимущественно за 1843—1845 тт..
как целыми годовыми комплектами. так и отдельными номерами (фотоко-
пии ИМЭА).
46?

«Ьейргйдег Шизшегге 2ейшп3»‚ -
«Мадоеьигеег ШосЬепЫаН».
«Маппцеппег АЬепб-‚Иедшпдм
«МогдепЫаИ Шг ееышете Ьеэоег».
«Мота-Вецъврпе Въёйег».
«Мок-теги Зтаг».
«Оезйеггедсп. Кайз. “денег 2ейтип’‹;»_
«Оезйеггейснёзспсг ВеОЬасЬСег».
«Оррозййоп». .
«Нечие аег Оезйегг. 2изтёпае».
«Кнейнйзспе Запгъйспег».
«Кипейпдзспег Веоьасптег».
«Зёспз, Уатепапазытёттег».
«Зсыезйзстт Спгопйк».
«Зсыезйзспе Ргочйпгйаъшёттег», 1785—1849.
«Зсыезйзспе 2ейипг».
«Зспшёызспег Мегкиг».
«Тыеедгарп Ейг Пеитвсыапо»,
«Тгйегйзспе 2ейипд».
«Уатег1апс1».
«Уогшёгтэ (Рагйзег деитэспе Иейтипд)».
«Уозэйзспе Хейипд».
«Шезег-йейипд».
«Шеэтрпёиэспег Мегкиг».
«Шезтрпёнзспеэ Пагпргьоот».
«Сезеъъзаттшпв Ейг айе Ргеизз. Зташеп»,
Оошзсптшт Р. и. Р, Паз ЬеЬеп дев З-таатзгаыжз Кипит (Вегйсте аиз
Зсыезйеп), Вг1. 1888. .
1 асоЬзэоп 1. К. С. Тесппоюв. Шбгтегьисп одег а|рЬаЬ. Егыёгипд аНег
пйшктеспап. Кйпзте, МапиЕаМигеп, РаЬгйкеп ипб Напошегке, Вг1.
ипё ЗЪЫНп. 1781—1795.
К пйе 1. 6.. Мрп. Корову. Мат‘. Оьегэйст аПег Обггег, Рйскеп, Зтёёте бег
к31. Ргеивз. Ргочйпг. Зстезйеп, ВгезЪ. 1830.
«ЬапёзЪа35чегЬапс11ип3еп аег Ргочйпйавтёпое йп бег ргеиээ. Мопагспйе»,
Ьегаиэв. чоп Китрг, Вг1. 1825—1848. '
Мопагзьегйсте б. Мйпйзтегэ ч. Ноут йЬег деп Зсыеэ. Напаеь 1786—1797.
«Иейгзспг. д. Х’. Е. Оеэсысте и. АН. Зсппезйепэ, В. 28 (1894).
Ртепывигдпаиэ 1.., Паз Чогврйе] шт Пгата «Шеьег», «Пеитзспе
НЕУЦЕ», д�� д�� 0���
«Нпейпйэспе Бгйейе ипс! Актеп», Ьегаиэв, чоп 1. Напзеп, В. 1. 1919.
Зтеп. Вегйст йЬег (Не Уетапдшпееп дег оеитэсп, сопзт. Мабопапгег-
заттшпе 211 Рг. а. М.. РгапИ. а/М. 1848—1849.
Тородтарпд-зтат, Огъзчеггейснпйзз без КебсЬепЬасЬег Кедйегипезьеийгкя.
о. 0. 1818.
Уегпапоъипдеп аег сопзт. Уегзаттшпд Тйг Ргеиэзеп, Вг1. 1848.
Уоггезспйсте ипа Ведгйпдипе‘ дев деит, 2оНчеге1пЗ, Ьегаизв‘. кг. Опскеп,
В. 1, ВгП. 1934.
Щегтцтп ипо ЗНеЬег. Ше Коттцпйэтеп-Уегзспшбгипдеп- дев пеип-
иепптеп Запгпипдегтв, 1853—1854.
К.‘ шиш е, Неспепзспатьзьегйспт без ОЬегргезйоёптеп чоп Мегске],
«2Ё$С}1‘Г.», p��� �9�� p �� �0��
фотокопии писем отдельных политических деятелей 40-х годов ХЁХ в.
(архив ИМЭА),
фотокопии современных политических листовок (архив ИМЭА).
463

111. ‚Статистические материалы
Вб с $41 ЁЁЁёЁЕЗСПЁСЬН. ЕпЫ/Шстипд бег атН. зъанзнк б. Ргеизз. Зтаатез,
Воюй г11п1%4%‚ ВегУсЫ йЬег беп бецй‘. 2о11чегЬапб ап Ьогб Раппегзтоп,
г. .
ВгисЬ Еъгейгёее шг Оезсп. и. Зйайзйк без Ргеизз. Алгтепшезегшз.
Вг1. 18 .
Сгиг Ь., АЬгЗзз бег пеизйеп зъатгэъак без Ргеизз. Зтаатз, НаНе 1804.
Сги1%о%., Ветгастипдеп йЬег беп Майопадгейспшит без Ргеизз. Зтаатз, Вг|.
Пйете 1:1 сй С. Р. Ж’. НапбЬисп бег зъапзъак без Ргеизз. Зтатез, Вг1. 1861.
[Летегйсй С. Р. Ш, Ше зтай. ТаЬеПеп. без Ргеизз. Зтаатез, Вг1. 1845.
{Летегйсй С. Р. Ж’. Зйай. ОЬегзйсЫ б. шйспйезтеп Оевепзтёпбе без
Чегкепгз ипб УегЬгаисЬз зт Ртеизз. зъаате ипб йп бет 2о11чегЬапбе,
Вг1. 1828—1857.
р1е1егЬс1С. Р. Ш. Вег Уопезшотзтапб йт Ргеизз. Зтаате, Вг1. 1846.
Е‘ зспе гдсп, Вйе УоЩзЬеч/ееипв, Ргисптьагкет и. ЗЪегЬНсЬКеН йт
кбп131. Ргеиззеп, 1816—1871, Шйгтьиг; 1876.
РсгЬег С. Ж’. Вейгёге 2иг Кеппйпйз без вехи. ипб котгп. 2из1апбез бег
ргецзз. Мопагсте, Вг1. 1829.
РегЬег С. Ш. Мене Вейгёде ша’ Кеппйпйз без деш. ипб котт. 2из1апбез
йп бег ргеизз. Мола-тете, Вг1. 1832.
НОН тапп б. 0., Вйе Вечбпюгшпд без Ргеизз. Зтаатез, Вг1. 1839.
Мейпеп А.‚ Вег Вобеп шпб бйе Ьапбшйгтзсп. УегЬёНтззе без Ргеизз.
Зтаайез, В. 1. Вг1. 1873.
Мтейипееп без зтай. Вигеаиз йп ВегНп, Вг1. 1849—4860.
Ми111а11 М. Сх. Шсйоппагу от Зтайзисз, Ьопб. 1899.
[Зебеп Р. Ш. Анд, чегвшсп, Напбе1з ипб ОешегЬз-Оеоегарпйе и. зъа.
так, Вг1. 1844. _
Кебеп Р. “д, ЕгшегЬз- ипб Уегкепгз-Зтатйзёйк без Кбпйдззйаатез
Ргецззеп, Вагтзт. 1854,
Недеп Р. “д, Уегдъейспепбе Кшшг-5тайзйк7 бег ОеЬйеЁз- ипб Вешбше-
гипдъзчегпйппёззе бег Сйгозз-Зсаатеп Ецгораз, Вг1. 1848.
ТаЬеНеп и. атН. Маспгйстеп йЬег беп Ргеизз. Зтаай Тйгбаз бант 1849,
В. \71‚ АЫ. «В», Вг1. 1855.
Уоуе Е., ОЬег бйе НбЬе бег чегзспйеб. 2йппзаг1еп ипб Пне шеспзызеййее
Аьпйпейдкей, депа 1902. "
Ейттегтапп Е, Вейгёде шг Везспгейьипд; чоп 8с111ез1еп.13 Вёпбе,
Вгйее, 1783—1796.
17. Книш, брошюры, письма и журнальные статьи
современников изучаемой зэпохи
Белинск ий В. Г., Избр. сочинения, М. 1947.
Герцен А. Иц, Полн. собр. соч. и писем, т. 3, Петр. 1915.
Исспёйёхования о состоянии льняной промышденностн в России, СПб.
Мидютин, Пролетариат и паупе нам, «Отеч. записки», т. 50 (1847).
Абаппз 3. ‚Ф. Ьейгез зиг Ъа Зпёзле, ёсгйез еп 1800 е& 1801, Рагйз 1807.
Апгепз Н., Соигз би бгоп патиге1, ои бе рппозорте би бгой Тай
б’аргёз Гётат астие! бе сеНе зсйепсе еп Апетацпе, Рагйз 1838.
АПЬегН и. Зспгейьег, . Вепйзснгт йЬег бйе беит. ЪеЗпепЗпбизЪгЕе,
Вгез|. 1845. '
Ваабег Рг.‚ ч, ОЬег баз бегтанде Мйззчегзтёпбпйзз без Уегтбдеп-
Позеп обет Рго1е1айгз 21: бгеп Уеттбдепьезйгепбеп Кдаззеп бег
Зогйетёт, 511111. 1929.
464

Ваиег Ес1„ Схезстсте дег Огйпдцпд ипс1 Рогшйдип: ёег бешзсп-Капв.
Кйгспе, Мейэвеп 1845.
Ве с пег .1. „1. РоНИзсЬе 1)1$со11г5,_.Тепа 1673.
Вескепаогтт, Зсыезйеп. Аияйде аиз ейпет Нейзеьегйст без Пйгемогя
с1ез ЬапдеЗАОекопотйе-Сопегйитз, «Аппа1еп с1ег Ьапдшйгтзспай», В. 6
(1845). «а
Вегиепп Н. ч. Вепкшйгбйвйейтеп, Вг1. 1892.
Вегиенп Н. ч. Нйзт. кги. Вагзйедип: бег Ассйэе- ипс! 2о1|чег1а$5ип3
йп деп Ргеизз. Зтаатеп, Вг1. 1797. ‘
Вйеэтег 1. Е. Ветегкипвеп аиЁ ейпег Кейзе йп. Зстезйеп, «Вегйпзспе
Мопшззснгйй», .1епа 1783.
Вгйете чоп Зсаеетапп, Меттегпйсп, Нейпе ипб В. ч. Агпйт,
Ьри. 1865.
Вй1аи Р. Бег 51аа1 ила (Не Шёизтгйе, Ьрг. 1834.
Визсп 1. 0., Сезон. Веигтепипе бег ат Епде (Лез астгентеп Дагпип-
аегтз ептмапаепеп егоззеп НапаеЬ/етйггипд, Нать, 1880.
Вцэсп .1. 0., 5ёт11. Зспгтеп, “деп 1813—1816.
Виге1 Е. Ве 1а гпйзёге ёез с1а$$е$ 1аЬог1еи$е5 епАпд1е1еггее1еп.Ргапсе‚
Рагйз 1840.
С. Р. 0., Бег Раирегйзтиз ила деэзеп Векётршпд с1игс11 ейпе Ьезэеге
Кедешпг ‹1ег Агьейтегчегпёппйззе, «Оешзспе Уйегтепапгззспгйп»,
Н. 3 (1844).
бНп Р, ч. Зстезйеп, ме ез 151, чоп ейпет Озтеггейспег, Вг1. 1806.
Нтгйсп Н. 3. Ыцзеге 0Ьег3ап9$2е11 Ьетгейепё (Не Ег1б5ипд без
Рго1е1апа1$ с1игс11 бйе Огдапйэайоп бег АгЬей ипд без Агтепшеэепз,
Вгез1. 1847. _ -
ВоЬпа Н. Вйе Ггейеп АгЬеНег йт Ргеизз. 51аа1е, Ьрг. 1847.
Вгопке Е.‚ Вегйп, Рг. а. М, 1846.
Ейпйдеэ йЬег (Не АгЬейег-Ыпгипеп йп Вбптеп, «Нечие бег бзгегг.
2и51ёпс1е», В. 111, 1845.
Ра11а11; Паз Уегейпзхчезеп а1$ мше1 2иг Зйшаипе аег РаЬгЯКагЬеЦег,
«Хепэст. Тйг Фе дев. Зтаатзшйззепзспай», В. 1, 1844.
Ргейпдгатп Е, Ейп Шаиьепьекепптпйв, Майп: 1844.
Рге у 1 а д 6., Егйппегипееп, Ьри. 1887.
Ргеутад 0., «$011 ипс! НаЬеп», 40. Аи11.‚ 1.р2. 1893.
Ргеутад 6., $02. Тгаиегзрйе|е 1, д. Ртеизэ. Ргочйп: Зсыезйеп, «Огепг-
ЬОЁСП», ��O�
СкйНсЬ О. Оеэсп. Вагэтепипв (1. Напбыэ, д. ОешегЬе ипс! (1. АскегЬаиеэ
бег Ьес1еи1. Ьапёепг. Зтаатеп ипзегег 2е11‚ Щепа 1830.
С
В
Нагк огт Р. Ветегкипдеп йЬег (Не Нйпёегпйзэе с1ег Щчййэатйоп и. ЕтапЙ
ийратйоп с1ег иптегеп Кшээеп, РгапН, а, М, 1919,
«Ретег НаЗепсЖеЧег-ейп деит. Каштапп с1е5 Х\/`111. 3.», сосна 1922,
Н а г п 1 5 с п, Зстезйеп, 1820.
Нейп 2еп К.‚ Вйе ргеизв. Вигеаисгайе, Вагтзт. 1845.
Негьзт „1. К. Спгопйк (1ег 51а‹11 Нйгзышегд, Нйгзсыэ. 1849.
НоНтапп д. 0., Масыазв Нейпег Зспхтеп, Вг1. 1847.
НоНтапп чоп Ра11ег$1еЬеп А. Н.1Ме1п1.еЬеп, В. 1\/.
Ниео О. т, Ьепгьисп (1е5 Матиггестз, а15 ейпег Рш1озор1ч1е без розтчеп
Нестз, 1819.
НиЬег У. Е.‚ Ейпёгйске цпё Ветгастипдеп ейпез Кейзепдеп, «Дапиз»,
В. 11, 1845.
Засчиетйп, 1.’А1!етадпе адгайге, йпдизйгйепе ей ротщие, Р. 1843.
Пгепёив, ОЬег Раирегйэппиз и-пё Бспшапепогбеп, [.р2. 1845.
К1оЬег К. 1.. Х/оп Зсыезйеп чог ипа эейт бет дате 1740, В. 1-11,
РгейЬигд 1785.
КО112Щ112 Н. Е. \'., Шэег Агтепшеэеп, Вг1. 1809.
30 г. п. кап 405

КОНШН: Н. Е. ка, ОЬег бПепНйсЬе ЗЪгаЕапЗЪаРсеп, 1810.
Кгйез О. 6., ОЬег (Не Уегпёипйззе ‹1ег Зрйппег ипд Ч/еЬег йп Зсыезйеп
ипс! бйе тандкеаъ дег Уегейпе ш Нтгег Ыпйегмйиипд, Вгеэ|. 1845.
Ьавэа1е Е, Маснвыаээепе ВгйеГе и. ЗсЬгЩеп. Вд. 1, 5111119, Вег|_ 1921.
Ьепдегке А. пае |ёпс||йсне Агьеййегггаее, Вг1. 1849.
1.131; Рг.‚ Зспгйгтеп, В. 1, Вг1. 1933,
Ьйппйп; О. ч. Ваз ВисЬ еепбгй ает Уо11‹е, В1е1е1‘е|с1 1844.
Ьйтйшй-Ъ: Р. ч. ОЬег Уегагтипе‘, Агтеп-Оезетге, Аптеп-Ап-зтаиеп ипс!
{пзьезопдеге йЬег Агтепь-Союпйеп, Вге51. 1834.
Мачгггдег Р, 3., Бег апгейыегтйде НапдеПЗ-‚Соггезропдепт НатЬ.
7.
Магрегдег Р. 3., АиЗГйЬгНсЬе Везснтейъипд дев Напжгз ипс! Паспэ
ипс! ёег ёагаиз дегегйдтеп мапцгак-тигеп. Ьрг. 1710.
Магрегеег Р. 1., Ваз йп Матиг- ипб Кипвйзаспеп пешегбЕГпеЪе
Каигтаппэмадазйп, НатЬ. 1717.
Магрегдег Р. 1. Зсыезйзспег КаиПтап одег АиэЕйЬгНсЬе веэспгейЬипц
бег Зстезйзспеп Соттегсйеп ипс! дегеп наивен 2из1апде5, Вге3|аи и.
Ьри, 1714.
Мепие! “д, Пепкшйгсщзкейтеп, В1е1е1е1б 1877.
Мйпитоц А. ч. Ше Ьаде аег 5р1ппег ипс1 ШеЬег йт Зсыез. Оеыгде, Вг1.
1851.
МЁгаЬеаЦ О. Н. Ве 1а топагсЫе ргизайеппе, р. 1788.
МоЬасК С. Вйе Ьейпеп-[пёизтгйе {п Веийзсыапд, НатЬ. 1850.
Ре12, Ейп рот. Слаиьепвьекепптпйз, Ьрг. 1850.
Ре12 Е.‚ Мосп ейп Шогг йЬег дйе деийзспе Ьеёпшапснгаге, Вгез]. 1845.
Ре12 Е.‚ ОНепез ЗепдВсЬгеЁЬеп ап ейпеп — 51'аа’с$т1т11з1ег йЬег (Не ёеш.
Ьейпшапсйгаге, Ьр2. 1845.
Ре]: Е.‚ Вйе Райгйотопйа!.-С3егйсЬ15Ьаг'1‹ей1, Ьрг. 1843.
Ре12 Е.‚ Ваз Зопитщепй, Ьрг. 1845.
Ре]: Е.‚ Зтапа бег ъейпшапаапве1едеппейеп йп Зсыезйеп, Вгез]. 1846.
Ре|2 Е. (Тгетипд ШеПр). ОЬег деп Ейпйиэз бег РаЬгйкеп ипс1 Мапи-
Гакшгеп йп Зсыедйеп (1, 2, 3 и 4. ВгЕеГ), Ьр2. 1843—1846.
Ре12 Е.‚ Ваз Шоиегзспе чегЬеззегте Наспз-Зрйппгад, Вге51. 1846.
кадеты д. Оезатт. Зсппйеп, В. 1—1\/. Вг|. 1853.
Кадошни д. кл. Оеэргёспе аиз с1ег Осдепшагт йЬег Зтаай ипс] Кйгспе,
511111. 1853.
Каитег Рг.‚ Ьешзпдзегйппегипдеп, Ьрг. 1861.
Коёьегтиэ-даееъгош К., 2иг Выеистип; бег 5о25в1еп Ргаде
(«Рогёегипееп ёег агЬейепдеп Юаэзеп»), В. П.
Ниве А., ВгЕеЫ/еспве] ипс! ТавеЬцспыёйег аиз деп Лангеп 1825—1880,
В. 1, Вг1. 1886.
Ниве А., Зёттпспе Шегке, МаппЬ. 1847.
Зазз Е, ВегНп Еп зейтпег пеизьтег 2е51 ипс] Ептшкщппд, Ьрг. 1846.
Зсптйдт А., Вйе 2и|‹ип1т с1ег агь. К|а55еп ипс! (Не Уегейпе Гйг 111:
ШоЫ. Вг1. 1845.
$сЬ|бГГе1 Р. “д, Мейп Рго2е5э, 1846.
Зсппеег А., ОЬег (Не Мот с1ег ЬеЕпеп-АгЬеНег йп 5сЬЧе51еп ипс! (Не
Мте! йпг аЬ2и11е11еп, Вг1. 1844.
Зспбп ТН. ч. Аиз деп: Рарйегеп (Тез Мйпйзтегз Тнеодог Ргет. ч. Зснбп,
В. 1, НаПе 1875. '
Зспбп ТП. ч. Бтълбйепгевеп ейпсз шпцеп Зтаатзхх/Егйз йп Веитэсыапд,
Ьрг. 1879.
5сЪитте15 Нейзе билгсп Зсшезйеп, Вгез1аи‚ 1792. 1
Зспшейтгег 1.. Ве$1геЬип3еп ипд Ьейзшпдеп Втез1. Риыйсйзтеп 1.11 деп
Дапгеп 1842, 1843 ипб 1844, Вге51. 1844.
Зеттйд Н, Зёспзйэспе 2иэтёпс1е, НатЬ. 1846.
4 Ш

Зйейп С|1г. 0., Нейве оигсп Заспзеп, Вбптеп, Мётеп пас|1 Шйеп шк!
Зсыезйеп. [.р2. 1828.
51е1п 1-.‚ 5о21а|65ти5 ипб Соттипйзгпиз йп Пешвсптапа ипс! Пне гикшт,
«Веитзспе Уйегтепапгэс1тгйп», 1844. В. П.
Зтейп Д, Бег Зогйайзтиз Еп 0еи15с|1|ап‹1„«Оедепшагг», В. УП.
Тго$с|1е1‚ Кейзе чоп ВегНп йЬег Вге51аи пас|1 бет Зстезйэспел Оеыгуе
йт Зоттег 1783. Вг|. 1784.
УЕеЬаЬп О. ч. ОЬег (Не Уегчопкоттпцпд ёез Р1асЬзЬаие$ ипо бег
Наспзьегепипц, «Аппа1еп (1ег Ьапашйгвспагт», В. (1843),
Уагппадеп ч. Епэе К. А. ТагеЬйспед В. 1—1\/.
Шедепег Н., ЕПЬегГеШ йп деп уйеггйдег „Лангеп без 19. дап-гпипоегтз
(2ейщепбззвспе Вегйсте). «Мопагзэспгйп без Веге. Оеэспйспйзчегейпв»,
1913.
Ж’. М.‚ Аиз Ап|а55 оег Раьгйкетеитеп, «Веибзсне Уйегйепангззснгйтт», Н.
4 (1844).
ШОПН “А. Оезаттепе Зспгтеп. Вг1. 1909.
ЗЬег деп 2изйапс1 бег Кйпаег йп. деп беитзснеп ЁаЬг1Кеп‚ «Веит. Мопатз-
зспгт Г. Шт ипс! бП. ЬеЬеп»‚ 1842.
ХбНпег „1. Е, ВгйеЕе йЬег Зстезйег, Кгакаи 1793.
2йттегтапп 13., ОЬег деп Шоызтапд чоп” Зстсзйеп, Вгез|. 1799,
У. Литература второй половины Х/Х и начала ХХ в.
Книги и журнальные статьи, посвященные развитию
силезской текстильной промышленности н сидезского
рабочего класса
АцЬйп Н., Вйе Апгёпде с1ег дгоэвеп зсыезйзспеп ЬеЕпеч/еЬегеЕ- ипб
НапсНи-пд, «Уйегтепаптгзспгйт Шт 502. ипс] ЩИзспайзвезспйоййе»,
В. 35, Н. 2/3, 5. 118 П.
Вавйпэку О. Наиртгпапп ипйег (1еп эстез. ШеЬегп, «Зоийайзтйзспе
МОПЗЁЗНЭЙС», @�9�
Вгептапо Д, ОЬег деп Ейппивв с1сг Опипсптеггйсйкейт ипс] Ртйеёгйспз
с]. Огоззеп аиЕ баз эсЫе51 Ьейпвешегье. 2ейэспг. Г. 5о21а1- и. ШМ-
зспайэгезспйсптв. В. 2 (1894).
Вгептапо 1.., ОЬег деп дгипёпегп. СЬагаМег (1. Ьаизйпо. Ьейпепвешег-
Ьез {п Зсыезйеп, «Шзспг. Г. 502. и. “Пгтзспагтздезснм, В. 1 (1893).
Вгоете1, 5о2.-ро|. (Ноздзеп 211 Наирътаппз Шеьегп, «Матйоп», 1894,
13.Х‚ 5. 2О—23.
С-аззе! С., Вйе Нйгзсньегдег Каийтаппз-Зосйдетйт, НйгзспЬегд 1918.
С гооп О. Вйе “Пгкипдеп без ргеизз. Мегсаптййзтиз йгп Зсыезйеп, «Итэспг.
(1. �_� ���� ��S� Ц. ��a� ЗСЫЁБЙСПЗ», В. 43, 0AC�
Сгооп С., 2ипП2ч/апя ипа [пёизтгйе {т Кгейзе Кейспепьасн, «21'5с|1г.
д. У. Т. О. и. АН. Зстезйепз», В. 43, 1909.
Вйегйд О. Шей; С|1г. СхоШ. «Зсыез. ЬеЬепбЗЬПдегщ В. 1, Вге51. 1922.
ЕйсгпЬогп К.‚ $01! от! НаЬеп чоп ЕйсЬЬпгп 8: Со, Мйпсп, и. Ьрг. 1928.
Ейзептёпдег тп. 5спт1ес1еЬег3 йп (Лег егзтеп 2ейт с|ег ргеизз.
Неггэспай, «Шзспг. (1. \7. Г. О. и. АН. Зстеэйепэ», В. 151 (1880).
Ргаппе С., Шуе Техшйпдизтгйе Ьт шйгйзспайыеЬеп Зстезйепэ, ТЦЬ. 1905.
Резтзснгт 2иг 29. Наиртегэатгтпипд Оеий. Ппеепйеиге. Вге51. 1888.
Рес Ьпеат Н. Ше РаЬгйкепвгйпоипг йп 5сЬ1ез1еп‚««21$сЬг. (1. \/. Г. О. и.
АН. Зстездепз», В. 57 (1901).
Респпег Н. Вйе Шйгкипдеп без ргеизз. Мегсапйпзтиз йп Зстезйеп,
«Уйенепапгэвспгйй Е. 502. и. \\’3.»‚ 1909.
Респпег Н, “Лгтзспайзвезспйспте ёег ргеизз. Ргочйпи Зсыеэйеп. Вге$|‚
1907.
ГесНепЬасЬ, Оег Зствв. \\/еЬега11Е51ап‹1‚ «Чогшёгтз», 6.\/1 1929.
(3. в. Кан 45.7

Оегзттапп Н. Вейтгёне шг Кипцгдезспйспте Зстеэйепз, Ьри. 1909.
ОоНшаШ 12. Ваз а|1е Шйзтешагбегзаогй, Вге31. 1926,
Огйп1е1с1 Р... Змейка Еп ‹1ег Зсшез. Ьейпеп- ипа Ваитшопепйпдиэтгйе,
1.апс151ш1 1920.
Огйппавеп С. Бег Ап1а5$ без Ьапазпитег Шеьегштипз ат 28. Мёг:
1793. «Шзспг. (1. У. 1. О. и. АН. 5с111е51еп5», В. 27 (1893):
Огйппадеп С. ОЬег деп апгеьпопеп египапегг]. Спагашег ёез наиз-
Ёпаизтт. Ьейпчгпдешегьез Еп ЗсЫеЫеп, «Щзспг. 1, $02. и. Ш. Скеэстсте»,
В. 2 (1894).
Ошскэтапп, Пйе Наизшеьегей йп Зстез. Ешепдеыгде, «ЗсЬгЕЕЪеп
без Чет. 1. 5о2йа1ро11и111‹»‚ 1899.
Оотпейп, те [аде ‹1ег наизшеЬег йт Ешепгеьйтде, «Агьейтегггеипб»,
В. 29 (1891).
бготеГепд Н., Вйе Зйгеййдкейеп 2ш1$с11еп Аде] и, 51ёс11еп бег
Рйгзтептпйтег зспшешшъ: ипс1 Заиег, «Шзспг. д. \/. 1. О. и. АН.
Зсыезйепз», В. 10 (1870).
На (Имеет А.‚ Зтаате, Шеьегротйк йп О31-$с111е51еп, «21зс11г. 1. б. без.
Ыаатвшйэзепзсйайй», В. 60 (1904).
Наппйпд А. СпгогйК чоп Ьапдепьйыаи пеьзт деп Мсптйезйеп ведеЬеп-
Ьейтеп аиз эейпег ЫтдеЬипв, Ьапдепыыаи 1888.
Наирттапп 6., Ше ШеЬег.
.1ёс1се1‚ 2иг Е1епс1здезс1нйкё11те дег 5с111е5. ТехШагЬеНег, «Мене Иен»,
В. 26, Т. 1. -
Кегп А. Ыосп ейпйдеэ 2иг Оезстсте с1ег ШеЬег. «Шэснг. 1. 502. и. Ша,
В. 31 (1895).
‚Ьаетапп (ТЬ. ч. Ое1зпег), Уегпёппйзэе дег Ч/еЬег йт Зсыез. Осыгде,
«Ргеизз. В1ё11ег», 1862.
Ьаттегз В. Оезспйсте дев Огйез Ретегэшаиаи, КеЕСЬепЬасЬ, 1884.
Ьапее О. Ше Наизйпдизте Зстезйепз, «Зспгтеп без Уегейпэ 1. 502.
90151510. В. 37 (1888). _
Шпке 0., 2иг Кейзе с1ез Кбпйгз Рг1ес1г1с11 \У1’|Ье1т 111 пасп Зсыеэёеп.
1810, «215с11г.—‹1‚ 11. 1. Оезсп. и. АН. $с111е51'еп$», В. 39 (1905).
Ыртпп 5., Т11е шеашегз йп Оегтап 111ега1иге,_6б111п3еп 1926.
Ьоеше, 2иг Оезсшсте дев Ьацзйпдизтгйёиеп Ьейпепеешегьез, Вег
шеЬегяйпз, «Цвет. (1. У. 1. С. и. АН. Зсыеэёепз», В. 59. (1925).
Матзспазэ К. Ше Рбгдегипд ёег Техййпёйлзтгйе ‹1игс11 Рг1ес1г1с11 деп
Скгоззеп, «Веййгёде 2. О. ‹1ег Тесппйк и. 1паизтгбе», М 4.
Мепгйпд 13., ЕпЪшебег-одег, «Мене 2е1т», В. Х1‚ Т. 1 (1893).
Мепгйпд РЁ, Оегпагт Наир1тапп"5 «ШеЬег», «Мене 2е11»‚ В. Х1‚ т. 1
(1893).
Меуег С1ъ, Вйе эстез. Ьейтпепйпдизтгйе ипд 111г Мотятапд. «Угегтепапгэ-
зспгйй. 1. “Пгйзсп. Ро1. и. Кипигдезспйспйе», .1. 29. В. 3.
М1с11ае1 Е. Вйе Наизшеьегей Ат Нйгзспьегдег Та1., Щепа, 1925.
Рагтзсп 1., Зсыезйеп, Вге51аи, 1896.
Кбтег Н. Вйе Ваитшопзрйппегеё йп Зсыезйеп Ьйэ шт Ргеизэ. 2о113е5е12
чоп 1818, Вге$|. 1904.
ЗрсгНсЬ, Пйе Ептшйскшпе с1ег Зсшеэ. Техйпйпдизтгйе Ыз шг Ейпййпгипд
дег Мазсыпе, Вге$1. 1924. _
Зспитапп 0., Вйе Ьапдзпитег Ьейпепйпдизтгйе йп Уегдапееппейй цпа
Скедепч/агт, Зепа 1928.
Зтагк А., Ше Ьейпепдпдизтгйе Ел Ргеиззеп шпаг Рг1едг1с11-1А/11Ье1т 1,
0155. Вг1. 1939. -
81еп2 е1 Н. Опейзепаи ипс! Нпгипеп йт Кгейзе Нйгэсгфегв 1798, «Эстез.
6е3'с111с1115-Ь1ё11ег», 1909, М 3.
Зспйс 1‹ С. Е. ШеЬег-Нпгцпеп йп Зстезйеп йп и'п‹1 пасЬ дет дате 1793.
«215с11г._‹1. У. Е, О, и, АН. Зстеэйепз», В. 10 (1870).
458 '

5 сп йс к С. Е, Вйе Мйпйэйег Зйгиепзее, Ноут ипд Зйсйп йпшгеп Вспенив-
деп шейпапдег ипд ш деп Мойпэйёпдепйп Зстезйспи 1790/92 ипд 1804/05,
«Аьпапдщ, дед‘ Зстез. Оезсп. й. Уайег1апд. Кшйиг. РЬ. Нйзй. АЬЬ. 1864.
ЧотЬагй “А, 2иг Ьаде дег зсыез. НаизшеЬегеЬ «Эоийгдройй. Семга!-
Ыайй», В, 1 (1892).
Шейзэ 6., Рг. ЗадеЬесК, «Зсыеэ. ЬеЬегвЬНдег», В. П (1926).
Хйттегтапп А., ВШйЬе ипд Уегйап дез Ьейпепдешегьез йп Зстезбеп,
О1д. и. Ьрг, 1887. .
й! (Оойпейп), Ваз ШеЬегЫепд йп Зсыезйеп, «Ргеизз. даптьйспег», 1891.
Книги и журнальные статьи, посвященные развитию
текстильной промышленности
Кинцер Г. Ручное ткачество, М. 1928.
Корсак А. О формах промышленности вообще и о значении дом. про-
мышленности в Зап. Европе и России, М. 1861.
Потемкин Ф. В., Легенда и действительность в истории происхождения
и распространения «Станка Жаккарда», Москва 1946 (машинопись).
Потемкин Ф. В., Аионские восстания, М. 1937.
Раскин Н.‚ История станка Жаккара, «Труды инст. ист. науки и тех-
ники АН СССР». сер. 1, вып. 4, 1934.
Туган-Барановский ���� И. Очерк развития мануф. промышленности
в России, «Вестник мануф. промышленности», 1912.
Цейтлин Е. А. Технический переворот в льнопрядении, А. 1936.
АиЬйп Н, Вйс Ье1п\ю'еЬег2есЬеп йп} 2йййаи, Ваийгеп ипд Схбгййг, «Сопгадэ
дапгЬйспет», В, 104,
В аНой СЬ. [Лпйгодисййоп де тастпйзте дапз Гй-пдизйгйе йгап-
сайзе р. 1923.
Воигдайэ Е, [Щйпдизйгйе ей !е соттегсе де |а йоНе еп Вге-йадпе ди
ХУ-е аи ХУП1-е 5., «Аппа1ез де Вгейадпе», ч. 22 (1906-4907).
Воигдайз ей Вигапд, [Зйпдизйгйе ей 1е соттегсе де |а йоПе еп
{З/Ёйадпе аи ХУЛЕ-е 5., «Сотййё дез йгач. пйзйогйциев», 1922, йавс.
ВНйе у Р. О. Оезстспйе дег пйедеггпейп. Ваитшопепйпдизйгйе, Зепа. 1908.
Виьойз Е.‚ [хйпдизйгйе ди ййзваце ди Нп дапз |е$ Напдгеэ, Вгих. 1900.
011! С. Тпе Шве ой {Не [гйзп Цпеп Ппдцзйгу, Охй, 1925,
НПдеЬгапдй В. Уегдапвеппейй ипд Оедепшагй дег деийзспеп Ьейпеп-
1пди$йп‘1е, «Дапгьйсдтег деп Май. и 5.йай.»‚ В. ХН! (1869).
Ногпег 1., ТЬе Цпеп йгаде: йп Еигоре дигйлд; йпе зрёппйпд-шее!
регйод, ВеНазй 1920.
допаппвоп, Оезстспйе. дег Техйййпдизйтйе, Ьри. 1932.
Кбпйе А1Ь1п. Вйе эёспз. Ваитхчопепйпдизйгйе ат Епдс дсз чог.
Щапгпипдегйз ипд шёпгепд дег Копйдпепйаврегге, Ьрг, 1899,
Ьапде г Е. Рита’ В, Зспгоп, Рта: 1895.
Ьешйпзкй 3., Еёчошййоп йпдизйгйепге де Па Вецдщие, Вгих. 1911.
Ьосгъъпбйпег Ш. 2иг Епйхчйскшпу дег деий. Ваитшопепйпдиэйгйе, Щепа
Мапие! Р. Е„ Тпе Ьиддййе точтепй Еп Ргапсе, «Д, ой" тод, Нйзйогу»,
ЛЬ 6. 1938.
Мее гшейп О. Ше Епйзйепипд дег Спетп. Ваитшопзрйппегей, Вг1, 1914,
Мегспйег, Моподгарпйе ди Шп ей де Гйпдизйгйе Нпйёге дапз 1е дёр,
ди Могд, «ВиП. де 1а Зос, ёпдизйгйепе ди Могд де |а Ргапсе», 1901,
р. 537-552.
Мегйепз 0.. Оевстспйе дез Раирегйэтиз йп дег Зйадй СгеЕеПд ипд
йзейпе Векётрйипд, 13153. Кбйп. 1921 (Мазстпепзспгййй).
М1с|1е1 Н. Ше Наизйпд. ШеЬегеЁ Веийзстапдз, Щепа 1921.
469

Мцзёиз 1., Вйе Ьейпепйпдиэйгйе дег Медепаизйй: йп Уегеапееппейй ипд
Схевепхчагй. 131$. НаНе 1922.
они Р. Бег Шегдедап; шйспййдег Егйпдипдеп аий дет ОеЫейе дег
Зрйгъпегей ипд \д/еЬегей‚ «Веййгаде 2иг Оезстспйе дег Тесппйк ипд
1ПСЁЦЗЁЙЕ», �>�� �.��
Раййегзоп К. 1..‚ Вгйййзп Пах апд Ьйпеп [пдизйгу (Еп А5Ыеу’з «Вгйй.
Шдиэййгйез»), 1903.
Раййпой, Вйе Ьейпетеддеп йп дегбгайзспайй НачепзЬегд «Дапгеэ-
Ьегйспжй дег Нбдчй, Уег. й. д. Стай. Начепзьегд», 1901.
Раййыой, ‘Ваз гачепзЬегфзспе Ьейтатёешегье йт 17. ипд 18. 3.,
«Шапгезьегйсйтй дез Ыэй. Уегейпз й. д. Огай. Вачепзйэегд», 1921, 5. 21.
Нееэе, Вйе 1119г. Епйлл/Есишпд дег В1е1ейе|дег Ьейпепйпдцлчйгйе, «Напв.
Оезсп. Ыёйгйег», 1895.
Цйеша1д К.‚ Епйшйскшпд дег Техйтпдизйгйе бп дег 2е1й- доз деий.
2о|1хгегейппзй чоп 1834-66, 035$. Ргапкй. 1933.
52112 А. Оезсшспйе дег Ьбпт. 1пдизйгйе йп дег Мещейй, фепа 1915.
Зсптйдй С1ъ; Ьез дёьийз де Гйпдизйгйе сойоппйёге еп Ргапсе, «Кечие
дЧйзй. ёсоп. ей: 5ос.»‚ ч. \/1—\/11.
Зсптйдйй СЬ.‚ Ьеэ ргетйегз «Ьиддййез» де Нзёге, «Ьа Нёч, йгапеайзе»,
1903.
$сЬто11ег 0., Вйе Епйшйскшпд ипд Кгйэйв дег деий. ШеЬегей йт
19. 3., Вг|. 1873.
Зспопешее Е. Ваз Ьейпепаеъгегдэе йп дег Ог. Начепзьеге, В1е|. 1923.
5спшйед1апд Е, Юейпгешегье ипд Наизйпдизйгйе Еп Оезйеггейсп, Ьри.
1894.
Зёе Н.‚ Ье соттегсе дев йоНез ди Вагв-Майпе дапз 1а ргетйёге тойййё
ди ХУЛИ-е в., «Мётойгез ей доситепйз роиг зегчйг а Гпйзйойге ди
соттегсе ей де Гйпдиайгйе еп Ргапсе», ч. Х.
Зёе Н. ЬЧпдиэй-гбе гигаПе деэ йоййеэ еп ДКе-ейд/Шайпе аи ХУЛИ-е 5.,
«Мётойгез ей доситепйз роиг зегчйг 21 Гпйзйойге ди сотт. ей де
Гйпдизйгйе еп *Ргапсе»‚ ч. Х.
Зёе Н. 1.’1пдиз`йг1е гига1е дев йопеэ еп Ле-ей-Чшапйе аи ХУЛИ-е 3.,
саизез де 1$оп ех-йепзйоп аи Х\71П-е в., «Кеч; Ьйзйм, 1923, р, 47_.53,
"5 п-еНег, Ьа пайзв-апсе де Гйпдизйгйе гига|е дапв 1е5 Рауэ-Ваа, аих ХУН
ей Х\/1П-е 5., «Аппа!ез дтйэй. ёс. ей зос.»‚ АчгН. 1929,
Тпип А. Ше шдизйгйе ат Шедеггпейп, Ьр2. 1891. й
Пге А. ТЬе соййоп тапийасйиге о? Огеай Вгййайп, 1.. 1861.
Шагдеп А. 3. Тпе Нпеп йгаде‚ апсйепй апд ргезепй, 1.. 1867.
Ж/Ньгапдй Н.‚ Пйе ШеЬег йп дег Оедепшглгй. Цепа 1906.
Общая литература
Берлин П, К. Маркс и его время, изд. «Польза».
Бернацкий М.‚ Теоретики государственного социализма в Германии и
соц-пол. воззрения кн. Бисмарка, СПб. 1911.
Брентано 1\„ Аграрная политика, М. 1929.
Брентано .1\.. Причины экон. расстройства в Европе, Одесса 1894.
Зоибарт. В. Народное хозяйство Германии в ХЁХ и начале ХХ в.,
М. 1924.
М е р и н г Ф., История германской совпал-демократии. вып. 2, ' СПб.‚
«Просвещение». ‘
Меринг Ф.. К. Маокс, история его жизни. Птр. 1920.
С е р е б р я к о в М. В. «Святое семейство» — совместный труд Маркса. и
Энгельса, «Вестник АГУ», М: 6, А. 1947. _ 1
С е р е 6 р я к о в М. В..__ Ф. Энгельс в молодости (машинопись), А. 1941.
Т арле Е. В., Континентальная блокада. М. 1913. ' "
4.70

Тарле Е. В.‚ Рабочий класс во Франции в первые времена машинного
производства, М. 1928.
ТугЬн-Барановскнй М. И. Русская фабрика в прошломинастоящем,
° Харьков, 1926.
Ф р и ман М., Крит. обзор источников и литературы о берлинском пролета-
рнате накануне революции 1848 г. «Уч. Записки Яросл. Пединститута».
вып. ЧП, 1945.
Ад|ег 6., Оеэспйсте дег егзйеп 5о2.-ро|. АгЬеййегЬеч/едълп-е‘ йп Вешзсп-
1апд, Вге$1. 1885.
Ад1ег М., Ойе Атёпце дег Озтегг. тегкапшйвспеп ОешегЬероННК йп
Зстеэйеп, «Ч/бепел-‘Зтаатзшйзз, Зшдйеп», 1903.
Аптоп 6., Оезспйпте дег Ргеиээ. РаЬгйкоеэеидеЬипе, Ьр2. 1891.
В агпцко! Е. Шешйпд, дег Оешпдепечипсг зейпе Скегесгттйякейт, Кйе! 1929.
Вескег .1.‚. Вешзсп: Мапспезтегшт, Капзгипе 1907.
Вескег “д, Ргезве дев деит. «шатен» Зойайзтиз йп дег Вешееипе
дег 40-ег дапге, Вопп 1921 (Мазстпгепзспгйтг).
Ве1ош О. ч. Шэег 11151. Регйодйзйегипдеп ты Ьезопд. ВНсК аиГ дйе Огепие
иш. МЕНеПаПРег цпд Мециейт, Вг1. 1925.
Вепаегтз Р. Ьез огйдйпез де 1а дгапде йпдизйгйе апетапде, Р. 1933.
Вгйпктапп К.‚ Вйе Ьешедепдеп КтёПе йп дег деитзспеп Уыткззс-
зспйсте, Ейп Вей-гад 2иг рот. 5о21о1о31е, 1‚р2. 1922. `
Вгёпктапп К.. Ргеизэ. Напдеврой-ЫК чог дет 2оНчеге1п, Ьри. 1922,
ВисНЬейт К.‚ Обе 51е11ип3 дег «КбЛп. 26111119» йгп чогтёг21. гпейдп.
Чльегайзтиэ. Ьри. 1914.
С1арпат 1. М. Тпе есоп. дечсюртспт 01 Рлапсе апд Оегтапу, 1815—1914
СатЬг. 1921.
Согпи А., К. Магх-Гпотте ей Гоеичге, Р. 1934.
Сипош Н. Анд. “Пгтзспаттэеезспйспте, В. 1П—1\/, ВЫ. 1926—1931.
Оеззтапп О. Оезстспте дег зстез. Адгагчегтаззипд, 5ЪгаззЬ3. 1904.
Вор-вен А. Щашгышйгтзспай ипд СсеЛдЧ/йгтзснапё йп дег Шенаезспйспте,
“деп 1930.
Вгои, 1_е ЫЬёгаНзте гпёпап, Р. 1940.
Вугепшгтп О, Ейп зстез. Бог? ипд` Кшегдит, Ьрг. 1907.
ЕН/егэ К. Н. НиЬет. Зейп шегдеп ипд зейп Щйгкеп, Вгетеп 1874.
Ег 1ег Ш. Ше зсыез. Уошззтйттипд йп деп дапгеп дег йппегеп “Недет-
деьигт Ргеиззепз, Ьрг. 1910.
Респпег Н. багппапде1эро1й1йк йп Зстезйеп, «2йзспг. д. \/. 1. (3. и. АН.
Зспгеэйепз», В. 36 (1902).
Репг Е.‚ 3.; РгбЬеЬ Вегп, 1932.
бейдег, В. ч. Агпйт ипд Ргйедгйсп ШННеНп 1\/.‚ Рг. а. М. 1902.
Ооемйпд Н. Вйе зол-рот. Шее йп деп Копзегч. Кгейзеп дег чосгтёги.
э2ейт, Вг1. 1920.
ОгйпЬегц \/„ Вйе Ваиегпьеггейипд ипд дйе Аипбзипд дев дитзпеггЪ
Ьёиег1. Уегпёнпйззез йп Вбптеп, Мёпгеп ипд Зстезйеп, Ьри. 1894.
Надшйвег, Зтаап. ШеЬегроЩйК {п бзтегг. Зсыевйеп Ьйз 1800, «Жест.
Г. д, дев. ЗЪ-Шйззепзспай», В. 60. (1904).
Напзеп 1., О. ч. Мечйззеп, Вг1. 1906.
Нескдзспег Е. Р. тье сопйпепта! Зузтет, Ох1огд 1922. '
Негтез 0., 51а1. Зшдйеп шт Хопчегейтеп Веитзсыапд, «АгсЫч Гйг
ЗОЫаПж/йззепзснай», В. 63, 1930, Н. 1.
Нег тез М., Аих ргйтетрз дез дйеих, Р. 1929.
Нйгт, Вйе Кгапкпейеп дег АгЬеНег, Вге51. 1871—1879.
Ниагд (1. Цёчоштйеоп де 1а ЬОЦГЕЁОЁБЙС апетапде, Р. 1919.
НиЬег Н., Как‘! Не1п2еп (1809-1880), Вегп—1.р2‚ 1932. -
дасоьй Д, Вйе АгЬе11ег1бЬпе йп Мйедегзсыеэйеп, «2т5с11г. дев Кбпй-ф. Рг,
Зтаат. Вцгеашз», 1868.
471

баса) 6., Оде бешзспеп ТехШшбПе йт 19. „Уапгпипбегт, Вгаипзспшейёт,
Догб-ап Е.‚ Вйе Ептзйеннпд бег копает. Рагтей ипб бйе ргеизз. Авгаг-
чегнёппёззе чоп 1848. Мйпсп. и. Ьр2. 1914.
К1аш1Нег Ж’. Бег егзйе зсгпезйзспе Ьапбтав‘, Вгезд. 1909.
К1ат111ег ‘М. Ше роНгЫзсНе Ептшйскшпд бег 5с111’е5. Ргочйпийапапб-
Саде, «Щзсшм, В. 58, 1924, Г. з. 1.28
Кпарр С. Р. 2иг (Зезстсте бег ВаиегпЬе1ге1ип3 йп беп ёпезтеп
Ьапбезйепеп Ргеиззепз, «Рогзспипдеп 2. Ьгапб. и. ргеизз. Оезснйсте»,
В. 1 (1888), Щ/ейе НёЩе. ‹
Ктб1е1, 3. Конце, «Зспдез. ЬСЬОПЗЬНЙВГ», В. П.
Кйппе Н., 1,. Ыейп ипб бйе агЬеНепбе Юаззе, 0155. Мйпзйег 1926.
КиНзспег 5., Вйе ЫгзасЬеп без Пьегдапдз чоп бег НапбагЬеЦ шг
тазспбйпепеп ВеШеЬзч/ейезе ит бйе Шепбе без ‘18. ипб йгп бег егзтеп
НёШе без 19. Лапгпипбегтз, «Зснтопегз ЗаЬгЬисЬщ В. 30 (1906).
Ьатргеспй Н., Веитзспе Оезспйспте, Еге. В. 2 («2иг ]йпдзтеп беит.
Уегдапдеппейт», нате 1, ШйгтзспаНЫеЬеп), РгейЬигг 1903.
Р. Ьепг цпб О. НпЬо12, Ше ОезсЫсЫе без Вапкпаизез ОеЬгйбег
Зспйсшег, Вг1. 1912.
Ьоеше “ддвйгыйодгарые бег Зсыез. Оезспйсте, Вгез1. 1927.
МагКцгаЕ Н.Р1пап2- ипб Уеггаззипдздезспйсттте Вге51аизип1ег17г1ебг1сп
\У1111е1т П. «Цвет. б, У. Г. О. цпб А11-5с111ез1епз», В. 28 (1894).
Мауег 6., Пйе Атёпге без ро|. Набйкайзтиз йт чогтёгъ]. Ргеиззеп,
«ЙЁЗЁЙГ. 1. РОНЙК», p~�� 6 ���
Мауег 0., Вег Ппйегеапд бег «Ц-Рг. дапгЬйспег» ипб без Рагйзег
«Уогшёгтз», «Огйпьегдз Агспйч», В. 3 (1913). „
М ейпе с 1‹е Р г.‚ Паз ЬеЬеп без ОепегаНЫ-блпагспап Н. ч. Воуеп, зшыдагт
1886/1899.
М ейпес |‹е Рг.‚ Вгей Оепегайопеп беит. Оыепгтегройтйк, «ны. шзсьгагъ»,
В. 125 (1924).
Мейзпег 5. О. зъат. Оагзтепипв‘ без Вгез1аиег Напбе1з йт дапяеп
Птгапге, М11115с1м18О7. 5
Мепгйпд Ел, Аиз бет т. МасЫазз чоп К. Магх ипб Рг. Епдыз,
В. Н, зъищдагъ, 1920.
М отЬе г1 Р. Аиз бег Ьйтегашг йЬег бЕе 502. Ргаве ипб бйе АгЬейЪегЬеше-
дипд йп Веитзсыапб Зп бег егзтеп НёШе без 19. Лапгпипбегйз.
«Агстч 1. без. без Зогйапзтиз», В. 9 (1921).
Могвепьеззег М.‚ Оезспйсте! чоп Зсгпезйеп, Вгез1аи 1908.
Мепег А., Виде а1з Ротйкег ипб ротйзенег Зснгййзтепег, Нейбенэеге
1933.
ОеН‹е А. 100 бате «ВгезЁаЦег 2е1тип3»‚ Вгез|. 1920.
Ое1г1с115 Н.. 2иг Оезстснте бег Сепзиг йп Зстезйеп, «Шзснг. б. \/.
Г. С. и. АН. Зсыезйепз», В. 16 (1882).
Раишз 0., Вйе Зтепипд без Ннейгпапбез 2111‘ ЗсЬиШбее ипб 5о2йа1ро-
1.1’с1|‹ чоп 1815 Ьйз _2иг Мше без 19 „Тангпипбегсз, Зоьегпей 1927.
Регт: Си. Н. Ваз ЬеЬеп без Ре1бт‚ ОгаГеп М. ч. Опейзепаи. Вг1. 1864.
РГеЫГе г, Ойе Речиежгейзеп РгйебгёсЬз без Скгоззеп, Вг1. 1904. _ _
Рппйррочйстъ Е и, Ваз Ейпбгйпееп бег зо2.-ро1.. Шее т Фе
Ытегашг (см. «Епйтскшпд бег беий. УошзшйнзспаНыепге», Ьрх.
1908, ХХХЪ 5. 1-51).
РШНррзоп М. (Ъезстсте без ргеизз. Зтааъзшезепз, Ьри. 1880—1882.
Розспйпеег Н; Вапкшезеп ипб Вапкроийк йп Ргеиззеп. Вг1. 1878.
Ргое31ег Н., Вйе ЕросЬеп бег беит. “ПгНзсЬаНздезс-Ьйспте, МйгпЬ. 1987.
Н а п к е 1.. ч. 2иг Оезспйспте бег б`еи’с.. йпзЬезопбеге бег ргецзз. Напбеъзроппк,
«Зётн. Зспгтеп», В. 49, Ьрг. 1887.
472

Кейз К. Адгагтгаее ипб Аягагьешееипщ йп ЗсЫезЕеп Ет. бапгс 1848,
Вгез|_ 1910.
Н йсптег Е. К. Ое|зпег ипб бйе -{гап2. Нечоштйоп, Ьри. 191 |.
Кбппе Ь. ипб Зйтоп Н. Ваз Ротейшезеп без Ргеизз. Зташез, В. 1,
Вгез]. 1840.
Загтогйиз чоп ШаН егзпаизеп А. Вецтзспе “ПгЪзспаЕ1з3езс|ъ1с111с‚
Цепа 1921.
«5с111ез5зс1ъе ЬЕЬСПЗЬЁШСГ», В. 1-—1\/‚ Вгез|. 1922—1926.
8 сптйбй Р.‚ Вйе зоыафошйзспеп Апзспаиипдеп без гпейпйзспеп
Ргйтшегайзтиз, 0185. Кбш 1927.
Зсптйбт Н., рйе зёсЬз. Ваиещипгипеп без „Лапгез 1790, Мейззеп 1907.
Зснтопег 0., Ша ргеизз. Напбе|з- ипб 2о113езе12е чот 26.\/ 1818.
Небе, Вг!. 1898.
$спто11е г 0., Вйе зо21а|е Ргаде ипб бег ргеизз. Зйаай, «Ргеизз. Ланг-
ЬЙСПеГ», �@� 33. �� � 4.
$с11то11ег 6. 2иг ОезсЫсЫе бег беит. К|е1пдешегЬе йт 19. Запить,
НаПе 1870.
Зспипе-‚Оёшегпйй: О. ч. Ше йпбизййепе Кечошйоп, «Агсп. Г. 502,
Ш. П. 302. РОНЙК», В, �LT�
Зспшапп М.‚ 1.. Сатрпаизеп, а|з “Пттзспапзронтйкег, Еззеп 1915.
Зйечекйпд Н., Схгипбгйее бег пеиегеп “Пгтзспайзеезспйспте чот 17.
бант. Ьйз шг Оедептагй, -1_р2. 1915.
Зрапеепьеге Н. Вйе Регйобеп бег Щепдезстспее, «Нйзт. 2е11зспг.»,
В. 127.
Зотьагй \У.‚ Вег тобегпе Карйтайзтиз, Мйпсп, и. Ьр2_ 1928.
3отЬаг1 “д, Бег рНо|етаг1зсЬе 5о2йа1йзтцз, Щепа 1924.
Зотьагт \У.‚ 2иг пеиегеп {Дйегатиг йЬег Наизйпбизтгйе, «дать. Е. Май.
и. зъаъгэтгбк», В, 61.
Зтейп Н. К. Магх ипб бег гЬеЁпЛзСЬе Раирегйзтиз без Чогтёп, «ДаЬгЬисЬ
без кот. Скезстснтзчегейпз», каш 1932, В. Х1\/.
зтепп 3., Оезспйспте бег зъаас Вгез1аи йт 18. „Лапгпцпбеп, Вгез-Ъ 1884.
5НеЬе1 М.‚ Бег 2епЪга|чеге1п Гйг баз Ч/ОЫ бег АгЬе1Ь-К1аззеп йт
чогтёгы, Ргеиззеп. Не1бе1Ьег3 1920 (МазсЫпепзсЬгШ).
ЗНН-Ггйеб К. ипб Нёп1е 5.. Ваз ВисЬ чот Зспшапепогбеп, 1881.
Зтгаизз Е. Вйе Ептзтепипд бег бешзсЬ-Ьбпт, АгЬейегЬеч/ееипд Ргад.
1925.
Таг1е Е., Оеитзсп-Тгапи. Шйгтзспаййзтьейг-Еепипееп 2иг Марш. 2ейт.‚
«Бспт. баНцЬисЬ», В. 38 (1914).
ТгеНзсЬКе Н. ч. Вешзспе Оезспйспте йт 19. бапгппипбеп,
Ьри. 1897—1904.
Тгопспйп А. ч, Оезспйсте без 1пГатегйе-Ке91теп1з ч. ШЕпЁегГеПбЦ
Вг|. 1913. °
\/еЬ1е‘п ТЬ. 1трег1а1 Оегтапу апб (Не йпбизтгйа! гечошйоц, М-У. 1915.
Уоее! Ш. Вйе Напзезтёбте ипб бйе КопНпепЫзрегге, Мйпсп. 1913.
У а 1 е п 1 1 п И, Оезспйсте бег беитзспеп Нечошйоп чоп 1848—49‚ Вг|. 1930.
Шепбе1 Н., Нейпдгйсп Нейпе, Ейгп [.еЬепз-. ипб 2еЕ1ЬНб‚ Вгезбеп 1916.
Шепбт Н., Егдеьпйззе бег зсЫез. “Пгтзспагтздезспгспте, ВгезП. 1922.
21екигзсЬ 1., ЗСЫез. Шйгтзспагиздезснйспйе чоп‘ бег Оегтапдзбегипе
без Ьапбез Ьйз шт 19. 1., «Зет. Ьапбезкипбе», Ьегаизг. чоп РгепсЬ
ипб Катрегз, Вгез|‚ 1913.
Ийекигзсп 3. Нипбегт Дате зсЫез. Адгаггезспбспте, Вгез|_ 1927,
2йе|‹игзсп 3., Паз ЕгееЬпйз бег {гйбегцапйзспеп Зкйёбйдечейаззипд
ипб бёе Згёбтеогбпипд Зтейъпз, Депа 1908.
21ттсгтапп А., ОезсЪкТсЬЪе бег ргеизз-беий. Напбызроййк, О|б.
и. Ьря. 1892.
2|ос1зтй, М. Незз‚ ВЫ. 1921.
4 73

имвнной УкАзАтЕль
А
Адальбе т, принц 335
Адаме ��� К. 58, 69, 188
Адлер Г. 359
Александр 1 143
Альберти, фабрикант 81, 94, 151, '
152—4, 156, 161, 164, 204, 238,
240, 256, 279, 312, 368
Альбрехт, мастер 212
Альтенштейн, граф 256—7
Альтонна, граф 104
Андрецкий, фабрикант 306, 313
Анхальт, граф 116
Арене Г. 266, 269
Аркрайт, изобретатель 149
Арним-Бойтценбург, граф 344,
354, 356, 379
Арним Беттина 268, 295, 309,
330, 354
Арнольди, епископ 370, 373
Аубин Герман 38
Аубин Густав 39
Б
Баадер Ф. 264—5, 269
Бакунин М., 445
Баувенс Аьевен, изобретатель 67
Баух, купец 105—6
Баухер, ткач 294, 327
Бауэр Бруно 394—5, 399, 411—-
13, 458
Бауэр Г., сапожник 374
Бауэр Эдгар 412, 458
Бегелин, чиновник 87, 128
Беддинг, инженер 161
Бекерат, либерал 387
Беккердорф, чиновник 250
Белинский В. Г., 424
Белов Г. 6, 10, 11, 15
Бем, купец 61—-62 '
Бенертс П. 29-30, 445
474
Бёр, купец 201
Бергель, рабочий-белилыцик 117
Берёааёйс А., публицист 401, 403,
Бернацкий М. 349
Бернштейн Г., журналист 401-3
Бернштейн Э., 444
Бертолле, химик 66
Бегёиг Г.— Бета, журналист, 418»-
Бехер И. 74
Бисмарк О. 7, 9, 221
Бистер 84
Блан Луи 276, 418
. Блюм Роберт 369
Боблик, генерал 104
Бойен, генерал 347
Болко, герцог 43
Больде, чиновник 1051
Бонапарт Жером 128
Борнеман, чиновник 378-9
Боуринг p7�� 173+4, 180, 252
‚ Бранденбург, граф 347, 389
Брентано Ауйо 111, 219-20, 435
8, 441——2, 447, 454
Бретон, изобретатель 185
Бринкман К. 11, 14 `
Брусвиц, ткач 300, 317-318
Бру: Е., статистик 261
Бунзен, 422 .
Бурмб, тайный советник 91
Бурхгауз, граф 389
Бутч 14., ткач 320
Бюлау Ф. 269-270
Бюре Е. 242, 270
Ёюхер К. 16, 20—23, 25
юхнер Г., д амат г-демок ат
359 Р УР Р
Бюш И. 125—6

В
Вагенкнехт, фабрикант 293, 299,
302—4, 307, 317, 326
Вальдкнрх, купец 65
Вальдхёр, изобретатель 186—7
Вандер, читель 197, 252, 358
Варден . И. 240
Варнгаген фон Энзе 330, 332, 347,
354, 392
Вебер М. 3
Веблен Т. 28—9
Вебскнй, купец, 68, 193, 389
Веерт Г., 425
Вейтлинг В. 343—4, 395, 399, 409,
' 413, 420
Вейх, ткач 107
Вендель Г. 445
Вернер, крестьянин 306
Вернигероде, граф 77
Виллерме 242
Внллизен 389
Внлльнев-Баргемон 270
Внльбранд Р., 444
Вите, фабрикант 181
Вихерн И. Г. 264
Войде К., купец, 107
Вокансон, изобретатель 185—6
Вольтер, 69
Вольф В. 216, 219, 223—4, 230,
293, 299, 323—4, 355, 389, 390-2,
410, 414-16, 434, 446——8
Воронцов-Дашков, дипломат 341
Ву4рм Ф., столяр 357-9, 360—1,
57
Г
Галлер К. А. 264, 268
Ганземан 270, 364, 380, 393
Ганзен И. 380
Гарденберг, князь 8, 12-3, 30,
144-5, 194, 215, 221——2, 264,
269, 281, 432
Гаркорт Ф., фабрикант 270, 366
аугвиц, граф 126
Гауптман Г. 126, 231, 291, 317, 319,
427, 434-5, 443
Гебуртнг Ф., ткач 300, 318
Гегель Г. В. Ф. 266, 408
Гейер, чиновник 146, 164, 177,
217, 242
Гейне Г. 332—3, 409
Гейнрих, чиновник 113
Гейнцель, ткач 295
Гейнцен К. 395, 413—14
Гейстер, чиновник полиции 386
Гекшер Э. Ф. 126, 452
Гельд, журналист 322
Гельд, купец 389
Гельд А. 18, 20—3, 25
Гервег Г. 400
Геркнер Г. 12
Герлах А. 268
Германн, рабочий 357
Гёрниг, экономист 74
Гёрнике В. 28
Герсдорф, лейтенант 113, 115, 117
Гертель, купец 389
Герцен А., 424
Гесс М. 274, 395, 406, 411, 421 22
Гете В. 8, 28, 49
Геттннг 349
Гецен, генерал 116
Гнлле, лейтенант 305, 309
Гильберт, фабрикант 212—3, 305-
6, 309, 313
Гильдебрандт Б. 8, 16, 37
Гинцель, фабрикант 338
Глаубер 71
Гнейзенау Н., генерал 112, 128,
227
Готейн (Омега), 434
Гогенцолле ны 8, 10, 15, 31, 267—
8, 365, 4 9
Готтвальд Р. 201
Гофман И., статистик 169, 210—
`11, 239-40, 257 „
Гофрихтер, фабрикант 295—6, 298,
304—5, 308
Гохберг, граф 222, 227
Граверт, генерал 226
Гроссман 113., фабрикант 201, 312,
326
Грюн К., 418-9-22
Грюнфельд Ф. 148, 443-4
Грюнхаген К. 7, 49, 110-11, 220,
222, 437-—-8, 440-454
Губер В. А. 264, 349-50
Гуго Г. 265
Гумбольдт А. 330
Гюбнер К, художник 331—2‚ 434
Гюлих Г. 121, 124, 142, 159, 166
177
Гюнтер, купец, 293
Д
Д‘Агу ���� Стерн), графиня 400
аниэльсон (Николай — он) 158
Данненберг, фабрикант 340—2
Даум, банкир 94
Дейн, каменщик 305
Деринг, ткач 294
475

Джилль К. 88—9, 193
Дизраэли 348
Диргард, промышленник 378
Диренфурт Г. 79
Дириг В., фабрикант 212, 240,
244, 247, 291—4, 306-9, 311-
12, 315-16, 318, 320-21, 325,
327, 354, 368
Дириг Ф., фабрикант 181, 212,
240, 244, 247, 292-4, 306-9,
315-16, 318, 320-21, 325
Дириг Х. Г., мануфактурист 60,
209-213
Дирн, графиня 103
Дирн, граф 81, 389
Дистервег, педагог 378
Дитериди, статистик 19, 154-5,
158, 161, 173-4, 178, 180—1‚
190, 245
Диттрих И. 258, 279, 282
Дольф, генерал 118
Дона, граф 276
Допш А. 4, 10, 11, 15
Дроз 215., историк 411
Дройзен И. Г. 8, 13, 15
Дронке Е. 286, 363, 376
Дункер, советник полиции 354,
Дункер М. 398
Д‘Эстер К. А. 383-5
Дюрер Альбрехт 12, 29
Дюшатель 270
Ж
Жаккард, изобретатель 186-7»
213, 307
Жакмен 175
Жирар, изобретатель 150, 152
Жорес Ж. 32-3, 451
3
Засс Ф. 261
Зейдель, фабрикант 187
Зейдлиц, помещик 80
Зейферт, пастор 307, 322
Зибель Г. 8, 31
Зивекинг Г. 11
Зигмунд, фабрикант 338
Зомбарт В. 3, 12-16, 17, 23-27,
29, 31-2, 86,136, 159, 320, 427,
437-41
Зюссенбах, сапожник 223-4
И
Иентш, купец, 65
Иммерман К. 323
Иордан Е. 172
476
К
Казеловский, инженер 161
Камлот, фабрикант 296, 298
Кампга зен А. 364, 380, 384т7, 393
Кант . 8, 281
Карасек, майор 338
Карлейль 348-9, 351
Карно 258
Кассель Г., 443
Кауфман 269
КЁуЁман Мейер, фабрикант 187,
Келер, чиновник 314-15
Келльн Ф. 55, 57, 58, 60, 64, 69,
73-5, 82-4, 89-91, 97, 250
Кель, ткач 225
Кендрю, изобретатель 67
Кениг А. 131
Кениг Г. 273
Кентин, чиновник 366, 378 -
Кеппен Ф. 413
Кетген, 422
Кехли, д-р 398, 404
Кингсли 349
Клауссен, мануфактурист 64
Клейнерт, лейтенант
Клебер К. 48, 52, 58, 85, 90, 92, 193
Клинхарт, фабрикант 213
Клосс, чиновник 385-6
Клэпэм И. 29, 159
Кнапп Г. Ф. 221
Кнётель П. 371
Книс К. 8
Книттель, пастор 302, 322
Компес 383-5
Копиш, фабрикант 153, 161
корню А. 411
Коттвиц, барон 275
Крамста, фабрикант 153, 156, 161,
164, 181, 204, 238, 240, 248-9,
256, 258, 292, 312, 368
Краус, помещик 225-6
Крахер, фабрикант 389
КЁРЁЬК. 164, 198, 238, 279-80, 426,
Крист, чиновник полиции 301-3,
Кролль, ресторатор 378
Кроон, фабрикант 378
Кроон Г. 47
Крупп, фабрикант 30
Кунт, чиновник 188, 191-3, 199-
200, 205, 211, 217
‘купце А. 39
Кэй Д., изобретатель 150, 152
Кэстльри 142

А
‚Лассаль Ф. 331, 445
Аафитт, банкир 393
Аахотьер Р. 413
Аедрю-Роллен 407
Аексис Р. 18, 20
Аенгерке А. 239, 243 °
Аенин В. И. 20, 23, 31, 65, 215,
232—3, 247-8, 328, 450
Аессинг Г. Э. 8
Аибич, фабрикант 338
Аингхейм, фабрикант 157
Аир, ткач 294
Аист Ф. 167, 367
Аифман Р. 16, 18
Аотц 269-70
Аундманн А., рабочий 346 _
Аюгель, ткач 300
Аюдовик Х\/1 107
Аюнинг О. 416, 417-18
Аютер Мартин 39, 374
Аюттвиц 113., барон 163, 165, 168,
13%, 204, 218, 229, 275-6, 281,
2
М
Майер Г. 402
Мальтус 282
Мальцан, граф 156, 182, 256
Мария Терезия 74, 159
Маркс К. 7, 17, 19, 26, 31-3,
150, 232-3, 235, 241, 265, 271,
274, 286, 317, 323, 332, 370, 375,
395, 396-404, 406-413, 417, 421,
441, 445, 449-51, 455, 458
Мгёдёпергер П. И. 49-52, 56, 74,
Маршалл, фабрикант 67
Массов, чиновник 221
Медем, русский дипломат 339-340
Медер В., ткач 299-302, 316-17
Мезер Ю. 32
Мейен Э. 333, 419
Мейендорф, граф, русский ди-
пломат
Мейер, полицейский 362
Мейер Х., 434
Мейер Ю, 417
Мейснер 148 _
Мейтцен А. 172
Меринг Ф. 33, 74, 215, 268, 357,
375, 377, 402, 445, 457
Меркель, оберпрезидент 129, 140,
314-15, 330, 356, 389, 390
Мефиссен Г. 270-1, 273, 376
Мильде, купец 157, 370, 389
Минутоли А., чиновник 164, 198,
279-80, 426, 440
Мирабо Г. О. 32, 49, 55, 58, 69,
193, 451
Михаэль 3., 434
Михель Е., 434
Молль, чиновник 269
Молль И., часовщик 346, 374
Мольтке, генерал 7
Монтескье 69, 433
Морозов С. 60 `
Мульхэлл, статистик 241
Мутиус, помехцик 81
Мюллер А. 268
Мюллер А., рабочий 346
Мюллер Г., купец 112
Мюллер К., ткач 300-1, 317-18
Н
Наполеон 1 129, 131, 138, 399, 453
Науманн К. 131, 139
Неер А. 395
Норренберг, фабрикант 384
О
Ове А. 22
Олькерс 413
О‘Коннель 416
П
Патов, прусский министр 378
Паузевннк, ткач 325
Пельц, купец 111-12
Пельц Э. (Треймунд Вельп) 196,
223, 230, 244, 246, 255, 258,
296, 323, 325-6, 354, 355,
414-16, 419, 426, 432
Першке, б ргомистр 254
Перье К. 93
Пнндер, обербургомистр 200
Пиноф, д-р 291, 390
Пнренн А. 4, 11, 15, 22
Поле А. 28
Портгауз, изобретатель 67
Потемкин Ф. В. 187
Попелиус, промышленник 378
Примавези, купец 112
Приттвиц, ландрат 302-4, 308,
322, 327
Прудов П. Ж. 413
Пфейль-Бургауз, граф 291, 293,
299, 303-6, 308, 319, 325, 327
Путткамер, полицей-презндент
341-2
Пюттман Г. 355
477

Р
Рабе, ткач 294
Радовиц, генерал 264, 265, 268,
350-1
Ранке А. 6, 141, 142
Рау К. Г. 269
Реден Ф. В., статистик 19, 155,
161, 210, 378
Рейзенштейн, генерал 352
Рёмер Г. 136
Ренар, граф 227
Рифман, жандарм 301
Родбертус-Ягецов К. 267, 269,
348
Розен, лейтенант 295
Розенберг, майор 305, 308-311
Ролендер, ткач 294
Ронге И. 369-374, 458
Рошер В. 8, 16-19
Руге А. 394-410, 412-13, 458
Румер О. 299
Рюфин 160
Рюшкль, мануфактурист 63
С
Савиньи Ф. К. 9, 332
Садебек Ф., мануфактурист 133-
35, 137, 140, 148, 157, 188,199,
205-6. 214
Сакс Ганс 12, 29
Салефский, экспедитор 302.
' Сандрецкий-Сандрашюц, граф 78,
$3, 221, 222, 227, 308, 315, 322,
Сарториус фон Вальтерсхаузен
27-8, 49
Северин, русский дипломат 343
Серебряков М. В. 411
Сигизмунд, король 38
Сисмонди Ж. 323
Скала, изобретатель 185-6
Смит Адам 72—4, 269, 330, 433
Стефан, эрцгерцог 337
Сэй Б. 9
Сю. Э. 324
Т
Тарле Е. В. 122
Тибо, мануфактурист 156
Тиде 134, 137
Тиль, купец 187
Тиссен 30
Трейтчке Г. 8, 13, 15, 31
Трелч Э. 3
478
Тренк, журналист 109
Трипке, купец 248-9
У
Ульбрих 14., набойтцик 337
Ф
Фаллати , проф . 377
Фалькель, трактирхцнк 294
Фалькон, изобретатель 185-6
Фальтис, фабрикант 338
Фейербах А. 400, 411
Фельман, фабрикант 296, 298,
304—5, 308
Фербер К., статистик 178
Форстер Г. 33
Фехенбах, 445
Фехнер, купец 64, 66
Фехнер Г. 101-2, 110, 112
Фибам, статистик 378
Флехтнер, предприниматель 213
Флейшер 400, 404
Флотвелль, министр 366, 387
Франк, ткач 325
Фране К. 148, 157, 443-4
Франц К. 271
Фребель Ю. 391
Фрейлнграт Ф. 332-4
Фрейтаг Г. 275, 279, 390
Френкель, купец 187
Фриденталь, фабрикант 164
Фридрих 11 8, 13, 70 ‚74, 79, 83-5,
91, 103, 159, 178, 183, 220, 221,
234, 250, 256, 281’, 429-31,
433-34, 436-38, 440
Фридрих-Вильгельм 11 104, 122
Фридрих-Вильгельм 1118, 224, 226,
227, 284
Фридрих-Вильгельм 1\/ 225, 265,
268, 285, 315, 330, 347, 348, 379,
392, 405, 455
Фуггеры 39
Фукс И. 259
Функ К. 80
Х
Хазенклевер 11., мануфактурист
52, 55, 59, 60,62, 63, 67, 70-4,
87, 92, 94, 96, 133-4, 148, 177,
188, 191, 199, 214
Хапке, пастор 390
Харгривс, изобретатель 149
Харниш 188
Хельбинг, приказчик 302
Хельдфойгт, конюх 302

Хирт 251-3
Хойм, граф 59, 75, 81,103—9,
112-13, 115-18, 122-25,
136-7
Хохберг, граф 80, 81, 389
Ц
Дави, ткач 291
Цванцигер Э., фабрикант 181, 201,
209-10, 244, 247, 277, 291-3,
296, 299, 300-5, 308-9, 313,
315-21, 325, 329-30, 332, 352
елликофер, комендант 335
Целльнер И. Ф. 52, 58-9, 63-4,
67, 98, 193
Цикурш И. 35, 76, 80, 111
Циммерман, помехцик 277
Циммерман А. 49, 110, 147, 160,
11619, 170, 183, 236, 306, 432-36,
2
Циммерман Ф., статистик 76, 124
Цитен , граф 389
Ш
Шапер, оберпрезидент 385-7
Шаппер К., рабочий 346, 374
Шарнгорст, генерал 118, 347
Шафготч, граф 74, 81
Швидланд Е. 42
Швиталь, торговец 107
Шейт, белилыцик 117
Шеллинг Ф. В. 265
Шеи Т. 53, 58-9, 61-2, 77, 82,
84, 85, 193, 199, 269
Шенберг Г. 18
Шенхерр А., изобретатель 182,
213, 307
Шиклер бр., банкиры 94
Шиллер Ф. 8
Шлабрендорф, губернатор 89
Шлеффель Ф., фабрикант 295, 358
Шзёцхтинг Ф., майор 312-14, 327,
Шмидт, художник 357
Шмидт Г. 104
Шмидт Ф., учитель 378
Шмоллер Г. 6, 9-10, 16-19, 21,
31, 49, 145, 147, 169, 182, 190,
238-9, 428-36, 443
Шнабель, купец 213
Шнабель Ф. 28
Шнеер А. 164, 197, 225, 238, 244,
252, 254, 258, 262, 278-9, 291.
390, 392, 426, 430-32, 438, 455
Шнейдер 182
Шницлер, банкир 386
Шольц, бургомистр 356
Шпангенберг Г. 4, 11
Шперлих, 443
Шплитберг, банкир 94
Шрамм Р, 385
Шредер, фабрикант 164
Шрейер, ткач 318
Шролль Б., мануфактурист 60-1
Шталь Ю. 349
"Штар А. 330
Штейн К., барон 8, 12-3, 30,
137, 194, 215, 221-2, 264, 269,
432
Штейн Аоренц 267, 268, 348
Штейн Ю., редактор 391
Штибель Н. 375, 380, 382, 390,
392
Штибер, полицейский чиновник
356-8, 457
Штида В. 16, 18, 20
Штольберг, граф 208, 222, 227,
299, 302
Штуцер 28
Шуберт, лейтенант 305
Шульце-Делич Г. 350, 377
Шуман О. 148, 443
Шуман, фабрикант 212
Шюк К. 110, 164, 245
Э
Эвербек Г. 399
Эйбнер А., ткач 300, 317-18
Эйхборн, банкир 92, 93, 94, 130,
137, 138, 160 '
Эйхборн К. 92
Эльснер К. 109
Энгельс Ф. 96, 158. 234, 272,
331-2, 347, 349, 353, 375, 395,
411, 417, 421-2, 450, 458
Ю
Юнг Г. 383-6, 406, 411. 413
Юр А. 241
Я
Ян, ткач 300
Якоби-Клейст, дипломат 142

ОГААВАЕНИЕ
Введение
Вопрос о мануфактурной стадии развития германского капита-
лизма в исторической литературе . . . . . . . . . . .
Глава первая
СИЛЕЗСКАЯ ПОЛОТНЯНАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ
В КОНЦЕ ХУП! ВЕКА
1. Происхождение силезсжой полотняной промышленности
Н. Развитие силезской полотняной промышленности во второй
половине ХУЛЕ века . - . . . . . . - . . . .
111. Силезский мануфактурист конца ХУП! века
1\/'. Препятствия на пути развития сельской полотняной промыш-
ленности
Глава вторая
положение тклчвй и восстлнив 1793 года
1. Положение ткачей в конце ХУПП века
П. Непосредственные причины восстания 1793 года . - о
111. Восстание ткачей в горных округах Силезии в марте—
апреле 1793 года . . . . . . �J�� . . . . . , . .
Глава третья .
СИЛЕЗСКАЯ ТЕКСТИЛЬНАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТд
В ПЕРВЫЕ ГОЛЫ ХКХ ВЕКА
1. Кризис полотняной ‘ промышленности в конце ХУПП н в
p�"� �1�� Х �C � ° о о о о О о о о - с о О 0 0 О о о о о ° О О
Н. Первые шаги силезской хлопчатобумажной промышленности
480
Сад
35
47
63
71;
97
103
110
121
131

Глава четвертая
Н АЧАЛО ТЕХНИЧЕСКОГО ПЕРЕВОРОТА
1. Отставание силезской полотняной промышленности;
1814 г. и борьба с иностранной конкуренцией
П. Начало технического переворота в области прядения
111. Начало технического переворота в области ткачества и ап-
претуры .
П’. Изменения в области организации производства
У. рейхенбахский округ
ПОСЛС
Г лава пятая
двойной гнвг ЭКСПЛОАТАцИИ
1. Связь текстильной промышленности с земледелием и пере-
житкифеодалнзма......................
Н. Капиталистическая эксплоатация
Глава шестая
ПАУПЁРИЗМ В ТЕКСТИЛЬНЫХ ОКРУГАХ СИЛЕЗИИ
1. Последствия начавшегося’ технического переворота
П. Социальный вопрос и рост пауперизма в Силезии .
111. Прусское законодательство о бедных в 40-х гг. ХЁХ в.
Глава седьмая
восстлнив тклчвй 4 в июня 1844 г.
1. Непосредственные предпосылки восстания . . ' . . . .
П. Начало восстания . . . . . . . . .
ПП. Восстание в Петерсвальдау 4-5 нюня . . . . . . . .
П’. Восстание в Аангенбилау 5 июня . . . . . . . . . .
У. Стихийность и сознательность в восстании 4-6 июня
Глава восьмая
ГЕРМАНСКОЕ ОБЩЕСТВО И ВОССТАНИЕ 4— 6 ИЮНЯ 1844 г.
1. Восстание силезских ткачей н германское общество. . . .
Н. Отклики на события 4-6 июня 1844 г. в рабочих массах .
111. Прусское правительство и события 4-6 июня 1844 г. Репрес-
сии в горных текстильных округах . . - - - - - . . ›
1\/. Прусская буржуазия и восстание 4—-6 июня 1844 г.
У. «Союзы для улучшения положения трудящихся классов»
141
167
168
190
205
214
232
СО
259
281
288
295
301
306
316
329
335
347
362
376

Глава девятая
ВОССТАНИЁ СИЛВЗСКИХ ТКАЧЕЙ И БОРЬБА К. МАРКСА ЗА СОЗДАНИЕ
ПРОЛЕТАРСКОЙ ПАРТИИ В ГЕРМАНИИ
1. Конец «Немецко-французских ежегодников» и разрыв К. Мар-
�$�� С А. 0b9� . а . . о - . о . . . с о . . . о ° о ‘д о о о с . ����
П. Восстание ткачей и размежевание внутри демократического
лагеря............................410
Г лава десятая
‚ТКАЦКИЙ вопроса висторичвской„читврдтурв . . . . . . 426
Заключение
Приложение. Прусские меры и деньги в начале ХЁХ века . . 460
_источники и дитература . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . �q��
ИменнойуказатеАь-....................... 474

ОПЕЧАТКИ
Страница Строка Напечатано Домино быть
30 2 сн. |'А1|ета3ие РАПетаяпе
30 8 св. Шейка Штейна
268 19 св. Фойгендандв Фойгтлааде
291 4 св. Генрих Г ауптман Г ерхард Г ауптман
458 1 св. но отвлечь отвлечь
С. Б. Кап. два восстания сплетки: ткачей

Печатается по посэпановлению
Редакционно-издательского совета
Академии Наук СССР
за:
Редактор издательства В. В. Альтман
Технический; редактор Е. Н. Оимпина
Переплет художника
Н. М. Лобанова
Ж
-РИС0 АН СССР М: 2757 А—07608. Тип. зак. М 2991
Подп. н печ. 6/11 1948 г. Формат бум. 60 х 92 1/„.
Печ. л. вот/иге внл. Учъ-издат. ‘29. Тираж 3000.
Цена в переплете 26 р.
2-я типография Издательства Академии Наук СССР
Москва, Шубинсяанй пер.‚ д. 10